Четвёртый долг (ЛП) [Пэппер Винтерс] (fb2) читать онлайн

Сидя неподвижно на подушках, я подскочила, когда раздался входящий звонок.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Как я могу с ним разговаривать? Как я могла притворяться, что я все та же женщина, когда я превратилась в кого-то, кого не узнавала? Как я могла говорить спокойно и лгать сквозь зубы?

Я всегда была ужасной лгуньей.

Телефон подпрыгнул и заплясал в моей руке. Вибрация повторялась снова и снова.

У тебя нет выбора.

Проведя рукой по спутанным волосам, я нажала "принять". Сделав глубокий вдох, я поднес телефон к уху.

- Алло?

- Бл*ть.

Это проклятье попало мне в самое сердце, согревая, пробуждая счастье, которое я забыла, как ощущается.

- Нила...слава Богу, ты взяла трубку.

Он.

Мой друг. Моя родственная душа.

Почему я боялась говорить с ним? Почему я ждала так долго?

Свернувшись в клубок, я выдохнула:

- Джетро…

- Бл*ть, я скучаю по тебе.

Я закрыла глаза, борясь с нахлынувшей печалью.

- Я тоже по тебе скучаю.

Так невероятно сильно.

- Ты в порядке? Скажи мне правду. Я знаю, что ты что-то скрываешь от меня.

Не делай этого со мной, Кайт....

Я попыталась отвлечься, переводя разговор на него. Мое сердце подпрыгнуло от ужаса.

- Я в порядке. Как твои дела? Врачи были добры к тебе?

- Не меняй тему разговора. Скажи мне, Нила. Не заставляй меня умолять. - Он судорожно втянул в себя воздух. - Слышать тебя, знать, что ты там, а я нет — это чертовски убивает меня. Самое меньшее, что ты можешь сделать, - это успокоить меня правдой.

Успокоить его правдой? Я чуть не рассмеялась. Не было бы никакого утешения —только ложь могла бы сделать это. Вопиющая ложь.

- Кайт ... Честное слово, я в порядке. Жасмин проделала потрясающую работу. Она заставила Ката внести изменения в Долг по наследству, чтобы у неё был полный контроль.

Лгунья.

Только половина контроля. И не над долгами.

Последние две недели мне везло. Да, мне было больно, и я была измучена, но ни слова не было сказано о долге. Никакого получения третьего или намека на четвертый.

Пусть это продлится как можно дольше.

- Что они с тобой сделали?

Всё.

- Ничего. Честно, я жива и жду тебя. Я так счастлива, что ты в безопасности.

- Нила ... ты лжешь.

Я смахнула слезу.

- Как Кес? – Я едва слышно пробормотала. - Он поправляется?

Я спрашивала ежедневно об этом в своих сообщениях, но в ответ не было ничего нового.

Джетро вздохнул.

- Черт возьми, ты меня бесишь. - Он помолчал. - Нет, он все еще без сознания.

- Мне очень жаль.

- Ты можешь загладить свою вину, рассказав мне, как ты на самом деле.

Я посмотрела через всю комнату на аквариум с тропическими рыбками, плавающими в своем идеальном окружении без всяких помех. Они были свободны быть счастливыми. Но я отказывалась делать кого-то несчастным, когда он ничего не мог сделать.

- Не приставай ко мне, Джетро.

Не будь похожим на них.

Я опустила голову.

- Я жива. Это чистая правда. Я не счастлива. Это еще одна истина. Но что хорошего в том, чтобы рассказать тебе, что они сделали, когда ты ничего не можете сделать, чтобы исправить это? - Мой голос стал жестче. - Просто признай, что я в порядке, и двигайся дальше, хорошо?

Тишина.

Моё сердце бешено колотилось о ребра.

- Джетро?

- Мне очень жаль. Так чертовски жаль.

Я растаяла.

- Я знаю. Но это не твоя вина.

- Я заставлю их заплатить.

- Я знаю. Мы сделаем это вместе.

- Жаль, что я не могу обнять тебя. Поцеловать тебя. Мои руки пусты без тебя.

Я чувствовала ту же самую пустоту - ужасную пустоту, разрывающую меня на части своей ноющей необъятностью.

- Я бы все отдала, чтобы быть с тобой.

Мы оба замолчали. Что тут говорить, когда мы не можем говорить о том, что нам нужно? Какие слова могут дать утешение, когда впереди только боль?

- Как долго? - Наконец прошептала я. - Сколько еще времени пройдет, прежде чем я снова смогу тебя поцеловать?

- Слишком долго. - Джетро вздохнул. - Они сказали три недели, но я почти готов. Я не собираюсь ждать так долго. Это уже было слишком. Я отказываюсь оставлять тебя там хотя бы на час дольше, чем это необходимо.

Страсть в его голосе успокоила меня, хотя я и не верила ему.

Он думал, что успеет вовремя.

Я всеми фибрами души желала, чтобы он оказался прав.

Но внутри меня было что-то чудовищное...оно затягивало меня все глубже, говоря, что мое время истекает. Я не знала, откуда взялся этот зверь, отсчитывающий время, но он рычал все громче и громче.

Жасмин была права. Кат задумал что-то грандиозное. Дэниэль знал это. Бонни знала это. Я знала это.

Моя жизнь быстро заканчивалась.

Поторопись, Джетро.

Поторопись…

Пока не стало слишком поздно…

***

Просто девятнадцать часов, как я разговаривал с Нилой.

Я ждал до темноты, чтобы написать ей снова. Я почти разрывался на части от нетерпения. Единственное, что удерживало меня в больнице и не давало угнать мотоцикл и помчаться в сторону Хоуксриджа, - это продолжительная пульсация в боку.

Мне было лучше, но не на сто процентов.

Не то чтобы я должен был полностью исцелиться, чтобы уничтожить моего отца, но на этот раз я не буду глупым.

Я не хочу испортить свой сюрприз.

Наконец, после моего ночного осмотра и отвратительного больничного ужина, можно было спокойно написать Ниле, не опасаясь, что ее поймают.

Неизвестный номер: «Мне нужно поговорить с тобой еще раз. Я хочу прикоснуться к тебе, даже если это означает, что я не могу сделать это физически. Позвони мне.»

Услышав ее восхитительный голос прошлой ночью, я завёлся, разозлился, мои нервы были на пределе. У меня было такое чувство, будто это я с ножом гильотины над головой — наказанный желанием защитить и любить ее.

Страница 20

Мой член был твёрдым всю ночь, но я отказывалась удовлетворять себя.

Я хотел дождаться Нилу.

Мы можем предложить друг другу небольшую меру комфорта.

У меня никогда раньше не было секса по телефону, но, если бы это принесло хоть каплю удовлетворения в нашу разлуку, я бы попробовал.

Мое сердце сжалось.

Послания Нилы были такими самоотверженными. Она так беспокоится за нас с Кесом. Она почти не говорила о себе, сколько бы я ее ни умолял. Вчерашний разговор с ней только подтвердил мои подозрения. Она увиливала от ответов. И я чертовски ненавидел это.

Она что-то скрывает от меня.

После десяти минут ожидания, я попробовал снова.

Неизвестный номер: «Позвони мне. Ты мне нужна.»

Ни ответа.

Ни уведомлений.

Ничего.

Мое сердце стучало, истекая кровью с каждым тиканьем часов.

Неизвестный номер: «Ответьте мне. Ты в порядке?»

Ответа по-прежнему не было.

Снег хлестал в моей душе, все быстрее подталкивая меня к ужасному заключению.

Нила ... что случилось?

Городской телефон рядом с моей кроватью нарушил тишину.

Звон имитировал ужасную тревогу, разрывая мои барабанные перепонки.

Сорвав трубку с рычага, я бросил мобильник на простыни.

- Да?

- Джет ... ты можешь говорить?

Мое тело мгновенно напряглось. Бл*ть. Я сел слишком быстро, мое ребро пульсировало.

- Жасмин...что случилось?

Она сделала слишком долгую паузу.

Что-то пошло не так.

Нила!

Вот и все. Я больше не мог находиться здесь. Мое тело отдыхало достаточно долго. Я покончил с этим гребаным местом.

Свесив ноги с кровати, я вскочил на ноги. Я не поддался нахлынувшей боли. Я не позволю своему телу управлять мной.

С меня хватит. Я покончу с этим.

- Выкладывай, Жасмин. Прямо сейчас, бл*ть.

Мне нужно было уйти. Я был достаточно силен, чтобы убить Ката и украсть Нилу.

Жасмин громко фыркнула.

- Поговори со мной!

В ее голосе сразу же появились слезы.

- Я ... я пыталась, Джет. Я сделала все, что могла.

Моя кровь превратилась в мокрый снег.

- Что они с ней сделали?

Только не третий долг. Черт, если они прикоснутся к ней ...

Голос Жасмин был полон слез и горя.

- Они лгали мне. Они сказали мне, что я буду присутствовать при каждом наказании. Сегодня я узнала, что это неправда.

- Какие наказания, Жасмин? - Комната стала тесной. Мой пульс зашкаливал. - Что они сделали?

- Бонни заблокировала лифт для технического обслуживания. Я не могла спуститься вниз, Джет. Я…

У нее вырвался громкий всхлип.

К черту все это.

- Что они сделали?! Она жива? Черт возьми, поговори со мной!

- Они мучили ее, Кайт. Мне так жаль! Так жаль.

У меня не было зимней одежды. Ничего, кроме спортивных штанов и футболки, которые мне дали. Но мне было все равно.

Я бы, бл*ть, голышом побежал в Хоуксридж, если бы пришлось.

- Пусть Флоу немедленно приедет сюда. Пусть он принесет одежду и припасы. Я хочу, чтобы он был здесь через час. Ты меня слышишь?

Она подавила рыдание.

- Я ... я скажу ему. Кайт ... они использовали старое оборудование. Они использовали его на Элизе на тех фотографиях. Ну ты понимаешь?

Я замер.

- Какого хрена они использовали?

Жасмин замолчала.

- Что они использовали, Жасмин?!

- Железный стул, уздечка, «Дочь мусорщика».

Она снова заплакала.

- Мне так жаль, Джетро. Я сделала все возможное, чтобы утешить и поддержать ее. Но я не мог сказать "нет". Я не могу допустить, чтобы они узнали, что ты ... — снова слезы.

Противоречивые эмоции пронзили меня. Я ненавидел то, что она не смогла спасти Нилу. Но в то же время я все понимал. Это было слишком много, чтобы просить у моей искалеченной сестры. Слишком много для любого, кто живет в этом сумасшедшем доме.

- Что еще, Жасмин?

Ее голос дрожал.

- Сегодня ночью ... они причинили ей боль. Я пыталась остановить это, но не могла. Я даже не знала, пока не стало слишком поздно.

Мое сердце разбилось вдребезги.

- Сегодня ночью. Черт, Жасмин. Что случилось сегодня ночью?

Она громко шмыгнула носом.

- Они воспользовались вилкой еретика. Она ... поскользнулась.

- Дерьмо!

Вилка была смертельной. Одно путешествие и это была смерть. В голове у меня поплыли образы шейного бандажа, висящего на горле обвиняемого, заставляющего его сутками держать голову высоко. Смертоносные острые шипы вонзались в грудину и горло, только ожидая усталости или падения, чтобы пронзить сердце и челюсть.

— Это ... это еще не самое худшее, - пробормотала она.

Мое тело превратилось в лаву и ненависть.

- Черт возьми! Что еще они могли сделать?!

- Часть четвертого долга. Они ... Они…- она не смогла закончить фразу.

Нет.

Нет.

Черт возьми, нет!

Я сорвал больничный браслет и превратился из пациента в гневного мстителя.

Им это с рук не сойдет.

Не в этот раз.

Они, мать их, мертвы.

- Пусть Флоу приедет сюда. Я возвращаюсь домой.

***

Несколькими часами ранее…

- Очень мило, что ты присоединилась к нам, Нила.

Кат сцепил руки перед своими черными джинсами. Его волосы цвета «соли и перца» блестели от света канделябров, расставленных по комнате.

Дэниэль подтолкнул меня вперед. Я споткнулась о кроваво-красный ковер в центре комнаты. Я закашлялась, в то время как мои глаза обсматривали ещё одну комнату Хоуксриджа, в которой я никогда не была.

Янтарные шторы и бронзовые акценты. Военные памятные вещи, а также несколько стеклянных шкафов с пистолетами Люгера и окровавленными лентами, оставшимися от давних сражений. В воздухе витали пылинки, слегка кружась от тепла, исходящего из камина. Низкий потолок и темно-оранжевые стены делали помещение уютным, полным истории и артефактов.

- Пришло время перейти к следующему этапу...тебе не кажется? - Кат отхлебнул коньяк из своего бокала. - У тебя было время, чтобы расплатиться за несколько мелких грехов, но мое расписание отстает, и я не могу больше откладывать предстоящий сюрприз.

Вертиго попыталось утянуть меня, но я изо всех сил старалась держаться прямо. Яростные слезы застыли в моих глазах, сверкая, как кинжалы, но не осмеливаясь упасть.

Я не буду плакать.

Не для них.

Ни для кого.

- Тебе понравится сюрприз, Уивер. - Дэниэль рассмеялся, кружа вокруг меня, как стервятник. – Мы скоро отправимся в небольшое путешествие.

Поездка?

Куда?

Зачем?

Бонни поерзала на стуле у камина. Шерстяное одеяло покрывало ее колени.

- Не порти сюрприз, Баззерд. Она скоро все узнает.

Кислое недоверие и ненависть заполнили мой рот.

- Что бы вы ни задумали, я надеюсь, что вы организовали себе похороны.

Кат поперхнулся выпивкой, Дэниэль расхохотался. Обняв меня за плечи, он прошептал:

- Ты становишься такой веселой. Мне нравится эта твоя сторона.

-Какая сторона? Та, которой на тебя наплевать?

Болезнь сделала меня слабой, но Джетро сделал меня сильной. Его послания и заверения в том, что у нас есть будущее, позволили мне стать храброй.

Проведя своим мерзким языком по моему подбородку, Дэниэль склонил голову набок.

- Нет, та сторона, которая делает вид, что ей все равно, но это не так. - Его пряный лосьон после бритья делал воздух неприятным.

Было уже поздно, и я думала, что избежала еще одной ночи в этом гадючьем гнезде. Когда он пришел за мной, я обдумывала, как покончить с этим. Сидя на кровати, одетая для сна, я больше не думала о пустом. В моем матерчатом сундуке был спрятан большой кусок черного хлопка, на котором мелом были выведены каракули о том, как убить каждого Хоука.

Яд.

Стрельба.

Избиение.

Я рассматривала все варианты, и Жасмин даже предложила мне воспользоваться ее личным пистолетом. Она сказала мне, что если Кат умрет неестественной смертью, то вместе с ним умрёт и наследство, и будущее его детей. Она сказала мне, что его последняя воля и завещание в значительной степени всё портили. Тем не менее, она верила, что я смогу найти способ, чтобы каким-то образом спасти всех.

Наши отношения превратились во взаимную связь. Она была моей опорой. Я была опорой для неё.

- Знаешь, почему мы вызвали тебя сюда, Нила? - Кат улыбался. – Угадай, что ты заплатишь сегодня вечером?

Нет…

Джетро…

- Прежде чем мы начнем, мы устроим небольшое шоу. - Дэниэль оставил меня стоять на ковре и направился к маленькому столику, покрытому черной скатертью. - Я уверен, что как только ты увидишь, что находится здесь, ты поблагодаришь свои гребаные звезды, что у тебя есть сила, чтобы помешать нам их использовать.

Мое сердце бешено колотилось, перекачивая кровь по венам.

- Какая сила?

- Повинуйтесь и делайте то, что мы говорим, и они останутся чисто декоративными. - Сняв тряпку, Дэниэль схватил что-то и спрятал за спину. - Знаешь, что это такое, Нила?

Я ненавидел этот вопрос.

Каждый раз, когда я слышала его, это доставляло мне еще больше мучений.

Мне хотелось разобрать предложение, сжечь гласные, разорвать согласные. Я больше никогда в жизни не хотела слышать эту мешанину слов.

Держа голову высоко, я не смотрела на него.

- Тебе лучше ответить мне, Нила. - Дэниэль подошел ближе и остановился передо мной. Его голос забивал гвозди в мой гроб.

Я посмотрела в его демонические глаза, ноздри раздувались от гнева. Я сжимала и разжимала кулаки.

- Нет, я не знаю, что это такое, и мне все равно. Ты как чертов ребенок, ждущий родительского одобрения.

Бонни усмехнулась.

- О, сегодня я преподам твоему языку хороший урок.

- Верни меня обратно в мою комнату. Мне надоело играть.

Рассмеявшись, Дэниэль поймал меня за запястье и крепко прижал к себе.

- Не так быстро, Уивер.

Поглаживая мой сосок сквозь белую ночную рубашку, он пробормотал:

- Ты забыла, кто спас тебя прошлой ночью? Ты была такой уставшей. Я скажу тебе. «Дочь мусорщика» свела бы тебя с ума, если бы я не вмешался. - Он ущипнул меня. - Это я расстегнул железо и отпустил тебя.

Он прав.

Его забота о моем благополучии могла бы показаться доброй и заботой, если бы он не был тем, кто ударил меня ивовым прутом, когда я была согнута и заключена в ужасное средство пытки «Дочь мусорщика».

Ему было поручено научить меня хорошим манерам после того, как я отказалась есть с ними. Ему было велено заставить меня истекать кровью.

Удивительно, но он этого не сделал.

Он был счастлив, просто видя мои слезы.

Однако, по словам Ката, это портило всё удовольствие.

«Дочь» должна была сокрушать своих жертв. Моя голова была склонена к коленям, железные прутья были мучительны, медленно затягивались лебедкой, складывая меня в роковое оригами.

- Чего ты от меня хочешь? Благодарности? Награды за милосердие? Чего?

Дэниэль прищурился, протягивая предмет.

- Чего я хочу, Нила, так это чтобы ты мне подыграла.

Я фыркнула, не в силах скрыть отвращение.

- Подыграть тебе, пока ты пытаешь меня? Конечно, почему я об этом не подумала?

Мой взгляд упал на предмет. В кои-то веки я понятия не имела, что это такое. Я не помнила, чтобы видела его в книге пыток, которая принадлежала Ви.

Напрягая спину, я сказала:

- Я же говорила тебе. Я понятия не имею, что это такое. Убери это от моего лица.

Он проигнорировал мою команду, улыбаясь, как Чеширский кот.

- Хороший. Это дает мне шанс научить тебя кое-чему для разнообразия.

Ты многому меня научил, Баззерд.

Как ненавидеть.

Как жаждать смерти.

Как спланировать твою кончину.

Дэниэль рассмеялся, поглаживая круглое медное устройство со штопором посередине и лепестками, расположенными вместе с маленькой круглой ручкой. Оно выглядело довольно старомодно, по-варварски.

- Это «Груша страданий». - Он сунул его мне под нос. - Когда-нибудь видела такое раньше?

- Я только что сказала тебе, что не знаю, что это.

Он просиял.

- Позволь мне показать тебе, как это работает.

Я отшатнулась, когда он взял грушу и повернул маленький рычажок внизу. Лепестки медленно раскрывались наружу, образуя болезненный четырехлистный цветок.

- Это хитроумное устройство имеет три применения.

Я с трудом сглотнула, когда он продолжал расправлять лепестки.

- Использование номер один было для лжецов и подстрекателей. Грушу втискивали им в горло и медленно раскрывали, пока не сломается челюсть.

Я содрогнулась.

- Использование номер два было для геев или священников, которые нарушили свою веру. Грушу засовывали им в задницу и широко раскрывали, пока их задница не разрывалась.

Он засмеялся, раскрыв грушу полностью.

- Третий вариант был для женщин. Прелюбодеи и монахини, которые лгали о том, что они девственницы для своего Бога или верных супругов. Их засовывали им во влагалище, и только после того, как они были растянуты, они были признаны достаточно раскаявшимися, чтобы заслужить «Колыбель Иуды» или «медного быка».

Я закрыла глаза. Я не хотела представлять себе остальные орудия пыток. Я не могла этого вынести. Я видела фотографии «медного быка» - беднягу засовывали внутрь бронзовой статуи и разжигали под ней огонь. Жертва поджаривалась заживо, в то время как дым от обугливающихся останков вырывался через ноздри быка.

Я вздрогнула.

Его пальцы ласкали мою щеку.

- Не волнуйся. Сегодня я им не воспользуюсь. Просто хотел показать и рассказать, помнишь? - Хихикая, он положил «грушу страдания» на боковой столик.

- Ты должна себя хорошо вести, Нила, - сказал Кат. - Один неверный шаг и придётся использовать одну из этих игрушек. Поняла?

Я нахмурилась, не удостоив его ответа.

Джетро…

Думай о нём.

Что бы они ни планировали сделать сегодня вечером, это будет терпимо до тех пор, пока мой разум ищет способ освободиться.

Дэниэль помахал следующей вещью у меня перед носом.

- Есть зацепка?

Я покачала головой, с каждой секундой ненавидя его все сильнее.

- Это называется "Потрошитель груди". - Дэниэль раскрыл приспособление, представляющее собой два зловещих шипа. – Его вонзают в женские сиськи, прокалывая их.

Мои соски заныли, когда кровь побежала быстрее.

- А потом их вырывали так быстро и так сильно, как только возможно. - Он продемонстрировал это быстрым рывком. - Больше никаких сисек.

Поглаживая этот ужасный предмет, он рассмеялся.

- В средневековой Англии женщинам приходилось нелегко. Разве ты не согласна?

С этим я была согласна.

Я молча кивнула.

Я ожидала продолжения рассказов об орудиях пыток, но Дэниэлю стало скучно.

Бросив «Потрошитель груди», лязгнувший о «грушу страдания, он посмотрел на Ката.

- Я могу начать, или ты хочешь, чтобы я сначала сделал что-то еще?

Что они задумали?

Как бы то ни было, он честно предупредил меня. Я должна была использовать эти знания в своих интересах. Мой разум наполнился ужасными планами. Если я останусь без присмотра, то смогу использовать «Потрошитель груди» на нем, а затем воткну грушу страдания в горло Бонни. Кату придется подождать, или я могла бы проткнуть его кочергой от черного мраморного камина.

Кат сложил пальцы домиком.

- Можешь начинать, Баззерд.

Дэниэль хлопнул в ладоши.

- Слышишь, Нила? Мне разрешили. Чертова сестра проделала хорошую работу, чтобы держать тебя вне пределов досягаемости, но сегодня она не приглашена.

Он ухмыльнулся.

- Она также не приглашена на секретный сюрприз, который мы приготовили для тебя. Это будет только для тебя, меня и Ката. Жасмин думает, что она победила. Но её не будет с нами. - Его золотистые глаза потемнели. - А это значит, что меня никто не остановит.

Отвращение пробежало по моему телу.

Он говорит о третьем долге.

- Продолжай, Дэн, - пробормотала Бонни.

Дэниэль ходил вокруг меня.

- Не торопите меня, бабушка. Я наслаждаюсь собой. - Он собрал мои длинные волосы, играя ими.

Я никак не могла сделать и шага.

- Ты очень хорошенькая, Нила. Я понимаю почему Джетро думал своим членом, а не мозгом.

Поглаживая мои волосы, он вдохнул мой запах.

- Но в отличие от моего сломленного брата, я могу сохранять спокойствие рядом с тобой.

Все его тело пропахло жадностью и обжорством - не едой или деньгами, а властью над чужой жизнью.

Моей жизнью.

Он убрал руки от моих волос, схватив меня за запястья.

- Из-за этого я тебе не доверяю. А сегодня все дело в послушании.

Я ахнула, когда он дернул мои руки за спину, связывая их веревкой, которую я не заметила. Я извивалась в его объятиях, желая убежать от того, что будет дальше. Вот и весь мой план по их уничтожению.

- Не делай этого.

Мой голос был полон ярости. Не забирай меня у Джетро, когда он только что вернулся ко мне. Получить такую любовь и надежду, дарованную, а потом отнятую, было верхом жестокости. Я ненавидела свою судьбу. Я презирала свою карму.

Дэниэль громко рассмеялся, его баритон эхом отражался от стен кабинета.

- Не волнуйся. У тебя есть полный контроль над сегодняшним вечером.

- Ты все время это повторяешь. Что это значит?

Развернув меня в своих объятиях, он погладил меня по щеке.

- Я имею в виду, что у тебя будет выбор того, что произойдет.

- Если у меня есть выбор, то я выбираю, чтобы это закончилось. Прямо сейчас.

Он усмехнулся.

- Не все так просто, Уивер.

Мои запястья боролись с веревкой. Я заставила себя не обращать внимания на дискомфорт и быстро нарастающий страх. Мое несчастье не имело значения для Дэниэля. Он видел только то, что хотел — девушку для пыток и одобрение папы на это.

Все кончено.

Джетро вернулся из мертвых. Но было уже слишком поздно.

Кат поставил свой бокал на боковой столик и выпрямился.

- Ты готова начать, Нила? Готова заплатить четвертый долг?

Какой ответ я могла дать? Я онемела. Я забыла, как говорить, потому что слова никогда не спасали меня. Только действия помогут, но и этого я сделать не могла. Мои руки были крепко связаны.

Дэниэль подтолкнул меня вперед. Кат поймал меня, но я отказалась смотреть ему в глаза. Вместо этого я посмотрела ему через плечо — спина прямая, подбородок дерзко вздернут.

Золотистые глаза Ката вспыхнули.

- Я принимаю это как "да".

Усмехнувшись, он погладил моё бриллиантовое ожерелье. Он наклонился ближе, его дыхание эхом отдавалось в моем ухе.

- Это новая эра, Нила. И мне не терпится поделиться с тобой своими секретами, когда мы доберемся туда, куда направляемся. Сегодня вечером ты заплатишь самую легкую часть четвертого долга. А потом ... ты заплатишь остальное.

Страница 21

Я вздрогнула. Глубина депрессии, из которых я выполза, пытались вернуть меня обратно. Я должна была выглядеть сильной, даже если не чувствовала этого.

- Куда мы едем?

- Ты узнаешь, когда мы туда доберемся. Но я скажу тебе имя ... Алмаси Кипанга.

Я сморщила нос. Это мне ни о чём не говорит.

- Что это за чертовщина?

Он улыбнулся.

- Увидишь.

Бонни встала. Стук ее трости был словно третий шаг, когда она медленно приближалась к своей семье и жертве. Ее карие глаза встретились с моими.

Без черного одеяла, покрывавшего ее ноги, был виден ее наряд: темно-бордовая юбка и темно-коричневый жакет. Циничные мысли бушевали в моей голове. Она носит цвета, на которых не видно крови.

Мое сердце беспорядочно билось.

Что, черт возьми, они будут делать?

Бонни улыбнулась, показав пожелтевшие зубы и слишком много самодовольного возбуждения.

- Давайте начнем, хорошо?

Дэниэль намотал мои волосы на свой кулак, дергая за них. Длинные пряди обвили его запястье, связывая нас вместе.

- Я готов.

Ужас поглотил мои рефлексы, лишив меня разума.

Думай.

Должно же быть что-то…

Я могу позвать Жасмин. Я могу кричать так громко, чтобы протеже Бонни услышала и спасла меня и молить Бога.

Но тогда я разрушу и ее жизнь тоже.

Сколько еще людей должно было умереть, прежде чем все это закончится? Кестрел умирал. Джетро выздоравливал. Жасмин уже заплатила больше, чем требовалось.

Бонни щелкнула пальцами. Дверь позади меня открылась, и шарканье ног возвестило, что у нас гости. Я затаила дыхание, когда гости направились к камину.

- Нет... - мое сердце остановилось, когда Вон вошёл в комнату, ведомый Маркизом. Его черные глаза встретились с моими, и на языке близнецов мы провели целую беседу. Возможно, это наш последний разговор.

Мне так жаль, Ниточка.

Мне так жаль, Ви.

Я люблю тебя.

Я тоже тебя люблю.

- Мистер Уивер собирается помочь нам получить первую часть четвертого долга, - сказала Бонни, прихрамывая ближе. - Ты заплатила за первого, второго и третьего — ну, не совсем, но мы еще вернемся к этому — ты заплатила долги за нашего предка, его дочь и сына. Но ты еще не заплатила за его жену.

- Что бы это ни было, просто оставь ее в покое. - Вон боролся, закованный так же, как и я. Руки за спиной, запястья сцеплены вместе — я чувствовала родство с ним, которого не было в других долгах.

Все это время я была сама по себе. Джетро был рядом со мной, но он не был членом моей семьи.

Это было что-то личное.

Мой брат увидит, с чем я имею дело.

Я ненавидела это, но и была благодарна.

Его присутствие заставило меня быть сильнее, чем я могла бы быть.

Джетро ... прости, что солгала тебе.

Кат прочистил горло.

- Дэниэль проинформирует вас о вашем уроке истории, и тогда мы начнем. Ты согласишься на этот долг, Нила. Так же, как ты согласишься на все остальное.

- Стой. Подожди! Оставь ее в покое. - Вон боролся с Маркизом, его глаза были безумными. – Что бы ты ни собирался делать, черт возьми, прекрати это. Она и так достаточно настрадалась!

Бонни вздохнула.

- Маркиз.

Здоровяк изогнул бровь, держа моего брата, словно муху на веревочке.

- Да, Мадам?

- Заткни ему рот.

- Конечно.

Маркиз отпустил Ви одной рукой и полез в задний карман. С нечеловеческой силой он прижал моего брата к своей груди и с силой воткнул черную бандану ему в рот.

- Подождите! - Я рванулась вперед, но Дэниэль дёрнул меня назад.

- Это только между нами. Отпусти его.

Бонни усмехнулась.

- О, его отпустят, хорошо.

Мое сердце замерло.

- Что вы имеете в виду?

Пожалуйста, не имей в виду смерть. Пожалуйста!

- Я имею в виду, что если ты правильно сыграешь в эту игру, то сегодня вечером Вон сможет вернуться домой.

Мое сердце вспыхнуло надеждой.

- Правда?

Смею ли я им верить?

Недоверие покачало головой, но жестокая искра оптимизма умоляла, чтобы это было правдой.

Бонни улыбнулась.

- Сыграй правильно, и он вернется домой нетронутым. Он вернётся к своей семье из-за твоей жертвы из любви.

Вон пробормотал что-то неразборчивое сквозь кляп.

- Однако, если ты будешь играть неправильно, он останется здесь. Он будет страдать вместе с тобой, и мы закончим его путешествие в тот же миг, что и твое.

Он умрет вместе со мной.

Этого никогда не случится. Я не могу нести ответственность за смерть моего брата.

- Даю слово, я буду играть. Сейчас же отправь его домой. Тебе не нужен он, чтобы заставить меня вести себя хорошо.

Я не могла смотреть на Вона, пока меняла свою жизнь на его. Он был бы полон вины и гнева из-за того, что не смог остановить меня.

Кат потер рукой рот.

- Если ты будешь хорошей девочкой, Нила, и он вернется домой, не думай, что он неприкасаемый. Не думай, что это милосердие или что мы упустили из виду его способность снова принести хаос в наш мир. Это еще один мат в игре, которую вы слишком глупы, чтобы понять.

Вопрос жёг мою грудь. Мне нужно было знать ответ, но в то же время это приводило к такой путанице.

- Но почему?

Кат замер.

- Но почему? Я только что объяснил тебе, почему - если ты не подчинишься…

- Нет, не это. - Я не могла поверить, что делаю это. - Зачем отпускать его? Я думала, ты оставишь его у себя, пока я не заплачу…

Мой голос затих.

Я знаю почему…

Кат усмехнулся.

- Ты сама ответила на свой вопрос, не так ли?

Моя голова стала тяжёлой, словно шар для боулинга, повиснув на моих плечах.

Вон уйдёт домой, потому что меня не станет. Какой бы сюрприз не придумал Кат...это был последний долг. Так или иначе, он верил, что сможет держать полицию на расстоянии. Что мой брат не разрушит их империю. Что он в безопасности, чтобы продолжать свои убийства.

Он сумасшедший.

Он действительно перешел от злости к безумству.

Вон извивался в объятиях Маркиза. Он брыкался, крича во весь голос, бессмысленные проклятия сыпались из его заткнутого рта.

- Заткни его, - огрызнулась Бонни.

Маркиз зажала ладонью нос и рот Вона, медленно душа его.

- Стой! - Я извивалась в объятиях Дэниэля.

- Не заставляй меня причинять тебе боль до того, как мы начнем, Уивер.

Я не могла оторвать взгляд от брата, когда его лицо порозовело, а глаза выпучились от нехватки воздуха.

Кат взглянул на свой золотой "Ролекс".

- Хорошо, давайте начнем. Сегодня вечером мне нужно быть в другом месте.

Дэниэль отпустил меня, и Маркиз отпустил свою руку. Вон с хрипом втянул воздух, когда Дэниэль встал между мной и Воном.

- Бабушка, кости?

Бонни медленно подалась вперед, артрит сковал ее тело. Вытащив из кармана куртки игральную кость, она протянула ее внуку. С глазами, приказывающими повиноваться и не оставляющими места для ошибок, она отступила назад.

Дэниэль выпятил грудь.

- Как ты знаешь, Нила, ты заплатила долги за первоначальную семью Хоуков, но не заплатила за клей, который держал семью вместе. Мать была причиной того, что мы превзошли вашу семью в богатстве, власти и звании. Однако прежде чем ты узнаешь, что она сделала, чтобы это произошло, ты должны узнать, через какую ежедневную борьбу она прошла, чтобы сохранить свою семью живой.

Кат гордо кивнул, давая Дэниэлю возможность быть в центре внимания.

В каком-то болезненном смысле урок истории был отсрочкой. Рассказ чудовища перед тем, как он съест меня на ужин.

- Ты не мать, поэтому я сомневаюсь, что ты поймешь это полностью, но эта маленькая игра докажет, на что она пойдет, чтобы спасти своих детей.

Дэниэль поднял кости.

- Для каждого броска я дам тебе два варианта. Вариант первый - у тебя есть возможность спасти себя. Вариант второй - у тебя будет возможность спасти своего брата. Ты узнаешь всю глубину сострадания моего предка. Она не была мученицей — она была святой. Ставя на первое место всех, о ком она заботилась.

Дэниэль покрутил кости в пальцах.

- Если была еда, она отдавала всё своей семье и морила себя голодом. Если было укрытие, она позаботилась о том, чтобы ее детям было тепло, а сама замерзала. Если была бы боль, она поставила бы своих близких на первое место и приняла бы наказание. Она действительно была образцовой женщиной.

Его голос стал глубже.

- И твои гребаные предки воспользовались ее добросердечием. Они мучили ее, контролируя её с помощью жизнями ее детей. Они делали все возможное, чтобы заставить ее страдать. Уивер использовал кости, похожие на эту, когда хотел, чтобы она что-то сделала. Трахнуться или спать в свинарнике. Ползти на коленях или голодать. Она была самым сильным представителем нашей линии, потому что не только никогда не ломалась, но и в одиночку разрушила репутацию Уивер, подружилась с монархом и обеспечила, чтобы имя Хоук стало одним из самых страшных и богатых в одночасье.

Он рассмеялся.

- Чертовски сильная женщина, да? - Его глаза потемнели. - Держу пари, что ты хотела бы быть хотя бы наполовину такой же сильной, как она.

Он не ошибся. Меня угнетали душевная печаль и физическая слабость последних недель. Я позволила им добраться до меня. Я сломалась.

Я слабая.

Знание того, что я происхожу из такой ужасной родословной, делало меня виновной в нашем богатстве и успехе. Наше процветание было построено на нищете других, но точно так же, как корона и церковь терроризировали свой народ, дворянство выбрало низший класс. Это было неправильно, но таков был мир в те времена. Развращенный властью и свободный для пыток.

Я не несу ответственности за их грехи.

Дэниэль ухмыльнулся.

- Каковы самые основные инстинкты матери? Что является основным требованием для рождения детей?”

Я поджала губы. Я не сводила глаз с Вона.

Защищаться от людей, которые причиняют им вред. Точно так же, как я буду защищать Ви от тебя.

- Мы все знаем, что работа матери - жертвовать собой ради своих детей. Давай посмотрим, сможешь ли ты быть такой сильной для своего брата. - Он сунул кости мне под нос. - Это не обычные кости. На них нет чисел. Видишь?

Я вздрогнула.

- Только два цвета. Красный и черный. Хочешь знать, что означают эти цвета?

Боже, пожалуйста, пусть это закончится.

- Красный цвет означает кровь - физическую дань, которой ты должна будешь расплатиться, чтобы твой брат избежал наказания за тебя.

Он усмехнулся.

- А черный – психологическая плата.

- Закругляйся, Дэн, - сказал Кат. - Давай продолжим.

Дэниэль кивнул.

- Прекрасно. - Он перебрасывал кости с ладони на ладонь. - Каким должно быть твое первое испытание, Уивер? Что-то легкое или трудное?

Вон пытался вырваться из рук Маркиза.

Я проигнорировала его. Дело было не в нем. Речь шла о том, чтобы я защищала его. Хоуки знали, что я приму любую плату, какой бы она ни была. Это был не выбор, а необходимость. Выносить боль самой было выполнимо, наблюдать, как мой близнец проходит через это...немыслимо.

Потирая подбородок, Дэниэль пробормотал:

- Я думаю, что мой первый бросок будет...

Встряхнув кости, он выпустил их. Пластиковая кость отскочила от толстого ковра и остановилась на черном.

Черный ... психологический.

Я напряглась, когда мысль осветила его лицо.

- У тебя есть два варианта, Нила, - ухмыльнулся он, глядя на Вона. – Первый – стоять тут и смотреть, как твой брат получит два удара в живот, любезно предоставленных Маркизом. Или…

Я выпрямилась во весь рост.

- Или что?

- Или...делать то, что моему предку приходилось делать каждую ночь. Она должна была трахаться со своим работодателем.

Мой желудок скрутило от отвращения. Мой язык пересох от ужаса.

- Я…я ... нет.

Дэниэль схватился рукой за свой член.

- Трахнешь меня за третий долг. Может, и привыкнешь к этому, сука.

Меня чуть не стошнило.

Вон извивался и стонал в своих узах.

Видение того, как я добровольно подчиняюсь Дэниэлю перед моим братом, вызвало слезы. Я не могу ... не могу…

Невероятно, но Бонни пришла мне на помощь.

- Я не собираюсь смотреть на это. Поцелуй его, мисс Уивер. Остальное приберегите для другого раза, без моего присутствия.

Мое сердце забилось, как у испуганного кролика.

Дэниэль оскалил зубы.

- Не одёргивай меня. Я заставлю ее делать все, что захочу.

Кат скрестил руки на груди.

- Только не сегодня. Ты получишь ее. И это будет гораздо лучше, чем быстрый трах на полу. – Он подошёл ко мне. Его глаза горели от таящихся в них секретов. -Мы будем там, где тебя никто не трогал. И ты сделаешь все, что мы скажем.

Вон сопротивлялся, когда Кат запечатлел мимолетный поцелуй на моих губах.

- А теперь иди поцелуй моего сына, если ты не хочешь, чтобы мы ударили твоего брата, и тогда мы сможем двигаться дальше.

- Ладно, поцелуй меня, шлюха, - проворчал Дэниел. - Но это должен быть не просто поцелуй, а что-то такое, что заставит меня поверить, что это серьезно.

Ви дернулся в объятиях Маркиза, стон в его груди был громкой мольбой принять наказание. Неужели он не видит? Я не смогла бы простить себя, если у меня был способ избавить его от еще большей боли, и я его не использовала.

Поцелуй - это ничто. Я смогу это сделать.

Это небольшая плата за благополучие моего брата.

Сцепив руки вместе, я связала себя крепче, чем веревка. Высоко подняв подбородок, я повернулась к Дэниэлю.

Он поднял бровь, заинтригованный и нетерпеливый. Его глаза медленно наполнились похотью, когда я пересекла небольшое пространство и встала перед ним на цыпочки. Его подбородок опустился, губы приоткрылись, но он не преодолел последнюю дистанцию.

Он ждал меня.

Он ждал, чтобы принять поцелуй, который я поклялась ему никогда не дарить —независимо от того, как сильно они пытались сломить меня.

Я чувствовала, будто изменяю Джетро.

Мне жаль.

Задержав дыхание, укрощая бурлящий желудок, я прижалась губами к его губам. Он был теплым и слегка соленым навкус, но он не заставил меня углубиться и не засунул свой язык мне в горло.

Все зависело от меня.

Я должна заставить его поверить.

Иначе все было бы напрасно.

Отвращение вызывало у меня рвотный рефлекс. Мне хотелось отстраниться. Но я крепче прижалась губами к его губам, зажмурив глаза, чтобы не думать о том, кого я целовала.

Я сильнее этого.

Собрав последние силы, я облизала нижнюю губу Дэниэля.

Он застонал, когда я просунула язык ему в рот. Я не колебалась. Я научилась целоваться благодаря Джетро, который вызывал во мне желание.

Если Дэниэль хочет, чтобы я заставила его поверить, я сделаю это, черт возьми.

Его грудь поднималась и опускалась, касаясь моих сосков, напоминая мне о том, что сделал со мной Джетро. Гнев внутри него, казалось, уснул, убаюканный магией, благодаря которой я овладела ним.

Мне не хватало воздуха.

Я достигла своего предела.

Отстранившись, я плюнула на ковер у его ног.

- Ты мне поверил. Ты не можешь этого отрицать.

У меня перехватило дыхание, когда я торжествующе уставилась на его брюки.

- Есть доказательства, которые ты не сможешь скрыть, Баззерд. - Я склонила голову набок, глядя вниз. - Ты не можешь прикоснуться к нему. Я сделала то, о чем ты просил.

Мягкость, с которой он брал то, что я давала, исчезла. Бросившись вперед, он схватил меня за волосы. Он встряхнул меня, его лицо потемнело от ярости.

- Просто подожди, пока мы не заставим тебя выплатить третий долг, шлюха. Ты еще пожалеешь об этом.

Вон снова хмыкнул, но никто не обратил на него внимания.

Бонни молчала, позволяя своему младшему внуку делать то, что он хотел.

Отпустив меня, Дэниэль поднял кости с пола. Встряхнув их, он снова бросил на пол.

Красный.

Боль.

Я с трудом сглотнула, изо всех сил стараясь не показывать страха.

Вон не так уж хорошо справлялся. Он боролся и извивался, заработав удар в живот - даже после того, как я поцеловала Дэниэля, чтобы предотвратить это.

- Не надо! Я заплатила за это чертово требование!

Кат щёлкнул языком.

- Маркиз. Она права. Не трогай его, пока она не откажется.

Вон согнулся пополам, его ноги подогнулись в хватке Маркиза.

Дэниэль указал на кости.

- Боль, Нила. - Постукивая себя по подбородку, он сделал вид, что задумался. - Что я могу заставить тебя сделать?

- Подожди, - пробормотал Кат, - я хочу получить право на это наказание.

Я напряглась.

Он наклонил голову в мою сторону.

- Нила заплатит мне без каких-либо жалоб, но она сделает это, когда мы доберемся туда, куда направляемся. Разве не так, Нила?

Мои глаза метнулись к Ви.

- Ты узнаешь, что это, когда я попрошу, и позволишь мне. Потому что, если ты этого не сделаешь, я просто убью твоего брата и покончу с этим.

Ви зарычал. Я промолчала. Я играла в эту игру дольше, чем он, и теперь знала, как вести себя с Катом.

Прищурившись, я спросила:

- Зачем тянуть время? Почему бы просто не убить меня здесь?

Кат стиснул зубы.

- Если ты спрашиваешь об этом, значит, ты не обратила внимание. - Он шагнул вперед. - Соглашайся на то, о чем я только что просил, и ты все узнаешь до конца.

Не было никакого другого ответа, который я могла бы дать. Я нахмурилась.

- Хорошо.

- Он ухмыльнулся.

- Хорошая девочка.

Дэниэль надул губы, но скрыл своё разочарование, собрав кости.

- Ну что ж, теперь моя очередь. - Встряхивая кости, он хихикнул. - Готова к следующему?

Он потер губы в непристойном напоминании.

- Может быть, в следующий раз ты мне отсосешь.

Кислота пропитала мои внутренности.

Дэниэль бросил кости. Ужасная вещь отскочила от ковра и остановилась на красном.

Дерьмо.

Я тяжело вздохнула.

Ты сможешь это сделать. Сделай это для Ви.

Дэниэль усмехнулся.

- Красный, да? Боль... - он перевел взгляд на стол, где лежала груша страдания.

Боже, нет!

Подойдя поближе, он поднял ужасного вида штуковину, выглядывающую из-под черной ткани.

- Это подойдет.

Я напряглась, когда он вернулся, размахивая пыточным снаряжением точно так же, как Кат размахивал «уздечкой сквернословия».

- Это должно быть достаточно болезненно.

Мои глаза впились в кожаный ошейник и длинный металлический стержень спереди. На каждом конце были по два острых зубца.

- Знаешь, что это такое?

Опять этот чертов вопрос.

Страница 22

К сожалению, на этот раз я знала ответ.

- Это Вилка еретика.

Может, это особняк гребаного лондонского Тауэра? Где они хранили эти варварские приспособления?

- Умная девочка. - Дэниэль усмехнулся. - И ты знаешь, как это работает?

Я совершила ошибку, посмотрев на Вона. Слюна стекала вниз к подбородку от кляпа, его глаза просто горели от горя.

Я отвела взгляд.

- Её пристёгивают к горлу обвиняемого, и вилка заставляет человека держать голову высоко, чтобы зубцы не вонзились в грудь и горло.

Бонни улыбнулась.

- Наконец-то вы проявили некоторые способности, мисс Уивер. - Наклонив голову, она приказала: - Пристегни ее, Дэниэль.

- С превеликим удовольствием.

В глазах Дэниэля вспыхнуло безумство, когда он двинулся мне за спину. Его холодные руки откинули мои волосы, когда он поднес эту ужасную штуку к моему подбородку.

- Подними голову повыше.

Слезы защипали мне глаза, когда я подняла подбородок, уставившись в потолок. Квадратные деревянные панели составили мне компанию, когда вилка была застёгнута на моём горле рядом с алмазным ожерельем.

Моя шея выгнулась дугой, защищая нежную кожу от уколов. Мои зубы болели от сжимания, а голова раскалывалась от быстро распространяющейся головной боли.

Ты опять терпишь неудачу. Не сдавайся.

Я сморгнула слезы, выпрямляя спину, как будто это могло укрепить мое мужество.

Ты ломаешься. Они побеждают.

Мне хотелось вырвать свой мозг, чтобы не мучить себя.

Как только пряжка была надежно застегнута, Дэниэль осмотрел свою работу.

- У тебя такой царственный вид. Думаю, я не смогу заставить тебя отсосать мне в этом раунде, иначе ты убьешь себя с каждым отсосом. - Он захихикал над своей безвкусной шуткой.

Вон застонал в углу, но я не обернулась.

Я позволила своему зрению сфокусироваться, давая небольшую передышку от всего.

Пожалуйста, пусть это закончится.

Шлепнув меня по заднице, Дэниэль скомандовал:

- Пройди несколько кругов. Покажи мне, как хорошо ты можешь двигаться с высоко поднятой головой и связанными руками.

Мое сердце тяжело забилось, когда мой злейший враг настиг меня.

Нет, не сейчас!

Комната закружилась от вертиго. Дурнота затуманила мне голову, и я потеряла всякое чувство равновесия.

Не падай!

Я бы убила себя.

Застонав, я сделал все возможное, чтобы выровняться.

Но это не помогло.

Комната погрузилась в темноту, я споткнулась и полетела вперед, падая, падая.

Кто-то крикнул:

- Лови ее!

Руки обвились вокруг моего тела, когда я падала. Я резко остановилась, повиснув в чьих-то ужасных объятиях. Медленно я оттолкнула гнетущую темноту.

С трудом сглотнув, я произнесла.

- Я…я в порядке.

Дэниэль поставил меня на ноги.

- Ты решила, бл*ть, умереть, Уивер?

Мне хотелось стряхнуть дурман, оставшийся в моей голове, но я не осмеливалась. Я задрожала на месте, борясь с нахлынувшей клаустрофобией. Моя шея напряглась до предела, я испытывала невыносимую боль.

- Ты опять собираешься упасть в обморок?

Я успокоила дыхание.

- Я не падала в обморок. Это головокружение, придурок.

- У неё это с тех самых пор, как она приехала, - сказал Кат. - Три круга, Мисс Уивер. Пройдите через это, не убив себя, и мы уберем вилку.

Три круга. Три жизненных цикла.

- Ты можешь развязать мне руки?

- Нет. - Дэниэль подтолкнул меня вперед. - Давай, будь хорошим гарцующим пони и покажи нам, на что ты способна.

Мои колени задрожали, но я все же двинулась вперед. Я не знал комнату достаточно, чтобы избежать оттоманки и маленьких журнальных столиков. Мои глаза не могли смотреть туда, куда ступали мои ноги. Я была практически слепа.

Их пристальные взгляды прожигали меня насквозь, пока я пробиралась по периметру комнаты и следовала вдоль стены, насколько это было возможно. Мне пришлось обойти кушетки, я ударилась коленом о журнальную стойку и ногой о стол.

Я чувствовала себя, как пони на ипподроме - высоко держа голову, высоко поднимая колени, гарцуя за свою жизнь, только чтобы потерпеть неудачу и быть застреленной за свои усилия.

Это заняло много времени, мне приходилось бороться с головокружением, не позволяющим мне держать баланс. Пару раз мне пришлось остановиться, неловко покачиваясь. К тому времени, как я в третий раз прошла мимо Ви, тихие слезы хлынули из моих глаз, и я была на грани срыва.

Я хотела покончить с этим. Я хотела быть свободной. Мне хотелось бежать.

Бежать. Бежать. Бежать.

Головокружение снова схватило меня, швырнув головой вперед, словно в атаку, взбивая меня, как сливки.

Черт!

Я упала, споткнувшись обо что-то и столкнувшись с воздухом. Ничто не могло подхватить меня, ничто не могло помешать мне взлететь и умереть.

Время замедлилось, и я полетела вперед. Мои руки боролись с веревкой, а разум выкрикивал инструкции.

Держи голову выше! Держи свой подбородок высоко!

Мои руки были связаны. Я не могла изменить свою траекторию падения. Мне оставалось только молиться, чтобы я осталась в живых.

Толстый ковер смягчил моё падения, и я рухнула на землю. Мои плечи сжались, и я закричала в агонии, когда зубцы вонзились в мою челюсть и грудь, пробивая плоть.

Неужели я умерла?

Я не могла сказать точно.

Боль пронзала отовсюду.

Тень упала на меня, когда Кат склонился ко мне.

- Упс. - Его губы растянулись в ужасной улыбке. - Извини, моя нога немного помешала.

И это было все.

Последняя крошечная соломинка, из-за которой я почти не могла двигаться дальше.

Я ушла в себя. Я почувствовала, что исчезаю. Моя ненависть угасла. Моя надежда умерла. Мне больше нечего было дать. Больше нечего чувствовать. Пульсация раны больше не беспокоила меня, потому что мои чувства отключились.

Наступил момент, когда тело перестало чувствовать боль. Рецепторы устали передавать важное сообщение - только для того, чтобы это сообщение было проигнорировано.

Я слишком долго пренебрегала своим телом, а теперь оно покинуло меня.

Кат замолчал на полуслове, понимая, что я достигла дна. Не говоря ни слова, он отстегнул вилку и оставил меня одну на ковре.

В кабинете воцарилась тяжелая тишина. Никто не пошевелился.

Мне было все равно, даже если я не буду двигаться снова.

Ты победил.

Меня больше не волнует, что они будут делать.

Они лишили меня невинности. Моей мести. Моей любви. Моей жизни.

Мне не к чему было возвращаться. Двигаться было не к чему.

Неподвижная. Запертая в настоящем, я больше не могла ни выживать, ни терпеть.

- Вставай, Уивер. - Дэниэль стоял передо мной.

Я встала.

- Идти сюда. - Он щелкнул пальцами.

Я пошла.

- Давай бросим ещё раз, ладно?

Я молча кивнула.

От меня ничего не осталось.

Я не заметила, как Дэниэль бросил кости.

Я даже не взглянула, как они подкатились к моей ноге и остановились. Мне было все равно, когда они не завалились на грань, оставаясь на краю — ни черный, ни красный, ни физическая, ни психологическая боль.

У меня не было будущего. Какое мне дело до такого подарка?

Дэниэль наклонился, чтобы собрать кости.

- Как будто призрак нашего предка управляет ими.

Бонни кивнула.

- Это скорее случайность.

Кат шагнул вперед, вытаскивая из заднего кармана большие ножницы.

- Держи, сынок.

Его глаза встретились с моими, но он снова отошёл в сторону. В глубине его светло-карих глаз затаилась крохотная тревога. Он почувствовал, что я сдалась. Теперь он больше не испытывал радость.

Дэниэль поднял ножницы.

- Знаешь, для чего они нужны?

Я продолжала молчать.

- Знаешь, как я собираюсь их использовать?

Я отвергла все его насмешки.

- Это для того, чтобы кое-что отнять у тебя. Что-то, что они взяли у моего предка. - Обняв меня за плечи, он указал ножницами в сторону Вона. - Женщина-Хоук делала все, что могла, чтобы прокормить свою семью. Она продала все свои ценности, пока у нее не остался последний. Знаешь, что это было?

Покрасневшие глаза Ви завыли от печали.

Я пыталась заботиться, но не могла.

Ви будет двигаться дальше.

Я останусь здесь.

Запертая в этом мире с костями и Хоуками.

Дэниэль сжал меня, пытаясь получить ответ.

- Это были ее волосы. Она отрезала волосы, чтобы сохранить жизнь своей семье еще на несколько дней. - Его голос превратился в камень. - Теперь твоя очередь жертвовать. Твой выбор прост. Позволь мне отрезать тебе волосы - это психологическая плата - и все для того, чтобы спасти твоего брата от болезненного увечья.

Я продолжала тупо смотреть на него.

Бери, что хочешь.

Меня это больше не волновало.

- Маркиз, подними его руку, - приказала Бонни.

Маркиза развернул Ви лицом к себе и растопырил ему пальцы. Я посмотрела на распухшие синие пальцы, которые были так туго связаны. Мои собственные пальцы чувствовали то же самое - онемевшие и умирающие от недостатка крови.

- Волосы или палец, Нила. Сделка.

Его голос, словно серп, пронзил мою пустоту. Но я не двинулась с места.

Дэниэль задрожал от гнева.

- Волосы или палец, сука. - Он заскрежетал ножницами. – Одно или другое. У тебя есть десять секунд, чтобы принять решение.

Мне не понадобилось и десяти секунд.

Я уже знала свое решение.

Я не был достаточно тщеславна или достаточно жива, чтобы переживать.

- Волосы. Возьми мои волосы.

Дэниэль нахмурился.

- Куда подевался твой боевой настрой? Ты ведешь себя как гребаная мокрая рыба.

Я нашла спасение в том, чтобы просто игнорировать его.

Он больше не мог меня мучить.

Никто из них не мог.

Я не думала ни о Джетро, ни о Жасмин, ни о доме. Я вообще ни о чем не думала.

Прокравшись мне за спину, он собрал мои волосы в кулак.

- У тебя такие красивые волосы. Последний шанс передумать, Уивер.

В моем голосе не было ни страха, ни возражений. Если бы мой тон был цветом, он был бы бесцветным.

- Делай, что хочешь.

Я никогда не стриглась.

Никогда.

Это была глупая причина, но я делала это ради своей матери. Ей нравилось играть с моими волосами. Делать из меня маленькую принцессу, заплетая их или вплетая в них цветы и ленты.

Это было мое последнее оставшееся воспоминание о ней, и Дэниэль украл его тоже.

- Я отрежу каждую прядь с твоей головы, - пообещал Дэниэль.

Он потянул меня за волосы, скручивая их в жгут.

- Готова попрощаться?

Мое сердце застыло. В моих глазах больше не было огня.

- Ну и не отвечай мне. Это в принципе всё равно.

Пальцы Дэниэля дернули сильнее, и ржавый скрежет ножниц ударил мне в уши.

Мои глаза закрылись, когда первый удар превратил меня в незнакомца.

Физически я не чувствовала боли, но духовно я выла от боли. Было больно. Мне было так больно, когда у меня крали такую ценность, а я не сопротивлялась, не кричала, не защищала то, что делало меня мной.

Второй удар сломал меня.

Это больно, это больно, это больно.

Третий удар уничтожил меня.

Стоп, стоп, стоп!…

Четвертый удар полностью уничтожил меня.

У меня ничего не осталось.

- Не могу выразить, как это приятно. - Дэниэль рассмеялся, без всякого изящества отрезая толстые черные пряди.

Я была одинока.

Одинока и острижена, как какое-нибудь животное на убой.

Все, что я могла сделать, это молча скорбеть.

Чик. Чик. Чик…

Моя завеса черных волос исчезала с каждым разрезом ножниц. Каскады густой черноты растекались по кроваво-красному ковру, опустошенные и мертвые. Я отдала последнюю часть себя - последнюю дань за свободу моего брата.

Я делаю это ради него, ради любви, ради семьи, ради надежды.

Я попрощалась.

Со своей молодостью.

Со своим детством.

Чик. Чик. Чик…

Это был конец.

Чик. Чик. Чик…

Все было кончено.

***

Я стал тем, кем, думал, никогда не смогу быть.

Чудовищем.

Мстителем.

Героем, которым я должен был быть.

Никто больше не прикоснется к ней.

Ни я.

Ни моя семья.

Даже сама боль.

Я ступил на землю Хоуксриджа. Это моя земля. Мое наследие.

Я здесь ради тебя, Нила.

Я все исправлю.

Я лишь надеялся, что не опоздал.

***

Сон.

Это было единственное время свободы в эти дни.

Свободы от раздирающей душу боли. Свободы от моего разрушения.

Они победили.

Наконец-то они сломали меня. Наконец-то доказали, что ни у кого нет неограниченных ресурсов, чтобы оставаться сильным. Что мы все рано или поздно ломаемся.

Я не гордилась собой.

Я ненавидела себя за то, что проиграла.

Но, по крайней мере, Вон был в безопасности. По крайней мере, я всё сделала правильно.

У меня не было оружия, чтобы защитить себя. Не было сил подвинуть комод и защитить себя. Моя вера в то, что я могу разрушить их, превратилась в прах.

Ничто больше не имело значения.

Я была их собственностью, с которой они могли делать то, что хотели. И мое сердце было пустым.

В отражении в зеркале ванной комнаты я видела ужасающую трансформацию себя. Мои щёки впали, вокруг глаз залегли тени, а кровь на груди пылала алым огнем.

Но больше всего болели мои отсутствующие волосы.

Оборванные и остриженные, мои блестящие черные пряди превратились в лохмотья. Они висели у меня над ушами, все разной длины, разрезанные на кусочки ножницами Дэниэля. Я больше не была похожа на Нилу Уивер, дочь Текса, сестру Вона, императрицу компании стоимостью в миллионы. Я выглядела как беглянка, рабыня, девушка, которая видела смерть и больше не существовала в мире живых.

Похоже, я готова отдать последний долг.

Я чувствую, что готова заплатить окончательную цену.

У меня не было никаких сил.

Глядя в свои черные глаза, я вздрогнула от собственной апатии.

Они даже не дали мне попрощаться.

Как только последняя прядь упала на пол, Маркиз, не оглядываясь, вывел Вона из комнаты. Я никогда не видела Ви таким диким и беспомощным.

Через две секунды он исчез.

Мне хотелось плакать, рыдать, огрызаться.

Но я просто стояла там, пока Кат не разрешил мне уйти.

Я была разбита на миллиард кусочков.

Как я могу найти дорогу назад, когда у меня больше нет клея, чтобы исправить себя?

Склонив голову, я возненавидела незнакомые ощущения. Моя голова была легкой, как воздух, и тяжелой от грозовых туч.

Я потеряла все. Свой стержень. Свою веру. Они украли у меня больше, чем просто тщеславие — они украли мое право на себя.

Я не отводила взгляда, пока умывалась. Я не могла оторвать глаз от своего нового лица.

У меня не было добрых слов, чтобы поддержать своё мужество. У меня не было надежды залатать свое плачущее сердце. Все, что у меня было, - это пустота и непреодолимое желание заснуть и забыться.

Используя оторванный кусок ситца, я промыла рану, как только могла. Вода смыла кровь, но ничто не могло смыть грязь внутри меня.

Я сдалась.

Я исчезла так же бесспорно, как победил Кат.

С меня хватит.

Спотыкаясь, я вышла из ванной, оставив позади последнюю оставшуюся часть себя. Я попрощалась с женщиной, которую когда-то знала, и упал лицом вниз на кровать.

Никаких мыслей.

Никаких желаний.

Просто пустота.

Я позволила сну поглотить меня.

Джетро улыбнулся, прижимая меня к себе.

Его горячее тело пылало любовью и здоровьем.

- Теперь ты со мной, Нила. Все хорошо. Я заставлю все это исчезнуть.

То, что кто-то заботился обо мне после стольких лет, заставило меня сдержать слезы, и я упала в его объятия.

- Я так сильно скучала по тебе. Я старалась быть сильной. Я пыталась. - Я заплакала еще сильнее. - Я старалась быть сильной, но этого недостаточно. Никогда ничего не будет достаточно. Я опустошена. Я потеряна. Я не знаю, как вернуться.

Джетро поцеловал меня в лоб.

- Ты такая сильная. Ты поправишься. Тише. Я с тобой. С тобой все будет в порядке. Тише. - Он укачивал меня, гладил по волосам, держа в своих руках.

- Я больше не могу, Джетро. - Я свернулась калачиком в его объятиях, желая исчезнуть и прекратить все это. - Там ничего не осталось. У меня ничего нет ... ничего!

Он поцеловал мои волосы - мои прекрасные, длинные волосы. Он еле слышно зарычал.

- Тебе и не придется этого делать. Я покончу с этим. Я собираюсь спасти тебя. Все это скоро закончится.

Мечты рассеялись, когда меня разбудил стук в стекло.

Пустое отчаяние внутри меня пульсировало, но сон собрал меня по кусочкам, позволив продержаться еще немного. Объятия Джетро в моих мечтах спасли меня от разрывающих душу рыданий.

Что бы ни сделали со мной Хоуки, какие бы страдания я ни испытала, каким бы опустошенным ни стал мой разум, я все еще существовала — все еще выживала.

Я не закончу, пока не умру. И даже тогда я буду бессмертной.

Помни об этом и будь сильной.

Стук повторился, и я перевела взгляд на темное окно.

Тяжелые изумрудные портьеры переливались бархатом, свисая от потолка до пола. Они заслоняли ночное небо и любой намек на таинственный шум.

Тук. Тук-тук.

Могла ли это быть ветка дерева? Может быть, Флоу бросает камни в мое окно, чтобы привлечь мое внимание?

Любопытство пересилило мою скованность, вынудив меня выйти из теплой дремоты. Я встала с одеяла, и сразу же комната закружилась от головокружения. Дисбаланс был еще хуже, потому что я сдалась. Я больше не могла с этим бороться. Я позволила черной волне поглотить меня, сжав матрас, пока она не исчезла. Порез на моей груди горел, когда я дышала тяжело и медленно.

Стук стал быстрее, громче.

Неуверенно поднявшись на ноги, я пересекла комнату и отдернула шторы.

Я опустила глаза на подоконник в поисках ответа.

Я отшатнулась назад.

- Что…

Что-то пернатое и легкое отпрыгнуло в сторону, но тут же взмыло обратно и ударилось о стекло. Я ожидала увидеть своенравную ветку или даже какие-нибудь обломки, застрявшие в раме.

Такого я не ожидала.

Неужели какой-то посланник от Бога пришел наказать меня за то, что я была так потеряна? Может быть, это какая-то мистическая матерь-природа говорит, что она верит в меня?

Страница 23

Я не одинока.…

Мое сердце забилось сильнее, когда вернулась потерянная надежда.

Люди, с которыми я жила, возможно, и не заботились обо мне...но другие заботились. Я не могла перестать бороться, потому что меня любили. Там, где-то, меня любили люди, которые имели значение.

Мое сердце сжалось, когда я наклонилась ближе, чтобы присмотреться.

Хищная птица постучала клювом по окну и запрыгнула на подоконник. Её черные глаза-бусинки пронзили меня насквозь, как будто с первого взгляда она поняля, с чем я столкнулась и как близок был конец.

Ты понимаешь меня, маленькая птичка. Ты мой спаситель?

Отступив от окна, я сжала руки в кулаки.

Тебе не нужен спаситель ... если бы ты только снова поверила в себя...

Что с того, что тебе отрезали волосы? Что с того, что твой брат ушёл? И что с того, что Джетро ушёл?

Ты никуда не ушла.

Так что дерись!

Птица набросилась на стекло, яростно стуча клювом.

Я замерзла.

Зимний холод слишком быстро прогнал осень. Паутинное кружево инея украшало углы стекла. Лучистый холод пробивался сквозь мою хлопчатобумажную ночную рубашку, словно ножи.

Бедняжка.

Мне было невыносимо думать о бедном существе на холоде. Ни одно животное не должно оставаться без крова.

Я двинулась вперед и открыла задвижку из кованого железа. Приоткрыв окно, птица тут же запрыгнула внутрь.

Без страха. Никаких колебаний.

Откуда, черт возьми, взялась эта птица?

Я замерла, когда хищник расправил крылья, пробежал по внутреннему подоконнику и прыгнул мне на руку.

- Ай!

Я отдёрнула свою руку. Когти у неё были острые, а клюв - смертоносный. Я достаточно страдала от рук человеческих ястребов, чтобы позволить пернатому причинить мне боль.

Птица выпятила грудь. Её клюв злобно сверкнул, когда он наклонил голову и уставился на меня умными глазами.

Она видела меня насквозь.

Она видела, как я была сломлена. Как же я устала. Как пуста.

Это заставило меня утонуть в чувстве вины за свою слабость.

На глаза навернулись непрошеные слезы.

- У меня для тебя ничего нет. Сомневаюсь, что хлопья произведут впечатление на такого хищника, как ты.

Птица прощебетала.

Шум пронесся по комнате, и мои глаза метнулись к двери. Я не хотела давать Дэниэлю повод навещать меня. Он сделал достаточно. Он сделал слишком много.

Отступив назад, я стала прогонять её.

- Давай ... убирайся отсюда.

Вместо того, чтобы улететь, она подпрыгнул ближе, снова нацелившись на мою руку.

- Нет, подожди…

Она не слушала. Одним взмахом она спрыгнула с подоконника и приземлилась мне на костяшки пальцев. Её крылья распахнулись для равновесия, когти впились в мою плоть.

Мой бицепс сжался под её тяжестью, и я напряглась от её присутствия тут. Её чешуйчатые лапы шаркали, изо всех сил стараясь оставаться на одном месте. Сжалившись над ней, я согнула пальцы, создавая импровизированный насест. Она щебетала, обхватывая своими острыми когтями мою кожу. Её вес был на удивление тяжелым, а оперение густо усеяно медными перьями.

- Привет.

Она склонила голову набок и снова защебетала.

Ветер проникал сквозь щель в открытом окне. Я двинулась, чтобы закрыть его, но птица укусила меня за костяшки пальцев.

- Ай. - Я хотела стряхнуть её, но мой взгляд упал на её ногу.

Ястреб или пустельга захлопали крыльями, разбрасывая перышки на ковер. Она каким-то образом поняла, что я увидела послание.

Мое сердце перестало биться, когда я посмотрела в окно, щурясь в темноту. Кто его прислал? Неужели они все еще там?

Снаружи не двигалось ни тени, ни намека на полуночных посетителей.

- Кто тебя послал? - Пробормотала я, глядя на белый пергамент, обернутый вокруг её ноги. Потянувшись за красным бантом, я вытащила его.

Птица взвизгнула, подпрыгивая от нетерпения. Её внезапное возбуждение заставило меня дернуть сильнее. Бумага упала на подоконник.

Держа тяжелую птицу на одной руке, я сделала всё возможное, чтобы развернуть свиток и прочитать.

Однако птица не стала ждать. Она выполнила свой долг - передал свое послание. Не оглядываясь, она слетела с моей руки и, словно крылатый демон, проскользнула через оконную щель и взлетела в небо. Мгновенно под маскировкой своих перьев она исчезла на фоне мерцающих звезд.

Мое сердце неуклонно увеличивало свой темп, дыхание стало прерывистым. Сжимая записку, я разглаживала ее до тех пор, пока самое прекрасное, дразнящее, самое чудесное предложение, которое я когда-либо видела, не отпечаталось в моем мозгу.

Приходи в конюшню.

Мои колени дрожали.

Моё сердце взлетело.

Джетро.

Он здесь.

Он вернулся за мной.

Я не забыта.

***

Моя жизнь больше не принадлежала мне.

Она принадлежала ей.

Ей.

Ей.

Я уже говорил ей об этом, но не думаю, что она мне поверила. Но теперь я вернулся. Я был жив, готов и чертовски зол. Она была моей, чтобы защищать и обожать, и до сих пор я подводил её.

Мне не следовало приводить ее сюда. Я должен был иметь гребаный хребет и покончить с этим, когда кат убил Эмму. Я должен был найти помощь в ту ночь, когда я причинил боль Жасмин. Я должен был покончить со злом в тот день, когда моя мать не смогла справиться.

Так много истории, так много уроков и решений. В то время я играл в эту игру — ждал, учился и молился.

Но я был глуп, думая, что есть какой-то другой вывод.

Только Нила смогла разбудить меня, ударить меня словно током в самое сердце своей храбростью и показать, что внутри я хороший человек. Что мысли, от которых я страдал — о пытках и разрушении - не были моими. Что ужасы, которые я совершил во имя семейных ценностей, не сделали меня чудовищем, каким меня воспитывали.

Я сам по себе.

И пришло время показать Ниле, как я изменился.

Как только она появилась на гребне, я с трудом перевел дыхание.

Нила…

Лунный свет поливал её серебром, когда она спускалась с небольшого холма, ее белые ноги мелькали под белым подолом ночной рубашки. Длинное черное пальто окутывало ее тело, а капюшон закрывал голову, развеваясь вокруг лица. Она не бежала. Она скользила по сверкающей инеем траве.

Я хотел, чтобы она воспарила ко мне. Летела.

Но что-то было не так. Она двигалась слишком медленно. Как женщина, которая потеряла свой огонь.

Мое сердце дрогнуло, когда она медленно приблизилась. Она выглядела волшебной, таинственной и слишком драгоценной, чтобы ее можно было приручить.

Но я приручил ее. И она приручила меня.

Давай быстрее, Нила.

Поторопись.

Мои руки сжались, когда она не прибавила шагу. Я остался на месте, прячась в тени и выжидая.

Мое тело вибрировало, так чертовски сильно желая броситься к ней. Уложить её на мягкой траве и целовать до потери сознания под звездами. Я не мог больше вынести ни секунды без нее в моих объятиях.

Я шагнул на вымощенный булыжником двор.

Нет.

Здравый смысл заставил меня вернуться в тень. Я не мог покинуть безопасную конюшню — не мог рисковать, что кто-нибудь увидит меня из Холла.

Подожди.

Каждая секунда была гребаной пыткой.

Она двигалась так же прямо и верно, как пустельга, которую я ей послал.

Кес.

Его имя и воспоминания о нём омрачили мою радость.

Мой брат должен был выжить, потому что он заслуживал увидеть новое будущее. Он и Жасмин должны жить более счастливой жизнью, чем та, что была у нас.

Я хотел, чтобы они были рядом, когда я познакомлю Нилу с Хоуксриджем и покажу ей, что это место не было добрым к ней, но как только оно станет моим, оно станет нашим личным убежищем.

Иди. Быстрее. Беги.

Мое сердце гулко стучало в беспорядочной синкопе.

Нила скользнула вниз по небольшому склону, сверкание блестящих балеток отражало лунный свет.

С каждым шагом она становилась все ближе. Я тяжело вздохнул. Пульсация в моем ребре исчезла; боль от недавно снятых швов исчезла. Впервые с тех пор, как я очнулся в больнице, я почувствовал себя по-настоящему исцеленным. Мое тело исцелилось, но без нее моя душа была бы разорвана навсегда.

Перейдя с травы на булыжники, ботинки Нилы тихо шлепали, сокращая расстояние между нами. Ее дыхание было хриплым — как будто она была больна, но выздоравливала — и капюшон скрывал ее потрясающие длинные волосы.

Моя кожа вспыхнула, когда она пробежала вокруг блока крепления и вплыла в двойные двери конюшни.

Наконец-то.

Я схватил ее.

Она закричала, когда мои руки обвились вокруг нее, улавливая вибрацию её сердцебиения. Развернув ее в своих объятиях, я положил обе руки ей на бедра и оттолкнул назад к стене.

Я не переставал двигаться.

Я разрывался на части от того, что она в моих объятиях.

Ее глаза встретились с моими. Ее испуг исчез, окатывая меня лавиной любви.

- О, боже мой….это правда...ты здесь.

Я улыбнулась, полностью открыв себя. Я питался ее счастьем, наслаждаясь, как глубоко она заботится обо мне. Я не мог этого вынести. Я не заслуживал такого безоговорочного признания. Но что-то не давало ей покоя. Она чувствовала себя...другой...более спокойной. У нее не было ни обычной искры, ни живой воли.

Моя душа закричала при мысли о том, что она исчезнет от меня.

Я верну ее обратно.

Я хочу это.

Ее спина ударилась о кирпичную стену, мои руки взлетели от ее бедер к щекам, и больше ничего не имело значения.

- Господи, как же я скучал по тебе.

Наклонив голову, я захватил ее рот в жестоком поцелуе.

Живи для меня. Дыши для меня. Вернись к жизни ради меня.

Мои губы болели от того, как сильно я ее поцеловал. Я не хотел быть таким грубым, но Нила вспыхнула. Страсть и свирепость, отсутствовавшие в ней, внезапно вспыхнули.

Я застонал, когда ее руки запутались в моих волосах, сжимая их в кулаки, притягивая меня ближе. Она таяла и сопротивлялась, ее язык проник в мой рот.

Она всхлипнула, когда мой поцелуй стал неистовым, побуждаемая необходимостью подтвердить, что это было реально. Что она действительно была в моих объятиях и все еще боролась, все еще выживала.

Наши головы наклонились, меняя направление поцелуя. Ее пальцы сильнее вцепились мне в волосы. Я поцеловал ее еще крепче.

- Ты здесь. - Я изливал слова поцелуями, не зная, говорил ли я или это кричала моя душа. – Бл*ть...ты действительно здесь.

Ее язык переплелся с моим, ее грудь сжималась, когда она начала быстро дышать. Мой бок болел, но ничто не могло помешать мне целовать ее, пока мы не потеряем сознание от удовольствия.

Она вернулась ко мне, но внутри все еще оставалась спокойной, нерешительной и неуверенной.

- Я здесь. - Она стала целоваться быстрее. - Ты жива. - Ее пальцы впились сильнее.

- Боже, Джетро ... ты в порядке. - Ее голос сорвался, и мир перестал существовать.

Я хотел просто попробовать её на вкус, любить и согревать теплом.

Плотина ее эмоций захлестнула меня, и я закричал, когда она перевоплотилась в моих объятиях. Бл*ть, я скучал по ней. Бл*ть, я беспокоился о ней.

Но она была жива.

Она все еще была моей.

Ее руки прошлись по моей спине, яростно касаясь ее. Она вздрогнула, когда я втянул воздух, когда она скользнула по моему заживающему ребру.

Она ахнула.

- Прости…

Я дернул ее голову назад, сжимая капюшон, заставляя посмотреть на меня. Ее распухшие губы блестели в темноте.

- Ты не сможешь сломить меня, Нила.

Я снова поцеловал ее, не в силах вынести переполнявших ее чувств. Она открыла мне дверь, приглашая взять все, что я захочу. Через несколько секунд я был словно пьян. Всецело опьяненные ее вкусом - все мои дальновидные мысли, все мои планы, которые я хотел претворить в жизнь — они могли подождать.

Потому что эта богиня не могла.

Я не мог.

Я никак не мог насытиться ею. Я никогда не смогу насытиться ею.

Мы споткнулись, мой разум был переполнен желанием, я совершенно не контролировал своё тело и руки. Мое плечо врезалось в стойло, когда Нила потеряла равновесие и упала на меня. Я развернул ее, прижимая к новой преграде, целуя сильнее.

Она застонала, и мы снова пошатнулись, сталкиваясь и борясь, но не переставая целоваться.

Никогда не останавливаясь.

- Я не могу поверить, что ты жив. - Ее руки глубже запутались в моих волосах, удерживая мое лицо. - Каждую ночь я молилась, чтобы ты жил.

Я наклонился, обхватив ее горло, целуя вдоль линии подбородка, сердито глядя на сверкающие бриллианты, украшающие ее шею.

Что бы ни случилось и какую бы свободу мы ни заслужили, Нила всегда будет носить этот ошейник. Я ненавидел его, но предпочел бы видеть, как она будет носить его каждый день в течение следующих восьмидесяти лет, чем видеть, как он лежит на своем пьедестале в хранилище, просто ожидая своей следующей жертвы.

Я укусил её шею, впитывая ее вкус, вдыхая каждую частичку ее тела.

Я хотел выбросить эти образы из головы. Навсегда.

Она застонала, когда я схватил ее грудь, сжимая плоть через ночную рубашку.

- Джетро…

Мой член был чертовски твёрдый от желания. Я должен был быть внутри нее. Только тогда эта безумная потребность поглотить ее прекратится.

Не сейчас.

Нужно все обсудить.

Я приложил все силы, но отстранился, проведя рукой по лицу.

Нила стояла, прижавшись к стойлу, ее грудь поднималась и опускалась, пальто распахнулось, обнажив торчащие от позбуждения соски. Проклятый капюшон не позволял мне видеть дальше ее рта и глаз.

Ее взгляд встретился с моим в темноте, слезы сверкали на ее ресницах.

- Почему ... почему ты остановился?

Я не мог оторвать взгляда от ее губ. Таких пухлых, красных и мокрых.

Я практически съел ее живьем.

Желание сделать это снова сводило меня с ума.

- Нам надо поговорить. - Мой голос был как сено и пыль, потрескавшийся и сухой.

-О. - Она опустила глаза, теребя пальцами пальто. Проклятый капюшон скрывал ее лицо в тени. Ей было так же больно, как и мне. Больно от страсти и похоти.

Дерьмо.

Я зажмурился, отключая зрение, но усилив восприятие другими органами чувств. Моя кожа умоляла соединиться с ее кожей. Мое сердце глухо стучало рядом с ее сердцем. И мой член, бл*ть, наказывал меня за то, что я не был внутри нее.

- К чёрту.

Я сдался.

Я снова прижался к ней, она ахнула, когда я сильно толкнул ее к стойлу.

- К черту разговоры. - Я целовал ее губы, подбородок, щеки. - Ты нужна мне, Нила. Мне нужен каждый дюйм твоего тела.

- Возьми меня. - Она вскрикнула, когда моя рука схватила ее платье и поднял вверх по бедру. - Пожалуйста ... пожалуйста, не останавливайся.

- Я никогда не хотел никого так сильно, как тебя, - простонал я, когда она раздвинула ноги. - Я никогда никого так не любил, как тебя.

Она ахнула, когда я закинул её ногу себе на бедро. Что—то порвалось — ее подол или пальто - мне было все равно. Ее пятка впилась в мою задницу, когда она терлась о мой член.

Я задрожал. Моя рука упёрлась в стойло, чтобы мое тело не раздавило ее.

- Не останавливайся. - Обхватив меня руками за шею, она притянула меня к себе.

Мой бок свело судорогой, а лоб покалывало от боли, но мне было все равно. Мой член управлял мной сейчас, и он хотел быть внутри нее в это гребаное мгновение.

Неловко пошарив рукой, я расстегнул ремень и стянул джинсы и боксеры. Одежда была любезно доставлена Флоу.

Мой член выскочил из брюк, пульсируя от желания и липкий от спермы. Потирая кончик, я качнулся, отчаянно пытаясь найти ее вход.

Ее пальцы вцепились в мои плечи, притягивая меня ближе, но в то же время удерживая.

- Подожди ... подожди…

- Я не могу ждать.

- Но в тебя стреляли...наверное, тебе не следовало… - Ее руки опустились, поглаживая мои голые бедра, впиваясь ногтями в мою плоть. – С тобой всё впорядке?

Я снова поцеловал ее.

- Я собираюсь показать тебе, насколько я в порядке, занимаясь с тобой любовью. - Я толкнулся к ней.

Она покачала головой.

- Подожди! - Ее внимание метнулось к моему торсу, ища раны. У меня не было ни малейшего желания снимать футболку и показывать ей повязку, скрывающую место шва, или упоминать о сломанном ребре.

Неужели она не понимает? Все это не имело никакого значения, потому что она была лучшим болеутоляющим средством в округе.

Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как когда она была в моих объятиях, побеждая смерть, побеждая невозможное.

- Ты снова будешь спорить со мной, и я заставлю тебя распадаться на части снова и снова, пока ты мне не поверишь.

- Но…

- Прекрати. - Прижав палец к ее губам, я заставил ее замолчать. - Тихо.

Кончик моего члена нашел ее тугой жар.

- Если ты не дашь мне взять тебя, я умру. У меня буквально будет сердечный приступ.

Ее голова откинулась назад, когда я дразнил ее, кружа так близко, но не проникая в нее. Подталкивая вверх самую малость, мы дрожали от удовольствия. Моя голова опустилась, прижимаясь к стойлу позади нее, и я изо всех сил старался держать себя в руках. Мои бедра сжались, когда каждый инстинкт ревел, чтобы я вошёл в неё.

- Я так нуждаюсь в тебе, что едва могу дышать.

Ее эмоции бушевали как сумасшедшие, обрушиваясь на меня со всех сторон.

Вожделение.

Страх.

Вопросы.

Любовь.

- Перестань так много думать, ты меня отвлекаешь. - Глядя ей в глаза, я провел рукой по ее щеке, успокаивая ее буйные мысли. - Все, что я хочу чувствовать от тебя, Нила, - это желание. Все остальное ... мы поговорим об этом позже.

Я нежно поцеловал ее.

- А теперь помолчи, перестань думать и позволь мне трахнуть тебя.

Она вздрогнула и повиновалась.

Ее эмоции переключились на одну мысль: желание, чтобы я взял ее.

Я с удовольствием подчинился.

Согнув ноги, я поднялся вверх.

Ее спина выгнулась, когда я скользнул внутрь ее жидкого жара. Все глубже и глубже, растягивая ее.

- Боже, Джетро ... да!

Я прижал ее к себе, крепко держа, проникая всё глубже. Только когда она полностью обхватила меня, я толкнулся.

Наши губы слиплись, мы скакали друг на друге.

Это не было ритмично или чувственно.

Это было чисто животным и первобытным.

- Я долго не продержусь ... не могу.

- Мне все равно. - Ее киска напряглась, когда я ускорил темп. - Просто докажи мне, что ты жив.

- Это я могу сделать.

Это не заняло много времени.

Мое тело не было выносливым, и время, проведенное врозь, означало, что все в Ниле околдовывало меня, заставив взорваться слишком быстро.

Страница 24

С каждым толчком удовольствие становилось всё сильнее. Мои яйца напряглись.

- Ох, бл*ть... – Я проник в неё до предела. - Черт возьми, да.

Мне хотелось излиться, когда я находился внутри женщины, которую хотел всегда. Я прикусил губу, когда мои ноги сжались, мой член пронзал ее снова и снова.

От последнего рывка у меня закружилась голова, но это был самый короткий, самый острый и самый ценный оргазм, который я когда-либо испытывал.

- Черт возьми, как я рад тебя видеть.

То, что я держал ее в своих объятиях, входил в нее, зная, что мы снова вместе, помогало мне избавиться от беспокойства и просто быть.

- А где Моли и Вингс?

Голос Нилы окутал меня, притягивая меня обратно к ней. Холод в конюшне рассеялся благодаря тепловым лампам, которые я включил наверху.

Я повернулся к ней лицом, мой расстегнутый ремень и джинсы звякнули.

Каким-то образом, после того как я кончил, мы споткнулись в коридоре конюшни и рухнули на один из тюков сена в свободном стойле. Нила потеряла туфли, ее черное пальто было помято и испачкано от трения о стену, но она никогда не выглядела такой красивой. Однако она все еще не сняла капюшон, и странные эмоции сочились из нее — скрытые и тихие — пугая меня все больше по мере того, как проходили минуты.

Я прекрасно осознавал каждую ее мысль, а также то, что Нила не пришла.

Я хотел это исправить.

Ее мозг лихорадочно работал, посылая вспышки идей и вопросов во все стороны. Я позволил им омыть себя, не желая пока сосредотачиваться на реальности.

Это может быть единственный раз, когда всё идеально, прежде чем все закончится.

Я намеревался потакать ей так долго, как только смогу.

- Они в загоне позади конюшен. Если они не нужны для обычной езды, их выпускают.

Она расслабилась.

- О, это хорошо. У меня была ужасная мысль, что они могли причинить вред Вингсу, потому что ты... ну ... - она улыбнулась. - ... Ты был мертв.

Прижимаясь друг к другу, мы ощутили сладкий запах чистого сена.

- По словам моего отца, я все еще мертв. И Кес тоже.

Я нахмурил лоб, думая о брате. Он должен проснуться. Находиться вдали от больницы противоречило моему желанию присматривать за ним, но я должен был верить, что доктор Луиль знает, что делает. Что в конце концов, как только Кат будет мертв и все будет улажено, Кес проснется, и я смогу надрать ему задницу за то, что он проспал всю тяжелую работу.

Проснись, брат. Не оставляй меня, когда мы так близко.

- Как он там?

Я взглянул на Нилу. Простая красота ее ониксовых глаз и сексуальных губ снова заставила мой член дернуться.

- Он все еще жив. - Мой голос повис в гулкой тишине. Лошадей сегодня не стреножили, собаки спали на другом конце двора, и ведьмин час дал нам уединиться от реальности, скрывая нас от кошмаров.

Нила потянула за клетчатое одеяло, которое я положил поверх тюка с сеном.

- Он поправится?

Мое сердце сжалось. Я надеюсь, что это так.

- Лучше бы ему именно так и сделать.

Она улыбнулась, но не засмеялась, слишком полная меланхолии, чтобы поднять настроение. Это было не весело, особенно когда умирал брат и друг.

Сменив тему разговора, я переплел свои пальцы с ее.

- Можно тебя кое о чем спросить?

Она медленно кивнула.

- Конечно.

- Ты можешь снять капюшон? Я хочу видеть тебя.

Ее эмоции мгновенно всколыхнулись. На неё нахлынул страх, за которым последовало отчаяние. Она села и покачала головой.

- Я бы предпочла оставить его накинутым. Мне холодно.

Чтобы придать своей лжи достоверность, она плотнее запахнула пальто и обхватила себя руками.

Я вскочил.

- Чушь собачья! Я знаю, когда ты лжешь. Точно так же, как я знал, что ты лжешь в большинстве своих сообщений.

Ее плечи ссутулились. Ее руки легли по обе стороны капюшона, крепко прижимая его к лицу.

Встав перед ней, я потянул за черную материю.

- Нила ... сними капюшон.

- Нет.

- Нила ... - мой голос упал до рычания. - Что ты от меня скрываешь?

Слезы застилали ей глаза.

Мое сердце разрывалось на части.

- Нила, пожалуйста. Я не выношу, когда ты не говоришь мне правду.

Мои руки снова потянулись, борясь с ее хваткой.

Одинокая слеза скатилась по её лицу.

- Пожалуйста ... не заставляй меня.

Мое сердце перестало биться.

- Что с тобой случилось? Когда я впервые увидел тебя, ты была почти мертв внутри. Я чувствую, что ты возвращаешься к жизни, но что-то изменилось. - Мой голос стал напряжённым. - Пожалуйста, Нила. Позволь мне исправить это. Что бы ни случилось, позволь мне попытаться помочь.

Еще больше слез беззвучно потекло по ее лицу. Она отвела взгляд.

- Я ... я была слаба. Я сдалась. Я не думаю, что у меня что-то осталось внутри. - У нее перехватило дыхание. - Но потом я увидела тебя и вспомнила, почему сражалась. Ты снова дал мне цель. Ты напомнил мне, что обо мне все еще заботятся и это мой долг. Не для того, чтобы остаться в живых, а для тебя. Ты уже помог мне, даже больше, чем думаешь.

- Черт...Нила... - моя грудь сжалась, когда ее печаль нахлынула на меня. - Что я могу сделать, чтобы все исправить?

Она слабо улыбнулась.

- Ты уже сделал это. Я снова собираю себя по кусочкам. Мне уже лучше. Я вспомнила, кто я такая. - Ее пальцы сжались сильнее. - Только...пожалуйста, не проси меня снять капюшон.

Я не мог этого вынести. Мой гнев усилился.

- Сними его. Я должен знать.

Она покачала головой.

- Не заставляй меня срывать его с тебя. Ты должна мне это показать. Мы же вместе в этом участвуем, помнишь? Это значит ты должна разделить боль и сказать правду.

Ее плечи опустились. Она колебалась слишком долго. Наконец она склонила голову.

- Пожалуйста ... пожалуйста, не считай меня уродиной.

- Что? – я резко выдохнул. - Зачем ты вообще говоришь такое?

Судорожно втянув воздух, она отпустила капюшон.

Я впитывал ее мысли - отчаяние, боль, конфликт, гнев. Но больше всего -парализующая безнадежность. Моя душа превратилась в пыль, когда тёмный материал медленно соскользнул с её головы и увидел то, что она пыталась скрыть.

Я не мог говорить.

Я не мог думать.

Все, что я мог делать, это смотреть и наполняться такой яростью, такой гребаной ненавистью, что слезы выступили у меня на глазах.

Она не могла смотреть на меня, уныло ссутулив плечи.

— Я ... я ... — она сдалась, спрятав лицо в ладонях и отпустив печаль.

Ее потрясающие волосы теперь были разной формы и длины. Растрепанные пряди каскадом падали ей на руки.

Они заплатят. Они, бл*ть, заплатят за это.

Дрожа от ярости, я притянул ее к себе и сжал в объятиях.

- Гребаные ублюдки.

Она повернулась в моих объятиях, обняла меня и тихо заплакала, уткнувшись мне в шею. Я погладил ее по спине, по шее, по растрепанным прядям волос. Это было так по-другому, так странно.

Вот что было так неправильно. Почему она чувствовала себя так странно.

Ее мужество исчезло, как и прекрасные волосы.

Я должен это исправить.

Я понятия не имел, как это сделать, но не мог позволить ей страдать.

Отпустив ее, я прошествовал в конец конюшни и схватил ножницы из кладовой. Вернувшись назад, я сел позади нее на тюк сена и, не говоря ни слова, смахнул спутанные пряди и поцеловал ее в шею.

В тяжёлом молчании, я подравнял кончики её волос.

Я изливал в нее свою любовь и преданность с каждым порезом, жертвуя собой за каждую отрезанную прядь.

Мое сердце бешено колотилось, когда ее волосы упали на сено, вплетая золото в чёрное. Она дрожала и икала со слезами на глазах, но не остановила меня. Во всяком случае, ее плечи расслабились, и она позволила мне исправить ту боль, которую причинила моя семья.

Я не торопился.

Я погладил ее, напоминая, что забочусь о ней, обожаю и никогда не причиню ей вреда. Мягкая густота ее волос проскользнула сквозь мои пальцы, становясь все более однородной по мере того, как я ухаживал за ней.

Я не только привел в порядок ее волосы, но и душу тоже. Я почувствовал, как она исцеляется, склеивая разрозненные кусочки, превращаясь обратно в Нилу, которую я знал и которой поклонялся.

Я влюбился в нее еще больше, потому что она показала свою силу не потерять себя.

И она сделала это для меня.

Под моим прикосновением она ожила.

Подчиняясь моей силе воли, она вздохнула свободно и счастливо.

Это не заняло много времени, обходя вокруг ее подбородка, я расчесал черные пряди. Сделав последний штрих, я откинулся на спинку, впитывая ее, заново знакомясь с этой новой женщиной, которая держала мое сердце так же уверенно, как и та, которую я оставил позади.

Обхватив ладонями ее лицо, я откинул в сторону её волосы и нежно поцеловал.

- Ты стала еще красивее, Иголочка.

У нее перехватило дыхание.

Прозвище, которое я использовал в нашей переписке, легко слетело с моего языка. Это слово символизировало все, что я любил в ней. Все, что я обожал с детства.

Ее губы приоткрылись, приглашая меня поцеловать ее глубже.

Я застонал, когда скользнул языком в ее рот, слизывая ее печаль и делая все возможное, чтобы она увидела правду.

Я никогда не смогу освободиться от нее. Никогда.

Мы молча лежали на сене, лицом к лицу, нежно целуясь. Мои пальцы скользнули в ее волосы, массируя кожу головы, удерживая ее в моих руках, а не в ее голове с мучениями.

Время шло, а мы все целовались и жили. Тихо и в безопасности, влюбляясь снова и снова. Мы дали друг другу ощущение нормальности, которого никогда не было раньше — притворяясь, что это наш мир, где ничто не может коснуться нас.

Наконец, я отстранился, поглаживая ее щеку костяшками пальцев.

- Я так понимаю, Бонс передал мое сообщение.

- Бонс?

- Пустельга.

Лицо Нилы загорелось впервые с тех пор, как я ее увидел. Боль от ее остриженных волос немного утихла.

- Да. Я понятия не имела, что хищные птицы могут быть обучены этому.

Я плюхнулся на спину, скрывая мучительную гримасу. Трахать Нилу стоя точно не было рекомендовано для выздоравливающего пациента.

- Они могут делать все, что угодно.

Мои губы дернулись, вспоминая, что мы сделали с Жасмин, когда были моложе. Я слишком оживился, чтобы развлечь Нилу, делая все возможное, чтобы забыть о ее волосах и наслаждаться нашим миром вместе.

- Например, Кес однажды научил ястреба залетать в комнату Жасмин и каждый вечер доставлять ей дохлых полевок, чтобы позлить ее. Она визжала и гналась за птицей до самой конюшни.

- Конюшни?

- Птичий вольер. - Я махнул рукой в сторону псарни. - По последним подсчетам, у нас в поместье было шесть хищников. Они живут на переоборудованном чердаке псарни. Птица, которую я послал тебе, вернется домой после того, как доставит свое послание.

Нила играла с сухой веточкой, и была все еще тише, чем обычно.

- Во-первых, я узнала, что здесь прячутся свиньи, а теперь еще и птицы. Чем дольше я живу в Хоуксридже, тем больше понимаю, как мало знаю.

И ты хочешь знать больше?

Как бы я ни ненавидел своего отца, я любил это поместье. Холл не держал меня —он мог превратиться в руины, но я любил эту землю. Акры свободы, убежище и дикая природа.

В конце концов, когда зло будет искоренено, я надеялся, что Нила примет это место как свое и сделает его таким же чистым, как она сама.

Это мысли о том, что будет после того, как все закончится.

Я нахмурился, сосредоточившись на другой части ее предложения.

- Свиньи?

Ее лицо напряглось.

- Забудь об этом.

Я хотел было возразить, но она вздернула подбородок, и мой взгляд скользнул вниз по ее шее к маленькому пятну на ночной рубашке. Несколько темно-красных капель насквозь пропитали белый хлопок.

- Что это за чертовщина? - Моя собственная боль не могла остановить меня от ощущения ее боли. Я позволил своему состоянию укрепиться, ища ее секреты, пытаясь узнать, как она пострадала.

Я знаю, как.

Мои кулаки сжались.

Нила тут же приложила руку к порезу на груди.

- Ничего страшного.

- Как это, бл*ть, ничего страшного. - Отбросив ее руку, я нахмурился. - Кто это с тобой сделал?

Холодная ярость овладела моей душой. Ее напряжение и секреты разбудили меня.

- Кто это сделал, Нила? Ответь мне.

Ее лицо исказилось, она отвела взгляд.

- Как я уже сказала, это не имеет значения. Ты видел мои волосы...это было ничто по сравнению с этим.

Схватив ее за подбородок, я заставил ее посмотреть мне в глаза.

- Это чертовски важно для меня. Мне нужно знать. - Все, что я хотел сделать, это ворваться в Хоуксридж и несколько раз ударить моего отца в гребаное сердце. Я хотел, чтобы он почувствовал боль смерти. Я хотел, чтобы он страдал вечно. - Кат?

Она зажмурилась. Еще больше эмоций нахлынуло на нее — страх, боль, слабость, чувство вины. В чем, черт возьми, она должна быть виновата?

Взглянув на два глубоких пореза, портивших ее совершенство, я понял, что Жасмин права. Следы могли быть нанесены только одним устройством.

- Этот гребаный членосос. Он воспользовался вилкой еретика.

Она вздрогнула.

- Как ты…

- Что еще они с тобой сделали, Нила? Твои волосы, твоя кожа. - Я потер лицо, не в силах избавиться от отвращения к себе за то, что оставил ее в руках отца и брата. - Ты должна была написать мне, рассказать, что они делают.”

Она села.

- Как ты догадался о вилке еретика?

Я нахмурился.

- По крайней мере, один человек говорит мне правду, а не пытается скрыть ее, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше.

Она отвернулась, и в ее глазах вспыхнул гнев.

- Жасмин.

- Да, Жасмин. - Схватив ее за запястье, я заставил ее посмотреть на меня. - Сестра, которой я поручил охранять тебя. Женщина, которой ты должна была доверять и сказать, если тебе нужна помощь или защита.

Я хотел встряхнуть ее.

- Ты терпела и лгала мне, что все было хорошо…

Она вырвала свою руку из моей хватки.

- А что мне оставалось делать, Кайт? Я думала, ты умер. Я стала кем-то, кого не узнавал. А потом я услышала, что ты жив, и дала обещание тоже остаться живой, чтобы мы могли покончить с этим вместе.

Она опустила глаза, отстраняясь от меня.

- Кроме того, я пережила и худшее. У меня просто был момент слабости перед тем, как прийти сюда сегодня вечером, вот и все.

- Это еще не все, и ты это знаешь. - Я с трудом сглотнул, когда ее эмоции выкрикивали очевидное, в то время как ее рот отказывался говорить. - Ты на грани, Нила. Я чувствую это.

Схватив ее за плечи, я встряхнул ее.

- Черт возьми, ты сильнее их. Не дай им победить. Обещать мне.

Она пережила и худшее от моих рук.

Позорный стул. Порка.

Но я причинил ей больше всего боли, потому что не был рядом с ней.

- Боже, Нила. - Я подтянула колени кверху, словно я был в клетке. Эта позиция была предпочтительнее, когда я был ребенком. Колени подняты, руки уперты, голова опущена - маленькая крепость от подавляющего напряжения, которое я не мог отключить. - Я никогда не прощу себе того, что сделал.

Мои глаза защипало от ярости из-за того, кем я позволил себе стать. За то, что был таким чертовски слабым.

Нила бросилась на колени и прижалась ко мне.

- Прекрати. Тебе не нужно прощение. Забудь об этом.

- Я никогда этого не забуду. Нет, пока я жив.

Глядя в ее черные глаза, я поклялся:

- Я никогда не перестану делать это для тебя.

Она грустно улыбнулась.

- Не придумывай.

Обхватив мою щеку, она провела большим пальцем по моей нижней губе.

- После того, что ты только что сделал для меня — подстриг мне волосы, вернул то, что я потеряла, —мы квиты. Ты вернулся из мертвых ради меня, Кайт. Ты доказал, что способен на большее, чем могли бы выразить слова.

Бросившись, я обхватил ее одной рукой и крепко прижал к себе.

- Я больше никогда не хочу чувствовать твою боль. Раньше это чертовски калечило меня, но теперь убьет.

Она покачала головой.

- Единственная боль, которую я когда-либо почувствую от тебя, Джетро, это если ты снова умрешь. - Она тихонько фыркнула, изо всех сил стараясь разрядить обстановку. - Так что обещай, что не будешь этого делать, и все остальное будет в порядке.

- Единственная боль, которую я когда-либо хотел бы вынести, - это боль, которую я перенесу, защищая и заслуживая тебя.

Она напряглась.

- Что это значит?

Это значит, что у меня есть план, как покончить с этим, но война будет иметь жертвы с обеих сторон.

- Ничего. Гладя ее короткие волосы, я уткнулся носом в ее шею.

- Я больше не хочу об этом говорить.

Между нами повисло молчание. Она хотела задать еще несколько вопросов, колючки любопытства впились в мою кожу, как шипы, но она проглотила их обратно.

- Ты не спросил меня, как я сбежала, чтобы встретиться с тобой.

Вывернувшись из моих объятий, она легла на спину, похлопывая по одеялу рядом с собой.

- Теперь они держат мою дверь запертой, так что я не могу выходить их Холла.

Снова откинувшись, я незаметно сжал свой бок, обретая хоть немного комфорта.

- Как же ты тогда выбралась?

Ее зубы блеснули в темноте.

- Я вскарабкался по водосточной трубе возле своей ванной и воспользовался травяной решеткой на башне, чтобы спуститься на землю.

Я застонал.

- Дерьмо, Нила.

Хоуксридж развивался на протяжении столетий - внутренняя сантехника была новым дополнением с неприглядными трубами, нарушающими красоту фасада. Мои предки сделали все возможное, чтобы скрыть их с помощью решётки для травы. Это был бы легкий подъем, но не для кого-то с вертиго. - Это было глупо.

Если бы я знал, что ей придётся улизнуть и рискнуть сломать себе шею, я бы не позвал ее.

Кого ты обманываешь?

Я бы пошел за ней, если бы она не получила мою записку. Находясь в поместье - так близко, но так далеко - я не мог этого вынести.

- Ты могла упасть. - Я провел пальцем по ее хорошенькой шейке под бриллиантовым ожерельем. - Ты могла навредить себе ради пустяка.

- Пустяка? Ты не пустяк. - Она вздрогнула от моего прикосновения.

- Я бы прилетела сюда даже со сломанными костями, только чтобы быть с тобой.

Воздух вокруг нас наэлектризовался.

- Ты делаешь меня лучше. - Прижав ее к себе, мы легли нос к носу. – Я имею в виду, чтобы заслуживать тебя больше с каждым гребаным днем.

Ее губы приоткрылись, взгляд задержался на моих губах. Ее мысли переключились с разговора на секс, увлекая меня все глубже в свои чары.

Я пережил годы ужаса.

Я прошёл через столько стадий отрицания.

И я сделал все возможное, чтобы вспомнить, кем я был подчинён командам от Ката. Но одним взглядом Нила разорвала меня на куски и пролила свет на человека, о существовании которого я забыл. Человека, который нашел счастье в животных, а не в людях. Человека, который так старался угодить, но только ещё больше разрушался. И мальчика, который встретил девушку в своем прошлом, который был воспитан, чтобы ненавидеть ее, сказал, что будет пытать и убивать ее, только чтобы найти в себе мужество любить ее вместо этого.

Страница 25

- Я хочу тебя. - Я наклонился, чтобы поцеловать ее. - Я всегда хочу тебя.

Наши губы соприкоснулись, и по моей спине пробежали волны удовольствия. Мой член стал толще, и Нила снова взяла меня в заложники.

У нее перехватило дыхание, я услышал хрипы в её лёгких.

Я отстранился. Она была больна, и никто не мог ей помочь. Сколько еще гребаных секретов она скрывала от меня?

- Ты заболела?

Она покраснела.

- Ничего страшного. Просто простуда. Я в порядке.

Это была не просто простуда, и все было не в порядке. Я снова подвел ее. Но как бы я ни ненавидел ее за то, что она мне лгала, я любил ее еще больше за то, что она была такой самоотверженной.

Я не заслуживаю эту женщину.

Губы Нилы зашептали, прикасаясь к моим.

- Кроме того, сейчас все это не имеет значения. Ты вернулся. Мы можем бежать.

Я замер.

Бежать?

Больше бежать было некуда.

Она отстранилась, медленно погружаясь в отчаяние.

- Подожди...ты ведь здесь из-за меня, правда? - Ее голос дрожал. - Мы покидаем это место. Мы бежим сегодня вечером. Мы дождёмся, когда ты поправишься, чтобы покончить с этим, когда ты достаточно окрепнешь. Ты должен забрать меня отсюда, Джетро. Я не могу вернуться. Я не могу.

Мое сердце сжалось в кулак. Я хотел вырезать свою душу, чтобы она поняла.

- Я здесь ради тебя, Нила. Тысячу раз здесь для тебя.

Она попятилась назад, но я поймал ее за запястье.

В ее глазах блестели слезы.

- Но ты не собираешься спасать меня сегодня вечером?

Я собираюсь сделать больше, чем просто спасти тебя. Неужели ты не понимаешь?

Так много жизней сейчас зависело от меня, точно так же, как и всю мою жизнь.

- Мы не можем бежать. Я отказываюсь снова бежать.

Она вытерла слезу, отказываясь смотреть на меня.

Я застонал, проводя пальцем по прозрачной коже ее запястья.

- Бежать больше не вариант. Если я побегу зализывать раны, он снова победит. Теперь у нас есть элемент неожиданности. Они думают, что я мертв. Это дает мне прекрасную возможность покончить с этим. Стать свободным. Но это должно произойти сейчас.

- Но ты еще недостаточно здоров.

Схватив ее руку, я положил ее себе на бок. Стиснув зубы от вспышки боли, я прорычал:

- Я доказал тебе, что жив, трахая тебя. Я здесь, чтобы спасти тебя. У тебя есть мое последнее слово. Но есть и другие, которых я должен спасти.

Она выдохнула, зная, что я говорю правду, но не готовая принять ее. Ее эмоции стали эгоистичными, она хотела сохранить меня для себя. Она уже согласилась, что мы не можем бежать — её это раздражало — но это не помешало ей предаться мечтам.

- Но если мы убежим, то будем свободны. - Она подняла глаза, произнося слова, которые не имела в виду. - У тебя есть деньги. У меня есть деньги. Мы можем исчезнуть.

Ее убежденность и эгоизм исчезли в ту же секунду, как она закончила.

Она вздохнула, ее сердцебиение замедлилось в своей решимости.

Я заправил короткие пряди ей за ухо, моя душа снова проклинала то, что сотворили с ее великолепными волосами.

- Ты уже знаешь, что я собираюсь сказать, и согласна со мной, но я все равно скажу. Бежать - это не вариант. Вон все еще здесь. Текс. Компания твоей семьи. Ты хочешь сказать, что оставишь все это позади, когда всего через несколько дней все может закончиться навсегда? Почему мы должны бежать, когда мы должны бороться за наши жизни? Наше будущее здесь. Наши семьи здесь. Я никуда не пойду, и ты тоже.

Она поджала губы.

- Они отпустили Вона. Он вернется к моему отцу и, надеюсь, будет достаточно умен, чтобы спрятаться. Мы могли бы убежать. - Ее эмоции были переполнены страданием. - Мне нужно уйти, Джетро. Я не могу вернуться. Я не могу, я сломаюсь. Я так близка к тому, чтобы сломаться. Я недостаточно сильна. Я не могу…

Я схватил ее, удерживая дрожащую фигуру.

- Успокойся. Я не прошу тебя возвращаться надолго.

Как бы это не убивало меня, но я добавил:

- И ты действительно веришь, что они освободили Вона? Они еще не сделали ничего приличного, с чего бы им начинать сейчас?

Она застыла на месте.

- Единственное, что мы можем сделать, чтобы обеспечить безопасность вашей семьи, - это сражаться. Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю, Нила. Ты доказала, что я достаточно силен, чтобы сделать то, что нужно. И я сделаю то, что должно быть сделано. Но для этого мне нужно, чтобы ты была рядом. Мне нужно, чтобы ты была со мной, а это значит, что мы не бежим. Мы остаемся здесь и сражаемся.

Она покачала головой, хотя ее эмоции были полностью со мной согласны.

Я поцеловал ее в макушку.

- Ты такая невероятная, Иголочка. Такая красивая и сильная. Я покончу с этим, ладно? Тебе просто нужно еще немного поверить в меня.

Она тихо плакала, прижимаясь ко мне. Она не могла выразить это словами, но дала мне разрешение. И я чертовски любил ее за это. За то, что она была достаточно сильна, чтобы согласиться. За то, что была со мной, даже когда я так много просил.

Я понизил голос до шепота.

- Нила ... я люблю тебя. Я больше никогда не причиню тебе боль. У тебя есть мое сердце и душа. Я все исправлю, обещаю. - Взяв ее за руку, я поцеловал костяшки пальцев. - Ты все еще доверяешь мне, не так ли?

На ее губах промелькнула соблазнительная улыбка, а из глаз потекли слезы.

Воспоминания о том, как я спрашивал ее, доверяет ли она мне, когда я делился своими секретами, вернулись. В самом начале она сказала "да", хотя ее сердце кричало "нет". Но к тому времени, когда я показал ей свою силу и занялся с ней любовью, она полностью мне доверяла.

В темноте ее кожа казалась бледно-кремовой. Мои губы жаждали поцеловать ее снова. Мой член пульсировал, желая снова быть внутри нее.

Ее глаза прорвались сквозь мою человеческую сущность в ту часть меня, которая была вечной.

- Я доверяю тебе.

Я не мог остановить себя.

Я толкнул ее на спину и взобрался на нее сверху. Ее короткие волосы рассыпались веером, как черный ореол, спутываясь с сеном. Она не остановила меня, когда я навалился на нее всем своим весом. Ее ноги раздвинулись, руки обхватили ткань ночной рубашки, и она пригласила меня втиснуться между ее восхитительными бедрами.

Я застонал, когда ее тело растаяло. Мой член упирался в мои боксеры, желая наполнить ее снова и снова.

Как бы сильно мне ни хотелось оказаться внутри нее, я не хотел торопить события. Мои пальцы запутались в ее волосах, удерживая ее на месте. Нила извивалась, тая подо мной.

Прикусив нижнюю губу, она потянулась пальцами к моему поясу.

- Если ты достаточно силен, чтобы сражаться сейчас, даже после того, как тебя подстрелили, докажи это еще раз. – Она просунула руку мне в трусы, обхватывая мой член. - Докажи, что я могу тебе доверять.

Моя эрекция дёрнулась в ее руке. Ее бриллиантовое ожерелье сверкнуло, когда я поцеловал ее грудь.

- Ты сводишь меня с ума.

- Хорошо. - Ее дыхание ускорилось. - Я хочу, чтобы ты сошел с ума. Без ума от меня. Полностью поглощенный мной.

Я ткнулся в ее ладони.

- Я уже здесь.

Тень пробежала по ее лицу, принеся с собой проблеск мысли, которую я не уловил. Приподнявшись на локтях, я уставился на нее. О чем она думала? Неужели она мне не доверяет? Неужели она не поверила мне, когда я сказал, что никогда больше не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось?

- В чем дело? - Спросил я, мое сердце бешено колотилось. - Скажи мне, что ты мне недоговариваешь.

Она глубоко вздохнула, глядя в потолок.

- Ничего. Все прекрасно. - Ее пальцы сжались вокруг моего члена. - Я хочу тебя, Кайт.

В ее голосе звучала любовь, но я не позволил ей сбить меня с толку. Не в этот раз.

- Скажи мне. Ты ненавидишь меня? Ты втайне ненавидишь меня за то, что я сделал?

Я не смогу жить, если ты это сделаешь.

- Как я могу загладить свою вину? - Мой голос стал прерывистым. - Как я могу доказать, что говорю правду? Что мне так чертовски жаль. Что больше ничего никогда не будет…

Она заставила меня замолчать, прижав палец к моему рту.

- Тебе больше ничего не нужно делать. Я тебе верю.

Ее голос говорил одно, а мысли - совсем другое.

Я терпеть не мог, когда люди лгали. Это запутывало меня в гребаные узлы, пытаясь понять истинное значение слов. Это было проблемой с самого детства. Кат приказывал мне делать одно, но его бессердечная жестокость заставляла меня делать другое. Кестрел с самого раннего возраста научился никогда не лгать мне. Мне нужна была предельная честность, чтобы выжить, живя в семье с таким количеством противоречивых идеалов и иерархий.

- Ты не можешь лгать мне, Нила.

Моя кровь сгущалась от надвигающегося конца света. О чем она молчит? Уничтожит ли она меня, если сделает это? Я прижался лбом к ее лбу.

- Ты не можешь ничего скрывать от меня. Я знаю, что ты чего-то недоговариваешь, и пока ты не прояснишь ситуацию, это чувство будет омрачать все вокруг, пока не сведет меня с ума.

Ее лицо напряглось.

- Твое состояние может быть настоящей болезненным?

Я криво усмехнулся.

- Ты только сейчас это заметила? - Насмешливый юмор не уменьшил напряженности между нами. - Выкладывай. Сейчас же.

Одна-единственная слеза побежала по её лицу.

Бл*ть.

- Нила...не надо.

Я нежно слизнул соленую каплю, принимая ее печаль и клянясь превратить ее в бесконечное счастье. Она заслужила столько счастья. Вечное счастье.

И я буду тем, кто даст ей это.

Моя грудь распахнулась.

- Мне очень жаль, Нила. - Зарывшись лицом в ее волосы, я крепко прижал ее к себе. - Прости меня за все. За то, что я есть, за то, что я требую от тебя, за то, что я не могу исправить.

Ее руки обвились вокруг меня.

- Ты не нуждаешься в исправлении, Джетро. Каждый день тебя разрывают чужие эмоции. Ты такой сильный, что пережил детство, живя здесь. Ты устанавливаешь механизмы, чтобы защитить себя. Только…

- Только? - Я провел кончиком пальца по ее щеке. - Продолжай…

Она напряглась, нерешительная, не желающая говорить. Сделав глубокий вдох, она бросила:

- Я знаю, что люблю тебя. Я никогда не знала ничего более ясно, но не могу не задаться вопросом, любишь ли ты меня.

Я отодвинулся назад.

- Что?

Она не смогла бы причинить мне больше боли, даже если бы попыталась.

- Как ты можешь даже думать о чем-то подобном? О чем я только что говорил? Ты думаешь, я тебе лгал? - Я скатился с нее, дрожа от ярости. - Что это, бл*ть, значит?

Она села, переплетя пальцы рук. “

- Я просто хочу сказать ... ты чувствуешь то же, что и другие. Может быть, ты отражаешь то, что я чувствую к тебе? Откуда ты знаешь, что реально, а что нет? Это заставляет меня задуматься, не заставила ли я тебя полюбить меня. Что любая женщина, которая заботилась бы о тебе после жизни с Катом и Бонни, заставила бы тебя пропасть — не пропасть, а отразить ее любовь. - Ее глаза блестели от непролитых слез. - Как я могу быть уверена, что ты знаешь, что твои чувства вызваны не только моими мыслями?

Я оттолкнулся от тюка сена, не в силах усидеть на месте.

- Я, бл*ть, не могу в это поверить.

Как она могла быть такой невежественной? Так бессердечно говорить, что я был так потерян, что не знал своих собственных желаний и мечтаний. Как она вообще могла спросить об этом после того, как я подстриг ее волосы и чуть не заплакал от боли?

- Я человек, Нила. У меня те же мысли и чувства, что и у всего остального населения.

Она опустила голову, темные волосы закрыли ее лицо.

- Да, но у тебя есть и гораздо больше. Твое состояние, Джетро ... я имею в виду, что у меня была одна цель, когда ты взял меня в Хоуксридж: заставить тебя полюбить меня, чтобы я могла использовать тебя, чтобы освободить меня. - Она сглотнула, ее глаза были напряжены от признания. - А что, если мне это удалось?

Конечно, тебе это удалось.

Но я влюбился в нее по собственной воле.

Я должен был бы ужаснуться, но на самом деле я знал это с самого начала. Я чувствовал её заговор, подталкивающий меня к ней. Дело в том ... что ей не нужно было заставлять меня любить ее. Я уже упал - задолго до того, как она начала свои игры. Еще до того, как она заставила меня поцеловать ее, я отдал ей свое сердце, сам того не зная.

- Ты понятия не имеешь, что говоришь.

- А разве нет? С тех пор как ты сказал мне, кто ты такой, я не перестаю удивляться. Когда ты умер, меня убила мысль, что я никогда не узнаю правды. Никогда не узнаю, почувствовал ли ты ту глубину чувств, которую я испытываю к тебе, или ту боль, которую я испытала, когда тебя забрали у меня.

Проведя обеими руками по волосам, я почувствовал жгучую боль в боку. Ее слова хлестнули меня, как тысяча пуль. Как эмпат я каждый день подвергался сотням эмоциональных притяжений и рывков. Каждую секунду я был на волосок от того, чтобы сойти с ума.

Но это не значит, что я копирую самые сильные мысли. Это не означало, что я был слаб и не мог думать самостоятельно. Во всяком случае, мое состояние сделало меня сильнее. Я не только подвергал перекрестному допросу каждое мнение и чувство, но и научился ограждать свои собственные выводы от влияния других.

Мои истинные мысли были в крепости, нетронутые и чистые, и я точно знал, что я чувствовал к ней - независимо от того, что она лгала мне.

Она мне не доверяет.

Я перестал мерить шагами помещение, повернувшись к ней лицом.

- Это то, о чем ты думала все это время? Что я не по-настоящему люблю тебя?

Ее кожа покрылась мурашками, и она отвела взгляд.

- Честно говоря, я не хотела думать. Я хотела верить в эту фантазию, а не разрывать наши отношения. Этот последний месяц был сущим адом, не стану отрицать. В те первые дни, когда я думала, что ты мертв, я действительно хотела тоже умереть. Но то, что ты вернулся ...все это кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой. Как я могу верить, что ты здесь ради меня? Что ты спасешь меня? Хочешь покончить с этим?

Ее глаза сузились, глядя на меня.

- Ты хочешь сделать это для меня или для себя? Потому что если это для меня, то как ты можешь выбирать свою семью вместо девушки, которая заставила тебя полюбить ее? Как ты можешь даже думать о том, чтобы убить своего отца - каким бы ужасным он ни был для тебя — когда ты не можешь быть уверен, что я не манипулировала тобой так же, как Кат все эти годы.

Я попятился.

Она успешно разрезала мою душу на ленточки, заставляя меня усомниться в том, что ее чувства ко мне были искренними. Неужели все это было притворством, чтобы привлечь меня на свою сторону?

Ты не веришь этому.

Она сбила меня с толку — разорвала на части единственное, что было правдой в моей жизни, и заставила усомниться.

Черт бы ее побрал. Будь проклято всё это.

Я намеренно ослабил бдительность и позволил своему состоянию потянуться к ней, пробуя коктейль из её похоти и паники.

Я сделал все возможное, чтобы найти нить лжи. Чтобы проверить, была ли ее привязанность ко мне чушью. Но в отличие от моего отца и его редких моментов товарищества и уважения, не было никакого подтекста или пассивно-агрессивного контроля.

Она была честна и правдива. Она любила меня. Может, она и не собиралась меня любить, но все равно это случилось.

Вздохнув, я опустился перед ней на колени.

- У тебя все наоборот, Нила.

Она покачала головой.

- Я не вижу…

- Ты не видишь, потому что не до конца понимаешь. - Я посмотрел на желтые стебли сена, желая, что мы были в безопасном месте. Этот разговор породил между нами тени, которые не имели права здесь находиться. - Да, я больше подвержен влиянию чужих эмоций, но я все еще сам по себе. У меня все еще есть право выбора и размышления. Я был рядом с женщинами. Я был среди друзей и врагов. Я жил нормальной жизнью, как любой мужчина, и мог бы найти счастье, если бы захотел.

Она вздрогнула. Ее пальцы теребили ночную рубашку.

Остановив ее нервные пальцы своими, я улыбнулся.

- Но, Нила, я все еще подчиняюсь своему сердцу. Я позволил тебе влиять на меня? Нет. Я впустил тебя, потому что видел, какая ты сильная и храбрая. Я впустил тебя, потому что вспомнил девушку, которую встретил, и то, как я чувствовал себя рядом с ней. Я впустил тебя, потому что увидел кого-то потерянного и такого же контролируемого, каким был, когда впервые послал тебе сообщение.

Она задохнулась, дрожа в моих объятиях.

Я еще не закончил.

- Я завидовал тому, что девушка, которой суждено было умереть за грехи своих предков, была более отважной, чем я. Я влюбился в твое упорство. Твое бесстрашие. Твои недостатки. Я влюбился в тебя, потому что ты научила меня доверять себе — верить, что у меня есть силы стать лучше.

Поднявшись с колен, я обхватил ладонями ее лицо, мой голос дрожал от правды.

- Ты сделал меня лучше, показав, а не заставив. Я влюбился в тебя, потому что ты для меня единственная. Не потому, что ты была женщиной в моем доме и в моей постели.

Я сел рядом с ней.

- Как низко ты должна думать обо мне, чтобы верить, что я могу опуститься до такого уровня?

Мое сердце перестало биться. Найдем ли мы когда-нибудь счастье, или мы всегда будем сомневаться и будем омрачены условностями и прошлым?

Она думает, что я бессилен.

Что я не боролся за нее так сильно, как она за меня.

И она права.

Я запер свои истинные желания в пользу повиновения отцу. Я позволила ему управлять моей жизнью, когда должен был взять на себя ответственность за свои действия. Но теперь я это знал. Теперь я был достаточно силен.

Благодаря ей.

Я мягко толкнул ее на спину, снова забравшись на неесверху и проскальзывая между ее бедер.

- Теперь ты мне веришь? - Я поцеловал ее один раз. - Ты веришь, что мои мысли принадлежат мне? Что мое сердце знает, что оно твое, благодаря моему решению, а не твоим манипуляциям?

Я снова поцеловал ее.

- Я все улажу между нами. Вот увидишь. Я докажу тебе, что то, что я чувствую к тебе, не является побочным продуктом моего состояния или чем-то, что я не могу контролировать. Я покажу тебе, что добровольно отдал тебе свою душу еще до того, как ты узнала меня.

Она прикрыла глаза.

- Спасибо.

- За что ты меня благодаришь?

- За то, что показал мне, какой я была дурой.

Я усмехнулся, снова становясь твердым для нее, так сильно желая ее.

- Просто доверься мне.

Она застонала, ее рот искал мой.

- Я действительно доверяю тебе. Я буду доверять тебе.

Как только наши губы соприкоснулись, мы потеряли себя.

Мы упали друг на друга, отчаянно желая подтвердить сказанную правду единением наших тел. Между нами было слишком много неверно истолкованных выводов. Мне нужно было показать ей, что я говорю серьезно. И тогда реальность должна будет вмешаться. Мне придется рассказать ей о своих планах и подготовить ее к тому, что произойдет дальше.

- Могу я...? - Я скользнул рукой вверх по ее ночной рубашке, отталкивая хлопок.

Ее бедра задрожали от моего прикосновения. Она судорожно втянула воздух, когда мои пальцы коснулись ее сердцевины.

- Да…

Ее разрешение заставило мой член дёрнуться от желания. Я стиснул зубы, когда провёл пальцем по её складкам.

- Теперь, когда мы прояснили ситуацию, я хочу знать кое-что очень важное.

Она выгнулась дугой, когда мой татуированный кончик пальца приподнялся, чтобы прижаться к ее клитору.

- М…? И что же это?

Я прикусил ее нижнюю губу.

- Ты скучала по мне?

Я поскользнулся медленно, одним пальцем внутрь неё.

Она открыла рот, облизывая своим языком мой.

- Так сильно.

Страница 26

- Насколько сильно?

Ее пальцы скользнули в мои волосы, крепко удерживая меня. Она поцеловала меня со всей страстью, на какую была способна. Мое дыхание участилось, пока бок не запылал.

Отпустив меня, она застенчиво улыбнулась.

- Настолько.

Я не сводил с нее глаз, когда проник пальцем, растягивая ее внутренние мышцы, требуя ее.

- Хороший ответ.

Она дернулась, когда я просунул в нее второй палец.

- Я не могу дождаться, чтобы наполнить тебя. Чтобы доказать, что то, что я чувствую, реально. - Она была такой тесной, ее тело сопротивлялось моему вторжению.

Мой большой палец погладил ее клитор. Она задрожала от удовольствия, ее руки схватили мою футболку.

- Ещё…

Мой рот наполнился слюной, желая попробовать ее на вкус. Пить и поклоняться ей. У нас не было времени. Я должен был вернуть ее в безопасное место и подождать, пока все закончится, но я не мог остановить себя.

- Я дам тебе больше.

Скользнув вниз по ее телу, я задрал ее ночную рубашку выше талии, открывая ее блестящую киску.

Ее глаза широко раскрылись, когда я обхватил ее бедра руками и склонил голову над ее темными кудрями.

- Кайт…

Мое сердце подпрыгнуло. Я усмехнулся.

- Я когда-нибудь говорил тебе, как мне нравится, когда ты меня так называешь?

Прежде чем она успела ответить, я всосал ее клитор в рот.

- О Боже! - Ее ноги судорожно сжались, давя на мои уши.

Я ласкал ее вход, сводя нас обоих с ума. Она извивалась на одеяле, пытаясь освободиться от моего ищущего языка.

Я не отпускал ее.

- Кайт, о ... ты мне нужен.

Я улыбнулся.

- Это можно устроить. - Я отчаянно погрузил свой язык в нее.

- Вот дерьмо!

Я зарычал.

- Ты не уточнила, какая часть меня тебе нужна, так что я позволю себе вольности, если ты не возражаешь. - Я снова погрузил свой язык, облизывая ее, пил ее -именно так, как я хотел.

Мой член пульсировал, подергиваясь внутри трусов.

- Я хочу тебя…всего тебя!

Я усмехнулся, проводя языком вверх, кружась вокруг ее клитора, прежде чем снова войти в нее.

- У тебя уже есть весь я.

Она схватилась за сено, ее ноги крепко сжались, когда я лизнул ее сильнее.

Ее вкус опьянял меня. Мне нужно было больше. Мой темп увеличился, кружась, трахаясь, показывая ей, что я жив и здесь, и я никогда больше не причиню ей боль.

Зубы ныли от желания укусить.

Мои бедра покачивались, желая войти в нее, но я не прекращал доставлять ей удовольствие…пока нет. До тех пор, пока она не распалась и не приняла мой подарок. Дар всего, чем я был.

Ее ногти впились мне в волосы.

- Хватит. Мне нужен твой член.

Я покачал головой, посасывая сильнее.

- Еще нет.

Снова дразня ее вход, я выдохнул.

- Каждая ночь вдали друг от друга была гребаной пыткой. Каждый раз, когда я закрывал глаза, мне снилась ты. - Мой палец заменил мой язык, пока я щелкал ее клитор, направляя ее к вершине удовольствия. - Ты хочешь знать, какие фантазии были у меня, пока я исцелялся?

Она застонала.

- Я приму это как "да".

Засунув два пальца в ее киску, я промурлыкал:

- Я не представлял тебя так, как ты могла подумать. Да, я мучил себя, представляя, как ты привязана к моей постели и принимаешь все, что я тебе даю. Да, я пытал себя мыслями о твоих твердых сосках и разгоряченной коже.

Она застонала, когда я закачался быстрее.

- Но не эти образы погубили меня. - Я поцеловал ее внутреннюю сторону бедра. - Хочешь знать, что случилось?

Она посмотрела вниз, встретившись со мной взглядом.

Она кивнула.

Я улыбнулся, еще раз поклонившись своей цели почитания этой женщины.

- Это был сон, который дал мне надежду. Сон, в котором мы делаем обычные вещи. Говорим об обычной жизни. Становимся не только любовниками, но и друзьями. Я хочу знать тебя изнутри, Нила. Я хочу знать о тебе все.

Ее ноги дрожали вокруг моих плеч. Ее ониксовый взгляд соответствовал темноте конюшни.

- Я тоже этого хочу.

Она захныкала, когда я укусил ее. Со злым влажным облизыванием, я закинул ее ногу себе на плечо, давая себе больший доступ к её глубине.

Ее кожа горела, пылая страстью. Часть меня хотела довести ее до оргазма. Я хотел, чтобы она кончила мне на язык и впитать каждую каплю. Но другая часть хотела, чтобы она уютно устроилась в моих объятиях, ее ноги обвились вокруг моих, наши два тела отдавали, брали, вели, жаждали.

- Я хочу тебя всегда.

- Всегда.

Ее бедра непроизвольно выгнулись, ища большего.

Я положил руку ей на живот, удерживая ее.

- Джетро ... пожалуйста.

- Что ты хочешь?

- Тебя. Я хочу тебя. Каждую частичку тебя. Просто тебя.

У меня пересохло во рту. Я не мог ей отказать.

Ее глаза были дикими, когда я вытащил свои пальцы и прошелся вверх по ее телу. Не отводя взгляда, я слизнул её влагу с моих пальцев и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.

- Попробуй себя на мне. Знай, что я полностью принадлежу тебе.

Она застонала, соблазняя меня своим доверием.

- Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Я хочу чувствовать тебя глубоко, сводя меня с ума.

Она была моей последней фантазией, ставшей реальностью. Темные волосы, гибкое тело, порочная сила и неоспоримая власть. Я лизал ее, но вместо того, чтобы чувствовать, что отдал ей часть себя, я чувствовал, что она дала мне больше. Гораздо больше.

Схватив ее за запястья, я поднял их над ее головой. Сено шуршало под одеялом, кололо колени, заставляя кожу зудеть. Но это была лучшая, чёрт возьми, кровать в мире, потому что тут были только мы. Никаких камер. Никаких замков. Никакого страха.

- Боже, я хочу тебя.

Мой голос был грубым, одержимым ею.

Её губы были красные и припухшие, под цвет сосков, просвечивающих сквозь белый хлопок. Я никогда не видел ее такой сексуальной.

- Я хочу, чтобы ты стонала — мне нужны те невероятные звуки, которые ты издаешь, когда я скольжу внутри тебя.

Ее губы приоткрылись.

- Я сделаю все, что ты захочешь, если ты перестанешь болтать и трахнешь меня.

Я рассмеялся.

- Твое желание для меня закон.

Устроившись рядом с ней, я стянул джинсы и трусы до колен и уперся локтями с обеих сторон от её головы. Я должен был поддерживать больше своего веса, но мне нужно было чувствовать ее под собой. Чтобы она знала, что она укрыта моим телом и душой — что я буду защищать ее вечно. Что она моя.

- Позволь мне войти в тебя, - прошептал я, потирая ее киску широкой головкой своего члена.

Она дернулась в моих руках, когда я толкнулся вверх, скользя в её влажное лоно, принимая ее так же уверенно, как она принимала меня. Мои руки задрожали, когда она схватила меня за задницу, подталкивая вперед.

Я не мог этого вынести. Это было слишком хорошо. Слишком интенсивно. Слишком, бл*ть, много.

Я застонал, уткнувшись лицом в ее горло. Без предупреждения, я рванулся вверх, полностью погружаясь в неё на всю длину своего члена.

Ее влажность принимала каждый мой дюйм.

- Господи, Нила.

Я прижался к ней бедрами, когда она застонала.

- Ещё. Еще!

Отчаяние в ее голосе взяло меня в заложники. Я так и сделал. Я сломал ее, будучи застреленным и заставив усомниться в моей любви.

Я принадлежал ей целую вечность. Я проведу остаток своей жизни, заставляя ее поверить в это.

Ее горячая влага, стиснутая вокруг меня, свела меня с ума. Я толкнулся сильнее.

Мы быстро перешли от занятий любовью к траханию — напрягаясь, чтобы украсть больше друг у друга, движимые потребностью причинить боль, но и угодить.

Ее губы коснулись моего подбородка.

Мгновенно, я приблизил свой рот к ее губам, скользя вместе, имитируя движение наших бедер.

- Когда я увидел, как ты идешь к конюшне...я влюбился в тебя еще больше. - Я толкнулся резче. - Когда ты позволила мне взять то, что я хотел, облизывая тебя, я отдал тебе последний кусочек своего сердца.

Она откинула голову назад, пот блестел у нее на шее.

Я лизнул ее, избегая ледяного блеска бриллиантов на ее шее.

- Такая красивая. Само совершенство.

Мой желудок сжался. Я обвил пальцы вокруг ее запястий, наслаждаясь быстрым биением ее пульса.

- Я никогда тебя не отпущу.

Ее глаза затуманились от вожделения.

- Я больше не знаю, кто я без тебя. - Она выгнулась, целуя меня и постанывая от моих ударов. - Я верю в тебя.

Я осыпал ее поцелуями.

- Я никогда не привыкну к тому, что ты хочешь меня.

- Хочет тебя? - Ее глаза вспыхнули. - Джетро, я - это ты. Я больше не целый человек без тебя.

Я вздрогнул, когда ее слова сжали мое сердце.

- Бл*ть, Нила.

Прижав её ближе, я глубже погрузился в неё.

Она застонала, ее внутренние мышцы затрепетали.

- Черт, это ощущается так хорошо.

Она закрыла глаза, прижимаясь грудью ко мне, напоминая, что мы все еще одеты, все еще забаррикадированы от полной свободы.

- Ты так глубоко.

- Я могу войти ещё глубже.

Она застонала, когда я стал трахать ее быстрее. Мой бок болел с каждым толчком, но оргазм возникал по спирали. Мои яйца вспыхнули, и восхитительное давление в основании позвоночника стиснуло мою челюсть.

- Я чертовски сильно хочу кончить. Я хочу кончить на тебя, в твою киску, в твой рот. Я хочу тебя всеми мыслимыми способами. Я хочу всю тебя.

- Я тоже этого хочу.

- Я хочу трахнуть тебя, чтобы ты лежала на спине, стояла на коленях, на животе, прижавшись к стене, везде. Я мог бы трахать тебя всю оставшуюся жизнь и все равно не насытиться тобой.

Я целовал ее, посасывая ее язык, мои прикосновения были заряжены эротической страстью.

- Боже, я уже близко.

Она ответила на мой поцелуй, влажный и страстный - ее губы танцевали, снова похищая мою душу. Ее бедра сжимали мои бедра, заключая меня в тюрьму, когда я входил в нее снова и снова.

- Я сейчас кончу…бл*ть

Я задвигался сильнее, впадая в блаженство.

- Кончай. Черт, я хочу, чтобы ты кончил.

- Кончай со мной.

- Это чертовски приятно.

Все остальное не имело значения. Ничего, кроме блаженства и единения.

Мы сдались.

Наши движения стали бешеными, стремясь к одной цели, пожирая друг друга в порыв греха.

- Трахни меня. О, Кайт. Люби меня. Трахни меня.

Я больше не мог держаться. Зарывшись коленями в сено, я дал ей то, что она хотела. Я жил в ее мольбах и двигался быстрее и быстрее.

Я погрузился в нее, наши стоны заглушали звуки нашего траха.

Ее киска напряглась.

Я качнулся сильнее, потираясь о ее клитор. Мои яйца ударились о изгиб ее задницы, и сено закололо, как крошечные иголки. Наши тела боролись друг с другом.

Я вонзался снова, и снова, и снова.

- Черт, я собираюсь кончить.

Её киска сильнее обхватила меня, и мне больше некуда было идти.

Ее ноги крепко сжали мою талию. Я вскрикнул, когда ее колено задело мою рану.

- Да!

Она кончила жестко и яростно, доставляя болезненное удовольствие.

Мой оргазм пришёл без предупреждения, взрываясь, как гроза, в каждом мускуле. Молниями и каплями дождя, я извергал в нее свою гребаную душу.

Одно я знал точно: я был в отчаянии.

И только у Нилы была сила исцелить меня.

***

Время было моим злейшим врагом.

Ничего хорошего никогда не приходит со временем.

Все прошло слишком быстро - хорошие моменты и счастливые воспоминания исчезли в мгновение ока. Или слишком медленно - плохие переживания и несчастные обстоятельства тянулись целую вечность.

И теперь, когда все, что я хотела сделать, это заснуть в теплой конюшне с Джетро, обернутым вокруг меня, и сладким запахом сена в моем носу, все, на чем я могла сосредоточиться, было...время.

Мы использовали все, что могли, и теперь все было кончено.

Я посмотрела на Джетро. Мои недавно остриженные волосы лежали вдоль подбородка. Мое сердце задыхалось от любви к нему и тому, что он сделал.

Он в одиночку вернул меня с края пропасти, вернул мне чувство собственного достоинства, исправив меня достаточно, чтобы оставаться сильной - еще немного.

Он подтянул джинсы и застегнул их. Не говоря ни слова, он соскользнул с тюка сена и помог мне встать. Мы не говорили о том, что произойдет сейчас, но я уже знала. Он хотел отослать меня обратно.

Он снова меня бросает.

Печаль и страх покалывали мой позвоночник.

Я не могу вернуться.

Но у меня не было выбора.

Я сломаюсь.

Но я должна была оставаться сильной.

Я не могла смотреть на него, пока он разглаживал мою ночную рубашку, поправлял пальто и выдергивал соломинки из непослушных прядей моих волос.

Скажи это. Скажи мне, что мы собираемся пойти разными путями после всего, что случилось.

Джетро напрягся, очевидно почувствовав мое разочарование и ужас.

Время снова встало между нами. Я возненавидела это еще больше.

- Нила ... перестань. – Притянув меня в объятия, он поцеловал меня в щеку. - Ты уже знаешь, что я собираюсь сказать. Я чувствую это.

Я прижалась к нему, несмотря на желание оттолкнуть его. Все эти разговоры о моей безопасности…и все же он ожидал, что я вернусь в логово чудовища без него.

Пожалуйста, не делай этого...возьми меня с собой.

- Что ты собираешься делать?

Я вдохнула, вздрогнув от странного запаха антисептика и мускуса. Обычно от него так вкусно пахло, но сейчас он напомнил мне о смерти.

- Что бы ты ни планировал, не надо. Мы все ещё можем уехать. Сегодня вечером.

Я хотела создать свое собственное время, где мы станем бессмертными и будем жить вечно в безопасности и счастье.

Но ты же знаешь, что он прав.

Как бы мне этого ни хотелось, я не могла оставить Вона, а он не мог оставить Жасмин. И если Кестрел когда-нибудь проснется, Джетро должен будет вернуться в своё безопасное место. Как бы мне ни хотелось кричать и умолять, я подавила свою слабость. Я была на его стороне — я сделаю то, о чем он меня попросит, даже если это будет самое трудное, что я когда-либо делала.

Проклятые обязательства и здравый смысл. Разве я не заслужила какого-нибудь фантастического мира, где мы могли бы убежать в закат и жить долго и счастливо?

Почему жизнь не может быть похожа на сказки?

Джетро вздохнул и крепко обнял меня. Его мышцы дрожали, сердце бешено колотилось. Он был жив, в моих объятиях, его сперма высыхала на внутренней стороне моего бедра.

Он жив.

Я должна была верить, что он останется таким, чтобы осуществить то, что он запланировал.

- Мне нужно покончить с этим, Нила. - Джетро отстранился, глядя мне в глаза. - Ты не хуже меня знаешь, что мы не можем быть свободны, пока не разберемся с этим.

Порезы на моей груди вспыхнули, соглашаясь с ним. Мы достаточно настрадались — теперь их очередь.

Мой взгляд упал на его талию. От моего внимания не ускользнуло, что он отказался снять футболку. Однако он не мог скрыть маленькую капельку крови, пробившуюся сквозь светло-серый материал.

Я потянулась к нему.

Он отшатнулся, обхватив себя руками, и впился в меня взглядом, заставляя усомниться в его уверенности, что он достаточно силен, чтобы сделать это.

- Один день, самое большее два. У меня все будет готово, и мы наконец-то сможем быть счастливы.

Я отрицательно покачала головой.

- Что-нибудь случится. Так всегда бывает.

На мои глаза навернулись слезы. Я ненавидела свою слабость, но не могла отрицать этого - мысль о возвращении в Хоуксридж в одиночку приводила меня в ужас.

- Я не могу вернуться, Кайт. Пожалуйста, не заставляй меня. Они причинили мне боль. Они почти победили. Я знаю, что ты веришь в меня, но я, честно говоря, больше не верю в себя. Пожалуйста ... пожалуйста, не заставляй меня возвращаться.

Я не могла унять дрожь. У меня не было сил вернуться туда.

Джетро поцеловал меня в макушку.

- Ты была чертовски сильна — намного сильнее меня. Я отправил записку Жасмин, в которой рассказал ей о своих планах. Я попросил ее придумать предлог, чтобы держать тебя в своей комнате. Она присмотрит за тобой. Она скажет, что ты учишь ее шить или еще что-нибудь. - Его голос упал от любви. - Она позаботится о том, чтобы ты была в безопасности и не попадалась им на глаза в течение двух дней.

У меня не хватило духу сказать ему, что сила Жасмин минимальна и с каждым днем ускользает все дальше. У Бонни были свои способы ограничить Жасмин. Я бы не удивилась, если бы старая ведьма отравила ее за то, что она пошла против дорогой старой бабушки.

Если Бонни когда-нибудь узнает Жасмин действует против нее...

- Что ты собираешься делать? Два дня - это слишком много.

Снова время.

Враг для всех нас.

- Я собираюсь позвать на помощь.

Челюсть Джетро дернулась, как будто мысль о том, что ему нужна чья-то помощь, расстроила его.

- Кого?

Он нахмурился.

- Просто предоставь это мне. Не беспокойся об этом.

- Скажи мне. Я хочу знать.

- Тебе нужно вернуться, пока они не обнаружили, что ты пропала.

Его глаза сузились.

- Не лезь по водосточной трубе. Пройди через парадную дверь и попроси у Жасмин ключ. Утром она сотрет записи с камер.

Я сделала шаг назад, мне нужно было отстраниться, чтобы выйти оттуда, не вставая на колени и не умоляя пойти с ним.

- Ты меняешь тему разговора. Скажи мне, что ты задумал.

Он вышел из стойла, заставив меня следовать за ним по проходу.

- Что ты хочешь узнать?

Почему он не мог понять, что, попросив меня довериться ему и добровольно вернуться в Холл, он обязан мне всем?

Я делаю все возможное, чтобы не показать тебе, как мне страшно. Как одиноко. Ты должен дать мне что-то, за что я буду цепляться. Что-то, что будет делать меня сильной.

- Я хочу знать, что ты собираешься делать.

Он оглянулся через плечо, держась за бок.

Мне показалось, или его кожа стала еще белее, чем раньше? Лихорадка?

Я хотела привязать его к кровати и ухаживать за ним, пока он полностью не поправится. Ему еще предстоял долгий путь, каким бы непреклонным он ни был.

Его золотистые глаза сверкнули в темноте.

- Хорошо, я позвоню Киллу. Парень, с которым ты познакомилась на Алмазной Аллее. Я собираюсь заручиться его помощью.

- И он ее даст?

- Скажем так, у нас есть соглашение. Он придет. Но он сейчас в Штатах. Ему понадобится два дня, чтобы добраться сюда.

Джетро резко развернулся, притягивая меня к себе за бёдра.

- Я также планирую связаться кое с кем еще. Кем-то, кто за последний месяц устроил большой заговор. Кем-то, с кого было достаточно так же, как и с меня.

У меня екнуло сердце. Вон?

- Кто это?

Джетро поцеловал меня в щеку, нежно откинув волосы в сторону.

- Твой отец.

Я замерла.

- Текс?

Он кивнул.

- Арч был занят последние несколько недель. В то время как я лечился, я следил за ним. Он собирает армию, Нила…На этот раз не просто средства массовой информации, а настоящую команду. Он готов к охоте, и я дам ему идеальную мишень.

Страница 27

- Откуда…откуда ты это знаешь?

Он стиснул зубы от гнева и решимости.

- Я изучил его прошлое. Воспользовался несколькими возможностями, чтобы выяснить, не было ли непоследовательных расходов на его счетах.

- Вау…

- Э, Джет? - Из темноты появилась фигура.

Я подпрыгнула. Однако вместо того, чтобы прятаться за спиной Джетро, как я сделала бы несколько месяцев назад, ища защиты у других, кто мог бы спасти меня, я бездумно встала перед ним. Мои руки были подняты, кулаки сжаты, зубы вызывающе оскалены.

Возможно, я была почти сломлена, но я защищу тех, кого люблю.

Человек подошел ближе, прячась в тени.

- Впечатляющая поза, Нила. Но если ты собираешься нанести удар, убедись, что твой большой палец находится на внешней стороне пальцев. Иначе ты его сломаешь.

Я прищурилась, когда фигура сбросила два рюкзака с плеч на выстланный булыжниками пол. Плотная ткань громко хлопала в ночной тишине.

- Флоу?

Он тихо засмеялся, выходя из темноты.

- Привет, Нила.

Его глаза скользнули по мне, расширившись от понимания того, что мы с Джетро задумали.

Джетро обнял меня сзади и поцеловал в щеку.

- Я не думал, что смогу любить тебя больше, чем сейчас. Ты только что доказала, что я ошибаюсь. Спасибо, что защитила меня.

Мое сердце разрывалось.

Отпустив меня, он обошел вокруг меня и протянул руку Флоу.

- Еще раз, ты заслужил мою благодарность.

Фло кивнул, пожимая руку Джетро.

- Жасмин уже все рассказала. У меня есть то, о чем ты просил, и никто ничего не знает. - Его взгляд упал на меня. - Я могу отвезти тебя обратно в поместье, Нила. Я дам тебе алиби, если кто-то встанет в этот час. - Порывшись в кармане, он вытащил ключ. - У меня есть ключ от твоей комнаты.

Джетро потер подбородок.

- Возможно, это неплохая идея. Просто придумай приличный предлог.

Он прищурился и посмотрел в мою сторону.

Ты заболела гриппом — ты не можешь этого отрицать, я все еще слышу его в твоих легких. Используй это как повод для полуночных скитаний. Тебе нужны были лекарства. - Его лицо потемнело. - Сомневаюсь, что ты просил об этом, пока страдала.

Я отвела взгляд.

- Что я делаю, когда тебя нет рядом, это мое дело. Точно так же, как то, что ты получил пулю и заставил нас всех поверить, что ты мертв - это твое.

Слышишь, что я говорю? Что я больше не жертва — я за себя заступлюсь независимо от того, поможешь ты мне или нет.

Джетро стиснул зубы.

Флоу рассмеялся.

- Напряжение в раю, а?

Ворча себе под нос, Джетро сменил тему разговора.

- Тебе удалось его поймать?

Флоу ухмыльнулся, его сильная челюсть покрылась темной щетиной.

- Поначалу я не знал, с чего начать, но нет ничего такого, с чем не справилась бы горсть овса.

Указав на сумки, он добавил:

- В этой - медикаменты. Вместе с водой и едой хватит на неделю. Одежда, палатка и все необходимое для выживания там. Я сомневаюсь, что ты захочешь развести огонь на случай, если они увидят дым, поэтому я принес газовый обогреватель, чтобы готовить и держать тебя в тепле, а также электрическое одеяло, которое работает на солнечных батареях.

Мои глаза расширились.

- Погоди, зачем ему все это нужно?

Джетро повернулся ко мне.

- Потому что ты можешь вернуться в Холл одна, но я пообещал, что никогда больше не покину тебя.

Он взял меня за руку и повел прочь от Флоу, туда, где луна заливала двор. Раньше здесь было пусто и тихо. Теперь Вингс терпеливо стоял, оседланный и взнузданный, со скукой стуча копытами.

Увидев черного зверя, во мне вновь зародилась надежда.

Я обернулась в объятиях Джетро.

- Ты останешься поблизости?

- Останусь на территории. Да. - Он вытащил серебряный телефон, и его глаза потемнели. - Я буду посылать тебе сообщения. Вчера я послал тебе парочку писем, на которые ты не ответила. Они забрали твой телефон?

Нет, я просто была заточена в Вилку еретика и мучилась.

Я отрицательно покачала головой.

- Я его еще не проверяла. Я держу его спрятанным, на всякий случай.

- Теперь ты должна поддерживать постоянный контакт, - прорычал он. - Мне нужно знать, где ты, и что с тобой все в порядке. В противном случае, я точно сойду с ума.

Мое сердце отреагировало как у влюбленного подростка.

- Должна признаться, я очень впечатлена, что ты запомнил мой номер.

Джетро ухмыльнулся - первая беззаботная реакция с тех пор, как он вернулся.

- Я ничего о тебе не забыл.

Я закатила глаза.

- Полагаю, это справедливо, поскольку я тоже помню твой номер. Я повторяла его снова и снова, когда засыпала.

Я светилась от радости, понимая, что человек, в которого я влюблена, наслаждался нашими свиданиями и тайными сообщениями.

Он действительно любит меня.

Это не было проекцией моей любви. Не зеркало и не мираж.

Это правда.

Никогда еще я не была так благодарна ему.

Он подошел ближе, прикрыв глаза.

- Я могу рассказать о тебе все. Если бы кто-нибудь спросил меня, какая ты на вкус, я бы нашел идеальное описание. Если бы кто-то приказал мне перечислить каждую веснушку, у меня было бы точное число. И если бы кто-нибудь захотел узнать, насколько ты совершенна, или услышать о каких-либо твоих достижениях, - я мог бы потчевать их часами. - Он обхватил меня руками. - Я никогда ничего не забуду, потому что именно мелочи делают тебя настоящей.

Флоу усмехнулся.

- Боже милостивый, чувак, у тебя нет стыда.

Я хотела, чтобы он убрался восвояси. Мое сердце сжалось, моя сердцевина пульсировала, я хотела, чтобы Джетро снова оказался внутри меня. Я была мокрой от желания.

Джетро рассмеялся.

- Честно говоря, впервые в жизни я не испытываю смущения. Эта женщина - моя. Я люблю ее, и мне плевать, кто об этом знает.

Я покраснела. Моя душа болела при мысли о том, что он уйдет. Он не мог меня бросить. Не сейчас. Не сейчас, когда мы были честны и наконец-то поговорили без долгов и боли.

- Не уходи...мы можем придумать что-нибудь еще. Останься...пожалуйста.

Улыбка Джетро погасла, печаль окутала его.

- Я должен. Еще день или около того, и тогда мы будем в безопасности, чтобы делать все, что захотим, идти куда захотим. - Взяв меня за руки, он крепко сжал их. - А теперь иди, Нила. Мне нужно, чтобы ты вернулась.

Оглянувшись через плечо, он протянул руку.

Флоу подошел и положил ключ ему на ладонь.

Джетро дал его мне.

- Если подумать, то будет лучше, если ты пойдёшь одна. Скажи им, что Жасмин дала тебе ключ, потому что у нее часто есть задачи для тебя, выходящие за рамки требований Ката. - Его голос дрогнул от разочарования. - Я молю Бога, чтобы мне не приходилось заставлять тебя делать это. Но я обещаю, что все это скоро закончится.

- Кат был чертовски счастлив последние пару недель, - пробормотал Флоу. - Был гораздо более снисходителен к братьям Black Diamond. Сомневаюсь, что он станет причиной каких-либо неприятностей в ближайшие два дня.

Джетро усмехнулся:

- Я думаю, что убийство его беспокойных сыновей делает все чертовски крутым в его мире. - Поцеловав меня в последний раз, он повел меня в Холл. - Иди. Я сообщу тебе, когда все будет готово, и скажу, куда идти.

Я открыла рот, чтобы возразить — потребовать, чтобы он оставил меня с собой. Куда бы он ни направлялся, я заслуживала быть рядом с ним.

- Джетро…

Я не думаю, что смогу это сделать...

Он застонал, притягивая меня к себе.

- Боже, я буду скучать по тебе. – Он прижался губами, грубо поцеловав. Так же внезапно, как он потребовал меня, он отпустил меня.

- Иди. Я люблю тебя.

Как бы мне ни хотелось возразить, отчаяние в его взгляде заставило меня подчиниться.

У меня не было другого выбора.

Я достаточно сильна, чтобы сделать это.

Он будет охранять меня.

Я ему доверяю.

Чтобы доказать это, я повернулась к нему спиной и направилась в Хоуксридж-Холл, одна.

Я даже не оглянулась.

Я должна была оглянуться назад.

Я сделала, как он просил.

Мне не следовало делать то, о чем он просил.

Я взобралась на небольшой холм и повернула к аду.

Рассвет сделал все возможное, чтобы отодвинуть луну, земля блестела от инея. К тому времени, как я поднялась на крыльцо, мое сердце превратилось в снежный ком.

Было труднее всего попросить меня добровольно вернуться.

Я не знала, смогу ли когда-нибудь простить его, если он предаст мое доверие.

Если что-то случится…

Я отрицательно покачала головой.

Ничего не случится.

Два дня...это ничего.

Остановившись на крыльце, я мимолетно оглянулась.

Там, на горизонте, виднелись неясные очертания черной лошади и ее всадника, исчезающих в лесу.

Джетро исчез.

Мне не следовало отпускать его.

Мне следовало бежать в противоположном направлении.

Я подчинилась, потому что доверяла ему.

Мне не следовало доверять ему.

К сожалению, я была права.

Два дня - это слишком долго.

Через два дня моему миру придет конец.

***

МОЙ НОВЫЙ ДОМ.

На ближайшие тридцать или около того часов.

Я оглядел свой лагерь. Вингс был привязан к дереву, а моя палатка стояла в небольшой лощине. Это заняло час или около того, чтобы всё устроить. Потребовалось бы меньше времени, если бы мое тело не было на исходе, и боль от моей раны не решила дать о себе знать.

Расплата за то, что я игнорировал предупреждающие знаки, доказывая Ниле, что я сильный, способный и заслуживаю ее доверия.

У Луилля был бы гребаный припадок, если бы он узнал, что я сделал всего через несколько часов после выписки из больницы.

Я выругался себе под нос, тыча пальцем в свежее кровавое пятно на боку. Швы сделали свое дело и связали меня вместе, но на самом краю кожа слегка порвалась. Пульсация прошла от ребра к легкому.

Ну и ладно. Это был хороший тест, чтобы судить о том, на что я способен.

Не говоря уже о том, что я сделаю это снова, даже если мой бок разорвётся. Нила поглощала каждую мою мысль, каждое мое чувство. Я отсутствовал всего шестьдесят минут, но скучал по ней, как будто прошло шестьдесят лет.

Расстегнув переднюю молнию на рюкзаке, я вытащил несколько болеутоляющих таблеток повышенной силы. Выдавив несколько штук, я проглотил их и вернулся к закреплению последнего колышка палатки.

Я не знал, почему я беспокоился. Я не мог уснуть. Я никогда не мог успокоиться, зная, что Нила была в Холле, подвергаясь психологическим и физическим пыткам.

Как, черт возьми, они посмели воспользоваться вилкой еретика и отрезать ей волосы? Как они смеют думать, что имеют на это право?

Они были безумцами.

Если бы я был сильнее и имел больше шансов, я бы уже сегодня ночью штурмовал Хоуксридж и убил бы своего отца в его постели. Но на его стороне были Black Diamonds. У него была армия, которой не было у меня.

Я бы не убил себя так глупо.

Я и так уже достаточно долго был глупым.

Я был дома.

Это была моя империя, и я был сыт по горло безумием моей семьи.

Бросив рюкзак поменьше в палатку, я залез внутрь. Этот место не было для меня чужим. Я провел много ночей, съежившись в лощине вдали от Холла, вдали от кричащего гнева, обвинений и требований, наполненных гневом.

Когда Кат бросил меня, заставив добраться до границы в разгар зимы, я бы не выжил, если бы уже не научился самостоятельно строить укрытия, охотиться и ориентироваться. Мне нравилось мое маленькое убежище. Если бы у меня хватило сил взобраться наверх, я мог бы отказаться от хрупкой палатки и взобраться на ветви древнего дуба, где в юности построил крепость.

Я водил туда Кеса и Жасмин еще до того, как мы стали достаточно взрослыми, чтобы понимать свои обязанности.

До того, как жизнь погубила нас.

Едва рассвело, но к завтрашнему утру я надеялся изменить будущее Хоуксриджа. Я хотел получить не только мир и безопасность, но и все поместье.

Наконец-то у меня будет то, что принадлежит мне.

Не дожидаясь моего тридцатилетия. Никакого повиновения психопату.

Больше нет.

Двадцать четыре часа на то, чтобы привести в порядок всю оставшуюся жизнь.

Еще несколько часов на реализацию своего плана.

Я сказал Ниле, что мне нужно два дня. Я сдержу это обещание.

Сделав глубокий вдох, я забрался на раскладные носилки. Флоу действительно позаботился обо всём. Он даже упаковал небольшой генератор, чтобы я мог зарядить свой телефон.

Мое тело покрылось мурашками, скрытыми под толстой паркой, которую Флоу дал мне в больнице. Зима действительно вступила в свои права, решив напомнить мне, что когда-то я был рад морозу. Я подражал зиме, впитывая ее лед и делая все возможное, чтобы заморозить другие эмоции.

Это было похоже на старого друга, нового врага, члена семьи, в помощи которого я больше не нуждался.

Схватив маленький электронагреватель, засунутый на дно рюкзака, я подключил его к генератору и поставил у своих ног. У моего тела не было резервов, необходимых для поддержания тепла — не тогда, когда большинство моих клеток были сосредоточены на исцелении моего бока.

Мои мысли вернулись к Ниле.

Благополучно ли она добралась до своей комнаты? Было ли ей тепло в постели, когда она думала обо мне, вспоминая о том, как мои пальцы были внутри неё, а мой язык скользил по ее губам?

- Дерьмо. - Покачав головой, я сделал все возможное, чтобы отогнать эти мысли. Мой член был слишком нетерпелив, чтобы попытаться в третий раз.

Это не сработало.

Стоны Нилы эхом отдавались у меня в голове. Ее голос вибрировал в моих ушах, когда она призналась, что любит меня.

Как же мне сконцентрироваться?

На смену Ниле пришли образы Кестрела — медленно умирающего в одиночестве в незнакомой больнице. Затем мой разум захватили мысли об отце, который смеялся и мучил меня.

Он так и не избавился от синдрома избалованного ребенка, как и Дэниэль.

Я не знал всей истории о том, как мой отец стал наследником, но моя мать намекала на это. Эмма тоже, когда была жива. У Ката было много тайн, но он рассказал некоторые из своих самых главных секретов Эмме, зная, что они умрут вместе с ней без каких-либо последствий.

Мертвенно-бледная ярость согревала мои вены лучше любого обогревателя.

Теперь он заплатит.

И я точно знал, как это сделаю.

Вытащив телефон, я отправил сообщение Ниле.

Неизвестный номер: «Я люблю тебя с каждым вздохом и ударом сердца. Будь честна с собой. Доверься мне. Ты достаточно сильна, ты достаточно храбра. Ты вдохновляешь меня положить этому конец. Не отказывайся от меня, Нила. Два дня - и все кончено.»

Я не стал дожидаться ответа. Ожидание свело бы меня с ума, и ужасные выводы поглотили бы меня. Я должен был верить, что Жасмин защитит Нилу и позволит мне сделать то, что нужно.

Сунув руку в сумку, я вытащила маленькую черную записную книжку, которую прятал в своей комнате. Я дал Флоу указания, где её искать. Адресная книга была архаична во времена, когда все пользовались телефонами и компьютерами, но я никогда не был так благодарен за старомодные методы.

Я понятия не имел, где мой старый телефон.

Перелистывая потрепанные страницы, я вздохнул с облегчением, благодарный за контакты, на которые мог положиться. Люди, которых я встречал и которые были верны мне, а не моему отцу. Люди, которые были безжалостны сами по себе. Люди, которые могли бы помочь мне победить Ката и его законников.

Я не обращал внимания на номера знакомых, которых я встречал на контрабандных маршрутах. Преступники, капитаны танкеров и подкупленные береговые охранники.

Возможно, в будущем они мне понадобятся, но не сейчас.

У меня был на примете один человек.

Вот оно.

Артур "Килл" Киллиан, мотоклуб Pure Corruption.

Я сомневался, что наследники английских поместий будут иметь личный контакт с президентом американского мотоклуба.

Но, бл*ть, у меня это было.

Набрав номер, я нажал кнопку вызова и поднес трубку к уху.

Линия потрескивала из-за отсутствия должного сигнала в лесу, изо всех сил пытаясь соединить Бакингемшир с Флоридой.

Звон прекратился, за ним последовал громкий визг.

- Килл, слушаю.

Моя рука крепче сжала телефон.

- Это Хоук.

Последовала пауза, затем какое-то шарканье.

- Подожди, найду какое-нибудь укромное место.

- Конечно.

Я подождал, пока стихнут слабые голоса. На линии снова появился Киллиан.

- Что случилось?

- Мне нужна твоя помощь. У тебя есть доверенные братья в Великобритании?

- Может быть. Зачем?

- Мне нужна твоя помощь, чтобы кое-кого свергнуть. Дай мне несколько человек, не задавай вопросов, и наш союз будет укреплен для всего, что тебе понадобится в будущем. Алмазы, контрабанда – что угодно. Это твое.

Сейчас не время упоминать, что, когда я буду у власти, я планировал прекратить эту сторону бизнеса. Алмазы для меня были покрыты кровью и смертью. Я не хотел в этом участвовать.

На мгновение воцарилась тишина.

- Дай мне несколько часов, - прорычал Килл. Я посмотрю, что можно сделать.

Он повесил трубку.

Первая этап завершен.

Следующая часть моей стратегии будет сложнее, но у меня не было выбора. У меня не было плана А или плана Б. Эта попытка была моей единственной.

Это сработает.

Обновив экран, я набрал другой номер — тот, по которому никогда раньше не звонил, но знала наизусть из-за нашей связи.

Телефон звонил и звонил.

Утренний телефонный звонок не понравился бы никому, но, если бы он знал, что это ради благого дела, он бы ответил.

Наконец сонный, почти пьяный голос ответил:

- Алло?

Мое сердце сжалось при мысли, что моя семья запугала этого гордого владельца бизнеса, превратив его в бесхребетного скорбящего отца, которым он стал. Мы победили его семью, больше раз, чем я мог сосчитать.

- Текс Уивер?

Он сделал глубокий вдох. Послышался шорох, его голоспрояснился.

- Ты. У тебя хватило наглости позвонить мне после того, что ты натворил. - Он закашлялся, в гневе. - Я убью тебя голыми руками, мать твою. Где мой сын? Моя дочь?

- Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

- Время для разговоров истекло, - бушевал Текс. - Мне это надоело. Надоели все твои угрозы и обещания. Ты забрал мою Эмму, но я не позволю тебе забрать наших детей.

Тяжело дыша, он прорычал:

- Я все расставил по местам, Хоук. Я покончу с этим. Раз и навсегда.

Я поднял дубовый лист с пола палатки.

- Я знаю, чем ты занимался, Текс.

- Неважно. Меня это не остановит. Не в этот раз. Ты не можешь напугать меня, как это было с Эммой. Я скорее умру, чем позволю тебе причинить боль моим детям.

Страница 28

- Я надеялся, что ты это скажешь.

Он сделал паузу.

- Что…что ты имеешь в виду?

Наклонившись вперед, я посмотрел сквозь щель палатки на лес вокруг меня. Это был мой офис, мой штаб, и пришло время подготовить батальон для боя.

- Я на твоей стороне. Я хочу тебе помочь.

- Я тебе не верю.

- Ты можешь мне не верить. Но это чистая правда.

- Что ты сделал с моими детьми? Если ты причинил боль Ниле…

- Сэр, это она причинила мне боль.

Текс втянул в себя воздух.

- Это к лучшему для нее. Надеюсь, она вырвет твое гребаное сердце.

Я усмехнулся.

- Я люблю вашу дочь, Мистер Уивер. Я не собираюсь позволить ей вырвать мне сердце.

Текс закричал в гневе:

- И все же ты с радостью обезглавишь ее, как и ее мать! Что ты за больной хрен такой?

- Ты не слушаешь, что я тебе говорю.

- Я прекрасно тебя слушаю, сукин ты сын, но ты больше не можешь пугать меня своими дурацкими телефонными звонками. Твой отец играл в ту же игру. Позвонил, чтобы сказать мне, что Эмма была слишком мила, слишком чиста, чтобы умереть, что он найдет способ покончить с этим. Только чтобы позвонить мне накануне ее смерти и сказать, что все это ложь! Он уничтожил меня, а теперь ты уничтожаешь то, что осталось. - Что-то грохнуло на заднем плане. - Я скажу тебе прямо сейчас - я не слушаю. Я приду за тобой, Хоук, и заставлю тебя заплатить за это.

Мой гнев вырвался наружу.

- Христа ради. Слушай меня. Я влюблен в Нилу. Я положу конец этой вражде. Ты не должен мне верить. Просто слушай. Я предлагаю тебе все, что ты хочешь. Твоего сына, твою дочь ... внуков, которых не заберут ради какой-то нелепой вендетты. Ты этого хочешь? Ты рискнешь поговорить со мной, чтобы мы могли работать вместе, чтобы покончить с этим?

Тишина.

Ещё больше тишины.

А чего я ожидал? Наши семьи были воспитаны в ненависти друг к другу. Арчибальд потерял жену из-за моего отца. Конечно, он возненавидит меня.

Я справлюсь и без него.

Может быть, тогда он поверит мне, когда я скажу, что Нила теперь моя, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее.

Я вздохнул:

- Смотри…

Текс перебил меня.

- Чего ты ждешь от меня, Хоук?

Мои плечи опустились от облегчения.

Я заполучил его.

- Я надеюсь, что ты поможешь мне спасти женщину, которую мы оба любим.

***

Гобелены смотрели на меня так, словно я была уже мертва.

Сам воздух покалывал мою кожу от дурного предчувствия.

Хоуксридж-Холл обнял меня, затягивая обратно в свое зло. С каждым шагом мне хотелось плакать. С каждым вздохом мне хотелось выскочить за дверь и никогда не возвращаться.

Я не могу сделать это снова…

Я не могу…

Сила, которую я обрела в объятиях Джетро, быстро исчезла, а раны от того, что они сделали со мной, разрушали мою решимость.

Мое мужество истекало кровью, растекаясь, словно кровавое пятно, по мере того, как я продвигалась дальше по коридору Холла.

Больше не было счастья, только мука и отчаяние. Я не знала, как переживу еще один час, не говоря уже о двух днях.

Ты сможешь это сделать.

Смогу ли я?

Я не была так уверена.

Идя по коридору, я судорожно вздохнула, когда Дэниэль выскочил из-за угла.

- Нет!

Его мокрые волосы были зачесаны назад. Его маленькая козлиная бородка исчезла, лицо было по-детски гладким, а глаза блестели от возбуждения, а не были туманными ото сна.

Еще не рассвело.

Почему он уже встал? Что за дурацкую шутку сыграла судьба?

Нет. Этого не может быть. Разве я недостаточно расплатилась?!

Дэниэль резко остановился, на его лице отразилось удивление.

Я замерла, желая чудесным образом стать невидимой.

Его грудь раздувалась от ликования, он ухмыльнулся.

- Так, так, так. - Он сделал шаг ко мне, потом еще один.

Я не могла пошевелиться.

Время быстрее текло сквозь ненавистные песочные часы, засасывая меня в песок.

- Куда ты, бл*ть, крадёшься? - Он продолжал подходить ко мне, крошечными шажками, детскими шажками, создавая иллюзию, что я могу убежать, прежде чем он поймает меня.

Беги!

Мысль ударила меня по ногам, и я рванулась вперед.

Но я опоздала.

Ноги Дэниэля загрохотали по ковру. Он обхватил меня руками, прежде чем я успела сделать несколько шагов.

- Отпусти меня!

Он усмехнулся, крепко прижимая меня к себе. Его эрекция впилась мне в поясницу, а дыхание отдавалось эхом в моем ухе.

- Без шансов. Никогда больше не отпущу тебя, малышка Уивер.

Он разжал мои пальцы, увидев ключ, крепко зажатый в кулаке.

- Откуда, черт возьми, ты это взяла? - Вырвав его из моих рук, он сжал его в ладони. - Не то чтобы это имело значение.

Я извивалась в его руках, изо всех сил пытаясь ударить его в нос своим затылком.

- Отпусти меня!

Ты не сломаешь меня. Только не сейчас.

Он громко рассмеялся.

- О, я буду чертовски рад сделать это. Отпустив меня, он ударил меня по щеке рукой, держащей медный ключ.

Толстый металл хрустнул по моей скуле, из глаз брызнули горячие слезы.

Я схватилась за лицо, тяжело дыша. Короткие волосы развевались, обжигая мне щеки.

Не плачь. Не показывай слабости.

Дэниэль сжал моё горло своей рукой, притягивая к себе.

- Знаешь что, Уивер, меня даже не волнует, что ты выходишь из своей комнаты без разрешения. Меня не волнует, какие дерьмовые махинации ты затеяла или откуда у тебя ключ. Все это уже не имеет значения.

Запрокинув голову, я завизжала так громко, как только могла.

- Жасмин!

- О, нет, бл*ть, не надо, - шлепнув меня ладонью по губам, прошептал он, - ты не принадлежишь Жасмин для следующей части, шлюха. - Он провел языком по горящему отпечатку ключа на моей щеке. - Ты принадлежишь мне. Помнишь, что сказал Кат вчера вечером? О сюрпризе...ну, сюрприз! Приготовься заплатить сразу за все свои грехи.

Я боролась сильнее, крича в его ладонь.

Таща меня по коридору, он засмеялся холодным, как бездна ада, смехом.

- Теперь тебя никто не спасет, Нила. Знаешь почему?

Я снова закричала, пиная все, что могла.

- Через несколько минут ты отправишься в небольшое путешествие, и там ты узнаешь все, что нужно знать о нас. Ты наконец поймешь, как мы победили твою семью. Как мы выиграли, а вы проиграли. Как все это, бл*ть, закончится.

Дэниэль погладил меня по щеке.

- Наш первый совместный отпуск. Разве это не весело? – Его голос стал грубым. - И первое, что я заставлю тебя сделать, когда мы приедем, - это вернуть третий долг.

Отбросив меня к стене, он схватил мою руку и положил ее на свою толстую эрекцию.

- Я собираюсь трахнуть тебя. Мой отец собирается трахнуть тебя. А потом ... ты заплатишь долг, который мы держим в секрете. Тот, который свяжет все это воедино. Пятый Долг. Ты наконец поймешь.

Ярость вспыхнула в моей крови. Я боролась в его объятиях.

- Я не хочу ничего понимать! Просто отпусти меня!

Он усмехнулся.

- Ты никогда больше не будешь свободна. И ты поймешь почему. Все это обретёт смысл. Тебе будет хреново, но, по крайней мере, ты наконец узнаешь, как мы победили.

Он крепко поцеловал меня, глубоко просовывая свой гнилой язык мне в рот.

Я подавилась.

В порыве неповиновения я укусила его.

Отшатнувшись, он сильно ударил меня.

В ушах у меня зазвенело, а перед глазами вспыхнули яркие огни. Боль ощущалась, но все, о чем я могла думать, был Джетро.

Вернись!

Приди и забери меня!

Приди и спаси меня!

Встряхнув меня, Дэниэль прорычал:

- У тебя есть шесть дней, сука. Шесть дней, чтобы расплатиться с оставшимися долгами. И, бл*ть, мне будет весело их получать.

Я плюнула ему в лицо.

- Иди к черту, Баззерд. Ты умрешь раньше меня.

Он снисходительно вздохнул, кипя от моей дерзости.

- Нила, Нила, Нила, ты говоришь такой бред. Ты не обращаешь внимания на то, что я тебе говорю. Никто не может спасти тебя. Никто не услышит твоего крика. Шесть дней. Вот сколько тебе еще осталось жить. Мы сейчас уезжаем в Алмаси Кипангу, прямо сейчас, в эту самую гребаную секунду.

Его зубы блеснули в темноте.

- Ты понимаешь это? Ты понимаешь, что это значит? Мы везем тебя в Южную Африку, на наши алмазные копи, туда, где все началось. Ты увидишь последнее, что когда-либо видела. Ты услышишь последнее, что когда-либо слышала в своей жизни. И ты проживешь свои последние минуты на чужой земле.

Мое сердце сжалось.

Нет…нет. Боже, нет.

Дэниэль превратился из человека в монстра, омрачая мое будущее, мою душу, мою надежду.

У меня не было двух дней.

У меня не было даже двух часов.

Джетро!

Они увезут меня отсюда.

Украдут у меня всё.

Дэниэль проведёт меня от жизни к смерти, смеясь при каждом шагу.

- О, и еще кое-что, о чем я должен упомянуть. Этот маленькое путешествие…оно будет для тебя последним, потому что ты не вернешься живой.

- Нет!

После всего, через что мы прошли. После всего, что мы обещали и планировали.

Все это было напрасно.

Время поимело нас в очередной раз…

Джетро

пришёл

слишком

поздно.

***

Я люблю её, но этого может оказаться недостаточно, чтобы помешать ей стать последней жертвой наследства. Теперь я знаю, кто я. Я знаю, что должен сделать. Мы будем вместе…я только надеюсь, что это будет на Земле, а не на небесах.

Все сводится к этому.

Любовь против жизни.

Долги против смерти.

Кто победит?