Тася (СИ) [Реджина Фаланджи] (fb2) читать онлайн

- Тася (СИ) 646 Кб, 188с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Реджина Фаланджи

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Тася Реджина Фаланджи

========== Глава 1. ==========

Лучи солнца плавно опускались за горизонт, окутывая город нежно-розовым светом. Они отражались на водной глади, укрывали песчаный берег, пробивались через кроны деревьев и заглядывали в окна. Будто прощаясь. А ещё это означало…

— Конец смены! — Вика плюхнулась в кресло на колесиках, отъехав от стола почти на метр, и я отвела взгляд от алеющего заката. — Я думала они никогда не уйдут! Последних двух краль чуть не силком от беговых дорожек оторвала!

— Отлично, — я начала закрывать смену в компьютере, подсчитывая всех посетителей, которых с каждой неделей становилось все больше. Конец августа — это пора, когда все возвращаются из отпусков, вливаясь в обычный режим. Поэтому спортивный комплекс «Речник» вновь встречал старых, а также новых посетителей.

— Слушай, закроешься одна? Меня Стасик уже ждёт на улице, — девушка пыталась состроить щенячьи глазки, но вышло паршиво.

— Ладно, только в следующий раз закрываешься ты! — сдалась я. — И первого числа я прихожу на час позже.

— Ладушки! — она быстро клюнула меня в щеку и ушла, ещё раз поблагодарив.

Было не привыкать закрываться одной, ведь она постоянно просила меня об «одолжении». И хоть мне это было не всегда в радость, я старалась ей угодить, ведь это единственный человек в этом городе, которого я могу назвать подругой. С огромной натяжкой, конечно.

А все из-за того, что этим летом мы с отцом переехали. Оставили старую школу и работу, друзей и знакомых, привычки и обычаи. Новый город, хоть он и маленький, тяжело покорялся.

Я от всей души надеялась, что переезд хоть что-то изменит, но стало только хуже. Здесь я как нигде почувствовала себя одинокой. Отец посменно работал водителем на скорой помощи, а я пыталась придать нашей двушке хоть немного уюта и тепла. Меня хватило на две недели. Чужие стены давили, не спасали даже сериалы и книги, за которыми пряталась в старом городе.

Поэтому я отчаянно начала искать подработку на вечернее время. Почти месяц обивала ноги о пороги, ведь мало кто хотел взять на работу семнадцатилетнюю девушку, и я почти сдалась. Но одним дождливым утром появилось объявление, на которое я тут же откликнулась и успела пройти первой собеседование. И вот, спустя месяц стажировки, меня утвердили на должность, хоть и неофициально.

Проверив все помещения, я поставила здание на сигнализацию и пошла в сторону дома. Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, и темноту вечера освещали лишь желтые фонари.

Огромным плюсом маленького города, помимо низких цен на квартиры, было то, что все находилось относительно рядом. Два квартала до школы в одну сторону, три до работы — в другую, через дорогу городской парк, небольшой торговый центр и кинотеатр. Весь город я обошла за один день, осмотрев все достопримечательности и изучив маршрут до необходимых мест. Иногда казалось, что я давно живу в этом городе, но потом, вглядываясь в незнакомые лица, все вставало на свои места.

Чужой город с чужими людьми.

Квартира меня встретила привычной тишиной. Отец опять был на ночной смене.

Чаще всего, я жалела, что мы переехали. В старом городе у меня хоть были друзья, с которыми я могла проводить одинокие вечера. Были знакомые лица прохожих. Все, до последней тропинки там было родным, знакомым с раннего детства.

Пока этот город не стал могилой для нашей семьи.

Жалость, косые взгляды и пересуды следовали за нами как тонкая змейка. Она ползла, готовясь к прыжку, чтобы проглотить свою жертву целиком. Переварить заживо, слушать истошные крики мучений.

И слово, что сидело на кончике языка.

Самоубийца.

***

Утро не задалось с самого начала: в семь утра сосед начал сверлить стену. И как бы мне не хотелось поспать еще хоть парочку часов, я встала и пошла умываться, параллельно завязывая длинные спутанные волосы в пучок. Из зеркала на меня смотрело жалкое подобие зомби, не иначе. Темно-карие глаза казались почти черного цвета, а под ними залегли фиолетовые синяки. Вот они, последствия полуночных сериалов.

На улице было восхитительно прекрасно после ночного дождя, и я распахнула настежь деревянное окно, впуская на кухню свежий воздух. Еще один плюс маленького города — воздух кажется таким насыщенным и свежим, не загрязненный выхлопами множества автомобилей.

Как бы мне ни было здесь одиноко и непривычно, я старалась во всем найти свои плюсы. Например, свобода. Если не брать в расчет, что я почти всегда чувствую себя одинокой, то можно даже и насладиться тем, что мне никто не докучает. Или готовить только то, что мне нравится. Гулять там, где мне хочется. Одной, но все же. Никто не проверяет, никто не пилит мозги. Ведь папа по большей части находился на работе, иногда даже брал дополнительные смены. А кроме него, никому не было до этого дела.

Была еще бабушка, но то лишь звонки раза два в неделю, где я отвечала на одни и те же вопросы все теми же фразами: «да, бабушка, все хорошо», «нет, денег хватает», «нет, не голодаю», «да, папа в порядке». Даже если это и было не так, то зря волновать пожилого человека я не хотела.

Папа пришел только после двенадцати, когда я уже собралась выходить из дома в магазин.

— Привет, Тась, — отец чмокнул меня в макушку, и пошел в ванную мыть руки с улицы. — Как переночевала?

— Все хорошо, спасибо. Было бы еще лучше, если бы сосед не начал сверлить в такую рань. Но это уже другая история. У тебя как? Много вызовов за ночь?

— Достаточно, даже вздремнуть не удалось, — словно в доказательство, его рот растянулся в широком зевке. — Ты вчера как отработала? Поздно домой пришла? Там, кстати, ужин со вчерашнего дня остался еще? Жуть как голоден!

— Как обычно, ничего нового. Там осталось тебе на порцию, вечером что-нибудь приготовлю еще. Тебе что-нибудь купить в магазине? — я уже топталась в дверях, ожидая конец разговора, а зная отца, он скоро закончится.

— Купи картошки, да побольше. Пожарим вечерком с лучком, как смотришь на это? — отец появился в проеме, вытирая лицо и руки о вафельное полотенце. Под его ясно-голубыми глазами залегли глубокие тени, словно он уже пару дней пренебрегал сном, и я мысленно нахмурилась, отчитывая себя за мысли, что папа так легко пережил переезд.

— Без проблем.

На улице ярко светило солнце, радуя жителей города последними днями уходящего лета. Легкий ветерок щекотал кожу, играл с прядями длинных волос, то поднимая, то опуская их на место. На душе в этот момент было на удивление легко, и я наслаждалась каждым шагом, мысленно подпевая песне в наушниках. Не хотелось никуда спешить, поэтому мой поход в магазин затянулся почти на час, и когда я пришла домой, отец уже спал в своей комнате.

До работы оставалась еще пара часов, и я провела все это время на кухне за приготовлением обеда, параллельно досматривая вчерашний сериал. К вечеру погода опять испортилась, и я жалела о том, что мне нужно куда-либо идти. Жалела, что не могу остаться дома, как любой другой подросток на моем месте. Любой неработающий подросток, конечно же. Но увы, работа мне нужна не только для того, чтобы занять себя, но еще и для того, чтобы не перебиваться с копейки на копейку, живя на папину зарплату водителя скорой помощи. Так я могла сама себе купить пару вещей к школе. Хоть в новой школе, в отличии от старой и не было дресс-кода, я купила себе пару рубашек, пиджак и черное трикотажное платье. Стоит сразу показать себя с хорошей стороны.

Дождь так и не закончился, когда я шла на работу, потому мне пришлось чуть ли не выжимать влагу с одежды и волос, которые мне пришлось высушивать феном в женской раздевалке под косые взгляды девушек, что как раз переодевались после тренировки.

— Мне сказали, что они ходят сюда два раза в неделю, — приглушенно говорила одна из них. Я в это время закончила сушить волосы и пошла относить фен на место, проходя прямо перед девушками.

— Я занималась с ними, — восторженно шепнула другая. — Ты бы это видела! Просто отпад!

— Моя сестра знает одного из них, они в банке вместе работают. Сказала, что может познакомить!

Дальше я уже не стала слушать, предпочитая не думать о том, заниматься они сюда ходят или мужчин кадрить. За время работы тут всякие попадались, чего мне только Вика не рассказывала, а она многое повидала, ведь работает здесь фитнес тренером уже три года.

За работой время летело незаметно, ведь сегодня было особо много посетителей, а учитывая процент от продажи абонементов и разовых тренировок, мне должна была капнуть неплохая премия. Эти мысли придали мне больше сил, и я, настроенная на удачное завершение трудового дня, вышла из-за стойки ресепа, собираясь немного попить воды из общего куллера. Из-за того, что приходилось много разговаривать с посетителями, горло постоянно требовало влаги, а сегодня я так вообще немного охрипла под конец.

— Девушка, извините, — позвали меня сзади, и я обернулась, так и не донеся чашку до губ. — Таисия, — прочитал он мое имя на бейджике. — Можно приобрести абонемент на сентябрь?

— Да, минутку, — прохрипела я, и пошла обратно за стойку, по пути отхлебнув пару жадных глотков из чашки, едва не пролив содержимое на футболку.

Мужчина терпеливо ждал, пока я заходила в программу, утирая пот со лба после тренировки, к которому прилипло пара прядей темных волос.

— Итак, вам нужен абонемент на дневное или вечернее время? — поинтересовалась я, поднимая на него взгляд.

— На вечернее.

— С тренером или без?

— Без тренера, спасибо.

— Хорошо, можно ваше имя и фамилию и год рождения, — продолжила я, проговаривая дежурные фразы.

— Суворов Андрей, тысяча девятьсот девяносто второго года рождения.

— И еще телефончик ваш можно? — произнеся эту фразу, я почувствовала, как щеки опалило жаром, но мужчина этого как будто и не заметил или же просто тактично сделал вид, и продиктовал набор цифр.

— Отлично, — я вбила в программу последние цифры и вновь подняла на него взгляд. — Спасибо за покупку, не желаете приобрести абонемент в бассейн? С сентября он снова доступен.

— Нет, Таисия, спасибо, — он улыбнулся, доставая кошелек. — Но я обещаю подумать.

— Тогда с вас тысяча четыреста рублей. Наличными или по карте? — я вопросительно посмотрела на него, наблюдая за тем, как он пересчитывает купюры, чуть прикусив нижнюю губу.

— Наличными.

Рассчитав мужчину, я обнаружила, что уже время закрываться, поэтому проводив его форменной улыбкой, я плюхнулась в кресло, закрывая смену.

К десяти вечера уже закончился дождь, и я не спеша прошла до дому, заскочив по пути в магазин за пачкой чипсов к сериалу. Уже подходя ближе к дому, я услышала тихий, жалобный писк в кустах, где маленьким клубочком сидел рыжий котенок, взирая на меня из-под кустов. Его глазки-бусинки блестели в свете фонарей.

— Эй, малыш! — я присела на корточки, подбирая котенка на руку. Он едва поместился на мою ладонь, и, дрожа всем телом, снова запищал. — Господи, да ты весь продрог!

Мое сердце разрывалось при виде маленького беззащитного котенка, и я мысленно взвешивала плюсы и минусы того, чтобы забрать его домой. И тут, как весомый аргумент, мимо пробежала большая собака, и зарычала на меня. Решив, что не могу оставить бедного кроху тут совсем одного, я сильнее прижала его к себе, понимая, что уже не смогу его тут оставить.

— Эх, была-не была, — сказала я себе, открывая дверь подъезда. Может это и к лучшему. Говорят, что животные неспроста сами встречаются на пути у человека. Что они сами выбирают себе хозяев. А судя по довольному урчанию малыша, он был определенно счастлив оказаться на моих теплых ладонях. А с отцом я уже разберусь.

По крайней мере, теперь я буду дома не одна.

========== Глава 2. ==========

Светлело.

Уже почти шесть утра, а я так и не сомкнула глаз, ворочаясь с боку на бок. Все тело словно трепетало от предвкушения чего-то нового.

Новой школы, например.

Одна мысль об этом будоражила внутренности, скручивала в тугой узел.

Неизвестность.

Мне не с чем было сравнивать, ведь я всю жизнь проучилась в одной школе. Десять лет шла рука об руку с одними и теми же людьми. Училась с ними, дружила с ними, и, даже полюбила в первый раз я тоже там.

Было страшно идти в новый класс, привлекать к себе чересчур много внимания. Потому я пообещала себе не рассчитывать на многое. Неизвестно, как меня ещё примут здесь. Конечно, я не думала, что найду в выпускном классе новой школы друзей на век, но надежда на радушный приём все ещё теплилась внутри меня.

Черт.

Время почти семь, ещё десять минут и прозвенит будильник. Я села на разложенном скрипучем диване, протирая уставшие глаза и подавляя зевок. На соседней подушке сладко спит рыжая Бусинка, уткнувшись мордочкой в мягкую лапку. На мгновение меня затопила зависть к этому маленькому созданию. Ей не придётся собираться в место, куда не хочется идти, чтобы делать то, что не хочется делать.

Черт.

Прошлёпав по холодному деревянному полу, я с громким лязгом закрыла форточку. С вечера погода сильно испортилась, и теперь в комнату задувал ледяной ветер. Густой туман укрывал палисадники перед подъездом, окутывая кустарники и клумбы молочной дымкой.

Поборов очередной зевок, я запускаю ноги в тёплые тапки и иду в душ, чтобы хоть как-то взбодриться. Только вот от горячей воды, все становится только хуже: пар окутывает меня подобно туману за окном, навевая сон получше любого седативного.

Кофе также не спасает ситуацию. Его горечь, оседает на языке, словно въедаясь, и я невольно кусаю бледные, пересохшие губы, чтобы хоть как-то сбить его вкус.

От волнения кусок в горло не лезет, и я покидаю маленькую кухню, чтобы ещё немного полежать в постели.

И, почему-то в этот момент, мир кажется таким отвратительно неправильным, что слезы жалости к себе душат горло, сковывают не хуже ошейника, но так и не выливаются наружу.

Не сейчас.

Нельзя позволить себе реветь, как бы не хотелось. Нельзя показываться в новом классе такой… жалкой. Несобранной.

Черт.

Лежать тоже не хочется, поэтому я встаю с дивана. Он противно скрипит, но за лето я уже привыкла к этому раздражающему звуку. Вся мебель осталась нам от прошлых хозяев, поэтому приходилось терпеть и пользоваться тем, что имеем. Папа обещал купить мне кровать поприличнее, вот только уже прошло два месяца, и я сомневаюсь, что он все ещё помнит об этом.

Я не была посвящена в денежные дела, когда мы переезжали, но могу предположить, что наша прежняя квартира стоила куда дороже. Трёхкомнатная, светлая, с хорошим ремонтом — она явно и близко не стояла с этой хрущевкой, в которой мы теперь живем. Спрашивать у отца об остатке денег я не хотела, поэтому старалась и вовсе об этом не думать. Не лезть во «взрослые вопросы», как выражается папа. Ведь он знает, что делает.

Я надеюсь.

Тяжело вздохнув, я бросила взгляд на своё отражение в зеркале. Бессонная ночь оставила под глазами темные тени, которые в последнее время стали хроническими. Влажные волосы паклями свисали до талии, оставив мокрую дорожку на футболке. Нахмурившись, я отвернулась к окну, не желая смотреть на своё отражение.

Черт.

Даже накрасив ресницы тушью, я не спасла ситуацию. Казалось, что синяки стали только ещё ярче, и я твёрдо решила добавить в свою скудную косметичку тональный крем. Им я пренебрегала все школьные годы, радуясь, что подростковые прыщи обошли меня стороной. Из дефектов были разве что легкие веснушки, которые появлялись лишь весной и уходили с первыми морозами.

Сегодня было холоднее обычного, и я сильнее пряталась за тёплым шарфом от резких порывов ветра, жалея что решила выпендриться перед одноклассниками новым платьем. К черту! Надо было выбрать брюки.

Хорошо, что до школы быстрым шагом идти не более двадцати минут, но каким же было мое разочарование, когда я обнаружила толпу перед общеобразовательным зданием.

Да иди ты!

Раздраженно сжав кулаки, я нашла табличку одиннадцатого класса. Линейка на улице, как убого. Стоять в такую холодину было не менее, чем издевательством. Ладно мы, но мелкие, зевающие первоклашки-то в чем виноваты?

Благо все это дело довольно быстро закруглили, и ученики засеменили в школу. Как бы мне не хотелось хорошо осмотреться, я оставила это на потом, чтобы не потерять из вида девочку с табличкой одиннадцатого класса. Не хватало ещё заблудиться в свой первый день.

Девушка на миг потерялась из виду, когда я врезалась в чью-то спину в кожаной куртке, но «спина» даже и не обратила на это внимание, ровно как и на мои извинения. Черноволосая девочка вновь показалась, только уже у определенного кабинета.

Информатика.

Это все, что я знала, ведь переводом в школу полностью занимался папа. На мои вопросы он отвечал смутно, и это было не из-за какой-то скрытности и прочего. Нет. Просто мой отец очень туг на описания и долгие разговоры.

Как и на выражения чувств.

Поэтому о новой школе я знала тот мизер, что смогла из него вытрясти: один одиннадцатый класс на школу с уклоном на физмат, нет единой формы одежды, классный руководитель ведёт информатику. Все.

Кабинет открыли, и поток одноклассников повалил в проем. Я затерялась в конце, теперь не боясь отстать. Ученики и так поглядывали на меня косо, тщательно изучая незнакомца в своём «стаде».

Когда все расселись, я проскользнула к последней свободной парте и скрылась за спинами одноклассников. Но это многим не мешало: они оборачивались, шептались.

И это бесило.

— Ну, все, народ, давайте убавим громкость, — послышался мужской голос около первых парт. — Верю, все соскучились, но давайте быстренько классный час проведём, учебники разберём и по домам, окей?

Я выглянула из-за спины одноклассника, чтобы посмотреть на того, кто только что говорил. Им оказался высокий, темноволосый мужчина. Рукава пиджака были чуть закатаны, а вместо брюк — обычные чуть потертые чёрные джинсы. Он весело переговаривался с классом, посмеиваясь над шутками одноклассников, добавляя к каждой свои «пять копеек». И это было… необычно, ведь как я поняла, это и есть классный руководитель?

В моей прежней школе все учителя были как минимум за сорок, а этому едва можно тридцать дать. Да и ещё лицо знакомое, будто где-то уже видела его раньше. Но как бы я не пыталась напрячь свою сонную голову, мне никак не вспоминался он. Ответ виднелся где-то на поверхности, и я почти все поняла, как мои мысли прервал стук в дверь.

— Это одиннадцатый класс? — на пороге стояла высокая рыжеволосая девушка, со скучающим видом оглядывая учеников.

— Да, — ответил мужчина, — А ты кто?

— Порядок, — девушка облегченно выдохнула и взглядом выцепила одно единственное свободное место. Рядом со мной. — Я новенькая ваша, Женя Одинцова.

Она прошла между рядов и плюхнулась на соседнее место, надувая из жвачки пузырь. Покосилась на меня, чуть приподняв брови, и я только тогда поняла, что неприлично пялилась на неё все это время.

— Не нашла нас на линейке? — с усмешкой спросил он.

— Не-а, — она откинулась на спинку стула, закидывая ногу на ногу. — Проспала малёха.

Усмешка информатика стала ещё шире, и он, наблюдая за откровенным нахальством ученицы, просто… молчал? Да как же так?!

— У меня тут в списках ещё одна новенькая есть, тоже дрыхнет, наверно, — он выложил из папки кучу листов, перебирая их. — Да где же? — он нахмурился, убирая просмотренные листы в сторону, а потом его лицо просветлело. — Вот! Некая гражданка Михайловская!

Он прочитал мою фамилию и вопросительно уставился на класс, а я втянула голову в шею, стараясь проглотить огромный ком.

— Это я.

Черт.

Я робко подняла руку, замечая двадцать с лишним пар глаз, устремлённых прямо на меня. Захотелось провалиться сквозь обшарпанный линолеум этого кабинета, не меньше.

— Где? — он выглядывал меня сквозь толпу одноклассников, но не преуспев в этом, направился на источник звука.

Поборов в себе робость, я отодвинула от себя стул, который непременно издал противный звук, и встала.

— Таисия Михайловская, — голос звучал тихо, но уверенно.

— Можешь сесть, Таисия.

Он остановился в нескольких метрах от нашей парты новичков, поглядывая то на неё, то на меня. Усмехнулся своим мыслям и развернулся, бросив на ходу:

— Останетесь обе после урока, поговорим.

Ком в горле начал потихоньку рассасываться, и я расслабилась, понимая, что самое страшное позади. Если не считать шёпот и взгляды, что ещё продолжали меня преследовать. Но тут же в голове возникла мысль, что я не единственная мишень обсуждения.

— Расслабься, — девушка по соседству словно мысли мои прочитала. — В этой глуши мы ещё с пятилетку будем новенькими.

Она усмехнулась и отвернулась к доске, не дождавшись моего ответа.

Классный час плавно перешёл в делёжку учебников, и передо мной оказалось их две высокие стопки, которые предстояло ещё тащить домой.

— Трындеец, — с чувством выдохнула соседка по парте. — Коней можно двинуть с этой макулатурой.

Как ни странно, я была с ней полностью согласна. Неизвестно, как это ещё поместится в рюкзак.

Со звонком все повставали со своих мест, а гул голосов стал в три раза громче.

— Народ, повторяю, — громко кричал информатик, пытаясь перебить гомон одноклассников. — Расписание на год пока не утвердили, поэтому смотрим только на следующий день. И не позорим меня, Вершинин, тебя это касается. Давайте уже взрослее будем.

Ученики повалили из кабинета, попутно прощаясь с учителем. Остались лишь мы — две новенькие.

— Так, девчонки, — он устало опустился на стул, собирая все бумаги в одну стопку. — Нудеть долго не буду, скажу по сути немного. Класс у нас хороший, дружный. Скоро сами поймёте. Я, как вы уже догадались, ваш классный руководитель.

— Звать вас как, классный? — Женя уселась на парту перед учительским столом, поправляя чуть задравшиеся снизу брюки.

— Андрей Викторович Суворов, — сказал, как отрезал. — Желательно без фамильярностей. Ещё вопросы есть?

Я отрицательно покачала головой, вспоминая, где же я его видела. На работе!

Буквально несколько дней назад он покупал у нас абонемент на месяц, точно! Вот и в самом деле, город очень маленький!

И теперь помимо учёбы, мне придётся видеть его в зале.

Черт!

========== Глава 3. ==========

Прошло не менее двух недель, прежде чем я влилась в режим. Школа до трёх, работа с четырёх — все это высасывало немало энергии. Домашние задания приходилось писать в перерывах на работе, а то и вовсе засиживаться дома до полуночи, дописывая очередной доклад или сочинение под мерное сопение Бусинки.

В классе отношения пошли не сразу. Казалось, что многие не обращают внимание, что я перешла в их класс, поэтому я тенью ходила за ними из кабинета в кабинет.

Но это касалось только меня.

Женя же наоборот стала популярной. Ее чудной характер, колкий язык и простота подкупали каждого, только сама она не особо стремилась заводить здесь друзей. Держалась немного обособленно, но без проблем начинала беседу с любым в случае чего.

Я немного ей завидовала. Новые знакомства мне всегда тяжело давались, а ей даже не приходилось прикладывать усилия. Даже самые глупые фразы, сказанные Женей, вызывали улыбку.

И от этого я становилась ещё более тихой и кроткой. Закомплексованной.

— Жень, а ты поняла задачу по алгебре? — около нашей парты остановилась староста класса — Вика Морошкина.

— А что там понимать? — Женя с удивлением посмотрела на отличницу, претендующую на золотую медаль, словно та сморозила редкую глупость. — Смотри, здесь надо было через уравнение делать, пятый класс, ей богу!

Вика цепким взглядом вчитывалась в каракули Жени, а я пыталась сосредоточиться на параграфе истории, которая шла следующим уроком. Их голоса сбивали, и мне приходилось снова и снова перечитывать один и тот же абзац.

Мне было немного не понятно то, почему Одинцова так и не пересела за другую парту. Последняя парта первой колонки так и осталась за нами, как и на том классном часе.

Я сама лично слышала, как Жене предлагали «соседство» другие одноклассники, но она ловко уходила от ответа, так и оставаясь сидеть со мной.

И это скрашивало мои учебные будни. Пусть это и были редкие вопросы на уроках, высказанные вслух мысли или просьбы о помощи.

— Тась, ты сделала же эту задачу? — обратилась ко мне соседка по парте. — Может хоть ты ей объяснишь? А то у меня уже мозги набекрень.

— Д-да.

Я откашлялась, прочищая горло после долгого молчания. Мой тихий голос отличался от бойкого говора Жени, и однокласснице приходилось вслушиваться в слова, иногда переспрашивая. А после ее лицо озарилось пониманием. Видимо, из меня учитель вышел лучше, чем из Жени. Она поблагодарила нас и удалилась за свою парту.

— И ещё отличница, — прошипела Женя, когда Вика отошла. — Боюсь представить что она делает, чтобы ей ставили пятерки. Ну, ты понимаешь, — она двусмысленно вскинула брови, а мои щёки залил румянец.

— Думаю, у них в школе настолько плохая статистика медалистов, что они натягивают всех, кто выше среднего.

— Под словом «натягивают» ты имеешь в виду… — она прыснула в кулак, увидев мое смущенное выражение лица, собралась закончить начатое, но ее заглушил звонок. — Тогда я не хотела бы иметь золотую медаль. Хотя в этом случае, моя маменька на говно изойдёт. Она жуть как повёрнута на этом. У тебя с предками нет таких загонов?

— Нет, — я пожала плечами, переводя взгляд на вошедшую учительницу математики.

— Вот везуха, — она шумно выдохнула и отбросила от себя ручку, которая приземлилась на парту и отскочила на пол. — Гадство!

Оставшиеся уроки пролетели довольно быстро, бестолково и однообразно, поэтому я особенно была счастлива их окончанию, предвкушая прогулку в наушниках до дома. Погода радовала солнышком, и я с наслаждением подставляла лицо тёплым лучам, мысленно подпевая группе музыкантов.

Сегодня можно было не спешить домой, поэтому я купила рожок мороженого и устроилась на скамье в парке. Сегодня здесь было многолюдно, видимо все пытались поймать последние тёплые деньки. Я наблюдала за тем, как двое мальчишек катаются на роликах, когда мне в затылок что-то ударило.

— Что за…

Потирая ушибленное место, я обернулась, наблюдая как ко мне приближается парень с виноватым выражением лица.

— Черт, ужасно вышло! — он подобрал с земли мяч, и я со злостью посмотрела на виновника ситуации. — Клянусь, не я пас дал, если хочешь прожечь в ком-нибудь дырку, то выбери того кривоногого мудилу.

— Спасибо, обойдусь, — но все же зло зыркнула на второго парня, который даже не потрудился подойти и извиниться. Лишь развёл руками, мол бывает.

— Ты же Тася, новенькая в нашем классе, — утверждая это, он вопросительно посмотрел на меня.

— Ага, — я кивнула, пытаясь вспомнить его лицо среди прочих одноклассников, но так и не преуспела.

— Круто! — он потёр шею, не зная что ещё сказать. — А я Влад. В смысле Романов. В смысле Романов Влад.

Он понял, что сморозил ерунду, а я сжала губы, пытаясь скрыть улыбку. Но парень и сам еле ее сдерживал, от чего на щеках у него проступили ямочки.

— Буду знать, Влад. В смысле Романов Влад, — я усмехнулась, отмечая тот факт, что вовсе не смущаюсь перед новым знакомым. Он оценил мою шутку лишь закатив глаза, после чего ещё немного потоптался на месте, кивнул на прощание и удалился к другому парню.

Все время, что я сидела на лавочке, я замечала его случайные взгляды. Мальчики все также гоняли мяч по небольшому футбольному полю, но впредь были осторожней. Но мне не хотелось испытывать судьбу, поэтому доев мороженое, я встала и направилась к дому.

Квартира встретила привычной тишиной. Класс. Отец опять где-то пропадает. Повесив на крючок куртку, я прошлепала в свою комнату, сразу запуская ноутбук. Так и не переодевшись, я уселась с ним на диване и включила музыку.

Пританцовывая, я начала переодеваться в домашнюю одежду, громко подпевая Диане Арбениной. И, надо признать, делала это весьма недурно. Пять лет вокала не ушли в топку, и я с легкостью брала как высокие ноты, так и низкие.

Мой концерт прервал звонок мобильного телефона, и я с раздражением потянулась за ним, попутно натягивая домашние лосины.

— Да?

— Сковорода! — послышался знакомый голос соседки по парте. — Узнала?

— Да попробуй не узнай, — фыркнула я в ответ, заправляя прядь волос за ухо.

— Черт, не быть мне богатой! — она наигранно вздохнула, но тут же перешла к сути звонка. — Слухай, ты случайно не сперла мой учебник истории? Все перерыла, никак не могу найти.

— Учебник? — я бросила косой взгляд на рюкзак, словно он мне был способен ответить. — Сейчас гляну, подожди минутку.

Опустившись на корточки, я начала перебирать учебники и тетради. И точно, второй экземпляр учебника лежал рядом с моим.

— Блин, да, — я шумно выдохнула, положив находку к себе на колени. — Тебе его завтра принести? Или как?

— У нас же завтра замена — история вместо физры. А на пересказ задали длиннющий параграф. Мне бы сегодня его на родину вернуть.

— Окей, где встретимся?

Договорившись о месте, я положила трубку и начала обратно переодеваться. Вот почему ей не пришло в голову позвонить мне на пять минут раньше?

Диана Арбенина ушла на паузу, так же, как и мое желание поесть. Захлопнув дверь, я пошла к месту встречи, радуясь, что Женя живет в соседнем доме, а не на окраине.

Женя была не одна, а с маленьким мальчишкой. Он увлечённо копался в песочнице, иногда показывая ей пластмассовые формочки.

— Привет, — я щурилась, прикрывая рукой глаза от яркого солнца. В его свете, волосы Жени казались огненно-красными, развеваясь яркими языками на ветру. — Прости за учебник, я случайно.

— Конечно случайно, — фыркнула она. — Нужно быть чокнутой, чтобы намеренно стырить этот нудный учебник. Клянусь, я засыпаю, когда его читаю! — она оглянулась на мальчика. — Паша, ну я же говорила, не ешь чертов песок! Что за ребёнок такой?

— Твой брат? — я присела на ближайшую качель на детской площадке.

— Да, мама его оформляет в местный садик, и пока он тусуется дома. Вот и выступаю в роли няньки, — она пожала плечами, а потом вновь окликнула малыша. — Паш, высуни ты изо рта эту лопату! Ложкой бы так пользовался!

— Зеня, — возмущённо воскликнул мальчик. — Дай!

Он тянул к ней пухлые, перепачканные песком ладошки, попутно протирая ими огромные голубые глаза. Я невольно в очередной раз ей позавидовала. Я всегда мечтала о младшем братике, но родители больше не хотели детей.

Тут ребёнок заметил новое лицо, и принялся внимательно меня изучать.

— Зеня, то это? — его глазки с интересом изучали меня.

— Это Тася, — представила она меня. — Мы с ней вместе учимся в школе.

Он утвердительно кивнул своим мыслям и продолжил лепить куличи.

— У него возраст «почемучки» начался. Клянусь, этот ребёнок не умеет сидеть молча более пяти минут.

— Так с ним родители сейчас дома сидят?

— Да, мама с октября выходит из декрета. Никакого уединения с ними!

— А у меня наоборот, — я расслабилась и фыркнула. — Почти всегда одна дома. И это паршиво.

— Женщина, ты не знаешь, о чем говоришь! — она учено выставила указательный палец, явно не собираясь даже выслушивать аргументы против.

На это я лишь пожала плечами. А смысл углубляться в свои семейные проблемы? Чтобы получить дозу жалости? Нет, увольте!

— А как ты нашла мой номер? Я не помню, чтобы мы ими обменивались, — я решила сменить тему.

— О, просто! Он указан на твоей странице в инстаграмме, дуреха, — она ухмыльнулась, и заправила вьющиеся волосы за уши, которые все равно тут же выбились. — Ещё спроси, как я тебя нашла!

— Пожалуй, я не буду, пусть это останется при тебе, — я встала с качелей и отдала Жене учебник. — Я пойду домой, было приятно поболтать.

Она улыбнулась и кивнула.

Уже отойдя на приличное расстояние, я услышала, как она окликнула меня:

— Мы тут часто гуляем, — замялась она. — На случай, если захочешь ещё поболтать.

Было слышно, что она нервничала, словно боясь отказа или насмешки. Но моя широкая улыбка послужила ей лучшим ответом.

— Конечно! — кивнула я, но тут же лукаво усмехнулась. — Просто так и скажи, что младший брат не лучшая компания для прогулок.

— О, ты меня раскусила, — рассмеялась она. — Твоё общество немного лучше, чем прогулки с двухлеткой!

Я покачала головой, усмехнулась и пошла к своему дому. На душе было так легко и радостно, словно это невинное предложение периодически пересекаться на детской площадке, было рукой дружбы.

Если бы я только знала тогда, что с этой чудной девчонкой нас свяжет нечто большее.

========== Глава 4. ==========

После происшествия в парке, я начала приглядываться к одноклассникам, ведь память на лица у меня была отвратительная. В ходе запоминания новых лиц был обнаружен и Влад Романов, и тот парень, который прописал мне незабываемый хедшот.

Оказалось, что тот случай стал переломным не только для меня, но и для Романова. Если раньше он меня не замечал (либо я не замечала, как он замечал), то сейчас я частенько ловила на себе его внимательный взгляд.

Что не укрылось от моей соседки.

— Тась, а что такое произошло, что этот павлин с тебя глаз не сводит? — прошипела она, кивая головой в его сторону, даже не заботясь о том, что он все это прекрасно видел.

— Тише ты, — шикнула я, заливаясь краской. — Не знаю я, поди да спроси.

Женя усмехнулась и встала, чтобы направиться к нему, но я резко потянула ее обратно, и она с силой плюхнулась на стул.

— Эй, ты же сама сказала, — возмутилась она, потирая ушибленное бедро.

— Я же не всерьёз, дурочка! — я шумно выдохнула и бросила быстрый взгляд в сторону Романова, но тот уже отвернулся. — Ладно, если тебе так интересно, я скажу. Ничего такого тут нет, просто его дружок, вон он сидит с ним, попал мне мячом в голову. И Влад подошёл потом за него извиниться. Ну, и мяч забрать.

— Серега-то? — фыркнула она. — Футболист хренов! Тоже уже словила его подачу на физре!

— Тоже в голову попал? — удивилась я.

— Не-а! По заднице, зараза, проехал! А потом ещё сказал, что на штанах осталась грязь, и начал стряхивать ее. Ты представляешь? Но я его быстренько на место поставила, нечего на чужие задницы свои мерзкие ручки нацеливать!

Представив ситуацию, я не выдержала и рассмеялась. Зная характер Жени, я не сомневалась, что парень больше не посмеет даже посмотреть в ту сторону.

— Слушай, а где была я в этот момент? Такое бы я точно не забыла!

— Да откуда я знаю? — она пожала плечами и тряхнула гривой рыжих кудрей. — Блин, ты не знаешь, надолго затянется этот классный час?

— Я знаю не больше твоего. Надеюсь, что недолго. Мне ещё на работу к четырём.

— Черт, да где же Андрюха там пропадает, — простонала она, постукивая длинными ноготками по парте.

Андрюха, он же Андрей Викторович, опаздывал уже минут на пятнадцать, что ставило еженедельный классный час под большой вопрос.

— Классный час будет, — надрывалась Вика Морошкина, пытаясь перекричать гомон возмущённых одноклассников. — Андрей Викторович лично меня попросил проследить за тем, чтобы все явились.

— Морошкина, — крикнул Серега-вышибала. — Ты немного проебалась с этим. Андрюхи же здесь нет!

— Андрюха здесь, — хмурый и злой классный руководитель влетел в класс, под торжествующий взгляд старосты. — Задержали на внеплановом совещании, простите за ожидание.

Он сел за свой стол, раскладывая принесённые бумаги по ровным стопкам. Суворов тщательно следил за порядком на рабочем месте.

— Итак, дорогие мои, — начал он, отрываясь от бумаг. — Вы уже, наверно, догадались о теме сегодняшнего классного часа?

Ответом ему была звенящая тишина, поэтому он глубоко вздохнул и продолжил.

— Через неделю у нас День учителя, и от каждого класса нужно что-нибудь минут на пять. Танец там, песня, стихи собственного сочинения. Хоть что-нибудь. Сегодня мы уже должны были представить свой номер для школьного актива, но это уже мой косяк. Забылся малехо, потерялся в числах.

— Андрей Викторович, Горохова на больничном, сплясать не сможет, — отчитывалась Вика. — Поэтов среди нас нет, а петь и подавно не наше. Бедная Мария Юрьевна на уроках музыки!

— Так, Морошкина, не наводи депресняк, — классный руководитель шумно выдохнул и устало потёр переносицу. — И так завуч в петлю гонит. Вот что ты устроил на физике, а, Вершинин?

Серега пожал плечами, мол ничего не знаю. Оно само.

— Математичка не умеет вести физику, я не специально послал ее… на математику! — послал он ее вовсе не туда, бедная Любовь Васильевна верещала от злости на весь третий этаж, обещая Сереге экскурсию по всем кругам Данте.

— Вот куда ты ее послал, а? — хмурый и уставший информатик с разочарованием смотрел на него.

— Ну, так это… туда! — замялся он.

— Куда?

— В пешее эротическое, — вставил свои пять копеек Романов, расслабленно ухмыляясь одним уголком рта. — Только вот Любовь Васильевна в свои сто двадцать лет плохо знакома с понятием эротики.

— Пацаны, хорош, — пожурил их Суворов, сморщив лицо, услышав в одном предложении сварливую старую математичку и эротику. — И так проблем, как у дурня фантиков, так ещё и с этим надо разбираться теперь. Я уже вызвал твоих родителей в школу, Вершинин, поэтому готовься к разносу от маман.

— Ну, Андрей Викторович, подстава подстав! — Серега сник, предвкушая очередной вынос мозга. — Можно без этого всего?

— Любовь Васильевна настояла, хочет пообщаться с ними, — классный руководитель встал, закатывая рукава рубашки в клетку. — Итак, возвращаемся к нашим баранам!

— К учителям? — фыркнула Женя.

— Именно, Одинцова, нужно сегодня уже внести в сценарий наш номер. Есть добровольцы?

Класс недовольно загудел, поглядывая друг на друга недовольными и подозрительными взглядами. За этим было очень смешно наблюдать, и я даже ехидно улыбнулась.

— Михайловская неплохо так поёт, — снизошло озарение на Морошкину, которую я готова была сейчас прожечь взглядом. — Она на музыке позади меня сидит, так я слышала как она и высокие тянет, и в ритм попадает.

— Тася? — Суворов с надеждой посмотрел на меня. — Пожалуйста, скажи, что так оно и есть, — взмолился он.

— Медведь на оба уха наступил, — я отрицательно закачала головой, чувствуя, как запылали щеки, — И я это, кхе-кхе, кашляю!

— А ну-ка, «Катюшу» спой! — он подошёл впритык к нашей парте, а я сильнее вжалась в стул, перекрещивая руки на груди.

— Не умею. И слов не знаю, — упиралась я под его щенячьим взглядом.

— Это как?

— У меня другой музыкальный вкус, не знаю я Катюшу!

— Тась, дуру не гони, — воскликнула Вика, но была тут же одернута Суворовым. — А что я сказала?

— Морошкина, сама петь пойдёшь сейчас! — рявкнул он, и я невольно дернулась от его резкости.

— Я могу, но вам не понравится, — ехидно улыбнулась она. Ещё бы она пела! С ее то писклявым голосом, фи!

— Спасибо, не стоит!

Он повернулся обратно в мою сторону и умоляюще посмотрел. Да что там говорить, на меня в жизни ещё не возлагалось столько надежд!

— Ладно, — сдалась я, ловя удивленный взгляд Андрея Викторовича — он уже не надеялся на положительный ответ. — Только не эту вашу Катюшу.

— Хоть Рамштайн, хоть Джастина Бибера, хоть Ленинград! — просиял он. — Только на школьную тематику!

Я сморщилась, понимая, во что я вляпалась. Отступать уже поздно. Но всегда можно притвориться больной, да ведь?

— Тогда на этом сегодня закончим, все можете идти, — учитель вернулся за свой стол, записывая что-то в тетрадь. — Тась, минутку ещё удели мне, окей?

— Окей, — выдохнула я, встречая сочувственный взгляд Жени.

Так как классный час был седьмым уроком, все быстренько собрали свои сумки и покинули класс. Даже Вика, которая явно неровно дышала к информатику, и та ушуршала вместе со всеми.

Я пересела за первую парту, ожидая Андрея Викторовича, который удалился в подсобку, и судя по всему, вёл неприятный телефонный разговор.

Хотелось сбежать вслед за одноклассниками, но я понимала, что так просто мне не избежать кары информатика. Он хоть и общался с нами довольно-таки лояльно, но человеком был строгим и властным.

Но не успела я даже придумать план побега, как из подсобки вышел Андрей Викторович. Лицо было подобно темной туче, и я невольно испугалась, вжимаясь в спинку стула.

— Так, — он потёр переносицу и закрыл глаза на пару секунд, а когда открыл их, выражение лица тут же сменилось на более добродушное. — Тась, спаси весь класс и лично мою задницу. Иначе завуч просто не слезет с меня.

— Я же уже согласилась, — обреченно вздохнула я, утыкаясь взглядом в неровную поверхность парты. — Мне бы только песню подобрать. И разочек спеть в актовом зале ее.

— А ты самоучка или…

— Нет, пять лет ходила на кружок. Да и в старой школе часто пела.

— А ты из какой школы? — поинтересовался он.

— Из восемьдесят третьей. Только город другой. И с населением поболее, раз в сто так точно.

— Ого, — удивился он. — А что ты тогда в нашу глубинку приехала?

— А вы сами-то что тут делаете? — пошла в наступление я.

— Так я это, — замялся он. — По программе «Земский учитель». Слышала о такой?

— Допустим, — я нахмурилась и скрестила руки на груди.

— Так вот, я уже четвёртый год работаю. Осталось этот и следующий год отпахать, да перееду в город побольше. Но это уже не твоё дело, — подмигнул он, на что я только фыркнула.

— Так что с песней? Мне самой выбрать?

— Да, давай сама, — согласился он. — Только давай без матюгов, а то меня Петрунина вздёрнет же.

— Хорошо. Нормально будет, если я в следующий вторник в актовом зале прорепетирую?

— Слушай, а раньше не сможешь? — он посмотрел на настольный календарик.

— Нет, — твёрдо ответила. — У меня работа, не могу опаздывать. Кстати, — я глянула на часы позади него. — Мне бы на работу бежать надо.

— Беги, все равно мы уже обо всем договорились. Ты есть в социальных сетях?

— Да, практически во всех.

— Тогда я сегодня тебя добавлю, если что нужно будет — пиши.

Попрощавшись с информатиком, я быстрым шагом вышла из кабинета. Время уже поджимало, а ведь я ещё планировала зайти домой и пообедать. Но теперь придётся идти сразу на работу.

Школа уже опустела, лишь вахтерша сидела на первом этаже около гардероба. Но стоило мне завернуть за угол, как я увидела ещё одного человека.

Романов.

— Ты чего ещё здесь? — я замедлила шаг, проходя мимо него.

— Тебя жду, — без увиливаний ответил он. — Долго Андрюха тебя продержал.

— Не особо, — пожала плечами, поглядывая на свой мобильный. — Слушай, я чертовски опаздываю. Давай потом поговорим?

— Давай провожу? Поболтаем заодно.

Я пожала плечами и пошла за курткой. Он все это время стоял рядом, ведь он уже успел одеться.

— Идём? — спросила я. — Мне ещё в магазин надо сбегать.

— Пошли, тут за углом магазин хороший.

До магазина мы шли в молчании. Я гадала над тем, к чему эти внезапные провожания. Неужели я ему… нравлюсь? И что он собирается мне говорить? Почему тянет резину? Волнуется?

У меня у самой ладошки от волнения вспотели, и я засунула их в карманы куртки, незаметно растирая внутри. Благо в магазин он за мной не поперся, и я смогла перевести дыхание, выбирая вкус Доширака.

Дорога до остановки была через школу, поэтому мы пошли обратно. Школьная парковка уже опустела. Стоял лишь чёрный, внушительных размеров мотоцикл. А верхом на нем был никто иной, как Андрей Викторович.

Грохот заводимого мотора оглушительным ревом раздался на окрестности школы. Я даже остановилась, впечатленная этим зрелищем. Казалось, что информатик ни на кого не обращал внимания: был только он и его «зверь». Резким толчком мотоцикл рванул вперёд, повернул в нашу сторону и умчался вдаль.

Лишь на короткое мгновение, которое он мчал мимо нас, я смогла уловить еле заметную усмешку, от которой сердце словно замерло.

Черт.

========== Глава 5. ==========

— Тась, ты чего застыла? На автобус опоздаем! — голос Романова вывел меня из странного забвения, и я моргнула несколько раз, пытаясь прогнать образ удаляющегося информатика.

— Блин, да, — я ускорила шаг, замечая, что к остановке подъезжает нужный мне автобус. — Не отставай.

Мы запрыгнули в полупустой автобус, устроившись на заднем сидении. Я смотрела в окно, пытаясь понять, что это, блин, сейчас было? И почему мне показался привлекательным вид грубого, дикого и такого запретного классного руководителя? Из-за мотоцикла? Скорее всего. Или эта уверенность, мощь и сила?

Ну, блин, хватит думать!

— Ты хотел со мной поговорить? — начала я, переводя взгляд на него. — У меня времени пять минут, потом я на работу.

— Ты работаешь? — удивился он.

— Ты хотел об этом со мной поговорить? — я закатила глаза и отвернулась к окну.

— Нет, — он закачал головой, — Конечно нет. На самом деле, я не то чтобы хотел поговорить, я просто хотел провести с тобой время. Но выбрал неподходящий момент.

Он грустно усмехнулся.

— Ты можешь провести со мной время, если купишь абонемент в спортзал, — улыбнулась я.

— Вот как вы заманиваете новых клиентов, да? — он приглушенно рассмеялся, стреляя в меня озорным взглядом.

— А ты что думал? Я время зря не теряю!

Он покачал головой и улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов. Я смущенно отвернулась, понимая что заглядываюсь на него.

— А если серьезно, то почему ты работаешь? Насколько я знаю, ты новенькая в этом городе, так ведь?

— А что, новеньким нельзя работать здесь?

— Нет, конечно можно, — протараторил он. — Просто это необычно.

— Да я вообще загадка! — общение с Женей мне определенно шло на пользу, ведь я стала более раскованной в выражениях. Или это на меня влияет общество Романова?

Автобус остановился около спортивного комплекса, и мы вышли на улицу. Видимо шутка про абонемент вышла не такой уж и несерьёзной. Для него.

— Ты каждый день здесь работаешь? — спросил он, когда мы вошли в помещение.

— Не каждый. У меня график с четырёх до десяти. А по дням уже договариваюсь с девочками.

— И как платят? — я удивилась этому вопросу, возможно потому, что сама никогда не считала чужие деньги.

— На хлеб с маслом хватает! — может это и прозвучало грубовато, но он не подал вид, что его это зацепило. — Слушай, классно было поболтать, но у меня работы выше крыши.

— Понял! — улыбнулся он. — Удаляюсь. До завтра?

— Да, до завтра, — попрощалась я.

Как бы с ним не было комфортно общаться, я облегченно выдохнула, когда он ушёл.

Не успела и месяц проучиться, как у меня появился новый поклонник. Молодец, Тася. Не я ли обещала, что ближайшее время точно «ни-ни»?

Эх, нельзя даже самой себе верить!

***

Я даже не заметила, как общество Влада стало для меня привычным. За эту неделю мы действительно сдружились, вот только парень рассчитывал на большее, это было видно.

И, опять же, не только мне одной.

— Так он к тебе все же катит яйца? — мы с Женей сидели около кабинета физики, ожидая появление нового учителя. Наконец-то больше не придётся терпеть странные уроки от учителя математики. Боюсь, Вершинин бы опять послал ее, да все в то же путешествие.

— Ты поверишь, если я скажу нет, — попытала удачу я, но Женя тут же отрицательно мотнула головой.

— Хитрожопая, — возмутилась она и обиженно выпучила нижнюю губу.

— Актриса актрисовна! — воскликнула я. — Если честно, то мне все это не надо. Он прикольный, с ним можно поболтать, посмеяться. Но не мое.

Я пожала плечами, хмурясь под внимательным взглядом одноклассницы.

— Физичка пришла, — шепнула она мне, и обернувшись, я действительно увидела, как женщина открывает дверь кабинета.

— Надеюсь, что она адекватная, — выдохнула я и поплелась в кабинет следом за Женей.

— Не надейся, — ответила она.

Учитель физики была достаточно высокого роста, выше, чем метр восемьдесят, однозначно. Ее рыжие волосы были зализаны в тугой узел, а на лице ни грамма косметики. Но она и без неё хорошо выглядела. Молодо, не более сорока лет.

Прозвенел звонок, оставшиеся одноклассники заполнили кабинет, изучая нового учителя.

— Вера Ивановна, — объявила она своё имя, которое я тут же записала на обратной стороне обложки тетради. — Любить меня не обязательно, но попрошу уважать. На уроках никаких телефонов, никаких лишних разговоров.

Женщина строго прохаживалась вдоль доски, зачитывая перечень необходимых правил. Класс молча наблюдал за ней, внимая каждому ее слову.

После она села за учительский стол и начала перекличку, пытаясь запомнить каждое новое лицо. Так вышло, что после моей фамилии, шла сразу фамилия Жени, и если учитель задержала на мне взгляд на пару мгновений дольше обычного, то на моей соседке он продержался не дольше секунды.

— Что это сейчас было? — шепнула я Жене на ухо, пока Вера Ивановна продолжила знакомство.

— А что? — нахмурилась она. — Вроде все нормально.

Я с подозрением посмотрела на неё, но не стала развивать тему, так как перекличка подходила к концу.

Мне понравилось то, как новая учительница вела урок. Она хоть и очень требовательная, но материал объясняла вполне доступно и непринуждённо.

Со звонком она окончила урок и отпустила всех на перемену, скрываясь за дверью подсобки.

— Ты иди, а я тебя догоню, — Женя не спеша складывала учебные принадлежности в рюкзак. — Хочу на минутку задержаться.

— Ладно, — я пожала плечами и вышла из кабинета.

На сегодня была запланирована репетиция в актовом зале, поэтому я пошла на поиски классного руководителя.

Но дверь кабинета была закрыта, и я не представляла, где он может сейчас находиться. Немного подумав, я достала телефон и написала ему. Он как раз был онлайн.

«Вы в школе?» — коротко и по делу.

«У себя в кабинете», — пришёл ответ через минуту.

Я покосилась на закрытую дверь и вернулась к телефону.

«Дверь закрыта».

Я в ожидании ответа уставилась на экран, но он так и не пришёл. Прекрасно.

А ещё через минуту послышался скрежет ключа в замке, и в проеме показалась голова информатика.

— Чего тебе? — спросил он, так и не открыв дверь шире, а я невольно пыталась подсмотреть, что же он там прячет. Или кого?

— Так я это… — замялась я. — Узнать на счёт репетиции хотела.

— Ладно, заходи, — он чуть шире приоткрыл дверь, и я быстро проскользнула внутрь. И поняла причину того, почему он прятался.

— Андрей Викторович, — пожурила его я и ехидно улыбнулась. — Вы тут что, покуриваете?

— Покуриваю, Михайловская, — сдался он. — И обедаю.

Он указал рукой на свой стол, на котором стояла стопка бутербродов и термос с чаем.

— Неплохо, — согласилась я.

— Надеюсь, что ты никому не расскажешь, — попросил он, закрывая открытое окно.

— Не скажу, но за бутерброд, — выдвинула условие, заглядываясь на стол.

— Вымогательница, — но протянул один из бутербродов мне, откручивая от термоса ещё одну «чашку».

Я села за первую парту перед ним и развернула ароматный бутерброд. С листом салата, помидоркой, колбаской копченой и сыром! Ммм, мой голодный желудок булькнул от такого гастрономического чуда.

Ели мы в полной тишине, каждый задумавшись о своём. Я невольно пыталась растянуть трапезу, тщательно пережевывая каждый кусочек, запивая его сладким чаем. И это казалось самым вкусным блюдом, какое вообще могло быть.

— Еще будешь? — спросил он.

Святой человек! Я кивнула и быстро расправилась с первым бутербродом, протягивая руку для второго.

— Во век не забуду, Андрей Викторович, — с набитым ртом поблагодарила я.

Когда с бутербродами было покончено, он протер тряпкой оба стола и убрал термос в подсобку. А я в очередной раз поразилась его чистоплотности.

— Итак, Михайловская, теперь можно и о деле поговорить.

— Вы договорились о репетиции на сегодня?

Я блаженно откинулась на спинку стула, вспоминая с каким напряжением сидела здесь в прошлый раз.

— Конечно. После шестого урока Михалыч нам подключит там все. Ты минус на флешку скинула?

— Обижаете, — откликнулась, хлопнув по карману рюкзака.

— Отлично. Это все, что ты хотела узнать? — он встал и подошёл к подоконнику. На нем уже лежала открытая пачка сигарет, из которой он взял одну. — Тебе не предлагаю, уж извини, — он открыл настежь окно и уселся на подоконник.

— Насколько я знаю, все курят за углом школы, — упрекнула его я, заправляя за ухо выбившуюся из косы прядь.

— Насколько я знаю, на улице идёт дождь, — в тон мне ответил учитель и указал в сторону улицы. — А сигареты они такие, влагу не любят. Как и я, что уж тут.

— А как же сигнализация в кабинете? Разве она не должна сработать?

Он посмотрел на меня, как на умалишенную, выдохнул струю дыма прям в сторону датчиков и ухмыльнулся.

— Расслабься, я ещё три года назад нужные провода перерезал. Ещё что-то хочешь узнать?

Я сглотнув ком в горле и покачала головой, понимая что и так превысила норму общения с ним. Поэтому договорившись о встрече после уроков, я пошла на поиски Жени.

Ее я уже нашла в кабинете математики, но поговорить нам не удалось, так как прозвенел звонок.

Как и было обещано, Михалыч настроил технику. Сцена сверкала яркими огнями прожекторов, а посередине стояла стойка с микрофоном.

— Так, Тась, я тебя тут оставлю, развлекайся сколько влезет. Потом к Михалычу в кабинет заскочи, когда закончишь.

— А вы? — удивилась я.

— А у меня дела, — пожал плечами он. — Или мне с тобой дуэтом петь?

— Нет, конечно нет, — я почувствовала как заалели щеки, и поспешила отвернуться к сцене.

— Тогда давай, удачи.

— До свидания.

Как только дверь за информатиком закрылась, я вставила в ноутбук флешку, чтобы включить мелодию. Хорошо репетировать одной, никто не гонит, не смущает взглядами. Хоть я и привыкла выступать на сцене, все равно было непривычно делать это в новом месте, перед новыми людьми.

Пришлось раза три прогнать эту песню, чтобы в четвёртый раз получилось идеально. Поэтому, спустя двадцать минут, я уже отметилась у скучающего техника Михалыча и пошла домой.

Осталось не запороть песню на концерте.

========== Глава 6. ==========

Мне всегда нравилось жить в большом городе. Нравилась его неугомонность, высоты многоэтажек, огромные торговые центры. Узкие каменные улочки, а также широкие автомагистрали. Ухоженные парки с коротко стриженными газонами и фонтанами.

Мне нравилось все.

Но все это было в прошлом.

Новый город мог мне предложить лишь пятиэтажные гетто, один единственный, но очень запущенный парк, и множество одинаковых улиц с раздолбанным асфальтом.

Все это удручало.

Я очень скучала по шумному мегаполису, пытаясь привыкнуть к этой глубинке. Весь городок был изучен вдоль и поперёк, и теперь мне было здесь не интересно.

Но могу с уверенностью заявить, что я влюбилась в здешнюю осень. Вдоль дорог всюду были деревья, желтые листья которых ярко переливались на солнце. Большая их часть уже усыпала тротуар, словно разноцветный ковёр. И все это было так красиво, словно срисовано с картины.

А в больших городах такого не было. Разве что в парках, но едва листья падали с деревьев, как их тут же сгребали в кучи.

— До сих пор не представляю тебя на сцене, — Женя в недоумении покачала головой и пнула кучку сухих желтых листьев. — Не стесняешься?

— Стесняюсь, — я пожала плечами, тоже увлекая листья под ногами в полет. — Но это то, что я умею делать, причём делаю это хорошо. От этого мне спокойней.

Уже виднелась школа, когда мимо нас с диким рычанием промчался мотоцикл, поднимая за собой ворох желтых листьев. Информатик, определённо. От его вида транспорта у меня сперло дыхание, и я остановилась, с детским восторгом наблюдая за удаляющимся зверем.

— Хочу, — прошептала я, не осознавая, что озвучила вслух свои мысли.

— Что? — Женя в недоумении повернулась ко мне. — Пошли давай, опоздаем же!

Я сморгнула наваждение и поплелась за одноклассницей, но мысли то и дело возвращались к экстремальному виду транспорта.

Дело в том, что я всегда мечтала научиться управлять этим диким зверем, но мне в жизни этого не разрешат. Как-то я призналась папе, что хотела бы освоить не только машину, но и мотоцикл, но он и слушать не захотел об этом, прочитав лекцию о том, что это транспорт самоубийц, и как он часто увозил таких подростков на скорой.

Едва мне исполнилось шестнадцать лет, я пошла в автошколу, выучилась на категорию «В» и с первого раза сдала все экзамены. Но и тут меня ждала подстава, ведь права мне могут выдать только с восемнадцати лет.

Как хорошо, что до этого остался всего месяц.

У меня даже уже есть своя машина, правда она осталась в старом городе. Подержанный «Ниссан» был подарком от бабушки на семнадцатый день рождения. Раньше она сама его водила, но решила перейти на новенький «Шевроле». Поэтому я с нетерпением ждала своего совершеннолетия, чтобы съездить забрать права и вернуться сюда уже на машине.

Просто сказка. Не обожаемый мотоцикл с мощным мотором, конечно. Но уже что-то.

За этими мыслями, я совсем выпала из реальности, где Женя мне что-то яро втирала про одноклассников.

— Алло, ты вообще меня слушаешь? — воскликнула она, когда мы уже вошли в школу.

— Конечно!

Она, конечно же, мне не поверила и начала рассказывать все по новой.

— Мне Юлька сказала, что они ежегодно ездят за город на турбазу по осени, — она уже сдала куртку в гардероб и стояла около зеркала, закручивая волосы в пучок. — Мы должны были ещё неделю назад поехать, но Андрюха не успел забить место, и там тусили десятиклассники. И поэтому мы поедем туда на следующих выходных.

— Что? — я нахмурилась, совершенно не представляя себе такой «отдых».

— Не тупи, нам же рассказывали об этом на той неделе! — было заметно невооруженным глазом, что Женя спала и видела уже себя на этой турбазе.

— Что-то не припомню, — честно призналась я.

— Это же так круто! — воскликнула она, совершенно по-детски хлопнув в ладоши. — Я никогда и никуда не ездила раньше со своим классом! А ты?

— Я тоже, — пожала плечами, не разделяя ее восторга, но она этого даже не заметила.

Как оказалось, весь класс трубил уже об этом. Странно, что я раньше этого не замечала. Девочки обсуждали, что из вещей они будут брать, а пацаны спорили о том, какое мясо лучше взять: курицу, говядину или свинину?

Женя присоединилась к мальчикам, яро голосуя за свиную шею и сосиски. Я же сидела и наблюдала за этим со стороны, не представляя, что такое турбаза и с чем ее едят.

Весь этот активный отдых был не про меня. Никогда не любила походы, лыжи и все прочее, что связано с этим. Всегда предпочитала цивилизацию с нормальным туалетом и горячим душем. Даже поездка на дачу была для меня испытанием, и, поняв это, бабушка перестала меня туда возить. Три часа в пробках в душном автобусе и ещё час пешком? Увольте! Почему бабушка не ездила туда на своей машине, до сих пор оставалось для меня загадкой.

В этой суете прошёл весь учебный день, благо была суббота и уроки сократили в честь праздника. После литературы все мои одноклассники дружно (нет) пошли в актовый зал. Мне же предстояло пойти в спортзал, который сейчас был местом подготовки к концерту.

Там сейчас творился настоящий хаос: ученики со второго по десятый класс всюду сновали, пытаясь услышать друг друга сквозь гомон окружающих. Тяжело вздохнув, я развернулась и пошла в женскую раздевалку, чтобы сменить водолазку и джинсы на праздничное платье.

Помимо меня, в раздевалке оказалась всего одна девочка. Она сидела на полу в самом дальнем углу раздевалки, поджав к груди ноги, и что-то читала с обычного блокнота. Ее взгляд быстро бегал по строчкам, а бледные губы что-то шептали.

— Привет, не помешаю? — вежливо поинтересовалась я, чем напугала девушку. — Прости, не хотела тебя отвлекать.

— Все нормально, — шумно выдохнула она, чуть приподняв уголки губ. — Если ты переодеться хочешь, я могу выйти. Просто в зале такой шум, что я даже своих мыслей не слышу.

— Все нормально, оставайся, — я махнула рукой и начала переодеваться. — Там сейчас хор третьеклашек репетировать будет, не советую появляться в зале.

Девушка вернулась к своим записям, а я постаралась максимально быстро переодеться. Атласное платье нежно-голубого цвета отлично смотрелось на мне. Тонкие бретельки не скрывали угловатых плечей, и уж тем более не грели. Я зябко обхватила себя руками, растирая кожу, что уже успела покрыться мурашками.

— Тебе дать кофту? — снова обратилась ко мне девушка. — У меня рубашка с длинным рукавом, я не замёрзну.

— Спасибо, — я облегченно выдохнула, принимая из ее рук тёплую толстовку на молнии. — Тебя как зовут?

— Полина, — она легко улыбнулась и вопросительно уставилась на меня.

— А я Тася.

— Новенькая из одиннадцатого? — спросила она, откладывая на скамью блокнот.

— Да, а ты из какого?

— Из десятого «Б».

Мы успели перекинуться ещё буквально парой фраз, пока кто-то не вломился в раздевалку, с силой толкнув от себя дверь так, что она врезалась в стену и понеслась в обратную сторону.

— Черт, — человек эффектных появлений, она же Одинцова Евгения, стояла в дверях, поглядывая то на меня, то на перепуганную Полину.

— Женщина, ты ее чуть с петель не снесла, — первой отошла от шока я.

— Да я не случайно, — она расслабленно пожала плечами. — То есть специально… то есть не специально. В общем, не суть! — она тряхнула головой и зажмурилась, понимая, что сморозила бред. — Таськ, тебя там Андрейка наш ищет. Он заглянул в зал, чтобы тебя позвать, а его третьеклашки взашей выгнали, разве что не матом. Мол нечего раньше времени вам видеть выступление, прикинь!

Я прыснула в кулак, представляя себе эту ситуацию.

Андрея Викторовича я застала около входа в спортивный зал. Он нервно теребил запонку на рукаве белой рубашки, облокотившись на стену.

— Искали? — я привлекала его внимание, и он тут же расслабленно выдохнул.

— Ну, наконец-то! Все нормально? Ты готова?

— Да, все хорошо. Ещё не репетировала, но все нормально.

— Ты же не выйдешь в толстовке на сцену? — он скептически оглядел ее, опуская взгляд на край платья, что виднелся внизу.

— Конечно нет, я просто замёрзла в платье.

— Ну, отлично, — он поднял взгляд на мое лицо и нахмурился. — А с волосами что?

— А что с волосами? — я на автомате коснулась длинной косы, и перекинула ее назад.

— Разве у тебя нет прически, ну или что там?

— Ах, вы об этом! Я распущу косу, не переживайте. Это все? Мне бы ещё успеть прорепетировать несколько раз.

— Да, иди, — цепкий взгляд серых глаз ещё раз прошёлся по мне, после чего информатик развернулся и пошёл в сторону актового зала.

Вот дотошный! В следующий раз будёновку напялю на себя! Да и какой следующий раз? Вообще откажусь, ага.

В раздевалку я зашла в тот момент, когда Женя и Полина над чем-то смеялись, будто давно знакомы.

— Да ладно, я не верю! — воскликнула Полина, улыбаясь во весь рот. — Так и сказала?

— Я сама таких слов отродясь не слышала! Говорю, эти малыши знают побольше нас, хоть с блокнотиком за ними ходи и записывай фразочки! — Женя обернулась, увидев мое отражение в зеркале. — О, Тась, я как раз Полине рассказываю про юных дарований в спортзале!

— Да уж, я сама слышала только что! — рассмеялась я. — А вы знакомы?

— Нет, только что познакомились, — ответила Полина, и я в который раз восхитилась талантом Жени располагать к себе людей.

Уже когда я стояла за кулисами, меня охватил мандраж. Даже уверенность в собственном голосе не вселяла спокойствия, и я, то и дело, подергивала себя за кончики пальцев.

Сейчас на сцене находилась Полина. Она с выражением рассказывала стих, вероятно собственного сочинения. И она делала это так смело и чувственно, что я вновь усомнилась в себе.

Когда она закончила, зал взорвался аплодисментами. Она сделала легкий поклон и пошла в мою сторону, счастливо улыбаясь при этом.

— А теперь, я представляю очаровательную Таисию из выпускного класса с песней «Любимый учитель»! — с выражением произнесла ведущая из восьмого класса, и я вышла на сцену, слыша при этом только цоканье каблуков моих туфель.

Прожектор ярко слепил глаза, из-за чего я не видела большую часть зала. Лишь первый ряд учителей с директором во главе. Сердце билось как сумасшедшее, и я пыталась незаметно успокоить дыхание, выискивая в толпе хоть одно знакомое лицо.

Пока не наткнулась на мягкую улыбку классного руководителя. Он с гордостью смотрел на меня, и это вселило спокойствие.

Мелодия уже началась, я незаметно прочистила горло, поднесла к губам микрофон.

И запела.

Запела так, что в зале был слышен только мой голос. Как будто весь мир замер. Мне больше не было холодно или жарко. Я чувствовала лишь восторг, который я так привыкла получать на сцене. Сотни взглядов, что изучали меня, терялись в свете прожекторов.

А я замечала только один, в котором читалось неприкрытое восхищение.

========== Глава 7. ==========

Если бы меня спросили, люблю ли я внеклассные мероприятия с одноклассниками, то я бы твёрдо ответила — нет.

Нет, нет и нет!

Почему? О, тут все просто.

Все началось с того, что субботним утром мы всем классом встретились на школьной парковке. В семь, мать его, утра. Ведь автобус до турбазы отходит только в это время. Ладно, черт с ним.

Под аккомпанемент недовольных и вечно зевающих одноклассников, мы отправились в четырехчасовую поездку до места назначения. С автобусами у меня с детства были плохие отношения. Долгие экскурсии по плохим дорогам сводили с ума, да и желудок начинал бунтовать. Особенно от дурных ароматизаторов.

Автобус был забит под завязку, только единственное место рядом с Андреем Викторовичем пустовало.

Женьку, она сидела рядом со мной, вырубило ещё на пятой минуте пребывания в автобусе. Клянусь, я завидовала ей всем своим сердцем, потому что дальше пошёл трэш.

Юля Мезенцева с самого утра плохо себя чувствовала, не забывая каждые пять минут напоминать всем об этом своим нытьем. К сожалению, она сидела перед нашим сиденьем, вместе с Викой Морошкиной, которой я могла только посочувствовать. Ведь спустя тридцать минут тряски в душном автобусе пошёл экшен, не иначе.

Пацаны сидели в хвосте автобуса и бренчали на гитаре незатейливые мотивы, которые после перешли в матерные частушки. Часть одноклассников откровенно ржала с этого, часть возмущалась и просила тишины, Андрей Викторович пытался угомонить их, но в итоге сам присоединился к задушевным матершинникам. Класс в шоке, я в шоке, Юлька с горя блеванула в пакетик. Женя все спит.

Ладно, едем дальше.

Запах из несчастного пакетика пошёл по, напомню, душному автобусу. И первой среагировала Вика. Ее пакетик «про запас» также наполнился переработанным завтраком. При виде этого, я еле сдержала свой, честное слово!

Частушки с последнего ряда стихли.

Маты остались.

Женя все также спала.

Перепуганный водитель, явно испугавшись фонтанирующих школьников, припарковал автобус на обочине, и мы все дружно вылетели из него, глотая свежий воздух. Андрей Викторович открыл настежь все окна и объявил пятнадцать минут отдыха.

Когда волна фонтанирующих прошла, из автобуса вышла сонная Евгения, при этом вооружившись бутербродами.

— А кто там сдох в автобусе? — поинтересовалась она, откусывая жадный кусок хлеба с колбасой.

Глядя на ее бутерброд, Юля не выдержала и снова опорожнила свой кишечник. Под дружное и брезгливое «бля», Женя удалилась обратно в автобус, пробормотав что-то явно нецензурное.

Проветрив автобус, мы расселись по местам, только вот Вика наотрез отказалась садиться к «блевотной» Юле. Информатик милостиво предложил ей единственное свободное место — рядом с ним. Они сидели лицом к всему автобусу в первом ряду, и было сложно не заметить сияющее лицо Виктории.

— Добилась своего, сучка, — усмехнулась Женя, как будто прочитав мои мысли. — Жаль только, что Андрейке она нахер не сдалась.

Пожав плечами, я не смогла сдержать истеричный смешок. А ведь стоило только представить их вместе. Бред, ну не станет же он, взрослый мужчина, ставить под угрозу свою задницу, которой будет светить не только увольнение, но и срок за совращение несовершеннолетней.

Вот только Морошкина этого явно не хотела понимать, поэтому без умолку что-то трещала. И если поначалу информатик даже что-то ей отвечал, то потом он просто достал наушники, тем самым отрезав себя от ее болтовни.

Он прикрыл глаза, и на хмуром лице разгладились морщинки, а уголки губ чуть приподнялись в легкой улыбке. Наблюдая за этим, я не заметила, как начала представлять, какую музыку он предпочитал.

Явно не русский рэп, и даже не попса. Рок? Возможно. Дабстеп? Разве что иногда.

А может он меломан, который пробует все и понемногу? Или жуткий придира, слушающий лишь одно направление?

Я могла лишь представлять, урывками наблюдая за тем, как меняется его выражение лица, а губы неслышно проговаривают тексты песен.

От подглядывания за учителем меня отвлёк храп. Изнеможенная и бледная Юлия, перестала блевать и уснула. Вот только храпела она как пропитый взрослый дядя.

— Да высадите ее уже! — взмолился Серега Вершинин, застёгивая молнию на чехле с гитарой.

Все дружно вспомнили, что взяли с собой наушники, и заткнули уши, лишь бы не слышать эти звуки. Но, к сожалению, не спасала и музыка, ведь сквозь голоса любимых исполнителей, настойчиво пробивался храп одноклассницы. А Женя снова уснула. Беззвучно, упаси Боже.

Вторая волна блевоняшек пошла под конец поездки. Под началом Юлии, само собой. Пришлось сделать очередной перерыв на «подышать», заодно утолить естественные потребности. Как говорится: девочки — налево, мальчики — направо. Одна Женя осталась спать в автобусе.

Вместо положенных четырёх часов, мы потратили все пять. Поэтому, когда злосчастный автобус остановился около трехэтажного здания, все радостно вывалили на улицу.

Разминая затёкшие ноги, я осматривала окрестности, восхищаясь буйству красок. Осень находилась на пике своей красоты, радуя глаз обилием жёлтых и красных листьев. Красота.

— Итак, вымученные мои, — Андрей Викторович собрал всех в полукруг, а сам вещал из центра. — Сейчас идем на ресепшн и расселяемся по трое человек. На личное время даю вам тридцать минут, после чего встречаемся в лобби. Всем все понятно?

— Что такое лобби? — отличился умом Вершинин.

— Холл на первом этаже, так понятней? — раздражённо ответил учитель, на что Серега виновато кивнул. — Далее у нас обед в час, а после него прогулка по лесным озёрам.

— Андрей Викторович, — подала голос измученная Юля. — Можно я не пойду на экскурсию? А то я не обещаю, что смогу удержать обед внутри.

Под брезгливое «ну бля», все согласились, что без Юли будет лучше.

Отдав последние указания, все пошли на ресепшн, чтобы получить ключ от номера и привести себя в порядок после тяжелой поездки.

Комната, рассчитанная на трёх человек, была выполнена в самом простом и дешевом стиле. Обычные железные кровати с жесткими матрасами, три тумбочки и высокий платяной шкаф едва помещались в ней. За крашенной белой краской дверью находилась ванная комната, с узенькой душевой кабинкой, унитазом и раковиной, над которой красовалось старенькое потертое зеркало.

Кинув рюкзак на одну из тумбочек, я плюхнулась на кровать прямо в куртке.

— Девчонки, я сейчас вырублюсь, — объявила Женя, собираясь немедленно привести обещание в действие.

— Ты и так всю дорогу спала, — усмехнулась Вика, которая по «счастливому» обстоятельству оказалась третьей в нашей комнате.

Но Женя уже ее не слышала, погрузившись в царство Морфея. И я ее полностью поддерживала, замечая как собственные веки наливаются свинцом.

— Интересно, что у них на обед подают? — было последнее, что я услышала, до того, как отрубилась вслед за Евгенией.

Удивительно, но мне даже успел присниться сон. Надоедливая Вика без конца трещала о своей любви к Суворову, который, под аккомпанемент блюющей Юли, соглашался переспать с ней, лишь бы она заткнулась.

Весь этот бред прервал звонок моего мобильного, и я, судорожно пытаясь отыскать его в карманах рюкзака, все же нахожу его в кармане куртки.

— Алло, — прохрипела я, откашлялась и повторила снова, только уже нормальным голосом. — Алло?

— Привет, Тасенок, — прозвучал бодрый, в отличии от моего, голос отца. — Как доехали?

— Ой, пап, — поморщилась я, вспоминая недавнюю дорогу до турбазы. — Доехали и ладно! Ты как?

— Все хорошо, — замялся он. — Дома отдыхаю перед сменой. Какие планы на сегодня?

Обменявшись ещё парой фраз, я попрощалась с отцом, пообещав перезвонить вечером.

Обе соседки по комнате ещё спали. С момента заселения в комнату прошло всего двадцать минут, и я обрадовалась, что не проспала время общей встречи.

— Девчонки, — я распустила косу и начала расчёсывать длинные волосы, решив сегодня их не заплетать. — Сейчас обед будет, вставайте.

— Мам, ещё пять минут, и я посижу с Пашей, — протараторила Женя и отвернулась к стенке. Вика же вообще не подавала признаков жизни.

— Вы собираетесь на обед, или так и будете спать? — я даже каждую потрясла за плечо, но получила в ответ лишь сопящую тишину. — Ну, и спите голодные.

Я положила телефон в карман куртки и вышла из комнаты. Лобби, название больше подходящее для роскошных гостиниц, представляло собой небольшое помещение с парой кожаных диванов и громоздким журнальным столом в центре. На деревянных стенах висели чучела животных, а над стойкой ресепшн висела бурая шкура медведя. Брр.

Присев на край дивана, я стала ожидать появления остальных одноклассников, ведь помимо меня здесь сидел всего один тихоня — Женька Первушин. Он скромно уткнулся в экран мобильника, и я последовала его примеру.

Но прошло пять минут, а в лобби так никто и не явился.

— Думаешь, они нас кинули? — подал голос Первушин, на что я лишь озадаченно пожала плечами.

Только спустя ещё пять минут, к нам присоединились Романов с парой одноклассников и Лена Горохова с подружкой, имя которой я так и не запомнила.

— Народ, это все кто выжил? — удивился информатик. — Где остальные?

— Одинцова и Морошкина спят, — откликнулась я. — Я бы тоже спала, если бы не батенька мой.

— Огромное ему спасибо, — съязвил он, оглядывая остальных. — Ещё кто-то что знает?

Переглянувшись между собой, все пожали плечами.

— Тогда идём обедать.

Столовая находилась в соседнем помещении, поэтому пришлось выйти на улицу, где начал накрапывать мелкий дождь. Шикарно.

Обед не отличался особым ассортиментом, а если сказать ещё точнее, то был до банальности однообразен. На первое — борщ, на второе — картофель с тефтелями, и на третье — компот. Чем тебе не школьная столовая?

Я без энтузиазма ковырялась в картошке, так и не проголодавшись после вымученной поездки. И, поглядев по сторонам, я отметила, что была не единственной такой. То ли все так устали после долгой и впечатляющей дороги, то ли качество еды желало быть лучше.

— Ребят, ешьте хорошо, — возмутился учитель. — Я понимаю, что это не шведский стол в пятизвездочном отеле, но это единственное, что мы можем себе сейчас позволить.

— Может мясо на мангале пожарим? — предложил Романов, отложив свою ложку в сторону.

— Это дело мы на вечер оставим, хорошо?

Под невеселое «угу» все застучали ложками о тарелки, доедая пресный обед.

К счастью, дождь, накрапывающий ещё полчаса назад, прекратился, а из-за туч робко выглянуло солнце.

— Я думал нас будет немного больше, — Андрей Викторович почесал затылок, переводя взгляд с одноклассников на большой катер. — Окей, проходим, не стесняемся. Помним главное правило?

— Не блевать, — мрачно откликнулся Вершинин.

— Верно.

Я была настроена весьма скептично, ведь что может быть интересного в экскурсии по лесным озёрам? Но стоило катеру отплыть от причала, как я тут же изменила своё мнение.

Эта экскурсия, как сказал информатик, пользовалась популярностью исключительно осенью. И если сначала я недоумевала, почему именно сейчас, а не летом, допустим, то потом я поняла, что иначе и быть не может.

Вокруг узкого озера вплотную росли деревья. Желтые листья золотом блестели на солнечном свете, а ветер уносил их шёпот вдаль. Они переплетались с красными гроздьями рябины, что свисали с тонких веток, обрамлённые разноцветными листьями.

Буйство красок поражало своим великолепием, и я восхищенно осматривалась вокруг. Словно пытаясь сохранить этот умиротворенный момент навечно.

Даже мальчишки перестали толкаться и шутить, устремив свои взгляды на чудо природы.

— Здесь так красиво, — восторженно прошептала Лена, пытаясь запечатлеть все на телефон.

Сильный ветер растрепал мои длинные волосы, и я пожалела, что не заплела их в косу. А ведь даже резинки с собой нет, чтобы хоть как-то их угомонить.

— Держи, — послышался сзади голос информатика, и я обернулась. В протянутой руке лежала маленькая розовая резинка с фигуркой божьей коровки.

— Боюсь даже спрашивать, откуда у вас это, — усмехнулась, но все же взяла резинку.

Он загадочно улыбнулся, и я пожалела, что не спросила напрямую об этой несчастной резинке. Может у него вообще есть… дочь?

А ведь если так посмотреть, то мужик он хороший. Я бы даже сказала, что симпатичный. Поэтому вполне логично, что у него есть жена и ребёнок, так ведь?

Только почему от этой мысли стало так… пусто? Грустно?

Может потому, что самой в последнее время чертовски одиноко? Хоть на луну вой.

И дело даже не в внимании со стороны мальчиков. Его я получала в лице Влада, который не оставлял попыток понравится мне. Даже сейчас он стоял по левую от меня руку, иногда увлекая в легкий разговор.

А может я просто не отпустила прежние отношения?

Ваня.

Моя первая и, как я думала, единственная любовь. Мальчик, который был просто другом все мое детство. И который резко стал кем-то ближе всего год назад.

Эти нежные и трепетные отношения будут всегда со мной. Будут возвышать на небеса своей искренностью, так же, как и швырять о землю после.

Отношения с привкусом незаконченности и боли.

Мой первый и единственный опыт. Первые бабочки в животе, первые слёзы отчаянья. Первая близость и первое расставание.

Черт.

От этих мыслей мои глаза невольно увлажнились. Картина осеннего леса пошла рябью, пока я не сморгнула горячие слёзы.

Нет, ты не будешь сейчас реветь о своих первых неудачных отношениях. Не перед одноклассниками. Не перед классным руководителем. И не в этом прекрасном месте.

Экскурсия продлилась ещё минут тридцать, после чего мы вернулись к причалу.

— Так, народ, — окликнул всех учитель. — Сейчас я вам даю пару часов отдыха, после чего собираемся на веранде. Она находится со стороны заднего двора, не теряйтесь!

Уставшие после прогулки по воде, мы разбрелись по комнатам.

Девочки все ещё спали, и я решила последовать их примеру.

Вот только сон никак не шёл, как бы я не крутилась на жестком матрасе. Даже музыка не помогала расслабиться.

После двадцати минут, за которые бесполезно пыталась уснуть, я вскочила на ноги, надела обувь и куртку.

Ноги сами несли меня к причалу. Сначала робкими шагами, словно боясь попасться кому на глаза. Но с каждым ударом сердца все быстрее и быстрее. Пока не перешла на бег.

На причале было пусто, лишь катер, на котором мы сегодня плавали, одиноко стоял, привязанный к деревянному столбу.

Такая себе система охраны.

Я села на деревянный причал, свесив ноги к воде. Носки ботинок почти доставали до водной глади, но я не беспокоилась о том, что вымочу их.

Да даже если и вымочу, сейчас это было так неважно.

Ведь меня душили слёзы жалости к себе. Они стояли комом в горле, пощипывали нос и глаза. Хотелось кричать и пинать все, что подвернётся. До боли в ногах, до синяков. До слез от физической боли.

Лишь бы не думать. Не думать!

Черт!

Слёзы нашли выход, стекая вниз по холодным щекам, обжигая их своей яростью. Словно узники, сбежавшие из тюрьмы. Словно непрошеные поцелуи.

Всхлип, второй.

Я не замечаю, как рыдания переходят в истерику, и я жадно хватаю воздух ртом. До боли в голове. До сжатых кулаков.

И я не знаю, что сейчас оплакиваю. Любовь? Друзей? Семью?

Или себя?

Кулаки с силой впиваются в деревянный причал. До заноз, до крови. До боли.

И с болью приходит освобождение.

— Тася? — знакомый голос робко зовёт, словно боясь спугнуть.

И слёзы с новой силой текут по щекам. Не боясь быть увиденными. Не стесняясь.

Всхлип, второй, третий.

До боли в глотке, до икоты.

Чувствую, как сильные руки обнимают сзади, прижимают к груди, ласкают плечи и запястья.

И я поддаюсь. Утыкаюсь влажным носом, впитывая в себя мужской парфюм. Заполняя им легкие.

И на миг, всего на один, кажется, что все пройдёт.

Раны затянутся, слёзы высохнут.

И я отпущу прошлое.

========== Глава 8. ==========

Солнце почти скрылось за плотной стеной деревьев. Его последние лучи красными пятнами проглядывали сквозь тяжелые тучи, освещая открытую веранду мягким светом. Уже зажглись желтые фонари и разноцветные огоньки гирлянды.

Волшебно.

Терпкий запах жареного мяса и свежих овощей окутывал всех в радиусе пятидесяти метров. Мой живот опять скрутило голодным спазмом, но я примерно ждала, когда мальчишки все дожарят.

К вечеру все собрались на деревянной террасе позади дома. Отдохнувшие и веселые. Полные энергии и энтузиазма.

Не опустошенные безудержными рыданиями. Не с опухшим носом и красными глазами.

Как я.

Но до этого никому не было дела. Кроме человека, который случайно стал свидетелем моей истерики.

Он то и дело бросал на меня короткие, но такие внимательные взгляды, что я терялась. Краснела, вспоминая свою невменяемость. Стыдилась того, что было пару часов назад.

— Тише, тише, — его руки нежно гладили меня по спине, чуть похлопывая. Пытаясь успокоить. — Тебя кто-то обидел?

Я отрицательно мотнула головой. Единственное, что смогла из себя выдавить.

Он что-то неразборчиво шептал в мою макушку, ждал. Пока слёзы не высохли на холодных щеках. Пока плечи не перестали трястись.

Я отодвинулась, протирая глаза руками. Старательно избегая его цепкого взгляда. Потому что он ждал ответа.

А что я могла ему сказать? Все хорошо? Да в эту чушь никто не поверит, после такого концерта, который я устроила.

Тем более ему не нужны проблемы школьницы, которую он по воле случая застал у причала. С обнаженными чувствами и потерянным взглядом.

— Спасибо, — шепотом, одними губами. Но он услышал. Кивнул, понимая, что большего не добьётся.

— Твои руки, — он поднял мои ладошки, разглядывая кровавые раны с мелкими занозами. — Пойдём, надо обработать.

Я бросила взгляд на свои руки. Такие маленькие, особенно в сравнении с его. Заботливо обработанные перекисью и зеленкой. Без заноз.

Подняла голову, снова натыкаясь на его хмурый взгляд.

Черт, хватит.

Хватит на меня смотреть, словно переживая. Осторожно, боясь спугнуть. Словно я затравленный зверь.

— Ты сегодня тихая, — Женя садится на соседний стул, двигаясь ещё ближе. Заглядывает в лицо, словно пытаясь прочитать ответы на свои вопросы.

— Просто голодная, — пожимаю плечами, натягивая на лицо дружелюбную улыбку. Но она не верит, вскидывает аккуратные брови и недовольно поджимает губы.

— Ты плакала, я же вижу. И что с руками?

Щеки опаляет жар, и я теряюсь. Не знаю, что ответить. Какую полуправду сказать, чтобы она поверила? Не копала глубже.

— Я упала после экскурсии, — изворачиваюсь я. — Разбила кулаки о чертов причал. Все нормально, бывает.

Такой ответ ее не устраивает, это заметно по нахмуренным бровям. Но она не решается заводить разговор на эту тему, за что я ей очень благодарна.

— Пошли со мной, отойдём на пару минут, — она бросает на меня лукавый взгляд и вытаскивает из плетёного кресла.

— Куда ты меня ведёшь? — я ускоряю шаг, пытаясь поспеть за ней. Голоса одноклассников остались позади. Как и яркий свет фонарей. — Если ты решила кокнуть меня в лесу, то это не такая хорошая идея, как ты думаешь. И я драться умею, ага!

Женя нагло рассмеялась мне в лицо, потешаясь над моими угрозами.

— Ты конечно извини, но в кулачном бою я тебя точно на лопатки уложу, — усмехнулась она. — И не ссы, сейчас я раскрою тебе свою страшную тайну.

— Если ты сейчас скажешь, что у тебя член, — я замолчала и остановилась в метре от Евгении, наблюдая, как она… — Ты куришь? Серьезно? Это и есть твой большой секрет?

— Но-но! — она обиженно щелкнула языком. — Можешь сколько угодно ржать над этим, но это и в правду мой секрет. Если моямаменька прочухает об этом, мне крышка. Я серьёзно.

— Ты уже который раз интригуешь меня своей мамой. Мне таки хочется пожать этой женщине руку.

— Ага, пожми! — Женя выдохнула струю дыма прямо в меня. — И она тебе ее по локоть оттяпает!

Женя села на пень дерева, медленно потягивая сигарету, дым которой колечками летел вверх. И это было так красиво, что я…

— Хочу попробовать, — я озвучила свою мысль, и сама же испугалась этого.

— Попро… что? — она аж подавилась дымом и закашлялась. — Так, милочка. Ладно я, мой имидж это никак не попортит, но вот для святоши вроде тебя…

— Я не святоша! — я перебила ее и выхватила сигарету почти изо рта, наблюдая за тем, как у неё брови от негодования взлетели вверх. — Просто попробую!

Под ее изумленным взглядом, я положила сигарету между губ и втянула немного едкого дыма.

— Черт, — я закашлялась, возвращая сигарету Жене, которая откровенно ржала с моей попытки покурить.

— Да ты не так! — сказала она сквозь смех. — Эх, ты! Склоняешь меня на грех!

Она вытащила из пачки две сигареты, потушив старый окурок о пень. Подожгла обе и одну из них протянула мне.

— Только не втянись в это дело, а то я тоже когда-то «просто попробовала».

Удивительно, но под конец сигареты, ее дым мне показался совсем не таким уж и горьким. А таким… приятно запретным? Легким и расслабляющим…

— Ага, курим, значит!

Я аж подпрыгнула от испуга, кинув сигарету под ноги, и тут же наступила на неё носком ботинка. Конечно, стоило об этом раньше подумать! Пробовать курить в месте, где полно знакомых. Да ещё и классный руководитель здесь! А если он скажет папе? О божечки боже!

— Спокуха, — Женя как ни в чем небывало сделала затяжку и потушила сигарету о пенёк. — Курю здесь я, а Таська только учится. В смысле, пробует! Короче, это все я. Мои сигареты, моя зажигалка, мои проблемы и моя ученица. По курению.

Я зажмурилась, не зная плакать мне или смеяться. Ученица по курению — такое могла только Женя отмочить.

Информатик с подозрением посмотрел на неё, словно она не только сигареты курила.

— И как успехи? — он серьёзно спросил об этом? Серьёзно?

— Неплохо для первого раза. Всего два раза подавилась. В следующий раз…

— Его не будет, — вмешалась я, заливаясь краской. Было странно, что учитель не начал ругаться, грозить родителями и так далее. — И раз уж мы все выяснили…

Я подхватила недоумевающую Женю под руку, стараясь не обращать внимание на ее «нормально же болтали» и потащила к одноклассникам. Андрей Викторович так и остался стоять около леса.

Пока мы были на «уроке курения», мальчики уже успели дожарить мясо и раскладывали его по тарелкам. Удачно мы пришли, однако.

Учитель вернулся к длинному столу, вокруг которого уже все успели сесть. Его, как самого главного, посадили в начало стола и отвалили ему побольше шашлыка.

В это время Женя разливала вишневый сок по пластиковым стаканам.

— Итак, — Андрей Викторович встал, держа в руке стакан с соком, и все последовали его примеру. — Как хорошо, что все мы тут сегодня собрались! Хоть начало дня не задалось, посмотрите, какой шикарный вечер! Эта поездка уже стала традицией для нашего класса, ведь мы уже здесь четвёртый год подряд! Жаль, что он последний. Но не будем о грустном, давайте насладимся этим потрясающим вечером в таком замечательном месте!

Все закричали «ура» и начали чокаться. Я отпила два жадных глотка и едва не подавилась.

— Это что… — я не успела закончить, так как меня перебил закашлявшийся информатик.

— Кто, скажите мне на милость, привёз сюда винище в коробках из-под сока? — взревел он, и свирепо обвёл взглядом всех присутствующих.

— Женька, ты что ему тоже налила? — прошипел Вершинин.

— А что, не надо было? — Женя беззаботно пожала плечами, потягивая вино через соломинку.

— Это был, блять, секрет! — шикнула Юлька на неё с другой стороны.

Информатик, разумеется, все это слышал, пообещав наказать «юных алкоголиков». А в конце своей речи, поблагодарил Женю за щедрость.

— Да на здоровье, — ответила она, отсалютовав ему своим стаканчиком. — Обращайтесь.

И под оторопелым взглядом одноклассников залпом допила остатки.

И почему-то в этот момент стало до одури смешно, поэтому я не выдержала и разразилась смехом. Заливистым, звонким. Таким, что все вытаращились на меня в изумлении.

Через десять секунд присоединился ещё кто-то, и ещё. Пока вся территория турбазы не была заполнена смехом одиннадцатиклассников и учителя информатики.

Я даже замерла от этого зрелища, прекратила смеяться. Смотрела на довольные лица одноклассников. И на него.

Как он запрокидывает голову, как блестят его глаза в свете фонарей. Как на щеках появляются ямочки.

Черт.

Он посмотрел на меня, и я тут же отвела взгляд, надеясь, что он не заметил, как я разглядывала его. Совершенно нагло, не скрывая этого. Почти жадно. Словно пытаясь отложить этот момент в голове, и прокручивать в тяжелые моменты жизни.

Я одернула себя за такие мысли.

Зажмурилась до ярких пятен перед глазами. Моргнула несколько раз, чтобы прогнать образ смеющегося учителя.

Это все из-за благодарности, да? Присматриваюсь к нему, подглядываю. Думаю о нем. Это было странно. Может так влияет место. Или вино?

Я взяла стакан и залпом допила остатки, получив одобрительный кивок от Жени, а также добавку.

А дальше все было смутно. Словно быстрый ролик в ютубе. Вот мы кушаем мясо, вот пьём вино. Появилась гитара и костёр. Песни, причём большинство из них в моем исполнении.

Сигареты с Женей. Танцы на скамейке. Вот Юля опять в кусты блюет. Снова танцы. Смех. Вино. Взгляды.

И темнота.

***

Бам!

Я распахнула глаза и уставилась в белый потолок.

Бам!

Сощурилась от яркого света, протерла глаза.

Бам!

Проглотила ком в горле и тут же поморщилась.

Бам!

— По голове своей, блять, постучи! — послышался голос Жени. Я оперлась на локти, с трудом поднимая голову. Стук не прекратился, и в дверь полетела Викина подушка.

— Черт, — простонала я. — Кто там?

— Девочки, завтрак через пять минут. Встретимся в столовой.

Блин. Почему так болит голова? Разве мы вчера так много выпили?

Я села на кровати, свешивая вниз босые ноги. На одном из колен красовался фиолетовый синяк, только вот откуда он взялся? Смутно припоминаю падение в кусты, но это не точно.

— Ну что, юные алкоголики, — Женя босиком прошлёпала в ванную и включила воду в душе. — Так фигово мне давно не было.

— Я ещё вчера сказала, что вино это палёнка, — прохрипела Морошкина. — Я даже есть не хочу.

— Я хочу пить, — простонала Женя. — Есть у кого вода?

— Из-под крана попей, — предложила я, натягивая на себя свитер.

На телефоне два пропущенных от папы. Черт, я ему ведь так и не позвонила вечером!

Я заглянула в ванную, где Женя пила манящую и столь необходимую воду.

— Двигайся, я тоже хочу.

На завтрак мы пришли одни из последних. Все наши вяло ковыряли ложкой в каше, зато стаканы у всех были пусты. Я усмехнулась, разделяя всеобщий сушняк.

— С добрым утром, — хмуро отозвался классный руководитель, отправляя в рот бутерброд с сыром. — До конца завтрака пять минут, пошевеливайтесь.

Я тяжело вздохнула и села за стол. На удивление каша была очень вкусной, хоть и холодной. Или это мой желудок сейчас готов поглотить все подряд с похмелья? Скорее всего так и было.

Остаток дня до обратной поездки прошёл под девизом «черт бы побрал ваше вино». Все вяло слонялись без дела по территории турбазы, либо же отлеживались в комнатах.

Такой себе «активный» отдых.

В три часа дня за нами заехал автобус. И стоило ему только тронуться, как я погрузилась в беспокойный сон.

Снились старые друзья и Ваня. Прогоняющие меня, отталкивающие. Совсем чужие. Словно не учились в одном классе десять лет. Не жили в одном районе с самого детства.

Опять почувствовала себя чертовски одинокой. Пока сквозь сон не ощутила на своём плече кудрявую голову соседки.

И сразу куда-то делись все призраки прошлого. Страхи стали ничтожны. А жизнь ярче.

Как цвет ее волос.

========== Глава 9. ==========

Осень на северо-западе России, в самой её глубинке, отличалась своим великолепием. Золотые листья блестели под лучами яркого солнца, отражались в лужах, шуршали под ногами. Как я уже говорила, это меня сразу впечатлило. Мне нравилось ходить по узким тротуарам, которые с обеих сторон были уставлены деревьями. Нравилось вдыхать чистый воздух с примесью опавшей листвы.

Но, к сожалению, это не могло длиться все три месяца осени.

Листья быстро опали, стоило лишь пройти сильному ливню. Даже их золотистый цвет смешался с грязью, покрывая асфальт темной массой. А ещё лужи, слякоть. И бесконечные дожди!

Середина октября не радовала глаз. Хотелось сидеть дома, завернувшись в пушистый плед и пить тёплый чай с лимоном и медом.

Но учебу никто не отменял, хоть и близились осенние каникулы. Была ещё и работа, которая перестала приносить удовольствие. Разве что…

— Михайловская, ты там уснула? — информатик, оперевшись на стойку ресепа, грозно взирал на меня сверху, и меня чуть не передернуло от его суровости.

Сегодня он был без настроения, это я ещё поняла по внеплановой контрольной на уроке. А ещё на перемене, когда отчитывал дурачившихся пацанов.

Тяжело вздохнув, я продолжила вбивать в систему его абонемент, пока он нетерпеливо постукивал кончиками пальцев по стойке.

— Готово, проходите, — я отдала его абонемент обратно, получив лишь сухое «спасибо» в ответ.

Даже занимался он сегодня дольше обычного. Если обычно его хватало на полтора часа, то сегодня он побил свой рекорд почти в два раза. Да и вид у него был уж слишком озабоченный. Хмурый и задумчивый.

Эти мысли не уходили из головы даже когда я шла домой, пытаясь не наступить в лужу. Но ботинки и так вымокли, ведь шёл сильный ливень.

Порывы ледяного ветра задували вместе с тяжёлыми каплями, попадая за шиворот, сдувая капюшон. Стоило вызвать такси, или согласиться на предложение Яны, чтобы она и её жених подкинули меня до дома.

Но настоящее, как говориться, не терпит сослагательного наклонения, поэтому я быстрым шагом приближалась к дому, превозмогая колючие капли и сильный ветер.

Дома был папа, чему я очень обрадовалась. В последнее время он все чаще пропадал на работе, оставаясь на ремонт машины и на дополнительные смены. Дома мы почти не виделись, лишь созванивались несколько раз в день. И это стало так привычно, словно я всегда так жила. Варила обед перед школой, готовила ужин после работы. Засыпала в тишине, просыпалась в одиночестве.

Возможно, кому-то покажется это раем. Никакого контроля, что хочешь, то и делаешь. Хоть тусовки на всю ночь закатывай. Только вот мне хотелось выть от одиночества. Как бы я не привыкла к этому.

— Привет, — я застала папу на кухне, доедающим вчерашнюю запеканку.

— Тасёнок, — оживился он и встал со стула, облизывая перепачканные пальцы. — У меня для тебя сюрприз.

Мне хотелось сказать, что он уже его сделал, появившись дома, но не стала портить момент. Он, явно воодушевившись, встал и потянул меня за собой, подводя к двери моей комнаты. Его загадочная полуулыбка пугала, и я боялась, что могу обнаружить за дверью. Он помыл полы там? Или полил единственный кактус? А может купил новую мышку для ноутбука? Или…

— Я помню, как ты жаловалась на неудобный диван. Поэтому, я немного сэкономил и… та-дам! — он толкнул дверь в комнату, открывая взор на новую кровать. Да, полуторка, но это уже лучше скрипучего дивана! Тем более для одной меня самое оно!

— Папка! — я бросилась ему на шею, искренне обрадовавшись покупке. — Ты самый лучший!

Оторвавшись от отца, я босиком пошлёпала до кровати, осматривая её со всех сторон. Новая, ещё пахнёт деревом! Ммм, здорово!

На матрасе так же лежал упакованный комплект постельного белья в серых оттенках. Он определённо знал, какие цвета я предпочитаю!

— Это мой подарок на день рождения тебе. Да, ещё две недели, но я больше не мог ждать подходящего случая.

— Спасибо, — я восторженно хлопнула в ладоши и плюхнулась на мягкий матрас. — Какой он классный! Совсем не ровня старенькому дивану.

Я тут же застелила кровать новым постельным бельём, не переставая восхищаться подарку. Предвкушая приятные сны на мягком матрасе.

Хоть до дня рождения оставалось ещё две недели, у меня уже появилось предпраздничное настроение. Словно канун Нового года в детстве, когда мы всей семьей украшали новенькую елку, так прекрасно пахнущую хвоей. И это было словно глоток свежего воздуха. Словно луч солнца в череде бесконечных дождей.

Папа даже посидел со мной на кухне, пока я ужинала и пила обожаемый чай с лимоном. И это было так здорово, что я не спешила удалиться в комнату, чтобы доделать уроки на завтра. Успеется.

Я уже и забыла, как скучала по таким вечерам. Уютным, тёплым. Под кружку чая и с бессмысленными разговорами обо всем.

Наши посиделки затянулись почти до часу ночи, и я с грустью поплелась в свою комнату, пожелав папе спокойной ночи. Хотелось просидеть так хоть всю ночь, впитывая в себя каждую частичку отцовского внимания, но уроки сами себя не доделают. А глаза уже слипались от долгого и изнурительного дня.

Утро встретило все такой же стеной дождя. Его капли барабанили по окну, стекали вниз, сплетаясь между собой в незамысловатые узоры.

Я с наслаждением потянулась на новой кровати, отмечая, что во время движения не было ни единого скрипа.

Но настроение тут же пошло на убыль, как только я вышла из комнаты. Привычные стены отталкивали своей тишиной. И упрямый голос в голове нашёптывал: «ты снова одна».

— Весело, — я шумно выдохнула, почесывая за ухом ластящуюся ко мне кошку. За месяц, что она жила с нами, малышка успела подрасти. Из маленького беззащитного котёнка, каким она была в первую нашу встречу, она стала превращаться в шуструю и озорную кошку.

Оставив её досыпать в кровати, я пошла завтракать. На кухне было прохладно из-за открытой форточки, которую мы открыли ещё перед сном. Странно, что папа не закрыл ее с утра. Да и чайник не горячий. Неужели он ушёл даже не позавтракав? На работу опять вызвали, наверно.

Мои мысли прервал звонок телефона, на котором высветилась яркая фотография Жени.

— Привет, собираешься? — даже с утра ее голос был бодрее моего.

— Да, а ты уже вышла? — на заднем фоне послышался гудок машины, а следом ругань одноклассницы.

— Глаза протри, дядя! — крикнула она в завершении. — Вот выдают же права всяким ослам! Так ты дома?

— Да, ещё дома.

— Супер, одна?

— Одна, — я запрыгнула на подоконник, наблюдая за тем, как по двору идёт Женя. Её рыжие волосы развевались на ветру словно факел, который она никак не могла укротить.

— Короче, план таков, — важно начала она, — сегодня мы с тобой благополучно прогуляем школу.

— Но, Жень! — воскликнула я, спрыгнув с подоконника на пол. — У нас контрольная по физике.

— Так, спокуха! Из достоверного источника мне стало известно, что физички сегодня в школе не будет. Соответственно, контроша накрылась медным тазом, — прояснила она. — Да и что будет нам с одного дня прогула? Посидим, отдохнём. А то школа эта уже в печенке сидит.

Женя привела ещё пару доводов «за» прогул, прежде чем я согласилась. К тому времени она уже подошла к подъезду и трезвонила в домофон.

Пока она поднималась, я успела расчесаться, чтобы сильно не травмировать одноклассницу своим видом. Да она и не такое видела. Вспомнить хотя бы утро после пьянки на турбазе.

— Таська, ты меня накормишь? Я из дома раньше времени сбежала. Там дурдом.

— Конечно, — я пожала плечами, доставая из холодильника пакет с яйцами. — Омлет будешь?

— Все буду!

Она поставила мокрые ботинки сушиться на батарею, выпросила у меня сухой халат, а на волосы замотала полотенце.

— Так что у вас дома происходит? — поинтересовалась я, взбивая венчиком яйца и молоко.

— Да у Павлуши ветрянка, в садике подхватил. Он пол ночи плакал, звал папу. А он с нами не живёт. Пришлось выдернуть его рано утром, чтобы успокоился.

— А ваш папа тут живёт?

— У нас с Пашкой разные отцы, — она шумно отпила горячего чая и продолжила. — Мой умер, когда мне было пять лет. Мы с мамой жили одни, пока она с Васьком не познакомилась. Хороший мужик, да только странный немного.

— Странный? — удивилась я, отправляя взбитую смесь на раскалённую сковородку.

— Немного, — повторила она. — Все начиналось хорошо. Они ходили на свидания, изредка он оставался на ночь. А потом мама Пашкой забеременела. Я думала, что он предложение ей сделает, к нам переедет.

— Он не женился на ней?

— Нет. Даже когда мама родила, он ничего не предпринял. Все так же приходил в гости, иногда ночевал. В Павлуше он души не чает, все для него делает. Даже переехал сюда вслед за нами. Вроде снимает где-то квартиру.

— Да, ты права, — согласилась я. — Это странно. Переехать в другой город вслед за любимой женщиной и сыном, но жить все равно отдельно! Бред!

— А в остальном, он классный мужик. С детьми ладит, хозяйственный. Немного замкнутый, но это не всегда. Надеюсь, он когда-нибудь созреет для брака с моей мамой.

Я разложила по тарелкам пышный ароматный омлет и посыпала его тертым сыром. Мама раньше всегда так готовила, а после и меня научила.

Завтракали мы в тишине, думая каждая о своем. И это было не в тягость. С ней не надо было заполнять неловкие паузы, что-то придумывать. Это было в порядке вещей.

После завтрака, мы пошли смотреть фильм, который Женя мне недели две назад советовала посмотреть, но у меня все никак не доходили руки. То работа, то уроки, то нет времени. Всегда находились какие-то причины.

— У тебя точно никто не придёт? — спросила Женя. Уже было почти двенадцать дня, когда мы досмотрели фильм, и она искала, что можно ещё глянуть.

— Нет, папу опять на работу вызвали. А больше некому приходить.

— А мама? — она замялась, понимая, что может спросить лишнего.

— Она умерла. Чуть меньше года назад.

Я приложила все силы, чтобы не разреветься. Было непривычно говорить об этом. Все, кто знал об этом в прежнем городе, не поднимали эту тему. А здесь об этом никто не знал. Кроме Жени, теперь.

— Мне жаль, она болела?

— Нет, несчастный случай, — я пожала плечами, словно каждое слово не причиняло острую боль. Словно не вспоминала об этом каждый день.

— У меня папа в ДТП разбился. Два дня в коме, три дня в реанимации. Но не выдержал. Я тебя понимаю. Это тяжело, терять одного из родителей. Мне хоть и было пять лет, я многое помню о нем. Например…

— Жень, давай закроем тему? Я ещё не могу это так спокойно воспринимать. Когда-нибудь я тебе расскажу обо всем, но не сейчас.

Женя молча кивнула, поставив на загрузку следующий фильм.

Но непринужденная обстановка была разрушена. Как бы она не старалась меня разговорить, отвлечь.

Мыслями я была далеко отсюда. Где в суете кануна Дня святого Валентина, я потеряла самого близкого мне человека.

========== Глава 10. ==========

После ухода Жени я завалилась на кровать, чтобы вздремнуть пару часов, раз выдался полноценный выходной. Кошка тут же юркнула ко мне под одеяло и уткнулась острой мордочкой в плечо. Обняв её одной рукой, я таки провалилась в беспокойный сон, навеянный недавним разговором с подругой.

В этом сне была моя прежняя жизнь: мои родители, друзья, парень. Моя прекрасная жизнь, которая была у меня «до».

И, словно по щелчку, сон начал меняться, возвращая меня в тягучую реальность. Где нет места для прежней жизни. Здесь есть только скучный серый город с незнакомыми людьми. Без мамы, почти без отца.

Черт.

Я резко проснулась и села, оперевшись на локти. Дневной сон полностью выбил меня из колеи, и я пару минут переводила прерывистое дыхание. Лоб покрылся испариной, а руки подергивало мелкой дрожью.

За окном уже стемнело, лишь свет уличного фонаря тускло освещал полумрак комнаты.

— Сколько я спала? — пробормотала я, пытаясь нащупать телефон.

Шесть вечера.

Три пропущенных от папы, два от незнакомого номера и множество оповещений из социальных сетей.

— Черт, — я встала с кровати и пошла в ванную, чтобы умыть лицо после сна. Голова после пробуждения туго соображала, и я пыталась сопоставить звонки и сообщения в одну цепочку. Но выходило паршиво.

— Пап, звонил? — первостепенно, я решила перезвонить ему.

— Тась, я тебя потерял! — воскликнул он, а на заднем фоне четко слышались мужские голоса. Ясно, опять в мастерской. — Ты почему сегодня не в школе?

Гадство, узнал-таки об этом.

— Звонил твой классный руководитель, спрашивал, почему ты отсутствуешь, — продолжил он. — А я даже не знаю, что сказать, ведь думал, что ты прилежно посещаешь занятия!

— Пап, я немного приболела, — чуть хриплый голос после сна сыграл в мою пользу, добавляя правдивости в мою ложь. — Решила остаться на денёк дома, чтобы ещё сильнее не заболеть.

— Приболела? — он ловко на это повелся, тут же попросив прощения за то, что сразу подумал дурное.

«Правильно ты подумал, папенька», — пронеслась ехидная мысль в моей голове, пока я разыгрывала спектакль одной актрисы.

— Ложись и отдыхай, я приду из мастерской после девяти. Закажи себе что-нибудь покушать. И мне тоже, а то с самого утра голодный.

Настроение тут же начало подниматься. Полностью свободный день от учебы, работы и готовки! Что может быть лучше?

Я позвонила в кафе и заказала много еды на дом, понимая, что и половину из этого не съем. Но мой голодный желудок твердил обратное, и сейчас я ему верила больше, чем голосу разума.

Через сорок минут раздался звонок домофона, и я на радостях побежала открывать, предвкушая вкусный и долгожданный ужин.

Возможно стоило спросить «кто там», прежде чем вслепую открывать дверь, тогда для меня не было бы это таким «сюрпризом».

— Вам надоело работать в школе и вы перешли на доставку? — бездумно выпалила я, увидев перед собой информатика. — А где мой заказ?

— Какой заказ, Михайловская? — он покосился на меня, явно подозревая проблемы с головой.

— Пицца, горячее, салаты, — начала перечислять я, но увидев его удивленное лицо, поняла, что ошиблась. — Вы же не работаете в доставке, да?

— Прости, что разочаровал, — усмехнулся он, посмотрев мне за спину. — Пустишь или так и будешь держать на пороге?

— Черт, конечно, — я отошла в бок, пропуская в тесную прихожую учителя. Было максимально странно видеть его у себя дома, смотреть, как он снимает кожаную куртку, вешает ее поверх моего пальто. Может я все ещё сплю?

— Родители дома? — спросил он, проходя через темный коридор в кухню.

— Папа на работе.

— А мама?

— На кладбище, — даже я удивилась своему ответу. Это все Женя дурно на меня влияет!

— Прости, что? — он аж поперхнулся от моей резкости.

— Вы личные дела новеньких не читаете? — возмутилась я, натыкаясь на его потерянный взгляд. — Если бы читали, то знали, что в графе «мать» у меня стоит прочерк.

Информатик стушевался под моим напором, извиняясь за невнимательность. Вмиг стало стыдно за свой выпад, и я постаралась компенсировать это вкусным чаем.

Но я только успела поставить чайник, как домофон снова дал о себе знать.

— Что за день! — пробурчала я себе под нос, невольно обращая внимание, что количество посетителей за день выше, чем обычно.

К счастью, это оказалась доставка еды, а не очередной гость.

— Не знаю как вы, но я жутко голодная, — сказала я, заходя на кухню с двумя огромными коробками пиццы и кучей маленьких контейнеров. — Если хотите — присоединяйтесь.

— Не откажусь, — он сел за круглый стол, терпеливо ожидая еды, но получил только мой недовольный взгляд. — Что?

— А руки помыть? — возмутилась я, раскладывая одну порцию салата на две тарелки.

Андрей Викторович быстренько ретировался в ванную, а я в это время продолжила накрывать на стол. К тому времени вскипел чайник, и я, не зная предпочтений учителя, сделала ему свой любимый — с лимоном и мёдом.

— Вот везде бы так принимали в классе, я бы каждый день ко всем по очереди ходил. А не раз в полугодие!

— А вам нужно ходить раз в полугодие к ученикам? — удивилась я.

— Да, — он вслед за мной принялся за еду. — Обязали проверять, в какой обстановке живут ученики.

— И какая у меня обстановка? — я усмехнулась, отправляя в рот дольку помидора «Черри».

— Гостеприимная, — он довольно улыбнулся, доставая из коробки кусочек пиццы. — И вкусная.

Я нервно усмехнулась, понимая абсурдность ситуации.

Классный руководитель у меня в гостях, ужинает вместе со мной, свободно общается. И при этом в квартире больше никого нет. А если учесть, что думать в последнее время о нем я стала немного чаще, да и отношение к нему заметно улучшается…

Черт.

Я почувствовала, как запылало лицо от неуместных мыслей. Пульс в голове стучал так громко, что я встала, громко отодвинув стул назад, и подошла к раковине, под предлогом «попить водички». Заодно пару раз прошлась холодной водой по лицу, пытаясь унять жар.

— Все нормально? — заметил всё-таки неладное.

— Просто я весь день себя неважно чувствую, — врать — так всем и одинаково.

Я вернулась за стол, пытаясь не обращать внимание на то, как внимательно он проводил меня взглядом. Словно пытаясь просканировать на ложь.

— Поэтому в школу не пошла? — буднично, совсем без подозрений. Словно о погоде спросил.

— Угу, — лицо вспыхнуло с новой силой, и я уткнулась в тарелку с салатом, чтобы скрыть это.

— А Одинцова тоже с тобой приболела?

Моя вилка звучно упала в тарелку и наши взгляды встретились: мой напуганный и его лукавый. Прокусил, зараза.

— Брось, все прогуливают школу, — усмехнулся он. — Я сегодня общался с мамой Жени, и она мне клялась, что её дочь ходила в школу.

— И что это значит? — не сдавалась я.

— Что вы вдвоём решили забить на уроки. Ведь твой отец тоже и словом не обмолвился, что ты приболела.

— Он не знал, потому что ушёл рано на работу, — я начинала злиться, наблюдая, как он с насмешкой поглядывает в мою сторону. — Что? Почему вы так смотрите?

— Ты краснеешь, когда врешь, — рассмеялся он, облокачиваясь на спинку стула. — Мне так-то без разницы, прогуляли вы с Одинцовой или нет. Я понимаю, что иногда хочется остаться дома, сам ещё так десять лет назад делал.

— Немного странная речь для классного руководителя, не находите? — усмехнулась я, скрещивая на груди руки.

— Не более, чем ужин с ученицей, — он подмигнул мне и принялся за остатки салата, старательно не замечая, как моё лицо вмиг стало пунцовым.

Ну вот, опять мысли не в то русло понесло! И ведь сам же подначивает! Неудивительно, что по нему Морошкина сохнет.

— Так когда вернётся твой отец? Хотелось бы с ним увидеться.

Я глянула на часы, проклиная чертовы стрелки.

— Через час, полтора. Могу позвонить сейчас, вдруг пораньше сможет улизнуть.

Для разговора с отцом я вышла из кухни и закрылась в своей комнате. Я не спешила набирать номер, а присела на краешек кровати, прислоняя лоб к прохладной стене. Слишком жарко, слишком много ненормальных мыслей.

Слишком напряжённо.

— Черт, да что же это за дьявольщина! — прошептала я, чувствуя, как живот сводит судорогой. Словно кто-то в узел скрутил все внутренности. Это мешало сконцентрироваться. Мешало думать.

Даже дышать мешало!

Спустя пять минут я вернулась на кухню и села на своё место, стараясь не смотреть на своего гостя.

— Сказал, что постарается вырваться немного раньше. Но ничего не обещает. Не знаю, есть ли смысл его ждать.

— Думаешь? — он прожигал взглядом мой лоб, и я подняла голову, встречаясь с ним глазами.

— Думаю, — кивнула я. — Зная отца, он может ещё и задержаться подольше. Работа такая, что уж тут.

Я надеялась, что он поскорее уйдёт и заберёт с собой это наваждение, что застилает мне разум. Почему я становлюсь в последнее время такой… глупой? Словно кто-то специально путает мысли и ускоряет бег сердца.

Но он не собирался уходить, медленно доедая свою порцию и рассматривая немногочисленную кухонную утварь. Закоптившиеся обои, пожелтевшую плитку на потолке. Раньше я этому не придавала значения, но теперь мне резко стало стыдно. Не хотелось, чтобы он думал о нас плохо. Обо мне, если быть честной.

— Мы ещё не успели сделать ремонт, — я сделала попытку оправдаться, но наткнулась на понимающий взгляд информатика. Он словно говорил: «я все понимаю и не стану думать о тебе хуже».

— Есть планы на будущее? — он ловко сменил тему, за что я была ему очень благодарна.

— Хотелось бы попробовать себя в юриспруденции, но пока не буду загадывать. Сначала надо закончить школу и сдать экзамены на высокие баллы. Надеюсь, что пройду на бюджет.

— Все в твоих руках.

Мы посидели на кухне ещё двадцать минут, разговаривая на отвлеченные темы, после чего Андрей Викторович начал собираться домой.

— Спасибо за ужин, было очень вкусно, — сказал он, надевая кожаную куртку.

— Пожалуйста, готовила все равно не я, — я равнодушно пожала плечами, хотя внутри разгорелся настоящий пожар. Казалось, что каждая клеточка кожи трепещет от волнения.

— Тогда до завтра? Или ты опять прогуляешь?

— Я приду, — мои щеки снова заалели от смущения. Вот специально же спросил!

— Вот и славно! — он кротко улыбнулся, топчась на одном месте. — Ещё раз спасибо за ужин! Даже не знаю, чем отплатить.

«Натурой», — пропели в один голос все мои тараканы в голове.

— Хочу прокатиться на вашем мотоцикле.

Что? Я вслух это сказала? Черт, похоже, что да, если судить по его озадаченному выражению лица.

— Посмотрим, — уклончиво ответил он, ретируясь к двери. — До завтра, Тася.

Тася. Так мягко, легко. До одури нежно. Как и взгляд его серых глаз, цвета стали. Такие жесткие и тёплые одновременно. Строгие и озорные.

Пауза неловко затянулась. Я лихорадочно пыталась ответить хоть что-то разумное. Что-то, что задержало бы его хоть на минуту.

Но он ушёл, так и не дождавшись моего ответа. Забирая с собой незаконченность. Оставляя запах одеколона с примесью наваждения.

========== Глава 11. ==========

Дыши. Просто дыши.

Это самый обычный день, ничем не примечательный. Разве что Хэллоуин на западе отмечают или кельтский Самайн.

Ещё год назад я с трепетом ждала этот день, планируя чуть ли не каждую минуту. Просыпалась на час раньше, чтобы подольше посидеть на кухне с родителями, завтракая вкуснейшим тортом, который заботливо испекла мама.

Раньше я не придавала большого значения тому, что в мою жизнь вносит всего один человек. Мама. С ней каждый праздник становился теплее и волшебнее. Даже самый хмурый день она превращала в солнечный. Только своим присутствием.

Сегодня не хотелось даже вставать с кровати. Слезы сами струились по щекам, стоило хоть одной мысли о ней всплыть в сознании.

Ведь это был первый день рождения без неё.

Без ее утренней суеты, подарков в постель и торта. Такого вкусного, что хотелось съесть весь и сразу.

Чертова сентиментальность! Хватит! Это обычный день, не более. Очередной четверг. Сейчас я встану, приведу себя в порядок и пойду в школу. Где никто не знает о моем дне рождения, никто не будет лезть и напоминать.

— С днём рождения!

Я подскочила от неожиданности, ведь совсем не думала, что папа будет поджидать меня на кухне. С тортом. Покупным, разумеется.

— Спасибо, — я натянула на лицо улыбку, стараясь не думать, что она скорее похожа на оскал. Ведь сколько сил мне понадобилось, чтобы сдержать слезы. — Дай мне минуту, я приведу себя в порядок, и мы позавтракаем.

Я закрылась в ванной и уставилась на своё отражение. На серую кожу в тусклом освещении, на большие чёрные глаза, на синяки под этими самыми глазами, на искусанные бледные губы. Каждая черточка на лице кричала о моем ужасном состоянии. О бессонной ночи, о выплаканных слезах.

Хотелось остаться дома, чтобы никто не видел моего паршивого состояния. Лежать на кровати весь день, а ещё лучше проспать до вечера. Но я сомневалась, что папа позволит прогулять школу.

Завтрак с отцом прошёл в натянуто-напряженной обстановке. Он несколько раз пытался завести разговор, спрашивал о планах на день, но получал лишь односложные ответы. Вскоре он понял, что разговорить меня не выйдет, поэтому остаток завтрака прошёл в тишине.

Пришлось немного повозиться с косметикой, чтобы скрыть следы бессонной ночи. И я так увлеклась, что чуть не опоздала в школу.

— Андрейка попросил всех зайти на большой перемене, — прошептала Женя, пытаясь не привлечь внимание учителя русского языка.

— Зачем? — я нахмурилась, услышав имя информатика.

— Не сказал, — она пожала плечами. — Ты сегодня странно выглядишь.

— Я плохо спала.

Женя внимательно посмотрела на меня, но промолчала, за что я была очень благодарна.

Спаренный русский с утра у нудной учительницы — это один из кругов ада, определенно. Ее монотонный голос усыплял получше любого седативного средства. Под конец второго урока я уже клевала носом, поддерживая лоб одной рукой, а второй дописывая упражнение.

Наконец прозвенел спасительный звонок, и по классу прошёлся вздох облегчения.

— Как же долго шли эти уроки, — простонала Женя, едва мы вышли за порог кабинета. — Нам сейчас к Андрюхе, помнишь?

— Угу, — пробурчала я. — Пойдём только в туалет на минутку заскочим?

Как назло, очередь в женском туалете продвигалась крайне медленно.

— Да вы там срёте что ли? — не выдержала Женя и с силой постучала ладонью по деревянной двери.

Не прошло и десяти секунд, как дверь открылась, а из-за неё выбежали три испуганные девочки.

— Капец, — Женя первой вошла в помещение, размахивая перед собой руками. — Эти курицы тут курили! И ещё духами своими дешманскими все забрызгали!

Пришлось быстро воспользоваться уборной, чтобы одежда не провоняла табаком и приторными духами. Благо за нами никого не было, иначе решили бы, что это мы сделали.

Уже подходя к кабинету информатики, я поняла, что этот запах все также нас преследует. Впитался таки в одежду, зараза!

Но это ещё не худшее, что могло произойти в данный момент.

Словно в замедленной съемке, Женя толкает дверь кабинета, заходит, а следом за ней я. Толпа одноклассников в кабинете поворачивается к нам, гомон на мгновение затихает, чтобы разразиться ещё более громким:

— С днём рождения! С днём рождения! С днём рождения! — крики одноклассников слышатся словно через толстый слой ваты. Их радостные лица, хлопки и улыбки сплываются в одну какофонию. Я делаю робкий шаг назад, упираюсь спиной в холодную поверхность стены. Накрывает звон в ушах, смешиваясь с их поздравлениями. И чувствую, что слезы почти готовы пролиться по красным щекам, как противно щипит в носу, а глаза застилает легкая пелена.

— Спасибо, — почти шепотом, с натянутой улыбкой. Закусывая до крови губу, чтобы не закричать.

Вот тебе «никто не знает», получи и распишись.

— Тась, — Женя приводит меня в чувство, дергая за потную ладонь, разворачивает к себе лицом, — ты чего мне не сказала даже про день рождения?

— Не пришлось к слову, — я сглатываю ком в горле и шумно втягиваю воздух.

Поздравления затянулись почти на пять минут. Каждый стремился сказать мне пару пожеланий, и с каждым «спасибо» мое настроение падало все ниже. Я понимала, что ребята хотели как лучше. Поэтому старалась не показывать шипы, отвечая каждому с улыбкой.

Андрей Викторович попросил меня остаться на пару минут, а всех остальных вежливо выгнал.

— Что, ещё и торт будет? — усмехнулась я, когда информатик на минутку удалился в подсобку.

— Лучше!

Он вышел из подсобки, одной рукой удерживая тот самый бутерброд, которым когда-то угостил, а другой прикрывая зажженную свечку.

— Нет, — я рассмеялась и хлопнула от восторга в ладоши. — Даже насчёт свечки заморочились! Ну надо же!

— Восемнадцать лет бывает один раз в жизни, знаешь ли, — он протянул мне бутерброд, чтобы я загадала желание и задула свечу.

И почему-то желание было только одно. Семья. В последнее время я уже совсем забыла о семейном тепле и уюте. А так хотелось хоть на миг его почувствовать.

Свеча потухла, оставляя после себя терпкий серый дым.

— А теперь кушай, иначе не сбудется, — он быстро подмигнул и ушёл обратно в подсобку, возвращаясь с уже знакомым термосом.

— Осторожно, — я лукаво улыбнулась, чувствуя на душе удивительную легкость, — я могу и привыкнуть.

Он на это ответил легкой улыбкой и протянул мне одну из чашек.

— С днём рождения! — он отсалютовал мне чаем, шумно отпивая горячий напиток.

— А откуда такая шумиха на счёт дня рождения? Кто рассказал?

— Я, — он явно был горд собой, не понимая, что мне поздравления эти были не нужны.

— Таки прочли мое личное дело? — усмехнулась я, откусывая жадный кусок от бутерброда.

— Да, и был очень удивлён, когда прочитал твою характеристику. Там пишут, что ты примерная ученица, которая не пропускает занятия. Но мы то знаем, что это не так, — он лукаво улыбнулся, на что я рассмеялась.

— Вообще-то, так и есть! — я все ещё не признавала того прогула, отмазываясь болезнью.

— Ещё и врушка, — пожурил он.

От его внимания стало так тепло, что мое плохое настроение улетучилось. Такой незначительный с виду поступок перевернул мой день с ног на голову, подарил ощущение праздника.

Как раньше.

Из кабинета я вышла с улыбкой и после звонка. Его «две минуты» несколько затянулись, но я была этому только рада.

Женя ждала меня неподалёку, разговаривая с Полиной, которую мы повстречали на Дне учителя. Я даже и не знала, что они так хорошо общаются.

— Привет, — я улыбнулась Полине, получая в ответ поздравления. Ох уж этот длинный язык Жени!

— Так какие планы на вечер? — спросила Женя.

— Эмм… никаких, — я пожала плечами, понимая к чему она клонит.

— Так нельзя! — ужаснулась она. — Ладно, я что-нибудь придумаю. Ты ведь не против немного повеселиться?

— А у меня есть выбор?

Ответ был очевиден.

Женя загорелась идеей праздника, предлагая мне в течение разнообразные варианты «веселья». Я отметала их один за другим, но она не отчаивалась.

А потом и вовсе сказала, что сама все организует, а от меня потребуется лишь присутствие. Что скинет адрес сообщением.

— И возьми денег на всякий случай, — добавила она, когда мы расходились по домам. — Я возьму часть трат на себя, но боюсь, что может не хватить.

Оставив ещё пару напутствий, она пошла к своему дому, а я к своему. Было любопытно, что же она задумала. Воображение рисовало одну картину за другой, но я и представить не могла, что ждёт меня сегодня вечером.

Предупредив папу, что сегодня задержусь, я вышла из квартиры. На улице сильно похолодало и накрапывал мелкий дождь. Я спрятала закрученные плойкой локоны под куртку, чтобы не испортить прическу до начала «праздника».

Женя отмалчивалась на счёт своей задумки, скинув мне только адрес заведения. Благо это место находилось не так далеко, ведь мне стукнуло в голову надеть платье. О чем я сейчас пожалела.

Подойдя к нужному дому я замерла. Обошла его вокруг, но так и не увидела ни кафе, ни ярких вывесок.

Это шутка?

Но все оказалось проще, когда я получила ответ от Жени на свой вопрос.

«Подвал, дурочка.»

И правда, с торца дома одиноко расположился вход с резким спуском вниз. Я облегченно выдохнула, ощущая, как долгожданное тепло распространяется по телу, стоило мне только зайти в помещение. Преодолев резкий спуск вниз, я остановилась чтобы осмотреться.

Полумрак, приглушенная музыка, плотный ароматный дым.

Кальянная? Серьезно?

Ко мне подошёл официант, услужливо спросил мою фамилию, после чего проводил к столику, за которым сидела Женя, Полина и пара одноклассников. Зона около столика была украшена яркими шарами, стол напичкан закусками, а в вазе стояли белые розы.

— С днём рождения! — дружно закричали они, стоило мне показаться в их зоне видимости.

— Надеюсь, ты не против, что я их всех позвала? Вместе же веселее! — шепнула мне Женя, когда все стали рассаживаться.

Глядя на ее сияющее лицо и представляя то, как она старательно все подготавливала, я не могла ответить отрицательно. Пусть хоть весь класс здесь будет! Это стоит того, если сделает хоть немного счастливей человека, который посвятил мне и подготовке праздника почти весь день.

Как оказалось, здесь работает администратором старший брат Влада Романова, поэтому нам сделали неплохую скидку и разрешили пронести свой алкоголь. Даже закрыли глаза на то, что почти все за столом были несовершеннолетними.

Стоит признаться, что это один из лучших дней рождения, что когда-либо у меня были. Возможно из-за того, что все сделали за меня. Для меня.

Хоть утро и было ужасным, вечер окупил это. Шампанское лилось рекой, дым кальяна плавно окутывал столик, а еда была изумительно вкусной.

И все были такими веселыми, такими душевными, что у меня невольно защемило внутри от их тепла и внимания. Казалось, что они готовы выполнить любой мой каприз, стоит только попросить.

Вечер плавно близился к одиннадцати. Несколько человек уже ушли, остались лишь Женя с Полей и Влад. Он недвусмысленно мне намекал, как я ему нравлюсь, заваливал комплиментами, бесперебойно шутил. Но я его не подпускала ближе, даже когда разум немного помутнел из-за шампанского.

— Ребят, я выйду на минутку, — сказала я, чувствуя легкую дурноту от дыма и шампанского.

— Давай с тобой? — предложил Влад, подрываясь со своего места.

— Не стоит, — я закачала головой, снимая с вешалки свою куртку. — Я быстро. Можешь пока узнать у своего брата, до скольки нам ещё позволено посидеть?

— Конечно!

Я взяла с собой мобильный и пошла к выходу. Крутые ступеньки больше не казались такими безобидными, и меня сковал страх свернуть себе шею.

Но все обошлось и спасительный свежий воздух отрезвил мне голову.

А потом я заметила снег.

Крупные хлопья снега кружили, оседая на асфальт, но не задерживались. Они тут же таяли, превращаясь в слякоть.

На улице было темно, лишь несколько фонарей освещали улицу своим оранжевым светом. И фары редких проезжающих мимо машин. Тишину сумерек почти не нарушал шорох машин. Все было так сказочно красиво, что я не спешила уходить в душное помещение.

А потом я услышала знакомый рёв мотоцикла. Он как раззаворачивал во двор. Я с приоткрытым ртом наблюдала, как информатик проносится мимо. Даже на миг показалось, что он заметил меня. Но даже если так и было, он проехал дальше.

— Черт! — выругалась я, расстраиваясь из-за того, что он не остановился.

«А на что ты рассчитывала? Что он остановится с тобой поболтать? — отчитывала я себя, — Брось, ты ведь всего лишь одна из его учениц. А особое положение в его глазах сама себе придумала!»

Я тяжело вздохнула и развернулась, чтобы зайти обратно, но рёв мотора стал ближе.

— Иди ты, — шепнула я себе, разворачиваясь обратно.

Он едет! Едет сюда! Останавливается в паре метров, снимает мотоциклетный шлем.

Я сейчас в обморок шлепнусь от счастья!

— Кажется, ты хотела прокатиться? — спрашивает он, а я чуть не подпрыгиваю на месте от восторга.

Это сон! Это точно сон! Такого не может быть!

Я достаю телефон и пишу сообщение Жене, в котором извиняюсь за своё бегство. Ведь иначе я не могу. Не могу вернуться к друзьям, когда передо мной стоит моя мечта на двух колесах.

И он, разумеется.

Андрей Викторович протягивает мне шлем, но у меня не получается его правильно надеть, из-за того что руки трясутся от предвкушения. Он ухмыляется, терпеливо помогает мне надеть его, после чего усаживает меня позади себя.

— Держись за меня крепче! — кричит он.

И мы срываемся.

Мотоцикл мчит на такой большой скорости, что перед глазами мелькают лишь огни фонарей и окон. Ветер обдувает со всех сторон, скорее всего задирая подол платья. Но мне все равно на это, ведь я чувствую такой прилив счастья. Словно птица в полёте.

Мои пальцы крепко сжаты на его животе, а тело словно приклеилось к его спине. Я с удовольствием вдыхала запах его кожаной куртки с примесью одеколона. Чувствовала тепло его тела даже сквозь слой одежды.

И в этот момент меня затопило такой волной счастья, что захотелось расправить руки и громко кричать об этом. До хрипоты, до истощения! Чтобы каждый узнал о том, как мне сейчас хорошо!

Мы мчали по улицам города, пересекая их одну за второй. Тело уже затекло от сидения в одной позе, но вставать мне не хотелось. А он словно чувствовал это, вёз меня дальше и дальше.

К сожалению, это не могло продолжаться всю ночь.

Он завернул железного коня в мой двор, остановив его около подъезда.

— Накаталась? — спросил он, помогая слезть мне с мотоцикла и снять шлем.

Но тут даже не требовался ответ, ведь мое счастливое выражение лица говорило лучше любых слов.

А следующее произошло так молниеносно, что я не успела даже пикнуть.

Его тёплые, чуть обветренные губы коснулись моих. Мягко, и так нереально волнующе, что я сама потянулась к нему, обвивая руками шею. Вжимаясь в его тело со всем жаром, на который была сейчас способна. Раскрывая губы, чувствуя, как его влажный язык касается моей нижней губы.

Поцелуй разгорался с каждой секундой. Его властные руки притягивали за талию, терялись под расстёгнутой курткой. Обжигали своим напором.

Как и мягкие губы.

Я с чувством отвечала на каждое движение его губ, все больше погружаясь в безумие. Таяла в каждом поцелуе, задыхалась. Но не отступала.

Я не знала, что будет после. Я боялась этого момента, понимая, что стена между мной и учителем прошла трещиной.

========== Глава 12. ==========

Бывает ли утро идеальным?

Могу с уверенностью сказать, что да — бывает!

Я проснулась после одиннадцати утра, сладко потягиваясь в своей мягкой кровати. Лучи солнца игриво пробивались через небольшие щели не до конца закрытых штор. Одна из полосочек проходила как раз рядом с подушкой, и я положила руку на то место, представляя, что схватила один из лучиков. Губы растянулись в сонной, но такой счастливой улыбке.

Конечно дело было вовсе не в солнце, которое наконец решило осчастливить жителей города. И даже не в том, что сегодня первый день каникул, и я спокойно могу отдыхать ещё неделю. И поездка за машиной в родной город не была основной причиной.

Стоило лишь вспомнить вчерашний вечер, как глупая улыбка появлялась на лице, а в животе порхали бабочки. Такие легкие, почти невесомые. Они окрыляли.

Такого эмоционального дня рождения у меня отродясь не было.

Такой тёплый вечер в компании новых друзей, которые сами все сделали для меня. Подняли мне настроение одним своим присутствием. Шутили и общались так, словно всю жизнь со мной знакомы, а не каких-то два месяца. Даже Полина, которую я видела всего несколько раз, отлично вписалась в компанию. И за все это спасибо Жене, которая всех собрала и обо всем позаботилась.

А про окончание этого вечера я не могу вспоминать, не заливаясь при этом краской.

Поездка на мотоцикле, от которой до сих пор захватывало дух. Долгожданное ощущение свободы и полёта — оно как наркотик. Хотелось ещё. Снова и снова.

Как и то, что было после. О таком я даже не могла мечтать. Моя маленькая симпатия к классному руководителю вылилась в такой долгий и жаркий поцелуй, который совсем не хотелось заканчивать. Поцелуй, от которого съехала крыша, даже не помахав на прощание ручкой. От которого даже сейчас сбивается дыхание.

Я коснулась своих губ кончиками пальцев, вспоминая его губы. Такие мягкие, но властные. Чуть обветренные на первом морозе. Такое чувство, как будто я до сих пор ощущала их жар, хоть уже и прошло двенадцать часов.

Как бы вчера не хотелось, поцелуй не мог длиться вечность. Учитель мягко отстранился и уткнулся лбом в мой лоб. Я видела его затуманенный взгляд серых глаз, словно у наркомана. Видела каждую длинную ресничку, на которые иногда попадали пушистые снежинки. Влажные и чуть припухшие губы, которые хотелось снова поцеловать, чувствуя на кончике языка привкус никотина и мяты.

А после он пожелал мне спокойной ночи и уехал, забирая с собой частичку меня. Я смотрела ему вслед, улыбаясь, пока он не скрылся из виду. Пока рёв мотора не затерялся в тишине ночного двора.

А снег все падал крупными хлопьями, так и не касаясь холодной земли.

Сейчас же от этого снега остались лишь небольшие лужи. Как будто его и не было.

Как и поцелуя.

Страх больно кольнул, возвращая меня в реальность из розовых грёз.

А что если я это все придумала? Что если это сон, навеянный влажными мыслями об учителе.

Но эти мысли тут же разбились вдребезги, стоило мне взглянуть на экран мобильного.

«Доброе утро».

Лишь два слова, которые снова окрылили меня, не дали утопить сомнениям. А ещё это означало, что вчерашний поцелуй не был простым порывом. Ведь вчерашним ошибкам не желают доброго утра, так?

Я включила энергичную музыку, наслаждаясь тем, что папы нет дома. Можно не стесняться ходить в нижнем белье, не убавлять громкость, чтобы не мешать.

Танцуя под музыку, я приготовила себе завтрак, сочетая остатки торта с ароматной глазуньей. Заварила растворимый кофе, которому всегда предпочитала чай. Но не сегодня.

После сытного завтрака я переместилась в свою комнату, чтобы собрать необходимые в поезд вещи. У меня уже были заранее куплены билеты, ведь эту поездку я ждала с самого переезда. Вот только если раньше я больше хотела вернуться, чтобы повидаться с друзьями и знакомыми, то сейчас у меня в приоритете стояла машина. И долгожданная встреча с бабушкой.

Почему мои приоритеты поменялись? Все просто: моя дружба с теми ребятами так и осталась в родном городе. Если по началу наше общение продолжалось, но было уже не таким частым, то потом звонки и сообщения стали настолько редкими и короткими, что их можно было и не считать. Я даже никому не написала о том, что завтра в полдень приеду в город и пробуду там почти три дня. Зачем, если все общение сошло на нет. Терпеть неловкие светские разговоры? Увольте!

Когда вещи были сложены, я решила выйти в магазин, чтобы купить себе что-нибудь из еды в поезд.

На улице сегодня было теплее, чем вчера. Я зажмурилась, подставляя лицо под яркие лучи солнца. Да, оно уже не так грело, как летом, но все же.

Не я одна наслаждалась погожим днём. Казалось, что людей на улицах стало в разы больше, словно все решили провести день на свежем воздухе. Малыши на детской площадке резвились, их звонкий смех был слышен на весь двор. Я увидела знакомую яркую куртку Павлуши и подошла поближе к детской площадке, надеясь увидеть там Женю. Но ее яркой шевелюры нигде не наблюдалось, и я решила проследить за Пашей, ведь не гуляет же он здесь один. Может он гуляет с их матерью?

Но нет, Павлуша скатился с горки, отряхнул штанишки и побежал к мужчине. Тот ловко подхватил его на руки и закружил в воздухе, от чего маленький мальчик звонко рассмеялся. Я улыбнулась этому зрелищу, вспоминая, как мой отец раньше делал точно так же со мной. Как всегда от этого захватывало дух, но при этом хотелось ещё.

Мальчишка тоже не хотел слезать с рук отца, и тот сдался ему. И что-то в этот момент щелкнуло, что заставило присмотреться к мужчине. Знакомая куртка, такие же джинсы.

Нет, не может же такого быть!

Тут же в голове всплыли слова Жени:

Мы с мамой жили одни, пока она с Васьком не познакомилась. Хороший мужик, да только странный немного.

Все совпадения складывались в мозаику.

Даже когда мама родила, он ничего не предпринял. Все так же приходил в гости, иногда ночевал. В Павлуше он души не чает, все для него делает.

Все в миг стало таким понятным, что я ужаснулась своему открытию.

Даже переехал сюда вслед за нами. Вроде снимает где-то квартиру.

Мы жили с Женей раньше в одном городе, ещё смеялись из-за того, что нас угораздило переехать одновременно в этот маленький город. Это было странно, но я не придавала этому значения, отвлекаясь на более важные вещи. А ведь все у меня было перед носом, только я этого не видела. Все его дежурства, вызовы на ремонт, задержки — все это было ложью!

Мой отец живет на две семьи! У него есть маленький ребёнок от другой женщины! И этот ребёнок родился, когда ещё мама была жива!

Черт!

Ноги подкосились, и я осела на бордюр, не замечая, что все покупки из пакета рассыпались рядом по земле. Слезы брызнули из глаз, и картинка счастливого отца и сына пошла рябью. В любом случае, я больше не хотела на них смотреть. Отец в миг мне стал противен.

Собрав продукты обратно в пакет, я пошла было в сторону дома, когда услышала его испуганный голос:

— Тася!

Я застыла на месте, собираясь с силами, чтобы обернуться. Чтобы посмотреть в глаза тому, кто разрушил нашу семью!

— Тась, пожалуйста! Я все могу объяснить!

— Что объяснить? — воскликнула я, замечая, как начали на нас коситься прохожие, поэтому подошла чуть ближе и заговорила чуть тише. — Это ведь твой сын? Ответь!

— Да, это мой сын, но все совсем не так!

— А как? — я вытерла слезы тыльной стороной руки, стараясь быть сильной в его глазах. — Еще скажи, что не спишь с его матерью, когда якобы уходишь на работу! Ты вообще работаешь?

— Конечно я работаю! — он держал за ладошку Пашу, который то и дело пытался от него убежать. — Я давно хотел тебе рассказать, но боялся твоей реакции. Пожалуйста, давай дома поговорим в спокойной обстановке?

— Я не хочу с тобой пока говорить, дай мне время.

Я кинула в него последний укоризненный взгляд и пошла домой.

В голове до сих пор не могла ужиться мысль, что папа жил на две семьи. А так как Паше почти три года, продолжалось это уже очень давно. Как он так мог? В последнее время я его почти не видела, жалела его, потому что работает много. А он, оказывается, сидит в соседнем доме или гуляет с младшим братом Жени.

Черт, ведь получается, что он и мой младший брат! А мы с Женей сводные сёстры? Но это же безумие!

Ещё вчера, задувая свечу, я загадала семью. Вот тебе, получи и распишись. Только надо ли оно мне? Не о такой семье я мечтала!

А как же папа? Он ведь горевал, когда мама умерла! Неужели он врал и тут? Ведь о какой семье может идти речь, когда у него уже на то время была любовница! Интересно, знает ли она о том, что у него есть дочь? Что у него жена покончила жизнь самоубийством? Она вообще знает, какую змею на груди пригрела?

Я быстро собрала остаток вещей и вышла из квартиры, понимая, что не могу сейчас здесь находиться. А вдруг он заявится и захочет поговорить?

Вот только я не знала, куда идти. Даже Женю он у меня забрал, ведь если я пойду к ней, то непременно столкнусь там с ним! Гадство!

Да и не хотелось сейчас ни с кем говорить. Хотелось побыть одной и все хорошенько обдумать. Поэтому я пошла пешком на вокзал, хоть до отправления было ещё более пяти часов.

Ноги устали от долгой ходьбы, но ещё больше устала моя голова. Я не могла переключить свои мысли на что-нибудь другое — они сами возвращались к отцу. Он звонил мне несколько раз, после чего я поставила телефон в режим полёта.

Абонент недоступен!

Медленно на город опускались сумерки. Я сидела на скамье около вокзала, наблюдая, как темнеет небо на фоне ярких огней. Мимо проносились поезда, а все вокруг пахло мазутом.

Недалёко от меня курил мужчина, выпуская сизый дым в небо, где его подхватывал легкий ветерок и разгонял по перрону.

Нестерпимо захотелось сделать хоть затяжку, поэтому я сходила в ближайший ларёк, но растерялась при выборе сигарет. Пожилая продавщица с укором смотрела на меня, а потом ещё и паспорт попросила. Благо мне уже восемнадцать лет.

Могу вообще забрать документы из школы и уехать восвояси.

Вот только я не смогу так поступить с отцом, как бы больно мне не было от его поступка.

И уже закуривая свою первую собственную сигарету, я поняла, что обязательно с ним поговорю, как только вернусь домой.

На платформу прибыл состав вагонов, который увезёт меня в родной город. И почему-то в голове заиграла строчка из песни Земфиры.

Перегонки с проводами,

Поезд летит к моей маме.

А я по своим скучаю, я не понимаю зачем…*

*Земфира - Доказано

========== Глава 13. ==========

Что первым приходит на ум, когда вы думаете о своей бабушке?

Она печёт самые вкусные пирожки? Вяжет самые тёплые свитера? А может ее закрутки на зиму самые лучшие? Добрые, милые бабушки, которые души не чают в своих любимых внуках! От них пахнет «Красной Москвой» и свежей выпечкой.

От моей бабушки пахнет «Шанелькой» и она разъезжает на «Шевроле». Совсем не типичная бабуля с двумя пластическими операциями и ботоксом на лице.

Она не печёт пироги, а питается доставкой на дом из ресторанов. Не вяжет свитера, а покупает их в элитных бутиках за кругленькую сумму. В свои шестьдесят она выглядит не хуже сорокалетней.

Свою единственную дочь она воспитывала, как принцессу: у неё была лучшая одежда на заказ, импортная косметика, престижное обучение в частном лицее. Летом они вдвоём разъезжали по разным странам, отдыхали в лучших отелях и ужинали изысканными блюдами.

Вот только юной девушке была не по нраву жизнь матери. Ей хотелось больше свободы, которую она нашла в парнишке из соседнего двора. Они тайно встречались полтора года, пока тест не показал две полоски. Юная Мария пошла к своей матери за советом, но получила лишь категоричный ответ: аборт! Ведь что ей мог дать девятнадцатилетний мальчишка, подрабатывающий таксистом на какой-то развалюхе? Но девушка не смогла пойти на такой шаг и переехала к молодому человеку на съемную квартиру.

И через восемь месяцев родилась я.

Обиды двух женщин со временем растаяли, но Мария не могла больше жить на деньги матери, с четкими установками на то, куда их потратить. Она позволяла задаривать внучку дорогими подарками, но лишь с условием, что это будет только по большим праздникам.

Так у меня в тринадцать лет появился ноутбук, в пятнадцать — телефон, а в семнадцать — машина. И это лишь та часть подарков, которыми я до сих пор пользовалась, или же, в случае машины, только предстояло воспользоваться.

Бабушка встретила меня на вокзале, сразу же заключив в объятия. Не забывая свои старые ошибки, она старалась быть ко мне намного мягче и относилась, как к второму шансу на семью.

— Таисия, ты похудела! — она опустила оправу модных очков на переносицу и недовольно цокнула. — Твой папенька совсем за тобой не смотрит! Да и замученная такая ты, бледная.

— Ба, я только с поезда! — рассмеялась я, узнавая манеру общения своей бабушки. — Потрясись всю ночь в плацкарте, и я гляну на твой цвет лица!

Бабушка сморщила аккуратный носик и повела меня к своей машине на парковке.

— Стоило взять билет в купе, дорогая. Сказала бы, я тебе все оплатила!

— Не стоит переплачивать в три раза лишь за уединение. Тем более мне попался весьма разговорчивый дедок.

— Ты вся в свою мать! — она всплеснула руками и лукаво подмигнула. — Пошли, детка, тебе нужно восстановить силы!

Бабушка очень ловко управляла машиной, иногда превышая норму скорости, выжимая из своей «крошки», как она ее ласково называла, все соки. Мы ехали по широким магистралям, и я восторженно смотрела в окно на высокие здания, огромные торговые центры и яркие вывески. Словно видела все это в первый раз, а не жила среди подобного всю жизнь.

— Разве мы едем не к тебе домой? — удивилась я, замечая, что мы мчим в другом направлении.

— Сначала мы отдохнём в лучшем СПА, где мои знакомые волшебницы поколдуют над нами! — она предвкушающе улыбнулась. — Потом мы займёмся делами часам к пяти, а после поедем ужинать в новый ресторанчик.

— Смотрю, ты все спланировала, — мрачно усмехнулась я, но натянула на себя улыбку.

— Время — деньги! А деньги решают всё! Кстати, на счёт денег, у вас с отцом хватает их?

— Да, бабушка, можешь не переживать! На дворец, конечно, не хватит, но на хлеб с маслом — вполне!

Я перевела разговор на другую тему, искренне интересуясь, как обстоят дела в её адвокатском бюро.

— Все прекрасно, я арендовала новое местечко в центре, оно почти в два раза больше прежнего. А ещё пополнила штат адвокатов. И бюро стало приносить ещё больше выручки, особенно после того, как я приобрела в свою коллекцию несколько известных кадров!

— Ты сама-то практикуешь ещё?

— Если только попадётся что-нибудь интересное! — она принялась рассказывать о некоторых делах, а я с неподдельным интересом слушала, восхищаясь её смекалкой и стратегическим мышлением. А ведь когда-то она начинала обычным секретарем в загнивающем адвокатском бюро!

Бабушка оставила машину на платной парковке, и мы пошли в СПА-центр, который занимал почти весь первый этаж жилого дома.

Внутри все было выполнено под красное дерево, лишь стойка ресепшн выделялась ярким белым пятном. Нас встретила молодая, ухоженная девушка, проверила запись и повела вглубь коридоров.

— Располагайтесь и переодевайтесь, я скоро за вами вернусь!

А дальше все пошло-поехало! Массаж, обертывания, маникюр и педикюр в четыре руки. Я не привыкла к такой роскоши, поэтому с восторгом наблюдала за процессом, чувствуя себя ВИП-персоной. Но бабушка чувствовала себя здесь, как рыба в воде. Она не стеснялась давать указания, делать замечания, хвалить или наоборот ругать персонал. Мне было неудобно в такие моменты перед работниками СПА-центра, но все, что я могла сделать, это смотреть на них виноватым взглядом, словно извиняясь за поведение бабушки.

В четыре часа мы вышли из маникюрного кабинета, любуясь красивыми ноготочками.

— Спасибо, Ба, смотрится просто волшебно! — я все не могла насмотреться на свой новый маникюр, отмечая то, как мне идёт бордовый цвет.

— У меня на это дело уже глаз наметан! Есть ещё пожелания какие-нибудь? Может к косметологу или к парикмахеру? У нас ещё есть час в запасе.

— Тогда давай к парикмахеру! — я подцепила рукой косу, обращая внимание на сухие кончики. В последнее время было не до стрижек, и если быть честной, то я и вовсе забыла, когда последний раз была в парикмахерской.

— Отличное решение, что ты хочешь сделать?

Из СПА-центра я вышла совершенно другой. Отдохнувшей, похорошевшей, казалось, что даже плохие мысли улетучились. Длинная коса осталась на полу в салоне парикмахера, о чем я ни разу не пожалела, увидев своё отражение в зеркале. Теперь мои волосы были чуть ниже плеча. Стилист Ксения ещё завила легкие локоны, а также дала пару советов по уходу за волосами.

Бабушка не стала ничего кардинально менять в себе, ограничившись лишь покраской корней. Как бы молодо она не выглядела, её естественная седина пробивалась сквозь крашеный блонд.

Дальше по плану у нас была поездка по делам на счёт машины, ведь нужно было столько успеть сделать за эти три дня. Бумажную волокиту никто не отменял, и я сто процентов бы потерялась во всем этом, если бы не бабушка. Она ловко управлялась со всем, подсказывая мне, что нужно делать.

И когда мы вышли из душного офиса, я выдохнула с облегчением. На сегодня было покончено с делами, а впереди ждал ужин в ресторане. Мой желудок жалобно проскулил, напоминая мне о том, что последний раз я нормально ела в поезде.

— Вина? — спросила бабушка, когда мы сидели в ресторане. Я вопросительно посмотрела на неё, ведь мне раньше такого не предлагали. — А что? Ты уже совершеннолетняя, тем более от бокала белого сухого никому хуже не будет. Так, для аппетита.

— Ну, если для аппетита, то конечно, — я пожала плечами, мол гулять так гулять!

Вино оказалось приятным на вкус, совсем не похоже на ту бурду, что мы пили на турбазе. После первого бокала последовал второй, а к тому моменту уже и горячее подали.

— Расскажи мне про свою жизнь, — она отложила приборы и аккуратно промокнула губы салфеткой. — Как дела в школе? Подружилась с кем-то?

— Удивительно, но мне там нравится, — начала я, отпивая глоток вина. — У них хорошая школа, и класс дружный. Помнишь ведь, я рассказывала, как мы ездили за город на выходные? Было очень весело! А ещё у нас хороший классный руководитель, — я запнулась, подбирая слова для того, чтобы описать его и при этом не показать бабушке свою симпатию к нему. — Он продвинутый, ездит на шикарном мотоцикле, с ним можно поговорить на любую тему. А ещё он горой стоит за свой класс. Позавчера он собрал всех одноклассников на перемене, чтобы они все вместе поздравили меня с днём рождения, а потом угостил бутербродом со свечой!

Я взахлёб рассказывала ей о школьных буднях, не замечая, с каким интересом бабушка наблюдает за мной, наверняка делая свои выводы. Я рассказала ей про Женю, про то, какая она смешная и открытая, как легко располагает к себе людей. Рассказала про то, как она организовала вечер в мой день рождения.

— Но что-то с ней не так, я ведь вижу, — бабушка внимательно посмотрела на меня сквозь стекла очков, словно сканируя.

— Я не знаю, как тебе это объяснить, — я шумно выдохнула, подбирая слова, чтобы смягчить то, что я обязана была сказать. — У папы кое-кто есть. Я вчера это узнала.

— Я знаю о Вере, можешь не переживать! — откликнулась бабушка, допивая остатки вина и подзывая к столику официанта. — Будьте добры, принесите ещё по бокалу.

— Знаешь? — я не могла поверить, что бабушка уже знала о любовнице моего отца. Вот только знала ли она о Павлуше? — Ты даже имя её знаешь! Откуда?

— Мне об этом ещё твоя мама рассказала, — она сообщила это таким будничным тоном, что у меня упала челюсть. — И о мальчишке… черт, как там его зовут?

— Паша…

— Да, о нем я тоже знаю. Так что с твоей подружкой?

— Она — старшая дочь этой женщины. И у нас с ней есть общий брат! Ты представляешь? Я только вчера обо всем узнала, и, честно, до сих пор не могу в это поверить. Как будто это не со мной происходит! Ведь так не бывает! — я распалилась, понимая, что начинаю повышать голос, а потом до меня дошли слова бабушки, которые она сказала ранее. — Так, стоп! Тебе рассказала мама? Но как? Когда?

— Когда твой отец только сошёлся с той женщиной. Ты много не знаешь, Тасенька. Твои родители развелись, когда тебе было одиннадцать. Помнишь те времена?

— Развелись… что? Как такое может быть? Они ведь жили вместе! Папа никуда не делся!

— Твой отец хороший человек. Хоть изначально я и была о нем худшего мнения, он сумел добиться моего расположения. Начну с того, что он всегда был в первую очередь её лучшим другом. Они вместе пришли к мнению, что отношения себя изжили, решили развестись. И они разошлись мирно, остались друзьями. Он сам ей рассказал о том, что встретил другую женщину, рассказал ей о ребёнке.

— Но как так? Зачем тогда он жил с нами? Почему я об этом ничего не знала? — я взяла в руки бокал и сделала пару жадных глотков, пытаясь переварить полученную информацию, но все смешалось в кашу.

— Они хотели, чтобы ты росла в полноценной семье. В своё время, моя Маша выросла без отца, и она не хотела такого для тебя. Они жили под одной крышей, заботились друг о друге. Именно он обнаружил, что у Маши появились проблемы со здоровьем.

— Какие проблемы со здоровьем? — с лица разом спала вся краска.

— У твоей мамы обнаружили рак. Вот только шансы выжить были очень малы, — бабушка тяжело вздохнула, ведь говорить подобное о своём ребёнке всегда тяжело. — Они боролись, вместе ездили по врачам. Василий очень переживал за неё, пытался вытянуть из депрессии, когда она потеряла надежду. Ее состояние с каждым вмешательством врачей было все хуже.

— И она не вышла из депрессии, — озвучила я то, о чем она хотела сказать. — Ужас! Почему мне никто ничего не говорил? Моя мать умирала в соседней комнате от болезни, когда я даже не подозревала об этом!

— Она взяла с нас обещание, что мы тебе ничего не расскажем. Если тебе станет от этого легче, то я сама узнала об этом слишком поздно. Всего за два месяца до ее смерти.

— Но почему она так поступила? Вдруг ей стало бы лучше? Медицина развивается с каждым днём, может быть открыли бы лекарство от рака! Почему она сдалась? — я почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы, которые я больше не могла держать внутри.

— Мы не были на ее месте. Она чувствовала себя бомбой, которая могла взорваться в любой момент. И это не просто красивая метафора, она сама мне лично об этом говорила. Её угнетало быть зависимой от таблеток и капельниц, от постоянного контроля. Она хотела лучшей жизни для твоего отца, поэтому взяла с него слово, что как только она умрет, он заберёт тебя и переедет в другой город с той женщиной, чтобы начать все сначала. Как видишь, твой отец — человек слова.

— Черт, я ему столько обидного наговорила! — я закрыла лицо ладонями, не представляя, что делать дальше. Как жить теперь с этой информацией?

В один вечер я узнала столько нового о своей семье, что стало страшно. Отец, которого я считала негодяем, оказался порядочным и верным. А мама…

Мама пошла на крайнюю меру, чтобы все были свободны.

Отец, как и обещал, переехал в другой город, где никто не знал его историю, забрал с собой любимую женщину, сына. Они стали свободны от пересуд окружающих.

И мама получила свою свободу. Обезвредила одну бомбу, но взорвала сотни других, сама того не желая.

========== Глава 14. ==========

Вечер был безвозвратно испорчен разговором о маме. Каждая из нас думала о своём, поэтому до бабушкиной квартиры мы ехали в тишине. За окном машины яркими вспышками проносились знакомые пейзажи родного города. Вот центральный парк с фонтанами и памятниками, вот огромный торговый центр, где я любила проводить время с подругами. Но почему-то от этих мест становилось тошно. Хотелось вернуться обратно в маленький город, к которому я уже так прикипела за пять месяцев.

Если бы мне сказали об этом пару месяцев назад, я бы рассмеялась и покрутила пальцем у виска, ведь на то время я ужасно скучала по мегаполису, по его неугомонности. По старым друзьям, по школе.

А теперь я безумно хотела назад. К Жене, к Андрею Викторовичу. Черт, так глупо называть его по имени и отчеству после того, что между нами было. Но даже тихое и мысленное «Андрей» вызывало россыпь мурашек по телу. Словно что-то новое и недоступное. Суперсекретное.

— Заедем в магазин, у меня на завтрак ничего нет в холодильнике, — бабушка прервала мои мысли, и я заметила, что мы уже почти около её дома. — Ты же знаешь, я редко ем дома и не готовлю.

— Конечно, — я натянуто улыбнулась, вспоминая, как однажды бабушка решила приготовить блинов к завтраку, но спалила сковороду. Это было давно, мне было лет шесть, и я осталась у неё с ночевкой. После этого происшествия она больше не делала попыток что-то мне приготовить. Тем более я всегда была счастлива, когда бабушка заказывала много вкусной еды из кафе.

Она доверила мне купить все, что пожелаю и я ходила меж огромных лабиринтов продуктового гипермаркета с тележкой, придумывая, что же приготовить на завтрак. Бабушка посмотрела на мой скудный выбор продуктов и усмехнулась.

— Бери все что пожелаешь, дорогая, не ограничивай себя. Тем более, я знаю, что ты неплохо готовишь. Покажешь мне завтра мастер класс?

Я улыбнулась и добавила в корзину больше продуктов, в надежде приготовить не только завтрак, но и обед с ужином. Сомневаюсь, что бабушка часто питается дома, поэтому я планировала накормить её домашней едой.

Забрав два огромных пакета, мы доехали до знакомого с детства дома, оставили машину на подземной парковке и пошли в сторону подъезда. Я уже и забыла, насколько большие здесь парадные. С консьержкой, с ухоженными зелёными растениями и красивым ремонтом. Квартиры в таких домах стоят недёшево, и бабушка всегда гордилась своей огромной трешкой.

— Проходи, чувствуй себя как дома.

Я оставила пакеты в прихожей и пошла через знакомые комнаты. Огромный зал с «деловой» зоной, в которой находился компьютерный стол и множество книг в стеллаже. Рядом кожаный диван, напротив огромный новомодный телевизор. Светлая и тёплая лоджия с растениями и зоной отдыха. А также две спальни: бабушкина и моя. Мою комнату она часто использовала, как гостевую, где могли остаться на ночь ее знакомые.

Я зашла в свою спальню, вспоминая, как раньше оставалась на выходные с ночевкой здесь. Как радовалась огромной двуспальной кровати с невероятно мягким матрасом, как любила сидеть на подоконнике и смотреть на неугомонный город с высоты девятнадцатого этажа.

Я переоделась в домашнюю одежду и прошла на кухню, чтобы помочь бабушке разложить продукты в холодильнике.

— Ты сделала ремонт? — я обратила внимание на новый кухонный гарнитур.

— Да, старый надоел, — отмахнулась она, открывая холодильник. — Надеюсь, ты не голодна?

— Нет, спасибо, я сытно поела в ресторане.

Я помогла ей разложить продукты, после чего пошла в комнату, захватив с собой чашку чая и шоколад. Бабушка тоже пошла в свою спальню, пожелав мне спокойной ночи.

Я забралась на широкий подоконник, поджав под себя ноги, и открыла окно. Весь день мне жутко хотелось взять сигарету, но я не хотела делать это при бабушке.

Первая затяжка была горькой, зато остальные я вдыхала с наслаждением. «Это не привычка, я просто пробую», — успокаивала я себя, выдыхая сизый дым в открытое окно. Вместе с этим дымом, мне казалось, улетали и мои тяжёлые мысли. Я попила чай и съела пару долек шоколада, чтобы перебить привкус сигарет во рту. Телефон все также стоял в режиме полёта, и мне было страшно от того, сколько раз мне звонил папа. Я нажала на иконку в телефоне, и буквально через минуту посыпались оповещения о пропущенных звонках, множество сообщений.

Меня все потеряли.

Папа, Женя, Влад. Андрей.

— Андрей, — сказала я тихо, словно пробуя это незнакомое имя на вкус. По спине пробежали мурашки и меня передернуло от мысли, что я когда-то его так назову.

Телефон громко зазвенел, от чего я испугалась, тут же сняла вызов и услышала в динамике голос отца.

— Ну, наконец-то, Таська, — было слышно, как он облегченно выдохнул. — Я очень переживал!

— Со мной все хорошо, мы недавно пришли домой, — я как будто боялась с ним говорить, вспоминая последнюю нашу встречу. Было очень стыдно, ведь я сказала ему много лишнего.

— Как доехала? Как бабушка?

— Нормально. Бабушка в порядке, такая же неугомонная, как и прежде, — я запнулась, услышав в динамике гудки, обозначавшие, что кто-то звонит по второй линии. Андрей Викторович. Внутренности сжало в комок, а сердце екнуло, когда я увидела его имя. Так и стояла посреди комнаты, глядя на экран, пока папа что-то рассказывал. — Пап, — прервала я его, — я завтра тебе перезвоню, извини.

Я скинула папу и ответила на его вызов, задержав при этом дыхание.

— Привет, — тихий, такой знакомый голос, чуть с хрипотцой.

— Привет, — выдохнула я, замечая, что ладони бьет мелкая дрожь.

— Ты куда пропала? Я тебя тогда напугал? Прости, я не должен был…

— Нет-нет, — я перебила его, боясь услышать продолжение фразы. — Мне пришлось уехать в родной город к бабушке. Я не… не испугалась. Я…

— Это хорошо, потому что испугался я, — он усмехнулся, и мои губы растянулись в улыбке. — Все хорошо? Ну, я имею в виду с бабушкой?

— Да, все хорошо. Это была запланированная поездка, — я иногда запиналась из-за того, что жутко нервничала. — Я приехала, чтобы получить права и забрать свою машину.

— У тебя есть машина? — удивился он, и я мысленно представила, как его брови поползли наверх.

— У меня есть машина, — улыбнулась я.

Постепенно неловкость прошла, и мы разговорились обо всем на свете. Я сидела на подоконнике, допивая оставшийся холодный чай, и смотрела на ночные огни города, на редкий поток машин. В динамике был его голос, рассказывающий очередную историю из прошлого, а я сидела и улыбалась, понимая, что очень счастлива в этот момент.

Мы закончили говорить почти в три часа ночи, но я даже не заметила, как пролетело это время. Узнав, что у меня с утра дела, Андрей послал меня спать, но перед этим я взяла с него обещание, что он обязательно позвонит завтра.

Так я и уснула, проспав всего несколько часов, зато проснулась совершенно бодрой. Я посмотрела на время и удивилась, ведь было всего восемь утра. Но мне не хотелось больше лежать, поэтому я встала, умылась и пошла готовить завтрак.

— Если бы я знала, что по утрам так может вкусно пахнуть, то я бы предложила тебе остаться жить со мной, — бабушка медленно вошла в кухню, громко шаркая пушистыми тапочками. Было непривычно видеть её такой помятой после сна, с взъерошенными волосами и потекшей косметикой. Видимо она вчера так устала, что даже не умылась перед сном.

— Я пожарила сырников и почти доварила суп, пока ты спала, — я сидела на столешнице кухонного гарнитура и жевала горячий сырник. — Иди умывайся, я пока на стол накрою.

Мне нравилось у бабушки, потому что у неё была хорошая плита, жаль только, что она простаивает по большей части. А ещё у неё была хорошая кофемашина, которая сразу могла сделать капучино. Я быстренько сделала две чашки кофейного напитка, накрыла на стол и достала пакет сгущенки, который купила специально к сырникам. Мне было в радость суетиться, то поправляя тарелки, то подливая в пиалочку ещё больше сгущенки. Хотелось сделать бабушке идеальный завтрак, который она ещё долго будет вспоминать.

Я оставила суп томиться, когда наконец появилась бабушка. Она выглядела намного свежее после душа.

— Тасенька, душа моя! — она съела один сырник, запивая его кофе, и тут же потянулась за вторым. — Это очень вкусно, ты обязана меня научить их готовить! Я не отпущу тебя домой, пока не научусь!

Я усмехнулась, представляя, как это будет выглядеть, но согласилась попробовать. К тому же, рецепт и правда не сложный, может что-то из этого и выйдет.

После завтрака мы собрались и пошли по делам. Бабушка пообещала сегодня пригнать машину на парковку, и я с нетерпением ждала момента, когда увижу её. А завтра меня ждало первое путешествие на ней. Путешествие домой.

День пролетел очень быстро, ведь дел было и вправду много. Я даже не представляла, что будет столько мороки с документами, благо бабушка рядом, и она во всем разбирается. Днём мы заезжали домой, чтобы пообедать, а на вечер бабушка предложила куда-нибудь сходить. В итоге, мы зашли в огромный торговый центр, в котором бабушка предложила походить по бутикам и купить что-нибудь мне. Я пыталась возразить, но это было бесполезно против неё.

Уставшие, но счастливые, мы пришли на фуд-корт, чтобы съесть что-нибудь особенно вредное. Сложив пакеты с покупками на диванчик, мы сели рядышком и начали обсуждать, когда мне лучше поехать домой.

— Вечером опасно ехать, езжай утром, — предложила бабушка.

— Если поеду быстро, то приеду только ночью, — размышляла я вслух. — А если я поеду вечером, то днём следующего дня уже буду там.

— Но поедешь через темный лес.

— Да, ты права, — согласилась я. — Лучше поехать утром.

На этом мы остановились. Пришлось зайти в магазин, чтобы купить продуктов в дорогу. Я заметила, что в этой поездке, я не потратила ни копейки, разве что оплатила билет до сюда. За все платила бабушка, при этом она умудрилась купить мне два пакета вещей и пакет продуктов в дорогу. И это если не считать, что мы ещё ходили в СПА, а также питались за её счёт. Мне было неудобно от этого, но бабушка на это лишь усмехнулась.

— Деньги будешь дома тратить, — сказала она, когда я озвучила свои мысли. — В конце концов, имею же я право побаловать свою единственную внучку.

Это меня не успокоило, но больше она не хотела ничего слышать.

Я настолько вымоталась за день, что сразу уснула, едва голова коснулась мягкой подушки. А утром еле открыла глаза, когда послышался стук в дверь.

— Дорогая, просыпайся, иначе попадёшь в пробку.

Я посмотрела на часы и ужаснулась, ведь планировала встать на полтора часа раньше.

Черт.

Я подскочила и начала складывать неупакованные вещи в рюкзак, а после побежала в душ, чтобы хоть как-то себя взбодрить.

Сегодня мы поменялись с бабушкой местами, ведь когда я вышла из душа, завтрак уже был накрыт.

— Не твои чудесные сырники, конечно, но это лучше, чем ехать голодной.

Я быстро съела свою порцию глазуньи и пару бутербродов, на ходу запивая это все горячим кофе.

Что-то я сегодня и вправду заспалась, даже не услышала будильник, который поставила на шесть утра. Поэтому, вместо положенных семи утра, я выехала в восемь, искренне надеясь, что не успею застрять в пробке.

Бабушка попрощалась со мной, взяв с меня обещание, что приеду к ней погостить на следующих каникулах.

Я вбила в навигатор маршрут и выехала, получая дикий восторг от того, что сама сижу за рулём своей машины. Красный «Ниссан» выделялся из ряда машин своим ярким цветом, и казалось, что все смотрят на меня.

Конечно такого не было, но я чувствовала себя особенно прекрасно, мягко поглаживая руль большим пальцем. В машине играла музыка, которую я заранее скачала на флешку, и я подпевала любимой Диане Арбениной, пока машина стояла в пробке.

Было почти двенадцать дня, когда я вспомнила, что мне вчера так и не позвонил Андрей, хотя он обещал. Долго взвешивая все «за» и «против», я все же решилась набрать его номер, но его телефон оказался выключенным.

— Черт, — выругалась я, кидая телефон на соседнее кресло.

Настроение поползло вниз, хотя поводов для этого почти и не было. «Не позвонил», — чертова мысль, которая словно молотом лупила по голове. Может занят был? А почему тогда телефон выключен? Сотни подобных мыслей роились в голове, словно пчёлы в улье.

Вечером он не перезвонил, а телефон был все так же выключен, как и следующим утром, когда я подъезжала к серому городу, покрытому утренним туманом.

И почему-то меня не покидало ощущение, будто что-то произошло…

========== Глава 15. ==========

Дорога домой оказалась намного сложнее, чем я предполагала. Я представляла, как буду резво мчать на высокой скорости вдоль шоссе и громко подпевать любимым трекам. Как остановлюсь на заправке разочек-два, куплю сэндвич и кофе в автомате.

На деле же все вышло иначе.

Я не успела выехать из города без пробок, и простояла два часа в них. Делать было нечего, поэтому я тут же уничтожила половину запасов еды.

Ладно, едем дальше.

Большую часть дороги приходилось пялиться в лобовое стекло, а с непривычки глаза сильно уставали, поэтому приходилось делать перерывы минут на десять, во время которых я выходила из машины, чтобы размять ноги.

А ещё я мечтала о том, как буду слушать любимую музыку и подпевать, но вышло так, что музыки хватило только на четыре часа. А дальше на повтор. В какой-то момент мне это все надоело, и я выключила плеер.

Ну, а на счёт большой скорости… думаю, кто ездил между городами, тот меня поймёт, ведь по большей части дорога была в ужасном состоянии.

Поэтому, я была очень счастлива, когда через сутки вернулась домой. Хотелось прыгать от радости при виде знакомых улиц, но все, что я могла себе позволить — ехать дальше.

Ноги затекли от долгого сидения в одной позе, и я была рада выйти из машины, поставив её прямо под окнами своей комнаты.

Дома меня встретила только кошка, которая по началу меня не признала. Она боязливо выглядывала из-за угла, принюхиваясь к новому человеку.

— Шикарно…

Я сразу загрузила в стиральную машинку вещи, а сама пошла в душ. Очень хотелось спать, но после долгой дороги, первым делом надо было помыться. Горячие струи воды хлестали мне в спину, и я запрокинула голову, чувствуя, как тяжелеют волосы. Вместе с водой с меня стекала усталость и злость, которую я чувствовала из-за учителя.

Ведь его телефон был все также выключен.

Я уже не знала что думать, но и просто забыть об этом тоже не могла. Как бы я не отвлекалась, мысли все равно возвращались к нему.

И это меня пугало — столько думать о другом человеке! Да ещё и о ком!

Он мой учитель, как никак. И думать о нем в таком ключе — это как минимум… моветон. Так же, как и целоваться с ним около подъезда.

Я завернулась в огромное махровое полотенце, прошлепала в свою комнату, оставляя за собой мокрые следы на линолеуме, и достала из шкафа чистый халат. Почему-то было очень холодно и слегка подташнивало, и я во всем винила долгую поездку.

Я легла под одеяло прямо в халате и с полотенцем на голове, чтобы немного согреться. Зубы стучали друг об друга и я укрылась с головой, наслаждаясь мягкой постелью. Не прошло и минуты, как я провалилась в беспокойный сон.

Мне снилось, как я ехала на своей машине по пустым улицам города, пытаясь выцепить взглядом его фигуру. Он на мгновение появлялся передо мной и тут же исчезал, а через пару мгновений виднелся ещё дальше. А я все ехала за ним, пытаясь догнать, но он постоянно пропадал.

Я проснулась в холодном поту и сразу же села, пытаясь восстановить дыхание после сна. В комнате стояла кромешная тьма, и я пыталась сообразить, сколько же я спала.

Тишину комнатынарушал звук готовки, доносившийся с кухни.

Я сняла полотенце с головы и расчесала влажные волосы. Было немного непривычно, ведь их длина стала в два раза короче. Зато ухаживать за ними будет теперь легче, да и выгляжу я взрослее с этой прической!

Я подкралась к папе на кухню, наблюдая за тем, как он тушит мясо с картошкой. Он немного суетился, видимо отвык готовить самостоятельно.

— Привет, — я неловко переминалась с ноги на ногу, подпирая плечом косяк двери.

— О! — испугался он. — Ты проснулась!

— Да, поездка меня немного вымотала, — я выглянула в окно, чтобы убедиться, что машина все ещё стоит под окнами.

— Садись, скоро будем ужинать.

Ещё было только пять вечера, а казалось, что на улице ночь. Весь режим дня катился в тартарары, и все из-за дневного сна.

— Пап, я бы хотела попросить прощения, — начала я, поймав его удивленный взгляд. — Мне не стоило так плохо о тебе думать, даже не выслушав.

— Тась, но я и правда виноват, — он сел напротив меня. — Мне надо было раньше обо всем рассказать. Я так понимаю, что бабушка тебе все рассказала?

— Да, про развод, про болезнь мамы, — я тяжело вздохнула, пытаясь совладать с дрожащим голосом. — И про то, что ты дал ей слово уехать.

Он молча кивнул, а в его глазах застыли слезы. И это не было признаком слабости. Это боль утраты близкого человека.

— Но ты прав, — продолжила я. — Ты должен был мне рассказать про то, что у тебя здесь есть… другая женщина. И ребёнок! Почему ты не сказал, что у меня есть младший брат?

— Ты ведь знаешь Павлушу? — он робко улыбнулся, на что я ему кивнула. — Славный паренёк, надо обязательно вас поближе познакомить. И с Верой, она тебе понравится.

— Посмотрим, — согласилась я. — Я с Женей в одном классе учусь, представляешь?

— Взбалмошная девчонка, — усмехнулся он, а я не могла не согласиться. — Но зато справедливая и прямолинейная, иногда даже очень.

— Да, это она.

Мы ужинали в тёплой обстановке, обсуждая всякие мелочи, а потом папа засобирался на работу.

— Я думала, что ты сегодня ночью был на работе, — нахмурилась я, понимая, что он был с ними.

— Нет, я был у Веры, — честно признался он.

Я расстроилась, ведь до последнего надеялась, что папа останется со мной. Да, я все понимаю, что это работа, и нельзя пропускать смены, но маленький ребёнок внутри меня требовал родительского участия.

Он ушёл после семи вечера, и я снова осталась одна. Кошка, которая меня всё-таки признала, ходила рядышком, пока я вешала чистое белье на сушилку. Потом мы разобрали оставшуюся часть вещей. И…

И все.

Я не знала, чем себя ещё занять, поэтому наспех высушила волосы, оделась и выпорхнула на улицу. Лишь бы не сидеть в четырёх стенах.

Я села за руль машины, завела ее и поехала. Бездумно, без цели. Просто хотелось хоть что-то делать.

А взгляд то и дело цеплялся за прохожих, пытаясь уловить его среди людей. Как в моем сне.

Сегодня я слушала музыку не с флешки, а с мобильного телефона, поэтому сквозь треки пробивались оповещения из соцсетей. Лайки, комментарии — да кому это все нахрен надо? Когда голова болит от беспокойства, а сердце замирает каждый раз, когда приходило новое оповещение. Ведь я все же надеялась, что он даст о себе знать.

Спустя час я остановилась у продуктового магазина, чтобы купить домой что-нибудь вкусного. Я бездумно гуляла среди полок с печеньем и шоколадом, понимая, что ничего из этого не хочу. Мой выбор остановился на ведерке клубничного мороженого, и я уже шла в сторону кассы, когда увидела его.

Один, немного потрёпанный — стоит в отделе с алкоголем, глазами выискивая нужное название. А лицо такое грустное, что хочется подбежать к нему и прижать к себе. Стереть с лица нахмуренное выражение, разгладить морщинки. Но я стою, так и не в силах сдвинуться с места.

Вот он — тот о ком я думала последние сутки. Немного помятый, но живой. Не лежит в кювете или водосточной яме, а выбирает коньяк на вечер. Черт. И вроде должно стать легче, но его вид не внушает спокойствия. Что-то определенно произошло.

Он берет с полки бутылку, разворачивается и замирает. Заметил мой сочувствующий взгляд и нахмурился ещё больше.

— Ты приехала, — сказал он будничным тоном, проходя мимо меня. Да он уже пьян! И собирается закинуть в себя ещё пол-литра коньяка. Замечательно!

— Стой, — я пытаюсь удержать его за рукав куртки, но он выскальзывает из непослушных пальцев. — Стой же!

Я нагоняю его у кассы, когда он расплачивается за коньяк с колой. Посмотрел на меня, забрал из рук ведерко мороженого и расплатился. Вот почему все за меня постоянно платят?

— Пойдём, — он поманил меня за собой, и я уже ничего не понимала. Сначала игнорирует, потом зовёт за собой. Что с ним не так?

— Я на машине, могу подбросить, — предложила я, на что он кивнул.

Я сняла с сигнализации машину и села за руль, ожидая своего первого пассажира. Он не спешил, словно издевался надо мной.

— Куда? — спросила я его, но он неопределенно пожал плечами. — Вы настолько пьяны, что не знаете куда вас вести? — усмехнулась я, намеренно выкая с ним.

— Куда-нибудь, только не домой. У меня сейчас там неблагоприятно.

— Мой дом для вас достаточно благоприятен? — я попыталась сказать это без издевки, но судя по его хмурому взгляду, вышло паршиво.

— Вези, — он пожал плечами и откинулся на сиденье, отвернув от меня лицо. Намёк понят.

Ехали мы в тишине, я даже музыку не стала включать. Он все так же смотрел в окно, словно там происходило что-то интересное. Но там были лишь однотипные пятиэтажки.

Я поставила машину на то же место, что и утром, и посмотрела на своего пассажира. Казалось, что он даже не заметил, как машина остановилась.

— Выходим, — буркнула я. Почему-то меня распирала злость, когда я смотрела на него. Может, все дело в том, что мне просто не нравятся подвыпившие люди?

До квартиры мы шли в такой же неловкой для меня, тишине. Бусинка с порогу принялась обнюхивать гостя, а тот, на удивление, улыбнулся и взял рыжую кошку на руки.

— Красавица какая, — он заботливо гладил кошку, от чего мне стало смешно, и я поспешила скрыться в ванной комнате. Нет, в этом нет ничего такого, просто он весь из себя такой большой и хмурый дядя, а взял и растаял перед хрупким животным. Это даже мило.

Я прошла в кухню, где обнаружила Андрея, а на его коленях мурлыкала Бусинка.

— Предательница, — усмехнулась я, замечая, что кошка ко мне даже не подошла поздороваться, как это она любила делать.

— Ты меня накормишь? — спросил он, поглядывая на сковородку с тушеным мясом и картошкой.

— А куда я денусь? — я попыталась скрыть улыбку и пошла подогревать ему ужин. И стало так приятно от этого, будто мы с ним пара.

А кто мы друг другу? Сложный вопрос.

Вроде, после того, что между нами было, он обязан на мне жениться. Но это не точно.

— Ты выпьешь со мной? — предложил он, открывая бутылку коньяка.

— Я не пью крепкие напитки.

— Да я тебе вкусно сделаю! — уговаривал он. — И не смотри так на меня, не хочу я тебя споить, просто не хочу пить один. А ты уже совершеннолетняя.

— Тем не менее, я все ещё ваша ученица, — усмехнулась я, поставив перед ним тарелку с горячим ароматным ужином.

Он, так и не дождавшись моего ответа, налил себе коньяк в стопку, а мне в стакан, разбавив все это дело колой. Я фыркнула, но не стала спорить, чувствуя, что нас ждёт серьезный разговор.

— Ты сама чего не ешь?

— Я ужинала, но могу ещё сообразить салатик по-бырику.

Я не знала, как начать с ним разговор, как вывести его на откровения. Может его и правда нужно накормить и напоить? Потому что я видела, как его что-то гложет. Да и дома неблагоприятная обстановка, как он сказал…

— Вот, бери салат ещё, — я хмуро поставила пиалу в центр стола и взяла себе тарелку с вилкой.

— Ты гостеприимная, — улыбнулся он, отправляя в рот кусок мяса. — Второй раз у тебя дома, а ты все чем-то кормишь.

— Насколько я помню, сегодня у меня не было выбора, — я нервно усмехнулась, стараясь не смотреть ему в глаза. — Что-то случилось?

Его улыбка тут же сошла с лица, и он залпом выпил рюмку коньяка.

Мне было страшно услышать его ответ, ведь там было что-то ужасное. Что-то, что тенью скорби легло на его лице россыпью морщинок. Что поселило эту грусть в глазах.

Что-то до боли знакомое. Оно липким ужасом схватывало тело, парализовало конечности. И я очень боялась своей догадки.

— Завтра похороны моего отца, а сегодня моя мать слегла с инсультом.

========== Глава 16. ==========

Меня как будто оглушили.

Я не могла вымолвить и слова, наблюдая за поникшим человеком, у которого на плечах был тяжёлый груз скорби. Двойной удар, который преподнесла ему семья.

Он налил себе ещё стопку и тут же её опустошил, даже не поморщившись. Я решила последовать его примеру и жадно хлебнула из своего стакана смесь коньяка и колы. На вкус довольно-таки неплохо, не зря он меня уговаривал.

— Хреново, не правда ли? — мрачно усмехнулся он, прожигая меня своим тяжелым взглядом. Мне хотелось подойти и обнять его, утешить, но я боялась, что это будет неуместно. Что он оттолкнёт.

— Мне жаль.

Я не знала, что ещё сказать. Да, банально. Но это единственное, что я сейчас смогла сказать. Казалось, что он выбил все мысли своим откровением.

Когда умерла моя мама, все вокруг твердили, чтобы я держалась, что им жаль. Сорили бессмысленными словами, которые мне были противны. Мне не хотелось купаться в их жалости, терпеть сочувствующие взгляды. Слышать их шёпот за своей спиной. Ведь мне они говорили слова сочувствия, а за спиной смаковали все подробности смерти мамы.

Гребаный цирк.

Мне хотелось отвлечься и не думать об этом хотя бы пару минут. Забыться в увлекательной беседе, погрязнуть в выдуманном мире книг и сериалов. Но мало кто это понимал.

Именно поэтому, я не могла поступить с ним так. Я как никто другой понимала его состояние, видела его желание вынырнуть из горя.

— Покурим? — предложила я, чем ввела его в ступор.

— Ошалела? — он покрутил пальцем у виска, бросая на меня насмешливый взгляд.

— Именно! — согласилась я и пошла в спальню на поиски незаконченной пачки сигарет. Балкон был только в папиной комнате, поэтому я отправилась туда. На кухне послышалось копошение, а после раздались тяжёлые шаги.

Все же пошёл за мной!

— Всё-таки ты куришь, Михайловская! — нахмурился он, посмотрев на меня с сигаретой. А я искренне наслаждалась каждой затяжкой, пытаясь переварить его новость.

— В своё оправдание скажу, что это моя первая пачка, — я пожала плечами, лихорадочно придумывая, чем же его отвлечь? Не хотелось оставлять его в таком состоянии.

— А чего начала? Плохая это привычка.

— Тяжёлые времена, Андрей Викторович.

За окном снова пошёл снег. Ветер кружил снежинки в неумолимом танце, а они большими хлопьями плавно опускались на землю. Словно белые назойливые мухи. Даже на балкон приземлилось пару штук, и я не сдержалась — протянула открытую ладошку, наблюдая за тем, как на неё опускаются пушистые снежинки и тут же тают на тёплой коже.

— Что произошло с твоей мамой? — я напряглась, услышав его вопрос. Закашлялась дымом.

— Она умерла, — я замолчала на пару мгновений, обдумывая, стоит ли ему рассказывать все. — Я только на днях узнала, почему это произошло.

— Что произошло?

Мы закрыли балкон и вернулись в тёплую кухню. Я села на стул и подтянула к груди ноги, пытаясь как можно скорее согреться. Или защитить себя от его внимательного взгляда, спрятаться от него. Взяла стакан и сделала несколько глотков, чтобы перебить привкус никотина.

— Я даже не знала, что у моей мамы был рак, — я все же решила рассказать ему все, понимая, что сама не могу больше в себе держать эту информацию. — Они с папой ездили по больницам, проходили курсы химиотерапии. Была операция, о которой я даже не догадывалась. Все тщательно скрывали от меня, чтобы я ничего не узнала. Мама старалась вести себя как обычно, а я даже и не беспокоилась о ней, когда она закрывалась в комнате. Или когда ей было плохо, — я зажмурилась от осознания, какой же невнимательной я была. — Лечение не помогало, ей становилось все хуже. И она решила, что не хочет этого всего, — я снова отпила из стакана и громко поставила его на место. Случайно, конечно. — Просто взяла и покончила с собой.

Наступила звенящая тишина. Такая, что я слышала, как где-то за стенкой закипел чужой чайник, оповещая об этом хозяев характерным громким свистком. Андрей, казалось, не обращал на это никого внимания и смотрел на меня с широко открытыми глазами, в которых явно сквозило сочувствие. Жалость. А также понимание.

— Но и это ещё не все! Мои родители почти семь лет жили вместе, спали в одной комнате. И, как оказалось, они даже не были женаты. Развелись, когда мне было одиннадцать.

— И ты об этом не знала? — удивился он, разливая нам коньяк.

— Даже не подозревала, — горько усмехнулась я, принимая из его рук алкогольный напиток. Руки немного трясло, так как было непривычно с кем-то делить душевные переживания. — Но и это ещё не все!

— Господи, что ещё?

— Как оказалось, у папы была другая женщина, с которой он познакомился после развода. Он начал с ней встречаться, рассказывал обо всем этом моей маме, с которой они расстались друзьями. А потом у них родился ребенок. Очаровательный мальчишка, очень похожий внешне на моего отца. Я его увидела пару месяцев назад, когда ещё не знала, что это мой брат. Тогда он был лишь младшим братом Жени Одинцовой.

Его глаза разве что на лоб не полезли.

— Да ладно? — удивился он и нервно рассмеялся. — Как такое могло произойти? Хотя… вы обе переехали в одно время с одного и того же города…

— Именно! — я подскочила на стуле, едва не упав с него. — И все это время я даже не догадывалась об этом! Я подружилась с девочкой, которая мне почти как сестра!

— Санта Барбара какая-то, — ужаснулся он.

— Угу.

Он настолько погрузился в мой рассказ, что отвлёкся от горя в своей семье. Он расспрашивал меня о папе, о бабушке. А я с радостью все это ему рассказывала, лишь бы он снова не ушёл в себя. Потом тема плавно перешла на увлечения, просмотренные фильмы, любимые книги. Коньяк уже давно закончился, а у нас на кухне все также горел приглушённый свет. Я притащила свой ноутбук, и мы решили посмотреть какую-нибудь комедию. В ход пошло мое клубничное мороженое, которое мы ели ложками прямо с ведерка.

Он сидел так рядом, что я чувствовала тепло его тела. Такой спокойный сейчас, что мне стало радостно от того, что я всё-таки смогла его отвлечь.

Время ползло к четырём утра, когда закончился фильм. Я убрала ноутбук, не зная, чем же ещё его занять.

— Спасибо, — прошептал он, положив голову на мое плечо, и уткнулся носом в острую ключицу, от чего у меня сбилось дыхание, а сердце затрепетало так быстро, что он наверняка слышал его бешенный стук.

— Все нормально, — я робко дотронулась кончиками пальцев до его волос, чуть прошлась по ним, а он, словно кот, потянулся навстречу к моей руке.

— С тобой так спокойно, — он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Его взгляд говорил намного больше, чем любые слова. И в этот момент я поняла, как сама нуждаюсь в нем. Как боюсь потерять эту непонятную связь. Ведь кто мы друг другу? Он мой учитель, человек, который старше меня на девять лет. Да, я уже совершеннолетняя, но разница в возрасте от этого никуда не уйдёт.

И стало так грустно от того, что я никогда не смогу быть с ним, ведь мое влюблённое сознание уже рисовало картины совместного будущего. Мне хотелось жить этими сладкими грезами, в которых он принадлежит только мне.

— Что между нами происходит? — не выдержала я, поймав его недоуменный взгляд.

— А что происходит?

— Наши отношения изменились! — воскликнула я, словно он не понимал очевидного. — Мы по-другому общаемся, проводим время вместе, разговариваем по телефону… целуемся! Это ведь неправильно!

— А что для тебя правильно? — нахмурился он и встал со стула. — Тебе нужно чтобы я был твоего возраста? Или имел другую профессию?

— Это неправильно! — повторила я, замечая, как по щекам текут слезы. — Я не хочу быть спокойным местом, в которое ты будешь приходить, когда тебе плохо. Не хочу быть той, кого ты сам целуешь, а потом пропадаешь!

— Все не так!

— Я не хочу гадать, все ли с тобой хорошо, ждать, когда перезвонишь! Мне тоже нужно спокойствие! Я даже не знаю, что у нас за отношения такие?

Он тяжело вздохнул и прошёлся рукой по волосам, взъерошивая их.

Теперь он явно не думал, что со мной спокойно. Я понимала, что скорее всего все испортила, но и держать в себе эти мысли больше не могла. Ещё чуть-чуть и меня бы просто разорвало от них.

— Я не знаю, — прошептал он, присаживаясь обратно на стул. — Мне с тобой комфортно, я даже забываю, что ты моя ученица.

— Но я все ещё остаюсь школьницей, — я уткнулась лбом в ладони, пытаясь собрать мысли. Но то ли от волнения, то ли от выпитого коньяка, я не могла четко выразить свои думы. — У меня слишком мало опыта в таких делах, поэтому я всему придаю большее значение, чем ты.

Он затих, не зная, что мне ответить. И я его не винила. Между нами пропасть в девять лет. Годы, за которые он наверняка пережил больше отношений, чем я. Возможно, для него в порядке вещей поцеловать девушку, а потом общаться с ней, как ни в чем не бывало.

Но я так не могу.

Мне нужна конкретика. Нужно чётко знать, что между нами, кто он мне, и что ждать от отношений.

Возможно поэтому и прекратились мои первые отношения? Я слишком много требую?

Но что я могу с собой поделать, если все эти мысли рвутся наружу. Что без четких границ я… не могу.

— Что ты сейчас хочешь? Тебе нужны ответы на вопросы, но я сейчас не могу что-то сказать. Возможно это ошибка, а возможно из этого что-то да выйдет. Я также, как и ты, боюсь нового.

— И что ты предлагаешь? — я до боли закусила нижнюю губу, чувствуя солоноватый привкус крови.

— Возможно стоит подождать, — выдохнул он, — Дай мне немного времени.

— Просто подождать, — эхом отозвалась я и фыркнула, понимая, что он пытается слиться. — Лучше не надо тогда дополнительного времени, Андрей Викторович. Раз вы неуверенны сейчас, то…

Я не закончила, но он все понял. Встал со стула и поплёлся в прихожую. Мне хотелось встать и побежать следом, но меня как будто приклеили к этому стулу. Я сидела неподвижно, слушая, как он шаркает обувью, как застегивает молнию на куртке, как возится с замком.

И как еле слышно хлопает входная дверь.

Меня тянуло за ним, хотелось вернуть его и пообещать золотые горы, лишь бы не уходил. Хотелось прижать к себе настолько сильно, чтобы чувствовать телом его биение сердца.

Но я понимала, что если сделаю так, то сама буду потом страдать. Потому что мне захочется большего, а не факт, что это устроит его.

Поэтому лучше прекратить это все сразу. Пока не так сильно привязалась. Пока не так сильно больно.

Но почему-то не отпускало ноющее ощущение, будто я теряю нечто важное и необходимое.

========== Глава 17. ==========

Остаток каникул тянулся, казалось, целую вечность. А все из-за того, что я где-то умудрилась простыть, тем самым приковав себя к кровати. Мне не хотелось с кем-либо общаться, и я умело прикрывалась своей болезнью, отваживая от себя «гостей».

Женя переживала за меня и была крайне возмущена тем, что я не подпускаю её к себе. Она постоянно писала, звонила несколько раз в день и не оставляла попыток навестить меня.

Но я держалась в стороне.

И дело было даже не в состоянии апатии, в которое я погрузилась на время болезни. И даже не в том, что боялась её заразить, как я объясняла свои отказы.

Я понимала, что нужно рассказать Жене правду о своей семье, которая так тесно переплелась с её. И я не знала, как это объяснить. Да что уж тут, дело скорее было в том, что я просто не хотела думать на эту тему, перемусоливать её ещё с кем-либо.

Я обязательно ей расскажу, но чуть позже.

Тем временем, началась учеба. Я так и не успела выздороветь к понедельнику, поэтому отлеживалась дома, наслаждаясь тем, что ещё пару дней не увижу Андрея.

Нет, Андрея Викторовича! Теперь только так я могла его называть, пусть даже и в своих мыслях. Хотелось «переболеть» им здесь и сейчас, чтобы в школу вернуться «здоровой». Во всех смыслах.

Меня выписали только через неделю, когда наконец прошёл кашель. С понедельника предстояло снова вернуться в школу, улыбаться одноклассникам, не обращать внимания на классного руководителя. Не больше, чем необходимо, чтобы не привлекать лишнее внимание.

Жить дальше, словно эти осенние каникулы не перевернули мою реальность, от чего по моему идеальному миру пошла жирная трещина. Чертов выход из зоны комфорта.

На улице стояла отвратительная погода: ветер хлестал не хуже кнута, переплетаясь в диком танце с мокрым снегом, а под ногами чавкали лужи из грязи. Поэтому я решила проехаться до школы на своей машине. Не зря же она у меня под окнами стоит!

Единственное, что я не учла, так это то, что её нужно будет прогревать дольше обычного. И чистить от снега, который укрывал её, подобно белоснежной шапке. В итоге я провозилась дольше обычного и опоздала на первый урок.

На чёртову информатику, конечно.

Я не спеша шла к кабинету, понимая, что две минуты мне не сделают погоду, а вбегать в класс запыхавшейся совсем не хотелось. Я заранее достала справку, чтобы сразу отдать её учителю, а не оставаться с ним тет-а-тет после урока.

Весь путь до кабинета я уговаривала себя, что все влечение к нему прошло. Что с меня спало это дикое наваждение. Я пыталась слушать голос разума, понимая, что мне будет намного лучше без него. Может даже стоит обратить внимание на Влада, с которым мне будет намного комфортнее. А что? Он моего возраста, к тому же я ему нравлюсь. С ним не будет таких проблем, как в случае романа учителя и ученицы.

Так правильнее.

С этой мыслью я уверенно вошла в кабинет, забыв даже постучать ради приличия.

— Извините за опоздание, — кинула я на ходу, положив справку на его стол, когда проходила мимо. Бросила лишь один мимолетный взгляд на него, но этого хватило, чтобы сердце разогналось до первой космической, проделывая при этом невероятные трюки. По нему было заметно, что последнее время ему было не сладко. Помятый, с щетиной и темными кругами под глазами — он больше походил на свою блеклую тень, чем на бойкого учителя, которым все его привыкли видеть.

Но я старалась отогнать жалость в сторону, понимая, что она не помощник в моем бою за свободу. Глядя на него сейчас, мне наоборот хотелось успокоить его, отвлечь чем-нибудь. Обнять, вдыхая знакомый запах одеколона.

Так, стоп! Это совсем не те мысли, на которые я себя настраивала, когда шла к кабинету. Теперь это не мои проблемы, и моя голова не должна из-за этого болеть.

К счастью, место рядом с Романовым было свободно, поэтому я подсела к нему, решив убить двух зайцев одновременно: и с Женей отложу неприятный разговор и начну осуществлять свой план.

— Привет, — улыбнулась я ему, натыкаясь на удивленный взгляд, который он тут же кинул на последний ряд, где в таком же изумлении сидела Женя. Они обменялись кивками, будто я их не видела. Я на это лишь закатила глаза и начала доставать учебные принадлежности.

— Ты с Женей поссорилась? — аккуратно спросил он, словно опасаясь своего вопроса.

— Нет, — я пожала плечами, лихорадочно придумывая причину, по которой мне понадобилось сесть именно сюда. — Просто хотела с тобой поговорить.

Я натянула на лицо улыбку и несколько раз глупо моргнула. Но он на это повёлся, расплываясь в широкой ухмылке.

— И о чем же? — спросил он переходя на шёпот, натыкаясь на хмурый взгляд учителя, который прожигал двух нарушителей дисциплины.

— Хотела поблагодарить за вечер в кальянной и извиниться за скорый уход, — говорю я первое, что приходит на ум, но он внимает каждому моему слову, принимает за чистую монету.

Мне совестно от своих действий, но я пытаюсь заткнуть это вопящее внутри чувство. Это все во благо, так будет правильнее!

Я повторяю это словно мантру пока неумело флиртую с Владом. Когда сбегаю из кабинета после звонка, наплевав на просьбу учителя «задержаться». Мне кажется, что я иду по тонкому льду, который вот-вот треснет и увлечет меня на глубину холодных вод. И я отчаянно сопротивлялась, пытаясь устоять.

— Женщина, ты ведёшь себя подозрительно, — Женя с силой взяла меня под руку и повела к окну, где нас никто не мог подслушать. Я испугалась, но позволила себя вести, понимая, что больше не могу бегать от неё.

— Ты права, — призналась я, собираясь обрушить на неё всю страшную правду о семье.

— Мы виделись последний раз в твой день рождения, а потом ты пропала. Ладно, я понимаю, что ты ездила повидать бабулю, но потом же могла встретиться со мной.

— Ты же знаешь, я болела, — я старалась придать голосу уверенность, но она куда-то пропадала, прячась от обиженного взгляда Жени.

— Вот только не начинай, — фыркнула она. — Я не растаяла, если бы навестила тебя. С тобой что-то происходит, но ты держишь все в себе.

— Жень, прости, но мне и правда нужно тебе кое-что рассказать, — я проглотила ком в горле, собираясь начать, но меня прервал звонок на урок. — Слушай, это довольно-таки серьезный разговор, может зайдём ко мне после уроков?

— Точно? Или ты просто пытаешься улизнуть? — она с недоверием окинула меня хмурым взглядом.

— Я обещаю тебе! А сейчас идём на урок, пока математичка не начала перекличку.

Она кивнула, и мы пошли на алгебру. Я видела, как Женю пробирает любопытство, но она терпеливо ждала окончания уроков, общаясь со мной на нейтральные темы. Я была очень благодарна ей за это, ведь в школе совсем не та обстановка, в которой нужно сообщать столь сногсшибательные новости.

После шестого урока мы вышли на парковку позади школы, где я оставила свою малышку. Её опять занесло снегом, поэтому мы сначала принялись очищать её от снега, пока в это время прогревался аккумулятор.

До моего дома мы ехали без разговоров, потому что я специально погромче включила ритмичную музыку, которая ярко контрастировала с напряжением, царившем в машине.

— Ну, рассказывай, — первой подала голос Женя, пока я разливала по тарелкам разогретый суп.

— Перед тем, как уехать к бабушке, я кое-что узнала, что касается нас обеих, — начала я, присаживаясь за стол, стараясь не смотреть в глаза подруге.

— Не тащи кота за яйца! — возмутилась она, когда я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова.

— Жень, мы переехали в одно и то же время, с одного города, — я плавно подводила её к правде, чтобы она сама додумала окончание. — Ты живёшь с мамой, к которой приходит отец Павлуши, а я с папой, который часто берет ночные смены. А ещё моего отца зовут Василий. Ты понимаешь, к чему я веду?

— К чему? — Женя нахмурилась, сопоставляя факты, а потом её лицо вытянулось в понимании. — Дерьмо! Тась, это правда?

Она подскочила на ноги и заходила по кухне, держась при этом за голову. Я прекрасно понимала её состояние, ведь сама недавно была в подобном.

— Это правда, — кивнула я, отхлебав из ложки горячего бульона. — Представь мой шок, когда я увидела своего отца с Пашкой. Они же ещё так похожи!

— Я сплю, — Женя ущипнула себя за руку и вскрикнула от боли. — Нет, это не сон! Господи! Твоя мама… если Пашке уже почти три, а твоей мамы не стало меньше года назад, то…

— Моя мама все знала. И о твоей маме, и о Паше. Это я ничего не знала о своей семье, — горько усмехнулась я.

Я ей поведала все с самого начала, периодически отвлекаясь на её удивленные и не всегда цензурные возгласы. Казалось, что она восприняла эту новость острее, чем я, но скорее всего дело было в том, что она гораздо эмоциональнее меня. И не держит все в себе.

— Мне необходимо покурить! — констатировала она, после того, как я закончила свой рассказ.

— Аналогично, — согласилась я, от чего она ещё больше удивилась, но ничего не сказала на этот счёт. Молча смотрела на то, как я веду ее на балкон, на котором я ещё недавно курила с Андреем Викторовичем, как поджигаю сигарету и выдыхаю тонкую струю дыма.

А потом она рассмеялась.

Истерично, заливаясь этим смехом на весь двор. Закидывая голову назад, сильно раскрасневшись, от чего цвет кожи почти сливался с цветом волос. И если поначалу я смотрела на неё, как на сумасшедшую, то потом присоединилась, заразившись её истерикой.

— Это что выходит, — сказала она, вдоволь насмеявшись. — Ты моя сводная сестра? Если наши родители поженятся, то мы будем жить вместе. А я уверена, что в ближайшем будущем так и будет.

— Почему? — удивилась я.

— Ну, смотри! Василий твой не делал маме предложения лишь по одной причине! Потому что ты не знала о том, что они вместе. Он жил на две семьи, но раз теперь все и все знают, то…

— В ближайшем будущем мы погуляем на свадьбе, — я закончила её мысль, понимая, что так все и будет.

— Пойдём, сестренка, задубела я курить на балконе. Кстати, какого черта, Тась? Я думала, что сигареты остались в той поездке.

— Это моя первая пачка, — повторила я то, что недавно сказала учителю, ощущая эффект дежавю.

— Первая пачка, — передразнила она меня и шутливо пихнула в плечо. — Знаю я такую первую пачку. После неё всегда идёт вторая, третья. И в итоге ты не заметишь, как скрываешься ото всех целый год.

— Это ты куришь год?

— Ага, — согласилась она.

Женя хотела что-то ещё добавить, но её перебил звонок моего мобильного. А так как она шла первее меня, то раньше увидела имя звонившего.

— Тась, а почему тебе Андрейка звонит? — удивилась она, а я застыла на пороге, услышав имя учителя. Черт, я чувствовала, как лицо и шея покрылись красными пятнами от волнения. А сердце снова забилось в разы быстрее, грозя установить новый рекорд. В ушах зазвенело, а я словно не могла нормально вздохнуть. Настороженно смотрела на экран мобильного, где высвечивалось его имя.

— Понятия не имею, — соврала я, пытаясь проглотить ком в горле.

— Отвечать будешь? — она взяла мой телефон в руки, протягивая его мне, а я отшатнулась, словно в её руках была ядовитая змея.

Женя удивлённо смотрела на меня, не понимая, почему я не беру телефон. Собралась ответить на звонок, но мелодия оборвалась, погружая кухню в звенящую тишину.

Я знала, что это выглядит очень подозрительно, но и с собой ничего не могла поделать.

Я забрала из её рук телефон и незаметно выключила его, пока не прозвенел очередной звонок.

— Так на чем мы остановились?

Женя ещё пару секунд растерянно смотрела на меня, а потом моргнула несколько раз, словно прогоняя нелепые подозрения.

========== Глава 18. ==========

Наступил декабрь.

Снег укрыл плотным одеялом все дороги, припорошил деревья и машины. Мороз прошёлся по окнам, оставляя после себя витиеватые узоры на стёклах, а где-то уже виднелись огоньки гирлянд.

Казалось бы, начало зимы должно приносить ощущение сказки и волшебства, вселять радость с первым снегом, похрустывающим под подошвой. Но я чувствовала только её холод, пронизывающий до самых костей.

Серость будней так поглотила меня, что я не замечала, как летят дни. Школа, работа, дом — это все, что я успевала зафиксировать. Папа стал ещё больше пропадать, теперь уже не скрывая, где именно.

А Женя часто приходила ко мне, чтобы скрасить мое одиночество. Она даже оставалась на ночь, особенно тогда, когда мой папа был у них. В такие ночи мы почти не спали, обсуждая знакомых и просматривая вместе фильмы. Иногда брали на вечер бутылочку вина или катались на машине по заснеженному городу.

Как бы я не хотела отвлечься на Влада, я поняла, что это глупая затея. Он смотрел на меня чуть ли не щенячьим взглядом, а у меня внутри даже ничего не екало. Мне не хотелось использовать парня в своих целях, поэтому я неосознанно начала от него отдаляться.

Андрея Викторовича я видела только в школе. На уроках он уделял мне внимания не больше, чем остальным, старался не смотреть, когда встречались в коридорах. И перестал ходить в тренажёрный зал. Как бы я это не отрицала, я каждую рабочую смену ждала его. Надеялась на чудо, когда в дверях появлялся новый посетитель, но с разочарованием отводила глаза, когда понимала, что это не он.

Я не думала, что будет так тяжело, когда решила вычеркнуть его из своей жизни. Дело шло плохо, из-за чего хорошее настроение было редким гостем. Стоило лишь на мгновение его вспомнить, он сразу занимал все мои мысли.

Мы поговорили с ним всего один раз — на следующий день после его звонка, на который я так и не ответила. И то он был коротким и напряженным.

— Тася, задержись на минуту, — сказал он, удерживая меня за локоть. Я с грустью проводила взглядом одноклассников и шепнула Жене, чтобы она подождала меня за дверью.

Мне было неловко находиться с ним в одном кабинете, поэтому я с мнимым интересом рассматривала трещины на плитке под ногами.

— Ты вчера не ответила на звонок, — начал он, присаживаясь на угол парты.

— Занята была, — я пожала плечами и с вызовом посмотрела ему в лицо. — Что-то важное?

— Поговорить хотел.

— О чем? — нахмурилась я.

— О нас.

— Нет никаких нас! — воскликнула я, сама от себя не ожидав такой прыти. — Мне казалось, что мы все уже обсудили.

— То есть ты будешь пресекать любое общение со мной? — усмехнулся он, скрещивая руки на груди.

— Мы… — я задумалась, подбирая нужные слова. — Мы будем общаться в классе на школьные темы. Вы, так же как и всех, будете вызывать меня к доске. Но большее уже будет лишним.

— Ясно, — мне не хотелось быть грубой, замечая в его глазах тень обиды, но по другому я не могла. Иначе сама бы сорвалась к нему. Нужно максимально оттолкнуть себя от него, чтобы ему не хотелось лишний раз со мной говорить. — Все это было ошибкой. Мы пересекли черту, и я больше не собираюсь наступать на те же грабли.

Я бросила последний упрямый взгляд на него и покинула кабинет, позволяя себе снять маску лишь за дверью. Лишь на мгновенье, ведь меня ждала Женя.

— Что он хотел? — поинтересовалась она, едва я к ней подошла.

— Со справкой из больницы какие-то неполадки, — спокойно соврала я, выдав ей первую, попавшую мне в голову, отмазку.

После этого он не пытался выйти на разговор, чему я сначала радовалась. Но с каждым днём тоска все больше и больше росла внутри меня. Хотелось уже самой подойти к нему, но этим самым я бы все разрушила.

Я пришла домой с работы, замечая, что из кухни пахнет чем-то вкусным.

— Ты дома? — удивилась я, застав папу за готовкой. — Ещё и ужин готовишь? Не иначе, как задобрить меня решил?

Я лукаво подмигнула ему, присаживаясь на ближайший стул.

— Почти, — улыбнулся отец, накрывая крышкой сковороду.

— Выкладывай, — тяжело вздохнула я, перечисляя в голове варианты, которые он мог озвучить.

— Ты же завтра выходная? — я кивнула, на что он довольно улыбнулся. — Отлично. Тогда не строй планы на вечер.

— Ты ещё и завтра будешь дома? — удивилась я.

— Завтра нас на ужин ждёт Вера.

Что? Вера? Это же не…

— Это Вера, которая… эмм… Вера? — я чувствовала себя максимально глупо, понимая, что сморозила ерунду, но отец меня понял.

— Да. Я уже давно хочу вас познакомить, а все случая удачного не попадалось.

— Пап, может не надо? — сморщилась я. Нет, я рада, что у отца все хорошо. Не сразу, но приняла его отношения. Мне вполне было отлично, когда «она» была для меня незнакомкой. Но теперь…

— Тась, пожалуйста! — попросил он, сделав при этом такое грустное лицо, что мне осталось лишь согласиться.

— Хорошо, только недолго, — я тяжело вздохнула, представляя себе это знакомство. — Надеюсь, она хотя бы готовит вкусно.

— Вкусно, вкусно, — закивал он и вернулся к плите, где почти дожарилось мясо.

Из-за волнения, я плохо спала, тяжело встала утром и ходила хмурая в школе. Ещё и уроки такие попались, что хотелось на луну выть. Одна физика чего только стоила! Двадцать минут продержала меня у доски, досконально спрашивая каждую задачу из домашней работы. Стерва!

Женя лишь усмехалась весь день, глядя на мое хмурое лицо.

— Да успокойся, — шепнула она мне на физике, когда меня наконец отпустили за парту. — Не съест же тебя маман.

— Ты не понимаешь! — шикнула я, отбрасывая волосы назад.

— Куда уж мне! — усмехнулась она. — Кстати, тебя ждёт сюрприз!

— Надеюсь, что это тортик. Или вино.

Сюрприз меня и в самом деле ждал, только совсем не тот, на который я рассчитывала.

Папа шёл со мной, всю дорогу давая наставления и успокаивая меня. Я дважды пыталась вернуться обратно, но отец ловко пресекал мои действия.

— Как мне её называть хоть? — нахмурилась я, когда мы уже поднимались на нужный этаж.

— Просто Вера, — ответил он, подходя к одной из дверей на третьем этаже.

Он нажал на кнопку звонка, а мое сердце готово было разорваться от адреналина. Я нервно сжимала кулаки и одергивала низ платья, не зная, как ещё унять дрожь. За дверью послышались шаги и возня с замком. Дверь открылась, пуская на лестничную площадку широкую полосу света.

Боже, дай по роже. Это шутка, да?

— Тася, — улыбнулась знакомая мне женщина с рыжими волосами, убранными в пучок.

— Вера Ивановна, — пискнула я, проглатывая ком в горле. Пашка вертелся у её ног, а позади стояла Женя с самой хитрющей улыбкой, которую я только видела. Сюрприз, блин! Знала ведь, зараза! — Неожиданно, однако.

Нас пропустили в прихожую, где мы раздевались под крики Павлуши.

— Папа! Папа!

Малыш пытался ухватиться за его руку, пока тот развязывал шнурки на ботинках. Дождавшись своего, он запрыгнул на него, крепко обнимая за шею.

Нас провели на кухню, откуда на всю квартиру разносились ароматные запахи. Стол был уже накрыт, а в центре стояла бутылка красного вина. Уже неплохо.

— Мойте руки и садитесь за стол, — строго сказала она, и я сразу представила, словно нахожусь на уроке физики. Что там Женя говорила? У неё строгая мама? Оно и видно!

Мы сели за прямоугольный стол, и я то и дело косилась на отца. Кажется, он нервничал не хуже меня.

— Весело, да? — шепнула мне Женя, накладывая в тарелку салат.

— Одинцова, я тебя прибью! — пригрозила я в ответ так, чтобы меня услышала только она.

— Девочки, вы будете вино? — спросил папа, поднимая вверх бутылку.

— Вась, ну какое им вино? — воскликнула Вера, а я уже начала терять надежду на благоприятный исход вечера.

— По бокальчику всего, спать крепче будут! — отец все же налил вино в наши бокалы, и я выдохнула с облегчением. Женя тоже.

За столом чувствовалась напряженная обстановка, один лишь Пашка уплетал еду за обе щеки. Малышу было все равно, что взрослые молчат, не зная, с чего же начать разговор.

— Как в школе дела? — спросил папа, пытаясь разрядить обстановку.

Я сглотнула, вспоминая физику. Да, лучше об этом умолчать. Женя, видимо, поняла из-за чего я нахмурилась, и прыснула в кулак.

— Все хорошо, — ответила она, бросая на меня лукавый взгляд. — Тасю только физичка замучила у доски!

— Евгения! — воскликнула Вера Ивановна, со звоном уронив вилку в тарелку, а я сделала большой глоток вина из бокала. — Я не мучала Тасю, а спрашивала домашнее задание. Которое, она, кстати, рассказала на отлично. Ты можешь гордиться, Вась, у тебя очень умная девочка.

— Да, Таська умница, — согласился он, подмигнув мне. — Все успевает.

Я натянуто улыбнулась отцу и с силой пнула под столом Женину ногу, чтобы сильно так не лыбилась.

— Где вы познакомились? — задала я вопрос, который меня уже давно интересовал. Взрослые переглянулись и обменялись ухмылками.

— В школе, где я раньше работала, — пояснила «просто Вера», с нежной улыбкой поглядывая на отца. — В моем классе мальчишке плохо стало, я вызвала скорую, а на смене как раз Вася был. Мне не разрешили с ним поехать, но твой отец пообещал, что будет держать меня в курсе.

— И это все? — удивилась Женя.

— Конечно нет, — махнул рукой отец и продолжил вместо Веры Ивановны. — позже мы встретились в метро, совершенно случайно. Разговорились. Как оказалось, нам было ехать до одной и той же станции. Тогда я проводил Веру до дома в первый раз.

— Ну, а после уже, как у всех все пошло: цветы, прогулки, кафе и рестораны, — Вера Ивановна легко улыбнулась, вспоминая прошлое. — Кстати, Вась, мы с тобой уже сто лет никуда не выбирались!

— Выберемся, — он подмигнул ей и вернулся к трапезе.

Дальше разговор легче пошёл. То ли от выпитого вина, то ли от того, что я сама стала проще к ней относиться. Женщина вроде неплохая, мне с ней делить нечего. Отца она уже и так забрала.

Когда наши родители ушли проверить Павлушу, который не пожелал сидеть на кухне со взрослыми, Женя плеснула нам ещё винишка.

— За предков? — предложила она, протягивая мне бокал.

— За них, — согласилась я, разом осушив осушив свой бокал. — Жень, а почему ты мне сразу не сказала, что физичка, — я глянула на дверь, удостоверившись, что Вера Ивановна не слышит меня, — это твоя маман?

— Мне было… стремно? — она пожала плечами, не найдя лучшего объяснения. — Да и к слову не пришлось.

— К слову не пришлось, — передразнила я её, за что получила меткий удар в плечо. — Ауч!

— Евгения, ты дерёшься? — в этот момент в проеме двери появились наши родители с Павлушей, который забрался к отцу на спину.

— Нет, — протянула она, невинно хлопая глазами, и пнула меня ногой под столом.

Они сели за стол и разговор возобновился. Папа взялся за бутылку, чтобы разлить по бокалам остатки, но обнаружил лишь пару капель на дне. Он метнул в Женю удивленный взгляд, но не стал выдавать юного алкоголика Вере Ивановне.

Я почти выпала из разговора, лениво ковыряясь в тарелке, когда услышала знакомое имя. Я невольно выпрямилась и поджала губы, прислушиваясь к разговору.

— Да, он неплохой учитель, — согласилась с Женей Вера Ивановна. — Мои восьмиклассники от него в восторге, да и ты о нем хорошо отзываешься.

— Тасе он тоже нравится, — выпалила Женя, а я едва не подавилась горошком от неоднозначности ее фразы. Она подняла брови, словно не поняла, что сейчас сказала, и продолжила. — Да и за наш класс он впрягается.

— Я его, кстати, видела сегодня после школы, — Вера Ивановна мягко улыбнулась. — С девушкой и ребёнком был. С женой, скорее всего. Хотя, поговаривают, что он не женат, но как же тогда ребёнок?

— Вера, мы с тобой тоже не женаты, но у нас есть ребёнок, — напомнил отец.

— И то верно, — согласилась она. — Хорошенькая такая девчушка у них, чуть старше Павлушинашего…

Дальше я уже не слышала. Извинилась перед всеми и ушла в ванную комнату, держа в себе слезы до последнего. Как только дверь захлопнулась за мной, они побежали по щекам горячими струйками, теряясь за воротом платья.

С женой, скорее всего.

Такая хорошенькая девчушка.

Её слова оседали пеплом в голове, и я смотрела на своё жалкое отражение в зеркале. Вспоминая резинку для волос, которую он мне отдал, когда мы были на турбазе. Розовая, с фигуркой божьей коровки. Ещё тогда я задалась вопросом, чья она, предположила, что он женат. А потом это вылетело из головы.

Но как же он тогда со мной целовался? Да и вообще…

Странная ситуация вырисовывается. В которой он либо изменщик, либо…

Мне не хотелось додумывать, строить теории. Не я ли решила от него отказаться? Так чего сейчас слезы лить? Это его жизнь и его… «девчушки».

Но только от этой мысли все внутри сжалось в комок, словно мне за ужином подсыпали яд. Он разрушает изнутри, отрезвляет. Сводит с ума.

Нашептывает, что проник в меня гораздо глубже, чем я думала.

И имя этому яду — Андрей Викторович Суворов.

========== Глава 19. ==========

Бытует мнение, что в период новогодних праздников люди больше подвержены депрессивным состояниям. Кто-то отчаянно бегает по магазинам, пытаясь на последние деньги купить подарки всем родственникам, кто-то переживает, что не выполнил и половины из того, что планировал сделать за год. У каждого своя причина нервозности.

У меня она тоже была.

— Пап, я не хочу встречать Новый год с Одинцовыми! — воскликнула, в спешке собирая сумку на работу. — Это семейный праздник, а они не моя семья! Ладно Женя, она моя подруга, но Верочка твоя… — я не смогла подобрать слов, поэтому издала странный звук, похожий на рычание.

— Вера всего лишь хочет тебе понравиться! — он гнул своё уже пятнадцать минут, за которые я успела пообедать и переодеться.

— Я не хочу, чтобы она мне нравилась! — я громко протопала в коридор, надевая на ходу тёплую куртку. — Мне хватает её взглядов на физике! Правда, пап, хочешь иди к ним, а я посижу дома. Мне не хочется сидеть там полночи и выслушивать, что мы выпили на бокал больше нормы.

— Но тогда вы сами допили остатки, — напомнил он, когда мы с Женей втихушку допили вино. — Пожалуйста, подумай ещё раз. Впереди ещё три дня, за которые ты сможешь, я надеюсь, изменить своё мнение.

— Не думаю, — я тяжело вздохнула и посмотрела на отца уставшим взглядом. — Ладно, я подумаю. Но ничего не обещаю!

Я вышла в подъезд и попыталась унять злость. Как я уже говорила, я ничего не имею против его Веры. Мне все равно, чем они там занимаются, когда он сутками пропадает в их квартире. Пускай хоть переедет к ней уже, только меня в покое пусть оставят.

Папа как-то пытался ещё раз заманить меня к ним на ужин, но я наотрез отказалась туда идти. Это странно, но мне казалось, что этим я предаю свою маму. Поэтому всячески избегала контакта с ней, а в школе ограничивалась сухим «здрасьте».

На улице уже успело стемнеть, и тротуары освещали лишь жёлтые фонари. Сегодня я решила пройтись пешком до работы, а то в последнее время совсем обленилась со своей машиной. Благо погода располагала к прогулке, хоть я и была ограничена по времени.

На работе все шло как обычно. Сегодня спортивный комплекс работал последний день, после чего он закроется на новогодние праздники. Я была очень рада этому, ведь это означало, что у меня будет намного больше свободного времени. Только вот куда я его буду девать — это уже другой вопрос.

Сегодня был последний школьный день, в конце которого был классный час. Я осталась довольна своими оценками, ведь у меня вышло всего две четвёрки, а остальные — пятерки. Андрей Викторович даже сказал, что если я в следующем полугодии подтяну биологию и историю, то у меня будет золотая медаль. Медаль, которая нафиг мне не сдалась, ведь я не знала, куда буду поступать.

Бабушка предложила переехать к ней после школы, выучиться в юридическом и работать в её бюро. Предложение было очень заманчивым, но…

Хотелось чего-то другого.

С этими мыслями я дошла до работы. Заходить в здание совсем не хотелось, ведь в такую прекрасную погоду самое время гулять. Поэтому я дала себе обещание, что после работы обязательно погуляю, если сильно не устану.

Фортуна, видимо, была на моей стороне, потому что сегодня почти никого не было в зале. Мы с Викой пол вечера просидели за чашкой чая, включив на большом телевизоре новый ужастик.

— Какие планы на новогодние каникулы? — спросила Вика, когда мы досмотрели фильм.

— Не знаю ещё, — я пожала плечами и встала, чтобы налить в чайник ещё воды. — Дома буду балдеть. Гулять. А у тебя?

Я зашла в подсобное помещение и включила воду, а Вика в это время что-то мне рассказывала, но мне было плохо её слышно.

— Прости, но я все прослушала, — я вышла из подсобки и поставила чайник греться. — Вик?

Я обернулась, но не обнаружила девушку там, где она сидела до этого. Я подняла взгляд и наткнулась на лицо, которое уже не надеялась увидеть в этом году.

— Привет, — он с насмешкой смотрел на то, как я застыла на одном месте.

— Виделись, — хмуро буркнула я, присаживаясь на свой рабочий стул.

— Мне нужен абонемент на январь и разовое занятие на сегодня.

— Одну минуту.

Я стала по памяти забивать его данные в систему, вспоминая, как он точно также в конце августа покупал абонемент. Тогда он был ещё незнакомым мне человеком, и я не представляла, что мне в будущем будет так тяжело просто не смотреть на него.

— С вас полторы тысячи.

Он выдал наличкой ровную сумму, усмехнулся и пошёл в сторону раздевалок. Я выдохнула, когда за ним захлопнулась дверь. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, так сильно оно сейчас билось. И почему-то здесь, в неформальной обстановке, видеть его было ещё сложнее, чем в школе.

Я уже так отвыкла от того, что он перестал ходить в зал, что даже не надеялась на это. А он взял и пришёл в тот момент, когда я ждала его меньше всего.

Черт, снова он вывел меня из равновесия.

Я схватила сигареты, накинула на себя куртку и вышла на улицу, крикнув Вике, чтобы последила за ресепом. Дурная привычка так и осталась со мной, как бы я не говорила в самом начале. Первая пачка закончилась, началась вторая. А сейчас я уже сбилась со счету, выкуривая по одной пачке в день.

Мне было самой противно от себя, но это давало мне мнимое спокойствие. Мне нравилось держать длинную сигарету меж пальцев, зажимать губами фильтр, чувствовать, как дым заполняет легкие, а потом выдыхать его сизым облачком. Я полюбила этот процесс и не собиралась бросать курить. Не сейчас, когда я держалась за эти сигареты, как за спасительный канат. В любом случае, я себя успокаивала, что смогу бросить в любой момент. Стоит только захотеть.

Я вернулась в помещение, стряхивая с куртки снег, который успел припорошить меня, пока я стояла на крылечке. Оставалось ещё два часа до конца рабочей смены, а я не знала, чем себя занять. Чай пить перехотелось, особенно теперь, когда он здесь. Не хватало ещё подавиться из-за него.

Когда время уже приближалось к закрытию, я запаниковала, ведь он все ещё занимался на тренажерах. Если он в ближайшие пятнадцать минут не закончит тренировку, то мне придётся самой подойти к нему, ведь Вика ушла полчаса назад.

А кроме нас здесь никого не было.

От этой мысли стало не по себе: руки затрясло мелкой дрожью, а по спине побежали мурашки. С каждой минутой мое состояние ухудшалось, а он, казалось, именно этого и добивался.

Я застыла на пороге, наблюдая за его тренировкой. Сейчас он сидел спиной ко мне и поднимал тяжеленные блины. Его серая майка прикрывала не так много, поэтому я видела, как перекатываются мускулы на его спине. Захотелось подойти и провести по ним пальчиками, почувствовать напряжение под разгоряченной кожей, помассировать ему плечи…

— Я уже заканчиваю, — пропыхтел он, заметив мое отражение в зеркале. Мое лицо тут же покраснело от мысли, что я попалась за подглядыванием.

Я спряталась за стойку ресепшена, положив голову на скрещённые на столе руки. Я чувствовала, как горит от стыда моя кожа, и казалось, что эта пунцовость ещё долго не пройдёт. Ведь стоило мне только подумать…

Я подскочила на месте, когда хлопнула дверь в раздевалку и тяжело вздохнула. Ну за что мне это все? Почему у меня не получается не думать о нем? Прошло уже почти два месяца, за которые я могла бы выкинуть из головы, но вместо этого мусолила каждый момент с ним, прокручивала перед сном, словно сказку на ночь.

Может стоит поговорить с ним? Разумом я понимала, что нужно просто переждать, но больше не могла себя держать на коротком поводке. Мне слишком сильно хотелось подойти к нему, увидеть его потрясающую улыбку, взять за руку. Хотелось почувствовать мягкость его губ, ощутить всю их страсть… черт!

Я простонала от бессилия, понимая, что по щекам уже льются слезы. Я устала бороться сама с собой, вешая запреты снова и снова. Мне уже не казалась эта идея такой «правильной», как раньше. Разве «правильно» так страдать? Ограничивать себя, чтобы не выбиваться из стада, но при этом чувствовать себя настолько несчастной.

Может стоит поговорить с ним?

Словно знак свыше, открылась дверь раздевалки и вышел он. Чуть покрасневший после тренировки и душа, со взъерошенными темными волосами. У меня даже дыхание сперло.

Но как мне к нему подойти? После всего того, что я ему наговорила, после того, как сама все перечеркнула…

Я незаметно вытерла слезы и громко шмыгнула носом. Спряталась в подсобке, чтобы привести себя в порядок. Только он уйдёт за то время, что я тут сопли на кулак наматываю!

И правда, его уже не было, когда я вышла обратно. Может это и к лучшему? Не стоит ковырять старые раны, которые и без того плохо затягиваются.

Я не спеша закрыла смену, выключила все оборудование и вышла через чёрный выход на улицу, устанавливая сигнализацию на здание. После достала сигарету, но так и не зажгла ее, потому что увидела его.

Он был недалёко от главного входа, ходил туда-сюда, словно ждал кого-то. Но кого тут можно ждать? Этот спортивный комплекс находится на окраине города рядом с речкой, которая уже успела покрыться льдом. Непопулярное место встречи, практичнее это делать в центре.

Но если он никого больше не ждёт, то… неужели это из-за меня? Может он снова решил поговорить?

Я убрала сигарету обратно в пачку и неуверенно пошла в его сторону. Едва меня завидев, он остановился. Так же, как и я.

Между нами было расстояние около пяти метров, но я четко видела, как горят его глаза в свете фонарей. Видела румянец от мороза, который хорошо сочетался с яркими губами.

— Я хотела поговорить, — я первая нарушила тишину. Сделала к нему пару шагов, отмечая, что он тоже пошёл навстречу ко мне.

— О чем? — спросил он, так явно намекая на наш последний разговор, только сейчас мы поменялись местами.

— О нас, — я не выдержала и улыбнулась, чувствуя сильнейшее дежавю.

— Но ведь нет никаких нас? — словно издевается, мстит мне за мои же слова.

— Я так не думаю, — я сделала ещё пару шагов, приближаясь к нему в плотную.

— И что ты думаешь? — его серые глаза словно смеялись надо мной, будто ждали этого момента все это время.

— Думаю, что я совсем не знаю, как жить правильно. Извини меня.

— Ты ещё такая глупенькая, — выдохнул он, сгребая меня в охапку. У меня аж от счастья снова слезы потекли по холодным щекам. Я прижалась крепче к нему, обвивая руками за талию, вдыхая знакомый запах, по которому я так скучала.

— Скажи мне, что у тебя нет жены и ребёнка, — я крепко зажмурилась, пряча лицо в его куртке, чтобы он не увидел, как заалели мои щёки. Но я не могла не спросить его об этом, как бы стыдно мне не было.

— Что ты несёшь? — рассмеялся он. — Конечно же их нет, я не из тех, кто засматривается на других, когда состоит в отношениях с кем-то. Откуда ты вообще это взяла?

— От физички, — буркнула я. — Она сказала, что видела тебя с девушкой и ребёнком.

— А, так это жена моего брата и их дочка, — пояснил он. — Я иногда Варюшку беру к себе домой. А с чего бы тебе физичка стала такое говорить? — удивился он, и теперь пришла моя очередь смеяться. Нервно.

— Это долгая история.

Он на это лишь усмехнулся и взял обещание рассказать позже.

Я чувствовала, как внутри меня все трепетало от восторга, словно я приехала домой после длительного отпуска. Я чувствовала спокойствие и безумство одновременно, будто все наконец стало на свои места.

Может это и не моё — жить по правилам. Может моё счастье именно в том, чтобы идти наперекор!

— У меня было время подумать, — начал он, чуть отстранив меня назад. — Для меня самого это все немного дико, ведь я никогда раньше даже и не думал, что мне сможет понравиться школьница. Да, тебе восемнадцать, но ты все ещё остаёшься моей ученицей.

— Мне осталось проучиться всего полгода, — я облизала пересохшие губы, и его взгляд тут же поймал этот жест.

— Думаешь у нас получится? — прошептал он, когда прижался своим лбом к моему.

— Готова поставить все до последнего рубля, что получится!

В этот раз я сама потянулась к его губам, с восторгом замечая, что он нежно отвечает на поцелуй. Его язык скользит по моей нижней губе, словно повторяя то, как я сама недавно сделала. Он подхватывает меня за бёдра и поднимает вверх, а я обхватываю ногами его талию. Пускай это было дико неудобно из-за зимней одежды, нас это совершенно не волновало. Поцелуй с каждым мгновением становился все жарче, перерастая из невинного в крышесносный, и я сгорала в каждом его движении мягких губ.

Я чувствовала, как внутри все сжималось от счастья и возбуждения, как легкие горели от нехватки воздуха, но никто из нас не спешил разорвать поцелуй.

А с неба, как и два месяца назад, большими хлопьями кружил снег.

========== Глава 20. ==========

Everyday is Christmas when you’re here with me

I’m safe in your arms, you’re my angel baby

Everyday is Christmas when you’re by my side

You’re the gift that keeps givin’, my angel for life…*

Тридцать первое декабря.

День, который дети ждут с непередаваемым предвкушением. Они все утро путаются под ногами на кухне, пока мама шинкует овощи в салат или маринует мясо на вечер. Они с восторгом смотрят в окно, за которым сказочно кружатся снежинки. Ожидают прихода вечера, чтобы сесть за праздничный стол, битком набитый едой. Терпят изо всех сил, чтобы зевая послушать непонятную для них речь президента, и под бой курантов выпить сладкое детское шампанское, которое подозрительно похоже на обычный лимонад. И, наконец, находят новогодние подарки под елкой от Деда Мороза и идут спать.

Наверное, это было с каждым из нас, но время не стоит на месте, и из радостных детей, свято верующих в Деда Мороза, мы выросли в скептически настроенных подростков.

— Хорошо, что ты все же решила отметить с нами, — сказала Женя, пережёвывая хрустящий соленый огурчик. — Я одна бы не вывезла наших предков.

— Не сильно радуйся, я не собираюсь торчать у вас всю ночь, — усмехнулась я и шлепнула Женю по руке. — И хватит таскать огурцы, иначе на салат не хватит!

Мы сидели с ней вдвоём у меня дома, нарезая салаты на вечер. Я сама вызвалась помочь Вере Ивановне с готовкой, понимая, что ей и без того нужно много успеть. Женя согласилась мне помочь, но толку от неё не было. Поэтому она сидела рядышком и подъедала остатки.

— И что ты собираешься делать? — спросила она, стащив ещё один огурец, при этом ловко увернувшись от моей руки.

— Домой пойду, спать лягу.

Конечно же у меня были другие планы, но я не хотела посвящать в них Женю.

Когда я рассказала Андрею, что Вера Ивановна и есть та самая женщина с которой встречается папа, он долго смеялся. Сказал, что я собрала все шокирующие обстоятельства, притянув их к себе, словно магнит.

Услышав, что я не собираюсь праздновать с «семьей» Новый год, он убедил меня, что стоит там ненадолго появиться, что это будет приятно отцу, в первую очередь. А потом Андрей пообещал, что остаток ночи мы проведём вместе. Отметим начало Нового года с шампанским и оливье, который я сейчас шинковала.

Из-за этого я была весь день на нервах, ведь я никогда в жизни не отмечала Новый год с парнем. С парнем! Черт, только от этой мысли губы растягивались в улыбке, и мне стоило много усилий, чтобы Женя это не заметила.

Но нет, она была увлечена разговором о Полине, с которой они вчера ходили в кино.

— Она прикольная, тебе стоит как-нибудь погулять вместе с нами, — предложила она, а я кивнула, находясь мыслями в другом месте. Сейчас я готова была согласиться на все.

Оставив Женю за ноутбуком, я пошла в душ, чтобы привести себя в порядок. Тёплые струи хлестали прямо в лицо, пока я с силой терла кожу мочалкой, от чего она раскраснелась. Я лишь надеялась, что к вечеру на ней не останется этих ужасных следов.

Я, распаренная, вышла из душа, наслаждаясь прохладой в квартире. Ведь в ванной комнате сейчас была настоящая парилка.

Женю я застала на том же месте: она досматривала серию сериала, которую я уже посмотрела без неё.

— С легким паром, — буркнула она, даже не повернувшись в мою сторону. Настолько она была увлечена сюжетом сериала. Хорошо, что вообще заметила, что я появилась в комнате.

— Угу.

Я перебирала вешалки с немногочисленными платьями и остановила свой выбор на голубом атласном, в котором я выступала на Дне учителя.

И сразу вспомнился гордый взгляд Андрея, которым он на меня тогда смотрел. По коже невольно побежали мурашки от предвкушения нашей встречи сегодня ночью.

Я понимала, чем могла закончиться сегодняшняя ночь, особенно если учесть, какие жадные поцелуи он срывал с меня в последние дни. Мы почти все свободное время проводили вместе. У меня дома, в машине, на улице — нам было непринципиально, где видеться. Хотелось просто быть рядом, говорить взахлёб, словно боясь не успеть что-то рассказать, держаться за руки, обниматься.

И я знала, что он хотел большего. Чувствовала его возбуждение, когда он вжимал меня в себя. Видела горящий огнём взгляд. Но он не давил, словно боялся спугнуть меня.

А я готова была отдаться ему по одному щелчку, но при этом не хотела показаться легкодоступной. Сама сгорала от желания, но ждала.

— Красивое платье.

Я сморгнула мысли и вздрогнула, понимая, что я минут пять пялилась на своё отражение. Андрей плохо на меня влияет, ведь я стала такой рассеянной. Но с другой стороны, он давал мне намного больше, поэтому такой маленький минус я готова была принять.

Я повесила платье обратно на вешалку и убрала в шкаф, чтобы оно не помялось. Предстояло ещё уложить волосы и наложить макияж, прежде чем переодеваться.

Так как Женя имела больший опыт с косметикой, я позволила ей накрасить себя. Ради этого она принесла свою косметичку, ведь в моей почти ничего не было.

Когда со сборами было покончено, мы сходили покурить напоследок, понимая, что с родителями такая роскошь будет непозволительна.

— Мы с тобой как близняшки в фильме «Ловушка для родителей», — усмехнулась Женя, выдыхая облачко дыма в морозный воздух.

— Только наши родители сошлись гораздо раньше, чем мы встретились. Да и мы не близняшки, — я пожала плечами, мысленно сравнивая нас. Она рыжая, я — блондинка. У неё волосы вьются, у меня — прямые. У неё зеленые глаза, у меня — карие, почти чёрные. И таких сравнений было множество, поэтому «близняшками» нас точно не назовёшь.

— Может быть, но это так странно найти сестру в семнадцать лет.

— Мы не сестры, — улыбнулась я, на что она картинно закатила глаза.

— Это дело времени, сестренка.

На улице сегодня стоял настоящий дубак, и я пожалела, что не надела штаны поверх капроновых колготок. Я завидовала Жене, которая была тепло одета, в отличии от меня.

Благо дом Одинцовых находился рядом, и мы с Женей по-быстрому добежали, прежде чем я себе что-либо отморозила.

— А вот и девочки! — дверь нам открыл мой отец, за которым юлил радостный Пашка.

— Зеня, Ася! — задорно выкрикивал он наши имена, которые, в силу своего возраста, не мог нормально проговаривать.

Женя подхватила брата на руки и понесла на кухню, где возилась со столом ее мама.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, доставая из пакета контейнеры с салатами. — С наступающим!

— Спасибо, Тасенька, — она изловчилась быстро обнять меня, на что я никак не успела отреагировать. — Вы вовремя, скоро будем за стол садиться. Женя, иди переоденься! И не таскай Павла, он тяжёлый!

Женя посадила брата на один из стульев и ушла из кухни, состроив матери физиономию, пока та не видела. Я вымыла руки и начала помогать Вере Ивановне с сервировкой.

И как назло папа куда-то запропастился. Мне было неловко находится с ней наедине, не считая Павлуши, конечно. Но она, казалось, этого не замечала и продолжала суетиться около стола.

— Спасибо за салаты, ты мне очень помогла, — она мягко улыбнулась мне, словно боялась сказать мне что-то лишнее. Видимо, папа все же ей сказал, что я не горела желанием отмечать вместе Новый год.

— Мне не тяжело, я люблю готовить, — ответила я приветливо, ощущая укол совести. Возможно, мне и в самом деле стоит быть помягче с ней.

— Это хорошо. Жене этому бы не помешало научиться у тебя.

— Я не думаю, что из этого что-то выйдет, — усмехнулась я, вспоминая, как она чуть не отрезала себе палец, пока нарезала картошку. Пришлось отобрать у неё нож, пока праздник не начался в травмпункте.

— Даже и не знаю, как она будет жить отдельно в следующем году. Я имею в виду поступление и учебу, — пояснила она, увидев мой удивленный взгляд.

— Да, Женя говорила, что хочет поступить на журфак, — вспомнила я.

— Она вернётся в родной город, у неё там даже квартира своя будет. Мы ее сдавали на протяжении пяти лет, и предупредили жильцов, что им придётся подыскать новое жильё к лету.

— Это здорово, — я чувствовала себя, как на минном поле, почему-то боясь сказать что-то не так, словно это разрушит наше хрупкое перемирие.

— Боюсь, что она сляжет в больницу с отравлением в первую же неделю.

— Обо мне говорите? — на кухню зашла Женя в красивом розовом платье, и я тут же стала вспоминать, когда я видела ее последний раз хотя бы в юбке.

— Я бы очень хотела, чтобы вы, девочки, поехали учиться вместе и жили в одной квартире, — выдала Вера Ивановна, на что мы с Женей переглянулись. Мы даже никогда не обсуждали такую перспективу, и видимо, нам будет о чем поговорить. — Так я, хотя бы, буду уверена, что ты, Женя, не умрешь с голоду. И не отравишься.

— И пальцы не отрежешь, — добавила я, на что её мама одобрительно кивнула.

— Спелись, блин, — буркнула Женя себе под нос и нахмурилась. Но ситуацию разрядил отец, который, как оказалось, ходил в магазин за шампанским.

Закончив с сервировкой, мы сели за стол. На часах уже почти десять вечера, и мое сердце сжалось, когда мои мысли снова вернулись к Андрею.

Мы с ним договорились, что я просижу здесь до половины первого, а потом попрошусь домой, под предлогом того, что хочется спать. Я очень надеялась, что с этим не возникнет проблем.

К одиннадцати часам родители повели спать Павлушу, который вдоволь наигрался подаренными игрушками, и теперь сидел клевал носом за столом, прижимаясь к отцовской руке.

А Женя решила повторить уже ранее проделанный трюк.

— Опять? — протянула я, наблюдая за тем, как Женя наливает в бокалы шампанское. — Твоя маман…

— Моя маман сейчас ничего не заподозрит. Смотри! — она подняла бутылку, в которой ещё осталось чуть меньше половины шампанского. — Не ссы, Таська, прорвёмся! Кстати, как тебе идея на счёт учебы? Я как-то и не думала об этом раньше, но ведь и в самом деле можно жить вместе. Даже если мы будем учиться в разных университетах.

— Я… можно, — я неопределенно пожала плечами, думая совершенно о другом.

Почему-то раньше не приходила эта мысль в мою голову, но… я ведь и правда уеду учиться, а Андрей…

Он живет здесь, работает. Насколько я помню, ему по договору нужно проработать ещё один учебный год. Год, который я буду жить в другом городе.

Черт.

Родители вернулись за стол, и вновь пошёл непринужденный разговор, в котором я не участвовала, согнувшись под тяжестью своих мыслей.

Я считала минуты, чтобы уйти домой. Хотелось сейчас же обсудить это все с Андреем, но время, как назло, тянулось очень медленно.

И вот, наконец, полночь. Президент толкает речь, которая из года в год не меняется, пробили куранты двенадцать раз. Мы загадали желание и выпили шампанское. Что загадала я? Это очевидно!

Я безумно хотела быть с Андреем, поэтому не поскупилась потратить единственное желание на то, чтобы быть вместе с ним. Пройти все трудности, но устоять. Глупо полагаться на какое-то желание, но я так искренне этого хотела, что готова была поверить во все что угодно.

Через двадцать минут, как я и планировала, я начала собираться домой, демонстративно зевая.

— Может здесь останешься? — в сотый раз предложил отец, наблюдая за тем, как я одеваюсь.

— Поспишь со мной, — поддержала Женя, жалобно поглядывая на меня. Я понимала, что ей сейчас будет скучно, но, к ее сожалению, ничего не могла изменить.

— Нет, я домой, — отрезала я, пресекая любые попытки уговорить меня остаться.

— Я к тебе завтра днём приду, — шепнула Женя, обнимая меня на прощание. — Постарайся, чтобы к трём твой гость уже ушёл.

Я замерла, наблюдая за тем, с каким азартом блеснули ее глаза. Черт, она знает.

Конечно, она знает! Эта девушка чует подвох за километр. Видимо, я где-то была не осторожна.

Я сглотнула ком в горле и кивнула, пытаясь придать лицу более непринужденный вид. Наверняка я была красная, как рак, ведь мои щёки нещадно горели.

Я ещё раз попрощалась с «семейством» и пошла в сторону дома, нервно прикуривая по пути сигарету.

Андрей пришёл ровно через пять минут после меня, когда я колдовала со столом на кухне. Трепетно зажигала свечи, перекладывала салат в пиалу. Есть совершенно не хотелось, но того требовал мнимый этикет.

— Доброй ночи, прекрасная дама, — он оставил долгий поцелуй на моих губах. — Ваше шампанское.

— Вы так любезны, — улыбнулась я, и пошла на кухню, чтобы поставить бутылку на стол.

Андрей присоединился ко мне, сзади обнимая за талию холодными руками, от чего по телу пошла россыпь мурашек. Медленно поцеловал в висок, прижимая ещё ближе к себе.

— Я скучал, — он нежно провёл кончиком носа по моей щеке и я не выдержала — повернулась к нему лицом, тут же почувствовав на себе его горячие губы.

— Я тоже, — жадно хватая воздух, в промежутках между поцелуями. — Очень.

Я потянула его за собой в спальню, наплевав на нетронутый праздничный стол. Потом.

Он понял мой намёк, одним взглядом спрашивая разрешение, чтобы продолжить.

Тишина возбуждала. Его тело, его тепло, его родной аромат… Ноги ослабли, когда любимые губы потянулись к моим губам. Я пригладила плечи Андрея, медленно заскользила пальцами по спине, исследуя изгибы и впитывая напряжение. Предвкушая близость, позволила воображению завладеть сознанием и прошептала:

— Я хочу тебя, — боясь потерять каждый звук.

— Скажи это… снова, — он жаждал прочувствовать признание еще раз. До дрожи.

— Хочу тебя, — губы в каком-то миллиметре друг от друга.

— Тася, — так же просто и естественно, как дышать. Было достаточно и имени, чтобы понять: обратного хода нет. Ничего больше нет. Кроме нас.

Когда губы, наконец, встретились, бег сердца стал таким же торопливым, гулким, осязаемым, как и само желание. Оно опутало своей сетью, будто невидимой паутиной, вынуждая страдать вдали. Я прижималась к нему и целовала с требовательной тоской, забыв о сомнениях. Потому что его губы вытеснили почти все мысли, оставив одну:

«Так не бывает…»

— Так не бывает, — повторила я, втягивая в себя головокружение, словно пьянящий дым.

— Бывает, — прошептал он, так волнующе целуя за ушком, спускаясь вниз лёгкими прикосновениями губ.

Андрей торопился, стягивая вниз лямки тесного платья. Плавно расстегнул молнию, и платье само упало в мои ноги, оставляя на теле только нижнее белье. Он вернулся к алым губам, заскользил руками по хрупким плечам, опуская меня на кровать, стягивая остатки нашей одежды.

Я ныла душой и телом от его прикосновений, а они уже спускались от шеи к груди. Спина непроизвольно выгнулась, как только жаркий рот достиг соска. Удовольствие было таким острым, таким глубоким, что лёгкий стон сам сорвался с полуоткрытых губ.

Андрей приподнялся и снова поцеловал меня в губы, лаская кончиками пальцев тонкую шею. Он дразнил её своей безупречностью, своим языком, он обрывал поцелуи, отдаляясь и возвращаясь, заставляя всё сильнее и сильнее прижиматься бедром к возбужденному члену.

Вкус губ пробуждал жажду обладания, и руки спешили, утоляя её, по волосам, шее, плечам и бедрам. Его руки прикасались к груди, ласкали и впивались в кожу, заставляя хотеть друг друга сильнее и ярче. Эти же руки легко находили самые чувствительные места, дразнили и оберегали, делились мгновением.

Сладкое переплетение ног, первое проникновение — всё это было на грани боли от близости не только души, но и тела. Мы не занимались любовью — мы дышали ей. И этим чувством пропитался весь воздух. Всё существо утонуло в ней, в прикосновениях и звуках. В том, что нельзя увидеть — только почувствовать сердцем.

========== Глава 21. ==========

Две главы в день? Могу, умею, практикую!

Свет. Много-много солнечного света, который свободно проникает в комнату, ведь никто перед сном не задернул шторы. Я жмурюсь и переворачиваюсь на другой бок, утыкаясь лицом в плечо Андрея.

Он безмятежно спал, склонив голову в мою сторону. Его ресницы немного подрагивали, видимо ему что-то снилось. Я легко провела кончиками пальцев по линии бровей, очертила острые скулы, подбородок. Коснулась мягких губ.

— Доброе утро, — он притянул меня к себе поближе, запуская пальцы в мои волосы. — У тебя очень маленькая кровать для двоих, ты же знаешь это?

— Это ты ещё на старом диване не спал, который мы выкинули месяца три назад, — усмехнулась я. Спать и правда было не особо удобно, ведь эта кровать рассчитана на одного человека.

— Ты выспалась? Который час вообще? — он потянулся к мобильному телефону, чтобы посмотреть на время. — Вот это мы поспать! Уже час дня.

— Черт, мне нужно позвонить папе! — я вскочила с кровати и ушла с телефоном в ванную, чтобы не отвлекаться от разговора на сонного Андрея.

И чтобы он не слышал, что звоню я вовсе не папе.

— Доброе утро, соня, — послышался звонкий голос Жени на другом конце.

— Доброе. Там папенька мой не собирается домой идти? — спросила я то, что меня интересовало больше всего.

— Он хотел пойти час назад, но я его отговорила, — усмехнулась она, манерно растягивая гласные буквы. — Можешь не благодарить.

— Спасибо, — все же сказала я и облегченно выдохнула. — Ты хотела ко мне сегодня зайти?

— Да, через часик примерно, а то дома скучно.

— Ладно, буду ждать.

Я сбросила вызов и посмотрела на своё отражение в зеркале. Волосы взъерошены, косметика растеклась под глазами, ведь я так и не смыла её перед сном. А на шее красовался маленький засос.

— Черт, — вслух выругалась я и улыбнулась своему отражению.

Привести меня в порядок мог только полноценный душ, поэтому я скинула халат и вошла под струи тёплой воды. Косметика чёрными разводами капала на белое покрытие ванны, оставляя после себя витиеватые дорожки узоров.

С каждой минутой я чувствовала себя все бодрее после активной ночи, воспоминания о которой вызвали румянец и легкую дрожь в ногах. Все это казалось сейчас таким нереальным, словно приснилось мне ночью. Но ноющие мышцы, засос и парень в моей кровати говорили иное.

Я закрепила на груди махровое полотенце и пошла к Андрею. Он лениво листал ленту новостей в телефоне, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца.

— Тась, будь паинькой, задвинь эти херовы шторы, — пробурчал он, убирая телефон.

— Ты мог и сам встать, — пожурила его я, но все же задвинула шторы, напуская на комнату полумрак. — Через час ко мне придёт Женя, тебе лучше уйти до этого времени.

— Понял, — он встал с кровати, а мой взгляд тут же упал на его накаченное тело. Вот что значит годы тренировок в спортзале!

Он пошёл умываться, а я решила сообразить нам завтрак из вчерашнего салата. Свечи пришлось убрать, которые я все же додумалась потушить перед сном. Шампанское охлаждалось в холодильнике, ведь до него мы вчера так и не добрались. Но ничего, чувствую оно мне сейчас пригодится, когда придёт Женя и будет выпытывать подробности о моем «госте».

— Я жуть как голоден! — Андрей появился на кухне только через пятнадцать минут. Уже одетый, но с влажными волосами после душа.

— Надо восполнить запасы энергии, — я усмехнулась, наблюдая за тем, как он жадно набросился на свою порцию. — Тебе чай или кофе?

— Кофе, пожалуйста, — в этот момент он был похож на хомяка, который набил себе полные щёки еды.

Я поставила перед ним дымящуюся чашку с кофе и села за стол. У меня был к Андрею важный разговор, но я не знала с чего начать.

— Все нормально? — он сам заметил мое смятение, и я набралась смелости, чтобы заговорить о наболевшем.

— Да и нет, — я пожала плечами, опустив взгляд в тарелку. — Я такой человек, которому нужен план. Я чётко представляла своё будущее, знала куда хочу поступить, где буду жить. Но сейчас… я помню, что тебе нужно ещё год проработать в этой школе по договору, а мне придётся уехать. И… я не знаю. На меня давят эти мысли, потому что нет определенности.

Андрей перестал жевать и посмотрел мне в глаза. Он думал, явно не зная, что мне ответить, а я уже сомневалась, было ли хорошей идеей вывалить это на него.

— Тась, — он тяжело вздохнул и взял в одну руку мою ладошку, а другой приподнимая подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. — Я не привык строить таких долгосрочных планов, но я уверен, что мы найдём выход. Я не знаю, что нас ждёт через месяц, через два. Может мы вообще поймём, что не подходим друг другу и расстанемся, а может поймём, что хотим прожить вместе всю жизнь. Я не прошу тебя меняться, поскольку знаю, как ты все любишь планировать наперёд, но давай постараемся жить настоящим моментом.

Я тяжело вздохнула и кивнула. Меня, конечно, не устраивал такой ответ, ведь я надеялась на какую-либо определенность. На план. Сейчас четко бросалось в глаза, какие мы с ним разные. Но мне все так же хотелось быть с ним рядом.

Мы закрыли эту тему, решив обсудить её ближе к выпускному. Но по крайней мере я знала, что у нас есть ещё полгода.

Час, отведённый нам, прошёл слишком быстро. В основном мы лежали на заправленной кровати, обнимаясь и целуясь. Дело уже шло к сексу, когда мне пришло сообщение от Жени, что она выходит.

— Черт, тебе лучше уйти, — сказала я, слезая с его колен. — Женя живет в соседнем доме, и она и так что-то подозревает.

— Завтра увидимся?

— Увидимся.

Я проводила его до дверей, оставив долгий поцелуй на губах. Не хотелось его отпускать, но я понимала, что нам нужно проводить время порознь. К тому же, если Женя решила придти, ее никто не остановит.

Она пришла через пару минут после ухода Андрея, и по ее хитрому выражению лица, я поняла, что она его увидела.

— Я хотела бы сначала покурить, прежде чем ты начнёшь оправдываться, — заявила она, едва переступив порог квартиры. — У меня было недоброе утро после неудачной ночи.

— Чем она была неудачна? — спросила я, вешая её куртку на крючок.

— Я легла спать в час, когда по всему городу были гулянки. Мама даже не разрешила мне пойти тусить с ребятами из школы.

— Отстой, — согласилась я.

— Надеюсь, что у тебя есть уважительная причина, почему ты ушла и оставила меня там одну. А судя по тому, кого я встретила в дверях подъезда, она у тебя есть.

Мы вышли на балкон и взяли по сигарете. Для нас обеих она была первой за утро, ведь я не хотела курить при Андрее, а она не могла позволить себе такое при родителях. Поэтому мы молча наслаждались запретным дымом, даже не поднимая щекотливую тему для разговора.

— Хочешь кушать? — спросила я, когда мы вышли в комнату.

— Если ты сейчас мне предложишь оливье, то я вздернусь, — она закатила глаза и открыла холодильник. — А вот от шампанского и сырной нарезки я не откажусь.

Я накрыла на стол и поставила два бокала, пока Женя мучилась с бутылкой.

— Да чтоб тебя! — она сморщилась и отвернула лицо в другую сторону, чтобы пробка от шампанского не попала в него.

Она все же смогла открыть его, даже не выстрелив при этом пробкой в потолок.

— С Новым годом? — она чокнулась со мной бокалом и залпом выпила его содержимое. — А теперь, дорогуша, рассказывай. Что у тебя с Андрейкой?

Я закусила нижнюю губу, чувствуя как щёки краснеют вовсе не от шампанского.

— Мы… мы вместе проводим время.

— Обалдеть! — она встала и начала ходить по кухне, выдавая мне новую порцию вопросов. — Как так вышло? В смысле вы ведь встречаетесь? Давно?

— Все началось незадолго до моего дня рождения, — я тяжело вздохнула, понимая, что она от меня не отстанет. — Он мне симпатизировал, как и я ему. Помнишь я тогда оставила вас в кальянной? Тогда он меня катал на своём мотоцикле, — я улыбнулась, вспомнив ту замечательную прогулку. — А потом он поцеловал меня.

— Обалдеть! — повторила Женя и плюхнулась на стул, впиваясь в меня внимательным взглядом. — Так вы с твоего дня рождения встречаетесь?

— Нет. Мы виделись с ним на каникулах, и я приняла решение, что не хочу неопределенных отношений с ним, ведь тогда он мне не мог ничего конкретного предложить. Потом я заболела, думала, что и мои чувства пройдут за то время, пока я выздоравливаю, но мне становилось только хуже. Я постоянно думала о нем, как бы не пыталась максимально загрузить себя.

— А я ведь видела, что тебя что-то гложет, но ты мне ничего не рассказывала, — в ее голосе сквозила обида, и она имела на неё полное право.

— Мне было… стыдно? — я не знала, как ещё описать то, почему я ничего ей не говорила. — Я и сама не была уверена, что происходит, поэтому мне не хотелось кому-то об этом рассказывать.

— Но это же бомба! Ты и учитель! Обалдеть! — в третий раз повторила она. — И как вы всё-таки сошлись?

— Не только я мучалась все это время, но и он. А так как я сама перекрыла ему дорогу к себе, он не пытался что-либо сделать. Старался не обращать на меня внимания, как и я на него. Он даже в зал перестал ходить из-за меня, — я чуть нахмурилась, вспоминая прошлое. — Но недавно он зашёл, чтобы купить абонемент и позаниматься. Как он мне позже признался, он увидел, что я все ещё неравнодушна к нему, поэтому решил подождать меня после работы.

— И тогда вы начали встречаться?

— Да. Мы все обсудили и пришли к решению, что нам лучше будет быть вместе, чем страдать поодиночке.

— Блять! — с чувством воскликнула она и снова встала на ноги. Налила только себе бокал шампанского, ведь мой был почти полным. — Мне не верится, что все это правда!

— Мне тоже, — я грустно улыбнулась и отпила пару глотков из бокала. — А ещё меня не покидает ощущение, будто я совершаю какое-то преступление.

— Совершаешь. Только не ты, а он! — она снова начала мерить кухню шагами. — Роман с ученицей! За это ведь даже посадить могут! Если вас кто-то увидит из школы, то его могут уволить! Господи, Тась, я даже не ожидала этого от такой тихони как ты. Нет, я не говорю, что это плохо, — тут же добавила она, увидев мой хмурый взгляд. — Просто это так… нетипично для тебя!

— Я сама себе удивляюсь, — согласилась я. — Но и расстаться с ним уже не смогу.

— Ты влюбилась? — спросила меня Женя, но ответ был очевиден.

— Да.

— Капец!

Она продолжила расспрашивать меня о наших с Андреем отношениях, не забывая вставлять в промежутках удивленные и шокированные словечки, а они не всегда были цензурными.

На улице уже давно стемнело. Где-то вдалеке слышались взрывы салютов, радостные крики. А мы с Женей лежали на моей кровати в абсолютной темноте. На фоне играла музыка, которая нравилась нам обеим. Мы молчали.

Каждая думала о своём, поэтому мы не сразу заметили, когда домой пришёл папа.

Он приоткрыл дверь в комнату, пуская из коридора широкую полосу света. Мы одновременно присели, оперевшись на локти, и я с облегчением вспомнила, что заранее убралась на кухне.

— Девочки, вот вы где! — он включил свет в комнате, и мы с Женей одновременно зажмурились.

— Пап, ярко! — возмутилась я, но он не стал обратно выключать свет.

— Мне нужно с вами обеими поговорить.

Мы переглянулись и обменялись удивленными взглядами, но терпеливо ждали продолжения. В мою голову уже закрались мысли на счёт того, что он хочет нам сообщить, но я верила в иной исход. Надеялась на чудо.

— Сегодня ночью я сделал Вере предложение, — просиял он, — и она согласилась.

Черт.

========== Глава 22. ==========

Казалось, что в этот момент затих весь мир. Перестали греметь салюты за окном, соседи выключили громкую музыку. Я слышала лишь гулкий шум в ушах, словно кто-то стучал в барабан. А в голове проносились обрывки сотни мыслей.

Бам!

Папа женится.

Бам!

Придётся переехать к ним.

Бам!

Все катится в тартарары.

Я не знала, что сказать, как отреагировать на его заявление. Хотелось спрятаться под одеялом и свернуться в клубок, чтобы никто меня не трогал.

Казалось, что все тело это один напряженный нерв, который, к тому же, защемило. Мне было противно и грустно, что хотелось прямо здесь разреветься, как маленький ребёнок.

— Поздравляю? — Женя первой отошла от шока, неуверенно выжав из себя одно слово.

А папа, казалось, не замечал наших перекошенных лиц, продолжая сиять, как новенькая монетка с производства.

— После праздников мы сходим и подадим заявление в ЗАГС, но насколько я знаю, придётся подождать пару месяцев. Мы решили не устраивать фарс, поэтому просто посидим семьей в кафешке.

Я все также молчала, боясь сорваться и наговорить много лишнего. Я до боли закусила нижнюю губу, чувствуя во рту привкус крови. Нестерпимо хотелось покурить и прокричаться где-нибудь в лесу, упасть на белоснежный снег и забыться.

— Мы с Тасей гулять собираемся, — Женя встала и подняла меня за руку, словно я тряпичная кукла с синтепоном вместо мозгов.

— Хорошо, собирайтесь, — улыбнулся он. — Там на улице как раз потеплело.

Он вышел из комнаты, а я обратно рухнула на кровать, словно тяжелый мешок с картошкой. Не хотелось что-либо говорить,поэтому я просто сидела на кровати, чувствуя, как Женя натягивает на меня уличную одежду.

— Пойдём, родная, пробздимся с тобой, — она заботливо поправила тёплый свитер и пошла на поиски штанов. — Тебе нужно подышать свежим воздухом с примесью никотина и поговорить со мной.

Её голос доносился как сквозь вату. Словно я тонула, а она звала меня с берега. Все было таким приглушённым и смазанным, что я не заметила, как мы оказались на улице. Женя усадила меня на скамейку недалёко от дома и всучила в руки сигарету.

— Давай, спускайся уже с небес на землю, — она сжала мою руку, разворачивая к себе лицом. — Тась, ты мне вот сейчас совсем не нравишься. Лучше бы ты материла всё и всех. Поговори со мной.

— Черт, — я подожгла сигарету, слизывая капельку крови с нижней губы. — Я надеялась, что это случится позже.

— Может оно и к лучшему? — она улыбнулась одним уголком губ, пытаясь разговорить меня. — Представь, мы будем жить с тобой в одной комнате, будем почти все время вместе.

— Сомнительное предложение, — фыркнула я, замечая, что мозговая активность начала восстанавливаться. А это уже хорошо.

— Зато я смогу прикрывать тебя, когда ты будешь с Андреем своим встречаться. А то я не думаю, что наши родители обрадуются такому зятю.

— Это да, — я тяжело вздохнула, понимая насколько сейчас в моей жизни все сложно.

Мы с Женей побродили по опустевшим улицам, представляя совместное проживания в одной комнате, обсуждая перепланировку, чтобы было удобно каждой из нас. Я была очень благодарна ей за то, что она показала мне эту ситуацию под другим углом. Расписала все плюсы, тщательно избегая минусы.

И я была рада, что именно она будет моей сводной сестрой. Разве можно представить кого-то лучше на эту роль? Ведь именно она всегда поднимала мне настроение, увлекала каким-то делом, придумывала планы. Ради меня она готова была пойти на многое, и это не пустые слова, ведь она постоянно подтверждала их фактами.

А если мы ещё и учиться вместе поедем… возможно именно она и достанет меня из выгребной ямы, в которой я окажусь из-за разлуки с Андреем.

Домой я пришла уже совершенно в другом состоянии, понимая, что моя реакция была немного неадекватна. В конце концов это жизнь отца, а у них с Верой есть общий ребёнок, который тоже хочет жить с ним.

Может Женя права, когда утверждала, что так будет лучше?

Я очень на это надеялась, когда представляла себе будущее перед сном.

Утром следующего дня мой настрой был ещё оптимистичнее. Здраво оценив ситуацию, я пришла к выводу, что не могу запрещать отцу быть счастливым. Он и так многим жертвовал в последние годы, чтобы всем угодить. Разрывался на две семьи, растил сына и при этом ухаживал за бывшей женой. Он заслужил спокойную жизнь с любимой женщиной.

Когда я ему сказала об этом за завтраком, он так растрогался, что обнял меня, едва не расплескав наши чашки с чаем.

— Какая ты у меня все же мудрая! — радостно воскликнул он. — И взрослая.

— Это все из-за пятерки по физике, которая будет мне обеспечена в аттестате, — отшутилась я, засмущавшись от таких слов.

Проявления нежности у нас с папой всегда были редкие и неловкие.

— Я сегодня уйду на весь день, поэтому можешь не ждать и идти к Вере, — сообщила я, предвкушая весь день провести с Андреем.

— С Женей будешь?

— С парнем, — честно ответила я, надеясь, что он не станет вдаваться в подробности, но ошиблась.

— Ты с кем-то встречаешься? — он по-отцовски нахмурился, переживая обо мне. — Кто-то из твоего класса?

— Типа того, — я пожала плечами, понимая, что не соврала. Классный руководитель же считается, да?

— Он не обижает тебя? Он нормальный? Как его зовут хоть?

— Хочешь посплетничать со мной о моем парне? — я лукаво подмигнула ему, но заметив его хмурый взгляд, поспешила ответить на вопросы. — Его зовут Андрей и он меня не обижает, конечно же.

— Я хочу с ним познакомиться потом.

На это я лишь кивнула и поспешила уйти из кухни, сославшись на интересную книгу.

К трём часам я подъехала к дому Андрея. В этом же доме с торца находилась кальянная, именно поэтому я увидела его здесь в свой день рождения. Человек возвращался домой, но решил осчастливить меня и исполнить маленькую мечту. Чем не душка?

Я была у него дома только один раз, поэтому не прекращала осматриваться, привыкая к новой обстановке.

Он жил в простой двушке, выполненной в стиле «минимализм», или, как он выражался, без лишнего хлама. Две маленькие комнаты, одна из которых служила спальней, а другая гостиной. В них всего было по-минимуму, но они все же казались уютными и обжитыми. То место, куда человек спешит после работы и считает своим гнездышком.

— Надеюсь, что ты не голодна, потому что у меня дома ничего нет, — он почесал затылок и смущенно отвёл взгляд в сторону.

— Вообще-то, я бы не отказалась от обеда, и если ты сходишь в магазин за продуктами, то я сама все сварю.

Такой расклад его устраивал, поэтому он быстренько сбегал до соседнего дома, в котором находился самый обычный магазин, и принес мне все необходимые продукты.

Я поставила воду с кусочками мяса для супа на плиту, а сама пошла лежать к Андрею в гостиную. Все равно ведь нужно подождать, пока мясо отварится.

— Мой папа женится, — сказала я ему то, что крутилось в моей голове.

— Всё-таки женится, — он тяжело вздохнул и с грустью посмотрел мне в глаза. — И что ты об этом думаешь?

— Сначала я очень расстроилась, — честно призналась я, вспоминая своё состояние амёбы. — А потом поговорила с Женей и мне стало легче. Поняла, что поступлю эгоистично, если стану закатывать скандалы. Мой отец счастлив, и он имеет на это право.

Андрей убрал за ухо прядь моих волос и легонько щелкнул в нос указательным пальцем.

— Ты иногда ведёшь себя слишком по-взрослому, что я забываю о нашей разнице в возрасте, — он нежно поцеловал меня в щеку и положил голову мне на колени.

— Папа тоже сказал, что я мудрая, — похвасталась я, запуская пальцы в его волосы. — Но если бы не Женя, я сомневаюсь, что сразу пришла бы к такому решению.

— Ты себя недооцениваешь. Но Одинцова действительно молоток. Что она думает на счёт свадьбы?

И тут я смутилась, ведь изображая из себя главную страдалицу, я совсем забыла о том, что эта новость касается не только меня. Ведь её мама также выходит замуж. Черт! И какая теперь из меня подруга?

— Знаешь, а я даже не подумала об этом, — призналась я, в раздумьях закусив нижнюю губу. — Она казалась нормальной, но тоже сначала была в шоке.

— Это хорошо, что вы с ней дружите. Тебе могла бы попасться какая-нибудь заноза, с которой бы вы постоянно ругались.

— Да, мне повезло с ней.

Разговор прервал звонок телефона у Андрея. Ему пришлось встать с дивана, ведь телефон в этот момент стоял на зарядке.

Он вышел из комнаты, чтобы поговорить, а я в очередной раз начала осматриваться.

В этой комнате почти ничего не было, кроме дивана, книжных полок и телевизора на стене. Даже цветов на подоконнике не было, хотя, зачем они ему? Он же мужчина.

Я встала с дивана и подошла к книжным полкам, мягко касаясь кончиками пальцев корешков книг. Пушкин, Есенин, Лермонтов… я даже и не знала, что он увлекается поэзией. Тут же стоял Бунин с его «Темными аллеями», Достоевский и его «Преступление и наказание». Большинство книг мне было знакомо по школьной программе, а что-то я только планировала прочитать. Ту же Агату Кристи, например.

Андрей вернулся через пару минут, и по его хмурому лицу я поняла, что что-то произошло.

— Мне нужно отлучиться минут на тридцать, брат попросил забрать племяшку на весь вечер. Он хотел отдать ее маме, но у той какие-то планы на вечер уже.

— Без проблем, я пока нам суп доварю, — я немного нервничала, боясь увидеть его маленькую племяшку. Варя, кажется так ее зовут.

Андрей быстренько оделся и пошёл за девочкой, а я пошла на кухню.

Чтобы было не так скучно, я включила музыку на телефоне. Подпевая любимым исполнителям, я начистила побольше картошки, чтобы хватило не только на суп, но и чтобы отдельно её пожарить на ужин. Время прошло незаметно, поэтому я обрадовалась, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

— Вы быстренько, — крикнула я, высыпая нарезанную кубиками картошку в бульон. — Придётся немного подождать.

Я заподозрила неладное, когда в ответ мне была тишина. Я на цыпочках вышла в коридор и до жути испугалась, когда увидела незнакомую женщину. Она стояла ко мне спиной, вешая пальто на крючок. Вот она подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу, но увидела в отражении позади себя мое перепуганное лицо.

— Кто вы? — женщина испугалась не больше моего и схватилась за сердце. — Где мой сын? Андрей!

— Он вышел за племянницей, — дрожащим голосом ответила я, понимая, что передо мной стоит мама Андрея. Мама моего классного руководителя. Черт! Меня стало накрывать волной ужаса. Я даже домушника бы испугалась меньше, чем его маму.

— Вы кто? — она поняла, что я не представляю угрозу, и стала с любопытством осматривать меня, словно я была экспонатом в музее.

— Та-тася, — чуть запнувшись представилась я.

— И что вы, Тася, делаете в квартире моего сына?

— Суп варю.

Она наверно ожидала все что угодно услышать, но не это. И я, честно говоря, сама опешила от своего ответа.

И тут, хвала небесам, послышалась возня с замком, и дверь открылась, пуская в прихожую Андрея с племянницей.

— Андрей! — воскликнула она, а я облегченно выдохнула. Зато напрягся он.

— Мама? — его выражение лица было испуганно-напряженное, словно его застали за просмотром порно в пятнадцать лет. — Ты не предупредила, что зайдёшь.

— Ты не желаешь представить нас друг другу? — она проигнорировала его вопрос и кивнула головой в мою сторону.

— Это Тася, — замялся он. — И она моя девушка.

Мое сердце сделало кульбит в этот момент и побило все рекорды по скорости. Руки чуть трясло, поэтому я спрятала их за спину и сжала в замок.

— А это моя мама, — обратился ко мне он, — Марина Владимировна.

— Андрей! — женщина радостно всплеснула руками и внимательно на меня посмотрела. — Что же ты молчал, что ты завёл отношения? Давно вы вместе? И сколько ей лет, выглядит слишком уж молодо!

Я вжалась в стену, пытаясь слиться с незамысловатым узором обоев. Не так я себе представляла встречу с его мамой. Да что уж тут, если честно, я вообще никогда не думала об этом!

Она продолжила заваливать его вопросами, а я воспользовалась ситуацией и ушла на кухню, под предлогом готовки. Я слышала, как вся их тусовка перенеслась в зал, и искренне сочувствовала сейчас Андрею. Даже маленькая девочка явно поняла, что происходит что-то странное, поэтому помалкивала все это время.

Да уж, не на то я надеялась, когда шла сюда.

И вечерок перестал быть таким томным.

========== Глава 23. ==========

Ещё недавно я считала, что самый неловкий ужин в моей жизни был, когда папа решил познакомить меня с Верой.

Но жизнь мне решила доказать, что это ерунда, по сравнению со знакомством с матерью твоего парня. Который, к тому же, твой классный руководитель.

Андрей не стал скрывать от матери, что я выпускница в его классе, что у нас разница в возрасте девять лет. Мне казалось, что я сгорю на ровном месте от стыда, от её испепеляющего взгляда, которым она поочерёдно нас награждала. Услышав, что мне уже исполнилось восемнадцать, когда мы вступили в отношения, её пыл немного поубавился.

— И она приняла ваши отношения? — Женя поперхнулась чаем и закашлялась.

— Не сразу, но да. Сказала, что он сам сделал свой выбор, и что она рада, что его по статье за педофилию не посадят, — я устало потёрла глаза и откинулась на спинку стула. — Это был просто ужасный вечер. Мне так стыдно ещё никогда не было.

— А что Андрей?

Я улыбнулась, вспоминая наш разговор, когда мы остались одни.

— Извини её, она никогда не умела держать при себе свои мысли или, хотя бы, думать перед тем, как что-то говорить.

Андрей легонько прошёлся кончиками пальцев по моей щеке, от чего у меня побежали мурашки по коже.

К счастью, Марина Владимировна ушла через час после начала происшествия, забрав с собой Варю, которая с подозрением косилась на всех нас и помалкивала.

Наконец, мы остались одни.

— Я понимаю её реакцию, — я пожала плечами, стараясь не показывать, как сильно я вымоталась морально за этот час. — И такая реакция будет у всех, кто узнает о наших отношениях, понимаешь? Не сложно представить, какой диссонанс будет в классе, если кто-то прочухает об этом.

— Ты права. Но мне все равно неприятно, что ты познакомилась с мамой при таких обстоятельствах. Она так-то хорошая.

— Надеюсь, что у меня будет хоть один шанс понравиться ей. Или клеймо ученицы все испортило?

— Она полюбит тебя, — он нежно улыбнулся и поцеловал кончик моего носа. — А пока не забивай свою умненькую головку этой ерундой.

— Андрей сказал, что все наладится. А вообще это так странно — знакомиться с мамой парня. Это мой первый опыт в этом, потому что мама моего первого парня уже знала меня с начальной школы.

— Это как? — нахмурилась Женя. — Вы в одном классе учились?

— Да, дружили с начальной школы и начали встречаться в десятом классе. Мы часто тусовались то у меня дома, то у него, поэтому с его мамой не было проблем, ведь она меня хорошо знала.

— А почему вы расстались? Из-за переезда? — она не удержалась от щекотливого вопроса, что было вполне в её духе.

— Нет. Я ушла в депрессию после похорон мамы. Замкнулась в себе, забила на учебу, друзей. Сначала он пытался достучаться до меня, а потом ему надоело. И когда мне стало немного лучше, мы поняли, что все уже не будет, как прежде. К тому же, папа сказал, что нам нужно будет переехать, и не было смысла начинать налаживать отношения. Дружбе нашей пришёл конец, разумеется. А у тебя были отношения? — я решила перевести тему, не желая больше вспоминать прошлое.

— Ну, как тебе сказать. Был один мальчик, который учился на класс старше меня, — начала она, грустно улыбнувшись одним уголком губ. — Только мы не встречались с ним. Я была безответно влюблена в него два года. Смотрела на него издалека, но не решалась подойти. Отшивала всех, кто пытался познакомиться со мной, хранила ему верность, — она усмехнулась и покачала головой. — Тогда я ещё не знала, какой он засранец. Что он всего лишь избалованный мальчишка с высокими стандартами, под которые я просто не подошла.

— Нет! — ужаснулась я, прикрывая рот руками. — Он так тебе и сказал?

— Сказал, что не встречается с пацанками, что я не в его вкусе. Высмеял меня перед своими дружками, опозорил. Хорошо, что это было в конце десятого класса, и я его больше никогда не видела.

— Он тебя просто не достоин! — воскликнула я на эмоциях, но тут же осеклась, заметив грустный взгляд Жени. — Может ещё чаю?

Женя кивнула, и этим мы негласно закрыли тему. Я видела, как непросто ей было сейчас вспоминать это, а ещё сложнее — рассказывать мне. Бередить старые раны всегда больно, поэтому я пыталась по-максимуму отвлечь её от тяжелых мыслей.

Но как бы я не пыталась разговорить её, развеселить, еле заметная тень прошлого плотно засела в её голове, поэтому я просто включила сериал на ноутбуке, и мы погрузились в вымышленный мир, который сейчас был так необходим ей.

Сегодня Женя осталась у меня на ночь, так как папа ушёл к Вере. Мы допоздна не спали, просматривая серию за серией, а потом в молчании уснули, отвернувшись в разные друг от друга стороны.

Остаток каникул прошёл очень быстро, но продуктивно. Папа настоял на том, что нужно как можно скорее переехать к Одинцовым, поэтому мы потратили два дня, чтобы перенести все вещи. Комната Жени, которую она теперь должна была делить со мной, была просторная и светлая. Мы долго провозились, споря о том, как лучше расставить мебель и, в итоге, пришли к одному решению, которое удовлетворило нас обеих.

Было непривычно просыпаться в их квартире, завтракать с Верой, ждать когда освободится ванная комната. Я отвыкла от постоянного столпотворения в квартире, ведь последние полгода я жила практически одна. Поэтому я старалась лишний раз не выходить из комнаты. Либо же уходила на весь день к Андрею.

Ситуация с его мамой благополучно забылась, но каждый раз, находясь в его квартире, я вспоминала, что у неё есть запасная связка ключей. Что она может нагрянуть в любую минуту. Поэтому я прислушивалась к каждому звуку, боясь услышать звон ключей в замочной скважине.

— У тебя уже паранойя, — усмехнулся Андрей, заметив как я дернулась, стоило мне услышать хлопок двери у соседей.

— Не отрицаю. Просто мне не по себе от мысли, что она может придти в любой момент. Жаль, что мы больше не сможем сидеть у меня дома.

— Твой папа уже выставил квартиру на продажу?

— Да, но я не уверена, что её так быстро купят. Квартира пока пустует.

— Как тебе твои новые соседи? — Андрей заботливо убрал за ухо прядь моих волос.

— Слишком много суеты, — я пожала плечами и устало потёрла глаза. — Я одновременно рада и не рада, что с завтрашнего дня начинается школа. Кстати, Вера настояла на том, чтобы я уволилась с работы. Сказала, что их зарплат хватит для того, чтобы мы ни в чем не нуждались.

— И что ты об этом думаешь? — осторожно спросил он, ожидая от меня гневную тираду о несправедливости, но был удивлён, когда я спокойно ответила:

— Думаю, она права. В последнее время я себя совсем не жалела, разрывалась между школой, работой и домашними обязанностями. Теперь должно быть полегче. Будем чаще с тобой видеться, я надеюсь.

— Жаль только в школе нельзя открыто встречаться.

— Тем более там есть шпион в лице Веры Физичковны, — я грустно усмехнулась, понимая, как изменилась моя жизнь.

— Она ничего не говорит на счёт того, что ты вечерами пропадаешь?

— Я сказала, что провожу время с парнем, — улыбнулась я. — А остальное их не касается.

Я дернулась, заметив в дверях гостиной шевеление, но это была всего лишь моя кошка, которую пришлось отдать Андрею, так как у Веры аллергия. Сначала я очень расстроилась, что придётся попрощаться с домашней любимицей, а потом Андрей предложил забрать её к себе. Я была спокойна за её благополучие в этом доме, ведь они сразу нашли общий язык. А я могла спокойно видеться с Бусинкой, при этом не меняя ей наполнитель в горшке. Идеально.

— Кстати, мама рассказала моему брату про нас, и теперь он со своей женой хотят познакомиться с тобой, — я замерла, пытаясь переварить полученную информацию и выдать что-то разумное, но:

— Андрей, ты издеваешься? — рассмеялась я, заглядывая в его серые глаза, в которых плескалось удивление. — Хочешь познакомить меня со всей своей семьёй? Может тебя привести познакомить с моей? — я лукаво подмигнула, наблюдая за тем, как вытягивается его лицо. — Шутка. Мой папа убьёт нас обоих, если узнает, что я встречаюсь с тобой.

— Такая себе перспектива, — согласился он, пожимая плечами.

Мы ещё немного посидели в обнимку на диване, после чего я засобиралась домой. Новые правила в семье подразумевали под собой комендантский час, и чтобы успеть домой вовремя, мне пришлось поторопиться.

Я села за руль в своей машине, прогрела её. В салоне громко играла музыка, поэтому я не сразу заметила, что у меня звонит телефон.

— Жень, звонила? — я испугалась, увидев на дисплее пять пропущенных от неё.

— Тась, ты на машине? — почему-то её голос показался мне подозрительно грустным, и я сделала вывод, что у неё явно что-то стряслось. — Можешь меня забрать?

Она назвала адрес, и я рванула к ней, чуть превышая дозволенную скорость. Через десять минут я остановилась у необходимого подъезда, выглядывая через опущенное окно знакомую фигуру.

Женю я нашла на заснеженной детской площадке. Она сидела на верхушке деревянной горки и курила.

— Что-то случилось? — я забралась к ней и села рядом, доставая из кармана свою пачку.

— Тась, скажи честно. Я уродина? — Женя посмотрела на меня красными заплаканными глазами, но даже сейчас её сложно было назвать некрасивой.

— Дурочка, что ты такое несёшь? Ты очень красивая! — я вытерла ледяные слёзы с её щёк и внимательно посмотрела ей в глаза. — Что бы не произошло, дело точно не в этом.

— Тогда почему у меня такое ощущение, что я прокаженная? Мне семнадцать лет, через пару месяцев исполнится восемнадцать. А у меня за всю мою жизнь ни разу не было отношений.

— Дело не в твоей внешности. И скорее всего даже не в тебе. Сначала ты была безответно влюблена в того мерзавца, что никого к себе не подпускала. И в той ситуации виноват только он.

— А сейчас? — воскликнула Женя и разревелась с новой силой. Мне стало искренне жаль подругу, ведь я ни разу за все время нашего знакомства не видела её в таком состоянии. Казалось, что она просто не умеет так отчаянно рыдать. Всхлипывать от обиды и разочарования, ронять ледяные слёзы на поверхность куртки, оставляя мокрые разводы.

— Эй, ну что ты? — я притянула её к себе, чувствуя как трясутся её плечи. Мне хотелось унять её душевную боль, забрать хоть немного себе. Чтобы ей стало легче, чтобы слезы перестали течь из её опухших глаз. Но все, что я могла, это сидеть здесь с ней и утешать своим присутствием.

Меня раздирало любопытство, ведь она так и не рассказала, что произошло. Я даже не знала, что ей кто-то нравится. А ещё у меня не укладывалось в голове, как кто-то мог отказать такой замечательной во всех смыслах девушке.

— Поехали домой, я устала и замёрзла, — она первая спустилась с детской деревянной горки и направилась в сторону машины.

Домой мы приехали на десять минут позже положенного, поэтому выслушав недовольную этим фактом Веру, мы умылись и пошли в комнату, даже не поужинав.

Женя переоделась, легла в свою постель и громко включила музыку в наушниках, тем самым отрезав меня от себя. Мне оставалось только находиться с ней в темной комнате, слушая её тихие всхлипы.

И надеяться на то, что завтра все прояснится.

========== Глава 24. ==========

Этим утром мне совершенно не хотелось вставать с кровати. Я слишком привыкла просыпаться после девяти утра, а то и позже, поэтому я перевела будильник на десять минут. А потом ещё на пять.

— Вставай, у нас физика первым, — Женя ураганом ворвалась в комнату, из-за чего я резко села, жмурясь от яркого света. — Сама знаешь, что вечером нас ждёт разгром, если маман узнает, что мы опоздали.

Я встала и пошла собираться, позабыв даже поинтересоваться у Жени её состоянием. Но она ни одной эмоцией не выдавала после вчерашней истерики, вела себя как обычно, шутила, смеялась. Казалось, что это и вовсе мне приснилось, но её выдавал чуть опухший нос и покрасневшие глаза. Как будто приболела, не больше.

В кабинет мы зашли одни из последних и уже после звонка, получив неодобрительный взгляд от физички, но на это Женя лишь отмахнулась.

— Не ссы, все нормально, — шепнула она мне, кивнув в сторону матери.

В наказание за это, Вера Ивановна вызвала Женю к доске, где она двадцать минут пересказывала предыдущие три параграфа. И только убедившись, что дочь как следует разозлилась, она разрешила ей сесть за парту, а сама принялась объяснять новый материал.

— У кого-то ПМС, — ворчала она, записывая формулы в тетрадь. — Опоздали же всего на три минуты.

Я пожала плечами, радуясь, что меня не постигло её наказание.

Сегодня у нас по расписанию третьим уроком шла информатика, и я безумно нервничала, боясь хоть кому-нибудь показать лишнюю заинтересованность учителем.

А ещё больше я боялась, что Андрей будет смотреть на меня пустым взглядом. Я понимала, что это нужно для конспирации, но не могла с этим смириться. Ведь все пошло слишком неправильно, как только я вошла в класс.

— Тася, дыши ровнее, она его бесит, сама же знаешь, — шепнула мне Женя, и повела за нашу парту.

— Знаю, — пробурчала я, пытаясь не смотреть на то, как Морошкина открыто флиртует с моим Андреем.

По нему было видно, что ему хотелось отвязаться от неё. Он быстро глянул в мою сторону, словно извиняясь за этот фарс, на что я лишь рассерженно поджала губы. Конечно я злилась не на него, а на Вику. Она все так же отчаянно пыталась добиться его внимания, что даже не замечала, как он то и дело бросает на меня взгляды. Не замечая, как она жалко выглядит при этом, и какую дыру я мысленно взглядом проделала в её затылке.

Да уж, тайно встречаться будет очень сложно. Не уверена, что я смогу терпеть всех его воздыхательниц, при этом ничего не делая. Ревность сжигала внутри, но я сдерживала себя, пытаясь отвлечься на повторение предыдущего параграфа.

После урока я вышла из кабинета вместе со всеми, а потом вернулась, сделав вид, будто забыла тетрадь. Женя усмехнулась и сказала, что покараулит у дверей.

— Ненавижу Морошкину! — прорычала я, запрыгивая на его рабочий стол. — Что она себе позволяет?

— Она всегда так делает, — Андрей встал между моих ног и оставил долгий поцелуй на моих губах. — А видеть, как ты ревнуешь это… забавно.

— Я тебе покажу забавно! — я обняла его за шею, чтобы притянуть к себе ещё ближе, чтобы поцеловать так, как хотела этого все утро. Со всей страстью и нежностью одновременно. Со злостью, которая накопилась за этот урок. Мне хотелось его всего и прямо сейчас, но мы не могли себе этого позволить. Поэтому мы договорились, что я приду к нему после четырёх, и мы продолжим то, на чем остановились.

Так пролетали наши будни.

Я почти привыкла к ореолу старшеклассниц вокруг него. К ревности, которая с каждым днём разгоралась все сильнее. Мы тайно виделись на переменах, пока Женя сидела на лавочке около его кабинета. Она несколько раз спасла нас, во время постучав в дверь или же отвадив лишних школьников. Как цербер, честное слово.

По вечерам мы встречались у него дома либо уезжали на машине подальше от города. Я парковалась на обочине и…

Секс с ним был просто потрясный. Имея за спиной всего одного партнера, я могла со стопроцентной уверенностью сказать, что больше мне никого не захочется. Он меня полностью устраивал во всех смыслах, ведь за время, что мы встречаемся, он изучил все мои слабые места. Все точки, нажав на которые, я готова была рассыпаться в его руках.

Прошёл месяц с нашего переезда, и я, наконец, перестала замыкаться в комнате. Домашние обязанности мы теперь делили на троих, а приготовление еды отчасти сошло на мои плечи. Я понимала, что Вере стало намного легче, с тех пор, как мы переехали. И папа дома ночует, если не брать в расчёт рабочие смены, и с бытом полегче.

Как-то раз я пыталась научить Женю варить суп, но из этого ничего не вышло. Она едва не отрезала себе палец, а после разлила часть бульона из кастрюли, когда его помешивала.

Поэтому я очень надеялась на то, что мы будем жить вместе на время учебы, так она хоть голодать не будет. И не покалечит себя в процессе.

Сегодня была моя очередь готовить ужин, так как у Веры были ученики на репетиторстве. Женя сидела вместе со мной на кухне и конспектировала параграф по истории, параллельно придумывая отмазку, чтобы родители отпустили меня на ночь к Андрею.

— Может ночевка у какой-нибудь одноклассницы? — предложила я, выкладывая на сковороду отбитые куски мяса.

— У какой? — Женя в ожидании подняла брови, а потом продолжила. — Мама знает всех наших одноклассниц. А ещё она видит, что мы с тобой немного обособленны от класса. Разве что Романов с нами тусит, но я не думаю, что они захотят отпустить тебя на ночь к нему.

— Тогда уж лучше сразу к Андрею отпрашиваться, — согласилась я. — А что если отпроситься к Полине?

— К Полине? — удивилась Женя, резко оторвавшись от конспекта. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Но почему нет? — не унималась я, загоревшись этой идеей. — Смотри! Полина была у меня на дне рождения, к тому же вы хорошо общаетесь с ней, и твоя мама об этом знает. Можно же сыграть на этом?

— Чисто теоретически…

— Это лучший вариант! — воскликнула я, перебивая этим Женю.

Я схватила свой телефон и стала набирать номер отца. Сейчас он был на смене, и я надеялась, что он не сильно занят.

Папа повелся на мою отмазку, и я внутренне заликовала, слушая его наставления. Завтра выходной, поэтому нам не надо будет в школу, и это стало ещё одним аргументом в мою пользу.

— Мне только нужно знать её адрес, а то вдруг что… Жень, слышишь меня?

— Слышу, только и без адреса все прокатит, — она старательно выводила буквы в тетради вдавливая ручку в тетрадь так, что порвала лист в нескольких местах. — Блин, отвлеклась!

— Просто скажи адрес, чего тебе, жалко что ли?

— Тась, не отвлекай. Давай я тебе позже адрес сообщением скину? — она раздраженно вырвала испорченный лист из тетради и начала заново переписывать конспект.

— Да успокойся ты, до следующего урока истории ещё есть время! Тебе больше нечем заняться в вечер пятницы? — подколола я, на что получила её сердитый взгляд. — Ладно, поняла. Не отвлекаю.

Дожарив мясо, я пошла в душ. На сегодня Андрей решил устроить что-то особенное, поэтому попросил, чтобы я осталась на ночь. Я была настолько взвинчена, что не заметила апатичное состояние Жени. Перед тем как уйти, я быстро обняла подругу, напомнив ей, чтобы она мне чуть позже скинула адрес Полины.

К семи вечера я уже стояла под дверью его квартиры и нервно теребила рукав куртки. Почему-то сегодня я особенно переживала перед встречей с ним. Может потому, что я впервые за долгое время проведу с ним ночь? Не пару часов вечером, не пятнадцать минут в школе, а полноценную ночь.

Я нажала на кнопку звонка, чувствуя как быстро трепещет сердце в груди. Я облизала пересохшие губы и немного прочистила горло, услышав за дверью шорох его домашних тапок. Улыбнулась, представив его такого уже родного, любимого.

И вот он. Стоит, чуть облокотившись на косяк, улыбается мне самой любимой улыбкой. Такой тёплой и легкой. Необходимой.

— Ты пунктуальна, — он пропускает меня в прихожую, помогая снять тёплую куртку. — У меня как раз все готово.

Он провёл меня в гостиную, и я замерла на пороге, оглядывая комнату восхищенным взглядом.

— С Днём Святого Валентина, — шепчет мне он, чуть касаясь губами мочки уха.

Мерцание десятков маленьких свечей освещало небольшую комнату, придавая ей толику загадки и волшебства. В воздухе витает пряный аромат корицы и кокоса, ненавязчиво смешиваясь с запахами еды на журнальном столике.

Мне казалось, что так бывает только в фильмах о любви, ведь со мной ни разу в жизни такого не было.

— Ты такой… — я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова, но вместо этого повернулась к нему лицом и поцеловала. Нежно и легко, словно этот мираж может сейчас исчезнуть.

— Какой? — шепчет он мне в губы, обнимая за талию.

— Самый лучший!

Он улыбается так искренне, что я улыбаюсь в ответ. Ловлю себя на мысли, что хочу видеть его улыбку на протяжении всей жизни.

Он указывает жестом на диван, приглашая к столу.

— Из меня кулинар никудышный, поэтому я заказал еду из ресторана, — смущенно признался он. Но это не имеет никакого значения, ведь еда меня сейчас интересовала в последнюю очередь.

Но я сдержанно улыбнулась и приступила к ужину, который он заботливо спланировал.

Андрей знал, что День Святого Валентина для меня тяжелый праздник, поэтому сделал все, чтобы поднять мне настроение. Вчера было ровно год, как не стало моей мамы, и если честно, то я вообще ничего не планировала на сегодня. Но мне было необходимо отвлечься от призрачного шлейфа траура, который вчера окутал меня. И Андрей выбрал лучший способ.

Ужин плавно перешёл в танцы, которые были то быстрые, то медленные. Мы дурачились, строили друг другу рожицы, после чего плавно кружились под медляки, словно переводя дыхание.

И все это было таким родным, таким необходимым, что я растворялась в его объятиях, таяла под уверенным прикосновением рук.

Музыка ненавязчиво звучала в комнате, но мы уже не обращали на это внимания, растворяясь друг в друге, сгорали под ненасытными поцелуями. Его движения стали напористее, а я отвечала ему с не меньшим энтузиазмом, расстёгивая молнию на джинсах, стягивая ненужную одежду. Чувствуя обнаженным телом жар его кожи, горячие губы на своей шее, которые медленно спускались к груди. Мне хотелось кричать от удовольствия, заполнить каждый сантиметр квартиры своими стонами, наплевав на соседей.

Он уложил меня на диван, нависая сверху, лаская кожу плавными касаниями, обжигая бёдра, словно дразня, медленно подбираясь к точке невозврата. И вот он внутри меня, сливается со мной воедино. Словно так было предначертано свыше. Два тела, так идеально подходящих друг другу, словно инь и янь.

Я ловила ртом воздух, чувствуя как он жадно двигается внутри, доводит до исступления. Чувствуя рваные поцелуи на лице, губах, шее. Он опалял горячим дыханием, сжимал под собой. Мне нравилось чувствовать тяжесть его тела, его желание, его страсть. Сгорать с каждым толчком, ощущая приближение крышесносной разрядки. Слышать своё имя на его губах.

И понимать, что обратного пути уже не будет.

========== Глава 25. ==========

Как хорошо просыпаться с любимым человеком в одной постели. Обнимать его, прижимать к себе ближе, гладить по волосам и лицу. Наслаждаться тем, что сегодня никуда не надо и откладывать все потребности на потом, лишь бы понежиться в кровати ещё немного.

Мне хотелось, чтобы так было всегда. Чтобы каждое утро мы делили на двоих, лёжа в обнимку на просторной кровати.

— Что у нас на завтрак? — поинтересовалась я, проводя невидимую линию по его груди.

— Мм… яичница? Омлет? — он перевернулся на бок, заглядывая мне в глаза. — На большее можешь не рассчитывать, либо готовь сама.

— Я соглашусь на яичницу, — улыбнулась я. — А пока, я бы хотела сходить в душ.

Конечно же в душ я пошла не одна, и пять минут утренних процедур превратились в полчаса. Мокрые, но счастливые, мы вышли на кухню. С моих волос стекали холодные капли и терялись за воротом его футболки, которую я надела на себя.

Как и было обещано, Андрей пожарил нам яичницу с помидорами и сварил вкусный кофе. Мы ни на секунду не замолкали, словно пытаясь наговориться за время, что мы спали. Насладиться каждым моментом вместе, пока я не ушла домой.

Через полчаса послышался звонок мобильного телефона, но я не успела ответить. Папа. Я быстро открыла сообщение от Жени с адресом Полины и перезвонила папе.

— Прости, не успела добежать, — сказала я вместо приветствия, надеясь, что отец в хорошем расположении духа.

— Ничего страшного, — я с облегчением выдохнула и заметила усмешку Андрея, за которую он получил пинок в ногу. — Ты долго ещё в гостях будешь? Далеко Полина живет?

— Нет, — я назвала адрес, но папа не смог сориентироваться, поэтому мне пришлось описать это место. — Там ещё кафешка есть, мы как-то заказывали оттуда еду на дом, помнишь? И горка во дворе деревянная стоит, высокая такая…

Черт.

Я резко замолчала, погрузившись в свои мысли. Шестеренки в голове начали работать, а картинка вырисовывалась сама по себе.

Ведь это… не может быть! Нужно срочно обсудить это с Женей.

Заверив папу, что скоро буду дома, я завершила вызов и погрузилась в свои мысли. Что, естественно, не укрылось от внимательного взгляда Андрея.

— Что-то дома случилось? — спросил он.

— И да, и нет, — я неуверенно пожала плечами. — У Жени были неприятности, а я кажется только сейчас поняла из-за чего. Андрюш, мне срочно нужно домой. Прости, пожалуйста!

Я встала и пошла переодеваться, а он засеменил за мной, на ходу расспрашивая меня о случившемся, но я не могла ему ничего сказать, тем более, пока это не подтвердит сама Женя.

Попрощавшись с Андреем, я поехала домой, сделав при этом небольшой круг, чтобы проверить информацию. Но да, все сходилось. Тот же двор, тот же подъезд. Та же горка.

Дома сегодня были все, но я не стала тратить время на разговоры с ними. Мне было необходимо узнать правду, которая не выходила у меня из головы даже на перекур.

Женя лежала на своей кровати, вытянув ноги к потолку вдоль стены и читала книгу. Заметив меня, она вздрогнула, но улыбнулась. Однако, увидев мое выражение лица, она все поняла.

— Тась, прошу, я не хочу об этом говорить, — первое, что она сказала, и села по-нормальному, свешивая ноги с кровати. — Я так и знала, что ты сложишь два и два.

— Поэтому не хотела, чтобы я прикрывалась Полиной? — аккуратно спросила я. — Жень, я не чужой тебе человек, ты прекрасно знаешь, что можешь мне рассказать абсолютно всё.

— Тась, — она устало закатила глаза и отложила книгу, что я приняла, как приглашение поговорить. — Это… это уже не имеет никакого значения.

— Тебе нравится Полина? — спросила я в лоб, и по ее реакции, я поняла, что попала в яблочко. — Но разве тебе… тебе же парень раньше нравился?

— Не нравился, — нахмурилась она. — Я безответно любила его два года, между этими понятиями есть огромная разница. И да, мне нравятся как парни, так и девушки. И не смотри на меня так удивлённо!

— Я не смотрю… — я сморгнула несколько раз, пытаясь придать лицу обычное выражение, но судя по тому, как нахмурилась Женя, выходило у меня паршиво. — А что Полина? Она…

— Она сочла меня чокнутой, когда я призналась, что она мне нравится.

— Черт, — выдохнула я, вспоминая, как раньше часто они общались, ходили в кино. Тогда это казалось нормальным, но сейчас я посмотрела на это под другим углом. Вспомнила, с каким восторгом Женя рассказывала про Полину, но это раньше казалось нормальным. Либо я не хотела видеть очевидное. — Ты как?

— Все нормально. Я болезненно это восприняла, как ты помнишь, но отпустила ситуацию. И с ней общение сошло на нет, разумеется.

— Почему ты мне сразу не рассказала? Нельзя переживать такое в одиночку!

— Ты бы ходила и жалела меня, а я не люблю жалость. Поэтому, сейчас мы говорим об этом в последний раз и больше не вспоминаем. Так мне самой легче.

Я кивнула, понимая ход её мыслей.

— Пошли, там мама выбирает платье на свадьбу, поможем ей? — предложила она, на что я согласилась.

Как и было обещано, я больше не поднимала эту тему с Женей, но видела, как она смотрела на Полину, когда та попадалась на глаза в школьном коридоре. В такие моменты я пыталась отвлечь ее, увести подальше. И Женя позволяла это делать, послушно шла за мной, отводила взгляд от неё.

Я не знала, как ей помочь в этой ситуации, поэтому надеялась, что время все расставит на свои места. Затянет её душевные раны.

Время шло, и, кажется, ей становилось легче. Она спокойно прошла мимо Полины, бросив той на ходу вежливое «привет».

— Я тобой горжусь, — шепнула я Жене, когда мы отошли на достаточное расстояние от Полины.

— Иди ты, — усмехнулась она, — Пойдём лучше к Андрею твоему, пусть он напишет записку вахтерше, чтобы отпустила нас пораньше.

— Пойдём.

Сегодня в два часа была назначена роспись в ЗАГСе у наших родителей. Скромно, без свидетелей и прочего фарса. Для этого нам требовалось уйти на два урока раньше, поэтому нам потребовалась помощь Андрея.

В это время он был не один в кабинете, из-за чего все прошло намного быстрее. Он размашистым почерком написал на клочке бумаги наши фамилии, с разрешением выдать нам куртки.

Хоть никакого торжества и не планировалось, родители наняли фотографа, чтобы на память остались красивые фотографии. Соответственно, каждому из нас пришлось принарядиться.

— Ненавижу платья, — бурчала Женя, глядя на своё отражение в зеркале. Сегодня на нас были одинаковые платья нежно-зеленого цвета, который так отлично сочетался с ярким цветом волос Жени. Ей это платье шло даже больше, чем мне, ведь стоит признать, что она была пофигуристей меня. Обычно это было не так заметно, ведь она часто пряталась за необъятными толстовками и свитерами, словно стеснялась своего тела.

— Ты похожа на диснеевскую принцессу, — усмехнулась я, стараясь ровно подвести карандашом глаза. — Черт, не получается. Поможешь?

Когда все закончили с подготовкой, мы спустились на улицу. Сегодня я была водителем свадебного кортежа состоявшего из одной машины.

Церемония произошла очень быстро и совсем не так, как я предполагала. Во-первых, не было красивой и роскошной залы, в которых обычно происходят все свадьбы. Был лишь маленький кабинетик, в котором мы все еле разместились. В нем было так душно, что я мечтала поскорее выйти из него на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха, который мне сейчас был столь необходим. От недостатка кислорода у меня закружилась голова, поэтому я незаметно присела на один из стульев, почти не вникая в слова работника ЗАГСа. Им, наконец, выдали их паспорта с печатями, они расписались в необходимой книге учета регистраций и им вручили свидетельство о браке. Когда все манипуляции были выполнены, я молилась, чтобы мы поскорее вышли на улицу. Но нет, родители попросили фотографа запечатлеть пару кадров на память, поэтому пришлось позировать.

Было удивительно то, что стало плохо только мне. Может сказалось то, что я сегодня не позавтракала? Да и нервы ни к черту, отца, знаете ли, не каждый день женишь.

После ЗАГСа была запланирована поездка на живописный мост, чтобы фотограф ещё и там сняла несколько кадров. Так как машину вела я, мне пришлось попросить всех, чтобы дали мне небольшую передышку, иначе нам всем грозило попасть в кювет из-за моей слабости. Фотограф воспользовалась заминкой и сделала ещё пару кадров на площади около ЗАГСа.

Наконец, самая сложная часть торжества была позади, и мы впятером ехали в кафе, где есть детская комната, чтобы Павлуша не заскучал.

К нашему приходу уже был щедро накрыт стол, а от закусок шёл такой ароматный запах, что я тут же набросилась на них, пытаясь заглушить голодные спазмы. К счастью, я была не одна такая, поэтому это не было так странно. Просто обычная голодная семья, которая умяла все закуски за пять минут.

— Мда, — Женя обвела пустой стол взглядом. — Когда там горячее принесут?

Но до горячего я не дотянула.

Внезапно к горлу подступила тошнота, и я даже не успела ничего сказать родственникам, чтобы не терять драгоценные секунды. Все съеденные закуски вышли из меня, но тошнота не прекращалась. Я села на холодный кафельный пол, наплевав на антисанитарию и эстетику. Мне было так плохо, что хотелось свернуться калачиком.

Рвотные позывы превратились только минут через десять, и я, тщательно умыв лицо, вышла к родителям в зал, натыкаясь на их обеспокоенные лица.

— Тася, что случилось? — первой спросила Вера, заботливо отодвинув для меня стул.

Кажется, я слишком резко накинулась на еду, весь день ничего не ела, — я чувствовала, как горит лицо, а лоб покрылся липкой испариной. — Мне что-то совсем плохо, можно я домой поеду?

— Конечно! — ответила Женя за родителей. — Ещё не хватало мучать себя в таком состоянии. Пойдём, я провожу тебя.

Папа и Вера дали парочку наставлений и мы ушли от них. Мне было стыдно, что я испортила их праздник, но это было не специально.

Я не рискнула сесть за руль, поэтому мы вызвали такси. Спина жутко ныла от целого дня на каблуках, поэтому я была очень счастлива снять их, когда мы зашли в квартиру.

— Ты как? — спросила Женя, но я не успела ответить, как меня тут же скрутил новый спазм и я побежала в туалет. Казалось, что все что могло выйти — уже вышло, но меня не прекращало рвать. Подруга заботливо приносила мне холодную воду в перерывах между позывами, помогла переодеться в домашний махровый халат.

Казалось, что это продолжалось целую вечность, и когда мне, наконец, стало легче, я еле дошла до своей кровати и провалилась в беспокойный сон.

Я думала, что утром мне станет легче, но я ошиблась. Не знаю кто поставил ночью тазик около моей кровати, но я была за это очень благодарна.

— Все также плохо? — спросила сонная Женя, которую я, наверняка, только что разбудила.

— Угу.

Чуть позже мне вызвали скорую.

Мне было страшно, но в то же время, я не хотела ехать с ними в приемный покой. Там заботливая медсестра взяла у меня анализы, после чего меня положили в инфекционное отделение. Помимо меня, в палате было ещё две девушки, и я лишь надеялась, что ничего от них заразного не подцеплю.

Мне поставили капельницу с физраствором, чтобы не было обезвоживания организма, и оставили отдыхать. Я то проваливалась в дремоту, то просыпалась от разговоров в палате. Мне было очень беспокойно и неудобно. Я чувствовала себя грязной, заразной.

Наконец, в палату зашла медсестра и подошла к моей койке.

— Таисия Васильевна, пришли результаты утренних анализов. У вас слишком повышен ХГЧ.

— Это опасно? — испугалась я, непроизвольно присев, оперевшись на локти.

— Нужно провести ещё пару анализов, но скорее всего вы в положении.

— В каком положении? — с моего лица сошла оставшаяся после изнурительных суток краска, а руки пошли мелкой дрожью.

— Когда у вас была последняя менструация?

— Я… не помню. Месяц назад? — мне стало нечем дышать, а голова пошла кругом. В ушах послышался противный звон, перед глазами замелькали темные пятна.

— Вполне вероятно, что вы на раннем сроке беременности.

Голос медсестры доносился как сквозь вату, а темнота пятен в глазах разрасталась.

Пока не поглотила меня полностью, защищая от ужасной реальности, в которой я не готова была стать матерью.

========== Глава 26. ==========

Знаете ли вы, что такое отчаяние? Такое жгучее, что сковывает конечности своими мерзкими липкими щупальцами. Парализующее тебя, лишающее рассудка.

Мне безумно хотелось выть.

Громко, чтобы каждый прочувствовал на себе это отвратительное чувство.

Хотелось швырять вещи, пинаться и брыкаться. Позволить безумию полностью поглотить меня, скрыть от реальности, в которой мне не хотелось находиться.

Но мне было так страшно, что я боялась пошевелиться. Чувствовала, как горячие слёзы стекают по щекам, оседают на поверхности подушки.

Я не верила.

Врачи отправили меня на дополнительные анализы, где подтвердилось мое положение.

Беременна.

Я до последнего надеялась, что это неправда, отрицала все это в своей голове, мысленно молясь всем богам, чтобы это оказалось ошибкой.

Но нет. На УЗИ четко виднелось инородное тело в полости матки.

Срок ещё такой маленький, что даже не прослушивалось сердцебиение.

— Мы можем перевести вас в гинекологию, потому что это не наш профиль, — сообщил врач, возвышаясь над моей кроватью. Как стервятник.

— Выпишите меня домой, — прошептала я, заливаясь слезами. — И не говорите моим родственникам о результатах анализов.

Они пошли на уступку, ведь я уже была совершеннолетней. Я подписала отказ от госпитализации и вечером вернулась домой.

Рвотные позывы все так же мучали меня, но теперь это было обусловлено токсикозом. Не отравлением.

— Не понимаю, почему они её отпустили домой? Может ещё раз вызвать скорую?

Я слышала, как через стенку разговаривают Вера с папой. Как беспокоятся обо мне, недоумевают. Ведь я им так ничего и не рассказала.

А что я могла сказать? Вы только поженились, но уже скоро станете бабушкой и дедушкой? Бред.

Да и вообще, я не уверена, что собираюсь оставить ребёнка. Какая из меня сейчас мать? Я заканчиваю одиннадцатый класс, у меня впереди переезд в родной город и учеба в университете. В мои планы совершенно не вписывался маленький ребёнок, который испортит мне всю жизнь.

Я замкнулась в себе, не подпуская даже Андрея с Женей, которые не оставляли попыток поговорить со мной. Родители позволили отлежаться мне неделю в постели, глядя на то, в каком я сейчас нахожусь состоянии. Да даже если бы и не разрешили, я все равно никуда бы не пошла. Мне просто не хватило бы сил общаться с одноклассниками, выполнять глупые домашние задания, улыбаться и делать вид, что все хорошо.

Ведь это было не так.

Я была опустошена. Мне казалось, что внутри меня сидит паразит, высасывающий из меня всю энергию. Я чувствовала его, хоть никаких видимых признаков ещё не было. Он словно зудел внутри, напоминая о себе каждую минуту.

Приближались каникулы, на которые я планировала уехать из города. К бабушке. Почему-то захотелось рассказать ей об этом, ведь я понимала, что только от неё получу правильный совет, который она когда-то дала моей маме.

Я сделаю аборт.

Там, в большом городе, где в отделении гинекологии это было обычным делом. Там, такие как я появляются каждый день, и мне хотелось слиться с этой безликой толпой молоденьких глупых девушек.

Никто даже не узнает об этом недоразумении.

Я утешала себя этой мыслью, отсчитывала дни, часы. Предупредила бабушку, что планирую навестить её на каникулах. Она удивилась, несколько раз спросила, все ли хорошо, но в итоге сказала, что будет ждать. Наверняка она что-то заподозрила, ведь мой голос был лишён всяких эмоций.

До начала каникул оставалось два дня, когда произошло то, чего я боялась больше всего.

Сегодня я была одна дома: взрослые на работе, Паша в садике, а Женя в школе.

Раздался звонок в дверь. Долгий и такой противно-писклявый. Я никого не ждала, поэтому осталась в комнате, надеясь, что незваный гость поймёт, что никого нет дома. Но трель продолжилась, а к ней прибавился грохот, словно кто-то пинал чёртову дверь. Этот человек определенно знал, что я дома, поэтому отчаянно пытался попасть внутрь.

Следом раздался звонок мобильного.

Андрей.

Сердце ёкнуло, когда я увидела его имя на дисплее телефона. Паника накрыла крышесносной волной, и я не знала, что мне делать. Куда бежать?

Я не могла сейчас показаться перед ним такой разбитой, опустошённой, измученной собственными мыслями.

Но он не переставал, продолжая стучать и звонить в дверь. С такими успехами я добьюсь только того, что соседи вызовут полицию.

Я поняла, что Андрей не успокоится, пока не увидит меня, поэтому подошла к двери и осторожно открыла её.

— Ты меня испугала! — он ураганом ворвался в прихожую, тщательно осматривая меня. — Что с тобой? Почему ты не отвечаешь мне?

— Зачем ты пришёл? Это опасно, нас могут увидеть, — я чувствовала, как по щекам катятся предательские слезы. Мне хотелось обнять его, но это было роскошью, которую я сейчас не могла себе позволить. Позже, когда все закончится, у нас все будет хорошо. Как раньше. А пока он не должен был видеть меня такой.

— Женя сказала, что сегодня ты одна, нас никто не увидит. Она переживает, сказала, что ты с ней не разговариваешь. Это странно. Как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — я вжалась в стену, пытаясь отойти от него подальше. — Я заразна, тебе лучше уйти.

— Даже не рассчитывай на это, — спокойно ответил он. — Я не позволю тебе сидеть здесь в заточении, как херовой принцессе в замке! Поговори со мной, расскажи, что происходит.

— Я не могу, не сейчас, — я осела на пол, закрывая от него лицо руками. Пытаясь скрыть свои эмоции и правду, которую он не должен знать. — Скоро все будет хорошо, просто дай мне немного времени.

— Так не пойдёт…

— Я сказала, чтобы меня оставили в покое! — закричала я, чувствуя, как меня накрывает истерика. — Скоро все станет, как прежде!

— Я ничего не понимаю! — взорвался он, заставляя меня посмотреть на него. — Женя сказала, что ты больна. Что не выходишь из постели, плачешь постоянно, отказываешься есть! Ты видела себя? Посмотри, как ты исхудала за эту неделю. Почему ты не сказала мне, что попала в больницу?

— Потому что это только мое дело! У меня есть проблема, от которой я скоро избавлюсь!

— Избавишься? Что ты…

Его лицо вытянулось, словно он все понял сам. Смотрел на мой живот, прожигал его, будто пытаясь увидеть в нем своего ребёнка невооруженным взглядом.

— Тася, скажи мне, что ты не беременна! — ужаснулся он, а я разревелась с новой силой. Чувствовала, как он сел рядом со мной, притянул к себе. — Ты беременна, — подтвердил он свои же слова.

— Андрей, мне очень жаль. Правда. Я не знаю, как так вышло, ведь мы с тобой предохранялись всегда. Это какая-то бессмыслица, — я пыталась оправдаться, словно извиняясь за это.

— Стой, ты планируешь сделать аборт? — он поднял за подбородок мое лицо и повернул в свою сторону.

— А что ты предлагаешь? Родить в девятнадцать лет? Растить ребёнка на одну твою зарплату, ведь я сейчас безработная одиннадцатиклассница. Я хотела поехать учиться, мне сейчас не нужен ребенок!

— Тася, ты вообще себя слышишь? — ужаснулся он. — Это не вещь какая-то! Это наш ребёнок, от которого ты планировала избавиться. Господи! Ты даже не хотела мне об этом говорить, да?

— Я хотела все решить сама…

— Это не только твоя проблема! — взревел он, а я сильнее вжалась в угол, утыкаясь лицом в колени. — Это наш ребёнок! НАШ!

— Я уже все решила. На каникулах я сделаю аборт.

— Я не позволю тебе убить нашего ребёнка! — он встал на колени передо мной и взял мое лицо в свои ладони. — Тась, давай все обсудим. Представь нас, видишь? Мы счастливы, мы поженимся, у нас родится ребенок. Наш малыш, который будет безмерно любить нас. Мы ему нужны, не убивай его, умоляю.

— Андрей! — мои плечи тряслись в рыданиях. Каждое его слово было подобно ножу в сердце. Я привыкла считать этого ребёнка бездушным. Всего лишь опухолью, от которой нужно избавиться. А теперь он все портит! — Я прошу тебя, уйди. Я повторю в последний раз: мне не нужен ребёнок! И мне не нужно, чтобы ты женился на мне только из-за него!

— Тась, да я люблю тебя! — в его голосе сквозило такое отчаяние, что мне стало невыносимо жаль его. — Люблю, слышишь? Сейчас или через год — мы все равно, рано или поздно поженились бы! Почему ты даже не попытаешься представить нас семьей?

— Хватит, не мучай меня! — прошептала я, прячась от его умоляющего взгляда. — Я не стану оставлять этого ребёнка!

Наступила тишина. Я почувствовала, как он отодвинулся от меня, встал. Услышала его тихие шаги и громкий хлопок двери.

Он ушёл. Все закончилось.

Я разрушила наши отношения, которыми так дорожила, в которых отчаянно нуждалась. Почему он не поддержал меня? Зачем зацепился за эту розовую мечту, в которой у нас есть ребёнок? Где мы счастливы вместе.

Зачем нам нежеланный ребёнок, который разрушит наше будущее? Мое будущее!

Я не хочу сидеть в четырёх стенах, ожидая его с работы, стирая бесконечные грязные пеленки под плач младенца. Не хочу ставить на себе крест.

Почему он этого не понимает? Почему не видит, в каком я сейчас отчаянье?

Я запуталась в своих мыслях, в которые резко впивались его слова. Ядовитые и такие неправильные.

Заставляющие задуматься. Усомниться в принятом решении.

Нет, я не поддамся ему. Не променяю свою свободу на плен декрета. Не стану вынашивать ребёнка, от которого пытаюсь избавиться, только потому, что он так хочет.

Я вытерла слезы подолом ночной сорочки и пошла обратно в комнату, чувствуя себя совершенно разбитой.

Чтобы снова оплакивать ребёнка, которого собираюсь убить.

========== Глава 27. ==========

Вечереет. Солнце красным заревом уходит за горизонт. Сквозь тонкие занавески просачиваются его последние лучи, заливая комнату алым светом. Ещё минута, и все погрузится в сумрак.

Я лежала и смотрела в потолок, наблюдая за тем, как на нем растворяются красные полосы заката. Как с каждой секундой они блекли, пока полностью не исчезли.

И в этот же момент открывается дверь в комнату, оставляя на потолке новую яркую полосу.

— Ты не спишь? — спрашивает Женя, на что я молчу. — Я включу ночник?

Она не дожидается моего ответа и включает светильник на компьютерном столе. Садится напротив меня, рассматривает. Все это я вижу боковым зрением, не отвлекаясь от созерцания потолка, на котором появились новые блики от светильника.

— Андрей приходил? — Женя не оставляет попыток поговорить со мной, раздражается от моего молчания. — Ты же знаешь, он беспокоится. У вас все нормально?

Я коротко мотнула головой и услышала её тяжелый вздох.

— Что случилось? Он обидел тебя? Вы поссорились? — она продолжает вслух перебирать ответы, ещё больше раздражаясь от моего молчания.

— Я сама все испортила, — шепчу я дрожащим голосом, сглатывая ком в горле. — Зачем ты сказала ему, что сегодня никого нет дома?

Я повернулась к ней лицом, чтобы видеть ее глаза. Она переживает, нервничает.

— Я думала, что вам полезно будет поговорить, — осторожно отвечает она, словно переживая, что я опять замолчу.

— Если бы он сегодня не пришёл, то все было бы хорошо. А так — мы расстались! — я чувствовала, как на глаза снова навернулись слезы, поэтому отвернулась от неё, снова утыкаясь взглядом в потолок.

— Тась, расскажи мне, что произошло. Может ещё можно что-то изменить?

— Уже ничего не изменишь, он все знает и никогда не простит меня за мой поступок.

— Какой поступок? — насторожилась она, пересаживаясь на краешек моей кровати. — Что ты сделала?

— Ещё не сделала, — я шумно выдохнула, взвешивая все «за» и «против». Думая, стоит ли ей рассказать. — Я беременна.

В комнате наступила тишина. Я снова повернулась к ней, натыкаясь на её вытянутое от удивления лицо. Она открыла рот, будто пытаясь что-то сказать, но тут же закрыла его.

— Я узнала об этом, когда попала в больницу, — ответила я на ее вопрос, который она не решалась озвучить. — Андрей сегодня узнал об этом, просил оставить ребёнка, но…

— Погоди, — отошла от шока она, — ты собираешься сделать аборт? Ты уверена? Говорят, что после этого высок риск бесплодия и…

— Жень, я тебе рассказала об этом не для того, чтобы ты мне лекции читала, а чтобы поддержала, — я тяжело вздохнула и села рядом с ней, чувствуя сильное головокружение. — Ты поедешь со мной к бабушке? Я боюсь, что не смогу сделать это одна.

— Хорошо, — согласилась она, поглядывая на меня с жалостью. — Только ты должна поесть. Ты сегодня кушала?

Я мотнула головой, чувствуя, как урчит голодный желудок.

Женя помогла мне встать и повела прочь из комнаты.

***

Поезд прибывает на знакомый с детства вокзал. Я снова, как и в прошлый раз, мучаюсь сомнениями, плохими мыслями. Только если в тот раз я переживала из-за отца и его любовницы, то сейчас мне было страшно, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Бабушка встретила нас на перроне, и я познакомила её с Женей.

— Я так много о тебе слышала, дорогая, что у меня такое ощущение, что мы уже знакомы, — улыбнулась бабушка, пожимая руку Жене. — Пойдёмте, девочки, у меня мало времени. Мне, к сожалению, нужно будет вернуться на работу, но я отвезу вас к себе домой.

В дороге бабушка спрашивала о наших делах, о школе, о подготовке к экзаменам. По большей части ей отвечала Женя, потому что меня немного укачало, и я старалась лишний раз не открывать рот. Бабушка не стала спрашивать о цели нашего приезда, благоразумно оставив это дело на вечер.

— Так, девочки, располагайтесь, — сказала бабушка, как только мы переступили порог квартиры. Женя начала восторженно оглядываться по сторонам, словно маленький ребёнок, который впервые попал в Диснейленд. — Я часам к восьми за вами заеду, сходим поужинаем куда-нибудь. А пока можете себе заказать все, что хотите, — она достала из кошелька пару купюр и всучила мне в руку. — Ладненько, отдыхайте, у меня ещё важная встреча с клиентом.

— Ты не рассказывала, что у тебя настолько крутая бабушка! — воскликнула Женя, как только та ушла. — Теперь она мой кумир!

Женя пошла осматривать квартиру, а я сразу понесла наши вещи в мою комнату. Нам предстояло провести здесь неделю, поэтому мы взяли на двоих один чемодан.

Время тянулось медленно, и с каждым часом мне становилось все страшнее. Ведь мне предстояло рассказать бабушке о своём положении. Я не знала, как она отреагирует на это, но чувствовала, что могу ей довериться.

Мы успели пообедать едой из ресторана, которой Женя набрала столько, что можно было накормить большую семью. Она явно наслаждалась каждой минутой здесь, не переставая восхищаться моей бабушкой и её стилем жизни.

— А знаешь, — сказала она, когда мы лежали на кровати, ожидая звонка от бабушки, чтобы мы спускались. — Я тоже хочу так жить! Не хочу готовить дома, а хочу обедать и ужинать в ресторанах. Хочу жить в шикарной квартире, ходить в брендовых вещах.

— Для этого тебе нужно много зарабатывать, — ответила я, вспоминая, что бабушка практически живет своей работой. — И тогда у тебя все будет.

— У меня все будет, — мечтательно повторила она и вскочила с кровати, услышав звонок телефона.

Бабушка уже ожидала нас около подъезда, поэтому мы быстро переоделись и спустились к ней.

Ресторан, который сегодня выбрала бабушка, находился недалеко от её дома, но мы все же умудрились встать в пробку. Я закусила нижнюю губу, изучая машины, которые стояли в соседнем ряду. Хотелось хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей, которые роились в моей голове подобно зудящим пчёлам. Момент разговора о моей беременности неизбежно приближался, и с каждой минутой меня все больше бросало в жар.

— Выбирайте, девочки, — сказала бабушка, когда нам принесли меню. Цены в этом ресторане были необоснованно высокие, поэтому я заказала лишь салат и стакан сока. Да и от волнения меня опять начало подташнивать.

Бабушка заказала бутылку красного вина, но я отказалась. Зато согласилась Женя, и я пожурила её за то, что она спаивает несовершеннолетнюю.

— Брось, Тасенька, Женя уже взрослая девушка, а от бокала вина только спать крепче будет! — она подмигнула Жене, вызывая у неё новую волну восторга. Хоть кому-то в этой поездке весело. — Мне показалось, или ты хотела что-то со мной обсудить, дорогая?

— Да, я приехала не с простым визитом, — выдохнула я, набираясь смелости, чтобы рассказать ей. — Мне и в самом деле нужно кое-что тебе рассказать.

— Я слушаю, — насторожилась она, а я опустила взгляд в стол, делая вид, что меня заинтересовал узор на скатерти.

— Я собираюсь сделать аборт, — выпалила я, заставляя себя поднять взгляд и посмотреть ей в глаза.

Она была шокирована. Её изумленный взгляд застыл на моем лице, а губы приоткрылись в немом «о». Я знала, что ей нужно время, чтобы принять ситуацию, поэтому ждала.

— Тася, — начала она, когда отошла от первого шока. — Ты уверена, что хочешь сделать аборт? Какой у тебя срок?

— Что? — удивилась я, услышав ее ответ. Мне казалось, что она больше всех будет поддерживать меня в моем решении, ведь она когда-то предлагала тоже самое моей маме. Я рассчитывала на её поддержку, ведь поэтому и приехала к ней. — Я… я не знаю, какой у меня срок.

— А кто отец ребёнка? Это тот парень, о котором ты мне по телефону рассказывала? Он знает об этом?

Я тяжело вздохнула, собираясь обрушить на неё ещё одну сногсшибательную новость.

— Да, это тот парень. Он старше меня на девять лет и работает в нашей школе, — заметив ее испуганный взгляд, я поспешила продолжить. — Мы с ним начали встречаться, когда мне уже было восемнадцать, и все было по обоюдному согласию. Он любит меня.

— Ты не ответила, знает ли он о ребёнке?

— Он… знает, — призналась я, чувствуя, как от подступающих слез начало щипать в носу.

— И где он? Почему в такой важный момент он не с тобой? Он знает, что ты собираешься избавиться от ребёнка? — с каждым новым ее вопросом, мне становилось все тяжелее продолжать разговор. Я держала слезы внутри из последних сил, чувствуя, что вот-вот разревусь.

— Мы расстались из-за того, что он не поддерживал мое решение. Он хотел, чтобы мы поженились и у нас родился ребёнок, — на этих словах я не выдержала и всхлипнула, чувствуя, как по щекам побежали горячие слёзы.

— Тогда в чем проблема? — удивилась бабушка, протягивая мне салфетку, чтобы я вытерла слезы. — Не каждый мужчина возьмёт на себя такую ответственность. Ты сама говоришь, что он тебя любит, готов жениться.

— Дело в том, что из меня выйдет плохая мать. Мне исполнится всего девятнадцать лет, когда он родится. Я планировала сначала выучиться и устроиться на работу, прежде чем заводить семью.

— Родная, ты иногда такая глупенькая, — улыбнулась она. — Если дело только в этом, то ты совершишь ошибку, если сделаешь аборт. Ребёнок не станет помехой в твоём обучении. Он станет твоим стимулом. Знаешь кто мне это сказал?

— Кто?

— Твоя мать, когда пришла ко мне в твоём возрасте. Она была беременна тобой, и я предложила ей сделать аборт, насколько ты помнишь. Но она отстояла тебя, доказала мне, что ребёнок в таком возрасте вовсе не помеха.

— Но как мне быть? У меня же было все распланировано! — воскликнула я, шмыгая носом.

— Дорогая, планы часто рушатся, но из-за этого не стоит рубить с плеча. Всегда можно составить новый план, — она взяла меня за руку и продолжила. — Сейчас ты закончишь школу, выйдешь замуж за своего парня, родишь ребёнка. А в следующем году переезжайте жить в этот город. Ты сможешь учиться заочно, при этом не отрываясь от семьи. И пока малыш вырастет, ты получишь образование и выйдешь на работу. Чем тебе не новый план?

Я задумалась, понимая, что в словах бабушки есть смысл. Картинки будущего замелькали перед глазами, складываясь в пазл. Да, все совсем не так, как я планировала, и возраст совсем не тот, чтобы стать матерью. Но если так подумать, то моя мама ведь тоже родила меня в девятнадцать. Она успела и получить высшее образование, и найти работу.

— Милая, тебе не обязательно сейчас принимать решение. Давай мы завтра поедем в медицинский центр, где у тебя возьмут все анализы, сделают УЗИ. А там ты уже подумаешь, стоит ли тебе делать аборт, хорошо?

Я кивнула, на что бабушка улыбнулась. Она видела, что заставила меня задуматься, что я теперь не так уверена в своём решении.

Женя зауважала мою бабушку ещё больше, это было заметно невооруженным взглядом. Весь остаток ужина они проговорили о поступлении, о профессиях и прочем. Женя засыпала её вопросами о том, как она стала такой успешной в своей области, а бабушка с радостью отвечала.

Было видно, что они нашли общий язык, чему я очень радовалась. Жене в новом учебном году понадобится близкий человек в городе, и будет просто замечательно, если бабушка поддержит её.

Домой мы вернулись после одиннадцати и сразу разошлись по спальням. Женя даже не стала долго разговаривать со мной, уснув через пару минут, после того, как мы легли в постель.

А я долго ворочалась, понимая, что завтра настанет роковой день, ведь решится судьба моего ребёнка. Если ехала я сюда с четкой целью и принятым решением, то поговорив с бабушкой один вечер, я растеряла весь свой пыл.

Будильник разбудил нас в семь утра, и, наспех собравшись, мы поехали в частный медицинский центр, где за кругленькую сумму нам предоставили все удобства.

Пока бабушка и Женя пошли завтракать в местный кафетерий, меня отвели в кабинет гинеколога, где взяли все необходимые анализы. На мне была форменная больничная роба, которая слишком болталась на моем теле. В ней я чувствовала себя голой, поэтому постоянно скрещивала руки на груди, чтобы успокоить себя.

— Так, а теперь пока мы ждём результаты анализов, пройдемте в кабинет, где вам сделают УЗИ.

Женщина повела меня по коридору, несколько раз завернув в разные стороны. Если сначала я пыталась запомнить дорогу, то потом поняла, что это бесполезно.

Она завела меня в кабинет и оставила с другой женщиной, которая должна была провести УЗИ.

— Ложитесь на кушетку, — улыбнулась она. — Сейчас я вылью вам на живот немного геля, он холодный, не пугайтесь.

Мне нравилось, как тут разговаривали со своими пациентами, ведь в бесплатной больнице так со мной не церемонились.

Она настроила изображение и начала водить специальным прибором по моему плоскому животу.

— Так, сердцебиение уже хорошее, — она слегка нахмурилась, чем напугала меня.

— Что там? Что-то с ребёнком? — спросила я, заглядывая в монитор.

— Все отлично, — ответила она. — Так как срок ещё небольшой, второй плод почти не заметен. Но я чётко слышу два сердцебиения.

— Два? — мои глаза округлились, а в горле резко пересохло. Я как дурочка хлопала ресницами, пытаясь перевариться информацию.

— Да, — подтвердила она. — Поздравляю, у вас будет двойня.

Я откинулась на подушку, шокированная данной новостью. Я понимала, что мне было бы тяжело убить одного ребёнка, а двоих…

Это поставило твёрдую точку в моем решении.

И теперь хотелось как можно скорее позвонить Андрею и сообщить, что у нас будет двое детей.

========== Глава 28. ==========

За неделю, проведённую в гостях у бабушки, я немного свыклась со своим положением. Даже купила себе книгу для будущих мам, чтобы представлять, что меня ждёт. В двойном размере.

К этому было сложнее всего привыкнуть, ведь меня пугала сама мысль об одном ребёнке, что уж тут говорить о двоих?

Я не хотела говорить об этом Андрею по телефону, поэтому с нетерпением ждала поездки домой. Я боялась его реакции, ведь он хотел только одного ребёнка. Что, если он скажет, что он не потянет двоих? Что мне тогда делать?

Но я поняла точно, что ни за что не сделаю аборт. Сейчас эти мысли казались слишком глупыми, будто они не принадлежали мне в тот момент. Страшно представить, что со мной было, если бы я не поговорила с бабушкой. Она словно открыла мне глаза на ситуацию, которую я считала безвыходной.

Бабушка и Женя были очень шокированы, когда я им сообщила, что вместо одного ребёнка, у меня будет двое. Но они очень обрадовались, когда узнали, что я не собираюсь избавляться от них.

Всю неделю они тряслись надо мной, обсуждали всякие мелочи, запрещали пить кофе и есть фаст фуд. Я едва не расплакалась, когда Женя отобрала у меня сочный гамбургер и съела его прямо на моих глазах.

— Ешь салат, — сказала она, облизывая губы. — Тебе сейчас нужны витамины.

— Сама ешь свою траву, я хочу мяса! — обиделась я и открыла холодильник, чтобы взять что-нибудь другое. — И вообще, разве прихоти беременных не нужно исполнять?

— Андрея своего дрессировать будешь этим, со мной такие фокусы не прокатят! — усмехнулась она. — Ты точно все вещи сложила? Скоро бабушка уже приедет за нами.

— Угу.

За ту неделю, что мы были здесь, Женя очень сблизилась с бабушкой. Та приняла её, как родную внучку, балуя вниманием, которым Женя была обделена раньше. Я поначалу даже немного ревновала, но потом поняла, что скорее рада за подругу. Ей пригодится свой человек в этом городе, ведь я не смогу поехать с ней учиться.

Мы попали в пробку по пути на вокзал, поэтому едва не опоздали, запрыгнув в вагон за пару минут до отправления. Бабушка пожелала нам счастливого пути, а я взамен пообещала ей, что обязательно приеду к ней летом.

Нам предстояло ехать в ночь, поэтому мы расстелили постельное белье и разошлись по своим койкам. У меня не было сил даже разговаривать, поэтому я включила музыку в плеере и прикрыла глаза, наслаждаясь мерным покачиванием поезда.

Дома нас встречал папа, вызвав такси на вокзал. Он взял у Жени тяжелый чемодан и понёс в сторону машины.

— Мне казалось, что он был легче, когда вы уезжали, — проворчал отец, укладывая чемодан в багажник.

— Ты же знаешь бабушку, — усмехнулась я. — Она повела нас по магазинам и накупила кучу вещей.

— У меня в жизни не было лучше каникул, чем эти! — воскликнула Женя, усаживаясь на заднее сидение вместе со мной.

Машина тронулась и мы поехали в сторону дома. Женя без умолку трещала о том, как хорошо ей было в гостях у бабушки, не прекращая восхищаться ей. А я помалкивала, отсчитывая минуты до встречи с Андреем.

Изначально я хотела поехать к нему прямо с вокзала, но взглянув на себя в зеркало, я поняла, что нужно себя привести в порядок для начала. Да и папа завалил бы вопросами.

Вера ждала нас дома с горячим обедом. Я жутко проголодалась, ведь мы практически не ели в дороге. Поэтому с жадностью набросилась на вкуснейший суп, обжигая язык горячим бульоном.

— Кто-то проголодался, — улыбнулась Вера, когда я опустошила свою тарелку. — Добавки?

— Нет, спасибо, — я встала из-за стола, чтобы помыть свою тарелку. Я понимала, что если съела бы ещё одну порцию, то меня меня потянуло бы в сон.

А у меня было очень важное дело впереди.

Я привела себя в порядок и вышла из дома, честно сказав папе, что пошла встреться с парнем. Он нахмурился, но не стал возражать.

Дороги на улице превратились в месиво из луж, снега и грязи, и я даже не знала, как безопаснее добраться до Андрея. Подумав пару минут на крыльце подъезда, я пошла в сторону машины, решив, что сухие ноги для меня сейчас важнее, чем испачканная машина. Главное не забуксовать где-нибудь!

К счастью, я доехала без проблем. Я припарковалась около его подъезда, но не спешила выходить. Мне было безумно страшно, что он прогонит меня, не примет с двумя детьми. А ещё я переживала, что его не будет дома. Вдруг он где-то в гостях? Но нет, посмотрев на его окна, я увидела свет в гостиной.

Пора.

Я поставила машину на сигнализацию и зашла в подъезд, отсчитывая каждую ступеньку до его квартиры. Сердце билось как сумасшедшее, а живот скрутило от страха. Я лишь надеялась, что моя нервозность не предастся моим малышам.

Я остановилась напротив его квартиры, чтобы перевести дыхание. Руки немного дрожали от страха, а ноги казались ватными.

Не трусь!

Я нажала на кнопку звонка и сцепила руки за спиной, чтобы хоть немного унять дрожь. Я отошла немного в бок, чтобы меня не было видно в глазок. Вдруг он принципиально не станет открывать, если увидит меня?

Я услышала шорох его домашних тапок за дверью, а после возню с замком.

— Ты? — нахмурился он, когда увидел меня за дверью. Хотел было уже захлопнуть ее, но я вовремя поставила ногу в проем.

— Андрей, нам нужно поговорить, — я боялась, что он сейчас с силой вытолкнет меня обратно, но он лишь шире приоткрыл дверь, чтобы я смогла зайти внутрь.

— Если ты пришла, чтобы возобновить отношения, то я не уверен, что смогу это сделать. Не после того, как ты убила нашего ребёнка.

— Андрей, я не…

— Зачем ты пришла? — продолжил он, перебивая меня на полуслове. — От тебя всю неделю не было ни одной весточки!

— Меня не было в городе.

— Постеснялась делать аборт в городе, где тебя могут узнать? — съязвил он.

— Я не сделала аборт! — воскликнула я, начиная злиться на него. — Я хотела, но не смогла. Передумала!

Он замер, словно не веря своим ушам. С удивлением посмотрел на меня, уже без той злости, которая была в его взгляде ещё минуту назад.

С облегчением.

— Ты не сделала аборт? — переспросил он, делая шаг ко мне навстречу.

Я повесила куртку на крючок и подошла к нему ещё ближе.

— Я не сделала аборт, — я замялась, не зная, как ему сказать о том, что я вынашиваю не одного ребёнка, а двоих.

— У нас будет ребёнок? — обрадовался он, взяв мои руки в свои. — Скажи мне это, пожалуйста!

— Не совсем так, — я увидела, как он нахмурился, поэтому поспешила добавить. — На УЗИ мне сказали, что у меня двойня.

Я закусила губу, боясь услышать его ответ. Я так переживала, что он расстроится или разозлится, что снова почувствовала, как напрягся живот.

Так, дыши.

Все будет хорошо!

— Двойня? — переспросил он. — Двое детишек сразу?

Он подхватил меня на руки и закружил в воздухе, а у меня в глазах защипало от подступающих слез. Он рад! Рад! Я крепко обняла его за шею, чувствуя, как слезы все же потекли по щекам. И мне было все равно, что у меня потечёт тушь, что останутся разводы на щеках. Я была так счастлива в этот момент!

— Ты плачешь? — забеспокоился он. — Тебе больно? Плохо? Что такое?

— Все хорошо, глупенький, — я вытерла слезы с щёк тыльной стороной руки и улыбнулась ему. — Я просто счастлива, что ты рад этой новости. Мне было страшно, что ты откажешься.

— Тась, как ты могла такое вообще подумать? — воскликнул он и взял мое лицо в свои ладони, стирая остатки слез большими пальцами. — Там же мои дети! Я не откажусь от них, даже если там их будет пять!

— Эй, я человек, а не кошка, — рассмеялась я.

— Таська, ты не представляешь, как я рад! — он поцеловал меня, и я, наконец, поняла, что все обязательно у нас получится. Ведь мы вместе. Рядом с ним я чувствовала себя очень спокойно, словно он убережёт меня и детей от всех невзгод, решит все проблемы.

— Только у нас есть одна небольшая проблема, — вспомнила я, чуть отстранившись от него.

— Какая? — нахмурился он, от чего у него меж бровей появилась складочка.

— Мой отец и Вера ничего не знают про беременность, и я не думаю, что они обрадуются, — я сникла, понимая, что папа будет в настоящей ярости, возможно даже ударит Андрея.

— Думаю, мы должны пойти к нему, чтобы ты представила меня, как своего жениха. И чем скорее, тем лучше.

— Жениха? — улыбнулась я, выделив из всего предложения только это слово.

— Конечно! Я понимаю, что не сделал тебе нормального предложения руки и сердца, но ты ведь выйдешь за меня? Прям сейчас пойдём и купим тебе кольцо, какой только захочешь! А потом сразу к твоему отцу!

— Андрей, может не сегодня? — проскулила я, понимая, что совсем не готова показать семье своего парня. Жениха, точнее.

— Нельзя откладывать это дело, — возразил он и пошёл в комнату, чтобы переодеться. — Что твой отец предпочитает: коньяк, виски?

— Что? — я посеменила за ним, наблюдая за тем, как он надевает рубашку.

— Не могу же я к нему с пустыми руками придти? Ну так что?

— Виски, — пробурчала я, понимая, что сегодняшний вечер будет полной катастрофой.

Как Андрей обещал, он повёл меня в ювелирный магазин, где предлагал выбрать любое кольцо на свой вкус. В это же время я позвонила отцу и сообщила, что хочу познакомить их со своим парнем. Он сначала отказался, но я настояла, сказав, что это необходимо, тем самым посеяв в его голове зерно подозрения. Пусть лучше будет готов к тяжелой для него правде.

Остановив машину около дома, я долго не решалась выйти из неё. Андрей же наоборот — был полон решимости, поэтому без конца поторапливал меня, уговаривал выйти из машины и сообщить отцу важную новость.

Минут через пятнадцать я все же решилась выйти из машины, выпив пару таблеток пустырника перед этим.

Стоя перед дверью квартиры, у меня появилось чувство дежавю. Когда-то я стояла точно также с отцом, когда он хотел познакомить меня с Верой. Только теперь мы с ним поменялись местами, и он по ту сторону двери.

Я не стала открывать дверь своим ключом, а вместо этого нажала на кнопку звонка. Словно пытаясь оттянуть неизбежное, или дать родственникам подготовиться к встрече.

Дверь открыл папа. Он хмуро взглянул на Андрея, ведь он выглядел постарше ученика одиннадцатого класса, каким отец представлял его себе.

Он пропустил нас в прихожую, что я уже приняла за добрый знак.

— Пап, познакомься — это Андрей. Мой парень.

Заботясь о том, как воспримет папа наши отношения, я совсем позабыла об одной очень важной вещи.

— Вы! — охнула Вера, едва завидев Андрея.

Черт!

========== Глава 29. ==========

Время будто остановилось.

Я видела удивленное лицо отца, который явно недоумевал, откуда его супруга знает Андрея. А Вера побледнела так сильно, что цвет кожи сливался с цветом побелки на стене. Ее лицо выражало крайнюю степень растерянности и ужаса.

Позади неё стояла Женя, с интересом наблюдающая за разворачивающейся ситуацией.

А Андрей? Он стойко воспринял первое знакомство и был решительно настроен на продолжение.

Я завидовала ему, ведь сама еле стояла на своих ногах, чувствуя, как сердце уходит в пятки от ужаса.

А потом все пришло в движение.

— Тася, как такое возможно? — воскликнула Вера, с недоверием поглядывая на Андрея. — Этого не может быть! Это… незаконно и аморально!

— Вера, что происходит? Кто этот человек? — недоумевал отец, переводя взгляд с жены на Андрея.

— Я могу все объяснить! — Суворов поднял руки в примирительном жесте, а его спокойствию мог позавидовать каждый находящийся в прихожей.

— Очень хотелось бы, — язвительно ответила Вера и встала рядом с отцом, скрестив на груди руки.

— Может мне уже кто-нибудь скажет, что здесь происходит? — прорычал отец, выходя из себя.

— Андрей Викторович — классный руководитель у девочек.

— То-то лицо твоё знакомо, — отец внимательно осмотрел Андрея, явно вспоминая, как виделся с ним однажды, когда оформлял меня в эту школу.

Ситуация накалялась, я едва могла спокойно дышать, чувствуя, как панически не хватает воздуха. Шум в ушах переплетался с их криками, а картинка в глазах резко начала темнеть и вращаться. Я лишь почувствовала, как кто-то подхватил меня на руки, не дав удариться о твёрдый пол, а после меня поглотила тьма.

Дыши.

Я слышала обеспокоенные голоса, чувствовала, как кто-то мягко трясёт меня за плечо. А потом кто-то с силой ударил меня по щеке.

— Женя!

Я открыла глаза, увидев прямо перед собой улыбающееся лицо подруги.

— С возвращением! — пропела она, бросая взгляд куда-то в сторону. — Что? Не смотрите так на меня! Она от ваших поглаживаний не очнулась бы!

Я чувствовала, как левую щёку жгло огнём, понимая, что это дело рук Жени. Вот стерва! Метод жесткий, конечно, но очень действенный.

Я опёрлась на локти и посмотрела на испуганные лица семейства. Черт! Неужели я и вправду грохнулась в обморок от страха? А как же малыши? С ними все хорошо? Я не навредила им?

— Как ты? — Андрей оглядел меня встревоженным взглядом.

— Жить буду, — пробурчала я, вспоминая их разборки, из-за которых мне стало плохо.

— Тася, это не нормально, — сетовала Вера, помогая сесть. — Ты упала в обморок!

— Господи! — Женя закатила глаза и решила всем прояснить ситуацию, дабы не тянуть кота за хвост. — Тася просто перенервничала из-за ваших разборок, а ей, между прочим, нельзя в её положении! Поэтому давайте успокоимся и спокойно все обсудим.

Я с благодарностью посмотрела на Женю, понимая, что она облегчила нам ситуацию. Ведь сейчас придётся озвучить две новости, после которых определённо бы начался хаос. Надеюсь, что они не станут выяснять отношения, и вспомнят, чем это обернулось для меня в первый раз.

— В каком положении? — отец присел на краешек кровати и посмотрел на меня, словно я могла развеять его подозрения. Но он догадывался, что ничего подобного не будет, это было заметно по его стремительно бледнеющему лицу. Кажись, сейчас будет ещё один обморок.

— Тася беременна, — ответил за меня Андрей, и я была рада, что не пришлось самой озвучивать правду. — Она была на УЗИ, и ей сказали, что у нас будет двойня.

— У вас? — взревел отец, угрожающе направляясь в сторону моего жениха. — Она ещё школьница! А ты — херов педофил!

— Вася! — Вера обхватила его со спины, не давая нанести удар. — Вася, успокойся. Помни про Тасю, ей сейчас нельзя переживать!

Это сработало. Отец утратил былой запал, медленно отходя назад. Я с облегчением выдохнула, чувствуя, как крепко Женя сцепила мою руку.

— Предлагаю все спокойно обсудить на кухне за чашкой чая, — Вера хоть и была шокирована, но вела себя очень спокойно. Если бы не она, то я не знаю, чем бы закончился этот разговор.

Все присутствующие переместились на кухню. В духовке к тому времени подрумянился пирог, который Вера специально приготовила для знакомства с моим парнем. Это было очень мило с её стороны.

За чашкой чая разговор пошёл намного спокойней, чему я не могла не нарадоваться. Конечно отец был все ещё зол, это было заметно по его сжатым белеющим кулакам. Но открыто он не выражал свои эмоции, стараясь не выводить ситуацию на конфликт.

Как и было задумано, Андрей попросил у отца мою руку, а тот, скрепя сердце, согласился отдать меня замуж.

Вскоре я, Женя и Вера вызвались прогуляться до садика, чтобы забрать Павлушу. Мне было страшно оставлять Андрея наедине с отцом, но Вера шепнула, что им необходимо поговорить по-мужски. И я лишь надеялась, что этот разговор не перейдёт в мордобой.

Но и у Веры была своя цель, чтобы выманить меня. Она завалила меня вопросами на счёт Андрея и наших отношений, а потом плавно перешла на тему беременности. Было странно разговаривать с ней на эту тему, но это меньшее, чем я могла отплатить ей за то, что она вовремя успокоила папу.

Когда мы пришли домой, мужчины уже пили виски, который Андрей дальновидно припас на потом. Чуть захмелевший отец уже не выражал такого ярого неодобрения, и они сидели… как приятели?

Я поняла, что ловить мне в их разговорах нечего, поэтому пошла в нашу с Женей комнату.

— Ну, вот и все, — улыбнулась она. — Можешь вздохнуть с облегчением. Самое страшное миновало.

— Угу, — согласилась я, откидываясь на мягкую подушку. — Мне даже не верится, что все это правда! Я думала, что будет намного хуже.

— У страха глаза велики, — она учено выставила указательный палец и лукаво улыбнулась. — Но знаешь что ещё страшно?

— Что? — нахмурилась я, перебирая в уме то, что я могла пропустить.

— Неизвестно ещё каким образом мы разгоним эту сладкую парочку на кухне, — она ухмыльнулась, а я не могла с ней не согласиться.

В тот вечер мужчины сидели на кухне до талого. Папа достал из своих запасов ещё одну бутылку виски, и я даже не хочу вспоминать, в какомсостоянии их разводили по постелям. В ту ночь Андрей впервые официально остался ночевать у меня, но при этом мы спали в разных кроватях. И в разных комнатах.

Периодически я сама ночевала у Андрея, из-за чего отец был очень недоволен. Но я каждый раз напоминала ему, что летом мы с ним поженимся, после чего я совсем к нему перееду. Его, конечно же, это совсем не успокаивало.

Как ни странно, мать Андрея отнеслась к моей беременности и скорой помолвке гораздо спокойнее, чем мой папа. А все дело в том, что он был со мной счастлив, и Марина Владимировна это видела. Да и учиться в школе осталось совсем немного.

Я усиленно начала заниматься историей и обществознанием, твёрдо решив, что хочу пойти в юриспруденцию, как и моя бабушка когда-то. Мы решили, что я поступлю на заочное обучение в следующем году. Тогда же мы переедем в мой родной город, Андрею как раз осталось проработать один год в этой школе.

Все планы были налажены, словно все так и должно было быть изначально.

Судьба.

Единственное, что меня беспокоило — это быстро растущий живот. Малыши активно росли, и мне было все сложнее подбирать одежду, чтобы скрыть своё положение. У меня даже из-за этого появились параноидальные мысли о том, что все вокруг всё знают.

А в середине мая я уже смогла почувствовать, как они толкаются. Это было так неожиданно и страшно, что я сначала подумала, что с детьми что-то не так. Но меня успокоила Вера.

Кстати о ней.

За последнее время мы с ней очень сблизились из-за моей беременности. Она успокаивала меня, когда я в очередной раз начинала паниковать из-за родов, рассказывала о тех временах, когда Женя и Паша были совсем младенцами. И мне очень нравились эти разговоры поздним вечером за чашкой чая. В них было столько уюта, что не хотелось уходить.

Начало июня выдалось очень тёплым, и я шла домой, чувствуя, как тесное платье липнет к влажной от жары спине. Сегодня я сдала последний экзамен, и осталось совсем немного потерпеть до выпускного. После чего я смогу спокойно гулять с Андреем по городу, не боясь наткнуться на кого-нибудь из школы.

А пока приходилось прятаться дома, но меня и это вполне устраивало.

— Сдала? — спросил Андрей, как только ответил на мой звонок.

— Сдала! — радостно ответила я, понимая, что школьная пора подходит к концу. И мне не было от этого грустно, ведь все самое ценное я забрала с собой. Сложно представить, какая бы у меня сейчас была жизнь, если бы я не переехала сюда год назад. Скорее всего, я бы точно так же иногда встречалась с подругами, которые за год про меня совсем забыли, а все остальное время посвящала бы учебе. Может быть я начала встречаться с каким-нибудь парнем, но в это слабо верилось.

Поэтому я безгранично радовалась, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. Что я именно здесь нашла свою любовь. Здесь обрела семью.

А совсем скоро я создам свою, где будем только мы с Андреем и наши дети.

========== Эпилог. ==========

Год спустя.

— Даже не верится, что сейчас увижу её! — радостно воскликнула я, но тут же убавила тон, заглядывая в коляску, где сладко спали наши дети, совершенно не обращая внимания на разговор родителей. — Папа сказал, что она повзрослела.

— Ещё бы, — ответил Андрей, поворачивая двухместную коляску на соседнюю улицу. — Она теперь живет одна большом городе, как тут не измениться?

В последний раз мы с Женей виделись на Новый год, когда она приезжала на каникулы. Тогда она впервые увидела наших детей, им был всего один месяц на тот момент.

Диана и Даниил Суворовы родились десятого ноября, всего на неделю раньше срока. Но с двойней это было совершенно нормально, поэтому я не беспокоилась из-за этого. Сейчас им исполнилось семь месяцев, и я поражалась тому, как быстро они растут.

Андрей души не чаял в наших белокурых ангелочках. Цвет волос они оба унаследовали от меня, а вот глазки были серые, как у Андрея. Мы так и не смогли определить, на кого они больше похожи. Казалось, что они поровну переняли наши черты лица.

Марина Владимировна поначалу относилась ко мне немного пренебрежительно, но с каждым месяцем наши отношения становились все более устойчивыми. Она очень полюбила Диану с Даней и стабильно два раза в неделю забирала их погулять на два часа, чтобы мы могли побыть с Андреем вдвоём. Чаще всего мы это время тратили на сон.

Мой папа хоть и бурчал, что рано мне выходить замуж в восемнадцать и рожать в девятнадцать лет, довольно быстро принял наш брак. Иногда они с Андреем встречались, чтобы пропустить по стаканчику двойного виски и обсудить свои семьи. Это было удивительно, но я не стала препятствовать такому их сближению.

Дети проснулись как раз тогда, когда мы подошли к дому родителей. Я была рада, что сегодня со мной Андрей, ведь мне не придётся поднимать сразу двоих детей. Если поначалу это было для меня легко, то сейчас я очень уставала поднимать до квартиры малышей, которые так и норовили оказаться на полу.

Но сегодня я поднималась быстрее обычного, прижимая к себе сына, чтобы сильно не ворочался. Мне хотелось скорее увидеть сводную сестру, по которой я очень соскучилась за полгода.

Дверь нам открыла Женя, тут же ураганом налетев на меня.

— Таська! — она старалась быть осторожной, ведь у меня на руках был ребёнок, но у неё это плохо получалось.

Она тут же принялась рассматривать племянников, причитая о том, что они слишком быстро растут. Я с улыбкой за этим всем наблюдала, чувствуя как на душе становится тепло.

— Ну, рассказывай, как тебе живётся одной? Как в универе? — поинтересовалась я, когда мы спустя час остались с Женей в нашей бывшей комнате. Родители тут хоть и оставили все, как было, но мы то понимали, что изменилось абсолютно все. Больше не было тайников с сигаретами, пустых обёрток от конфет в углах или за кроватями, подоконник не был захламлен нашими вещами.

И я переехала к Андрею, и комната пустовала без Жени почти год.

— Мне очень нравится изучать журналистику, это прям мое! — я видела как горят её глаза, как она с обожанием рассказывала про свой факультет. Она вдавалась в подробности и нюансы данной профессии, о которых я не подозревала. Ей даже посчастливилось подработать в какой-то желтой газете, в которой она получила много опыта, ведь одно дело слушать на парах разговоры о профессии, и совсем другое видеть процесс изнутри. А для первокурсницы это было шикарно.

Папа сказал, что Женя изменилась, повзрослела. Но я видела перед собой всю ту же задорную девчонку. Да, у неё немного изменился стиль одежды. Если раньше она носила по большей части джинсы или брюки, то сейчас она была в красивом сарафане. Да и она сама призналась, что недавно поменяла любимые кеды на туфли.

Я не знала, с чем связаны такие глобальные перемены, но видела, как ей было комфортно. Она словно начала чувствовать себя уверенней и женственней. Возможно в этом и заключалось её взросление?

Мы просидели в гостях у родственников до самого вечера. Я пыталась урвать каждый момент, чтобы провести его с Женей. Было так здорово, что она приехала на каникулы.

А ещё будет лучше, когда мы с Андреем тоже переедем к ней в город. Будем чаще видеться, гостить друг у друга. Общение в социальных сетях не отображало полной картины её жизни, а мне было очень интересно узнать, как она там устроилась, что происходит с ней, когда она офлайн.

Мы попрощались с Женей и договорились, что завтра она обязательно зайдёт к нам в гости.

Вечером на улице было особенно прекрасно. Уже не слепило так ярко солнце, а легкий ветерок обдувал такой необходимой прохладой. Мы не спеша шли в сторону дома, поддерживая легкий разговор, обсуждая планы на будущее.

Дети снова уснули после интересного дня у бабушки с дедушкой, которые не упустили ни одной минуты, чтобы насладиться маленькими сорванцами. Больше всех интересно было Павлуше, который уверенно называл себя дядей, хоть ему и было всего четыре годика.

Было жаль снова переезжать обратно, ведь я уже так привыкла к этому городу. Да и папа с Верой и Пашей останутся здесь. Они обещали, что будут иногда приезжать, чтобы навещать нас и Женю.

Но я была счастлива от того, что теперь буду чаще видеться с Женей и бабушкой. Она, кстати, ещё ни разу в живую не видела наших детей, ведь мы так и не рискнули поехать с ними к ней. А у бабушки было столько работы, что она не могла выделить себе пару выходных. Зато она познакомилась с Андреем. Мы к ней приехали на пару дней прошлым летом, и он ей очень понравился. Андрей в свою очередь сердечно поблагодарил бабушку за то, что она помогла мне сохранить беременность. Ведь если бы не она, то я может быть и решилась на аборт.

Страшно представить, что было бы, если я все же сделала его, ведь Андрей меня скорее всего не простил бы.

И я не была бы так счастлива в окружении самых любимых людей в моей жизни. Я верила, что наш брак с Андреем будет крепким и нерушимым. И что мы станем сильной опорой для наших детей в будущем, примером любви, на который они будут равняться.

Я бросила взгляд на Андрея, и он улыбнулся мне, словно читая мои мысли.

И так же мысленно отвечая, что у нас обязательно все будет хорошо!


Оглавление

  • ========== Глава 1. ==========