Психическая атака (СИ) [Алекс Рицнер Ritsner] (fb2) читать постранично

========== Ты обо мне, ты про меня ==========

Мгновение назад я был уверен, что влюблен…

<…>

Ночью я живу, но как же я несчастен днем.

GONE.Fludd — Проснулся в темноте

I

Мысль одна. «Ты пялишься». Мне хочется вдолбить ее в твою голову, донести телепатически, кинуть в тебя камнем — как в осужденного ей.

«Ты пялишься, ты пялишься, ты пялишься».

А я не могу разобрать — с какой интонацией. Но разбираю, что хочу тебе за эту интонацию втащить.

Ты отворачиваешься.

Контакта нет. Пульса тоже. Должно отпустить. Меня не отпускает. Ты сегодня приснился мне. Я тебя ненавижу. А еще думаю: «Сука, ты отвернулся».

II

Шепот в самое ухо, чтобы вырубить остальной шум:

— У тебя шнурок развязался…

Я никогда тебя не слышал, но знаю: это ты. В неподходящий момент, когда вокруг — толпа, и все толкаются, пробиваясь за куртками. И твоя рука — одна из дюжины рук, но это твоя рука — удерживает за предплечье.

Шнурок действительно развязался — и на него уже кто-то наступает ногой. Да пофиг. Я ищу тебя, но ты скрываешься, как растворился.

Что это было, твою мать?

Можешь промолчать. Я скажу за тебя.

«Ты пялишься».

III

— Ты пялишься, — говорю тебе в столовой.

Ты смотришь и думаешь — обо мне. Оглушающе громко. И тебе не страшно, что возразить откровенно нечего.

— Да, — соглашаешься. А потом выдаешь: — С тобой что-то не так.

Со мной.

А с тобой?

— Ты офигел?

Ты бросаешь очередь за мгновенье до того, как наступает — твоя.

IV

Я курю на предпоследней перемене. Дым похож на спасение. Дым похож на удержание. Момента и меня, меня в моменте. На эфемерное: «Я все еще здесь». С этим надо смириться, как с данностью. Ты не смиряешься. Ты выходишь из-за школьного угла и смотришь.

Нет, не смотришь.

Ты пялишься.

Ты начинаешь диалог с херни:

— Я ненавижу сигареты.

Честно говоря, у меня к тебе нет больше вопроса, есть утверждение, и я повторяю: «Ты офигел». Но вслух не нахожусь с ответом сразу. Ты как тотсамый водитель. Думаю: «Хуже быть не может», но из-за поворота выезжает какой-то мудак и обливает грязью с головы до ног. Уже в спину говорю тебе:

— Мне насрать.

Но выходит с таким опозданием, что, наверное, не верю даже я.

V

Мне кажется, что ты ночуешь в этом сквере. Как выброшенный на улицу оборванный кот, такой черный, чтобы переходить дорогу — и заставлять суеверно креститься. Я уверен, что знаю, почему тебя выперли из дому. Ты кому-то здорово поднассал. Больше всех в этот раз, наверное, мне.

Скрипят качели. Скрипят мои зубы. Ты отталкиваешься ногами так, чтобы не отниматься от земли. У тебя вечно такая пафосная рожа, что, наверное, при всем желании под грузом твоих мыслей — не отняться.

Мне надо подойти сзади, эти качели с тобой — пнуть, чтобы все-таки отнялись твои ноги. Хотя бы от земли и хотя бы из страха.

Ты спрыгиваешь, словно так задумано. Ты оборачиваешься.

Спроси меня о чем-нибудь. Спроси меня, зачем.

Ты спрашиваешь:

— Сколько тебе лет?

Если вопрос с подвохом:

— Восемь с половиной. В три петли. Как бракованный знак бесконечности.

Ты пялишься. Молча. Тупо. Бесперспективно.

— Не веришь?

Ты отворачиваешься и уходишь.

Я думаю: «Ты офигел».

VI

Сегодня занял твое место. На качелях. И почти не касаюсь ногами земли. Скрещиваю их — от злых сил и котов, переходящих дорогу. Ставлю одну на носок, для равновесия. Я не качаюсь. Мне и так — нестабильно.

Ты встаешь рядом. Цветная опора качелей с облупившейся краской — теперь и твоя. Ты пялишься. Ты отнимаешь у меня сигарету. Может, за отнятое место. Ты бросаешь ее и давишь подошвой. Я наблюдаю без эмоции. Я думаю: «Ты офигел». И спрашиваю:

— Нахер ты это делаешь?

— А ты?

Поднимаешь вопросительный взгляд. Я срываюсь с качелей и бью. Ты теряешь цветную опору — рассыпаются тяжелые мысли. Я говорю, как обвиняю:

— Ты пялишься.

И не добавляю, что не могу разобрать — с какой интонацией.

VII

Гуляю по разбитым улицам. Оттягиваю момент — прибытия в место, которое язык не повернется назвать домом. Может, я тоже выброшенный. На улицу ли? Наполовину или в целом? Меня хотят прогнать — и никак не прогонят. Я хотел сбежать сам — и нигде не смог остановиться.

Что есть дом? Если не остановка.

Я думаю