Солетри-Манор (СИ) [Александр С. Науменко] (fb2) читать онлайн

Re: "Посторонние" уже не те... (lopotun)
10 часов 23 минут назад
Re: "Посторонние" уже не те... (чтун)
1 день 2 часов назад
Re: "Посторонние" уже не те... (Михаил Самороков)
1 день 11 часов назад
Re: "Посторонние" уже не те... (Михаил Самороков)
1 день 11 часов назад
Re: "Посторонние" уже не те... (чтун)
3 дней 17 часов назад
Re: "Посторонние" уже не те... (ANSI)
3 дней 22 часов назад

[Настройки текста]

[Cбросить фильтры]

Солетри-Манор.

Мне надежда - не подруга:

Равнодушна и слаба,

Ждет, бледнея от испуга,

Что решит моя судьба.

Вероломная трусиха:

Нужно было мне помочь

Позвала ее я тихо,

А она сбежала прочь!

И обратилась я к судьбе -

Пусть покаянье даст тебе!

Но что мои слова? Ты слаб -

Гордыни, лжи и боли раб.

Эмили Бронте.

год. Графство Восточный Суссекс.

Мужчина вышел из экипажа, делая несколько широких шагов, останавливаясь возле воды. Его взгляд скользнул по глади реки, затем он обернулся, изучая подступающий лес. На первый взгляд самое обычное место, если бы не одно обстоятельство. Именно к этому месту мужчина и стремился. Он мысленно стал строить планы, пытаясь заглянуть в будущее. Уже наняты строители, заплачены деньги. Осталось дело за малым... Скоро начнётся стройка.

Мужчина погладил седеющую бороду, делая несколько шагов в сторону, затем возвращаясь обратно. Нагнулся к воде, уставившись на собственное отражение. Возница, стоявший возле экипажа, с ленцой наблюдал за всем происходящим, дымя трубкой, щурясь на яркое солнце.

- Я обязан это сделать быстрее, - пробормотал человек себе под нос. - Времена нынче беспокойные.

Выпрямившись, мужчина глубоко вздохнул, впитывая в себя свежий воздух. Он кивнул ещё раз, а затем, резко повернувшись на каблуках, спешным шагом двинулся к экипажу, оставляя после себя глубокие следы в почве.

- Возвращаемся обратно, - скомандовал человек.

- Как вам будет угодно, сэр, - ответил возница, сплёвывая себе под ноги.

Экипаж развернулся, начиная уходить прочь от реки по единственной дороге, что петляла среди тесно переплетённых стволов деревьев с кривыми ветвями. Где-то вдали завыли волки, где-то каркнул ворон. После этого наступила тишина, которая царила здесь столетия и тысячелетия, пока в эти места не пришёл человек...

* * *

Элизабет сидела в уютном купе, удобно устроившись, держа в руках книгу со стихами. Это был сборник одной молодой англичанки, чья поэзия вошла в моду в последние два года. Но девушка больше не читала. Она смотрела в окно, на проносившийся пейзаж. Мимо мелькали зелёные поля, телеграфные столбы, какие-то домишки. Короче, самый обычный деревенский быт, коей можно увидеть, отъехав от Лондона...

Элизабет ощутила, как её веки начинают закрываться под удары колёс несущегося поезда. Она откинулась назад, глубоко вздыхая, закрывая томик со стихами, убирая его обратно в сумку. Что она здесь делала? Что могла делать молодая и красивая девушка в такой глуши? Ей бы не покидать сити, но судьба распорядилась иначе. После окончания пансиона, она вернулась обратно домой, в родное имение на восточном берегу темзы, где нынче правил её дядька Уильям, которого назначили в опекуны. После смерти родителей, именно этот на вид суровый человек занялся её воспитанием. Но вот по возвращению Уильям Мэдисон планировал выдать племянницу замуж, и даже подыскал кандидатуру, но не тут-то было. Девушка напрочь отказалась становиться супругой этого высокомерного сноба, Питера Дрейка. Элизабет принялась давать частные уроки богатым детям, заработав некую сумму, почувствовав себя более независимой, более уверенней.

- Не дело вести себя таким образом, - покачивал седой головой дядя, попыхивая трубкой. - Что скажут люди? Что скажут соседи? Плохо, по-видимому, я тебя воспитал, раз ты поступаешь именно так.

- Вы меня хорошо воспитали, - отвечала ему племянница, мягко улыбаясь, отчего на щеках появились ямочки. - Но я хочу двигаться своим путём. Замужество для меня не интересно. По крайней мере, на данный момент.

И теперь, спустя три недели после того разговора, Элизабет находилась в этом купе 21"Б", а часы показывали 14:34. На дворе стояло 20 сентября 1891 года. Поезд по-прежнему мчался, открывая из окна всё новые и новые пейзажи. Новые, но однообразные.

"Уже скоро. Почти прибыла к своей новой жизни".

Девушка положила ладонь на сумку, где внутри находились некоторые вещи. В том числе и та самая газета, в которой было дано объявление. Некий владелец Солетри-Манора, мистер Годфри Коллинз, искал для своего сына Джонни гувернантку. Предоставив рекомендательные письма, Элизабет была приглашена на новое место своей работы. Как-никак, сорок фунтов стерлингов годового дохода, комната и стол, это было вполне неплохо. Она заранее отправила телеграмму, что прибудет на станцию "Шердлоу", где-то в 15:10. И теперь поезд неторопливо замедлялся, а вскоре и полностью остановился. Время в пути пролетело незаметно, будто один миг. Вроде бы недавно она находилась в Лондоне, а спустя секунду её сапожки вступили на влажную от дождя платформу.

"Да уж, - покачивая головой, размышляла девушка. - Я ожидала совсем иного. Не этого уж точно".

Тусклое осеннее солнце проглядывало через туман, опаляя багрянцем соломенные крыши домов. Длинный, унылый перрон тянулся на север. Вдали маячило ветхое деревянное здание вокзала. Почти ни души. Дождь прекратился, но погода все равно была хмурой. Вдали, у самого горизонта вновь собирались тучи. Пахло сыростью, а ещё в воздухе летало ощущение запустенья.

"Как же в таком месте можно жить, где нет людей".

Элизабет привыкла к шуму улиц, грохоту конских копыт, к людским голосам и колоколам храмов. И теперь, оказавшись здесь на платформе, разница казалась ощутимой. Даже у них в имении не так было тихо.

"Впрочем, почему бы и нет? Ко всему привыкаешь".

Она зашагала к усатому мужчине в форме. Тот стоял у края платформы, дымя трубкой, задумчиво глядя вдаль. При её приближении, мужчина слегка повернул голову, выдыхая вонючий клуб дыма. Взгляд стал собранным.

- Простите, сэр. Вы являетесь начальником станции?

Тот утвердительно кивнул, и молодая особа зачастила, будто боялась, что её перебьют, желая поведать всё на одном дыхании.

- Мне нужно попасть в Солетри-Манор, к мистеру Годфри Коллинзу. Я отправляла им телеграмму несколько дней назад с просьбой встретить меня, но боюсь, произошло какое-то недоразумение.

Элизабет обвела взглядом пустое пространство станции, будто подтверждая собственные слова. Затем слегка взмахнула рукой, обречённо вздыхая, типа: "Вот видите сами, я тут совсем не виновна".

- Добрый вечер, юная мисс.

Начальник станции откашлялся, прочищая горло, а затем продолжил:

- Солетри-Манор... - задумчиво произнес мужчина, поглаживая усы. - Это далеко отсюда. Действительно жаль, что вас никто не встретил. Пожалуй, вам стоит обратиться к Фрэнку Бишопу, он мог бы отвезти вас туда на своей двуколке за символическую плату. В это время Фрэнк обычно уже сидит в пабе, но не успевает еще надраться. Пожалуй, следует поспешить.

Он махнул зажатой в пальцах трубкой в сторону одноэтажного здания непривлекательного вида. То располагалась напротив почтового отделения.

- О, благодарю вас, сэр, - улыбнулась девушка. - Вы мне очень помогли этим.

Тот с довольным видом кивнул, выдыхая вонючий дым, отворачиваясь, начиная изучать поезд, возле которого крутился машинист. Из вагонов виднелись лица. Пассажиры не выходили на этой станции.

"Какая же тут глушь, - продолжала размышлять девушка. - Наверное, в этих местах можно умереть со скуки".

Она зашагала прочь, входя в здание вокзала, осматриваясь вокруг. Ничего особо привлекательного здесь не имелось. У стен жались омерзительного цвета лавки для ожидания, на стене висело расписание, написанное мелом, а в углу имелась и билетная касса. Но только сейчас та оказалась закрытой. Внутри было сумрачно, прохладно, словно в склепе. Царила полнейшая тишина, если не считая её собственных шагов, да лёгкого дыхания. Пальцы непроизвольно стиснули крепче ручки сумки. Вокзал оказался не слишком приятным местом.

- Брр-р-р-р, - поёжилась она, передёрнув плечами.

Элизабет поспешила отсюда, не желая находиться в этом склепе не одной лишней секунды. Она вздохнула с облегчением, когда вновь оказалась под открытым небом, но уже гораздо ниже платформы. Девушка обернулась, но начальника станции не было, как и поезда.

"Но каким образом!"

И только сейчас, заметив на стене часы, она вдруг осознала, что пробыла внутри чуть более двадцати минут, хотя это казалось невозможным. Она ведь только вошла, огляделась, и сразу вышла.

"Я явно схожу с ума", - покачала девушка головой, двигаясь в сторону почты.

- Это всё моя рассеянность. Права оказалась миссис Далтон.

Она дошла до тупичка, поднимаясь по ступенькам, оказываясь в тесном помещении, где за конторкой сидел человек, мужчина лет тридцати. Он перебирал в руках конверты, изучая надписи, что-то бормоча себе под нос.

- Добрый вечер.

- Добрый вечер, мисс, - поднял на неё взгляд почтмейстер, отрываясь от своего занятия. - Чем могу быть полезен?

Он окинул её с ног до головы водянистыми глазами.

- Я бы хотела узнать была ли доставлена телеграмма, что я посылала в пятницу в Солетри-Манор

Элизабет мило улыбнулась, переступая с ноги на ногу, втягивая в себя пыльный запах помещения, которое явно давно не проветривалось. Она заметила у почтмейстера на бородке застрявшие крошки, отчего чуть не скривилась от отвращения, но все-таки сдержала свои эмоции. На его виске сидела спокойно муха, а мужчина не обращал на насекомое никакого внимания.

- Мне очень жаль, мисс, но почтальон не смог доставить телеграмму, так как, по его словам, никого не оказалось дома, но он оставил извещение. Место это уединенное, можно сказать отрезанное от мира. И иной раз мы оказываемся бессильны, когда речь заходит о том, чтобы доставить что-либо в Солетри-Манор. Если бы вы побывали там, то сразу все поняли, мисс.

Мужчина смахнул с виска муху, растягивая тонкие губы, оголяя бледные дёсны, показывая крупные лошадиные зубы. Его брови взметнулись вверх, как и правая рука с зажатым письмом, громадным конвертом.

- Ещё раз прошу прощения, мисс.

Девушка утвердительно кивнула, разворачиваясь к выходу, поправляя на голове шляпку.

- Благодарю вас, сэр. Я узнала всё, что мне было нужно. Теперь, я думаю, не стоит больше носить туда телеграмму.

С этими словами она покинула помещение, закрывая за собой тяжёлую деревянную дверь, начиная спускаться по ступенькам, окидывая взором тёмных глаз паб. Вовнутрь она не планировала входить, так как оттуда доносились пьяные голоса, звон посуды, чьё-то завывание, которое пыталось тянуть некую песню.

- Май расцвел в лесной тени

По полю и лугу,

Я нашел себе в те дни

Милую подругу.

Молода и свежа

Очи лучезарны

Поздно я узнал грустя,

Сколь она коварна...

Голос затих, а следом раздался звон посуды, мужской гогот.

"Вот уж место странное".

Она нерешительно приблизилась к извозчику в годах. Тот разговаривал со своей кобылой, поглаживая по боку. От него несло табаком и прокисшим пивом. При приближении мужчина уставился на молодую особу без особого интереса.

- Простите, сэр. Мне нужен мистер Бишоп. Вы случайно не знаете такого?

- К вашим услугам, мисс, - вдруг бодро отрапортовал тот, выпрямляясь, ухмыляясь в седые усы. - Я так понимаю, раз вы ищите меня, значит, требуется извозчик. Куда вас доставить?

- Солетри-Манор, - объявила Элизабет, слегка повелительным тоном, будто важная персона.

Она почувствовала себя слегка увереннее.

- Солетри-Манор, значит, - задумчиво протянул мужчина, покусывая ус.

В голосе даже слышалась некая озадаченность.

- Хм, последние лет десять туда мало кто ездит. Впрочем, до темноты успеем.

Он поглядел на пасмурное небо, на надвигающиеся чёрные облака.

- Садитесь, мисс, - махнул тот рукой. - Где ваш багаж?

- У меня почти ничего нет, - промолвила Элизабет.

* * *

Двуколка мчалась по единственной дороге, уносясь прочь от захудалой деревушки, оставляя за спиной чахлые домишки, пустые улицы. Вскоре потянулись поля, но и они исчезли, уступив место деревьям, высоким, старым, чьи стволы плотно стояли друг к другу. Казалось, что лес тянулся до бесконечности. Его кроны нависали над головой, переплетясь кривыми ветками, создавая эффект тоннеля. Элизабет смотрела на всё это с лёгким любопытством, держа в руках сумку, а возле ног находился чемодан. Извозчик, ёрзая, то и дело оборачивался назад. Ему явно было скучно, и поэтому не прошло и двадцати минут, как он заговорил. Девушка была совсем не против беседы. Смотреть особо не на что. Лес успел примелькаться и надоесть.

- Вижу вы впервые в наших местах, - начал он.

- Это так, отозвалась Элизабет, соглашаясь, давая односложный ответ.

- Возможно мой вопрос покажется вам бестактным, но позвольте полюбопытствовать, что вам понадобилось в Солетри-Манор?

Кобыла пошла слегка быстрее. Девушка подняла взгляд наверх, изучая нависшие тяжёлые облака над головой. Затем огляделась по сторонам. Клочья тумана клубились по земле, окутывая призрачными щупальцами стволы деревьев, обвивая их своими гибкими змеиными телами. Резкий порыв ветра ударил с яростью в лицо, чуть не сбив с головы шляпку. Лишь только чудом удалось её поймать. Туман в лесу сразу зашевелился, начиная движение, словно проснувшееся древнее чудовище. Некоторая часть его растворилась, но другая запряталась глубоко, где-то между корней.

- Визит абсолютно официальный. Я гувернантка. Мистер Годфри Коллинз пригласил меня учить его сына Джонни.

Вновь очередной порыв ветра, и Элизабет показалось, что до её ушей донеслось волчье завывание. Так ли это было на самом деле, она точно сказать не могла, но все равно поёжилась. А мистер Бишоп по-прежнему говорил, глядя вперёд перед собой.

- Так значит, мистер Годфри решил возродить родовое гнездо... - хмыкнув сказал возница, но адресована эта реплика была скорее всего не девушке, а представляла собой размышление вслух.

Фрэнк Бишоп перевёл дыхание. Он извлёк из кармана трубку, но не стал поджигать, просто сунув ту в рот, чмокая губами.

- Солетри-Манор странное место, а человек, построивший его, был чудаковат. Сэр Джон, отец мистера Годфри Коллинза, был одержим крепостями. Построил дом на огромном камне, на берегу реки и приказал выкопать канал между камнем и берегом. Получился вроде как остров. Через канал перекинули мост, вот только его снесло прошлой весной во время ледохода, а наладить теперь некому, да и обветшал он все равно. Теперь только на лодке можно добраться. Расстояние пустяковое, но глубина не маленькая, вброд не перейдешь, как и не перепрыгнешь.

Возница умолк на секунду, слегка склоняя голову, будто к чему-то прислушивался, а после продолжил:

- Из слуг теперь только супруги Бутманы остались, да их дочь. Куда им со всем этим управиться, учитывая плачевное состояние дел покойного сэра Джона. Видимо мистеру Коллинзу наконец-то улыбнулась удача, и теперь все пойдет на лад. На самом деле Джон старший был чертовски богат, скажу я вам, мисс, но почти всё своё состояние тот промотал, путешествуя по различным странам...

Элизабет слушала рассказ извозчика, полностью погрузившись в себя. Она даже не заметила, как лес окончился, а впереди показалось пустое пространство. Кобыла резко остановилась, фыркнув напоследок, опуская копыто в грязь.

- Вот и всё, - потянулся мистер Бишоп, ловко спрыгивая, приближаясь к молодой особе, протягивая ей руку. - Мы прибыли. Давайте я вам помогу спуститься.

Сойдя с двуколки, девушка огляделась, ёжась от прохладного ветра. Река Медуэй находилась прямо перед ней, продолжая уходить по графству Восточный Суссекс. Её воды нынче казались тёмными, почти зловещими. Да ещё погода окончательно испортилась. Небеса разродились мелким ледяным дождиком.

- Здесь? - непроизвольно вырвалось у девушки. - Это здесь?

Фрэнк Бишоп утвердительно кивнул.

- Ну, что вы оробели, мисс? Не знаете, как на ту сторону перебраться? Дерните за веревку хорошенько несколько раз.

Он указал кривым пальцем на столб почти у самой воды.

- Ммм.

Элизабет поглядела на странный звонок, затем перевела взор на некий остров, на котором возвышалось двухэтажное здание. Оно утопало в густом кустарнике, то там, то здесь виднелись какие-то деревья. Из трубы на крыше шёл дым.

"Ну ладно, раз так надо, то ничего не поделаешь".

Бишоп какое-то время наблюдал за своей пассажиркой, но затем полез проверять рессоры, отвернувшись, что-то бормоча себе под нос. Впереди заржала недовольно кобыла Белла, дёргая головой от противного дождя.

"Какой кошмар. Вода полностью окружила манор. Как его не затапливает только".

Приблизившись к почерневшему от времени столбу, Элизабет с брезгливостью схватила мокрую от дождя верёвку, а затем потянула несколько раз, ожидая непонятно чего. А когда всё осталось по-прежнему, девушка с недоумением обернулась к вознице.

- Что-то тут не так, мисс. Должно быть звонок испортился. Не мудрено. На днях такая буря была! Вы не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю.

Бишоп приблизился к столбу, начиная что-то изучать, затем отступил на шаг, вздыхая.

- Верёвка вроде бы целая. Может что-то произошло на другой стороне? Хотя нет, ведь из трубы идёт дым.

Мужчина неспешным шагом вернулся к двуколке, извлекая из неё фонарь, зажигая его. Девушка следила за ним с любопытством и лёгким беспокойством. Ей совсем не улыбалось торчать на этом берегу в такую непогоду. Хотелось усесться возле очага, глядя на огонь.

- Эге-ге-гей! Рональд! Молли! Отзовитесь!

Извозчик стал поднимать фонарь, то опускать его, продолжая кричать во всё горло, глядя на другую сторону с ожиданием. Вскоре дверь в доме распахнулась, и показалась фигура мужчины в чёрном плаще.

- Добрый вечер, Фрэнк, что за шум? - крикнул мистер Бутман.

- Добрый вечер, Рональд! Звонок должно быть неисправен, - отозвался тот. - Не случилось ли у вас какой беды?

Элизабет облегчённо вздохнула, предвкушая уже предстоявший отдых в тёплом доме. Признаться честно, это путешествие её слегка утомило. Да и замёрзла она порядком.

- Все нормально. У нас все здоровы. А звонка я и в самом деле не слышал, должно быть опять веревка запуталась в ветвях липы, такое бывает в ветреные дни, надо будет посмотреть.

Он приблизился к воде, останавливаясь у самой кромки, вглядываясь перед собой. Его седые волосы развивались на лёгком ветерке, а плащ вздувался со спины. Лицо изрезало множество морщин.

- Что тебя привело к нам в столь поздний час?

- Да вот, привез к вам эту юную леди, мисс Редвуд, гувернантку.

Фрэнк указал на молодую особу, что топталась рядом.

- Да, мистер Коллинз написал нам, что должна приехать девушка, но не написал когда. Хозяин должен был прибыть еще вчера, но видимо его задержали дела в сити.

- Тогда быть может вечерним поездом? - предположил Фрэнк.

Рональд Бутман обратился к Элизабет:

- Подождите, мисс. Сейчас я спущу на воду лодку и заберу вас.

Она утвердительно кивнула, хотя мужчина уже исчез. Дождь усилился, а окружающее пространство заволокло тёмным саваном сумерек. Здесь было довольно жуткое местечко, словно вышедшее из старинных английских сказаний.

* * *

год. Графство Восточный Суссекс.

Грязные сапоги прогрохотали по полу, оставляя склизкие следы, а мужчина, их обладатель, поднялся на второй этаж, обводя пьяным взглядом окружающее пространство. Скользнул в тень Генри, пожилой дворецкий, исчезая в одной из комнат, не желая попадаться хозяину на глаза, особенно тогда, когда тот находился в таком состоянии. Джон Коллинз вернулся со станции "Шердлоу", где успел надраться в единственном пабе. Теперь, после обильного возлияния, мир покачивался, как и сам хозяин манора.

- Почему меня никто не встречает! - заорал он во всё горло, хлопая себя по ляжке.

Джон обернулся, увидев скользнувшего прочь молодого конюха, Рональда Бутмана. Тот растворился на улице, предпочитая коней, чем людей. Он поступил на работу совсем недавно, прибыв в графство со своей женой.

- Почему меня никто не встречает! - вновь заорал он, начиная брызгаться слюной, сверкая глазами.

Из восточного крыла появилась Эмили, молодая девушка с золотистыми волосами. Её взгляд казался испуганным, а лицо бледным. Бледным от того, что ей редко дозволялось покидать манор. Её вид казался болезненным, точно растение, которое не видело на протяжении долгого времени солнца. Волосы как-то потускнели, а щёки ввалились. Но вот живот явно выделялся на истощённом теле. Восьмой месяц, как-никак, и супруга Коллинза ходила плохо. Если бы не Молли Бутман, кухарка, то хозяйке Солетри-Манора было бы тяжко. Прошлая жизнь до замужества вспоминалась светлыми чувствами, до того, как она покинула графство Кент. Но её отец подыскал подходящего супруга, старого и некрасивого Джона Коллинза, а вот мать была против замужества. В конце концов, сейчас не средние века стояли на дворе. Эмили хотела наложить на себя руки, но не смогла, оказавшись слишком слабой. Ей оказалась по душе жизнь, пускай под властью тираничного отца и такого же супруга. Лучше уж так, отыскивая светлые моменты, чем лежать в холодной могиле. Но выбирая между родителями и мужем, она бы выбрала первое, так как в родном доме к ней относились гораздо мягче. Там была мать, сёстры...

- Почему ты не исполняешь свои обязанности?

Джон надвинулся на девушку. Он казался великаном по сравнению с ней. Его рука взметнулась вверх, хватая супругу за подбородок, крепко стискивая, до боли. Кожа сморщилась, став похожей на высохшее яблоко.

- Я присела отдохнуть, а потом и сама не заметила, как уснула, - залепетала та в своё оправдание, прижимая ладони к животу, словно пыталась защитить этим жестом того, кого носила под сердцем.

Смешно. Она пыталась, но не могла. Железные кулаки Коллинза пробивали её слабую защиту, нанося удары в лицо, по груди, бокам. Да, он щадил живот, но от этого было мало толку, когда мать истекала кровью, харкала болью, отползая от обезумевшего мужа на карачках, затравленно оглядываясь, не взбредёт ли ещё что-нибудь в голову благоверному. В самом начале их семейной жизни, когда Эмили попыталась показать характер, супруг стал травить её собаками, хохоча над жалкими попытками девушки отыскать спасения на пустом дворе.

- Уснула? Разве ты не слышала топот копыт по мосту?

Эмили затрясла головой, начиная мелко дрожать. Она плакала по любому поводу, так как нервы сдавали. Она плакала по ночам. Она плакала о своём будущем и прошлом. Она плакала просто так, так как ничего больше не оставалось. Солетри-Манор казался темницей, куда никогда не проникал свет.

- Я просто уснула. Уснула, и только.

- Ты обязана встречать меня, глупая девчонка.

- Я знаю, но я...

- И ты этого не сделала.

- Да, не сделала. Но...

Мощный удар в лицо сбил её с ног. Она упала на твёрдый пол, но к счастью не животом вниз, а на спину.

- Ты. Обязана. Меня. Встречать.

Намотав её длинные волосы себе на руку, он произнёс эти слова членораздельно, пристально глядя ей в глаза.

- Я поняла, и больше такого никогда не повториться, - лепетала девушка, хлюпая разбитым носом, глотая кровь, с ужасом уставившись на своего тирана, выставляя одну ладонь вперёд в защитном жесте, а другую продолжая держать на животе. Её грудная клетка часто вздымалась, а внизу живота начинала разливаться боль.

Удовлетворённо кивнув, Джон выпрямился, а затем, переступив через лежавшую супругу, направился в свою комнату, где рухнул лицом на кровать, мгновенно погружаясь в пьяный сон. Утром он ничего не вспомнил, а если бы даже память и не подвела, то просто отмахнулся. Не стоило обращать на такое своё внимание. Мелочи жизни, как говорится, неудобства супружеской жизни.

После позднего завтрака, Рональд Бутман вывел лучшего скакуна, и Джон направился прочь из манора на прогулку. Не смотря на довольно мерзкую погоду, затянутыми тучами облака, Коллинз не пожелал отказываться от своих привычек. Уже после, он, вернувшись в Солетри-Манор, усядется перед камином с бутылкой бренди, и проведёт оставшийся вечер в раздумьях.

Тряхнув головой, избавляясь от некоторых мыслей, Джон поднял взор, осматриваясь. Его окружал густой,древний лес, которому было не одно столетие. Вокруг стояла зловещая тишина, лишь за одним исключением, скрипа верёвок на ветвях. Это болтались висельники, коих за долгое время скопилось огромное множество. Джон прекрасно знал, что на самом деле их нет, а всё это лишь фантомы, призраки прошлого, но все равно тело пробрала дрожь. Мертвецы покачивались из стороны в сторону, тараща остекленелые глаза, раскрывая беззвучно рты, шевеля вывалившимися почерневшими языками. Они тянули испещрённые трупными пятнами руки к живому человеку, но не могли достать всадника. Здесь были мужчины и женщины, и даже подростки. Кто-то оказался виновен, а кого-то повесили ни за что. Парочка висельников принадлежала и самому Джону. Этих двух человек так никогда и не нашли. Они просто пропали при строительстве Солетри-Манора, растворившись в лесах, став единым целым, пополнив собой армию призраков.

- Иди к нам, - звали они, шевеля высохшими губами, тревожа своими словами рой облепивших мух.

- присоединяйся к нам, брат.

- Мы тебя обнимем своими холодными руками.

- Примем в свои мёртвые объятия.

- Ты будешь наш.

- Ты станешь нашим.

- Мы сольёмся в одно целое.

Конь громко всхрапнул, попятившись, бешено вращая глазами. Джон, грязно выругавшись, ударил пятками в бока, оглядываясь назад, на лес мертвецов.

"Нет! Никогда я не стану одним из вас! Слышите? Никогда!"

Скакун вынес всадника из леса, на единственную дорогу, и только здесь Коллинз облегчённо перевёл дух, утирая перчаткой со лба выступивший холодный пот. Он почти прорвал пелену, которая разделяла два мира, живых и мёртвых, но по счастью этого не случилось. Всё обошлось, и он вовремя выбрался оттуда. Хотя ему ещё никогда не доводилось слышать, чтобы мёртвые смогли забрать живого. По крайней мере, маг об этом ничего не говорил.

- Будь прокляты вы, адские отродья, - потряс он кулаком.

Развернув коня, Джон направился к манору, грохоча копытами по мосту, приближаясь ко входу. А когда он спешился, отдав поводья Рональду, и вошёл в холл, то его брови нахмурились. Эмили, его распроклятая супруга вновь не встретила мужа.

"Огромное пузо, это не оправдание для её лени, - размышлял зло Коллинз, топая сапогами по лестнице, поднимаясь всё выше и выше по высоким ступеням. - Сейчас я ей задам трёпку".

Невыносимая девчонка.

Оказавшись на площадке у двух коридоров, что вели в восточное и западное крыло, хозяин манора остановился, когда увидел бегущую к нему Молли Бутман.

- Что случилось? - поинтересовался он, упирая руки в боки, с высоты своего роста глядя на невысокую женщину.

- Миссис Эмили. У неё начались схватки.

- Как! Уже? Но ещё слишком рано! Говорили ведь, примерно через месяц.

Кухарка ничего не ответила, лишь поведя подбородком, как бы говоря: "А я что тут могу сделать. Природа, и тут ничего не поделаешь".

- Нужно послать за доктором в "Шердлоу".

- Не успеет он. Ребёнок вот-вот появится.

Этим же вечером Эмили разродилась мальчиком, наследником. Джон облегчённо выдохнул. Всё пока шло, как и предсказывал маг. Но вот дальше начиналась полная неизвестность, блуждание во тьме. Придётся двигаться на ощупь, стараясь не сделать ошибки.

- А она мне будет очень дорого стоить, - проговорил Коллинз, прикладываясь к горлышку бутылки, сидя за столом в своём кабинете.

Он отставил бренди, выпрямляясь, уставившись на вошедшую Молли покрасневшими глазами.

Сэр, кровотечение у вашей супруги не останавливается, - с тревогой проговорила та.

Хозяин манора тупо хлопал глазами, не испытывая никаких чувств. Он не испытал абсолютно ничего даже тогда, когда ещё спустя полтора часа вновь Молли Бутман вошла в кабинет, и объявила, что Эмили не стало.

- Ваша супруга скончалась.

Кухарка тщетно всматривалась в лицо Коллинза, желая отыскать хоть какое-то горе, но её ждало разочарование. Всё без эмоций. Холодное равнодушие.

- С ребёнком, надеюсь, всё в порядке?

Молли Бутман утвердительно кивнула, недовольно поджав губы.

- Да, сэр. Мальчик живой и здоровый.

- Прекрасно. Тогда займись им, пока твой муж не вернулся с доктором. Следует его после сразу отослать обратно, чтобы он привёз кормилицу.

Женщина согласно кивнула, а Джон Коллинз с наслаждением потянулся.

- А я спать. Сегодня был тяжёлый день.

Он вспомнил лес мертвецов, но тут же отогнал эти образы в своей голове. Незачем думать об этом в ночное время суток.

* * *

Роза Бутман приблизилась к окну, глядя в собственное отражение. Сегодня, как и вчера, собственно, и всегда, на ней было надето чёрное закрытое платье с длинными рукавами, в рыжих волосах белая наколка из кружева, а поверх платья белый передник. Правда, нынче тот лежал на стуле, оставленный, позабытый на какое-то время. Просто незачем его носить, когда хозяина не было дома. Сейчас находился в маноре лишь молодой, Джонни, но ему до униформы не было никакого дела. Мальчишка целыми днями занимался своими делами, рыбача на реке, возясь с собаками или лошадьми. Коллинз младший приходил только поесть, а остальное время пропадал в недрах манора и за его стенами.

"Так оно и лучше. Спокойнее".

Роза приложила ладони к холодному стеклу, вглядываясь в вечерние сумерки. Воды Медуэй начинали волноваться. Она заметила небольшую лодку. За вёслами сидел её отец. Он перевозил на этот берег молодую девушку в сером дорожном платье. По-видимому, это и была их новая гувернантка, которая прибыла из Лондона. Розе даже стало любопытно, что эта девушка сможет привнести в их образ жизни. Нечто новенькое? Но нет, вряд ли. Времени оказывалось слишком мало. Чисто по-человечески, мисс Редвуд даже становилось жаль, что та прибыла в манор в столь неподходящее время. Сгущалась буря, вторая по счёту за последние несколько дней. Но это станет буря всем бурь. Ничего схожего с той, что прошла, и о которой позабыли. По крайней мере, так говорил он.

"Осталось подождать совсем чуть-чуть. Времени всё меньше и меньше".

Девушка подошла к комоду, открывая резную шкатулку, извлекая из недр нитку жемчуга. Украшение казалось приятным на ощупь, слегка тяжёлым. Ещё внутри имелись кольца, много колец. Об этом не стоило знать родителям. Отец стал бы читать лекции о праведности, как и мать. Они являлись слишком правильными. До самой тошноты.

"Что же вы тогда заперли меня в этом маноре, спрятав на острове? Или вы просто стесняетесь того, что у правильной семьи родилась такая дочка?"

Роза перебирала драгоценности, перекладывая с места на место, задумчивым взором изучая их, погружённая в свои мысли. Собственно, жаловаться ей было не на что. Жизнь складывалась вполне неплохо, в отличие от остальных, кто голодал, не зная, чем будет обедать завтра. И будет ли вообще.

"Скоро жизнь ещё больше наладится", - с лёгкой улыбкой подумала она.

Убрав шкатулку в ящик комода, Роза взяла передник, надевая его, поправляя причёску. Жаль, конечно, что приходилось обходиться без зеркал, но ничего не поделаешь. Это лишь временное неудобство. Хотя мать с отцом всё чаще и чаще задавали вопросы об этом, но дочка отмахивалась, показывая им жестами, якобы это был приказ хозяина.

"Но, если подумать, я им нисколько не соврала. Ведь так оно и есть. Просто хозяин манора попросил об этом особо не распыляться".

Покинув комнату, прикрыв тихо за собой дверь, Роза прошла в западное крыло, останавливаясь возле двери Джонни. Постучав, и дождавшись приглашения, она поинтересовалась у сына хозяина, хочет ли тот чего-нибудь?

- Нет, - тряхнул он головой. - Оставь меня в покое.

Роза объяснила, что прибыла его гувернантка, но Джонни не выразил никаких эмоций. Мальчик со вздохом стал переодеваться, дабы встретить гостью в маноре.

"Прекрасно. С этим делом я покончила. Теперь следует спуститься вниз".

Она вновь оказалась в коридоре, медленно шагая, поглядывая на висевшие картины. На неё смотрела молодая Эмили Коллинз, супруга Джона. Здесь же находился и он сам. Имелся портрет Годфри. Тот был запечатлён возле камина, высокий, красивый, с высокомерным лицом, как у своего отца. Чувствовалась порода.

"Не то что я, простолюдинка, без роду и племени, с грустью подумала девушка. - И надо же было родиться в такой семье. Почему не в богатой, тогда быть может и жизнь сложилась совсем иначе".

Поджав недовольно губы, Роза достигла площадки, останавливаясь возле хозяйского кабинета, кладя руки на перила, уставившись вниз. Дверь в холле открылась, пуская вовнутрь прохладный ветер, струи дождя. В сопровождение отца Розы, появилась мисс Редвуд. Она остановилась, приветствуемая Молли Бутман.

"Она слишком красивая, с завистью осмотрела Роза новую гувернантку. - Слишком красивая".

- Дочка! - громко позвала мать.

Роза вздохнула, начиная медленно спускаться, сохраняя ровную спину, глядя в глаза Элизабет Редвуд. Она остановилась напротив, окидывая взором серое платье, сумку, чемодан... Рядом суетился отец, постоянно говоря, что-то объясняя гостье. С верхнего этажа также появился Джонни. Мальчик поприветствовал свою гувернантку, а та в ответ мило улыбнулась, демонстрируя прелестные ямочки на щеках.

- Покажи мисс Редвуд её комнату, - проговорила мать. - Ей следует переодеться во что-то сухое.

Роза утвердительно кивнула, поджимая губы ещё сильнее, чем прежде. Изумрудные глаза потемнели от зависти, неудовольствия. Нет, девушка передумала. Теперь эту молодую особу ей совсем не жаль. Ну вот совсем...

* * *

Она зевнула раз, другой, прикрывая рот ладонью. В очаге потрескивали приятно доски, а глаза застилала пелена. Хотелось спать. Сегодняшний день явно слишком вымотал Элизабет. Она буквально растеклась в глубоком кресле, укутанная в тёплое одеяло.

- Да ты уже почти спишь, моё дитя, - проговорила миссис Молли, которая являлась кухаркой, а также женой конюха и смотрителя, мистера Бутмана. - Давай, поднимайся на второй этаж, и укладывайся в постель.

С неохотой девушка встала на ноги, сладко потягиваясь. Часы на стене показывали десять вечера. Она была сыта после прекрасного ужина, согрета одеялом и внимательностью миссис Молли и её мужа. Жизнь постепенно налаживалась, а прохлада путешествия, ледяной дождь, неприветливый лес, остались где-то в прошлом.

- Да, пожалуй, так и поступлю.

Девушка отправилась на второй этаж, где в восточном крыле теперь находилась её комната, которая выходила видом на Медуэй. Правда сейчас ничего не было видно...

- А ничего здесь, - протянула она.

Внутри было без излишеств. Платяной шкаф, стул, небольшой столик с письменными принадлежностями, кровать под пологом, наверное, тёплая и мягкая. Две подушки взбиты, а одеяло откинуто в сторону, как бы приглашая. Рядом суетилась Роза, немая дочка мистера Рональда и миссис Молли.

- Благодарю вас, Роза, - обратилась девушка к дочери Бутманов, постаравшись улыбнуться искренне.

Несмотря на сонное состояние, Элизабет слегка чувствовала себя сконфужено, так как совсем не привыкла к тому, чтобы кто-то прислуживал. В пансионате они делали всё сами, да и у родителей...

- Скажите, я в внутри не видела ни одного зеркала. Хотела бы завтра привести себя в порядок перед встречей с мистером Коллинзом.

Роза резко выпрямилась, окинув холодным взглядом стоявшую Элизабет. Она крепко стиснула губы, а затем спешным шагом покинула комнату, прикрыв дверь слегка громче, чем это требовалось.

"Странная она какая-то".

* * *

Элизабет стянула с себя серое дорожное платье, бросив то на стул. Там же оказалось и клетчатое одеяло. Затем девушка присела на кровать, начиная снимать с себя фильдекосовые чулки, тупо глядя себе под ноги. Затем поморщилась от досады. Явно сон её одолевал.

"Чтобы снять чулки, вначале следует снять туфли, - раздался в голове брюзгливый голос мадам Далтон, классной дамы из пансиона. - Девочка моя, ты слишком рассеяна. С этим следует что-то делать".

Пухлая рука берёт со стола приготовленную розгу, а двойной подбородок указывает на скамью. Сколько девиц здесь лежало, толком никто сказать не мог. А сколько ягодиц выпорола мадам Далтон, тоже неизвестно. Несчастным лишь оставалось пялиться в серую стену с мелкими трещинами, прикусывая губы, чувствуя, как начинает жечь кожу от хлестких ударов опытной руки.

- Уф, никак не могу отделаться от тех воспоминаний.

Наконец сбросив с себя обувь, Элизабет улеглась на мягкую перину, потушив одинокую свечу, по подбородок укрывшись одеялом. Она блаженно вздохнула, а на губах появилась довольная улыбка. За окном бушевала непогода. В стёкла с яростью лупил дождь, а небо озаряла частая молния, сопровождаемая раскатами грома.

"Теперь можно и расслабиться".

Но не смотря на всю усталость, сон отчего-то не шёл. Девушка перевернулась на один бок, затем на другой. После обняла пышную подушку, улегшись на живот, начиная считать овечек. Ничего не помогало. А тут ещё в одном из тёмных углов комнаты заскреблась мышь, и Элизабет осознала, что просто так не уснёт.

- Ну что же это такое! - воскликнула она во мрак, ударяя кулачком подушку.

"Снотворное! Я совсем позабыла про снотворное!"

Она, вскочив, стала на ощупь рыться в чемодане, пока не отыскала знакомый флакон. Откупорив его, вытряхнула на ладонь одну таблетку, глотая ту, морщась от горечи. Воды, к сожалению, здесь не имелось, чтобы запить.

- И так пойдёт. Вот, уже проглотила.

Вернувшись обратно в постель, девушка улеглась на спину, и вскоре сама даже не заметила, как погрузилась в сон под звуки бури за окном.

* * *

Роза всматривалась во мрак, будто хотела в нём что-то разглядеть. Ей однажды даже показалось, что тьма начинает двигаться, шевелиться, пульсировать, и девушка поспешно отвела взгляд, отступая назад, под защиту горящей свечи. Это было гораздо лучше, чем совсем ничего. Свет давал спокойствие, он обласкивал теплом...

Тряхнув головой, избавляясь от ненужных видений и мыслей, девушка поёжилась. Казалось, что в воздухе висело ожидание того, что должно произойти уже вот-вот. А после всё переменится, став иным. Ей рассказывали, будто сегодня ночь всех ночей, но до конца Роза не понимала проистекающего здесь и сейчас.

"Лучше бы всё это обошло меня стороной. Хотя..."

Она покинула комнату, которую пока ещё занимала, оказываясь в коридоре, двигаясь медленным шагом, то и дело прислушиваясь. Роза Бутман довольно часто блуждала во тьме, двигаясь с первого на второй этаж. Её лучшие друзья, ночные тени, так говорила обычно мать. И это было истинной. Девушка любила играть с ними, находясь в юном возрасте... Теперь же, достигнув своих лет, она их опасалась, так как знала, что это на самом деле. Тени были не совсем тенями. Чувствительный человек, он мог ощутить и даже увидеть нечто непонятное, что не принадлежало этому миру.

Будь осторожнее, - говорил он довольно часто. - Не играй с тем, отчего можешь обжечься. Огонь приносит боль".

"Он... Именно так я привыкла думать, а не называть его по имени. Странно".

Девушка, осторожно ставя ступни, продвигалась всё дальше по коридору, держа в руке свечу. Возле одной из дверей, помедлив, она затушила огонёк, опуская ручку, переступая порог. Петли даже не скрипнули, так как были хорошо смазаны. В комнате властвовал мрак, царила тишина, если не брать в расчёт разошедшуюся окончательно непогоду.

"Если меня обнаружат, то будут проблемы, - размышляла Роза, двигаясь на чужое дыхание. - Но я все равно хочу это сделать. Желаю узреть".

Приблизившись совершенно бесшумно, она замерла у кровати, склоняясь вперёд, всматриваясь изумрудными глазами в белеющее в темноте лицо. Пушистые ресницы слегка подрагивали во сне, или все же это ей только казалось? Грудная клетка под одеялом медленно приподнималась, а золотистые волосы разметались по подушке. Приятный аромат духов ласкал обоняние.

"Вот ты значит какая, мисс Редвуд. Наверное, у тебя огромное множество поклонников, так как просто нельзя пройти мимо такой прелести. Была бы я парнем, то обязательно влюбилась в тебя. И чего же такой красоте не сиделось в Лондоне? Для чего понадобилось ехать в такую глушь? Не понимаю".

Вытянув вперёд руку, Роза провела с осторожностью, чтобы не разбудить, указательным пальцем по гладкой коже щеки, перемещаясь на губы, ощущая подушечкой их полноту.

"Интересно, сколько парней их целовало? А сколько мечтало припасть к ним? Нежные, словно два лепестка".

Девушка склонилась ещё ниже, почти касаясь своими губами её губ, прислушиваясь, ощущая на своём лице лёгкое дыхание. Глаза Розы блеснули в темноте, а ногти впились в ладонь. Появилось лёгкое головокружение. Пониже живота родилось приятное чувство. Запретное манило к себе, но некоторые этические нормы не пускали дальше невидимой границы, хотя приходилось слышать и читать... А ещё поговаривали, будто в пансионатах это являлось нормой. Но об этом не особо говорили. Лишь слухи, да и только.

"Для чего? Что мне это даст? Ведь есть он, которого я люблю. А люблю ли на самом деле? Может просто использую?"

Элизабет Редвуд во сне заворочалась, и Роза тут же отпрянула, укрываясь во мраке комнаты. Она пристально следила за гувернанткой, как та выпростала из-под одеяла руку, тонкую, изящную, с длинными пальцами. Сердце в груди билось сильно, больно ударяясь о рёбра. Нет, гостья манора не проснулась, хотя и спала беспокойно. Её дыхание участилось, а из уст вырвался одинокий стон, тут же поглощённый ночью.

"Ты красивая, но красота тебя не спасёт. Он не обратит на тебя никакого внимания. Ведь у него есть я".

Роза Бутман задумалась на миг, а так ли это на самом деле? Или она просто принимает желаемое за действительное? Нет, конечно, хотелось бы верить в лучшее, но мужчины так не постоянны. Они готовы ухлёстывать за любой юбкой, если владелица этой юбки красива на мордашку.

"Я его никогда не отпущу. Никому не отдам, слышишь, мисс Редвуд. Не стой у меня на пути. Впрочем, ты здесь, и теперь от тебя абсолютно ничего не зависит. Покорись судьбе".

Слегка улыбнувшись, лишь кончиками губ, Роза также бесшумно покинула комнату, как в неё и вошла. Она направилась по коридору, входя к себе, прикрывая слегка дверь, но не до конца, оставляя небольшую щель, чтобы слышать всё происходящее. Девушка приблизилась к окну, уставившись на непогоду. Дождь ударял с силой по стеклу, а небо озаряли вспышки молнии. Ей казалось, что единственным островком спокойствия является Солетри-манор, но это было обманчивым чувством.

"Всё скоро переменится".

Девушка сощурила взор, подаваясь вперёд, прикосаясь лбом к прохладному стеклу. Так и есть. Её отец вновь прибыл с того берега, и не один. Рядом с лодкой стояло два человека. Рональд Бутман, а ещё...

"Вот и всё. Скоро начнутся события".

* * *

Годфри вступил на твёрдую почву, бросая взгляд назад, где бушевала вода. С лодкой возился Рональд, затягивая ту на берег. Становилось ясно, и здесь незачем быть пророком, что буря становилась только сильнее. Яркие зарницы на чёрном небосводе ослепляли, а гром оглушал, заставляя трястись землю. Тот берег не был виден из-за дождя. Вовремя он успел перебраться, а иначе бы пришлось оставаться на другой стороне в такую непогоду.

- Сэр, идите в дом, - посоветовал Рональд Бутман.

Коллинз утвердительно кивнул, разворачиваясь, широким шагом двигаясь ко входу. На ходу он поглядел на тёмные окна второго этажа восточного крыла, где, наверное, спала приехавшая гувернантка. Рональд поведал, что девушка находилась в маноре, прибыв ещё вечером.

- Довольно приятная, сэр, эта молодая мисс. Моей жене она понравилась.

- Ну чтож, будет кому заняться Джонни. А то сын совсем от рук отбился, пока я занимаюсь семейными делами.

"Кстати, не забыть бы заглянуть к парню, - сделал он мысленно для себя заметку. - Впрочем, сегодня уже поздно. Завтра увижусь обязательно".

Громко топая сапогами, сбрасывая с них грязь, Годфри скинул мокрую верхнюю одежду, ощущая тепло манора. Он потянул носом, вдыхая в себя приятный аромат пищи, но тут же отмахнулся от этого. Нет, не сейчас. Лучше он пропустит рюмочку другую, а после уж ляжет спать.

"Эх, давно мне следовало жениться на ком-либо, а то слишком уж пусто в Солетри-Манор. Требуется женская рука".

Со второго этажа появилась стройная фигура Розы Бутман. Девушка спустилась вниз бесшумно, осторожно ставя ноги. Она смотрела на хозяина напряжённым взглядом, будто в чём-то хотела убедиться. Её рыжие волосы были зачёсаны назад, открывая миловидное лицо с изумрудными глазами.

- Ты почему не спишь ещё? - поинтересовался мистер Коллинз.

Она не ответила, да и не могла это сделать при всём желании. Зато девушка показала жестами, что сна нет, и она решила дождаться хозяина.

- Ты разместила нашу гостью, мисс Редвуд?

Девушка утвердительно кивнула, недовольно поджав губу.

- И как она тебе?

Роза неопределённо повела плечами.

- Ладно. Я сейчас в свой кабинет, а после спать. Надеюсь, моя комната готова?

Вновь утвердительный кивок.

- и принеси мне что-нибудь выпить, раз ты не спишь.

Он протопал мимо дочки Бутманов, начиная подниматься вверх. И не входя не в одно крыло, открыл дверь кабинета, проходя за стол, усаживаясь в кресло. Здесь некогда восседал его отец, Джон, но после смерти старика манор перешёл в собственность Годфри. Стены украшали портреты предков, самого Джона, матери Эмили, умершей ещё при родах. Также здесь находились книги. Довольно много различных томов.

"Если бы дела шли немного лучше, то можно было бы перебраться отсюда в Лондон. Слишком уж угрюмое место этот манор. Никогда мне не нравился".

В дверь тихо постучали, а спустя секунду в помещение вошла Роза, держа в руках поднос с бутылкой и рюмкой. Она с грациозностью кошки приблизилась к столу, наклоняясь, ставя выпивку перед хозяином.

- Ты можешь идти спать, - разрешил Коллинз.

Он откинулся в кресле, обводя усталым взором помещение, замечая, что вновь пропало зеркало. Оно находилось в самом углу, но теперь то место пустовало. И такое случалось не один раз уже. Годфри собирался всё спросить, да постоянно забывал... А ещё эти провалы в памяти, что сильно тревожили его...

- Роза.

Девушка остановилась на пороге, оборачиваясь.

- Куда делось из кабинета зеркало?

Дочка Бутманов принялась жестикулировать, но мужчина ничего не понял из такого объяснения. В конце концов, он просто отмахнулся от неё, и Роза прикрыла за собой дверь.

- Ладно, - пробурчал он. - Завтра у Рональда поинтересуюсь.

Налив себе содержимое бутылки, Годфри поднёс руку ко рту, и вдруг замер. Пальцы крепче стиснули рюмку, а голову сдавило нечто, да так, что потемнело в глазах. Он застонал от боли. Такие приступы стали не редкостью в последнее время. Доктора в Лондоне ничего не могли сказать определённого, разводя руками, давая глупые советы.

"Что же это со мной происходит? Ничего не понимаю. Не уж то я болен чем-то серьёзным?"

Он с огромным усилием поставил рюмку на стол, смахивая со лба влажную от пота прядь волос. Боль и дурнота никуда не исчезла, а тело стало каким-то непослушным, словно чужим.

"Следует позвать на помощь. На этот раз всё куда тяжелее происходит, чем всегда".

Годфри попытался открыть рот, чтобы крикнуть, но из него вырвался лишь жалкий хрип. Каблуки Сапогов заскребли пол, а пальцы рванули ворот рубашки. Мозг окутал туман, в который Коллинз погружался всё глубже, всё дальше, увязая полностью, не имея шансов выбраться обратно.

"Это конец", - промелькнула последняя мысль.

* * *

Проснулась она тогда, когда всё ещё не рассвело. За окном по-прежнему царил мрак, хлестал дождь. А главное, Элизабет не могла понять, что её разбудило. И явно всему виной не непогода. Тогда в чём причина?

Поворочавшись ещё немного, девушка наконец опустила босые ступни на холодный пол, поморщившись. Зажгла свечу, но маленький огонёк не особо помог при разгони тьмы. Затем Элизабет задумалась, надеть халат, или все-таки лучше одеться в повседневную одежду?

"Нет-нет, а если кого-нибудь встречу в коридорах, то в халате будет как-то уж совсем неприлично".

Девушка слегка улыбнулась, беря со стула платье, чулки.

"Вы собираетесь разгуливать по пансионату в исподнем? - вновь зазвучал голос мадам Далтон. - Оденьтесь немедленно! Я вам приказываю!"

- Я больше не в пансионате, - ответила воспоминаниям она.

Наконец полностью облачившись, Элизабет взяла в руки горящую свечу, уставившись на дрожащий огонёк. Он был всем в этой тьме, ярким солнцем, единственным источником света, её путеводной звездой в этом маноре. Во мраке ей некуда идти. Она была бы слепым котёнком, который тычется наугад.

"Определённо меня разбудили голоса. И голоса не внутри, а снаружи. Уж не мистер Коллинз прибыл в такой поздний час?"

Элизабет покинула свою комнату, оказываясь в длинном мрачном коридоре второго этажа. Здесь было прохладно, а ещё гулял ветер, который каким-то образом проникал сюда. Девушка не знала, что ей делать дальше, но вдруг в дальней части заметила полоску света. Приблизившись с осторожностью, она заглянула в дверную щель. Её глаза смотрели на Розу Бутман. Та стояла спиной к двери, лицом к окну, глядя на бурю в черноте ночи.

"Ей тоже не спится в такой час?"

Элизабет хотела войти, но что-то её остановило, а горло сжало, да так, что из него нельзя было выдавить ни звука. Девушка попятилась назад, сама до конца не понимая своих ощущений,этого тревожного предчувствия. Будто в воздухе застыла надвигающаяся опасность.

Она поспешила отсюда, проходя мимо своей комнаты, оказываясь на просторной площадке, откуда уводил коридор в западное крыло, а ещё имелась лестница вниз. А прямо напротив располагалась деревянная дверь, за которой, по-видимому, находился кабинет мистера Коллинза.

"Звук. Что за странный звук доносится с первого этажа, будто вода бурлит".

Положив ладонь на гладкое перила, Элизабет стала спускаться по ступеням, но на предпоследней замерла с широко распахнувшимися глазами. Всё оказалось залито чёрной водой. Она просачивалась сквозь множество щелей, источая неприятный запах. А сквозь окно первого этажа в холе, можно было заметить ударяющиеся о стены дома волны. Остров затапливало из-за бури, что разошлась снаружи. Вода поглотила к этому моменту несколько строений, кустарник, деревья, и почти разобралась с домом. Где-то во мраке ржали лошади, испуганные всем происходившим.

"Следует срочно отыскать мистера Бутмана!"

Но тут взгляд девушки заскользил вниз и немного в сторону, а спустя секунду из её горла вырвался короткий вскрик. Она прижала ладонь ко рту, во все глаза глядя на плавающее вниз лицом тело. Не было никаких сомнений, что это Рональд Бутман. И он был мёртв.

* * *

Тело мистера Бутмана, покачиваясь на поверхности воды, медленно подплыло к Элизабет. Его голова стукнулась о нижнюю ступеньку. Седые волосы продолжали шевелиться, будто живые. Руки раскинуты в стороны, точно мужчина хотел удержаться на плаву.

Девушка в страхе попятилась, поднимаясь всё выше и выше. Ей только однажды довелось видеть мёртвых, отца и мать, да и то оба лежали в гробах. Но вот так, чтобы прямо в доме узреть плавающий труп: Нет, никогда. Да и не видеть бы такое совсем. Но вот все-таки это было. Рональд Бутман оказался мёртв. Кто-то размозжил ему затылок. Удар оказался настолько сильным, что пробил череп, и теперь на том месте виднелось лишь кровавое месиво из слипшихся волос, раздробленной кости и ещё чего-то мерзкого, влажного...

"Следует что-то сделать. Да, определённо, что-то сделать. Но что?"

Элизабет на ватных ногах поднялась на площадку, оставляя за спиной лестницу со слишком высокими ступенями, тяжело дыша. Рука со свечкой дрожала. Она оперлась о стену, чувствуя дурноту. Лоб усеяли мелкие капельки холодного пота, а по позвоночнику прошлась волна ледяного страха. Мало того, что река вышла из берегов, так ещё в доме находился убийца!

"Следует отыскать миссис Молли. А ещё Джонни".

Мальчик обитал в западном крыле, в самом конце, почти у самого тупика, где лестница уводила вверх, прямо на чердак. Но затем мысли Элизабет вновь метнулись в сторону, возвращаясь в недавнее прошлое.

"Комната Розы!"

Странная была эта девушка. Дочка Бутманов обитала в комнате, которая никак не подходила ей по статусу. Слишком дорого обставлена. Не живёт прислуга в таких апартаментах. Она видела помещение, где проживали Молли с Рональдом, и обстановка там скромная, как и у гувернантки, то есть у неё. Но вот Роза буквально купалась в роскоши. Дорогая мебель, картины на стенах...

"А её ли это комната? - задалась вопросом девушка. - А если нет, тогда что она могла там делать, да ещё глубокой ночью?"

Двинувшись в западном направлении, держась за стену на ослабленных ногах, Элизабет добрела до первой двери, тихо постучав. А когда ответа не последовала, опустила ручку и вошла вовнутрь. Перед тем как погасла свеча, девушка увидела широко распахнутое окно, в которое влетал ветер и дождь. А ещё кровь на полу и постели. Миссис Молли здесь не было.

Нога наступила на что-то твёрдое. Тихо звякнуло. Элизабет присела, шаря рукой по полу, пока не отыскала искомое. Она нащупала пальцами рукоять ножа, влажного от крови.

- Да что же это происходит...

Девушка хотела отбросить орудие убийства, но передумала, подумав о той опасности, которая грозила ей. Ведь некто находился в доме, тот, что расправился с Рональдом Бутманом и его женой, по-видимому.

"Что же делать? Как выходить из этой ситуации?"

Она попятилась назад, оказываясь в коридоре. Затем пошла дальше, останавливаясь у комнаты Джонни. Помедлила, ожидая увидеть страшное, но, когда обнаружила помещение пустым, даже облегчённо вздохнула.

- Уф.

"Ну хоть с мальчиком всё в порядке. По крайней мере, я на это надеюсь".

Дверь напротив была заперта, как и другая. На чердак девушка лезть не собиралась, но если вода и дальше станет подниматься, то, наверное, выбора у неё не останется. Хотя, вряд ли река выйдет настолько сильно, чтобы затопить двухэтажное строение.

"Следует отыскивать спасения. Что предпринять? С лодкой в такую бурю мне никогда не справиться. Тогда остаётся лишь одно. Искать укрытие в стенах этого зловещего манора.

Пойдя обратным путём, Элизабет постоянно прислушивалась, то и дело останавливаясь. Шум ветра, барабанная дробь по стёклам от дождя, бурление воды на первом этаже. Внутри дома ощутимо похолодало, пахло тиной. А ещё кровью. Но возможно последнее только казалось.

"Вернуться в свою комнату? А после запереться и ждать? Но чего? Ждать, пока мистер Коллинз не вернётся обратно домой. Ведь мистер Бутман говорил, что хозяин должен был прибыть вот-вот".

Осторожно ставя ноги, девушка склонилась на лестнице вперёд, будто что-то высматривала. Она уловила некий звук, а когда поняла, что это происходит у неё за спиной, то оказалось поздно. Глаза широко распахнулись, а рот раскрылся для крика. Сильный толчок в спину отправил Элизабет в свободный полёт. Пролетев некое расстояние, она плюхнулась в чёрный потоп, тут же поднимаясь, отплёвываясь. Воды значительно прибавилось. Она достигала уже пояса, и на этом не собиралась останавливаться.

- Пффф, протянула она, дрожа от холода и всего пережитого.

Подняв взор, девушка не могла ничего разглядеть во мраке лестничной площадке. Но вроде бы шевельнулась некая тень, клякса, которая двинулась прочь по коридору в западное крыло. Под весом неизвестного слегка поскрипывали доски. Но нет, на самом деле ничего слышно не было из-за бурления воды, воя ветра за стенами Солетри-Манора. Он продолжал гнуть оставшиеся всё ещё деревья, швырять с яростью разъярённого зверя громадные чёрные волны. Казалось, будто мир сошёл с ума. Сама природа сошла с ума. Всё вокруг сошло с ума. И в центре этого безумия находилась молодая девушка, которая лишь хотела независимости. Разве много просила Элизабет? Навряд ли, но судьба решила по-своему. У неё нет любимчиков. Каждый может пройти испытания, заболев раком, погибнуть на войне, утонуть при кораблекрушении... Вариантов огромное множество. Каждому судьба даёт испытание, но не каждый находит в себе силы, чтобы пройти его.

* * *

Элизабет нагнулась, шаря под водой, и вскоре отыскала нож. Свеча пропала, да и не нужна она больше в такой ситуации. Затем девушка почувствовала рядом с собой движение, а в следующий миг в её лицо уткнулось что-то мягкое, щекочущее. При очередной вспышке молнии она узрела рядом с собой плавающий труп мистера Бутмана.

"Это были волосы!" - с отвращением отвернулась она, сдерживая порывы опустошить свой желудок.

Элизабет обернулась, но теперь на лестничной площадке никого не было заметно. Вспышка одна, другая, третья. Мир сотряс оглушительный гром. Одна из створок распахнулась, ударяясь о стену, осыпаясь миллионами мелких осколков. Сквозь пустой зев окна вовнутрь ворвался озверевший от голода ветер, разгоняя воду, хлестая плетьми по лицу, вздымая мокрые волосы.

"Следует отыскать спасения, - твердила она себе под нос, словно какую-нибудь молитву. - Следует отыскать спасения. Спасения. Спасения".

Тело вздрогнуло от холода. Серое дорожное платье с широкими рукавами и юбкой в виде колокольчика напрочь испорчены, но одежда, это последнее, о чём могла нынче думать Элизабет. Мысли продолжали ворочаться в её голове склизкими червями, свиваясь в клубок, но не распадаясь. Черви тёрлись друг о друга влажными кольчатыми телами, обмениваясь слизью, не желая ничего другого делать. Только тереться. Так же и мысли, ни одной новой. Абсолютно ничего. Только страх, некое отупение. Была бы её воля, девушка покинула этот дом, но каким образом в такую бурю? Даже животный ужас не заставит отключить свой инстинкт самосохранения. Вопрос, что лучше, остаться здесь или все-таки рискнуть?

Очередная волна ударилась о стены манора, проникая сквозь разбитое окно, сквозь парадный вход. Вода в который раз забурлила, и девушку швырнуло во мрак, выбивая почву из-под ног. Тело понесло в водоворотах, а руки тщательно искали что-то...

- Аааа!

Элизабет закашлялась от попавшей в рот воды. Её ударило о стену, затем о другую. Поток продолжал её утаскивать, держа путь мимо столовой и кухни, выхода для прислуги, ещё дальше, прямо в небольшую часовню. Наконец именно здесь воды стало порядком меньше, не больше колена, и молодая гувернантка смогла подняться, крепко сжимая рукоять ножа. Строение находилось на небольшом возвышении, особенно яростно подвергаясь снаружи ударам стихии. Но пока держалось. Пока всё ещё стояло. А где-то на стене висело пара фонарей, защищённые от ветра стеклом, так что огонь внутри не гас.

Всхлипывая, девушка затравленно осмотрелась, распахивая глаза, глядя на лежавшего Джонни. Мальчик был связан по рукам и ногам, а на лице не кровинке от ужаса. Над ним возвышался человек в дорогой одежде, с властным волевым лицом. Плащ за спиной вздымался, точно крылья ворона.

- Мистер Коллинз? - скорее уж не констатировала, а спросила девушка, будто до конца не верила своим глазам. - Сэр, но каким образом...

Элизабет вздрогнула от холода, дёрнувшись всем телом. Она поняла, так как незачем здесь было быть гением. Мальчик находился в связанном состоянии, трясясь от страха, а рядом с ним отец, который... Ей довелось видеть его портрет, так что сразу узнала этого человека.

- Что вы собрались делать?

Она подалась вперёд, желая рассмотреть все подробности. Но ничего особенного. Тусклый свет от двух фонарей лишь создавал тени, чем разгонял их. Да вдобавок они раскачивались от проникающих сюда порывов ветра.

- Сэр, что вы собрались делать. Мистер Годфри, это...

Нужные слова не находились.

- Джон, - глубоким голосом пророкотал мужчина, и его усы недовольно дёрнулись.

- Что... Я не понимаю...

- Джон Коллинз первый, - слегка поклонился тот в шутовской манере, но тут же лицо вновь приняло серьёзный и даже зловещий вид.

- Это не мой отец, - прохныкал мальчик. - Не мой папа.

- О, как же вы вовремя сюда прибыли, мисс Редвуд. Я всегда считал, что судьба ко мне благосклонна. Ваш приезд, эта буря...

Элизабет резко обернулась на шум у себя за спиной. Из прохода, по колено в воде пробиралась Роза Бутман. Она держала в руке зажжённый фонарь, а лицо её ничего не выражало.

- Моя дорогая, - поприветствовал её мистер Коллинз. - Ты тоже вовремя.

Он обернулся к первой гостье.

- Развяжите немедленно мальчика, - потребовала Элизабет, попытавшись предать своему голосу твёрдости.

- Не могу, моя дорогая мисс Редвуд. Джон второй мне нужен здесь и сейчас. В час безумия, когда проснётся буря, и когда на небе будет полная луна... Раскроются на время врата из мира мёртвых в мир живых... И тогда прольётся третья кровь от своего колена, чтобы мёртвое стало живым... Навсегда...

Мужчина приложил ладонь к месту, где находилось у него сердце.

- И я, Джон Коллинз первый, вновь обрету биение сердца, ощутив на вкус жизнь.

Он извлёк из-под одежд дорогие часы на цепочке, задумчиво взглянув на них, после убрал.

- Вы просто, моя дорогая, оказались не в том месте и не в то время. Мой сын вызвал вас, даже не подозревая о надвигающихся событиях.

- Объяснитесь, сэр.

Девушка переступила с ноги на ногу, медленно ощущая окоченение в холодной воде.

- Непременно, мисс Редвуд. Признаюсь честно, при жизни я являлся довольно жестоким человеком. Ну да, что поделать... Совсем иные времена, другие нравы... Много крови пролилось от моих рук. Некоторые оказались виновны, иные же пострадали из-за моего несносного характера. Факт остаётся фактом. Я накопил огромное множество грехов. Игры, любовные утехи, убийства и насилия. Моя собственная супруга, Эмили, считала, что вышла замуж за тирана. Глупышка. Ей тогда было всего Шестнадцать, когда она скончалась при родах. Но всегда можно отыскать замену. Наследник уже имелся, так чего печалиться? И я пошёл во все тяжкие, путешествуя по миру, беря от жизни всё, что только можно. Но года шли, а тело дряхлело. Мысль о собственной смерти не давала покоя. И тогда я принялся искать тот эликсир, который помог бы мне прожить ещё чуть-чуть. Арабский маг, которого довелось мне повстречать в своих странствиях, подсказал это самое средство. Он указал место, где грань миров между жизнью и смертью особенно тонка. Здесь я и построил свой дом, отделившись от суши, став вести уединённый образ жизни, так как здоровье всё чаще и чаще подводило. Я приготовился к своему исходному часу, проведя нужный ритуал. Со своим треклятым последним дыханием мой дух покинул тело, и я перенёсся в царствие мёртвых. О, мисс Редвуд, я не ожидал райских кущ, так как нёс слишком большой груз грехов. Но я никак не ожидал таких мучений, которые были уготовлены мне. Те существа, что там обитают, истинные мастера боли.

При этом губы мужчины задрожали, а его рука невольно метнулась к шее, будто хотела убедиться, нет ли на ней удавки. Глаза покрылись лёгкой дымкой, но затем обычное выражение лица вновь вернулось на высокомерный лик.

- Они растянули время. Каждая минута для меня оказалась целым тысячелетием. А самое плохое, нельзя было умереть и сойти с ума. Пока здесь проходили дни, месяцы и годы, для меня там длился вечный ад. Они продолжали терзать мой дух, поглощая его, пережёвывая и вновь отрыгивая для новых мучений.

За спиной тихо всхлипнула Роза Бутман.

- Но ни что не вечно. Время настало. Мой сын вырос, женился, обзавёлся своим собственным потомством. Я иногда смог выбираться на эту сторону, занимая тело Годфри. У него иногда случались провалы в памяти, но не более того. И вот в эту ночь, когда он вернулся сюда, миг настал. Как и предсказал маг, случилась буря, а грань между мирами особенно истончилась. Я рванул прочь от лап своих мучителей, вселяясь в сына. Но этого было недостаточно. Требовались жертвы.

Джон Коллинз указал подбородком на дрожавшего мальчика.

- Лишь когда моя собственная кровь прольётся, тогда я обрету постоянство. Это станет обменом. Я им мальчишку, а взамен они отпустят меня, и оставят тело Готфрида.

Мужчина вновь извлёк часы, вглядываясь в циферблат.

- Я не понимаю, - тряхнула головой Элизабет. - А при чём тут мистер Рональд и миссис Молли? В чём их вина?

- Их вина в том, что они слишком любили свою дочку. Я соблазнил девочку, находясь в теле Годфри, и поведал ей обо всём, так как мне требовался помощник. Лучшей кандидатуры не найти. Она в меня влюблена, а взамен я ей даю благо жизни, драгоценности, деньги.

Джон довольно расхохотался.

- Девчонка немая, и вряд ли бы нашлись женихи для неё. Хотя Роза и не дурна лицом, но родители продолжали её опекать, оберегая от внешнего мира, поселившись на этом острове. Их пришлось убить... Пришлось, а иначе никак.

Коллинз крутанул часами на цепочке, довольно поблёскивая глазами.

- Мы будем вместе после всего этого, - закончил он наконец.

Элизабет обернулась и увидела, как Роза утвердительно кивает головой, улыбаясь полными губами. Затем дочка Бутманов окинула презрительным взором гувернантку, передёрнув плечами. Возможно она и хотела что-то сказать, но не могла.

- Любовь делает страшные вещи, - послышался голос мужчины. - Пока я расправлялся с Рональдом, Роза покончила со своей матерью, убив её ножом, а тело выкинув из окна. Потом всё это спишут на бурю. Тела просто унесло. Из всех остались только мы двое.

Джон хмыкнул, приподнимая бровь, особенно выделяя последнее слово. Не было никаких сомнений, что в эти двое, сама Элизабет не входила. От неё просто избавятся, как от ненужного свидетеля, поэтому мистер Коллинз так откровенно и рассказывал обо всём, ничего не опасаясь.

- Вы страшный человек. Да и человек ли? Нельзя причислить того, кто совершил такое, переступив грань.

Мужчина издевательски фыркнул.

- Богатству вовсе я не рад.

Кто любит - тот смешон.

Желанье славы и наград

Красивый глупый сон.

Молюсь я не затем, чтоб влезть

Своей молитвой в рай:

"Оставь меня таким, как есть,

И мне свободу дай!"

Со спины девушку ударили, и она полетела вперёд, роняя нож, теряя его где-то под водой. Между лопаток заныло.

Элизабет упёрлась руками о пол, переворачиваясь. Она увидела над собой служанку. Та стояла, крепко стиснув губы, глядя на лежавшую у ног девушку, словно на какого-нибудь червя. Затем Роза подняла ногу, и опустила мокрую туфлю между грудей, вдавливая Элизабет обратно в воду, желая, чтобы та захлебнулась. Давление от веса чуть ли не ломало грудную клетку, причиняя жуткий дискомфорт. А ещё лёгкие стало рвать от недостатка кислорода. Она видела мутную воду, а затем в глазах появились разноцветные пятна. Элизабет забилась у пола, дёргая руками и ногами, желая лишь одного, вдохнуть немного воздуха.

"Это всё, - пронеслась испуганная мысль. - Это конец!"

Затем девушка наконец собралась с силами, перестав паниковать. А иначе нельзя. Паника являлась не лучшим союзником в этой ситуации. Она схватила Розу за ногу, ниже колена, впиваясь ногтями в икру. Давление на грудь мгновенно ослабло, и ей удалось вынырнуть, часто дыша, радуясь тому, что она всё ещё не умерла.

- Не подходи, - прохрипела Элизабет.

- Прикончи её, - послышался со стороны голос Коллинза.

Она тяжело поднялась на трясущиеся ноги, но лишь для того, чтобы снова рухнуть, но на этот раз лицом вниз. Её собственные волосы закрыли ей обзор... Да и смотреть особо не на что оказалось из-за мутной воды. Даже если бы и имелось такое желание, ничего любопытного там не было.

"Интересно, чем она меня так ударила?"

Роза вновь замахнулась небольшим молотком, непонятно откуда взявшимся, но Элизабет, успевшая вынырнуть, ушла под воду, перемещаясь в сторону. Её ладонь нашарила что-то острое, треугольное, которое тут же было схвачено. Это оказалось осколком зеркала, наверное, принесённого сюда из неведомых глубин манора потоком воды. Девушка резко выпрямилась, полосуя, оставляя глубокий разрез на щеке дочки Бутманов. Роза отпрянула, хватаясь обеими руками за лицо, роняя фонарь и молоток, теряя равновесия, падая назад.

- Не приближайся ко мне!

Девушка обернулась, глядя на то, как Джон Коллинз широкими шагами двигается к ней, переступив через мальчишку, входя в воду. Его чёрные глаза потемнели от гнева, а усы топорщились в стороны. Кулаки крепко стиснуты.

- Слышишь! Не приближайся!

Она выставила перед собой осколок, раня руки, не обращая внимания на порезы, что появились от острых краёв на ладонях. Взгляд случайно скользнул чуть вниз, всматриваясь в зеркало у неё в руках. Миг, но этого хватило, чтобы узреть истинный облик приближавшегося к ней человека. В отражении был не Годфри Коллинз, относительно молодой мужчина, а старик, в морщинах и седыми волосами, чья кожа была испещрена пигментными пятнами. Его взгляд из-под нависших густых бровей злобно сверлил её, а жёлтые зубы скалились в усмешке мертвеца.

Не размышляя, действуя на инстинктах, Элизабет повернула окровавленный осколок, выставляя его вперёд, словно защищаясь щитом. Джон вдруг замер, точно наткнулся на невидимую стену, а потом вскрикнул, заслоняясь от собственного отражения.

- Убери! - закричал он в страхе. - Убери немедленно! Слышишь! Не давай им мой след!

Ничего толком не понимая, девушка шагнула вперёд, а мужчина назад. Он сквозь пальцы поглядывал в осколок, всхлипывая, трясясь от страха.

- Роза! Роза! Рооооооза!

Роза Бутман появилась из мрака, становясь перед мужчиной, с окровавленной щекой, пытаясь заслонить собой Джона от опасности, сверкая злобно глазами, не хуже разъярённой кошки. Её рот беззвучно распахивался, но оттуда ничего не вылетало. Женщина, которая любила... Именно так её можно было назвать в данный момент.

- Они придут за мной. Придут! Убери след! Убери это отражение! Убери истинный лик!

Элизабет надвинулась вперёд, а парочка стала отступать. Девушка поднялась из воды, приблизившись к мальчишке, не зная даже, что ей делать дальше. Но за неё решила стихия, сама судьба. В один момент произошло нечто, что на пару секунд полностью ослепило её. По-видимому, молния попала прямо в часовню, проникая вовнутрь, разрывая напрочь стены, снося крышу. Уже после, Элизабет будет думать, что это Божья длань, никак иначе. Око гнева. Но, а пока всё ещё происходило. Спустя пару секунд ослепления, девушка проморгалась, и увидела двоих людей. Они стояли друг с другом, вместе, как одно целое, а уже спустя секунду разлетелись обугленными трупами в разные стороны, падая в воду. А через миг ещё удар сердца, верхняя часть часовни разлетелась с оглушительным взрывом, раскидывая обломки на мили, на целую вечность. Оглушительный взрыв небес потряс само мироздание, избавляя от всех звуков.

"Что это такое?"

Из мрака ночи стали проявляться существа, высокие, в неких балахонах. Точнее даже, не сами существа, а только их тени. Они кружились в неком призрачном хороводе, извергая из себя жуткие звуки, поводя треугольными головами. Затем, словно по невидимой команде, все разом накинулись на тело Джона Коллинза, вытаскивая нечто из трупа, с довольным урчанием таща за собой в саму бездну. Они прихватили и то, что осталось от Розы Бутман. Видимо, несчастная от любви немая девушка заслужила их внимания, и это было понятно...

"Не плачу - с окончаньем жеста

Любви пришел конец.

Нет больше в темном мире места

Для наших двух сердец..."

Элизабет наблюдала до тех пор, пока существа окончательно не исчезли в своём мире, утащив за собой две чёрных души, в самом буквальном смысле этого слова. Жар самого ада пропал, жуткая вонь растворилась в порывах ветра, а злобное ворчание заглушил удар грома. И лишь пошла носом кровь, как у девушки, так и у мальчишки, что было странным, хотя, скорее всего, являлось побочным эффектом на этих существ.

- Нам нужно срочно уходить отсюда! - прокричала гувернантка.

Раня себе руки, она стала резать верёвки под натиском бури, и вскоре освободила мальчишку. Ещё спустя какое-то время оба поднялись на ноги, но мир сотряс новый удар грома, а следом буря со всей яростью накинулась на умирающую часовню. Больно хлестнул ветер по лицу каплями дождя, злобным ветром, а после двоих людей смыло напрочь нахлынувшей волной. Элизабет все-таки смогла удержать Джонни за руку, так и не выпустив её, не смотря на гнев стихии.

* * *

Элизабет хотела закричать, но она все-таки сдержала этот порыв, иначе бы её ждала мучительная смерть. Девушка била руками и ногами, путаясь в юбке. Её тянуло прочь, всё дальше, всё глубже. Широко распахнув глаза, она увидела, как из чёрной воды поднимается свечение, а следом за этим появились руки. Множество рук, что возникали из ниоткуда, прямо из самой бездны. Руки мертвецов, утопленников, испещрённые трупными пятнами, тленом, изъеденные рыбами. Они хватали за подол платья, начиная тянуть вниз, к ненасытной глотке. Они хватали Элизабет за руки, оставляя на коже неглубокие борозды. Следом за этим проявились и лица, мужчин и женщин, детей и стариков, белые, словно полотно. Их выпученные глаза с жадностью всматривались в живую плоть, а рты беззвучно распахивались, оголяя бледные дёсны, почерневшие зубы, распухшие языки. Они шептали. Они звали к себе на глубину, в царствие боли и наслаждения, вечного холода и мрака. Мертвецы тёрлись о девушку дряхлыми телами, обвисшими грудями, вздутыми животами. Они перестали уговаривать, и теперь уже требовали. Требовали, чтобы она пошла вместе с ними в бездну, опустившись на самое дно.

- Иди за мной, - булькала в чёрной воде старуха с редкими волосами, наполовину оголённым черепом.

- Нет, иди за мной! - встревал юноша со шрамом на подбородке.

- Она пойдёт со мной, - ударял их кулаками полный мужчина с бородой лопатой.

- Мясо, мясо, мясо, кровь. Очень сладкая кровь, вкусная кровь.

- Я высосу её глаза. И откушу язык. А после стану наслаждаться нежностью печени.

Мгновенно завязалась драка, чем и воспользовалась девушка. С рвущимися от недостатка кислорода лёгкими, Элизабет стала всплывать, всё выше и выше, пока в один из моментов окончательно не оказалась на поверхности. Только здесь она смогла вдохнуть полной грудью, чтобы сразу закашляться.

- Сюда, мисс Редвуд! - прокричал где-то совсем рядом Джонни.

Элизабет крутанулась в воде, отыскав мальчишку. Тот находился всего в паре гребков от неё.

- Сюда! Скорее! Нам нужно на берег!

Он указал подбородком вправо.

Элизабет опустила взгляд, ожидая увидеть вновь утопленников, но вода оставалась чёрной, без свечения и мерзких рук. Она тут же задалась вопросом, а видела ли всё это на самом деле, или всё случилось просто от недостатка кислорода? Но отчего-то тело болело, а руки и ноги жгло от многочисленных мелких ран и ссадин. Её дорожное платье частично порвалось, а один чулок сполз, и теперь болтался на лодыжке.

- Мисс Редвуд! - вновь окликнул её Коллинз младший.

Элизабет поплыла, работая руками, борясь с волнами. И вроде бы расстояние было совсем не большим, но этот отрезок показался целым океаном.

* * *

Они выплыли. Они смогли это сделать, оказавшись на берегу жизни. Два человека, молодая особа в мокром платье и прилипшими к голове некогда пышными золотистыми волосами, да юнец, стоя на четвереньках, плевались водой. Ветер, всё ещё не утихший, продолжал подталкивать их обратно, но уже прекрасно осознавал тщетность своих попыток. Ему никогда не справиться без воды...

- Он мёртв, - проговорил Джонни, глядя назад, мелко дрожа от холода.

Мальчик не спрашивал, а лишь констатировал тот факт, что только что лишился своего отца. Вначале матери, которую он никогда не помнил, а теперь ещё и последнего родителя.

- Да, - выдавила из себя девушка.

Она тоже выпрямилась, обхватив себя за плечи, глядя холодным взглядом на остров, где бушевали волны. Они с рёвом крушили строения, выдёргивая из узкой полоски почвы деревья, кустарник. Где-то в ночи заржала лошадь, унесённая потоком прочь во мрак. Конюшня оказалась напрочь разрушена. Но более всего досталось часовне и половине манора. Не смотря на льющийся с небес дождь, внутри полыхал пожар от удара молнии. До того тёмные окна, нынче освещались оранжевым и жёлтым пламенем. Огонь жрал и жрал всё новые участки, не останавливаемый даже водой, продолжая жадно в себя запихивать всё новые и новые порции.

"Это даже и к лучшему", - подумала с усталостью Элизабет.

Она утёрла воду с лица, поморщившись от боли. Взглянула на ладонь, на разошедшуюся рану, подумав, что, скорее всего, у неё останется шрам на всю жизнь. Впрочем, сейчас это меньшая из существующих проблем. Им следовало бы отыскать укрытия, чтобы не замёрзнуть ночью на берегу реки. Ведь их одежда насквозь промокла.

- Пойдём.

Девушка взяла мальчика за руку, намереваясь уйти прочь от воды, спрятавшись под защитой деревьев, как вдруг пламя на острове взметнулось вверх, достигая небес, разгоняя нависшие тяжёлые облака. Оно стало красным, почти кровавым, а из огня сформировался громадных размеров череп с пустыми глазницами. Нижняя челюсть опустилась, изрыгая из недр оранжевый фонтан пламени. Затем это нечто распахнуло свой зев ещё шире, опускаясь вниз, поглощая Солетри-Манор со всеми оставшимися строениями. Секунда, вторая, и особняк провалился вовнутрь, ещё дальше, в самые недра земли. Пустое пространство тут же заполнили воды Медуэй, поднимая пар к высотам.

- Теперь уж точно всё, - заметила девушка.

Джонни грустно согласился.

Спустя не столь долгое время, буря утихла, а воды успокоились. Тучи разошлись, показывая полную луну. Элизабет и мальчик пошли прочь от берега, углубляясь всё дальше, двигаясь по единственному пути, который вёл на станцию "Шердлоу". Дорога оказалась не близкая, но ничего не поделаешь. Правда, с первыми лучами солнца они услышали цокот копыт, а спустя пару минут узрели знакомую лошадку и двуколку.

- Мистер Бишоп? - удивилась девушка. - Но что вы тут делаете? В такую рань?

Она чувствовала жуткую усталость. Ноги ныли от длительного перехода, мышцы на плечах болели, да и ладонь беспокоило, постоянно дёргая болезненными судорогами. На правой скуле синяк, как и на рёбрах. Последствия того, что её буквально выбросило из часовни вместе с мальчиком, ударяя о стены, об обломки. Да и об утопленниках не стоило забывать.

- Святые праведники! - воскликнул возница, спрыгивая на землю сапогами в грязь. - В каком аду вы побывали, мисс Редвуд? А это ведь Джонни, сын мистера Готфрида?

Фрэнк Бишоп сплюнул себе под ноги, скидывая с себя грязную куртку, накидывая её на плечи Элизабет. Он повёл её и мальчишку к двуколке, усаживая удобнее, вытаскивая старый плащ, передавая его Джонни.

- Чтоб я сдох, но вы, мисс, выглядите чертовски плохо!

Элизабет была склонна с ним согласиться. Она не только выглядела плохо, но также плохо себя ещё и чувствовала.

- У меня имеется бренди. Лучше вам немного выпить, мисс.

- Что вы тут делаете, мистер Бишоп? - вновь повторила девушка свой вопрос.

Мужчина вновь сплюнул, топнув ногой от досады.

- Плохое чувство, - проговорил он. - Вернувшись обратно домой, я половину ночи проворочался. А затем до меня дошло, что чувство касается неким образом вас, мисс Редвуд. Нечто подобное уже случалось со мной в 54-ом, под Севастополем. Тогда это спасло жизнь моему товарищу... Впрочем, он все равно скончался спустя два года, замёрзнув в снегу. Вот так вот, пройдя Крым, он не смог добраться до дома. Да что там, многие полегли на той войне... Нас перевозили на кораблях, словно какой-нибудь скот. Некоторые умирали от болезней, так и не достигнув берега, и их тела скидывали прямо в море.

Возница развернул двуколку, начиная движение в обратный путь.

- Кхе-кхе, извините, мисс Редвуд, заговорился я слегка. Так о чём это я? Ах, да, старая моя голова! То чувство вновь возникло во мне. Ощущение неизвестной опасности. И больше не мешкая, запряг свою Беллу, и в путь сюда, прямо ночью. И вот встречаю вас, а также юного мистера Коллинза. Значит, моё чувство вновь не подвело, но на этот раз я опоздал, как видится мне.

- Не опоздали, - слабо улыбнулась Элизабет. - Вы прибыли как раз вовремя.

Она подумала, что прибудь мистер Бишоп раньше, то ничем не помог бы, так как всё происходило в стенах манора, в часовне, а извозчик оказался в нужный момент, когда их силы оказались на исходе, а тела жутко замёрзли. Теперь все трое двигались в обратном пути, к станции.

"У мальчика, наверное, есть родственники, а я тем временем, вернусь обратно в Лондон, к своему дяде. И будущее покажет, что будет далее".

- Так вы расскажете, мисс Редвуд, обо всём произошедшем? - настаивал Фрэнк Бишоп. - И куда делся мистер Годфри?

Элизабет утвердительно кивнула.

- Конечно. А почему бы и нет. Время есть, а я начну с самого начала. Итак, слушайте... Хотя вряд ли вы поверите... Мистер Годфри Коллинз... Да, мистер Коллинз.

Она оглядела лес, пустой, казавшийся холодным в это утро. Голые деревья, изогнутые ветви, листва укрывает почву. И всё тот же туман, что клочьями стелился у стволов...

- Он умер. Смерть не вызвала смятенья,

Но похороны вызвали парад:

Здесь бархат был, и медь, и словопренья,

И покупного плача маскарад...

Марионетка.

Дополнительный рассказ.

Мистер Генри Фишер дёргался во сне, дрыгая руками и ногами. Его лицо искажалось от боли, а губы мелко дрожали. Грязное постельное, серое от времени, скомкалось, упав на пол. Мужчина спал и видел сны. Они приносили страдания, жуткую фантомную боль, невыносимые мучения. Его плоть терзали острые когти тех существ, которые приходили к нему в кошмарах. Их лиц не было видно, так как лики скрывали глубоко натянутые капюшоны. Он мог замечать лишь свечение красных глаз из мрака, да ощущать кровь из носа при их приближении. Такой вот эффект принимали на себя человеческие существа, когда видели этих жителей нижнего мира, самого ада. И сейчас из ноздрей стала вытекать тёмная кровь, марая и без того не особо чистую измятую подушку.

"Ты одной крови с ним", - раздался неприятный голос в голове.

Мистер Фишер с громким воплем проснулся, усаживаясь, слушая собственное сердцебиение. Он приложил раскрытую, покрытую влажной плёнкой пота ладонь к груди, замедляя сердце до нормального ритма. Затем его глаза нащупали во тьме одежду почтальона, валявшуюся смятым тряпьём среди жуков и тараканов. Где-то в углу пискнула крыса, пропадая в норе под полом.

- Меня зовут? - спросил он тьму хриплым голосом, и тут же сам ответил на собственный вопрос. - Да, определённо меня зовут. Они меня призывают, хотя я этого совсем не хочу. Ну вот совсем...

Ему нравилось работать в почтовом отделении, перебирая письма. Эта работа оказалась по душе. Он разносил газеты, письма и телеграммы, общаясь с людьми, хотя те его не особо и жаловали. Возможно чувствовали внутри нечто склизкое, неприятное. Да и сам мистер Фишер казался неопрятным типом с замусоленными волосами.

- Мне нравится запах бумаги, а на остальное все равно.

Он резко вскочил, точно марионетка в руках кукловода, неуклюже продолжая дёргать руками и ногами, рывками начиная одеваться. Боль всё ещё терзала суставы, выкручивала мышцы, сдавливала кости, воздействовала всячески на мозг. Изо рта брызнула слюна, повиснув лохмотьями на бородке.

- Я иду. Иду. Иду. Прекратите. Я иду. Уже иду...

Наконец облачившись в свою форму, Генри покинул одноэтажное строение, которое являлось его домом. Оно располагалось почти возле леса, в сотни шагов от платформы. Часто погружённый в сон, он все равно продолжал слышать прибывающие поезда, их гудки. Всё это не раздражало, а скорее уж проходило мимо него. Просто то, что не касалось его самого лично, не возбуждало интерес. А вот что реально притягивало, так это запах бумаги и работа на почте. Довольно часто мистер Фишер работал по ночам, хотя по большей части просто бездельничал, так как писем сюда приходило не особо много. Он сидел за столом, сверля своим взором одну точку, отключаясь от мира, погружённый в собственные грёзы.

"Сын. Сын. Сын. Сын. Сын. Сын".

Генри утёр кровь под носом рукавом своей формы, заходя в конюшню, седлая дряхлую лошадку. Голоса существ окончательно исчезли, а на смену им пришёл тот самый, который он больше всего ненавидел.

"Ты незаконнорожденный ублюдок. Выродок".

Именно так называл Джон Коллинз своего сына, которого родила его собственная родная сестра, опустившаяся на самое дно, проживавшая до самой смерти в "Шердлоу". Они встречались тайно, а когда мать Генри стала пить, то владелец манора махнул на неё рукой. От кровосмешения родился сын, лишь двумя годами младше Годфри. Правда, брат по отцу ни о чём не подозревал, как никто другой в этом селении.

"Сын, - продолжал звать голос, иногда переходя на требовательные нотки. - Сын. Сын. Сын. Сын".

Генри оказался втравлен во всю эту историю со смертью Коллинза старшего, ведая обо всём, так как являлся слишком чувствительным. Иногда папаша использовал его тело, сбегая из нижнего мира, но это происходило не часто и ненадолго, так как существа быстро настигали старика. Тот сопротивлялся, но ничего поделать не мог против властителей ада.

"Сын. Сынок".

Мистер Фишер обязан был подчиниться, если не хотел сильной головной боли, которую вызывал Джон Коллинз в его висках. А головную боль, признаться честно, он не любил больше всего. Ну, разве ещё зубная, которая оказалась сравнимая с головной.

"Поспеши, иначе я сделаю тебе плохо", - пообещал старик.

- Иду. Уже иду.

Он ударил дряхлую кобылу в костлявые бока, подгоняя ту, ёрзая тощим задом в седле. Установка оказалась предельно ясной. Следовало отомстить за отца двум людям, а особенно одной молодой особе, мисс редвуд. Да, он помнил эту красивую девушку, когда та заходила к нему на почту. Не часто доводилось видеть таких молодых особ, а ещё реже приходилось общаться с такими вот. Обычно красавицы, только взглянув на Генри, тут же морщили свои носики, брезгливо отворачиваясь. Да и не только красавицы...

"Убей её, - требовал голос отца. - Прикончи её! Отомсти за меня! Пролей в землю горячую плоть виновницы!"

Мистер Фишер пронесся мимо дома Фрэнка Бишопа. Удивительно, но извозчик также не спал в столь позднее время, запрягая кобылу Беллу. Тот лишь окинул тревожным взглядом почтмейстера, после чего отвернулся. Да и самому Генри было не до разглядывания. Имелось дельце, с которым следовало покончить, если он не хотел жуткой головной боли.

"Нет-нет, боли в висках я не хочу. Только не её. Что-нибудь другое, но только не голова. А ещё не зубы".

Мужчина мчался по единственной ночной дороге, удаляясь всё дальше и дальше от "Шердлоу". Вскоре его окружил только лес, а тучи над головой вдруг разошлись, открывая жёлтый глаз луны. Он смотрел, он моргал, следя за одиноким путником. Это было око его отца, того, кто мог причинять нестерпимую боль. Определённо, за ним наблюдал сам Джон Коллинз. Или нет? Может просто Генри слишком подозрителен? Ведь довольно часто говорил ему отец, что у незаконнорожденного ублюдка явно с головой не всё в порядке.

- Следовало тебя утопить ещё при рождении, как щенка.

"Но если бы вы меня утопили, то тогда бы я не работал на почте, а значит, некому просто было бы разносить телеграммы и письма", - мысленно отвечал родителю сын.

Наконец сквозь целую вечность в космическом пространстве, мистер Фишер замедлил ход кобылы, а после и вовсе остановился, всматриваясь вперёд. Он спешился, утопая сапогами в грязи, уводя лошадь прочь с дороги, прячась под защитой деревьев во мраке леса.

"Вот они. Именно с ними мне предстояло разобраться".

Генри потрогал за поясом прихваченный нож, затем набросил поводья на ближайшую ветвь, начиная следовать за своими жертвами. Мисс Редвуд и юный Джонни двигались по дороге, держась за руки. Мистеру Фишеру совсем не хотелось причинять боль этим двоим, но ничего не поделаешь. Пускай молодая леди ему и нравилась, но следовало выполнить наказ отца.

- Я просто обязан это сделать.

Почтмейстер вдруг сорвался с места, побежав, размахивая бешено руками, откинув голову назад, высоко задирая ноги. В таком нелепом виде он промчался около сотни шагов между деревьев, только чудом не напоровшись на ветку. Но затем резко замер, тяжело дыша, ощущая, как слюна повисает на бородке.

"Не медли. Прикончи".

За спиной почувствовалось некое движение. Почтмейстер резко обернулся, встречаясь взором с жёлтыми волчьими глазами. Волки ада прибыли к нему на помощь, как и остальные... Висельники, тащившие за собой оборванные верёвки, утопленники, медленно выползающие из реки Медуэй. Всей этой армией призраков управлял Джон Коллинз, протянув нить своей злобы и ненависти в мир живых. Нынче царила ночь, когда грань оказалась наиболее тонка, но это только сегодня. Буря прошла, а пропасть между двумя мирами снова увеличивалась в размерах. Но пока отец всё ещё имел силу, могущество.

Мистер Фишер стал следовать в окружении призраков за двумя людьми. Те по-прежнему продолжали двигаться по пустой дороге, ничего не подозревая, какая им грозила опасность. Если призраки могли только напугать, то сам Генри мог причинить куда более серьёзные вещи. Не следовало забывать про нож за поясом.

- Я... Я не хочу этого делать. Совсем.

В его голосе послышались хныкающие ноты.

"Сделай это, жалкий слизняк, и тебе больше не придётся беспокоиться о головной боли".

Виски мгновенно сильно сдавило, да так, что Генри заскрежетал зубами. Из глаз брызнули слёзы, а из носа вновь хлынула кровь.

- Я хочу обратно на почту.

- Я тебе приказываю, ты, проклятый трахнутый ублюдок!

- Да, отец, я сделаю это для тебя, - прошептал мистер Фишер, смахивая слёзы с глаз.

Но адская боль не утихала, продолжая всё нарастать. Тогда Генри поднялся на трясущиеся ноги, извлекая из-за пояса кухонный нож, беря его удобнее. Его армия из призрачных волков, висельников и утопленников хлынула вперёд, как и сам почтмейстер.

"Убей их! - прокричал в голове вопль отца. - Пролей кровь этих двоих!"

Спустя пару шагов все призраки застыли, словно наткнулись на невидимую стену. Остановился и мистер Фишер, поводя головой, таращась, пытаясь отыскать причину, понять, в чём тут дело.

"Прикончи их! - требовал голос, взрывая в голове мозг. - Убей! Смерть! Убей!"

Сквозь льющиеся слёзы мистер Фишер узрел невысокую фигуру в золотистом свечении. Она принадлежала молодой девушке, леди. Генри сразу узнал её лицо, так как доводилось видеть портрет в Солетри-Манор. Миссис Эмили Коллинз, супруга его отца, которая скончалась при родах Годфри.

"Убееееееей! Смееееееерть!"

Золотистый призрак миссис Эмили взмахнул рукой, и вся армия фантомов растворилась в ночи, исчезая, становясь ничем. Затем она приблизилась к мистеру Фишеру, накладывая ему на голову тёплые ладони, мягко улыбаясь. Генри даже пришлось сильно склониться, так как росточком бывшая хозяйка манора оказалась невелика.

- Больше тебя никогда не станет тревожить головная боль, - проговорила она мягким голосом.

И о чудо! Голос Джона под черепной коробкой пропал, как пропали и призраки, а нестерпимое мучение в висках утихло, став вначале маленьким огоньком, а после и вовсе затухло.

- А зубная? - спросил мистер Фишер, радостно утирая ладонью с лица слёзы, слюни и кровь, всё это больше размазывая по щекам.

- И она тоже, брат.

Генри слегка повернулся, и увидел Годфри Коллинза. Тот стоял рядом со своей матерью, положив ладонь ей на плечо. Такой же призрак, как и она. Оба сверкают золотом, источая истинный свет тепла.

- Мне очень жаль, что мы не знали друг о друге при жизни.

Годфри печально улыбнулся.

- Но я думаю, брат, что у нас ещё настанет такое время, когда мы будем вместе.

Затем мать и сын стали медленно растворяться, пока не пропали окончательно. Лес погрузился во тьму, в тишину. Мистер Фишер взглянул на дорогу, радостно улыбаясь, больше не испытывая боли. По ней продолжали двигаться мисс Редвуд и Джонни, так ничего не заметив. Не осознав, что их жизни висели на волоске.

"Но теперь всё. Окончательно всё. Я смогу вернуться на почту и заниматься любимым делом. Да, делом. Разносить письма и телеграммы. Кто же ещё, если не я?"

Мистер Фишер вернулся обратно за оставленной лошадью, а ближе к обеду он находился на своём рабочем месте, счастливый от того, что всё осталось в прошлом. А когда рабочий день закончился, Генри направился в сторону дома, проходя мимо платформы, бросая взгляд на мисс Редвуд и Джонни. Те собирались уезжать. Возле них стоял начальник станции и Фрэнк Бишоп.

- Возможно это и к лучшему, - вздохнул почтмейстер, засунув руки в карманы. - Всё закончилось, и теперь мисс Элизабет нечего здесь делать. Как и Джонни.

Конец.

Главное меню

Вход в систему

Навигация

Поиск книг

Последние комментарии