Дымный Рыцарь [СИ] [Lutea] (fb2) читать онлайн

- Дымный Рыцарь [СИ] (а.с. Наруто: фанфик) 318 Кб, 65с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Lutea

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Lutea ДЫМНЫЙ РЫЦАРЬ

Глава 1

— 1 —
Весенние дожди размыли дороги, наполнили мощью и без того полноводные реки Штормовых земель, отчего путь, который можно было проделать в несколько дней, тянулся бесконечно долго. По мере того, как росла луна, это начинало тяготить особенно — когда она станет полной, у стен Штормового Предела запоют трубы, возвещая о начале турнира. На него съезжались многие рыцари. Те из них, что ехали от столицы, держали путь по Королевскому тракту: одни или с оруженосцами, в группах по двое-трое или целыми отрядами, если то была свита какого-нибудь лорда. Их одинокая путница быстро обгоняла, ниже надвинув на лицо капюшон.

Эту ночь, как и все предыдущие, Тобирама предпочла бы провести под сенью звёзд, однако их не было видно за обложившими небо тучами — тёмными, низкими, после заката разразившимися холодным ливнем. Впереди размыто сияли в быстро сгущающихся сумерках окна постоялого двора. Тобирама подняла голову к небу — тяжёлые капли упали на нос, скользнули по скулам и щекам, по шее забрались за воротник. В такую погоду спать на земле — значит рисковать, а Тобирама никогда не была сторонницей неоправданных рисков. Быстро сморгнув и заправив под капюшон мокрую чёлку, чтобы не мешалась, она повернула коней на подъездную дорожку к постоялому двору, превращённую ливнями и копытами в сплошное грязевое месиво. У конюшни Тобирама спешилась и передала поводья кобылы выбежавшему конюшонку.

— Накорми и почисти обоих, — приказала она мальчишке, снимая седельные сумки с Вихря, большого боевого коня.

— Сделаю, сир, — закивал маленький конюх, с восхищением глядя на длинный меч на боку Тобирамы и тяжёлую сумку, в которой лежал доспех.

Стоило открыть дверь таверны, в лицо пахнуло теплом и запахами еды и эля, громким хмельным смехом рыцарей, сидевших за одним из длинных столов. Тобирама взглянула на них настороженно, однако слегка расслабилась, не узнав лиц.

— Проходите, добрый сир, и присаживайтесь, — окликнул Тобираму хозяин, вышедший из кухни с элем для рыцарей. — Чего хотите?

— Сытный ужин, для начала, — сказала Тобирама, как всегда в таких местах говоря негромко и низко, насколько позволял голос. Откинув с головы капюшон, она растрепала рукой в перчатке короткие крашеные волосы и заняла место поближе к очагу, спиной к нему. Поставив сумки и разложив на скамье плащ, чтобы подсох у огня, Тобирама села за стол и слегка прищурилась, обводя взглядом зал таверны. Тот был невелик, и шумная компания рыцарей создавала ощущение, будто зал забит до отказа. Их было немного, всего пятеро, но все как один — широкоплечие, крепкие, с огромными руками тех, кто предпочитает боевой молот копью. Когда один из рыцарей поднялся, чтобы выйти по нужде, Тобирама рассмотрела герб на его камзоле — двусторонний топор, серый на красном поле. Дом Акимичи, один из сильнейших в Просторе. Тобирама на миг прикрыла глаза, коротко поблагодарив богов, что те не столкнули её со знаменосцами брата.

Между тем хозяин принёс рагу из кролика, свежий хлеб и масло к нему; предложил эль, но Тобирама отказалась и попросила воды, а затем спросила о свободных комнатах.

— Найдётся одна, — проговорил хозяин, с какой-то нездоровой внимательностью начав разглядывать лицо Тобирамы. Она поморщилась и молча выложила на стол серебряную монету.

— Наверху, последняя дверь справа по коридору, — проговорил трактирщик и, прихватив монету, отошёл к окликнувшим его Акимичи. По мрачному лицу Тобирамы он понял, что лучше не задавать лишних вопросов.

Рагу было ароматным и тёплым, по вкусу — прекрасным, особенно если учесть, что последние дни Тобирама питалась преимущественно солониной. Она избегала трактиров на Королевском тракте, и днём и ночью полных рыцарей, едущих на турнир по случаю пятнадцатых именин наследного принца Наруто. Поговаривали, будто сам король почтит его присутствием вместе с сыном и едва ли не половиной двора. Тобирама считала, это вполне может оказаться правдой — турнир устраивался племянником нынешнего десницы, лорда Фугаку, который был не только доверенным советником короля, но и его близким другом. Кронпринц вырос вместе с сыном десницы, немало времени проводил в Штормовом Пределе.

Слухи о том, что король посетит турнир, будоражили и притягивали лордов и рыцарей со всего королевства. То же, что состязание устраивается Учихами, добавляло любопытства — лорды Штормового Предела редко занимались подобным, но каждый раз об их турнирах слагались десятки песен. Впрочем, Тобираме не было дела до выдумок устроителей, песен и даже короля с кронпринцем. Она проделала долгий путь из Речных земель с совершенно иной целью.

Разорвав пополам буханку хлеба, Тобирама заметила, как один Акимичи, выпав из разговора родичей, смотрит на неё через зал. Тобирама уверенно встретила его взгляд и вновь чуть сощурилась, на сей раз — не только чтобы разглядеть лучше, но и с вопросом. Поднявшись на ноги, Акимичи, слегка пошатываясь, подошёл к столу Тобирамы.

— Никак, тоже на турнир, сир? — спросил он гулким басом.

Тобирама кивнула. Мгновенье Акимичи смотрел на неё в непонимании, а затем хлопнул себя по животу.

— Ах, верно, я ведь не назвал себя… Сир Торифу Акимичи, — сказал он. Несмотря на всю огромность и видимую силу, было заметно также, что он молод — моложе Итамы, самого младшего брата Тобирамы, а тому только недавно исполнилось девятнадцать. «И вместе с тем уже рыцарь. Стало быть, он не только по виду силён».

— Сир Джиро из Речных земель, — дала Тобирама заготовленный ответ. Она всегда представлялась так, зная, что произношение выдаёт её родину. Выправить его пока не было возможности — слишком мало в замке брата примеров других говоров.

— Вы проделали долгий путь, — заметил сир Торифу, усаживаясь напротив неё и жестом требуя у хозяина ещё эля. Тобирама подобралась и нахмурилась, однако заставила себя успокоиться: рыцарь казался достаточно пьяным и достаточно благожелательно настроенным, чтобы не создать проблем. Поэтому она не стала его гнать, только наклонила чуть ниже голову, чтобы тень, падавшая на лицо и особенно глаза, была глубже. — Мне самому не доводилось бывать в Речных землях, но отец рассказывал, как бился на турнире в Харренхолле…

Невольная дрожь прошла по телу, и Тобирама крепче стиснула кружку с водой. Однако сир Торифу, казалось, не заметил этого — поверх плеча Тобирамы он глядел на пылающий очаг затуманенный хмелем и воспоминаниями взглядом.

— Отец говорил, то был славный турнир, — прогудел сир Торифу. — Мой старик сломал три копья в бою с самим Белым Клыком, прежде чем был спешен. В том году многие ставили на Белого Клыка, но он всё-таки проиграл вашему лорду Скале — вот кто был неостановим! А когда в последнем бою он сошёлся с лордом Учихой…

— Торифу! — окликнул рыцаря родич, вернувшийся с улицы. — Ты опять докучаешь своей болтовнёй? Простите моего кузена, сир, у него язык длиннее Стены.

Юноша выпятил губу, но промолчал, только мрачно зыркнул на подошедшего к ним родича.

— Всё в порядке, — ответила Тобирама, взяв себя в руки. Теперь не время давать волю воспоминаниям.

— Сир Джиро родом из Речных земель, и я припомнил турнир в Харренхолле, — сказал сир Торифу. — Какой это был турнир, Дото!..

— Знаю, потому что, в отличие от тебя, был там ещё оруженосцем, — отмахнулся от него сир Дото и повернулся к Тобираме. — Как и знаю, что после войны речные рыцари редко заходят южнее Черноводной.

— С войны минуло шестнадцать лет, сир, — ровно заметила Тобирама, внутренне, однако, напрягшись. Пальцы под столом незаметно нашли рукоять кинжала и замерли подле неё.

— Это не значит, что всеми забыто, за кого воевал дом Сенджу и его знаменосцы, — сир Дото усмехнулся. — Или у леди память короткая?

— Леди?.. — в непонимании пробормотал сир Торифу, выпучив глаза.

— Я не леди, — сквозь зубы проговорила Тобирама.

— Женщина с двумя хорошими конями, мечом и комплектом брони точно не может быть простолюдинкой, — парировал сир Дото. — Что вы делаете одна на Королевском тракте, миледи? Вы разве не знаете, что эта дорога может быть опасна?

Чувствуя, как запылали уши, Тобирама поднялась со скамьи, сравнявшись в росте с плечистыми сиром Дото. Сир Торифу запрокинул голову, с открытым ртом глядя на её лицо, прищуренные алые глаза.

— Мои дела не касаются вас, — с достоинством произнесла Тобирама и, взяв сумки, ушла наверх, провожаемая взглядами рыцарей и шепотками.

— 2 —
Наутро Тобирама поднялась ещё затемно. Она быстро собралась, натянула бриджи и синий камзол без герба, застегнула у горла шерстяной плащ с капюшоном, радуясь, что за ночь одежда высохла. Когда Тобирама спустилась в зал, очаг, ярко пылавший вчера, стоял холодный и стылый, но трактирщик уже суетился возле него. Мужчина повернулся на шаги и одарил Тобираму взглядом, в котором отчётливо читалось, что он думал обо всём женском племени. Предпочтя не обратить на это внимания, Тобирама за несколько медяков купила у него хлеба, яблок и ветчины в дорогу, после чего вышла на улицу.

За ночь ливень унялся, но в воздухе висела промозглая сырость. Тобирама глубоко вздохнула и мимолётно поморщилась — не лучшая погода для боёв.

В конюшне было непроглядно темно, стоял тёплый запах лошадей и сена. Едва Тобирама заозиралась в поисках какой-нибудь свечки и кремня, прибежал с зажжённой лампой конюшонок, который сегодня пялился на путницу ещё удивлённей, чем накануне. С его помощью Тобирама оседлала обоих коней и вывела их во двор.

— Вы будете сражаться на турнире, сир-леди? — спросил мальчишка, когда Тобирама привязала повод Вихря к седлу своей буланой кобылы и поставила ногу в стремя.

— Да, — забравшись в седло, Тобирама бросила мальчишке медную монетку. Проворно поймав её, конюшонок покачал головой.

— Вам не стоит, в Предел такие воины съезжаются — давно не было такого сборища. Мимо нас проезжал лорд Утёса со свитой, а два дня назад у нас останавливался сам Зелёный Зверь…

Не дослушав его, Тобирама пришпорила кобылу и направилась к выезду на Королевский тракт.

— 3 —
По мере приближения к морю ливни прекратились, и в воздухе вперемешку с весенней зеленью запахло солью. Тобирама любила море — водная стихия была ей родной, и рокот прибоя, высокие пенные валы нравились даже больше, чем могучее течение Красного Зубца и Камнегонки, на слиянии которых стоит замок её семьи. В детстве и юности Тобираме доводилось бывать на берегах Закатного моря, страшного не только бурями, но и разбойниками с Железных островов. Теперь же ей открылся залив Разбитых Кораблей, впадавший в Узкое море. Чайки над головой Тобирамы пели о землях, что оно омывало, — о Вольных городах и огромном Эссосе, о котором так мало написано в книгах, что Тобирама читала.

«Интересно было бы там побывать, — отметила она. Отъёхав далеко от дороги, Тобирама остановилась на краю утёса. Обводя взглядом волнующуюся свинцовую воду, она думала о суровых воинах Норвоса, умелых в фехтовании браавосийцах, дотракийских крикунах и колдунах из Кварта, у которых синие губы, потому что они в поисках бессмертия пьют Вечернюю тень. — Сколько же в мире интересного, что хочется изучить, найти применение…»

Сознательно оборвав мысль, Тобирама глубоко вздохнула и ударила кобылу пятками по бокам, пуская в лёгкую рысь. Солёный ветер снял с путницы капюшон и растрепал всклоченные чёрные волосы — Тобирама всегда красила их, отправляясь в путь. Так безопаснее, особенно если вдобавок прятать глаза.

На выступающем в море утёсе высился Штормовой Предел — могучая крепость из серого камня с закруглёнными стенами, казавшимися монолитом. Над единственной башней, круглой, массивной, развевались на ветру тёмные флаги — за дальностью расстояния было не разобрать узора, но Тобирама знала, на чёрных полотнищах расправили крылья алые буревестники. Родовые слова Учих гласили: «На наших крыльях — шторм». Так оно и было.

Чуть в стороне от замка и моря, между двумя рощицами, разрастался турнирный лагерь, защищённый от ветров протяжённой каменистой грядой. Шатров стояло уже больше сотни, и к ним со стороны тракта тянулись прибывающие рыцари. Тобирама вгляделась в знамёна. На южной стороне лагеря, ближе к замку, разместились штормовые рыцари и лорды — Тобирама видела скрещённые мечи Намиаши, ворона Ямаширо, чёрную на сером гончую Хатаке над большим шатром — никак сам лорд Сакумо, Белый Клык, почтил турнир присутствием; хотя его лучшие годы уже миновали, по слухам он всё ещё способен выйти на бой. Ближе к центру лагеря не менее многочисленные рыцари Простора поставили палатки вокруг воистину огромного шёлкового шатра. Вышитые на нём золотые цветы сверкали в лучах выглянувшего из-за туч солнца — Яманака всегда путешествовали с роскошеством. Представителей других земель было меньше, но всё же Тобирама разглядела и небесно-синий стяг Хьюга из Долины, и алые клыки северян Инузука, и кровавое солнце дорнийцев, а отдельно от прочих стоял ало-золотой лагерь семьи королевы — Узумаки, хранителей Запада, и их знаменосцев. Если здесь и были рыцари из Речных земель, они предпочли высоко не поднимать свои стяги — хоть война и давно минула, многие до сих пор помнили, кто отчаянней всех сражался за старого короля. Тем более помнили здесь, на землях главных сторонников победителя.

Тобирама могла бы найти место в этом лагере — её старший брат является верховным лордом Речных земель, и это даёт ей право ставить на этом поле шатёр не менее гордый, чем у Хьюга или Инузука. Однако Тобираме ни к чему было внимание, провожающие её повсюду взгляды и шепотки, поэтому она повернула коней в сторону от шатров к густой роще. В её глубине отыскалась поляна с ручьём, ограждённая с одной стороны каменной грядой, а ещё с двух — непролазными зарослями ежевики, навострившей колючки. Место уединённое, с дороги и из лагеря не видное — это полностью устраивало Тобираму, и она сноровисто разбила лагерь: стреножила коней и пустила пастись, поставила небольшую палатку, сделала в земле углубление для костра и обложила его камнями, насобирала самых сухих веток и сложила их возле палатки, прикрыв парусиной — небо вновь затянули тучи, и нельзя было исключать вероятность дождя.

Покончив с этим, Тобирама какое-то время сидела под деревьями, слушая шёпот ветра в кронах, дыша солоновато-лесным воздухом. На ум шёл похожий день в самом начале прошлой весны, когда она так же сидела под сенью листвы, только в роще близ Риверрана; тогда она читала, а рядом братья упражнялись с мечами. Посмотрев, чему Итама научился за последнее время, Хаширама сделал некоторые замечания и показал, как правильно, после чего потянулся вернуть меч в ножны.

— Сразись теперь со мной, — попросила тогда Тобирама, отложив книгу в сторону.

Хаширама посмотрел на неё с грустью.

— Торью, ну полно. Я же могу тебя поранить.

— Заживёт, — отрезала она и поднялась, упрямо глядя на брата — почти такая же высокая, как он, плечистая и плоскогрудая в свои шестнадцать. — Мне нужно больше упражнений с действительно сильным противником, чтобы лучше овладеть мечом.

— Ты не должна сражаться, — возразил Хаширама, и в голосе промелькнули нотки не заботливого старшего брата, воспитавшего их с Итамой, а верховного лорда Речных земель.

— Нас лишили брата, Хаширама, — сказала в ответ она. — Я буду сражаться, пока не верну его.

Тобирама прикрыла глаза. С тех пор прошло девять лет: долгое лето и ледяная зима, в которую Камнегонка промёрзла до самого дна, а в замке было так холодно, что передвигаться приходилось не иначе как завернувшись в плащ из самой плотной шерсти. С того дня много воды утекло. Не так давно Итама стал рыцарем — и очень расстроился, когда Хаширама запретил ему ехать на большой турнир в Штормовых землях.

— Если ты приедешь и поднимешь наш стяг, каждый штормовой лордёнок посчитает долгом ударить в твой щит, — пояснил старший брат расстроенному Итаме. — Я знаю, ты будешь биться храбро и многих победишь, но сражения измотают тебя, и тогда прилетят буревестники.

«Скорее стервятники, — подумала Тобирама, невольно сжав кулаки. — Хорошо, что Хаширама удержал Итаму дома. Стервятники не получат и второго нашего брата».

Хаширама запретил ехать и ей, но в этот раз Тобирама рискнула ослушаться — выбралась из замка потихоньку, пока старший брат был в отлучке в Сигарде, решал какие-то вопросы с тамошним лордом. Она гнала лошадей по сельским дорогам, пока Речные земли не остались далеко позади, но даже проезжая Королевскую Гавань Тобирама всё ещё резко оборачивалась на стук копыт за спиной, ожидала погони. Однако погоня всё не настигала её, и со временем Тобирама успокоилась — поверила, что ей удалось сбежать.

Кажется, боги хотели, чтобы она добралась до цели.

— Я буду сражаться за тебя, Каварама, — тихо сказала Тобирама ветру и, быть может, богам.

— 4 —
Когда день перевалил за середину, Тобирама вышла из своего временного лагеря и, ниже надвинув на глаза капюшон, направилась через поле к морю палаток. Это море, в отличие от того свинцового, что простиралось за прибрежными утёсами, пестрело красками, а крики чаек тонули в людском гомоне и музыке, лязге брони и конском ржании. На выровненной площадке у палаток северян грызлись две огромные псины — страшная помесь собаки с лютоволком, свирепая и опасная. Тобирама предпочла ускорить шаг, мрачно взглянув из-под капюшона на молодых рыцарей, кричавших и делавших ставки. Пройдя дальше, она приметила праздничающего оруженосца с белым соколом на синем дублете и подозвала его.

— Дам оленя, если отнесёшь это распорядителю турнира, — Тобирама показала серебряную монету в одной руке и скреплённую воском записку — в другой.

Глаза юноши засверкали не хуже того оленя на солнце — наверняка представил, что сможет позволить себе на серебро.

— Сделаю, сир! — воскликнул он и, приняв записку, побежал в ту сторону, где плотники возводили помосты для зрителей и ограды турнирных полей.

Ожидая его возвращения, Тобирама огляделась по сторонам. Вокруг реяли стяги лордов Долины, перед палатками стояли красиво раскрашенные щиты. Из одного шатра доносилось пение и звонкий девичий смех — видимо, с кем-то из лордов прибыли дочери или сёстры, чтобы поддержать в предстоящих сражениях. «Или чтобы отцы показали их миру и подыскали девочкам мужей», — подумала Тобирама с неожиданным отвращением и отошла туда, где сошлись в тренировочном бою двое рыцарей в броне, но с деревянными мечами. И Тобирама была не единственной, кто подошёл посмотреть — один из противников, тот, что был выше, носил панцирь, покрытый зелёной эмалью, позволявший узнать его безошибочно — то был сир Гай, Зелёный Зверь, один из лучших рыцарей королевства. Но и сражавшийся с ним был неплох — расчётливый и ловкий, рыцарь с гордым соколом Хьюга на щите атаковал вдумчиво, много внимания уделяя защите от мощных выпалов сира Гая. Однако эта самая осторожность играла с ним плохую шутку — Тобирама приметила несколько моментов для удара, которые Хьюга пропустил. В конце концов он стал выдыхаться, и сир Гай выбил меч у него из рук.

Небольшая толпа, собравшаяся по краям площадки, разразилась свистом и аплодисментами, а три девицы неподалёку от Тобирамы встревоженно ахнули.

— Ха, это был славный бой! — заявил сир Гай, подняв забрало. — Но пусть ты и получил свои шпоры, Неджи, тебе пока ещё не одолеть меня!

— Я этого не отрицаю, — с достоинством ответил Хьюга, сняв шлем и тряхнув головой, рассыпая по плечам каштановые волосы. Он оказался молод, никак не старше семнадцати лет; с гладко выбритым острым подбородком, серыми глазами в обрамлении длинных ресниц он показался Тобираме слишком женственным для рыцаря. А вот девушки неподалёку явно не разделяли её настроя — они заперешёптывались, жадно разглядывая молодого рыцаря.

Сир Гай захохотал и хлопнул противника по плечу. Подбежавший оруженосец в зелёном камзоле, по виду ровесник сира Неджи, принял у обоих щиты и отнёс к стойке для оружия. Толпа начала расходиться, и оруженосец, вернувшись к рыцарям, негромко сказал — Тобирама едва расслышала, стоя в тени палатки:

— Мне кажется, ты промедлил, Неджи. Сир открывался несколько раз, ты мог бы до него дотянуться.

— Верно подмечено, Ли, — согласился Зелёный Зверь, отдавая ему шлем. — Позже мы с тобой потренируемся, и ты покажешь, как сам поступил бы в этих ситуациях.

— Да, сир! — воодушевлённо воскликнул паренёк.

Сир Неджи наблюдал за ними весьма равнодушно.

— У нас разные тактики боя, Ли, — заметил он, — и моя себя оправдывает в сражении с большинством противников. Ты же слишком торопишься и много суетишься с мечом, отчего нередко сам нарываешься на чужой клинок.

— И это тоже верно, — кивнул сир Гай и вдруг повернулся в сторону Тобирамы. — Добрый день, уважаемый зритель!

— Добрый день, сиры, — отозвалась она, после колебания выйдя на свет, но капюшон не снимая.

— Понравился бой? — полюбопытствовал Зелёный Зверь. — Вы внимательно следили — знаете толк?

— Достаточно, чтобы отдать должное вашему мастерству, сиры, — скованно ответила Тобирама. Прежде чем она придумала ответный вежливый вопрос, сир Неджи произнёс с тенью недовольства:

— Отчего вы скрываете лицо, говоря с честными людьми?

— На то есть причины, — проговорила Тобирама, всё больше жалея, что сир Гай её заметил и втянул в разговор.

Сир Неджи нахмурился.

— Вы носите меч, но явно не рыцарь. Хорошего дня, — кивнув с подчёркнутой учтивостью, он удалился в сторону палатки, где к нему подбежал мальчишка-оруженосец.

Тобирама отвернулась, чувствуя, как кровь приливает к щекам. «Разве ожидалось иное? — строго спросила она себя. — Я знала, что будет так…»

— Приношу извинения, что помешал вам, сир Гай, — сказала она и сделала шаг назад, намереваясь развернуться.

— Постойте! — вручив перчатки оруженосцу Ли, Зелёный Зверь подошёл к Тобираме и заглянул ей в лицо — прямо уставился с совершенно невежливым вниманием. Хотелось отпрянуть, одёрнуть его — и всё же Тобирама не отступила, встретила его прямой взгляд.

Сир Гай удивлённо вскинул брови.

— Вы же!..

— Сир Джиро из Речных земель, — отчётливо произнесла Тобирама, продолжая смотреть ему в глаза.

— Да, конечно, — проговорил Зелёный Зверь, всё ещё глядя на неё озадаченно, но что стократ хуже — словно бы с узнаванием. — Я видел вас когда-то давно в Риверране.

— В самом деле? — Тобирама прищурилась — она не помнила, чтобы сир Гай посещал замок.

— Вы тогда были маленькой… маленьким, — быстро поправился рыцарь. — Я был в эскорте десницы, когда он принимал у вашего брата сдачу замка.

Тобирама вздрогнула и сложила руки на груди.

— Вот как, — проронила она холодно, ощущая, как уходит расположение к рыцарю. «Он был там, когда стервятники забрали Кавараму. Он видел, как трясся Хаширама, и как я рыдала и молила забрать меня, а не брата…»

— Годы прошли… — пробормотал сир Гай и внезапно схватил её за локоть. — Вы же не собираетесь сделать что-то необдуманное?

— Нет, — отчеканила Тобирама и высвободила руку. Всё, что собирается сделать, она обдумала бессчётное множество раз. — Я могу рассчитывать на то, что вы сохраните моё присутствие здесь в тайне, сир Гай?

— Можете, — пообещал Зелёный Зверь, и Тобирама кивнула ему, после чего отошла туда, где её поджидал отправленный с письмом оруженосец. Он уже выполнил поручение и теперь нетерпеливо подпрыгивал на месте в ожидании обещанного оленя.

— 5 —
На краю лагеря, ближе к Королевскому тракту, поставили свои палатки торговцы: оружейники и кожевники, портные и ювелиры, продавцы мяса, фруктов, заморских вин и пряностей — здесь можно было найти всё, чего желает душа. Люди бродили между палаток бесцельно, разглядывая товары, переговариваясь, останавливаясь посмотреть на выступления жонглёров и кукольников. Однако развлечения не привлекали Тобираму — от шума и обилия ароматов начинала болеть голова, и Тобирама старалась пробираться в людском потоке быстро, не забывая, однако, пристально следить за своим кошельком — в таких местах всегда толчётся много карманников.

Возле повозки одного из оружейников Тобирама остановилась, привлечённая необходимым ей товаром. Названную оружейником цену она выложила, не торгуясь, и это избавило от любопытства и вопросов. Покончив с этим, Тобирама прошла по рядам, где торговали съестным, и купила еды, после чего направилась к своей роще.

Вечерело, деревья отбрасывали длинные тени на укромную поляну — расчёт оказался верным, это место никто не нашёл, как и никто не пожелал остановиться на ночь в на вид не очень гостеприимной роще. В своём лесном убежище Тобирама развела костёр, чтобы пожарить купленную у торговца рыбу. Пока ужин готовился, Тобирама поднесла ближе к огню другое своё приобретение — дубовый щит с прочной железной оковкой. Он удобно садился на руку, был крепок и не крашен. Рассмотрев его, проведя рукой по гладкому дереву, Тобирама достала из седельной сумки кисть и краску, привезённую из дома. Сосредоточенно поджав губы, она стала покрывать светлую доску серым.

Глава 2. Турнир

— 1 —
На следующий день Тобирама вновь выбралась в палаточный лагерь. Обойдя стороной торговые ряды и особенно — шатры рыцарей Долины, она вышла на край турнирного поля, уже обнесённого прочной оградой, за которой разместятся зрители из простолюдинов. Для знатных лордов и дам возводился павильон со скамьями, установленными на четырёх ярусах. В его центре было пустующее пока место, к которому рабочие несли резные деревянные кресла — Тобирама насчитала пять и теперь была совершенно уверена, что в Пределе ожидают самых высоких гостей. На шесты по бокам от площадки для кресел подняли чёрные знамёна Учих, однако высокий столб позади центрального сидения оставался незанятым.

Большой жук приземлился на рукоять меча и, сложив крылья, деловито пополз к перчатке. Смахнув его, Тобирама двинулась дальше и обошла поле кругом, направляясь к тенту, под которым разместился управитель игр. Неподалёку упражнялась с мечами дюжина рыцарей, а чуть дальше трое молодых лордов на спор пустили лошадей в галоп и неслись по самой кромке поля. Здесь же толклось несколько невзрачных мужчин, и Тобирама сделала одному из них знак подойти.

— Хотите прицениться, м’лорд? — деловито спросил мужчина, приблизившись; на каждом шагу кошель на его поясе позвякивал монетами. — На этом турнире будет, на кого поставить!

— Расскажи, — коротко попросила Тобирама.

— Хм, — мужчина попробовал было взглянуть на её лицо под капюшоном, но передумал при виде серебра. Спрятав монету в кошель, он заговорил: — Весь турнир займёт пять дней, как м’лорду наверняка известно. В первые три сразятся рыцари, чтобы выявить сильнейших. Потом им будет дан день на отдых — тогда же проведут общую схватку. В последний день схлестнутся лучшие рыцари и определят победителя; в тот же день будет большой пир в честь победителя, но это для знати… Сегодня заканчивают записывать участников. После м’лорд будет составлять пары по своему усмотрению, так что ставки на бои можно будет сделать только завтра, перед началом.

— Пары составляет лорд Мадара? — Тобирама рассчитывала на то, что рыцари будут тянуть жребий и так выбирать себе противников. Как бы ни мало она доверяла случаю, ему веры всё же больше, чем Учихам.

Мужчина покачал головой.

— Нет, лорд Изуна — это он занимается устройством турнира. Оно и хорошо — у м’лорда чутьё на то, кого с кем лучше ставить сражаться. Желающих, я слышал, так много, что в день каждому будет выпадать только по одному бою — каково, а? На общую же схватку записалось уже почти четыре дюжины человек.

К общей схватке у Тобирамы, не собиравшейся в ней участвовать, было мало интереса, и она спросила:

— Кто будет сражаться в основном турнире?

— Из Учих намерены биться сир Кагами и сир Шисуи — клянусь Семерыми, я очень удивлюсь, если лорд Изуна не сведёт этих братьев друг с другом! Собираются выехать на поле Зелёный Зверь и сир Неджи Хьюга, его бывший оруженосец, лорд Акимичи и целый выводок его племянников и кузенов, сир Яхико из Западных земель, старый Белый Клык намерен показать, что всё ещё стоит своего имени. Ещё я слышал, будто бы выступят рыцари Королевской гвардии. Но самое интересное: на турнире будет двое таинственных рыцарей.

— Двое? — переспросила Тобирама, нахмурившись.

— В точности так, м’лорд. Одного вчера прямо при мне записал оруженосец-Хьюга… Поговаривают, будто второй оруженосец Зелёного Зверя рвётся в бой после того, как сира Неджи посвятили в рыцари… А ещё один таинственный рыцарь значится едва ли не в самом верху списка, — мужчина воровато оглянулся на палатку распорядителя и, придвинувшись ближе к Тобираме, доверительно шепнул: — Им вполне может оказаться принц. Или кто-то из Учих — сир Итачи открыто не объявлял о намерении участвовать, а его младший брат ещё оруженосец, хотя очень талантлив с мечом…

В отдалении запели трубы, и тут же со всех сторон донёсся возбуждённый гомон. Мужчина, говоривший с Тобирамой, вскинулся, глянул через плечо.

— Едут! — выдохнул он с жадным восторгом ребёнка, который впервые в жизни увидел ярмарочных кукольников. Кто именно едет, было понятно без слов по оживлению, развившемуся в лагере. Народ спешил к дороге, ведущей в замок, и Тобирама последовала за толпой.

Королевский кортеж был роскошен. Его возглавляли трое рыцарей Королевской гвардии в белоснежной броне и плащах; ещё двое их собратьев следовало по бокам от огромной кареты, драпированной багряными и золотыми тканями. Следом тянулись экипажи поменьше, конные рыцари и обозы, а впереди, сразу за гвардейцами и знаменосцами, ехали двое юношей. Один из них, золотоволосый принц в лазурных одеждах, улыбался и махал толпе, выкрикивающей его имя. Его спутник, породисто-бледный и черноглазый Учиха, младший сын королевского десницы, лениво улыбался и кивал на приветствия.

— Кажется, король и десница решили дать молодым покрасоваться, — заметил кто-то, и Тобирама, скосив глаза, увидела рядом с собой пару оруженосцев. Говорил тот, у которого на дублете был вышит серый человеческий силуэт Нара.

— Всё же турнир устроен в честь принца, — пожал плечами пришедший с ним Акимичи.

Тем временем решётчатые ворота замка поднялись, и по склону быстро спустилась группа рыцарей под высоко поднятыми знамёнами Учих. Впереди прочих бок о бок скакали двое, и их плащи развевались, как чёрно-алые крылья. «Вот они, стервятники», — подумала Тобирама и, рукой заслонив глаза от солнца, прищурилась, стараясь лучше разглядеть всадников, которые подъехали ближе и осадили коней перед остановившимися рыцарями Королевской гвардии.

Принц Наруто выехал из-за спин эскорта, и лорд Штормового Предела склонил голову перед ним и произнёс вежливые слова приветствия. Рядом с солнечным принцем в окружении белых рыцарей лорд Мадара, весь в алом и чёрном, выглядел средоточием мрака. Тобирама не видела его лица, только широкие плечи и гордо выпрямленную спину, на которую падала грива смоляных волос. Чуть позади остановился его младший брат Изуна, которого часто называли лордом, хотя он не имел ни земли во владении, ни места в королевском совете.

Выслушав приветствия, принц улыбнулся лорду Мадаре и обок с ним стал подниматься к замку. Изуна присоединился к своему кузену Саске и завёл с ним разговор, штормовые рыцари влились в королевский эскорт, и вскоре вся колонна удалилась вверх по холму.

— Спорим, все решат, что на турнире таинственным рыцарем выступит младший Учиха? — усмехнулся оруженосец Нара.

— Я с тобой не спорю, Шикамару, — откликнулся Акимичи.

— 2 —
Возвращаясь через ряды ярких шатров к своему временному пристанищу, Тобирама не обращала внимания на рыцарей и музыкантов, сновавших вокруг. Она вспоминала увиденное ранее: королевский эскорт, гвардейцев в сверкающих белых доспехах и кроваво-чёрных Учих. Они были врагами, мятежниками — так говорил отец, а затем врагом короны признали его самого, как и всех, кто старался отстоять трон старого короля Хирузена.

По мнению Тобирамы, решение отца сражаться за Сарутоби было благородным, но не самым разумным. В свои последние годы старый король был совсем плох, и государством правил десница, лорд Данзо, которого за глаза называли колдуном. Говорили, будто бы он умел обращаться в зверей и насылал порчу на лордов, что были неугодны ему.

Из этих слухов Учихи раздули пламя.

Тот год был плохим для их дома: на турнире в Харренхолле отец Тобирамы, лорд Буцума Сенджу убил в бою лорда Таджиму Учиху, тогдашнего правителя Штормовых земель. В то же время по землям Учих прошла короткая, но беспощадная в своей жестокости эпидемия, унёсшая в могилу сразу трёх сыновей лорда Таджимы. Его младший брат, Фугаку, поднял голос и обвинил в бедах десницу. Он убедил народ, что древо королевского дома прогнило до основания: сам король стар и немощен, его старший сын внушаем, а младший уехал в Вольные города ещё юношей и редко давал о себе знать — и лорд Данзо управляет всеми, как своими марионетками. Веря в спетую Учихой песню, народ зароптал, а когда к Фугаку присоединил голос молодой лорд Минато Намиказе, чей род когда-то давно ответвился от Сарутоби, поднялось восстание.

Тобираме тогда было восемь лет, но она хорошо помнила суровое, решительное лицо отца, когда он во главе армии выступал из Риверрана на защиту Королевской Гавани.

— Наше дело правое, и мы победим, — сказал на прощание лорд Скала своим детям, троим сыновьям и дочери. Он погиб под стенами столицы, сражаясь за своего короля, который пережил его на считанные часы.

После битвы за Королевскую Гавань Минато Намиказе сел на Железный трон, и первым его указом было назначение Фугаку Учихи десницей. В то время, пока новый король принимал присягу от лордов и леди, его десница занялся подавлением последних очагов восстания. Он разбил на Трезубце речных лордов, которые отступили от столицы, чтобы перегруппироваться и потянуть время, ища новых союзников. Им на помощь не пришёл никто: Север и Долина сложили оружие, а лорды Запада и вовсе его не поднимали — всю войну они просидели на своих землях, выжидая. И они не прогадали: наследный принц наполовину Узумаки, и всё золото Утёса поддерживает трон его отца.

Остановившись, Тобирама обернулась и подняла голову к небу. Над башней замка рядом со знамёнами Учих теперь развевалась коронованная золотая молния Намиказе.

— Всё могло быть и хуже, — повторял порой Хаширама.

Когда армия десницы подошла к Риверрану, он открыл ворота и впустил буревестников, пообещавших помилование. Тобираме часто снилось беспокойными ночами, как в тот день она и братья, все ещё дети, но старший — уже верховный лорд Речных земель, стояли во дворе замка, пытаясь унять дрожь в коленках. Итаме тогда было три, и он всё норовил спрятаться за ногой сестры. Каварама стоял по другую сторону от старшего брата, вздёрнув голову, но Торью видела, как его трясёт.

А после во двор следом за солдатами въехал Учиха на своём вороном коне с алым буревестником на попоне. Он спешился, подошёл вместе с рыцарями, и Хаширама сдал ему замок по всем правилам, которым научил его мейстер. Во время этого действа Тобирама чувствовала на себе и братьях взгляды и про себя твердила: «Скоро всё кончится… Скоро всё кончится…»

— Я принимаю вашу капитуляцию, лорд Сенджу, — изрёк десница, когда старший брат замолчал. — Король Минато дарует вам помилование и право оставаться лордом Риверрана и Речных земель — Его Милость считает, нельзя судить безвинных сыновей за мятежность отцов. В знак доброй воли корона снабдит вас советниками, которые будут помогать вам править вплоть до совершеннолетия.

«Это значит, что отцовские земли контролируем больше не мы, — подумала тогда Торью и задалась вопросом: — Уйдут ли эти советники, когда Хаширама станет взрослым?»

Вопреки опасениям, они правда ушли — Хаширама не давал королю поводов сомневаться в своей верности.

— За то, что сделал отец, Учиха забрал у нас Кавараму, — говорил старший брат, меря шагами комнату в бессильной злости. — Сказал, что как воспитанника, но это было наказание нам и намёк, ты ведь понимаешь это, Торью. Уж лучше мне проглотить гордость и вести себя тихо, чем Учиха вернётся за тобой или Итамой.

Хаширама говорил так, но, конечно же, как и сестра понимал: если бы он дал повод Учихе возвратиться, от Риверрана не осталось камня на камне.

— 3 —
Тобирама подходила к границе лагеря, когда кто-то схватил её за руку. В мгновенье выхватив кинжал, она развернулась к напавшему.

— Леди Тобирама! — выдохнул мужчина, отпустив её руку. — Это и правда вы!

— Лорд Ирука, — настороженно поздоровалась она, вернув кинжал в висевшие на поясе ножны, после чего скрестила руки на груди. — Вас послал мой брат?

— Нет, — он удивлённо вскинул брови. — Я приехал посмотреть турнир. Не ожидал, что встречу вас здесь… Я полагаю, вы инкогнито?

— Да, — Тобирама напряжённо огляделась по сторонам — благо, в округе не было никого, только парусиновые стены палаток.

Ирука заметил её беспокойность. Прокашлявшись, он предложил:

— Не желаете пообедать со мной, миледи?

Первым порывом было отказать, однако Тобирама вовремя прикусила язык: лорд Ирука явно догадался по оговорке, что она здесь без ведома брата, и, как верный вассал Хаширамы, вполне может послать к нему ворона и сообщить о местоположении сестры. Стоило поговорить с ним и убедить не предпринимать ничего.

— Благодарю, лорд Ирука, я принимаю ваше предложение, — учтиво ответила Тобирама и двинулась вслед за ним по проходу между палаток.

Шатёр лорда Девичьего Пруда оказался скромен, но внутри было уютно и вкусно пахло жареной дичью. Когда Тобирама и Ирука вошли, двое оруженосцев оторвались от готовки и поклонились им, а с походного стула поднялся мужчина в кожаном панцире.

— Леди Сенджу, — он поклонился, но это не вызвало у Тобирамы и тени удовольствия. «Сколько же людей знает о том, что я здесь?»

— Сир Мизуки, рыцарь у меня на службе, — представил его Ирука и предложил Тобираме сесть. — Наши оруженосцы Кору и Удон.

Расставив на столе тарелки с дымящимся, только что снятым с вертела мясом и луком, оруженосцы вопросительно глянули на Ируку, и тот кивком отпустил их. Когда мальчишки вышли из шатра, он сказал:

— Вы же понимаете, леди Тобирама, я должен спросить, что вы здесь делаете.

— Как и вы, приехала посмотреть турнир, — собранно ответила она и сделала глоток вина. — Столь большого состязания не было с прошлой осени.

— Осенний турнир в Хайгардене? — улыбнулся сир Мизуки, наполняя собственный кубок. — На нём я бился с лордом Хаяте Гекко — мы сломали пять копий, но в конечном счёте он оказался удачливей и выбил меня из седла. После этого я подался на север и поступил на службу к лорду Ируке.

Жевавшая мясо Тобирама не выказала эмоций по поводу этой истории, но взяла сказанное на заметку. Она давно поставила себе целью быть внимательной и усидчивой — её наблюдения, а также знания, почерпнутые в книгах, нередко помогали старшему брату.

Пока они ели, сир Мизуки завёл речь о турнирах, в которых участвовал. Оказалось, он немало поездил по Королевствам, служил многим лордам, а теперь подумывал осесть где-нибудь. И Тобирама понимала, почему он выбрал замок приветливого, доверчивого лорда Ируки.

— Сир Мизуки, вы не оставите нас ненадолго? — попросил лорд, когда тарелки опустели.

— Конечно, — кивнул рыцарь и, встав, потянулся. — Я всё равно собирался прогуляться до шатров северян — их псы редкое диво, хочу посмотреть, пока есть возможность.

Он простился и вышел, а Ирука повернулся к Тобираме.

— Теперь, когда мы одни, вы можете рассказать мне всё честно, — сказал он, открыто глядя тёмными, тёплыми глазами. — Вы носите меч и скрываете лицо. Я слышал рассказы сира Торифу Акимичи, будто бы он встретил в гостинице в трёх днях пути отсюда женщину с алыми глазами и при броне. Это ведь были вы, так?

— Что если и так? — спросила Тобирама спокойно, без вызова. С таким, как он, не нужно вызывать — лучше говорить от сердца. Выше шанс, что он поймёт.

Ирука наклонил голову к плечу.

— Полагаю, вы задумали сражаться… Это опасно, миледи. Ваш брат…

— Хаширама позаботился о том, чтобы я не была слаба. Я ценю вашу заботу, лорд Ирука, однако я хорошо знаю свои силы и свою цель.

Почти минуту он внимательно смотрел на Тобираму, обдумывая. Потом устало улыбнулся.

— Мой отец говорил, спорить с Сенджу — всё равно что спорить со скалой, — сказал он, разводя руками. — Могу я по крайней мере оказать вам какую-то помощь?

Тобирама задумалась.

— На самом деле, можете, — кивнула она. — Не возражаете, если я позаимствую вашего оруженосца?

— 4 —
Первый день турнира начался туманом, но ветер быстро унёс его, а из-за облаков выглянуло солнце. Когда оно только-только поднималось из-за горизонта, в укромный лагерь Тобирамы пришёл Кору, оруженосец лорда Ируки.

— Вы так спрятались, я думал, потеряюсь во всей этой ежевике, — пожаловался парнишка, а затем сказал, напустив на себя серьёзность: — Милорд сказал, я должен помочь вам облачиться в броню.

— Вот и займись делом, — Тобирама кивнула на доспех, который вчера перед сном начистила до блеска.

Кору оказался не только разговорчивым, но и знающим своё дело оруженосцем. Он сноровисто облачил Тобираму в сталь — простую, без украшений и эмали, добротную броню, выкованную в Риверране специально для неё. Этот доспех был опробован во многих тренировках и паре мелких турниров, а потому Тобирама ощущала себя в нём совершенно уверенно. Дважды проверив каждую застёжку, Кору развернул дымно-серый плащ; подняв взгляд на Тобираму, он неловко помялся.

— Вы можете опуститься на колени, сир? Я так не дотянусь.

Тобирама сделала это, и парень накинул плащ ей на плечи и закрепил. Дождавшись, когда Тобирама разогнётся, он подал стальные перчатки, а после и шлем.

Вихрь уже был облачён в собственную кольчугу и осёдлан, серая попона струилась с его боков. Чтобы сесть на него, Тобирама использовала пень в качестве скамейки. Кору проверил, как закреплён её щит на боку кобылы, и сам легко запрыгнул в седло.

— Лицо, — напомнила Тобирама, коснувшись закованным в сталь пальцем забрала своего шлема. Парень кивнул и прикрыл нос и рот платком, натянул на голову капюшон плаща, так что видны остались только его любопытные коричневые глаза.

Объезжаястороной шатры и палатки, они проехали по краю лагеря к турнирному полю, где уже собирались зрители. Простого люда было много — народ приходил пораньше, чтобы занять места ближе к ограде, где видно лучше, и многие теперь доканчивали принесённый с собой завтрак. В павильоне тоже постепенно прибывали зрители: лорды и леди, благородные рыцари рассаживались на скамьях, переговариваясь между собой и приветствуя знакомых. Скользя по ним взглядом, Тобирама искала родное лицо, растрёпанные светло-каштановые волосы — не верила, но надеялась, что Каварама будет здесь, однако так и не нашла брата. «Быть может, он ещё придёт», — подумала она и поехала дальше. Резные кресла в центре павильона пока пустовали. За их высокими спинками висело на прежде пустовавшем столбе красиво переливающееся в утреннем солнце знамя королевского дома.

Участвующие в турнире рыцари собрались возле тента распорядителя, рядом с которым вдоль по кромке поля были поставлены их палатки. Здесь было пёстро от ярких стягов и эмалированной стали, драгоценных камней на застёжках цветастых плащей. Все рыцари были пешие, без шлемов и сразу обратили внимание на Тобираму.

— А вот и один из наших таинственных братьев! — бодро воскликнул сир Гай, отсалютовав латной перчаткой. — Утро доброе, сир!

Тобирама наклонила голову, коснувшись шлема. В её план входило как можно меньше говорить, а в идеале вовсе притвориться немой.

Кору слез на землю и под уздцы подвёл Вихря к скамейке, чтобы Тобирама могла спуститься с коня. Коротко кивнув оруженосцу — он хорошо справлялся, и она собиралась сказать об этом лорду Ируке, — Тобирама подошла к большой доске, возле которой собрались рыцари. К ней был прикреплён лист пергамента, на котором значились сегодняшние пары сражающихся. Тобирама нашла себя — просто «Таинственный рыцарь», потому что другой был подписан «Таинственный рыцарь Трезубца». В первый день ей достался в противники некий сир Изумо. «Скорее всего, ко мне хотят для начала прицениться, чтобы решить, с кем ставить в пару в дальнейшем», — рассудила Тобирама и отошла в сторону, чтобы не закрывать другим обзор.

— 5 —
Запели трубы, и толпа разразилась приветственным криком, пока герольд объявлял:

— Его Милость, король Минато, первый этого имени, король андалов, ройнаров…

— Скоро начнётся! — в предвкушении пророкотал Зелёный Зверь. — Ли, мой шлем!..

Её схватка значилась пятой, и Тобирама вместе с рыцарями остановилась у барьеров на краю поля, чтобы понаблюдать. В первом бою должны съехаться двое королевских гвардейцев: сир Райдо Намиаши и сир Генма Ширануи. Рыцари вместе подъехали к павильону — белые, словно призраки, в своей одинаковой броне как будто близнецы, и различить их можно было лишь по коням: у сира Райдо он был серый в яблоках, у сира Генмы — рыжий, нетерпеливо роющий копытом землю. Гвардейцы поклонились тем, кто сидел в центре павильона — с места Тобирамы людей там было не видно, — после чего разъехались в разные концы поля.

Народ затих, и долгие мгновения над полем висела тишина — а после протрубил рог, и белые рыцари сорвались с мест под рёв толпы, понеслись навстречу друг другу. На середине поля они сшиблись, и оба сломали копья о чужие щиты.

Они сходились ещё четырежды, прежде чем сир Райдо сумел выбросить противника из седла. Однако сир Генма после падения не сдался и выхватил меч — сир Райдо спешился тоже, и гвардейцы сошлись в схватке, призванной скорее показать их мастерство, чем выявить сильнейшего. В конце концов сир Райдо сбил с головы собрата высокий шлем с золочёным гребнем, и сир Генма сложил меч, признав себя проигравшим. После оба рыцаря вновь поклонились королю, и толпа проводила их одобрительным рёвом. На поле выехала следующая пара участников, когда гвардейцы подошли к своему белому шатру.

— Хорошее начало турнира! — крикнул им сир Аоба Ямаширо. Его слова поддержали остальные одобрительным гулом, и белые рыцари с улыбками подняли кубки, поданные оруженосцами.

Во втором бою сир Гаку Инузука сломал три копья о чёрный щит сира Сузаку, на котором, как и у прочих Нара, была серая тень, но не человеческая, а птичья. На последнем заходе рыцарь Простора слишком наклонил щит, и северянин ударил ему в грудь, скинув на землю.

За ними на ристалище выехали сир Гай в своей зелёной броне, которого люд встретил восторженным рёвом, и какой-то Узумаки из младшей ветви с тремя лисами на щите. Зелёный Зверь разделался с ним играючи и сделал круг по полю, снискав ещё больше оваций и получив букет и поцелуй от забравшейся на ограду крестьяночки.

После этого прошёл не слишком запоминающийся бой двух мелких рыцарей из Долины, и наступила очередь Тобирамы, за последним сражением наблюдавшей уже из седла. Пронёсшись по полю под заинтересованный шум толпы, она осадила и развернула коня возле павильона.

Сидевший по центру король Минато легко наклонил голову в ответ на её поклон. У него оказалось удивительно располагающее лицо, умное и, несмотря на годы, без глубоких морщин — по крайней мере Тобирама их не разглядела, хотя и прищурилась. В золотых волосах короля поблёскивала лёгкая корона, синие глаза смотрели с интересом. По левую руку от него сидели королева Кушина, рыжая лисица в зелёном бархате, и улыбающийся, явно довольный подарком на именины принц Наруто. По правую руку от короля восседал лорд Мадара, лениво рассматривавший Тобираму из-под тяжёлых век. Последнее кресло занимал королевский десница.

«Он постарел», — отметила Тобирама. Годы назад в Риверране она видела пышущего силой молодого мужчину — теперь же перед ней был закалённый, словно выкованный из стали лорд с тяжёлой челюстью и проседью в тёмных волосах. Его взгляд был всё так же холоден, только сделался ещё надменней.

Тобирама поспешила отвернуться от лорда Фугаку, глуша злой огонь, вспыхнувший в душе. Слева от неё остановился сир Изумо и тоже поклонился, после чего они поскакали к противоположным концам поля. Придержав Вихря, Тобирама сквозь прорези шлема посмотрела на занявшего позицию напротив неё рыцаря. «Первые два удара в щит, третий — в грудь, чтобы выбить из седла не слишком быстро, — напомнила себе Тобирама. — Я должна не только победить, но и доказать мастерство».

Кору надел ей на руку щит, выкрашенный в монотонный серый цвет, и подал копьё.

— Удачи, сир, — пожелал он.

Звучно пропел рог, и Тобирама, крепче сомкнув пальцы на длинном копье, пришпорила Вихря. Большой серый конь сорвался с места и стремительно понёсся на противника. Весь мир для Тобирамы сузился до места, куда она целила: жёлтой луны на индиговом поле. «Первые два удара в щит, третий — в грудь…»

Они столкнулись напротив павильона, затрещали щиты и копья. Крепко сжав ногами бока Вихря, Тобирама усидела, по ходу отметив, что удар у Рыцаря Жёлтой Луны слабее, чем у неё. Вернувшись на позиции, противники подхватили новые копья взамен сломанным и сшиблись вновь — с тем же результатом. «Третий — в грудь…»

Когда сир Изумо приблизился вновь, Тобирама отклонила копьё дальше в сторону, и оно, обойдя щит, ударило в нагрудник рыцаря. Сир Изумо покачнулся и потерял стремена — свалился на землю и, кажется, лишился чувств.

Уведя Вихря в сторону, Тобирама развернула надсадно храпящего коня и, отбросив обломок копья, проехала мимо зрителей.

— Дымный Рыцарь! Дымный Рыцарь! — кричала толпа.

«Не самое плохое имя», — про себя отметила Тобирама, уходя с поля с первой победой.

Глава 3. Таинственный рыцарь

— 1 —
На второй день турнира Тобирама приехала на поле совсем рано — Кору, вновь помогавший ей, приноровился и ещё быстрей управился с бронёй. Немногие успевшие уже собраться у палаток рыцари приветствовали её вежливыми кивками; это и имя противника дало Тобираме понять, что во вчерашнем бою она добилась цели достойно проявить себя.

— Вы сегодня выедете против сира Фу Яманака, — сказал Кору, сбегав к списку посмотреть. — Он одних из самых видных рыцарей Простора, сир, с ним будет нелегко.

Тобирама кивнула, признавая его правоту. Накануне сир Фу в жестоком бою одолел сира Идате Морино — его уносили с поля на носилках, пока Рыцарь Розы гарцевал перед дамами на своём гнедом коне. «Впрочем, — заметила себе Тобирама, — тот юноша Морино держится в седле хуже меня. Сир Фу орудует копьём умело, но слишком волнуется о том, как его победа будет выглядеть. Он сосредоточен на красоте удара, и на этом его можно подловить».

Над ристалищем расцветал новый день, и с высоких трибун стал доноситься шум. Благородные гости занимали места, и Тобирама обратилась мыслями к тому, кого среди них не было. «Каварама… — она сжала и разжала кулак в простой кожаной перчатке. — Он воспитанник десницы, сам не низкого происхождения и должен сидеть там, рядом со всеми этими лордами и леди. Почему его нет? Он грезил турнирами, когда был маленьким — неужели Учихи отбили у него этот вкус? Или десница не захотел брать его с собой, оставил в Королевской Гавани?..»

Размышляя, Тобирама медленно шагала мимо палаток. Броня давила на плечи своим весом, но Тобираме было не привыкать — сталь она носила чаще, чем платья, а меч и щит с ранних лет заменяли ей иглу и пяльца. Зайдя за палатки, удостоверившись, что здесь никого нет, Тобирама подняла забрало шлема и вдохнула полной грудью. Она знала, что отец одобрил бы её выбор. Он хотел видеть своих детей сильными — и она сильна и скоро докажет это всем.

— …точно тебе говорю, — вдруг зазвучал в стороне приближающийся голос, и Тобирама поспешила вновь опустить забрало, — он что-то задумал. Он слишком счастлив для человека, у которого столько забот.

— Мне даже интересно! — зазвучал в ответ смех, а вслед за этим из-за палатки вышли принц и сын десницы. За ними следовал, держась на расстоянии, гвардеец в белой броне.

Тобирама поклонилась.

— Дымный Рыцарь, — принц Наруто посмотрел на неё с любопытством. Светловолосый и синеглазый, он был замечательно похож на отца, улыбался по-мальчишески искренне и озорно. — Вы прекрасно выступили накануне, сир.

— Благодарю, Ваше Высочество, — ответила Тобирама изменённым голосом, ещё больше искажённым сталью.

— Все гадают, — проговорил принц, — кто скрывается под шлемом. Я ставлю на то, что вы из Долины, но Саске, — он с усмешкой покосился на спутника, — не согласен.

Учиха промолчал, лишь коротко наклонил голову. Его взгляд впивался в лицо Тобирамы, закрытое шлемом.

— Так или иначе, — сказал принц, — скоро наш спор решится — победитель должен будет снять шлем. Вы же собираетесь победить, сир?

— Да, Ваше Высочество, — ответила Тобирама.

— Для этого вам придётся спешить лучших воинов королевства, — проронил Саске.

Принц улыбнулся.

— Я люблю, когда таинственные рыцари становятся чемпионами.

— Ты слишком прямолинеен, как всегда, — хмыкнул Учиха. — Этот рыцарь ещё решит, что ты поддерживаешь его.

«Он позволяет себе так говорить с принцем даже в чьём-то присутствии? — Тобирама была неприятно удивлена. — Что о себе мнят эти Учихи?»

— Ну, я же сказал, что поддерживаю всех таинственных рыцарей, — засмеялся принц Наруто, полностью не замечая дерзость и тон спутника, что лишь доказывало: такое было в порядке вещей. — Будет интересно, если вы, сир, и Рыцарь Трезубца сойдётесь в финальном бою.

— Не сбрасывайте остальных со счетов, Ваше Высочество! — к ним подошёл не иначе как привлечённый голосами сир Гай. На нём был стёганый камзол, какой одевают под доспех — зелёный, как и всё снаряжение Зелёного Зверя. — Все рыцари, участвующие в турнире, готовы биться славно, чтобы достойно отметить ваши именины. Лично я жду встречи на ристалище с Белым Клыком, раз сир Какаши не участвует в турнире.

— Вот это был бы бой! — воодушевлённо кивнул принц.

— Я передам кузену, — откликнулся Саске.

Наблюдая за ними, Тобирама стояла в молчании, надеясь, что принц исчерпал на время интерес к ней. И так, кажется, было на самом деле — он отвлёкся на сира Гая, а вот молодой Учиха всё так же продолжал украдкой рассматривать Тобираму. Её это держало в напряжении; особенно в свете того, что принц и Саске обсуждали. «Кто-то из Учих задумал нечто. И скорее всего, это десница». Это ей совершенно не нравилось, заставляло опасаться.

На поле заиграли трубы, призывая всех на турнир. До того тенью стоявший неподалёку, зорко оглядывая окрестности, белый рыцарь подошёл ближе.

— Ваше Высочество, пора, — произнёс он приятным голосом. Гвардеец держал шлем подмышкой, и было видно его узкое лицо с тонкими чертами, каштановые волосы и серые глаза — он Хьюга, вне всяких сомнений. Сир Токума — Тобирама знала всех королевских гвардейцев по именам.

— Да придаст Воин сил вашим рукам, сиры, — сказал принц Наруто.

— Мой принц! — сир Гай поклонился, и Тобирама поступила так же. Разогнулись они, лишь когда наследник престола и его спутники скрылись за шатрами.

В отдалении шумел люд, перебирали копытами и ржали кони, но между рыцарями повисла тишина. Говорить при сире Гае Тобирама опасалась — он уже узнал её раз, мог разгадать обман снова, и тогда кто знает, как он поступит. Конечно, Зелёный Зверь известен как человек чести; и как раз поэтому он может решить, что рыцарю биться против женщины — бесчестно.

На удачу, как раз в этот момент появился Кору.

— Сир, — окликнул он, стараясь не таращиться на легендарного Зелёного Зверя слишком явно. — Пришёл сир Изумо насчёт выкупа.

По правилам турнира победителю каждого боя доставались конь и доспехи проигравшего, однако многие рыцари предпочитали выкупить их, если имели средства. Вежливо кивнув сиру Гаю, Тобирама последовала за оруженосцем, надеясь, что это не выглядело позорным бегством. На деле это было именно оно.

— Куда ты ведёшь меня? — спросила Тобирама, видя, что оруженосец следует не туда, где они оставили коней.

— Вам выделили собственный шатёр, сир.

Это было неожиданно и настораживающе. Тобирама нахмурилась.

— Кто?

— Не знаю, сир, — пожал плечами Кору, поправляя начавший сползать с носа платок, которым закрывал нижнюю половину лица. — Когда я спросил у распорядителя, есть ли незанятое место, он сказал, что для вас приготовлена отдельная палатка… А вот и она.

Шатёр, возле которого они остановились, был высоким и круглым, с серыми стенами без вышивки и гербов — не новый, но из хорошей ткани. На столбах, поддерживающих его, развевались на ветру заострённые вымпелы из дымчато-серого шёлка. Внутри шатёр был обставлен также без изысков, но с удобством, говорившим, что устроивший это — прежде всего человек практичный. «И при этом необходимо было приложить усилия, чтобы устроить всё в такой короткий срок, — подумала Тобирама, оглядывая подставку для оружия и стол с напитками и едой. — У меня есть тайный покровитель?..» Она страшилась, что этим человеком может оказаться замысливший недоброе враг.

— Сир, — навстречу ей поднялся с походного стула сир Изумо. Сегодня, без брони и шлема, он выглядел совсем не внушительно — невысокий, тонкий, с загорелым лицом южанина. — Я хочу обсудить с вами условия выкупа. Прошу простить, что не пришёл раньше — я собирал деньги. Мой конь и доспех нужны мне, и я могу предложить вам за них…

Но Тобирама жестом остановила его.

— Мне не нужны ни ваши деньги, ни конь и броня, сир, — сказала она, вновь меняя голос.

Сир Изумо приоткрыл рот в удивлении.

— Это очень благородно с вашей стороны, — проговорил он после молчания. — Сложно описать словами, как я признателен вам, — и вдруг шагнул ближе, протянул руку. — Если вам однажды потребуется друг, можете рассчитывать на меня, сир. Мы, межевые рыцари, бедны, но помним, что такое честь и долг.

Слова, простые и честные, тронули сердце, и Тобирама пожала протянутую руку.

— 2 —
Большой вороной конь вздымал фонтаны земли, несясь по турнирному полю навстречу противнику. Рыцарь на нём опустил копьё, намечая удар, и красный плащ в косую серую полосу хлопал за спиной всадника. «Он действительно хорош», — подумала Тобирама, когда полосатое, в тон плаща копьё врезалось в нагрудник сира Аобы и выбило его из седла.

Развернув коня, Рыцарь Трезубца проскакал к павильону и поклонился высоким гостям. Полированная сталь его доспехов блестела на солнце, а на медной броши в форме трезубца, скреплявшей плащ, переливались мелкие рубины. При этом таинственный рыцарь вовсе не выглядел так, словно единственной целью, выезжая на поле, имел покрасоваться нарядом — такой грех Тобирама приметила за частью участвующих лордов и рыцарей; его мастерство она отмечала уже во второй раз.

— Не хотел бы я оказаться на месте бедного сира Аобы, — негромко сказал стоявший неподалёку от Тобирамы сир Шисуи Учиха — молодой человек приблизительно её лет, не самый сильный воин из присутствующих, но зато ловкий и очень быстрый, что делало его весьма опасным противником.

— Когда говоришь такое, следи, чтобы Изуна тебя не услышал, иначе окажешься, — рассеянно отозвался сир Кагами. В отличие от младшего брата, он отчего-то был мрачен и хмурился, прикусив губу.

Оторвав взгляд от поля, с которого Рыцарь Трезубца удалился под приветствия толпы, сир Шисуи заметил, наконец, Тобираму, сидевшую на складном стуле перед своим шатром, возле которого Учихи, сами того не заметив, остановились. Неловко кашлянув, сир Шисуи улыбнулся Тобираме, на что она ответила наклоном головы. Сир Кагами обернулся тоже. Смерив её оценивающим взглядом, он кивнул, после чего взял брата под локоть.

Тобирама смотрела им вслед, пока Учихи не скрылись в своём чёрном шатре с алыми буревестниками на знамёнах. Что-то было не так. Между всем происходящим была какая-то связь, Тобирама чувствовала её: тонкую нить, связывающую события и людей… Вот только не видела, какую именно картину ткёт притаившийся в тенях паук, на кого рассчитана его сеть — и это беспокоило всё больше.

«Неужели, — думала Тобирама, надевая поданные Кору латные печатки и взбираясь на Вихря, — приехав сюда исключительно ради собственной цели, я попала в чью-то игру? Но кто здесь играет? Во что?..»

— Дымный Рыцарь! — громогласно объявил герольд, когда Тобирама вывела своего серого коня на поле.

«Кажется, я должна это выяснить, чтобы иметь шанс продумать план и решить, как поступить, когда совершу задуманное…»

— Сир Фу Яманака, рыцарь на службе лорда Иноичи Яманака из Хайгардена!

«Вот только позволят ли силы, играющие здесь, мне действовать самой?..»

Мысли об этом временно отошли на второй план, когда на ристалище появился противник. Его гнедой рысак был моложе и норовистее Вихря. Латный шарф коня украшали цветные перья в тон зелёному плащу рыцаря, расшитому золотыми розами. На миг Тобираме стало как будто неловко: рыцари на этом турнире были бабочками, демонстрировавшими публике свои красивые крылья, а вот она сама — серой молью, зачем-то вылетевшей на солнце, в мир яркости и красок, где ей не место. Даже скрывая то, что женщина, умудрилась выделиться. «Не думай об этом! — одёрнула Тобирама себя, кланяясь королю и отъезжая в дальний конец поля. — Ну и что, что они рыцари, а я нет? Тем выгоднее будет смотреться моя победа». Эта мысль придавала сил, окрыляла. Тобирама схватила поданное оруженосцем копьё и тронула Вихря шпорами, пуская в галоп. Сир Фу сделал то же.

Первый удар пришёлся в щит, и Тобирама слегка покачнулась — не ожидала, что в Рыцаре Розы окажется столько силы. Впрочем, тут же сориентировалась и сильнее сжала коленями бока Вихря, когда взяла новое копьё взамен сломанного и пошла на второй заход.

Они сшибались ещё четырежды под треск копий и одобрительные крики толпы. На очередной попытке копьё сира Фу сместилось и нацелилось выше, чем щит — Тобирама едва успела отклониться в сторону всем корпусом, и наконечник чиркнул по боку её шлема в опасной близости от глазной щели.

Каким-то чудом Тобираме удалось выровняться в седле и не грохнуться на землю. «Куда он целил?! — мысли со звоном метались в голове, и Тобираме пришлось приложить усилие, чтобы взять их под контроль. — Это был не промах. Намеренное движение. В шлем или глаз?..»

Они вновь поскакали навстречу друг другу. И вновь копьё сира Фу взяло выше, скрежетнуло по стали. Копьё Тобирамы, сосредоточившейся на наблюдении, вовсе прошло мимо противника. Сердце отчаянно билось.

Когда в следующий раз противник оказался рядом, снова целя высоко, Тобирама наклонилась к шее Вихря и вложила всю силу в точный удар. Копьё сира Фу просвистело над её головой, а её собственное впечаталось в розу на его эмалированном панцире и выбросило рыцаря из седла. Его нога запуталась в стремени, и сира Фу потащило по полю — выбежали оруженосцы и бросились останавливать коня.

Тобирама едва помнила, как кричала толпа, пока она кланялась королю. Вернувшись к рыцарским палаткам и сойдя с коня, она с трудом устояла — так дрожали колени.

— 3 —
— Миледи, — лорд Ирука смотрел на неё очень серьёзно, — я прошу вас: остановитесь.

Не отвечая сразу, Тобирама сделала медленный глоток. За парусиновыми стенами шатра лорда Девичьего Пруда шумел лагерь, слышались смех и песни. Громче всех совсем неподалёку звучала «Медведь и прекрасная дева» — мощные голоса гремели:

— Жил-был медведь, косолапый и бурый!

Страшный, большой и с мохнатою шкурой!..

— Как уже говорила, я ценю ваше участие, лорд Ирука, — ответила Тобирама, поставив кубок на стол. — При этом ничего не изменится. Я пойду до конца.

— Вы можете погибнуть, — прямо высказал Ирука то, что его тревожило. — Сегодня сир Фу метил вам в голову, несомненно, чтобы сбить шлем и разоблачить таинственного рыцаря, однако если бы его рука чуть сместилась…

— Я контролировала ситуацию.

Ирука промолчал и отвёл взгляд, потягивая из кубка вино.

— Прекрасная дева навстречу идёт,
И пышные кудри её словно мёд!
Тут носом задёргал красавец наш бурый,
Страшный, большой и с мохнатою шкурой!
Ах, бедная дева, увы ей и ах!
Учуял он мёд у неё в волосах!..
— Для чего вам это? — негромко спросил Ирука. — Ради какой цели вы рискуете собой?

— Это касается лишь меня, — отрезала Тобирама и тут же подумала, что не стоит, наверное, быть столь жёсткой с единственным союзником.

«Единственным — не считая того человека, кто втайне облагодетельствовал меня, — она мимолётно нахмурилась. — Или вернее сказать: того паука?»

— Это как-то связано с вашим братом, Каварамой?

Не в силах усидеть, Тобирама поднялась и прошлась по шатру. После утреннего боя тело всё ещё ныло, однако это были сущие мелочи по сравнению с возможными последствиями нынешнего разговора.

— Она и брыкалась, она и визжала,
Но всё ж от медведя не убежала!..
— Мы не видели Кавараму с самого детства, — сказала она очень тихо, надеясь, что никто не подслушивает. — С тех пор, как десница забрал его. Временами он шлёт письма, в которых сообщает, что всё хорошо, но… — Тобирама обернулась, посмотрела на Ируку. — Как вы считаете, может ли быть хорошо пленнику?

Лорд Ирука как будто смутился.

— Ваш брат не пленник, миледи. Он — воспитанник десницы…

— Вы сами верите в то, что говорите? — перебила его Тобирама. — Отлучённый от семьи, не имеющий права даже навестить родных, редко им пишущий — не пленник?

Нестройный хор голосов на улице грянул:

— На парочку эту всем любо глядеть:
Прекрасная дева и бурый медведь!
После прокатился раскат смеха, и гул на улице сделался ровным.

— Что вы задумали? — спросил лорд Ирука вновь, только на этот раз без тени обходительности, едва ли не строго.

Тобирама прикусила изнутри щёку. Теперь не ответить ему действительно чревато последствиями.

— Я… — она запнулась. Открывать свой замысел было тяжело — однако в данной ситуации Тобирама не видела возможности поступить иначе. — Поклянитесь, что сохраните всё сказанное в тайне, и тогда я расскажу.

— Клянусь Старыми богами и Новыми, ни одно сказанное вами слово не выйдет за пределы этого шатра, — произнёс лорд Ирука. — Говорите, миледи.

— 4 —
На следующий день противником Тобирамы был назначен сир Дото Акимичи — один из рыцарей, с которыми она столкнулась по дороге в Штормовой Предел. Тобираму это более чем устраивало. В тот раз в трактире сир Дото говорил с ней с немалой долей пренебрежения — что ж, теперь ему предстоит поплатиться за свои слова. «Пусть даже о том, за что платит, он узнает только после турнира, — думала Тобирама, устраивалась на походном стуле перед своей палаткой, чтобы понаблюдать за схватками, предшествующими её выезду. — Мне стоит сказать спасибо тому, кто дал мне этот шанс».

Разумеется, личность того, кого стоило благодарить конкретно за это, была известна Тобираме: Изуна Учиха, устроитель турнира. «Не он ли подготовил и остальное? — задалась она вопросом. — Сомнительно… Нужно перестать подозревать всех Учих».

А в это время в своём бою Рыцарь Трезубца после полудюжины заходов вышиб из седла сира Неджи, хорошо проявившего себя и накануне. После лорд Сакумо, знаменитый Белый Клык, спешил сира Торуне Абураме, а Зелёный Зверь — пока его облачали, сир Гай громогласно сокрушался, что его не выводят на действительно сильных противников, — без видимого труда справился с сиром Джуго, межевым рыцарем такого роста, что даже Тобираме пришлось бы запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

День был холодный, с моря задувал ветер — от резких порывов спасали каменные гряды, за которыми притаились лагерь и турнирное поле, но солёная свежесть витала в воздухе. Знамёна и стены шатров хлопали на ветру. В павильоне — увидела Тобирама, когда выезжала на бой, — было меньше людей, чем в предыдущие дни, немногочисленные дамы кутались в меховые накидки. Кресло десницы пустовало («Где же он, интересно, и чем это занят?»), а вот на место отсутствующей королевы, поближе к отцу, перебрался принц. Сбоку от него сегодня восседал Саске Учиха, с которым принц Наруто то и дело принимался переговариваться. Король что-то вполголоса обсуждал с лордом Мадарой, но прервался, чтобы принять приветствие Тобирамы и сира Дото.

Они разъехались, взяли копья и пустили коней навстречу друг другу, разделённые побелённым заграждением. На сей раз Тобирама поставила себе первой целью разделаться с противником как можно скорей, а потому направила удар не в щит, а сразу в нагрудник. Собственный щит она чуть сместила, и копьё сира Дото соскользнуло по нему. Копьё Тобирамы било без промаха.

Глядя на рыцаря, валяющегося в пыли, Тобирама не испытала никакого удовольствия. Она лишь сделала то, что была должна.

— 5 —
Вечерний лагерь бурлил и шумел, и от огней было ярко, как днём. Высокие лорды и знаменитые рыцари были приглашены на ужин в замок, но большинство праздновало окончание очередного дня турнира среди палаток и шатров. Отовсюду доносились смех и песни, воздух пропитался густым запахом эля. На глаза то и дело попадались продажные женщины, которых рыцари и робкие оруженосцы уводили в сторону от веселья, посулив монету, — Тобирама на это кривилась и шла дальше.

Этим вечером она на свой страх и риск решила выбраться из собственного укромного лагеря в основной. Тобираме было интересно взглянуть на гуляния; кроме того, Итама точно потребует историй, когда она вернётся, и удовлетворить его любопытство одними только рассказами о виденных боях не удастся.

Неподалёку от рядов, где торговали едой: жареными сосисками, подсохшим за день хлебом, фруктами и много чем ещё — стоял фургон кукольников. Перед ним собралась небольшая толпа, состоявшая преимущественно из оруженосцев помладше, следившая за представлением, какой-то историей про драконов — Тобирама видела издалека кукольную зверюгу, с которой бился деревянный рыцарь. Каждый достигший цели удар игрушечного меча ребятня встречала одобрительным криком.

Постояв немного, Тобирама собралась было двинуться дальше, когда рядом с ней кто-то сказал:

— Какое глупое представление.

Голос был незнакомый: мягкий, негромкий, вкрадчивый. Тобирама нахмурилась и мрачно скосила взгляд из-под низко надвинутого капюшона. Сердце пропустило удар, когда она увидела лицо говорившего.

— До крайности глупое, — произнёс Изуна Учиха; его взгляд был прикован к кукольной сцене, на губах играла насмешливая полуулыбка. — Маленькому рыцарю ни за что не победить дракона.

— Вот не скажите, милорд! — стоявший перед ними оруженосец с клыками Инузука на дублете обернулся, настроенный крайне решительно. — Если у рыцаря есть волшебный меч!..

Пользуясь тем, что на неё не смотрят, Тобирама попятилась, а после развернулась и быстро зашагала прочь. Учиха не обернулся, но Тобирама весь путь до своего лагеря чувствовала его улыбку.

Глава 4. Притворство

— 1 —
Рёв толпы вокруг был способен заглушить даже мысли — с таким безумным жаром люд выкрикивал что-то бессвязное, но однозначно восторженное. С турнирного поля временно убрали разделители, на которые ориентировались конные рыцари в предыдущие дни, и теперь там сошлись в бою четыре десятка участников общей схватки — беспощадного месива, в котором целью было единственно остаться стоять дольше всех прочих.

На самом деле, Тобирама вовсе не собиралась идти смотреть общую схватку, однако сир Мизуки и оруженосцы уговорили её.

— Вы не хотите пропустить это, сир! — увещевал Кору накануне, пока помогал Тобираме снять броню. — В общей схватке будут участвовать и рыцари, и оруженосцы, и даже обычные люди… Оруженосец сира Сузаку Нара, Шикамару, сказал мне, что выйдет лорд Чоза с сыном — вы когда-нибудь видели, как этот старик обращается с боевым молотом?! Вы не хотите это пропустить, сир!..

Запал мальчишки, напомнившего ей младшего брата, сразил Тобираму, и она согласилась сходить. Не в павильон, конечно, где устраивался каждый день лорд Ирука, а в толпу простолюдинов и межевых рыцарей. Здесь их компания из рыцаря в потёртой кожаной броне, двух оруженосцев с гербом мелкого дома на дублетах и человека в плаще с капюшоном не привлекала внимания — все были поглощены сражением.

Они протолкались вперёд и стояли теперь во втором ряду, откуда хорошо было видно и поле, и павильон — впервые Тобирама получила возможность как следует рассмотреть его и публику, собравшуюся под цветными навесами, защищавшими от накрапывавшей с неба мороси. Молва не врала, этот турнир действительно привлёк в Штормовой Предел восхитительную россыпь не только воинов, но и тех, кто им платит. Здесь был и лорд Ашина Узумаки, Старый Лис из Кастерли Рок с целым выводком племянников и внуков — все рыжие, как зверь на фамильном гербе, безошибочно узнаваемые. Вокруг них собрались другие лорды и рыцари Западных земель. Тобирама приметила сира Яхико, который все три дня успешно спешивал противников. Вполне вероятно, с ним Тобираме предстоит завтра обменяться ударами — в последнем бою будут участвовать восемь рыцарей каждый из которых сделал по три победы за предшествующие дни. Победителем станет тот, кто останется стоять к концу сражения. «Это будет зрелищный бой для толпы. Тяжёлый для тех, кто выедет на поле», — подумала Тобирама, и рука невольно потянулась к оружию — сомкнулась на рукояти кинжала. Это успокоило, позволило вернуться к наблюдениям.

Лорд Хьюга прибыл с обеими дочерями, лорд Яманака также прибыл с дочкой, и это наводило на определённые мысли. «И верно, принц всё ещё не помолвлен», — думала Тобирама, переводя взгляд с Хьюг на Яманака, сидевших по разные стороны от разделявшего павильон пополам помоста для короля. Там вновь одно место пустовало: сегодня отсутствовал лорд Мадара, и на трибуне как будто разом стало светлее — или так только показалось Тобираме? Лорд Фугаку сидел по правую руку от короля, но даже с расстояния было заметно, что происходящее мало занимает его. «О чём он думает, хотелось бы знать, — Тобирама тихо фыркнула, сжала и разжала пальцы на кинжале. — Знает ли он, что я здесь? Говорят, у десницы сотни шпионов по всем Королевствам, так что скорее всего знает. Наверняка это он, в самом деле, играет со мной. Вот только во что?..»

— Так его, так! — кричал Кору, воинственно потрясая кулаками. Кого он поддерживал, Тобирама не знала, но была склонна полагать, что лорда Чозу Акимичи, гиганта с огромным боевым молотом под стать. В отличие от товарища, Удон был тих, только что беспрестанно шмыгал носом, но за сражением наблюдал широко распахнутыми глазами мальчишки, которому редко доводилось видеть подобные крупные схватки.

— Полегче, парень! — прикрикнул сир Мизуки, когда Кору в порыве восторга едва не задел его. — Руками размахиваешь, как ветряная мельница.

— Простите, сир, — бросил Кору без тени раскаяния, не отводя глаз от поля.

— Этот спектакль лучше, чем вчерашний у кукольников, верно? — вдруг произнесли сбоку от Тобирамы.

На этот раз она вздрогнула — голос, потревоживший её накануне, Тобирама вовсе не ожидала услышать вновь в скором времени. Тем более здесь, в толпе крестьян и межевых рыцарей. «Неужели он следил за мной? Сам?..»

— Вчера вы так быстро ушли, я не успел даже представиться, — сказал молодой мужчина, как и Тобирама носивший плащ с капюшоном. — Изуна, сын Таджимы, из дома Учиха. Рад наконец лично познакомиться с вами, миледи.

— Вы ошиблись, — проговорила Тобирама. — Я не леди.

Изуна вскинул брови.

— Вы предпочитаете другое обращение, сир Джиро?

Тобирама молча покосилась на него, пытаясь оценить — и не могла. Без меча и брони, со смазливым личиком холёного лордёныша, которые всегда так раздражали Тобираму, Изуна Учиха не казался опасным. Однако то, что он знал о ней, знал её дорожное имя, утверждало обратное. «Он может быть доверенным или всего лишь посыльным того, кто на самом деле стоит за всем этим», — подумала Тобирама и мимолётно покосилась на павильон, однако тут же мысленно предостерегла себя от поспешных выводов любого толка.

Она продолжала молчать и смотреть изучающе, и Учиха также не говорил ничего, лишь легко улыбался. Кору и Удон смогли протиснуться вперёд, к самому барьеру, а сир Мизуки, больше не отвлекаемый ими, заметил, что к Тобираме подошли.

— Кто это вам докучает?.. — начал он грозно, но осёкся, разглядев собеседника.

— Сир Мизуки, я полагаю? — на самом деле Изуна не полагал — он точно знал.

«Откуда? — с тревогой подумала Тобирама. — Откуда он знает так много?» Думать на Ируку или сира Гая не хотелось, однако…

— Чего вы хотите? — негромко спросила она, оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что на них не обращают внимания.

— Предложить вам пройтись со мной.

— Миледи никуда не пойдёт, тем более с вами, Учиха! — сир Мизуки порывисто схватился за рукоять клинка.

— Уберите руку с меча, сир, — обронил Изуна, едва удостоив его взгляда, и вновь обратился к Тобираме: — Я предлагаю лишь прогулку.

«Он привык получать, что хочет», — отметила Тобирама, наблюдая за его интонациями и лицом. Вслух сказала:

— Всё в порядке, сир Мизуки. Мы пройдёмся, — твёрдо и решительно, пасовать перед Учихой не собиралась. Худшее, что он может с ней сделать сейчас — запереть и не позволить участвовать в турнире. Тобирама надеялась, что в случае, если Учиха так и поступит, и она не объявится до вечера, сир Мизуки и лорд Ирука догадаются громко заявить об этом. В идеале — донести до короля.

Взглянув на неё с сомнением, сир Мизуки всё же отступил, опустил руку, и Тобирама повернулась к Изуне. Он опять улыбнулся — это начинало уже раздражать — и жестом предложил следовать за ним.

Выбравшись из толпы, они стали удаляться от поля. Вёл Учиха, и Тобирама временно не противилась, предпочитая не давать ему повода ничего предпринять. Она понаблюдает за ним, послушает, что буревестник скажет — ведь не позвал же он её пройтись просто так, в самом деле, — а уже после примет решение, как поступить. Поспешные действия в нынешней ситуации могут быть опасны.

Они были на краю палаточного лагеря, когда Изуна нарушил молчание.

— Вы и вправду высокая, леди Тобирама, — произнёс он, чем удивил её, — и ловко носите мужскую одежду, отдаю вам должное. То, что вы вдобавок красите ваши белые волосы, умно, но грустно — я бы хотел взглянуть на них.

— Почему? — процедила Тобирама с закипающим раздражением.

— Вы диковинка, притом по целому ряду причин, — пояснил Изуна лёгким светским тоном. Этот лордёныш точно над ней издевается, как обычно делают они все. — По правде сказать, давно хотел узнать вас не только на словах. Каварама… простите, сир Каварама говорил о вас много лестного.

«Сир?.. — Тобирама дёрнула бровями. — Стало быть, его посвятили в рыцари? Это означает, что брат более не является воспитанником десницы… Кому он служит тогда?» Заставить себя спросить это у Учихи немедленно она не смогла.

Следуя по тропинке, они зашли за каменистую гряду, отгораживающую лагерь. В лица тут же ударил порыв ветра, срывая капюшоны. Тобирама отвела с лица волосы — и поймала на себе цепкое внимание остановившегося Учихи.

— Вы?..

— Ваши глаза, — проговорил Изуна, не отводя взгляд. — И правда, будто бы кровь…

Быстро моргнув, Тобирама отвернулась.

— Если вы хотели о чём-то поговорить, сейчас самое время начать. У меня есть дела позже днём, — сказала она, старясь сохранить хладнокровие. Это нелегко, когда так рассматривают — и вместе с тем не попросишь перестать. Учиха воспримет как слабость, а их показывать нельзя.

— Поговорить? — Изуна удивился. — Ну что вы. Я хотел лишь взглянуть на вас вблизи, а после проводить к брату. Моему брату, — уточнил он и продолжил путь. — Вам ведь прежде не доводилось бывать в Штормовом Пределе, миледи?

— 2 —
Когда их нагнал верховой оруженосец с двумя конями на поводу, Тобирама молча приняла приглашение забраться в седло. От лагеря до замка было довольно далеко, а Учиха, как и она сама, был явно не намерен бесцельно тратить время.

Что примечательно, оруженосец появился спустя считанные минуты после того, как разговор прервался. Точный расчёт? Случайность? Тобирама пока не могла сказать. Сама же успела отметить, что её широкий шаг привычного к долгим и дальним походам человека Учиха выдерживает без видимых затруднений; его лёгкая вкрадчивая поступь объясняла, как он может так незаметно подкрадываться. Но не только походка, сам Изуна представлялся лёгким. Казалось, чуть более сильный порыв ветра — и его снесёт. Вот только отчего-то не сносило.

По мере того, как их кони рысью взбирались на утёс, Штормовой Предел вырастал над путниками грозной скалой. Поднятые решётки на воротах скалились зубьями, длинные полотна-знамёна на привратных башенках развевались, и создавалось впечатление, будто буревестники на них летят. Ветер продолжал задувать, и Тобирама, вновь надевшая капюшон, придерживала его рукой — не хотела привлекать внимание лицом и особенно глазами, ей хватило интереса Изуны.

Внутренний двор замка оказался весьма просторным и полным жизни. Туда-сюда сновали слуги, деловито-озабоченные — немудрено, когда в замке гостит сам король и его семья. На постах возле всех выходивших во двор дверей, примеченных Тобирамой, стояли стражники с чёрных панцирях и красных плащах, ещё некоторое их количество прохаживалось по стенам, держа на весу арбалеты. Было очевидно, что Учихи серьёзно относятся к безопасности высоких гостей.

Спешившись посреди двора и передав поводья подбежавшему конюху, Изуна повернулся к Тобираме и протянул руку. В его предложении помощи сквозила насмешка. Тобирама поджала губы, жалея, что не может позволить себе ничем ответить Учихе, и спрыгнула с коня резче, чем хотела.

— Следуйте за мной, миледи, — подчёркнуто обратился к ней Изуна. — Полагаю, вам и моему брату будет интересно встретиться. Вам наверняка есть, что сказать ему.

— Не понимаю, почему вы так решили, — сказала Тобирама, внутренне холодея. «Только Ирука знает о моём плане…»

Изуна лишь неопределённо пожал плечами, не намеренный раскрывать свой источник. Проведя Тобираму в центральную башню, миновав пиршественный зал, в котором слуги начищали до блеска деревянные столы, и поднявшись по лестнице, он остановился перед одной из дверей. Негромко стукнул два раза.

— Мадара, это я. Можно?

— Заходи.

Отворив дверь, Изуна пропустил Тобираму вперёд, и она переступила порог покоев лорда Штормового Предела — тёмной каменной комнаты, окна которой выходили на свинцовое море и предгрозовое небо над ним. Сам лорд сидел за столом и при свечах разбирал бумаги, сосредоточенный и мрачный, необъяснимо пугающий. Он поднял голову и смерил Тобираму пустым взглядом, после чего повернулся к брату.

— Что происходит?

— Я решил, что раз уж леди Тобирама здесь, в Пределе, нам всем не мешает познакомиться, — отозвался Изуна, закрыв за ними дверь.

— Тобирама Сенджу? — тяжёлый взгляд вернулся к ней, но Тобирама не позволила себе опустить глаза, несмотря на желание. — Хм…

— Восхитительна, правда? — Изуна обошёл её и прислонился бедром к столу, встав так, чтобы видеть одновременно и Тобираму, и брата. Он весь лучился недобрым азартом. — Эти кровавые глаза прекрасны. Если бы ещё волосы не были окрашены…

— Оставьте свои насмешки, — проговорила Тобирама, надеясь, что из-за тени капюшона злая краска, прилившая к щекам, не слишком заметна. Как же ей хотелось уйти из этого места, из-под этих внимательных взглядов, скрыть ото всех своё уродство! Но она не могла позволить себе сделать шаг назад. События пошли иначе, чем она рассчитывала, и стоит постараться извлечь из ситуации всю возможную пользу. — Зачем вы хотели видеть меня, лорд Мадара?

Однако он не ответил — вновь посмотрел на брата, и в его взгляде требование причудливо сочеталось с весельем. Изуна улыбнулся ему и сказал:

— Чтобы вы рассказали нам, почему проделали такой дальний путь, миледи, к тому же тайно. Быть может, у вас есть некий разговор к моему лорду-брату?

И взгляд горящий, испытующий. Что делать? Тобирама терялась; она прибыла, чтобы сразиться за брата, отвоевать его у Учих — собиралась выиграть турнир и отказаться от денег, попросить у короля и десницы в награду другое. И вот сейчас она стоит перед Учихой — не тем, которого хотела видеть, но тоже влиятельным. Может говорить.

Действовать следует осторожно. Между Сенджу и Учихами кровь, и не стоит забывать, что её, Тобирамы, отец, пусть и без умысла, стал убийцей отца мужчин, что сейчас перед ней.

Взвесив всё, Тобирама сняла капюшон, открываялицо, и дала аккуратный ответ:

— Я прибыла в Штормовые земли, чтобы встретиться с братом, которого не видела с тех пор, как лорд Фугаку взял его на воспитание. Рассчитывала, что Каварама прибудет на ваш турнир в свите десницы, и здесь я смогу спокойно с ним поговорить. Скрывать своё имя в пути я предпочла из-за того, что так безопаснее.

— Это разумное решение, тем более для речной леди, держащей путь на юг, — сказал Изуна. — Однако зачем же вы, обеспокоенная своей безопасностью, участвуете в турнире?

«Он знает, знает всё!.. Семеро, помогите мне».

— У меня есть причина, — ответила Тобирама и украдкой взглянула на лорда Мадару. Тот вскинул бровь, посмотрел на неё теперь более заинтересованно — и Тобирама поняла, что до сих пор он не знал о её присутствии и участии в состязании. При этом не было похоже, что собственное неведение в то время, как его брат владел сведениями, тревожило лорда Мадару. Ему всё равно? Или это доверие? По лицу Учихи Тобирама не могла понять. Прежде чем кто-либо задал следующий вопрос, она перевела тему: — Насколько я знаю, мой брат, Каварама, стал рыцарем. Он состоит в гвардии десницы?

— Сир Каварама служит Штормовому Пределу, — проронил лорд Мадара. — Однако в данный момент вы не можете встретиться с ним.

— Когда смогу? Я прибыла, чтобы увидеть его.

— После турнира это станет возможно, — ответил за брата Изуна.

Тобирама на это кивнула, пристально глядя на Учиху — запоминая его слова и собираясь требовать их претворения в жизнь.

— А теперь шутки в сторону, — сказал Мадара. — Почему вы участвуете в турнире? Причина не деньги и не доказательство удали Сенджу. Что?

— Не забывайте, миледи, что говорите сейчас с лордом Штормовых земель, — вкрадчиво добавил Изуна, имея в виду сразу многое.

И опять Тобирама замялась. Может ли озвучить то, о чём думает? Насколько оправдан риск? Она посмотрела на лорда Мадару, на Изуну. Испытывать к этим двоим ненависть или недоверие у Тобирамы не было веских причин. И все же…

— Я участвую в турнире, чтобы победить и испросить позволения для моего младшего брата вернуться в Риверран, — вырвалось неожиданно искренне. Седьмое пекло! Тобирама успела пожалеть даже прежде, чем отзвук её признания растворился в тишине, повисшей в комнате.

Ещё несколько мучительных мгновений лорд Мадара смотрел на неё своим тяжёлым, сковывающим взглядом, а после повернул голову к младшему брату. Изуна улыбался.

— Но вы понимаете, как мала вероятность, что вы победите? — уточнил он омерзительно учтиво.

Вновь гневный румянец прилил к щекам Тобирамы. Как смеет он — он, не выходящий на бой! — говорить ей такие слова?! Ещё и добавил в довершение:

— Это ни в коей мере не оскорбление и не сомнение в ваших талантах, миледи. Напротив, все эти дни и я, и мой брат оценивали по достоинству способности Дымного Рыцаря…

Отвернувшись от Изуны, Тобирама решительно встретила взгляд того, кто имел в её вопросе реальную власть.

— Со своей просьбой я собиралась обратиться к деснице как человеку, на чьём попечении находился мой брат, — сказала она. — Однако в свете того, что Каварама теперь является вашим рыцарем, я должна апеллировать к вам, милорд. Наша семья доказала верность Его Милости, отказавшись от ошибочных верований нашего отца. Все эти годы мой брат Хаширама хранил королевский мир и вершил правосудие короля в Речных землях, карал изменников и награждал тех, кто верно служил Его Милости. Мы всегда откликались на зов короля, когда ему нужны были люди для войны, или припасы, или любой иной ресурс, которым владели мы. Поэтому я прошу, милорд, — задавив гордость, Тобирама преклонила колено перед Учихой, — позволить Кавараме вернуться домой. До тех пор, пока наш старший брат не женится, Каварама является наследником Риверрана и Речных земель. Для всех будет лучше, если знать и люд не будут расценивать его как чужака, выросшего вдали от нашего края, не знающего его. Потому что Каварама — Сенджу подобно Хашираме, Итаме и мне. Позвольте ему доказать это и быть столь же полезным для престола, как Хаширама. Не здесь, в Пределе, где он простой рыцарь, но в Риверране.

Она стояла на коленях перед Учихой, склонив голову — что бы сказал отец, если б увидел? Проклял, все всяких сомнений. Лорд Буцума Сенджу никогда не ставил семью превыше долга перед своим королём, превыше гордости. Склоняться перед буревестником он счёл бы последним делом.

Однако его король давно мёртв, его останки поглотили земля и черви. Сама Тобирама хорошо помнила с малолетства, что их родовые слова «Семья. Долг. Честь». Семья на первом месте.

— Поднимитесь, миледи, — произнёс лорд Мадара, и Тобирама сделала так. — Я обдумаю ваши слова и завтра дам ответ. Ожидаю увидеть вас на вечернем пиру в честь окончания турнира и ранее днём в павильоне, леди Сенджу.

— Завтра вечером я буду у вас, — ответила Тобирама вежливо, но непреклонно, — а утром выйду на бой.

Впервые по мрачному лицу лорда Штормовых земель проскользнула тень усмешки. Никоим образом возражать он не стал — кивнул и дал понять, что разговор окончен. Тобирама неглубоко поклонилась ему и покинула комнату, стараясь шагать уверенно, хотя внутри тряслась.

— 3 —
Шквалистый ветер порывами налетал с моря, рвал полы плаща и толкал в спину, вниз с утёса. Когда Тобирама была на полпути между замком и турнирным лагерем, в потемневшем мире грянул первый гром.

«На наших крыльях — шторм», — пели буревестники на чёрно-алых знамёнах Учих. И он был здесь.

К тому времени, как Тобирама добралась до первых палаток, уже вовсю гремело, начинался дождь. Лорд Ирука и сир Мизуки, верховые, ждали её на въезде в лагерь. У обоих на боках висели мечи, однако подняться к замку лорд Девичьего Пруда и его рыцарь не решились. Или не захотели? Или не обязаны были, уже выполнив свою часть работы для Учих?..

Остановив коня перед ними, Тобирама спешилась и отдала поводья сопровождавшему её из замка оруженосцу — тот привязал повод к собственному седлу и, обозначив поклон, отправился восвояси. Проводив оруженосца взглядом, Тобирама сморгнула капли с ресниц и развернулась к ждавшим её мужчинам. Их лица на миг осветила яростная вспышка молнии. Загрохотал гром.

— Миледи, — окликнул лорд Ирука. — С вами всё в порядке? Сир Мизуки сообщил, что Учиха увёл вас…

Участливый взгляд, взволнованный голос… Больше Тобирама не верила им. Не могла доверять, учитывая, сколько знали Учихи о ней и её плане ещё до этой встречи. Знали то, чем она имела глупость поделиться с Ирукой — но только с ним.

— Вам больше не о чем беспокоиться.

Лорд Ирука дёрнулся.

— Миледи?.. — сделал вид, как будто не понимает. Отвратительно.

— Если не затруднит, пришлите завтра утром ко мне вашего оруженосца, милорд, — ровно попросила Тобирама и ушла, не оглядываясь.

— 4 —
В свой маленький лагерь за стеной ежевики Тобирама вернулась промокшей насквозь, с опущенными плечами и потухшим взглядом. Предательство жгло, и было стыдно за себя, потому что доверилась, хотя, казалось бы, с детства привыкла быть открытой лишь с Хаширамой. «Наука на будущее, — думала Тобирама, без сил опускаясь на относительно сухое место под кроной мощного дуба. — Кроме семьи никому нельзя доверять».

Неужели она не знала этого раньше? Знала. И в то же время верила, что клятва, приносимая вассалами их семье, чего-то да стоит.

«Что же Учихи могли посулить Ируке за то, что он предал меня?.. — задумалась Тобирама, щурясь на косые линии дождя, расчертившие мир. — Деньги? Земли? Более высокое положение или место при дворе?» Выяснить необходимо обязательно, чтобы не быть голословной в докладе брату. Хашираме придётся реагировать, что-то сделать с человеком врага в своём стане…

Но это потом. После боя. Сейчас важно успокоиться и настроиться перед завтрашним днём. Пусть она уже озвучила своё желание лорду Мадаре — неважно, Тобирама всё равно постарается выиграть турнир, чтобы повысить шансы получить то, что хочет. Если она победит и выскажет просьбу королю, и тот согласится дать удовлетворение, даже будь Учиха против, возражать не посмеет. «Наверное, — мрачно добавила Тобирама, вспомнив виденное пару дней назад общение сына десницы с наследным принцем. — Я надеюсь».

Думать о проигрыше она не хотела. «Я должна справиться. Должна исполнить свою клятву — ради семьи, ради брата».

— 5 —
Утро навалилось комом беспокойства и напряжённости. У горизонта серое, небо постепенно переходило в мутно-голубое, а висящая на нём луна была большая, жёлтая, яркая — настолько, что просвечивала через плотный туман, лежащий на полях, дороге. Пока Тобирама снаряжала Вихря, он беспокойно рыл копытом землю.

— Уже скоро, — шептала Тобирама боевому коню, расчёсывая его длинную серую гриву. — Скоро всё закончится.

Вихрь дёрнул головой и тревожно заржал. Верный зверь чувствовал настрой хозяйки.

Кору появился к тому времени, когда Тобирама проверяла, как затянула седельные ремни. Смутившись, мальчишка ойкнул и кинулся к ней.

— Сир, давайте я… — засуетился он, но Тобирама отстранила его от коня.

— Неси броню, — прохладно распорядилась она. — Прекрати метаться.

От её тона Кору дёрнулся, по-мальчишески нахохлился, но всё-таки ушёл за сумкой с доспехом, который Тобирама после того, как сама начистила вечером, спрятала в палатке от возможного ночного дождя. Боги миловали, ночью не лило, и земля хотя бы немного подсохла после вчерашней грозы.

Вернувшись, Кору стал помогать ей облачиться в полнейшем молчании. Никаких комментариев и вопросов, которыми он охотно сыпал в предыдущие дни. Тобираму это устраивало. Она сосредотачивалась, закрывала глаза и искала внутри себя силу, разгоняла её по всему телу — силу, что обострит её чутьё, сделает быстрее и придаст мощи руке. Поможет победить.

«Каварама, — Торью вспоминала лицо младшего брата. Сердечную теплоту, которую вызывал в ней его вид в далёком детстве, когда они все жили дома. — Ради тебя, братишка, я научилась сражаться. Потому что старшие всегда должны драться за младших. И раз Хаширама не может в силу обстоятельств… что ж, это моя судьба».

Проверив все застёжки трижды, Кору в последний раз отошёл от Тобирамы, а вернулся со шлемом. Но, не дойдя до неё, мальчишка остановился, крепко сомкнул пальцы на стали.

— Не копайся, — поторопила его Тобирама, погладив по загривку беспокойного Вихря. — Нам пора выезжать.

Кору посмотрел на неё умными и серьёзными коричневыми глазами.

— Вы злитесь на лорда Ируку, миледи, но совершенно напрасно, — решительно произнёс он. — Думаете, это он раскрыл вас Учихам? Вы заблуждаетесь. Милорд никогда не предаст Сенджу.

— Помолчи, — коротко осадила его Тобирама, чуть поморщившись. Сейчас ей было совершенно не до дерзкого мальчишки, знающего и треплющегося непозволительно много о вещах, которые его не касаются.

— Буду говорить, если захочу! — запальчиво заявил парень. Голос мальчика преобразился — в нём появились нотки, которых Тобираме не доводилось прежде слышать от него. Едва ли не властные. — Милорд служит Сенджу, но я слушаться вас не обязан.

— Ты служишь лорду Ируке, он служит моему дому. Это значит, и ты подчиняешься нам.

— Я служу милорду, потому что хочу! А вам — больше не хочу. Вы не рыцарь, — выплюнул он.

— Поразительная наблюдательность, — процедила Тобирама. — Я женщина.

— Не поэтому, — Кору упрямо мотнул головой. — Настоящий рыцарь не затаил бы злобу, а вызвал человека, которого подозревает в чём-то, на разговор. После, если потребуется — и на бой. А вы без доказательств подозреваете и молчите.

— Забыла спросить мнения оруженосца, — Тобирама подошла и прежде, чем он опомнился, отвесила мальчишке смачную оплеуху. Он должен знать своё место.

Однако вместо того, чтобы с достоинством принять наказание, Кору вспылил ещё пуще. Бросив шлем на землю к ногам Тобирамы, он развернулся и стремительно зашагал прочь от её лагеря, пробираясь между деревьями и кустами ежевики.

Тобирама проводила его долгим взглядом. Сделав полшага вперёд, она опустилась на одно колено, звеня сталью, и подняла с травы свой шлем. Смахнув с него капли росы, невидяще посмотрела в черноту за забралом.

«Не рыцарь… — прозвенело в голове и пропало. — Плевать. Только бы победить».

Глава 5. Кровь

— 1 —
Возбуждённый шум пробудившегося ото сна лагеря разносился по полю между каменными грядами. Там царило теперь оживление: кто-то завтракал, кто-то заканчивал туалет, а кто-то уже тянулся к ристалищу, чтобы занять места получше. От костров в сероватое небо поднимался дымок, и запах коней и навоза перемежался с ароматами жарящейся на открытом огне дичи.

Не приближаясь к лагерю, Тобирама быстро проехала к турнирному полю. У его кромки вновь стояли шатры участников. Самый большой шатёр — из серого шёлка, с заострёнными чёрными и белыми вымпелами, свисающими с крыши, — принадлежал лорду Сакумо Хатаке, Белому Клыку, который, несмотря на годы, легко расправился со всеми своими противниками в предыдущие дни. Чёрная гончая на сером щите, выставленном перед отогнутым входом, предупреждающе скалила зубы.

Справа от павильона лорда Сакумо стояли два чёрных с летящими буревестниками. Сбывался прогноз, услышанный Тобирамой от мужчины, принимающего ставки: сир Кагами и сир Шисуи должны сойтись в бою. Хотя, наверное, они будут по возможности избегать друг друга на поле — судя по тому, что Тобирама мельком наблюдала за прошедшие дни, эти братья не станут рисковать причинить друг другу вред из-за турнира. Это делало им честь.

Следом за чёрными высился сверкающий белизной высокий шатёр; щит перед ним был девственно-белым. Сир Райдо Намиаши, королевский гвардеец, стоял у входа уже в полном обмундировании и переговаривался с сиром Аобой, рыцарем на службе Учих.

Дальше стоял красно-серый шатёр с трезубцами на стяге. Возле него два оруженосца снаряжали вороного жеребца, мощного и норовистого. «Столкнувшись, такой снесёт любого», — отметила Тобирама и пообещала себе по возможности избегать контакта с этой тварью, которая в состоянии серьёзно ранить Вихря.

По другую сторону от серого павильона лорда Сакумо пристроился аккуратный шатёр Зелёного Зверя. Когда Тобирама проезжала мимо, услышала доносящийся изнутри громкий голос сира Гая, раздававшего бодрые команды оруженосцу:

— Неси наголенники, Ли!.. Проверь-ка вот эту застёжку… Ха, сегодня будет знатный бой!

За ним пестрел по-лисьи рыжий шатёр сира Яхико, рыцаря из Западных земель, состоящего в гвардии лорда Ашины Узумаки. Сам сир Яхико как раз стоял на пороге шатра и обменивался последними фразами с красивой хладнокровной леди. В её волосах виднелась синяя зимняя роза — точно такая была закреплена на плаще рыцаря. Но вот дама коротко пожала руку своего избранника и заторопилась к павильону для высокородных зрителей. Проводив её взглядом, сир Яхико повернулся и заметил проезжавшую мимо Тобираму.

— Сир, — учтиво поприветствовал он наклоном головы.

Тобирама молча кивнула в ответ и свернула к своему серому шатру. Незнакомый оруженосец, сидевший рядом с ним на земле, подскочил и придержал поводья Вихря.

— Кто тебя прислал? — спросила Тобирама, спешившись.

— Лорд Изуна, — ответил парень, вышколено-почтительный и расторопный.

Тобирама хмыкнула на это, но прогонять оруженосца не стала — он был очень кстати, раз она лишилась Кору. Оставив Вихря на попечение парня, Тобирама шагнула внутрь палатки — и вдруг похолодела.

«Я ведь ехала на турнир независимой, — подумала она, — с желанием исключительно добиться своей цели… А что теперь? Предана речным лордом, доверила свою тайну Учихам; от них же получила шатёр и оруженосца… и делаю то, что им выгодно, наверное?» Конечно же, именно так. Действуй она против их интересов, буревестники нашли бы способ от неё избавиться.

«Миледи, прошу вас: остановитесь. Вы можете погибнуть, — вспомнились слова лорда Ируки во второй день турнира. — Сегодня сир Фу метил вам в голову, несомненно, чтобы сбить шлем и разоблачить таинственного рыцаря, однако если бы его рука чуть сместилась…»

Тобирама вздрогнула. Острые когти страха сжали её сердце.

«А в шлем ли он метил?.. Или всё-таки в глаз?»

Ясно одно: её спасло — от разоблачения или смерти — лишь умение держаться в седле и бить врага метко.

«Если сиру Фу действительно приказали попытаться меня убить, то явно не лорд Яманака — ему я не сделала ничего».

Теперь нынешний бой предстал перед Тобирамой в совершенно ином свете. Её противниками являются лорд из Штормовых земель, двое Учих, таинственный рыцарь, который, если верить слухам, тоже вполне может являться Учихой…

В такой опасности, как теперь, Тобирама не чувствовала себя с того дня, когда десница прибыл в Риверран.

«Семеро, помогите мне… победить. Остальное неважно».

— Сир, — окликнул Тобираму оруженосец, чьего имени она не знала и не собиралась спрашивать. — Начинается жеребьёвка.

Более резким движением, чем хотела, оправив плащ, Тобирама вышла на улицу. Солнце поднималось над полем, освещая выровненную землю без единого заграждения — этот бой будет иметь больше сходства с общей схваткой, чем с обычными турнирными поединками. «Только этот будет верховой», — мрачно подумала Тобирама и потрепала по холке Вихря, прежде чем последовать вслед за прочими рыцарями к фигуре в чёрном, стоявшей перед палаткой лорда Сакумо.

— Подходите ближе, сиры, — говорил Изуна, с довольной улыбкой оглядывая собиравшихся вокруг него рыцарей. В руке Учиха сжимал восемь палочек так, что видимые концы, внешне не отличимые, находились на одном уровне. — Хочу ещё раз озвучить всем вам правила проведения боя. В первой атаке сойдутся две линии по четыре человека — кто из вас будет в какой и кого получит в первые противники, решит жребий, — он продемонстрировал палочки. — После никакого определённого порядка нет. Можете сражаться с кем хотите и как хотите: конными, пешими, на мечах, топорах или молотах — вам выбирать. Победит тот, кто будет стоять, когда все остальные падут.

— Почему так, кузен? — громко спросил сир Шисуи, не обращая внимания на предупреждающе на него взглянувшего брата. — Нас восемь, и можно было устроить обычный турнир.

— Так делают все, — спокойно ответил ему Изуна. «Я — не все», — добавлял его взгляд.

Сир Шисуи помрачнел, но больше не сказал ничего. Под гул толпы, становившийся всё громче, Рыцарь Трезубца шагнул вперёд и взялся за одну из палочек. Его шлем выжидательно повернулся к Изуне.

— Наш собрат прав, давайте уже начинать! — сказал сир Гай и тоже сделал свой выбор.

Все последовали его примеру. Стараясь не смотреть на Изуну и ни в коем случае его не коснуться, Тобирама вытянула жребий. Ей досталась короткая палочка с концом, окрашенным в красный цвет. Палочка точно с такой же меткой, только длинная, была в руке сира Райдо.

«Белый гвардеец…» — Тобирама покраснела под шлемом от вспышки волнения. Телохранители короля и его семьи не просто так слыли одними из лучших рыцарей страны — своей репутации все семеро стоили. Победа над ним не дастся легко.

Сжав между закованными в сталь пальцами жребий-палочку, Тобирама глубоко вдохнула, выдохнула. Спокойствие. Она знает свою цель и идёт к ней. И да помогут ей Старые и Новые боги.

Изуна вновь обвёл всех взглядом, в котором плясало пламя.

— Удачи, — лаконично пожелал он перед тем, как уйти на своё место на высокой трибуне.

— 2 —
Запели трубы, предупреждая о скором начале сражения.

— Да пребудут с вами боги, сир, — сказал Зелёному Зверю его оруженосец, смотревший на своего господина с трепетом и восторгом.

Приставленный к ней парень подал Тобираме копьё безо всякого выражения на лице. Чуть нахмурившись, Тобирама осмотрела копьё, пока все рыцари разворачивали коней для выезда. Ничего подозрительного она не заметила, хотя и смотрела внимательно.

Поднявшись на ноги, король Минато произнёс несколько фраз своим мелодичным, располагающим голосом, однако Тобирама не вслушивалась. Её начинало потряхивать от переживаний, и она старалась взять чувства свои под контроль. «Я должна собраться, должна успокоиться… Руки, не дрожите!»

В броне было жарко, сложно дышать. Отчаянно хотелось поднять забрало и глотнуть свежего утреннего воздуха — однако нельзя. Тобирама терпела. Вместе с рыцарями она выехала на ристалище и заняла в линии место между сиром Яхико и сиром Шисуи, справа от которого встал сир Гай. Вторая линия выстроилась в девяноста ярдах напротив них: Рыцарь Трезубца, сир Райдо, сир Кагами и лорд Сакумо.

И снова Тобирама глубоко вдохнула, выдохнула. Вихрь под ней беспокойно перебирал копытами.

Трубы проиграли сигнал к началу боя.

Пришпорив коня, Тобирама послала его в галоп, сосредотачиваясь на цели. Слева от неё вперёд вырвался рыжий рысак сира Яхико — рыцарь нёсся навстречу противнику вспышкой пламени, его огненный плащ хлопал и норовил отвлечь Тобираму. Она моргнула и уставилась на белого рыцаря впереди. Копьё направила в нагрудник гвардейца.

Они сшиблись с оглушительным лязгом, к которому добавилось конское ржание и вопли в отдалении. Копьё Тобирамы разбилось о щит гвардейца, а вот его собственное едва не выбило её из седла. Со всей силой сжав ногами бока Вихря, Тобирама удержалась и, проскакав дальше, выровнялась как раз вовремя, чтобы вскинуть щит — на неё обрушился меч откуда-то выскочившего сира Кагами. Разгорячённый Вихрь сильно укусил вороного за шею — конь мотнул головой, его повело, и это дало Тобираме шанс вновь пришпорить Вихря и отвести в сторону.

Развернув коня, Тобирама бросила обломок копья и вытащила меч. Левая рука подозрительно тяжелела. Зорко озираясь в ожидании атаки, Тобирама разглядела лежащего на земле сира Яхико в его ярком плаще, запятнанном кровью. Неподалёку рубились уже пешие Рыцарь Трезубца и сир Шисуи, причём Учиху теснили. Сир Кагами рванул на помощь брату, но на его пути встали ничего не замечающие в порыве сражения между собой сир Гай и лорд Сакумо. Кони под ними храпели, кусались и бодали друг друга. Дальше промелькнула белая тень, но Тобирама предпочла направить Вихря к сиру Кагами.

Они скрестили мечи под восторженный рёв толпы. «Жестокие глупцы!..» — мимолётно подумала Тобирама, мощно двинув щитом по корпусу Учихи. Он не удержал равновесие и шмякнулся наземь, но сумел вовремя отпустить стремена и сохранить при себе меч. Поэтому пока Тобирама, тихо шипя, пыталась объехать его коня, взвившегося на дыбы и испуганно бьющего передними копытами, сир Кагами поднялся на ноги и приготовился к продолжению боя. При падении он потерял шлем, на тёмных волосах осели кровь и грязь.

— Сдавайтесь! — крикнула Тобирама, высоко поднимая меч. У неё, всадницы, больше шансов, чем у пешего Учихи, теперь откровенно рискующего жизнью.

Он мотнул головой и перехватил крепче клинок. «Нет так нет», — Тобирама послала Вихря прямо на него, замахиваясь для удара. Он стоит у неё на пути.

Учиха проворно отскочил и рубанул мечом — Вихрь, спасаясь, дёрнулся в сторону и оступился, стал заваливаться на бок с пронзительным ржанием. Бросив стремена, Тобирама спрыгнула с коня, пока он не рухнул и не придавил её собой. Не устояв, она упала на колени. На бесконечное мгновенье мир закружился — а затем рядом вырос рыцарь в чёрном, и рука с мечом как будто сама поднялась, отражая удар.

Учиха атаковал, но Тобираме удавалось пока блокировать его клинок своим. Она искала в себе силы подняться — и вот улучила момент, буквально вздёрнула себя на ноги. Их мечи со звоном скрестились; обеими руками схватившись за рукоять своего полуторника, Тобирама зарычала и всем весом подалась вперёд, отталкивая Учиху. Тот неловко отступил на несколько шагов, взмахнув руками. Едва успел пригнуться, когда клинок Тобирамы просвистел у него над головой. Тобирама яростно сыпала ударами, наступая, тесня, отчаянно желая уничтожить помеху — он стоит у неё на пути! Она разобьёт преграду! Она не даст ему шанса на ответный ход!

— Сдаюсь! — крикнул сир Кагами и бросил на землю меч.

Тобирама замерла с занесённым клинком, быстро моргнула несколько раз. Только теперь она разглядела на бледном лице Учихи неподдельный страх.

— Я сдаюсь, сир, — повторил Кагами, пятясь от неё, не сводя настороженного взгляда с меча. — Я сдаюсь.

Вздрогнув всем телом, Тобирама опустила клинок. Левую руку тянуло вниз, горячая кровь пропитала рукав камзола. Ноги дрожали.

Отвернувшись от Учихи, Тобирама осмотрелась. Сир Шисуи, сам заметно хромающий, помогал подняться белому рыцарю. Сир Гай и лорд Сакумо теперь были пешие: Зелёный Зверь орудовал молотом, а Белый Клык — длинным фамильным мечом из валирийской стали.

Тобирама повернула голову, и в узком поле зрения, ограниченном глазными щелями, появился Рыцарь Трезубца. В его руке была шипастая булава — страшное оружие, которое не остановит и лучшая сталь. Тобирама попятилась, быстро оглядываясь по сторонам. Заметив валявшийся неподалёку щит, она метнулась к нему на дрожащих ногах и подняла укреплённый сталью кусок дерева. Щит оказался не целый — пришедшийся удар разбил один из его углов. Но всё же он был пригоден, и Тобирама, превозмогая боль, надела его на левую руку. Дополнительная тяжесть на ней отозвалась разрывающей болью, прошившей Тобираму от кончиков пальцев до затылка. Она застонала, но подняла щит и меч. Рыцарь Трезубца был близко.

От первого удара булавы Тобирама смогла увернуться. Второй пришёлся на щит и отбил у него второй угол — чёрные щепы полетели во все стороны, заскрежетала покорёженная сталь. Сильным движением вырвав булаву из щита, Рыцарь Трезубца замахнулся опять — высокий, могучий, безжалостный.

Тобирама закричала и бросилась на него, выставив щит вперёд. На этот раз булава прошила его насквозь и застряла в наплечнике, шипы впились в повреждённую руку.

Плача от боли, глотая стоны, Тобирама рубанула наискось мечом, а затем снова и снова. За пеленой слёз и кровавого марева, что застелила глаза, она не видела, но интуитивно знала, где в доспехе врага стык, незащищённая часть. По крику боли поняла, что достала.

Рыцарь Трезубца упал на колени. Весь его левый бок заливала кровь из раны, сильные пальцы, державшие булаву, разжались. Шлем слетел со склонившейся головы, открывая взмокшие светло-каштановые волосы. Из последних сил рыцарь поднял голову.

— Нет… — пробормотала Тобирама, не веря глазам. — Нет, нет, нет…

Взгляд Каварамы остекленел. Закачавшись, младший брат рухнул лицом в грязь, чтобы больше не встать.

Тобирама упала рядом.

— 3 —
Она пришла в себя от боли. Сознание пребывало в тумане, но всё тело болело: что-то больше, что-то поменьше. Страшнее всего — левая рука и сердце.

Разлепив тяжёлые веки, Тобирама бездумно уставилась в потолок. Закопченный камень, а вокруг запахи трав и оплывших свечей. Почему? Она перестаралась на тренировке с братьями и теперь лежит в покоях мейстера Хомуры? Почему всё болит так, словно она скатилась по лестнице с высокой башни Риверрана?..

Тобирама содрогнулась всем телом, шире распахнула глаза. Она не в Риверране. Она в Штормовом Пределе. Турнир… сражение… брат…

— Каварама… — перед глазами встало повзрослевшее лицо, отчаяние в стекленеющих глазах. — Нет… Как же так?..

Она убила его. Убила своими руками. Убила младшего брата.

Тобирама зажмурилась, впиваясь зубами в губу. Кровь покатилась по подбородку, а по щекам — жгучие слёзы.

— 4 —
Замковый мейстер сказал, что она легко отделалась: левую руку получится сохранить, хотя восстановится она нескоро. Все прочие повреждения менее опасны, но вставать Тобираме пока что не стоит — стоит принять макового молока и поспать. Лучше бы выпить его побольше, чтобы отзвуки пира в главном чертоге точно не потревожили. Пира, где чествовали победившего в турнире сира Гая, благородного Зелёного Зверя, и поздравляли с именинами доброго принца Наруто.

Тобирама послала мейстера во все семь преисподних и поднялась, найдя в себе силы толкнуть прочь сухонького человечка в серых одеяниях. Тот поджал губы и с недовольством наблюдал, как она заворачивается в плащ поверх длинной рубашки, но больше не решился вставать у неё на пути. В его тёмных глазах читался тот же страх, какой был во взгляд сира Кагами, когда он бросил свой меч. Наверное, со стороны можно было принять Тобираму за помешанную.

Она не знала замка, но безошибочно выбрала коридор, выведший её на стену. Шлёпая босыми ногами по ледяному камню, Тобирама добрела до зубцов и ухватилась за них, чтобы не рухнуть тут же. Боль была на грани терпимого, её вспышки валили с ног, но Тобираме было наплевать. Ей хотелось единственно сдохнуть.

Закат давно догорел, в черноте ночи небо и море слились в единый мир мрака. Далеко внизу рокочущие волны разбивались об острые камни утёса, на котором высился замок. Свежий ветер трепал плащ и волосы, бросал в лицо солёные капли.

Держась за зубцы, венчавшие стену Предела, Тобирама собирала крупицы сил, что ещё были в её ослабленном теле. Позади, в замке, звучали музыка и голоса. Но рокот волн был сильнее. Звал.

— Зачем вы поднялись, миледи?

Тобирама не ответила, даже не повернулась, продолжая смотреть со стены вниз, в черноту. Интересно, теперь хватит ли ей сил?..

Изуна подошёл ближе, остановился рядом.

— Я не позволю вам прыгнуть, — серьёзно сказал он.

— Спрашивать не буду, — прохрипела Тобирама и тяжело сглотнула, чуть ближе придвинулась к стене, касаясь холодного камня бёдрами.

Учиха сделал шаг и сжал её руку с неожиданной силой.

— Не будьте эгоисткой, миледи, — яростно прошипел он. — Кроме вас самой от этого лучше никому не станет.

— Катитесь в пекло, — она слабо дёрнула рукой, но Учиха не имел намерения её отпускать.

— Если бы это что-то изменило, — процедил Изуна. Запустив в карман свободную руку, он достал оттуда и подал Тобираме маленький свиток пергамента, скреплённый печатью. — Прочтите. Да не бойтесь вы, ломайте — теперь в её сохранности нет никакого смысла.

Сумрачно взглянув на него, Тобирама неловкими пальцами сломала печать с буревестником и развернула пергамент. Кое-где на нём засохли кровавые капли, но текст можно было разобрать:

Я, Изуна, сын Таджимы, из дома Учиха даю обязательство сиру Кавараме Сенджу добиться разрешения его от обетов, данных моей семье, если на турнире в честь именин принца Наруто, что пройдёт в Штормовом Пределе, сир Каварама убьёт в бою сира Яхико, рыцаря из Западных земель.

— Мне это нужно было для давления на Узумаки, в частности на мастера над монетой, — проговорил Изуна лихорадочно-быстро, оправдываясь. — Я хотел убить сразу двух зайцев: приструнить лорда Нагато и дать Кавараме возможность вернуться в Риверран, чтобы начать налаживать контакт с Речными землями… Я не знал, что так обернётся.

— Значит, если бы я не… — голос дрогнул, сорвался. Тобирама вновь отвернулась к морю, крепко сжимая расписку. Если бы она не вмешалась, Каварама уже сейчас был бы свободен, а завтра двинулся в путь домой. Если бы она не возомнила себя нужной ему, отмеченной долгом спасти младшего брата… Решила, что Кавараме не справиться без неё. А ведь он, оказывается, сам всё решил, держал под контролем… Она помешала. Смешала все карты. Убила его.

Учиха прав. Если она прыгнет, легче станет только Тобираме самой. А она не заслуживает облегчения.

— Я не знал, что так будет, — повторил Изуна, тоже глядя на море. — Когда узнал о вашем присутствии, подумал, что боги благоволят мне. Дают ещё одну возможность окончить раздор между нами и Сенджу, привлечь вас на нашу сторону и сделать союзниками в борьбе. Поэтому ничего не сказал Кавараме и брата упросил держать всё в секрете от него. Думал, выйдет интересно, если вы встретитесь после турнира, воссоединитесь здесь, в Пределе… Моя ошибка стоила Кавараме жизни так же, как ваше отчаянное желание победить в турнире, чтобы спасти его.

Тобирама слушала его с тяжёлым сердцем, не в силах сдержать новые слёзы. Она резко смахнула их рукой. Ей бы злиться на Учиху, но не могла. Его вина меркла и бледнела по сравнению с её поступком.

Изуна не смотрел на неё; подняв взгляд к небу, он вдруг спросил:

— Что вы намерены делать теперь?

— Не знаю, — после заминки проговорила Тобирама. — В Риверран я не вернусь. У меня есть конь, броня и меч — могу податься в межевые ры… — она запнулась, прикусила губу. — Нет, я ведь не рыцарь. Мне нет места даже на меже.

— Действительно, — согласился Изуна. — Но вот в Пределе для вас есть место — то, которое занимал за нашим столом Каварама. Нам нужны мечи, и не обязательно рыцарские… А я буду смотреть на вас каждый день и вспоминать, к чему могут привести интриги, — он повернулся к Тобираме и чуть вскинул голову, пытаясь поймать её взгляд. — Я действительно не желал смерти вашему брату. Его кровь — и на моих руках. Ею мы с вами отныне и навеки связаны, леди Тобирама.

Тобирама развернулась, встречая его взгляд — тёмный, выразительный, пламенный. На красивом лице ни тени улыбки, только серьёзность и печаль.

«Добровольно встать под крыло буревестника — позор, так сказал бы отец. Но я не заслуживаю лучшего», — подумала Тобирама и медленно наклонила голову.

— 5 —
Хаширама,

Слухи о том, что случилось, скоро дойдут до тебя. Предпочитаю написать первой.

Каварама мёртв. Я убила его на турнире, не зная, кто скрывается под шлемом второго таинственного рыцаря. Первым была я; Учихи утаили это ото всех, но я хочу, чтобы ты знал. Понимал причину, почему я не вернусь в Риверран. Братоубийце нет места в отчем доме.

Пожалуйста, покажи это письмо Итаме, и оба не ищите встречи со мной. Я останусь в Штормовом Пределе и буду служить Учихам, как служил Каварама — защищая нашу семью от гнева и подозрений короны. Возможно, так от меня будет хоть какая-то польза.

Твоя сестра,
Тобирама

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2. Турнир
  • Глава 3. Таинственный рыцарь
  • Глава 4. Притворство
  • Глава 5. Кровь