Обида [Николай Васильевич Угловский] (fb2) читать постранично

1

Этот мартовский вечер выдался на редкость студеным, хотя в полдень на южной стороне капало с крыш. Мороз, однако, смягчался полным безветрием и, как ни странно, — тишиной. Село уснуло. Дышалось свободно, без пощипывания в горле. В чуткой и такой знакомой тишине снег под Костиными желтыми ботинками поскрипывает, как дробящееся стекло, а Валя идет в валенках и скрип у нее иной, с легким шелестом, будто ступает она по ломким от первого заморозка осенним листьям в лесу.

Ее туфли, завернутые в газету, Костя несет под мышкой. Носить их он приспособился уже давно. От небольшого угловатого свертка левому боку вроде теплее. Идти Косте и Вале далеко, до самой окраины, к школе, где живет Валина мать-учительница. Этот дальний путь всегда радует Костю, но сегодня он почему-то хмур и молчалив.

— Ну, чего ты молчишь? Говори что-нибудь, посмеиваясь в цигейковый воротник, говорит Валя.

Он знает эту ее привычку — насмешничать тогда, когда повода для иронии никакого и нет.

Костя идет молча еще несколько шагов.

— Да что! — Он зябко поводит плечами. — Я уже говорил, да без толку… Может, ты что-нибудь новенькое скажешь?

— А у меня каждой день новое, — невозмутимо отвечает Валя. — Вот, например, завтра ко мне все районное начальство со своим штатом приедет — опыт перенимать.

Костя знает об этом. Недаром он целую неделю возился с новым окаймлением клуба к предстоящему экономическому семинару, который на этот раз управление решило провести в их совхозе. Знает он и причину такого решения. Причиной была Валина «елочка». И хотя все, что касалось Вали. Костя с некоторых пор воспринимает как свое, личное, сейчас он без особого энтузиазма бурчит:

— Подумаешь, новость. Ты уже привыкла, небось, отрапортуешь.

— Ясное дело, отрапортовала бы. Только ведь с высоким начальством и наши заявятся — папашка твой с новым директором. Они, наверное, и объяснения давать будут.

Костя, незаметно для себя позабыв о том, что еще минуту назад томительно беспокоило его, сказал ободряюще:

— Они — экономику, а ты — технику…

— По-твоему, я в экономике не разбираюсь? Без меня, будь спокоен, они тоже ничего не подсчитали бы. А уж твой папаня…

— Валя! — болезненно морщится Костя; как видно, упоминание об отце, управляющем отделения, ему особенно неприятно и нежелательно теперь.

— Не спорь, никакой тут заслуги его нет, — безжалостно бросает Валя.

— Я не спорю, оставь, пожалуйста. Но не будет же он отмалчиваться, если его спросят. Ну, а директор и подавно.

— Директор — да… — задумчиво говорит Валя. — Я с ним всего раза два встречалась, да и то на собраниях. Странный он какой- то, Костя…

— По-моему, ничего особенного. Разве что покомандовать любит. Молодой, вот и напускает на себя солидность. Но, говорят, агроном опытный.

— Ну все равно, — отгоняя, по-видимому, какие-то свои мысли, говорит Валя. — Пусть… А знаешь, в эту субботу я в город поеду. Комитет комсомола приглашает на вечер передовиков промышленности.

— Ты же недавно ездила.

— Ну, то была молодежная дискуссия, я уж забыла — на какую тему. Что-то очень длинное, насчет облика современного молодого человека. Но в общем было интересно. Концерт давали артисты областной филармонии.

— В субботу я тоже в город поеду, — совершенно неожиданно и как-то мрачно сказал Костя.

— Это зачем же?

— Вызывают в отдел культуры и вообще дела…

— Неужели? — с прежней смешливостью роняет она. — Нет, Костя, я просто не представляю, как ты мог поступить в библиотечный техникум? Разве это мужская работа? И парень ты вроде ничего… интересный даже. Признайся, ты, наверно, в техникуме был один среди девчат?

— Ничего подобного. А пошел потому, что еще в школе книги любил. Ты вот об университете мечтала, а оказалась в доярках.

— Значит, нашла свое призвание, — явно смеясь над ним, отпарировала Валя. — Дурачок, думаешь, я в университете не буду? Еще как буду-то! Для меня сейчас все двери открыты. Помнишь, как нам в школе говорили?.. «Молодым везде у нас дорога, по заслугам каждый награжден…» Будет награжден, понял? Ну и помалкивай… Ха-ха!

Костю возмущает этот тон. Обиднее всего то, что не сразу поймешь — когда Валя говорит всерьез, а когда просто разыгрывает его. К тому же, чем ни дальше, тем она капризнее. Конечно, красивым девушкам это идет, чего уж там… но должен же когда-нибудь наступить предел ее упрямству.

В последнее время Валя все реже стала бывать в клубе — не то, что прошлым летом, когда она только что приехала к матери. Что ж, это можно понять: работа на «елочке» захватила ее всю. Теперь-то о ее способностях и достижениях известно всем, но первым оценил Валины достоинства именно он, Костя. Уже тогда он почувствовал в ней что-то особенное, а что она обнаружила в нем — Костя и до сих пор не знает. Но домой обычно провожал Валю он. Так установилось с первых дней, и никто из ребят не претендовал на такую честь. Ну, а Костя, тот, конечно,