На обороте поздравительной открытки (СИ) [Анастасия Муравьева] (fb2) читать онлайн

  Сереже Борисову, майору МВД, в годовщину его свадьбы, посвящается

  Он был мой одноклассник.

  - Вызову-ка я Соловьеву, - устало щурясь, говорила учительница. - Пусть Борисов хоть на доску посмотрит.

  После окончания уроков я нарочно тянула время. Ему приходилось делать вид, что он занят другими делами - и ждать, пока я соберу тетради, застегну сумку, найду в раздевалке пальто, зашнурую ботинки. Я вечно забывала то учебники, то перчатки, и поэтому уходила из школы последняя.

  Он шел следом, насвистывая, а когда я оглядывалась, отворачивался и переходил на другую сторону улицы.

  В десятом классе я сидела на подоконнике и качала ногой, а он стоял, подпирая стену.

  - Сергей, а тебе из девочек в классе кто-нибудь нравится? - жестоко улыбаясь, спрашивала я.

  - Нравится, - отвечал он.

  - И кто же? - продолжала пытать я, накручивая на палец волосы.

  - Соловьева, Лебедева, Михайлова, - честно отвечал он.

  - А кто из них, - не унималась я, - больше всех?

  - Соловьева, - отвечал он, и уши его краснели. - Соловьева.

  Сережа Борисов был на голову выше меня, но всегда смотрел снизу вверх, встряхивая кудлатой головой и глупо улыбаясь.

  Когда он меня первый раз поцеловал, у него было очень смешное лицо. Я с интересом наблюдала, как он закрывает глаза, точь-в-точь кукла Маша, когда ее переворачивают на спинку. У него перехватило дыхание, словно перед прыжком в прорубь, это было так нелепо, я едва сдерживала смех.

  После школы я завалила в институт. Мне пришлось поступить на вечернее отделение и устроиться на работу. Он встречал меня после занятий, провожал до гостей, караулил у подъезда. Его жизнь не складывалась, точнее, складывалась как-то странно: он нигде не учился, держал несколько точек на рынке, торговал то кожаными куртками, то телефонами, но не очень успешно.

  - Я уезжаю в Москву, - наврала я как-то раз, чтобы избавиться от него на выходные.

  - Когда вернешься? - быстро спросил он.

  - На следующей неделе, не раньше, - ответила я.

  В понедельник утром он уже звонил мне на работу.

  - Ты приехала? - спросил он. - Как ты проскочила мимо меня? Я все поезда с пяти утра встречаю на Московском вокзале...

  - Э-э-э, - я начала соображать, что придумать в свое оправдание.

  - У меня цветы, - сказал он. - Я занесу? А то завянут...

  - Приноси, - вздыхала я.

  - Я люблю тебя, - говорил он. - Давай отношения строить.

  - Не-а, - говорила я. - Не хочу.

  - Я все для тебя сделаю, ты же знаешь, - обещал он.

  - Нет, - отвечала я улыбаясь. Я всегда улыбалась, разговаривая с ним. - Нет.

  Потом он ушел на войну. Он воевал в Дагестане по контракту около года. Каждый день он писал мне. Все письма, кроме первого, начинались с вопроса, почему я не отвечаю.

  "Почему ты молчишь", - писал он. - "Неужели так трудно черкнуть хотя бы пару строк? Я бы берег их как реликвию. Может, мои письма не доходят? Наши бойцы, которые ездят в Махачкалу, клянутся, что все письма опустили в ящик. Адрес я пишу правильно! Почему ты не отвечаешь? Почему?"

  Сергей рассказывал, что сожгли их БТР, а из прибывшего пополнения осталось только трое. На полях он рисовал нестрашные пузатые танки, как их изображают дети, бегущих человечков с автоматами и розы на длинных стеблях (а к ним стрелочка и подпись "Это тебе").

  Я сохранила эти письма: бегущие кверху строчки, трогательные ошибки, жи-ши через "ы" и подписи, подписи... "Любящий тебя Сергей", "С любовью, Сергей", "Вечно любящий тебя Сергей"...

  Последнее его письмо заканчивается так: "Я узнал от знакомых, что ты опять собралась в Москву... Я был бы рад поехать с тобой, но ты, наверное, меня не возьмешь, зачем я тебе там нужен".

  Слово "наверное" в этой фразе старательно перечеркнуто.

  Сергей вернулся, живой и невредимый, бросил с усмешкой, что пуля его не берет, и вновь принялся за свою торговлю, куртки и телефоны. Грянул кризис, оставив его без копейки, но надо отдать должное его смелости - он сделал мне предложение.

  - Выходи за меня замуж, - сказал он.

  Мы встретились на детской площадке, я сидела на качелях, поддевая камешки носком туфли.

  - Ты с ума сошел, - ласково сказала я. - Посмотри на себя.

  - А что мне на себя смотреть? - ощетинился он. - Я в милицию устроился.

  Он сел на корточки, прижался лицом к моим коленям.

  - У нас все будет. Выходи за меня. Я люблю тебя.

  - Ха-ха-ха, - опять не к месту расхохоталась я.

  - Я все что-то неправильно говорю, - он потер лоб. - Понимаешь, я дома обдумываю, что сказать, а когда вижу тебя, у меня все вылетает из головы.

  Я молчала.

  - Выходи за меня замуж. Выходи, - он крепко, до боли сжал мне руки.

  - Не сходи с ума, - я отстранилась. - Какое замуж, какое за тебя, о чем ты говоришь! В милицию он пойдет работать! Я и мент - смешнее не придумаешь! Чтобы я вышла замуж за милиционера?

  - А за кого тебе выходить? За принца датского, что ли? - зло сощурился он.

  - Может быть, - ответила я. - Очень может быть, что и за принца.

  Сергей резко встал и ушел, так сильно толкнув качели, что я взлетела над землей и изо всей силы вцепилась в поручни, чтобы не упасть.

  Он пошел служить в милицию, поступил на юридический и льготы, положенные сотрудникам МВД, использовал вполне. Ему улыбнулась и карьерная фортуна, так что все звания он получал досрочно.

  Вышла замуж и я, не за принца, не за датского, через два года у меня родился ребенок.

  Потом мы случайно встретились и зашли в кафе-мороженицу, ту самую, где часто сидели, прогуливая уроки.

  - Помнишь, я заказала шоколадное мороженое и коктейль, а ты мне принес огромную столовую ложку, сказав, что чайные закончились, - хихикнула я.

  - Выходи за меня замуж, - с тупым упрямством повторил он. - Я тебя с ребенком возьму, я его любить буду, как своего.

  - Сережа, - напомнила я. - Я замужем и разводиться не собираюсь.

  - Ты мужа не любишь, - сказал он убежденно.

  - Тебя я тоже не люблю, - пожала плечами я.

  - Ты упрямая просто, - уверенно говорил он. - Работа у меня есть. Квартира будет. Машину купим. Что еще? Бросай мужа, все бросай. Начнем сначала. Родишь мне сына. Или дочку.

  - Хватит! - я встала и ушла, не доев мороженое.

  Он звонил мне дважды в год: на мой день рождения и Восьмое марта. Коротко и однообразно поздравлял, желал счастья. Про свои дела говорил, что все нормально. Получил очередное повышение. Поменял машину. Строит дачу. Много работы.

  - Рада, что у тебя все хорошо, - кивала я.

  - Может, увидимся? Как насчет завтра? - однажды предложил он.

  Мы встретились, он был на служебной машине, но я захотела пройтись пешком. Мы гуляли по Невскому, он шел рядом, подстраиваясь под мой шаг, я как обычно смеялась над собственными шутками, искоса поглядывая на него. Сергей изменился, став тяжелым широкоплечим мужчиной со злыми глазами.

  Он говорил, что работа отнимает все силы, он днями и ночами торчит в управлении, где вечная круговерть - то допросы, то задержания, то выезд опергруппы.

  - А женщины есть у тебя? Много? - спрашивала я.

  - Были, - отвечал он, криво улыбаясь.

  - Были? Или есть? - переспрашивала я, заглядывая ему в лицо. - Признавайся, ты мне изменяешь?

  - Слушай, - он остановился и обнял меня за плечи. - Я тебя люблю. Я никого так в жизни не любил. Если ты думаешь, что нам не хватит денег...

  - Прекрати, - воскликнула я.

  - Если ты думаешь, что я мало зарабатываю, - повторил он, удерживая меня. - Я морду всю разобью в кровь, слышишь, но у нас будет все, что захочешь. У тебя, у меня и у наших детей.

  - Отпусти меня, - я вырвалась, и улыбка впервые сошла с моего лица. - Не говори ерунду. Ты хочешь, как не бывает. Я не смогу жить с тобой. Мы оба это прекрасно знаем. Начнем с того, что ты мент...

  - А ты королева, - хмыкнул он.

  - Мы просто очень разные, - начала я, но замолчала на полуслове, когда он отвернулся.

  В прошлом году он женился. Я была приглашена на свадьбу. С мужем, конечно.

  Украшенный шарами и фонариками теплоход, невеста на восьмом месяце в белом атласе и кружевах, кремовый свадебный торт-небоскреб. Пьяный отец жениха полез купаться, свидетельница поймала букет невесты, а я съела самую вкусную, самую сочную вишенку на верхушке торта - чтобы дотянуться до нее, мне пришлось встать на цыпочки.

  Вечером, когда теплоход причалил, и гости начали расходиться, я стояла на палубе, в наброшенном на вечернее платье пиджаке мужа.

  Сергей молча подошел, закурил. Невеста с цветами в руках, похожая на лошадь в праздничной упряжи, искала его взглядом. У нас было несколько минут.

  - Чертова работа, - сказал он. - Все силы забирает, до дна. Я света белого не вижу. День выпадет отсыпной - валюсь как мертвый. Ничего не помогает - ни бабы, ни водка.

  - Я тебе очень сочувствую, - вздохнула я. - Грустно слышать.

  - Я двадцать лет бегал за тобой, Настя, - вдруг сказал он. - Двадцать лет. Во дурак был.

  - Выходит, что так, - я довольно кивнула.

  - А сейчас отпустило. Сам удивился. Как рукой сняло. То ли работа достала. То ли постарел. А может, время пришло. Веришь?

  - Верю, - обиженно согласилась я.

  - Хорошо, что мы не поженились, - он вздохнул скорее с облегчением, чем с сожалением.

  - Уверен? - переспросила я.

  К нам, подобрав подол свадебного платья, торопливо шла невеста. Ее прическа растрепалась, фата сползла на затылок, тугой живот колыхался при каждом шаге.

  Но она напрасно переживала.

  - Да, - ответил он, не глядя на меня. - Да.