Госпожа Дозабелда [Деметрий Скиф] (fb2) читать постранично, страница - 3

Владлена Кузькина, пытаясь сохранить видимость спокойствия.

– Старомодное – это Фёкла, Авдотья или какая ни будь Агриппина, но никак не Даздраперма. Так что выше нос сестрёнка! – продолжил глумиться над сестрой Ебелдос.

– Оно, это, как его? Неблагозвучное, вот! – На одном дыхании выпалила сестра.

– Знаешь, в Сибири один чудак назвал свою дочь Диареей – и ничего, живёт как-то, – с непроницаемым видом ответил старший в роду и, отвернувшись к окну, сделал вид, что занят подсчётом деревьев.

– Кто живёт, чудак или дочка? – лениво уточнил Ваучер.

– Бедняжка! – печальным голосом подумала вслух Дозабелда.

– А я всё равно не хочу быть Даздрапермой, хочу, чтобы меня звали Пэрис! – покраснев от нахлынувших на неё эмоций, заявила младшая. Как многие девочки её возраста, она была фанаткой Пэрис Хилтон.

– Зачем тебе это буржуазное имя? – отлип от окна Ебелдос и отхлебнул пива из бутылки.

– Тебе не кажется, что твои шутки несколько неуместны? – ледяным тоном произнесла Дозабелда.

– Смотрите, госпожа коммунистка сердится! – расплылся в довольной улыбке Ебелдос.

– Не понимаю, чем твоя любимая "стратегия 31" лучше взлелеянной веками человеческой истории идеи социальной справедливости? – зло посмотрев на брата, спросила старшая из сестёр с искренним недоумением.

– Между прочим, когда тебя повязали последний раз, Рауф отдал ментам десять тысяч, – добавила младшая.

– Мне наплевать на то, сколько тысяч заплатил Рауф, десять, пятнадцать, двадцать или сто. Ходил на митинги – и буду ходить! – зло прошипел Ебелдос и снова отвернулся к окну.

– Мы все и мать живём на его деньги! – гневно отрезал Ваучер.

– Уже за то, что этот чурка проживает в нашей квартире, он нам должен, – не отворачиваясь от окна, тихо сказал старший из братьев.

– За чурку можно и по роже получить! – взревел младший. Отчима он очень любил и уважал.

– Мальчики, только не деритесь! – взвизгнула Даздраперма, с надеждой озираясь по сторонам – Контролёры! – добавила она уже более спокойно и осторожно, пока никто не видит, отпила пива из бутылки брата.

Купив у контролёров четыре билета до следующей станции, дети Владлена и Светланы замкнулись в себе и больше часа не разговаривали. Первой решила нарушить молчание младшая сестра. – Может, будете называть меня Пэрис, хотя бы при посторонних? – осторожно спросила она, а после, немного подумав, добавила. – Ну, вы же знаете, как сокращают моё имя в школе. – В школе младшую Кузькину дразнили Спермой, что для девицы четырнадцати лет было величайшей трагедией всей её жизни.

– Я не против, – поддержала её Дозабелда, которую величали Дозой не только в школе, но и в медицинском колледже, третий курс которого она окончила этим летом.

– Ну, тогда я буду просто Васька! – вступил в разговор Ваучер, отложив в сторону свежий номер РБК-daily. Имея в школе, а позже и в колледже, где сейчас постигал секреты маркетинга, кличку "Две волги", он нисколько не переживал по этому поводу, так как был от природы весёлым и жизнерадостным человеком, но предложение Даздрапермы, тем не менее, счёл разумным и своевременным.

– Хорошо, раз вы так решили, то я с сегодняшнего дня буду Евгением, а Дозабелда Даной! – не терпящим возражений тоном заявил Ебелдос. Стоит отметить, что этот будущий юрист как в школе, так и в институте не имел совсем никаких прозвищ. Возможно, это получилось от того, что он всегда сперва пускал в ход кулаки и только после разговаривал, а может быть из-за того, что окружающим казалось его имя достаточно оскорбительным само по себе, без всяческих добавлений, сокращений и искажений, но звали его только полным именем всегда и абсолютно все.

– Ты ни о чём не забыл спросить меня, братик? – недобро улыбнулась Дозабелда. – У меня уже есть новое имя! – не скрывая раздражения, продолжила она.

Сразу, как только им с братом исполнилось по восемнадцать лет, она сделала две очень важные для неё вещи, на которые ранее не давали согласие мать и отчим. Первым делом Дозабелда, даже не по постившись положенных сорока дней, крестилась. День, правда, выбрала не очень удачный, и после оглашения священником списка из четырёх имён, выбрала своей небесной покровительницей Ираиду деву Александрийскую, так как становиться Ксанфиппой, Полискенией или Ревеккой ей не хотелось совершенно. Сходив в паспортный стол, Ираида Владленовна Кузькина подала заявление на приведение своего официального имени в соответствие с христианским. Однако то ли высокое миграционное начальство не спешило рассматривать её заявление, то ли вовсе его потеряло, но сейчас, по прошествии более чем полугода, она всё ещё оставалась Дозабелдой.

Вторым важным шагом в её судьбе было вступление в КПРФ. Этот её совершенно осознанный выбор стал последней каплей, превратившей их отношения с братом из просто натянутых в откровенно враждебные. Ебелдос был ярым либералом самого радикального толка и люто ненавидел христиан и коммунистов. Любое