Этери Чаландзия Архитектор Снов
С благодарностью Владимиру Мирзоеву
Пролог
«We are such stuff As dreams are made on and our little life Is rounded with a sleep…» Shakespeare. «The Tempest»
«Мы созданы из вещества того же, Что наши сны. И сном окружена Вся наша маленькая жизнь».
У. Шекспир. «Буря» Перевод М. Донского.
В комнате было жарко натоплено. Потоки теплого воздуха заставляли тихо покачиваться широкие листья растений. Растений было очень много. Они стояли на полу, каминной полке, столах и стульях, некоторые теснились по углам, куда не проникал ни тусклый свет огня в камине, ни желтый колышущийся круг от свечи, пристроенной на краю массивного стола. В стороне в высоком кресле неподвижно сидела старуха. Сильные, скрученные подагрой пальцы воскового цвета уверенно лежали поверх деревянных подлокотников, выточенных в форме когтистых тигриных лап. На руках мерцали драгоценными камнями несколько массивных колец. Лицо старухи было густо покрыто штриховкой крупных и мелких морщин, но оно сохранило былые очертания. Высокая прическа подчеркивала царственный лоб. Эта женщина была еще красива, а ее властный взгляд не затуманили ни слабоумие, ни маразм. Она сидела неподвижно, наблюдая за агонией пламени в глубинах камина. – Петька – дурак! – отчетливо и со злостью вдруг произнесла она. – Всегда дураком был. – Господи, Ида Аполлинарьевна! – донесся укоризненный вздох. – Супруг ваш, царство ему небесное, уже семь лет, как помер. Будет вам. У стола, склонившись над бумагами, сидела невзрачная, ничем не приметная женщина в простом платье и очках. – Не гневите Бога, – пробормотала она, обмакивая перо в чернильницу. Внезапно старуха с силой ударила ладонью по подлокотнику. – Ты мне не указывай, чего делать! Та съежилась и втянула голову в плечи. –Девки обе избалованные, капризные, мать над ними власти не имеет, Андрей только и рад будет им все оставить! А меня кто спросил?! – голос старухи гудел под сводами комнаты. – Конечно, не свое же отдает! В ее глазах плясали искры огня и гнева. Женщина скрипела пером по бумаге. – Не будет добра, – упрямо бормотала она, ссутулившись над своей работой, – ой, не будет. И Андрей Петрович осерчает. Старуха недовольно жевала губы, поглядывая в ее сторону. – Пускай себе, – неожиданно спокойно произнесла она. – Мальчишка еще. «Семья, семья…» – у самого ветер в голове. Вон, по бабам шастает… – Ой, ну что вы говорите, Ида Аполлинарьевна? – ее помощница сокрушенно покачала головой. – Я правду говорю! Ты пиши давай, время-то идет. Словно в подтверждение ее слов, со скрипом сдвинулись стрелки на часах, упрятанных в тени зеленых зарослей. Наконец, женщина закончила и подняла голову. – И все драгоценности приюту завещаете? Ничего не оставите? – Ничего. Старшей внучке медальон подарю на день рождения, как обещала, – старуха подняла тонкую цепь и придержала пальцами качнувшийся в воздухе плоский диск, украшенный россыпью переливающихся камней. – И хватит с них. Им и так по дедовскому завещанию и дом, и все деревни отойдут… Помощница вздохнула. Внезапно старухе что-то пришло в голову. Она живо обернулась к женщине. – Лизка, а будут выспрашивать чего, так ты им скажи, что я все завещала любовнику. Рука с пером взметнулась кверху– женщина поспешно перекрестилась. Большая капля чернил упала ей на лоб. Она почувствовала ее и оттерла, оставив некрасивую темную отметину на лице и ладони. – Какому такому любовнику, помилуйте? – Так и скажи: «Завещала своему адюльтеру…» А имя не говори. Не знаешь – и все! – Батюшки святы… – запричитала было Лиза, но старуха перебила ее. – Ну что ты, закончила? Та поспешно встала и приблизилась к креслу. –Да, пожалуйте, распишитесь здесь… и вот здесь. Старуха забрала у нее бумагу, сунула перо в чернильницу и властной рукой поставила свою размашистую подпись в конце страницы: «Ида Авельева». – Вот так! И опять с пера упала большая капля. Но на этот раз она растеклась черным пятном на бумаге прямо под старухиной подписью. – Не будет добра, Ида Аполлинарьевна, – бормотала Лиза, – ой, не будет… – Хватит тебе причитать! Надоела прямо. Что будет, то будет! Старуха откинулась на спинку кресла. Она не отрываясь следила за огнем, бьющимся в камине. Но – Лиза присмотрелась, и вновь ее рука потянулась к крестному знамению – ей показалось, что взгляд старухи минует и огонь, и стены камина и, не задерживаясь на видимом, скользит куда-то вдаль, в глубины неизвестного и тревожного будущего…
Последние комментарии
53 минут 3 секунд назад
1 час 7 минут назад
10 часов 17 минут назад
10 часов 19 минут назад
17 часов 1 минута назад
17 часов 9 минут назад