Любовь на три персоны (СИ) [Магда Зайка] (fb2) читать онлайн

- Любовь на три персоны (СИ) (а.с. Бойся своих желаний -1) 271 Кб, 75с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Магда Зайка

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Любовь на три персоны Елена

Пролог.

Высокий плечистый парень вышел из здания конторы и перебежав дорогу направился к своему авто. Девчонки, через стекло, с обожанием смотрели на его точёное, слегка смуглое, очень привлекательное лицо, большие карие глаза в ореоле чёрных и густых ресниц, на красиво очерченные губы и упрямый подбородок с такой милой ямочкой. Они уже несколько минут толпились у окна в ожидании этого момента. Кинул папку на пассажирское сиденье и прежде чем сесть за руль он поднял на них глаза и улыбнулся, помахав им на прощание. Все как по команде заулыбались и замахали в ответ.

В салоне почувствовал себя гораздо лучше. Открыл папку, перевернул несколько страниц. Ударил рукой по «ёлочке» уловив приятный запах морского бриза, закрыл глаза.

 Ну вот и всё. Всё закончил, все подписи на месте и вроде всё учтено, но так сильно ноет сердце от осознания собственной правоты. Как бы хотелось ошибиться хотя бы раз. Один единственный раз. Этот раз. Только он знает, что всё будет именно так и никак иначе. Покрутил на пальце обручальное кольцо, улыбнулся каким-то своим мыслям и повернул ключ.

Вскоре чёрный «BMW» плавно выплыл на дорогу и несколько раз моргнув фарами, скрылся за поворотом.

Девчонки со вздохами поплелись по своим делам, лишь одна с глазами цвета чёрной смороды, всё смотрела на то место где только что исчез автомобиль и крупные слёзы катились по щекам.

Глава 1.1. Настя

— Мы немного пройдёмся, — сказала я мужу и подхватив Димку под руку, потащила в сторону леса, — Мы недолго, просто спустимся к озеру и вернёмся. Давненько не общались!

Матвей кивнул, проводив нас взглядом, крикнул:

— Хорошо, но имейте ввиду, шашлык почти готов, так что долго не шляйтесь. Он улыбнулся и махнув нам рукой, скрылся в доме.

Спускаясь к озеру по лесной дорожке, двигались молча. Напряжение между нами только что не звенело. Когда впереди замаячило озеро, а фасад белоснежного в три этажа дома скрылся за деревьями, я почувствовала себя несколько смущённой и отцепилась от локтя.

— Как дела у Кэт, давно её не видела, у неё всё хорошо? — спросила, чтобы скрыть неловкость.

Дима остановился, задумался, но потом быстро догнав, взял мою ладонь в свою.

Я удивлённо на него уставилась, перевела взгляд на наши руки, затем снова на него и нахмурилась. Дима пристально, не отрываясь, смотрел мне прямо в глаза. Боже, какие же всё-таки у него глаза. Нереально красивые глаза. Не сразу получилось отвести от них взгляд. Но получилось. Отвела. И высвободив руку, направилась по тропинке к воде.

— Помнишь? — крикнул он мне в спину, — День свадьбы. Почему ты тогда это сделала?

Я резко остановилась. Замерла. Почувствовала как невидимая рука сдавливает горло, прерывая подачу кислорода. Но Дима не замечая моего состояния продолжал:

— Я не спрашивал потому, что сам хотел понять. Только ничего вразумительного в голову не пришло. Скажи мне, чтобы я окончательно не свихнулся и не утопился в ближайшем пруду. Не хочу смешить местных лягушек.

Может от того, что я сама постоянно из-за этого переживала, меня вдруг пробило и я рассмеялась. Получилось так весело и непринуждённо, что губы Димы тоже непроизвольно раздвинулись в улыбке.

Конечно я помнила, очень хорошо помнила тот день… день свадьбы своей лучшей подруги. Помнила и белое платье невесты и её густые чёрные волосы, собранные в красивую причёску и большие карие глаза, с золотистыми тенями. В тот день Катюшка была обворожительна. А я смотрела на неё и меня тихо грызла зависть. И хоть сама, в тот момент я уже была замужем за очень замечательным человеком, чутким, страстным и любящим, но это не мешало втайне от всех желать его лучшего друга. Да кто бы не желал? Все наши с Кети подружки слюной исходили при виде Димки.

Дима, высокий красавчик с великолепным телом и широкими плечами, заставлял моё глупое сердечко колотиться с такой бешеной силой, что я была готова на всё ради одного единственного взгляда и ничего не могла с собой поделать. Плавилась, словно воск в пламени свечи. И как бы я старалась не думать о нём, он уже занял свою нишу в сердце и пустил корни. Ох, уж этот Димка, пробуждал во мне самые трепетные и низменные желания. И что только не вытворяла с ним в своих безумных фантазиях, а потом пугалась и ругала себя.

Память услужливо рисовала в мыслях детали того самого дня: Вот я выхожу на улицу, роюсь в сумочке в поиске сигарет и тут же вижу Диму. Стоит один возле парапета. Курит. Сердце пропустило удар. Боже, какой же он в тот день был красивый, просто ослепительно красивый. Аполлон. Во Истину, Аполлон!

Сама толком не понимая что делаю, я подхожу и кладу руку на его предплечье и произношу с идиотской улыбочкой: — Привет!

Дмитрий чуть кивает, и с любопытством смотрит на меня. Почему-то тогда мне даже в голову не пришло, как это выглядит со стороны, и всего секунду спустя я уже прижимаюсь щекой к его плечу и крепко обнимаю за руку.Вот моя щека скользит по рукаву его чёрного пиджака и я встречаюсь с ним взглядом, в котором отчётливо угадывался немой вопрос. Ну да я такая, сначала делаю, потом думаю. Ведь я всегда была такой. Чёртов водолей, своим безрассудством вечно всё усложнял. Но то, что случилось потом, было неожиданностью даже для меня самой. Очень осторожно, будто боясь ошпариться, я коснулась пальцами его губ, потом гладко выбритой щеки, провожу по ярко выраженным скулам.

Дима молча смотрит мне в глаза, потом так же осторожно, не глядя, тушит сигарету и поворачивается ко мне всем телом. Теперь мы стоим совсем рядом. Чувствую его дыхание на своем лице, а моя шаловливая рука уже на его шее и касается аккуратно выстриженного затылка. Тут он наклоняется меня поцеловать. Я пугаясь, накрываю рукой его губы. Он ведь даже понять, толком, ничего не успел. А я быстро встав на цыпочки, на сколько позволяли каблучки, быстро целую его куда-то в уголок рта. Затем скользнув кончиками пальцев по его ладони так же быстро сбегаю, цокая по мрамору загса. Дима не удерживает. И хорошо, что меня никто в тот момент не видел. Боже, как я с пунцовыми щеками спрятавшись за одной из колонн, хватаю ртом воздух, пытаясь отдышаться и не грохнуться в обморок. А в моей голове лишь одна мысль: Что это на фиг такое было?

   И последующие месяца три старательно избегаю оставаться с ним наедине. Я даже глазами боюсь с ним встречаться. И до этого момента глубоко в душе надеялась, что всё давно забыто, а в идеале, что бы Димка вообще не придал этому значения.

Ну, поприставала немного подружка невесты, ну что здесь такого? Он молод и красив. Бывает. И теперь оказывается, что Дима ничего не забыл, более того, желает получить ответ. Ох, Дима, Дима, лучше бы тебе никогда этого не знать!

Вынырнув из воспоминаний я взглянула на него из-под полуопущенных век. А он ждал, молча стоял и ждал. И я смотрела. Смотрела и молчала.

Какие красивые у него глаза, густо серые, с тёмными крапинками по краям и серебристыми лучиками возле зрачков. Они, как 2 паука, в паутине из густых тёмных ресниц, сковывают, обволакивают, затягивают в свои сети. И как я не стараюсь выбраться, запутываюсь в них ещё больше.

Отмерев, пожала плечами и улыбнулась:

— Наверное, ты был в тот день невероятно красив. Извини. Я не удержалась. Не бери в голову!

— А сейчас? — Дима спросил очень тихо, почти шёпотом. И почему-то совсем расхотелось улыбаться. Он пристально смотрел прямо на меня, мои губы предательски задрожали и я смогла лишь кивнуть.

Только ему хватило и этого, он шагнул ко мне и протягивая руку, попытался обнять, но я отшатнулась. А затем, как молния понеслась по дорожке к озеру. На бегу скинула туфельки и прыгнула в воду не снимая платья. Оказавшись в озере я быстро припустила на другой берег. Мне хотелось увеличить расстояние между нами. Вода оказалась достаточно прохладной и это понемногу привело меня в чувство. Ругая себя за глупую минутную слабость, я остановилась и обернулась. Дима стоял всё там же и смотрел в мою сторону.

— Уходи, прошу тебя, просто уходи-как мантру повторяла, и повторяла я в голове. Но космос остался глух к моим мольбам. Глубоко вздохнув и на мгновение закрыв глаза, я окунулась с головой и поплыла обратно.

Когда достигла берега, Дима подошёл и подал мне руку. Платье у меня было довольно тонким и очень противно липло к телу. По ногам сбегали струйки воды, а нижнее бельё неприятно холодило кожу. Вдоль берега раскинулись «шапки» кустовой ивы. Присмотрев местечко, я бросила Диме через плечо:

— Я скоро.

Прошла вдоль берега и исчезла в кустах ивняка. Нашла удобную полянку и стянула платье. Отжала с него воду и кинула на куст. Быстро скинула лифчик, наклонилась выжимая и увидела его.

Сердце замерло. Пропустило удар. А затем понеслось вскачь, гулко ударяя в виски.

— Ну зачем?

Тело уже предательски дрожало под его внимательным взглядом и низ живота скрутило в тугой узел. Дима раздумывал всего пару секунд, а потом уверено шагнул ко мне и я тут же очутилась в его крепких руках. Он целовал меня, сильно, страстно, настойчиво. Сжимал мою шею, не давая отстраниться, как будто я этого хотела.Его язык проникал глубоко, поглаживая и завоевывая мой рот целиком, и я отвечала ему. Его руки обжигали, тело отзывалось на все его нежные, но настойчивые прикосновение, кожа горела, словно полыхала огнём. Ноги плохо слушались и если бы Дима не сжимал меня в объятиях, я бы сползла к его ногам, комком пульсирующей плоти. Длинные нежные пальцы уже путешествовали по моей спине, к моим ягодицам и обратно к шее. Я застонала, тогда он очень аккуратно уложил меня на траву. Я только этого и ждала, сразу же стянула с себя мокрые трусики. Дрожа от возбуждения и не давая себе время на раздумье Димка тут же снял с себя футболку, вот с джинсами вышла небольшая заминка, ремень подлец никак не хотел расстёгиваться. Резко дёрнув, он наконец стянул с себя брюки вместе с трусами и крупный твёрдый член с гладкой красной головкой шлёпнул его по животу, встал покачиваясь. Дима навис надо мной и я задохнулась от блаженства, когда мои сосочки оказались во власти его мягких губ и очень умелого язычка. Приподняв мою попу вошёл в меня, наверное немного резче, чем хотел. Ведь его тяжелое дыхание на мгновение прервал протяжный стон. Я обняла его бёдра ногами и открыла глаза, а Дима наклонился и наши губы снова встретились.

Глава 1.2. Дима.

Не знаю, зачем я так на неё смотрю. Хочу отвернуться и не могу. Её глаза, они словно притягивают меня. Он её обнимает, целует, а мне хочется в этот момент быть на его месте. Настя не обращает на меня внимание, совсем не смотрит. Смеётся, что-то шепчет Матвею и хватает его за руки. А мне так надо чтобы на меня смотрела, что бы мне улыбалась. Почему я раньше не замечал её, считал её смешной и невзрачной. И даже Матвею говорил, тут на террасе, заливаясь пивком, что его новая — похожа на мышку. А он только рассмеялся и сказал, что это самый милый и любимый мышонок на свете. Как же он был прав, а я кусок слепого идиота. Потому что после того дня на свадьбе, всё изменилось. Я стал думать о ней, вспоминать её нежные пальчики, с едва уловимым ароматом кофе на своих губах, и поцелуй. Даже не поцелуй вовсе, а какой-то чмок, но он был как удар под дых, я тогда даже перестал дышать. И потом долго курил, приходил в себя, не понимая из-за чего всё. Из-за того, что это мышка меня соблазняла? Да это смешно! Меня многие хотят, но это было нечто совсем другое. То, что я до сих пор не могу осмыслить. И потом часто после секса с Катей, я закрывал глаза и думал о Насте. Мне до помутнения рассудка хотелось знать будет ли она кричать во время секса, или стонать, а может будет делать это тихо, лишь шепча что-то на ушко в порыве нежности. Хотелось знать какая она, когда спит, когда просыпается, когда злится наконец. Одно время я даже потерял сон, так меня цепануло. И я вовсе не извращенец. Нет, нет, и ещё раз, нет! Не хотел знать какая она с Матвеем, я хотел и хочу знать какая она была бы со мной. Только со мной!

  И пока я весь, нахожусь в думках, происходит что-то совершенно неожиданное. Настя подбегает ко мне и улыбается. Её глаза сияют. Она что-то говорит Матвею, а я потихоньку прихожу в себя. Настюшка тянет меня за собой. Я не сопротивляюсь, просто иду за ней, ни о чём не спрашивая, не задаю вопросов. Наслаждаюсь близостью её тела. Её маленькие ладошки обнимают мою крепкую руку. Чувствую кожей какие прохладные у неё пальчики и как подрагивают на моих напряжённых мышцах. Но это продлилось недолго, Настя резко отстранилась и спросила что-то о жене. А мне, в тот момент, было настолько всё равно, где Катя и что с ней. Я наслаждался Настей. Наслаждался её голосом, её присутствием, её ароматом, её близостью.Для меня все разом пропали. Никого не существовало кроме этой маленькой худенькой девчонки, с бледными плечами на которые, почему-то, никогда не ложится загар, со светло-рыжими волосами и мелкими веснушками на носу и щеках. Но что-то отвечать надо, а так трудно когда она так рядом, только руку протяни. Остановился, чтобы перевести дыхание. Хреново выходит как-то! Вдох, выдох, так…сосредоточься. Подхожу и нежно беру за руку. Настя смотрит на меня не отрываясь, в её больших зелёных глазах заметил промелькнувший испуг, и она вырывает свою руку из моей и быстро идёт по тропинки. Я испугался, что так и не решусь спросить поэтому почти кричу ей в вдогонку. Она останавливается, а я тут же говорю, что не могу спать пока не узнаю. Что это очень важно для меня. Я не солгал, ведь так всё и было. Я чуть мозг не сломал в поиске ответа. Сначала, думал Катины проверочки и даже представлял, как жена мне за это мстит. Но время шло, а она ни в чём не обвиняла, не упрекала. Тогда снова задумался. Что же это может быть?

Снова переключился в режим поиска, ломая над этим голову по ночам, да и не только. В том, что я нравлюсь Насте, не допускал даже мысли. Хорошо, тут я вру конечно! Допускал, что греха таить, и не раз. Но в то же время, были сомнения, ведь не слепой. Я же вижу как они влюблены друг в друга и что мир для них исчезает, когда они вместе. По истечению нескольких месяцев, я окончательно запутался. Напридумал столько идиотских вариантов, что понял — Надо завязывать с фантазией! Пока она окончательно не завела меня в дебри иллюзии. А оказаться пациентом «Кащенко» мне совершенно не хочется. Настя будто услышав мои мысли рассмеялась. И я улыбнулся, любуясь её милым личиком. Как же смешно она морщит носик и какие невероятная у неё кожа, словно светится изнутри.

— Наверное, ты был в тот день невероятно красив. Извини. Я не удержалась. Не бери в голову! — произнесла она опустив ресницы.

Не брать в голову? Не брать. «Мышка» ты это сейчас серьёзно? Да я от такого ответа на мгновение забыл как дышать. Это что было? Это ведь было признание в любви или…я боялся поверить, поэтому произнёс очень тихо и как-то жалобно:

 — А сейчас?

Настя перестала улыбаться, и посмотрела на меня. Кивнула и как-то неожиданно сжалась, обхватив себя руками за плечи. Какая же она нежная, маленькая, хрупкая, мне до ужаса захотелось её обнять. Понимал что не стоит этого делать, но всё равно потянулся к ней, а она отстранилась, и рванула к воде. Я даже испугался, потому что не снимая платья она кинулась в озеро, и вода поглотила её с головой. Возле тропинки валялись её босоножки. Когда над водой показалась её голова, я шумно вздохнул и только тогда понял, что всё это время не дышал. Настя быстро удалялась в сторону противоположного берега. Плавала она очень хорошо.

— Не уплывай, — попросил я одними губами, — вернись ко мне. И она будто услышав, остановилась и поплыла обратно. Я помог ей вылезти на берег. Её платье прилипло к телу, и я видел каждый изгиб её худенького тельца. Стройные ножки, узкие почти мальчишеские бёдра, небольшая грудь, она была полной противоположностью моей Кати, но я хотел именно её. Хотел так, как никогда и никого. Настя что-то сказала и вскоре исчезла за кустами. Кровь стучала в голове, член напрягся и неприятно упирался в молнию на джинсах. Я с трудом осознавал что сейчас делаю. Один умный человек, когда-то предостерегал всех нас, о ветках на которых сидим. А умный точно плохого не посоветует! С трудом, но всё же понимал, я пытаюсь трахнуть жену лучшего друга. А понимал ли? «Самый редкий вид дружбы — дружба с собственной головой» и моя со мной дружить категорически отказывалась! Эта предательница передала права голове нижней. А весь ужас в том, что к сожалению, это уже не останавливало. Стоп-кран ушел в офлайн и я с готовностью шагнул следом за Настей. Она стояла полу боком, выжимала лифчик, платье болталось рядом на ветках куста. Я смотрел на неё не отрываясь, скользил глазами по всем изгибам и выпуклостям такого желанного тела. Естественно, она заметила меня, выпрямилась и прикрыв глаза выдохнула:

 — Ну зачем?

 Если бы я только мог понять в тот момент зачем? Я хотел её так, как не хотел никогда ни одну женщину в мире. Если бы она тогда закричала, оттолкнула, закрылась, не знаю, просто сказала, что бы я убирался к чёрту, я бы ушёл. Наверное. Насилие никогда меня не привлекало ни в каком виде, хотя… всё когда-то бывает в первый раз. Я чувствовал каждой клеткой своего тела её желание. В тот момент думал только о её беззащитности и наготе.

  Я как безумец вцепился, прижал к себе и стал целовать страстно, жёстко, проникая глубоко в её рот. Как голодный зверь пожирал губами её губы, терзал пальцами её нежную прохладную кожу. Мои руки скользили по её обнажённым плечам, спине, округлости бёдер. Она запрокинула голову и застонала, а я вдруг как-то некстати вспомнил, что не так давно представлял всё это. И вот теперь она рядом, горячая и страстная, прижимается ко мне и…да простит меня Матвей, но меня полностью накрыло.

Я со всей страстью на которую был способен, хотел любить девушку так давно желанную. Аккуратно уложил «мышку» на траву и она тут же избавилась от трусиков и теперь стонала и дрожала подо мной. Через голову стянул футболку, но никак не мог справиться с ремнём, от возбуждения сильно дрожали руки. Мощнейший выброс адреналина. Да пожалуй, так сильно я ещё никого не хотел. Наконец-то справившись с брюками, стянул их вместе с трусами и пристроился меж её ног. Небольшие острые грудки с розовыми сосочками покрылись мелкими мурашками и я припал к ним губами, целуя и слегка покусывая. Настя прогнулась и застонала, и я приподняв её бёдра вошел в неё. Жёстко и резко, слишком резко. Вот ведь кайф, я даже застонал от удовольствия. Внутри Настюша оказалась настолько узкой, что чувствовался каждый изгиб, каждая выпуклость, каждая складочка её лона, а ещё очень горячей и влажной. Она обвила меня ногами, а я поглощал поцелуями её стоны, яростно вколачивался в неё снова, и снова. Страстно целовал её губы, глаза, шею, плечи. Не оставляя без поцелуя ни один сантиметр её кожи. Мои губы и язык ласкали каждый кусочек её наготы, до которого могли дотянуться. Настя стонала, извивалась подо мной, впивалась в мои плечи своими тонкими пальчиками. Я уже чувствовал приближение оргазма, когда ноги её вдруг раздвинулись и она на мгновение замерла, громко вскрикнула и обмякла, и я еле успел выйти из неё как густые белые капли, стекая по члену, упали в траву. Потянувшись, поцеловал Настю. Она улыбнулась уголками губ, но глаз так и не открыла. Провёл рукой по её груди. Потянулся за джинсами, и резко замер, отчётливо осознавая, что мы уже не одни. Дыхание за спиной мы услышали одновременно. Настя распахнула глаза и закусив губу, с ужасом смотрела на меня. Я закрывал ей обзор своей широкой фигурой, а она боялась даже пошевелиться.

Да чёрт возьми, я отчётливо осознавал, что наши вопли из кустов слышны были далеко, но в тот момент это было совершенно ненужным пониманием. За то теперь я был уверен, что сейчас мне сломают нос, возможно даже руки, а может что похуже, хотя…я не особо переживал. Заслужил. Что тут ещё добавить!

 В любом случае я бы такого точно не простил, тем более лучшему другу. Мы со школы занимались Хапкидо. Это боевое искусство нам преподавал отец нашего лучшего друга и получили, мы втроём, не только разряд, но и пояса. Друг Алекс, в скорости женился на сестрёнке Матвея, очаровательной милашке по имени Лера, и подхваченный вихрем повседневности, и пелёнок с распашонками, быстро свинтил. Я, со слов тренера, из нашей тройки был самым перспективным. Правда вместо большого спорта, мы с Мэтом ворвались в большой бизнес и с большим спортом завязали, но не окончательно. В зал ходим регулярно и форму поддерживаем, как он, так и я. Только ведь не стану я защищаться от Матвея, как ни глупо это звучит, и даже дам себя вырубить. Я виноват, а значит придётся отвечать. Вот только для начала прослежу, что бы из-за меня «Мышка» не пострадала. Сделать ей больно я ему не позволю! А со мной пусть делает что хочет!

  И я медленно, ловя каждое движение, оглянулся.Примерно в 10 шагах от нас стояла большая лобастая собака, с лохматыми чёрными ушами, громко дышала, повиливая хвостом и облизываясь. Своими выпученными глазами, она несколько секунд смотрела на меня не отрываясь, а затем подошла и обнюхала мои голые пятки, слишком громко зевнула и села на траву, высунув язык.

— Привет, псина.Чёрт, напугала, но уж лучше — ты.

 Улыбнулся, поцеловал Настю в губы, и поднялся, подавая девушке руку. Ну что же, переломы, думаю, откладываются…пока. Настя вздохнула, уткнувшись носиком в мою грудь, а я нежно чмокнул её в макушку и вдыхая запах её волос прошептал:

— Маленькая моя, ничего не бойся!

Матвей рассматривая приближающихся нас сначала прищурился:

— Диман, зачем ты топил мою жену?

— Ни кто меня не топил, упала в воду, поскользнулась я. И она быстро побежала вверх по лестнице в дом.

— Во как! — удивлённо вскинулся Матвей и неожиданно расхохотался, а я внутренне выдохнул.

— О чём болтали? — поинтересовался он, но я неопределённо махнул рукой и чтобы сменить опасную тему, весело спросил:

 — Что там с шашлычком? Да и выпить не мешало бы.

— Да готово уже всё давно, — хохотнул Мэт, — Только вас и ждал. Он пихнул меня в плечо. Мы двинули в дом. А мне до ужаса, до зубного скрежета, хотелось сказать ему, какое же я дерьмо. Мерзкое, вонючее дерьмо…

Хотелось, но дерьму положено вонять молча.

И я.....промолчал.

Глава 2.1. Настя.

— Ты ведь понимаешь, что это неправильно? — я в отчаянии прижалась к Димке и тихо всхлипнула. Он взял моё заплаканное лицо в ладони и поцеловал в нос. Смотрел в глаза и шептал в самые губы:

— Я не смогу без тебя. Да и ты не сможешь. Слишком поздно «мышка», мы оба увязли друг в друге. Один день без тебя уже — ад.

Он бережно притянул меня к себе и слёзы вновь хлынули из глаз. Никак не получалось их сдержать, а я очень старалась:

— Что же нам делать? Матвей догадается рано или поздно, если уже не догадался. Он так смотрит на меня. Меня это пугает.

— Вчера он спрашивал, не завёл ли я себе кого? Пришлось сказать, что да, встречаюсь тут кое с кем.

Дима хмыкнул. А я чуть отстранившись подняла на него заплаканные глаза:

— Ооо… И муж даже не поинтересовался кто она?

— Нет, раз я сам не рассказываю, значит это всё несерьёзно.

Дима аккуратно стёр большими пальцами слёзы с моих щёк и поцеловал в губы, лишь слегка касаясь.

Прикрыла глаза, а он прошептал:

— Послушай, котёнок, надо немного подождать. В ближайшее время у нас в планах расширение, в очень ближайшее и тогда, мы с Мэтом просто разделим предприятие без последствий и сможем быть каждый сам по себе. Мне жаль терять лучшего друга, но я никогда не соглашусь потерять тебя. Поэтому, прошу, потерпи пару-тройку недель и я всё решу!

Дима погладил меня по голове и поцеловал в макушку.

— Мне пора, милая, завтра увидимся.

Он сильнее прижал меня к себе, потом обжёг мои солёные от слёз губы жарким поцелуем:

— Я буду скучать, моя «Мышка». Чёрт, я ещё не ушёл, но уже скучаю.

— Иди!

И мягко отстранившись ободряюще улыбнулась:

— Я сильная, любимый, справлюсь. Всегда справлялась!

    Поздно вечером того же дня я сидела на террасе, когда солнце уже опустилось за горизонт, смотрела в одну точку и только мысли витали где-то очень далеко. Поэтому, когда подошёл муж и положил мне руку на плечо, вздрогнула. Подняла голову, улыбнулась и накрыв его руку своей, прошептала:

— Привет.

В ответ ободряющая улыбочка:

— Ты сегодня какая-то очень тихая, что-то случилось? Присел рядом на корточки и обнял мои ноги, — Расскажи мне, я же вижу, что что-то не так. Давай детка, поделись.

Матвей погладил мои коленки. В задумчивости смотрела на мужа, затем выдохнула и с вызовом произнесла:

— А знаешь, да. Я расскажу тебе одну историю.

— О-о-о… ну это я люблю.

Муж пододвинул плётёное кресло и сел так, что бы мои ноги оказались меж его. Положил свои ладони на подлокотники моего кресла и выжидательно заглянул в глаза:

— Я весь внимание!

— Одна очень молодая и красивая девушка, назовём её девушка «Икс» — начала я, — Встретила молодого и красивого парня по имени, допустим, «Игрек», который пообещал ей долгую и счастливую жизнь. А так же крепкую семью, ну и само собой пару карапузов. Вот к последнему он подошёл очень основательно, а вот всего остального дать не смог. Хоть он и считает, что жена вполне себе довольна потому, как живёт в огромной квартире, есть кредитки, и машина, и сестра пристроена, но только со счастьем как-то не складывается и с семьёй не особо. В этом уравнении не хватает одного главного значения — любви. Без него, это уравнение нерешаемо. Потому как его «корень» — я показала руками кавычки, — уже вставлен в другое уравнение. И любовь парня «Игрек» принадлежит совсем другой девушке из совсем другого уравнения. И что в таком случае делать девушке «Икс»?

Я не отрываясь смотрела в глаза мужа.

Матвей поднялся и облокотившись на перила, нахмурился:

— Хорошо. Только, я бы всё-таки предпочёл не впутывать сюда математику и все эти чёртовы уравнения. И если уж совсем откровенно. Ты его осуждаешь?

— Не знаю. А ты нет? — пытаясь прощупать почву спросила я.

— Надеюсь, ты ей всё же ничего не сказала? А кому-то стоило бы чуть меньше трепаться, Казанова хренов. Не думал, что у Димки всё так серьёзно, а от меня скрыл. Вот ведь балда!

Я прикусила губу, а муж нахмурился ещё больше, хотя может мне это только показалось. Мне в последнее время было не по себе от этих наших треугольников. Бог свидетель, как мне не хотелось обманывать своего мужа, но без Димки я умирала уже через несколько часов.

Некоторое время я смотрела на него и молчала, но потом замотала головой:

— Нет. Нет! Конечно нет. Не осуждаю и ничего не говорила, но разве надо что-то говорить. Всё и так понятно. Катя же не дура, всё видит и всё понимает. Как бы ты поступил на её месте?

Задав вопрос, затаила дыхание. Хотелось хоть немного понять, догадывается ли?

Матвей смотрел поверх моей головы и молчал.

Тут у него запел мобильный. Поговорив по телефону, убрал обратно. Я молча ждала. Вынул сигарету. Курил молча, лишь морщил лоб, ясно было, что эта тема ему не приятна:

— Предоставь большому мальчику решать проблемы самому. Я понимаю, что ты переживаешь, но Димон сам должен с этом разобраться. Будешь лезть с советами, сделаешь только хуже, поверь мне. Всё со временем наладится, они справятся. Дай им время. Я знаю его не первый год. Димка правильный пацан, уверен, он поступит мудро!

Я только тихо вздохнула. Да уж, хотелось бы и мне быть столь уверенной.

Послышался шум подъезжающей машины, и по листве промелькнул отблеск фар.

— Это ещё кто? — изумлённо вскинула я брови, — Мы кого-то ждём?

Пару раз хлопнула дверца машины.

Матвей улыбнулся, затушил сигарету и протянул мне руку: — Пошли встречать, твои ошмётки уравнения прибыли.

Глава 2.2. Матвей.

Я целовал её бёдра, живот, голенькие припухшие от возбуждения губки. Мой язычок проникал везде. А, моя девочка, только сжимала рукой простынь и прикусывала пальцы, что бы её стоны не разбудили весь дом. Одеяло давно валялось на полу и лишь луна, подглядывая, играла причудливыми тенями на наших обнажённых телах. Я словно игуана проскользнул между ног жены и впился губами в её груди, лаская каждый сосочек по очереди. Настя обхватила мою голову руками и притянув к себе с ожесточением накинулась на мой рот. Целовала жарко, страстно, мы играли язычками и наслаждались этой игрой.Тогда я и вошёл в неё, на мгновенье она замерла, её тело прогнулось, а затем с удвоенной яростью принялась целовать мои губы, слегка покусывая. Я медленно выходил из неё почти полностью потом делал несколько мощных толчков, затем снова выходил. Настя тоненько поскуливала, прижимала мои бёдра ногами, придавливая к себе плотнее. Такой ритм мы держали уже несколько часов и были порядком измотаны, я так точно, но всё равно никак не мог оторваться от неё.

Моя девочка была словно тигрица, царапала меня и возбуждала снова, и снова. Когда мы кончили оба, почти одновременно и откинулись на подушки, я почти взмолился:

— Милая, не мешало бы принять душ и поспать, ты меня совсем измотала.

Она пихнула меня в бок и тихо хихикнула:

— Кто кого ещё вопрос.

Улыбнулся и погладив жену по бедру, двинул в сторону ванны. Под прохладными струями было легко и приятно. Настя сегодня не воображаема хороша, давно уже так не возбуждалась. Улыбаясь и напевая какую-то незамысловатую песенку стал смывать остатки пота с разгорячённого от страстной ночи тела. Не знаю сколько я пробыл в душе, но когда зашёл в комнату Насти там не оказалось. Прилёг, но сон будто выветрился и тогда я решил спуститься к жене.

Тихо ступая по лестнице босыми ногами, планировал слегка напугать, ну что бы не повадно было бросать меня одного в пустой кровати.

      Когда я их увидел, земля под ногами вздрогнула или это меня так зашатало, не уверен. Мир померк, краски поблёкли. Всё тут же потеряло смысл. Больше ничего не было. Были лишь мои разбитые надежды, несбыточные мечты!

Как пьяный добрёл до комнаты, упал в кровать и закрыл глаза. Слёзы, нет слёз не было. Даже дрожи не было, ничего не было. Время остановилось.

Вошла Настя, присела, накрыла меня одеялом, зашептала какие-то слова, поцеловала. А я лежал и осознавая всю эту боль, медленно умирал. Душа умирала… Словно сквозь воду слышал как она поднялась, как снова скользнула за дверь. Как включился душ, а я всё пытался соединить мысли, но они разбегались, как тараканы. Потом стало тихо, тикали часы на стене…

Открылась и закрылась дверь почти бесшумно. Она пошла к нему. Она всё время идёт к нему. Даже тогда, когда рядом со мной, мысленно всё равно с ним. Поднялся. Подошёл к окну и впился пальцами в подоконник, сдавил его так, что костяшки заныли.

За окном по верхушкам сосен загорались розовые всполохи рассвета. Наступал новый день.

Я провожал взглядом две фигуры, быстро удаляющие за деревья.

До боли сжал веки, потом резко открыл. Осознание и решение накрыли сразу и окончательно.

— Ну уж нет, брат, слишком рано. Она моя! Ты не готов!

     В дверь тихо заскреблись. Я уже знал кто хочет проникнуть ко мне. Ведь и у неё была масса вопросов, на которые я сам не знал ответов.

Быстро подошёл и распахнув дверь, поймал Катю в объятия. В глазах паника, губы дрожат. Притянул её к себе. Она уткнулась носом в моё обнажённое плечо, сжала кулачки. Погладил её по голове и тихо проговорил:

— Тихо, тихо девочка, я всё знаю. Всё решим, ты главное успокойся. Тебе сейчас нельзя волноваться.

Она тихо всхлипнула и закивала.

Ещё крепче прижал её голову и поцеловал в висок.

Ярость и обида заставляли кипеть кровь. Но вместе с тем невероятная уверенность в себе и своих силах.

— Я всё верну. Всё опять будет как было. У тебя твой Дима, у меня — моя Настя.

Катя подняла на меня недоверчивый взгляд:

— Это правда? Димочка будет только мой? Матвей, ты обещаешь?

До зубного скрежета стиснул челюсти. Коснулся губами её лба и прошептал, глядя в пустоту:

— Да. Обещаю!

Глава 2.3. Настя.

Я лежала прикрыв глаза и думала о Диме. Слышала, как включился душ, как мой муж что-то мурлыкает себе под нос. Эта была его особенность, постоянно что-то напевать в душе, странно так, ведь раньше считала, что это женская особенность. Как любопытно. Внезапно захотелось пить. Легко соскочив с кровати и накинув халат на обнажённое тело, выскользнула за дверь и побежала босыми ногами вниз по ступенькам. В кухне царил полумрак, небо наполнялось светом и проскальзывало сквозь неплотно задёрнутые шторки. Свет зажигать не стала. А зачем? Я и так отлично ориентируюсь в «Эдеме». Это я дала дому такое громкое имя, когда Матвей первый раз привёз меня сюда. Белый камень стен, резные колоны, мраморные лестницы, он всегда был для нас оплотом спокойствия и любви. Прошлёпала к холодильнику и достала бутылку минералки, когда внезапно тень у стола шевельнулась. Я ойкнула и отпрянула к стене, нащупала выключатель. Кухню озарил яркий свет. За столом сидел Дима. Его обнажённый торс поблёскивал на свету, волосы были влажные:

— Не спалось, решил поплавать. — Тихо произнёс он, щурясь от яркого света.На столе стоял стакан с остатками какой-то жидкости, подозреваю что алкогольной и он покручивал его пальцами.

Почему не спалось? — спросила я чуть слышно, медленно приходя в себя.

— Ты знаешь почему!

Дима поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Посмотрел с такой злостью, что я тут же опустила глаза. Конечно я знала и очень хорошо знала. И если бы его жена так кричала и стонала несколько часов подряд, я бы…я бы…наверное задушила его!

Голос пропал, но от вредности замотала головой:

Нет, не знаю — одними губами прошептала я.

Он резко поднялся, ножки табурета скрипнули по плитке, и оставив стакан на столе сделал несколько шагов в мою сторону. Я вжалась в стену и бросила быстрый взгляд на тёмную арку коридора. Он резко подошел. Я вжалась в стену ожидая пощёчины. И закрыла глаза. А он схватил меня за подбородок, дёрнул голову вверх и накрыл своими губами мои.

— Что же ты делаешь со мной «мышка»?..

И с жадностью дикого зверя принялся целовать губы, щёки, плечи, срывая с меня халат и остатки разума. Приподнял за попу и прижал к стене. Я задохнулась от желания, будто бы и не было у меня бурного секса несколько часов подряд. Стонала в его руках, а он лишь сильнее сжимал меня. Тело пылало, глаза горели. Я хочу его, хочу его до безумия, до зубного скрежета, до умопомешательства. Я должна была его оттолкнуть, но лишь сильнее прижималась к его крепкой загорелой груди и мне хотелось умереть в его руках.

Дима целовал мою грудь, а у меня сердце стучало, как колокольный набат и я даже удивилась, неужели никто его не слышит. Он развернулся и усадив меня на стол, подтянул к себе.

Затем уткнулся носом в ложбинку меж грудей и тихо простонал:

— Я не могу больше без тебя.

Но тут что-то грохнулось об пол и покатилось, а мы не сговариваясь резко замерли, тяжело дыша.

— Не здесь и не сейчас, давай чуть позже на нашем месте. Я люблю тебя, — простонала я ему в ухо и выскочила из кухни, быстро запахивая халатик. Оглянулась, встретилась с любимым глазами и перевела взгляд на упавший предмет. Бутылка минеральной воды сиротливо лежала возле ножки стола.

Быстро взбежав по ступенькам, прошмыгнула за дверь спальни и прислушалась.Матвей лежал на животе, раскинув ноги. Тихонечко подошла и опустившись на край кровати, погладила мужа по волосам.

— Прости меня дорогой, я люблю тебя. И я смогла бы жить для тебя, но без него — уж лучше смерть, — прошептала одними губами, а на душе сразу стало невыносимо тоскливо.

Одеяло съехало на пол и я аккуратно накрыла мужа и быстро поцеловав его в тёмный «ёжик» волос, на цыпочках скользнула в ванную.

Глава 3.1. Настя.

Дима на мне, весь поджарый, как жеребец. Блестит от пота загорелый торс. Он тяжело дышит, раздувает ноздри и я под ним такая маленькая, такая хрупкая, как овечка, лишь жалобно блею. Моё тело бьётся в его руках и содрогается от конвульсий нахлынувшего оргазма. И…проснулась. За окном солнце. Я, прищурившись, взглянула на часы. Было около десяти утра, мужа рядом не оказалось, значит уехал на работу. Ещё немного повалялась, потянулась и сладко зевнув пару раз, всё-таки решила встать. Приняла душ, разглядывая синяк на запястье. Да, всё же надо быть более осмотрительной в Диминых объятиях, очень уж у него сильные руки. Придумав какое-то нелепое оправдание, махнула рукой. Ай, ладно, пойдёт! Вот что-что, а врать я никогда особо не умела.

 Улыбаясь своим мыслям вышла из душа. Накинула халатик, в котором не хватало пары пуговиц.

— Ну точно маньяк. Захихикала я и запрыгала вниз по лестнице.

На кухне наткнулась на Катю. Выглядела она как-то слишком, одним словом-плохо выглядела: круги под припухшими глазами, бледная кожа. Правда и я сейчас выгляжу не ахти. Лохматая, с горящими щеками, вспухшими от поцелуев губами. Катя не поздоровалась, лишь мельком взглянула на меня, а я чувствуя себя ужасно неловко, налепила улыбку и нарочито бодро пропела:

 — Доброе утро!

Я подскочила и полуобняв подругу за плечи, отвернулась к кофе машине. Поставила кружку и потыкала в панель. Под тихое жужжание машины и глядя в окно, спросила:

— Что с тобой, дорогая? Выглядишь не очень, плохо спишь?

 Поднесла кружку к губам и сделала глоток ароматного кофе. Аж зажмурилась от удовольствия.

Катя медленно крутившая в пальцах вилку, подняла глаза и гневно глядя в белый глянец шкафчика процедила сквозь зубы:

— Я вот всё думаю себе, решаю, куда бы эту вилку воткнуть?

 На всякий случай я отодвинулась от неё подальше. И не зря, потому что следующими произнесёнными ею словами я чуть кружку не выронила.

— Может тебе в зад её всадить, что бы ты перестала им крутить перед моим мужем или в глаз всё-таки?

 Катя прищурилась, усмехнулась уголками губ и прошипела: — Перестань строить глазки моему мужу!

Я замерла, мысли заметались подбирая достойный ответ, но если раньше всегда могла ответить на подобное, то сегодня совсем растерялась лишь, проскрипела, поперхнувшись:

— Что?

Подруга откинула вилку и поднялась из-за стола.

— Я видела вас утром!

Катя медленно дошла до арки и оглянулась, сверкнув своими большими черными глазами:

— Он мой, слышишь ты, сука, мой. Отвали от него! У нас будет ребёнок. Это его ребёнок.

Её глаза пылали яростью:

 — Только попробуй хоть раз приблизится к нему, и тогда твой муж узнает какая у него верная жена. Все узнают, я позабочусь. Матвей же так гордится тобой. Ты же такая вся честная и верная, — последнее слово выделила особенно едко.

— Ты же у нас всегда пример для подражания! Представляю как он обрадуется! Реанимация тебя ждёт не дождётся!

Она зло усмехнулась и прежде чем исчезнуть в коридоре прошипела:

— Держись от моего мужа подальше, крыса!

 Руки дрожали, запах свежего кофе вызывал приступ тошноты. Оперевшись на край столешницы я медленно опустилась на табурет. Прислонилась щекой к прохладной поверхности стола и тихо прошептала самой себе:

— Нет, пожалуйста, только не сейчас, только не так.

Глава 3.2. Дима.

Луч солнца, вынырнув из-за дерева резанул по глазам, я зажмурился и отвернулся. Взглянул на жену. Катя спала разметав волосы по подушке. Осторожно выбрался из-под одеяла и забрав с тумбочки телефон, потащился в ванную. Встав под прохладные струи душа, я думал о Насте. Мне нравились такие моменты, когда можно было побыть наедине с собой и просто дать мыслям течь, не контролируя свои чувства и эмоции. Вспоминать, как смешно она морщит нос, когда хмурится. Её маленькие чуть заметные и такие милые веснушки, выразительные зелёные глаза, которые «Мышка» в шутку называет «Цвет забродившего болота». Непроизвольно улыбнулся. Вспомнился день, когда впервые Матвей нас представил. Тогда я почему-то посчитал её смешной и совсем некрасивой. Как многое изменилось с тех пор. Теперь всегда хочется быть рядом с Настей, оберегать, защищать. Очень странное чувство, новое для меня. Конечно я и раньше влюблялся, вернее я так думал, мне нравилось так думать. Легко заводил романы, легко расставался. И почему-то всегда удавалось оставаться с бывшими в хороших отношениях. И я даже брал иной раз на себя обязанности жилетки, вытирал слёзы, помогал и финансово, и морально. Вот только с Катей получилось всё иначе, она была другая, недотрога что ли. Никогда не смотрела на меня, эдакая гордячка. И само собой включился инстинкт охотника. Через пару месяцев она сдалась, а ещё через месяц она сказала мне, что я стану папой. И наконец-то почувствовал себя спокойно. И уже на следующий день сделал ей предложение, красиво так сделал. Как полагается: кольцо, шары, музыка, море цветов, поцелуи. После была шикарная свадьба. Катя красотой затмевала всех присутствующих, даже Лерка, Мотькина сестра признала, что потерялась на фоне своей подружки. А Лера красотка ещё та. Высокая блондинка, красивая, стройная с выдающимися формами, и огромными васильковыми глазами. Кавалеры кружились вокруг неё роями, как мухи. Ой, то есть пчёлы…или мухи? Неее…точно пчёлы, возле блюдца с сахарным сиропом и наш друг Алекс, по простому Сашка, и по совместительству её муж, не успевал отпихивать очередного воздыхателя. Подумав, просто нанял людей, которые делали эту работу за него, и вздохнул с облегчением. Правда не забывая и о том, что и охрана тоже мужики. Но легче уследить за двумя, чем за толпой любителей вкусненького.

Ну, а Настя — она ведь просто забавный мышонок, с рыжими смешно топорщившимися кудряшками, и тощими плечами. Вся какая-то нескладная, похожая на подростка, полная противоположность его красавице жене. И вот эта маленькая невзрачная мышка умудрилась забраться в голову и мало того, добраться до сердца. А потом, изо дня в день отгрызала от моего сердца кусочек за кусочком, пока оно полностью не стало принадлежать ей. Я больше никого не хочу, не только иметь, даже видеть. Как тут не поверить в легенды о рыжеволосых ведьмах с зелёными глазами. Телефонный звонок вывел меня из раздумий. Взглянул на экран, нажал принять и быстро произнёс:

— Уже иду, 5 минут.

Перевёл взгляд на себя в зеркале, провел рукой по щекам на которых уже пробивались тёмные волоски, улыбнулся отражению. Почистил зубы, бриться не стал, решил, что до вечера дедом Морозом не стану, вытерся на скорую руку и пошёл одеваться.Матвея нашёл сидящего за столом, в джинсах и нежно-голубой рубашке, чисто выбрит. Он источал аромат дорогого парфюма. Пиджак висел на спинке стула. Взглянув на меня, наморщил лоб. Я отмахнулся:

— Всё хорошо, сойдёт.

Друг покачал головой и кивнул на дымящуюся кружку на столе:

— Сделал тебе кофе. Пей, мы опаздываем.

Минуты через три нас на кухне уже не было.

В течение дня работы было много, встречи с клиентами прошли вполне успешно, несколько раз мне названивала жена, и сей факт вызывал лишь раздражение. Написал Насте уже четвёртую смс-ку, не дождавшись ответной, расстроился. Но это всё было ерунда по сравнению с тем что произошло спустя пол часа.

Матвей заглянул ко мне в кабинет и присев на край стола сказал, что на сегодня наши дела закончены, если что-то случится нам позвонят.

— Дадим поработать коллегам? — он улыбнулся и хлопнув меня по плечу, поднялся.

— Погнали, перекусим и купим что-нибудь вкусненького нашим девчонкам!

Заскочили с ним в кафе. И уплетая кусок вишнёвого пирога с творогом посмеивался, глядя на то, как я не переставая пялюсь на экран. Тогда и начался неприятный разговор, который я до этого, с успехом гасил. Но не в этот раз.

— Какие-то трудности? Может пора уже определиться и перестать метаться? Помнишь пословицу «За двумя зайцами погонишься…»

Он отхлебнул ещё кофе и прищурился, — Завязывал бы ты сидеть на двух стульях, Катя же всё понимает, переживает. А ей нельзя. У тебя замечательная жена, чего тебе не хватает? И возможно я лезу не в своё дело, и всё такое. Только пойми правильно, я тоже переживаю.Ты мой друг. Больше чем друг и больше, чем просто компаньон. Ты мне брат.

— Писец, приехали, — отвёл глаза, — Дорогой ты мой друг, если бы ты только знал, как сильно я запутался.Надо было всё сразу сказать, пока не зашло всё так далеко. А как сказать сейчас. Матвей продолжал:

— А Катя мне как сестра и ведь реально больно смотреть как она пытается, а ты мечешься. Что действительно всё так серьёзно?

Я вздрогнул, рука дёрнулась и кофе пролился на стол. Раздумывал всего мгновение, глядя на лужицу, после подняв глаза на друга, выпалил:

— Я влип, Моть. Так влип. Влюбился, представь, первый раз влюбился, вот так — по-настоящему. Совсем недавно я хотел что бы она просто была где-то рядом, пусть и не со мной. Теперь всё изменилось. Не хочу что бы она была с кем-то. Она должна быть со мной, и только со мной! Но у неё есть муж, а у меня-жена. Всё как всегда до банального по-идиотски!

Матвей в упор смотрел на меня, раздумывая. Потом промокнув губы салфеткой, произнёс со вздохом:

— А девушка что думает обо всём этом? Её что же устраивают ваши тайные звонки и переписки? Ты же понимаешь, шило в мешке не утаить, скоро поползут слухи, — тон Матвея становился каким-то странным, если не сказать больше. Я напрягся, но он не обращая внимания на мои сомнения, продолжил:

— У твоей жены живот всё больше и больше. Может прежде всего подумаешь об этом? Как считаешь? Решай, пока не поздно. А я всегда за тебя, чтобы ты в конечном счёте не решил!

И вот тут пришло оно. Эта чёртово сообщение.

Услышав сигнал входящего, я заметно оживился. Взглянул на экран и быстро прочёл: «Больше встречаться нет смысла, пора прекращать. Люблю мужа, хочу быть с ним. Прощай!»

  Сердце пропустило удар. Затем ещё один. Мне даже показалось на мгновенье, что больше нечем дышать. Пытаясь ничем не выдать своего состояние, медленно поднялся и прошёл к стойке. Попытался заказать выпить, но слова застревали в горле. С силой толкнув стойку, выбежал на улицу. Ударил по боковой панели автомобиля. Джип жалобно пискнул и затих.

Матвей напряжённо наблюдал за мной сквозь окно, затем медленно поднялся положив купюры под блюдце, вышел следом. На его губах играла довольная улыбка.

Глава 4.1. Катя.

Я была в ярости. Тварь, гадина, дрянь, а ещё подругой притворялась. И сейчас я почти бежала по лестнице, так хотелось быстрее скинуть с себя её мерзкий халат и никогда больше не слышать ничего об этой подлой шлюхе. Переодеваясь на мгновение остановилась, и с нежностью погладила свой небольшой, кругленький животик:

— Не бойся маленький, твоя мама никому не позволит отобрать у тебя твоего папу.

Затем уверенно открыла дверь и спустилась в холл. Проходя мимо кухни даже не взглянула, гордо вышла на улицу и села в машину, предусмотрительно оставленную для меня мужем. Сев за руль, положила телефон на пассажирское сиденье, и всю дорогу посматривала на экран. Конечно в душе я очень боялась, что Дима узнав обо всем может повести себя совсем не так, как мне бы хотелось. Вдруг, возьмёт и уйдёт к этой…дряни, но я старательно отгоняла от себя подобные мысли и переключалась на более позитивные. А въехав в город, думать о ерунде стало вообще некогда, то и дело возникали заторы, требующие особого внимания. А то и какой-либо лихач так и норовил подрезать. Только не на ту напали, я резким сигналом останавливала нахала, а иногда особо офигевшим не боялась продемонстрировать свой длинный средний пальчик с ярким маникюром.

 Домой попала только ближе к обеду. Загнав машину в гараж, поднялась в спальню и завалилась на кровать прямо в одежде. Набрала мужа, послушала гудки, выругалась про себя и откинула трубку. Вскоре, правда, Дима перезвонил сам и сказал что у него встреча с клиентами, после которой он со мной свяжется и отсоединился. Потянулся долгий день. Время совершенно остановилось. На самом деле дел было много. Можно было проверить документацию или контракты, но работать совсем не хотелось. Лень и нервозность накатили по полной. Ещё пару раз я пыталась дозвониться, но он не ответил. Позвонил сам, когда я уже металась по квартире как затравленное животное и даже решила, что если не дозвонюсь через пять минут, поеду к нему сама. Нежным голоском, на какой я только была способна, попросила Диму о совместном походе по магазинам:

— Мы можем что-нибудь купить для нашего малыша и для его мамы.

Я улыбнулась, мне понравился свой очень тонкий намёк. Ничего страшного, он сам создал эту ситуацию и должен её решать. Пусть чувствует себя виноватым, ему полезно. Я снова усмехнулась. Дима пообещал, что заедет за мной после работы и отключился. Конечно я понимала насколько всё плохо и чувствовала всю холодность его голоса, хоть он и пытался скрыть его за ласковыми словами. Только я его слишком хорошо знала, наверное больше чем он сам, но так легко смириться я не могла. Теперь я должна это сделать не только для себя, но и для нашего будущего ребёнка.

— Всё пройдет, просто он увлекся, — твердила я себе, — Надо немного продержаться. Не давать мужу поводов сомневаться. Быть для него самой лучшей женой, чуткой и любящей. А когда родится наш малыш всё само собой наладится. Ведь это же его ребёнок, он его обязательно полюбит. Потом. Просто пока его не чувствует, а потому и не любит. Это у нас, у женщин, что выносила в животе, то по умолчанию твоё. И любить начинаешь задолго до того, как малыш появится на свет.

Всё, я приняла решение, выработала стратегию поведения и довольная закрутилась по хозяйству. Время уже было около шести, когда я услышала звуки «MUSE», разрывающего пространство-это была любимая группа мужа. Машина въехала в гараж и мне показалось стены мелко завибрировали.

— Как он только не оглох ещё, — хихикнула я.

Музыка смолкла, дверь хлопнула и через минуту Дима появился на кухне. С улыбкой повернулась к нему, что бы его поцеловать, но он лишь смазано скользнул по моей щеке и открыл дверцу шкафчика, достал бутылку «Джим Бим» и бокал. Я молча наблюдала за его действиями, потом подошла и погладила по спине:

— На работе неприятности? — поинтересовалась обеспокоенно, а муж даже не обратил на меня внимания. Налив себе чуть больше четверти бокала, выпил залпом, тут же налив ещё столько же. Я испуганно покосилась на стакан.

— Хорошо, машину поведу я, — кивнула я, но с нотками сомнения в голосе, — только не напивайся, пожалуйста, я не смогу тебя тащить.

Муж забрал бутылку со стола и бокал, и хотел уйти, но я преградила ему дорогу.

— Дима, что происходит? Что с тобой? Мы собирались по магазинам, но ты даже говорить со мной не желаешь. Я твоя жена, чёрт тебя дери, поговори со мной!

Он с грохотом поставил бутылку на стол и швырнул стакан в раковину, который ударился об металлическую поверхность, разлетелся на осколки. Больно хватил меня за плечи и с силой тряхнул. Моя голова дёрнулась и он резко прижал мои плечи к двери холодильника. В его глазах плескалась такая злость, что от ужаса я зажмурилась, губы задрожали. Но Дима тут же отпустил мои плечи и как-то неловко погладил по голове:

— Прости, — произнёс он, каким-то чужим голосом. Я медленно открыла глаза, но боялась отлепиться от дверцы, так и стояла прижавшись к ней. Дима с минуту разглядывал моё лицо, потом его губы перекосило, как будто от боли. И схватив со стола бутылку, вышел из кухни. А я медленно сползла по дверце вниз и беззвучно зарыдала, зажав рот рукой. Дверь кабинета хлопнула и щёлкнул замок.

Глава 4.2. Настя.

Находясь в какой-то прострации слышала, как Катя спустилась со второго этажа и как отъехала её машина.В состоянии близком к обморочному вышла на террасу, и опустилась в кресло. На небе ни облачка. Солнце пекло беспощадно, но руки, которыми я обнимала себя за плечи, были абсолютно ледяными. Я старательно запрещала себе думать о Диме, переключаясь то на траву, которую пора подкашивать, то на слишком уж яркое солнце, удивляясь почему меня так знобит. Голова раскалывалась, на душе скребли даже не кошки, куча разъярённых тигриц. Как я не пыталась уйти от действительности, но мыслями всё равно возвращались к Диме. И наконец сдалась.

Да, я должна с ним расстаться. Так правильно. У меня есть муж, он меня любит.А у Димы есть «эта». Даже мысленно не хотелось произносить её имя.

Но я люблю его? Словно уговаривала себя. Да и что? На чужом несчастье своего не построить, а если сказать Матвею он просто убьёт нас обоих. Может его конечно и пожалеет, всё-таки лучший друг, а меня…меня точно не станет жалеть. Я предатель.

А потом рассмеялась. Да что в самом деле за глупости лезут в голову. Нельзя ему ничего говорить. Это какое-то безумие. Надо немедленно всё прекратить.

Вот только я знала, абсолютно точно, что стоит нам увидится, как вся моя решимость тут же улетучится. Ноги предательски задрожат, сердце начнёт бешено стучать и я снова кинусь к чужому мужчине, словно безвольная кукла.

— Господи, как же я проклинаю тот день, когда увидела тебя. Слёзы хлынули из глаз и я свалилась со стула, сжавшись в позу эмбриона. Так и провалялась на террасе ни один час.

После обеда позвонил муж. Был весел и доволен и как всегда на позитиве. Завалил меня кучей вопросов. Я что-то отвечала, скорее всего невпопад. Правда старательно изображала хорошее настроение. А стоило Матвею отсоединиться, сказав на прощание что любит и скучает, как я разревелась, уткнувшись в ладони. Потом отрешённо побродила по дому, заглядывая во все комнаты, будто это могло мне чем-то помочь. Курила сигарету за сигаретой. Разбила пару тарелок. Снова поревела. И всё-таки к вечеру решила, что так больше продолжаться не может.

И сев на качели, написала Диме сообщение. А только когда отправила, вдруг осознала, что я, вот этими вот руками, уничтожила своё счастье. Откуда-то пришла мысль сесть в машину и на полной скорости врезаться в первое попавшееся дерево. Я очень даже красочно представила свое окровавленное тело и улыбнулась, потому что не будет больше этой дурацкой боли и чувства одиночества не будет. Сразу всё кончится и придёт покой. И даже не заметила, как задремала, уронив недокуренную сигарету в траву. А после не почувствовала, что моё тело подняли взяли на руки, и отнесли в дом. Проснулась после того, как Матвей снимал с меня платье, укладывая на кровать. Открыла глаза и немного испугалась.

— Тише, тише, любимая, — это я, не бойся. Ты уснула в саду, — зашептал муж, — Хотел снять с тебя лишнюю одежду. Прости, что разбудил.

— Я плохо себя чувствую, — простонала я, натягивая на себя одеяло.

Матвей нежно, как ребёнка погладил по голове и поцеловал в макушку.

— Сейчас принесу таблетку и заварю тебе чай. Ты пьёшь слишком много кофе, — громко вздохнул он и поднялся, — И много куришь.

Вскоре он вернулся. Выпила таблетку и даже чуть попила чая, под его пристальным взглядом, который резал сердце не хуже ножа. Озноб не прошёл. Комната и моё тело плавно качались на невидимых волнах. Немного мутило, мысли перестали быть связными, стали какими-то рваными, а я провалилась в беспокойный сон.

Глава 5.1. Катя.

В следующие несколько дней я боялась даже приближаться к Диме. Боялась даже напоминать о себе. Словно это был не мой родной, любимый муж, а какой-то злобный сосед, от которого стоит держаться подальше. Мы уезжали на работу, приезжали, иногда вместе, но всегда молча. Он так же молча ужинал, а после уходил к себе, до утра. на следующий день всё повторялось. Как-то хотела поговорить, но Дима так на меня посмотрел, что слова застряли в горле и я чуть не подавилась.

— Я выдержу, — твердила себе каждый раз, когда становилось совсем плохо и одиноко, — Не отдам его тебе. Не надейся.

Бывало я часами рассматривала себя в зеркало и не могла понять, почему он обратил внимание на эту тощую лохматую кикимору, когда рядом с ним настоящая королева. Иногда мне казалось, что я настоящий урод. Потом всё проходило, стоило лишь провести ладошкой по своим плечам, бёдрам, чувствуя какая у меня нежная шелковистая, слегка смуглая кожа, погладить сильно выпирающий животик с кнопочкой пупком. А разглядывая в зеркало свои глаза, губы, нос, видела-всё идеально. Но самое обидное было в том, то всё моё совершенство было для того, кому это абсолютно не нужно. Иной раз проходя мимо его кабинета, я заглядываю в окно и вижу, как муж с совершенно несчастным лицом, строчит что-то в телефоне. И всё же я рада, значит эта мерзавка держит его на расстоянии. Потому что уверена, стоит ей позвать его, как он сломя голову ринется к ней, и будет светиться как лампочка в 1000 ватт.

— Мерзкая, грязная шлюха, долбанная нимфоманка, тварь со слабым передком.

Какими только «именами» не награждала я бывшую подругу и мне становилось капельку легче.

Глава 5.2. Дима.

Я медленно умирал, отмирали чувства, желания, надежды. С Настей поговорить так и не получилось. Я пытался, правда пытался, но она так испугалась, что закончить я не смог и отпустил её. Матвей постоянно звал в гости, но я всё время находил новые, и новые отговорки, сводя наши встречи к минимуму, а отношения к чисто рабочим. Я боялся. Боялся когда-нибудь не выдержать. Боялся своим взглядом или действием спровоцировать конфликт. Боялся за Настю, за своего маленького милого мышонка. Все эти дни я прибывал в полной прострации, жил лишь короткими моментами сна, когда можно было не думать, не вспоминать и даже не надеяться, а выпить «40% снотворного» и провалиться в тягучие и недолгие объятия Морфея.

Но я, как порядочный муж, возил Катю на работу и обратно, по врачам и магазинам. Нанял дизайнера для оформления детской, что-то говорил, что-то покупал, и даже кому-то улыбался. Но морально я был мёртв, пустота внутри давила с каждым днём всё сильнее. В один из таких дней грубо трахнул свою жену прямо на полу, без всяких ласк и прелюдий, как собаку. Поставил на колени и сорвал с неё трусы. Она была так напугана, что даже сопротивляться не могла, только как-то тоненько попискивала, скорее всего просто плакала, но именно в тот момент мне было абсолютно всё равно, я просто удовлетворял своё тело. А после зашёл в ванную, принял душ, и свалил к себе. Катя ещё долго плакала на полу в зале. Наверное мне стоило бы как-то успокоить её, но я не пошёл, тупо лежал и смотрел в потолок, пока её рыданья не прекратились. Когда всё стихло, то отвернулся и уснул.

На следующее утро мне даже не было стыдно. Ни капельки. Катя ничего не сказала Я же молча отвёз её на работу и поехал к девочкам. Мне в принципе секс был не нужен, а нужна была компания, которая за красивые купюры не задаёт вопросов и не лезет в душу. Какое-то время мы просто пили и отрывались. Я вроде даже что-то принял. Потому что провалился в нирвану из которой не очень ласково меня вывел Матвей. Встреча была не особо приятной, потому что когда открыл глаза, и понял кто передо мной, то попытался его обнять, но отчего-то промахнулся. Зато стало неожиданно ярко в глазах, а я встретился с полом. Очень быстро и очень больно.

Дальше помню немного смутненько. Но на утро у меня на скуле расцветал очень красивый синяк, а над глазом красовалась свежая ссадина. Почему-то уверен, без Мэта тут явно не обошлось. К тому же я страдал от ужасного похмелья. Матвей же пытался провести со мной такую долгую-долгую беседу о пользе презервативов, что я немного помаялся и уснул на руках, так и не дослушал, кто и от каких недугов загнулся. Потом друг повёз меня в бар и угостил замечательным пивом, после двух кружек которого, я пообещал ему попросить прощения у Кати и всех, кого я сильно напрягал последние несколько дней. После четвёртого бокала охмелел настолько, что потерял суть. И вроде как даже признался в убийстве Кеннеди, за что опять получил в ухо, да ещё и пинок под «мягкое место». Позже братан отвез меня домой, где я, к своему безграничному счастью, смог обнять любимый диванчик.

Глава 5.3. Настя.

Целую неделю я лежала в кровати, почти не вставая. Голова болела так, что хотелось выть и открывать глаза было равносильно удару в лицо. Я лежала и мечтала, что появится Дима. Он скучает по мне, придёт, обнимет, пожалеет. Но дни тянулись, а Дима так и не появился.

— У него есть жена, нежный цветок зачем ему я, — насмешливо, сквозь пробивающие, так предательски, слёзы, шептала я.

Когда я поправилась и вышла на работу, встречала его иногда в коридорах офиса, но старалась поскорее прошмыгнуть мимо. Утром уважительно здоровалась и пряталась в кабинете. Работа есть работа, панибратство тут не приветствуется. Он мой начальник, я его подчинённая. Скажет лечь, скажет раздеться, я всё сделаю. Только он не скажет, а я бы…эх!

Я нервно дёрнулась и скрылась в кабинете.

Месяц пролетел в постоянных надеждах на короткие встречи и перебросами парой слов. Иногда хотелось написать:

«Возьми меня где хочешь, хоть в коридоре на глазах у всех, мне всё равно. Я умираю от желания.»

Но, конечно, это были лишь минутные мечты. А реальность в виде вечно болтающих по офисным коридорам коллег, приводила меня в чувство. В чувство полного отчаяния.

Катя уже совсем округлилась. Я же кидала на неё взгляды полные тайной зависти, как было уже однажды в день их свадьбы. Но потом я узнала от Матвея, что Димой у них всё хуже некуда и прыгала, как идиотка, от радости в туалете. И если бы коллеги могли в тот момент меня видеть решили бы, что я чокнулась. Да и пусть, подумаешь. Они были бы совсем недалеки от истины, ведь я была не просто сумасшедшей. Я, в тот момент, была совершенно, нереально и абсолютно… счастлива!

Глава 5.4. Дима.

В пятницу позвонила двоюродная сестра, они с мужем ещё три года назад получили гражданство и теперь проживали во Франции, в небольшом зелёном городке Шербур-Октевиль. И было принято решение, что стоит собраться в «Эдеме». На это были целых три причины. Во-первых, за городом на природе, а рядом озеро и можно поплавать. Во-вторых, дом настолько большой, что можно разместить всех гостей. Ну и в-третьих, Ксюша особенно настаивала именно на особняке Егоровых, потому как именно в нём состоялось их с мужем знакомство. Я очень переживал, что встретив Настю, не смогу сдержать своего порыва. В ту ночь мне не спалось. Промучившись часа два, всё-таки поднялся и вышел на балкон. Прикурил сигарету и облокотившись на перила, выпустил в тёмное пространство струйку белого дыма. Достал телефон, глядя на экран продумывал, что же всё-таки я напишу сегодня. Уже несколько недель постоянно строчил Насте сообщения, но не одно из них так и не было отправлено. Они просто пропадали в недрах памяти моего «Яблока», оставаясь его заложниками. И только я застучал пальцами по экрану, как пискнуло оповещение и на экране высветилось «ММ» и далее побежали строчки. Я не верил глазам, она мне написала. Никто никогда бы не догадался, что Настя записана всего двумя буквами и что они, по сути, значат для меня.

«ММ» — означало «мой мышонок» и сейчас этот мышонок пишет мне. Руки так сжали телефон, что он заскрипел под пальцами и я открыл сообщение. Одно лишь слово:

— Я боюсь!

Сердце сжалось, а пальцы забегали по экрану:

«Ничего не бойся, я буду вести себя хорошо. Я тебя не подведу. Обещаю»

Отправил, затушил сигарету. Прилетело сообщение от которого сердце забилось как безумное:

«Я не тебя боюсь, Димочка! Я боюсь себя, любимый!!!»

— Она любит, — прошептал я, — Любит меня.

На щёку выкатилась скупая мужская слеза. Поднял в чёрное небо взгляд, в котором множеством ярких точек отражались звёзды.

Глава 6.1. Дима.

В тот августовский вечер было на удивление спокойно. Совершенно безветренно. Солнце медленно сползало к горизонту, окрашивая верхушки деревьев и стены большого трёх-этажного особняка во все оттенки красного. Встреча проходила, несмотря на мои страхи, довольно спокойно. Все девушки, кроме моей жены, пили хорошее французское вино и замысловатые разноцветные коктейли. Нанятый бармен с удовольствием, чему свидетельствовала приклеенная к его смуглому лицу голливудская улыбка, смешивал и разливал для них напитки. Мужчины пили более крепкий алкоголь, кто-виски, кто-коньяк. Что касаемо лично меня, то я уже который час тянул разбавленный «Джек» из своего бокала. Точно ведь знаю, стоит мне лишь на мгновение выпустить всё из-под контроля, как я тут же понесусь к ней, к своей мышке. И мне будет наплевать, что рядом муж и какие-то люди, будет на всё наплевать. Потому-то и пить мне надо как можно меньше. Я просто не имею право её подвести. Ведь обещал же своей девочке. Обещал, что всё будет хорошо. А значит — всё будет именно так!

Я встряхнул головой и с натянутой улыбкой приблизился к компании. Настя цепко держала мужа за руку, будто боялась упасть. Матвей моментально переключился на меня, с укором указав, что давненько мы так весело не проводили время. Глупо кивал в ответ и слабо улыбался, не рискуя даже посмотреть на девушку своей мечты. Словно невидимые нити тянулись от моего тела к её. Незримые щупальца прикасаясь к её нежной, тёплой коже и заставляют моё тело мелко вибрировать. Ощущения были на столько осязаемые, что я невольно вздрогнул. Преодолевая хрипоту голоса пытался поддерживать беседу и даже несколько раз весело рассмеялся. Матвей очень внимательно, словно оценивающе, присматривался ко мне. Но я упорно делал вид, что ничего не замечаю. Делал вид, что я всё тот же Димка и даже смог обнять жену, когда та подошла. Увидел, как сжалась и сникла Настя. Больно, знаю. И мне больно видеть их вместе. И у меня было оправдание. Я боялся. Боялся что ещё совсем чуть-чуть и не выдержу. В душе всё же надеялся, что со временем Настенька всё поймёт, и конечно же простит мои откровенные объятия.

Глава 6.2. Лера.

Мы сидели на террасе в плетёных креслах и поглядывали на происходящее на поляне. Моей собеседницей была длинноволосая шатенка, с красивым разрезом карих глаз. В её лице отчётливо улавливались индийские корни, звали её Ксения. Это и была, та самая сестра Димы из Франции. На наших лицах сияли улыбки, в руках бокалы, в которых золотистыми пузырьками играло вино. Всё, даже наши расслабленные позы, говорили о том, что беседой мы обе довольны.

— Ты только посмотри на этих двоих, — произнесла я и кивнула в сторону компании брата, — между ними же электрические разряды. Странно, что никого рядом ещё не пришибло.

Ксюшка прищурилась:

— Ты про Димку с Настей что ли?

— Ага, — кивнула подтверждая, — Видно невооружённым взглядом, как они искрят. А если ещё бросить провода между ними, можно вообще города освещать — лет десять.

Ксения хихикнула:

— Если хотят скрывать свою связь, им бы стоило держаться друг от друга на расстоянии. Братишка совсем потерял голову. На него это совсем не похоже.

Я нахмурилась и сомнением посмотрела на Матвея:

— Дурак мой брат, ей-богу, дурак. Ну как можно таких очевидных вещей не замечать?

— Думаешь уже всё случилось? — Ксюша сделала глоток, и поставила бокал на столик.

— Не сомневаюсь даже, слишком уж всё очевидно. Они не смотрят друг на друга, что само по себе большая глупость. Димка ладно, он всегда таким был, лишь бы слизнуть сладенького с чужого тортика. Хотя, я честно говоря немного удивлена, что он позарился на Настю. Думаю Мэт их давно просчитал, но вот почему молчит. Не понимаю!

Лера нервно рассмеялась, продолжила:

— Знаешь, вот чего я никак не ожидала, что наша маленькая «тихоня» окажется такой развратницей. Не зря говорят, что в тихом омуте черти водяться.

Ксюша кивнула, — Я тоже. Как думаешь, может стоит ему сказать?

— Да что ты, — я чуть не поперхнулась, — Хочешь попасть под раздачу? Вперёд, и с песней! Только меня не втягивай, будь добра.

— Я поняла, лучше промолчу. Пусть сами разбираются.

Забрав со стола свой бокал Ксения быстро взглянула на компанию и допила вино.

— Повторим?

Я с радостью закивала и тут же протянула бокал поднявшейся с места девушке.

Глава 6.3.Настя.

Я весь день была сама не своя. Стоило мне только услышать Димин голос и ноги тут же перестали слушаться, тело мелко задрожало, а в голове полный сумбур. Залпом выпитый алкоголь придал некоторое равновесие. По крайней мере ноги вроде отпустило, да и озноб прошёл. Почти. Зато появилось тяжесть и приятное покалывание внизу живота. Муж заметив моё состояние, подошёл и прошептал в самое ухо:

— Что с тобой детка?

Потом хитро сощурился и нежно хлопнув меня чуть пониже спины, тут же слинял к гостям. Я даже разозлилась, и это на какое-то время это привело мысли в порядок. Но стоило снова Димкиной широкоплечей фигуре появится, как всё совсем плохо. Блики в глазах. Головокружение.Тело снова скрутило в комок. И я схватив первое что стояло на столе, им оказался бокал с виски, который сказать жутко ненавидела, сбежала в дом.

Да, это был именно побег, потому что стоять рядом с ним и не шлёпнуться в обморок, было сейчас просто невозможно. Залпом выпила виски. Зажала рот рукой, а потом закашлялась и даже глупенько похихикала. Потопталась по кухне, поднялась в комнату и немного повалялась на кровати.

Некоторое время спустя заглянул муж, и увидев меня удивлённо спросил, всё ли со мной хорошо. Убедив его, что всё отлично, просто немного устала готовясь к встрече гостей, попыталась выпроводить. Муж неохотно кивнул. После поцеловал меня в лоб, и в губы, попросив по возможности быстрее к нему присоединиться, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я повалялась в кровати с пол часа, решила всё же подняться. Собрав в маленькую кучку остатки своей воли, поплелась к гостям. И уже выйдя на улицу, поняла, что свои силы я неимоверно переоценила.

Дима стоял метрах в десяти, в компании хорошо знакомых мужчин. Я помахала им рукой.

— Всем привет!

Он оглядел меня, и перед глазами всё закружилось в каком-то безумном танце. Я оступилась и чуть не упала. Матвей тут же подхватил меня и я, как пьяная вцепилась в его локоть. Весь вечер висела на муже, боясь даже взглянуть на Диму. Принимая бесконечные восхищения от друзей моей красотой (какие они все вруны), и красотой нашего дома (вот тут я как раз с ними соглашусь) и пила, один бокал за другим. Матвей лишь взволновано поглядывал на меня и крепче сжимал мои худенькие плечи. Сегодня я была в открытом тёмно-зелёном атласном платье и блики заходящего солнца красиво переливались в моих светло-рыжих прядях. Муж рядом придавал мне сил, заставлял не стечь к его ногам блестящей зелёной лужицей. Я была ему за это жутко благодарна. Матвей, как всегда, был на высоте, много смеялся, шутил, рассказывал истории и никого не обделял вниманием. Само совершенство. Мысли тянулись медленно и густо, словно патока. А я готова продать душу самому дьяволу за одно лишь прикосновение к губам совершенно другого мужчины. Дима подошёл к нашей компании и улыбнулся. Вроде он что-то сказал, но я не услышала,

 потому что просто плыла…алкогольный дурман и мягкий тембр Диминого голоса нёс меня, покачивал, успокаивал. Попыталась вынырнуть из этого липкого дурмана и тут же резкий смех мужчин заставил меня вздрогнуть. К нам подошла Катя и встала впереди, облокотившись на Димину грудь. А он обнял её сзади и слегка прижал к себе. Тело скрутило от жгучей обиды. Я не отрываясь смотрела на его сцепленные руки на Катином животике и сердце почти не билось. Вдруг поймала себя на мысли, что даже не дышу. Резко вздохнув я перевела взгляд на её лицо. Губы соперницы дрогнули в ехидной улыбочке. А мне захотелось ослепнуть, что бы никогда больше не видеть этого, не видеть их объятий, не видеть этих волшебных серых глаз, которые напрочь лишают меня разума. Я моргнула, выпустила руку мужа и шагнула в сторону дома, споткнулась и упала на колени.

Дима расцепил руки и бросился ко мне, но Матвей его опередил.

— Кое-кому больше не наливать, — ехидно подметила бывшая подруга и рассмеялась.

Дима бросил на неё гневный взгляд, но промолчал.

— Всё хорошо, — промямлила я, когда муж поставил меня на ноги, — Я просто оступилась.

Освободилась от объятия мужа и поплелась в сторону дома. Матвей последовал за мной, но я покачала головой:

— Оставайся с гостями, я скоро вернусь. Он неуверенно кивнул, но остановился.

Подошла к раковине. Включила кран. Зачерпывая ладошками прохладной воды, плескала в лицо. В голове чуть прояснилось. Повторив так несколько раз, закрыла воду и обернулась в поиске полотенца. В арке, почти закрыв собой всё пространство, стоял Дима и внимательно смотрел на меня. Сделала к нему уверенный шаг, но он отступил назад и слегка помотал головой.

— Я люблю тебя, — прошептал он одними губами и вышел.

А я опустившись на пол, громко всхлипнула, прижимая колени к груди.

Глава 7.1. Катя.

Тяжёлые свинцовые тучи висели так низко, что казалось ещё немного и город погрузится в объятия мрака. Я распахнула окно и в комнату влетел ветер, ударив в лицо прохладой сентябрьского утра. Уже несколько долгих недель мне приходилось быть одной, почти всегда. Муж по-прежнему не обращал на меня внимание, да и те несколько фраз, которыми мы обменивались за день, трудно было назвать приятными. Их слова не были упрёком или обвинением, нет, они были бесцветными, пустыми, были…никакими!

 Наверное так можно было общаться с продавцом или парикмахером. Предельно вежливыми и совершенно ни к чему не обязывающими. Да уж, не такой я представляла себе наше совместное будущее. Подруги мне завидовали, говорили, что я счастливица. А ещё, что мы очень красивая пара. Да, пара. Только и завидовать то было нечему. Дима, как всегда, весь в себе, а я — сама по себе.

Грустно вздохнув взяла с комода нашу свадебную фотку в позолоченной рамке. Прочертила пальцем по стеклу, задержалась на его нижней части. Затем резко открыла ящик и закинув туда фотографию, захлопнула. Сборы заняли около двух часов, после чего сняв с крючка ключи, я спустилась в гараж. Машина не завелась. Отлично, просто великолепно! Хлопнула дверью и снова зашла в дом. Поскреблась в комнату к мужу:

— Дима, моя машина не заводится.

— Возьми мою. Потом гляну, — хрипло сказал из-за двери муж, и громко зевнул.

— Я не могу на твоей, у неё коробка ручная, мне нужна автомат, — запротестовала я.

Дима раздражённо прошипел из-за двери:

— Боже, Катя, да вызови такси и дай мне поспать в выходной день.

Я убрала руки от двери и медленно поплелась на кухню. Поставила чайник. Села на стул и вызвав машину, уставилась в окно. Сделала себе чашечку чая, отхлебнула пару гладков, когда подъехало такси.

В магазине было душно. Стоило только зайти, как множество запахов ударило в нос. Сморщила нос.

 С приступом тошноты удалось справиться быстро, и я заковыляла к эскалатору медленно ползущего на второй этаж. Для будущего малыша, вернее малышки, уже давно было всё куплено и в этом шоппинге не было необходимости, но мне нравилось здесь бывать. Когда накатывало одиночество, я садилась в машину или брала такси, как сегодня, и проводила тут время. У меня даже был в универмаге свой любимый уголок, спрятанная на маленьком балкончике, скамеечка. И возле неё с одной стороны урна, с узорами под старинную ковку, а с другой разлапистое деревце, напоминающее пальму. Я с ботаникой со школы не дружу, потому скорее всего это она и была. В любом случае мне тут было очень комфортно ещё и потому, что здесь невозможно было столкнуться с моими подружками, что несомненно меня радовало. Объяснять всем, почему меня больше не любит муж, я была сейчас не в состоянии. И у этого места был ещё один существенный плюс, для меня, сильно беременной женщины, рядом находились туалеты. Я разместилась с удобством, на которое были способны деревянная скамья и моя попа, и принялась рассматривать шатающихся по этажу людей. Сначала понаблюдала за карапузом, засевшему на руках не очень опрятной и грязно-волосой мамаши. Он с остервенением насасывал пустышку и лупился на меня слишком уж светлыми, водянистыми глазами, от которых мне стало как-то не по себе. Меня передёрнуло, а мамаша исчезла вместе с белоглазым за дверью магазинчика.

Я переключила внимание на молодую пару, девушку с сильно накрашенными и немного выпученными глазами, и молодого человека, долговязого и слишком худого. Девушка ему что-то с азартом рассказывала, усиленно жестикулируя, а парнишка откровенно скучал, он то и дело поглядывал на часы, но его спутница этого даже не замечала.

Потом была очень полная тётка с тройным подбородком и тощим мужиком, похожим на облезлого кота, что тащился за ней по пятам. Она поравнялась со мной, и я заметила на одном из её подбородков длинную тёмную завивающую волосинку. Воображение тут же подкинуло картинку, как этот мужичонка в семейках подкрадывается к ней на цыпочках с пинцетом, и пока та дрыхнет, пытается выдрать волосину. Но силёнок не хватает и он со вздохом отступает, до следующей ночи. Я так отчётливо себе это представила, что не удержалась и захихикала. «Баба-айсберг» развернулась всей массой ко мне и гневно смерила уничтожающим взглядом, затем гордо вскинув все свои подбородки, поплыла дальше. Мужчинка шустро перебирая ногами, засеменил следом.

   И тут появилась она — белокурая красотка с восхитительным загорелым телом и стройными ногами. Я лишь вздохнула. Следом, с пакетами в руках шагали два «Шкафа с антресолями». Они были на столько же похожи, на сколько отличались друг от друга. Два гиганта, с широченными плечами, в одинаковой одежде, как близнецы. Первым шёл блондин, с глазами цвета неба, прямым носом, с крупноватым тонким ртом и шрамом на скуле. Вторым , красавец с лицом античного бога, бронзовой кожей и глазами цвета ночи, пухлыми губами и идеальными скулами. Я даже рот открыла.

Милый, тебе бы на обложку какого-нибудь новомодного глянца, а не таскать пакетики за «сосками» очередного богатого дяди. Красавчик окинул меня изучающим взглядом, и…отвернулся. Я помрачнела. Зато второй «шкафчик» осмотрев меня, заулыбался.

Что бы ты челюсть свернул, пожелала я ему мысленно, разозлившись сама не знаю на что.

   Девушка зашла в туалет, а парни остались ждать снаружи. Блондин уже в наглую пялился и подмигивал. Я демонстративно отвернулась, затылком чувствуя, как на макушке медленно плавится дыра. Повернулась. Смотрит, а улыбка стала ещё шире. Хотелось бы знать, что его так развеселило? Что бы ему не было так весело, демонстративно подняла руку и показала палец. Нет, не средний, всего лишь палец с обручальным кольцом. «Белобрысик» заметно погрустнел, улыбка сошла и поставив брови домиком, картинно зашмыгал носом, состроив печальное лицо. Я не удержалась и хохотнула. Красавчик взглянул на меня, потом на «несчастного» напарника и фыркнул.

Эй, ты что это там расфыркался, как конь.

Я сощурилась. «Бронзовый» мне определённо перестал нравиться.

Из туалета вышла их «Супер-пупер силиконовая» красотка и зацокала на своих шпильках по направлению к выходу, охрана потопала следом. Голубоглазый напоследок обернулся, подбадривающе улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй. А я неожиданно для себя самой, вскинула руку и якобы, поймав, прижала к груди.

Зачем я это сделала? Сама не знаю. Может цыпочку пересмотрела в своё время, а может из-за элементарного отсутствия мужского внимания. В любом случае, сделанного не вернёшь.

Парень явно не ожидавшей подобного от пузатой барышни, аж с шага сбился, за что получил полный презрения взгляд красавчика. Он остановился, потрогал свой живот и поднял большой палец вверх, улыбнулся, а потом быстро развернулся, и рванул догонять скрывшуюся за поворотом девушку. Когда я села в такси и мы покатились по мрачным серым улицам домой, в душе пели птицы и светило солнышко.Водитель поглядывал на меня в зеркало и наверное удивлялся моей дурацкой улыбочке. Но мне было всё равно, мне было хорошо!

Глава 7.2. Андрей.

Ну, Толян, ну спасибо, — я выругался, — Подкинул халтурку, называется.

Чертыхнулся. Хочешь не хочешь, надо идти — раз имел глупость, обещать!

 За пять минут до назначенного срока я был на месте. Ещё через пару минут ко мне подошёл, как бы мягче выразится, парень, почти оранжевый. Мне такого цвета не получить, даже если я буду жить в этом проклятом солярии. А тут живое воплощение опупительного загара. Я еле поймал отвалившуюся челюсть и водрузив её обратно, пожал протянутую руку. Вот так напарничка бог…ну, то есть Толян, послал! Познакомились, «апельсинчика» звали Герман. Аккуратно уложенные волосы, бритый затылок, ростом ни чуть не ниже меня, да и шириной плеч вряд ли уступит. Только моська уж больно смазливая, да и глаза какие-то девчачьи, не из «заднеприводных» ли случаем? На всякий случай немного отодвинулся. Да, пожалуй, не стоит слишком часто поворачиваться к нему спиной, а то ещё решит, что я намекаю. Мда. Приходит же бред в голову, я скривился. Вскоре к нам подошёл мужичок, протянул бумаги. Я бегло пробежал по строчкам, всё стандартно, расписался, оставил координаты. Герман долго вчитывался. Мужичок нетерпеливо топтался рядом. Герман Апельсинович всё-таки расписался и радостный мужичок исчез за дверью гаража. Из которых минут через пять вырулил чёрный «BMW» и подкатил к нам. У вышедшего из автомобиля водителя тут же отметил подкашивающий правый глаз. Он походил вокруг машины, попинал колёса, потом окинув нас неприветливым взглядом, зашагал к лестнице. Я проводил его глазами. И тут дверь открылась, и на улицу выплыло что-то очень воздушное, словно безе, белокурое, в бежевом платьице. Платье было настолько коротким, что если бы девушка его совсем забыла надеть, ничего бы не изменилось. Загорелая красотка с надутыми губками, которые и так в кипе с такими же неестественными формами, явно перевешивали сильно выдающиеся «орешки». Водила распахнул дверь и этот ангелочек с ярко-красными губами запорхнула на переднее сидение. Тот, захлопнув за ней дверь, кинулся на свое место. Мы пристроились на задних сидениях. Платье девушки и так короткое до безобразия, стало откровенно неприличным. Водитель скосил глаза. Ага, теперь понятна причина его косоглазия. Как-то стало искренне жаль парнишку, если его хозяйка постоянно носит подобное, то странно что он до сих пор не свернул себе шею. Смешок. Мой. Герман окатил меня ледяным взглядом и снова уставился в окно.

Мне захотелось показать ему язык, но я передумал. А часа через два я так устал, таскаясь по всем распродажам за «Мисс Дутик», что мысленно готовил план мести для Толяна. Когда красотка шагнула в очередной магазин застонал, предчувствуя ещё час ада и тут я увидел её.

У девушки сидящей на скамейке было совершенно несчастное лицо, и необыкновенно красивые глаза. Таких глаз я не видел никогда. Меня словно затянуло в орбиту её планеты из бесконечно-чёрного космоса. Она взглянула на меня, а я как дурак улыбался во все 32 зуба. Девушка отвернулась и я понял, что пожалуй с улыбкой слегка переборщил. Белобрысая свалила в дамскую комнату и я преступил к более активным действиям. Улыбку урезал на 4 зуба, но задействовал глаза. Черноглазая повернулась спиной и я отметил какие у неё красивые шея и плечи, густые волосы собраны в шикарный хвост. Так же отметил присутствие у неё небольшого дополнения в виде большого животика. Она обернулась и мой рот непроизвольно растянулся в улыбке. И тут девушка показала мне кольцо. Ажурное, красивое, явно платина и явно…обручальное. Помрачнел, ну что тут сказать наличие живота, предполагает всё-таки наличие какой-либо мужской особи рядом, если конечно она не любитель спать с открытой форточкой. Скорчив несчастную моську я зашмыгал носом, и задвигал бровями с немом плаче, а девушка рассмеялась. Оказалось у неё к тому же очень очаровательный смех. «Апельсинчик» одарил нас своим презрительным взглядом, фыркнул и снова ни одной эмоции. Я уж подумал, не парализовало ли его от собственного совершенства, но тут выплыла наша «Мисс» и он резко отмерев, потопал за ней. Ну, а я…естественно тоже. Не удержался и оглянулся, девушка смотрела мне в след, я лучезарно улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй, а она его поймала.

К слову сказать, я даже растерялся и чуть не снёс мужика. Как-то мне удалось избежать столкновения и я от неловкости сделал вообще непонятно что. Я похлопал себя по животу, и сжав кулак поднял верх большой палец. Зачем это сделал, не знаю. Клянусь, — это первое что пришло на ум. Я обожаю детей, правда своих пока нет, но есть любимые племяшки. Очень надеюсь, что не обидел этим милую девушку. Вдруг она не правильно меня поймёт и расстроится. А мне бы очень хотелось увидеть эту милашку ещё хотя бы раз. Хотел бы поговорить и объяснить, что я вовсе не такой придурок, каким кажусь. Поэтому всю следующую неделю, я провёл на той самой скамейке с утра до вечера, но черноглазая девчонка так больше и не появилась. Конечно меня это огорчило, но легко сдаваться я не собирался.

Глава 8.1. Матвей.

Проснулся утром от непонятного звука, похожего на всхлип. Повернул голову, взглянул на Настю. Она лежала на боку отвернувшись к окну. Я сильно сжал веки и распахнулглаза. Показалось что ли? И снова этот звук. Я быстро потянул жену за плечо, она плакала.

— Маленькая моя, — испугано зашептал я, прижимая её к себе, — Что случилось?

Настя больше не стала сдерживаться, и тихо заскулила, прижимаясь и дрожа всем телом.

— Сон? Тебе приснилось что-то плохое? — не сдавался я. Настя замотала головой, но ничего не ответила. Моё сердце сжималось от переживаний. Отпустить её было самое простое решение, но что потом? Слишком хорошо я знал Диму, пока недоступна, пока не может целиком принадлежать ему, она желанна. Когда будет принадлежать ему полностью, играть ему попросту надоест. И что тогда будет с Настей? Опять слёзы, переживания и ночи без сна, с одним только дополнением, меня уже не будет рядом. Некому будет пожалеть, обнять, да просто поговорить об этом. Правда не факт, что со мной захочет говорить. Не совсем подходящий слушатель. Но как бы глупо это не звучало, именно я тот кто поймёт и подскажет! Так что сцепив зубы, я лежу и молчу. Глажу Настю по голове, обнимаю её прозрачные плечики. Она вся такая нежная, хрупкая…черт, вот так всегда. Мое мужское достоинство недвусмысленно и совершенно непристойно упёрлось ей куда-то в живот. Настя перестала всхлипывать и подняла на меня заплаканные глаза, в которых читалось изумление и вопрос. Я пожал плечами и потупил глаза, а она улыбнулась.

— Ты маньяк!

Удивление: — Почему? Потому что хочу свою жену?

— Потому что тебя возбуждают мои слёзы, — Она обняла меня за плечи и провела по скуле пальчиками, — Ты колючий.

— Я ежик, — резко перевернув её на спину, навис над ней.

— Я люблю ежиков, — захлопала ресницами. Больше ничего я ей сказать не дал, жадным поцелуем накрыв её губы.

Через час мы сидели на кухне, уже собранные и пили кофе. Моя девочка выглядела великолепно, от утренних слёз не осталось и следа. Глаза красиво подведены, румянец на веснушчатых щёчках. Мне так приятно видеть её такой, если не счастливой, то хотя бы без тени грусти на лице. Это заставляет верить в то, что я всё делаю правильно. Настя протянула руку и коснулась меня своими тёплыми пальчиками. Я взял её ладошку и поцеловал. Она полуприкрытыми веками взглянула на меня. Так смотреть умеет только она, моя Настя, и коснулась моей чисто выбритой скулы.

— Где мой ёжик? — нарочито хмуро спросила Настя.

Я рассмеялся и поднимаясь с места произнёс: — Он ушёл, но к вечеру обещал вернуться!

— Я буду его ждать, — произнесла она без тени улыбки и взглянула на меня.

Наши глаза встретились, в несколько шагов я достиг её и прижал к себе. Минуты три мы стояли не двигаясь, потом я наклонился и поцеловав жену прошептал:

— До вечера, моя маленькая, люблю тебя.

И вышел в коридор, борясь с чувством плюнуть на всё и остаться дома.

Весь день я думал о Насте, но в этот день как на зло было много работы и Дима не вовремя впал в хорошо мне знакомый депресняк. Его бы помощь мне сейчас очень понадобилась. Этот чокнутый болтушка, мог найти подход ко всем клиентам. Заговорить всех до икоты. А сегодня очень важная встреча и он очень нужен. А Димки опять нет, ну где носит этого охламона?

Выругался.

Забежал в отдел маркетинга. А там… Я оторопел. Все в помещении, кто сразу, кто постепенно, развернулись в мою сторону. Вспомнил немую сцену из «Ревизора». Было круче! И все, как один, с ножницами. Отмер и отступив на шаг к двери аккуратненько так поинтересовался:

— А что у вас тут происходит? Надеюсь, не коллективное помешательство?

— Матвей Сергеевич, ну что же вы такое говорите? — руководитель отдела замахала полными ручками, — Хотели Вам сюрприз сделать, а Вы…ну что же Вы?

Так. Всё ясно. Начинается каламбур и интрига. Интрига это конечно хорошо. Люблю. Но, это после. Сейчас сосредоточится надо на более важных вещах. Потом, всё потом.

— А Волков где? — спросил я в никуда, — Виктория Борисовна, уже успела сбежать, а шум в помещении заглушил мой голос.

Махнул рукой, — Понятно, найду сам.

Волкова я так и не нашёл, позлился маленько, ну так, самую малость.

Прошло всё не плохо, но не совсем то, что планировал: пару пунктов всё же пришлось переделать и от одного, к сожалению, отказаться совсем. Но в целом-задача выполнена, остальное доделают коллеги. Кинул папку с бумагами на стол секретарю, и покинул офис.

Настя стояла возле машины и махала мне рукой. Улыбаясь, подошёл к ней.

— Ты как тут? — глупый вопрос, но я был настолько поражён.

— А ты что не рад меня видеть?

Настя картинно надула губы. Обнял «мышку», вдохнул запах её волос, прижал к себе.

— Конечно рад, любимка, очень рад, просто не ожидал.

Сделал серьёзное лицо:

— Не желаете со мной поужинать, мадам? Любая кухня на ваш вкус.

Настя закивала, улыбаясь:

— Я принимаю ваше приглашение, господин Егоров.

Щёлкнул брелоком и распахнул перед женой дверь автомобиля, не скрывая радости:

— Прошу, госпожа Егорова.

Она с улыбкой подошла и тут громкий окрик заставил нас оглянуться. Я сжал губы. Волна ярости прошла по телу. Именно сейчас, какого чёрта, принесло этого кретина?!

— Настя, стой, — орал Дима, пытался выбраться из машины.

Вот дерьмо!

— Детка, сядь в машину, пожалуйста, — попросил, — Я разберусь сам.

Настя стояла не шелохнувшись и смотрела на Диму во все глаза, и я разозлился, повысив голос, — Настя!

Друг всё-таки сумевший преодолеть притяжение водительского сидения уже подходил к нам. Ну как подходил, слово не совсем подходящее. Скорее перебежками с подтанцовкой, с небольшой амплитудой кружения. Ага, то что надо!

Взяв Настю за плечи я почти силой усадил её в машину и захлопнул дверь.

— Убери от неё свои руки, Настюха моя женщина, — Дима надвигался на меня с явным намерением надавать мне по шее. Судя по тому, что ноги его плохо держали вряд ли это бы ему удалось.

— Приди в себя, — прошипел я ему в лицо, — Ты не в себе, твоя, — я сделал акцент на этом слове, — женщина, как ты говоришь, сейчас дома. И тебе бы следовало больше внимания уделять ей, да и заглядывать на работу, время от времени, тоже не помешает.

Предпринял попытку меня ударить, но я с лёгкостью перехватив его руку, развернул и с силой припечатал к машине. Дима попытался вырваться, но и тут координация его подвела. Крепко придавил его своим телом и зашептал в самое ухо:

— Хватит нас позорить. Ты что не видишь, что ломаешь жизнь и себе, и жене, и нам с Настей? Успокойся уже, черт тебя дери, и завязывай пить. Ты напугал мою жену, кретин.И знаешь что, мне всё это до чёртиков надоело! Ещё раз, увижу тебя пьяного возле офиса, подниму вопрос о твоей компетенции и праве голоса в правлении.

— Ты можешь отнять у меня компанию, но Настя уже моя. Моя…

Дима пьяно расхохотался.

Со злостью отшвырнул его от машины. А он не удержавшись брякнулся на задницу. Настя в машине вскрикнула. Сев за руль, почти прорычал:

— И не смей приближаться к моей жене, придурок. Иначе сломаю тебе челюсть.

Выруливая со стоянки посмотрел на Настю, она несчастными глазами провожала Диму, который поднялся и отряхивался. Когда он скрылся из виду, она развернулась и села прямо, положив руки на колени. Я видел, что они мелко подрагивают, а в глазах блестят капельки слёз. Чёрт, этот мудак опять всё испортил.

— Что мне сделать, что бы ты не плакала? — спросил я, — Сделаю всё что захочешь.

Отвези меня домой, пожалуйста, — жалобно простонала Настя и отвернулась.

Я лишь вздохнул:

— Хорошо.

И сильнее надавил на педаль.

Глава 8.2. Катя.

 Дом встретил меня тишиной. Машины мужа не было, значит Дима уже уехал. Спустилась в гараж, попробовала завести свою, безрезультатно. О моей просьбе Дима, само собой, даже не вспомнил. Машинально посмотрела на экран смартфона. И не позвонил. Да я уже привыкла и наверное уже смирилась с тем, что для него я теперь просто ненужная часть интерьера. Я устала. Пожалуй с меня хватит. Когда я только успела превратиться из самоуверенной красотки в это жалкое подобие человека?

 Зашла на кухню, присела. Дождь барабанил в стекло, стекая по окну крупными каплями. Раздумывала с минуту, а затем решительно набрала номер:

— Привет мамуль, я соскучилась. Ничего, если я к вам завтра приеду? Спасибо. Нет, ничего не случилось, просто хочу вас с папой увидеть и передай ему, — Я вас люблю. Целую, до встречи.

Трубка перекочевала в карман платья, а я поплелась собирать вещи.

Последующие десять дней провела у родителей. Дима так ни разу и не позвонил. Сидя в такси, по возвращении в родной город, вдруг отчётливо поняла, что домой мне не хочется. Набрала номер Машки. Она мгновенно ответила, будто ждала моего звонка:

— Привет, Катюньчик, — заорала она в трубку и чуть меня не оглушила, — Как твое ничего? Приезжай, у нас сегодня типа маленькой попойки. Я знаю что ты ни-ни, ну хоть посидишь с нами, сок попьёшь. Она пьяненько захихикала, — А то мы в последнее время тебя совсем потеряли. Не звонишь, не пишешь. Подтягивайся, отговорок не принимаю.

И отключилась. Ну в этом собственно вся Машка, самая заводная, самая безрассудная, короче «Машка-погремушка». Своим необузданным темпераментом может достать кого угодно, но она ко всему прочему, никогда не откажет в помощи другу и всегда на позитиве. За это мы её и любим. И, между прочим, парни тоже. Но, не смотря на свои не совсем обычный вид и характер, своему Толику она никогда не изменяет, считая сей поступок омерзительнейшим на свете.

Да как можно? — возмущённо нападает на девчонок Машка, если кто-то ей пытается внушить, что один раз не…папуас.

Я назвала адрес таксисту, он недовольно взглянул на меня, но промолчал и развернулся. Правильно, твоё дело баранку крутить, а не указывать куда «пузатой» барышне захотелось резко податься.

Поднялась в лифте на 6 этаж и нажала звонок. За дверью слышался весёлый гул голосов, музыка, смех.

Меня не услышат, — подумала я и тут дверь распахнулась. Открыл светловолосый парень и замер на пороге. В квартире веселье полным ходом, а мы как два идиота пялимся друг на друга.

Я могу зайти? — я пошла на него и он отпрянул, но тут же его лицо озарила улыбка:

— Вы меня не узнали?

Попробовала попристальнее в него вглядеться, а его улыбка стала просто устрашающей. Я подумала, как ты только челюсть не свернул, и тут словно током ударило. Я его вспомнила. Боже мой, точно! Улыбаясь в 32 зуба передо мной стоял «Белобрысый».

Глава 8.3. Дима.

Проснулся поздно, за окном моросило. Потянулся к телефону, несколько пропущенных от Матвея. Отшвырнул. По фиг, не хочу. Вспомнил, что сегодня новый проект рекламируем, блин. А ещё контракт. Чёрт! Матвей может и один всё вытянуть, головастый, справится без меня. Волков ему в помощь!

 Ну вот голову вспомнил некстати, загудела, опять вчера перебрал. Не хотел ведь пить, но по другому уснуть не получается. Настя. Мышка моя. Была бы ты рядом, всё было бы иначе. Поднялся, поплёлся в ванную. Принял ледяной душ, немного просветлело. Сделал несколько отжиманий, подтягиваний, приятно загудели мышцы. Выпил кофе и наконец-то почувствовал себя человеком, хорошо. Натыкал сообщение Насти, как обычно. Не отправил, просто сохранил, тоже как всегда. Это уже стало что-то типа ритуала. На работу не хотелось, выпил ещё кофе. Мысленно представил, чем мышка может сейчас заниматься? Внезапно захотелось её увидеть. Захотелось так сильно, что я заметался по квартире в поиске одежды. Схватил первое что попалось под руку, и выскочил в гараж, попутно зацепив ключи.

Если я не нужен, пусть в лицо мне скажет, что не любит! Я остановился, присел на ступеньки в гараже.

— Чёрт, что я ей скажу?

Встал.

 Да какая разница что, просто увидеть, взять за руку, если повезёт, смогу обнять. Боже, как я соскучился.

 Не давая себе опять отступить, сел в джип, повернул ключ и нажал на кнопку, ворота медленно поплыли вверх. Выруливая на дорогу, снова нажал на кнопку и забросил брелок в бардачок, не обращая внимание сработал ли автомат.

 До «Эдема"домчался быстро, парни на въезде в посёлок приостановили, но узнав меня открыли ворота и заулыбались. Я тоже выдавил что-то типа улыбки. Судя по тому как вытянулись их лица, улыбка получилась так себе. Подрулив к заднему крыльцу, влетел в дом:

— Настя, — заорал я во весь голос.

Тишина. Я покричал ещё, пробежался по комнатам. Никого. Машина на месте. Значит уехали вместе. Со злости ударил по перилам, сбил костяшки на правой руке. Не обращая внимание на кровь, запрыгнул на сиденье и рванул с места.

 Когда моя машина скрылась за деревьями парка, на тропинку со стороны озера выскользнула хрупкая фигурка под большим синим зонтом. Но я этого уже не видел.

Нёсся как угорелый, машину то и дело заносило. Я матерился, но скорость не сбавлял, на одном из поворотов развернуло и чуть не выкинуло в кювет. Вышел из машины и заорал во весь голос.Немного пришёл в себя. Рубашка промокла, с волос капала вода. Проезжающий мимо «Пежо», остановился.Пожилой мужичок поинтересовался нужна ли помощь, я покачал головой и показал что всё ок. Он покивал, поднял стекло и отчалил, а я сел в машину и покатился в ближайший бар, мне срочно нужно было успокоительное.

Глава 9.1. Андрей.

  Проведя неделю в бесплодных попытках дождаться свою черноглазую незнакомку, я решил что отчаиваться, всё равно пока не стоит. Мой, лучший друг Толян, подбрасывал мне разного рода предложения. Правда, был сильно удивлён, что я ни с того ни с сего запал на беременную. Ну да, вот такой я загадочный. Сам от себя не ожидал подобной прыти. Это что бы самому не стараться, уже кто-то постарался за меня. Хе-хе. Шучу я так. Хотя, для шуток, особенно сейчас, повода маловато. Понятно, что в консультациях ждать бесполезно, сколько их таких. Но всё же пару дней потратил и потолкался среди множества пузатеньких и плоских дамочек. Свою я не встретил. Огорчился немного, но ведь я особо и надежды на это не возлагал. К своему стыду признаюсь даже поковырялся по соцсетям, тоже кстати безрезультатно. А ведь надеялся, идиот, что такие глаза должны были найтись. Жаль я не снял её. На телефон я имею в виду, а вы что подумали? Ну вот такими бесплодными оказались все мои попытки и по истечении полутора недель я совсем загрустил. Толик позвонил днём, я шлялся по залу, вяло посматривая по сторонам, поэтому принял приглашения на попойку с большой радостью. Завтра выходной, почему бы не оторваться. Я, раз уж начал каяться, обычный охранник в супермаркете, правда друганы, главным образом в лице того же Толяна, подкидывают халтурки. Поэтому я как-то умудрился купить и содержать двухкомнатную квартирку, и новенький «Солярис».

Припёрся когда всё только начиналось. Поднимался в лифте с двумя намазюканными до ужасающей красоты девахами. Они жались к стене и посматривали на мои бицепсы. Ну, может я не столь красив мордашкой, зато тело у меня такое, что Шварценеггер нервно курит в сторонке. В квартиру мы попали втроем, и тут же я угодил в крепкие объятия друга и он утащил меня в комнату. Девчонки, в боевой раскраске индейцев «Масаи», завизжали и бросились к его жене с поцелуями. Друг усадил меня в кресло, расспросил как у меня обстоят дела с беременной, есть ли новости?

Посочувствовал сказав, — Может так даже лучше? У неё по любому и муж, и дети, а тут ты такой «Здрасти я припёрся, цветов не надо, гранаты тоже не кидать».

Он похлопал меня по плечу:

— Ты это, давай не раскисай. Мы сейчас тебе такую милашку подберём. К моей Машке такие цыпочки приходят, закачаешься.Упадёшь, не встанешь, — друг заговорщицки подмигнул, — Как вечером на неё упадёшь, так до утра с неё и не встанешь.

Я хохотнул и толкнул его в спину:

— Дурак ты, Толян! Видел я твоих милашек, упаси меня боже!

Мы прошли на кухню, взяли по пивку. В зале девчонки включили музыку и повизгивали под аккорды. Мне к ним что-то не хотелось. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Взглянул на друга и понял, он тоже желанием особо не горит. Музыка стала громче. Прикрыли дверь и болтали о наболевшем, когда в коридоре затрещал звонок. Но девчонки его по ходу и не слышали вовсе. Я поднялся и поплёлся открывать. Распахнул дверь и меня на мгновение парализовало. Выдохнул, закрыл глаза, открыл. Видение не исчезло. Она. Сама пришла. Стоит напротив и пялится на меня своими космическими глазами. Шагнула на встречу, а я отступил к стене и заулыбался, как мог:

— Вы не узнали меня?

Она смотрит настороженно и слегка удивлённо. Понимаю, что девушке с её внешностью часто приходится встречать подобных придурков. А у меня всё… ступор, не знаю что сказать. А ведь долго думал, что скажу, когда встречу. И вот встретил, а кроме как по-идиотски улыбаться ничего не выходит.

— Вы, тот парень, из торгового центра? — девушка тоже улыбнулась.

И я отмер…

— Да, — закивал, — Я-Андрей.

— Катя, — улыбаясь протянула мне свою руку.Я же, придурок такой, вместо того что бы поцеловать, зачем-то затряс ее пальцы. Она высвободилась и рассмеялась.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложил я, — может пиво? Потом стукнул себя по лбу:

— Вот я кретин, Вам же нельзя.

Давайте перейдём на ты, — попросила Катюша, — И если честно, я бы присела, мне тяжело долго стоять.

— Конечно, конечно, — засуетился и проводил девушку в маленькую комнату, — Присаживайтесь…ся, — запнулся, но быстро поправился, — Я сейчас.

Залетел на кухню, в двух словах рассказал другу, кто пришёл. Он сделал большие глаза. Я вытащил из холодильника коробку сока, взял бокалы и напоследок показал товарищу кулак:

— Не заходить!

— Ну ты нахал, — только и смог выдохнуть друг, но я уже нёсся по направлению к своему черноглазому чуду. А спустя два часа знал о ней буквально всё. Мы были в комнате одни.Толян маялся то ли на кухне, то ли с компанией пьяных, неадекватных девчонок, но в комнату так и не заглядывал. Зато к нам прибегала несколько раз Машка, приносила то фрукты, то закуски. Под конец приволокла бутылку морса и подмигнув мне, тихонько прикрыла дверь. Она что всерьёз думала что я наброшусь на беременную девушку. Думаю, я пока не так много выпил, и не настолько оголодал. И мне нравиться Катя, по-настоящему нравиться. И не понимаю я её мужа. Как можно не любить и не ценить такого обаятельного, и крайне привлекательного человечка? Он либо слепой, либо идиот, что одно другому не мешает. Так что я решил — Катю забираю. Чем быстрее, тем лучше!

Часов в одиннадцать девушка сказав что ей пора, стала прощаться. Попросила вызвать ей такси, пока она соберётся. Я предложил её довести. Но она отказалась, ссылаясь на то, что я выпил, пусть и немного. Вызвал ей такси, но следовал за машиной до самого её дома. Катя смотрела в окно, смеялась, крутила пальцем у виска, показывая, что я дурачок. О-о-о, ещё какой дурачок. Очень глупый и безумно влюблённый.

А потом всё лежал и думал. Провалился в сон под утро, с идиотской улыбкой на губах.

Глава 9.2. Настя.

Всю дорогу я молчала. А что я могла сказать. Отрицать бессмысленно. Да, я сплю с его лучшим другом. У меня есть для себя небольшое оправдание, я его люблю. Раньше я боялась, что когда муж узнает обо мне и Диме, он нас убьёт. Но теперь отчётливо осознала, не будет этого. И я разозлилась.Я злилась на Матвея, на себя.Жутко ныло сердце. Боль, от того, что я-предатель! Я предала доверие мужа, его чистую веру в меня. Не знаю, насколько он доверял Димке, но мне он верил всегда. Никогда не контролировал, лишь оберегал и подсказывал. Никогда не кричал, не ругал, лишь тяжело вздыхал, когда наступало понимание, что я всё равно сделаю по своему. Наверное поэтому для меня он был больше отцом, чем мужем. На работе он был строг, но всегда тактичен. С подчинёнными предельно вежлив, но требователен. Поблажек и послаблений Матвей не давал никому.Тем более себе.

«Гроза конкурентов» уважительно отзывались о нём коллеги, но стоило приблизиться мне и вся его мощь и сила плавились в моих руках. Вся его грозность падала и разбивалась у моих ног. И наверное именно это и злило. Это я виновата. Я! Тогда почему он всё время извиняется и прячет глаза, будто это он меня предал? От всего этого я задыхалась и захотелось его ударить. Чтобы не влепить ему пощёчину, сильно сжала кулаки, ногти впились в кожу. Полегчало. Матвей вел машину молча, словно боясь разорвать тишину и вместе с ней разорвать то, что нас до сих пор связывало. Я не выдержала:

— Как давно ты знаешь? — спросила я, заглядывая в лицо. Уголки его губ вздрогнули и слегка опустились, руки сильнее сцепили руль. Промолчал.

— Как давно ты знаешь про нас с… Димой? — настойчиво повторила я свой вопрос. Не отрываясь смотрю на него.

— Поговорим дома, — тихо произнёс он, — Пожалуйста.

Я смотрела на него и вдруг осознала, как же сейчас ему должно быть больно и обидно. Но Матвей молчит, сцепил зубы, вцепился в руль и молчит. Он же мужчина, а мужчины не плачут. Кто вообще придумал весь этот бред? Все плачут. Просто у каждого есть своя планка, своя шкала, свой предел. Не всегда эту боль можно увидеть глазами. Намного больнее тем, кто не проронив ни единой слезинки, топит слезами душу. Когда мы подъехали к крыльцу я всё-таки не удержалась и спросила:

— Почему ты так не любишь себя, что готов всё это терпеть?

Заглушив мотор, он вытащил ключ, повернулся ко мне:

— С чего ты взяла, что не люблю?

Уголки губ поползли вверх и он…улыбнулся. Я замерла. Матвей взял мою ледяную руку в свою горячую, и прижал к груди:

— Я люблю себя так же, как любой нормальный человек. Просто тебя я люблю намного больше!

После чего муж поцеловал мою ладошку, улыбнулся и произнёс заискивающим голосом:

— Пошли домой, кушать очень хочется.

Глава 9.3. Катя.

Когда я зашла в дом, мне попались на глаза две большие сумки в коридоре. Дима вышел с кухни с кружкой в руке, трезвый, побритый.

— Привет, — он улыбнулся и я заподозрила неладное, — Ты где шатаешься по ночам? Поезд прибыл в час дня.

Я вытаращилась на него.

— Ты знаешь, где я была?

Дима пожал плечами, и зашёл обратно в кухню.

— Да, — произнёс он от туда, — Я звонил Тимуру Петровичу. Всё хорошо надеюсь? Не стоило одной ехать, тебе рожать скоро, мало ли…

Я обомлела и шлёпнулась на пуф в гардеробной.

— Мне папа ничего не говорил, — промямлила я.

— Да, я знаю. Я попросил его об этом.

— Я хочу развестись, — не давая себе передумать произнесла я.

Дима вышел уже без кружки, взял мои руки в свои и присел рядом на корточки:

— Я виноват перед тобой, Кать. Я знаю, что нет мне прощения, но я всё-таки хочу его попросить. Прости меня, ! Я всячески измывался над тобой, унижал, оскорблял, насиловал. Последнее слово он как-то скомкал, вроде как поперхнулся, но потом продолжил, — А ты становилась лишь сильнее. Я понял что ни что не сможет тебя сломать, и тогда начало ломать меня. Наверное если бы не она, я смог бы тебя…

Дима замолчал подбирая слова. И я молчала. Но после продолжительного молчания лишь тихо сказал, — Прости…

— Матвей не отдаст её просто так, он попробует тебя раздавить.

Муж поднял глаза и улыбнулся: — Да, я знаю.

— Но ведь ты тоже…ты не отступишь, верно?

Я уже знала его ответ и от этого мне становилось жутко. Дима просто улыбался глядя мне в глаза. А я жалобно прошептала:

— Мне страшно…очень страшно за тебя.

Он прижал ладошки к моему животу и поцеловал куда-то в пупок, потом прижался к нему щекой и произнёс:

— Ничего не бойся, всё будет хорошо!

Потом он поднялся, повесил на плечо сумки и пошёл в сторону гаража, но перед дверью оглянулся и сказал, — А насчёт развода, ты права. Я не сделаю тебя счастливой. Я даже себя счастливым сделать не могу.

И вышел, плотно закрыв дверь.

А я закусив пальцы тихо заплакала.

Глава 10.1. Андрей.

В следующие несколько дней на работе я порхал на крыльях любви. Парни подкалывали, а девчонки похихикивали. Инга, моя однодневная бывшая, откровенно хамила, вечно ворчала и была всем недовольна. Высокая шатенка с зелёными чуть раскосыми глазами, была очень даже ничего и я даже умудрился как-то за ней приударить. Девушка была совсем не против. Только после первого нашего свидания, встречаться с ней мне откровенно расхотелось. Даже до постельных утех мы не дошли, Я же проводив её до дома, скупо поцеловал, и быстренько распрощался. Нет, Инга в тот вечер выглядела шикарно, и платье, и причёска, и макияж. Всё было идеально, пока она не открыла рот. Знаете, есть такой тип людей, которые производят очень приятные впечатления, пока не начинают говорить? И Инга была из таких. Стоило только ей открыть рот как из него полилось несметное количество грязи и нечистот, слегка присыпанных матом. Я мужик, не ханжа, но от такого количества яда мой мозг получил передозировку ядом. И мне срочно нужно было противоядие, в виде моего друга Толяна и пары баклаг пива.

Катя, — я заулыбался про себя, — Моя Катюша совсем другая. Она как бабочка, только что появившаяся из кокона, такая нежная, милая, чистая. Мы могли разговаривать часами и темы всё появлялись, и появлялись. Нам никогда не было скучно. В понедельник она мне призналась, что подала на развод, чему я очень обрадовался. А дня через три сообщила, что ложиться в больницу, пора рожать. Я приезжал каждый день, привозил ей цветы, их конечно не брали, но я всё равно привозил. Оставлял на крыльце.

В день когда был звонок из роддома и мне сообщили что Катенька родила девочку, здоровую и крепкую, я перепрыгнул через парапет, засосал Алёну, первую попавшуюся на пути кассиршу, кинул напарнику куртку и выбежал из магазина. Летел как угорелый, срезая «пробки» через дворы. Вбежал в приёмную и сразу к стойки ресепшен. Девушка за стойкой сказала, что меня не пустят в отделение, посоветовала поговорить с сестрой и вызвать мамашу в холл. Я не слушая её побежал по ступенькам на второй этаж. Но дверь оказалась закрыта. Постучал, ко мне вышла женщина в хорошо отглаженном белоснежном халате и взглянув на меня взмыленного и возбужденного, сначала нахмурилась, — Вам кого?

— Моя же…девушка, — поправился я, — сегодня родила, я могу её увидеть?

Женщина смерила меня настороженным взглядом и сказала, — Конечно можете, на улице в окно.

— Пожалуйста мне очень надо, — страстно зашептал я.

— Об этом не может быть и речи.Она хотела закрыть дверь, но посмотрев на моё печальное лицо быстро сказала.

— Ладно, пошли, только быстро. Как фамилия вашей же…девушки? Она ехидненько улыбнулась.

Я растянул рот в улыбке: — Горелова, — и добавил, — Временно.

— Го-ре-ло-ва, — протянула улыбаясь врач и протянула мне халат, — Поздравляю папаша.

И моя улыбка в 32 зуба врачихе даже понравилась, хотя обычно всех пугала.

Она подвела меня к стеклянному боксу. Катя сидела на кровати и держала на руках малышку. Увидев меня очень удивилась, но заулыбалась и подошла ближе к окну. Я показал ей жестом, хочу посмотреть. Она ещё больше заулыбалась и развернула её ко мне личиком. Маленькая, сморщенная мордашка, губки уточкой и нос пуговка, а потом она открыла глаза и я обомлел. Это были Катины глаза!

Я поцеловал пальцы и коснулся стекла в том месте, где была малышка, потом напротив Катиных губ и прошептал:

— Я вас люблю.

Она прислонила ладошку к стеклу, а я прислонился к ней губами, глаза девушки заблестели. А врач уже тащила меня за рукав:

— Ну всё папаша, пошли, потом насмотришься. Дня через 4 выпишут и смотри, и целуй сколько влезет, — ворчливо, но с плохо замаскированным сарказмом сказала женщина, и забрав у меня халат, вытолкала за дверь.

Долетел до первого попавшегося цветочного магазина купил охапку роз и под окном её бокса выложил «ЛЮБЛЮ». Покрутил в руках оставшиеся 4 розочки и сделал из них стрелочку. Выкрикнул Катино имя и завалился под наконечник. Моя девочка подошла к окну. Я видел как она смеётся, а глаза блестят и я закричал:

— Я вас люблю.

А потом раскинул руки и солнце светило в лицо. «Бабье лето» в самом разгаре. А я, довольный всем, лежал на асфальте и думал о том, как я счастлив.

Глава 10.2. Настя.

Поговорить нам накануне так и не удалось. На следующее утро Матвей уехал, а я осталась дома одна. Вечером вроде бы можно было начать разговор, но и я и муж старательно его избегали. И каждый делал вид, что ничего не изменилось. Это было наверное неправильно, но почему-то на тот момент, поднимать эту тему нам обоим не хотелось. И мы старательно делали вид, что всё по-прежнему, хотя я чувствовала некую неловкость. Особенно это проявлялось, когда ложились вечером спать в одну постель. Если раньше я могла спокойно его обнять, прижаться, то теперь это казалось мне совершенно кощунственным по отношению к мужу. Матвей же, напротив, совершенно спокойно раздевался, прижимал меня к себе. Я, естественно, не делала попыток его совратить, а он даже если сильно возбуждался, чему свидетельствовало упирающаяся в меня немаленькая часть его тела, не настаивал. Целовал меня в макушку или в нос, потом желал мне доброй ночи и отворачивался к окну. И почти сразу засыпал, а может притворялся, что бы я не чувствовала себя погано. Только ведь зря! Я и без этого буквально гнобила и загоняла себя каждый день. Перестала краситься, по дому шлялась растрёпанная. Хорошо хоть мыться не забывала, а то мне сопровождения в виде навозных мух только недоставало. И тогда Мэт вечером усаживал меня на табуреточку перед зеркалом и расчёсывал копну моих непослушных волос. Я не сопротивлялась, просто послушно сидела и смотрела на его руки. Потом муж садился на корточки и вместе со мной глядя в зеркало, улыбался:

— Ну вот, так значительно лучше.

А мне хотелось расцарапать ему лицо. На работу я откровенно забила. Уже какой день там не появляясь, зато после этого приобрела цербера в виде полноватой женщины. Которая якобы должна присматривать за домом, и помогать мне с уборкой и готовкой, но только по большей части она присматривала за мной. Таскалась по пятам хвостом целый день, оставляя в покое только в спальне, да в туалетных комнатах. И то, в спальню заглядывала и спрашивала сладким голосом, не надо ли мне чего? На что я огрызалась, что нахожусь у себя дома и сама найду всё что мне нужно. Женщина пожимала плечами, и уходила.На восьмой день я не выдержала и стала собирать вещи, за этим занятием меня и застал муж.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил он заглядывая в гардеробную и видя моё усердное распихивание вещей по сумкам.

— Ты не видишь что ли? — огрызнулась я, — Уезжаю.

— А позволь спросить далеко ли?

Я пока не продумала куда мне податься с таким объёмом вещей и потому разозлилась ещё больше:

— Тебя это больше не касается. Я ухожу от тебя.

Его лицо будто окаменело и почти шёпотом он произнёс: — Значит всё?

Я уже почти бесилась:

— Ты идиот? Ты что не понимаешь? Я тебе изменяла, с твоим лучшим другом, а ты старательно делаешь вид, что всё нормально. Что ничего не случилось. Ты долбаный мазохист.

Я подлетела к нему и с силой ударила в грудь, вернее хотела ударить, но муж даже не изменив выражения лица с лёгкостью поймал мои руки, и притянул к себе.

Вырываясь я орала: — Ненавижу, ненавижу тебя. Ты тряпка. Об тебя ноги вытирают, а ты молчишь.

— Тебя только это беспокоит? — так же тихо без эмоций спросил Матвей, — Что я никак не реагирую? А что, по твоему, я должен сделать? Убить его, потом сломать тебе пару рёбер, тогда тебе полегчает?

От неожиданности я даже вырываться перестала, он смотрел мне в глаза и тут мне стало как-то не по себе.

— Я мог бы его убить, смог бы, наверное… Но, знаешь в чём заключается моя работа?

Матвей усмехнулся:

— Просчитывать все возможные варианты заранее. Что бы знать чего ждать и к чему готовиться. Так вот его смерть лично мне не даст ничего. Ты ведь никогда не сможешь меня простить. Разве нет? А свои переломанные конечности, ты мне простить сможешь?

Я стояла с широко распахнутыми глазами и молчала.

— Не отвечай. Это чисто риторический вопрос. Я просто хочу, что бы ты знала. Я очень тебя люблю. И буду любить, независимо от того, где и с кем ты будешь. Моё счастье заключено в тебе. Счастлива ты-счастлив я. Вот и весь принцип. И не кричи на меня больше, пожалуйста. Я привёз кое-какие документы, но у меня к тебе просьба.

Я хлопнула глазами и хрипло произнесла:

— Какая?

— Дня через три я уезжаю и мне бы очень хотелось… Побудь, пожалуйста, эти дни со мной, в последний раз. А после я тебя отпущу. И больше никогда не буду навязывать свое общество и ещё одно:

— Не пей, пожалуйста, эти таблетки. Они небезопасны.

Матвей протянул мне мои противозачаточные, и я густо покраснела.

— В них больше нет необходимости, я не трону тебя, обещаю, если сама не попросишь. Только ведь ты не попросишь, правда?

В его глазах на мгновение промелькнула надежда и тут же погасла.

Я растерялась, не зная куда деть глаза.Он усмехнулся и прижал мою голову к своей груди. Мне показалось, что Матвей плачет. Грудь его как-то странно подрагивала, но когда я подняла на него глаза, его были совершенно сухие и он…улыбался.

Глава 10.3. Катя.

Родила я относительно нормально. Дима приходил пару раз, просил назвать дочь Алиной, но дело в том, что у нашей с ним дочери уже было имя. Может это немного странно конечно, но когда она родилась, уставшая я откинулась обратно на стол. И через большое окно увидела ярко-красное небо восходящего солнца. Моя дочь, моя утренняя зорька, моя Аврора. Она очень похожа на своего папу, но глазки у неё мои, тёмно-карии, почти чёрные. Она красавица. Я говорила, что смогу воспитать девочку сама и он мне ничем не обязан. Всё же Дима настоял, что бы его дочь носила его отчество и конечно же его фамилию. Андрей был не против. Сказал, в сущности какая разница, чью она будет носить фамилию, от этого мы любить её меньше не станем. И я согласилась. И мой «Дрон», так называют его друзья, ходил к нам каждый день. С каждым днём я скучала по нему всё больше и больше. Кстати сказать, когда я слышу «Дрон» мне всегда представляется огромный робот и это очень подходит моему мужчине. Он у меня не человек, а гора мышц, настоящий робот. С ним не страшно и в Балашиху ночью. Нас с маленькой Авророй выписали, пока мы все ютимся в его квартире. И хоть Дима предлагал остаться в нашем старом доме, но с той квартирой у меня связаны не совсем приятные воспоминания. Да и моему мужчине было бы не совсем комфортно, жить в квартире принадлежащей моему бывшему мужу. Андрей бы мне уступил конечно, если бы я настояла. Только зачем? Я сказала, что нам комфортно и у него. По-моему, он всё понял, и был крайне признателен мне за это. Андрюшка сделал всё от него зависящее, что бы нам с дочкой было очень хорошо и уютно. К тому же моему «голубоглазику» предложили не плохую работу в одной охранной фирме и зарплата очень даже приличная и карьерный рост имеется. Так что скорее всего, место жительства мы скоро поменяем на более зелёное, и уже присматриваем себе небольшой коттедж в закрытой зоне, со своими садиком, школой, больницей и магазинами. Ой, ведь чуть не забыла, Андрей сделал мне предложение, и я согласилась. А моей маме он уже нравится. Я видела, как они шептались несколько раз. С Димой такого не было. Кстати о Диме, он у нас бывает довольно часто. С Настей тоже пробуем наладить отношения, но из-за множества сердечных ран, дело движется слишком медленно. Но мы не теряем надежды. Дима исправно платит довольно большие алименты. Даже оформил счёт на дочь. Решил, что будет постоянно класть на него деньги, чтобы когда девочка станет взрослой, у неё был свой капитал. Надеется, что когда вырастет Аврора, то пойдёт по его стопам и захочет открыть собственное дело. Я думаю так и будет, потому как вредностью и упрямством маленькая Аврора уж точно не в меня. Ну только если чуть-чуть. Я буду счастлива, если они с Димой подружатся. Пусть лучше у моей девочки будет два любящих отца, чем не будет ни одного.

Глава 11.1. Настя.

Три дня были наверное лучшими за всё последнее время, мы часами болтали в саду, сидя на качели. Матвей потягивал свой мартини, на мой вкус ужасная гадость, а я пила зелёный чай. Гуляли, смотрели фильмы, он был невероятно мил, впрочем, как всегда, наверное. Но я, в последнее время, была часто не в себе и много чего не замечала. Спрашивал меня о планах, что я буду делать когда мы расстанемся. Но я пока сама не знала что, поэтому каждый раз выдавала ему новую, ещё страшней предыдущей версию, а он громко хохотал. У него чудесный смех, и сам он чудесный. Жаль, что полюбить как Диму я его не могу. Дима, ах Дима. Я вздохнула. Как же давно мы не виделись и сердце щемит от желания хотя бы посмотреть на него. Один мимолётный взгляд. Но я никуда не ездила, и он к Матвею больше не приезжал.

— Завтра я отчаливаю в Москву, — сказал муж, когда мы вечером легли спать. Теперь он спал в спортивных штанах чтобы меня не смущать, а я в лёгкой пижаме с белочками, нежно-голубой и с рюшами. Матвей сказал что в ней я похожа на маленького пупсика. Меня сравнение несколько насторожило, и позабавило. Я думала пупсики это такие толстощёкие куколки с кривыми ногами.

— Дома в сейфе лежат документы, найди их когда я уеду. Они для тебя.

— А что за документы? — осторожно спросила я.

— Всё завтра. Это наша последняя ночь. Давай проведём её без вопросов и слов, просто обними меня, — Матвей дотронулся до моей руки, — Пожалуйста.

У меня так сильно защемило сердце, что я разрыдалась.

Он притянул меня к себе, зарылся лицом в мои волосы и что-то шептал тихо и нежно, а слёзы всё текли, и текли.

— Поспи малыш, я просто полежу рядом, — прошептал он мне в самое ухо и я, уткнувшись в его тёплую грудь закрыла глаза.

Мне снился пляж, далеко кричат птицы, шумят волны и кто-то так протяжно и знакомо выкрикивает моё имя, но оно тонет в шуме прибоя и в тихом шорохе гравия.

Я очнулась. Матвей стоял у окна и отдёрнув занавеску смотрел вниз. Его обнажённый торс хорошо вырисовывался на фоне светлеющего неба. Как наряжена его спина и как перекатываются стальные мышцы, когда он сжимает кулаки.

— Настя, — услышала отчётливый Димин крик, — выходи, мы уезжаем.

Егоров резко повернулся и посмотрел на меня, а в его глазах я увидела лишь леденящий душу гнев. Ни слова не говоря он шагнул к двери, я слезла с кровати:

— Оставайся в комнате, пожалуйста, — очень твёрдо произнёс Матвей и открыл дверь. Я окончательно проснувшись шагнула следом. Тогда он с силой захлопнул дверь и я вздрогнула.

Быстро накинула халат, и открыв дверь выбежала на лестницу. В несколько прыжков я очутилась внизу, дверь на распашку. Накинув тапочки я выскочила на парапет и ахнула. Боже, какое это было жуткое и в то же время захватывающее зрелище.

Двое мужчин стоят друг напротив друга. От них исходит волна ярости. Два высоких, широкоплечих и сильных, с крепкими натренированными мышцами самца, не поделивших одну самку.

— Убирайся, — шипит Матвей, — я запретил тебе приближаться к нам.

— Я никуда не уйду без неё, можешь вызывать свою хилую охрану. И им, и тебе наваляю по полной. Даже если меня выкинут, я буду приходить сюда каждый день, пока не заберу её. А надо будет-утоплюсь в твоём вонючем бассейне и буду тебе вечным напоминанием. Глаза его горели яростью.

Они стоят друг напротив друга, как два тигра и только ждут сигнала, что бы наброситься на соперника и бить, подминать, топтать, и рвать зубами. Я кидаюсь между ними, меня трясёт от страха. Я плачу и силюсь что-то сказать, но слёзы сковывают моё горло и я лишь открывая рот выдаю нечленораздельные звуки. Их глаза уже устремлены на меня, несчастную и дрожащую и тогда один из них срывается вперёд, но не к сопернику, а ко мне, поддерживая моё слабое тело. Ноги перестают слушаться, и я как кукла, обвисаю на могучих руках мужа. Он легко подхватывает меня и куда-то несёт, а я лишь смотрю на быстро мелькающее небо, потолок и почему-то проваливаюсь в темноту.

Очнулась я в постели, во всю светило солнце. Я посмотрела на часы, начало первого, попробовала подняться, но голова очень кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. В комнату вошёл Дима, сел на край и приобнял меня. Очень осторожно спросила, где мой муж? На что получила ответ, что после того как принёс меня в спальню, почти сразу же уехал. И хоть прошло уже довольно много времени, но он так и не появлялся. Телефон его выключен, а Дима побоялся оставлять меня одну. В кабинете я нашла папку, о которой вечером говорил Матвей. В ней оказались подписанные бумаги о разводе. К файлу был прикреплен стикер со смайликом и подписью от руки: «Надеюсь эти бумажки заставят тебя улыбнуться»

 Вместо этого я опять расплакалась. Дима обнимал меня за плечи и гладил по спине. Вечером собрали все мои вещи и уехали к нему. Через пару дней объявился Матвей. Увидев его я как была, кинулась к нему через гаражную дверь, споткнулась, чуть не упала. И тут же влетела в его объятия. «Бывший» улыбался, и целовал меня в макушку. А я ревела. Ревела, как белуга. С фонтаном слёз и подвыванием.

Ну… Ну, — приговаривал Мэт и гладил меня по голове, — Ты чего, маленькая? Всё же хорошо. Не надо сырости.

Всё сильнее сжимал объятия и целовал то в нос, то в заплаканные глаза и улыбался. В какой-то момент мне стало больно от его объятий, но он словно почувствовав это тут же отпустил.

А после уже обратился к Диме, спускавшегося по лестнице:

— Пойдём, пройдемся, есть разговор.

— А ты, «мышка», — Матвей повернулся ко мне и подмигнул, — Сваргань что-нибудь перекусить. С утра ничего не ел. Я жутко голодный.

Глава 11.2. Матвей.

Облокотившись на ограждение реки я смотрел на воду. Дима подошёл и встал рядом.

— Мне ждать неприятностей? — сурово спросил он.

Я рассмеялся:

— Нет, поживите пока без них, хотя бы несколько месяцев.

Дима посмотрел недоверчиво исподлобья, но промолчал.

— Да, мне нравиться всех шокировать. Нравиться делать то, чего никто от меня не ожидает. Я веселюсь, даже по-своему счастлив. Кому-то может показаться это странным, отдавать любимую женщину и испытывать удовлетворение. А я да, я — такой, счастлив от того, что моя девочка получила того, кого так страстно желала последние несколько месяцев. Вы ведь думали я ничего не знаю? Дим, ты серьёзно?

Я покачал головой.

— Святая наивность! Как можно любить, жить в одном доме, спать в одной постели с женщиной и не понимать, что она уже тебе не принадлежит? Можно было обманывать себя сколько угодно,пытаясь принуждать её к интиму. Думать, забудет, остынет, надоест. Не забудет, не остынет и не надоест. Потому что всё намного сложнее — она любит тебя!

И для чего сходить с ума, для чего крушить всё, что я так люблю? Для того что бы удовлетворить свой эгоизм? Ведь самое малое-бесполезно, а самое большее — бессмысленно. В идеале я всегда хотел только одного, что бы моя маленькая девочка, моя мышка, моё чудо была счастлива. Сплетни и пересуды? Это я определённо переживу. И сломаю челюсть любому, кто плохо скажет о ней. И так будет всегда. Знаешь Дим, я ведь всегда этого боялся. Боялся, что ты положишь на неё глаз, а ты меня обхитрил. Заставил поверить, что тебе она совсем неинтересна, более того, что она даже не симпатична. Не представляешь какое это было облегчение. И когда ты привёз в наш дом жену, я думал что и у нас с Настей наконец-то всё наладится. Был почти уверен, что хочешь этим самым показать Насте насколько любовь, важнее просто секса. А может я просто заставлял себя верить в этот бред. Хотелось верить. Хотелось чуда! И у нас была потрясающая ночь. Я был на седьмом небе от счастья, пока не увидел вас в ту ночь.

Посмотрев в Настины глаза, очнулся, заставил себя очнутся. Знал ведь, что ничего не кончено. И тогда я окончательно понял — нет больше никаких нас, есть только вы и я!

Я люблю тебя, как друга, как брата, но ты никогда не умел обращаться с женщинами.

Дима попытался возразить, но я чуть повысил голос:

— Не перебивай! Они для тебя просто игрушки, наигрался и требуешь себе новую. А для меня она была всем, моим миром, моей жизнью. Ну не мог я допустить что бы ты с ней так же обошёлся. Поэтому и не отпускал, хотя знал и видел, как Настя мучается. Но делал всё, чтобы хоть как-то скрасить её тоску по тебе. Каждый день надеялся, что завтра будет немного лучше. Знал бы ты как я был горд, что именно Настя, решила поставить точку. Даже подумал что у меня возможно есть шанс. И как же трудно было делать вид, что я ничего не знаю и ни о чём не догадываюсь. Только ведь скажи я тогда, как Настя моментально исчезла бы из моей жизни. Не мог этого допустить. Слишком её люблю. Для меня нет и уже наверняка не будет женщины более любимой.

Дима молча смотрел на воду.

Я сглотнул, на мгновение закрыл глаза и продолжил:

— Когда я понял, что окончательно проиграл, меня накрыла такая ярость. И если бы не Настюша, которая встала между нами, случилось бы что-то непоправимое, я уверен. Потому я и решил, что нам нельзя находиться вблизи друг друга. Никто не виноват, что так произошло. Я выбрал Настю и ты выбрал Настю, а она выбрала — тебя! И значит я должен уйти. Время лечит. Наверное… Я исчезну из вашей жизни, не буду мешаться под ногами как старый коврик. Но ты, — я повернулся и посмотрел на друга, — Ты должен пообещать что она всегда будет в безопасности. Всегда будет чувствовать твою любовь и заботу. Что когда на её глазах будут появляться слёзы, это всегда будут слёзы радости.

Дима взглянув на меня, кивнул, и я снова повернулся к воде:

— Не стоит меня искать. Попробую отрыть в себе новый талант, найти новую сферу деятельности. Я оставляю производство вам, всё полностью. Не хочу ничего делить.

Друг резко вскинулся, пытаясь возразить, но я резко встал, и повернулся. Подняв ладонь, отчётливо и твердо произнёс:

— Я всё давно решил, бумаги готовы, максимум через неделю я исчезну и не спорь. Это моё осознанное решение и я не собираюсь ни с кем его обсуждать.

Дима опустил глаза. Он злился, желваки играли на скулах, но промолчал. Я кивнул и уже более спокойно продолжил:

— Всё правильно, спорить не надо. Я всего лишь хочу что бы у моей же…- осёкся, блин да уже не моя жена, — у твоей Насти было всё. Всё, кроме меня конечно. Я никогда больше не смогу быть рядом с вами.

Я даже выдавил из себя улыбку, вроде получилось натурально, стукнул по плечу Диму и обнимая его за плечи сказал:

— Сделай её самой счастливой женщиной в мире. Я не смог. Так что постарайся за нас обоих, брат.

Он крепко обнял меня, — Прости, — выдавил еле слышно.

Да чёрт возьми я ведь не железный!

— Эй, всё отлично, — похлопал его по плечу, — И вообще кормите меня уже давайте, а то смотри начту парапет подгрызать.

Глава 11.3. Настя.

Через неделю приехала Лера и сообщила, что Матвей уехал, как и обещал. Передал для нас кое-какие бумаги. Ими оказались документы на дом. Матвей оставил нам всё: свой дом, свою долю производства и часть самого себя. Правда, мы с Димой узнали об этом несколько позже. Попросил передать нам, что мы навсегда останемся для него самыми любимыми людьми и что его сердце осталось тут в «Эдеме» вместе с нами.

«Эдемом» этот дом назвала я, когда первый раз увидела его. Мне сразу понравился особняк, с первого взгляда. Огромный, в три этажа, с белоснежными резными балкончиками, с большой каменной лестницей и широкой террасой, обнесённой орнаментальным парапетом, красивым резным бассейном, невероятно прекрасным садом, а рядом чистейшей воды озеро. Это действительно был рай, красивая сказка. Матвей хотел, чтобы я осталась в этой сказке и была тут счастлива. Он вложил столько своей души в этот дом и я полюбила его, как когда-то полюбила его первого владельца. Теперь он наш с Димой. И когда на третью годовщину нашей свадьбы нам подарили щенка шотландской овчарки, именно я захотела назвать её Тара. Так звали хозяйку «Эдема» из моей любимой книги.

Единственное что меня смущало это числа на документах. Судя по ним выходит, что Матвей их отписал за пол года до всего этого.

— Как такое может быть?

Но тут мне пришёл на помощь Дима, повертев документы в руках он шумно выдохнул и покачав головой сказал:

— Вот ведь Мэт — пройдоха, он всё давно знал и столько времени меня…нас «мариновал».

Я непонимающе уставилась на него:

— Но как он мог знать, разве такое можно предугадать? А ещё этот странный чек на очень большую сумму для Кати с пометкой «За мой ночной обман». Что это вообще такое?

Дима пожал плечами:

— Я не знаю, но как видишь сама, очень даже можно. Анализировать ситуации и просчитывать все возможные варианты — это его дар. Я всегда завидовал ему. Думал какое счастье иметь такой талант. А сейчас смотрю на эти бумаги, и боюсь ни фига это не дар — это, мать его, проклятие!

Эпилог.

Мы сидели в плетёных креслах и смотрели, как по поляне в десятке метров от нас, хохоча, катается темноволосый кареглазый мальчишка лет шести, а рядом скачет весело повизгивая бело-рыжая Колли. Он хватает её за лохматую шею и пытается завалить, а она вырывается и отпрыгивает, после чего снова наскакивает и радостно лает. Мальчик смеётся и кидается в неё пучками травы. Я обнимаю мужа за руку и кладу голову ему на предплечье, а он, наклоняясь, целует меня в макушку. Я не вижу, но чувствую как он улыбается, глядя на сына. Рядом в коляске устроилась наша дочь и азартно мусолит пряник в своих пухлых ручках. Время от времени она издаёт громкие звуки привлекая внимания. Мальчик подбегает к нам и наклоняется к малютке, улюлюкает ей в лицо:

— Мила, агу, агу. Пуся-лапуся.

Он смеётся, а девочка машет своими ручками, подпевает и хихикает. Мальчик целует её в пухлую липкую щёчку и бежит обратно.

— Мэт, — громко говорит Дима, — пора переодеться, скоро ужин. Он пытается говорить строго, но ни Матвея, ни меня, и даже десятимесячную Милану его тон никогда не пугает. Он балует детей и иногда мы даже чуточку спорим, правда, я всегда с ним соглашаюсь. Как только Дима прижимает меня к себе и беря меня за подбородок, сладко целует, тут же сдаюсь.

Егоров за всё это время так и не появился, хотя чему я удивляюсь, он всегда держал слово. Когда родился наш сын мы вместе с мужем решили назвать его Матвеем. Он словно Фея-крёстная подарил нам возможность быть счастливыми и взял с нас слово, никогда его не искать. Мы слово держим, но если честно, мне до жути его не хватает. Да и Диме тоже. Я знаю. Я вижу и чувствую. Он, само собой, старается это не показать. Я же делаю вид, что не замечаю. Особенно стараюсь скрывать тогда, когда он смотрит на сына. В такие моменты я, словно читаю его мысли, знаю о чём он думает. Ревности нет, он обожает сына, обожает всех нас. Дима — мужчина и должен быть сильным. Иногда в гости заглядывает Лера, тогда я налетаю на неё и задаю о Матвее сотни вопросов. И лера рассказывает, что брат живёт за границей, снова строит свою империю, и тренирует мальчишек. Когда в последний раз они виделись, был здоров и всем доволен. В общем всё отлично и передаёт нам большой «физкульт привет». Я улыбаюсь, но знаю что виновата перед ним и меня это гложет. И всё же я понимаю, что никогда бы не смогла быть счастлива с ним, потому что полюбила своего Диму. И Матвей тоже это понял, потому то так и поступил.

— Столько лет прошло, а он так и не женился, — с грустью сказала я и взглянула через плечо на мужа, — это ведь странно, да?

Дима усмехнулся, — Этот хитрюга ждёт. Ждёт когда я облажаюсь, что бы утопить меня в озере и уволочь тебя в свою…не знаю где он там от всех прячется.

Он вздохнул, — Матвей всегда тебя любил. Но только после его отъезда я понял — насколько сильно!

Я вынула из коляски перепачканную пряником Милану и посадила к себе на колени. Дочка радостно загукала, пачкая меня своими сладкими маленькими пальчиками. Дима обнял нас обеих и поцеловал малышку в светло рыжую макушку. А я лишь сильнее прижалась к мужу, растворяясь в его любви.


Оглавление

  • Пролог.
  • Глава 1.1. Настя
  • Эпилог.