То, что удерживает образ (ЛП) [RubbishRobots] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

С Гарри Поттером случались странные вещи. Они постоянно происходили. Он будет просто стоять рядом, занимаясь своими делами, а потом, из ниоткуда, прямо перед ним происходит что-то странное и необъяснимое. Впоследствии его тетя и дядя каким-то образом найдут способ свалить вину на него, несмотря на то, что у них не было никаких объяснений, как он мог это сделать. И в конце концов, подобно тому, как обращались с ним тетя и дядя, он привык к этому. Научился принимать исчезающие окна и волшебным образом заново отросшие волосы после похода в парикмахерскую.

Однако об одном случае забыть было гораздо труднее. Однажды с ним случилось нечто такое, на что он не мог просто пожать плечами, взять вину на себя и уйти. С этого момента его преследовал один случай.

Был дождливый день, и тетя Петуния потащила Гарри в город, чтобы он нес ее чемоданы. На самом деле его это не беспокоило. Гарри был просто счастлив выбраться из своего чулана и оказаться подальше от Дадли. Он стоял перед магазином, где продавались очень дорогие статуэтки и украшения. Тетя Петуния сказала, что не доверяет ему и не уверена что он будет осторожен и не будет платить за все, что он сломает. Поэтому, его оставили, под дождем, одного.

И снова Гарри не слишком беспокоился. Он предпочел бы находиться на улице под дождем, чем молча следовать за своей тетей, пока она осматривает скучные скульптуры. Кроме того, он был через дорогу от ратуши. Грандиозное, величественное здание, к которому вели каменные ступени, и прекрасная статуя ангела на крыше, закрывавшая глаза от отчаяния. Ему нравилось это здание. Он напоминал ему замок с двумя высокими шпилями по обе стороны, а Гарри всегда любил замки.

Гарри увидел, как мимо проходят другие дети его возраста. Родители заботились о том, чтобы их как следует прекрыть, чтобы они не простудились. Почувствовав укол ревности, Гарри снова повернулся к ратуше. Он должен был захватить пальто, когда они выходили из дома, и все, что ему нужно было взять, это старое пальто Дадли, который едва ли было его…

Маленькая тирада Гарри умерла у него в голове. Что-то еще привлекло его внимание.

Разве это не было…? Разве это не было просто…? Как это вообще возможно?!

Он попытался отмотать время назад и вспомнить, что он видел. Потому что всего секунду назад он мог поклясться, что статуя ангела была на другой стороне крыши.

Да, так оно и было. Он был в этом уверен. Если раньше ангел стоял в центре крыши, то теперь он сидел у подножия одного из шпилей, подняв одну руку, как бы готовясь взобраться наверх. Но это было невозможно. Каменные статуи просто не могли двигаться. И все это произошло слишком быстро, чтобы кто-то другой смог сдвинуть её с места. В этом не было никакого смысла.

«Добавим это в список», — подумал он. Другой ребенок, возможно, потратил бы больше времени на размышления о том, как двигался ангел, но, конечно же, Гарри видел и более странные вещи. Он был просто рад, что ни его тетя, ни его дядя не были свидетелями этого события, и поэтому не смогут обвинить или наказать его за это.

С этой мыслью он повернулся и посмотрел в окно, чтобы проверить, не выйдет ли его тетя в ближайшее время. К сожалению, она все еще рассматривала украшения, а рядом с ней сидела продавщица и без умолку балтала о том, что, по мнению Гарри, было скучным объяснением того, почему именно это украшение идеально подходит его тете.

Вздохнув, Гарри обернулся и ахнул.

Ангел снова шевельнулся. Теперь он стоял к нему лицом и больше не закрывал своего лица. Пара пустых серых глаз смотрела через улицу прямо на Гарри.

Гарри уставился на него в ответ, не уверенный, что все это ему не почудилось. Он посмотрел на проходящих мимо людей, проверяя, не заметил ли статую кто нибудь еще. Но нет, они продолжали идти вперед, опустив головы от все усиливающегося дождя.

Гарри оглянулся на ангела и увидел, что тот, несомненно, указывает на него.

Гарри нелегко было напугать; взросление в темном, кишащем пауками чулане сделало свое дело, его было трудно напугать. Но это его пугало. Эта статуя смотрела прямо на него, и ее палец был направлен прямо в сторону его сердца.

И не раздумывая, Гарри моргнул.

Его глаза были закрыты на какую-то долю секунды, но когда они снова открылись, Ангел больше не был похож на ангела. Это выражение лица стало диким. Его рот широко раскрылся, обнажив клыкастые зубы, а каменные брови в ярости опустились вниз.

В то же время несколько капель дождя упали на его очки, затуманивая зрение. Он быстро снял их, вытер о куртку и одел обратно.

Ангел исчез.

Гарри осмотрел крышу, шпили, ища его. Он нашел его на полпути вниз по лестнице ратуши, пристально глядя на него.

И тут Гарри понял, что статуя движется прямо на него.

«Это невозможно», — в отчаянии подумал Гарри. Как статуя вообще могла двигаться, не говоря уже о том, чтобы передвигаться так быстро?

Он снова моргнул.

Ангел уже стоял у подножия лестницы, вытянув перед собой когтистые лапы и отчаянно пытаясь добраться до Гарри.

Поттер попятился к стене магазина. Как это могло случиться? Чего же хотел от него ангел?

Прямо перед Гарри ехал большой грузовик. Когда он проехал мимо, Ангел уже был на другой стороне дороги, готовый к броску. Все, что ему было нужно — это еще раз моргнуть.

Гарри решил, что другого выхода нет. Не сводя глаз с Ангела, он медленно продвигался вдоль стены, пока не уперся спиной в дверь магазина. Дрожащей рукой он нащупал за спиной ручку двери.

Он должен был действовать быстро. Ангел пересечет дорогу и будет рядом с ним, как только он отвернется, Гарри был уверен в этом.

Глубоко вздохнув и бросив последний взгляд на Ангела, Гарри бросился к двери и захлопнул ее за собой. Он нашел тетю Петунью в нескольких футах от себя и побежал прямо к ней, не заботясь о том, что может что-нибудь опрокинуть.

— Тетя Петунья! — он задохнулся, когда добрался до нее. — Там…

— Что ты здесь делаешь? — взвизгнула его тетя. — Я же сказал тебе подождать снаружи.

— Мне очень жаль, но там статуя…

— Иди обратно на улицу, глупый мальчишка. Сейчас же.

— Но тетя Петунья, он же шевелится, когда я…

— Мне ужасно жаль, мадам, — сказала продавщица, с отвращением глядя на Гарри. — Но он льет воду на наш паркет.

— Мне так жаль, — сказала тетя Петуния, подавленная до глубины души. — На улицу. Сейчас же! — она зарычала на Гарри.

Гарри просто стоял и смотрел на неё умоляющими глазами.

— Сейчас же! — отрезала она.

В ужасе Гарри повернулся к выходу из магазина и снова ахнул. Ангел выползал из-за окна и следил за Гарри своими пустыми серыми глазами. Гарри в отчаянии огляделся в поисках другого выхода. Он увидел еще одну дверь на другой стороне комнаты, рядом с кассой. Его тетя вернулась к переговорам с продавщицей, поэтому он побежал за ней.

Ворвавшись через тяжелую металлическую дверь, он оказался в грязном переулке рядом с антикварным магазином. Слева он снова вышел на улицу и увидел Ангела. Поэтому Гарри пошел направо, и сердце его упало, когда он столкнулся лицом к лицу с большими металлическими воротами. Он безуспешно пытался несколько раз дернуть их, но они были крепко заперты, слишком высокие, чтобы забраться наверх.

И снова он постарался не поддаваться панике. Не имея другого выхода, он должен был надеяться, что Ангел все еще смотрит в окно, позволяя ему проскользнуть незамеченным и бежать так быстро, как он мог, туда, где он не мог найти его.

В последний раз, дернув металлические ворота, он вздохнул и повернулся, чтобы бежать.

Вот только ангел был прямо перед ним. Его рука была в нескольких дюймах от него, она тянулась к его горлу.

Гарри был прижат к воротам. Он никак не мог протиснуться между ним, не вступив в настоящий, физический контакт с Ангелом.

Он пытался думать, отчаянно пытался решить, что делать дальше. Но ему было трудно сосредоточиться, когда он был так напуган и изо всех сил старался не моргать. Потому что он знал. На этот раз, если он хотя бы на долю секунды оторвет взгляд от ангела, тот поймает его.

Глаза мальчика начали слезиться, отчасти потому, что они были открыты слишком долго, отчасти потому, что он плакал. Он должен был умереть. Этот ангел собирается убить его, и его тетя, вероятно, даже не заметит этого. Она забудет о нем, просто пойдет домой с какой-нибудь дорогой вещью, которую купила, а он будет убит здесь, в этом переулке.

В возрасте восьми лет Гарри Поттер должен был умереть.

— Боже. — прошептал он. Он чувствовал, как дёргаются уголки его век. Его тело собиралось предать его, и глаза могли закрыться в любую секунду.— Пожалуйста. — он умолял, ни к кому конкретно не обращаясь.

Его глаза начали неудержимо подергиваться. Он всхлипнул, надеясь, что скоро увидит маму и папу, и почувствовал, как его глаза закрываются.

Раздался громкий удар, и после этого Гарри с удивлением обнаружил, что все еще жив.

— Что? — раздался пронзительный яростный голос. — что ты тут делаешь, неужели ты не осознаешь, что творишь, глупое дитя!

Гарри открыл глаза и почувствовал то, чего никогда не чувствовал раньше и никогда не будет чувствовать снова. Невероятная, неконтролируемая, невообразимая радость при виде своей Тети Петунии.

Это не имело значения, что она и надутая продавщица выглядели разъяренными. Но ему было все равно. Теперь уже трое людей смотрели на ангела, который, как заметил Гарри, снова закрыл лицо руками и отвернулся от них.

Тетя Петуния подошла к нему и, схватив за шиворот, потащила обратно к большой металлической двери, которую она распахнула несколько секунд назад.

— Как ты смеешь бродить в этой части магазина? — взревела она. — Ты вломился и ворвался, как обычный головорез! Ты проведешь за это целый месяц под лестницей! И тебе лучше стереть эту ухмылку со своего лица, или я сама ее сотру.

Но когда Гарри тащили обратно через магазин и даже когда он целый месяц сидел в своем чулане, он не мог не улыбаться. Это была улыбка облегчения, усталости и восторга от того, что он действительно жив. Это была жизнь, проведенная в несчастливом доме, в мрачном чулане с ужасными тетей и дядей, но ему было все равно.

Гарри Поттер был жив!

Он был так счастлив, что едва заметил, как продавщица не последовала за ними обратно в магазин.

Вместо этого женщина все еще любовалась прекрасной каменной статуей на заднем дворе своего магазина. Она была уверена, что ее не было в переулке, когда она выносила мусорные баки час назад. Неужели её бросили здесь? Может, это как-то связано с мальчиком? А потом она поняла, что на самом деле ей все равно. Хозяина нигде не было видно, и это означало, что она должна была её продать.

Она полагала, что статуя слишком тяжела, чтобы поднять ее самой, прогуливаясь вокруг скульптуры. Ей придется позвать кого-нибудь из молодых продавцов, чтобы они сменили ее.

Она повернулась к магазину спиной и отошла от Ангела, но сделала всего несколько шагов.

Больше её никто не видел.

Комментарий к Глава 1

Знаете… Мне действительно стало жутко. Автор прекрасно описал произошедшее и кажется такими темпами у меня разовьётся фобия милых каменных ангелов. 😱😱😱😱

========== Глава 2 ==========

Пять лет спустя…

Первое, что услышал Гарри, проснувшись среди ночи, был шум дождя. Он бил в окно рядом с его кроваться с пологом с такой яростью, что он был поражен тем, что другие четыре мальчика в его спальне тоже не были разбужены. Но с другой стороны, бурные ночи стали довольно обычным явлением с тех пор, как дементоры охраняли Хогвартс.

Прошло несколько секунд, прежде чем Гарри вспомнил, что разбудил его вовсе не дождь.

Послышался какой-то шум. Он слышал его во сне. Он вплыл в его сны и вытащила его оттуда. Только теперь он больше не слышал его. Только шторм.

Он сел на кровати и напряг слух. Он должен был внимательно прислушиваться, пытаясь не обращать внимания на завывание ветра и шум дождя, не говоря уже о случайных раскатах грома. После нескольких неудачных попыток он почти сдался.

Но потом случилось это.

Всего на несколько секунд этот звук звучал так, будто был за миллион миль отсюда, и все же прямо за его окном. Гарри нахмурился. Что может быть таким шумом? Это был какой-то странный механический скрежет с хрипящим шепотом, который поднимался и опускался в течение нескольких секунд, затем трещал и дрожал, а затем исчезал и снова было слышно лишь буйство стихии.

Так продолжалось какое то время; шум постепенно затихал, а затем так же быстро исчезал, пока Гарри ломал голову, пытаясь его идентифицировать. Может быть, это было что-то из того волшебного мира, с которым он еще не сталкивался? Есть о чем беспокоиться? Может, стоит разбудить Рона и спросить?

Он все еще обдумывал варианты, когда шум вернулся, только на этот раз громче, чем до этого. Скрежет становился все громче и громче, пока не показалось, что он приближается, и тогда вся комната начала сильно дрожать. Весь замок, как ему показалось. Как будто кто-то схватил Хогвартс и теперь тряс его, как снежный шар.

Это продолжалось меньше минуты, а потом все закончилось.

— Черт побери, — сказал Рон, отодвигая полог вокруг своей кровати и протирая сонные глаза. — Гарри, ты это почувствовал?

— Да, — сказал Гарри. — Я думаю, что весь замок должен был это почувствовать. Наверное, и Хогсмид тоже.

— А что это было? — спросил Невилл, включая лампу. Он, Дин и Симус тоже проснулись и в панике оглядывали комнату.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Может быть, землетрясение?

Внезапно дверь их спальни распахнулась, и на пороге появилась Гермиона в халате, повязанном вокруг талии, со свечой в руке.

— Вы это почувствовали? — спросила она.

Рон тихонько пискнул и натянул одеяло до подбородка.

— Гермиона! — воскликнул он. — Это же спальня для мальчиков! Убирайся отсюда!

Гермиона только закатила глаза. Она подошла к окну рядом с кроватью Гарри и выглянула наружу.

— Гермиона, — сказал Гарри, — это, наверное, было просто землетрясение.

— Ты так думаешь? — Спросила Гермиона, закусив губу.

— Да, конечно, — сказал Гарри. — Они всегда были у нас в Литтл-Уингинге. — Это была, конечно, ложь. Но Гарри отчасти хотел, чтобы все снова заснули, чтобы он мог снова прислушаться к таинственному шуму, который он не слышал со времени землетрясения.

— Вот видишь, — сказал Рон. — Просто землетрясение. Так что поторопись и возвращайся в свою комнату!

Гермиона криво улыбнулась ему и, направляясь к двери, схватила край одеяла Рона и стянула его, проходя мимо. Рон прижал обе руки к груди, чтобы прикрыться (хотя, поскольку он был одет в пижаму с длинными рукавами, в этом действительно не было необходимости).

— Разве у тебя нет окна рядом с кроватью? — Сердито спросил Рон.

— Да, — сказала Гермиона, стоя в дверном проеме и глядя на Рона. — Но я хотела проверить, как там Гарри.

— О, очень мило, — сказал Дин. — О нас не беспокойся!

— Да, но ни у кого из вас нет… — Она замолчала, виновато взглянув на Гарри. — Ничего страшного. Спокойной ночи.

И она закрыла за собой дверь. Рон повернулся к Гарри, недоверчиво качая головой.

— Неужели она всерьез думает, — сказал он тихо, чтобы не услышали другие мальчики, — что Сириус Блэк вызывает землетрясения, чтобы пробраться в Хогвартс, к тебе сюда?

Рон откинул занавески и устроился в постели, но Гарри остался сидеть.

Он даже не подумал о Блэке. Неужели это он вызвал землетрясение? Неужели это вообще возможно? Может быть, он как-то связан с этим неземным шумом?

— Гарри, — сказал Рон, когда понял, что Гарри не лег обратно. — Это не Блэк. Ты сам сказал, что землетрясения случаются время от времени. Иди спать, приятель.

Гарри посмотрел в окно, где, казалось, дождь пошел еще сильнее.

— Да, — сказал он наконец. — Ты совершенно прав.

Но даже когда он снова лег и задремал, он держал одно ухо востро, прислушиваясь к этому шуму, непохожему ни на что другое.

В то время как обитатели замка пытались возобновить свой грубо прерванный сон, буря бушевала сильнее, чем когда-либо, утверждая себя единственным шумом, что можно было услышать в эту ночь. Настолько сильно, что когда стена на втором этаже коридора начала отваливаться, никто этого не услышал.

Никто не слышал, как упали с их места кирпичи. Никто не слышал, как они разбились на миллион кусочков, когда упали на пол. И поскольку никто ничего не слышал, никто не мог увидеть, что было спрятано там, где когда-то лежали те же самые кирпичи.

Именно это зрелище мгновенно привлекло внимание профессора Снейпа, как только он ступил в коридор второго этажа на следующее утро.

— Любопытно, не правда ли, Северус?

Снейп перешагнул через беспорядок, оставшийся от предыдущего вечера, и бросил взгляд на то, что было раскопано. Казалось, что под тем, что уже считалось одной из самых старых стен замка, была еще более старая. Стена за стеной. Вот только эта стена пришла с сообщением. Высокие грязные буквы были нацарапаны на камнях. Они засияли волшебным мерцанием, когда поймали свет, и вместе они образовали страшное предупреждение.

— И впрямь любопытно, директор, — ответил он.

Профессор Дамблдор стоял рядом с ним, заложив руки за спину и глядя на стену с выражением тихого изумления.

— Я полагаю, — сказал Снейп, — что это было обнаружено во время беспорядка прошлой ночью?

Дамблдор кивнул.

— Последствия землетрясения в нескольких милях отсюда, столкнувшиеся с многочисленными защитными чарами вокруг замка. Магия встретилась с природой, и в результате получился довольно нервная ночь.

Снейп шагнул ближе к стене.

— Разве вы не находите это интересным? — поинтересовался он.

— Что под кирпичной кладкой единственной поврежденной стены совершенно случайно было написано послание? — Ответил Дамблдор. — Конечно. Вот почему я послал за профессором Люпином.

Снейп попытался промолчать, но вскоре обнаружил, что говорит.

Дамблдор не отрывал взгляда от стены.

— У меня сложилось впечатление, что эта дискуссия закрыта, Северус.

— Откройте глаза директор. Это… существо забирает ваше бессмертное доверие и использует его. Вы можете также предложить Сириусу Блэку его старую спальню в Гриффиндорской башне. Он так или иначе поможет ему. Я бы не удивился, узнав, что вчерашние подземные толчки были делом его рук, сделанным просто для того, чтобы обеспечить прикрытие в замке для его старого друга.

— Северус, ты продолжаешь бросать обвинения в адрес профессора Люпина так же быстро, как я оправдываю его. Я могу заверить тебя, что погодные условия прошлой ночи не могли быть вызваны никаким волшебником, включая лорда Волдерморта. Они были слишком сильны. Вещь чисто природного свойства. А что касается того, как он использует мое доверие, знаешь, что есть много людей, которые дают мне тот же совет относительно тебя.

— Я доказывал, что моя верность непоколебима, — выплюнул Снейп. — Снова и снова. Но этот человек, если вы можете назвать его так, есть…

В дверь, ведущую в коридор второго этажа, негромко постучали, и на пороге возник профессор Люпин, лучезарно улыбаясь.

— Вы хотели меня видеть, профессор?

— Да, Ремус. Иди прямо сюда.

Люпин сделал так, как его попросили, и на секунду они со Снейпом просто посмотрели друг на друга: Снейп с нескрываемым презрением, а Люпин с холодным безразличием. Наконец, Снейп бросил последний взгляд на послание на стене и покинул коридор.

Люпин повернулся к профессору Дамблдору.

— Что я могу для вас сделать?

Быстро осмотрев стену, стараясь не повредить то, что, по словам профессора Дамблдора, было одной из самых старых уцелевших стен в замке, Люпин отступил назад, вытирая грязь с рук.

— Никаких проклятий, насколько я могу судить, — сказал он. — Кажется, будто слова там, где написано просто краской, а Несокрушимая прелесть была исполнена впоследствии. Определенно не были написаны палочкой.

И снова они с Дамблдором молча уставились на стену. Было что-то слегка гипнотическое в этом зрелище; что-то, что так долго оставалось скрытым, а теперь выставлялось на всеобщее обозрение.

— Итак, — сказал наконец Люпин, — в отсутствие темной магии я с радостью передаю это дело нашему профессору заклинаний.

— Флитвик будет в восторге. — Дамблдор улыбнулся, но вскоре его лицо помрачнело. — Должен признаться, хотя я и восхищен этим открытием; если позволите, со мной такое случается не так уж часто, и оно довольно несвоевременное. Некоторые студенты все еще испытывают беспокойство по поводу того, когда в последний раз было найдено сообщение, написанное на стене в Хогвартсе.

Люпин понимающе кивнул.

— Значит, вы закроете на сегодня этот коридор?

— О, нет. Я не вижу в этом смысла, — сказал Дамблдор. — Сегодня утром я сделал все возможное, чтобы это дело осталось только между нашими сотрудниками. Так что вся школа, вероятно, уже знает, в любом случае.

Люпин улыбнулся и, прежде чем уйти, нерешительно посмотрел на директора.

— Имя, — сказал он. — Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь в Хогвартсе проходил мимо него?

— Никогда, — сказал Дамблдор, переводя свои мерцающие глаза на конец сообщения, где автор подписал свою работу. — Но он уже позаботился, чтобы я это сделал.

*

Гермиона выглянула из-за большой деревянной двери.

— Вы хотели меня видеть, профессор? — спросила она.

Профессор МакГонагалл сняла очки и указала на стул напротив своего стола.

— Присаживайтесь, мисс Грейнджер.

Гермиона сделала так, как ей было сказано, и когда профессор МакГонагалл окинула ее долгим пронзительным взглядом, она не смогла избавиться от незнакомого чувства, что попала в беду. Хотя почему, она не могла сказать.

Когда МакГонагалл наконец заговорила, ее голос был резким и суровым.

— У меня сложилось впечатление, мисс Грейнджер, что вы вполне можете быть благоразумны.

Гермиона нахмурилась.

— Простите, профессор?

— Я приложила немало усилий, чтобы устроить ваши особые обстоятельства в этом году, мисс Грейнджер. Передала ваше дело самому директору школы. И все из-за веры в то, что если вам разрешат использовать маховик времени, вы будете нести ответственность.

Гермиона совершенно растерялась, еще одно чувство было ей незнакомо.

— Но, профессор, я уже все сделала. Я использовала его именно так, как мы договорились. Только чтобы посещать все мои занятия, не давать мне больше времени, чтобы закончить домашнее задание или повторно сделать любую работу, отмеченную неправильно в первый раз, ничего.

— Неужели это так? — Спросила профессор Макгонагалл, взяв со стола листок бумаги. — Тогда не могли бы вы объяснить мне, мисс Грейнджер, почему я держу в руке книгу из запретной секции библиотеки?

Гермиона быстро попыталась вспомнить, не обращалась ли она в последнее время в запретную секцию, но обработка запросов заняла так много времени, что вполне могла быть сделана несколько месяцев назад. — Я прошу много книг, профессор.

— Все это очень хорошо, мисс Грейнджер. Но проблема в том, что этот запрос был сделан почти 1000 лет назад.

У Гермионы отвисла челюсть.

— Простите, профессор?

— На той же самой неделе, когда библиотека Хогвартса открылась впервые, она получила запрос на эту книгу, — сказала МакГонагалл, держа книгу в коричневом кожаном переплете, — чтобы одолжить ее мисс Гермионе Грейнджер, на сегодняшний день.

Гермиона посмотрела на книгу. Она была старой. Невероятно старой. Её обложка была помята, и уголки, изнашивались по краям. Она никогда не видела ее раньше в своей жизни. — Профессор, я…

— Я очень ясно дала вам понять, — сказала МакГонагалл, выглядя такой сердитой, какой Гермиона никогда ее не видела. Но хуже всего было то, что она выглядела разочарованной. — В первый же день семестра я сообщила вам, что вам строго запрещено возвращаться во времени более чем на один день. Никогда бы я не поверила, что вы настолько беспечны, чтобы отправиться на тысячу лет назад! У вас есть какие-нибудь идеи о том, какой ущерб вы могли бы причинить?

— Но, профессор, — настаивала Гермиона, — я этого не делала! Клянусь, я никогда не была бы такой безрассудной. Я даже не знаю, что это за книга!

Профессор МакГонагалл сделала паузу, и Гермиона снова оказалась под ее строгим пристальным взглядом.

— Подумайте хорошенько, прежде чем лгать мне, мисс Грейнджер, — твердо сказала она. — Сейчас очень опасные времена, и я уверена, что вы это знаете. У нас на свободе разгуливает массовый убийца, и всем известно, что ему нужно. Если вы получаете книги, которые вы не просили, то я должна буду немедленно сообщить об этом директору школы. Поэтому я спрошу вас еще раз, и я буду надеятся на ваше благорозумие, чтобы не лгать в такой серьезной ситуации. Вы воспользовались маховиком, чтобы забрать эту книгу?

— Нет, профессор, — твердо сказала Гермиона. — Я вам клянусь.

Профессор МакГонагалл перевела взгляд на книгу, внезапно став более осторожной. Она оккуратно положила её обратно на стол.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, — тихо сказала она. — Я верю вам и прошу прощения за свое обвинение. Будьте уверены, я доведу это до сведения профессора Дамблдора, и мы немедленно расследуем это дело. Вы можете идти.

Выходя из кабинета профессора трансфигурации, Гермиона украдкой бросила еще один взгляд на таинственную коричневую книгу, недоумевая, как она могла быть предназначена для нее.

*

Гарри уже собирался войти в Большой зал на завтрак, когда почувствовал это. Страх, тревога, депрессия — все это нахлынуло на него, не имея никакого видимого источника.

Он внутренне похолодел и оглянулся назад, где были открыты большие дубовые двери, через которые он мог видеть дождь, все еще льющийся на территорию Хогвартса. Должно быть, поблизости находился дементор, потому что Гарри чувствовал себя точно так же, как и до того, как потерял сознание в Хогвартс-экспрессе.

Он задавался вопросом, будет ли он продолжать в том же духе, что и сейчас, когда у него в голове все путается и его заставляют бояться этого места, которое он так любил, пока Блэк не будет пойман.

Нет, яростно подумал Гарри. Он этого не допустит. Он стиснул зубы, не обращая внимания на неприятное ощущение в животе, и направился в холл.

Рон на мгновение оторвался от своей овсянки и пробормотал усталое: «Доброе утро».

Гарри чувствовал то же самое. Землетрясение, возможно, продолжалось всего несколько секунд, но оно разбудило весь замок, и шторм был слишком сильный, чтобы дать им возможность снова уснуть. На самом деле, именно тогда, когда Гарри пытался подавить зевок, другая причина его усталости снова дала о себе знать.

Тот же дрожащий, хриплый, стонущий звук, который он слышал прошлой ночью, проплыл мимо его ушей. Он быстро оглядел Большой зал, ища его источник, но увидел только своих товарищей-студентов, поглощающих завтрак. Никто из них, казалось, не замечал висящего в воздухе неестественного скрежещущего звука.

— Рон, — быстро сказал он.

— М-м-м? — Сонно пробормотал Уизли.

— А можно… — Он замолчал. Шум снова исчез, и теперь Рон смотрел на него, обхватив голову руками и тяжело опустив веки.

— Можно что?

Гарри колебался. Он вспомнил странные взгляды, которые Рон и Гермиона бросали на него в прошлом году, когда он тоже услышал что-то такое, чего никто другой не мог услышать. Он не торопился, чтобы на него снова смотрели как на сумасшедшего.

К счастью, именно в этот момент Гермиона вошла в Большой зал, рассеянно подошла к ним и молча села за стол.

Гарри и Рон посмотрели на нее, она сидела уставившись в пространство, как будто была ошеломлена. Они обменялись недоуменными взглядами.

— Гермиона? — Крикнул Гарри. — Ты в порядке?

— Хм? — сказала она, как будто только сейчас поняла, что Гарри и Рон были там. — О… да, наверное. Порядок.

Гарри нахмурился, глядя на Рона, но тот лишь пожал плечами в ответ.

— А зачем тебя звала МакГонагалл? — Спросил Рон, делая большой глоток каши, пока говорил.

— Чтобы отчитать меня. — сказала Гермиона.

Внезапно раздался еще один необычный звук, только на этот раз Рон поперхнулся своим завтраком. Весь зал повернулся, чтобы посмотреть на них, когда он закашлялся и задохнулся от шока.

— С тобой все в порядке? — Спросила Гермиона, крепко похлопав его по спине.

— Она… МакГонагалл… что? — Спросил Рон, и глаза его наполнились слезами.

— Я действительно не знаю, — сказала Гермиона, возвращаясь к своему отсутствующему взгляду. — Это было очень странно. — Она, казалось, на мгновение задумалась, а затем наклонилась так, чтобы только Рон и Гарри могли слышать. — У нее была книга из запретной секции библиотеки. Очевидно, об этом ее просили. Через меня.

— В запретной секции не так уж много книг, которые ты не запросила — Заметил Гарри.

— Да, — нетерпеливо сказала Гермиона. — За исключением того, что это было запрошено на той же неделе, когда открылась библиотека Хогвартса. Она пролежала там почти тысячу лет, с инструкциями, которые должны были быть даны мне сегодня.

Гарри и Рон нахмурились так же, как она несколько минут назад в кабинете МакГонагалл.

— Но… как это вообще возможно? — Спросил Гарри.

— Я не знаю, — честно ответила Гермиона.

— Может быть, это просто совпадение? — Предложил Рон. — Может быть, одну из первых учениц Хогвартса тоже звали Гермиона Грейнджер?

— Это не объясняет, почему они попросили об этом через тысячу лет, — напомнил ему Гарри. — А что это была за книга?

— Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — МакГонагалл сохранила её. Она сказала, что отнесет её к Дамблдору, пусть проверит, на случай, если она пришла с другой стороны.…

Они с Гарри переглянулись, прекрасно понимая, кого она имеет в виду. Рон раздраженно вздохнул.

— Ну, Сириус Блэк научился некоторым новым трюкам в Азкабане, не так ли? — насмешливо заметил Уизли. — Он действительно думает нестандартно со всей этой историей с убийством Гарри. Сначала он вызывает землетрясения, а теперь просит тысячелетние библиотечные книги. А что он будет делать дальше, Гермиона? Заколдовывать все двери замка, чтобы они захлопнулись перед носом Гарри?

Гермиона закатила глаза, а Гарри попытался подавить усмешку.

— И вообще, — продолжал Рон. — Как могла МакГонагалл винить тебя за все это? Это не похоже на то, что есть в любом случае, ты могла бы попросить книгу тысячу лет назад, не так ли?

Гермиона внезапно почувствовала себя неловко.

— Нет. Ни в коем случае. Как бы то ни было, я умираю с голоду, и я думаю, что съем немного овсянки. Не могли бы вы передать молоко?

Рон смотрел на нее сузив глаза, передавая ей кувшин с молоком, когда внезапно Фред и Джордж Уизли опустились по обе стороны скамейки, заставив Гарри, Рона и Гермиону подпрыгнуть от удивления.

— Итак, — сказал Фред.

— Ну и что ты об этом думаешь, Гарри? — сказал Джордж.

— И что же? — тупо повторил Гарри. — Вчера вечером? Просто землетрясение, не так ли?

— Нет, — хором ответили Близнецы.

— Только не это, — сказал Фред.

— Мы, конечно, имеем в виду стену. — Уточнил Джордж.

— Какую стену? — Спросил Рон.

Фред и Джордж вздохнули и покачали головами.

— И что мы будем с ними делать, Джорджи?

— Черт меня побери, Фредди.

— Вы, должно быть, единственные неудачники во всей школе, которые еще ничего не слышали.

— Послушайте, — устало сказал Рон. — Либо скажите нам, что вы задумали, либо проваливайте, еще слишком рано.

— Стена! — сказал Джордж, хлопнув Рона по затылку.

Гарри повернулся к сидевшему рядом Фреду.

— Какой стене?

— К той что старая, на втором этаже. Она развалилась еще ночью.

— Ну и что? — спросил Рон.

— Значит, там что-то было, не так ли? — Сказал Джордж. — Послание под кирпичами.

— Это послание? — Спросила Гермиона, впервые проявляя интерес к разговору.

— Ага, — усмехнулся Фред. — Несменяемый.

— Необъяснимый. — Добавил Джордж.

— И это совсем не зловеще.

— Что значит «зловеще»? — Спросил Рон.

Близнецы ухмыльнулись друг другу, а потом вместе сказали: «Смотрите сами.» — И с этими словами они ушли.

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

— А мы должны? — Сказал Рон.

— Вполне возможно, — ответил Гарри.

Гермиона пожала плечами.

— Она находится на пути к трансфигурации.

И вот через десять минут они присоединились к толпе студентов, бредущих по коридору второго этажа, всем им не терпелось взглянуть на скрытое послание.

— Гермиона? — Спросил Рон, когда они шли через замок. — Как ты думаешь, почему эту книгу заказали на твое имя?

— Я уже сказала тебе, Рон, — коротко ответила она. — Понятия не имею.

Настроение стало очень напряженным, Рон скептически посмотрел на Гермиону, а она сделала вид, что это не так, поэтому Гарри быстро заговорил.

— Ну, если это был Блэк, — сказал он, — то он бьёт меня по больному. Снейп уже дал нам три отработки, и последнее, что мне нужно, это прочитать еще одну книгу.

Рон и Гермиона слегка рассмеялись и обменялись понимающими взглядами.

— Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Как бы то ни было, мы думаем, что ты справляешься с этим очень хорошо.

— Очень хорошо справляюсь с чем?

— Блэк. Я имею в виду, что ты не сделал ничего глупого, например, не пошел за ним сам. И между ним и дементорами, ну, я просто думаю, что ты ведешь себя очень разумно.

Гарри неловко пожал плечами.

— Если я позволю ему добраться до меня, он победит, не так ли? Нет смысла сидеть и бояться. И кроме того, альтернатива — вернуться к Дурслям, она меня пугает.

Они снова рассмеялись и через несколько минут поднялись на второй этаж. У стены, о которой шла речь, собралась толпа болтающих студентов, и им потребовалось некоторое время, чтобы пробиться вперёд.

— Черт побери, — выдохнул Рон, увидев сообщение. — Фред и Джордж вовсе не шутили. Зловещее — это правильное определение.

— Эти стены защищены от вандализма, — тихо сказала Гермиона, как и все остальные, очарованная зрелищем. — Ты не сможешь просто писать на них и ждать, что надписи там останутся. Тот, кто это сделал, должно быть, использовал очень мощную магию, чтобы это держалось все это время.

— А ты как думаешь, Гарри? — Сказал Рон, поворачиваясь к своему лучшему другу.

Но Гарри не слышал ни слова из того, что они говорили. Вместо этого он уставился на послание, он внутренне похолодел, настолько, что не один дементор не сделал бы холоднее. Он застыл вспоминая его, и разум Поттера мгновенно вернулся к моменту, который он давно похоронил.

Дождь. Грязный магазинный переулок. И каменная статуя.

— Гарри? — Гермиона положила руку ему на плечо. По его лицу она поняла, что что-то не так. — Гарри, в чем дело?

Гарри не ответил. Он ничего не мог поделать, только смотрел на стену перед собой, где под разбитыми кирпичами было написано ярко-красными каракулями:

Дорогой Хогвартс,

Берегитесь плачущих ангелов.

С любовью, от

Доктора.

========== Глава 3 ==========

— Ну, — сказал профессор Люпин, рассматривая потрепанную книгу, которую ему дали изучить. — Я определенно выбрал интересную неделю, чтобы начать свою карьеру в Хогвартсе.

Профессор Дамблдор улыбнулся ему через стол. Сверкающие приборы, летающие внутри его кабинета, жужжали и пыхтели во время разговора. — Мне очень жаль, что приходится тревожить вас так скоро.

— Вовсе нет, Альбус, — сказал Люпин. — Я знал, что за этим последует, когда брался за работу. Я предугодал, что мне придется пожертвовать несколькими обеденными часами, и приготовился ежедневно изучать древние граффити и тысячелетние библиотечные запросы.

Дамблдор позволил ему продолжить осмотр, наблюдая, как он бормочет заклинания себе под нос и взмахивает палочкой над переплетенной в кожу обложкой. Однако в конце концов он вздохнул и положил книгу обратно на стол.

— Боюсь, я должен дать вам тот же ответ, что и сегодня утром, — сказал Люпен. — Никаких проклятий или темной магии вообще.

Дамблдор торжественно кивнул.

— Я так и думал, — сказал он, поднимая книгу со стола и пролистывая несколько страниц. — На самом деле, если бы запрос в библиотеку был под именем любого другого студента, я бы вообще не стал вас беспокоить. Но учитывая обстоятельства, я решил, что лучше быть осторожным.

— Как вы думаете, это он ее послал? — осторожно спросил профессор Люпин.

Дамблдор покачал головой.

— Признаюсь, это была моя первая мысль. Но без каких-либо доказательств темной магии эта теория начинает колебаться. Существует также тот факт, что школьные записи недвусмысленно доказывают, что эта книга находилась в библиотеке Хогвартса со дня ее открытия, более тысячи лет назад. Если только Сириус Блэк каким-то образом не наложил лапу на маховик времени, мы должны заключить, что эта книга не имеет к нему никакого отношения.

Люпин осторожно взглянул на книгу.

— А мы можем быть уверены, что он не обзавелся маховиком? — спросил он.

— Без сомнения, — уверенно сказал Дамблдор.

— Каким образом, сэр?

Дамблдор посмотрел на него поверх очков-полумесяцев.

— Потому что, Ремус, если бы Сириус Блэк отправился назад во времени, я был бы мертв, Лорд Волдерморт был бы у власти, и замок, в котором мы сидим, принадлежал бы ему.

Люпин почувствовал, как холодок пробежал по его телу при этой мысли, и даже не осмелился представить себе такой мир.

— Итак, с чем мы остаемся, — продолжил Дамблдор. — Это очень старая, очень поврежденная книга, написанная грубым и непонятным почерком, которая каким-то образом предназначалась для мисс Гермионы Грейнджер.

Люпин скептически посмотрел на него.

— Вы думаете, это просто совпадение?

— Логически это единственное возможное объяснение. Весьма маловероятно, признаю я. И все же, Ремус, случались и более странные вещи. В конце концов, это же Хогвартс. Многие вещи внутри этих стен остаются необъясненными. Я боюсь, что это один из них. Это просто так случилось, чтобы узнать себя в тот же день, что и другое необъяснимое событие.

Он положил книгу обратно на стол и улыбнулся Люпину, сверкнув глазами.

— Все это очень интересно, не так ли?

*

В Большом зале стоял гул. К обеду новость о надписи на стене распространилась по всей школе, и ученики нетерпеливо обменивались теориями о ее происхождении.

— Я слышал, что профессор Люпин всю ночь изучал её на предмет темной магии и прочего.

— Та блондинка в Хаффлпаффе сказала, что Дамблдор пригласил дементоров посмотреть на нее. Они думают, что это как-то связано с Сириусом Блэком!

— А разве «доктор» не магловское слово для целителя? Как ты думаешь, это мог написать маггл?

И посреди всего этого был Гарри Поттер; отчаянно пытаясь не думать о каких-либо сообщениях, оставленных на стенах, или их отношении к ужасным эпизодам из его детства, и все же сидел в зале, окруженном разговорами, напоминающими ему именно об этом.

Громкий стук по Гриффиндорскому столу заставил его подпрыгнуть. Он поднял глаза и увидел Гермиону, сидящую напротив него, почти полностью скрытую от посторонних глаз стопкой книг, которые она уронила на стол.

— Ну, — фыркнула она, — это даже хуже, чем в прошлый раз, когда кто-то оставил сообщение на стене. Библиотека забита народом.

Рон, сидевший рядом с Гарри, пожал плечами и принялся за свой обед.

— Ты должна был выучить свой урок из Тайной Комнаты и отправиться прямо туда.

— Я пошла прямо туда, Рон, — сказала Гермиона, кивая на стопку книг перед ней. — И я ничего не нашла. Я проверила «Фантастических тварей и где их найти», я проверила «антологию диких чудес», мне даже удалось быстро пролистать книгу «монстры о монстрах», прежде чем она начала пытаться съесть меня, а затем себя. Ни в одном из них нет даже мимолетного упоминанияо «плачущем Ангеле»

— А как же Доктор? — резко сказал Гарри. — Ты узнала, кто он такой?

Рон и Гермиона, казалось, слегка удивились звуку его голоса. Главным образом потому, что Гарри почти не разговаривал с тех пор, как они впервые увидели это сообщение.

— Нет, — ответила Гермиона. — Его нету в «Хогвартс: история, о Великих волшебниках двадцатого века». Я также нашла список известных бывших учителей и студентов, и его там тоже не было. Этот человек-призрак. Ну, не совсем призрак, но ты знаешь, что я имею в виду.

Гарри почувствовал, как его слабый проблеск надежды угасает. В глубине души он думал, что если Гермиона сможет выяснить, кто этот «Доктор», то Гарри, возможно, будет не один в этой ситуации. Но нет, похоже. В то время как остальные в Хогвартсе развлекались спекуляциями, Гарри был единственным человеком, который знал, кто такие Плачущие ангелы на самом деле. Как это может быть опасно.

То есть, если послание на стене вообще относилось к тому же самому существу, которое напало на него в прошлом. В конце концов, Гарри провел последние пять лет, убежденный, что встреча статуи убийцы была только в его голове. Доказало ли это сообщение, что оно не соответствует действительности? Было ли это действительно предупреждение о том же самом ангеле, который пытался убить его в восемь лет? Или он пугал себя странным совпадением?

Смятение и тревога переполняли его, и Гарри был вынужден закрыть лицо руками и сделать глубокий вдох.

— Гарри, — тихо произнесла Гермиона, обеспокоенно глядя на него. — Ты уверен, что все в порядке?

— Я в порядке, — пробормотал он, как делал это уже четыре миллиона раз, когда Гермиона спрашивала его об этом.

— Ты был ужасно тихим все утро, — настаивала она.

— Я просто устал, — сказал он, выпрямляясь в надежде, что это успокоит ее. — Вот и все.

— Это просто происходит, с тех пор, как мы видели…

— Гермиона, — оборвал он ее, теряя терпение и твердо глядя на нее. — Я в полном порядке. Так что просто оставь это, ладно?

Гермиона на секунду прикусила губу, но все же слабо кивнула и отвела взгляд. Между ними повисло напряженное молчание. Пока Гарри пытался найти в себе мужество извиниться, Рон в конце концов сбил его, прочистив горло.

— Ну что, будем двигаться? — спросил он с деланной веселостью. — Мы опоздаем на чары, если сейчас же не пойдем.

Они взяли свои книги и вышли из зала, но, к сожалению, за ними последовало неловкое молчание. Пока они шли по замку, Гарри очень остро чувствовал, что Гермиона каждые несколько минут бросает на него тревожные взгляды, и он мог бы огрызнуться, если бы Рон снова не заговорил.

— Не думаю, что когда-либо видел коридоры Хогвартса такими пустыми, — заметил он. — Особенно в это время суток.

— Я думаю, все будут на втором этаже, — сказала Гермиона. — Еще раз заглянуть туда перед вечерними занятиями.

Гарри закатил глаза. Как бы ему хотелось, чтобы разговоры больше не возвращались в коридор второго этажа.

Хотя теперь, когда он подумал об этом, это было правдой, что после обеда и занятий, готовых возобновиться, коридоры должны были быть заполнены студентами. Но кроме одного или двух проходящих мимо, они оказались совершенно одни, когда шли к классу чар.

Будучи вынужденным подслушивать их разговоры все утро, Гарри, возможно, наслаждался их отсутствием. За исключением того, что без обычной толпы студентов, бегущих во всех направлениях, он внезапно заметил, сколько каменных статуй было в Хогвартсе.

Через каждые несколько футов стояла скульптура, или бюст, или чучело, и все они выглядели гораздо более зловещими, чем он помнил, и все они чувствовали, что смотрят прямо на него.

Пока они шли по коридорам, Гарри не мог удержаться, чтобы не окинуть каждую статую осторожным взглядом. Но их были десятки в каждом коридоре, и вскоре его глаза прыгали взад и вперед по коридору, от одного каменного лица к другому, пытаясь держать их всех в поле зрения одновременно.

Именно в тот момент, когда он рассматривал статую Григория вкрадчивого, что-то промелькнуло мимо его периферийного зрения. Всего на секунду, и так быстро, что когда он обернулся, чтобы посмотреть на него, там ничего не было. За исключением, конечно, каменной горгульи, которая совершенно неподвижно сидела у противоположной стены. Он был рядом с большим окном, так что, возможно, Гарри просто увидел пролетевшую мимо птицу. Но у него не было времени обдумать это, потому что он почувствовал, как что-то еще движется позади него.

Он снова обернулся. Грегори Вкрадчивый был безжизнен и совершенно неподвижен. Но паникующий ум Гарри был убежден, что она на дюйм или два ближе к нему.

Он услышал скрип позади себя и резко обернулся, чтобы посмотреть на это. Куда бы он ни посмотрел, повсюду были разбросаны статуи, окруженные магическими картинами, которые входили и выходили из рамок, обманывая его глаза. Гарри начал паниковать, видя вещи, которых там не было, и вскоре его пристальный взгляд летел через коридор на большой скорости, отчаянно пытаясь удержать глаза на всем сразу.

— Гарри!

Он почувствовал, как рука Рона схватила его за плечо, поддерживая, и они оба посмотрели на него с очень взволнованным выражением.

— В чем дело? — спросил Рон.

— С тобой все в порядке? — спросила Гермиона.

— Да, — быстро ответил Гарри, но, подумав, добавил: — Нет. Правда, правда нет. Я думаю, что я… я имею в виду, я не очень хорошо себя чувствую, я пойду в больничное… Место.

— Крыло? — Предложила Гермиона.

— Да, именно, — сказал он, уже отступая от них, пока говорил. — Скажи Флитвику, что я… то есть, скажи ему, где я… увидимся позже.

А потом он уже бежал. Паря по коридорам, взлетая вверх по лестнице и не смея взглянуть ни на одну из статуй, мимо которых он проходил по пути. Он даже не понимал, что бежит в кабинет профессора Дамблдора, пока не был на полпути к нему, но в ретроспективе это было единственное место, куда можно было пойти. Он должен был предупредить Дамблдора, он должен был позвать на помощь.

Следующее, что осознал Гарри, это то, что он столкнулся с чьим-то животом, и раненый голос произнес.

Парень отшатнулся назад, он поднял глаза и увидел слегка запыхавшегося профессора Люпина.

— Гарри, — сказал он наполовину всхлипывая, наполовину задыхаясь. — Я совершенно уверен, что есть правила, запрещающие бегать по коридорам. Особенно, когда ты в конечном итоге врезаешься в учителей.

— Мне очень жаль, сэр, — сказал Гарри, потирая нос.

Люпин махнул рукой.

— Не волнуйся об этом, — сказал он, отдышавшись. — я сам справлюсь. — Ты очень торопился. Что-то случилось?

Гарри открыл рот, чтобы заговорить, его рассказ о дождливом дне, грязном магазинном переулке и смертоносном каменном Ангеле, готовы были вылиться наружу. Но только тогда он впервые осознал, как нелепо все это звучит и как безумно он будет выглядеть. Как он мог даже начать объяснять свои подозрения, что статуя, которая напала на него пять лет назад, может вернуться, чтобы закончить начатое; и что послание, найденное скрытым под стеной в течение сотен лет, на самом деле было предназначено как предупреждение для него?

Вот почему, в конечном счете, он ответил:

— Нет, сэр. Да ничего страшного. Все в порядке.

Люпина это, похоже, не убедило, но он не стал возражать.

— Ну что ж, — сказал он. — Тогда я отпущу тебя на урок, хорошо?

Он улыбнулся и пошел по коридору, пока Гарри внезапно не окликнул его:

— Сообщение, сэр.

Озадаченный Люпин снова повернулся к нему.

— Сообщение?

— Надпись, найденная под стеной на втором этаже.

— А, — сказал Люпин, возвращаясь к нему. — Да. Удивительно, не правда ли?

— Вы беспокоитесь, сэр? — сказал Гарри, прямо игнорируя его вопрос. — Профессор Дамблдор обеспокоен?

Люпин снова растерялся.

— Что значит «беспокоится»?

— Ну, это же очевидно… я имею в виду, похоже на предупреждение. Для всей школы. Я просто подумал, как учитель по защите от темных искусств, вы должны волноваться. Про «плачущего ангела» и все такое. Что бы это ни было на самом деле, я имею в виду.

Люпин смущенно рассмеялся.

— Гарри, я думаю, что это послание-всего лишь затерянная Хогвартская шутка, которая была обнаружена с опозданием на несколько столетий. Вероятно, это был способ напугать первокурсников. А что касается плачущего ангела, то, насколько мне известно, такого существа не существует. Так что нет, Гарри. Я не волнуюсь, и профессор Дамблдор тоже.

У Гарри снова упало сердце. Он мог бы объяснить свои страхи Люпину или Дамблдору, если бы они думали, что это просто обман?

Когда Гарри ничего не ответил, профессор Люпин посмотрел на него долгим, озабоченным взглядом и на мгновение, казалось, заколебался, прежде чем произнести следующие слова. Однако в конце концов он полностью сменил тему разговора.

— Ну ладно, — сказал он. — Завтра у меня первый урок, не так ли?

— Да, сэр. — Гарри слабо улыбнулся.

Люпин понимающе улыбнулся ему.

— На твоем месте я бы хорошенько выспался. Я думаю, что это будет очень интересно.

После разговора Гарри с профессором Люпином он почувствовал себя еще более одиноким. Если это сообщение и было предупреждением, то сотрудники Хогвартса отнеслись к нему не очень серьезно.

Во время дневных занятий ученики часто пытались убедить учителей рассказать все, что они знали об этом послании; так же, как они делали в прошлом году, когда тайная комната охватила школу. Только на этот раз учителя молчали. В основном потому, что они знали не больше, чем ученики, но это все равно означало, что когда уроки заканчивались в течение дня, Гарри был не единственным, кто был в плохом настроении.

— Не понимаю, почему они держат это в таком большом секрете, — проворчал Рон, когда они с Гарри и Гермионой покинули теплицы гербологии и направились обратно в замок. — Это не может быть хуже, чем огромная змея, живущая под школой и убивающая магглорожденных, не так ли?

— Может быть, профессор Дамблдор попросил их помолчать, — многозначительно сказала Гермиона. — Если сообщение предупреждает нас о чем-то, уверена, что Дамблдор не хочет, чтобы все паниковали, как в прошлом году.

— Дамблдор думает, что это шутка, — сказал Гарри с оттенком горечи. — Как и все остальные учителя. Они ничего не говорят об этом, потому что не думают, что есть что сказать.

— А ты откуда знаешь? — спросил Рон.

Гарри неопределенно покачал головой.

— Я уже говорил об этом с профессором Люпином.

— Ого, — сказала Гермиона с задетым интересом. — Он ничего не говорил о своем завтрашнем первом уроке?

— Да, — сказал Гарри, протирая затуманенные глаза. — Он сказал что-то о веселье или возбуждении; я не знаю, я действительно не слушал.

— Забавный урок защиты от темных искусств, — задумчиво произнес Рон. — Это будет совсем другое дело.

Они пересекли парк и вошли в вестибюль, где их заметила профессор МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, — позвал Профессор трансфигурации. — Можно вас на пару слов?

Гермиона подошла к ней, и Гарри с Роном инстинктивно последовали за ней.

— Я имела в виду одну, — раздраженно сказала профессор МакГонагалл, поворачиваясь к Гермионе. — В моем кабинете?

Гермиона кивнула, но прежде чем они ушли, профессор МакГонагалл вопросительно посмотрела на Гарри.

— С вами все в порядке, Поттер? — спросила она. — Вы что-то бледный.

— Я в порядке, профессор, — устало сказал Гарри.

— А вы уверены? — спросила Макгонагалл. — Вы совсем не чувствуете себя больным?

— Нет, профессор. — прямо сказал он.

— Ну, ты же ходил в больничное крыло раньше, — робко заметила Гермиона, заработав яростный взгляд от Гарри, который теперь заставил МакГонагалл смотреть на него с повышенным интересом.

— А что сказала мадам Помфри? — спросила она.

— Да ничего! — Сказал Гарри, начиная злиться. — Я имею в виду, что даже не собирался туда идти.

— Не говорите глупостей, Поттер. Я уверена, что мадам Помфри будет рада угостить вас шоколадом и отправить восвояси.

Гарри на мгновение смутился при упоминании шоколада, пока не понял, что профессор МакГонагалл думает, что его беспокоят дементоры.

— Правда, профессор, — сказал он, изо всех сил стараясь не выдать своего гнева. — Я в полном порядке. Честно.

— Поттер, нет никакого смысла вести себя храбро, — сказала Макгонагалл.

— Она права, Гарри. — Добавила Гермиона. — Тут нечего стыдиться.

Даже Рон решил высказать свои мысли вслух.

— Гарри, может быть, ты просто пойдешь и позволишь им проверить тебя?

Наконец, Гарри взорвался.

— Может, все просто заткнутся, я же сказал, что все в порядке!

Его голос эхом разнесся по огромному вестибюлю. Рон и Гермиона посмотрели на него, и брови их почти повисли над головами. Затем они оба повернулись к профессору МакГонагалл, чье лицо из озабоченного и дружелюбного превратилось в ошеломленное и невероятно сердитое.

— Ну что ж, — тихо сказала она. — Я очень рада это слышать. Я надеюсь, что вы все еще будете в порядке, когда присоединитесь ко мне после уроков. Сегодня вечером, в моем кабинете, в семь часов.

Гарри вздохнул, глядя, как она уходит, забрав с собой Гермиону.

Даже обнаружив таинственную записку из прошлого Хогвартса на стене, Гермиона провела большую часть дня, задаваясь вопросом, как запрос библиотеки, сделанный тысячу лет назад, мог быть предназначен для нее. Она не могла удержаться и от того, чтобы не вообразить, о чем же может быть эта книга.

Теперь, когда она стояла перед камином в гостиной Гриффиндора и держала в руках ту же самую загадочную книгу, она не могла не чувствовать себя немного разочарованной.

— Итак, — сказал Рон, усаживаясь в кресло напротив нее и наблюдая, как она листает потрепанные страницы. — В чем дело?

Гермиона тихо вздохнула и закрыла книгу.

— Ничего, — ответила она. — Абсолютно ничего. Это чистая чушь. Я могу разобрать кое-что о «снах» и «образах» через каждые несколько страниц, но в остальном это едва ли даже читаемо. — Она повертела книгу в руках, проводя пальцами по потертому кожаному переплету с ромбовидной строчкой, которая уже распускалась по швам. — А почему она была предназначена мне?

Рон нахмурился.

— Мне казалось, МакГонагалл сказала…

— Так и было, — сказала Гермиона. — И я знаю, если Альбус Дамблдор думает, что это просто чистая случайность, то кто я такая, чтобы не согласиться. Но я не могу не задаться вопросом, кто сделал запрос, и почему сегодняшняя дата? И почему я?

Рон пожал плечами, оглядываясь на лестницу, ведущую в спальню мальчиков.

— Все это было продумано и проверено; они не вернули бы ее тебе, если бы это было не так. Так что просто забудь об этом.

Гермиона пристально посмотрела на него и невольно улыбнулась.

— О, чего бы я только не отдала, чтобы быть такой же беззаботной, как Рон Уизли.

Рон ничего не ответил, но вместо этого повернулся и серьезно кивнул в сторону лестницы.

— А вот и он.

Гермиона подняла глаза и увидела Гарри, с трудом спускающегося по лестнице из своей спальни. Когда он направился к ней и Рону, они оба встали и приготовились поговорить. Однако Гарри прошел мимо них, даже не взглянув в их сторону, и покинул общий зал.

Рон разочарованно посмотрел на нее, и они последовали за ним из портретной дыры.

— Гарри, — сказала Гермиона, когда они догнали его в коридоре.

— Я с тобой не разговариваю, — коротко ответил Гарри, даже не потрудившись взглянуть на них.

— Гарри, мы просто пытаемся помочь, приятель, — сказал Рон.

— О, — ответил Гарри. — Ну что ж, спасибо. Задержание с МакГонагалл в первую неделю срока. Вы оба очень помогли. Просто оставь меня в покое.

Так как деликатный подход не сработал, Гермиона неохотно дала Рону сигнал переключиться на план «Б». Он прошел вперед, схватил Гарри за плечи и втолкнул его в ближайший пустой класс, Гермиона последовала за ними. Как только все трое оказались внутри, Рон решительно встал между Гарри и дверью.

— Что ты делаешь? — Сердито спросил Гарри.

— Разбираюсь с тобой, — ответил Рон.

— Что-то не так, — сказала Гермиона, продолжая, прежде чем Гарри успел вмешаться. — И не трудись говорить нам, что ты в порядке, потому что мы знаем, что это не так. Так что просто перестань быть таким упрямым и скажи нам!

- Все в порядке, — сказал Гарри сквозь стиснутые зубы.

— Точно, — саркастически сказал Рон. — Значит, вести себя как псих в пустом коридоре, набрасываться на своих товарищей и кричать на учителей — это просто нормальное поведение для тебя сейчас?

Гарри ничего не сказал, уставившись на свои ноги, в то время как его гнев снова начал закипать.

— Просто поговори с нами, — попросила Гермиона. — Должным образом. Что бы это ни было, ты знаешь, что можешь рассказать нам. Если речь идет о Дементорах, или Блэке.

— О, ради бога, Гермиона! — Рявкнул Гарри. — Если бы я и вполовину так боялся Блэка, как ты, кажется, хочешь, чтобы это было, я бы прятался под одеялом, пока Дамблдор не разрешил бы мне выйти. Так что просто заткнись!

Как только эти слова слетели с его губ, он тут же пожалел о них. Гермиона никак не отреагировала, она даже не выглядела обиженной. Вместо этого они с Роном просто смотрели на него, и он понял, каким придурком он был. Внезапно весь гнев, который он использовал, чтобы скрыть свой страх, казалось, вырвался из него, оставив его смущенным и таким усталым, каким он никогда не чувствовал себя в своей жизни.

— Гарри, — мрачно сказал Рон. — Что тут происходит?

Гарри открыл рот, чтобы заговорить, и на этот раз все вылилось наружу. Он придвинул стул и рассказал им все. Об Ангеле, о том, что случилось, когда ему было восемь лет, и о том, что он боялся, что послание на стене может означать.

Рон и Гермиона слушали молча. Они не издевались и не смеялись, но и не перебивали его. Они подождали, пока он закончит, и только тогда начали задавать вопросы.

— Ты когда-нибудь говорил об этом своей тете? — сказала Гермиона.

Гарри сухо рассмеялся. Я получил достаточно наказания за то, что был в переулке магазина, не хотел добавлять сверху за то, что был лжецом. — Я никогда никому не говорил. Наверное, пытался сделать вид, что ничего не произошло. Время от времени мне снились кошмары, но в остальном я почти забыл об этом. До сегодняшнего дня.

— И ты больше никогда его не видел? — спросил Рон. — Того самого ангела?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Нет. — Рон задумчиво отвернулся. — И что?

— Ничего, — ответил Рон. — Это просто… если бы он действительно хотел тебя убить, он мог бы пойти прямо за тобой, верно? Это могло бы настигнуть тебя в тот момент, когда ты отвернулся. Может быть, он и про тебя забыл.

Гарри никогда об этом не задумывался. Его восьмилетнее «я» так долго надеялось, что Ангел оставит его в покое, что он никогда не задумывался, почему это отпустило его так легко.

— И даже если сообщение было предупреждением, — сказала Гермиона. — Это было написано сотни лет назад. Даже если Плачущий ангел был в Хогвартсе, он не мог быть тем же самым, который напал на тебя, и вполне безопасно сказать, что он уже ушел.

Совершенно справедливое замечание. Да такое сильное, что Гарри готов был пнуть себя за такую глупость.

— Если ты действительно волнуешься, то можешь сказать об этом Дамблдору, — предложил Рон.

Гарри пожал плечами:

— Судя по тому, что мне рассказал Люпин, Дамблдор не принял это всерьез. Я подумал, что если скажу ему, то буду выглядеть идиотом. Так что вместо этого я просто действовал один — Он посмотрел на них снизу вверх. — Мне очень жаль. Да, действительно. Просто… наверное, это был худший день в моей жизни. В камере, и даже с философским камнем, я чуть не умер, но это было за что-то, понимаете? Я же дрался! С Ангелом не было никакой борьбы. Не было никакого способа бороться. Это просто пришло ко мне, и если бы моя тетя не была там, когда она пришла… я не знаю, что бы он сделал со мной.

Гермиона протянула руку и слегка сжала его ладонь.

— Но у него не было такой возможности, Гарри. Ты сбежал!

— Ты тот самый мальчик, который выжил, — усмехнулся Рон. — По-видимому, даже тогда.

Гарри не смог сдержать улыбку, которая появилась на его лице.

— Честное слово, — сказал Рон, когда они вышли из класса. — Я начинаю сомневаться, можно ли тебя убить, Гарри. Не думай, что кто-то когда-нибудь сможет тебя убить, если ты сам не позволишь.

— Рон! — Ахнула Гермиона.

Гарри только рассмеялся, а Рон невинно посмотрел на нее.

— Что? Я серьезно, — сказал он. — Может быть, он неуязвим.

*

— Вы опоздали, мистер Поттер, — сказала профессор Макгонагалл, откладывая свои бумаги и снимая очки.

— Простите, профессор, — сказал Гарри, входя в ее кабинет. — Я… э-э… потерял счет времени.

Она бросила на него строгий и недовольный взгляд, а затем направила его в дальний конец своего кабинета, где стоял очень большой и пыльный книжный шкаф. Деревянная конструкция казалась старой и неустойчивой, и по количеству книг, набитых в нее, Гарри сильно подозревал, что она поддерживалась только с помощью магии.

— Мой книжный шкаф уже очень давно нуждается в хорошей чистке, — сказала профессор Макгонагалл. — Вы уберете все книги и хорошенько отполируете его. После чего, вы можете переставить книги в алфавитном порядке. Без магии, надо сказать.

— Да, профессор, — сказал Гарри, ворчливо пробираясь к книжному шкафу.

У профессора Макгонагалл на столе стоял старый радиоприемник, и как только Гарри начал шумно снимать книги с полок, она включила его, и звуки классической музыки наполнили комнату.

Вскоре после этого раздался стук в дверь, и Филч просунул голову в комнату, говоря профессору МакГонагалл, что профессор Дамблдор хочет поговорить с ней. МакГонагалл сообщила Гарри, что он должен продолжать работать, пока она не вернется, и вышла из комнаты.

Гарри сделал так, как ему было сказано, пытаясь покончить со своей задачей, чтобы вернуться в спальню и немного поспать. Он продолжал чистить теперь уже пустые полки без присмотра, пока его внимание не привлек громкий треск.

Он повернулся к столу профессора Макгонагалл, где прекратилась негромкая музыка, доносившаяся из радиоприемника. Послышался еще один треск помех, и теперь он услышал мужской голос, доносившийся из радиоприемника.

Гарри предположил, что радио просто сбилось и переключил каналы на волшебный эквивалент одного из тех скучных политических дебатов, которые его дядя Вернон любил слушать и притворяться, что знает, о чем говорят гости.

— Да, это я, — говорил человек по радио. — …Да, это так…

Гарри не обратил на это особого внимания (хотя густой акцент кокни напомнил ему о лавочнике, с которым он познакомился летом в Косом переулке).

— Да… а это… — продолжал человек по рации.

Гарри вернулся к работе, хотя в основном думал о том, как он мог бы исправить то, как он вел себя сегодня с Роном и Гермионой. Он только жалел, что не подписал свою форму Хогсмида, он мог бы получить что-нибудь для них обоих там.

— … Ты что, собираешься все это зачитать? Я Путешественник во времени. Или это был я. Я застрял, в…

Еще один всплеск помех заставил Гарри снова повернуться к радио. Голос человека, говорившего по радио, ускорился, как будто кто-то нажал на него кнопку быстрой перемотки вперед. Еще больше помех, и он снова заговорил нормально.

— Это возможно… боюсь так… 38! …

И снова Гарри почти не слушал его. Он все еще чувствовал себя очень глупо из-за того, что действительно верил, что статуя, с которой он столкнулся пять лет назад, каким-то образом выследила его, и что мистификация, вероятно совершенная Фредом и Джорджем Уизли из прошлого Хогвартса, заставила его действовать как сумасшедший.

Человек на радио был покрыт шипящими помехами в четвертый раз, что заставило Гарри почувствовать желание подойти к столу и хорошенько ударить радио.

— Люди предполагают, что время — это строгое прогрессирование причины к следствию, но на самом деле, с нелинейной, несубъективной точки зрения, это больше похоже на большой шар вибли-вибли, тайми-вайми… материал.

Гарри не удержался от смеха.

— Не думай, что ты хорошо обдумал эту фразу, приятель, — пробормотал он себе под нос.

— Да, это ускользнуло от меня.

Гарри прекратил уборку.

Он медленно повернулся лицом к радио, стоящему на столе Макгонагалл и невинно потрескивающему. Он быстро оглядел комнату, просто чтобы проверить, не вошел ли кто-нибудь незамеченным. Но он был один.

— Мне действительно нужно немного поспать, — сказал он, снова поднимая тряпку и качая головой. — Самое время покончить с этим, когда ты начинаешь думать, что радио тебя слышит.

— Ну, я же тебя слышу.

Гарри снова повернулся и потянулся за своей палочкой. Схватив её в руку, он вытянул руку, чтобы указать на радио, которое начало трещать и ускоряться с увеличенной частотой.

— Ну, не слышу, как ты возбуждаешься… статика… копия финишной транскрипции… статика… общаемся, у нас большая проблема… статика… Одинокие убийцы, их раньше называли… статика… квантовая блокировка…

Гарри понятия не имел, что происходит. Рации, которые говорили с тобой, возможно, были обычным делом в мире волшебников, он не знал. Но у него и так был достаточно странный день, и он не мог справиться с этим. Он должен был выбраться отсюда.

Осторожно, все еще держа палочку нацеленной на радио, он начал пробираться к двери. Он уже почти добрался до нее, когда радио, наконец, успокоилось.

— При виде любого живого существа они буквально превращаются в камень, — сказал мужчина, останавливая Гарри на полпути. — И ты не можешь убить камень. — Конечно, камень тоже не может убить тебя. Но потом ты отворачиваешься. А потом ты моргаешь. И о да, это возможно.

— А ты кто такой? — Спросил Гарри, недоверчиво глядя на рацию. — Откуда ты о них знаешь? Это вы написали сообщение?

К сожалению, радио выбрало именно этот момент, чтобы снова погрузиться в статическое потрескивание. Поэтому Гарри подошел к столу и направил на него свою волшебную палочку.

— Кто такой? — снова спросил он. — Это тот самый Доктор?

На этот раз радио долго не отвечало, и Гарри начал задаваться вопросом, действительно ли он не сходит с ума. Но затем мужчина снова заговорил, его голос стал настойчивым и отчаянным.

— Они уже идут. Ангелы идут за тобой. Но послушай, от этого может зависеть твоя жизнь. Только не моргай. Не смей моргать. Моргни и ты покойник. Они быстры, быстрее, чем ты можешь себе представить. Не поворачивайся спиной, не отворачивайся и не моргай!

Гарри попятился от стола с колотящимся сердцем, дрожащими руками, и одна и та же мысль снова и снова проносилась в его голове.

Ангел уже шел за ним.

Мужчина продолжал говорить даже после того, как Гарри убежал, предлагая свои последние слова пустой комнате.

— Желаю удачи.

Комментарий к Глава 3

Дорогие читатели прошу прощение за некоторые ошибки. Переправляю с телефона, так что бывает что Т9 шалит, хоть он и выключен. Спасибо что помогаете исправлять ошибки. Очень вам благодарна.

========== Глава 4 ==========

В коридоре второго этажа было темно. Гарри едва мог разглядеть руку перед своим лицом, и заклинание «Люмос» не работало. Слова: «Берегись плачущих ангелов» ярко-красным мерцало на фоне разбитых кирпичей — единственного видимого источника света.

Гарри шел, как ему показалось, целую вечность, а потом оказался в длинном коридоре с множеством дверей, каждая из которых выглядела точно так же, как вход в женский туалет плаксы Миртл.

Он медленно двинулся вперед, чтобы взглянуть поближе. Дверь слева от него была отмечена табличкой, на которой было выгравировано слово «Волан де морт». Он посмотрел на дверь справа и увидел, что на ней тоже была табличка с надписью: «Дементор». На следующей двери тоже висела табличка с надписью: «Сириус Блэк», а на другой: «Смерть». Однако на соседней двери отсутствовала табличка. Она выглядела так, будто ее оторвали. И более того, эта дверь была приоткрыта.

Гарри посмотрел на неё долгим взглядом. Любопытство взяло верх, и он шагнул к ней.

— Не входи, — раздался голос из конца коридора, заставив Гарри подпрыгнуть.

Он обернулся и увидел, что его восьмилетняя копия стоит в нескольких шагах от него, широко раскрыв глаза и побледнев.

— Но почему? — Спросил Гарри.

Восьмилетний Поттер только прикусил губу и покачал головой.

— Не входи, — повторил он снова.

В отдалении послышался какой-то шум. Очень старый, очень неестественный звук. Искаженный скрежещущий звук, который пытался добраться до них, но продолжал отталкиваться. Младший Гарри, казалось, испугался шума и побежал вниз по коридору.

Гарри проводил его взглядом и снова повернулся к двери. Он слышал шум дождя с другой стороны, и через него шел отвратительный запах. Скрежет становился все громче, но Гарри было все равно. Он собирался войти внутрь.

Он потянулся к ручке, но так и не дотянулся до нее. Скрежещущий звук все нарастал и нарастал, а затем стал таким громким, что Гарри пришлось зажать уши руками, а затем и вовсе исчезнуть…

…он проснулся. Гарри подскочил на кровати, все еще в одежде со вчерашнего дня, и быстро посмотрел на кровать Рона. Она была пуста, как и все кровати других мальчишек.

Гарри вздохнул и разочарованно провел рукой по своим спутанным волосам. Рон спал, когда Гарри вернулся с отработки, и Гарри так долго раздумывал, не разбудить ли его и не рассказать ли о голосе по радио, что тот, должно быть, тоже заснул от полного изнеможения.

Он быстро переоделся в свою форму и спустился в общую комнату, ожидая увидеть там Рона и Гермиону, но вместо этого обнаружил, что там никого нет. Гарри впервые задумался, как долго он спал. Он посмотрел на часы в углу и удивился, увидев, что они показывают 12:30 дня.

— Почему ты меня не разбудил? — спросил он Рона и Гермиону, когда застал их в Большом зале за обедом.

— Пытался, — ответил Рон с набитым ртом. — Ты даже не пошевелился. Так или иначе, в тот день, который у тебя был вчера, мы решили просто оставить тебя. Мы говорили учителям, что ты выбрасываешь свои кишки наружу.

Гарри взглянул на Гермиону, которая с непроницаемым выражением лица сказала ему, что это правда, хотя она не совсем одобряла это.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Тогда, наверное, спасибо. Но послушай, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Ты можешь сказать нам по дороге на защиту от темных искусств? — спросила Гермиона, заметив время. — Мы же не хотим опоздать на наш первый урок.

К сожалению, у Гарри не было возможности ничего объяснить. Сегодня залы снова были переполнены; новизна таинственного послания под стеной уже прошла. А так как он не хотел, чтобы кто-нибудь подслушал его рассказ о радио, обращенном к нему, он сказал Рону и Гермионе, что расскажет им позже, и продолжил путь к классу профессора Люпина.

В кабинете было очень оживленно, пока они ждали своего нового профессора, но Гарри не присоединился к ним. Он даже не заметил, как вошел профессор Люпин, и на автопилоте последовал за ним, когда их отвели в кабинет. Его мысли были сосредоточены на более насущных вопросах.

В течение одного восхитительного получаса вчера вечером он позволил себе поверить, что он был в безопасности, что сообщение на стене ничего не значило. Но голос по радио изменил все это, и теперь он не знал, что и думать. Как отметили Гермиона и Рон, мысль о том, что статуя, которую он не видел пять лет, пытается убить его, была абсурдной, но как можно было объяснить жуткое предупреждение, пришедшее по радио? Может быть, кто-то услышал, как он признался в своих страхах Рону и Гермионе, и решил жестоко подшутить над ним? Или он просто окончательно сошел с ума?

Только когда он оказался в ряду других учеников, Гарри оторвался от своих мыслей и наконец обратил внимание на то, что происходило вокруг него. По комнате ползала отрубленная рука, и все смеялись.

— Подожди, — сказал он Гермионе позади себя. — Что мы опять делаем?

Гермиона одарила его укоризненным взглядом за то, что он плохо слушал.

— Мы столкнулись с боггортом, — сказала она.

— …а что такое боггорт?

Рон шагнул вперед, раздался треск! А потом перед ними появился гигантский паук. Рон на мгновение застыл, но постепенно поднял свою палочку и закричал: «Риддикулус!» — и паучьи лапки исчезли. Его волосатое круглое тело упало на пол и откатилось от Рона, остановившись у ног Гарри.

— Ну вот! — сказал профессор Люпин, пытаясь броситься вперед перед Гарри.

Но было уже поздно.

Раздался треск, и паук исчез. На его месте, с распростертыми руками и холодными серыми глазами, уставившимися прямо на Гарри, стоял Плачущий ангел.

В комнате воцарилась тишина. Никто не смеялся и не хихикал, что Гарри Поттер испугался статуи. Потому что в каменной фигуре перед ними было что-то совсем не смешное. Даже профессор Люпин просто смотрел на него в течение нескольких секунд, но вскоре пришел в себя.

— Хорошо, — сказал он, пытаясь снова поднять настроение. — Подними палочку, Гарри. Давай, «Ридикулус».

Гарри даже не пошевелился. Он не двигался с того момента, как появился Ангел. Его дыхание застряло в горле, все тело онемело, и он не мог ничего больше сделать, кроме как в шоке уставиться на ангела.

— Гарри? — сказал профессор Люпин. Когда он не получил никакого ответа, и ученики начали перешептываться, он двинулся вперед и повел Гарри прочь. — Хорошо, Гарри, почему бы тебе просто не подойти ко мне? Гермиона, шаг вперед, займись этим!

Студенты снова обратили свое внимание на веселье, подбадривая Гермиону, когда она подошла к статуе, в то время как Люпин вел едва двигающегося Гарри в конец класса.

— Гарри? — сказал он с глубоким беспокойством в глазах. — Гарри, что случилось?

— Профессор Люпин… — послышался голос Гермионы.

— Одну секунду, — ласково сказал Люпин, не оборачиваясь. Он снова понизил голос и попытался встретиться взглядом с Гарри, но тот, казалось, был прикован к тому месту позади Люпина, где стояла статуя боггарта. — Гарри, все в порядке, это не настоящее. Это всего лишь боггарт.

— Профессор Люпин… — снова сказала Гермиона, и Люпин заметил ее встревоженный тон.

Он обернулся, полагая, что Гермиона тоже была напугана тем, какую форму боггарт выбрал для нее. Только боггарт не изменил своей формы. Это все еще была каменная статуя.

Люпин нахмурился.

Он повернулся к другому студенту.

— Шеймус, — сказал он с любопытством. — Подойди к нему, пожалуйста.

Гермиона отошла в сторону, и Шеймус подошел к боггарту. Не было ни трещины, ни перемены, домовой остался каменным ангелом. Студенты обменялись встревоженными взглядами, и Люпин почувствовал, что настроение становится напряженным.

— Не волнуйтесь, все, — сказал он, подходя и становясь перед самим боггартом. Как он и ожидал, она не приняла форму полной луны. — Должно быть, мы перестарались. Он слишком растерян, чтобы продолжать в том же духе. Невилл, прикончи его для нас!

Невилл поднял свою палочку к статуе и воскликнул: «Ридикулус!»

Но ничего не случилось.

Невилл, как и все остальные, посмотрел на профессора Люпина. Люпин снова нахмурился и поднял свою волшебную палочку.

— Ридикулус. — сказал он, но безрезультатно. — Ридикулус! — сказал он яснее и тверже, но все равно безрезультатно. Ангел, казалось, никуда не собирался уходить.

Напряженную тишину нарушила струя красного света, летевшая на ангела из задних рядов класса.

— Оцепеней! — Закричал Гарри.

Студентки закинули руки за голову и нырнули в сторону, некоторые из них закричали.

— Гарри! — Изумленно воскликнул Люпин. — А что такое у…

Но Гарри еще не закончил.

— Оцепеней! — снова закричал он, посылая еще одну струю света, отскакивающую от статуи. — Конфринго! Редукто!

— Гарри, ради Мерлина! — Крикнул Рон, перекрывая хаос.

Но Гарри продолжал освещать класс, посылая в ангела проклятие за проклятием, пока профессор Люпин не направил на него свою волшебную палочку.

— Экспеллиармус!

Палочка Гарри вылетела из его руки и полетела через комнату, где ее поймал Рон. Внезапно Гарри обнаружил, что его товарищи гриффиндорцы смотрят на него шокировано. Профессор Люпин выглядел так, словно разрывался между гневом и беспокойством. Он повернулся к Гермионе и Рону.

— Сейчас же отведите его в больничное крыло.

Рон и Гермиона сделали, как им было сказано, поспешили вперед и схватили Гарри за руки.

— Отпустите меня, отпустите! — кричал Гарри, когда они вытащили его в коридор.

— Гарри, — умоляюще произнесла Гермиона. — успокойся.

— Я не собираюсь успокаиваться! — Гарри кипел от злости, вырываясь из их рук и глядя на них.

— Неужели ты не понимаешь, что это было? — закричал он. — Это был тот самый ангел! Ангел, который пытался убить меня, когда мне было восемь лет, и он стоит сейчас посереди кабинета!

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Гарри, это же боггарт. Ты не слушал профессора Люпина. Боггарт принимает форму того, что, по его мнению, будет пугать нас больше всего. Это нереально, это просто имитация.

— Для меня это был паук, — сказал Рон. — Ты же сам видел. А до того, как оно превратилось в это, оно было баньши, отрубленной рукой, окровавленным глазом.…

— Но ведь он не изменился обратно! — сказал Гарри. — Это все еще Ангел, и что, если он застрял вот так?

— Ладно, — неохотно согласился Рон. — Это странно, надо отдать тебе должное. Но ты не можешь просто начать стрелять в него проклятиями в середине урока защиты от темных искусств!

— О нет, я могу! — сказал Гарри, направляясь обратно в кабинет, но, обнаружив, что карманы его пусты, остановился. — Моя палочка? Где приземлилась моя палочка, ты не видел?

Гермиона закусила губу и посмотрела на Рона. Гарри сделал то же самое.

— Она здесь, — с опаской сказал Рон. — Она у меня.

— О, — ответил Гарри и вернулся к Рону, протягивая ему руку. Рон посмотрел на неё, потом снова на Гарри и покачал головой.

— Прости, приятель, — сказал он печально. — Я не могу… пока ты немного не успокоишься.

Гарри недоверчиво посмотрел на него.

— Прости?

— Гарри, — тихо сказала Гермиона. — В той комнате был целый класс гриффиндорцев, а также Ангел. А если бы ты промахнулся?

Гарри не мог поверить своим глазам. Глядя на них с предательским выражением лица, он бросился прочь по коридору.

— Мы должны отвести тебя туда… — крикнул ему вслед Рон.

— Я думаю, что смогу найти больничное крыло самостоятельно, — сказал Гарри и оставил Рона и Гермиону стоять посреди пустого коридора.

*

— Я предупреждал тебя о Поттере уже три года, — сухо сказал Снейп. — У мальчика отвратительный характер, в точности как у его отца.

Рядом с ним профессор Люпин раздраженно закатил глаза. Профессор Дамблдор же, напротив, предпочел проигнорировать это замечание, сидя за своим столом и задумчиво сжав кончики пальцев.

— Я думаю, Северус, — сказал Люпин. — Ты скорее забываешь об особых обстоятельствах. Хотя произносить проклятия в комнате, полной студентов, с этим нельзя мириться, помните, что Гарри только что столкнулся лицом к лицу с совершенным воссозданием своего самого большого страха.

Снейп одарил Люпина тонкой, злобной улыбкой.

— Пока я не забыл, Ремус, могу я также похвалить тебя за твое решение поместить Гарри Поттера, мальчика, на которого трижды покушался Темный лорд, перед боггартом.

— Довольно, Северус, — строго сказал Дамблдор.

— Нет, — ответил Люпин. — Он совершенно прав, Альбус. Это было очень глупо с моей стороны. Честно говоря, эта мысль не приходила мне в голову, пока Гарри не выступил вперед, но эти три года легко могли бы обнаружить себя уставившимися на самого Волдеморта сегодня днем. Я попытался остановить его, но не успел.

— Дело не в этом, — сказал Дамблдор, игнорируя словаЛюпина, как он сделал это со Снейпом. — дело в том, во что превратился боггорт. Я чуть было не записал вчерашнее открытие как еще одну из многих безобидных тайн Хогвартса. Но сообщение, предупреждающее об Ангелах за день до того, как статуя одного из них появляется внутри замка, не может быть совпадением.

— Я чувствую, что должен также упомянуть, — серьезно сказал Люпин, — заклинания, которыми Гарри выстрелил в эту статую, должны были превратить ее в руины. Но на нем нет ни царапины.

Дамблдор сидел молча, разминая пальцы и обдумывая все, что ему только что сказали. Наконец, он снова посмотрел на них.

— Я должен сам посмотреть на это, — сказал он. — Он все еще в кабинете?

Люпин кивнул:

— Я подумал, что лучше всего оставить ее там, где она стояла.

— Тогда я скоро встречусь с вами обоими, как только увижу Гарри.

Снейп и Люпин покинули кабинет директора и молча направились в кабинет ЗОТИ. Только когда они оказались за дверью, Снейп решил высказать свои мысли вслух.

— Боггарты — это очень простое существо для третьего класса, не так ли? Я бы начал новый семестр с чего-то чуть более сложного. — Он злобно улыбнулся. — Может быть, оборотни?

Люпин просто улыбнулся в ответ.

— Тогда нам повезло, что вы не являетесь и никогда не были профессором защиты от темных искусств.

Ухмылка Снейпа исчезла с его лица, и Люпин, стараясь не рассмеяться, открыл дверь кабинета. Он едва успел сделать шаг в комнату, как остановился как вкопанный.

— Ну и? — лениво сказал Снейп. — Может быть, ты куда-то положил свою статую, Люпен?

— Он был тут, — сказал Люпин, ошеломленно глядя на то место, где боггорт впервые превратился в ангела, то самое место, где он его оставил. — Это было прямо тут и…

Он быстро оглядел комнату и вскоре нашел то, что искал. Снейп тоже так думал.

— И это все? — сказал он, начиная идти вперед. Люпин остановил его, положив руку ему на плечо.

— Не надо, — тихо сказал он.

— И почему же?

— Потому что его передвинули.

Статуя, прежде находившаяся в центре комнаты, теперь стояла в дальнем углу. Он стоял лицом к окну, как будто смотрел на территорию Хогвартса.

— Не будь смешным! — Снейп сплюнул.

— Северус, говорю тебе, он сдвинулся! — Люпин сделал несколько осторожных шагов к статуе, переводя взгляд с центра на угол комнаты и обратно, как бы нанося на карту пройденное ею расстояние.

— Значит, кто-то ее сдвинул, — сказал Снейп. — Филч или кто-то из домашних эльфов.

Люпин покачал головой и подошел к статуе.

— Ее руки пришли в движение.

Когда он впервые возник перед Гарри, руки ангела были открыты и вытянуты вперед. Но теперь одна рука касалась стекла, перед которым он стоял, а другая покоилась на его щеке.

— Руки находятся в совершенно разных местах, — сказал Люпин скорее вслух и с полным недоверием, чем Снейп.

Снейп сам подошел к Ангелу.

— А ты уверен? — спросил он.

Люпин кивнул:

— Да.

Снейп бросил на статую еще один оценивающий взгляд. Затем он достал из-под мантии свою волшебную палочку и легонько постучал ею по плечу Ангела.

— Раскрой свои секреты, — сказал он.

Но ничего не случилось. Ангел продолжал стоять совершенно неподвижно.

— Этот домовой гораздо больше, чем кажется, — сказал Снейп. — Похоже, у него есть способности, которые он не хочет нам показывать.

— Нам нужно немедленно очистить этот этаж, — сказал Люпин, и на этот раз Снейп согласился с ним.

— Оставайся здесь, — сказал он Люпину и направился к двери.

— Северус, — сказал Люпин, поворачиваясь к удаляющейся фигуре Снейпа и отворачиваясь от Ангела. — Убедись сам…

Это был порыв ветра, и конец фразы Люпина так и не наступил. Снейп, уже почти дойдя до двери, обернулся к нему.

— Убедиться, в чем? — спросил он.

Но Люпин уже исчез. И снова Ангел оказался в совершенно ином положении. Каким-то образом статуя отвернулась от окна, ее голова была отброшена в сторону, и она закрыла свое лицо тыльной стороной ладоней, как будто в глубоком отчаянии.

Снейп настороженно посмотрел на него. Это было ужасно много движения для куска камня за ужасно короткое время.

— …Люпин? — крикнул он, ничуть не удивившись, когда не получил ответа.

Тем не менее, он быстро оглядел кабинет, ища любые признаки присутствия своего коллеги. Когда он снова повернулся к статуе, та уже не закрывала своего лица. Она повернулся к нему, и теперь две узкие каменные брови были опущены на пару серых, безжизненных глаз, и они смотрели прямо на Северуса Снейпа.

Снейп на мгновение растерялся, но потом снова достал палочку и бесстрашно направился к статуе.

Дверь позади него захлопнулась с таким громким стуком, что Снейп инстинктивно повернул к ней голову. Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за волосы на затылке, а затем его вытащили из Хогвартса и самого времени.

*

Прошло уже несколько часов с тех пор, как Гарри вошел в больничное крыло в отвратительном настроении, и мадам Помфри сразу же сказала ему, что он должен сесть и оставаться там, пока ему не скажут иначе, по приказу самого профессора Дамблдора.

Так он и сделал. Он сел, голова его была полна беспокойства и гнева, и попытался понять, что же он собирается делать. Но затем что-то странное начало разворачиваться перед ним.

Это началось после того, как он пробыл в больничном крыле не более часа, когда появилась профессор МакГонагалл и спросила мадам Помфри, не видела ли она профессора Люпина или профессора Снейпа. Мадам Помфри не видела, и МакГонагалл ушла. Вскоре после этого она снова вернулась, задав тот же самый вопрос и получив тот же самый ответ. Когда она вернулась в третий раз, Гарри понял, что что-то не так.

Профессор МакГонагалл отвела мадам Помфри в свой кабинет, чтобы они могли поговорить, не будучи подслушанными Гарри, и когда они вышли через десять минут, оба казались нервными и очень старались не выглядеть таковыми. До конца своего пребывания там учителя продолжали приходить и вести приватные беседы, и Гарри не мог отделаться от ощущения, что они рассказывают медсестре о происходящем.

Это нисколько не успокоило страхи Гарри. Как будто одной мысли об Ангеле, находящемся в том же здании, что и он, было недостаточно, его разум теперь был переполнен мыслями о хаосе, который он мог вызвать внутри замка. Неужели он напал на Люпина и Снейпа? Может, он напал на кого-то из студентов? А что, если он добрался до Рона и Гермионы? Что, если Ангел нашел их, и их спор в коридоре был последними словами, которые он когда-либо говорил им обоим?

С этой мыслью он больше не мог сидеть сложа руки. Он вскочил на ноги и направился к двери, когда профессор МакГонагалл внезапно вошла в нее.

— Поттер, — сказала она. — Теперь вы пойдете со мной.

— И куда же? — спросил Гарри.

— Профессор Дамблдор желает немедленно поговорить с вами.

«Хогвартс, — думал он, пока профессор Макгонагалл вела его по коридорам, — кажется, находится в полной боевой готовности. Коридоры были полны учителей. Некоторые открывали двери, быстро заглядывая внутрь, а затем снова закрывали их; некоторые советовали (не приказывая) студентам вернуться в свои общие комнаты; а некоторые просто стояли вокруг замка, как бы на страже. Он посмотрел на профессора МакГонагалл, и не мог избавиться от чувства, что она не только ведет его в кабинет Дамблдора, но и сопровождает его.

Портреты бывших директоров Хогвартса пристально смотрели на Гарри, когда он вошел в комнату, и они были не единственными. Профессор Дамблдор взглянул на Гарри из-за стола и указал на стул перед ним.

— Присаживайся, пожалуйста, Гарри, — сказал он.

Гарри сделал, как ему было сказано. В комнате воцарилась неловкая тишина; эклектичная коллекция артефактов, разбросанных по всему кабинету, была необычно тихой. Когда он посмотрел на Гарри, даже обычно мерцающие глаза Дамблдора казались обеспокоенными через его очки-полумесяцы.

— Сегодня днем, — сказал он, — Я послал профессора Люпина и профессора Снейпа в класс, где содержался домовой, который, казалось, застрял в той форме, в которой он хотел вас напугать. Профессор Люпин и Профессор Снейп теперь пропали без вести, как и боггорт.

У Гарри скрутило живот. Профессор Дамблдор помолчал, наблюдая за его реакцией, а затем продолжил:

— Год назад, — ответил он. — Вы сидели в том же самом кресле, в котором сидел я, и я спросил вас; безопасность моих сотрудников и учеников была под угрозой; если бы вы хотели мне что-нибудь сказать. Я думаю, что последующие события доказали, что ты солгал мне в тот день, Гарри.

Гарри почувствовал укол вины при этом воспоминании, и Дамблдор снова позволил своим словам повиснуть в воздухе на мгновение. Затем он наклонился вперед в своем кресле, его голубые глаза пристально смотрели на Гарри.

— Сегодня я задам тебе тот же самый вопрос еще раз, и я надеюсь, что ты не совершишь ту же самую ошибку дважды. Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать?

На этот раз Гарри не колебался. Он не боялся, что его сочтут дураком или сумасшедшим. Если Ангел вернулся, и люди пропали без вести, Хогвартсу понадобится вся возможная помощь.

— Да, сэр, — сказал Гарри надтреснутым голосом. — Ангел, я имею в виду боггорта, я имею в виду то, во что боггорт превратился… — он глубоко вздохнул и успокоился. Дамблдор терпеливо ждал. — Когда я был маленьким, я однажды гулял со своей тетей, и там была эта статуя. Он напал на меня, сэр, пытался убить. Это было не похоже ни на что, что я когда-либо видел в своей жизни, волшебство или нет. Это было похоже на то, что он мог двигаться только тогда, когда я не смотрел на него, и это было так быстро, что если бы я моргнул, даже если я просто моргнул… Сэр, я едва убежал живым, и когда я увидел это сообщение на стене вчера…

— События нахлынули снова, — закончил Дамблдор. — Это значит, что домовому не пришлось долго искать, чтобы найти достаточно подходящую форму, чтобы напугать тебя.

— Да, сэр, — кивнул Гарри. — Мне так жаль, сэр, я должен был сказать вам раньше, но я боялся, что вы это сделаете…

Дамблдор поднял руку, мгновенно остановив Гарри.

— Не извиняйся, Гарри, я все прекрасно понимаю. Важно то, что ты говоришь мне сейчас.

— Если он вернется, сэр, если Ангел затеряется в Хогвартсе…

— Гарри, — снова перебил его Дамблдор, — я не знаю, что случилось с профессором Люпином и профессором Снейпом, и не знаю, почему боггорт застыл в образе твоего величайшего страха. Но я точно знаю, что Хогвартс защищен многими могущественными чарами. Ничто не может войти в эти стены, если ему не будет позволено сделать это. Как бы это ни выглядело, боггарт все равно остается боггартом, в этом я уверен. И я обещаю тебе, что позабочусь об этом.

Гарри хотел было поспорить, попросить его закрыть всю школу, пока они его не найдут, но вместо этого он лишь нерешительно кивнул.

— Сейчас, — сказал Дамблдор. — Могу ли я рассчитывать, что ты вернешься в гриффиндорскую башню и останешься там, пока ситуация не разрешится?

Гарри заставил себя улыбнуться.

— Да, сэр, — солгал он.

*

— А ведь он прав, — сказал Рон.

Гермиона оторвалась от своей работы и посмотрела на него, сидя в кресле напротив нее и беспокойно вертя в руках палочку Гарри.

— Гарри, — уточнил Рон. — об ангелах. Каковы шансы появления сообщения об этом на стене, за день до того, как боггарт превратится в него?

Гермиона печально кивнула.

— Это я знаю. Но это все еще не значит, что он может накладывать непростительные заклинания в середине заполненного класса. — Рон отвел взгляд, хотя она видела, что на его лице появилось виноватое выражение. — Мы поступили правильно, Рон, — тихо сказала она.

Рон снова перевел взгляд на незнакомую палочку, зажатую между пальцами. Он посмотрел на Гермиону и фыркнул, увидев, что сидит у нее на коленях.

— По-моему, ты сказала, что это ерунда?

Гермиона снова обратила свое внимание на потрепанную книгу, чьи секреты она все еще пыталась раскрыть.

— То, что я могу прочитать об этом, — ответила она.

— В смысле? — спросил Рон, радуясь перемене темы разговора.

— Эта книга старая, — сказала Гермиона. — Очень, очень старая. Некоторые слова поблекли, и я пытаюсь вернуть их обратно. Может быть, тогда я смогу понять, что все это было.

Она подняла свою палочку и поднесла ее к разорванным и обесцвеченным страницам, постукивая ею по тем частям, где слова исчезли после столетий, проведенных собирая пыль в библиотеке Хогвартса. Она бормотала сложные заклинания, не свойственные ее возрасту, и постепенно некоторые буквы начали появляться снова.

Рон вздохнул, наблюдая за ней.

— Разве у нас не было достаточно теорий заговора на одну неделю? Неужели действительно невозможно, что причины, по которым эта книга была оставлена под твоим именем, совершенно невинны и приземленны?

— Да, — беспечно ответила Гермиона. — Вполне возможно. Но это не меняет того факта, что я все еще хочу их знать. — Рон закатил глаза и сдался. — Так или иначе, — продолжила она. — Судя по тому, что мне удалось выяснить до сих пор, я вряд ли скоро узнаю, что это были за причины. Большинство этих вещей просто жуткие и бессмысленные.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, тогда послушай вот это, — сказала она, поднося книгу к лицу и читая вслух отрывок из только что спасенного ею предложения. — А что, если бы у нас были идеи, которые могли бы думать сами за себя? Что, если однажды наши мечты больше не будут нуждаться в нас? Когда эти вещи произойдут и будут признаны истинными, время настанет. Время проведения…

— …время чего именно? — спросил слегка испуганный Рон.

— Не знаю, — со вздохом ответила Гермиона. — Этот последний кусочек уже совсем стерся. Подожди. — Она положила книгу обратно на колени и снова поднесла к ней палочку. — Это странно, — сказала она, продолжая работать. — Есть слова, подобные этому, во всей книге, которые кажутся более устойчивыми к заклинанию «Репаро», чем другие; почти так, как будто они пытаются оставаться скрытыми.

Рон окинул книгу настороженным взглядом.

— Будь осторожна, Гермиона, — сказал он. — Вспомни, что случилось с Джинни в прошлом году. Если эта штука думает сама за себя, убедитесь, что она не пытается думать и за тебя тоже.

Гермиона перестала слушать, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы убедиться, что она выполняет заклинание правильно. Она нахмурилась и сосредоточилась, стараясь изо всех сил, пока медленно не вернулись выцветшие чернила, свежие, как в тот день, когда они были написаны.

Гермионе пришлось прочитать его несколько раз, чтобы убедиться, что ей ничего не мерещится.

— …Ангелы, — сказала она.

Рон встревоженно посмотрел на нее.

— Что?

— Ангелы. Это недостающее слово. Это время настанет и для нас. Время ангелов.

— Но… — пробормотал Рон, выпрямляясь на стуле. — Это невозможно. Это не может быть действительно так…

— Ангелы, — повторила Гермиона. Она листала книгу в обратном порядке, туда вернулись все старые слова, и все они говорили одно и то же. — Ангелы, Ангелы, Ангелы. Рон, вся эта книга, она вся про Ангелов! — Прежде чем Рон успел ответить, она вспомнила кое-что еще. — Черт. Что это было вчера, та часть об изображениях, которую я не могла правильно прочитать?

Она снова принялась рыться в книге, а Рон не сводил с нее глаз. Когда она нашла его, ее сердце сжалось.

— Ну что? — обеспокоенно спросил Рон. — Гермиона, что случилось?

— О, Рон, — сказала она, не отрывая глаз от книги. — Мы все в ужасной опасности.

*

Гарри ничего не мог с собой поделать. Он не подчинился приказу Дамблдора и вместо того, чтобы сразу вернуться в общую комнату, направился в коридор второго этажа. Он не знал, чего он ожидал достичь, или что он ожидал найти. Он только знал, что должен увидеть его снова.

Когда он добрался до второго этажа, там никого не было. Начинало темнеть, а это означало, что у учителей теперь был повод отослать учеников обратно в безопасное место их общих комнат. Гарри молча шел по коридору, пока не нашел его.

Надпись на стене сияла, несмотря на то, что не было никакого источника света, который давал бы ей это отражающее свечение. Изучая их, Гарри не мог побороть чувство, что в этих словах было что-то озорное, как будто они смотрели прямо на него, наслаждаясь вопросами на вопросы, которые они вызвали.

— Берегись плачущих ангелов, с любовью Доктор, — прочитал Гарри вслух, глядя на имя автора, мерцающее в темноте. — Какой Доктор? — спросил он.

Как только эти слова слетели с его губ, Гарри почувствовал легкий ветерок на затылке. Он резко обернулся, но там никого не было. Однако он все еще ощущал его, когда воздух обдувал его щеки, словно мягко отталкивая в сторону, чтобы освободить место для чего-то другого. Вскоре к этому ветру из ниоткуда присоединился шум из ниоткуда, который Гарри уже слышал раньше. Это был странный, необъяснимый скрежещущий звук.

Гарри огляделся вокруг в поисках того, что могло быть причиной этого, но казалось, что это шло со всех сторон одновременно. Поначалу трудно было расслышать, но он становился все громче и громче. И как только это произошло, Гарри почувствовал, что каменный пол под его ногами снова загрохотал.

Скрежещущий звук поднимался все выше и выше, хрипя и постанывая, задыхаясь и отплевываясь, отказываясь сдерживаться, пробиваясь через любой барьер, который пытался его сдержать. В конце концов, шум больше не казался таким рассеянным. Гарри был в состоянии определить, что он исходит непосредственно из сообщения.

Он смотрел на это место широко раскрытыми глазами. Шум стал оглушительным, ветерок превратился в ветер, заставляя его отступить назад. Замок начал трястись, еще больше кусков кирпича выпало из поврежденной стены. Яркие искры появлялись из ниоткуда, освещая коридор, когда они с шипением входили и выходили из жизни. Но самым странным было то, что всего на какую-то долю секунды Гарри мог поклясться, что видит призрак большого синего объекта, стоящего перед ним.

Прежде чем он успел понять, что именно видит, его отбросило в сторону сильным толчком, который сотряс весь замок. Скрежещущий звук мгновенно прекратился, как будто он врезался лицом в кирпичную стену, и в коридоре снова стало тихо.

Гарри взял себя в руки. Он слышал шум в отдалении, как люди реагировали на второе землетрясение за последние несколько дней. Не желая, чтобы его здесь нашли, и не желая задерживаться, чтобы посмотреть, какие еще опасные явления происходят, он побежал. Он со всех ног выбежал из коридора и уже почти добежал до гриффиндорской гостиной, когда чуть не столкнулся с Роном и Гермионой.

— Ого! — сказал Рон, останавливая Гарри, положив ему обе руки на плечи.

— Что вы тут вдвоем делаете? — Потрясенно спросил Гарри.

— Ищем тебя, — сказала Гермиона. — Гарри, это же книга!

— Что именно?

— Книга, — повторил Рон. — Тысячелетняя библиотечная книга, оставленная для Гермионы.

— И что с ним такое? — Спросил Гарри, совершенно растерявшись.

— Это насчет Ангелов, — сказала Гермиона. — Все это. Эта книга о плачущих Ангелах!

Гарри посмотрел на потрепанную книгу в ее руках.

— Ангелах? — сказал он, делая ударение на множественном числе.

— Это целая раса, — сказал Рон. — Они существуют уже много веков. Эта книга — одно большое предупреждение о них.

— Но, Гарри, — настойчиво сказала Гермиона, сунув ему книгу в руки. — Посмотри на этот кусочек.

Гарри прочел отрывок, на который она указала, и его лицо вытянулось.

— Но это значит…

— …если домовой принял образ ангела, чтобы попытаться напугать тебя… — сказала Гермиона.

— …тогда это уже не домовой. — Закончил Рон.

Гарри снова посмотрел на книгу, читая вслух отрывок, который решил их судьбу.

То, что имеет образ ангела, само становится ангелом.

========== Глава 5 ==========

В темном коридоре стояли трое детей. В руках у них была старая и потрепанная книга. Они говорили отчаянными, испуганными голосами, и никто не знал, что за ними наблюдают.

В конце коридора, притаившись в тени, стоял ангел. Ни один из детских взглядов не был направлен на него. Он был совершенно незаметен, и в результате он мог вырвать их всех троих из времени и пространства, когда ему заблагорассудится. Или, если бы захотел, он мог бы переломать им шеи позволить им упасть на холодный каменный пол мертвой тушей. В этом месте было так много силы, так много потенциальной энергии, чтобы питаться ею, что старомодное убийство не причинило бы никакого вреда. В этом не было никакой необходимости.

Да и спешить было незачем. На данный момент Ангел был доволен тем, что держался позади, окутанный темнотой, и наблюдал за происходящим с удовольствием. В конце концов, дети говорили о нем.

— Значит, это и есть ангел? — спросил мальчик в очках. — Настоящий, настоящий ангел?

— И он свободно разгуливает по Хогвартсу, — ответил веснушчатый мальчик.

— Гарри, нам нужно немедленно показать это профессору Дамблдору, — сказала девушка. — Если эта книга права, то Ангел уже мог напасть на людей внутри замка… Гарри, что случилось?

Глаза за стеклами очков мальчика затрепетали и закрылись в момент горестного понимания.

— Он уже нападал на людей, — выдохнул он. — Люпин и Снейп. Они пропали, так сказал мне Дамблдор.

— Может быть, еще не слишком поздно — сказал веснушчатый мальчик, стараясь придать разговору немного оптимизма. — Теперь у нас есть книга, может быть, мы сможем спасти их?

Мальчик в очках покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Они уже ушли.

— А ты откуда знаешь? — спросил веснушчатый мальчик.

Но мальчик в очках не ответил. Вместо этого он крепче сжал книгу в руках, а когда заговорил снова, голос его звучал твердо и яростно.

— Мы должны передать это Дамблдору. Это наше единственное оружие.

Ангел услышал отрицание в словах мальчиков — он не был неразумным ребенком. Он знал, что все они обречены, но не хотел обременять этим своих друзей и сдаваться до самого конца. И это еще больше развеселило Ангела. По крайней мере, на несколько секунд. Пока эти пустые серые глаза не остановились на книге, в которую ребенок вложил свой единственный клочок надежды.

Эта книга была неправильной. Ангел мог чувствовать это, исходящее от её покровов и горящее в воздухе. Эта книга была древней и до своего времени. Она существовала уже сто лет и еще не была написана. Она была именно там, где и должна была быть, и совершенно неуместна.

Ангел увидел достаточно. Веселье и игры закончились. Пришло время убивать.

Он двинулся по коридору, направляясь к детям. Пламя внутри факелов, висевших на стенах, боролось и гасло, когда он проходил мимо, создавая еще больше темноты для себя, чтобы спрятаться, больше места, чтобы немного приблизиться, пока он не будет готово ударить. Ангел вытянул свои когтистые пальцы, готовясь в мгновение ока ударить их и схватить. Дети ничего не замечали. Факелы, служившие им единственной защитой, гасли один за другим, а они даже ничего не замечали. Угол сужался до тех пор, пока не оказался всего в нескольких футах от него, а затем остановился.

Он что-то почувствовал.

Где-то внутри этих старых каменных стен был разум. Такой старый и блестящий ум. Почти столь же блестящий, как и его разум, Ангел делал все возможное, чтобы держаться подальше от этих каменных стен. И если это было правдой, то, возможно, он представлял такую же большую угрозу.

Дети могли подождать еще час или два, а потом умереть своей смертью. А пока Ангел сосредоточился на поиске новой цели и покинул коридор.

*

Профессор Дамблдор стоял у окна в своем кабинете и смотрел, как дождь барабанит по стеклу. Наступила ночь, и кое-кто мог бы сказать, что она принесла с собой густой туман, но профессор Дамблдор знал, что ночь, вероятно, имела мало общего с этим. Это была работа только что назначенных охранников Хогвартса.

Раздался тихий стук в дверь его кабинета, и он услышал, как она открылась за его спиной.

— Не повезло, Альбус, — грустно сказала профессор МакГонагалл. — Ни намека на Ремуса, Северуса или домового.

Дамблдор кивнул, глубоко и неохотно выдохнув. Затем он отвернулся от окна и подошел к своему столу, где взял длинный плащ, накинул его на себя и надел на голову большую волшебную шляпу. Профессор МакГонагалл наблюдала за ним, полностью осознавая, что он делает и куда направляется, и чувствуя озноб от одной только мысли об этом.

— Полагаю, бесполезно спрашивать, не хочешь ли ты, чтобы я сопровождала тебя? — спросила она.

Дамблдор лишь улыбнулся в ответ, крепко завязывая плащ вокруг талии и готовясь встретить непогоду лицом к лицу.

— Как ты думаешь, они смогут нам помочь? — спросила профессор МакГонагалл.

— Я могу только надеяться, — ответил Дамблдор. — Слепота от рождения делает дементоров очень разумными существами. Они чувствуют присутствие на уровне, которого нет у нас. Если в Хогвартсе есть какая-то особо злобная сила, я думаю, что они смогут найти ее для нас.

— А если они не смогут?

— Тогда детей отошлют домой, — просто сказал он. — Если здесь есть что-то угрожающее, от чего мы не можем их защитить, то я не могу позволить школе оставаться открытой, пока мы не найдем эту тварь. И мы обыскали школу не так хорошо, как мы можем с учениками внутри неё. Единственный способ быть более основательным — это опустошить замок.

Профессор Дамблдор одарил ее теплой улыбкой, отметив, что это, вероятно, будет последнее теплое дело, которое он сделает в ближайшее время, учитывая, куда он идет и с кем собирается встретиться.

— Я подожду здесь, Альбус, — ласково сказала она.

Он приподнял шляпу и направился к двери.

— Как ты думаешь, Альбус, они все еще живы? — Спросила профессор МакГонагалл.

— Не могу сказать, Минерва, — честно ответил Дамблдор. — Все, что я могу сделать, это снова надеяться.

Выйдя из кабинета, Дамблдор вскоре обнаружил, что вышел в коридор и направился к лестнице. Довольно быстро он заметил, что факелы, освещавшие коридор позади него, начали гаснуть. Мягко говоря, это было тревожно, но Дамблдор не обернулся. Вместо этого он просто пошел дальше по пустынному каменному коридору, напевая себе под нос, когда приблизился к двери, ведущей на лестницу.

К несчастью, как раз в тот момент, когда он подошел к этой двери, она без всякого дуновения ветерка или другой разумной причины захлопнулась. Это был небольшой щелчок, и Дамблдор предположил, что теперь дверь была заперта.

— А-а, — протянул он. — Я очень надеялся, что вы это сделаете.

Он отвернулся от двери и посмотрел назад, туда, откуда пришел, где к этому времени уже царила темнота; единственные оставшиеся факелы были по обе стороны от того места, где стояли ноги директора.

— Разговор с дементорами — это очень неприятный опыт, — пояснил он. — Я бы очень хотел избежать его, если только это не будет совершенно необходимо, что, благодаря вашему прибытию, больше не так!

Дамблдор улыбнулся, глядя в темноту. Хотя шагов не было слышно, и в полумраке ничего нельзя было разглядеть, он знал, что все, что находилось в коридоре вместе с ним, двигалось, и оно двигалось к нему.

— Ну вот, — сказал он. — Перейдем к делу. Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне, где находятся профессор Снейп и профессор Люпин, а потом я думаю, что для всех будет лучше, если вы немедленно покинете эту школу.

Ответа с другого конца коридора не последовало. Факелы по обе стороны от Дамблдора начали мерцать.

— Я не могу позволить, чтобы моим ученикам или моим сотрудникам угрожали, — сказал Дамблдор, приятный тон исчез из его голоса. — И если ты не уйдешь по своей воле, знай, что тебя вынудят уйти.

Пламя внутри факелов дико танцевало. На секунду они полностью погасли, но так же быстро вернулись к жизни. Но в этот самый короткий миг на краю темноты появилось лицо, и Дамблдор обнаружил, что смотрит на пару каменных глаз, которые прожигали его насквозь.

Дамблдор спокойно достал свою волшебную палочку и протянул ее Ангелу.

— Я думаю, вам пора уходить, — сказал он.

Факелы снова погасли. Дамблдор на мгновение увидел, как лицо ангела исказилось от ярости. Когда факелы снова зажглись, коридор был пуст.

*

Гарри, Рон и Гермиона мчались по замку, зорко высматривая любые признаки присутствия ангела. Когда они добрались до этажа, на котором находился кабинет Дамблдора, они обнаружили, что он был заполнен именно тем, кого они надеялись избежать: учителями. Тем не менее, они все равно побежали вперед.

— Профессор МакГонагалл! — сказал Гарри, подбегая к своему учителю трансфигурации.

МакГонагалл резко подняла голову.

— Что вы трое делаете за пределами гриффиндорской гостиной? — спросила она. — Немедленно возвращайся туда.

— Нет, Профессор, вы не понимаете… — сказала Гермиона.

— Нам нужно поговорить с профессором Дамблдором, — продолжил Гарри.

Профессор МакГонагалл, казалось, напряглась от его слов. Она огляделась вокруг, и Гарри впервые заметил напряжение в коридоре. Учителя, казалось, осматривали каждый дюйм пола, начиная от кабинета Дамблдора и заканчивая лестницей.

— Боюсь, что в данный момент это невозможно, Поттер, — поправилась профессор МакГонагалл. — Теперь, как я уже сказал…

— Нет, правда, профессор. — Настаивал Гарри. — Нам нужно увидеть его прямо сейчас.

— А я только что сказал вам, что это невозможно! — сказала профессор МакГонагалл, начиная терять самообладание.

— Но это очень важно! — Воскликнул Рон.

— Послушайте, профессор, — попыталась вмешаться Гермиона. — У нас есть эта книга, и…

— Довольно! — Профессор МакГонагалл прервала их. — Я приказываю вам немедленно вернуться в ваш гостинную, и если я снова увижу вас за ее пределами, вы все окажетесь под стражей до конца этого семестра.

— За что? — Крикнул Рон. — Это совершенно несправедливо!

— Профессор, пожалуйста, — сказала Гермиона. — Просто послушай нас одну секунду.

— О Боже… — раздался голос Гарри, привлекая всеобщее внимание.

Он оглядывал коридор, и на его лице отразилось ужасное осознание того, что произошло.

— Профессор, — сказал он, снова поворачиваясь к МакГонагалл с умоляющим взглядом. — Что вы имели в виду, когда сказали, что я не могу говорить с профессором Дамблдором?

МакГонагалл молча посмотрела на него. Через секунду она отвела взгляд, и Гарри понял, что произошло.

— Профессор Флитвик, — сказала профессор Макгонагалл, подходя к учителю чар. — Пожалуйста, проводите этих троих обратно в гриффиндорскую башню и проследите, чтобы они оставались там.

Когда она отвернулась, Гермиона и Рон посмотрели на Гарри.

— Что произошло? — спросил Рон. — Гарри, в чем дело?

Голос Гарри был совершенно лишен надежды.

- Он забрал Дамблдора, — сказал он.

*

В гостинной Гриффиндора было шумно, остальные студенты весело болтали. Некоторые из них шептались о психическом расстройстве Гарри Поттера в кабинете ранее в тот же день, а другие все еще обменивались теориями о сообщении на стене.

Гарри, Рон и Гермиона сидели у камина, и долгое время никто из них не произносил ни слова.

— Что же нам делать? — наконец спросил Рон. — Мы не можем просто сидеть здесь и ничего не делать, иначе он просто убьет нас всех, одного за другим. Так что же нам делать?

Гарри, сгорбившись в своем кресле и глядя на ревущий огонь перед собой, слабо покачал головой.

— Мы ничего не можем сделать. — сказал он. — Дамблдор ушел, и если он не смог остановить это, то мы, тоже, не можем.

— Прекрати это! — Внезапно рявкнул Рон. — Ты никогда не сдаешься. Ни в палате, ни с философским камнем, ни когда сам-знаешь-кто хочет тебя убить, ни когда Сириус Блэк охотится за тобой. — Никогда! А что такого особенного в этот раз?

Гарри пристально посмотрел на него.

— Эта тварь захватила и, по всей вероятности, убила Альбуса Дамблдора. Что ты хочешь, чтобы я сделал, Рон? У меня же ничего нет! Я даже не знаю, с чего начать!

— Коридор второго этажа, — сказала Гермиона, впервые вступая в разговор. Раньше она снова изучала потрепанную библиотечную книгу, лежавшую у нее на коленях, но теперь она закрыла ее и выглядела удивительно, и в отличие от своих друзей, спокойной.

Гарри и Рон посмотрели на нее.

— Что? — спросил Гарри.

— Послание на стене, — ответила она. — Нам нужно туда сходить. Сейчас.

- …Почему? — спросил Рон, гадая, не упустил ли он чего-нибудь.

— Потому что это предупреждение. И такова же эта книга, только мы не знали этого сразу. Но нам было дано два предупреждения об ангеле в один и тот же день. Они оба сидят прямо здесь в Хогвартсе, совершенно незамеченные, в течение сотен лет. Я думаю, что безопасно предположить, что они исходят от одного и того же человека.

Мерцающие слова на древней осыпающейся стене вспыхнули в голове Гарри.

— Доктор, — сказал он.

Гермиона кивнула.

— Эта книга была не просто старой, ее слова не просто выцвели. Они были спрятаны. Я должена была вернуть их обратно. Может быть, на той стене написано что-то еще, что тоже нужно вернуть?

— Да, — сказал Рон, поднимая книгу с колен Гермионы. — я тоже так думаю. — Может быть, там есть целая куча вещей, которые мы не можем видеть, как это было здесь!

— Может быть, да, — скептически сказал Гарри. — Но мы не можем знать наверняка.

— Ты же сам только что сказал, Гарри, — ответила Гермиона. — А что у нас еще есть? Это наша единственная зацепка. — Она поднялась на ноги, и Рон последовал за ней. — Нам понадобится твой плащ-невидимка.

Гарри остался сидеть. Он смотрел на них, готовый следовать за ними в ад и обратно, как всегда. Но на этот раз все было по-другому.

— Если мы пойдем туда, он может нас найти, — сказал он, изо всех сил стараясь показать, насколько это ужасно. — Ты ничего не понимаешь. Вы не знаете, каково это — просто стоять и смотреть на него. Когда вы так напуганы, все, что вы хотите сделать, это закрыть свое лицо и отвернуться, но вы знаете, что в ту же секунду это убьет вас. Вы чувствуете, что он приближается, вы знаете, что вы не можете смотреть на него вечно, рано или поздно вы собираетесь моргать, и когда вы это сделаете…

Рон и Гермиона остались на своих местах. Ни малейшего колебания не отразилось на их лицах, они не выказывали никаких признаков сомнения. А потом Гермиона слегка кивнула.

— Да, Гарри. Но если мы позволим ему добраться до нас, тогда Ангел победил.

Возможно, это были его собственные слова, обращенные к нему самому, возможно, это было желание не разочаровывать Рона и Гермиону, но в мгновение ока Гарри накинул свой плащ-невидимку на них троих и выскользнул из портретной дыры.

Они шли по замку молча и с трудом, так как Гарри настаивал, чтобы Рон шел задом наперед под плащом, чтобы Ангел не смог подкрасться сзади, если они пересекут его путь.

Наконец они добрались до коридора второго этажа. Гермиона сбросила плащ и сразу же подошла к разрушенной Стене, достав свою волшебную палочку и таинственную книгу, которую она поднесла к стене, чтобы сравнить. Рон и Гарри держались позади. Они смотрели, как торопливо нацарапанные слова мерцают в лунном свете, и несмотря на то, что теперь они считали это предупреждением от кого-то, кто, казалось, делал все возможное, чтобы помочь им, оба мальчика не могли не чувствовать осторожности, чтобы приблизиться еще ближе.

— Это только я, — начал Рон, делая шаг вперед вопреки своему здравому смыслу. — Или кто-нибудь еще находит это сообщение таким же жутким, как каменный ангел, который убивает вас, когда вы моргаете?

Гарри бросил на него короткий презрительный взгляд, хотя и не стал возражать.

— Это похоже на то, что «доктор» — или тот, кто это написал, — знал, какие неприятности это вызовет. И он получал от этого огромное удовольствие.

— Ну да! — Сказал Рон. — Когда ты смотришь на это, то кажется, что…

Рон остановился и быстро оглянулся, глядя в коридор.

— Что кажется? — быстро спросил Гарри.

— Мне показалось, я что-то слышал.

Они оба подняли свои палочки и наблюдали за движением, но ничего не увидели. Единственное, что двигалось в коридоре, были факелы, висевшие на стенах, которые трепетали на ветру.

— Ничего, — вздохнул Рон, опуская палочку. — Я огорчён и немного нервничаю.

Гарри держал свою палочку направленной вниз по коридору на несколько секунд дольше, чем Рон, но в конце концов присоединился к нему, переключив их внимание обратно на Гермиону.

— Есть хоть что-нибудь? — Спросил ее Рон.

— Пока нет, — ответила Гермиона. Она встала на цыпочки, чтобы провести палочкой по самой высокой точке, где раньше была видна старая стена. — Все это было очень хорошо, возвращая слова обратно в книгу, они только когда-нибудь будут на странице. Но если что-то и спрятано на этой стене, то это может быть где угодно.

— Мы поможем, — сказал Гарри, делая шаг вперед со своей палочкой. Но через секунду они с Роном снова направили свои палочки в другой конец зала.

— Я определенно что-то слышал в тот раз! — сказал Рон.

— Я тоже так думал. — Ответил Гарри.

— А что это было? — напряженно сказала Гермиона.

— Похоже на ветер, — сказал Рон. — Как будто пронесся ветерок или кто-то задул… — два факела в конце коридора внезапно погасли. — …ой-ой.

На секунду они остались такими, как были. Широко раскрыв глаза, затаив дыхание, Рон и Гарри дрожащими руками направляли палочки, Гермиона позади них сжимала библиотечную книгу.

Затем еще две пары факелов были быстро задуты, Гермиона вытащила свою палочку, и все трое закричали: «Люмос!». Яркий белый свет вырвался из их палочек и осветил весь коридор, открыв плачущего ангела, стоящего в конце коридора.

Рон и Гермиона ахнули, сердце Гарри упало; ангел стоял совершенно неподвижно.

- Не смейте моргать! — Прошептал Гарри. — Не отворачивайтесь, даже на секунду. Он нас достанет. Это же так быстро.

— Что же нам делать? — спросил Рон, который уже чувствовал, что его глаза устали.

— Нам надо идти, — сказала Гермиона, стараясь говорить спокойно. — Вы видели, что произошло в кабинете, Гарри бросил в него дюжину заклинаний, и они не возымели никакого эффекта. У нас нет выбора, мы должны бежать.

— Как же мы убежим, если не можем оторвать от него глаз? — Сердито возразил Рон.

— Просто сохраняйте спокойствие, вы оба, — сказал Гарри. — Нас тут трое, ясно? Это три пары глаз, мы не можем моргать все сразу. Пока мы его видим, он не может причинить нам вреда.

По сигналу еще один набор факелов погас.

— Или мы можем попробовать метод Гермионы, — быстро поправился Гарри. — И бежать со всех ног.

— Но как… — начал было Рон.

— Просто… просто останься здесь на секунду, — сказал Гарри и побежал в противоположном направлении, оставив Гермиону и Рона возле разбитой стены, пристально глядя на ангела полными страха глазами. Гарри со всех ног бросился к двери, которая вела из коридора, осматривая ее по мере приближения. Она выглядела достаточно большой, возможно, если бы они смогли вернуться назад из коридора, Ангел не смог бы пройти через нее?

Внезапно он точно понял, насколько велика эта дверь, потому что увидел, как она захлопнулась. Громкий хлопок заставил Гермиону повернуть голову к Гарри.

— Ты только не отводи взгляд! — Крикнул ей Гарри. — Продолжай смотреть на него!

Она сделала, как ей было сказано, а Гарри бросился к двери. Он потянул за ручку, но дверь не открылась. Он поставил ногу на стену и потянул изо всех сил, но она даже не сдвинулась с места.

— Она заперта! — воскликнул он.

— Этого не может быть! — сказала Гермиона, заставляя себя не оборачиваться и не смотреть самой. — Мы только что прошли через нее.

— Гермиона, говорю тебе, она заперта.

Гермиона закусила губу.

— Рон, оставайся здесь, продолжай смотреть!

— Нет, Гермиона, не надо! — Крикнул Рон, но она уже бежала к Гарри.

Она сама потянула за ручку, а когда это не сработало, постучала по ней палочкой.

class="book">— Алохамора. — сказала она. Заклинание не возымело никакого действия. — Алохамора! — в отчаянии повторила она.

— Поторопись! — послышался сдавленный голос Рона. — Я не могу больше держаться!

Оба они тут же сдались и побежали обратно к Рону.

— А почему она не открывается? — он сам их спросил.

— Это Ангел, — сказал Гарри. — Я не знаю как, но дверь заперта.

— Но это не может быть просто так…

Слова Гермионы были прерваны их волшебными палочками, потемневшими без предупреждения. Каждый из них отреагировал достаточно быстро, с тремя криками:

— Люмос! — эхо мгновенно разнеслось по коридору. Но крошечного мгновения полной темноты было достаточно, чтобы Ангел прыгнул вверх по коридору, и теперь он был всего в нескольких футах от них, согнувшись вперед, как будто застрял в середине прыжка.

— Как же он это сделал? — спросила Гермиона, чувствуя, как ее храбрость начинает сдавать позиции. — А почему магия не работает против него?

— Понятия не имею, — серьезно ответил Гарри.

— Плащ, — выдохнул Рон рядом с ним.

— Ты что, не слушаешь? — Рявкнул Гарри. — Магия не работает, она, наверное, может видеть нас насквозь.

— Нет, — ответил Рон. — Это я и сам знаю. Я говорю не о нас, а об Ангеле.

Не раздумывая, все они опустили глаза на пол, где, почти точно посередине между ними и Ангелом, плащ-невидимка Гарри лежал на полу, где они его уронили.

Ангел снова сделал выпад. С криками шока они снова уставились на статую.

— А почему он до нас не добрался? — спросила Гермиона.

— Потому что он не пытается добраться до нас, — сказал Рон. — Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Ему нужен плащ!

У Гарри скрутило живот. Теперь он понял, что Ангел не бросил свое тело вперед, чтобы дотянуться до них, а потянулся вниз, чтобы поднять плащ.

— Если ты можешь двигаться только тогда, когда тебя не видно, — объяснил Рон. — Тебе, наверное, очень пригодится плащ-невидимка!

Ангел был всего в дюйме от нее. Если бы они снова допустили ошибку, у него был бы плащ, и Хогвартс был бы обречен.

— Хорошо, — сказала Гермиона после короткого молчания, ее голос звучал одновременно решительно и испуганно. — Вы двое не спускайте с него глаз, а я пойду за плащом.

— Гермиона, нет! — воскликнули Рон и Гарри в унисон.

— Я должна, так что просто продолжай смотреть на него, — сказала она. Они чувствовали, как она прошла мимо них к ангелу, но не могли смотреть. — Просто… не моргайте, ладно?

Она двигалась так быстро, как только позволяли ее дрожащие ноги, а это было совсем не быстро. Она все время держала перед собой светящуюся палочку и пристально смотрела на ангела, чей взгляд был прикован к плащу, который он едва не схватил. Пока Рон и Гарри наблюдали за происходящим в мучительном молчании, Гермиона осторожно наклонилась и подняла его. Невероятно напуганная, она в одно мгновение снова оказалась рядом с Гарри и Роном. Но в тот момент, когда она вынула плащ из-под Ангела, их волшебный свет начал мигать. Сначала слабо, потом с нарастающей частотой.

— Что происходит? — Крикнул Рон.

— Люмос! — сказала Гермиона, встряхивая палочкой и желая, чтобы она оставалась зажженной.

Со свистом все пылающие факелы в коридоре погасли, оставив их быстро гаснущие палочки в качестве единственной защиты.

— Шевелись! — Закричал Гарри, отступая назад, чтобы как можно дальше отойти от Ангела.

Их палочки начали мерцать так сильно, что коридор то появлялся, то исчезал в полной темноте. В промежутках между отключениями они с ужасом наблюдали, как ангел встал прямо и начал приближаться к ним, обнажив каменные клыки.

Они отступили в самый конец коридора, и Рон с Гермионой снова потянули за ручку двери. Он просто наблюдал, как их палочки изо всех сил старались не погаснуть, а Ангел подбирался все ближе и ближе.

— Открой! — Кричал Рон. — Просто открой!

— Прости, — всхлипнула Гермиона. — Нам не следовало приходить сюда, мне так жаль!

И снова Гарри ничего не сделал. Просто стоял, прислонившись спиной к стене, пока Ангел преодолевал последнее расстояние между ними, и ждал того, что должно было произойти в течение восьми лет.

Гарри ждал смерти.

Но прежде, чем это произошло, в другом конце коридора раздался сотрясающий землю взрыв. Прямо перед нацарапанным сообщением из ниоткуда вспыхнули ослепительно яркие искры. Гермиона и Рон остановились, как и Ангел.

Потому что они все это слышали. Хрипящий, стонущий, механический скрежещущий звук. Свет появился из ниоткуда, как лампа, висящая в воздухе, и принес с собой призрачный прозрачный синий туман, который становился все более твердым, когда скрежет поднимался все громче.

Их палочки перестали мигать. У Ангела были более неотложные дела.

Потому что когда скрежет замер вдали, перед письмом стояла большая деревянная синяя будка. Гарри, Рон и Гермиона смотрели на нее с открытым ртом.

Дверь в передней части будки со скрипом открылась. Из него вырвался свет, и после такой долгой темноты глазам Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Когда они это сделали, он увидел человека, стоящего снаружи ящика.

Его руки были уперты в бока. Его волосы были растрепаны. На нем был галстук — бабочка.

— Наконец-то! — сказал человек раздраженным голосом. — Вы не поверите, с каким трудом я сюда добрался!

========== Глава 6 ==========

Если человек в галстуке-бабочке и нашел что-то странное в трех школьниках, загнанных в угол в темном коридоре плачущим ангелом, то не подал виду. Он просто закрыл за собой дверь своей будки и зашагал вперед, что-то бормоча на ходу.

— Нет, нет, серьезно. Я серьезно, — сказал он, его челка развивалась при быстром шаге, а руки дико танцевали, когда он пытался передать свое раздражение. — Видишь эту коробку? Попадет куда угодно. Ни одно здание во всей известной Вселенной не может её удержать. Я материализовал этот ящик на охранной палубе «Адмирала Толтриха». Я посадил эту коробку на верхушку обычного тюремного корабля зебры, пока он был в варпе. Эта будка дала мне место рядом с Брэнджелиной на церемонии вручения Оскаров. И все же, один маленький-крошечный замок в глуши Шотландии — если в Шотландии есть что-то еще кроме глуши — и я, кажется, не могу пробиться. Теперь я нахожу это странным. Кто-нибудь еще находит это странным?

Он уже дошел до конца коридора, где Гарри, Рон и Гермиона изумленно смотрели на него, в то время как рука Ангела оставалась в нескольких дюймах от их горла. И снова человек ясно увидел это — его взгляд даже на секунду задержался на каменной руке, пытавшейся схватить их за горло, — но все же он продолжал говорить.

— И не надо мне нести чепуху о магических чарах. Потому что при всем уважении, ТАРДИС ест магические заклинания на завтрак. Образно говоря, конечно. Она ест завтрак. Это ТАРДИС сорокового типа, и они перестали давать ТАРДИС рты после того, как двенадцатый вид попытался откусить членам Совета руки.

Пока Гарри, Рон и Гермиона озадаченно переглядывались, мужчина засунул руки в карманы и несколько секунд раскачивался взад-вперед на каблуках. Затем он задохнулся, как будто делая вид, что впервые заметил Ангела.

— О, Здравствуйте, мистер Ангел! — сказал он, нахмурив брови, как только слова слетели с его губ. -…Миссис Ангел? У вас есть половые признаки? Я никогда не спрашивал. Как бы то ни было, какое совпадение! Вот я говорю о каком-то невероятно могущественном существе, способном остановить материализацию ТАРДИС в старом каменном замке, и смотрите, кого я только что нашел. Маленькая вселенная, а?

Ангел, очевидно, не отреагировал и не повернулся лицом к человеку. Поэтому вместо этого он протиснулся туда, где Гарри, Рон и Гермиона в страхе жались друг к другу, и небрежно прислонился к стене, обхватив рукой Ангела и Троицу.

— Так что же привело тебя тогда в Хогвартс, не относящийся к полу Ангел? Я сам пришел посмотреть на них. Посадите ТАРДИС на вершине Северной башни летним утром и посмотрите в сторону гор: захватывает дух! Не могу с этим справиться. Кроме того, гигантский кальмар должен мне десятку. — Он повернулся к Гарри, Рону и Гермионе. — Советую вам никогда не играть в блэкджек с гигантским кальмаром. Он жульничает.

Он пошевелил пальцами, обозначая многочисленные конечности кальмара, незаметно постучал себя по носу и снова повернулся к Ангелу.

— А как насчет вас, мистер или миссис Ангел? Пришел, чтобы освежить свои гадания? «Марс сегодня яркий» и все такое, а? Может ты просто заскочил, чтобы посмотреть игру в Квиддич? О, я так люблю Квиддич! Клюшки, голы, лед, шайбы!

— Вы что-то путаете с хоккеем. — Выпалил Гарри.

— Нет, не я, а ты, — коротко ответил мужчина. — В любом случае, разве это не бесполый Ангел? Потому что, если бы причины вашего пребывания здесь были действительно такими безобидными, вы бы не напрягали свою каменную кладку, чтобы попытаться удержать меня. Что, надо сказать, не делает вас очень уж невинным. Это не рисует вас в очень хорошем свете, не так ли? О, что за фразу я ищу? — Он отошел от стены и наклонился ближе, шепча на ухо Ангелу: — это не очень… хорошо отражается на тебе.

Палочки троицы снова начали мерцать, как и свет на крышке синей будки. Человек тут же отпрыгнул от Ангела, наконец-то поняв всю серьезность ситуации.

— Прямо тогда. Гарри, Рон и Гермиона: в будку, пожалуйста.

— Прости, что? — спросила Гермиона.

— Ящик, — пояснил мужчина. — Большая синяя полицейская будка дальше по коридору. В тебя попадают.

Трое школьников неуверенно посмотрели друг на друга.

— А вы кто такой? — Спросил Гарри. Мужчина посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Ты серьезно? Большой, страшный каменный Ангел в нескольких секундах от того, чтобы убить вас там, где вы стоите, и Вам интересно, является ли синяя коробка странного парня опасной штукой?!

— Верно подмечено, — сказал Рон и без дальнейших уговоров побежал вперед, схватив Гермиону за руку и Гарри за рукав, пока тот маневрировал вокруг ангела.

— Почему он отдает нам приказы? — спросила Гермиона, когда ее потащили к ящику.

— А почему мы их выполняем? — Добавил Гарри.

Мужчина подождал, пока все трое не оказались в безопасности внутри его будки, прежде чем улыбнуться Ангелу.

— Ну что ж, поздравляю, — спокойно сказал он. — Они сказали, что это невозможно сделать, и ты это сделал. Браво. А теперь оставь этот замок. Иди и расскажи всем своим каменным друзьям, что ты сделал, пока еще можешь. Потому что если ты останешься здесь и попытаешься сделать то, ради чего сюда пришел, тогда я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы никто никогда не услышал об ангеле, который попал в Хогвартс.

Серое лицо Ангела оставалось неизменным, но свет продолжал мигать на грани исчезновения. Человек глубоко вздохнул, приготовился и побежал так быстро, как только позволяли ноги, к своему ящику. Он услышал позади какое-то движение, стук каменных ног по каменному полу. Он пролетел последние несколько футов, приземлившись плашмя на пол ТАРДИС, и пинком ноги закрыл за собой голубые двери. Не успели они закрыться, как деревянные двери громко затряслись от удара ангела, на секунду опоздавшего.

— Ха! — сказал человек, шатаясь на ногах, согнувшись пополам и задыхаясь. Он поднял глаза, чтобы улыбнуться своим новым товарищам, но обнаружил, что двое из них смотрят на свое новое окружение, уронив челюстт. — А-а, — протянул он. — Верно, наверное, надо было упомянуть, всегда забывай…

— Она больше внутри, — сказал ошеломленный Гарри, в то время как Гермиона просто схватилась за свою ноющую голову.

Однако на Рона это, похоже, не произвело особого впечатления.

— Как и палатка моего отца, — сказал он, нахмурившись при виде реакции своего друга. — А что тут такого особенного?

— О, — фыркнул мужчина, глядя на Рона с глубочайшим раздражением. — Видите, вот почему вас сюда не пускают, потому что вы просто должны пойти и все испортить, не так ли? Ты просто большой жирный… разоритель!

Рон уставился на него широко раскрытыми глазами, потрясенный этой вспышкой гнева. Прежде чем у него появилась возможность извиниться, мужчина умчался прочь, поднялся по лестнице перед дверями и оказался на обширной платформе со стеклянным полом, на которой стояла консоль, заполненная вещами, похожими на те, что находятся в кабинете профессора Дамблдора; там были десятки очаровательных инструментов различного назначения, некоторые из них были древними, а некоторые совершенно новыми. В центре консоли стояла большая колонна, которая тянулась до самого потолка, и в ней был выдувной стеклянный орнамент, который, казалось, стонал, медленно поднимаясь и опускаясь.

Их полный благоговения осмотр машины был прерван звуком человека, спотыкающегося о что-то, когда он пробирался к пульту.

— О, ради всего святого… — процедил он сквозь стиснутые зубы, поднимая с пола оскорбительную вещь — пару светящихся розовых колготок. — И сколько же раз? «Понд, старая одежда в прачечной», «Рори, перестань оставлять лапшу на лестнице», «Понд, я встал ночью, чтобы сходить в туалет, и чуть не закончил регенерацией, потому что споткнулся о твои колготки и упал с двух лестничных пролетов»!

— Прошу прощения? — осторожно сказал Гарри. — Слушай, спасибо, что спас нам жизнь и все такое, но… с кем конкретно ты разговариваешь?

Мужчина пренебрежительно махнул рукой.

— О, никто. Старая дружба. Бывшие пассажиры. Раньше мы вместе путешествовали. Теперь они живут в одном доме. И они думают, что я мертв. Мужчина спокойно посмотрел на колготки, затем лениво отбросил их в сторону и повернулся к своим новым гостям. — Все равно! У вас троих, наверное, есть вопросы, да? И я полагаю, что мне придется ответить на них. Ну, у нас есть время, Ангел будет прятаться, планируя следующий шаг. Так что давай переедем куда-нибудь поудобнее, а?

Студенты в гриффиндорской общей комнате прекратили свои занятия, так как все они стали осознавать странный шум, становящийся все громче и громче, а затем из ниоткуда в дальнем углу комнаты появилась большая синяя будка. Паника, которую они почувствовали, когда из него вышел незнакомый человек и лучезарно улыбнулся им, вскоре прошла, когда Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер вышли вслед за ним.

— Всегда приходится делать вход, — пробормотали некоторые люди, а затем вернулись к своим делам.

— Ты только посмотри! — закричал мужчина, безумно ухмыляясь и оглядывая комнату. — Гриффиндорская гостинная! Во всем ее красно-золотом великолепии! Кстати говоря, считайте, что вам повезло: изначально это были лаванда и кофейно-коричневый цвет! Я сказал ему, я сказал: «Годрик, послушай, это прекрасные цвета, но они просто не для тебя.’»

— Что за чертовщину ты несешь? — спросил Рон, и его терпение по отношению к их странному спасителю истощилось. — Какой еще Годрик?

Мужчина закатил глаза.

— Годрик Гриффиндор, конечно. А кто же еще?

— Ну да, конечно, — саркастически усмехнулся Рон. — Потому что ты знал Годрика Гриффиндора, не так ли?

— О, я не думаю, что кто-то действительно знал Годрика, — ответил мужчина, опускаясь в плюшевое кресло, рядом с которым он припорковал свою машину времени. — Он был очень замкнутым человеком, держался особняком. Но Хельга Хаффлпафф! Ну вот, нашлась женщина, которая могла бы напоить тебя под столом и при этом иметь достаточно ума, чтобы прикрывать твою спину, когда разразится неизбежная драка в баре!

— Заткнись! — внезапно сказала Гермиона. Ее волосы были почти такими же растрепанными, как у мужчины-бабочки, и она тоже достигла своего предела. — Просто перестань болтать хоть на секунду и скажи нам, кто ты!

— Что ты имеешь в виду, говоря мне, кто я? — озадаченно спросил мужчина. — Вы должны точно знать, кто я. — Он повернулся к Гарри. — Разве ты не видел мое сообщение?

Гарри уставился на него.

— …так ты и есть Доктор? — недоверчиво спросил он.

Мужчина поклонился и притворился, что приподнимает невидимую шляпу. Все трое молча смотрели на него, пока Рон не рухнул в кресло напротив.

— Мы мертвы, — объявил он.

— Ну что ж, спасибо Вам, мистер позитив! — сказал Доктор. — Вам, конечно, не нужно представляться. Рон Уизли, мне очень приятно, и позвольте мне сказать, какая у вас прекрасная прическа. — Рон смущенно провел рукой по своим рыжим волосам. Доктор повернулся к Гарри: — Знаменитый Гарри Поттер, наконец-то. Самое трудное, что я когда-либо делал, держась от тебя подальше. А это… — он вскочил со своего места и подбежал к растерянной Гермионе, слегка наклонившись, чтобы его мерцающие глаза оказались на одном уровне с ее глазами. -…должно быть, мисс Гермиона Грейнджер. — Он одарил ее ослепительно яркой улыбкой, потянулся к ее руке и энергично потряс ее. — Могу я просто сказать, что ты всегда была моей любимицей!

— …спасибо вам? — сказала Гермиона.

— Ты получила мою книгу, Гермиона? — спросил Доктор. — И что ты об этом думаешь? Немного медленно в середине, не так ли? Разве ты не ненавидела его девушку?

— Значит, вы обратились в библиотеку? — спросила она. Доктор снова поклонился в ответ. — Но… как? Как же вы умудрилсись оставить для меня библиотечную книгу тысячу лет назад?

— Это будет нелегко, поверьте мне, — сказал доктор. — Сначала я должен был найти эту проклятую штуку! Обыскал ТАРДИС вверх ногами, пока не наткнулся на нее в сауне — даже не спрашивай меня, как она туда попала — а потом библиотека заставила меня заполнить формы!

— Нет! — Прервала его Гермиона, чувствуя головокружение, когда она изо всех сил пыталась справиться с глупостью, исходящей из уст Доктора. -Я имею в виду, как вы сделали это тысячу лет назад?

— О, — сказал Доктор, и на его лице отразилось разочарование. — Разве ты еще не понял этого? Уж кому-кому, а тебе давно следовало бы это понять.

Гермиона озадаченно уставилась на него в ответ. В качестве намека доктор начал издавать языком какие-то тикающие звуки.

— Ты же путешественник во времени! — сказала Гермиона.

— И что? — сказал Рон. — Нет, подожди, подожди! В довершение всего, он теперь путешествует во времени, не так ли?

— Подумай об этом, Рон, — сказала Гермиона, внезапно почувствовав себя неловко под пристальным взглядом Доктора. — Книга, оставленная в библиотеке тысячу лет назад, с инструкциями, которые должны были быть даны мне в тот же день, когда все это началось? Сообщение, написанное под единственной стеной, которая пострадала во время шторма? А как еще это можно объяснить?

Рон на мгновение задумался.

— Хорошо, — заключил он. — В этом есть какой-то безумный смысл. Но давай же! Путешествие Во Времени?

— А я знаю! — сказал Доктор. — Нелепо, не правда ли? — Он ухмыльнулся и слегка подмигнул Гермионе.

— Верно, — медленно произнес Гарри. — Давайте разберемся прямо. Послание на стене…

Доктор улыбнулся:

— Я.

— Библиотечная книга…

Доктор снова кивнул.

— Я.

— А как насчет голоса по радио?

— Я, — сказал доктор, но тотчас же поправился. — Ну не этот я, а старый я.

Гарри в отчаянии схватился за виски.

— Прекрати, — рявкнул он. — Вы несете какую-то бессмыслицу. Вы сказали, что дадите нам ответы, так давайте их. Что такое ангел? Откуда же он взялся? Что ему здесь нужно? Чего он хочет от меня?

Доктор посмотрел на него, совершенно не обращая внимания на его крик. Он снова оглядел гостиную, пристально глядя на учеников, делающих домашние задания, играющих в шахматы, сплетничающих у камина. Затем он засмеялся, тихо и немного задумчиво.

— Плачущие Ангелы, — сказал он с легкой улыбкой. — Жуткое имя. Там, откуда я родом, мы привыкли называть их одинокими убийцами. Но у Вечных, у Вечных было самое лучшее имя для них — у Вечных было самое лучшее имя для всего — вечные называли их одной константой.

— Но почему? — спросила Гермиона.

— Потому что в один прекрасный день этого замка здесь больше не будет, — резко ответил Доктор. — Может быть, не сегодня, может быть, не завтра, но рано или поздно, эти кирпичи упадут. Это неизбежно. Однажды мы все упадем. Все, что начинается, должно также и закончиться. Все, что живет, должно умереть. Кроме ангелов. Оглянитесь назад, на протяжении всей истории, с самого начала самой Вселенной. Они уже были здесь. У них нет никакой известной планеты происхождения, они просто кажутся везде, в каждом мире. Смотрите внимательно, и вы найдете их. Прячутся на заднем плане. На самом видном месте, но при этом навеки невидимом. Ждут, просто ждут этого идеального момента, чтобы нанести удар. Они не умирают, их нельзя убить, единственный способ, которым я избавлялся от некоторых, — это стереть их из самого времени. Они просто продолжают жить. Они просто продолжают появляться. Они не остановятся. Они были здесь с самого начала, и они будут здесь в конце.

— Но ничто не может пережить конец Вселенной, — ответила Гермиона, в то время как Рон и Гарри были потеряны с момента упоминания о «вечных».

Доктор одарил ее широкой улыбкой.

— Само существование Ангелов отрицает невозможность.

— Окей. — Вмешался Рон. — Значит, ангелы плохие, мы поняли. Но как ты вообще узнал, что он здесь был? Как ты догадался предупредить нас?

— Забавная история, — сказал доктор. — Я был в Риме в 2002 году, и эта глупая женщина хотела, чтобы я заплатил за чашку чая. Ну, я не ношу с собой денег, и я задыхался от желания выпить чашку чая, и я вспомнил, что гигантский кальмар должен мне немного денег. Так что я решил заскочить, забрать его и вернуться в Рим до того, как остынет чай. Кто-то поместил массивное темпоральное сдерживающее поле вокруг Хогвартса. Блок на этом замке, растянувшийся во времени, не дает моему кораблю приземлиться. Каждый раз, когда я приближался, меня отталкивали еще сильнее.

— Из-за землетрясений? — Громко спросил Гарри.

— Я бодаюсь головой о сдерживающее поле, — подтвердил Доктор. — Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что происходит. Список вещей, способных произвести временной блок такого размера, является коротким, список вещей, которые хотели бы произвести его вокруг Хогвартса, имеет только одно имя: плачущие Ангелы. Я знал, что должен был предупредить вас, но самое раннее, что я смог приземлиться, было еще до того, как Хогвартс был даже построен.

— И тогда ты познакомилась с Годриком Гриффиндором, не так ли? — язвительно сказал Рон.

Доктор не понял его намека и вместо этого с энтузиазмом закивал.

— Я встречался со всеми, с четырьмя основателями! Я помог им построить это место.

— Точно! — Рон засмеялся, — Ну, это прекрасная история, док, но немного… доказательств! Было бы здорово.

Доктор коротко бросил на него оскорбленный взгляд, но затем сосредоточил свое внимание на том, чтобы задумчиво оглядеть общую гостинную. Наконец его взгляд упал на большой камин в другом конце комнаты. Он подбежал к нему, и вся троица последовала за ним. Подойдя к нему, он достал из кармана пиджака бронзовый предмет, который засветился зеленым светом и издал странный звук, когда он направил его на одну из каменных плит под каминной полкой. Затем он убрал бронзовую штуковину и попытался стащить со стены грифельную доску. После нескольких секунд тяги и напряженных криков с трудом, грифельная доска, наконец, отошла.

— Ну вот! — сказал доктор, задыхаясь. — А как это можно доказать?

На грязной старой стене, которую покрывала грифельная доска, было нацарапано несколько слов, очень похожих на то, что было написано в коридоре второго этажа. Однако эти люди не были столь навязчивы. Они читают:

Дорогой Годрик.

Камин почти готов. Сначала следовал вашим чертежам, а потом заскучал и начал строить его по-своему. Я думаю, что это выглядит намного лучше. Нужно больше сланцев, хотя, продолжал падать разбивая их. Мы с Хельгой закончим его утром. А теперь пойдем выпьем, обещай, что на этот раз постараешься уберечь ее от неприятностей.

Доктор

ХХХ.

P.S. столкнулся со старым приятелем по блэкджеку. Прекрасный парень. Сказал ему, что он может жить в твоем озере. Надеюсь, что все в порядке.

Рон, Гарри и Гермиона уставились на каракули с полнейшим изумлением.

— Прекрасная компания эти основатели, — сказал доктор. — Позволь мне оставить записку на их стенах и книгу в библиотеке, и все, что я должен был сделать взамен, — это выполнять кое-какую случайную работу в этом месте. И я тоже проделал отличную работу. Как там туалет на втором этаже?

— Сломался, — сказал Рон.

— Черт возьми, — ответил Доктор.

— А как насчет радио? — сказал Гарри, возвращаясь к теме разговора.

— Я пытался послать вам голосовое сообщение, — сказал доктор. — Чтобы точно сказать вам, с чем вы столкнулись. Но ничто из того, что я записал, не смогло пробиться через защиту Ангела. Так или иначе, Ангел знал, как звучит мой нынешний голос. Поэтому я послал старую запись, которую ангел не узнал. Мне пришлось немного отредактировать его, но однажды это сработало, поэтому я подумал, что это стоит попробовать.

Гарри, Рон и Гермиона на мгновение переглянулись. Хотя доктор излучал очень отчетливую вибрацию типа: «Этот человек будет говорить чепуху», было невозможно отрицать, что все, что он сказал, казалось, соответствовало. Пока они молча беседовали, доктор снова качнулся на каблуках, широко улыбаясь.

— И все это понимают? — спросил он. — Хорошо. Видишь ли, все не так уж и сложно, правда?

— О нет, это просто кусок пирога! — сказал Рон, снова падая в кресло.

— Подожди, — сказала Гермиона. — Значит, мы знаем, почему ты здесь. А как насчет Ангела?

Доктор нахмурился, услышав столь гнетущую перемену темы, но неохотно ответил:

— Плачущие Ангелы — существа абстрактные, они живут за счет потенциальной энергии.

— И что это значит? — спросила заинтригованная Гермиона.

— Каждая мысль, каждое принятое тобой решение — это твой выбор. Вы либо выбираете одно, либо другое. Существует бесконечное количество альтернативных временных линий, которые просто ждут, чтобы произойти, все, что им нужно, — это решение, которое их создает. Видите ли, ангелы не убивают людей, как таковые. Они выводят людей из времени. Они удаляют их из своего собственного решения и сбрасывают их в прошлое, когда все решения уже были приняты, а затем они поглощают всю силу из тех бесконечных временных линий, которые никогда не были. Они берут потенциал человека и делают его своим собственным.

— И для чего они его используют? — сказала Гермиона, слегка очарованная словами доктора.

— Взять то, что они хотят.

— И чего же они хотят? — спросила она.

— Все, — зловеще сказал доктор, подходя так близко к Гермионе, что его темные глаза оказались всего в нескольких дюймах от ее глаз. — Они хотят получить все. Они хотят этот замок, они хотят этот мир, они хотят каждый волос на твоей голове, Гермиона Грейнджер. Они хотят Солнца, звезд и неба, и они не остановятся, пока не получат силу, чтобы забрать его!

Эти слова повисли в воздухе на секунду, напряженная тишина повисла между ними, пока Гарри наконец не заговорил.

— И за этим пришел Ангел? — сказал он. — Это я? Моя потенциальная энергия? — Он бросил на Рона и Гермиону короткий неловкий взгляд. — Давай не будем ходить вокруг да около. Если мое прошлое хоть как-то указывает на это, то кто знает, что может быть в моем будущем.

Доктор снова улыбнулся Гарри, почти так же, как Дамблдор и Люпин улыбались бы ему, полные глубокого восхищения и уважения.

— Гарри Поттер, — сказал Доктор. — Мальчик, который выжил. Ты будешь делать великие вещи, Гарри Поттер. Великие свершения. Но при всем моем уважении, ты просто отбивная печенка по сравнению с тем, для чего на самом деле здесь ангел.

Гарри ошеломленно уставился на него.

— Ну и для чего же?

— Где ты впервые встретил ангела? — спросил Доктор. — Ты, должно быть, уже встречался с ним раньше, чтобы он смог провернуть фокус с боггартом. Расскажи мне об этом.

— Ничего особенного, — растерянно ответил Гарри. — Он загнал меня в пустой магазинный переулок, когда мне было восемь лет.

— Но это не убило тебя, — ответил Доктор. — Он мог бы легко убить тебя. Но это не так, ты был нужен ему живым. Видишь ли, ангелы веками пытались попасть в Хогвартс. Но чары, размещенные вокруг Земли, чрезвычайно могущественны. ТАРДИС может быть в состоянии пройти через это, но это просто единственная незваная вещь, которая может это сделать. Все темное, злое или опасное, как ангел, вот для чего существуют заклинания. Но эти умные старые одинокие убийцы. Я полагаю, что всегда можно было наткнуться на какую-нибудь лазейку.

— Что, — сказал Рон. — Напугать Гарри до полусмерти?

— Напугал его так сильно, что он подумает об Ангеле, если когда-нибудь увидит боггарта, — сказала Гермиона, ее разум наконец-то начал заполнять все пробелы. — Это был тот самый вход. Ангел должен был убедиться, что боггарт принял его образ, потому что чары не могут удержать то, что уже внутри.

— Вот именно, — сказал доктор. — Я и сам не смог бы выразиться лучше. Десять очков в пользу Гриффиндора.

— Так чего же они хотят? — сказал Рон, все еще смущенный. — Если они пытались проникнуть сюда сотни лет, а не добраться до Гарри, то что тогда?

Гермиона не знала ответа на этот вопрос, и Гарри тоже. Все трое снова повернулись к Доктору, который вздохнул в ответ.

— Да ладно вам, ребята, вы же умнее этого! — Гермиона? — Рон? Гарри, ты наверняка должен быть в состоянии решить эту проблему. — Когда стало ясно, что ни один из трех гриффиндорцев не знает ответа, он снова вздохнул и подчинился. — А ты не знаешь, что имеет самый большой потенциал во всей Вселенной? Человеческий мозг. Все эти мысли, желания и идеи. Все эти картины и сценарии вы создаете из своих собственных снов и кошмаров. И желания тоже. Ангелы знают это, они потратили вечность, пытаясь заполучить этот потенциал в свои руки. Но они не могут просто вырвать мозг из тела, потому что он перестанет работать. Но это не остановило их попыток, заметьте.

— А какое это имеет отношение к Хогвартсу? — нетерпеливо сказал Рон.

— Это все имеет отношение к Хогвартсу, — ответил Доктор. — Потому что Хогвартс — это дом силы человеческого мозга, силы желания, ставшей физической.

Он остановился и обратил свои невероятно загадочный взгляд на Гарри, наблюдая и ожидая, что тот поймет это. Гарри поискал в уме ответ, видя, что Доктор явно намекает на то, что он уже знает. Но за три года, проведенные в Хогвартсе, он не смог придумать ни одной вещи, с которой столкнулся бы с такой силой. Пока Доктор не обронил свой последний намек.

— Люди чахли прежде, чем это случилось… — сказал он.

И тут Гарри понял. Понял, что искал Ангел, и понял, каковы будут последствия, если ему это удастся.

— …Зеркало Еиналеж!

========== Глава 7 ==========

Буря оставила лужи на полу астрономической башни. Последние полчаса, с тех пор как утих шторм, они сидели молча, неподвижно. Но теперь они начали колебаться.

Странный, хриплый, стонущий звук прорезал неподвижный ночной воздух, и на вершине башни постепенно появилась синяя будка.

Двери ТАРДИС распахнулись, и оттуда высунулась запыхавшаяся Гермиона Грейнджер.

— Итак, мы путешествуем по измерениям…

Доктор выпрыгнул из ящика.

- …и оказались здесь! — он закончил за нее, протягивая ей руку, когда она тоже вышла из ТАРДИС на каменный пол.

Следующим из будки вышел угрюмый Рон, который издал саркастический свистящий звук.

— О, мы переместились во времени и пространстве — магия!

За ним следовал спокойный Гарри, который, хотя и не разделял возмущения Рона по поводу всего, что говорил или делал Доктор, тем не менее не был счастлив, что человек, которому они доверяли, казалось, так легко воспринимал ситуацию. Потому что сейчас было не время смеяться, и Гарри не мог удержаться, чтобы не сказать это самому себе. Это действительно было не так.

— Смотри, — сказал Рон. — Ваш ящик великолепен и все такое, Доктор, но я все еще не уверен, что вообще понимаю, что происходит. Есть еще вопросы, на которые ты не ответил.

Доктор отпустил руку Гермионы (заметив, что именно на нее, казалось, был направлен пристальный взгляд Рона) и положил руки в карманы, приятно улыбаясь.

— Например, что?

— Для начала, как именно ангел может завоевать вселенную с помощью зеркала?

— О, Рон, — простонал Доктор, — ты же умнее, что ли! Это не просто зеркало. Это зеркало, до краев наполненное магией, специально предназначенной для того, чтобы создавать образы самых сокровенных человеческих желаний. А ангелы, как они уже однажды доказали сегодня, обладают особым талантом принимать образы и делать их своими собственными. Если Ангел поглощает силу из зеркала, он будет иметь возможность сделать все, что он изображает, в этой извращенной, садистской выгребной яме ума реальностью.

— А что бы это могло быть? — спросил Гарри, заговорив теперь, когда они вернулись к серьезным делам и не наблюдали, как Доктор дает Гермионе ускоренный курс о том, как работают каждая кнопка и рычаг на консоли ТАРДИС. — А что было бы самым заветным желанием Ангела?

— Даже представить себе не могу, — сказал Доктор, слегка вздрогнув при этой мысли. — Но если бы мне пришлось рискнуть, я бы сказал что-нибудь плохое.

— Но это же зеркало! — сказал Рон. — Если Ангел посмотрит в него, то он будет смотреть на самого себя и не сможет двигаться. Разве мы не должны просто позволить Ангелу найти его?

Доктор на секунду вытаращил на него глаза, а затем начал дико хлопать в ладоши.

— Динь, динь, динь! — он пел. — Поздравляю, Рон Уизли, за «худшую идею в истории»! Этот ангел вовсе не дурак. Он не собирается смотреть прямо в зеркало. И даже если бы это было так, тогда у нас был бы еще один образ ангела, так что если кто-то когда-нибудь уберет первый из них, глядя на его отражение, у нас будет два одиноких убийцы, бегающих по Хогвартсу.

— А как насчет этого? — спросила Гермиона, держа в руках мантию-невидимку, на которой настаивал доктор. — Ангел казался очень расстроенным, когда мы остановили его, взяв это в руки. Это тоже часть плана?

Доктор взял у нее плащ и провел пальцами по ткани.

— Наверное, нет, — сказал он. — Вероятно, он даже не знал о существовании таких вещей, пока не увидел это в коридоре. Но если Ангел ухватится за это, наша проблема будет становиться все хуже и хуже. — Он подошел к ТАРДИС, открыл двери и бросил плащ внутрь. — Сейчас здесь будет безопасно.

— А если Ангел попадет внутрь ТАРДИС? — сухо спросил Рон.

— Тогда наша проблема переходит от плохой к апокалиптической, — коротко ответил Доктор. — Так вот в чем дело? Все закончили с вопросами, теперь мы можем двигаться дальше? Прекрасно.

Гарри открыл было рот, чтобы заговорить, но Доктор уже развернулся на каблуках и помчался вниз по винтовой лестнице башни.

— Доктор! А как насчет Ангела? — сказал Гарри, следуя за ним. — А разве он сейчас тоже не будет искать зеркало?

— Конечно, так и будет. Но не волнуйтесь, студенты и персонал уже должны быть в постели, и он не начнет искать в общих спальнях по крайней мере еще час или около того.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Извините, но я больше беспокоилась о том, что мы столкнемся с Ангелом.

Доктор внезапно остановился на ступеньках, почти вызвав столкновение между Гарри, Роном и Гермионой, которые изо всех сил старались не отставать от него на узкой лестнице. Остановившись, Доктор повернулся и бросил на Гарри странный, почти озадаченный взгляд. Но вскоре все прошло, и он снова помчался вниз по лестнице.

— Ангел чрезвычайно умен, но также и чрезвычайно нетерпелив. Он, вероятно, будет проверять все очевидные места. Большой зал, кабинет Дамблдора, подземелья — где нормальные люди спрятали бы что-то важное, а не где это сделал бы Дамблдор. Рон и Гермиона, это касается и вас тоже: постарайтесь держаться подальше от этих мест, и если нам повезет, мы не пересечем его путь.

— А если нам не повезет? — Снова спросил Гарри.

Доктор просто улыбнулся ему через плечо.

— Только не моргай.

Они достигли конца лестницы и двери, ведущей в остальную часть замка, которую Доктор придержал открытой для Гарри и Гермионы, чтобы они могли пройти. Однако когда Рон попытался пройти через нее, Доктор закрыл ее перед ним, оставив только их двоих в башне.

— Похоже, мы не с той ноги начали, — сказал он Рону. — Я чувствую некоторую враждебность, и это действительно жаль, потому что мы отлично поладим, если ты дашь мне шанс.

— Потому что ты так хорошо меня знаешь? — ответил Рон, ничуть не впечатленный.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя пойманным в ловушку теней других людей, — возразил Доктор, что полностью завладело вниманием Рона. — Поверь мне, так будет не всегда. Ты, Рон Уизли, будешь делать вещи, которые никто никогда не забудет. Люди будут писать песни о вас. Они назовут пабы в твою честь. Просто… верь в себя, а?

На это Рон не знал, что ответить, но позволил доктору ласково похлопать себя по плечу. Затем он потянулся к двери, но снова остановился.

— И еще, — сказал он, на этот раз с озорной улыбкой. — Не волнуйся так сильно. Она же твоя.

Рон почувствовал, что его щеки покраснели, и он захлебнулся в ответ.

— Ч-что? О чем ты говоришь?

Доктор подмигнул ему.

— Путешественник во времени, помнишь? Поверь мне на этот счет.

Гарри и Гермиона терпеливо ждали, когда Доктор и Рон присоединятся к ним, заметив, что Рон слегка растерянно улыбнулся, когда они наконец это сделали.

— Пошли, ребята, — сказал Доктор, продолжая свой путь по коридору. — Мы должны поймать плачущего ангела!

— Доктор? — сказала Гермиона, подойдя к открытому окну.

— Послушай, я знаю, что у нас у всех все еще есть вопросы, но нам действительно нужно двигаться.

— Нет, но, доктор, — снова сказала она.

— Мое появление бросит ключ в план и заставит Ангела волноваться. Он провел последний час в поисках чего-нибудь мощного, чтобы питаться, поэтому нам нужно двигаться быстро, прежде чем он станет слишком мощным.

— Но, Доктор, здесь же тепло.

Доктор, Рон и Гарри странно посмотрели на нее.

— Прошу прощения?

— Здесь тепло, — повторила она, глядя в окно на школьный вход. — И это понятно. Это теплая, ясная ночь.

Доктор взглянул на часы, висевшие у него на запястье. — Сейчас сентябрь. Теплая, ясная ночь — это не странное явление.

— Это в Хогвартсе, — сказал Гарри, поняв, что заметила Гермиона. — Во всяком случае, в последнее время.

— Дементоры, — сказал Рон, и вскоре все четверо уже стояли у окна.

— Обычно их можно увидеть, когда они болтаются у ворот, — указала Гермиона. — Но посмотри, их там нет. Доктор… куда же они могли подеваться?

— Дементоры, — хрипло сказал доктор. — Они ведь слепые, правда?

— Да, — ответила Гермиона и тут же зажала рот рукой.

— И что? — быстро сказал Рон.

— Ангел, — сказал доктор, — против армии чрезвычайно темных, чрезвычайно сильных, чрезвычайно слепых существ. Никаких состязаний. Я думаю, что Хогвартсу, возможно, придется найти себе новых охранников.

— Взять с собой целую армию дементоров, — сказал Рон. — Насколько могущественным это может сделать Ангела?

Доктор ничего не ответил. Он бросил последний взгляд на ставшие теперь беззащитными входные ворота и пошел по коридору.

— Пошли, — сказал он.

Доктор прислонился спиной к стене и выглянул из-за угла, размахивая бронзовым металлическим предметом, который отбрасывал яркий зеленый свет на пустой коридор.

— Ясно, — сказал он приглушенным голосом. Он завернул за угол и поспешил вперед.

— Вы хоть понимаешь, куда идете? — Спросил Гарри, идя сзади и говоря таким же тихим голосом.

Он не был в восторге от идеи доктора расстаться, послать Рона и Гермиону проверить люк под люком в коридоре третьего этажа — последнее место, где на самом деле видели зеркало, — пока они с Гарри спускались в тайную комнату («где красноватая большая змея сидела незамеченной в течение сотен лет. Это могло бы навести Дамблдора на мысль», как выразился Доктор). Беседовать с доктором было бесполезно, но Гарри мог, по крайней мере, убедиться, что они действительно движутся в правильном направлении, даже если он не хотел говорить ничего, что могло бы привести его к тому, что он будет вести их по темному и потенциально кишащему ангелами коридору.

— Конечно, знаю, — ответил Доктор. — Вконце концов, я помогал строить это место.

— Да, и Салазар Слизерин умудрился прокрасться в секретную комнату и заполучить василиска, а ты даже не заметила.

— О, в последний раз — я сделала перерыв на чай! Он сказал мне, что это был рулон ковра для учительской комнаты!

— Ш-ш-ш! — Гарри зашипел на опасно высокий голос Доктора.

Они стояли молча, прислушиваясь, не раздастся ли где-нибудь вдалеке какой-нибудь шум или грохот, какой-нибудь признак того, что их услышали, но ничего не происходило.

— Извини, — сказал доктор, и они снова на цыпочках пошли по коридору, сначала не говоря ни слова, но потом доктор вдруг сказал.

— Что? — ответил Гарри.

— С тобой все будет в порядке, когда ты вернешься зеркалу? Это может вернуть некоторые плохие воспоминания.

— Да, — сказал Гарри, защищаясь, хотя ему пришлось признать, что он тихо переживал ту ночь, когда они подползли ближе женскому туалету плаксы Миртл. — Ну уж нет. Но не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Доктор тихо усмехнулся.

— Все будет более чем хорошо, Гарри Поттер. Тебе было двеннадцать лет, и тебе пришлось сражаться со змеей, которую ты не видел, и с самим Лордом Волдермотом. И ты пошел и выиграл, не так ли?

— Вы назвали его имя, — заметил Гарри.

— Да, это так. Но, пожалуйста, не думай, что я осмеливаюсь, у меня просто есть проблемы с именами, скрытыми страхом — длинная история. В любом случае, это к делу не относится.

— Так ты в чем-то прав?

— Да, — кивнул Доктор. — Ты Гарри Поттер. Мальчик, который выжил. Но люди продолжают пытаться изменить это. Тебе тринадцать лет, и был был в более близких к смерти ситуациях, чем большинство людей в жизни.

— Но что-то подсказывает мне не так много, как ты, — съязвил Гарри, хотя главным образом для того, чтобы попытаться облегчить разговор, который становился более личным, чем ему было удобно.

— Нет, если уж на то пошло. Но опять же, это не моя точка зрения.

— Ну и какой же это пункт?

— Ты испугался, Гарри? — Доктор остановился и повернулся к Гарри, с любопытством глядя на него. — Я имею в виду, в подвале. Против Волдерморта и василиска — ты испугался?

- Конечно, — уклончиво ответил Гарри, и зеленое сияние бронзового предмета доктора осветило его лицо.

— И все же был ли ты там? Или ты был зол? Может быть, вы сражались со змеей, которая хотела убить сестру твоего лучшего друга, и с человеком, который убил твоих родителей, и это отвлекло тебя от настоящего страха?

— А какое это имеет отношение к Ангелу?

— Это все имеет отношение к Ангелу. А как насчет Философского Камня? Ты боялся, проходя через этот люк? Или ты просто хотела остановить Снейпа каждой косточкой своего тела, чтобы даже не думать о том, что может случиться с тобой?

Гарри крепче сжал палочку и угрожающе посмотрел на доктора.

— Для человека, которого я никогда не встречал, ты, кажется, знаешь обо мне ужасно много.

— Я Доктор, я знаю все обо всех, и ты действительно должна перестать уходить от сути дела.

— Ну тогда скажи мне, в чем твоя глупая точка зрения! — сердито крикнул Гарри.

В конце коридора послышался шум, который заставил их обоих подпрыгнуть. Доктор направил луч фонаря в направлении шума, открывая открытый дверной проем и груду блестящих предметов, вывалившихся из него — источник шума.

Гарри издал очень громкий вздох облегчения, и доктор повернулся к нему, подняв бровь. Он посмотрел на волшебную палочку Гарри, которая не выстрелила в направлении шума, а просто была в руках парня. Доктор внимательно посмотрел на него.

— У тебя сегодня такой испуганный вид, Гарри Поттер.

Гарри уставился на него, не зная, что ответить. Но доктор все равно не дал ему шанса, повернувшись и направившись к двери, откуда доносился шум. Когда они подошли к ней, доктор осторожно толкнул ее ногой и вошел внутрь.

— Что это такое? — спросил Доктор.

— Раньше это была комната трофеев, — сказал Гарри.

Он употребил прошедшее время, потому что в прошлый раз, когда он был здесь, оно определенно выглядело лучше. В комнате царил полный беспорядок. Шкафы были разбиты вдребезги, и повсюду валялись различные таблички, щиты и чашки.

— Он не нашел того, что искал, — предположил Гарри.

— Нет, — ответил Доктор. — И это начинает раздражать меня. Что?

Он заметил, что Гарри пристально смотрит на стену, где криво висела табличка с приколотым к ней кинжалом.

— Ничего, — ответил он. — Просто я уверена, что раньше там было два кинжала.

*

Через десять минут после того, как она прикусила язык, Гермиона, наконец, огрызнулась, когда они достигли лестницы, ведущей на третий этаж.

— О, просто выплюнь это, Рон!

Рон, который, как она заметила, открыл было рот, чтобы снова и снова заговорить, но потом дважды подумал и снова закрыл его, бросил на нее очевидный взгляд.

— Ладно, я не могу быть единственным, кто беспокоится об этом плане!

— А что с ним не так?

— Его не существует! — Воскликнул Рон, получив от Гермионы шлепок по руке, чтобы заставить его говорить тише. — Итак, предположим, мы найдем зеркало, которое никто не видел в течение двух лет, и Доктор придет забрать его в ТАРДИС — все это при условии, что Ангел не доберется до нас первым — тогда что же нам делать? Скажем Ангелу, что он потерпел неудачу и попросим его отвалить? Все, что я знаю, это то, что мы всецело полагаемся на совершенно незнакомого человека и план, который даже не является настоящим планом.

— Я доверяю Доктору, — просто сказала Гермиона. — Я думаю, он знает, что делает.

— Послушай, он кажется таким милым… нет, нет, назад! В другую сторону, пожалуйста! — сказал Рон, когда лестница, по которой они поднимались, заскучала и попыталась развернуться, чтобы привести их к другому месту назначения. Однако по его просьбе она любезно вернулась на свое прежнее место. — Спасибо. В любом случае, я просто думаю…

— Самое главное, — перебила его Гермиона. — Это значит, что мы доберемся до зеркала раньше Ангела. Как только зеркало будет в безопасности, тогда мы пойдем оттуда.

Рон заворчал и покачал головой, но спорить больше не стал, и после подъема по лестнице они открыли дверь и вошли в коридор третьего этажа.

- Люмос, — сказала Гермиона, ее палочка вспыхнула и осветила стены пустого зала.

- И все же каждый раз, проходя сюда, я жду увидеть трехголовую собаку, — рассеянно сказал Рон и, как и Гермиона, принялся шарить по полу в поисках люка, через который они все провалились в первый же год.

— Поняла, — сказала Гермиона, опускаясь на колени и кладя руку на углубление в деревянных досках пола. — Право. Здесь ничего не происходит.

Она начала поднимать деревянную дверь, когда внезапно нога Рона заставила ее опуститься обратно.

— Что? — раздраженно сказала она, подняв глаза и увидев, что он задумчиво смотрит на дверь.

— А что они вообще сделали с Пушистиком? — прошептал он. — После того, как они избавились от философского камня?

— Они отпустили его в лес, не так ли? — сказала Гермиона, хотя, даже говоря это, она чувствовала, что приходит к тому же выводу, что и Рон.

— Да, именно так они и сказали, — ответил он. — Но если Дамблдор действительно держал зеркало внизу, я думаю, что он мог бы держать и свою сторожевую собаку тоже.

Рука Гермионы отодвинулась от люка.

— Просто на всякий случай, я думаю, что мы должны купить музыкальный инструмент, прежде чем идти дальше.

— Да, это может быть неплохая идея, — сказал Рон.

— Хоровая комната прямо внизу, — сказала Гермиона. — У них может быть флейта или что-то в этом роде.

— Хорошо, — сказал Рон, отворачиваясь и возвращаясь к лестнице, оставив Гермиону закатывать глаза, когда она снова поднялась на ноги.

— О, не помогай мне встать, Рон, — пробормотала она достаточно громко, чтобы он услышал. -Просто позволь мне…

Следующее, что услышал Рон, был порыв ветра и резкий, испуганный вздох. Он резко обернулся и увидел спутанные волосы Гермионы, удерживающие ее на месте, в то время как опасность парила в нескольких дюймах от ее шеи. Оба они были в руках плачущего ангела.

*

— Это место знавало и лучшие времена, — заметил Доктор, шлепая сапогами по большой луже воды, которая текла из каждой кабинки в туалете плачущей Миртл. Он повернулся к большому зеркалу, висевшему над рядом раковин, и поправил прическу. — Ладно, напомни мне, что это за раковина?

Гарри указал на ту, перед которой он уже стоял, пытаясь отогнать воспоминания о том, как он в последний раз стоял в этой захудалом, заброшенном туалет, перед раковиной с изображением змеи, укоренившейся в этом кране.

— Хорошо, — сказал доктор, подходя к нему. — Давайте ее откроем.

— Ладно, — сказал Гарри, — просто… дайте мне минутку.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и представил себе, что змея на кране была реальной. Он представил себе, как она ползет по полу, глаза сверкают в ночи, язык шипит, как трещотка. Он открыл рот и сказал…

Послышалось пронзительное жужжание, и Гарри, открыв глаза, увидел, что раковина отодвигается в сторону, открывая большую трубу, ведущую в Тайную Комнату. Он повернулся к доктору, который через секунду понял, что пытался сделать Гарри, и виновато улыбнулся.

— Извини, — сказал он, указывая на свой отвертку и кротко улыбаясь. — звуковая отвертка. У него есть парселтанговая установка.

Гарри нахмурился, но отступил назад и позволил доктору снова взять инициативу в свои руки.

— Благодарю тебя, — сказал доктор.

Он сунул звуковую отвертку в карман пиджака, поправил галстук-бабочку, шагнул к трубе и просто сказал:

— Джеронимо! — Потом он прыгнул в трубу и скрылся из виду.

Гарри заглянул в длинную трубу и приготовился к такому же путешествию. Но прежде чем сделать решительный шаг, он бросил взгляд в окно ванной комнаты, надеясь, что Рон и Гермиона в безопасности.

*

— Отпусти ее, — сказал Рон сквозь стиснутые зубы и ткнул палочкой прямо в серые бесстрастные глаза ангела.

— Почему же он не убил меня? — сказала Гермиона неуверенно, изо всех сил стараясь не обращать внимания на боль от того, что ее волосы были скручены и запутаны в руке Ангела и что кинжал был направлен прямо в ее горло.

— Это тебя не убьет, — твердо сказал Рон, глядя ей прямо в глаза.

— Рон, ты же на него не смотришь! — сказала она, и глаза Рона быстро вернулись к статуе. — И раньше ты тоже на него не смотрел. Ты же стоял ко мне спиной. Это могло бы убить меня, но не убило. — Она попыталась думать, что было трудно, учитывая, что ее обычно быстрый ум был сейчас переполнен ужасом, но она не очень долго удивлялась. — Он использует меня.

— Что? — спросил Рон, борясь с желанием снова взглянуть на нее.

— Кинжал, это же угроза. Он хочет, чтобы ты сказал ему, где находится зеркало.

Глаза Рона невольно метнулись к лезвию кинжала, которое он держал в другой руке Ангела, но достаточно близко, чтобы быстрым резким движением перерезать его прямо под челюстью Гермионы.

— Я не знаю, — сказал он, снова глядя на ангела и отчаянно пытаясь убедить его. — Я не знаю, где эоно. Я не могу тебе помочь, так что просто отпусти ее!

Они ждали ответа, любого ответа. Любой знак, что Ангел понял. Но ничего не произошло. Ангел оставался неподвижным, как мертвец, его рука все еще сжимала длинные каштановые локоны Гермионы.

— Я же сказал тебе, что не знаю, где оно! — Крикнул Рон. — Почему он мне не верит?

Если бы он мог оторвать свой взгляд от ангела, то увидел бы, что глаза Гермионы закрылись.

— Я думаю, он действительно верит тебе, — тихо сказала она.

— Так почему же он тебя не отпустил?

— Он не может меня отпустить. Только не тогда, когда ты на него смотришь.

— Но если я перестану смотреть, это может… — он замолчал на полуслове, как будто его рот отказывался даже произнести эти слова.

— Рон, — сказала Гермиона, открывая глаза и глядя на него. — Ты должна уйти.

- …что?

— Ты должен отвести взгляд и уйти, — сказала она, ее голос угрожал сломаться в любой момент. — Ты ничего не можешь сделать, так что просто уходи.

— Гермиона, я никуда не пойду! — закричал он, глядя на ангела с такой яростью, что ему показалось, будто он сейчас вспыхнет ярким пламенем.

— Рон, ты должен это сделать! — крикнула она в ответ, в отчаянии топая ногами по полу. Однако когда она это сделала, то поняла, где они стоят, а где нет Ангела. — Ох, -выдохнула она. — Рон, быстро! Закрыть глаза.

— Прекрати это, — сказал он, его собственные попытки оставаться храбрым постепенно рушились. — Я не уйду, и ты не сможешь сказать ничего такого, что заставило бы меня покинуть тебя.

Гермиона стиснула зубы, опасаясь, что Ангел в любую секунду может понять, что она делает.

— Рон, здесь ты должен мне доверять. Действительно, как следует доверься мне.

— Я никуда не поеду, вот и все.

— Рон, пожалуйста.…

— Гермиона, я не позволю ему убить тебя!

— О, ради бога, Рональд!

В следующую долю секунды произошло несколько событий: Гермиона подняла руки перед лицом Рона и громко хлопнула ими друг о друга. Рон инстинктивно вздрогнул и закрыл глаза. Ангел незаметно отпустил волосы Гермионы и приставил Кинжал к ее горлу. Пока ее руки сталкивались с лицом Рона, однако, Гермиона использовала свои ноги, чтобы открыть люк, на котором они с Роном стояли, и ангел стоял рядом с ним. Поэтому, когда кинжал Ангела рассек воздух, все это было перерезано там, где несколько прядей волос Гермионы, когда два Гриффиндорца упали через люк внизу.

Гермиона швырнула палочку за спину, проваливаясь в темноту, выкрикивая заклинание, которое было потеряно в порывах ветра и ужасных воплях Рона рядом с ней. Однако в результате люк над ними сам собой закрылся и заперся. Это был удивительный магический подвиг, которым она могла бы гордиться, если бы через секунду не врезалась в холодный твердый бетон. Гермиона не подумала, что Дамблдор, возможно, убрал дьявольскую ловушку, когда в ней больше не было необходимости.

Они оба громко вскрикнули от боли при ударе, а затем некоторое время лежали молча.

— Ой, — простонал Рон, и Гермионе показалось, что его лицо почти полностью прижалось к полу.

— С тобой все в порядке? — спросила она, затаив дыхание.

— Нет, — небрежно ответил он. — А как насчет тебя?

— Я тоже, — сказала она, не в силах сдержать смех, вырвавшийся у нее.

— Почему, — простонал Рон, с трудом принимая сидячее положение, — ты только что не сказала мне, что планируешь это сделать?

Она тоже села и, поскольку было так темно, что она не могла его видеть, посмотрела туда, откуда доносился его голос.

— Ангел не глухой, Рон. Это тоже не глупо. Если бы мы еще немного подождали, то, возможно, он понял бы, что я делаю. Почему ты просто не моргнул, когда я тебе сказала?

— Потому что я думал, что ты…

Она так и не услышала конца этой фразы. Голос Рона просто улетучился, и они остались смотреть в темноту друг на друга.

— А почему он не пришел за нами? — Спросил Рон, неловко откашлявшись.

— У него нет времени, — сказала она. — Люмос. — Она направила свою теперь уже сияющую палочку вверх, туда, где они могли видеть люк, все еще закрытый. — Доктора и Гарри с нами не было. Он должен знать, что они все еще там ищут зеркало.

— А может быть, он ждет, когда мы выйдем?

— Может быть, — сказала она, повернувшись к нему теперь, когда она могла видеть его лицо. — В любом случае, если мы не найдем зеркало здесь, внизу, Гарри и Доктор теперь сами по себе.

Доктор помог Гарри подняться на ноги после того, как тот вылетел из трубы-горки. Они перепрыгнули через упавшие камни и быстро двинулись по туннелю, и не успел Гарри оглянуться, как Доктор распахнул две большие каменные двери и снова оказался в Тайной комнате.

Доктор ворвался в огромный зал и тут же побежал в разные стороны, ощупывая отверткой часть стены и покрытые змеями колонны в поисках чего-нибудь, что могло бы скрыть очень волшебное зеркало. Гарри медленно вошел. Почти неохотно. С тех пор, как он был здесь в последний раз, здесь ничего не изменилось. Даже с другого конца комнаты он мог видеть пятно засохшей крови, которое, как он знал, было его собственной, рядом с чернильным пятном, выплеснувшимся из дневника Риддла в его последние минуты. Но, конечно же, больше всего его внимание привлек огромный труп василиска, лежащий почти по всей длине комнаты.

Доктор, закончив осматривать одну сторону комнаты и перебегая на другую, чуть не споткнулся о гигантскую змею. Однако он быстро восстановил равновесие и еще раз взглянул на Василиска.

— Богатство. Он был большим парнем, не так ли? — он задумался, быстро подталкивая змею ногой, чтобы проверить ее реакцию, прежде чем переключить свое внимание обратно на охоту.

Гарри нахмурился, глядя на него.

— Я заметил, — проворчал он, бессознательно потирая левую руку.

— Ты мне поможешь или как? — спросил Доктор.

Гарри вздохнул, но тут же подбежал к нему. Вместе они обыскали каждый дюйм помещения, даже вместе перевернули василиска, чтобы проверить, нет ли скрытых отверстий под ним. Но даже это приводило к разочарованию.

— Черт возьми! — сказал Доктор, глядя на секунду так, как будто он хотел пнуть змею, но сдержался. Он упер руки в бока и глубоко вздохнул. — Я действительно надеялся, что оно будет здесь.

— Рон и Гермиона все еще ищут, — сказал Гарри с плохо скрываемым оптимизмом. — Они могут найти его под третьим этажом.

Доктор пожал плечами:

— Может быть, — пробормотал он, проводя рукой по своим непокорным волосам, и опустился на Василиска, как будто это была скамейка в парке. Гарри, однако, не задавался этим вопросом, слишком обеспокоенный своим внезапным отсутствием энтузиазма; то, что Доктор имел в запасе до этого момента.

— Мы должны найти это зеркало, — он почувствовал необходимость напомнить ему. — Мы должны это сделать.

Доктор оторвал взгляд от ботинок, увидел отчаяние на лице Гарри и вскочил на ноги.

— Да, это так. — сказал он, а затем серьезно посмотрел на Гарри. — И у нас нет времени обыскивать этот замок сверху донизу. Следующее место, куда мы пойдем, должно быть там, где зеркало. Так что думай, Гарри! Если бы мы были Дамблдором, где бы мы его спрятали?

— Если мы не хотим тратить время впустую, нам, вероятно, не стоит пытаться думать, как Дамблдор, это ни к чему не приведет.

— Но почему же?

— Потому что Дамблдор-гений. Истинный, настоящий гений. Но он еще и совершенно чокнутый.

Казалось, что у Доктора на кончике языка вертится ответ, но он так и не появился. Вместо этого он задумчиво отвел взгляд от Гарри, его глаза прошлись по всей комнате комнате, как будто соединяя невидимые точки. Затем он издал сдавленный крик радости и повернулся к Гарри с улыбкой почти такой же широкой, как василиск у их ног.

— Вот именно! Дамблдор просто чокнутый. Он же полный псих. Безудержный, абсолютно буйный Лунатик!

— Ладно, спокойно, — предупредил Гарри, но Доктор не замедлил шаг.

- Это человек, который целый год держал в своей школе гигантского бешеного трехглавого пса, и только запертая дверь отделяла его от замка, полного учеников. Студенты, которые провели весь день, изучая заклинания, чтобы разблокировать указанную дверь. Дамблдор не думает как нормальные люди — они скучные! — он бы сделал что-то гораздо более интересное с массивно мощным артефактом, разыскиваемым темными магами!

Только после последней фразы Гарри понял, к чему клонит доктор.

— Зеркало не спрятано! — воскликнул он, и его голос эхом разнесся по огромному залу.

— Напротив, я готов поспорить, что зеркало «Еиналеж» находится прямо на видном месте. Ты, наверное, проходите мимо него каждый божий день!

— Но мы бы наверняка заметили, — скептически заметил Гарри. — Люди знали бы, если бы зеркало на стене показывало им их самое глубокое желание на пути к классу чар?

Доктор отрицательно покачал головой.

— Нет, нет, нет. Если бы Дамблдор поместил это где-нибудь на виду, он бы убедился, что это также незаметно. Скажи мне, Гарри, где в Хогвартсе есть много зеркал?

— Э-э… — протянул Гарри, роясь в памяти в поисках каких-нибудь подсказок. — По-моему, в вестибюле их несколько. Парочка в учительской комнате отдыха. Несколько — в раздевалках для квиддича. Но кроме них единственное другое место, где вы найдете зеркало, будет в a…

Он посмотрел на Доктора, который, судя по его лицу, пришел к тому же выводу. Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, пока оба медленно не повернулись и не посмотрели на вход в пещеру, на туннель, который вел прямо туда, откуда они пришли.

- … туалет. — Слабо закончил Гарри.

Пробежав назад по туннелю и вверх по трубе, Гарри почувствовал острую боль в груди, и к тому времени, когда они снова забрались в туалет плаксы Миртл, он был вынужден задержать дыхание. Однако доктор тут же вскочил на ноги и принялся рассматривать большое зеркало над раковиной.

— Не вижу своего глубочайшего желания, — разочарованно сказал он, глядя на свое отражение. — Просто лихой мужчина в галстуке-бабочке.

— Доктор, — сказал Гарри, дергая себя за рукав твидового пиджака. Он указал на другой конец ванной, где, прямо перед рядом старых и почти сломанных кабинок, было еще одно зеркало. Он был прислонен к стене деревянными балками, которые не казались такими старыми или потрепанными, как остальная часть туалета, и находились в таком месте, что большинство даже не заметило бы его, учитывая гораздо большее зеркало над раковинами.

Гарри подошел к нему медленно и осторожно, словно боялся, что оно может прыгнуть на него. Когда он добрался до него, то понял, что они нашли то, что искали, потому что он увидел перед собой зрелище, которое он тихо желал видеть в течение двух лет. Его мать и отец гордо улыбались ему.

Он оторвал взгляд от этого зрелища и сильно ударил кулаком по деревянному бордюру, пока тот не треснул, и тогда ему удалось раздвинуть его, открыв богато украшенную золотую рамку и надпись: «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi».

— Вот оно, Доктор, — сказал Гарри, чувствуя, что доктор подошел и встал рядом с ним, но тут же перевел взгляд на своих давно потерянных родителей, которые ободряюще положили ему руки на плечи. — Определенно. Зеркало «Еиналеж».

— Превосходно, — сказал доктор, хотя и довольно сухо. — Тогда мы просто сделаем это, хорошо?

Вид его родителей исчез, когда доктор протянул руку и повернул зеркало лицом к стене.

— Зачем вы это сделали? — Спросил Гарри, наконец повернувшись и увидев, что Доктор вообще не смотрит в зеркало.

— Я уже говорил тебе, — ответил Доктор. — Я не хочу, чтобы отражение Ангела ожило.

— Тот Самый Ангел?

— Да, — сказал доктор, кивая в ту сторону, куда он смотрел. — Он здесь, в дверном проеме. Прости, но разве я не упоминал об этом?

========== Глава 8 ==========

Голова Гарри резко повернулась к дверному проему. Как и сказал доктор, Плачущий ангел стоял в узком проходе в туалетную комнату плаксы Миртл, наполовину скрытый тенями, наполовину освещенный лунным светом, льющимся через окна в другом конце комнаты. Лицо ангела было спокойным, почти пустым, а руки безвредно висели по бокам. Это было, пожалуй, еще более ужасно, и Гарри обнаружил, что прижимается спиной к зеркалу, не столько чтобы защитить его, сколько потому, что оно было так далеко, как он только мог добраться.

- Насколько ты медлителен? - сказал Доктор, сидевший рядом с ним. Он двинулся вперед, шлепая ногами по лужам на полу, пока не оказался между Ангелом и Гарри. (Или это были Ангел и зеркало?) - Тебе потребовалась вся ночь, чтобы найти это место? Мы с Гарри сразу же все уладили, правда, Гарри? Мы еще не осмотрели весь замок, не заглянули в темную потайную комнату, ничего такого.

Гарри почувствовал, что Доктор хочет, чтобы он ответил, присоединился к его тщетным попыткам остановить Ангела. И Гарри, к его чести, открыл рот и попытался это сделать. Но все, что получилось - это неопределенное: “М-м-м”

- Значит, ты проиграл, в сущности, - сказал Доктор. - Мы пришли сюда первыми, у нас есть зеркало. Ты можете пойти и убрать свой беспорядок в комнате трофеев и уйти. Но для того, чтобы ты ушел, нам придется отвернуться, и, ну, этого не произойдет. Так что мы уйдем! О, но ты же стоишь в дверях. Мы могли бы передвинуть тебя, но если мы подойдем так близко и случайно моргнем, мы покойники. Хм-м. Хитрый.

Он спокойно подошел к Гарри и зеркалу (спиной вперед, не сводя глаз с Ангела).

- Я полагаю, что если ты и должен был дать кому-то преимущество здесь, то это ты. Ни один из нас не может выйти из комнаты, и рано или поздно, мы собираемся моргнуть. Нет никакого выхода, не так ли, Гарри?

- Я ничего такого не вижу, - беспомощно ответил Гарри.

- Тогда ты меня разочаровываешь, Гарри. Потому что ты все должны знать, и никогда не забывайте эти слова: всегда есть выход.

Он поднял свою отвертку в воздух, и ужасный шум прорезал туалетную комнату, почти разрывая уши Гарри. Окно в конце комнаты разлетелось вдребезги.

Гарри уже убрал руки от ушей, когда Доктор схватил его за плечо и начал толкать через всю комнату, мимо кабинок и к окну. Гарри инстинктивно схватился за зеркало, и только когда он почувствовал, что подоконник упирается ему в спину, план Доктора наконец раскрылся.

- Вы же не всерьез это говорили.

- Единственный выход, - сказал Доктор, маниакально ухмыляясь.

- Это же два этажа!

- Целься в дерево.

- Какое дерево?

- Там есть дерево, поверь мне!

- А как насчет зеркала?”

Доктор на секунду задумался, затем, не отрывая взгляда от Ангела, протянул руку назад, взял у Гарри зеркало и выбросил его в окно.

- Что вы только что сделали? - Закричал Гарри .

- Я целился в дерево! Теперь ты иди первым, а я продолжу смотреть на ангела.

- Доктор, я действительно так не думаю…

- Ну, если ты хочешь, чтобы я пошел первым и оставил тебя здесь с Ангелом…

Гарри крепко сжал кулаки и прикусил язык. Борясь со здравым смыслом, он оторвал взгляд от Ангела, вскарабкался на карниз и бросился из окна в ночь.

Как только Гарри выпрыгнул, доктор перестал улыбаться.

- Все кончено, - сказал он.

Ангел все еще стоял в дверях. Бесстрастный взгляд, застывший на его лице, не выражал той ярости, которую доктор мог почувствовать с другого конца комнаты. Он оглянулся назад, на мгновение показав взглядом, что собирается сделать еще одно предупреждение. Но его это не беспокоило. Он просто помахал рукой, взобрался на карниз и выпрыгнул об в окно.

- Как вы узнали, что это здесь? - спросил Гарри, когда доктор уютно устроился в ветвях огромного дуба, которого он никогда не замечал.

- Полегче, - сказал Доктор, потянувшись к зеркалу и потянув его через ветви, когда оно приземлилось. - Я сам его посадил.

- Доктор, смотрите!

Доктор оглянулся на окно, через которое они оба только что сбежали, и увидел, что Ангел уже там, смотрит на них сверху вниз.

- Они ведь не сдаются, правда?т-пробормотал Доктор. - Окей. Следуй за мной.

К удивлению Гарри, он начал карабкаться по веткам, каким-то образом прокладывая себе путь наверх, цепляясь за тяжелое зеркало под мышкой. Гарри без лишних вопросов последовал за ним, хотя и оглянулся на окно, когда они поднимались наверх.

- Его больше нет, - сказал он о пустом теперь окне.

- Я искренне в этом сомневаюсь, - ответил Доктор.

Они карабкались вверх, пока не кончились ветки. Верхушка дерева была на одном уровне с соседним этажом, и Гарри даже не стал утруждать себя рассуждениями, когда увидел, что доктор направил свою отвертку на стену и окно третьего этажа разбилось вдребезги.

- Филч выследит вас и заберет вашу жизнь, - сказал он ему, как раз перед тем, как они оба бросились через короткое расстояние обратно в школу.

- Вот вам и план, - сказал доктор, торопливо выходя из пустого класса, в который они приземлились, и направляясь в коридор. - Мы доберемся до астрономической башни и поместим зеркало внутрь ТАРДИС, не умирая.

- Понял, - кивнул Гарри, и они побежали к двери, ведущей на лестницу. - А что потом? Как только зеркало будет в безопасности, как вы собираетесь вытащить ангела из Хогвартса.

- Я уверен, что что-нибудь придумаю.

- Это не вселяет в меня уверенности.

- О, просто придерживайтесь плана, - сказал доктор, подходя к двери и распахивая ее. - Все, что нам нужно сделать прямо сейчас, это быстро подняться наверх - это хороший план.

Они выбежали на лестницу и увидели ангела у подножия той, что вела наверх.

- Отказываюсь от этого плана! - воскликнул Доктор.

Гарри нащупал свою волшебную палочку.

- Что же нам делать?”

Доктор дико озирался по сторонам. - Импровизируй!

Он перепрыгнул через перила и должен был бы упасть с третьего этажа и разбиться насмерть, но вместо этого из ниоткуда выскочила лестница и подхватила его.

- Быстрее! - он позвал Гарри, и тот сделал то же самое.

А потом они уже летели вниз по лестнице, доктор тащил зеркало за собой и кричал Гарри: “посмотри на ангела, посмотри на ангела!”

Гарри на бегу закинул голову через плечо, но вскоре множество факелов, висевших вдоль стен, начали мерцать, и Ангел зашевелился.

- Он приближается!

В тошнотворном чередовании света и тьмы Ангел прыгнул на ту же лестницу и быстро догнал их.

Доктор низко наклонился, приблизив губы к перилам лестницы, и прошептал:

- Нам понадобится помощь, старые друзья.

В ответ лестница немедленно изменила курс, столкнувшись с другой, которая тоже бросилась вперед. Доктор нырнул с одной лестницы на другую, Гарри последовал за ним. Но Ангел тоже умел играть в эту игру, и вскоре все трое оказались в хаотической гонке - прыгали с лестницы на лестницу, ускользая от когтей Ангела в самую последнюю секунду.

Лестничные клетки летели на них со всех сторон, чтобы обеспечить бегство, и любая лестница, на которой оказался Ангел, резко отклонялась от Гарри и Доктора. К сожалению, эти крылья были не для украшения; всякий раз, когда огни мигали и возвращались, Ангел был у них на хвосте. Лестница вела их все выше и выше, а расстояние, на которое они прыгали, становилось все больше и больше. Даже если Ангел не поймает их, они все равно рано или поздно не успеют прыгнуть и плюхнутся на пол вестибюля.

- Это безумие, - сказал Гарри, морщась от боли после особенно грязного прыжка с одной лестницы на другую. - Мы не можем бежать вечно.

- Я и не собираюсь этого делать, - сказал доктор, обливаясь потом и чувствуя себя измученным, но все еще цепляясь за зеркало и взбегая по ступенькам. Он бросил взгляд через плечо на ангела, который только что приземлился на той же лестнице. - Еще один прыжок.

Лестница пронеслась мимо лестничной площадки и дверного проема, и они оба прыгнули туда, но не приземлились, а скорее разбились. Гарри сел как раз вовремя, чтобы увидеть разгневанное лицо ангела, когда лестница внезапно резко пошла вниз. Доктор с трудом поднялся на ноги, втолкнул Гарри и зеркало в дверь и запер ее за ними на ключ.

- Быстрее, давай же! - сказал он, убегая.

Только когда Гарри обернулся, он понял, что они действительно добрались до астрономической башни. Он побежал за Доктором, вверх по винтовой лестнице и на самый верхний уровень башни, где, к своему ужасу, они не нашли ТАРДИС.

Вместо этого там была часть выступа башни, которая, казалось, была разрушена, и размер дыры в ней казался очень знакомым.

Доктор подбежал к краю и посмотрел вниз, видя, как далеко внизу на траве валяются недостающие кирпичи и камни вокруг упавшей ТАРДИС.

- Это была ловушка, - сказал доктор в отчаянии.

- Если ТАРДИС там, внизу, - сказал Гарри. - А Ангел на лестнице … Доктор, что же нам делать?

Доктор никак не мог оторвать взгляд от своего любимого корабля, который жалко лежал на боку в воронке из грязи и земли.

- Доктор! - Закричал Гарри, тряся его. - Что же нам делать?

Они услышали внизу тяжелый стук молотка. Ангел ломал дверь в астрономическую башню.

- Ему нужно зеркало? - сказал доктор, внезапно снова сосредоточившись и очень рассердившись. - Там может быть все, что от него осталось!

Без предупреждения он поднял зеркало в воздух и попытался сбросить его с крыши башни.

- Нет!

Гарри схватился за край золотой рамы и вырвал ее у него из рук.

- Гарри, что ты делаешь?

Доктор попытался схватить зеркало обратно, но Гарри не отпускал его.

-Ты не можешь его разбить!- сказал Гарри. - Он … он даже не принадлежит тебе!

- Гарри, я тоже не хотела, чтобы все так вышло, но если мы не сможем уберечь зеркало от ангела, у нас не будет выбора!

Гарри пробежал глазами по зеркалу и попытался придумать, как бы объяснить доктору, что означает это зеркало и почему он не может видеть, как его сбрасывают с башни.

- Доктор … это зеркало - единственный способ, которым я могу видеть свое … Берегись!

В последнюю секунду он посмотрел в сторону винтовой лестницы, удерживая ангела на последней ступеньке. Доктор повернулся к нему так быстро, что теперь Гарри уже не мог смотреть в зеркало.

- Гарри, - строго сказал Доктор, когда они оба устремили свои взгляды на ангела. - Разбей зеркало.

- Есть и другой способ, он должен быть.

Доктор издал разочарованное гортанное рычание, затем достал свою звуковую отвертку и поднял ее в воздух, создавая еще один оглушительный жужжащий звук. - Гарри завопил, зажмурившись и зажав уши руками. Доктор протянул руку и поймал зеркало, которое он отпустил, глядя на него и торжествующе смеясь. Это была недолгая победа.

В ту же секунду, как он остался незамеченным, Ангел сбил их обоих с ног. Доктора швырнуло на заднюю стену башни; Гарри полетел в противоположном направлении, опасно приблизившись к тому, чтобы слететь с нее полностью, вместо этого приземлившись на верхней ступеньке лестницы, а затем болезненно откатываясь вниз.

- Это была очень глупая идея, - признался доктор, подталкивая себя вверх, держа его за руку и плечо. Однако любая боль, которую он чувствовал, была забыта, когда он увидел это зрелище перед собой.

У ангела было зеркало.

Две каменные руки вцепились в богато украшенную золотую раму, и Ангел в изумлении уставился на ее приз.

- А, - серьезно сказал доктор. - Я вовсе не этого хотел.

Внизу Гарри прижал руку к ране на лбу. Все болело, он даже не мог заставить себя попытаться встать.

- Доктор? - закричал он.

- Все кончено, Гарри, - с несчастным видом объявил доктор. - Ангел получил то, за чем пришел. Мы проиграли. Все пропали. Вся вселенная… или мы сами?

Доктор прыгнул через комнату, не останавливаясь, пока они с Ангелом не оказались нос к носу.

- Потому что одна вещь, которую я не могу не заметить, это то, что я все еще здесь, как и Гарри, и Хогвартс, и небо над ними. Почему сама жизнь не превратилась в то, чем ты хочешь ее видеть? Может быть, ты думал, что если положишь свои маленькие каменные руки на зеркало, то сразу станешь непобедимым? Ну знаешь что, у тебя все еще есть та же ахиллесова пята, что и всегда. Пока мои маленькие глазки-бусинки могут видеть тебя, ты не существуешь! И зеркало не может показать желание того, чего нет!

Доктор ухмыльнулся и уверенно посмотрел на ангела. А потом случилось нечто ужасное.

Ангел поднял голову и посмотрел назад.

У доктора отвисла челюсть. Ангел медленно оглядел его с ног до головы, зачарованно водя головой. А потом, не веря своим глазам, он увидел, как уголки губ Ангела поползли вверх. Ангел улыбался ему .

Протянутая рука схватила доктора за горло. Это был не камень. Она была из плоти, кожи и костей и сдавливала горло доктора. Ангел поднял его с пола и высоко поднял. Доктор фыркнул и пнул ногой Ангела, когда тот открыл рот и зашипел на него, прежде чем швырнуть его на пол с такой злобой и такой силой, что половицы проломились насквозь. Доктор спустился на нижний уровень, с трудом приземлившись на камень прямо напротив Гарри.

- Доктор, - сказал Гарри, с трудом приползая в сидячее положение. -Что случилось?

Доктор лежал на спине, глядя на дыру, которую его тело проделало в дереве.

- Он, должно быть, использовал силу зеркала, как только коснулся его… я… я не смотрел на него достаточно быстро… я…

- Доктор! - Взмолился Гарри. - Просто сказать мне.

Доктор посмотрел на него.

- Самое сокровенное желание Ангела, Гарри - оно может двигаться!

Над ними Ангел развел руками и испустил вой, который эхом разнесся по всему замку.

Глаза Гарри были широко раскрыты. Все, что он мог сделать, это покачать головой. Доктор попытался встать, но споткнулся и упал - ноги не выдержали его веса. Он ухватился за стену, чтобы подтянуться наверх, и заковылял к винтовой лестнице. Он остановился у подножия лестницы и посмотрел на Гарри.

- Мы не можем остановить это, - сказал ему Гарри.

- Мы должны попытаться, Гарри.

- У него была одна слабость, а теперь ее нет. Это убьет нас всех, Доктор.

Доктор не знал, что ответить. Вместо него раздался другой голос. Сверху донесся отвратительный ползучий визг, словно кто-то тащил гвозди по голосовой связке.

- …ддддддДоккттоооррррррр…

Уши Гарри заболели от этого звука. Он безвольно привалился к стене, чувствуя себя побежденным. Но Доктор посмотрел вверх. Отчаяние сменилось вызовом, и он пошел вверх по винтовой лестнице, не говоря больше ни слова, один.

Ангел уже ждал его. Он прижимал зеркало к своей груди. За ним гордо распростерлись два массивных крыла.

Доктор молча стоял на верхней ступеньке лестницы. Ангел некоторое время изучал его, а затем побежал к нему. Он остановился всего через несколько шагов, но получил именно ту реакцию, к которой стремился - Доктор фыркнул в ответ и вздрогнул. Ангел усмехнулся.

- Ты думаешь, что победил, не так ли? - сказал Доктор.

Голова ангела медленно кивнула - доктор услышал, как хрустнули кости в его шее.

- Но почему же? - спросил он. - Потому что теперь ты можешь двигаться? Потому что вам не нужно подкрадываться к людям или ждать, пока они моргнут, прежде чем вы их убьете? Это тебе ничего не даст.

Ангел равнодушно приподнял бровь. Доктор - поскольку он не прыгнул через всю комнату и не убил его - продолжил:

- Плачущие Ангелы. Одинокие убийцы, единственный постоянный. Так много имен, так много людей по всей Вселенной живут в страхе перед вами. И все же это первый раз, когда вы приблизились к обладанию реальной властью, властью, подобной той, о которой вы мечтаете. Может ты знаешь, почему это так, ангел? Потому что бояться - это еще не значит, что ты проиграл. Это не слабость, и уж точно не мешает тебе быть храбрым.

Ангел вздохнул и начал выглядеть скучающим, но на самом деле это был не тот, с кем разговаривал Доктор.

- Видите ли, есть такое распространенное заблуждение насчет храбрости, - сказал Доктор, стараясь говорить достаточно громко, чтобы его голос можно было услышать на лестнице позади него. - Некоторые люди думают, что это означает бесстрашие. Они думают, что это значит взять оружие и бежать головой вперед в опасность, не моргая. Но это не так. Но это еще не все. Все дело в том, чтобы быть напуганным, как я сейчас. Речь идет о том, чтобы быть более напуганным, чем когда-либо, но никогда, никогда не позволять этому остановить тебя. Так что теперь ты можешь двигаться, ууу-де-ду. Ничего не изменилось. Я не буду убегать. Я стою здесь, как всегда. Всегда найдутся такие люди, как я, которые будут противостоять тебе - напуганные до смерти, но все еще не сдавшиеся! И не потому, что я злюсь, или потому, что хочу отомстить, а потому, что это правильно.

Ангел хмыкнул. Он уже достаточно наслушался. Он поставил зеркало на пол рядом с собой и хмуро посмотрел на Доктора. Повелитель знал, что последует дальше, но он двинулся первым.

Он помчался через комнату, ныряя к зеркалу. Но Ангел был слишком быстр, он протиснулся между зеркалом и доктором, ударив его тыльной стороной своей ладони. Доктор упал на пол, но тут же вскочил, не обращая внимания на боль.

Он вытащил свою звуковую отвертку. Ангел выхватил ее у него с невероятной скоростью и раздавил прямо передсобой. Он схватил его за рубашку и швырнул обратно на каменный выступ. Он попытался снова встать, но на этот раз ноги ему отказали. Лежа на полу, он поднял глаза и увидел Ангела, стоящего перед ним с выражением отвращения на лице. Он показал ему свои когти, чтобы он их увидел, и двинулась на него.

- Подожди!

Ангел посмотрел через плечо. Гарри стоял на верхней ступеньке лестницы.

- Я бы хотел поболтать, если ты не возражаете, - сказал он.

Ангел ухмыльнулся, повернувшись к нему всем своим корпусом. Его лишенные зрачков глаза блуждали по нему, останавливаясь на его руках, которые Гарри изо всех сил пытался удержать от тряски. Ангел снова улыбнулся. Он сделал ложный выпад, как и в случае с Доктором. Гарри ахнул и закинул руки за голову, держа их там, пока не понял, что Ангел едва двинулся к нему.

Ангел запрокинул голову и разразился тем, что Гарри принял за смех, но звучало это скорее как тысяча задушенных кошек.

- Да, - сказал он. - Я тебя боюсь. На самом деле я в ужасе. Ты месяцами мучил меня кошмарами. Я провел неделю под лестницей за то, что ты заманил меня в тот переулок. А теперь ты можешь двигаться, и мне еще более страшно чем до этого. Но знаешь что? Я тоже никуда не бегу. Я здесь … - он нервно сглотнул, - и что ты собираешься с этим делать?

В одно мгновение Ангел метнулся через комнату и схватил его за рубашку. Это дернуло его вперед, и Гарри обнаружил, что смотрит прямо в пустые и все же каким-то образом разгневанные глаза ангела.

- Х-хорошо, глупый вопрос, - пробормотал он. - Доктор?

Доктор уже встал и снова побежал к зеркалу, которое Ангел оставил без присмотра посреди комнаты. Но, как и раньше, Ангел оказался быстрее. Он швырнул Гарри на пол и схватил Доктора за шею, остановив его на полпути.

Доктор безжалостно боролся с его хваткой, но Ангел удержал его на месте одной рукой и согнул когтистые пальцы другой. Это лицо было глубоким, суровым выражением чистой ненависти.

- …ддддииииии … - прошипел он.

Гарри наблюдал, как он поднял руку и приготовилась ударить Доктора в самое сердце. Доктор не мог вырваться на свободу, на этот раз ему не удастся убежать в последнюю секунду. Гарри в отчаянии огляделся, и его взгляд упал на зеркало позади Ангела.

Ангел пристально посмотрел на Доктора, как он надеялся, в последний раз. Он уже собирался ударить, когда услышал скребущий звук. Ангел обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри тащит зеркало по полу к краю башни, где сам Ангел оставил зияющую дыру в стене.

Ангел взвизгнул, небрежно бросил Доктора и нырнул за Гарри. Но даже с такой скоростью он не был достаточно быстр, чтобы остановить Гарри, опрокидывая зеркало через край. Через секунду ему показалось, что в него врезался автобус, и Ангел отшвырнул его в сторону. Он прыгнул вслед за зеркалом, завывая в ночи, когда падал.

Когда они оба стремительно падали в длинную пропасть к полу, Ангел рванулся к зеркалу так, что оно было уже вне досягаемости. Он его не поймал. Гарри и доктор добрались до края как раз вовремя, чтобы увидеть, как зеркало первым ударилось о траву Хогвартса. При ударе рама разлетелась вдребезги, и стекло тут же последовало за ней, вызвав мощный взрыв. Ангел был окутан огромным облаком темно-фиолетового дыма, который вырвался наружу, и сила этого облака заставила доктора и Гарри упасть обратно на пол башни.

А потом наступила тишина.

Гарри лежал лицом вниз на деревянном полу; его тело болело, дыхание было хриплым. Он посмотрел на доктора, лежащего на полу. Он улыбнулся Гарри.

- Это, Гарри Поттер, был действительно очень храбрый поступок.

Они с трудом выбрались из замка и сумели добраться до подножия астрономической башни. Территория вокруг башни была в полном беспорядке. ТАРДИС беспомощно лежала на боку, наполовину погрузившись в землю. Повсюду валялись куски кирпича и камня, из которых был сложен выступ астрономической башни, хотя некоторые камни также могли когда-то быть частью золотой рамы зеркала, судя по крошечным осколкам стекла здесь и там, которые также пережили взрыв. Все вокруг было покрыто каким-то странным пеплом, темно-фиолетовым, как и сам взрыв.

Но того, что Гарри ожидал увидеть, нигде не было видно.

- А где же Ангел?

Доктор кивнул на обломки, пнул ногой какой-то камень и стал ждать ответа.

- Вот тут, - сказал он. - Во всяком случае, так было раньше.

- Но это была плоть, - сказал Гарри. - Он был живой. Как он мог разбиться, если он больше не был сделан из камня?

- Быть плотью было делом рук зеркала. Когда это было разрушено, ничто не проецировало образ, который использовал Ангел. Он снова превратился в камень, потому что мы смотрели, как он падает.

Гарри осторожно оглядел камни.

- Ты сказал, что ничто не может убить Ангела.

- Я никогда не пытался сбросить его с башни в мощный магический взрыв, не так ли? - пожал плечами Доктор.

- Значит … он уничтожен?

Доктор задумчиво пожевал губу. Затем, под пристальным взглядом Гарри, он моргнул, убедившись, что его глаза закрыты на добрых полторы секунды. Гарри, осознав, что он делает, быстро повернулся тоже самое с обломками. Но ничего не случилось, ни один камень не шилохнулся .

- Мой диагноз, - весело сказал доктор, - состоит в том, что Ангела больше нет. А вот и моя девочка!

Он переключил свое внимание на ТАРДИС, прежде чем Гарри успел задать ему еще один вопрос. И пока доктор любовно похлопывал свой ящик и шептал слова ободрения деревянной обшивке, взгляд Гарри упал на какой-то особенный кусок щебня.

Он наклонился и поднял его, сдув немного пепла, чтобы показать часть того, что когда-то было большим сообщением, но теперь просто одним словом: “Еиналеж”.

- Мне очень жаль, Гарри.

Гарри обернулся и увидел доктора, сидящего на своем космическом корабле и грустно улыбающегося ему.

- Я знаю, что это зеркало значило для тебя.

Гарри отрицательно покачал головой.

- Это было опасно. Сначала Волдеморт, потом Ангел. Это была слишком большая сила. Привлекает не тот тип людей.

- Верно, - ответил Доктор. - И все же мне жаль, что тебе пришлось его потерять.

Гарри кивнул и тихо вздохнул про себя. Он подождал, пока доктор отвернется, чтобы спокойно положить кусок рамы в карман.

- Точно! - сказал доктор, спрыгивая с ТАРДИС и сжимая ее в своих руках. - Я разберусь с этим позже, у нас есть более неотложные дела. А именно, поиск некоторых неуместных профессоров.

У Гарри екнуло сердце.

- Профессора? Вы имеете в виду, Дамблдор, Люпин, Снейп… они не…?

- Мертвы? Нет, конечно же, нет. Простите, я тоже забыл упомянуть об этом?

- Ну да, конечно, - сердито сказал Гарри.

- О. Ну, не могу же я все помнить. А теперь, давай, помоги мне поднять мою будку вверх.

*

Через несколько минут Рон и Гермиона вскинули свои палочки вверх, когда услышали, как открылся люк. Но вместо плачущего ангела, которого они ожидали, над ними появилась голова доктора, его массивная челка свисала вниз, когда он смотрел на них.

- Вы оба были очень даже ничего, - крикнул он им. - Если бы вы хотела сидеть в темноте и держаться за руки, то могла бы просто попросить.

Гермиона крепко обняла Гарри, как только выбралась из люка и вернулась в коридор третьего этажа.

- О, Гарри, с тобой все в порядке!

- Гермиона, - прохрипел Гарри, ее руки перекрыли ему доступ воздуха.

- Ангел загнал нас в угол, и мы не смогли выбраться.

- Гермиона, - настойчиво повторил Доктор.

- И мы осмотрели все вокруг, но не смогли найти зеркало там, внизу, так что нам просто пришлось ждать, и я подумала, что вы оба …

- Гермиона, заткнись! - наконец сказал Рон, заработав от нее сердитый взгляд .

Доктор оборвал любой спор, прежде чем он успел состояться.

- Гермиона, ангел исчез, мы все в порядке. А теперь поторопись и залезай в будку, мы же отправляемся в средневековье!

*

В Шотландии XIV века был фруктовый киоск.

Он был расположен в центре оживленного уличного рынка и обычно обслуживался тремя необычными мужчинами, двое из которых постоянно пререкались. Третий же был в основном был занят рисованием табличек, которые предлагали два за одно яблоко, а затем он использовал свой мерцающий взгляд, чтобы очаровать вас для покупки этого товара. Это были Ремус Люпин, Северус Снейп и Альбус Дамблдор. И они были очень удивлены, обнаружив, что один из их студентов из шестисот лет в будущем приближается к их киоску.

- Четыре груши, пожалуйста, профессора, - поприветствовал Гарри.

- Гарри! Как же так… - сказал Люпин, и они со Снейпом уставились на Гарри, как на привидение. Однако Дамблдор лишь улыбнулся.

- Черт возьми, это Поттер, - раздался голос из глубины киоска. - Наконец-то мы спасены!

Гарри покосился на говорившего мужчину.

- Филч? А вас когда схватили?

Смотритель Хогвартса обиженно фыркнул, роняя коробку с бананами, которую держал в руках.

- Я слышал, как кто-то бродил по Хогвартсу, не так ли? Пошел ловить полуночников, а меня схватила статуя!

Гарри потер затылок.

- Э-э… ну ладно, извини за это. В любом случае, мы возвращаемся в Хогвартс, если кто-нибудь хочет подвезти?

Он ухмыльнулся и кивнул в сторону Большой синей будки, где Рон, Гермиона и еще один незнакомый учителям человек радостно махали ему рукой.

*

Гарри поймал себя на мысли, что все это ему снится. Час назад он обдумал свою жизнь окончательно. Чувствовал страх, как никогда раньше. И все же он был здесь, выходя из ТАРДИС в вестибюль Хогвартса. Он был не только жив и здоров, но также его друзья и учителя, которых он боялся больше не увидеть.

- Поразительно, - сказал Дамблдор, когда он, Снейп и Люпин оглядели вестибюль, как будто это было в первый раз, как будто прошла целая жизнь. - Какая чудесная машина! И ты говоришь, что это точно та же ночь, когда нас похитили?

- Ага, - сказал Рон, когда они с Гермионой повели учителей в больничное крыло. - Но как? Как долго аы застряли в прошлом?

Когда они уходили, Гарри услышал, как Снейп и Люпин сказали “слишком долго” в унисон.

Гарри рассмеялся: Он снова повернулся к дверям ТАРДИС, задаваясь вопросом, как он сможет найти слова благодарности Доктору. Но, как ни странно, двери за ним закрылись и не открывались, когда он их толкнул.

- Доктор? - он постучал.

Он не только не получил ответа из ящика, но и хриплый звук, тот самый хриплый звук, который разбудил его три ночи назад, когда все это началось, заполняя холл.

- Доктор! - закричал он.

Но это было бесполезно. ТАРДИС исчезла, оставив его печально смотреть на то место, где она стояла раньше.

- …пожалуй, спасибо, - сказал он пустому пространству.

*

Это было, мягко говоря, богатое событиями начало семестра. Замок принимал у себя существо, которое почти уничтожило саму школу, хотя только горстка людей действительно знала об этом. После страха, охватившего школу в прошлом году, и с Сириусом Блэком все еще на свободе, Дамблдор решил, что лучше оставить события тех нескольких дней невысказанными.

Сообщение на стене было скрыто, астрономическая башня была восстановлена, и Хогвартс (к сожалению) немедленно получил новую партию дементоров - статья об исчезновении их предшественников в ежедневном Пророке была самой близкой к любому виду отчета о том, что произошло той ночью.

Как будто ничего этого и не было, и это беспокоило Гарри.

Настолько сильно, что однажды днем он поделился своими чувствами с Дамблдором. Директор школы от всего сердца согласился и пообещал исправить ситуацию.

После этого все быстро вернулось на круги своя. Конечно, для Хогвартса нормальность означала безумного серийного убийцу на свободе, повторяющиеся предсказания о неминуемой гибели, гиппогрифа в камере смертников и частные уроки по изучению сложных заклинаний, способных отбиваться от душераздирающих существ, предположительно защищающих школу.

После всего, что случилось в тот год, никто не мог винить Гарри, в тот июльский день, всего за несколько дней до летних каникул, за то, что он положил голову на книги и сонно смотрел в окно. Скучный монотонный голос профессора Биннса читал вслух особенно скучную книгу о Великой совиной забастовке 1909 года, хотя ни один студент в душном классе ее не слушал. Как и Гарри, все они сидели в своих креслах, обхватив голову руками, а веки их постепенно закрывались. Сам Гарри был уже в нескольких секундах от того, чтобы задремать, когда что-то проплыло мимо его ушей. Странный, механический скрежещущий звук, с хриплым шепотом.

Гарри мгновенно открыл глаза. Он выпрямился на стуле и оглядел класс, чтобы посмотреть, не слышал ли его кто-нибудь еще. Но нет, его одноклассники все еще были на грани сна, поскольку профессор Бинс продолжал бубнить о том, как почтовое отделение пыталось использовать каминную сеть в качестве замены совам, но остановилось, когда письма начали часто ловить пламя каминов, в которые их бросали. Он нахмурился про себя. Он и сам почти заснул, может быть, ему приснился этот шум?

Пока он размышлял, краем глаза уловил какое-то движение. Снаружи кто-то прошел мимо окна, и Гарри был уверен, что мельком увидел твидовый пиджак, галстук-бабочку и нелепую копну волос.

- Профессор Биннс, мне нужно в туалет!

Профессор Биннс перестал читать. Студенты быстро проснулись, моргая. Рон, Гермиона и все остальные уставились на него. Возможно, Гарри сказал это громче, чем намеревался.

- Я имею в виду, - неловко кашлянул он. - Не могли бы вы отпустить меня в туалет, сэр?

Едва Бинс неохотно дал разрешение, как Гарри вскочил со своего места и вышел из класса.

Он промчался по коридорам, слетел вниз по лестнице и выскочил из дверей замка. Он посмотрел на расстилавшуюся перед ним землю, с ужасом не увидев ни синей будки, ни ее владельца. Не придумав ничего лучше, он сложил ладони рупором и заорал:

- Доктор!

- Ой! - раздался голос у него за спиной. - Ты же знаешь, что сейчас идут занятия?

Доктор стоял, прислонившись к двери, из которой только что выбежал Гарри, засунув руки в карманы и ухмыляясь.

Гарри усмехнулся в ответ. Он провел несколько месяцев, думая о том, что скажет доктору, если они когда-нибудь встретятся снова, но теперь он был здесь, и Гарри не знал, кого выбрать.

- А почему вы улители? - в конце концов он решился, удивив даже самого себя.

Доктор пожал плечами и отвернулся.

- Во мне больше не было нужды. Я уже говорил тебе, Гарри, что долго держался подальше отсюда, пока не наступил день, когда я не мог стоять и смотреть. Теперь, когда этот день прошел, я тоже должен быть там. Путешествие во времени -иэто действительно выбор ваших пятен.

Гарри задумался. Затем он спросил:

- Это должно было иметь смысл?

- О нет, - сказал доктор.

- Просто проверяю.

- Ну ладно, - сказал доктор, оживляясь. - Я убрала беспорядок, который мы устроили перед тем, как уйти, а для чего еще я тебе понадобился?

- Э-э, чтобы поблагодарить вас? - сказал Гарри, решив, что это очевидно.

- Ах, но я же не спас этот день, Гарри Поттер. Ты это сделал.

- Вы что-то имеете против того, чтобы принимать благодарность?

- Я был известен тем, что становлюсь застенчивым, когда мне её преподносят.

- Тогда приготовься краснеть - Гарри снова усмехнулся и поманил его за собой.

Он повел доктора в трофейную комнату, возвращаясь целым и невредимым после истерики Ангела. Среди Квиддичных трофеев и домашних кубков на стене висели серебряные таблички. - Гарри указал на одну из них. Там было написано:

Эта мемориальная доска вручается доктору, за особые заслуги перед Хогвартсом.

- Я говорил с Дамблдором, - сказал Гарри. - Его не нужно было долго убеждать.

- Я не знаю, что и сказать, - сказал доктор, и Гарри был рад видеть его искренне растроганным. - И я всегда знаю, что сказать. Спасибо, Гарри.”

Гарри не возвращался из на пару истории магии. Вместо этого они с доктором пошли прогуляться по парку, наслаждаясь солнечным светом. Они уселись на холме, откуда открывался вид на хижину Хагрида и Запретный лес.

- Ты ведь знаешь, о чем я хочу тебя спросить, не так ли? - спросил Гарри, прервав уютное молчание.

И все же доктор не казался удивленным. Он небрежно кивнул.

- Неужели Ангел действительно ушел, - ответил он.

- Ну, либо это, либо… кто ты такой? - и я подумал, что ты предпочтешь вопрос об Ангеле.

Доктор благодарно кивнул. Он бросил взгляд на подножие астрономической башни.

- Вполне возможно, что Ангел все еще жив, - задумчиво произнес он.

Гарри вытаращил глаза. Это был не тот ответ, на который он надеялся. Доктор заметил выражение его лица и небрежно пожал плечами.

- Когда имеешь дело с плачущим ангелом, ни в чем нельзя быть уверенным. Мы даже не видели, как он упал на землю, нас отбросило назад взрывом. Ангел был бы в состоянии двигаться прямо перед тем, как ударить, и попал бы в самый центр невероятно мощного взрыва.

- Взрыв, который разнес бы его на куски, - возразил Гарри, хотя в его голосе явно слышалась надежда.

Доктор нерешительно кивнул, раздражая Гарри своими уклончивыми ответами.

- Ты должен помнить Гарри, плачущего ангела, который черпает свою силу из всего, что их окружает. И Ангел был в середине облака магии из зеркала, которое он использовал несколько мгновений назад, чтобы превратить свое самое глубокое желание в реальность. В последние секунды, кто может сказать, что Ангел не поглотил всю эту силу и не сделал то же самое снова - только на этот раз изменив свое самое глубокое желание не умереть при ударе? И это только одно предложение. Возможно, он сам стал невидимым. Это могло бы изменить то, как это выглядело, так что то, что мы думали, были кусочками стены и зеркала, на самом деле были кусочками Ангела. Возможно, так оно и было…

Гарри поднял руку:

- Я все понял.

Он раздраженно уставился в землю. После всего этого времени Ангел все еще мог быть жив. Он мог бы наблюдать за ним весь год. Он мог бы наблюдать за ними обоими прямо сейчас.

- Поэтому на всякий случай я бросил все обломки в сверхновую звезду, - небрежно добавил доктор. - Если ангел и выжил, то очень далеко от Хогвартса.

Гарри стиснул зубы и сердито посмотрел на доктора, который покорно нахмурился в ответ.

- Я снова не упомянул самый важный момент, не так ли?

- Ага, - сказал Гарри.

- Прости. Я работаю над этим, правда.

Гарри закатил глаза. Они вернулись к наслаждению летним днем в тишине. Из трубы Хагрида вырывалась струйка дыма, и Гарри смотрел, как она взлетает вверх и растворяется в небе. Через несколько минут их внимание привлекли несколько всплесков воды. На краю озера одинокое щупальце высовывалось из воды и мягко покачивалось. Доктор улыбнулся и помахал в ответ. Гарри снова рассмеялся.

- Вы были правы, - сказал он, подумав еще немного о том, что собирался сказать доктору, если их пути пересекутся. - Насчет комнаты и камня. Я вовсе не был храбрым.

Доктор усмехнулся:

- Ну конечно же, Гарри.

- Но вы сказали…

- Все, что я имел в виду, это то, что твоя мотивация была неправильной. Никогда не действуй из гнева или ненависти. Не унижай себя, ты лучше этого.

Он снова замолчал.

“Похоже, он колеблется”, - подумал Гарри, раздумывая, следует ли произносить слова, которые он хотел сказать.

- Иногда все становится темным, - неопределенно сказал он. - Для всех, но особенно для тебя. Люди продолжают пытаться прийти к тебе из-за того, кто ты есть, только однажды это может стать хуже, чем это. Может быть, когда-нибудь ты будешь бороться не только за себя. И это храбрость в чистом виде. Когда ты противостоишь чему-то, не потому что ты хочешь отомстить или ты хочешь получить трофеи победы, но просто потому, что ты знаешь в своем сердце сердца, что это правильно.

Он посмотрел на Гарри, пытаясь понять, передано ли его послание. Но его друг неуверенно смотрел на него, понимая, о чем говорит Доктор, и все же недоумевая, почему ему так неловко это делать.

- Доктор, о чем вы говорите? - осторожно спросил он.

Взгляд доктора задержался на нем еще на несколько секунд, затем он улыбнулся и отвел глаза.

- Наверное, чепуха, - съязвил он. - Но просто, помни это, ладно? Это может пригодиться.

Его веселый поворот был, конечно, вынужденным, но Гарри решил пропустить его мимо ушей.

- Неужели вы проделали весь этот путь, чтобы нести чушь?

- А, - сказал доктор, кое-что вспомнив. - Нет, вообще-то я пришел кое-что тебе вернуть.

Он сунул руку во внутренний карман своего твидового пиджака и, как клоун, вынимающий из рукава бесконечный носовой платок, вытащил мантию-невидимку Гарри.

- Я понятия не имею, как долго это было в ТАРДИС, - сказал доктор, держа плащ в руках и наблюдая, как они исчезают. - Это немного легко пропустить. Я нашел его, только споткнувшись об него. - Он неловко уклонился от взгляда Гарри. - Я, э-э, возможно, сначала немного повеселился с ней. Это и вполовину не полезно, когда пойман в трудном месте, как я уверен, ты знаетшь

Он передал плащ Гарри, и тот нетерпеливо взял его обратно.

- Я даже не заметил, что она пропала, - сказал он доктору.

- Ну ладно, только не теряй её. Ты никогда не знаешь, когда тебе это может понадобиться.

Его взгляд на мгновение метнулся в сторону громыхающей ивы, но Гарри был слишком занят изучением плаща отца, чтобы заметить это.

- Спасибо, что привезли его обратно, - сказал он.

- Не стоит об этом говорить. А теперь, - он тяжело вздохнул и встал, - мне лучше уйти.

- О, - сказал Гарри, тоже вставая. - Ну, спасибо… э-э, еще раз. За все, я имею в виду. - Доктор покачал головой и открыл было рот, чтобы возразить, но Гарри поднял руки, останавливая его. - Просто … примите благодарность.

Доктор смущенно проворчал:

- Всегда пожалуйста.

Они снова зашагали - Гарри обратно к вестибюлю, а доктор к ТАРДИС, которую Гарри теперь видел стоящей в тени высокого дерева недалеко от теплиц гербологии. Когда они дошли до того места, где должны были расстаться, Гарри снова заговорил о своих мыслях, которые мучили его с той ночи в башне.

- Значит, я больше не увижу вас, да?

Доктор ответил ему печальной улыбкой.

- Скорее всего, нет. То, что я здесь нахожусь, вроде как против правил. И вообще, я обычно не сторонник правил. Но на этот раз все может быть к лучшему.

Гарри мрачно кивнул.

- Но дело вот в чем, Доктор. - сказал он, глядя в сторону ТАРДИС. - Это большая коробка, по крайней мере внутри. Находясь там все время, в одиночестве, ты должен немного… уставать.

Доктор тоже посмотрел на ТАРДИС.

- Да, - сказал он задумчиво. - Иногда так и бывает.

- Ну, если вдруг станет так тихо, что тебе захочется нарушить какие-то правила… мы всегда рядом, понимаешь? Я, Рон и Гермиона. - Он слегка и неловко ударил доктора по руке. - Не будь чужаком.

Доктор снова улыбнулся. Он протянул ему руку.

- Гарри Поттер, это было очень приятно.

- Мне тоже, - ответил Гарри, широко улыбаясь и пожимая доктору руку. - До Свидания, Доктор.

Доктор повернулся на каблуках и направился к теплицам.

- По крайней мере, до следующего раза.- Крикнул ему вслед Гарри.

Доктор рассмеялся и шутливо отсалютовал Гарри, прежде чем войти в свою будку. Листья на дереве над ТАРДИС начали шелестеть, и этот невозможный шум снова наполнил воздух. На этот раз Гарри был доволен, наблюдая, как будка постепенно исчезает. Как только последний проблеск синего исчез из поля зрения, Рон и Гермиона уже бежали к нему.

- Мы слышали шум в Большом зале, - сказал запыхавшийся Рон.

- Это он, Гарри? - спросила Гермиона. - Это из-за доктора?

- Так оно и было, - ответил Гарри. - Ты только что разминулась с ним.

Их лица вытянулись, и они уныло смотрели на квадратный участок примятой травы под деревом у теплиц.

- Не волнуйтесь, - сказал им Гарри с легкой улыбкой. - Я думаю, что когда-нибудь мы снова его увидим.

*

В тот вечер Гарри был последним из мальчиков в своей спальне, кто читал при свете прикроватной лампы. На следующий день перед экзаменом по астрономии он пытался сделать какую-то последнюю поправку, но в конце концов решил, что на сегодня хватит. Его ум был слишком сосредоточен на других вещах. Он закрыл свою записную книжку и положил ее на пол рядом с кроватью. Потянувшись к выключателю своей лампу, он остановился.

Рядом с ним на столе, где он просидел весь год, лежал кусок рамы от зеркала, которое Гарри подобрал в тот вечер. Он внимательно осмотрел его. В его голове всплыл особый фрагмент из предыдущих слов доктора.

Гарри уставился на кусок рамы. Его глаза пробежали по бороздкам на дереве, где было выгравировано слово “Еиналеж”.

Он моргнул.

Кусок не сдвинулся с места. Гарри смотрел на него еще несколько секунд, затем устало покачал головой. Он снял очки, выключил лампу и лег в постель.

На его столе медленно двигался вперед кусок рамы.