Не плачь, девчонка [Агнешка Норд] (fb2) читать онлайн

Не плачь, девчонка

Пролог

Весело стучали колеса набирающего ход поезда «Санкт-Петербург — Адлер». Я оторвалась от проносящихся за окном домиков какой-то деревни, заросшей зеленью, и вернулась в купе. Попутчики, супружеская пара с двумя малолетними детьми, как раз успели распаковаться и занять все сидячие поверхности, принявшись за ранний ужин.

Видимо, предполагалось, что я сразу полезу на свою верхнюю полку, или просто проведу весь путь в коридоре, судя по недовольной мимике молодой мамаши. Весело, повезло, можно сказать.

Немножко не таким представлялось путешествие.

И в этом обществе мне предстоит провести чуть больше двух суток. Девочка лет пяти уже о чем-то хныкала, а маленький толстощёкий карапуз, измазавшийся в шоколаде, готовился зареветь, глядя на сестру. Эх, я почему разорилась на купейный вагон, в последний момент отказавшись от плацкартного эконом-класса? Именно по причине не слишком приятного путешествия лет пять назад, когда нам с подругой всю ночь не давал спать ревущий младенец с одной стороны, и группа пьяной молодёжи с другой. А тут такая засада!

И ведь нет возможности уже что-то изменить. Специально узнавала у проводницы, нет ли где свободного места. Оказалось, лишь одно — пассажир просто не явился, в крайнем купе в конце вагона, где ехали трое мужчин. Сходила на всякий случай, поглядела на этих «мужуков», да и слиняла. Я хоть и толстушка с безнадежным стремлением когда-нибудь сесть-таки на диету и стать тонкой и звонкой, но и в таком виде получила аж три заинтересованных взгляда на свой немаленький бюст. Посчитав, что водка, банка огурцов и колода карт, уже красующиеся на столе — лишь дополнительный аргумент ко всем этим тельняшкам и небритым подбородкам, быстро извинилась и сбежала.

И теперь я резво забралась на верхнюю полку, прихватив из сумки бутылочку воды.

— Алёна, вы не стесняйтесь, — пригласил затюканный муж, — присоединяйтесь к нам. Нам бабушка столько еды упаковала!

— Спасибо, я на диете, — не моргнув и глазом, наврала я. Вполне удачная отмазка, и габариты мои усомниться не позволяют.

Жена, унимающая двоих ноющих малышей, и с возмущением глянувшая на мужа, презрительно фыркнула. Ну да, ей-то на диете сидеть не обязательно. Тощая, ни груди, ни попы. Да мне все равно, пусть фыркает, не привыкать. Вот только детей я, похоже, к концу путешествия возненавижу.

И это первый, такой долгожданный отпуск за пять лет! Нет, не то чтобы я без отпусков работала, были, куда ж без них. Да только вот дача, где родители непременно желали видеть нас с сестрой, мало походила на отдых. Огород, бабушкины козы, и пять соток на общем поле, выделенных под картошку. Нет, конечно, было и хорошее, вечера, костры, купание в местной речке, наконец. Но всё как-то хотелось на море съездить. Причём не обязательно ставшая такой модной Турция, мне вполне подходил наш собственный юг, где пять лет назад мы с подругой провели чудесных две недели.

Как произошло, что подруга с сестрой скорешились, а я осталась в одиночестве, понять не трудно. А вот встретили двух близнецов, любовь с первого взгляда, свадьба в один день, а потом и по спиногрызу в придачу. И вот уже Алёна нужна только с малышами посидеть, да выслушать про козлов-мужей и пеленки с распашонками, да чей малыш первым «мама» сказал.

Честно говоря, я просто испугалась этого лета. Как представила, как все мы на даче соберемся, и начнется счастливая семейная идиллия, да как меня будут пытаться свести с местным холостяком-электриком дядей Славой, или с не менее холостым Лёшкой-трактористом, так и бросилась на вокзал покупать билеты на юг. Ну нет у меня до сих пор парня, пусть уже и стукнуло почти двадцать восемь, так это разве повод сомневаться, что могу сама о себе заботиться. В конце концов в институте никто за меня не учился, и приличную работу нашла без всяких протекций. Уж как-нибудь и с личной жизнью разберусь. Да это разве кого-то волнует?

Пискнул телефон. Открыла, читая смс-ку от Маринки:

«Счастливого пути, Алчонок. Без мужа не возвращайся. Шутка. Отдохни хорошенько!»

Ага, шутка, так я и поверила подруженьке!

Тут же пришло второе сообщение от сестры. Светлана писала: «Много не загорай, с твоей кожей только облезешь. Не забывай наносить мой крем. И гульни там, что ли».

Несмотря на раздражение, улыбнулась. Ладно, они ж ничего плохого не желают, наоборот рады были, что «развеюсь», хоть и сомневались, что мне одной стоит ехать.

Малышня внизу вроде угомонилась, и я достала планшет, с предвкушением провести за чтением фанфиков по Гарри Поттеру всю поездку. В интернет выходить не буду, так что зарядки должно хватить. А фанфиками я увлеклась не так давно, года не прошло. Но увязла по самые уши. Кто же знал, что столько талантливых авторов пишут на эту тему. Там и посмеяться, и поплакать, и попереживать есть за кого. А уж какие пары складываются из полюбившихся героев поттерианы. И невольно веришь, порой, что да, вот они точно подходят друг другу, как же так Роулинг была не права, что их не свела. Я обожала невозмутимого Снейпа, сильного Гарри, иногда даже Драко Малфоя, или его великолепного папашу. Вот ведь красавцы все, и у каждого характер такой… М-м, сказка! Вот почему в реальной жизни таких не встретишь? А если и встретишь, то на тебя нафиг ни один из них не взглянет. Обидно! А ведь там ещё и магия.

А в планшет я накачала больше сотни ещё не читанных больших и маленьких произведений «по мотивам». И рассчитывала всерьёз, что хотя бы половина из них мне понравится.

И несмотря на невозможно капризных деток, их папашу, сверлящего глазами мою задницу каждый раз, когда я забираюсь на верхнюю полку, всем недовольную мамашу, фанфики меня всё же спасали, позволяя полностью отключаться от негатива. Впрочем, были и приятные моменты. Чем ближе юг, тем сильнее захватывало путешествие. Просто постоять в тамбуре, следя за убегающими назад столбами, сходить в вагон-ресторан — выпить кофе, сойти на остановке и купить у бабульки в платочке горячих пирожков и молодой картошечки с укропом и маслом, да успеть съесть это богатство, пока мои соседи выгуливают детишек. Да, положительных эмоций тоже хватало.

И всё же, когда они все сошли в Туапсе, я была просто счастлива. Осталась, пусть ненадолго, хозяйкой целого купе! Сошла в Адлере, уже переодевшись в шорты и футболку, под которыми прятался новенький купальник. Сразу искупаться, а потом уже искать жилье. Таков был простой и незамысловатый план. Сдала вещи на хранение на вокзале — и к морю.

Солнце уже достигло зенита, жарило вовсю, но тепло меня только радовало. Погода чудная — на небе ни облачка. На берег набегают совсем небольшие волны. Народу много, но это почему-то нисколько не мешает.

Пляж покрыт мелкой галькой. Заходить в море приходится осторожно, стараясь не удариться босой ногой о какой-нибудь подводный валун, но какое же счастье погрузиться в воду, широкими взмахами задать темп, доплыть до самых буйков, отфыркиваясь от солёной водицы, всё же попавшей в нос, да и в рот тоже.

Загорать не стала, сразу переоделась в сухое, и пошла искать жильё поближе к побережью. Сдавали многие, так что нашла себе комнатку в доме с удобствами во дворе — даже дешевле, чем рассчитывала. Договорившись с хозяйкой, не спеша прогулялась на вокзал, а по дороге завернула в продуктовый и купила упаковку пельменей. Соседей оказалось не много, да и каждый держался особняком. Поужинала во дворике, увитом виноградными лозами. Потом погуляла по городу, вернувшись совсем в темноте. Белые простыни на очень удобной кровати с толстым матрасом благоухали свежестью. С блаженством я растянулась на своём ложе и, хотя планировала дочитать очень интересный фанфик, но слишком устала за насыщенный первый день.

Засыпала с улыбкой — у меня целый месяц впереди! Денег должно хватить и на экскурсии, и на подарки родным, с запасом получилось, премию на работе хорошую дали в придачу к отпускным. Так что единственное, чего опасалась — заскучать от безделья. Пока же приняла твёрдое решение наслаждаться заслуженным отдыхом.

***

Пробуждение оказалось просто ужасным. Рык какого-то мужика, нависшего надо мной, тяжелый запах пота и перегара, а потом ещё и удар по лицу, от которого моя голова чуть не отвалилась, мотнувшись в сторону, а уж синяк-то будет знатный. И топот ног по дощатому полу, а потом и захлопнувшаяся дверь.

Кажется, я начала просыпаться, потому что смысл криков неизвестного постепенно доходил до гудевшего мозга. Что-то было про то, что я, сука такая, уже достала его, еды не приготовлено, дома не прибрано, и, мол, ублюдок мой весь в меня пошёл, и что он, муж, пойдёт сейчас в бар, а когда вернётся, я ещё получу по полной программе.

Я не могла понять — сон это, или явь, дикая, непонятная реальность, пока в бок мне не ткнулось какое-то маленькое дрожащее тельце. Тонкие ручки вцепились в одежду, вихрастая головка уперлась куда-то в бок, но хуже всего были беззвучные рыдания этого крохи, от которого сотрясалось его худенькое тело. Ага, вот и тот самый «ублюдок», надо полагать.

Я быстро села, подхватив неизвестного малыша на колени и прижав к себе. Сама оглядываю незнакомую убогую комнату, в которой оказалась. Каким образом, интересно? Съемная комнатенка, конечно, тоже не дворец, крохотная совсем, но по крайней мере идеально чистая. А тут? Мальчик затих, наконец, пригревшись, а я отвлеклась от обстановки, собираясь узнать от ребенка, кто он такой, когда тоненький голос тихонько позвал:

— Мама! Тебе больно?

Глава 1

Я похолодела. За кого меня принимают? Меня похитили? Но кто? Бандиты? Террористы? Инопланетяне? Но ребёнок-то уж точно не виноват, поэтому постаралась утешить и отвлечь, поглаживая по спине:

— Пустяки, малыш. Всё пройдёт. А ты не скажешь, где мы?

Если он видел, как этот урод меня бьёт, то стресс ещё тот получил.

— Дома, — услышала я неуверенное. — Уже утро?

В животе у ребенка заурчало. Голодный, наверное. Что вообще происходит?

Скула болела, какой же тяжёлый кулак у этого мерзавца. Обещал, что вернётся? Я вскочила, подхватывая ребёнка. Что же делать?

Неплохо бы для начала разобраться, что к чему, но знать, что за тебя цепляется голодное маленькое существо и ничего не делать, это не по мне. Найти кухню стало первой задачей. Пробираясь через захламленную комнату, едва не споткнулась о сломанный стул, валяющийся прямо посреди коридора. Малыш прижался сильнее, обхватив меня за шею тонкими ручками.

— Папа скоро придёт? — спросил с затаенным страхом.

И тут у меня в голове щёлкнуло — он говорит не по-русски, а я почему-то его понимаю. Английский — поняла с облегчением. Было бы хуже, окажись ребенок испанцем, например. А так худо-бедно понять и даже поговорить смогу.

Как раз нашлась кухня. Первое впечатление — большая. В моей квартирке, где после свадьбы подруги, я осталась одна, это помещение куда как меньше. Второе впечатление — что за свиньи тут живут?!

Переполненное мусорное ведро издавало отвратительный запах. Пустые бутылки и пивные банки раскиданы повсюду, стол заставлен грязной посудой, какими-то объедками, даже старые картофельные очистки красовались среди пустых консервных банок и поросших плесенью кастрюль.

Зря я свет включила. Или не зря?

— Малыш, посиди тут, я что-нибудь сготовлю поесть.

Усадила его на стул, более-менее целый.

— Я не малыш, — прошептал ребёнок как-то очень серьёзно. — Я Севеус.

— Как ты сказал? — я боялась, что неправильно поняла. — Северус? А можешь сказать своё полное имя?

О Боже! О чём я прошу ребёнка?

— Севелус Снейп, — услышала я и без сил опустилась на стул напротив. Ножка подо мной подогнулась, и я грохнулась на пол.

Сбылась мечта идиотки! Вместо чудесного отпуска, я попала в сказку. В страшную, надо сказать. Интересно только, в канон, или в какой-нибудь фанфик? Если Северус Снейп называет меня мамой, то получается, я теперь Эйлин Снейп, и тот мерзавец — мой муж, Тобиас?

Наскоро успокоив вскочившего малыша, всполошившегося от моего падения, я бросилась к маленькому зеркалу над раковиной, а после осмотра лица, оглядела, наконец свою фигуру. А что — сбылась ещё одна мечта, я теперь худая и высокого роста. Лицо бледноватое, даже изможденное, волосы в жутком состоянии, синяк, опять-таки, наливается. И похоже, это совершенно не шутки.

— Похоже, теперь это моя жизнь, — проговорила едва слышно.

Обернулась — ребёнок смотрит со страхом. Что он прочёл на моём лице? Улыбнулась бодро и подмигнула:

— Выше нос, Сев. Сейчас поедим!

Некогда мне тут паниковать, вообще-то, когда ребенок не кормлен, а пьяный злой муж вот-вот вернется. Блин, у меня есть муж! Кому скажи!

Обшаривание кухни дало неутешительные результаты. Ни кусочка хлеба. Две картофелины, пара морковок, засохшая луковица. И пакетик овсяных хлопьев.

Обе кастрюли в кошмарном состоянии. К счастью, плита газовая, вполне понятная. Вода из-под крана течёт исключительно холодная, губки нет.

В холодильнике нашлось полбутылки молока, к счастью — ещё не скисшего. И маленький кусочек сливочного масла. Быстро отмыв кастрюлю, отдала предпочтение овсяной каше. К тому времени, как она была готова, ребёнок уже клевал носом. Не выспался? Большие часы над кухонной дверью указывали, что сейчас ровно пять. А вот вечера, или утра — загадка. Свет за окном, выходящим в какой-то узкий переулок, мог означать, как раннее утро, так и ранний вечер.

Потрепала маленького Северуса по плечу, сунула в руку ложку.

— Ешь, маленький.

Он встрепенулся, осторожно попробовал мое варево и вдруг улыбнулся. Видеть на грязной с разводами слез мордочке улыбку оказалось непростым испытанием для новоявленной попаданки. Сердце защемило.

— Мам, так вкусно! А ты не будешь?

Я покачала головой, а сама, глядя на будущего зельевара, двойного шпиона, и моего любимца-мужчину из фанфиков, вдруг твёрдо поклялась: сколько бы мне ни было отпущено невесть кем, прожить в этом теле, в этой жизни, и в этой далеко не сказке, но я непременно подарю этому несчастному малышу столько тепла, сколько успею.

Умыв ему лицо и руки после еды, проводила его до кровати, ужаснувшись убогости обстановки в «детской». Держа меня за руку, ребёнок быстро уснул. А я всё гладила мягкие чёрные волосы, не понимая, как так получилось, что сказка стала былью. Что вот он, Северус, мой сыночек. И куда я теперь от него, если владелица тела неизвестно куда исчезла. Теперь я здесь буду пожинать плоды её деятельности, какой бы она не была. И что-то мне подсказывает, не благодарность будет моим основным мотивом.

Когда же меня начнут ценить, как меня саму, еще сколько воды утечет.

Самое печальное, не читала ни одного фанфика про детство Северуса. Не представляю толком как он рос, чего мне ждать, кого опасаться. Представление о событиях только самые смутные. Никаких особых примет, какой была мать, каким мальчик. Да я даже мужа не узнаю, если встречу сейчас на улице. Ну не успела рассмотреть гада.

Но жить, как жила до меня Эйлин, я не намерена. И трястись в ожидании забулдыги, тоже в планы мои не входит.

Прикрыв дверь в комнату мальчика, я нашла старый мешок из-под картошки, и стала обходить гостиную и кухню, собирая мусор. Мешок заполнился под завязку. А куда выносить, мне не известно. Не беда, узнаю!

Переодеваться не стала — то, что носила Эйлин, вполне годилось для уборки, потом найду что-то поприличней. Вооружилась ведром с водой, тряпкой и шваброй, найденными в ванной, и принялась за уборку.

Через два часа посуда была перемыта, полы выметены и отмыты, грязное бельё сложено горой в довольно большой ванной, обувь расставлена у входной двери. Мебель кое-как расставлена по местам.

Благодаря уборке на кухне нашлось ещё пять довольно крупных картофелин и половина кочана капусты. Так что на обед я варила постные щи. Пусть без сметаны, или мяса, зато очень густые. Но в магазин идти надо. А значит, нужны деньги.

Сначала, превозмогая брезгливость, я перерыла в их поисках все грязное белье в ванной, выворачивая все карманы. Потом проверила висевшие в гардеробе куртки и пальто. Нашлось несколько пенни. Не густо! И вдруг поняла, что знаю, где следует посмотреть. Так же, как интуитивно поняла, где ванна два часа назад. И где стоит швабра. Неужели знания Эйлин передаются мне? Приятно, конечно, но почему тогда их так мало?

Тем не менее, повинуясь «интуиции», поднялась на второй этаж к спальням. Проигнорировала застеленную несвежим бельем большую супружескую кровать. Нет, думать о том, что мне придётся спать с этим алкашом пока не могла. Спала же на диване внизу, этим утром? Что было утро уже стало понятно — становилось всё светлее, а не наоборот.

Деньги и правда обнаружились там, где и подумала — в маленьком углублении под подоконником. В старой жестяной коробке было спрятано несколько золотых галеонов, что повергло меня в онемение — я держала в руках деньги магов! Я ведьма! Или теперь нет? Ладно, потом, и галеоны, и магия! Сейчас меня волновали больше те сто двадцать фунтов, что лежали в той же жестянке. На что копила деньги Эйлин, меня интересовало мало, теперь они мои по праву, так как именно мне сейчас придется заботиться о малыше. И о непутевом муже в придачу.

В шок меня повергла одежда, когда, убедившись, что Северус крепко уснул, я собралась в магазин. Невозможно поверить, что такая молодая женщина носила это! Я покопалась для очистки совести в шкафу, но не мантию же надевать! Это единственное, что сохранилось в приличном виде, хотя и было смято и запихнуто в дальний конец полки.

В итоге пришлось остановиться на длинной юбке в пол и старом, растянутом свитере. Кое-как отчистив их от пятен, отпарила найденным утюгом — работал, к моему счастью. И посмотревшись в большое зеркало в платяном шкафу, осталась частично удовлетворена. Всё же странно чувствовать себя такой стройняшкой. А волосы тоже ничего, стоило только расчесать. Глаза большие и выразительные, красиво изогнутые губы, аккуратный нос, пусть и с горбинкой, тонкие брови вразлет, густые ресницы… Может и не супер красавица, но и не уродина уж точно. И лет мне, по всей видимости, даже поменьше, чем в той, другой жизни.

Магазин готовой одежды я нашла довольно быстро. Откуда вышла с большим пакетом в новых джинсах, рубашке и куртке. Продавщица оказалась очень милой, и согласилась выкинуть мою одежду. Носить и дальше обноски Эйлин я не хотела категорически. Тем более, все покупки, включая кое-какую одежку и обувь для Северуса, обошлись мне всего в двадцать фунтов.

Продуктов я тоже взяла от души — и фермерских сосисок с двумя палками колбасы, и парной свинины, хлеба три буханки, масло, молоко, сметану, несколько видов каш и лапшу.

Когда поняла, что просто не донесу покупки до дома, если приобрету что-то ещё, отказалась от мысли закупить овощей.

К дому подходила с сильно бьющимся сердцем — только сейчас подумала, что оставила ребенка одного. А вдруг новоявленный муж вернулся? Вдруг этот подлец и ребёнка бьёт? Что-то такое упоминалось в каноне. Но не трёхлетнего же? Мальчишке вряд ли сейчас больше.

К счастью, дома старшего Снейпа не обнаружила, а младший только-только проснулся. Хлопал глазёнками, глядя на новые вещи, которые выкладывала перед ним. От примерки не отказался, а я скрипела зубами, обнаружив огромный синяк у него на спине. Если это папаша его так… Думать дальше пока не хотелось. Но, елки моталки, убью, если так!

Во всём новом, малыш смотрелся просто ангелочком. Не удержалась, расцеловала в обе щеки. А он всё крутился перед зеркалом у открытого шкафа, куда я его привела.

Перетряхнула кровати, у ребенка и в «нашей» с мужем спальне, застелила купленным бельём. К моему удивлению, подушки и одеяла были вполне ещё приличными, стоило их проветрить на балкончике, выходившем на пустырь за домом. Мальчик повсюду ходил за мной хвостиком. Сядет где-нибудь в сторонке и смотрит во все глаза. Спохватилась, что кашу он съел уже давно и повела в кухню.

Быстро погрела щи, и хоть мальчик явно не привык к такой еде, послушно положил в тарелку сметану, взял бутерброд с колбасой и деловито принялся за еду. Замер было после первой ложки, словно проникаясь вкусом, а потом начал быстро-быстро работать ложкой. Пряча глаза, спросил, можно ли еще. Причем просил не колбасу, а суп со сметаной. Чем уж щи его так привлекли — ведь даже без мяса — но после третьей тарелки, я сказала, что ему хватит, и он покорно принялся за чай.

После еды он устроился за обеденным столом, листая новую книжку с картинками, а я принялась за готовку. Накрутила котлет, благо отыскалась допотопная ручная мясорубка. Отварила лапшу. Не знаю, что скажет на это «муж», но готовить как англичанка я не умею, а интуиция от Эйлин молчала. То ли она вообще не готовила, то ли ещё почему.

Был уже вечер, когда я услышала шаги на крыльце. Внутренне напряглась до предела, и порадовалась, что успела умыть и уложить малыша спать в новой пижамке с гномиками.

Как была, с молотком и отверткой в руке — как раз чинила табурет и два стула — вышла в коридор встречать благоверного. Отвертку, опомнившись, сунула в карман джинсов, а молоток ухватила покрепче. Может и не ударю, но по крайней мере припугну. Хотя, если не по голове, а руку, там, ногу сломать, наверное, смогу. Но это я себе скорее для храбрости говорила, чем всерьёз озаботилась сделать этого мерзавца калекой.

Дверь распахнулась, и этот совершенно чужой для меня мужчина зашёл в дом. И замер посреди прихожей, как только меня увидел, настороженно уставившись в лицо. А я на него, наконец смогла рассмотреть. И понять даже, что Эйлин нашла в простом магле. Да блин, он даже с щетиной, черными явно немытыми волосами до плеч, в старом свитере и очень потрепанной коричневой кожаной куртке, облезших ботинках, но в нормальных джинсах — выглядел интересным мужчиной как минимум. А уж обаяния, даже в таком настороженном взгляде — на двоих бы хватило. И еще одно поняла — он не был пьян, по крайней мере так, как утром. А в руках держал сумку с картошкой, откуда выглядывал бумажный пакет с бутылкой.

Понятно! Еще не пил, но собирается!

И еще ясно, кто еду покупал. Потому, наверное, интуиция ничего мне не говорила о магазинах, где я сегодня побывала. Может, Эйлин и из дому не выходила?

Пауза затягивалась.

— Ну чего встал, проходи, — криво усмехнувшись, смогла заговорить я первой. — Только обувь снимай, тапки я поставила.

— Полы намыла? — спросил он хрипло, рассеяно оглядевшись.

— Угу.

— А молоток для чего?

Я хмыкнула, передумав сразу его пугать и убивать, не заслужил пока:

— Чинила табуретку. Раздевайся и проходи, только руки ещё вымой, пойду согрею тебе обед.

Заметила, как взлетела иронично одна его бровь, и сердце ёкнуло. Блин, как хорош, даром, что работяга — вроде как на заводе вкалывает. И пьёт? Или он это позже начал?

За стол он уселся, не спуская с меня глаз, словно все время ожидал подвоха.

— Что это? — спросил про щи, в который я уже успела положить сметану.

Растерялась даже. Они что — супы не едят?

— Не понравится — выльем, — пожала плечом.

Он что-то пробормотал про то, что не намерен продукты переводить, и сунул первую ложку в рот. И тут, точь-в-точь как Северус замер, перекатывая еду во рту, проглотил наконец и поднял на меня свои темно-синие невозможные глаза:

— Вкусно. — В голосе звучало недоумение и растерянность.

— Ну так ешь, хлеба, вон, возьми.

Повторять дважды не пришлось, съел всё, и с любопытством уставился на скворчащую сковородку.

Я открыла крышку — показала ему:

— Будешь?

Кивнул неуверенно. Глаза заблестели, он принюхался своим немаленьким носом, стараясь это сделать незаметно. Всего-то котлеты с лапшой, а смотрит, словно на икру заморскую, баклажанную. И что не так?

Я решительно закрыла второе крышкой и, внутренне напрягшись, уперла правую руку в бок:

— Бутылку неси сюда, тогда положу.

Глаза его на мгновение вспыхнули гневом, но он тут же опустил ресницы, замер на несколько мгновений, поднялся и пошел в прихожую. Молча. А ведь я и не заметила, когда он успел бутылку припрятать. Случайно про нее вспомнила.

Бутылку он принёс, уже без пакета. Поставил на середину стола и снова сел на свое место. На меня больше не смотрит. Уперся взглядом прямо перед собой.

На чистую тарелку положила ему пять котлет и горку лапши с поджаристой корочкой. У самой слюнки потекли от такой красоты. Хотя перекусила тем же буквально недавно.

Тобиас минуты две рассматривал тарелку и принюхивался, но потом с аппетитом принялся уплетать второе. Бутылку я убрала в холодильник, в хозяйстве пригодится. Хотя и понимала, что это его не остановит, но и выливать — не метод. Однако на совсем пропащего алкоголика он точно не тянул. Пока что.

— Кофе?

Кивнул, почти улыбнувшись — только уголки губ немножко приподнялись вверх.

Налив и себе, и ему ароматного напитка, устроилась, наконец, напротив.

— Нам надо поговорить, — произнесла, ругая себя, что прозвучало слишком уж…

Он сразу глаза вскинул, опять насторожился:

— О чём?

— Еще раз меня ударишь — уйду. Ты меня не найдешь, обещаю. Это ясно? — Я себя просто знала. И старалась быть для начала максимально честной. Не знаю, как Эйлин, а я терпеть побои не собираюсь. Неприемлемо. Так-то! И очень сомневаюсь, что он вообще поднимал на нее руку до сегодняшнего утра. Осмотрела своё новое тело, когда принимала холодный душ — никаких следов побоев обнаружить не смогла. А синяк под коленкой — совсем как-то не серьезно.

— Ясно, — произнес он хрипло. Однако извиняться не спешил. Ждал, что ещё скажу.

— Вот и хорошо, — я улыбнулась ему и поспешно поднялась из-за стола. — Тогда я спать пойду, если не возражаешь.

Мне просто хотелось побыстрее сбежать из-под его внимательного взгляда, но перед супружеской кроватью, замерла в испуге. Я что, готова с ним переспать? Вот так сразу? Потому что красавец?

Решив, что спокойно ему заявлю, что заниматься сексом не буду после сегодняшнего, потому что еще не простила — если конечно он полезет — быстро разделась, устраиваясь с правого краю. Интуиция молчала, и я не знала, как у них тут вообще принято было. Счастье ещё, что кровать достаточно большая.

Но завтра же куплю отдельную кровать для себя. На том продавленном диване, где я очнулась, попав в этот мир, я немножко полежала днём — жуть просто. Там же пружины впиваются в самые неожиданные места. И яма прямо посередине. А мне после усиленного труда по дому спать хотелось в нормальной кровати. Не ложиться же к Северусу, там кроватка детская, ноги свисать будут.

Хозяин спальни явился часа через полтора. Я все не спала, затаившись на краю кровати, никакая усталость не сломила, к сожалению, затаённый страх. В своём-то мире я уже лет семь ни с кем не встречалась. А как у них тут с этим обстоит просто не представляла. Во всяком случае, Северуса они завели. Года четыре назад.

От Тобиаса приятно пахло — видать, принял душ, я там сегодня шампуней прикупила, аж три вида. Да ещё гель для тела. Тут он уже есть, хотя на дворе ещё только 1964 год. Это я газету купила по дороге домой. И полотенца должны были уже высохнуть, перестирала их все вручную ещё днём.

Кровать за моей спиной просела, и я затаила дыхание, напрягаясь.

Только ничего не происходило. Мужчина поворочался немного, потом затих. Послышалось ровное дыхание. Спит?

Повернуться так и не решилась. Лежала тихо-тихо, боясь лишний раз глубоко вздохнуть. А потом, когда уверилась, что муж точно спит, меня вдруг отпустило. Я вообще плачу редко, а тут так завелась, стараясь не издавать ни звука. Прямо как Северус этим утром. Плакала и думала, ну почему, почему это случилось именно со мной? Нафига мне эта Англия, пусть и магическая? Я семью люблю, племянников обожаю, у меня работа нормальная и недавно погасила последний кредит. Пусть личная жизнь до сих пор не сложилась, но это же не критично, найдется как-нибудь тот самый единственный. Слёзы душили, лились через нос, а я всё не могла успокоиться. Говорила мне сестра, что чтение фанфиков — путь в никуда. Как же она ошибалась. Для меня это закончилось гораздо страшнее, чем ничем. Точнее, ничего ещё не закончилось. Как узнать, надолго я тут? И сама себе ответила: Гоблины! Ведьма я или кто? Вот заодно и выясню. Судя по фанфикам, гоблины все рассказать могут, только деньги плати. А галеоны у меня есть.

К утру слёз почти не осталось, и я наконец-то заснула. Чтобы проснуться всего через пару часов от ощущения маленькой ручки на щеке.

— Мама?

— Северус! — вздохнула, широко зевая. И дёрнулась, обернувшись. Муж отсутствовал.

— Папа уже ушёл, — сообщил малыш.

— Что же ты так рано? — пробормотала я, совсем не желая расставаться с блаженным теплом. Одеяло казалось просто пуховым, подушка — самой уютной и мягкой на свете. И ведь не на работу же вставать. Вроде бы.

— Можно к тебе? — вопрос малыша заставил распахнуть глаза снова.

— Да зачем, зайчонок, я сейчас встану и пойдем завтракать.

— А я уже завтракал, — Сев уже карабкался в кровать позади меня. — Папа покормил.

— Папа? — поразилась я, помогая карапузу перевалиться через меня. — А ну ножки вверх! Куда же ты в тапках!

— Ага, мы ели омлет с котлетой, — ребенок нырнул под одеяло и прижался к моему боку. А я пристроила его маленькие тапочки рядом со своими. Как хорошо, что вчера угадала с размером.

— Хм, а яйца откуда? — кажется, вслух спросила.

— Ну папа купил у миссис Гриффин, она же заносит по средам. — Малыш хитро на меня покосился: — Мы и тебе оставили завтрак. И посуду помыли.

— Посуду? — я быстро проверила рукава его рубашки, — надо же — сухая.

— Мокрая была, — признался этот фрукт, — папа переодел.

Что-то у нас больно много папы для такого короткого разговора. Мне кажется, или малыш нарочно про него говорит столько хорошего? Не хочет, чтобы я сердилась на его отца? Интересно, очень на то похоже. Зря, наверное, я вчера при ребенке бормотала: «Убью паразита», когда нашла под диваном залежи несвежих носков. Он не только тогда сбегал к себе в комнату и приволок гору своих носков, отметивших отдельными экземплярами весь его путь со второго этажа — пришлось большую часть выбросить, такие изношенные заштопать я бы не взялась — но еще и запомнил, как я злилась. Надо впредь следить за собой.

— Ну раз еду для меня оставили, пойдём, кормить меня будешь.

Откинула одеяло и села на кровати. На сегодня у меня были грандиозные планы.

Северус хихикнул и уточнил:

— Я кормить буду? Тебя?

— Ну а что? Ты же уже большой. И мужчина! А я слабенькая женщина.

Малыш засмеялся, дрыгая ногами в воздухе, но потом резко перестал, поспешно скатился с кровати, шустро надел тапочки и, выпрямившись, протянул мне руку:

— Пойдём, накормлю! — и столько серьёзности в черных глазищах.

Наплевала, что на мне по-прежнему веселенькая пижама и последовала за ребенком. Омлет, естественно, уже остыл, но мне и так понравилось. А то, что Сев сидит напротив и умильно наблюдает за моей трапезой, подперев кулачком подбородок — дорогого стоило.

Доела всё до крошки. И предложила:

— А теперь я сделаю нам обоим чай. Будешь?

Северус торжественно и медленно кивнул, но тут же совершенно по-детски осведомившись:

— А печенья будут? — и глазёнки горят в предвкушении.

— А как же!

Мы уже допивали чай, когда дверь распахнулась, впуская запахи весны и главу нашей семейки.

Это мы поняли, сразу бросившись в прихожую.

Вместе с мужем в дом зашел еще один мужчина, сероглазый коренастый блондин. И не просто так. Мужчины тащили диван.

— Привет, Эйлин, — каким-то нарочито-бодрым тоном воскликнул Тоби, — помнишь Джека Магвайера?

— Миссис Снейп, — кивнул тот, с веселым изумлением оглядывая мою пижаму.

— Сев, убери табуретку с дороги, — командовал муж. — Да не туда! Ага, молодец. Джек, давай, поверни его чуток.

Вся красная от смущения, я вышла из ступора и бросилась наверх одеваться. Похоже, мужчины и без меня знали, что делать.

Но почему он дома? Как же теперь мои планы?

Когда я спустилась, старый диван уже вытаскивали из дома, а на его месте красовался не то чтобы новый, но в очень хорошем состоянии. Мы с Севом переглянулись, и сели на него рядышком. Такой мягкий! Вставать не хотелось.

Будет теперь где спать, если с мужем поругаюсь — пришла непрошенная мысль. И тут же внутренне ужаснулась, а вдруг ему не понравилось, что я в его постели ночь провела. Может, Эйлин вообще всегда на диване спала?

И как об этом узнать?

А потом поняла, что слишком близко к сердцу принимаю — да никто в здравом уме не смог бы спать на том диване.

Я обняла Сева, и он сразу прижался к моему боку.

— Ну что? Нравится? — громогласно вопросил вернувшийся Тобиас, плюхнувшись по другую сторону от нашего сына. Руку он положил на спинку дивана, и я напряглась, ожидая, что обнимет за плечи. Но он этого не сделал. — Извини, что так тянул с этим. Всё как-то руки не доходили.

Довольный вид уступил место неуверенному. Я встрепенулась, постаравшись одарить его самой благодарной улыбкой. А то сижу, как истукан.

— Не то слово, Тоби, он такой мягкий! Ты просто молодец!

Мужиков, как и детей надо время от времени хвалить, как говаривала наша бабушка.

Тоби просиял, и я на мгновение ощутила, как его пальцы коснулись моих волос.

— Ну, рассказывай, — предложила я. — Откуда диван и какими судьбами. Не знаю, сколько ты тянул, а я и вовсе забыла.

Муж одарил меня очередным удивлённым взглядом и принялся обстоятельно рассказывать, как Джек приобрел себе кожаный диван, а Бекки велела избавиться от старого, и друг предложил его Тоби, потому что диван классный, и крепкий ещё. Вот и стояла обещанная мебель у Бекки и Джека в подвале.

— Там еще две тумбы, — закончил Тоби рассказ, — вполне приличные, на колёсиках. Надо? Нет?

— Прикроватные? — зачем-то уточнила я. Вообще-то в спальне они бы не помешали. Я еще вчера отметила, что хотелось бы тумбу и бра, хотя бы с моей стороны. Слишком читать люблю перед сном. И от этой привычки отказываться совершенно не хочется.

— Ага.

— Было бы неплохо, — сдержанно кивнула я.

— Заметано, — Тоби вскочил. — Джек ждёт на улице.

— Тоби, подожди, — поднялась я следом, решившись.

Тот сразу замер, выжидательно развернувшись ко мне лицом.

— У тебя выходной сегодня?

Он чуть нахмурился:

— У меня ночная смена, сегодня же среда.

А в воздухе висело — «Неужели так сложно запомнить???»

— Я к тому, что мы с Северусом собираемся прогуляться, если ты не против.

Обе брови поползли вверх. Руки он скрестил на груди:

— Далеко? Надолго?

— В Лондон съездим, — ответила честно, — до вечера постараемся успеть.

— И зачем?

Я почувствовала, как ручка Сева крепко сжала мою. В воздухе пахло скандалом. Ради сына решила сдержаться:

— Тоби, я не могу сказать — зачем. Боюсь сглазить. Если всё получится, то вечером расскажу. Договорились?

Кажется, мне удалось его запутать.

— Что ж…

— А ты ложись спать, раз работа ночная, нечего с Джеком по кабакам таскаться.

— Да мы не таскаемся, — пробормотал он, поспешно направляясь к двери.

Ага, больной вопрос. Запомним.

Глава 2

Как только он ушёл, я поспешила одеть Северуса. Раз уж решено ехать, надо спешить, чтобы вернуться пораньше.

Новые джинсы смотрелись на нем просто отлично, а вот кроссовки оказались великоваты. Пришлось потуже затянуть шнурки, потому что расставаться с ними Сев не желал ни в какую.

Серая курточка и такая же шапка тоже пришлись впору.

Для себя я прихватила выглаженную с вечера мантию, которую спрятала в дорожной сумке. Там же была вода, если вдруг малыш захочет пить, и несколько печенюшек примерно с той же целью.

Мы поймали такси на торговой площади, откуда нас довезли до Железнодорожного вокзала. До самого Лондона Сев, который всю дорогу до посадки в вагон вертел головой, словно впервые его взяли в поездку, проспал, положив голову мне на колени.

В той, прошлой, жизни, я ни разу не была в Лондоне, поэтому очень растерялась, оказавшись в столице Великобритании. Понимала, что ни за что не смогу найти «Дырявый котёл» сама. Или хотя бы назвать адрес таксисту. И никаких идей, как найти этот притон магов, тоже не было. Разве что одна — Ночной Рыцарь. И почему хорошая мысль не пришла мне в голову ещё в Коукворте?

Немножко опасалась за здоровье Северуса — судя по фильму, это те ещё аттракционы. Но всё равно других мыслей не наблюдалось. Приходилось признать, что я беспомощна в этом мире не только в магловской его части, но и в магической.

Найти глухой переулок удалось не сразу. Когда же мы наконец добрались до такого, ноги мои гудели, а от обилия прочитанных вывесок кружилась голова. Что говорить о маленьком ребенке, который ни за что не хотел показать, как он устал.

Неопределенно махнув рукой, я внятно произнесла: «Ночной Рыцарь!», решив менять вызов столько раз, сколько придется, пока не добьюсь успеха.

Однако, повторяться не пришлось.

Нелепый трёхэтажный автобус появился точкой в конце переулка, а через секунду уже распахивал двери перед нами.

Кондуктор косил глазами и грыз палец.

— Ночной рыцарь предназначен для волшебников, попавших в затруднительную ситуацию. Вам куда?

— В «Дырявый котел», — проговорила уверенно. Раз есть Ночной рыцарь, значит и Косой переулок существует.

— Проходите наверх в самый конец, — велел кондуктор, — там места для ведьм с детьми.

Я с радостью поспешила к указанным местам, а автобус уже рванул дальше с ужасающей скоростью.

Нас всего разочек тряхнуло, но места в конце оказались укрыты какими-то чарами, так что нас даже не трясло там, и никуда не швыряло.

Не успели занять кресла, как автобус замер, а кондуктор объявил нашу остановку.

— Это волшебство, Северус, — сказала я ребенку, который не проронил ни слова, с тех пор, как мы оказались в Лондоне. — Только нам не следует об этом говорить…

— Папе, — кивнул малыш. — Я знаю, мам.

Ночной Рыцарь умчался, а я поспешно накинула на себя мантию, кое-как расправив, и подумала о том, что может есть и Дневной? Очень уж недовольным выглядел кондуктор. Однако, стоило поспешить. Через бар, у самых дверей которого мы оказались, прошли без происшествий. Владелец бара даже лично проводил нас до стены, ведущей на Косую Аллею. Северус ахнул и крепко вцепился в мою руку, когда появилась арка, за которой шумел настоящий рынок. По крайней мере у меня впечатление было именно такое. Первым делом я немного прошла вдоль улицы, полюбовавшись магазином волшебных палочек, почему-то именно он казался мне самым интересным, а потом и мётлами. Задумалась, нет ли курсов повышения квалификации для взрослых ведьм. А то бы я с удовольствием записалась. А то какая же я ведьма, если ничего не умею — обидно. Только проверю для начала, ведьма я вообще, или нет.

Северус рассматривал Гринготтс, задрав голову. И явно обрадовался, что мы идём именно туда. Увидев первого гоблина на входе, малыш вежливо поклонился: «Здравствуйте».

Я улыбнулась и повторила за ним. Гоблин впечатлен не был, замороженный какой-то, но внутрь нас проводил.

Внутри хватало и магов, и гоблинов. Все чинно следовали по своим делам, не обращая на нас внимания.

Глаза разбегались, я прижимала к себе сына, не зная, к кому обратиться. И не сразу сообразила, что невысокий гоблин обращается именно к нам.

— Я могу вам помочь?

— Мне бы проверить магические способности, — выдавила я, стараясь говорить как можно тише. Не хватало еще привлечь к себе внимание. Вдруг здесь кто-нибудь меня знает.

— Это будет стоить два галеона, — кивнул гоблин, — прошу за мной.

Небольшая комната, в которую мы попали, была абсолютно пуста, не считая круглого стола и двух стульев по обе стороны от него. Я села и усадила ребенка на колени. Провожавший нас гоблин кивнул и поинтересовался:

— Ваше полное имя, миссис…

— Миссис Снейп, — поспешно представилась я.

— Так-так… — почти промурлыкал носатый работник банка, — урождённая Принц, не так ли?

Я кивнула, а гоблин, не сказав больше ни слова, удалился.

— Мне страшно, — прошептал малыш.

— Не бойся, — ответила я почему-то тоже шёпотом. — Я же с тобой! И никому тебя не отдам.

Ждали мы довольно долго. А когда дождались, то кроме давешнего гоблина в комнату вошёл высокий черноволосый маг, с проседью на висках. Я недоуменно смотрела на обоих, а они, застыв, ожидали моей реакции.

— Вы кто? — первым не выдержал мой мальчик. Причём было чувство, что он старается меня загородить своим телом.

— Твой дед, — холодно проронил мужчина. А я едва удержалась от того, чтобы вскочить и дать дёру. Ну блин, какая же я наивная. Конечно же эти подлые гоблины тут же известили моего «папочку». А я теперь по их милости на пороге разоблачения. Я совершенно не знаю, какие у меня отношения с «отцом». С «мужем» бы разобраться для начала.

— Это твой папа? — спросил меня тем временем Сев.

Теперь все уставились на меня. Покраснела от такого внимания, не зная, как ответить сыну и не выдать своей некомпетентности.

— Вроде того, — кивнула, пожав плечом. Никаких теплых эмоций маг во мне не вызывал. Вроде бы он выгнал Эйлин, лишил наследства и всячески презирает. — Вот этот гоблин, — объяснила я мальчику спокойным тоном, — нас обманул. Он обещал нам одно, а сам втихаря вызвал дедушку, который нас не любит. Так что скажи всем до свиданья, сынок. Мы уходим.

— До свиданья, — в голосе Сева звучала радость.

— Эйлин, постой! — мы даже до двери дойти не успели, как старик наконец соизволил ко мне обратиться. Тон повелительный. А я тут вроде в служанки не нанималась.

— Миссис Снейп для вас, — обернулась я через плечо. — Не буду врать, что была рада вас видеть. Эй! А ну пропусти.

Это гоблин-предатель забежал вперед, загораживая перед нами дверь.

— Эйлин… пожалуйста!

Надо же! Волшебное слово знает! Я вздохнула и вернулась к стулу. Но не из-за пожалуйста, просто это так тоскливо прозвучало. Ненавижу драмы в своей собственной жизни!

Отец Эйлин — ему вряд ли больше сорока пяти, приятный такой мужчина — устроился напротив, щелчком пальцев отсылая гоблина. Крутой какой. Словно с домашним эльфом имеет дело. Я конечно эльфов ещё в глаза не видела, но по множеству фанфиков примерно представляла себе отношения между тремя расами.

— Я виноват, — начал мой «отец» спустя пять минут тишины. — Но и ты, Эйлин, поступила неправильно. Подожди. Дай мне сказать. Прошло четыре года, тебе не кажется, что это достаточно большой срок, чтобы простить друг друга? Семья, Эйлин — это всё!

Япожала плечом. Ещё бы знать, что конкретно мне нужно простить. И что такого, ну кроме замужества с Тоби, я сама натворила. Впрочем, лично мне этот Принц ещё ничего не успел сделать плохого. Так что можно и не ломаться. Чтобы и дальше не вредил.

— Давно простила, — тихо, как подобает моменту, проговорила я.

Бледные щеки мистера Принца слегка порозовели.

— Но если ты думаешь, что я буду просить у тебя прощения, или оставлю Тоби и вернусь в семью, то ошибаешься, — быстро добавила я. Что-то я не уверена, что смогу выжить рядом с отцом. Зато с Тоби у меня явно наметился прогресс.

Принц погрустнел. А я заметила, что упоминание мужа вызвало брезгливую гримасу на его лице. Можно подумать, я с гоблином совокупляюсь, честное слово!

— Если ты вернёшься домой, я признаю Северуса своим наследником.

Тяжелые аргументы пошли в ход.

А я-то уже, грешным делом, размечталась о каких-то призрачных бонусах.

— Спасибо, не вернусь.

— Эйлин, я не буду предлагать дважды…

— Да ну, а это что сейчас происходит, а? Скажешь, раньше не предлагал… папочка?

— Ты стала жестокой, — тяжело вздохнул этот тип.

— А ты ничего такой, симпатяга. Женись что ли, и сам себе наследника рожай. Думаю, желающих найдется воз и маленькая тележка. А нам уже пора. Правда, зайчонок?

Зайчонок спал, и я знала, кто в этом виноват. Метнула на старика яростный взгляд.

— Ах ты гад! Еще раз попробуешь тронуть Северуса, и никакая магия тебя не спасет! Ты понял?

Я так заорала, что воздух в комнате словно качнулся, а папаша мой вскочил с места с испуганным видом.

— Понял! — поднял он руки в защитном жесте. Тотчас от его рук отделился светящийся огонек и отлетел ко мне. Интуитивно подставила руку, и огонёк растаял на моей ладони, словно снежинка.

Красиво! У меня что сейчас, был выброс стихийной магии? Пожалуй, проверку на наличие магических сил я уже прошла. За бесплатно. Спасибо папаше.

— Я не трогал твой сейф, — крикнул мне напоследок отец, когда я уже коснулась двери.

Я оглянулась, Северус заворочался на моих руках. Мне бы сейчас сказать, чтобы он подавился своими деньгами. Только какая у меня гордость, когда сына надо на ноги поднимать. Да и вообще никакой такой жгучей ненависти я по сути к этому человеку не питала. Потому просто ответила:

— Спасибо! — улыбнулась и вышла из комнаты в общий зал.

— Мам, отпусти, я сам!

Я спустила Северуса на пол и взяла за руку. Отлично, воспользуемся добротой папаши. Я поспешила к ближайшей конторке, где не было очереди, очень надеясь, что не все гоблины одинаковы, и что не все они заодно друг с другом.

— Чем могу помочь? — проскрипел новый носатый индивид, посмотрев на меня из-под очков.

— Я потеряла ключ от своего сейфа. Могу я его восстановить? — приступила я сразу к делу.

— Ваше имя?

— Эйлин Принц-Снейп.

— Минуту, пожалуйста.

Старикашка скрылся под конторкой, и я не могла видеть, что он делает. Вынырнул он, протягивая мне чистый лист пергамента.

Я с ужасом поняла, что не знаю, как подписывалась Эйлин.

— Коснитесь листа своей палочкой, — потребовал гоблин.

— Я её не взяла, — пришлось мне признаться. Я вообще не была уверена, что у Эйлин она сохранилась.

— Тогда приложите руку так, чтобы листа касались все пальцы, — невозмутимо ответил банковский работник.

Вот это мне понравилось. В нашем банке без паспорта меня давно бы послали.

Сделала, как велели. На бумаге проявился какой-то рисунок, и гоблин живо убрал лист. Даже рассмотреть не успела, что получилось.

Еще через пару минут мне протянули два ключа на цепочке. Симпатичные такие ключики. Только меня интересовали еще вопросы. Вспомнились многочисленные фантазии авторов фанфиков на поттериану.

— Могу я узнать, сколько денег у меня на счету? И можно ли снимать их, не приходя в банк?

— Который сейф вас интересует?

— Мой, конечно, — терпеливо улыбнулась я.

— Они оба ваши, — укоризненно ответил гоблин.

Ну надо же! Два ключа означали два сейфа!

— Хорошо, мне интересно, сколько у меня денег в каждом сейфе.

Ехать туда на тележках у меня охоты не было, но, если гоблин будет меня еще мучить, придется.

— Ганеш? — позвал гоблин, оглянувшись назад.

Молодой человек, даже отдалённо не похожий на гоблина, появился из ниоткуда.

Гоблин вручил ему лист с тем самым рисунком:

— Обслужи клиентов.

— Пойдемте со мной, — улыбнулся Ганеш.

— Мама, я писать хочу, — еле слышно позвал Северус.

Ганеш уже вышел к нам из-за конторки, и я сразу озадачила его этим вопросом.

Скоро мы уже сидели в маленьком уютном кабинете, не чета тому, первому, и уплетали пирожные с апельсиновым соком.

Молодой человек сразу понял мой вопрос, ломаться не стал и скоро выдал всю подробную информацию:

— Миссис Снейп. Ваш личный сейф в данный момент содержит три тысячи двести двадцать пять золотых галеонов и двадцать три кната. Второй сейф, который был открыт на имя Северуса Снейпа-Принца три года назад, и которым вы вправе распоряжаться по своему усмотрению до совершеннолетия этого очаровательного малыша, содержит семь тысяч семьсот галеонов заблокированных денег, насколько понимаю — это полная стоимость обучения в Хогвартсе. И чуть больше — восемь тысяч галеонов и семнадцать кнатов — свободных денег.

— Могу я узнать, кем именно открыт был второй сейф? — суммы меня приятно удивили, однако данный вопрос всерьез обеспокоил. Кто такой, этот таинственный покровитель?

Ганеш улыбнулся:

— Открыт он был и пополняется каждые три месяца одним колдуном, который пожелал остаться неизвестным.

Засада!

— Значит, он может его закрыть в любой момент?

— Не обязательно. Если вы подтвердите, что сейфы — ваша собственность, никто кроме вас ни закрыть, ни снять с них что-либо не сможет.

— Чудесно. Как это сделать?

Потребовалось пара капель моей крови, и маленькая капелька от Северуса, который, глядя на меня, мужественно подал Ганешу ладошку.

— Теперь о дистанционном использовании, — проговорил наш поверенный — этот пункт мы тоже скрепили. Лучше пусть Ганеш, чем эти непонятные гоблины. — Могу вам порекомендовать кошелёк с чарами расширения и облегчения. Стоит в зависимости от качества — от двадцати до пятисот галеонов. Вы можете необходимую сумму в галеонах забрать в нем. Если же вам понадобятся фунты. Пришлите мне сову с указанием точной суммы, и я отправлю фунты прямо в ваш кошелек. А вот за галеонами — увы, надо являться лично.

Представив, как вернусь домой с совой, я усмехнулась, и спросила, нет ли другого способа. И он был! Ганеш загнал его мне за сто галеонов. Маленький двойной блокнот. Один оставался у Ганеша, другой у меня. Всё что я напишу в своём увидит и наш поверенный. Он так же сможет меня оповещать через него о чём-нибудь важном.

Потом мы сошлись на маленьком кожаном кошельке за сто двадцать галеонов. Больше всего мне понравилось, что кроме денег туда запросто влезет содержимое среднего дорожного чемодана. Поэтому прикупила такой второй за сорок галеонов, не мешать же фунты с галеонами вместе с овощами, когда пойду в магазин. Второй кошелек был из зеленой замши, но объём имел никак не меньше первого. Единственное отличие — кожаный был запрограммирован только на меня, и украсть, потерять или отнять у меня его невозможно. Если же кто другой его всё-таки откроет, то не найдёт внутри ничего. Беда в том, что тогда всё содержимое переместится в мой банковский сейф. И придётся за новыми галеонами, фунтами и остальным содержимым топать в банк. Но это было настолько маловероятно, что блокнотик я сразу упаковала внутрь кожаного кошелька.

Узнав, для чего мне второй кошелек, Ганеш долго смеялся, а потом посоветовал просто купить сумочку «У Элвина Гана», сразу за книжным магазином «Флориш и Блоттс». У других-то, мол и подделки бывают и некачественные. А у Элвина с этим всё в порядке — не обманет. Особенно, если мы ему скажем, кто у нас поверенный. Ну-ну!

Ответила Ганешу, что одно другому не мешает, и мы распрощались, довольные друг другом.

Я видела, что Северус сильно устал, хоть и не хочет признаваться. До возвращения нам оставалось максимум пять часов, и то, если использовать Рыцаря. Но всё же, покемарить час-полтора мы вполне могли себе позволить.

В результате я спросила у одной милой ведьмы, где сдают номера для отдыха, и она мне посоветовала спросить у «Элвина Гана». Странное совпадение, но может потому, что мы как раз находились в двух шагах от этой лавки.

Здоровый детина, Элвин Морис Ган, как только услышал имя Ганеша, стал улыбчивым и очень добрым. Велел маленькому домовому эльфу — наконец-то я их увидела! — проводить нас наверх.

Сев сразу отрубился, едва я уложила его на подушку. А я задумалась. Спать мне не хотелось, слишком уж полна была впечатлений, да и купить страшно хотелось несколько необходимых вещей. Но не оставлять же малыша одного.

Решилась посоветоваться с домовенком, которую звали Чессс.

— Нет ничего проще, мэм. Я сразу пойму, что малыш проснулся, аппарирую к вам и доставлю сюда.

На том и порешили.

И я отправилась обратно в банк за галеонами, вспомнила, что так и не получила их, а на моих семь штук, доставшихся от настоящей Эйлин, явно не разгуляешься.

Написала в блокноте записку Ганешу, заодно и проверила, и поверенный встретил меня на входе. Кататься на тележке оказалось не так и страшно, как я думала. Стопки галлеонов в моём личном сейфе покоились на полочке, а не на полу, как в фильме у Гарри Поттера.

Набрала примерно сотню золотом, а также сразу попросила выдать тысячу фунтов мелкими купюрами. А потом отправилась в первую очередь к Гарику Олливандеру. Не знаю, как другие, кто бы оказался на моём месте, а лично для меня это была мечта детства — иметь свою палочку.

В лавке никого не было, кроме хозяина.

— Эйлин Принц, — воскликнул он, едва я вошла.

— Эйлин Снейп, господин Олливандер, — скромно улыбнулась я.

— Да-да, конечно, — улыбнулся старик, и вдруг пристально вгляделся в мои глаза своими странными серебристыми. — Пожалуй, мне нужно будет снова снять с вас мерки.

Я покорно перенесла измерения, и скоро нужная палочка «меня выбрала». Как сказал хозяин лавки, это была палочка из граба, двенадцать дюймов. Внутреннее содержимое сердечная жила дракона. Он посоветовал мне не забывать, что палочка очень сильная — быть осторожной, а также упражняться с нею хотя бы раз в неделю, тогда буквально несколько месяцев спустя палочка станет понимать меня и никогда не сделает ничего вразрез с моими принципами. Вот такая уникальная, почти разумная палочка из граба.

Когда я, заплатив двадцать семь галеонов, уже собралась уходить, спрятав палочку в кожаный кошелёк, мистер Олливандер вдруг сказал:

— Прошу вас, Эйлин, послушайте старика. Если найдете старую палочку, что получила юная Эйлин Принц в одиннадцать лет, не пользуйтесь ею, а лучше даже не прикасайтесь. Может случиться беда. А если будет такая возможность, то верните её мне. Стоимость я возмещу полностью. — И совершенно изменив обеспокоенный тон, очень тепло добавил: — Я очень рад познакомиться с вами, миссис Снейп… снова. Очень.

Я шла и грустно улыбалась. У меня есть палочка! А умею я с ней делать ровно столько, сколько не родившийся еще Гарри Поттер. То есть полный ноль. И как прикажете наверстывать знания? Где мне учителя раздобыть? Разве что по книгам учиться? А что — купить учебники за все года учёбы в Хогвартсе, и изучать не спеша.

Не устояв, зашла в магазин с мётлами. До нимбуса тут, конечно, ещё далеко, а мне лично это и не нужно, ловцом в квидичной команде становиться не желаю. А вот полетать просто для удовольствия очень бы хотелось.

Молодой парень спортивного телосложения охотно принялся мне рассказывать, какие мётлы, представленные в магазине, для чего служат. Тут были и семейные метлы, и для самых маленьких — поднимается не выше метра и летит очень медленно. И разнообразные — для далёких расстояний, и конечно спортивные. На спортивные я даже не смотрела. Заинтересовали же меня две модели. Буря-57 — очень комфортная метелка с утолщением в середине для мягкой посадки и удобными опорами в ветвях — для ног. На конце ручка, только на вид неподвижная, а на самом деле с её помощью управлять можно очень точно. Самое главное же достоинство не очень быстрой метлы, что даже в самую сильную непогоду она не потеряет управления, и подняться может гораздо выше обычных метел.

Вторая метелка, которая мне понравилась, называлась Снежок-3. Для малышей от двух до семи лет. Поднимается максимум на два метра, летит самое быстрое — пять километров в час. Способна на небольшие маневры, привыкает к маленькому хозяину, и подстраивается под его характер и предпочтения. Почему Снежок, так это для зимы хорошо. Когда метла ощущает, что седок вылетел на холод, то ставит тепловой щит. Даже в мороз ребенок не обморозится при полете. Летом щит тоже срабатывает во время дождя, например, или при порывах сильного ветра.

Из-за своих качеств Снежок-3 продавался за сорок галеонов, на три галеона дороже Бури-57, и имелся в магазине в единственном экземпляре.

Скрепя сердце, разорилась на обе метелки. Хотела упихать их в кошелек, но отказалась от этой мысли — всё равно не выйдет. Однако продавец мои попытки увидел. И протянул два холщовых мешочка.

— Галеон, и они ваши, мэм. Глубина соответственно — два с половиной и метр семьдесят. Только за вашу покупку конечно. Так они стоят сами по шесть галеонов.

Взяла конечно. Обожаю магические штуки.

Совсем уже собравшись в книжный, я вдруг увидела возле себя домовёнку Чессс.

— Мальчик проснулся, мэм.

Северус не успел даже испугаться, как я была рядом с ним.

Нас покормили неплохим обедом, после чего мы спустились в лавку, где Элвин Морис Ган показал нам сумочки с расширяющими и облегчающими вес чарами. Северусу понравилась коробочка, в которой можно переносить до пяти килограммов хрупких вещей. Зачем это трехлетнему ребенку, даже не стала выяснять. Пусть. Стоила она всего двадцать кнатов. А размером была со спичечный коробок.

Я же взяла одну хозяйственную сумку, в которую без труда поместится содержание трёх средних чемоданов, или одного, но очень большого. Просто очень.

Туда проследовали обе метлы, в упаковках конечно, замшевый кошелек и моя простецкая сумка, взятая из дома. Кожаный кошель я сунула в карман джинсов. И он почти не ощущался — вот что значит дорогая вещь.

Распрощавшись с хозяином, мы с Севом зашли в книжный, у меня сразу разбежались глаза и я спросила у продавца, где можно посмотреть школьные учебники.

Мы с Севом отправились в нужном направлении, и когда я стала рассматривать корешки, малыш вдруг дернул меня за рукав:

— Смотри, мам! Как у тебя! И эта, и эта тоже.

Он указал еще на три книжные корочки.

— Где ты их видел? — спросила я, отойдя от обалдения. Ребенок еще читать не умеет, а такое запомнил.

— В подвале, — посмотрел на меня малыш, и вдруг закрыл ладошками рот. Раздалось мычание.

— Убери ручки и скажи нормально, — усмехнулась я.

Сев вытер ладони о штаны и опустив голову сказал:

— Прости. Я обещал не говорить никому про подвал.

— Прощаю, — кивнула я. — Ну что, раз это у меня есть, может, уже домой?

— Да, мам! — просиял ребенок.

И мы отправились в «Дырявый Котёл».

Глава 3

Где у меня вынули мои чудо-сумочки, даже не представляю. Спохватилась, когда вышли из «Дырявого котла» и я сняла и скатала в рулончик мантию. А класть куда? Тут-то и ухнуло сердце в пятки. Ничего не осталось — ни новеньких мётел, ни чудо-коробочки Северуса, ни второго кошелёчка замшевого, ни даже бутылки с водой.

Холодея, сунула руку в карман джинсов и едва не осела на асфальт. Кожаный кошелёк был на месте. А там у меня палочка, деньги и блокнот. Самое дорогое. Но как же жалко новые метлы! Держа под мышкой мантию, схватила считающего ворон Сева за руку и забежала в ближайший переулок. Ночной Рыцарь материализовался так же мгновенно, как и в первый раз. Только заходя внутрь, подумала, что не успела даже вызвать его.

— Ночной рыцарь предназначен для волшебников, попавших в затруднительную ситуацию, — монотонно сообщил косоглазый кондуктор. — Вам куда?

— Нам бы в Коукворт, — попросила я, стараясь не расплакаться. Ну с чего так не везёт-то, даже среди магов ворьё! И главное — на кого думать?

— С детьми на второй этаж, — махнул рукой кондуктор.

Взлетела наверх молнией, подхватив Сева на руки, и даже успела в «тихую гавань». Автобус словно дожидался этого, рванул с места. А за окном уже стемнело, и я абсолютно не представляла, что застану дома.

Северус гладил меня по руке, прижимаясь худеньким тельцем, хотя мне казалось, что я виду не показываю, как расстроена.

Пришлось ему улыбнуться и потрепать волосы на затылке. А тут и Рыцарь остановился. Глянула в окно и ужаснулась — наш тупичок и крыльцо. А вдруг увидят?

Быстро выскочила на улицу и, только увидев стремительно тающий огонёк задних фонарей автобуса, поняла — мантия осталась на сиденье. И снова рука судорожно нырнула в карман джинсов. Кожаный кошелек всё еще был на месте. Хорошо, что не переложила его в мантию.

— Мам, — тянул за руку малыш. — Пойдём!

Я опомнилась и повела ребенка в дом. Или он меня — это как посмотреть.

В прихожей горит свет, но в гостиной темно, и на кухне тоже. Тишина давила. Переодела в тапочки Сева, потом себя и мы тихонько пошли на кухню.

Может «муж» уже ушёл, но вдруг нет.

Заглянула в холодильник, и спросила:

— Будешь котлеты, сосиски или бутерброд с колбасой?

— А супа можно? — спросил Сев, втянув голову в плечи.

К счастью, щей осталось примерно на две тарелки, и я погрела всё. Себе сделала бутерброды, налила нам с ребенком чай. Сидя напротив, ела, не чувствуя вкуса, и наблюдала, с каким удовольствием Северус ест суп со сметаной. Доел, нерешительно закусил губу, поглядев на меня.

— Северус, — вздохнула я, — Ты уже, наверное, наелся, но супа в кастрюле осталось совсем немножко. Может попробуешь ещё тарелочку съесть? А то ведь испортится завтра.

— Со сметаной? — серьёзно уточнил этот жук.

— Само собой!

— Ну что делать, — кивнул деловито, — давай.

Вылила ему в тарелку остатки еще горячих щей, сметану он клал сам. Три полных ложки. Потом задумался, и всё-таки добавил ещё половинку.

Осторожно помешал и, явно сдерживаясь, медленно принялся поедать вторую порцию.

Глаза у меня уже слипались, но заставила себя встать и вымыть кастрюлю. Почти домыла, когда Сев принёс свою тарелку. Абсолютно чистую — вылизал, что ли? Вымыла и её, поблагодарив ребёнка улыбкой.

— Мам, завтра ты что будешь готовить? — спросил Сев, удобно устроившись на моих руках. Я несла его из ванны в спаленку уже переодетого в пижамку.

— А что бы тебе хотелось?

— Не знаю, может этот белый суп?

Я усмехнулась:

— Давай я лучше красный завтра сделаю.

— Да нет же, лучше белый!

— Сев, а давай так. Если красный тебе завтра не понравится, тогда я тебе всю оставшуюся неделю буду варить щи.

— Щи — это что?

— Это суп, который ты сегодня ел.

— Согласен!

Укладывать его долго не пришлось. Поцеловала в щёчку своего ангелочка и тихонько прикрыла дверь. Умаялся сегодня, бедняжка.

У своей спальни замерла, прислушиваясь. Ничего. Зашла и испугалась — Тобиас развалился на кровати в привольной позе, на животе. Из одежды одни пижамные штаны, да и те сползли. Немножко совсем, к сожалению. Но самое главное — я совершенно не представляла, когда ему нужно на смену.

Спать мне хотелось неимоверно. А будить благоверного никакого желания. Вдруг скандал закатит, или ещё что. Но мало ли, что мне хочется.

— Вставай, — потрясла его тихонечко за плечо. — Тоби, проснись, пожалуйста! Тебе на ночную смену сегодня.

Муж не реагировал на ласковые уговоры совсем. Стукнула его кулаком в отчаянии, прилегла рядом, прикрывая глаза. Мне только пять минут поспать, и я его разбужу.

Проснулась, но только спустя часа два. Тоби не было. Вздохнула, переворачиваясь на другой бок. И сразу снова провалилась в сон.

***

Проснулась я, не сразу поняв, где нахожусь. Откуда такая мягкая большая кровать, и что я делаю в этой большой комнате? У меня такое бывает, когда сплю слишком крепко, да ещё сны всякие красочные снятся. Вот приснилось даже про попадание в сказку про Гарри Поттера…

Тут-то я и пришла себя, вскакивая с кровати одним движением. За окном безрадостный дождь. Я в Англии и тут еще нет интернета и нормальных телевизоров. Зато есть магия! И нравится мне такое положение дел, или нет, а жить как-то нужно.

И первым делом, узнать сколько времени. У меня муж скоро вернется со смены. Который, кстати, тумбочки рядом с кроватью поставил. Какой молодец! Надо отблагодарить!

Скатилась вниз и вздохнула — начало восьмого. Мужа нет, а когда придёт, я абсолютно не в курсе. Северус, наверное, спит, но тоже скоро проснётся, надо будет кормить.

А ещё меня обокрали в Косой Аллее, сволочи. И тут само собой напрашивается два варианта: обидеться на судьбу и забыть о магическом мире. Или продолжить бороться за своё право жить, как нормальная ведьма. Потому что Северус уж точно маг, и через восемь лет сова принесёт ему письмо из Хогвартса. И начнётся для него суровая жизнь с издевательствами мародёров и безнадежной любовью к маме Гарри Поттера. А потом еще будет метка, Волдеморт и пожиратели, и в конце концов укус Нагайны.

Блин, а я отказала «папочке». Уж явно в магическом мире наследнику рода Принц было бы комфортнее, чем Северусу Снейпу. Ага, стал бы пожирателем наравне с Малфоем и всякими Мальсиберами, а не просто гениальным зельеваром на побегушках у двух свихнувшихся, но очень сильных магов.

Ну и как — как мне понять, что для мальчика будет лучше? Я не психолог ни разу, не политик, и ничего не смыслю в искусстве колдовства! У меня даже детей до Сева не было, опыта никакого, да и замуж ни разу не выходила.

И почему я не попала в тело какой-нибудь маленькой маглорожденной девочки?

Рассуждая подобным образом, я спешно сняла в ванной высохшую одежду и разнесла её по шкафам в спальни. Погладить бы, да она не такая и мятая, а утюг я еще не освоила.

Потом быстро оделась, собираясь в магазин. Видела я на площади — не знаю, как она называется — круглосуточный супермаркет. Я ведь борщ обещала, а у меня ни лука, ни моркови, ни свеклы, ни болгарского перца… Одна картошка, словом. Да и сметану почти съели.

Только бы муж раньше не заявился. Нехорошо ведь начинать так семейную жизнь. Раз не работаю, а я это почему-то знаю, то уж встретить мужа с работы и расспросить, что да как — просто обязана. Мне так кажется.

Так что до площади добежала бегом, жалея, что не взяла зонт. Я даже не знала — есть он у меня или нет. Магазин ожидания оправдал. Сонная кассирша меланхолично пробила небольшую гору выбранных продуктов и пожелала доброго дня.

Обратно бежать было труднее, дождь заливал глаза, кроссовки скользили по мокрой брусчатке площади, сумка оттягивала руку, а запихивать овощи в мой единственный безразмерный кошелечек не решилась. На асфальтированной дорожке нашего Тупика, передвигаться стало значительно легче.

Первым ощущением, когда вошла в дом, было счастье — тапки мужа так и стоят, мокрых следов нет, значит я успела. А потом сердце ухнуло вниз — сверху послышался сильный грохот.

Бросив сумки у двери, рванула как была — босиком — в комнату сына.

Малыш обнаружился в собственной кроватке. Стоял на коленях, испуганный, глазки наполнены слезами. Первым делом подхватила его на руки и поцеловала в макушку. Потом огляделась. Ничего ж себе! Потрепанный шкаф Северуса исчез, а на его месте красовалась маленькая копия Ночного Рыцаря. Ну как сказать, не совсем и маленькая. Одним концом он упирался в окно, выбив при этом пару стёкол, вторым в противоположную стену, в которой явно теперь будет вмятина. Крыша подпирала потолок, а из открытой пассажирской двери свисали новенькие джинсы и рубашка — на распялках.

— Вот это да! — восхитилась я, с любопытством заглядывая внутрь, — Северус, ты что — сам это смог сделать?

Слёзы на глазах малыша волшебным образом испарились. Хотя ручки продолжали цепляться за мою шею с той же силой.

— Я просто подумал, что он очень красивый.

— Ага, — поддержала я, — и захотел, чтобы он стоял у тебя в комнате вместо скучного шкафа. Да?

Сев вздохнул, пожав плечами.

— Потом подумаем, как вернуть тебе шкаф, — решила я. — А сейчас пойдём умываться и одеваться. Скоро папа придёт голодный, нам надо еду готовить.

— Нам?

— А ты думал? Кто мне поможет картошку чистить?

— Я?

— Какой догадливый у меня мальчик!

Сев действительно старательно почистил две картофелины, от которых остались крошечные сердцевинки, однако и они были торжественно отправлены в кастрюлю. А уж как сыночек был горд собой, можно и не говорить.

Мы как раз хотели снять пробу с готового борща, как в прихожей хлопнула дверь.

— А вот и папа, — весело сказала я, откладывая поварёшку и пустую тарелку. — Пойдем встречать.

Тоби отряхивал мокрую куртку, когда мы выбежали в прихожую. Изумленный взгляд мужа почти сразу сменился ироничным.

Для полноты картины, я потянулась и чмокнула его в щёку:

— Привет! Как ты?

— Нормально, — осторожно ответил Снейп-старший.

— А у нас как раз борщ готов. Пойдём кушать?

— Д-да, конечно.

Так, закругляемся.

— Ну ты переодевайся и мой руки. Ждём тебя в кухне.

И схватив Сева за руку, я улизнула обратно в кухню.

Там я всем налила по тарелке, разложила хлеб и поставила сметану поближе к Северусу.

— Сидим, ждём папу.

Сев с подозрением вглядывался в суп, с недоверчивостью настоящего исследователя. Я даже побаивалась, что содержимое его тарелки либо испарится, либо само прыгнет ему в рот. Ведь кто её знает, эту стихийную магию, на что способен трехлетний монстрик?

Ночной Рыцарь-то всё ещё в детской. Не дай Бог, эту красоту муж увидит. Это вам не волшебная палочка!

Тоби ждать долго не пришлось — явился умытый, в мягкой клетчатой рубахе и в выцветших, сильно рваных джинсах.

А затем оба моих мужчины приступили к еде. И это надо было видеть! Мистер Снейп и его малюсенькая копия! Сметану положили сами, помешали слегка, она толком и раствориться в супе не успела, а потом моё самое любимое — первая ложка задерживается во рту, очень задумчивый настороженный взгляд, затем видимое удовольствие и наконец процесс поедания — быстро, но смакуя.

А после оба протянули мне чистые тарелки:

— Мам, можно…

— Эйлин, ты…

— Добавки вам? — легко поднялась я, направляясь к плите.

Только бы не засмеяться!

На этот раз Северус три тарелки не осилил, хотя очень старался. А у Тоби получилось.

Муж скованно поблагодарил за еду и отправился отсыпаться. Спохватилась, что не успела его расспросить о его делах, но не будить же для этого человека!

Ну а нам с Севом предстояло что-то сделать с нашим собственным Ночным Рыцарем. А еще посмотреть подвал, что там досталось мне в наследство.

***

Убедившись, что Тоби уснул — порадовало, что опять переоделся в пижаму, пусть и без верха — мы с Севом пошли искать подвал. То есть искала я, а сынок хорошо знал, где находится дверь.

Оказывается, надо было пройти в боковой коридорчик между санузлом и лестницей, кончающийся тупиком и маленьким оконцем, дающим тусклое освещение. Слева там кладовка, но такая большая, что именно там я развешивала сушиться бельё. А вот дверь в дальнем углу кладовки не замечала. Она ведь ковриком завешана, так что и не мудрено.

Крутая лестница уводила вниз, в темноту.

— Надо бы свечу взять, — пробормотала я с опаской, — подожди, Сев!

Свечу нашла там, где и предполагала — в кухонном ящике, там же взяла и спички. Еле догнала малыша, который успел спуститься до середины лестницы. То ли не привык ждать, то ли эти походы в подвал для него привычны. Ругать не стала, просто взяла за руку, и мы продолжили спуск.

— Сюда! — потянул меня за руку Сев, когда я с разочарованием стала осматривать подвал. Длинный верстак, забитый какими-то деталями и инструментами, крупные и мелкие железяки на полу. Какой-то полуразобранный мотоцикл, древний автомобиль без колёс и дверей с вырванным рулем, откуда торчали провода.

— Что? — сын продолжал тянуть и я послушалась. Оказывается, в подвале была ещё одна дверь, и там тоже лестница, которая вела ещё ниже. И была едва ли короче первой. Скорее уж, ещё длиннее.

Северус, едва мы спустились, шустро забрался на табурет, стоящий у входа, потянулся и нажал включатель. Нижний подвал осветился мягким светом. И я еле успела отпрыгнуть — кусок стены отделился и медленно поехал, закрывая проход наверх. Быстро обернулась на шум. Оказалось, одновременно отъезжала противоположная стена-дверь, открывая проход в другое помещение.

То-то я заметила, что этот нижний подвальчик небольшой и пустынный.

А вот теперь стало понятно, что привлекало сюда Северуса. Не удивлюсь, что для обустройства этого места использовалась магия. Помимо всего остального, тут имелся небольшой диванчик, на котором лежал сложенный плед, а рядом детский стол с маленьким стульчиком. На столе стопкой лежали книжки, наверняка волшебные — картинка на верхней точно двигалась. Рядом в маленьком стеллаже за стеклом лежали игрушки. Немного, но в их магическом происхождении я даже не сомневалась.

Тайная Комната, как я ее сразу окрестила, делилась на две части длинной высокой стойкой, по типу барной. В первой половине, помимо уголка Сева, находился высокий стеллаж с книгами, собственно стеллаж мальчика был искусно встроен в большой книжный. Обилие литературы восхищало, тут наверняка найдется что-то интересное. С другой стороны, от входа, всё пространство занимал большой платяной шкаф с четырьмя дверцами.

За первой дверью несколько распялок занимали мантии, наверняка принадлежавшие Эйлин, но парочка из них хранилась, наверное, ещё со школы. Тут же имелась еще одна — крохотная мантия. Явно для Северуса. Я умилилась, но примерять не стала. Сев увлекся какими-то своими делами, я не стала его отвлекать.

За второй дверцей оказались полки — и тоже с одеждой. К моему огорчению, одежда явно была на несколько размеров меньше, и просто хранилась со школьных дней.

За третьей дверцей прятались ящики. Выдвигая один за другим, я рассматривала обувь, какие-то непонятные предметы, перемешанные с открытками. Что-то вроде школьных подарков от друзей. Была там и стопка пергаментов, сломанные и новые перья, чернильницы, доски для письма, довольно увесистая банка с серым порошком — уж не дымолётный ли?

Последняя дверь открыла снова полки. Здесь было много пустых склянок разных размеров. Они полностью занимали три верхних полки. Вероятно, Эйлин занималась приготовлением зелий на продажу, учитывая, что каждая склянка имела пробку и пустую наклейку.

Ниже, на полностью пустой полке без всякого чехла или подставки, лежала волшебная палочка.

Я даже не стала осматривать котлы в самом низу, составленные друг в друга. Всё внимание приковала к себе явно палочка Эйлин. Что сказал Олливандер — не прикасаться к ней? Но почему?

Очень захотелось взять в руки эту палочку. Почувствовать гладкость отполированного дерева, ощутить тепло, согревающее пальцы, магию, играющую в этом невзрачном кусочке дерева.

— Мам! — крикнул Сев. И я сразу очнулась и отдернула руку.

Мальчик тут же потерял ко мне интерес, снова утыкаясь в книгу.

Захлопнув шкаф, поспешила за стойку и схватилась за голову. Да, тут, наверное, был рай для зельевара, но я-то всего лишь учитель французского в колледже, и никакие зелья в жизни не варила. Готовить люблю, да, но не зелья же! Насколько помню, в этом искусстве столько нюансов, что просто так, за одну ночь по книжкам зельеваром не станешь.

А тут всё аккуратно, каждая вещь на своём месте. Два стеллажа со стеклянными дверцами предназначены для хранения как ингредиентов, так и для готовых зелий. К сожалению, готовых в данный момент было всего четыре. Названия на латыни, и абсолютно ничего мне не говорят. Нет, ошиблась, было еще одно зелье, просто стояло в самой глубине полки. И опять название незнакомое.

Вдоль стеночки расставлены на длинном узком столе штук пять котлов, видать из разных материалов. Потому что размерами они, если и отличались, то не очень сильно, литров на пять-шесть каждый. Над котлами открытая полка, там лежат пестики, ножики и другая подобная утварь. Под полкой висят разного вида мешалки: деревянных штуки три, медная, кажется, и еще какого-то металла.

В углу послышался стук. Как будто что-то свалилось.

Я поспешно пошла в этот угол — тут света было совсем мало. Возле стены стояло нечто, типа высокий шкафчик, но очень странный, изготовленный из дерева и металла. Ширина сантиметров пятьдесят, а вот глубина не более двух-трех. Я бы не назвала его шкафчиком, так, доска какая-то.

Но в передней панели имелись две дверцы с ручками.

Открыла верхнюю, и из неё тут же выскочил с щелчком пустой ящик, квадратный — сорок на сорок сантиметров, и не очень глубокий. С трудом задвинула его обратно. С щелчком встал на место.

Нижний ящик выскочил совершенно так же. И тут меня ждал сюрприз.

Он был заполнен конвертами, и разными скляночками. Всё аккуратно сложено.

Самое верхнее письмо имело на лицевой стороне сегодняшнюю дату: 14 мая 1964 года.

Это что — почта такая?

Вытянула это письмо, оно было не запечатано. На тонком листке пергамента красивым почерком было выведено:

«Кречет, как договаривались, сообщаю. Вчера Э. П. видели в банке Гринготтс. Проверка ничего не дала, гоблины как всегда хотят денег и хранят загадочное молчание. Проводить расследование? Нам понадобится не менее тысячи галеонов, чтобы узнать как можно больше деталей об этом странном визите.

PS Готов ли заказ для Мунго? Там очень ждут. Говорят, вопрос жизни и смерти.

PPS Заказ для мистера Р. отправлен. Клиент прислал благодарность. Деньги переведены на указанный вами счет. Спрашивает, возьметесь ли вы за заказ снова?

С.Д. Рокк»

Я судорожно выдохнула. Так вот чем занималась Эйлин! Она действительно готовила зелья, и продавала их через посредника. Некий Рокк ведёт её дела. Называет её Кречетом. И отслеживает сведения о ней же самой, если конечно Э. П. - означает Эйлин Принц.

Надо бы прочесть остальные письма, но у меня появилась слабость во всём теле. Опустилась на единственный в лаборатории Эйлин высокий стул. И подышала. Глубоко и размеренно.

Сколько еще заказов ждут от Эйлин Принц срочно? Я просто боялась читать все эти послания. Потому что некому готовить заказы, а мне лично очень не хотелось терять такой заработок. Что-то мне подсказывало, что Эйлин была очень хорошим зельеваром, а значит её зелья не могли стоить совсем дешево. Но как? Как мне научиться?

Переборов слабость и отвращение к себе, достала всё же остальные послания.

Их было пять. Три склянки — одна с порошком, другая с травкой, третья с голубой жидкостью — объединены в одной открытой коробке. Надписи на латыни, скорее всего.

Отставила их в сторону.

В другой коробке бумажные пакеты с чем-то сухим, тоже подписаны. Их тоже в сторону.

Открыла первое послание из пяти.

«Кречет, в Мунго напоминают, что зелье нужно прислать до пятницы. Иначе будет поздно. Оно готово?

С.Д. Рокк»

Следующее:

«Кречет.

Есть два заказа от господина А.М. Если интересует, пришлём заказ. Ингредиенты за счет клиента. Просто пришлёте список.

С.Д. Рокк».

Третье:

«Кречет.

В Мунго очень ждут свой заказ.

Если только возможно, поторопитесь. Если успеете прислать в четверг, 14 мая, обещают тройную оплату.

С.Д. Рокк».

Четвертое:

«Кречет.

Из Мунго сообщили, что суббота — слишком поздно. Возможно попросят раньше и удвоят оплату. Интересует?

С.Д. Рокк»

Пятое:

«Кречет.

Леди В.Б. благодарит, что вы взялись за её заказ. Ингредиенты по вашему списку прилагаются.

Если понадобится что-то еще, сразу сообщите. Разумеется, все ингредиенты за счет клиента.

Срок, как и оговаривалось ранее — 30 мая.

С.Д. Рокк»

Легче не стало. Хоть бы намекнул этот Рокк, что за зелье так ждут в Мунго. Потому что у меня есть только те пять склянок. И я не против их отправить хоть сейчас. Почему бы и не спасти кому-то жизнь, если склянки у меня те самые?!

Необходимо срочно найти предыдущие письма.

Стала открывать ящички, которые обнаружились под полкой. Везде какие-то пакетики. Стопки бумаг с рецептами.

Скосила глаз и вдруг обнаружила толстую тетрадь на самом видном месте. Столешница между стеллажами с зельями и стеной в глаза сразу не бросалась, потому что была не вровень, а слегка утоплена вглубь.

Если это бортовой журнал, то есть записи по работе, то есть… Я быстро открыла обычную магловскую тетрадь в клетку, только толщиной она была с десяток таких тетрадей. Листов пятьсот по моим прикидкам. Записи занимали больше двух третей, и велись перьевой ручкой или пером.

Я восхитилась очень аккуратным почерком бывшей хозяйки своего тела, и перелистнула тетрадь на последние записи.

И сразу увидела — ОНО!

Запись предпоследняя.

«Зелье для Мунго «Pearl Necklace mortem»»

Ниже приводился список ингредиентов для основы, порядок действий. Потом само приготовление зелья. Опять список ингредиентов, порядок действий.

Как просто! То есть, я конечно не знаю, может каждое действие должно быть каким-то особенным. Но на самом деле, ничего такого сверхъестественного и невыполнимого я не увидела. Там ведь даже предупреждения рукой Эйлин есть, как нельзя делать, чтобы не случилось то-то и то-то.

Метнулась к стеллажу. На всех четырёх бутылочках была наклейка с тем же самым названием: «Pearl Necklace mortem» Если я правильно помню латынь, то это что-то вроде Жемчужное ожерелье смерти. Звучит жутковато. Жидкость внутри серебристая и мерцает на свету. Похожа на гель для душа по консистенции.

Как же я отправляю? Так, видела где-то коробочки.

Нашла их под барной стойкой.

Все четыре флакона поставила внутрь. И вложила записку, постаравшись копировать почерк Эйлин. Перьевая ручка — молодец, девочка! — и стопка листков нашлись под столом с тетрадью.

«Зелье для Мунго.

Кречет»

Вот! Чем меньше напишу, тем меньше ошибусь.

По логике — ставим коробку в верхний ящик, задвинуть до щелчка и закрыть дверцу. Хорошо вовремя спохватилась.

Совсем забыла ответить на вопрос. Достала листок и приписала: «PS с расследованием пребывания Э.П. в Гринготтсе — не спешите. Нужно ли — сообщу позже».

Всё! Отправила!

Звук какой-то был, но невнятный. Захотелось проверить — ушло? Нет?

Открыла дверцу — ящик выскочил пустой.

Бумкнуло в нижнем.

Открыла. Записка от Рокка в одно слово: «Спасибо»

Глава 4

«Ну вот, программа максимум на утро выполнена», — решила я, заглянув за перегородку. Малыш спал, положив под голову открытую книгу и маленькую ручонку.

Вроде бы и устать еще не должен, даже не гуляли. Но тут я вспомнила про Ночной Рыцарь в спальне мальчика. Да уж, небось, магический выброс забрал много сил. Осторожно подняла его, уложила на диванчик и укрыла пледом. Северус немножко пошевелился, положил ладошку под щеку и снова затих. Отметила, что не хватает подушки, надо бы принести. Да и возвращаться пора в дом, вдруг мужу вздумается проснуться.

Пришлось срочно искать на стеллаже подходящую книгу, или учебник по магии. «Трансфигурация для первого курса» — оказалась очень полезным учебником, в нём было мало заклинаний, но много теоретических знаний. Например, очень простым языком объяснялось для чего нужна палочка, какими они бывают, и каким образом магия человека наполняет палочку силой при произнесении определенного заклинания в сочетании с правильным движением.

Эту книжку я взяла для легкого чтения перед сном, и занялась поиском другой, более практичной. Пришлось в темпе перерыть три нижние полки, пока не нашла тонкую брошюрку для домохозяек.

«Бытовые чары для молодой мамы». Интересно! Первые страницы про самых маленьких пропустила, потом догадалась прочитать оглавление.

Заинтересовали три пункта: «Стихийный выброс малыша и его последствия», «Тридцать семь самых полезных заклинаний для дома» и «Волшебная палочка на кухне».

Полистала выбранные страницы. Так… Вот оно! «Вещи, трансфигурированные ребенком с помощью магического выброса, как правило легко изменяются обратно с помощью заклинания отмены — Finite Incantatem, смотрите страницу тридцать семь». А нет, ещё не всё. Сносочка есть.

«Если это заклинание не помогает, то смело вызывайте авроров. Потому что перед вами маленький волшебник с огромным потенциалом. Авроры не только помогут отменить изменения и устранить разрушения, но и научат, как связать силу ребёнка до поры, до времени. Помните свои права. Вызов авроров в таких ситуациях совершенно бесплатный.»

Ну нет, хитрые такие! Мне тут авроров только не хватало! Силу они свяжут! В это я как раз охотно верю. Так что ищем дальше.

И нашла же два заклинания подходящих — «Reducio» и «Engorgio», которые уменьшают и, соответственно, увеличивают объект.

Открыв страницы с нужными заклинаниями и с трепетом достав из кошелька палочку, я потренировалась на табуретке сына. Пробовала уменьшить, потом возвращала увеличительным, либо отменой. Первые раз пятнадцать я жутко нервничала, потому ничегошеньки не получалось вообще. А потом просто устала и расслабилась, видать, и махнула палочкой без всякого желания добиться успеха — и получилось! Более того, я почувствовала, что рука моя все эти движения не просто хорошо знает, а отработала до автоматизма. Так что, как говорится, доверься себе и действуй! Табуретка уменьшалась до спичечного коробка, увеличивалась до высоты моего роста — и ничего, получалось. Восстановив прежние размеры несчастной мебели, я разбудила малыша, хоть и не сразу. Соня еще тот. Сев долго потягивался и зевал, потом снова показал мне, как закрыть нашу Тайную комнату. По двум лестницам мы вернулись в дом. Проверила для начала свою спальню — Тобби спал и даже похрапывал — и пошла в комнату сына.

Северус успел уже залезть в автобус и чем-то там громыхал. Залезла следом, подивившись, какое все тут настоящее — и кресла-кровати, и водительская кабина, пусть и несколько деформированная. Вот второй этаж сплющен основательно, в него разве что заползти. А еще оказалось, что вещи Сева из шкафа разбросаны по всему автобусу.

Догадавшись, что колдовать над автобусом, когда внутри хорошие вещи, опасно, попросила Сева занятьсяполезным делом, раз всё равно там ползает. Сын идею оценил, и скоро на его кровати выросла довольно внушительная кучка барахла.

Потом он минут пять нежно прощался со своим монстром-автобусом, чуть ли не целуя стенки.

— Ну всё-всё, Сев, а то папа скоро проснётся!

— Ладно, — вздохнул ребёнок и залез на кровать поверх всего барахла, устроившись поудобнее. — Колдуй, мам!

Я усмехнулась — столько радостного предвкушения в глазах мальчишки!

Потрепала по голове и сказала с сожалением:

— Эх, мой дорогой Северус Снейп! Будь ты лет на тридцать постарше, ты бы одним движением палочки все исправил, а потом научил бы маму варить зелья.

— Я?

— Ага.

— Ну, мам! Не смейся! Давай, уже!

— Ладно, смотри! Finite Incantatem! Так, погоди, я ещё разок. Finite Incantatem!

Ноль эффекта даже после двадцатого взмаха палочкой. Я оглянулась на веселящегося сыночка. А что, я разве сомневалась, что он у меня очень сильный маг? Придётся лишить его шкафа.

Трех «Редуцио» хватило, чтобы сделать автобус размером с обычную игрушку, которую, скатившийся с кровати Северус, смог легко обхватить ручонкой поперек. Ну, будет у него теперь новая игрушка.

А три раза пришлось, потому что ещё в подвале приноровилась выпускать магию небольшими порциями. Тоже, видать, благодаря настоящей Эйлин и памяти её тела, или мозга — не знаю — получилось довольно быстро.

Попробовала без тренировки создать «Репаро», и стекла залетели обратно в окно. Спохватилась, что могли пораниться, и тщательно осмотрела ребенка на предмет повреждений. Тот хихикал и уворачивался, но оказался совершенно целым. То же Репаро избавило стену от вмятины, и восстановило побелку на потолке.

Все заклинания я произносила вполголоса, потому что прочитала ещё в том учебнике для первого курса, что от силы голоса заклинание не зависит. Ну и нафига мне тогда мужа будить в стиле героев фильма по Гарри Поттеру?

А вот что теперь делать с пропавшим шкафом? Пришлось задуматься. Перелопатила все тридцать семь заклинаний в брошюрке, но подходящего не нашла. Видимо, придётся купить.

А пока вынула из спичечного коробка коробочку, одну из спичек подломила и втиснула как распорку между стенок коробки. Ну, если честно, пришлось использовать пять спичек, пока не получился нужный размер. Потом вырезала из носового платка квадратик и с помощью кусочка пластилина приклепала к узкой части коробки.

Под внимательным взглядом Сева поставила это недоразумение на месте бывшего шкафа — так, чтобы поперечная спичка оказалась в верхней части коробочки, а квадратик ткани свешивался с верхнего края. Четыре «Энгоргио» и перед нами вполне приличный шкаф, даже штанга для плечиков имелась. Пожалела, что не поставила сразу спичку и вниз — полок то нет, можно было бы на нее накинуть те же брючки и футболки. Сев, услышав это, живо втащил под откинутую плотную ткань бывшего батистового платка свою табуретку и положил на нее спичку. Я идею забраковала. Эдак я увеличу не только табуретку вместе с этой спичкой, но и всю конструкцию. Я же не снайпер.

Так что табуретку временно там и оставили, сложив на неё всё, что нельзя было повесить на здоровенную балку. Тут бы подошла больше гладкая зубочистка, но это уже лирика, как говаривал один мой друг из той, прошлой, жизни.

Потом услышала, как открывается дверь нашей с мужем спальни, и быстро спрятала палочку в кошелёк. Но волновалась напрасно, муж пошел в ванную, судя по звукам.

— Пошли обедать, — предложила Северусу, который всё никак не мог налюбоваться на свой «новый» страшненький шкаф. Ну а что — при увеличении новой мебели все огрехи производства коробков вылезли наружу, а платочек больше напоминал тонкий ковёр из грубых веревок с довольно большими просветами между нитями.

С Тобби столкнулись в коридоре. Заспанный, с лохматой гривой чёрных как смоль волос, он показался таким родным и домашним, что так и захотелось сказать что-нибудь ласковое. Но не решилась.

— Обедать с нами будешь?

— Да, оденусь только, — он скрылся в комнате, а мы побежали греть еду.

Переживала, что ничего нового не сготовила. Но борщ снова прошёл на ура. Заодно доели, наконец, котлеты и сосиски.

— Я смотрю, у тебя в подвале мотоцикл разобранный стоит, — решила я начать разговор за чаем. — Это твой?

Тобби поднял на меня удивлённый взгляд:

— Ну да, а чей же еще? А что?

— Так может починить его, или не хватает чего-то?

— Да, — кивнул задумчиво, — хорошо бы. На работу бы ездил, и за продуктами удобно.

— Так давай, ты же умеешь, — закинула удочку наугад. Мужика надо делом занять, так что пусть мотоцикл чинит, а не по кабакам шатается.

— А что это ты про него вспомнила? — синие глаза уставились на меня с подозрением.

— Всегда покататься мечтала, — выдала я свою детскую мечту, не подумав.

— Да-а? — он иронично поднял бровь. — А кто говорил, что ни за что на него не сядет?

Я весело улыбнулась и пожала плечом.

— Ну, это когда было.

— Действительно, — пробормотал он и посмотрел на меня каким-то очень мужским взглядом. Впервые с «нашего знакомства».

Я отчаянно пыталась не покраснеть.

— Северус, — произнёс муж, не отрывая от меня взгляда, — тебе пора в кроватку. Дети после обеда спят.

— А взрослым в кроватку не надо? — обиженно засопел ребёнок.

— Ну почему же не надо, — усмехнулся Тобби, поднимаясь. — Мы с мамой тоже поспим, правда, Эйлин?

Я кивнула, боясь, что голос мне изменит. Сама виновата. Нечего было притворяться хорошей женой! А теперь расхлёбывай, как знаешь.

— Я Северуса уложу, — вскочила я с места.

Муж пристально смотрел на меня:

— Только не долго!

— Ещё посуду надо…

— Я помою. Идите.

Ну мы и пошли.

***

Сев закапризничал, словно учуял, что от него хотят избавиться. Пришлось читать ему сказку. Наизусть — про Красную Шапочку. Малыш слушал, широко открыв свои чёрные глазки. Вздрагивал, когда я в лицах описывала девочку и серого волка: «А почему у тебя такие большие уши?». «Чтобы лучше тебя слышать, внученька». В общем, довела ребенка до слёз. Придумают же такие зверские сказки. Еле утешила, заверив многократно, что кончилось всё хорошо, и бабушка с внучкой в итоге не пострадали. Когда Северус, наконец, уснул, вцепившись в свой автобус, я уже представляла, как Тобби там дымится в ожидании верной жены.

С трепетом я открыла дверь спальни. Муж преспокойно лежал на кровати в одних джинсах и читал книжку. Название не разглядела от волнения.

Тобби, перелистнул страницу и поднял на меня вопросительный взгляд.

— Закрой дверь, — попросил спокойно. И похлопал рядом с собой по кровати.

— Мне бы душ принять, — пробормотала я, не двигаясь с места.

Он тут же отшвырнул книжку, вскочил одним плавным рывком и в три широких шага оказался рядом. Между нами оставалось буквально сантиметров десять, и мне сразу стало трудно дышать.

Тобби протянул руку и захлопнул дверь за моей спиной, щёлкнул запираемый замок. Попыталась отвернуться, когда он шагнул ещё ближе, но его пальцы сжали мой подбородок, заставляя повернуть голову и посмотреть на него.

— Эйлин, Эйлин, — скривил он губы в ироничной улыбке. — Ты такая трусиха.

— Ничего подобного! — возмутилась я сразу.

— Да что ты! — голос стал вкрадчивым, а его большой палец заскользил по моим губам, рождая бабочки где-то глубоко внутри. — Поцелуй меня!

Я зажмурилась, не зная, как выпутаться из этой ситуации. Поцеловать? Сказать, что не хочу? Ну в самом деле, чужой мужик! Мы знакомы-то с ним всего трое суток! А самое страшное, мне начинала нравиться и его решительность, и запах, и эта будоражащая кровь близость. Боялась представить, как всё произойдёт, но если придётся…

Додумать мне не дали. Я ощутила на своём лице дыхание Тобби, а в следующую секунду его губы прижались к моим. И столько нежности оказалось в этом прикосновении, что я невольно ответила. И сразу была вознаграждена. Целовался он классно! Правда, опыт в этом у меня был довольно плачевный. Но до этого дня я даже не знала, что можно потерять голову от одного поцелуя.

Я с трудом переводила дыхание, когда он, наконец, отстранился, лизнув мои губы напоследок. Тобби глядел на меня насмешливо и настороженно. И я моргнула, не понимая, чего он ждёт. Он как-то грустно усмехнулся, отступил на два шага и подобрал с кровати футболку, натянув её одним движением.

— Пойду, посмотрю, что там с мотоциклом, — пробормотал муж, боком протиснувшись к двери, словно боялся ко мне прикоснуться — я так и стояла на том же месте, где застыла, войдя в спальню. — Отдыхай.

Он отпер дверь и просто ушёл.

А я добрела до кровати на ватных ногах, упала лицом в подушку и разревелась.

***

После дневного сна, который я честно проспала подобно своему малышу, я встала с опухшими глазами и провела некоторое время в ванной, отмывая лицо холодной водой. Заодно с горечью вспомнила свои слова о душе. Такого счастья тут вообще-то не наблюдалось, не говоря о том, что газовая горелка работала из рук вон плохо, и чтобы помыть мальчика, или постирать, требовалось дополнительно греть на плите две больших кастрюли.

Интересно, что подумал муж, услышав о таком моем желании? Он вообще знаком с понятием душ? Я расстроилась, что совсем не знаю о техническом прогрессе в Англии этого времени. Нужно прогуляться в хозяйственный магазин, что ли?

Приняв решение, извлекла из детской Северуса, устроившего в спальне поездки Ночного Рыцаря. Спички, неосмотрительно оставленные мной после упражнений с палочкой у него на тумбочке, стали маленькими пассажирами этого нелепого транспорта. Малыш подбирал их на остановках, очень похоже на косоглазого кондуктора допрашивая пассажиров — действительно ли волшебник попал в беду. Спички покорно соглашались и спешно доставлялись по домам, в разные углы спальни.

Тобби окопался в подвале-гараже, и мы его не стали беспокоить, сообщая о прогулке. Честно признаться, просто боялась встречаться с ним лицом к лицу после сегодняшнего. Неужели и Эйлин была такой же до моего вселения в её тело? И у кого спросить?

Мы как раз вывернули из Паучьего Тупика на более широкую улицу, ведущую к площади, когда меня окликнули.

Молодая женщина примерно моего возраста помахала мне рукой.

— Привет, Эйлин! Как диван? Нравится?

Бекки — поняла я. Женщина была очень симпатичной, похожей на меня прежнюю — невысокая и в теле, но, пожалуй, килограммов в ней все же поменьше. Сейчас-то я по сравнению с ней — высокая худышка.

— Привет, Бекки, — улыбнулась я, — диван — просто чудо. Даже не знаю, как благодарить.

— Ну что ты, — удивленная миссис Магвайер немного смутилась. — О чем речь. После того, как Тобби так помог нам с ремонтом… Право, это нам надо его благодарить.

— Помог с ремонтом? — в свою очередь удивилась я. И спохватилась: — Ах, да, кажется он что-то такое говорил…

— Хорошо выглядишь, — одобрила она мой вид.

— Ты тоже, — не осталась я в долгу. В отличии от моих простеньких джинсов и свитера с высоким горлом песочного цвета, миссис Магвайер красовалась в очень симпатичном летнем платье и приталенном жакете. Наверняка это модно по нынешним временам.

— Тётя Ребекка, — подал голос забытый всеми ребёнок. — А мама научилась готовить. Вкусно-вкусно!

— Привет, Северус, — склонилась к малышу Бекки, сдув с лица светлую челку. — А ты маме помогаешь готовить?

— Да, — серьезно кивнул мелкий, — я картошку чистил.

— Вот молодец! — потрепала его женщина по макушке.

Она снова выпрямилась и уже более доброжелательно посмотрела на меня.

— А приходите к нам в субботу, — было похоже, что до этого момента она не собиралась нас приглашать. — Все вместе. Джек барбекю устраивает. Мы могли бы посплетничать о своём о женском, пока мужики готовят, а дети доламывают мой сад.

— С удовольствием! — обрадовалась я. Как же я по шашлыкам на даче скучала. Прямо захлестнуло желание пойти. Да и познакомиться с женой друга мужа очень полезно. Чует мое сердце, что мне предстоит узнать Тоби совсем с другой стороны. И разве могу я упустить такой шанс?

— Я очень рада, — с некоторой неуверенностью кивнула Бекки. — Так мы вас ждем часам к трём после полудня?

— Обязательно будем! Да, Сев?

— А Стив там будет?

— Ну разумеется, — хохотнула Бекки, — и Стив, и Молли. Куда же они денутся?

— Молли только спит, — буркнул Сев.

— Ничего, скоро подрастет и быстрее вас бегать будет, — Бекки взглянула на меня извиняюще и заторопилась. Было видно, что моего малыша она искренне рада видеть. В отличие от меня, ага. — Ну я побегу. До субботы, Эйлин!

— До встречи! — помахали мы ей вслед.

***

Всю дорогу до магазина я раздумывала об этой встрече. Бекки мне очень понравилась. И не только потому, что напоминала меня даже внешностью — эти курчавые светлые волосы, заплетенные в косу, широко расставленные серые глаза, и очень искренняя улыбка. Она вообще — открытая и живая. Хотя явно сдерживала свой нрав рядом со мной. Совсем не похожа на истинных англичанок в моем представлении. Вот Эйлин, то есть теперь я — как раз похожа. Но нет смысла расстраиваться, есть и в таком образе положительные моменты.

Я совсем не слушала Сева, который все доказывал мне, что он лучше Стива знает всё на свете. И наплевать, что он больше и сильнее. Что-то в таком духе.

То есть слушала, но вполуха. А тут спохватилась:

— Сев, радость моя, а вы часто играете со Стивом?

— Нет, — буркнул мальчик. — Я знаю, что он не волшебник, и что мне нельзя с ним дружить. — И вдруг схватил меня обеими ладошками за руку и так умоляюще посмотрел, что у меня сердце сжалось. — Но он такой хороший, мам! Ну пожалуйста, давай пойдем в гости!

— Конечно, пойдем, — успокоила я его, — мы же обещали. А обещания надо выполнять.

Малыш просиял. И вёл себя просто как маленький ангел, пока я прохаживалась по хозяйственному отсеку магазина. Неужели настоящая Эйлин запрещала ему дружить с другими детьми? Да где ж тут волшебников-то найдешь? Я не на шутку злилась на свою предшественницу. Ведь она и про дружбу с Лили вряд ли знала. Кстати, ведь девочка тоже живёт где-то здесь. И стоит ли Севу с ней дружить — ещё большой вопрос.

***

Тобби не появился в доме и после нашего возвращения. Судя по приоткрытым с улицы воротам подвала, он всё еще возился со своей техникой. Дорвался, как говорится. А я нервничала, думая о своей Тайной комнате. Добраться туда и посмотреть не пришло ли что мне от того агента — казалось насущной необходимостью. Только пока там муж, об этой вылазке не могло быть и речи.

И это в очередной раз приводило к выводам о прошлой жизни этой семьи. А так ли случайно Тобби бросил своё увлечение железками? Ясно ведь, что Эйлин это было на руку. Ну ничего, я-то до завтра потерплю, когда Тобби уйдет на работу. А вот отваживать его от подвала даже не подумаю. Вспомнить только двоюродных братьев, что жили недалеко от нашей дачи. Они у себя в гараже дневали и ночевали. Даже собирались расширяться, устраивать мастерскую по ремонту. Представить, что их от гаража отвадили, так в нашей деревне они сопьются быстрее, чем успеешь вздохнуть. Можно ли в таком случае винить Тобиаса?

Ох, как всё в моей семье непросто и запущено!

А это я ещё Тобби пьяным ни разу не наблюдала. И даже думать боюсь, как это будет выглядеть. Те первые минуты попадания просто не воспринимались, как что-то реальное. Словно я ещё не до конца стала Эйлин, и всё это происходило не со мной. Может, потому и злости за тот случай не ощущаю? И ведь знаю, что, если муж побьёт меня теперь — уйду. Не знаю, куда. Может даже к тому же папаше. Но жить с домашним извергом не стану. Но это было бы очень печально, я уже начала привыкать к этому месту, считать его своим домом.

Мы с Севом нажарили картошки с луком, наелись и провели вечер за чтением сказок из найденной у него единственной книжки. Слышали, как поднимался из подвала муж и чем-то гремел на кухне. Но к нам он так и не зашёл, опять исчез в подвале.

В результате, уложив Сева, отправилась спать одна. Легла на самом краешке и ждала, что Тобби вот-вот явится и уж теперь от супружеского долга уклониться не даст. Так и заснула, устав дожидаться. А утром обнаружила, что его уже нет, хотя смятая подушка и сбитая простыня говорили о том, что ночевал он точно в своей кровати. То есть — в нашей.

Не знала, что и думать. Радоваться, что не приставал, или огорчаться. Ну а что — я настроилась, а этот гад… Развивать мысль я не стала. Не хватало мне ещё влюбиться в собственного мужа. Вот ещё! Пообвыкну тут, и кто знает, может быть, разведусь с Тобби и вернусь в магический мир. Только для начала подучиться бы. Найти наставника, или пока самой, по книгам, потому как первое я представляла с трудом. Ну никого ведь не знаю.

Мы с Севом позавтракали и сразу спустились в Тайную комнату. Устроив малыша в его уголке, и убедившись, что он увлекся картинками в толстой потрепанной книжке, я бросилась к своему волшебному почтовому ящику.

Есть! Три письма.

«Кречет.

Мунго выплатили тройной гонорар, если согласны часть потратить на информацию об Э.П., то у нас есть для вас кое-что интересное.

С.Д. Рокк».

«Кречет.

Жду ответа. Добавилось ещё информации.

С.Д. Рокк».

«Кречет.

Из Мунго поступил запрос на зелье № 24. Срочности нет. Возьметесь? Ингредиенты как всегда ваши, но за их счет.

PS Что насчет моего вопроса? Или переводить ваши деньги на счет?

С.Д. Рокк».

***

Мне делалось нехорошо от мысли, что мог этот Си-Ди Рокк нарыть такого интересного обо мне самой. И игнорировать такое знание явно не стоило. Однако мысль, что этот шустрый тип просто хочет избавить меня от честно заработанных денег, которых у меня не то чтобы много, заставила быть осторожной.

Отписала ему коротко:

«Сообщите точную сумму, уплаченную Мунго. Сколько хотите за информацию?»

Только потом спохватилась, что не подписалась.

Однако ответ пришёл быстро — и пяти минут не прошло.

«Кречет.

Мунго заплатили, как и обещали — триста галеонов и шестьсот сверху. За информацию прошу сто десять галеонов. Не удивляйтесь мизерной цене. К сожалению, информация не настолько полная, как нам бы хотелось.

С.Д. Рокк».

Ничего себе мизерная цена! Я примерно столько за две метёлочки отдала. Причём не сразу решила столько на них потратить.

Но отказываться от информации не стала, с каждой минутой она казалась мне всё более важной. Тем более гонорар из Мунго превысил мои самые смелые ожидания. Ну ничего себе расценки! На зельях действительно можно хорошо заработать! Хотя, надо, конечно, учитывать, что там было какое-то очень сложное зелье.

Взяв перо и новый лист пергамента, отписала своему тайному агенту:

«Давайте вашу информацию. Надеюсь, она стоит этих денег.

Кречет».

Уже отослав, подумала о том, что агент может посчитать меня мелочной. А вдруг Эйлин такой не была, и он заподозрит подмену?

Ответного послания всё не было, так что я занялась поисками ещё каких-нибудь важных вещей, вроде дневника Эйлин Снейп, в девичестве Принц. Такой дневник мне бы очень помог в этой новой жизни. Однако поиски успехом не увенчались. То ли Эйлин ничем подобным не занималась, то ли я не там искала.

Поиски пришлось прервать на бумкнувшую почту.

К волшебному ящику подходила не спеша, не стоит бросаться как полоумная к вожделенной добыче. Я все же благородная ведьма, вроде бы.

А посмотреть — было на что. Коробка занимала почти все пространство ящика.

Вытащила её и отнесла на рабочий стол. Сверху несколько листов пергамента, под ними какие-то вещи.

Начала с описания расследования.

Витиеватым языком в нем говорилось о проделанной работе. Если убрать все нюансы, которых я все равно не видела особого смысла, то информация была совсем не большой. Но зато какой!

И прежде всего я, наконец, узнала полное имя таинственной особы Э.П… Это вовсе не меня отслеживал агент. Целью его оказался мой «папаша» — Эдриан Джонатан Принц. Коротко говоря, проследить за папочкой агентам не удалось — предусмотрительный маг аппарировал, едва покинул банк. Однако то, с кем этот маг встречался, показалось осведомителю интересным. Но увы, неизвестную ведьму с ребёнком опознать так и не удалось. Даже её сумочка, которую не без труда удалось раздобыть, не пролила света на таинственную личность. Сумочка прилагалась, как сообщал мне агент. Мол, сами можете убедиться. Я скрипела зубами, пока не дошла до последней странички отчёта, в котором пошагово описывались мои блуждания по Косому переулку. Эпитеты: «явно маглорождённая ведьма», «возможно, сквиб», «наверняка стеснённая в средствах» — радости не добавляли. Очень неприятно, когда узнаешь, что за тобой следили. Одно утешало — меня не признали, а следили из-за папочки. Только вот никакой это был не отец. И С.Д.Рокк меня в этом клятвенно заверял, мол, его знакомый гоблин, имя которого мне ничего не скажет, подтвердил некоторые признаки, подмеченные осведомителем — под личиной Э.Д Принца скрывался какой-то другой маг под оборотным зельем. И кто именно это был, сказать невозможно. Мой агент потратился и на осведомителя, и на того гоблина, так что сумма в сто галеонов пойдёт им, а он, такой весь бескорыстный, получит совсем мизерный процент, понимая, что на хороший гонорар эта скудная информация не тянет.

Я была в полном недоумении. Если это был не мой отец, тогда кто? Кому понадобилась вся из себя нищая Эйлин Снейп, живущая с маглом? Зачем было от его имени предлагать вернуться в семью? Одни вопросы и никаких ответов.

Одно утешало — мои дорогие метелочки вернулись ко мне обратно. Ну будем считать, что заплатила за них дважды. В любом случае, я была им рада, как старым знакомым. С нежностью достала из ящика новую безразмерную сумку. Для кого-то пустяки, а для меня сокровища — первая покупка в магическом мире, первая метла настоящей ведьмы. Ну и Севу подарок — Снежок-3. Так что во всем этом кошмаре шпионских игр была и положительная сторона.

— Северус, — позвала я малыша, выходя из лаборатории к сыну и пряча руки за спиной. — А у меня для тебя есть маленький подарок.

Глава 5

Нет, метлу я Северусу показать пока не решилась. Это ведь ребёнок, сразу захочет опробовать. А я не только научить не могу, сама пока не умею. Да и решить надо — где опробовать. Так что подарком была та самая коробка с расширенным пространством, про которую он мужественно не спрашивал, когда я ему рассказала, что оставила сумку в Ночном Рыцаре.

Малыш удивлённо улыбнулся, вскочил, и осторожно, словно что-то драгоценное, принял коробочку из моих рук. Поставил на стол и бросился к своему стеллажу. Пришла моя очередь удивляться, глядя, как он старательно снимает три книги со средней полки. За ними оказалось пустое пространство, откуда Сев вытащил флакон с каким-то зельем.

— Я его сохранил, — с непонятной мне гордостью пояснил ребёнок. Открыв свой подарок, он сунул туда руку почти по локоть, чтобы поставить флакон внутрь. Жуткое зрелище, если честно.

А я немного занервничала. Это в будущем Северус, если все получится, станет мастером Зелий, а пока ему три с половиной года, и вряд ли он понимает, что это за зелье такое. А как спросить, если по идее я должна это знать лучше, чем он?

— Малыш, — решилась я, присаживаясь перед столом на колени. Второй табуретки тут не было, а диван далековато стоит. Мне же нужно было полное внимание ребёнка. — Давай проверим, что ты помнишь об этом зелье.

— Давай, — серьёзно кивнул он. И глаза сына вдруг наполнились слезами. Он соскочил с табуретки, куда только что уселся, врезался в меня и крепко обнял за шею. Мокрый нос уткнулся в мою ключицу и издавал хлюпающие звуки.

— Сев, ну ты чего, милый?! Я просто хотела узнать, как хорошо ты у меня всё помнишь.

— Мам, — перемежаясь всхлипами, слова выходили глухими и оборванными. — Последнее средство… я помнил… я хотел… Но ты не шевелилась… папа бил тебя по щекам, но ты… — долгий прерывистый всхлип, — ты совсем не дышала. И он, он… Я сказал, что надо ударить… сильно… как ты сказала, но папа не хотел. Он очень ругался, и от него… от него плохо пахло… и он шатался. А я не мог, у меня сил мало… Ты сама сказала, что папа… должен…

— Всё правильно, малыш, — поспешила я его подбодрить. Сама же немного начинала понимать, что случилось в первый день. — А ты помнишь, почему папа должен был меня ударить?

— Чтоб не умерла, — и тут он совсем разрыдался. Сильно, захлебываясь.

Еле удалось успокоить ребёнка. Я гладила его по спине, понимая, что расспрашивать дальше какое-то зверство с моей стороны, но не оставлять же из-за этого непонятное зелье в его коробке.

— Сев, — позвала я, когда малыш затих. — Садись-ка и посмотри — я ведь жива и здорова. Всё прошло, и у нас всё хорошо. Правда?

Он послушно уселся обратно на табуретку, судорожно и глубоко вздохнул, глядя на меня и улыбнулся:

— Да, мама!

— А теперь просто скажи, зачем было нужно это зелье. Ты ведь не забыл, да?

Он помотал головой, а слёзы опять навернулись, дрожа на его длинных ресницах.

Теперь я глубоко вздохнула:

— Ладно, мелкий, потом мне расскажешь. А сейчас давай почитаем сказку.

Он закивал, тотчас достал с полки увесистый томик сказок и потянул меня на диван.

Я читала, и даже с выражением, но никак не могла уловить смысл сказки. Не давали покоя мысли о происшедшем в мой первый день. Неужели моё попадание было не случайным? Неужели Эйлин просто умерла, и только после этого я заняла её место? Знать бы, что там вообще было! Но ребёнок явно всего не знал. Так что пытать бесполезно, да и просто жестоко.

— Это зелье я должен был дать тебе выпить, — вдруг прервал меня Северус на полуслове, — если ты всё забудешь. Меня, папу, наш дом… А ты помнила. И я его спрятал.

О-па! И когда успел? Вроде всё время у меня на глазах.

— И называется оно… — подбодрила я мальчишку.

— Последнее средство, — улыбнулся он, уже не пытаясь плакать.

— А по другому? — спросила наугад.

— «Мемори мортем», — старательно выговорил Сев.

Если правильно понимаю, это что-то вроде Смертельной Памяти. Что, ради всего святого, делала Эйлин?! Какой-то ритуал? Самоубийство?

— Вот видишь, какой ты молодец! Всё помнишь. Ну что, читаем дальше?

Мне самой не мешало успокоиться, а ещё лучше — подумать в одиночестве. Хорошо, что сказка закончилась быстро. Мы с Севом покинули лабораторию, и мне даже не пришлось его сильно уговаривать лечь спать после еды. Тем более, он уже за столом клевал носом над тарелкой.

Как только малыш заснул, я бросилась обратно в лабораторию и открыла его коробочку. Достала это зелье. На нем не было полноценной надписи, только две прописные М.

Что если я выпью его сейчас? Что-то вспомню о жизни Эйлин? Или надо было сразу?

Быстро отыскала её журнал в лаборатории, и нашла на одной из последних страниц описание этого зелья. Действительно называлось: «Memoria Mortem». И судя по записям, приготовление было жутко сложным, и готовилось это нечто около месяца. О его действии, к сожалению, было совсем мало. Лишь непонятная фраза: «При замещении и уходе за грань — вернуть. Показатель — память».

Задумалась, разглядывая на свет серебристую субстанцию. Может, выпить? И получу память настоящей Эйлин? Как бы это всё упростило!

Я решилась и легко вытащила пробку. Руки слегка дрожали. Уже поднесла флакон ко рту, когда что-то бумкнуло в моей волшебной почте. Рука дрогнула, и флакон вырвался из рук, попытки поймать драгоценную вещь не увенчались успехом, ударившись о каменный пол, стекло со звоном раскололось на несколько частей, от мутноватой субстанции пошёл интенсивный пар, и скоро даже мокрого пятна не осталось от драгоценного зелья. Пар развеялся минуты через две без остатка.

Вздохнула, собирая осколки. Вот так, не везёт, так по крупному. Жутко сознавать, что своими руками угробила источник драгоценных знаний. Опомнилась, восстановила флакон с помощью «Репаро». И задумалась, чем мне заменить это зелье в коробке Северуса.

Придумалось легко — надо поискать что-то типа бодроперцового в журнале, и попробовать сварить. Пора, пора, приступать к обучению. А по записям Эйлин, где разжёвывались все нюансы, готовить должно быть не слишком сложно.

В начале журнала действительно нашла бодроперцовое. Все ингредиенты тоже нашлись на полке. Какое счастье, что Эйлин держала запас, и была так аккуратна.

Зажечь горелку, выбрать нужный котёл, нож и ступку. Нарезать, растолочь, раздавить… Мешать три раза по часовой, три против… остудить.

Вот вроде всё элементарно. А испортив пять зелий, я вся взмокла. Запоздало обрадовалась, что ничего не взорвалось.

Решила отвлечься и заглянула в «почту». От Си-Ди Рока очередная посылочка.

А нет, просто отчёт с выписанной суммой перечисления в мой сейф номер три тысячи семьдесят шестой. Видимо остатки гонорара за работу для больницы святого Мунго. Неплохая прибавка — семьсот девяносто два галеона и пять сиклей.

Но что-то меня смущало. Догадалась правда быстро. Достала свой кожаный кошель и вгляделась в запись Ганеша на клочке бумаги. Так и есть — 3076 — это сейф Северуса. Выходит, я сама и есть тот тайный благотворитель. И если для Си-Ди Рока это привычная практика, то получается, Эйлин все деньги вкладывала в будущее сына. А жили, видимо, на зарплату Тобиаса.

И всё же, как же мне не хватает знаний, которые, как известно, дороже золота.

Пребывая в смешанных чувствах, в шестой раз с упорством готовила это дурацкое жутко простое бодроперцовое зелье. Спохватилась, только остужая, что не была на этот раз внимательна, думала не о зелье, а о своих проблемах. И оно получилось! Это чувство очень странное — вот делаешь что-то, и непонятно, получается или не совсем, а тут вдруг чёткая уверенность — есть! И сомнений никаких. Ну не знаю, может, просто расслабилась, и тело само действовало? Ведь Эйлин готовила его явно много раз. Но описание готового снадобья совпадало и по цвету, и по запаху. Проверяла, несмотря на уверенность, с трепетом. Вкус не слишком приятный, эффекта ноль.

Вздыхая, отправила ответ своему агенту. Короткое «спасибо». И вдруг ощутила такую бодрость, словно камни грузить готова или взобраться на горную вершину. Подумать только, какое эффективное зелье имеют волшебники! Даже хорошо отоспавшись, такой бодрости я не чувствовала никогда.

Обрадовавшись, залила зелье во флакон с двойной «М» и вернула в коробку Северуса. По крайней мере, даже если по глупости глотнёт, ничего страшного не случится.

***

Тоби вернулся поздно, мы как раз с Севом ужинать собирались.

Тоже припозднились, потому как устроили совместную стирку после дневного сна. Сев в маленьком тазике жамкал в пене пару полотенец, и в итоге вымок с головы до ног, залив мыльной водой заодно и пол. Так что стирка плавно перешла в помывку ребёнка. А потом и в уборку. Мне нравилось — надо было куда-то силы расходовать от моего первого зелья. Я намывала полы в кухне, а чистенького, переодетого в сухое сыночка устроила верхом на столе, велев ему представлять, что плывёт на корабле. Нас так мама маленьких сажала в моей другой жизни, когда мыла пол — уж как мы веселились с сестрой и братом. Севу тоже понравилось, хотя он был у меня один, и веселиться ему не с кем.

А потом ещё холодильник вымыли, кладовку разобрали, выбросив кучу всякой рухляди и старой одежды на помойку. Она находилась на улице довольно далеко, пришлось нести в руках два тяжёлых мешка, а Севу вручить маленький и лёгкий, чтобы чувствовал сопричастность.

Встретили там же соседку. Противная такая женщина, худая как палка — даже я в этом теле смотрелась на её фоне фигуристой — с маленькими злыми глазками.

— Миссис Снейп, — произнесла она высокомерным противным голосом.

— Добрый вечер, — кивнула я, не собираясь комплексовать, что не знаю её имени. Нафиг такие знакомства, если даже Сев вцепился в руку и прижался ко мне всем тельцем.

— Что-то давно вас не видно было, — поджала она губы.

— Дела, — пожала я плечом. — Извините, нам пора.

И просто пошла домой, чувствуя спиной её любопытно-злобный взгляд.

Ну а потом я напекла блинов, потому что для них всё было, да и хотелось чего-то праздничного. На механической мясорубке сделала фарш, обжарила с луком, и завернула его в тонкие ароматные блинчики. Северус аж приплясывал рядом, ожидая ужина. Но попробовать не просил — не приучен, видать.

Потом он помогал накрыть на стол, когда загремели ключи в холле.

— Папа! — воскликнул малыш, весело глянув на меня, словно ожидая от меня такого же восторга. Пришлось изобразить и поспешно идти за ним в холл. Хотя я с Тоби с самого поцелуя не встречалась.

Ох, как мне было неловко! Но под взглядом Сева, сделала вид, что всё нормально и как в прошлый раз быстро чмокнула мужа в щёку, оправдывая ожидания сына.

Тобби хмыкнул довольно весело, не было уже того напряжённого удивления. Принял как должное. И Сева ещё подхватил и подбросил высоко, вызвав восторженный писк мелкого. А только потом принялся снимать обувь.

— Чем пахнет? — спросил непринуждённо, — жрать хочу, умираю.

— Блинчики с мясом, — всё равно ощущая неловкость, ответила я, — мы тебя ждём.

И смылась из холла, ухватив Северуса за руку.

Не стоит и говорить, что мои мужчины угощеньем остались довольны. Только я всё вскакивала — то чай налить, то добавку положить, пока Тобби не рявкнул:

— Сядь! Поешь с нами. Пожалуйста.

Поняла, что и правда не притронулась к тарелке. Села, а что поделать, и быстро спросила:

— Как на работе дела?

— Нормально, — пожал плечом. — Только работы много было, напарник приболел. Вот, поесть даже не удалось в перерыве.

Тобби немного порассказал о каких-то людях, имена которых мне ни о чем не говорили, а я смотрела, как он отпивает чай, кривит губы в улыбке, и вспоминала поцелуй, чувствуя, как становится жарко ушам. Ничего не могла поделать. Только встретилась вдруг с ним взглядом, и он так понимающе усмехнулся, что внутри всё перевернулась.

— А Севу спать пора, — сказала, вскочив, чтобы скрыть смятение. — Ты в гараж?

Сынок смотрел сонными глазками и не возражал.

— Завтра, — ответил Тобби.

И тут я вспомнила:

— Оу, а нас завтра в гости пригласили. На барбекю.

— Да? — муж явно удивился, но недовольства не было. — И кто?

— Бекки. Мы встретили её по дороге в магазин.

— Там будет Стив, — сонно сообщил Северус.

— А, ну раз Стив, то конечно сходим. А ну-ка иди ко мне.

Тобби поднялся и ловко подхватил Сева на руки.

— Ну папа!

— Что папа? Полетели в кроватку, орёл.

Я быстро прибралась на кухне, убрала в холодильник остатки блинов и поднялась наверх.

Сев уже дрых, а из ванной доносился плеск воды.

Я переоделась, выключила в спальне свет и нырнула под одеяло. Так надеялась быстро заснуть до его прихода. Но подлое зелье всё ещё действовало. И сна не было ни в одном глазу.

К приходу мужа я уже вся извелась, хотя мылся он не больше получаса.

Не включая свет, пошёл к кровати, поблёскивая голым торсом. Сквозь ресницы видела, как он быстро избавился от штанов, а потом матрас прогнулся под его весом.

Я и пискнуть не успела, как была прижата к нему спиной — просто сгрёб в охапку.

Впрочем, почти сразу, он поменял положение, нависнув сверху.

— Ты ведь устал, — попыталась я отсрочить неизбежное.

— Ну не настолько, — ухмыльнулся он, и положил руку на мой живот, сдвинув футболку.

И тут послышался какой-то звук от дверей.

— Это Сев, — ахнула я.

Тобби скривился, и скатился на свою сторону.

— Иди, разберись.

Послушно выскочила из постели.

Северус переминался в коридоре босыми ножками и всхлипывал. Ему приснился кошмар. И я даже не удивилась, вспомнив, как пытала его насчёт зелья.

Пришлось долго держать его за руку, напевая колыбельную песню, пока ребёнок снова не заснул.

Не знаю, сколько времени прошло, но когда вернулась к себе, Тобби тоже спал.

Осторожно легла, стараясь его не потревожить. И ещё часа два не могла уснуть, вздрагивая каждый раз, когда муж ворочался или прекращал внезапно сопеть.

Уснула только на рассвете. А когда открыла глаза, то опять в постели была одна. За окнами сияло солнце, а снизу доносился аромат жареной картошки. Я вскочила, не зная, как относиться к очередной отсрочке. Быстро спустилась вниз, но застала только Сева, доедающего свою порцию.

— Мам, папа пошёл делать мотоцикл! А твоя еда на сковородке, — бодро сообщил сынишка. — А ты помнишь, что мы в гости идём?

— Привет, мелкий. Конечно, помню.

А вкусно готовит Тобби. После завтрака, отправила сына в комнату поиграть, а сама занялась готовкой. Это я вспомнила, что в гости с пустыми руками не ходят, и решилась испечь шарлотку. Времени оставалось уже немного, а это было самое простое, что пришло в голову. И яблоки были. Видимо, муж купил.

Вроде и дел не много, а пока собирались, да думали что надеть, пора было выходить. Тобби прибежал из гаража в последний момент, и ещё долго отмывался в ванной. Так что мы уже опаздывали, а ведь ещё добираться пешком.

Но оказалось, что совсем не далеко — выйти из тупичка, повернуть направо, и длинную улицу пройти до середины. А там свернули в тупичок, копия нашего, где стояла машина Джека. Тобиас нёс на плечах сына, а я — угощение в плетёной сумке.

Нас ждали во дворе. Кроме хозяев, был ещё один мужчина, явно приятель Джека и Тобби, усатый такой, с большим пузом, но очень весёлый дядька. И пожилая леди с малышкой на руках — мама Бекки.

Сев сразу умчался к качелям и песочнице, играть со Стивом, бойким четырёхлетним карапузом. А мы с Бекки устроились в теньке на скамейке, поглядывая, как мужья попивают пиво и настраивают жаровню. Отсюда и мальчишки были хорошо видны.

Пиво предложили и мне, отказываться не стала, чему явно удивилась хозяйка. И я не пожалела, хороший напиток, непохожий на то, что доводилось пробовать, но приятный и холодный. Может, раньше просто пиво умели делать лучше, не знаю. Или это только в Англии? А может, просто хотелось пить.

Моя шарлотка женщинам понравилась, и мы тут же её уполовинили. Мама Бекки оказалась приятной дамой, души не чаявшей в своих внуках, и даже намекала мне, что неплохо бы подарить Севу сестрёнку. Смущённо кивнула, но тему развивать не стала. И без того вид мужа, в обтягивающих джинсах и расстёгнутой на груди клетчатой рубахе, вызывал противоречивые ощущения. Смотрела, и не верилось, что вот этот красавчик, которого так внимательно слушают друзья — мой муж. И что ночью он меня обнимал, и если бы не Северус…

— Пойдём, покажу дом, — вскочила Бекки. В просторной прихожей она вдруг воскликнула: — Господи, Эйлин, как я тебе завидую.

— Мне? — поразилась я. Уж, казалось бы, мы живём гораздо скромнее.

— Ага, — она смешливо подмигнула. — Ты так смотришь на Тобби, словно хочешь его съесть. И он стал гораздо веселее в последнее время. Как подменили. Признайся, ждёте второго?

Ужасно покраснев, сказала, что ещё непонятно. Благо, Бекки не стала больше меня смущать, показывая, как они с Джеком устроили всё после ремонта.

День прошёл здорово! Мы с Бекки много смеялись — толстячок Чейз Боннер оказался юмористом и хорошим рассказчиком. Да и наши мужья не слишком от него отстали. Мне их шутливые перепалки напоминали семью, которая осталась где-то в другом мире. Но грустить не успевала. Мне удалось даже понянчиться с маленькой дочкой Бекки и, держа на руках малышку, вдруг подумалось, что Северус — это здорово, но будет ли у меня когда-нибудь такой же младенчик?

Сев быстро порвал рубашку, нашёл, где измазаться, но выглядел таким счастливым, что я даже не пыталась его отвлечь от такого же чумазого дружка. Только на дерево лезть им запретила. И Бекки меня поддержала. Маловаты ещё для таких вещей. Ещё я боялась, что у Сева случится какой-нибудь магический выброс, но и с этим обошлось.

Домой мы вернулись только поздно вечером.

Тобиас опять нёс Северуса на руках — тот заснул по дороге и даже не проснулся, когда укладывали в кровать. И хотя вся голова у него была в песке, оставила мытье на утро.

В свою спальню мы вошли вместе. И, наверное, от алкоголя, хотя не так мы много выпили, я почти не стеснялась мужа, раздеваясь при нём. Всё внутри горело от предвкушения. Я даже уже не сомневалась, что сегодня-то всё получится. И почти не боялась больше. Подумаешь, все этим занимаются в браке.

И когда мы оба оказались в постели, он сразу потянулся ко мне и поцеловал в губы. Нежно так, но очень недолго. Я даже не успела ответить, как он отстранился. И просто пожелал спокойной ночи, отвернулся и засопел.

Ничего не понимая, я некоторое время ещё чего-то ждала, пока его дыхание не стало совсем ровным. Захотелось растолкать, и поинтересоваться, в чём, собственно, дело. Да только не в моих правилах навязываться. Уснула в слезах.

Глава 6

Воскресным утром вскочила ни свет, ни заря. А вот Тобби ещё спал. Впервые застала его спящим, проснувшись. Ну правильно — выходной у человека. Стараясь не шуметь, пошла умываться.

Пора было обновить набор продуктов. Муж, конечно, что-то покупал, но и ели мы все будь здоров. Даже Северус. Вот и думала, одеваясь в ванной, чем бы домашних порадовать, раз уж сегодня нельзя заняться всякими магическими штучками, всё-таки Тобби наверняка оккупирует гараж.

Послышалось шлёпанье маленьких ножек, и в ванную заглянул сынишка.

— Привет, солнышко!

— Добрутро, — пробормотал малыш.

— Умывайся и завтракать. Прогуляемся в магазин, хорошо?

— Хорошо, — широко улыбнулось это лохматое чудо.

Ожидая Сева и по-быстрому готовя нехитрый завтрак — гренки и омлет с беконом — я всё не могла придумать, чем бы порадовать семью на обед.

Северус с удовольствием слопал и свою порцию и мою. А я ограничилась одним кофе с гренкой.

— Мам, а куда пойдём? А давай вызовем Ночного Рыцаря!

— Нет, Сев. Сейчас же не ночь. А он на то и ночной, что по ночам ездит, — резонно ответила я.

— А на поезде? Я хочу опять к волшебникам!

— Давай лучше завтра, — решилась я. — А сегодня мы с тобой на рынок сходим, за продуктами.

— А! — Разочарованная мордашка уткнулась в большую чашку с молоком.

Когда мы с Севом вернулись домой, Тобби уже поел, перемыл всю посуду, и ушёл в подвал.

Так что мы были предоставлены самим себе. Поднять всем настроение решила пельменями. Прокрутила мясо с луком. Малыш даже помогал крутить, когда я «уставала». Потом принялись за тесто, Северус с энтузиазмом месил рядом свою маленькую часть.

Пока ему объясняла, как лепить пельмешки, пока рассказывала, где такое едят, все дурные мысли улетучились. Ну, правда, чего переживаю, будет у нас ещё всё с Тобби.

Когдапервая партия, исходя ароматным паром, уже стояла на столе, в дверях появился муж, как почувствовал.

— Привет, — широко улыбнулся он, проходя прямиком ко мне. Отставив в стороны черные по локоть руки, чмокнул в мучную щёку. — Что это у вас? Подождите минуту, вымоюсь хоть.

И умчался в ванную.

— Как пахнет! — изнывал от нетерпения ребёнок, практически сунув нос в тарелку. — Можно одну штучку?

— Потерпи, Сев. — Я спохватилась, бросаясь к плите. Вторая порция уже закипала.

— Ну, мам!

— Что, мам? Они горячие, обожжёшься и будешь плакать. Сейчас папа придёт…

— Папа уже здесь! — Тобби уже в другой рубашке, застёгивал на груди пуговицы.

— Погоди, — схватилась я за тряпку, поспешно вытирая от муки край стола. — Сюда садись.

Наелись они пельменей так, что долго не хотели выходить из-за стола. Да и я не отставала — получились как нужно, вкусные. Хотела прогнать мужчин, чтобы доделать оставшиеся — больно много теста и мяса заготовила. Но оба рвались мне помогать. Научила Тобби лепить пельмешки правильной формы, а глядя на отца и Сев стал вылепливать не такие страшные. Так что закончили быстро, и морозильная камера заполнилась домашним полуфабрикатом. Ну не получается у меня понемногу делать, всё как на огромную семью. Зато надолго хватит, штук девятьсот получилось в общей сложности. И без всякой специальной пельменницы — все ручные, как на подбор. Хоть гостей зови.

— Не надо гостей, правда, Сев? Сами съедим, — подмигнул сыну Тобби.

— Ага, — разулыбался мелкий. — Я могу много-много съесть!

— Как насчёт «покататься»? — поднялся из-за стола муж.

— Неужели починил мотоцикл? — ахнула я, не решаясь броситься его обнимать. Ну, ведь молодец же!

— Ну да, — смущённая улыбка сделала его просто по-мальчишески очаровательным. — Да там делать-то… И Джек с утра заехал, привёз недостающие детали и бензин. Ну, так что? Едем кататься на мотоцикле?

— Да-а-а! — завопил ребёнок.

А я всё не могла оторвать удивлённого взгляда от мужа. Какой же он у меня… красавец!

— Тогда одеваться, — я быстро стянула с себя фартук. — Дайте мне пятнадцать минут.

— Ждём во дворе! — Тобби принялся вытаскивать мелкого из-за стола, а я рванула наверх.

Одежду особо не выбирала. Джинсы и сапоги, а сверху — футболка и летняя кожаная куртка. Хоть и лето, продуть на мотоцикле может запросто. А старая куртка Тоби мне была как раз впору, разве что рукава подвернуть пришлось.

В рюкзак, найденный в кладовке, закинула старое тонкое покрывало и побежала на двор.

Спустившись с крыльца, застыла в немом восхищении. Выкрашенный в красный цвет этот хищный зверюга поражал воображение. Сколько же такой стоить может? Откуда он у Тобби?

— Нравится? — Тобби одобрительно оглядел мою экипировку. — По коням! Держи шлем.

Шлем нашёлся и для Сева — его Тобби у Джека одолжил. Надо будет обязательно нам свой купить.

Мальчишку я посадила между нами, и велела крепко держаться. Хотя конечно, сама вцепилась в мужа, обхватив и Северуса. Страха почему-то не ощущала, только предвкушение и нетерпение.

И это оказалось здорово! Муж ехал быстро, но ровно, на поворотах скорость сбрасывал, и вообще чувствовалось, что серьёзно отнёсся к нашей безопасности. И тем не менее, мне очень понравилось. На выезде из города, мы прикупили пирожков и лимонада. Выехали на шоссе и долго мчались навстречу ветру. Пикник устроили на берегу красивого лесного озера. С дороги к нему имелся спуск. Народу было немного, пара семей на другом берегу. Так что удалось отдохнуть на славу.

Сев лез в воду, купаться хотел, но я ни полотенец не взяла, ни купальника. Да ещё выяснилось, что малыш плавать не умеет. А одного пускать не хотелось — мало ли какое там дно.

— Я сам его учить буду, — прекратил наши дебаты муж, раздеваясь. — Давай, Сев, снимай всё, окунёмся.

Я не нашла, что возразить и с удовольствием и завистью смотрела за резвящимися в воде мужчинами. Побродила по мелководью, засучив джинсы. Но уговоры Тоби в стиле «никого здесь нет, иди к нам», проигнорировала. На мне даже лифчика не было — не в футболке же купаться. И уж точно не голышом, как предлагал муж.

Потом поели пирожков, запивая лимонадом. Да и засобирались обратно — всё-таки далеко от дома уехали.

Сев на обратном пути умудрился заснуть. Пришлось его крепко зажать между нашими телами. Но около дома он проснулся. И ужинал вполне бодро. Пельмешки, на этот раз жареные, заснуть за столом не позволили.

Потом муж читал Севу сказку, а я пошла в ванную, готовиться ко сну. Расплела тугую косу, закреплённую в узел на затылке, когда парочка шпилек упала на пол и ускакала куда-то под ванну. Я, конечно, запаслась шпильками в магазине, но терять целых две штуки не хотелось. Опустившись на колени, стала шарить рукой под низкой ванной. Не боялась ни на что наткнуться — обе ванные комнаты я уже неделю содержала в порядке. И эту, и хозяйственно-постирочную внизу. Поэтому, почувствовав острую боль в пальце, дёрнулась удивлённо. Вытянула руку и осмотрела — на указательном пальце кровь и рана такая резанная, как бритвой.

Была у меня заготовлена маленькая метёлочка для пыли — как раз подойдёт для этого случая. Сбегала вниз и осторожно вымела то, что поранило руку. Заодно и обе шпильки нашлись. Но глаза и всё внимание приковала к себе ампула. Пустая, с полустёртой надписью «Yohimbin».

Страх закрался внутрь, оплетая желудок холодными щупальцами. Чем болен Тобби? Что такое он себе колет? И куда? В вену? Где шприцы?

Но ведь мне он казался вполне здоровым! Безумно хотелось зайти в спальню Северуса и осмотреть вены муженька. Не то, чтобы заподозрила, что он у меня наркоман… Кошмар! О чём только думаю?!

А ведь только-только показалось, что у нас в семье всё хорошо. Ну, почти хорошо. Я прямо физически ощущала, как рушится мой нарисованный мысленно домик. Вот ведь пакость. Кто бы мог подумать, что отец Северуса Снейпа, склонный к пьянству и семейному насилию, на самом деле наркоман! Это могло очень многое объяснить. Так хреново на душе мне с самого начала попадания в это тело ещё не было. И главное — что мне теперь делать? Можно ли вылечить Тоби? И если да — то как? И что это за наркотик такой, может, из тех, от которых все органы внутри разлагаются.

Ноги подкосились…

Покидать ванну оказалось откровенно страшно. Хотелось, чтобы немедленно всё вернулось назад. Чтобы под ванной никакой ампулы не валялось. Потому что я просто боялась увидеть Тобби и понять, что оказалась права. Тут мне вспомнилось, как блестели утром его глаза, уж не потому ли?

Я сидела на полу, прислонившись к холодной стене, и дрожала. Мелкая противная дрожь заставляла стучать крепко стиснутые зубы. Поняв вдруг, что сама сейчас выгляжу, как наркоманка, вскочила, решив срочно действовать. И неуклюже вывалилась из ванной. Тобби как раз выходил из комнаты сына, осторожно прикрывая за собой дверь. И с улыбкой раскинул руки… а я судорожно вздохнула и приласкала его «Сомниумом». Надо было видеть, как закатились глаза благоверного, и как он сполз по стеночке на пол. А я поняла, что палочки у меня в руках нет. И как заклинание получилось — загадка. Не иначе, с испугу сработало.

Не рискуя левитировать тело, всё же «Вингардиум Левиосу» я ещё не пробовала даже на кошках, с большим трудом дотащила мужа в спальню. Поднять на кровать сил не осталось, так и бросила его лежать на коврике.

А сама помчалась в подвал. Искать хоть какие-то записи в волшебных книгах. Вдруг в нашей небольшой библиотеке есть книги по целительству.

***

Библиотека Эйлин оказалась не такой и большой — всего семь полок, три из которых были едва ли заполнены наполовину. Я пересмотрела практически все, то и дело заставляя себя искать дальше. Просто с детства на меня действовала магия книг. Я насильно отрывала себя от старинных и новых изданий, понимая, что там совсем не то, что надо мне в данный момент. Даже обещала, что обязательно все прочту позже. Но действовало плохо — слишком много интересного оказывалось внутри, стоило открыть очередной томик. И всё о магии, о волшебных растениях, об истории магического мира, о простых и сложных зельях, о свойстве ингредиентов. Были и подозрительные тома, вроде «Использование крови в тёмномагических ритуалах», к которым я не решилась прикоснуться, поскольку даже воздух вокруг книг покалывал пальцы. Не хватало ещё нарваться на какие-то проклятия. Живо вспомнился учебник Гарри Поттера о чудовищах, который способен был откусить пальцы, а то и всю руку. Его я, к слову, тоже увидела в самом углу третьей полки. Именно там обнаружились учебники. Может и не за все семь лет обучения в Хогвартсе, но их было достаточно много. Обрадовалась. Они-то мне и помогут всё изучить с нуля.

Переборов многократное желание зарыться в очередной фолиант, я отложила на стол около восьми книг по целительству. В трёх из них даже имелось оглавление — но лечения там не предлагалось, просто способы диагностики заболевших волшебников, и классификация заболеваний. Увы, никакой наркомании или хотя бы зависимости от каких-либо зелий, там не обнаружилось. Еще два томика были старыми и потрепанными, какие-то раритеты, там оглавлений не имелось. Просто без всякой системы описание разных заболеваний магов и способы лечения. Новая страница — новое заболевание. С правой стороны симптомы — на левой странице составы зелий, последовательность лечения и магические заклятия. Полюбовалась к примеру страничками заболеваний «Драконья оспа», «Ведьмовские ножки», «Болотный лишай». Посмотрела даже разные непонятные и совсем незнакомые, типа «pulchram faciem». Оставались три специфических тома. Один — просто справочник по лекарственным травам. Причем магловский. Второй — что-то вроде таблиц совместимости ингредиентов, с кратким описанием последних. И третья с экзотическим названием «Шаманы Африки, опыт поколений». К ней-то я и добралась к пяти утра, когда со всеми книгами перебралась уже просто на пол. Вымотанная до предела и сильно разочарованная безрезультатными поисками, открыла шаманский труд сразу в серединке. Перелистнула пяток страниц, и вдруг застыла как громом пораженная. Встретила знакомое слово: Йохимби. Две минуты сосредоточенно читала, открыв рот, не веря своей удаче. А дочитав, тупо глядела перед собой минуты две, а потом принялась хохотать. Давно я так не смеялась, с подвываниями, упав в итоге на спину и колотя по полу кулаками. Форменная истерика, мда.

Просто не ожидала, что моя великая проблема окажется такой… смехотворной.

Только успокоившись и вытерев слёзы, поняла, что смеяться-то, наверное, и не стоило. Проблема таки существовала, хотя и несколько другого плана. Возник закономерный вопрос, для чего муженьку понадобился «конский возбудитель», повышающий потенцию? Меня порадовать, или у него там вообще с этим делом полный капец?

Вздохнув, поплелась в «лабораторию» к заветному журнальчику. Возможно, Эйлин когда-нибудь готовила зелья для такого дела. Тем более о проблеме мужа она не могла не знать.

А журнал-то был весьма объёмным. Боялась, что остатков ночи на его изучение мне не хватит, а в восемь утра мне надо разбудить мужа. Работу ведь никто не отменял. Хотя я не была даже уверена, сколько должен длиться его сон от моего беспалочкого заклятия. Может, уже проснулся, ищет меня? Эта мысль настолько угнетала, что не поленилась, сбегала наверх. Оба домочадца мирно спали, причем в одинаковых позах — на боку, подложив ладошку под щёку. Накинула на мужа одеяло, сняв его с кровати, подсунула под голову подушку. Потом поправила одеяльце на малыше, и побежала обратно, к своему журналу.

Я уже внимательнейшим образом пробежала глазами около двадцати страниц, восхищаясь Эйлин. Так аккуратно вести записи, учитывая все нюансы — нужна железная воля. Или сильная увлеченность. К сожалению, область применений зелий часто вообще не указывалась. Видимо, это было «и так понятно». Лишь к некоторым добавлялось пояснения: «Сон без сновидений — время сна от ста миллилитров зелья равняется восьми часам, независимо от пола и возраста мага. Будить раньше времени нежелательно!!! Принимать больше трёх дней нежелательно. Большая доза ничего не изменит. Меньшая — может принять обратный эффект — повышенную возбудимость, не рекомендуется экспериментировать». Другие выглядели так: «Веритасерум — одна капля для ребенка до одиннадцати лет. Две капли для подростков от одиннадцати до восемнадцати лет. Три капли для взрослых, от восемнадцати лет» И никакого пояснения о действии этой сыворотки правды. Иногда название или момент приготовления зелья были подчеркнуты одной или двумя линиями, периодически встречались восклицательные знаки — от одного до трёх. А в некоторых имелись сноски на полях из одного или нескольких слов, иногда совершенно отвлеченных от темы. Типа: «Интересно, почему?!». Или: «надо почитать новую книгу по чарам!!». Или еще: «Неужели м-р Трамп?» — и поди пойми, что конкретно имелось ввиду.

Мне всё же повезло. Чуть не пролистнула нужную страницу, но вовремя заметила.

«Заказ для Мунго» — гласило название. Даже дата имелась — начало февраля шестьдесят второго года. То есть больше двух лет назад. Более мелким почерком ещё одно название: «Зелье восстановления потенции у мужчин после темномагического заклятия лишения силы». А привлекло меня то, что «темномагическое заклятие лишения силы» — было подчеркнуто двумя жирными линиями, а рядом сделана надпись: «Найти и применить» с пятью восклицательными знаками. Ниже другим цветом чернил добавлено: «Для магов один раз в десять лет, для магглов дважды в год». И даты — последняя двухмесячной давности.

«Видимо нашла и применяла», — промелькнула у меня злая мысль. Бедный Тобби! Судя по всему, мне предстояло ждать четыре месяца, пока заклятье перестанет действовать на мужа. И меня это совершенно не устраивало. И не потому, что хотелось секса, хотя и это тоже было, что уж скрывать. А потому, что ни одному мужику, разве что кроме разных маньяков, не пожелала бы такого увечья.

Что ж, рецепт излечения прямо передо мной. Ингредиенты — после каждого названия, отыскивала нужное на полках в пакетиках и мензурках — все имелись, кроме разве «корня женьшеня магического» и крови пациента. Готовилось зелье без малого семь часов, ночью, при растущей луне, так что вполне можно было устроиться с ним сегодня вечером. После бодроперцового я не была уверена, что получится всё с первого раза, но луна будет расти еще несколько дней. Раздобыть кровь Тобби не сложно. Требовалось всего «одна-две капли, разведенные в ста миллилитрах очищенной воды — хранить в тёмном прохладном месте не более 72 часов».

Одну бутыль так называемой «очищенной воды» я видела при первом знакомстве с лабораторией. Так что нацедила в стакан сто миллилитров и пошла добывать ингредиент. Тобби по-прежнему спал.

Уколола средний палец левой руки специальным шилообразным ножом — это указывалось в рецепте — и выдавила в ёмкость две капли. Тобиас не проснулся.

Оставалось найти корень женьшеня. Смущало слово «магического». Значит, в простой аптеке не купишь.

Сложив все ингредиенты кучкой на стойке, предназначенной для работы с зельями, я, немножко подумав, выпила бодроперцового зелья собственного приготовления. Предстоял трудный день, а я не спала. И позволить себе спать пока не могла. Даже жаль, что оставалось всего два флакончика чудесного зелья. Обязательно надо найти время и сварить все основные, нужные для жизни. Только убедиться в сроках годности, или по крайней мере, освоить чары консервации.

Как и рассчитывала, «Фините Инкантатем» пробудила Тобби без труда. Он сел на кровати, протирая глаза кулаками. Ну а что, пытаясь его разбудить обычным способом — трясла, хлопала по щекам, звала по имени — и не добившись результата, собралась с силами и втянула его на кровать. Сама не знаю, как в итоге удалось. Тяжелый, зараза! Но бодроперцовое зелье — просто чудо!

— Эм… — невнятно пробормотал муж, — сколько времени?

— Почти восемь, с добрым утром.

Он посмотрел на меня осмысленно и улыбнулся:

— Такое чувство, что спал двое суток подряд!

— Выспался?

— Не то слово!

Он вскочил и с удовольствием потянулся, футболка задралась, оголяя плоский живот. Невольно сглотнула. Не в первый раз заметила, что обнаженный торс мужа вызывает у меня какие-то ненормальные желания — то ли покусать его, то ли обнять, то ли просто потрогать руками. Так что отвернулась от греха подальше, да и сбежала вниз готовить завтрак.

Наспех перекусив, Тобби двумя большими глотками осушил чашечку кофе, после чего поднялся, развернул меня от плиты к себе и смачно поцеловал.

— До вечера, — прошептал он и наклонил голову, кусая зубами чувствительную мочку уха.

Я ахнула потрясенно — не знала, что это так… эротично. А муж уже гремел ключами у входа.

Ну и как мне не помочь ему? И на что рассчитывает с такими авансами? Опять будет травиться шаманскими средствами?

А у меня было дело первостатейной важности. Раздобыть недостающий ингредиент. Ну и Северусу обещала поездку на Ночном Рыцаре.

Но сначала заставила его скучать в приёмной салона красоты. Пришлось потратить несколько фунтов, чтобы выщипали слишком широкие брови и нанесли незаметный, но сильно меняющий лицо макияж. Молоденькая девушка, Грейси, вдохновенно трудилась, изредка поглядывая на Северуса, который с очень серьезным видом листал журнал мод. Грейси предложила сделать высокую прическу мне и короткую стрижку сыну. Я согласилась, а Сев, зачарованно глядя, как колдуют надо мной, оказался совсем не против расстаться со своей гривой. Мне конечно нравились его волосы, но малышам так идут короткие стрижки, да и хотелось слегка замаскироваться перед посещением Косой Аллеи. Конечно, какое-нибудь оборотное средство было бы куда надежней, но и то, что с нами сделала Грейси, сильно изменило внешность.

— Мам, ты такая… — начал Сев, когда мы оказались на окраине города, в пустынном переулке за каким-то заводом. Малыш с темным ёжиком волос стал казаться старше.

— Какая такая? — улыбнулась я, доставая из безразмерного кошелька палочку и взмахивая ею.

— Красивая.

Ночной Рыцарь заставил нас отпрыгнуть на обочину. Сомневаюсь, что привыкну к нему. Лучше уж аппарацию освоить. Или есть ведь ещё всякие порт-ключи.

А вот Сев был в полном восторге. Еле уговорила его занять со мной ту часть автобуса на втором этаже, которая предназначена для матерей с детьми. Всё рвался к катающимся по салону кроватям.

Благо, спор не продлился долго. Автобус резко затормозил у Дырявого Котла.

— Всего наилучшего, миссис… — приложил руку к фуражке косоглазый кондуктор.

— Грин, — улыбнулась я. — Миссис Джон Грин.

Само как-то вырвалось. Нужно будет так и зваться, вполне нейтральное имя.

— Очень приятно, миссис Грин. Зовите меня Питер.

Ну вот, стоило немножко подкраситься, и пожалуйста. Уже кондуктор заметил.

Я поспешила в бар, крепко держа ладошку Северуса. Магловская джинсовая юбка и свитер в серую и черную полоску особого внимания пьющей публики не привлекли, но я решила обзавестись на этот раз мантиями в первую очередь.

Тома за стойкой не было, чему я порадовалась. Мне он не внушал никакого доверия. Зато к задней двери направлялся невысокий старичок-волшебник. Бросилась за ним, чтобы самой не открывать проход. Я пока не выучила, как это делается.

Старичок поднял палочку перед каменной кладкой стены на задворках бара, и оглянулся на нас:

— Добрый день, мадам, — произнёс он с каким-то знакомым акцентом.

— Здравствуйте, — улыбнулась я и сразу добавила, догадавшись, в чём дело: — Beau temps, n'est-ce pas?

По-французски это означало буквально: Прекрасная погода, не правда ли?

Старичок оживился, быстро залопотав на своем родном языке. Я его хорошо понимала, но о своем порыве уже пожалела. Еле отделались от разговорчивого спутника у входа в лавку мадам Малкин. Сев помахал ему рукой, хотя всю дорогу таращился на старичка довольно враждебно.

Невысокая пухленькая волшебница материализовалась в безлюдном салоне почти мгновенно. Везет же, аппарировала видать.

— Добрый день, что… Эйлин?

Я вгляделась внимательнее, начиная краснеть. Признаться, что отшибло память? И вдруг словно занырнула в её широко распахнутые смеющиеся глаза: «Какая хорошенькая стала! А была таким пугалом. И нос задирала, чистокровная, ага. Где же тебе помнить Эми Лэйк?! И училась я на два курса младше с твоим братом Джеем Ли, слизняк ещё тот». Я вынырнула, шокировано понимая, что продолжаю неподвижно стоять на месте, глядя в глаза этой молодой особы.

— Эми Лейк?

— Эмили Томас Малкин теперь. — Просияла женщина. — Так ты меня помнишь!

Кивнула, боясь выдать бурю чувств. Так вот ты какая, легилименция! Уф!

— Помню, Эмили. Ты же с моим братом училась.

Нда, не знала, что у меня имеется брат.

— Соболезную, — кивнула она.

Я рискнула и еще раз заглянула в её мысли.

«Так ему и надо, чокнутому слизеринцу, нечего было на дуэль Мальсибера вызывать, подумаешь, нашёл бы себе другую. А сынок у неё хорошенький. Неужели, правда, за магла вышла?».

— Спасибо, — вынырнув, сухо ответила я. — Эмили, нам бы с сыном по паре парадных и простых мантий. Сделаешь? Или это не к тебе?

— Конечно, ко мне.

Словно поняв, что мне не хочется дальше разговаривать, Эмили принялась нас измерять, болтая о погоде, ценах на новые котлы и прочей чепухе. Я молча кивала иногда. Сев смотрел исподлобья, но против мерок не протестовал.

Единственно, что на всякие нежности, вроде поцелуйчика в щёку, реагировал сердито.

— Настоящий ёжик, — ненатурально улыбнулась мадам Малкин.

— Когда будет готово? — спросила я, видя, что волшебная линейка свой полет закончила, а перо, самостоятельно записывающее на пергамент наши размеры, замерло в горизонтальном положении.

— Погуляете часа два? — спросила мадам-однокурсница-моего-погибшего-брата. — Или оставьте адрес, я пришлю ваш заказ с совой.

— Погуляем, — решила я. — Пойдем, милый!

Северус поспешил за мной, оторвавшись от созерцания какого-то цветка на окне.

***

Косая Аллея выглядела довольно пустынной. На меня оглянулись пара ведьмочек с малыми детьми, чуть покрупнее Сева. Потом старушка, сидящая на ступеньках магазина магических животных, проводила пристальным взглядом. Ну конечно, мы тут в цивильном, а все в мантиях, да остроконечных шляпах. Поспешила свернуть к заведению Фортескью. Не знаю, появилось ли в обычном мире фисташковое мороженое, так любимое мной в «прошлой» жизни. А здесь оно было.

Северус оценил, попросив вторую порцию глазами. Умеет ведь скроить такую умильную физиономию. Заказала, конечно, худышка он у меня, да и самой хочется хоть немного поправиться. Так что уплетали уже по третьей порции, на этот раз с кокосовым вкусом для разнообразия, когда внимание моё привлёк высокий мужчина-маг, в отделанной серебряными галунами черной мантии, сопровождавший девчонку лет тринадцати.

Кроме нас, еще один столик занимали две девушки старшеклассницы, а больше никого не было. Мужчина, заметив мой взгляд едва приметно поклонился. Я кивнула в ответ, боясь, что и это какой-то знакомый-незнакомец. Но волшебник либо не знал меня, либо не узнал в таком виде.

Однако я поспешила доесть и увести Северуса из кафе. Лишние знакомства меня пока не прельщали. Выходя, я случайно взглянула в глаза повернувшегося ко мне мужчины и нырнула в его голову.

«Развелось грязнокровок, — думал этот субъект, — ещё и плодятся! Хотя, не будь со мной мисс Флинт, я бы развлёкся. Отличная задница!»

Я вынырнула из его головы, кажется, даже не замедлив шаг, и поспешила на выход, в отчаянии думая, что надо как-то контролировать эту проклятую легилименцию. Вот так наслушаешься гадостей про себя, и на душе противно. Оно мне вообще надо? Теперь что же, вообще людям в глаза не смотреть?

— Куда мы, мам?

Я глубоко вздохнула и выдохнула, прогоняя возмущение конкретным господином, заодно и всеми мужчинами, вместе взятыми.

— Надо купить пару травок, — пояснила ребёнку. — А ты что-нибудь хочешь?

— Хочу палочку, — признался он, потупившись.

— Придумай что-то ещё, родной, — вздохнула я, — маленьким палочки не продают.

Сев кивнул понятливо и обещал подумать.

Даже после растрат на мантии, деньги у меня еще оставались. Немного, но на что-то не слишком дорогое должно хватить. Очень уж не хотелось заходить в гоблинский банк.

Корень женьшеня стоил копейки, то есть всего несколько сиклей. Закупила побольше, зная своё «умение» портить зелья.

— Придумал? — спросила Северуса, разглядывая лавку с канцелярией. Тут-то конечно всякие пергаменты и перья, но меня с детства завлекали отделы магазинов с такой мелочевкой.

— Ты обещала, что когда-нибудь свозишь меня в Хогвартс, — выдал малыш. — Давай сейчас!

Обещала, значит?

— Но, милый, туда добираться долго, на Хогвартс-экспрессе, а нам ещё мантии забрать надо, да и папу не предупредили.

— Не долго, — возразил Сев, — ты же сказала, что можно камином из Косой Аллеи. А мы как раз тут. Ну, мам, пожа-а-а-а-а-а-алуйста.

Я в нерешительности задумалась. А ведь Сев прав, камином — недолго, да и самой жутко хотелось бы посмотреть на эту знаменитую школу. Тем более — лето, учеников там нет, а преподавателей увидеть… МакГонагал, наверное, молодая совсем… Дамблдор ещё… Хотя после некоторых фанфиков, я его не очень любила. Но то фанфики, а то реальная жизнь. Так что не будем делать поспешных выводов.

Хотя вдруг вспомнилось, что это не советская Россия, где уже в июне детей распускали на каникулы. В Хогвартсе, помнится, было всего два месяца летних каникул. Но разве ученики могут помешать посетить школу? Может, наоборот, легче среди них затеряемся?

Подождать мантии и рвануть в Хогвартс на экскурсию? Ведь по сути еще и полудня нет.

Оставшееся время из выделенных мадам Малкин двух часов мы провели в книжном. Сев на этот раз выбрал себе два увесистых тома. В одном были сказки, второй оказался магической Азбукой. Вот это я сама почему-то не подумала. А Сев у меня молодец! «Букварь» был снабжен красочными двигающимися картинками и весил, несмотря на объём, всего ничего — видимо специально для детей какие-нибудь облегчающие чары.

Себе я приобрела «Радости доброй хозяйки», увесистую книжку «Палочка — твой друг» и совсем тонкую брошюру «Полюби небо! Всё о полётах от А до Z».

Мадам Малкин нас уже ждала. Мантии были упакованы в специальную бумагу, зачарованную от складок и заломов. Я все упрятала в сумочку, поблагодарила Эмили, с трудом удержавшись от вопроса, где найти камин. Спрошу уж у кого-нибудь другого, кто не удивится, что я не знаю.

Другой оказался тот самый мужчина из кафе, успевший избавиться от своей спутницы. И куда дел? Он практически врезался в нас, когда мы выходили из салона швеи-рекордсменки.

В меня врезался, если быть точнее.

— Простите, мэм, я такой неловкий, — проговорил он с едва заметной насмешкой. Чтобы меня удержать, его руки нахально обхватили мои бедра. Впрочем, тут же сам догадался, что это слишком, и руки убрал.

В его глазах я увидела веселье. И не только.

«Курочка сама бежит в сети! Действуй, Карлос, не будь болваном, ты же Поттер!!»

Я потрясенно посмотрела на эту сволочь, поспешно покидая голову ловеласа:

— Мистер Поттер? — ну и кто меня за язык дёргал?

— Да, мадам. Он самый… — самодовольство деда Гарри Поттера и отца нелюбимого мной Джеймса, могло сравниться разве что с Малфоевским — из фильма. — Позвольте мне узнать, как зовут вас?

Глава 7

— Боюсь, моё имя вам ничего не скажет, мистер Поттер, — я улыбнулась, стараясь показать смущение. — Вы позволите нам пройти?

Я растеряно искала, как бы обосновать, что узнала его, но раз данного джентльмена это не беспокоило, значит он занимает какой-то видный пост, и ситуация с узнаванием вполне обычная.

— И всё же? — Поттер галантно отошёл в сторону и зашагал рядом. Сев вцепился в мою руку, словно крохотными кусачками, пытаясь выглянуть из-за меня и посмотреть на «его сиятельство».

— Миссис Элис Грин. — Подумаешь, соврала, я тут инкогнито!

— Очень приятно, Элис! — Карлос попытался взять меня под локоток, но мне удалось увернуться. — Полагаю, я вдвое вас старше, позволите мне вас так называть?

— Для вас, мистер Поттер, просто миссис Грин, — не позволила я. Ну куда мне тягаться с аристократами? Поглядела искоса на его ухмылку — надо же, в два раза старше! Да ему не больше тридцати на вид! Хотя волшебники… Вроде они дольше живут. И медленнее стареют. Решила из вредности приуменьшить свой возраст:

— Вам правда сорок?

Поттер весело рассмеялся. Смех приятный, надо признать:

— Чуть больше… А вы мне нравитесь, миссис Грин. Я не буду слишком назойлив, если приглашу вас пообедать? Молодой человек ведь не будет против? — мужчина подмигнул Севу, встретившись с ним взглядом. Интересно, только сейчас заметил ребёнка? — Поверьте, Элис, я просто страшно не люблю обедать в одиночестве. Моя двоюродная племянница покинула меня, и я вынужден как-то провести целых три часа до встречи с министром.

— Мистер Поттер! — удалось мне вставить слово. Раз уж он меня принял за простушку-грязнокровку, что, собственно, недалеко от истины, то и вопрос его мой не удивит. — Я бы с удовольствием, но честное слово, спешу. Кстати, не подскажете, где тут есть рабочий камин?

— Международный или местный? — голос Карлоса сразу стал деловитым.

— В Шотландию, — вспомнила я местоположение Хогвартса.

— Уж не в Хогсмит ли? — сразу догадался он. — Миссис Грин, я просто хочу помочь, серьёзно. У меня до Хогсмита есть портключ, соглашайтесь, будет быстрее минут… — он глянул в сторону Дырявого котла, — минут на пять. И там бывают очереди.

— В понедельник утром? — усомнилась я. Но испытывать каминную сеть мне действительно сегодня не хотелось. А что, если согласиться? — Знаете, мистер Поттер, я с удовольствием воспользуюсь вашим любезным предложением! Куда вам послать сову, чтобы вернуть портключ?

Про сову я, конечно, погорячилась, но хотелось сразу обозначить, что его компания мне совершенно не нужна. А уж птицу где-нибудь раздобуду. Тут, в магическом мире, это вовсе не редкость.

— Ну что вы, возвращать нужды не будет, — остановился он, — если я пойду с вами. Я хорошо знаю окрестности Хогсмита, и там есть очень неплохой ресторанчик.

Я тоже остановилась, повернулась к нему, и невольно поглядела в глаза — а зря.

«Откуда ты взялась-то, грязнокровочка? — думал этот гад. — И где училась, если не в Хоге? Что тебе понадобилось от Дамблдора? И кто у нас мистер Грин?»

Пользоваться портключом мгновенно расхотелось. Он кто — местный полицейский? Как их… Аврор?

— Мне бы не хотелось вас утруждать, — сделала я попытку отвязаться.

— Мадам, поверьте, никакого затруднения! — сверкнул глазами Карлос.

Я опять нырнула в его мысли! Да сколько можно!

«До чего пугливая козочка! Собрание аврората можно и пропустить. Что будет вещать министр проходили уже сто раз, да и малыш Муди доложит».

Я закусила губу и старалась смотреть куда угодно только не в глаза. Муди, насколько помню, это Аластор Грюм. Или как его там, в разных переводах. А для Поттера — он малыш?

— Мам, мне не нравится этот дядя, — прошептал Северус громко.

Поттер чуть заметно поморщился, а я наклонилась к ребёнку:

— Ну что ты, милый. Этот дядя — аврор, он защищает честных граждан и в обиду нас не даст.

Сердце колотилось в груди — а вдруг поняла неправильно? Вдруг не аврор? Разве у благородных авроров вырастают такие мажорчики вроде Джеймса?

— Читаете «Пророк»? — полюбопытствовал Карлос.

— А кто ж его не читает? — я глянула ему куда-то в переносицу.

— Держите. И пусть ваш сын тоже прикоснётся.

Из кармана мантии Поттер извлёк золотой снитч. Да, вот не видела ни разу, а сразу узнала. Снитч был покрупнее, чем в фильме показывали, и я невольно задумалась, как же Золотой Мальчик умудрился его поймать ртом. А ещё интересно, что у деда такие же пристрастия, как у внука.

— Неужели были ловцом? — пробормотала я. — Сев, дотронься ручкой до шарика.

— Загонщиком, — невозмутимо поправил Карлос. — Готовы? Хогсмит!

Вот это я понимаю! И пары секунд не прошло, а стоим себе на земле твёрдо, разве что чуток тряхнуло. А ведь успела запоздало испугаться, вспомнив из кино, как падали с неба Уизли вслед за старым башмаком.

А вокруг премилая деревенька. Точнее, что-то среднее между приграничным городком на Диком Западе и Хоббитанией. Кривые улочки отходили веером от главной продолговато-овальной площади, вымощенной камнем, и углублялись в холмы. Там виднелись нестройные ряды разномастных домишек, словно взятых прямо из сказки. Крыши многих утопали под зелёным слоем каких-то трав, а на одном я даже растущее дерево углядела. И в самом деле, некоторые домишки напоминали хоббичьи норки.

Площадь же, на краю которой мы появились, окружали общественные заведения и магазины. Дома тут похожи друг на друга, пёстрые, с готическими остроконечными крышами, крытыми черепицей. Двух- и трёхэтажные здания наводили на мысль, что тут вполне могут сдавать жилье. За домами виднелись сады, а в сторону площади смотрели широкие открытые веранды и хорошенькие крылечки. Народу немного, но больше, чем увидела на Косой Аллее. Несколько молодых людей в одинаковых серых мантиях как раз заходили в весёленькую выкрашенную салатовым цветом харчевню с яркой вывеской: «Три метлы». У другой веранды весело болтали три ведьмы «за тридцать». Целая стая детей у заведения с вывеской «Зонко» играли в какую-то игру, устроившись прямо на тротуаре. За ними наблюдал высокий сгорбленный старик с настоящим крупным вороном на плече и с трубкой в зубах — ну вылитый Гендальф, только посоха не хватает.

— Нравится? — отвлёк меня от созерцания аврор.

— Очень, — кивнула я.

Северус лишь восхищённо вздохнул.

— Пойдёмте, покажу ещё кое-что, — позвал Поттер.

Мы пересекли площадь и вышли к широкой, спускавшейся вниз, дороге. Я подняла глаза и замерла в немом восхищении. Это было грандиозно в кино, когда последнюю серию Поттерианы мы с сестрой и подругой смотрели в кинотеатре с системой IMAX, но вживую было настоящее потрясение. Ещё бы! В свете ярких солнечных лучей вид Хогвартса околдовывал. Пропасть перед замком, которую пересекали два моста, даже отсюда, издалека, кружила голову и делала ватными ноги. Шпили башен упирались в голубое безоблачное небо. Справа от замка можно было рассмотреть запретный лес. Далеко, конечно, но чувствовалось, что это не тонкие ели и золотые сосны. Деревья, должно быть, гигантские. Простирался этот лес до самого горизонта, где виднелись одинокие пики каких-то гор.

— А вот и Хогвартс, малыш, — сказала я Севу, присев рядом с ним на корточки. Мальчишка так широко распахнул свои черные глазищи, что стал похож на маленькую сову. Я рассмеялась:

— Совёнок!

— Мам! Я буду здесь учиться?

— Конечно, будешь, — не дал мне ответить наш спутник. — Эта школа для настоящих волшебников. А ты ведь настоящий волшебник, мой юный друг?

Северус покосился на него подозрительно и вздёрнул подбородок:

— Я стану самым сильным волшебником в мире!

Я открыла рот, не зная, как и реагировать. Кто его такому научил? Впрочем, что это я? Мать конечно.

— Даже не сомневаюсь, — серьёзно кивнул ребёнку Карлос с высоты своего роста. — А что станешь делать, когда станешь таким сильным?

Сев растерялся, пробурчал что-то непонятное и отвернулся.

— Ладно! — поднялась я с колен. — Думаю, мы должны вас поблагодарить, мистер Поттер и распрощаться. — Я по-прежнему успешно избегала его взгляда. Благо, рядом находились другие объекты, куда можно было смотреть бесконечно.

— Но, Элис! — запротестовал мужчина. — Я обещал вам обед, а я не из тех, кто не держит слова.

Я мгновенно ощутила голод, но сначала спросила Сева:

— Ты хочешь кушать, радость моя?

Мальчишка замотал головой:

— Я хочу туда! — ткнул он пальцем в направлении Хогвартса.

— Вот видите, мистер Поттер, — я пожала плечами, выражая сожаление. — Давайте как-нибудь в другой раз.

— Обед не займёт много времени, миссис Грин, — возразил аврор невозмутимо. — А потом, обещаю, проведу вам экскурсию по Хогвартсу. Лично.

Эх, такую бы настойчивость его внуку, но до этого ещё столько воды утечёт.

— Ну хорошо, — сказала я, подумав. — Сев, Хогвартс от нас не убежит. Съедим по пирожку и пойдём, ладно?

— Ага, — кивнул недовольно совёнок, сердито глянув на мужчину.

Похоже, отделаться от Поттера всё равно не получится. Обычными методами. Я шла рядом с Карлосом, держа сына за руку, и прокручивала варианты побега. Совсем мне не улыбалось идти в замок с бравым аврором. Да и вообще, чего прицепился? И главное, ясно уже, что по-хорошему не отстанет, по-плохому сама не хочу. Значит, будет по-хитрому.

Мы устроились за столиком. Сев у меня на коленях — сам забрался, не сгонять же — а Карлос напротив. Заказали горячих пирожков с мясом. Мне ещё томатного соку, а Севу апельсинового. Бравый аврор себе велел принести красное вино. Названия я не разобрала.

Зато опять заглянула в серые глаза Поттера.

«Когда ещё поем, — думал Карлос. — Маловато пирожков заказали. Какой капризный ребёнок. Хорошо, Дорея Джима не балует. Да я бы и не позволил!»

Я улыбнулась девушке, поставившей на стол большое блюдо с пирожками, и спросила:

— Вы не скажете, где я сыну могла бы вымыть руки? — не может того быть, чтобы в этом домике не было запасного выхода.

— Можно и заклинанием… — начал было Поттер.

— Но не нужно, — прервала я. — Предпочитаю водой. Да и мне хотелось бы припудрить носик.

— А-а, — палочку он убрал, — прошу прощения.

Не успела я встать и поставить на пол Северуса, как ко мне неожиданно бросилась высокая яркая брюнетка. Узнать её я не могла, но в глаза заглянуть успела: «Не может быть! Нет, точно она! Но что она делает здесь с Поттером? Мерлин, я сейчас станцую, или кого-нибудь убью!»

С возгласом: «Эйлин!» — она обняла меня так крепко, что я едва могла дышать. Через плечо видела крайне заинтересованного Поттера.

— Мордред и Моргана! — продолжала восклицать эта особа, не позволяя вырваться. — Эйлин Принц! Ты где пропадала так долго?

Поттера надо было видеть. Такая искренняя обида на лице, вперемешку с досадой и попытками слиться с креслом. Боится этой девушки? А в мыслях у него только ругательства, среди которых я с трудом разобрала лишь поминание той же Морганы и дракловых яиц. Эк его разобрало. Жаль, что не до такой степени, чтобы удрать.

А меня, наконец, отпустили, спасибо Северусу. Незнакомка опустилась перед ним на корточки и спросила:

— Маму защищаешь?

— Да! — последовал категоричный ответ.

— Правильно, малыш! — она легко поднялась и подмигнула мне: — Пообещай, что пришлёшь сову. Только моя фамилия теперь Вольфганг, не перепутай.

— Обязательно, — не смогла я сдержать улыбки. Очень уж живой была эта красавица.

— Тогда жду, — кивнула брюнетка и фыркнула в сторону Поттера, отчего тот выпрямился и, кажется, покраснел. Миссис Вольфганг весело подмигнула мне и направилась к выходу, подхватив под руку ожидающего в стороне невзрачного волшебника преклонных лет.

Все немногочисленные посетители, включая Поттера, провожали её глазами. Я не стала терять времени, взяла Сева за руку и поспешила к указанной нам двери справа от стойки.

Мне понравилась небольшая чистая комнатка с тремя раковинами и двумя кабинками. А ещё больше понравилось высокое окно, забранное витражом с жар-птицей. Оно было чуть-чуть приоткрыто, впуская в уборную свежий воздух с примесью хвойного запаха. Если постараться, то я смогу в него пролезть, а уж Сев и подавно. Только подождать, когда останемся одни — у одной раковины умывала лицо миловидная девушка немного помладше меня.

— Давай, милый. Помоем руки. — Я включила воду в крайней раковине и стала мыть ладошки мальчика.

Девушка вдруг бурно вздохнула и всплеснула руками.

— Нет, я не смогу!

— Что случилось? — поинтересовалась я, видя отчаяние на очень милом лице. Ну не могу я пройти мимо, вдруг помогу чем-то, или хоть выслушаю. Тем более, от этого зависит, как скоро девушка нас покинет. Поттер не дурак, и вечно ждать не станет.

Девушка оглянулась на меня и покачала головой с видимым сожалением.

— Это ваш сын? — спросила грустно.

— Я Северус! — улыбнулся ей малыш. Я так удивилась, что забыла ответить. Сев так редко кому-нибудь улыбается!

— Очень приятно, — сказала ему девушка. — А я Поппи.

Затем она посмотрела на меня:

— Вообще-то полное имя Пенелопа, но меня так никто не зовёт.

Меня вдруг осенило — Поппи Помфри была медиковедьмой в Хогвартсе!

— А я Эйлин. Эйлин Снейп, — представилась я. И, раз уж она не хотела говорить свою проблему, то, может, её взбодрит помощь мне? Я хорошо помнила, что Поппи никогда не отказывала в помощи, была очень опытной медиковедьмой и никогда не задавала лишних вопросов.

— Скажите, Поппи, вы не могли бы мне помочь?

— Конечно, — оживилась девушка. — У вас что-то болит? Извините… Я по привычке.

Я обрадовалась — угадала!

— Ничего, — я понизила голос, — я сейчас вылезу через окно, не могли бы вы подать мне Северуса?

— Зачем же? — воскликнула она удивлённо. И я с горечью поняла, что вопросы она задаёт. — Зачем вылезать в окно, когда можно просто аппарировать?

— Не умею, — призналась, покраснев.

— Зато я умею! — твёрдо ответила медиковедьма. — Куда вам нужно?

— Нам в Хогвартс! — первым успел ответить малыш. — Чтобы дядька за нами не пошёл.

— О! — Поппи оглянулась на дверь и протянула руки ребёнку. — Полезай на ручки, а твоя мама нас обнимет.

Сев охотно выполнил её просьбу, а я покрепче вцепилась в обоих.

— Ребёнку это не повредит? — спросила на всякий случай.

— Со мной — нет. У меня есть с собой подходящее зелье. Держитесь, миссис Снейп.

Это было неприятно. Нас здорово крутануло, прежде чем приземлить между Хогвартсом и Запретным лесом. В животе неприятно тянуло, а к горлу подкатывала тошнота.

— Здесь заканчивается антиаппарационный барьер, — пояснила Поппи, заставляя сидящего на траве ребёнка выпить какую-то жидкость из пузырька. — Знаю, что бяка, но выпить надо. Ну же, ещё глоточек. Умница! А остальное маме.

Полпузырька перекочевало в мой желудок, и сразу ушла тошнота.

— А я иду на собеседование к директору Дамблдору, — призналась вдруг Поппи. — У меня и рекомендации есть. Но всё равно боюсь. Говорят, к нему уже просились два колдомедика, несамых плохих, к слову, а он не принял.

— Вас примут! — убеждённо сказала я. — Иногда я умею угадывать будущее, поверьте!

Поппи печально усмехнулась:

— Посмотрим. Я уже хотела вернуться, когда вы попросили помочь. Но раз уж мы здесь…

***

— А ведь я вас помню, — сказала вдруг Поппи, прервав себя на полуслове.

И я невольно посмотрела в её задумчивые дымчато-серые глаза.

«Ну конечно, Эйлин очень похожа на своего брата. И как сразу не поняла? Эти чёрные глаза… Мерлин, как вспомню Джея Ли, до сих пор что-то ёкает внутри. А ведь он не видел никого, кроме Лу. Такой добрый парень… Как жаль, что из-за той нелепой дуэли он стал сквибом. Проклинала бы магов, которые из-за этого выгоняют детей из семьи! Где-то он сейчас?»

Я потрясённо вынырнула.

— Эйлин, не так ли? — безмятежно продолжала Поппи.

— Ты училась с моим братом? — сделала я попытку успокоиться.

— Нет. Я была на год младше, и с другого факультета. Но я хорошо его помню.

«Спросить? — думала она. — Нет, нельзя. Люди не любят, когда лезут в личную жизнь. Особенно такие чистокровные. Джей Ли был другим… Мерлин! Сколько слухов тогда ходило! Историю с дуэлью замяли, а в газетах даже написали, что погиб от нападения тролля. Ну не дураки? Откуда здесь тролль? И семья не дала опровержения. Ну конечно, такого сына выгоднее считать мёртвым».

Я сглотнула, чувствуя комок в горле, и отвернулась. Не могу так нахально лезть в голову! Ну кто научит, как это отключать? Какая же сволочь, этот папочка Принц! Куда же ты делся, Джей Ли? А может, тебя, в самом деле, по-тихому убили?

— Отдохнули? — бодро спросила Поппи, поднимаясь с травы.

Сев тут же вскочил тоже, и я поднялась вслед за ними.

— Хочешь взглянуть на Хогвартс, Северус? — будущая штатная медиковедьма школы спокойно взяла моего сына за ручку, и тот доверчиво пошёл рядом с ней.

— Да! Там училась мама. И я буду. Я волшебник.

— Знаю, малыш.

Погруженная в безрадостные мысли, я пришла в себя только поблизости от Дракучей Ивы. Дерево мирно покачивалось, едва шевеля своими ветвями и будто вздыхая раздвоенным сверху стволом, отчего казалось живым. Жутковатое ощущение. Я бы просто отвернулась, не нравилось оно мне, если бы моргнув, не поняла, что никакого дерева здесь нет. Просто чистая лужайка с кустиком шиповника. Поражённая, завертела головой, пытаясь увидеть сбежавшее дерево.

— Что-то случилось, Эйлин? — тронула меня за рукав Поппи.

— Здесь, кажется, было дерево, — пробормотала я.

— Вовсе нет, — улыбнулась медиковедьма. — Уверена, что никакого дерева тут не было, когда мы учились.

— Да, точно, — согласилась я, смутно припоминая, что Дракучую Иву тут посадят специально для маленького

оборотня Люпина, чтобы скрыть подземный лаз в Визжащую хижину, где будет отсиживаться Ремус в полнолуние.

Тогда что это было?

Наконец мы добрались до широких ступеней замка, парадный вход которого был украшен множеством колонн.

Не успели мы подойти к двери, как она распахнулась, и перед нами появился полноватый мужчина в серой мантии с капюшоном, подпоясанной толстой бечёвкой, к которой крепилась связка ключей на большом кольце. Волосы с сединой убраны в хвост, нос картошкой, губы поджаты, глазки рассматривают нас придирчиво. Ни дать, ни взять — средневековый монах-привратник.

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал он нас. — Сработали охранные чары. Вы по какому поводу к нам?

— Я колдомедик, мистер Прингл, — спокойно и уверенно ответила Поппи. — Директор Дамблдор назначил мне встречу на сегодня. Я немного волнуюсь перед встречей, и попросила подругу меня сопровождать. Будьте добры, проводите нас сперва туда, где мы могли бы поесть. Сын подруги проголодался. И сообщите директору.

Это завхоз? Честно говоря, я и не знала, что тут до Филча был кто-то другой. Когда читала книги и смотрела фильмы, казалось, что Филч такая же часть Хогвартса, как и привидения.

— Поня-а-а-атно, — протянул завхоз, неодобрительно оглядев Сева. — Обед уже закончился, так что могу предложить пройти на кухню. Пока вы едите, я сообщу директору о вашем прибытии. Как о вас доложить?

— Поппи, Поппи Помфри.

Моим именем почему-то интересоваться не стали, и нас, наконец, пустили внутрь. Я слегка оробела, оказавшись в огромном холле с выложенным мозаикой полом, высоченным потолком и стройными рядами малахитовых колонн по бокам. Не дав толком насладиться зрелищем, завхоз Прингл тут же увлёк нас в узкий коридор справа. Попетляв немного направо-налево, мы оказались возле кухни, к которой вниз вели широкие ступеньки. Запахи оттуда доносились такие аппетитные, что я невольно вспомнила о горячих мясных пирожках, купленных для нас мистером Поттером. Где-то он сейчас? Так и ждёт?

Нас встретил домовик в нарядной наволочке.

— Эй, ушастый, — пренебрежительно бросил ему Прингл, — накорми чем-нибудь этих леди и ребенка.

С этими словами он развернулся и ушёл.

— Ты кто? — сразу спросил Северус эльфа.

— Господин спрашивает имя у Рэнки? Рэнки угощать господина чем пожелать. Рэнки очень тронута.

— А я Сев, — малыш подумал и добавил, — Ус. Хочу есть.

Мы с Поппи переглянулись, обменявшись улыбками.

Нас усадили за деревянный столик близко от входа, откуда мы смогли любоваться огромным камином, широкой плитой в центре кухни с множеством кастрюль на ней, где что-то бурлило и скворчало. И эльфами-поварятами. Видимо готовят ужин, раз обед уже был. Без лишней суеты здесь каждый занимался своим делом. Но потом я заприметила, что некоторые нет-нет, да и поглядывают в нашу сторону.

Почти сразу перед нами появилась тарелка с бужениной, нарезанной крупными ломтями. И по куску пышного пирога. Перед Севом ещё поставили тарелку с нежной творожной массой. В качестве напитка мы получили по стакану апельсинового сока. Ещё один разрыв шаблона — я почему-то пребывала в уверенности, что тут только тыквенный сок подают. Мясо оказалось таким нежным, что мы живо умяли половину огромного блюда.

— После аппарации всегда хороший аппетит, — поделилась со мной Поппи. — Поэтому тучным людям лучше поменьше аппарировать. Да что я вам прописные истины говорю?!

— Я этого не знала, — тут же возразила я, — подумать только, я бы наоборот предположила, что от неё в весе теряют.

— Теряют, — усмехнулась Помфри, — потому и аппетит повышается. Но вам можно не беспокоиться.

Перед нами из воздуха материализовался ушастый домовик. Причём, Рэнки или другой, я бы сказать не смогла. К стыду своему, вынуждена была признаться, что эти ушастые и глазастые существа для меня пока что все на одно лицо.

— Директор Дамблдор вас ждёт, — сообщил он, обращаясь к Поппи.

Та резво поднялась и взглянула на меня:

«Ну вот! Он сразу мне откажет или спросит рекомендации? Попросить Эйлин меня дождаться? Или это будет странно? Мы ведь не подруги. Как я могла соврать завхозу?!»

— Можно, мы дождёмся вас здесь? — поспешно спросила я. Что бы она там ни думала, Поппи была единственным знакомым мне человеком в этом огромном замке.

— Конечно, — обрадованно улыбнулась медиковедьма, отчего на её щеках появились очаровательные ямочки. — Думаю, встреча не займёт много времени. В противном случае, я найду способ оповестить вас.

Сев клевал носом, утомившись, наконец, от наших похождений. Но и он поднял голову и застенчиво улыбнулся новой знакомой:

— Ты пойдёшь с нами на Астрономическую Башню? — сонно спросил он.

— Обязательно, Северус. Рэнки, у вас тут не найдётся маленькой кровати? Мальчик сейчас заснёт прямо за столом.

Она поспешно ушла, а эльф, который всё же оказался Рэнки, поманил нас за собой.

Комнатка рядом с кухней имела две кровати. На одну из них я уложила ребёнка, который тут же заснул, а сама села на другую. Мне было о чем поразмыслить. Например, что на самом деле произошло с моим братом? Что знала об этом Эйлин? И если Джей Ли жив, то как его найти, и как он относится к родной сестре? А ещё беспокоила Дракучая Ива. Почему я её увидела, как наяву? Что это значит? Нужно ли мне что-то делать в связи с этим? Должна ли кому-то рассказать? Жаль, что у меня совершенно нет мудрого и доброго наставника, который подсказывал бы мне, что я в этом мире делать должна, кроме как выживать.

Осмотр Хогвартса уже не представлялся такой заманчивой идеей. И я надеялась, что интерес Северуса ограничится Астрономической Башней, где вроде бы ученики назначали друг другу свидания.

Я не заметила, что и сама задремала, прислонившись спиной к стене. Поэтому, когда вернулась Поппи, испуганно встрепенулась, совершенно не представляя, сколько прошло времени. Сразу представилась картина, как Тобби возвращается домой, а нас нет.

— Не поверите, — сдержанно сообщила она мне, — но директор Дамблдор принял меня на работу!

А мысленно она ликовала: «И даже показал больничное крыло. Там многое надо будет переделать, но я и не думала, что он сразу согласится выделить мне в два раза больше места. Не терпится начать!»

— Поппи, — позвал мой сын, тоже просыпаясь. — А где мама? Ой! Мам! Ты без меня не ходила на Астрономическую башню?

— Нет, милый.

— Вот и сходим все вместе, — решительно сказала Поппи. — Ну, молодой человек, готовы подняться на много-много ступенек?

Видимо закончились уроки, потому что в коридорах теперь сновало множество школьников, спешащих по своим делам. На нас почти не обращали внимания. Но внезапно мне показалось, что вдалеке я увидела аврора Поттера, он стоял в пол-оборота к нам и разговаривал чуть ли не с Дамблдором. Хотя кто знает, сколько здесь бродит в этом времени бородатых волшебников-преподавателей в сиреневой мантии и с остроконечным колпаком. Я-то ещё пока не встречалась с директором.

Я поспешила за Поппи, чтобы не попасться на глаза Карлосу. Мы как раз сворачивали в боковой коридор. Чуяла, что он сюда по мою душу явится. Интересно, что он наплёл Альбусу?

Вид с башни впечатлял. И озеро, и Запретный Лес, и Хогсмит — всё было как на ладони. Я даже забыла усталость — лестница и в самом деле имела не одну сотню ступенек. Поппи взяла на себя труд показывать малышу достопримечательности, позволив мне просто любоваться потрясающим видом.

— А из Хогвартса никак нельзя пройти камином куда-нибудь? — спросила я, когда мы уже спускались.

— Можно, — Поппи улыбнулась, подмигнув. — Один камин есть в моём больничном крыле. Правда ведёт он только в Мунго, но оттуда легко добраться через другие камины в любое место. Ещё, насколько знаю, есть камины у деканов, а также у директора.

— Хочу в больничное крыло! — сразу высказал Сев наше общее желание. На руках у Поппи он чувствовал себя очень комфортно. Я, было, пробовала протестовать, но Поппи заверила, что ей совсем не тяжело.

— Знаете, — сказала она, проведя нас какими-то пустынными коридорами в свои новые владения. — Я, пожалуй, отправлюсь с вами. С директором я всё обсудила, и он мне дал неделю на сборы.

— А давно тут нет колдомедика? — поинтересовалась я, оглядывая пустые койки в чистом светлом помещении.

— Уже месяц.

— А как же…

— Больных сразу отправляют в Мунго, — понимающе ответила Поппи, добавив мысленно: «Потому и камин сейчас открыт постоянно. Доступ на вход ограничен, а на выход нет. Правда об этом известно только деканам, а теперь — и мне».

— Удобно, — оценила я.

— На самом деле не очень, — не согласилась целительница. — В Мунго и без того много пациентов и мало врачей, и колдомедикам приходится отрываться на каждую царапину школьников.

К моему счастью, камин оказался достаточно широким, чтобы мы поместились туда втроём. Мисс Поппи Помфри сыпанула серого порошка и чётко произнесла: «Мунго!»

Мы выпали в большом кабинете, где за широким столом восседал сурового вида дядька с гривой седых волос и кустистыми бровями.

— Поппи! — воскликнул он, удивительно шустро для его комплекции выбираясь из-за стола, и помогая нам с Севом подняться. Улыбка преобразила лицо хозяина кабинета. — Ну-с, докладывай, как всё прошло, и кто эта милая дама! Малыш, ну-ка, садись-ка на кушетку.

Я отряхивала с себя пыль, ощущая, как горят щёки. Спалилась по полной. Не могла же настоящая Эйлин так неуклюже перемещаться по каминам. И Сева уронила. Правда ребёнок и не думал плакать, и мужественно выдержал ощупывания врача на предмет повреждений.

— Меня взяли в Хогвартс штатной медиковедьмой! — деловито сказала Поппи, бросаясь ко мне и усаживая рядом с Севом на кушетку. — Эйлин, быстро, снимайте свитер! Что у вас под ним?

— М-майка, — непонимающе ответила я, ещё больше заливаясь жаром.

— Снимайте, снимайте! Доктор Сметвик, Эйлин преследует один настырный тип, и чует моё сердце, что сейчас он будет здесь.

Я вздрогнула, покосившись на дверь. И тут же услышала быстрые тяжёлые шаги в коридоре. Я тут же забыла о своей стеснительности, умоляюще взглянув на доктора. Сметвик усмехнулся и достал волшебную палочку, направляя её на меня.

В этот миг дверь резко распахнулась, явив нам Карлоса во всей красе. В глазах его горело мрачное торжество. Но я не нырнула в его мозг, чему только порадовалась. Сердце билось где-то в горле.

— Выйдите вон! — не оборачиваясь, велел Сметвик, проделывая палочкой какие-то пассы.

— Мне нужно поговорить с Эйлин Принц, — холодно заявил аврор.

Сметвик грузно развернулся к посетителю, полностью открывая ему вид на полураздетую меня. В голосе доктора совершенно неожиданно прозвучал металл:

— Господин аврор! Покиньте помещение! Немедленно!

К чести Карлоса надо сказать, что от моего вида он здорово смутился, не зная куда смотреть, а после приказа доктора пулей вылетел из кабинета.

— Он будет меня ждать, — обречённо пробормотала я, потянувшись за свитером.

— Мам, я тебя защищу! — тонким голоском сказал Сев.

А Сметвик меня остановил:

— Не так быстро, моя дорогая, не спешите одеваться. Скажите, кроме Поттера, вы никакого стресса не испытывали за последнюю неделю? Я имею в виду сильное потрясение, а не ссору с мужем.

— Я с ним не ссорилась… А что такое?

— У вас очень нестабильный эмоциональный фон. Так было что-то? Много плачете в последнее время?

Я судорожно принялась вспоминать, решив ответить честно, как вдруг спохватилась — а вселение в чужое тело и в чужой мир можно считать сильным потрясением?

— Вижу, вспомнили, — удовлетворённо кивнул колдомедик, закончив махать палочкой. Но вопреки моим опасениям, расспрашивать не стал. Подошёл к шкафу, мановением руки открывая дверцу, откуда извлёк три пузырька с содержимым жёлтого цвета и один с прозрачной жидкостью. — Принимать вот это в течение недели по столовой ложке утром и перед сном. И хотелось бы вас видеть через неделю здесь. Сможете прийти? Молодого человека я бы тоже осмотрел более тщательно. Ему из этой склянки по три капли на язык раз в день, лучше на ночь. Но сейчас, вижу, вы спешите?

Я растеряно приняла флаконы, убирая их в свою сумочку, и посмотрела на Поппи, ободряюще мне улыбнувшейся.

— А нет ли возможности выйти через окно? — моя попытка пошутить была жалкой.

— Нет, — покачал большой головой доктор Сметвик. Похоже, он наслаждался ситуацией.

Вспомнив, что по-прежнему сижу в одной майке, под которой ничего больше нет, я поспешно натянула свитер.

— Поппи, проводишь наших гостей, и сразу ко мне, — распорядился колдомедик, возвращаясь за свой стол.

— Да, сэр! — звонко ответила медиковедьма. Сейчас она была похожа на шаловливую девчонку только со школьной скамьи. — Эйлин? Камин ждёт. Давай лучше я возьму Северуса.

— Подождите! — воскликнула я, уже шагнув в широкий камин. — Доктор Сметвик, а у вас не будет неприятностей с?… Ну, он же аврор…

Он усмехнулся:

— Не забивайте вашу голову ерундой, юная леди. Поппи, действуй уже. У этого аврора выдержка далека от железной. Ну?

Я не поняла, что за адрес назвала медиковедьма, сыпанув порошка.

Сев радостно хихикнул, и я почти ровно вышагнула в незнакомом месте. Что это за комната, похожая на чью-то спальню, даже не представляла.

— Добро пожаловать, — сказала мне Поппи, поднося Северуса к кровати. — Это моя комната. Буду рада, если выпьете со мной чашечку чая. А потом я постараюсь отправить вас, куда скажете.

— А Поттер не может…

— Да кто ж его пустит в камин — в Мунго? — усмехнулась девушка. — А к моему дому аппарировать он не сможет. Потому что никогда здесь не был и адреса моего не знает. Да и никто не знает. Ну же, Эйлин, мне очень хочется вас угостить домашним печеньем, не отказывайтесь.

— Мам, хочу кушать, — сверкнул глазками маленький пройдоха, — ну пожалуйста! Давай останемся у тёти Поппи.

— И не бойтесь ничего, — медиковедьма вернулась ко мне и стряхнула с моего свитера серую пыль. — Поттер знает, где вы живете?

— Не думаю, — я подхватила Сева и пошла вслед за девушкой на кухню. Квартирка была маленькая, но очень уютная. — Я его вообще сегодня увидела впервые возле магазина мадам Малкин.

— Вы её ограбили?

— Нет, — пожала я плечом.

— Вы ограбили Гринготтс?

— Нет, — я уже широко улыбалась.

— Послали в Поттера непростительное?

— Нет.

— Как жаль!

— Я просто от него сбежала.

— Ну и не переживайте тогда. Правильно, что сбежали. — Поппи сноровисто выставила на стол блюдце с печеньем, вазочку конфет и банку с вареньем. Абрикосовым! Которое я с детства обожала. — Следилку Сметвик с вас снял.

— Следилку? — поразилась я.

— Ну а как же, это же авроры…

Поппи явно не питала к аврорату особой симпатии.

— Северус, подожди чаю, малыш, — отобрала она у Сева печенюшку. — Есть её всухомятку вредно.

— Зато вкусно, — не согласился сыночек. — Тётя Поппи, а ты придёшь к нам в гости?

Домой мы вернулись под вечер, стемнело уже, когда шли от Ночного Рыцаря к дому.

Свернув в Паучий Тупик, буквально нос к носу столкнулись с Тобиасом. Я даже вскрикнула — на секунду мне показалось, что это аврор. Хотя Тобиас совершенно на него не похож. И ростом повыше.

— Где были? — требовательно спросил супруг, забирая у меня ребёнка. — Эйлин, если уходишь надолго, то оставляй записку хотя бы…

Его тон неприятно резанул по нервам. Глаза тут же наполнились слезами. Ну ведь не поздно ещё, я думала мы успеем до его прихода. Нет, сегодня же приму зелье доктора Сметвика. В самом деле, это не нормально — так на всё реагировать! Я вообще никогда плаксой не была.

— Ты что, плачешь? — изменившимся тоном спросил муж, резко остановившись.

Я промолчала, чтобы, в самом деле, не разрыдаться. Смотрела под ноги.

— Я сволочь, да? — тихо спросил Тобби, покачивая спящего Сева, — а ничего, что переживал за вас?

Я судорожно вздохнула и смогла прошептать:

— Прости.

— Пойдём, — мрачно ответил он, — я вам ужин приготовил. Только он остыл уже…

Глава 8

— Понимаешь, когда мы вышли из магазина, Северус захотел посмотреть школу, где я училась. Ну, мы и поехали. А там я встретила свою подругу, она пригласила нас в гости, а отказаться неудобно. Да и Севу она очень понравилась. Медик, причём очень хороший. Детишек лечит.

Мы сидели на кухне, я ковырялась в тарелке с пловом и старалась не смотреть мужу в глаза. А ну как прочту во взгляде, как он меня презирает и не любит. И что тогда — повеситься?

Пока он укладывал спать Сева, я с трудом придумала эту версию наших похождений. И ведь ни слова лжи! А этот… сфинкс, молчит! И смотрит тяжёлым взглядом! Руки лежат на столе, сцепленные в замок так крепко, что даже костяшки побелели.

А ещё он плов приготовил. Вкусный! А у меня, как назло весь аппетит пропал.

Ну а как жить дальше, когда любимый муж несёт ребёнка наверх и, не оборачиваясь, сообщает: «нам надо поговорить! Подожди меня на кухне»? А ты стоишь растерянная в дверях и не знаешь, какого Мерлина ему надо!

Не зря я ненавидела эту фразу в сериалах, ну правда, нет, чтоб просто поговорить сразу, без такого избитого выпендрёжа. А теперь поняла — когда эта фраза обращена к тебе, то здорово прессует! И первым делом хочется просто сбежать. Так, собственно многие герои и поступали. Правда, телевизор я перестала смотреть ещё лет пять назад. Хороший фильм можно в интернете найти на любой вкус. И книги тоже — вот где моя настоящая страсть с младых ногтей. В последнее время увлеклась, вот, фанфиками разными, а до того просто фэнтези, да фантастику шибко уважала.

Мне вдруг так взгрустнулось, что здесь нет ни книг любимых, ни компьютера с внешним диском, на котором прячется твоя огромная библиотека в формате FB2 и пара сотен самых любимых фильмов, включая папку с Поттерианой. Про Гарри Поттера я вообще могла смотреть любой фильм, с любого места, в любое время. Вот и досмотрелась!

— Эйлин, — хрипло произнёс муж. И даже откашлялся, чтобы продолжить.

Я вся сжалась от нехороших предчувствий и посмотрела всё же в глаза. И ничего! Только непонятную тоску во взгляде увидела, однако и она исчезла, уступив место усталости.

— А если Северус захочет в Антарктиду слетать? Ты тут же помчишься покупать билеты?

— Нет, — сразу отбоярилась я, пытаясь угадать правильный ответ. — У тебя спрошу сначала.

Он уронил голову на ладони с мученическим видом. Значит, ответ неправильный! Да что ж такое?

— Он ребёнок, понимаешь? — выпрямился Тобби. — Маленький трёхлетний мальчишка. Мало ли что ему хочется! Но ты-то взрослая женщина… Впрочем, что я говорю?!

— Тобби, — жалобно воскликнула я. — Не мучай меня! Если ты хочешь развода, или ещё чего-то такого же страшного — скажи сразу! Пожалуйста!

Он потрясённо уставился на меня, открыв рот. И вдруг вскочил, в два шага обогнул стол и, подхватив меня подмышки, выдернул из кресла. Я зажмурилась, а он вдруг прижал меня к себе со всей силой, чуть не задохнулась. Пискнула сдавленно, и он чуть расслабил объятия, но не отпустил. Колючая щека прижалась к моей, я почувствовала ухом его дыхание и услышала шёпот:

— У нас всё наладится! Обещаю!

Я всё-таки всхлипнула, лекарство от Сметвика ведь так и лежит в сумке.

— А о чём ты поговорить хотел?

— Забудь!

— Ну, Тобби, как я забуду?

— Ничего особенного, — с досадой произнёс он. — Просто предупреждай, если надолго уходишь. Или записку оставь. Это ты можешь, а?

— Могу.

— Вот и славно! Хочешь, отнесу тебя в кроватку? Устала ведь?

— Надорвёшься! — вскрикнула я, когда, не подождав ответа, он подхватил меня на руки.

— Это я-то? — ухмыльнулся подозрительно довольный собой муж. — Не дождёшься! Обними за шею, пожалуйста. Да, вот так. Умница!

Ну, я, конечно, воспользовалась случаем, расслабилась, прижавшись к нему покрепче, и всю дорогу с удовольствием вдыхала его запах, уткнувшись носом в шею, и балдела. Вот нравится сильно, а что за одеколон у него, или вода туалетная, или ещё что — не знаю.

Меня уложили на кровать и даже раздели, а я с тоской думала, что зелье ещё не сварила, а ведь всё уже куплено. Так что Тобиаса скоро ждёт небольшой сюрприз. Только бы получилось сварить! А уж выпить как-нибудь заставлю.

Да, секса опять не случилось, но я хоть понимала теперь, почему. Я даже не позволила ему воспользоваться своим шаманским средством. Так уютно лежали, он обнимал меня, тесно прижавшись сзади, и так я удачно помещалась в его объятиях, словно созданы были друг для друга. И вдруг Тобби зашевелился и говорит:

— Я на минутку, ладно, родная?

— Зачем это? В туалет?

— Нет, я просто…

— А раз просто, нечего. Спи уже!

Вот ещё только химией всякой травиться не хватало! Он глубоко и долго вздыхал, но послушался, с обидой пробормотав:

— Как скажешь.

Но из объятий не выпустил — и то хлеб.

Еле смогла дождаться, пока заснёт. Потом долго тянулась за юбкой, лежащей на стуле. Вытянула кошелёк, оттуда волшебную палочку, и кинула в мужа проверенным сонным заклинанием. Не надо ему знать, что я ночью в подвале зелья варила.

Первым делом, спустившись в подвал, сделала пару глотков бодроперцового.

Потом проверила, все ли ингредиенты правильно подготовлены. Что их можно нарезать накануне, я выяснила вчера в этом самом журнале. Так что оставалось покромсать правильно корень женьшеня магического и приступать к варке.

Настроение у меня было превосходным, я сверялась с записями каждые две-три минуты, добавляла, мешала, остужала, снова нагревала, опять мешала, добавляла, процеживала, разбавляла, и всё это время мурлыкала под нос какие-то песенки. Я не думала о том, получится ли у меня зелье. Я была уверена, что должно получиться! Просто обязано!

В шесть утра зелье было готово! Я с волнением смотрела в мутно-зелёную гладь густого варева и боялась дышать. Предстояло проверить, правильное ли зелье получилось. Для этого следовало капнуть в центр одну-единственную каплю сока мандрагоры, и обязательно с кончика серебряного ножа. Зелье при этом, при правильном изготовлении, должно было вскипеть мелкими пузырьками, а потом стать совершенно прозрачным. Если останется мутно-зелёным, а ещё хуже — почернеет, то немедленно применить «Эванеско». Палочка лежала рядом.

Капля летела в котёл целую вечность, и наконец коснулась поверхности. Появились пузырьки, с шипением застилая всю поверхность. Секунда, другая, третья, пузырьки продолжали лопаться. Пять секунд — котёл вдруг наполнился дымкой, и я схватила палочку. Но дымка сразу исчезла и я увидела дно котла через совершенно прозрачную воду.

Сжимая кулаки, я медленно отошла от стола, выдохнула, зажмурилась на пару секунд, а потом принялась бешено танцевать какой-то безумный танец. Впрочем, хватило меня ненадолго, но к котлу я вернулась абсолютно спокойная. Перелила содержимое в три хрустальных флакона. Деловито подписала их, и два убрала на полочку с готовыми зельями.

Прибрала всё, что оставалось после готовки, вымыла котёл, даже подмела пол вручную. А потом, прихватив зелье, побежала наверх.

Способ применения зазубрила: полфлакона, то есть ровно пятьдесят миллилитров следовало втереть в грудь мужчины в области сердца, пока полностью не впитается. Остальное он должен был выпить в течении пятнадцати минут, не позднее. Иначе повторить можно было только через сутки. У меня был запас, так что я не слишком волновалась. Запивать не возбранялось. Так что приготовила кофе, как рекомендовала прежняя Эйлин.

Принесла все в спальню, и, пользуясь тем, что Тобби спит, задрала на нём футболку, вылила отмеренное заранее зелье на грудь и принялась втирать. Казалось, что густое зелье никогда не впитается, но я упрямо массировала грудную клетку мужа. Пока не поняла, что кожа совершенно сухая. Теперь быстро разбудить и заставить выпить.

«Фините» подействовала безотказно. Тобби вздохнул и приоткрыл глаза. Увидел меня со стаканом в руке и сонно улыбнулся:

— Привет!

— Выпей, пожалуйста, — поднесла я стакан к его губам. — Витаминчики! Ну же! А потом кофе дам.

— Это обязательно? — муж, скривившись, понюхал стакан.

— Тобби!

— Ладно, рыбонька! Не ворчи! — я сама сглотнула, когда он одним глотком опорожнил содержимое. — Дрянь какая!

Лицо его выражало обиду и удивление.

— Что это было?

— Держи кофе! Витаминчики, я же сказала. А всё полезное всегда либо горькое, либо противное. Ты молодец!

— Да оно не горькое, оно склизкое! Как жабу проглотил! А сколько времени?

— Семь утра.

— Спасибо, рыбонька. Я мог спать ещё целый час! Даже немного больше, — он с блаженством на лице отпил второй глоток кофе.

В инструкции к зелью сказано, что действие мгновенное. Проклятие просто испарялось. Остальное уже зависело от здоровья пациента.

— А может этот час мы проведём с пользой? — мурлыкнула я и бессовестно сунула руку под одеяло. На самом деле я далеко не такая смелая, но должна же была проверить собственное зелье! Тобби дёрнулся и подавился кофе. А я с радостью ощутила, как под тонкой тканью его трусов, важная часть организма увеличивается и твердеет от нехитрых поглаживаний. Сжала пальцы, пользуясь моментом и измеряя длину, восхитилась и взглянула на супруга.

Настороженный взгляд из-под густых ресниц, закушенная губа — какой же он у меня красавчик!

— Эйлин, — мягко проговорил он, — что ты дала мне выпить на самом деле?

— Моя подруга медик, с которой я вчера встречалась, очень хороший медик, — я отдёрнула руку, произнося заготовленную речь, и перебралась на свою половину кровати. — Вот я и проверила, действительно ли этот витаминчик творит чудеса.

Муж аккуратно поставил чашку с недопитым кофе на тумбочку и повернулся ко мне, подперев голову рукой:

— И что теперь? Думаешь, я каждый день буду глотать эту гадость?

— А стал бы? — заинтересовалась я, медленно придвигаясь поближе. А лёжа на боку это не так-то просто, когда делаешь вид, что ничего не делаешь. Но раз уж гора не идёт к Магомету…

Он скорчил зверскую физиономию и тут же усмехнулся:

— Возможно, стал бы. А надо?

— Нет, — усмехнулась я, подползая совсем близко. — Это особый витаминчик. Снимает какой-то тормоз с организма. Ну, я толком не поняла…

— Тссс, — Тобби погладил меня по щеке и лизнул уголок рта. От него вкусно пахло кофе и чем-то ещё, неуловимым. — Ты как хочешь? Быстро и бурно, или медленно и нежно?

— А ты? — не знала, что простые вопросы и лёгкие поцелуи в щёки и глаза после каждого слова, могут так возбуждать.

— Нет, милая, сегодня выбираешь ты. Даже если захочешь второй вариант, я не буду против.

Губы его, наконец, вернулись к моему рту.

— Первый! — выдохнула я, прежде чем доступ к кислороду был жёстко перекрыт.

***

Ну да, кто же мог предположить, что за первым вариантом так незаметно наступит второй. Просто Тобби, дорвавшийся до сладкого, так нежно благодарил меня после первого раунда, выражая это ласками и поцелуями, что остановиться сам уже не смог, а я его останавливать даже не собиралась.

Вот и получилось, что он почти опоздал на работу и позавтракать не успел.

Но огорчения по этому поводу я на его физиономии не углядела, получив у дверей на прощание ещё один страстный поцелуй. Ну да, сама напросилась, но он же не возражал.

Две бессонных ночи давали себя знать, несмотря на выпитое вечером бодроперцовое.

А у меня ребёнок вот-вот проснётся. И что тогда делать?

Глаза закрывались сами собой, пока я брела наверх проверить, проснулся ли сын.

В его комнате было подозрительно тихо. Но в кровати ребёнка не обнаружилось. Паника не успела охватить полностью, как я заметила розовую голую пятку, торчащую из-под кровати.

— Сев, — позвала я, — вылезай! Пойдём завтракать.

Спустя минуту из-под свесившегося с кровати одеяла показалась довольная мордашка.

— Мам, у меня тут подземный гараж. А мы поедем в гости к тёте Поппи?

— Какие гости… — начала я, но вдруг поняла, что это выход. Вот кто мог меня спасти от самой себя. Она и с передозировкой бодроперцовым могла бы посоветовать, и Сева чем-то занять, пока я буду отсыпаться.

— Посмотрим, — решила я, — если будешь себя хорошо вести…

Мальчишка резво вскочил и, бросившись ко мне, обнял за талию.

— Я буду очень хорошим, — я еле разобрала его бормотание в мой живот.

Поппи нам оставила вчера свой адрес, но я думала, что никогда им не воспользуюсь. Хорошо, хоть не выбросила, а сохранила в кожаном гоблинском кошельке. Стыдно, конечно, так навязываться, но искать другой выход, когда каждую минуту борешься с зевотой, просто нет сил.

Оставив Тобби записку, что направляюсь к подруге и возможно буду поздно, я вышла из дома и направилась в другой конец города. Именно Поппи просветила меня о наличии в Коукворте общественного почтового камина. Потому мы и возвращались вчера пешком, а не были высажены из Ночного Рыцаря прямо на родное крыльцо. Интересно, что бы на это сказал Тоб.

Утро было ветреным, набегавшие с севера тучи закрывали солнце, которое лишь изредка появлялось в просветах. Наверное, будет дождь, а мы ни зонтика не взяли, ни тёплой одежды. Сев то и дело вырывал у меня свою ручку, отбегал, склоняясь у обочины над каким-нибудь цветком, или неприметной травкой. Я понимала, что иду медленно, но каждый шаг давался с трудом. Чувствовала себя всё хуже. Только бы дойти.

Ругала себя, что не глотнула перед выходом бодроперцового, все равно уже превысила норму, так что глотком меньше, глотком больше…

Домик, зажатый между двух заброшенных дворов, показался впереди, когда мне казалось, что туфли превратились в неподъёмные гири.

Сев уже не отходил, крепко вцепившись в мою руку и с беспокойством заглядывая в лицо. Пыталась подбодрить его слабой улыбкой, но видимо получалось не очень.

Наконец невзрачное крылечко оказалось прямо перед нами. Всего-то оставалось подняться, и постучать условным стуком по правой части двери, где петли. Только даже Альпы не казались мне такими неприступными, как эти ступеньки. Чтобы я ещё когда-нибудь пила бодроперцовое!…

— Мама! — Северус всхлипнул и вытер глаза рукавом. — Пойдём же!

— Сейчас, милый, — я устало опустилась на ступеньку и прислонилась головой к перилам, — через минутку. Ты помнишь, как надо постучать?

— Да!

— Ну попробуй, — я прикрыла отяжелевшие веки.

Кажется, Сев стучал не кулачком, а просто ботинком и ладошками, но сил поправить его не было совершенно. Сознание уплывало.

Очнулась я, почувствовав горечь во рту. Какая-то женщина сосредоточенно хлопала по щекам.

— Пришла в себя, мамаша? — строго спросила она.

Я слабо кивнула, осознав, что лежу в комнате с низким потолком на маленьком диванчике. Ноги свисали с его края. К бедру прижимался Сев, глядя на меня огромными испуганными глазами.

— Где мы? — удалось мне проговорить, хотя язык с трудом ворочался во рту.

— Почтовое отделение Коукворта, — недовольно сообщила дама. — Медика уже вызвали. Деньги-то имеются?

— Деньги есть, — я попыталась залезть в карман, но рука плохо слушалась. — Нам надо к подруге. У меня записан адрес ее камина…

— Ну уж нет, — сердито ответила дама, — вам сейчас не подруга нужна. Вам прямая дорога в Мунго!

Словно подтверждая её слова, в комнату быстро вошли два молодых человека в серых мантиях с вышитыми значками змеи, вылезающей из чаши. Медики, значит.

Попытки запротестовать, объяснить, что Поппи тоже разбирается в медицине, ни к чему не привели. Один из медиков подхватил меня на руки, словно пушинку, а другой взял за руку сына. Сознание снова начинало уплывать, и протестовать не получалось. Последнее, что запомнилось — это громкое «Мунго», выкрикнутое кем-то из санитаров.

В следующий раз я очнулась в больничной палате. Ну, так мне показалось. Белые стены, пружинистая кровать, застеленная белоснежным бельём. На тумбочке рядом целый строй разномастных пузырьков. На соседней койке — палата была трёхместной — спала какая-то старушка. У дальней стены койка стояла пустая. Я в панике завертела головой — где Северус?

Попробовала встать и не смогла, тело не слушалось совершенно.

Зато сразу распахнулась дверь и в палату зашла медиковедьма преклонного возраста.

— Очнулись? — доброжелательно спросила она. — Вот и славно. Сейчас выпьете вот это и будете спать.

Она взяла с тумбочки один из флаконов и выдернула из него пробку.

— Подождите! А где мой сын?

— С ним все в порядке, — чуть недовольно нахмурилась женщина. — Он с другими детьми под присмотром. И раз уж вы о нём вспомнили… У вас есть родственники, с которыми можно оставить ребенка, пока вы тут лечитесь?

— Мне нужно поговорить с доктором Сметвиком!

— Ну вот ещё, — поджала губы ведьма. — Буду я его беспокоить из-за каждой бродяжки!

— Но послушайте!..

— Так, пейте, милочка!

Она прижала флакон к моим губам и самым наглым образом зажала пальцами нос. Пришлось глотать, после чего мысли опять стали путаться, пока не исчезли.

В следующий раз я открыла глаза ночью. Сразу всё вспомнила и запаниковала. Рассчитывать, что сиделка позовёт Сметвика, не приходилось. Если они попытались открыть мой кошелёк, то всё содержимое, включая палочку, блокнот для переписки с Ганешем, и все мои деньги отправились обратно в мой сейф. А судя по тому, что принимают за бродяжку, так оно и было. Ведь кто-то раздел меня и переодел в ночную сорочку. И одежды нигде не видела ещё в первое пробуждение.

Думать, что делает Тобби, не обнаружив нас дома, категорически не хотелось. Сначала надо было найти Северуса, и убедиться, что с ним всё в порядке. Сама-то я чувствовала себя прекрасно. Усталость и сонливость исчезли окончательно. Только тело не слушалось, но это наверняка их медицинские штучки. Обездвижили, чтоб не навредила сама себе?

В отчаянии, я попробовала без палочки «Фините Инкантатем». Первые три раза — безуспешно. Потом произнесла вслух, вложив в слова столько упрямого желания успеха, что над кроватью прошла тёплая волна, и я с ликованием ощутила, что тело снова мне подчиняется.

Как же отключить ту следилку, что вызывает сиделку при пробуждении?

— Как только поднимете голову, — раздался ворчливый голос сбоку, — они сразу придут и опять вас усыпят.

Я повернулась, не пытаясь поднять голову с подушки, чтобы разглядеть соседку.

— Простите, но мне надо отсюда выбраться. Вы мне не поможете? — прошептала я.

— И зачем бы мне это было нужно? — старушка явно не горела желанием помогать.

— Я могу заплатить!

— Да? — скептически прокаркала старушенция. — В ваших вещах денег не нашли. Я слышала, что утром прибудут авроры для выяснения вашей личности.

— А Северус? Где мой сын?

— Не знаю, вас принесли вчера утром. Никакого ребенка я не видела.

Я еле удержалась от того, чтобы не вскочить, но вовремя вспомнила о сигналках.

— Впрочем, — продолжала соседка, — искали какого-то мальчика, если я правильно поняла. Они его, похоже, упустили.

— Но мне сказали, что он с другими детьми.

— А вы и поверили? Тут больница, милочка, а не приют для бездомных.

Я сжимала кулаки, не давая панике завладеть моим сознанием. Дожидаться утра и авроров было немыслимо. Мало того, что среди авроров может оказаться кто-то похуже Поттера. Так ещё есть опасность, что прибудет он сам. А встречаться с этим гадом было откровенно страшно. Он мне ещё побег не простил, и как отнёсся к вранью насчёт фамилии — неизвестно.

— Послушайте, я правда заплачу вам, — предприняла я ещё одну попытку. — Хотите, поклянусь? Триста галеонов вас устроит?

Если бы я ещё разбиралась в этих ценах!

— Какая щедрость, — презрительно бросила старушка, — может вы ещё чистокровная аристократка?

Строго говоря, так оно и было, насколько я помнила канон. Но может, замужество с маглом как-то этот статус отменяло?

— Я хорошо зарабатываю, — устало произнесла я.

— А как вы клятву дадите, если палочек ни у одной из нас нет? — заинтересовалась старушенция.

— Я не имела ввиду непреложный обет, — терпеливо пояснила я, — но обещания привыкла выполнять.

— Тише ты! Идут! — зашипела старушка. — Если дышать медленно-медленно, никакой магией не определят, что ты не спишь.

Меня это в корне не устраивало, мало ли кто придёт. Насмотрелась в своё время всяких боевиков. Вот так подкрадутся ночью в палату и убьют ненужного свидетеля. Правда, на кой я кому-то сдалась — другой вопрос. Может, это вовсе не за мной, а за этой вредной старушкой.

В общем, решила плюнуть на следилки, прибегут санитары, так и лучше — может, спугнут гостей. Так что соскользнула с кровати на пол, чем вызвала восхищённый вздох бабули:

— Смотри-ка, догадалась. Не кипишуй, я пошутила, чтобы у тебя мозги заработали. Никто не идёт, кому мы здалися. А то лежит колодой! А я уж как намекала, что всего лишь голову не поднимать. Так нет же, денег предлагает, а у самой ни мантии, ни палочки, прости Мерлин. Ни документов каких, али печатей магических.

— Ну, бабуля! — возмутилась я, собираясь встать.

— Не вставай! Уфф, чуть всё не испортила. Так и ползи к дверям, непутёвая, да головы не поднимай.

— А может в окно? — решила я поразмышлять вслух.

— Сдурела? Или у тебя анимагическая форма орёл степной? А может, метлу в волосах прячешь?

Язвительная бабка явно развлекалась за мой счёт. Её язвительные замечания начинали злить.

— Вы кто вообще? — не утерпела от вопроса.

— Интерес какой, али простое любопытство? — поинтересовалась она равнодушно.

— Интерес! Самый прямой! Так что признавайся.

Уговаривать её сказать имя я не собиралась. А спрашивала, потому что не так страшно, когда рядом живой человек. Глядишь, разозлится, да выдаст ещё что-то интересное.

— Ладно, мне скрывать нечего, — хмыкнула соседка. — Гадалка я, из таких, мелких, да незаметных. За денежку мышь в поле отыщу, пол ребёнка определю, подскажу, когда зачать мальчишку получится, только плати. Пророчества — это не ко мне, презираю такие дела, ни одно пророчество еще добра никому не принесло, одни хлопоты, да кучу трупов невинных. Это я не про великие говорю, у тех особая стать. А про те, которыми Отдел Тайн забит под завязку.

— Стой, стой! — прервала я её признания. — А сына моего отыскать сможешь?

— Родной? По крови-то?

— Конечно, родной!

— Да не вставай ты, убогая! Что за молодёжь пошла! Верю, верю, что родной. Ну родню по крови — плёвое дело отыскать. Разве что этот сыскуемый — маг сильный и сам не хочет, чтобы его нашли. Да и на них окольная тропинка сыщется.

— Ну так помоги, я отблагодарю!

— А это, девонька, не так просто. Я тут лёжечи, никак колдовать не могу. Вытаскивай уж и меня вместе с собою. А то авроры с утра набегут, не знаю, как тебя, а на меня у них зуб наточен давненько. Живо на поселение отправят.

— Это в Азкабан? — удивилась я. Старушек разве туда отправляют?

— Фи, чего удумала. Благородная, что ли? Это у них на уме один Азкабан, словно в мире других тюрем не существует. Дементоров ещё приручили, тьфу! Мордред их задери. Знали бы они, что есть дементоры, так нипочём бы не связались. Но старая Пифия им разве указ?

— А куда? — не отставала я.

— Известно куда, на работы. Артефакты им заряжать, пока сквибом не проснёшься, али ещё какое тёмное дело поручат. Мало ли толку с магов? На некоторых ещё проклятия разные испытывают. Выживешь, так калекой заделаешься.

Что-то мне расхотелось слушать про такие вещи.

— Мы хоть в Мунго сейчас? — спросила жалобно.

— Вестимо, в Мунго. Только на самом последнем этаже. Для особо неспокойных, да неблагонадёжных. Да таких, как ты, которых опознать не удалось. Потому и авроров зовут, у тех свои методы.

— Странно, — сказала я, со вздохом ложась на бок на жёстком полу. Устала стоять на четвереньках. — А что — по крови узнать не судьба?

— Кто же тебе дорогущий ритуал оплатит,непутёвая твоя голова? Каждую бродяжку на крови проверять, так Мунго сразу разорится.

— Ладно, поняла я всё, мадам Пифия! Ты мне лучше скажи, что у тебя болит, и как нам лучше выбраться.

— Эко загнула! Зови уж просто Пифия, без всяких мадам и прочих приставок. Это для прочих разных, я Кассандра Трелони была когда-то, вот там и мадам и миссис, да ещё можно было леди ввернуть, если совсем уж блеснуть хотелось в том же Лютном.

— Трелони! Кассандра? — шёпотом воскликнула я.

— Цыц, дурища. Умерла твоя Трелони, ясно? Как есть, вся умерла. Дочуру вон, сиротой оставила. Да та не пропадёт, пройдет лет пятнадцать-двадцать, так ещё и профессором в Хогвартсе станет. А такая мать только жизнь искалечит, да. Вот и померла. Совсем.

— Но вы же живая, — растерялась я.

— Живая- живая. И ещё сто лет проживу. А при удаче, так и все триста. Ты б посмотрела на меня без личины, так ахнула бы. Только я личину почитай уже лет тридцать не сымала. Красота, она ведь, девонька, счастья-то не несёт. Особенно такая, как моя. Не даром, роковой называют. Вот и дочуру личину делать научила, так чтоб по десять лет обновлять не пришлось. Страшную-то на работу быстрее возьмут. Впрочем, красавицу возьмут всенепременно, только работать придётся другим местом.

— Ничего себе, — хмыкнула я, заслушавшись. — Слышала я, что старухи-ведьмы себе личину молодой красотки брали, но чтобы наоборот… А сколько вам лет, если не секрет?

— Молодая совсем, сто пять годков недавно стукнуло. Так на вид без личины, чуть постарше тебя выгляжу, на твёрдые магловские тридцать пять — сорок. И здоровье, иной молодой позавидует, слава магии. Нынче-то, такой возраст всех удивляет, забыли маги родовые обязательства, память поколений у них не в чести, вот и стареют по-магловски быстро, да мрут как мухи, едва семьдесят стукнет. Что творится в мире!

— А почему мне рассказываете? — насторожилась я. — Не знаете ведь совсем? И раз здоровье как у молодых, почему здесь оказались?

— Хе хе, глупая. Ты хоть вопросы по одному задавай. Начну с последнего — здесь я всё по тому же. Из-за жадности, да злобы людской. Нашла я одному неумному пареньку то, что искал, хотя и говорила, что не следует ему это делать — добра не принесёт. Так и приложил старую по-магловски, дубинкой. Ещё и обливэйтил перед тем, словно меня проклятия или заклинания могут достать — смешной народ, ей-Богу! То ли платить не захотел, то ли посчитал, что сработало заклинание-то, да и забыла я всё. А приложил просто от злости, когда спиной неосмотрительно повернулась. Не понравилось ему моё предсказание. Ну и нашлись добрые люди, вызвали колдомедиков. Очнулась уже здесь, притороченная. А тут и тебя принесли.

— И никак снять эти путы не можете? При вашей то силе?

— Сила силе рознь, деточка. Так что снять эту пакость не могу как раз. На мне пакости много за век накопилось, чистоту растеряла. А если бы и могла, то повременила бы. Уж больно интересно за тобой понаблюдать.

— Что интересного? — поёжилась я.

— Так именно то, почему и рассказываю. Во-первых, русский язык, как свой понимаешь. А у меня корни оттуда, родина как-никак, ностальгия и прочая печаль.

Я охнула, понимая, что так и есть — по-русски говорим, а я и не заметила.

— Второе дело, — продолжала старушка — что магией от тебя шарашит, словно перерождение провела. А нифига контролировать не умеешь. Вот и залюбовалась я на странный самородок, не огранённый и дикий. Такого на своём веку встречать ещё не приходилось. Хоть слышать — слышала, а не верила. Ну и последнее, как сына разыщу, так дашь мне обет магический, чтобы легче было язык удержать за зубами. Но не такой, какой откатами страшен, а простенький — рассчитанный на чистых сердцем. Без надобности великой и не вспомнишь ничего.

— А откуда взяли, что я чистая сердцем? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Ну, это просто совсем. Не задумывалась никогда, что стихийка только у детишек бывает? А? Ни о чём не говорит? Так вот — заклинания творить без палочки только такие и могут, у которых совесть, как у младенца. Вот Мерлин тот же, которого все к месту и не к месту поминают. Он мог, да. Ну, так это был великого сердца волшебник. Ты-то великой не станешь, заботы твои не те. Мелкие, житейские, но и рядовой тебя назвать не назовёшь. Всё-таки самородок. Пока не огранённый — почти магла. Ниже и катиться некуда. А если подучишься, да правильного наставника найдёшь, так и натурой станешь цельной, много добра сделать сумеешь. Было бы желание. Впрочем, хватит болтать. Снимай с меня путы, да пойдём уже. Как раз час быка наступил.

— Какой час?

— Неважно, снимай!

Не верила я в эти сказки про чистое сердце, ну откуда оно у меня, в самом деле. Смешно! Но снять с бабки путы попыталась. Не вышло, ни с первого раза, ни с пятого.

— Вот глупая, — не выдержала старушка. — Раз заклинания тебе не даются, давай-ка без них. Просто снимай. Не бормочи.

— Как это? — не поняла я.

— По-вашему — желанием. Представь мысленно путы, вроде кокона, каким паук муху оборачивает. Представила?

— Ага.

— А теперь представь, что те путы не из прочной нити, а из ваты сахарной. Потянешь и рассыплется. Ну?

Это было легко. Представила, что уж.

Только дальнейших указаний не последовало. Бабка вдруг легко соскользнула с кровати на пол.

— Молодец! Ползём к двери. Фу, сладкая теперь вся, да липкая. С ватой сладкой ты перестаралась. Надо было тебе сказать, что нитки сгнили от времени, да уж ладно.

Я потянулась открыть дверь, но Пифия схватила за руку.

— Куда? На ней сигналок больше чем над кроватями. Представляй что в двери внизу окно такое большое, тряпочкой завешенное. Только без стекла!

— Да как же… — начала я сердиться, — я колдовать так не умею!

— Но сделала же, — удовлетворённо заметила бабка, приподнимая тряпку внизу, которая по цвету с дверью сливалась. Отверстие квадратное, как раз нам пролезть.

Только вылезли, мне было велено представить обратно, что дверь цельная. И опять получилось. Я заморачиваться перестала. Да ну эту старушку — небось сама и колдует.

Тут мы уже встали, отряхнулись, да огляделись.

Коридор пустынный, не очень широкий, и без окон. Тускло светятся лампы на стенах, плафоны мешают разглядеть — электричество там, или свечи какие магические.

Вдоль стен двери с обеих сторон. Все одинаковые. Чуть дальше по коридору ниша, в которой установлен стол с высокой стойкой, как в обычных больницах сестринский пост — один в один. И Сестричка на посту спит, положив голову на сложенные руки. Палочка лежит рядом, наготове.

— Тихо, — шепнула Пифия и вдруг впилась ногтём в моё запястье.

Я еле удержалась от вскрика.

Старуха усмехнулась, и поднесла окровавленный ноготь к лицу. Принюхалась, поводила носом из стороны в сторону. И поманив меня, медленно направилась к сестринскому посту. Я старалась не отставать и не издавать звуков. Хорошо даже, что босиком иду. Разве что потом надо будет одежду свою найти.

Так мы дошли до лестницы, по которой спускаться пришлось довольно долго. Потом был ещё коридор, и ещё. Я бы уже запуталась, а Пифия периодически подносила ноготь к носу и шла. Наконец, она остановилась у дверей, от которых пахло едой. Кухня, видать.

Дверь была не заперта и мы вошли. И сразу оказались в большой и просторной кухне. Пара домовиков колдовали у зажжённой плиты, установленной посерёдке, раздувая огонь. Ещё двое щелчками пальцев, перемещали из большой раковины тарелки, которые сами складывались в стопки на столе у стены.

Заметив нас, они застыли с улыбками, и вдруг еле приметно поклонились. После чего занялись своими делами.

— Тут он, — громко сказала Пифия, отдёргивая занавеску у входа. В маленькой нише стоял встроенный полукруглый топчан, на котором спал Северус. Я бросилась перед ним на колени, едва сдержавшись, чтобы не прижать его к себе со всей силой. Погладила по головке. А он сразу встрепенулся.

— Мама? Я ждал-ждал, — он крепко обхватил меня за шею тонкими ручками. — Давай уйдём отсюда! Я домой хочу! К папе!

— И я домой хочу, милый. Сейчас отправимся.

— Ты больше не болеешь?

— Нет, дорогой. Мама здорова уже.

— Ну, хватит, — скомандовала старушка. — Уходим!

— Мы так и пойдём? — спросила я Пифию, подхватив Северуса на руки. Мы обе по-прежнему были в ночных рубашках и босиком.

— Хоть ты этого и не любишь, — проворчала гадалка, — но зажмурься и представь, что на тебе надето. Только чётко, в деталях. А на мне представляй чёрную мантию до пят, поверх рубахи, да крепкие ботинки на толстой подошве. Ну?

Честно зажмурилась, представила на себе самое модное бельё, о котором мечтала ещё в той жизни, дорогие синие джинсы от Кельвина Кляйна, которых ещё нет в нынешнем времени. Темно-зелёную футболку с длинными рукавами, подумав, дополнила чёрной флисовой курткой на молнии, с капюшоном и карманами. Снабдила себя ещё тяжёлыми ботинками на толстой подошве, которые пару месяцев назад не смогла купить — жаба задушила такие деньги на обувь тратить. И завершила образ кожаным рюкзаком — тоже в фильме каком-то видела.

Такие же ботинки представила на Пифии. Вместо носков подумала о чулках с поясом, и простом, но удобном нижнем белье. Вкусов-то не знаю. Дополнила это коричневым платьем в горошек — когда я была маленькой, такое было у мамы. И мантию представила с широким капюшоном, глубокими карманами, подпоясанную кожаным плетёным ремешком. В одном из карманов по моим прикидкам должна была лежать волшебная палочка — та самая, что принадлежала Эйлин, в другом кожаный безразмерный кошелёк, который пропал у меня вместе с одеждой. Только у Пифии ни к какому банку он привязан не был. Представила и содержимое кошелька — горку золотых галеонов. Ну и напоследок — кутить, так кутить — рюкзачком я её тоже снабдила. Точь-в-точь, как у меня, только тёмно-серый, из толстой рогожки. Ну и чтоб пустым не болтался, представила в нём пуховый оренбургский платок и тульский пряник в виде олимпийского мишки.

Когда открыла глаза, в них даже потемнело. И сначала круги шли. Только через несколько секунд всё прояснилось.

— Ну и фантазия, — фыркнула Пифия, рассматривая свою мантию. — Ты чего такую приличную наколдовала? Куда мне? А ботиночки мне нравятся, прочные. Так и оставлю. А вы, ну-ка брысь, и молчать о том, что видели, ясно?

Тут я заметила столпившихся вокруг домовых эльфов. Они с умилением смотрели на меня, сжав ладошки перед грудью, словно о чем-то умоляли. Окрик Пифии заставил их потупиться, закивать и вернуться на свои места.

— Ишь, сбежались на дармовщинку, — проворчала гадалка. — Ну да ладно, зато магия твоя не разбудила полбольницы, всё лишнее эти жучары подъели. Теперь в тебе души не чают. Ты как — не ослабела?

Я прислушалась к себе, прижимая к груди посапывающего Северуса — не выспался малец. Не забыла окинуть взглядом обновки — всё в точности как «заказывала», даже логотип «Зенита» на флисовой куртке есть.

— Никогда не ощущала себя такой сильной и здоровой, — призналась с улыбкой.

— Вот-вот, запомни, деточка — когда от души для других стараешься, оно всегда так. Не убудет, а наоборот прибавится.

— Ну, сама-то я тоже прибарахлилась, — возразила я, с удовольствием ощущая обновки. Вот ведь какая Пифия, вроде бы я ей должна, а исполнила столько моих желаний! Ну не по щучьему же велению, все это осуществилось?

Мы поспешили на выход из больницы, не парадный конечно. Был тут, оказывается, и зальчик для простых посетителей. Охранник-маг дремал на скамье напротив камина. Перед ним на столике стояла большая ваза с дымолётным порошком. Пифия сказала, что проводит меня. Так что в Коукворте мы оказались вместе. Когда вышли из той самой почты, в которой мне стало плохо, на улице уже рассвело, хотя не было и шести утра.

Я подумала о Тобби, и мне стало сильно не по себе.

— Сколько продержатся эти вещи? — спросила я Пифию на прощанье. До дома бы успеть дойти.

— Ну, вечные у тебя не получились, но пару лет поносишь, — ответила старушка. — А за палочку спасибо — словно для меня сделали, тебе-то такую нельзя даже трогать, правильно поступила. И за пряник с платком благодарю, утешила старушку. Ну а платье-то откуда? Вот оно как раз вечное вышло. Признавайся.

— Мамино любимое, — пожала я плечом.

— Оно и видно. Беги уже, заждались вас дома.

Мы стояли посреди пустынной в этот час улицы. Северус проснулся и запросился в кустики. Помощи он в этом деле не признавал, и я отпустила. Не терпеть же ему до дома.

— А как мне вас найти? — спросила я, когда Пифия достала палочку, собираясь аппарировать.

— Ни к чему это, — покачала та головой. — Сама вскорости появлюсь. Так что жди в гости.

И исчезла.

А я дождалась Сева и зажмурилась, представив на нём тёплую курточку, а то у него совсем тоненькая для утренней прохлады. Открыв глаза, убедилась, что никакой новой куртки не появилось. Обрадовалась даже. Так и знала, что это вовсе не моё умение, которого не на шутку побаивалась. Вздохнула, гадая, в каком виде обнаружу мужа, взяла ребенка за руку и поспешила домой.

Глава 9

Перед крыльцом я остановилась, делая вид, что ищу ключи по карманам. Просто не знала, что скажу Тобиасу, если вообще он дома, а не прочёсывает больницы и тюрьмы в радиусе ста километров. А потом до меня дошло, что все вещи в больнице забрали, и ключей у меня собственно и нет. Стало вовсе не до шуток. Во-первых, захотелось есть, да и сынок не так тепло одет, чтобы ждать на улице. А вскрывать замки и лазать в окна я с детства не пробовала, да и тело было не моим, чтобы решиться на такие подвиги. Надежда, что Тобби всё-таки дома подтолкнула к дверям.

Звонок гулким переливом отозвался внутри дома.

— Папа спит? — спросил Сев, крепко вцепившись в мою руку.

— Конечно, солнышко, ведь ещё так рано. Ты кушать хочешь? — попробовала я отвлечь ребёнка, сама всё больше нервничая. Тишина за дверьми дома угнетала.

— Хочу, — кивнул малыш, глядя на меня своими серьёзными черными глазками. В кого у нас с ним такого цвета радужка, хотелось бы знать.

Я вздрогнула, услышав за дверью характерные шаги. Хотела придумать оправдание, но в голове вдруг стало совершенно пусто. Дверь широко распахнулась, показав нам заспанного хозяина дома, очаровательно лохматого с недовольной миной на лице.

— Явились, — пробурчал он, разворачиваясь и уходя в сторону кухни. И уже оттуда крикнул: — Вы бы ещё ночью вернулись, честное слово! Вас что, выгнали?

Я ошарашено глядела в проём двери, пока Сев не дёрнул меня за руку:

— Мам! Пойдём! Ну, мам!

Заставила себя переступить порог, глотая обиду. Тоби даже не переживал, что мы не вернулись вчера! А что я хотела? Думала, что переспали и всё — любовь до гроба? Это реальность, детка.

Я быстро раздевала малыша, стараясь не подпустить к глазам слёзы. Ну вот же блин, до сих пор не приняла ни разу зелья Сметвика. Да что ж я такая дура-то?

— Иди, умойся, — подтолкнула ребенка к ванной комнате. — Сам сможешь?

— Я большой, — буркнуло это чудо и скрылось за дверью.

Стоило выпрямиться, как сильные руки крутанули меня вокруг оси, и муж впился в мои губы в поцелуе. Я задохнулась от неожиданности, с радостью обнимая его за тёплую шею. Все сомнения разом удалились. Не ругается, и ладно.

— Знаешь, дорогая, — переводя дыхание, Тобби прижал меня к себе, прижимаясь щекой к щеке и поглаживая по спине широкой ладонью, — я, конечно, дико благодарен твоей подруге за эти витаминчики. Но ты подумала вообще, что я должен почувствовать, когда жена сбегает после… такой ночи?

— Ты хотел сказать — такого утра? — хмыкнула я в его плечо. — Значит, ты не сердишься?

— Не поверишь, я в ярости! И скоро ты это почувствуешь на своей шкурке, милая, — тон его угроз не оставлял сомнений, что экзекуция мне очень понравится. Муж повысил голос, весело спросив: — сынок, ты там уснул?

В ванной раздалось какое-то шевеление, и малыш показался на пороге. Половина лица у него была в серых разводах, а вторая половина просто ровно смуглая. От грязи, как стало теперь понятно. С подбородка капала вода.

— Н-да, — муж неохотно выпустил меня из объятий, и направился к ребёнку. — Эйлин, иди на кухню, яичница уже, наверное, готова. И в будущем — пиши записки более внятно, а то я хрен знает что передумал. А этого бандита я сейчас сам в порядок приведу. Иди-ка к папочке, Сев!

Я сняла куртку и ботинки, не переставая улыбаться. Надела тапки и поспешила на кухню. Вовремя, яичница с беконом уже начинала пузыриться.

Переставила сковороду на подставку, смахнув прихваткой какую-то бумагу. Расставив на столе три тарелки и приборы, я подняла упавший листок, и с удивлением уставилась в текст, написанный явно моей рукой, но ужасным почерком. Буквы прыгали, и разобрать слова было непросто:

«Дорогой Тобби! Мы с Севом к подруге. Там и поспим»

Это я так написала записку? Из памяти совершенно стёрся этот процесс. Во всяком случае, я была уверена, что обещала быть вечером. Поражаюсь, что Тобби не поднял панику. Впрочем, я же не знаю, как он это воспринял и что делал. Оставалось только порадоваться, что к утру у него не осталось негативных эмоций.

***

Первоочередной проблемой стало отсутствие палочки и денег. Я понимала, что они остались в сохранности, и находятся в моём сейфе. Но, чтобы добраться туда, палочка очень нужна — хотя бы для того, чтобы остановить тот же Ночной Рыцарь. Поэтому я решила рискнуть и взять палочку Эйлин, копию которой я наколдовала Пифии. Подумаешь — колдовать я ею не собиралась, только Рыцаря вызову. А там уже верну её Олливандеру, раз он так настаивал.

Позавтракали мы дружно, а потом муж сообщил, что вообще-то ещё нет и семи утра, а у него выходной до вечера. Так что всем велено было немедленно отправляться баиньки. Сев запротестовал, но только для виду. Уснул он, едва успели укрыть его одеялом.

— Пойдём, я и тебя уложу, — прошептал муж, подталкивая меня к спальне.

— Да я уже выспалась, — попыталась я потянуть время. Первый раз был отличным, но я ещё страшно смущалась.

— Так это замечательно, — прикрыв дверь в комнату Северуса, он на мгновение прижал меня спиной к себе, целуя в висок. — Не забыла, что моя очередь командовать? Раздевайся, только очень медленно!

Бурно отметив наше возвращение, Тоби засобирался в гараж, пробормотав, что надо подремонтировать мотоцикл, и вообще пора доводить до ума старое отцовское авто. Я слабым голосом его похвалила и провалилась в сон.

Смена у него была в ночь — со среды на четверг, так что до подвала с Тайной комнатой мы с ребёнком добрались только ночью после его ухода. К моему крайнему удивлению, палочки Эйлин на полке я не обнаружила. Сначала запаниковала, подумав, что её мог взять Северус, а потом, после мягкого допроса сонного сыночка, припомнила, что сама её наколдовала в кармане Пифии. И значит, всё то колдовство было взаправду и всерьёз. Жутковато.

Сына я уговорила идти спать, а сама приняла, наконец, зелье доктора Сметвика, и снова отправилась в лабораторию.

Поход в Косую Аллею откладывался на неопределённый срок. А деньги были очень нужны. Просить у Тобиаса я стеснялась, поэтому показалось логичным попробовать их заработать путём приготовления заказанных через С.Д. Рокка зелий.

За моё отсутствие в ящике накопилось ещё несколько писем, три с благодарностями, а два с заказами. Одно от Мунго — почему-то дома я не воспринимала их, как коварных злодеев — просили сварить какое-то мудрёное зелье от последствий алкогольной зависимости, и напоминали просьбу о зелье номер двадцать четыре — я так подозревала, что это какая-то разновидность костероста — причём довольно редкая. Другое письмо-заказ от некой семьи Грейс Винтер. Просили какую-то сложную мазь от морщин.

Подбодренная тем, что уже два зелья у меня получились, причём одно очень непростое, я с энтузиазмом принялась за детальное изучение журнала-дневника прежней хозяйки тела.

Зелье № 24 нашлось в журнале в середине. Мудрёное противоалкогольное шло сразу за простым зельем сна без сновидений. А зелье для Леди В.Б. - для которого я ещё в первых посылках получила ингредиенты — так и записанное «Косметическое для Леди В.Б.», оказалось на одной из последних страниц. Мазь от морщин тоже нашлась, но она была усовершенствована и дополнена лично Эйлин, поэтому я послала запрос — будут ли в семье Грейс доплачивать за улучшенные качества — умница Эйлин проставила здесь цену. Вскорости мне ответили, что разумеется доплатят.

Прочитав внимательно все четыре рецепта, решила заняться сперва зельем для Леди В.Б… 30 июня не за горами. Оставалось всего полторы недели. Благо готовилось оно хоть и трудоёмко, но всего четыре дня по одному часу через каждые 12 часов. А так как днём я прекрасно отоспалась, то сразу и приступила. В первый день надо было завести основу. С чем справилась без проблем. А так как спать после этого всё ещё не хотелось, то параллельно решила заняться зельями для Мунго, взяв сразу три котла. В рецепте говорилось, что зелья номер двадцать четыре им каждый раз нужно много, так что лучше сразу сварить никак не меньше тридцати флаконов.

Что меня поражало — ведь раньше этого не было — руки сами словно знали, что нужно делать. И чем дальше, тем больше. Я по запаху начинала определять момент добавления в зелье нового ингредиента, чётко улавливала, что одно зёрнышко конопли, например — лишнее, а очищенной воды надо добавить ещё примерно пятьдесят миллилитров. Я очень надеялась, что это память Эйлин ко мне понемногу возвращается, да только все подобные «узнавания» ограничивались исключительно зельями, лабораторией и книгам по тем же зельям. Ни в чём другом я этого не замечала. Ни в бытовых моментах, ни при готовке обеда, или укладывания спать Северуса. Даже в постели с Тоби всё было внове, всё удивляло, словно у моего тела до этого не было с мужем ничего и никогда. Спросить об этом мужа, я, понятно, не могла. А больше и некого было.

Самое интересное, что просматривая книги по зельеварению, сочетанию ингредиентов, книгу по ядам и противоядиям, таблицы совместимости — я запоминала многое практически сразу, и чтобы потом вспомнить прочитанное даже не приходилось напрягаться. Гораздо сложнее было с найденными на полках учебниками по трансфигурации, чарам, ЗОТИ и ритуалам. Во-первых, для изучения этих предметов школьной программы требовалась палочка. Без неё было невозможно выполнить ни одного задания. А она у меня где-то в сейфе у гоблинов прохлаждается. Во-вторых, не чувствовалось откликов со стороны тела. Возможно, Эйлин не слишком любила эти предметы. А может, всё дело, и правда, в палочке.

Зелье для леди В.Б. получилось с первого раза. Внутренним чутьём, так вовремя раскрывшимся, я поняла, что, строго говоря, оно вышло не идеальным. Но на свойства это практически не повлияет, да и на вид мало кто сможет определить изъян.

Так что зелье было отправлено С.Д. Рокку утром в субботу — за неделю до указанного срока — с инструкцией прислать оплату наличными через этот ящик, вместо перевода на счёт. Ещё через неделю были отправлены остальные заказы. И точностью изготовления усовершенствованной мази от морщин я могла гордиться.

Тобби нормально отнёсся к отсутствию у меня денег, и хоть заявил, что сам будет закупать продукты, как и прежде, но каждый день я находила на столике в прихожей несколько фунтов под пресс-папье с неизменной запиской-пожеланием — тратить деньги с умом. Поэтому мы с Севом завели привычку долго гулять после завтрака, заходя в какие-нибудь маленькие магазинчики, или, закупив пирожков и сока, устраивали пикники на берегу речки, где я вслух читала ему сказки из новой книжки, купленной в местном книжном, и обучала буквам алфавита. Малыш схватывал всё с поразительной быстротой, и к концу второй недели мог по слогам прочесть несколько слов.

По субботам Тобби проводил время с друзьями у Джека на территории — там продолжались работы по устройству участка, или в нашем гараже, тоже с Джеком и Чейзом. Но выпившим я его не видела. В воскресенье же он присоединялся к прогулке, или увозил нас на мотоцикле на то самое озеро, повторяя наш первый пикник. Я к тому времени приобрела купальник, и плавала наперегонки с мужем, хотя в первый момент мне и показалось, что плавать я не умею, но справилась с этим чувством быстро. Северус, глядя на нас, тоже учился плавать, но выходило у него не слишком хорошо, хотя Тобби занимался с ним очень активно. Единственное, что я запретила — это кидать ребёнка на глубину или ещё как-то зверствовать.

Жизнь вошла в свою колею, ничего сверхординарного не происходило. Зелья я продолжала варить, выбирая только те, что могла найти в журнале Эйлин, благо выбор заказов предоставлялся достаточный, чтобы можно было от чего-то отказаться. Видимо, у Эйлин сложилась неплохая репутация. А С.Д. Рокк исправно поставлял мне заказы и пересылал галеоны мне на счёт. Когда галеонов скопилось около восьмиста, я опомнилась, что тратить-то мне их некуда в мире маглов и отменила распоряжение о пересылке наличных. Я могла бы попросить агента менять их на фунты, но не решилась — не настолько я ему доверяла, чтобы показывать нужду в магловских деньгах.

К доктору Сметвику я так и не решилась сходить, хотя и пропила весь курс его зелий, что заметно улучшило моё самочувствие. А вот поход на Косую Аллею я уже никак не могла оттягивать. Палочка уже стала навязчивой идеей.

***

Как-то утром в конце июня, проводив мужа на работу, я разбудила Сева, сообщив, что мы идём в волшебный квартал, чем очень обрадовала сына. С тех пор, как он из шкафа сделал автобус, выбросов у него не было. Это не могло не радовать, но давно было пора купить новый шкаф, а для этого посетить банк и разжиться деньгами. Я ужасно боялась посещать гоблинов, помня свой предыдущий визит, но варить себе оборотное зелье, когда нашла коробочку с волосками, на которой была пометка «Кречет» — отказалась. Где-то я читала, что для гоблинов оборотка не имеет значения, эти гады всё равно видят тебя насквозь. Может, это был какой-то фанфик, а не канон, но рисковать не хотелось. В конце концов, меня не покидала надежда сразу связаться с Ганешом и обойтись без бледно-зелёных коротышек. Мы уже совсем собрались выходить из дома и я проверяла, хорошо ли одет Сев, и всё ли мы взяли. В сохранившейся безразмерной сумочке покоились две мантии — маленькая и большая, мешочек с галеонами и два пакета с соком.

Записка Тобби гласила, что мы поехали в Лондон погулять по магазинам, что было абсолютной правдой.

Я уже открывала дверь, когда раздался хлопок и перед нами материализовался ушастый эльф. Я схватилась за сердце, а Сев радостно рассмеялся.

— Данко плохой эльф! Данко испугал добрую госпожу, — поспешно и звонко заговорил ушастик. — Данко просит простить его. Данко помнит магию госпожи. Очень щедрую и чистую. И Данко хочет помочь.

Теперь я припомнила, что видела этого эльфа в кухне Мунго. Один из четырёх. Интересно.

— Здравствуй, Данко, — улыбнулась я.

— Здравствуй, Данко, — повторил за мной Сев и неожиданно дёрнул домовика за ухо.

— Сев! Так нельзя! Извините, Данко.

— Маленький господин не обидел Данко, — домовик с большим удивлением рассматривал ребёнка. — Данко очень любит маленьких деток!

— Мам, — сообщил Сев, — этот Данко меня спрятал там. Помнишь?

— Помню, — кивнула я, теперь догадываясь, как такой маленький Северус, смог убежать от взрослых магов. — Данко, мы очень тебе рады, но сейчас спешим. Приходи к нам завтра.

— А куда вы спешите? Данко может помочь. Данко умеет переносить в любое место.

А ведь точно! Я вспомнила, как Добби в фильме спас всех из лап Люциуса и Беллы, перенеся на берег моря, а сам погиб. Да и Чесси, работница Элвина Дана, переносила меня очень ловко.

— Данко, а в Гринготтс можешь нас перенести?

— Внутрь банка? — охнул эльф. — Гоблины не любят Данко.

Я растерялась, чем гоблинам этот малыш-то успел насолить, но почти сразу догадалась уточнить:

— Гоблины не любят только Данко, или всех эльфов?

— Всех, — кивнул эльф. — Но я могу переместить рядом с банком.

Я подумала, что рядом с банком появиться было бы опрометчиво, потому что мало ли, кто решил там прогуляться этим утром.

— Знаешь, Данко, перенеси нас лучше куда-нибудь в переулок неподалёку от банка, где поменьше народу.

— В Лютный Переулок? — уточнил эльф, округлив и без того большие глаза.

— А других, менее опасных нет?

— Данко знает дворик за магазином Мадам Малкин.

— Вот и отлично. Что нам нужно делать?

Домовёнок объяснил, что нам нужно просто крепко взять его за руки. Так мы и сделали, а в следующий миг без всяких неприятных ощущений очутились в маленьком проулке, оканчивающемся тупиком. К сожалению, безлюдным он не был. Трое мужчин в алых накидках разговаривали буквально в десяти метрах от нас.

Один из них обернулся, видимо бесшумным появлением мы не обладали, и я с некоторым ужасом узнала в нём Поттера.

К несчастью, Карлос тоже мгновенно нас узнал, и даже широко улыбнулся:

— На ловца и зверь бежит, — вальяжно направляясь к нам.

— Данко! — вскрикнула я, сжав маленькую ручку.

Эльф понял правильно, Поттер тоже — и рванул в нашу сторону, выхватывая палочку, но вместо заклинания я услышала грозное: «Стоять!»

Но мы уже оказались в другом проулке. Сбоку от нас возвышался Гринготтс. Я, конечно, надеялась, что Данко вернёт нас домой, но раз уж банк так близко, решила рискнуть. Косая Аллея имела небольшой изгиб, так что магазин Мадам Малкин отсюда не просматривался, да и находился не так чтобы очень близко.

— Данко, пойдёшь с нами в банк? — быстро спросила я.

— Да! Данко будет рядом.

Не заботясь о переодевании в мантии, я быстренько рванула к белоснежным ступеням. Привратники-гоблины неприветливо поджали губы, глядя на наш вид, но чинить препятствий не стали. И мы оказались в просторном холле банка.

Народу было немного, несколько конторок с гоблинами были свободны, и я, выбрав самого страшного на вид, направилась в его сторону. Мне почему-то казалось, что чем страшнее гоблин, тем он порядочнее. Хотя дурацкая теория конечно.

— Что угодно? — первым проворчал служитель банка, отрываясь от своих дел.

— Я бы хотела увидеть Ганеша, — сразу пояснила я. — Он вёл мои дела.

Маленькие глазки гоблина округлились, став почти такими же большими как у эльфов.

— Кто вёл ваши дела, мадам?

— Ганеш, — уже не так уверенно ответила я. — А что такое?

— Так-так. Какие бумаги вы подписали?

— Я не очень понимаю… В чем дело?

— Не волнуйтесь так, мадам. Пройдёмте со мной. — Гоблин слез со своей конторки, обошёл её и засеменил к дальнему коридору.

Пришлось спешить вслед за ним, всеми силами стараясь удержаться и не оглядываться на вход в банк. Сева я взяла на руки, а эльф семенил за нами. Мне так и казалось, что бравый аврор вот-вот схватит меня за локоть. И сообщит, что я арестована. Или ещё что-нибудь в том же духе. Это ж надо было так нарваться!

Но вот мы уже в коридоре, и третья по счёту дверь наша. Гоблин едва заметно поклонился, предлагая пройти.

— Присаживайтесь, — служитель банка уселся за стол. Мы устроились напротив, а эльфа я не увидела — исчез куда-то. — Итак, в прошлый раз при посещении банка вы увидели мага по имени Ганеш и доверили ему свои дела. Я правильно вас понял?

— Не совсем так. Сначала мы хотели поговорить с гоблином, и нас привели в такую же комнату, — начала я рассказ. Гоблин даже выпрямился на кресле, навострив уши. — Но, едва мы вошли, тот гоблин привёл моего отца, с которым мы давно в ссоре… В общем, это было странно.

— Ваше имя, мадам?

— Эйлин Снейп, в девичестве Принц, — тут же ответила я.

— Вы позволите проверить ваши счета?

— А можно узнать, как зовут вас?

Самый страшный гоблин из виденных мной ухмыльнулся и чуть склонил голову:

— Рагнорк, к вашим услугам. Я рекомендую как можно скорее проверить ваши счета. Хотя чувствую, что мы уже давно опоздали. Когда вы здесь были? Шесть недель назад?

— Да. Вы объясните, что случилось?

— Не волнуйтесь так. Я жду вашего слова. Все объяснения потом.

— Хорошо. Проверьте, пожалуйста, мои счета, господин Рагнорк.

Гоблин странно на меня зыркнул и велел приложить ладонь к чистому пергаменту, появившемуся на столе.

На листе стало что-то появляться прямо под рукой, но я всё держала, пока Рагнорк не кивнул.

— Достаточно.

Он бегло посмотрел лист, кивнул чему-то своему и подвинул лист мне.

— Вот смотрите. Ваш сейф. Шесть недель назад в нём было три тысячи двести двадцать пять золотых галеонов и двадцать три кната. Около тысячи галеонов вы сняли, так?

— Так, — дрогнувшим голосом ответила я, бессмысленно таращась на строчки документа. Что-то я в них ничего не могла разобрать.

— Теперь смотрите, какова наличность была пять недель назад. Видите цифры?

— Но тут одни нули, — нахмурилась я.

— Совершенно верно! Смотрите дальше. Чуть менее пяти недель назад — пополнение на триста галеонов двадцать пять сиклей и семнадцать кнатов, а также на пятьсот магловских фунтов. Похоже на возврат из привязанного кошелька. Было такое?

— Да, у меня в больнице забрали одежду и видимо открыли кошелёк.

— Так я и думал. Глядите, какая сумма на счету сейчас. Триста галеонов, двадцать пять сиклей и семнадцать кнатов. А также пятьсот магловских фунтов.

— А где же… Где ещё две тысячи галеонов?

— Вы их собственноручно подарили… Как вы его назвали? Ганеш? Вот ему. Теперь перейдём ко второму счёту. Он был оформлен на вашего сына.

— Подождите, — я кусала губы, понимая, что и тут меня ждёт что-то нехорошее, — что значит, был оформлен?

— Потому что вы передоверили его некоему Ганешу Флетчеру, мадам, сделав его поверенным с правом распоряжения вашими деньгами. Вас учили читать договор, прежде чем его подписывать?

Я постаралась успокоиться:

— Там ничего нет?

— Ничего, — подтвердил Рагнорк. — Пусто. Абсолютный ноль.

— Но… переводы на этот счёт…

— Да, переводы поступают регулярно, как видите. За полтора месяца около двух тысяч галеонов. Снимались они сразу же после поступления на счёт. Поздравляю, вы стали жертвой мошенников. Запомните раз и навсегда, мадам! Гоблины сами ведут все дела в своём банке. Никакие волшебники не могут быть поверенными в Гринготтсе! Да. Тут работают маги — снять некоторые проклятия с артефактов способны только люди. Но никогда маги не работают с сейфами. Если только это не мошенники.

— Постойте! В сейфе моего сына была заблокирована сумма…

— Семь тысяч семьсот галеонов, — перебил меня гоблин. — Да, вы её разблокировали. Чтобы Ганеш Флетчер смог снять ваши деньги без всяких усилий.

Я глубоко вздохнула, строго внушая себе не реветь, и посмотрела на притихшего сына. Сев прижимался к моему боку, закрыв глаза. То ли спал, то ли притворялся.

Я взглянула на невозмутимого гоблина:

— Как вы могли допустить такое в своём банке?

— Не мы, мадам, это допустили вы. Если вы расскажете мне всё, что помните об этом человеке, не прекратите класть деньги на счёт сейфа вашего сына, подпишете бумагу, дающую банку право провести расследование и допуск к вашим сейфам, я от имени банка готов предоставить вам небольшое вознаграждение.

— Продолжать класть деньги? — возмутилась я. — Чтобы эта сволочь могла по-прежнему их снимать?

— Совершенно верно. Так вы согласны?

Я прижала к себе Сева покрепче и глубоко вздохнув, спросила, хотя и не ожидала услышать ничего хорошего:

— Какого размера вознаграждение?

— Десять тысяч галеонов. При удачной поимке преступника — ещё столько же. И вам будет предоставлен новый сейф, новый кошелёк и вы сможете выбрать себе нового поверенного. А эти два сейфа будут просто числиться на вас до конца расследования.

Я побаивалась довериться первому попавшемуся гоблину. А что мешает именно ему быть мошенником, а вовсе не Ганешу? Ведь тогда именно гоблин позвал Ганеша, чтобы я к нему обратилась.

— А не могла бы я поговорить с директором банка? — спросила я осторожно.

Мне показалось, что улыбка гоблина была грустной.

— Мадам, не хочется вам напоминать, но суммы, пропавшие у вас в сейфах — это такая мелочь, что звать директора… Впрочем, вы правы. У нас на счету каждый кнат.

— И тем не менее, вы можете позвать директора?

— Нет, — спокойно покачал головой Рагнорк. — Дело в том, что именно я — директор банка Гринготтс.

Пока он говорил, меня то бросало в жар, то в холод. Сначала тебе указывают, что ты практически нищая, потом выясняется, что перед тобой ни много ни мало сам директор банка.

— Чем докажете? — спросила я, мечтая провалиться сквозь гоблинские подвалы.

— Вы начинаете учиться на своих ошибках, — неожиданно одобрил гоблин. — Смотрите.

Он достал из стола чистый лист бумаги и прижал к ней свою руку, предварительно сделав надрез на пальце. «Кровь у них красная», — как-то равнодушно отметил мой мозг.

На бумаге проявлялись какие-то светящиеся линии, мгновенно впитывая гоблинскую кровь. Наконец руку он убрал и повернул документ ко мне.

Вверительная грамота была исписана витиеватым, но понятным почерком. В ней говорилось, что Рагнорк Сортрастен Крайдон Первый является директором Гринготтса с тысяча восемьсот девяносто пятого года, наследует… Имена предшественников я пропустила. Рассмотрела печати и покивала. Наверное, как выходец из аристократического рода, я должна знать, что эти штуки на крови подлинные. Так что надо хоть вид сделать, что верю.

— Спасибо, — кивнула я. — А теперь поговорим серьёзно.

И замерла с умным видом, не зная, что сказать дальше. Впрочем, это и не понадобилось.

Гоблин облегчённо вздохнул и кивнул появившейся в дверях зелёной голове.

Через миг передо мной появился серебряный поднос с двумя бокалами на тонкой ножке и присыпанная пылью веков бутылка.

Перед Северусом как по волшебству возник стакан сока и серебряная тарелка с маленькими пирожными. Малыш тут же отлепился от меня и потянулся к соку одной рукой, а к пирожному другой. К счастью, сынок словно понимал, что взрослым мешать не стоит и ничего не спрашивал, только смотрел на гоблина своими серьёзными глазами…

Пока директор банка самолично открывал бутылку и давал вину подышать — в глаза бросилось то, что надо было заметить раньше. Видимо, всё происходящее нелегко далось этому далеко не самому молодому гоблину. И сейчас он являл собой квинтэссенцию безмерной усталости и такого же облегчения.

Впрочем, он пояснил всё сам, стоило сделать первый глоток:

— А ведь знаете, Эйлин, уж простите старику эту фамильярность, но я когда-то качал на коленях вашу бабушку… Так вот — черт с ними, с деньгами, и даже скажу кощунственное — с репутацией старейшего банка, но я уже почти готов был звать скорохватов, чтобы узнать, куда дели настоящую Эйлин… Прошу вас — не пугайте так больше старика…

Рука, разливавшая новую порцию вина, цена которого наверняка превосходила в несколько раз мой месячный заработок, дрожала. Иначе с чего бы бокалу сопровождать эту фразу мелодичным звоном?

— Я даже не рискну спросить, что заставило вас пойти мне на помощь и ввязаться в эту игру. У вас ведь ребёнок… и не думайте, что я этого не ценю. Просто пока даже не знаю, чем вам отплатить.

— Думаю, к этому вопросу можно вернуться сильно позже, когда все сложности останутся позади. — Волнение старика передалось и мне, и я старалась не показать, как тронули меня его слова, чтобы всё не испортить. Я всерьёз ведь могла отказаться от компенсации. Да ну эти шпионские игры — куда мне. И образ настоящей Эйлин опять вызовет сомнения. — А пока…

Глоток прекрасного вина отлично маскирует неумение продолжить фразу и ушедшее в пятки сердце.

— О, не переживайте! Ничего сверх того, что я сказал раньше от вас не потребуется. — В заговоре участвовали как минимум двое гоблинов. Один предложил Ганеша Флетчера в качестве поверенного. Другой вызвал вашего, так называемого "отца". Понятно, что это только краешек, самое начало… преступники очень осторожны, но с вами они попали впросак. Вам, дорогая Эйлин, удивительно хорошо удалось сыграть магловскую… как их, а вот — лохушку. Уж простите. Так вот — нам нужно просто время. Переводите деньги, будто ничего не подозреваете, снимайте понемногу — всё остальное сделают наши специалисты.

Я осторожно кивнула.

— Подделка очень искусна, — продолжал Рагнорк задумчиво, — и если вы не попробуете снять всю сумму со счета, она и не вскроется. Страшно представить — сколько ещё б они могли водить нас за нос. Так что продолжайте жить, как есть, по-прежнему экономя на всём, когда бываете в этих местах. А для крупных трат мы откроем два других счета — двести тысяч на них думаю вам хватит на первое время?

Я постаралась не думать сейчас о деньгах — как бы от них не сорвало окончательно крышу. Гораздо важнее показалось остаться с этим гоблином в хороших отношениях. Ну и понять бы, хоть что-то во всём этом.

— Вы удовлетворите моё любопытство…

— О да! Все очень просто. Как я и говорил — афера могла бы длиться не один десяток лет… Просто я увидел одну знакомую девушку — вы же понимаете, фамилия Принц весьма и весьма… Так вот, мне в глаза бросилась удивительное несоответствие, как Вы вели себя с тем… Словом уж простите, но я проследил все дальше и… Ещё раз примите моё восхищение! Что значит старая кровь — в долю секунды увидеть несоответствие в поведении служащих и выработать линию поведения, да так, что эти ребята проглотили наживку вместе с крючком, леской и поплавком!

Кажется гоблина развезло не столько от вина, сколько от облегчения. Но через секунду он уже снова собрался:

— Ну и напоследок, миссис Снейп, небольшой дар, просто в знак уважения…

Прямо из воздуха в руках мага материализовался изящный посох из какого-то светлого метала, инкрустированный рунами, или просто красивым орнаментом. Навершие, выполненное в виде головы льва с оскаленной пастью, пугало и одновременно восхищало.

— Какая тонкая работа, господин Рагнорк!

Я взяла его в руки, удивившись, что тяжести в нём никакой нет. Сказать, что он мне понравился — это сильно приуменьшить.

— Да, Вы совершенно правы. Если повернёте навершие по часовой стрелке, это немедленная связь со службой безопасности банка. Просто задайте свой вопрос и ждите ответа. Если будете молчать при этом в течении десяти секунд — это вызов. О! Они будут совсем незаметны, но мы не можем вами рисковать. Ну и сам посох — тонкая гоблинская работа времён ещё моего прадеда. В зависимости от ситуации, он может окрашиваться в разные цвета — разберётесь со временем. Эта не та вещь, которую можноносить с собой, но думаю, как у потомственного зельевара, она займёт почётное место в вашей лаборатории. К слову, ваши возможности в зельеварении так же вызывают у нас глубокий интерес, но об этом мы поговорим позднее, как вы правильно сказали — когда всё завершится.

— Благодарю за такой щедрый дар! — я даже улыбаться уже не могла. Слишком много всего навалилось вот так — сразу.

— Думаю, на этом можно проститься, — кивнул Рагнорк. Он поднялся и отвесил короткий поклон: — Оставайтесь здесь. Пару бумаг на подпись вам принесёт Крайн, мой сын, через минуту. Скажите Крайну всё, что вам ещё требуется сегодня. И позовите этого смешного эльфа. Я не против, если он перенесёт вас домой прямо из этого кабинета.

С сыном Рагнорка всё прошло и проще и быстрее. На этот раз я внимательно прочла то, что подписывала, но это были всего лишь бумаги на открытие двух новых счетов. На каждом лежало сто тысяч золотых галеонов. Магический кошелёк для одного и чековая книжка для другого прилагались. Просить ничего сверх этого — я не стала, только спросила, возможно ли забрать из сейфа мою волшебную палочку. Крайн усмехнулся и через несколько мгновений, палочка была снова в моих руках. Распрощавшись с сыном директора, я позвала Данко.

Он и правда, оказался рядом.

— Данко вас перенесёт, — сразу воскликнул он. — Это был очень добрый гоблин. Он разрешил Данко перенести вас из банка. Для Данко это большая честь.

Да, для меня это тоже подарок. Возвращаться на Косую Аллею, и даже в зал банка отчаянно не хотелось. Ну правда, не жаловаться же Рагнорку на аврора Поттера! Уж с ним как-нибудь сама разберусь.

— Домой, Данко, — кивнула я, следя, чтобы Сев тоже взялся за ручку эльфа. Палочка и кошелёк лежали у меня в кармане. Что ещё для счастья нужно?

Глава 10

Оказавшись дома, я первым делом хотела расспросить домовика, какими судьбами он оказался у нас, да ещё так вовремя. Но Данко, едва мы появились в собственной прихожей, погладил по головке Северуса и, сверкнув на меня большими глазищами, просто исчез.

Горевать по этому поводу не получилось, слишком много всего произошло за такой краткий срок. Хотя Северус нового приятеля забывать не хотел и буквально замучил меня вопросами, когда же Данко придёт к нам снова.

Едва удалось его отвлечь покупкой нового шкафа. Я вообще не хотела пока прикасаться к щедрому дару Рагнорка, но у меня по-прежнему оставалось восемьсот галеонов, полученных от С.Д. Рокка за зелья, так и не потраченных в Косом переулке. Сначала я пожалела, что не успела поменять их на фунты в Гринготтсе, а потом вчиталась в краткую инструкцию нового кошелька. Оказалось, что с помощью этого артефакта, я могла как снимать со счета деньги, так и пополнять счёт, вкладывая внутрь галеоны, или фунты. Главное было написать сопроводительную записку на любом клочке бумаги или пергамента. После написания текста необходимо было коснуться листка своей палочкой и произнести заклинание «Конфирмаре». Чековая книжка второго счёта позволяла просто расплачиваться чеками в волшебном мире. Но и этот счёт пока решила не тратить — во избежание.

Теперь, когда я не видела перед собой взволнованного директора банка, доверие к гоблинам вновь пошло на убыль. Ещё вспоминалось из книг Роулинг, что Билл Уизли, работавший в банке на снятии проклятий, предупреждал, что с этим народом связываться нельзя. Но кто знает, с какими конкретно гоблинами он имел дело. Единственное, в чём была уверена, так это в подлости некоего Ганеша Флетчера, фамилия которого казалась очень знакомой. Эх, встретить бы его на узкой дорожке с палочкой наготове! Хотя, что это я? Палочка то у меня есть, но что я вообще умею? Научиться сперва надо. Вот и решила в итоге — выжидать.

Способ же получения фунтов оказался простым, но не слишком быстрым. Я написала записку, что хочу обменять сорок галеонов на магловские фунты и желательно мелкими купюрами. Коснулась бумаги палочкой и чётко произнесла: «Конфирмаре». Листок осветился синим сканирующим лучом, пробежавшим сверху вниз по записке, и внизу отразилась подпись: «Заверено Эйлин Принц-Снейп 29 июня 1964 года в два часа семь минут пополудни». Вот это сервис! Даже подпись ставится палочкой! Интересно — это везде так, или только в банке?

Листок я опустила в кошелёк вместе с пересчитанным золотом. Кошелёк был ещё меньше прежнего и удобно помещался в кармане джинсов, не оттопыривая его. Даже с такой немалой кучкой золота артефакт из иссиня-чёрной драконьей кожи оставался плоским. Всё-таки магию я люблю! И эти чары расширения, и всё остальное. Пока я кормила Северуса, пока бегала измерять в комнате место для нового шкафа, прошло почти полчаса. И я решилась проверить содержимое кошелька. Широкая улыбка никак не хотела покидать лицо, когда, открыв кошелёк, я смогла извлечь оттуда пачку магловских денег. Просьбу о «мелких купюрах» гоблины поняли правильно, так что двести фунтов мне прислали в виде купюр по пять, десять и двадцать фунтов.

А ещё меня грела мысль, что эти деньги я честно заработала сама, варкой зелий. Так что, убрав деньги обратно в кошелёк, позвала Северуса одеваться.

За мебелью я отправилась на центральную площадь. Видела я там один мебельный магазинчик. По дороге нам встретились два мальчика, за которыми присматривала бабушка. Один учился кататься на трёхколёсном велосипеде, другой бежал рядом, громко подбадривая брата. Сев замер, открыв рот и пальчиком теребя нижнюю губу.

— Нравится велосипед? — спросила я малыша.

Но он только пожал плечом, отвернулся от детей и потянул меня за руку:

— Пойдём!

Только теперь я подумала, что Северус очень редко что-то просит. Даже в кафешках стоит большого труда выяснить, что он хочет. И в магазинах игрушек смотрит на всё круглыми глазами, но даже не думает выбирать. Как этого добилась прежняя Эйлин — не представляю. Небольшой опыт с племянницами, который у меня был в прошлой жизни, привёл к тому, что я наотрез отказывалась ходить с ними по магазинам — это и постоянное «хочу», и топанье ножками, даже иногда истерики, прекратить которые, не прослыв в глазах окружающих злобной ведьмой, практически невозможно.

С Севом же любыми прогулками я наслаждалась. До чего покладистый ребёнок! Или времена другие, или оттого, что я остро ощущаю, что он именно мой, родной, кровиночка, он меня совершенно не тяготит.

Купить ему, что ли, велосипед? Деньги позволяли. И тут я вспомнила о метёлочках. Лежат ведь без дела уже давно. А полетать и мне хочется, и ребёнку наверняка понравится. Но сегодня это было бы уже слишком для одного дня. А вот что мешает попробовать завтра? Связаться с Поппи, что я уже давно хочу сделать, уж она посоветует, где можно поучиться. Может прямо возле Хогвартса можно? Ведь Поппи уже давно должна была там обитать.

Шкаф мы выбрали максимально похожий на тот, что был у Сева до того знаменитого выброса. Позволили себе даже воспользоваться грузовым такси. Нас довезли, выгрузили шкаф у крыльца и уехали. Только потом я догадалась, что надо было предложить денег, чтобы занесли внутрь. Не тащить же самой. А они даже не намекнули, постояли, переминаясь с ноги на ноги, да и уехали. Вот же я глупая!

Сев посмотрел на меня горящими глазами.

— Будешь уменьшать? — спросил он и разве что ладошки не потёр. Я уже заметила, что ему ужасно нравится, как я колдую.

— Хорошая мысль, — одобрила я и, убедившись, что никого в наш Паучий Тупик не занесло, достала палочку. Давно я с ней не упражнялась, но уменьшение прошло удачно. Северус настоял, что шкаф, ставший чуть больше двухлитровой кастрюльки, он понесёт сам. В комнате мы его снова увеличили. Ну разве чуть-чуть переборщили, но хуже он от этого не стал. Просто повыше и пошире сантиметров на десять. В нём было больше полочек, чем в прежнем шкафу, а также широкое отделение для вешалок и три больших ящика снизу.

— Мам, а с этим что делать? — спросил Северус, когда мы уставшие уселись на его кровать, любуясь делом своих рук. Временный стеллаж с куцей тряпкой вместо дверцы смотрелся теперь особенно неказисто на фоне настоящего собрата.

— Уменьшим и выбросим, — предложила я. Оставлять такую страшилку в комнате не хотелось.

— А если у меня будет маленькая сестрёнка, как у Стива, можно будет сделать из этого кроватку, — задумчиво произнёс ребёнок. — Только уменьшить немножко.

Я откашлялась. Это было что-то новенькое.

— Ты хочешь сестрёнку, Сев? — спросила осторожно.

Он насупился, теребя своё ухо и глядя в пол. Думала даже, что промолчит.

— Можно и брата, — наконец выдал Северус, и добавил: — крошечного. Ты его увеличишь, и я смогу с ним играть.

Я не нашлась, что ответить по существу, поэтому отделалась нотацией:

— Нет, Северус. Людей увеличивать нельзя. Ребёнок должен сам вырасти.

— Почему? — нахмурился он.

Я растерялась от такого вопроса, но не ответить нельзя. Вот получит палочку и сам кого-нибудь увеличить попробует, если не поймёт, почему нельзя. Дети они такие, затаят мысль, дождутся удобного момента и выдадут такое, что останется только за голову хвататься и думать — и где упустил.

— Потому что это живое существо, человек. Вот ты же не хочешь, чтобы я тебя увеличила?

— А ты можешь? — опять загорелись у него глазки.

Ох, не то я что-то говорю! И отца не призвать для объяснений. Он же не волшебник.

— Нет, не могу.

— Ну мам, почему?

— Вот завтра поедем к тёте Поппи, и она тебе расскажет, — решила я уйти от ответа.

— Ура! — выдал мой сын, вскакивая с кровати. Но тут же притормозил. — А Данко опять нас перенесёт?

— Нет, — улыбнулась я. — Мы и без Данко справимся. Нам ведь не нужен эльф, правда?

— Почему? — насупился малыш.

Похоже, у ребёнка начался период «почемучки». Радостью моё открытие назвать было сложно. Вроде бы это будет длиться всего года два. Только ведь радовалась, что Сев такой покладистый ребёнок! Да уж, весело!

— Пойдём готовить обед, милый, — вздохнула я. — Сегодня у нас будет куриный бульон с лапшой. Ты же это любишь?

***

Уложив сына поспать после обеда, я спустилась в лабораторию, чтобы отнести туда гоблинский посох. Почему он меняет цвет и как это выглядит, так и не разобралась, хотя вертела его и так и эдак, прислоняла к котлу пустому, и к наполненному основой одного хитрого зелья — в Мунго опять сделали срочный заказ — жезл никак не реагировал на мои манипуляции. Постучала им по полу, стенам, покрутила в руках на манер мельницы — всё без толку. Только навершие трогать не решалась — ещё вызову отряд гоблинов, а оно мне как-то совсем ни к чему. Так что поставила красивый артефакт в угол и решила забыть о нём до лучших времён.

Зелье для магической больницы не требовало моего вмешательства ещё два дня, а новых заказов не было, так что я продолжила заниматься пополнением собственной аптечки. Там уже выстроился целый ряд необходимых и не очень зелий, способных храниться довольно продолжительное время. Мне бы ещё освоить заклинание стазиса, которым можно «заморозить» зелья, как готовые, так и почти на любом этапе варки. Но без палочки осуществить такое не решалась, а теперь, наконец, можно было начать учёбу по остальным магическим дисциплинам, чтобы освоить не только «стазис», но и другие полезные вещи.

Поставив вариться заживляющее зелье, я вооружилась томиком чар для первого курса Хогвартса и волшебной палочкой.

Через полчаса, оставив зелье остужаться — доварить можно было ночью, там всего-то работы на полчаса — прихватила учебник и отправилась наверх. Мало ли Сев проснётся, и меня не найдёт.

Ещё на лестнице я услышала стук в дверь, и удивлённая, взлетела наверх одним махом. Пошла открывать, недоумевая, кто это не умеет пользоваться звонком. Распахнув дверь, увидела перед собой Пифию и обрадовалась как родной. А я-то сетовала иногда, что она обещала зайти, а так и не появилась — больше месяца уже прошло.

— Чему улыбаешься, глупая? — поприветствовала меня старая ведьма и, отодвинув меня плечом, сразу отправилась на кухню.

Я заперла дверь и поспешила за ней, бросаясь к плите:

— Надеюсь, вы голодная? — я быстро поставила греться чайник и кастрюлю с куриным супом, и присела напротив гостьи, отмечая, что мантия на ней всё та же, что я колданула. В руках у Пифии был посох — не посох, но крепкая такая узловатая палка, словно отполированная временем. Навершие просто чуть толще и закруглено. Ни рисунков на палке, ни какой-либо резьбы.

— Угостить старую хочешь? Ну-ну, — непонятно ответила ведьма. — Что, посох мой понравился?

— Понравился, — кивнула я, — но у меня свой есть.

— Да что ты! — удивилась ведьма. — А ну покажи!

Вот ведь язык без костей! Ну что мне стоило промолчать?! А с другой стороны — Пифии до сих пор ничего от меня не было нужно, только помогала. Ну и к кому мне за советом ещё обращаться, если не к ней?

Так что поставила перед ней тарелку с куриной лапшой — успела согреться, и побежала в лабораторию.

Вернувшись, прислонила посох к столу рядом с гостьей, которая аккуратно ела мой суп и лишь фыркнула, скосив глаза на гоблинскую работу. Налив нам по чашке ароматного чая, и выставив на стол кусочки сладкого пирога, оставшегося с вечера, я устроилась напротив, ожидая вердикта.

Ведьма прикасаться к посоху не спешила. Ела с достоинством, не спеша. Только отодвинув пустую тарелку, вытерла рот платочком, извлечённым из кармана, и придвинув к себе чашку с чаем, спросила:

— Чем ты так поразила старика Рагнорка, что он тебе дедовский жезл дал на хранение?

— Вообще-то подарил, — поправила я скромно.

— Вот наивная! И как ты до своих лет-то дожила? — усмехнулась старуха. — Своего ума нет, так поверь старой ведьме — никогда гоблины не подарят магам оружие и артефакты собственного изготовления. Даже продав, всё равно считают это своей собственностью. Попользоваться — пожалуйста, за какие-то великие услуги могут и дать. А потом всё равно заберут, пусть и после смерти мага, может даже через пару сотен лет, но артефакт свой отследят и вернут. Живут-то они поболее нашего. Да не о том речь. Рассказывай, как всё было!

Я ожидала, что Пифия проникнется моим рассказом, да всё по полочкам разложит, но старая гадалка начала хохотать хриплым каркающим смехом, едва я дошла до исчезновения денег в моих сейфах. Да и потом, строго велев продолжать, принималась мерзко хихикать в самых несмешных местах. Когда я закончила, она утёрла якобы выступившие из глаз слёзы, громко высморкалась в свой платок и спрятала его в карман.

— Повеселила старую, — покачала она головой. Поглядывая на меня смеющимися глазами, принялась отхлёбывать чай.

— И ничего не скажете?

— А чего тебе сказать-то? Что поставила гоблинов в очень неудобную позу? По-русски сказали бы — раком. Так, небось, и сама понимаешь. Хвалю, деточка, умница! Не бойся Рагнорка, он тебе вредить не станет. Гоблины-то они разные бывают, как и люди. Не хорошие, и не плохие. Даром, что в банк работать подбирали себе команду очень тщательно. Какие там критерии отбора, испытания, да всякие экзамены для новичков — нам и не снилось. Ты вот думаешь, они все вот в банке этом и прописались? Ан нет, городов своих у них, может, и нет, а подземных деревень хватает. И обучение молодёжи на высшем уровне — по способностям, да по уму и другим качествам. Магов они конечно не любят, но и за грязь под ногами, как некоторые думают, не считают. А некоторых представителей магического общества очень даже уважать могут, и разных одарённых личностей запросто проспонсируют при случае, не без выгоды для себя, будь то долгосрочная прибыль, али просто хорошие отношения. Предпочитают действовать окольными путями. Репутацию блюдут, да. Но и прямыми путями могут пойти, как вот с тобой. Случаи бывают разными.

— А Рагнорк хороший?

— Ну вот как ты слушаешь? А? Я тебе о чем талдычу тут? Не хороший он, но и не сволочь последняя. А ты ему понравилась, уж не знаю, чем взяла, потому что стереть тебя в порошок ему было бы проще и спокойней в такой ситуации. Или мозги запудрить. Но раз уж одарили, и даже деньжат подбросили, значит, уже не тронут. Опять же традиции блюдут, и принципы у них, хоть и странные на наш человеческий взгляд, но железные. Вот ты меня накормила, к примеру, а я еду ту приняла, так и навредить тебе теперь никак не могу. Пусть даже и не собиралась. Вот так-то. Только не думай, что со всеми так. Только с теми, кто блюдут древние обычаи.

— Значит, я должна верить гоблинам?

— Ну вот же безголовая, сил моих нет! Да как тебе втолковать-то? Верить нельзя никому. Даже мне не верь, целее будешь.

И что мне было после такого думать?

— Ладно, — отбросила я сумбурные мысли в сторону, — а что с посохом?

— А ничего, — хмыкнула гадалка. — Верни в лабораторию, пусть там и хранится.

— Но…

— Не спрашивай. Будь это возможно, Рагнорк бы и сам рассказал. А раз не просветил, значит и нельзя. Сама разберёшься со временем, а может, и нет.

Я попыталась было возмутиться, но гадалка прижала к губам палец и так строго взглянула, что пришлось отступить.

— Я чего пришла, — проговорила она сварливо, — думала отплатить тебе чем-то хорошим. Подойди-ка поближе, да опустись на колени. Вот так, да. Проверить хочу.

Прохладная рука легла на мой лоб, а не по-стариковски ясные глаза словно в душу заглянули. Я куда-то уплывала, растворяясь в этих глазах, когда что-то вытолкнуло меня на поверхность.

— Всё, вставай. И присядь. Хотела я тебе судьбу самого дорогого тебе человека предсказать… да вот вижу, что ты её и так знаешь… А вот как избежать её — нет, вот это тебе и сгодится!

Не успела я спросить, какого именно человека она называет дорогим, как Пифия вдруг выпрямилась, глаза её загорелись, а голос стал низким и музыкальным:

— В ночь Ивана Купалы отыщет Возрождённая Магией цветок папоротника! Вложит священный цветок силу в отрицающего! Испытает Возрождённая страсть сильного мага! И появятся в её жизни двое! Судьба обречённого на смерть от укуса змеи изменится!

Я смотрела, как заворожённая на свою гостью, лицо которой вновь сморщилось и утратило величественность.

— Это было пророчество? — спросила я с некоторым ужасом. Потому что, честно говоря, боюсь я таких вещей, как огня.

— Что? — воскликнула Пифия удивлённо. И тут же сникла. Огорчение, написанное на сморщенном лице ведьмы, казалось неподдельным. — Неужто снова нашла на старуху проруха… Ой горе мне, горе! Молчи, несчастная! То, что знает один — сбудется или нет. Но то, что знают двое — сбудется обязательно, так что лучше б и не говорилось. А уж то, что знают все… упаси господи нас от беды такой!

— А как судьбу избежать — вы же хотели сказать, — напомнила я. Явно ведь про Северуса говорила.

— Ой нет, — замахала руками Пифия. — Ты же видишь, что творится. Сколько лет уже не пророчила, а захотела тебе помочь и на тебе. Чуяла я, что не стоит этого делать. И не проси, не могу.

Я кивнула и залпом допила свой остывший чай. Срочно надо менять тему, а то ведь не удержусь и спрошу, кто такой «отрицающий» к примеру. И что тогда будет?

— Скажи, Пифия, а ты помнишь тех эльфов из Мунго? На кухне.

— Помню-то помню, да не всех, а одного, настырного. Которому от твоего магического выброса больше всех досталось. Оттого что крутилось рядом это любопытное создание!

— Данко зовут? — улыбнулась я.

— А ты откуда знаешь? — прищурилась старуха, глядя на меня с какой-то ехидцей. — Уже прибегал проситься?

— Ну, он нам помог переместиться в Гринготтс. Появился прямо в прихожей — и помог.

— Понравился сыну-то?

— Не то слово, — усмехнулась я. — Постоянно о нём спрашивает.

— А тебе?

— Ну как сказать, — я задумалась. — Они мне все нравятся.

— Ну всех тебе не потянуть, — хихикнула старушка. — А двоих можешь запросто, магии хватит. Но это я отвлеклась. У лопоухих ведь как — живут при сильных родах, из поколения в поколение. Или при маге отдельном, у которого на такого сил хватает, и самому остается на жизнь. А если род вымирает, или тот маг, то и они гаснут, как свечки. Иным повезёт, пристроит добрый маг в Хогвартс тот же, или в такую больницу, как Мунго. Это если такой добрый маг попадётся на пути ушастика. Всего-то я тебе рассказать не могу, времени у меня чуть. Но ты уж крепко подумай — если возьмёшь, так бросать нельзя. Откажешься — погаснет, потому что вернуть не сможешь, так как добровольно согласилась. И одежду подаришь — так не освободишь, это только у родов сильных проходит.

— Да как же я его возьму, если он принадлежит к больнице?

— Понимаешь, деточка, — вздохнула Пифия, подвигая себе ещё кусок пирога — видно пришёлся по вкусу. — Таким вот эльфам брошенным обратиться не к кому. Нет у них никаких старейшин, чтобы советом помогли, как у гоблинов к примеру. Так они порой ко мне обращаются, а может и ещё к кому. Иной раз помогаю, да. И вот появляется у меня весь из себя несчастный этот Данко. Маленький маг ему дружбу предложил — вот так и сказал: «Давай дружить». А Данко сдуру и согласился сразу. Я так понимаю, это в больнице случилось, когда Данко твоего мальчишку от медиков спрятал. А теперь лопоухий к твоему сыну привязан, и в огонь и в воду за него готов, в прямом и переносном смысле. Только вот трудно ему, и в Мунго работать, и с твоим ребёнком видеться. Вот и просил на тебя повлиять, чтобы ты его у начальства больничного к себе забрала. Не так прямо, конечно, просто плакался, что не знает, как поступить. А сам к начальству не пойдёт. Так что если хочешь помочь ушастику, сходи к Сметвику, он в той больнице далеко не последний, а уж с вашим делом помочь сможет точно. У них там эльфов чуть ли не больше, чем необходимо. Так что попытаться можешь. А Сметвик тебе знаком, раз ты сестричку в больнице просила его позвать. И вообще маг приличный, не жлоб и врач гениальный.

— Я попробую, — кивнула я, решив найти время на неделе.

Пифия доела пирог и стала прощаться, обещая навестить нас ещё раз ближе к осени. Проводив её, я пошла к сыну, выяснять, что же он так долго спит. Зашла, а ребёнок лежит с закрытыми глазами, а реснички подрагивают. Притворяется? И тут до меня дошло — раз Пифия сказала, что Данко трудно с моим ребёнком видеться, то значит, и видится без моего ведома.

— Скажи-ка, моя радость, — присела я на корточки перед кроватью. — Часто ли к тебе Данко приходит?

— Он хороший! — тут же заявил сын, открывая глаза и готовясь зареветь. — Не прогоняй его, мам!

— И где он сейчас? Чем вы тут занимались? — спросила наугад.

— Ничем, — тут же поспешно ответил малыш, но внимательно посмотрев на меня, опять скривил ротик, — мам, давай его возьмём себе!

— Это же не игрушка, Сев! Мы не можем вот так просто живое существо взять.

— Почему? — крикнул сын, и столько горя было в его вопросе, что я не удивилась, что он тут же разревелся, размазывая слёзы кулаками по лицу.

Ну и раз уж тут всё так серьёзно — уж не знаю, чем его Данко довёл до такой безнадёги — действовать решила сегодня же. Пифия права, схожу к Сметвику. Тем более, что так и не поблагодарила его за то зелье. Может, заодно, и рецептик узнаю.

— Одевайся, — скомандовала, поднимаясь, — поедем в Мунго забирать твоего эльфа. Марш умываться!

И куда только слёзы делись? Северус выпрыгнул из кровати и с сияющим лицом умчался в ванну.

Я тоже пошла собираться, раздумывая, как попасть в Мунго, и не куда-нибудь, где уже имела счастье побывать, а сразу в кабинет Сметвика.

Когда спустилась, Сев уже топтался в прихожей, в своих любимых джинсах и футболке, надетой наизнанку. Футболку я ему переодела и помогла зашнуровать ботиночки.

— Ну, готов?

— Мам, а пусть Данко нас перенесёт!

Я невольно оглянулась, но эльфа нигде не было видно.

— Я бы не против, Сев, но ты же видишь, что его тут нет.

— Данко! — крикнул ребёнок.

Эльф материализовался мгновенно. Он виновато посмотрел на меня и прижал уши к голове.

Северус победно мне улыбнулся. Мол, видела?

— Здравствуй, Данко, — вздохнула я. — Перенесёшь нас в кабинет к доктору Сметвику? Пожалуйста.

Уж не знаю, понял ли он, что решается его судьба, или просто испугался имени доктора, но домовёнок только испуганно кивнул и молча протянул к нам свои ручки.

Мгновение и мы уже в знакомом кабинете. В пустом. Данко тут же испарился, а я, не зная, что теперь делать, усадила Сева на диванчик и сама присела рядом — ждать.

Доктор ворвался в кабинет минуты две спустя и резко затормозил, увидев нас.

— Эйлин! — всплеснул он руками. — Вы куда запропали? Поппи меня о вас спрашивает, а я ничего и сказать не могу.

— Простите, доктор! — я вскочила с дивана. — Просто столько дел…

— Ладно, ладно, пришла и хорошо!

Сметвик прошёл за свой стол и позвал:

— Марти!

Тут же появился довольно представительный домовик. Северус встрепенулся, но по разочарованной мордашке было видно, что он смог разобраться, что это не его домовик.

— Доктор звал Марти?

— Да! Марти, чай и пирожные моим гостям! Живо!

Эльф исчез, чтобы появиться через пять секунд. Поставив на стол профессора поднос с чашками, маленьким чайником и тарелкой с горкой пирожных, он снова пропал.

— Эйлин, присядьте уже, — Сметвик махнул палочкой в сторону табуретки, и та выросла, превратившись в барный стульчик. — И вы, молодой человек! Сюда садитесь. Пирожные уважаете?

Сам Сметвик, пока мы усаживались, рванул к камину, сунул туда голову и прокричал:

— Поппи, немедленно ко мне зайди!

Сметвик вернулся в своё кресло, а из камина тут же выпрыгнула Поппи. Увидев нас, она широко улыбнулась, чмокнула Северуса в щёку, а потом и меня, и устроилась возле доктора на кресле, сама его наколдовав.

— Итак, — сказал Сметвик, собственноручно разливая всем чай, — выбирайте. Сначала обследуем здоровье Эйлин, или Северуса?

— Сначала попьём чаю, — ответила за нас Поппи. — Эйлин, я так рада вас видеть, но не знала, куда послать сову. А вы ничего не прислали.

— У нас нет совы, — сказал Сев, проглотив кусок пирожного.

— А мы по делу, — призналась я, хотя и ощущала неловкость. Но надо сказать сразу, а то потом просто не решусь. — Доктор Сметвик, у вас тут есть такой эльф по имени Данко. Вроде бы на кухне работает. Нам очень бы хотелось забрать его себе. Можно ли его купить, или…

— Да вы что! — перебил меня Сметвик. — Вам, Эйлин, я его с удовольствием и так отдам. Только если сам эльф не будет против. У нас тут поступило пять новых домовиков, скончался последний представитель рода Грикханов. Так старик Родни Грикхан их нам завещал. Опять у меня головная боль, к какому делу их приставлять. Так что зовите мальца, сразу и решим.

Я посмотрела на сына:

— Позовёшь?

Раз уж один раз у него это получилось, то пусть ещё попробует.

— Данко! — крикнул Сев.

Наш эльфёнок появился незамедлительно у самых дверей кабинета. Скромно сложил лапки на животе, и замер, опустив глаза.

— Данко, — вздохнув, обратился к нему Сметвик, — вот эта семья тебя хочет приютить. Пойдёшь ли к ним жить навсегда?

— Пойду, — спокойно кивнул малыш.

— Вы оставите ему это имя, или новое дадите? — спросил меня доктор.

— Оставим, — кивнула я.

— Данко, — Сметвик поманил его к нам, — знаешь, что делать?

Эльф обошёл стол и встал рядом с креслом доктора. Сметвик достал палочку и произнёс короткое заклинание, коснувшись ею руки домовика. Сразу стал видимым серебристый браслет, обхватывающий предплечье тоненькой ручки, который расстегнулся и со звоном упал на пол.

— Эйлин, деточка, твоя очередь, — доктор подтолкнул ко мне домовёнка. — Просто коснись его палочкой, и скажи, что принимаешь в семью.

Я так и сделала. Данко просиял, низко поклонился сначала мне, потом Северусу, потом доктору и даже Поппи. А потом упал без движения на пол.

Я вскочила.

— Что с ним?!

— Переживал очень, — усмехнулся Сметвик, сделав несколько пассов палочкой. — Ничего, сейчас очнётся. Северус, теперь это твой эльф, присядь рядом с ним и возьми его за руку.

Малыш тут же соскочил со стула и упал рядом с Данко на колени. Осторожно взял его ручку и сжал в своих ладошках. Эльф тут же открыл глаза и смущённо заозирался. На Сева он смотрел с таким умилением, что я тут же отбросила все сомнения в своём безрассудном поступке.

— Эйлин, — сказал доктор, — скажи ему поиграть с Севом во внутреннем садике. Я уже не могу ему приказать.

— Слышал, Данко? Идите, поиграйте.

Эльф мне кивнул, и они с Севом исчезли. А я вдруг с ужасом подумала, как нам скрывать теперь Данко от мужа.

***

— Ну-с, — сказал Сметвик, поднимаясь, как только мы остались без эльфов и детей. — Прошу на кушеточку.

Я покорно дала себя диагностировать, даже без лишних разговоров разделась, радуясь, что Поппи тоже приняла участие в исследовании. Всё ж не так неловко.

— Замечательно! — выдал доктор, переглянувшись с моей новой подругой. — Просто превосходно! Даже любопытно, как на тебя подействовало то зелье.

— А что такое? — заинтересовалась я. — Что именно произошло?

— Хм, — Сметвик положил мне руку на лоб и вдумчиво провёл палочкой в районе ключиц, продолжая свои изыскания. — Магическое ядро без затемнений, а было всё в пятнах, что само по себе не страшно, если принять вовремя меры. И с каналами творилось невесть что, при эмоциональной нестабильности такое бывает, но и не только. Хорошо, обошлось, сейчас они все у тебя на загляденье. Но раз в полгода всё же надо проходить осмотр. А то и чаще. И жду объяснений, почему на самом деле не явилась в больницу ещё месяц назад.

— Одевайся, Эйлин, — мягко улыбнулась Поппи. — Не мучайте её, доктор!

Мы снова переместились за стол, и я решила признаться:

— Как раз в больнице я побывала. Только пришлось сбежать.

— Что? Ну-ка, ну-ка! — Сметвик прищурился и подался вперёд, словно на моем лице было всё написано. — Признавайся!

Пришлось рассказать всё в подробностях, только про Пифию я умолчала, сказав, что сама отыскала кухню интуитивно. Только добавила, что Данко с Северусом именно тогда и познакомился, когда спрятал сына в этой самой кухне.

Впечатление на моих новых друзей рассказ произвёл разное. Поппи прикрыла рот рукой, расширив глаза, а Сметвик откинулся на спинку кресла с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди.

— Не позвали меня, значит, — проговорил он очень спокойным голосом, от которого у меня по спине холодок прошёл. — Разберёмся! У меня сейчас сложная операция через десять минут. Но я бы хотел с тобой, Эйлин Принц, ещё пообщаться. Ты ведь опять на месяц пропадёшь?

— Нет, — улыбнулась я. — Постараюсь найти время и вас навестить. Теперь, когда есть Данко, это гораздо проще будет. Только раз он теперь не больничный эльф, он, наверное, не сможет прямо в ваш кабинет перемещаться? Да и не хотелось бы вас пугать.

— Я ему допуск сделаю, — отмахнулся Сметвик, — перемещайтесь на здоровье. Но всё же, подумайте о том, чтобы завести сову. Не так уж много внимания нужно этой птице. Всего доброго, Эйлин, спасибо, что рассказали. Поппи, до встречи.

Он кивнул нам и поспешно вышел.

Я посмотрела на Поппи и вдруг опять нырнула в её голову. А ведь только начало казаться, что научилась это контролировать. Давно уже не ныряла.

«На месте Сметвика, я бы уволила эту дрянь, — думала Поппи. — И я бы тоже хотела, чтобы у тебя сова была, хоть так могли бы общаться!»

— Поппи, — обратилась я к ней, — мне бы надо с тобой поговорить. Мы даже с Северусом собрались завтра тебя навестить. Ты же в Хогвартсе уже живёшь?

— О да! — обрадовалась медиковедьма. — Я вам буду очень рада. Только вам бы портключ организовать ко мне, или хотя бы до Хогсмита. Если подождёшь, я сбегаю через камин и попрошу у Дамблдора.

— А Данко перенести нас не сможет? — запротестовала я. Я ещё не видела ни разу профессора Дамблдора, по крайней мере, вблизи, и не знала, как к нему относиться. Но почему-то казалось, что чем меньше он обо мне знает, тем лучше.

— Допуск чужих эльфов в Хогвартс закрыт, — пояснила Поппи с сожалением. — Да и в Мунго тоже. Я могу попросить директора, чтобы он как Сметвик открыл допуск для Данко. Но он этого эльфа не знает, и, наверное, вам самим придётся с ним поговорить.

«Придумала!» — вдруг мысленно воскликнула Поппи.

— Знаешь, — степенно сказала она вслух, — ты просто завтра переместишься сюда. А ко мне пройдёшь через камин. Я открою допуск для вас… Во сколько вы хотели меня навестить?

— Лучше с утра, — я всё ещё не потеряла надежду, что Поппи нам поможет с учебными полётами. А лучше это делать, пока солнце припекать не начало.

— Вот и замечательно. Вчера был последний учебный день, и все дети разъехались на каникулы. В школе такая тишина. Остались только учителя, да и мне ещё две недели там нужно провести, только потом отпуск…

«…который мне совершенно не нужен!» — добавила она мысленно.

Договорившись о времени — медиковедьма готова была нас принять хоть в шесть утра, но я настояла на восьми, мне ещё Тобби на работу провожать — я призвала Данко, и мы переместились домой.

Глава 11

Посмотрев на довольного Сева и не менее довольного домовика, я заявила, что настало время придумать, где Данко будет жить.

— У меня в комнате много места! — сразу заявил сын.

— На подоконнике, что ли? — не согласилась я. — Нет, уж, пойдёмте-ка посмотрим, что у нас на чердаке. И ещё, Данко, ты не мог бы не показываться на глаза моему мужу? Он не волшебник, но мы с Северусом его очень любим. Понимаешь?

Эльф серьёзно заверил, что всё понимает. И мы отправились обследовать чердак.

Вот до чего у меня руки до сих пор не дошли. Может потому, что вход на чердак был завешен ковром? Я просто забыла о его наличии.

Откинув ковёр, я увидела, что дверь на чердак запирается на ключ, который торчал в замочной скважине. Мальчишки с любопытством следили за моими действиями. Н-да, я ведь даже не знаю, сколько Данко лет, надо будет расспросить — но это потом, когда обживётся.

Чердак проходил над всем домом, и был просторным, но очень пыльным. И старой мебели, да всякого тряпья тут хватало. Кстати, тут же я увидела сломанную детскую кровать. У Сева-то уже нормального размера стоит, а эта Данко была бы в самый раз, даже чуть больше. С помощью простого «Репаро» кровать удалось восстановить.

— Я и сам могу, если позволите, — робко сказал Данко.

Судя по просиявшему взгляду, ему очень понравилась идея жить на чердаке.

— Ну, давай, Данко! Сделай, как тебе нравится, — разрешила я, когда он указал на развалившийся книжный шкаф и спросил, можно ли его использовать. — А можно нам посмотреть?

Данко кивнул и сначала стал пропадать и появляться в разных частях чердака. Мы с Севом наблюдали с интересом. Я только удерживала сыночка на месте, чтоб не мешал. Наконец Данко замер и стал щелкать пальцами. При каждом щелчке что-то происходило. Исчезла вся пыль с чердака. Кроватка живо перенеслась в уголок, туда же переместился книжный шкаф, вытянувшийся вверх. Кроватка оказалась словно в нише. Старый матрасик нашёлся тоже. Мгновенно став абсолютно чистым, он приземлился на кровать. Поверх легло постельное бельё невиданной белизны, подушка, взбившаяся самостоятельно во время полёта, и рваное лоскутное одеяло, ставшее в полёте вполне целым. Старый сундук стал выше и тоньше, превратившись в милую прикроватную тумбу. Обрезок ковра лёг перед кроваткой на пол, причём все края оказались обработанными. Последним штрихом оказался балдахин. Несколько разных тряпок прямо у нас на глазах разошлись по швам и соединились в большое полотно. Оно подлетело в угол с кроватью и превратилось в лоскутный балдахин, разделившись надвое. Каждая сторона была перехвачена посередине двумя шарфиками, открывая очень уютную кроватку. Я так поняла, что идея лоскутного балдахина пришла в голову Данко от вида лоскутного одеяла. Потому что и то и другое смотрелось теперь очень гармонично и забавно. Настоящий детский уголок из сказки. Оставшаяся рухлядь одним махом переместилась в другой угол чердака, скомпоновалась. Взлетели все оставшиеся тряпки, составив ещё одно лоскутное полотно, но гораздо большего размера. Полотно опустилось на рухлядь, и словно прикипела по краям, создав очень симпатичный мебельный чехол. Казалось, что под чехлом прячется большой комод и несколько табуретов. Теперь на чердаке можно было танцы устраивать. Чисто выскобленный деревянный пол, столбики, лишившиеся заусенцев, гладкие, словно отполированные. Даже уходить отсюда не хотелось.

Данко предстал перед нами и смущённо поинтересовался, понравилось ли нам.

Я смогла только кивнуть — видеть домовика в действии оказалось слишком большим потрясением. А Северус молча бросился к кроватке и с разбегу на неё запрыгнул.

— Сев, что ты творишь? — попробовала я остановить ребёнка, но эльф умоляюще на меня посмотрел, и я смирилась. — Ладно. Разбирайтесь сами. Данко, приходите через час в мою лабораторию — Северус тебе покажет.

Оставив сына с просиявшим домовиком, я спустилась в лабораторию — пора было заняться зельями.

Данко, как я и просила, привёл Северуса ровно через час и с моего разрешения принялся очень осторожно осматривать лабораторию. Сначала, я немного переживала, что он может что-то испортить, но вскоре расслабилась. Домовик очень трепетно отнёсся к моим зельям и ингредиентам. И даже заметил, указав на некоторые, что знает, где такие травки растут. Решила потом с ним на досуге это обсудить.

Оказалось, что эльф замечательно готовит. И я доверила ему приготовить ужин. Сева я удержала в лаборатории, чтобы не мешал эльфу, ребёнок сначала закапризничал, но смирился, когда сказала, что дам поколдовать своей палочкой. Сев как раз уже научился ею вызывать слабенький огонёк.

Я увлеклась учебником по трансфигурации, краем глаза следя за сыном, и даже чуть подпрыгнула, когда Данко внезапно появился перед нами. Мой кухонный фартук смотрелся на нём очень забавно.

— К дому идёт неволшебник, — сообщил эльф.

— Это Тобби! — встрепенулась я. — Данко, перенеси нас наверх!

Мы вовремя оказались в прихожей. В дверях загремели ключи, и дверь распахнулась через секунду после исчезновения эльфа. Собрав в руки всё своё мужество, я… трусливо решила не говорить пока мужу про пополнение в семье.

— Как вкусно пахнет! — улыбнулся Тобиас, целуя меня в губы. — Что готовили?

— Увидишь, — ответила я осторожно.

На кухне стол уже был накрыт на троих. В двух больших тарелках — по-моему, они не были такими высокими раньше — аппетитными горками высилась хрустящая картошечка и кусочки жареной свинины. Рядом стояла плошка с густым соусом. На плоской доске покоился пышный пирог, прикрытый чистой салфеткой. Кувшинчик с соком завершал композицию.

Все поверхности кухни, включая пол, стены и потолок блестели чистотой. Это я думала, что у меня в кухне чисто, а теперь поняла, что до такой стерильности мне было далеко.

Тобби с удивлением огляделся, но ничего не сказал. А вот еду нахваливал. Нам всем понравилось нежное мясо, и соус оказался обалденно вкусным, хотя и непривычно острым. Северус загадочно улыбался, грозя выдать отцу все наши тайны. Показала ему кулак, когда муж отвернулся. Я уже просила малыша не говорить папе про эльфа, но что возьмёшь с трёхлетнего ребёнка.

Так что, запивая соком нежнейший мясной пирог — откуда в доме взялись апельсины, решила спросить Данко позже — сидела как на иголках, ожидая, что Сев всё-таки что-нибудь ляпнет. Хорошо, Тобби отвлёк внимание сына рассказами о работе. У них там сменилось начальство, и Тобиасу предложили перейти на должность водителя. Возить предстояло самого начальника. Оказывается, муж там уже месяц ремонтировал в свободное время автомобили, помогая получившему травму механику, и его заприметили и вынесли благодарность. Платить обещали даже больше, чем он получал в цехе. Так что я искренне за него порадовалась, особенно потому, что Тобби так мило преуменьшал свои таланты, мол, и чинил-то он сущую ерунду, да и вообще мимо проходил, и почему ему так повезло даже странно.

Он даже взялся почитать Севу сказку на ночь, пока я прибираюсь в кухне, чему ребёнок очень обрадовался, словно забыв о домовике.

Я же сидела на стульчике в кухне, читая очередную главу по трансфигурации, а Данко, очень быстро наведя порядок, по моему настоянию угощался пирогом и соком.

Апельсины он честно купил в одной волшебной деревушке, продав одному скупщику летучую мышь. Это маленькое создание жило у него в каморке в Мунго, и он не решился брать его к нам в дом.

— Разве домовики могут что-то продавать? — удивилась я.

— Там — да, — лаконично кивнул Данко.

Я пожалела, что он не спросил нас, конечно, я бы разрешила ему держать летучую мышь. Но не решилась расстраивать эльфа такими мыслями. Раз он посчитал это правильным, то пусть так и будет. Но это навело меня на новую мысль.

— Данко, — спросила я. — А что если с тобой на чердаке будет жить птичка? Ты мог бы за ней следить?

— Могу! — сразу согласился эльф, и глазки у него заблестели. — А что за птичка?

— Да вот, — пожала я плечом, — все мне говорят завести сову, но только у меня есть сомнения — будет очень странно, если по нашей улице будет летать сова.

— Можно ворона, — тут же предложил Данко. — Я умею разговаривать с воронами. Ему понравится на чердаке.

— Вот что, — решила я, — у меня в лаборатории за нижней дверцей в шкафу лежит коробка с галеонами. Я тебе покажу, где…

— Да, я видел.

Я улыбнулась. Мне нравилось, что Данко перестал говорить о себе в третьем лице.

— Вот и хорошо. Теперь, если захочешь купить продукты, бери там деньги сам, сколько нужно, — велела я. — Только предупреди, если там останется совсем мало. И птицу, может, сам подберёшь, на свой вкус? Тебе же за ней присматривать.

Данко расплылся в счастливой улыбке:

— Спасибо, хозяйка Эйлин! Я не подведу! Я умею экономить.

— Ты там особо не экономь. Только спрашивай, если захочешь купить что-то большое или очень дорогое.

Утрясали мы хозяйственные вопросы до тех пор, пока сверху не послышались шаги мужа. Данко сразу исчез вместе с блюдцем с недоеденным пирогом, а я спрятала учебник трансфигурации в карман, предварительно его уменьшив.

— Север уснул, — сообщил Тобби, — может, погуляем? Погода прекрасная.

— С удовольствием, — обрадовалась я. Мне очень полюбились такие прогулки по вечерам. Тоби держал меня за руку, рассказывал истории из своего детства и вообще походил на мальчишку. И поцелуи мне доставались, куда ж без них. Только раньше я всегда переживала, что Сев без нас проснётся, а теперь было, кому за ним присмотреть. Я всё больше убеждалась, что Данко очень разумный эльфёнок.

***

Ночью я проснулась вхолодном поту от приснившегося кошмара.

Во сне я снова была в кабинете Сметвика и подробно рассказывала ему о своём приключении в больнице. Почему-то рядом со мной за левым плечом стояла Пифия, повторяя одну-единственную фразу: «Никто не должен узнать пророчество!» Мне было не по себе от её слов. Тем более что я не могла прервать свой рассказ и втолковать гадалке, что пророчество тут вообще ни при чём. Потом меня стала сильно беспокоить ехидная улыбка Сметвика, но я никак не могла прекратить описание своих злоключений. Более того, слова из прорицания Пифии нет-нет, да и вплетались в мою речь. И тоже против воли. При каждом пророческом слове Сметвик хихикал особенно мерзко, словно прорицание было ему хорошо известно. Когда он захохотал над цветком папоротника, я, наконец, прервала описание кухни Мунго и сердито высказала правду: «Знаете, доктор! Меня в вашей больнице чуть на органы не разобрали!»

«Да? — удивился Сметвик и хлопнул себя по лбу, — и вы посмели сбежать?»

«А что мне оставалось?» — попыталась я оправдаться.

«Санитары! — зычно закричал доктор, вскакивая из-за стола и отбрасывая кресло, — немедленно ко мне! Как вы могли отпустить её со всеми органами? Немедленно произвести вскрытие!»

«Подождите, — умоляла я покрасневшего доктора, — ведь ещё не исполнилось пророчество!»

«Ха-ха! — сказал Сметвик неожиданно нормальным голосом и, весело подмигнув, прошептал: — Не бойся, они возьмут только одну почку. Максимум — две!»

Внезапно мои локти притянулись к подлокотникам кресла невидимыми путами, а в кабинет ворвались два санитара.

«И появятся двое! — торжествующе закричала Пифия, — беги! Они хотят забрать твои почки!»

Я отчаянно трепыхалась на стуле, а двое санитаров медленно подходили всё ближе. Из кончиков их палочек синхронно выскочили металлические скальпели.

Оглянувшись в поисках спасения, я вдруг увидела Поппи. Девушка смотрела на меня глазами, полными слёз. Слабо улыбнувшись, она сказала: «Смирись, Алёна! Они всё знают!»

И вдруг бросилась ко мне с криком: «Я сама вырежу у неё почки! Вы не справитесь!».

Я рванулась изо всех сил и проснулась.

За окном уже начинался рассвет. Тобби мирно посапывал рядом. А меня всю легонько потряхивало, никак не могла отойти от неприятного сна.

— Эль, что случилось? — хрипло пробормотал муж, просыпаясь.

Постаралась его успокоить, не поворачиваясь:

— Всё нормально. Спи!

— Ты что — плачешь? — не поверили мне. — Эль!

— Просто плохой сон, — помотала я головой.

Он зашевелился, притянул меня к себе, прижимая спиной к своей груди. И принялся гладить по голове как маленькую, убирая с лица пряди волос.

— Ну-ну, малыш, — бормотал он. — Я рядом. Это просто сон.

А я думала о том, что этот сон вполне мог оказаться правдой. И как я только могла так бездумно отправиться в Мунго? Одного раза было мало? Ведь даже никаких сомнений не возникло. А должны были… И тут я вспомнила, почему вообще пошла — Пифия сказала. Неужели она так смогла повлиять на меня, что заставила забыть все опасения? Нет уж, пора что-то сделать и всерьёз озаботиться защитой мозга!

— Милая, я знаю хороший способ забыть плохой сон, — прошептал Тобби и положил руку мне на бедро.

— Какой?… — начала я.

Рука мужа скользнула дальше, и я раздумала задавать вопросы.

Проснулась я в начале восьмого, радуясь, что больше мне ничего не приснилось. Способ Тобби оказался просто замечательным!

Солнце заливало комнату, видимо, муж, уходя на работу, раздвинул шторы. Я подскочила, вспомнив о запланированной поездке в Хогвартс. Ведь Поппи ждёт нас в восемь! И ну его, этот Мунго. Незачем беспокоить Сметвика, каким бы он ни был хорошим. Он ведь и осматривать кого-то может, и очень даже вероятно, что пациент окажется в обнажённом виде. Ага. А психика Северуса мне очень дорога. Так что Данко вполне может переместить нас прямо в Хогсмит.

***

Собирались мы в спешке. Мантия на Северусе сидела очень хорошо, я надела ему повседневную, а была ещё маленькая парадная. Сама тоже оделась в простую, но с глубоким капюшоном. А вот вид Данко мне категорически не понравился. Ну как я до сих пор не замечала, что он у меня щеголяет в жёлтой наволочке с эмблемой больницы святого Мунго?

— У меня нет другой, — развёл руками эльф.

— Понятно, что нет. Перемести нас в комнату Северуса.

В шкаф сына мы полезли вдвоём с ребёнком, Данко переминался у выхода из комнаты. Северус сразу достал свою тельняшку, которая ему так и не пришлась по вкусу, а я купила её чисто из ностальгии в лавке мадам Манроуз. Она держит небольшой магазинчик готовой одежды на углу главной площади, и торгует иной раз товарами, которые доставляет её сын — моряк. Тельняшка ведь тёплая, и к телу приятная, так что вполне практичная вещь к тому же. И нравятся мне парни в тельняшках, что уж скрывать. А Сев не оценил.

И эльф не оценил.

Когда я повернулась к нему с этой тельняшкой и шортами, отобранными также Севом, Данко весь посерел и попятился в коридор.

— Нет, нет, за что? — быстро бормотал он, схватившись за голову и глядя на меня с непритворным отчаянием.

Я сама испугалась, но тут вспомнила и фильм, где Добби носок получил и был счастлив, а Винки рыдала, получив от хозяина одежду. И слова Пифии тоже вспомнила.

— Данко, — я спрятала вещи за спину от греха подальше, — Пифия сказала, что ты привязан к нам семейными узами навсегда. И даже если мы тебе дадим одежду, всё равно будешь нашим.

Про семейные узы я конечно загнула. Но про одежду гадалка и правда так говорила. Только домовик смотрел полными слёз глазами и качал головой.

— А как же нам сменить тебе одежду? — огорчилась я. — Ну не могу я смотреть на эту твою наволочку! Да и не надо тебе больше носить эмблему Мунго.

— Старый хозяин кидал одежду в окно, — заявил вдруг Данко, — что выброшено — то можно.

Не успела я что-либо понять и предпринять, как Северус выхватил у меня из рук тряпки, и я только успела увидеть, повернувшись, как, забравшись на стул, сын швырнул тельняшку и шорты в открытую форточку.

— Лови, Данко! — завопил он.

Судя по тому, что эльфа на месте уже не было, зов ребёнка он принял всерьёз. В комнате Эльф появился спустя пару минут. Тельняшка была на нем, причём сидела так хорошо, словно на него и шили. А шорты доходили до колен, напоминая бриджи, но тоже идеально подошли по размеру. А ведь Данко, хоть и выше Сева, но значительно худее.

— Я немножко уменьшил вещи, которые вы выбросили, — смущённо пояснил домовёнок. — Можно я буду в них ходить?

— Конечно, можно, — поспешила разрешить я. Наверняка ещё какой-то ритуал.

О шапочке и хоть какой-то обуви я заикнуться не посмела, уж как-нибудь в другой раз. И без того опаздывали.

В Хогсмит мы попали только к восьми пятнадцати. Я очень переживала, что Поппи, не дождавшись нас в условленное время, всполошила весь Мунго. Только поэтому завернула в первый попавшийся кабак, чтобы спросить у хозяина, протирающего стойку, не подскажет ли он, есть ли связь с Хогвартсом у кого-нибудь в этой деревне.

Высокий старик с взлохмаченной седой шевелюрой, пышными усами, но с чисто выбритым подбородком, поднял на меня глаза насыщенного сине-зелёного цвета и придирчиво осмотрел сначала нас Севом, а потом и Данко. При виде эльфа глаза его полезли на лоб, а хмурое лицо украсила вдруг широченная улыбка.

— Ваш эльф? — спросил он меня.

— Это Данко, — кивнула я. — Со вчерашнего дня он член нашей семьи.

— В моём кабинете есть камин, напрямую связанный с Хогвартсом. Но только занятия в школе уже закончились, все дети разъехались ещё третьего дня.

— Нам бы Поппи предупредить, что опаздываем, — призналась я. И спохватилась: — Я миссис Снейп. Миссис Эйлин Снейп. Урождённая Принц. Поппи — это колдомедик Хогвартса.

— Аберфорт Дамблдор, — с еле уловимой улыбкой, затерявшейся в морщинках возле глаз, кивнул старик, — а кто такая Поппи, поверьте, я знаю.

Я едва подавила желание открыть в удивлении рот. Ну конечно, уж могла бы и вспомнить, что брат директора держит тут кабак. «Кабанья башка», кажется. Или «Кабанья голова».

— А я Северус Снейп! — подал голос ребёнок. Мне очень захотелось треснуть себя по лбу. Бедный малыш, в который раз забываю его представить.

— Очень рад встрече, Северус. — Аберфорт уже вышел из-за стойки, поэтому наклонился и пожал ручку моего сына. — Следуйте за мной.

Его кабинет содержал низкий столик перед камином и три удобных кресла. На столике лежало несколько потрёпанных книг. Стояла незажжённая свеча и прозрачный кувшин с темно-красным напитком. Три бокала стояли на полке возле неработающего камина. А стены почти скрывались за стеллажами с книгами — от пола до потолка. На потемневшем полу раскинулась серебристо-серая шкура какого-то огромного монстра — с когтями и широким хвостом.

— Мой камин связан с кабинетом директора школы, — пояснил хозяин бара, — но и с больничным крылом тоже. Только второе — наш маленький секрет с мисс Помфри. Думаю, вы не станете злоупотреблять моим доверием, миссис Снейп?

— Ни за что, — кивнула я.

— И я никому не скажу, — прекрасно понял его Сев.

— Про что не скажешь? — улыбнулся мужчина.

— Про камин и больничное крыло, — ответил ребёнок.

— Серьёзный малый, — одобрил Аберфорт. — Пробовал когда-нибудь гранатовый сок? Угощайтесь, Эйлин, стаканы чистые. И морячку налейте. А я пока попробую вызвать Поппи.

И он нырнул в камин головой, бросив щепотку серого порошка из стоящего рядом кубка.

— Пить, — дёрнул меня за рукав Сев. Я спохватилась и налила из кувшина сок в два стакана. По половинке. Один протянула ребёнку, второй Данко.

Оба принялись смаковать с видимым удовольствием.

Дамблдор-младший, наконец, вынырнул из камина и поднялся с колен очень гибким движением. И мне даже совестно стало думать о нём, как о старике.

— Мисс Помфри неуловима, — довольным тоном сообщил он. — Пока её дозвался… Проходите, камин открыт. Только скажите чётко: «Больничное крыло».

— Спасибо! — громко сказал Северус, со стуком поставив пустой стакан на столик. На щеках у него появились красные усы. Впрочем, у эльфа были точно такие же. Он тоже поблагодарил, но стакан просто исчез из его руки и оказался на столике абсолютно чистый.

Я вынула платок и вытерла мордашку ребёнку.

Данко тут же вымылся сам. Ну и длинный же у него язык, оказывается.

Поблагодарив Аберфорта, мы шагнули в камин. Я держала за руку Сева, а он — домовика. Бросив одолженный Дамблдором порошок, спокойно сказала:

— Больничное крыло!

Мы ухнули куда-то вниз, а потом резко взлетели верх. И остановились, приходя в себя.

— Проходите! — Тут же появилась перед нами Поппи. — А я жду-жду — уж Сметвика беспокоить не решалась. Мало ли, что вас могло задержать. И тут Аберфорт появился… Вы молодцы, что к нему заглянули.

Мы спокойно распивали чай, и слушали Поппи о первых неделях её работы в Хогвартсе. Она дала забавную характеристику каждому профессору, отзываясь о них с уважением, но и с долей юмора. Домовику добрая подруга тоже разрешила сесть с нами за столик в её небольшой, но уютной спаленке. Табуретки мы дружно притащили из обновлённого больничного крыла. Эльф порывался переместить их магией, но Поппи предупредила, что тут сразу появится кто-нибудь из замковых эльфов и лучше нам этого избежать. Я уже хотела озвучить свою просьбу о полётах, когда мы услышали голос, донёсшийся из коридора:

— Поппи, дорогая, ты здесь?

— Профессор Дамблдор, — прошептала медиковедьма и степенно поднялась со стула.

Она вышла в больничное отделение, а я испуганно схватилась за кошелёк, жалея, что не захватила свой посох. Могла бы повернуть голову льва и спросить, как бы мне получить какой-нибудь амулет для защиты от легилименции. Но можно ведь и в кошельке написать записку с запросом. И галеоны я взяла с собой на всякий случай.

Приглушённый разговор затих и совершенно бесшумно медиковедьма и Дамблдор-старший появились на пороге. Я поспешно встала, уронив чашку. Благо под ней было блюдце, и чай я почти допила. Кошелёк так и остался в кармане, хорошо не успела его вытащить. Сев встревоженно смотрел на меня, а Данко… Эльф успел исчезнуть, и я даже порадовалась этому.

— Здравствуй, Эйлин, — улыбнулся мне директор Хогвартса отеческой улыбкой. Он совсем был не похож на брата, да и на образ из фильмов тоже. Черты лица мягче, чем у Аберфорта, рост немножко ниже, фигура более упитанная, но толстым его не назовёшь. А может это мантия такая, а на самом деле он совсем худой. Борода пышная, но короткая, в смысле — только до груди, а не до талии, и совсем седая. Очки были, но не такие половинки, как в фильме, а квадратные с более грубой оправой. Возможно к рождению Гарри Поттера, он приобретёт себе более современную модель. И цвет глаз, поблёскивающих за оправой, гораздо светлее, чем у брата. Мантия действительно фиолетовая, но без звёзд, а остроконечная шляпа на голове просто чёрная.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — опомнилась я.

— Тебя и не узнать, девочка моя, — улыбнулся он ещё раз, — так изменилась, похорошела… Это твой сын?

— Да, профессор.

— Меня зовут Северус Снейп! — тут же представился ребёнок.

— Здравствуй, Северус, — кивнул ему Дамблдор. И снова взглянул в мою сторону, а я смотрела на его бороду и боялась, что он всё равно считает мои мысли. — Я бы очень хотел с тобой пообщаться, девочка моя, но, к сожалению, сейчас спешу в Министерство. Буду рад, если навестишь меня на следующей неделе. Скажем, во вторник. В первой половине дня я буду у себя в кабинете. Пароль спросите у Поппи.

— Хорошо, — кивнула я, но директор уже обернулся к моей подруге.

— Я жду твой список, дорогая. Как будет готов, передай мне через домовика. Я сразу свяжусь с попечительским советом. Всего хорошего, дамы. Северус, буду рад видеть тебя в школе, когда тебе исполнится одиннадцать лет.

Он неторопливо развернулся и ушёл, а я смогла перевести дух.

Опускаясь обратно на стул, я явственно поняла, что мне практически приказали явиться к нему на разговор. И что с этим делать, просто не представляла.

— Ну вот, — сказала Поппи огорчённо. — Список зелий я давно уже составила, но список ингредиентов настолько велик… Впрочем, не буду забивать вам голову.

Я вспомнила, что по канону зелья для больничного крыла варил профессор Снейп. Я невольно потрепала по головке сыночка, которому до профессора ещё очень далеко. А кто же занимался этим до него?

— Кто варит зелья? — повторила Поппи мой вопрос. — Я точно не знаю. Что-то мне придётся варить по ходу дела. Но самые основные зелья профессор Дамблдор заказывает у поставщика Мунго, кажется. Я точно не вникала.

Ага, значит, Слизнорт этим не занимается. Что ж на Северуса-то столько нагрузили? Правда не факт, что это будущее вообще наступит. Хотя вряд ли я, мелкая и незаметная сошка, могу что-то поменять. Вон, даже судьба Северуса по пророчеству Пифии, изменится только тогда, когда я отыщу загадочный цветок папоротника. Если, конечно, Возрождённая Магией — это я. Но Пифия и раньше так меня называла, так что в первой части прорицания я не сомневалась.

— Поппи, — решилась я спросить. Я ведь не буду говорить прорицание. А Поппи — медик, и наверняка знает много о растениях. — А ты не знаешь, где можно найти цветок папоротника?

Она вдруг рассмеялась.

— Ты серьёзно, Эйлин? — она всё ещё с улыбкой смотрела на меня. — Нет, я понимаю, что только маглы думают, что папоротник не цветёт, но правда же. Говорят, только Мерлину удалось в своё время найти цветок папоротника. Я помню из истории магии, что Мерлин искал его, чтобы спасти Артура как раз в Иванову ночь. Вам же тоже должны были рассказывать.

— Эм… Я наверное болела, — чуть покраснела я. — Ничего не помню об этом.

— Да там не так много, — Поппи отвлеклась на вновь появившегося Данко, протянула руку и погладила эльфёнка по рыжему чубчику. И сказала: — Смотри-ка, волосы отросли!

Я тоже удивилась. Ещё вчера головёнка домовика была абсолютно лысой. А утром мне было не до этого.

— Я попросил, — надулся Сев. — А то у меня есть волосы, а у него нет.

Данко смутился и поднял на меня огромные выразительные глаза:

— Я сам не знаю, как это получилось. Хозяин Северус попросил и так топнул ногой! А волосы вдруг выросли.

Очередной выброс Северуса мне даже понравился. Если бы всегда это заканчивалось так безобидно! Но к папоротнику я все же поспешила вернуться.

— Так что же с Мерлином и папоротником?

— У меня где-то была книжка. Я бы тебе её прислала. Ты бы завела сову, Эйлин. А то я адреса не знаю, но и спрашивать не хочу. И ты не говори, потому что моя голова — открытая книга. Не способна к окклюменции, мало ли кто считает. Но там, в книге, про это немного. В Иванову ночь Мерлин приносит жертву, как понимаешь — это важное условие — убить невинное создание. Вообще, тёмная магия, если что. Ну вот, он эту жертву сжигает на костре, ветер развеивает пепел.

Мерлин после этого, кажется, пел какую-то песню, или это было заклинание. А потом идёт к реке, и видит цветок. Он его выкапывает — цветок с маленькими листиками напоминает капли алой крови, а корешки у него отдельно от папоротника, обвивают корни самого растения. Так что он трудится очень осторожно, а потом несёт его к себе и дома кладёт под свою подушку цветок — вроде бы должно что-то ему присниться, а корень измельчает и добавляет в воду для питья, которую надо закипятить и остудить. К сожалению, Артур так и не увидел пользы от того цветка, а отвар случайно выпила Моргана. Но Артур всё равно спасся, а цветок вроде и не понадобился. Но больше никаких сведений о его находке нет. Известно только, что цветок капризный, а раз уж даже Мерлину его укротить не удалось…

Я вся под впечатлением, решила, что раз Мерлин отыскал, значит, крошечная надежда есть и у меня. А уж как я хочу, чтобы Сева змея Волдеморта не кусала! Так что я бы цветок под подушку сына положила, и ему же дала выпить отвар.

— Смотрю, задумала найти? — усмехнулась Поппи. — Ну так я тебя обрадую. На следующей неделе с понедельника на вторник будет как раз Ивановская ночь. И мы с сестрой и двумя кузинами собираемся для ритуала на реке. Если хочешь — присоединяйся. Познакомлю тебя с сёстрами.

— Во вторник меня директор ждёт! — спохватилась я. — Как раз седьмого июля.

— Ну не ночью же, — возразила ведунья. — Присоединяйся, повеселишься, да и не мешает тебе ритуал этот пройти. Очищение и всё такое. А выспаться успеешь. Мы не до утра будем, как некоторые. А только до полтретьего ночи. А потом порталом переселимся в одно славное место, а оттуда камином куда захочешь.

— А что для этого нужно? — загорелась я. Даже если не найду цветок, почему бы не испытать такое приключение. И если Поппи такая милая, может, и сестры её будут не хуже.

Поппи кратко набросала мне список необходимого. К сожалению, там было обязательное воздержание от супружеской близости в течение шести дней. И как я это Тобби объясню — ещё вопрос! А раз сегодня вторник, тридцатое июня, то и воздержание начинается прямо сегодня. Не есть мяса в течение трёх дней, выглядело куда проще. Ну а последние условие — лететь от портала до места проведения ритуала на своей метле — живо вернуло меня к цели посещения.

— Поппи, — оживилась я, — понимаешь, я на метле давно не летала…

— Ну ты скажешь, — развеселилась девушка. — Я же помню, как ты метлы этой боялась. Ещё брат твой говорил…

Она осеклась, но тут же встряхнула головой и продолжила:

— Но ты же была капитаном команды по игре в Плюй-камни. А квиддич далеко не всем нравится!

— Я вот как раз хотела тебя попросить… Я тут захватила мётлы, но тренировать сына мне совершенно негде.

— Вот здорово! А я уже подумывала, как тебя заманить на квидичное поле и помучить своей метлой.

— А что такое квиддич, тётя Поппи? — заинтересовался Северус.

***

Я сидела на нижней скамье трибуны и отдыхала, глядя, как Поппи на своей метле пытается контролировать полёт моего сына, что было не так и трудно, маленькая метла развивала совсем небольшую скорость, да и Данко страховал.

Северус, как увидел свою метлу, сразу вцепился в неё как клещ. Еле дождался объяснений, что с ней делать, вскочил верхом и помчался вокруг стадиона. Спасибо Данко! Когда метла врезалась в трибуны в первый раз, Северуса на ней уже не было за секунду до этого. А вот на земле оказался клубок маленьких тел. Так его Данко спасал и дальше. Поэтому Поппи скоро вернулась ко мне, чтобы уговорить попробовать ещё раз.

Как прошёл мой первый полёт, я вспоминала с содроганием, да и руки с ногами ещё продолжали мелко трястись. И было от чего.

Я, кажется, охрипла, пока призывала метлу сакраментальным приказом «вверх». Метла, охарактеризованная Поппи лаконичным «какая прелесть», сначала просто подскакивала, норовя меня треснуть по голове, наподдать по мягкому месту, или покрутиться, делая вид, что подметает стадион. Потом, словно нехотя подлетала к руке, но едва я пыталась её схватить, резко уворачивалась, падая обратно на землю. В общем, издевалась, как живая, совершенно не даваясь в руки. То ли дело у Сева, он как будто сроднился со своей метёлочкой с первой секунды.

Отчаявшись и пользуясь тем, что Поппи отвлеклась на сына, я рявкнула по-русски:

— А ну ко мне, дрянь такая!

Чудо случилось. Метла прыгнула ко мне в руку. Я побыстрее на неё взобралась, приказав подниматься. Ну и понеслось — куда там мальчику Невиллу Лонгботтому спустя много лет! Меня метла прокатила со свистом вокруг всего Хога раз семь, ныряя в арки и норовя врезаться в башни, пару раз пролетела под мостом, со скоростью ракеты пронеслась прямо над озером, намочив подол моей мантии. И как я на ней сумела удержаться — осталось для меня загадкой. Но после того как эта паршивка сбросила меня на травку возле взволнованной медиковедьмы, мне срочно потребовался отдых. Так что пошла к трибунам и устроилась тут как зритель. Правда отдыхала не долго.

— Мама, круто! — завопил Сев, подлетая к моей трибуне, и лихо притормаживая с одновременным разворотом. — Я как ты хочу! Но моя Стрекоза не хочет лететь выше!

— Стрекоза? — поразилась я. И порадовалась, что на его метле стоит ограничитель высоты. Надо было срочно отвлечь малыша: — Это ты её так назвал?

— Ага. Данко сказал, что она будет слушаться лучше, если я дам ей имя.

Данко уже стоял рядом с парящим ребёнком и важно закивал.

— Ну, я полетел, мам, — Сев резко развернулся, и, выписав перед трибунами широкую восьмёрку, умчался вдоль трибун. И это ему ещё четырёх нет! Надеюсь, никто не загребёт его в квиддич! Я помню, сколько раз Гарри Поттер, да и другие маленькие спортсмены этой дикой игры оказывались на попечении Поппи в каноне. А самое обидное, я думала просто привить немножко любви у Северуса к полётам, помня, что в каноне он мётлы презирал. И я подозревала, что это оттого произошло, что никто его нормально летать не учил, или может, дразнили за неловкость, а он мальчик гордый.

Зато теперь могу себя поздравить. Подозреваю, что мой Сев даже Джеймсу Поттеру теперь нос утрёт. И один Мерлин знает, как меня это теперь пугает.

Обречённо вздохнув, я решила, что достаточно отдохнула — полёт за цветком папоротника никто не отменял — и пошла вниз к Поппи, которая уныло рассматривала «прелесть», пытаясь палочкой обнаружить проклятия.

— Я не так хороша, как Роланда, — огорчённо сообщила она, — вот кто мастер полётов и проклятий, наложенных на мётлы! Жаль она с группой учеников улетела куда-то в Африку — к драконам. Говорят, она там весь отпуск проводит. Такая вот страсть.

— Роланда Хуч? — уточнила я, примериваясь, как подойти к мерзавке. С Поппи она вела себя на удивление смирно, а при моем приближении задёргалась.

— Да, профессор Хуч. Очень резкая, и любит высказать правду в лицо, но дело своё хорошо знает. Впрочем, она же тут преподавала, когда ты училась.

— Ага, — кивнула я. — Положи её, я ещё кое-что попробую.

Поппи безнадёжно вздохнула, но положила метлу на землю и пошла к трибунам. И правильно, неизвестно, что выкинет эта гадина, но по крайней мере она не пыталась меня сбросить. Так что об этом подруга решила пока не переживать.

— Значит так, — тихо сказала я метле, встав справа от неё, как научила Поппи. — Я тебе сейчас имя дам, хотя ты, мерзкая сволочь, его не заслужила!

Метла завозилась на коротко подстриженной траве, словно понимала каждое слово.

— И как же мне тебя назвать? — протянула я, словно раздумывала.

Кончик метлы приподнялся и мелко задрожал. Боится? Вот чего, интересно?

— Может Медузой Горгоной? — продолжила я рассуждения. Метла нервно дёрнулась и отодвинулась от меня сантиметров на двадцать. — Или ещё можно — Бабой Ягой.

Метла демонстративно рухнула на траву. Но только мне тоже не очень хотелось летать на бабе Яге верхом, да и жалко вдруг стало метёлку — она вообще-то была симпатичной, и не сбросила меня, что ни говори. Поэтому решила больше её не мучать. Тем более, имя я ей уже придумала.

— Ладно, дорогая. Хотя ты этого не заслужила, но имя я тебе дам хорошее. Авансом. Будешь выкрутасничать, отберу! — метла робко придвинулась ближе. — Нарекаю тебя…

Я выдержала достойную паузу, глядя как метла чуть подпрыгивает от нетерпения. Прав был Данко, видимо, имя для метлы очень важно. Странно, что у Гарри Поттера в таком случае просто был Нимбус-2000, да и остальные мётлы с фабричными названиями.

— Нарекаю тебя, — повторила я, — Амфибия Каталина!

А что, вполне аутентично. Мы же в Англии, а тут этот самолёт-амфибия, как я помню из своего недолгого увлечения авиацией, проявил себя очень неплохо в годы Великой Отечественной Войны* или Второй Мировой по-здешнему.

Метла оценила — взлетела над землёй, приблизилась к моей ноге и нежно потёрлась о неё прутьями. Стоило мне поднять руку, моя Каталина даже не стала дожидаться приказа. Ласково ткнулась в ладонь гладкой рукояткой.

— Ну вот что, Амфибия, — я устроилась на ней сверху, радуясь удобному утолщению в качестве сиденья, и поставила одну ногу на подножку. — Будешь слушаться, я тебя маслицем смажу! Полетели!

Вот теперь мы взмыли вверх так красиво, что у меня дух захватило, но желудок остался на месте. Метла не подвела, слушалась малейшего нажима, легко поворачивая то вправо, то влево, то ускоряясь, то снижая скорость.

Сев снизу отчаянно махал мне рукой и чего-то кричал, но из-за свистящего в ушах ветра я ничего не могла разобрать. Пришлось снижаться и догонять ребёнка, чтобы лететь вровень с ним.

— Что случилось, Сев?

— Мам! Я тоже так хочу! Дай мне свою метлу!

— Нельзя, Сев. Вырастешь, будет у тебя такая. А пока летай на Стрекозе, или она обидится, что ты хочешь её променять.

— Ладно, — крикнул он, — давай наперегонки!

И вот от кого научился?

— Амфибия, — шепнула я метле, — забираем моего сына и аккуратненько его катаем вокруг Хога! Два круга и летим на посадку возле Поппи. На тебе автопилот. Ферштейн?

Метла согласно качнулась, и мы помчались за Стрекозой. Одной рукой подхватить ребёнка оказалось не так и просто, но Амфибия устроила такую синхронизацию, что мётлы словно соединились. Сев радостно вскрикнул и вцепился в мою Каталину. На земле материализовался Данко и ловко поймал Стрекозу.

Одной рукой я обхватила ребёнка за пояс, прижав к себе, другой держалась за древко впереди него. Вот это был полёт! Я поверила в способность Амфибии лететь на автопилоте и не прогадала. Никакого управления от меня не потребовалось. Метла на первом круге облетела каждую башню под восторженные крики Северуса, а второй круг сделала гораздо выше, показав нам все красоты великолепного шотландского замка. После чего, как и договаривались, плавно спустилась к Поппи и Данко, которые наблюдали за нами, задрав головы.

Утро удалось на славу!

______________________

* Каталина — название легендарного самолёта PBY фирмы Consolidated. Эта машина родилась в 1935-м году как морской патрульный гидросамолёт, позже превратившийся в самолёт-амфибию. С началом Второй Мировой войны Каталина примерила на себя самые разные роли: как морской разведчик охотилась за "Бисмарком" и другими рейдерами; как противолодочник — была настоящей грозой U-ботов в ходе Битвы за Атлантику; как спасатель — стала настоящим ангелом-хранителем для тысяч сбитых морских лётчиков и экипажей потопленных судов; как транспортник — перевезла тысячи тонн грузов, снабжая удалённые гарнизоны островов Тихого океана.

Самолёт стоял на вооружении всех стран антигитлеровской коалиции, а в СССР и вовсе производился по лицензии под наименованием ГСТ.

На родине, в США, Каталины демобилизовались только в 1957-м году, а в Бразилии и Дании — и вовсе в 70-е.

Но на этом карьера долгожителя не закончилась. Прочная конструкция, неприхотливость к местам базирования и огромная дальность пришлась по вкусу многим частным перевозчикам — и Каталины стали бороться с пожарами; возить людей и грузы в отдалённые районы Карибских островов и Аляски; катать туристов и искать полезные ископаемые.

Несмотря на то, что последня из Каталин модификации PBY-6А сошла с конвеера в 1945-м году, десятки этих машин служат в самых разных уголках мира и по сей день. Есть один и в России — КМ-2, приписаный к аэропорту Хатанги.

Подробнее — здесь:

http://airwar.ru/enc/sww2/pby.html

http://airwar.ru/enc/sea/km2.html

Глава 12

Попрощавшись с Поппи, мы долетели до антиаппарационного барьера на мётлах, причём Данко устроился позади меня. Держался он за прутья и никакого дополнительного веса не создал. Синхронизацию со Стрекозой Амфибия освоила отлично, так что за Сева мы тоже не переживали, хотя скорость, конечно, была у его любимицы маловата. Но мы и не спешили никуда. Более того, после таких головокружительных гонок отчаянно не хотелось сразу домой. Да и эльфу я ворона купить обещала.

— Послушай, Данко, — сказала я, упаковав мётлы в специальные уменьшающие чехлы. — А ты не знаешь ещё каких-нибудь волшебных деревень, кроме Хогсмита и Косой Аллеи?

— Знаю, — кивнул домовёнок, рыжий хохолок у него на голове забавно качнулся в такт. — Их много.

— А я кушать хочу, — сказал Сев.

— Точно, — согласилась я с сыном. — Нам бы такую деревеньку, где можно купить ворона, и где найдётся ресторанчик, или харчевня какая-нибудь. Обедать уже пора.

Данко почесал затылок и сверкнул глазами:

— Можно туда, где я летучую мышь вчера продал. Это далеко, но я могу перенести прямо отсюда. Там вкусно поесть можно, и воронов продают целых два магазина. Выбрать можно.

— А где, далеко? — поинтересовалась я, уже подавая эльфёнку руку.

— Chernyakovka называется, — не без труда выговорил Данко, вцепляясь рукой в мои пальцы.

Миг, и мы стоим на краю поляны в густом лиственном лесу. Но и сосны с елями встречаются. Поляна небольшая и светлая. Посредине пенёк, возле него следы кострища. Мы что — в России? У меня аж сердце защемило. Эльф сказал «Черняковка». Это скорее всё же Украина. Но всё равно что-то родное.

— Данко, — начала я, но тут справа от нас появилась ведьма в зелёной мантии и остроконечной изумрудной шляпе.

Кивнула нам приветливо и, ступив ногами прямо в середину кострища, распевно произнесла:

— Черняковка!

Мгновенье — и взметнувшееся зелёное облако оседает пеплом, оставляя кострище пустым. Как оригинально! Видимо здесь это взамен каминов. И порошка никакого ведьма не бросала.

Эльф потянул и нас к кострищу. Я на всякий случай взяла Сева на руки. Произнесла название так же напевно — ну мало ли это важно, и мы оказались на довольно просторной площади.

По центру высилась настоящая русская избушка, не на курьих ножках, а на большом и высоком пне. К двери вело аккуратное крылечко. Над дверью подвешено непонятным образом круглое ошкуренное брёвнышко, которое постоянно крутилось, замирая на несколько секунд. На нём была выжжена надпись приветствия. Я с любопытством прочитала её на английском, потом на украинском, потом на русском. А в трёх последних языках было сомнение: «Zapraszamy do Czerniakowki», «Valkommen till Chernyakovkа» и «Sveiki atvykę į Černiakovką». Скорее всего польский и ещё какой-то.

— Данко, какой город рядом? — всё же спросила я домовика, отойдя в сторонку.

— Не знаю, — виновато признался эльф. — Я тут бывал со старым хозяином, но он не говорил мне названия.

Народу здесь было много. В основном сновали ведьмы всех возрастов и нарядов, иногда с детьми. Встречались подростки и мужички. Вот черных расцветок, как у нас, в Косом Переулке или в Хогсмите — было крайне мало, и на нас поглядывали с любопытством. В основном преобладали зелёные наряды всех оттенков, но нередко виднелись жёлтые, красные и синие.

Площадь окружали добротные деревянные дома, в основном трёхэтажные. Они расположились плотным кольцом, даже заборчики имелись между домами. А вот впереди от площади отходила широкая дорога, выложенная брусчаткой, вдоль которой тоже располагались разнообразные лавки и магазинчики, но уже двухэтажные. И между ними уже встречались просветы и тропинки, уходящие в густой высокий лес. По обе стороны, вдоль обочин было немало торговцев с лоточками.

Данко увлёк нас вперёд к этой улочке, не дав даже задержаться на площади. Вкусно пахло выпечкой, торговали пирожками и лоточники. Но эльф уверенно шагал мимо них, несмотря на то, что нас по-русски и по-украински зазывали попробовать товар. Я немножко растерялась, ведь у меня только галеоны. А я даже не знаю толком, чем в России, или в той же Украине расплачивались в 1964 году. Но возглас одного из торговцев деревянными фигурками успокоил:

— Дамы, только сегодня — заговорённое веретено, всего два галеона! Игла-самошвейка отдам за три галеона. Это почти даром!

— Семечки жаренные, — выкликала чуть дальше девушка, — два сикля за кулёк.

Мимо семечек я пройти не смогла. Остановила Данко и спустила с рук Северуса.

Просьба вышла коряво. Давно я по-русски не говорила, разве что с Пифией, в больнице.

— Дайте, плиз, на галеон, — выговорила я, протягивая золотую монету.

Девушка улыбнулась и протянула белый холщовый мешочек, на котором было углём написано — «1 галеон». Почти невесомый.

Я удивилась, сколько же там семечек.

— На галеон — это целое ведро, — правильно поняла меня девушка. — Так что в мешочке чары уменьшения веса и объёма.

Поблагодарила, прикинув, что нам этого хватит надолго. Убрав мешочек в сумку, и мы поспешили дальше.

Оказалось, Данко нас привёл в невысокую таверну. Внутри опрятные, покрытые кружевными скатертями столики вдоль стены с окнами. Скамейки с высокими спинками отделяли столики друг от друга. Тут обедало множество народу, но тесноты не было. Мы нашли свободный столик в самом углу, и не успели рассесться, как появилась пухленькая ведьмочка с блокнотом.

— Что пожелаете? — спросила она, с любопытством поглядывая на Данко.

— Борщ со сметаной, три порции, — попросила я, потому что видела это на других столах. — На второе пельмени в горшочках. И квас.

— Один момент, — улыбнулась девушка, отходя.

Скоро перед нами дымился борщ.

— Красный суп! — восхитился Северус, хватая ложку.

Обеду мы все отдали должное. Севу досталась вторая порция борща, а мы с Данко предпочли по второй порции пельменей. На сладкое нам ещё подали какой-то слоёный пирог с малиной, но я завернула его и убрала в сумку. Все слишком объелись основными блюдами, Данко не терпелось выбрать ворона, а Сев тоже крутился, повторяя за эльфом. Квас мы выдули весь двухлитровый кувшин, поэтому для начала посетили уборную. А потом отправились на прогулку по магазинам.

Собственно тут можно было купить всё, что и на Косой Аллее, и даже немного больше. Есть ли тут свой Лютный переулок, я интересоваться постеснялась.

Наконец эльф привёл нас в низкий магазин больше похожий на длинный сарай с земляным полом. Живности тут было видимо-невидимо — и летающей, и ползающей, и бегающей. А запах… Ну это ведь неизбежно. Удержалась от порыва достать платок.

Глаза разбегались, кого тут только не было. Кошки разнопородные, зайцы, кролики, жабы, парочка карликовых лис, еноты, голуби, совы, да всех и не перечислить. И среди всего разнообразия только один ворон в углу. Крупный, чёрный, косящий круглым тёмно-бурым глазом.

Данко тут же оказался возле него и протянул к нему руку. Ворон благосклонно наклонил голову и мне отчётливо померещился скрипучий, но вполне человеческий голос. Нет, точно померещилось — это же не попугай. Хотя, кажется, я где-то слышала, что ворона тоже вполне реально научить говорить. Как бы то ни было, на гортанный ответ эльфа ворон вполне натурально кивнул и спрыгнул ему на плечо.

Ну вот, птица куплена. Я уплатила семь галеонов, запрошенных продавцом, а потом увидела, что в другом углу сарайчика притулилось, по крайней мере, пять разных воронов, не хуже нашего. Но судя по виду Данко, менять нового любимца он ни за что не согласится. Мы уже собирались уйти, а то Северус побаивался хитрых коз, тоже тут обитавших, когда на второе плечо эльфа метнулась какая-то тень. Крохотное создание прижалось к его тонкой шее и сложило крылья, превратившись в неопределённый чёрный комок.

Данко испуганно посмотрел на меня, потом на продавца и попытался оторвать от себя летучую мышь. Не успела я его успокоить, что мышь никак нам не помешает, как удивил ворон. Заинтересовавшись писком, он резко взмахнул крыльями, перебравшись на другое плечо эльфа и, накрыв чёрный комочек крылом, клюнул Данко в руку.

— Твой? — только и спросила я эльфа, не в силах сдержать улыбку.

— Его, его! — подтвердил продавец. — Даром забирайте. Не жалко. Или вон парню купите шушпанчика, хороший фамильяр.

— Кого? — обернулась я. А Северус завертел головой. Ну как же — у Данко два питомца, а у него ни одного.

Продавец вытащил из-под прилавка какое-то эфемерное создание в виде крупного — с апельсин величиной — белого пушистого шарика. Подбросил на ладони, поймал, но ничего не изменилось.

— Спит, — пояснил он огорчённо.

— Нам, пожалуй, хватит животных, — осторожно сказала я. Комочек шерсти меня не впечатлил. И вообще я боюсь незнакомых вещей.

— Всего один галеон! — не отставал продавец. — Пятнадцать сиклей. Десять сиклей и двадцать кнатов! Девушка, их за пятьдесят галеонов продают! А я вам даром отдать готов. Ну ладно, признаюсь, он знает только английский. Десять сиклей ровно.

— Точно? Только английский? — тут я понимаю, что говорю по-русски, потому, наверное, и признание продавца такое было. Мол, по-русски тварь не бельмеса.

— Нуу… еще идиш, — как-то обречённо добавил мужичок. — Пять сиклей и переноску даром!

Из-под прилавка была извлечена маленькая корзинка из светлой лозы, даже с какой-то мягкой подстилкой, куда был торжественно водружён белый комочек.

— Ма-ам, — требовательно протянул Северус.

Я вздохнула и достала пять серебряных монеток. Денег было не жалко, но ведь непонятно, что ожидать от этого шушпанчика. Я о нём только в анекдотах что-то слышала, да и то не помню что.

Северус сам схватил корзиночку с видом «моё!». Отнимать не решилась, но поспешно вывела своих из сарайчика. На свежий воздух, да!

Мы ещё побродили по волшебной деревне близ Полтавы. Да, название города я вызнала у девчонки, предлагающей покататься на летающих лошадках. Пегасы умильно косились на нас, но от соблазна я устояла. Налетались уже!

Северус даже не скандалил — шушпанчик надёжно завладел вниманием малыша, хотя даже не думал просыпаться.

А я вдруг увидела книжный и теперь сама соблазнилась. Дети и звери отправились за мной и застыли у больших плакатов с движущимися картинками.

А я поспешила к полкам с книгами. Чего тут только не было. И главное — почти всё по-русски. Будь моя воля, скупила бы полмагазина. Только стоило всё очень дорого.

Не удержавшись, выбрала себе: «Волшебные сказки мира на трёх языках», «Высшие зелья от валькирии Марго», «Все чары для подготовки к выпускному», «Настольная книга артефактора с углублённым изучением волшебных посохов» и толстый томик с картинками «Ведьминский конклав только для посвящённых».

Продавец — очень лопоухое создание, чем-то даже похожее на домовиков, только ростом под два метра и с совершенно чёрной блестящей кожей, в зелёном костюме, а-ля Робин Гуд и с таким же зелёным колпаком — красивым голосом осведомилось, вижу ли я название пятой книги.

— Да, а что? — удивилась я.

— Напишите его здесь, — потребовало «оно», положив на прилавок перо и лист пергамента. Смешная шапочка была натянута почти до серебристых глаз.

Пожала плечом и написала: «Ведьминский конклав только для посвящённых».

— Книга для записей старинных рецептов, — прочёл продавец. — Хм. Вы знаете, что эта пустая книга стоит сто восемьдесят галеонов?

Ничего не понимая, я молчала, слегка прибалдев от цены и неправильного прочтения.

— Уверены? — только и удалось выдавить из себя.

— Джей, — крикнул продавец куда-то в сторону. — Тут книгу для рецептов купить опять хотят. Иди, сам объясняй, почему такая цена. По-моему, леди — иностранка.

Черноглазый парень чуть пониже напарника, но из-за худобы казавшийся не менее высоким, ловко петляя между полок с книгами, прошёл за прилавок и улыбнулся мне какой-то странно-знакомой улыбкой.

— Леди видит название? — спросил он по-английски и совсем без акцента, занимая место странного эльфа. — Это вы писали?

Он указал на пергамент.

— Джей? — повторила я имя, названное лопоухим «негром», не понимая, почему молодой парень кажется мне таким знакомым.

— Да, так меня… — он замер на полуслове, бледное лицо стало совсем белым, а черные глаза впились в меня с каким-то страхом.

Тут я и нырнула в этот взгляд.

«Эйлин! Откуда? Не может быть! Ты должна видеть дроу!»

— Джей, — повторила я. — Ты жив?

Я поняла, почему так знакомо выражение его лица. Это же выражение я не раз разглядывала в зеркало. И моего брата зовут Джей Ли. И глаза у него чёрные, а я таких больше не встречала. Слишком много совпадений!

— Вы меня с кем-то путаете, — холодно произнёс брат.

— Мама! — схватил меня за мантию подбежавший Сев. — Я хочу плакат с мальчиком на метле! А Данко понравился плакат с двумя девочками.

— Подожди, сынок, — я снова подняла взгляд на брата, боясь, что не увижу его. Мог ведь и сбежать, пока отвлекалась. Но парень по-прежнему стоял за прилавком. Сжав губы в тонкую линию, он с жадностью рассматривал Северуса.

— Молодой человек, — оттеснила меня худощавая дама, — вы не подскажете, учебники для школы Китежа есть в полном комплекте?

— Для какого курса? — спросил Джей по-русски. И тоже без акцента. —Есть для четвёртого и восьмого. Для остальных полная комплектация будет в конце недели.

— Пойдём, Мила, — сердито сказала дама маленькой девочке, утягивая её вглубь магазина.

Мы опять остались одни у прилавка.

— Джей, — решилась я. — Нам нужно поговорить. Ты мог бы со мной встретиться?

Он закусил уголок нижней губы и задумчиво на меня взглянул, что-то решая. От повторного сканирования его мыслей я удержалась.

— Завтра у меня выходной, — наконец произнёс он. И спросил очевидное: — Это твой сын?

— Да.

— Я Северус Снейп!

Вот как всегда, мама из меня ещё та! Но кажется, ребёнку самому нравится представляться.

— Снейп? — потрясённо взглянул на меня брат. — Ты не вышла замуж за старика Нотта?

— Как видишь, нет, — я обрадовалась, что этот факт явно добавлял мне бонусов в его глазах. — Я вышла замуж за магла.

— А Северус?…

— Он маг.

— Боже мой! А отец…

— Я не видела отца много лет, Джей.

— Эйлин, я сменюсь через час. Если ты подождёшь…

— Обязательно подожду. Но сначала я бы хотела купить эти книги, — улыбнулась я, стараясь разрядить обстановку.

— Ах, да! — он опять потрясённо уставился на меня: — Ты точно видишь название?

— И содержимое, Джей! — чуть раздражённо ответила я. — А в чём дело? Она, правда, стоит так дорого? На ней указана цена два галеона!

— Странно, — пробормотал он. — С тебя за всё семнадцать галеонов.

Я выложила на прилавок требуемую сумму, и посмотрела, как брат мановением руки уменьшил книги. Убрала их в безразмерную сумку. Но тут же поняла, что настала очередь для моих потрясений.

— Беспалочковая магия?

— Эль, поговорим, когда сменюсь, ладно, — мягко попросил брат. — Встретимся в заведении «Валькирия». Там вы можете отдохнуть. Комнаты сдаются на любое время и не дорого.

Мы покинули магазин, но я безропотно купила своим домочадцам по плакату.

Заведение «Валькирия» оказалось премиленьким коттеджем ближе к площади. Над крылечком парила полудевушка-полуптица, провожая прохожих прищуренным взором. Не понятно — живое существо или какая-то волшебная иллюзия. Но реально не по себе становилось от её взгляда. Странно, что брат для встречи выбрал такое место.

Мы поспешили внутрь. На первом этаже находился обеденный зал и кондитерская, стены которых были украшены картинами с боевыми воительницами и морскими пейзажами. На столбах развешаны вёсла, штурвалы, якоря, какие-то трезубцы и прочая атрибутика морских разбойников и подводных королей. На втором и третьем этаже, судя по табличке на «ресепшене», сдавались комнаты.

— Извините. Осталась лишь одна комната, но и та забронирована, гости вот-вот прибудут, — произнесла с грустной улыбкой девушка за стойкой. — Вы же понимаете, к празднику съезжаются из всех деревень. Боюсь во всем посёлке не осталось комнат.

— Нам только на пару часов, — я недоумевала, что за праздник, но решила не уточнять, — дети устали, нам надо отдохнуть перед обратной дорогой.

— А, тогда можно. Я уступлю вам свою. Всё равно моя смена заканчивается в полночь.

Девушка оказалась хозяйкой «Валькирии». У неё была уютная квартирка на втором этаже. Страшная дева-птица висела прямо перед окном.

Сев безропотно улёгся спать, оставив корзинку с шушпанчиком у кровати. Пока я умывалась в нормальной ванной комнате, Данко тоже уснул, прямо на коврике перед кроватью. Летающие объекты освободили его плечо, устроившись на высоком шкафу. Ворон спал сидя, а летучий мыш лежал у его ног тёмным комочком.

***

Я заняла кресло и открыла загадочный томик с названием: «Ведьминский конклав только для посвящённых». И почему все так удивлялись, что я вижу название? На первой картинке была изображена симпатичная ведьма на метле в остроконечной зелёной шляпе и серебристой мантии. Ну — изображена — немножко не то слово. Она парила на фоне облаков, сидя боком на древке метлы, поглядывала поверх очков на меня и то и дело заглядывала в какой-то блокнот у себя в руках.

— Привет, — шепнула я невольно. Но уж очень живой она мне показалась.

Ведьмочка из книги усмехнулась. Вынув из-за уха карандаш, она быстро накарябала что-то в блокноте и развернула его ко мне лицом.

«Приложи средний палец левой руки к знаку внизу», — прочла я.

Внизу страницы поблёскивала небольшая голограмма, но что там за знак, и он ли это, я не могла разобрать. Тем не менее, приложила, почувствовала укол, как иглой и сразу отдёрнула руку. На голограмме осталась капелька моей крови, которая тут же впиталась в блестящий кружок.

Оказывается, дамочка на метле тоже следила за процессом, наклонившись вниз. Как только кровь впиталась, голограмма засветилась жёлтым светом, сменилось зелёным, затем красным, после чего свечение посветлело до синего, голубого и вообще исчезло. Теперь на печати можно было чётко разобрать переплетённые заглавные буквы AS.

— Вау! — произнесла ведьмочка на метле, глядя на меня с удовольствием. — Приятно познакомиться, я Вильма Грейс, дежурная.

— Эйлин Снейп, — представилась я в ответ. — Вы меня что — видите?

— Теперь — да. После активации. Ну что, новообретённая, какие вопросы? Пожелания? Предложения?

— А что за конклав? — честно говоря, я немного растерялась.

— Ну как же, — ведьмочка приосанилась, — конклав русских ведьм. Ну, строго говоря, русских — в более широком понятии, чем принято у неволшебников. Можно сказать — славянских.

— А-а, — глубокомысленно кивнула я.

Вильма хихикнула:

— Ты смешная. Мы тебя ждали. У меня скоро смена, так что поторопись с вопросами.

— Вы меня ждали? — ухватилась я за её слова. — А почему?

— Ну как тебе сказать… Это ты главной вопрос задай, я наверное не смогу ответить понятно.

— А как мне с главной поговорить?

— Ну у неё часы приёма с пятницы на субботу в два часа ночи по Киеву. Страница тридцать три. До этого времени лучше по пустякам не тревожить, может рассердиться. Но если хочешь, я могу попросить её устроить тебе аудиенцию пораньше.

Я уже совсем собралась заглянуть на тридцать третью страницу, но ведьмочка нервно взмахнула рукой:

— Стой, стой! Ты чего, не сейчас же! Думаешь, так просто? Открыла книгу и посмотрела? Ты это, отвыкай быть такой беспечной. И вообще, преврати книгу в медальон, что ли. Чтобы не было соблазна. А когда книга понадобится, тогда и будешь открывать.

— И как превратить? — вздохнула я.

— Я же говорю — смешная. Обычным способом. Закрываешь глаза и представляешь вместо книги медальон нужной тебе формы. Лучше с крышечкой, если не хочешь, чтобы дежурная в твои дела лезла и за личной жизнью подглядывала.

— Хм, — я прикрыла глаза, держа книгу на вытянутых ладонях, представила серебряный медальончик с симпатичной витой цепочкой и сразу почувствовала, как книга просто исчезла с рук.

Испугано открыла глаза и вздохнула, глядя на медальон.

Именно такой я и представляла — размером с галеон. Цепочка правда получилась не витая, а такая, как у меня была в детстве из толстых звеньев с алмазной гранью. Ну, видимо не так что-то подумала. Подцепив ногтём крышку, я посмотрела на миниатюрную Вильму:

— Вот так?

— Ну мне отсюда не очень хорошо видно, — призналась ведьмочка, — но раз тебе нравится… Ну все, говори последний вопрос, сейчас меня Жанна сменит. Ты с ней лучше особо не болтай, она у нас очень строгая и необщительная. А я в четверг буду с семи вечера, заглядывай.

— А про что книжка? — быстро спросила я.

— Какая книжка? А! Ну ты спросишь тоже… Представь, что это радиотелефон, только не размером с ранец, а маленький… Ну и с картинкой ещё.

— О как! Хорошо знаете магловскую технику?

— Это уже два вопроса, — усмехнулась Вильма. — Ладно, знаем, конечно! Что мы, дикие какие? У нас вообще-то высшее образование государственное и бесплатное, а по волшебной части наоборот — домашнее. Или вон, в Китеже, но это в основном маглорождённые.

— Понятно.

— Ну, тогда до встречи? Всё, я полетела! — помахала рукой ведьмочка. — Закрой крышку!

Крышку я захлопнула с сожалением. Не прочь была бы поболтать ещё с этой Вильмой. У меня же куча вопросов. Только когда надо, их в голове как назло не сыщешь. Записывать, что ли?

Я повесила медальон на шею и спрятала под рубашку. В этот момент в дверь постучали, и я пошла в прихожую.

Брат показался мне ещё выше в этой маленькой квартирке.

— Здравствуй, — сказал он и смущённо улыбнулся. — Удалось пораньше уйти.

А я ведь так и не решила, рассказать ему, что я не совсем его сестра, или не стоит. Я ведь совсем его не знаю. Так что, промолчу, пожалуй.

— Ну рассказывай, — решительно потянула его на кухоньку, усадив напротив себя. — Как ты жил-поживал всё это время.

Он усмехнулся:

— Ты изменилась.

— Ну а ты как думал, — беззаботно пожала плечом. — Ты же помнишь меня девчонкой, а я повзрослела уже.

— Да я не о том, — он внимательно вглядывался в моё лицо, — твоя внешность стала другой. Брови, глаза…

— А, да это в салон красоты магловский хожу иногда.

— Да? Не похоже, я бы это почувствовал. Это натуральное. Впрочем, не о том мы. Вы ведь ненадолго сюда?

— Ага, пора бы домой. Муж скоро вернётся.

— Понятно.

— А ты? Не женат?

— Нет, — ухмыльнулся он. — Не успел.

Я мысленно потёрла руки, порадовавшись за Поппи — у подруги ещё не все потеряно. Надо бы их свести как-нибудь. Вдруг и срастётся что-то.

— А девушка есть? Ну, может, на примете кто-то?

— Эль, ты чего? Нет у меня никого.

— Ну как чего? Сестра я твоя, или мимо проходила? Так что переживаю, как ты живёшь.

— Нормально живу. Подрабатываю в книжном, ну ты видела. Учусь ещё на заочном. Недавно мастера получил по артефакторике. А ты как? Видел как-то зелье с твоей подписью, порадовался, что мастер. А больше ничего и не слышал.

— Слушай! — я решила быстренько отвести вопросы от своей особы. — А как же магия. Ты не стал сквибом?

Он помрачнел, отвёл взгляд.

— Не стал, — буркнул равнодушно.

Блин, как же хреново не знать, что же случилось у них с отцом. Не спрашивать же то, что я по идее знать должна.

— Понимаешь, — заговорил Джей Ли, глядя в окно, — когда отец вышвырнул меня из дома, я просто не мог ничего. Прости, что не попрощался. Я сам думал, что сквиб. Мне повезло, что сюда поехал, помог один друг. Ичи взял меня работать в книжный. Думал — на первое время сойдёт, а подзадержался, как видишь.

— Ичи?

— Ичигар, он — дроу. Есть такой народ магический. Точнее он полукровка, и под землёй никогда не был, ну не суть. Хороший парень и мой друг.

Джей рассказал мне, как однажды ощутил, что магия к нему возвращается. Был безумно рад, хотел вернуться, доказать отцу что-то, но передумал. Стал учиться в Китеже, потом поступил в ученичество к мастеру-артефактору, проживающему в Полтаве. И продолжал подрабатывать у Ичи. А недавно и сам получил мастера. Подумывал открыть своё дело, да всё медлил.

— Вот и всё, в общем, — развёл он руками, — ничего интересного. Ты бы лучше о себе рассказала, сестрёнка.

— Да что говорить, — улыбнулась я, впечатлённая его рассказом. — Вышла замуж за Тобиаса, он очень хороший… Сына вот воспитываю. Всё прозаично.

— Но ты ведь получила мастера по зельеваренью! Я видел номер лицензии на том зелье… Как ты умудрилась, живя с маглом?

Сама бы хотела знать! Спас меня Северус. Наверное, наши голоса его разбудили.

— Мам, — зашёл он в кухню, — я хочу домой! Ой, здрасти!

— Познакомься, Северус, это твой дядя. Дядя Джей.

— Привет, — улыбнулся ему брат, протягивая руку.

Сев деловито пожал широкую ладонь дяди, но сразу же прижался к моему боку.

— Видишь, — вздохнула я, — нам пора уже. Я очень надеюсь, что мы ещё увидимся.

— Я тоже, — серьёзно сказал Джей. — Подождите немножко, я буквально на пять минут отойду. Хочу вас проводить до кострища.

Он бросился к двери, а я стала собирать своих. Правда, собирать никого не пришлось. Данко со своими двумя питомцами на плечах уже стоял у выхода, держа в руках корзинку с шушпанчиком.

Хозяйка «Валькирии» проводила нас с улыбкой, предлагая заглядывать, когда не будет так много народу.

У выхода мы подождали буквально минуту брата, который прибежал со стороны книжного, и отправились на площадь. Кострище располагалось на краю площади.

— Вот, — сказал Джей, протягивая мне коробочку. — Моя дипломная работа.

— Что это? — я с любопытством открыла подарок. На бархатной подушечке располагалась золотая серёжка с зелёным камнем в форме капли.

— Защищает разум, — пояснил Джей, — от любого вмешательства, начиная от Обливейта и Империуса, заканчивая Легиллименцией и Круциатусом.

Он так светился от скромной гордости, что я быстро его обняла и поцеловала в щёку. Ну ведь это мне и было нужно, правда на такую мощь я никак не рассчитывала.

— Как здорово иметь брата-артефактора, — сказала я на прощание.

— Ты сразу надень, — покрасневший Джей забрал у меня серёжку, — дай лучше я. Нужно проткнуть ухо ею. Потерпи. Вот! И вот так, активировать. Готово!

— Я тоже хочу, — подал голос Сев, приплясывающий рядом.

— Будет, — серьёзно кивнул ему брат. — Ну идите уже, а то задерживаем народ…

Мы вступили в кострище и сразу оказались на той самой поляне, откуда прибыли. Только не в кострище, а с краю.

Данко взял нас за руки и сразу аппарировал нас на свой чердак. Это он молодец. Я очень боялась, что Тобби уже вернулся, а так можно сказать, что на чердаке вещи разбирали. Хотя… Вдруг он туда полезет и увидит Данко?

Оставив Сева с эльфом и зверями на чердаке, я пошла на разведку.

К счастью, Тобби ещё не вернулся. А ведь мне ему ещё про воздержание сказать нужно.

Со вздохом занялась ужином. Но даже не успела ничего нарезать, спустился Данко и оттеснил меня от плиты.

Тут-то и вошёл муж. И как мы оба его не услышали? Данко замер с ножом в руке, уставившись на Тоби, а я мысленно застонала. Мне ещё и про эльфа теперь объяснять.

— Эль? — Тобиас подошёл и крепко меня обнял, легко поцеловав в губы. — Что с тобой? Ты словно привидение увидела. Не забыла ещё, что я твой муж?

— Нет, — улыбнулась я ему через силу, — просто весь день гуляли. Ужин вот приготовить не успела.

— Подумаешь! Пойдём вниз, я машину закончил, прокатимся. А где Северус? Я не слышал, как вы вернулись. Зови его, в ресторан заедем, отпразднуем.

Глава 13

— Данко, — я глянула на стоявшего рядом эльфа, когда муж, что-то весело мурлыкая себе под нос, бодро ушёл в ванную.

— Неволшебник меня не может видеть, — огорчённый эльф положил нож на стол, — я виноват, добрая хозяйка.

— Ну раз не может, — приободрилась я, — то ты ни в чём не виноват. А где Северус?

— Маленький хозяин знакомится с Руни.

— Руни? — поразилась я.

— Шушпанчик, он проснулся. Маленький хозяин дал ему имя.

Чувствуя неладное, я бросилась наверх.

Однако ничего страшного я не увидела, ворвавшись в комнату сына. Разве что небольшой творческий беспорядок, вроде носков на люстре, сорванной и повисшей на одной петле занавески, да свежих царапин на дверцах нового шкафа. Северус спокойно сидел на кровати и гладил пузико маленького гибкого котёнка. Ну правда, и зачем обозвали его шушпанчиком? Натуральный котёнок, белоснежная шёрстка, мягкая словно пух, а так — худенькое и длинное тельце, и хвостик совсем небольшой, но очень пушистый. Ушки остренькие, с кисточками на концах, лохматая чёлка над выпуклым лбом, треугольная мордочка — ничего необычного.

— Значит это Руни? — Я умилилась, опускаясь на колени перед кроватью, а котёнок вдруг распахнул свои огромные — в полмордочки серебристые глазки, и посмотрел очень осмысленно.

— Руни, — кивнул он. Вот только голос его я услышала внутри головы. — Руни есть хочет.

— Мам! Ты тоже его слышишь? — восторженно прошептал Сев.

Я ошарашено кивнула. Но тут же спохватилась.

— Северус, собирайся, нас папа на машине прокатит. А Данко пусть займётся кормлением зверей. Разберёшься, Данко?

— Я знаю, чем их кормить, — закивал эльф.

— Мам, — Сев всё ещё прижимал котёнка к себе, — ну можно я Руни с собой возьму? Он же маленький, он мешать не будет!

Я задумалась — а правда — почему бы нет. Это же котёнок, хоть кого-то от мужа скрывать не нужно. А то, что мысленно говорить умеет, так это явно только с магами.

Я, было, кивнула, и обрадованный Руни выскользнул из рук сына и стал нарезать круги по комнате, причём под потолком. Да-да, совсем обычный! Я во все глаза разглядывала изящные такие крылышки на очень шустренькой «птичке», которая котёнок.

— Нет, Сев, знаешь, лучше пусть Руни дома останется. Не стоит его папе показывать.

— Но почему? Мам!

— Потому что обычные кошки не летают.

Руни обиженно спустился к Северусу на плечо и, потёршись о его щёку, посмотрел на меня очень укоризненно. А потом чихнул, и из маленькой пасти с двойным рядом острых зубов вылетело немаленькое такое облачко дыма.

— И не чихают дымом! — закончила я. — Все, пойдём, отец ждёт. Данко! Зверинец на тебе.

— Пока, Руни! — ласково сказал Сев, сажая котёночка на кровать. — Мы скоро вернёмся.

Поездка нам понравилась. Машина тёмно-зелёного цвета выглядела почти новой — сначала подумала, что это «наша» "Победа", так похожа, но нет, оказалась память от отца, «Стэндэрд-Вэнгард» пятьдесят первого года. И именно на ней мистер Снейп-старший разбился девять лет назад, напившись после похорон жены.

Авария была не такой и ужасной, отец даже смог доехать на покорёженной машине домой, где и умер от внутреннего кровотечения на руках у пятнадцатилетнего Тобби. Парню пришлось искать работу, чтобы выжить. А машина осталась с того времени пылиться в подвале. Ещё тогда, придя в себя несколько месяцев спустя после смерти родителей, Тобиас начал ремонт машины.

Разобрал её вместе с другом и копил деньги на детали — многое предстояло заменить. А так как подрабатывал он в мастерской Большого Сэнди, то детали ему доставались бэ-ушные, но по приемлемым ценам. Да и опыт в ремонте автомобилей юный Снейп приобрёл немалый. Большой Сэнди учил его сам, видя, что парень очень старательный и руки на месте, да и к ремонту автомобилей подходит творчески.

К сожалению, когда Тобби поступил в колледж, Большой Сэнди переехал в другой город, а мастерскую оставил своему зятю. Тот модернизировал ремонтный бизнес, нанял квалифицированных работников, закупил новое оборудование, и просто выгнал молодого Снейпа, пришедшего наниматься на два летних месяца.

Тобби подался на фабрику, где требовался ночной сторож на полставки, а после окончания колледжа остался там работать наладчиком оборудования. Бизнес зятя Большого Сэнди прогорел, и тот уехал из города, продав мастерскую за бесценок. Тобби по этому поводу не злорадствовал, но сожалел, что у него тогда не было даже таких небольших денег, чтобы выкупить дело Большого Сэнди самому.

Всё это, слово за словом, я выудила из мужа на обратном пути. Сев спал на заднем сиденье, вцепившись в нелепую коричневую обезьяну почти с него ростом. Этот приз Тобиас выиграл одним метким выстрелом из допотопного ружья в открытом тире, куда мы заехали после ресторана. Северус отчаянно болел за отца, от волнения подпрыгивая на месте, а после выигрыша посмотрел такими огромными глазами на Тобби, не веря, что приз достаётся ему. Муж взлохматил волосы ребёнка, заверив, что другого мальчика у него пока нет. И Сев прижал к себе лохматого зверя, словно драгоценность, будто не ему этим утром досталось столько магических подарков. Избалуем ведь парня! Однако что-то мне подсказывало, что уродливая обезьянка уже прочно заняла своё место в маленьком сердце, затмив прелесть волшебных вещиц.

Дом встретил нас тишиной и покоем. Тобби отнёс сына в кроватку, а я семенила следом, боясь, что он увидит чихающего дымом Руни. Но обошлось — ни шушпанчика, ни Данко видно не было.

Муж, страдающий ностальгией после своих откровений, полез сразу обниматься, настроившись на романтичный лад. А я отчётливо вспомнила о предписанном воздержании. Пришлось уворачиваться от поцелуев, и объяснять ничего не понимающему супругу, что подруга-медик записала на важное обследование на следующей неделе, перед которым никак нельзя заниматься «этим самым» неделю. По лицу Тобби даже без чтения мыслей было заметно, как он «рад» этому обследованию. А хуже всего, что он, задав пару недоумённых вопросов: «Что за обследование и где будет проходить?» — получил от меня маловразумительные ответы про «другой город» и «какое-то сложное название». Муж выслушал сбивчивые объяснения молча, похоже, просто не поверив. Уж не знаю, на что он списал моё нежелание заниматься любовью, но резко отстранившись, просто буркнул, что в машине ещё есть недоработки и умёлся в подвал.

Я честно попыталась исправить ситуацию. Спустилась к нему в мастерскую, понаблюдала, как он возится под капотом и пригласила поесть бутербродов с чаем. Не оборачиваясь, Тобби заявил, что не голоден. Безуспешно промаявшись возле него ещё минут пятнадцать, и так и не добившись внимания супруга, я отправилась спать, надеясь, что напряжённость между нами, которую и ссорой-то назвать сложно, пройдёт сама собой.

Проснувшись утром одна, я обнаружила, что муж ночевал на диванчике внизу и уже ушёл на работу.

Пытаясь не слишком тосковать, я заняла себя варкой зелий, оставив Данко готовить обед и развлекать Северуса. Эльф уверял, что прекрасно справится без моей помощи, и обещал сообщать немедленно при возникновении проблем.

Появились новые заказы от моего таинственного агента. Отправив ему готовые зелья, как раз дошедшие до кондиции, велела оплату по-прежнему перечислять на всё тот же счёт, как и советовал мне директор Гринготтса.

Меня вдохновляло осознание того, как хорошо я научилась готовить не только простые зелья, но и более сложные. Сильно помогали записи и примечания прежней Эйлин. Но порой, выискивая очередной рецепт не в тетради бывшей хозяйки, а в книгах и журналах по Зельеваренью, я прямо чувствовала, что нужно сделать именно так, а не иначе, помешать пять раз вместо семи, или добавить на два грамма меньше пыльцы магической ромашки. Когда зелье не только не портилось от моих изменений, но и становилось чуть-чуть лучше по качеству, я тихо радовалась и вносила свои собственные поправки вместе с новыми рецептами в толстый журнал. Не приписывая себе этих заслуг, я просто приняла, как данность, что талант Эйлин Принц каким-то образом остался в «памяти её тела» и теперь понемногу пробуждается, подстраиваясь под меня.

Пообедали мы все вместе: зверятник и мы с сыном. Данко приготовил «красный суп» по требованию маленького шантажиста, ничуть не хуже, чем я. А если честно, то даже вкуснее. Северус довольно жмурился, поедая третью тарелку, и не собираясь уделять внимание жаркому из свинины. Ворон на подоконнике осторожно склевывал из железной миски кусочки сырого мяса. Мыш, сложив крылья, лакал из подвешенной в воздухе плошки молоко. Только мелкий шушпанчик Руни был усажен на стол после моего разрешения и с остервенением набросился на острый соус, который шёл к свиным отбивным.

Я смогла одолеть лишь полтарелки борща и наблюдала за ребёнком и его котёнком. У сыночка на коленях сидела давешняя обезьяна, уже измазанная в сметане, а Руни трогательно выпрашивал добавку подливки у домовика. В итоге всю острую приправу он умял, облизал сотейник и умильно смотрел на острый кетчуп, оставшийся на столе. Я кивнула Данко, и тот скормил беленькому монстру всё, что было в банке. От мяса шушпанчик, фыркая, отказался, а острый перчик, оставшийся на разделочной доске, схрумкал с блаженным видом.

Каков же был мой ужас, когда это чудовище чихнуло, но уже не дымом, а натуральным пламенем. Хорошо, что оно было небольшим, и никто не пострадал, только салфеточка передо мной превратилась в горстку пепла.

— Руни! — у меня даже тоска отступила, — и часто ты собираешься плеваться огнём?

— Нет, — замотал головой котёнок, смущённо царапая стол маленькой лапкой. Голос его был вкрадчивый и мурлыкающий, но вполне человеческий. — Руни не выпускает плохой огонь около маленького хозяина.

Я на несколько мгновений потеряла дар речи. Встряхнулась — в конце концов, этот волшебный котёнок вполне разумен — и решила уточнить:

— То есть ты, Руни, выпускаешь только хороший огонь?

— Да, хозяйка!

— И он не может спалить что-то, или устроить пожар?

— Не может.

— А это как же? — указала я пальцем на пепел от салфетки.

— Ошибочка вышла, — преспокойно ответил Руни, и вспорхнул к потолку на своих крылышках. — Но стол ведь остался цел! Руни давно не ел вкусной пищи. Теперь Руни будет очень осторожным.

Да уж, аргументы не очень. Одна надежда на Данко, который умильно улыбался, глядя на шушпанчика, летающего кругами под потолком.

— Не беспокойтесь, хозяйка, — спокойно сказал эльф, — шушпанчики умные, смелые и очень осторожные. Маленькому хозяину очень повезло с таким защитником. А салфетку он сжёг нарочно — хотел похвастаться перед вами.

— Да уж, — пробормотала я, — круто!

И мысленно прикинула, сколько огнетушителей нужно на дом. Кажется, минимум один на коридор, не длиннее восьми метров…

Руни просиял и метнулся ко мне на плечо, ласково потёрся мягкой шёрсткой о моё ухо и рванул обратно к потолку. Я и сказать ничего не успела, не то, что как-то отреагировать. Северус захихикал, домовик прятал улыбку. И я махнула на всё рукой. Пусть сами разбираются.

Данко заверил, что сам всё вымоет и уберёт, проследит за Руни и уложит ребёнка спать. И что он отлично чувствует дом, так что пожары нам не грозят. Словно мысли мои прочитал.

Поверив глазастику, я опять спустилась в зельеварню, чтобы продолжить варку сразу трёх зелий. Два из них уже к вечеру будут готовы, а одно предстояло настаивать ещё неделю.

С удовольствием оглядела полки шкафчика со стеклянными дверцами — мой личный запас долгохранящихся зелий неуклонно пополнялся. Мало того, что варила специально всякие укрепляющие, костеросты и снотворные, так ещё и от каждого заказа один-два флакончика приберегала. Как образцы. Разумеется, подписывала всё, занося в отдельный блокнот название имеющегося зелья и его действие. Глядишь, скоро уже вторая полка заполнится. А полок этих в шкафчике больше десятка.

***

Тобиас пришёл поздно, я как раз заканчивала читать сказку своему зверинцу. Слушателями были все, включая ворона, шушпанчика, Данко, летучую мышь и обезьянку Тину. Только сам Северус уже сладко посапывал.

Эльф вздрогнул, быстро поведал, что вернулся «неволшебник» и, щёлкнув пальцами, испарился вместе с птицей, мышью и летающим драконо-котёнком. Осталась лишь обезьянка и спящий сын.

Я напряглась, ожидая, в каком настроении Тобби заглянет в детскую, но муж так и не поднялся наверх.

Спохватившись, сама бросилась вниз, нужно же накормить голодного супруга. Авось и помириться получится.

Тобби задумчиво жевал отбивную, сидя за столом, но сразу отложил вилку и поднялся, едва я вошла.

— Очень вкусно, спасибо, — быстро высказался он, глядя куда-то поверх моего плеча. — Я обещал Джеку помочь с проводкой…

— Но ты даже не доел!

— Не хочется.

Он вышел в коридор, надел куртку и хлопнул дверью, даже не попрощавшись.

Не зная, что думать, и как мне жить дальше, решила написать Поппи и посоветоваться с ней.

В письме я спрашивала о нашей договорённости насчёт поиска цветка папоротника. Не поменялось ли чего. После чего подробно описала свои отмазки, и попросила совета, как мне теперь убедить Тобиаса, что я не вру.

Всё-таки Поппи медик, пусть и ведьма. Всяко может знать больше меня насчёт обследований.

Данко появился по первому зову вместе с вороном на плече. Как будто знал для чего зову.

Объяснив, кому письмо, хотела привязать его к лапке ворона.

— Дайте ему в клюв, — посоветовал Данко, когда его питомец отдёрнул лапу, недовольно каркнув.

Сунула письмо в страшный клюв, и этот гад чуть не прикусил мне палец. Пришлось отдёрнуть руку от птички. Данко распахнул окно, и ворон улетел.

Ожидая ответа, я принялась делать варенье из сушёной кураги. С вареньями здесь вообще было неважно, только какие-то джемы. Поэтому очень надеялась, что моим мужчинам понравится.

Почти час спустя ворон вернулся, бросил свёрнутое трубочкой письмо передо мной на столе, и взлетел на шкаф.

Открыла послание подруги, отложив в сторону два сложенных пополам бланка.

«Дорогая Эйлин, наконец-то ты нашла возможность написать мне письмо. Я уже пыталась послать к тебе сов, но они не находят дороги. Так что надо придумать нам с тобой альтернативный способ связи.

Насчёт купальской ночи всё в силе. Встречаемся в Хогсмиде за «Тремя мётлами» у садика в понедельник, в девять вечера. Не опаздывай и не забудь метлу. Ритуальный балахон мы тебе захватим.

Насчёт мужа ты меня повеселила, уж прости. Что это он так реагирует? Вы же не молодожёны какие, что он только-только дорвался до тела! Хотя молчу-молчу, не моё это дело! И потом, я хорошо представляю реакцию магов, но в маглах разбираюсь крайне скверно.

И, тем не менее, справки я навела. Если хочешь настаивать на своём вранье — вообще-то грустно такое поощрять, но как понимаю, выхода у нас нет — положи на видное место приложенные бумажки.

Сразу скажу, что поделилась твоей проблемой только с Берри и Элен. Без подробностей. Дальше них ничто не уйдёт и дело тут не в непреложных обетах.

У Берри, моей кузины, золовка — сквиб, она работает в магловской больнице. А маглы почему-то очень верят бумажкам. Так уверяет Элен. Мы лишь магически изменили имя какой-то маглы на твоё. Остальное всё совпадает: дата исследования, время, предписания. Элен — вообще чудо, хоть и сквиб.

Более того, Элен привезла на работу Берри и показала кузине, что надо заколдовать в справочной. Теперь, если твой муж туда позвонит и попробует выяснить насчёт обследования, ему подтвердят, что ты записана на понедельник, на три часа дня. Если не знаешь, как провести время с трёх часов до момента нашего сбора, шли ворона, придумаем что-нибудь».

Я открыла бланки и убедилась, что это лучшее из доказательств. На одном выписано направление на диагностическое обследование полости матки, и прописаны назначения и рекомендации, среди которых я нашла то самое половое воздержание. Второй бланк содержал данные «моих» анализов, дату и время проведения операции, фамилию врача, подписи и печати. Оба бланка имели вверху печать клиники в пригороде Лондона с адресом и телефоном.

Оставила документы на краю стола, в надежде, что муж, вернувшись от друга, заглянет в кухню. Рядом положила листок бумаги и ручку. На листке — начатый список вещей, которые я «собираюсь» взять в клинику. Типа писала и не дописала — отвлекли, а потом забыла и спать легла.

Поблагодарив ворона, я, в самом деле, направилась спать, зафиксировав в памяти положение бумажек на столе.

Только Тобби, похоже, вообще не возвращался домой.

Утром, не найдя следов пребывания мужа ни в кухне, ни в прихожей, я переложила всю бутафорию на холодильник. Подтверждения обмана и примирения не вышло, но больше меня беспокоило, где Тобиас провёл ночь.

Не зная, что и думать, покормила домочадцев завтраком, собрала Северуса и отправилась к Бекки. По дороге мы купили тортик — не признаваться же ей с порога, что я просто мужа потеряла. Хотя, может, тут это и нормально.

Дорогу я запомнила, так что скоро мы звонили в калитку дома Магвайеров.

Нам повезло, Бекки была дома и встретила нас очень приветливо. Северус со Стивом, съев по куску торта, сбежали на улицу играть, а я осталась с женой Джека пить чай, и судорожно придумывала, как бы спросить про мужа.

Впрочем, Бекки затронула эту тему сама.

— Эйлин, — сказала она, подливая чай в мою опустевшую чашку, — я очень рада твоему приходу, но ты ведь по поводу Тобби пришла?

— Да, — призналась я со вздохом. — Он сказал, что пойдёт помогать Джеку с проводкой, но так и не вернулся вчера.

Вот так, и наплевать, если я спалила Джека. У нас тут женская солидарность!

— Вот ведь жуки! — лишь усмехнулась она, подцепляя ложечкой кусочек крема. — С проводкой они ещё две недели назад закончили. А вчера просто пошли вечером в паб. Странно, что твой соврал.

— А Джек вернулся домой?

— Ага, хорошенький такой. И твой с ним, ещё лучше. Тоб попросился переночевать. Как поняла — не хотел тебе в таком виде на глаза показываться. Я утром его разбудила и велела зайти домой, объяснить тебе всё честно. Но видно не послушал.

— Сильно пьян был? — уточнила я.

— Ну так… В хлам. Я его таким только раз и видела до этого. Ещё до вашей свадьбы. У него ведь папаша пил по-чёрному, вроде даже на сына руку поднимал, жену поколачивал, так Тобби всегда держался, не хотел пойти по его стопам. Что у вас случилось-то? Ой, прости, ты не говори, если не хочешь.

— Да повздорили немножко, — ответила я, поражённая новостями. Так вот отчего в каноне пил сам Тобби! Наследственность! И так страшно вдруг стало, что теперь и со мной запьёт. Ну как мне противостоять против генов?

Пообщавшись ещё немного, я простилась с Бекки и, выловив Северуса, отправилась домой.

Моему взору представилась красочная картина — муж громко храпел на диванчике, подложив локоть под голову, и даже не сняв ботинок. От него явственно несло перегаром. Добавил, что ли, с утра? Или вчерашнее?

Я велела Северусу идти к Данко наверх, что малыш послушно исполнил. Вид отца его сильно озадачил, но получив от меня объяснение, что папа просто работал много и устал, спрашивать ничего не стал.

Пройдя на кухню, я увидела, что бумажки на холодильнике сдвинуты, а список и ручка упали на пол, и вздохнула — значит, видел. Интересно, теперь мы помиримся?

Антипохмельное зелье в природе не существовало. Не изобрели ещё, как я поняла. Но по рецепту прежней Эйлин, в моей ситуации можно было обойтись тремя другими. Причём пить их надо было в определённом порядке. Сначала бодрящее, потом зелёное и противное, снимающее головную боль, и в самом конце третье — специальное модифицированное зелье от отравления. В примечании также упоминалось, что и на маглов этот комплекс подействует нормально. Мол, проверено. Уж, не на Тобби ли?

Бодрящее у меня было в запасе, эликсир от головной боли тоже варила не так давно и пара флаконов с ядовито-зелёным содержимым осталась для личного пользования. А вот модифицированное от отравления пришлось варить, благо, хоть и довольно сложное, готовилось оно всего три часа.

Данко обещал меня оповестить, когда муж проснётся.

Едва я успела прихватить три готовых флакона, собираясь подниматься наверх, эльф материализовался в подвале.

— Неволшебник проснулся. Он пошёл на кухню.

— Перемести меня пожалуйста на второй этаж, — попросила я эльфа. Коснулась его руки и тотчас оказалась возле лестницы, рядом со спальней.

Я быстро спустилась в кухню. Тобби стоял у холодильника и жадно пил воду прямо из графина. Заметив меня, он испугано замер, глядя поверх графина. Уж не знаю, чего ожидал. Но хоть в лицо снова смотрит, а не прячет взгляд.

— Доброе утро, — поздоровалась я и достала непрозрачную кружку. То, что она чёрная изнутри — мне как раз на руку. Цвет зелий не будет бросаться в глаза. Вылив в неё первый флакон под внимательным взглядом мужа, протянула ему и велела выпить.

Смотрел подозрительно, понюхал, а потом зажмурился и выпил залпом.

— Гадость! — высказался, морщась.

— А ты что думал — в сказку попал? — усмехнулась я, протягивая ему вторую такую же кружку. Эликсир от головной боли ещё противнее, но не предупреждать же.

Тобби, глядя мне в глаза, поинтересовался, не разжимая зубов:

— Что это?

— Лекарство! Пей!

Выпил. Послушный мальчик. И даже про вкус не высказался, только поморщился, как от горечи.

Первую кружку, наполненную третьим зельем, взял уже без вопросов. С видом мученика опрокинул в себя, не дожидаясь приказа. И удивлённо расширил глаза:

— А это вкусно. Спасибо.

— Пожалуйста. Ты что, на работу сегодня не пошёл?

— Отпустили, — пожал он плечом. И, покачнувшись, сел за стол. — Ты не сердишься?

В глазах благоверного тоска и смущение. Но это ничего не значит. Сейчас ему, может, и стыдно, но надолго ли?

В общем, решила ему во всём признаться прямо сегодня. Уж не знаю, что ему врала Эйлин-номер-раз, но я вдруг поняла, что с враньём лучше закончить, пока не вошло в привычку. Ни к чему хорошему это не приведёт. А жить, постоянно боясь, что супруг что-то заметит, поймёт и узнает — тоска просто. Магию в доме всё сложнее скрывать. И мышь летучая, и домовой, и котенок-шушпанчик, и маленький ребенок, который удивительно складно выдумывает. Так складно, что может отец и задуматься — а выдумывает ли? Я многое передумала, пока варила зелье, и что будет самое страшное — представила.

Ну бросит меня. Так у меня брат теперь есть, и Поппи, и гоблины целое состояние отвалили от своих «щедрот». А жить в подвешенном состоянии — и врагу не пожелаешь.

— Тобби! Ты достаточно хорошо соображаешь, чтобы сейчас меня выслушать?

Он выпрямился и побледнел:

— Да!

— Голова не болит? Не тошнит?

— Эйлин, ты…

— Тобби, я — ведьма! Честно! Волшебница, колдунья — как хочешь назови. Я умею колдовать, у меня есть волшебная палочка, умею варить зелья. И магов на самом деле много. Мой отец тоже маг, и я училась в магической школе. И на самом деле я не на обследование собираюсь, а на сходку с другими ведьмами. Тобби?

Муж смотрел, широко раскрыв глаза и рот. Ну правильно — поверить в такое нелегко.

А он вдруг запрокинул голову и громко расхохотался. Весело так, с удовольствием.

— Это ты меня так на адекватность проверяешь? — добродушно поинтересовался он, отсмеявшись. — Эль, я дурак, прости.

— Ты мне не веришь? — я уже прикидывала, какое волшебство показать ему понаглядней.

— Да, я не поверил, но утром увидел твои справки из клиники… Простишь?

Ещё немного, и на колени встанет! И я просто струсила. Ладно, потом ему объясню этот скользкий момент, потому что признаваться в поддельных справках было почему-то гораздо неприятней.

— Что с тобой поделаешь, — улыбнулась довольно ненатурально. — Ты только не ври мне, ладно?

— Обещаю, — сразу согласился Тобби. — А что это за напитки такие?

— Подруга у меня медик…

— Ах да. Познакомила бы. А то не приглашаешь никого.

Так мы и помирились. По случаю внезапного выходного и улучшившегося самочувствия, Тобби развил бурную деятельность. Затеял сделать во дворе барбекю только для нас с Севом. Пока мариновалось мясо, он смастерил для сына качели, повесив их на ветку дерева — это я подсказала, а муж сразу загорелся этой идеей. Малыш был в восторге. Тем более, что качели получились очень хорошие, подлетали высоко — почти до уровня второго этажа. Пришлось шепнуть Данко, чтоб страховал, но эльф, в состоянии невидимости, и без того охранял «маленького хозяина».

Мясо вышло очень вкусным, и красное вино мне понравилось. Тобби пил сок, хотя я ему предлагала не маяться дурью. Потом, уже в сгустившихся сумерках, он принёс из дома гитару и, сидя у костерка, сыграл нам несколько баллад. Голос у него оказался красивый и низкий, и пел муж просто завораживающе. Да и песни подобрал очень проникновенные.

Так и просидели до поздней ночи.

Только, когда Сев заснул, привалившись к моему боку, муж молча отложил гитару и подхватил его на руки. Я хотела убрать всё после нашего гулянья, но вернувшийся Тобби прогнал меня спать, мол, всё сам.

Ночью, он снова спал в нашей постели, и я пыталась себя убедить, что совершенно счастлива, а про магию ему расскажу когда-нибудь позже.

Глава 14

Дни до понедельника пробежали очень быстро. Я отправила ещё одно письмо Поппи, сообщая, что всё в силе, и поблагодарила её за помощь. Ворон принёс ответ, где мисс Помфри предлагала в понедельник явиться сразу к ней домой и провести у неё время до девяти вечера — директор дал ей выходной — а оттуда сразу отправляться на встречу. Я ответила согласием, и она прислала мне одноразовый портключ, ведущий в её квартиру.

Время уходило на возню со зверинцем — выгуливать их в саду за домом стало возможно, после того, как Данко втихаря посадил вдоль забора по периметру какой-то буйный кустарник, вымахавший в короткий срок под два метра и наглухо отгородивший нас от окружающего мира. Тоби как-то мимоходом меня похвалил за него, мол, давно мечтал сам сделать что-то в этом роде. К качелям во дворе добавилось два турника — для отца и сына, горка песка и странная на вид карусель — плод трудов Тобиаса, раздобывшего детали где-то на свалке. Без него мы эту карусельку раскручивали магией и, несмотря на то, что она имела всего два кресла, всем было очень весело. А при муже карусель просто толкали руками, выходило не так быстро, но удовольствия не портило. Тоб обещал приделать к ней мотор, но дальше разговоров дело пока не шло.

Сначала я думала оставить Северуса у Магвайеров, но Тоби вдруг сообщил, что будет работать в выходные, зато на понедельник-вторник он взял отгул и сам посидит с сыном. Это меня порадовало. Дома нашему эльфу будет проще присматривать за малышом. Да и не хотелось отдавать ребёнка чужим людям. Пусть они и друзья семьи.

Вечером в воскресенье, доведя до готовности целых семь разных зелий, шесть я отправила своему агенту. Мужа встретила на крыльце — только-только отправила ворона Поппи, и немножко волновалась, что Тоби мог его заметить, и трёх минут ведь не прошло.

— Привет, — в два шага преодолев ступеньки, муж вдруг схватил меня за талию и поднял над собой.

Я охнула, вцепившись в его плечи:

— Ты что, отпусти!

Рассмеявшись, он медленно дал мне соскользнуть вдоль его тела, и сразу же крепко обнял. Уткнулся в шею, принюхиваясь к волосам:

— Цветами пахнет, — прошептал как-то очень интимно, — скучала?

— Тоби! — всё тело покрылось мурашками от его манипуляций, и так хотелось, чтобы он никогда меня не отпускал, но реальность забралась в голову нехорошим вопросом: а не забыл часом благоверный о моем воздержании? Да и вообще — соседи! Их хоть и не видно в нашем захудалом тупичке, но это не значит, что никто в окна не наблюдает.

— Помню-помню, — сказал он нормальным голосом, словно прочитав мои мысли, и развернул меня к двери, продолжая крепко обнимать за талию, — Эль, завтра я тебя сам отвезу в клинику. Я смотрел карту — не так и далеко, часа за два доедем.

— Спасибо, — я быстро чмокнула его в щёку и, высвободившись из объятий, первая проскользнула в дом. — Голодный?

Он стоял на пороге, привалившись плечом к косяку, и очень странно смотрелна меня:

— Очень!

— Надеюсь, ты не меня хотел бы съесть на ужин? — неловко пошутила я, медленно отступая к кухне. На самом деле от себя спасалась — такой мужчина перед тобой, и на всё готов, а тебе нельзя. Так и хотелось плюнуть на все эти ритуалы.

— Тебя, — ответил муж. — Вместо ужина.

Почувствовав, как жар заливает щёки и шею, я срочно скрылась в кухне и загремела крышками, абсолютно не соображая, что делаю. Рядом вдруг появился Данко, и я растеряно посмотрела на него, держа в руке поварёшку.

— Присядьте, хозяйка, — попросил домовёнок, — неволшебник пошёл умываться. Я успею сам положить ему ужин.

— А Северус где?

— Маленький хозяин заснул. Очень крепко. До утра теперь проспит.

— Спасибо, Данко. — Я села за стол и прижала холодные ладони к пылающим щекам. Надо срочно успокоиться. Не хватало ещё мужа самой спровоцировать. Уже не первую неделю вместе, и с чего так накатило?

Когда Тоби вошёл в кухню, тарелка с голубцами стояла на столе, перед ней притулился горшочек сметаны и два ломтя свежего хлеба. Данко успел исчезнуть. Я сидела спиной к выходу, и муж, проходя мимо, замер, быстро чмокнув меня в макушку, и лишь потом занял место напротив.

Мне мясо было нельзя уже второй день, да и то сказать, есть вообще не хотелось, нервная стала. Но я с удовольствием смотрела, как ест Тоби. Почему-то мне очень нравилось наблюдать в такие моменты за ним, да и за Северусом.

Данко, оказалось, и обо мне позаботился, поставил чашку чая с бергамотом, и бутерброд с абрикосовым вареньем, изучил уже мои вкусы. Подвинув к себе чай, отхлебнула, и вздрогнула от вопроса мужа:

— А во вторник, когда тебя забрать?

— Не надо! — вырвалось сразу.

— Почему? Поверь, мне не сложно.

Еле вспомнила заготовленную полуправду:

— Меня подруга подбросит, я уже договорилась.

Он кивнул, неожиданно легко согласившись:

— О! Тогда ладно. И пусть зайдёт. Ты же обещала познакомить.

— Хорошо. — Я немного боялась их знакомить, всё же, я не представляла, как Поппи к маглам относится. Да и Тоби мог удивиться её одеянию или каким-нибудь высказываниям. И ведь ещё надо, чтобы она согласилась.

— А где Сев? — Муж ловко подцепил вилкой последний кусочек голубца, обильно сдобренный сметаной, и отправил его в рот.

— Поздно уже, спать лёг. Набегался за день.

— Очень вкусно, милая, — Тоби широко улыбнулся. — Можно добавки? Сиди-сиди, я сам!

Ночью он очень нежно меня обнял, прижав спиной к своей груди, да так и заснул. Ну а мне понравилось, хотя в первые моменты боялась, что не высплюсь в таком положении.

Нас разбудил Сев, запрыгнув на кровать ни свет, ни заря. Тоби охнул, уж не знаю, что там ребёнок ему повредил. Муж подхватил малыша с рычанием, развеселив его и окончательно разбудив меня, и унёс Северуса в ванную — умываться. Мне даже взгрустнулось, что я должна их покинуть. Пусть и всего-то на сутки. А ведь ещё Дамблдор встречу на завтра назначил. Нет, пока об этом думать не буду.

Возле клиники я попрощалась с семьёй и демонстративно вошла в отделение приёмного покоя, сразу пройдя к широкому окну. Чуть раздвинув жалюзи, смотрела, как муж занимает водительское место — никак не привыкну, что у англичан оно справа — а Сев с любопытством глядит в окно, осматривая горящими глазками незнакомое место. Лишь дождавшись, когда машина скроется за поворотом, я заверила подошедшую нянечку, что просто перепутала время, и снова вышла на улицу, собираясь прогуляться до какого-нибудь тихого места, где смогу воспользоваться портключом.

По небу бежали лёгкие облака, солнце палило немилосердно, но лёгкий ветерок не давал почувствовать сильную жару. Погода редко баловала нас такими ясными днями, и я радовалась, что день начинается хорошо.

Тупичок обнаружился в двух кварталах от клиники. Глухие стены, ни одного окна, которое выходило бы в переулок, забор, огораживающий стройку — место для аппарации очень удачное. Вынув портключ — крупный жёлудь — я активировала его, оторвав шляпку, и спустя пару мгновений оказалась в знакомой прихожей.

Поппи чем-то гремела на кухне и велела проходить, обещая чай с пирожными. Обедать нам предстояло в Девоншире — где у Берри, её кузины, находился маленький домик в холмах. «Вид потрясающий», — обещала подруга, наливая мне кружку ароматного чая. А я тихо радовалась, что расстояния для магов — не проблема, и вспоминала, что Пемберли, поместье мистера Дарси из «Гордости и Предубеждения», находилось именно в тех краях. Поппи рассмеялась моим ассоциациям и пояснила, что фамилия Берри как раз и будет Дарси. А Джейн Остин она сама очень любит. И именно кузина Береника привила ей в детстве любовь к чтению, будучи на пять лет старше.

Берри встретила нас на вершине холма, куда нас привёл очередной жёлудь. Перед нами расстилалась очаровательная картина высоченных холмов, дальние из которых были затянуты дымкой — там шёл дождь. От высоты и красоты Девоншира захватывало дух. Правее темнел лес, и бежала какая-то речка, левее виднелся городок, а у самых наших ног расположился глубокий овраг, мы стояли, собственно, на самом краю обрыва, куда бы по своей воле я вряд ли решилась подойти. Береника Дарси оказалась статной брюнеткой с ярко-синими глазами, ямочками на щеках и очаровательной улыбкой, правда, весьма редкой. Она не хмурилась, но выражение лица почти всегда было строгим и спокойным. Мне подумалось, что она сильно похожа на героиню Остин — Лиззи Беннет, которая, как и она, вышла замуж за мистера Дарси. Во всяком случае, сходство с актрисой, сыгравшей роль Лиззи в шестисерийном фильме от компании ВВС девяносто пятого года, который я смотрела в своё время раз двадцать — было очевидным.

Кивнув нам, и подождав, пока я налюбуюсь красотами, она взмахнула палочкой, и обрыв перед нами исчез, а точнее — отодвинулся метров на триста, явив нам двухэтажный домик, окружённый садом с плодовыми деревьями. Сразу за домом, по краю обрыва тянулась ограда из камня, похожего на гранит, окружающая уютную естественную веранду. Крыша из металлических дуг над круглым столом была увита плющом, защищая от солнца, а чары, наложенные на эту конструкцию, спасали и от дождя, если верить Поппи.

Именно здесь, после небольшой экскурсии по дому, два забавных домовика накрыли нам ранний обед. Тут же я познакомилась с прибывшей портключом Эллен — оказалось, что сквибы тоже могут ими пользоваться.

— А где братец? — поинтересовалась она сразу. — Ой, Эйлин, извини. Я Элен Дарси. Путаться будем. Как прошло с твоим мужем? Тобиас, да? Нормально?

— Всё путём, — улыбнулась я. — Он, кстати, меня Эль называет.

— Отлично! Так и мы будем, правда, девочки?

Поппи усмехнулась, Береника подняла бровь и кивнула.

— Болтушка, — хмыкнула она.

— А я и не скрываю, — Элен придвинула к себе тарелку с орешками, игнорируя картофельную запеканку. — Так куда ты мужа дела?

— О, твой брат отправился на конференцию в Италию. — Береника разлила всем сок и снова села на своё место. — А то, как же — такой известный в узких кругах мастер чар, без него ведь этот семинар по чарам просто не состоится.

— О да! — хохотнула Элен. — И не переживает, что мы одни отправимся в Беларусь?

— Кто ж ему сообщит такое? — строгий взгляд Берри уставился на золовку.

— Не я, — быстро ответила та с невинным лицом. — И вообще — Италия… там ведь так красиво.

— Ага, — подхватила Берри. — Нет уж, кто я такая, чтобы ему запрещать. Чтобы потом полгода с кислой физиономией ходил?

Мы рассмеялись. Берри лишь скупо улыбнулась:

— А дети как? Ты ведь от госпожи Анжелики, Элен?

— О да! — мисс Дарси с удовольствием глотнула сока и откинула назад гриву золотисто-рыжих волос. Невысокая и смешливая — она составляла забавный контраст с высокой и строгой брюнеткой Берри. — Мама в своём репертуаре. Балует их и всё позволяет. Лиззи секретничает, переговаривается по сквозному зеркалу с подругой целыми днями. Да и то сказать, тринадцать ведь уже.

— Ну пусть, отдохнуть тоже надо, — кивнула Берри, — а то я боялась, что заучкой станет на Равенкло, с её любовью к книгам.

— А Дерек? — заинтересовалась Поппи, — знаешь, Эль, сын Береники Дерек как раз ровесник Северуса.

— А Северусу сколько? — заинтересовалась Берри.

— В январе четыре исполнилось.

— О, вместе в Хогвартс пойдут, — оживилась Элен.

Береника тоже улыбнулась:

— Надо будет их познакомить. Приезжайте к нам в конце лета. И мужей познакомим. Впрочем, потом ещё договоримся.

Как я поняла, семья Дарси была чистокровной, и все учились либо на Равенкло, либо на Слизерине, но они ничего не имели против, если сын поступит на любой другой факультет. Мне и в самом деле понравилась мысль познакомить Сева с Дереком. Всё же оба маги. Только вот, как быть с мужем, пока решила не думать.

После обеда, включающего в себя только овощные блюда, хозяйка дома разогнала нас по спальням, велев как следует выспаться. Предстояла долгая и непростая ночь. Так как все мы уже собрались, то решено было переместиться портключом в драконий заповедник близ Белгорода. А оттуда на мётлах, применив чары невидимости. А это часа три полёта, если не больше. Ох, не зря я сварила много бодрящего зелья, захватив с собой девять флаконов. Девчонки мой труд оценили, хотя у миссис Дарси нехватки в зельях не было — она сама была неплохим зельеваром. Но именно поэтому, принюхавшись к моему зелью, Берри удивлённо подняла глаза и поинтересовалась, не покажу ли я ей свой рецепт.

Я думала, что заснуть не смогу, но отрубилась сразу же, едва коснулась головой подушки в выделенной мне спаленке.

Вечером меня разбудила домовичка Долли, положившая на кресло простую рубаху, которую требовалось надеть на голое тело. К счастью, к ней прилагалась верёвка, которой можно было подпоясаться, были и карманы, в которые можно было сунуть палочку и зелья. А длина рубахи была достаточной, чтобы закрыть даже ступни. Обуви нам не полагалось.

Мне сразу стало неуютно, как представила, как буду ходить босиком по лесу. Впрочем, потерплю до дома, а там у меня и бадьян есть, заживляющий раны, да и другие полезные зелья в достаточном количестве.

Поспать удалось всем. Самой сонной была Элен, она ничуть не переживала, что придётся лететь на метле. Брат ей зачаровал такую метлу, которая вполне её слушалась, несмотря на отсутствие у девушки магической силы. Правда, никто другой лететь на её метле не смог бы. Ни сквиб, ни ведьма. Поппи даже шепнула, что ритуал привязки был тёмномагический, с использованием крови. И что министерство такого бы не одобрило. Но по её виду, я сразу поняла, что сама Поппи очень даже одобряла мистера Дарси и в этом случае, и во всех других начинаниях.

***

— Кто-нибудь что-то видит там, внизу? — крикнула Берри, когда мы по её сигналу подлетели поближе друг к другу и устроили передышку прямо в воздухе.

— К-кажется, мы уже в Белоруссии, — ответила ей Элен, стуча зубами.

Я тоже успела основательно замёрзнуть за четыре часа полёта, несмотря на согревающие чары. Не говоря уже о том, как затекли руки и ноги. Даже представлять не хотелось, как мы спустимся в холодный и страшный лес, где не ждёт ничего тёплого. Сейчас бы горячую ванну и чего-нибудь горячительного внутрь. А лучше массаж, а потом пуховая перина и тёплый муж под боком.

— Очень смешно, — отреагировала миссис Дарси, — мы уже пролетели Полтаву, дорогая. И даже больше скажу, Черняковка была где-то под нами минут пять назад.

— По-моему, река правее, — спокойно сообщила Поппи, — видите, поблёскивает? Луна вот-вот появится, не паникуйте.

— А где костры? — поинтересовалась я.

— Их зажгут в полночь, — Берри слегка успокоилась, тоже увидев реку, а я нифига в этой жуткой тьме рассмотреть не могла. — Так, девочки, по-моему, лететь осталось минут двадцать до нашего места. Соберитесь. И Эль, давай зелья. Выпьем сейчас.

Меня решили так называть, чтобы не путать с Элен. Я поработала кулачком, чтобы согреть пальцы, после чего вынула из кармана и раздала девчонкам по пузырьку. По мне, так надо было его выпить перед вылетом, но Берри не позволила.

Первое ощущение от зелья было одно: «Хорошо!». Мне как будто даже стало теплее.

Элен тоже повеселела, а Поппи довольно хмыкнула:

— А ничего. У больничного вкус противней и такого быстрого эффекта точно нет. Мне бы тоже рецептик не помешал.

— Обязательно, — кивнула я, — а лучше сама тебе наварю.

— И мне, — попросила Элен.

— Хватит болтать, полетели, — велела Берри.

Моя метла Каталина всю дорогу вела себя порядочно и слушалась идеально. От рукоятки исходило тепло, и может, благодаря этому я до сих пор не окоченела окончательно. Чувство полёта, так радовавшее поначалу, успело приесться, но после передышки, зная, что осталось совсем чуть-чуть, я снова ощутила радость и азарт. Или зелье так подействовало.

— Снижаемся! — наконец возвестила Береника, направляя метлу резко вниз.

Мы ухнули вслед за ней, и даже я разглядела в свете луны широкую поляну на берегу реки.

Первым делом, спустившись на мягкую траву, мы бросились собирать хворост. До полуночи оставалось всего ничего, а надо было разжечь большой костёр.

— Ну и народу, — сказала Поппи, которая пошла за хворостом вместе со мной и освещала палочкой нам путь. — Мы сюда впервые выбрались, только вот место выбрали заранее и застолбили.

— Народу? — поразилась я. Ведь ничего внизу не видела. Ох уж эта глазастая Поппи!

— Ага. Местные тут праздник чуть ли не на три дня устраивают. Вот мы и решили податься. Хоть краем глаза глянуть. Говорят, что сразу после купальской ночи, тут годовщина какой-то битвы будет, там много народу полегло. И сильных магов в том числе.

— Полтавская? — спросила я.

— Что?

— Ну, Полтавская битва тут где-то была в 1709 году.

— А, ну да, точно. А это река Ворскла, тоже поучаствовала тогда, говорят. Маги-то именно здесь полегли. И это место сейчас скрыто от маглов.

Я зябко поёжилась, вглядываясь в густой и неприветливый ночной лес. Так и казалось, что за нами пристально наблюдают какие-то тени.

— Не смотри так, а то навоображаешь незнамо чего, оно и появится, — подбодрила меня подруга.

Я аж хохотнула:

— Умеешь ты утешить!

— Ну а то! Медиковедьма я, или пенёк с глазками?

Так, посмеиваясь, мы вернулись на поляну с охапками хвороста. Элен с Берри тоже успели натаскать немало. Береника как раз складывала костёр, пора было зажигать. Потом пойдут танцы, венки плести будем, через костёр прыгать, ну и много чего. Я пока толком не понимала, как всё будет происходить. И даже не представляла, как найду папоротник и его цветок.

Лес вокруг стал ещё темнее, стоило нам разжечь высокий костёр. Пламя взметнулось вверх, блики огня заиграли на близкой воде. Мы окружили костёр, взявшись за руки, босые ноги и спина мёрзли, а вот всё остальное сильно нагрелось от жара огня. Я немножко боялась, что загорятся волосы. Или рубаха, а больше-то на нас ничего нет! Но, сплясав пару минут вокруг костра — причём девчонки, в отличие от меня, что-то напевали — мы расцепили руки и все сделали несколько шагов назад. Ага, я повторяла за другими, только вот повезло мне меньше. Не поняла, что позади обрывчик уже, да и вообще после кружения не понимала, в какой стороне река, ступила на край, да и полетела спиной в тёмную воду.

Перепугалась знатно, хорошо там не глубоко было, пулей выскочила наружу, ощутив на мгновение, что кто-то попытался схватить меня за волосы и удержать. Показалось, наверное. Но от этого не легче. Девки смеются, а мне как-то невесело — мало того, что холодно, да ещё и мокро, и сердце от окружающих страхов трепыхается в груди испуганной птицей. Береника первая сжалилась и окатила меня жаркой волной высушивающего заклинания.

— Эх, тебе-то повезло, — объяснила мне Поппи, — ты первая. А нырнуть надо всем. Так что присядь на вот этот пенёк, а мы продолжим.

Руками они на этот раз не касались — костёр хорошо разгорелся, просто кружили вокруг, вытянув руки. Пение я почти не слышала, но губы подруг шевелились. Потом стали отступать назад, и следующей в воду полетела Элен. Она сразу выскочила, смеясь, и была тут же высушена.

Поппи искупалась вслед за нею, а Береника последней.

— А теперь, — Берри изначально взяла на себя руководство, — ныряем все вместе, и сразу прыгаем через костёр.

— Ещё раз!? — вырвалось у меня.

— Нырять? Да. И не ещё раз, а второй. А после костра будет третий.

Объясняла она видимо для меня, остальные уже подошли к краю обрывистого берега, безропотно приготовившись нырять.

Меня передёрнуло от мысли, что нужно снова погрузиться в тёмный страшный омут. Казалось, что тот, кто не успел меня схватить в первый раз, теперь-то своего не упустит.

— Ты не бойся, — тихо сказала Поппи, — мы много сегодня можем увидеть и услышать. Не пугайся и не верь своим глазам, не всё настоящее будет, и вообще — держись поближе ко мне.

— Тише вы! — Берри оглянулась в нашу сторону. — Ныряем на счёт три. Камней тут нет, мы проверяли, так что смелее. Окунуться с головой и сразу вылезать! Раз, два…

Мы прыгнули вперёд, сразу уходя под воду.

И всё же там кто-то был. Скользкие пальцы ухватили меня за лодыжку, едва я попыталась всплыть. Подавив животный ужас, мгновенно окативший с макушки до пяток, саданула другой ногой наугад со всей силы, и попала — во что-то склизкое, но твёрдое. Пальцы на ноге дрогнули и раскрылись, а я поспешно рванула на берег.

Девчонки уже танцевали, по ту сторону костра, подхватив подолы так, что открывали почти полностью голые ноги. Мокрая рубаха неприятно липла к телу, мешая ступать, и я решительно последовала их примеру.

— Иди к нам, — позвала Поппи, — прыгаешь над костром, и сразу в воду!

Танец длился недолго, но очень бурно, я сама увлеклась, очень уж хотелось согреться. Берри вдруг вскрикнула какой-то боевой клич, разогналась и бросилась к костру. Взлетела красиво и высоко, задевая босыми ногами языки пламени, а после сразу в один прыжок ушла в воду.

Хотела я предупредить, что там какая-то пакость, да где уж тут. Элен уже разбежалась — тоже прыгать.

— Я не стану лезть в воду! — заявила я Поппи, наблюдая за взлетевшей девушкой.

Подруга отмахнулась, как от весёлой шутки, и тоже побежала к костру. А я все продолжала дёргаться в непонятном ажиотаже.

Вот и моя очередь — Береника уже вылезла из реки и тщательно отжимала свои длинные волосы. Элен тоже появилась над поверхностью — и выглядело это, как в каком-то дурном фильме ужасов, а вовсе не как весёлый праздник.

Заметив метнувшуюся к реке фигурку Поппи, я сжала зубы и бросилась вперёд — как мотылёк на пламя огня. Что-то придало сил, и прыгнуть удалось высоко, азартное веселье согревало изнутри, а пламя — снаружи. Хотя нет, пламя не жгло, так, поцеловало в пятки и икры, но мне показалось, что загорелся край выпущенной из рук рубашки. Остаться в далёком чужом лесу абсолютно голой — меня пугало ещё больше, чем загадочная пакость в реке, потому стрелой метнулась к воде.

Ушла на этот раз особенно глубоко. И даже глаза открыла — луна показалась из-за облаков и словно фонариком осветила передо мной толщу воды. И я их увидела — какие-то мерзкие мелкие создания, смутно напоминающие человеческих существ, просто кишели впереди, протягивая ко мне костлявые ручонки. В этот раз меня всё ещё переполнял азарт от прыжка, и паника не пришла сразу. Да и человечки с выпученными глазами и редкими волосёнками на непропорционально больших головах, словно не могли преодолеть преграду, и приблизиться ко мне. Тогда и заметила, что от рубашки исходит какой-то свет. Глупо подумав, что она всё-таки загорелась, я дёрнулась на поверхность, чтобы рассмотреть.

А раз уж всплыла, то поспешила на берег, убедившись, что свечение мне просто показалось.

Подруги снова танцевали вокруг костра… Голышом!

Я опешила, споткнувшись от неожиданности, а девчонки весело закричали, чтобы шла к ним быстрее.

Их рубашки были развешаны на ближайшем кусте.

Сушить меня никто не спешил. А чувствовать себя облепленной тяжёлым мокрым одеянием я уже устала. Стянула с себя рубаху, встряхнула, вешая на куст — авось сама высохнет. И поскакала к девчонкам. Энергия внутри так и бурлила.

Огонь весело трещал, подруги скорее скакали, как молодые козы, чем вели какой-то определённый танец, и я тоже, забыв обо всём, вся отдалась движению, заворожённо глядя на языки пламени, вырывающиеся из нашего костра.

И в какой-то момент, мне почудился в огне раскалённый цветок необыкновенной красоты. Каждая прожилочка на четырёх бордовых листьях была видна, и три лепестка на толстой ножке, и даже беловатые корешки, свесившиеся с ножки наподобие сеточки. Чуть не ринулась в костёр, чтобы выхватить цветок из огня. Только Поппи ухватила за руку, дёрнув назад.

— Стоять! Оденься.

Я словно в реальность вернулась, огляделась ошеломлённо, увидела, что Поппи уже в рубашке, а остальные одеваются как раз.

Поспешила к своей, а она, к счастью — совершенно сухая. Натянула быстро, убеждаясь, что палочка и все мои склянки никуда не делись из карманов. Рубашка показалась родной и почти горячей, сразу добавляя уверенности. А вот холода уже не было, тело горело всё, то ли от трёх купаний в холодной воде, то ли от плясок у костра, но от меня словно жар исходил. И верёвка нашлась, прямо под ногами. Подняла, подпоясалась. Посмотрела в сторону дерева, куда прислонены наши мётлы, и едва сдержала крик — показалось, что чьё-то бледное лицо мелькнуло между кустов. Оно сразу исчезло, а может и вовсе мне привиделось.

Девушки заплетали косы и я последовала их примеру. Поппи шепнула, что идём искать цветок папоротника, так что я порадовалась, что волосы за кусты не будут цепляться.

А вообще, радости от поисков я не испытывала — совсем не хотелось уходить с нашей полянки, и от нашего костерка, пусть и ставшего совсем небольшим.

Берри подбросила в него хвороста, отчего пламя снова взметнулось ввысь, и поманила нас за собой.

Сильно пахло разнотравьем и грибами, огоньки на наших палочках едва ли разгоняли тьму, но хоть видно было, куда ступаем. Мётлы мы взяли с собой, уменьшив, заткнули за пояс. Мало ли кто забредёт к нашему костру. И хоть там стоят охранные чары, но всякое же бывает. А остаться без метлы не к добру, потому что аппарировать из этого леса нельзя, а я и не умела.

Подруги то и дело нагибались, срывая какие-то цветочки, видимо — для венков, а я с трудом различала корни под ногами, чтобы не запнуться за них босой ногой. Какой уж там венок. Да и суженого искать, пуская венок по воде — мне нужды нет. Есть уже один, и менять не собираюсь. Но как в таком случае мне папоротник выискивать, совершенно не представляла. Может как грибы? Не под ноги смотреть, а в сторону, метра на три от себя. Мне это при собирании грибов помогало. Только темно же. Ветви деревьев над головой так плотно переплетены, что свет луны пробиться не может.

Вот и иду я за подругами, вздрагивая от каждого шороха — вокруг непроглядная тьма и какие-то то ли кусты, то ли тени нехороших существ. И взгляд чужой чудится со спины, ощущаясь холодком между лопаток. Скорей бы домой!

Один синенький цветок я всё же нашла. Очень обрадовалась, показала Поппи. А та протянула мне с усмешкой целую охапку, да показала уже сплетённый венок.

— Подожди, — попросила я и, остановившись, стала быстро сплетать свой венок. В детстве-то умела, а тут всё позабылось, получалось кривовато и странно. Но к середине плетения наловчилась, получалось здорово. Даже вспомнила, как закреплять. Полюбовалась в свете луны — здесь, на полянке, она пробилась своими лучами. И развернулась к Поппи, чтобы оценила, как смотрится у меня на голове.

А нет рядом Поппи, и вообще никого.

Бросилась догонять, не могли же далеко уйти, но чем дальше, тем меньше надежды найти, а кричать вообще страшно. Мало ли кто тут водится. Сердце билось в груди набатом. Ступни я уже окончательно изранила о корни деревьев и всякие сучки, но это было меньшее из моих несчастий.

И где девчонок искать? Самое разумное — вернуться к нашему костру. Но пройдя несколько шагов в обратном направлении, поняла, что даже не представляю, в какой стороне река. И как мы вообще попали в эту глухую чащу. Деревья вокруг казались исполинскими, в три обхвата кругом, кусты все колючие, и стоят сплошняком — не продраться. Тропинка исчезла.

И слышатся какие-то смутные голоса, но не просто разговор, а то ли пение, то ли бормотание складное такое. Жуть, одним словом.

И мысли в голове мечутся о том, что вот, бросили меня тут одну. Хотя вряд ли нарочно. Видимо, Поппи просто не поняла меня, да и не заметила, как я отстала. И что теперь? Может, они уже ищут меня, только я давно ушла с той тропинки.

Нет, надо как-то выбираться! Стоять и дрожать, когда тени вокруг словно надвигаются на тебя со всех сторон, просто невыносимо. Но как? Как выбраться, когда ни тропинки, ни просвета в кустах нет? И стою я на маленькой полянке, абсолютно закрытой со всех сторон. И как попала сюда, не понимаю!

Ноги наступили на что-то мягкое и упругое, и я отпрыгнула назад, дрожа от страха и омерзения. Взмахнула рукой, ощутив резкую боль, посмотрела — распорола ладонь какой-то веткой, капли крови быстро бежали из раны, наполняя ладошку. Глянула на то место, вытянув вперёд палочку с огоньком — ничего такого, просто старая ветка, покрытая мхом.

Надо как-то рану залечить. Подорожник бы найти. Но откуда он тут, никаких дорожек не видно. Тем не менее, нагнулась, сорвала какой-то лист, стёрла им кровь, отбросив подальше. Другим прижала рану, надеясь хоть так остановить кровь. Огляделась в поисках — чем бы примотать.

А рядом… Я не верила своим глазам. Рядом рос папоротник — всюду, куда ни кинь взгляд. Разлапистые кустики с широкими зубчатыми листочками. Сглотнула, вздрогнув, боясь поднять взгляд. Справа что-то треснуло, зашевелились какие-то тени, почудилась угроза.

Взгляд метался по папоротнику, скользя от одного куста к другому, словно в этом было моё спасение. И вдруг меня просто окатило волной счастья. Нашла! Нереально нежный цветок, на тонкой ножке, вытягивался из одного куста в двух шагах от меня. Бордовые лепестки словно светились сами, а корешки не уходили в землю, а оплетали ножки папоротника. Я бросилась к цветку, доставая из кармана заготовленную склянку и совсем позабыв о ране. Увеличить заклинанием, осторожно освободить цветок, стараясь не повредить сеточку корней, поместить в банку с широким горлом и загодя набранной в неё очищенной водой — всё это не заняло и минуты. Теперь уменьшить и заткнуть пробкой. А вот спрятать в карман не успела.

Тени выступили на поляну, надвигаясь. Не смотреть! А то сойду с ума. Словно защищаясь, выставила флакон с цветком перед собой. Он светился, как маленькая лампа. Тени отшатнулись — это я видела сквозь ресницы, почудился смутный ропот.

Я стала медленно отступать назад, боясь развернуться к ним спиной. Ожидала, что вот-вот наткнусь на дерево, или кусты — оглянуться сил не было — и деваться от этого непонятно чего будет некуда. Но продолжала идти, а цветок светился в моих вытянутых руках. Тени двигались следом, но приблизиться не старались. Я ускорила шаги, по-прежнему пятясь спиной. Препятствий всё не было, и я тихо радовалась хоть такой удаче.

В какой момент тени исчезли, я не поняла, но очень устала. Мне казалось, что шла я, пятясь не меньше часа, и чуть больше вечности. Руки, держащие склянку, затекли.

Убедившись, что ощущение угрозы от всякой нечисти исчезло, а в просветы между деревьев виднеется река, я без сил опустилась на поваленный ствол, сунув в карман драгоценную склянку. Передохну чуть-чуть — и выйду к реке. А там уже разберусь, куда идти.

Передохнула буквально минутку, хотя и показалось, что успела задремать. Встала и бодро зашагала к реке, стараясь не обращать внимания на саднившие ступни. Даже представлять не хотелось, в каком они состоянии. Но смочить в воде нужно, и ранку на ладони обработать. Лист какого-то растения пристал к ней намертво.

Спуститься к реке оказалось не так просто, то болотце впереди, то кусты непролазные. Наконец, нашла тропку, дошла до небольшой полянки и уселась на край высокого берега, опуская в воду горящие ноги. Помня о водящихся внутри тварях, долго держать не стала, поболтала немного, смывая грязь и усталость, и выбралась на полянку. О руке вот забыла, и совсем уже собралась вернуться к воде, когда кто-то обхватил сзади с весёлым возгласом на английском:

— Попалась, красавица!

Парень был силён и слегка пьян, запах ни с чем не спутаешь. А может, и не слегка. Вырваться никак не удавалось, и это беспокоило больше, чем рука наглеца, шарившая по груди.

Жаркий шёпот в ухо был особенно неприятен — разве можно так плеваться, шепча пошлости? Даже прислушалась к этому бреду:

— … единственная ночь… любовь без обязательств… ты моя первая встречная… ребёночка сильного понесёшь — признаю. Я сильный маг… тебе будет хорошо, моя козочка. Моя русская малышка.

И что-то в этом шёпоте показалось знакомым. Я даже прекратила попытки вырваться, отчего незнакомец осмелел и потянул подол вверх. Тут-то и развернулась к нему лицом, изловчившись, и обалдела. Луна как специально вышла из-за тучки, освещая искажённое похотью лицо Карлоса Поттера.

— Ты! — первым выдохнул он, узнавая. Но выпустить из вновь сжавших меня объятий не спешил. Забормотал, шаря по спине и ниже беспокойными руками: — Так даже и лучше… Ты с ума меня сводишь, так ведь какой шанс… ну, не ломайся, дурочка. Когда ещё тебе с настоящим магом доведётся…

Некстати пророчество вспомнилось, что познаю страсть сильного мага. Не это ли недоразумение женатое? И так противно стало.

— Пусти! — приказала так твёрдо, как смогла. И откуда он здесь взялся? Где Англия и где Полтава!

— Не кобенься, дурочка, я ведь и силой возьму, не побрезгую — в эту ночь я в своём праве. Венок же сама надела!

— Пусти, Поттер! Не будь такой сволочью! Не нужна мне твоя любовь, придурок!

Попыталась ударить его коленом известно куда. Немножко не достала. Рубаха длинная помешала, и близость пьяного Поттера, но какой-то эффект это возымело. Любвеобильный аврор отпрянул, прикрывая самое дорогое, но опомнился быстро. Рванул вперёд с возгласом: «Сука! Ещё церемониться с тобой, магловская подстилка!».

Но и я момент упускать не стала.

Бросилась прочь, прямо через кусты — терять моим ногам уже нечего. И странно, что Поттер ломиться следом не стал, только сдавлено охнул вслед:

— Дура! Куда!? Назад!

Ага, бегу и падаю!

Я и через следующие кусты перемахнула, подхватив подол. Да и влетела совсем в другие объятия. На поляне горел костёр, а вокруг расположилось не менее пяти мужчин в темных балахонах. Вот один из них, судя по всему, как раз отошёл справить нужду к кустам. А тут я, вся такая красивая. Моментально оправившись, мужчина в маске больно схватил за локоть..

Скрутили меня безжалостно, куда там сердобольному аврору. Ни рукой не пошевелить, ни даже положение поменять. Бросили связанную прямо к костру. Хорошо, что не в костёр. Бок слегка припекало, но жить можно.

Из моего положения пара мужчин была видна хорошо. И оба тоже в серебристых масках. Неужели пожиратели?

— Антонин, кто жертвой будет? Эта? — ещё один мужик подошёл и пнул меня ногой под рёбра. От боли потемнело в глазах. Не сломал бы. Его лицо не было скрыто маской. Холеное такое, красивое даже, застывшее в надменной гримасе. Сам субъект худощавый и высокий.

— Не подходит, мой Лорд. Масть не та, — ответил мой пленитель. Неприятно хохотнув, провёл носком ботинка по моему бедру. — Но мы и по-другому можем использовать эту козочку. Ночь свободной любви никто не отменял. Девочка в венке, значит, хочет ласки. Она её и получит, правда, парни?

Мужики заржали. Названый Лордом фыркнул и отошёл.

Меня потряхивало. Более безвыходного положения и представить сложно.

А ещё «Лорд» и Антонин! И как сразу-то не поняла! Похоже, мне повезло вживую увидеть Волдеморта. А второй — Антонин Долохов. Эти убьют и не поморщатся. А как быть — никакой идеи.

— Долго ещё ждать? — спросил ещё один пожиратель низким бархатистым голосом. — А то скоротали бы время… с этой.

— Потерпишь, — бросил Лорд равнодушно.

Я чуть-чуть отодвинулась от жаркого огня, но никто не окликнул. Антонин бродил где-то вне поля зрения. Лорд тоже. А двое, которых я видела, как раз отвернулись к лесу. Слышалась какая-то возня, женский вскрик, мужские ругательства. И скоро к костру бросили ещё одну пленницу. Я видела только босые израненные ножки, под чуть задравшимся балахоном. Как и мои, они были стянуты крепкой на вид верёвкой.

Девушка дёргалась в попытках освободиться, и это веселило гадов, оживлённо поднявшихся со своих мест.

— Рыженькая, мой Лорд, — услышала голос Антонина. — То, что нужно. А ещё она сквиб, за версту их чую. И вполне возможно, что девственница.

— Проверь!

Я похолодела. Если это Элен… Сама рванулась отчаянно, но путы держали крепко, впиваясь в тело. Магические, так просто не освободишься.

Послышались всхлипы девушки, её оттащили на ту сторону костра.

И так муторно стало. Представлять способ проверки отчаянно не хотелось..

Всхлипы прекратились, а довольный голос Антонина сообщил:

— Так и есть, девственница! Нам дважды повезло, мой Лорд. Вам надо выбрать, кто принесёт её в жертву, после того, как вы… Если вам противно, могу я.

— Разбежался! — усмехнулся Волдеморт. — Убить должна та девка, а любить только я. Иначе, какой смысл…

Это слово «любить» он произнёс с такой мрачной интонацией и презрением, что меня пронзила волна отвращения. Неужели это всё происходит взаправду? А я молчу! И ничего не делаю!

— Стойте! — попыталась крикнуть, но из горла не вырвалось ни звука. Наложили «Силенцио»? Сволочи!

Я бешено задёргалась в своих путах, и тотчас же получила сильный удар в бок. В сапогах, гады. Застонала бы, да голоса не было. Все пять пожирателей столпились возле меня, старательно отворачиваясь от той стороны костра. Молчали, не пытаясь меня образумить словами. Под масками не видно, куда смотрят.

Слышалось сдавленное всхлипывание Элен — я уже не сомневалась, что это она. Лучше бы они меня слуха лишили! От звуков, что неслись с той стороны костра, меня затошнило. Сомневаться в происходящем не приходилось. Комок в горле мешал дышать. И пожиратели, отворачивающиеся от костра, виделись сквозь слой влаги. Вот раздался вскрик девушки, отчаянный и жалобный, резанувший по нервам, и снова безмолвие, и лишь отдалённое тяжёлое дыхание насильника. Где же Поттер? О чём думает этот долбанный аврор? Где его соратники, что остановят этот ужас?

Меня натурально трясло, то ли от отчаяния, то ли от злости. Отчего верёвки только сильнее впивались в кожу. Но боль хоть немного отвлекала. Только не думать, что делают с Элен! Потом, всё потом! Найти способ спасти её! В конце концов, жизнь на этом не кончается! Или убьют?

Не знаю, сколько прошло времени, но меня вдруг вздёрнули вверх. Едва не завалилась сразу. Ноги затекли и не слушались.

Руки, в отличие от ног, оказались свободны. Голос не появился. Сослепу сразу не поняла — отчего-то глаза опухли и слезились — а потом разглядела, что прямо передо мной стоит Элен, спиной ко мне, на коленях. Ненавистный Лорд, скрестив руки, стоял напротив и задумчиво смотрел на склонённую головку своей жертвы. Бездушный ублюдок!

Вот он оглянулся на небо и рявкнул:

— Поспешите!

Не сразу заметила, что мне в руку вложили кинжал. А когда поняла, изумлённо взглянула на окруживших нас мужчин. Дотянуться бы до кого-нибудь из них!

— Просто перережь ей горло, и останешься жива, — нетерпеливо пояснил Антонин. И добавил противным тоном: — вот, что невредима — не обещаю. Сама понимаешь…

Попыталась отшвырнуть нож, но не вышло. Рукоятка словно приклеилась к ладони. Лист с неё куда-то делся, и кровь снова сочилась из раны, делая рукоятку кинжала липкой.

— Без глупостей! — послышался бархатный голос пожирателя, у которого из-под капюшона выбивались белые пряди. Малфой?

Хотелось расхохотаться, но голоса по-прежнему не было. Крупная дрожь никак не унималась.

— Убей! — равнодушно приказал Лорд, глядя мне в глаза.

А ведь он легилемент! Может, увидит в моих мыслях, каким уродом станет в последние дни? Такой красавчик!

С вызовом уставилась в синие глаза Волдеморта, стараясь передать его будущий образ как можно подробней. И даже не тот, после возрождения, а каким ничтожеством он был перед ритуалом. Когда Хвост бросал его в котёл.

Уж не знаю, увидел эти картины Волдеморт, или ему помешал артефакт, подаренный братом, но вздрогнул и отступил на шаг. Взгляд метнулся к пожирателям:

— Заставьте её!

Схватила Элен за плечо, показывая, что рядом. Да как можно заставить убить?

— Империо! — прозвучал за спиной ответ.

Все чувства вмиг испарились. Дышать стало легче — исчез из горла комок. И чего, в самом деле, расстраивалась — это же просто ритуал такой. Очень полезный. Он даст Лорду силу, позволит стать на порядок могущественнее. И я ведь хочу этого!

А всего-то надо… убить! Нет, провести кинжалом по шее. Нужна лишь капелька крови для ритуала.

Не хочу! Рука с кинжалом против воли потянулась к горлу Элен, заставляя наклониться ниже. Перед глазами увидела разорванный ворот её балахона свежие царапины на ключице. Провести ножом по горлу… Провести ножом…

Рука замерла у беззащитного горла. Нет! Это Элен! Нет. Почему не убрать руку! Нет! Дикая боль окутала голову, и схлынула, оставив мысли хрустально чистыми. Я по-прежнему склонялась к Элен, и держала нож у её шеи, но уже понимала, что могу отодвинуть руку. И вот тогда услышала её шёпот. Такой слабый, что наклонилась ещё ближе.

— В волосах! Возьми! В волосах! Оторви крышку! В волосах…

Присмотрелась к волосам. На голове коса, закрученная пирамидкой, сильно растрепавшаяся, но узел ещё держался. Как проверить? Схватила её за волосы, для вида оттянула голову назад. Не глядя на одобрительно зашумевших пожирателей, приставила лезвие к горлу с сильно бьющейся жилкой. И встретила спокойный взгляд больше не смешливой рыженькой Элен. Это придало сил. Левая рука, наконец, нащупала в её волосах жёлудь, и мисс Дарси прикрыла веки, словно говоря: «Да!»

Отковырнуть крышечку жёлудя не составило труда. Только перед этим я упала на колени, и обняла её за шею. Миг, и бросившиеся ко мне пожиратели исчезли. А мы довольно чувствительно приземлились на свою полянку с костром. Еле успела убрать кинжал от горла девушки. Но всё равно, пара капель скатилось по её шее, лезвие было слишком острым.

А потом мы увидели Поппи и Беренику. Они бросились к нам молча. Сняли с нас путы. Поппи быстро водила палочкой над мисс Дарси, поняв по моему кивку, кто больше пострадал.

— Кто? — спросила медиковедьма, замерев над девушкой с сильно прикушенной губой.

— А какая разница? — Элен вдруг вскочила на ноги, бросилась ко мне и крепко обняла. — Бедняжка! Я так за тебя волновалась!

— За меня? — сильно поразилась я. — Элен, это я…

— Молчи! Дурочка, думаешь, я не знаю, что тяжелее — невозможность помочь, или любовь Волдеморта. Пфф! Подумаешь! Носитесь с ним как с писаной торбой. А любовничек-то так себе. Не ожидала, конечно, чуда от своего первого раза, но и надеялась до последнего на лучшее.

— Волдеморта? — в один голос вскричали Береника и Поппи, обретя, наконец, утерянный дар речи.

— Ага, — усмехнулась по-прежнему смешливая Элен. — Трахнул меня у костра. Романтика! Даже пытался быть нежным. Тьфу! Если бы не Эль, он бы меня сам порешил там, чтобы никому о таком позоре не рассказала. Ага. Рвём когти, дамы. Где там моя метла? Приманите кто-нибудь!

Оказалось, что свои мётлы посеяли все, кроме Поппи. Призвать их, впрочем, труда не составило. Улучив момент, я спрятала кинжал в ещё один пустой флакон. Как с цветком — увеличила, положила внутрь, уменьшила. А то не хватало ещё пораниться в дороге.

Собирались недолго. Залили костёр «Агуаменти» из трёх палочек, увеличили мётлы, выпили по ещё одному флакону бодрящего зелья и взмыли в предрассветное небо, направляясь к Черняковке. Именно оттуда можно аппарировать. Дорогу хорошо знала Берри. И скоро мы стояли на уже знакомой полянке с кострищем.

— Все обнимите меня! — скомандовала Берри, доставая из кармана очередной жёлудь. Не иначе, пару дубов освободили от урожая.

— Эй, а почему тогда сразу от костра не портанулись? — возмутилась Поппи, обнимая кузину. Мы с Элен тоже обхватили её с двух сторон.

— Мне нужно было проветриться, — флегматично пояснила Берри и оторвала шляпку портключа.

Попивая чай на уютной кухне семьи Дарси, мы слушали весёлое повествование Элен. Оказывается, в свои двадцать пять, отчаявшись найти приличного мужчину, в которого бы влюбилась, решила она завести ребёночка, а чтобы брат сильно не ругался, то лучше бы от мага. А тут как раз купальская ночь, да и время удачное — высока возможность забеременеть — середина цикла. И высока вероятность встретить множество магов, ищущих свободной любви. Так что она просто-напросто отстала от подруг и занялась поиском. Только встречались всё какие-то невзрачные типы. Она отшила парочку не очень приятных экземпляров и совсем хотела уже плюнуть на поиски, как это случилось. Нет, такой гадости как похищение она не ожидала, но сильно испугаться не успела. Поняв, что от неё хотят, была уверена, что после «любовных утех» с первым же магом, сумеет воспользоваться портключом.

Сложнее было сыграть роль запуганной жертвы. А уловив из разговоров, кто её осчастливит, сопротивлялась чисто для вида. Ну а что? Сильный маг, симпатяга, всё, как она хотела. И даже чуть-чуть лучше. Вот только за меня переживала, зная, что мне портключ до костра дать забыли.

— Но ведь всё окончилось хорошо? — закончила она свой рассказ, и сделала жадный глоток из чашки.

Я посмотрела на хмурые лица Поппи и Берри, и криво усмехнулась, соглашаясь:

— Да уж, все живы.

— Цветок папоротника так и не нашли, — вздохнула Поппи, — тебя потеряли. Да эта ещё… девственница бывшая… Выдрать бы её за такое!

— Только брату не говорите! — спохватилась Элен. — Ну пожалуйста! Берри?

— Не буду, — пожала та плечом, — мне моя голова ещё дорога.

— Ой, девочки, а вы можете проверить, я беременна или нет? А то нашими средствами только через две недели…

— Дурочка, — беззлобно ответила Поппи, — нашими тоже не сразу. Приходи ко мне через неделю, посмотрим.

А я им так и не сказала про цветок. И про кинжал. Может, и к лучшему.

Глава 15

— Мерлин! Только семь утра! — Береника с наслаждением потянулась. — Я уж думала сразу к свекровипереместиться, пора детей забрать. Но даже для неё это слишком рано. Элен, ты со мной?

— Нет, у меня сегодня смена в клинике, — мисс Дарси уныло заглянула в опустевшую чашку. — Правда, вечерняя. Есть время выспаться.

— Мне к обеду желательно быть в Хогвартсе, — Поппи, довольно щурясь, смотрела вдаль.

Вид с терраски открывался действительно прекрасный. Крыши домов близлежащего городка горели огнём под утренним солнцем. Дальние вершины холмов уже освобождались от лёгкой дымки. На фоне нежно-голубого неба парила в высоте какая-то большая птица. Широко расправив крылья, она словно высматривала добычу на земле: каких-нибудь зазевавшихся сусликов или мышей. Умиротворение наполняло душу от этой картины. А какой здесь был вкусный воздух!

— А меня сегодня ещё Дамблдор ждёт, — вздохнула я. — Он сказал в первой половине дня. Поппи, как считаешь? Обед — это не слишком поздно? А то я могла бы переместиться вместе с тобой.

— В самый раз! — ответила мисс Помфри.

— Что ему понадобилось? — удивилась Берри.

Я пожала плечом и глянула на Элен, тоже поднявшую на меня какой-то больной взгляд. Не успела я удивиться пропаже её весёлости, как нырнула в мысли девушки, чего уже давно не случалось так спонтанно. А там такой мрак!

Вынырнула быстро, но мне хватило. Пытаясь сохранить если не улыбку, то спокойное лицо, я со всей силы сжала лежащие на коленях кулаки. Ногти впились в ладонь, стало больно. Хоть бы на ладони не разошлась рана, залеченная час назад нашей медиковедьмой.

— Ты вполне можешь прибыть к обеду, — говорила Поппи. — Мы отправимся в час дня. Советую ложиться спать прямо сейчас.

— Элен, — позвала Береника, — где будешь отдыхать? Просто я сейчас спать не смогу, крутиться буду или читать. А в комнатах Эль и Поппи тоже есть вторые кровати. Пойдёмте уже, дамы. Провожу вас.

— Часов пять у тебя для сна есть, — Поппи окинула меня пристальным взглядом около «моей» комнаты. — Эль! Ничего не скрыла? Больше ничего не болит? Нет? А ты, Элен?

Мисс Дарси шла за нами. Она заглянула в «мою» комнату и весело спросила:

— Эль, ты не возражаешь, что я посплю с тобой рядом? Нет, Поппи! Ничего не болит.

— Вот и славно, — зевнула Берри. Это кто-то говорил, что не сможет спать!

— Не возражаю, — кивнула я Элен, проходя к своей кровати. Более того, я надеялась, что Элен останется со мной наедине. И не знала, как этого добиться. А тут и придумывать не пришлось.

Мои вещи, в которых прибыла сюда, были выстираны и выглажены: платье висело на распялке, а остальное было сложено на табурете ровной стопкой. Видимо, домовики постарались. Даже ночную рубашку мне выделили — простая, без рюшек и кружев, но мягкая и длинная. С удовольствием стянула с себя опостылевший балахон и влезла в ночнушку, стараясь не потревожить наложенные Поппи бинты на рёбра. Сердобольная подруга обнаружила трещину в нижнем ребре «прямо под сердцем», да и вообще поохала, что весь левый бок в синяках. Хорошо меня попинали Пожиратели! Но не стала конкретизировать, сказала, что упала неудачно, когда связали.

Дождавшись, пока Поппи с Береникой уйдут, а мы заберёмся в кровати, я собралась с силами и, наконец, тихонько позвала:

— Элен! Ты не спишь?

Молчание было слишком красноречивым. Я встала, пробежала босиком до её кровати, радуясь, что Поппи подлечила нам израненные ступни. Потребовала у удивлённой девушки, чтобы та подвинулась. Кровати были достаточно широкими.

— Что ты…

Я молча прилегла рядом и повернулась к ней, подперев голову кулаком:

— А теперь поплачь, что ли. В одиночку это делать вредно.

Она непонимающе смотрела на меня, но хоть не пыталась изображать весёлость.

— Я знаю, что тебе страшно, больно и мерзко, — мне было трудно говорить, и я очень хорошо понимала, что лезу не в своё дело, но и оставить так все не могла. Слишком страшные мысли были у этой девочки там, внизу, на фоне прекрасных Девонширских холмов.

— Эль, всё хорошо, ты чего?

— Я знаю, — у меня почему-то вырвался всхлип, хотя плакать не собиралась, — ты убедила Беренику и Поппи. Они верят, что ты сама хотела… Пообещай мне! Ты ничего не сделаешь с собой. И ребёнок… он не виноват.

— Эль, — в голосе Элен появилась жёсткость. И даже какая-то надменность. — С чего ты вообще взяла…

— Я просто подожду, ладно? Прости меня, Элен!

— Эль, тебе выспаться надо!

— Элен, прости! Жизнь не кончена. И ребёнок — не виноват.

Не знаю, зачем я это твердила, сжав зубы. Но в какой-то момент Элен вдруг наорала на меня, не удержавшись:

— Да что ты понимаешь! Не тебя хотели убить! Не тебя насиловал самый тёмный маг в Англии на глазах у своих приспешников! Не тебя хотели прирезать сразу после этого!

Я прижала её к себе, едва она замолчала. Элен попыталась вырываться, а потом обмякла, уткнувшись в моё плечо, и заплакала громко и отчаянно, как обиженный ребёнок. Хорошо, что я не так давно научилась накладывать заглушающее. У меня самой слёзы текли, не переставая, но я всё продолжала поглаживать девушку по голове и спине, по пушистым распущенным волосам.

— За что, за что? — бормотала она сквозь слёзы. — Никогда не прощу! Ублюдочный Лорд! Эль, я не хочу никакого ребёнка! Что мне делать? Я ненавижу их всех! Уроды! Скоты! Этот долбаный магический мир!

И она снова разразилась слезами. Будь я дома, я напоила бы её успокоительным. Оно прекрасно подходит даже маглам, а уж сквибам — тем более.

Прошло больше получаса, пока слёзы Элен иссякли. Подняв на меня покрасневшие глаза, она вдруг спросила нормальным голосом, садясь на кровати по-турецки:

— Ты знаешь, Эль, где я работаю?

— В клинике, — улыбнулась я.

— Да, в отделении оперативной гинекологии. Знаешь, у меня бывают разные пациентки, но случалось и такое, раза три. Я имею в виду жертв изнасилования. Сколько умных слов я находила, как утешала, как ты сейчас, пыталась выслушать, поддержать, объяснить что-то. Глупости всякие говорила, что ребёнок не виноват, что всё пройдёт, что жизнь на этом не кончится. И знаешь, две из них всё равно сделали аборт. А с третьей я дружу до сих пор, и Максимка — мой крестник. Но никогда не думала, что это может случиться со мной. Никогда, понимаешь? С кем угодно, с неблагополучными девчонками, с теми, кто попал в дурную компанию, с наркоманками, алкоголичками, но только не со мной! Понимаешь…

Она надолго замолчала, обняв себя руками и глядя в окно. Голос был хрипловатым, когда она продолжила говорить:

— Меня всегда очень любили, Эль. И папа с мамой, и брат, и бабушка. Баловали, любой каприз готовы были выполнить. Оберегали, вообще, как в вате росла. А ведь я сквиб, и многие семьи отказываются от таких детей, чтобы не позорить фамилию. Но не в нашей семье. Я даже жалею, что никаких испытаний в моей жизни не было, меня всегда все любили, даже хулиганы-маглы приветливо встречали. Меня пациенты обожают, мне готовы рассказывать самые заветные мечты и сокровенные секреты. Такой у меня дар, как уверяет мой брат. А разве бывает дар у сквиба? Не важно… Просто понимаешь, они меня не жалели, заставляли учиться, не позволяли чувствовать себя ущербной, но были же и другие родственнички и знакомые. Эти взгляды… Я ненавижу жалость! Понимаешь?

Она выдохнула и прошептала:

— Ненавижу… — Но тут же взбодрилась: — Я просто не могу их разочаровать ещё и так!

Глаза защипало. Я была уверена, что и Береника бы ее поняла, и Поппи, и мама, которая внукам «всё позволяет». Только Элен это бесполезно сейчас доказывать. Я невольно задумалась, вот что бы было, если бы Элен была магом? Смогла бы она больше доверять своим близким, которые очевидно, все нормальные люди? Представила, как она сгустком магии швыряет в лицо Лорда, и до крови прикусила губу.

— И ещё. Знаешь, что будет, если они только заподозрят? — Элен била дрожь. — Если узнает брат, мама, да даже Береника? Они же так не оставят. И погибнут. Этот самоназванный Лорд безжалостен. Он никого не пощадит. Он… Ты знаешь, я унижалась, я умоляла его не делать это со мной. Шёпотом, чтобы никто не слышал. А он…

— Что?

— Сказал, как говорят магловские бизнесмены. «Ничего личного!» Ур-р-род! А победить его невозможно. Я знаю. И жалости близких не перенесу. И чтобы родные пострадали из-за меня, тоже не могу позволить.

— И гораздо легче для всех считать тебя легкомысленной глупышкой, — закончила я за неё.

— Верно, — она улыбнулась, смахнув с ресниц слезинки. — Такая и есть.

— Скажи, почему ты не воспользовалась порталом сразу? Тебя же освободили, когда он… Когда Волдеморт…

— Да, только ноги, — кивнула Элен, презрительно усмехнувшись. — А зачем ему остальное? Да и к лучшему всё, я тогда бы тебя спасти не смогла. Я же не знала, что это тебя схватили. Увидела только, когда подвели. Потом.

И опять мы разревелись обе. А потом я попробовала позвать Данко, и он тут же появился рядом.

— Ой! Какой забавный матросик, — восхитилась Элен, шмыгнув носом. — Как тебя зовут, чудушко?

— Данко, — смущённо ответил домовик. — Сильная волшебница очень добра!

Элен горько усмехнулась:

— Ошибаешься, Данко. Я сквиб. Знаешь, что это такое?

Я уже хотела прервать их любезности, и попросить принести нам успокоительное из моих запасов, но невольно прислушалась.

— Магия вкусная, — возразил домовик, — у сквибов она так не… Она не… Её не..

Он защёлкал пальцами, не находя подходящего слова. И огорчённо закончил, по-прежнему обращаясь к Элен:

— Я виноват, добрая волшебница, но столько магии вокруг разлилось. Все равно бы пропало. Или дом бы впитал, но часть бы пропала. Простите, сильная волшебница!

Мы озадаченно переглянулись, и Элен поднялась с кровати, с расширенными глазами.

— Успокоительное! Быстро, Данко! — велела я домовику. — У меня в лаборатории — там синие этикетки. Два флакона!

Тот исчез, а я схватила Элен за руку, заставляя сесть обратно на кровать.

Через пять секунд домовик уже протягивал мне два флакона. И сразу исчез, махнув напоследок большими ушами. Сочувствие выражал.

— Вот — выпей.

— И ты тоже, — всё же улыбнулась мисс Дарси, принимая флакон.

Мы шутливо чокнулись склянками и опорожнили их одним глотком.

— Знал бы Тёмный Лорд, что он натворил! — с чувством произнесла Элен, отбросив флакончик куда-то на пол. — С ума бы сошёл, наверное.

— И так сойдёт, — фыркнула я. И пояснила поспешно: — такие всегда плохо кончают.

— Это да… Как бы проверить?

Я тоже об этом подумала, и не была уверена, что моя палочка ей подойдёт. Но всё же взяла с тумбы и протянула рукояткой вперёд:

— Пробуй!

Элен всё не решалась. Смотрела с сомнением, а потом взяла осторожно, как реликвию. И ничего не произошло, ни искр, ни каких других разрушений.

— Ну же!

— Боюсь, — призналась она жалобно.

— Элен! Не тяни. Домовики не ошибаются!

— «Акцио» склянка!

Недавно отброшенный ею флакончик, взлетел с пола и, с силой впечатавшись в лоб незадачливой волшебнице, разлетелся на осколки. Хорошо, ни в кого не попало!

— Они небьющиеся, — ошарашенно проговорила я, осматривая лоб Элен. Ранок не видно, но шишка надулась сразу. — А лечить я не умею. Почему ты Люмос не наколдовала, балда? Все так делают при проверке.

Элен рухнула на кровать и рассмеялась:

— Это так банально! А так — зато почувствовала!

— Все волшебники ненормальные! — покачала я головой, борясь со смехом. И забрала у Элен свою палочку. — «Репаро»!

Незачем осколки тут разбрасывать. Поставила на тумбу пустые флаконы.

— Ой, не верю! — воскликнула Элен, мечтательно глядя в потолок. — Мама сойдёт с ума! И брат! И Береника! И Поппи! И Лиззи! Только Дерек ещё ничего не понимает.

— Стоит ли тогда их так пугать? — резонно спросила я.

— Не-а, — решительно согласилась со мной Элен. — Сначала научусь. Всё что я знаю, по верхам нахваталась от всех. Эль, прошу, не рассказывай никому пока. Я сама найду подходящий момент.

— Как скажешь!

— А пойдём завтра, купим мне палочку? Или нет, в четверг. Завтра не смогу — смена.

— Хорошо, пойдём. — Я прикинула, что в четверг мы вполне можем с Северусом прогуляться.

— Ой, блин! А как же метла! Если я больше не сквиб?

— Ну, обратно ты же на ней летела. И вообще — брат же на тебя зачаровывал, а не на твою сквибистость.

— А знаешь, — Элен судорожно кусала губы. — Перед тем, как меня трахнуть, он что-то влил мне в горло. Такое тягучее и горькое. Я ещё подумала, что это чья-то кровь или что похуже. Чуть не стошнило. Но он мне сразу сунул в рот какую-то кислую травку — и прошло. Заботливая сволочь.

— Скорее, для ритуала было нужно, — предположила я. — Только ума не приложу для какого.

— Ну, я тем более в таких вещах мало смыслю, — вздохнула она. И зевнула. — Давай спать?

И вдруг погладила себя по животу, и лицо её озарила нежная улыбка:

— И ты маленький, — прошептала Элен, — будешь самым любимым, даже если сквиб!

Я вернулась к себе в кровать, глаза слипались, и словно тяжкий груз с плеч свалился.

Зелье у меня с лёгким снотворным эффектом. Нашла рецепт в одной из книжек прежней Эйлин. Часа на три здорового сна хватает. И гораздо полезнее, чем зелье сна без сновидений.

— Какая малая цена, чтобы стать магом, — пробормотала сонная Элен.

Я так не считала, но возражать и не подумала.

***

— Всем пока! — Элен в умело наведённом и незаметном для неопытного глаза макияже сияла, как новенький галеон. Мне пришлось битых полчаса убеждать её, что выглядит она прекрасно, и нет, глаза совсем не красные, а очень даже красивые.

— Иди поцелую, бессовестная девчонка! — Береника расцеловала её в обе щеки, несмотря на протесты. — А это что? Поппи!

Мы стояли на красивом резном крыльце, собираясь отбывать в разные стороны.

— Обычная шишка! Об тумбу стукнулась, — Элен попыталась снова замаскировать её чёлкой.

— Горюшко! — Поппи аккуратно взмахнула палочкой, что-то пробормотав.

— Ой, больно!

— Сразу бы сказала, я бы мазью смазала. А так — поболит минут двадцать. Будешь знать, как скрывать от меня! Ну вот, зато ничего уже нет. Дай, я тебя тоже поцелую!

— Поппи!

Медиковедьма, смеясь, всё же расцеловала её, и, судя по всему, Элен вовсе не была против. Смотрела на всех с обожанием. И, наверное, уже прикидывала, как всех удивит очень скоро. Хотелось верить, что продержится хотя бы неделю.

— Эль, — ко мне она сама подошла и крепко обняла. — Я так рада была с тобой познакомиться! Ты пиши, если что! Адрес мамин, Поппи знает.

А на ухо шепнула:

— Спасибо! В четверг!

Отступив от меня, махнула всем рукой, с зажатым в ней жёлудем.

Обязательно спрошу, где берут, и как понимают, какой — от чего.

— Пока всем! Увидимся!

Миг — и исчезла.

Береника и Поппи резко развернулись ко мне.

— Что? — пришлось отшагнуть назад и прижаться к двери. Очень уж суровыми стали их лица.

— Это ты нам скажи! Как она? Выплакалась? — Поппи смотрела с надеждой и беспокойством, а вот Берри кусала губы, и, кажется, сама была готова разреветься. А ведь такая сильная женщина на вид.

— Она же сказала, что сама, — пробормотала я, судорожно вспоминая, обещала ли я Элен молчать о её слезах, или только о магии.

— О, Мерлин, бедная девочка! — Берри закрыла лицо руками, судорожно всхлипнув.

— Сама, — фыркнула Поппи мрачно. — Эль, мы её с пелёнок знаем, как облупленную. Ты хоть скажи, чем кончилось?

Мучить их дольше я посчитала излишней жестокостью.

— Она сказала, что ненавидит жалость. И…

— Вот дура!

— Берри, уймись! — Поппи, погладила меня по руке. — Давай, Эль, расскажи. И ты-то чего ревёшь? Сама же сказала, что она жалость ненавидит, вот и не жалей.

— Не могу, — шмыгнула я носом. — Ладно. Сначала она упиралась, а потом всё рассказала. И она порыдала, и я. Поговорили. Потом опять порыдали. Теперь всё нормально будет.

Сама понимала, что мало рассказала, но как такое рассказать-то можно? Но им хватило.

Береника судорожно вздохнула и вытерла слёзы:

— Ну, слава Мерлину! Ребенка-то оставит, если будет? Или заранее ненавидит?

Поппи тоже ждала ответ.

— Оставит, — я слабо улыбнулась. — Сказала, что будет его любить больше всех, даже если сквибом родится.

Они переглянулись и кивнули друг другу, и что это значило, я не поняла.

Это было грустное прощание. Но в глубине души, я была за них всех очень рада. Такая дружная семья! Да они будут любить Элен всякой, с ребёнком, или без него, с неправильными решениями, израненную и оскорблённую, сильную и слабую. А с тем, что у неё магия появилась, все ещё намучаются, но больше любить не станут. Потому что больше — невозможно.

Маленький жёлудь перенёс нас в Хогсмид.

— Где вы их берёте? — решилась выведать я, едва мы появились возле «Трёх мётел».

— Кого? — обалдела Поппи, крутя головой.

— Жёлуди!

— А! — она хитро улыбнулась. — Видела в прихожей за лестницей сундук?

— Ну ага, кажется. Большой такой.

— Он на вид большой, а на самом деле — огромный. Чары расширения Джеф сам накладывал.

— Джеф?

— Джеф Дарси — муж Береники. Так вот — там всё разложено по мешочкам, тоже немаленьким. Каких только мест нет. И перепутать нельзя — вот смотри.

Она показала мне жёлудь уже без шляпки, а на боку я увидела чёткие буквы: Хог. Швырнула на землю, снова подняла и показала мне. Буквы исчезли.

— Вот так. Выкинул — и все дела. А это возьми себе. Вдруг пригодится. И пойдём уже, а то торчим посреди улицы.

Поппи сунула мне в руку три жёлудя. На одном я увидела две заглавные буквы: «ПП», на втором — «МС», на третьем — «КА».

— Поясни! — мы не торопясь шагали в сторону Хогвартса.

— «ПП» — это Поппи Помфри, такой у тебя уже был — ко мне домой, значит. «МС» — Мунго, кабинет доктора Сметвика. «КА» — Косая Аллея. Всё просто. Ты мне напомни, я тебе наберу побольше всяких. У Анжелики Дарси, где сейчас гостят дети, дубовая аллея. Все жёлуди собираются и складируются. У них есть эльф, который только за этим и следит. Анжелика — мастер-артефактор, она и делает порталы. А Джеф с Берри тоже наловчились с её помощью. Правда, Анжелика может из чего угодно, а они только из желудей вот. Мы аппарацию не очень любим, вот так издавна и повелось. Некоторые жёлуди ещё прадеды делали. Только это семейное, не показывай никому и не рассказывай.

— Хорошо, — я сунула подарок в карман мантии. — Спасибо большое!

— Тебе спасибо, — она отмахнулась, — за Элен, и вообще. И не надо в один карман. Положи в разные. Чуть что — сунула руку в карман, сорвала шляпку ногтем — и привет.

Я так и сделала. В правом — Мунго, в левом — дом Поппи. А Косую Аллею сунула в кошелёк. Сомнительно, что туда потребуется перемещаться срочно.

***

Едва мы вошли в замок, как к нам поспешил предшественник Филча, мистер Прингл.

— Сработали охранные чары, — проворчал завхоз Хогвартса, рассматривая меня с удивлением, — опять вы?

— Здравствуйте, мистер Прингл, — сухо поздоровалась Поппи, привлекая к себе внимание.

— А, мадам Помфри! Сами тут разберётесь, — и Прингл, развернувшись, потопал прочь.

— Не обращай внимания, — сразу сказала подруга, — давай ко мне сначала, до обеда ещё есть минут двадцать.

Мы поднялись на второй этаж, прошли через коридор больничного крыла и через небольшой предбанник попали в новые апартаменты колдомедика.

— Гостиная, где мы в прошлый раз пили чай, теперь стала моим рабочим кабинетом, — поясняла Поппи. — Очень удобно, потому что он соседствует с лабораторией и близко к палатам и выходу. Зато тут теперь у меня целых две спальни, своя кухонька — я уж настояла, люблю иногда готовить — и шикарная ванная комната.

Не успели мы пройти по всем помещениям и заглянуть в «шикарную» ванную, как в небольшой прихожей, ведущей в больничное крыло, отчётливо звякнул колокольчик.

— О, — поморщилась Поппи. — Наверняка домовики уже доложили о твоём приходе. Это Дамблдор. Подожди здесь, я открою.

Я осталась в гостиной, рассматривая колдографии, выставленные на каминной полке: мисс Помфри среди выпускников Хогвартса, мисс Помфри с колдомедиком Сметвиком у постели какого-то больного, Поппи вручают какой-то орден два важных типа в дорогих мантиях. Надо бы узнать, что за орден такой. Чувствовалось, что подруга уже успела здесь всё устроить по своему вкусу. Но всё равно, такого уюта, как в её квартирке, здесь не ощущалось. И никаких семейных фотографий. Ни Береники, ни Элен, ни обожаемых племянников.

— Здравствуй, Эйлин!

Я вздрогнула и обернулась. Дамблдор сегодня был в малиновой мантии с россыпью мелких фиолетовых звёзд. Высокий колпак, выполненный в тех же цветах, высоко загнутые носочки сапог — ну просто персонаж из сказки.

— Здравствуйте, профессор, — я вежливо улыбнулась.

— Как хорошо, что вы пришли именно сейчас, моя девочка, — покивал он добродушно. — У меня совсем немного времени, уж простите, но старика через час ждут в Министерстве. Спасибо Поппи не прогнала, хоть она у нас строгая, м-да… О чем это я? Ах да, если не возражаете, то поболтаем прямо здесь.

Я кивнула, гадая в который раз, что ему от меня нужно.

А директор щёлкнул пальцами, призвав важного домовика, и велел подать чай и сладости.

Не прошло и минуты, как поднос с треугольными пирожными и две чашки чая оказались на столе.

Я заняла место напротив профессора и придвинула к себе чашку, удивляясь, что не вижу знаменитых лимонных долек. Но возможно, в эти годы он ещё не успел к ним пристраститься.

Подруги нигде не было видно, но спрашивать о ней Дамблдора я не решилась.

— Угощайтесь, милая, — Директор подхватил одно из треугольных пирожных, обильно посыпанных сахарной пудрой. — Эти пирожные с лимонной начинкой просто чудо. Новая выдумка наших домовиков, они ведь такие затейники. Рекомендую.

— Спасибо, — взяла одно, очень уж хотелось есть. Рассчитывая на обед в Большом зале Хогвартса, я ничего не ела после утреннего сна. Хотя Береника и предлагала.

— Как поживаешь, девочка моя? — глаза профессора за стёклами очков лукаво поблёскивали.

Пришлось спешно проглотить кусок угощения, чтобы ответить.

— Спасибо, директор. Не жалуюсь.

Позволила себе сделать большой глоток горячего несладкого чаю. Учитывая приторность пирожных — я порадовалась отсутствию сахара хотя бы в нём.

Внезапно голову словно стянуло стальным обручем, а серьга в ухе, подаренная братом, дёрнулась, словно хотела оторвать мне мочку. С трудом удержала спокойный вид, хотя боль ещё несколько секунд не отпускала.

Удалось даже заметить удивление, мелькнувшее в глазах директора за стёклами очков. Сразу отвела взгляд, чтобы не нырнуть в его мысли — чревато большими неприятностями с таким сильным легилиментом.

— Жизнь сложна, моя деточка, и часто несправедлива к лучшим из нас. В молодости мы часто хотим переделать этот мир, мы сильны и порой не слушаем зудения этих замшелых пеньков, к-хе к-хе! Не стоит так смущаться, милочка, сам был таким. М-да, вот помнится… Вы позволите старику немного побрюзжать?

— Конечно, профессор. Я вас слушаю.

— Видишь ли, Эйлин. М-да, я может, скажу и революционную мысль… Но я горжусь нашей молодёжью. Да старым пенькам, к-хе, положено брюзжать и талдычить очевидное. Эх, если б с этого был хоть какой-то толк. Впрочем, молодым нужно искать свои пути и набивать свои шишки. Но знали бы вы, как бывает грустно, когда дело не ограничивается шишками… М-да. Я очень сочувствую вашему положению. Лишиться магических сил после изгнания из рода… Нет большего несчастья для такой чистокровной волшебницы, как вы. Уж простите, милочка, старика за бесцеремонность, но что же вы так…

Очень захотелось оправдаться, я даже рот открыла. Только, к счастью, я совершенно не знала историю изгнания из рода моей предшественницы. Поэтому вовремя прикусила язык.

— Не буду вас расспрашивать, — сказал директор, не дождавшись моего ответа. — Нет. Это ваша частная жизнь. Однако вы, наверное, скучаете по миру магии, где вам, увы, не нашлось места? А ведь здесь вас помнят…

Я неопределённо пожала плечом, не зная, что и ответить на такое. «Осведомлённость» директора действовала на нервы. Будь всё на самом деле так, мне бы точно не понравилось выслушивать такое. Хотя то, что он сказал, проливало немного света на жизнь прежней Эйлин. Вот почему она провела такой тёмный ритуал — хотела вернуть магию? Да, опасное дело — вон и Тёмный Лорд что-то с ритуалом намудрил.

— И не просто помнят, м-да, — голос директора прямо убаюкивал. — Я бы сказал, что искренне восхищаются — несмотря все трудности, вы нашли в себе силы для совершенствования. Я горжусь, когда мне приходится слышать такое о своих выпускниках! Какое восхитительное решение — сосредоточиться на зельях. А ведь для их изготовления не нужна магия. Достаточно того, что вы сохранили магическое ядро. И ведь хороший зельевар может достичь многого, даже будучи многого лишён. Конечно, ему понадобится помощь друзей, совет… Ну, вы ведь понимаете меня?

Дамблдор одарил меня ласковым взглядом — оставалось только порадоваться, что пирожное было давно отложено в сторону — запросто могло и поперёк горла встать.

— Вот мне и пришло в голову, когда я тщетно искал способ как-то вам помочь, моя девочка. Вы же знаете, что дорогая Поппи лишь несколько недель, как вступила в свою должность. И я очень ценю. Такие рекомендации от её наставника Гиппократа Сметвика, да и сама министр замолвила словечко. Что говорить, я помню её ещё ученицей Равенкло, такой милой кудрявой девчушкой… О чём это я? Ну да, жизнь вносит свои коррективы, вот и мадам Помфри за пять лет после выпуска, стала гораздо решительней и строже. Очень молчаливая, ни словечка лишнего, только строго по делу. А ведь иногда и поболтать хочется по-стариковски..

Я обалдело внимала — это Поппи-то молчаливая?!

— М-да. Милая Поппи. И вот, при всех своих талантах, эта девочка, как оказалось, не сможет сама справляться с варкой зелий для больничного крыла. Особенно на первых порах. И вы бы очень помогли, взяв на себя эту работу. Скажем, устроит вас должность лаборанта? Это ведь так замечательно — заняться любимым делом, чаще видеться с вашей подругой. Вы ведь с Поппи подруги?

Я неопределённо пожала плечом, улыбнувшись. Не нравилась мне эта милая манера лезть в личную жизнь собеседника.

— Мы с ней познакомились две недели назад, — призналась доверчиво.

— Ну вот, — удивился он. — Так вам значит, наоборот, будет повод подружиться. Чем плохо? Ну а главное — бывать в Хогвартсе в любое удобное для вас время. Более того, мы могли бы выделить вам собственные комнаты. Как вам такое предложение?

— Какое предложение? Ах да. Вы меня так поразили, профессор. Ничего такого я не ожидала. И боюсь, что не готова дать ответ тотчас же. — Мне очень хотелось отказаться сразу. Но как бы это грубо не прозвучало. Лучше мне с этим типом из сказки не ссориться. — Вы позволите немного подумать?

— Конечно, моя девочка, — вздохнул директор. — Но смотрите, дорогая, до приезда детей осталось меньше двух месяцев, а нужно наполнить больничное крыло стандартными зельями. Чем дольше вы решаетесь, тем меньше времени вам останется на их приготовление.

— Какой оклад? — поинтересовалась я всё же, просто из любопытства. Ну и для того, чтобы создать впечатление заинтересованности. На всякий случай.

— Вы же понимаете, Эйлин, времена нынче непростые, на всём экономим. Школа не может предложить очень уж больших денег. Но, скажем, шесть галеонов в неделю мы всё же найдём способ вам платить. Ну и вы же уже взрослая, сами понимаете, что деньги порой значат намного меньше возможностей…

И вот что это только что было? Похоже, великий светлый волшебник, профессор трансфигурации, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, президент Международной конфедерации магов — открытым текстом намекает мне на возможность левых приработков и использования служебного положения?

— Я подумаю, и дам вам ответ к концу недели.

— Понимаю, — закивал он, — Ох, простите старика. Но надо бежать, а вы уж дальше без меня поболтайте там с Поппи о знакомых, о детках. У вас ведь такой замечательный малыш. Северус, если не запамятовал? Ну да, и не волнуйтесь насчёт его отца. Жаль, конечно, что чувства проходят, но дети-то остаются, и дальше мы живём ради них. Всё-всё, уже бегу, а так много хочется ещё сказать, дорогие мои, ну да ещё свидимся.

Он покивал ещё каким-то своим мыслям, улыбнулся и исчез. Ага, аппарация в Хогвартсе невозможна для всех, кроме директора, а как же — помню.

Подумать только, шесть галеонов в неделю! Кажется, столько я получила за каждый из шестнадцати флаконов костероста, сваренных за два дня из ингредиентов заказчика.

Впрочем, тут-то явно предполагалось ещё проживание, полный пансион, и даже — возможно, избавление на долгое время от «опостылевшего» мужа. Какие ещё левые возможности имел директор в виду, сказать трудно. Хотя, почему трудно? Самое защищённое место на Британских островах — забудем на минуту о бесчисленных тайных ходах и об огромном Василиске в подвале. Не меньше трёхсот учеников при деньгах, у каждого свои проблемы. По крайней мере, среди слизеринцев хороший зельевар будет всегда в цене. А рядом Запретный Лес, полный редких ингредиентов. Да. Предложение, в самом деле, заманчивое, а для сквиба, вычеркнутого из магического общества, страдающего от побоев мужа — так вообще подарок судьбы. А может, и правда согласиться? Ага. И видеть Тобиаса по выходным. А то и Севу со мной жить не позволят. И ещё объяснять мужу, в каком таком месте я получила работу.

На моих глазах остатки «пиршества» со стола исчезли. И я вышла в больничное крыло, чтобы найти Поппи.

Подруга обнаружилась в кабинете, где что-то быстро строчила на листе пергамента.

— О, — заметила она меня, — подожди минутку. Сейчас пойдём обедать. Или попросить домовиков накрыть у меня в гостиной?

— Так было бы лучше, — сразу поддержала я хорошую мысль. Встречаться с профессорами, которых я даже ни разу не видела, после директорского предложения, пересыпанного оскорблениями, решительно не хотелось.

— Тогда сейчас. Я почти закончила.

Я оглянулась к окну, распахнутому по случаю жары, привлечённая каким-то движением. И верно, на подоконник опустилась большая серая сова с длинным крючковатым клювом.

— Панацея? — удивилась Поппи, повернувшись к окну. — Эль, забери у неё письмо, и посмотри, что опять понадобилось Сметвику. Если что — готовые зелья вон в том шкафу. Если рецепт, который надо сварить сию секунду, напиши, чтобы варил сам.

Прав Дамблдор, Поппи и впрямь выглядела сурово. Да ещё к кому — к своему кумиру Сметвику! Я поспешила к птице, которая не очень хотела отдавать мне послание, но, сжевав печенье из вазочки, смирилась.

Подумала, что если рецепт быстрый, я бы и сама могла что-то сварить для Сметвика, и раскрыла скрученное в трубочку послание.

Не знаю, почему до меня дошла суть послания только после прочтения. Иначе бы ни за что не стала читать личную переписку.

«Милая Поппи, — писал главный врач Мунго, — я всё осознал и готов умолять на коленях о прощении. Я дурак, и прочее — эпитеты оставляю на твоё усмотрение. Можешь высказать в лицо, лично, если согласишься прибыть сегодня в восемь вечера ко мне домой на собственноручно приготовленный ужин. Твой Г.С.»

Покраснев, сунула письмо Поппи. Нахмурившись, подруга оторвалась от своего занятия, фыркнула и застрочила своим пером прямо под подписью Сметвика. Потом, покусав перо, попросила:

— Глянь, не слишком грубо?

«Надеюсь, у такого уважаемого колдомедика найдётся более подходящая по возрасту кандидатура, чтобы разделить этот ужин. Я занята. Поппи. Не ваша!!!»

— Сурово, — оценила я. Привязалось же это слово!

— Значит, нормально. Отдай Панацее.

И она преспокойно вернулась к списку.

Хихикнув, я привязала к лапке совы с интересным имечком ответное послание подруги, и проследила, как та важно вылетает в окно.

А я и не подозревала, какие тут такие страсти кипят! И ещё с братом хотела Поппи свести, наивная!

Сваха из меня ещё та!

***

За чаем я ещё раз извинилась, что прочла письмо Сметвика.

— Нет, ты представляешь, — воскликнула Поппи в ответ, — я для него, видишь ли, слишком молода! Разница в семнадцать лет. А ничего, что я уже давно совершеннолетняя, и хорошего рода. И где только понабрался таких магловских понятий? Никогда не признавайся в своих чувствах толстокожим мужикам, Эль! Не оценят! И если бы я это затеяла! Так ведь нет же, он сам сорвал поцелуй, когда я будила его, чтобы попрощаться — он заснул в своём кресле после поздней операции. А я что — ответила ему, дура. Думала — ну неужели чудо свершилось. А он пришёл вдруг в себя, принялся объясняться, что, мол, разница в семнадцать лет… Много чего говорил, только я не слушала, такая злость взяла. Стояла и таращилась на него, молча. Думала только, как бы удержаться, и не треснуть его по голове чем-нибудь тяжёлым. А ещё не разреветься. Поэтому не дослушала и сбежала через камин. Это на прошлой неделе было. А вчера, ну, прежде чем лететь, отправила ему открытку. Глупо конечно, но уж очень захотелось. Сообщила, что на купальскую ночь с подругами лечу. И рожать буду через девять месяцев обязательно у него.

Я как раз сделала большой глоток сока и чуть не подавилась, закашлявшись.

— Так и написала?

— «Анапнео»! — махнула палочкой Поппи, и мне сразу стало легче дышать. А подруга вдруг смутилась. — Только девчонкам пока не рассказывай, ладно? Это я только тебе.

— Не скажу, — меня очень тронуло такое доверие. — Ты его любишь?

Она презрительно фыркнула и твёрдо произнесла:

— Четыре года. Три — у него в ученичестве, и один год на практике. — И добавила поспешно: — только навязываться я не собиралась! И вообще… Он сам виноват, что влюбилась. Не надо было так смотреть, думая, что я не вижу!

— Но он же написал, что всё осознал.

— Ага, — подруга широко улыбнулась. — Только я пока всё ещё сержусь. Кстати, Эль, у тебя нет планов на вечер?

— Есть, — встрепенулась я. — Меня же Тоби ждёт! И он очень хотел с тобой познакомиться. Обещал приготовить что-нибудь вкусное.

— О, тогда так! — Поппи решительно поднялась из-за стола, — сейчас посмотришь мою одежду, а то я в магловской моде совсем не разбираюсь. А потом я осмотрю, как там твои рёбра и болячки. Только это у меня дома. Как раз немножко аппетит нагуляем.

Когда домовик убрал посуду, мы отправились к Хогсмиду пешком, решив, что на мётлах мы уже налетались. Миновав антиаппарационный барьер, который и порталам не давал сработать, по жёлудю переместились в квартиру Поппи.

Выбор одежды много времени не занял. Я не нашла практически ничего цивилизованного, что бы не напоминало наряды восемнадцатого века.

Выяснив, что недалеко от её дома есть магловский магазин готовой одежды, мы прогулялись туда, и я сама выбрала ей джинсы, футболку, симпатичную кружевную жилетку, сандалии и даже нижнее бельё.

— Ты здорово выглядишь. — Честно восхитилась я, когда Поппи это всё примерила дома, поохав, что очень уж всё непривычное.

— Ты уверена? Я странно себя ощущаю. Это точно прилично?

— Шутишь? — я ещё раз обошла её кругом: — Маглы назвали бы тебя скромной молодой девушкой.

Чтобы не пугать её ещё больше, не стала добавлять, что ещё её можно посчитать очень сексуальной — и грудь подчёркнута выразительно, и талию стало видно. Вообще во всех этих мантиях и балахонах трудно что-то разглядеть — не мудрено, что никто не видит, какая стройная у нас медиковедьма. Немудрено, если Сметвик на неё запал. Странно, что только он.

— Ну раз ты так говоришь, — вздохнула Поппи, вертясь перед зеркалом, — поверю на слово.

— Мы обязательно в кино сходим и ты сама увидишь, как одеваются маглы.

Поппи улыбнулась:

— Элен меня тоже уговаривала сходить в кино, а я смысла не видела. Теперь вот поняла. Не поверишь, но магловский мир меня пугает.

— Поверю. Можем, кстати, и втроём сходить, вместе с Элен.

— Хорошо, там решим. А теперь раздевайся — посмотрю боевые ранения.

Подруга внимательно осмотрела меня, ощупала ребра и бок, и долго махала палочкой, шепча заклинания.

— Так! — озабоченно сказала она, откладывая палочку на тумбу. — Не нравится мне это.

— Что? — испугалась я.

— Да не бойся. Со здоровьем всё нормально. Трещины в ребре уже нет, да и синяки сошли — мазь-то отличная. Вот только… Нет, позову-ка специалиста.

— Морган! — Подозвав свою небольшую коричневую сову, она написала на листке несколько слов и показала мне:

— Посмотри, он не подумает, что я его уже простила?

Я глянула: "Нужна профессиональная помощь. Желательно срочно. Я дома. Камин открыт. Поппи".

— Сложно сказать, что он подумает, — я старалась не слишком веселиться. — А это обязательно?

— Боюсь, что да, — вздохнула подруга. Она отправила письмо, и мы принялись ждать.

— Хорошее имя у твоей совы, — заметила я. — И вообще, миленькая.

— Да? — Поппи хихикнула. — А Сметвику не нравится. Ты знаешь, что Гиппократ — это его второе имя? А первое — Морганиус. Считает, что оно ассоциируется с Морганой. Правда, глупо?

— По-моему, забавно.

— Вот именно. Эй, рано одеваться. Подожди, пока он посмотрит. Завернись в простыню.

Не успела я скрыть своё тело под простынкой, как камин загудел, и в гостиную вышел Сметвик. От внушительной фигуры колдомедика в комнате сразу же стало тесно.

— Рад видеть, Эйлин. Что тут у нас за катастрофа? — Усмехнувшись, он кивнул мне, как старой знакомой, и повернулся к Поппи. Да так и завис, оглядывая бывшую ученицу с ног до головы. Глаза доктора сузились: — Можно узнать, куда вы собрались?

Медиковедьма, встав на цыпочки, преспокойно поливала цветы, стоящие на высокой тумбе перед окном.

— Нельзя, — отрезала она, ставя лейку на подоконник. — Осмотри, пожалуйста, мою подругу. Мне кажется, у неё появилось что-то, чего утром точно не было, когда я её осматривала последний раз.

Мне немного не по себе было, пока Сметвик буравил Поппи мрачным взглядом. Она же, словно не замечая, поправляла на кровати покрывало:

— Эль, ты ложись, так будет проще провести диагностику.

Я послушно легла, Поппи скромно встала рядом, скрестив руки на груди. Выглядела она правда очень непривычно и в то же время очаровательно.

Сметвик, наконец, отвёл от неё взгляд, и достал палочку:

— Ничего не болит? — поинтересовался он у меня, спустя пару минут.

— Нет.

— Ага. Ясно. Ну, тут обычные следилки. Почти как у того аврора. Только похитрее чуток. Поппи… Впрочем, я сам. Вот так. Как погуляли?

— Мы не гуляли, а совершали ритуал, — поправила мисс Помфри. — Нормально всё.

— Вижу, как нормально. — И он обратился ко мне: — повернитесь на живот, Эйлин. Проверю спину. Да, вот здесь ещё есть. Не был бы я доктором, обязательно бы спросил, кому вы дорогу перешли. Всё, Эйлин, можете одеваться.

— Вот ведь неймётся людям! — возмутилась Поппи. — Никакого почтения к личной жизни. А ведь мы сейчас к Эль в гости идём. Доктор, осмотрите и меня, на всякий случай. Не хватало, мне ещё навести их на твой дом.

— Ложись, — кивнул он. — Лучше бы раздеться.

— Наличие следилок и в одежде можно увидеть, не так ли? — Поппи улеглась на кушетку в одежде. — А вот если что-то обнаружите, тогда и разденусь.

Сметвик неопределённо хмыкнул и стал водить палочкой над подругой.

— Чисто, — мне послышалось разочарование в его голосе, — Поппи, можно тебя на два слова?

Подруга подняла с кровати и, глядя в глаза коллеги, улыбнулась:

— Спасибо за помощь, доктор Сметвик! Мы очень спешим, так что в другой раз.

Он несколько секунд молчал, прожигая девушку взглядом, потом резко развернулся и ушёл через камин, не попрощавшись.

— И чего ты его мучаешь, — мне стало прямо жалко мужика. Хороший ведь человек.

— Самой стыдно, — буркнула она, — я в таком виде! Что он обо мне подумал?

— Вот сходи к нему на ужин и выясни.

— Думаешь? Выгонит ещё.

Я быстро оделась в почти такие же джинсы как у Поппи, в которых отправлялась совсем недавно в клинику. Казалось бы, только вчера, а столько всего произошло.

В рюкзак убрала мантию, проверила заодно, в порядке ли мои склянки.

— Думаю, не выгонит. Главное, чтобы с горя твоим советом не воспользовался.

— Каким это?

— Подобрать себе подходящую по возрасту женщину для этого ужина.

— Ой! — она нахмурилась. — Хорошо, схожу! Захвачу с собой портключ и сразу от тебя отправлюсь.

— Позвони ему, что ли? — предложила я, и вспомнила сразу, что у магов телефонов нет. — Ну, то есть, пошли ему сову.

— А зачем? — прищурилась Поппи. — Я лучше так, заодно и посмотрю, чем он там утешается. Доступ у меня есть.

***

— Ого, — сказала подруга. — Чары невнимания для магов! Ни разу такого не видела, только читала.

Пока я не распахнула калитку, она никак не могла понять, где находится дом, хотя мы стояли прямо перед ним.

— Это же вроде нереальное заклятие. Но теперь я понимаю, почему тебя отследить не могут.

— Знаешь, сама не помню, как это получилось, — призналась я честно. — Пойдём?

Дверь распахнулась, когда мы уже подходили к крыльцу.

Муж замер, сразу заметив Поппи, но тут же улыбнулся и в два шага спустился вниз, сразу протянув руку:

— Тобиас Снейп.

— Поппи Помфри, — подруга покраснела, когда он галантно поцеловал ей кончики пальцев.

— Эль много о вас рассказывала. Проходите. Эль, ты в порядке?

Я могла только кивнуть. Не бросаться же ему на шею только потому, что он весь такой красивый и замечательный. Не одни же.

— С ней всё отлично, — тут же подтвердила Поппи. — Совершенно здорова и готова на подвиги.

— Это хорошо, — муж прищурил на меня глаза и всё-таки взял за руку, — пойдёмте в дом. Я надеюсь, Эль уже можно мясную пищу? А то мы шашлыки затеяли на заднем дворе, надо будет немного подождать.

Северус обнаружился на кухне. Увидев нас, он бросился сначала ко мне, уткнувшись носом в живот и обхватив ручонками, а потом, извернувшись, поглядел на Поппи:

— Здравствуйте.

— Привет, Сев. Как успехи?

— Я… я… — малыш виновато глянул на отца, достающего из холодильника самодельный лимонад. — Я сказку новую прочитал. Сам!

Было ясно, что он хотел похвастаться какими-то магическими достижениями, но при отце не решился.

Благодарно потрепала его по голове, отметив, что волосы уже опять отросли, и нам надо наведаться в парикмахерскую.

Попив лимонаду, я отправила мужчин на задний двор, объяснив, что нам с Поппи надо немного освежиться. А сама повела подругу вниз, чтобы показать лабораторию. А заодно оставить там свой рюкзак с компроматом.

— Вот это да! — оценила медиковедьма, окинув лабораторию восхищённым взглядом. — Мечта просто. У Моргана, то есть — у доктора Сметвика, лаборатория и то поменьше. Хотя в подвале места хватает. И не такая аккуратная.

И тут она заметила в углу посох. Расширила глаза и подошла ближе.

Потом усмехнулась:

— Эль, я уж подумала, что у тебя тут посох Мордреда, ну, друида, который убил короля Артура.

— Да я собственно помню, кто он такой, — усмехнулась я. — Он тебе знаком?

— Мордред? — рассеянно спросила она, дотрагиваясь до навершия посоха кончиками пальцев.

— Да нет же. Посох.

— А! Да я видела его изображение в одном старинном пергаменте. Мне показалось — точь-в-точь. Но конечно, с тех пор могли столько копий наделать. Говорили, что у друидов такой посох мог скрыть целое поселение. Не знаю уж каким образом. Их же преследовали все кому не лень — и маги, и маглы. Потому и извели уже давно. Хотя некоторые верят, что друиды существуют до сих пор. Но, по-моему, это сказки.

Посох странно мерцал синими камушками в навершие, пока мы его рассматривали, а потом потускнел.

А мы отправились на двор.

Тоби в рубахе с закатанными рукавами и потёртых джинсах выглядел очень соблазнительно.

Уж не знаю, почему я так остро на него реагировала — не иначе последствия купальской ночи с их «свободной любовью». Муж пару раз ловил мой взгляд и выпадал из реальности, застывая. А у меня внутри сердце переворачивалось. Даже шашлыков не хотелось.

Поппи с удовольствием крутила Северуса на карусели, тайком помогая себе магией. А я — ничего не делала. Просто сидела за столиком, подперев голову кулаком и за всеми наблюдала.

А потом спохватилась, что завянет ведь мой цветок.

— Эль, ты куда? — окликнул муж, — всё уже готово почти.

— На минутку, — улыбнулась я, — сейчас вернусь.

Я отчётливо помнила, что мне рассказывала Поппи про папоротник и Мерлина.

Цветок следовало положить под подушку, чтобы что-то приснилось, а корни измельчить, вскипятить в питьевой воде и оставить охлаждаться. А потом выпить, видимо. Вот так и собралась сделать. Цветок уж себе положу. А отвар дам выпить Севу.

Использовала на всякий случай «очищенную» воду. Данко по моей просьбе её много закупил в Черняковке. Так что у меня в лаборатории стояло аж семь баков по пятьдесят литров. Как раз поместились под полками с ингредиентами.

Отделила цветок вместе со стеблем от корней — он ничуть не завял от моих манипуляций с уменьшением — положила рядом, сетуя, что про стебель ничего не говорилось. Корни мелко изрубила, пока вода в котле закипала. Всыпала в кипящую воду и даже отпрыгнула от взвившегося вверх белого дыма. Но сразу бросилась обратно и погасила огонь.

Теперь остужать. Подумала, что пока все на улице, могу поставить в холодильник. А потом сразу дам Северусу выпить вместо лимонада.

Прихватив цветок, бегом поднялась наверх. Метнулась в кухню, перелила из флакона горячую жидкость в высокий стакан и пристроила в уголок на самой верхней полке, за кувшинами с лимонадом. Тоби такой молодец, много заготовил. Два больших стеклянных кувшина и ещё трёхлитровую банку. Один уже почти опустел.

Закрыв дверцу, побежала в спальню, положила цветок под подушку, но накрыть не успела — бордовые листочки опали со стебля. Занервничала, может, я что-то не так делала, но всё же аккуратно накрыла их подушкой. Подумав, стебель решила сохранить — и быстро положила на подоконник, услышав снизу голос мужа:

— Эль! Ты где?

Пришлось спешно бежать вниз, где меня и стиснули мгновенно в объятиях, прижимая к стене.

Поцелуй так опьянил, что я не сразу сообразила, что толкует мне Тоби.

Он усмехнулся и щёлкнул перед моим носом пальцами:

— Эй, в танке! Шашлык готов. Ты идёшь? Я, конечно, всё понимаю, но у нас всё-таки гостья.

— Дурачок! — буркнула я, оттолкнув его руку, и поспешила на улицу.

— Я сейчас, — крикнул вслед мне Тоби.

Шашлык удался. Поппи выглядела довольной и умиротворённой. Даже вроде свыклась со своей новой одеждой. Тоби травил байки про свою учёбу в колледже, и был на редкость красноречив и мил. Он с удовольствием отвечал на вопросы Поппи, следил за Севом, периодически отряхивая ему коленки и вытирая мокрыми салфетками мордашку.

Медиковедьма строила мне непонятные рожицы и делала большие глаза. Не знаю уж, на что намекала.

Лимонад пошёл на ура. Поппи похвалила, удивляясь, что из лимона и сахара можно сделать такой приятный напиток.

Когда шашлыки были съедены, подруга засобиралась уходить. Я пошла её проводить до калитки.

— Думаешь, Сметвик уже дома? — с сомнением спросила я. — Пяти часов ещё нет.

— Я подожду. И вообще, не хочу вам мешать. Я, кажется, поняла, что ты нашла в своём магле. Тут не только о магии забудешь, себя не вспомнишь. У него что, испанцы были в роду?

— Не знаю, — растерялась я. — Ну пиши, как прошло.

— Тогда и ты напиши, а то моя сова не долетает по твоему адресу. С твоим вороном и отправлю.

— Мне-то что? Это у тебя свидание.

— Ну, милая, я конечно, не очень в этом смыслю. Но по виду твоего супруга, тебе будет, о чем вспоминать утром. Так что присылай свою вредную птицу.

Оглядевшись, Поппи достала из кармана жёлудь и я даже разглядела буквы на нём: «М.Г.С.»

Ну, понятно, Морганиус Гиппократ Сметвик.

Пожелав друг другу удачи, мы распрощались, и Поппи исчезла.

Муж встретил меня за домом, вопросительно подняв бровь. В его руках спал наш малыш. Укатали Сивку крутые горки.

— Потом всё уберём, — тихо сказала я. — Отнеси его в дом. Да и мне отдохнуть хотелось бы.

Отдохнуть не вышло. Едва уложив Сева, Тоби тут же озаботился, чтобы раздеть и уложить меня. Заботы его на этом не закончились, и мы очень утомились, доказывая разными способами, что между нами по-прежнему любовь и всё хорошо.

Потом мне даже вспоминать было неловко, что под конец очередных доказательств просто отрубилась, не дождавшись финала. Надеюсь, муж был не слишком огорчен. Я его не застала в постели, проснувшись.

Судя по закатным лучам солнца и крикам Сева, доносившимся в открытое окно, был уже вечер, но не так чтобы совсем поздно. Проверила цветок под подушкой — та была измята и скомкана, а я вообще спала на половине Тоби.

Два измятых лепестка сильно огорчили. Куда делись остальные два — не поняла, хотя перетрясла всю постель, и осмотрела пол, ползая на коленках.

Решив, что вода от корешков давно остыла, побежала дать её Севу, пока и с ней не случилось чего-то загадочного.

На кухне застала Тобиаса. Стоя у холодильника он жадно пил воду из стакана.

— О, проснулась, — улыбнулся он, и поймал последнюю каплю губами. — Слушай, вкусно-то как. Жарко, а лимонад мы с Севом уже допили.

Он подошёл к застывшей мне, и нежно прикоснулся влажными губами в поцелуе — я даже ощутила вкус мёда и чего-то кисленького.

— Ты какая-то странная, Эль, — шепнул он, куснув меня за мочку уха. — Не выспалась?

Ну, не могла же я ему сказать, что он только что свёл на нет недельную подготовку, все ужасы купальской ночи, и даже пророчество, будь оно не ладно! Просто взяв и выпив отвар. И глупо винить его, сама дура, ну остыло бы это зелье в лаборатории. Да и себя чего корить — не вернёшь же. Права была Поппи, говоря, что цветок капризный и даже у Мерлина ничего не вышло. А я, что — думала, что круче Мерлина? Так нет же.

Вздохнув, обняла мужа покрепче, а он и рад. Правда, очень нежен, после бурных недавних событий в нашей спальне. Нащупав что-то шершавое у него на шее, осторожно прихватила и поднесла к глазам. Это несомненно был листок от цветка, только лишённый цвета, абсолютно прозрачный.

— Наклонись, пожалуйста, — попросила, высвобождаясь.

— Что там? — спросил он, послушно наклонив голову. — Клещ?

— Да нет, — я увидела даже место, где лепился цветок, вся краска просто перешла на кожу, оставив словно татуировку в виде лепестка. Но луч заходящего солнца коснулся вдруг этого места, когда Тоби сдвинулся, и татуировка словно впиталась в кожу, не оставив ни следочка. Зато я увидела второй листок — на воротнике рубашки. И как не измялся? Но аккуратно подцепить не удалось. Листок коснулся шеи мужа, и он досадливо прошипел:

— Уффф, что это? Как обожгло! Эль?

— Да нет, не клещ, — постаралась спокойно ответить я. — Комар укусил, видимо.

А сама не могла прийти в себя от увиденного. Коснувшись шеи, листок сразу стал прозрачным, хотя даже полностью к ней не прикоснулся. А вся краска отразилась на коже Тоби, причём опять в виде листка. И даже на том самом месте, что и прежний — прямо на позвонках. Но и тут луч солнца заставил истаять краску.

Мне только немножко было тревожно. Что будет от этого Тоби?

— Как себя чувствуешь? — спросила сразу, позволив ему выпрямиться.

— Хорошо, — широко улыбнулся он, сверкая чёрными глазами. — А когда уложим Сева, будет ещё лучше. Да, милая?

— Как скажешь, — слабо улыбнулась я. — Пойдём к нему, а то бегает без присмотра.

Сев раскачивался на качелях, весело смеясь, и почти скрываясь в нижних ветвях берёзы, отчего все его отросшие волосы торчали дыбом. Я бы испугалась, но его страховал Данко, пристроившись на перекладине позади сына. И хорошо, что Тоби его не видит.

— А это кто? — озадаченно спросил муж позади меня.

Обернулась к нему — смотрит на сына.

— Ты о чём? — нервно хихикнула я.

— О маленьком существе, похожем на человека, что катается на качелях вместе с моим сыном! — Отчеканил супруг, не сводя с Данко глаз. И озадаченно добавил: — А вроде не пил…

«Упс, уже видит!» — пролетело в мозгу.

А тут и Данко заметил внимание к себе, расширил глаза и исчез.

— Может, показалось? — предприняла я попытку избежать катастрофы.

Тоби отчаянно тёр глаза рукавами.

— Наверное, — досадливо вздохнул он, — слушай, там никакого лекарства не было, в этом стакане? Может от него глюки?

— Травки простые, — вздохнула я. — Корешки. А что?

— Я ещё, когда пил, ощутил что-то такое, как огонь под кожей пробежал. Ну не больно, а так, даже приятно, и тепло внутри разлилось. Я правда подумал, это от того, что тебя увидел… Ну знаешь, когда тебя вижу… неважно. А тут такое привиделось, словно реально рядом с Севом какой-то малыш в матроске был. Ты же ничего не видела?

— Э! — я понимала, что мне совсем не нравятся описанные симптомы.

— Мам, — заорал Северус, — иди ко мне. Я тебя покатаю!

Он уже останавливал качели.

— Неси лучше книжку, — крикнула я в ответ, подходя к столику, уже убранному после шашлыка. — Я тебе лучше почитаю.

— Сейчас, — Северус спрыгнул с качелей, не дождавшись полной остановки, но даже не упал — это у меня сердце в пятки ускакало. А он вприпрыжку умчался в дом.

Тоби сел напротив, задумчиво на меня глядя:

— Эль! Почему у меня чувство, что ты чего-то не договариваешь?

— Наверное, потому, что так оно и есть, — вздохнула я. А сама стала прикидывать, как упросить Сметвика осмотреть мужа. С ним явно что-то случилось странное, и мне было страшно даже думать — что бы это могло быть. Мысль потерять Тоби почему-то была теперь просто невыносимой. И я понимала, что сделаю что угодно, чтобы с ним всё было хорошо. С ним, и с Севом.

— И что же это? — он даже не настаивал, а просто эдак устало интересовался.

— Да вот, помнишь Поппи?

— Ага, склерозом пока не страдаю. И что?

— Не ёрничай! Так вот… Ну, Тоби! — он со смешком взлохматил мне чёлку. — Ну, послушай!

— Ты такая забавная, — хмыкнул он умилённо. — Я весь — внимание!

Вообще-то не очень здорово, когда тебя всерьёз не воспринимает собственный муж, но я упорно продолжила:

— Так вот — у неё есть друг, её бывший наставник, тоже доктор. Причём, очень классный. Я бы очень хотела, чтобы он тебя осмотрел.

Он задумчиво теребил в руках прядку моих волос, заставляя наклоняться к нему ближе. Пожал плечом, и, потянувшись, чмокнул меня в губы:

— Ладно! Если ты так хочешь, рыбонька. Деньги ещё есть. Да и зарплата скоро.

— Ура. Сейчас позвоню Поппи. — И увидев Северуса с книжкой, как раз выбежавшего из задней двери дома, добавила: — Почитай пока ему!

Телефон нам установили не так давно — новенький, тяжёлый, дисковый. Но я пробежала мимо него, направляясь на чердак.

Совесть меня мучала сильно — всё же порчу людям свидание, но тревога за мужа не покидала. Решила, что во всем признаюсь. И будь, что будет.

Письмо было кратким:

«Доктор Сметвик! Вы мне срочно нужны! Можно, Данко вас заберёт?»

Слово «срочно» я подчеркнула дважды.

Данко топтался рядом, наблюдая за моими действиями.

Я вручила ему письмо, опасаясь сама передавать его злому ворону.

— Пусть отнесёт Сметвику. Ты сможешь потом переместиться к доктору и сюда его доставить?

— Смогу. Я знаю, где живёт добрый целитель.

— Ну, не будем его пугать, подождём, когда ворон принесёт ответ.

— Я могу перенестись туда с вороном и подождать на подоконнике — невидимым. А потом перенести ворона с ответом обратно.

— Придумщик! — улыбнулась я. — Тогда вперёд!

Я глубоко вздохнула, оглядывая чердак. Не заходила сюда с момента новоселья Данко. А всё вокруг так и осталось чистым. Разве что куча барахла в углу уменьшилась, а у окна появился стол с двумя стульями. Вот на нём в беспорядке валялись всякие рисунки и цветные карандаши. Понятно, кто тут занимается.

Данко появился рядом, всё так же с вороном на плече, и протянул записку.

Я поспешно развернула послание.

«Жду. Присылай ушастого!»

— Давай, Данко! Сметвик согласен. Только перемести его перед воротами, я пойду встречать.

Эльф исчез, а я побежала к воротам.

Выскользнула на улицу, и они как раз появились — и Данко, и Сметвик с Поппи.

Подруга сразу бросилась ко мне, на ходу спрашивая, где болит. А Сметвик добродушно кивнул:

— Где он? — в руках доктора был чемоданчик. Это сильно меня приободрило — значит, готов ко всему.

— В саду, за домом. Я вас познакомлю.

Я бросилась вперёд, сразу огибая дом. Тоби читал сыну сказку, и оба тут же одинаково вскинули головы, глядя на меня. И выражение лиц не отличить.

Поппи всплеснула руками, умилившись. На ней всё ещё были магловские джинсы.

Сметвик широким шагом прошагал к столу и протянул руку вставшему со скамьи Тоби.

— Доктор Сметвик, — и, помявшись, добавил, — можно просто Ги… Морган.

— Второе имя у него Гиппократ, — пояснила Поппи, не отстающая от Сметвика.

И никак по их виду не понять, было уже что-то у них? Или — помирились, хотя бы?

— Вы так быстро, Морган, — улыбнулся Тоби, выходя из-за стола, — мне право неловко. Я не думал, что Эль сразу побежит за вами. Вроде ничего катастрофического нет. И вечер уже.

— Не проблема, — отмахнулся Сметвик, — ваш эльф нас перенёс. И для Эль у нас всегда есть время. А насколько всё срочно, мы сейчас увидим. Может, пройдём в дом?

От выражения лица мужа впору было хвататься за голову.

— Наш… кто?

— Данко, — озадаченно ответил Сметвик, и оглянулся на меня. — Домовой эльф.

Поппи кусала губы, глядя то на меня, то на Тобиаса, который насмешливо посмотрел на доктора и разве что пальцем у виска не покрутил.

— Как скажете, — сказал он спокойно, и как-то жёстко взглянул на меня.

— Он — магл, — мучительно краснея, пояснила я.

Глаза у Сметвика поражённо расширились:

— Э-э, Тобиас. Пройдёмте в дом. Эль, ты тоже. Поппи, за мной. Данко присмотрит за Севом.

Тоби шагнул ко мне, крепко взяв за локоть, и повёл к задней двери. Ох, чувствовала я, что синяками на руке всё это не закончится.

— Северус, — крикнул муж, — быстро в свою комнату, и будь там, пока не позову!

— Да, папа, — откликнулся малыш.

И мы зашли в дом.

Глава 16

Я пыталась вырваться вперёд и хотя бы застелить постель в комнате. Но муж держал крепко и даже шепнул:

— Не дёргайся.

От жёсткого тона желание «дёргаться» исчезло напрочь.

— Вам где лучше? — спросил Тоби. — Тут у нас диван есть, или в комнату поднимемся?

— Диван подойдёт, — кивнул Сметвик. — Вы жену-то отпустите, Тоби. Чай, не сбежит.

Вот умеют некоторые убеждать. Поппи невнятно хмыкнула, а Тобиас разжал руку.

— Сюда бы столик, — засуетилась Поппи.

Муж кивнул на тумбу в углу:

— Подойдёт?

И после кивка доктора, быстро перенёс её к дивану.

— Лучше раздеться, если не возражаете, — вздохнул Сметвик, поставив чемодан на тумбу. — И постарайтесь пока ничему не удивляться. Все объяснения после.

Тоби кивнул и, стянув полурастёгнутую рубаху через голову, принялся за джинсы. Поппи поспешно отвернулась к чемодану, решив его открыть.

— Достаточно, — остановил мужа доктор, когда тот взялся, было, за трусы. И всё нипочём как будто — я бы так не смогла. — Ложитесь на спину, руки вдоль тела, глаза закройте.

Тоби лёг на диван и сразу закрыл глаза. Длинные ресницы отбрасывали тень, выделяясь на сильно побледневшем лице. Или так свет от лампочки падал?

Сметвик достал палочку и начал проводить пасы, даже губы не шевелились, видимо, колдомедик хорошо владел невербальными заклинаниями.

— Рассказывай, Эль, и постарайся выражаться коротко и чётко. И не дай Мерлин что-то утаить.

Я собралась с мыслями, понимая, что он прав.

— Мы полетели на купальскую ночь, — начала я, и покосилась на мужа.

— Успокойся, он спит. — Доктор продолжал махать палочкой. То склоняясь ниже над какой-нибудь частью тела, то проводя палочкой по коже, то отходя на пару метров. — продолжай. Я наслышан о вашей прогулке.

Постаралась не обращать внимания на сарказм.

— Мы стали искать папоротник. То есть — цветок папоротника.

— Ну как же без этого! Поппи, дай ту мазь, в красном флаконе.

— Я хотела обезопасить Северуса, — продолжала я. — Поппи мне даже рассказала, что делать с цветком.

Сметвик округлил глаза, посмотрев на помощницу:

— Никак тебя сам Мерлин обучал, дорогая?

Поппи залилась краской и с таким видом шагнула к Сметвику, протягивая красную бутылочку, что тот отшатнулся. И склянку забирал с видом человека, готового к коварству судьбы.

Подруга отошла, и он кашлянул, выдавливая красную мазь на ладонь:

— Ну и? Что там с цветком?

— Когда я его нашла, меня чуть не растерзали какие-то твари, — я передёрнулась, вспоминая те мгновения. — Но мне удалось положить его во флакон и уменьшить.

Сметвик и Поппи теперь оба смотрели на меня в состоянии полного шока.

— Ты нашла цветок! — прошептала подруга.

— Где он? — хрипло осведомился целитель.

— Остался только стебель и два лепестка, — с сожалением сказала я. — Могу принести.

— Бегом! — велел Сметвик.

Я бросилась наверх, торопясь выполнить поручение. На душе стало легче, что не приходится всё это переживать в одиночку.

Ворвавшись в комнату, я остановилась, словно налетела на стену. И было от чего.

Подушка валялась на полу, на её месте на простыне никаких лепестков не было. Зато перед зеркалом открытого шкафа стоял Северус с лепестком в руке. Пока я находилась в ступоре, он улыбнулся и пришлёпнул лепесток себе на лоб. Я дернулась, понимая, что уже не исправить ничего. Сев повернулся на звук, и, наверное, последний луч заходящего солнца скользнул по его лбу. Ребёнок вскрикнул, хватаясь за лоб. И я увидела второй отпечаток на тыльной стороне правой кисти. И она попала под луч!

Оставалось броситься к нему на колени, и крепко прижать к себе, целуя лоб и пострадавшую ручку.

— Мам, не плачь, — позвал ребёнок, обнимая меня за шею. — Мне уже не больно! Прости! Я хотел положить книжку!

— Ох, Сев! — я встала и подхватила его на руки. — Пойдём-ка, покажем доктору твою ручку и лобик.

— Ладно, — он потянулся и потёр ладошкой мою щёку.

Про стебель вспомнила, уже выходя из комнаты, он по-прежнему лежал на подоконнике.

Аккуратно взяла его, ругая себя, что оставила на солнце, но и двух шагов не сделала, как эта пакость, взметнулась над нами мелкой пыльцой. Мы с Северусом расчихались.

— Ну вот, — я боялась, что сейчас просто испугаю малыша безумным смехом. Так что взяла себя в руки, и спустилась вниз.

Сметвик стремительно обернулся.

Пришлось признаться во всём, что я делала с цветком папоротника, и куда все делось. Сама понимала, как неубедительно звучит. Доказательств не осталось никаких. Показала, куда впитались листочки у мужа, и куда — у Сева. Последней каплей стал рассказ про стебель. Как ни странно, несколько миллиграмм этой пыльцы Сметвику удалось собрать с нашей одежды, когда безмолвно повозмущавшись, он обратил на нас более пристальное внимание. Пыльца была собрана с помощью палочки и невербального заклинания и помещена в маленький флакон. Вид имела серебристый, а не зелёный.

Целитель спрятал его в карман магловских брюк, в которых и прибыл к нам домой. Наверное, Поппи подсказала, чтобы не шокировал Тоби сразу.

— Позови эльфа, — приказал целитель.

— Данко! — произнесла я.

Эльф тут же появился перед нами.

— Скажи-ка нам, Данко, — Сметвик пожевал губами. — Что ты чувствуешь в нём сейчас?

Эльф с уважением покосился на Тоби.

— Хозяин Тобиас очень сильный маг, добрый целитель! Его магия сейчас повсюду. Она горькая, но очень полезная. Как горький шоколад.

— Объелся уже, поди? Да ладно, мы не сердимся, — Сметвик потрепал домовёнка по рыжему чубу. — А кем хозяин Тобиас был прежде? Сквибом?

— Нет, добрый целитель! Хозяин Тобиас не был волшебником. И сквибом не был. Но его всегда окружала светлая магия хозяйки Эйлин. Добрая Пифия называет это магией Любви.

— Интересно, — покосился на меня маг. — Можешь идти, Данко. И забери Северуса.

Сев радостно схватился за руку домовёнка и скомандовал:

— Давай! На чердак! — и они исчезли.

— Итак, дамы, что мы имеем. — Сметвик прошёл на кухню, налил себе воды и жестом велел нам сесть напротив. — Перед нами бывший магл, который в одночасье стал магом. Причём сильным магом, но учитывая то, что он не входит ни в какой магический род, само по себе уникально. Да если честно, я и случаев таких больше не знаю. Лет сто назад одна девушка сквиб стала слабеньким магом, после рождения ребенка от главы рода. Больше подобных сведений я не встречал.

Я чуть не проговорилась про Элен, но сдержалась. Не моя тайна, в конце концов.

— Я настоятельно советую тебе, Эль, уговорить мужа сходить к гоблинам. Возможно, ему удастся организовать новый род. Есть и похуже вариант — если у тебя остались связи с отцом, то он может принять Тобиаса в свой род. Только твой муж будет теперь посильнее Эдриана Принца, а это породит не слабый конфликт с главой рода.

— Нет никаких связей, — я помотала головой. А про себя отметила, что хорошо бы запомнить, как зовут папашу. — А он жив вообще?

— Хм, жив-здоров. Даже слышал, что подыскивает себе невесту. Наблюдается он у целительницы Мариам Страут. Коллега от него плачет. Так что… не моё, конечно, дело, но я бы подумал на вашем месте об образовании нового рода. Опасно — да. Как магия отреагирует — опять-таки неизвестно. Но жить без поддержки рода — ещё труднее. Так что думайте.

— А всё же, — я с опаской покосилась на Тоби. — Что теперь будет? Я с трудом представляю, как мне всё объяснить мужу.

— О! — глаза Сметвика загорелись от предвкушения. — Благодаря тому, что Тобиас уже взрослый, это будет и проще и сложнее. Проще от того, что есть у нас в Мунго такой уникальный целитель Янус Тики, мой хороший друг. Он работает с магами, потерявшими память. Скажу по большому секрету, что у него имеется такая прелестная вещица, как флакончик со сбором воспоминаний. Омут памяти для этого флакончика требуется очень мощный, но в Мунго он есть. Суть в том, что магу, нырнувшему в омут, выбраться оттуда удастся только после самого окончания. Это полных двенадцать суток. И лучше бы, он был не один. Не знаю, пойдёте ли вы на это вместе с мужем, Эль, но я бы настоятельно рекомендовал. Одному может быть поначалу очень неуютно и даже страшно, хотя после первых суток это проходит — мощная психологическая поддержка делает своё дело.

— Я и не знала об этом, — пробормотала Поппи.

Сметвик покосился на неё, но от комментария удержался.

— Какие минусы? — быстро спросила я.

— Сразу о плохом? Уважаю, Эль! Минусов не так много — полная неподвижность, пока маг пребывает в омуте, невозможность самому поесть и справить нужду, простите за подробности. Это решается: массаж несколько раз в день всего тела, уход за пациентом, как за инвалидом, постоянный контроль состояния целителями, внутривенное питание.

— Понятно, — я кивнула. Это было более чем логично. — Какие же плюсы?

— О! Их гораздо больше. Воспоминания отбирались только самые качественные, информативные и дающие полную картину о мире магов, истории магии, взаимодействие магов с маглами и другими магическими расами. Там есть и принципы образования новых родов, важность старых, ритуалы, причинно-следственные связи. А также практически вся школьная программа Хогвартса в сжатом, но не менее информативном ракурсе. Дополнительно даются хорошая база по целительству, нумерологии, артефакторике, ритуалистике, чарам и ещё нескольким дисциплинам. Учитывая, что создавалось это чудо в начале века, то, как ни странно, программа обучения там гораздо глубже и насыщенней, чем нынешняя школьная и университетская, и включает в себя несколько дисциплин и вовсе выпавших из обучения. Всё даётся последовательно и вкладывается прямо в ядро. По сути это полный аналог родовых даров, только там специфика, а тут общий базис.

Маг, прошедший обучение, будет знать всё на очень хорошем уровне, что позволит ему не только работать палочкой почти без проблем — моторика разрабатывается специальным массажем — но и попробовать себя практически в любой профессии, начиная с целительства, заканчивая артефакторикой. Одно из самых ценных знаний — невербальные заклинания и беспалочковые — тоже даются в хорошем объёме. Маг научится аппарировать, варить зелья, рисовать пентаграммы и руны, запомнит наизусть множество полезной информации. Научится говорить на нескольких языках.

— Почему не применяют этого ко всем школьникам? — воскликнула Поппи, которая слушала целителя не менее внимательно, чем я.

— Потому — и вы сейчас все дадите мне Непреложный Обет о неразглашении — что это очень дорого и опасно для слабых магов. Для успешного наложения, реципиент должен вообще ничего не знать о магии. Никак с ней не контактировать. Это ещё подошло бы к маглорождённым — но откуда у них столько денег? Да и естественное, растянутое на годы обучение с одновременным формированием личности все же предпочтительней.

Магам же это просто противопоказано, а попробовать захочет каждый. Исключение — только форс-мажор с тяжёлой ретроградной амнезией. И то — Тики приходится осторожно стирать каждому память, если она сохранила хоть какие-то знания и умения. А если вспомнить, насколько у мага память завязана на знания и магические навыки… Да тот же поцелуй дементора выглядит гуманней. Собственно, "добровольцы" для отработки метода были как раз из этой категории. Была такая программа — "новая личность и новая магия", только я вам ничего не говорил, даже с учётом обета. Понятно?

Мы синхронно кивнули.

— Про двенадцать дней понятно, — Поппи неосознанно теребила в руках чайную ложку, — а сколько пройдёт дней для человека, нырнувшего в омут?

— Хороший вопрос, — похвалил её Сметвик, заставив мисс Помфри покраснеть от удовольствия. — Это один из минусов, для тех, кто не очень любит учиться, но минус, который лично целителю Тики удалось превратить если не в плюс, то в нейтральный ноль. Внутри проходит порядка шести месяцев, но человек практически всё это время спит. Обучение ведётся на подсознательном уровне. Только первые три часа внутри омута проходят, как реальность. Снаружи — это двенадцать минут. Но и эти часы перенести могут далеко не все.

— А вы проходили курс? — спросила я. Было очень любопытно, да и хотелось увидеть живого вменяемого человека, который пережил этот сомнительный эксперимент.

— Нет, Эль. Я не чту себя гением, но я хороший целитель. Памяти, слава Мерлину, не терял, так что мои знания могли войти в жёсткий конфликт с программой восстановления.

— Но вы же предлагаете мне пройти программу вместе с мужем!

— Тут другое — для пациента нужна привязка, якорь. Для обычных магов их роль играет доктор — потерявший память пациент инстинктивно привязывается к врачу, как утёнок к резиновой игрушке, да. И, Эль, у вас есть преимущество. Женщины легче приспосабливаются к переменам и эмоциональная связь… Так что не бойся, ничего не потеряешь. Более того, за полгода личного времени из очень хорошего мастера зелий вполне можно стать просто замечательным. И возможно ты согласишься работать с Мунго, или хотя бы лично со мной без посредников. Да-да, ко мне частенько попадают зелья с твоей магической подписью. Одни из самых сложных и уникальных. Только найти тебя не представлялось возможным.

— А можно узнать, сколько всего магов прошли эту программу? — спросила я.

— В смысле? Из потерявших память?

— Да. — Знать о судьбе "добровольцев" отчего-то не хотелось.

— Все четверо мужчин занимают видные должности в министерстве и входят в число самых знатных родов. Одна из женщин тоже служит в министерстве, две другие преподают в настоящий момент за границей. Но последнее и самое главное, что вы должны знать — это не панацея.

— Ясно, не сова, — вставила Поппи.

Мы обе прыснули. А целитель нахмурился. Пришлось сделать умильный вид. Он усмехнулся и продолжил:

— Не думайте, что вы сразу после этого станете умными, умелыми и всё будете знать. Просто выбранная специализация будет даваться в разы легче, умения нарабатываться быстрее во много раз, а обучение языкам, к примеру, займёт меньше месяца для полного усвоения. Ну а если сидеть на попе ровно, то будете, как те ученики, что выучились, но работать не захотели. Знания вроде есть, но не нужны, так они сами не выскакивают, надо напрячься, чтобы что-то вспомнить конкретное. Подсознание тем и отличается. Так что ненужные знания все равно в итоге будут отброшены мозгом за ненадобностью. Таких знаний у вас и сейчас море, которые осели в мозгу мёртвым грузом. Вспоминается что-то при случае, а что-то так и не всплывёт никогда. Так и тут. Единственное, что не надо будет развивать, хотя и тут можно всё усилить — это общее представление обо всем. На уровне пятикурсника-заучки из чистокровной семьи, которому дома уделяли достаточно много внимания, воспитывая и обучая. И это, на самом деле — не мало.

Мы с Поппи мучали целителя вопросами почти до трёх ночи, после чего, я была почти полностью согласна пойти на этот шаг.

— И ещё, Эль, — сказал напоследок Сметвик, — ближайшие сутки или двое тебе придётся потерпеть. Вместе с магией у Тобиаса сильно возрос уровень тестостерона, отнесись с пониманием.

Мне было это сложно представить, у нас с этим ведь и так было неплохо. Так что просто кивнула, погрозив развеселившейся Поппи кулаком.

Единственное, что меня терзало, согласится ли Тобиас на обучение. И как вообще он теперь себя будет вести. И что будет утром, когда он проснётся. И я жалела, что он не слышал лекции Сметвика.

Прежде чем мы попрощались, главный целитель Мунго взял с нас непреложный обет. А я пожалела после их ухода, что так и не спросила про Элен. Уж она-то точно не отказалась бы пройти обучение за двенадцать дней. Вряд ли по этой методике можно было помочь бывшему сквибу, но, а вдруг?

Сметвик посоветовал отдать Северуса на время программы семье Дарси. И не теряя времени прибыть в Мунго с вещами не позже пятницы. А Данко, по его словам, сможет прекрасно позаботиться о доме. И что магии, которую тот слопал от первых несознательных выбросов Тобиаса, произошедших из-за сильного эмоционального всплеска, хватит домовёнку на месяц с лихвой.

***

Утром я проснулась с тяжёлой головой, и первым делом испугалась, что Тоби нет рядом. А потом и воспоминания нахлынули. Вот ведь не было печали! Было семь утра, и муж ещё не должен был уйти на работу. Одевшись так быстро, как была способна, я тихо прокралась по лестнице вниз и тут же услышала из кухни голоса.

Подобралась ближе, чтобы посмотреть, кто там, хотя поняла быстрее, чем увидела. Тоби сидел за столом, опершись локтями о столешницу, и с мученическим видом сжимал голову. Перед ним по стойке смирно стоял Данко и безропотно отвечал на вопросы. Только как-то отстранённо.

— И что, я теперь маг?

— Вам лучше у хозяйки спросить, хозяин Тобиас.

— А такие как ты… как вы зовётесь?

— Хозяйка Эйлин знает.

— Моя жена ведьма?

— Я не могу говорить без разрешения хозяйки, сэр. Она приняла меня. Магия накажет. Пощадите, сэр!

— Уймись. Не можешь, так не можешь. А что ты вообще можешь? Стакан воды подашь?

— Пожалуйста, сэр, — о стол звякнул стакан. — Я много могу. Хозяйка…

— Знает! — передразнил его Тобби. — Я понял!

— Что-то ещё, хозяин?

— Не надо. Голова и без вас раскалывается!

— У доброй хозяйки есть зелье от головной боли.

— Обойдусь! — рявкнул Тоби, а я подпрыгнула за углом, выдав себя с головой.

Пришлось зайти, сделав вид невинной овечки. Авось прокатит.

— Доброе утро, Тоби. Данко, сделаешь кофе?

— Смотрю тебе не привыкать иметь рабов, — Тоби сел прямо и обхватил ладонями стакан с водой. Глядел на меня непонятно и хмуро.

— Они не рабы, — мягко ответила я, — они члены семьи.

— Да что ты! Значит, ты — ведьма!

— Волшебница, — поправила из какого-то детского упрямства.

— Да какая разница! — заорал он, ударив по столу кулаком.

Я замерла около стула, чудом не выронив чашку с горячим кофе. Так и не решилась сесть. Данко испуганно жался к моей ноге, жмурясь и тихонько дрожа.

— Брысь отсюда! — почти спокойно велел Тоби, и домовёнок послушно исчез.

И кто-то ещё про рабов говорил!

А Тоби вдруг вскочил и стал обходить стол. Я быстро поставила на стол чашку и невольно попятилась. Успела прижаться к стене рядом с выходом, прежде чем он окончательно приблизился, прижав с силой своим торсом и уперев руки о стену.

— Какая же ты… врунья, — сквозь зубы выдавил он, а в следующий момент впился в меня губами.

Только теперь я поняла, что имел в виду доктор, говоря об уровне тестостерона. Благоверный не удовлетворился бешеным сексом прямо у этой стенки, разорвав моё платье и бельё. После этого, мы занялись этим на столе, с которого Тоби просто смёл всё на пол. Дальше обновили диван в прихожей. Дважды. И я только очень надеялась в редкие минуты просветления, что Данко не даст Севу увидеть это безобразие.

Никогда не думала, что смогу столько продержаться. Более того — активно участвовать.

Последний раз был на полу в нашей комнате, куда Тоби отнёс меня на руках, но до кровати не дотерпел.

Закончив и подарив мне не меньше трёх ослепительных оргазмов, он без сил уткнулся в моё плечо, тихонько сопя.

Мне было немного тяжело, да и жёстко на полу с тонким ковром, но тело так расслабилось от этого марафона, что двигаться абсолютно не хотелось.

— В ванную? — хрипло спросил Тоби. Это были его первые слова после начала безумия.

— Не дойду, — с сомнением вздохнула я.

— Донесу, — усмехнулся он. И действительно встал на колени, а потом поднялся вместе со мной одним гибким движением. Вот этого, такой силищи после неизвестно скольких раундов, я просто не ожидала. А он, словно догадавшись, пояснил: — Отсутствие усталости — пока единственный плюс во всём этом дерьме.

— Может, достаточно? — робко спросила я, когда он опустил меня в ванну. Моя усталость никуда не делась.

— Не бойся, — ухмыльнулся он, — пока отпустило.

Напустив горячей воды, он собственноручно стал меня намыливать, одним взглядом сломив сопротивление. Не пропустил ни одного места и долго возился с волосами. Потом бесконечно долго всё смывал, изредка нежно касаясь губами бесчисленных синяков, оставшихся мне в награду за стойкость.

И что бы мы ни решили, а из-за этого ещё один раз всё же случился в спальне, на кровати, и был долгим и таким нежным, что хотелось плакать.

Я продержалась до конца и уснула в слезах — от нежности и тихого счастья.

***

Проснулась я от того, что рядом зашевелился Тоби.

Охнула, взглянув на время:

— Ты опоздал на работу!

— Ага, — он кинул на часы равнодушный взгляд. — Похоже на то.

— Злишься?

Он тут же изловчился, уложив меня сверху.

— А надо?

— Лучше бы ты не злился, — улыбнулась я, уворачиваясь от поцелуя, — ну, Тобби! Я же не железная.

— Я тоже, — хмыкнул он. — Всему есть предел.

И тут в комнату ворвался Северус, с разбегу прыгая на кровать. Не найдя ничего лучше, запрыгнул на меня сверху с криком:

— Я тоже хочу!

— Что ты хочешь? — мирно осведомился муж, ловко сдёрнув его с меня, и прижав рукой к боку, чтобы не вырвался.

— Ну, папа! Играть!

— Никаких игр, — отрезал отец. — Марш в ванную! Или проводить?

— Я сам могу, — проворчал ребёнок и неторопливо сполз с кровати.

Как только малыш удалился, я с любопытством спросила:

— А как ты с Данко познакомился?

Он хмыкнул, заправляя прядь волос мне за ухо.

— Как-то само собой. Проснулся, а мне так хреново. Вот и говорю: «Кто-нибудь есть живой?» А тут этот ушастый. «Я, — говорит, — здесь, сэр!».

— А ты?

— Смирился, — сказал со вздохом Тоби. — Слушай, жрать хочу жутко! Давай вставать.

— Давай. А как голова? Не болит?

— Не знаю. В данный момент мне хорошо!

Спустившись вниз через полчаса, обнаружили всех в сборе. Данко жарил на сковороде куски мяса. Северус уже поглощал пюре с омлетом. Шушпанчик блаженно лакомился острым соусом из глубокой тарелки, летучий мыш вгрызался в большой кусок сыра, зависнув на люстре, а ворон раздирал клювом кусок сырого мяса, примостившись на краю стола.

— Распоясались, — покачал головой Тоби, — у хозяина — стресс, а у всех остальных — праздник!

— Я Руни, — тут же чихнул огнём шушпанчик.

— Твою же мать! — охнул хозяин. — Они что — все разговаривают?

— Кроме летучего мыша, — предположила я. — А летают все. Руни, покажешь? Данко, мы есть хотим. Там ещё не готово?

— Готово, хозяйка! — домовёнок сиял. Вот уж кому счастье — дорвался. Теперь и при Тоби может готовить.

Тоби, усадив ворона на плечо, с кислой миной следил за полётом Руни. А я таращилась на вредную птицу — меня чуть ли не сцапать готов, а у Тоби мирно на плече сидит.

— Дом не спалит?

— Нет, — хором ответили мы с Северусом.

— Я только добрым огнём здесь, — повторил своё заверение шушпанчик.

Поели мы более-менее мирно. Только ворона муж довольно быстро вернул на стол, заявив, что плечо ему пока дорого.

Аппетит у меня оказался едва ли слабее, чем у мужа. Так что Данко блаженствовал, подкладывая нам добавки.

Потом Тоби пошёл звонить на работу.

Вернулся задумчивый:

— Всё в порядке, — кивнул мне. — Попросил неделю отгулов, сказали, что могу вообще не возвращаться. Сокращения.

— Ничего себе — в порядке, — возмутилась я.

— Да ладно, не пропадём. Вон Данко будет пироги печь, а ты продавать.

— А ты?

— Ну а что мужику делать? Отдыхать, конечно. Вдруг война, а я уставший.

Мы с Севом захихикали, очень уж забавно прозвучало. А я серьёзно осведомилась, хотя сказать могла не так уж много после непреложного обета:

— Тоби, много вопросов у тебя пропадёт, если мы согласимся с тобой вместе пройти программу у целителя Сметвика. Чуть больше недели придётся провести в больнице. А Северус может побыть у хороших друзей. Поппи ты видел, а это её кузина, у которой хороший дом, двое детей и прекрасный муж. Сын Дерек — ровесник Северуса. И если ты не против, мы могли бы их сегодня же навестить.

— И что — все маги?

Я кивнула.

— А нельзя без этого? — поморщился он.

— Без чего?

— Ну, я не против этой… как её — программы. И Морган Сметвик мне понравился. Но может, не всё сразу? Я понимаю, что ты вряд ли ошибаешься в людях. А Северусу, если он тоже волшебник, лучше побыть среди таких же. Но может, я дома останусь и подожду тебя? А ты сама отвезёшь его, и тогда в больницу?

Собственно, об этом Сметвик и говорил — как можно меньше контактов с магами, и знаний о магии. Поэтому я, вздохнув, согласилась. Хотя оставлять Тобиаса одного очень не хотелось.

И сразу отправила Беренике письмо, коротко описав ситуацию с больницей и приютом для Сева на две недели. А вопросы все переадресовала к Поппи — которая в курсе всего.

Глава 17

Мне не пришлось отвозить Северуса в семью Дарси. И я отчасти радовалась этому, не рискуя оставлять Тоби наедине с непослушной магией. Выбросов, как у детей бывают, у него не было, но когда он протянул руку к солонке, а она подлетела к нему сама, муж испугался не на шутку. Поцелуи и уговоры успокоиться привели к новому сеансу разрядки древним способом. Потом он решил пойти в гараж и поработать с ремонтом абсолютно исправного автомобиля. Разобрал движок и радостно мне сообщил, что разборка его странным образом успокаивает, и ничего странного не происходит. Однако я продолжала находиться рядом на всякий случай. Вооружившись сказками, читала её Северусу, не оставлявшему нас ни на минуту с тех пор, как узнал о разлуке.

Весть о двухнедельном пребывании в гостях он воспринял совсем не радостно. Даже боялась, что дело закончится слезами. Но ребёнок крепился, только ходил за мной и отцом хвостиком повсюду.

Но когда он увидел утром в четверг Поппи, которую уже хорошо знал, Беренику с маленьким светловолосым крепышом по имени Дерек, и Элен Дарси, очаровательную, как никогда, то сразу забыл об уговорах взять его с нами в больницу, и пошёл знакомиться с мальчиком.

Хорошо, Поппи письмо прислала о времени их прибытия. А то ведь по-прежнему они не видели вход в наш двор. Поэтому мы с Севом вышли их встречать на дорогу.

Пока мы обменивались улыбками и приветствиями, Северус потопал прямиком к Дереку, сунув руки в карманы брюк и чуть вздёрнув подбородок. Мы все украдкой наблюдали за встречей.

— Не подрались бы, — пробормотала Поппи, когда сын Береники тоже сунул руки в карманы и вызывающе поглядел на Северуса.

— Привет, — мой сынок очень нелюбезно поздоровался первым, — а у меня отец волшебник.

— Ну и что? У меня тоже, — в том же тоне заявил гость. — А ты уже летал на метле?

— Летал, — небрежно пожал плечом Сев. — Ничего сложного. А ты?

— А мне метлу вчера подарили, но я сразу смог полететь.

— Ха! А мне уже давно. И я на взрослой тоже летал.

Дерек на секунду завис, поглядев возмущённо:

— Врёшь!

— Не вру, очень надо!

— А чем докажешь?

— Можеттебе ещё непреложный обет дать? — с неподражаемым видом спросил Северус, и я вдруг представила взрослого мистера Снейпа, каким он стал бы, не появись я в этом мире. А я и не замечала, что сынок такой язва. И от кого набрался? Такой была Эйлин, или малыш показывает собственный характер? И где услышал про обет?

Вмешаться решила Элен:

— Мальчики! А ну давайте в дом, а то у нас времени мало.

— Северус, — добавила Поппи, — покажи Дереку карусель.

Белоголовик навострил уши, а Сев сразу расправил худенькие плечи:

— Пойдём, покажу, — сказал небрежно. — Данко нас покатает, если захочешь.

Мы все вместе зашли во двор, где разделились — мальчики побежали за дом — смотреть карусель, а девчонок я пригласила на кухню.

— А муж где? — поинтересовалась Береника, усаживаясь напротив нас с Элен за стол. — Поппи нам все уши прожужжала, какой он красавец и вообще славный и сексуальный.

— Я этого не говорила, — возмутилась подруга, входя последней. — Ничего, не подрались. Данко их катает. А где Тоби?

— В подвале, — махнула я рукой.

— А что он там делает? — допытывалась Береника.

— Прячется, — усмехнулась я.

— От кого? — удивилась миссис Дарси.

— От нас? — хихикнула Элен.

— Ага, — с удовольствием ответила я. — Он как узнал, что ему лучше о магии и магах пока ничего не знать, так сразу скрылся в подвале под предлогом, что машину надо срочно ремонтировать. Мол, тянуть нельзя, раз мы надолго дом покидаем.

— То есть и от тебя прячется? — флегматично уточнила Поппи, наливая себе из графина лимонад.

— Ну, не то, что бы, — чувствуя, что щёки начинают гореть, я поспешно вскочила, чтобы достать из холодильника тортик. И то сказать, специально для девчонок испекла на пару с домовиком.

Девчонки дружно прыснули. А я решила, что Поппи от меня ещё получит за свой длинный язык. Наверняка проболталась про повышенный тестостерон у новоявленного мага.

— Ого, — Береника восхищённо присвистнула, — это ты сама делала?

— Данко помогал, — призналась я. — Отрезайте сами, кто, сколько хочет, а то я не знаю, кто из вас любит сладкое, и кто на диете сидит.

Торт всем понравился. А потом я утащила Элен наверх, чтобы извиниться, что не смогла пойти сегодня покупать с ней палочку, как обещала.

— Да ты что, разве это важно теперь? — мисс Дарси с любопытством разглядывала нашу спальню. Хорошо, я тут всё прибрала в ожидании гостей. — Мы с утра были у целителя Сметвика, так он сразу меня на чистую воду вывел. Ну — про магию. К счастью, осматривал не при свидетелях. Попросила его не сообщать пока девицам, а он ещё наругался, мол, сама медик, и что я вообще о нем думаю.

— Ну а ребёнок будет? — сразу забеспокоилась я. — Что сказал?

— Сказал, что неясно пока — слишком мало времени прошло, но судя по магическому фону внизу живота, вероятность девяносто процентов.

— Ух! Поздравляю, — я искренне порадовалась за неё. Мне казалось, если ребёнок будет, ей всё же легче будет отвлечься от случившегося. А может и излечит маленькое существо окончательно.

— Ага, спасибо. Пойдём уже, пока они не заподозрили у нас каких-нибудь тайн. Или помочь тебе собраться? Береника тебе столько портключей принесла.

— Не, уже с утра всё собрали. А что — портключи в виде желудей?

— А как же. Эти портключи — страшная семейная тайна. Так что считай, что официально принимают в семью.

Я почувствовала в горле ком, растрогавшись от осознания этого факта — как-то до сих пор не задумывалась. А ведь и правда девчонки стали мне ближе, чем родные сестры. То ли совместный ритуал повлиял, то ли ещё что… И даже страшно было думать, чем я все это заслужила.

— Эль, ты чего? — забеспокоилась Элен.

— В глаз что-то попало. Ладно, пойдём вниз, пока нас не потеряли. Ты-то как?

— Отлично, — подмигнула Элен. — Только по утру подушка мокрая, а так — лучше всех. Эль! Ты чего — правда, в порядке. Было бы хуже, если бы я плакать не могла. Со временем пройдёт.

— Если беременная, то может и не пройдёт, — вздохнула я.

— Верно, — засмеялась мисс Дарси.

Внизу за столом мы увидели мальчишек, которых уже призвали с улицы. Вполне мирно, не считая упрямых взглядов, они уплетали торт, и боюсь, что нарочно старались есть, кто быстрее. Как бы не подавились! Не удивлюсь, если ещё и пинали друг друга под столом — зря их посадили так близко.

— Это все его вещи? — спросила Береника, принимая у меня рюкзачок сына и небольшую мягкую сумку.

— Ну, ты сама сказала, чтоб много не брала, — с сомнением ответила я.

— Я просто уточняю, — успокоила она. — У нас всё есть. И домовиков хватает, присмотрят. А то Данко хочет каждый день его навещать. Ты мне только скажи — этот его шушпанчик — не опасный?

— Ой! Я же запретила его брать! Он огнём чихает, когда наестся остренького.

— Ну мало ли, что ты запретила. А теперь разреши. Если шушпанчик его фамильяр, то разлучать не стоит, особенно в первые месяцы. А раз он понимает по-человечески, то уж как-нибудь мы с ним договоримся. Значит, остреньким кормить?

Я вздохнула и перечислила всё, что любит Руни.

Мне же всучили мешочек желудей. В нём лежало около десятка пакетиков по пять-шесть штук. Все подписаны.

— Тут есть наш дом, — пояснила Береника, — есть Мунго, есть Хогсмид. И на всякий случай — клиника Элен. Ещё Косая Аллея, и квартирка в Лютном. Ну мало ли… Туда можешь смело перемещаться. Мужу она издавна принадлежит, и там абсолютно безопасно, если не будешь выходить гулять по ночам. Да и днём с осторожностью, сама понимаешь — тот магический район отнюдь не курорт. Мы там бываем довольно редко и надолго не задерживаемся.

На прощание Сев явно хотел броситься мне на шею, но покосился на Дерека и затормозил.

— Пока, мам!

Обняла его сама, опустившись на колени. Прижала к себе крепко-крепко. Всё же в первый раз расставались так надолго.

Он недовольно заворчал, пришлось отпустить. А у самого глазки блестят. Элен его тут же взяла за руку, и он доверчиво на неё посмотрел. Дерека взяла за руку его мама, а Поппи собиралась с нами к Сметвику, так что оставалась.

Растягивать прощание не стали, так что не прошло и минуты, как мы с подругой остались одни.

— Колись, — велела я сразу, чтобы прогнать тоскливое чувство. — Было у вас что?

— Ты о чём? — усмехнулась Поппи.

— Да всё о том же. О твоём Сметвике.

— Нет, не было. И он не мой.

— Но почему?

— Нет, ты так возмущаешься, словно не ты нас сдёрнула в самый ответственный момент. А потом стало не до этого. Я в Хогвартс вернулась, а Сметвик со своим другом готовят вам программу. А у него ещё и больные, так что совсем бедолаге некогда.

— Во-первых, признавайся, что за ответственный момент был. А во-вторых — это он сказал, что ему некогда?

— Тогда и ты признавайся, Эль — сколько раз и где?

Я наотрез отказалась отвечать на такие вопросы, на что Поппи усмехнулась:

— Ладно, Эль, не буду мучать. Прибыла я к нему как раз к тому времени, как он наливал себе в стакан огневиски, и был при этом злой и несчастный. Благо, это был первый стакан. Потому что Сметвик вообще человек не пьющий, и ему, кажется, это противопоказанно по состоянию то ли магического, то ли телесного здоровья.

— И что ты?

— Ну что, поругались немножко, потом сидели, разговаривали, потом дошло до поцелуя и нежных признаний, ну а потом твой ворон постучался в окно. Он хотел уже послать всё лесом, но я сразу сообщила, что ворон твой, и пока он не прочтёт послание, ничего не будет. Двадцать секунд прожигания фирменным целительским взглядом, и Морган пошёл к окну с таким видом, словно хочет бедной птичке как минимум свернуть шею. Но прочитав, стал быстро одеваться — что значит профессионализм. Я только не позволила ему мантию надеть, намекнув, что ты у маглов живёшь, да напросилась в компанию. Вот и всё, собственно.

Посудачив ещё немного о мужчинах, своих и вообще, мы наконец дождались ворона, который летал к Сметвику в очередной раз.

«Сейчас», — значилось в записке.

Тоби словно почувствовал, что пора, и поднялся из подвала. Не пришлось звать.

Он дружелюбно поздоровался с Поппи и, чмокнув меня в ухо, пошёл в ванную, где наводил марафет не меньше пяти минут. Я нервничала — не каждый день твоего мужа пытаются запихнуть в программу, действующую на мозги. Хотя Сметвик и уверял, что действие будет направлено лишь на магическое ядро, мне не верилось, что мозга это не коснётся. И боялась, что ничего не выйдет. А главное — не слишком представляла, какая роль предстоит мне — нужно ли мне будет нырять в думосбор вместе с Тоби, и учиться с ним вместе, или останусь снаружи, как-то привязанная к нему? И ругала себя, что не догадалась сразу спросить Сметвика о своём участии более подробно.

Но делиться страхами не стала даже с Поппи. Незачем. В конце концов, Сметвик обещал сперва тест провести. И вообще, там видно будет, что да как.

Поппи переместилась первой, а я, крепко обняв Тоби, сразу следом, оторвав шляпку у нужного жёлудя.

В кабинете Сметвика, кроме самого целителя и Поппи, находился невысокий круглолицый доктор, взиравший на нас с непосредственностью ребёнка — как на восьмое чудо света.

Тем не менее, он сразу вскочил и очень вежливо поздоровался:

— Добро пожаловать, мистер и миссис Снейп. Очень рад вас видеть. Очень! Позвольте представиться — целитель Янус Тики. Да, именно я проведу вас от незнания к полной осведомлённости. И да поможет нам Мерлин и все сущности, желающие добра человечеству. Пройдёмте, не будем терять время.

Сметвик ободряюще мне кивнул и проследовал за нами, а Поппи помахала нам рукой, оставшись в кабинете.

По нескольким коридорам и лестницам, почему-то совершенно безлюдным, нас вели довольно долго, пока мы не оказались на одном из самых нижних этажей, а может быть, даже в подвале.

Большой зал, в котором мы очутились, был почти пуст, не считая круглого бассейна посередине, над центром которого стоял неподвижно столб дымки, или тумана, уходивший в высокий потолок.

Кроме двух целителей, никто больше к нам не присоединился.

— Проходите, — целитель Тики махнул рукой к бассейну. — Следует раздеться и снять с себя все защитные амулеты. Волосы распустите, миссис Снейп. И забирайтесь внутрь бассейна, только не касайтесь тумана пока.

Целители о чем-то тихо заговорили, отвернувшись от нас, а мы с Тоби, подойдя к краю бассейна принялись раздеваться. Причём муж действовал более уверенно и даже улыбнулся мне:

— Не трусь, Эль. Я рядом.

Вот, казалось бы, кто кого утешать должен? Однако от его слов мне и вправду стало спокойней.

Тоби первый перемахнул через бортик, и удивлённо сообщил, что вода вообще не ощущается. После чего взял меня за талию и переставил внутрь. Только теперь я разглядела в воде полупрозрачные кресла. На ощупь — из чего-то мягкого, вроде силикона.

— Садитесь, — предложил целитель Тики, оказавшийся рядом.

Мне бы стесняться начать, но сейчас это заботило меньше всего.

— А теста не будет? — спросила всё же. Меня не покидало ощущение, что всё происходит слишком быстро.

— Тест? — Тики оглянулся на Сметвика.

— Вот сейчас и начнём, — сразу ободряюще улыбнулся он. — Прости, Эль, что не предлагаю никаких зелий, это может нарушить вхождение в программу. Постарайтесь максимально расслабиться самостоятельно.

Кресло оказалось невероятно удобным, тело в нём само расслаблялось. Откинув голову на мягкую опору, я повернулась к Тоби. Он серьёзно смотрел в мои глаза, словно передавая своё спокойствие. И откуда оно у него — было совершенно неясно.

— Вот так и надо, — услышала я голос Тики, — продолжайте смотреть друг на друга, не отрывая взгляд. Это всего на пару минут, не больше.

Мы послушались, и только краем глаза я ощущала, как столб тумана стал расширяться. Наши кресла плавно поплыли — иначе не скажешь — к центру бассейна, прямо в этот белый туман.

Я бы и за руку Тоби схватила, да нам никто не предложил. Туман наполз на нас окончательно, а в следующий момент кресло подо мной исчезло, и я ощутила свободное падение.

Вокруг была темнота, и я совершенно не представляла, куда падаю в полной тишине. Позвать Тоби я просто не успела. Приземление оказалось мягким. Охнула, понимая, что впечаталась голой задницей в колючий стог сена, и одновременно услышала сдавленное восклицание мужа. В тот же миг мир обрёл краски.

Мы, в самом деле, оказались закопанными в это сено. Тоби выбрался из стога первым и протянул руку.

— Давай, Эль. Тут и одежда есть.

Оказавшись на твёрдой земле и увидев брошенную на траву одежду, я всё же сначала огляделась, и еле сдержала возглас ужаса, инстинктивно дёрнув Тоби на себя.

— Что?

Он оглянулся и тоже это увидел. Любезно предоставленный нам для мягкой посадки высокий стог сена находился аккурат на краю обрыва, а далеко внизу бушевал прибой настоящего океана. О чем вообще думали разработчики? Вдруг бы мы туда свалились?!

Тоби хмыкнул и пожал плечом.

— А по мне — классно. Всегда хотел пожить на берегу океана. Одеваться будем, или…

Он многозначительно пошевелил бровями, но я поспешно отступила.

— Нет уж, давай одеваться. Думаю, сначала стоит осмотреться.

Одежда была какой-то средневековой. Тоби достались тёмные штаны на завязках и простая холщовая рубаха, надеваемая через голову. Спереди имелась шнуровка.

Мне тоже предназначались похожая одежда, светло-серые узкие штаны, плотно облегающие ноги, длинная рубаха — примерно до середины бедра, и кожаный поясок. Никакого нижнего белья, к сожалению. Хорошо ещё, что вместе с телом бывшей Эйлин мне досталась небольшая и упругая грудь.

— Чудно, — оглядела я себя и Тоби, которому, как ни странно, этот наряд очень шёл. — Теперь ещё пару лошадей и луки со стрелами. И сойдём за средневековых крестьян.

— Ты об этом? — муж невозмутимо показывал мне за спину.

Обернулась поспешно. Сразу за нашим круглым стогом, по своей форме и размеру напоминающем тот бассейн, находилась песчаная дорога, за которой до самого леса тянулось поле со свежескошенной травой. Стогов сена можно было насчитать с десяток. За лесом высились вершины гор, некоторые с белыми шапками. Правее виднелись далекие постройки, может, край деревни, или просто чьё-то жильё. Влево убегала более широкая тропа, периодически выходящая на край обрыва, и вела она к настоящему, сказочно прекрасному замку. Он высился на обрыве, но гораздо выше того места, где находились мы. Остроконечные башенки словно подпирали небо.

Но Тоби говорил вообще-то о настоящих лошадках, что мирно щипали траву в нескольких метрах от нас. На них имелись сёдла, к которым и были приторочены упомянутые мной луки и колчаны со стрелами.

— Сапоги надевать будешь?

— А? — я взглянула под ноги и увидела кожаные сапожки, довольно симпатичные, но своим видом навевающие мысли о старине глубокой. Взяв их в руки, прикинула, что они не вполне подойдут по размеру. Не слишком высокие и мягкие. Подошвы тоже были из кожи, но более грубой.

— Полагаю, нам надо двигаться к замку? — уселась на край стога, собираясь натягивать сапоги.

— Подожди, — в руках мужа увидела две широкие белые полоски ткани. — Сначала это. Портянки умеешь крутить?

Сам-то он был уже в сапогах.

— Нет уж, как-нибудь обойдусь, — пробурчала я. Мне не очень нравилось, что Сметвик обманул нас с тестом и сразу закинул в какую-то другую реальность. Хотя мне и нравилось тут, но могли и предупредить. А уж портянки просто добили. — Я что — солдат, по-твоему?

Тоби усмехнулся и присел передо мной на корточки.

— Ну не дуйся, Эль. Дай, я помогу. Радуйся, что у тебя умный и умелый муж.

Со вздохом стянула почти надетый сапог и протянула к нему голую ступню. Уж не знаю, где он научился, но накрутил мне на ноги эти тряпочки быстро и умело. Словно всю жизнь этим занимался. И даже сапоги сам надел на меня. А потом схватил за руку и поднял рывком.

— В учебке два месяца провёл, — пояснил он. — Ну что — верхом умеешь держаться, или пешком пойдём?

— В такую даль? — глянула я в сторону замка. — Научусь!

Он хохотнул и свистом призвал коней. Я обалдело смотрела, как коняшки подняли головы и сноровисто потопали к нам.

— Может, ты и в деревне жил?

Муж усмехнулся:

— Бабушка жила. На лето к ней ездил, пока маленьким был. Там конеферма имелась. Мне было лет десять, когда она умерла. И я очень скучал по этим поездкам после. Даже мечта была поселиться там, когда вырасту. Домик прикупить, завести пару коров, лошадок, кур всяких… А потом забылось как-то.

Он помог мне взобраться в седло коричневой лошадки, что была чуть пониже и потолще, чем вторая тварюшка. Сам же лихо вскочил в седло чёрного скакуна.

— Только не гони, — попросила я, когда моя лошадь, не дожидаясь команд, послушно затрусила следом за его скакуном. Чёрный красавец Тобиаса был явно более благородных мастей.

Нет, я как-то с подругой умудрилась прокатиться по молодости на лошади, что заняло от силы минут двадцать и привело к мысли, что я не создана для верховой езды. Но теперь все ощущения стали острее и безнадёжнее. Ехать предстояло долго, а я страшно боялась высоты и этой шевелящейся живой махины подо мной. Тоби, надо отдать ему должное, хоть и рвался проскакать галопом, но коня сдерживал и часто оглядывался в мою сторону.

— Может, рысью? — предложил он, спустя некоторое время, когда я почти привыкла к тряске и свыклась со своим страхом неизбежного падения. Чувствовала себя эдаким кулём неповоротливым. Лучше бы мы на мётлах летели, вот где я могла уже класс показать.

Но предложение Тоби меня удивило. Неужели не видит, как мне фигово? Поэтому решила съязвить, чтобы до него дошла вся глубина моего положения:

— Да хоть галопом, милый!

А что некоторые юмора не понимают — бывает.

— Ай!

Муж широко улыбнулся, что-то там воскликнул, понукая коня сапогами, и рванул вперёд. Ну а моя коняшка радостно припустила за ним вдогонку.

Я уже не за поводья держалась, а за луку седла, привстав в стременах, словно это помогло бы мне ловчее спрыгнуть.

Я бы и глаза зажмурила, но сильно боялась свалиться в пропасть вслепую. Дорога как раз шла вдоль обрыва и далеко внизу слышался шум волн, разбивающихся о берег.

Только две вещи утешали меня в этой безумной скачке: что, во-первых, трясти стало меньше, а во-вторых, есть, кому высказать после всё, что я о нём думаю.

Скачка длилась до самых холмов, что виднелись впереди неким возвышением, отмечающим середину пути. Сразу за вершиной имелся неширокий деревянный мост через узкую, но бурную речку.

Тоби сбавил ход и мирно преодолел препятствие. Я едва не полетела в эту речку, когда кобылка затормозила вслед за скакуном, и поняла, что вся трясусь. Отдавшись на волю судьбы и довольно вяло реагируя на широкие просветы, встречающиеся в этом самом мостике, мы с кобылой легко преодолели препятствие.

— Ты как? — поинтересовался Тоби, развернув коня и подъехав ближе. Разрумянился на ветру, хотя при его загаре это и не слишком заметно. Глаза блестят, улыбка как у голливудских актёров. Дорвался кто-то до мечты.

И ведь ничему меня жизнь не учит.

— Прекрасно! — говорю. — Просто потрясающе!

— Тогда догоняй, — обрадовался этот толстокожий представитель сильного пола, развернул коня — красиво, как в кино, и гортанным возгласом снова отправил его в галоп.

Но хоть тут я не сплоховала — натянула поводья изо всех сил, тормозя свою резвую кобылу. А после того, как та нехотя остановилась, и вовсе выпростала ноги из стремян и сползла без всяких ухищрений прямо в траву.

Намерение вести её в поводу сразу выполнить не удалось. Хотелось поцеловать землю, как моряки, возвращающиеся из далёкого плавания, и остаться лежать. Кобылка немножко отошла, и мне было совершенно все равно, решит она сбежать или останется. Забираться на неё снова не входило в мои планы.

Не знаю, сколько пролежала так, раскинув руки и ноги и бездумно разглядывая лёгкое облако в голубом небе, напоминающее мне голову моей лошади. Боялась, что теперь она мне ещё и сниться будет.

Голова Тоби нависла надо мной, закрывая это облако. На лице тревога.

— Эль? Ты упала? Где болит?

Я блаженно позволила ему ощупать конечности, не желая признаваться в трусости.

— Всё в порядке? Да что случилось-то?

Он уже перешёл к рёбрам.

— Ничего, — буркнула я, — просто отдыхаю. Больше. Я. На эту. Лошадь. Не сяду!

Руки мужа замерли на моих плечах, в лицо ему я смотреть не хотела.

— Понятно, — пробормотал он. — Как бы тебе вернуть бодрость духа?

Его задумчивая фраза меня насторожила. А когда руки поползли вниз, накрывая грудь, возмущение заставило вывернуться и вскочить на ноги.

— Тоби! Ты о чём вообще думаешь?

Он легко вскочил, подходя ближе:

— О тебе, — усмехнулся и притянул за талию, обнимая.

Целовался он так, что я успела забыть о другой вселенной.

А потом пришлось торопливо зашнуровывать рубаху, оказавшуюся распахнутой. А всё потому, что вдали раздался приближающийся топот копыт.

Я не знала, за что хвататься — за лук со стрелами, из которого не умела стрелять, или бежать к кобылке и удирать верхом.

Потому что совсем непонятно, кто к нам приближается из-за холма, и давно ли этот кто-то скачет по нашим следам. И вообще — не его ли коней мы увели?

Тоби был более спокоен. Подвёл меня к своему скакуну, развернув лошадку так, чтобы она была между нами и неизвестным.

Всадник, наконец, появился над гребнем холма, замедляя ход, преодолел мост в две секунды и затормозил возле нас.

На вид это был старец с седыми волосами и длинной тонкой бородой. Но в седле он держался как молодой. На лице светилась ироничная улыбка.

— Уф, еле за вами угнался, — признался он. — Старость — не радость.

— А зачем вы гнались? — поинтересовалась я.

— Ну как. Товар доставить, деньги уплочены. А мы народ честный, нам чужого не надоть.

Он отвязал от седла мешок и протянул его Тобиасу.

— Ну, будьте здоровы, господа. Поклон старому Гхану от Ижборчича.

— Благодарю, — ответил муж, приняв мешок.

Старик ловко развернул свою длинногривую конягу и потрусил в обратную сторону.

Едва он скрылся, мы заглянули в мешок, разглядывая добычу. Задаваться вопросом, как это всё получилось — не стали.

В тряпицу была завёрнута большая, ещё тёплая лепёшка белого хлеба — вроде лавашей из моей прошлой жизни, кусок копчёного мяса, сильно пахнущий пряностями и чесноком, и кожаная фляга с напитком, похожим на квас. Отдельно были свёрнуты тонкие гладкие деревяшки, оказавшиеся волшебными палочками.

У меня сразу рот наполнился слюной, есть захотелось со страшной силой. Даже палочки рассматривать не стала, в отличие от мужа. Тот взял себе чёрную, с толстой рукоятью и без всяких украшений. Другую, светло-коричневую и гладкую, с украшенной резьбой рукоятью протянул мне.

— Ты как вообще выбирал, по виду, что ли? — спросила я, принимая палочку. По телу разлилось приятное тепло.

— А как их ещё выбирать? — пожал он плечом, сунув палочку за пояс. А я-то думала, что только у меня есть кожаный поясок. — Погоди, Эль, у меня в седельной сумке скатёрка есть и нож нормальный.

Надо же, я и не заметила седельных сумок. С этой рассеянностью надо было что-то делать.

Пикник получился славный. После него мужу даже удалось меня уговорить снова сесть на лошадь. Взобралась, куда же деваться, но теперь Тоби держал мой повод и ехал не спеша рядом. Мне оставалось лишь счастливо жмуриться, цепляясь за луку седла. Второй раз ехать было уже не так страшно — то ли муж своим присутствием способствовал, то ли галоп за плечами давал о себе знать. То ли сытый желудок привёл в более уравновешенное состояние.

Не прошло и получаса, как мы уже подъезжали к воротам замка.

Мощные ворота за поднятым мостом были заперты, широкий ров перед ними выглядел абсолютно неприступным, прямо как в настоящем средневековье. На стене с зубцами я заметила человека. Тот внимательно нас разглядывал.

Тоби помахал ему рукой, а я только вздохнула. Задали, блин, квест, а ничего толком не объяснили. Не удивлюсь, если здесь нас не ждут.

Но вот заскрипел, опускаясь, мост, медленно поползла вверх створка ворот. Мы спешились.

Встречали нас четверо — двое крепких на вид стариков в мантиях. Женщина в остроконечной шляпе. И молодой парень, удивительно красивый с яркими синими глазами и лукавой улыбкой. Он единственный был не в мантии. Одежда сильно напоминала нашу, разве что была дополнена кожаной курткой без рукавов и поясом с оружием.

— Добро пожаловать в Блэкстоун! — приятным голосом поприветствовала нас женщина. — Мы вас ждали. Нам сообщили ваши имена. Эль и Тоби — верно?

Я попыталась возразить и назвать наши полные имена, но женщина остановила меня взмахом руки.

— Все разговоры потом. Меня можете звать леди Мор, это лорд Гримаус и сэр Герхард. Это Кассиан. Предлагаю для начала обустроиться. Тоби, Кассиан вас проводит в ваши комнаты. Эль, вы пойдёте со мной. Коней отпустите, они сами найдут обратную дорогу.

— Разве мы не вместе? — выразил Тоби наше общее недоумение, отпуская поводья коняшек с явной неохотой.

Скакун потерся мордой о его плечо, развернулся и потрусил в сторону холмов. Моя лошадка не стала прощаться со мной, последовав за скакуном.

— Разумеется, нет! Насколько я чувствую вашу магию, вы не являетесь братом и сестрой, и не связаны узами брака. Мы чтим Закон и блюдем приличия.

Оба старика согласно склонили головы. Они до сих пор не проронили ни звука, лишь рассматривали нас: сэр Герхард с любопытством, лорд Гримаус — с непроницаемым лицом. Молодой Кассиан нахально мне подмигнул.

— Но мы… — начала я возмущенно.

Однако замолчала, когда Тоби крепко сжал мою руку.

— Расслабься, — шепнул он. — Потом разберёмся.

Я кивнула, и мы последовали внутрь замка. Я пошла следом за леди Мор, с тоской глянув в сторону мужа, который о чём-то оживленно беседовал с Кассианом, направляясь в правое крыло замка. Мы подходили к левому. Женщина молчала, и я не решалась начать расспросы.

Комната, в которую меня привели, была небольшой и уютной, хотя мебели тут было совсем мало. Узкая кровать, стул, стол и шкаф. Одна из дверей вела в уборную, другая в комнату прислуги.

— Тут есть прислуга? — удивилась я.

— Конечно, — пожала плечом леди Мор. — А сейчас прилягте, Эль. Вам нужно поспать.

— Я совсем не устала, — запротестовала я.

— Это не имеет значения. Вот — выпейте это и ложитесь. Замок должен принять вас. Во время сна — это наименее болезненно.

Я испуганно на неё взглянула, послушно опрокинула в себя протянутый дамой флакон и, скинув сапоги, забралась под одеяло. Именно этого от меня и ждали. Не успела я коснуться головой подушки, как почувствовала сильную головную боль, на миг пронзившую мозг, после чего сразу отключилась.

Глава 18

Первые дни в замке мне запомнились смутно, словно в полусне. Чувствовала я себя отвратительно — нещадно болела голова, словно её сжимал обруч, который снять не было никакой возможности. Волнами накатывала тошнота, а все мышцы периодически дёргало, словно электрическим током.

За мной ухаживала маленькая служанка Эриока — почти обычная девочка лет десяти, но ушки заострённые, и язык не повернётся назвать это стройное чудо домовым эльфом. А спросить, как зовётся её раса, я постеснялась.

Эриока убирала щелчком пальцев последствия особенно сильной тошноты, поила меня какими-то зельями и периодически протирала всё моё тело губкой, смоченной в странной желеобразной субстанции, что приносило неимоверное облегчение каждому участку тела. Стесняться я перестала почти сразу, как-то не до того, когда так плохо. Мысль, что в таком жалком виде меня увидит кто-то из обитателей замка, а тем более Тобиас, приводила в ужас.

После каждого протирания губкой с лёгким массажем, наступало блаженное забытьё, которое трудно назвать сном. Не было ни сновидений, ни ощущения отдыха. А с утра снова начинались подёргивания мышц, в голове плескалась боль, а тело скручивало от очередных спазмов. Казалось, что эта странная болезнь длится бесконечно и не закончится никогда.

Мне привиделось, что в один из дней, когда я почти забылась очередным сном, кто-то тихо вошёл в комнату и заговорил с Эриокой. Причём я слышала только шёпот и очень надеялась, что пришла леди Мор, а не кто-то из остальных обитателей замка. Потому что большую часть дня я проводила вообще без одежды.

— Мышечная масса продолжает стабилизироваться, — кажется, так выразилась моя маленькая сиделка, — И я боюсь, не повредит ли это им…

— Нет, — ответила Леди Мор, если это была она. Посетительница стояла почти вплотную к моей лежанке, но глаза открыть я просто не могла — мигрень только этого и ждала, чтобы вцепиться в меня с новой силой. — Это не принесёт им вреда, напротив, укрепит, сбалансирует развитие, и сделает безопасным дальнейшее пребывание в…

Последних слов я не разобрала. О ком они могли говорить? Неужели с Тоби происходит то же самое? Что же это за замок такой, для пребывания в котором надо адаптироваться таким зверским способом? И самое главное — не вырастут ли у меня после этого ушки или тот же хвост? Честно говоря — не хотелось. Я твёрдо была намерена вернуться в свой мир — ну тот, где я жена Тоби и мама Северуса — и очень «тепло» поговорить со Сметвиком. Но где-то в глубине души, я подозревала, что просто заболела какой-то гадкой болезнью, потому что — ну не может адаптация длиться так долго.

Всё плохое когда-то кончается. И эта болезнь однажды вечером просто прекратилась, словно и не было. И я как-то сразу поверила девочке, которая среди полного затишья со стороны моего организма, вдруг мягко сообщила, что курс реабилитации закончен и скоро я смогу жить нормальной жизнью. После её слов, я ощутила себя измученной вконец, грязной и безумно несчастной — хотелось выспаться, а для начала всё с себя смыть. Сколько длилась болезнь — неделю, или дней десять, я не запомнила. Все дни слились в один бесконечный мрак. Я даже радоваться не могла, что всё позади. Пока не могла.

Эриока приготовила шикарную ванну с розовой пеной, благоухающей каким-то очень приятным цветочным ароматом. Мне не позволили мыться самой, да я и не стремилась, а может, и просто не смогла бы. Слабость напала неимоверная, охватившая всё тело. Веки налились тяжестью и норовили закрыться. Руки было не поднять, не то что как-то ею действовать. И я не сопротивлялась — к рукам Эриоки уже успела привыкнуть. Девочка была ловкой, предупредительной, и хорошо знала своё дело. Намылив меня с ног до головы жёсткой мочалкой, она взялась за волосы, после чего я просто уснула от приятных, убаюкивающих ощущений.

Следующее пробуждение оказалось куда более радостным. Проснулась я с чувством, что мне Хорошо. Именно так — с большой буквы. Тело блаженно и радостно ощущалось совсем здоровым. Слабость исчезла бесследно. Голова не болела, мышцы не дёргались, глаза больше не заволакивало туманом, а желудок и не думал бунтовать.

Видимо, Эриока отлевитировала меня в комнату — я уже поняла, что она это умеет. Потому что лежала я в постели с белоснежным бельём, мягкой подушкой, так и манившей снова прилечь, и очень уютным почти невесомым одеялом.

Валяться дальше я не стала, внутри появилась жажда деятельности, и выспалась я просто на загляденье. Поэтому, услышав какие-то невнятные звуки со стороны распахнутого окна, я бодро вскочила, бросаясь к окну в своей старомодной ночной рубашке до пят, но зато с глубоким вырезом и пеной кружев вокруг декольте. Странная мода.

Я замерла, поражённая и где-то даже восхищённая. Окна моей комнаты выходили во внутренний двор, где мой муж в данный момент изучал искусство какого-то единоборства. Поражало, что действовал он ловко и уверенно — все эти развороты, прыжки, перекаты. То, как он падал, мгновенно перекатываясь через голову и уходя от удара противника, как легко вскакивал одним слитным движением! Как-то не замечала в нём прежде таких умений. Противник у него — тот самый молодой парень, имени которого, к стыду своему, я не помнила, был явно мастером своего дела. Он заставлял Тобиаса защищаться, крутясь как юла, и негромко комментировал каждый удар. Пару раз ему удавалось уложить мужа на лопатки, после чего шли объяснения ошибок. Тоби замирал, кусал губы, что-то говорил, и тренировка начиналась по новой. Иногда я просто не могла уследить за их движениями, а порой морщилась, когда Тоби особенно сильно доставалось. Представляла, сколько теперь будет синяков на его теле. А может и переломов рёбер или, к примеру — челюсти. Последний удар как раз мог нанести такую травму.

Смотрела на это с невольной жалостью. Больно ведь ему, хоть и не показывает виду.

Но когда они взяли в руки сабли, я испуганно охнула — этому точно быстро не научить. Даже если всю неделю без меня он занимался только саблями. Тоби тут же посмотрел наверх.

— Эль, — крикнул он. — Ты как там? В порядке?

— Доброе утро, — ответила я, стараясь не глядеть на второго мужчину, который тоже разглядывал меня, стоя рядом с мужем. — У меня всё нормально.

По моим прикидкам, я находилась где-то на третьем этаже. Так что приходилось повышать голос, чтобы Тоби услышал.

Парень, его обучающий, послал мне воздушный поцелуй, поэтому пришлось вспомнить, что моя ночная рубашка сверху довольно откровенная.

Да и Эриока появилась позади меня с причитаниями:

— Вы не должны в таком виде выглядывать в окно, госпожа! Немедленно отойдите! Если не хотите спать, одевайтесь, вас ждут сегодня на завтраке.

Я успела махнуть рукой Тоби, и меня тут же оттащили от окна сильными ручками.

— Как не стыдно! Перед мужчинами! В таком виде!

— Один из этих мужчин — мой муж вообще-то, — зевнув, возразила я. Позволила освободить себя от рубашки, и вертела в руках выданное нижнее бельё, не совсем понимая, как надевать верхнюю часть.

— У вас нет мужа, — ворчала девочка — порой мне казалось, что она гораздо мудрее и старше меня. — Магия не признала ваш брак заключённым. И даже, если господин Тоби ваш жених, не годится в таком виде представать перед ним и его наставником. Мэтр Кассиан не женат, и может вами увлечься. Вы этого хотите?

— Нет, разумеется! — возмутилась я. — Я люблю Тоби!

— Это видно, — лукаво улыбнулась Эриока, — но это не помешает мэтру Кассиану попробовать вас отбить, коль скоро вы ему приглянетесь. Вы ведь не связаны брачными узами с господином Тоби. Так что берегитесь. Ведите себя прилично.

Под собственное ворчание Эриока сноровисто показывала мне, как надевать ту или иную деталь, но сама же и надевала, не дожидаясь моих неуклюжих попыток. И скоро я была упакована во что-то вроде мягкого корсета, панталончики, чулки, мягкие ботиночки на невысоком каблуке, простое зелёное платье с длинными рукавами из струящегося шёлка и что-то вроде меховой жилетки с кучей хитрых застёжек. Рукава жилетки доходили почти до локтя, а спереди вырез почти полностью открывал грудь. Хорошо, что на платье полукруглый вырез был выше. Хотя для меня это всё равно казалось слишком откровенно, и я бы вообще предпочла закрытую шею. Но капризничать не стала.

Вертясь перед зеркалом, пока Эриока колдовала с моей причёской, я убедилась, что выгляжу очень эффектно, даже просто здорово. И поинтересовалась:

— Я всегда буду здесь так ходить?

— Вам не нравится платье? — сразу осведомилась девочка. — Не вертитесь, госпожа!

— Нравится! Только я никогда такого не носила.

— Вы очень красивая. Нет, не каждый день. На тренировки вам придётся одеваться почти как мужчине.

Произнесла она это без одобрения, ловко сооружая высокую причёску, оставляя на свободе лишь пару локонов.

Наконец, с одеванием-причёсыванием было покончено, и я впервые покинула предоставленные мне апартаменты. Следуя за Эриокой по широкому коридору, я ощутила нарастающий голод. Хорошее чувство. Я не помнила, чтобы во время болезни меня чем-то кормили, но и чувства голода я тогда не испытывала. Видимо всё заменяли противные на вкус зелья. Чудо ещё, что я не исхудала, и чувствую себя прекрасно, нисколько не утратив двигательной активности.

Миновав несколько лестниц и переходов, что смутно напомнило мне Хогвартс, мы подошли к небольшому светлому залу, вмещавшему длинный стол, за которым уже сидели обитатели замка. Не хватало только Тобиаса. Мужчины при виде меня сразу же поднялись со своих мест, коротко кланяясь. Леди Мор, сидевшая во главе, доброжелательно кивнула, жестом указывая на место возле мэтра Кассиана.

Возразить не посмела, хотя мне не понравилась улыбка молодого наставника, да и сидеть я бы предпочла рядом с Тоби, или на крайний случай, рядом с пожилыми лордами.

Не успела я занять своё место — Кассиан учтиво отодвинул мне стул — как вошёл мой муж в сопровождении мальчишки лет двенадцати с заострёнными ушками, как у Эриоки.

Не дожидаясь указаний, Тоби поклонился присутствующим и не без изящества занял место напротив меня, словно уже давно к этому привык. Как быстро его обучили манерам! Я ещё могла допустить, что он неплохо дрался когда-то в детстве, или посещал какой-нибудь кружок по самбо или каратэ, но вот так элегантно двигаться он точно раньше не умел. Или просто не демонстрировал в обычной жизни? И место за столом непринуждённо занял без подсказок! Впрочем, пока я болела, прошло не меньше недели. А то, что Тоби так быстро учится, я только могу восхищаться.

Пока мы пожирали друг друга глазами, девочка и мальчик успели исчезнуть, а на столе появился завтрак. В глазах Тоби проскальзывало беспокойство, но спрашивать он ничего не стал, приступив к завтраку так, словно всегда ел в подобном обществе, демонстрируя манеры аристократа. Мне пришлось соответствовать. Это не было слишком сложно, если следить, как едят остальные.

Старшие мужчины поглядывали на меня с одобрением, так что оставалась надеяться, что я ничего не нарушаю. Мэтр Кассиан учтиво ухаживал, подвигая ко мне блюда с пирожками или подливая в опустевшую чашку виноградный сок из высокого графина.

Завтрак проходил в молчании, а я даже не запомнила, что за кашу мы ели или какова была начинка в пирожках. Слишком хотелось остаться, наконец, с Тобиасом наедине и расспросить его, что происходит.

— Дорогая Эль, — обратилась ко мне леди Мор, когда со стола исчезли тарелки и появились блюда с крохотными пирожными и маленькие чашечки кофе. — Сегодня вам с сэром Тоби предстоит ответить на несколько вопросов в ритуальном зале. Если вам нужно время для отдыха, то назначим встречу позже. Если же вы готовы, то пройдём туда сразу.

— Я бы хотела сразу, — поспешила ответить я. Пребывать в неизвестности ещё какое-то время решительно не хотелось.

Кассиан насмешливо хмыкнул, Тоби ободряюще улыбнулся, а леди Мор серьёзно кивнула:

— Замечательно. Лорд Гримаус, сэр Герхард, всё готово?

Оба старичка почтительно склонили головы.

— Мэтр Кассиан, довольны ли вы успехами своего ученика?

— Вполне, — смешливо поклонился мой сосед. И я тут же ощутила, как его колено коснулось моего.

Отодвинула ногу, стараясь не показать виду.

Тоби смотрел на леди Мор и всё равно бы ничего не заметил.

Блюда с недоеденными пирожными исчезли, и мужчины поднялись. Я поспешила встать, а Кассиан предупредительно отодвинул мой стул. И сразу предложил мне руку для сопровождения. Хотела отказаться, но краем глаза заметила, что Тоби точно так же предложил руку хозяйке. Не оставалось ничего, как положить пальцы на рукав назойливого мэтра. Тот радостно сверкнул глазами и повёл меня за остальными.

— Вы обворожительны, леди, — тихо сказал он, когда мы вышли из зала, направляя по широкому коридору вслед за остальными.

— А вы слишком нахальны, — ответила я. — Между прочим, я замужняя женщина.

— И что? — хохотнул он. И даже не возразил, что я не замужем. — Разве это что-то меняет? Вы, правда, обворожительны.

— Спасибо, — смогла ответить вежливо. В конце концов, ничего плохого он пока не сказал.

— Я не могу забыть, как чудесно вы выглядели сегодня утром после сна, — интимным тоном продолжил Кассиан. — Как встрёпанный воробушек.

— Советую вам прекратить это немедленно, — вздохнула я.

— Отчего же? — Кассиан беспечно подмигнул, когда я сурово на него посмотрела. — Не поверю, что я вам не нравлюсь.

— Ваше дело чему-то верить, или нет. Вам не кажется, что мы отстали?

— Не кажется. Вы слишком строги ко мне, леди Эль.

Я не ответила, и Кассиан тоже замолчал, кидая на меня задумчивые взгляды.

Мы спустились по широкой лестнице и оказались в коридоре, освещённом факелами. Два поворота, и мы вошли в тёмный зал с высоким потолком. Блестящий мраморный пол отражал отблески факелов множеством бликов. По центру находился огромный камень с ровной прямоугольной поверхностью и словно необработанными боками, сверкавшими тысячей граней. В полутьме камень казался кроваво-красным и почти прозрачным. Особенно сверху.

Все выстроились вокруг него полукругом, и я оказалась между Кассианом и Тобиасом. Сэр Герхард встал справа от Кассиана, а лорд Гримаус занял место сразу после мужа.

Только леди Мор встала отдельно, подойдя к самому камню.

Тоби попытался взять меня за руку, но электрический разряд заставил нас быстро отдёрнуть руки. Благо, никто не обратил внимания.

Леди Мор раскинула руки и запела что-то очень низким красивым голосом на незнакомом языке.

Перед ней над камнем появилось свечение, которое стало разрастаться, заполняя собой всё помещение.

Мне стало казаться, что мы вообще парим в воздухе, потому что стены, пол и потолок как будто исчезли, а сама я ощутила невесомость.

И тогда в голове зазвучали слова, а может, вопросы на неизвестном мне наречии. И я как будто что-то отвечала и видела рядом Тоби, который смотрел на меня, а губы его беззвучно шевелились. Тоже отвечал?

Всё казалось настолько нереальным, что я просто перестала волноваться, отдаваясь на волю магии и не отрывая взгляда от любимых глаз.

Сколько прошло времени, сказать бы не смогла, но возвращение в реальность ощутила странно. Миг и я ударяюсь ногами о пол, а потом медленно оседаю, лишь смутно ощутив, как сильная мужская рука успевает меня подхватить.

Очнулась уже у себя в комнате. Сквозь незашторенное окно светила полная луна. Я лежала в постели без одежды, даже ночная рубашка отсутствовала.

Рядом появилась Эриока с флаконом в руках.

— Вы проснулись! — радостно известила девочка. — Я так вами горжусь! Вы всё сделали правильно. А теперь выпейте это.

Что именно я сделала правильно, узнать не удалось. А после горького питья и желание такое пропало. Япросто закрыла глаза, уплывая в сон.

Поднялась ни свет ни заря, от звона бубенчика. Предрассветная мгла говорила о том, что ещё очень рано. Но рядом с кроватью уже стояла Эриока с полотенцем в руках.

Душ я принимала сама, потом облачилась в приготовленное бельё и штаны с рубашкой — вроде тех, в которых мы прибыли в замок.

Эриока проводила меня во двор, где меня ждала настоящая амазонка. То есть это я так про себя назвала красивую девушку с длинной черной косой, в обтягивающем костюме из кожи.

— Меня зовут Лиара, — сразу представилась она. — Я буду вас обучать боевому искусству «Тензи». Начнём с лёгкого. Танец теней.

«Лёгкое» казалось поначалу просто невыполнимым. Но я упрямо раз за разом пыталась выполнить те невероятные па неизвестного танца, что требовала от меня девица. Часа через три (плюс минус бесконечность), Лиара удовлетворённо хмыкнула, сказав, что могло быть и хуже, и отпустила на завтрак.

Но сперва предстоял душ, бурчание одевающей меня Эриоки, новое синее платье, а потом завтрак в прежнем составе.

Тоби ласково улыбался, а наглый Кассиан умудрился положить руку мне на бедро. Ему не повезло, что в руках у меня была вилка. Я просто хотела хлопнуть по ладони, а получилось, что вонзила в неё столовый прибор. Острый, надо сказать, с четырьмя зубцами.

Надо отдать должное мэтру наставнику, он не издал ни звука. Лишь взглянул лукаво, возвращая вилку, и слизнул с тыльной стороны ладони красные капли.

К счастью, никто всего этого ужаса не заметил. А может, сделали вид. Кто их знает. Главное — не видел Тоби, который о чём-то расспрашивал сэра Герхарда.

Есть этой вилкой я больше не смогла, потому отдала должное пирожным, которые не требовали приспособлений. Скосив глаза на соседа, вздохнула, поняв, что кровотечение, по крайней мере, он остановил. Хотя рука теперь имела чёткие четыре отметины, вокруг которых кожа слегка воспалилась.

Он сжимал руку в кулак, но на лице никакого страдания я не заметила. Более того, ничему моя выходка его не научила, потому что, помогая встать, он нарочито погладил меня по руке, вызвав неприятную дрожь. Скользкий тип!

После завтрака, мне удалось-таки перехватить Тоби. И мы вместе отправились в аудиторию на втором этаже. Нас сопровождал сэр Герхард, который и приступил к обучению. Преподавал он чары. Меня не покидало ощущение, что Тоби знает больше меня. Учитель нам попался весёлый и юморной. И обучал сразу и палочковой магии и беспалочковой. Объяснял принципы, показывал на примерах, заставлял повторять за ним, помогая и корректируя. Три часа пролетели незаметно. И меня не покидало чувство, что Тобиасу всё даётся значительно легче. Вот что значит отставание на целую неделю!

Потом был обед, отличающийся от завтрака только другими блюдами. Кассиан красовался с забинтованной рукой, ласково мне улыбнулся и стул отодвинул с прежней галантностью. Так же подавал закуски, но по крайней мере не лапал, хотя вряд ли этот тип чего-то боялся. Выжидал?

Мне всерьёз не хватало знаний, как отшивать подобные ухаживанья. Не набралась опыта ни в прошлой, ни в этой жизни.

После обеда нас сразу повели на танцы. И вновь я увидела нового обитателя замка, который не разделял с нами обед. Мэтр Труни учил нас танцевать вальс, котильон — тут задействованы были какие-то призраки, созданные им для толпы — и даже танго. И опять Тоби показывал удивительные результаты. Так же было и с историей магии, зельевареньем, рунами и нумерологией, которые были у нас в последующие дни.

Ночью Тоби пробрался в мою комнату, каким-то образом вскарабкавшись по стене. Я вскочила и помогла ему залезть в окно. После чего он принялся меня целовать, не давая и слова сказать. А ведь я только обрадовалась, что, наконец, поговорим.

Не успел он сдёрнуть с меня ночную рубашку и снять собственную, как послышался топот, и в комнату ворвалась заспанная леди Мор, в сопровождении весёлого сэра Герхарда.

Я пискнула и нырнула под одеяло. Тоби замер, кусая губы и комкая в руках рубашку.

— Молодые люди! — возмущённая леди Мор сверкала глазами. — Я не желаю слушать ваших объяснений, но впредь подобное нарушение будет караться сурово. Имейте ввиду. Сэр Тоби, прошу за мной. И оденьтесь, ради Мерлина!

Тоби бросил на меня отчаянный взгляд, натянул на себя рубаху и молча утопал за надзирателями.

А я перевернулась на живот и принялась хохотать, заглушая истерику подушкой. Кто бы подумал, что собственный муж должен лазать к жене тайком! Да ещё и застигли на месте преступления, как каких-то подростков!

Так и шли дни, сменяя один другой. Будили меня в пять утра, чтобы три часа заниматься «Тензи» с вёрткой и опасной амазонкой. Эти странные танцы, которые я не назвала бы боевыми, пока мне не вручили кинжалы, с каждым днём удавались всё лучше. Я училась «слушать магию тела», управлять силой и творить волшебство с помощью магического танца. Оказалось, что это искусство позволяет заворожить противника, заставив его испытывать любые нужные тебе чувства: страх, ненависть, покорность, обожание, вожделение и страсть. Список, разумеется неполный. И училась я не то чтобы очень быстро, но мне эти танцы нравились. Самое сложное было с двумя кинжалами. Приходилось метать их из любого положения, жонглировать ими, когда надо, одним движением прятать в ножны, и в то же время ни разу не пораниться.

Я с радостью понимала, что становлюсь гораздо сильнее физически, тело обретает невиданную гибкость, а танцы «Тензи» начинают обретать глубину и действовать именно так, как положено. Опробовать пришлось на бедняге Кассиане, что пришёл во время занятия сообщить нам что-то, да так и застыл посреди двора. Лиара же дала знак не останавливаться, и танец как назло был тот самый, вызывающий вожделение и страсть. И мне пришлось танцевать до конца. А учитывая, что и одеяние моё на этих занятиях было теперь как у Лиары — обтягивающая чёрная кожа, то и эффект всё имело, так сказать, бурный.

А ведь я вовсе не собиралась дразнить этого парня, и без того подбивающего ко мне клинья. Но пришлось. Я как раз доказывала наставнице, что могу станцевать идеально.

Ничто не мешало мне наблюдать за бедолагой Кассианом, каждое движение было отработано не просто до автоматизма, а словно записано на подкорке. Парень сжимал кулаки, грудь его вздымалась, губы были приоткрыты, а широко распахнутые глаза лихорадочно блестели. И вообще-то я была уверена, что он с Лиарой знаком, и сможет просто закрыть глаза, сразу. Но этот дурачок попался. Нет, он боролся с собой, и каждый шаг в мою сторону был очень коротким, словно приходилось преодолевать напор ветра. Но в какой-то момент контроль он потерял, и я тут же совершила захват, обхватив его сзади и приставив к горлу кинжал. Наваждение сняла сразу. Кассиан молчал, вытянувшись в струнку, и я ослабила хватку, решив, что с него довольно. И в ту же секунду мы поменялись ролями.

Как он это сделал, я даже заметить не смогла, но уже он, а не я, держал у моего горла мой собственный кинжал. И прижимал к себе, стоя лицом к лицу.

— Я очарован, — выдохнул он мне в лицо и прижался к губам в поцелуе.

Лиара тут же уложила его на обе лопатки, оторвав от меня, и велела убираться. А после устроила мне разбор ошибок.

С Тоби я встречалась за завтраком, обедом и ужином, и на некоторых занятиях. Многие занятия шли отдельно друг от друга — даже те же чары — так как преподаватели выявили у нас разный уровень подготовки.

С каждым разом муж при встречах выглядел мрачнее прежнего, а взгляд, направленный на меня, был таким тоскливым, что у меня сердце разрывалось. Да ещё Кассиан, взявший моду поджидать меня в разных уголках замка, предлагая то устроить экскурсию, то показать окрестности, то проводить в библиотеку. И отказывать ему становилось с каждым разом сложнее, тем более, что открытых попыток соблазнить он больше не предпринимал, а прикидывался милым и открытым парнем.

К счастью, никаких занятий у меня он не вёл, а Лиара научила меня нескольким действенным способам самозащиты от приставаний определённого рода.

Как-то во время обеда не выдержал Тоби, он вдруг встал, нарушая все правила этикета, и громко заявил:

— Господа! И вы, леди Мор! Прошу прощения за свою несдержанность. Но больше я не намерен терпеть сложившееся положение! Леди Эль моя жена по законам моего мира. И коль скоро магия не признаёт гражданский брак, я готов жениться на ней по законам магии.

К моему ужасу, поднялся и Кассиан.

— В таком случае, — нагло заявил он, — я тоже претендую на руку леди Эль. И предлагаю решить дело поединком.

Глаза Тоби опасно сверкнули. Я ждала чего-то страшного и не знала, что предпринять. А муж холодно и спокойно ответил:

— Завтра! На рассвете. На саблях.

Над столом полыхнул белый свет, тут же пропав.

Тут уже вскочила я, раз остальные молчали, с любопытством уставившись на распалённых мужчин.

— А моего мнения никто не хочет узнать?

— Сядьте, Эль, — строго велела леди Мор. — Вызов сделан и принят. Магия подтвердила. Теперь никто не вправе их остановить. Победителю достаётся ваша рука. В случае если победит Кассиан, вам придётся остаться с ним здесь. Если победит сэр Тоби, то вы после бракосочетания отправитесь вместе в свой мир, так как обучение мы все посчитали законченным ещё вчера. В противном случае, сэр Тоби уйдёт один.

Я рухнула на стул, ничего не понимая. Что вообще за глупость? И как такое возможно, что Тоби своё право должен доказывать саблей в драке с собственным наставником?

Тоби был мрачен и спокоен и на меня не смотрел. Кассиан, напротив, улыбался, бросая на меня довольные взгляды, словно уже не сомневался в своей победе.

Я не знала, кого мне убить первым.

Как только закончился обед, который после выходки мужчин продолжался, как ни в чем не бывало, я выскочила из зала, нарушив все правила, и направилась на поиски Лиары.

Найти мне её не получилось. Я плохо ориентировалась в замке. Пришлось вернуться к себе в комнату. Помогла Эриока, приведя Лиару в мои апартаменты.

— Ну что ты разволновалась? — усмехнулась наставница, грациозно опустившись в кресло, наколдованное ею же.

— Ты слышала о поединке? — вскинулась я.

— Все уже знают, — кивнула она спокойно. — Нельзя так мало верить в своего избранника.

Я заметалась по комнате.

— Но он же его наставник! Значит, он лучше него сражается! Разве же это честно?

— Плох тот ученик, что не превзойдёт своего наставника, — возразила Лиара.

— Я видела, как они дерутся, — горячилась я. — А сабли — это ведь страшнее. Кассиан его убьёт!

— Когда ты это видела?

— Два месяца назад, — подумав, ответила я. — Наверное.

Если честно, я немного потеряла счёт времени. Тут не было дней недели, не отмечались выходные, но, кажется, полную луну я видела дважды.

— Ну странно, где ты могла их видеть. Ведь после того, как ты вышла из транса, они больше не занимались в том дворе под твоими окнами, насколько я знаю. А это произошло четыре месяца назад.

— Вышла из транса? — я потрясённо опустилась на кровать. — И сколько длился этот транс?

— Тебе не сказали? — удивилась она. — Полных два месяца.

Я молчала несколько долгих минут, осмысливая услышанное. Потом отмахнулась. Не до этого теперь.

— Лиара, я хочу научиться убивать!

— Зачем? — наставница не проявила удивления.

— Я убью Кассиана, если он победит!

— Хорошо, — она пружинисто вскочила, протягивая мне руку. — Раз уж всё так вышло, пойдём, завершим твоё образование.

Никогда ещё тренировки с местной амазонкой не были такими изнуряющими. Занимались мы весь оставшийся день, и я даже отказалась от ужина, а Лиара была не против остаться голодной. Когда сорок первый призрак, похожий на Кассиана и обладающий его умениями, пал от моей руки с перерезанным горлом, Лиара удовлетворённо кивнула, заканчивая тренировку.

— Справишься, — кивнула она серьёзно. — А теперь спать.

Падая на кровать без ног и рук от усталости, я велела Эриоке разбудить меня на рассвете. Девочка жалостливо кивнула и подоткнула со всех сторон одеяло.

Утро выдалось прохладное, но ясное.

Одевшись в костюм для «Тензи», поверх я натянула свои штаны, удобные сапожки, а сверху надела меховую безрукавку. Волосы были заплетены в тугую косу — дополнительное оружие в случае поединка. В ножнах на предплечьях покоились кинжалы. Если хоть волос упадёт с головы моего мужа, Кассиану не жить!

В главном дворе замка собралось удивительно много народу. Вероятно — всё население замка, и едва ли треть была мне знакома.

Здесь имелись трибуны, и мне оставалось гадать, для чего именно они были сооружены. По крайней мере, колец для квиддича я тут не видела.

Рядом со мной села Лиара, грациозно опустившись в кресло справа. Слева я увидела Эриоку, которая робко спросила разрешения сесть. Когда я кивнула, девочка живо опустилась на кресло рядом и прижалась к моей руке. Я не возражала. Сама привязалась к ней за долгие месяцы. Мне будет жаль с ней расставаться.

На главной трибуне слева я увидела леди Мор, лорда Гримауса и сэра Герхарда. Некоторые учителя, среди которых был и учитель танцев, устроились напротив нас.

А вот рядом с нами, только пониже, заняли места два десятка ушастых созданий, среди которых был и тот мальчик, что прислуживал Тоби. Кажется, его звали Банди.

— Эриока, — спросила я, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. — А как зовётся твой народ?

Она улыбнулась:

— Мы феи. В вашем мире есть наши собратья, вы зовёте их домовыми эльфами.

— Вы тоже питаетесь магией?

— Да. Ваша магия вкуснее, я так не хочу с вами расставаться!

— Ты желаешь победы Кассиану? — удивилась я. — Хочешь, чтобы я осталась?

— Успокойся, Эль, — Лиара потянула меня за рукав. — Девочка просто хочет, чтобы ты взяла её в свой мир. Она болеет за твоего сэра Тоби. И все с этой стороны трибун болеют за него.

— А учителя? — я взглянула на трибуну напротив. — Неужели они все против Тоби?

— Ха! Ты многого от них хочешь, дорогая. Кассиан, как-никак, единственный сын и наследник леди Мор.

— Сын, — я потрясённо застыла, осознавая размеры катастрофы. Вот так и рушатся гениальные планы. Как после этого мне его убивать? Кто меня оставит в живых после такого? Да и захочу ли сама жить после такой оплаты за добро и науку?

— Ну да, сынок. Избалованный и самовлюблённый. Не бойся, твой муж сильнее. И не только, как маг. И, по-моему, он тебя сильно любит. А любовь, как известно, творит чудеса.

Её слова несильно утешали. Я смотрела на арену, отрешённо наблюдая, как устанавливают какой-то помост перед главной трибуной.

— Что это? — спросила, наконец, у Лиары.

— Как что? — пожала та плечом. — После поединка будет свадьба. Спустишься с трибун и обвенчаешься с победителем. И народ созывать второй раз не придётся.

Моё возмущение прервал тот мальчик, что прислуживал Тоби. Он вдруг перелез через кресла и опустился передо мной на колени.

— Меня зовут Банди, — звонкий голосок маленького фея звенел от напряжения. — Примите клятву верности, леди Эль! Позвольте отправиться с вами в ваш мир. Вы не пожалеете.

Я растерялась. У мальчика на глазах появились слёзы. Эриока ещё сильнее прижалась ко мне, переживая за собрата.

— Эль, не мучай парня, — толкнула меня Лиара. — Скажи формулу принятия или отошли.

— Но, разве не Тоби он должен спрашивать? А вдруг Тоби проиграет?

— Слушай, — вскипела наставница, — что ты забыла на этой трибуне? Все, кто здесь сидит, верят в победу твоего возлюбленного. Тоби наверняка пообещал уже мальчику что-то. Но без твоего согласия он не сможет покинуть наш мир.

— Хорошо, — быстро сказала я. Мальчишка встрепенулся, огромные васильковые глаза загорелись надеждой. Вот что мне с ними делать? И так дома зверинец. Вздохнула обречённо. — Я согласна взять с собой тебя, Банди, и Эриоку. Буду рада вашей службе.

Уфф, кажется, всё правильно сказала. Только девочка вдруг громко всхлипнула, утыкаясь в моё плечо. Парнишка же шаловливо улыбнулся во весь рот, и живо перепрыгнул через кресло, возвращаясь на своё место.

— Эй, ты чего? — потрепала я Эриоку по лохматой головке.

— Да вся в тебя, — флегматично проронила Лиара, — не верила, что возьмёшь, вот и плачет теперь от радости. Мне теперь, что ли, напроситься?

— А тебе зачем? — поразилась я, понимая, что она просто шутит, но не могла избавиться от ощущения, что наставница говорит всерьёз. — Там ведь чужой для тебя мир.

— И здесь я чужачка. Почему меня не спросишь, как зовётся мой народ?

— Разве ты не человек? — удивилась я.

Эриока хихикнула у моего плеча.

Лиара хмыкнула и передёрнулась. Кожа её вмиг почернела, ушки заострились, а абсолютно чёрная косища мгновенно стала белоснежной. Уголки глаз вытянулись к вискам, а радужка приобрела ярко-оранжевый цвет. На красоте лица и тела это никак не сказалось. Наставница имела удивительную, но какую-то хищную красоту.

Я моргнула, и Лиара снова была прежней, смуглой красоткой с чёрной косой и зелёными глазами.

— Дроу? — выдохнула я. Кажется, у меня есть на примете паренёк из одного с нею мира.

— Откуда ты знаешь? — пришла пора удивляться Лиаре.

Не рассказывать же про вымышленные миры Роберта Сальваторе. Хотя я и Поттериану считала вымышленной.

— Мой брат рассказывал, но совсем мало, — сказала я, почти не погрешив против истины. — А правда, что все Дроу злобно-нейтральные?

— Абсолютная, — усмехнулась Лиара. — Такая же правда, что все люди голубоглазые красавцы-великаны, а все волшебники сплошь белые и пушистые. Все драконы немые животные без капли разума, а шушпанчики — несуществующее нечто из анекдотов.

— Ты знаешь про шушпанчиков? — перестала я улыбаться.

— Встречала, — пожала плечом Лиара. — Злобное крошечное создание. У меня фамильяр такой. Абсолютно чёрный Пелло. Хочешь поглядеть?

Я обалдело кивнула.

Лиара вытащила из кармана пушистый чёрный комочек. Раскрыла ладонь, дунула на шушпанчика, и тот развернулся, подобно ёжику, потянулся всем своим тонким изящным тельцем маленького котёнка, да и чихнул сизоватым дымом.

«Привет, Пелло!» — мысленно позвала я.

Шушпанчик удивлённо ко мне обернулся. Жёлтые глазки уставились с любопытством.

«Ты человек?» — спросила тварюшка мысленно, протянула лапку и дотронулась осторожно до моего плеча.

«Человек, — кивнула я. — Если попадёшь в наш мир, познакомлю тебя с другим шушпанчиком. Только не знаю, кто он — мальчик или девочка»

Шушпанчик Пелло фыркнул:

«У него что — нет имени?»

«Есть. Его зовут Руни»

«Ха! Девчонка!»

«А ты пацан?»

«Я мужчина!» — отрезал шушпанчик и отвернулся от меня.

Лиара подавилась смехом и сунула Пелло обратно в карман меховой жилетки.

— Ты что, правда знакома с Руни? — уточнила она.

— Это фамильяр моего сына, — пожала я плечом.

— Тогда ты просто обязана забрать нас в свой мир, — тихо сказала Лиара. — Идут!

На арену с разных сторон выходили противники, одетые в кожаные штаны и сапоги. Песок скрипел под их ногами в установившейся тишине.

Я залюбовалась своим мужем. Он шёл уверенной походкой, восходящее солнце высветило рельефные мускулы на его руках и кубики пресса на животе. Не как у парней, увлекающихся бодибилдингом, но всё же. Волосы отросли и были собраны в хвост. Надо полагать, эти изменения произошли за полгода тренировок в этом мире. Неплохо, хотя и страшно представить, как ему доставалось, пока я занималась танцами с Лиарой.

Я не могла оторвать взгляд от обнажённого торса Тоби, мечтая пройтись подушечками пальцев по кубикам пресса, ощутить его силу, прижавшись всем телом крепко-крепко. Встретить губами его губы, почувствовать его руки на своей груди, увидеть насмешливую улыбку.

Вздрогнула, приходя в себя. Как же я соскучилась!

Муж поднял на меня взгляд и еле заметно кивнул. Сжав зубы, улыбнулась в ответ. Я верю в тебя, милый!

В одной руке Тоби держал саблю, в другой маленький круглый щит.

Дуэлянты прошли к середине арены и встали друг напротив друга на расстоянии пары метров.

Я изо всех сил сжала кулаки. Вот-вот прозвучит гонг. Кассиан посмотрел в мою сторону и отсалютовал саблей. Придурок! На что он вообще рассчитывает в плане меня?

Тоби вскинул подбородок. Это тут его выучили надменному виду, или он всегда так умел?

Охнула рядом Эриока, хрустнула костяшками пальцев Лиара. Меня передёрнуло. Прозвучал гонг.

Глава 19

Я-то думала, что они тут же бросятся друг на друга, пытаясь убить, но мужчины застыли, как изваяния, чего-то ожидая.

Движение слева заставило оторвать от них напряженный взгляд. Плавно взлетев со своего места, сэр Герхард опустился возле дуэлянтов.

— Господа, — прозвучал его голос, усиленный заклинанием. Хотя в царившей над полем тишине и без того было слышно каждый шорох. — Вы готовы решить дело миром? Мэтр Кассиан?

— Да, — усмехнулся сын леди Мор, — если Эль примет мою руку и сердце.

— Только в отрезанном виде! — пробормотала я, сквозь зубы. И вроде совсем не громко, но ко мне начали поворачиваться любопытные.

— Что вы сказали, дорогая? — повернулся и сэр Герхард. — Вы готовы принять предложение мэтра Кассиана?

Я встала и вежливо улыбнулась.

— Я бы с радостью, сэр, но мысли о ливере мэтра Кассиана вызывают у меня тошноту. Не говоря уже о потных лапах.

— Это значит, нет? — педантично уточнил дедок. Мне показалось, что глаза его при этом весело блестели. Глаза же Кассиана сузились, не суля мне ничего хорошего. Боюсь, я плохую услугу оказала Тоби, разозлив его противника.

— Нет!

— Прекрасно. Сэр Тоби, ваше слово.

— Пусть сдохнет, — равнодушно ответил муж, сильно поразив меня своей кровожадностью. Ведь это же его наставник, в конце концов.

Наставник Кассиан воззрился на Тоби с интересом.

Трибуны зашумели. Сэр Герхард поднял руку, восстанавливая тишину.

— Поединок состоится, господа. Правила вы знаете, проигравшим считается тот, кто потеряет возможность продолжать бой, либо попросит о пощаде, признавая себя побеждённым. С этого момента и до окончания поединка я не рекомендую вам выходить за пределы круга. Победитель сможет претендовать на руку леди Эль. После сигнала приступайте.

Слово «претендовать» мне пришлось по вкусу. Молодец, дедок!

Только теперь я рассмотрела не слишком широкий круг, словно нарисованный красным маркером. Приглядевшись, поняла, что линия в действительности огненная. Можно было разглядеть даже маленькие язычки пламени. Интересно, что «не рекомендую» ведь не значит «нельзя». И что это за правила такие?

Тем временем сэр Герхард самым натуральным образом взлетел вверх, да так и застыл в воздухе, заложив руки с палочкой за спину. Он даже чуть расставил ноги, словно мог опираться ими об воздух. Я видела его невозмутимый профиль. Честно говоря, именно он казался мне самым интересным и добрым магом среди обитателей замка. Хотя на занятиях он требовал, пожалуй, больше других, а с Тоби вообще проводил каждый день дополнительные занятия с девяти вечера до полуночи, на которые я не допускалась.

Очередной звук гонга вывел меня из задумчивого состояния, заставив обратить внимание на противников в центре огненного круга. Но вопреки ожиданиям, бой еще толком не начался. Оба мужчины делали угрожающие выпады, но скрестить оружие не спешили. Я невольно поёжилась. Три метра в диаметре казались мне слишком небольшим пространством для такого опасного действа. Впрочем, рекомендация не заступать за линию ведь не являлась запретом. Упс! Являлась. Тоби, случайно ступив на огненную черту, быстро шагнул обратно. И взметнувшееся метра на два пламя не успело его опалить. Кассиан воспользовался именно этим моментом, чтобы атаковать.

Ума не приложу, как Тоби удалось увернуться от направленного под щит укола. Сабли замелькали в воздухе, плетя звонкие кружева, заставляя противников вертеться в смертельном танце. Звенел металл, шуршал песок под ногами дуэлянтов, я до боли сжала кулаки.

Вот они разошлись, начав движение по кругу. Вроде бы невредимые, разве что у Кассиана на плече появился порез. Но судя по тому, как он вертел этой рукой саблей, ничего серьёзного.

Нет, я ни разу за время обучения не замечала между ними особой дружбы, но здесь ощущалась настоящая ненависть. И из-за чего? Так и хотелось сказать, что все беды от баб, только вот виноватой я себя не считала. Я серьёзно не понимала, на кой я сдалась Кассиану. По мне так юная преподавательница рун была намного симпатичнее меня, да и явно неравнодушна к этому красавцу. Вот что бы идиоту не присмотреться к ней?

Противники снова сошлись, и я вздрогнула всем телом, когда обнажённую грудь мужа, после удара саблей, пересекла длинная кровавая полоса. От следующего удара он увернулся, а после кровь уже потекла по спине. Я попыталась вскочить, но Лиара силой удержала меня на месте.

— Сиди, само залечится, ничего серьёзного.

И точно, пока мужчины то сходились, то расходились, обмениваясь режущими ударами, и норовя оставить друг друга без какой-нибудь конечности, кровь у Тоби перестала сочиться из раны на груди, да и сама она вроде как затянулась. На спине порез был гораздо меньше, и я ухитрилась увидеть, что и он словно исчез. Магия на поле, или кто-то колдует? Точно не Герхард. Он даже не шевелится, застыв в воздухе изваянием.

Вот кто-то из зрителей вскрикнул, когда чья-то сабля просто улетела в воздух. Сердце оборвалось, но я все еще не верила в случившееся, когда Кассиан хищно улыбнулся, бросаясь на безоружного. Но Тоби, вместо того, чтобы уворачиваться, рванул навстречу. Со страшным звуком столкнулись щиты, и на фоне этого грохота раздался отчетливый мокрый звук.

Кость хрустнула? Рука этого гада действительно повисла плетью, но тут же щит наставника врезался в живот ученика, заставив Тобиаса рухнуть ему под ноги.

Не успел Кассиан начать опускать руку со щитом для завершающего удара, как Тоби, подобно пружине, распрямил ноги и нанёс сильный удар по нижнему краю щита противника. И, кажется, не только, но Кассиана это будет волновать сильно потом. А сейчас, получив страшный удар в подбородок верхним краем собственного щита, да так, что голова как тряпичная откинулась назад, а хруст раскрошившихся зубов был слышан без всякой магии, он изломанной куклой вылетел из круга.

— Беззубик, — хмыкнула рядом удивительно спокойная Лиара, пока я не отрывала глаз от мужа. Он медленно опустился на колени, прижимая руку к животу и, тяжело дыша, смотрел на неподвижного наставника.

Огненный круг взметнулся вверх пламенем, отрезая его от Кассиана, опал и погас совсем.

Герхард махнул палочкой, опускаясь на поле.

— Бой окончен, — услышали мы, а в следующий миг я уже бросилась вниз, прыгая через кресла.

На поле высыпал народ. Двое магов уже подбегали к поверженному Кассиану, а сэр Герхард помог подняться мужу, что-то ему тихо говоря.

Я подлетела, бросаясь ему на шею, и Тоби охнул от боли, но отстраниться не дал. Всё ещё дыша с хрипом, он с силой прижал меня к себе одной рукой, уткнувшись носом в мои волосы. Вдыхал запах так, словно они выделяли необходимый ему кислород.

Я испуганно посмотрела на Герхарда, стоящего за спиной мужа. Маг выписывал палочкой какие-то пассы, направленные на нас.

Он ласково улыбнулся мне:

— Твой жених в порядке. Пойдёмте к помосту, всё готово для бракосочетания. Нет лучшего момента для магии, чем этот, чтобы совершить обряд.

Я невольно перевела взгляд на трибуны, где сидела леди Мор. Она нравилась мне, я страшно жалела о том, что она оказалась матерью Кассиана. Но леди, к моему удивлению, взирала на нас с благосклонной улыбкой. Я не могла поверить, что она спокойна, что не побежала проверять, что с сыном. Впрочем, его я тоже увидела. Далеко наставника не унесли. Положили на какой-то коврик у края поля. Рядом с неподвижным телом колдовала какая-то женщина в белом платке. Скорее всего, целительница. Значит, жив ещё. Впрочем, зла на него я уже не держала. Пусть живёт, если сможет.

— Пойдём, — Тоби от меня отстранился и взял за руку. Мы медленно направились к помосту.

Туда же спускались уже леди Мор и лорд Гримаус.

Когда мы приблизились, они уже взошли на помост, а за нами образовалась немаленькая толпа.

— Вы славно сражались за свою любовь, сэр Тоби, — обратилась к нему леди Мор. — По праву старшей в этом замке, я приму у вас брачные клятвы. И пусть магия будет нам свидетелем. Клянётесь ли вы, сэр Тоби, любить и защищать леди Эль до конца своих дней?

— Клянусь, — хрипло выговорил муж.

Нет, точно эта сволочь повредила ему горло! Я тут же устыдилась своих мыслей в такой момент. Но вот честно, не чувствовала никакой торжественности. Даже толком от боя отойти не успела. Или хотя бы расслабиться.

— Клянетесь ли вы, леди Эль, любить, быть верной и следовать за сэром Тоби до конца своих дней?

— Клянусь! — мой голос прозвучал очень звонко.

Мне правда был никто не нужен, кроме него, и я рада была заявить об этом.

— Ваши судьбы связаны, пусть магия хранит ваш очаг и благословит потомков вашего рода, — торжественно произнесла леди Мор.

— Свидетельствуем! — произнесли хором сразу множество голосов.

Вспыхнул над нами ослепительный свет, на миг окружив нас с мужем сверкающим коконом. И сразу погас. Церемония была окончена, едва начавшись.

Все принялись нас поздравлять, обнимая и целуя. Тоби улыбался, глядя на меня, и так и не выпустил моей ладошки из руки.

Наконец, к нам прорвался сэр Герхард, сообщив, что нас ждёт торжественный пир, который будет в то же время прощальным. Поздравляющие сразу освободили проход, и мы направились в замок.

Я чувствовала громадное облегчение от победы мужа и меня больше беспокоили его внутренние повреждения, чем только что совершившийся брак и вообще обед, на котором на этот раз, похоже, собрались все обитатели замка.

Было много жареного мяса, вина, каких-то закусок и салатов.

Тоби есть не мог, медленно цедя вино из бокала. И я тоже не стала налегать. Леди Мор сказала короткую поздравительную речь, за ней высказался совсем кратко Гримаус, а сэр Герхард напутствовал прямо таки библейским текстом:

— Плодитесь и размножайтесь.

Тоби на это хмыкнул и искоса взглянул на меня.

Я пожала плечом:

— Да я не против. Вот вернёмся и пожалуйста.

— Замётано, — широко улыбнулся муж и наклонился поцеловать.

В зале было шумно от голосов множества людей, выпивающих за наше счастье, и то и дело выкрикивающих здравицы за «великого воина сэра Тоби». Ну и за моё заодно.

За нашими спинами появился сэр Герхард. И когда успел всех обойти? Ведь напротив нас за столом сидел.

— Леди Эль, вас сейчас проводят в ваши покои, а сэра Тоби осмотрит целитель. Но долго вам ждать, думаю, не придётся. А сейчас самое время вам исчезнуть. Праздник продлится еще долго.

— А возвращение… — начала я.

— Завтра, разумеется, — усмехнулся наш наставник, — какая же свадьба без брачной ночи.

Мы поднялись, рядом возникла сияющая Эриока, готовая меня сопровождать, а Тобиаса увёл сэр Герхард.

Девочка-фея повела меня совсем непривычным путём, и вовсе не в мою спальню. Долго идти не пришлось, лишь подняться на несколько пролётов в центральную башню.

Комната казалась огромной. Прямо посредине располагалась поистине королевских размеров кровать, с множеством подушечек разных размеров. В огромном камине потрескивал живой огонь, создавая уют. А пол устилали шкуры каких-то гигантских зверюшек.

Эриока показала мне дверь в ванную и удалилась.

В ожидании мужа, я тут же решила освежиться и в очередной раз восхитилась новыми апартаментами — вместо ванной в комнате рядом оказался шикарный бассейн. Недолго думая, разделась и нырнула в него. Три метра в окружности, прямо как круг для дуэли, но можно было поплавать по кругу.

Здесь и нашёл меня Тоби. Я его не сразу заметила, потому что муж тихо стоял и наблюдал за моими выкрутасами. Ну а что, я уже давно не купалась в речках, да и море, помнится, накрылось медным тазом.

Стараясь скрыть смущение, махнула теперь уже законному супругу:

— Присоединяйся.

Уговаривать не пришлось. Тоби быстро разделся, бросив одежду на пол, и осторожно спустился вниз по ступенькам. Я тут же подплыла, с прихваченными в специальной нише мыльными средствами.

— О нет, — сказал он. Мыться кто-то отчаянно не желал.

— О да, — строго ответила я, выдавливая благоухающее цветами мыло на большую губку из натурального материала. — И не дёргайся, я помою тебя сама.

— А-а, — протянул Тоби, расслабляясь на специальной приступке, — тогда ладно.

Я его натёрла мыльным средством с головы до ног, заодно тщательно прощупывая рёбра, и вообще всего осматривая на предмет повреждений. Тоби часто морщился, вздыхал, но терпел.

— Тебе идёт эта причёска, — заметила я, тщательно смывая с отросших волос пену. — Может, не будешь подстригать?

— Как скажешь, — полусонным голосом отозвался супруг.

Похоже, кому-то сейчас не до брачной ночи. Да я после боя и не ждала от него подвигов.

Вылезать из бассейна не хотелось, но я не могла позволить Тоби в нём уснуть. Поэтому заставила его выйти, сама обсушила полотенцем, прикасаясь, наконец, к упругим мышцам с тайным удовольствием.

До кровати он дошёл сам и рухнул на неё спиной, протягивая ко мне руки.

— Иди ко мне.

Я с сомнением его рассматривала:

— Уверен? Может, поспишь? А брачную ночь устроим дома.

— Ну уж нет, — решительно отозвался муж. — Я честно дрался ради этого и победил. Так что ты мой приз, и будь добра, не увиливай.

— Да я и не собиралась, — пробормотала негромко, опускаясь на колени перед кроватью. — Ты немножко отдохни, котик, я тут кое-чем пока займусь.

Котик был только за, так что я не спеша покрыла его поцелуями, исследовав всё тело более подробно. Вроде ничего критического не обнаружила, но, так и не сдав позиций, я на сей раз оставалась сверху к обоюдному удовольствию.

Прижимаясь к живому и почти невредимому супругу после, я блаженно уснула даже раньше него.

***

Вечером нам принесли лёгкий ужин в комнату, предварительно разбудив громким стуком. И я порадовалась, что Тоби смог его съесть. Здорово ему досталось сегодня, но судя по аппетиту, он вполне уже пришёл в себя.

Что и доказал, когда у нас забрали посуду. В результате его активности — не смела сопротивляться его возмущённо-жалобному «полгода ждал» — мы уснули только под утро. Вот за утренним кофе, или точнее — горячим шоколадом, после очередного заплыва в бассейне, я и сообщила ему радостную весть.

— Тоби, — я подвинула ему засахаренную плюшку. Круглый столик, за которым мы устроились, стоял у самого окна, откуда открывался вид на дорогу, уходящую в холмы. Не терпелось уже пуститься в путь. Там нас ждал Северус, друзья и наши питомцы. Как же я по всем скучала. А больше всего по сыну. — Ты не будешь против, если домой мы кое-кого прихватим?

— Кого же? — спросил он, делая большой глоток шоколадного напитка. — Надеюсь, что не Кассиана?

— Ты что! — возмутилась я, — скажешь тоже.

— Ну а что, — хохотнул муж. — Отличный мужик. Неужто не нравится?

— Нет! — я просто не понимала, как он может об этом шутить.

— Ладно, не сердись, солнышко. Я согласен.

Он протянул руку и, ухватив за меня прядь волос, притянул для поцелуя:

— Мир?

— А ты не хочешь узнать, кто пойдёт с нами?

— Полагаю, твоя Эриока?

Я подивилась, что он знает имя девочки-феи.

— А ещё?

— Ну, — он смешно наморщил лоб, — к тебе Банди не приставал с просьбой забрать и его?

— Угадал. А ещё?

Он удивлённо расширил глаза:

— Эль, ты назови всех сразу.

— Это Лиара, — призналась я. — Больше никого.

— А тебе не жалко целителя Сметвика?

— Чуть-чуть, — ухмыльнулась я и тоже взяла с подноса плюшку.

***

Так просто отпускать нас не хотели. К моему удивлению, подарки нашлись у каждого учителя. Я было пыталась отказаться, но Тоби, решительно сжав мою руку, с любезной улыбкой принял дар сэра Герхарда:

— Сердечно благодарю, сэр наставник. Я всегда буду помнить вашу науку.

— Вы были настойчивы и упрямы, молодой человек, — отвечал тот с поклоном. — И достигли небывалых высот за столь короткое время. Используйте знания, полученные от меня во благо своего рода, своих друзей и своей страны — и это будет наивысшей благодарностью для вашего старого наставника. И да покровительствует вам тёмная и светлая Магия.

Потом пошли заверения, что сэр Герхард вовсе не старый, а сэр Тоби конечно же постарается оправдать все его надежды.

С небольшими нюансами эта сцена повторялась и с другими наставниками, Тоби забирал подарки, благодарил, ему говорили пожелания, а я принимала подарки, убирая их в маленькую косметичку с чарами расширения — моя экзаменационная работа у наставника Бунча — и улыбалась.

— Знаешь, — шепнула я Тоби, когда поток преподавателей почти иссяк, — если ты не забыл, нам ничего с собой взять не удастся. Нам даже раздеться придётся, насколько я поняла.

— И это не повод, солнышко, обижать людей, — тихо ответил муж, целуя меня в висок.

Я усмехнулась и волноваться перестала. Всё же, супруг мне достался очень разумный.

Мы не рассматривали подарки, которые по местному обычаю все преподносились в маленьких шкатулках разных пород дерева. Подозреваю, что внутри тоже имелись чары расширения. А причиной такого нелюбопытства являлась невозможность эти подарки пронести с собой через портал. Ну и зачем тогда душу растравлять? А так, ну набита косметичка по самую горловину тридцатью семью шкатулками, так снаружи оно не видно. Чуть пухленькая и всё такая же лёгкая. И нет ощущения, что внутри что-то ценное.

Я слегка нервничала, когда пришла пора прощаться с хозяйкой замка, для чего предстояло зайти в кабинет леди Мор. При всём своём воображении, я не могла поверить, что мать безразлична к травмам сына. И это не всё, что меня тревожило — ведь о феях и амазонке-дроу тоже спросить нужно. Не уводить же их тайно. А если не позволят, тогда и решать будем.

Муж, которому я высказала свои соображения насчёт Эриоки, Банди и Лиары, иронично поднял бровь, но ничего не сказал — нас уже ввели в кабинет госпожи.

Леди Мор сидела на подобии трона за широким столом из тёмного дерева. Все три высоких окна были плотно занавешены тяжёлыми портьерами, отчего, несмотря на уютно потрескивавший камин и семь свечей на столе в серебряных канделябрах, в помещении царил полумрак.

На столе покачивалось с десяток разнообразных маятниковых игрушек, приковывая внимание. Возможно, это было что-то волшебное, и у каждой вещи имелось какое-то своё применение. Однако, мне сильно казалось, что это просто магловские изобретения, созданные для красоты и ни для чего более. Даже подумалось, что это хобби леди — собирать такие штуки. Сбоку от стола стоял высокий стеллаж с множеством ячеек, закрытых стеклом. И в каждой ячейке что-то качалось, напоминая о вечном двигателе. Пришла в голову мысль, что я знаю, что подарить хозяйке замка, если случится навестить ее вновь.

— Проходите, дорогие мои, — приветствовала нас старая дама. У меня только сейчас возник вопрос — во сколько она родила Кассиана, если ему от силы можно было дать двадцать пять лет? А вот леди Мор вполне могло исполниться лет восемьдесят, да и то, учитывая, что волшебники живут дольше, а тому же Дамблдору, кажется, восемьдесят три — она могла быть его ровесницей. — Я была очень рада принимать вас в своей школе для одарённых учеников. И я нисколько не разочарована результатом. Вы попали в удачное время. Двое учеников как раз закончили обучение перед вашим приездом, а ещё четверо прибудут только на следующей неделе. Передавайте моё искреннее почтение мэтру Тики и мэтру Сметвику, и заверьте, что нам понравилось новшество, и обучать бестелесных учеников было намного скучнее и хлопотнее. Но впредь пусть с большим вниманием отнесутся к состоянию здоровья будущих избранников. И конечно, время придётся определять заранее, как и прежде, и даже более тщательно, раз уж мы берём на себя питание и полное обслуживание учеников. Впрочем, плата останется прежней.

Плата? Я навострила уши, хотя Тоби очень просил меня не вмешиваться и предоставить общение ему. Я тогда согласилась, тем более, что он не имел предубеждения, не подозревая, что Кассиан — сын леди Мор. Но я боялась, что муж не спросит об оплате, а это может оказаться что-то страшное.

Но Тоби меня сумел успокоить первым же вопросом.

— Глубокоуважаемая и достопочтенная леди Мор. Мы бесконечно благодарны вам за радушный приём и обучение. Не откажите удовлетворить наше любопытство, рассказав, какая именно оплата была назначена за наше обучение.

— А, не переживайте, всё улажено, — отмахнулась леди.

— И всё же, нам просто необходимо прояснить данный момент.

Я бы с удовольствием полюбовалась уверенным и немного упрямым видом супруга — в такие моменты он мне особенно нравился, но приходилось скромно стоять рядом, преданно глядя на хозяйку.

Её глаза неодобрительно сузились. Немного помолчав, она сказала:

— Хорошо, сэр Тоби. Раз уж вы настаиваете… Плата всегда одна и та же — рецепты новых зелий, новые заклинания — время в нашем мире идёт быстрее, но у вас больше талантливых магов, периодические издания для зельеваров опять же, просто разные конференции, который мэтр Тики посещает не реже своих коллег. Знания в вашем мире, как ни странно, наращиваются более быстрыми темпами, так что порой, какие-то из этих зелий могут спасти жизнь кому-то в нашем мире. А новые заклинания помогут защититься от врагов. Мэтру Тики для передачи этих данных хватает не больше часа. И он уже передал нам новые данные перед вашим погружением. Вы должны понимать, сэр Тоби, и вы, леди Эль, что то, что я рассказала вам, является тайной для ваших магов. Как и само существование этого мира. Или этой реальности, у которой множество граней. Прошу вас хранить эту тайну и дальше.

— Благодарю за доверие, леди Мор, — склонил голову Тоби, но тут же снова подняв глаза на хозяйку, спросил: — должны ли мы принести вам непреложный обет?

— В этом нет необходимости, сэр Тоби, — улыбнулась она. — Мы достаточно хорошо изучили вас. И уверены, что вам по силам хранить чужие секреты. Есть ли ещё у вас вопросы?

Я толкнула локтем мужа, постаравшись сделать это незаметно.

Он кашлянул:

— Леди Мор, у нас есть одна просьба…

— Я слушаю, — благосклонно кивнула она.

— Есть три существа, пожелавшие сопровождать нас в наш мир. Просим разрешения забрать их с собой.

Леди нахмурилась. Некоторое время она молча рассматривала нас, потомпожевала губами и наконец, сказала:

— Такого никогда не было, и боюсь, что должна отказать вам.

— Но… — Тоби не дал сказать, с силой сжав моё запястье.

Заговорил сам:

— Эти существа не являются людьми, леди Мор. Эриока и Банди — феи, а Лиара тоже относится к племени магического народа дроу. Возможно, это будет смягчающим обстоятельством.

— Сомневаюсь, — сухо отозвалась хозяйка. — Впрочем, есть одна услуга, которую вы могли бы оказать взамен. Только я попрошу леди Эль оставить нас с сэром Тоби наедине.

Теряясь в догадках, я поспешила покинуть мрачноватый кабинет и принялась ходить из стороны в сторону перед дверью, ожидая супруга. Я очень надеялась, что леди Мор не потребует того, что мы не сможем сделать. Мне страшно не хотелось расстраивать наших подопечных и наставницу Лиару. Они ведь даже вещи собрали. И сейчас ожидали нас в моей бывшей спальне. Я сказала им, что собираюсь просить о них хозяйку замка, хотя Лиара и не одобрила этого, предпочитая тайно покинуть замок. Впрочем, и отговаривать меня не стала.

Открылась дверь и я бросилась к Тоби, лицо которого потемнело и выражало смущение. Он плотно прикрыл за собой дверь, подхватил меня под локоть и вывел на балкон напротив кабинета леди Мор.

— Эль, — вздохнул он, пряча взгляд. — Портал откроется в полдень, то есть через час. И будет активен до полуночи. Леди Мор просит нас задержаться ещё на несколько часов.

— Зачем?

— Лучше тебе этого не знать, — Тоби выглядел виноватым.

— Мне это не нравится. Предпочитаю быть в курсе.

Он вздохнул и нахмурился, уставившись вдаль. С балкона открывался шикарный вид на часть двора и прекрасную долину за стенами замка.

— Ты уверена, что очень хочешь их взять?

Даже так? Я растерялась. Что такого могла потребовать старуха? Я набрала в грудь воздух и произнесла как можно жёстче:

— Тобиас Алан Снейп! Ты немедленно сообщишь мне условия!

Он вздрогнул и затравленно посмотрел на меня.

— Я попросил час на размышление.

— Значит, будем размышлять вместе!

— Эль, тебе это не понравится.

— Можешь не сомневаться. Мне уже не нравится, так что терять тебе нечего.

— Ладно, — Тоби провёл рукой по волосам и, умоляюще посмотрев на меня, выпалил: — она хочет, чтобы я оплодотворил трёх женщин по числу забираемых нами.

Я удивлённо раскрыла рот. Мама дорогая! Да они тут с ума посходили! И вдруг до меня дошло. Это мой Тоби будет заниматься сексом с какими-то чужими женщинами? Подавив нарастающую ярость, спросила его как можно ласковей:

— Милый, ну а ты как, готов согласиться и трахнуть этих девиц?

— Эль! — Тоби отступил на два шага, и поднял руки, — я не соглашался!

— Нет, ты мне скажи, — я решительно сократила расстояние между нами, вглядываясь в его испуганное лицо, — ты уже мысленно это проделал? Правда ведь, дорогой?

— Нет! Я даже не думал! Я только думал, как объяснить тебе.

Я отвернулась. И чего злюсь? Почему не верю ему? Что помешает ему завести интрижку на стороне, когда вернёмся. Некоторые мужчины секс на стороне и за измену не считают. И с чего я взяла, что Тоби не такой?

— Эль, пожалуйста…

— Я не против, Тоби. Делай, как знаешь, — меня охватила странная усталость. Обхватив себя руками, я смотрела на далёкий лес и не видела его. Почему-то я так и знала, что не может всё быть так прекрасно, как мне казалось.

Тоби крепко обнял меня сзади, так что и не вырвешься.

— Знаешь, — сказал он решительно, — это я от неожиданности растерялся. Никогда не был в такой ситуации. А сейчас представил, что где-то в другом мире будут расти мои дети, и понял, что не смогу этого допустить. Я сейчас же пойду и скажу, что отказываюсь.

Я усмехнулась — слабое утешение. Секс с другими его как-то не взволновал, а вот дети — да, дети — это святое.

— Нет, дорогой. Я сама схожу.

Была у меня одна мысль, хотя не факт, что леди Мор согласится. Но попытка — не пытка.

Я высвободилась из объятий мужа и быстрым шагом отправилась к кабинету леди Мор. Тоби не отставал, но я успела захлопнуть дверь перед его носом, едва войдя в кабинет.

Леди Мор смотрела с удивлением.

— Что случилось, леди Эль?

— Вы ведь понимаете, что просите от моего мужа невозможное.

— Почему же. Есть специальные зелья. Ваш супруг очень сильный маг, его дети могут стать величайшими волшебниками в нашем мире.

— Я не об этом, — отмахнулась я. — Я о том, что это неприемлемо. Дети сэра Тоби будут только от меня, и жить они будут в нашей семье, и никак иначе. Но…

— Полно вам, милочка, можете ничего не говорить, и так понятно, что не судьба, но ведь попытаться я должна была?

Напряжение и не думало покидать меня, а леди Мор с доброй улыбкой продолжила:

— Так что забирайте ваш выводок и оставьте мне мой замок — он мне дорог как память и очень не хотелось бы доживать остаток своих дней в руинах.

Я вздохнула, почувствовав, что невольно улыбаюсь. Пожалуй, я сильно ошибалась на её счёт. Поэтому решила в знак доброй воли предложить хоть что-то:

— Я вам очень благодарна, леди Мор. И рада, что вы не настояли на таком условии. Позвольте хоть как-то компенсировать. Я неплохой зельевар. И у меня есть несколько рецептов зелий, которые вам не найдёт целитель Тики. Возможно, вас заинтересует зелье, возвращающее мужскую силу, которое готовится в несколько десятков раз быстрее обычного. Или зелье, снимающее проклятье вечного сна.

Леди Мор подалась вперёд:

— Это проклятье невозможно снять!

— Возможно, — твёрдо сказала я, — я сама готовила, и точно знаю, что оно помогло. У нас его называют «Жемчужным Ожерельем Смерти».

Ага, это было то самое зелье «Pearl Necklace mortem», что так требовалось в Мунго в первые дни моей жизни в этом теле. Тогда я отправила готовое. Но потом и сама сумела сварить, когда нашла его подробное описание в дневнике моей предшественницы. А раз гонорар мне выплатили оба раза, то могла надеяться, что оно действует.

— Леди Эль! Как долго оно готовится?

Мне было страшно любопытно, кто тут у них проклят таким заковыристым проклятьем, но не стала спрашивать.

— Шесть часов.

Это редкое зелье было невероятно сложным, однако по скорости приготовления превосходило множество более простых.

— Как быстро наступит эффект?

— Сразу, — пожала я плечом. — Насколько знаю, человек просто проснётся, причём будет помнить всё, что предшествовало проклятию.

— Даже если сон длится двадцать шесть лет?

— Я только доработала его, благодаря чему воспоминания проклятого сохранялись. А придумавший его зельевар был моим предком, и впервые использовал его на сыне, проспавшем сорок один год. Сын проснулся сразу, но никого не узнавал, и помнил лишь детские годы, забыв несколько лет учёбы. В возрасте шестидесяти пяти лет, после пробуждения, ему пришлось учиться заново. Но он прожил ещё сорок лет, успел жениться и оставить наследников. Рецепт зелья принадлежит моей семье более трёхсот лет и передаётся по наследству. В Мунго знают о его существовании, я несколько раз для них варила, но точно знаю, что они не смогли его повторить.

— Могу я попросить вас саму изготовить это зелье в присутствии моего зельевара?

— Зачем же — я вам оставлю подробные инструкции со всеми нюансами. Если варить будет сэр Аттикус, что преподавал нам с Тоби Зельеварение, то у него всё получится с первого раза.

Леди Мор не удовлетворилась этим заверением, пригласила сэра Аттикуса, проследила, чтобы он сам записал с моих слов все подробности изготовления, после чего с сожалением сказала:

— Дорогая Эль. Вы подарили мне надежду. Если когда-нибудь вы захотите снова нас навестить, мы всегда будем вам рады. Только помните, что наши жизни не бесконечны, и через шестьдесят лет вы можете уже не застать в живых многих из нас, тогда как в вашем времени пройдёт всего десять лет.

На этом мы попрощались, и я вышла в коридор, где меня поджидал весьма злой Тоби.

— Почему так долго? — резко спросил он.

Вместо ответа я бросилась ему на шею, обняв руками и ногами, так что ему просто пришлось подхватить меня.

— Нас отпускают без всяких условий! — радостно сообщила я. — Уходим быстро, пока ещё кто-нибудь не захотел от тебя ребёнка.

— Очень смешно, — буркнул он и понёс меня вниз, не пожелав отпускать.

***

Лиара и оба представителя расы местных фей сильно обрадовались, узнав, что их отпускают.

— Но мы уже придумали план, как сбежать, — добавила моя наставница.

— Это интересно, — сразу отреагировал Тоби. — Я бы, пожалуй, воспользовался. Как представлю, что нас выйдет провожать целая толпа…

— Что за способ? — я сунула в карман косметичку, куда, кроме подарков, уместилось всё моё добро, нажитое здесь, и с грустью оглядела комнату, в которой провела столько времени.

— Всё просто, — усмехнулась Лиара. — Как представитель дроу, я хорошо изучила все подземелья замка, как только здесь поселилась. Вот тянет иногда туда, где нет солнца. И конечно обнаружила пару потайных ходов. Эриока с Банди могут быстро перенести нас вниз, а один из потайных ходов приведёт под мост. Откуда до портала не так и далеко. Но там уже и аппарировать можно. Так что вообще всё будет быстро даже без лошадей, которых вам обязательно выделили бы, отправляйся вы через главные ворота.

— Так и сделаем, — решил муж. — Уйдём тихо, по-английски.

Я согласилась. Девочка-фея взяла за руки меня и Лиару, а Банди протянул руку Тоби.

Идти подземным туннелем оказалось ещё тем удовольствием, все эти жучки-паучки так и норовили упасть за шиворот. И откуда взялись, если своды и потолок сделаны из мрамора? Это Лиаре хорошо, которая видит в темноте так же хорошо, как при свете. Нам запретили пользоваться палочками, чтобы не выдать своего передвижения, а факелы взять никто сразу не догадался.

Впрочем, кошмар скоро закончился, и мы оказались под тем самым мостом, который форсировали на пути в замок полгода назад. Дверь со стороны подземелий была металлической, а снаружи поросла густым дёрном. Открыть её оказалось непросто, но Тоби справился.

Потихоньку выбравшись на дорогу, мы не стали аппарировать, решив прогуляться пешочком. Погода стояла чудесная, спешки особой не было, так что все поддержали мою идею.

— Так не хочется раздеваться, — призналась я Тоби, когда впереди показался знакомый стог неестественно-круглой формы. Он так и лежал на краю обрыва.

— Мне тоже, — хмыкнул он. — Давай не будем. Если одежда исчезнет при перемещении, как-нибудь переживём.

— Логично, — обрадовалась я. На мне снова были штаны и рубаха, в которых я явилась в замок. Похвастаюсь обновками перед Поппи. И сапоги хорошие.

До портала оставалось метров десять, когда Лиара зашипела, а Тоби быстро посмотрел в небо. Я тоже подняла глаза и ужаснулась. Прямо на нас летел огромный красный дракон.

Глава 20

Драконов волшебного мира вживую я ещё ни разу не видела, только на картинках, пусть и движущихся. Поэтому испугалась сильно. А вот Тоби сохранил хладнокровие, по крайней мере внешне. Щурясь на приближающегося зверя, он восхитился:

— Красавец! Не, мне нравится! Эль, да не трясись, не протаранит.

Дракон, и правда, слегка изменил траекторию полёта, снижаясь.

— Вот ведь неймётся беззубику, — проворчала Лиара, поигрывая кинжалами.

Я оглянулась на наставницу:

— Это что — Кассиан?

— Ага, анимаг наш несравненный.

— Наставник? — муж вроде даже ухмыльнулся. — Повезло же мужику с аниформой!

Дракон мягко опустился прямо за нашим порталом. Издал рык, заставив меня отшатнуться от струи красного пламени.

Тоби поймал меня за локоть и крепко прижал к себе, обняв за талию. Только после этого увидела, что правой ладонью, без всякой палочки, он держит прозрачный водный щит, прикрывая им всех нас.

Новый поток пламени ударил в щит, не причиняя вреда. Только шипение раздавалось, как от раскаленного утюга на мокрой ткани. Тоби, казалось, даже не слишком утруждался. Но Лиара бросилась вперёд и присоединила к щиту свою ладонь. Я тоже хотела, хотя не была уверена, что у меня получится — такой щит меня ставить не учили — но Тоби удержал, сжав талию сильнее. Да уж, он и раньше был сильным, но сейчас мускулы руки казались стальными.

Пламя опало, но щит муж не убрал.

Дракон рассматривал нас с любопытством, чуть склонив голову к плечу. Крупные чешуйки золотисто-красного цвета нестерпимо сверкали на солнце при каждом шевелении. Морда казалась даже симпатичной, приоткрытая пасть являла двойной ряд немаленьких зубов. Мощные лапы взрыли землю когтями размером с хороший кинжал. Хвост, усеянный шипами вдоль позвоночника, беспокойно подёргивался. На кончике удалось разглядеть треугольную пластину. Поёжилась, представив, как этим хвостом нас сметает прямо в пропасть — никакой щит не спасёт.

— Сам обратишься, или помочь? — поинтересовался Тоби.

Глаза с вертикальным зрачком сузились, мощные крылья шевельнулись, и я мысленно охнула — волна воздуха сдвинула наш легкий портал ближе к обрыву.

Щит в руках мужа и Лиары вдруг задрожал и погас. Тут же в руках Тобиаса оказалась палочка. А дроу опять заиграла кинжалами, у меня так ловко едва ли получилось бы в этой стрессовой ситуации. Всё-таки тренировалась я не так долго, и наколдованные противники были едва ли страшнее призраков, а тут целый дракон, живой и огнедышащий.

— Ну! — голос Тоби стал угрожающим. — Я жду!

Дракон пыхнул дымом из ноздрей, передёрнулся как-то странно и стал словно съёживаться. Миг — и он превратился в огненный шар, а мгновение спустя, огонь разом пропал открывая фигуру мужчины.

Кассиан был угрюм и высокомерен, как никогда. В красной рубахе, простых шароварах и сапогах и весь какой-то взъерошенный, он всё равно казался опасным, и вовсе не из-за кинжалов на поясе, или палочки, которую он даже не достал. Умеют же мужики придать себе такой вид!

— Мне не удалось попрощаться, — хрипло произнёс он. — Вы предпочли уйти тихо, как воры…

— Но мы… — начала я.

Кассиан жестом прервал мои оправдания. Да и Тоби в который раз сжал левую руку. Бедная моя талия.

— Дайте сказать. Да, я знаю, что мать вас отпустила и разрешила забрать их, — он небрежно шевельнул кистью руки, указывая на Лиару и фей. — Я так же узнал, что вы дали ей средство разбудить моего отца. Вы не представляете себе, что натворили. Но я не об этом пришёл говорить. Я хочу попросить…

Он прервал свою мрачную речь, сглотнул, а потом вдруг опустился на колени. Однако подбородок был все равно так вздернут вверх, да и вся осанка такой горделивой, что о смиренной просьбе думать было просто глупо.

— Готов присягнуть и быть вашим вассалом, сэр Тоби! Прошу… возьмите меня в свой мир.

Повисло молчание. И мне стало его немного жаль. Такой гордый, но просит же. А Тоби говорил, что он хороший мужик. И было очень любопытно узнать, чем так опасен его отец.

— Мне не нужны вассалы, — серьёзно ответил муж, — и мой ответ — нет. Мне в моем мире вы не нужны ни в каком качестве, сэр наставник.

Глаза Кассиана опасно вспыхнули, но он вздохнул, переборов гнев и, к моему ужасу, перевел взгляд на меня:

— А вам, леди Эль? Я могу быть телохранителем. Уверен, что у вас и вашего мужа есть враги в вашем мире.

Я не успела ответить.

— Что непонятного в моём ответе? — холодно спросил Тоби. — Я сказал «НЕТ».

— Пусть она тоже скажет, — упрямо мотнул головой Кассиан.

По напрягшейся еще больше руке Тоби, я поняла, что муж сердится.

— Леди Эль! — он пристально глядел мне в глаза, и я смогла нырнуть в его мысли, но лишь на мгновение. Чудовищная сила вытолкнула меня обратно, отдавшись сильной головной болью. Однако, настойчивую мысль я успела узнать: «Ну же, девочка, соглашайся! Я тебе нужен!»

— Даже так? — криво усмехнулся он. — Какие таланты, леди Эль! Берете меня или нет?

— Нет! — выдохнула я. После жесткого ответа Тоби, я просто не могла ответить иначе. Жаль, что глупец этого не понимает.

— Зря, — одним движением Кассиан оказался на ногах и высоко подпрыгнул, кувыркнувшись воздухе. И снова огненный кокон, а через пару ударов сердца в воздух стремительно взлетел красный дракон.

— Идёт на разворот! — вскрикнула Лиара. — Быстрее!

Казалось бы до портала всего метров двадцать, но дракон был быстрее, не успели мы добежать, как эта крылатая тварь пронеслась мимо, но целилась не в нас, огонь полыхнул, снося наш портал, сразу занявшийся пламенем, прямо в пропасть. А дракон пошёл на новый вираж.

Лишь пару секунд дал нам Тоби любоваться летящим в бездонную пропасть пылающим порталом. А потом схватил меня за руку и крикнул страшным голосом:

— Прыгаем!

Кажется, Лиара прыгнула одновременно с нами. Меня же просто дернули за руку, заставив взлететь над пропастью. Ощутила только маленькую ручку Эриоки, зацепившуюся за мой рукав. Как в замедленной съёмке я видела далеко внизу острые камни, о которые билось штормовое море. Клочья пены повисали на гребнях волн. И наш портал казался просто маленьким огненным кругом на фоне бушующей стихии.

Испугаться я просто не успела, хотя и понимала, что и на камнях нас ждет смерть, и в огне портала нет ничего хорошего. К счастью, портал мы догнали до его падения на камни. И вошли точнёхонько в центр горящего круга.

Я зажмурилась, ожидая удара если не о камни, то о воду. И страшно удивилась, что в воду мы вошли мягко. Словно тёплая волна подхватила, затормозив бешеную скорость падения.

Забарахталась испуганно, но сильные руки Тоби тут же меня вынули из воды, позволив вздохнуть.

— Эль, вставай на ноги! Да быстрей же! Лиара…

Ничего не понимая, опустила ноги, действительно нащупав дно, а потом только открыла глаза.

Первое, что бросилось в глаза — бассейн! Мы вернулись!

За бортиком бассейна я тут же увидела бледные лица целителей. Сметвик смотрел со смесью ужаса и счастья. А целитель Тики встретился со мной взглядом, закатил глаза и упал бы, если бы не коллега, подхвативший его на руки.

Опомнившись, я развернулась к своим. Эриока и Банди помогали Тоби удерживать на воде находящуюся без сознания Лиару. Я испуганно смотрела на наставницу — такой бледной стала загорелая красавица, словно умерла. Не хотелось верить. А рядом в воде плавал маленький черный комочек. Я выловила никем не замеченного шушпанчика и только собралась спросить, что с девушкой, как Тоби громко спросил, или точнее — прорычал:

— Целитель Сметвик! Быстрее, твою дивизию! Или она умрёт!

Сметвик живо повернулся и бросился к бассейну, к краю которого отбуксовали Лиару.

— Что с ней? — деловито спросил он, с силой, которую я не ожидала от него, подхватывая девушку на руки. — Магическое истощение? Как долго она в таком состоянии?

Рядом с бассейном появилась кушетка, на которую он положил мою наставницу. Я с ужасом смотрела на безвольно упавшую руку Лиары. Пальцы касались пола.

— Не больше минуты, — сказал муж. — Выложилась при падении в пропасть.

Шушпанчик в моих руках трепыхнулся и снова затих. Я опомнилась, тоже ведь пострадал, как и Лиара — неизвестно от чего. Только не решилась отвлекать Сметвика, быстро махающего палочкой над дроу.

— Она что — с драконом сражалась? — проворчал Сметвик, доставая из кармана несколько флаконов. Один он быстро откупорил и, запрокинув голову Лиары назад, влил ей в рот темно-зелёную жидкость.

— Угадали, — Тоби перелез из басейна на пол зала и повернулся ко мне. С его одежды текло ручьями.

Он замер, уставившись на черный комочек у меня в руках:

— Только не говори, что это…

— Шушпанчик, — кивнула я. — Фамильяр Лиары.

— Так это он! — непонятно воскликнул Тобиас, забирая из моих рук комочек.

Эриока и Банди отмерли и робко перебрались на пол, замерев по стойке смирно около мужа.

Пришёл в себя целитель Тики и с удивительным проворством поднялся на ноги.

— Фамильяр! — целитель Сметвик оживился, бережно забирая у мужа шушпанчика. — Они связаны. Януш, нам срочно нужно в твою синюю операционную. Она свободна?

— Истощение? — заинтересовался тот, — да, да, свободна!

Они подхватили кушетку с двух сторон и побежали в угол зала к неприметной двери. Шушпанчик лежал у Лиары на груди.

Муж тяжело вздохнул, повернулся ко мне и, вместо того, чтобы вытащить, наконец, из воды, положил руки на борт бассейна и уперся о них подбородком, искательно глядя на меня снизу вверх.

— Эль! Ты меня любишь?

Я даже рот открыла от такого неожиданного вопроса.

В голове крутились язвительные ответы: «А ты как думаешь?», «А ты не поздно спохватился — вроде женаты уже?», «А ты меня?», но его очень серьёзный вид настроил быть предельно честной, но ответить не успела.

— Я должен признаться, — он вдруг стал страшно неуверенным, но взгляд не отводил, — я сразу понял, что ты не моя жена. Тогда, помнишь — что-то с тобой случилось. Ты вдруг стала другой. Я эгоист, Эль. Ты, другая, меня околдовала. Я просто не мог признаться, даже самому себе, что не имею на тебя новую никаких прав. Я даже понимал, что тут замешано что-то сверхъестественное, представлял тебя то инопланетянкой, подселившейся в тело жены, то каким-то духом. Но мне было всё равно, я боялся, что если скажу, ты исчезнешь, а Эйлин вернется. А я влюбился в тебя, как пацан. Ты не представляешь, какая ты. Я просто не мог тебя потерять. И я делал всё, чтобы ты меня тоже полюбила… И тут эти, они сказали, что между нами нет брачных уз. И я сразу понял, что они правы. Они увидели то, что я знал уже давно. И Кассиан так смотрел, а я бесился. Это моя вина, что твоего согласия на брак даже не спросил. Вызвал его на дуэль, дурак. А потом этот быстрый ритуал. Ты сказала «да», я был сумасшедше счастлив, но так и не спросил. Ты, Эль — именно ты, такая ласковая и смешливая, такая хорошая мать, такая страстная любовница, именно ты меня любишь?

У меня даже дыхание перехватило от щемящей нежности. Наклонившись к мужу, обхватила ладонями его лицо и, выдохнув: «ДА!», поцеловала в губы.

Кто-то закашлял, и нам пришлось оторваться друг от друга. Рядом стоял Сметвик.

Тоби вздохнул, оглянувшись на него, но сначала вытащил меня из бассейна. Сразу стало прохладно, потому что вода в бассейне была теплая, а воздух холоднее. С меня тоже текло.

Муж хмыкнул, достал палочку и высушил меня невербальным заклинанием.

Я усмехнулась и отплатила ему тем же. Не только он хорошо учился.

— Я ужасно рад вас видеть, — сказал целитель, одобрительно глядя на довольных нас. — Но хотелось бы услышать всё. И для начала — кто эти малыши? И можно ли высушить и их тоже? — мы оглянулись — Банди и Эриока так и стояли неподвижно в своей мокрой одёжке. Ну просто дети, худенькие, правда, и ушки длинные, но одеты почти как мы.

Синхронно с Тоби взмахнув палочками высушили фей.

— Вы чего замерли? — спросил муж. — И высушились бы сами.

— Боимся, — ответил за двоих Банди. — Не знали, можно ли.

— Можно, — я подмигнула Эриоке. — Теперь вы наша семья. Вот с Данко познакомитесь, может, он быстрее вам всё объяснит.

— А кто такой Данко? — нахмурился мальчик-фей.

— Домовой эльф.

Феи переглянулись.

— А можно увидеть его? — Эриока глядела на меня огромными глазами. — Мы сможем принять его форму. И сможем тогда показываться не только вам, но и другим волшебникам. Если вы не против.

Мне очень нравилась Эриока такая как есть, и я сомневалась, что она станет таким же красивым домовиком, но взглядом спросила Сметвика — можно?

— Вызывай! — кивнул целитель.

— Данко! — позвала я.

Данко прибыл спустя секунд десять.

Он удивлённо огляделся, широко улыбнулся нам с Тоби, не решаясь приблизиться, и вытаращил глаза при виде наших попутчиков.

Тоби весело хмыкнул. Сметвик и тот улыбался.

Эриока и Банди с интересом рассматривали домовика.

— Феи? — обрёл Данко голос. И вдруг выпрямился и, прижав руку к груди, чинно поклонился сначала Эриоке, потом Банди.

— Здравствуй, — смущённо сказала девочка.

— Привет, — Банди тоже поклонился, полностью скопировав домовика.

Сметвик кашлянул:

— Может, вы отправите их домой, а мы спокойно поговорим?

— Ой! — я спохватилась, даже сердце кольнуло. — А как Северус?

— Маленький хозяин здоров, — сразу ответил Данко. — Он скучает, но ему там хорошо.

Я выдохнула, а Тоби кивнул мне:

— Пообщаемся с целителем, побудем немного дома, а уже потом его заберём. Хорошо?

— Но, — я растерялась — хотелось срочно мчаться к сыну.

— Эль, не волнуйся, — Тобиас притянул меня к себе, — просто мы же не знаем, что там и как, столько времени прошло. А кстати, Морган, сколько прошло времени?

— Двенадцать суток, плюс два часа.

— О! Ну все равно, сначала осмотримся.

Я согласилась, по крайней мере, надо обед приготовить. И вообще, придумать Севу какой-то подарок.

— Данко, забирай Эриоку и Банди к нам домой. Расскажи им всё, что да как, — велел муж, — мы позовём тебя, когда поговорим с целителем.

Эриока мне радостно улыбнулась и, как и её соплеменник, взяла Данко за руку. Наш домовёнок смутился, застенчиво улыбнулся девочке, и детишки исчезли.

— Ну-с, — Сметвик покачал головой. — Если вы готовы поведать о том, что с вами приключилось, пойдёмте ко мне в кабинет. Если можно, к нам присоединится целитель Тики. Не поверите, но мы с ним сильно за вас волновались, и по очереди здесь дежурили.

— Поверим, Морган, — усмехнулся Тоби, — ведите!

В кабинет мы прошли по безлюдным коридорам. Похоже, тем же путём, что полгода назад, нас вели в зал с «думосбором». Сметвик заколебался было, но всё же устроился за своим столом, а нам предложил уютный диванчик, трансфигурировав его взмахом палочки из двух кресел.

Тоби сразу притянул меня к себе, не стесняясь Сметвика, и приобнял за плечи.

— Я расскажу? — спросил он, глянув на меня вопросительно.

Кивнула. У меня пока была такая каша в голове от всего происшедшего, что вряд ли получился бы связный рассказ.

— Ну вот что, Морган, — деловито начал муж. — Я вкратце — сами понимаете, мы устали и хотим отдохнуть. А что неясно, я лучше скину воспоминания, сами посмотрите.

В этот момент полыхнул камин, и в кабинет ворвалась Поппи — иначе не скажешь.

Сердитое лицо мгновенно преобразилось при виде нас.

— Эль! — её глаза наполнились слезами. Она осела, но Сметвик успел наколдовать мягкое кресло. Она вскинула на него глаза: — А с тобой мы потом поговорим!

Целитель нервно кивнул и обернулся к нам:

— Тоби, ещё минуту. Янус… А вот и он. Присаживайтесь, коллега.

Щупленький целитель уставился на нас сияющими глазами.

— Это невероятно, — сказал он восторженно, падая в кресло, — невероятно! Кстати, ваша девушка пришла в себя. Часа через два ее можно будет забрать. Лучше бы оставить на лечение, но она наотрез отказалась. Я побоялся ее уговаривать. Очень решительная особа. Рекомендации мы вам дадим.

— Так вот, Поппи, Янус, — Сметвик кашлянул, — Тоби нам сейчас расскажет коротко о том, как прошло обучение, а потом он предложил нам посмотреть воспоминания.

— Не все, — категорически заявил муж. — Только те, что я сам посчитаю нужным.

Целителям это не сильно понравилось, но закивали дружно. Сметвик поглядел на меня.

— И Эль воспоминания давать не будет, — добавил Тоби.

— Правильно! — одобрила Поппи и подмигнула. Я едва сдержала нервный смех. Чувствую, кто потребует от меня отчета после Сметвика.

— Вопреки прогнозу, — начал Тоби рассказ, — мы переместились не виртуально, так сказать, а реально.

Поппи охнула и метнула на главного целителя суровый взгляд.

— Попали мы то ли в параллельный мир, то ли в вымышленный, судить не могу, хотя фантастику очень уважаю, так что не так сильно и удивился. По крайней мере для нас там всё было реально. — Тоби глянул на меня и продолжил: — Эль заболела, едва мы прибыли в замок. Они говорили, что это адаптация к их миру, но я им не верю. И прошу её после разговора осмотреть.

— В чем это выражалось? — Сметвик привстал, пристально всматриваясь в меня.

— Как мне сообщили, два месяца она провела в… коме. Не перебивайте. Я недолго. Обучали меня шесть месяцев — а Эль, соответственно, четыре — замечательные преподаватели. За что я им, и вам тоже, очень благодарен. Мир, который для меня в одночасье перевернулся с ног на голову, снова обрёл равновесие и какую-то приемлемую логику. Мы научились многому, и теперь меня не страшит магия и волшебники в том числе. Напоследок нас очень хорошо проводили, передавали вам приветы, и пожелания удачи и всего наилучшего. Это всё.

Лица целителей вытянулись. А я готова была аплодировать супругу. Вполне полный рассказ.

— А эти люди? — спросил Сметвик. — Феи и девушка?

— Ах да! — Тоби поднялся. — Господа, попрошу дать непреложный обет.

Сметвик и Тики встали. Поппи вопросительно подняла бровки.

— Поппи, с вами мы потом пообщаемся, как мне кажется? — Тоби улыбнулся моей подруге. Та усмехнулась и осталась сидеть. — Я доверяю вам, Морган, и вам тоже, Янус, но так будет лучше для вас, и спокойнее нам.

— Мы не в обиде, — серьезно кивнул Сметвик. — Если вас устроит, я готов поклясться, что все сведения о вашем пребывании в больнице и визите в другую реальность, а так же все, что связано с этим, в том числе появление у вас новой… родни — останется тайной для всех, кроме присутствующих.

— Вполне, — одобрил муж.

Мужчины поклялись, Тоби опять сел и только тогда ответил:

— Банди и Эриока наши новые эльфы. Лиара — наставница Эль, и как вы правильно заметили, все трое — теперь наша родня.

— Попытаетесь ли вы теперь основать новый род? — поинтересовался Сметвик.

— Да. Думаю, тянуть с этим не стоит. Завтра, самое позднее — в субботу я навещу Гринготтс.

— Как получилось, что шушпанчик и девушка… Лиара, да? Как вышло, что они оказались так сильно истощены?

— Понимаете, Морган, мир там не так уж безопасен. И люди, его населяющие, не белые и пушистые. А ещё там есть драконы. Один такой и провожал нас, одарив напоследок просто шквалом испепеляющего пламени. Вот этот черный малыш и взял весь удар на себя. А Лиара его подпитывала своей магией. Если бы не они, в бассейн бы упали пять головешек.

Мы с Поппи охнули синхронно. Тоби ласково потрепал меня по голове:

— Да ладно, Эль, всё в прошлом. Я тоже пробовал подпитать, но не вышло. Всё так быстро произошло.

— Как раз-таки вышло, — не согласился Сметвик. — А я гадал, как она сквибом не стала. Возможно, вы из тех редких магов, что могут сознательно отдавать свою магию.

— Э-э, — Тоби иронично поднял бровь. — Хотите сказать, это доступно не всем?

Сметвик усмехнулся. И поднялся с кресла, протягивая руку мужу:

— Вы стали очень интересным магом, Тоби. Был бы рад остаться вашим другом.

— Аналогично, — муж пожал руки обоим целителям.

— Когда мы сможем получить воспоминания? — спросил Сметвик.

— Завтра передам с домовиком.

— Тогда я бы попросил всех выйти, чтобы осмотреть Эль.

Тоби кивнул, Поппи нахмурилась, но вышла вместе с ним, показывая дорогу. Куда смылся целитель Тики, я не поняла.

Мне было предложено раздеться и лечь на кушетку. Благо, на мне было нижнее белье, не то, что при попадании. И Сметвик разрешил его оставить.

Он хмурился, долго махая палочкой и бормоча заклинания. Потом зачем-то положил руку на живот, к чему-то прислушиваясь. И снова водил палочкой.

Вздохнув, направил палочку на дверь, куда ушли Поппи и Тоби, и та распахнулась.

— Думаю, то, что я выяснил, лучше сообщить всем сразу? — спросил он меня.

— Поппи я все равно расскажу, — сказала я, поспешно одеваясь. Мог бы и подождать с приглашением всех! — А от мужа больше никаких секретов иметь не хочу.

— Я так и думал, — самоуверенно кивнул целитель. — Так вот, Эль совершенно здорова, и малыши тоже.

— Малыши? — Тоби испуганно взглянул на меня, потом на доктора.

Поппи широко улыбнулась.

— Да, близнецы, скорее всего, — кивнул целитель.

Я почувствовала слабость и прислонилась к стене. Я беременна? В горле застрял комок. Ну вот — пошли симптомы. Теперь стану плаксивой и вредной!

— Сколько им? — спросила Поппи.

— Могу с уверенностью сказать, что срок почти ровно два месяца.

Тоби, опустившийся передо мной на колени, шокировано поднял голову. Я и сама испугалась — в конце концов, до вчерашнего дня мы полгода жили отдельно.

— Объясню, пока ваш брак не распался, — спохватился Сметвик. — Я не знаю, что у вас там было в эти шесть месяцев, но не забывайте, что здесь прошло меньше двух недель. Зачатие произошло еще здесь. Я корю себя за то, что не осмотрел вас, хотя вероятнее всего, срок был еще слишком мал. Так называемая болезнь, длившаяся два месяца, была спровоцирована слишком быстрым ростом плодов для нашего времени. И я восхищаюсь целителями того мира, которые смогли замедлить рост малышей на время, проведенное там. Так что развивались детки хоть и медленно, но никаких нарушений не произошло. Дальнейшая беременность должна протекать нормально, стазис был снят — скорее всего, при переходе. Но я бы хотел за вами наблюдать, Эль, по крайней мере — раз в две недели.

Тобиас выглядел виновато. Уж не знаю, что он подумать успел, но предполагаю, что много чего.

— Хорошо, — кивнула я. — Теперь мы можем идти?

— Забирать даму будете? — напомнил Сметвик.

Тоби поднялся и помог мне встать. Я очень надеялась, что теперь он не примется сдувать с меня пылинки.

— А где она? — Тоби оглянулся.

— Янус сейчас приведёт. Может, чаю?

Мы оба отказались в один голос. Мне лично безумно хотелось домой.

К счастью, Лиара уже входила в кабинет. Некоторая бледность ещё оставалась, но выглядела она значительно лучше.

Я познакомила её с Поппи и Сметвиком. И спросила подругу, не хочет ли она отправиться с нами?

Медиковедьма мотнула головой:

— Лучше нам завтра встретиться, присылай ворона. А я тут… пообщаюсь с целителем Сметвиком.

Звучало угрожающе. Нам протянули упаковку с нашими вещами, и я вызвала Данко. Он прибыл вместе с Эриокой. Девочка уже преобразилась — стала меньше ростом, но осталась такой же симпатичной. Разве что глаза стали больше — и ей это очень шло.

Она взяла за руку меня и Тоби, а Данко, смущаясь, предложил лапку Лиаре.

Мгновение — и мы на родной кухне. А запахи! Данко встречал нас по-королевски.

Лиара с любопытством осматривалась, а нас сразу усадили за стол. И то ведь, я успела сильно проголодаться.

За чаем, когда шикарный обед из трёх блюд остался позади, Тоби сказал:

— У нас тут жилище скромное, Лиара, но думаю, в ближайшее время присмотрим себе что-то более подходящее. Решим после похода в магический банк. А то семья у меня растет семимильными шагами.

Я усмехнулась, Тоби явно этим наслаждался. Ну что ж, деньги у меня есть, надо будет рассказать о них Тоби. На что он сам рассчитывал — не знаю. А наш домик, в самом деле, стал тесноват. Хотя мне будет грустно его покидать.

Лиару мы устроили в комнате Сева, увеличив кровать, которую Данко шустро застелил свежим бельём. Он же нам сообщил, что на чердаке новым эльфам, как они просили себя называть, тоже всё понравилось. Кровати и перегородки они уже сделали. И с вороном подружились, и с мышкой летучей.

Мы поверили ему на слово и удалились отдыхать к себе в комнату. День выдался тяжелым.

Только в комнате, снимая одежду из другого мира, я вспомнила про косметичку. И как в больнице в глаза не бросилась?

— Посмотрим? — спросила я мужа.

— Только не всё, — он стянул рубаху, и я в который раз залюбовалась его торсом. Тоби посмотрел ласково и швырнул на кровать небольшой кожаный мешочек с завязками. — У меня тоже кое-что есть.

Я открыла косметичку и вынула пару коробочек. В одной оказалась квадратная миниатюрная кровать и спальный гарнитур. В другой длинный столик на изогнутых ножках и набор из десяти красивых стульев. Всё из темного дерева и невероятно изящное.

— Красивые игрушки для Сева, — озадаченно сказала я.

— Или для нас, — не согласился муж, — дай-ка один стульчик, попробую отменить чары уменьшения.

Он махнул палочкой и стул стал большим. Я восхитилась — вся спинка резная с фигурками разных животных, удобные подлокотники. А когда села, вставать не хотелось.

— Ну всё, — Тоби вытянул меня из стула. И сразу его уменьшил. — Если там все в таком роде, то в новый дом нам мебель покупать не придется. А теперь моё. Пока ты болела, я много гулял по окрестностям замка, даже лошадь давали покататься. И нашел клад в лесу. Сэр Герхард сказал, что я могу оставить его себе.

Я потрясённо смотрела на целую горку незнакомых монет и драгоценных камней. Мешочек оказался тоже с расширением.

— Не знаю тут сколько, — признался муж, поспешно все собирая обратно, — но думаю, на новый дом должно хватить.

— Определённо, — я рассматривала монету, — золото?

— Сэр Герхард сказал, что да.

Тоби отобрал монету и сунул в мешок, который небрежно швырнул на тумбочку.

— Эль, отпразднуем возвращение? — он почти мурлыкал, так что я только рассмеялась, поспешно снимая остатки одежды.

— А нам можно? — вдруг засомневался супруг, прервав поцелуй.

— Ну не тревожить же целителя Сметвика таким вопросом. — Я уже не слишком хорошо соображала от горячих рук Тоби. — Но он же сказал, что я здорова и дети тоже. Так что, думаю можно, если осторожно.

Муж вздохнул и сместился вниз. Целуя мой живот, он вполне серьезно осведомился:

— Как вы там, мелкие?

— Думаешь, слышат? — я захихикала от щекотки. Мой живот пока был почти нормальным, ничего не заметно.

— Уверен, — кивнул муж.

Так что праздновали мы возвращение долго и очень нежно.

***

Как ни хотелось нам увидеть сына, но я согласилась с предложением Тоби сначала посетить банк. Так что, позавтракав, мы оставили Лиару дома, так как она ещё ощущала слабость, и переместились с Данко на Косую Аллею.

Первым делом мы зашли в магазин мадам Малкин.

— Я должен носить это? — ужаснулся Тоби, насмотревшись по сторонам. Мужчин было не так много в будний летний день, но все они щеголяли в мантиях разного покроя и расцветок.

— Мы могли бы сделать синюю мантию, — растерянно предложила портниха, с интересом разглядывая супруга.

— Только чёрную! — отрезал он. — Нам долго ждать?

— Мерки займут…

— Нет уж. Вы же не первый день работаете, леди? Вот и прикиньте на глаз. Мне особой красоты не требуется.

— Поняла, — охотно закивала миссис Малкин, и тут же подхватила прилетевшую откуда-то мантию. — Вам завернуть? Или…

— Или. Эль, хватит смеяться! Помоги надеть правильно.

Я вовсе не смеялась, так, улыбалась просто, но надеть мантию помогла. На Тоби она смотрелась отлично. Он задумчиво рассматривал себя в зеркале, поворачиваясь то одним боком, то другим.

— Откуда деньги? — спохватился Тоби, когда мы вышли на улицу. Свой мешочек он не доставал.

— Я хорошо зарабатываю, — улыбнулась я, — я отличный зельевар. А зелья — не дешёвое удовольствие.

— О Боже! — остановился он. — Значит те зелья, что ты мне давала…

— Да, мои.

— А подруга…

— Поппи ведь, правда, целитель! Ну, подумаешь, немножко недоговорила.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Когда-нибудь ты мне всё-всё про себя расскажешь! — взяв меня за руку, он пошёл дальше, меланхолично глядя по сторонам. Я поражалась — никакого любопытства у человека! Хотя за шесть месяцев в другом мире, мало что могло удивить.

Муж внимательно прочёл надпись при входе в банк и просто кивнул гоблинам-привратникам. Они проводили нас равнодушными взглядами. А в самом банке ко мне тут же поспешил какой-то гоблин.

— Рад приветствовать, миссис Снейп. Позвольте вас проводить в кабинет. Господин Рагнорк уже оповещён и сейчас подойдёт.

Тоби хмыкнул, посмотрев на меня с интересом, и мы последовали за гоблином.

Кабинет мне был уже знаком. Или просто похож на тот, в котором принимал меня директор банка в прошлый раз.

Он сам появился, едва мы успели занять кресла.

— Рад приветствовать, миссис Снейп! — Он уселся за стол и вопросительно посмотрел на меня. Я напряглась, но тут же поняла, что при Тоби он не решается показывать свое ко мне отношение.

— Здравствуйте, господин Рагнорк. Познакомьтесь с моим мужем — Тобиас Снейп. Тоби, господин Рагнорк — директор банка.

— Очень рад, — гоблин пристально разглядывал мужа.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, господин директор, — Тоби выглядел уверенно и спокойно, словно каждый день встречал таких гоблинов. Хотя кто знает, чему его учил сэр Герхард. — Мы можем перейти сразу к делу?

— Желательно, — кивнул Рагнорк.

— Я знаю, что именно вы занимаетесь подобными вещами, так что не сочтите за наглость. Во-первых, я хочу основать свой род. Во-вторых, попросить вас подобрать нам поверенного и того, кто подберет новый дом. Желательно в месте силы. И для начала мне необходимо арендовать свой сейф с защитой, скажем, третьей степени.

Удивление Рагнорк искусно скрыл, но я заметила, как заблестели его глаза.

— Неожиданно… Свой род? Уверены? Если магия вас отвергнет…

— Мы погибнем, знаю. Но мы рискнём. Да, солнышко?

Я постаралась улыбнуться, хотя условия мне не очень понравились.

— Конечно. Господин Рагнорк, для начала, может, сделаете проверку по крови?

— Спасибо, Эль, выпустил из виду. Так как?

Щелчком пальцев директор тут же вызвал одного из гоблинов, и скоро перед нами лежал пергамент, нож и стояла чаша.

Не дожидаясь указаний, Тоби уверенно рассёк ладонь и нацедил в чашу кровь. Рагнорк уже смотрел с уважением. Он вылил кровь на пергамент и та сразу впиталась. Рану Тоби залечил сам.

— О, Гриндарус и Готтс! — вырвалось у директора банка восклицание. Наверное, вроде нашего «Мордред и Моргана». — Стихийный маг? Стихия воды? О нет, две стихии. Кто вы, мистер Снейп?

— Разве там не написано? — серьезно спросил Тоби.

— Да, простите старика. Не верю своим глазам.

Он передал нам пергамент.

Я с любопытством заглянула. Там было совсем мало:

«Тобиас Алан Снейп, стихийный маг первого поколения.

Жена — Эль Снейп, в девичестве Эйлин Адриана Принц, чистокровная.

Сын — Северус Тобиас Снейп, чистокровный.

Магия воды.

Магия земли»

— Когда вы хотите провести ритуал основания рода?

— Сегодня. Сколько вам потребуется на подготовку?

— Для вас, мистер Снейп, полчаса.

Он быстро написал что-то на пергаменте, накрыл его рукой, и тот исчез.

— А пока мы могли бы поговорить о поверенных, доме и сейфе. У вашей супруги уже имеется поверенный.

— Разве? — удивилась я.

— Мой сын Крайн Крайдон, имел честь взять на себя эту обязанность, — напомнил главныйгоблин. — Но если вы хотите сменить…

— О нет, я рада. Просто, не совсем поняла.

— Может у нас быть один поверенный? — спросил Тоби.

— Разумеется, — кивнул довольный Рагнорк. — Что вы хотели положить в сейф?

Тоби выложил на стол свой мешочек. Гоблин заглянул внутрь и покивал.

— Хватит на дом? — поинтересовался Тоби.

— Как понимаю, дом вы тоже хотите срочно? — Рагнорк был серьёзен. — Есть один подходящий вариант. Он будет стоить примерно четверть этих богатств. Но если у вас есть время, мы можем подобрать гораздо больше вариантов, а кроме того, можно построить дом по вашему вкусу.

— Один вариант — это больше, чем я рассчитывал. Где он расположен? И какой он?

— Дом, или почти замок, некоторые называют их мэнорами, расположен в Девоншире. Построен на месте силы. Дом небольшой, трёхэтажный, на каждом этаже примерно по десять комнат. Два крыла, расположенные под углом. И есть очень приличная лаборатория в подвальных помещениях, что, я знаю, важно для вашей жены. Кроме того, зал для приёмов на втором этаже, большой холл на первом. Две башни, внутренний дворик с фонтаном. Территория не слишком большая, обнесена высокой каменной оградой. Есть сад и конюшни, три открытых домика для отдыха и бассейн с горячим источником. Дом содержится в полном порядке и готов для продажи. Построен на века, но все коммуникации современные. Единственное, чего там нет — это мебели, посуды и прочей утвари. Но заказать можно очень быстро.

Я слушала, как сказку — мне уже нравился этот дом. И семья Дарси тоже в Девоншире. Хотя, если честно, допускала, что всё может оказаться не так радужно, как описывает Рагнорк.

А Тоби осведомился:

— Вы описываете очень красочно. По какой причине этот дом не куплен до сих пор?

— Хороший вопрос, — покивал гоблин. — Отвечу прямо, ибо питаю слабость к вашей супруге, не подумайте плохо — я знал её прабабку. Очень достойная женщина. В данный момент — это эксклюзивный вариант, приберегаемый для самых уважаемых клиентов банка. Он появился лишь недавно. Только на прошлой неделе закончилась полная реставрация.

— Я слышал, что такие дома бывают скрыты от внимания простых людей. А этот дом? — спросил Тоби.

— Разумеется, маглы не видят его, — кивнул Рагнорк.

— В таком случае, после ритуала мы посетим его. И если понравится, сразу приобретем.

— Что ж, — кивнул главный гоблин. — Моему сыну повезло с клиентом, даже без учёта будущего рода. Сейчас предлагаю убрать ваше золото и драгоценности в сейф и проследовать за мной. Для ритуала уже всё готово.

Мановением руки Рагнорк заставил исчезнуть мешочек, а на стол упал ключ с номером 344. Ключ он отдал Тоби и пригласил следовать за собой.

Вот так я и увидела гоночную тележку банка. Только она совсем не походила, на ту, что показывали в знаменитых фильмах про Гарри Поттера. Эта была закрытой, с удобными креслами, похожая на крохотный шестиместный вагончик. Мы с удобством устроились напротив гоблина и вполне мирно проехались минут пять по запутанным дорогам подземелий замка.

В зале, куда нас привели, было сумрачно и пусто. Нас ожидали десять гоблинов, среди которых я увидела и нашего поверенного, сына Рагнорка, Крайна Крайдона.

На полу была выдолбленная в камне звезда с одиннадцатью лучами. По центру был круг, куда встал Тоби. На концы лучей встали гоблины. Все они опустили капюшоны, скрывая лица. Мне велели стоять у стены и наблюдать.

— Что бы ни случилось, — узнала я голос директора банка, — старайтесь не двигаться. И отвечайте на вопросы честно и коротко, если они последуют.

Мне не было страшно, скорее любопытно. Но каждую минуту я ожидала, что вот-вот начну бояться. Кто-то вручил Тоби нож, и он опять надрезал руку. Кровь попала в желобок звезды и быстро побежала по лучам. Я испугалась, что для заполнения всех желобков, в нем вообще крови не останется. Но увидела, что из руки она больше не капает, а струйка — теперь огненная — продолжала заполнять выдолбленные линии.

Наконец все линии засветились, и сразу после этого мужа окутал плотный сгусток тумана. Что происходило в этом сгустке — я не видела, вот тогда мне и стало страшно. А не зря мы вообще это затеяли?

Ритуал длился и длился, и я потеряла счёт времени, уставившись на туман и силясь различить в нём Тоби. Гоблины в капюшонах застыли статуями. Внезапно из тумана показался белый луч, который склонился прямо ко мне. Пришлось зажмуриться — бил прямо в глаза.

Следом раздалось дружное: «Свидетельствуем!». И я поспешила взглянуть. Луч исчез, туман тоже, Тоби стоял, улыбаясь, глядя на три кольца, лежащих на ладони.

Гоблины все как один улыбались, откинув капюшоны, и в разнобой поздравляли мужа.

— Что там было? — спросила я его, как только он подошёл ко мне.

— Красивая леди в белом, — улыбнулся муж, — поспрашивала о жизни и подарила три кольца. Кстати, сказала, что мне повезло с тобой. Это кольцо я должен надеть тебе, а это — ты мне. А вот это маленькое — кольцо наследника. Для Сева.

Мы тут же обменялись кольцами, они были из белого металла с рунами. На кольце Тоби имелась печатка со сложным рисунком. А на моем — вправлен маленький изумруд. Кольцо сразу сжалось по размеру пальца. Попробовала снять — не вышло.

К нам подошёл наш поверенный вместе с отцом.

— Крайн Крайдон, — представил его Рагнорк.

— Рад знакомству, — кивнул Тоби и пожал гоблину руку. Я хмыкнула, гоблин удивился, но жаловаться не стал.

— Можем прямо сейчас отправляться смотреть дом, — сказал Крайн. — Или сперва хотите проверить родовые дары?

Я невольно поглядела на Рагнорка, но тот добродушно отмахнулся:

— Я же вижу, как вам не терпится. Попрощаемся прямо здесь. Тут у нас есть камин, которым можно перенестись в дом. Ещё раз поздравляю, мистер Снейп. Кстати, если этот мэнор купите, автоматически станете лордом. А на проверку можно и в другой день заглянуть. Главное сделано, и новый род уже появился во всех списках, в том числе и министерском.

Мне сразу понравилась зала, куда мы переместились. Большая, светлая, с красивыми стрельчатыми окнами. Камин с каминной полкой мне тоже пришёлся по вкусу. И уже подключён к каминной сети. Даже летучий порох стоял на полке в горшочке из мрамора.

— Малый каминный зал, — пояснил Крайн. — Мебель есть лишь на кухне, там она встроенная. И во всех уборных. Но можно поменять, если не понравится.

Нечего и говорить, что мне понравилось всё. Кухня — просто мечта. Там тоже был камин. И вполне современная большая газовая плита.

— Тут есть газ? — удивился Тоби.

— А как же — проведён, — кивнул гоблин. — Он вполне мирно уживается с магией. Зато все комнаты тёплые, батареи встроены в стены и пол. И нет нужды греть воду магией. Котёл находится в подвальном закрытом помещении, но регулировка там настроена, менять ничего не надо.

Мы быстро прошлись по комнатам. Хоть и пустые, они мне очень понравились. Везде паркетный лакированный пол, стены тоже отделаны деревом разных пород. Высокие потолки, с которых свешивались разнообразные люстры с магическими свечами. Зажигались от взмаха палочки и невербального «Люмос». Мы не стали смотреть весь дом, только второй и первый этажи. На первом мне больше всего понравилась кухня и примыкающая к ней малая гостиная. Я её окрестила столовой, решив, что там мы и будем обедать. На втором этаже в каждой из семи комнат имелись собственные уборные и душевые, а также небольшие гардеробные комнатки. Самая большая комната прекрасно подошла бы в качестве нашей спальни.

— Покупаем, — заявил Тоби, тоже задержавшийся в этой комнате. — Что надо делать и сколько времени займёт?

— Вам только расписаться в документах, я всё оформлю. — Широко улыбнулся гоблин. — Если нужна перевозка вещей из бывшего дома — можем организовать за триста галеонов. Деньги за дом и все услуги будут списаны с вашего счёта. На кухне есть каталог всех бытовых предметов, мебели и аксессуаров от лучших производителей. Отмечаете всё, что понравится, и отсылаете нам через камин — я настрою его на свой кабинет. И сделаю вам доступ. Достаточно будет сказать — Кабинет Крайна. Многое будет доставлено почти сразу — в день заказа. Заселяться можете прямо сейчас.

— А какой адрес камина у нас? — поинтересовалась я.

— Привязывать мэнор к себе будете?

— Разумеется, — кивнул Тоби.

— Тогда пойдёмте вниз.

Нас провели в подвал, где я мельком увидела абсолютно пустую свою будущую лабораторию. Но сейчас мы пришли в ритуальный зал. Очень толстая дверь сперва была принята мной за часть стены. Гоблин показал, в каком месте следует нажать, чтобы она открылась.

Зал был довольно большим. Посредине лежал маленький жёлтый камень, к которому мы и направились.

— Капните на него по капле своей крови.

Мы так и сделали. Камень засветился и стал расти на глазах, пока не вырос до размера квадратного столика.

— Теперь это ваш дом, по праву и по духу. Снейп-мэнор. Лорд Снейп, леди Снейп, поздравляю вас с приобретением родового гнезда. В конце каталога вы найдете список защитных магических систем, которые можно поставить дополнительно. Наши специалисты предоставят вам хорошие скидки, а работа будет проведена самая качественная. Камины в данный момент заблокированы для всех. Открывать доступ можно временный или постоянный лично для каждого гостя.

После этого гоблин с нами попрощался и ушёл камином.

— Ну что — за Севом? — сразу спросила я.

— Давай ты, — предложил Тоби. — А я вызову эльфов, пусть перетаскивают вещи. Хотя бы самое необходимое. И дай мне эту косметичку. Я хоть кровать поставлю в нашей спальне. А остальные подарки посмотрим потом вместе.

— Держи, — я отдала ему косметичку, ответила на поцелуй, и достала из кармана приготовленный жёлудь. — Ах да, если напросятся в гости — примем?

— Почему и нет, — усмехнулся Тоби, — помогут дом обставлять, сразу и отпразднуем новоселье.

Я ещё раз поцеловала мужа, очень уж захотелось, но предложение задержаться и вместе установить кровать — проигнорировала. Оторвав шляпку жёлудя, я ощутила, как меня крутануло, и оказалась прямо во дворике дома семьи Дарси.

Я огляделась и в ужасе замерла — вместо дома друзей остались одни руины. Причем, поросшие мхом, они производили впечатление очень древних. В очень странном состоянии я бродила по развалинам, выкрикивая имя сына, словно он мог быть где-то здесь. Потом вдруг наткнулась на вполне сохранившийся камин. С трудом до него добравшись, увидела разбитую вазу, в которой оставалось немного дымолётного пороха. Мне срочно надо было к Тоби — уж он знает, что делать. Так что, стараясь не придумывать ужасов больше, чем есть, я решительно шагнула в камин, бросила порошка и чётко произнесла:

— Снейп-мэнор.

Но ужасы не закончились. Я оказалась не в доме, а на каком-то пепелище. Впрочем, почти тут же пришло узнавание — две башни по бокам ещё сохранились, это когда-то правда был наш новый дом. Ничего не понимая, и боясь, что сошла с ума, повернулась на звук и оцепенела.

В стороне от меня возвышалась фигура Волдеморта. Я сразу его узнала, хотя он был не таким, как в лесу в ту купальскую ночь. Больше всего Тёмный Лорд походил на свою киношную версию. Волдеморт посмотрел на меня и страшно улыбнулся. Только теперь я увидела, что нога его стоит на черепе, из которого выползает змея — не Нагайна, кто-то поменьше. Но я точно знала, что череп принадлежит моему Тоби.

Закричать просто не смогла, от шока отнялся голос. А лицо Волдеморта приблизилось, заслонив собой пепелище.

— Время уходит, — прошипел он, — прятаться бессмысленно! Я найду вас, и вы обе будете молить о быстрой смерти. Скажи своё имя, тварь!

Я отшатнулась и всё-таки закричала.

Глава 21

Мир вокруг принялся дрожать и словно трещать по швам. А в следующий миг я услышала такой родной и любимый голос мужа:

— Милая! Проснись! Это просто кошмар. Ну же, Эль, просыпайся, не пугай меня так.

Я открыла глаза и увидела Тоби — живого и невредимого. Он беспокойно заглядывал мне в глаза.

— Эль? Проснулась? Данко! Принеси воды.

Рядом с кроватью появился наш эльф с рыжим чубчиком в своей матроске. Молча протянул стакан с водой. Муж заставил меня сделать несколько глотков.

— Я всё, проснулась, — я с умилением оглядела нашу спальню. — Мне такой сон приснился!

— Угу — кошмар.

— Ты не понимаешь, — пожаловалась я. — Вначале всё было очень даже здорово.

— Эль, в кошмарах и не такое бывает.

Я высвободилась из одеяла и спустила ноги на холодный пол.

— Ну и куда собралась? — Тоби обошёл кровать и протянул мне руку, поднимая. — Рано ведь ещё. Данко, можешь идти.

— Тоби, я срочно должна увидеть Сева!

— М-м, милая, в шесть утра? Мы, вроде как в банк собирались.

— Нет! Никакого банка, сначала Северус. И пропусти, мне нужно в уборную!

— Как скажешь! — поднял руки супруг.

— Кстати, — я остановилась на пороге. — Ты случайно не стихийный маг?

— Что? Эль, с тобой всё в порядке?

— Забудь, я так.

Я быстро умылась, вгляделась в своё отражение — бледная, глаза какие-то испуганные с расширенными зрачками. Неудивительно, что Тоби беспокоится. «Значит, только сон, — подумала я, разочарованно качая головой. — А ведь такой дом классный был, может он и правда существует?»

Только вот сразу вспомнилось страшное лицо Волдеморта и череп, на который он опирался ногой. И пепелище этого самого дома. И руины дома Дарси. Нет! Я против сбывающихся снов!

***

Тоби всё же заставил меня позавтракать, а тем временем отправить ворона с предупреждением о раннем визите. Я нервничала и не находила себе места. Ну, неспроста же такие сны снятся. Чтобы отвлечься, пошла показывать Тоби и проснувшейся Лиаре свою лабораторию. Муж присвистнул, когда я открыла дверь. Лиара только одобрительно хмыкнула.

— Страшно подумать, сколько тебе пришлось от меня скрывать, — проворчал Тоби, со знанием дела рассматривая ингредиенты в баночках и котлы. Хотя я уже знала, что зельеваренье не самый любимый его предмет. Так что тетрадь Эйлин всё же доставать не стала — ни к чему напоминать о прошлой жене.

К счастью, появился Данко с вороном, и я бросилась читать ответ.

Береника писала:

«С возвращением, Эль! Нет, совсем не рано. Мы тоже уже проснулись и как раз удивлялись, что ты ещё не примчалась. Поппи у нас. Элен тоже ждёт. Мальчишкам пока не говорили. Пусть лучше вас сразу увидят. Давай уже, портключ у тебя есть. Б. Дарси»

— Ну вот, — сказал Тоби, — всё в порядке, видишь?

Я покивала и бросилась наверх собираться.

— Мне, наверное, мантия нужна? — зашёл в спальню супруг. — Решила разобрать для начала мебель?

Я подняла голову. В джинсах и светлой клетчатой рубахе он выглядел так, что срочно захотелось повисеть у него на шее.

— Не надо, — отмахнулась, возвращаясь к груде коробочек, вываленных из косметички. — Там же все свои. Я тут смотрю, что есть кроме мебели. Надо же девчонкам какие-то подарки сделать. И Северус будет ждать. И мальчику Дарси что-то. А ещё там девочка-подросток и муж Береники.

— Ого, всех одаривать нужно?

— Ну, Тоби!

— Да я не против. Помочь? Мне всё равно от этих даров немного не по себе. Всё бы отдал.

— Помоги. О! Смотри, сколько браслетов! Правда, милые? Тут и серьги есть, и кольца.

— Ага.

Тоби сел на кровать и достал палочку. Поводил над каждым браслетом, пока я рассматривала серьги.

— Никаких чар, — немного удивлённо сказал муж. — Просто разноцветный жемчуг. Мастера-артефактора бы — хороший материал для какого-нибудь амулета.

— О, хорошая мысль. У меня брат артефактор. Надо будет ему показать один, вот этот — чёрный. Я его себе оставлю.

Я взглянула на замолчавшего Тоби.

— Что?

— Эль. У тебя есть брат?

Осторожно кивнула. У нас по-прежнему оставалось много тайн.

— Давай об этом вечером поговорим, а? Север ждёт!

— Север не ждёт, ему не сказали.

— Не придирайся!

— Да понял, понял. Хорошо, вечером. Вот куда ты убираешь эти штуки? Как раз для мальчишек.

— А что это?

Я выложила обратно три маленьких круглых палочки. И заметила, что форма довольно странная и ещё какие-то приспособления сбоку. Но всё крошечное такое.

— Так телескопы же. За звёздами следить. Увеличить только надо.

— О! Класс. Мальчикам — телескопы, девочкам — браслеты.

— Я бы сам не отказался от телескопа, — признался Тоби, увеличивая один. — Там же всего два мальчика, считая Сева?

— Три. Ещё мистер Дарси.

— Эль, он взрослый мужчина!

— А ты что — ребёнок? Ладно, не хмурься, тут четвертый есть, правда немного другой.

Немного другой оказался даже интереснее остальных. Тоби сразу убрал его в свою тумбу, даже не увеличивая. Подарки мы положили в одну из шкатулок.

Я быстро определилась с нарядом, остановившись на лёгком сарафане — конец июля выдался жарким. Заглянула Лиара.

— Я прогуляться хотела, — сообщила она, — пока вас не будет. Как считаешь, Эль? Данко предлагает посетить какой-то магический рынок под названием Черняковка. Мне кое-что закупить нужно. Говорит, что золото там поменяют на местные деньги без проблем.

— Отличное место, — одобрила я. — Зайди в книжный обязательно. Там много хорошего найти можно.

— Зайду, — кивнула. — До вечера тогда. И да, кстати. Чердак достаточно большой. Ребятишки мне там комнатку оборудовали. Вполне ничего. Но я всё равно себе что-то подыщу позже. Только перекантуюсь несколько дней, если вы не против.

— Живи, сколько нужно! — кивнул Тоби.

— Конечно не против, — поддержала я.

В отличие от сна, перемещение в дом Дарси прошло без трагедий. Мы оказались прямо перед крыльцом дома.

Дверь была распахнута, легкая кружевная занавеска колебалась от ветра. Но весёлые голоса слышались из-за дома — оттуда, где была терраса над обрывом.

— Пойдём туда, — сказала я и тут же замерла.

Из-за дома появились мальчишки, бегущие со всех ног. При виде нас они резко затормозили, а потом Северус сразу бросился ко мне с криком:

— Мама! Папа!

Я подхватила его на бегу, прижимая к себе худое тельце. Хотя уже не такое худое. Тоби сразу отобрал сына.

— Эль, ну ты думаешь вообще? Он же тяжёлый! Привет, хулиган!

— Па, привет. Мам, ты чего плачешь?

— Это она соскучилась по тебе, — проворчал Тоби. — Ну что, Сев, познакомишь со своим другом?

Я вытерла слёзы, глядя, как Северус представляет сына Дарси.

— Дерек, смотри, это мой папа! Пап, это Дерек!

Тоби серьёзно пожал руку круглоголовому крепышу. Волосы ребенка выгорели на солнце, а сам он был коричневым от загара. Наш Сев тоже загорел, но меньше — да и то, бегать целыми днями в одних шортах под палящим солнцем он начал позже Дерека.

Нас услышали, и подтянулись все мои четыре подруги. Все кроме Поппи очень мило представились Тобиасу, рассматривая его во все глаза. А потом из дома вышел мистер Дарси. И я поняла, на кого похож их сын. Высокий голубоглазый блондин с крупными и выразительными чертами лица мне сразу понравился своей дружеской улыбкой.

— Знаменитая Эль? — усмехнулся он. — Счастлив увидеть вас в добром здравии.

— Чем это знаменитая? — удивилась я. — Мне тоже приятно, наконец, с вами познакомиться. А это мой муж.

— Джеф, — протянул мистер Дарси руку моему мужу. — Поговорим в кабинете? Пусть пока девчонки сплетничают.

— Тобиас. Буду рад, — кивнул Тоби. — Эль, ты как?

— Иди-иди!

— Мы её не обидим, — рассмеялась Береника, увлекая меня за дом, на террасу, — Элен такие пирожные испекла к твоему приезду, пальчики оближешь!

— Ой, а у меня для вас подарки! — спохватилась я. — И для мальчишек. А где они?

— Да брось, — сказала Поппи, — пусть побегают. За ними есть, кому присмотреть. А что за подарки?

Мы весело провели время до обеда, девушки рассказывали про Северуса, про их дружбу с Дереком, и вообще о событиях, которые происходили без меня. Но гораздо больше расспрашивали о наших с Тоби приключениях. Оказывается, все трое дали уже Сметвику обет о неразглашении, так что я много могла рассказать, вызывая то восхищение, то возмущение. Кассиан был единогласно признан мерзавцем, да и других эпитетов для него хватало. Но про дракона я все же умолчала. Лиара вызвала у всех любопытство. Пообещала, что познакомлю. На Эриоку и Банди тоже хотелось посмотреть всем. И подарки мои оценили высоко.

К обеду прибыла мать мистера Дарси, величественная леди Анжелика, вместе с внучкой Лиззи. Им тоже понравились браслеты. А девочка была больше похожа на Элен, свою тётю, чем на черноволосую Беренику. И как так получилось — ведь черные волосы должны быть с доминантным геном. А Дерек тоже светленький.

Мы отобедали все вместе на свежем воздухе. Было весело и интересно. Тоби о чём-то секретничал с Джефом и являл собой разительный контраст с мужем Береники. Всё-таки Тоби очень к лицу были длинные волосы, особенно собранные в хвост. Выглядел он настоящим испанцем. Или итальянцем. Я в них не сильно разбиралась. И нос, несколько крупноватый, ничуть его не портил, а напротив добавлял харизматичности.

Джеф помог мужу с извлечением воспоминаний, которые были отправлены в Мунго Сметвику.

Ближе к вечеру мы всё же распрощались с дружным семейством и перенеслись домой.

***

Когда все уснули, Тоби всё же напомнил мне про обещанный разговор. А я так надеялась, что он забыл.

— Что именно ты хотел бы узнать? — спросила я, со вздохом садясь в кровати и опираясь о спинку.

Муж тотчас подсунул мне под спину подушку и устроился рядом.

— Ты зря думаешь, что я собрался устроить допрос, — он приобнял за плечи, чтобы я могла устроить голову на его плече. — Чего ты боишься, Эль?

Даже задумалась — а правда, чего? Что может случиться такого после честных ответов?

— Чего боюсь? Наверное, того, что ты разлюбишь меня, или вообще решишь развестись, или просто жить отдельно. А может, перестанешь мне доверять? Или запрёшь дома.

— Ага, потрясающе, Эль. И кто кому сейчас не доверяет?

— Но ты даже не представляешь, что я могу рассказать, — поспешила я оправдаться.

— Тем более мне нужно это узнать! Ты не устала держать всё в себе, милая? Тебе не тоскливо, что не с кем поделиться волнующими тебя проблемами? Или ты делишься только с подругами?

В последнем вопросе прозвучала явная обида. Но только первые вопросы попали на благодатную почву. Я действительно устала от того, что даже с Тоби, с мужчиной, которого люблю, от которого жду детей, постоянно что-то скрываю. А ведь раньше я не была такой скрытной. В той, прошлой жизни.

Я потеснее прижалась к мужу и не стала требовать гарантий, что он в любом случае останется со мной. Хотя очень хотелось.

— Однажды я решилась сказать тебе, что я ведьма, — привела я последний довод.

— И я не поверил. Помню. Дурак был. Или просто спрятался от проблем. Иногда, Эль, так бывает. Когда ты понимаешь, если это правда, то КАК жить дальше?!

— А сейчас поверишь?

Он хмыкнул и поцеловал меня в макушку:

— Ты просто рассказывай, рыбонька. А там видно будет.

— Всё рассказывать? — я с тоской поглядела в не плотно зашторенное окно. Хотелось спать.

— Эль! Не тяни.

Вздохнув, я начала:

— Я родилась в большой семье в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году.

— Погоди. Ты в курсе, что сейчас на дворе тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый?

— Вот видишь, уже не веришь!

— Понял. Молчу. Продолжай!

В коконе его рук было так уютно! Я продолжила. Хотя о детстве и юности постаралась говорить кратко, но так не получалось. Захлестнули воспоминания. Вспомнились мама, папа и сёстры. Вспомнились маленькие племянники. Семейные праздники, походы в горы и на озёра. Россия.

Тоби слушал внимательно, иногда ободряюще сжимал руки, иногда целовал в висок, или нежно поправлял прядь, упавшую на лицо. Словно сообщал — ты видишь, я ещё тут, никуда не сбежал, и по-прежнему тебя люблю.

Попадание описать было сложнее всего. И дело не в словах, а морально. Даже муж затаил дыхание. И я, пользуясь моментом, рассказывала всё. И как переживала из-за его отношения и хотела с ним переспать — тоже не обошла вниманием. А он ничего на это не сказал. На миг стало обидно, но ведь сама не хотела, чтобы перебивал.

Так что продолжила — выложила про зелья, господина Рокка, банк Гринготтс и гоблинов, про посох и Пифию, про пророчество и поиск папоротника, про Волдеморта, и про девчонок. Наконец — про свой последний сон.

— Начнём с конца, — хрипло проговорил Тоби, когда я замолчала. Он откашлялся. — У меня будет несколько вопросов. Ты серьёзно веришь, что именно гоблины проводят ритуал основания нового магического рода волшебников?

— А разве нет?

— Нет! — фыркнул муж. — Откуда вообще такие мысли?

— Но Сметвик говорил…

— Заблуждался. Но это же не всё? Такие подробности, Эль. Либо у тебя невероятно богатое воображение. Либо ты о чём-то важном забыла рассказать.

Разумеется, забыла, или нарочно умолчала — про Поттериану. И пришлось вспоминать. Книги, фильмы, фанфики.

На часах было половина шестого утра, когда я не то, чтобы закончила, а просто выдохлась и окончательно охрипла.

— Спи, — тихо сказал Тоби, укладывая меня на подушку и накрывая одеялом. — Ты умница, девочка! Вот, глотни, станет легче.

Вкус я узнала — зелье сна без сновидений. И где раздобыл? Послушно выпила. И провалилась в забытье — никогда еще за последние месяцы мне не было так легко на душе.

***

Проснулась я поздно. А посмотрев на часы и вовсе ахнула — пять часов вечера. В приоткрытую форточку с улицы доносились детские голоса. Кто-то приехал в гости?

Я тихонько пробралась в ванную, так как снизу долетел чей-то разговор. Точно гости. Тщательно умывшись и причесавшись, я оделась и на цыпочках спустилась вниз. На кухне я с удивлением увидела четверых мужчин, сидевших перед опустевшими чашками с очень мрачными лицами. Да, меня мало удивило присутствие Сметвика. Даже Джеф Дарси вполне вписывался в привычную картину мира. Но вот что здесь делал мой брат Джей? Откуда он взялся?

— Заходи, Эль, — сказал вдруг Тоби, сидевший к выходу спиной.

Все обернулись, посмотрев на меня. И я выдохнула, увидев на их лицах приветливые улыбки. Мужчины разом поднялись с мест, ожидая, когда я сяду.

— Военный совет? — хмыкнула я, надеясь шуткой разрядить обстановку. — Привет, Джей! Какими судьбами?

— Здравствуй, сестрёнка. Меня Тоби нашёл.

— Ваше имя на самом деле Алёна? И вы русская? — спросил Джеф.

Я возмущённо посмотрела на Тоби. Но тот не смутился.

— Эль, ты рассказала слишком важную информацию, чтобы это можно было просто проигнорировать. Разумеется, мы все принесли непреложный обет. Всё сказанное останется между нами.

— И я рад, что всё выяснилось именно сейчас, — вступил в разговор молчаливый Сметвик. — В твоём положении, Эль, лучше прекратить совершать подвиги в одиночку.

Я не знала, что и думать.

— Но я не одна. Девочки…

— Так получилось, что все эти девочки, нам тоже не безразличны, — сурово прервал меня Джеф. И я испугалась, неужели Тоби сообщил ему об изнасиловании сестры? — Не дёргайся, Эль. Как бы ни было мне больно, как бы я ни жаждал отомстить этому сумасшедшему ублюдку, у меня семья, двое детей, мать и любимая сестра. Возможно, я плохой брат и не имею чести. Но я лучше помогу сестрёнке с воспитанием детей, подниму на ноги своих, дам им хорошее образование и возможность выбора своей дороги в жизни. И постараюсь, чтобы мать ни в чём не нуждалась. Но, Мерлин и Моргана! Если у меня представляется возможность вместе с друзьями хоть как-то изменить ту страшную картину мира, о которой рассказал Тоби, то я точно в деле. И постарайся понять и донести до подруг. Война — это мужское дело! Другое дело, если бы у вас никого не было. Но мы пока есть.

У меня от его слов мурашки поползли по спине. Конечно, он был прав. Но я и не собиралась воевать, и девчонки, насколько я знаю, тоже.

— Но чем-то я могла бы помочь?

— Нет.

— Да.

Джеф со Сметвиком встретились взглядами, но целитель не смутился:

— Эль. С книгами, думаю, будет сложнее. С фанфикшеном вообще лучше не связываться, иначе бессмысленно и начинать. Но вот эти, как их, фильмы, они ведь повторяют книги, пусть и не дословно?

— В целом, насколько помню, да, — кивнула я.

— Гарри Поттер, — покачал головой Джеф. — Я учился с Карлосом Поттером на пару курсов младше. Тот ещё типчик. Хоть и кругом чистокровный.

— Так вот, — продолжил Сметвик, — могла бы ты отдать свои воспоминания обо всех восьми — (правильно?) — просмотренных фильмах? Мы хотим это увидеть своими глазами.

Тоби сжал мою ладонь:

— У целителя это получится лучше, солнышко. Но я тоже умею. Или могу тебя научить.

— Я справлюсь, — ответила я. — Сэр Герхард меня учил.

— Вот и чудно. — Сметвик поднялся. За ним и Джеф. Тоби и Джей Ли остались сидеть. — Флаконы пустые найдутся?

— Конечно, — поспешила я с ответом, — у меня есть запас. Но где вы возьмёте думосбор?

— У меня есть, — перебил начавшего говорить целителя Джеф Дарси. — Если недели через две всё будет готово, приглашаю всех к нам. Скажем, в понедельник, десятого августа. Я как раз вернусь из поездки. Не стоит нам с этим соваться в Мунго. Тем более у тебя, Морган, там всякое случается. Что ты, к слову, с той медсестрой сделал?

— С которой? А! Та, что не доложила про Эль? Ну как что — уволил к чёртовой матери без рекомендаций. Видел её недавно — торгует чем-то в Лютном, ну да пускай.

Мужчины принялись пожимать руки друг другу, прощаясь. А я позвала с улицы сына Джефа. Северус тут же стал меня упрашивать поиграть с ним. Предложила ему помочь мне с зельями. Я ведь даже почту свою не проверяла от С.Д. Рокка. Забросила всё.

Только муж не позволил:

— А поесть? И Сев уже голодный. Идите-ка оба на кухню. Данко приготовил очень нежную вырезку. И твой любимый красный суп, Север! А я пока с родичем пообщаюсь.

Мужчины удалились на улицу, а мы с сыном послушно пошли обедать.

Следующие две недели я посвятила себя зельям на заказы от С.Д. Рокка, коих накопилось немало, и несколько тяжёлых часов провела в попытке извлечь свои воспоминания.

Тоби предлагал свою помощь, но я пока держалась. Сдала же я экзамен сэру Герхарду, пусть и с четвёртого раза.

В итоге в понедельник утром, когда предстояло идти в гости к Дарси, я сидела в спальне и гипнотизировала восемь абсолютно пустых флаконов на тумбочке. Они словно издевались надо мной, поблескивая чистыми боками. Но ведь должно же получиться!

На неделе всё как-то не сосредоточиться было. То вытяну половину фильма, то вообще микс из трёх вперемешку — это когда же я так смотрела? Так что перепортила флаконов десять. Лишь сегодня вдруг вспомнила, что когда-то ходила в кинотеатр с сестрой и подругой на «Гарри Поттера», на премьеру каждого фильма. И качество там естественно на порядок лучше, чем копии из интернета под комментарии сестры.

Стало немного легче. Память постепенно сдавалась, и к трём часам дня пять флаконов из восьми заполнились белёсой дымкой.

Не заметила, как пришёл муж. Подняла глаза, а он стоит в дверях, прислонившись плечом к косяку. И задумчиво на меня смотрит, сложив руки на груди. Он вообще стал целыми днями куда-то пропадать на своём мотоцикле, а я не спрашивала. Слишком занята была зельями, и обучением Сева. Мелкий вдруг проявил к зельеваренью сильный интерес. И схватывал всё на лету.

— Что? — я убрала палочку от виска. Ту самую, что осталась от другого мира. Почему-то она слушалась меня гораздо лучше, чем моя первая, от Олливандера.

— Устала? — спросил Тоби, оторвался от косяка, подошёл и присел передо мной на корточки. — Эль! Я верю, что ты сильная и кругом молодец! Но ты скажи, если нужна помощь. Я буду только рад.

— Ты будешь рад, если я стану слабой? — уточнила ворчливо.

Он засмеялся и пружинисто поднялся, потянув меня за руку.

— Точно устала! Подвинься-ка сюда. Вот так, умница. Подними глазки, рыбонька. Сосредоточься на шестом фильме. Готова?

Кивнула благодарно, с удовольствием разглядывая его глаза. Так бы и смотрела вечно.

— Есть, — донеслось до меня.

— Так быстро? — Я с удовольствием наблюдала, как ловко Тоби поместил дымку во флакон. — А ты давно вернулся? Я не слышала мотоцикла.

— И не услышишь больше, сделал бесшумным. Так, не отвлекайся! Седьмой фильм!

Скоро уже все восемь флаконов содержали в себе мои воспоминания. В голове у меня их не осталось, но их и так всё равно, что не было. Две недели искать пришлось. Хотя, признаться, просто не очень старалась, всё оставила на последний день.

— Отправляемся? — Тоби осторожно укладывал флаконы в специальную сумку с кармашками. Это нам Сметвик прислал неделю назад. Презентовал для моих зелий, в надежде на будущее сотрудничество. — Обедать не будем, Джеф велел голодными приезжать.

— Ты уже с ним сдружился, как посмотрю?

— С Дарси-то? Ну а что, нормальный мужик.

— У тебя и Кассиан нормальным был.

Тоби замер, с подозрением посмотрев на меня:

— На что ты намекаешь? — и бровь поднял, как канонный Снейп.

— Ты у меня самый лучший, — улыбнулась я, уходя от ответа.

— Вот именно, запомни это хорошенько!

Я убежала в ванную, всё-таки в гости идём. Моему брату Джею выдали жёлудь, так что он прибудет прямо к Дарси. Лиара уже третий день где-то пропадала, и фей с собой забрала. Но её чёрный шушпанчик прилетал и сообщил, что у них всё в порядке, просто дела.

По-моему, Пелло с Руни не поладили. По крайней мере в субботу два комочка, чёрный и белый, на моих глазах сцепились прямо на столе и немного покатались дружно шипя и пачкая шкурки в остром соусе из опрокинувшейся банки. Чем это закончилось, не знаю, отвлёк Тоби, которому что-то понадобилось в ванной. А потом увидела только Руни, сердито вылизывающую свою шкурку.

— А где Пелло? — спросила осторожно.

Руни пыхнула дымом: «Убрался! Туда ему и дорога!»

«Да что вы не поделили?» — так же мысленно посетовала я.

«Ничего!»

Очень информативно! Расспрашивать больше не стала. Авось, помирятся ещё сами.

А Руни взмахнула вдруг крыльями и вылетела в окно — Северуса разыскивать. Вот только мысленный вопль слышала, наверное, вся моя семья: «Ненавижжжжжу!».

Ровно без трёх минут пять мы собрались в холле. Тоби подхватил Сева, обнял другой рукой меня и скомандовал:

— Поехали!

Дарси нас уже ждали. Сына тут же утащили Дерек и Лиззи, меня забрали Элен с Береникой на террасу, а мужчины ушли в дом.

Поппи явилась, когда мы уже пили чай.

— Будешь обедать? — спросила Береника. — Ты чего, вообще, опаздываешь?

— С Дамблдором воевала, — вздохнула Поппи. — Три недели осталось до прибытия детей, а ещё даже половины зелий нет, что я заказала. Куда это годится? Нет, я, конечно, могу большую часть сварить сама, только мне-то кто заплатит? Альбусу что — попечители, мол, никак не хотят достаточно средств выделить, хоть сама иди с ними ругайся. Итак, от отпуска осталась неделя, а я каждый день на работе.

— Давай, я помогу, — предложила я. — Только директору не сообщай.

— Не надо, — отмахнулась она и улыбнулась эльфу, поставившему перед ней овощное рагу. — Спасибо, Рики. Мне Сметвик обещал выделить всё недостающее из своих резервов, если понадобится. Но сам факт! А!

Она принялась за еду.

— Девочки, — сказала Элен, — завтра иду к Сметвику на проверку. Скажет точно, что с беременностью. А то я пока у мамы гостила, так и затянула с визитом. А там то одно, то другое, жизнь ключом бьёт.

— О! — Поппи оторвалась от еды, — будете вместе с Эль ходить с животами. Правда, у неё уже почти три месяца. А у тебя пять недель.

— Что ж ты молчала?! — в один голос спросили меня Элен и Береника.

— Так получилось, — смутилась я. — Пока ещё сама не могу привыкнуть. Так странно.

— А огурчиков нет солёных? — спросила вдруг Поппи. — Я знаю, что тётя Анжелика всегда с тобой присылает.

— Так мы вчера с Элен полбочонка уже съели, а потом мужики брали на закуску, — посетовала Береника, — но может и осталось что-то. Рики!

Я захлопнула рот, поняв, что таращусь на подруг в удивлении. Огурчиков тоже хотелось, давно я их не ела. Могла ведь и сама засолить, так в голову как-то не пришло. Но озаботило другое.

Появился эльф и положил два пупырчатых плода перед медиковедьмой.

Сглотнув, я невольно позавидовала подруге, которая весело захрустела. Береника попыталась у неё стащить один, но Поппи оказалась шустрее.

— Моё!

— Знаете что, — высказалась я решительно. — К Сметвику завтра идём вчетвером!

— Мне-то зачем? — фыркнула Поппи, дожевывая второй огурчик. — Я его и так каждый день… Ты что имеешь в виду, Эль?

Что я имела ввиду — мы все узнали на следующий день в кабинете главного целителя Мунго.

Он молча осматривал сначала нас с Элен, потом Беренику и самую последнюю Поппи. Та была растерянной и даже не сопротивлялась.

— Итак, леди, — Сметвик занял место за столом и обвёл нас всех мрачным взглядом. Потом, подумав, вытащил из ящика и поставил на стол четыре одинаковых флакончика с серебристой жидкостью. Прокомментировал ядовито: — Витаминчики!

— Морган! — Поппи начинала сердиться.

Сметвик вздохнул:

— У Эль и Элен по двое, у вас двоих — по одному. — Он взмахнул палочкой над стопкой пергаментов и протянул нам по листку. — Угораздило же всех четверых в такое время!

Береника и Поппи сникли, рассматривая результаты обследования, а Элен, напротив, сияла, как новенький галеон и ко всем в листки успела сунуть любопытный нос.

— Все хоть здоровы? — спросила я, бегло отметив в своём диагнозе цифру 12. Видимо столько недель.

— На удивление, — доктор поднялся. — Витамины забрать! Ко мне на приём каждые две недели. Можете так же, толпой. Мне же проще будет.

— У меня такое чувство, что ты, Морган, чем-то расстроен? — Поппи пришла в себя и преградила целителю путь.

— Девочки, — быстро сказала Береника, — нам пора! Пойдём, обрадуем Джефа!

Мы поспешили удалиться, оставив Сметвика на растерзание нашей подруги.

Возвращались в дом Дарси, где нас с Северусом оставили ночевать. Потому что нас одних Тоби домой отпускать не хотел, а сам с мужиками смотрел и пересматривал в думосборе Джефа фильмы про Гарри Поттера.

В той комнате у них стоял дым коромыслом. Курили все — трубки. Даже Тоби. Я принесла им лимонад из свежевыжатых лимонов, чтобы заодно проверить, что там и как. Так муж сразу прогнал, мол, ничего интересного, и вообще мне дымом дышать вредно. Они там полночи ещё сидели.

Тоби пришёл под утро с красными глазами и долго стоял над кроваткой мирно спящего Севера с мрачным видом. Потом наклонился, погладил по отросшей шевелюре и поцеловал в лоб.

Я сделала вид, что сплю, чтобы его не смущать. Наверное, посмотрел последнюю серию, где его малыша убивает змея Темного Лорда. Помню, я тогда плакала в переполненном зале кинотеатра.

Тоби разделся, занырнул под одеяло и сразу крепко прижал меня к себе. Обняла его сонно. Он, когда переживает, всегда такой ласковый становится. Аж сердце от нежности щемит.

Или это мои гормоны дают себя знать?

Сметвик тоже оставался на ночь — гостевых комнат у Дарси хватает, правда с ним моего брата поселили. Спать, как и Тоби, они ушли под утро, вот целитель и был страшно недоволен, когда мы с девочками его разбудили в полдень и заставили переместиться в Мунго — не выспался, да ещё под впечатлением от фильма остался.

Когда мы вернулись, Тоби ещё спал. Северус с Дереком что-то откапывали на заднем дворе, хорошо перемазавшись в земле и глине, а за столом на террасе одиноко пил сок Джей.

При виде нас, брат вскочил, но стул успел отодвинуть только для Элен. Джентльмен!

Рикки принесла нам лимонад и свежие пышки.

— Как просмотр? — спросила я Джея. — Понравилось?

— Как сказать, — криво улыбнулся братик. — А у вас как? Успешно сходили?

Береника смешно сморщила носик:

— Как сказать.

— Что такое? — сразу обеспокоился парень. — Что-то с Элен?

Мисс Дарси ободряюще ему подмигнула:

— Со мной всё в порядке — двойня, пять недель. И у Эль тоже двое, только уже двенадцать недель. А вот у Береники и Поппи — бедаааа.

— Да говорите уже. Может, помочь чем-то надо?

— Четыре с половиной недели у Береники, и ровно четыре у Поппи, — отчиталась Элен.

— Э-э. Все беременные, что ли? — сообразил, наконец, Джей. — Так это же хорошо?

— Умница! — Элен чмокнула его в щёку. Парень скосил на неё глаза и усмехнулся.

— Не думаю, что Джеф обрадуется, — вздохнула Береника.

— Чему я должен обрадоваться? — послышался голос её мужа. Мистер Дарси обходил дом, щурясь на солнце. — Дорогая?

Береника смотрела на него с сомнением. Мы тоже дружно затаили дыхание.

Джеф ждал ответа.

— Я потом тебе скажу, — выдала Берри.

Элен подавилась соком, Джей схватил палочку, тихо произнеся заклинание.

— Хочешь соку? — поспешно спросила Береника, хватаясь за графин.

— Милая, я хочу знать то, что все здесь присутствующие уже знают, — Джеф всё же взял стакан сока и сделал большой глоток.

— Я беременна! — выпалила его жена.

Джеф выплюнул сок в траву:

— Что ты сказала?

Она вскочила и ушла в дом, гордо задрав подбородок. Джеф обвёл нас обвиняющим взглядом и, отшвырнув салфетку, отправился за женой.

— Не понимаю, — сказал Джей. — Дети — это же такое счастье.

— Ты милый, — усмехнулась Элен.

Я спрятала улыбку за стаканом. А потом тоже встала.

— Пойду, проведаю, как там Тоби.

Оставив молодёжь на террасе, сначала прогулялась к мальчишкам. Яму они уже вырыли себе по пояс.

— Вот зачем это вам? — поинтересовалась я.

— Это от врагов, тётя Эль, — пояснил Дерек. — Ловушку делаем.

— Каких ещё врагов?

— Ну, мам! — Сев вытер рукавом нос, сделав его ещё грязнее. — Так надо!

— Клод приедет, — сразу выдал Дерек. — Мы сейчас постелим сюда ткань, сверху присыплем землёй. И будем от него убегать — и перепрыгнем, а он провалится.

— Очень умно, — покачала я головой. — А если он ногу сломает?

По невозмутимому виду мальчишек было ясно, что именно этого им и хотелось. Я сама этого Клода не видела, но от Северуса наслышалась. Щупленький пацан был старше них года на два, и жутко задирал нос. Он приходился Дарси дальней роднёй и родители часто его подбрасывали то сюда, то к Анжелике Дарси, то еще к кому-нибудь из родни. А сами занимались раскопками где-то в Африке и подолгу не бывали дома.

И что мне было делать?

— Есть такая пословица: «Не рой другому яму — сам в неё попадёшь». Так что подумайте хорошенько и яму закопайте.

Мальчишки переглянулись.

Решив, что дело сделано, пошла в дом.

Тоби сразуприоткрыл глаз и поинтересовался:

— Который час?

— Половина второго, — я присела на край кровати. — Поехали домой?

— Что сказал Морган? — Тоби тут же залез под мою рубашку рукой и погладил живот.

— Витамины прописал, — я хихикнула. — Тоби! Я боюсь щекотки!

— А где Сев?

Поняв, к чему он клонит, отсела подальше. Ну, правда, мы же в чужом доме!

— На улице. Роют с Дереком яму для врага.

— А! Клод приезжает?

— Ага. Поехали домой, а? И Дерека заберём.

— Эль, ну ты думаешь? Клод тогда будет Джефа доставать, или Беренику.

— Ничего, тут Элен, а он её боится.

Домой мы отправились, но Дерека не взяли — его родители продолжали выяснять отношения, и беспокоить их мы не решились.

Переносил нас эльф. Данко явно любил бывать у Дарси и с грустью оглянулся на дом. И выражение лица точь-в-точь как у Севера, смотрящего на насупленного Дерека. Тоби посадил себе сына на шею, тот ахнул и вцепился в отцовские волосы. Дерек завистливо округлил глаза.

— Эль, готова? — Тоби притянул меня к себе. — Данко!

Миг — и мы дома.

Ну, как дома? На этот раз мы оказались перед воротами, за немаленькой толпой зевак. Хорошо, они не заметили нашего появления.

А дома у нас больше не было — мы замерли, разглядывая пепелище. Запах гари витал в воздухе, кружились серые хлопья, потревоженные лёгким ветерком. Где-то я уже это видела. Не хватало только…

— Шушпанчик! — шмыгнул носом Северус, выводя нас из транса.

На Тоби мне было больно смотреть — это же его родной дом! Лицо мужа закаменело.

— Какое несчастье, — говорила сбоку какая-то женщина, — у них маленький сын был. Говорят, даже не проснулись. Никто не спасся.

— Так это ночью случилось? — спросил кто-то.

— Прямо ночью, — подтвердила самая осведомлённая, — после полуночи. Ещё пёс у Макферсонов завыл. Пока мы добежали, тут уже стена огня была. Уж так полыхало, так полыхало! Мы боялись, что все дома вокруг пожгет. Пожарная машина подъехала, но она только снаружи поливала. В дом уже никто зайти не пытался. Опоздали. Но затушить смогли.

— Да чего они смогли! — перебил пьяный мужичок, — как творилась в этом доме всякая чертовщина, так и горел он, по-бесовски. А как выжгло всю эту дрянь, так и погасло само собой. Только в небе я видел череп, вот точно говорю!

Я ахнула, сделав шаг назад. Но Тоби ухватил за руку:

— Мы под пологом невидимости, не шевелись, — прошептал он. — Данко, тебя они не видят?

— Нет, хозяин.

— Да всё ты врёшь, — разорялась соседка, — привиделось с пьяных глаз!

Тоби наклонился ко мне:

— Эль, Джеф говорил, что у тебя есть портключ в его квартиру в Лютном?

Я быстро нашарила в кармане свой кошель и отыскала нужный желудь. О том, что сгорели подарки из того мира, драгоценности и монеты Тоби, его мотоцикл, машина, наша славная кухня — я пока просто старалась не думать. И сильно надеялась, до дрожи в пальцах, что феи и Лиара были ночью где-то далеко. Иначе…

— Данко, ты сейчас с нами, цепляйся, — тихо командовал муж. — Чтобы потом смог нас найти. Потом сюда вернёшься и все осмотришь незаметно, вдруг что-то осталось. Эль, давай!

Я оторвала шляпку.

Глава 22

Мы переместились в абсолютную темноту. Но Тоби тотчас осветил «Люмосом» крохотную гостиную со стареньким диваном и камином напротив него. Ещё одно заклинание, и несколько полешек в камине принялись весело потрескивать, заодно освещая комнату. Из гостиной выходили четыре двери.

— Данко, — Тоби поставил Северуса на пол, но тот продолжал цепляться за отца, с испугом озираясь вокруг. — Ты можешь как-то отвлечь толпу зевак?

— Да, хозяин Тоби!

— Тогда попробуй это сделать в первую очередь. Потом осмотрись внимательно — не могло же выгореть всё, что-то могло остаться. И по сторонам глянь, может ворон и твоя летучая мышь смогли спастись и сидят где-то неподалёку. Потом сразу обратно. Если народ уйдёт, я отправлюсь с тобой.

Домовик кивнул и исчез.

— Эль, посмотри, есть тут какая-нибудь еда. Северус, осмотрим домик? — Тоби снова зажёг огонёк на палочке и вместе с малым вышел в одну из дверей, а я по наитию ткнулась в другую и сразу оказалась на кухне. Тут было светлей — на скошенном потолке имелось небольшое окно, в которое лился дневной свет. Стало понятно, что мы на верхнем этаже.

Квартирка в Лютном оказалась на редкость уютным гнёздышком. И если бы не раздрай в душе, я бы только порадовалась возможности тут пожить. Только всё воспринималось сквозь сильную отрешённость, словно боль в душе только притаилась до поры до времени, и ждёт удобного момента, чтобы напасть.

Помимо крохотной гостиной с камином, здесь имелась маленькая, но очень функциональная кухня, спальня с двуспальной кроватью, и детская с двумя кроватями под пологами, разукрашенными единорожками и другими магическими существами. Тесновато — даже моя однокомнатная квартира из прошлой жизни была просторнее. И окна везде, кроме того, в кухне — крошечные, с толстыми почти непрозрачными стёклами, да ещё закрыты плотными гардинами. И потолки низкие — встав на цыпочки, можно было дотронуться до потолка ладонью. Тоби ненамного меня выше, но ходил, чуть пригибаясь.

Одно угнетало — это чужой дом, а нашего больше нет. Вообще. Не существует.

Северус с непосредственностью ребёнка скоро освоился и легко согласился поиграть в детской, где быстро уснул прямо на потертом ковре в обнимку с найденным здесь же облезлым кроликом без одного глаза. У меня сердце сжалось от воспоминания об обезьянке, с которой он так и спал каждую ночь. А теперь и её нет. И ведь Сев даже не жаловался с момента попадания в эту квартиру. И не спрашивал ничего, словно сам всё понимал.

Я нашла в морозильном шкафу в кухне мясные полуфабрикаты и хлеб с маслом — все под стазисом прекрасно сохранилось — и принялась готовить обед. Тоби расположился в гостиной с найденной на подоконнике газетой в ожидании Данко. А домовик всё не появлялся. Неужели всерьёз принял приказ искать что-то ценное в пепле и перелопачивает черные головешки? А может, пытается зевак разогнать, и не получается?

Вздохнув, помешала на сковороде кусочки мяса, похожего на свинину, и слила воду из кастрюльки со спагетти, заправив их маслом. Закипел на плите чайник.

Только Тоби есть отказался. А Северус, переложенный в кроватку, сладко спал. Пришлось наложить на всё чары стазиса — не греть же заново, когда все захотят обедать. В спальне я обнаружила полку с книгами, так что от нечего делать взяла перечитывать имеющуюся здесь «Лавку древностей» Диккенса, решив пока не приставать к Тоби. Мне-то нелегко, а он в сгоревшем доме с детства жил.

Примерно на десятой странице меня тоже начало клонить в сон, когда хлопок в гостиной известил о появлении Данко.

Наш ушастик с рыжим чубчиком с ног до головы был измазан в саже. Но лицо освещала широкая улыбка.

— Человеки разошлись, — сообщил он. Так иногда Северус выражался. — Лаборатория сохранилась, там все.

— Кто все? — оживился Тобиас.

— Дроу и феи, и ворон, и мышь, и шушпанчики, — перечислил Данко. — Только у дроу раны, она слаба. И шушпанчики еще не восстановились, они удержали огонь.

— Так, — Тоби с сомнением посмотрел на меня. — Эль, ты останешься?

Я очень не хотела оставлять Северуса одного, но и оставаться в неведении тоже не хотелось.

— Понял, — сделал муж свои выводы. — Данко, как там Эриока?

— Она лечит Лиару.

— А Банди?

— Он жив, всё хорошо.

— Отлично, приведи его сюда, пусть останется с Северусом. А потом перенесешь нас в лабораторию.

Банди появился в квартире спустя несколько секунд и преданно уставился на Тоби.

— Приглядишь за ребенком? — спросил тот.

Фей кивнул, безошибочно нашёл глазами нужную дверь и скрылся в детской.

Мы взялись за лапки Данко. Меня немного потряхивало от переживаний. Миг — и мы в лаборатории, в предбаннике. Тут теперь тесно — огромный мотоцикл мужа занял много места.

На диванчике лежала Лиара, а Эриока промывала две длинные раны на ее боку.

Крови уже видно не было, но края ран выглядели неприятно. Девочка оглянулась на нас, а дроу попыталась встать.

— Не надо, — сразу сказала я, — что с ранами?

— Что здесь произошло? — спросил Тоби.

— Это моя вина, — Лиара всё же отстранила Эриоку, встала с диванчика и сразу опустилась на одно колено перед нами. В её руках сверкнуло лезвие тонкого стилета.

Я попыталась остановить её, точнее — хотела попытаться, но Тоби не позволил, сжав мою руку выше локтя.

— Признаю вину и даю обет, — цвет её кожи быстро начал темнеть, а волосы напротив — выцветать на глазах. Уши вытянулись, заострившись на кончиках. Дроу одной рукой оттянула ухо, а другой стремительно поднесла стилет к уху, делая прокол насквозь в верхней части.

Я дышать боялась — мне вообще показалось, что она его отрежет. Но Лиара с недрогнувшим лицом, подняла с пола какую-то железку и протянула Тоби вместе со стилетом:

— Позвольте по капле вашей крови.

Муж молча взял и то, и другое, уколол себе палец и капнул на железку — тут я разглядела, что это был просто какой-то винт — из мотоцикла выпал, что ли?

Я тоже капнула крови, когда Тоби осторожно сам сделал мне надрез. Винт засветился, когда Лиара взяла его обратно. Она что-то прошептала над ним, коснулась появившейся из рукава палочкой, потом вставила железяку в ухо, та изогнулась, принимая форму кольца и срастаясь в сплошной ободок прямо на глазах. По черной щеке девушки скатилось несколько красных капель, оставляя дорожки запекшейся крови. Опять смена образа — и перед нами снова смуглая черноволосая Лиара. Только в аккуратном маленьком ушке серьга в виде кольца так и осталась — не на мочке, а с задней части ушной раковины, чуть выше середины. Рана больше не кровоточила.

Девушка легко встала с колен и покачнулась, вот теперь мне позволили её поддержать, и мы вместе с Эриокой уложили её обратно на диван.

— Если лаборатория цела, у меня там есть мазь — в зеленом флаконе на нижней полке справа, — сказала я девочке-фее, та понятливо кивнула и скоро уже наносила эту мазь на раны дроу.

Конечно, прошло слишком много времени, чтобы они затянулись мгновенно, но по крайней мере лицо Лиары прояснилось, а края ран сомкнулись, оставив лишь тонкие полосы. Возможно останутся шрамы, но едва приметные — и то, если оружие было заговорённым. Рецепт этой мази я нашла в книге, купленной когда-то в Черняковке: «Высшие зелья от валькирии Марго». Сварила на случай царапин у моих мужчин, хотя там речь шла именно о боевых ранениях.

— Я вернулась в дом вечером, вас не было, — начала она свой рассказ прикрыв глаза. — Позвали свинью заколоть, согласилась вот. Но мои кинжалы не для того, хотела позаимствовать у вас что-то подходящее. Обычные ножи не годились, я поискала в ящиках на кухне что-то более подходящее. И нашла этот кинжал. Он был завернут в кусок холстины. Сильно походил на ритуальный. Я виновата, что вообще проявила любопытство. Я взяла его в руки так неосторожно, что поранилась, а скорее всего — он был на это заговорён. Кровь впиталась мгновенно.

— Ох! — я прижала руки к губам, и на вопросительный взгляд Тоби сразу пояснила: — совсем про него забыла! Сунула на время, думала позже спрячу.

— Эль!

— Это кинжал Волдеморта. Мне дали его в руки, чтобы я перерезала горло Элен. Он так и остался у меня, когда мы с ней аппарировали с той поляны.

— Он кто? — глухо спросила Лиара, — некромант?

— Темный Лорд, — пожала я плечом. — Что было дальше?

— Кинжал мгновенно впитал мою кровь, — повторила девушка, — и потеплел. Даже засветился немного, и я сразу поняла, с чем имею дело. Выскочить на улицу и трижды вонзить его в землю было делом минуты, но я просто не успела. Их было пятеро. Четверо — опасные для людей, но не для меня, а главный — очень серьёзный маг. Он то и нанёс мне раны. Он выпустил в небо метку с черепом и змеёй, он вызвал адское пламя.

Её голос затих. Девушка отвернулась к стене, потом снова повернула к нам голову:

— Кинжал Темного Лорда вдоволь напился крови сильных магов, и кровь главного пришлась ему по вкусу больше всего. Теперь кинжал привязан ко мне кровью и связь со своим лордом потерял. Может принимать несколько форм. И я не смогу отдать его вам, слишком опасно.

— Что с нападавшими? — спросил Тоби.

— Никто не ушёл, — пожала плечом дроу. Словно это само собой подразумевалось. — Шушпанчики смогли остановить пожар, не дать ему перекинуться на другие постройки и проникнуть вниз — в лабораторию. Банди прихватил вниз ваш мотоцикл, Тоби. Эриока тоже что-то успела взять.

Она махнула рукой в угол, потому что девочка-фея стояла, повинно опустив голову и сложив руки за спиной. Мне казалось, что она просто переживает за дроу. Странный ритуал напугал её едва ли не больше, чем нас.

В углу кучей были свалены уцелевшие вещи, щедро припорошенные пеплом. Грустное зрелище. Даже одна из почерневших шкатулок, лежавшая сбоку, не вызывала радости.

Тоби задумчиво смотрел в никуда, потом присел перед мотоциклом и, внимательно его осмотрев, мрачно кивнул:

— Хоть что-то. Спасибо вам всем. Думаю, оставаться здесь не безопасно. Не будем дожидаться, пока Темный Лорд перейдёт от магического поиска своей группы к магловским газетам или заявится в магловскую полицию. Данко, сейчас я аппарирую с тобой в одно место, куда вы потихоньку будете переносить всё, что здесь осталось. Эль, побудь здесь, мы мигом.

И действительно, спустя пару минут, они снова появились в лаборатории. Я оторвалась от своего занятия — укладывала свои зелья в коробки, и ящики, вынутые из шкафа. Ингредиенты рассовала по мешочкам.

— Там поместится всё это? — с сомнением спросила мужа, который принялся снимать с полок книги.

— Да, — коротко ответил он. И, взмахнув палочкой, перевязал готовую стопку, а после уменьшил. — Твои зелья придётся перемещать в нормальном виде. Уменьшение может плохо сказаться.

Я покивала — ведь забываю, порой, что мы волшебники. Как ни мала была квартирка в Лютном, а уменьшенные вещи много места не займут.

Эриока с Данко то появлялись, то исчезали, прихватив груз. Тоби забирал всё, включая котлы, столы, полки. Что-то уменьшал, что-то оставлял так.

Я и не заметила, в какой момент исчезла Лиара. Просто удивилась, что её нет, когда муж уменьшил диванчик и столик Северуса. Потом подумал и увеличил их обратно.

— Оставим, — решил он. — Вход в лабораторию сейчас завалим, так что ни маги, ни маглы обнаружить не смогут. Это я умею. А место тут скоро станет заброшенным, отпугивающим даже людей, самых безбашенных созданий природы, а животных и птиц и подавно — так всегда бывает после адского огня. Мертвая территория.

Последним я забрала посох гоблинов, так и стоявший в углу. Тоби взял его и долго рассматривал, вертя в руках, ощупывая пальцами руны и чуть ли не принюхиваясь к каждой мелкой детали в навершии.

— Не уверен, — покачал он головой, — надо бы Джею показать, брату твоему. И Дарси тоже — он мастер чар. Но это потом. А пока заберём с собой. Эта штука настроена на тебя и твоих близких и совершенно точно скрывает место получше самых сильных чар. Но явно это не всё. Это ведь тот самый, что тебе Рагнорк дал?

— Да, это он. — Меня удивили познания Тоби. Хотя я уже некоторое время подозревала, что ему очень близка артефакторика. Не удивлюсь, если он в итоге станет мастером артефактором.

Тоби так и не выпустил из рук посох. Обняв меня, он взял за лапку Данко, а тот, как настоящий джентльмен подал руку Эриоке.

— Север мог уже проснуться, — сказал Тобиас, обводя взглядом опустевший подвал. Остались только диван и столик, да перегородка, отделявшая лабораторию. — Давай, Данко, в ту квартиру в Лютном.

Оказавшись в гостиной временного жилья, мы оказались атакованы маленьким черноволосым вихрем.

— Ну где вы были? — с обидой спросил Север, оказавшись на руках отца. — Я проснулся, а вас нет!

— Так Банди же с тобой был.

— Ну, папа! Он ничего не рассказывает.

— Голодный? — я поспешила на кухню. Тоби понёс Сева за мной и Эриоку пригласил.

А сам, тихо сообщив, что надо закопать бывшую лабораторию, сразу аппарировал, прихватив Банди. Мол, обратно будет уходить с феем, а то аппарацию и отследить могут.

Всю ночь я вертелась, не могла уснуть. Грустные мысли одолевали — как жить дальше. Теперь что — всю жизнь от Волдеморта скрываться? И как же мечта о своём доме? О спокойной жизни с маленькими детьми. О дружбе семьями с Дарси и с Поппи. Как теперь-то всё будет? И ведь Лорд не только меня разыскивает, Элен бы тоже как-то обезопасить надо.

— Чего не спишь? — сонно спросил муж, притягивая к себе. — Закрывай глазки. Утро вечера мудренее, сама же говорила.

— Думаю, что надо Дарси предупредить. Элен же… Если Волдеморт ищет…

— Я ворона отправил, не думаешь же ты, что я не сообщил им, что мы заняли эту квартиру.

— А они что?

— Сказали, жить, сколько понадобится.

— А сами?

— Съехали к матери Джефа, к Анжелике Дарси, её дом обнаружить нереально. Приглашали туда же нас, места там много, и нам будут рады.

— Не хотелось бы стеснять, — пробормотала я в его плечо.

— Мне тоже. Так что подыщем себе жильё, а пока поживем здесь.

— А деньги? Может, с гоблинами потолковать? Они открыли мне счёт на двести тысяч галеонов.

— Помню, рыбонька. Ты не спеши. К гоблинам мы всегда успеем.

«К гоблинам» прозвучало из его уст, как «на тот свет». Это меня странным образом успокоило, и я провалилась в сон.

Только утром я поняла странность, которая вертелась в голове, но так и не оформилась в осознанную мысль вечером. Нигде не было вещей, вынесенных из лаборатории.

На мой вопрос за завтраком, Тоби, словно нехотя, ответил:

— В одном надёжном месте.

— Что в надежном месте? — тут же спросил Север, с удовольствием уничтожая яичницу.

— Сначала прожуй, — усмехнулся Тоби. — Твоя маленькая метла не сгорела, я спрятал её в надёжном месте.

— Ура! — малыш явно хотел бросится отцу на шею, но смутился и остался сидеть. — А мамина?

— И мамина тоже.

— А мы не могли бы посмотреть это надёжное место? — спросила я осторожно.

Тобиас задумчиво отхлебнул кофе.

— Я вообще думал, что мы могли бы там пожить временно. Это дом моей бабки. Но он много лет стоял заколоченный, его в порядок ещё приводить.

— А где он?

— В Девоншире. Собственно, это заброшенная ферма. Родители всё распродали, кроме дома после её смерти. Работников распустили. Дом там небольшой, но добротный, окружен небольшим двориком. Его тоже продать хотели, но руки не дошли, да и жалко, думаю, было. Так что остался мне в наследство.

— Почему ты не стал там жить? — мне стало любопытно. Ферма, природа — это ведь здорово. Хотя сама я с трудом представляла, как ухаживать за коровами, или даже держать кур.

— Так здесь работа была, хоть какая-то, а там… Я любил деревню, когда гостил там ребенком. Но одно дело жить на всём готовом, а другое — самому вести хозяйство.

— С уходом за животными мы могли бы помочь, — негромко сказала Эриока.

Банди согласно закивал.

— Да нет там уже никаких животных. Сейчас, по крайней мере. Дом отсырел за столько лет, обзавёлся своими запахами, сильно зарос снаружи — под вьюнком почти не видно стен. Вполне вероятно, что прогнили ступеньки, или течет крыша. Необходимо всё проверить, починить, прибрать. Двор тоже завален буреломом и не слишком пригоден для жилья — прежде чем пользоваться, работать придётся много. Поэтому и сомнения, для хранения вещей подойдёт, а для житья — не знаю.

— Я всё понимаю, Тоби, но мне хотелось бы это увидеть самой, — высказалась я.

— И мне! — Север горящими глазками смотрел то на меня, то на отца. — И я хочу!

Муж кивнул и отодвинул тарелку.

— Дайте мне два дня, — попросил он. — Кое-что мне сделать удалось, но надо хотя бы двор расчистить, чтобы Северусу было где бегать.

Я конечно хотела предложить свою помощь, но прекрасно видела, что Тоби очень важно подготовить для нас если не сюрприз, то приемлемые условия — на его взгляд. И что мне стоит потерпеть? Только уныло заметила:

— Два дня мы тебе дадим, милый, даже пять, если нужно. Но провести их здесь? Взаперти?

Он растерялся:

— Анжелика Дарси по-прежнему приглашает в гости.

— Нет уж. Не прямо сейчас, когда всё это случилось. Мы хотя бы можем прогуляться на Косую Аллею?

Тоби присел передо мной на корточки, обхватил пальцами мои ладошки и внимательно заглянул в глаза:

— Эль. Я понимаю, что ты не нарочно. Но почему ты думаешь, что на Косой Аллее вы не встретите пожирателей?

— У меня есть оборотное, — быстро пояснила я. — Сварила про запас. Ты же помнишь Джека Магвайера? Его сын-магл Стивен — друг Севера. Я сохранила несколько его волосков. Его и его мамы — мы встретились в парикмахерской. Давно уже.

— Джек — мой друг вообще-то, — Тоби встал и заходил по комнате. — А представь, что Волдеморт таки узнает, где скрывается наш дом. Порасспрашивает соседей. Как ты думаешь, как быстро полиция или телевизионщики доберутся до лучших друзей погибшей семьи? А, следовательно, Волдеморт это тоже может узнать.

— Я поняла, — повысила я голос.

Тоби нахмурился, остановившись передо мной.

— Либо принимайте приглашение Анжелики, либо будете сидеть здесь, книжки читать. Я вернусь через два дня, максимум — три, и заберу вас. Да, Эриоку, Данко и Банди я возьму с собой. Если что — шлите ворона.

Сидевший на подоконнике птиц нервно дёрнулся.

— И без глупостей, Эль, — добавил Тоби, когда я улыбнулась вместо ответа.

— Возьми меня с собой, пап, — послышался в наступившей тишине голосок сына.

Муж окинул Севера тяжёлым взглядом:

— Нет!

На глаза малыша навернулись слёзы, но, по-моему, муж даже не заметил, Сев быстро опустил голову.

Чмокнув меня в лоб, Тоби позвал эльфов и аппарировал с ними.

— Ну что, малыш, — весело обратилась я к сыну. — Мы же не будем тут сидеть два дня как в тюрьме. Правда?

Север удивленно открыл рот. Слезы мгновенно высохли.

— Погуляем? — подмигнула я.

— А папа не будет ругаться?

— Будет! Сильно! — Хотелось рассмеяться на ещё больше расширившиеся глаза Сева. Только как-то не получалось веселиться. — Ну так что? Рискнем?

— Рискнём, — вдумчиво ответил ребёнок. Он решительно поднялся из-за стола. — Пойду оденусь.

— И я тоже. Встречаемся в гостиной.

— Да, мам.

***

Я не знаю, что на меня нашло, и даже не сильно злилась на Тоби, оставившего нас взаперти. Да и доказывать ничего не хотела. Мне просто жизненно необходим был свежий воздух. Я задыхалась в этой квартирке в Лютном.

И потом, я ведь не собиралась рисковать собой, Севом и его будущими братишками. Да, почему-то верилось, что у меня родятся мальчики-близнецы. Поэтому выбрала вполне безопасный маршрут для прогулок. Где нас просто не придёт в голову искать тому же Волдеморту. И вернёмся до темноты, Тоби даже не узнает, что мы отлучались. Он вообще, как я поняла, возвращаться ночевать не собирался.

Хорошо, что Лиара научила меня аппарировать. Помнится, она сильно удивлялась, что не умею. И натаскивала так, что я чуть не возненавидела этот способ перемещения в пространстве. Да и желудок перестало выворачивать далеко не сразу. А ведь возможно — это уже тогда сказывалась моя беременность.

Северус пришёл ко мне в комнату все в тех же джинсах и рубашке. Только кепку надел.

Я тоже уныло смотрела в зеркало. Могла бы сразу вспомнить, что одежды запасной у нас нет.

На улице середина августа, погода прекрасная, дождя нет. Так что сарафан подойдёт. Вот и повод пройтись по магазинам.

А сначала иллюзию по науке самой леди Мор. Не знаю, учили ли этому Тобиаса, но леди Мор преподавала точно только мне.

— Замри, — велела сыну. Он послушно замер и даже зажмурился. Полюбовалась на его длинные ресницы, да махнула палочкой несколько раз. Невербальная магия давалась нелегко, но иллюзия — одно из тех исключений, где иначе нельзя.

Спустя примерно семнадцать взмахов, передо мной стоял ангелочек с длинными платиновыми кудрями и вздернутым носиком. Глаза должны были стать голубыми.

— Посмотри, — предложила сыну. Он открыл ярко-синие глаза и удивлённо уставился на своё отражение.

— Я как девчонка, — надулся он.

— Зато нас никто не узнает. Ты же хочешь прогуляться?

— Хочу.

На себя я потратила меньше времени. Тот образ я отрабатывала на уроках лучше всего. И экзамен леди Мор сдавала по нему. Рыжие кудри прихвачены в высокий хвост, несколько прядей спускаются с двух сторон, обрамляя веснушчатое лицо. Зелёные глаза, интересная бледность. Да, меня точно в таком виде узнать будет трудно. Вот с ростом ничего не сделать. А жаль.

— Ты краси-и-ивая, — протянул Север недовольно.

— Ты тоже, — строго сказала ему, беря за руку. — Готов?

Кивнул, вытянувшись в струнку.

Так, чётко представить место. Представила. До мельчайших подробностей. Взмахнуть палочкой. Произнести мысленно: «Аппарейт». Мгновенное ощущение сжавшегося желудка и тошноты почти сразу исчезло. Северус улыбнулся. Малышу, похоже, понравилось.

— Вам сильно повезло, что я на всякий случай настроила на вас аппарационную зону, — возмутилась Поппи, попивавшая чай в своей гостиной. — Как чувствовала, что пригодится. Ну, красавцы! Узнать почти невозможно, если бы не одежда, в которой вы были у Дарси.

Она вдруг всхлипнула, бросилась ко мне и крепко обняла, потом опустилась на колени и расцеловала Сева в обе щеки.

— Как хорошо, что вы гостили у Дарси в ту ночь!

— Поппи, мы погулять по магазинам хотим, а потом — в парке. Или наоборот. Ты с нами?

Она задумчиво нас оглядела:

— Что, не осталось никаких вещей? Будешь заново покупать гардероб?

— Угадала. Возможно — не весь гардероб, но хоть несколько смен. Мантии, конечно, покупать не пойдём, а вот в магловский магазин в Лондоне можем.

— Мантии можно заказать по каталогу. У меня есть. На моё имя и закажем, если вы скрываетесь теперь. Вот, смотри.

Она достала с полки журнальчик, с которого улыбалась и подмигивала мадам Малкин. Мы сделали заказ сразу на несколько мантий, три для меня, две для Северуса и две для Тоби. Каждому темно-бордовую повседневную и чёрную парадную, а мне еще одну повседневную, но зелёную. Гибкая линейка, вложенная в каталог, активировалась и быстро нас измерила. При заказе для Тоби она, было зависла, но я выбрала пункт, где можно самой ввести параметры. Я достаточно хорошо представляла размеры мужа. Сова Поппи покорно ждала, когда привяжем ей мешочек с галеонами и заказом.

— Как правило, она присылает заказы в тот же день, если заказываешь утром, — сказала Поппи. — А на меня иллюзию наложишь?

— Легко!

Подруга превратилась в жгучую брюнетку с раскосыми карими глазами и высокими скулами. Челочка и аккуратная коса довершали облик.

— Я похожа на китаянку, — усмехнулась она, вглядываясь в зеркало.

— На японку, — поправила я. К её невысокому росту и стройной фигуре с большой грудью, этот образ подошёл просто идеально. Во всяком случае в аниме я таких девчонок видела много раз в прошлой жизни. — Не важно. Тебе нравится? Есть цивильная одежда?

Я одобрила её платье с рукавом три четверти и длиной ниже колен. Синее, с цветочным принтом, оно очень шло к её новому образу. Туфли-лодочки на невысоком каблуке тоже нашлись. Разве что сумка выделялась большими размерами. Впрочем, в уменьшенном виде, смотрелась отлично.

— И куда мы?

— В Лондон, конечно, — улыбнулась я. И похлопала по своему карману. — Магловские деньги у меня есть. Так что погуляем по Нотинг-Хиллу.

Конечно, Портобелло Роуд ещё не приобрело такой популярности, как после фильма «Нотинг-Хилл» с Хью Грантом в главной роли. Но и теперь в районе полудня рынок был запружен людьми. Мы насмотрелись всего, что-то покупали, на что-то глазели. Севу понравилась какая-то антикварная карта и мне пришлось выложить за неё несколько фунтов. И то была рада, что ребёнок хоть что-то захотел. А то просто смотрел вокруг обалделым взглядом, да уворачивался от тётушек, которым во что бы то ни стало хотелось ущипнуть «ангелочка» за пухлые щёчки.

Все мои покупки влезли в кошелёк с чарами расширения. Так что гуляли мы налегке. Поппи не удержалась и тоже приобрела пару платков, красивые плетёные ремешки из кожи и три цветастые юбки.

Перекусили мы в уютном пабе. И тут мне показалось, что двое мужчин, зашедшие следом и занявшие столик в углу, явно за нами наблюдают. Да, я была уверена в иллюзиях, но сильные маги могли и опознать их наличие. Поппи, глядя на меня тоже занервничала, и мы даже не допили свой кофе, поспешно покинув паб.

На улице легче не стало, хотя те мужчины за нами не пошли. Теперь почти каждый встреченный мужчина казался подозрительным, а пару раз я даже была уверена, что видела в толпе Антонина Долохова, которого мне хорошо удалось рассмотреть на той поляне.

Парень, как две капли воды похожий на Карлоса Поттера просто врезался в нас, рассыпавшись в извинениях. Моё сердце успело провалиться в желудок, прежде, чем я поняла, что это точно не он. Но как похож!

Покупки перестали меня привлекать, но мы всё же отправились в Кенсингтон-парк, где не стали осматривать достопримечательности, а просто побродили по безлюдным дорожкам.

— Эль, если ты так дёргаешься, не лучше ли отправиться домой? — резонно осведомилась Поппи.

Я с ней согласилась, но из упрямства уговорила немножко посидеть на траве, где я для Сева прочла пару сказок из только приобретённой детской книжки с картинками. Вокруг никого подозрительного не было, только пара девушек невдалеке, так же как мы сидели на траве, что-то читая. Но я вдруг ощутила затылком чьё-то пристальное внимание. Обернулась — никого.

— Ладно, пора уже, — как можно спокойней я поднялась и протянула руку сыну.

— Тут хорошо, — ответила подруга, тоже поднимаясь, — но боюсь нам всем уже нужен отдых.

Найдя в парке укромный уголок, мы аппарировали обратно к Поппи домой, где я, наконец, смогла спокойно вздохнуть. Да, если у вас паранойя — это не значит, что за вами никто не следит!

Я сняла со всех иллюзии измененной внешности и Северус был особенно этому рад. Он всё косился украдкой на зеркало. Поппи угостила нас сандвичами с чаем. Как раз в этот момент прибыли через камин заказанные мантии.

Мы не стали их примерять, а сразу решили отправляться домой. То есть в своё временное жилище. Поппи вручила мне жёлудь от квартиры в Лютном.

— Хватит на сегодня аппараций, — проворчала она. — И Северусу не полезно.

Она перенеслась вместе с нами, чтобы убедится, что в квартире нас никто не поджидает. И я была ей искренне благодарна. После возвращения на пепелище, мне было просто жутко перемещаться в дом, пусть и временный.

Мы осмотрели все углы вместе, а Северус даже под кровати заглянул, чтобы нам помочь.

— Меня Сметвик уже пятнадцать минут ждёт, — призналась Поппи, занимая место на кухне. — Но я рада, что вы взяли меня с собой. Не думала, что у маглов есть столько интересного.

— А вы быстро помирились? — заинтересовалась я. — Ну, тогда.

— Вчера, ты имеешь ввиду? — фыркнула Поппи.

— Вроде да, — у меня было ощущение, что с тех пор уже много дней прошло.

— Помирились, — хмыкнула Поппи. — Он ещё долго извинялся… Не словами. Но мне понравилось.

Мы обе посмеялись, озадачив ребёнка, а потом я быстро вытолкала подругу на свидание.

Позвала Северуса разбирать покупки. Малыш захватил с собой облезлого одноглазого кролика, и больше уделял внимания ему, чем многочисленным тряпкам, вытягиваемым из кошелька.

А я порадовалась, что у нас теперь есть минимум белья и одежды, и что день прошёл без приключений, хотя нервов было потрачено немало. Но Тоби об этом всё равно лучше не рассказывать. И без того ему хватает хлопот.

***

Помня, сколько переживаний принесла вчерашняя вылазка в Лондон, я не рвалась никуда на следующий день, но к вечеру надоело всё — читать уже не хотелось, еды было наготовлено на целую роту, а мы с Северусом ели мало. Да и малыш стал спрашивать, скоро ли придёт папа, и когда мы поедем в наш дом. И можно ли ему будет полетать на метле. И не придёт ли в гости к нам Дерек, или хотя бы тётя Поппи.

Я уже устала весело отвечать на эти вопросы, потому что мне самой их задать было некому. Тоби на ночь не явился, и спала я крайне беспокойно.

Я уже готова была смеяться над своими страхами — надо же придумать, что кто-то за нами следил в Нотинг Хилле! Ведь ничего на самом деле не было!

Утром я проснулась разбитой и несчастной. Снова хотелось гулять. Свежего воздуха, да просто даже простора в этих тесных комнатушках отчаянно не хватало.

Поппи через камин передала нам корзину клубники, на некоторое время уняв жажду деятельности.

От нечего делать я принялась учить Северуса колдовать. Палочка моя его прекрасно слушалась, а простенькие заклинания давались на удивление легко.

Он несколько раз увеличивал и уменьшал несчастного кролика, освещал «Люмосом» все тёмные уголки и даже нашёл под шкафом чёрную пуговицу, догадавшись сразу, что это глаз кролика. Пришлось мне его пришивать. Шкатулка с нитками и иголками стояла на каминной полке.

День тянулся невероятно медленно. Мы даже легли спать днём, и я позволила обрадованному Северу спать со мной. С нетерпением мы ждали вечера. Тоби ведь обещал, что три дня — самое большее, сколько он будет отсутствовать.

Я была согласна уже попасть в любую развалюшку, лишь бы вокруг был дворик, где можно погулять. А уж к неудобствам как-нибудь привыкнем. И вообще, я уже серьёзно не понимала, почему он не забрал нас сразу. Ведь всем вместе гораздо веселее заниматься уборкой и починкой.

Но когда Тоби появился в гостиной — усталый, изможденный, с трехдневной щетиной и красными глазами, все мои вопросы и претензии улетучились. А уж Северус как обрадовался!

Муж сообщил, что есть не будет, только спать, и прямо в одежде завалился на нашу кровать, мгновенно отрубившись. Уложив Сева, что было непросто, я долго с умилением наблюдала за спящим супругом, чувствуя, как всё недовольство куда-то улетучивается.

Спохватившись, сняла с него ботинки, потом рубаху, взялась за ремень на брюках. Открыв глаза, Тоби хрипло заявил:

— Всё утром, солнышко!

— Да я и не собиралась, — попыталась ответить я, но супруг уже снова храпел. И больше на раздевание не реагировал.

Глава 23. Интерлюдия 1

— Мой Лорд, к вам можно?

Волдеморт кивнул, не оборачиваясь — лишь трое из ближнего круга могли входить к нему без приглашения.

Трое… теперь уже двое. Мальсибер-старший больше не возникнет на пороге, смешливо щуря раскосые глаза. Остались Долохов и Малфой. Мальсибера жалко. Глен был очень сильным боевым магом, после Долохова — лучший наставник для молодёжи. И зачем сам отправился? Сынишке всего пятый год пошёл. И еще Глени мечтал о дочери. Хотел породниться с Малфоем, у которого растёт весьма достойная смена. Люциус — не по годам смышлёный ребёнок. Хитрый, изворотливый, но вежливый и даже почтительный. Везде ищет выгоду, даже друзей подбирает очень интересно. То ли будет, когда поступит в Хогвартс. Глядишь, и отца переплюнет, как подрастёт.

Сиятельный блондин, отец юного дарования, занял место по другую сторону камина. Он был мрачен, но царственную осанку не терял.

— Как успехи? — спрашивать Волдеморту не хотелось. Картина вырисовывалась препаршивая. Однако, вдруг Малфой чем-то порадует.

— Ничего нового, — покачал головой Абраксас. — Глени Мальсибер находился в своём доме, когда поступил сигнал. Группа прибыла в течении трёх минут. Еще через минуту аппарировали на сигнал.

— И было это?..

— Ровно в полночь. У вдовы удалось добиться возможности считать воспоминания. Плачет всё время. Там видны часы, когда исчезает группа. Несколько секунд после полуночи. Вы провели ритуал, милорд?

— Да.

— И как?

— Паршиво, — Волдеморт мрачно глядел на огонь. — Экспериментальные метки слетали одна за другой в течении десяти минут. Мальсибер продержался двенадцать.

— Кто-то уничтожил наших сходу, словно ждали!

— Именно. Прирезали как баранов и спалили тела. Иначе метка светилась бы ещё часов десять.

— Где был Дамблдор?

— Я ему не сторож, — хмыкнул Реддл. — Но таких боевиков у него нет. Или мы слишком мало знаем.

— А он сам?

— Ты в это веришь, Абраксас?

— Нет, но…

— Понимаю. И я не вижу, кто ещё мог так поступить. Кто-то, кто всё о нас знает — их просто убили, не спрашивая. Значит, ждали именно их.

— Ловушка? Но те девки, мы сами их нашли…

— Напомнить? Та, брюнетка, вылетела на нас, словно спасалась от кого-то бегством. Она же сумела преодолеть «Империо» и аппарировать с жертвой. Логично предположить между ними связь. При угрозе жизни мало кто будет стремиться спасти другого. Либо страшная глупость, либо безумная храбрость, либо исполнение миссии.

— Кто-то за ними стоит?

— Безусловно. Что от аврората? Вызовы?

— Тихо. Если и был пяток авад, то все пролетели мимо цели.

— Пожары?

— В разных городах за ночь выгорело восемнадцать домов. Ребята проверяли все, нигде нет следов Проклятого Пламени. Слишком уж быстро во всех случаях огонь был локализован.

— Причины возгорания?

— Есть в десяти случаях. Остальные проверять?

— Ты ведь не веришь, что при таком уровне подготовки боевиков, кинжал активировали случайно? Почти наверняка — это была или ловушка, или проверка, как быстро мы среагируем. А значит, место подготовили укромное и уж точно не беспокоили обывателей. Понять бы ещё, что нам этим пытаются сказать… Мордред и Моргана! Пока ясно одно — все наши планы летят дракону под хвост. И ещё, поройся в своей библиотеке. Хочу знать о всех боевых магах, получивших мастерство за последние пятьдесят лет.

— У меня есть подшивка журналов. Искать только в Англии?

— И в Европе тоже. Их не должно быть слишком много. Где Антонин?

— В Хогвартсе есть профессор Флитвик, он мастер боевых искусств. Не мог его использовать Дамблдор?

— Полугоблин? Он, во-первых, тебе не ответит, во-вторых, не пойдёт на поводу у старика. Ты можешь представить Флитвика главой тайной организации?

— Не очень.

— То-то. Что по сквибам? — Реддл отпил из бокала, стоявшего на столике между ними.

— Это к Долохову. Он ещё не возвращался.

— Будем надеяться — вернётся. Какие ещё новости?

— Ничего интересного.

— Хм. Совсем ничего? Пикантные подробности? Компромат на сотрудников министерства?

— Глухо. Хотя… Знаешь Принца? Он ещё выжег обоих детей с гобелена.

— Заседает в Визенгамоте при полном составе?

— Именно. Придерживается нейтралитета.

— И что с этим Принцем? По мне, так полная посредственность. Ни ума, ни денег. И свой древний род вот-вот загубит.

— А вот и нет, — Абраксас несколько оживился и усмехнулся. — Дочь жива по некоторым данным и является зельеваром с лицензией мастера. Если родит сильного мага, может и возродить род. Она только выжжена. Изгнания не было. Интересно?

— Если найдёте, пообщаюсь. Хороших зельеваров очень мало. А у нас никто на мастера не потянет. И это плохо. Так что с Принцем? Есть что-то на него?

— Ну как сказать, — нехорошо усмехнулся Малфой. — Старый дурень решил завести нового наследника и подыскивает подходящую кандидатуру в хорошие матери.

— Нежелательно допустить. Попробуйте отыскать его дочь. Возможно, наследник там уже есть. Недаром старик суетится. Предложить помощь с возвращением рода — хороший аргумент для привлечения её в наши ряды.

— Убрать его?

— Абраксас, убрать успеем всегда. А вот лишить возможности продолжать род… ты говорил, есть такое средство?

— Ритуал на крови. Только старик параноик и потомок древнего рода. Защиты понавешено не меньше, чем здесь. А принимать отказывается. В дом просто не пробиться, а сам он оттуда не вылезает. Так что нацедить даже несколько капель крови — проблематично.

— Должно быть что-то! Домовики? Слуги, родня?

— Родню не принимает, да там только дальняя.

— А та женщина? Он же вдовец? Та самая, от которой он хочет иметь наследника?

— Нет пока той самой. Эдриан Принц устраивает смотрины под видом подбора сиделки. Сиделка требуется к немощному старцу, но критерии такие, словно суку для случки выбирает.

— Как и все чистокровные, — отмахнулся Волдеморт. — Что нам это дает?

— Способ попасть в замок Принцев. Сиделки не выдерживают и пары дней. Либо он отсеивает их сразу, либо сбегают сами. Что интересно, никого из них Принц не гонит с порога, если пришла — примет. На входе, правда, отбирают палочку и обыскивают две домовухи. Потом происходят смотрины. А после отсеянной претендентке аккуратно стирают память. Женщины помнят чай с пирожными, и то, что предложили слишком маленькую оплату.

— И кому доверишь добыть кровь? Сам пойдёшь? — Реддл устало прикрыл глаза и потер пальцами виски.

— Лучше Долохов, — Абраксаса передернуло. — Ему проще — он по жизни клоун. Или ещё можно наложить «Империо» на какую-нибудь чистокровную?

— Оборотное домовики ведь разглядеть не могут?

— Без приказа — нет. А Принца в доме не любят. Мой Лорд, я готов ради Вас на многое, почти на всё! Но изображать женщину, перевоплотиться в невесту на выданье… — плохо скрытое отвращение вызвало усмешку Лорда. — А вот и Антонин.

Долохов вошёл вальяжной походкой. Не считаясь с приличиями, развернул стул, усаживаясь верхом:

— Я бы на это посмотрел, — хохотнул он. — Хорошенькая вышла бы женщина из Малфоя, правда, милорд?

— Что со сквибами? — холодно осадил его Реддл.

Улыбка сбежала с лица Долохова.

— Мне тоже жаль Глена. Мальчишка мне нравился. Сквибов я нашёл много, но ни одной той самой. Я вообще начинаю думать, что мы не там ищем!

— Мы не можем не искать, — отрезал Волдеморт, — но это становится опасным. Малфой введёт тебя в курс дела. А мне нужно подумать.

Они вышли вместе, перейдя в кабинет Абраксаса. Здесь Долохов тоже сел на стул верхом, проигнорировав удобное кресло и недовольную мину хозяина кабинета.

Выслушав всё, Антонин сначала помрачнел, но после истории о Принце невесело рассмеялся:

— И ты, Малфой, отказался от такой пьянки? Ну нет в тебе авантюризма, мой скользкий друг! Я согласен. Только подберу женщину сам. Ту, у которой одолжу несколько волосков.

— Сначала прочти, клоун, — Малфой швырнул вырезку из газеты через стол.

— Ну а что? Требуется чистокровная, бла-бла-бла, внешность не имеет значения. Да кто в это поверит? Я тебя умоляю. Всё дело во внешности. Вот увидишь, старый маразматик выберет меня.

— И оттрахает! —криво усмехнулся Абраксас. — Не боишься?

— Ты это кому сейчас сказал, мой сиятельный друг? — ножки стула, на котором раскачивался Долохов с грохотом ударились об пол.

На лице Малфоя-старшего не дрогнул ни единый мускул.

— Антонин, приношу свои извинения, — пожал он плечом.

— Принимаю, — хмыкнул тот, а потом весело добавил: — А что тут вообще такого? Глупо, будучи женщиной, не оценить всех преимуществ. Говорят, у них оргазм ярче и длится дольше. Намного.

Малфой фыркнул и покачал головой:

— И это мой друг!

— Ты лучше скажи, что с Анной?

— Вдовой Глена? Плачет. Прощаться с Мальсибером будем послезавтра. Сразу после церемонии вдова уедет во Францию к родне и заберёт сына.

— Кто же эти ублюдки? — процедил сквозь зубы Долохов.

Малфой покачал головой:

— Не кипятись, я знаю, что он был не только твоим учеником, но и другом. Но лучше пока затаиться. А вообще — и правда развейся — обработай Принца. Глядишь — полегчает.

Конец интерлюдии.

Глава 24

Перемещение в деревенский дом выглядело не совсем так, как я ожидала. Мне очень хотелось поторопить Тоби, который завтракал с большим аппетитом, медленно прожевывая пищу и был весьма доволен собой.

Когда с улыбкой он попросил у меня добавки, я еле смогла улыбнуться в ответ:

— Конечно, дорогой!

— Ну, пап! Ну скоро? — выразил мои мысли Северус. Моя радость! Он уже успел вылизать свою тарелку и даже наполовину опустошить стакан молока. Спасибо мужу, нашлось в его вещах — под чарами. Холодненькое, вкусное, даже я выпила, хотя молоко давно уже не люблю.

— Допей молоко, Север, — благодушно отозвался Тоби, искоса глянув в мою сторону. — И дай отцу спокойно позавтракать. Почитай сходи.

Да, да, это должна была сказать я! Знаю. Но что делать, если я полностью на стороне сына. А Тоби искренне считаю садистом.

Северус надулся, сделал глоток молока и поспешно улизнул в детскую. У двери остался стоять его новенький рюкзачок, готовый к переезду на новое место жительства.

Я присела напротив мужа и решила попробовать ещё раз разузнать хоть что-то:

— А сколько там комнат?

Усмехнулся. Даже не ответил, гад! Да, он предупредил, что не расскажет ничего, чтобы я смогла всё увидеть своими глазами. Но что такого, если он просто скажет — хватит нам комнат или нет.

— А молоко ты у соседей купил?

— Ты такая смешная, когда сердишься, Эль, — вкрадчиво ответил супруг.

— Я не сержусь, — возмутилась я, вскакивая с табуретки. Но тут же почувствовала, что сдерживаться сил больше нет. — Наслаждаешься? Ну и на здоровье! Приятного аппетита!

Пулей вылетев из кухни, метнулась в спальню и залегла на кровать с книгой Вальтера Скотта «Аббат». Лежа на животе, я сердито принялась читать второй том. Герой мне сильно кое-кого напоминал, не тот, который мне нравился, что стал аббатом, а его брат, грубый и самоуверенный тип, который внаглую увёл девушку. Да-да, Тоби мерещился мне в каждом злодее.

Увлеклась потихоньку, читать Вальтера Скотта в оригинале оказалось ещё интереснее, чем в детстве. Даже не услышала, как скрипнула дверь.

— Мне кажется, ты слишком тепло оделась, — я вздрогнула от самодовольного голоса Тоби, но не повернулась. Пусть теперь сам подождёт!

Только буркнула:

— Дай дочитать!

Не ожидала его коварства, да и намёка не поняла, что уж там. Поэтому, когда с меня очень ловко стащили джинсы, да ещё вместе с нижним бельём, онемела от шока.

Но упрямство пересилило, и я продолжила чтение как ни в чем не бывало.

— Мне кажется, ты напряжена, милая, — кровать просела под весом супруга, а его мурлыкающий голос рождал мурашки в районе позвоночника. — Самое время сделать лёгкий массаж.

И начал он с кончиков пальцев на ногах, на полном серьёзе массируя каждый пальчик, а потом и ступни. И не просто так, с каким-то маслом или кремом. Как ни старалась я отрешиться от обалденных ощущений, но ничего не выходило.

— Тоби! Ты что… о-о-о! — тело внаглую меня предавало. — Прекрати немедленно! Я не настроена… ай! Северус может… Я всё равно не собираюсь с тобой… да! Не смей! Сволочь ты… да-а-а-а…

К чести своей, или к крайней глупости, я так и не выпустила из рук книжку, хотя один подлый волшебник сотворил со мной что-то необыкновенное, и не только массажем.

А после позволил растечься лужицей по кровати.

— Ну как? — бодро спросил он, улегшись со мной рядом на бок и подперев голову кулаком. — Готова ехать смотреть наш дом?

— Ты знаешь, — пробубнила я в подушку, книга сползла в сторону, но читать я больше не хотела. — Нельзя сексом решать проблемы!

— А у нас проблемы? — поднял он бровь.

— Я всё ещё злюсь.

— Как-то вяло это у тебя получается, — с сочувствием заметил он. — Где напор, где экспрессия? Где, наконец, сверкающие глазки и сжатые кулаки?

— Отстань, не порти мне удовольствие… Я сейчас. Ещё немножко полежу… И разозлюсь как следует…

Он хохотнул и поднялся:

— Ладно, сам отнесу тебя в ванную. Не дёргайся!

Минут через двадцать мы, полностью готовые, собрались в гостиной. Я ещё ощущала умиротворение, а Северус крутил в руках головоломку из трёх изогнутых железок. Так вот чем папочка его отвлёк!

Тоби посадил засмеявшегося сына на плечи и притянул меня к себе.

— Портключ! — на его ладони лежала открытая пачка сигарет.

— Ты куришь? — спросила я удивлённо.

— Нет, — качнул он головой.

— Предлагаешь закурить мне? Что за дурацкий портключ? Можно умереть, пока закуришь! Портключ должен действовать быстро. На то он…

— Эль, Эль, Эль! Просто вынь сигарету из пачки. Ладно?

Совершенно сбитая столку, я вытянула сигарету, а в следующую секунду мы провалились вниз и не очень-то мягко приземлились на мешки с сеном, или чем-то похожим. Мешков было много, и лежали они в какой-то тёмной подсобке. Северус восторженно пищал, скатившись и с папочки, и с мешков на пол:

— Пап, здорово! А можно ещё?

— Погоди, сын. Сейчас ещё прокатимся, — Тоби подал мне руку, вытягивая из ямки между двух мешков. — Цела?

— Детский сад! — вздохнула я. — Это наш дом? Что за мешки?

— Это паб, Эль. Хозяин — мой хороший знакомый. Пойдём.

Из подсобки мы вышли прямо в помещение кухни, где что-то скворчало на огромных сковородках и булькало в двух котлах. У разделочных столов орудовал тесаком усатый толстый мужик в белом халате и колпаке. Тоненькая и маленькая женщина вбежала внутрь с подносом, уставленным грязными тарелками.

— Том, там Энди с Беном пришли. Ты сам… — она заметила нас. — Ой! Тоби, это твои?

— Тоби? — повернулся к нам Том, вытирая руки огромным полотенцем. Здоровенную ладонь он протянул мужу, и тот с удовольствием крепко её пожал.

Северус уставился на повара огромными глазами.

— Эль, познакомься. Это Том и Энни Харди. Том, Энни, это моя жена — Эль. Сын — Северус. Эль, Том -

сквиб, этот портключ — его задумка. Ведёт в подсобку.

— Очень приятно, миссис Снейп, — прогудел Том.

— Очень рада, — подхватила Энни, — вы не думайте, мы с Томом не курим. Но штука, правда, удобная. Я всегда ношу с собой пачку. Пригождалась не раз.

В Англии тоже есть гопота? А вообще удобно. Попросят вот так закурить, достаешь пачку, вынимаешь сигарету — и адью.

Мне хозяева паба понравились. Только, если Том — сквиб, то Энни кто? И если магла, как она пользуется портключом?

— Энни, а вы?..

— Ага, ведьма. Слабенькая правда, но кое-что могу. Хотя, если бы не Том, так бы и прозябала в Лютном… Впрочем, это долгая история. А вы ведь, наверное, спешите?

— Да, — кивнул Тоби, — Эль уже готова меня разорвать на мелкие кусочки за промедление.

— Неправда! — я покраснела и подумала, что эта неправда уже потихоньку превращается в правду.

Том громко захохотал и распахнул дверцу неприметного шкафчика высоко над разделочным столом. Шкафчик был полностью забит сигаретными пачками, уложенными ровными рядами.

Взяв парочку, он сунул их мне:

— Держите, миссис Снейп. Мы всегда будем рады вас видеть! Тоби, дружище, заходи на огонёк. Северус, какой ты большой! Держи.

Малыш с радостью ухватил кулёк с чем-то сладким:

— Спасибо, сэр!

Я тоже поблагодарила Тома, не представляя, когда смогу воспользоваться его подарком. А главное — когда захочу. Пачки оказались вскрытыми и неполными — не хватало одной или двух сигарет в каждой. Я убрала их в свой кошель.

Мы попрощались, и Тоби вывел нас через заднюю дверь кухни в чистый внутренний дворик. Прямо напротив располагался гараж с деревянными воротами.

— Постойте здесь, я сейчас.

Тоби нырнул в приоткрытую створку ворот и скоро появился с мотоциклом.

Сев сразу радостно подпрыгнул, а я вздохнула. Лучше бы мою метлу припас, честное слово!

Мы вышли на проселочную дорогу, начинающуюся сразу за пабом. Заведение Тома Харди находилось слегка на отшибе маленького поселения в несколько домов. Не удивлюсь, если и в остальных домах живут волшебники.

Сева Тобиас посадил перед собой, снабдив маленьким шлемом. Мне шлем он нахлобучил собственноручно. Хотя лучше бы наоборот. Севу все равно помогать пришлось. А я бы и сама справилась.

— Держись крепче, солнышко, — велел муж, когда я устроилась позади него. Хмыкнув, крепко обняла его за пояс и прижалась к широкой спине, обтянутой только тонкой футболкой.

Он придирчиво проверил, куда я поставила ноги и завёл своего монстра. Мотоцикл взревел. Газанув пару раз, Тоби мягко отъехал, и постепенно набирая скорость, помчался по дороге вперёд. За нами вздымался столб пыли, а от рева мотора у меня уже закладывало уши.

Только хотела спросить про хвалённую бесшумность, о которой он хвастался не так давно, как звук полностью смолк, но я чувствовала по вибрации мотоцикла, что работать он продолжал в том же режиме.

— Здорово, — не смогла не похвалить мужа. — Так гораздо лучше.

— Точно, — кивнул он, слегка повернув ко мне голову. — Ты только вниз не смотри!

Я тут же глянула вниз и невольно ойкнула — просто не ожидала, а вовсе не от испуга. Дорога бежала метра на два ниже нашего движения. И расстояние увеличивалось всё больше.

Вокруг нас появилась какая-то блестящая плёнка. Правда, видно её было только временами — от бликов солнечных лучей. Очень похоже на мыльный пузырь.

— Что это за пузырь? Нам хватит в нём воздуха?

— Сфера невидимости, Эль. Она не плотная. Потом объясню.

— Пап! Мам, — закричал Северус. — Там, за лесом, дома! А вон озеро! А мы будем купаться?

— Обязательно, Сев, — ответил Тоби. — Только сначала поедим дома и отдохнём.

— Дома? — поражённый малыш оглянулся. Руки крепко цеплялись за руль. Лицо было серьёзным. — Он же сгорел!

— Тот да, сгорел. Но у нас теперь будет новый дом. Ещё лучше.

— Мы туда летим? — уточнил мелкий.

— Северус, я же говорила уже тебе об этом.

— А-а! А он далеко?

Оказалось, совсем близко. Ещё даже до леса. Тут безлюдный холм поднимался высоко вверх, а на верхушке виднелась каменная ограда с небольшим и тоже каменным домиком внутри. Сверху было видно чистый ухоженный двор с несколькими деревьями, а за домом сплошная зелень и длинный сарай. Сбоку от дома я рассмотрела только навес, скрывавший содержимое, и правильной формы овальный бассейн за ним. Все детали успели укрупниться, я разглядела в чистой половине двора горку, качели и турники, а также песочницу, и вот уже колёса нашего монстра мягко коснулись выложенного округлыми камнями двора. Да, дворик вроде и небольшой, но всё же, смотря с чем сравнивать. То, что мы считали двором в Паучьем Тупике, было раз в пять меньше. А ведь тут еще и задний двор имеется.

Тоби ссадил Северуса на каменную кладку, и тот помчался к качелям, словно выпущенный снаряд из пращи.

— Это надолго, — усмехнулся Тоби. — Может посмотрим дом без него?

Я успела сама слезть, наскоро оценить широкий стол под навесом из плотной ткани, и застыть с открытым ртом, задрав голову.

— Эль? — муж остановился рядом, но я просто потеряла дар речи, чтобы отозваться. — Нравится?

— Домик на дереве, — прошептала благоговейно.

— Да, — смущённо махнул рукой Тоби, — он был здесь, когда я тут жил мальчишкой. Я лишь слегка перестроил для Сева, добавил кое-каких деталей.

— Слегка? Да?

Это была мечта моего детства, и я уверена, что Тоби хорошо потрудился, чтобы сделать этот шедевр.

Группа из пяти деревьев находилась в углу двора. Посередине рос могучий дуб с разлапистыми ветвями, его окружали на некотором расстоянии сосны и, кажется, тополь. Лестница с перильцами поднималась спиралью вокруг дуба. А наверху было целых три домика, соединённых разнообразными дорожками — плетеной, вроде корзины, с высокими бортиками, по которой и малыша не страшно пустить. Даже у Северуса, наверное, лишь голова будет торчать из этого туннельчика. Вторая дорожка состояла из простых деревянных перекладин, плотно пригнанных друг к другу, и перильца — просто палки на уровне рук ребенка. А третья, самая длинная — настоящая канатная дорога. Я бы по ней перебираться не решилась. Но детям какое раздолье — им чем страшнее, тем лучше. Там, где канатный путь заканчивался, вниз свешивался канат, почти до самой земли. У правого домишки, самого закрытого, со стенами и окошками, из дыры в полу вниз уходила гладкая труба, как у пожарников. Средний домик, самый широкий, был оснащен столиком и тремя стульями, для них были задействованы ветви деревьев. Там же было подвешено два верёвочных гамака. Третий домик был гораздо выше остальных, к нему и вела канатная дорога. Широкая крыша, низкие стенки между несколькими столбами. В этом домике стояла маленькая палатка. Разве что для такого крохи, как Сев.

Я обернулась к Тоби и порывисто его обняла:

— Ты волшебник!

Как же он был хорош с сияющими черными глазами. Притянула для поцелуя, и он охотно ответил. Но сын сразу нас отвлёк:

— Мам, пап! Смотрите, как я высоко!

Ребёнок в самом деле раскачался очень сильно. Эти два дерева росли отдельно, почти у самых ворот и маленькой калитки. Качели с прямым сиденьем висели на очень длинных верёвках. Ребёнок, правда, раскачался уже слишком сильно, на мой взгляд. И голова Сева то и дело скрывалась в листве нижних ветвей, отчего волосы уже стояли дыбом.

— Ты молодец! — крикнула я. — Спускайся, ребёнок! Пойдём смотреть дом. Успеешь накататься ещё!

Вот не знаю, в кого Северус такой послушный. Сразу стал тормозить. То есть перестал раскачиваться. Тоби его поймал ещё до остановки. Повернул было сына к домикам на дереве, но я дернула за рукав, и покачала головой. Его же оттуда не вытащишь!

— Потом! — сказала одними губами.

Пришла очередь каменного дома. Я уже мысленно смирилась с теснотой. На вид он был даже меньше прежнего. И окошечки крохотные, хотя много и в три ряда. Наверное, внутри темно и пахнет старостью. Но ради такого прекрасного двора…

Я уже влюбилась в это место. А стол под навесом, между передним и задним двором, у самого забора — даже шикарней, чем терраска у Дарси. Тут человек пятнадцать можно запросто расположить, а может, и больше. И пусть рядом нет пропасти, зато чуть дальше виднелся бассейн. Решила познакомиться с ним позже.

— Крыльцо там, — Тоби повел нас к навесу, вход в дом находился как раз за углом, со стороны навеса и бассейна.

Крыльцо мне понравилось, явно новое — ступени каменные, а вот перила из дерева, покрыты тёмным лаком. Вдоль перил скамейки из того же материала. Можно вечером посидеть на крыльце с вязанием. Н-да, странные ассоциации.

— Чего притихла? — муж подтолкнул меня к крыльцу — даже на вид мощная деревянная дверь с большим кольцом в центре производила впечатление чего-то старинного, построенного на века.

— Это вместо звонка? — Кивнула на кольцо.

— Да, им можно постучать.

Северус первым взбежал вверх и дотянувшись до кольца пару раз стукнул. Звук был глухой, но громкий.

— Ой! — он отдернул руку и сунул палец в рот. Я успела заметить капельку крови на его пальце.

— Тоби, он поранился!

— Так надо, — спокойно кивнул он, — сейчас и ты тоже возьмись. Тут ребята с защитой много трудились. Нужно привязать дом к вам.

Я качнула головой — ох, уж эта магия! Про «ребят», решила пока не спрашивать. Послушно обхватила тёплое медное кольцо. Ничего! Стукнула им пару раз и сразу ощутила укол.

— Оно всегда будет так колоться? — спросила, зализывая ранку. Хотя она уже успела затянуться сама.

— Нет, только первый раз. Теперь дом вас принял. Открывай дверь.

Потянула за кольцо, и дверь на удивление легко распахнулась. Перед нами были просторные сени. Или это прихожая? С одной стороны, на стене были многочисленные крючки для курток и пальто, чуть выше — полка для головных уборов, а внизу широкая обувная полка с ячейками. И даже тапочки торчали. И их было много. Практически целиком все средние ячейки заняты ими, то есть штук двадцать. Вопросительно глянула на мужа?

— Лучше переодеться, — кивнул он, — Эриока, Банди и Данко намыли весь дом. Выбирай любые, они подстроятся под твой размер. И ты, Сев, твои тапки с того краю. Видишь?

Сын послушно стянул ботинки, усевшись на полку. Бросил как придётся, и надел тапки с ушками и глазками. Мышки, что ли? На моих глазах его сброшенные ботинки вдруг втянулись в нижнюю ячейку, послышалось шуршание и всё стихло.

Я себе выбрала кожаные шлепки с открытым носком. На вид очень удобные. Оказалось, еще и мягкие — вылезать не хотелось. Они сразу мне подошли, ничего магия не подгоняла. Свои туфли я для эксперимента тоже разбросала, и они повторили судьбу ботинок Сева.

— Сколько же стоила эта штука?

— Нисколько. Том Харди подарил, у него сын плотник. А Джефа Дарси было не остановить. Мастер чар всё-таки. Он тут много чего зачаровал. Удобно, правда? Ни ставить, ни чистить, ни сушить не надо. Всё само. И даже воск на ботинки полка сама напыляет, только иногда заправлять воском надо вот здесь, сбоку. Но не часто — раз в полтора года.

— А здесь что? — ткнула рукой в дверь слева, напротив полок.

— Чулан. Там пока ничего интересного, потом поглядишь.

Мы все в новых тапочках двинулись дальше. За внутренней дверью попали сразу в узкий коридор, в конце которого виднелась лестница на второй этаж. Слева я насчитала три двери, а справа увидела открытую арку, ведущую в уютную гостиную. Окна, кстати были большие, целых три штуки — совсем не такие, как казалось снаружи — выходили во внешний двор. Занавески из светло-зелёного бархата посредине были перехвачены толстыми шнурами с кисточками. Вдоль стен стояли два дивана углом, а три кресла расположились перед камином. По центру стоял длинный стол и красивые стулья.

— Это те самые? — узнала я подарок из другого мира.

— Ага, уцелели. Ты кухню глянь. Правда, Данко вряд ли позволит тебе готовить. Но всё же.

А кухня оказалась здесь же, я просто не смогла сразу всё охватить восторженным взглядом. Её от гостиной отделяла высокая стойка. К слову — там можно и перекусить без церемоний, недаром три высоких табурета стоят. И на самой кухне по центру располагался высокий квадратный стол, под него задвинуты такие же, как у стойки высокие табуреты. А запах! Пахло вовсе не стариной, а очень даже вкусно, чем-то мясным и с чесночком. Даже слюнки потекли. И скорее всего это шло от чугунной латки на плите, да и в духовке что-то просматривалось сквозь затемненное стекло.

Сдержав желание сразу заглянуть в латку, я оглядела новые владения.

Тут тоже имелись окна, только узкие, и занавески из белых кружев были опущены. Высокая цельная столешница из тёмного дерева тянулась углом вдоль двух стен над нижними шкафчиками, прерываясь только на плиту. Нижние шкафы дублировались верхними, а над плитой сверху колпак нависал — вытяжка, вероятно. И у меня прямо руки зачесались — захотелось заглянуть в каждый шкафчик. Куда до этой кухни Икеевским шедеврам, о которых я мечтала в прошлой жизни! А уж в сгоревшем доме, кроме плиты и пары шкафчиков с изрезанной и прожженной столешницей, ничего больше и не было.

У левой стены стояли три высоких шкафа, за которыми был дополнительный выход в коридор — тоже в виде арки, но более узкой, а за ней виднелись целых три широких раковины в ряд, причём средняя — глубокая, а две других обычные, беленькие такие, с удобными кранами.

— Это что-то вроде холодильников, — указал на высокие шкафы Тоби. — Джеф зачаровал их так, что вот этот вроде ледника, там всё очень сильно замерзает, в среднем слабая заморозка, а вот этот как простой холодильник. Ума не приложу, куда нам столько.

Я заглянула в «простой» — толстые белые полочки действительно напоминали обычный холодильник, но тут еще и расширенное пространство явно использовалось. Мало того, что полок не меньше десятка, так еще и широкие, да в глубь уходит чуть не на метр. Содержимое тоже порадовало. Внизу в ящиках разнообразные овощи, над ними целые охапки зелени, на других полках, выше, несколько кругов сыра, разномастные палки колбас, упаковки сливочного масла, большая банка молока, баночки со сливками и соусами. Да всё и не перечислить.

— Это всё мы закупали у фермеров, — пояснил Тоби. — Тут неподалёку поселок Саусвил, где паб Тома и Энни. Там очень неплохой рынок работает по средам и субботам. Там только маги и живут, или сквибы. Я в детстве этого посёлка не видел, а с Томом дружил. И всё удивлялся, почему не покажет свой дом.

— Кушать хочу, — пожаловался Сев, про которого мы забыли.

— Я тоже уже проголодался, — признался муж. — Ты как, Эль?

— Давай! А может, за стойкой?

— Можно. Данко!

Наш домовик появился тут же и помог Северу взобраться на высокий табурет.

— Я всё подам, садитесь, — предупредил он мое движение к плите.

Ну я совершенно не сопротивлялась. Только выложила из кармана кошелёк, чтобы не мешал — кажется, начала толстеть раньше времени.

— Я уберу? — сразу предложил Данко. — Могу отнести в вашу спальню.

— Да, — согласилась я, — только там наши вещи.

Вытащила несколько мешков с покупками под удивлённым взглядом Тоби. А то ведь в кошелек, кроме меня, никто залезть не может. Данко всё мигом отнёс и уже минуту спустя ставил перед каждым дымящуюся тарелку.

Я с удовольствием принялась за картофельное рагу. Вкуснотища страшная. Мы все попросили добавки к радости Данко.

Муж глазами показал на конец стойки, и я страшно обрадовалась. Все наши тварюшки тоже были здесь. Ворон трудился над куском сырого мяса. Перед Руни стояла мисочка со жгучим соусом, украшенная тонкими стручками красного перца. Летучий мыш ел что-то похожее на жареных насекомых и личинок, и я поспешила отвести взгляд.

— Руни! — обрадовался Сев. Шушпанчик тут же оставил лакомство и подбежал по стойке к сыну. Ну котенок — котенком, только мелкий. Он потерся белой шёрсткой о щёку Севера, лизнул его в подбородок и вернулся к миске. То есть — вернулась. Всё время забываю, что Руни — это она.

«Руни, а где Пелло?» — рискнула спросить мысленно.

«Отсыпается, — послышался ответ. — Охотился ночью, безголовый! Я уж говорила, что вы приедете, а ему хоть бы что».

— Да пусть спит, — Тоби подвинул себе бокал с вином, которое налил ему Данко. — Оно не крепкое, Эль, что ты так смотришь? Его даже Севу можно и тебе. Это из запасов Анжелики Дарси, на новоселье. Попробуй.

— Пирог доставать? — спросил Данко, умильно следящий за нашей трапезой.

— Мне кусочек, — я уже и так объелась, но пироги — моя слабость. С некоторых пор.

Северус, откусив от пирога только маленький кусочек, клевал носом. Вот и минус этих табуреток — свалиться ничего не стоит.

— Спинки бы к ним, — сказала вслух.

— Спинки? А что? Приделаю, это не трудно, — сказал муж. — Да я отнесу его. Устал парень.

Тоби поднялся, подхватил на руки запротестовавшего сына и унёс куда-то наверх.

Я смаковала вино, очень вкусное, с кислинкой, и чувствовала себя не менее сонной. Лениво думалось о верхнем этаже. А может ну его, этот осмотр? Завалиться бы спать, как Северус. И пусть бы Тоби отнёс.

Наверное, совсем задремала. Данко, умница, спросил тихо:

— Перенести в спальню?

Я открыла глаза и кивнула, соскальзывая с табурета. Взяла его за лапку.

Миг и мы перед дверью в коридоре. Видимо, на втором этаже. И справа есть двери, и слева, и позади, но Данко ткнул вперёд:

— Мне сюда нельзя. Спальня тут.

Из соседней комнаты как раз вышел Тоби, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Спит, — сказал тихо и сам открыл спальню. — Умаялась, солнышко?

Я только сонно кивнула, зашла внутрь, увидела огромную, квадратную кровать, смутно знакомую. Добрела до неё и повалилась на спину поперёк, скинув тапки. Даже руки раскинула в стороны. Красота! И мягко очень. Глаза закрывались сами собой, но несколько секунд я ещё ощущала, как Тоби меня раздевает.

Экскурсию по дому мы продолжили вечером, когда все отдохнули. Правда Северус быстро устал и убежал осваивать домики на деревьях, которые, наконец, заметил. Из окна! Я попросила Данко присмотреть за ребёнком. Тоби отправился к Джефу — поговорить и пригласить на новоселье — через пару дней. А Эриока с радостью согласилась мне всё рассказать и показать.

Она уже хорошо освоилась в доме. От неё же я узнала о разделении обязанностей. Причем очень простое. Данко был отдан первый этаж, и готовка еды в том числе. За порядком в кабинетах и игровой, а также на остальном пространстве второго этажа, следил Банди. А сама Эриока царила на всём третьем этаже, и действительно, надеялась, что именно ей позволят возиться с малышами. Да и про беременность она много знает.

— Конечно, — согласилась я сразу, — я буду только рада твоей помощи. Ну показывай, что тут и как. Так этажей целых три?

— Да. Ещё чердак и подвал. Давайте начнём с третьего?

Ну что сказать — пятое измерение прекрасная штука. И Джеф с Тоби и Джеем Ли тут славно поработали. Вот, оказывается, куда он гонял на мотоцикле те две недели, когда я свои воспоминания потрошила, выискивая фильмы про Гарри Поттера, и варила зелья. Тут мужчины и встречались, осуществляя мои мечты из того сна-кошмара. Внутренность дома была полностью перестроена и расширена. А последние три дня они просто всё до ума доводили, превращали новодел в уютное гнёздышко и обставляя мебелью. Вот снаружи дом как есть оставили. И внимания не привлечёт к изменениям. Правда, дом и двор без того были надежно скрыты от магов, а маглы просто обойдут стороной, случись им сюда забрести. Мужчины к тому же посох от гоблинов изучили. И теперь он стоит в подвальном зале, где пока больше ничего нет.

Комнат на жилых этажах насчитывалось десять — всего. На третьем этаже спальни — наша с Тоби, Северуса, и две для будущих близнецов, к которым примыкает небольшая комнатка Эриоки, последняя на этаже.

Видимо заранее решила стать нянькой. И конечно, сначала детки будут спать в одной комнате. Там и кроватка двойная уже стояла, и столики пеленальные, и манеж.

На втором этаже находились наши кабинеты — один у Тоби, один мой, и большая игровая комната для Сева и будущих детей. А также две гостевые спальни, где стояли двуспальные кровати и тумбочки — небогато, но хоть сейчас гостей принимай. Туалетов с душевыми кабинками было по три на этаж, только на первом этаже два. А еще, на третьем этаже, напротив нашей комнаты имелась огромная ванна, практически маленький бассейн.

У себя в кабинете я обнаружила стол со множеством ящиков перед широким окном. Не хватало только компьютера навороченного, но тут ничего не поделаешь, до их появления в том виде, что я помню, еще много долгих лет. Перед столом большое удобное кресло — чтобы сидеть с комфортом — оценю в полной мере через пару месяцев — спину хорошо расслабляет, буду сидеть со своим большим животом и читать. А книг хватало, хотя стеллажи полупустые — вся литература, что была в лаборатории, теперь перекочевала сюда и заняла едва ли треть всех полок. Тут же имелся мой личный камин. Такой же был у Тоби в кабинете и в нашей спальне. По мне так — слишком много для одного дома, но против я ничего не имела. Дымолётный порох стоял на полочке над камином, и я попробовала переместиться в гостиную, испытав не очень приятные ощущения в животе. Может, дети уже показывали характер? Пока камины были заблокированы от внешнего мира. Только между собой соединены — так что я запросто могла переместиться в кабинет к мужу, или к нам в спальню. Но оставила это лишь на крайний случай.

На чердак я лазать не стала — там царство наших питомцев, комнаты Данко и Банди. Отдельная комната со всеми удобствами ждала Лиару, но дроу пока не появлялась. И там же был ещё один кабинет Тоби с выходом на крышу. Телескоп не погиб в пожаре благодаря Эриоке, так что муж пристроил его для наблюдений за звёздами. Я решила туда без него не соваться.

А вот половину подвала занимала лично моя просторная лаборатория. И устроено всё с таким удобством, что я бы лучше не придумала. Она была поделена на две половины прозрачной стеной. В одной части находились столы, котлы были расставлены по размеру, несколько горелок уже готовы к работе, а главное — всё под рукой. Эриока сказала, что здесь смело можно даже взрывать, защитных заклинаний хватит, чтобы ничто не пострадало, и я в том числе. Но на всякий случай показала, где находится аптечка. Тоби на ней настоял.

Вторая половина лаборатории была предназначена для готовых зелий и ингредиентов. Там я увидела все свои скляночки с зельями и много пустой тары, а полок за стеклянными дверцами и ячеек было столько, что мне их в жизни не заполнить. Отдельные шкафы хранили ингредиенты, разложенные чуть ли не по алфавиту. На крайнем стеллаже висела грифельная доска, где можно написать название мелом, и она укажет количество ингредиентов или зелий. А место хранения подсветится зелёным светом. Я для проверки вывела лежавшим рядом мелом: «Бодроперцовое».

Тут же ниже появились надпись — «двадцать пять флаконов полных, один заполнен на одну треть». Ничего себе, сколько я наварила! Вполне могу подкинуть Поппи штук двадцать для больничного крыла. Срок годности у них почти не ограничен.

Засветилась вся верхняя полка в центральном стеллаже. Я стерла надпись — Эриока показала, где лежит губка — свечение тут же исчезло. Проверила костерост, тоже немало. Но он пусть будет. С домиком на дереве это зелье становилось очень актуальным. А для Поппи я лучше ещё наварю. Если согласится принять помощь.

Тут же стоял стол, вроде моего кабинетного и на нём торжественно лежал дневник прошлой Эйлин, куда и я уже много записей внесла. А панель с посланиями от С.Д. Рокка оказалась встроенной прямо в этот стол, с правой стороны. Теперь я могла принимать от него почту, не вставая из-за стола. Но пока проверять не стала, работа подождёт. Освоиться бы.

Слева в ящиках стола обнаружилась целая стопка простых листов, пергаментные свитки, перья, шариковые ручки и прочая канцелярия.

Потом я полюбовалась просторным пустым помещением с одинаково-серыми полом, стенами и потолком во второй части подвала. У меня-то все покрашено в весёленький светло-зелёный, разве что пол тоже каменный. В углу пустого зала на специальной подставке покоился посох. Не увидев ничего интересного, решила отдохнуть и полетать над двором на метле. Эриока сказала, что, если прямо над двором, никто не заметит даже днём, но за пределы лучше вылетать только ночью. Потому что не очень далеко проходит магловское шоссе. Да и с реки могут заметить. Река была в пяти минутах ходьбы от нашего дома.

Северус поддержал мою идею и летал на своей метле несколько минут. Однако обнаружив, что домик на дереве его метле недоступен, расстроился и напросился ко мне в пассажиры. Каталина не возражала, и катала нас кругами над двором. А двор у нас вовсе не маленький. Особенно та часть, что под сад-огород отведена. На заднем дворе с высоты птичьего полёта я разглядела плодовые деревья, какие-то квадраты, заросшие буйной растительностью — видимо, в прошлом это были грядки, кустов тоже повсюду много — до самых сараев доходят. Что держали в этих деревянных постройках, тоже непонятно. Потом спрошу Тоби. И всё в сильно запущенном виде. Видимо, до сада руки у мужчин не дошли. Но это и не к спеху. Хоть и не люблю возиться в земле, но с магией мы что-нибудь придумаем.

Бассейн вот вполне приличный. Сверху видно голубоватое дно. И размер метров пять на три, или чуть больше. Можно будет поплескаться при случае.

Кружили мы не очень долго, пока Северус не решил показать мне своё птичье царство. Приземлились на центральной площадке. Я прошлась по всем соединительным дорожкам, причём жутко боялась канатной дороги. Но Сев так уговаривал, что отказать не смогла. А потом не пожалела, когда заглянула в палатку крайнего домика. И вовсе она не детская оказалась. Расширенное пространство, кто бы мог подумать. Правда, комната всего одна, но Северус тут уже обжился. Столик с двумя стульями завален скомканными рисунками и россыпью карандашей. На полу фантики от конфет и обрывки листов. Постель на обеих кроватях измята, подушка со следом ботинка валяется у выхода.

— Тут что, ураган прошёл? — спросила малого.

— Ну мам! Я играл.

— А кто будет убираться?

— Данко.

— Нет, милый. Давай договоримся — тут твоё царство. Пока будет чисто — играй, но убираешься сам каждый раз, как поиграешь. А если такой свинарник останется после игр, то уберётся Данко, но ты будешь играть на земле. Там и качели есть, и песочница, и метла у тебя хорошо летает.

Северус сел на кровать и насупился. А ведь только недавно я радовалась, какой послушный ребёнок.

— А почему Данко всегда не может прибирать?

— Потому что у него и без твоих фантиков работы много, он нам еду готовит, вещи тебе стирает. Он всё умеет. Да. Посмотри на папу — тоже всё умеет. А ты — хочешь вырасти неумехой? Будешь сидеть в креслице, как старичок, у которого ножки больные, а за тебя будут всё эльфы делать. Так, что ли?

— А что плохого?

— Да ничего, просто девочкам такие мальчики не нравятся. Грустно тебе будет без жены и без деток, — просто в голову аргументов получше не пришло. Из меня ещё тот психолог!

Задумался. Хорошо, не сказал, что девочки ему не нужны. Пока не дорос до такой мысли. Вздохнул, наконец, поднял с пола подушку. Посмотрел на меня.

Усмехнувшись, помогла ему её очистить. Кровати заправили вместе, фантики подобрал Северус, а Данко выделил из хозяйства мусорное ведёрко. Карандаши и листы собирали вместе. Мне понравился один рисунок Сева — единственный не смятый. В странных вытянутых полускелетах я узнала себя, Тоби и самого Северуса. За нами корявенький квадрат с маленьким треугольником — видимо, новый дом. А два мячика под ногами Северуса озадачили.

— А это что? — спросила с любопытством.

— Мам! Ну ты чего! Это мои братики. Которые у тебя в животе.

— Ах вот оно что! А если это не братики будут, а сестренки?

Северус нахмурился, взял со стола карандаш и пририсовал одному колобку какой-то блин снизу:

— Только одна пусть, а второй — братик, — пояснил категорически.

***

Уже вечером, укладываясь спать, я спросила Тоби, откуда он взял деньги. Ведь очевидно же, что потрачено было немало. Не все можно магией сделать. Та же посуда, продукты, одежда. Палатка эта на дереве.

— Солнышко, зачем тебе об этом знать? — удивился он, подгребая меня поближе к себе. — Ты ведь довольна домом?

— Я просто счастлива, — согласилась я. — Но мне будет спокойней, если ты расскажешь.

— Мне тоже будет спокойней, если расскажешь, как ты съездила в Лондон, когда я просил остаться в той квартире.

Я тяжело вздохнула. Глупо было надеяться, что муж не узнает.

— Но как?

— Ярлычки надо срезать и чеки выбрасывать, — посоветовал он спокойно. — Я разобрал твои сумки, пока ты спала. Спасибо, кстати, за бельё и прочее, Эриока разложила всё в шкафу у нас и у Сева в комнате.

Пришлось рассказать, я только не стала про свою паранойю вспоминать, зачем лишнее беспокойство.

— Ну, раз с Поппи, — сделал вывод Тоби, — мне не так за вас страшно. Но всё же, ты лучше предупреждай.

Н-да, не знала, что Поппи у него в таком авторитете. Будем пользоваться.

— Ну а ты?

— Что-то Дарси отдали, у них за долгие годы много лишнего добра скопилось. Только рады были избавиться. В том числе и мать Джефа, Анжелика. Они бы обиделись, если бы я не взял. А остальное сам оплатил. Данко и Джей Ли мне Черняковку показали. Там можно много чего достать, если не всё.

— И? Где деньги взял?

— Клад нашёл. Нет, не тот, что в другом мире. Понимаешь, Эль. У меня странная способность открылась — чувствую прямо позвоночником, где клад, особенно, если драгоценности или золото. Серебро — хуже ощущаю. Платину — наоборот, лучше. Только поискать изрядно пришлось. Джеф меня в Запретный Лес проводил, так там мы полдня искали, всё пустышки попадались — пара камней, или несколько монет. Ну и на нормальный сундучок набрели. Копать пришлось долго и… Неважно. Короче, в Черняковке часть обменял на галеоны и фунты у гоблинов, часть Джеф во Франции и Италии обещал пристроить, чтобы подозрений не вызывать. Так что деньги пока есть. Можно не беспокоиться.

— А что такое неважное было? — подозрительно спросила я. Про клады я понять могла — недаром у него листочки папоротника впитались на шейных позвонках. Но по выражению лица дорогого супруга, поняла, что не всё так просто. И потом — Запретный Лес! — Вы в том лесу никого не встретили?

— Ну, — он криво улыбнулся. — С кентаврами удалось договориться. А вот с акромантулами чуток повоевали. Гнусные твари. Не бойся, всё в порядке. Я тебе даже с одной крупной особи ингредиентов набрал, Джеф с Банди помогли. Всё у тебя в лаборатории, увидишь. Я всё подписал и стазис наложил. Джеф сказал, что это дорогие ингредиенты.

Чувствовала я, что там что-то пострашнее было, чем Тоби говорит, но допытываться не стала. Главное — живы все.

— Давай ты меня в следующий раз возьмёшь с собой за кладом.

— Нет! — отрезал Тоби так быстро, что я хмыкнула.

— Тогда никаких больше кладов!

Он помрачнел, кусая нижнюю губу.

— Или предупреждать меня и одному не ходить.

— Да нам ещё долго не понадобится, — признался он. — Особенно, когда Джеф обменяет на деньги остальное. Кстати, треть я отдал ему. Хотел половину, но он не взял.

— И всё же — предупредишь?

— Ладно, солнышко. Я тебя понял. Если соберемся снова, скажу обязательно. Как там наши ребятки?

Он скользнул вниз, заводя разговор с моим животом. Боюсь, это скоро станет традицией.

Глава 25

Новоселье получилось весёлым и шумным. Дети под предводительством Северуса забрались в домик на дереве сразу после торжественного обеда, и выкурить их оттуда не представлялось возможным. Даже дочка Джефа и Береники, тринадцатилетняя Лиззи, не устояла перед искушением.

— Ну всё, мама, — сказала Элен, — теперь Дерек с Лизи тебя замучают — будут такой же просить.

Мы с подругами и леди Анжеликой расположились с коктейлями возле бассейна, когда муж увёл друзей показывать дом. Когда я девчонкам и детям дом показывала, мужчины как малые ребята обследовали те самые домики.

— А пусть требуют, — отмахнулась Анжелика Дарси, — и то хорошо придумано. Кто строил-то, Эль?

— Мне кажется, они все и строили, — махнула я рукой на дом. — Не спросила.

— Правильно, — Береника ложечкой пыталась поймать в бокале оливку, — надо у вас, мама, строить, скоро ещё спиногрызы прибавятся. У нас-то во дворе подходящего места нет.

— Точно, — Поппи от коктейля отказалась и пила ягодный морс, — и моя девчонка у вас гостить будет.

— Ты так уверена, что у тебя будет девочка? — подняла бровь Береника.

— Представь себе, — усмехнулась Поппи, — Сметвику ещё на пятом курсе напророчили на прорицаниях, что у него одни девчонки рождаться будут.

— И ты веришь? — фыркнула Берри, наконец, отловив оливку. — По мне так все эти прорицания — большая фигня. Талант у одного на тысячу. Там вроде ещё такая дурочка вела прорицания, когда твой Сметвик учился. Миссис Гриц, кажется?

— Не-е, — запротестовала Поппи, — миссис Гриц была у нас. А она пришла, когда Морган уже выпустился.

— Тогда кто?

— Я не помню, мужчина какой-то.

— Я помню, — заявила Анжелика, — профессор Слоун. Приятный мужчина был.

Они стали обсуждать профессоров, а я вдруг вспомнила о Пифии. Её пророчество-то исполняться начало. А она ведь даже не знает, что мы переехали. И я не знала, где её искать. Но девчонкам рассказывать о ней поостереглась. Вспомнила вдруг, как Пифия говорила про Данко, что тот её навещал и просил посодействовать, чтобы к нам попасть. Значит, Данко и спрошу.

Посиделки продлились до самого вечера. Дети спуститься поужинать не пожелали, и мы отправили к ним домовиков с едой — пусть уж наслаждаются. Только когда все собрались по домам, Джею Ли пришлось подниматься наверх и спускать ребятишек.

Сметвик всем напомнил, что ждёт нас на осмотр в конце августа, и первым аппарировал вместе с Поппи. Судя по молчаливым взглядам этой парочки, отношения у них наладились, но было непонятно, собираются ли они пожениться.

— Я не знаю, — сразу ответила я, когда подруги уставились на меня вопросительно. — Как-то стесняюсь о таких вещах спрашивать.

— Вы же подруги! — сказала Береника с осуждением.

— А вы вообще сестры, — парировала я. — Вот и спросите.

— Не, — Элен усмехнулась. — Поппи не скажет. Как бы они там из-за своего норова вообще не разбежались.

— Да куда денутся, — сказала Анжелика. — Лиззи, ты со мной, детка?

Джеф забрал жену, сестру и сына, а Джей Ли согласился на мою просьбу пожить у нас хотя бы пару дней. Мне очень хотелось поговорить с братом, чтобы прояснить наши отношения. Ведь он уже знал, что я вовсе не его сестра, и мне хотелось узнать, как он к этому относится.

Поговорить удалось только утром, когда Тоби умчался на встречу с Джефом Дарси — Анжелика таки озадачила их постройкой домика на дереве в своём поместье, а Джей Ли спустился с нами позавтракать. Брат выглядел заспанным и очень милым. Я всё ещё продолжала мысленно его так называть. А Северус сразу замучил дядю вопросами.

— А атифатор — это что?

— Артефактор, — поправил брат, — это маг, который может сделать из специального материала порт-ключ, например.

— Из жёлудя? — тут же понял малыш. Сообразительный он у нас.

Джей Ли его тоже похвалил своей неподражаемой улыбкой.

— Из жёлудя можно, но это секрет семьи Дарси. Об этом лучше никому не говорить, Севи.

— Я не скажу! Я умею хранить тайны! Да, мам?

— Да, Сев, ты молодец! Братец, ещё кофе?

Джей Ли поднял на меня взгляд и тепло улыбнулся:

— Да, сестрёнка, пожалуйста.

— А я так смогу? — заволновался Северус.

— Если будешь хорошо учиться, сможешь всё, — кивнул Джей. — Но обычно в нашем роду почти все выбирали менталистику и зельеваренье. Как твоя мама.

— В нашем роду? — ухватился Сев за главное. — А это что?

Джей Ли вздохнул и беспомощно взглянул на меня.

Я поставила перед ним чашку кофе:

— Вы тут поболтайте, а я спущусь на минутку в лабораторию. У меня там одно зелье пора помешать. А потом, если ты не против, Джей, мне с тобой поговорить надо.

Он кивнул, и я быстро сбежала. Не то, чтобы мне не хотелось отвечать на вопросы Северуса, но ему с дядькой ведь интересней. Мама-то всегда под боком.

Тем более, что про зелье я не врала.

Я как раз разгребла вечером почту от С.Д.Рокка, моего таинственного агента. Ответила ему отказом на пару десятков заказов, но семь штук самых сложных отобрала, обязавшись сварить. Одно, самое быстрое — специальную омолаживающую мазь для леди В.Б., сварила сразу же и отправила, у остальных шести заготовила основу. Два из них можно было продолжать варить уже этим утром, а четыре требовалось начинать не ранее, чем дня через два.

Вот я и занялась этими двумя зельями, благо ингредиенты для них все были в наличии. С.Д.Рокк, обрадованный, что я снова он-лайн, как выражались в моей прошлой жизни, обещал утром прислать всё по списку, который я ему послала. Самые редкие ингредиенты обещал добыть к вечеру, или максимум — в течение двух дней.

Проверила ящичек, и порадовалась его оперативности. Первая партия необходимых ингредиентов уже доставлена. Ко мне спустилась Эриока и помогла рассортировать полученные ингредиенты по полочкам и ящичкам, щелчком пальцев накладывая на них стазис для сохранности.

Джей Ли спустился в лабораторию, когда одно зелье было готово, а второе можно было смело оставить под стазисом.

— Можно? — спросил он, с любопытством оглядывая мои новые владения. А я немного полюбовалась его высоким ростом и фамильными чертами. У него широкие, почти сросшиеся брови и скуластое, чуть вытянутое лицо с крупными чертами. Это смотрелось даже красиво, хоть и грубовато. Хотя для мужчины, как по мне — это только плюс.

— Проходи, любуйся, — усмехнулась я, тщательно отмывая руки в маленькой раковине. Я предпочитала магловский способ очищения кожи. Не все можно было резать в перчатках, некоторые травы требовали непосредственно рук мага, готовящего зелья. Я стала это сильнее ощущать после возвращения из виртуального магического мира. Тоби в шутку называл его Авалоном. Хотя может и не в шутку, он такой. Не поймёшь иной раз, подшучивает или серьёзно.

— Ты здорово тут все устроила, — сказал брат, разглядывая застеклённые шкафчики, котлы с основами и разделочный стол. Ни к чему не прикасался, сунув руки в карманы джинсов.

— А я думала, это вы мне тут устроили всё.

— Э, нет, — Джей усмехнулся. — Эриока нас сюда даже не пустила. Сама тут всё устраивала. Мол, первой должна зайти хозяйка.

— Ну, тогда смотри.

— А как поисковик? Работает?

Я рассмеялась. Вчера вечером я здорово с ним поэкспериментировала. Писала названия зелий, которых нет, ингредиенты, не существующие в природе. Делала ошибки в названии зелий. Поисковик удивил.

Если зелья не было, высвечивалась надпись: «Закончилось!». Ошибки исправлялись, если были явными, сами собой. А если слово можно было исправить и так, и эдак, доска выдавала: «вы уверены в написании?». Я приписала ниже: «да». «Да ладно?!» — высветилось сразу. Я исправила одну букву, и этот милый артефакт, прежде, чем заявить об отсутствии, высветил: «Вот то-то!». Когда же я ввела чистую абракадабру вместо названия очередного зелья, поисковик на некоторое время завис, а потом выдал: «Очень смешно!». Он был прав, я хохотала от души. Мучила бы его и дольше, если бы Тоби не позвал спать.

— Работает, — я погладила поисковик по боковой панельке. — С юмором артефакт. Это ты делал?

— Продумывали втроём, — признался Джей. — Тоби очень неплох в артефакторике и в чарах тоже. Всё выбирает, чему себя посвятить. Ну, ты, наверное, знаешь?

Я кивнула, удручённая, что муж как раз не изволил меня просветить о своих планах на будущее. Так что мои мысли сразу вернулись к нелёгкому разговору.

— Джей, пойдём в мой кабинет, если ты не против.

— Я за, — кивнул братец, пропуская меня вперёд с шутливым поклоном.

Мы пешком поднялись на второй этаж, и устроились в моём кабинете в креслах у камина. Данко, появившись на зов, тут же организовал пиво по просьбе Джея Ли и томатный сок для меня, добавив к этому тарелочки с орешками и тонко порезанной бастурмой.

— Эль, — первым, к моему удивлению, заговорил брат, пригубив пиво. — Я долго не мог понять, как из моей сестры могла получиться ты. Ты ведь не только внешне изменилась, в тебе словно огонёк зажегся. Когда я Тоби об этом спросил, он так на меня посмотрел, что душа в пятки ушла, но страх и непреложный обет — небольшая плата за правду. Ты ведь об этом хочешь поговорить?

Что Тоби мог брата напугать, я поверила сразу, у меня у самой сейчас душа улетела если не в пятки, то куда-то в район коленок. Хорошо, что сидим. Не зря я боялась, что брат заметил подмену… Хорошо хоть предупредила мужа, что такое может быть, и что Джею рассказать можно, а то обливейтом дело могло не закончиться. Всё же он симпатичен мне — всегда мечтала о младшем брате.

— Внешне? — усмехнулась я, чтобы скрыть смущение и испуг. — Ты уверен? Я сегодня даже не накрасилась. Честно говоря, дома не считаю это нужным.

— Тебе и не надо краситься, — пожал он плечом. — Разве чары гламура тебе неизвестны?

— Ну вот, я думала это комплимент, — пожурила я брата. Чары гламура я заучила на «Авалоне», но не было пока нужды их использовать.

— Сестрёнка, — поднял бровь Джей. — А ты вообще помнишь, как выглядела Эйлин Принц после окончания Хогвартса? Да и во время учёбы? Подожди-ка минутку. Данко!

Домовёнок тут же появился, выслушал то, что шепнул ему Джей и испарился.

— Подождём, — сказал брат с таинственным видом. — Я понимаю, Тоби ослеплён, и разницы не видит. К тому же вы всё время вместе.

Я подлила себе ещё томатного сока и по примеру Джея взяла кусочек бастурмы. Заинтриговал он меня сильно.

Данко появился бесшумно и протянул мне две рамки. А после опять исчез. Джей Ли улыбался, а я разглядывала колдографию настоящей Эйлин. Насупленные широкие брови, какой-то сонный взгляд, то ли равнодушный, то ли надменный. Крупный нос, вытянутое лицо с тяжёлым подбородком. Мог бы мне не показывать — Джей сам на неё сильно похож. То есть на меня — я заглянула во вторую рамку. То ли зеркало, то ли ещё что. Непонятно. Отражаюсь, но повторять мои движения бровями и языком оно не спешило.

— Ты ещё покривляйся, — насмешливо предложил брат, — а мы это потом в кабинет Тоби поставим. Пусть любуется.

Я удивлённо вскинула брови, а рамка вдруг подёрнулась плёнкой.

— Дай сюда, — Джей ловко выхватил неправильное зеркало. Помахал в воздухе, словно пергамент с непросохшими чернилами. Взглянул после этого и заржал совершенно по-мальчишески. Закашлялся сразу, и протянул рамку мне. — Круто! Взгляни.

Я насупилась и взяла обратно странное зеркало. Взглянула. Ну я! Корчу рожи и показываю язык. О! Вот, успокоилась и улыбнулась, мило так, аж самой приятно.

— И ничего смешного!

— Ничего, — охотно согласился Джей. — Ты сравни колдофото.

— Э-э, — я поспешно свела вместе обе рамки. И обалдела. Так вот о чём толковал брат! Мне жутко захотелось срочно увидеть фото себя прежней — той Алёны, которой я когда-то была. Потому что сильное подозрение закралось. Вот лежала бы фотка рядом, та, где я с сестрой на пляже, она корчит рожицу, а я мило улыбаюсь. Я так ярко её представила, даже забыла, что в комнате не одна.

— Что это? — удивился брат, подхватывая с моих колен какую-то картонку. — Откуда? Это кто?

— Дай, — я узнала подпись на обороте.

Джей Ли сначала внимательно посмотрел на меня, снова на фото, и опять на меня. Сравнивал. Потом протянул карточку мне:

— Объяснишь?

Я с трепетом взяла память о прошлом. А мне-то казалось, что всё забыла.

— Не поверишь, — прошептала я, вглядываясь в снимок. И кашлянула, чтобы вернуть голос. — Это Светлана, сестра моя. Ну и я. Это из прошлой жизни. И не спрашивай — я не знаю, как.

— Поверю, — спокойно откликнулся он. — Теперь мне хоть понятно. Психология — великая вещь, плюс магия твоя диковатая…

— Сам ты диковатый! — хмыкнула я, пытаясь сморгнуть слёзы.

— Да, есть немного, — покладистый парень мой братец! — Так вот, Эль. Такое могло происходить постепенно. Ты внутри же не контролируешь толком подсознание. В зеркало смотрелась не слишком часто, а ощущение о своей внешности могла иметь смешанное — что-то от прошлого тела, что-то от нынешнего. Вот и получился… Такой симбиоз. Сравни теперь все три фото.

Я разложила их на столике. По краям фото Эйлин Принц и магловская карточка из прошлой жизни. Посередине нынешний снимок. А ведь прав брат. Сходство было и с Эйлин, и со мной прошлой. И не сказать чего больше. Вот лицо слегка округлилось, подбородок больше похож на прежний, и на щеках при улыбке теперь ямочки, хотя я и не полнела в этом теле. И вытянутость черепа почти незаметна стала. Ресницы остались пушистыми, глаза черными, а вот разрез глаз чуть изменился, брови стали тоньше и изящней. Губы… Пожалуй капризный изгиб остался, а вот нижняя губа, как во мне прошлой, стала полнее.

— Н-да! — я вздохнула, пряча подальше боль. Как там моя сестра — подумаю позже. — Действительно симбиоз. А я не замечала. И Поппи, и Тобиас…

— Поппи помнит тебя школьницей, которая даже толком на неё внимания не обращала. Полагаю, ты почти сразу такую внешность приобрела. Потому что я тебя не сразу узнал при первой встрече. А Тоби… Мне кажется, он ничего не имеет против новой тебя.

— Ах да, он говорил, что понял почти сразу, что я — не я. А я-то гадала — как он понял.

— Ну уж не из-за внешности, — фыркнул братец. — Ты другая, Эль. И не знаю, чем объяснить, почему я не горюю о той своей сестре. Мы никогда не были близки. В юности два года иногда очень много значат, вероятно. Это сложно, но… Впрочем, я специально захватил пару писем, что получил от неё. Сам хотел показать тебе. Возможно, тебе это важно.

Я взяла у него плотный пергамент, узнавая почерк Эйлин. Он не слишком отличался от моего, как ни странно.

«Отец против того, чтобы мы общались. Я никому не покажу твоё письмо, я уже его сожгла. Не пиши мне больше. Ты выжжен с гобелена, я не вправе считать тебя братом. Э.П.»

— Что это? — я уже догадывалась, когда было написано это письмо.

— Эль, я тогда совсем отчаялся. И сам не знаю, зачем написал сестре, что жив, и что слухи о моей смерти — неправда. И я надеялся, что она покажет письмо матери. Я любил свою мать. И ей я написал тоже, даже раньше. Но из Принц-Холла письмо вернулось нераспечатанным.

— Тебе было пятнадцать! — возмутилась я.

— Тише, тише, Эль, — он отобрал письмо. — Теперь второе. Возможно, ты станешь лучше о ней думать. А я… уже давно всех простил. Думаю, ты — именно ты — меня поймёшь.

Я поняла, но простить не могла. Ни её, ни их папашу. Новый пергамент оказался гораздо длиннее первого. Судя по дате, Эйлин была как раз на третьем месяце беременности. Я как-то подсчитала от нечего делать, когда был зачат мой Северус — в начале апреля пятьдесят девятого года.

«Джей Ли, — писала Эйлин. — Я бросила университет. Случилось страшное, я не знаю, как мне жить дальше.

Сегодня я услышала, как отец назвал меня шлюхой, когда я отказалась назвать имя отца ребенка. Я боюсь его, он бы убил меня, если бы узнал про магла. Нотты от помолвки отказались. Отец сказал, что выдаст меня замуж за старика Гретхера, а ты ведь помнишь, что он поганый сквиб. И страшно противный. Я сказала, что не выйду за него ни за что. Он орал на меня, как сумасшедший. Мать, глупая клуша, может только реветь, а отец продолжал кричать, что моего мнения никто не спрашивает, и он либо выдаст меня за кого захочет, либо запрёт в башне навсегда. Ты же знаешь, он не откажется от своих слов. Сейчас меня заперли в комнате и не разрешают выходить. Я думала покончить с собой, но за мной следят эти лопоухие твари. Только Микки меня боится и слушается приказов. Я прикажу ей переправить меня в Лондон, знаю, что ей отрубят голову, но я смогу её уговорить.

У меня отобрали все драгоценности и деньги. Я в отчаянии, Джей. Отец грозился сварить Веритасерум. У меня максимум неделя в запасе. Я знаю, что мы не виделись давно, но ты же мой брат, где-то живёшь. Ты должен мне помочь с жильём. Мне бы только разыскать отца ребёнка. Я могу варить зелья, я не буду в тягость. Убить ребёнка не получится. Магия отвернётся. Я отдам это отродье его отцу. Его отец магл, я уверена, что родится сквиб. В лучшем случае.

Ты спросишь, как я связалась с маглом. Ха, меня обманули. Первый год в Италии был раем, по сравнению с Хогвартсом. Второй тоже, после лета с родителями я неслась туда как на крыльях. У меня были успехи, я составила новое зелье, и могла получить мастерство гораздо раньше остальных. Мне понравился один парень, он был маглорождённым. Ты должен меня понять, я влюбилась без памяти. Ты был сопляком, когда из-за дурацкой любви к этой стерве Луизе потерял магию. И хотя тогда я презирала тебя, но теперь поняла. Я сходила по нему с ума. Его звали Грэм Салини. Я помогала ему с зельями, мы дружили. В начале апреля он пригласил нас с Маргарет в охотничий домик в горах. Наш декан отпустила нас — Грэм навострился подделывать подписи, и сделал нам обеим разрешение от родителей. Всё было хорошо, я слишком поздно узнала, какая дрянь эта Маргарет. Хотя чего можно взять с полукровки. Но и Грэм оказался таким же ублюдком, как и все грязнокровки. В домике он познакомил нас со своим дальним родственником, приехавшим из Англии. Он называл его кузеном. И Мерлин мой, мы были уверены, что он маг. Иначе ничего бы не случилось. Грэм велел нам не упоминать магию, не колдовать, и нам показалось это весело, пожить словно маглы. Какая же я была дура! Тобиас, так звали его кузена, тоже, как мы думали, принял эту игру. Сначала он мне показался интересным, но воспитание! К концу первого дня уикенда я уже была на сто процентов уверена, что Тоби грязнокровка из плебеев. Но меня он совсем не волновал. А Грэм смотрел только на мою подругу. Это стало невыносимо. Как я не видела это раньше? И я сварила амортенцию, улучшенную, её обнаружить почти невозможно. Все ингредиенты у меня были с собой. Как так получилось, что её выпил не Грэм, а его кузен, я до сих пор понять не могу. Этот англичанин лез ко мне с поцелуями, а я не могла понять, почему Салини не ищет со мной встречи. Отделаться от Тоби удалось просто, я его оглушила. Но когда пошла разыскивать Грэма, я увидела эту гадость — он спаривался с моей подругой. Это было отвратительно. Я была как в тумане. Вернулась к Тоби и отменила заклинание оглушения. Наверное, он совсем мало выпил моего зелья, но больше не смотрел на меня с обожанием. Однако, когда я себя предложила, отказываться не стал.

Мне было всё равно, я не думала ни о чем. И потом жалела каждую минуту о своей слабости, так бездарно лишиться девственности! Я подумывала о Лютном, там её могли восстановить, я знаю.

Утром они решили кататься на лыжах. Мне было плохо, и я осталась смотреть. Я ненавидела их всех, но я не желала им смерти. И ведь это заклинание, наше родовое, беспалочковое, помнишь — «Insipientia». Оно ведь слабое, чуть-чуть делает человека честнее и безрассуднее. Я просто хотела показать Грэму, кого он выбрал, и послала его в Маргарет, но Грэм как раз загородил её случайно. Я не знала, что этот магловский спорт такой опасный. И они стали кататься, а Салини словно сошёл с ума. Даже Тобиас пытался его вразумить. Не прошло и часа, как Грэм неудачно свалился с большой высоты в пропасть. Я пыталась помочь, но они были слишком далеко. Он свернул себе шею.

Было разбирательство, прибыли местные авроры, забрали тело. Они проверили наши палочки, и признали, что был несчастный случай. Тогда я и узнала, что Тобиас магл. Ему стёрли память и отправили в Англию. Не всю память, только утро с катанием. Хотя я упрашивала их стереть у него весь уикенд. Эти мрази посмеялись надо мной. Теперь я рада. Как иначе я смогу доказать поганому маглу, что ребёнок его.

Мы уже заканчивали семестр, когда я поняла, что беременна. Я приехала на каникулы, собираясь скрыть это от родителей. Тайно родить в Италии, и отдать ребенка в магловский приют. Так делали, я знаю, особенно, когда рождался сквиб, как будет у меня. Но всё испортила мать. Она посчитала, что у меня нездоровый вид и прямо с порога наложила диагностические чары. Отец ударил меня, Джей. Как какую-то прислугу или домовика! Я его ненавижу!

Теперь ты всё знаешь. Если все получится, я буду ждать тебя под обороткой в Дырявом Котле под именем миссис Гайден через три дня, третьего июля. Из чемодана у меня забрали только ценности и деньги, а зелья и все остальное осталось. Я даже не распаковывала вещи и запретила домовикам. Если ты не придёшь, я тебя прокляну, так и знай. Э.П.»

Заклинание «Insipientia» было подчёркнуто красными чернилами и стрелочка на полях вела к пояснению, сделанному другой рукой. Вероятно поправка брата.

«Глупость и безрассудство! Наделяет человека ощущением всемогущества, подавляет чувство самосохранения. Слабое — в плане воздействия на сильного мага — может не подействовать вообще, для грязнокровки чаще всего фатально из-за длительности. За час может произойти много чего».

Я сложила письмо и посмотрела на Джея. Он выглядел несчастным.

— Ты помог ей? — спросила я.

— Измученная сова доставила мне это послание третьего июля под вечер. Я удивляюсь, как она вообще до меня добралась. Я не ждал от родни ничего, и как мог, скрыл место проживания. Я учился у мастера, и мне не хотелось видеть никого из прошлой жизни. Я сразу помчался в Лондон, но в Дырявом Котле ее не было, и владелец не мог мне ответить, была ли она вообще. Эль, я искал её всюду несколько недель, но найти не смог. Я даже потратил все, что скопил к тому моменту, заплатив одному магу, который искал по крови. Но и это не дало результата. Совы её не находили. Случайно я узнал, что и отец подал в розыск, и даже радовался, что она недоступна ему. Больше я ничего от неё не получал. А полного имени магла она мне не сообщила. Знаешь, сколько Тобиасов живёт в Англии?

— Думаю, много, — пожала я плечом. — Ты что — винишь себя, Джей?

— Не знаю. Совершенно случайно, спустя три месяца, попытавшись поискать её среди пациентов Мунго, я узнал, что к ним поступила мать. Она умирала от какой-то болезни. Никого не узнавала, словно существовала в другом мире. Я боялся, что встречусь с отцом, но пробрался в её палату. Попытался поговорить, а она вдруг расплакалась, прибежали санитары и выставили меня. На следующий день её не стало.

— Это ужасно.

Джей Ли смотрел в сторону, словно снова переживал те события. А я не знала, как ему помочь. Только погладила по плечу. Он вскинулся и улыбнулся мне.

— Когда я тебя увидел, сестрёнка, я испугался. Я думал, ты нашла меня, чтобы проклясть, как обещала. Эйлин могла так поступить. Но ты так обрадовалась мне, и Северус… Я видел, как ты его любишь. И я рискнул, поверил, что материнство сделало тебя другой. И до сих пор не жалею.

— И я, братец, ужасно рада, что ты есть у меня. У нас.

Мы с Джеем проговорили до самого обеда и больше не упоминали нашу чистокровную родню. Было ли мне жалко его сестру — не знаю. Не мне её судить. А вот Принца-старшего я надеялась никогда больше не встретить в своей жизни. Не удержусь ведь. А у меня сын, муж и двое на подходе. А ещё брат. Мне нельзя в Азкабан.

Глава 26

Тем же вечером я сказала Тоби, что с братом мы поговорили.

— И как? — муж как раз затеял разговор с нашими детишками, нежно целуя мой живот, и, по-моему, совсем меня не слушал.

— Нормально. Я рада, что у меня есть младший братик, всегда о таком мечтала.

— Он ничем тебя не расстроил? — небрежно спросил супруг, взглянув из-под ресниц. И добавил, заметив моё недоумение: — Ты какая-то грустная весь день, Эль. Вот и думаю, поговорить с ним, или пусть живёт.

— Ты что, Тоби! Я не грустная, я задумчивая просто. И фотография вот, появилась, когда мы разговаривали.

Он живо подтянулся вверх, пристраиваясь рядом и обнимая за плечи. Отобрал старенькое фото, вклеенное в самодельную картонную рамку. Долго рассматривал с непонятным видом, потом ткнул в меня, хотя с сестрой нас путали даже родители:

— Ты и там была грустной.

— Что? Это один из лучших моментов был, — возмутилась я. — Мы гуляли на девичнике, на пляже. Это было классно.

— Глаза, — пояснил он, не отрываясь от фото, — такие несчастные, хотя ты это и скрывала. Ну-ка, посмотри на меня!

Отбросив фото, он требовательно повернул меня к себе, заглядывая в глаза. Я не выдержала и показала ему язык, рассмеявшись совсем не к месту. Такой момент трогательный, а я как идиотка, не оценила.

— Дразнишься? — мягко спросил он, сузив глаза.

— Не пугай! — я попыталась отстраниться.

— Покажи ещё раз свой язычок, милая, — вкрадчиво попросил он, — что-то мне не понравилось.

— Что? Вроде не прикусывала, — я послушно вытянула язык.

— Надо проверить, — Тоби ухмыльнулся, приблизил лицо и воспользовался моей беспечностью, заставив по-новому взглянуть на поцелуи.

***

— Ты уверен, что это безопасно? — я сама подлила Тоби горячего кофе, потому что Данко, приготовив завтрак и накормив младшенького Снейпа, возился с ним во дворе.

— Он мой друг, Эль, — серьёзно сказал супруг, — а маг, или не маг — это дело десятое. И потом, я пока не уверен, что расскажу ему об этом.

— Он заметит, что ты изменился, как будешь объяснять свой загар и прочее?

— Нет ничего проще, чем скорректировать внешность, — пожал он плечом, — да что там внешность, даже в глазах мага я могу запросто притвориться магглом. Джеф не верил своим глазам, когда я это показал. Правда, у него не получилось.

«Хвастун», — подумала я мысленно, но озвучивать не стала. Сама я была не слишком сильна в этих делах. И боюсь, что не отличу мага от маггла или сквиба. Упущение в образовании, так сказать.

— Тогда я с тобой. Я тоже хочу увидеть Бекки.

Тоби задумчиво на меня посмотрел:

— Вообще-то я хотел по-тихому навестить его в мастерской. Вернуть долг. Не думаю, что стоит волновать его жену. Да и не было у вас особой дружбы. Признайся.

Я упрямо вздёрнула подбородок. Мне не нравилось, что муж везде без меня странствует, а я только и знаю, что дома сижу.

— Ага. Наверное, в паб сходите, выпьете, вспоминая старые деньки? А я буду только мешать.

— Вот именно, — спокойно ответил он и отодвинул недопитый кофе. — А ты сама говорила, что тебе зелья варить нужно.

Обойдя стол, он взял меня за плечо и поцеловал в щёку — я успела отвернуться.

— До вечера, милая. Не грусти.

Совершенно бесчувственно погладив меня по другой щеке, Тоби просто ушёл на улицу. В открытое окно я услышала, как он весело прокричал что-то сыну, а потом раздался мерный рокот заведённого мотоцикла.

Мне было обидно до слёз. Вот только подумаешь, как у нас всё славно… Убирая его чашку в раковину, я неловко развернулась и уронила её на пол. Конечно, она разбилась. Палочки с собой у меня не было, чтобы восстановить её, так что просто выбросила в мусор осколки. Всё равно эта чашка мне не нравилась — страшная, глиняная, с отбитой ручкой и сколом на ободке, хотя Тоби почему-то всегда из неё пил. Банди даже из горящего дома её спас, хотя в новом доме у нас был куплен замечательный сервиз. Чтобы не передумать — ну сколько можно ставить на новый стол это безобразие, я сходила за палочкой и весь мусор уничтожила простым «Эванеско».

Сходила во двор, чтобы убедиться, что муж всё-таки уехал, бросив меня дома, а сын играет в домике с Данко. Поняла, что Тоби прав — мне правда нужно было заняться зельями, и пошла варить. Хотя, если честно, зелья вполне могли подождать. Никакой такой срочности не было.

Всё-таки это занятие действовало на меня умиротворяюще. Мне удалось отправить С.Д. Рокку сразу два заказа буквально через три часа. Агент поблагодарил за скорость и сообщил, что деньги переведены на мой счёт. Ага, на тот самый, с которого неизвестные мерзавцы во главе с Ганешом Флетчером, нагло воруют мои галеоны. Впрочем, пусть с этим Рагнорк разбирается.

А я решила навестить Пифию. Не то чтобы скучала, но стоит поспрашивать её про папоротник, может, знает что-то. И вообще, не хотелось бы терять такую опытную старушку. Она бы могла многому меня научить. Заодно, чтобы не мучала совесть, можно будет забежать в какой-нибудь магазин и купить Тоби похожую чашку. И скорее всего, такие надо смотреть в магловском магазине.

Первым препятствием был Данко. Он охотно объяснил мне, как найти в Лютном переулке дом Пифии, но когда я попросила присмотреть за Северусом, запричитал:

— Хозяин Тоби не хотел, чтобы вы без него покидали дом.

Я почувствовала, как сжимаются у меня кулаки. И улыбнулась эльфу:

— Данко, я просто устала, пойду немного посплю.

Домовёнок улыбнулся и сообщил мне, что Эриока и Банди тоже ушли, мол, хозяин в курсе. Но он, Данко, со всеми делами сам справится, и обед тоже приготовит, так что я могу отдыхать, сколько нужно.

На этом я отпустила его к Северусу, который уже волновался и звал верного домовика. А сама пошла в свой кабинет, где у меня были припасены мешочки с желудями от семьи Дарси. Тобиас предпочитал аппарацию, которой овладел виртуозно, так что на эти порт-ключи не претендовал. А может быть, Джеф ему ещё подкинул. С мужа станется не волновать меня лишней информацией.

Поразмыслив, я прихватила с собой кинжалы, которые мне подарила Лиара, вдела палочку в удобные ножны, применила чары гламура, становясь блондинкой с большими голубыми глазами и, накинув чёрную мантию с глубоким капюшоном, повертелась перед зеркалом. Узнать сложно, хотя есть маги, которые видят тебя через гламур. Только я не собиралась разгуливать среди таких магов. А домик Пифии находился совсем близко от квартиры Дарси в Лютном переулке.

Взяв новую сумочку, которую мне Поппи подарила, я взяла нужный жёлудь, не забыв прихватить парочку обратных — Дарси не поленились и сделали нам несколько фирменных портключей от нашего дома. Сорвала шляпку и тотчас оказалась в той самой квартирке, где мы совсем недавно гостили после пожара.

Испугалась, было, что там может быть кто-то из наших друзей, но квартирка оказалась пустой и уютной.

Долго я там задерживаться не стала, вышла из входной двери и, тщательно её заперев, спустилась вниз по узкой темной лестнице. Вышла в маленьком мрачном переулке. К счастью, никого тут не было. Капюшон надёжно скрывал моё лицо, но видеть дорогу не мешал.

До нужного домика я добралась без приключений, хотя и повстречала несколько подозрительных типов, но приставать ко мне они не спешили.

Домик Пифии находился в глубине ещё одного переулка, ещё глуше и темнее, чем тот, что возле квартиры Дарси. Сильно пахло непонятными куреньями, жареным луком и кошками. Наверное, потому, что рядом было расположено мрачноватое кафе с черепом на вывеске.

Я сразу узнала узкую лестницу, наполовину каменную, наполовину деревянную, которую мне описал Данко, и спустилась на десять ступенек вниз, чтобы потом, пройдя по тёмному туннелю, подняться вверх ещё на пару этажей.

Постучала три раза, как научил домовёнок, подождала, ещё два раза стукнула. Потом опять три раза. И принялась ждать. Тишина. Но через минуту дверь распахнулась.

— А, пришла, девонька, — я с радостью узнала свою старушку, — ну проходи, проходи. Что ж ты не предупредила, хоть ворона прислала бы. Я б пирог с грибами испекла, ты такой, верно, и не едала. А так только лепёшки на меду, и чай мой из трав оценишь.

В узком, завешанном шкурами и одеждой коридорчике пришлось пригибаться, а вот кухня оказалась очень уютной с высоким, хоть и закопчённым потолком. На маленьком окне веселенькая занавеска в цветочек. Деревянные полы выскоблены до белизны. Большая печь с лежанкой, может, даже русская, занимает полностью угол. Внутри печи что-то булькало в чёрном закопчённом котле. Столик небольшой, но накрыт красивой кружевной салфеткой, вместо стульев потемневшие от старости табуретки, покрытые вязаными сидушками. Стены сплошь закрыты целебными травами, среди которых я даже несколько узнала. От этого в кухне ощущался очень приятный дух, смешанный из разных ароматов. На многочисленных полочках плотно стояли горшочки, мешочки, склянки и бутылочки. У печи на стене висела разнообразная кухонная утварь, всё изящное и старинное.

— Рассмотрела? — по-доброму хмыкнула Пифия, — ты присядь, присядь, в ногах правды нет.

— Хорошо тут, — выразила я свои чувства, присаживаясь возле печки в уютном уголке. Стол был вплотную придвинут к ее боковой стенке.

— Ну как поживаешь, девонька? Рассказывай. — На столе как по волшебству появилась высокая горка ароматных лепёшек на широкой глиняной тарелке и две глиняных чашки, в которых дымилась тёмная жидкость. Я ненароком вспомнила разбитую чашку Тобиаса, и в который раз пожалела, что её уничтожила. Где такую искать теперь — непонятно.

— Хорошо всё, — я принюхалась к напитку. Чуть горьковатый запах понравился, вкус тоже отдавал горчинкой, но удивительно освежал. — Дом вот сгорел, но мы уже переехали в новый.

— Вижу, что хорошо, — Пифия устроилась напротив, помешивая свой напиток серебряной ложечкой. — Когда прибавление ждёте?

— Ой, так заметно? — удивилась я, глянув на свой живот. Мантию я сняла в коридорчике, оставшись в джинсах и топике. — А я ещё не считала, когда родятся.

— Ну нет, простой народ и сквозь иллюзию твою не заглянет, не то что новую жизнь разглядеть. Да ты бери лепёшки-то, вкусные, только из печи. Стало быть, не один у тебя?

— Двое, — я вздохнула и зажмурилась, откусив лепёшку. Такая вкуснота, слов просто не было! — как в пророчестве.

— Эй, девонька, ты пророчество не тронь, говорила же тебе. Или уже рассказала кому?

Я помотала головой.

— Про пророчество нет, только про папоротник.

— Какой папоротник? — прищурилась Пифия.

— Ну, что я цветок папоротника нашла на купальскую ночь.

— Да иди ты! — всплеснула руками старушка. И помрачнела: — Как от нечисти-то откупилась? Не вижу я на тебе ни порчи, ни посмер… хм, словом ничего не вижу, как ни странно. Или не срывала?

— Сорвала, — вздохнула я. — Меня Поппи, она целительница, надоумила сделать из корешков отвар, а листья положить под подушку. Что-то такое Мерлин делал как будто.

— Мерлин, — фыркнула Пифия, — нашла с кого, пример брать. Знаешь, поди, поговорку: Quod licet Iovis, non licet bovis?

— Знаю. Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Так у меня всё и вышло наперекосяк.

— Это как? — старушка подпёрла кулачком щеку, с удовольствием на меня поглядывая.

— Отвар выпил Тобиас, мой муж. Случайно. Я поставила отвар в холодильник, а было жарко.

— Да что ты! — старушка ахнула, прижав ладошку ко рту и расширив глаза. — И не помер?

— А мог? — испугалась я.

— Ой, мог, девонька, и куда молодёжь только не сунется по незнанию! Ну раз не помер — силён, стало быть. Сильный маг?

— Да, сильный. Только он не был магом вообще до этого.

Пифия ещё больше глаза расширила, а потом вдруг принялась хохотать своим каркающим смехом, но быстро успокоилась.

— Как же он тепереча? Неученый совсем?

— Наоборот, ученый. Сметвик устроил нам экстренное обучение, только это тайна и больше сказать не смогу.

— А это правильно, он и обет поди взял? По любому, Сметвик плохого не сотворит.

— Да, обет. А Тоби теперь клады умеет искать. Только это оказалось очень опасно.

— Клады… Да, папоротник такое может. На шею говоришь листок прилепил?

— Да, на шею, сзади. Так он теперь клады этим местом чует. Шейным позвонком, то есть.

— Не увлекался бы, иной клад лучше вообще за милю обходить. Дело это темное, да гиблое.

— Да я уже поняла. А вот с сыном теперь что будет? Он себе один лепесток на руку налепил, а другой на лоб. Он тоже будет клады искать?

— Ну, сорванец, — восхитилась Пифия, — куда ему клады, нет, другое тут. А вот что он теперь умеет, сама узнаешь со временем. Мне это говорить не след. Да и время то, видно, еще не пришло.

Настаивать я не стала, от Пифии так просто всё равно ничего не добьёшься, и мы некоторое время пили травяной чай, заедая вкусными лепёшками.

— Ну а на мужа чего обиду затаила? — поинтересовалась вдруг гадалка. А ведь казалось — задремала над столом.

— Откуда вы знаете? — поразилась я.

— Так не первый год на свете живу, милая. Не дело это. Он тебя оберегает, как может, а ты бестолковая, всё понять это не хочешь. Вот куда отправилась одна? Знаю, Данко по дурости дорогу подсказал. А ты знаешь, как бесследно в Лютном пропадают такие, как ты? Это я о том не говорю, что ты Темного Лорда заинтересовать успела.

— Ой.

— Вот тебе и ой. Расспрашивали тут о тебе всякие. А уж где ты этому самозванцу дорогу перешла — того не ведаю.

— Так он в купальскую ночь ритуал какой-то проводил, и я…

— Совсем умом тронулся, что ли? — перебила старушка. — И-и, куда полез, болезный! А что за ритуал? Расскажи-ка старой подробно, повесели.

Я вздохнула и как могла подробно описала наши приключения.

Пифия вздыхала и молчала некоторое время, покачивая головой.

— Ну что, допрыгался мальчик, заигрался, — сказала она задумчиво. — На поле крови Призрачную Невесту себе завести захотел…

И видя моё удивление, всплеснула руками:

— Ну, куда ж ты носик свой суёшь, глупая? Тайны Нави — они не для тех, в ком жизнь ключом бьёт. Ага, вижу, всё равно тянет неведомое. Только поговорку про кошку и любопытство знаешь? Подумай хорошенько.

Конечно, я хотела это узнать, кто ещё расскажет! И Пифия, видя мой решительный кивок, ещё раз всплеснула руками:

— Ну и ладно. Всё равно ты в этом деле глубже, чем по уши. Стало быть, возмечтал этот — лучше промолчать кто — силу свою и так немалую преумножить, а заодно и бессмертие обрести. Что, на сказку похоже? А сказка и есть, вот только страшная… Некоторым сказкам русским в запретной секции самое место будет, да не в простой библиотеке, а скрытой за семью печатями. Хорошо хоть тот, кто их правильно прочесть может, и так уже знает много. Слишком много. Впору железные хлеба печь, чугунные сапоги тачать, да добра молодца на остров Буян спроваживать.

Пифия подмигнула:

— Хо-хо, что-то я к старости болтлива стала. Так что вот тебе, девонька, моё Слово, что никто про наш разговор ни словечка не узнает, если ты мне на то разрешение не дашь. Но и с тебя такого же потребую — не для всяких ушей то, что уже сказано, не говоря уже про то, что ещё расскажу.

Пришлось доставать палочку и приносить обет.

— Так вот. Все вроде бы об этом знают, да разумения не прилагают. Брак — это не только закон, это ещё и союз двух душ. А сама свадьба — древнейший ритуал, этот союз закрепляющий. Настолько древний, что даже самые оголтелые и ярые его отменить не решились. Так — кое-что подправили, кое-где изменили, а в основном просто примазались. На суть покуситься не посмели. Ну да пусть им, тем более, что не о светлом нынче говорим. Так вот. Можно ведь и по-другому души соединить, а уж если не только семя и душу, а и магию свою деве отдать, а саму её потом в Навь направить…

— Это как, убить, что ли?

— Э нет, не просто убить, совсем не просто… Впрочем, тут умелец походу знатный, одно слово — змий, весь в предка своего. Так вот, и получится то, что называется Призрачная Невеста — заключённый союз не даст Нави забрать своё, а сотворившему такое смерть и старость теперь не грозят — сложно "просто умереть" тому, кто и так уже часть своей души за грань сплавил. Правда, и о "непростой" смерти для такого шустрика озаботиться можно. Благо и специалисты по таким делам имеются. Но непростое это дело, ох и хлопотное. Ведь "та сторона" она всегда рада "сюда" через получившееся окошко заглянуть, да. И силой делится щедро и не только силой. Хорошо хоть в этот раз мимо нас все эти хлопоты прошли.

— А чем плату за силу берёт «та сторона»? Ну, кроме того, что ей и так уже отдали?

— О, молодец, девонька, догадалась, — покивала Пифия. — Вначале вроде как и немного — верностью, как там "любить и заботиться, пока не разлучит смерть"? Хо-хо, но тут приходится и после смерти ни с кем и ни разу. Так что нашёл-таки паршивец приключений на свою кочерыжку. Будет теперь до самой смерти "видит око, да зуб неймёт", вот. А потом… потом расплачиваться приходится, казалось бы, неощутимой вещью — человечностью. По капле, по капле. Сказку-то про Кощея Бессмертного читала? Вот-вот. Вроде всё есть — и сила, и богатство, а вот к чему оно, он и сам не помнит. Наш же Лорд самоназванный и вовсе отхватил на свою шею по полной, ничего взамен не получив. Так Элен эта понесла от него, говоришь?

— Да, Сметвик сказал, что двойня. А ещё магия у неё проснулась, она же сквибом была.

— Да это я уже поняла, тут как раз неудивительно. Он-то в неё столько магии влил своей, что тут и магл мог… Хотя нет, магл вряд ли. Теперь понятно, чего эти изверги засуетились. Сквибку молодую разыскивают. Он-то зол теперь, что ритуал не закончен, а впору плясать. Потому как, если бы завершил, то тут его бы туда и утянуло, за грань эту, откуда он силу черпать хотел. Все же сомнительно мне, что при всей силе такое сотворить по одним книжкам можно. Не всё, ой не всё на бумаге и пергаментах пишут, да и написанное — не для всех. А так хоть немного проживёт ещё. Глядишь, годков семнадцать протянет, пока сыновья в полную силу не войдут.

— Сыновья? — переспросила я. — А вдруг девочки?

— Да ну тебя, куда ему девок ещё. От такого союза только сыновья могут родиться, да и то, небывалое дело. А он, понятно, найти хочет, да связь оборвать. Почуял уже, что магия помаленьку утекает, не дурак, чай, совсем-то уж. Так что тут и без мести повод искать есть.

— Как оборвать? — испугалась я.

— Известно, как, древним способом. Только о детках он пока не знает. И что выхода у него никакого нет — тоже не догадывается.

— Он убьёт Элен?

— Почему сразу — убьёт? Хотеть-то — хочет, но и тут заковыка. И того он не знает, что обряд этот древний с ритуалом незавершённым повенчал его с девой покрепче магического брака. За её убийство он предателем крови стал бы, а Лорд наш такого не допустит, горд больно. А вот деток собственных магия ему не простит. Совсем. Тут не только сквибом станет, всего лишится. И как бы не души бессмертной.

— А он об этих вещах знает?

— Было бы странно, если бы не знал. Чай не просто так самый умный из компании чистокровных. Представляешь, девонька, какой шок будет у Тёмного Лорда, если он Невесту свою отыщет.

Мне даже жалко стало Волдеморта, как представила.

— И что — выхода никакого нет?

— Выход есть всегда, глупая. Только ему-то не сгодится. Не простит его барышня, чую, и за него не пойдёт, чтобы обряд брака завершить по-человечески. Да и он даже мысли о таком не допустит. Так что был Тёмный Лорд на коне, а детки теперь его на колени поставят. Только такие люди, как этот Лорд, и за отпущенный ему срок много чего совершить могут, и кровью залить родную землю, и похуже что. Силы в нем пока ещё много, хоть и утекает к детишкам, а процесс не быстрый. Вот так-то некромантией баловаться, не умеючи, да на чужой земле.

У меня просто мурашки бежали от ее слов.

— И не жалей его, ишь, какая жалостливая выискалась. Он-то небось с открытыми глазами свой выбор делал. Жадность, деточка, она до добра не доводит. Силы ему больше захотелось! Будто и так мало дано было. И с Элен теперь поговорить мне нужно, или сама ей скажи — пусть не вздумает, пока ЭТОТ жив, ни с кем магический брак заключать. Откат страшный будет. И в род чужой мальчишек отдать никак нельзя — они его полноправные наследники и по магии, и по крови. И прямые наследники беспутного Салазара. Никакой род их не примет, так как любой сейчас в Англии послабее будет.

— Не бастарды?

— Какое там, если сама Магия соединила.

— А ещё он крестражей себе наделал, — наябедничала я.

— Тю! — удивилась Пифия. — Врешь, небось? Впрочем, я тут лжи не ощущаю. Такой мог. Вот ведь бедолага. И не говори мне, откуда знаешь, лишнее это. Тут мне подумать надо. Крепко подумать.

Она, в самом деле, задумалась.

— Ты вот что, — сказала она, наконец, — мужу рассказать можешь, вижу, что тайн от него у тебя теперь нет. Разрешаю. Потом сам пусть подумает хорошо, рассказывать ли кому ещё. А захочет со мной поговорить, пусть пришлёт Данко. Ушастик меня приведёт в ваш новый дом. Сама же встреч со мной не ищи. А что непонятно будет, девчонок поспрошай, ты же с конклавом уже общалась? Вижу — общалась. Да вот только о себе много не болтай, да и об истории этой. Там тоже народ разный. Но своим помогают — это святое.

Я просто не успевала вопросы задавать. А Пифия на них отвечала.

— Да-да, ты для них своя уже, и не спрашивай, откуда знаю. И ещё, что-то тобой аврорат наш доблестный интересуется. Натворила чего?

— Аврорат? — поразилась я.

— Он самый, в красных мантиях. Но скорее, тут дело частное. Ходит тут один чистокровный, вынюхивает. Мало ему своей благоверной, да борделя. На чужую жену позарился, не иначе. А может узнал про тебя что, выслужиться хочет. Не разберёшь их. Но будь осторожна. Правильно тебя муж никуда не пускает. Ты ж не одна теперь, о детишках подумай. Вот чего сорвалась, никому не сказавши?

— Да я…

— Вижу, что гормоны покоя не дают, но ты ж не кошка какая, головой-то своей бестолковой думай. Хотя тут я каюсь, позвала тебя, да не зря, как оказалось. А что услышала зов, удивительно, но бывает. Я только думала, что Данко тебя приведёт, а ты вон как — обманула его. Больше звать не буду, так что знаков никаких не ищи. Надо будет — сама тебя найду. Поняла ли? А то заплутаешь, дорога ко мне непростая.

— Но я же…

— Нашла, знаю, так коли я тебе открыла, чего и не найти. Но в следующий раз не найдёшь. Не место нам тут встречаться. А теперь домой отправляйся, о разбитой чашке не горюй, он простит.

Я вздохнула и покорно достала жёлудь.

— Не спеши, глупая. Ты отсюда никуда переместиться не сможешь. Значит вот что — иди, как пришла через дверь, как из тупика моего выйдешь, сразу направо заворачивай и прямо иди, никуда не сворачивай больше, на людей и витрины не заглядывайся. Сделаешь всё, как сказала, до самого выхода на Косую Аллею тебя не тронут. Дальше моя власть кончается. Надейся на свою счастливую звезду. Найди укромный уголок и активируй этот смешной ключ.

— А можно мне…

— Нет, сегодня к гоблинам не суйся, не стоит. Только, если кто увидит тебя, не свети этим ключом, на Косой следилок понавешено, как на рождественской елке погремушек.Лучше тогда на магловскую сторону перебраться. И вот еще что про Косую, тебя же здешние чистокровные не воспитывали, можешь не знать. Имена эти, Волдеморта, да приспешников его, или других сильных магов на Косой лучше не поминать. Они собственные имена сигналками снабжают. Так что произносить их глупость несусветная, если и впрямь вызвать не хочешь. В моей-то хате безопасно. В твоём доме — не знаю, это мне побывать там надо, тогда скажу.

Вот так и вспомнишь канон про Гарри Поттера, где Волдика называть боялись. Не зря, оказывается.

— Маглорождённым это невдомёк, только они и не нужны особо сильным мира сего. А тебя, душенька, сразу три супостата ищут.

— Три? — поразилась я.

— А то, серьёзное число. Первое — аврору этому беспутному занадобилась, а он, как ни крути, древнего рода, и маг сильный. Второе — ему, Тёмному Лорду, не столько убить, сколько найти через тебя свою пропажу. Третье — батя твой здешний успокоиться никак не хочет. Розыск не снял. А он тоже из рода старинного и сильного. Скажешь «Принц», так тут он и появится. И это я ещё могу чего не знать, тебе виднее.

И тут я поняла, почему тогда папаша в банк нагрянул, я же эту фамилию там не раз назвала. А что шпионы уверяют, что не он был, а кто-то под обороткой, не верится как-то.

Почувствовав, что пора и честь знать, я всё же решила полюбопытствовать. Была у меня мысль, что Пифия тут всех знает.

— А вы не знаете такого человека по имени С.Д. Рокк?

— Хм, не знаю и знать не хочу, — хмыкнула Пифия. — А тебе зачем этот хмырь понадобился?

— Так всё-таки знаете!

— У-у, милая, его тут не любят. На аврорат с министерством работает. И на гоблинов, и на Мадам. Ушлый малый.

— На мадам?

— На хозяйку борделя здешнего, того, что легальный, да авроратом и министерскими весьма уважаем.

— Мадам, а дальше?

— Зачем тебе? Не знаешь — и спать крепче будешь. Впрочем, скажу. Она мне давняя приятельница, а что с Рокком этим связана, так у неё свои резоны. Ей-то он предан, но только ей, запомни, и никому более из перечисленных и прочих разных. Зовут её Мадам Августа, или железная леди. Не спутай с вдовой Лонгботтомов, та тоже с крутым характером, но сестру единоутробную не жалует. Особливо за то, что имена им родители дали почти одинаковые, да нелепые. Одна Августа Помпония, другая Августа Поппея. Отец у них затейник ещё тот был, греческими, да римскими хрониками увлекался. Та, что Поппея — и есть Мадам, да только кто ж такое имечко признает. В Хогвартсе, когда учились, смешно было, скрывали второе имя, как могли, и на вопрос — почему одинаковые имена, могли и в лоб дать, так и то, они в разных домах учились. Мадам-то в Слизеринском, а сестра её в Доме Годрика. Так и различали по значку. На лицо-то тогда похожи были, а сейчас и не сравнишь. Мадам к редким зельям через своего Рокка доступ имеет, так сохранилась любо-дорого посмотреть, любой молодке фору даст. И девочки у нее все под защитой, и клиентура в железном кулаке. Не побалуешь.

— А вы тоже учились в Хогвартсе?

— Эвон, какая любопытная. Было дело, так Хогвартс уже не тот, как сотню лет назад. И директором тогда приличный маг был, хоть и из Блэков. Ну всё, заболтались мы с тобою, иди потихоньку, да помни, из тупика направо, а потом прямо всегда, никуда не сворачивая.

— Пифия! А тут же квартира Дарси рядом, оттуда…

— Не стоит светить, тебя уже пасут. Откуда вышла — того не видели, повезло. А если обратно пойдёшь, то заприметят. А оно надо тебе — друзей подставлять. Им-то квартирка ещё понадобится.

— Как пасут? — ахнула я. — А как же…

— Я же сказала — не тронут, значит — не тронут. Ты главное не зевай по сторонам, и не останавливайся. Ни с кем не заговаривай, ни в какие лавки не заходи. Топай себе прямо. А в Косом уже сама смотри. И личину свою накинь, а то она у тебя спрыгнула в моём доме. Только знай, для авроров она не преграда, да и для любого чистокровного, если заинтересуешь.

***

Надо сказать, хоть мурашки по спине у меня бегали, а Пифия была права. Никто меня не окликнул и не остановил, хотя подозрительных личностей и днём хватало. Поглядывали на меня с любопытством — и только. Так что до Косой Аллеи добралась быстро и без приключений. Пифия запугала меня сильно, и потому я решила всё же перейти в магловский Лондон, несмотря на то, что оживленная атмосфера на Косой Аллее, связанная с концом августа, казалась безопасной. Пробиралась к Дырявому Котлу с трудом — школьники и их родители закупались к школе, носились стайками и шумели громче домашних питомцев. Я бы и хотела заглянуть в какую-нибудь лавку, да только увидев сквозь стёкла, какая в каждой из них давка, отказалась от этой мысли. Да и мурашки в верхней части позвоночника никуда не делись. Чувство весьма неприятное. Пару раз обернулась, но разве в такой толкучке заметишь слежку?

А вот и арка, ведущая к бару. С этой стороны палочкой стучать по кирпичам не нужно — едва подошла, как проход открылся. За мной стена сразу обновилась, зарастая кирпичами, так что никто следом пройти бы не успел. Обрадованная этим обстоятельством, я быстро прошла через бар и вышла на площадь перед ним. В баре внимания на меня не обратили, как мне показалось. Стоя у дверей бара, я свернула мантию и запихнула её в сумочку. Стало сразу жарко, потому что в мантию явно встроено что-то вроде климат-комфорта. А августовский денёк баловал сегодня англичан жарким солнцем.

Я решила отойти подальше от входа в магическую часть Лондона, и тогда уже поискать укромный уголок. Да хоть туалет в какой-нибудь забегаловке.

Только планам моим не суждено было сбыться. Я даже пискнуть не успела, как идущий рядом мужчина подхватил меня под руку.

— Привет, дорогуша, — гладко выбритого аврора в джинсах и голубой рубахе было не узнать, так хорошо он вписывался в магловскую толпу.

Вырываться я даже не пыталась, чувствуя стальные мускулы дедушки Гарри Поттера. Сейчас ему на вид с трудом можно было дать тридцатник. Плейбой и любитель борделя!

— Приглашаю отобедать, — любезно сообщил он, сияя довольной белозубой улыбкой.

— Я не голодна, — не нашла сказать ничего лучшего.

— Зато я жрать хочу зверски, моя леди. Так что это не просьба. Нам сюда.

Ресторанчик был не из дешёвых, и я всё же решила взять меню, не сидеть же, ожидая своей участи без дела. Столик мы заняли в самом углу. К туалетам нужно было идти через весь зал.

— Даже не думайте, — покачал головой аврор, проследив за моим взглядом. — Поговорим, тогда и видно будет, здесь воспользуетесь туалетом, или в родном аврорате.

— Угощаете? — подняла я бровь, игнорируя его грубость.

— Если уберете личину, леди, любой ваш каприз. И не стесняйтесь, я ведь не какой-то маггл-работяга вроде вашего мужа.

— Богаты сверх меры, мистер Поттер? — иллюзию гламура я сняла, толку от нее всё равно уже не было.

— Вам и не представить, насколько, моя леди, — доверительно улыбнулся он.

Выпендриваться я всё же не стала, и подошедшей официантке, ласково глядящей на аврора, заказала мясо по-французски, жареный картофель по-деревенски с зеленью и томатный сок.

Аппетит разыгрался не на шутку, словно и не было тех лепёшек Пифии. Да и то сказать, за троих есть надо теперь, хоть немного потолстею к родам. Тем более страх перед слежкой исчез, сложно бояться, когда самое страшное уже случилось. Появилось другое волнение, даже азарт. Я и не рассчитывала, что от ушлого Поттера мне и на этот раз будет легко сбежать. Всё-таки не зря он в аврорате на хорошем счету. Однако надежды не теряла и пока загнала волнение поглубже. Тем более, было интересно, что мне хотят вчинить, я не думала, что аврорат он упоминал в шутку. В том, что я для него сексуально привлекательна поверить было трудно, все девушки в зале поглядывали на мерзавца благосклонно, включая обслуживающий персонал. И зачем такому плейбою серенькая я? Смешно! А вот в мстительном характере Поттера я не сомневалась. Угораздило же меня задеть его аврорскую гордость.

Еду принесли быстро, и я отдала должное вкусным блюдам. Карлос Поттер ел мясо с кровью и салат, и надо сказать демонстрировал прекрасные манеры. Что значит воспитание!

Когда мой личный враг перешёл к кофе, а я к соку и к нежному кремовому пирожному, которое для меня заказал аврор, он вежливо заметил:

— Хорошая сегодня погода, не правда ли, леди?

— Замечательная, — улыбнулась я. И наткнулась на откровенно заинтересованный взгляд. Впору было краснеть и смущаться. — Может, откроете тайну, зачем я вам понадобилась?

— Ещё не уверен, — доверительно улыбнулся он, переводя взгляд на мою грудь, обтянутую топиком. — Возможно, договоримся полюбовно? Или я приглашу на беседу главного.

Жалко, что играть в такие игры я не умела совершенно. Как-то мало мне уделяли внимания в прошлой жизни подобные мужчины. Да и в этой, только Тоби, да этот гадский аврор.

— Вы ведь женаты на Дорее Блэк, господин аврор, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — оскалился он в улыбке, — зовите меня Карлос, леди.

— Я тоже замужем, и мне не нравятся ваши намёки и взгляды.

Он усмехнулся, разглядывая меня, как удав кролика, и достал сигареты. Меня как током ударило — вспомнила о подарке Тома Харди. Перед Поттером тут же поставили пепельницу, а грязную посуду у нас забрали. Мне подлили сока, а аврору принесли коньяк.

— Вы очаровательны, Эйлин, — сказал он, закурив, когда отошла официантка. — Неужели я вам совсем не нравлюсь?

— Не нравитесь, — кивнула я, решив не заострять внимание на его фамильярности. Глаза он слегка сощурил, и я вдруг подумала, что можно заглянуть в его мысли. На «Авалоне» меня научили контролировать этот дар. Достаточно установить зрительный контакт и захотеть услышать. Это сродни легилименции, разве что без визуального эффекта. Хотя я, как оказалось, могу и увидеть образы в его голове, и это ненамного сложнее.

«Строптивая кошечка, — лениво думал Поттер, — куда ты денешься!» И вдруг меня просто ощутимо вытолкнуло из его взгляда.

Он опёрся локтями о стол:

— Читаем мысли, леди? — голос не сулил ничего хорошего, заставляя внутренне сжаться. Как он заметил? — А вы знаете, что это незаконно, и карается задержанием от трёх до пятнадцати суток? А в случае с несовершеннолетними — это уже Азкабан, загремите месяца на три, а то и больше.

Я ругала себя последними словами — так глупо проколоться! Словно в его мыслях могло быть что-то кроме пошлостей.

— Спасибо за лекцию, — кивнула я.

— Это не лекция, — жёстко ответил Поттер, меняясь на глазах, — и даже не предупреждение. Вы уже это сделали, и я в праве вас задержать. Советую сотрудничать, или любезного маггла с его отродьем увидите только в конце недели.

Этого Карлоса не стоило недооценивать. Куда делась ленивая поза и раздевающий взгляд? Запугать ему меня удалось. И я абсолютно не представляла, что делать — попросить прощения? Умолять отпустить?

Не знаю, что думал он, разглядывая меня, как букашку, но затушив сигарету, Поттер вынул бумажник и подозвал официантку взмахом руки.

Та подошла, завлекательно улыбаясь, и положила перед ним счёт. Аврор небрежно сунул в книжечку крупную купюру, а потом показал девушке настоящий жетон магловского полицейского, отчего улыбка официантки сразу исчезла.

— У вас есть место, где мы могли бы спокойно побеседовать с этой леди? — вежливо спросил он, пряча документы.

— Д-да, сэр, я вас провожу.

На меня она не взглянула, забрала деньги, и пошла вперёд. Поттер буквально выдернул меня со стула, больно сжав локоть.

— Не советую делать необдуманные вещи, — злобно прошипел он и быстро пошёл за девушкой, так и не выпустив моего локтя. Пришлось топать рядом с ним и бороться с отчаянием.

Хладнокровно размышлять просто не получалось, а больше всего хотелось банально расплакаться, но не при нём же.

Нас провели в пустой кабинет с несколькими стульями и низеньким стеклянным столиком у стены. Как только закрылась дверь, и мы остались одни, Поттер велел неприятным голосом:

— Всё, что есть в вашей сумочке и карманах, выложите на стол, леди.

Чувствуя сухость во рту, я умудрилась ответить спокойно:

— А ордер на обыск у вас есть, господин аврор?

Он зло усмехнулся — явно хотел гадость сказать, но взял себя в руки:

— Сейчас будет. Одно движение — и я вас обездвижу.

— Мистер Поттер…

— Сядьте! — рявкнул он и вызвал патронуса. Призрачный олень с ветвистыми рогами внезапно заставил меня прийти в себя и немного успокоиться. Чуть не хихикнула — не подозревала, что это у них семейное. — Альфарду Блэку — я её задержал, аппарировать можно по моей метке. Нужен ордер на обыск по статье «S». Это всё.

— И что это за статья? — поинтересовалась я, когда олень, грациозно поклонившись, ускакал.

— Непристойные приставания к аврору во время исполнения служебных обязанностей, — мерзко улыбнулся Поттер, садясь напротив меня и поигрывая своей волшебной палочкой. — Ждать недолго, леди.

«Сейчас!» — решила я, страшно боясь, что не успеваю.

— Позвольте мне закурить, — очень вежливо попросила я.

Его глаза чуть расширились, но он всё же кивнул:

— Как угодно, леди.

Пачку из сумочки я достать успела, а вот вытянуть сигарету — нет. Поттер ловко выхватил сигареты из моих рук, покрутил пачку с интересом, рассмотрел, открыл и даже обнюхал.

Я с отчаяньем ждала, когда он вытянет сигарету и даже мысленно попросила прощения у Тома Харди. Блин, вот подставлю ведь человека. Им только аврора не хватало. И наш дом там близко! Это только в мечтах все представлялось предельно просто с этим портключом.

Поттер хмыкнул недоумённо:

— Магловские сигареты? Как интересно, леди. — И толкнул пачку по столу ко мне. Взяла, надеясь, что не слишком заметно, как дрожат руки.

— Меня угостите? — поинтересовался он небрежно.

— Конечно, угощу, мистер Поттер, — пальцы от волнения никак не могли ухватить сигарету в пачке, — может, вы пока расскажете, в чем я провинилась, кроме чтения мыслей?

— Речь идёт о той ночи, когда вы участвовали в тёмном ритуале с неблагонадёжными магами, именующими себя «Пожирателями Смерти», — он внимательно следил за моими руками, держа палочку наготове. — Советую рассказать всё моему шефу, ничего не скрывая. Вам помочь?

— Нет, спасибо. И о вас тоже рассказывать?

Он кашлянул:

— Я забуду о вашей попытке проникнуть в мои мозги, если вы не станете упоминать шефу о встрече со мной. Согласны?

Сигарета была поймана, и я сглотнула, готовясь её вытащить.

— Не дадите прикурить? — я не спешила соглашаться на сделку.

Я видела у него зажигалку, но Поттер ухмыльнулся и зажёг огонёк на кончике палочки, поднося её ко мне.

— Как мило, — я улыбнулась.

Что-то почувствовав, он дёрнулся ко мне, попытавшись ухватить за плечо, но я уже вытащила сигарету, умудрившись увернуться. Мне банально повезло. К сожалению, выражения лица бравого аврора я уже не увидела, мягко приземлившись на знакомые мешки с сеном в подсобке паба Харди.

В отличие от прошлого раза, дверь в подсобку сразу распахнулась, и я сначала услышала резкое: «Инкарцеро!», — а потом уже увидела на пороге дюжего молодца с палочкой наготове.

Меня же опутали верёвки. Зря я переживала. Поттера тут ждал тёплый приём.

— Здравствуйте, — молодой верзила смутился, разглядев меня. — Вы кто?

— Миссис Снейп. Эйлин Снейп. А вы?

— Ох! Извините! Как же я сразу не узнал — видел же колдофото! Фините Инкантатем!

Освобождённая от пут, я забарахталась, пытаясь встать, и чувствовала себя откровенно глупо.

Парень живо бросился ко мне, и очень осторожно извлёк из углубления в мешках. Похоже, поднять в воздух и поставить меня на ноги ему не стоило никакого труда.

— Миссис Снейп, я так рад! Простите дурака. Просто никто не предупреждал, и мы тут всегда наготове, если так. Так вы жена Тоби? Простите, я Джо, сын Тома.

— Очень приятно, — протянула ему руку. Джо осторожно её пожал. А я призналась: — очень пить хочется.

— Ма! — заорал сын Тома, отчего я подпрыгнула и почти оглохла. — Ма, это жена Тоби попала в беду!

Он тут же смутился и указал на выход:

— Извините. Пойдёмте туда. У нас тут всё есть, и выпить, и съесть. Па ушёл по делам, но ма и сестры тут.

— Прости, Джо, — я замялась, — а ОНИ не могут прийти по следу?

— Не-е, — широко улыбнулся парень. — Авроры точно не смогут.

Маленькая миссис Харди, как и в прошлый раз, торопливо вошла на кухню в противоположную дверь с подносом.

— Миссис Снейп, — воскликнула она взволновано, убирая поднос в сторону. — Что случилось? Впрочем, что это я? Садитесь сюда. Джо, принеси эль. Пусть Милли меня заменит. И вызови мистера Снейпа.

— Не надо мистера Снейпа! — забеспокоилась я. — Он сейчас на встрече. И ничего страшного не случилось.

— Я не могу, я обещала, простите, миссис Снейп. — Она горестно покачала головой, и махнула рукой Джо, — позови его, сынок.

Джо вышел в зал и скоро вернулся с высоким кувшином эля. Передо мной поставили кружку.

— Мне бы лучше воды, миссис Харди, — я обречённо ждала мужа. Но на хозяйку паба сердиться не могла. — И зовите меня Эль.

— А вы меня Энни. Конечно, я и забыла о вашем положении, — она налила мне воды, — проголодались?

— Только с обеда, — не смогла я не улыбнуться. Напряжение стало потихоньку отпускать. — Не знаю, чтобы я делала без вашего портключа.

— Он уже оправдал себя добрую дюжину раз, — подмигнула мне Эни.

Я вздрогнула, когда хлопнула дверь подсобки, и в комнату быстрым шагом зашёл Тоби, и вскочила со скамьи.

— Цела? — спросил он, быстро меня осматривая. Ни улыбки, ни хотя бы доброго взгляда.

— Тоби, я…

— Мы домой, Эни, увидимся.

Я успела увидеть в его руке жёлудь, а другой он крепко ухватил меня за локоть. Тот самый, где ещё вероятно остались синяки от пальцев Поттера. Не успела я скривиться от боли, как мы уже стояли во дворе возле нашего дома.

— Тоби!

В его глазах был лёд:

— Иди в дом, Эль, мне надо смотаться за мотоциклом. Я быстро. И не дай Бог ты куда-нибудь уйдёшь!

Злой Тоби — это пострашнее злого аврора Поттера. Муж ещё ни разу на меня так не злился, а я-то не ценила! И когда он исчез, я без сил опустилась на ступеньку крыльца.

Рядом тут же оказался Данко.

— Маленький хозяин спит, — доложил он. — Я его покормил.

Я только кивнула, и домовёнок, понятливо понурившись, исчез. А я осталась ждать Тоби.

Глава 27

Тоби появляется перед крыльцом хмурый и злой, и я сразу вскакиваю, потому что не может же он злиться бесконечно.

— Милый, я всё осознала, прости, пожалуйста!

— Эль, — он устало щурится и притягивает меня к себе за талию, — я просто переживал за тебя. Ты понимаешь?

— Конечно, понимаю. Меня Пифия позвала. Она рассказала много важного.

— Стоп. Кто такая Пифия? — отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Это такая прорицательница, — вздыхаю, не зная, как объяснить лучше. — Она очень старая ведьма, и очень мудрая. Просто поверь, она мне всё рассказала про тот ритуал.

— Эль, погоди. — Тоби нежно убирает прядку с моей щеки. — Ты такая смешная, когда частишь. Давай пойдём в гостиную, и ты всё расскажешь.

— Лучше в мой кабинет, — улыбаюсь я. — Там уютнее и кресла очень мягкие возле камина.

— Тебе понравилось? — он явно ждёт похвалы.

— Ты просто чудо, Тоби! — мы целуемся, все обиды забыты, а муж на руках несёт меня вверх по лестнице.

И тут я вспоминаю про чашку.

— Тоби, я должна тебе сказать ещё что-то.

Он замирает на ступеньке и смотрит вопросительно-тревожно. Синие глаза напоминают предрассветное небо, когда сумерки только-только начинают таять.

— Ты очень любил свою чашку?

Он кривит уголок рта:

— Это был подарок моего кузена Грэма. Он погиб в двадцать лет. Это единственная память. Мы дружили.

У меня на глаза наворачиваются слёзы.

— Эль, ты что, плачешь? Брось. Я не сержусь, правда!

— Честно-честно?

— Честное пионерское!

Не успеваю я задуматься, откуда Тобиас знает про пионеров, как к моему плечу осторожно прикасается чья-то рука.

Я резко вскинула голову. Рядом стоял Данко и теребил в смущении свой рыжий чубчик.

— Миссис Эль, хозяйка! Вы тут сидите уже целый час. Я приготовил очень вкусный обед.

— Кажется, я задремала, — я провела ладонями по лицу и взглянула на домовёнка. — Тобиас не возвращался?

— Нет, хозяина ещё не было, — эльф качнул ушастой головой.

— А-а! Ты знаешь, Данко, я совсем не голодна. Честно. Я хорошо пообедала в лондонском ресторане. — Увидев огорчённую мордочку нашего домовёнка-матроса, я поспешила добавить: — Но, если ты мне принесёшь какой-нибудь пирожок, чашечку кофе и подушку под спину, я буду тебе благодарна.

Эльф просиял, и вскоре поставил мне на колени маленький деревянный поднос. Кофе в маленькой чашке из тонкого фарфора распространял дивный аромат. Пирожок с румяными боками так и манил, чтобы его скорее взяли в рот. Данко в последнее время любил нас побаловать пирожками.

Под спину мне подсунули подушку, а на плечи инициативный эльф набросил вязаный плед.

— Ветер холодный поднимается, — пояснил он.

— Спасибо! — я с блаженным стоном облокотилась спиной на подушку. Скамеечка на крыльце, хоть и удобная, но от жесткой спинки устаешь быстро. Не заметила, как затекли все мышцы. — Северус как? Не проснулся?

— Маленький хозяин встал сегодня очень рано и много играл. Он проспит ещё не меньше часа.

— Вот и хорошо, иди, Данко. Отдохни пока.

А Тоби всё не было. Я надеялась, что ничего не случится с ним, и с его летающим мотоциклом.

***

Я издалека вижу, какая неровная походка у мужа, и почему-то он является без своего мотоцикла. Вскакиваю со скамеечки крыльца, чтобы броситься навстречу. Как знала, что добром эти его отлучки не закончатся. Мне бы подбежать, но ноги не слушаются, и я стою с сильно бьющимся сердцем и не могу сдвинуться с места. И наплевать уже на его злость и свои обиды, лишь бы всё с ним было в порядке. И только когда он уже совсем близко, я вдруг понимаю, что он просто пьян, как говорится — в дымину. Взгляд толком не фокусирует, улыбается как-то нагло, иначе не скажешь.

— А чего ты тут… э-э, — он даже не пытается стоять прямо. Ворот на рубахе расстегнут, рукав почти оторван, одна пола заправлена в джинсы, а другая торчит. — Эль, а ты… меня это… любишь?

— Да, Тоби, — я сама понимаю, что виновата в его состоянии, но как же не вовремя он напился. — Иди спать.

— Зачем, — удивляется он, — день же…

И демонстративно задирает голову вверх, чтобы посмотреть на небо. Его тут же сильно кренит в бок, и я подскакиваю, чтобы поддержать. И вижу на подбородке след женской помады. Ни с чем не спутаешь.

К горлу подкатывает тошнота.

— Изменяешь, значит? — говорю спокойно, а в голове уже представляются красочные картинки. — Скотина!

Тоби непонимающе моргает, а я зажмуриваюсь, чтобы просто его не видеть. А сама вспоминаю бабушку, которая не смогла простить мужу измену, хотя и пыталась. А я всегда думала, если любишь — всё простишь. Но кто ж знал, что это так больно!

А муж, цепляясь за меня, вдруг опускается на колени, очень неудачно, почти валится на землю, кое-как выравнивается, прячет взгляд.

— Ничего не было, — говорит куда-то в сторону. А я-то думала, он прощения хочет попросить. — И я эта… женат. Отвали.

И его тут же выворачивает на мои кроссовки.

Я вздрогнула, открывая глаза. Боже! Только не это! Привидится же! Двор по прежнему пустой, и кажется даже птицы не поют. И где его носит? А вдруг в это самое время… Мне срочно понадобилось в дом, потому что пирожок как-то неправильно переварился. Спазмы прекратились лишь минут через десять, и я с трудом поднялась с пола, оторвав дрожащие руки от унитаза. Вот, а так радовалась, что нет никакого токсикоза. Умывшись и почистив зубы, вернулась на крыльцо. Закуталась в плед, чувствуя внутри опустошённость.

***

Не успеваю я устроиться в уютном коконе из пледа, как мотоцикл мужа бесшумно спускается с неба прямо перед крыльцом.

Тоби, спрыгивает и что-то берёт из корзины, притороченной к багажнику.

Когда он оборачивается, я восторженно ахаю, не в силах поверить глазам. Таких красивых букетов из разноцветных роз я давно не видела.

— Тоби! Ты что!

Муж опускается на одно колено, и я вижу, что он совсем не злится. В глазах светится ласка и немного грусти:

— Эль, я был груб и несправедлив. Ты меня простишь?

Я забираю букет и утыкаюсь в него носом. Дивный аромат цветов сводит с ума.

— Спасибо, милый! Я простила тебя сразу!

— Я знаю, что ты разбила чашку, — говорит вдруг он, осторожно целуя мою руку и не сводя с меня глаз. — Это память от бабушки, но я и без этого её помню. Так что не волнуйся.

— Тоби, нам бы поговорить, — я чувствую, как гора ответственности за чашку падает с моих плеч.

Он поднимается и протягивает мне руку ладонью вверх:

— Эль, отдай цветы Данко. Как тебе идея поговорить в домике на дереве?

— Чудесная идея, дорогой! Данко, пожалуйста, поставь розы в вазу, ту, что на каминной полке.

Я встряхнула головой, отгоняя глупые фантазии. О чём я думаю вообще? Очень сомнительно, чтобы Тоби ни с того, ни с сего подарил мне цветы. Видимо, в его семье это было не принято.

Я плотнее укуталась в плед, упорно продолжая ждать супруга и безнадёжно гадая, в каком настроении он появится. Ну правда, не убьёт же. Пусть даже наорёт, хотя на него это не похоже.

***

Я задумываюсь и не сразу замечаю, как он подходит, вздрагиваю, пытаясь встать, но Тоби толкает меня обратно на скамью, и я вдруг понимаю, что он не просто злой, а в бешенстве, и еле владеет собой.

— Кто этот мужик, Эль? — цедит он сквозь зубы, больно удерживая за плечо.

— Какой… Тоби! Ты с ума сошёл?

И тут он просто бьёт меня по лицу ладонью, отчего голова ударяется об перила крыльца. Щека горит, а я не могу поверить, что это мой муж.

— Видеть тебя не хочу, — выплевывает он и уходит в дом.

Я всхлипнула и проснулась. Опять! Щека продолжала гореть, словно и правда Тоби дал пощёчину.

— Данко! — позвала я, не понимая уже, привиделось мне это или нет.

Домовёнок сразу появился на ступеньках.

— Да, хозяйка. Я тут.

— Данко, Тоби не возвращался?

Он огорчённо покачал головой:

— Нет ещё.

***

Шаги шуршат совсем рядом, и я открываю глаза — опять задремала. Тобиас очень красив в белоснежной футболке и джинсах. В руках у него большая спортивная сумка.

— Привет, — он сразу наклоняется и целует меня в губы. В глазах решительность и никакой злости. — Знаешь, Эль! Нам бы надо поговорить, но сначала выслушай предложение. Ты помнишь, что у нас так и не было медового месяца? Не смейся, я серьёзно. Что ты думаешь насчёт греческих островов? А?

— Тоби! Ты правда возьмёшь нас на море?

— Ну а что, поселимся на безлюдном пляже. Только ты, я и Северус. Будем целыми днями загорать, купаться, собирать ракушки и танцевать в ночных клубах.

— В ночных клубах? А куда мы денем Северуса?

— Ничто не мешает взять с собой Данко. Ну как? Едем?

— Едем! — я с визгом прыгаю ему на шею, беспорядочно целуя в щёки и губы. Потом всё же беру себя в руки и серьёзно смотрю ему в глаза.

— Что?

— Твоя чашка, Тоби… Разбилась.

Он хохочет, запрокинув голову, на шее выделяется кадык и, не удержавшись, и прикасаюсь к нему губами.

Перестав смеяться, он смотрит мне в глаза, и мы соприкасаемся лбами.

— Эль, я уже трижды применял к ней «Репаро». Она совершенно несчастливая. И если ты ещё не передумала, вам хватит часа на сборы. Я взял портключ, который сработает через семьдесят две минуты.

— Ещё поцелуй, — говорю я, — и побегу собираться!

— Ещё поцелуй, — ухмыляется Тоби, — и мы никуда не поедем.

Неохотно я сползаю с него на землю и бегу в дом, чтобы разбудить и обрадовать сына. Спотыкаюсь на пороге и открываю глаза.

Я по-прежнему сижу на крыльце. Н-да, мне бы романы писать! Я сердито наколдовала «Темпус». Шесть вечера! Я его жду уже два с половиной часа. Что могло так сильно задержать? Затекли уже все конечности. Из открытой двери дома послышался голос Северуса — проснулся уже. И Данко, наверное, его кормит.

Сынок появился на крыльце спустя пять минут и расширил глаза:

— Мам! А чего ты тут?

— Просто сижу, — потрепала его по лохматой голове. Волосы уже опять отросли. Подстричь бы. — А ты чего?

— Ничего, — и малыш вдруг забрался ко мне на колени, обвил тонкими ручками шею, прижался и уткнулся носом в шею. — Мам, а Дерек к нам когда приедет?

— Он же вчера был, — я обняла покрепче ребёнка и стала гладить по маленькой спине, чувствуя под руками косточки позвоночника. Всё-таки, он у нас слишком худенький. — Может, мы сами съездим к ним в гости?

— О, мам! Давай! А когда?

— Не знаю, Сев, мне ещё зелья доварить нужно. Завтра никак не получится. Может, денька через два? И папу спросим.

— А где папа?

— Скоро придёт. А что ты в домик не бежишь? Надоел?

— Не-е, мам. Там хорошо. А ты расскажешь мне сказку?

— Сейчас, что ли?

— Ага.

Я вздохнула, глядя в сторону калитки поверх его плеча. — Ну слушай. Жили-были на свете три поросёнка. Три брата. Старшего звали Наф-Наф…

***

Северус уже давно убежал в своё царство на деревьях, утомившись сидеть на одном месте, а Тобиаса всё не было. Сначала я наколдовывала «Темпус» каждые двадцать минут, потом каждые десять. Ветер на самом деле дул прохладный, и я попросила Данко уговорить Северуса надеть курточку.

В половине девятого пришлось делать зарядку и даже побегать, чтобы размяться. Я уже мысленно представила себе все катастрофы, какие когда-то видела в фильмах. И дольше сходить с ума, сидя на одном месте, просто не было сил. Теперь я очень хорошо понимала Тоби, который за меня волновался. На душе было тягостно и тоскливо. Я даже перестала гадать, каким его увижу. Сколько можно, в конце концов? Данко снова уговаривал поесть, но мне просто не хотелось. Впрочем, от горячего чая с бергамотом отказываться не стала. В десять уже стало темнеть. Хорошо, над крыльцом горел фонарь. Я попросила домовёнка принести мне книгу и сидела, укутанная уже в два пледа, разбирая премудрости древних рун.

В половине одиннадцатого я уговорила Северуса идти спать. Малыш капризничал и с трудом согласился на сказку от шушпанчика. Оказалось, Руни знает много интересных историй. Она теперь по вечерам улетала охотиться с черным приятелем, а днём отсыпалась.

Когда высоко в небе я увидела далёкий огонёк одинокой фары, «Темпус» показал без трёх минут двенадцать. Почти полночь.

Быстро позвав Данко, велела отнести пледы и подушку обратно в дом, да разогреть какой-нибудь еды. Сразу стало зябко, и я обхватила себя руками. Мотоцикл приземлился почти бесшумно, остановившись где-то за углом дома. Меня стала бить мелкая противная дрожь — наверное, от ночной прохлады.

С удивлением я услышала голос Тоби, что-то говорившего, и хотела уже побежать к нему навстречу, когда он вывернул из-за угла дома, заставив моё сердце неровно дёрнуться. А следом за ним показался мой братец. Тоби даже не сразу меня заметил, продолжая что-то говорить Джею. Я не разбирала слов из-за непонятного шума в ушах.

— О, привет, — он едва не налетел на меня и резко затормозил. — Ты чего не спишь? Поесть чего-нибудь осталось? Пошли, Джей, он у меня в кабинете. Но я думаю, тебе лучше остаться ночевать, куда ты на ночь поедешь?

— Привет, Эль, — улыбнулся мне брат, а муж уже бодро поднялся по ступенькам и заходил в дом.

— Тоби, — окликнула я, и он замер, полуобернувшись. — Я там твою чашку разбила. Извини.

— Да? — он недоумённо пожал плечом. — У нас что, мало чашек?

Не дожидаясь ответа, он скрылся в прихожей.

— Привет, — я улыбнулась брату через силу, чувствуя себя каким-то роботом. — Иди, Данко вас покормит.

— А ты?

Я покачала головой и махнула рукой, голос внезапно отказал, а в горле появился неприятный ком.

Джей с сомнением потоптался рядом и всё-таки ушёл следом за Тоби.

Я зажмурилась и сжала кулаки. Слёз не было. Просто я очень устала, такой длинный день! Внутри поднималась очень нехорошая волна. Надо было немедленно успокоиться. Я задышала открытым ртом, медленно считая. Пять секунд вдох, семь секунд выдох. Бездумно запрокинув голову, смотрела на яркие звёзды. Видимо, на небе совсем не было облаков. Постепенно сжатая внутри пружина распрямлялась, дыхание помогало. Я даже «Темпус» наколдовывать не стала. Какая уже разница, сколько я здесь торчу?

Хватит! Резко развернувшись, потопала в дом. Зашла в гостиную и увидела, что Тоби и Джей смеются какой-то шутке, сидя за длинным столом. Моей решительности хватило, чтобы сразу произнести:

— Тоби, нам надо поговорить!

Он, всё ещё улыбаясь, оглянулся на меня и поморщился:

— Эль, поздно уже. Давай завтра. — И обернулся к Джею. — Я бы на твоём месте не стал с ним даже разговаривать.

— Вообще-то, Тоб, клиент всегда прав, — усмехнулся брат.

Я заметила, что они уже почти поели, а Данко нет, и подошла к серванту. Надо же было налить им чаю, что ли. О чём они говорили, я больше не вслушивалась. Мне стало вдруг абсолютно всё равно. На меня обращали внимания меньше, чем на жареную картошку. Боже! Да Тоби даже не поцеловал меня при встрече! Просто обошёл. Наверное, я слишком сильно стиснула чашку, поверх которой стояла ещё одна, и та вдруг с тихим звоном пошатнулась, упала на пол, и разлетелась на три крупных осколка.

— Эль, осторожней, — сказал Тоби в на миг установившейся тишине. — Нет, Джей, ты не прав…

Я оглянулась — они не смотрели в мою сторону, увлечённые важным разговором. Перевела взгляд на чашку в руке. Она показалась мне слишком маленькой. Да и вообще расхотелось наливать им чай. Обойдутся. Чашку поставила обратно, и посмотрела на высокую стопку тарелок. Красивый сервиз внезапно вызвал тошноту. Зачем нам столько? Гостей принимать?

Наверное, я просто перенервничала. И сошла с ума! Да. Я просто взяла всю эту стопку, донесла почти до стола и, подняв повыше, отпустила. Грохот бьющейся посуды музыкой звенел у меня в ушах. Вот так вот. Бить по одной тарелке — не наш метод!

Джей Ли вскочил, уронив стул, и с беспокойством уставился на меня. Тобиас замер на полуслове, продолжая сидеть. Взгляд был настороженным.

— Эль?

— Да, Тоби?

Наверное, тон у меня был не очень добрым, потому что Тоби зябко повёл плечами.

— Что ты делаешь? — неуверенно спросил он.

— Показалось, что у нас слишком много посуды, — доходчиво пояснила я. — А ты и дома-то не бываешь.

Благо сервант был близко, и там была ещё высокая стопка блюдец. Достав их в полной тишине, картинно подняла вверх, глядя Тоби в глаза, и отпустила. Блюдца разбивались ещё более музыкально. Под ногами хрустели осколки.

— А мне тут одной пить чай неинтересно, милый. Так что чашки нам тоже не нужны.

Чашечки пришлось выкидывать по одной. Когда кончились и они, я взяла большое блюдо.

— И знаешь, дорогой, скучно мне просто. Поговорить не с кем. — Блюдо полетело в камин. На каминной полке качнулась та сама ваза для цветов китайского фарфора, которая мне так нравилась. Я быстро шагнула, чтобы её удержать. Но посмотрев на мужа, который на удивление продолжал просто сидеть, настороженно за мной следя, вздохнула: — И нафига нам эта ваза, если цветов мне ни разу не дарили?

— Эль… — его голос потонул в звоне бьющегося стекла.

Зря я взглянула на Джея, его сочувственный взгляд мне был совершенно без надобности.

Я опёрлась о края стола, взглянув Тоби в глаза:

— Захочешь поговорить, Тобиас Алан Снейп, — медленно, чётко выговаривая каждое слово, произнесла я, — сообщи мне об этом заранее. А я ещё подумаю!

И уже собираясь выйти из комнаты, протопав к двери по хрустящим осколкам, я обернулась:

— Думаю, вы с комфортом разместитесь в гостевых спальнях на втором этаже, господа. Спокойной ночи!

Ответом мне было молчание.

И меня отпустило, сразу стало легче дышать. Да никто мне не нужен!

Поднявшись на третий этаж, я подошла к нашей спальне и остановилась. Заходить внутрь решительно не хотелось. Все эти воспоминания… Я уже хотела пойти в свой кабинет, когда приоткрылась дверь в комнату Северуса, и сынок выглянул в коридор.

— Мам? — его голос был испуганным.

— Да, родной? — я тут же оказалась возле него на коленях и крепко обняла. — Плохой сон?

Он шмыгнул носом:

— Да. Посиди со мной.

От такой жалобной просьбы у меня сердце сжалось.

— У меня есть идея получше, — бодро сказала я. — Давай, ты меня пригласишь в свой домик, там ведь есть две кровати.

Северус удивлённо открыл глаза и рот.

— Мы будем там спать? — уточнил он, прищурившись, прямо как отец.

— Да, и болтать обо всём.

— Давай! А как мы туда…

— Пойдём, Каталина у меня в спальне.

С сыном зайти в нашу спальню оказалось проще. Метла стояла в шкафу и нетерпеливо завибрировала при нашем приближении. Содрав с кровати одеяло, я завернула в него ребёнка, так что торчала только макушка и глаза. Каталина послушно позволила себя оседлать, а Северуса пристроить впереди меня. Окна распахнулись от простой «Алохоморы».

Мы вылетели в окно, в темноту и Северус счастливо засмеялся, беря с меня пример. Хорошо Люмос у меня получился достаточно мощный, а то в темноте найти эти домики в ветвях было просто нереально. Приземлившись возле палатки, я ссадила сына, и сама забралась внутрь вместе с метлой. Думала, что надо будет накладывать климатические чары, но в палатке было очень тепло. Видимо, это была дорогая модель со встроенным климат-контролем, прямо как мантии.

Оставалось только наложить щиты на выход и на все стенки — на всякий случай. Не хотелось, чтобы нас кто-то тревожил.

Северус уже деловито подкрутил какую-то палочку под потолком, забравшись на стол. И палатку залил мягкий тёплый свет. Я посмотрела на ровно застеленные кровати, чистый стол со стопочкой листов, чисто выметенный пол и наполненное наполовину мусорное ведро.

— Это я сам прибирался, — сразу сообщил Северус.

— Молодец, — я была восхищена, — а давай сдвинем кровати. Накроемся сначала каждый своим одеялом, а потом вот этим большим.

— Давай, — обрадовался малыш и принялся мне помогать.

Только когда мы уже легли на вполне удобные и мягкие кровати, а сын притулился у меня под боком, он сонно спросил:

— Мам, а папа?

— А у папы сегодня гости, — ответила я, — ему не до нас. Спи, моё солнышко. Спеть тебе колыбельную?

— Угу.

Я тихо запела ту колыбельную, что пел нам с сестрой отец в нашем счастливом детстве:

— Спи, младенец мой прекрасный,

Баюшки-баю.

Тихо смотрит месяц ясный

В колыбель твою.

Стану сказывать я сказки,

Песенку спою;

Ты ж дремли, закрывши глазки,

Баюшки-баю.

По камням струится Терек,

Плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег,

Точит свой кинжал;

Но отец твой старый воин,

Закален в бою:

Спи, малютка, будь спокоен,

Баюшки-баю.

Северус крепко спал уже на втором куплете. Я закрыла глаза, обнимая маленькое тельце и беззвучно зевнула, чувствуя полное умиротворение.

***

Спали мы слишком крепко и просыпаться не хотелось, несмотря на странный шум снаружи. Я нехотя открыла глаза, с удивлением оглядывая помещение. Рядом завозился малыш, и я сразу всё вспомнила.

Послышался стук снаружи, и, наверное, не первый. А потом я услышала голос Тобиаса:

— Эль, открой, пожалуйста!

Я промолчала. Всё равно эти щиты, что научила ставить Лиара, ему не снять.

— Эль! Ты меня слышишь?

Северус поднял встрёпанную голову и спросил шёпотом:

— Мам, это папа?

— Да, солнышко. Хочешь спать, или будем вставать?

— Я в туалет хочу.

Да, про это я не подумала. Недолго же мы тут продержались. Самой бы не помешали удобства.

— Придётся отсюда выбираться тогда, — вздохнула я.

Малыш поднял голову и хитро на меня посмотрел. А потом ткнул в угол:

— Туалет там, за занавеской.

Я ахнула:

— Ты гений, Север! Ну, беги первый.

— Ма! А мы прячемся от папы?

И будто подтверждая его слова, Тоби снова постучал, громко позвав:

— Эль, открой, чёрт возьми! Сколько можно?!

— Он сердится, — сообщил мне Сев тихо, блестя чёрными глазками.

— Пускай, иногда это полезно. Ну, беги. А потом мама. Там рукомойник-то есть?

— Есть, мам! И полотенце, и мыло!

Северус пошлёпал босыми ногами в сторону занавески, а я свесила ноги с кровати. Так ведь и не разделась, легла прямо в джинсах и свитере.

Подошла к выходу, благо конструкция позволяла стоять в полный рост.

— Что нужно?

— Эль, открой, а? — голос Тоби стал помягче.

— Нет.

Послышалось сопение, муж молчал больше двух минут.

— Мне нужно уехать сейчас, — сказал он. Не удивлюсь, если говорил, не разжимая зубов.

— И что?

— Эль, прости, — а вот это я еле разобрала, так тихо прозвучали слова.

Опять помолчали. Я слушала дыхание мужа и очень хотела снять нафиг этот щит, но тут послышалось шлёпанье маленьких босых ног и звонкий голос сына:

— Мам, я всё!

Оглянувшись, увидела, как мелкий радостно нырнул обратно под одеяло.

— Хорошего дня, Тобиас, — твёрдо сказала я. — Мне тут некогда с тобой болтать.

И пошла к туалету.

Сколько он там стоял, не знаю, но я успела оценить удобства, умыться и даже почистить зубы. Нераспечатанные зубные щётки и паста тут тоже были.

Когда вернулась к сыну, он лежал на кровати и болтал маленькими ножками в воздухе.

— Папа ушёл, — сообщил он мне.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как заводится мотоцикл. Он улетел.

— Ну тогда и мы полетим домой, — решила я. — А то ты у меня в ночной рубашке, да и позавтракать нужно.

Мы дружно растащили кровати на прежние места, застелили их, а Северус был вновь закутан в большое одеяло.

— Мам, ну тепло же, — ворчал он.

Я сняла щиты и выглянула наружу. Никого.

Оседлали довольную Каталину и полетели к дому. Окно в спальню было по-прежнему открыто. Мне было интересно, сколько Тоби понадобилось времени, чтобы вычислить, где мы провели ночь. Хотя, какая разница!

Отослав сына одеваться, я сама сменила джинсы на юбку и причесалась.

Внизу царил порядок и покой. Сервиз целёхонький стоял на своём месте в серванте. На каминной полке посверкивала гладким боком китайская ваза.

— Да здравствует «Репаро», — пробормотала я.

В кухне возился Данко.

— Завтрак готов, — радостно сообщил он нам.

— Здрасти, дядя Джей, — звонко поздоровался Северус, первым забегая за перегородку.

— Здорово, хлопец, — послышался голос брата. — Как спалось?

— Я не хопец, — обиделся Сев, — мы с мамой спали на дереве.

— Ну и как там?

— Там круто, — серьёзно ответилсын. — Но это наша тайна, понял?

Я зашла в кухню:

— Северус, не груби взрослым. Это некрасиво.

— Ну мам!

— Привет, Эль, — спокойно поздоровался брат, складывая газету.

— Тебя оставили за нами присматривать? — поинтересовалась я, наливая себе в чашку кофе.

— Ну зачем ты так? У меня просто свободный день, спешить некуда.

Я села напротив брата, а Данко сноровисто поставил на стол тарелку с горкой поджаристых гренок.

Джей улыбался уж очень старательно:

— Эль, Тоби сказал…

— Джей Ли, — перебила я, — ещё одно слово про него, и можешь топать на все четыре стороны. Ясно?

— Понял, понял! — теперь он улыбался открыто и даже поднял вверх руки.

Северус заливисто захохотал, выплюнув недожеванную гренку.

— Сев!

Со стойки слетел ворон, которого я сразу не заметила, и быстро проглотил этот кусок.

— Мам, — Северус успокоился и посмотрел на меня, — а мы опять полетим туда?

— Нет, солнышко, маме нужно варить зелья.

— Я могу с тобой полететь, — предложил Джей.

— А ты умеешь?

— Обижаешь, племяшка. Я был лучшим ловцом школы.

Я удивлённо посмотрела на брата — а ведь правда, ничего о нём не знаю. А у нас тут ещё один Гарри Поттер.

— Ловцо-о-ом? — протянул Северус, — а это что?

— Это кто, — сказал его дядька, — это тот, кто летает быстрее всех.

— А у тебя метла есть?

— Есть, и не одна, — ухмыльнулся тот.

— А где?

Я слушала их болтовню и даже не заметила, как съела омлет. Поблагодарив Данко, оставила Сева с братом и пошла доваривать свои зелья.

Когда Джей ко мне спустился, я сидела за столом и тщательно записывала в дневник последовательность приготовления последнего зелья. Я опять попыталась усовершенствовать свойства сложного состава для роста волос и подозревала, что зелье получилось даже лучше, чем ожидала. Да и время приготовления, благодаря незначительным изменениям в рецептуре, уменьшилось вдвое.

Настроение у меня улучшилось, как часто бывало при занятиях любимым делом.

— Где Северус?

Джей присел сбоку от стола на табурет.

— Рисует там, в палатке. Прогнал меня.

— Он может, — усмехнулась я. — Долго посуду восстанавливали?

— Как тебе сказать, — широко улыбнулся братец, — тебе знакомо заклинание «Репаро Максима»?

— Красавцы! — фыркнула я.

— Не сердишься? Тоби его не знал.

— Зато теперь знает, — пожала я плечом. — Вижу, вы уже скорешились.

— Эль, я знаю, что это не моё дело…

— Вот и не лезь, — перебила я и, глянув на его расстроенное лицо, добавила: — Эй, братец! Я вообще-то люблю своего мужа. Так что прекрати терзаться.

— А-а! — он вздохнул с облегчением. — Я думал, ты на него злишься.

— Да, злюсь, — спокойно кивнула я и хмыкнула, заметив, как его улыбка опять померкла. Дописала последнее слово и захлопнула тетрадь. — На сегодня всё. Ты что-нибудь понимаешь в садах и огородах?

— Ну, так, — замялся он, — могу отличить спелую клубнику от незрелой.

— Понятно, — я вздохнула. — Я примерно так же.

— Будем осваивать? — обречённо спросил брат.

— Ну вот ещё. Лучше найдём умельца.

— А-а!

— Знаешь такого?

— Никакой от меня пользы, да, Эль?

Я рассмеялась.

— Ну почему никакой? — сказала, успокоившись. — Одно «Репаро Максимум» чего стоит. Спасибо тебе. Мне эта ваза очень нравилась. Обедать ещё не пора?

— Так я и пришёл тебя звать, — оживился Джей.

— Трудно бездельничать, да, братец? От каких дел тебя оторвал мой муж?

Мы поднимались по лестнице, и Джей Ли, поднимавшийся впереди, отвечать не стал, только покачал головой, тяжело вздохнув.

На обед Данко приготовил любимый «красный суп» Северуса, и мы все дружно отдали ему должное. И я последняя заметила, как в гостиную вошёл Тоби.

Очень хотелось съязвить, что он сегодня рано.

— Всем привет и приятного аппетита, — жизнерадостно произнёс он и подошёл к моему стулу. — Привет, Эль.

Пришлось сильно отклониться, когда он нагнулся, чтобы меня поцеловать. Тоби выпрямился, а я сразу выскользнула из-за стола с другой стороны:

— Извините, — сказала, ни на кого не глядя, и, обогнув застывшего мужа, поспешила выйти из комнаты.

Тоби нагнал меня на лестнице, когда я уже почти поднялась на второй этаж. Когда он схватил меня за предплечье, я замерла на месте и строго сказала:

— Убери руки!

Послушался, как ни странно. Я пошла к себе в кабинет, а он топал следом. Мне было не смешно, напротив, страшно обидно, уж не знаю отчего. Казалось бы — это я тут последняя стерва. А он со всех сторон несчастный. Только вот на пороге кабинета я всё равно развернулась, взявшись за ручку двери, и преградила ему путь.

— Дай закрыть дверь.

— Эль, посмотри на меня, — попросил он.

А я просто не могла поднять взгляд. И так сдерживалась из последних сил. Внутри опять всё дрожало.

— Уйди, пожалуйста, — сказала тихо.

Он скрипнул зубами и отступил, а я сразу захлопнула дверь, и без сил прислонилась к ней спиной. Вздрогнула от сильного удара по стене, а потом слушала удаляющиеся шаги. Почему-то подумалось, что он тоже любит борщ. И, наверное, не станет обедать назло мне.

Так и есть, спустя пару минут, во дворе очень громко взревел мотоцикл. Вернуться к столу я теперь не могла, и без того чувствовала себя глупее некуда. Стыдно было перед Джеем, Северусом и Данко. А жаркое было таким аппетитным! Вот ведь, эгоист, и чего приезжал, спрашивается? Голодный ведь уехал из собственного дома.

Не найдя себе занятий в кабинете, побрела в спальню. Судя по взбитым подушкам и простыне без единой морщинки, поверх которой я утром комом положила одеяло, Эриоки не было со вчерашнего дня, а Тоби так застелить не мог бы, значит, просто здесь не ночевал.

Застелила аккуратно кровать. Закрыла окно и поправила занавески. Хотелось просто зареветь от тоски, но слёз и тех не было. И кто бы сказал, что я теперь от него жду.

Глава 28. Интерлюдия 2

Тщедушный французик не вызвал у Малфоя пренебрежительного отношения. Один взгляд на его перстень, который сверкнул при принесении клятвы неразглашения, и Абраксас уверился в своей интуиции. Пусть француз играется в шпионы, скрыть свою принадлежность к роду Салини ему не удалось. А вот его спутник по-настоящему озадачил. Более того, Малфой был абсолютно убеждён, что парень, полностью затянутый в черное — не маг. Может быть сквиб, но шансы один на девятьсот. Сюда бы Долохова — у того дар магическое ядро чувствовать. Но посвящать бретера в секреты своей семьи никаким образом в планы Малфоя не входило.

— Если церемонию приветствия мы закончили, то предлагаю не терять времени, — промурлыкал француз.

— Это по вашей вине нам пришлось ждать, — с досадой пробормотал Абраксас, и французик, хмыкнув, не стал заострять на этом внимание. Его протеже действительно опоздал.

Протеже безучастно стоял в стороне. Высокий стройный парень был в странном, возможно, магловском костюме, вроде тех, что носят невыразимцы, только вся одежда черного цвета, а не серого. Короткий плащ за спиной, высокие сапоги, длинные — до локтя — перчатки, если не из драконьей кожи, то очень похожей. Под простой черной шляпой с широкими полями — маска с прорезью для глаз, полностью скрывающая голову. Больше всего он напоминал Малфою палача, но ощущения гадливости не было. Да что там — этот тип не вызывал вообще никаких ощущений, и это очень беспокоило Малфоя. Он всегда предпочитал знать, с чем имеет дело, что можно ожидать от собеседника, чего опасаться, и соответственно строить определённую модель поведения. Здесь же приходилось ориентироваться исключительно на Салини. Жаль, что у этих акул выкупить такой самородок не получится. И откуда достали? Абраксас только надеялся, что это не инфери, загримированный под человека. Связываться с некромантами в частной жизни ему не улыбалось. Однако, встретив живой взгляд тёмно-синих глаз неизвестного искателя, Малфой успокоился. По крайней мере, это — человек.

— Как я могу к вам обращаться, уважаемый?

Искатель равнодушно пожал плечом.

— Ему без разницы, — хихикнул французик. — Я его зову просто — Тезоро.

— За такое вознаграждение он мог быть и полюбезней, — нахмурился Малфой.

— За такое вознаграждение вы получите то, что не могли найти ни вы, ни несколько поколений ваших предков. И скажите мне, что я не прав.

— Не скажу. Даже обет не дает стопроцентных гарантий. Он — немой?

Французик неприятно усмехнулся, простая серая маска не скрывала нижнюю часть лица:

— Просто немногословный. Готовы приступить?

— Вполне. Предлагаю начать с дальней части поместья. Прошу за мной, господа.

— О нет! — представитель рода Салини картинно поднял руки. — Я подожду вас здесь. Старинные клады, знаете ли, мон шер. Мне ещё дорога моя жизнь.

Абраксас вскинул подбородок, внимательно глядя на француза:

— Что вы хотите сказать?

— То, что и вы должны знать прекрасно, месье. Вам ваши предки, может, и не причинят большого вреда, защита кладов строится на крови рода, а вот я к вашей родне не имею никакого отношения, слава Моргане.

— А он?

— А он рисковый парень. И стоит каждого кната, что вы заплатили.

— Надеюсь, — проворчал Малфой и, откинув гриву платиновых волос красивым движением, щелкнул пальцами. Домовой эльф в белой тунике с вышитым на груди гербом Малфоев был полон достоинства и не произнёс ни звука. — Регги, проследи, чтобы наш гость ни в чём не нуждался.

Домовик поклонился.

Французик смолчал. Англичанин вправе приставить к нему цербера на своей территории, тут нет причин обижаться.

— Можете подождать нас в беседке, — любезно предложил Абраксас.

— Очень великодушно с вашей стороны, месье.

И он, в самом деле, отправился к полукруглому строению, словно созданному из белых кружев и морской пены. Эти Малфои славились своим изощренным вкусом.

Он ленивым взглядом проводил двоих столь разных мужчин, направляющихся к дальней стене замка. Черное и белое с золотом — красивое сочетание.

Абраксас нервничал, он то и дело поглядывал на идущего рядом невозмутимого искателя. По крайней мере он не имел никакого отношения к магловским военным, шаг был пружинистым и лёгким, движения плавные, гармоничные. Танцор? Не ясно. Но хотя бы сейчас появилось-таки в затянутой в черное фигуре одно-единственное ощущение — опасности. Парень даже не вытащил из ножен своих кинжалов, и магловское оружие — револьвер, с которым Малфой был знаком достаточно хорошо — оставался в кобуре. Но готовность отразить нападение, а может быть — и напасть самому — ощущалась даже без усилителя. Абраксас покрепче сжал трость.

— Вы уже ищете? — поинтересовался он негромко.

— Да, — соизволил ответить искатель, замедляя движение при приближении к ухоженному пруду. Не доходя до края пруда пяти шагов, он совсем остановился и стоял, положив руки на рукояти кинжалов и склонив голову, словно прислушивался к неведомому.

— Что-то есть? — заволновался Малфой.

Этот мордредов искатель предостерегающе вскинул ладонь. И снова замер.

Абраксас заскучал. Сколько таких искателей нанимал и он, и его отец, и дед, но результат всегда был нулевой. Но те, по крайней мере, в самом деле, искали. А этот позёр, не успел даже дойти до границы поместья. И в руках никаких артефактов. Палочки волшебной — и той нет. Хотя на кой она ему, если он магл? Дракклов уникум! Ничего, Малфои умеют защищать своё имущество. Пусть он выписал чек, но при провале операции тот просто сгорит. Странно, конечно, что искатель согласился на это условие, словно был уверен в своих силах.

И теперь вот изображает из себя статую.

Наконец искатель пошевелился, поднял голову и огляделся. Малфой насмешливо хмыкнул. Парень даже не удостоил его взглядом, просто потопал куда-то влево, огибая широкий пруд. Шаг опять стал замедляться. У края болотистой заводи парень ещё больше замедлился, пройдя несколько шагов вперёд и назад. И снова замер, склонив голову. На этот раз он наполовину вытащил кинжалы из ножен.

Абраксас подобрался, просто на всякий случай. Схрон проклятого предка Аугустуса, оставившего семью после смерти без единого сикля, искали тоже не дилетанты на протяжении пяти поколений. И уж в этой части поместья был изрыт каждый дюйм земли.

— Здесь, — ожил искатель, указывая кончиком кинжала прямо в середину болотистой заводи. — Мне понадобится ваша кровь.

Абраксас не поверил своим ушам. Этот магл хочет получить его кровь? Вот так, просто?

— Зачем?

— Иначе обнаружить Схрон невозможно.

— Даже так? — а он-то навоображал дополнительные условия сделки. — Что надо делать?

Сердце Малфоя неровно забилось от предвкушения. Неужели именно ему улыбнётся удача? Чего стоило удержать невозмутимый вид. Без дальнейших церемоний он взял у наёмного кладоискателя кинжал и порезал им ладонь. Кинжал у него сразу отобрали и сильным броском зашвырнули прямо в болотце. Парень тут же выхватил револьвер, направив на поверхность. Второй кинжал он держал в опущенной левой руке.

Абраксас ожидал любой гадости, но к такому готов не был. Черное облако вырвалось из мутной жижи, стартовав вверх со скоростью пушечного ядра. Артефакты активировались сразу все, а у Малфоя их было не мало. Облако достигло высоты и рухнуло вниз прямо на искателя. Парень даже не дрогнул, продолжая следить за поверхностью, лишь быстро и четко произнёс: «Neque simulando!»*, что означало отказ от претензий. Облако закружило вокруг головы искателя, а после резко метнулось к Малфою. Абраксас пережил пренеприятнейшее ощущение, словно какая-то мерзкая слизь, очень холодная и злая прошла сквозь шею и вылезла обратно из груди. И он рискнул последовать примеру искателя, но не отказаться, а наоборот. И выкрикнул: «Jura sanguinis!» **.

Черное облако закружило вокруг головы, перестав проникать в тело, но холодом обдавало по-прежнему, волосы от этого движения электризовались, и Абраксас боялся дышать. Наконец мерзкая субстанция исчезла с хлопком, но на мгновение он услышал злорадный старческий смех.

Глянув на искателя, Малфой побледнел и вскинул палочку, но его помощь уже не понадобилась. Абраксас не мог поверить своим глазам, ведь отвлёкся буквально на несколько секунд. Искатель стоял молча, держась за плечо и широко расставив ноги. А у ног его лежало нечто, что когда-то было огромной змеёй толщиной с руку взрослого мужчины. Чем, а главное — когда этот парень успел её разрубить на куски и разорвать глотку надвое? А вот дохлый инфери с кругленьким отверстием в черепе недоумения не вызывал — не обошлось без магловского пистолета, который снова был за поясом искателя. Пули серебряные, наверняка. Или что-то такое же простое и безупречное. А вот змея — это хуже.

— Ранены? — быстро спросил Малфой.

Искатель повернул голову, но синие глаза превратились в оранжевые огоньки и сквозь прорези маски смотрели в никуда, не фокусируясь, и пугая:

— Наследник Малфой? — прохрипел он жутким голосом, от которого зашевелились на голове волосы.

— Глава рода Малфой! — твёрдо ответствовал Абраксас.

— Какой год? — продолжал издавать искатель хриплые звуки.

— Тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый, — тут нельзя было думать, тут следовало отвечать быстро и громко.

— Оплатил ли ты находку схрона кладоискателю?

— Оплатил сполна!

— Удвой сумму, не жадничай в этом.

— Удвою.

— Есть ли у тебя наследник, глава рода Малфой?

— Наследник есть, сыну сейчас десять лет.

— Забирай схрон и береги честь рода Малфой, внучек. Сыну придётся смириться, а вот с внука проклятье уже снимется. Плодитесь и размножайтесь, хе-хе.

Искатель покачнулся с последними каркающими звуками, и упал на колени прямо в месиво из змеиных потрохов и болотной жижи. Малфой шагнул ближе, видя, как парень недоуменно трясет головой. Потом кладоискатель замер, обвёл взглядом поле боя, поднял на Абраксаса уже вполне осмысленный взгляд. Глаза приняли обычную форму, а радужка вновь стала тёмно-синей. Только голос остался чуть хрипловатым, как будто придушенным — впрочем, могли и придушить, змея — тварь опасная.

— Здесь всё, — он схватил разорванную пасть змеи, вырвал из неё раздвоенный язык и два клыка, покрытые слизью, и всё это сунул в появившийся из воздуха кожаный мешочек. Спрятав его в карман, искатель поднялся с колен одним слитным движением, с гладких чёрных брюк грязь стекала прямо в сапоги. Но парня это нисколько не волновало. — Советую забрать схрон до захода солнца, в полночь защита возобновится. Сейчас он не глубже пяти метров. Останки хранителей сожгите. После того, как заберёте схрон, соорудите здесь что-нибудь монолитное. Защита обновится в любом случае, просто охранять будет пустоту. Детям тут нельзя играть еще лет сто. И сажать ничего не советую. В пруду все рыбки сдохли, засыпьте его и выройте новый в другом месте.

— Вы ведьмак? — вдруг дошло до Малфоя. Он увидел за спиной искателя рукоятку меча, когда тот поправлял плащ.

Искатель фыркнул, не посчитав нужным ответить. Вместо этого поправил перчатки, стряхивая с них ошмётки какой-то дряни:

— Мы в расчете?

— Я ещё схрона не видел, — поморщился Малфой, — а верить вам на слово…

Глаза искателя нехорошо блеснули, и Малфой готов был поклясться, что тот ухмылялся. Парень меж тем закрыл плечо с разорванной тканью и следами крови полой плаща и холодно поинтересовался:

— Подсказать нужное заклинание?

Малфой скрипнул зубами и, взмахнув палочкой, произнёс заклинание призыва. Парень даже не оглянулся на вырвавшийся из чавкающей жижи большой кованый сундук.

— Довольны?

— Да, — прошептал глава рода. — Это оно!

— Прощайте, не забудьте сжечь хранителей.

И парень зашагал прочь.

— Стойте! — Абраксас вспомнил об обещании предку и выхватил из кармана кошель. Нарушить обещание — пострашнее смертельного проклятия. Лучше не обещать.

— Что ещё? — остановился тот. Голос был усталым.

— Я поклялся предку, что заплачу за находку схрона двойную цену. Возьмите чек. — Протянув вернувшемуся парню золотистый бланк с гербом Гринготтса, Малфой добавил: — Аппарировать можно только за воротами поместья. Никакие портключи здесь не сработают. Стоит защита. Позвать домовика, чтобы доставил вас до ворот?

— Не трудитесь, сэр. Честь имею.

Искатель пошёл прочь, слегка прихрамывая, а спустя шагов двадцать просто испарился.

— Сукин сын, — восхитился Абраксас, наспех проверяя защиту дома. Контур остался целёхонек и только Мордред знает, как дракклов искатель кладов смог активировать портключ. Такое и Волдеморту было не по силам, хотя кто проверял, для Темного Лорда был просто открыт доступ. А он ещё думал, что это не маг! Малфой поспешно щёлкнул пальцами, вызывая домовика.

Регги заикался и прижимал лапки к груди, объясняя, как только что возле французика появился человек в черном и, взяв за руку француза, испарился. И Регги ничего не смог сделать, совсем ничего.

— Заткнись, — устало велел глава рода. — Сундук перенести в хранилище, всю эту гадость сжечь. Я в кабинете, найдите наследника и пригласите ко мне. Пять домовиков пусть осушают пруд. И свяжись с гоблинами, мне нужен самый лучший архитектор обелисков и памятников не позднее, чем завтра в полдень.

Он аппарировал в замок.

_____________________

* Neque simulando — Я не претендую (лат.)

** Jura sanguinis — право крови (лат.)

Глава 29

Джей попрощался минуты через две после того, как стих звук мотора мотоцикла, обещаясь быть вечером. Паршивец, найдя меня на третьем этаже, выходящей из спальни и скомкано объяснив про неотложные дела, поцеловал в щёку, шепнул: «Не злись на Тоби», — и сразу аппарировал. И правильно сделал, а то пнуть его очень захотелось.

Нашёл кого защищать! У меня даже крамольные мысли закрались, а так ли плоха была прежняя Эйлин. А что, если Тоби запирал её в доме и вёл себя как последняя скотина? Учитывая, что он не привлекал её как мужчина, и вряд ли вникал в её проблемы, общаясь исключительно в постели, и проклятие импотенции объяснить можно. Я передёрнулась и искренне обозвала себя дурой. Гадость вообще-то, я даже котам сочувствовала, которых кастрировали, что уж о человеке говорить. И вообще, надо признаться, что Тоби ещё терпеливо сносил мои закидоны с прогулками в опасных местах. Гад! Ничем его не проймёшь!

Погрузиться в депрессию не дала сова от Сметвика. Я уже битых два часа, если не больше, мучила книгу по древним рунам, но сосредоточиться удавалось с трудом. Вообще делать ничего не хотелось. В открытое окно кабинета доносились голоса Северуса и Данко, но я не решилась к ним выйти и испортить веселье своим похоронным видом.

Именно этот момент выбрала крупная серая сова, залетев прямо в открытое окно моего кабинета. Вздрогнув от неожиданности, я обратила внимание на большой крючковатый клюв сипухи, и признала в ней Панацею, любимицу Моргана Сметвика. Она протянула мне лапку с привязанным к ней кожаным мешочком.

— Привет, моя хорошая, — я осторожно отцепила от лапки поклажу, — а мне и угостить тебя нечем. Слетай на кухню, там на столе явно что-то осталось. Или Данко найди, он покормит.

Панацея посмотрела на меня блестящими глазами, как на больную и требовательно клюнула мешочек.

— Ах, да, извини. Ответ нужен?

Сначала достала записку, почерк Сметвика вызвал улыбку.

«Эль, вопрос жизни и смерти! Посмотри образец яда. Противоядие нужно изготовить не позднее шести утра. Я не могу рассчитывать, что тебе это удастся, с таким ядом имею дело впервые. Так что отослал образцы ещё двоим зельеварам и одному штатному. Но ты лучшая. Я в тебя верю, моя храбрая девочка! Г.С.»

— Вопрос жизни и смерти, — хмыкнула я. Вечно у докторов такая фраза, иногда просто как присказка используется, и не только у докторов, а повсюду. Но Сметвик наверняка не из тех, кто будет шутить в таком деле.

Я постаралась сдержать радость и сосредоточиться. Профессор зельеварения на Авалоне не даром гонял меня по ядам больше двух месяцев, вцепившись, как клещ. А я и не сопротивлялась — сама заразилась его энтузиазмом и любовью к этому опасному разделу науки. Думала, как вернусь, сразу продолжу работу с ядами и противоядиями, но как-то руки не доходили. Вот Руны зачем-то мучаю, нет бы делом заняться.

Спасибо Сметвику. Явно прознал, что страдаю от безделья. Говорят, что мужики — сплетники похуже женщин. Уже доложили про нашу ссору? Но я не сердилась. Занятие любимым делом — это отличный выход из депрессии. При встрече поблагодарю.

Но сначала самое важное. Прямо на обороте записки я чиркнула:

«Морган, я возьмусь, хотя обещать ничего не буду. Но мне как можно быстрее нужен образец крови зараженного — не меньше трёхсот миллилитров. Ещё понадобятся его параметры: рост, вес, объём циркулирующей крови, и время попадания яда в организм, желательно, как можно точнее. Напиши, что применялось из зелий после заражения, и что с симптомами. Эль»

Сова опять протянула лапку, торопя. Я вытряхнула из мешочка фиал с ядом, сунула внутрь записку, и прикрепила его к лапке.

— Это срочно, милая. Лети к хозяину.

Сова возмущённо заклекотала, в духе, что сама знает, ухнула сердито и вылетела в окно.

Мне стало жаль, что Джей Ли так не вовремя ушёл, потому что понимала, что создать противоядие от неизвестного яда к шести утра — задача не из простых. Хотя мне это нравилось, проверить себя всегда интересно, но это означало, что мне нужно полностью отдаться работе от настоящей минуты и до окончательного завершения.

Впрочем, в волнении я просто упустила Данко. Вызвав его, пока не погрузилась в работу, я быстро выдала инструкции — меня беспокоить только в крайнем случае, за Северусом следить, вовремя покормить и уложить спать. Если вернется муж, объяснить, что занята срочным и важным зельем для Сметвика. Пусть общаются с Джеем сколько влезет и не вздумают мне мешать. Есть захочу вряд ли, но на всякий случай оставить мне бутерброды и какой-нибудь сок в холодильной камере. Любые посылки от Сметвика незамедлительно доставлять в лабораторию.

Данко понятливо кивал, после чего заверил, что я могу быть спокойна, он всё запомнил и понял. Благодарно потрепав его по рыжему хохолку, я быстро переоделась в удобные домашние штаны и футболку, сбежала в лабораторию и там уже нацепила защитный костюм. Благо в нём тоже имелись чары комфортной температуры.

Самое первое, что нужно было сделать, это идентифицировать яд. Да, Сметвику он не знаком, но у меня могло быть что-то похожее на практике в Авалоне. Так что я сразу приступила к первому этапу. Благо, для этого даже специального оборудования не требовалось. Только самый маленький латунный котёл, набор трав, которые, к моей удаче, все были в наличии, ну и набор специфических заклинаний, которые авалонский зельевар заставил заучить назубок, гоняя по ним немилосердно.

Одну каплю яда я специальным заклинанием увеличила до двухсот миллилитров, а потом разлила в пятнадцать пробирок. Чистый яд потребуется только для окончательного анализа, а для идентификации сгодится и такой.

Я с трепетом предвкушения приступила к исследованию, подбодрив себя любимой фразой Авалонского наставника:

— И что же ты за зверь такой славный?

Токсины бывают белкового и растительного происхождения. Что растительный фактор можно отбросить сразу, я поняла довольно быстро. Получалось, что яд выделило какое-то животное. Я хорошо представляла четыре основных фактора воздействия белкового яда, оставалось вычислить, который из них засветился в этом неизвестном даже Сметвику продукте, и тогда можно будет уже с уверенностью говорить о том, какую группу антидотов нужно использовать. А вычислить ядовитую тварюшку — лишь приятный бонус.

Я действовала по знакомому алгоритму и вспоминала экзамен на Авалоне. Вот тогда я нервничала сильно, ведь яд принял сам профессор, и я должна была его спасти, не имея ни образца яда, ни сведений о способе заражения. Зато под боком был пациент и я могла лично наблюдать за его состоянием. Профессора я обожала. Старичок, а сколько в нём было жизни, юмора, хладнокровия и доброты. Мог и прикрикнуть, и высказаться ядовито, заметив невнимательность, небрежность, или глупую ошибку. Но я всё равно восхищалась им. Разумеется на экзамене он молчал, и я всё-таки спасла своего профессора, потратив уйму нервов. Конечно я знала, что у него на всякий случай был заранее приготовлен антидот.

Сейчас профессора рядом не было, и подстраховать меня никто не спешил. Но зато никто и не подгонял, всё зависело только от моих навыков, знаний и сообразительности. И это очень вдохновляло.

Догадаться о носителе яда не составило труда, как только я поняла, что его воздействие направлено одновременно и на кровь, и на нервную систему. Такое сочетание свойственно представителям змеиного народца, именно змеи, как правило, комбинируют оба воздействия. И это уже был большой прорыв в моей работе. Значит, змея! Хорошо, очень хорошо! То есть хорошо для меня, и плохо для бедолаги, находящегося в Мунго.

И ведь всё это комбинированное воздействие сочеталось с неприятным фоном явно магического происхождения. Значит, змея была волшебной, и я только взмолилась, чтобы это не был василиск — слёз Феникса мне взять просто неоткуда. Разве что навестить Дамблдора, да потрясти как следует его птичку. Замнем на минутку, как я попаду в его кабинет. А вдруг в шестьдесят четвертом у него Феникса ещё не было? А я как последняя идиотка буду объясняться с добрым дедушкой, теряя время. Я решительно отбросила мысли о василиске — рано паниковать.

Я отвлеклась на заглянувшего в лабораторию Данко. Он поставил на стойку фиал с кровью, положил лист бумаги, быстро пояснив, что это от Сметвика, и удалился.

Я разделила кровь пациента на четыре порции. Одна понадобится для определения количества яда, попавшего в организм, вторая — для изготовления индивидуального противоядия. Третья — для расчета дозы противоядия, потому как передозировка может быть смертельна. Ну а четвёртая — для проверки готового зелья. Сметвик, умница, прислал кровь, уже подготовленную к работе, так что я могла спокойно отставить её на специальном штативе до тех пор, пока она не понадобится.

Ура! Ещё полчаса, и версию о василиске можно было отбросить. Хотя могла бы отбросить и сразу, сомнительно, что Сметвик не определил бы такой яд. Но скрупулёзная проверка — наше всё, главный целитель мог и ошибаться, что свойственно всем смертным. К слову о смертных. Бедолаге в Мунго конкретно не повезло. Я насчитала уже третий фактор воздействия, а значит, кроме отеков, тромбоза, кровотечений и инсульта, несчастного ожидало разрушение эритроцитов и атрофия глазного нерва — а это уже швах. Впрочем, картина просто уникальная. И создать антидот такой сложности — это вообще мечта поэта.

А спустя ещё час, я восхитилась не на шутку. Мордред и Моргана, какой маньяк создал этот дивный напиток смерти? Да-да, четвёртый фактор тоже был тут представлен, а значит к бедам пациента добавлялся паралич межреберной мускулатуры. И всё бы ничего, если бы это было единственной угрозой — тут даже времени было бы намного больше для маневра. А судя по симптомам у пациента, скупо описанным Морганом, затруднённое дыхание уже имелось. Но это только начало. В сочетании с кровотечением, которое может начаться в ближайшие часы, атрофией глазного нерва и всем остальным — картина вырисовывалась самая мрачная. Показать бы это чудо профессору на Авалоне! Обязательно солью воспоминания в думосбор и попрошу целителя Тики туда передать.

Я так увлеклась, что Данко пришлось несколько раз ко мне обратиться, чтобы привлечь внимание. Время близилось к полуночи, и я не удивилась, что Сметвик прислал новые симптомы. Он сообщал, что состояние пациента ухудшилось, помимо затруднённого дыхания начался кашель, слюнотечение и дважды была рвота. Я удовлетворённо покивала, так как картина вполне соответствовала моим выводам. Разве что ожидала этих симптомов чуть позже. И еще предстояло выяснить, что могло их ускорить. И была искренне благодарна Моргану, что он не пытался меня торопить. Приятно иметь дело с понимающим человеком! И правильно — пациенты будут всегда, и если моё зелье не поможет этому, то может спасти жизнь другим, что поступят с таким же отравлением.

Оглянувшись, увидела на своём столе стакан сока и три сэндвича с ветчиной и сыром. Поняв, что проголодалась, а в работе как раз появилась возможность прерваться, не поленилась снять защитный костюм и умыться. Но даже во время перекуса мой мозг продолжал работать, просчитывая следующие этапы изготовления антидота.

Я вздрогнула, услышав чьи-то шаги. А ведь сказала же не беспокоить. К счастью, это был Джей Ли, а не Тоби. И то хлеб.

Брат был несколько бледен, но нянчиться с ним, расспрашивая, в чём дело, я не собиралась. И думала, как бы необидно намекнуть, что он совсем не вовремя. Впрочем, у меня еще оставался один бутерброд.

— Ты как, Эль? — спросил Джей, присаживаясь на табурет. — Жива тут?

— Вполне, — жизнерадостно ответила я. И всё-таки спросила: — Что-то случилось?

— Да… То есть нет. Просто волнуюсь за тебя.

Так я и поверила. Опять ведь заведёт песню про то, какой Тоби хороший. Не дав ему возможности это осуществить, решила поделиться своим восторгом:

— Не поверишь, Джей, какую интересную работу мне подбросил старина Морган. Уникальный яд, у которого нет аналогов, а к утру нужно сделать противоядие.

— А это сложно? — заинтересовался он.

— Сложно изготовить антидот к известному яду, — наставительно сказала я. — А тут неизвестный, да ещё уникальный до крайности. Чуешь разницу?

— И в чём уникальность?

Кажется, мне удалось его всерьёз заинтересовать. И я поспешила поделиться:

— Это яд неизвестной магической змеи, Джей, а уникален он тем, что вместо одного фактора воздействия, или двух, что тоже не редкость для змей, в этом образце присутствуют все четыре. И такого я ещё не встречала.

Братец ещё больше побледнел и спросил:

— Это очень плохо?

— Это прекрасно, глупый. — Я с аппетитом прожевала кусок сэндвича и глотнула сока. — Над простым составом работать не так интересно. Уж ты-то, как артефактор должен это понимать.

— А-а, ну да, — неуверенно согласился он. — И чем грозят эти четыре фактора… э-э… пациенту?

— Ты удивишься, но случай беспрецедентный, — с удовольствием сообщила я, — это тромбоз сосудов и отёки, кровотечения, угроза инсульта, разрушение эритроцитов и паралич межреберной мускулатуры.

Джей расширил глаза и закашлялся.

— Паралич чего? — переспросил сдавленным голосом.

— Межреберной мускулатуры, — улыбнулась я. — Ну это знаешь, когда человек медленно задыхается, потому что мышцы не могут поднять диафрагму. Кстати, симптомы у данного пациента именно об этом и говорят.

— Откуда ты…

— Сметвик присылает описание симптомов. Но это ещё не всё.

— Не всё? — Джей и без того был уже каким-то зелёным, не знала, что он такой впечатлительный.

— Да ничего особенного, — попыталась я смягчить, — просто атрофия зрительного нерва добавляется, а это совсем круто.

— Зрительного нерва?

— Слепота, Джей, необратимая. Всё, с тебя хватит, мой перерыв закончился. Спасибо, что навестил.

— Погоди, Эль. То есть… Блин, ты так расписала! Надежды нет?

Я округлила глаза:

— Тебе не помешало бы, братец, больше в меня верить. Конечно, я намерена сварить этот антидот.

— И спасёшь его?

— Кого?

— Ну, пациента.

— Вполне возможно, — хмыкнула я, — хотя и не факт. Ты чего? Только не смей тут блевать. Я тоже могу впечатлиться, а мне ещё работать!

Джей выглядел очень несчастным, зря я так с ним.

— Да брось, я всё понимаю, но в конце концов, жизнь она такая. Вот, выпей, — я протянула ему успокоительное, а то вид брата мне уже совсем не нравился.

Успокоительное он выпил залпом и посмотрел на меня очень внимательно:

— Он умрёт?

— Джей, ну откуда я знаю? В конце концов, постоянно кто-то умирает. Жаль конечно, но я делаю все возможное.

— Я понял, Эль. А если он…

— Братец, заканчивай уже спрашивать, вовсе не обязательно меня слушать, если ты от этого готов упасть в обморок. Поверь, я в порядке, занята любимым делом и всё отлично. Лучше скажи, как там у вас. Северус уже лёг спать? Тобиас вернулся? Ты сам здоров?

— Да всё в порядке, племяшка спит. Тоби… — он сглотнул, — ты до сих пор на него злишься?

Я вздохнула и твёрдо ответила:

— Нет, Джей! Уже нет. Но видеть пока не хочу.

— Понятно.

— Можешь передать ему, чтоб не спускался сюда. В данный момент мне совершенно не до него, уж прости. Сам понимаешь, мне совсем не хочется сейчас выяснять отношения.

— Уверен, что он это поймет, — кивнул Джей. — Если что будет нужно, я спать не буду, только позови.

— Да ну глупости, обойдусь. Лучше выспись, а то ты какой-то замученный.

— Ты только скажи, если антидот… Если все получится… Ну, если ты сможешь…

— Джей, да что с тобой? Что если? Говори толком.

Я с удовольствием допила остатки сока.

— Если всё сможешь сделать, и пациент выпьет твой антидот, последствия всё равно какие-то будут?

— Это простое любопытство или научный интерес? — я встала и стала быстро натягивать свой защитный костюм.

— Научный.

Джей смотрел как-то жалобно, и я решила ответить честно:

— Смотря, когда выпьет. Если симптомы будут прогрессировать так быстро и дальше, то могу не успеть. Тем более, если буду отвечать на твои бесконечные вопросы. Понимаешь?

— Да, Эль!

— Тогда марш отсюда немедленно, мне тут некогда, правда, Джей.

— Да, — он вскочил и почти выбежал из лаборатории. Смешной и очень заботливый у меня брат.

А я вернулась к своим склянкам.

Через час, Сметвик передал с Данко ещё порцию крови пациента с описанием ухудшихся симптомов — пошла горлом кровь, сильный озноб и крайне затрудненное дыхание. Чего и следовало ожидать. Самой противно от своей правоты. Сообщил ещё новые параметры больного и что никаких зелий он ему не давал. Это он молодец. И в конце всё же спросил, сколько на мой взгляд осталось времени до необратимых последствий. Себе уже не доверяет? Ладно, если это проверка — так и быть, осчастливлю. Пришлось всё бросать и сравнивать образцы крови и симптомы. Вычисления заняли не так много времени, и я вручила записку притихшему Данко с чёткой фразой: «Два часа, сорок минут».

Данко обернулся оперативно, и сообщил, что Сметвик всё понял и будет ждать.

Я только кивнула, помешивая будущий антидот в большом котле. Даже о пациенте поразмышляла — наверняка какой-то аврор, забывший аптечку дома. Универсальный антидот может быть и не спас бы, но времени на изготовление противоядия было бы больше.

Наконец всё было готово. И я в который раз приступила к расчётам, пока зелье остывало. Накладывать охлаждающие чары было никак нельзя. По параметрам больного предстояло определить необходимую дозу. Хорошо, Сметвик уточнил в последнем письме точную потерю веса и крови.

Всё было готово, и я наколдовала «Темпус». Ну что ж, этот парень, кто бы он ни был — настоящий везунчик. Может, даже зрения не лишится. Оставалось сделать пробу и доставить посылку.

Затаив дыхание, я капнула в пробирку с кровью из последнего образца строго отмеренную дозу противоядия и уселась ждать. По прошествии пяти минут, необходимых для полного очищения, я с трепетом провела анализ. И готова была плясать от счастья — у меня получилось! Авалонский профессор мог бы мной гордиться.

Четыре флакона с антидотом были подготовлены, и можно было отправляться радовать Сметвика. Ему-то каждый пациент дорог. Это я бесчувственный зельевар.

Я вызвала Данко, остервенело сдирая с себя костюм. Ну а что — доставлю сама. Посмотрю на красавчика.

— Перенесёшь меня к Сметвику, Данко. В доме всё нормально?

— Да, хозяйка, всё хорошо, — кивнул домовёнок, протягивая мне лапку.

В этот момент в лабораторию ворвался взлохмаченный Джей Ли, почти скатившийся с лестницы, судя по грохоту.

— Всё? — спросил он с порога. — Ты сделала?

— Да, Джей, только мне некогда. Мне надо отдать противоядие Моргану. Так что извини. Данко…

— Я с вами, — рванул Джей ко мне.

Спорить не стала, времени до точки невозврата оставалось всего минут семь. И было бы обидно не успеть теперь, когда всё было готово. Всучила только брату два флакона в руки, приказав не разбить. Хотя они у меня небьющиеся, но мало ли.

Через мгновение мы уже стояли в кабинете Сметвика.

Тот вскочил с кресла при виде нас, и я чуть не хихикнула от его встрёпанного вида. И тоже бледный, почти как Джей. Ну понятно, спать по ночам нужно!

— Так, Морган, покажи мне пациента, антидот готов.

— Я сам ему дам, — решительно ответил целитель, мягко отбирая флаконы.

— Ладно, — не стала я настаивать. — Только осталось минут пять, может даже меньше, сам понимаешь. А он должен выпить все четыре флакона до капли. Заставь его это сделать как угодно, хоть сам влей в глотку. И быстро, иначе слепота обеспечена.

— Где? — рявкнул Сметвик.

От испуга я села на кушетку.

— Что где?

— Где ещё два?

— У меня, — спохватился Джей. И бросился в коридор вперёд Сметвика, словно знал, где находится палата пострадавшего.

— Жди здесь! — приказал целитель и бросился за братом.

Я глубоко вздохнула и заняла кресло Сметвика за большим столом. Оно еще хранило его тепло. Судя по виду и спешке целителя, не иначе кто-то важный загремел в Мунго. Аристократов среди пациентов у них хватает. Впрочем, он мог так относиться к любому, врач же. И случай редкий.

После такого длительного напряжения мне очень хотелось спать. Но была твёрдо намерена дождаться результатов и похвал. Я была уверена, что всё сделала правильно. Поэтому отчаянно зевала, терла кулаками глаза, кусала губы и заставляла себя сидеть ровно, а не растекаться по удобному креслу сонной лужицей.

Было уже три часа ночи, когда в кабинет вернулся Сметвик.

Я прервала зевок, поспешно прикрыв рот ладошкой, и вопросительно поглядела на целителя. Он было замер на пороге, странно на меня глядя, а потом быстро обогнул стол, выдернул меня из кресла, изрядно испугав, схватил на руки и закружил по кабинету:

— Ты умница, Эль! Красавица! Я люблю тебя больше, чем свою сову! Клянусь, чем хочешь!

— У меня муж есть! — я так развеселилась, что даже взбодрилась. — Как там твой пострадавший? И лучше меня уже поставь.

Сметвик всё-таки здоровенный мужчина и силы у него немерено, так что я ощущала себя пушинкой в его руках. Приятно было, что меня оценили.

Он аккуратно посадил меня обратно в своё кресло и серьёзно сказал, присев перед креслом на корточки:

— Во-первых, я рад, что у тебя есть муж. Во-вторых, да, Эль, ты умница. Антидот сработал как надо. И всё благодаря тебе, девочка!

— Очень рада, — я не удержалась и снова зевнула. — Пациент в сознании?

— Он его и не терял, сильный малый.

— Но дурак, — покачала я головой, — мог бы аптечку с собой носить, если к таким тварям суется. Аврор, что ли, безголовый?

Сметвик хохотнул:

— Ты права, Эль, но могла бы и пожалеть беднягу. Настрадался, никому не пожелаешь.

— Да я жалею!

— А то я не вижу.

— Ты только никаких зелий не давай в течении шести часов, ладно?

— Поучи меня, малявка! — он поднялся во весь свой рост и щёлкнул меня по носу.

— А эти двое, они что? — спохватилась я.

— Какие двое? — насторожился целитель, ставя передо мной на стол два бокала и наполняя его вином из покрытой паутиной бутылки.

— Морган! Ты же писал, что послал яд ещё двум зельеварам. А ещё штатному — значит трое.

— Мне кажется, или я слышу в твоём голосе ревность? — усмехнулся он.

— Представь себе, — буркнула я. — Так что они?

Сметвик вручил мне один бокал, наполненный на одну треть, придвинул себе посетительское кресло и уселся напротив:

— Выпьем, Эль, за твой первый удачный заказ от Мунго. Не бойся, именно столько тебе можно. Должны же мы отпраздновать этот знаменательный день.

— Так это была проверка на профпригодность? — усмехнулась я. И отпила немножко вина. — Вкусно!

— Можно и так сказать, — ответил вредный целитель. — Главное, что ты справилась.

— Ну, а другие зельевары? Говори уже.

— Ладно, слушай. Один сразу вернул флакон с ядом, заявив, что не берёт на себя ответственность, потому что за такое короткое время изучить новый яд невозможно. А хроновороты запрещены и вредны для здоровья.

— Вот дурак, — не удержалась я. — Извини, а второй?

— Обещал всё сделать к полудню. Запросил гонорар неприличных размеров. Пришлось отказаться от его услуг. Ну а штатныйполчаса назад принёс безоар и сказал, что ничем больше помочь не может.

Он скроил такую кислую физиономию, что я не удержалась и принялась хохотать. В этот момент вернулся Джей Ли. Он улыбался, глядя на меня, но выглядел теперь смертельно усталым. Я кашлянула, справляясь с охватившей эйфорией.

— По какому поводу веселье? — спросил брат, присаживаясь на край стола.

— Выпей с нами, вино обалденное, — сказала я ему. — Мы празднуем мой первый заказ от Мунго.

— С удовольствием, — он принял бокал от Сметвика. — За тебя, Эль!

— За Эль! Лучшего зельевара Британии, — подхватил Морган.

Они оба вскочили и стоя выпили. Я вдруг вспомнила, что так пили за женщин парни из той моей жизни, собираясь у нас во дворе. Друзья мужа сестры. Но не смогла расстроиться. В конце концов, и в этой жизни у меня отличные друзья и множество хороших моментов. Например, сейчас.

Я почти допила своё вино.

— Да, кстати, — сказала весело, — мне же, наверное, тоже полагается гонорар?

— Какая вы меркантильная, миссис Снейп, — усмехнулся целитель, а Джей посмотрел очень странно.

— Ну а что? — решила я оправдаться. — Должна же я похвастаться перед мужем, сколько заработала.

И тут же опомнилась. Совсем забыла, что мы в ссоре. И нет чтоб отодвинуть эти мысли, когда так весело и тебя все хвалят. Но рот у меня скривился, на глаза навернулись слёзы, и я ничего не могла с собой поделать. Видимо, сказалось нервное напряжение последних дней и усталость.

— Эль, — растерялся Джей. — Ну что ты, маленькая?!

А Сметвик рванул к шкафчику в углу, доставая с полки флакон с зельем.

— Пусть порыдает, не мешай ей, Джей Ли, — велел он, подходя ко мне. — Ну, чем нас обидел мистер Снейп?

От его слов плакать сразу расхотелось, и я усмехнулась, шмыгая носом.

— Не буду я пить зелье, дайте лучше платок.

Кто-то вручил мне белоснежный платок, и я совершенно некультурно в него высморкалась. Даже вспомнилась сцена из фильма «Красотка», который столько раз смотрела в прошлой жизни.

— А можно мне ещё этого вина, а, Морган? Глоточек!

— Эль, это вино двухсотлетней выдержки было припасено мной для особого случая. Оно в десять раз дороже твоего гонорара.

— Тем более я хочу ещё глоток, — восхитилась я и приняла из его рук бокал. Там было больше чем глоток, но раз Морган сам даёт, я не думала, что детишкам оно навредит. — Вместо гонорара!

Джей смотрел на меня с такой нежной улыбкой, словно я была малым шаловливым ребёнком.

— Нет, Эль, гонорар ты всё же получишь, — заявил целитель, — тысяча галеонов тебя устроит? Мунго, конечно, не сможет себе такого позволить, но пациент у нас не бедный.

— Так много? — поразилась я. Хотя в душе была уверена, что антидот, созданный мной в рекордное время, стоил этих денег. Ну может чуточку меньше, но половины названной суммы — точно.

— Не бойся, ты его не разоришь, — усмехнулся Джей.

— Эй, а может скажете, кто это?

— Врачебная тайна, — покачал головой Сметвик с сожалением, а Джей пожал плечами, явно с ним соглашаясь.

— Ну вот, — надулась я, хотя не так уж мне хотелось знать, если быть совсем честной. — Джей-то не целитель, а знает.

— Жизнь вообще несправедлива, — закивал Сметвик сочувственно.

Я засмеялась. Что-то у меня вообще странная ночь получилась. То смех, то слёзы.

— Ладно, умники, надо бы мне домой, спать очень хочется. А где Данко?

— Я его сразу отправил назад, — сказал Джей. — Не бойся, я не так много выпил и смогу аппарировать нас обоих.

И в самом деле, крепко меня обнял и доставил прямо внутрь дома на второй этаж.

— Спасибо, — сказала я с чувством. — Пойду, глаза слипаются.

Джей чуть нагнулся и быстро поцеловал меня в обе щеки:

— Я горжусь, что у меня такая славная сестра, Эль, — серьёзно сказал он. — Отсыпайся. И не смей вставать раньше завтрашнего вечера.

— Скажешь тоже, — пробормотала я, крайне смущенная. Слова Джея меня очень тронули. — Спокойной ночи, братишка.

В супружескую спальню я входила на цыпочках, твёрдо решив, что даже если там Тоби, всё равно буду спать на нашей кровати. Но мужа в комнате не оказалось, и я даже немножко расстроилась. Видимо опять решил ночевать в гостевой комнате.

Уже засыпая, я твёрдо решила помириться с ним, когда проснусь, чего бы мне это ни стоило. Вон, как по-глупому можно человека потерять. Ведь случись что-то подобное с Тоби, я просто не захочу больше жить.

***

Хоть мне и казалось, когда засыпала, что я способна проспать двое суток подряд, но уже в три часа дня открыла глаза и поняла, что сна нет ни в одном глазу.

Потянувшись всем телом, я вдруг вспомнила, что так и бросила всё в лаборатории, когда доделала антидот. Удивилась, что на мне пижама, потому что совершенно не помнила, как раздевалась. Последнее, что помнила, как я падаю на подушку и обнимаю её руками. А что было до этого — полный пробел. Ну разве что очень милый Джей помнился, который расцеловал меня на втором этаже.

Надев джинсы и рубашку мужа — вот просто захотелось, когда открыла наш шкаф — я тихонько, стараясь никого не тревожить, спустилась в лабораторию. К счастью, никто ничего здесь без меня не трогал, и я быстро навела порядок. А оставшихся восемь флаконов антидота спрятала на полку вместе с остатками яда — отошлю Сметвику для его коллекции. Яд подписала, как «quatuor mortes», а противоядие так же, но добавила слово «antidotum». А что — очень символично. Кстати на грифельной дощечке при написании латинского названия нужная полочка сразу высветилась. И появилась надпись: «яд — 1 порция, антидот к нему — 8 флаконов». Потом попробовала написать по-английски: «Четыре смерти». И полочка опять засветилась, а дощечка выдала те же данные. Полезная штука!

Оставалось порадоваться и подняться в кухню — выпить чашечку кофе показалось жизненно необходимым.

Мне показалось, что в доме никого нет, и я сразу прошла на кухню, но так и застыла, словно налетела на стену. Во всяком случае, сердце как от удара, вообще замерло, а потом, к счастью, забилось снова. И слишком сильно.

За небольшим кухонным столом, лицом ко входу сидел Тоби. Он замер с газетой в руке, тоже уставившись на меня своими невозможными синими глазами. Так и смотрели друг на друга, не шевелясь, пока я не поняла, что стала плохо видеть и сморгнула. Нашла ведь время реветь!

Тоби тут же вскочил, в два шага преодолел расстояние и опустился на колени, с силой обняв за талию и уткнувшись в мой живот лицом. Сначала я не знала, куда деть руки, и что вообще теперь делать, но все же не удержалась, и запустила пальцы в его густую шевелюру. Так ведь и не постригся после Авалона. Разве что резинку не всегда носит. Время вокруг словно замерло.

Опомнилась я, ощутив, как неромантично забурлило у меня внутри. Даже обидно стало.

Тоби фыркнул, отчего стало щекотно животу, и я в отместку потянула его за волосы, заставляя встать.

Не смогла. Сильный, гад. И терпеть умеет.

— Немедленно встань, — возмутилась я. — Я есть хочу!

Он поднялся как-то сразу. Я вот, тоже так могла, Лиара меня здорово научила плавным движениям. Только всё как-то применить свои умения некуда было. Надо, что ли, танец эротический для Тоби станцевать?

— Садись, — он отодвинул мне стул, — я сейчас всё тебе дам. Потерпишь пару минут?

Я только кивнула. А потом с удовольствием наблюдала, как он суетится возле плиты. И мне было всё равно, что гренки чуть подгорели, зато омлет получился очень вкусным, и тонкие кусочки ветчины, и сыр, и крепкий кофе со сливками, и маленькие пирожные с заварным кремом — мне понравилось всё. Жаль даже было, что смогла осилить лишь половину под внимательным взглядом мужа.

— Эль…

— Тоби…

Мы сказали это одновременно и впервые открыто улыбнулись друг другу после начала ссоры.

— Ты первый, — быстро сказала я и отхлебнула кофе.

— Эль, чем бы ты хотела сегодня заняться?

— Э-э, — я озадаченно поерзала на стуле. Ничего не приходило в голову. — Мне, наверное, надо посмотреть заказы на зелья…

— Да забудь хоть один день про зелья, — досадливо поморщился он, — словно это такая важность.

— Не скажи, — горячо возразила я сразу, вспомнив, как кружил меня по кабинету Сметвик. — Вот вчера я человеку жизнь спасла. Именно с помощью зелья.

— Да? — кажется мне удалось его удивить, но голос звучал скептически. — Он что, находился в твоей лаборатории и начал задыхаться?

Я фыркнула в чашку, расплескав кофе. Быстро вытерлась салфеткой и посмотрела на него с превосходством:

— Рассказать?

— Да, хотелось бы услышать, — кивнул он.

И мне так захотелось его удивить.

— Тогда не перебивай. Ладно?

— Договорились. Но сначала скажи, что за человек.

— Да я не знаю, — сразу расстроилась я, — мне просто не сказали. Врачебная тайна, видишь ли.

— Отмазка так себе, — усмехнулся Тоби, — но, допустим, я верю. Давай. Буду молчать.

— Тогда налей ещё кофе. Я видела, там оставалось.

Он поспешно вскочил, налил мне кофе и даже сам подлил сливок и положил два кусочка сахара. И на полном серьёзе спросил:

— Размешать?

— Не надо. Это ты тянешь время, чтобы не слушать.

Он тут же сел на своё место, положив локти на стол. И молча уставился на меня.

— Ну вот, — я отпила один глоточек, — как только перебьёшь, дальше не услышишь, как ни проси. Понял?

Он смешливо кивнул. И я вдруг поняла, что он очень легкомысленно относится к моим зельям. И мне просто жизненно необходимо рассказать эту историю.

— Вчера я получила письмо, — начала я рассказ, — очень и очень необычное. Там было написано, что это вопрос жизни и смерти. Прекрати улыбаться!

Он честно попытался, но только улыбнулся ещё шире, и я покачала головой. Пусть.

— Надо было придумать и сварить зелье за очень короткое время. Точнее, суть в том, что это невероятно сложное зелье, время, конечно, важно. Но важнее было создать. Я непонятно объясняю?

Тоби помотал головой. Смешливый какой!

— Хорошо. Дальше слушай. О! А хочешь, я тебе скажу, сколько мне заплатят за работу?

— И сколько? Прости, Эль. Но ты сама задала провокационный вопрос. Согласись!

Я хихикнула.

— Хорошо, это не считается. Мне заплатят тысячу галеонов. Круто?

Кажется, мне удалось его пронять, и хоть он улыбнулся, но явно был впечатлён:

— Очень круто. Теперь я точно хочу это услышать.

— То есть сначала ты не хотел? — уточнила я.

Тоби рассмеялся, но очень так по-доброму.

— Эль, милая, ты просто рассказывай. Я весь — внимание.

— Это письмо написал небезызвестный тебе Морган Сметвик, ну ладно, пусть будет Гиппократ Сметвик.

Тоби кивнул.

— Человек отравился, и нужно было сварить антидот.

Тоби снова кивнул. И улыбнулся, как мальчишка. Невозможно было на него сердиться.

— Но, когда я исследовала яд, который мне прислали… А Сметвик послал его на всякий случай ещё двум зельеварам, не очень надеясь на мои умения… Ладно, я не о том. Ты меня сбиваешь. Так вот, я, когда стала исследовать яд, то поняла, что он просто уникальный и сразу догадалась откуда он взялся. На самом деле, этого парня… Ну это я предполагаю, что это был какой-то парень, судя по весу и объёму крови.

Тоби начал раскачиваться на стуле, изображая полное внимание и не отрывая от меня взгляда. Я сама усмехнулась, понимая, что рассказчица из меня бестолковая.

— Ну так что с парнем-то? — не выдержал муж. — На самом интересном остановилась.

Я хихикнула. Это было классное ощущение, когда тебя так слушают.

— Не буду тебя мучать. Я не знаю, где этот парень нашёл приключений на свою, извини, задницу, но мало ли сколько в этом магическом мире есть всякой гадости.

— Э-э-эль, — простонал муж, зависнув на двух задних ножках стула и держась за стол кончиками пальцев.

— Я рассказываю! Этого парня укусила страшно ядовитая змея, причём совершенно неизвестная даже Сметвику.

Ножки стула с грохотом опустились на пол, и я подпрыгнула от неожиданности.

— Тоби!

Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Даже улыбаться перестал. И я сразу же поняла, что мне наконец удалось его впечатлить.

— Да, Тоби, бывает и такое. Не знаю, кто такой молодец, что собрал яд этой зверюги, я, честно, готова была расцеловать его за это, но думаю, именно это спасло ему жизнь. Не будь у меня яда, я бы физически не могла успеть, понимаешь? А знаешь, что случилось бы с парнем, если бы я не успела? Джей даже проникся, между прочим.

— Что? — выдохнул муж. Может, он просто боялся змей, и потому так побледнел? Даже на стуле качаться перестал, сцепив руки в замок так, что побелели костяшки.

— Ничего хорошего, — проворчала я, решив всё же опустить подробности и медицинские термины. — Без антидота просто не смог бы дышать через какое-то время, и умер. Опоздай мы с Морганом на пять минут, жив бы остался, но зрение спасти бы не удалось. А если задержалась бы минут на сорок — пятьдесят, процесс был бы необратим, и парень бы умер в страшных мучениях. Причём, агония длилась бы еще сутки, судя по свойствам этого поганого яда. Там просто ещё магическая составляющая была очень неприятная. И чем сильнее парень, тем дольше бы длилась агония. Но не переживай так, я уверена, что у целителей магов есть возможность прекратить мучения. И вообще слышала, что Авада Кедавра именно с этой целью применялась изначально. Так называемый «зелёный луч милосердия».

Тоби закрыл лицо руками.

— Эй. Рассказывать дальше? Я честно не обижусь. В общем-то и так ведь ясно.

Тоби сразу убрал руки от лица и сел прямо.

— Прости, Эль. Я слушаю.

Он был таким серьезным, что я тоже собралась и даже начала говорить уверенней и более складно. И как поняла, что такого яда действительно не встречается ни в земных аналогах, ни на Авалоне. И что мне практически пришлось с нуля исследовать. Экспериментировать, узнавать свойства, вспоминать всё, что я знала о ядах и противоядиях вообще. Рассказала, как заходил Джей и что спрашивал, надеясь хоть чуть-чуть развеселить мужа, но он почему-то даже не улыбнулся. Как Сметвик присылал мне сведения о состоянии пациента чуть ли не каждый час, как поняла, что у меня всё получилось. Как Джей напросился со мной в больницу, и как мне не дали взглянуть на пациента. И как потом мы пили со Сметвиком вино, и как он кружил меня на руках.

— Ты понимаешь теперь, как Сметвик оценил, — закончила я. — А я не думаю, что он притворялся. Вот!

— Да, — сказал Тоби и сглотнул. — Ты потрясающая, Эль!

Я широко улыбнулась и покачала головой.

— Да нет, просто я хорошо учила яды на Авалоне. Помнишь профессора Мордина? Он научил меня всему.

— Помню, — Тоби слабо улыбнулся, — когда ты еще болела, я учился у него ровно три дня, после чего он выгнал меня из лаборатории и пригрозил отравить, если я только ещё раз ступлю на порог.

Я ахнула от такой несправедливости.

— Ты очень расстроился? — я не представляла, чем моего любимого профессора можно было вывести до такой степени. И еле сдержала смех.

— Я был счастлив, Эль, — улыбнулся Тоби. — Слушай. Ты сильно расстроишься, если я сейчас выпью одну рюмку коньяка?

Я молча вскочила, достала коньяк и коньячный бокал, и сама ему налила. Решила впредь осторожней быть с рассказами о ядах. Просто для меня это что-то понятное и интересное, а мужчины, видимо, по-другому это воспринимают. Особенно, если не сильны в зельеварении.

Тоби выпил коньяк как воду, закашлялся и замотал головой, когда я хотела налить ещё.

— Хватит!

— Я тебя понимаю, — решила я его подбодрить, — знаешь, в чем проблема этого парня была на самом деле?

Он посмотрел с удивлением.

— В чём?

— В том, что лез в опасные места, не имея под рукой хотя бы противоядие общего действия. Так что я тебя прошу, Тоби, если куда-то, не дай Мерлин, намылишься, бери с собой аптечку. Сама тебе могу собрать.

Он очень серьёзно закивал.

— Ну вот, — пояснила я. — А то я подумала, вдруг бы Джей отравился, кстати тоже надо ему аптечку сделать. Понимаешь, как это важно?

— Да, — сказал он севшим голосом. — А если бы я отравился? Спасла бы?

Я даже опешила. Смотрела на него в шоке, а потом наклонилась и сама поцеловала в губы. Он тут же посадил меня на колени, отвечая очень активно.

— Ты что, — я с трудом переводила дыхание, — конечно спасла бы, но сначала я бы просто умерла. Не говори так!

И теперь Тоби поднялся вместе со мной и закружил на руках по кухне, благо, она у нас большая.

Я смеялась и обнимала его рукой за крепкую шею.

— Тоби, хватит, что на тебя нашло?

— Не только же Сметвику тебя на руках носить. — И Тоби понёс меня наверх. А я сразу заволновалась, понимая, что очень соскучилась по нему за эти два долгих дня или даже больше. И совсем не против, если он пристанет ко мне в середине дня.

Но муж удивил. Поставив меня в комнате на пол, сказал серьёзно:

— Я помню, что ты сказала, что сексом проблемы не решают. Так что одевайся, поедем тратить твои деньги.

— Куда? — растерялась я. — Да мне ещё чек не прислали.

— Деньги — не проблема. А поедем во Францию, например, в Париж, — портключ не проблема — возьму у Джефа. Хочешь?

Кажется, моя недавняя фантазия начала сбываться.

— Мне нечего надеть, — испугалась я. — И Северус…

— Там и купим, не проблема. Ты и так хорошо выглядишь в моей рубахе. А Сева оставим с Джеем. Да и Данко поможет. Мы же не навсегда, дня на три.

Я стояла, открыв рот, а Тоби смотрел так серьёзно, что мне захотелось самой затащить его в постель, и никакая Франция не казалась сейчас лучшей альтернативой.

— Ладно, ты собирайся, а я к отправлю к Джефу эльфа за ключом. У Дарси там есть квартирка на Монмартре, так что будем там очень быстро.

Он ушёл, и я бросилась собирать вещи. Чемодан не закрывался. Я вывалила всё обратно, и отобрала только бельё, да пару легких платьев. Я в самом деле могла себе позволить купить что-то новое в Париже. Даже там тысяча галеонов должны быть неплохими деньгами. Сова Сметвика как раз принесла мне чек в конверте. И на этот раз я сбегала за угощением на кухню, а в лабораторию за ядом и антидотом. В мешочек поместились все флаконы, как я и ожидала. Чары расширения и облегчения веса — великая вещь.

А потом вернулся Тоби с портключом.

Это были чудесные два дня, на третий я не согласилась остаться. Первый день мы много гуляли по магазинам, поменяв деньги в местном гоблинском банке. Я накупила себе кучу нарядов, а Тоби терпеливо оценивал, отсеивая половину примеряемых мной вещей.

Одних туфелек, ботинок и сапог было куплено не меньше двадцати пар. Белья тоже накупила много, а когда отошёл Тоби, я быстро попросила у продавщицы обалденную и очень откровенную ночную сорочку.

А потом я увидела маленький бутик для будущих мам. Тоби туда не пошёл, оставшись в кафе напротив, а я была только рада. Безумно приятно, когда муж безропотно помогает с покупками, но видеть его кислую физиономию было уже не так весело. И дело не в том, что он тратил свои деньги, наотрез отказавшись трогать мой чек — платил он напротив, сияя, как медный грош. А вот сам процесс шопинга явно угнетал супруга. Он косился на выход, зевал, рискуя вывихнуть челюсть, хмуро провожал глазами продавщиц, критически осматривал выбранные мной товары, и оживлялся лишь, когда я кивала ему на кассу.

В бутике было совсем мало народу, в основном уже девушки в положении с разной степени выдающимися животами. Мне бы взгрустнуть, что скоро я буду похожа на них, но обилие кофточек для кормления, брючек и юбок с увеличенной талией, очень функционального белья и прочей прелести — просто завораживало. Набрав себе целый ворох подобной продукции, я уже направлялась к кассе, когда заметила его. Что он делал в этом бутике, было совсем непонятно. Великолепный костюм как раз для моего танца, состоящий из верха со шнуровкой и низко сидящих на бёдрах почти прозрачных шароваров, которые можно было и за юбку принять. Яркая расцветка притягивала взгляд, очень понравились и дополнительные детали в виде пояса, увешенного цепочками и монетками, связки браслетов на запястья и предплечья, и изящных туфлей.

— Сколько? — спросила я сразу, не в силах оторвать взгляд.

Продавщица озвучила вполне скромную сумму и оглядела меня с любопытством:

— Умеете танцевать танец живота?

— Что? А, да, что-то вроде того. Рассчитайте меня, пожалуйста, и посчитайте этот костюм — я его забираю. И вон те два веера тоже.

Покинув бутик в превосходном настроении, я попробовала уговорить мужа купить хоть что-нибудь для него. Тоби отказался. Сказал резко, что сыт по горло магазинами и покупками и тут же жалобно посмотрел мне в глаза:

— Куда теперь?

— Никуда, — не смогла я сдержать улыбки. — Пойдём поищем укромный уголок, уменьшим покупки и просто погуляем.

Муж предложил вариант получше. В магическом квартале мы зашли в почтовое отделение и отправили всё домой.

А потом гуляли весь вечер по улочкам Парижа, держась за руки и подолгу замирая на мостиках, перед дворцами или уличными музыкантами. Перекусывали в открытых кафе, болтали о пустяках. Тоби рассказал, что где-то во Франции проживают его дальние родичи, но он совсем ничего о них не знает.

Ночью я без сил опустилась на широкую кровать в квартирке Дарси, надеясь тем не менее на романтическое окончание вечера, но Тоби, просто прижал меня к себе и пожелал спокойной ночи.

Я слишком устала, и даже не было сил настоять на сексе.

Следующий день мы опять гуляли, посетили Сен-Тропе, искупались в море, целовались и ели мороженое под зонтиком на пляже. На Тоби заглядывались местные девицы в крошечных бикини, и я довольно быстро уговорила его сходить в театр, хотя он и смотрел только на меня.

Вечером я представила ещё одну ночь в чужой квартире без секса, и решительно настояла на возвращении. Впрочем, Тоби согласился сразу. Подозреваю, что его добил театр, потому что, в отличие от меня, он плохо понимал по-французски.

Только вот надежды мои опять не оправдались.

— Эль, я думаю, тебе нужно немножко отдохнуть от меня… — начал он на пороге нашей спальни.

— Вовсе нет, — попыталась я возразить.

— Думаю, я некоторое время посплю в гостевой спальне, — закончил он.

— Тогда и я тоже, — возмутилась я. А сказать прямо, чего хочу, просто не могла.

— Ладно, — вздохнул он и остался со мной.

Но только, чтобы опять всю ночь спать рядом, теперь даже не обнимая.

А вот утром приносил в постель кофе и какие-нибудь вкусности, и я не могла понять, что вообще происходит.

И днём ведь был очень внимательным. Даже покатал на мотоцикле, мы снова всей семьёй устраивали пикники на озере, лакомились малиной, и один раз даже ночевали все втроём в домике на дереве, опять сдвинув кровати.

В итоге я решилась, соорудила прическу, натёрла тело специальным зельем, сваренным собственноручно — оно давало эффект золотистого загара и влажно поблескивающей кожи, что должно было дать Тоби дополнительный стимул перестать валять дурака. Затем надела костюмчик восточной танцовщицы, не забыв пояс и туфли. Повертелась перед зеркалом, не узнавая себя — выглядело обалденно. Пожалуй, шаровары, как и пояс, сидели слишком низко на бёдрах, но чувствовала я себя в них превосходно. Монетки, цепочки и браслеты тихонько позвякивали при каждом движении. И я надеялась, что это не испортит танец. Наложница султана, не иначе, но мне это и нужно было. Довольная эффектом, я накинула халат, чтобы раньше времени не показывать своих намерений, и прямо днём позвала Тобиаса в нашу спальню. Завлекательный танец, сразивший на Авалоне Кассиана, я тренировала всё утро, вспоминая уроки Лиары, но без костюма.

Муж, ничего не понимая, в спальню пришёл, и даже не слишком сопротивлялся, когда я усадила его в кресло, задвинутое в самый угол. Свободного места в нашей комнате не хватало для моих целей, и я уменьшила и убрала на тумбочку нашу кровать.

— Что ты задумала? — спросил Тоби с интересом. — Просто я обещал Севу поправить качели…

— Это недолго, — улыбнулась я. Северуса я тайком отправила с Джеем к Анжелике Дарси, где гостил и Дерек. Они должны были остаться там на ночь. И наглый братец так мерзко улыбался, прощаясь, словно в точности знал, что я задумала. — Понимаешь, Тоби, меня Лиара одному танцу научила ещё на Авалоне. Я хотела показать его нашим друзьям. Ну, Поппи, Сметвику и всем Дарси. Мы же хотели к ним погостить поехать завтра. И у Поппи будет последний выходной как раз, а потом в Хогвартс ученики приедут.

— А, ну давай, — хмыкнул Тоби, развалясь в кресле, — я не большой ценитель, конечно…

— И ладно, просто скажешь, понравилось или нет.

— Хорошо-хорошо, мне даже интересно. Не знал, что ты… ну, я не видел, чтоб ты… Помнишь, ты отказалась танцевать в ресторане…

Ага, я помнила, там как раз вышла танцевать потрясающая брюнетка в красном платье, и все мужчины толпой ринулись из-за столиков, дергая своих дам. Конечно, я отказалась.

— Просто смотри, ладно? — прервала я его мучительные объяснения, стараясь не слишком смотреть на его расстегнутую рубаху.

Ту самую мелодию я вызвала легко, это заклинание я научилась делать невербально. Тоби даже головой завертел, пытаясь понять, откуда идёт звук. А я сбросила халат, после чего полностью завладела вниманием мужа. Он кажется сильно прибалдел, увидев меня в таком виде, а я щёлкнула пальцами, заставив трещать браслеты и взяла в руки два веера — они вполне могли заменить кинжалы, с которыми следовало танцевать. Кассиана они, помнится, не слишком устрашили, но на мужа у меня были другие планы. Не хватало ещё напугать.

Я начала медленные движения, постепенно ускоряясь, ощущая музыку кожей, все движения получались даже лучше, чем всегда, а удивлённый взгляд супруга действовал опьяняюще. От этого я ещё быстрее вошла в образ, крутясь и извиваясь, ловя ритм и не отрывая взгляд от потемневших глаз Тоби. Я не улыбалась. Как учила Лиара, «говорить и улыбаться должны только глаза и тело». Наверное, в этом танце было что-то восточное. Или костюм так на меня повлиял.

Я радовалась, что беременность пока незаметна. Но знала, что вряд ли ещё раз смогу повторить этот день до рождения близнецов. Потому отдавалась танцу без остатка, надеясь не только сломить сопротивление крепости по имени Тоби, но и доставить ему удовольствие красивым зрелищем.

И это случилось. Тоби одним движением поднялся с кресла. Ноздри у него раздувались, а глаза с расширенными зрачками блестели. Маленькими шагами он медленно приближался, а я ускользала, ведя танец к финальной сцене.

Но только я совсем не учла характер супруга. Когда я замерла в дюйме от его груди, он тяжело дышал, сжимая кулаки, напряженный как струна и, кажется, очень злой.

— Ты думаешь, я железный? — спросил он сквозь зубы.

Я так не думала, я даже прекрасно ощущала животом его полную готовность к подвигам.

Но именно танец дал мне решимость нежно прощебетать:

— А что ты хочешь, Тоби?

— Эль…

— Я вот безумно хочу тебя!

Шнуровка на верхней части костюма была разорвана в следующую секунду, хотя мне она казалась очень крепкой. А всё остальное произошло просто на полу. И хорошо, что там был ковёр.

Тоби почти повторил своё становление магом, но, к счастью, ограничился пределами комнаты и на седьмой примерно раз он смог успокоиться. А я так и вовсе была сыта и счастлива.

Кровать мы расколдовали, и отдыхали на ней абсолютно без сил.

— Знаешь, Эль, — мягко сказал Тоби, — если ты хоть кому-то покажешь этот танец, мне придётся убить этого человека.

— Ну, Тоби, — поддразнила я его, делая вид, что не понимаю. — Я же хотела завтра…

— А потом убью тебя и себя, — добавил он задумчиво. — И я не шучу. Так это Лиара тебя научила?

— Ладно, я тебя поняла. Да, научила Лиара.

— На Авалоне?

— Ну а где же ещё…

— И Кассиан это видел?

— Откуда ты… — я слишком поздно спохватилась.

А Тоби закрыл лицо руками и несколько минут лежал неподвижно.

Я даже испугалась.

— Не бойся, — наконец сказал он. — Я уже успокоился. Но я жалею, что не убил его тогда.

— А мог? — спросила я осторожно.

— Да, — пожал он плечом. — Всё, хватит лежать. Я отнесу тебя в ванну и умою сам. Прости, я как идиот даже забыл про детей.

Он погладил мой живот. И решительно поднялся.

— И как нас ещё не ищут? Ты ведьма, Эль!

— Да, ведьма, что поделаешь, — усмехнулась я, — и не надо меня таскать, возьми палочку и отлеветируй. И да, я отправила Северуса с Джеем Ли к Анжелике. Все равно завтра туда едем.

— Правда? — удивился Тоби и подхватил меня на руки. — Нет уж, сам отнесу.

В итоге в спальне мы провели весь день. Во всяком случае — я. А Тоби иногда устраивал набеги на кухню и нас кормил. А ночью мы даже смогли поспать, снова в обнимку.

Глава 30. Интерлюдия 3

Глава рода, Себастиан Сальваторе Салини, похоронивший недавно горячо любимую супругу, пребывал в задумчивости, сидя в просторном кабинете своего загородного особняка. Кабинет он любил, как и всё в этом доме, его обставляла жена, несравненная Несси, обладавшая безупречным вкусом и самым жизнерадостным характером. Видит Мерлин, как ему её не хватает теперь. Мудрого совета, сказанного с лукавой улыбкой, тёплой ладошки на плече, когда он бывал чем-то расстроен, тихого смеха, или полных слёз глаз, когда он вслух читал ей какой-нибудь старинный магловский роман.

Сам бы он обставил кабинет проще и вычурнее одновременно, как в столице — антикварная мебель, тяжелые портьеры, расшитые серебром. Портреты предков взирали бы с тёмных стен, изредка комментируя решения главы рода или сдержанно отвечая на вопросы. А вот с Ванессой Салини они, как ни странно, могли шутить и болтать о пустяках. Ей и только ей, они охотно рассказывали семейные предания и легенды. Но и это понятно — не было в его окружении более внимательной слушательницы, которой в самом деле было интересно всё.

Да, она была старше его почти на сорок лет, но никогда он не чувствовал этой разницы, Ванесса была восхитительна даже на пороге смерти. Себастиан Салини ни разу не пожалел, что исполнил в свои неполные двадцать лет волю отца, женившись на бесприданнице из старинного рода, да ещё и задержавшейся в девках непозволительно долго. Да — не красавица, да — уродливое существо в глазах многих, да — не оставила ему наследников, но сколько счастливых дней и ночей провели они вместе.

Маленькая карлица стала для него центром вселенной. Но и сделала затворником, что тоже не могло его расстроить. Себастиан не любил шумных сборищ, ему хватало общества трёх друзей, преданных ему чуть меньше века, внучатого племянника, которого звал кузеном, с выводком из пяти дочек, и конечно — его маленькой сеньоры, любимой жены. Друзья были искренне привязаны к остроумной сеньоре Салини, племянник благоговел перед её умом и добротой. Жена кузена, Жози, постоянно переписывалась с Ванессой, приглашая в гости под любым предлогом, например, чтобы помочь выбрать платье очередной дочурке, впервые выходящей в свет. Все пять девочек души не чаяли в своей Несси, присылая из многочисленных поездок милые сувениры, забрасывая письмами и делясь секретами.

Как-то они теперь? Все они. Без этого маленького ангела?

Грусть была светлой, Салини не обольщался, супруга и без того протянула гораздо дольше, чем пророчили целители. Шутка ли — сто тридцать лет даже для волшебницы. И ушла она так же легко, как жила. Упросила вынести в сад, в её любимый уголок, засаженный исключительно белоснежными цветами. Сидя в белом плетеном кресле, укутанная в белую шаль, Ванесса походила на ребёнка. Она светло ему улыбнулась, велела оставить одну буквально на полчаса. Он послушался, он никогда не мог ей ни в чём отказать. И выждав полчаса, вернулся, чтобы забрать в дом — собиралась гроза. Она так и лежала с легкой улыбкой на сморщенном лице, глаза были закрыты, казалось, что она заснула. Себастьян понял сразу, упал на колени, застонал, как раненый зверь, принялся целовать и судорожно сжимать крошечные ручки, еще не потерявшие свое тепло…

Её похоронили в семейной усыпальнице, такой же светлой, как всё, что она любила при жизни. Собралась вся семья, а кроме них, все, кто её любил. Такую странную, некрасивую и безумно прекрасную. Себастьян ничего не видел вокруг, стоя на коленях у маленького гроба, и только позже узнал от кузена, что по его прикидкам, попрощаться с маленькой синьорой собралась половина Парижских магов и чуть не треть магического общества Венеции. Что ж, ему легко было в это поверить, действуя часто за его спиной, Ванесса помогала и опекала многих, и он легко сносил это её самовольство и не считал недостатком, тайком переводя на её счет в банке кругленькие суммы.

Сейчас в загородном доме собралось изысканное общество, в свет выходила младшая дочь внучатого племянника, семнадцатилетняя Софи. Собралась вся родня, ближняя и дальняя, надеялись, видать, что глава рода наконец объявит имя наследника. Ему улыбались все — кто приветливо, кто испуганно, кто подобострастно. И Несс легко бы ему рассказала, что прячется за каждой улыбкой. Она никогда не говорила о людях плохо, даже недостатки указывая мягко, иносказательно, предостерегая его от ошибок. Сейчас ему не помешало бы её мнение, потому что её смерть прежде всего напомнила ему о собственной смертности, а значит, наследника придётся выбирать очень скоро. Но не сегодня, не сейчас, надо хорошо подумать. Кандидатов было несколько, и ни один ему не нравился. Сколько надежд было возложено на сына Рейнарда Салини, Грэма, но смерть рано настигла одарённого мальчишку, свернувшего шею в каких-то итальянских горах. Сам Рейнард, внук его покойного брата, был сквибом, и наследовать, увы, не мог. И не потому, что женат на маггле, а потому, что магия рода его не примет.

Завещание Несс вскрыли вчера, и он никак не мог избавиться от размышлений о странной просьбе, что она оставила ему в постскриптуме такого важного документа. А ведь составлен он был много лет назад, и адвокат заверил, что синьора Салини больше тридцати лет не прикасалась к завещанию. «Басти, — обращалась она к нему из-за грани, — подумай о сестре, мой родной».

И что, ради Мерлина, можно думать о давно почившей сестре, более полувека века назад сбежавшей в Туманный Альбион?

Тихо скрипнула дверь, негромко кашлянул дворецкий.

— Войди, Соччо. Что-то срочное?

— Не столько срочное, сколько странное, мой сеньор!

Старый слуга, прихрамывая, подошёл к столу, протягивая серебряный поднос Себастьяну.

На гладкой поверхности с выгравированным семейным знаком сдвоенной «S» лежало одинокое письмо. Буква «М» на конверте, украшенная вензелями, и окутанная язычками пламени. Знакомый герб удивил и озадачил. Никаких дел в последнее десятилетие семья Салини не вела с английскими Малфоями.

Вскрыв конверт, Себастьян удивился ещё больше. Красивый старинный медальон сверкнул вправленным в центр изумрудом. Дрогнули руки, когда пришло узнавание. Этот медальон был изображен в дневнике предка, жившего пару веков назад.

В записке же значилась только подпись: Абраксас Драконис Малфой.

Себастьян поднял взгляд на дворецкого:

— Вызови ближний круг на вечер. Завтра мы отправляемся в Англию, инкогнито. Подготовь всё.

Конец интерлюдии.

Глава 31

Проснулись мы оба рано. Ну как проснулись, я так не совсем, только приоткрыла один глаз и на ласковый вопрос мужа разрешила делать со мной, что угодно, только не требовать активного участия. Чем он, видимо и воспользовался, а я так просто посмотрела очень романтический сон, где неизвестный мужчина — лица разглядеть не удалось — вёз меня в карете, потом на лошади, потом вообще на ковре-самолете. И все было так чудесно, что я получила просто физическое удовольствие.

— Судя по твоим стонам, Эль, ты просто притворялась, что спишь, — несправедливо обвинил меня муж, укладываясь рядом.

— Вовсе нет, — буркнула я и с удовольствием потянулась. — Кстати, милый. Я тебе хотела про Пифию рассказать.

— Что? Где ты с ней встретилась?

Пришлось проснуться окончательно и обстоятельно передать ему разговор с прорицательницей. Заодно пришлось упомянуть Поттера, надо же было рассказать, зачем сигаретами Тома Харди воспользовалась. Ну тут и остальное у меня вытрясли. Тоби слушал всю эпопею с дедушкой Гарри Поттера как-то рассеяно, а в конце вообще впал в опасную задумчивость, разглядывая меня прищуренными глазами.

— Аврор, значит, — мягко проговорил он. И тут же сменил тему: — так Пифия хотела со мной поговорить?

— Да.

— И как ее найти?

— Очень просто — она просила прислать Данко за ней.

— Данко! — громко крикнул Тоби, и я быстро нырнула под одеяло, возмущенно взглянув на мужа.

Тот только хмыкнул и вскочил с кровати, как говорится, в чём мать родила. А тут и Данко возник.

— Я тут, хозяин, — сказал эльф, ничуть не смутившись видом Тобиаса.

— Друг мой Данко, — Тоби набросил на плечи халат, — тебе знакома Пифия?

— Да, хозяин.

— Навести её, будь добр, и скажи, что я готов с ней поговорить прямо сейчас. То есть, минут через пятнадцать.

Данко кивнул и испарился.

— Тоби, — ахнула я, наколдовав «Темпус», — сейчас только пять утра!

— Знаю! Я в душ, а ты спи.

Может быть у мужа такая сила магическая в приказах была, но я сразу опять заснула. А когда проснулась, за окном уже было совсем светло.

Вспомнив про Пифию, я очень быстро приняла душ, оделась и спустилась вниз — никого, только Данко у плиты колдует, а Северус, сидя за столом, с ладошки кормит нашего жуткого ворона кусочками сырого мяса. Причем Птиц, благосклонно блестя черным глазом, осторожно подхватывал каждый кусочек, позволяя малышу гладить пальчиками другой руки свои пёрышки.

— Доброе утро, ребятки, — сказала я, — а вы когда вернулись? Мы же с папой собирались к вам ехать.

— А я проснулся, а там все спят, — пожаловался Сев, — а Дерека нет, он не приехал, а Лиззи обзывается. И я Данко позвал — и сюда, завтракать. Тут мои друзья.

— Данко, а леди Анжелика, или хоть кто-нибудь, в курсе, что Северус дома?

— Ваш брат знает, — кивнул эльф.

— Привет, Ворон! — сказала я Птицу.

Ворон покосился на меня презрительно, как мне показалось, а Сев сразу воскликнул:

— Мам, ну ты чего? Он не любит, когда его вороном обзывают. Он же Сварог!

— О! — только и могла сказать я, потому что до нынешнего утра и не подозревала о наличии имени у нашего сурового Птица. — Привет, Сварог.

Ворон качнул головой и каркнул:

— Рррад встрррече!

— Он рад, — перевёл сын, пока я обалдело хлопала глазами.

— Я тоже рада, — я приняла у Данко чашку кофе и благодарно ему улыбнулась. — А папа где, Север?

— Папа с тётей у себя в кабинете, — сразу выдал сыночек.

— С какой тётей? — поразилась я. — Ты хотел сказать — со старушкой?

Север заливисто рассмеялся, ворон тоже как-то подозрительно щелкнул клювом, качнув головой.

— Ма-ам! Ну старушки же старенькие, а тётя очень красивая.

— Вот как! — я отставила чашку и поднялась, — пойду взгляну тогда.

На второй этаж я взбежала, а до кабинета мужа шла медленно. Как-то мне не очень понравилось известие про красивую тётю. Тем более вспомнились слова Пифии, что она носит личину, а на самом деле вполне себе роковая красотка.

Коротко постучавшись, я распахнула дверь и увидела первым делом красавицу, словно сошедшую с полотна Адольфа Вильяма Бугро «Задумчивая девушка», мрачноватая репродукция которого висела в моей комнате на стене в родительском доме. Я помнила её до мелочей, потому сразу показалось, что это она и есть. И одежда похожа, и даже красный обруч имелся в пышных каштановых волосах, разделённых на прямой пробор.

Тоби смотрел на неё с добродушной улыбкой, стоя у камина, а девушка сидела в высоком кресле и улыбалась в ответ. Это всё я успела подумать и рассмотреть за пару секунд, пока оба не обернулись в мою сторону. Муж посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «Это не то, что ты подумала», а девушка просто поднялась мне навстречу:

— Здравствуй, Эль. Пойдём, проводишь меня вниз. Надеюсь, Данко не откажется доставить меня обратно.

— Пифия? — спросила я на всякий случай, и получила в ответ довольный кивок.

— Умница, догадалась. Всего доброго, Тобиас.

Она вышла из комнаты и я, глянув ещё раз на виноватое лицо мужа, поспешила за ней.

Северус уже успел убежать на улицу, и Данко тоже не было в кухне. Пифия одним мановением руки из красивой девушки снова превратилась в старушку.

— Зачем вы показали это Тоби?

— Ну какая ты глупышка, — хмыкнула довольная ведьма, — показала твоему благоверному, что не всё то золото, что блестит. Правда он уверен, что именно эта личина — моё истинное лицо, особенно, когда я возраст озвучила. И заметь, ни словом не соврала, так что ты уж его не разочаровывай.

— И не собираюсь, — буркнула я, ставя перед ведьмой чай. — Будете?

И вазочку с печеньем домашним подвинула. Старуха отказываться не стала, устроилась за столом. Я тоже села с новой чашкой кофе.

— О чем вы разговаривали?

— А это пусть сам тебе говорит, коли захочет. Не дело мне за его спиной секреты разные между вами плодить. И ты, девка, подумай хорошенько, прежде, чем парня допекать. Он и то старается для тебя, а ведь не просто ему сейчас, только магом стал, работу свою магловскую потерял, легко ли это? Себя вспомни на первых порах.

— Ну почему только? — возразила я, увидев в окно, как Тоби направляется к домику на дереве. — И его магии учили, не как меня.

— Ну и? Много он понял в магическом мире, куда его как щенка забросили, не спросясь? А он мужчина, и отец семейства, вот и ищет себя в новом мире, и поверь — это так, за пять минут, не найдёшь. Можно и навсегда чужаком остаться. По сути-то он никто, звать никак, рода своего нет, знакомств — ну, тут получше. Но одна семья — это мало. Ни рода за спиной нет, ни своего не создал. И то опасно, создаст род, дело невиданное — прознают сразу всякие, а оно вам надо? Хуже маглокровок ему сейчас, те хоть после школы уже определяются, что как. Кто побогаче, так дальше учиться идёт, победнее — прибьются куда, да будут на побегушках всю жизнь, хоть в том же аврорате, или Мунго. Коли есть склонность, и постараются, да повезёт ещё — то идут в подмастерья, или в чей-то род вольются. А то и обратно в магловский мир сбегут, но это редко, образования магловского нет, связи утрачены, магию не попользуешь. А у твоего альтернативы нет, в магловский мир идти ему не с чем, да и зачем, когда и жена, и сын — маги не из последних. В магическом страшно, тут и его Темнейшество, и Паук Хогвартский воду мутят, и страсти всяческие, не чета магловским. Ты про аврора-то ему правильно рассказала, он хоть знать будет. Только спокойствия ему это неприбавило. Так что будь помягче. Коли хочешь, чтобы защитник львом был, так и не жди, что дома он в хомячка превратится. Поняла ли?

Я вздохнула:

— Поняла вроде.

— Во-от! А то жалеешь, что дом без тебя обставлял. А что упыря отсюда, да нечисть всякую выкидывать пришлось, о том и не знаешь. Дом-то ваш не простой, магия подпитывает, источник до сих пор жив. Чувствуется рука сильной ведьмы. А пустовал, поди, лет десять без малого. Защита — защитой, а охотников на дармовщинку сыскалось немало. И пугать тебя не хотел. Ну всё, детка, зови Данко, недосуг мне тут с вами. И то, гости к вам идут, не надо мне светиться.

Я позвала домовика, и он исчез вместе с Пифией.

Слова её заставили меня задуматься, складно у неё всё выходит. А вот про гостей не поняла. Пока не услышала мелодичный звон за забором. Это пришёл Том Харди. Только он у самых ворот передал мужу корзинку, сказал что-то и сразу попрощался, а я даже из дома выйти не успела.

Тоби внёс в дом корзину, полную спелой малины, да такой крупной, какой в жизни не видела. Некоторые ягоды с абрикос размером.

— Пифия ушла? — муж подхватил одну ягоду и закинул в рот. — Суровая дама.

— Угу, — кивнула я, пробуя жёлтую малинку. И сразу забыв про наказы старушки язвительно добавила: — То-то ты на неё так глазел!

Тоби даже вторую ягоду до рта не донёс:

— Ну и что это значит? — и так смотрит, словно провоцирует — мол, давай, говори уж, раз начала. А потом я скажу.

— Пойду, переоденусь, — сказала я, — мы ведь к Дарси собирались. Вот и подарок им будет, так что хватит малину есть. И Северуса позови.

— Эль, я не понял…

Я быстро взбежала по лестнице, не дослушав мужа. И надо было мне его злить? Сама не знаю, зачем.

Пока собирались, Тоби посматривал на меня искоса, но при Данко и Северусе не стал больше ничего спрашивать.

При перемещении я хотела просто взять его за руку, но была притиснута к нему и сыну.

Жёлудь, высланный для этого случая с совиной почтой, перенёс нас в центр беседки, которая находилась в настоящем парке.

— Прибыли, — объявил Тоби, но поставить на землю нетерпеливого ребёнка не спешил.

Малыш сидел у него на шее и причитал:

— Ну пап, я быстро сбегаю, посмотрю. Дерек, наверное, уже приехал.

— И что? — отец был неумолим. — Кто тебя заставлял самовольно возвращаться с Данко домой?

— Ну я думал… Ну пап!

— Нет, Северус, ты не думал! А потому сиди и помалкивай, пока мы не увидим хозяев.

Я была тут впервые и крутила головой, рассматривая тенистые аллеи, разномастные цветочные клумбы, забавную детскую площадку с кучей лесенок, горок, разных качалок и с большой песочницей.

— Я хочу с ними! Мам, скажи папе.

— А это ты зря, — сказал Тобиас и перевернул ребёнка кверху ногами, визгу и писку было достаточно. Я думала, что Тоби его отпустит уже. Но жестокий отец снова водрузил Северуса на шею.

— С кем ты хочешь? — спросила я нахохлившегося сыночка.

Ребёнок с обиженной мордашкой ткнул пальцем в сторону. И я увидела за деревьями в низине небольшой стадион, покрытый толстым слоем белого песка. Оказалось — для квиддича, были и трибуны, стояли кольца высоко вверху, и там же как раз летали на мётлах Лиззи и ещё одна девочка.

— Сев, у них же взрослые мётлы, твоя так высоко летать не может.

— Пусть папа мне купит взрослую, — буркнул он. — Или дай мне свою.

— Папа тебе всыплет ремня, Северус Снейп, — благодушно ответил Тоби, — если только прикоснёшься к маминой метле. Хорошо понял, или продемонстрировать?

— Понял, — покладисто ответил ребёнок, скрестив руки на груди и глядя в сторону. Обиделся.

Мы уже дошли до каменного дома, увитого плющом или другим ползучим растением, с низким крыльцом из полукруглых каменных ступенек. В обе стороны от главного входа загибались внутрь два крыла здания, создавая неполное полукольцо. Этажей было всего два, но в центральной части имелась высокая башенка. А крыша крыльев тоже использовалась и была ограждена невысоким заборчиком. С одной стороны на крыше располагались столики с разного рода креслами и деревянными лежанками прямо под открытым небом. Крыша другого крыла использовалась как крытая оранжерея.

Нас вышли встречать Береника с Элен, и выскочил Дерек с радостным воплем:

— Север! Я тут!

Я обменялась весёлыми взглядами с подругами.

— Привет, дамы! — Тоби спустил сына на крыльцо и поцеловал обеим ручки. — Рад видеть, а куда вы дели своих мужчин?

— Мужчины скоро будут, — хихикнула Элен. — Вы пока посмотрите комнату, которую вам мама выделила, Тришка проводит.

Маленькая лопоухая домовёнка преданно посмотрела на Тоби:

— Тришка покажет комнату дорогим гостям хозяев!

— Пап, — раздался возглас Северуса, когда мы уже хотели зайти в дом.

Север стоял рядом с жалостливо смотрящим на него Дереком, который нетерпеливо подпрыгивал на месте. Сынок с мрачным вызовом смотрел на отца:

— Можно мне погулять с Дереком?

— Можно, — после паузы кивнул Тоби, — если мама не против.

— Конечно, бегите, мальчики, играйте, — поспешно сказала я. А то ребёнок уже с обидой смотрел на нас обоих. Детишек как ветром сдуло. — Ты чего, Тоби?

— Ничего ты не понимаешь, Эль, — ответила мне Береника. — Тоби всё правильно говорит. Джеф такой же. Зато Дерек при отце как шёлковый. Ладно, вы идите в комнату, оставьте там вещи и приходите на террасу. Поппи будет с минуты на минуту. И остальные тоже.

Тоби отобрал у меня совершенно нетяжёлую сумку, прихватил за руку и молча последовал за домовушкой на второй этаж.

Видимо не стоило мне его критиковать при девчонках. Куда ни плюнь, везде грабли раскиданы, а я с энтузиазмом, достойным лучшего применения, норовлю наступить на каждые. Какое-то попадалово просто, не иначе.

Комнатка нам досталась шикарная. Огромная зала с кроватью под балдахином в углу. И кровать немаленькая. Окна во всю стену, паркетный пол. В углу старинный трельяж с кучей баночек и коробочек для ухода за лицом и не только. Слева у камина три кресла и низкий столик, стена справа задрапирована гобеленом, под которым расположилась старинного вида кушетка с изогнутыми позолоченными ножками. Перед ней на круглом столике стояла широкая ваза с яблоками, персиками и виноградом.

Позади ряд дверец — возможно, встроенные платяные шкафы и уборная.

— Красотища, — восхитилась я, — шикарный дом, правда, Тоби? Давай тут подольше поживём?

— Ну-у, если тебе нравится жить в музее… — Тоби небрежно бросил сумку на пол и пошёл проверять удобства.

Я переместила сумку на кушетку, оторвала кисточку винограда и подошла к окну. Отсюда было хорошо видно детскую площадку. Северус и Дерек копошились в песочнице, усердно копая неглубокий туннель, и тихо переговаривались, сблизив головы. Краешек стадиона тоже виднелся отсюда, и летающие девушки иногда мелькали в воздухе.

А насчёт музея Тоби, пожалуй, был прав. Жить тут наверное не так весело, даже боишься косточку от винограда уронить.

И Поппи завтра вечером уедет, и Дерека родители увезут, а Лиззи поедет учиться в Хогвартс, так что задерживаться на первое сентября не будем. Переночуем, пообщаемся немного и домой.

— Эль, пойди-ка сюда, — позвал муж из ванной.

И я сразу же поспешила к нему, а то встревоженный голос мне совсем не понравился.

Вбежала в большую ванную комнату, готовая к чему угодно. Но Тоби выглядел абсолютно здоровым и нормальным, хоть и серьёзным. Разве что рубаху снял, и стоял в одних джинсах. И волосы влажно поблёскивали.

— Что случилось? Ты душ принимал?

— Да не, нормально всё, ты в неё загляни.

Только теперь обратила внимание на саму ванну — большая, хотя у нас и побольше будет, пусть и не из мрамора. И ничего такого особенного не заметила. Ну красиво очень.

— И что там?

— Да ты нормально дно рассмотри, — посоветовал Тоби.

На дне беломраморной ванны были какие-то мелкие дырочки, усеивали всё дно. Сразу и не заметишь. Так что, ничего не поняв, я свесилась с бортика, чтобы рассмотреть поближе. И взвизгнула от ужаса — сверху хлынула лавина воды, так ещё и снизу прямо в лицо ударила сотня высоких фонтанов. Я отпрыгнула, отфыркиваясь, умудрившись ещё полностью вымокнуть. Вода тут же утихомирилась, прекратив всемирный потоп. А этот гад хохотал как мальчишка. Чуть не убила, да только Тоби поймал меня прежде в огромное пуховое полотенце, спеленал практически и чмокнул в лоб.

— Ну согласись, что весело, — широко улыбался он. — А знаешь, как я испугался? Это я ещё мощность убавил.

— Дурачок! — я не выдержала, и сама засмеялась. — Тебе сколько лет, а?

— Погоди, я тебя высушу, не зря же учился. Только не дерись!

Осторожно раскутав, он пару раз махнул на меня палочкой, и я ощутила, что одежда уже не липнет к телу и абсолютно сухая. А волосы распушились.

— Эль, ну согласись — прикольно же, — уговаривал муж. — Вечером обязательно опробуем.

Подумав, что найду, как отомстить, решила согласиться, тем более, что такого я, действительно, никогда не встречала:

— Да уж, очень весело. Обязательно опробуем, милый.

Он подмигнул мне, развернул к выходу и подтолкнул обратно в наши хоромы:

— Если тебе не нужно сюда, то, подожди, я переоденусь и пойдём. Ты брала мои футболки?

— Тоби, мы тут практически в особняке крутых аристократов. Может, рубашку наденешь? Там целых четыре разных и все под чарами «идеального вида».

Супруг с сомнением оглядел нашу спальню и, вздохнув, принялся рыться в сумке:

— Думаю, ты права, Эль. А это что?

Он извлёк прозрачную упаковку с тем самым моим костюмчиком. Знал бы, сколько я разучивала чары починки одежды на Авалоне, только они сложные ужасно, заразы, и я чуть не уничтожила этот костюмчик с утра пораньше. А так было жалко. Вот только не стоило его в прозрачный пакет класть.

— Тоби, положи на место, пожалуйста!

— Эль, — он так и держал злосчастный пакет в руке, а другой рукой тыкал в него волшебной палочкой. — Скажи мне, что ты не собираешься танцевать сегодня в этом? И я не стану его уничтожать!

— Да уничтожай на здоровье, — махнула я рукой, всё же решив посетить ванную ещё раз. — Так бы и сказал, что тебе не понравилось.

— Эль! Мне понравилось! Зачем ты его взяла? И когда успела починить?

Я выглянула из-за двери:

— Даже не догадываешься? Я вообще-то с подругами встречаюсь, похвастаться костюмчиком хотела. А чары починки выучила специально. На Северусе одежда просто горит, а некоторые вещи он настолько любит, что просто жалко. И нет, танцевать до родов я больше не буду, даже ради тебя. Доволен?

— Вообще-то да. То есть, нет. Ты что, им всё расскажешь?

Мне показалось, что Тоби покраснел.

Я быстренько подошла к нему, отобрала упаковку с костюмом и чмокнула в щёку.

— Ну что ты, милый. Я же не мужик, чтобы сплетничать! Одевайся уже.

И пока он возмущённо пытался подобрать слова, улизнула в ванную. Там я пакет уменьшила и сунула в карман. Причесалась заново, а то этот бешеный душ здорово растрепал мои волосы. Хихикнула, покосившись на ванну. В раковине дырочки, по крайней мере, были на задней стенке, подносишь руки — и вода льётся таким широким душиком.

— Ты ошибаешься насчёт мужчин, Эль, — встретил меня Тоби сразу за дверью.

— Да? — я подхватила его под руку. Синяя рубашка ему очень шла, прямо под цвет глаз. — Ты об этом подумай, когда вы с ребятами уединитесь и будете болтать. А вечером мне скажешь, что я не права. Хорошо?

— Договорились, — хмыкнул он с видом превосходства.

***

Подруги костюмчик оценили, заставили надеть и пройтись. От греха подальше, не стала им вообще говорить про танцы. А зачем купила, объяснять дамам не потребовалось — понравилось, решила приобрести и просто мужа порадовать. Все закивали с понимающими улыбками. Только Поппи решила уточнить:

— Порадовала?

— М-м, — как-то я не продумала ответ на такой коварный вопрос. — Кажется, он ему сильно не понравился.

— Надо было станцевать в этом, — хихикнула Элен. — Странно, что не понравился. Ты такая аппетитная в нём. Вот, что значит беременность! Помните, девочки, какая она была худышка в купальскую ночь?

— А в чем выражалось? — гнула свою линию Поппи. — Как ты поняла, что костюм ему не понравился?

— Разорвал в клочки, — вздохнула я.

Захохотали все, даже леди Анжелика фыркала в платочек. Умница Поппи!

— Нескромный вопрос, — Береника пришла в себя раньше всех. — К кому обращалась за починкой? Или у тебя было два таких?

— Чары, — отмахнулась я. — Зверские по сложности, но очень хотела научиться. «Репаро» ведь на одежду плохо действует, и качество не то, и долговечность страдает, не знаю уж почему. А Север у меня ни в какую со своими джинсами ободранными расставаться не хотел, так они от моих «Репаро» уже расползаться стали во всех направлениях. А с этими чарами всё, как новенькое получается.

— Покажи, — у Береники загорелись глаза, а я запоздало вспомнила, что они с мужем мастера Чар.

Так неловко стало от своего хвастовства. Но показать пришлось, потому что научиться захотелось всем.

— Так просто! — ахнула Береника.

— Да я так никогда не смогу, — проворчала одновременно с ней Поппи.

— Мне проще зашить, — пробормотала упавшим голосом Элен. Я ее понимала. Брат решил наверстать за короткое время всю программу Хогвартса. И на пару с леди Анжеликой они уже могли достать бедняжку так, что палочку в руки взять не захочет.

— Неделю его учила, — призналась я, чтобы их подбодрить.

Береника решила тут же повторить и поколдовала довольно точно над рваными джинсами Элен. Крику было! А потом десятиминутная лекция о магловской моде. А отменяющих чар я не знала, не думала что понадобятся.

— Элен, — строго ответила на это Анжелика, — пора уже тебе осознать, что ты ведьма. Юбки и платья носить. И мантии красивые. И прими предложение Сметвика, если уж так хочешь продолжать работать. Ему в Мунго специалисты с твоими знаниями очень нужны. Магловский мир без тебя обойдётся.

— Ой, Эль, ты же дом не видела, — спохватилась её дочь. — Пойдём, покажу!

Анжелика добродушно усмехнулась и махнула мне рукой, отпуская. Берри побежала хвастаться мужу новыми знаниями, а Поппи присоединилась к экскурсии.

***

У Анжелики в поместье было не только поле для квиддича, но и полный инвентарь, включавший в себя два сундука с наборами мячей и четырнадцать мётел. Скоростные «Кометы-220» наверняка уступали тем же «Чистомётам», не говоря уже о «Молнии» Гарри Поттера, или различных «Нимбусах». Но зато они выглядели абсолютно новыми, с отполированными рукоятками, аккуратным пучком прутьев и даже с подножками для ног. Нет, моя «Каталина» возможно и харизматичней будет, и утолщение у неё для более удобной езды имелось, с которым велосипедное седло не сравнится. Чары помогали, разумеется, но тем не менее. Но и эти метёлочки производили впечатление. И серебристая надпись на рукояти ещё ни у одной не стёрлась. Если вспомнить фильм про Гарри Поттера, то ученические мётлы выглядели обычными палками. Правда, учитывать надо, что там инвентарь десятилетиями не менялся, а пользовались все ученики.

— Это ещё папа покупал, — с грустью сказала Элен. — Мы, бывало, собирались вместе, когда Джеф ещё учился. Брат приглашал друзей на каникулах, и играли на две команды. Поппи в нашей команде капитаном была. Тогда мне брат и изготовил первую специальную метлу. Самую страшную, но она меня послушалась. Правда увешана была накопителями, как рождественская ёлка. Помнишь, Поппи?

— А то, — усмехнулась медиковедьма, — я бы и сейчас сыграла, не будь мы глубоко беременны. И метла бы у тебя обычная летала, а не твой монстр. Но мужчины будут против.

— Это точно. Брат убьёт и меня, и Беренику, если увидит такое.

— Но они новые совсем, — сказала я, проводя ладонью по гладкому дереву.

— Ха, — усмехнулась Элен, — брат их каждый раз после игры чарами подновлял, вроде твоих чар для одежды, только ещё хуже.

— Сложнее, ты хотела сказать? — поправила её Поппи.

— А я что говорю? — она откинула назад гриву своих волос. — Намного сложнее. В мётлах же своих плетений хватает, так что геморрой ещё тот.

— Хорошо, Северус не знает об этом богатстве, — покачала я головой, — он уже просил у Тоби взрослую метлу.

— Знает, — смутилась Элен, — они с Лиззи тут всё вчера облазили. И Джею пришлось катать твоего шустрика наперегонки с девочками. Летали над стадионом как сумасшедшие, визгу было. Так твой брат и сын победили. Извини. Ты не сердишься?

Я хохотнула. Конечно, мне стало не по себе. И как летает Джей я не в курсе.

— Ничего, я с Северусом уже летала, он храбрый и держаться умеет. И потом, костероста я наварила на тридцать три травмы вперёд.

— Ого! — сразу оживилась Поппи, рассматривающая в углу маленькую старую метлу. — Я как раз хотела попросить, Эль. А можно я обнаглею? У тебя ведь камины работают? Я знаю, что мужики нам сейчас всё запрещают, даже Анжелика все камины заблокировала, и Дарси тоже. Но если я Хогвартский больничный к твоему присоединю, это ведь безопасно будет? Хогвартс вообще самая защищённая школа, а допуск дашь только мне. Ты ведь не откажешь, если понадобится срочное зелье. А Сметвика на месте может не быть, и ему все обращения из школы, оказывается, фиксировать нужно. По требованию попечительского совета.

— Конечно! — обрадовалась я. — Кстати, костерост и бодроперцовое я сразу тебе могу дать некоторое количество. Я много наварила. Ну, так ещё наварю. И ты мне пришли список, чего нужно. А то муж меня любит дома запереть, я хоть делом буду занята. Сметвик правда, хочет запрячь зелья для Мунго варить, но я пока сопротивляюсь. У них там штатный есть, и ещё двое левых, обойдётся. Я лучше для детишек поработаю.

Я даже подумала, что может и зря отказалась от предложения Дамблдора? Уж наверняка могла бы настоять, что жить буду дома.

— Платить из своего кармана я не смогу, конечно, — сказала Поппи, — но там рядом лес, и теплицы у нас благодаря Помоне процветают, а я растения собирать умею и люблю, напишу тебе список, что могу достать, а ты оценишь, сколько и чего захочешь взамен.

— Не вопрос, — сразу закивала я. — И потом — для стандартных зелий и купить можно очень недорого, а ты, если что редкое найдёшь, так это наоборот продадим. Только тебе надо будет припрятать мои зелья, увидит кто излишек. Или директор тебе совсем зелий не дал?

— Купил, что ты. Да ещё с такой помпой. Мне домовики помогали разбирать. Я не знала, смеяться или плакать. Мало того, что отсутствовали некоторые дорогие зелья, без которых я не представляю работу, так и тех, что закупил — кот наплакал. Для кого я список писала — не знаю. Пошла к Слизнорту, ты его, наверное, помнишь. И знаешь, оказалось и с ним договориться можно. Хотя крови попортил! Мне легче у него было ингредиенты взять, чем готовые зелья выпросить сварить.

— Разберёмся, — кивнула я, — не волнуйся. И Сметвика трогать не будем. И на него работать тоже откажусь. Ну, или ещё подумаю. Годик.

— Как вы со Сметвиком? — вклинилась Элен, обращаясь к Поппи. — Когда свадьба?

— Да ну тебя, — отмахнулась та. — Правильно, Эль. Ты Моргану сразу скажи, что редкие, да сложные зелья варить согласна — задорого и редко. А всякие банальные пусть сами там варят. Он мне тебя хвалил, говорит, пациента спасла. Тысячу галеонов заплатили, если он не врёт. Богатенький пациент, наверное?

— Было дело, — я смутилась от удовольствия. — Правда, кто пострадавший — не сказали.

— Врачебная тайна, — кивнула Элен. — Эль, а ты меня научи варить зелья? А то мама так ругается, когда учит.

— Я могу. Если твои дадут добро, хотя бы раз в неделю могли бы устраивать урок. Чаще — не стоит, а то ты быстро возненавидишь этот раздел магической науки. Ты хоть выходные получаешь от занятий?

— Да какое там, — кисло улыбнулась мисс Дарси. — В больнице работаю сутки через трое. Один день отсыпаюсь, а два других делят мама и брат. И я не знаю, кто из них хуже.

— Тебе, в самом деле, пора уволиться, — нахмурилась Поппи. — Ты же слышала, что Сметвик говорит. Подозрительные личности даже в Мунго уже искали некую девушку-сквиба. Другое дело, что ушли ни с чем.

— Я подумаю, правда, девочки. Но пока не готова. Только не говорите маме и брату, но я на работе реально отдыхаю от их уроков, а дома от работы. Если я буду в Мунго, то сколько там я знать ещё должна, значит, сперва учёба. Сметвик предлагает взять меня ученицей. Да я сдохну раньше! Простите. Вот наберусь смелости — скажу маме, что хватит, тогда и отвечу Сметвику. И жить буду отдельно, вот!

***

Человек предполагает, как говорится, а Бог располагает. Так что благие намерения мисс Дарси были пресечены на корню, когда мужчины осчастливили нас своим присутствием на ужине.

Северус рядом со мной клевал носом, как и его приятель Дерек. Набегались мальчишки. Тоби слушал Сметвика на другом конце стола. Джей Ли пристроился рядом со мной и детьми.

— Элен, — сказал Джеф Дарси, возглавлявший стол, когда нам подали напитки. — Мы все очень тебя просим пересидеть какое-то время, и никуда не ходить. Наши дома, что здесь, что у Тоби, укрыты хорошо. А вот о нас в Девоншире знают слишком многие. Скажем всем, кому надо, что уехали во Францию отдыхать. На самом деле мы с Береникой и Дереком временно переедем к тебе, мама.

— Разумно, сынок, — серьёзно кивнула Анжелика. В отличие от дочери она слушала Джефа с одобрением и, кажется, скрывала довольную улыбку.

— Элен, — голос мистера Дарси стал жёстче. — Ты немедленно увольняешься с работы, и это не обсуждается. Пошлёшь им письмо, а лучше я напишу им сам, что аспирант травматологии, Элен Брани, умерла. Это ясно? И отсюда ни ногой.

Голос Элен звенел, когда она ответила брату:

— Тогда я отказываюсь изучать магию с тобой и с мамой. А целитель Сметвик не сможет меня учить здесь. Оставьте меня все в покое!

Она отшвырнула ложечку, которой мешала чай, встала и вышла из зала в полной тишине.

— Морган? — сразу спросила Поппи.

Сметвик усмехнулся:

— Если вы выдержите ещё одного жильца, то у меня есть отличная кандидатура на примете, которая только что выписалась из Мунго. Дама страдает от одиночества, да и в возрасте уже, но думаю, за обучение Элен она бы взялась с удовольствием. Если захотите, я ей предложу. Мы обменялись адресами. А вам, леди Анжелика, и тебе Джеф, лучше на время правда оставить девочку в покое. Она просто сильно устала, и помните, что нет пророка в своём отечестве.

— Я уже понял, — проворчал Джеф, расстроенный побегом сестры. — Что за дама?

— Гризельда Марчбэнкс. Совершенно очаровательная особа.

— Но она же входит в экзаменационную комиссию, — сразу высказалась Анжелика. — Я хорошо её помню ещё молодой хорошенькой женщиной. Правда, мы совсем не общались, но я читаю все её публикации в научных журналах.

— Ты серьёзно, Морган? — Джеф тоже был впечатлён. — Сколько бы это ни стоило, я согласен.

— Я пошлю ей сову после ужина. Насчёт оплаты договаривайтесь лично. Могу я предложить ей услуги вашего домовика для перемещения вещей и её самой? У неё есть свой эльфёнок, но это жутко пугливое создание.

— Разумеется, — Джеф задумчиво потёр виски. — Если получится, миссис Марчбэнкс — именно та, кто сможет вправить мозги моей сестре. Как скоро она сможет приступить?

— Я спрошу, — улыбнулся Сметвик. — И позволь мне, Джеф, сообщить на работу Элен об увольнении. Я немного знаком с магловскими законами и медицинскими учреждениями.

— Лучше о кончине, — не согласился Дарси. — Нечего ей делать у маглов.

И я ещё считала Тоби диктатором!

— Не ломай девочку, Джеф, — вдруг строго проговорила Анжелика, — увольнение, Морган! Будь так добр.

Мистер Дарси смотрел некоторое время на мать, потом вздохнул:

— Ты тоже считаешь, что я перегибаю палку, Берри?

— Да, дорогой, — улыбнулась Береника. — Элен уже прятаться от тебя начала.

Мы разошлись по комнатам только через час. Данко вместе с местным домовиком унесли мальчишек раньше, они спали в одной комнате.

А на следующий день мы все вместе встречали знаменитую Гризельду Марчбэнкс. Прибытие её чемоданов напомнило мне сцену из фильма «Титаник», где на корабль прибывает старая дама Роза Доусон. Разве что наша старая дама выглядела вполне живой и деятельной, и в кресле инвалидном не нуждалась. Однако несколько картин с собой прихватила.

Она осмотрела всех нас с неподражаемым видом, вскинув густую бровь, и сказала:

— Вольно, господа и дамы! Я не экзамен принимать приехала. Леди Анжелика Дарси, я полагаю? Сердечно рада познакомиться и увидеть вас вживую. Не окажете ли мне честь пояснить пару моментов из вашей последней статьи в Альманахе «Нумерология Сегодня»? Да? Чудно! Лаки, чемоданы отнесёшь, куда скажут эти джентльмены.

Надо сказать, апартаменты для высокой гостьи мы подбирали с утра все вместе. Сметвик осмотрел нашу комнату и ещё две похожих, и забраковал всё, сказав, что дама любит уют и комфорт, так что комнаты в башне её вполне устроят.

Пока все занимались гостьей, я махнула рукой Тоби, который понятливо мне покивал, и пошла поговорить с Элен. Она уже проснулась и выглядела спокойной и даже почти весёлой.

— Хотя бы высыпаться теперь буду, — зевнула она. — Как там брат с мамой — не сильно ругались?

— Решили тебя не учить больше, — улыбнулась я.

— О, Мерлин! Обиделись, да?

— Нет, просто нашли другого учителя, она уже приехала.

— Да уж, времени не теряют, — проворчала мисс Дарси, ожесточённо расчёсывая волосы. — Надеюсь, это не какой-нибудь извращенец?

— Ну что ты говоришь. Её зовут Гризельда Марчбэнкс, если это тебе что-то говорит.

— Врёшь! — ахнула Элен, замерев. — И она согласилась? Боже, Эль! Я читала про неё книгу на немецком. Ну не то чтобы книгу. У брата нашла.

— То есть ты рада?

— Не знаю, я ей не понравлюсь!

— Ну и с чего ты взяла? Ты же всем нравишься! — Я забралась на широкий подоконник и взяла яблоко из вазы с фруктами. — А у меня к тебе ещё разговор. Неприятный. Я могу только тебе рассказать, но ты должна дать непреложный обет.

— Насчёт него, да? — спокойно спросила Элен. — А он мне тут снился пару раз.

— В кошмарах?

— Ну почему сразу в кошмарах! В эротических снах. И хватит ржать!

Я постаралась стать серьёзной:

— Мы о Тёмном Лорде говорим?

— О нём, родимом. Ублюдок спрашивал моё имя.

— А ты?

— Не пугайся, не сказала. А во второй раз послала его, ну ты знаешь… Меня даже как отпустило после этого, а он больше не снился.

Элен принесла обет, и я рассказала о ритуале. Пифия с утра мне прислала короткую записку с Данко. «Расскажи ей сегодня, я не смогу!». Нетрудно было догадаться, о ком речь.

— Охренеть, — высказалась Элен, когда я закончила. — Всю жизнь о таком муже мечтала! А твой брат мне вчера предложение сделал, прикинь!

Мне и так нелегко было, а тут совсем стало тошно.

— А ты?

— А что я? Отказала, Эль, ты уж прости. Он хороший, и всё такое. Только мягкий слишком. И нечестно было бы.

— Я думала, он тебе нравится.

— Да нравится, конечно, — нахмурилась она. — Только я тут встретила одного, ты только никому не рассказывай. Пришёл в больницу нашу, а я как раз вышла на пост карту больного заполнить, медсестра куда-то свинтила, и больше в холле никого не было. Я его сразу узнала — это он на поляне был, такой, разговорчивый самый, чернявый и смуглый.

— Долохов, что ли? — выдохнула я.

— Назвал только имя — Антонин.

— И что дальше было?

— Стал спрашивать, как ему, мол, Элен Брани найти. А это моё магловское имя. Я сказала, что если ему нужна Элен, то я вот тоже Элен, а конкретно мисс Брани ушла домой после ночного дежурства. «Допустим, — сказал этот тип, — хорошая защита разума, детка!» И прикинь, начал флиртовать, да расспрашивать, не соглашусь ли с ним пообедать. То есть сразу понял, что я ведьма. Но не узнал. На мне просто чёрный парик ещё был — говорила девкам, что покрасилась, они даже поверили. Боялась же, что найдут, вот и носила на работе.

— Молодец!

— Ага, меня потряхивает, а я слушаю его — такой голос! Наплёл, что у него бабушка из русских князей. И много ещё чего.

— А ты?

— А что я? — буркнула Элен, закрыв лицо руками, и глухо призналась: — влюбилась, блин! В такую же сволочь, как тот, хозяин его. Ненавижу обоих!

Я не знала, как реагировать, и тем более не знала, насколько Элен влюбчивая. Может, у неё каждую неделю новый объект воздыханий.

— Ты же это не серьёзно? — робко поинтересовалась я. — Может, от стресса показалось?

— Куда уж серьёзней. Эль, я до этого никогда не влюблялась. Вот так, чтобы сердце болело от невозможности увидеть. Чтобы при воспоминании о взгляде коленки подгибались. А он… цветок мне подарил, — она отняла руки от лица и потянулась за потрёпанным томиком, лежащим на столе. Открыла посередине и показала мне засохшую ромашку. — Потом сказал, что утром придёт и домой проводит после дежурства и аппарировал. А я отпросилась у девчонок пораньше на три часа и сразу сюда, к маме. Раз имя узнали, могли и квартиру обнаружить.

— Когда это было?

— Да позавчера.

— И ты после этого на работу собиралась? — поразилась я.

— Дура, да? Хотела хоть глазком увидеть. Вдруг бы опять пришёл.

— Точно дура, — вздохнула я. — Хотя не мне осуждать.

— Знаешь, Эль, такое чувство? Когда смотришь в глаза и тонешь в них. И наплевать на всё.

— Тебе замуж всё равно нельзя, пока жив Тёмный Лорд. И вдруг он теперь по цветку этому найдёт тебя?

— Не найдёт. Я брата попросила его проверить первым делом. Хотя и сама догадывалась, что это просто цветок.

— А Джеф не заинтересовался, откуда он?

— Не. Наверняка подумал, что от Джея Ли. Даже не спросил. Слушай, не говори никому, и так брат психует, — Элен осторожно закрыла томик и убрала его на полку. — Переживу. И ты права, замуж нельзя, на работу нельзя и с квартиркой тоже придётся распрощаться, и вообще он мерзавец и приспешник Тёмного Лорда. Пошли завтракать, а? И не бойся, я теперь сама боюсь, и с придурком этим встречаться не собираюсь.

Я очень надеялась, что Элен Дарси говорит правду, но уверенности не было. И что мне делать было? Сказать Джефу про Долохова — предательство по отношению к Элен. А не сказать?

***

Домой мы прибыли к ужину. Миссис Марчбэнкс нас всех очаровала. Она знала столько историй, с таким юмором рассказывала, что смеялся даже Джеф, которого я не считала смешливым человеком. Даже жалко было расставаться со всеми.

— Дом, милый дом, — сказала я, заходя в гостиную.

Данко сразу стал суетиться на кухне, Тоби ушёл в кабинет, что-то написать, а я спустилась в лабораторию, проверить свою зельеварскую почту.

От С.Д. Рокка было два письма. В одном он спрашивал, возьмусь ли я изготовить сложное противоядие. Во втором с сожалением сообщал, что заказ отозвали, так как я не ответила вовремя, а противоядие нужно было срочно. И я поняла две вещи. Первое — кто был одним из тех двоих, к кому обратился Сметвик. А второе — что эта почта очень ненадёжна. Я запросто могу упустить важный заказ. А проверять каждые пять минут точно не намерена.

Что-то меня потянуло в другую часть подвала. И я с удивлением увидела, что посох гоблинов, стоящий в пустом помещении, светится зелёным светом.

Пришлось звать Тоби. Сама подходить побоялась. Муж полюбовался издали и подошёл, хотя я и предлагала вызвать Дарси. Но он отмахнулся:

— Не опасно, Эль.

Что он там делал, я не видела — Тоби всё загородил спиной. Но повернулся с улыбкой и помахал желтоватым свитком.

— Письмецо от гоблинов, — хмыкнул он, подходя.

— Кому?

— Нам обоим. Уложим Северуса спать и прочитаем.

В результате прочли его только перед сном. Закрутились как-то, забыли, а оно так и лежало в спальне на тумбочке.

— Письмо, Тоби!

— Ах да! Ложись, Эль, сейчас и прочитаем. Надеюсь, там не нужен ответ? Я жутко устал.

Я читала вслух.

«Уважаемые миссис и мистер Снейп, банк Гринготтс уведомляет вас о просьбе своего клиента Себастиана Сальваторе Салини встретиться с вами завтра в три часа пополудни, чтобы огласить вам завещание общей родственницы. В случае согласия в указанное время просто дотроньтесь до посоха одновременно. Вы перенесётесь в защищённое место банка. Конфиденциальность гарантируем.

Директор банка Гринготтс, Рагнорк Третий»

Я отложила письмо обратно на тумбочку и повернулась к мужу.

— Тоби, этот Салини — твой родственник?

— Не знаю, — поморщился муж. — Девичья фамилия моей бабки — Салини. Я однажды встречался со своим кузеном, он мелким гостил у бабушки одно лето, и вдруг написал мне спустя много лет. Приглашал провести выходные на природе в охотничьем домике. Но эта была единственная встреча, больше он не писал, а я просто не знал его адреса.

— И как его звали?

— Грэм, Грэм Салини. Чёрт! Точно, ты же там была… то есть не ты. Эйлин там была. Грэм влюбился, с ума сходил по своему куратору… химии, что ли. А ведь он, наверное, был волшебником. И так назвал зельеваренье.

— Кузен был влюблён в куратора? — поразилась я. — А как ты понял, что он волшебник?

Тоби криво улыбнулся и притянул меня поближе:

— Палочку у него видел. Он ещё расхохотался и сказал, что она волшебная. А я дурак, думал, что он шутит. Вполне в его духе было.

— Расскажи, в кого он был влюблён. Ну, пожалуйста! И вообще, что там… Эйлин делала.

— Давай не будем, Эль. Это не те вещи, о которых можно рассказывать своим жёнам.

— Давай будем, Тоби, — ласково возразила я. — Давай, ты мне всё расскажешь о вашей поездке в охотничий домик. И я забуду, как ты смотрел на Пифию.

— Это шантаж? И как я на неё смотрел? — фыркнул Тоби. — Эй, ну не надо, Эль! Ляг обратно!

— Расскажешь, или нет? — стоять на холодном полу босиком было неприятно, но я собиралась удовлетворить своё любопытство во чтобы то ни стало. — Я, между прочим, имею право знать, потому что та Эйлин — это все равно, что я.

— Ну не скажи!

— Тоби!

— Вернись обратно в постель, и я всё расскажу, — вздохнул он. — Только предупреждаю — я очень плохо всё помню.

Я улыбнулась и поспешно нырнула под одеяло. Муж снова притянул меня поближе и досадливо потёр подбородок:

— Ну, слушай, рыбонька. Грэм Салини был таким парнем весёлым, про таких говорят — душа компании. Любил дурачиться, придумывал шутки постоянно. Но он был добрым, и меня это подкупало. Он встретил меня в аэропорту и весь был возбуждён. Я не мог понять этого, куратор была гораздо старше него, и вообще, выходила замуж за своего кузена буквально через неделю. Не знаю, почему она решила осчастливить парня прямо перед своей свадьбой, но он был уверен, что она приедет. А меня позвал потому, что с Вэл навязалась ещё одна девочка, его сокурсница Эйлин Принц. И он не смог её отшить, потому что слишком добрый. Иногда — это во вред, Эль, точно говорю. Вот моя роль состояла в том, чтобы отвлекать эту его однокурсницу.

— Вэл? — переспросила я, уверенная, что Тоби ошибся. Я прекрасно помнила письмо Эйлин брату. И там она писала, что подругу звали Маргарет. И о кураторе не было ни слова.

— Ну, так её звал Грэм, — Тоби смотрел куда-то вверх, словно не просто вспоминая, а переживая то время заново. — Он хвастался, что она точно испытывает к нему чувства, и что, наконец, ему удастся с ней… ну ты понимаешь.

— Угу. А её точно звали Вэл?

— Да нет же, у неё такое сложное было имя, вроде названия города. Вальсберг, что ли… Грэм говорил, но я… Я половины не помню, что там было. Я даже не был уверен, что спал с Эйлин, понимаешь? Но Север все равно мой сын, что бы там ни было.

В голове у меня щёлкнуло, и я осторожно спросила:

— Вальбурга?

— О, точно, Эль. Именно так — Вальбурга. Странная женщина, красивая, властная и очень яркая, ну ты понимаешь? Она лет на пятнадцать была старше Эйлин, а казалась её ровесницей. Ах да, помню, она просила меня звать её запросто — Марго. А почему? Может, второе имя? Но скорее, она там была инкогнито. Жениху ведь изменяла.

— А как была фамилия жениха?

— Эль, ну откуда мне знать? О таких вещах мы точно не говорили. Хотя… один раз Грэм назвал её мисс Блэк. Но это была, как понимаю, её девичья фамилия. Я и запомнил, потому что обратил внимание на обращение. До этого он звал её синьорина.

— С ума сойти, — пробормотала я. — Так они переспали?

— А ты как думаешь? — вздохнул Тоби. — Я не присутствовал. Но спали они в одной комнате, и утром Грэм был счастлив до одури. А Вэл была холодна и прекрасна.

— Ну а ты?

— Был ли я счастлив? — проворчал муж. — Эль, меня просто использовали. Я же не совсем дурак. Я видел, как Эйлин смотрит на Грэма. Но ответственности я с себя не снимаю, и когда мисс Принц появилась у меня на пороге три месяца спустя, я сразу всё понял.

— И что дальше было?

— Да ничего, взял за руку и повёл в мэрию. И жили мы долго и счастливо.

— Правда?

— Нет! — вскипел Тоби. — Какая нафиг правда? Она ненавидела меня и с трудом терпела сына. Целыми вечерами она лежала на диване и тупо смотрела в потолок. Или спускалась в подвал. Я не знаю, что она там делала, мне даже в голову не приходило посмотреть… И я, Эль, если честно, только радовался. Сил смотреть на неё не было. Но сын! Ради Севера я готов был терпеть. Мы даже не спали вместе, совсем. Я как-то попытался, Северу уже полгода было. Я тогда замучился страшно, все эти пелёнки, распашонки, бутылочки… И радовался, что малыш заснул, ну и того… подошёл к ней. Вспоминать не хочу, ничего хорошего. А потом и подходить не хотелось, но она шарахалась, как от чудовища. Спала на этом жутком диване. А однажды я пришёл навеселе, Северу уже три было. И Эйлин стала как-то поспокойней, даже иногда что-то по дому делала. Север спал, и я опять попробовал наладить отношения. И мне даже показалось, что она откликнулась. И вроде нормально прошло, но пару дней спустя я вдруг обнаружил, что мне и предложить ей нечего в этом плане. Списывал на стресс. Она снова стала спать на диване. И тут вдруг она говорит, что ей прописали лекарство важное, и что ей может стать плохо. Я вообще не вникал в её объяснения, мне они были параллельны, понимаешь?

Я только кивнула, боясь его перебить.

— Ну вот, выпила она ту дрянь, и упала на диван замертво. И трясти её стало так, как в лихорадке. Глаза закатились, изо рта пена. Я хотел бежать к соседям, чтоб позвонили в скорую помощь, но Сев вцепился в руку. А она затихла и дышать перестала. А я помнил, что она просила её ударить сильно по лицу, но в какой момент — не уловил. И Сев стал плакать. Мне казалось даже, что ребёнок понимает во всем этом больше меня.

— Ударил?

— Ударил, — вздохнул он, — даже дважды. Чёрт, Сев любил мать. И когда она очнулась и задышала… Я просто ушёл. Только бы не видеть её больше. Я боялся возвращаться. Но толку-то, всё равно пришлось. Я вошёл — и не поверил своим глазам. Дом просто преобразился. Из кухни тянуло вкусными запахами, пол был намыт, Северус тоже вымыт и нормально одет. И самое главное, моя жена вышла встречать. И смотрела на меня во все глаза, словно увидела что-то интересное. А потом накормила — это она-то, которая готовить не умела! Я думал проснусь, и всё изменится обратно, но она пришла спать в нашу кровать. Я боялся вздохнуть лишний раз, спугнуть, не мог понять её блажь. Ну правда, с чего вдруг такие перемены? Следующие дни я жил как во сне, прекрасном сне, Эль. Но потом пришёл в себя и осознал, что я окончательно сошёл с ума, потому что без памяти влюбился в собственную жену. Всё, Эль! Сказке конец, а кто слушал — молодец. Так ты говоришь? Давай спать.

Я зевнула, укладываясь удобнее в коконе его рук. Рассказ Тоби поразил меня и лишил покоя.

— Слушай, — спохватилась я, почти засыпая. — А что ты ответишь этому Салини?

— Не знаю. Наверное, надо встретиться, а там будет видно.

Глава 32. Интерлюдия 4

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной Конфедерации Магов и просто сильнейший волшебник современности пребывал в странном для себя состоянии неопределённости. Нет, не растерянности от внезапного удара, а именно неопределённости. Пока изменения в планах были несущественны, но опыт — столетний опыт интриг и схваток — подсказывал, что всё только начинается.

И начинается мощно — его партнёры по этой игре понесли потери. Боевое крыло — пять опытных магов под предводительством если не ферзя, то офицера, просто исчезли с доски. Пропали во время рутинной, как им казалось, операции. Такого удара не ждал никто. Все агенты директора находились в панике — не нужно быть гением, чтобы понимать — за этим последуют масштабные проверки всех, кого можно и кого нельзя. И возможны провалы. Да не отдельных агентов, а целых цепочек…

Возмущение разума лечат спокойным созерцанием, вот и сейчас один из самых могущественных светлых магов, да что там — самый могущественный — просто созерцал. Увы, но привычное занятие сегодня успокоению способствовало мало. Он недаром дал два выходных всем преподавателям перед новым учебным годом. Ему следовало спокойно подумать без настойчивых требований Минервы, хищно ухватившейся за новые должности профессора трансфигурации и декана Гриффиндора, без укоризненных взглядов молчаливой медиковедьмы, без нервных вопросов о новом инвентаре грубоватой Хуч, без причитаний Спраут, недополучившей новых образцов растений для своих теплиц, без кислой физиономии Слизнорта, жалующегося на продуваемые покои и тонко намекающего на увеличение ставки. В замке остались лишь домовики, занятые подготовкой школы к прибытию учеников, да буйволообразный завхоз, которого стоило бы заменить на кого-то более… более гибкого по отношению к директору. В идеале подошёл бы сквиб, и желательно одинокий, едва сводящий концы с концами. Нет, все они не стоят сейчас его внимания. Им не понять великой миссии света, невдомёк, что в большой игре они лишь крошечные винтики, если не песчинки.

Дамблдор резко отставил чашку и подошёл ближе к проекции нескольких сотен разноцветных змей, воспроизводимых артефактом, сотворённым гоблинами. На губы сама собой выползла грустная улыбка — очень многие в Альбионе, да и в остальном мире тоже, были бы готовы отдать глаз, а то и оба, чтобы только взглянуть на «План Дамблдора», или хотя бы понять, как ему удаётся держать сотни нитей чужих судеб, ничего не упуская, уже столько лет. Иногда его охватывало любопытство — много ли они смогли бы понять из увиденного?

Щелчок пальцами и «змеи» сменили вид — теперь в воздухе стройными рядами висели разноцветные ленты и соединяющие их нитки стрелок. Каждая лента — то, что должно быть сделано или делается ужесейчас, забавные хвостики — показывают, когда всё должно завершиться, стрелочки информируют, что надлежит делать после.

Сегодня к этой цветной паутине добавилось ещё несколько десятков ленточек, пока ещё сереньких — в Хогвартс скоро прибудут новые ученики, а события, в которых им предстоит участвовать, уже тут — ждут своего времени в «Плане Дамблдора».

Всего пара плавных движений — и на полотне будущего появляется несколько новых нитей. Да, это должно быть интересно и, главное, полезно.

Новый щелчок пальцев — и по лентам пробегает волна изменений. Ох и головастый был парень этот магл, как его там… Форд, кажется, придумавший такую хитрую штуку*. Хорошо всё же, что никто не видит, как Верховный чародей Визенгамота использует придумки маглов. Но — на войне как на войне — нужно использовать любое преимущество. А уж игнорировать величайшее изобретение военной мысли, возникшее в последней магловской заварушке, охватившей весь мир — это нужно быть узколобым глупцом. И между прочим, именно оно помогло одной из сторон выйти из кровопролитной сечи победителями. Всего-то позволило строить корабли быстрее, чем их топят. И прорыв в планировании дал им такую возможность. Как и потом выйти в космос*.

Но настала пора вернуться к собственным проблемам. Ещё один жест — и вместо лент посреди комнаты повисает паутина, в которой в качестве жирных мух запутались карточки задач. При таком режиме не видно, как всё должно проходить во времени, зато гораздо больше информации о том, что необходимо сделать**.

Но сейчас важны не давно продуманные ходы, а значки на пересечении паутины связей, что сменили свою форму и даже приобрели тревожную окраску. Сигнализируют, что изменения затронули не только сроки и пора вводить в бой цепочки событий, составленные ранее «на всякий случай».***

«Оч-чень интересно!» — интуиция, похоже, не подвела старого мага — большая часть нитей уходила в пустоту, отчётливо намекая, что все старые планы требуют пересмотра, если не выбрасывания на помойку. Довольно потирая руки — жизнь редко подкидывала старому шахматисту действительно неожиданные задачи — Дамблдор вернулся в кресло и всерьёз задумался.

Все говорило о том, что в планах появился не просто новый игрок, нет — в ситуацию вмешалась новая СИЛА. То есть нечто, действующее снаружи и никак ранее неучтённое. «Вот значит, как…» — и откуда на этом маленьком шарике вдруг взялась сила, ему неизвестная? От мысли о ТАКОМ по спине пробежал холодок, но тренированный окклюменцией разум быстро подавил панику.

«Так-с, посмотрим, если не новые силы, значит тут у нас давно забытое старое». Он просто не заметил это давно забытое среди всего остального, в виду незначительности. «Должна быть ниточка, должна…»

Через полтора часа оставалось только с вздохом облегчения откинуться на спинку кресла и скривиться — божественный напиток за это время остыл и превратился в натуральную отраву. Но все это было неважно, ибо хвостик ниточки оказался в руках. Ну, как хвостик — сотни донесений и косвенных признаков собрались в единую картину. Не радующую.

— Эйлин Принц, — задумчиво сказал Дамблдор вслух, разглядывая приближенную «карточку», с которой ему застенчиво улыбалась молодая женщина, — точнее — Эйлин Снейп, поскольку изгнана из семьи, выжжена с родового гобелена и замужем за маглом. Ребёнку неполных пять лет, а уже ощущается очень серьёзный потенциал. Чего не скажешь о беспутной мамаше, умудрившейся разрушить свою жизнь не из великой любви, а из банальной глупости и ревности.

Некоторое время Альбус размышлял, является ли любовь оправданием для такого поведения или она как раз и есть величайшая глупость, но потом отложил эти мысли, вернувшись к роли этой «песчинки» в механизме его Плана. Оказалось, что эта молодая ведьма умудрилась поучаствовать во всех значимых событиях последнего года — и кажется, даже не исключая очень рискованный ритуал, проводимый небезызвестным Реддлом на поле, где три с половиной века назад рухнули кое-чьи амбициозные планы. Похоже, это становится традицией для столь не простого места. Девочку видели за два дня до этого в Черняковке и, казалось бы, это ничего не значит, но своей интуиции Великий Волшебник доверял полностью.

А ведь начало было положено гораздо раньше — Дамблдор с грустью рассматривал тонкую пунктирную линию — если б тогда он обратил внимание на это «совпадение», как много удалось бы не упустить. Около трёх месяцев назад Эйлин оказалась в одной палате Мунго с небезызвестной Сумеречной Ведьмой. И ушли они оттуда вместе. Да, кое-кого ждала очень неприятная процедура беседы на тему ответственного подхода к порученному делу, это если проверка покажет, что тут имело место простая халатность. Ну вот как? КАК можно было прозевать появление в деле ТАКОЙ фигуры?

— Значит Ковен****… - Сомнение в собственном голосе показалось чрезмерным даже при отсутствии слушателей.

— Чем же ты им так досадил, Том, мальчик мой? — спросил он у другой карточки, с которой на него взирал ещё смешной малыш с упрямо поджатой нижней губой и мрачным взглядом исподлобья.

Сомнения имели под собой основания — ведьмы редко лезли на свет, а тем более в политику, предпочитая заниматься своими непонятными целями. Анализ говорил о том, что они заняты евгеникой — их планы по улучшению породы магов интервалами времени меньше чем столетие не оперировали. На всё бурление страстей старушки взирали как на возню в песочнице. Неудивительно, что его План их почти не учитывал.

Да и силовое столкновение — это отнюдь не их стиль. Обычно это были почти неощутимые касания чужих нитей — тут слово, там совет, или пущенная сплетня — и вот уже весь мир не спеша поворачивается в нужную им сторону. С чего это вдруг столь жёсткая реакция? Или и за Ковеном на этот раз кто-то стоит?

Ну а пока настало время потянуть за имеющуюся ниточку. Осторожненько.

День спустя, перед самым возвращением преподавательского состава в Хогвартс, один из бывших авроров, а ныне «простой» обыватель, подрабатывающий частными заказами, в ответ на «просьбу» старого соратника доложил, что на месте дома Эйлин — пепелище от пожара, в котором и остались все хозяева дома. Дата пожара совпадала с пропажей боевиков Реддла.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор даже не расстроился из-за оборвавшейся ниточки. Только предвкушающе потёр ладони.

Ведьмы всегда умели прятать концы, но самое главное он уже уяснил. Теперь оставалось только много думать и планировать. И встраивать старые заготовки в новые цепочки.

Тот урок, что планы, порой, оказываются бесполезными и даже вредными, если события меняются быстрее, чем в них вносят коррективы — ему ещё предстояло получить. Несмотря на свой приближающийся к сотне лет возраст, учился кавалер ордена Мерлина первой степени охотно и с удовольствием. А к новому учебному году уже всё было готово.

Конец Интерлюдии

________________

* — Дамблдор смотрит на график Ганта, один из вариантов представления календарного плана. "Алгоритм Форда" позволяет рассчитывать новые строки в случае произошедших изменений.

** — Дамблдор сменил представление с диаграммы Ганта на сеть Пэтри.

*** — Альтернативные сети, то есть планы, содержащие в себе несколько вариантов развития и условия переключения, даже в наше время являются экзотикой и высшим пилотажем планирования, хотя технические сложности расчёта таких планов большей частью решены уже давно. Дамблдор крут))

**** — Дамблдор имеет ввиду Конклав ведьм.

Глава 33

На встречу с Салини мы так и не попали. И во всём был виноват Джей Ли, братец мой ненаглядный. Он прибыл с самого утра печальный и усталый. На вопросы отговорился, что плохо спал, за завтраком почти ничего не съел, и вообще витал в облаках и был мрачен. Я сильно подозревала тут любовные страдания по Элен Дарси, но чем утешить — не представляла. Познакомить разве что с какой-нибудь хорошей ведьмой, да и тех на примете нет. Все мои знакомые ведьмы были уже разобраны. Да и не хотелось становиться свахой, но тем не менее. Клин клином ведь вышибают. Надо что-то придумать.

Тоби не стал скрывать от него нашу встречу с главой рода Салини. Так прямо и сказал:

— Джей, дружище, если планов у тебя на сегодня нет, может, побудешь с Северусом? Нам с Эйлен надо в банк на встречу с моим родичем, бабушкиным братом, неким Себастианом Салини.

Братец кивал уныло, но согласно, но на последних словах вытаращил глаза и в шоке уставился на Тобиаса.

— Как ты сказал? Я правильно понял? Глава рода Салини прибыл из Франции, чтобы с тобой встретиться?

— Джей, — усмехнулся Тоби, — я понимаю, что ты встал сегодня не с той ноги. И даже не спрашиваю, какой драккл тебя покусал. Но что тебя удивляет? И откуда ты знаешь род Салини?

Я тоже была не прочь услышать ответ на этот вопрос. Хотя догадывалась, что дело в письме Эйлин Принц, которое, по всей видимости, крепко цепляет Джея Ли до сих пор. Но всё ли я знаю об этом? Смутившийся брат виновато взглянул на меня и спросил безнадёжно:

— Эль, можно я пообщаюсь с твоим мужем наедине?

Тоби сразу напрягся, перестав улыбаться и выглядел теперь едва ли менее виноватым, чем Джей. И это решило дело, хотя я и хотела сначала возмутиться.

— Да секретничайте на здоровье, мальчики! У меня, как ни странно, найдутся занятия поинтересней. И не вставайте, вы ещё кофе не допили. Я сама уйду.

Поспешить стоило. А все дело было в том, что я путём проб и ошибок прямо с раннего утра обнаружила новую полезную функцию планшетика у себя в лаборатории. Ну а что — захотелось под хорошее настроение похулиганить, пока мои мужчины ещё дрыхнут, а зелье из нового заказа от С.Д. Рокка мирно булькает на слабом огне.

Написала для начала: «Хлеб».

И кто бы мог подумать, планшет завис всего на пять секунд и выдал запись: «Три целых буханки, пять кусков по два дюйма. Место хранения — кухня».

Я не поленилась, сбегала на кухню и увидела шкафчик, лишь очень слабо подсвеченный зелёным сиянием. Внутри обнаружилось именно три буханки пшеничного хлеба от семьи Харди, и пять нарезанных кусков. Всё чётко. В следующие полчаса, пока зелье не требовало внимания, я развлекалась возле планшета, проверяя наши запасы. Правда, увы, кроме кухни и гостиной, содержимое других комнат планшет выдавать отказался. И не потому, что не мог, просто я ещё плохо представляла, что у нас где, а запросы планшет требовал конкретные. Если шампунь — то какой марки, если книга — то с каким названием. Привереда, короче.

Ну мне и того с лихвой было. Я даже стала ломать голову, как это можно использовать, чтобы вовремя заметить, что на кухне кто-то появился. Проверять каждые пять минут наличие хлеба как-то не радовало. И не факт, что родным захочется с утра есть хлеб. Попробовала написать: «Люди. Кухня» И ву-а-ля! «В кухне ноль людей», — выдал планшет. Я вдохновилась и даже засмеялась от такого открытия. Ну и приписала в шутку: «не верю, покажи!».

А потом таращилась с открытым ртом, как планшет затягивается серебристой плёнкой, превращаясь в зеркало, а потом зеркало сменилось изображением кухни. Трёхмерным! Я даже видела, как колышутся занавески от слабого сквозняка из приоткрытого окна. Замерев, я в восхищении наблюдала, как в окно залетел наш вредный ворон. Вот он подлетел на стол, каркнул обиженно, не найдя ничего съестного. И только когда возле него Данко материализовался и ласково спросил, не проголодался ли Птиц, до меня дошло, что мой чудо-планшет ещё и звуком оснащён. Помахала Данко — надо же проверить обратную связь, но меня не увидели и не услышали.

Другие комнаты планшет тоже показывал, правда, с оговорками — в спальне и кабинете Тоби были жуткие помехи и рябь, как у испорченного старого телевизора. А мой кабинет, напротив — был виден без всяких помех.

Поглядев в планшете еще пару помещений, я переключила его обратно на кухню, где могло быть хоть что-то интересное в такое время. Завтрак шушпанчиков заставил улыбнуться — пушистики подсовывали друг другу лакомые кусочки острого перца. Да и ворон забавно подкармливал летучего мыша, видимо, ощущая себя покровителем мелкого зверька.

Так что дальше я варила зелье, наблюдая за кухней. И смогла сразу заметить Тоби, спустившегося на завтрак. Наложив стазис на зелье, я тогда просто провела губкой по изображению, и оно пропало, оставив планшет прежней чистой доской.

Моральный аспект моей задумки, когда я оставила на кухне брата и мужа, волновал меня в последнюю очередь. Ну вот честно, их секреты меня беспокоили не на шутку. И дело тут не в доверии, просто интуиция который день вопила, что от меня скрывают нечто важное.

И сейчас, почти скатившись по ступенькам в свою лабораторию, я бросилась к планшету и быстро написала: «Кухня — показать!».

Данко появился, когда на экране уже отобразились мои мужчины, сидевшие пока молча. Я успела загородить собой планшет совершенно непринуждённо.

— Хозяин спрашивает, чем вы занимаетесь, хозяйка Эль.

— Шпионить заставляют? — усмехнулась я.

Данко расширил глаза и испуганно открыл рот. Пришлось заверить его, что я пошутила, и что Тоби надо передать, что я варю новое зелье.

— И ещё, Данко, милый, скажи, чтобы в ближайший час меня не беспокоили. И сам не прыгай сюда. У меня сложное зелье.

Данко закивал и исчез. И сразу появился на трёхмерном экране. Мужчины встрепенулись, а эльф чётко доложил:

— Хозяйка Эль варит сложное зелье и просила не беспокоить её в течение часа. И не шпионить за ней.

Джей заржал, а Тоби посмотрел на него укоризненно. Домовёнок же был невозмутим.

— Что значит не шпионить, Данко? — спросил муж.

— Я привязан к хозяйке Эль, хозяин Тоби. Я не должен шпионить за хозяйкой. Даже если попросите вы или мастер Джей.

— Что значит «привязан»? — Тоби взирал на домовика с таким же любопытством, как и я. — Ты её так любишь?

Эльф явно растерялся, и Джей ответил вместо него с заметным удовольствием:

— Это значит, Тоб, что Данко плевать будет на твои приказы, если Эль даст другие. Она приняла его по всем правилам, и он будет ей предан до конца жизни. А тебя, Севера и даже меня он слушается лишь потому, что мы семья, но главное — что Эль не против. Так, ушастик?

— Так, мастер Джей, — Данко грустно прижал уши к голове.

Тоби восхищённо присвистнул:

— Охренеть! Ладно, Данко, ты ответь на вопрос — наш разговор ты тоже передашь Эль?

— Хозяйка Эль этого не приказывала.

— А если прикажет?

— Если я не услышу, то не смогу рассказать о вашем разговоре, — эльф наивно захлопал ресницами, и я ему даже поаплодировала. Мой умница! — Вы хотите, чтобы я слушал ваш разговор, хозяин Тоби?

— Не хочу. За Севером присмотри.

— Хорошо, хозяин Тоби, — Данко с облегчением кивнул и испарился.

— Дракклова печень, — с чувством фыркнул муж, — охренеть, как мне это нравится!

— Да ладно тебе, — усмехнулся братец. — Эль наверняка тоже не знает об этой тонкости, так что расслабься.

«Теперь знаю!» — показала я им язык. Потом придвинула кресло поближе к планшету и уселась смотреть кино. Только попкорна не хватало. Вот так, шпионила за собственным мужем — мало меня в детстве пороли! Точнее — ни разу.

— Колись, Джей, — Тоби встал и достал из шкафчика бутылку вина и два бокала, — что означал этот взгляд, словно ты увидел василиска?

— Я кое-что тебе не рассказал, Тоби, — братец подозрительно оглядел кухню и поёжился. — Малфой во время обета увидел у меня кольцо с гербом Салини. Эльфийское вино?

— Откуда у тебя кольцо Салини, придурок? И с какого драккла ты решил, что Малфой мог об этом кому-то сообщить?

— Уверен, что эта блондинистая семейка знает прорву способов обойти любые обеты, мой Трезоро. Он и мою оборотку на раз разгадал, но это не удивительно. А Салини — это очень могущественный клан. Не у нас — во Франции. Смекаешь, к чему я? Как-то очень подозрительно, что они вдруг зашевелились прямо после нашего рейда к Малфоям. Может, пойдём к тебе в кабинет? Не зря же ты столько заглушек там понатыкал.

— Я хренею, — Тоби поднялся, — ты мне ещё кое-что забыл рассказать, умник. Какого дементора я узнаю от Эль, кто варил для меня противоядие?

— Она что — знает? — ужаснулся Джей, выходя из кухни.

Хорошо, что я сидела! Первым желанием было рвануть за Тоби в кабинет с кучей заглушек и влепить мужу хорошенькую затрещину. Вторым — убить Джея. Третьим — расплакаться и упасть в обморок. Сжав зубы, я вскочила и немного подышала, стараясь успокоиться. Что происходит, хотелось бы знать. Почему Джей называет Тоби странным прозвищем Трезоро, что за страшный змеиный рейд совершали эти идиоты, и когда они успели познакомиться с Малфоем? Который, на минуточку, правая рука Тёмного Лорда.

И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, где дракклов кладоискатель мог найти приключений на свою задницу. Когда в глазах перестало темнеть от бешенства — кто-то мне, помнится, обещал предупреждать, когда снова пойдёт за кладом — я стёрла изображение опустевшей кухни и написала на очищенной доске: «Кабинет хозяина — показать». Доска помутнела, заблестела — и вот они голубчики — сидят в креслах у камина. Пусть изображение рябит и идёт полосками, но различить можно. Только вот не слышно ничего, видать заглушки мужа действуют и на планшет. Подписала внизу на полоске, оставшейся белой — «включить звук». Ничего. «Выключить заглушки!» Планшет мигнул и выдал «Нельзя!». Ну и ладно.

Стерев их довольные рожи вместе с контурами кабинета, я пошла варить зелье, чтобы успокоиться. Мысленно представляла, как ласково поговорю со Сметвиком и с братцем. Сговорились, ироды!

Как всегда, варка зелий подействовала умиротворяюще. Помогло обязательное очищение эмоционального фона перед приготовлением. Так что моим мужчинам крупно повезло, что я зельевар.

Готовое зелье я разлила во флаконы и отправила С.Д. Рокку. Получив извещение о гонораре, перечисленном на счёт в банке, я вспомнила и про тысячу галеонов, что пришлось заплатить мужу собственной жене. Ну и поделом. Хотя меня подмывало пойти и швырнуть этот чек, до сих пор не потраченный, прямо ему в лицо. А я ещё удивлялась его воздержанию от плотских утех! После отравления Сметвик вполне мог посадить его на специфическую диету.

Чтобы окончательно не слететь с катушек, взялась варить первые три зелья из списка, присланного Поппи. Камин она пока открыть не смогла и прислала список с совой. За что её уважаю, всё чётко расписано по пунктам, каких именно зелий не хватает, сколько и для чего.

Заготовив основы в нескольких котлах для первых двух типов костероста, оставила их и в странном умиротворении направилась в наш заброшенный сад. Решила, хотя бы наметить фронт садовых работ, пока мои заговорщики обсуждают неимоверно важные и тайные вопросы.

Пройдя по заросшей тропинке не больше пары метров, сразу пожалела, что не взяла перчатки — отгибать ветки колючих кустов голыми руками — то ещё удовольствие. А вообще лучше бы облететь всё это на метле для начала. Но раз уж вышла… Я потянулась к ближайшему препятствию в виде длинной вьющейся плети колючек и ласково попросила:

— Будь умницей, милая, не надо меня колоть.

И вдруг под моим изумлённым взглядом плеть шевельнулась, втянула все колючки в себя и ласково потёрлась о мои ноги. Волшебный куст? На всякий случай наклонилась и погладила эту льнущую ко мне «лиану». И сразу весь кустик встрепенулся, зашевелился, распускаясь и одновременно втягивая внутрь свои отростки — и вот уже вместо зарослей передо мной аккуратная шапка диковинного куста с крупными желтовато-оранжевыми бутонами. Я восхищённо вздохнула, перешла к соседнему кусту, уже тянущему ко мне свои ветви. Вот что делает ласковое слово и добрые прикосновения с растениями — второй кустик не менее быстро оформился.

Буйная трава, росшая на тропинке и под кустами, тоже оказалась волшебной. Стоило мне присесть и обратиться к ней с просьбой — освободить мне тропинку, как трава заколыхалась, отползая в стороны, даже все сорняки за собой утянула. И движение это волной стало передаваться дальше. Раздвигались сомкнувшие ветви кусты, втягивались под землю корни фруктовых деревьев. Открыв рот, я наблюдала за творящимся чудом. Опомнившись, пошла по широкой расчищенной тропинке вглубь сада, оглядываясь на цепную реакцию, продолжающую облагораживать сад. Кустики, трава, даже деревья словно понимали мои похвалы, шелестели ветвями, вытягивались, раздаваясь вширь, или наоборот компактно собирались в кучки.

— Мам! Как здорово! — за мной прибежал Северус, оглядывая буйство, продолжавшееся в саду с таким же восторгом, как и я. — А я смотрю — дерево шагает.

— Сама не знаю, что это с ними, — призналась я, наклоняясь к увядшим цветочкам с жёлтыми шляпками, которые открылись, когда сорняки ушли в сторону. Прикоснулась к цветочку, а он вдруг поднял головку, стал распускаться.

— Я тоже! — Северус бросился на колени и стал осторожно гладить остальные цветы. И весело смеялся, когда они тоже начали распускаться. — Они разговаривают! Они живые, да, мам?

— Конечно, живые, — выдохнула я. Про разговоры Северус, конечно, загнул, но растения и правда к нам прислушивались.

Права была Пифия, не только дом тут волшебницей построен, но и сад ею тоже посажен необычный. Да и логично, что тут были какие-то чары. Мы так увлеклись разговорами с нашим садом, что опомнились только от появления Данко.

Эльфёнок огляделся в немом восторге вокруг и растерянно мне сообщил:

— Обед готов, хозяйка Эль. Хозяин зовёт.

— Идём уже. А лучше — перенеси нас в ванную, Данко. Нам с сыном надо умыться и переодеться.

— Мам, я не хочу есть, — начал Северус, вцепившийся в какие-то крошечные стручки на маленьком кусте, но был ухвачен за шкирку и водворён нами прямо в ванную.

— Мы сами справимся, — сказал мне Данко.

— Да, мам, иди, — буркнул Сев, бережно кладя на полочку один стручок, оставшийся у него в кулаке.

Я потрепала его за чумазую щёчку и поспешила к себе в комнату.

Джей и Тоби при виде нас отошли от картины, висевшей на стене, и Тоби галантно отодвинул мне стул. Так и хотелось ему сказать: «Спасибо, Трезоро!» Но удержалась.

Уже приступая ко второму блюду, Тоби сказал:

— Эль, мне кажется, что с решением о встрече мы поспешили. Кто его знает, этого Салини, что ему от нас нужно.

— Как скажешь, милый, — кивнула я.

— Просто в Гринготтсе засветиться, когда вы почти официально мертвы, — сказал Джей Ли. — Это все равно, что в «Пророке» сообщить…

— …или с аврором Поттером повстречаться, — ядовито вставил муж.

— Именно, — кивнул Джей серьёзно. Я поперхнулась, но быстро глотнув сока, махнула рукой — мол, всё в порядке. — Так что лучше отправить в банк письмо и предложить встречу на своих условиях.

— Джей рассказал о нейтральных территориях, — пояснил мне Тоби, — а Гринготтс таким местом не является. Гоблины блюдут только свои интересы и отношения магов их не касаются ни в какой мере. То есть, вздумай кто-то осуществить месть на их территории — препятствовать они не станут, разве что неустойку спросят с победителя, компенсацию за порчу имущества, так сказать. Может ведь быть, что и с вендеттой явился глава рода. Мало ли какими путями до него дошли вести о причинах гибели моего брата Грэма и его наследника? Так что встреча на нейтральной территории — лучший вариант. Одним из таких мест является Хогвартс. Второе есть где-то в центре Запретного Леса.

— Найти только его сложновато, — Джей Ли подлил себе вина, — ещё одно место есть неподалёку от Черняковки, но туда приглашать главу рода из Франции — не лучшая идея. Там ведьмы заправляют из конклава. С ними договариваться…

Братец махнул рукой.

— А что с Хогвартсом? — спросила я.

Джей Ли поморщился.

— С тех пор, как пост директора занимает Дамблдор, мало кто пользуется замком, как нейтральной территорией для подобных встреч.

— Так. А в Запретном Лесу? Кто там охраняет это место?

— Хозяйка леса, — хором ответили мужчины.

— Кто? — опешила я.

Они переглянулись:

— Да это миф почти — про хозяйку, — сказал Джей, — она хранительница леса. Если и жива ещё, то должна быть старой, как Фламель. И почти никто ее не видел уже более полувека, может и…

— Миф или не миф, — перебил его Тоби, — главное, что место нейтральное и воевать там не принято.

— А я хозяин сада! — заявил Северус. — Меня слушаются растения.

— Конечно ты хозяин, — подбодрил племянника Джей. — Кто же ещё?

— Ещё мама…

— Подожди, Сев, потом покажешь, — перебил его Тоби. — Как бы то ни было, Эль, мы с Джеем думаем, что надо именно туда пригласить Салини — в Запретный Лес.

— И как мы найдём то место?

Мужчины в очередной раз переглянулись. Стало вдруг ясно, что там они уже были.

— Понятно. Найти сможете?

— Да, — кивнули оба.

— Решено? — спросил муж. — Мы отсылаем в банк письмо с приглашением?

— Пусть дату назначит Салини, — добавил брат, когда я согласно кивнула.

Оставив мужчин обговаривать детали послания, я спустилась в лабораторию, чтобы продолжить варку зелий для Поппи. Проходя мимо планшета, увидела там надпись и замедлилась.

«Одно послание в почтовом ящике», — было выведено аккуратным почерком.

— Чудеса просто, настоящий компьютер, — усмехнулась я. — Спасибо, солнышко.

— Не за что, — проскрипел планшет, заставив меня подпрыгнуть.

— Ты что — разговаривать умеешь? — поразилась я. — А чего не предупредил? Писать заставлял?

— Не спрашивала, — заметила вредная дощечка.

— Ты разумный? А мальчик или девочка? — продолжала я допытываться.

— Женить хочешь? — поинтересовалась доска. — Называй меня просто — Умник. А разумный или нет — оставим этот вопрос для дураков.

— Как скажешь, — хмыкнула я, подошла к столу и выдвинула ящичек приёма почты от С.Д.Рокка. И действительно, мешочек с посланием там был. Простой, холщовый, со сложенным листком и коричневой склянкой с притёртой пробкой внутри.

«Для Эйлин Принц.

Срочный заказ зелья для поиска по крови. Оплата двойная, если уложитесь в три дня.

Зелье налить в прилагающийся флакон. Ответьте — берётесь или нет.

С уважением, Сидней Доминик Рокк»

Я хохотнула — вот тебе и конспирация. Даже не написал, кому понадобилось. Да и почерк в этот раз больно неразборчивый. Действительно что-то спешное? Так торопился, что забыл про конспирацию? Я порылась в памяти и в своём пухлом дневнике, чтобы выяснить, что это зелье готовится четверо суток. И уже просчитывала, как можно ускорить некоторые этапы, прежде чем написать вопросительное послание своему агенту — в курсе ли он о сроках изготовления.

Но в итоге решила не мучить его, явно человек на нервах. Придётся готовить. Жалко мне, что ли? Тем более что рецепт достаточно прост, и все ингредиенты у меня есть, кроме одной хитрой травки. И именно её я видела у нас в саду. Так что этому Сиднею Доминику — кто бы мог подумать, что мне ничего не скажет его имя — просто повезло. Кстати, и про ингредиенты не спросил, ну да ладно.

На том же листке чиркнула только пару слов: «Хорошо, берусь». Обойдётся без позывных, раз уж торопится. А мне пора приступать, если хочу уложиться в срок.

Я спешно вызвала Данко, объяснив, что за травка мне нужна — повезло ещё, что там способ сбора не так и важен был. А сама собрала на столе все остальные ингредиенты. Костерост для Поппи и вечером доварится, как раз, когда будет настаиваться зелье поиска.

Данко принёс травку и сообщение от мужчин, что письмо в Гринготтс отправлено, а когда будет ответ, меня известят.

— Вот и славно, — кивнула я, принимаясь отмерять очищенную воду в оловянный котёл, — Данко, будь другом, сообщи им, что у меня срочный заказ. Пусть беспокоят только в крайнем случае.

— Да, хозяйка Эль, — эльфёнок смешно тряхнул рыжим чубчиком и исчез.

А я углубилась в варку зелья, уже с удовольствием предвкушая, как смогу улучшить это зелье, если исправлю пару процессов в начале и конце.

Ровно через два часа я отставила оловянный котёл охлаждаться, вполне довольная результатом, и принялась за костерост. Так что три десятка флаконов для Поппи были готовы уже к вечеру. Нужно было решить, как их передать. Посылать с совами — довольно опасно. Не донесут ведь. Самой отправляться — тоже. Тоби меня не поймёт. Сметвику передавать — так мы его в известность о своей афере не ставили. Послать Данко — так ведь местные эльфы почувствуют вторжение чужака и доложат директору, а оно нам точно не надо. Попросить Поппи за ними явиться?

Я призвала эльфёнка, чтобы с ним посоветоваться.

— Сварог донесёт, — категорически заявил Данко, прикинув ящичек с флаконами, упакованный в мешок, на вес. — Это магическая птица. И он аккуратнее любой совы.

— О, ну хорошо. Отдашь ему?

— Да, хозяйка. Там… ужин готов. Вас ждут.

Я с тоской посмотрела на оловянный котёл, наложила на него стазис, решив, что ещё пару часов зелье подождёт, и отправилась наверх.

Ответ от Салини мне озвучили сразу. Глава клана согласился на встречу на нейтральной территории через три дня, в полдень. А я сообщила, что ночевать сегодня не буду, так как до утра нужно варить зелье.

Тоби безрадостно скривился, но возражать не стал. Северус пытался набиться в напарники, но глаза у него уже были сонными. Данко сказал, что он опять в саду порядок наводил. Джей Ли распрощался, заявив, что и без того загостился. Хотя никто его не гнал.

— Эль, — преградил мне путь Тоби, — когда я уже совсем собралась спуститься в лабораторию. — Тебе не кажется, что у нас достаточно денег, чтобы ты не работала?

Он красноречиво приложил руку к моему животу.

— Тоби…

— Я не настаиваю, — поспешно сказал он, — просто по ночам — это уже перебор. Ты вполне могла ограничиться только интересными тебе зельями.

— Это и есть — интересное.

Он вздохнул, посмотрел в сторону, закусив губу, и отступил, освобождая мне путь.

Пришлось чмокнуть его в щёку и пообещать, что я постараюсь подумать над его словами.

Мне не терпелось продолжить запланированный эксперимент — недаром же я углублённо изучала сложные зелья на Авалоне. Возможно, я смогу закончить зелье даже раньше, если все получится, как я задумала. И вовсе не ради С.Д.Рокка. Просто самой любопытно.

Ночь пролетела незаметно, я дождалась очередного этапа в процессе, наложила чары стазиса на пять часов и отправилась спать.

Тоби недовольно заворочался, когда я ложилась, но тут же подгрёб меня поближе и засопел в шею. Я устроилась поудобнее и отрубилась.

Разбудил меня Данко:

— Прошло пять часов, хозяйка, — сообщил он, держа в лапках поднос с чашечкой ароматного кофе.

Я протёрла глаза, поняла, что Тоби рядом нет и, подтянувшись повыше, взяла у эльфа кофе.

— М-м, спасибо, солнышко. Очень вкусно. А где все?

— Хозяин Тоби учит маленького хозяина ловить рыбу, — доложил Данко. — Ваш брат читает книжку в домике на дереве. Ворон принёс письмо от доброй медиковедьмы. Она прислала много ингредиентов для зелий и письмо.

— Джей опять здесь? — удивилась я. — Спасибо тебе, Данко.

Приняв наспех душ, я спустилась в лабораторию, чтобы продолжить варить зелье поиска. К обеду смогла выкроить очередной перерыв и даже разложила по полочкам ингредиенты от Поппи. Было похоже, что она здорово ограбила школьные теплицы. Да и Слагхорна ощипала знатно. Во всяком случае, список необходимых зелий требовал гораздо меньше расходных материалов.

За обедом я едва следила за общим разговором — после предстоял важный этап в варке зелья. Пару раз приходилось переспрашивать, что от меня хотят, и в итоге домочадцы оставили меня в покое.

Весь вечер и весь следующий день я варила это зелье, показавшееся мне поначалу таким простым. Хитростей там оказалось немало. Но зато к вечеру второго дня я добилась успеха. Отправлять готовое зелье можно было уже утром — за ночь как раз успеет настояться. Это и к лучшему — как раз предстоит встреча с Салини, и хорошо, если с заказом я распрощаюсь до этого события.

Прибрав за собой и тщательно протерев все поверхности, я поставила готовое зелье настаиваться в специальную зону с пониженной температурой. Потом перемыла инструменты, разделочные доски и прочие мешалки, сняла фартук, шапочку, защищающую волосы от испарений и лёгкую рабочую мантию, и вызвала Данко — предстояло отправить Поппи ещё пару десятков флаконов — умудрилась сварить на автомате самое простое из списка в перерывах. Решив не ужинать, постояла немножко под душем и пошла спать.

Тоби, к счастью, не приставал, так что я даже умудрилась хорошо выспаться.

Утром бегом отправилась вниз, едва проснувшись. Сверившись с записями, убедилась, что консистенция и цвет зелья — идеальны, и мне есть, чем похвастаться. Когда я наполнила коричневый флакон, оставалось примерно ещё две таких дозы, и я решила отписать заказчику — нужно ли ему ещё. Флакончик закупорила специальной пробкой, непривычной такой, с шершавой поверхностью. Уже убрав зелье в мешочек и отправив, заметила на пальце маленькую ранку. Испугалась, не испачкала ли крышку кровью, но было поздно — ящичек оказался пуст.

Записку написала вдогонку:

«С.Д. Рокку

Осталась ещё порция зелья. Интересует?

Кречет»

Отправила. Перелила две порции во флаконы и убрала к готовым зельям. Если попросит — отправлю одну ему, но и себе оставлю, мало ли пригодится. Хранится оно прекрасно.

Ответа, пока делала записи в своём журнале, я так и не дождалась. Хотя обычно С.Д.Рокк мне сразу сообщал о переводе денег. Но грустить не стала. Не до того. И встреча с главой родственного клана в полдень уже. А на часах почти десять — только и успею одеться.

Я тщательно умылась, сняла с себя рабочий костюм и бегом поднялась наверх. Чувствовала себя замечательно, здорово ведь, когда задуманное удаётся.

Забежала на кухню, откуда слышались голоса. Данко только поставил перед Северусом тарелку с омлетом, и обрадованно обернулся ко мне:

— Хозяйка Эль, завтрак готов.

— Я не буду, — ответила поспешно, поцеловала Севера в макушку, отчего он захихикал, и схватила с блюда на столе горячую гренку. — Где Тоби?

— Они просили передать, что планы меняются, и на встречу вам лучше не ходить. Они сами справятся, — радостно сообщил Данко, отчего я резко затормозила уже на выходе.

— Они — это кто? — уточнила как можно спокойнее.

— Хозяин Тоби и мастер Джей, — что-то почувствовав, эльф тревожно вжал голову в плечи и прижал уши к голове. Последние слова сказал и вовсе убито: — Они ушли час назад.

— И меня не взяли, — буркнул Северус, — а я очень просил папу.

Я смогла только кивнуть. Идти наверх передумала — какой смысл переодевать удобные джинсы, свитер и ботинки, если меня никуда не берут? Ощущая, как невольно сжимаются кулаки, поспешила во двор — а то дома показалось душновато.

В голове крутилось только одно: «Да как они могли?!», и я никак не могла успокоиться. Ведь договорились же!

Внутри опять поднималась нехорошая волна — и ведь ничего не поделать. Не догонять же их, в самом деле. Мне никто не сообщал, где это нейтральное место в Запретном лесу.

Из-за туч выглянуло солнце, но одолеть поднимающуюся в душе чёрную волну его лучи не смогли. И на это настроение неожиданно пришел отклик — прямо на глазах из ветвей кустов, окаймляющих дорожку, полезли шипы, масляно поблескивая явно не амброзией. На заднем дворе грозно зашелестели ветвями плодовые деревья, покрываясь толстой корой в фиолетовых пятнах — это при полном штиле-то. Ох, не посоветовала бы я теперь никому пробовать эти яблочки.

Из-под земли на свободном от кустов пространстве бодро лезла безобидная на вид трава, соревнуясь с выбрасывающей в ударном темпе усики земляникой. От темпов роста этого "мирного" ковра меня начинали терзать смутные сомнения. Живая изгородь вокруг дома тоже стремительно выбрасывала побеги — как ни странно без шипов и выглядевшие вполне мирно. Но откуда-то со стороны пришла уверенность, что через этот хлипкий барьер не проехать и на танке. Огнеметном, да.

В живом ковре зашевелилась и затрещала какая-то живность, и даже страшновато было смотреть, во что превращаются жучки-паучки-муравьишки. Скоро сад напоминал непролазную чащу, не чета той, что была до нашего с Северусом занятия садиком. Теперь он выглядел как дикий участок Запретного леса, куда добровольно я ни за что бы не полезла. Да еще и ночь Ивана Купалы вспомнилась, когда папоротник искала.

Хотя, если честно, опасности от этой чащобы я не ощущала совсем. Более того, казалось, будто рядом проснулся кто-то живой и дружелюбный. Словно крупная кошка, скажем — рысь, греющаяся на солнышке, резко вскочила, выпуская когти, и встала к ноге, недоуменно поглядывая на хозяйку — "что случилось-то?" Даже представила, как эта рысь, насторожив уши и на всякий случай оскалившись, выискивает и вынюхивает врагов. Стоять рядом с такой силой было как-то не по себе. Правда радовало одно — ее внимание направлено не на меня. Вот только чувствуется в воздухе разлитое вокруг недоумение. Я поежилась, не совсем понимая, чем вызвано такое сюрреалистическое преображение нашего двора.

— Эх, кто бы сказал, что происходит, — слова сорвались сами, и я уже жалела, что сказала это вслух.

— Уровень безопасности повышен с "эльфийская поляна" до "ведьмина чаща", — проскрипел где-то над головой голос Умника, разрушая всю волшебность ситуации. — Пассивная защита активирована на семьдесят процентов, активная защита на тридцать. Время завершения первого этапа активации десять секунд. Введен протокол безопасности "би-2", приоритеты защиты заданы и приняты. Пассивная и активная системы наблюдения приоритетных целей не обнаружили. Прошу дать целеуказания.

Вот это да! Чертовы гормоны! Своей яростью я, похоже, невольно врубила на полную мощность систему обороны, заставив дом вставать на защиту своей несдержанной хозяйки. А сад и вообще — весь двор — ведь, в самом деле, готовы защищать и разить! Мамочки! Где тут кнопка отмены ложной тревоги?

— Умник, мы что — всерьез собираемся воевать со всем миром? — пробормотала я едва слышно.

— Режим не "прима", а "би-два", — педантично поправил Умник и настоятельно потребовал: — Уровень пассивной защиты — восемьдесят процентов, активной — сорок, прошу дать целеуказания и требую немедленно покинуть открытое пространство.

Вот блин, теперь что — из-за вспышки собственной агрессии действительно бежать и прятаться? Как водится, все решилось само собой. Негромкий хлопок аппарации заставил нервно развернуться к воротам.

Однако же — прямо посреди дорожки к дому стоит какой-то незнакомец. Чёрная мантия выглядит элегантно, чёрная шевелюра в художественном беспорядке придаёт сексуально-привлекательный вид молодому магу, а что это волшебник — сомневаться не приходится. И палочку в руке держит наготове. Синие глаза встретились с моими, и мужчина обаятельно улыбнулся:

— Я прибыл поблагодарить лично, Эйлин.

Он раскрыл ладонь левой руки, и я увидела очень знакомый коричневый флакон. Агент?

— Цель опознана, — где-то на границе сознания проскрипел Умник, — класс опасности — "S", персональный идентификатор "Лорд Волдеморт", вероятность успешной атаки — три процента, вероятность успешной обороны — двадцать. Вероятные потери объектов защиты…

А я уже и сама узнавала этот высокий рост, наклон головы, породистое лицо с решительным подбородком.

— Тактический маневр — спешная ретирада! — возмутился Умник моему бездействию. — Драпаем!!!

Вот и поиграли в конспирацию.

Глава 34. Интерлюдия 5

На поляну, похожую на не очень ровный круг метров сто в окружности, они добрались без проблем. Аппарировали до Хогсмита, оттуда уже пешком. Лишь добравшись до места, Джей достал зачарованный пергамент, присланный утром Себастианом Салини, и быстро скинул координаты аппарации. Ответ не замедлил появиться: «merci».

Поляну окружали вековые деревья, буйная трава и кусты росли по окружности, а вся внутренняя часть круга была ровной и чёрной, словно выжженной неведомым огнём. Солнечные лучи словно не достигали земли, или поглощались этим странным покрытием. И это угнетало.

— Я беспокоюсь за Эль, — нарушил молчание Джей. — Нехорошо как-то получилось. Почему ты не сказал ей лично, что её не возьмём?

Тоби был непривычно мрачен и лишь пожал плечом. От самого дома он не произнёс и трёх слов, с тех пор как мелкий чёрный шушпанчик что-то ему нашептал, влетев в окно прямо во время завтрака. И заставив их рвануть в дорогу на целых два часа раньше.

— Мне не нравится это место, — вздохнул Джей Ли и поёжился. — Тебе не кажется, что для нейтральной территории тут слишком мрачно? Когда мы были здесь в прошлый раз…

Тройной хлопок прервал его на полуслове, заставив собраться и застыть рядом с Тобиасом в такой же уверенной позе. Палочка в руке опущена вниз, другая рука лежит на кинжале, заткнутом за пояс.

Французов, или скорее — итальянцев, оказалось пятеро, две пары и одиночка чуть впереди — и Джей обречено убрал руку с кинжала. Не хватало ещё спровоцировать превосходящие силы. Пусть здесь и не положено ждать нападения, но даже на нейтральных территориях всякое случается. Взять тот же Хогвартс.

Люди были в плащах с широкими капюшонами, и Джей пожалел, что Тоби настоял на простой одежде, пусть и из драконьей кожи, отказавшись брать плащи.

— Приветствую вас, господа, — на хорошем английском произнёс мужчина впереди группы, отбросил капюшон и коротко поклонился. — Себастиан Сальваторе Салини.

Джей Ли с интересом уставился на знаменитого француза. И ему сразу бросилось в глаза заметное сходство с другом. Разве что совершенно седая шевелюра и суровые складки возле носа и глаз отличали его от внучатого племянника. И даже волосы также собраны в низкий хвост.

— Тобиас Алан Снейп, — поклонился Тоби и чуть заметно толкнул локтём напарника.

— Джей Ли Эдриан Принц.

Четверо сопровождающих Салини не проронили ни звука. Они даже не двигались и были похожи этим на невыразимцев. Разве что плащи не серые, а черные.

— Значит, вот какой ты, внук моей сестры, — медленно произнёс Салини, пристально разглядывая Тоби без улыбки. — Я не чувствую твоей магии. Ты сквиб, мой юный друг?

Тоби усмехнулся и передёрнул плечами, отпуская свою магию. Джею показалось, что его обдало теплом. На губах Салини промелькнула улыбка, но края губ тут же опустились:

— Хвастунишка, — тем не менее, тепло прокомментировал он такую наглядную демонстрацию. — Хотелось бы знать, к чему такая секретность.

Он обвёл выразительным взглядомполяну.

— Есть причины, — вздохнул Тоби. — Но это только мои проблемы, месье Салини. Не думаю, что вас они заинтересуют.

— Отчего же, мой друг, одно твоё слово — и твои проблемы станут моими. — Салини распрямил плечи ещё больше, что при его росте внушало трепет. Джей Ли с трудом подавил желание поёжиться.

— Какое слово? — Тоби, казалось, правда, не понимал, о чем речь. Он напротив заметно расслабился, обаятельно улыбнувшись родичу.

— Что ж, буду краток. Я ничего о тебе не знаю, но то, что я вижу, мне пока нравится. Место моего наследника до сих пор не занято. И я готов принять тебя в род по всем правилам. Быть ли тебе полноправным наследником — решит время. Год или два. Однако, даже просто войдя в семью, ты получишь защиту и поддержку рода. Этот мальчик тебе кто? — резко сменил он тему.

Тоби оглянулся на Джея, словно забыл о его присутствии, и подмигнул ему. И спокойно ответил:

— Друг и брат.

— Побратим? Я не слышал о других внуках сестры.

— Брат жены, — уточнил Тобиас.

— Жена — урождённая Принц. Эйлин Принц, если не ошибаюсь. Мастер зельеваренья, обучавшаяся в Италии после окончания Хогвартса. Она не закончила обучение в университете, покинув Италию после второго курса. Мастерство получила позже. Вышла замуж за магла и была отсечена от рода Принц. С тех пор известно о ней крайне мало, — Салини замолчал, испытующе глядя на англичан и ожидая ответа.

— Вы и без меня всё знаете, — пожал плечом Тоби. — Что мне добавить?

— Вам что-нибудь говорит имя Грэма Салини? — Взгляд главы рода стал жёстким.

Джей Ли вздрогнул. Он ждал и боялся этого вопроса, и слова вырвались непроизвольно:

— Это был несчастный случай!

Он готов был провалиться сквозь землю, сразу осознав свою ошибку. Но Тоби даже не посмотрел на него и никак не показал недовольства.

— Грэм был моим кузеном, — спокойно ответил он, — до недавнего времени я не знал о его гибели. Мы встречались в Италии лишь однажды. И я мало помню о том уикенде, подозреваю, что мне частично стёрли память.

По виду Салини нельзя было сказать ничего. И Джея начала бить противная дрожь. И почему они не позвали с собой Джефа? А ещё лучше было прихватить с собой Ичи — Ичигар мастер боевых искусств дроу, хоть и скрывает это под маской обычного продавца книг.

— Если был простой «Обливэйт», — наконец медленно заговорил Салини, — события можно восстановить.

— В этом нет нужды, — холодно ответил Тоби, — Джей и я уже примерно восстановили эти события по косвенным данным. Это был несчастный случай. Грэм мне нравился. Мне очень жаль.

— Не сомневаюсь, — кивнул Себастиан, и чуть повернул голову: — Мэддокс…

Что он хотел сказать выдвинувшемуся вперёд массивному типу в плаще, осталось неизвестным. Так как их встречу грубо прервали несколько теней, вынырнувших из леса. Джей быстро насчитал семерых, но уверенности, что за деревьями не скрываются ещё несколько — не было ни малейшей.

Парни оказались молодыми и нахальными. Все в мантиях, но капюшоны не накинуты. Белобрысый паренёк, едва ли старше Джея, произнёс с надменной уверенностью отпрыска древнего рода:

— Господа, мы вам не помешали? Извольте представиться, для вашего же блага.

Четыре сопровождающих синхронно шагнули вперёд, становясь рядом с Салини. Тоби рванул Джея за локоть, разворачиваясь лицом к прибывшим.

— Это нейтральная территория, господа, — лениво произнёс он, — и да, вы нам мешаете. Извольте удалиться.

Лицо молодого блондина как-то странно дёрнулось и словно закаменело, и Джей вдруг понял, что знает его — Магнус Нотт, учившийся двумя годами старше на Слизерине. Потомственный боевик.

Джей закусил губу и еле сдержал очередной стон и желание побиться головой о ближайшее дерево. Надежда на мирный исход истаяла без следа.

— Мне плевать, как вы называете эту поляну, — Нотт ещё сдерживался, кося глазами на французов. Парни за ним одобрительно загудели. — И покинуть это место я вам даже предлагать не буду.

— Это и есть твои проблемы, mon petit-neveu*? — бесстрастно осведомился Салини.

— Теперь да, — хмыкнул Тоби.

— Ещё и французы, — сплюнул Роули, однокурсник Джея, — грязнокровки и чужестранцы. С кем ты связался, Принц? Ах, да. Я и забыл, что ты сквиб, и тебя выкинули из рода.

— Да что вы с ними возитесь? — выкрикнул чернявый парень с горящими глазами.

Флинт — осознал Джей, а рядом Ричард Гойл и его младший брат. Остальных он не помнил.

Что сделали французы, Джей так и не понял, но группу молодых чистокровных забияк вдруг волной отбросило к самым деревьям. Младшего Гойла приложило о дерево, и он так и остался лежать, остальные тут же вскочили, сразу атакуя, но не приближаясь. Полетели разноцветные проклятья, Джей с трудом увернулся от двойного «Секо», сам посылая пару «Ступефаев». Жаль не попал ни в кого.

Тоби выставил щит, одновременно вырубив самого крайнего из нападавших чем-то непонятным. А французов и вовсе окружил какой-то сияющий кокон, не мешающий им посылать заклинания в ответ.

Вот упал Роули, схватившись за ногу и катаясь по земле, ещё двое дружно отлетели к деревьям от небольшого локального взрыва, а Флинт лишился палочки и, падая на землю, заорал Нотту, державшему мощный щит:

— Вызывай подмогу!

_______________

* mon petit-neveu — мой внучатый племянник (франц.)

Глава 35

Легко сказать — «драпаем», когда ты стоишь перед сильным и весьма опытным противником, а твоя палочка где-то в спальне или в лаборатории. Я только и успела вздохнуть, как оказалась обездвижена, благо, что на ногах устояла.

Но и Волдеморту не повезло со мной на этот раз. Данко я скорее ощутила, чем увидела, а в следующий миг вместо медленно приближающегося Тома Реддла, я увидела Северуса, прилипшего к окну.

— Я дома! — выдохнула я, хватаясь за стул, чтобы не упасть. И заклинание неподвижности Данко снял?

— Мама! — Сев скатился с табуретки и бросился ко мне, утыкаясь в живот и обнимая изо всех силёнок. — Я так испугался!

Данко уже протягивал мне какой-то пузырёк. Не прекращая гладить испуганного ребёнка по голове, я залпом выпила успокоительное, узнав запах.

А в следующий момент входная дверь содрогнулась от сокрушительного удара. Мы все подпрыгнули, и то, что дверь устояла — утешило мало. А вот появившаяся из воздуха Лиара, была встречена общим вздохом облегчения. Мне тут же пришло в голову, что ей не привыкать сражаться — это ведь она убила тех бандитов, спаливших наш дом.

— Лиара…

— Быстро, Эль, бери своих, и валите к Дарси. Где портключи? К Анжелике Дарси. Ну?

— Портключи? — я растеряно оглянулась, и вспомнила, что не знаю, где муж. Мне бы найти его немедленно. Тут всякие Темные Лорды по моему же зелью в дом проникают, а он не в курсе. — Данко отнесёт Сева и остальных.

Лиара тяжело на меня посмотрела, но почему-то возражать не стала. Кивнула Данко:

— Быстро, ушастик, хватай всю эту мелочь и к Анжелике.

Ещё один мощный удар был ответом на её слова.

Лиара хищно улыбнулась и выхватила два кинжала, поворачиваясь ко всё ещё державшейся двери.

Данко с хлопком исчез вместе с малышом и животными. А в моей голове всё ещё слышалось всхлипывание сына.

— Решила погибнуть смертью храбрых? — быстро спросила Лиара, не сводя взгляда с двери.

— Если ты справишься, то я к мужу, — дрожащим голосом ответила я, пятясь к лестнице, ведущей в лабораторию.

— Справлюсь, но к мужу не советую. Мне сильно кажется, что там тоже слишком жарко для тебя.

Я пропустила её предупреждение мимо ушей и рванула вниз. Зелье поиска! Кровь Тоби! Не знаю, на кой хрен я оставила немножко крови отравленного пациента, но сейчас она мне пригодилась. Капля в один из флаконов в зелье поиска. Встряхнуть. Подождать пять секунд. Вылить на ладонь, сжать кулак, зажмуриться. Ну и что, что не знаю, как пользоваться. Неужели интуиция подведёт?

— Я должна представить это место! — прорычала сквозь зубы. И едва в зажмуренных глазах мелькнула поляна с какими-то людьми в прозрачной сфере, а рядом удалось разглядеть бледное лицо Тоби, освещённое зелёной вспышкой, я взмахнула подхваченной со стола палочкой и аппарировала. Звук сорванной с петель двери где-то наверху я идентифицировала, уже приземляясь на краю поляны. Не той поляны, что увидела. Здесь не было никого, а я точно успела разглядеть в видении Тоби и Джея, за дрожащим прозрачным щитом. Там бой шёл — озарило мой тупой мозг. Ещё бы знать, куда теперь бежать. Зелье поиска я, как самая умная, так и оставила в лаборатории на столе.

Как вообще я смогла так криво аппарировать?

Увидев просвет в огромных, темных и далеко не дружественных деревьях, я рванула туда со своей маленькой полянки, выставив палочку перед собой. Бежать так, скажу честно, неудобно от слова «совсем», и смысл в выставленной палочке тоже прослеживался слабый, потому что я знать не знала, смогу ли я запулить чем-то убийственным в живого человека — по моральным аспектам, или в зверя — по причинам прозаичного ужаса, способного вогнать в ступор. Хорошо ещё, что никого живого на следующей маленькой полянке не было. Или плохо?

Зато я увидела тропинку, ведущую дальше. Узкую и сильно заросшую кустами с обеих сторон. Вломилась было с разбегу, да так и затрепыхалась, пойманная колючими ветками, как муха паутиной. Глупее себя я ещё никогда не чувствовала. Где-то неподалёку сражается мой муж, дом стал ареной битвы Тёмного Лорда и девушки-Дроу, сын в истерике где-то у мадам Анжелики, и только доблестная я болтаюсь где-то в кустах тёмного жуткого Запретного леса и даже ногами до земли не могу достать. Ну не дура ли, с большой буквы «Д»? Злые слёзы ощущались на щеках горячими дорожками, но и стереть их было не под силу, колючие ветки знатно опутали руки и ноги и кололись через одежду.

— Так, быстро взяла себя в руки! — в непонятной тишине леса мой голос прозвучал пугающе громко. Замерев, я попыталась дышать ровно, несмотря на стягивающие грудь упругие ветки. Поговорить с ними, что ли, как дома в саду? — Послушайте…

Я едва не остановила себя от острого осознания бредовости происходящего. Но только всё равно делать больше ничего не могла.

— Пожалуйста, отпустите меня, добрые кустики, меня ждут…

Ласковое слово, и кошке, то есть — кусту, приятно, как оказалось. Я смогла высвободить левую руку и осторожно погладить длинную плеть, втянувшую в себя колючки.

— Вы хорошие, красивые, славные… — слова находились легко, кусты, в самом деле, были нарядными и интересными. Бутоны, вон, повылезали — изумрудно-зелёные. Потому и не заметила их сразу, что прятались на фоне прочей зелени. Чем-то они кусты из домашнего сада напоминали.

Ещё несколько ласковых увещеваний, и я встала на ноги, а одна из плетей необычного куста, рванула ко мне, изрядно напугав, и повесила перед глазами запутавшуюся в тонких усиках волшебную палочку.

— Спасибо! — я бережно взяла палочку и осторожно сделала несколько шагов по дорожке, косясь на следующие кусты, но и эти не проявили теперь желания меня хватать. Более того, при моем приближении, следующие кусты и тоненькие деревца отползали с тропки, втягивали ветки или просто отводили их, словно приглашая следовать дальше.

Пришлось идти по этому пути — никаких ответвлений не встречалось — свернуть с тропинки в сторону было безумием — чаща казалась непролазной, загромождённой камнями, стволами упавших деревьев или глубокими ямами, зачастую скрытыми ветками какого-то куста. Лишь однажды обернувшись назад, я увидела, что кусты смыкаются за моей спиной, деревца наклоняются над тропкой, и сама она теряется в густой, непонятно откуда повылезшей траве.

Оставалось топать прямо вперёд и ласково благодарить буйную флору Запретного Леса за любезность и доброту. Все же один путь был мне оставлен. Тропка неоднократно петляла, взбиралась на пригорки, с которых из-за плотной растительности всё равно ничего не было видно, несколько раз спускалась в овраги разной глубины. Пару раз пришлось перепрыгивать небольшие ручьи, а через один узкий, но бурный поток переходить по тонкому стволу сухого дерева.

И ведь никакой живности не встретилось, за что я была искренне благодарна этому лесу. Представлять огромных акромантулов, преграждавших дорогу, или даже странных кентавров отчаянно не хотелось. Даже птиц не было видно.

Когда мне стало казаться, что иду я вечность и никогда никуда уже не приду, тропинка внезапно оборвалась на краю огромной поляны. По кругу она была выложена высокими белыми валунами, оставлявшими свободные проходы с четырёх сторон. Явно что-то, созданное человеком, а не естественный лесной ландшафт.

Я выбралась на поляну, ступая по нежно зелёной, густой как щётка, траве. Она пружинила под кроссовками, словно ковёр, и следов позади не оставалось. Поляна была огромной, после блуждания по тонкой тропке, здесь и дышалось легче. Насколько я могла судить, тут было не меньше ста метров в диаметре. Или даже больше. А шла я к центру, где видела небольшую кочку метра полтора высотой, в которой явно виднелась дверь с моей стороны. Обычная такая дверь, деревянная, потемневшая от времени, с большим железным кольцом посерёдке.

До неё оставалось шагов пять, когда дверь легко распахнулась, и на пороге появилась высокая женщина за пятьдесят в сером балахоне с абсолютно седыми волосами, заплетёнными в толстую косу, переброшенную вперёд через плечо. Её бледно-голубые глаза глядели словно сквозь меня, вызывая холодок в позвоночнике. Лицо, покрытое густой сетью морщин, крючковатый нос, тонкая полоска бледных губ, красивый овал лица, очень прямая спина, и приподнятый подбородок — несмотря на далёкую от красоты внешность, она выглядела величественно и благородно. Меня охватила робость, как будто я нарушила покой как минимум королевской особы.

— Пришла, — прошелестел голос женщины над поляной. — Как долго я ждала. Подойди.

Она протянула руку в мою сторону, и я вдруг поняла, почему она смотрит так неподвижно — женщина явно была слепой. Подходить я боялась, но не решилась возражать или остаться на месте.

— Ближе!

Я сделала ещё шаг, встав почти вплотную, и седая женщина ощупала моё лицо длинными пальцами рук. Касания были лёгкими и мягкими. Тонкие пальцы пробежались по шее, плечам, спине… Я боялась шевельнуться или что-то сказать.

— Мода какая пошла, — проворчала слепая, — как мужчины, в брюках ходят… Ну да ладно, не моё это дело.

— Кто вы? — наконец смогла спросить я.

Женщина улыбнулась:

— Я была Хозяйкой Леса без малого пятьсот лет.

— Была?

— Хм, соображаешь, — она повернулась к открытой двери, махнув мне рукой. — Пойдём-ка.

Я замешкалась в дверях, входить внутрь как-то не входило в мои планы.

— Постойте! Хозяйка! Я очень спешу, понимаете?

— Отчего же не понять, — спокойно отозвалась она. — Проходи-проходи, как говорил один знакомый — спешить нужно медленно.

Пришлось заходить, пригибаясь под притолокой на входе. Вниз вели ступеньки, не меньше тридцати. Казалось, мы уже глубоко под землёй. Дверь высоко наверху захлопнулась, заставив меня вздрогнуть и оглянуться. Но отставать от Хозяйки Леса я не решилась.

Сразу от лестницы начинался широкий коридор с высоким потолком, освещали его лампы на стенах с белыми свечами. Мы свернули в первую же дверь и оказались в кухне, судя по камину, старинной плите и квадратному обеденному столу с самоваром.

— Присаживайся!

Я послушно села напротив Хозяйки, принимая из её рук чашку с прозрачным напитком, от которого поднимался дымок. Запаха не было.

— Пей!

Выпила, куда же деваться. Поудивлялась точным движениям слепой женщины. Впрочем, если ослепла она давно, то должна выучить, где что лежит. Вроде я о таком слышала раньше.

Она достала с полки книгу, не вставая, и положила передо мной в раскрытом виде.

— Читай.

Я уставилась на пустой лист, хотела уже сказать, что ничего нет, но буквы стали появляться.

«Двадцать седьмой Хранительнице Леса Запретного посвящается».

— Вслух читай, — велела женщина.

Я прочла.

— Двадцать седьмая — это вы?

Она рассмеялась, весело, по-доброму.

— Нет, деточка, я — двадцать шестая. Так же, помнится, зашла на огонёк почти пятьсот лет назад. Да так здесь и осталась.

Я попыталась вскочить. Оставаться здесь на следующие пятьсот лет реально не хотелось. А к тому явно всё шло.

— Да сиди, уж. Эка быстрая. Никто силком не заставит. Дальше читай.

— «Храни лес, заботься о его обитателях, живи полной жизнью, расти деток и внуков. Ибо ждёт тебя жизнь долгая и интересная», — прочла я ровным голосом. — Как-то это звучит, словно я уже Хранительница.

— Не бурчи. Читай дальше.

— Ладно… «Но прежде следует тебе принять на себя силу добровольно и исполнить три пожелания Старшей: вернуть ей мир, призвать недруга, победить врага…» И что это значит?

— Испытания, — хмыкнула Хозяйка номер двадцать шесть. — Пройдёшь их — всё у тебя будет. Не пройдёшь — всё забудешь, да окажешься на поляне среди магов воюющих. А там уж — кто знает, какая судьба тебе выпадет.

— А можно сразу… того? К воюющим.

— Э нет, девонька. Сразу перенести к ним не могу. Но посмотреть можешь. Сама попробуешь окно открыть, или на первый раз помочь?

— Окно? — Я нервно огляделась — какие под землёй могут быть окна? И нет времени искать их! Сердце рвалось туда, где муж подвергается смертельной опасности. И без того много времени потеряла.

— Ну, дверь, это как назовёшь. Я вот окном звала.

— И где оно?

Женщина весело усмехнулась:

— Ведьма ты, или нет? Всему учить надо. Зажмурься, если так легче, представь всё как можно подробней, пожелай, чтобы так и было. Неужели впервой?

Я сразу вспомнила Пифию в больнице, попросившую таким же образом наколдовать нам одежду. Тут, конечно, не Пифия, но колдунья-хранительница явно из того же теста.

Размышлять было просто некогда. Зажмурилась, представила.

— Ну вот, справилась же, — услышала я голос старухи и распахнула глаза. Слева от стола висело в воздухе настоящее окно, словно выдранное из стены дома вместе с рамой и занавеской. Ну что делать, если я собственное окно представила — почему-то из дома родителей в прошлой жизни.

— Занавеску открой, только дай разрешение и мне посмотреть — любопытно ведь.

«Любопытно ей!» — подумалось с горечью. Только не до неё сейчас.

— Смотрите! — разрешила я и раздвинула занавески.

Мы обе ахнули, отшатнувшись — казалось, море разноцветных всполохов бьёт прямо в наши лица.

Нет, не все так страшно оказалось — в нас заклинания точно не попадали, летели вбок, в сторону близкого строя деревьев. А вот на поляне я теперь, когда первый испуг прошёл, смогла разглядеть Тоби и Джея Ли, а рядом ещё пять каких-то магов, и у них щит смотрится гораздо более прочным. Сердце у меня готово было из груди выскочить, когда разноцветные лучи разбивались о хлипкий щит мужа и брата, каждый раз покрывая этот несчастный щит сетью трещинок.

— Вызывай подмогу! — услышала я крик со стороны их противников. И обратила на них внимание. Боже — это ведь дети какие-то! Нет, не дети, показалось. Но почти все лежат, то ли убитые, то ли раненные. Только двое стоят за коренастым парнем, держащим мощный красновато-золотистый прозрачный щит.

Вот он поднял вторую палочку и что-то крикнул на латыни, ударив вверх фиолетовым лучом. И на белой коже обнажившейся левой руки парня я отчетливо увидела татуировку — череп и вылезающая из него змея. Метка пульсировала и шевелилась, если только мне это не почудилось с перепугу. И тут на краю поляны появилась фигура в чёрном плаще. Взрослый маг моментально наколдовал себе щит-кокон и рванул к лежащим мальчишкам.

— Ну, хватит, — Хозяйка леса номер двадцать шесть отдёрнула меня от окна, хлопнула в ладоши, и окно растаяло без следа.

— Да как вы? — я хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя. — Там же Тоби! Мой муж.

— Не боись, там сильные маги на его стороне. А у противников шансов пока нет, ждут подкрепления. Слышала же.

— Мне надо к ним, — я вскочила.

— И для чего? — Голубые глаза смотрели насмешливо, но по-доброму. — Чтобы муж потерял преимущество, и за тобой ещё приглядывать начал? Мало ему забот?

— Но… — глубоко вздохнув, я села, сжимая кулаки. — Надо что-то делать. Это люди Тёмного Лорда, я метку его увидела. Они ведь его позовут, да и ближний круг — это страшные маги. Куда до них Тоби?!

— Ну думай тогда, вспоминай. Что за недруг у тебя такой есть, который может конкуренцию Тёмному Лорду составить?

— Нет таких, — я чуть не плакала, но под суровым взглядом Хозяйки всхлипнула и взяла себя в руки. — Погодите… Ой! Вы видите! Но…

— Вижу, спасибо тебе. Как-как? Ты же позволила смотреть.

— Ох ты… — я удивлённо потёрла лоб. Но тут же вспомнила, о чем хотела сказать. — Есть один недруг. Вроде бы. Он в дракона умеет превращаться.

— Разумный дракон? Самое то! — одобрительно кивнула Хозяйка. — Зови!

— Не могу. Портал был в Мунго, пока я туда доберусь… Он ведь в другом мире.

— Да в жизни не поверю, что в Мунго Мерлин завёлся — порталы в другие миры открывать. Наверняка без тебя не обошлось, непутёвая. Зови, говорю.

— Как? — я в отчаянии снова вскочила.

— Откуда мне знать? Это тебе виднее. Хоть портал открывай. Хотя погоди, тесно тут для дракона. Пойдём на поляну.

Она поднялась и схватила меня за руку. И мы тут же оказались на поляне наверху перед её землянкой.

Только теперь тут не было спокойно и тихо. Ветер, завывая, закручивался спиралью прямо над нами.

— Ну! — крикнула Хозяйка Леса. — Давай уже!

Ругаясь про себя на непонятных старых ведьм, думающих, что мне всё по силам, я зажмурилась и сильнее сжала кулаки. Портал представить? Да пожалуйста. Пусть будет портал. Подумаешь! Раз плюнуть. Так, только никакого сена! В фильмах помнится порталы как арки были. Вот и представим. Вой усилился, ветер продирал до костей и пытался сбить меня с ног.

— Получилось! — услышала я старуху. — Зови его, пока все силы туда не вбухала.

Приоткрыла глаза — и вот она арка. Высокая такая, в два человеческих роста, и широкая — танк проедет, ну или дракон протиснуться может. Наверное. Сама арка из дерева, увитого плющом и цветочками. А за ней — скалистый обрыв Авалона. Я восхищённо ахнула.

— Зови! — подтолкнула меня старуха к этой арке.

Я ухватилась за столбик, чтобы на ногах удержаться. Сунула голову внутрь и изо всех сил крикнула:

— Кассиан!

И ничего. Казалось, сделай внутрь пару шагов и окажешься на краю обрыва, а там покой, никакого ветра. И море спокойное, волны вдали едва плещутся, подсвеченные ярким солнцем. Еле удержалась от шага, а ведь так и тянуло.

Позади ахнула уже Хозяйка, и столько восторга было в этом звуке. Я вскинула глаза и увидела, как в небе над морем делает крутой вираж ярко-красный дракон.

Помахала ему рукой и даже, кажется, крикнула, сюда, мол. Но он и без того летел в нашу сторону. Отшатнулась было — а ну как влетит прямо в арку. Но страшная рептилия приземлилась на обрыв перед порталом и сразу обернулась в человека.

Я и забыла, каким симпатичным парнем был Кассиан. Он ещё чуть старше казался, усы отрастил. И когда успел?

— Привет, Эль, — усмехнулся знакомо и нахально. — Двух лет не прошло. Надоел муженек?

Я еле удержалась от грубости. О его наглости я тоже успешно забыла, как оказалось.

— Доброго дня, Кассиан. И нет, я тебя для другого звала. Надо помочь с одним Тёмным Лордом.

— Да неужели? — хмыкнул он и медленно прошёлся взглядом по моей фигуре: — А что мне за это будет?

Меня за руку тронула Хранительница и я встрепенулась:

— Проходи или улетай, — сказала сквозь зубы. — Даю три секунды и закрываю портал. Раз, два…

Одним прыжком Кассиан преодолел расстояние, оказавшись на нашей стороне. Глаза его недобро блеснули. Не нравилось мне это, но поспешила представить, как исчезает портал, решив думать о проблемах по мере поступления.

На этот раз я глаза не закрывала — перед гостем не хотелось выглядеть глупее, чем есть. Сжала кулаки, представляя действие, и арка дрогнула, теряя цветочки, а потом и схлопнулась. И ветер тут же стих. Словно и не было.

— Кассиан, — вспомнила я о вежливости, — это Хозяйка Запретного леса. Она…

— Бывшая Хозяйка, — перебила меня старуха, приседая в старомодном реверансе. — Энис Гард к вашим услугам.

— Кассиан Мор, — холодно поклонился авалонец. Разве что каблуками не щёлкнул. Весь обтянут чёрной кожей, разве что плащ красный — красавец. — Зачем звали?

— Дело есть, — я предупреждающе глянула на Энис Гард, которая мне представляться и не подумала. Та понятливо прикрыла глаза. — Тут неподалёку драка, ну или бой. Прогуляешься с нами?

— А что Тоби, — не нравилась мне его улыбка, и то, как хищно блеснули глаза. — Против не будет?

— Ты с нами? Или нет? — вот так. Лучше всего игнорировать его намёки.

— Так и быть…

— Энис? — я оглянулась на старуху.

Та хмыкнула:

— Возьмитесь за руки, я вас перенесу на Проклятую поляну. И как только твой муж спутал её с этой? Ведь ничего же общего… при свете дня.

Она по-девчоночьи хихикнула, и я заподозрила, что эта путаница — дело рук старушки. Вот ведь хитрая карга!

Кассиан сжал мою руку своей широкой лапой, другой держа наготове палочку. Мне же такой возможности не дали — за вторую ладонь ухватилась Энис.

Миг — и мы на поляне. Кассиан мгновенно сбил меня с ног, так что наблюдать за боем я могла из положения лёжа. Энис вообще куда-то исчезла.

Авалонец стоял прямо передо мной, широко расставив ноги и мешая обзору. Пахло гарью, и шум стоял от выкриков заклинаний, стонов, проклятий.

Я перекатилась, чтобы увидеть мужа, и поняла, что мы оказались в стороне от боя. Тоби с французами и братом были справа, судя по всему, если и раненые, то легко. Двигались они вполне себе шустро. У меня чуть отлегло от сердца, прозрачные щиты мужчин успешно ловили все атаки. Их противников я увидела слева. Четверо магов в серебряных масках перемещались вдоль лесной кромки, как бешеные, сверкая щитами и заклятьями. Из молодёжи дрался только один, тот крепыш со щитом. Остальные лежали и сидели у кромки леса, как и я наблюдая за дракой широко раскрытыми глазами.

Вот маги заметили Кассиана и чуть сбились. Сразу четыре заклятья полетело с обеих сторон. Авалонец качнулся в сторону и молча шевельнул палочкой. Ни одно заклятье не задело паршивца. Силён. Ведь даже щита такого нет, как у остальных.

Мне не было страшно за себя. По глупости конечно. Меня пока никто не приметил, как мне казалось. Я уже собиралась ползти в сторону мужа, когда Тоби расширил глаза, видимо, узнав Кассиана. И сразу какое-то заклинание пробило его щит. Его закрутило, я вскрикнула, попытавшись вскочить. Но руки и ноги ослабли, так что барахталась в какой-то чёрной гари, покрывавшей землю, как муха в паутине.

Взгляд метнулся к пожирателям от громкого хлопка. И я замерла от ужаса. Перед нападавшими появился Волдеморт — лицо в крови, глаза безумные, плащ висит клочьями. Только он вполне был в форме — яростный крик и одно движение палочкой, и «наших» просто смело гигантской волной воздуха к кромке леса.

— Кассиан! — вскрикнула я. Но тот уже и сам действовал. Хохотнув, как ненормальный, он прыгнул вперёд, встав напротив Лорда и посылая в него толстый синий луч.

А я поползла по краю поляны к мужу и брату, хотя видела, что они уже поднимаются. И вроде бы целые. Остановившись, оглянулась на дуэлянтов и вовремя. Кассиан внезапно упал на одно колено, а Волдеморт жутко засмеялся. Только вот трое из его четырёх соратников уже лежали на чёрной земле, и тот молоденький крепыш уже стоял на коленях, всё ещё удерживая щит. Но тут рядом с ним появился ещё маг, и по длинным белым волосам я признала Малфоя.

На лице Абраксаса появился ужас при виде поля боя, я оглянулась, чтобы узнать, в чем дело, и восхищённо вздохнула — Кассиан уже превратился в дракона.

Вот он дохнул пламенем, и Волдеморт согнулся, но удержал свой щит, отливавший синевой. В дракона полетела мощная струя воды. Но тот лишь фыркнул, обращая её в пар. Когтистая лапа дёрнулась вперёд, хватая Тёмного Лорда поперёк туловища. Палочка Лорда выпала, и я поняла, что Кассиан вот-вот взлетит.

— Портал! — крикнула мне на ухо неизвестно откуда взявшаяся Энис.

Я вздрогнула и, всплеснув руками, сумела открыть портал прямо над драконом. Кассиан не заметил, наверное, взвился прямо в Авалонские небеса. И портал исчез, оставив о двух сильных волшебниках лишь воспоминание. Ну я и стерва!

И тишина такая наступила, что мне было слышно как бешено стучит в груди сердце. Нервы были натянуты в ожидании продолжения боя.

Но Малфой вскинул палочку, посылая вверх красный луч, чем остановил своих.

Тоби в ответ тоже нападать не стал. Замер рядом с Джеем в ожидании. Французы тоже застыли.

— Предлагаю на этом остановиться, — громко сказал Абраксас. — Мистер Салини, боюсь, тут возникло недоразумение.

— Месье Малфой?! — откликнулся седой француз.

— Нам пора, — тихо проговорила Энис. И перенесла меня обратно к своей хижине.

Я сердито вскочила на ноги:

— Зачем? Я хотела увидеть, что дальше!

— Помирятся, — отмахнулась та. — Ты все сделала правильно. Ну пойдём — принимай хозяйство.

— Что? — я даже застыла на месте, вспомнив нелепое предложение, о котором успела забыть.

— Ты выдержала испытание, — Энис стояла у распахнутой двери в свою землянку. — Вернула мне зрение, призвала недруга, победила врага. Осталось принять силу добровольно. Пойдём.

Я охнула, понимая, что она права. Ведь действительно всё выполнила. Но остаться здесь?

— Я не хочу жить в этой землянке! Я хочу жить в своём доме, — попыталась я её образумить. — С мужем и детьми, понимаете?

Лицо Энис разгладилось, суровые морщинки исчезли.

— Ах вот оно что. Так перенеси его сюда.

— Чего? Дом? — обалдела я.

— Зачем дом, — пожала она плечом. — Крыльца достаточно. С дверью. Авось муж тебе там другое построить сможет. Только погоди. Сначала вниз спустимся. Там у меня есть зал подходящий. Не торчать же твоему крыльцу здесь — посреди поляны.

Как во сне я спустилась следом за Энис. Всё происходящее казалось нереальным. Зал действительно был, и крылечко моё любимое вполне могло поместиться.

— Вставай сюда, — Энис остановила меня у самого порога. — И представляй, что дверь вон в той дальней стене. Глазки-то закрой, и я помогу тебе на этот раз. Уж больно ты потратилась на порталы. Готова?

Я послушно закрыла глаза, ощущая мягкие ладони Хранительницы на своих висках, и принялась представлять наше крыльцо в этом «зале» с каменными стенами.

Получалось слабо. Никак было полностью не представить крыльцо в этом подземелье. Не вписывалось. Только дверь и ступеньки представлялись чётко. А перильца с крышей, со всеми столбиками и прочими украшениями — никак от дома отделяться не хотели, даже в мыслях. Вся взмокнув, я бессильно разжала кулаки, и распахнула глаза:

— Не могу.

— Ох, — странно взглянула на меня Энис, и по голове погладила. — Ты умница. И смотри — дверь со ступенями есть. Сломана слегка, но муж-то у тебя сможет поправить? Пригласишь меня внутрь?

Открыв рот, я смотрела на дверь, качающуюся на одной петле. А ведь я представляла её целой, забыла, что Волдеморт её снёс. Словно услышав меня, дверь заскрипела, повернулась и верхняя петля встала на место. Внутри двери что-то хрустнуло, и наступила тишина. Свет из дома падал через щель на ступеньки.

— Пойдёмте, конечно, — опомнилась я, бросаясь к родной двери. — У меня там должны быть пирожные в холодильнике. И жаркое ещё в печке оставалось.

Взбежала внутрь, с ужасом представляя, во что превратил моё жилище Тёмный Лорд, И сразу увидела на полу, среди обломков мебели и остатков еды со стола и полок, истекающую кровью Лиару. А может, уже мёртвую. Слишком неподвижно она лежала в неестественной позе.

— Стоять, — приказала мне Энис, отодвигая в сторону. — Я посмотрю. Разбираюсь немного.

Я тупо смотрела, как возится с безжизненым телом Хозяйка Леса, не в силах пошевелиться. Какой-то ступор напал. Было безумно жалко Лиару. Одну ведь бросила её здесь против этого монстра.

— Хватит реветь, проявитесь! — гаркнула вдруг Энис.

Рядом с головой Лиары тут же появились наши феи.

Лица и впрямь были заплаканные.

— Молчать, непутёвые! Эль, у тебя камин есть. Я что могла — сделала. Её бы в Мунго.

— У меня есть портал, — ожила я, осторожно пробралась среди обломков и побежала к сундуку в углу комнаты.

Вернулась с жёлудем.

— Отлично, — сказала Энис, — отправляйся с ней. Вы двое, порядок навести способны? Или все силы потратили?

— Можем, — тут же ответил Банди, рукавом вытирая лицо.

— Ну и славно, наводите. А я в землянку вернусь, прилягу. Всё с вашей дроу хорошо будет, не хнычьте. Эль, давай уже, активируй свой портал.

Я кивнула и, обняв Лиару за талию, оторвала у жёлудя шляпку.

Через мгновение дроу уже лежала на ковре в кабинете Сметвика, а сам Морган вскочил со своего кресла при виде нас.

— Мы тут… — я попыталась улыбнуться, видя ужас в его глазах, но в глазах потемнело. И слабость накатила такая, что захотелось срочно прилечь рядом с Лиарой. — Сейчас я…

Ничего больше сказать не смогла, ощутила только, что падаю в черноту.

Очнулась я на мягкой кровати с белоснежным бельём. Вспомнила сразу всё, только понять не могла, где нахожусь. И сколько времени так пролежала.

Только хотела подняться, как в дверь вошёл Янус Тики в своей лимонной мантии. И я догадалась, что всё ещё нахожусь в Мунго.

— Как себя чувствуешь, Эль? — улыбаясь, он подошёл совсем близко и положил прохладную ладонь мне на лоб. Потом помахал своей палочкой. — Ты молодец, у тебя просто был упадок сил. Попробуешь встать?

— Как дети? — прошептала я.

— Чудно. В полном порядке.

И я сразу почувствовала, как мне становится легко и спокойно:

— Давно я здесь? — голос вернулся сразу.

— Чуть больше трёх часов.

— А Лиара?

— С ней похуже, пока она в коме. Но опасности для жизни нет. Не волнуйся.

Целитель помог мне встать, показал, где лежит моя одежда и открыл дверь в душевую.

— Кабинет Сметвика рядом. Выйдешь в коридор и сразу налево. Там увидишь.

Он ушёл, а я бросилась в душевую, чтобы быстрее привести себя в порядок. Не давала покоя мысль, что домашние меня потеряли.

Глянув в зеркало, я вдруг застыла перед ним, не веря своим глазам. Волосы сильно растрепались, но не это привлекло моё внимание. А то, что они стали абсолютно белыми. Ни одной чёрной пряди не осталось. Я хихикнула — совсем как у Малфоев. Но когда это случилось, сказать бы не могла. Придётся краситься теперь, чтобы людей не пугать. Или так оставить? Вздохнув, я сбросила больничную рубашку и полезла в душ.

Глава 36. Интерлюдия 6

Авроров, спешно поднятых на поиск потерявшегося в запретном лесу ребенка, не менее спешно отозвали. Вот и пойми этих начальников, даже не сказали — нашелся ребёнок или нет. И вообще "а был ли мальчик?".

Уж очень странная полянка попалась Поттеру и его практиканту Моуди — с выжженой до стеклянной крошки землёй.

Многочисленные следы в пепле, остаточная магия, обгорелые по краям поляны кусты и поломанные стволы двух исполинских дубов — всё говорило о том, что совсем недавно тут творилось что-то интересное. Интуиция аврора и вполне сильного мага просто вопила о нарушении закона. И явно не одного.

Про ребёнка они и думать забыли, без них найдут. Аластор практически носом рыл пепел, пытаясь найти хоть какие-то улики. Сам Поттер высматривал всё вдоль выжженных кустов — ну не могло не остаться хоть что-то. И ведь повезло — какая-то тряпка зацепилась за кусты как раз на противоположной стороне поляны. И тут объявили общий сбор. А начальство ждать не любит.

Карлос скрипнул зубами и отправил разочарованного Моуди на доклад.

— А вы, сэр?

— Скажи, в Мунго завернул, ногу сломал. Да придумай что-нибудь.

Парень поспешно закивал и аппарировал, а Карлос предвкушающе усмехнулся и направился к улике. Но дойти не успел. Прямо рядом с кустом аппарировал какой-то маг, затянутый в подпаленную в нескольких местах драконью кожу. Незнакомый маг, черноволосый, смуглый и очень подозрительный.

Он преспокойно сдёрнул с куста тряпку, оказавшуюся коротким плащом, и только тогда удостоил Карлоса мимолетным взглядом. Но, видимо передумав, довольно учтиво произнёс:

— Добрый вечер, я могу чем-то помочь?

— Вы знаете, что тут произошло? — холодно осведомился Карлос, замирая в пяти шагах от непрошенного гостя и стараясь не пялиться на этот дракклов плащ, небрежно переброшенный через руку.

— В общих чертах, — хмыкнул незнакомец. — Видите ли, мистер….

— Карлос Поттер к вашим услугам, — нетерпеливо представился аврор. — И что именно вы знаете?

Незнакомец вдруг нехорошо прищурился, и от его расслабленной позы не осталось и следа.

— Правда? Сам Карлос Поттер?

— Документы показать? — Карлоса вовсе не удивляла эта известность, и он даже порадовался, что его знают, пусть и заочно. Вот так — сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя. Прав был дед.

— Зачем же? — незнакомец вновь расслабленно улыбнулся и пояснил: — Видите ли, мистер Поттер, происшедшая здесь встреча никоим образом не касается нашего доблестного аврората. Более того, я не имею возможности говорить об этом с аврором. Или вы интересуетесь частным образом?

Поттер быстро прикинул, что добиться ответа будет непросто, а если там замешан обет неразглашения — то и вовсе невозможно. И вообще, кто этот маг, явно неслабого десятка — узнать тоже хотелось. Полезные знакомства ещё никто не отменял.

Не отрывая взгляда от незнакомца, он снял с себя красный аврорский плащ и привычно свернув его, засунул в карман с расширенным пространством. Туда же отправился значок аврората.

— Вы очень проницательны, мистер… — с достоинством ответил он. — Можете быть уверены, что перед вами сейчас частное лицо.

— Замечательно, — улыбнулся незнакомец и шагнул ближе к аврору. — У меня как раз к вам приватное дело. Вы можете поклясться, что наш последущий разговор останется между нами?

— Клятву дать? — осклабился Карлос, быстро прикидывая, что вполне может это сделать. В конце концов, кто владеет информацией — владеет миром. А узнать о происшедшем хотелось сильно. — Пожалуйста!

Он выставил вперёд руку ладонью вверх, предварительно стянув с неё перчатку.

— Будьте добры текст клятвы, который вас устроит?

— Никто не должен узнать о нашей встрече и разговоре, — коротко ответил незнакомец.

— Хорошо. Клянусь магией, что от меня никто не узнает об этой встрече!

На его ладони вспыхнул синеватый огонёк.

Незнакомец сверкнул тёмными глазами и широко улыбнулся.

— Спасибо, мистер Поттер. Позвольте представиться — Тобиас Снейп, муж Эйлин Снейп, урожденной Принц.

Карлос идиотом не был и палочку выхватил мгновенно. Точнее — это он считал, что мгновенно, а мордредов Снейп просто шагнул вперед и дёрнул плечом — как показалось. А в следующий момент Поттер уже с некоторым удивлением наблюдал носки собственных сапог… на фоне неба и верхушек деревьев. Земля совсем не ласково ударила по загривку, но опыт аврора сам направил тело в перекат. Когда, не вставая с колен, Карлос протянул руку, расчитывая притянуть улетевшую в сторону палочку беспалочковым акцио, его за нее тут же ухватили, а в левый глаз уперся очень твердый кулак. Аж искры посыпались.

Потом, кажется, в тесное знакомство с подбородком вошло чужое колено, а к спине "нежно" прислонился ствол дерева. Дальнейшие события связность утратили, но впечатлений они оставили много. К собственному удивлению, Карлос даже не потерял сознание — просто в определенный момент обнаружил, что полусидит, опираясь спиной на какой-то колючий куст, а дракклов любитель магловского мордобоя убирает свою палочку в ножны после произнесения какого-то лечебного заклинания.

— Я надеюсь, что вы меня правильно поняли, мистер Поттер? — очень низким голосом поинтересовался Тобиас век-бы-его-не-видеть Снейп.

— Да… — губы походили на оладьи, язык ощутимо оцарапали острые осколки во рту — придётся снова объяснять целителю, как дошёл до такой жизни. Да и все остальное тело больше напоминало отбивную — убрав внутренние повреждения, дракклов Снейп оставил в неприкосновенности все полученные синяки и шишки.

— А не могли бы Вы немного развернуть ответ? Просто ради исключения досадного недопонимания, — опасный ревнивец даже не издевался, спрашивал спокойно на полном серьёзе.

— Забыть о существовании миссис Снейп… — слова из глотки приходилось выталкивать. — И вообще… о всей её семье и родственниках. Не приближаться… При встрече… переходить на другую сторону улицы. И… примите мои извинения, сэр. Я понимаю, вам на них плевать, но мне правда жаль… Больше не повторится.

— Я рад, что мы пришли к консенсусу. Кстати, разговор вы передать не сможете, но о причинах его можете рассказать правду, без имен и подробностей, разумеется. Ах да, чуть не забыл. Касаемо произошедшего на этой поляне утром: здесь была дуэль двух благородных господ. Вопросы чести урегулированы, все участники покинули это место живыми и многие даже собственными ногами. Прощайте!

И вот где теперь искать палочку? Конечно, у Поттера ещё оставался портал в министерство, но появиться на рабочем месте в таком виде перед коллегами… Проще сразу удавиться, чем давать такой повод острословам из отдела. Но как иначе выбраться без палочки из Запретного леса? Только глупцы могут считать его безопасным.

Карлос со стоном поднялся с земли и принялся методично обшаривать ближайшие кусты. Что было отнюдь не просто в сгущающихся сумерках.

Глава 37

— Эль, — Сметвик вскочил и пошёл ко мне на встречу, в глазах у него была тревога.

Я невольно улыбнулась:

— Со мной всё в порядке, Морган.

— Присядь, — он усадил меня на диван, и от его виноватого вида, у меня по спине пробежал холодок.

— Что случилось? — быстро спросила я. — Лиара? Она умерла?

Он присел передо мной на корточки и взял за руки:

— Ты только не волнуйся, Эль. С Лиарой всё в порядке. То есть, она в коме пока, но… Просто Северус, Эль, — Сметвик силой удержал от попытки вскочить. — Его ищут уже. Анжелика хотела посоветоваться с тобой, но… Она вызвала авроров. Они уже прочёсывают лес.

— Что случилось?

— Он сбежал. Притворился, что хочет спать, а сам сбежал. Понимаешь, малыш Дарси — Дерек, кажется. Так вот — сговорились мелкие, он Северусупортал принёс до Хогсмида. Жёлудь нашли у кровати, когда мелкого раскололи. Только в Хогсмиде его никто не видел. Предполагают, что Сев убежал в Запретный Лес.

Почему-то именно слова про Запретный Лес привели меня в чувство. Спокойствие накатило. Стала судорожно соображать, как помочь поискам, отодвинув на некоторое время рвущую грудь тревогу за сына в дальние уголки сознания. Потом наплачусь. Всё потом.

— Где Тоби?

— Мы не можем с ним связаться, — Сметвик тяжело вздохнул.

Черт подери, где его носит? У новых родственников? Прибью, когда вернется, сама! Стоп! Приоритеты! Северус!

— Пифия! — мысль осенила меня, когда я бездумно посмотрела в окно на соседний корпус больницы. — Она уже один раз нашла моего сына! Мне нужно срочно в Лютный. У тебя есть портал?

— Пифия? — Сметвик откашлялся. — Эль, ты уверена, что это хорошее для тебя знакомство? Она же…

— Скажи, — перебила я его, — а Хозяйка Леса — это хорошее знакомство?

— Ты пугаешь меня, — Сметвик действительно отступил, шаря по столу и пряча от меня взгляд. — Даже дети знают, как опасна Хозяйка леса, но ты же это не всерьёз?

Ох, мамочки, приплыли, что называется. Я удержалась от того, чтобы немедленно ему представиться, но истеричный смех сдержать не смогла. Ага, «Переходите на тёмную сторону, господин целитель — у нас есть печеньки!» Правда оборвала смех сразу же, как только Сметвик схватился за палочку.

— Так есть портал или нет?

— Есть, — с неохотой проворчал он, протягивая мне медальон с больничным гербом. — Надо сжать в ладони и стукнуть кулаком хотя бы по другой ладони. Только ради Мерлина, Эль… Я пойду с тобой.

— Нет уж, не буду тебя отрывать от дел. Поставь лучше Лиару на ноги.

Я быстро активировала портал, мгновенно потеряв из виду Сметвика. Меня крутануло, а спустя пару секунд я уже пыталась устоять на ногах в узком мрачном переулке. Что я совсем потеряла из виду, так это наступление вечера. Может, на просторе и было ещё светло, а в этих катакомбах уже сгустились зловещие тени.

И как я не подумала, что не знаю толком адреса не только Пифии, но и квартирки Дарси, которая располагалась недалеко от жилища старухи. Ведь только изнутри её наблюдала.

Впрочем, стоять в ожидании опасности я точно не собиралась. Жаль не могла укутаться в мантию. На мне по-прежнему был свитер, джинсы и кроссовки. Первые двое встречных лишь покосились на меня подозрительно и прошли мимо. А вот с третьим не так повезло. И откуда он взялся? Только вот спускалась по ступеням ещё глубже в эти трущобы, а спустя миг уже была прижата спиной к холодной и шершавой стене и ощущаю у горла длинные грязные когти, а носом — смрадное дыхание какого-то оборванца. Силищей этот псевдо-нищий обладал такой, что мне не то что вырваться не удалось бы, но даже пошевелиться.

— Сдурел? — спросила жёстко, погасив отчаяние. Мрачная энергия просто бурлила внутри, не давая испугаться. — Знаешь, где Пифия?

Мужик с лихорадочно блестящими глазами вдруг втянул носом воздух, отшатнулся, отлипая от меня, и опустился на колени, не отрывая от моего лица непонятно-восторженного взгляда.

— Простите, госпожа, не признал, — просипел он. — Госпожу Пифию вы не застанете. Нет её здесь нынче.

— А где есть? — я одёрнула свитер.

— Откуда мне знать, — проскулил он виновато. — Она нам не докладывает.

— Оборотень? — осенило меня вдруг, уж слишком поза его напоминала хищного зверя.

— Ваша правда, госпожа, — кивнул тот осторожно. — Прикажете обернуться?

— Зачем же. Мне нужно в Хогсмид, быстро. Подскажешь, как добраться?

— Аппарировать, — пожал он плечом. И дрогнул, оглядываясь. Вдали послышались хлопки той самой аппарации. — Авроры!

— Сможешь меня перенести? — быстро спросила я. Уверенности, что сама смогу в такую даль перенестись правильно, не было совершенно. Вспомнить хоть утреннюю попытку. А раз данный оборотень испытывает ко мне такой пиетет, почему бы и не воспользоваться.

Он быстро кивнул, вскочил на ноги и притянул к себе, обхватив за талию. И сразу же отпустил, едва мы оказались на задворках волшебного посёлка.

— Как звать-то? — спохватилась я, разглядев при вечернем свете, что парень довольно молод, высок и вполне хорош собой, несмотря на очень затрапезный вид.

— Фенрир, — откликнулся он, отступая от меня ещё на шаг.

— Сивый? — не удержалась я от возгласа.

— Он самый, — коротко поклонился парень, удивлённо сверкнув глазами. — Поспешать бы, госпожа. Тут тоже авроры рыщут. Да и те, что в Лютном, не задержатся. Они уж точно за вами шли. И нашу аппарацию прощёлкать не могли.

— Сынишка у меня в Лес убежал, — решилась я. — Найти бы надо.

Ну а что, раз Пифии нет, то самое оно к оборотням обратиться. Они, небось, каждую ветку в лесу знают.

— Так ваш же Лес, — удивился Фенрир.

— Я только три часа, как Хозяйка, — нахмурилась я. — Ещё не со всем разобралась.

— Держитесь, — парень, судя по виду, решился на что-то важное и протянул руку. Я за неё ухватилась. Снова кружение аппарации, и вот мы где-то в глуби векового леса. Да не где-нибудь, а среди высоких домов, спрятанных меж густых зарослей — не сразу и разглядишь. Домики одноэтажные, а высокие за счёт свай. Или что-то вроде. Наводнения тут, что ли, бывают?

Я отогнала дурацкие мысли, потому что мой сопровождающий издал нечеловеческий рык, и на поляну со всех сторон стали выскакивать оборотни. Ну, если по логике. Потому что все они были вполне людьми. Вокруг нас быстро собралась толпа человек из двадцати.

— А остальные где? — рявкнул Фенрир на гомонящих сородичей.

— Так охота же, — сипло ответил ему кто-то из толпы.

— Чего встали? — рявкнул Сивый ещё раз. — Хозяйку Леса не признали? На колени, ироды!

Вся толпа, блестя любопытными глазами, повалилась на колени. Мне от их внимания было даже приятно, но поспешила их поднять.

— Вставайте уже. Довольно.

Переглядываясь неуверенно, парни стали подниматься. Все молодые, некоторые очень молодые — лет пятнадцати. И женщин среди них не было.

Фенрир вопросительно взглянул на меня, мол, можно, я поговорю. Я поспешно кивнула. Всё же, это его стая, а я, хоть опасности не ощущаю, но сознаю. Это же звери, по сути, пусть и разумные. Разорвать могут, и всякое такое. Сметвик бы не порадовался моему новому неправильному знакомству, это точно.

— Значит так, — стал распоряжаться Сивый. — У Хозяйки в лесу малыш заплутал. Она сейчас вам его опишет, даст понюхать кровь, и сразу искать. Кто найдёт, того наградят. По-нашему. Всё ясно?

Фенрир мне кивнул, и я быстро стала описывать Северуса, упомянула про то, что малыш из Хогсмида начал путь, не забыла упомянуть авроров, отправленных на поиски. Потом мне пришлось сделать порез на ладони — да, воспользовалась сомнительной чистоты когтем Фенрира — и оборотни по очереди подходили к моей руке, шумно втягивая воздух. Кто-то пытался лизать ладонь, но бдительный Фенрир это пресекал. Не прошло и трёх минут, как поляна опустела.

Я еле успела ухватить Фенрира за рукав.

— Погоди! А что мне, тут ждать? И что за награда — по-вашему?

— К себе хотите вернуться? — расстроенно спросил оборотень, кивнув куда-то в сторону. — А я хотел вас пригласить в дом. Жена моя вам рада будет, госпожа. И обед поди готов уже. Да и чего там ждать, быстро обернутся. Не в первой нам детишек отлавливать, что своих, что чужих.

— Э-э, чужих?

— Больно надо, — выплюнул Фенрир зло, — мы насильно никого не обращаем, враки это всё. А детёныши — это святое. Выловим и к матери на крыльцо доставим. И награды, заметьте, ни один уважающий себя оборотень за это не возьмёт.

— А сейчас что же? — примиряюще спросила я. — Вы же пообещали им награду.

— Ну да, разрешу жениться раньше срока и дом справим молодым.

— А! так они что — все не женатые?

— Ну почему же все? Во-первых, большинство матёрых сейчас на охоте, это они верно сказали. Но и тут некоторые уже окольцованные были. Только молодёжь за такую награду больше стараться будет. И старики им уступят — все ведь с пониманием.

Я и не заметила, как за разговором мы подошли к одному из домов. Небольшой такой домишко на курьих ножках. Лестница из ниоткуда появилась, от двери до самой земли.

— Уважьте, — поклонился Фенрир, делая приглашающий жест. В этот миг дверь распахнулась и на пороге показалась молоденькая девчонка с плутовской улыбкой. Сивый вскинул голову в её сторону, явно любуясь, но тут же спохватился: — Встречай Хозяйку Леса, Малена. Отобедать согласились.

Обед получился хоть и вкусный, но слегка бестолковый. Не успела я распробовать вкуснейший суп из какой-то дичи и множества травок, как в дом стали ломиться вернувшиеся парни. Но впустили только одного, тот краснея, пихнул мне в руки чумазого, оборванного и несчастного Северуса, уткнувшегося мне в колени. И посмотрел вопросительно на Сивого сквозь длиннющие ресницы.

Я подхватила ребёнка, прижав к груди сильно-сильно, а он уткнулся мне в шею и разревелся.

— Что встал, Лис? — буркнул Сивый, — веди свою избранницу. Отобедаем вместе, да решим, где вам дом ставить.

Но Лис не спешил уходить, топтался на пороге.

— Что ещё?

— Да это, — смущённый взгляд в мою сторону.

— Говори! Это Хозяйка Леса, при ней можно. Она и без тебя обо всём знает.

Я сморгнула слёзы, улыбнувшись в волосы Северуса. Но прислушалась, продолжая его гладить по вздрагивающей спине. Я всё знаю, скажут тоже!

— Так это, — Лис переступил с ноги на ногу. В нём и правда, было что-то лисье. То ли рыжие волосы, то ли взгляд хитрый, но прозвище очень подходило к его подвижной худой фигуре. — Мы ещё одного детёныша нашли. Не оборотня.

— И что? — грозно насупился хозяин дома. — Забыли, как поступать надо?

— Так это тот самый щеночек, — замявшись, выдавил Лис. Всё же он меня стеснялся. Даже неловко было, я тут гостья, а не он. — Гада того, Люпина.

Сивый стремительно побагровел, даже уши запылали, и смущённо посмотрел на меня:

— Простите, госпожа, я отлучусь…

— Нет! — Сев у меня на руках даже плакать перестал. — Ведите сюда этого мальчика! Ну, живо!

Парни уставились на меня потрясённо, и я сразу струхнула. Ага, раскомандовалась тут.

Но Фенрир, раздув ноздри, тут же успокоился и кивнул Лису, садясь обратно за стол:

— Приведи. И невесту свою не забудь. Или нет её?

— Есть, — прохрипел рыжий, тоже покрывшийся ярким румянцем, и шмыгнул за дверь.

А я медленно выдохнула. Ну надо же! Неужели сейчас вживую увижу маленького Ремуса Люпина? И как мне заставить оборотней его не кусать? Или уже?

— Мам, — позвал меня Сев, — ты не сердишься?

— Ну конечно нет, маленький, — поцеловала я его в лоб. — Я так рада, что ты нашёлся!

— Мам, я столько интересного видел! И единорожку даже.

— Единорога? — удивилась я.

— Ага, он прокатить меня хотел, а тут волки. Они его спугнули.

— А чего ж ты сбежал в лес, милый?

Сев нахмурился и выпрямился у меня на коленях. Отвёл взгляд.

— Я не сбежал, я тебя искать пошёл. И папу. Мне Данко сказал, что вы в лес пошли.

— А что же Данко? Отпустил тебя одного?

— Не, он заснул.

— Заснул?

— Ага. Я сказал ему: «Спи!». И он заснул.

Тут Малена поставила перед Севом тарелку с кусочками жареного мяса и положила толстый кусок хлеба. Малыш сглотнул, глядя на еду. Я устроила его поудобнее и позволила есть руками, как хозяева. Всё равно вилок не наблюдалось. Не ложкой же жаркое подцеплять. Ребёнок тут же вцепился в мясо зубами, вызвав умиление на лицах хозяев.

Дверь распахнулась и в хижину зашёл Лис и ещё одна миниатюрная девчонка. То ли у них в принципе тут девушки маленькие, а мужики здоровенные, то ли у Лиса и Сивого вкусы совпадают. Девчонка держала за руку мальчика лет пяти, пугливо жавшегося к ней, и сама пыталась спрятаться за женихом.

— О! — прогудел Фенрир. — Проходи, Ребекка. А я-то думал, другого выберешь. Ну-ну, садитесь за стол. Не покусаю. Щенка сюда давай.

— Лучше пусть он рядом с нами сядет, — попросила я. Северус, утолив первый голод, уже с любопытством поглядывал на сверстника.

Сивый покряхтел недовольно, но разрешил. Маленький Люпин боялся его страшно. Смешной он, оказывается, был в детстве. Мордашка симпатичная, светлая чёлка на глаза падает, ручки-ножки худенькие, а улыбка очаровательная, всё лицо освещает. Просто мальчик-солнышко. Это он на приветствие сына так улыбнулся. Обрадовался, видать, что он тут не один из мелких.

Малена тихонько подошла ко мне и быстро зашептала на ухо. Оказывается, Люпин-старший, глава отдела по магическим существам, собирался пробить закон о «сокращении популяции оборотней» и организации резерваций для оставшихся «адекватных особей». Закон не прошёл, но пока шли слушанья отряд авроров провел рейд, по результам которого в стае Фенрира недосчитались многих, включая его племянницу пятнадцати лет, и двух кузенов Малены, которым не было ещё и пяти.

Под конец Малена намекнула, что последнее слово всё равно за мной, было б по-другому — никто б про мальца и не вспомнил. Так что от моего твердого "нет" Сивый как-то сразу успокоился и повеселел, словно груз с него сняли. Развалился вальяжно, стал молодых поздравлять да выспрашивать, какой они дом хотят, да где будут строиться, да когда свадьбу сыграют — в это полнолуние, или в следующее.

Ремуса тоже покормили. А затем нас всех перенесли на поляну Энис Гард.

Хозяйку прежнюю я искать не стала, а сразу повела детишек в подземный зал, да по лестнице в дом.

Порядок феи уже навели, более того, с кухни неслись очень вкусные запахи. И хоть мы только что отобедали у оборотней, есть все равно захотелось. Но только феи встречали меня с встревоженными лицами.

— Что ещё? — я сразу внутренне напряглась, не спеша выпускать детей из рук.

— Хозяин пришёл, — пояснил Банди, — войти в дом не может. Двери-то нет.

Я охнула и поспешила к окну вместе с Севом.

— Давно он пришёл?

— Минут десять как, — грустно ответил фей.

— Давайте мне мальчишек, — попросила Эриока, — я их умою. Хотите плюшек, ребята? С вкусным соком? А? Ну, пойдёмте умываться тогда.

Северус оторвался от меня с неохотой, но пошёл мыться без возражений. Ремус Люпин и вовсе охотно побежал за ним.

На дворе я еле разглядела в темноте наших героев. Тоби и Джей Ли что-то обсуждали, не глядя на окна.

Распахнула створки:

— Эй, привет, не войти?

— Эль, — сразу развернулся ко мне Тоби, — что за… Ты что — покрасила волосы? Ладно, куда дверь делась? И где ты была?

— Долгая история, — вздохнула я, — лезьте в окно, если сможете.

— В окно? — возмутился Тоби.

— Да запросто, — усмехнулся Джей Ли. — Посторонись, сестрёнка.

Так-с, а это что за походка моряка — тут у нас вроде не штормит, да и вообще — суша.

— Вы что, пьяны? — подозрительно спросила я, прикидывая не стоит ли заменить отсутствующую скалку одним древним гоблинским посохом.

Случай вроде как подходящий.

Эпилог

Общеизвестно, что в Англии многое решается в клубах. Где-то между второй сигарой и четвертым дринком, не отрываясь от карт, принимаются решения, которые определяют лицо мира на десятилетия, если не столетия вперёд. Сейчас.

Но были времена, когда всё важное решалось в трактирах, а содержатель придорожного пристанища путников был одним из самых уважаемых людей — наравне с военным вождём и жрецом. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной Конфедерации Магов и просто сильнейший волшебник современности знал об этом, что называется, «из книг», а вот глаза его собеседницы, окружённые сеткой морщин, казалось лично видели мерный шаг легионов Рима, выбивающих пыль из дорог Бретани. И дурь из её обитателей.

Это, конечно, не могло быть правдой (или все же могло?), но именно от такой параллели он никак не мог избавиться — будто он, как какой-то варварский вождь, во всём блеске славы, силы и золота пришёл в трактир выслушать условия позорного мира. Не от легата или трибуна, а от простого примипила* — ведь именно победитель определяет, какое уважение оказать побеждённому. Да и его судьбу.

Победитель может позволить себе многое — включая вот так, запросто, явиться в самое сердце «чужой» территории, в трактир «Кабанья голова», и здесь спокойно наслаждаться жизнью — то есть пинтовой кружкой отнюдь не «сливочного» пива и громадной сковородой шипящих острых колбасок. В то время как самый могущественный чародей не знал, чем занять руки, то и дело принимавшиеся теребить бороду, и не мог впихнуть в себя ни куска. Горек хлеб побеждённых.

А он именно проиграл, причём проиграл именно по высшему разряду, как там говорил этот древний китаец: «Самая лучшая война — разбить замыслы противника»? Всё верно — и это удар был страшен, будто ураган, разметавший карточный домик — столь тщательно и с любовью выстраиваемый карточный замок. Стыдно сказать, но он просто… растерялся. Как растерялся бы играющий белыми (конечно же — только белыми!), гроссмейстер, продумавший партию на два десятка шагов вперёд, готовый сделать первый ход, неминуемо приводящий его к победе и вдруг обнаруживший, что с доски пропал чёрный король. Вот так — взял и просто пропал, а оставшиеся фигуры, включая и его собственные, перекрасились в пяток разных цветов и занялись непонятными эволюциями, напрочь забыв о своём подчинённом положении.

Да уж, раз — и набирающий силу и могущество (разумеется, перед тем как рухнуть, освобождая дорогу для нового витка развития), тёмный лорд просто исчезает с доски как какая-то пешка, а чёрный ферзь (проведя быструю чистку рядов от совсем уж отмороженных) скрепляет ряды, обзаводится могущественными союзниками и, что самое неприятное, выдвигает практически революционную программу реформ. Вроде бы и под старым лозунгом «чистоты крови», но содержащую вполне себе действенные предложения по очистке той самой крови. Настолько продуманные, что сразу становилось понятно, чьи уши тут торчат. А уж их предложения по правам волшебных существ… не принять их было, во-первых, неудобно — чёртовы последыши Малфоя не постеснялись просто содрать его собственные предложения (выдвинутые в расчёте на то, что их никто, естественно, не примет) и довести до абсурда; а во-вторых, это грозило вызвать пожар такого размера, что предыдущие гоблинские восстания покажутся выездом бойскаутов на воскресный пикник. И это всё было не больше чем верхушкой айсберга, по-настоящему грозные события проходили, что называется, «под толстым слоем», подавая наверх только слабые, но оттого не менее тревожные сигналы — вроде вдруг расширившегося чуть не вдвое Запретного леса, почти окружившего Хогвартс и Хогсмид, так ещё в этом расширении явно чувствовалась чья-то воля. По крайней мере перерезать железнодорожную ветку и дороги Лес даже не пытался, оставив широкие зоны отчуждения. Как бы намекая. Это, не говоря уже о совете попечителей Хогвартса, вдруг заинтересовавшемся содержимым программ и падением уровня преподавания. За этим всем явно чувствовалась ласковая, но твёрдая рука, заботливо поправляющая на шее намыленную верёвку.

М-да, неприятно ощутить себя вместо игрока фигурой, но он ещё не утратил мужества и сможет прямо посмотреть в глаза своего противника. Дамблдор решительно оставил в покое порядком растрёпанную бороду и взглянул через стол на Пифию. Да уж, лучше бы не смотрел, как ни стыдно — но пришлось срочно прятать взгляд. Древнее тёмное зло совсем не торжествовало по поводу своей победы, отнюдь. Взгляд даже не был равнодушным. Хуже всего — он был усталым и сочувствующим, и даже немного разочарованным — так могла бы смотреть бабушка на «внучка», который сначала устроил пару безобразных сцен, доказывая родителям, что «он уже взрослый», а теперь прибежал за деньгами для лечения подхваченной дурной болезни и советами, как всё это надёжнее скрыть.

«Чёртовы ведьмы! Это тебе не доморощенный тёмный лордик — вот где настоящая тьма. Совсем не противящаяся свету, о чем многие не знают, просто чем ярче сияет свет, тем темнее в тени… — с отчаяньем подумал Дамблдор. — Но сидели ж вы в тени тысячелетьями, вязали там узлы линий судеб, преследуя свои непонятные цели — чего ж сейчас повылазили? Да ещё так не вовремя!»

— А того и вылезли, — заставила заледенеть его спину Пифия — «Она что, мысли читает, или я это вслух сказал?!», — что кое-кто в свои игрушки заигрался. Такую линию чуть не загубил, ирод! Не для того её пять сотен лет пестовали, чтоб ты себе противника выращивал! А теперь такой труд чуть не сгинул — хорошо хоть и сила, и семя остались, глядишь чего путного и вырастет. Но тебе-то не стыдно, вот борода седая уже, а всё ему хочется, чтоб именно рыцарем, да на белом коне — ослу старому. Нет для рыцаря дракона? Так мы его выведем — из соски выкормим, воспитаем, нужные книжицы подсунем, да на крыло поставим. А то, что сил справиться может и не хватить, в голову не приходило? Да и про тех, кто твою победу судьбой своей оплачивать будет, тоже не думал?

Под это старческое брюзжание, где-то даже добро-снисходительное, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс неожиданно почувствовал себя… нет, даже не маленьким мальчиком с деревянным мечом, которому воспитательница выговаривает, что это не дракон и даже не виверна и вообще, что «кошке тоже больно» и мучать её нехорошо.

Нет, он почувствовал себя тем самым рыцарем на белом коне, вышедшем на дракона. Ага, упакованный в продвинутый вариант консервной банки с мечом и копьём против семи тонн животной ярости, упакованной в превосходящую по твёрдости корунд чешую и способную плюнуть струёй огня на пару сотен метров. Живот скрутило запоздалым страхом, а все планы и возможности показались ненамного более надёжными, чем те же латы против струи магического пламени, в которой испаряется даже вольфрам.

— И что же теперь? — только и смог выдавить он из себя.

— А что дальше… — Пифия забросила в рот последнюю колбаску и упёршись ладонями в поясницу со вздохом распрямилась. Видавшая виды шляпа заняла своё место на голове сильнейшей из ведьм, а вот сухонькая, покрытая пергаментной кожей кисть неожиданно ободряюще легла на плечо далеко не последнего по силе волшебника. — Детишек учи, старым маразматикам да молодым идиотам в этом вашем Визенгамоте мозги вправляй, а там, глядишь, для себя чего найдёшь. Начинать жизнь с нуля, хе, не поздно и на краю могилы. А мы с тобой ещё поскрипим, попортим друг другу кровушки.

Уже давно на плече не чувствовалось неожиданно поддерживающего касания, а Альбус Персиваль Дамблдор всё сидел за столом, будто стараясь разглядеть судьбу в застывшем на сковородке жире. Ему слишком много нужно было переосмыслить, но главное и самое воодушевляющее он уже понял — у него появилось то, чего не было ранее. Настоящий Враг. Тот, который порой бывает ближе и вернее друга.

Просто потому, что не предаст.

________________________

*- Примипил (лат. primus pilus или primipilus — «первый пилуса») — самый высокий по рангу центурион легиона, стоявший во главе первой центурии первой когорты. В I–II веках мог дослужиться до всаднической должности, при доминате превратился в должность при продовольственном ведомстве.

Послесловие. От Эль Снейп с любовью

Новую дверь сделали только к концу ноября. Почему-то пользоваться тем самым окном понравилось всем, а кому не нравилось, те применяли портключи и перемещались сразу в прихожую. Окно потихоньку расширяли, чтобы было удобнее влетать на метле. А потом из него же и сделали дверь, когда леди Анжелика возмутилась, что ей не спуститься в наш облагороженный сад, и наотрез отказалась воспользоваться моей метлой, как, впрочем, и ковром-самолётом, зачарованным для меня её сыном, мистером Дарси.

Крыльцо для новой двери перенесли со старого места. Первой по нему спустилась леди Анжелика, а вслед за ней — мы, четыре беременных подруги. Мужчины получили свою порцию восхищений и благодарности.

А вот дверь, ведущую в хижину Хозяйки Леса никто, кроме меня, Тоби и Северуса не видел, словно она исчезла совсем. Да и о том, что именно я стала Хозяйкой Леса, мы с Тоби решили пока никому не сообщать — прежняя Хозяйка номер двадцать шесть недвумысленно дала понять, когда объясняла мои обязанности, что круг посвящённых должен быть очень ограниченным. Правда очень скоро в него вошёл ещё Джей Ли, и куда же без него, когда он так сдружился с моим мужем.

Сначала я боялась, что не справлюсь со своей новой ролью, когда Энис закончила меня инструктировать и, подготовив себе настоящую ступу, улетела в неизвестном направлении — пожить на старости лет в своё удовольствие. Потом оказалось, что та книга, в которой я читала про испытания для новой Хозяйки, всегда давала ответы, иногда чёткие, иногда иносказательные. Главное было правильно сформулировать вопрос.

Постепенно я научилась чувствовать лес, могла услышать при желании каждого обитателя. Могла их позвать к себе. Мне даже казалось, что мой Лес оживает, больные деревья покрываются новой корой, цветы становятся более яркими, трава гуще, ягоды на кустах слаще. Обходы я совершала на метле не так уж и часто — обычно в первый день после полнолуния, начиная с рассвета до самого заката. Иногда меня сопровождал Северус, и тогда я брала ковёр-самолёт.

Во время первого представления новой Хозяйки меня неожиданно навестила Пифия, пожелала успехов и намекнула, что мои дежурства в конклаве начнутся лет через пять, когда освоюсь. Долго не могла сообразить — о чём она, но потом вспомнила про медальон, бывший когда-то книгой. Но так как обязанностей и проблем на тот момент и без того хватало, решила пока об этом не думать. Придёт время, как-нибудь разберусь.

А первое представление обитателям леса прошло вполне успешно. Жители леса собрались у меня на поляне в первое полнолуние. Подарков надарили так много, что пришлось их разбирать нашим феям. Кое-кто детёнышей принёс, нужно было их приласкать — это считалось хорошим знаком. Поступили так же и жалобы, которые я обязалась рассмотреть и решить их к следующему обходу. Посидели очень мирно, я всех и каждого поприветствовала, они в ответ желали мне всяческого благополучия и помощь во всём — только позови.

Всяких страшных созданий в лесу оказалось не просто много, а очень много. Перечислить — и то затруднительно. Но и они прислали по одному представителю, заверив, что знают о моём существовании и рады ему. Как я их поняла — это отдельная история. Долго рассказывать. Один василиск чего стоил, который, как оказалось, вполне любил выползти из Хогвартса по подземному ходу, да прогуляться по лесу в поисках пропитания. Правда это происходило очень редко — раза два в год, но ради меня он таки притащился, нарушив свой сон.

Акромантулы были единственными, кто меня признавать отказались наотрез. А ведь Энис предупреждала. Сама она с ними сладить уже не могла, стара стала, да и устала за пятьсот-то лет. Ну я к Лесу обратилась с просьбой, так он их такой чащобой обнёс, что даже самый мелкий паучок не смог выбраться из залитой смолой живой стены. Месяц спустя, попросила я у леса сделать проход и повторно провести с ними переговоры. Арагог стал сговорчивее, признал мою власть, упросил взамен этот проход оставить. Тут уж я обсудила это с мужем и Джеем, которые обмозговывали вдвоём дня три, и в результате вынесли решение, которое понравилось всем. Один единственный проход решили оставить, дичь и всякая мелочь могли проникать внутрь логова пауков, а вот сами пауки наружу — нет. Причём проход мало того, что сделали плавающим — каждый день он менял место положения — так ещё Тоби с Джеем навесили на него какие-то хитрые чары, так что любой паук, попытавшийся выбраться наружу, нарушая договор, сгорал заживо.

Никого уже много лет соседство с опасными ядовитыми пауками не радовало. Особенно обрадовались переменам кентавры, оборотни и единороги, у которых эти твари детёнышей поедали. Все три расы принесли мне за это богатые подарки.

Алиса и Алан родились у нас двенадцатого января, на радость Северуса, который искренне считал, что это чуть запоздалый подарок на его День рождения. Тобиас тоже был счастлив и горд. Эриока не помнила себя от счастья, дождавшись своих подопечных, так что малыши были окружены постоянной заботой.

Дети у Элен, которая после пропажи Волдеморта избавилась от связи с ним, родились двадцать пятого января. Мальчишек назвали Грей и Каспер, и по мне так они оба были сильно похожи на своего отца. Мне сильно кажется, что Элен уже забыла о бежавшем в Европу Долохове и снова благосклонно поглядывает на моего братца Джея. Во всяком случае, он проводит с близнецами больше времени, чем сама молодая мать.

Седьмого апреля родила Береника, назвав дочку Скарлет, а две недели спустя родилась маленькая Марго у Сметвика и Поппи.

Теперь наши встречи проходили в разговорах, свойственных молодым мамашам, отчего наши мужчины сбегали сразу, исключая разве что Джея. Вот кто знал о потребностях мелких чуть ли не больше нас всех вместе взятых. Он, кстати, устроился работать вместе с Тоби в Отдел Тайн. Подозреваю, не обошлось без связей Себастиана Салини, который пару раз навестил нас после рождения малышей и настойчиво приглашал в гости на юг Франции.

Тоби уверен, что «старикан» мечтает сделать Алана наследником рода Салини. И муж в общем-то не против. Потому что наследник новообразованного рода Снейпов у нас уже есть — Северус, и обучение у него соответственное. Оказалось, что у Вальбурги и Ориона Блэк тоже растёт отпрыск рода Салини — маленький Сириус. Знаю только, что Салини с ними встречался, но, по-моему, договориться они ни о чём не смогли. И вообще — это тайна, что Сириус бастард. Хотя какая тайна, всё равно Блэки наследником видят Регулуса, и когда тому исполнится семнадцать, об этом непременно все узнают.

И да, любопытство меня погубит. Я решилась ещё раз открыть портал на Авалон. Другое дело, что меня уговорили те, кто во время этой миссии находились у меня за спиной: Тоби и Джей с целым отрядом невыразимцев. Рядом со мной стояли наши разведчики — двое дроу в своём истинном обличье — Ичиган и Лиара. Портал открылся всё на тот же обрыв у моря, и на этот раз на Авалоне царила ночь. Не дожидаясь приказа, темнокожие дроу бесшумно растворились в ночи.

Портал поддерживали все вместе, вливая в меня прорву сил. Подозреваю, что у невыразимцев были ещё хитроумные артефакты, накачанные магией. Ожидание длилось, казалось, бесконечно. Уже начало светать, но никто из моей «свиты» нетерпения не выказывал. Наконец две тени выросли перед нами, но войти в наш мир не спешили.

— Оставьте нас здесь, — попросила Лиара, пристально и просяще глядя в мои глаза. — Вместе с Ичиганом я решилась пробраться к своему народу. Нас теперь примут. Отдала ли я вам свой долг?

— Да, конечно, — поспешно ответила я.

Девушка поглядела на Тоби и тот неторопливо кивнул:

— Полностью!

— Вот всё, что нам удалось узнать, — Лиара протянула нам флакон с воспоминаниями и взяла Ичигана за руку. Темнокожий дроу бросил на неё обожающий взгляд и поклонился мне. — Закрывайте портал. И будьте счастливы, леди Эль!

Портал я закрыла, а флакон у меня тут же отобрали невыразимцы. Я даже спорить не стала, понимая всю бесполезность. И правильно сделала. Смотреть на это мне точно не стоило, а основное Тобиасу позволили мне пересказать словами.

Лорд Волдеморт выжил, но находился в плачевном состоянии, слишком разъярён был обманутый мной Кассиан в момент возвращения на Авалон. Волдеморта вылечила леди Мор, и оставила в подвале замка в зачарованных цепях. Условия проживания там далеки от идеала. Из развлечений у него есть книга, нашедшаяся на Авалоне в библиотеке леди Мор — «Обмануть смерть», где много интересного написано о многовековых попытках разных хитрожо… умников это проделать. И даже крестражам отведено несколько объёмных глав. Вот её он и изучает, хотя в первые месяцы наотрез отказывался даже прикоснуться. В последний год он много раз просил леди Мор об аудиенции, но пока она неизменно отвечала отказом. Что будет дальше — Бог весть. Однако старая леди уже обожглась на молоке, разбудив своего своенравного мужа, Тёмного Лорда Авалона. Упокоить его снова и уже навсегда было им ох как непросто. Так что можно надеяться, что Волдеморта ждёт долгое, очень долгое заключение. Зато со смертью Лорда Мора рухнули наложенные им оковы на проход в мир Дроу. Потому и смогли вернуться домой Лиара и Ичиган. Обсудив с Тоби и Джеем судьбу нашего тёмного Лорда, мы решили о нём забыть на время, и больше не упоминали в разговорах. Хотя нам всем было бы спокойней, если бы он умер окончательно, но не всё сбывается так, как нам хочется.

Взять хоть тот же Хогвартс. Увы, директором там по-прежнему Дамблдор, но меня искать он больше не пытался. Да и я не стремлюсь пока навещать школу. Хотя повод есть — с сентября там будет новый профессор по ЗОТИ, мистер Дарси. Он конечно, мастер по чарам, но и в Тёмных искусствах разбирается прекрасно. Хотя не исключено, что предмет будет переименован — говорят, в министерстве начались брожения по этому поводу, видимо, будет пересмотрен взгляд на образование в целом. А школьную медиковедьму Поппи временно замещает одна из протеже Сметвика, старушка Элоиза. Но после декретного отпуска моя подруга твёрдо намерена вернуться на работу в школу, хотя и подумывает оставить себе Элоизу в помощницы.

Конец

Оглавление

Не плачь, девчонка

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23. Интерлюдия 1

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28. Интерлюдия 2

  Глава 29

  Глава 30. Интерлюдия 3

  Глава 31

  Глава 32. Интерлюдия 4

  Глава 33

  Глава 34. Интерлюдия 5

  Глава 35

  Глава 36. Интерлюдия 6

  Глава 37

  Эпилог

  Послесловие. От Эль Снейп с любовью