One More Time Again (ЛП) [rougeandtonic] (fb2) читать онлайн

- One More Time Again (ЛП) (пер. (amortentialarry)) 2.52 Мб, 703с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - (rougeandtonic)

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - Глава 1 ==========

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

This is not the end

This is not the end

— History (One Direction, 2015)

Гарри проснулся, крепко прижатый к чьей-то груди.

Если не считать медленных вдохов и выдохов, его сосед по постели не двигался, а значит, еще не проснулся. Гарри не был «маленькой ложечкой» так долго, что это просто казалось правильным — проснуться и быть в безопасности, быть в чьих-то объятиях. Быть не одним. Так что его нельзя винить за то, что он снова прижался к человеку и провалился обратно в сон.

Явное давление члена на его задницу заставило его быстро заморгать, приспосабливаясь к утреннему свету.

Даже с его затуманенным после сна зрением было ясно видно, что он не окружен красно-оранжевыми обоями своей нью-йоркской квартиры. Он мог подумать, что заснул в номере Джеймса в Хилтоне, но в постели с ним определенно не Джеймс Корден.

Блять.

Он снова закрыл глаза. Прошло так много времени с тех пор, как он делал это. По крайней мере несколько месяцев. Сегодня должен быть его второй концерт в Мэдисон-сквер-гарден, и он не мог — он уверен, что заснул под шум телевизора. Насколько он был пьян, когда уходил от Джеймса?

Он позвонит Саре, решил Гарри. Все, что нужно сделать, это не дать парню, в чьей постели он лежит, уйти или заставить Стайлса уйти, пока она не придет с документами о неразглашении.

Сара, конечно, не обрадуется, но это лучше, чем встретиться с Джеффом и признаться, что он был в стельку пьян посреди самой важной остановки своего тура.

Боже, он надеялся, что не делал парню минет. Это, вероятно, ложные надежды, но из-за минета его голос становится хриплым, и он не мог себе этого позволить…

Вообще-то он не мог позволить себе ничего из этого.

Гарри протер глаза и вслепую потянулся за чем-нибудь, что было бы похоже на телефон. При этом движении человек позади него издал сонный недовольный звук и крепче прижал его к себе. Стайлс чувствовал лоб парня на своем плече, теплое дыхание на своей голой коже. Наверное, звонок Саре мог немного подождать. Не похоже, что парень куда-то собирается. И в любом случае они проработали все технические детали перед первым выступлением — можно не возвращаться на стадион до позднего вечера.

Гарри снова расслабился в объятиях парня. Тот издал удовлетворённый звук. Более высокий тон прозвучал почти как «нет». Гарри не позволит своему разуму сделать это с ним. Правда, стало еще труднее удержаться от сравнения, когда он провел пальцами по предплечью парня и нащупал жилистые мышцы, гладкие волоски и узкое запястье…

Но Гарри прошел через это сам. Он мог сравнить любого мужчину, с которым проведет следующие пятьдесят лет, с человеком, которого полюбит по крайней мере на это время.

Или он мог просто не делать этого.

Он уверен, что парень, с которым он вчера вечером вернулся домой, очень милый. Просто нужно увидеть, что это не тот человек, о котором он старался не думать, и все будет хорошо.

Он повернулся в чужих объятиях и наконец полностью открыл глаза.

Отполз назад.

А потом завизжал, когда не обнаружил спинки, на которую можно вскарабкаться.

Он не знал, что было первым: удар или высокое смущенно-паническое «Гарри?». Но следующее, что он осознал, это то, что он лежал в куче одежды сомнительной чистоты и смотрел в пространство между двумя двухъярусными кроватями. Три пары глаз — нет, там еще одна кровать, так что четыре пары глаз — уставились на него.

Одни глаза комично расширились под обесцвеченными волосами, и их владелец сказал:

— Гарри, чт…? — Парень рассмеялся, как будто подумал, что это шутка, но он не настолько проснулся, чтобы ее рассказать.

Другие глаза, темные, под нахмуренными бровями, сонно моргали. Их хозяин сел на кровати, и одеяло сползло с его плеч.

Еще одна пара глаз совершенно не подходила ее обладателю — молодому человеку, похожему на Лиама, со взъерошенными волосами, который бросился к нему, спрашивая:

— Что случилось? С тобой все в порядке?

Последняя пара глаз — те, которые Гарри увидел, проснувшись. Тот, кому они принадлежали, спрыгнул с кровати, встал на колени рядом с ним и схватил его за руки.

— Гарри, ты в порядке?

— Да, — медленно произнес Гарри. — Думаю, да.

Он протянул руку и убрал мягкие волосы со лба парня.

— Мне больше всего не хватает твоих глаз, — сказал ему Стайлс.

Губы парня приоткрылись, но тут двойник Лиама встревоженно спросил:

— Ты знаешь, где находишься? И кто мы? Как тебя зовут, Гарри?

— Ты только что назвал его имя, придурок.

Внезапно бледная рука ткнула ему в лицо, и голос, очень напоминавший голос Найла, спросил:

— Сколько пальцев я показываю?

Гарри отвел руку от лица и с трудом сел на кровать.

— Значит, с тобой все в порядке? — спросил темноглазый парень с другой нижней койки. Это юный Зейн, волосы у него спутаны от вчерашнего геля.

— Я в порядке. — Гарри оглядел парней вокруг, беспорядок в комнате, кровати с коричневыми одеялами. Все это обескураживающе знакомо.

Она сказала «восемь лет», и он ответил «да» не задумываясь. Он знал, что предложение не могло быть реальным, и отодвинул эту возможность на задний план, в коробку, которую назвал «вещи, которые я не могу».

Он сложил это не в ту коробку.

Очевидно.

Он посмотрел на юношей. Найл нервничал, Лиам хмуро смотрел на него, Зейн уже снова в постели, с натянутым на голову одеялом, а Луи — Луи сидел на корточках рядом с ним, сжимая его руку и глядя на него из-под мягкой челки.

— Я в порядке, — пробормотал Гарри. — Наверное, приснился плохой сон или что-то в этом роде.

— Проснуться с Луи в одной постели — достаточно, чтобы напугать любого, — сказал Найл. Он хихикнул, когда Луи столкнул его с кровати, и начал забираться обратно.

Луи, все еще не сводя глаз с Гарри, нежно произнес:

— Ты настоящая угроза, ты знаешь это?

Стайлс смотрел на руку парня, сжимавшую его руку. Тонкие пальцы, ногти коротко обкусаны. Он покачивал большую руку Гарри в своей. Рука Гарри узловатая, голая, ни колец, ни татуировок. Она слишком большая для его запястья, а запястье слишком велико для его руки. И все же его рука до боли идеально подходила к руке Луи, как это было всегда.

Это заставило его почувствовать себя совсем зеленым, открытым нараспашку. Он моргнул, чтобы прогнать жжение в глазах.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросил Лиам. Гарри неохотно отвел взгляд от Луи и кивнул.

— Мне просто нужно…

Он обвел взглядом грязную комнату One Direction на «Х-Факторе». Ему нужно было подумать.

— Мне нужно отлить, — сказал он.

Стайлсу потребовалось добрых несколько минут, чтобы рассмотреть в зеркале круглые щеки, пятнистую кожу, спутанные со сна кудри и большие зеленые глаза. Он немного горд тем, что, по крайней мере, не настолько жалок, чтобы ущипнуть себя.

Когда он вышел из ванной, остальные парни были уже в кроватях, но Луи все так же ждал его; мягкие волосы спадали ему на лоб.

— Хей. — Гарри опустил голову. Он вдруг смутился, неуверенный в себе и переполненный чувствами к этому прекрасному мальчику.

— Не торопись, Кудряшка, — сказал Луи и сунул Гарри спортивные штаны и футболку.

Стайлс смотрел на них сверху вниз. Он не был уверен, кому они принадлежат, но точно не ему.

Луи пихнул его в плечо и подсказал:

— Тебе больше не разрешается ходить в трусах, помнишь? Если Вагнеру нельзя, то никому нельзя. Это бремя, которое мы все должны нести.

Гарри подумал, что, возможно, следовало ответить дерзко, но сейчас он просто не в состоянии.

— Давай, поторопись, — сказал Луи. — Я сделаю нам по чашечке чая.

Гарри не мог оторвать взгляд от него. Он знал, что выглядит как ненормальный. Найл начал называть это взглядом серийного убийцы, после того как прочитал несколько твитов от фанатов, а затем Зейн узнал слово «яндере»¹ где-то во время их первого тура по Японии.

Но Луи это, похоже, не беспокоило. Он просто поднял руку, провел большим пальцем по щеке Гарри и спросил:

— Сотрясения нет?

Гарри прильнул к прикосновению.

— Я в порядке. Просто… устал.

— Ох. — Луи повернулся к двухъярусной кровати. Коричневое одеяло наполовину свисало с верхней койки. По нижней разбросаны чемоданы и одежда, которая, как помнил Гарри, технически принадлежала Луи. — Мы могли бы вернуться в постель.

Это заманчиво, но Гарри не был уверен, что сможет справиться с такой близостью прямо сейчас.

— Нет, — решил он. — Я хочу, чтобы ты сделал мне чай.

Стайлс наблюдал, как Луи поставил чайник и бросил пару кусков хлеба в огромный тостер.

Луи стоял к нему спиной. На нем все та же выцветшая футболка «Юнайтед» и спортивные штаны, в которых он спал. Гарри не удержался и посмотрел вниз. Великолепен и соблазнителен: узкая талия и сильные бедра.

И да, Луи был болезненно худым, и все, что Гарри привык видеть на нем в последнее время, это непомерно большие футболки и толстовки через экран телевизора. Но Стайлс мог бы прожить сто лет и никогда не забыть, как выглядит задница Луи в спортивных штанах.

Он полез в шкафчик за чайными пакетиками. Футболка немного задралась, оголив гладкую полоску кожи на пояснице. Гарри закусил губу.

— Уже проснулся, любимый? — спросил Луи, поворачиваясь к нему, и улыбнулся — под черной оправой очков в уголках глаз появились морщинки.

— Может, после чашечки чая.

— Справедливо. — Луи подошел к нему со спины и обнял за талию. Гарри даже не нужно было сутулиться, чтобы тот положил подбородок ему на плечо.

Он закрыл глаза, наслаждаясь теплом тела. Луи всегда был тихим по утрам. И они были одни на кухне, хотя слышались разговоры из другой комнаты. Он больше не узнавал конкурсантов по голосу. Но, судя по количеству людей, которых он слышал, — и по тому, что они прошли мимо Кэти и Пейдж, — они не так уж далеко продвинулись в живых выступлениях.

Но он не знал, сейчас «до» или «после» лестницы.

Кнопка на чайнике щелкнула, и Луи отошел, чтобы приготовить чай. Тут Гарри уловил запах чего-то горящего.

— Лу, тосты! — воскликнул он, ковыляя через кухню, чтобы нажать на кнопку тостера.

— Ой, — только и сказал Луи, хмуро оглядываясь. — Что случилось?

— Почему он стоит на максимуме? — спросил Гарри, начиная вытаскивать их бедный испорченный завтрак.

— Так быстрее, — пожал плечами Луи, как будто это вполне логичное объяснение.

— Тосты так не делают… Неважно. — Стайлс покачал головой. Он знал, что лучше не начинать. Вместо этого он просто вернул тостер к нормальным настройкам, чтобы следующий человек не получил сюрприза.

Чуть позже парни собрались в гостиной. Были еще пара других участников, но съемочная группа давно переехала в другую часть дома. Похоже, они все ждали, когда их отвезут. Просто Гарри не знал куда.

Он последовал за Луи наверх — после приличного завтрака, который, к счастью, был накрыт для участников на обеденном столе, — и натянул брюки и поло, которые Луи выудил из одной из стопок на полу. Поло белое, дешевое и, скорее всего, принадлежит Гарри. Брюки слишком велики, с ремнем на бедрах и, к сожалению, тоже его собственные.

Стайлс никогда не критиковал то, как одеваются люди. Особенно после всего, что он слышал о своем любимом костюме от Гуччи с цветочным принтом. Люди должны носить то, что делает их счастливыми. Но он решил, что для юного себя сделает исключение.

Однако ностальгия по старым фиолетовым кроссовкам компенсировала все остальное. Он оплакивал их с тех пор, как они пропали без вести после необдуманного розыгрыша в туре «Х-Фактора».

Как бы то ни было, Гарри уже был одет и сидел на ковре между ног Томлинсона, там, где тот его устроил. Найл развалился на диване и что-то печатал в телефоне. А Лиам сидел на другом конце дивана, перелистывая бумаги и сосредоточенно хмурясь.

Зейн сидел с темноволосой девушкой в огромном кресле. Гарри решил, что она из Belle Amie², но не мог вспомнить ее имя и из-за этого стыдливо избегал ее взгляда.

Он ненавидел забывать имена.

Он также не мог шепотом спросить кого-нибудь, кто она, как он обычно делал, когда забывал, в каком городе они находятся или должен ли он свернуть направо или налево по коридору.

Это навело его на мысль…

— Какой сегодня день? — выпалил Гарри. Он надеялся, что вопрос не прозвучит подозрительно.

И, очевидно, получилось.

— Среда? — не слишком уверенно предположил Найл.

— Четверг, — ответил Луи из-за спины Гарри. Одной рукой он теребил ниточку на брюках Стайлса, а другой листал какой-то сайт на телефоне.

Лиам вздохнул и сказал:

— Сегодня пятница.

— Нет, сегодня точно четверг, — уверенно сказал Томлинсон. — Мы собирались встретиться с Сандипом, помнишь?

— Мы встретимся с Сандипом на саундчеке, — сказал Пейн, в его голосе слышалось раздражение. — Что мы и делаем сегодня, в пятницу.

— Отлично, Хазза, — сказал Луи, и его голос стал теплее, когда он обратился к нему. — Мы выяснили, что никто из нас не знает, какой сегодня день.

— Сегодня пятница, — донесся сонно-раздраженный голос Зейна, лежавшего с закрытыми глазами. Можно было бы подумать, что он только что встал с кровати, если бы не подведенные глаза и зачесанные вверх волосы, на которые, как знал Гарри, ушло не меньше получаса и много геля самой высокой стойкости.

— Два голоса за пятницу, — заключил Луи. Он положил руки на плечи Гарри и начал рассеянно их массировать. — А поскольку мы современная демократическая группа, значит, сегодня пятница.

— Вы опоздали, — сказала ассистентка режиссера, увлекая их за кулисы.

— Мы не виноваты, — быстро ответил Лиам. — Машина опоздала. А потом пробки.

Не обращая на него внимания, она произнесла в рацию:

— One Direction наконец-то здесь для She’s the One.

— Саймон думает, что мы не воспринимаем это всерьез? — спросил Лиам, окидывая взглядом другие группы и сжимая в руках бумаги.

— Мы играем She’s the One‎? — вырвалось у Гарри. — Песня, которую мы поем с Робби?

В доме слишком много участников, чтобы это был дуэт в предпоследний вечер.

— Робби? — поддразнил его Луи, толкая в бок. — С каких это пор ты разговариваешь на «ты» с самим мистером Уильямсом?

Правдивым ответом будет: вероятно, с тех пор, как они тусовались полупьяными на вечеринке после награждения. Ну, Гарри был той половиной, которая пьяна, Робби в основном просто смеялся над ним. Но сейчас он не мог объяснить все это.

Найл все еще хихикал над Луи, и, боже, ему, должно быть, уже семнадцать, он старше Гарри, но с этими эльфийскими волосами, все еще кривыми зубами и мальчишеским лицом он выглядел вполовину моложе.

— Неплохо, Гарри. Петь с Робби Уильямсом. Представь, что в нашей группе есть настоящий профессиональный певец. Мы бы точно выиграли.

— Мы и есть настоящие певцы, — проворчал Зейн.

— Пойдемте, — устало сказала ассистентка и ускорила шаг, ведя их через лабиринт закулисных коридоров.

— Подожди. — Лиам остановился и, прищурившись, посмотрел на Гарри. — Ты серьезно забыл, какую песню мы поем? Как сильно ты ударился головой утром?

— Конечно, не забыл, — огрызнулся Томлинсон. — Остынь. Он явно прикалывается.

— Эм, — протянул Гарри. Найл снова рассмеялся.

— Может, тебе стоит на всякий случай просмотреть текст? — Пейн сунул Гарри свои бумаги. И это не что иное, как строки и аккорды She’s the One‎.

Он задался вопросом, не перенесся ли он не только назад во времени, но и в немного другое измерение. К счастью, Лиам пометил бумаги не только неуклюжими хореографическими схемами, но и тем, кто какие части поет. У Гарри не было соло, что на данный момент, вероятно, лучше для всех.

Не успел он опомниться, как их вытолкнули на сцену, и они оказались в старой доброй Fountain Studios.

— Нет, — сказал не такой уж седой Саймон Коуэлл, когда они закончили выступление. — Так не пойдет.

Гарри закусил губу. Его голос работал не совсем так, как следовало бы, но он думал, что его частей не слышно в хоре. Хотя, если честно, он испортил свою хореографию. Ему пришлось терпеливо менять положение по меньшей мере три раза.

— Они много работали над этим, — сказал Сандип. Прошло много лет с тех пор, как Гарри видел его ближе, чем в другом конце помещения на церемониях награждения. Теперь он стоял рядом с Саймоном и Брайаном за столом судей, и они оба скрестили руки на груди.

В голосе Сандипа звучала странная напыщенность, как будто он лгал. Но это не имело смысла. Гарри знал себя в юности, знал парней, и то, что они усердно работали, определенно не было ложью.

— Ничего хорошего. — Саймон покачал головой. На нем сфокусировалось несколько камер для крупного плана, и Гарри внезапно понял, что это никакая не альтернативная вселенная. Просто сюжет, о котором он забыл. В прошлый раз он не заметил, что все было по сценарию.

— Мы можем внести изменения, — возразил Лиам. — Все, что нужно.

— Ага, — подхватил Найл.

— Извините, ребята, но это не для вас. К счастью, у вас есть еще одна песня, не так ли?

К счастью, как только Лиам приступил к своему соло в начале Nobody Knows‎, к Гарри все вернулось.

Прошло много лет, но многократное исполнение этой песни в туре «Х-Фактора», по-видимому, оставило свой след. Его голос все еще работал не так, как он привык, он запинался через каждые несколько строчек, но к концу третьего прогона Саймон кивнул и сказал, что все отлично.

Мало того, после жалобы Брайана, что у него нет времени учить их новой хореографии, им разрешили просто стоять посреди сцены. Не будет никаких неловких танцев, и не только Гарри заметно расслабился, узнав об этом.

Луи спросил, что они должны подготовить в качестве запасной песни. Саймон сказал не волноваться, просто сосредоточиться на субботнем выступлении. Но Лиам вскочил и запротестовал, что они должны быть готовы ко всему, если они в конце списка, поэтому Коуэлл наконец сказал, что их запасной песней может быть She’s the One‎.

Но также он сказал, что она не понадобится.

Потом, пока другие участники проходили проверку звука, парней заставили снять короткое интервью для одной из съемочных групп. Кажется, никто не возражал, когда Гарри пропустил вопрос о своем любимом дне недели и просто сказал, что они счастливы здесь находиться.

Лиам собрал их вместе, и они снова репетировали в одной из гримерок, используя в качестве микрофонов флаконы с лаком для волос. Это быстро превратилось в драку Зейна и Луи этими флаконами, пока они все не начали кашлять и не пошли искать комнату с лучшей вентиляцией.

Их загнали на сцену, чтобы вместе отрепетировать финальную песню. Все настолько перепутались в движениях, что Гарри подумал: хорошо, что они имитируют групповые песни.

Когда они закончили, им объявили, что вместо возвращения домой все участники отправляются по магазинам.

В какой-то момент Найл обзавелся фиолетовым ирокезом. Так они закончили свой день в Fountain Studios с головой Хорана в тазике и Зейном с Лиамом, отскребавшим его волосы, в то время как Луи пытался сделать Гарри бороду из пены.

— У меня даже нет кошелька, — пожаловался Найл в машине. Они сели в последний автомобиль, покидавший студию, и солнце уже садилось, когда они ехали по лондонским улицам.

— У меня тоже, — сказал Зейн. У Гарри тоже не было, и он даже не уверен, где его искать в их бардаке.

— А если я проголодаюсь? — беспокоился Найл, как будто не он только что схомячил остатки еды, приготовленной для них в студии.

— Просто возьми сэндвич, — посоветовал Луи. — Я отвлеку охрану.

— Ты не будешь воровать сэндвичи в магазине, — предупредил Лиам.

— Как насчет тарелки супа? Можешь засунуть под толстовку. Всегда есть риск пролить, но если Лиам сказал, что сэндвичи нельзя…

— Никто ничего не крадет, — повторил Пейн.

— Мы все равно пойдем в TopShop, — услужливо подсказал водитель. — Там нет еды.

— Не-е-ет, — еще более удрученно простонал Найл.

— Не подкинешь мне пару фунтов? — Зейн повернулся к Лиаму. — Хотел купить новую рубашку.

— Не думаю, что это такой поход по магазинам, — заскрипел зубами Гарри, когда машина повернула. Он схватил Луи за бедро и крепче обнял за талию, чтобы тот не слишком сильно подпрыгивал. Но все тщетно.

Ему было трудно сохранять душевное равновесие с тех пор, как Луи сел к нему на колени во время поездки. Член Гарри весь день дергался — либо это реакция Павлова на новую близость, либо просто оттого, что он снова подросток, — и он всерьез сожалел, что не улизнул в туалет для быстрой дрочки, когда была такая возможность.

Хотя он не уверен, что это принесло бы пользу. Он бы бросил вызов любому, кто сохранит самообладание с задницей Луи на своих коленях.

Это по-прежнему вызывало смутную слабость. Шесть лет — едва ли самая большая разница в возрасте. Это меньше половины того, что должно было быть. Но Луи все еще думал, что он шестнадцатилетний школьник, и в любом случае Гарри даже не знал, это «до» или «после». Он склонялся к «до», исходя из того, что Луи ни разу не пытался скрыться с ним от посторонних глаз для поцелуя.

— Тогда что же это за поход по магазинам? — спросил Лиам.

Гарри оказался спасен от необходимости отвечать, когда они свернули на Оксфорд-стрит. Автомобиль сразу же обволокли крики девушек и яркие огни камер.

— Вот такой, — сказал водитель. Он затормозил и раздал им маркеры. — Веселитесь, ребята.

Один из охранников открыл дверцу со стороны Лиама. Остальные немедленно вылезли из машины, восклицая о том, почему здесь так много людей и что они должны делать. Гарри не винил их. Он уверен, что пребывал в таком же паническом возбуждении. Но на этот раз он заметил Найла. Найла, который сидел на заднем сидении в угасающем вечернем свете бледный как простыня.

— Найлер? — позвал Стайлс. Тот в панике перевел на него взгляд.

— Я не в ладах с тесными пространствами, — признался он едва достаточно громко, чтобы перекричать вопящую толпу.

— Я знаю, — сказал Гарри и сжал его руку.

— Знаешь?

— Да. — В будущем они придумают Найлу сигнал, чтобы он предупреждал охрану, когда станет слишком плохо. Но к тому времени у них уже была охрана, которая действительно выполняла свои обязанности и держала толпу на безопасном расстоянии, а не тот, кто оставил их одних ради того, чтобы заснять их реакцию.

— Что мне делать? — дрожащим голосом спросил Найл.

Водитель крикнул в ответ:

— Вылезай, вот что. Мне нужно отогнать машину.

Гарри на мгновение задумался, а потом перелез через Найла и оказался между ним и открытой дверью.

— Держись рядом со мной. — Хоран неуверенно кивнул, и Гарри вытащил его наружу, крепко держа за руку.

Крики стали громче, а над толпой вспыхивали телекамеры. Гарри недостаточно высок, чтобы справиться с количеством поклонников. Поэтому он просто схватил первый попавшийся листок и, обворожительно ухмыльнувшись девушке, торопливо поставил свою подпись. По крайней мере, у них хотя бы были нормальные фломастеры, а не что-то неудобное вроде шариковой ручки.

Стайлс прошел еще немного, а затем притянул Найла к себе, когда делал селфи с парой девушек. Он заметил одну из видеокамер от «Х-Фактора» и обнял Найла за плечи, улыбнулся в камеру, помахал рукой, надеясь, что этого достаточно, чтобы их не заставили сделать это еще раз для съемки.

Затем он потащил Хорана за руку сквозь толпу. С улыбками и благодарностями, парой одноруких объятий и еще несколькими автографами им удалось попасть в TopShop.

Как только они оказались внутри, стало понятно, что толпа не такая большая, как казалось. Просто передняя половина магазина огорожена и все фанаты собраны в небольшой торговой зоне, что придавало мероприятию ненужной хаотичности.

Найл с широко раскрытыми глазами все еще выглядел испуганным. Но он не перешел грань полноценной панической атаки, поэтому Гарри взял блокнот у одной из девушек и вложил ему в руки. Найл уставился на него так, словно никогда раньше не видел бумаги.

— Подпишешь? — Стайлс наклонился к нему, чтобы перекричать шум.

— Ох! — Найл умудрился уронить колпачок маркера, но достаточно разборчиво подписал блокнот и вернул его девушке. При этом он улыбнулся, а если Найл улыбался хорошеньким девушкам, значит, с ним все в порядке. Поэтому Гарри, когда закончил делать селфи с группой девушек, взял еще листы для себя и Найла.

В конце концов Стайлс снова взял его за руку, и им удалось протиснуться мимо Эйдена и Мэтта, загнанных в угол группой фанатов. Они добрались до середины толпы, где и нашли остальных парней.

На обратном пути их посадили в машину побольше, что хотя бы означало, что Луи сидел рядом с Гарри, а не на нем, и что больше не нужно стискивать зубы и думать о бабушкиных трусиках на каждом ухабе.

По дороге домой Найл потчевал парней историями о героизме Гарри. Хвастался:

— Гарри писал всем персональные послания!

— Я просто писал «спасибо», — возразил Стайлс. В любом случае в такой толпе не было времени ни на что личное.

— Ты рисовал сердечки! — воскликнул Найл.

— А мы должны это делать? — уточнил Зейн. — Я просто писал свое имя.

— Знаешь, Найл прав, Гарри. Тебя все это, кажется, совсем не беспокоило. — Лиам нахмурил брови.

В его словах была доля правды. Несмотря на негодование по поводу их бесполезной охраны, «шопинг» на самом деле был наименее напряженной частью дня. По крайней мере Гарри не должен был быть «Гарри Стайлс, 16-летний участник XFactor». Он мог быть просто «Гарри Стайлс, раздаватель автографов». Роль, в которой он гораздо более опытен.

Кроме того, никто не пытался заставить его подписать неподходящие части тела, что он всегда считал победой.

— Конечно, его это не беспокоило! — воскликнул Луи.

Его настойчивость была бы более убедительной, если бы он не посмотрел на Гарри с таким облегчением, когда они с Найлом наконец встретились с другими парнями. Он явно думал, что Гарри был съеден заживо — возможно, буквально — толпой.

Но он продолжил:

— Наш юный Гарольд — звезда. Поэтому я получил его автограф при нашей первой встрече.

К счастью, прежде чем Луи успел пересказать все неловкие подробности их первой встречи, они въехали в ворота дома «Х-Фактора».

Позже, как только они убедились, что все девушки из Belle Amie уселись смотреть повтор Strictly Come Dancing, Луи потащил Гарри осуществлять шалость, которую они, по-видимому, планировали заранее.

Они спрятались за лестницей. В спину Гарри впивалась гладильная доска, и он проголодался. Но он здесь, в 2010, и он снова разыгрывал кого-то с Луи, и он внезапно почувствовал себя очень счастливым. Луи прижал палец к губам Стайлса в преувеличенной попытке успокоить его хихиканье.

Луи улыбнулся той улыбкой, которая получалась, когда он пытался не улыбаться. Его прямые, мягкие волосы сбились набок от беготни, и от него хорошо пахло…

Гарри вдруг отчаянно захотелось поцеловать его. Поцеловать, а затем опуститься на колени, попробовать его на вкус, и смотреть на его лицо, пока он отсасывает у него, и…

Блять.

Наконец-то он понял, какой сегодня день.

Тот самый момент. Тот момент, когда они были прижаты друг к другу за лестницей и Гарри впервые поцеловал Луи. Это было неуверенно и неловко, как будто он никогда раньше никого не целовал. Что вполне могло быть правдой, судя по тому, как он нервничал.

Сейчас глаза Луи сверкали, губы казались мягкими, и Гарри так сильно хотелось поцеловать его и в этот раз. Только…

Только тогда Луи не поцеловал его в ответ.

Стайлс никогда не забудет выражение шока и ужаса в его глазах. Он помнил, как Луи пробормотал скомканное извинение и убежал, оставив Гарри со слезами унижения на глазах.

Они так и не закончили ту шутку, которую собирались провернуть. Несколько ночей подряд Луи спал в своей постели. Гарри приходилось притворяться счастливым и игривым, когда он тусовался с парнями, хотя он избегал смотреть в глаза Луи. Ему пришлось давать интервью и снимать дурацкую пародию на «Хtra-Фактор», как будто все было в порядке. И…

И Гарри просто не мог сделать это снова. Нельзя снова потерять Луи. Неважно, что это временно. Гарри не знал точно, как долго он здесь пробудет, и мысль о том, чтобы оттолкнуть Томлинсона, была невыносима.

Он достаточно натворил в своей жизни.

Поэтому вместо того чтобы наклониться вперед, он откинулся назад. Отчаянно огляделся вокруг и сказал:

— Хм, я думаю, на горизонте все чисто.

И Луи, вместо того чтобы убежать, просто напомнил:

— Тише, Хазза, — и, схватив Гарри за запястье, потянул его по лестнице вверх в комнату Belle Amie.

Зейн выключил свет, и Гарри, лежавший на верхней полке, не мог ничего поделать с тем, как сердце забилось быстрее, когда Луи стал подниматься к нему.

— Знаешь, я серьезно, — прошептал Томлинсон, плюхаясь под одеяло.

— Что серьезно?

Луи повернулся так, чтобы Гарри мог положить голову ему на грудь. Сквозь запах дешевого подросткового дезодоранта пробивался аромат солнечного света и свежевыкошенного футбольного поля.

— Ты звезда, Хазза. — Он положил руку на обнаженную кожу Гарри над резинкой трусов.

Гарри вдруг вспомнилось интервью, которое Луи давал год назад. Оно разбило его только что собранное по частям сердце.

— И ты тоже, — с чувством прошептал Стайлс.

— Конечно, мы все звезды, милый, — небрежно ответил Луи. — Но это надо было видеть. В магазине. Ты выглядел как настоящая поп-звезда.

Правда вертелась на языке, но он не знал, какими словами это описать, чтобы все получилось правильно. Так что он просто сказал:

— Мы все будем настоящими поп-звездами, Лу.

Томлинсон зевнул ему в волосы.

— Обещаешь?

— Обещаю.

На следующее утро Гарри проснулся в объятиях Луи.

На этот раз ему удалось не упасть с двухъярусной кровати.

После того как Ричард потратил добрых полчаса на укладку волос Гарри, чтобы они выглядели так же, как и всегда, а Грейс вылила полбаночки консилера, чтобы замазать точки на лице (и да, крошечная, тщеславная часть его хотела обидеться, что ему выпало переместиться в прошлое именно в середину пубертатного периода), Гарри направился к гардеробу.

Большая часть «Х-Фактора» заранее спланирована, с придуманными сюжетными линиями и откровенной ложью. Но то, что Саймон позволил One Direction самим одеться, — самая настоящая правда. К сожалению или к счастью.

Гарри выбрал блейзер. Он точно не помнил, когда в его гардеробе появились блейзеры, но, должно быть, примерно в это время. Рукава на том, что он выбрал, оставляли открытыми половину предплечий. Они голые, без татуировок, на пальцах ни единого кольца. Он знал, что где-то у него должны быть браслеты, но не подумал их поискать.

— Я чувствую себя голым.

Найл фыркнул. Луи, переодеваясь, подмигнул ему:

— Мы все видели, как ты выглядишь голым, Кудряшка. Клянусь, ты сейчас не голый.

Гарри не успел сдержать испуганный смешок. Луи выглядел чрезвычайно гордым собой.

Его рубашка все еще была расстегнута, и Гарри изо всех сил старался не подглядывать, но теперь, когда уже обернулся, ничего не мог с собой поделать.

Вот гладкая кожа и подтянутые мышцы груди. И прямо здесь, между шеей и узкими ключицами, есть место, которое, как знал Гарри, идеально подходит для поцелуя.

Стайлс смотрел за тем, как он начал застегивать пуговицы, и ему хотелось провести пальцами по призрачным словам будущей тату.

Хотелось на мгновение насладиться моментом, до того как Луи отказался от мысли, что мир изменится для них, и решил измениться для мира.

— Что есть, то есть. — Гарри понял, что прошептал это вслух.

— Что это? — не понял Томлинсон.

Но тут вбежала вечно измотанная ассистентка и сообщила, что пора за кулисы.

Когда все закончилось, Гарри показалось, что он услышал, как Луис Уолш назвал их пятью Джастинами Биберами. Но из-за криков толпы и эха собственного дерьмового выступления в ушах он едва разобрал слова.

Ему некого винить, кроме себя самого. Он сбивался с тональности каждый раз, когда пытался увеличить громкость. Голос надламывался, когда он старался вытянуть ноты, для которых ему никогда не нужно было напрягаться. Вдобавок его легкие почти отказывали каждый раз, когда он пытался удержать ноту дольше секунды.

В ушах звенело, так что Гарри едва слышал других парней. Он понятия не имел, как они звучали вместе, но, если микрофон Гарри не был тайно выключен, это не могло быть хорошо.

Он надеялся улизнуть на какую-нибудь секретную репетицию в течение дня, но в перерывах между тем, как его возили туда-сюда, чтобы дать интервью и снять фрагменты фильма, а затем уложить волосы и проверить гардероб, не оставалось времени. Но учитывая, насколько плохо было сегодня, он не уверен, что это вообще имело бы смысл.

Знакомая тяжесть руки Лиама легла ему на плечо, вырывая из мыслей. Гарри сделал глубокий вдох и заставил себя сосредоточиться.

Несмотря ни на что, Луис Уолш все еще говорил:

— Я думаю, что вы следующая большая поп-группа.

Данни, которая прекрасно знала, что не они выбирают песни, сказала:

— Я не уверена, что вам нравится P!nk.

Саймон мрачно на нее посмотрел. Шерил засмеялась и перебросила свои длинные рыжие волосы через плечо.

Затем Коуэлл повернулся к ним и похвалил за готовность сменить песню в последний момент.

Как только судьи закончили препираться, Дермот вернулся к ним на сцену и спросил, что они думают о своей песне. Лиам ответил так уверенно, что можно было подумать, будто он учился этому много лет.

Потом Дермот вспомнил их поход по магазинам.

Гарри уже видел ролик с бледным и испуганным Найлом, его показывали перед выступлением. Видел себя, юного Гарри Стайлса, защищавшего Хорана от толпы. Он не помнил, чтобы это было в прошлый раз, и жалел, что так стало сейчас.

— Так вот, ты, кажется, больше всех был ошеломлен толпой, это правда? — спросил Дермот, направляя микрофон к Найлу. Гарри обнял Лиама, чтобы сжать плечо Найла, но он просто добродушно рассмеялся.

— Наверное, у меня клаустрофобия. Но Гарри защитил меня.

Дермот тоже засмеялся.

— Мы это видели. Гарри, а ты чувствовал себя как дома среди этого безумия, не так ли?

— Он привык к этому с Чешира, верно? — Луи лукаво улыбнулся. — Наш Гарри — популярный парень.

Остальные засмеялись, а Гарри, невольно сдерживая улыбку, наклонил голову, чтобы привлечь внимание Луи.

— Ну что, Гарри, это правда? — Дермот держал микрофон перед ним.

— Конечно. Мои мама и сестра всегда просят у меня автограф, — сказал он, усмехаясь зрителям. Затем он вернулся к своим обычным фразочкам. — Но было правда замечательно встретиться там со всеми вами. Вы — причина, по которой мы здесь, на этой сцене, и мы любим каждого из вас.

Толпа ликовала, и он помахал в ответ.

Позже, когда Гарри хватался за все подряд, чтобы отвлечься от своего неудачного выступления, он заметил Ребекку Фергюсон, стоявшую рядом.

— Ты была великолепна, — наклонился к ней он.

Ребекка с красной помадой на губах застенчиво улыбнулась и прошептала «спасибо».

— Кроме того, — честно добавил Гарри, — я немного влюблен в твое платье от Джессики Рэббит.

— Тебе не кажется, что это слишком? — прошептала она.

— Никогда, — пообещал Гарри. Ему годами не разрешали с ней разговаривать. Он и забыл, какой тихой и застенчивой она была когда-то. Через несколько лет она станет храбрее любого из них.

Ребекка хихикнула, а Гарри собирался спросить, как поживают ее дети, когда Конни пошла через сцену в их сторону.

Потому что, да, они все еще снимали.

— Ребята, вы же знаете, что мы получаем много писем о вас, — сказал Конни с дерзкой ухмылкой. — Просто ответьте «да» или «нет» на следующий вопрос: у вас есть девушки?

Сначала она протянула микрофон Гарри. В тысячный раз за свою жизнь он ответил:

— Нет.

Потом Зейн:

— Нет.

И Найл:

— Нет.

И Лиам:

— Нет.

И Луи:

— Да.

Гарри резко обернулся и посмотрел на Луи поверх голов парней. У него мягкие волосы, и он такой милый в тонком шарфе и кардигане, он улыбался Конни и понятия не имел, что только что разбил Гарри сердце.

Он тысячу раз слышал, как Луи отвечал «да». Но не так, как он произнес это сейчас. Не так искренне. Не так громко и четко, как будто он этим гордился.

Они на сцене перед радостно кричащей толпой, и судьи все еще на своих местах, и Гарри совершенно не готов вспомнить Хизер.

Он все еще смотрел на Луи, так что даже не заметил Конни, когда она вернулась к ним от Belle Amie.

— Ребята, правильно ли сказал Луис Уолш? Вы чувствуете, что вы фавориты Саймона и он игнорирует другую свою группу?

— Конечно, нет, — с запозданием солгал Гарри.

Следующим вечером они вернулись в Fountain Studios. Сегодня воскресенье, день оглашения результатов… Гарри скатился вниз по стене. Он прижал колени к груди, держа в руке мобильник; большой палец нависал над номером Джеммы.

Наружная дверь была распахнута и подперта мусорным баком, и Гарри слышал, как Шерил пела свой новый сингл; звук доносился из-за кулис искаженным.

Трудно выделить что-то одно, что помогло ему не потеряться в этом хаосе.

Это просто… Это то, что Дэвид Кэмерон все еще премьер-министр. То, что Гарри на сцене Fountain Studios, в то время как она много лет была закрыта. То, что половины плейлистов на его iPod не хватает, потому что тех песен еще не существовало.

Это отсутствие на его втором концерте в Мэдисон-сквер-гарден. Это то, что он подвел тридцать тысяч человек, которые купили билеты, чтобы увидеть его.

Это One Direction, распродающая несколько международных туров на стадионах, но теперь не знающая, пройдет ли до конца «Х-Фактора». Он не знал, испортил ли он все.

Это незнание правил. Незнание, что он должен изменить, а что нет. Незнание, что и кому ему позволено говорить. Незнание, как долго это продлится.

Это неумение хранить собственные секреты, ненависть к вранью и необходимость скрываться от парней, которые когда-то были его лучшими друзьями.

Это делить спальное место с парнем, с которым не разговаривал два года, с парнем, который понятия не имеет, что он любовь всей гребаной жизни Гарри.

Должно быть, он нажал на кнопку, потому что услышал, как на другом конце провода идут гудки. Он прижал телефон к уху и потер глаза.

— Гарри?

— Эм. Привет.

— С тобой все в порядке? — поинтересовалась Джемма. — Разве ты не должен быть на концерте?

— Шерил все еще поет, — сказал Стайлс, хотя в этом не было необходимости. Потому что он слышал ее по телевизору Джеммы на заднем плане и одновременно слышал ее вживую другим ухом.

— У тебя начинается паническая атака, Гарри? — Ее голос смягчился. — Мне жаль, что я не смогла приехать в эти выходные. Но вы, ребята, были великолепны. Нет ни единого шанса, что вы не пройдете дальше, и тогда я смогу приехать.

— Нет, это не она. — И тут Гарри проговорился: — Мне двадцать четыре года в шестнадцатилетнем теле.

— Что?

— Мне двадцать четыре…

— Слушай, может, тебе лучше сразу перейти к сути шутки? Потому что ты говоришь довольно медленно, знаешь, и ты должен быть на сцене с минуты на минуту.

— Это не шутка, Джемс. То есть я знаю, что ты мне не поверишь, но я просто побеспокою маму, если позвоню ей, а мне больше не с кем поговорить.

— Ты действительно расстроен, — сказала она.

— Да. — Он потер пальцами глаза. — Не знаю, что и сказать. Я знаю, что путешествия во времени нереальны, верно? Но я также знаю, что мне двадцать четыре и я лег спать в Нью-Йорке три дня назад. А сейчас 2010 год, мне шестнадцать, и я снова на «Х-Факторе».

Наступила пауза. А потом:

— Гарри?

— Да?

— Ты прав. Я тебе не верю.

Гарри издал полубезумный смешок.

— Да, спасибо, Джемс.

— Я тебе не верю, и мы поговорим об этомпозже, хорошо? — сказала она. — Но я слышу, что ты расстроен, так что, может быть, я просто притворюсь, что я поверила, и ты скажешь, что я могу сделать, чтобы помочь тебе выйти на сцену?

Песня Шерил закончилась, и Гарри услышал, как по телевизору у Джеммы началась реклама.

— Понятия не имею. — Он вздохнул. — Просто… Я не подумал об этом, прежде чем сказал «да». Я не хочу все испортить, но еще я… — Он понизил голос до шепота и признался: — Я не хочу брать свои слова обратно.

— Гарри… Ты поверишь мне, если я скажу, что все будет хорошо?

Гарри покачал головой.

— Скорее всего, нет.

— Тогда, может быть, ты сможешь притвориться, что веришь мне, так же, как я притворяюсь, что верю тебе? — предложила Джемма. — Разве это не меньшее, что ты можешь сделать?

Стайлс рассмеялся, на этот раз искренне, и уже собирался ответить, когда услышал громкий голос:

— Вот ты где!

Гарри вздрогнул и, подняв глаза, увидел в дверях Найла. Его щеки пылали, как будто он бежал.

— Эй, давай, друг! Пора идти. Лиам сходит с ума, и Луи очень волнуется. Что ты вообще здесь делаешь?

— Хей, Джемс, мне пора, — сказал Гарри в телефон.

— Именно это я тебе и говорю! Позвони мне потом.

— Ладно, да. — Стайлс положил телефон обратно в карман и пошел за Найлом внутрь.

— Опять же, без какого-либо порядка, — сказал Дермот, глубоко вздохнул, а затем продолжил: — Пятым в следующий этап по результатам зрительского голосования проходит…

Гарри вцепился пальцами себе в бока. Лиам неподвижно стоял рядом с ним, а дрожащие пальцы Зейна впивались ему в плечо.

— One Direction!

Гарри вздрогнул, его глаза широко распахнулись. Они прошли. Он ничего не испортил. Пока что.

В него врезалось худое тело. Гарри оглянулся по сторонам, но никто не подходил, чтобы разнять их, или посмотреть на них, или вообще обратить внимание. Поэтому он обнял Луи так крепко, как только мог.

Комментарий к ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - Глава 1

¹ Обозначение психически неуравновешенного анимешного персонажа.

² Группа, участвовавшая с 1D в одном сезоне.

Восемь лет назад: The X Factor 2010 — Live Show 3 — Nobody Knows — https://clck.ru/Gbgdh

Впереди долгий путь.

обложки от автора - https://clck.ru/JdTfv ; https://clck.ru/JdTgb

причины, почему вы не должны бросать читать этот фик: ВСЕ главы переведены, они будут выходить регулярно, график вы можете посмотреть в моей группе в вконтакте - https://vk.com/a_million_dreams по тегу #OneMoreTimeAgainNEWS@a_million_dreams . там вы также позже сможете узнавать новости об обновлении, а также больше информации о фанфике - идея, скрытый смысл, почему так и еще много интересностей - от автора. также, если вы подпишитесь, вы узнаете, будет ли сиквел к этому фику ;) если заинтриговал вас - заходите, подписывайтесь, наслаждайтесь. хх

========== Глава 2 ==========

— Может, мне нужно сказать тебе то, что я мог бы знать, только если бы был из будущего? — начал Гарри. Он отпросился с вечеринки после шоу и сейчас отсиживался в кресле в одном из залов дома «X-Фактора».

— Ну, и тебе привет, Гарри, — сказала Джемма. — Поздравляю и все такое. Хотя, кажется, ты все еще немного не в себе.

Гарри все равно не удержался от легкой улыбки. Джемма говорила как его сестра из 2018, как будто восемь лет и не прошли в обратном порядке.

— Итак, расскажите мне что-нибудь, что можете знать только вы, мистер путешественник во времени.

— Ладно, хорошо. — Он сел ровнее. — Один из твоих профессоров — по естествознанию, кажется? — собирается сказать просто повторить материал второй половины семестра. Но на экзамене будет все. Так что, возможно, ты захочешь иметь это в виду.

— Это было в прошлом семестре, — сухо ответила Джемма.

— Оу.

— И из-за этого я чуть не завалила экзамен. Спасибо за напоминание.

— Извини. Эм, хорошо, у меня есть кое-что получше. Я знаю, что ты встречаешься с тем парнем, Эриком, но скрываешь это. Ты не скажешь мне и маме, пока не пройдет шесть месяцев.

— Не думаю, что я вообще знаю Эрика.

Что она и сказала бы, если бы пыталась сохранить это в секрете. Но не похоже, что она врет.

Джемма добавила:

— Хотя твой голос звучит по-другому.

— Я знаю. — Гарри выпустил воздух из легких. — Поэтому я пел так дерьмово. Как будто я проснулся с чужими голосовыми связками в горле.

— Я не это имела в виду.

Он нахмурился.

— Тогда о чем ты?

— Просто… Подожди. Ты пытаешься говорить с акцентом? Пожалуйста, только не говори, что собираешься убеждать меня, что ты в будущем американец.

— Я говорю как американец?

— Нет, не очень, — усмехнулась она. — Как будто ты не можешь решить, хочешь ли ты говорить как американец или коренной британец, и у тебя плохо получается и то и другое.

— Эй, — хныкнул он.

А потом услышал хлопок входной двери и топот множества ног. Люди, должно быть, вернулись с вечеринки.

Он вздохнул и согласился:

— Думаю, я просто провел некоторое время в Штатах.

На самом деле много времени. В перерывах между гастролями он в основном жил в Лос-Анджелесе. Это имело смысл, поскольку и его новый менеджмент, и студия звукозаписи — все там. И большинство его авторов и сотрудников тоже. Не говоря уже о негласном соглашении с Луи находиться на разных континентах. Гарри достался тот, что с пальмами, солнечными пляжами и шоссе I-5.

— И, — продолжил он, — менеджмент будет продолжать требовать, чтобы мы меньше разговаривали с акцентом, для маркетинга и все такое. Я не пытаюсь говорить лучше или что-то в этом роде.

Не то чтобы эти указания так уж сильно на него влияли. В основном приходилось напоминать Луи и Найлу.

— Менеджмент, — эхом отозвалась Джемма.

— Черт, Джемс. — Гарри устало откинулся на спинку кресла и посмотрел на тикающие часы в дальнем конце темной комнаты. — Не знаю, что и сказать, чтобы ты поняла, что я не совсем сошел с ума. Я даже не могу проспойлерить, что будет завтра. Двадцать пятого октября 2010 года я не следил за новостями.

— Ты ругаешься больше, вот что, — услужливо предложила Джемма. — Они и это сказали тебе делать для маркетинга?

В конце концов он выложил свою историю, и, видимо, Джемма не до конца поверила, но по крайней мере не отправила его в психиатрическую больницу. На его дюжину вопросов, что он должен делать здесь, не было ответов, но зато была его до боли знакомая сестра, с которой можно было поговорить.

Этого достаточно, чтобы пойти спать, прежде чем кто-то начнет волноваться.

Гарри взобрался на свою койку, стараясь быть как можно менее неуклюжим, чтобы не разбудить парня под одеялом. Но к тому времени как он добрался до верха, Луи приподнял одеяло для него.

— Долгий разговор с сестрой? — прошептал Луи.

— Извини. Не стоило меня ждать, — сказал Гарри. Луи лежал на спине, и он положил голову ему на грудь. Томлинсон обнял его.

Луи издал тихий смешок, и дыхание взъерошило волосы Гарри.

— Хазза, это нормально, что ты немного скучаешь по дому. Тебе всего шестнадцать.

— Да. — Его пальцы скользнули по изгибу бока Луи, теплому сквозь потертую футболку. Тоска по дому на самом деле не ложь. — Спокойной ночи, Лу.

— Спокойной ночи, Гарольд.

Гарри хмуро смотрел на свой ноутбук, пытаясь вспомнить старый пароль от Твиттера.

Может, от разговора с Джеммой, а может, просто от облегчения, что прошел в следующий этап, но утром Гарри чувствовал себя гораздо лучше.

Позади него на плите жарилась яичница, включен чайник, тостер на этот раз настроен подобающим образом. Гарри столкнулся с Мэри, выходившей из ванной; услышал громкие голоса Шер и пары других девочек из их комнаты на первом этаже — но он встал достаточно рано, чтобы кухня была в его распоряжении.

Он даже вдохновился на твит, и теперь его ноутбук стоял открытым на кухонном столе. Его страница в Твиттере выглядела совсем не так, как он привык. Обычная, голая, как будто она могла принадлежать не знаменитому человеку. На аватарке одна из промо-фотографий с «X-Фактора». Рядом с его именем не было галочки. Число читателей едва превышало тысячу.

Хотя, надо признать, для шестнадцатилетнего Гарри Стайлса это много.

Он уже попробовал два пароля, которые смог вспомнить, но они не работали. Конечно, он не уверен, что правильно их помнил, так как они были не более чем случайным набором букв и символов, которым менеджмент защитил его аккаунт.

И теперь он в одной попытке от блокировки собственного аккаунта.

Он повернулся к яичнице, потрогал ее краешком лопатки и решил, что пора перевернуть. Вода еще не закипела, поэтому он вернулся к ноутбуку.

Может быть, менеджмент пока еще не взял на себя его аккаунт. Может быть, его пароль все еще…

Он прикусил губу и оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит. А потом торопливо, словно исподтишка, напечатал: «ГарриТомлинсон», соблюдая заглавные буквы и все такое.

— Вот ты где!

Гарри испуганно пискнул.

В дверях гигантской кухни стоял Луи. Немного помятый, на носу очки, ноги босые, на поношенной футболке «Юнайтед» складки, треники низко висят на бедрах. Гарри не стыдно признаться, что он хотел бы провести все утро, просто глядя на него.

Это напомнило ему… Он глянул назад на случай, если на экране каким-то образом виден его набранный большими жирными незашифрованными буквами пароль, — и вместо этого увидел свою страницу, успешно войдя в систему.

Он повернулся обратно к Луи. На самом деле он немного удивлен, что это Луи, а не Найл первым нашел его. Найл имел безошибочное шестое чувство, когда еда готова, и мог проснуться от мертвого сна ради горячей еды.

— Ты приготовил завтрак? — спросил Томлинсон.

— Ага, — сказал Гарри и улыбнулся ему. — Они принесли фрукты и бублики. — Он кивнул в сторону столовой, куда подавали еду. — Но я хотел сделать для всех нас что-то особенное. Ну, знаешь. Отпраздновать.

— О-о, Кудряшка, ты такой сопливый. — Луи ткнул его в щеку, как всегда безошибочно нащупывая ямочку.

— Позовешь парней?

Гарри Стайлс @Harry_Styles 25 Окт 2010

Как вам яичница по утрам?

Гарри смотрел на гигантский и завораживающе жуткий портрет самого Саймона Коуэлла на стене кабинета.

Два года назад Гарри вернулся в свой большой пустой лондонский дом. Тот самый дом, который он купил много лет назад и в котором останавливался только тогда, когда ему нужно было, чтобы папарацци оставили его. Ник недавно выгнал его из комнаты для гостей, и он чувствовал, что начинает злоупотреблять гостеприимством Эда.

Так что он потащился в спальню собственного дома с чемоданами в руках, и тут у него внезапно чуть не случился сердечный приступ.

У Ника в спальне Гарри висела полноразмерная копия этой самой картины.

Это было странное и пугающее извинение, и Гарри снились кошмары, пока он наконец не снял ее, оторвав кусок штукатурки со стены, но до сих пор не закрасил это место.

Теперь, в 2010 году, картина все еще существовала, и в офисе Саймона были все те же белые стены и жесткие углы, которые он помнил. Съемочные группы даже не совсем незнакомы.

Они сели с Саймоном на диван, так как за столом не хватало места для всех.

— Итак, ребята. — Он задумчиво барабанил пальцами, откинувшись на спинку стула. — Вы продержались еще неделю.

Гарри не собирался сидеть рядом с Луи на диване перед Саймоном. Определенно, он не собирался сидеть здесь с рукой Луи, небрежно перекинутой через спинку дивана позади него. Но вот он здесь. Однако тот даже искоса не смотрел на них.

— Тема этой недели — Хэллоуин, — продолжил Саймон.

— Хэллоуин? — повторил Зейн.

Луи нетерпеливо наклонился вперед и сказал:

— Пожалуйста, скажите мне, что мы исполним Thriller¹.

При этом движении его рука соскользнула со спинки дивана и обняла Гарри за плечи, и Луи просто оставил ее там. Пальцы Гарри дернулись на ремешке сумки.

— Нет, — сказал Лиам. Затем с беспокойством оглянулся на Саймона. — Мы ведь не будем, правда?

Найл сумасшедше расхохотался.

— Нет, — сказал Саймон. Уголок его рта приподнялся.

— Тогда нас точно выгонят. — Луи ссутулился в драматическом разочаровании, его голова упала на плечо Гарри.

Девушки из Belle Amie ждали, когда парни и съемочная группа выйдут из кабинета Саймона.

— Рад вас видеть, дамы, — громко сказал Луи.

— Послушайте, мы знаем, что вы сделали, — сказала светловолосая девушка.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — солгал Луи, прячась за Лиамом.

— Эм, что мы сделали? — спросил Малик.

— Не притворяйся, что не знаешь, — сказала девушка с каштановыми волосами, небольшого роста.

— Будильник? Который вы закопали в нашем гардеробе? И завели на три часа ночи накануне выступления? — Блондинка скрестила руки на груди.

— Что? Мы этого не делали, — сказал Лиам, однако оглянулся на Луи и прищурился.

— Думать, что вы должны саботировать нас для победы, это просто жалко, — продолжила она.

Гарри заметил, как оператор навел на них видеокамеру, и спрятался за Луи.

Оглядываясь назад, Гарри понимал, что если бы он вообще думал, то понял бы, что разыгрывать комедию с теми, у кого больше всего причин презирать их и кто деликатнее всех держался за свое место здесь, было не лучшим проявлением спортивного мастерства. В его оправдание, в это время он отвлекался на то, как бы не поцеловать Луи.

— Девочки, Саймон освободился, — объявил помощник Коуэлла.

— Увидимся позже, Зейн? — бросила им вслед высокая темноволосая девушка. Как ее звали? Женева?

— Тем не менее это было мило с его стороны, — сказал Найл, когда они все вместе спускались по лестнице в офисе Syco. — Позаниматься сегодня.

Они встретились с Сандипом на нижнем этаже. После того как они сбежали от Belle Amie, лифт занял слишком много времени, и они не хотели упустить ни минуты занятия. Почему-то никто не спросил, как Гарри узнал, что дверь без таблички вела на лестницу.

Не все исполнители приступали к занятиям по вокалу в понедельник. По всей видимости, один не встречался с Сандипом аж до среды. Когда они уходили, Саймон сообщил, что потянул за несколько ниточек, чтобы отправить их к Сандипу.

— Зачем Саймону вообще дергать за ниточки? — спросил Лиам. — Разве он не отвечает за все это?

— Как называется эта кукла? — вмешался Гарри.

— Какая? — сказал Луи. Он толкнул Гарри локтем, совсем не сильно, но тот споткнулся, и Луи пришлось схватить его за руку, чтобы удержать. — Черт, осторожнее, Гарольд.

— Ну, знаешь, кукла. С ниточками? — сказал Стайлс, выпрямляясь.

— Марионетка? — спросил Зейн. Он оглянулся на Гарри.

— Да, марионетка, — сказал Гарри. Луи не отпускал его руку, как будто боялся, что Гарри все еще может упасть. Но он не виноват, что здание старое, лестница узкая и истертая по краям, а ноги у Гарри не такой длины, какой должны быть.

Он продолжил:

— Саймон Коуэлл — кукловод. Поняли? Потому что он дергает за все ниточки.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лиам.

— Это шутка, — сказал Гарри.

Найл засмеялся, и Луи тоже, хотя и запротестовал:

— Это даже не шутка! Здесь нет кульминации.

— Ты смеешься, — самодовольно заметил Гарри.

— Полное затмение сердца², — пропел Хоран, когда они толпились в кабине звукозаписи. Зейн эхом повторил: «сердца», с вибрато в конце.

— Я что-то упускаю? — спросил Лиам.

— Что упускаешь? — рассеянно спросил Сандип. Он открыл проигрыватель на компьютере.

— Наша песня имеет хоть какое-то отношение к Хэллоуину?

— Я уверен, ты все поймешь, — сказал Сандип и обернулся. — Готовы посмотреть субботнее выступление? Кто-нибудь из вас его уже видел?

Нет. Вчера они были заняты весь день и не подходили ни к телевизору, ни к компьютеру. Мобильные телефоны 2010 года, по-видимому, не могли обрабатывать видеозаписи на веб-сайте «X-Фактора».

Сандип нажал кнопку воспроизведения, и Гарри вдохнул, собираясь с силами, чтобы столкнуться лицом к лицу со своим отвратительным выступлением. Песня все шла, и он в замешательстве нахмурился. На экране компьютера Зейн закончил песню строчкой «Никто, кроме меня, не зна-а-ае-е-ет», а затем толпа начала аплодировать, и слово перешло судьям.

Сандип нажал «стоп» и повернулся к группе, собравшейся в узкой кабине звукозаписи.

— Очень хорошо, ребята, — сказал он с дружелюбной улыбкой. — У нас еще много работы, но вы неплохо потрудились за третью неделю.

— Да, это так! — воскликнул Луи. Он дал Зейну пять, и Найл издал лающий звук.

Стайлс посмотрел на Лиама. Он единственный, кроме Гарри, кто не радовался, просто стоял с морщинкой испуга на лбу.

Гарри оглянулся на Сандипа, очутившегося в чрезмерно восторженных объятиях Хорана.

— Но это даже не похоже на нас, — выпалил Гарри.

— Конечно, это похоже на нас, — со смехом сказал Найл, отстраняясь от Сандипа. — А на кого еще это может быть похоже?

— Мы никогда так не звучали, — сказал Гарри.

Сандип с трудом выдерживал его взгляд. Его карие глаза, как всегда, добрые, но было в них что-то еще.

— На такой площадке, как эта, ты будешь звучать иначе, чем обычно.

— Ты же знаешь, что дело не только в этом, — настаивал Гарри. Сандип был главным автором их первого альбома, и Гарри он всегда нравился. Но во второй раз парни прошли через немало конфликтов с Сандипом и другими авторами из-за своих песен.

— Что ты говоришь, Гарри? — мягко спросил он.

— Он говорит, что ты нас подменил, — предательски сказал Лиам.

— Все, что мы сделали, это отрегулировали уровень звука, — спокойно сказал Сандип. — Это нормально на такой огромной площадке, особенно когда речь идет о выступлении группы.

— Но не так же, — не отступал Стайлс.

— Послушайте, ребята… — начал Сандип.

— В каком смысле «подменил»? — прервал его Луи вопросом, обращенным к Лиаму.

— Автотюн, — пояснил Лиам и повернулся к Сандипу: — Я знаю, что ты делал это на прослушиваниях, об этом писали во всех газетах. Но этого не должно было случиться с живыми выступлениями.

— Автотюн — сильно сказано. — Сандип прислонился к столу и скрестил руки на груди. — И это не совсем так. Без монтажа звука в любом случае не обойтись. Вы привыкнете к этому со временем.

— Нет, это определенно нечто большее, — повторил Гарри и разочарованно покачал головой.

Он не помнил, чтобы в прошлый раз все было так. Но сейчас это так невероятно очевидно, и он не понимал, почему Сандип делает вид, что не слышит.

Гарри указал на экран компьютера, застывший на изображении Саймона Коуэлла и Луиса Уолша, смотрящих друг на друга. Он сказал:

— Я не попадал в ноты на протяжении всего моего соло. Но на записи этого нет.

— Не волнуйся, Гарри, — сказал Сандип. — Мы будем работать над тем, чтобы делать твои ноты более четкими. Мы сосредоточимся на этом на текущей неделе. И когда ты будешь петь более чисто, тебе не понадобится коррекция высоты тона.

— Подожди, — медленно проговорил Зейн. — Значит, они и вправду откорректировали соло Гарри? Вы можете сделать это на живом выступлении?

— Не только Гарри, — сказал Лиам. — Нас всех.

Стайлс смотрел на Сандипа. Краем глаза он заметил, как парни переглянулись между собой.

— Я хочу победить, — колебался Пейн. — Конечно, хочу. Но…

— Но, — заключил Луи, — не таким образом. Это вроде жульничество, да?

Гарри услышал, как Зейн и Найл тихо согласились.

— Послушайте, ребята, вы продержались еще неделю. Это сделали не мы и не наши звукотехники. Это все вы. И это стоит отпраздновать. Это не обман, если мы немного настроили звук. Во всяком случае вы все еще в невыгодном положении. Мы создали One Direction всего несколько недель назад. Вы привыкнете, и тогда вам не понадобится помощь.

— Значит, ты откажешься от автотюна? — спросил Лиам.

— Да, — сказал Сандип. Он взял со стола стопку бумаг и передал парням. — Но все в ваших руках. Вам нужно много работать.

— Верно. — Гарри вздохнул и посмотрел на ноты Total Eclipse of the Heart‎.

Когда они вернулись в дом, парни столпились вокруг ноутбука Гарри, чтобы посмотреть клип Бонни Тайлер на YouTube.

После этого наступило долгое молчание.

— Это пиздецки жутко, — наконец сказал Зейн.

Гарри уткнулся лицом в плечо Луи. Если бы он вообще помнил это видео, то закрыл бы глаза гораздо раньше. Как бы то ни было, примерно в то время, когда появились светящиеся глаза, он понял, что ночью его неизбежно ждут кошмары.

— Теперь я понимаю, почему Саймон выбрал его на Хэллоуин, — сказал Лиам.

— Думаешь, я смогу нарядиться светящимся призраком? — спросил Найл.

— Давайте попросим Брайана включить в нашу хореографию фехтование на мечах, — сказал Луи.

— Теперь мы можем посмотреть кавер Эллен? — слабым голосом спросил Гарри.

— Привет, — сказал Гарри, как его и просили. — Это One Direction, и это наш видеодневник.

— Видеодневник за четвертую неделю, — вставил Луи со ступеньки ниже.

— Видеодневник четвертой недели, — поправил Стайлс.

Пэтти кивнула ему из-за спины оператора. Гарри ее узнал сразу, как только она присоединилась к оператору, и невольно вздрогнул, увидев ее снова.

Он и не замечал, что даже во время «Х-Фактора» был Модест.

— Ну, ребята, — сказала она. — Расскажите, как вы провели прошлую неделю. Как вы относитесь к тому, что вам пришлось поменять песню в последнюю минуту?

Парни смотрели друг на друга. Ответил Лиам, но из него будто клещами вытягивали слова.

— Мы очень довольны нашим выступлением на прошлой неделе.

Больше никто ничего не произнес, поэтому Пэтти подсказала:

— И изменением песни в последнюю минуту?

— Конечно, изменить нашу песню в последний момент было сложно, — сказал Пейн в камеру. — Но Саймон поступил правильно. И мы очень довольны тем, как все получилось.

Луи перешел к чтению вопросов. Он шумный и несносный и по какой-то причине надел на глаза шарф, который утром позаимствовал у Кэти Виассел. Гарри знал, что переступает черту, только когда ему есть чем отвлечь других от себя. Притянуть к себе внимание, чтобы никто по-настоящему не заметил его.

Но Гарри не знал причины. Сделал ли он это и в прошлый раз?

Несколько минут назад, когда Зейн нашел его, Гарри как раз просматривал свою старую страницу в Фейсбуке. Гарри послушно последовал за ним к лестнице за кухней, но ничего не говорил, пока они шли по дому.

Он больше не знал, что сказать Малику. За последние три года они не разговаривали, если не считать редких вежливых «привет» на вечеринках. А сейчас оставалось пять лет до того, как он изменит невесте, оставит их посреди тура, а затем ослепит объявлением в Фейсбуке, что он покидает группу.

Даже если несправедливо осуждать его за то, чего он еще не сделал, он все тот же Зейн, который сделал это. Он оставил их и никогда не оглядывался назад.

Гарри, по крайней мере, оглянулся. Так пристально, что оказался в прошлом.

— И наш последний вопрос от Селии, — громко сказал Луи, прерывая его мысли. Он делал вид, что ничего не видит сквозь повязку на глазах, но в то же время зачитывал вопросы с листов, которые дал ему помощник. — Какой самый любящий и заботливый поступок вы совершили бы для девушки?

— Я бы взял девушку в романтический отпуск, — сказал Лиам.

Найл и Зейн запинались на каждом слове, пока Луи не потерял терпение и не оборвал их:

— А что насчет тебя, Гарри?

— Эм, я бы… — Гарри замолчал.

Он знал ответы наизусть, но не всегда мог заставить себя произнести их. Была причина, по которой теперь такие вопросы занесены в черный список, когда у него больше нет парней, готовых прикрыть его.

Но, глядя на Луи и его нелепый шарф, он понял, что и сегодня его никто не прикроет.

Здесь, в 2010 году, они не знают, как он ненавидит вопросы о девушках. Они, наверное, даже не знают, что он гей. Луи узнал об этом, когда Гарри поцеловал его, а остальные — когда несколько недель спустя застали их целующимися.

Найл неловко рассмеялся. Лиам и Зейн просто смотрели на них. А Томлинсон смотрел на него широко раскрытыми от страха глазами.

Однако это был последний неприятный момент. И, честно говоря, возможно, не было бы неудобно вообще, если бы руки Луи не были наполовину в штанах Гарри.

Гарри рывком вернулся в настоящее — прошлое? — когда почувствовал, как Луи ткнул его в ногу.

— С тобой все в порядке, Гарольд?

— Эм, кажется, я забыл вопрос, — слабым голосом произнес Стайлс.

Луи рассмеялся, и Гарри услышал смех Зейна снизу.

— Хорошо, — сказал Луи. — Очевидно, Кудряш ничего не сделал бы для девушки, которая ему дорога, но я могу сказать вам, что сделал бы я…

— Подожди. — Пэтти из Модеста прервала его знакомым Гарри способом. — Гарри должен ответить.

— Но Зейн и Найл не ответили, — напомнил Лиам.

— Ответ Гарри наберет больше просмотров, — парировала она, скрестив руки на груди. — И еще больше голосов на следующей неделе. Гарри, вопрос был в том, что самое заботливое ты сделал бы для девушки.

— Ладно, хорошо, — сказал он, глядя вниз. Они, очевидно, уже решили сделать его фронтменом, и Гарри тоже не понимал, когда это произошло. Он просто не мог… Он не мог это сделать. — Девушка, о которой я забочусь больше всего, это моя мама. И я, наверное, испек бы ей торт.

— Хороший ответ, мистер Стайлс, — громко сказал Луи. — Ты мог бы сделать это и для парней, которые тебе небезразличны.

— Что? — Гарри почти задохнулся. Глаза вылезли из орбит, потому что невозможно, чтобы Луи сказал это перед камерой…

— Например, четверо твоих лучших друзей, — продолжил Луи, не обращая внимания. — Которые, как я знаю, были бы весьма признательны за торт.

— Я люблю шоколад, — вставил Лиам.

— Твои четверо приятелей будут особенно тебе признательны за шоколадный торт, Гарольд.

Пэтти покачала головой, но, к счастью, не заставила Гарри отвечать еще раз.

Гарри лежал на кровати Лиама, поскольку на ней единственной не было бардака. Он листал форумы Digital Spy³ по «Х-Фактору» на своем компьютере, пытаясь найти себя из 2010.

По-видимому, высшее руководство действительно позиционировало Гарри как фронтмена группы на таком раннем этапе. На самом деле даже раньше.

Была ссылка на то, как Саймон Коуэлл сказал Конни, что член группы, с которым он больше всего хотел бы «поговорить», это Гарри. Тот не помнил эту запись. Тем более Саймон никогда не упускал повода для разговора с ним.

Там был и пост о том, что они начинают влюбляться в Луи после видеодневника. Но затем — ответ, что они не понимают, почему Луи вообще в группе, и что он худший певец в группе. В другом посте придумали слабую защиту, что они едва ли даже слышали, как он поет.

На той же странице была ссылка на видео из эпизода Bootcamp, где Саймон называл Лиама скучным и одномерным. Гарри помнил это и помнил, как тяжело это воспринял Лиам.

Даже если это далеко не худшее, что любой из парней услышит о себе, Гарри все равно хотел бы залезть в компьютер и удалить все с сайта.

Но вдруг ему на спину прыгнуло тощее тело.

— Луи! — закряхтел Гарри. Потому что, если веса парня, упавшего на него, было недостаточно, теперь руки Луи скользнули ему под футболку, и он защекотал его. — Прекрати.

Он хихикал и вертелся, как уж на сковородке, хватая проворные пальцы Луи и пытаясь оттолкнуть его. В какой-то момент его ноутбук со стуком упал с кровати, но ему было все равно, потому что Луи смеялся и улыбался, а его яркие глаза сияли.

Томлинсон наконец перестал и оседлал бедра Гарри.

Свет из окна позади освещал Луи. Стайлс окинул взглядом его силуэт: мускулистые руки, грудь, тонкая талия, животик под хорошо сидящей футболкой. Широкие, сильные бедра удерживали Гарри на месте, скрученного в простынях.

Волосы Луи были в полном беспорядке от борьбы, прямые и растрепанные вокруг глаз. Мальчик Стайлса мягкий и такой красивый, и он нежно улыбался ему. Этот его «Гарри-взгляд», он так скучал по нему.

— Ты такой красивый, — выпалил Гарри. Луи выгнул брови, и Гарри почувствовал, что покраснел.

Он знал, что Луи к нему неравнодушен. Знал это, потому что будущий Луи неоднократно говорил, что Гарри подходил ему с самого начала. И рассказывал, как трудно было притворяться, что это не так.

Томлинсон быстро пришел в себя после неожиданного признания и улыбнулся. Он ткнул пальцем в ямочку, заставляя Гарри улыбнуться в ответ.

— Я думаю, ты и сам не ужасное чудовище, Хазза, — сказал Луи. А потом громко хихикнул и потянулся к шее Гарри.

Гарри был на верном пути к полному возбуждению, и то, как Луи засосал кожу на его шее, чтобы оставить засос, совсем не помогало. Луи двигал бедрами, давая ему совсем ненужное трение. Гарри знал, что Луи ощущал его, и сам сквозь слои одежды чувствовал, что не он один страдает.

Стайлс не знал, как Луи удалось убедить себя, что они просто близкие друзья.

— Вот, — сказал Луи. Он снова сел и критически осмотрел свою работу на шее Гарри. Его голос дрожал, и Гарри знал, знал, что он понимает происходящее больше, чем хочет показать.

Но Гарри не мог смириться с мыслью, что придется оттолкнуть его, и в отчаянии сказал:

— Тук-тук.

Луи по-прежнему не сводил взгляда с его шеи и вздрогнул, когда он заговорил. Это быстро превратилось в равнодушный взгляд, но он сдался, как всегда, и сказал:

— Кто там?

— Корова идет, — сказал Гарри. Против воли ему пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться. Это одна из его самых умных шуток, и он заставлял смеяться целые стадионы.

— Корова идет кто? — сказал Томлинсон, хотя, похоже, ему больно это говорить.

— Нет, корова мычит!

Повисло молчание, а затем:

— Гарри, ты хуже всех, — сказал Луи и покачал головой, но он все же смеялся вместе с Гарри и все еще сиял в солнечном свете. — Правда хуже всех, — добавил он.

Следующим утром Гарри решил, что хочет почувствовать себя самим собой. Он начал с кудрявого беспорядка на голове, который делал его на вид, ну, шестнадцатилетним. Он написал Джемме: «Это против правил путешествий во времени — сделать нормальную прическу?»

Он оставил свой мобильник наверху, а забрав его после завтрака, прочитал ответ: «Даже пытаться не стоит».

И еще одно сообщение, которое гласило: «Если ты сможешь усмирить этот беспорядок, я правда поверю, что ты из будущего».

А затем: «А если ты еще раз разбудишь меня таким ранним сообщением, я тебя прирежу».

У шестнадцатилетнего Гарри была только бутылочка дешевого геля, и он думал, что никакой продукт такого флуоресцентного зеленого цвета в принципе не может сделать что-то нормальное с его волосами. Но исключено, что он сможет позволить себе любимые бренды из будущего, если они вообще уже существуют. Однако заначка Зейна, которая занимала всю поверхность их прикроватного столика, выглядела многообещающе.

Когда он оказался в ванной и принялся тщательно изучать себя в зеркале, быстро стало понятно, что сделать любую прическу в будущем без стилиста можно было во многом благодаря хорошей стрижке. Но не все усилия были напрасными. По крайней мере, ему удалось сделать свои кудри немного менее вьющимися.

Конечно, как только он вернулся в комнату, он столкнулся с Луи.

— Что ты сделал со своими волосами? — спросил он. И тут же начал снова все портить.

Они встретились с Брайаном в гимнастическом зале в центре Лондона для отработки хореографии, что закончилось согласием на хореографию, которая полностью состоит из сидения, затем стояния, а затем из трех шагов вперед. Но ни Гарри, ни другие не собирались жаловаться на то, что не делали ничего более сложного.

На выходе их ждала толпа, потому что, очевидно, их местоположение слили в интернет, и после раздачи автографов и нескольких селфи она направились домой и законные три часа отдыха.

Друзья Гарри присоединились к Мэтту и Эйдену, а еще двое других — к футболу в саду за домом. В доме еще остались несколько участников, но, когда Гарри тайком пробрался в тренировочные залы, он с радостью обнаружил, что те пусты.

Вот уже третий день ему удавалось найти время, чтобы порепетировать в одиночестве. Две комнаты маленькие, вероятно, предназначены для спален на первом этаже. В одной на ноутбуке висел бюстгальтер неизвестного владельца, и он решил выбрать другую комнату.

Он бросил взгляд на записывающее устройство, но вместо этого достал мобильный. Было бы намного лучше использовать нормальный микрофон, но он точно не хотел записывать свои попытки контролировать свой голос.

Он обнаружил, что его голос любит звучать немного выше, чем он привык, и когда он привыкал к этому, это делало чудеса с поддержанием тона. Его диафрагмальные мышцы не так развиты, как он привык, поэтому он должен использовать немного больше мышц, чтобы проецировать и контролировать дыхание. Но теперь, когда он это знал, он мог это компенсировать.

И он не уверен, что ему нужно делать со своими голосовыми связками — уверен, что у преподавателя по вокалу было бы много технических названий для этого, — но их одновременно сложнее и легче контролировать.

По крайней мере, в конце концов, это все еще его голос, и ему стало вполне комфортно с ним. После некоторых разминок сегодняшняя практика включала в себя ностальгическую What Makes You Beautiful, исполнение Girl Crush, которая в данный момент много значила (но когда она не значила?) и Sign of the Times, где он правда брал даже самые высокие ноты, даже если не мог тянуть их так долго, как должен был.

Тут он понял, что забыл принести воду, и попытался выскользнуть из комнаты, чтобы схватить бутылку.

Но вдруг замер.

Лиам там. Он сидел в одном из мешков-кресел в маленькой импровизированной гостиной. Гарри оглянулся на репетиционную, а затем на Лиама, который смотрел на него широко раскрытыми глазами.

Репетиционные залы не звукоизолированы. Отнюдь нет.

— Гарри, что это было? — спросил Пейн после долгого молчания.

— Я, эм, — начал Стайлс. — Я думал, ты играешь в футбол со всеми.

— А я думал, мы друзья. Или, по крайней мере, приятели, — сказал Лиам. У него угловатое лицо, растрепанные волосы, и он выглядел злым и обиженным, как щенок бульдога, которого только что пнули. — Я не думал, что ты умеешь так петь. Я думал, ты хочешь того же, что и мы. Почему ты так много скрываешь?

Гарри опустился в мешок рядом с ним. Он глубоко вздохнул.

— Ли, мы друзья, я обещаю. И я хочу выиграть так же сильно, как и ты. Я просто… — Лиам умен, и он знал музыку, и Гарри знал, что просто оскорблял его, но все равно пытался. — Может быть, я тренировал вокал, но забыл упомянуть об этом?

Лиам прищурился.

— Ты не поверишь, но я слишком стесняюсь петь при всех.

— Нет, — коротко ответил Пейн.

— Ладно, — сказал Стайлс. Он теребил подол рубашки — нервная привычка, которую он перенял у Луи. — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что последние восемь лет почти постоянно гастролирую и записываюсь и, может быть, даже получил небольшую вокальную подготовку?

Лиам долго смотрел на него, а потом вздохнул.

— Это твое самое правдоподобное объяснение? — Он покачал головой. — Я даже не узнаю ни одной из песен, которые ты пел.

— Это потому, что Girl Crush будет только через пару лет. Я думаю. — Ее не было на iPod, когда он смотрел, а его младшее «я» абсолютно точно загрузило бы ее, если бы она существовала. — А, эм, What Makes You Beautiful — наш первый сингл. Sign of the Times… немного позднее.

Лиам просто смотрел на него.

— Мне не следовало говорить тебе об этом? — Стайлс провел рукой по кудряшкам. Гель Зейна уже давно побежден дождливым лондонским днем.

— Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Лиам.

— Точно, — сказал Гарри. Он отвернулся. — Итак, я встретил эту женщину. И ее дочь. Ну, ее племянницу, вообще-то. Я был в шляпе и темных очках, но я не был удивлен, что они узнали меня, понимаешь?

Лиам не перебил его. Награду лучшего слушателя, наверное, стоит разделить между Эдом и мамой Гарри. Но Лиам всегда был почти так же терпим к бессвязным рассказам Гарри, как и Луи. И сам Луи заслуживал особого почетного упоминания, потому что он только половину времени издевается, когда перебивает его, а другую половину времени просто трахает его, пока Гарри полностью не забывает, о чем говорил.

Поэтому Стайлс продолжил:

— Дело в том, что я не был несчастен, не совсем. У меня были хорошие друзья, и я пел, и… моя жизнь не была плохой, ладно? Но когда та молодая девушка спросила меня, хочу ли я сделать это снова, и женщина сказала, что это будет восемь лет, я просто сказал «да». Я даже не думал. Мне не нужно было думать. — Он посмотрел вниз на свои руки. — А потом я просто забыл, пока не проснулся здесь на следующее утро.

После долгого молчания Лиам спросил:

— Ты упомянул туры. Это… наши? Мы это сделаем?

— Да.

— Значит, мы сделаем это как группа?

— Мы правда сделали это. — Гарри не мог не улыбнуться.

— Тогда мы выиграли «Х-Фактор»? — спросил он.

— Мы… Ну, это сложно, — начал Стайлс. Потом вдруг выпрямился и посмотрел на Лиама. — Дерьмо. Ты действительно веришь мне?

— Думаю, да. — Пейн пожал плечами.

Гарри с трудом в это верил.

— Вот так просто?

Кресло потрескивало, когда Лиам заерзал на нем. Он сказал:

— Ты говоришь совершенно безумные вещи, но я слышал, как ты поешь.

Гарри снова откинулся назад. Он чувствовал себя так, словно с него сняли всю тяжесть. Одно дело говорить об этом с Джеммой по телефону и под завесой сарказма. Другое дело, что Лиам, прекрасный, замечательный Лиам, верил ему.

— Как долго? — спросил Лиам.

— С прошлой недели, — сказал Гарри.

— Значит, ты был здесь в субботу, — сказал Лиам, прищурившись. — Значит, ты что-то от нас скрывал.

— Нет-нет, я бы не стал этого делать. Обещаю, — запротестовал Гарри. — Я не хотел выделяться, но я не намеренно испортил, честно. Просто мой голос звучит по-другому. Все мое тело чувствует себя по-другому. Это другое. Мне ведь шестнадцать, верно?

— За исключением того, что тебе двадцать четыре, — сказал Лиам.

— Точно.

— И поэтому ты здесь, — сказал он. — Репетируешь, а не играешь в футбол с остальными.

— Ну, — признался Гарри. — Из-за этого и из-за того, что я правда хорошо забиваю гол в свои ворота.

— Хорошо, — сказал Лиам. Но он явно думал о чем-то другом. — Значит, нам нужно рассказать остальным, а потом мы сможем составить план…

— Что? Нет, я не могу… — Гарри начал говорить вместе с ним.

Но тут их обоих перебил громкий возглас:

— Вот ты где, предатель.

Пейн закатил глаза, когда Луи завернул за угол. Затем он заметил Гарри и воскликнул:

— И наш любимый Хазза!

Гарри не мог сдержать улыбку, когда смотрел на него.

— Кто победил? — спросил он. Луи снял ботинки, и его голые, мускулистые ноги испачканы грязью и несправедливо великолепны.

— Мы, — сказал он. Он провел рукой по влажным от пота волосам и посмотрел на Лиама. — Не благодаря вот этому.

— Я же сказал, мне нужно время, чтобы… — сказал Лиам.

— Репетировать. Точно, потому что это то, что ты делаешь. Больше похоже на сплетни пары дурачков, — сухо сказал Томлинсон, плюхаясь прямо на колени Гарри. Он обхватил руками его талию, чтобы удержать. Без сомнения, Луи пытался быть несносным, видя, что он весь в поту. Но потный и тактильный Луи — это точно не то, что Гарри никогда не приветствовал в своих руках.

Стайлс даже не жалел, что не поцеловал его на прошлой неделе, потому что он пропустил бы это, если бы он это сделал. Сейчас он не держал бы своего мальчика на руках. Вместо этого он был бы угрюмым, расстроенным и одиноким, как восемь лет назад.

Однако в конце концов Луи поднялся, чтобы принять душ. Гарри, чтобы последовать за ним — ну, не в душ, а наверх, — но остановился, когда Лиам положил руку ему на плечо.

— Мы можем рассказать остальным сегодня вечером, — сказал он.

— Я не могу. — Гарри покачал головой. — Пока нет. Яимею в виду, я просто не хочу портить ход событий.

— Мы — группа, — упрямо сказал Лиам. — Между нами не может быть секретов, иначе ничего не получится.

— Не могу поверить, что ты думаешь, что будешь плохим в группе, — сказал ему Гарри.

— Кто сказал, что я так думаю?

— Ты, — сказал Стайлс. Гарри ткнул Лиама в лоб. Он удивлен тем, как далеко пришлось тянуться: очевидно, Лиам снова выше его.

Лиам посмотрел на него в замешательстве, прежде чем сказать:

— Ох.

— Я должен кое-кому рассказать, хорошо? Прежде чем я расскажу всем остальным. Но… — сказал Гарри. — Мы могли бы обсудить музыку, верно? Выяснить, как мы можем перестать получать автотюн.

Глаза Пейна загорелись.

В тот вечер они должны были снимать кулинарный сегмент с Sainsbury’s Try Team, и это заняло целую вечность, потому что они должны остановиться и снова начать снимать целых три раза.

Первый раз — потому что Шер сломала свой накладной ноготь и он полетел в еду Кэти. Потом — потому что им нужен был новый дегустатор, когда Зейн не мог. А затем — потому что Пэйдж начала плакать, когда тест на вкус слишком острый. На самом деле Гарри почти уверен, что они в конечном итоге оставят это.

По крайней мере, когда все закончится, они смогут съесть приличный ужин, состоящий из тарелок, которые конкурсанты не совсем испортили. Кроме Зейна, конечно.

Стайлс не совсем уверен, как относится к Зейну, но он не монстр. Зейн не умеет готовить, а Гарри, наверное, даже не заметил в прошлый раз, что не мог съесть ужин. Честно говоря, Гарри, вероятно, не заметил бы этого и в этот раз — он был немного занят воркованием над фотографиями ребенка оператора, — но было трудно пропустить Луи, ворвавшегося в столовую, наполовину покрытого мукой и бросившегося перед тарелкой Зейна, чтобы спасти его от бекона, спрятанного в предположительно мясном рулете.

Эта сцена определенно попала бы в «Xtra-Фактор», если бы не старались скрывать, что Зейн мусульманин.

Поэтому Гарри быстро пожарил ему овощи и сделал фахиту.

На выходе он почти столкнулся с Вагнером, который загнал Трейка в угол и сказал:

— Ты такой красивый, я хочу поцеловать тебя.

Стайлс встретился взглядом с Мэттом, который вошел с другой стороны и нахмурился, выглядя обеспокоенным. Но к тому времени, когда кто-то из них сделал бы шаг вперед, чтобы вмешаться, Трей уже вырвался.

Когда Гарри наконец поставил тарелку перед Зейном, тот перестал пристально смотреть на еду и самодовольно оглядел всех вокруг.

Позже они все были в пижамах в своей комнате на чердаке. Гарри накинул на плечи одно из одеял, потому что вечер был холодный, а пижама состояла только из штанов. Ноутбук с музыкой для Total Eclipse of the Heart лежал у него на коленях. Ну, технически ноутбук на коленях у Луи, но Луи сидел рядом с ним на полу, и его ноги закинуты на Гарри, так что, по сути, это одно и то же.

Лиам постукивал карандашом по листам бумаги.

— Слушайте, я знаю, Сандип сказал, что все в порядке, но все равно что-то не так.

— А что не так? — с интересом спросил Найл, оторвавшись от груды одежды. У него на коленях лежала гитара, и он рассеянно перебирал струны.

— Хор на прошлой неделе был настолько отредактирован, что голоса были едва различимы, — сказал Гарри. — Мы должны показать им, что они причиняют нам боль этим.

— Ладно, Гарри. — Лиам повернулся к нему. — Что нам делать?

— Почему ты спрашиваешь об этом Гарри? — спросил Зейн, нахмурившись. Он развалился на своей нижней койке.

Пейн на мгновение растерялся, но затем сказал:

— Он был единственным, кто заметил, что мы не звучали правильно, не так ли?

— Да, только потому, что он ребенок, не значит, что он не знает, что делает, — вмешался Луи, чтобы защитить его.

— Заткнись, я не ребенок, — сказал Стайлс, толкая парня в плечо. Он прекрасно понимал, что, произнося эти слова, казался намного моложе, но это того стоило, так как Луи рассмеялся.

Но Лиам продолжал выжидающе на него смотреть, поэтому Гарри бесцеремонно сбросил ноги Луи и прыгнул к нему на кровать, сжимая одеяло на плечах.

Он сел на колени рядом с Лиамом и посмотрел через плечо на распечатки вокала.

— Ладно, у меня есть идея, — сказал Гарри. Он думал об этом с тех пор, как Лиам узнал обо всем, да и это один из его любимых этапов создания музыки. — Мы хотим, чтобы наши голоса выделялись, верно?

Пейн кивнул. Гарри схватил карандаш, чтобы делать пометки на листке.

— Видите эту часть? — Он постучал карандашом в конце соло Лиама. — Где все накапливается, а мы просто входим в это? Пусть Зейн будет ведущим до хора.

— Но он уже вел в этих частях.

— Верно, — сказал Гарри. — Чтобы мы с Найлом могли войти и поддержать его. Но пока не впускай Луи.

— Почему?

— Потому что он нам понадобится позже.

— Хорошо, — согласился Лиам. — Тогда хор?

Гарри открыл рот, а затем нахмурился.

— Знаешь, это была бы хорошая возможность для некоторых интересных гармоний.

— Да?

— Но я не думаю, что мы к этому готовы. Итак, Луи… — Он указал карандашом в направлении Луи, хотя и не оторвал взгляда от бумаги. — Он должен громко вступить здесь и лидировать в хоре до этой части… — Гарри сделал пометку несколькими строчками ниже. — Вы все продолжаете петь до конца, не отступайте, и я спою эти строки поверх. — Он долго смотрел на песню, потом кивнул. — Это дает нам четыре разных голоса, причем Найл ведет, округляя звук. Это будет звучать достаточно сложно, чтобы быть интересным, не будучи технически слишком трудным.

Он отдал Пейну карандаш, а затем соскользнул на пол, чтобы присоединиться к Луи. Только когда на несколько мгновений воцарилась тишина, Гарри поднял взгляд и увидел, что четверо парней уставились на него.

— Я думаю, это должно сработать, — сказал он, неуверенный, в замешательстве ли они или не согласны. — Поскольку мы исполняем только один куплет и один припев, добавив нас по отдельности, мы можем сделать это как одно большое эмоциональное крещендо.

— Боже мой, Гарри, откуда это взялось? — со смехом спросил Найл.

— Прекрасно, — ошеломленно сказал Лиам.

— Не знаю, может, сначала попробуем? — сказал Гарри. Он протянул руку к компьютеру, стоявшему на коленях у Луи, и нажал кнопку воспроизведения.

Комментарий к Глава 2

¹ Песня Майкла Джексона.

² Одноименная песня Бонни Тайлер.

³ Британский развлекательный новостной интернет-портал.

========== Глава 3 ==========

Гарри проснулся от того, что кто-то перевернул его на бок.

— Хм? — Он сонно заморгал от утреннего солнца. — Пора вставать?

— Нет, милый, поспи еще немного, — сказал Луи, выбираясь из кучи постельного белья.

— Хорошо, — пробормотал он и снова закрыл глаза, когда Луи натянул одеяло ему на плечи. Потом кровать затряслась: Луи спрыгнул.

Снова засыпая, Гарри услышал, как кто-то шуршит одеждой у него за спиной и как открылась и закрылась дверь в ванную.

А потом он внезапно проснулся от хлопнувшей двери и громкого голоса:

— А это комната One Direction! Посмотрим, сможем ли мы разбудить этих ленивых мальчишек.

Через всю комнату Гарри услышал, как грубый ото сна голос Зейна спросил:

— Что за хуйня здесь творится?

Стайлс неохотно скинул одеяло и, обернувшись, увидел в дверях Конни. Он встретился глазами с Найлом с другой верхней койки, который выглядел таким же усталым и сбитым с толку, как, наверное, и он сам.

Лиам копался в своем чемодане на кровати. Он был в шортах и выглядел так, будто собрался на тренировку или только пришел с нее. Луи вышел из ванной с футляром для контактных линз в руках.

— Э-э, — протянул Лиам. — Что происходит?

— Мы вас разбудим, ребята, — сказала Конни, с дерзкой ухмылкой входя в комнату. Съемочная группа последовала за ней.

— Я не спал, — запротестовал Пейн. — Я как раз собирался пойти позаниматься.

— Ну, это подождет, — сказала она. Камера переместилась на грязную комнату. — Вам всем нужно снять несколько сцен.

— Думаю, ты мне больше нравилась на Blue Peter¹, — пробормотал Гарри и рухнул обратно на подушку.

Позже тем же утром все участники ждали своей очереди, чтобы войти в лондонскую подземку. Или, если точнее, они ждали фанатов, чтобы операторы могли снять, как их окружают, прежде чем войти внутрь.

Руки Луи обвили талию Гарри, и тот удобно прислонился спиной к его обтянутой толстовкой груди. Он не мог отделаться от ощущения, что их ждут внутри кричащие страшными голосами вампиры или забрызганные кровью палачи, и старался не думать о них.

— Устал, Хазза? — спросил Томлинсон.

— Нет, — ответил он и зевнул. Они не спали до самого утра, внося изменения в свою песню.

— Оу, бедный мальчик, — сказал Луи. Его слова насмешливы, но голос по-прежнему нежен. Он еще крепче обнял Гарри. — Уже скоро.

— До сих пор не могу поверить, что они разбудили нас только для того, чтобы снять эти дурацкие кадры в такую рань, — пожаловался Зейн уже в десятый раз за утро.

— Иначе говоря, в половину девятого, — поправил Лиам, тоже в десятый раз.

Зейн проворчал что-то нелестное.

На мгновение они замолчали. Лиам что-то печатал в телефоне, а Зейн оглядывал толпу, словно кого-то выискивая. Гарри услышал, как позади них Кэти и Трей жаловались на то, что Ребекка на этой неделе единственная из всех съездила домой.

Стайлс обернулся бы и напомнил им, что Ребекка — единственная из них, у кого есть дети, причем маленькие. Но ему слишком комфортно там, где он сейчас.

— Эй, — сказал Найл, пробираясь к ним сквозь толпу участников. — Луи, помнишь, что мы делали с «Хtra-Фактором»? Где ты голосовал за новую песню Take That²?

— Да, Нил, я смутно припоминаю, что мы снимали час назад, — сухо ответил Луи.

— Ну, — невозмутимо ответил Хоран. — Мэтт сказал, что Робби Уильямс и еще кто-то выступали на радио сегодня утром и сказали, что они наши фанаты!

— Правда? — Зейн повернулся к ним.

— Хах, — сказал Лиам.

— Разве они не только что сошлись? — спросил Гарри. Он думал, что это произошло сейчас. Он правда не помнил, вместе ли Take That в 2018 году.

— Да, можешь себе представить, каково это — снова собраться вместе после пятнадцатилетнего перерыва? — сказал Найл. — Это почти больше, чем я прожил на этом свете.

— Какой ребенок! — воскликнул Луи.

— Думаешь, мы когда-нибудь распадемся? — спросил Хоран.

— Господи, мы в группе всего пять минут, — запротестовал Зейн. — Может, даже не протянем здесь еще неделю.

Луи обнял Гарри и стукнул Малика по голове.

— Конечно, мы не собираемся расходиться. Мы все еще будем петь, когда нам исполнится семьдесят.

— Когда мы станем старыми и толстыми? — рассмеялся Найл.

— Да, — сказал Луи. Он наклонился через плечо Гарри. — Верно, Кудряш?

— Э-э, да, — согласился тот. Он заметил, что Лиам смотрел прямо на него, и отвел взгляд.

И вот тогда наконец пришли фанаты.

На следующий день Гарри и другие парни заняли свои места на ступеньках сцены. Саймон сидел за судейским столом, скрестив руки на груди. Сандип сидел рядом с ним на месте Шерил. Брайан разговаривал с Вагнером в другом конце зала, а Саймона, кажется, не волновало, что его здесь нет.

— Вы готовы, ребята?

Все дружно переглянулись. Никто из них не сказал Сандипу или Саймону, что они что-то изменили в песне.

Но Луи крикнул:

— Всегда, дядя Саймон!

Коуэлл усмехнулся, а Сандип покачал головой и махнул в сторону техников в кабине управления над ареной.

Начиналась Total Eclipse of the Heart. Лиам поднес микрофон ко рту и начал петь.

Когда песня закончилась, Саймон наклонил голову набок, а Сандип смотрел на них, нахмурив брови.

— Это было гораздо лучше, чем в последний раз, когда вы пели эту песню, — сказал Коуэлл с резкой улыбкой. — Вы так упорно репетировали последние несколько дней.

— Но мы репетировали не совсем так, — отметил Сандип.

— Мы хотели изменить пару частей, — осторожно сказал Лиам. — Подумали, так будет лучше слышно все наши голоса.

Гарри кивнул. Песня все еще получалась не совсем так, как они отрепетировали, хотя было трудно сказать из-за того, что он не слышал себя в наушниках, и из-за эха почти пустого зала. Когда он вступил вместе с Зейном, ему показалось, что его голос слишком громкий, и попытался отступить. Это было странно, потому что обычно он, наоборот, прилагал усилия, когда нужно было петь громче других парней.

— Ну, это уже лучше, — сказал Саймон. Он бросил взгляд на ближайшую камеру, словно желая убедиться, что она нацелена на него, затем повернулся к группе и сказал: — Вы рискнули и доверились вашим инстинктам. Вот в чем все дело. — Он тепло кивнул им. — У меня было чувство, когда я собрал вас вместе, что вы сделаете великие вещи, и вы только доказываете мою правоту.

Но когда они ушли со сцены и от прицела телекамер, Саймон подошел и сказал:

— Возможно, мы недостаточно ясно дали это понять, но вы не можете просто взять и изменить песню, не посоветовавшись со мной. Сделаете это на живом выступлении — и у нас обязательно будут проблемы.

— Я думал, вам понравились изменения, — заметил Лиам.

— Вам все еще нужно согласовывать их со мной, — сказал Саймон. — На этот раз все получится, потому что мы сможем снимать вблизи. Но никогда больше не делайте ничего за моей спиной.

По-видимому, их репетиции были запланированы на то время, когда доставят еду. К тому времени, когда они добрались до стола за кулисами, им достались лишь остатки бутербродов.

Найл тут же схватил по сэндвичу в каждую руку, но Луи смотрел на них, сморщив нос.

— Они все с огурцами, — пожаловался он.

— Тогда просто не бери, и все, — резко сказал Лиам. Он обогнул Луи, чтобы взять себе бутерброд.

— Я пытаюсь найти что-нибудь, в чем было бы хоть немного еды, — фыркнул Томлинсон, но в конце концов все-таки взял бутерброд с огурцом.

Гарри взял сэндвич, но, увидев, какой он, протянул его Луи.

— Вот, давай поменяемся, Лу. Этот с сыром.

— Ах вот ты где, — вздохнул Луи. — Наконец-то немного нормальной еды.

Гарри протянул ему пачку чипсов, а для себя взял апельсин и воду.

Они устроились в пустой гримерной. Лиам и Зейн уселись на стулья, а Найл счастливо плюхнулся на пол и стал громко чавкать. Луи сел на стол с гримом, скрестив ноги так, что его и без того облегающие брюки обтянули бедра.

Гарри осторожно отвел взгляд и прислонился к стене. Достаточно того, напомнил он себе, что его мальчик снова рядом. Они не должны быть рядом тем самым образом; он вообще не уверен, что Луи нужно быть рядом тем самым образом.

— Итак, Саймон был рад или зол? — спросил Зейн. — Я не могу понять.

— И то и другое? Ни то ни то? Я не знаю, — сказал Стайлс. Он оторвал кусочек кожуры в неуклюжей попытке очистить апельсин. — Но что-то изменилось. Мы спели не так, как репетировали.

— Я думал, только мне так показалось! — воскликнул Найл с полным ртом чипсов.

— Разве дело не в том, что мы здесь? — спросил Луи. Он протянул руку, чтобы помочь Гарри собрать кусочки кожуры. — Все звучит по-другому, когда мы на сцене.

— Это они опять корректируют высоту тона? — Луи посмотрел на Гарри. — Разве мы это вообще услышим?

— Наверное, нет, — сказал Стайлс. — Не могу сказать, как мы будем звучать для зрителей. Хуже всего здесь наши наушники.

— Потому что ты слишком много их использовал, сноб, — ухмыльнулся Луи и толкнул его локтем в ребра.

— Ой! — Гарри в ответ толкнул его локтем. Но он не мог сдержать улыбку, глядя в сверкающие глаза Луи.

Не на всех площадках одинаково настроены ушные мониторы, но в будущем их собственная команда обычно будет работать достаточно хорошо. И да, Гарри ездил с туром по стадионам последние несколько месяцев. Когда десятки тысяч людей платят за билеты на одно шоу, они получают самое лучшее. Так что Стайлс подумал, что он вполне справедлив, учитывая все обстоятельства.

— Я не жалуюсь, что наши наушники не сделаны на заказ, — запротестовал он. — И нам действительно не нужен, ну там, прямой эфир из толпы, но они даже не дают нам то, что выходит из динамиков. Просто музыкальное сопровождение, чтобы держать ритм.

— Они тоже дерьмово работают, — пробормотал Зейн. Это заставило Гарри вспомнить, что у Зейна были проблемы с этим.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Найл Стайлса.

Гарри заколебался, потому что у него не было оправдания. Лиам поймал его взгляд и вопросительно поднял брови, как будто решил, что сейчас подходящее время, чтобы рассказать остальным правду. Но Гарри решительно покачал головой и мысленно попросил Лиама согласиться.

Пейн вздохнул, но умудрился прикрыть его неохотным:

— Разве ты не использовал их со своей старой группой?

Гарри не мог придумать отмазку получше, поэтому просто сказал «да», надеясь, что парни не узнают, что для White Eskimo, которые сыграли в общей сложности три концерта для публики, состоявшей только из их семей, было бы смешно инвестировать в систему ушных мониторов.

— Мне показалось, что песня прозвучала как-то не так, — задумчиво произнес Хоран. — Даже если Саймон сказал, что все было хорошо.

— Тогда нам нужно разобраться и все исправить, — сказал Лиам.

— Кто-нибудь знает дорогу к кабине управления? — спросил Гарри, глядя на Луи.

Тот фыркнул.

— За кого вы меня принимаете, мистер Стайлс? За того, кто не разведал, где в здании лучшие укрытия?

— Ой, Гарри, я надеялась, мы можем поговорить… — начала Шер, когда они проходили мимо нее в коридоре.

Стайлс невольно остановился. Он, наверное, возможно, немного избегал ее на прошлой неделе. В прошлый раз они были друзьями — или, по крайней мере, Гарри так думал, когда они стали самыми младшими в доме.

Но на этот раз он осторожнее. Он не хотел повторения того раза, когда она заигрывала с ним и схватила за промежность. А потом накричала на него за то, что он ее оттолкнул.

— Извини, Ллойд, пора идти! — Луи схватил Гарри за руку.

— Куда? — требовательно спросила она.

— Это совершенно секретные дела бойз-бэнда! — крикнул Луи, когда они побежали по коридору.

Как только он, очевидно, решил, что они достаточно далеко, и они почти догнали остальных парней, Луи замедлил темп.

— Так почему мы избегаем очаровательную мисс Ллойд? — спросил Луи. — Она обеспечивает жесткую конкуренцию, но она не самая сумасшедшая из сумасшедших здесь.

— Э-э, потому что я знаю, что она хочет, — я имею в виду, я думаю, что она хочет, — быть чем-то большим, чем друзья, — сказал Стайлс.

— Ну, это очевидно, — сказал Луи. Он протянул руку, чтобы погладить Гарри по волосам. — Кто не очарован нашим юным Гарольдом и его кудряшками?

Гарри подавил смех.

— Но не волнуйся, мы защитим тебя от любых нечестивых посягательств.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, Лу.

— Тревор, дружище, — громко сказал Малик, и один из двух мужчин в кабине управления над ареной снял наушники и усмехнулся, когда они стукнулись кулаками. — Нам нужна услуга.

Зейн убедил их воспроизвести запись выступления.

Они ждали в кабинке, пока Мэри закончит со своим саундчеком, и в перерыве перед следующим участником Зейн убедил техников воспроизвести запись выступления. Один из техников — Тревор, видимо — открыл файл на компьютере. Это последняя версия, и она выйдет в iTunes для продажи после завтрашнего шоу.

Гарри закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на пении. Не так много коррекции тона, как в прошлый раз, но, когда он открыл глаза в конце песни, он покачал головой.

— Значит, это было не мое воображение? — сказал Найл. — Это правда по-другому, да?

— Я слишком громкий, — сказал Стайлс и посмотрел на обоих звукооператоров, затем снова на парней. — Я услышал это, когда вступил, и пытался петь тише до последней строчки. Почему я все еще такой громкий?

— Я не слышал Луи, — сказал Лиам. Он бросил на него обвиняющий взгляд. — Ты вообще пел?

— Что еще мне там делать? — огрызнулся Луи, защищаясь. — Конечно, я пел, болван.

Гарри посмотрел на микшерную доску перед ними и спросил:

— Насколько вы увеличили громкость на моем микрофоне?

Техники переглянулись.

— Мы не должны говорить об этом, — запротестовал второй техник. И, как только Мэтт вышел на сцену, чтобы хорошенько разогреться для них — ну, для очарования Найла, — они смогли поговорить.

Он подвел итог, указывая на Зейна:

— Ты слишком тихий…

— И фанаткам, очевидно, нравится твой голос, — с ухмылкой вставил Тревор.

Другой техник указал на Луи:

— А твой голос слишком выделяется, приятель.

А потом указал на Гарри:

— А ты должен быть лидером.

Они были неприступны, когда Гарри просил вернуть их с Луи микрофоны к базовым настройкам. (Он не просил за Зейна, потому что никто не будет спорить, что у него нет красивого голоса — или что он не слишком тихий.)

— Саймон оторвет нам головы, — извиняющимся тоном произнес друг Зейна.

— Наверное, так будет лучше, — настаивал Томлинсон. Они в одном из фургонов «X-Фактора» в пути на съемки шоу Тайни Темпы. — Голос Гарри — наш козырь, они правильно делают, что акцентируют на нем внимание. И Лиаму не нужна помощь, чтобы его соло выделялось.

— Лу… — начал Гарри.

— Послушай, — перебил его Луи. Его лицо было четко очерчено в свете фар проезжающих машин. — В следующей песне Найл может взять соло. Но что касается меня, я не против. Я знаю, что мой голос — не то, чего ожидают зрители. Не знаю, как я оказался в этой группе, но я просто счастлив быть здесь с вами.

Хуже всего то, что он, кажется, не шутил.

— Чушь собачья, — сказал Зейн.

— Да, какого черта? — Найл рассмеялся так, словно подумал, что Луи говорил не всерьез. — Конечно, ты должен быть здесь.

— Спасибо, ребята, но… — начал Луи.

Лиам через сидение посмотрел на него:

— Разве не в этом весь смысл? Что твой голос не такой, как у других?

— Да, Лу, ты ошибаешься, — твердо сказал Гарри и сжал бедро Луи. — Очень ошибаешься. И Саймон ошибается — он ошибается во многих вещах, да? Но он определенно ошибается, когда выключает твой микрофон.

Луи поднял взгляд на него, и казалось, что он все еще собирался возражать.

— Нет, — остановил его Стайлс. — Разве мы все не сошлись на том, что песня сегодня звучала неправильно?

— Но…

— Это потому что мы не слышали тебя.

Остальные парни согласно кивнули, пока водитель подъезжал к театру.

Они дали несколько автографов, прежде чем их впустили внутрь. Кто-то подарил Гарри плакат с плохо приклеенными блестками. Луи быстро схватил его и встряхнул им над головами парней, заставляя их волосы сверкать.

— Ради моды! — закричал он и радостно засмеялся, убегая, когда Лиам попытался схватить плакат.

Позже они танцевали на сцене рядом с Тайни Темпой в свете софитов и вспышках телекамер. Зейн держал за бедра высокую девушку из Belle Amie, которая двигалась гораздо грациознее, чем они. Блестки на светлых волосах Найла сверкали в свете софитов. Луи делал вид, что учит его движениям, которые сам же и придумал, а затем покрутил Мэри и схватил Гарри за руки.

Луи закружил его, и Гарри не прекращал смеяться, пока не оказался прижатым спиной к Луи. Они покачивались в такт музыке в дальнем конце сцены, подальше от видеокамер, и Стайлс переплел их пальцы и сильнее подался назад.

— Веселишься, милый? — спросил Луи у самого его уха.

Гарри энергично кивнул.

Он не помнил, когда последний раз танцевал с Луи на публике. Какое-то время они еще могли находить заброшенные клубы в глухих странах, места, где их не узнают, и места, где никому не будет дела до того, что два парня танцуют вместе. Но это время длилось недолго, и руководство начало тыкать их носом в пункты про «имидж» в их контрактах каждый раз, когда они оказывались на расстоянии метра друг от друга.

Луи развернул его лицом к себе.

Он держал голову Гарри руками, и Гарри позволил себе схватить его за тазовые косточки. Луи наклонился, и на какое-то безумное мгновение Стайлсу показалось, что Луи собирается его поцеловать.

Но тут он прошептал — или скорее прокричал — сквозь музыку:

— Почему ты не очаровываешь всех девушек здесь, милый? Ты же знаешь, что мог бы заполучить любую из них.

Гарри притянул его ближе и наклонился, чтобы сказать:

— Не хочу девушек, Лу.

Томлинсон отстранился и встретился с ним взглядом во вспышках света. Было что-то такое в его глазах, что-то…

Но тут Гарри бросил взгляд через плечо Луи на Лиама. Он танцевал в небольшой группе с Найлом, Эйденом и Шер. Они подошли к краю сцены. И вдруг Гарри вспомнил, что произошло в прошлый раз. Он вырвался из объятий Луи и стал маневрировать между участниками, чтобы подойти к нему.

Стайлс схватил его за руку и попытался оттащить от края. Но это уже неважно.

Раздался громкий треск и жужжание из перевернутого динамика, когда Лиам оступился и спиной вперед полетел со сцены.

Гарри пораженно наблюдал за тем, как Лиам, хромая, выходил из театра, опираясь на Зейна и Луи и морщась от боли при каждом шаге.

На обратной дороге по радио раздался голос Ника:

— А теперь пришло время для того, чего вы все так ждали: «Тысяча Альбомов, Которые Вы Должны Услышать, Но У Нас Есть Время Только На Один Трек, Так Что Вот Он».

Сейчас не время. Ник Стайлса должен вести «Утреннее шоу». Но этот голос принадлежал Нику Гримшоу, который даже не знал его. Чьего номера у Гарри даже нет. Которого Гарри не мог просто назвать нытиком, когда тот делал что-то нелепое, чтобы подбодрить его.

Этот Ник заканчивал шутить о том, что BBC Radio 1, наверное, не продержит его так долго, чтобы проиграть эту тысячу альбомов.

Гарри бросил взгляд на Луи, который беспрестанно тыкал Лиама в плечо, очевидно пытаясь разозлить его и заставить забыть о боли.

На радио раздался протяжный голос Леонарда Коэна: «Я вспомнил все обещания, что давал тебе и не смог сдержать».³

— Поздравляю, мальчики, — сказал Навин. На следующий день у них было обучение взаимодействию со СМИ, и они сидели на шатких пластиковых стульях в одном из кабинетов Fountain Studios. — Мы создали официальный аккаунт One Direction в Твиттере.

— Это круто, — сказал Найл. Но его обычный энтузиазм притупился, и даже остатки блесток на толстовке не сверкали так ярко, как должны. Сегодня парни более подавленны, чем обычно: Лиам у врача.

Тем не менее Навин улыбнулся и повернул свой iPad, чтобы показать им. Крошечная аватарка — один из совместных промо-снимков для «Х-Фактора».

На странице был всего один твит, но Гарри только и смотрел на него. Он усердно изображал, что не узнает человека из их будущей пиар-команды. Навин выглядел моложе, чем он помнил. Волосы у него длиннее, часы не такие дорогие.

— Мы также добились верификации ваших личных аккаунтов, — сказал он, нажимая на ссылки и показывая галочки рядом с их именами.

Луи наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран, а затем оглядел их всех.

— Вот оно, ребята. Отсюда некуда идти, кроме как вниз.

— А сейчас, — сказал Навин, — нам просто нужны пароли от ваших аккаунтов.

— Зачем? — спросил Зейн, когда тот передал ему бумагу и ручку.

— Мы можем помочь вам с обновлениями, когда вы заняты. Фанаты должны постоянно что-то обсуждать.

— Это ведь не входит в наш контракт? — наконец заговорил Гарри. — Например, мы не обязаны давать их вам, если не хотим, верно?

— Не думаю, что это прописано в вашем контракте с «Х-Фактором», нет. Но…

— Тогда я буду обновлять его сам, — сказал он, обхватив себя руками. Даже если бы он сдался, не было никакого способа, которым он мог бы написать «ГарриТомлинсон» на этом листе.

— Единственное, что ты опубликовал за неделю, это твит о яйцах, — напомнил Навин.

— О, так это было о той яичнице? — спросил Хоран. — Было вкусно.

— Это песня. Дин Мартин, — сказал Гарри. — Классика.

— И как ты думаешь, многие ли из твоих поклонников знают об этом?

— Ты знал, — продолжил Гарри, — что у него было другое имя, но он сменил его на «Дин Мартин», потому что американцы не слишком высокого мнения об итальянцах?

— Не могу сказать, что знал, но дело не в этом… — начал Навин. Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Навин продолжил, прежде чем он успел что-то сказать: — Дело в том, что нужно поддерживать интерес фанатов по крайней мере ежедневно, если вы хотите добиться успеха. Поддерживать интерес актуальными темами.

— Тогда я напишу еще, — сказал Стайлс. И добавил: — Актуальные темы тоже.

Навин долго смотрел на него, потом вздохнул и повернулся к остальным.

— Ладно. Теперь, если остальные могут записать свои пароли, мы просто сделаем быстрое обновление социальных сетей.

Зейн по-прежнему держал ручку над бумагой, но бросил взгляд на Гарри, а затем передал ее Луи, ничего не записав.

— Я тоже буду писать сам, — сказал он.

Навин, прищурившись, посмотрел на них.

— Будет лучше, если вы позволите нам делать нашу работу. Мы здесь, чтобы помочь вам добиться успеха. Мы не собираемся публиковать ничего такого, чего бы вы не сказали, будь у вас время.

Малик не двигался. Взгляд Луи метался между ним и Гарри, а потом сказал:

— Я думаю, что тоже смогу вести аккаунт сам.

Он передал листок Хорану, а тот вернул Навину.

Стайлс решил, что он может считать чистую бумагу маленькой победой, даже если знает, что в конце концов это будет бесполезным жестом.

Вскоре после этого, выходя из туалета, Гарри заметил Лиама, подпрыгивающего на костылях к парадной двери.

Он поспешил, чтобы придержать дверь, и сказал:

— Мне очень жаль, Ли.

— Почему тебе жаль?

Гарри многозначительно посмотрел на забинтованную лодыжку.

— Ты не виноват, что я споткнулся.

— Но я не остановил это. Я пытался, но…

— Погоди, я и в прошлый раз растянул лодыжку? — спросил Пейн. — Ты это имеешь в виду?

Прежде чем Гарри успел ответить, к ним присоединились крики троих перевозбужденных мальчишек.

Он отступил в сторону и не мог удержаться от задумчивой улыбки при последующем групповом объятии, которое грозило опрокинуть Лиама.

Он даже не решил, что ему делать теперь, когда у него появился шанс сделать это снова. Что он должен изменить. Но между Саймоном, сорвавшим его попытку направить группу в нужное русло, и Лиамом, повредившим лодыжку, несмотря на все усилия Гарри, он задался вопросом, сможет ли он вообще что-либо изменить.

Даже на прошлой неделе, с тем, как Гарри испортил свою часть их песни, с автотюном, они, вероятно, звучали так же, как и в первый раз, когда пели Nobody Knows.

Возможно, он может изменить то, что говорит и делает в данный момент, но, как только он отводит взгляд, все возвращается на круги своя.

Как бы он ни боялся все испортить, мысль о том, что он ничего не может изменить, еще хуже.

Луи подошел к нему, явно заметив, что Гарри нет в групповом объятии.

— Все в порядке, Хазза? — спросил он, дергая его за локон.

И Стайлс сказал, что с ним все в порядке, хоть и думал, не пора ли ему смириться с тем, что ему придется годами наблюдать, как Луи снова страдает. Если разница только в том, что на этот раз он будет точно знать, что происходит.

Но потом они снимали TalkTalk Q&A.

— И так я начал думать, что, может быть, я действительно ничего не могу изменить. Как будто все будет происходить одинаково, несмотря ни на что.

— Разве не ты звонил мне на прошлой неделе в панике, что собираешься что-то изменить? — спросила Джемма.

— Ничего не менять было бы намного хуже, — сказал он.

Она позвонила ему, чтобы убедиться, что он не слишком волновался перед сегодняшним шоу, так как их мама и Робин не будут там, а ее заставили остаться в универе, несмотря на планы.

— Ты хочешь сказать, что не отправился в прошлое, чтобы вновь пережить славу своей юности? — поддразнила Джемма, и Гарри практически мог слышать ухмылку в ее голосе.

— Так вот, — сказал Стайлс. Он уселся на один из стульев в глубине все еще пустого зала. — Потом у нас был TalkTalk Q&A.

— Что?

— TalkTalk… Не бери в голову, это просто одна из тех вещей, которые они выкладывают в сеть. Ничего особенного, — сказал Гарри. — Дело в том, что я забыл большую часть повседневных вещей. Так что я не мог сказать тебе, происходит ли то же самое или нет.

— Хорошо.

— Я имею в виду, если бы ты вернулась в случайный день, когда тебе было… Подожди, сколько тебе сейчас лет? Тебе должно быть девятнадцать, верно?

— Гарри.

— Если бы это был случайный день, когда тебе было одиннадцать лет, ты бы не помнила, как все происходило, верно? Но этот Q&A я помню очень хорошо, потому что я тогда еще думал, что Эйден гей. И, я имею в виду, даже если бы я знал, что он не гей, кто бы не был немного геем для Луи, да?

На другом конце провода раздался приглушенный смех, и Джемма сказала:

— Приятно слышать, что восемь лет этой влюбленности все еще продолжаются.

— Так вот. — Гарри повысил голос, чтобы перекричать ее. Они болтали несколько раз на этой неделе, но он еще не упомянул Луи. Слишком сложно даже определить, с чего начать. — Видишь ли, в прошлый раз кое-что случилось. И мы с Луи наконец уладили это и вернулись к нормальной жизни. Но это было до того, как все изменилось, понимаешь?

— Нет, Гарри, конечно, я не понимаю. В твоих словах нет ни капли смысла.

— Хорошо, — согласился Гарри. — Дело в том, что я очень хорошо помню этот Q&A, потому что Луи все время сидел на коленях у Эйдена.

Джемма фыркнула.

— А я даже не мог отвернуться, потому что рядом со мной сидел Вагнер, — продолжил Гарри. — Но на этот раз… Я даже не пытался ничего изменить. Я даже не знал, что это было сегодня, но, когда я вошел в комнату, Луи сидел один на стуле, а Эйден — на диване. А вместо Вагнера там был Мэтт.

— Значит, ты что-то изменил, — сказала Джемма. — Или ты все еще бредишь и мания путешествия во времени почему-то не дает тебе возможности предсказывать будущее.

— Заткнись, — сказал Гарри. И с немалой гордостью добавил: — А Луи заставил меня сидеть перед ним и все это время играл с моими волосами.

После долгой паузы Джемма сказала:

— Слушай, Гарри, я изучила несколько теорий о путешествиях во времени и причинно-следственных связях.

— Ты серьезно? — недоверчиво спросил Гарри.

— Ты слышал об эффекте бабочки? — спросила она.

— Не думаю, что видел этот фильм.

— Это не фильм, необразованный дикарь, — сказала она. — Это теория о том, что даже крошечные изменения увеличиваются и могут оказать большое влияние. Например, бабочка хлопает крыльями в Бразилии, а затем в Техасе торнадо.

— Так… — сказал Гарри. — Ты хочешь сказать, что я собираюсь вызвать торнадо.

— Я имею в виду, что изменение одной мелочи может в конечном итоге изменить многое, — сказала девушка.

— Да. Знаешь, что это значит?

— Что?

— Если ты потратила время на поиски, значит, веришь мне, — торжествующе сказал он.

— Давай не будем забегать вперед, — сказала она, но Гарри засмеялся. — Так что там насчет Луи Томлинсона? Странно, что ты еще не прожужжал мне все уши про него.

— Э-э, кажется, Саймон зовет нас, — сказал Стайлс.

— Гарри…

— Извини, мне пора, Джемс! — И он повесил трубку.

Потому что он не мог понять, как сейчас говорить о Луи, но, кроме того, у него была песня, которую нужно изменить.

Лиам ковылял на костылях, Найл шел рядом. Они накрашены, глаза подведены красным карандашом, а на шее у Лиама порез с фальшивой кровью. Сейчас пела Кэти, и до них еще два выступления.

Гарри смотрел, как Луи, Зейн и Эйден смеялись над чем-то в телефоне. Луи повернут к нему спиной, и это идеальное время для Гарри, чтобы перехватить Лиама и Найла.

— Я поменяюсь микрофонами с Луи, — сказал он, придвигая стул. Когда Лиам сел, Найл помог ему держать костыли.

— Что? — спросил Хоран. — Зачем?

— Нам нужен его голос в припеве.

— И ты собираешься просто поменяться с ним микрофонами? — спросил Лиам. — Он знает об этом?

— Не совсем.

Найл фыркнул.

— Луи практически боготворит тебя. Он никогда не позволит тебе взять выключенный микрофон.

— Он не полностью выключен, — возразил Стайлс. — Но я знаю, и поэтому я не сказал ему. Если он узнает заранее, что микрофон на полной громкости, он заморочится насчет этого и не сможет сосредоточиться.

— Тогда зачем ты нам это говоришь? — спросил Пейн.

— Потому что мы команда, да? У нас не должно быть секретов друг от друга, — сказал Гарри. А затем признался: — И все может пойти не так.

— Но может и пойти очень хорошо, — сказал Найл, выглядя так, словно почти согласен.

Если бы у него было больше времени или Лиам был менее напряжен, Гарри уверен, он бы что-то сказал о секретах. Но Лиам был на нервах, так что Гарри не стал обрушивать это на него и вместо этого просто возразил:

— Если что, все правда может пойти не так. Значит, вам двоим нужно прикрыть Луи.

— Конечно, прикроем! — пообещал Найл.

— Саймон предупредил нас, чтобы мы ничего не меняли, не поговорив с ним, — напомнил Лиам.

Гарри пожал плечами.

— А что насчет тебя? — продолжил Пейн. — Может быть, микрофон Луи и не совсем выключен, но вряд ли тебя кто-нибудь услышит. И в любом случае твоя часть важнее, чем часть Луи.

Не то чтобы Гарри не беспокоился об этом. Он намного более сильный певец, чем шестнадцатилетняя версия себя, даже не считая пользы от многолетней работы над объемом легких. Но микрофон Луи был выключен.

— Полагаю, я могу компенсировать это?

Лиам посмотрел туда, где Луи и Зейн все еще стояли в группе других участников. Он молча думал так долго, что Гарри успел испугаться, что он откажется. Даже если они не звучали так, как хотели звучать на записи, они все равно звучали неплохо. Он мог подумать, что риск того не стоит.

Но, обернувшись, Пейн сказал:

— Хореография. Мы с Найлом по обе стороны от тебя.

— Верно, — сказал Гарри. Он по центру, что на самом деле вопиюще. Особенно учитывая, что Лиам ведет в песне.

— Тогда мы подойдем ближе, — сказал Пейн. — Мы можем направить свои микрофоны на тебя…

— И тогда они поймают и тебя, — закончил Найл. — Это сработает, верно?

Через несколько минут Найл вытащил Луи и Зейна из группы других участников и сказал:

— Итак, Брайан только что сказал мне, что хочет немного изменить хореографию. Хотел, чтобы я передал это.

Зейн посмотрел в направлении зрительного зала. Туда, где на первом ряду сидел Брайан.

— Я имею в виду, — снова попытался Найл, — он сказал мне об этом некоторое время назад, но я только что вспомнил, что должен сказать вам.

— И что же он изменил? — спросил Луи. Красная подводка делала глаза шире. Он остановился рядом с Гарри, и тот потянул его за пояс.

— Когда мы встанем и начнем идти, он не хочет, чтобы мы стояли так далеко, — объяснил Хоран.

Они поняли, что, если только средняя тройка будет стоять ближе друг к другу, а Луи и Зейн — дальше, это будет выглядеть неправильно.

— Вообще-то, — сказал Найл, — Брайан хочет, чтобы мы держались вместе. Плечом к плечу. Это трогательно.

— Он не говорил, что так близко, — вставил Лиам.

— Почти, — настоял Найл.

— Ладно. — Луи пожал плечами и протянул руку, чтобы поправить воротник рубашки Стайлса.

Зейн не спорил, но все еще с подозрением смотрел на Найла.

Когда им уже нужно было идти, Гарри подошел к Луи, протянул свой микрофон и сказал:

— Вот, Лу, нашел твой микрофон.

Шер ушла со сцены под одобрительные возгласы зрителей. Луи посмотрел на микрофон в руке Гарри, потом на тот, который он уже держал, и выгнул брови.

— О, ты уже взял! Тогда это мой. — Стайлс уверен,что он говорил еще более подозрительно, чем Найл с хореографией. Но ему все же удалось вырвать у Томлинсона микрофон и сунуть ему свой, прежде чем тот успел его остановить.

Луи открыл рот, собираясь поспорить, но через динамики раздался голос Дермота:

— Следующие One Direction!

А потом на экранах замелькали привычные кадры, ассистенты подтолкнули парней обратно в их изначальный строй, и стало слишком поздно.

Гарри посмотрел на Луи, который крепко сжимал микрофон. Они встретились взглядами. Луи невесело прищурился, и Стайлс ободряюще улыбнулся и поднял большой палец вверх.

Комментарий к Глава 3

¹ Британская детская телевизионная телепередача.

² Британская поп-рок-группа, которая доминировала в национальных чартах на протяжении пяти лет. Они отличались от других «мальчиковых» групп 1990-х тем, что участники сами сочиняли свои песни. Телеканал BBC назвал Take That «самой успешной британской группой со времен The Beatles».

³ Очень крутая песня «I’m Your Man».

Восемь лет назад: The X Factor 2010 — Live Show 4 — Total Eclipse of the Heart — https://clck.ru/Gbws9

========== Глава 4 ==========

One Direction @onedirection • 30 Окт 2010

Всем привет! от парней из One Direction. x

— Как ты вообще моргаешь в них? — спросил Найл, бросая в рот хрустящую чипсинку.

— Потише, мальчик. — Мэтт хлопнул его пультом по плечу.

С другой стороны от него на краю дивана сидела Кэти, напряженно сложив руки на коленях.

Гарри снова повернулся к телевизору, где она, в белом парике и с огромными наклеенными белыми ресницами, пела о том, как ее околдовали. Или она околдовала кого-то. Это не совсем ясно.

Не успела телевизионная Кэти закончить песню, как их Кэти резко встала и сказала:

— Я просто не могу… Я не могу… — и выбежала из комнаты.

Остались только Мэтт, Шер, Гарри с парнями и Женева, которая сидела на коленях у Зейна, попивая пиво. Лиам сидел рядом с Гарри на диване, а Луи одиноко ютился на ковре, напряженно обхватив руками колени и прислонившись спиной к одному из свободных кресел. Это так неправильно — видеть его одного, даже на расстоянии вытянутой руки, но Гарри слишком хорошо его знал, и язык его тела говорил: «Держись подальше».

Кэти на экране закончила свою песню, украсив сложными вокальными приемами. Когда камера повернулась к судьям, Мэтт сменил пиво на пульт и подался вперед. Участникам потребовалось четыре недели жалоб, чтобы в доме установили спутниковую тарелку и им не приходилось ждать, пока шоу появится в интернете.

Все конкурсанты, кроме Мэтта и Шер, ушли. Мэтт остался в качестве самопровозглашенного лидера повторного просмотра и предлагал всем комплименты и объятия после того, как показывали их выступления. Ну, объятия всем, кроме троих — теперь уже четверых, — кто сбежал из комнаты до того, как их выступления закончились. И Вагнера, который исчез еще раньше.

— Готовы, ребята? — спросил Мэтт, ставя телевизор на паузу после рекламы, в которой молочные фермеры читали рэп.

— Да, давай! — сказал Найл, потирая руки.

Гарри уже давно не испытывал такой тревоги и наблюдал за всем, зажав рот кулаком. Он знал, что все пошло не так из-за него.

Когда припев закончился, он посмотрел на Луи, который выглядел еще более напряженным, чем раньше. Он встретился взглядом с Гарри на долю секунды, но тут же отвернулся.

На экране приветственные крики толпы наконец стихли, и камера перешла от их беспорядочного объятия пяти человек туда, где луч прожектора направлен на судейский стол.

— Это была неплохая попытка, мальчики, — сказал Луис Уолш и повернулся, чтобы посмотреть на Саймона на другом конце стола. — Но я хочу знать, что происходило с микрофонами?

Коуэлл только вскинул брови.

Камера вернулась на сцену, где Дермот повернулся за ответом к Лиаму.

— Мы заметили, что микрофон Гарри вроде как не работает, — сказал он. По шее стекала искусственная кровь. — Так что мы с Найлом помогли ему.

— Ну, впечатляет, что вам удалось сносно выступить, несмотря на технические трудности, — сказал Уолш.

— Сносно? — вмешался Саймон. — Думаю, это было более чем сносно.

— Согласна. Приятно видеть, что вы все стали увереннее на сцене, — сказала Дэнни. — Вам еще есть над чем работать, но на этой неделе вы показали реальные улучшения.

— Знаете, я думаю, что это первый раз, когда мы наконец могли по-настоящему услышать тебя, Луи, — сказала Шерил. Ее висячие серьги сверкали в свете прожекторов. — У тебя очень приятный голос, правда, милый?

Камера повернулась к Луи, который уставился на судей, крепко сжимая микрофон. Прямые волосы спадали на лоб, голубые глаза, накрашенные красной подводкой, широко раскрылись. Гарри до сих пор не уверен, кого они изображали: вампиров или жертв вампиров.

Камера задержалась на Луи на мгновение дольше, вероятно ожидая, что он скажет что-то в микрофон Дермота, но когда он этого не сделал, она вернулась к судьям.

Саймон откинулся на спинку кресла, постукивая ручкой по столу, и посмотрел на парней на сцене. После долгой паузы он сказал:

— Знаете, работать вместе, чтобы внести такие изменения в середине выступления, это далеко за пределами возможностей любой группы, которая была на этом шоу.

Камера снова вернулась к обнявшейся группе на фоне кружащихся сверкающих голубых огней. Напряжение Луи стало еще более очевидным, когда Зейн и Найл по обе стороны от него восторженно улыбнулись. На лице Лиама осторожная улыбка. Гарри съежился от того, насколько очевидно было, что он, в мешковатых брюках, плохо сидящем кардигане и с не до конца выпрямленными волосами, смотрел на Луи через других парней.

Он сопротивлялся искушению подойти к нему и обнять, но не нужно быть ярым фанатом, чтобы заметить, к кому приковано все его внимание.

— Я горжусь вами, ребята, — сказал Саймон. — Вы снова и снова доказывали в этом соревновании, что у вас есть что-то особенное. Я говорил это раньше и скажу еще раз, но в этом году группы наконец-то победят.

Дермот увел парней со сцены под радостные крики толпы. Лиам ковылял между Найлом и Зейном.

— Господи Иисусе, — сказал Зейн, когда их перестали снимать.

— Молодцы, ребята, — сказал Мэтт, дружелюбно улыбаясь. Он потер заднюю часть шеи и по-доброму сказал: — Вы сильные соперники.

— Это было хорошо, да? — спросил Лиам, не сводя глаз с Гарри. — Это было не совсем так, как мы репетировали, но все закончилось хорошо, правда?

Тяжело видеть их такими юными и неопытными и знать, что каждый из них может сделать через восемь лет.

Все их голоса, кроме голоса Найла, — который поддерживал их, взяв себе строчки, назначенные Сандипом для Зейна, — были отчетливыми. Звукорежиссеры сократили автотюн, и Зейн и Гарри, в отличие от прошлой недели, единственные не сорвались. Даже Лиам слегка запнулся, когда попытался увеличить громкость в последней части своего соло. А предложил ему это сделать Гарри.

Но тем не менее это было…

— Хорошо, да, — наконец выдохнул Стайлс. — Это было хорошо.

— Да, черт возьми. — Найл хлопнул Гарри по спине.

Гарри посмотрел на Луи, который по-прежнему молчал. Он выглядел хрупким, как будто мог рассыпаться от малейшего прикосновения.

— Лу, — сказал Гарри, пытаясь ободряюще улыбнуться. — Ты был…

— Ты был великолепен, приятель! Это того стоило, — сказал Хоран. Он подскочил к Луи, плюхнулся рядом с ним и обнял за плечи. Гарри увидел, как Луи прерывисто вздохнул.

— А что это было с вашими микрофонами? — Мэтт наклонил голову. — Это не было похоже на внезапность.

— Просто пытались привлечь к себе внимание, да? — сказала Шер. Похоже, она хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но что-то пошло не так.

— Да, я тоже хочу знать, — сказал Малик. Он бросил на них обвиняющий взгляд, передавая бутылку с пивом Женеве.

Томлинсон сказал, глядя на свои руки:

— Гарри поменял свой с моим.

— Мы узнали на саундчеке, — объяснил Мэтту Пейн. — Они сильно увеличили громкость у микрофонов Зейна и Гарри и убавили у Луи. Гарри пришло в голову поменять их прямо перед выходом.

— Ты не сказал мне, что собираешься это сделать, — сказал Луи, подняв взгляд на Гарри.

— Нам нужен был твой голос, Лу.

— И ты бы не позволил ему, если бы знал, не так ли? — сказал Хоран.

— Конечно, нет. Вы, придурки, даже не дали мне возможности сказать «нет». — Луи развернулся и встал. Его голос стал громче, злее, и Луи обвел взглядом их всех. — Блять. Какого черта ты это сделал, Гарри? Какого черта вы ему позволили? Я мог все испортить для всех нас.

— Но ты этого не сделал, приятель, — вмешался Лиам. — Нисколько. Ты слышал, что сказала Шерил?

Но Луи уже покинул комнату.

Они долго молчали, глядя друг на друга.

— Э-э… — Гарри начал вставать. — Пойду посмотрю, все ли с ним в порядке.

— Да, приятель, — сказал Найл.

Гарри не нашел его.

В конце концов он был вынужден сдаться, когда стало поздно и все остальные участники сожгли адреналин от шоу и отправились спать.

Он знал по собственному опыту, что, если Луи не хочет, чтобы его нашли, его никто не найдет.

Так что Гарри забрался под одеяла на их кровати и смирился с тем, что впервые с тех пор, как вернулся сюда, спит один. Он помнил, как они в первый раз спали рядом. Это случилось на неделе в бунгало Робина. Они все спали на полу в гостиной, и Гарри с Луи, несмотря на то что были в разных спальных мешках, проснулись следующим утром в обнимку. И следующим утром. А на третью ночь Гарри предложил застегнуть спальные мешки вместе. Так они и сделали.

А потом просто продолжали спать вместе. От судейского дома до тех пор, пока Луи оставался у Гарри, и до дома «X-Фактора», они всегда оказывались по утрам в объятиях друг друга, где бы ни ночевали.

Теперь казалось невероятным, что кто-то когда-то думал, что это нормальное платоническое поведение между хорошими товарищами. Но восемь лет назад Луи был слишком занят верой в то, что он натурал, а Гарри был слишком занят тоской, а другие парни не задавались вопросом, что это просто неизбежный закон Вселенной, что утром Гарри всегда будет в объятиях Луи.

Гарри не был уверен, что сможет заснуть, беспокоясь о том, где Луи и что он говорит себе, но он, должно быть, заснул, потому что его разбудил толчок.

— Прости, прости, — услышал он шепот Луи. Гарри едва мог разглядеть его в свете, слабо проникающем через окно чердака.

— Лу, иди сюда, — сказал Стайлс, отодвигаясь, чтобы Луи мог занять свое обычное место у стены.

— Не хотел тебя будить, — прошептал тот, забираясь под одеяло, которое Гарри поднял в знак приглашения.

— Хочу, чтобы ты всегда будил меня, — услышал Гарри свой хриплый ото сна голос.

Он обернул Луи одеялом и устроился рядом с ним. Гарри вдруг почувствовал, как Луи холодно в тонкой футболке.

— Ты такой холодный, — сказал он.

— Я нормальный, — сказал Луи, в то время как Гарри проводил рукой по покрытой гусиной кожей руке. — Был на улице.

— Я сделаю тебе чай, — предложил Гарри, но Томлинсон не дал ему уйти.

— Не надо, — сказал он. — Просто останься.

Стайлс заколебался, но на самом деле не хотел оставлять Луи. И он снова устроился рядом с ним на узкой кровати. Его голый торс прижат к животу шатена, и между ними только старая футболка Луи. Гарри провел рукой по спине парня, пытаясь его согреть.

На минуту воцарилась тишина, а потом послышалось:

— Почему?

Это все, что он сказал, но Гарри знал, о чем он спрашивает.

— Потому что я люблю… — Он запнулся. — Твой голос. Мне нравится твой голос.

— Хазза…

Гарри перебил его, прежде чем он запротестовал:

— Лу, это было несправедливо. То, что Саймон делал с тобой, неправильно. Ты такой удивительный и талантливый. И я хотел, чтобы все это знали.

Томлинсон выдохнул.

— Я хотел, чтобы и ты это знал, — тихо добавил Гарри.

Он почувствовал, как Луи покачал головой.

— Я знаю, что ты злишься, — сказал Стайлс.

— Просто… Да, я злюсь, — через мгновение сказал Луи. Но он наконец обнял Гарри за талию. — Саймон не просто так выключил мой микрофон. Я мог все испортить, и это была бы моя вина, если бы у нас не получилось.

— Но ты этого не сделал, — прошептал Гарри в ответ.

— Я…

— Ты этого не сделал, — настойчиво повторил Гарри, впиваясь пальцами в мускулистую спину Луи, желая, чтобы тот поверил. — Ты слышал нас. Мы звучали намного лучше, чем на саундчеке.

Томлинсон вступил в припев с некоторым колебанием, и он не был таким сильным певцом, каким мог быть, но к тому времени, когда он должен был возглавить припев, он сделал это. Он сделал это.

— Может, спустимся вниз и посмотрим еще раз? — спросил Гарри.

Луи тихо рассмеялся ему в плечо.

— Все в порядке, Хазза.

Гарри оставил эту тему. Он снова принялся потирать спину Луи. Она нагрелась, но ему все еще холодно.

— Что ты вообще делал на улице так долго? — спросил Стайлс.

— В основном играл в Angry Birds на телефоне Зейна, — сказал Луи. — Застрял на уровне самолета и решил, что пора возвращаться.

Гарри рассмеялся и закрыл рот рукой. Он виновато посмотрел через плечо в темную комнату, надеясь, что не разбудил других парней.

Он почувствовал, как Луи приглушенно засмеялся ему в плечо, и легонько хлопнул его по плечу.

— Замолчи, — зашипел он, пытаясь удержаться от смеха.

— Прости, милый, — сказал Луи. — Ты должен научиться быть тихим.

На следующее утро Гарри проснулся от жужжания телефона, спрятанного под подушкой. В носу защекотало, и он потер его. В комнате яркий солнечный свет, и никого из парней там нет. Он разблокировал телефон, и… Ох…

Там его фотография. Сделанная, наверное, несколько минут назад. Одна сторона его лица прижата к подушке, рот непривлекательно широко открыт, волосы в беспорядке вьются, на щеке красный след.

Еще у него в ноздрях по соломинке, значит, у них с Луи снова все в порядке.

Он сделал из Гарри моржа, как было сказано в сообщении, и теперь это его новая заставка.

Они пробились в следующий этап.

Belle Amie и Кэти Вайссел оказались последними. Голоса судей разделились, все зашло в тупик, и Belle Amie с наименьшим количеством зрительских голосов отправили домой.

Парни уже добрых полчаса ждали в приемной Саймона Коуэлла, нервничая и переживая, а он все не появлялся. Странно не то, что он не пришел на встречу, — еще только начало двенадцатого, а Гарри знал, что Саймон редко просыпается раньше полудня, — а то, что с ними не было съемочной группы.

— Почему сегодня здесь нет съемочной группы?

Помощница Саймона, не отрываясь от дел, ответила:

— Слишком заняты, чтобы быть сегодня с вами.

Это не совсем верно, потому что Саймон почти никогда не упускает возможности оказаться перед камерами «X-Фактора». И Гарри помнил, что съемочные группы, как правило, всегда сопровождали их. В любой момент времени по крайней мере один из них пятерых, скорее всего, затевал какой-нибудь розыгрыш, а если нет, то готов записать фрагмент для шоу.

Гарри оглядел парней. У всех телефоны в руках. Рядом с ним Лиам с серьезным выражением лица писал что-то в Твиттер. Зейн по другую сторону от Лиама уставился мутным взглядом на экран, раз за разом взъерошивая и приглаживая волосы. Луи сидел на подлокотнике дивана рядом с Гарри, лениво пиная костыли Пейна, прислоненные к стене. Найл нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла.

Стайлсу, наверное, тоже нужно было обновить свой Твиттер, особенно после того, как поднялся шум из-за его отказа выдать свой пароль. Но тревога в комнате слишком ощутима, чтобы придумать что-нибудь оптимистичное для фанатов.

Они все прекрасно знали, что Саймон, за исключением нескольких слов на камеру, не разговаривал с ними после того, как они бросили ему вызов, изменив выступление в субботу. Гарри не знал, насколько подтасованы результаты, но в любом случае они будут в безопасности какое-то время, если голоса поклонников что-то решают или если считается только голос Саймона, потому что он не захочет быть единственным судьей без группы теперь, когда ушли Belle Amie.

При этом Гарри лучше, чем большинство людей, знал, какой силой обладает Саймон.

Но сейчас он ничего не мог с этим поделать. Он как раз вытаскивал свой iPod из кармана толстовки, когда Лиам нарушил тишину:

— Вы видели вчерашнюю статью в «Телеграфе»?

— Какую статью? — спросил Найл.

— Вот. — Пейн выпрямился. — Кто-то отправил мне. Они предсказали, что исключат Belle Amie, потому что они сглазили, когда начали свою песню в гробах. Предположим, они правы.

Он замолк и посмотрел на Зейна. Он должен был понять, что это не самое тактичное, что можно прочитать, когда Малику — ну, кем там приходилась ему Женева? партнером по поцелуям? — пришлось собрать вещи и уехать с остальными девушками сегодня.

— Извини, — смущенно сказал Лиам.

Зейн просто пожал плечами.

— Ещё они назвали песню Вагнера «безумной мелодией», — продолжил Лиам, а потом прокрутил статью вниз. Гарри посчитал, что замечание вполне уместно. — Они сказали, что Кэти похожа на Леди Гагу. Им не понравилось, как Эйден спел Thriller, но они считают, что Шер и Мэтт справились.

Он пролистал еще немного и сказал:

— Подождите. Вы знали, что Шейн Уорд сказал, что мы кому-то подражаем?

Гарри этого не помнил, но это далеко не единственное, что Шейн сказал о них за все эти годы.

— Что? — рявкнул Зейн.

— Вот сволочь, — сказал Луи. — Они еще что-нибудь о нас сказали?

— Что-нибудь хорошее о нас, — подсказал Найл.

Пейн снова посмотрел в телефон.

— Ну, тут говорится, что они ошиблись после… они назвали это «неудачей с микрофоном». И, эм, они сказали, что с красной подводкой мы выглядели так, будто у нас глазная инфекция.

Гарри не удержался от смеха. Луи толкнул его в плечо.

— Я просил чего-нибудь хорошего, — хныкнул Найл. — Мое бедное сердце не выдержит.

— Ну… — Лиам поднял взгляд на них. На его губах появилась улыбка. — Ещё они считают, что это наше лучшее выступление.

Саймон долго и пристально смотрел на них через всю комнату. Несмотря на многолетний опыт, у Гарри по-прежнему все сжималось внутри от этого холодного взгляда.

— Мальчики, — наконец произнес мужчина. — Не припоминаете ли вы, случайно, один наш разговор — о, несколько дней назад, — в котором вы согласились больше ничего не менять, не посоветовавшись со мной?

Никто не ответил.

— И что внесение изменений в прямой эфир без моего ведома будет серьезной проблемой?

Гарри посмотрел на Сандипа, и тот не выглядел радостным. Он всегда был довольно легким на подъем и спокойно относился к их попыткам держать под контролем собственную музыку.

— Мы не виноваты, — слабо начал Лиам. — Наши микрофоны…

— Ах, точно, ваши микрофоны, — сказал Коуэлл. — Это хорошая история, если не считать того, что я знаю из достоверных источников, что с вашими микрофонами все было в порядке.

Он многозначительно посмотрел на Гарри.

— За исключением того, у кого какой был, я прав?

— Это я виноват, — вмешался Луи. — Это я поменял…

— Нет, — громко оборвал его Гарри.

Он ненавидел споры, никогда в них не преуспевал и знал, что никогда не победит Саймона. Но черт с ним, главное, не позволить Луи взять вину на себя.

— Гарри, не надо… — начал Томлинсон.

— Нет. — Гарри выпрямился, все еще глядя на Саймона. — Это был я. Я заставил Луи поменяться микрофонами прямо перед выходом. Он ничего об этом не знал.

— Это правда? — спросил Саймон. Он выгнул бровь и оглядел комнату. — А остальные? Двое из вас одолжили Гарри свои микрофоны в середине выступления.

— Да, потому что его микрофон был выключен, — вставил Найл. — Никто бы его не услышал.

— Микрофон Гарри не был выключен, — сказал Саймон. Он смотрел на Гарри, и тот заставлял себя не отводить взгляд.

— Нет, — сказал Стайлс. — Но микрофон Луи был выключен. По какой-то причине мой был громче.

— Это нормально — вносить коррективы, чтобы динамика звука соответствовала видению группы, — впервые подал голос Сандип.

— Видение группы в том, — сказал Коуэлл, все еще глядя на Гарри, — что ты солист, если это не очевидно.

— Конечно, это было очевидно, — сказал Гарри, сжимая кулаки на бедрах. Он практически чувствовал, как между ними натянулась цепь. — Но мы так не работаем. Мы все равны. Мы группа.

— Вы — группа, которую мы сформировали, — холодно сказал Саймон. — Мы создали One Direction, потому что у вас был потенциал. Но, возможно, у вас не такое светлое будущее, как мы надеялись.

— Саймон имеет в виду вот что, — вмешался Сандип, успокаивающим жестом указывая на них. — Выбор, который вы делаете, влияет не только на вас пятерых. В этом замешаны другие люди.

— Кто-нибудь еще не понял, что именно произошло? — спросил Хоран.

После того как Саймон отпустил их, они тайком отправились перекусить в закусочную. Они почти ничего не сказали с тех пор, как покинули собрание, и теперь никто из них не притронулся к еде, за которую они только что заплатили. Даже Найл просто развернул свой сэндвич. Гарри знал, что все они предпочли бы сесть в метро и найти еду как можно дальше от офисов Syco. Но у них осталось не так много времени, прежде чем они должны встретиться с Сандипом.

— Ну, Саймон угрожал нам, — сказал Луи. На его лице не было и тени юмора, когда он смотрел на Гарри через скрипучий стол. — А потом Гарри оказался идиотом, который взял всю вину на себя.

— А потом они наказали нас, предоставив больше времени для репетиций и еще больше репетиций, — добавил Зейн, сидя рядом с Луи. — Что не совсем похоже на наказание.

Лиам встретился с Гарри взглядом через стол и после долгого молчания сказал:

— Мне кажется, Гарри есть что сказать.

— Неужели? — спросил Найл.

Стайлс прекрасно знал, что Лиам хотел от него услышать, и он правда хотел рассказать. Он знал, что должен сказать им, кто он такой, пока это не затянулось. Но он должен поговорить с Луи. Он не мог… Ему нужно было, чтобы Луи понял, прежде чем он расскажет кому-нибудь еще.

Поэтому он выпалил первое, что пришло в голову:

— Сандип не настоящий преподаватель по вокалу.

— Что? — Пейн хмуро посмотрел на него. — Гарри, ты же знаешь, я не это имел в виду…

— А разве нет? — перебил Найл. — Тогда кто такой Сандип? Покемон?

Луи швырнул в него скомканной салфеткой.

— Покемон? Серьезно, это первое, что пришло в голову?

— Он не может быть покемоном, — сказал Зейн. — Он американец.

— А как американское происхождение связано с покемонами? — спросил Луи.

— Потому что они японцы, верно?

— Можем ли мы перестать говорить о покемонах всего на одну секунду? — прервал Лиам громко и разочарованно. — Гарри, пора, тебе действительно нужно рассказать…

— У нас нет времени, — сказал Стайлс, постукивая себя по запястью. Его запястье, где, хорошо, он, по-видимому, носил полдюжины браслетов, но почему-то не часы. Он спрятал руку под стол, пока это полностью не подорвало его точку зрения, и продолжил: — Мы должны вернуться, чтобы встретиться с Сандипом, не так ли?

— Не раньше чем через пятнадцать минут, — сказал Лиам. Потому что у него, очевидно, были часы.

— Тогда сейчас не подходящее время, — возразил Гарри.

— Подождите, если Сандип не покемон и не преподаватель по вокалу, ты не хочешь сказать нам, кто он? — спросил Хоран.

— Он просто автор песен, — сказал Гарри. А потом поежился, когда услышал себя, потому что это прозвучало слишком резко, а Сандип этого не заслуживал. В конце концов, он был ответствен за огромную часть их раннего успеха. Гарри не гордился плохой нотой, на которой они расстались после второго альбома. Поэтому он добавил: — Я имею в виду, не «просто» автор песен. Он действительно хороший, вроде как хитмейкер на каком-то уровне?

— Правда? — спросил Лиам. — Какие песни он написал?

— Эм, — сказал Гарри. У Сандипа были хиты до What Makes You Beautiful. Но он не мог вспомнить ни одного, кроме их и Арианы Гранде, и ни одной из песен не было в 2010.

Но у Зейна был телефон, и он зачитал:

— Как гласит Википедия, он писал для JLS, и Леоны Льюис, и, черт, Ашера…

— И Бритни Спирс, — добавил Хоран, заглядывая через плечо.

— Почему мы этого не знали? И почему тогда он наш преподаватель по вокалу?

И у Гарри не было ответа на этот вопрос, но, по крайней мере, это отвлекло Лиама.

— Гарри, подожди. — Луи потянул его за рукав, чтобы они были на шаг позади остальных, ожидая, когда они перейдут дорогу обратно в студию.

— В чем дело?

— Что ты там делал с Саймоном? Или с микрофонами той ночью? Мне нужно, чтобы ты пообещал мне, что не сделаешь этого снова, — сказал шатен.

Гарри повернулся. Они смотрели друг другу в глаза, и Луи надел очки, так что глаза были светлее, чем обычно в полуденном солнечном свете. У него мягкие волосы, черты лица не такие острые, как через пару лет, а он так молод.

— Я не могу обещать, — сказал ему он.

— Но что, если Саймон больше не захочет, чтобы ты был главным? — тихо спросил Луи.

— Именно.

Луи лишь сильнее нахмурился.

— Гарри, ты должен быть звездой, ты же знаешь. Ты не можешь отказаться от этого, — сказал он. Гарри покачал головой. Луи вздохнул и провел рукой по волосам. — По крайней мере, пообещай, что не сделаешь этого ради меня, ладно?

Загорелся зеленый сигнал светофора, и это избавило Гарри от необходимости искать способ сказать этому мальчику, что нет ничего, чего бы он не сделал для него.

На следующий день Гарри показывал свои зубы Найлу и спрашивал:

— У меня банан в зубах?

— Нет, — сказал тот. А потом со смехом спросил: — Может ли банан застрять в зубах?

По-видимому, так и было, поскольку Гарри из-за этого не садился на интервью по крайней мере дважды.

Он кинул банановую кожуру в мусорное ведро. И хотя крышки почему-то не было, кожура все равно отскочила и упала на пол. Он вздохнул и наклонился, чтобы поднять ее.

— Подожди. — Найл остановил его, когда он пытался выйти из кухни.

Стайлс хмуро на него посмотрел.

— Разве у нас нет видеодневника?

— Да, но… — Найл оглянулся, словно желая убедиться, что они одни. — Я хотел спросить, Луи тебя беспокоит?

— Это из-за того, как он сменил мой рингтон вчера вечером?

Хоран покачал головой, но затем его губы искривились в ностальгической улыбке.

— Хотя порно-стоны были забавными. Особенно когда звонила твоя мама и…

— Ладно, ладно, давай больше никогда не будем об этом говорить, — обиженно сказал Гарри. Было достаточно трудно говорить с матерью и притворяться шестнадцатилетним Гарри Стайлсом, которого она знала. Не говоря уже о том, чтобы сделать это, услышав хриплые женские стоны, исходящие из его телефона.

— Я имел в виду, — продолжил Найл, — тебя беспокоит то, как он ведет себя с тобой?

— То, как он ведет себя со мной? — переспросил Стайлс.

— Ну, знаешь, — сказал он, — хочет быть с тобой все время. И все время прикасается к тебе. И, типа, все время спит с тобой в кровати.

— Что? — недоверчиво спросил Гарри. — Почему ты думаешь, что меня это беспокоит?

— Раньше я так не думал, — заявил Найл. — Я имею в виду, вы были такими же с самого начала.

— А теперь нет?

Гарри не мог поверить, что они разговаривают об этом.

— Ну да, — сказал Хоран так, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Теперь ты всегда стараешься сидеть как можно дальше от него. И если он подойдет слишком близко, ты отойдешь. И ты не разговариваешь с ним так много, как раньше. Иногда кажется, что ты даже не хочешь смотреть на него. И…

— Найл, — перебил его Стайлс. — Мы с Луи провели вместе все утро. Ты был там, помнишь? К тому времени как появились камеры, мои ноги онемели от того, как долго он сидел у меня на коленях.

Найл щелкнул пальцами.

— Вот именно… Ты избегаешь его только из-за других людей, не так ли? Так это из-за Хуис?

— Найл, я не избегаю… Погоди, что такое Хуис? — спросил Гарри.

— Так вас называют фанаты, — сказал Найл. — Ну, знаешь, как два имени вместе. Мы с Лиамом — это Ниам, а с Зейном — это Нейн.

Гарри тупо смотрел на него в течение нескольких мгновений, а затем сказал:

— Нет. Вы — Зайл.

— Так значит, ты знаешь обо мне и Зейне, но не слышал о Хуис?

— Нет, господи, конечно. Я просто думаю, что для нас должно быть имя получше.

— Ладно? — Найл заколебался. — Так почему ты избегаешь его? Потому что ты не хочешь, чтобы люди все неправильно поняли?

— А что не так? — спросил Гарри, потому что чем больше Найл говорил, тем меньше смысла имели его слова.

— Что вы вместе, — сказал Хоран. — Как настоящая пара.

Гарри уставился на него.

— Или что ты гей? Не понимаю, почему это так важно, приятель, — сказал Хоран. — Но я думаю, это нормально, если ты не хочешь, чтобы люди думали, что ты такой.

— Ты серьезно думаешь, что я не хочу, чтобы люди думали, что я гей? — медленно проговорил Гарри.

— Я имею в виду, я так не думаю, — сказал Найл. — Ты никогда не казался таким, кого это волнует.

— Я не из таких, — сказал Гарри. Но его вдруг осенило, что Найл прав.

Этим утром, когда пришли операторы и он столкнул Луи с колен. Вчера в офисе Саймона, когда он сидел так далеко от Луи, как только мог. На записи, когда он изо всех сил старался не смотреть на Луи. Когда он избегал обнимать его, даже когда все остальные парни обнимались. Как он всегда оглядывался, чтобы убедиться, что их не снимают, когда Луи подходил слишком близко. И если их снимали, то он быстро находил способ отдалиться.

— Просто… ты же видел, как Луи выглядит, когда ты его избегаешь, верно? — продолжил Найл. — Типа, немного растерянно, но в основном грустно, и я подумал…

— Господи Иисусе, — сказал Стайлс. Потому что, конечно, он не знал, как выглядит Луи, когда он это делал. Не тогда, когда он делал все возможное, чтобы не смотреть в его сторону.

— Я знаю, что у него есть девушка, — продолжил ирландец, явно не замечая смятения Гарри. — Но он разговаривает с ней меньше, чем я с Амелией, а мы расстались несколько недель назад. И то, как он иногда смотрит на тебя — я не хочу делать предположений, но если у тебя будут проблемы с этим, если окажется, что ему нравятся парни…

Гарри схватил его за руку, чтобы заставить замолчать.

— Найл, нет. Ты все неправильно понял. Ты ошибаешься, я бы никогда…

Но потом у него даже не было возможности все прояснить, потому что они опаздывали на видеодневник и Лиам пришел, чтобы собрать их.

Луи пришел даже позже, чем они с Найлом. Они уже начали снимать, и Гарри начал беспокоиться, когда Луи появился наверху лестницы с крышкой мусорного ведра над головой.

Та самая отсутствующая крышка кухонного ящика. Что должно быть наименее гигиеничной вещью, когда-либо надевавшейся на голову.

Гарри улыбнулся ему, пока другие парни смеялись над его выходками, но он боялся, что это могло выглядеть грустно. И когда возник вопрос, какую суперсилу он выберет, он сказал «путешествие во времени», потому что это то, что он сказал, когда его впервые спросили в начальной школе, и с тех пор он застрял с этим.

Даже если в данный момент он не совсем уверен, что ему следует доверять такую силу.

Позже, когда их спросили об их первом поцелуе, Гарри рассказал историю Дня Святого Валентина в 2007 году. Он даже не заметил, что остановился, как всегда, после того, как рассказал только первую половину истории.

— Джемма, я гомофоб? — спросил Гарри, как только сестра взяла трубку.

— Что?

— Я гомофоб? — повторил он.

— Ты сейчас серьезно? — спросила Джемма. — Гарри, ты самый гейский человек из всех, кого я знаю.

— Я уверен, что это не так, — сказал Гарри. Хотя, возможно, она еще не встретила своего друга Фила.

— Ну, больше нет, — усмехнулась она. — Не пока ты притворяешься, что обхаживаешь каждую девушку в этом доме.

— Я не притворяюсь, что кого-то обхаживаю, — раздраженно сказал Гарри. — Они пишут об этом в газетах. И в любом случае ты можешь быть геем и гомофобом.

— Ну, я правда так не думаю, — сказала она. — О чем вообще речь? Дело в будущем? Что — для записи — я все еще не уверена, что ты из будущего и просто потакаю тебе.

— Хорошо, — сказал Стайлс, потому что она уверяла его в этом каждый раз, когда они разговаривали.

Он глянул в окно на импровизированную лужайку в саду, щурясь от яркого послеполуденного солнца. Он знал, что там Луи и кто-то еще, но не мог различить их силуэты.

— Может, дело в будущем, — наконец сказал он. — Я имею в виду, что просидел в шкафу восемь лет…

— Ты никогда не был в шкафу, — перебила она. — Никогда. Я бы знала.

— Ты удивишься, как легко тебя туда запихнуть, — сказал он и издал сдавленный смешок. Он все еще не мог разобрать, где Луи. — Просто дать подписать не ту страницу в контракте, понимаешь?

— Гарри…

Он покачал головой, и отражение юного Гарри Стайлса в окне сделало то же самое. Он сказал Джемме:

— Но ты, типа, получишь за это несколько миллионов фунтов. Вот в чем дело.

========== Глава 5 ==========

— Я очень, очень беспокоюсь о Гарри, — сказал Луи.

Позади них Гарри делал вид, что возился с коробкой «Уитабикс»¹.

— Он просто не может оставаться в одежде, — со вздохом продолжил он. — Это мешает нам заниматься.

— Как нам сосредоточиться? — согласился Лиам. — Мы просто хотим, чтобы нас считали хорошими певцами.

Это уже пятый дубль.

В первый раз Найл напортачил, потому что не мог удержаться от смеха.

Во второй раз захихикал уже Гарри. Это рассмешило Зейна и Найла, и Луи бросил на него сердитый взгляд.

В третий раз в комнату забрел сонный Мэтт Кардл в поисках завтрака.

В четвертый раз реплики Найла и Зейна были успешно перепоручены только двум членам группы, которые могли сделать каменное лицо. И это работало до тех пор, пока Зейн не поднял свой журнал достаточно высоко, чтобы прикрыть обнаженные части тела Гарри.

Несмотря на все это, Лиам продолжал смотреть на Гарри тем же смущенным взглядом, который у него был с тех пор, как Конни прервала их в тренировочной комнате и объявила об этом коротком видео. Как будто он был удивлен, что двадцатичетырехлетний Гарри Стайлс слишком взрослый для этого.

— Мы ничего не можем с этим поделать, — сказал Пейн.

Гарри сделал вид, что разговаривает по телефону, и медленно прошел за ними. Найл поднял журнал — на этот раз работа была поручена ему, — чтобы прикрыть его.

На первом плане Луи театрально вздохнул и откинулся назад на стул. Он пожаловался:

— Он всегда голый.

Когда все закончилось, Луи повторил свои предыдущие слова, что отрывок был бы круче, если бы Гарри на самом деле снял трусы.

И Стайлс снова начал хихикать, когда не мог перестать думать обо всех тех случаях, когда Луи жаловался на то, что он ходил голым по их квартире, когда пытался работать.

Эти жалобы закончились тем, что Гарри вытащили на ближайшую плоскую поверхность. Каким-то образом и на этот раз Гарри оказался прижатым к дивану, а Луи сидел на нем сверху и держал его руки прижатыми к телу.

За этим, однако, последовала череда событий, в которой Гарри не совсем уверен, но которая закончилась тем, что футболка Зейна была пропитана молоком, а сам Стайлс в туалете выбирал мюсли из своих кудряшек.

Он заметил в зеркале свое обнаженное тело. Ему все еще неприятно видеть свое отражение. Дело не в том, что его телу шестнадцать и оно выглядит на этот возраст. Не то чтобы его волосы еще походили на что-то близкое к фактическому заранее запланированному стилю. И ему на самом деле все равно, что там, где он привык видеть подтянутые мышцы, все еще было немного детского жирка.

Его беспокоил тот факт, как пусто выглядит его тело.

Все воспоминания, которые он привык запечатлевать на своей коже, просто исчезли. Путешественник ясно дал понять, что, говоря «да», он говорит «да» тому, чтобы прожить последние восемь лет заново. А это значит, что пройдет два года, прежде чем ему исполнится восемнадцать и он сможет даже подумать о том, чтобы сделать их.

Он провел по несуществующей бабочке на мягкой коже живота.

На этот раз у него могут быть совершенно другие татуировки.

Гарри, теперь одетый в свободные брюки и полосатый верх, который, как он думал, принадлежал Луи, и пояс Coca-Cola, Гарри не уверен, что изначально он вообще принадлежал кому-либо из них, сидел на одной из кроватей, обновляя свой Твиттер, когда его нашел Лиам.

— Конни забрала остальных, чтобы сделать одно из этих объявлений, — сказал ему Лиам.

А потом, обыскав дом в поисках места, где их не найдут, они оказались в тренажерном зале.

— Неплохой выбор песни, — сказал Гарри, когда Лиам достал вокальные листы.

— Но?.. — подсказал Пейн.

— Сандип не понимает, — сказал Гарри.

Он сел на скамейку рядом с Лиамом и протянул ему распечатку текста.

— Это не его вина, — продолжил он. — Он не знает, в чем наши сильные и слабые стороны и как мы подходим друг другу. А они хотят хорошие кадры, так что он, типа, тратит время, давая нам упражнения, которые даже не то, над чем нам нужно работать.

Вчера они провели с ним два часа в Syco, и большую часть этого времени Гарри провел, снимаясь на камеру, лежа на полу, пока Сандип учил его петь диафрагмой.

— Если бы ему было не наплевать, он бы знал, что я стараюсь держать горло слишком туго, так что это противоположно тому, над чем я должен работать, — сказал он. — Но в любом случае его время лучше потратить на то, чтобы научить вас с Найлом гармонировать, или Зейна проектировать, или убедить Луи перестать сдерживаться. Но… — Гарри пожал плечами. — Он и правда не преподаватель по вокалу, так ведь?

Лиам посмотрел на листок с текстом.

— Но для нас это неплохая песня, — повторил Стайлс. — Стихи звучат хорошо, когда они разделены, и в конце каждый из нас мог бы спеть по строчке. — Он указал на лист бумаги. — Не уверен, что Зейну здесь стоит лидировать. — Он указал на другое место на бумаге. — Это не в его стиле. Но то, как построена хоровая часть, идеально подходит для Луи.

— Серьезно? Я никогда не слышал, чтобы он так пел, — сказал Лиам. А потом нахмурился. — Может быть, немного на прошлой неделе.

— Да, он… Он может это сделать, — сказал Гарри. Он указал на другой отрывок. — А Найл вполне может исполнить этот дерзкий куплет.

— Я уже представил, — согласился Лиам, кивая. — А как насчет этого — не думаешь ли ты, что у тебя получится лучше…

Но тут их прервала съемочная группа.

Лиам ходил уже без костылей, но лодыжка все еще ныла, поэтому он возился с гантелями, пока Гарри притворялся, что бежит по дорожке, пока они не записали то, зачем пришли.

Парни спрятались в одной из пустых гостиных в здании Syco. Они ждали своей очереди, чтобы записать свои реплики в благотворительном сингле.

— Это… Смотри, я тебе покажу, — сказал Гарри Томлинсону. — Просто послушай. Остальные будут петь со мной.

Вчера они спели со всеми изменениями, и ни Сандип, ни кто-либо другой не возразили. Кроме Луи, которого все еще нужно убедить.

Он начал со слов «Добрые сердца не создают историю»² и остановился, прежде чем добраться до повторяющихся строк в конце.

— Это звучит неплохо, Гарри, — сказал Луи.

— Я знаю, — сказал Гарри. Он не мог сдержать самодовольной улыбки. — А теперь ты попробуй.

— Нет, — оборвал его Луи. — Я имею в виду, что это звучит очень хорошо и без этого. Мы должны все оставить как есть.

— Лу, — сказал Гарри, качая головой. — Послушай, я не собираюсь притворяться, что я плохой певец, ладно? — Он быстро взглянул на Лиама, в основном чтобы убедиться, что он не собирался выпалить, что Гарри из будущего, в этот неподходящий момент. — Я имею в виду, это не звучало бы плохо, если бы я вел второй припев. Или любого из нас. Лиам отлично справляется с первым. Но если ты сделаешь это, будет лучше. Обещаю.

class="book">— Хаз… — начал он.

Но Лиам прервал его.

— Ты хочешь выиграть конкурс или нет?

Луи выглядел немного потерянным, переводя взгляд с одного на другого. А потом сказал:

— Ладно.

Но прежде чем он закончил первую строчку Kids in America, Гарри остановил их.

— Лу, — попросил он. — Просто пой, как ты.

— Я и так пою, как я, — сказал Луи, и Гарри слышал разочарование в его голосе. — Я же сказал, что не буду звучать так хорошо, как ты. Как и любой из вас. Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я выделялся.

— Потому что ты ошибаешься! — сказал Гарри, разводя руками. — Я слышу, что ты сдерживаешься. Ты заставишь нас звучать потрясающе, если прекратишь это делать.

— Я слишком громкий, — сказал Луи, свирепо глядя на него. — По какой-то причине они же выключили микрофон, или ты забыл об этом?

— Они так же ошибаются, как и ты. — Гарри, если честно, до сих пор не понимал, почему у Луи выключили микрофон. Даже если бы они хотели, чтобы Гарри пел громче, конечно, любой мог услышать, что голос Луи в хоре сделал бы их звучание лучше.

— Ладно, — огрызнулся Луи. — Давайте, блять, сделаем это.

Гарри повернулся к Найлу, который удивленно выгнул брови. Гарри кивнул, тот сильнее выгнул брови, но потом пожал плечами и начал петь последнюю перед припевом строчку.

Стайлс и другие парни подхватили на припеве, и Луи — может быть, ему нужно было разозлиться, чтобы сделать это, но на этот раз он правильно прокричал строки и легко их преодолел.

На этот раз Гарри не останавливал до тех пор, пока они не дошли до «ла-ла-ла».

Луи оглянулся на них и сказал:

— Видите?

— Черт, Гарри, ты был прав, — сказал Лиам.

— Да, приятель, как ты узнал? — спросил Зейн.

Луи нахмурился, когда он смотрел на них. Гарри только ухмыльнулся своему мальчику, зная, что у него появились ямочки на щеках.

— Почему бы ему не спеть и в первом припеве? — спросил Малик.

Гарри пожал плечами и сказал:

— Мы может попробовать и так, и так.

— Нет, мне нравится так, — сказал Лиам. — Будет лучше, если он вступит позже.

— Как мы сделали с крещендо в Total Eclipse of the Heart, — сказал Найл. — Он будет держать микрофон выключенным, и будет ясно, что он не поет, пока не придет и не возьмет дело в свои руки.

— Ты говоришь обо мне так, будто меня здесь нет, — огрызнулся Луи. — Разве у меня нет права голоса?

— Нет, четверо против одного, — ухмыльнулся Найл. — Демократический бойз-бэнд, помнишь?

— Итак, Пейно, с кем ты разговаривал? — Луи толкнул Лиама ногой в бок.

Тот бросил на него раздраженный взгляд и убежал. Но Гарри успел заметить румянец на его щеках и улыбнулся.

— У нее такая фигура, приятель, — сказал Зейн, откидываясь на спинку стула рядом с Гарри. Они сидели в стороне от спортзала, делая перерыв между хореографическими прогонами. —

Может еще.

Гарри посмотрел через весь зал туда, где Лиам болтал с одной из танцовщиц. Танцовщица, о которой шла речь, была с длинными вьющимися каштановыми волосами и в облегающих колготках и делала растяжку на одном из ковриков.

— Да, может, — сказал Хоран, немного загипнотизированный. Его глаза вылезали из орбит с тех пор, как они приехали и увидели, как разминаются танцоры. С тех пор он не сводил с них глаз.

Гарри пришла в голову одна идея, и он откинулся назад, чтобы привлечь внимание Луи за спиной Найла. Луи вопросительно выгнул брови, и Стайлс бросил на бутылку с водой многозначительный взгляд. Он знал, что ухмылялся, и это выглядело бы чертовски подозрительно, если бы Найл обратил на него капельку внимания.

Когда Луи передал ему бутылку, крышка уже была снята, так что все, что требовалось, это поднять ее над головой Найла и…

— Блять! — Найл вскочил, отряхивая мокрые волосы. Он повернулся к ним. — Что за… Луи!

Тот только ухмыльнулся и поднял руки вверх.

— Это был не я.

Гарри понял, что бутылка с водой все еще у него в руке, и он отбросил ее в сторону. Она с грохотом упала на пол позади него.

— Гарри? — проскулил Найл, чувствуя себя преданным. — Ты меня насквозь промочил.

Стайлс осмотрел его, начиная с мокрых волос — все еще неестественно светлых, даже мокрых — и заканчивая белой футболкой, мокрой и прилипшей к его худой груди.

— Да, — согласился Гарри.

Зейн хихикнул сбоку от него, и даже Лиам засмеялся, когда он покачал головой.

— Ты выглядел так, будто тебе нужно немного остыть, — невинно сказал Стайлс.

Найл хмыкнул и попытался выжать воду из волос на Гарри. За исключением того, что они слишком влажные и все стекло ему на шею.

— Как я могу думать о чем-то другом? — проскулил Хоран. — Просто их так много… — Он взмахнул руками, как будто не мог нормально думать.

— Можно подумать, что ты никогда в жизни не видел девушку, чувак.

— Но. Сиськи, — сказал он. Он смотрел на Гарри широко раскрытыми глазами. — Только не говори мне, что ты тоже не отвлекаешься. Ты испортил хореографию больше, чем я сегодня.

— Пол скользкий. — Он пожал плечами. И добавил, потому что, как бы сильно он ни был приучен за последние годы не говорить такие вещи, он очень хотел бы прояснить это: — Во всяком случае дело не в сиськах.

Он поймал на себе странный взгляд Томлинсона.

— Так значит, ты по задницам? — спросил Зейн.

Гарри очень осторожно отвернулся от Луи. Он не уверен, что мог бы убедительно отрицать это прямо сейчас, не с тем фактом, что Луи в спортивных штанах отвлекал его еще больше, чем скользкий пол.

Вместо этого он откинулся на спинку стула и поднял пустую бутылку из-под воды, которую кинул туда минутами ранее. Но он потянулся слишком далеко, и кресло стало накреняться, пока Луи не схватил его за бедро и не толкнул обратно.

Его рука надолго не задержалась, но Гарри мог поклясться чем угодно, что он все еще чувствовал его прикосновение через собственные штаны. Он хотел сказать Луи, чтобы тот повторил, только на этот раз сильнее, чтобы оставил синяки, чтобы Гарри мог потом проследить форму его отпечатков пальцев на коже.

Разве что. Вероятно, это было бы неприятно говорить своему платоническому лучшему другу.

Вместо этого Гарри боролся с тем, как пылали его шестнадцатилетние щеки, и повернулся к Лиаму:

— Значит, у тебя есть номер Даниэль?

— Нет, я… — начал Пейн.

— Подожди, я думал, ты неравнодушен к Шерил Коул, — перебил его Луи. — Ты говорил мне о ней прошлой ночью.

— Я сказал, потому что ты вел себя глупо, — сказал Лиам. — И она на десять лет старше меня, приятель. Этого никогда не случится.

Гарри внутренне простонал. Меньше всего ему сейчас хотелось говорить о Лиаме и Шерил.

— Никогда не знаешь, — засмеялся Луи. Он толкнул Лиама ногой. — Может, ей нравятся помоложе.

— Луи, — строго сказал Лиам.

— Что? Я не осуждаю.

Гарри смотрел вниз на свои фиолетовые кроссовки. Интересно, что бы сказал Луи, если бы узнал, что Гарри на шесть лет старше его и хочет его.

— Заткнись. И в любом случае нет. — Лиам повернулся к Гарри. — Я не взял номер Даниэль, но мы увидимся завтра на саундчеке, так что я подумал, может быть… — Он остановился, вероятно что-то осознав. — Откуда ты знаешь ее имя?

— Э-э-э, — протянул Стайлс.

Лиам посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

— Подожди, ты… я…?

— Гарри, наверное, добрался до нее первым. Ты же знаешь, как он относится к девушкам, — сказал Найл. Похоже, он наконец-то перестал трястись и плюхнулся обратно в кресло. Стул все еще мокрый. Но и Найл тоже, так что это не имеет большого значения.

— Нет, единственная девушка, к которой Гарри в последнее время неравнодушен, это Ребекка, — сказал Зейн.

— О боже, — простонал Стайлс. Он опустил голову на руки. — Я не флиртовал с ней.

— Да, только потому, что он разговаривает с женщиной, не значит, что он пытается закадрить ее, — сказал Луи с более чем очевидным намеком на раздражение в голосе.

— А почему бы и нет? — спросил Найл. — Она тоже ниче такая.

— Я просто хотел посмотреть фотографии ее детей, — пробормотал Гарри. Они с Ребеккой сейчас в том же возрасте, и не похоже, что Гарри когда-либо действительно думал, что у него уже будут дети. Правда, когда ему было шестнадцать, семнадцать, восемнадцать и… ладно, может, он всегда надеялся, что так и будет. Он не виноват, что просто любит детей.

— А, так это потому, что у нее дети? — спросил Малик. — Для меня это не имеет значения.

Гарри вздохнул. Он точно знал, что это важно для Зейна. По крайней мере, через год после того, как он три месяца мутил с Ребеккой в туре «Х-Фактора» и она сказала, что хочет познакомить его с ними.

Но вместо того чтобы спорить, Гарри честно ответил:

— Я никогда в жизни не флиртовал с женщиной.

— Ты самый кокетливый кокетка в доме, Кудряш, — сказал Луи.

— Ладно, я никогда намеренно не флиртовал с женщиной, — поправил себя Гарри. — Не мой тип…

Но тут его прервал Брайан, появившийся перед ними, потирая руки.

— Ладно, ребята, хватит болтать. Готовы к еще одному прогону? На этот раз покажите больше энергии.

На следующий день Гарри, который провел слишком много дней в своей жизни, скрываясь в тесных студиях звукозаписи на втором этаже здания Syco, потерялся.

Немного.

Возможно.

Они только что закончили записывать свою часть благотворительного сингла, и Гарри отлучился в туалет в середине того, как Шер и Кэти жаловалась парням на дополнительные часы практики, которые они получали всю неделю.

Туалет он нашел без труда. Проблема была в том, чтобы вернуться. Если бы это было через пару лет в будущем, он смог бы ориентироваться по атрибутике One Direction, украшающей стены. Но в 2010 году все узкие белые коридоры выглядели одинаково.

Как только он собирался завернуть за угол, он услышал знакомый мужской голос.

— Ну, если мы хотим ворваться в Америку…

Он не мог понять, кто это.

— Разве не рано думать об этом? — Это Сандип, на этот раз с легким техасским акцентом. — Они только начинают.

Гарри собрался сделать шаг вперед. Сандип мог бы подсказать ему, как вернуться. Но затем другой мужчина сказал:

— Ты вообще видел отчеты за эту неделю? Эти парни едва умеют петь и уже приносят больше денег, чем кто-либо другой. Мы должны действовать, пока можем. У нас не было настоящего хита после Леоны, и где она сейчас?

— Мальчики не так уж плохи, — настаивал Сандип. — После этой последней недели они, кажется, приходят в себя.

Гарри теребил свои браслеты. Он не из тех, кто подслушивает, но ему трудно заставить себя перестать слушать.

После долгой паузы, во время которой Гарри слышал шуршание бумаг, Сандип продолжил:

— Хотя я не уверен, что Саймону это понравилось. Я был на той встрече. Они сами перенастроили микрофоны. Возможно, они не так подходят для этого, как мы думали…

— Они дети, — пренебрежительно сказал мужчина. — Они научатся все делать, как скажут. — Короткая пауза. — Но микрофоны были проблемой. Мы не можем допустить, чтобы подобное повторилось.

— Ну, мы больше не можем настраивать громкость, — сказал Сандип. — Теперь все знают, как они звучат, это будет очевидно.

Мужчина шумно выдохнул.

— Этот мальчик, как его зовут, Льюис?

— Луи, — поправил Сандип.

— Он был плохим выбором.

Гарри замер.

— Знаешь, я никогда не понимал, почему ты выбрал его, — сказал Сандип. — Я, очевидно, пришел после всего этого, но ты добавил его в группу, а затем выключил его микрофон?

— Ну, двадцать на двадцать, — сказал другой мужчина. — Он был популярен среди других. Саймон познакомился с малышом Стайлсом раньше, и они, похоже, подружились. Николь подумала, что его голос достаточно изменился, чтобы помочь им выделиться.

— Тогда почему мы не должны были привлекать к нему внимание? Этого мне никто не мог сказать. Это было не мое решение выключить его микрофон.

— Последнее, что нужно миру, это еще один мальчик-гей из бойз-бэнда, — прямо сказал мужчина.

Гарри почувствовал, как сжалось его грудь. Он не мог вспомнить, кто это был, но слишком часто слышал последние слова, чтобы не узнать голос Роберта Гордена.

— Мальчик-гей из бойз-бэнда, — повторил Сандип.

— Смотри, — вздохнул Роберт. — Он появился со своей хорошенькой подружкой, и он тоже был хорошеньким, как девочки — если мои девочки могут судить — младше пятнадцати.

Сандип молчал.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но мы и не подозревали, насколько он… скажем так, эпатажный³. Ты не поверишь, сколько кадров из буткемпа нам пришлось вырезать. Это должно было быть очевидно, конечно, но в то время была Diva Fever⁴, и они могли заставить сэра Элтона выглядеть гетеросексуальным.

— Сейчас 2010 год, Роберт, — сказал Сандип. Его голос тих, но в нем слышалось напряжение. — Ради бога, половина судей на этом шоу — геи.

— И ни один из них не входит в то, что должно стать следующей знаменитой британской группой, — сказал Роберт.

— Но ты даже не знаешь, что Луи гей, — сказал Сандип. — Разве ты только что не говорил о его девушке?

— Не имеет значения, — отмахнулся мужчина. — Мы возлагаем на них большие надежды. Разве мы только что не говорили о вторжении на американский рынок? Ты лучше всех знаешь, каково там. Если кто-то слишком долго смотрит на Льюиса…

— Луи, — снова поправил его Сандип.

— Если на него слишком долго смотреть, половина мам в Америке не позволит своим девочкам купить билеты на концерт One Direction.

После паузы Сандип сказал:

— Так что именно ты просишь меня сделать?

Внезапно раздался грохот, и, черт, Гарри умудрился сломать браслет, который он вертел в руках.

Очевидно, они его не слышали, потому что… Когда парень, спотыкаясь, встал на колени, чтобы собрать бусины, Роберт спокойно сказал Сандипу, что на этой неделе он должен отвлечь внимание от Луи.

Когда мужчина начал отвечать, на деревянном полу все еще катались несколько бусинок, но Гарри знал, что ему нужно выбираться оттуда. Даже если он не из пугливых, сейчас ему было страшно.

— …Все, что тебе нужно сделать, чтобы держать этого мальчика в ежовых рукавицах… — Последнее, что услышал Гарри, спотыкаясь, идя по коридору.

Прежде чем встретиться с мальчиками, ему нужно было снова найти туалет, чтобы плеснуть холодной водой на опухшие красные глаза. Когда он получил сообщение, что их ждет машина, ему повезло столкнуться с Эйденом, который отвел его к лифту.

Гарри остановился у входа в здание. На дороге припаркован один из белых фургонов «X-Фактора», парни спускались по лестнице, раздавая автографы группе поклонников. Луи улыбался радостно и неосознанно чему-то, что говорила ему одна из девушек.

Гарри кусал губы, наблюдая за ним.

Через два года их менеджмент посадит перед собой Луи и скажет, что он ведет себя слишком «ярко» и он должен перестать так делать. На следующей неделе интервьюер спросит Луи, каким словом он мог бы описать себя, и Луи ухмыльнется в камеру и скажет:

— Эпатажный.

Через четыре года менеджмент сядет с Луи и снова скажет ему, что он слишком «эпатажный» и должен перестать это делать.

На следующий день он подстрижется, перестанет брить щетину и наденет носки поверх треугольной татуировки на лодыжке.

В 2010 году шестнадцатилетний и двадцатичетырехлетний Гарри Стайлс открыл дверь и вышел из офиса Syco.

Он одарил фанатов ослепительной улыбкой.

Следующим утром Сандип прислал им сообщение, где вызвал их в Fountain Studios для последней репетиции перед саундчеком.

Теперь они все сидели на краю сцены, свесив ноги. Зейн полудремал, прислонившись к плечу Лиама. Найл жевал какие-то чипсы.

Есть разница между слухами и уверенностью. Есть разница между получением инструкций от руководства, против которого они могли бы бунтовать, и знанием того, что так мало всего этого было в их руках.

Луи, сидящий рядом с ним, спросил:

— Ты в порядке?

Гарри не ответил и не отвел взгляда от Сандипа, шедшего к ним по проходу темного зала.

Он почувствовал, как Луи обнял его за плечи и притянул к себе.

Наблюдая за тем, как мужчина шел к ним, Гарри смутно думал, что, может быть, ему стоит разозлиться. Но он не мог заставить себя сделать это.

Он посмотрел на Луи с мягкими голубыми глазами, неуверенной улыбкой и мягкой челкой, спадавшей на лоб.

— Гарри, ты с нами?

Гарри пришел в себя и посмотрел на Сандипа, который теперь стоял прямо перед ними.

Он смотрел на Гарри с непроницаемым выражением лица, и, боже, Гарри, вероятно, снова сделал все хуже для Луи, просто решив сесть рядом с ним.

К черту Найла за то, что он вбил Гарри в голову, что он может перестать прятаться.

— Извини, я просто… еще не совсем проснулся, — пробормотал Стайлс. Он снова сказал: — Прости.

Сандип поднял голову, странно на него посмотрел, а затем сказал:

— Я хотел бы поговорить о том, чтобы внести несколько последних изменений в песне на этой неделе, если вы, ребята, готовы.

— Какие изменения? — спросил Лиам.

— Я надеялся, — продолжил Сандип, — что вы, ребята, будете в порядке, если мы дадим Луи вступительное соло Лиама.

Гарри сжал кулаки на бедрах и попытался напомнить себе, что, в конце концов, это деньги. Это все, что есть и всегда было.

— Что? Почему? — спросил Луи.

— Да, конечно, все будет в порядке, — одновременно с ним сказал Пейн.

— Я знаю, что вы репетировали по-другому, но, Луи, после прошлой недели фанаты спрашивали, почему у тебя не было соло. И я…

— Погоди.

Сандип вопросительно выгнул брови.

— Что ты только что сказал? — спросил Гарри.

День стал еще более странным, когда Саймон смотрел на их саундчек, когда Луи пел первые строки, и единственное, что он заставил их изменить, это хореография.

После съемки, притворяясь, что испугался фейерверка Гая Фокса, Гарри потянул Луи в репетиционную комнату, и они снова и снова повторяли песню, и Стайлс заставлял его пить чашку за чашкой дымящегося чая, чтобы дополнительная практика не заставила его охрипнуть за день до выступления.

— Ты говорил мне, что у Луи не было соло на «Х-Факторе», — сказал Лиам Стайлсу на следующее утро. У них было свободное время между интервью, и Лиам затащил его в один из пустых закулисных коридоров.

— Так и есть, — озадаченно сказал Гарри. Лиам, которого он знал, никогда бы не обиделся, отказавшись от соло ради кого-то другого. На самом деле он настаивал на большем количестве соло для Лиама и Найла в более поздних альбомах. — Но это не значит, что у него не должно было быть…

— Ты видел его на прошлой неделе, — сказал Пейн.

— Я помню, как он заставил нас звучать лучше, чем раньше, — медленно сказал Гарри.

— А та часть, где он выглядел так, будто вот-вот вырвет, когда выходил на сцену? И как он потом рассердился?

— Да, это я тоже помню, — сказал Гарри.

— Послушай, очевидно, вы двое в будущем все еще лучшие друзья.

— Что? — вмешался Гарри.

— Ну, а что, нет? — сказал Лиам. — Неважно, я спрашиваю не об этом. Я просто… Разве ты не предложил бы ему соло, если бы думал, что он может это сделать? Он не сломается от стресса?

— Лиам, — сказал Стайлс. Он положил руки ему на плечи и посмотрел в глаза. Это такие же добрые карие глаза, в которые он привык смотреть, только с дополнительной ноткой беспокойства в них. — Мы выступали вместе много лет, да? Мы все ошибались. Путали ноты, теряли голоса, портили строчки песен и, черт возьми, даже исчезли в середине тура по Азии, когда знали, что наши партии тяжело перепеть.

— Подожди, что? — спросил Лиам, сбитый с толку. — Кто это сделал?

— Это не имеет значения, — сказал он и уже открыл рот, чтобы продолжить, но, заметив встревоженный взгляд Лиама, добавил: — Не Луи, он бы никогда… И не ты тоже. И не я.

— Осталось всего два варианта, — отметил Лиам, сузив глаза.

— Неважно, — громко сказал Стайлс. Затем оглянулся, чтобы убедиться, что они все еще одни, и понизил голос. — Дело в другом. Мы не одни. Нас пятеро, верно? И если кто-то ошибается, то четверо прикроют его. Может, у вас не так много опыта. Но я знаю Луи очень, очень хорошо, и я рядом с ним. Я узнаю по второй ноте, сложно ли ему. Я могу поддержать его, если он в этом нуждается.

Лиам замер и посмотрел на него.

— Ты думал об этом.

— Ну, я не собираюсь бросать его там одного, — сказал Гарри. — Черт, по крайней мере, если я когда-нибудь смогу помочь. Но Луи не сломается. Он сможет.

— Да, — сказал Лиам, хотя все еще не решался согласиться.

— Эй, ты спросил, помню ли я прошлую неделю, да? — сказал Гарри. — Луи уже несколько недель говорят, что у него не такой хороший голос, как у тебя. А потом выяснилось, что они выключили его микрофон так, что его почти не было слышно, потому что никто не хотел его слышать.

— Никто из нас не думает, что… — запротестовал Лиам.

— Я знаю. — Гарри провел рукой по волосам, которые все еще мягкие и непослушные, так как их интервью еще не сняли. — Думаю, даже у тех, кто пытался заставить его так думать, были другие причины. И все же он верил, что все это правда. — Он криво улыбнулся и сказал: — А потом я взял и сунул ему свой микрофон.

— Да?

— И знаешь, почему я знаю, что он сможет? Не потому что Луи из будущего смог бы, потому что он бы нафиг трахнул эту песню. Но восемнадцатилетний Луи? — сказал Гарри. — Потому что он не убрал микрофон.

— Что?

— Когда я дал ему микрофон, он пел прямо в него. И он не пел тихо и не тупо открывал рот, — сказал Гарри.

— Нет, — согласился Лиам. — Он этого не сделал. Если он действительно думал, что все испортит, почему он этого не сделал?..

— Вот вы где! — закричал голос из коридора. Гарри и Лиам обернулись. Все трое парней там. Луи подошел к нему первым и положил руку на плечо. Зейн изо всех сил пытался заставить Найла слезть с его плеч, что делалось явно не по обоюдному согласию. Хоран вел достойную борьбу, выглядя таким возбужденным, как когда никто не мешал ему съесть слишком много сладостей сразу.

— Что вы здесь делаете? — спросил Луи. — Нигде не мог вас найти, ребята.

— Просто разговариваем, — ответил Лиам.

— О чем? — спросил Зейн. Он прищурился. — Вы двое в последнее время часто сбегаете.

— Да, в чем дело? — потребовал Найл, наконец соскальзывая со спины Малика. Он упер руки в бока.

— Гарри хочет нам что-то сказать, — сказал Пейн.

— Нет.

— Пора, Гарри, — сказал Лиам. Гарри поймал его многозначительный взгляд. — Ты не можешь вечно скрывать это от всех.

И Гарри хотел, правда хотел, просто…

Он не мог.

Не сейчас, когда Луи смотрел на него своими голубыми глазами, мягкими и доверчивыми. Не со всеми из них. Не тогда, когда он все еще не нашел нужных слов.

Поэтому он выпалил еще одну вещь, которую пытался сказать всю неделю. Это единственное, что он мог сказать после восьми лет.

— Я гей.

Повисла гробовая тишина.

— Ты гей? — выпалил Луи.

Гарри встретился с ним взглядом и кивнул.

— Правда?

Глаза Луи широко раскрыты, рот приоткрыт. Гарри уже собрался ответить, когда его прервал Зейн, подошедший к Лиаму и ударивший его по голове.

— Эй! Это еще за что? — возмутился Лиам, держась за голову.

— Ты не можешь просто так заставить кого-то выйти из шкафа. — Зейн сложил руки на груди. — Не круто, чувак.

— Нет, я не… — Лиам посмотрел на Гарри с предательским видом. — Это не то, что ты должен был сказать.

— Теперь ты говоришь, что хотел, чтобы он остался в шкафу? — спросил Малик, прищурив темные глаза.

— Я даже не знал, я…

— Значит, вы двое тайком целовались? В этом секрет? — прервал его Найл, задумчиво глядя то на одного, то на другого.

— Что? Нет, я натурал, — быстро возразил Лиам. Парни смотрели на него, и Лиам попытался исправиться: — Нет ничего плохого в том, чтобы быть геем! Нет. Просто… Я не он.

И Гарри не мог не рассмеяться.

— Боже мой, Ли, как ты можешь быть еще хуже, чем я помню? — выговорил он между приступами смеха.

А потом услышал позади себя:

— В чем он хуже?

Стайлс обернулся и воскликнул:

— Джемма!

Он оторвался от группы и крепко обнял ее, пока та хихикала.

— Я тоже рада тебя видеть, Гарри, — сказал Джемма.

Она ощущалась в его объятиях не так, как он привык. Он отстранился и посмотрел на нее. У нее длинные каштановые волосы, и она выше, чем должна быть, но в остальном она похожа на Джемму, которую помнил Гарри. Он спросил:

— Ты выше меня?

— Так было всегда, братишка, — беззаботно ответила она. — И так будет всегда.

Гарри хмуро посмотрел на нее.

— Я еще не закончил расти.

Она рассмеялась и повернулась к парням.

— Привет, мальчики, — сказала она. — Так что же мы натворили сегодня в этом коридоре?

— Гарри только что сообщил, что мой гей-радар сломан, — сказал Найл, надув губы. — И что я должен перед ним извиниться.

— Зачем? — спросил Зейн.

— Ты мне ничего не должен, Найлер, — сказал Гарри. — И у тебя никогда не было работающего гей-радара.

Он бросил взгляд на Луи, который все еще смотрел на него. В последний раз, когда Луи узнал, что Гарри гей, он убежал от него так быстро, как только мог, — хотя, вероятно, это было больше из-за неожиданного поцелуя. Будущий Луи — ну, Луи на двадцать один день старше, чем тот, что был, — извинялся перед ним снова и снова, пока Гарри не остановил его и не сказал, что предпочел бы, чтобы он сделал это поцелуями.

Однако сегодняшний Луи не убегал. Он просто смотрел на Гарри так, будто его мир раскололся на части.

— Да, Гарри только что сказал нам, что он гей. — Лиам на полпути к просвещению Джеммы. — Ауч! Почему ты продолжаешь меня бить?

— Потому что нельзя просто так выгонять людей из шкафа без их разрешения, — сказал Зейн. — Черт возьми, а что, если она не знала? Мы только что говорили об этом.

Серьезность поучений Зейна была подорвана хихиканьем девушки.

— Я не знал, что все так сложно! — запротестовал Пейн. Но он смотрел на Гарри, выглядя как виноватый щенок. — Прости.

— Все в порядке, — сказала за него Джемма, качая головой. — Просто не могу поверить, что ты так долго все это рассказывал.

— Я раньше никогда никому не говорил, — честно признался Гарри. Самое близкое к тому, чтобы сказать вслух, что он гей, это отказ говорить, что он не гей.

— Что? — Зейн повернулся к нему. — Значит, ты еще не вышел?

— Эй, почему все говорят так, будто ты в каком-то чулане, а? — спросила девушка. Она покачала головой и повернулась к ним. — Прости моего брата-идиота. Я знаю, что он не думал, что вы все гомофобы. Он просто не привык говорить людям. Никто в окрестностях Холмс-Чапел не сомневался с того самого Дня Святого Валентина, когда ему было одиннадцать и…

— Ладно, я уверен, что у нас нет времени на эту историю, — прервал ее Гарри. — У нас интервью с Sugarscape, помните?

— Но я хочу это услышать, — сказал Найл. Стайлс злобно посмотрел на него.

— Расскажешь по дороге на собеседование, — услужливо предложил Лиам.

Джемма продолжила, не упуская ни единого момента:

— Значит, День Святого Валентина, верно? На столе Гарри лежала открытка. Она была очень красивой, ее явно делали сами. Он принес ее домой, и он был так взволнован тем, что у него есть настоящий тайный поклонник, что это все, о чем он говорил всю ночь.

— О-оу, — сказал Хоран, тыча Гарри в щеку, а тот шлепнул его по руке, когда они шли обратно по коридору.

— Похоже, это все, о чем он мог говорить в классе на следующий день, — сказала она. — И поскольку у него нет никаких манер, он хвастался так громко, что слышал весь класс.

— Эй, у меня хорошие манеры, — запротестовал Гарри. Он толкнул ее в руку. — Я просто надеялся, что мальчик, который прислал ее, услышит, как она мне понравилась, а потом подойдет и поцелует меня, и…

— И?

— И мы будем жить долго и счастливо?

— Верно, — сухо ответила Джемма.

— Что? — возразил Стайлс. — Это был хороший план.

— Так что же случилось? — спросил Зейн.

Гарри поморщился.

— План сработал.

— Да. — Джемма снова вернулась к истории. — Так вот, эта девушка подходит, вся красная и хлопает глазками…

— Джемс, тебя там даже не было.

— Но я знаю Джейни, у нее очень большие ресницы. Так вот, она спросила Гарри, правда ли ему понравилась открытка. И Гарри был так взволнован, что ответил «да» и спросил, не знает ли она, кто ее послал, потому что хочет его поцеловать.

Гарри простонал.

— И что было? — спросил Найл.

— Его засосали, — сказала Джемма с ухмылкой.

— Девушка?

— Агась, — сказала она.

Гарри поежился.

— Разве нам уже не нужно идти? — с надеждой спросил он.

Они остановились в коридоре, и дверь в комнату с табличкой «Sugarscape» была закрыта.

— Закрыто, — сказал Лиам. — Еще не закончили с теми, кто был до нас.

Гарри закрыл лицо руками.

— Итак, наш милый, добрый, воспитанный Гарри, — сказала Джемма, — забрался на стол и объявил всему классу: «Я не хочу поцелуев от девочек. Я хочу поцелуев только от мальчиков».

По крайней мере двое мальчишек расхохотались. Стайлс выглянул из своего укрытия, чтобы возразить:

— Она украла мой первый поцелуй, Джем. Она заставила меня впервые поцеловаться с девушкой.

— Ужас, — сказала Джемма, вытирая слезы с глаз. — Но знаете что, ребята, это еще не конец.

— Неужели? — нетерпеливо спросил Найл.

Гарри снова простонал.

— Лучшая часть в том, — продолжила она, не замечая его страданий или, скорее, наслаждаясь ими, — что поздно вечером, после того как Гарри рано отправили спать за грубость, он прокрался вниз за всем необходимым, чтобы сделать ей открытку.

— Что? — со смехом спросил Хоран. — Зачем?

— Она так старалась, — пробормотал Гарри, пряча лицо за плечом сестры. — Только из вежливости.

— Ну, она, вероятно, не думала, что это было из вежливости, когда ты написал на обороте: «Прости, что не люблю тебя, но ты не такая милая, как мальчики», — сказала Джемма.

Парни снова рассмеялись. Когда Гарри отважился отвести руки от лица, он увидел, что Луи смотрел на него.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делал, Гарольд, — сказал Луи, но, похоже, он сдерживал улыбку. В его глазах снова вспыхнул знакомый огонек, сменивший ошеломленный взгляд.

— Возможно, я это сделал, — признался Гарри. — Но я написал это своей любимой фиолетовой блестящей ручкой. Так что…

— Оу. — Луи торжественно кивнул. — Твоя сестра не упомянула об этом. Тогда все не так плохо.

После интервью Зейн жаловался на то, что их продолжали спрашивать, что они ищут в девушке и первом поцелуе.

— Да, разве мы не отвечали на этот вопрос уже пять раз на этой неделе? — сказал Лиам.

У Гарри не хватило духу сообщить им, что эти вопросы никогда, никогда не прекратятся.

По крайней мере, на этот раз ему не пришлось отвечать о своем первом поцелуе. Как только он открыл рот, чтобы ответить, Луи перебил его, рассказывая какую-то нелепость о моркови.

— Спасибо, — сказал Гарри, поворачиваясь к Луи. Он даже не знал, почему чувствовал себя неловко и немного дрожал, глядя на него прямо сейчас, но это так. Он уставился вниз. — За то, что помогаешь мне с вопросами. Тебе и не нужно было.

— История, которую рассказала нам Джемма, это та же история, которую ты рассказал для видеодневника на этой неделе, — сказал Луи.

— Да, — согласился Стайлс.

— О твоем первом поцелуе, — сказал Луи.

— Да.

— Но ты остановился на середине рассказа.

— Да.

Луи пристально посмотрел на него и сказал:

— Я бы не хотел, чтобы ты останавливался на полпути, милый.

Гарри наконец поднял взгляд, и Луи оказался совсем рядом. Он не мог не посмотреть на соблазнительный изгиб губ шатена и не посмотреть ему в глаза. Он смотрел на него, такой нежный и любящий. Луи, смотрящий на него сейчас, больше его Луи, чем когда-либо, и кто-то должен остановить Гарри прямо сейчас, потому что он так близок к…

— Луи!

Гарри отшатнулся. Симпатичная веснушчатая блондинка улыбнулась и потянула Томлинсона к себе. Она поцеловала его, прямо в губы, в то самое место, к которому Гарри был так близко.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Гарри вздрогнул и повернулся к Джемме. Она стояла, уперев одну руку в бедро, а в другой держа пакет с едой на вынос.

— Йога, — ответил Гарри.

Джемма равнодушно выгнула брови и повторила:

— Йога.

Это казалось самым логичным. И пусть он избавился от ноющей боли в спине, которая мучила его в будущем, но у него все еще болела шея из-за того, что он использовал ноги Луи в качестве подушки, когда они заснули в тренировочной комнате в два часа ночи.

— Что ты делаешь? — спросил парень. Он отряхнул штаны и встал.

— Ищу тебя, — сказала она. А потом протянула пакет. — Несу тебе еду.

— Ты принесла мне… МакДональдс? — сказал Гарри, разглядывая логотип на пакете.

— Не надо говорить так благодарно.

— Я не благодарю, — сказал он. — То есть да. Я давно его не ел.

— Хорошо, — сказала она. — Потому что ты из будущего. Где ты слишком шикарен, чтобы есть нормальную еду на вынос, как все мы.

Гарри только пожал плечами. Последний раз он ел из МакДональдса в тот вечер, когда Луи и Зейн сидели в одной забегаловке за студией и Луи удалось убедить Гарри, что им просто нужно взять еду на вынос по дороге домой. А потом он украл все наггетсы Гарри, прежде чем они вошли в их квартиру.

Ну, квартиру Луи. Потому что Гарри не разрешили вписать свое имя в договор аренды.

Но та ночь была хорошей.

Та ночь также была… очень долгое время назад.

— Ты другой, не так ли? — Джемма прервала его мысли.

Гарри сел и невольно открыл пакет. Поскольку ему не нравился МакДональдс… вроде того, теперь, когда он почувствовал запах наггетсов. Его шестнадцатилетнее тело всегда стремится предать его.

— Ты тоже другая, — сказал Гарри, вытаскивая бургер.

Девушка искоса посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, что в будущем я тоже буду шикарной?

— Нет, — сказал Гарри. Хотя в некотором роде так оно и есть. Ни один из них больше не являлся частью рабочего класса. — Но ты более фиолетовая.

— Я фиолетовая? — сказала она.

— Нет, твои волосы. — Он махнул рукой с куском бургера. — Они фиолетовые.

Она медленно кивнула.

— И я полагаю, что это тренд в 2018 году?

— Нет, я думаю, так сделала только ты, — сказал Гарри.

— Я все еще не знаю, верить тебе или нет, — сказала она. Она невольно улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки, как всегда.

Гарри сделал глоток напитка и спросил:

— Про фиолетовые волосы?

Она закатила глаза.

— О том, что ты из будущего. Я не знаю, что со мной не так, но я испытываю искушение.

— Вот как?

— Да. — Она вздохнула и оглядела задний двор, а затем повернулась к нему. — Так что случилось?

— Все в порядке, — сказал Гарри.

— Это из-за каминга перед парнями? — спросила она. — Не понимаю, почему это было так важно. Тебе и в голову не приходило интересоваться тем, что люди думают об этом.

— Может быть, я научился интересоваться. — Стайлс покачал головой и повернулся к ней. — Но нет, все было в порядке. Даже когда ты рассказала ту историю, она все еще была намного лучше, чем в прошлый раз.

— В прошлый раз все прошло плохо? — спросила она. — Никто из них не выглядел обеспокоенным.

Гарри посмотрел вниз, где он уже прикончил двойной чизбургер с наггетсами и напитком, которые она принесла ему. У его шестнадцатилетних вкусовых рецепторов, по-видимому, сегодня праздник.

Он снова посмотрел на Джемму и признался:

— Ну, я думаю, они узнали больше, когда поймали нас с Лу, целующихся в одной из пустых спален. — Он сделал паузу. — Эм, возможно, он запустил руку мне в штаны и был очень близок к тому, чтобы заставить меня кончить.

Джемма рассмеялась.

— О боже, это гораздо больше, чем мне нужно было знать. — Но она все еще смеялась. — Значит, вы с Луи, это правда случится?

— Случилось. — Гарри подчеркнул прошедшее время. — Это случилось. Вообще-то через шесть дней. Но не дрочку, это было позже. Хотя, видит Бог, тогда я бы никому не отказал.

— Даже больше, чем мне нужно знать, Хазза, — сказала Джемма. — Значит. На следующей неделе, да?

Гарри кивнул.

— Через двадцать один день после того, как я попытался поцеловать его и он взбесился, когда понял, что хочет поцеловать меня в ответ.

Может, он и не помнил многого из того, что происходило каждый день в этом году, но он считал каждый из этих дней. В будущем у Гарри даже есть текст песни, которую он назвал «21 день», написанный в блокноте. Он до сих пор ни для кого не пел ее вслух.

— Всегда спорили о том, когда у нас годовщина, понимаешь? — продолжил он. — Я говорил, что в тот день, когда он поцеловал меня в ответ. Он утверждал, что это было с той ночи, когда он приготовил мне курицу с пармской ветчиной и назвал это нашим первым свиданием.

— Да?

— Да. Это было ужасно, ему удалось сжечь половину, а вторую — недоготовить. — Гарри смотрел на свои руки, вертящие обертку от бургера. — Все равно это лучшая еда, которую я когда-либо ел.

Джемма покачала головой.

— Приятно знать, что ты никогда не перестанешь быть таким сопливым.

— Эм, эм. — Стайлс отвернулся от сестры. — Ничего не вышло. Он и я.

— Ох, — сказала она, протрезвев.

— Все хорошо, — сказал он.

— Так хорошо, что ты на заднем дворе студии пытаешься заниматься йогой?

Он пожал плечами. Это было лучше, чем сидеть за кулисами с Луи и Хизер, целующимися по другую сторону дивана.

— Так хорошо, что я переместился во времени на восемь лет? — предложил он.

Джемма вздохнула.

— Хазза. Блять. Но ты теперь вернулся. И он поцелует тебя на следующей неделе, помнишь?

— Нет, — сказал Гарри. Он оглянулся. — Не в этот раз. Ты не можешь поцеловать кого-то в ответ, если он не поцелует тебя первым.

Прошло всего несколько минут, прежде чем они ушли и услышали, что Трей все еще пел. Гарри заметил Луи, сидевшего на ящике за сценой, в белом поло и черных брюках. Он сгорбился и вертел микрофон в руках.

Стайлс был там, когда Луи выбрал красные. Но когда их стилист увидел его в них, она вздохнула и сказала что-то о том, что они слишком яркие, а потом протянула ему эти.

Гарри шагнул к нему, но остановился, увидев, что Лиам подошел и сел рядом.

— Все в порядке? — спросил тот.

Гарри знал, что они не могли его видеть, и, решив подслушать второй раз на этой неделе, смотрел, как Луи сказал Лиаму:

— Тебе нужно забрать эту часть назад, приятель.

— Что?

— У тебя она получается гораздо лучше, чем у меня. Я не знаю, почему они хотели, чтобы у меня было это соло. Руководить хором — это более чем достаточно.

Гарри сделал шаг вперед, готовый вмешаться, но снова остановился, когда Лиам сказал:

— Почему ты не убрал микрофон?

— Что? — Луи удивленно на него посмотрел.

— На прошлой неделе, ты знал, что Гарри поменял ваши микрофоны, да?

— Ты же знаешь. — Луи засмеялся, но в этом не было ничего смешного. — Парень — наименее скрытный человек на планете.

— Тогда почему ты не убрал микрофон? — продолжил Пейн.

Луи долго смотрел на него, а потом сказал:

— Потому что он поменялся микрофонами со мной.

— Я знаю, что он подменил микрофоны. — Лиам также выглядел расстроенным. — Я спрашиваю, почему ты его не убрал. Мог бы. Или ты мог просто открывать рот. Это былобы то же самое, как если бы они выключили твой микрофон. Так почему же ты этого не сделал?

— Я же сказал, — сказал Луи. Он поправил свою поло. — Потому что он подменил их.

— Оу, — сказал Пейн, выглядя сбитым с толку.

Луи смотрел куда-то вдаль.

— Я был так чертовски зол на него. Но, черт возьми, он хотел, чтобы я пел, и я, наверное, сделаю все, что захочет этот мальчик. — Гарри видел, как он повернулся к Лиаму и вздохнул. — Ну да, конечно, я пел. И в этом смысл твоей маленькой ободряющей речи, да? Что по какой-то безумной причине он хочет, чтобы я тоже это спел?

— На самом деле, я не знал, что это причина, по которой ты… Ну, я полагаю, что теперь это моя точка зрения, — сказал Лиам. — Значит, ты не собираешься отступать?

Томлинсон вздохнул.

— Знаешь, он полночи репетировал со мной.

— Да, — согласился Лиам.

— Заступился за меня перед чертовым Саймоном Коуэллом, — сказал он.

— Да.

Из зала снова раздались приветственные крики. Судьи, наверное, уже закончили разговаривать. Это значило, что им уже пора быть на сцене.

Луи встал с ящика и выпрямился.

— Тогда к черту все, — сказал он. Гарри увидел, как он решительно сжал микрофон. — Этот чертов мальчишка.

Огни сияли по всей сцене. Голоса судей почти заглушали крики толпы. Гарри до сих пор не понял, правильно ли отвергать Луи, когда он пытался быть рядом с ним на публике, или нет. Но когда Луи обнял его за талию, Гарри обнял его в ответ и крепко прижал к себе.

Луис Уолш, закончив критиковать Саймона Коуэлла за то, что он выбрал песню, написанную и спетую лондонской девушкой для недели американского гимна, повернулся к ним и сказал, что, по его мнению, они могли бы стать следующими Westlife и Take That.

Дэнни сказала им, что они делают успехи с каждой неделей.

Шерил сказала, что у них лучший вокал на сегодняшний вечер. И они выступали последними. Так что…

Саймон подарил им самодовольную улыбку и сказал, что это их лучшее выступление. И что Луис Уолш не прав, и что песня считается американским гимном, потому что она называется «Дети в Америке».

Сегодня воскресенье, и это афтепати, и за кулисами Fountain Studios немного грязно, а музыка из отбросов каталога Syco 2010 года, но это не так важно после пинты или двух.

С одной стороны комнаты Найл пытался поболтать со скептически настроенной Кайли Миноуг. Молодой на вид, но, как всегда, дерьмовый Шейн Уорд разговаривал с влюбленными Ребеккой и Эйденом. Зейн громко смеялся у бара вместе с Луи и Хизер.

В пределах слышимости Гарри Лиам по крайней мере в третий раз за вечер защищал Шерил Коул за ее восхитительное решение отказаться голосовать против любого из ее участников сегодня вечером.

Трей в другом конце комнаты выглядел заслуженно пьяным после того, как она все равно проголосовала против.

А Гарри рассказывал Джемме об их выступлении.

— Помнишь, как его голос сорвался на фразе «Я сижу здесь один»? — бормотал Гарри. — Я даже не знаю, намеренно или нет. Но это даже неважно, это было так хорошо. И когда он произнес последнее «пойте!» и все аплодировали.

— Сколько раз ты смотрел этот момент на повторе, Гарри? — спросила девушка. А потом поморщила нос и схватила стакан, который, упс, начал проливаться брату на руку. — И что более важно, я думала, что купил тебе только три таких. Почему ты уже в хламину?

Стайлс надул губки. Он не виноват, что его шестнадцатилетнее «я» не обладало достаточной выносливостью. Он все равно потянулся за стаканом, но она не отдала.

— Я думала, ты не любишь пиво, — сказала она. — Или это тоже изменится в будущем?

— Я и сейчас не люблю, — сказал он. — На афтепати всегда дерьмо. Ты должен быть под кайфом или пьян, иначе не стоит идти.

— Значит, в будущем ты станешь поп-звездой-наркоманом? — спросила она.

— Нет, — сказал он. Он сморщил нос. — Я скучный. У меня шикарные друзья, я пью коктейли из капусты и занимаюсь йогой. Прошло несколько месяцев с тех пор, как я курил травку. Немного трудно это делать, когда у тебя охранники под сто восемьдесят, которые повсюду за тобой ходят, верно? И когда тебя перехватят еще до того, как ты выйдешь из отеля. Или когда ты влюблен в кого-то другого. Поэтому я просто… — Он взмахнул рукой. — В основном я засыпаю, смотря «Лучший Пекарь Британии».

— Гарри…

— А ты знаешь, что в Америке его переименовали? Зачем это делать? В этом нет никакого смысла, — сказал он. Но, судя по выражению лица его сестры, он начал беспокоиться, что он тоже не имеет никакого смысла.

О чем Джемма его спрашивала? В порядке ли он?

— Я в порядке, — уверил он ее.

— Да неужели? — Она многозначительно посмотрела в сторону. Гарри проследил за ее взглядом туда, где Луи и Хизер о чем-то шептались.

— Все хорошо, — сказал. Вообще нет, но… — Он пташка. Пока он пташка, я буду в порядке.

— Ты будешь в порядке, если он девочка? — Она выгнула брови.

— Нет. — Он широко взмахнул рукой, а затем крикнул: — Прости, Кай! — когда случайно ударил Кайли Миноуг. Она странно посмотрела на него, но он снова повернулся к сестре и взмахнул рукой, но уже тише. — Настоящая птица. Из тех, что сажают в клетку. Если ты любишь кого-то, ты должен освободить его, помнишь?

Она не выглядела убежденной.

— Я клетка, — пояснил он. Потом он подумал о татуировке, которой у него больше нет. — Я был клеткой. А теперь клетка исчезла.

Это было бы хорошей песней. Он полез в карман за телефоном, чтобы записать.

Но Джемма мягко взяла его за руку.

— Ты упускаешь вторую половину этой метафоры, Гарри.

— Нет, все правильно, — настаивал он.

Затем он посмотрел на Луи, и, хоть он все еще с Хизер, Гарри не мог не улыбнуться.

— Ты видела его вчера вечером, когда говорила Дэнни? — спросил Гарри. — Она сказала, что это наше лучшее выступление, и, очевидно, потому, что у него наконец-то появилось соло. Он делал то, от чего у него все блестело. — Он показал рукой, как он блестел. — По телевизору этого не было видно, но по бокам глаз у него были морщинки. Они появляются только тогда, когда он по-настоящему счастлив.

Комментарий к Глава 5

¹ Британские пшеничные батончики из спрессованных хлопьев.

² Строчка из песни Kids in America — Kim Wilde.

³ В оригинале это flamboyant. Так называл себя и сам Луи, и другие. Наш яркий цветочный мальчик :’)

⁴ Британский дуэт, участвовавший с мальчиками в одном сезоне.

Восемь лет назад: The X Factor 2010 — Live Show 5 — Kids in America — https://clck.ru/GcrzV

У freddyismyqueen как раз есть видео, где вы можете наглядно услышать, как группа звучит без Луи и с ним. Это колоссальная разница. https://www.youtube.com/watch?v=_G_imOiGuuQ

========== Глава 6 ==========

Гарри точно знал, что у них где-то был блендер, оставшийся со съемок Sainsbury. И если ему придется обыскать каждый шкафчик в этой смехотворно большой кухне, он это сделает — ага, а вот и он. О победном крике не могло быть и речи, он все еще морщился от пульсирующей головной боли. Вода и парацетамол, которыми Джемма напоила его сегодня утром перед тем, как он покинул ее гостиничный номер, едва достигнув желудка.

Оказалось, что победный возглас в любом случае был бы преждевременным. Потому что ни в холодильнике, ни в морозилке не было ничего, что хотя бы приблизительно напоминало бы ингредиенты для коктейлей. Он недоверчиво посмотрел на несколько замороженных куриных филе и одинокий полупустой пакет молока. Конечно, в понедельник они обычно пополняли запасы на кухне. Но это смешно. Пока он спал, дом «Х-Фактора» ограбили или что?

Стайлс взглянул на связку бананов в другом конце кухни. Он сделал мысленную пометку возможность замораживания нескольких штучек, чтобы он мог сделать коктейль позже. Но решил, что это слишком хлопотно.

Так что вместо похмельного коктейля он просто прислонился к дверце холодильника, позволяя холодному воздуху остудить его лицо, когда услышал чье-то хихиканье за спиной.

— Все в порядке, Кудряшка? — сказал Луи, сидя на столе.

— Да, — ответил Гарри и прислонился спиной к шкафу напротив. — Только вернулся.

— Я знаю, — сказал Луи. Его губы нежно изогнулись. — Прошлой ночью мне было одиноко без тебя. Это последний раз, когда ты можешь оставить меня одного.

— Ты же знаешь, что тебя развлекали еще трое мальчишек, — сказал Гарри. Он не стал спрашивать, почему Луи вчера не остался с Хизер. Или в субботу вечером, если уж на то пошло.

В шестнадцать лет он был мелким собственником, и, может быть, в двадцать четыре он такой же, но в двадцать четыре он также знал, что иногда нужно отпустить.

— Никто из них не такой кудрявый, как ты, — насмешливо ответил шатен. Затем он схватил банан и спрыгнул вниз, чтобы передать его. — Банан?

— О, спасибо. — Гарри взглянул его и бессмысленно добавил: — Я люблю бананы.

Луи фыркнул от смеха.

— Да, это я понял давным-давно.

Он обнял Гарри за плечи. Тот не мог не прижаться к старшему парню. Он уютно устроился в огромной толстовке и пах мылом для душа и прекрасным утром.

— Верно, — сказал Стайлс.

— Не знал, что ты так легко пьянеешь, Хазза, — сказал Луи. — Разочарован в тебе, если честно. Это было дерьмовое пиво.

— Скорее в моем похмелье виноват джин Мэтта, — сказал ему Гарри.

— Чего? — резко спросил Луи. — И он не поделился со мной?

Гарри тут же прикусил язык, когда слова о том, что тогда Луи был занят со своей девушкой в углу комнаты, собирались слететь с его губ.

В какой-то момент, еще довольно рано, когда Джемма болтала с Пэйдж, которая, как оказалось, дружила с ее одногруппником, Гарри обнаружил, что кто-то пытался украсть пустой стакан из его руки. Он собрался было возразить, но обнаружил там Мэтта, наполнявшего его щедрой порцией содержимого фляжки из футбольного клуба Seasiders.

— Что это? — спросил его Гарри, хмуро глядя на прозрачную жидкость.

— Небольшое утешение на случай, если меня сегодня исключат. — Мэтт пожал плечами. Он наклонил голову в ту сторону, где у Трейс были покрасневшие глаза. — Собирался с ней поделиться. Но думаю, тебе бы тоже не помешало.

— Что? Зачем? За тебя не проголосуют, — сказал ему Гарри, нахмурившись. А потом до него дошли его слова, и он запротестовал: — Я в порядке.

Мэтт выгнул брови и многозначительно посмотрел туда, где Луи и симпатичная длинноволосая Хизер разговаривали с Зейном.

Гарри прекрасно знал, что он никогда не умел скрывать свои чувства к Томлинсону. Но, честно говоря, он не знал, что Мэтт понял это — в этот раз или в тот.

Но прошлой ночью были более важные вещи, и он откашлялся, сделав приличный глоток того, что оказалось джином, прежде чем смог слабо сказать:

— Они милая пара.

Мэтт только фыркнул и сказал:

— Конечно.

— Эй, Хазза! Ты здесь? — Луи ткнул его в грудь, чтобы привлечь его внимание, и Гарри снова в настоящей, слишком яркой кухне.

— Все еще здесь, — ответил Стайлс, зарываясь носом в толстовку Луи и поглаживая большим пальцем мягкую сторону бедра. Он остался в таком положении, пока его не заставили подняться наверх и переодеться, чтобы встретиться с Саймоном на их еженедельной встрече в понедельник.

— Сейчас не время расслабляться, — сказал Коуэлл.

Гарри оглянулся на парней, не понимая, с чего Саймон взял, что они расслабились. Но ответ на вопрос, почему он сказал это, вероятно, не в их упорной работе, а в двух операторах перед Саймоном.

— Помните, только победитель получает контракт с Syco, — продолжил он. — Вы зашли так далеко, но придется потрудиться, чтобы разрушить проклятие групп.

— Обязательно, — серьезно пообещал Лиам.

Гарри сидел рядом с Луи на диване, достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его тела, прижатого к боку. Он слишком устал и запутался во всем, что касалось шатена, чтобы найти мотивацию для отдаления.

Хорошая сторона сегодняшнего утра заключалась в том, что это было очевидно, когда съемочная группа уже была настроена, когда они прибыли в офис Саймона, а это означало, что встреча обещала быть более дружественной, чем на прошлой неделе.

— Я знаю, что так и будет. Вас бы здесь не было, если бы я не знал, что могу на вас рассчитывать, — сказал Саймон. Он откинулся на спинку кресла с самодовольной ухмылкой на лице. — Тема этой недели — Элтон Джон.

— И что у нас за песня? — спросил Луи, пододвигаясь к Гарри и наклоняясь вперед.

— Сегодня вы будете петь Something About the Way You Look Tonight, — сказал мужчина. — Это важная неделя для вас, мальчики. Если вы хорошо справитесь, то докажете, что достойны победы. Но это будет нелегко.

Гарри ждал этого с начала прошлой недели, когда он записал то, что мог вспомнить о песнях, которые они исполнили на «X-Факторе». Была пара-тройка песен, которых он так и не смог вспомнить, и те, которые смог, но не был уверен в их очередности. Но он хорошо помнил эту неделю Элтона Джона.

Он оглянулся на остальных и увидел, как на лицах Луи и Найла застыло задумчивое выражение лица, как будто они прокручивали сценарий случившегося в голове, а Лиам выжидательно смотрел на Гарри. Если Гарри знал Лиама — а он действительно знал, — то Лиам уже прослушал все песни и, возможно, записал их все.

— А как насчет Don’t Go Breaking My Heart? — спросил Стайлс, поворачиваясь к Коуэллу.

— А что с ней, Гарри? — спросил тот, сузив глаза.

— Ну, это дуэт, так что он сделан для нескольких певцов, и его было бы легче подстроить под нас пятерых, не так ли? — сказал Гарри. — И это, очевидно, классика. Кому это не нравится?

— Не беспокойся об этом, — сказал Саймон. — Сандип уже все продумал. Он обсудит это с вами, когда мы закончим.

— Но, может быть, она будет все-таки лучше? — снова попробовал Гарри.

— Гарри пытается. Увидев поднятую бровь Саймона, он сменил тему. — А как насчет I Guess That’s Why They Call It the Blues?

— Гарри, мы уже…

— Я думаю, мы могли бы сделать интересную интерпретацию, — сказал Гарри. Он чувствовал на себе взгляды остальных парней с разной степенью недоверия, но все равно продолжил: — Она веселая, и все любовные посылы будут идти как бы от нас.

Саймон странно на него взглянул:

— Как и песня, которую мы выбрали для вас.

— Тогда как насчет «Sad Songs…»?

— Ты хочешь сказать, что песня, которую мы выбрали, будет слишком трудной для вас? — сказал Коуэлл, пронзая его взглядом. — Или, может быть, вы не хотите выполнять работу, которая для этого потребуется?

— Конечно, нет, — вставил Лиам. Он посмотрел на Гарри и снова на Саймона. — Мы очень довольны песней. И, конечно, мы будем работать столько, сколько нужно, чтобы победить.

Саймон задержал взгляд на Гарри, но потом откинулся на спинку стула и кивнул Лиаму.

— Так я и думал, — сказал он.

— Что это было, Гарри? — со смехом спросил Найл. У них было несколько минут, прежде чем они должны встретиться с Сандипом, и Луи с Зейном вели их вниз по лестнице на другой этаж, что говорило о неком сюрпризе. — Ты действительно пытаешься разозлить Саймона?

— Эм, — сказал Гарри.

— Я не самый большой поклонник Элтона Джона, — сказал Малик. — Но даже я не собираюсь спорить с Саймоном из-за нашей песни. На прошлой неделе он уже злился из-за микрофонов. Ты опять пытаешься его разозлить?

— Эй, отвали, — огрызнулся Луи. Он выставил руку перед Гарри, будто уберегая от падения. — По крайней мере, у Хаза хватает наглости говорить то, что он думает.

— Что? — Зейн изумленно посмотрел на него. — Ты же знаешь, как Саймон разозлился, когда Belle Amie попытались оспорить их выбор песен, и они ушли.

— Гарри, а что не так с песней? — Лиам остановился на ступеньках и обернулся.

— Я не сказал, что это не хорошая песня, да? — сказал Стайлс. Он потер лоб, собираясь с мыслями. Ему правда не стоило так много пить прошлой ночью. — Просто я имею в виду, что это не так здорово для нас. Нелегко разделить строчки, поэтому она будет сложной для одного. И это не лучшая песня для всех наших типов голоса. Даже если мы изменим регистр…

— Что мы могли бы сделать, — вставил Лиам.

Гарри покачал головой.

— Я не думаю, что они пойдут на это. У них была причина выбрать ее. Но я подумал, что, если я придумаю несколько песен, которые будут работать лучше для нас, может быть…

— И как ты вообще это сделал? — вмешался Хоран. — Ты знал, что эта неделя будет Элтона Джона?

— Э-э, — протянул Гарри. Он оглянулся на парней, которые, за исключением Лиама, смотрели на него с неподдельным любопытством.

— А если ты получил информацию, то почему не рассказал нам? — продолжил Найл. — Ну, похоже, ты даже знал, какую песню он собирался нам дать.

— Все не так… Я просто… — Стайлс закусил губу. Он почувствовал, как Луи напрягся, и быстро продолжил, прежде чем тот снова начнет защищать его: — У них же всегда есть неделя Элтона Джона, да? Я подумал, что не повредит быть готовым.

— Вообще-то я не помню, чтобы она была в прошлых сезонах, — начал Лиам. А потом остановился и разочарованно выдохнул, когда Стайлс многозначительно на него посмотрел. — Нет, наверное, ты прав. Теперь, когда я задумался.

— Ты должен сказать им, — позже сказал ему Пейн.

— Я знаю, — сказал Гарри. Он уткнулся взглядом в грязный кафельный пол.

— Просто мне кажется неправильным скрывать это от всех, — сказал Лиам, вытирая руку полотенцем.

— Я знаю, — снова сказал Гарри. — Но я же сказал, что сначала должен кое-кому рассказать. И нечестно по отношению к нему рассказывать кому-то еще, пока я не объясню ему.

— Но прошло уже три недели. Мы с Джеммой знаем. Почему ты ему не сказал?

Стайлс закусил губу.

— Мне просто нужно время. Подходящий момент. И правильные слова, чтобы он понял.

— Ты мог бы просто спеть, — сказал Лиам. — В тот день, когда я тебя услышал, это было очевидно.

Гарри уставился в зеркало. Отражение Лиама провело рукой по волосам, позволяя им упасть на лоб. Они намного длиннее, чем были последние годы.

— Или пусть он поговорит со мной, — продолжил Лиам. — Я помогу тебе убедить его. И ты знаешь, что я помогу тебе с парнями.

— Это не так просто, — сказал Стайлс. — Конечно, будет трудно заставить его поверить, что я говорю правду. Но я думаю, что он, возможно, причина, по которой я здесь? У него будут вопросы. И некоторые ответы могут ему не понравиться. И некоторые из них ему лучше не знать, но некоторые из них он должен знать. И я еще не знаю, какие из них.

— Хорошо, — сказал Пейн. Он глубоко вздохнул. — Просто… Скоро. Обещаешь?

— Да, — сказал Гарри. — Обещаю. И даже если я этого не сделаю, они, вероятно, скоро узнают, что что-то происходит. Я дерьмовый лжец.

— Да, — сказал Лиам и рассмеялся. — Я заметил.

— Эй, — возразил Стайлс и притворно надул губы, толкая друга в плечо, и это заставило его рассмеяться.

— Ладно, Гарри, не хочешь рассказать мне, что не так с песней на этой неделе?

Что не так с песней этой недели, так это то, что у Гарри с ней много связано. И после разговора с Сандипом сегодня днем стало ясно, что ничего не изменилось.

Он помнил это, потому что в первый раз ему доверили больше, чем несколько строк. Он предположил, что они поняли, что это была первая неделя, когда он не мог полностью испортить все или заблевать всю сцену. И они не ошиблись.

Это были одни из лучших выходных в шестнадцатилетней жизни Гарри. Мало того, что песня прошла очень хорошо и все говорили ему, как хорошо он звучит, но в ту пятницу Луи поцеловал его в первый раз, и Гарри несколько дней витал в облаках.

Но на этот раз Гарри не нужна была возможность покрасоваться. Последнее, чего он хотел, это чтобы шоу было сосредоточено только на нем, в то время как другие отодвигались бы на задний план.

Он начал объяснять это Лиаму, но их прервали другие парни, ворвавшиеся с подозрительной кучей пакетов в руках и спрашивающие их, почему они так долго сидят в туалете.

— Это и был сюрприз? Толстовки? — спросил Лиам, вытаскивая свою из пакета и хмурясь. Ну, пытался вытащить. Но каждый раз, когда уже казалось, что он закончил, не тут-то было.

Они в одной из машин «Х-Фактора» ехали домой. Это одна из маленьких машин, и Луи снова плюхнулся на колени Гарри.

И Луи не потерял своих прекрасных форм с последней поездки. И лондонские дороги не были волшебным образом заасфальтированы. Тело Гарри также не утратило способности к мгновенной эрекции, особенно если в последнее время он не расслаблялся.

Так он обнаружил, что не дрочил три дня, очень стараясь не возбудиться от того, как Луи подпрыгивал на его коленях с каждой кочкой.

И, как обычно, он очень сильно проиграл¹.

Это замечательный каламбур, и в этой и другой жизни он бы наклонился вперед и прошептал его Луи на ухо, хихикая. И в той, другой, жизни Луи сказал бы Гарри, что у него ужасные шутки и что он должен просто перестать пытаться, но у него также был бы восторженно-дьявольский взгляд, когда он извивался бы на коленях Гарри в попытке сделать ситуацию еще более трудной.

Не было ни единого шанса, что Луи не понимал, какой эффект он производит. В этот момент Гарри оставалось только надеяться, что его брюки будут достаточно узкими, чтобы ему не пришлось с позором возвращаться в дом с явной эрекцией. Черт возьми, он смирился, что есть огромный шанс, что он испачкает штаны, прежде чем они доберутся туда.

Шатен наклонился к нему, чтобы сказать, но сделал это достаточно громко, чтобы все слышали:

— С тобой все в порядке, Хазза? Мне сказали, что у меня большая задница. Размещение становится слишком сложным — или я должен сказать жестким? — для тебя?

Он посмотрел на Гарри, и на его губах появилась ухмылка, но во взгляде читалась настороженность, и Стайлсу потребовалась дополнительная секунда, чтобы осознать, что он только что сказал, и когда он не мог удержаться от смеха. Он прикрыл рот ладонью, и Луи улыбнулся ему.

— Ты прав, — ответил Гарри изо всех сил.

— Вот как? — спросил Томлинсон, не сводя с него глаз.

— Ага, — сказал Гарри, не в силах сдержать улыбку. — У тебя большая задница.

— Эй! — воскликнул Луи и хлопнул его по лбу. Гарри засмеялся и только крепче обнял его за талию.

— Знаешь, вместо того чтобы причинять Гарри дискомфорт, ты мог бы просто протиснуться между нами, как нормальный человек. Честно говоря, если бы окна не были тонированы, полиция, вероятно, уже остановила бы нас. — Лиаму наконец удалось расправить большой кусок ткани, который он вытащил из пакета. Он прищурился. — Что… Погодите, это оnesie²?

Как оказалось, Зейн и Луи заметили, что один из спонсоров подарил его Пэйдж, и очаровали одного из ассистентов продюсера, чтобы тот подарил их всей группе.

И теперь они надели их для съемок видеодневника.

— Слишком жарко, — сказал Лиам, сморщив нос при виде комбинезона, в который его застегивал Томлинсон. — Оставь так.

— Прекрати жаловаться, здесь не жарко. Ты так думаешь только потому, что ты весь вспотел от бега, — сказал Луи.

— Я принял душ, — запротестовал Лиам, пытаясь оттолкнуть руки Луи, когда он пытался застегнуть молнию на лице. Гарри не мог перестать ухмыляться. — И, может быть, если бы ты время от времени присоединялся ко мне в тренажерном зале, тебе не было бы так холодно.

— Нет, приятель, больше одного пресса в группе будет слишком, тебе не кажется?

Гарри засмеялся, и, к сожалению, этого было достаточно, чтобы потерять равновесие, и он упал на пол с тихим «у-уф». Ну, если быть более точным, он ударил Найла, сбил его с ног и приземлился сверху на бедного ирландца.

— Гарольд! — Луи обернулся и поднял его. — О дорогой мальчик, что здесь происходит?

— Эм, — сказал Гарри, позволяя Луи попытаться все поправить. Это легче сказать, чем сделать, учитывая, как его ноги запутались в комбинезоне. Лиам и Луи сделали это довольно легко, они даже надели комбинезоны поверх одежды. Но Гарри, даже раздетый до штанов, безнадежно запутался.

— Да, да, — простонал Найл, все еще лежа на полу. — Кто-нибудь поможет мне подняться?

Зейн просто смеялся, так что Лиам закатил глаза и помог Хорану подняться и поправить комбинезон.

— Хмм. — Луи оглядел Гарри с головы до ног, придерживая его за руку, поскольку, как бы он ни распутал все, Гарри ни за что не сможет стоять самостоятельно. Стайлс знал, что он смотрит на него, и верхняя часть была неприкрыта одеждой.

Глаза шатена наконец-то встретились с его, зрачки немного расширены, язык высунулся, чтобы облизать губы, и Гарри знал, что он даже не понимал, что делает, но, боже, несмотря ни на что, это действительно приятно, что Луи снова смотрит на него так.

Их прервал грохот, раздавшийся в другом конце комнаты, где Зейн в своем комбинезоне с застегнутой молнией на лице пытался пройти через их захламленную комнату.

— Хорошо, Хазза, ты… — начал Луи хриплым голосом. Он потянулся к ткани по обе стороны от Гарри и попытался поднять ее. А потом прищурился. — Подожди, ты задом наперед надел, что ли?

— Нет, — сказал Гарри, хмурясь.

— Серьезно, молния должна быть спереди, почему она сзади?

— Она спереди. Он просто перекрутился, — объяснил Стайлс.

Томлинсон покачал головой.

— Черт возьми, Гарольд, ты как будто никогда раньше не носил оnesie. У него есть ноги! Ты тоже надеваешь носки задом наперед?

— Хей. — Гарри надул губы.

— На самом деле это объясняет твои нудистские наклонности, — задумчиво продолжил Луи.

— Это ты никогда не носишь носки, — заметил Гарри.

— Есть разница между тем, что ты делаешь по собственному выбору, и тем, что ты не можешь понять, где зад, а где перед, — сказал шатен. Он покачал головой. — Ну же, милый, вылезай из него и переверни его, чтобы мы все опоздали на видеодневник.

Как ни странно, Гарри правда раньше носил эти комбинезоны. Ну, не этот конкретно. В прошлый раз он был в белом, который сейчас на Найле. У Луи был серо-синий, а теперь он в зеленом.

Ему нужно написать Джемме и сообщить, что эффект бабочки, по-видимому, работал и на onesies.

Хотя он не носил его в последнее время.

Их с Луи комбинезоны пролежали где-то в глубине гардероба почти два года, пока Гарри не обнаружил, что вырос из них. Ну, честно говоря, они до сих пор спорили, правда ли он вырос или комбинезон сел в стиральной машинке, когда Луи в одну из редких недель отвечал за прачечную. Судя по тому, сколько усилий шатен приложил, пытаясь убедить Гарри, что это он сам виноват в том, что вырос на одиннадцать с половиной сантиметров, Гарри всегда подозревал последнее.

— Итак, первый вопрос. Изабелла хочет знать, каково это — быть в трендах Твиттера, — прочитал Лиам с листа бумаги, как только они наконец разобрались в своих комбинезонах и уселись на лестнице.

— Какой тренд? — спросил Гарри, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Лиама на верхней ступеньке.

— Ты не видел? — Луи хлопнул его по ноге. — Но ты заходишь туда каждый день. Ты не просматривал упоминания?

— Нет? — ответил Стайлс. Это был урок, который он должен был усвоить снова и снова, но в какой-то момент в последние годы наконец признал, что лучше этого не знать.

— Что? — со смехом спросил Найл. — Разве ты не хочешь знать, что о тебе говорят?

Гарри вновь повернулся к Лиаму и вновь спросил:

— Какой тренд?

— #GiveHarryYourMics, — ответил Пейн, выглядя озадаченным. — На прошлой неделе он был в трендах Великобритании. Ты правда не заметил?

— Значит, люди заметили, что мы поменяли микрофоны?

— Ну, до сегодняшней статьи в «Телеграф» они просто думали, что это технические неполадки или что мы притворяемся, чтобы привлечь внимание, — ответил Лиам.

— Мальчик, — вмешалась Пэтти, которая все еще вела их видеодневники.

— О да, ты тоже это видел? — сказал Зейн, ухмыляясь, словно не слыша ее. Он повернулся к Гарри. — Очевидно, один из звукорежиссеров сказал газете, что мы заранее узнали, что все тома перепутались.

— Правда? — сказал Стайлс. Он удивился, что до сих пор не знал этого. Обычно их пиар стоял на всем этом, если не считать чтение им лекций, то, по крайней мере, давать им готовые ответы.

— Мальчики. — Пэтти повысила голос. — Мы правда должны…

— Но, погодите, это значит, люди будут знать, что они намеренно делали больше, чем обычную коррекцию, — сказал Гарри.

— Ага, — сказал Луи.

— Ух ты, — ошеломленно произнес Гарри. Он, конечно, видел последствия изменений, которые он сделал. В конце концов, он сидел на ступеньке лестницы в синем комбинезоне. И то, что они сделали на сцене, очевидно было во всех газетах. Но это на самом деле может изменить больше, чем просто их собственные голоса.

— Появились кучи твитов, в которых говорится, что «Х-Фактор» тоже поддельный, — внес свою лепту Хоран. — Из-за всего этого, из-за автотюна прослушиваний, которые только что вышли. И я не думаю, что кто-то еще знает, что они делают это и с живыми шоу…

— Мальчики! — Голос Пэтти достиг такой громкости, что они остановились. — Вы понимаете, что мы не можем вставить все то, что вы сейчас наговорили? Давайте просто начнем с этого вопроса.

— Прости, — извинился Лиам.

Все сели лицом к камере.

— Итак, Изабелла хочет знать…

— Подожди, — сказал Луи, поднимая руку. — О каком тренде мы должны говорить?

— Луи, — начала Пэтти.

— Есть еще один? — спросил Гарри.

— #GiveLouisYourMics. — Он достал телефон и держал его так, чтобы Гарри мог увидеть. — Они догадались, потому что… — И он, должно быть, заметил прищуренные глаза Пэтти, потому что остановился.

— Номер двенадцать, — прочитал Луи с экрана телефона. Он вопросительно посмотрел на Гарри. — Скоро у меня будет больше микрофонов, чем у тебя, Кудряшка.

— Лучше, чем морковь, — сказал Зейн.

Пэтти хлопнула в ладоши и сказала:

— Ладно, парни, давайте вообще пропустим этот вопрос. Найл, если можешь, просто… Нет, убери свой телефон. На этой неделе больше никаких вопросов о Твиттере. И, пожалуйста, больше не упоминай морковь. В приемной жаловались. Какой следующий вопрос?

— Ладно, — сказал Лиам. Он откашлялся. — Лилианна хочет знать, у кого из нас есть девушки, а у кого нет.

— Что, серьезно? — воскликнул Зейн. — Мы только что отвечали на этот вопрос. Дважды. Они что, думают, что наши ответы за три дня изменились?

Гарри почувствовал, как Луи дернул его за кудряшку, вытащив ее из-под капюшона. Он одарил его легкой улыбкой.

— Мы это вырежем, — сказала девушка, нетерпеливо махнув рукой. — Просто продолжайте отвечать на вопрос, ребята. Гарри, почему бы тебе не начать? У тебя есть подружка?

— У меня нет подружки, — ответил Стайлс. Он наклонился к Луи, который уже наполовину откинул его капюшон и проводил пальцами по волосам.

— Я тоже, — раздался сзади голос Зейна.

— И я, — сказал Найл.

— Я одинок, — донесся сверху голос Лиама.

— Я тоже, — сказал Луи. Гарри слегка дернули, когда он пытался накрутить кудряшку на палец.

— Ладно, следующий… Погоди, что ты сказал? — сказала Пэтти.

Гарри отстранился и шокированно уставился на него. Луи смотрел на него, он выглядел немного настороженным, что опроверглось небрежным пожатием плеч, когда он повернулся к Пэтти.

— Я сказал, что свободен?

— Что? Вы с Хизер расстались? — спросил Найл.

Девушка подняла руку, призывая его замолчать.

— Кто об этом знает?

— Надеюсь, она, — сказал Томлинсон. — Моя мама, мой лучший друг, Стэн…

— Я имела в виду из руководства, — напряженно сказала Пэтти.

— Ну, теперь знаешь, — сказал Луи.

Стайлс не мог перестать смотреть на него.

— У тебя должна быть девушка, — сказала она.

— Но у меня… Нет? — сказал он.

— Хорошо, снимем это еще раз. А сейчас — и пока мы не скажем тебе иначе — продолжай говорить, что у тебя есть девушка.

— Неужели? Почему?

Вместо ответа она вздохнула и сказала:

— И если бы ты мог перестать прикасаться к своему товарищу по группе, пока ты это говоришь, это было бы очень здорово.

— Я не… Ох. — Луи посмотрел вниз, где перебирал волосы Гарри, как будто даже не заметил, что начал это делать. Он смущенно улыбнулся и погладил его по волосам, как будто пытаясь пригладить их, прежде чем убрать руку. Он снова повернулся к камере и сказал: — Хорошо, это немного безумно, но хорошо, давайте сделаем это.

После съемки материалов для видеодневника, где выяснилось, что любимая фраза Зейна для пикапа — ‘vas happenin’, и что все целый день хотят быть Луи — кроме самого Томлинсона, который хотел бы быть Гарри, чтобы у него были кудрявые волосы, — им удалось удалось выбраться на задний двор и насладиться несколькими минутами на солнце.

— Это было странно, — сказал Луи, хмуро глядя на свой телефон. — Я не… Почему они хотели, чтобы у меня была девушка?

— Не знаю, приятель. Почему ты не сказал нам, что у тебя больше нет девушки? — спросил Зейн.

Луи смотрел на треснувший экран телефона, где он листал контакты.

— Ты думаешь, мне следует рассказать ей, что я наговорил в дневнике? Я даже не знаю, будет ли она смотреть, но она будет смущена, если будет.

— Ну, сейчас смущен я, — сказал Найл. Он достал из кармана хлопья Cadbury и бросил горстку в рот. Он протянул Гарри несколько штучек, но тот покачал головой. — Почему ты нам не сказал? Она ничего такая.

— Что? Ты хотел, чтобы он рассказал тебе, чтобы ты мог попытаться ее закадрить? Даже не знаю, почему Луи не сказал нам, — сказал Лиам.

Шатен оторвался от телефона, моргнул, посмотрел на Гарри, а потом снова на остальных парней.

— Потому что в последний раз, когда я видел вас на вечеринке, вы не выглядели так, будто расстались, — настаивал Малик.

— Потому что мы не расстались? Не в начале вечеринки, — сказал Луи.

Гарри с минуту смотрел на парня, чувствуя себя таким же смущенным, как и остальные. Но потом он мысленно встряхнулся. Он должен перестать вести себя как шестнадцатилетний парень и стать тем, кто действительно может помочь Луи.

— Если он не хочет говорить об этом, то и не должен, — сказал Стайлс, делая шаг вперед, чтобы встать перед Луи.

— Хаз, все в порядке. Просто…

Гарри не дал ему закончить. Вместо этого он показал на телефон в его руках.

— Ты должен сказать ей, что они заставляют тебя говорить, что вы вместе, — сказал он ему. — Ты мог бы написать ей. Или пусть Стэн или твоя мама передадут. Может, это и не плохо, что никто еще не знает, может, она даже оценит, что ей не приходится отвечать на вопросы о том, почему вы расстались. Потому что спрашивать будут не только ваши друзья, но и читатели в Твиттере и Фейсбуке, которые перешли к ней от тебя. Наверняка найдутся репортеры, которые попытаются связаться с ней.

Глаза шатена испуганно расширились.

— Черт. Я не думал об этом.

— Скорее всего, это быстро пройдет, — тут же успокоил его Гарри. — Еще очень рано.

Он на секунду задумался.

— На самом деле, может быть, это и плохо, что они не выпускают его сегодня. Если истории о прослушиваниях и микрофонах выйдут сейчас, все будут слишком заняты, чтобы беспокоиться. — Стайлс покачал головой. — Но, да, всякий раз, когда это произойдет, мы можем просто перевести интервью в другое русло. И если это все еще привлекает ее внимание, мы можем сделать что-нибудь отвлекающее.

— Отвлекающее? — повторил Лиам.

— Да, например, Лиам может опубликовать еще одну фотографию без рубашки. Или меня могут поймать папарацци, когда я буду гулять с Шер. Все получится.

— Но тебе не нравятся девушки, — медленно сказал Луи, его глаза изучали лицо Гарри.

— Да. — Гарри пожал плечами. — Но этого же никто не знает.

— Да, я как раз думал об этом, — сказал Зейн, когда они сели на солнечное место на травке. — Почему бы тебе просто не сказать? Когда тебе задают эти вопросы о девушках? — Стайлс хмуро посмотрел на него. — Ну, ты не должен, если не хочешь. Но из того, что говорила Джемма, кажется, что ты никогда не был… Заперт?

— Все не так просто, — сказал Гарри.

— А почему бы и нет? — спросил Найл. — Когда я на прошлой неделе спросил тебя о Лу… — Он бросил быстрый — и слишком очевидный — взгляд в сторону Луи, прежде чем прикусить язык. — Лэйни — ты мог бы что-нибудь сказать.

— Кто такой Лэйни? — спросил Лиам.

— Я просто не привык к этому. Говорить такое, — сказал Стайлс Найлу. Он покрутил в руках травинку. — Если это войдет в привычку, это может нам все испортить.

— Для нас как группы? — спросил Зейн. — Честно говоря, Хаз, я не думаю, что людей это действительно волнует. Ты вообще видел онлайн-форумы? Половина людей там думают, что мы все встречаемся.

— Все вместе? — Найл оглядел их всех. А потом пожал плечами. — Не возражаю. Вы все красивые молодые парни. Я бы сел с вами на корабль³.

— Это не то, что я… — начал Зейн. — Что… Почему мы садимся на корабль?

— Ну, знаешь, шиппинг. — Найл сделал жест, который, кажется, не помог его точке зрения, но разбросал шоколадные хлопья по траве.

— Почему мы говорим о лодках? — спросил Лиам, выглядя еще более потерянным, чем Зейн.

— Я просто беспокоюсь о том, как мы это назовем, — продолжил Хоран. — Может быть неловко с таким количеством имен.

— Ага, в этой ситуации будет сложным только название, — сухо вставил Луи.

Но Найл оглянулся на них и сказал:

— Ли-Ло-Га-За…

— Звучит как одно из этих дурацких упражнений с пением. Беру свои слова обратно, название было бы самой неловкой частью, — сказал шатен.

— …йл! — закончил Хоран. — Лилогазайл. Это должен быть большой корабль, чтобы поместиться там всем нам.

— Ну, нас будет пятеро плюс провизия, — сказал Гарри, сдерживая улыбку. — Нам все равно понадобится большой корабль.

— Наконец-то полезный вклад, — сказал Найл. — Я буду капитаном твоего корабля, Гарри.

— Эй. — Луи ударил Найла по руке прежде, чем он успел удариться с Гарри кулачками. Он потянул Стайлса назад, обхватив его руками за талию. — Гарри на моем корабле.

— Я думал, мы все на одном корабле, — сказал Зейн. — Кто-то спрыгнул?

— Луи был тайным пиратом! — закричал Хоран. — Он похищает Гарри!

Томлинсон схватил один из батончиков Хорана, сорвал обертку и поднял его, как меч.

— Если ты хочешь его вернуть, тебе придется драться с нами, парень.

Той ночью Гарри обновил свой Твиттер словом «Защищайся!» и фотографией Найла и Луи в пижамах, стоящих в дуэльной стойке с батончиками Cadbury Flake, направленными друг на друга.

Он не помнил, когда в последний раз смеялся так сильно, как сегодня.

На следующий день Гарри и Лиам ухитрились захватить репетиционную комнату, которая не была занята Шерил для тренировок с ее девочками. Гарри схватил одну из гитар и сел на стул рядом с ним.

— Хочешь еще что-нибудь изменить в песне? — спросил Лиам.

Гарри пожал плечами. Он уже почти смирился, что будет петь ее так, как сказал Сандип. Поэтому вместо этого он спросил:

— А ты?

Гарри прижал пальцы к струнам. У него не было мозолей, как в будущем, и, когда он сыграл аккорд, струны неприятно врезались в пальцы.

— Я все еще не понимаю, почему будет плохо. если ты сыграешь большую роль, — сказал Лиам. — Это не будет звучать плохо, если бы ты не сдерживался так много на репетициях. Ты случайно не был расстроен из-за Луи на прошлой неделе?

— Это не одно и то же, — сказал Гарри. Он сыграл еще один аккорд.

— Нет?

— Я не могу просто… Это было бы несправедливо, — сказал Гарри.

— Оу, — только и вымолвил Пейн. Он откинулся на спинку кресла. — Ну, очевидно, что никто никогда даже не подумает, что у нас есть поп-звезда из будущего. Но ты думаешь, это все еще читерство?

— А это оно? — Гарри поднял взгляд и впервые сфокусировался на Лиаме. — О, нет. Я не это имел в виду. Как вообще можно жульничать на фальсифицированном конкурсе?

— Он подстроен? — спросил Лиам, выпрямляясь. — Серьезно? Ты точно знаешь?

— Понятия не имею. Может быть, — сказал Стайлс. — Я имел в виду, что это несправедливо по отношению ко всем вам. В первый раз было плохо, когда они продолжали пытаться сосредоточить внимание на мне. Конечно, у фанатов всегда были свои фавориты, но наша команда сделала все возможное, чтобы я был… — Он взмахнул рукой. — Я просто не хочу повторения. И делоне только в этом — помнишь, как Зейн вчера спросил меня о каминг-ауте?

— Ты сказал, что это сложно, — сказал Лиам. — И насчет этого, Гарри, я сожалею о том дне. Очевидно, что я не ожидал, что ты это скажешь, ты знаешь, что я пытался заставить тебя сказать всем, что ты из будущего.

Гарри вздохнул.

— Я знаю, Ли, и я работаю над этим. Вчера я пытался найти время поговорить с ним пару раз, но меня постоянно перебивали, и будет справедливо, если он узнает первым.

— Но Зейн был прав, я сглупил, — продолжил Пейн. Он отвел взгляд. — Передо мной никто никогда не выходил из шкафа.

— Ты не сглупил, ты все сделал хорошо, Ли. — Гарри покачал головой и попытался сдержать улыбку. Любой, кто считал Лиама Пейна гомофобом, не видел, как он терся о Луи на сцене перед десятью тысячами фанатов. — И я говорил правду, когда сказал, что никогда никому не говорил, что я гей, так что мы квиты, да?

— Погоди, кто он? — внезапно спросил Лиам.

— Кто?

— Человек, которому ты должен рассказать, — сказал Лиам. — Это Луи?

Стайлс заколебался.

— Эм, почему ты так думаешь?

— На прошлой неделе Найл решил, что между вами что-то было. Это заставило меня задуматься, — сказал Лиам.

— Чертов мальчишка, — сказал Гарри, но знал, что в его голосе звучит нежность. И в ответном смехе Лиама чувствовалась то же самое.

Внезапно дверь распахнулась, и оба подняли глаза. Найл Хоран собственной персоной.

— Ладушки! — сказал он, ухмыляясь, с гитарой в руке. — Мы тренируемся?

— Конечно, — сказал Гарри. Он подвинул свой стул так, чтобы Найл мог сесть рядом с ними. — Сандип опаздывает. А Луи и Зейн… — Он проверил свой телефон, и в этот момент пришло новое сообщение. — Похоже, они застряли на Юстонской станции. Метро кишит студенческими протестами, которые захватили дороги.

— Против чего они протестуют?

Гарри посмотрел на Лиама, и они оба пожали плечами.

— Ну, неважно, мы здесь, и у нас есть гитары и… — Найл, кажется, впервые посмотрел на Гарри. — Эй, у тебя есть гитара! Я думал, ты не играешь. Скрывал от нас.

— Он много чего скрывает, — тихо сказал Лиам.

— Я не очень хорошо играю, — сказал ему Стайлс, и суть в том, что это правда.

— И все же, дружище, это здорово! — воскликнул Найл. Он наиграл несколько аккордов с гораздо большей легкостью, чем Гарри. — Так что мы поем?

Очевидно, они много практиковались в те несколько недель, когда Гарри вернулся в 2010. Но в основном это было с Сандипом, или повторы одной и той же песни в свободное время.

Гарри уже забыл, как много он уже сделал музыки со своими парнями. Найл и Лиам, наверное, любили музыку больше, чем кто-либо из них, и это говорило о многом. Наблюдение за тем, как они поют песни для удовольствия, вызвало у Гарри ностальгию.

А потом у него появилась одна идейка. Он схватил карандаш и начал записывать.

И где-то между смехом и тестированием изменений и настройкой разных частей песни, они все же добавили несколько изменений.

Гарри забыл все свои доводы в пользу того, что он не мог полностью посвятить себя этой песне, и на какое-то время забыл и о себе. Они игрались с голосом Гарри, низким, как у Элтона Джона, с добавлением высоких нот, с изменением интонаций в конце стихов. Он все еще не мог контролировал свой голос, он знал, что может, но все плохо.

Особенно, когда Гарри понял, что в голосе Найла больше силы и резкости, чем он думал. С этим повышением количество соло у Гарри, а Лиам создавал немного гармоничности…

В конце концов, песня подходит Гарри. И, в то время, когда его участие в шоу на этой неделе не имело значения, было бы очень весело делать все правильно.

— И, естественно, нам понадобится телевизор с плоским экраном для PlayStation, — сказал Луи.

Они растянулись на веранде. Из дома доносился звон кастрюль, где команда Sainsbury Try готовится к очередному сегменту сегодня вечером. Луи развалился на одном из садовых кресел, а Гарри втиснулся между ним и подлокотником, наполовину на Луи и положил голову ему на плечо. Было достаточно тепло вместе с ярким солнцем, толстовками и теплом собственного тела, так что пребывание здесь после заката не так уж плохо.

— Телевизор с плоским экраном? Хорошо, конечно, — лениво повторил Гарри. — Но о чем ты говоришь?

— Наша лондонская квартира, не отставай, — сказал шатен.

И Гарри помнил, что да, они говорили о том, чтобы снять квартиру вместе, даже так рано. Еще на первом концерте, когда они пообещали, что постараются держаться вместе, если их выгонят.

В то время Гарри считал себя таким взрослым и зрелым. Теперь, восемь лет спустя, он понимал, что ему никогда не приходило в голову, что его мама и Джемма ожидали его возвращения домой. Не понимал, что для них, должно быть, было шоком, что он никогда этого не сделал.

Луи пихнул его в бок.

— Ты вообще слушаешь? Найл никогда не приедет, если у нас не будет FIFA, Хаз.

— Найл придет, пока на кухне есть еда, — поправил его Гарри.

Шатен на мгновение задумался, а потом сказал:

— А Лиам нет. Теперь единственный способ заставить его посетить мою квартиру, это видеоигры.

— Что? Это неправда, — сказал Гарри. Он повернулся так, чтобы видеть Луи. — Не могу поверить, что вы с Ли до сих пор не поняли, что не ненавидите друг друга.

— Что? — Луи звучал скептически, но его голубые-голубые глаза все еще так мягки в свете уличных фонарей. Гарри всю жизнь изучал, как Луи смотрит на него, и это одно из его любимых, то, как его глаза становятся мягкими и нежными, когда он даже не осознает этого.

— Вообще-то, — сказал Гарри. — Я хотел тебе кое-что сказать.

— Что-то более важное, чем наша будущая развлекательная система? — шатен выгнул брови. — Значит, это серьезно.

— Да, э-э, — сказал Стайлс. — Видишь ли, дело в том…

— В чем? — подсказал ему Луи, подождав, пока Гарри продолжит.

— Я хотел сказать тебе намного раньше, я хотел, обещаю. Я имею в виду, ты, вероятно, даже не поверишь мне, но…

Кто-то другой может подумать, что это маленькое чудо, что Луи до сих пор не прервал его бессвязную болтовню. Но Луи всегда вел себя с ним так, будто все, что говорит Гарри, — самое важное на свете, даже когда он вообще ничего не говорит.

Стайлс решительно посмотрел на него и начал говорить…

Ничего.

Потому что не успел он вымолвить и полслова, как дверь в кухню с грохотом распахнулась, и Мэри швырнула в них фартуками и сказала, прежде чем дверь за ней захлопнулась:

— Ребята, возвращайтесь. Ужин сам себя не приготовит!

Гарри перевел взгляд с участников, столпившихся на кухне, на Луи. Тот смеялся, все еще глядя на Гарри ласковыми глазами.

Стайлсу удалось выбраться из кресла, не опрокинув их обоих, но Луи потянул его назад, прежде чем он успел уйти далеко.

— Ты же не думаешь, что можешь просто так войти туда. — Луи окинул его критическим взглядом. — Все растрепано, волосы такие кудрявые.

— Мои волосы всегда кудрявые, — сказал Гарри, сдерживая улыбку.

— Да, но тебя покажут по телевизору, Гарри! — воскликнул Луи. — К счастью, у меня есть кое-что для тебя.

— Правда? — спросил Гарри.

А Луи что-то достал у себя из-за спины и гордо помахал решением.

Прошло добрых пять минут, прежде чем Луи пришлось отказаться от попыток надеть парик на густые кудри Гарри. Луи не из тех, кто сдается, и Гарри прекрасно знал, что он бы продолжил попытки — он как раз собирался позвать кого-нибудь, чтобы им принесли заколки, — но Зейн открыл дверь и прошипел: «Вы не заставите меня отдуваться там одному» — а затем насильно затащил их обратно внутрь.

Но не все потеряно. Когда кулинарный сегмент этой недели был размещен в интернете, там был прекрасный момент, где Зейн с длинными прямыми белыми волосами помешивал восхитительный на вид горшочек c цветной капустой и сыром.

(Но он только выглядел восхитительно, уж Гарри точно знал, потому что его назначили дегустатором, и, хоть он и поставил высокие оценки, это было больше похоже на пластиковую ногу.)

Это четверг и премьера первой части «Гарри Поттер и Дары Смерти». Они не собирались идти на премьеру: «Х-Фактор» получил только пять билетов, и их быстро разобрали другие конкурсанты — но они собирались пойти на красную ковровую дорожку и сфотографироваться рядом с людьми, более известными, чем они.

Поэтому они поселились в номере отеля «Х-Фактора» на Лестер-сквер, чтобы заранее собраться.

И Луи переоделся трижды, прежде чем его выпустили из отеля.

Первая смена гардероба произошла потому, что Луи захотелось протащить с собой onesie.

Пока Гарри и другие парни стояли перед ним, чтобы защитить его от тех, кто понимал, что он делает.

Гарри не может не жаловаться, что на самом деле это его onesie Луи украл для этой цели. И когда шатен сказал, что это справедливо только потому, что на его комбинезоне были пятна от травы и шоколада от того, что ему пришлось драться на дуэли за честь Гарри, тот напомнил ему, что на самом деле это Найл дрался за его честь. Это Луи пытался украсть его.

— Ложь! — воскликнул Томлинсон, появляясь позади них. Его взгляд, прежде чем Зейн закончил застегивать молнию на лице, радостно сверкали, глядя на Гарри.

Пока Луи, спотыкаясь, шел по их люксу, руководствуясь Найлом и Зейном, он получил одобрительный смешок от Эйдена и Мэтта, застенчивый смешок от Ребекки, раздраженный гнев и закатывание глаз от Шер и «как я сразу не догадалась?» от Пэйдж.

Грейс и ее маленькая, но многострадальная команда стилистов и глазом не моргнули, когда он упорно настаивал, что не понимает, в чем проблема. Он прости указали на туалет, чтобы он переоделся в нормальный костюм.

Второй наряд, который он выбрал — блейзер, свободный брюки с шарфом и полосатую футболку, которую Гарри взял взаймы. Вероятно, это его реальный выбор. Хоть и гораздо более непринужденный, чем Гарри видеть на таких мероприятиях, Зейн и Пэйдж — единственные из них в классических рубашках.

Но едва Луи вернулся, Грейс окинула его критическим взглядом, а потом сказала «нет» и заставила его снять верх и пойти за ней в одну из спален, чтобы переодеться.

На другом конце холла Вагнер рассказывал историю с громким акцентом, сопровождая ее эмоциональными жестами, а Мэтт и Эйден смотрели на все это с нескрываемым ужасом.

В спальне, где переодевались девочки, раздались крики, похожие на Шер и Кэтти. Гарри не мог сказать, то ли это крики возбуждения, то ли гнева, но, насколько он знал, на самом деле они не устроили драку, которую, кажется, устроило The Sun, так что, скорее всего, с ними все в порядке.

Гарри посмотрел вниз, где на столе валялись футболка и шарф шатена. Он единственный из парней, кто еще был не полностью один, и, если Луи не разрешено носить свою одежду, кто-то должен это сделать.

Шатен вышел через несколько минут весь в черном — от рубашки до блейзера и брюк.

— Что они с тобой сделали? — со смешком выпалил Гарри.

Найл обернулся к нему.

— Что за черт? Приятель, тебя не было не больше минуты.

— Не знаю, что случилось, — ответил Луи. Он протянул руку и осторожно пощупал свои волосы. — Они вылили мне на голову бутылку геля, а потом вытолкнули обратно сюда.

Лиам осторожно ткнул Луи в волосы и сказал:

— Они очень… хрустящие?

— Да, друг, — сказал Луи и повернулся. — Не знаю, кто должен был носить эту рубашку, но это был не мой размер. Видели бы вы, сколько на ней булавок. Наверное, пытались меня на них насадить.

— Справедливая месть за то, что пытался пронести комбинезон, — сказал Малик с дивана рядом с Найлом.

— Приятно слышать это от человека, который собирался присоединиться ко мне и в последнюю минуту струсил.

Зейн только пожал плечами и вернулся к телефону.

Луи повернулся к Гарри. Его глаза сузились.

И…

— Грейс! — заорал он. А потом еще раз, когда она не появилась, он повернулся, чтобы закричать в сторону спален. — Грейс! Мода в опасности! Где ты?

— Ради бога, Луи Томлинсон. Что такое? — сказал она, выходя из комнаты девочек.

— Смотри, — Луи указал на грудь Гарри.

Она повернулась к Стайлсу и улыбнулась.

— Да, Гарри очень красивый. Теперь вы позволите мне вернуться к моей настоящей работе?

— На нем моя одежда! — воскликнул шатен.

Гарри заметил, что все в комнате смотрели на Луи как на сумасшедшего, поэтому он дерзко ухмыльнулся.

— Ты не дала мне их надеть, — возразил Луи.

— Ну, может, на нем они смотрятся лучше?

— Что? — вскрикнул он, хватаясь за грудь, над сердцем. — Как ты мог…

— Прекрати, а то помнешь, — мягко сказала она, выдергивая из его руки ткань блейзера. — А теперь, мальчики, прежде чем у нас снова возникнут неотложные дела с модой, почему бы вам не приколоть маки на память и не спуститься вниз?

Луи игрался с краем футболки Гарри, — ну, его футболки, которая случайно оказалась на Гарри — когда один из ассистентов продюсера внезапно заглянула в их холл и сказала им изобразить удивление. Прежде чем кто-либо из них успел спросить, зачем, вошел Дэниел Рэдклифф.

Пока все парни повскакивали с мест и закричали, вероятно, лишь слегка притворяясь взволнованными, помощник обошла камеры и подошел к Луи. Гарри услышал, как она попросила его:

— Спроси у него, насколько горячая Гермиона.

— Это очень странный вопрос, — сказал Луи, отстраняясь. — У него больше глаз, чем у нас?

Но, наверное, потому, что он так же привык снимать эпизоды с прописанным сценарием, как и любой из них, Луи больше не стал спорить. Он сделал шаг вперед, выглядя очень заинтересованным, и спросил:

— Так что, насколько горяча Гермиона?

После этих слов Дэниел начал заикаться, что, каким-то образом предполагало, что он думал о ней как о сестре, и также дал им разрешение фантазировать о ней.

Гарри был уверен, что его об этом постоянно спрашивают, и понятия не имел, почему он так взволнован, но он поежился от сочувствия к… ну, на самом деле, ко всем, но, вероятно, Эмме Уотсон больше всего.

Поэтому он прервал его первым, что пришло в голову:

— А что насчет Букли?

На мгновение воцарилась тишина, а затем Дэниел повернулся к нему лицом и спросил:

— Что?

— Ты держал ее? — спросил Гарри. — Она такая мягкая, какой кажется?

— Ну, на самом деле Буклю играют три совы.

Но он быстро разговорился и начал дискуссию о том, как ее смерть в этом фильме вписывается в дугу последующих событий.

— Спойлеры! — закричал Луи в то же время, когда Найл вскочил и начал бегать кругами, зажимая уши руками, крича о том, что он не знал, что они собираются убить сову.

Хоран врезался в одну из женщин-операторов, и она почти врезалась в стойку с подвесным микрофоном, а затем Лиам побежал за ним и попытался остановить его до того, как он сломает что-нибудь ценное, и Зейн согнулся пополам от смеха.

А Дэниел Рэдклифф, несмотря на то, что он выглядел немного ошеломленным направлением, в которое вылилась эта встреча и приветствие, то же время выглядел так, как будто это было менее неловко, чем направление, в котором она должна была пройти.

Так что Гарри посчитал это хорошо сделанной работой.

Особенно потому, что, когда он отвел Дэниела в сторону, когда они уходили, он пообещал, что три реальных Букли все еще живы и здоровы.

У них еще оставалось немного времени до красной ковровой дорожки, и Луи пошел в туалет, чтобы привести в порядок волосы после драки.

Гарри пошел за ним и уселся на столешницу.

Шатен склонился над раковиной, вглядываясь в золоченое зеркало и осторожно перебирая пряди волос, зачесанные на лоб.

— Что эти люди сделали с моими волосами?

— Все в порядке, — заверил его Гарри. Их стилисты, казалось, всегда веселились с волосами Луи больше, чем с кем-либо другим, и поэтому он видел его, наверное, с сотней разных причесок, а иногда и с несколькими в один день.

Луи хмуро уставился на свое отражение.

— Лу, все в порядке?

— Конечно. — Он повернулся к Гарри. — А почему нет?

Стайлс пожал плечами. Луи, особенно рано, в хорошие дни был гиперактивным и драматичным. Гарри знал, что он обычно становится таким интенсивным, когда есть реальная причина для этого.

Но когда Гарри снова посмотрел на него, Луи быстро отвернулся.

Гарри игрался с кисточками лампы Викторианской эпохи и подождал еще мгновение. Не если Луи не хотел говорить, он точно знал, что не сможет заставить его.

Но пока они одни, Стайлсу нужно было кое о чем поговорить. Время не самое подходящее, но он достаточно долго терпел неудачу во всех своих попытках застать Луи одного.

Поэтому он сглотнул и сказал:

— Я, э-э, должен тебе кое-что сказать.

Это заставило шатена обернуться. На этот раз выражение его лица смягчилось.

— Это то же самое, что ты хотел сказать мне вчера вечером?

Гарри кивнул.

— Я пытался, но до сих пор не придумал, как это сказать.

Луи подошел ближе, становясь между ног парня.

— Но я… — Гарри не мог не отвлекаться на то, как близко был Луи. В свете лампы ресницы Луи отбрасывали тень на скулы.

Шатен убрал несколько локонов с лица Гарри. Теплая ладонь на щеке.

— Я просто… — снова пытался сказать Стайлс.

А потом шатен наклонился еще ближе. Он слегка коснулся губами губ Гарри. И сердце Гарри просто… остановилось.

Луи отстранился и нервно оглядел Гарри. Он чувствовал, как дрожала рука Томлинсона.

Гарри тупо пялился на него.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты… — Луи гулко сглотнул и хрипло продолжил: — Я думаю, нам было бы хорошо вместе, Гарри. Я просто… Ты хочешь этого?

На мгновение все, что Гарри мог сделать, это кивнуть. Но потом он обрел дар речи и сказал:

— Всегда.

А потом его сердце внезапно начало биться снова, с гораздо большей скоростью, чем раньше.

— Блять, всегда, Лу.

Он сжал рубашку Луи и поцеловал его в ответ. Губы парня приоткрылись, и Гарри толкнулся в жар его рта. Он обхватил ногами бедра Луи. Сердце Гарри бешено колотилось, и он услышал стон шатена, высокий и отчаянный, почувствовал, как пальцы Луи сжимали его волосы и…

Томлинсон отстранился, хватая ртом воздух.

— Гарри, Хазза, — ломающимся голосом произнес он.

Гарри опустил голову на плечо парня. Он прижался губами к потной коже на его шее, пытаясь выровнять собственное дыхание.

И вдруг раздался громкий звон. Они оба вздрогнули.

Луи бросил взгляд туда, где на краю раковины лежал его телефон.

— Мой телефон, — сказал он.

— Да.

Луи сделал движение, чтобы дотянуться до него, когда его рубашка зацепилась за то место, где Гарри все еще сжимал ее.

— Прости, — сказал Гарри и приложил усилие, чтобы разжать пальцы. — Прости.

— Боже, нет, Хаз, ты—

— Да? — сказал Гарри, глядя ему в глаза.

— Ты идеален, — прошептал Томлинсон. Он посмотрел на губы Гарри и снова наклонился к нему, когда телефон зазвонил во второй раз, заставляя их вздрогнуть.

Стайлс хихикнул, и Луи застенчиво улыбнулся.

— Ты должен это понять, — сказал Гарри.

— Должен, — согласился Луи.

Через несколько минут они уже стояли с другими участниками «X-Фактора» в самом конце красной ковровой дорожки, позируя папарацци среди настоящих знаменитостей.

Недалеко от них также фотографировались звезды «Гарри Поттера». Один из их менеджеров постоянно напоминал Эмме Уотсон сутулиться, чтобы она не возвышалась над парнями. Гарри слышал, как он пробормотала что-то о том, почему они заставили ее надеть эти чертовы высокие каблуки, и Гарри решил, что это подходящий момент.

Она прошла мимо, и в последний раз, когда Гарри столкнулся с ней, пару лет назад, она подумала, что он пытается ее подцепить. Сегодня она просто поцеловала их в щеки и сказала, что болеет за них.

После того как она ушла, папарацци грубо приказал Гарри убраться с дороги, потому что он мешал им фотографировать сэра Кеннет Брана. Тот без колебаний подчинился. В последний раз, когда Гарри и сэр Кеннет Брана были вместе на красной ковровой дорожке, то же самое, к вечному смущению Гарри, произошло наоборот. Это гораздо менее неловко.

Ночь продолжалась.

Зейн и Лиам фотографировались с кем-то в маске Пожирателя Смерти.

Найл исчез, а когда он снова появился, у него на телефоне было селфи с Дамблдором, утверждение, что он и Майкл Гэмбон провели пять минут, вспоминая их детство в Ирландии.

И каждый раз, когда Гарри смотрел на Луи, он видел, что тот также смотрит на него с мягкой улыбкой на губах.

В ту ночь шатен забрался на кровать позади него. И, как обычно, обнял Гарри. Но сегодня наклонился и переплел их пальцы. Сегодня ночью Луи крепче прижимал его к себе и целовал в шею.

— Pop, Flop or Fizzle!⁴ — слишком громко объявил Эйден, чтобы соперничать с Луи.

Лиам нажал на кнопку «play» на телефоне, и они танцевали, раскачивались и тряслись под последние песни.

В конце первой песни Луи дал ей «да». Лиам — «наверное». Гарри пару раз пытался издать звук «pop» щекой, и как только ему это удалось, он тоже поставил «да».

После первой песни они перебрались на диван. Луи уселся, закинув руку на спинку, кивнул, приглашая Гарри сесть, и на этот раз он без колебаний сел рядом.

Последняя песня от The Saturdays, и Гарри не мог удержаться, чтобы сказать:

— Блестящий вокал от Фрэнки Сэнфорд.

— А как насчет остальных? — спросил Лиам.

— И у остальных, — согласился Гарри. Он прижался к Луи, который сегодня особенно уютный в толстом джемпере. — Но также и Фрэнки Сэнфорд.

Луи, похоже, сдерживал улыбку.

Как только Эйден и камеры перешли к следующим участникам, Лиам сказал им, что Луи так же плох, как и Гарри, который говорил «да» каждой песне.

— Это ничего не значит, если вы скажете это, — жаловался Пейн.

— Вряд ли это что-то значит, приятель. Мы ведь не критики Rolling Stone, не так ли? — парировал Луи. — Я не собираюсь никому говорить в прямом эфире, что мне не нравится их музыка.

— Но… — начал Пейн. Затем покачал головой и встал, чтобы уйти. — Неважно. Саундчек через несколько минут, да?

Оставшись наедине, Луи, который прекрасно знал, что все они называют Фрэнки Сэнфорд его женским двойником, повернулся к Гарри и сказал:

— Большой фанат The Saturdays, Гарри?

— Большой фанат, — серьезно сказал Стайлс.

— Правда?

— Да, — тихо ответил он. Он заметил, как глаза Луи опустились к его губам.

Неделями он был так близко к Луи, проводя с ним весь день, прикасаясь к нему, обнимая его. И, несмотря на все это, он очень, очень старался не делать ничего из этого с каким-либо намерением.

Но Луи поцеловал его на день раньше.

И Гарри чувствовал такое же головокружение от новой влюбленности, как и в шестнадцать лет.

И, боже, Гарри отдал бы все на свете, чтобы не прервать то, что сейчас произойдет. Но он не мог позволить этому продолжаться, не сказав Луи правду.

Поэтому он отстранился от Луи и уже готов сказать…

И Найл пришел и объявил, что они готовы отправиться на Уэмбли.

Пейн скрестил руки на груди и сказал:

— Ты не так поешь.

Были технические проблемы — на этот раз настоящие технические неполадки — в середине их саундчека, поэтому у них был короткий перерыв. Парни направились за кулисы, где был накрыт обед, но Лиам заставил Гарри задержаться.

— Что ты имеешь в виду? — сказал Гарри. Он знал, что глупо себя вел, и знал, что это раздражало, но он устал повторять это снова и снова.

Лиам провел рукой по волосам.

— Почему бы тебе не спеть ее так, как мы репетировали со мной и Найлом? Я думал, мы хорошо изменили.

— Да, — сказал Стайлс. — Но ты знаешь, почему я не могу. Это привлечет больше внимания, и это нечестно по отношению ко всем вам…

— Я не думаю, что кто-то из остальных будет возражать, если мы будем звучать лучше, чем могли бы, — упрямо продолжил Лиам.

Гарри мерил шагами пустую гримерную, в которую привел его Пейн.

— Слушай, ты сказал, что в твое время мы заняли третье место, верно? И что ты не знаете, действительно ли это подстроено или нет? — сказал Лиам. Гарри повернулся к нему и кивнул. — Ну и что с того, что он не подстроен, и что, если на этот раз мы поступим хуже, чем могли бы? Третье место — это не победа, но оно, по крайней мере, выводит нас в финал. И, конечно, может быть, ты на восемь лет старше и какая-то поп-звезда, но я не думаю, что мы можем выдержать, когда один из наших членов даже не пытается.

— Это нечестно, Ли, — сказал Стайлс. Он обхватил себя руками. — Я пытаюсь. Я пою с тобой все это время. И я много помогал тебе в последние недели, работая над вокалом и переставляя партии.

Лиам кивнул, но его челюсть упрямо сжата.

— Да. Но прямо сейчас? Я бы взял Гарри из 2010 на все это. Потому что он был здесь с нами. Он был частью этой группы. Он был одним из нас.

— А я нет? — тихо спросил Гарри. Он почувствовал как желудок ухнул вниз.

— Понятия не имею! — воскликнул Лиам, вскидывая руки. — Что я должен думать, когда ты едва поешь? Когда ты даже не говоришь другим, кто ты? Ты все время говоришь, что сначала должен сказать Луи, но у тебя были недели, а ты до сих пор не сказал. Я бы даже ничего не знал, если бы не узнал сам, не так ли?

— Лиам…

— В любом случае, что все это значит? — спросил он. — Ты хочешь быть здесь? Я бы не винил тебя, если бы ты не хотел пройти через дурацкий конкурс пения с группой детей, но…

— Нет, Ли, пожалуйста, ты все не так понял, — настаивал Гарри. — Это все, чего я хочу. Обещаю.

Лиам покачал головой и повернулся, чтобы уйти. Гарри схватил его за руку.

— Не уходи, — умолял он. — Послушай, я…

— Гарри, я больше не могу, — сказал он, стряхнул руку парня, потянулся к двери.

Дверь, которая не была полностью закрыта.

Дверь в коридор, где остальные три пятых One Direction смотрели на них.

Комментарий к Глава 6

¹В оригинале это “very hard”, что также можно перевести как “очень твердый”. Если вы понимаете, о чем я.

²Сначала я хотел написать “кигуруми”, но это, как правило, пижама/комбинезон в форме животных. А это просто… пижама, наряд для дома. Кто не помнит их на мальчиках, вот: https://clck.ru/GfJTe

³Ну. Знаете, шипперить и корабль - вроде как одно слово на английском. Лиам же имел в виду настоящую лодку, когда спрашивал) Дурашка)

⁴Игра, где вам нужно оценить песню. Pop - да, flop - нет, fizzle - наверное.

Восемь лет назад: Pop, Flop or Fizzle — «…brilliant vocals by Frankie» - https://clck.ru/GgVch

хочу напомнить, что главы выходят по графику, его можно посмотреть в группе в вк - https://vk.com/a_million_dreams - там скоро будет много интересного по фику от автора, да и другие движухи проводятся ;) сам пост с расписанием - https://vk.cc/abpbJY

увидимся в следующем году :) всем хороших каникул, детки ! луи, с днем рождения, милый. хх

========== ЧАСТЬ ВТОРАЯ - Глава 7 ==========

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

You and me

got a whole lot of history

— History (One Direction, 2015)

Лиам так и замер у двери, и все они смотрели друг на друга.

— Так вот. — Найл наконец прервал молчание, держа бутерброды в обеих руках. — Мы просто принесли обед, да?

Луи бросил на него пронзительный, недоверчивый взгляд.

— Это все, что ты хочешь сказать? Что мы принесли обед? — Затем он повернулся к Лиаму. — Ты серьезно говорил Гарри, что он не должен быть в нашей группе?

Лиам всплеснул руками.

— Это не то, что ты…

— Он вдвое талантливее тебя, — огрызнулся Луи. Он встал между Лиамом и Гарри. — Если у тебя с этим проблемы, может быть, это тебе стоит…

— Луи! — воскликнул Стайлс. Он схватил шатена за руку и потянул назад. — Он не это имел в виду.

— Да, приятель, — тихо сказал Зейн. Он закрыл за собой дверь. — Может, сосредоточимся на другой части разговора?

— На чем мне следует сосредоточиться, Зейн? — потребовал Луи. — Потому что Найл хочет поговорить об обеде, и я думаю, что та часть, где Лиам пытался заставить Гарри покинуть группу, была чертовски важной.

— Я не… — запротестовал Лиам.

— Может, на той части, где Гарри что-то от нас скрывает? — Малик скрестил руки на груди. — Мне бы хотелось узнать об этом побольше.

— Или когда Лиам сказал, что Гарри на восемь лет старше и он поп-звезда? — Найл бросил недоеденные бутерброды на гримерный столик и пробормотал Луи: — И я хочу поговорить о чем-то большем, чем ланч, мерзавец.

Гарри беспомощно оглядел гримерную, в которой столпились все пятеро парней. Хуже и быть не могло.

— Итак, — наконец сказал он. — Я на восемь лет старше. И путешествия во времени, очевидно, существуют? Да, вот и весь секрет.

На него уставились три пары недоверчивых глаз. Гарри посмотрел на Лиама, но тот отвел взгляд, опустив плечи и выглядя таким же беспомощным, каким чувствовал себя Стайлс.

— Обещаю, я хотел сказать тебе, — сказал Гарри, глядя на Луи. — Я собирался, просто… все не так просто.

— Хазза, я знаю, иногда твои шутки могут быть немного…

— Это не шутка, Лу, — тихо сказал он.

И прежде чем он успел объяснить что-то еще, дверь распахнулась, стукнувшись об Лиама, и перед ними появилась ассистентка продюсера, которая облегченно вздохнула, увидев их.

— Мистер Коуэлл ждет, — сказала она, выпроваживая их из комнаты. — Давайте, пора идти.

Как бы захватывающе и гламурно ни казалось жить вдали от дома, комната One Direction в доме «X-Фактора» на самом деле была довольно маленькой и грязной. И к тому же холодной, потому что кто-то забыл закрыть окно, когда они уходили на саундчек утром, и уже давно стемнело.

Луи закрыл их, а Гарри оглядел комнату, как будто он действительно видел ее своими двадцатичетырехлетними глазами в первый раз. Две двухэтажные кровати, одна обычная односпальная кровать. На каждой одинаковые коричневые одеяла. Нижняя кровать Луи была завалена мятой одеждой, чемодан, еще гора одежды и старый ноутбук Гарри с мигающей лампой низкого заряда батареи.

На полу было еще больше одежды, и только несколько рубашек висели на положенном месте, на вешалке, и все равно были помятыми. Единственный прикроватный столик забит лаком для волос и дезодорантами.

Найл и Зейн сидели рядышком на кровати последнего, и они оба так болезненно молоды. Найл с его узкой челюстью, кривыми зубами, недавно заново обесцвеченными волосами играл со струнами на гитаре рядом с ним. У Малика не было ни бороды, ни татуировок, только свисающая челка и единственная фейковая сережка в мочке левого уха.

Луи сидел перед ними на полу, скрестив ноги. На нем по-прежнему большой удобный джемпер, в котором он был сегодня утром на игре в «Pop, Flop or Fizzle». Гарри не мог поверить, что это было всего несколько часов назад, и он бы многое отдал, чтобы вернуться туда.

Пейн захлопнул окно и встал рядом с другими парнями. У него квадратная челюсть и темные круги под глазами, он устало прислонился к спинке кровати и сложил руки на груди.

— Так… Ты в Нью-Йорке? — наконец заговорил Зейн, и Гарри понял, что он слишком долго пытался рассказать историю.

— Верно, — сказал Гарри. Он уже хотел, чтобы кто-нибудь уже просто сказал это. Кто-нибудь, кто говорил быстрее, чем он. Тогда они могли бы почти покончить с этим за два предложения.

Но больше никто не пришел из будущего, поэтому он продолжил ходить по небольшому участку пола, который не покрыт одеждой.

— И лето в Нью-Йорке… Оно хуже, чем Лос-Анджелес во время Санта-Ана¹. Не знаю, как они выживают, так безумно душно. — Он остановился и посмотрел в темное окно. — Но я уже устал от кондиционеров. На стадионе кондиционер, в машине кондиционер, в гостинице кондиционер. И номер моего друга был не так далеко, и поэтому прогулка казалась необходимой.

— Это отстой для моего телохранителя, потому что он вдвое больше меня и всегда настаивает на кожаных куртках, даже когда на улице восемьдесят восемь градусов, — тут же добавил он.

Он повернулся лицом к ребятам.

— Восемьдесят восемь градусов — это, типа, не знаю…²

Когда он находился в Штатах, странно было думать о погоде в градусах Цельсия — это все равно что думать о своем нью-йоркском номере как о квартире. Он посмотрел на Найла, который всегда быстро переводил такие единицы измерения. Но это не тот Найл, пока нет. Этот Найл просто смотрел на него, закусив нижнюю губу.

Поэтому Гарри просто пожал плечами и сказал:

— Это жарко. — А потом быстро добавил: — И я не придурок, честное слово, я просто не подумал, что, поскольку Джейсон был новеньким и не переставал называть меня «мистер Стайлс», он не сказал мне отъебаться, когда я предложил пройти тридцать кварталов в полуденном Манхэттене. Я был немного отвлечен, потому что моя другая подруга только что родила еще одного ребенка, и она продолжала посылать мне эти фотографии…

Парни все еще с недоумением смотрели на него, и он напомнил себе, что нужно сосредоточиться.

— Так вот. К тому времени, как я понял, что идти пешком — это дико, мы зашли слишком далеко, чтобы можно было вернуться. А потом эта девушка подбежала ко мне и позвала по имени. Возможно, это маленькое чудо, что мы прошли так много кварталов, прежде чем кто-то узнал меня, но… — Все эти разговоры о жаре заставили его ощутить холод в комнате, и почему-то именно сегодня вечером он оказался в поло с короткими рукавами. Он скрестил руки на груди и заключил: — Но, наверное, это потому, что я был в шляпе?

Парни все так же недоуменно на него смотрели, так что, наверное, хорошо, что Лиам сказал:

— И это была та девушка, верно? Та, которая сказала, что может отправить тебя назад во времени?

— Да, я… Да, это была она, — сказал Гарри. Вот он рассказал им о Путешественнице.

— Эм, — сказал он, когда закончил, и все еще никто ничего не сказал. — Кто-нибудь может что-нибудь сказать?

Еще несколько минут тишины, а затем:

— И ты в это веришь? — спросил Малик, глядя на Лиама.

Тот кивнул.

— Почему? — спросил он.

Но прежде чем Лиам успел ответить, Найл спросил:

— Почему ты не рассказал нам?

Гарри беспомощно развел руками.

— Ну, я хотел, все время. Я ненавижу лгать, и я довольно дерьмовый в этом. Но я просто… Господи, не похоже, что это звучит правдоподобно, да?

— Но ты сказал Лиаму.

— Вообще-то нет, — сказал Пейн, выпрямляясь. — Я слышал, как он пел.

— Мы все слышали, как он поет, — сказал Зейн.

— Он слышал, как я репетировал, — поправил Гарри. — Я пытался снова привыкнуть к своему голосу. Ну, это все еще мое тело, да? Но мне казалось, что я пытаюсь петь чужими голосовыми связками. Лиам услышал меня, как только я немного освоился и…

— Он звучал по-другому, совсем по-другому, — сказал Лиам парням. — И дело было не только в том, что он брал те ноты, которые, как я знал, он не мог, но и в том, что у него было больше контроля или больше громкости, что-то… Это трудно описать. Гарри, ты можешь просто спеть что-нибудь для них, и они поймут.

Лиам выжидающе смотрел на него, но последнее, что ему сейчас хотелось, это петь для них.

И, может, Лиам увидел это и пожалел его, потому что дальше он сказал:

— Но были и другие вещи, которые вы все должны были заметить, верно? Он знал о музыкальной индустрии все, чего не знали мы.

— Он заметил, что они испортили наш звук, — неохотно сказал Найл.

Гарри почувствовал, как темные глаза Зейна снова сфокусировались на нем.

— Наушники. Ты был странно увлечен ими.

— И как он хотел, чтобы все услышали голос Луи, — сказал Пейн, и Луи уткнулся взглядом в пол. — Ну, мы все знали, что чего-то не хватает, когда не слышали тебя, приятель. Но он точно знал…Типа, кто знал, что ты будешь вести? — Гарри увидел, как Луи удивленно посмотрел на Лиама. Тот продолжил. — Ты никогда не делал этого, когда мы репетировали. Но Гарри знал. И, типа, мы каждую неделю просматривали песни, и он говорил что-то вроде: поставь Найла сюда, он может вытащить эту строчку, или, типа, Луи правда хорош в этой части…

— И он знал, что это неделя Элтона Джона, — перебил его Хоран. Он посмотрел на Гарри. — Я даже спросил тебя. Ты сказал, что это потому, что у них и раньше были недели Элтона Джона. Были?

— Наверное, они снова и снова поют одни и те же песни? — слабым голосом произнес Стайлс. — А потом покачал головой. — Черт, я знаю, что дело не в этом. Извините. Я знаю, что все это проебал. Пожалуйста, скажите мне, что я могу сделать, чтобы все исправить?

Но никто ничего не сказал. Луи даже не смотрел ему в глаза.

Лиам сочувственно взглянул на Гарри, повернулся к парням и сказал:

— Они заберут нас на живое выступление пораньше. Может, будет лучше, если мы все выспимся.

Гарри не помнил, как уснул. Но в какой-то момент он должен был это сделать. Потому что он помнил, как долго смотрел в лунном свете, как Луи вернулся в комнату после того, как все уснули. Смотрел, как он рассматривает свою нижнюю койку, пока не понял, что на ней слишком много вещей. А потом увидел, как он рухнул на ту, что стояла в другом конце комнаты. Зейн недовольно хмыкнул, но, видимо, не настолько проснулся, чтобы выгнать Луи.

А теперь в их окно проникал едва заметный солнечный свет, а в кровати Зейна спал только один человек.

Гарри нашел Луи на кухне.

Он сидел за одним из столов, заминаясь…ну, кажется он что-то писал на куске ткани, но Гарри не мог переварить это сейчас. Он протер глаза и вошел в комнату.

— Утра, Лу, — сказал он и услышал, как в его голосе пропало натянутое веселье. Луи мельком посмотрел на него, а затем вернулся к своим делам.

— Эм, — сказал Гарри. — Хочешь чашечку чая?

Шатен покачал головой. Гарри оглянулся и решил, что все равно поставит чайник.

— Ты ничего не сказал вчера вечером, — сказал Стайлс, щелкая выключателем.

— А что мне нужно было сказать? — спросил Луи, не поднимая глаз. — Просто узнал, что мой друг не тот, за кого себя выдает, вот и все.

— Это… — начал Гарри и покачал головой. — Я пытался тебе сказать. Я знаю, что ждал слишком долго, но в последние несколько дней я пытался найти время, чтобы сказать тебе.

Луи, наконец, посмотрел на него.

— Ты… — Его глаза вдруг расширились. — Черт возьми, ты все время пытался поговорить со мной. — Он нервно фыркнул и сказал: — Вот я идиот.

— Что? Эй, нет, подожди, — запротестовал Гарри. Но Луи уже опять отвернулся от него. — Вовсе нет, Лу. Почему ты так говоришь?

Шатен только пожал плечами и отвернулся от Гарри.

— Ты можешь перестать пытаться говорить со мной, — наконец сказал Луи. Он достал из шкафчика банку. — Я понял, хорошо?

— Что ты понял? — спросил Стайлс. Рядом с ним запищал чайник, но он сделал шаг к Луи. — Луи, что… Погоди, что ты делаешь с Нутеллой?

Кажется, он размазывает ее по ткани, на которой писал — что было… парой трусов? С именем Вагнера, написанным рукой Луи? Они казались слишком маленькими, чтобы принадлежать Вагнеру и — вау, Гарри не хотел думать о нижнем белье Вагнера. Рядом с трусами лежала пустая упаковка, а это значит, что, независимо от владельца, они, по крайней мере, новые.

— Просто глупый подростковый поступок, — сказал Луи. Он схватил трусы и повернулся, чтобы уйти. — Уверен, ты не поймешь, приятель.

Тем утром они не сильно опоздали на Fountain Studios, и их направили к офис, где их ждал Навин, чтобы потренироваться с ними, как вести себя с прессой перед их сегодняшними интервью.

— А теперь, — сказал Навин, — вы могли бы взять страницу Луи как пример использования Твиттера.

С губ Гарри сорвался смешок прежде, чем он успел его остановить.

— Да, Гарри? — Навин выгнул брови. — Что в этом смешного?

Стайлс не смотрел на Луи, который выглядел немного обиженным. Блять. Гарри запротестовал:

— Нет, нет, я просто так.

— Потому что твой последний твит был… — Он сделал несколько свайпов на своем планшете. — Рваные джинсы, сквозь которые просвечивало тело, жаркий ночной ветер…³

— Ты сказал мне твитить песни, которые бы знали подростки.

— Я сказал тебе не твитить песни, которые ваши фанаты не знают, — сказал Навин. — Я никогда не говорилтебе продолжать твитить рандомные строчки песен. И я абсолютно уверен, что никто из ваших фанатов не узнает эти строчки.

— Что? Да абсолютно все знают… — До него внезапно дошло, что Call Me Maybe должна выйти после 2010. — Вообще-то, эм, нет, ты прав. Это. Может, стихи? Типа, неопубликованные?

Он прекрасно знал, что остальные парни странно на него смотрели, но Навин просто вздохнул.

— Если тебе не нужна помощь с твоим аккаунтом в Твиттере, давай просто будем избегать загадочных твитов вообще, как этот?

Гарри рухнул в кресло.

— Не расстраивайся, Гарри, — продолжил Навин. — Никто не ожидает, что ты знаешь такие вещи. Вот почему мы проводим эти сессии. Теперь позвольте мне вернуться к Твиттеру Луи. Ты можешь взять его в качестве примера.

И он продолжил показывать им переписку Луи с одним из их фанатов. Когда она сказала, что у нее был плохой день, потому что ее учитель математики ненавидел ее, он ответил ей и сказал сменить учителя для следующего экзамена.

— Для вас это будет хорошим промо — чтобы люди увидели, как вы общаетесь с фанатами. И, если вы помните, ключ к вашему успеху — заставить детей и подростков хотеть, чтобы вы были их парнем, — сказал Навин. — А кому не нужен парень, который поддерживает, как Луи?

— Просто у меня четыре младшие сестры, — пожав плечами, отмахнулся шатен. — Звоню им каждый день, и я привык разговаривать с ними перед экзаменами.

— Продолжай в том же духе, — сказал Навин. — У каждого в бойз-бэнде есть свои роли, и… подожди. Что ты сказал? Ты звонишь им каждый день? Правда?

— Не всегда получается поговорить подольше, но каждые выходные мы с семьей разговариваем, — сказал Луи. Он оглядел парней после минутного молчания и добавил: — Нужно же как-то использовать эти ваучеры из рекламы TalkTalk.

— Это прекрасно. Это… Да, мы определенно можем использовать это, — сказал Навин, выпрямляясь. — Как я уже говорил, у каждого в бойз-бэнде есть свои роли. — Он жестом указал на них. — Мы только начинаем устанавливать ваши, и многое из этого основано на восприятии, которое уже делают поклонники. Несколько фан-аккаунтов ретвитнули часть вашей переписки, Луи, и в связи с этим у нас есть уже шестьсот ретвитов. И вот хороший пример: «Я хочу, чтобы мой парень был таким же милым и красивым, как Луи». Я не думаю, что это тот, который мы написали. — Он присмотрелся. — Нет, он оригинальный.

— Разве ей не будет плохо, когда ее парень прочтет это? — сказал Зейн со своего места в кресле.

Лиам наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран.

— Здесь написано: «Жаль, что у Луи есть девушка».

— О-оу, еще и хмурое личико, — проворковал Зейн. Луи щелкнул его по уху.

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы люди знали, что Луи расстался со своей девушкой? — спросил Пейн. — Ну, похоже, фанаты будут рады это услышать. — Затем он нахмурился и посмотрел на Луи. — Извини, приятель, я не хотел, чтобы это так звучало.

— Я как раз хотел об этом сказать, — сказал Навин. — Вы должны информировать нас о любых изменениях в вашей личной жизни. Особенно если это что-то, что повлияет на общественное мнение о вас. Луи, мы подумали об этом, и мы решили, что это подходящее время, чтобы выйти…

— Подожди… Что? — воскликнул Гарри.

Навин странно на него посмотрел.

— Чтобы выйти одиноким. — Он повернулся к шатену. — У тебя была красивая девушка, и многие девушки завидовали ей. Сейчас мы можем позволить им думать, что у них есть шанс.

— Некоторые из этих девушек действительно молоды, — с сомнением сказал Лиам, и Луи сморщил носик.

— Да, они ровесницы моих сестер.

— Очевидно, ты не будешь встречаться с ними. — Навин постучал пальцем по столу. — О чем мы только что говорили? Общественное восприятие.

И с этим он перешел к ключевым моментам интервью.

Навин ушел, и они остались одни, ожидая свое первого интервью за день — очевидно, с блогером-сплетником.

Гарри достал телефон и загуглил текст, который написал накануне в Твиттер. Нет никаких результатов. Даже его собственный твит недостаточно важен для индексирования Google. Он не мог решить, что будет лучше — удалить его или нет, — поэтому он просто бросил телефон обратно в сумку и зевнул, прикрывая рот рукой.

— Что смешного? — спросил Зейн. Прошла минута, прежде чем Гарри понял, что обращались к нему.

— Э-э, что? — спросил он.

— Ты засмеялся, когда Навин сказал, что Луи хорош в Твиттере, — сказал Малик.

Гарри посмотрел на Луи, который отвернулся, прежде чем Гарри успел встретиться с ним взглядом.

— Наверное, просто подумал, что это смешно, что я не совсем все испортил, — пробормотал шатен.

— Что? — Гарри подпрыгнул. — Это не… Почему ты так говоришь?

Луи пожал плечами. Он все еще не смотрел на него.

Стайлс потер глаза и вздохнул.

— Ладно, слушай, в будущем, — наконец заговорил Гарри, — у тебя всегда были неприятности из-за твитов. Например, разжигание войны с кем-то вроде The Wanted. И тогда Лиам присоединился и попытался поддержать тебя. Честно говоря, наше руководство писало с твоего аккаунта больше, чем можно вообще.

Теперь все смотрели на него.

— Ты хочешь сказать, что Луи… — Лиам искоса посмотрел на него. — Ввязался в твиттерскую перепалку?

— Да, не похоже на него, — со смехом согласился Найл.

— Он даже не дает никому меньше «да» в этой игре, — подтвердил Лиам.

— О да, — рассмеялся Хоран. — Он сказал «да» даже той песне, как ее там, Луи, с тромбонами? Она была жестокой.

— Эй, я ведь не хочу оскорблять кого-то на людях, правда? — настаивал Томлинсон, даже когда Зейн хихикал рядом с ним.

— Именно. — Лиам выжидающе посмотрел на Гарри.

— Послушайте, это была совершенно другая ситуация, — сказал Стайлс.

— Ситуация, когда я придурок, которому нельзя доверять его собственный аккаунт, — пробормотал Луи.

— Нет, это не то, что я… Лу, ты самый лучший человек в мире. Почему ты думаешь, что я этого не знаю? — Он наклонился вперед, глядя на него и желая, чтобы он поверил ему, даже если он не поднимет глаз. — Возьмем, к примеру, The Wanted. Они те еще засранцы. В Твиттере они говорили о нас довольно дерьмовые вещи.

— Типа вражды между группами? — спросил Пейн. — Что они про нас говорили?

— Нет, обо мне и Луи, потому что… — Гарри понял, что, конечно, они не понимали, потому что здесь нет его и Луи. Он старался не думать об этом и вместо этого сказал: — Ну, это все Макс и Зейн. У них было все это… — Гарри взмахнул руками, что должно было означать ссору, но в конечном итоге это было больше похоже на неприличный жест, поэтому он опустил руки. — Продолжающаяся вражда. Я имею в виду, Зейн был тем, кто начал все это.

— Ну спасибо, — сухо сказал Малик.

— Подожди, — сказал Лиам. — Ты сказал, что я защищал Луи? В твиттерской потасовке?

— Ну да. Я же говорил, что в будущем вы лучшие друзья. Ты же знаешь.

Мгновение, и он заметил, что все остальные парни все еще смотрели на него. И он понял, что только что сказал.

— Эм, наверное, мне не следовало все это говорить, да? Я правда не знаю, каковы правила. Но в любом случае будущее будет другим, чем то, которое я знал. Я имею в виду, все уже меняется.

— Ты слышишь, Пейно? — сказал Луи, пиная его в ногу. — Если нам повезет, мы с тобой не будем обречены быть лучшими друзьями.

Гарри, Зейн и Найл были одни в гардеробной, выбирая костюмы.

— Я не знаю, что делать, — сказал Стайлс, просматривая вешалку с пиджаками. — Я не хочу портить вам всем жизнь, привлекая слишком много внимания. Завтра у меня уже есть соло в группе. Ну, вы же знаете, что они уже пытаются подтолкнуть меня как вокалиста.

Гарри вздохнул и посмотрел на Найла. Он прижимал к груди синий пиджак. Цвет вступает в противоречие с брюками, которые он уже выбрал. Гарри взял пиджак из его рук и положил на полку. Он достал темно-серый и протягивает ему.

Гарри наклонился голову, мгновение посмотрел на него, затем кивнул и позволил ему его надеть.

Пока Хоран одевал новый пиджак, Гарри продолжил перебирать те, что висели на вешалке, чтобы выбрать цвет, подходящий к его собственным брюкам.

— Я просто… Я не думал, что это реально, когда девушка спросила меня, — сказал он. — Ну, кто в такое поверит?

— Точно, путешествия во времени? Кто в это поверит? — сказал Зейн с усмешкой. — Не уверен, что сам тебе верю.

— Да, но если бы я знал, что это правда, то задал бы несколько вопросов о правилах.

— Откуда ты вообще знаешь, что есть правила? — спросил Найл. — В жизни нет правил.

— Э-э, да, есть, — сказал Малик. Он стоял у одного из зеркал, прикладывая к рубашке два галстука. — А что, если он наступит на паука и начнется апокалипсис или что-то в этом роде?

— Паучий апокалипсис? — спросил Хоран. — Знаешь, я мог бы наступить на паука и сам начать паучий апокалипсис. Почему для него все по-другому?

— Ты что, фильмов не смотрел?

— Да, но не учи меня, как жить свою жизнь, — сказал Найл.

И с таким же успехом они могли бы разыгрывать те споры, которые он вел в уме в течение трех недель.

— Она сказала просто восемь лет, верно? — спросил Найл, поворачиваясь к Гарри.

— Да. — Он провел рукой по твидовой ткани одного из пиджаков на вешалке. — Снова прожить эти восемь лет — вот цена и награда.

— Хорошо, тогда так и делай, — сказал Найл. — Ты должен жить с любым выбором, который сделаешь. Хочешь правило — вот твое правило.

Гарри тупо уставился на него.

— Мы могли бы попробовать сделать это с песней, — наконец согласился Гарри. — Отыграть и посмотреть, стоит ли оно того.

Тем не менее Гарри перехватила съемочная группа «Хtra-Фактора», прежде чем он успел встретиться с парнями. Луи уже там, видимо, его уже поймала Конни. Он просто пожал плечами.

— Я еще не закончил, — сказал Гарри. Его брюки сидели достаточно хорошо, по крайней мере, не свисали полностью с бедер. Рубашка тоже хорошо подходила, но он все еще не нашел пиджак, так что это не окончательный вариант. Он решил, что это может подождать, пока они не решат, что делать с песней.

— Все хорошо, — сказала она. — Нужен небольшой отрывок.

— Ладно. — Гарри встал рядом с Луи и оглядел его с головы до ног. — Почему у тебя опять другая прическа, Лу?

— Понятия не имею. — Луи протянул руку, чтобы осторожно ощупать прическу по бокам, где многое отрезали. — Не совсем понимаю, что там произошло, но если они продолжат в том же духе, я останусь без волос.

Гарри слегка улыбнулся.

— Выглядит неплохо.

— Да? — спросил шатен.

Вряд ли Гарри видел его в таком виде, но у него был тот же самый зачес на лбу, что всегда заставляло его выглядеть застенчивым.

— Да, неплохо, — сказал он.

— Ладно, ребята, вы готовы? — спросила Конни.

Обычно на таких съемках выпрыгивал и кричал, но он нерешительно смотрел на Гарри, поэтому он решил начать первым. Он вздохнул и попытался настроиться на шутливый лад.

Стайлс указал шатену на грудь.

— Итак, кто на вас сегодня, мистер Томлинсон?

— Я одет… — Луи задумчиво постучал пальцем по губам. — Это был пиджак от Burberry или Brioni? Знаешь, не могу вспомнить.

— Хм. — Гарри провел пальцем по шву лацкана. — Больше похоже на Gucci.

Он потянул за пиджак, чтобы поправить его, и спереди выскочил галстук. Гарри удивленно рассмеялся.

— И у тебя здесь половина галстука.

— Эй, поосторожнее, — сказал Томлинсон, засовывая его обратно. — Пришлось вырезать самому.

— Тогда молодец, — серьезно сказал Гарри. — Галстук в полный рост был бы лишним. — Он опустил взгляд и добавил: — И он прекрасно сочетается с брюками.

— Ну, спасибо.

— Я думаю, что моя любимая часть заключается в том, что куртка и брюки не совсем совпадают. Придает элемент спонтанности. Они от разных дизайнеров?

— Брюки от Topman, — сказал Луи.

— Ах, Gucci и Topman, — сказал Гарри. — Классическая пара. — Он с улыбкой повернулся к камере. — И, Gucci, если вы нас смотрите, если вам нужна реклама, мы за. Мы вышлем наши мерки.

— Ну же, Гарольд, дай нам взглянуть на тебя.

Стайлс выпрямился, когда Луи оглядел его с ног до головы.

— Ну, мистер Стайлс действительно показывает нам воплощение… Как бы это сказать? Стиля?

Луи дернул за воротник рубашки Гарри и сказал:

— И цвет идеально подходит к его глазам, не так ли?

— Она белая, — отметил Стайлс.

— Да, идеально подходит к белкам твоих глаз, — сказал шатен. — Хороший выбор, мистер Стайлс.

— Именно это я и собирался сделать.

— И хорошо сидит на его мужественных плечах, — сказал Луи, проводя пальцами по плечам пиджака. — Очень хорошо сидит.

— Да? — спросил Гарри.

Томлинсон на мгновение встретился с ним взглядом, затем наклонился, чтобы взглянуть на его брюки.

— И очень хорошо подобранные черные брюки. Идеально подходят к зрачкам.

Гарри пытался скрыть улыбку. Но, когда Луи начал вставать, Гарри быстро прикрыл промежность рукой.

Тот выгнул бровь, но ничего не сказал.

— Очень мило, — заключил Луи. — Просто нужно найти тебе пиджак, который подходит к цвету твоих глаз, и ты будешь в порядке.

Через минуту или две съемочная группа ушла, и Луи многозначительно посмотрел туда, где Гарри все еще прикрывал пах.

Он осторожно убрал руку.

— Я просто помню этот сегмент с прошлого раза.

— Так было и в прошлый раз?

Гарри кивнул и сказал:

— На самом деле я многое не очень хорошо помню. Ну, не повседневные вещи. Это было восемь лет назад. Но я помню, как делал это. Первый и единственный раз я дотронулся до твоей задницы на телевидение.

Глаза Луи на мгновение расширились, а затем сказал:

— Но в этот раз ты этого не сделал.

— Ну, в прошлый раз, когда я дотронулся до твоей задницы, а потом ты ударил меня по яйцам.

Луи удивленно рассмеялся.

— Это справедливая расплата.

— Обычно я бы сказал, что оно того стоило, — надулся Гарри. — Но это действительно больно.

Луи смущенно улыбнулся.

— Послушай, мне так жаль, — выпалил Стайлс. — Я ненавидел лгать тебе. Ненавижу себя за это.

— Ну, это была не совсем ложь, верно? — сказал шатен, опустив взгляд в пол. — Я же не спросил тебя, путешествовал ли ты во времени, а ты сказал «нет».

— Но я притворялся…

— Да, я знаю, — оборвал его Луи и отступил назад. — Пошли поищем других парней, ходят слухи, что нам нужно репетировать песню.

Лиам остановил их, прежде чем они начали следующий прогон.

— Гарри. Что, если бы ты сделал это как в строчке «нужно убираться отсюда»?

Гарри моргнул.

— Что?

— Знаешь, нужно, нужно убираться отсюда…

— Ты помнишь? — спросил Стайлс, глядя на него. — Ты же слышал, как я это пел, всего один раз.

— А почему я не могу помнить? — Лиам нахмурился. — Как будто я знал, что бы, ну, не Гарри.

— Я и есть Гарри, — немного неохотно сказал Гарри.

— Но, помнишь, я слышал, как ты это пел. Собирался постучать в дверь, посмотреть, не хочешь ли ты поделиться практикой. И тогда я услышал тебя «нужно убираться отсюда»… Я уверен, что не попал в ноты…

— Не попал, — признал Гарри, все еще неуверенный, к чему все идет.

— И тогда я понял, что что-то не так, потому что Гарри не мог этого сделать. Я определенно не могу этого сделать.

— Мог бы, если бы потренировался, — предложил Гарри. — Ну, я пел ее не просто так. Это одна из самых сложных песен, которые у меня есть. Я уже много раз ее исполнял и, слава богу, не собирал стадионы, как в начале тура. Даже сейчас я должен ставить его в начале сет-листа, потому что все еще трудно последовательно попадать в ноты. Ну, ни не самые высокие ноты, но они в конце, и нужно их прокричать. Я подумал, что если бы я мог сделать что-то вроде этого не звучать как полный отстой, то я бы не смутил вас, ребята, на следующем шоу.

— О чем вы говорите? — спросил Хоран.

— У нас нет времени, мы скажем тебе позже, — оборвал его Лиам. — Так как ты думаешь, мог бы спеть эту строчку так же…

— Нет, — настоял Найл. Губы плотно сжаты. — Хватит секретов.

Пейн повернулся к Найлу с расстроенным видом, но Гарри положил руку ему на плечо.

— Она называется Sign of the Times, — объяснил Гарри. — Это, э-э, одна из моих песен.

— Да, я понял. Я хочу это услышать, — сказал Найл, скрестив руки на груди. — Лиам должен это услышать, мы все должны это услышать.

— Я… — Гарри беспомощно оглянулся. Последнее, что он хотел сделать, это сделать себе хуже, сказав «нет», но…

— Не думаю, что сейчас подходящее время, друг, — сказал Луи Хорану. — Возможно, мы снова в конце, но у нас все еще не так много времени.

Найл бросил на Гарри свирепый взгляд, но сказал:

— Ладно.

— Ладно, тогда… — снова начал Лиам.

— Но ты злишься на него так же, как и я, Луи, — пробормотал Найл себе под нос.

— Гарри, как ты думаешь, сможешь?..

— Да, да, хорошо. В смысле, я могу попробовать, — Стайлс покачал головой, пытаясь прояснить мысли. — Ладно. Тогда как-то вот так?

Он начал петь свой куплет как обычно, но пошел вверх, а не вниз в конце фразы. Ему удалось закончить ее на громкой, высокой ноте и перейти в хор громче, чем они практиковались. Он остановился и вставил:

— А если вы, ребята, хотите сделать это по-настоящему, мне нужно руководить хором. Вы можете сделать это так же, как мы тренировались, и это должно гармонировать.

Не дожидаясь ответа, он перешел к следующей строке. Затем нахмурился и переделал ее, позволяя своему голосу немного надломиться на «сегодня вечером» в конце.

Закончив, он глубоко вздохнул и оглянулся на парней. Все смотрели на него.

— Блять, — сказал Зейн.

— Это работает. — Лиам кивнул. — Правда работает. Не знаю, хотел ли ты изменить текст…

— Да, я переключился на последний припев на полпути, так как думал, что, может быть, мы можем сохранить акцент на то время, — сказал Гарри. — Я все еще могу вести первый хор. Или ты мог бы. — Он слегка поморщился, извиняясь перед другими парнями. — Извините, это не очень хорошая песня для всех нас, на самом деле не предназначена для более чем одного человека. Вы же знаете, что я пытался убедить Саймона поменять ее…

— Мы все это помним, — вмешался Зейн.

— Но в конце первого куплета ты все равно добавишь выкрик вместе с Лиамом, — сказал Гарри. — И, типа… Подожди, Лиам, как насчет того, чтобы сделать последнюю строчку? — Он прокрутил в голове эту строчку. — Да, в любом случае будет хорошее завершение, поскольку у тебя есть первый куплет. И, Зейн, ты можешь присоединиться к нему в самом конце. Не кричать, просто спой с ним и, может, протяни ноту чуть дольше.

Лиам снова кивнул.

— Ну, если вы хотите так сделать, — сказал Стайлс, снова оглядывая их всех. — Мы не обязаны. Раньше тоже было хорошо. Ну, сегодня мы все равно не соберемся закончить два последних куплета…

— Черт возьми, да, мы делаем это по-новому, — сказал Хоран. — Неудивительно, что Лиам так разозлился, что ты от нас что-то скрывал.

— Я просто пытался поступить правильно.

— Гарри, — смешался Луи. — Мы не должны ничего менять, если ты не хочешь. Ты сказал, что уверен, что нас не выгонят на этой неделе.

— Но я правда хочу. Ну, все сделать правильно. Я сделаю. Я думаю, что раз уж я уже веду в песне, может быть, не имеет значения, как я это делаю. — Гарри рухнул на стол позади себя. — В любом случае это не идеально. У меня нет того контроля, который у меня должен быть, и у нас не было времени, чтобы практиковаться, но я хочу выложиться по полной. Это нормально?

Луи печально покачал головой.

— Хазза, ты звезда. Ну, это очевидно. Тебе не нужно это говорить. — Он глубоко вдохнул и снова посмотрел на Гарри. — Но ты гребаная звезда, приятель. Ты не должен притворяться кем-то меньшим.

Шатен выглядел странно грустным, произнося эти слова, как будто с ними он отказывался от гораздо большего, чем часть внимания. Гарри хотел бы знать, что происходит.

— Выставлять нас в выгодном свете, делая себе еще хуже — чушь, — раздраженно перебил Найл. — Если ты так беспокоишься о том, чтобы все было честно, можешь просто научить нас быть лучше.

— Да, хорошо. Ты прав. — Гарри выпрямился. — Тогда почему бы нам не обсудить это вместе?

— Это действительно весьма впечатляет, — сказал Луис Уолш, как только они все сошли со своих светящихся платформ и присоединились к Дермоту на главной сцене. — Вы просто взяли и подстроили песню под себя. И вы продолжаете работать вместе так же, как нужно бойз-бэнду, чтобы добиться успеха.

— Я согласен с Луисом. Это было потрясающе, правда, — сказала Дэнни, перекрикивая толпу. — Вы показываете все лучшие и лучшие результаты каждую неделю.

Лиам крепче обнял Гарри за плечи. Он бросил взгляд на Луи с другой стороны. Ему много лет не позволяли приближаться к Луи на сцене, и теперь, всего через три недели, он снова рядом с ним, Гарри уже чувствовал себя одиноким без него.

— Каждую неделю вы показываете нам что-то новое, не так ли? — сказала Шерил. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, какой сюрприз вы приготовите для нас на следующей неделе.

— Не знаю, почему ты удивлена, Шерил. Здесь нет сюрпризов, — сказал Саймон. — Я всегда знал, что у этих парней есть потенциал. Они показывали нам это неделю за неделей. И все, что произошло сегодня вечером, от выбора песни до того, во что они были одеты, — все зависело от них.

Час спустя они снова на сцене, и Конни подошла к ним, говоря:

— Завтра настоящий фестиваль бойз-бэндов. JLS, Westlife и Take That, все будет здесь. Вы когда-нибудь будете такими же знаменитыми, как они?

Она протянула к ним микрофон «Хtra-Фактора». Гарри увидел, что все остальные парни смотрели на него, и прокашлялся.

— Услышать название One Direction рядом с этими группами было бы удивительной мечтой. Но сейчас мы просто хотим сосредоточиться на соревновании. Огромное спасибо всем за внимание. Если вам понравилась наша песня, пожалуйста, проголосуйте за нас на этой неделе.

— Думаю, всем понравилась ваша песня, Гарри, — сказала Конни, улыбаясь, и на ее щеках появились ямочки. — Серьезно, но откуда это взялось? Ты что-то скрываешь от нас?

Если Гарри еще раз обвинят в том, что он что-то скрывает, он закричит. Или заплачет. Или все вместе.

Но сейчас он просто наклонился к микрофону и сказал:

— Думаю, на этой неделе мы просто много тренировались.

— Ну, разумеется. — Она рассмеялась, переходя к следующим участникам. — Продолжайте в том же духе, ребята!

Комментарий к ЧАСТЬ ВТОРАЯ - Глава 7

¹ Катабатический ветер в Южной Калифорнии. Ветры Санта-Ана вызывают на побережье кратковременные периоды очень жаркой и крайне сухой погоды, создавая условия для обширных пожаров.

² Как сказал наш (мой) любимый гугл - это всего лишь 31 градус по Цельсию. Знал бы Гарри, как у нас в городе +39 бывает, и нормас )))

³ Песня канадской певицы Карли Рэй Джепсен. Песня супер, но клип еще круче :) Если вы не видели, то что вы здесь делаете вообще? Гарри, кстати, ошибся на два года. Песня вышла в 2012 году.

Восемь лет назад: The X Factor 2010 — Live Show 6 — The Way You Look Tonight — https://clck.ru/Ghpny

========== Глава 8 ==========

Гарри свернулся калачиком в углу пустого дивана и снова смотрел на Луи.

Это его совсем не беспокоило. Он не ревновал, ничего такого. К тому времени как Луи пришел к гостиную, где они все собрались посмотреть записанные выступления «Х-Фактора», не осталось ни одного свободного места.

Они были единственной оставшейся группой, но еще с восемью другими ребятами — ну, с семью, так как Вагнер ушел туда, куда он всегда уходил после шоу — они едва помещались в одной комнате, не говоря уже о мебели.

Поэтому было вполне естественно, что Луи уселся к кому-то на колени. В любом случае ему никогда не нужен был повод, чтобы сделать это.

Но у Луи был выбор. У Гарри полно места на коленях и удобное угловое сидение. Шатену не пришлось бы растягиваться на коленях Зейна, Эйдена и Мэри. Хотя, если честно, Мэри все время пыталась спихнуть его ноги.

И Луи не пришлось там оставаться, когда Кэти выбежала из комнаты посреди выступлений, тем самым оставив рядом с Гарри свободное место.

Или когда Шел ушла после своего выступления с громким «пошли вы» и грубым жестом, адресованным Саймону Коуэллу, и оставила Гарри целый диван.

Мэтт, сидящий с Ребеккой на диване поменьше, сочувственно смотрел на него. Это означало две вещи: первое — грусть Гарри не совсем скрыта, второе — у него точно не получалось не смотреть на Луи, растянувшегося на коленях трех людей вместо его собственных.

Дело не только в том, что с ним нет Луи. С ним вообще никого нет. Лиам лежал на полу. Найл балансировал на подлокотнике рядом с Зейном.

Стайлс прекрасно знал, что заслуживал быть в одиночестве. Он лгал всем мальчикам и тоже был бы зол, если бы оказался на их месте. Он будто снова оказался в последние недели One Direction. После того, как ушел Зейн, после того, как расстались Гарри и Луи, после того, как они в последнюю минуту решили, что не будут продлевать контракт. Они не подходили друг другу так, как раньше. Они были кусочками головоломки, которые больше не были частью одной и той же головоломки.

Но когда Гарри собирался утонуть в своих мыслях еще больше, Лиам встал со своего места на полу. Его футболка немного задралась, открывая вид на живот, когда он потягивался, а затем он бросил на Гарри печальный взгляд, пока опускался на диван рядом с ним. Стайлс благодарно улыбнулся ему в ответ и придвинулся ближе.

А затем начала играть заставка «Х-Фактора», и Гарри перевел взгляд с Луи на телевизор, который приближал фото их пятерых.

Ребекка в телевизоре пела «На подвиг бесполезный; По-иному нарекли…»¹, когда Гарри нырнул из гостиной в темную кухню, чтобы ответить на звонок.

— Джемс?

— Я не говорю, что верю тебе, — без предисловий сказала Джемма.

— Все в порядке? — Он опустился на пол.

— Если бы я могла тебе поверить, — продолжила она, — возможно, именно сегодня я это и сделала.

Гарри откинулся назад на шкафчик, несильно ударяясь головой.

— Черт возьми, Хазза, что это было?

Он издал усталый смешок. Он слышал, как Ребекка пела «Голливуд сделал суперзвездой, ценою стала слава».

— Значит, я не такой ужасный певец, как ты думала?

— Не вбивай в голову, — сухо сказала Джемма. — Мои ожидания были довольно низкими.

— Я тоже люблю тебя, Джемс, — сказал Гарри, когда из телевизора доносились радостные возгласы.

— Купи мне пива? — попросил Гарри.

Марк Фихили² обернулся к бару.

— Надо поработать над твоими пикап-фразочками, малыш, — сказал он. — Кроме того, у меня есть жених.

Гарри просто выгнул брови.

Марк покачал головой.

— Саймон знает?

— Нечего тут знать, — сказал Стайлс. — Я переспал со всеми женщинами в этой комнате.

— Сейчас?

Гарри пожал плечами.

— Согласно The Sun.

— Ну, я не читаю The Sun, малыш. Это то, что держит меня в здравом уме. И ты пытался запикапить меня. — Мужчина выглядел удивленным.

— Не-а, не пытался, — ответил Гарри и не сдержал улыбку. — Мне шестнадцать. Здесь к таким вещам относятся строго.

Марк рассмеялся.

— Ладно, малыш.

Когда он отошел, чтобы поговорить с барменом, Гарри обернулся и прислонился к стойке. Он оглядел комнату. Это афтепати шоу с объявлением результатов. Лиам с другими участниками опрокидывал в себя шоты. Ну, Мэтт, Эйден и Пэйдж снимали на камеру. Лиам остановился, потому что у него все еще одна почка.

Найл стоял посреди комнаты, с розовыми щеками, он пил пиво с другими членами Westlife.

На другой стороне комнаты Робби Уильямс устраивал настоящее шоу. Луи и Зейн смотрели на него широко раскрытыми глазами. У Гарри в груди что-то сжалось от того, как восхитительно они выглядели — при том, что Зейн даже не его фанат. Это напомнило ему их первые пару лет, когда они были напуганы буквально всем от топов в чартах до рекламных щитов, каждой заполненной до отказа ареной, каждой наградой.

Он хотел этого. Хотел быть с ними, снова увидеть их в этом.

Его отвлекла теплая пинта пива в руке. Он повернулся к Марку.

— Твое здоровье, — сказал он. Не то чтобы он действительно хотел пива. Но это лучше, чем дуться в углу в одиночестве. И, может, это немного компенсирует — даже если Марк не помнит — то, как он отшил Фихили в последний раз, когда он пытался с ним поговорить.

— Ты собираешься рассказать Саймону? — спросил Марк.

— Я… — Гарри замялся. — Я не знаю.

— Видел тебя вчера на шоу. У тебя талант. Так что у меня есть для тебя один совет: выйди до того, как подпишешь контракт, — сказал Марк. — Я был в шкафу в течение семи лет, и ты будешь удивлен, насколько вашим фанатам плевать на твою ориентацию, когда я, наконец, вышел из шкафа. Знаешь, не удивлюсь, если все, что скрывается, стоило.

Вместо ответа Стайлс отпил еще пива.

Последний раз он видел Фихили на вечеринке, наверное, у Ника, года эдак четыре назад. Марк рассказывал о том, что к тому времени в кругу знаменитостей это не было таким уж большим секретом. Он многозначительно упомянул, каким окрыленным себя чувствовал, когда вышел из шкафа, и что люди мог быть более благосклонны, чем можно подумать. Ну, прямо как сейчас. Либо он сам себя назначил послом всех молодых гей-певцов в Великобритании, либо Гарри просто умудрялся выглядеть довольно очевидно потерянным — и довольно очевидным геем — каждый раз, когда сталкивался с ним.

В тот первый раз, когда они разговаривали, Гарри, возможно, был бы открыт для поддержки, если бы она пришла пару лет назад. Или настоящий разговор об этом пару лет спустя. Но в тот вечер, в конце 2014 года, Луи должен был быть с ним на вечеринке, но их руководство устроило последнее свидание с Элеонор в Манчестере. Когда шатену позвонили утром, он даже не пытался спорить. Просто устало спросил, что надеть и когда за ним приедет машина.

Гарри посмотрел на Фихили. Он всегда казался намного старше, волосы уже редели, возле глаз появлялись морщины. Он был одним из тех людей, которые, казалось, прошли путь от подростка до сорока лет за один день рождения. Но сейчас он, вероятно, всего на несколько лет старше, чем двадцатичетырехлетний Гарри.

— Я слышал, что у всех вас тоже много поклонников, — продолжал Марк. — Очень может быть, что теперь им тоже все равно.

Гарри покрутил бокал в руках и смотрел, как кружится пиво.

— Помнишь, Уолш сказал, что не подписал бы с тобой контракт, если бы знал, что ты гей?

— Но это было двенадцать лет назад, — сказал Марк, не переставая подбадривать его. — У таких детей, как ты, столько надежд. Особенно с твоим талантом.

Стайлс устало посмотрел на него.

— Просто посмотри вокруг, — продолжил Марк. — Сейчас новый мир. Однополые браки вынесены на референдум в Ирландии. У меня есть жених. Это 2010 год, знаешь ли.

— Да. — Гарри все прекрасно понимал. Он повернулся к другой части комнаты, где Луи все еще разговаривал с Робби. Он улыбался и поправлял недавно подстриженную челку на лбу. Не отрывая глаз от своего яркого, красивого мальчика, Гарри сказал Марку: — Но Луис Уолш сказал это только в прошлом году.

Луи вместе с Мэттом и Эйденом улизнул, чтобы выпить за конец карьеры Эйдена на «Х-Факторе». Гарри делал вид, что не скучает по нему, пока остальные ребята сидели в одном из фургонов «Х-Фактора» на Лондонском шоссе.

— Только посмотрите на эту дрянь, — сердито сказал Лиам. Свет с экрана его телефона отражался от квадратных углов его лица в темноте. — Вагнер говорит, что Шерил Коул — просто девушка из муниципального поместья, которой повезло. Кто он такой, чтобы вообще такое говорить? Он шестидесятилетний укротитель львов из Бразилии.

— Я думал, это лев его друга, — сказал Найл.

— А чего ты так переживаешь-то? — зевнул Малик.

— Потому что она этого не заслуживает. Она красивая, талантливая и добрая. Люди не воспринимают ее всерьез, — серьезно сказал Лиам.

Гарри откинулся на спинку сидения и потер пальцами переносицу. Несколько недель назад и восемь лет спустя ему пришлось сидеть рядом с Лиамом, произнося почти те же самые слова так же искренне. Это, однако, было во время телефонного звонка за советом в составлении твита, объявляющего об их недавнем разрыве таким образом, чтобы никто не думал о ней ничего плохого.

Пейн дал ему пароль от своего аккаунта в Твиттере и заставил его зайти в систему, когда Гарри был в своем номере в Торонто, и прочитать все черновики, которые он сохранил.

Когда Гарри, наконец, выбрал понравившийся ему, Лиам сказал:

— О, да, это тот, который для меня написал Луи.

— А теперь посмотри на эту статью, — сказал Найл, заставляя Гарри выбраться из своих мыслей. Очевидно, Хоран украл телефон у Лиама, так как теперь он листал что-то именно в нем. — Обзор «Х-Фактор — 2010: Сомнительный комплимент».

— А? Что это значит? — спросил Зейн.

Найл зачитал:

— Сэр Элтон Джон недавно обвинил «‎Х-Фактор» в том, что они не умеют выпускать нормальных звезд. Тем не менее шоу талантов, казалось, этим вечером сделало ему одолжение, посвятив ему ночь. Скаус³ Ребекка Фергюсон рискнула… Почему люди продолжают называть ее scouse? Это звучит как страус.

— Потому что она из Ливерпуля, — сказал Малик. — Что там написано?

— В Ливерпуле нет «скаус», — возразил Хоран.

— Найл…

— Хорошо, хорошо, ливерпулинская певица Ребекка Фергюсон.

— Ливерпульская, — поправил Лиам.

— Что? — переспросил Найл. — Как пудель?

— Послушай, просто… отдай. — Лиам выхватил телефон у Найла. — Скауская певица Ребекка Фергюсон рискнула исполнить Candle In The Wind, и это блестяще окупилось. Но и также новый бойз-бэнд Коуэлла One Direction, который снова в равной степени ослепляет и сбивает нас с толку. И не только из-за недавнего скандала с «техническими неполадками», который разросся до обвинений в том, что реалити-шоу редактировало голоса участников больше, чем просто не прослушиваниях.

— Мы даже еще не знаем, что делать с их потрясающе мощным исполнением Something About the Way You Look Tonight. Драматические еженедельные улучшения почти каждого певца в этой группе — это больше, чем просто автотюн. Это заставляет нас задаться вопросом, действительно ли Саймон Коуэлл давал отсрочку пятерым молодым парням, которые не были достаточно сильны, чтобы самостоятельно пройти фазу буткемпа, или же подстраивал прослушивания, чтобы обеспечить успех своего последнего бойз-бэнда.

Лиам сделал паузу, чтобы прокрутить вниз.

— Возможно, Компании Facebook, которая пытается саботировать и без того сомнительную целостность «X-Фактора», организуя массовые голоса за Вагнера, лучше сосредоточить свое внимание на этой пятерке.

— Если бы, — пробормотал Зейн.

Лиам продолжил:

— На этой ноте перейдем к новому выступлению Вагнера, который больше всего заслуживает вылета, но маловероятно, что он окажется в числе последних. Выход Кэти Уэйссел на данном этапе слишком предсказуем. Нам даже не придется лишаться еженедельного ожидания того, какой будет ее новая стрижка, поскольку между пятью частями Коуэлла, по крайней мере, один из них каждую неделю появляется с новой прической. Намного интереснее — смотреть, кто окажется с ней в числе последних. Больше всего рискуют Мэри Бёрн и Пейдж Ричардсон…

— Должно быть это было написано до объявления результатов, — пробормотал Пейн, продолжая пролистывать статью. — Все, что они написали, — бред. За исключением той части в конце, где они сравнивают Вагнера с мармит⁴. Что, как по мне, справедливо.

— Эй, мне нравится мармит, — возразил Зейн. Он сморщил нос. — Но не так сильно, как Вагнер.

— Согласен, — сказал Найл. А затем быстро добавил: — С частью про Вагнера, а не про мармит. Они оба меня пугают. Не знаю, что вы, британцы, пихаете в это, но это дерьмо.

Гарри посмотрел на него.

— Осторожно, Ни, при них ты можешь говорить все, что хочешь о Ливерпуле, но не оскорбляй нашу национальную кухню.

— Ох? Неужели мы нашли еду, которая не нравится Найлу? — спросил Малик.

— Не волнуйся. Найл просто еще не пробовал хакарл.⁵

— Что за хакарл? — спросил Хоран, повернувшись к Гарри с широко раскрытыми глазами.

Тот невинно пожал плечами.

— Тебе придется это самому выяснить.

Найл тупо уставился на него, но Лиам встревоженно вмешался:

— Погоди, мармит же правда не наше национальное блюдо?

Саймон долго-долго смотрел на них, пока они не услышали:

— Что я пропустил? — из дверей офиса.

Гарри обернулся и увидел Сандипа, входящего в комнату, которую только что покинула съемочная группа.

— Пока ничего. — Коуэлл поджал губы. — Я как раз собирался решить наши проблемы с недопониманием с парнями. Возможно, они просто потеряли мой номер телефона.

— На самом деле, ты так и не дал нам свой номер…

Найл замолк, когда Саймон перевел на него взгляд.

— Я условно, — сказал мужчина. Он повернулся к Гарри. — Мы на одной стороне, ребята. Я не хочу для вас ничего, кроме успеха. Если у вас есть предложения для ваших выступлений, я разумный человек.

Стайлс бросил взгляд на Сандипа, на мгновение встретился с его непроницаемыми темными глазами, а затем снова посмотрел на Саймона. Он полагал, что должен был бы знать Саймона лучше, но не думал, что их выступление вызовет у него такую неприязнь.

— Это должно прекратиться. — Саймон наклонился вперед. — Если вы хотите что-то изменить, поговорите со мной об этом до начала шоу.

Гарри не знал, что сказать.

— Я верю, что у вас есть потенциал. Я уже говорил это раньше и скажу еще раз. Вы действительно можете сделать это. Я не вижу для вас ограничений. Я не сомневаюсь, что однажды вы станете такими же популярными, как Beatles. — Он обвел взглядом всех, но, продолжая, снова остановился на Гарри. — Вы хоть представляете, сколько певцов не добираются так далеко, как вы сейчас? Это не потому, что они не умеют петь. Это потому, что они не очень умны. Помните, в этом году только с победителем подпишут контракт. Если вы хотите этого, вы должны не просто упорно работать. Но вы должны быть умными. Понятно?

Лиам прочистил горло и сказал:

— Конечно, мы понимаем.

— Я не понимаю, — сказал Луи.

Они собрались в одном из лестничных пролетов, столпившись впятером на узкой площадке, теперь это их обычное дело — тайные встречи в офисах Syco после встреч с Саймоном по понедельникам.

Гарри посмотрел на шатена. На нем вязаная шапочка и серая толстовка поверх футболки Rolling Stones. Он посмотрел на Гарри и сморщил лоб. Вернее, на сумку Гарри.

— Ты не понимаешь, что… — Стайлс посмотрел на свою сумку, а затем понял, что там лежал дневник, который он показал им сегодня утром, о котором думал Луи. — О, да, как я уже говорил вам, ребята, я думал, что есть хороший шанс, что это была неделя The Beatles. Но я знаю, что в прошлый раз мы пели All You Need Is Love. Люди говорили, что это похоже на похоронную песню.

— Похоронную песню?

— И тогда у нас даже не было шанса на переделку, потому что они не позволили нам спеть ее для тура «X-Фактора», — сказал Гарри. Он пренебрежительно взмахнул рукой. — Ну, у Beatles есть все авторские права.

— Ну что ж, тогда мы сделаем это сейчас, — Гарри показалось, что он заметил вспышку веселья на лице Луи, но тот отвернулся слишком быстро, чтобы он мог сказать наверняка.

— А вы, ребята, не устали от этого? — сказал Зейн. — От того, как Саймон говорит нам работать усерднее. А теперь он, типа, пытается быть таким же успешным, как The Beatles. Какого черта.

— Да, это не совсем справедливое сравнение, — сказал Гарри.

— Точно, — согласился Лиам. — Было бы здорово просто заниматься музыкой. Не похоже, что кто-то будет такими же популярными, как…

— Ну, это совершенно другой контекст, — продолжил Гарри, пожимая плечами. — Это эпоха социальных медиа. Мы не ограничиваемся тем, что играем на радио и шоу Эда Салливана, чтобы прорваться в Америку. Это намного проще, чем было.

— Точно, — сказал Пейн. Потом пауза и, — Мы говорим про разные вещи?

— Думаю, Гарри обвиняет The Beatles в том, что они не были болееуспешными, — сказал Луи.

— Ну, — жалобно сказал Гарри. — Не похоже, что мы были единственными, кто побил их рекорды.

— Погоди. Ты хочешь сказать, что мы более успешны, чем The Beatles? — спросил Найл.

— Нет, — Стайлс нахмурился. — Я пытаюсь сказать, что это два совершенно разных контекста, и вы не можете их сравнивать.

— А если гипотетически это не разные контексты? — спросил Луи.

— Тогда The Beatles не дебютировали с альбомом номер один в Америке, — сказал Гарри. Он пожал плечами. — Или четыре альбома не дебютировали под номером один. Но я думаю, что мы связаны с тремя участниками, имеющими сольные альбомы номер один.

Повисла тишина. Гарри посмотрел на ошеломленных парней.

— Ну, — продолжил он также неловко. — У Лиама и Луи есть синглы, которые очень хорошо выстрелили. Они просто еще не выпустили свои альбомы, и, как и все битлы, очевидно, поэтому я думаю, что это несправедливое сравнение обеих сторон? Но нас пятеро, а их четверо, так что будет справедливее сравнить…

— Какого хрена? — воскликнул Хоран.

— Что?

— Ты серьезно только что сказал, что мы распались?

Гарри мысленно промотал в голове свои предыдущие слова.

— Да, кажется, я только что это сказал?

— Ты не мог упомянуть об этом раньше? — потребовал Найл.

— Когда? — у них почти не было времени на разговоры последние пару дней.

Но Найл сделал выпад вперед:

— Что ты еще от нас скрываешь?

— За восемь лет? Потому что…

— Потому что что?

— Найл… — начал Луи.

— Слушайте, пора идти к Сандипу, да? — перебил их Лиам. — Гарри благодарно посмотрел на него, но Пейн выглядел не намного счастливее, чем Найл.

— Это было не так, — запротестовал Гарри. Сандип начал свою вокальную сессию с объявления о том, что они должны закончить пораньше, чтобы они могли перезаписать свой сингл для iTunes.

— Гарри, ты правда думаешь, что мы сможем выпустить сингл на iTunes, который вы записали после того, что сделали на шоу? — спросил Сандип.

— Я…

— Ты должен знать, что Саймон не любит сюрпризов. Но если бы ты просто пел, ему было бы все равно. Ты знаешь, что он хочет, чтобы ты, особенно ты, блистал. Он был бы в восторге от этого! — сказал мужчина, выглядя более расстроенным, чем Гарри привык его видеть. — Я знаю, что вы все усердно работаете, и я знаю, что вы все тратите много времени на дополнительные тренировки в доме. И это прекрасно. Мальчики стали звучать намного лучше, — его взгляд скользнул по остальным. — Мы всегда знали, Лиам и Зейн, что вы сильные певцы. И Луи, у тебя гораздо больше потенциала, чем я себе представлял.

Гарри заметил, как Луи опустил взгляд, поправляя шапочку на волосах.

— Найл, ты тоже, — сказал Сандип. — Я знаю, что ты не получишь за это признания, но то, как ты поддержал Гарри в субботу, продемонстрировало настоящее мастерство, — он вновь повернулся к Стайлсу. — Но, Гарри, я работаю с тобой уже несколько недель и видел твои прослушивания и записи из дома судей. Все мы знали, что у тебя большой потенциал. Но ты не просто перешел от того, где ты был несколько недель назад, к тому, что ты делал в субботу. Честно говоря, не понимаю.

Гарри оглянулся на мальчиков, но никто из них не выглядел особенно полезным. Гарри закусил губу. Сандип казался скромным, но он не стал бы хитмейкером в отрасли, не зная, что он делает. Если бы Лиам, при всей его вокальной выучке, заметил, какая разница между шестнадцатилетним Гарри и двадцатичетырехлетним Гарри, то, конечно, и Сандип заметил бы.

— Я думаю, это был просто адреналин? — попытался Стайлс.

— Адреналин? — скептически повторил Сандип.

Гарри пожал плечами.

Сандип, видимо, решил не наседать, потому что вздохнул и сказал:

— На этой неделе мы выбрали для вас другую песню. Но Саймон подумал, что эта будет лучше.

Он поворачивается к компьютеру в студии звукозаписи, и с YouTube-канала Beatles, нажал на «Hello, Goodbye».

Гарри пытался вспомнить, как называлась песня, когда Саймон объявил о ней, но он был слишком отвлечен, чтобы помнить ее.

Он посмотрел на экран компьютера, а Пол Маккартни начал петь. Его глаза расширились, и как только он начал думать, что это может быть правда весело, Сандип нажал на паузу и сказал:

— Очевидно, мы обновим ее для современной аудитории. У нас есть бэк-инструменты, которые более попсовые, и менее психоделические. И вы не будете в этих костюмах…

— Мы не будем носить костюмы? — выпалил Гарри.

— Слава богу, — пробормотал Зейн.

Сандип раздал им бумаги со словами.

— Я думаю, вам понравится. То, как пели The Beatles технически сложнее, чем кажется. Особенно если мы адаптируем ее для нескольких солистов. Мы сделаем ее более плавным, и мы можем проиграть тоскующую часть песни.

Он повернулся к компьютеру и открыл музыкальный файл. Прозвучали несколько секунд гитарного вступления, а затем Сандип начал с гораздо более гладкой, менее пробивной версии вокала, ближе к балладе, чем…

— Нет, — резко ответил Гарри. Он не понял, что сказал это вслух, пока Сандип не перестал петь и все не уставились на него. — Прости, прости. Я не хотел тебя прерывать. Боже, это было так грубо.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросил Сандип.

Стайлс закусил губу.

— Да. Просто, эээ. Нет.

На мгновение в комнате повисла тишина, когда все ждали, когда он продолжит, но Сандип вздохнул.

— Нет чему?

— Нам не нужно это заглушать, — сказал Гарри. Он выпрямился и стал выше. — Мы можем сделать кое-что получше.

— Серьезно, Гарри, адреналин? — прошептал Луи, когда они шли к другой звукозаписывающей будке, чтобы переделать их сингл Элтона Джона.

— А что я должен был сказать? — защитился Гарри. — Вы, ребята, мне совсем не помогали.

— По крайней мере, укради свои оправдания у кого-нибудь получше Кларка Кента.

Зейн фыркнул от смеха.

— Как ты думаешь, почему Саймон сменил песню? — перебил его Лиам. — В прошлый раз он этого не делал.

— Это вызов, — сказал Гарри.

— Вызов? — повторил Лиам, как бы размышляя. — Может быть, и так. Сандип сказал, что она труднее, чем кажется.

— Казалось не так плохо, — сказал Зейн.

Они остановились перед дверью звукозаписывающей будки. Внутри сидел звукооператор, которого Гарри узнал с того дня, как они обнаружили, что микрофон Луи был выключен.

— Не думаю, что Гарри имеет в виду такой вызов, — Луи посмотрел на Гарри своими голубыми глазами, которые всегда могли видеть его насквозь. — Так ведь?

Гарри уставился в пустой коридор и вспомнил разговор, который подслушал в этих коридорах. Тот, о котором он старался не думать слишком долго. Он смотрел на Луи и не мог не пожелать, чтобы на мгновение Луи из будущего был здесь, чтобы он объяснил все это. Он всегда намного лучше понимал эту сторону индустрии. Но Гарри — это все, что у них было, и у него может и не было смекалки, но у него было немного опыта.

Поэтому он сказал то, что подсказывали ему инстинкты.

— Мы не так послушны, как в прошлый раз. Мы не так поражены звездами, как ему хотелось бы. Он знает, что нас будет не так легко контролировать.

— Ты единственный, кто не такой, как все, — указал Найл.

— И какое это имеет отношение к песне? — спросил Зейн.

— Он пытается понять, стоит ли вкладывать в нас деньги, — сказал Гарри. — Я думаю, он бросает вызов нам.

— Мальчики, вы готовы? — звукооператор распахнул дверь, пропуская их внутрь.

— Эй, а где Тревор? Давно его не видел, — спросил Малик.

Звукооператор посмотрел на него в упор.

— Его уволили, понятно? Вероятно, на него подадут в суд на гораздо большую сумму, чем ему заплатило The Sun.

— Что?

— Мой вам совет, если вы хотите быть анонимным источником, лучше не делиться информацией, которую знают лишь немногие, — сказал техник, ведя их в комнату записи. — Просто повезло, что он не взял меня с собой.

— Ты в порядке, приятель?

Гарри оторвал взгляд от телефона, собираясь ответить, а затем понял, что Зейн адресовал вопрос Луи. Тот упал на один из диванов напротив Стайлса.

— Конечно, почему ты спрашиваешь? — спросил Томлинсон. Он взял со стола какую-то книгу и начал ее листать.

— Ты был очень тихим, — сказал Зейн, прислоняясь к подлокотнику.

— На видеодневнике? — Луи посмотрел на него. — Я же говорил, разве нет?

— Да, но не так много, как обычно, — сказал Зейн. — Ты всегда придумываешь что-нибудь, чтобы оживить их, но сегодня ты просто позволил Лиаму прочитать все вопросы.

— Ну, это становится немного неприятным? Все портить?

Гарри обратил внимание на книгу в руках шатена. На ней ярко-синяя обложка, и Гарри не мог разобрать слов, но она кажется знакомой.

— Что? — воскликнул Малик. — Нет, это немного скучно, когда некому оживить обстановку каждый раз, когда приходится отвечать на вопрос о том, какой знаменитостью мы хотим быть, или с кем встречаться, или, не знаю, у меня закончились знаменитости.

— Это книга Бена Элтона, не так ли? — выпалил Гарри.

Луи и Зейн посмотрели на него так, словно забыли о его присутствии.

— Ты ведь собирался принести ее сегодня на лестницу, верно? — спросил Гарри.

— Что?

— Ты собирался сделать вид, что читаешь, пока мы разговаривали, — настаивал он.

Луи странно на него посмотрел.

— Да, я увидел ее по дороге туда и думал об этом, но…откуда, черт возьми, ты это знаешь? Я обдумывал это всего пять секунд.

— Ты сделал это в прошлый раз, — объяснил Гарри. — Фанатам понравилось. Нет, — запротестовал Джимми.

— О чем ты говоришь?

— Это из книги, — сказал Стайлс. — Думаю, просто случайная строчка. Но ты прервал Лиама или что-то вроде этого, делая вид, что читаешь, и они процитируют это нам спустя годы.

Луи уставился на него.

— Ты серьезно? — спросил Зейн. — Почему кого-то волнует какая-то случайная строка в книге, которую читал Луи?

— Зачем кому-то делать алтарь моей блевотине на 101-м шоссе? — парировал Гарри.

Они оба уставились на него.

— Это шоссе в Лос-Анджелесе? — сказал он. — Все думали, что я был пьян, но меня в основном укачало в машине, и я был немного пьян. Но там очень серьезно относятся к возрасту пьянства…

— Подожди, что? Кто-то сделал алтарь твоей блевотине? — недоверчиво спросил Малик. — Ты, блядь, серьезно сейчас?

— Почему ты этого не сделал? — Гарри повернулся к Луи, игнорируя вопрос. — Это из-за меня? Я…

— Нет, — перебил Луи. — Не все из-за тебя, приятель.

Зейн сказал:

— Это странная специфическая вещь в прошлом, которую нужно изменить.

— Гарри ничего такого не делал, — настаивал шатен. — Просто разговаривал с Сандипом.

— С Сандипом, — повторил Стайлс, чувствуя, как сжалась его грудь. — Что он сказал?

Луи пожал плечами.

— Просто дал мне совет. Ничего страшного.

— Но мы можем поговорить об этом рвотном алтаре? — спросил Зейн.

На следующее утро, когда Гарри бежал вверх по лестнице, чтобы взять толстовку для более холодного, чем обычно, утра, он услышал, как Луи кричал:

— Стой, мерзавец! Ты делаешь только хуже!

— Заткнись. Я не виноват, что они лежат в десяти направлениях, — запротестовал Зейн. Когда Гарри заглянул за угол в ванную, то увидел Малика с баллончиком зеленого геля для волос в ладони, выглядящего так, будто он собирался напасть на Луи с ним.

— Зейн, ты… что ты делаешь с этим гелем для волос?

Зейн повернулся и посмотрел на него, рука с гелем все еще зависла над головой Луи.

Луи тоже смотрел на него.

И только в этот момент Гарри понял, что его вмешательство, возможно, не приветствовалось.

— Это не работает, — наконец сказал Малик. — Не знаю, что они сделали с его волосами. Раньше они были натуральными, а теперь кто знает.

— Зейн просто не знает, что, черт возьми, он делает, — огрызнулся Луи. — Все, что он умеет, — это делать гейские прически.

— Твои волосы не гейские, Лу, — сказал Гарри.

— Это была не моя идея, — сказал Томлинсон. Затем уточнил, бросая на Зейна мрачный взгляд. — Стрижка или прическа. Не все из нас могут иметь стрижки на основе камилов.

— Его зовут Камил, и он французская супермодель, — презрительно фыркнул Зейн. — А теперь в парикмахерской просят меня подстричься.

— Ну, ты не особенный.

— Я могу это исправить, — выпалил Гарри.

Они снова посмотрели на него.

— Если только ты не парикмахер в будущем, не знаю, насколько ты квалифицирован, Кудряшка. Думаю, для этого потребуется нечто большее, чем твоя фирменное взъерошивание и тряска, — сказал Луи.

Гарри не мог сдержать улыбки. Впервые за много дней Луи назвал его не «чуваком» и не «приятелем».

— Не думаю, что у тебя раньше у тебя была такая стрижка, но довольно похоже, — сказал Стайлс. — Ну, стилисты делают все более официально. Но я вроде как могу все исправить?

— Тогда займись этим, — сказал Зейн, с облегчением отступая назад.

— Эй, а у меня нет выбора? — возразил Луи.

— Нет, — сказал Зейн. Он с сомнением смотрел на ярко-зеленый бутылек геля, который все еще держал в руке, и, выходя, схватил полотенце, чтобы вытереть его.

— Подожди, Зейн, ты можешь принести фен и утюжок? И твою круглая щетка — та, что поменьше? — он снова посмотрел на волосы Луи. — И…

— Приятель, мои волосы уже высохли, если ты не понял, и у нас около пяти минут, — сказал Луи.

— Хорошо, — сказал Гарри. Он повернулся к Зейну. — Тогда как насчет того геля — не того, что у тебя, это даже не… как насчет того, что у Найла? Но мы могли бы использовать твой восковой лак для волос.

Луи издал притворный вздох, и через мгновение появился Зейн с требуемыми продуктами. Он что-то проворчал и исчез на лестнице.

Он повернулся к Луи. Прошло три недели, а Гарри все еще не привык смотреть ему в глаза. Ему трудно не отвлекаться на изгиб бровей, разрез скул, дешевый спрей для тела, который Гарри чувствует, и который Гарри очень любил, когда ему было шестнадцать, потому что он пах как Луи, и все еще любит его, и все по той же причине.

Но у него серьезное задание, напомнил себе Стайлс. Он снова обратил внимание на волосы шатена. Честно говоря, они в легком хаосе. Они мягкие и пушистые и это делало из него недовольного щенка. Что было абсолютно восхитительно, но это не то, чего хотел Луи.

Лу Тисдейл посвятила годы своей жизни тому, чтобы заставить волосы Луи лежать примерно в пяти разных направлениях одновременно, но это немного много.

— Зейн был прав, — сказал Гарри. — Они лежат примерно в десяти разных направлениях.

— Ой, — сказал Луи. — Если ты будешь оскорблять их…

— Я не оскорбляю, — сказал Стайлс. Он прикусил губу. На самом деле он не уверен, что все жалобы Луи на его волосы — это просто притворство. Или если он притворялся, чтобы скрыть, что это на самом деле беспокоит его. — А стрижка тебя действительно беспокоит?

— Нет, пожалуй, нет. Просто для разнообразия.

— Да, — сказал Гарри. — Я знаю, — он протянул руку и провел пальцами по челке Луи. — Я сделаю так, чтобы это хорошо выглядело, Лу. Обещаю.

Томлинсон долго смотрел на него, так близко, что Гарри видел слабые очертания его контактных линз.

— Тогда постарайся, — наконец сказал Луи.

Гарри слегка улыбнулся ему. Он нежно провел по челке. Это не доставит ему слишком много хлопот, ей нравится так лежать, в любом случае, нужно что-то что зафиксирует ее в таком положении.

Но есть и проблемные стороны. В частности, левая, которая слишком короткая, чтобы остаться в общей челке, но недостаточно коротка, чтобы просто остаться с волосами.

— Ты собираешься что-то делать или так и будешь просто смотреть на меня? — сказал Луи.

Гарри закусил губу, чтобы не улыбаться. Его не обмануть. Он знал, что Луи любит эту часть, прихорашивается, будучи единственным центром чьего-то внимания. Даже не имело значения, обвинял ли Луи Гарри — правильно или неправильно — в том, что он испортил волосы и затащил его в туалет, чтобы он их поправил, или Лу Тисдейл затащила его в гримерную за кулисами.

Он схватил гель Найла. Он, конечно, не супер, но это и не ядерно-зеленый, так что это шаг вверх от Зейна. Он смазал им пальцы, делает их липкими, затем протянул руку и провел пальцами по волосам Луи.

Он уже несколько дней не был так близко к Луи. Это напомнило ему другой туалет, день, который, кажется, был дольше, чем несколько дней назад, когда Луи сказал: «Пожалуйста, скажи мне, что ты хочешь этого» и Гарри поцеловал его в ответ, безрассудно, отчаянно.

Что-то внутри него скрутилось, заставляет задуматься, будет ли это с ними снова.

Он брызнул немного на пальцы.

— Эй, ты должен брызгать мне на волосы, а не на руки, — пожаловался Луи.

— Я знаю, что делаю, — сказал Гарри. Он протянул руку и несколько раз сжал волосы. Так он будет держаться лучше, удерживая мягкие волосы, которые продолжают хотеть разлететься.

— Ты сказал, это было три недели назад? — спросил Томлинсон, и на этот раз его голос мягче.

— Три недели? — повторил Гарри. — О…ты имеешь в виду это. Да, три недели назад.

— Это было в тот день, когда ты упал с кровати, да?

Стайлс кивнул.

— Знаешь, я думал, у тебя сотрясение мозга или что-то в этом роде, — сказал Луи. — У меня было сотрясение в одиннадцатом классе, так что я знал, каково это.

— В девятом, — сказал Гарри, нежно поглаживая пальцами челку Луи. — В девятом классе. Был футбольный матч. Ты прыгнул, чтобы отбить головой мяч, одновременно с другим парнем. Ты был без сознания добрых две минуты.

Глаза Луи смешно расширились.

— Это я тебе сказал?

— Твоя мама, — сказал Гарри. — Ты напугал ее.

— Точно. Черт, к этому нужно привыкнуть, никогда бы не подумал, что ты знаешь все эти вещи, — Луи опустил взгляд. — Так вот, в этот день ты вел себя растерянно и тихо. Все было так, как привык делать я. Честно говоря, я планировал подоставать тебя на А&E. Но потом был тот вечер с автографами. Мы все были в шоке, но ты, кажется, был в полном порядке, потому что ты был настоящим профессионалом. Захватил весь магазин, как ты делал это сотни раз, — он издал тихий самоуничижительный смешок. — Может, и так.

— Намного больше сотни, — сказал Гарри, закусив губу.

— Конечно, — сказал Луи. Он смотрел прямо перед собой. — Ну конечно.

Гарри убрал руки с волос Луи и сказал:

— Лу, мне нужно с тобой поговорить.

— Нет, не нужно, — сказал он.

— Что? Нет, нужно, — настаивал Гарри, сбитый с толку. — Я не хочу больше никаких секретов от вас, ребята, но прежде чем я скажу что-нибудь еще мне нужно поговорить с тобой.

— Мы действительно не должны говорить об этом, приятель. Я понял, — Луи отошел от него.

— Луи, пожалуйста…

Но он уже ушел.

— Не могу поверить, что они заставляют нас снова стоять на этих кубиках, — мрачно пробормотал Найл.

— А что не так? Если мы на кубах, нам не нужно заниматься хореографией.

Они в гимназии в центре Лондона. Они встречались с Брайаном целых пять минут только для того, чтобы узнать, что их хореография будет точно такой же, как на прошлой неделе.

Теперь им пришлось ждать, пока потренируются Мэтт и Пейдж, чтобы они могли перейти к групповой тренировке. Поэтому они сидели на заднем крыльце и ели пирожки из магазинчика через дорогу.

— Ну, поскольку я немного боюсь высоты, я думаю, что предпочел бы, чтобы подтянутые танцоры, как Мэтт, стояли на этих светящихся кубах, — огрызнулся Хоран.

— Их высота не больше тридцати сантиметров, — указал Лиам. — Возможно, даже меньше.

— Скорее полтора метра. И они всего тридцать сантиметров в ширину, и я не большой поклонник тесных пространств, друзья.

— Тогда чего же ты не боишься? — спросил Зейн.

— Все, что не является высотой или тесным пространством!

— Эй, ребята. — Луи бросил пирожок на ступеньку рядом с собой. — Что с вами не так?

— Ничего, — угрюмо ответил Хоран.

— Просто не знаю, почему мы должны ждать, чтобы научиться имитировать песню, которая даже не имеет значения, — пробормотал Зейн.

— Ну, мы могли бы, по крайней мере, сделать что-нибудь более полезное, чем ссориться друг с другом, не так ли?

— Например? — спросил Найл.

— Ну не знаю, работать над песней, которая имеет значение? — сказал Луи.

— Мы должны это сделать, — сказал Лиам, хотя он выглядел немного шокированным тем, что это Луи предложил это.

Это не работало.

Гарри уронил голову на руки после очередного прогона, который ему пришлось прервать пораньше, потому что не стоило продолжать в том же духе.

— Может быть, Сандип был прав, — сказал он. — Мы могли бы сказать ему, что хотим сделать это в стиле баллады. Я уверен, что мы могли бы сделать приличную работу.

— Нет! — Луи вскочил. — Сандип не прав. Сандип никогда не бывает прав.

Гарри поднял глаза. Лиам удивленно выгнул брови.

— Что? — спросил Малик.

— Почему это так трудно? — спросил Луи, глядя на них, как учитель.

— Потому что это глупая песня, — сказал Зейн. — У нас она вообще не работает.

— Неверно! — Луи указал на него. — Кто-нибудь еще?

— Потому что там такой большой скачок в высокие ноты? — сказал Найл.

— Пр… — начал Луи, но потом поймал взгляд Гарри, и тот покачал головой. — Неправильно. Это неправильно, Найл. Очевидно.

— Тайминги, — сказал Пейн.

— Верно! Верно? — он посмотрел на Гарри, и тот весело кивнул. — Верно.

— Мы должны начинать вместе и останавливаться вместе, — объяснил Гарри. — Делать это как балладу было бы гораздо более снисходительно.

— Ну, мы делаем это не как балладу, — сказал Луи. — Ты думал, мы справимся, значит, мы справимся.

— Ничего не получится, если мы не будем работать вместе, — сказал Стайлс. — А мы не работаем вместе.

— Нет, — сказал Лиам.

— Значит, нам нужен лидер, — сказал Томлинсон, скрестив руки на груди. — Кто-нибудь, кто будет присматривать за нами.

— И кто же это будет? Ты? — спросил Зейн.

— Нет, — усмехнулся шатен. Он повернулся и показал на Лиама. — Это Пейно.

Лиам выгнул брови.

— Я?

— А кто же еще? — спросил Луи.

— Гарри?

Луи посмотрел на Гарри, и тот пожал плечами.

Луи покачал головой.

— Нет. Не повезло, Пейно, все на тебе.

Лиам посмотрел на Гарри, потом снова на Луи.

— Нам нужно переставить части.

— Выполнимо. — Луи выхватил ноты из рук Найла, и тот даже не успел пикнуть. Шатен опустился на колени рядом со ступенькой и разложил их. Когда он выглядел так, будто собрался писать на них с помощью любого пишущего инструмента в руке, Гарри толкнул к нему карандаш. Лиам подошел к нему, встал на колени рядом и присоединился.

— Вот. — Лиам указал на страницу. — Это самые трудные части для синхронизации, верно?

— Значит, ты будешь петь эти строчки, — сказал Луи. — Даже если кто-то из нас поет, ты все равно можешь вести, убедись, что все вступят вовремя.

— Ладно, — сказал Пейн. Затем указал на что-то другое. — Но это…

Луи съежился.

— Мы можем просто притвориться, что их нет?

— Они занимают много времени, — сказал Лиам.

— Что еще хуже, они скучные, — сказал Томлинсон.

— А что, если?.. — начал Лиам. Он выхватил карандаш у парня и постучал им по бумаге. — Я знаю, что это должно быть частью хора, но если мы притворимся, что это часть стиха…

— Тогда мы можем просто пропустить их, — сказал Луи.

Он забрал у Лиама карандаш и начал зачеркивать целые строчки.

— Но так с таймингами будет еще сложнее, — сказал Лиам.

— Слишком поздно, я уже вычеркнул их, — сказал Луи, размахивая листом бумаги.

— Мы даже не знаем, можем ли мы изменить музыку, чтобы сделать это, — сказал Лиам.

Они оба посмотрели на Гарри. Стайлс точно не знал, о чем они говорили, но он сказал:

— Если Сандип согласится, для них не будет проблемой отредактировать ее.

Луи разгладил бумагу на ступеньке и снова склонился над ней вместе с Лиамом.

— Хорошо, так что насчет…

— Да, — сказал Лиам. — А здесь вместо…

— Да, если мы собираемся это сделать, давайте сделаем это.

— Что, черт возьми, происходит? — прошептал Найл Зейну. Зейн покачал головой.

Луи и Лиам все еще склонились над листом бумаги. Гарри зачарованно наблюдал, как они работали над песней.

Когда они, наконец, встали, Луи пихнул ему листок.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Луи. — Что думаешь?

Гарри бросил взгляд на листок, который сейчас представлял собой хаос из каракулей, зачеркнутых слов и подчеркнутых строчек и заметок.

— Эм, я ничего не могу прочесть? — признался Гарри. А затем быстро добавил: — Но я уверен, что это блестяще.

Гарри спустился вниз в поисках Луи, чтобы попытаться поговорить с ним. Он видел, как его секреты раскололи группу в последние несколько дней, и ему нужно рассказать мальчикам правду о будущем и почему он здесь. Но он не мог, пока у него не было разрешения Луи. Особенно, когда он знал, что к настоящему времени Луи едва смирился с тем, что он не совсем натурал.

И поэтому он пошел на громкий голос Луи в сторону гостиной, превратившейся в комнату для допросов. Когда он заглянул внутрь, он увидел Луи и Мэри в свете импровизированного прожектора, и Луи расспрашивал Мэри о том, по чему она больше всего скучает дома.

— О, слава богу! — Кэти внезапно подпрыгнула со своего места на диване рядом с дверью.

Пэтти, пиар-агент от Модеста с видеодневников, шикнула на нее. Но Кэти только закатила глаза, выходя за дверь.

— Ээ? — Гарри вздрогнул, поворачиваясь к ней.

— У меня нет на это времени, — она откинула с лица свои каштановые волосы. — Ты можешь это сделать.

И прежде чем он успел возразить, она ушла. Он вздохнул. Может быть, он сможет поймать Луи после этого.

Он сел и посмотрел, как Луи достал еще одну большую карточку с вопросом и держал ее так, чтобы логотип TalkTalk был хорошо виден камере.

— Керсти Шеппард из Абердина говорит: «Какая у тебя худшая привычка?»

Мэри сказала о громком зевке, и Луи перешел к следующему вопросу. Он все еще громкий, все еще приносит энергию видео, из-за чего его всегда выбирали для подобных вещей.

Но, как и во вчерашнем видеодневнике, он не изображал никаких смешных голосов, не так сильно, не так ярко. В прошлый раз он так себя не контролировал, ну, с месяц позже. Только после того, как закончился тур «X-Фактора» и все они прошли интенсивную подготовку в средствах массовой информации перед релизом What Makes You Beautiful.

Мэри сказала Луи, что ее любимый цвет красный, а Гарри закусил губу. Он не знал наверняка, что он сделал, что на этот раз изменить это, но очевидно, что он сделал вещи хуже, а не лучше. У него болело сердце.

— Последний вопрос, — сказал Луи. — Андерсон Рид из Эдинбурга говорит: «Ты одинока?»

— Конечно, черт возьми!

— Хорошо, — Луи посмотрел в камеру и поиграл бровями. — Просто сделала многих мужчин очень счастливыми.

Мэри рассмеялась.

— И твое время истекло! Посмотрим, как ответит Кэти, — шатен повернулся, и его глаза комично расширились, когда он заметил Гарри, сидящего на ее месте. — Ты не Кэти.

— Нет, — ответил он. — Очевидно, она была слишком занята.

— Значит, ты вместо нее?

Гарри встал и взъерошил волосы в нечто напоминающее прическу, в то время как пиар-агент приказал ему и Мэри пересесть. Мэри нежно сжала плечо Гарри, когда он прошел мимо нее и сел на стул.

Луи посмотрел на него. Его волосы были все в том же положении, которое Гарри придал ему этим утром, все было хорошо, за исключением небольшого клочка волос, который выбился в сторону.

Даже не задумываясь, Гарри подошел и уложил его на место.

Шатен смотрел на него, лицо было очень близко, и глаза были поразительного голубого оттенка в свете прожектора. Луч прожектора был направлен как раз так, чтобы очертания его скул и подбородка оставались в тени.

— Прости, — пробормотал Стайлс. — У тебя просто…

— Да, спасибо, — сказал Луи. И Гарри понял, что все еще находился в личном пространстве парня. Он быстро отошел к своему стулу.

Пэтт сменила карточки в руке Луи на другие, по-видимому, предназначенную для Гарри.

— Луи, нам нужно переснять вступление с именем Гарри, — сказала она ему.

Он кивнул, выпрямился и посмотрел прямо в камеру.

— Добро пожаловать на «Х-Фактор Мегамозг»! — сказал Томлинсон. — С вами ваш покорный слуга Луи Томлинсон, и у нас есть несколько вопросов от TalkTalk. Лицом к лицу два финалиста. С нами Мэри Бёрн и Гарри Стайлс.

Гарри подарил второй камере свою лучшую дерзкую улыбку.

— Ладно, Кудряшка, твоя очередь… — Луи перемешал карточки в руке.

Стайлс снова посмотрел в камеру, на этот раз очень серьезно, и потер руки.

— Первый вопрос, это от… Эм. — Луи нахмурился, а затем отбросил карточку на пол. И следующую тоже. Наконец, он зачитал следующую. — Эмили Пауэлл из Бирмингема говорит: «По кому ты больше всего грустишь из тех, кто покинул конкурс, и почему?»

— Эйден, — легко ответил Гарри. А потом добавил, что он хороший друг.

Когда, наконец, карточки закончились, Луи отбрасывал так много вопросов, что Гарри ответил не на такое большое количество, как Мэри. Так что девушка вернулась, чтобы попрыгать перед камерой после того, как Луи объявил победителя.

Свет в комнате выключился, и Гарри часто заморгал от внезапной темноты. Когда он снова открыл глаза, то увидел трех других мальчиков в дверях, позади съемочной группы, которая собиралась уходить.

Стайлс снова вздохнул от внутреннего разочарования, что его план остаться с Луи наедине после этого провалился.

— Что все это значит? Думаю, ты выбросил больше вопросов, чем задал. — Зейн обошел место, где собиралась съемочная группа, и наклонился, чтобы взять стопку карт, которые выбросил Луи.

— Меня саботировал мой собственный товарищ по группе, — сказал Гарри, притворно надувшись.

Луи закатил глаза. Он соскользнул со стула, схватил пакет чипсов из охапки закусок, принесенных Найлом, и упал на диван. За съемочной группой захлопнулась дверь, оставляя их одних в комнате.

— Что самое романтичное, что ты сделал бы для девушки, — зачитал Зейн одну из карточек. А затем еще одну: — Кто был твоим первым поцелуем. Что ты ищешь в девушке. Кто тебе нравится из знаменитостей… Почему ты выбросил все это? — спросил он. — Ты заставил отвечать меня на еще худшие вопросы.

— Я не собираюсь задавать Гарри эти вопросы, понятно? — сказал Луи немного раздраженно, открывая пачку чипсов. — Он даже девушек не любит.

Гарри сел на пол рядом со стулом.

— Он всегда отвечал на вопросы, — сказал Найл. — Во всяком случае, никто из нас не говорит правду. Они дали нам список знаменитостей, чтобы мы называли их имена на этом вопросе.

Он наклонился, чтобы вручить Гарри банан, и Гарри подумал, что это, наконец, предложение мира от него.

— Где ты был последние две недели? Это не одно и то же, — сказал Луи с ноткой раздражения в голосе. — Парень говорит, что он в шкафу, а потом говорит, что он пришел из будущего. Я не собираюсь заставлять его лгать еще один день.

— Не ты заставляешь его лгать. Должно быть, было много шансов выйти за восемь лет. Особенно с тех пор, как наша группа распалась, — сказал Хоран с немалым количеством обиды в голосе. И, может быть, Гарри видел слишком много обиды в желтом фрукте.

Он заметил, что Луи открыл рот, наверное, чтобы как-то защитить Гарри, хотя у него не было причин делать это. Так что вместо этого Гарри сказал:

— Это не так просто.

Он смотрел на банан в руке.

— Ну, я могу говорить «кто-то» вместо «девушка» или «они» вместо «она». Но когда меня спрашивают, что я ищу в девушке, я не могу просто сказать, что я вообще не ищу девушку, — разве это не лучший пример. Он вздохнул и сказал: — Ну, я пытался несколько лет назад. Давал интервью вместе с Лиамом. Это было промо для нашего четвертого альбома, и они спрашивали, какие четыре вещи мы ищем в девушке. Лиам сказал «женщина», и мне просто вдруг так все надоело. Поэтому я сказал что-то вроде: «Не это важно».

— Подожди, так ты все-таки вышел? — спросил Зейн, наклоняясь вперед на краешке сиденья.

— Нет. Не совсем, — сказал Гарри. — Они не могли остановить трансляцию интервью, но они не дали ему получить какое-либо освещение в средствах массовой информации. Вместо этого они слили что-то о том, что у меня была оргия в гостиничном номере, а на следующей неделе папарацци засняли меня с супермоделью в Лос-Анджелесе.

— Что за хуйня? — ошалело сказал Найл.

— Кто они? — спросил Луи, в его голосе слышалась жестокость, как будто он прямо сейчас хотел встать и сразиться с ними за честь Гарри. Это заставило Гарри почувствовать, что его сердце вот-вот расколется.

— Наше руководство, — тихо сказал он. — Для меня все было не так уж плохо. Ну, это, конечно, отстой, но нет… Они больше нападали на моего парня.

— Парень? — повторил Зейн. Слово тяжело обрушились в тишине комнаты.

— Да, — подтвердил Гарри через секунду. Потому что, ну и черт с ним. Он не должен говорить, что это был Луи, и он уже зашел слишком далеко, чтобы просто так слиться. — Когда я давал интервью, на следующий день в газетах появились ужасные истории о нем… Ну, конечно, я знал, что они делали такие вещи. Они ужасно относились к нам обоим из-за того, что мы были вместе, но…

Продолжая, он не мог заставить себя посмотреть на них.

— Он никогда не говорил мне, понимаешь? Он всегда пытался защитить меня. Как будто он никогда не хотел, чтобы я знал, насколько все хуже для него. Но потом это интервью и это было так чертовски очевидно, что даже я понял, что они делают. И, боже.

Он провел руками вверх и вниз по бедрам.

— Внезапно, оглядываясь назад, я понимаю, что это всегда было очень очевидно. Я был просто придурком, который никогда этого не видел. Я имею в виду. Он самый лучший, самый милый человек в мире, и быть со мной разрушало его.

— Гарри… — раздался мягкий голос Лиама.

— Так что я, эм. Я отпустил его. Это же нужно делать, да? Когда любишь кого-то? Отпустить их? И, черт возьми, я так чертовски сильно люблю его.

Гарри зажмурился, чтобы не расплакаться. Он услышал шарканье, а затем на плечи легла чья-то рука. Гарри не нужно было даже открывать глаза, чтобы узнать, кто это.

— Хазза, все в порядке, ты не должен этого делать.

Гарри покачал головой и вытер влагу, скопившуюся на веках.

— Нет, я просто… Мне нужно объяснить.

Потому что ожидание не сделает это легче.

— К тому времени… — начал Стайлс. — К концу прошли годы, и он научился верить всей этой дерьмовой лжи, которую слышал о себе. Он научился ненавидеть себя. Мы расстались, а потом группа распалась, но было уже слишком поздно. Ну, я не слышал о нем больше двух лет, но я видел его на фотографиях и по телевизору, и даже когда он улыбается, он просто выглядит… он выглядит сломленным.

Рука Луи сжала плечо Гарри.

— Я был идиотом и опоздал, а он — любовь всей моей жизни, и я его погубил.

Гарри прерывисто вздохнул и, наконец, снова открыл глаза. Он не мог заставить себя посмотреть на Луи, но другие парни смотрели на него широко раскрытыми глазами и были явно расстроенными.

— Хотите знать, почему я вернулся? — наконец спросил Гарри, вытирая глаза. — Думаю, именно поэтому. Я не думал, что это реально, когда та девушка спросила меня, но моей первой мыслью было, что у меня будет шанс… не опоздать.

— Подожди… Он… твой парень… — выпалил Лиам, открыв рот. — Ты думаешь, что вернулся из-за него?

Лиам быстро перевел взгляд с него на Луи и обратно черт, он что-то сказал Лиаму? Он не раз говорил ему, что ему нужно поговорить с Луи, прежде чем рассказывать другим мальчикам. Неужели он проговорился, что вернулся за Луи?

Но Лиам ничего не сказал, и у Гарри не было возможности сказать что-нибудь еще, потому что пришел Мэтт, чтобы снять с ними еще один сегмент видео.

Гарри долго принимал душ, как будто мог смыть эмоции того дня. Когда он открыл дверь в их спальню на чердаке, все остальные мальчики в разных состояниях готовились ко сну. Зейн возился с чем-то на ночном столике. Найл лежал в постели со своим телефоном. Лиам переодевался в футболку. Луи доставал свои контактные линзы.

Четыре пары глаз настороженно смотрели на него, когда он вошел внутрь, но никто ничего не сказал.

Гарри скрестил руки на голом торсе. Он в штанах, в которых обычно чувствовал себя комфортно, но сейчас ему особенно холодно и одиноко.

— Простите, ребята, — попытался он. — Я не хотел, ну, — он взмахнул рукой в воздухе, — чтобы будущее казалось таким плохим.

— Достаточно того, что ты отправился в прошлое, чтобы все исправить, — заметил Лиам. Он знал почти с самого начала, но Гарри задался вопросом, не думал ли он о последствиях пребывания Гарри здесь до сегодняшнего дня.

— По-видимому, у нас дерьмовый менеджмент, и наша группа распадается, и кто знает, что еще, — сказал Зейн. — Ты говоришь так, будто мы больше, чем The Beatles, но мы все равно несчастны.

— Нет, это не… Послушай, мы не продавали наши души или что-то в этом роде ради славы. Некоторые из них испорчены, но многие из них все еще очень хороши для всех нас, я обещаю. — Он слегка улыбнулся. — Даже для… моего парня. Для него тоже было много хорошего.

— Все в порядке, Хазза, — сказал Луи. Он молчал всю ночь. Но он уже несколько дней вел себя не так, как обычно, так что было трудно сказать, что это значит. Но Гарри не думал, что он понял, что Гарри говорил о нем.

Когда Гарри посмотрел на него, сидящего на своей нижней койке, его лицо выражало смесь эмоций — печальных, мягких и осторожных. Он отодвинул кучу одежды и хлама, накопившихся за день, и похлопал по месту рядом с собой на кровати.

Стайлс с благодарностью принял приглашение. И, может быть, он сел немного ближе, чем должен. Но потом Луи обнял его за голые плечи и притянул еще ближе к теплому боку.

— Он знает, что ты здесь? — тихо спросил шатен.

Гарри покачал головой и поймал на себе взгляд Лиама.

— Нет, ну, вроде того, — сказал он. — Он знает часть этого. Я пытался сказать ему, но мы были так заняты и… как вообще можно такое сказать? Привет, я пришел из будущего и, кстати, я все тебе испортил?

— Ох, милый. — Луи крепче прижал парня к себе. — Мне кажется, я немного тебя знаю — меня там не было, так что, да, я знаю, что не могу сказать, — но я не думаю, что ты прав насчет многого из того, что сказал сегодня.

— Что? — спросил Гарри, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. — Но ты же слышал, что случилось…

— Да, и это дерьмово и хреново, и я уверен, что мы все поможем тебе изменить ситуацию для тебя и для него, хорошо?

— Конечно поможем, — раздался голос Зейна с противоположной койки.

— Но, — начал Гарри.

— Но твой парень… — Луи запнулся на этом слове, — я слышал все, что ты сказал, милый. Но я слышал, что он, должно быть, думал, что это того стоило.

— Лу…

— Хазза, он самый счастливый в мире парень, так как его любишь ты, — прошептал шатен. Он уткнулся лбом в макушку Гарри и крепче обнял его. — Думаю, он это знал.

Комментарий к Глава 8

¹ Песня Элтона Джона “Candle In The Wind”. + я не знаю, специально ли изменила автор вторые строчки в этом отрывке, но в оригинале там поется не “слава”, а “боль”. мб х-фактор не пропустил бы такое в эфир ху ноус

² Музыкант, вокалист ирландской поп-группы Westlife. в 2005 совершил каминг с Кевином МакДейдом, участником бой-бэнда «V». на момент разговора с гарри в 2010 ему было 30 лет ))) педофилия здрасте. кроха сын пришел к отцу и спросила кроха: купишь мне пива плес ? в отличие от других членов группы, Марк долгое время ни с кем не обсуждал свою частную жизнь, и менеджер Westlife Луис Уолш не знал о его сексуальной ориентации, когда набирал исполнителей в свой новый проект.

³ Скаус - прозвище уроженца илижителя Ливерпуля. в оригинале найл сравнил слово с мышью - mouse - но так как “скаус” и “мышь” не звучит, я изменил на “страус”.

⁴ Торговая марка пищевых спредов. представляет собой коричневую пасту с ярким вкусом и запахом

⁵ Хакарл или хаукарль - исландское национальное блюдо (деликатес). вяленое мясо гренландской акулы. в свежем виде мясо ядовито, так как насыщено мочевиной. короче говоря, второй сюрстрёмминг)) очень сильно на любителя

========== Глава 9 ==========

— Ну и кто это? — внезапно спросил Найл, отправляя в рот ложку хлопьев.

— Что? — спросил Гарри. Он взял бутылку воды, которую ему передал Лиам, и не упустил настороженного взгляда.

Они впятером встали пораньше, чтобы попрактиковаться перед репетицией с Сандипом. Когда Сандип написал, что он уже в пути, они решили сделать небольшой перерыв на завтрак.

— Ну, знаешь, тот чувак? Твой парень? — сказал Найл.

Гарри оглядел их всех.

Луи сидел на рабочем столе, пиная каблуками стиральную машину, где шумела стирающаяся одежда Кэти. Зейн прислонился к стене рядом с ним, с интересом наблюдая, как он откусывал кусочек тоста.

— Я не могу сказать, — сказал Гарри, наконец переводя взгляд на Найла.

— Но как мы можем тебе помочь, если не знаем? — спросил Хоран. Он опустил ложку в миску с хлопьями, разбрызгивая молоко по кафельному полу.

Гарри рассеянно протянул парню кухонное полотенце.

— Вы хотите мне помочь?

— Я же говорил тебе, что мы это сделаем, не так ли? — Луи одарил его нежной улыбкой поверх все еще слишком горячей для питья чашки чая.

Стайлс неохотно кивнул. Луи много чего наговорил прошлой ночью, добрых вещей, таких вещей, что, как только он поймет, что Гарри говорил о нем, он поймет, что Гарри не заслуживал это слышать.

— Мы говорили об этом, — сказал Найл.

— Да?

— Я нет, — заявил Лиам.

— Вы с Гарри были в тренажерном зале, — сказал Хоран. — Мы тебя не исключали. И кстати, почему вы двое все время тренируетесь?

Они с Лиамом переглянулись. Гарри просто привык иногда присоединяться к нему, чтобы они могли поговорить об их песнях. Это была единственная комната в доме — включая туалеты и ванные — которые гарантировали, что никто из мальчиков не будет прерывать их разговоры о песнях.

Но Гарри не думал, что в его интересах прямо сейчас указывать на то, как он избегал других.

— Не важно. — Найл повернулся к Гарри. — Мы решили, что это должен быть кто-то известный. Ты сказал, что видел его по телевизору.

— Если только он не был знаменит только потому, что встречался с тобой, — вставил Зейн.

— Это было бы безумием, — сказал Хоран. — Не может быть, чтобы он был так знаменит.

— Так что скажешь, приятель? — парировал Луи. — Он сказал, что мы больше, чем The Beatles. Йоко Оно была знаменита?

— Йоко сама была художницей до того, как встретила Джона Леннона, — машинально заметил Гарри. — И, например, она, определенно, страдала от редукционистской и, вероятно, немного сексистской точки зрения, что…

— Черт, это была Йоко Оно? — Пустая миска Найла со стуком упала на пол. — Это из-за нее мы распались?

— Что? Нет, — запротестовал Гарри. Он посмотрел на Луи, а потом снова на Найла. — Боже, нет. Типа, наоборот.

— Что противоположно Йоко Оно? — спросил Лиам.

— Очевидно, провоенный активист, который ненавидит искусство, — сухо сказал Луи, делая глоток чая. — Похоже, прекрасный парень.

Зейн рассмеялся. Лиам выглядел еще более озадаченным.

— Значит, он был знаменит? — спросил Найл.

Гарри кивнул.

— Но вот чего я не понимаю, — сказал Зейн. — Типа, его не было в группе, так почему же твои — наши? — люди писали о нем всякую нелепицу в газетах?

— Эм. — Гарри беспомощно оглянулся.

Однако его спас Луи.

— Черт, это Ник Гримшоу?

— Ник? Почему ты вообще…

— Что, кто? — перебил его Хоран. — Гримшоу? Как Эйден?

— Нет, он ведет то вечернее шоу на Radio One, — сказал Малик.

— То, на которое Гарри заставляет переключать, когда мы поздно возвращаемся? — сказал Луи, глядя на Гарри более подозрительно. — И ты все время спрашиваешь, как с ним связаться. Вот почему?

Стайлс, и правда, расспрашивал нескольких людей, с которыми они встречались на вечеринках, и кое-кого из обслуживающего персонала, но он не думал, что Луи знал об этом.

— Это не Ник, — сказал Гарри.

Мальчики продолжали на него смотреть.

— Это не Ник, — повторил он. Ник Гримшоу из будущего будет так смеяться над этим разговором. — Он хороший друг. Я думал, он сможет, ну не знаю, помочь. Я действительно не знаю никого в музыке в 2010 году.

— Значит, это Марк Фихили? — спросил Луи.

— Что? — Гарри удивленно уставился на него. — Нет. Определенно, нет. Почему ты вообще…

— Ты флиртовал с ним прошлой ночью, — указал Луи, он пытался говорить небрежно, будто его это совсем не волновало.

— Серьезно? — спросил Найл. — Фихили тоже гей.

— Только потому, что он гей… Боже, почему все всегда думают, что я флиртую? — Гарри оперся о столешницу.

— Ну, как насчет…

— Нет, — перебил Гарри, проводя рукой по лицу. — Перестаньте, просто… Я больше не хочу вам врать. Но если вы будете думать об этом слишком много, вы все поймете. И это несправедливо по отношению к нему, ясно? Мне нужно сказать ему лично.

По крайней мере, на какое-то время разговор прекратился.

— Прости, Хазза, — тихо сказал шатен. — Мы просто подумали, что могли бы помочь.

— Я знаю, — сказал Гарри. Он умоляюще посмотрел на него. — И это так много для меня значит. Даже если… ну… В любом случае он бы не хотел, чтобы кто-нибудь знал.

Он подумал о том Луи в 2010 году, как он боялся реакции на каминг-аут.

— Но ты уже несколько недель твердишь, что расскажешь ему, — заметил Лиам.

— Я знаю. — Он посмотрел на Луи, который так же спокойно смотрел на него. — И я пытался, но недостаточно сильно. Видимо.

— Не честно, что ты не видел его все эти недели, — говорит Зейн. — Он вообще в Лондоне? Конечно, мы могли бы найти способ встретиться.

Зейн посмотрел на Луи, который кивнул.

— Мы могли бы сделать так, чтобы никто не заметил твоего ухода, — предложил Томлинсон. — Не думаю, что у нас есть планы после сегодняшней тренировки.

— Мне не нужно никуда идти, — сказал Гарри. — Но все равно спасибо. Я знаю, что вы все еще расстроены из-за меня. — Он прикусил губу и оглянулся на эти молодые, замечательные версии своих друзей, смотрящих на него.

— Хэй, это не так, — сказал Луи, нежно пиная ногу Гарри. — Ты все еще наш Гарольд, да?

— Конечно, — сказал Стайлс. — И все равно это не мое имя.

Луи криво усмехнулся.

— Значит, мы все еще твои друзья, не так ли, Гарольд?

Сандип бросил на них скептический, но не удивленный взгляд, когда Лиам поприветствовал его новостью, что они внесли некоторые изменения.

Выражение его лица стало еще более скептическим, когда Лиам признал, что им могут понадобиться некоторые изменения в записи аккомпанемента.

Он выгнул брови и предложил им продемонстрировать это, прежде чем они продолжат.

Это… Ну, это далеко не идеально.

Они разделились на пары для куплетов и назначили строчки, но это все еще непрактично.

И они внесли слишком много изменений, чтобы использовать оригинальную песню The Beatles в качестве резервной копии или более современную версию, которую им дали. Найл взял свою гитару и сделал все возможное с некоторыми аккордами, чтобы соответствовать треку, но он не попадал в тайминги.

И поэтому даже Гарри чувствовал себя неуверенно, когда встретил взгляд Сандипа после их исполнения.

Мужчина долго переводил взгляд с одного на другого.

— Нам понадобится новая хореография, — наконец сказал он.

— Подожди, что? — спросил Лиам.

— Он говорит, что ему нравится, — сказал Луи, постукивая его по плечу.

— И что нам больше не придется стоять на этих коробках, — радостно вставил Хоран.

— Ты хочешь сказать, что мы можем все так и оставить? — спросил Лиам Сандипа.

— Да, конечно, можете, — сказал мужчина. А потом Хоран издал дикий вопль и с энтузиазмом обнял его. Зейн засмеялся, Луи обнял Лиама за плечи, и он улыбались друг другу. И Гарри не мог сдержать улыбки, наблюдая за всем этим.

— Это определенно нужно еще доработать, но мне нравится думать, что я немного знаю о создании музыки, мальчики, и я не собираюсь стоять на пути того, что вы только что сделали, — сказал им Сандип, качая головой. — Не понимаю, но мне кажется, у вас сложилось впечатление, что я не хочу, чтобы вы были рок-звездами.

Он отмахнулся от их протестов, вскочил и достал из сумки Макбук.

— Ладно, у меня есть несколько предложений, — сказал он, быстро постукивая по сенсорной панели. Заиграло начало записи аккомпанемента, он снова нажал на кнопку, и она прервалась. Он протягивает руку за распечатками последних изменений, которые Луи и Лиам напечатали сегодня утром.

По мере продвижения, куплет за куплетом, Гарри удивлялся, насколько это напоминало ему о последних нескольких альбомах, о тех временах, когда их песни привередливо проверяли, что всегда занимало больше всего времени. Обычно, все детали с продюсерами прорабатывали Лиам и Луи, в то время как Гарри и Найл сидели в задней части студии звукозаписи Syco, пока не приходило время петь снова.

Конечно, на этот раз у Лиама и Луи больше энтузиазма, чем опыта. Но у Гарри больше опыта, чем когда-либо. (Он до сих пор помнил, когда они работали над If I Could Fly, и он был так расстроен, когда никто не мог понять, что он имел в виду под «она должна быть более фиолетовой»).

На этот раз по мере продвижения Сандип что-то предлагал по мелочи, и, кажется, правда рассматривал их вклад в это. Только в конце он начал казаться недовольным. Он заставлял их петь последний припев снова и снова, хмурясь все сильнее с каждым исполнением.

— Это все не то, — наконец сказал мужчина. — Вся песня намного ярче ровно до этого момента, и эта яркость, правда, работает для вас, ребята. Но потом самая последняя часть… Это в лучшем случае двусмысленный финал, склоняющийся к печальному.

— Ты хочешь сказать, что нам нужен более сильный конец? — спросил Лиам.

— Счастливый конец, — сказал Луи.

— Но он не должен быть счастливым или грустным, — возразил Гарри. — Ну, не думаю, что там, в принципе, нужен конец.

— Ты так не думаешь? — Сандип задумчиво посмотрел на него.

— Речь идет о двойственности. И, например, принятие, — медленно сказал Гарри, размышляя. — Это признание того, что две противоположные вещи могут быть реальными. Принятие того, что любовь может не быть вознаграждена или не быть вознаграждена в то же время. А это значит, что вы будете скучать друг по другу.

— Но разве принятие настоящего означает, что ты не можешь надеяться на будущее? — спросил Сандип.

— Нет, — согласился Гарри. — Но…

— Даже если вы скучаете друг по другу в настоящем, все равно есть потенциал для будущего, не так ли? — Мужчина выгнул бровь. Сандип уже делал это с ним раньше, бросал ему вызов, даже если он этого не помнит. — Ты сказал, что, по-твоему, у песни не должно быть конца. Может быть, у песни нет конца, потому что есть потенциал.

— Ладно, тогда… — сказал Гарри. — Тогда способ дать песне счастливый конец — сказать, что конца нет.

Сандип напечатал в своем компьютере, а затем повернул его так, чтобы они видели.

— Что думаете?

— Что? — рассмеялся Найл, глядя через плечо Гарри. — После всего этого ты изменил два слова.

— И знак препинания, — указал Луи.

— Что вообще изменилось? — спросил Зейн.

— Все изменилось, — рассмеялся Сандип. Он указал на экран. — Видите? Мы перешли от жалоб на то, что ты продолжаешь прощаться, когда я говорю «привет», к заявлению, что ты можешь прощаться сколько угодно… — он посмотрел на них. — Но я просто буду продолжать здороваться.

Уже за полдень Сандип оставил их, чтобы поработать с Шер. Он оставил их с флешкой с копией грубого редактировании музыки… и сумкой, полной одежды.

— Больше комбинезонов? — Лиам облегченно вздохнул, когда он открыл сумку.

— Остается только надеяться, — сказал Луи. Он достал первый белый предмет одежды и наклонил голову. Его волосы уложены не так плотно, как вчера, и несколько выбившихся прядей упали на лоб. — Это поло национальной сборной? На шаг ниже, конечно, но я соглашусь.

— Погоди, разве сегодня на Уэмбли¹ не такие же? — спросил Малик.

После того, как матч закончился, после того, как Англия проиграла Франции² и была освистана с поля, после того, как мальчиков сняли во время встречи Рио Фердинандом, и даже Найл довольно натурально визжал для камер о том, каким большим фанатом он являлся, после того, как отсняли, как они ели в клубном ресторане, они были готовы вернуться в дом Х-фактор.

Однако, автомобиль не был подан.

Но это не имело значения, потому что вместо того, чтобы ждать на обочине, им удалось своим очарованием заработать вход на пустое поле, оставив автографы для двух дочерей охранников.

На них новые поло национальной сборной Англии, но все еще недостаточно теплые для Лондонской ночи.

Но это не имело значение, потому что они стояли посреди поля на пустом стадионе Уэмбли. Вокруг них возвышались ряды трибун, над ними звездное небо, а у парней все такие же счастливые недоверчивые взгляды, как и несколько часов назад, когда они только прибыли сюда и заняли свои места.

— Странно, что он всегда кажется больше, когда пуст, да? — сказал Гарри. Он обхватил себя руками. — Не то чтобы он не впечатлял, когда полон. Восемьдесят тысяч фанатов в одном месте. Даже трудно представить.

— И все для того, чтобы увидеть, как Англия проиграет, — сухо заметил Зейн.

— Так вот сколько людей было здесь сегодня? — спросил Найл. — Это безумие. Это как целый город.

— Ну, насчет сегодняшнего я не знаю, — говорит Гарри. — Они все распродали?

— Что? — Лиам повернулся к нему.

— Ну, скорее всего не все восемьдесят тысяч, — размышлял вслух Стайлс. — Столько будет вместе с местами на поле. Так что еще много мест пропадают из-за двадцати игроков.

— Двадцать игроков?

— Да, — сказал Гарри.

Луи повернулся и недоверчиво посмотрел на него.

— Эйч, в каждой команде по одиннадцать человек.

— А, ну да. Значит, двадцать два игрока.

— Ты серьезно забыл сколько игроков в одной команде? — потребовал Луи. — Ты разве не вырос в Англии? Ты сейчас разве не смотрел с нами игру?

— Гарри, — перебивает Лиам. — Откуда ты знаешь, на что способен «Уэмбли»? В будущем мы играли в подобном месте?

— Мы играли здесь, — сказал Гарри. Он с гордостью оглянулся на остальных, потому что приятно поделиться чем-то хорошим о будущем после последних двух дней.

— Здесь, — скептически повторил Луи.

— Я же говорил, что мы больше, чем The Beatles, и хедлайнер³ на стадионе — это та часть, в которую трудно поверить?

— Но ты сказал, что The Beatles были вырваны из контекста, — заметил Лиам.

— Ты хочешь сказать, что мы играли там, где стоим сейчас, — сказал Луи.

Гарри засмеялся, махнув рукой вокруг них.

— Да, Лу. Сцена Б, вероятно, была там, где мы сейчас стоим.

Он помнил первую ночь здесь во всех красках. Они прыгали, танцевали на дорожке между сценами, на толпой мерцали вспышки, над ними лондонское ночное небо. Все гастроли, все стадионы и все награды внезапно стали реальностью в ту ночь на стадионе Уэмбли, окруженном восемьюдесятью тысячами восторженных фанатов, все были там, чтобы услышать их пение. Услышьте, как они поют свои собственные слова, которые они написали.

— Блять, — сказал Зейн.

— Это было в середине нашего третьего тура. Что за сумасшедшая жизнь, да? — сказал Гарри.

Стайлс поймал благоговейный взгляд Луи и ухмыльнулся, глядя в небо, погруженный в воспоминания об огнях.

Прежде чем понять, что он делает, он начал петь первые строчки, которые пришли ему в голову с того вечера.

I’m sorry if I say, I need you/Прости, что говорю: «Ты нужна мне»,

But I don’t care, I’m not scared of love/Но мне всё равно, я не боюсь любви,

‘Cause when I’m not with you I’m weaker/ Потому что без тебя я слабее,

Is that so wrong? Is it so wrong/Так разве это плохо? Разве плохо,

That you make me strong/Что ты делаешь меня сильным? ⁴

По стадиону разнеслось эхо, и Гарри оглянулся на парней, уставившихся на него.

— Простите. Я просто… мы пели это здесь, — Гарри закусил губу. — Я давно не думал об этой песне.

Она всегда заставляла его либо улыбаться, либо плакать, а иногда и то и другое.

— Это ты написал?

Он удивленно посмотрел на Луи.

— Почему ты так думаешь?

— Сегодня утром с Сандипом, — сказал шатен. — Ты выглядел так, будто делал это раньше.

— Делал, — ответил Гарри. — Даже с Сандипом. Но нет. Вот эту, эм, — он смущенно потер шею, — вообще-то, эту написал мой парень.

— Погоди, твой парень пишет музыку? — спросил Найл.

— Они, правда, разрешили играть нам в таком месте? — Лиам вмешался прежде, чем Гарри успел прикрыть свой промах. — Восемьдесят тысяч человек?

— Эм, да, — сказал Гарри. Он покачал головой. — Мы даже обманом заставили их поверить, что можем распродать все билеты.

— И что потом? А мы не продали? — спросил Зейн.

— Нет, был солдаут, — Гарри почувствовал, как на его лице снова появилась улыбка, когда он оглядел ряды пустых трибун, возвышающихся над ними. — Три ночи подряд.

Луи вздохнул и отошел от того места, где они с Гарри сидели вместе в тренировочной комнате.

Комната темная, освещенная лунным светом, проникающим из окна, и светом ноутбука Гарри, где он открыт на их музыке.

Оба были слишком напряжены, чтобы спать, как будто они и правда сегодня отыграли на этом стадионе. Поэтому они пришли сюда, чтобы поработать над куплетом, которые они пели вместе.

Гарри взглядом проследил худощавый силуэт шатена. Его футболка с длинными рукавами плавно спускалась по плечам, рукам, узкой талии. Спортивки низко сидели на бедрах, плавно огибая задницу и сильные бедра.

У Гарри было пять лет с этим мальчиком в постели. Пять лет, чтобы любить и быть любимым. Трахать и быть трахнутым. Пять лет, чтобы запомнить каждую линию и изгиб тела своего мальчика. Но он жадный. Он хотел еще пять лет. Еще пятьдесят. Хотел больше, чем на что имел право.

— В этом нет никакого смысла, — сказал Томлинсон. — Я не знаю, почему мы так разделили строчки. Ты бы справился с этой ролью гораздо лучше меня. Ну, ты… Ты, вообще, слушаешь меня?

Гарри моргнул и покачал головой, пытаясь сосредоточиться на Луи, повернувшемуся к нему лицом.

— Прости, я… Прости. Что ты говорил?

— Не важно, — сказал Луи, выглядя раздраженным, но также, без всякой причины, любящим. — Может быть, уже слишком поздно. Надо поспать. Утром я тебя вразумлю.

— Что? — Гарри вздрогнул и встал. Затем, когда он понял, что Луи шел к двери, он внезапно вспомнил, что сегодня вечером обещал сказать Луи правду, и у него почти не осталось времени.

Луи вздохнул.

— Строчки не работают. Я не могу этого сделать.

— Можешь, — сказал Гарри. Он схватил парня за руку. — Но все в порядке, мы можем просмотреть песню утром. А сейчас, просто…не уходи? Мне нужно с тобой поговорить.

Луи глубоко вздохнул и отошел от него. Гарри опустил руку.

— Я же сказал тебе, Эйч, что тебе не нужно этого делать. Если ты хочешь, чтобы я извинился, я могу, но…

— Извиниться за что?

Луи провел рукой по лицу.

— На прошлой неделе мне не следовало… ну, ты знаешь, — сказал он.

— Не знаю, Лу.

— Я не должен был целовать тебя, — тихо сказал Луи. — Мне очень жаль. Я знал, что ты пытаешься мне что-то сказать, и подумал… ну, очевидно, я был полным идиотом. Но ты не должен был так просто позволить мне это сделать. Я понял. Ну, у тебя есть парень, ради которого ты здесь, который написал тебе песни о любви…

— Погоди, ты думаешь, я об этом и пытаюсь с тобой поговорить? — ошеломленно спросил Гарри.

Луи просто устало посмотрел на него.

— Лу, пожалуйста, останься, — сказал Стайлс. — Просто… мы можем присесть? Пожалуйста?

Луи заколебался. Но когда Гарри умоляюще посмотрел на него, он вздохнул и плюхнулся на пол. Гарри сел рядом с ним, бок о бок, не совсем лицом друг к другу.

Он попытался собраться с мыслями и придумать правильный способ начать, но заговорил Луи.

— Мы в будущем хотя бы дружим?

— Что?

— Ты и я, — сказал Луи, теребя нитку на своих спортивках. — Мы ладили с самого начала, не так ли? С того момента, как я встретил тебя в туалете. Я никогда ни с кем не ладил так, как с тобой. Мы даже говорили о том, чтобы жить вместе, да? — он отвернулся. — Но потом ты сказал, что мы с Пейно лучшие друзья.

— Все не так просто, Лу.

— Это потому, что у меня есть чувства…

— Я не видел тебя два года, — перебил Гарри.

Луи замер.

— Больше, чем два года, — Гарри сделал глубокий вдох. — Я видел тебя только по телевизору. Мы не разговаривали и даже не переписывались. Однажды, ты послал мне твит с днем рождения, но только потому, что этого хотели наши фанаты.

Луи смотрел на него с открытым ртом.

— Все не так просто, — прерывисто повторил Гарри.

— О чем ты говоришь? — спросил Томлинсон.

— Прости, — сказал Стайлс. — Я знаю, что это не то, что ты хочешь услышать. И я должен был сказать тебе раньше. Надо было сразу тебе сказать. Каждый раз, когда ты улыбался мне, или обнимал меня, или спал со мной на моей кровати. Я воспользовался этим, и это было ужасно с моей стороны. Я так скучал по тебе и… — он подтянул ноги к себе и обхватил руками колени. — Сначала я не верил, что на самом деле нахожусь здесь. А потом я просто не мог найти ни слов, ни времени. Ну, как прошлой ночью, то я должен был сделать, сказать: «Привет, я из будущего, и я испортил твою жизнь. Извини за это?» Как такое можно кому-то сказать, а?

Он прерывисто вздохнул и встретился с широко раскрытыми голубыми глазами Луи.

— Мне очень жаль, Лу. Я не был добр к тебе, а потом уже было поздно.

— Гарри.

— Обещаю, что на этот раз все будет лучше, — умолял Гарри. — Все, через что ты прошел, я сделаю все возможное, чтобы это не повторилось.

— Гарри. Хочешь сказать, это был я? Я был этим парнем?

Гарри печально кивнул.

— Это был я, — повторил Луи, все еще широко раскрыв глаза от шока.

— Всегда ты, — тихо сказал Стайлс.

— Ничего, попробуем еще раз, — сказал Брайан после того, как они в пятый раз испортили хореографию.

Сегодня их вызвали в гимнастический зал, чтобы заново поставить хореографию, и они обнаружили, что их ждал не только Брайан, но и Саймон с Сандипом.

— Может, всего слишком много. Вместо этого можно, чтобы два певца на куплете шагнули вперед, а остальные отступят назад? Давайте попробуем.

Он заставил Гарри и Луи стоять на месте, в то время как остальные три мальчика отступили назад.

— Хорошо, а теперь вы вдвоем просто наклонитесь друг к другу. Не до конца, просто… Хорошо, — он кивнул. — Теперь, очевидно, вы поете о воображаемой девушке, но для этой части, ведите себя так, как будто вы поете друг другу.

Гарри посмотрел за съемочную группу, туда, где тихо переговаривались Саймон и Сандип. Последний сидел рядом с Коуэллом на фейковой лестнице, оставшейся от выступления Шер.

Он оглянулся на Луи и увидел, что тот уже смотрел на него. Гарри ждал весь день, пока Луи потеряет этот недоверчивый, широко раскрытый взгляд, но этого еще не произошло.

Брайан хлопнул в ладоши.

— Ладно, ребята, давайте начнем с самого начала.

Когда они закончили, Саймон подошел к ним, хлопая в ладоши, когда он наклонился так, чтобы его слова были направлены на камеру так же, как и на них.

— Думаю, в субботу всех ждет сюрприз. У вас осталось много работы и меньше двух дней. Если у вас получится, я не сомневаюсь, что вы сможете сделать что угодно.

Он улыбнулся.

— Также у меня есть для вас хорошие новости. Я могу объявить сегодня, что вы поедете в Тур Х-фактор.

— Лу, я знаю, ты справишься, — сказал Гарри.

Шатен выпустил вздох разочарования и сказал:

— Может, твой Луи может сделать это. А я не могу.

Когда все пятеро вернулись из спортзала, они сразу же заняли комнату для тренировок. С более сложной хореографией, добавленной к уже сложной аранжировке, они не могли терять времени.

— Но ты мой Луи, — сказал Стайлс. Затем поймал себя на том, что Луи встретил его взгляд. — Ну, ты не мой Луи. Не то, чтобы ты принадлежишь мне. Или принадлежал мне. Или… просто…

Луи все еще смотрел на него, когда Найл разразился смехом и спросил:

— Гарри, о чем ты, блин, говоришь?

— Ни о чем, — Гарри покачал головой и снова посмотрел на Луи. — Послушай, я знаю, что ты можешь это сделать, и не потому, что я из будущего. А потому что ты только что это сделал.

— Что? — спросил шатен.

Лиам оторвал взгляд от своих записей и пожал плечами.

— Гарри прав. Ты только что сделал это. На самом деле, в последние два раза, когда мы это пели, тоже. Разве ты не заметил?

— Я… — Луи посмотрел на них с потерянным видом. — Я немного отвлекся. Честно говоря, не обращал внимания.

Стайлс не мог сдержать улыбки.

— Ты слишком много думаешь, Лу. Как ты думаешь, почему я ждал до последней минуты, чтобы поменяться с тобой микрофонами на той неделе?

У Луи отвисла челюсть.

— Ну, значит тебя нужно просто отвлечь в субботу, — легко сказал Найл.

— Черт, — ругнулся Зейн. Все посмотрели туда, где он развалился на одном из кресел с телефоном в руке.

— Что? — спросил Лиам.

Зейн бросил телефон на колени.

— В новостях пишут, что я трахаюсь с Ребеккой.

— Ну и что? Они уже говорили это о тебе и почти каждой девушке в доме.

Малик посмотрел на них, нахмурив брови.

— На этот раз Женева ведет себя так, будто действительно верит в это.

— Тогда просто скажи ей, что все это ложь. Она уже должна была это понять.

— Да, Малик, просто немного общения — это все, что тебе нужно, — сказал Луи, внезапно снова становясь самим собой. Он запрыгнул на стул рядом с Зейном и схватил телефон.

— Отдай…

— Просто помогаю, — сказал шатен, листая в телефоне. Затем он подавил смех, прикрывая рот рукой. — О, бедный маленький Зейни, что ты сделал?

— Что? — спросил Хоран, наклоняясь со стула, чтобы посмотреть. — В чем дело?

— Отдай, — рявкнул Зейн.

— Это чушь, но чувак никогда не говорил, что ты и я состоим в серьезных отношениях, — зачитал Луи, вытягивая длинные гласные, как Зейн.

Найл расхохотался, и даже Лиам удивленно рассмеялся и спросил:

— Ты, правда, ей так написал?

— О, отвали, вы все, — сказал Зейн, протягивая руку, чтобы забрать свой телефон. — Ей это не нравится.

— Извини, парень, а ты что думал? — Луи вытянул руку, чтобы Зейн не мог дотянуться до телефона.

— Ну, мы просто немного повеселились. Мы не вместе, — сказал Малик. Он бросился вперед за телефоном, но потерпел неудачу и упал обратно на стул рядом с Луи. — Зачем тебе вообще мой телефон? Ты собираешься ей ответить?..

Луи выгнул брови.

— Я собирался все исправить. Но ты серьезно? Ты трахаешься с другой девушкой?

— Нет, но мог бы, если бы захотел. Что? Прекрати так на меня смотреть, — он прищурился и посмотрел на Томлинсона. — Только не говори, что ты никогда не веселился.

— Не осуждаю тебя, — сказал Луи, невинно поднимая руки. — Веселее с тем, кто тебе дорог, правда?

Зейн сделал выпад и на этот раз ему удалось выхватить телефон из рук Луи.

— Значит, ты трахаешься только с девушками, с которыми у тебя отношения?

— Ну да, — сказал Луи.

— Серьезно? — выпалил Лиам.

Луи грозно прищурился.

— Почему вы так удивляетесь?

— Тогда со сколькими ты был? — прервал Зейн.

Луи открыл рот, но, должно быть, внезапно вспомнил, что Гарри там, потому что замолк и бросил на Гарри быстрый взгляд. Он повернулся к Зейну и сказал более приглушенным тоном:

— Две.

— Черт, ты самый старший из нас, — сказал Малик. — Ты занимался сексом всего два раза?

— Две девчонки, а не два раза, придурок, — он наклонился и скрутил сосок Зейна. Тот завизжал и попытался столкнуть его с места, но Луи только смеялся.

Гарри не мог не улыбнуться, глядя на них.

— Я был только с одной девушкой, — подхватил Хоран, перебиравший струны гитары.

— Да, но ты ребенок, — сказал Зейн.

— Мне столько же лет, сколько и тебе, — напомнил ему Найл.

Зейн пожал плечами.

— Тогда со сколькими ты был?

— Не знаю, — сказал пакистанец.

Лиам нахмурился.

— Как ты можешь не знать?

— Ну, я прошел через все это только с двумя девушками, — сказал Малик. — Но, например, я сделал кое-что еще.

Гарри, задумавшись, отпил из бутылки с водой, а затем сказал:

— Секс — то то, что ты считаешь сексом, Зейн. Считать только секс с проникновением довольно гетеронормативно, да? Это делает недействительным опыт многих людей.

Он заметил, что все смотрели на него.

— Что? Это правда.

— Много громких слов, Хазза, — сказал Луи, все еще прижимаясь к Зейну на кресле. — Съел словарь в своем будущем, да?

— Это было восхитительно, — говорит ему Гарри. Потом попробовал. — Слово-тельно.

— Господи, ты совсем не изменился, правда? — спросил Томлинсон, выглядя так, будто пытался подавить улыбку.

— Ты хочешь сказать, что я все еще веселый? — сказал Гарри. — Очевидно, ничего не изменилось.

— Очевидно, — сказал Луи, сверкая глазами.

— Очевидно, — повторил Гарри, улыбаясь.

— Хорошо, тогда пять, — вмешался Зейн.

— Пять? — повторил Лиам. — Это много.

— Со сколькими же был ты? — спросил Малик.

Лиам покраснел, а Луи вскочил:

— Не нужно отвечать, приятель. Мы тут просто валяем дурака.

— Нет, это просто. У меня никого не было, — немного натянуто ответил Пейн.

— Ты хочешь сказать, что никогда… серьезно? — сказал Зейн.

— Я переписывался с Даниэль, — сказал Пейн. — Ну, танцовщица с прошлой недели. Но я, хм. Нет, — он встревоженно поднял взгляд. — Думаете, она сочтет это странным? Ну, типа если все получится, а я не буду знать, что делать?

Гарри не мог удержаться, чтобы не заверить его:

— Не думаю, что она так посчитает, Ли.

— Мы потренируем тебя, не беспокойся, — сказал ему Луи. — Мы достанем для тебя тех наушников и…

— О боже, — простонал Лиам, закрывая лицо руками.

Найл повернулся к Гарри.

— Тогда со сколькими парнями был ты?

Стайлс увидел, как Луи поднял на него глаза.

— Он просто сказал нам, что был со своим парнем в течение многих лет, — указал Лиам.

— У них могли бы быть открытые отношения, — пожав плечами, сказал Зейн.

— Нет, — сказал Гарри, не отрывая глаз от Луи. — Определенно, нет, — потом прочистил горло, — И, ну, мне двадцать четыре, — он не мог заставить себя сказать, что никогда не считал. — Когда мне было шестнадцать, у меня было двое парней.

— Включая твоего… ээ… парня? — спросил Луи срывающимся голосом.

Гарри осторожно кивнул.

— Вы с ним уже встречались? — Найл оживился. Он посмотрел на остальных. — Это изменит наш список потенциальных бойфрендов, так как он уже познакомился с ним.

— Я думал, мы обещали, что больше не будем это обсуждать, — лениво сказал Малик.

— Ну, Гарри, вообще-то, обещал ему рассказать.

— Я сказал ему, — тихо сказал Гарри.

— Подожди, что, ты сказал? — спросил Лиам.

Стайлс кивнул, стараясь не смотреть на Луи. Лиам выглядел так, будто собирался задать еще много вопросов. Но Гарри не хотел рисковать, чтобы они поняли это до того, как Луи будет готов, поэтому он попытался отвлечь их.

— Знаешь, когда мне было девятнадцать, интервьюер спросил меня, со сколькими людьми я спал. Как будто это был обычный вопрос для подростка.

— Что ты сказал? — с любопытством спросил Хоран.

— После пяти минут заикания сказал им правду, — сказал Гарри с иронической улыбкой.

— И правдой было?.. — спросил Луи, сглатывая.

Гарри ласково закатил глаза.

— Очевидно, все еще двое.

— Очевидно, — слабо повторил шатен.

— Но, очевидно, то, что я сплю с четырьмя сотнями женщин в год, более правдоподобно.

— Четырьмя сотнями? — повторил Зейн.

— В год, — подтвердил Гарри.

Он перестал вдаваться в подробности, когда Шерил Коул и Кэти Уэйссел постучали в дверь для поздней тренировки. Шерил коснулась плеча Лиама, когда они прошли мимо них, и щеки Лиама были красными в течение целого часа после этого.

На саундчеке потребовалось три попытки, прежде чем они правильно спели всю песню. Еще два, чтобы правильно поставить хореографию. А затем еще пять, чтобы совместить вокал и танец.

Сандип и Брайан тренировались с ними, уделяя им больше внимания, чем когда-либо по скромному мнению Гарри. А Вагнер, который должен был тренироваться после них, еще не объявился, поэтому они не торопились. Саймон задумчиво наблюдал за происходящим и, кажется, даже не хотел свалить отсюда побыстрее.

В конце концов, все, что он сказал им это:

— Никаких сюрпризов завтра вечером, мальчики. Согласны?

— Никаких сюрпризов, понял, — сказал Луи, резко кивая.

— Да, не думаю, что мы сможем справиться с чем-то большим, чем-то, что у нас есть, — сказал Зейн, допивая свою бутылку воды. — Едва можем справиться с этим.

— Но мы справимся, — быстро заверил Лиам Саймона.

— Тогда идите, — сказал Коуэлл с почти что ласковой улыбкой. — Думаю, вас заждались фанаты.

А потом они раздавали футболки фанатам, собравшимся у забора возле Fountain Studios. Они выбрали дизайн за несколько недель до перемещения Гарри: черная ткань с большой блестящей «1», окруженной всеми их подписями.

— Знаешь, они кажутся знакомыми, — сказал Гарри, поднимая одну из футболок из новой коробки, которую они только что открыли. Фанаты кричали в той стороне, где все еще стояли Луи и Зейн. — Я помню, как получил футболку с моей подписью на раздаче автографов. Подумал, что это немного странно.

— И что ты сделал? — спросил Найл, поднимаясь с новой стопкой футболок в руках.

Стайлс пожал плечами.

— Снова подписал. Не самая странная вещь, которую мне приходилось подписывать.

— Правда? А что было самым странным? — спросил Лиам, его глаза заинтересованно блестели, когда он протянул Гарри новую стопку футболок.

— Поторапливайтесь, ребятки! — крикнул один из пиар-агентов.

— Хорошо, — сказал Лиам. Он взял свою стопку, и они оба вернулись к забору с кричащими фанатами.

— Черт, холодно, — пожаловался Зейн той ночью, пока они ждали, когда их заберет машина. Он потер руки и подул на них. — Нам правда нужно ждать машину. Здесь рядом метро.

— Я предлагаю пойти туда, — сказал Луи., а нем шапочка, руки спрятаны в рукавах толстовки. Он стоял рядом с Гарри — не совсем рядом, определенно не прижимаясь друг к другу, как они могли бы быть, Боже, всего неделю назад. Но Гарри все еще почувствовал пустое пространство, когда Луи отошел, чтобы пойти на станцию.

— Но они сказали, что машина уже в пути, — сказал Лиам, поднимая телефон. — Это вы захотели остаться поесть вместо того, чтобы вернуться в дом.

Шатен печально покачал головой.

— Один ирландский парнишка сказал, что не может так долго ждать, что может с голоду умереть.

Найл рассмеялся. Гарри наклонил голову, чтобы скрыть улыбку, которая появлялась при любых действиях Луи.

— Все равно не так уж и холодно, — сказал Пейн.

Гарри потуже затянул шарф на шее. Он тонкий, один из шарфов Луи, но, по крайней мере, он не возражал, когда увидел его в нем сегодня утром. Лиам, вероятно, прав, но то, что на лондонских дорогах не дождь и не туман, не делает воздух теплее.

— Говоришь как настоящий человеческий обогреватель, — парировал Луи. — Твой пресс согревает тебя? Это настоящие отопительные грили? Так вот как это работает?

Стайлс скрыл смех за шарфом.

— Послушайте, — сказал Лиам, поднимая телефон. — Только что получил еще одно сообщение. Они будут здесь через пять минут.

Зейн простонал.

— Станет холоднее, — сказал Гарри, только что вспомнив.

— Да, температура, вероятно, упадет еще на пять градусов, прежде чем машина Лиама доберется до сюда, — сказал Малик. — Ненавижу Лондон.

— Нет, я имею в виду, в этом году, — сказал Гарри. — Было много снега. Я помню это.

— Вот как? Ну, тогда это будет твоим испытанием, Хазза, — заявил Луи, криво улыбаясь. — Если к следующей неделе в Лондоне не выпадет полметра снега, мы будем знать, что ты грязный лжец, путешествующий во времени.

— Триста шестьдесят пять на четыреста или четыреста на триста шестьдесят пять? — спросил Хоран.

Гарри посмотрел на Найла, чтобы увидеть приложение калькулятора, открытое на его телефоне.

На следующий день они оба развалились на диване в одном из кабинетов Fountain Studios, ожидая возвращения остальных, прежде чем отправиться на следующее интервью.

— Думаю, зависит от того, что ты рассчитываешь, — лениво сказал Гарри.

— Пытаюсь выяснить, сколько девушек тебе нужно трахать каждый день, — сказал Найл. А потом перебил сам себя. — Погоди, как часто ты устраиваешь оргии? А сколько девушек на каждой оргии? Просто в среднем. Мы должны принять это во внимание.

— Что? — Гарри почти засмеялся, а потом понял, что делал Хоран. — О боже, ты… ты делал это и в будущем.

— Правда? — спросил ирландец, оживляясь. — И какой был вывод?

— Что мне нужен рецепт на Виагру, — сухо сказал Гарри.

Найл рассмеялся.

— И большую коробку презервативов? — сказал он.

Гарри улыбнулся ему в ответ.

— Да, само собой.

Затем наступила долгая пауза. Но это дружеская тишина, а не напряженная тишина, которая преследовала Гарри на прошлой неделе. За последние пару дней Найл, кажется, забыл о своем негодовании по поводу того, что Гарри солгал им, и Гарри не собирался подвергать это сомнению.

Затем Найл снова заговорил.

— Это как дар волхвов, не так ли?

— Что? — спросил Стайлс.

— Есть пара, и они хотят сделать друг другу рождественские подарки, но они слишком бедны. Так что они… погоди, это сценарий нового клипа The Script, я могу показать…

— Я был на премьере, Ни. Я слышал эту историю, — уверил его Гарри.

— Так вот, — Найл снова успокоился. — Я подумал, что ты и твой парень, это вроде того, не так ли?

— Вроде чего?

— Ну, — сказал Хоран. — Одна половина — это твой парень, который проходит через все это, чтобы вы могли быть вместе. А вторая половина — это то, что ты оставляешь его, чтобы ему больше не пришлось через это проходить.

— Что? — спросил Гарри сдавленным голосом.

Найл закусил губу кривыми зубами.

— Я не знаю, как твое возвращение во времени вписывается в это.

— Та-да! — Гарри поднял шары, которыми он жонглировал. Конни хихикнула из-за оператора.

— У тебя талант, — сказала она. — Когда ты научился жонглировать?

— Решил, что стоит сделать карьеру дублера, — сказал Гарри.

— Ну, надеюсь, она тебе не понадобится, но я думаю, что ты готов. Спасибо, что заснял это прямо перед началом, Гарри, — Конни похлопала его по руке и пошла вместе со съемочной группой дальше. Она оглянулась и крикнула: — Удачи сегодня, мальчики.

Гарри немного озадачен, так как был уверен, что он единственный мальчик в этом коридоре. Но потом он обернулся и увидел стоящего там Луи, прислонившегося к стене.

Он ласковосмотрел на Гарри. Его волосы уже уложены стилистами, так что они менее растрепаны и более искусно взъерошены, челка касалась скулы. Гарри честно не знал, являлся ли взгляд, который он бросал на Гарри, намеренно соблазнительным или это просто сам Луи.

Гарри никогда не умел отличить одно от другого.

— Привет, — сказал Стайлс, чувствуя себя странно застенчивым.

— Привет, — ответил Луи.

— Хочешь еще попрактиковаться? — спросил Гарри, потому что не знал, зачем он здесь.

Шатен покачал головой и рассмеялся.

— Думаю, если я еще раз спою, у меня не останется голоса для шоу.

Гарри с беспокойством схватил его за руку.

— Ты чувствуешь, что вот вот охрипнешь? Думаю, у нас еще есть время. Могу принести тебе чай из комнаты отдыха. У кого-то здесь должен быть ингалятор…

— Хазза, расслабься, — сказал Луи, смеясь, и накрыл ладонью руку Гарри. — Я пошутил. Я в порядке.

— Оу, — сказал Гарри.

— С тобой все в порядке? — спросил он, глядя на него.

— Конечно, — сказал Стайлс, хотя он все еще чувствовал себя немного разбитым после того, что сказал Найл тем утром. Он думал о Луи. — А ты?

Луи рассмеялся.

— Я только что сказал, что в порядке, да? Значит, мы будем ходить вокруг да около всю ночь?

— В конце концов, мы должны выйти на сцену, — сказал Гарри.

Томлинсон кивнул. В его глазах все еще горел огонек, но он молчал. Он протянул руку, чтобы аккуратно поправить челку на лбу. Это движение Гарри видел тысячу раз, и у него заболело сердце.

— Я… — Луи заколебался, глядя на то, что выглядело как выпуск The Sun в руке. Гарри не заметил, как он его держал. — Честно говоря, я даже не знаю, откуда это у меня. Просто… ты прочтешь?

Гарри, прищурившись, взял у него газету. Очевидно, о какой статье говорил Луи, — под заголовком «Экс-девушка «X-Фактора» рассказывает все».

Он поднес ее ближе.

…Луи Томлинсон из нового бойз-бэнда «Х-Фактора»…

…Его бывшая девушка Хизер Уокер, 18 лет, быстро заверяет всех, что их недавний разрыв был взаимным и нет никаких обид. «Мы просто отдалились друг от друга. Мы поняли, что хотим разных вещей. Но он лучший парень. Однажды он сделает какую-нибудь девушку очень счастливой»…

…Уже ходят слухи о том, что Луи Томлинсон связывает нечто с одной из фанаток. Фанатка Кирстен Доттен, 16 лет, говорит нам: «Он действительно флиртовал со всеми нами, но в милом смысле, не нахально. Была одна девушка, которая его особенно интересовала. Я видела, как они обменивались номерами. Конечно, все мы тогда хотели быть ею!»…

…Источник, пожелавший остаться неизвестным, из его родного города Донкастер предупреждает нас не верить слухам. — Он романтик. Цветы, шоколад, все это. Он не из тех, кто ищет то, что закончится через одну ночь.»…

Луи стоял рядом с ним с беспокойством в глазах.

— Это неправда, — сказал он, когда Гарри закончил читать статью.

— Я это знаю.

— Я не давал никому из этих девушек свой номер.

— Я знаю.

— И это даже не похоже на то, что сказала бы Хизер, — сказал Луи. Он минуту колебался, а затем добавил, не глядя Гарри в глаза: — я имею в виду, я сказал ей, что мы должны расстаться, потому что мне нравится мальчик.

Гарри знал это, но все же… он откашлялся.

— Возможно, они изменили ее слова. Или просто полностью выдумали.

— И, ну, не думаю, что когда-либо кому-то дарил шоколадки. Даже маме, — Луи прислонился к стене. — Слушай, я знаю, что они говорили что-то о тебе и Зейне. И о Лиаме в тот раз, но…

— Это первый раз, когда речь идет о тебе. Это другое, — сказал Гарри.

— Наверное, — сказал Томлинсон. Он посмотрел на свои руки, потом снова на Гарри. — Я знаю, что веду себя как последняя сволочь. Ты рассказал нам, что они пишут о тебе и о нем — обо мне? — он посмотрел на Гарри так, будто все еще не верил в это. — Даже сейчас, когда говорят, что вы с Шер переспали почти со всеми людьми противоположного пола в доме. И все испортили для Зейна, сказав, что он с другими девушками, когда все знают, что он с Женевой. Даже если это не совсем так.

— Ты все еще можешь расстраиваться, Лу. Я переместился во времени, чтобы попытаться избавить тебя от этого, — сказал Гарри. Он немного рассмеялся. — До сих пор я делал дерьмовую работу, не так ли?

Глаза Луи расширились, и он быстро сказал:

— Нет, Хазза, нет, я показал тебе не из-за этого. Черт, это не твоя работа…нет. Я знаю, что это часть всего этого. Я только хотел… — он сделал глубокий вдох и встретился взглядом с Гарри. — Я хотел, чтобы ты знал, что это неправда. Мне нужно было убедиться, что ты мне веришь.

Боже, Гарри жаждал протянуть руку, прикоснуться к нему, но заставил себя сопротивляться.

Но он мог, по крайней мере, успокоить его:

— Лу, конечно я верю. Я знал еще до того, как ты сказал, что это не так. Но ты знаешь, что даже если бы это было правдой, все было бы хорошо, да?

— Что?

— Ну, может и не очень разумно, — продолжил Гарри. — Может, более осторожно. Ты можешь попросить у Найла совета, — он нахмурился. — У будущего Найла, не у этого. Ты и я, мы были дерьмово осторожны. Сначала, пока они… но, неважно, я имею в виду, что ты бы не сделал ничего плохого, если бы это было правдой. Я не… мы не такие, — он выдохнул. — Ты мне ничего не должен.

Глаза Луи широко раскрыты, губы приоткрыты, как будто он хотел что-то сказать. Но он этого не сделал.

Поэтому Гарри продолжил:

— Есть вещи, которые я должен тебе рассказать. Есть вещи, которые на этот раз отличаются, — он поднял вверх газету. — Восемь лет назад такого не было.

— Может, ты просто не помнишь, — говорит Луи. — Еще одна выдуманная статья о нас, да?

— Но в прошлый раз в это время ты еще не порвал с Хизер, — сказал Стайлс. Потом слегка рассмеялся. — И я определенно запомнил бы это. Я был ревнивым маленьким говнюком в шестнадцать, Лу.

Прежде чем Луи успел что-то сделать, кроме как посмотреть на него, раздался крик «Vas happenin’?». И прибыл Зейн с недавно подправленной прической и сообщением, что все готово.

Они выстроились на сцене, в то время как в телевизионной версии началась реклама.

Стилисты подбежали к судейскому столу, чтобы подправить макияж Саймона и распушить волосы Шерил. Дэнни смотрела в свои записи, а Луис Уолш обернулся и сказал аудитории что-то, что заставило их засмеяться.

Гарри не мог не посмотреть на Луи. В самом начале они были на разных концах, так как их куплет был последним.

Он все тот же молодой Луи, которого он помнит, тот же мальчик, в которого он влюбился. Но в то же время, всего за несколько недель, он тоже изменился.

Часть его просто на поверхности. То, что они сделали его с новой стрижкой и облегающей рубашкой, делало его более похожим на Луи через год или даже два.

Но дело еще и в том, как он себя держит. Он нервничает, да. Гарри видел, как он возился с руками по бокам, как застенчиво расправлял плечи. Но он все еще сосредоточен на аудитории перед ним, на лице легкая улыбка, когда они выкрикивали вопросы и слова поддержки, и он отвечал им.

На гигантских мониторах наверху начали проигрываться фрагменты видео с прошлой недели. Вот один из Уэмбли, где Луи говорил, как сильно он любит футбол.

Гарри знал, что он многое изменил для Луи. И он не знал, хорошо это или плохо. Он не знал, будет ли Луи более заметным, чтобы защитить его или просто ускорить сроки для всех плохих вещей.

И глубокий, темный голос внутри его разума начал задавать вопросы — ну, много чего.

Как только грудь Гарри начала сжиматься, Луи отвернулся от толпы и поймал его взгляд.

Его губы изогнулись в осторожной улыбке. Боже, Гарри не мог не улыбнуться в ответ. В уголках глаз Томлинсона появились морщинки, и он яркий, сверкающий в софитах, мерцающих на сцене.

А потом видео закончилось, и Гарри услышал вступление Х-фактор, голос Дермота, а затем обратный отсчет в ушах.

Гарри перевел взгляд с Луи на других мальчиков. Все пятеро бросали друг на друга нервные, но успокаивающие взгляды, прежде чем повернуться лицом к толпе.

Они закончили выступление выкриков последней строки, одинаковыми нахальными ухмылками и поклоном ревущей толпе.

You say goodbye/Ты говоришь: «Прощай!»,

but I say hello/но я говорю: «Привет!»

Комментарий к Глава 9

¹ Стадион в Лондоне. На новом стадионе выступали One Direction, Эд Ширан, Coldplay, Green Day, Майли Сайрус, Адель, Робби Уильямс и многие другие. А на старом стадионе под таким же названием — сами Queen, The Beatles, Майкл Джексон и Fleetwood Mac :)

² Думаю, речь идет о реально произошедшем матче 17 ноября 2010 года, где Англия продула сборной Франции. Месяц объясняет, почему вечером довольно холодно.

³ В последнее время это слово можно увидеть довольно часто. Означает главного участника в основном шоу, публичном мероприятии, представлении, фестивале, концерте. Это тот человек, которого зрители, публика ожидает с большим нетерпением и интересом, тот, чье участие обеспечит аншлаги, тот кто привлечет внимание к выступлению.

⁴ Строчки из песни Strong. Вовремя же Гарри именно их вспомнил ;)

Восемь лет назад: The X Factor 2010 — Live Show 7 — All You Need Is Love — https://clck.ru/GmY5a

========== Глава 10 ==========

— Две песни, два исключения, — объявил Саймон.

В понедельник они пришли в офис Саймона на еженедельное собрание. Они, как обычно, окружены белыми и серыми стенами его кабинета. С одной стороны над ними нависала съемочная группа, с другой — гигантский портрет Саймона Коуэлла.

А сам Саймон Коуэлл сидел напротив них, сложив руки под подбородком, и смотрел на них.

— Это будет тяжелая неделя, ребята. Но я не сомневаюсь, что вы докажете, на что способны. Я всегда знал, что у вас есть потенциал, и вы показали нам, что готовы много работать.

Гарри заерзал на диване между Луи и Лиамом. Он был удивлен, когда Луи плюхнулся на диван рядом с ним и нежно толкнул его плечом. Но шатен с каждым днем становился все менее жестким и неестественным.

— Тема этой недели — рок, — сказал Саймон.

— Рок, — повторил Найл, почти глядя на Гарри. Они впятером перебрали песни, которые Гарри запомнил с прошлого раза, и теперь, когда в конкурсе осталось всего три шоу, на этой неделе был рок или диско.

— Какие у нас будут песни? — спросил Лиам. Гарри знал, что парни видели, что в его дневнике были записаны Summer of ‘69¹ и You Are So Beautiful To Me².

— Думаю, пришло время дать вам немного независимости, — сказал мужчина. Он откинулся на спинку белого кресла.

— Независимости? — спросил Луи.

— Мы устали выслушивать жалобы на то, что мы не позволяем вам выбирать песни, которые вы хотите спеть, — сказал Саймон, глядя на камеры.

Гарри увидел, как другие парни смотрели друг на друга по обеим сторонам от него. Но он помнил это с прошлого раза.

— Ладно, как насчет… — начал Найл.

— Сколько у нас есть времени на раздумья? — Стайлс прервал его прежде, чем он успел назвать песни, которые записал Гарри.

— У вас есть время до завтра, — сказал им Саймон.

После того как он махнул камерами и они вышли из комнаты, Саймон повернулся к ним.

— Сегодня тяжелый день, ребята. Сандип скоро встретится с вами, чтобы обсудить идеи. Я также договорился, что Навин из пиар-компании приедет и поможет вам подготовиться к интервью на этой неделе, — сказал Коуэлл.

— Какие интервью? — спросил Луи.

До сих пор среди недели были только раздачи автографов. Официальные интервью по выходным, когда они находятся в Fountain Studios перед шоу.

— Осталось совсем немного выступлений, ребята, и с каждой неделей вам уделяется все больше и больше внимания, — сказал Саймон. Он удовлетворенно посмотрел на них. — Если вы будете и дальше все хорошо делать, я не сомневаюсь, что в конце увижу вас стоящими на сцене, когда победителями объявят One Direction. Кстати о хороших выступлениях, к субботе здесь будет Джастин Бибер.

— Хей, Пейно, это же твой кумир, — сказал Луи, обнимая Гарри за спиной и дергая Лиама за волосы.

— Он не мой кумир, — пробормотал Лиам, отталкивая руку Луи.

— Тогда зачем ты сделал прическу как у него? — поддразнил его Луи. Вместо того чтобы отдернуть руку, он позволил ей упасть на плечо Гарри. Саймон неодобрительно посмотрел на него, и Гарри автоматически напрягся.

Но когда он проследил за его острым взглядом, он сфокусировался не на том месте, где Луи легонько сжал его плечо, а на Лиаме.

— На твоем месте я бы не стал от этого отмахиваться, — сказал Саймон.

— Я не отмахиваюсь, я не имел в виду… — Глаза Пейна расширились от паники из-за того, что он что-то не так понял.

— На самом деле, — продолжил Саймон, — я бы искал любые сравнения с Джастином Бибером. Он едва старше Гарри, и он явление мирового масштаба в той же демографической группе, что и вы, мальчики. Вы могли бы узнать кое-что, изучая его.

— Это неправда.

Саймон, прищурившись, посмотрел на Гарри.

— На самом деле он на месяц младше меня, — поправил его Стайлс с уверенностью человека, который провел восемь лет в сравнении с этим парнем.

…Неделя The Beatles обещала стать настоящим разочарованием. Даже Шер оставила свою отличительную нервозность позади для мягкого исполнения Imagine. Декоратор Мэтт Кардл слишком полагался на своих дерзких бэк-танцоров и не показал нам такого хорошего вокала, как в последние недели. Даже одухотворенная попытка нашего любимой певицы-скауза спеть Yesterday провалилась.

И как только мы собирались писать письмо Саймону Коуэллу с жалобой на то, что четырнадцать миллионов зрителей потратили время впустую, на сцену вышла его собственная пятерка.

Возможно, не все будут довольны тем, как его молодой бойз-бэнд превратил психоделическую медитацию The Beatles в подростковый поп-гимн, но никто не может отрицать, что броская энергия спасла ночь…

Гарри с улыбкой вернул Лиаму телефон. Честно говоря, они, вероятно, не должны были соглашаться на такое. Зейн дважды брал перерыв. Луи запыхался, и у него не было сил, чтобы закончить соло. Лиам хорошо их поддерживал, но не был достаточно уверен в себе, чтобы возглавить хор. И было несколько моментов, когда хореография была по-настоящему быстрой.

Но Лиам прикрывал Зейна, вступающего в куплет наполовину охрипшим. Гарри выпрыгивал со своей частью с большей силой, чтобы прикрыть незаконченное соло Луи. И как группа вместе они были достаточно сильны, чтобы не было сильно видно, что Лиам не ведет хор.

Хореографию не мог спасти никто, но отрывочные комментарии Луиса Уолша по этому поводу были подавлены тем фактом, что все видели, что они, несомненно, провалили свою песню.

— А вот и результаты сегодняшнего вечера, — сказал Пейн. Он снова передал Гарри телефон.

…Семь серий Х-фактор сократились до семи выступлений, пока Пейдж Ричардсон прошлой ночью проиграл Шер. До финала осталось всего два уик-энда, так что можно ожидать, что дальше все будет только напряженнее…

…Что касается наших прогнозов на победителя. Ну, пятерка Коуэлла теперь идет вровень с Мэттом Кардлом в ставках на победу в этом году…

— Как ты думаешь, мы сможем победить? — спросил Лиам.

Гарри посмотрел на Найла, который с интересом наблюдал за ними, открывая пакет с чипсами.

— Зависит от того, подстроено все или нет, Ли, — сказал Гарри.

— Как же мы тогда узнаем? — спросил тот.

— От того, выиграем мы или нет, — сказал Найл, отправляя хрустящую чипсинку в рот. — Если мы победим, ничего не подстроено. Если проиграем, то да.

— Так просто? — Гарри выгнул бровь.

Найл глубокомысленно кивнул и положил в рот еще одну чипсинку.

Оказалось, что тренинг по социальным медиа был меньше об их популярности и больше о растущей вероятности того, что им придется отвечать на вопросы о скандалах, которые сейчас на первых страницах газет. «Ошибка с микрофоном» споры об автотюне все еще не утихли, а теперь появились истории о том, как судьи «сыты по горло конкурсантами, требующими выбирать песни самим». Начали они с контроля за ущербом, а закончили о привлечении внимании, и их тезисах, включая то, как они должны упоминать Джастина Бибера при любой возможности; все это было расписано в презентации, которую Навин высветил на стену конференц-зала.

У Гарри слишком много воспоминаний об этом конференц-зале и презентациях в нем, поэтому он старался уделять так мало внимания, как только мог. В любом случае он немного рассеян, по тому, как Луи смотрит на него из-под ресниц.

Найл просто напросто заснул в своем кресле, а Зейн вовсе не палится со своим телефоном под столом. Но вот Лиам ни разу не отвел глаз от презентации Навина — на самом деле он выглядел так, как будто ему хотелось записать все в блокнот, так что они в хороших руках.

— Когда мне уже дадут их отрезать? Пожалуйста, скажи мне, что скоро? — спросил Лиам Стайлса, раздраженно морщась, глядя в зеркало в мужском туалете. Затем он отстранился, внезапно в ужасе глядя на себя. — Я сейчас говорю как Луи, да? Драматизирую насчет стрижки.

— Ты не поверишь, до какой драмы доходит эта группа, когда дело касается волос, — сказал Гарри и не мог не улыбнуться ему в ответ. — Это ерунда.

На этих словах Гарри намочил руки водой и провел ими по своим волосам, взъерошивая спутанные кудри.

Лиам с секунду подозрительно смотрел на него, а затем вздохнул.

— Саймон действительно сердится, что мы хотим сменить песни? Это было несколько недель назад.

— Нет, все это случилось и в прошлый раз, — сказал Гарри. Не понятно, как он мог забыть об этом. В то время он был так доволен тем, что первая песня, которую он выпалил — ‘Summer of ‘69’, которую он пел со своей старой группой — получила улыбку Саймона и одобрительный кивок.

— Мы должны выбрать те же тогда? — спросил Пейн. Они с Гарри разговаривали этим утром, пока Лиам бегал на беговой дорожке, а Гарри занимался с гирями. — Я знаю, ты сказал, что ‘You Are So Beautiful To Me’ не совсем получилась, но у тебя было несколько идей, как можно ее изменить, и у нас могло бы все получиться.

— На этот раз мы определенно могли бы сделать это лучше, — сказал Гарри.

Видеть их отражения в зеркале, разговаривающими друг с другом, все еще загадочно даже после месяца здесь. Наверное, сегодня было уже достаточно сказано о стрижке Лиама в стиле Джастина Бибера. У отражения Гарри все еще невероятно большие зеленые глаза. Это как смотреть на живую фотографию восьмилетней давности.

— Но мы могли бы сделать еще лучше с другой песней, — сказал Стайлс, отводя глаза от их отражений. — Но ‘Summer of ‘69’ было хорошим. Людям нравилось.

Сандип предложил одну энергичную песню и одну эмоциональную песню, что было похоже на то, что у них было в прошлый раз. Он, кажется, доволен предложением Гарри ‘Summer of ‘69’ как песня с более быстрым темпом. Но даже когда он кивнул в знак согласия, Гарри внезапно выпалил:

— Или что-то, что больше похоже на рок.

— Я думал, что ‘Summer of ‘69’ было хорошим предложением, — смущенно сказал Лиам.

— Да, — начал Гарри. — Но…

— Но больше рока? — Сандип подхватил разговор. — О чем ты думаешь, Гарри?

Поскольку рок — это своего рода жанр Гарри, то, его мысли — это список из девятнадцати песен. Как обычно, вкус Гарри не всегда точно соответствовал с девочками-подростками Великобритании, поэтому вскоре он сократился до трех песен. А потом всего две, когда про первую Сандип сказал:

— Может быть, это слишком сексуально для вас, мальчики.

— Но у нас был секс, — запротестовал Зейн, прислонившись к столу звукозаписывающей кабинки. — Ну, у некоторых из нас.

— Правда, Малик? У тебя было «трахались ночь напролет», а? — спросил Луи. Гарри не мог не рассмеяться и прикрыл рот. Шатен оглянулся, но вместо того, чтобы сразу же посерьезнеть, встретившись с ним взглядом, как это было всю прошлую неделю, у его глаз появились морщинки.

— Заткнись, — пробормотал Зейн. Найл засмеялся.

— Дело не в том, что ты делал или не делал… — Сандип быстро взмахнул рукой. — …и я правда не хочу знать, что там было. — Найл снова засмеялся. — Речь идет о ваших юных фанатах. И о их родителях, которые кладут деньги на счет ребенка, которые звонят за вас. Вы не хотите секса, вы хотите веселья.

— Тогда ‘I Love Rock ‘n Roll’³, — сказал Лиам, указывая на одну из двух оставшихся песен.

— Конечно, давайте послушаем еще раз, — сказал Сандип и включил выступление Джоан Джетт на YouTube. Пока шло видео, Гарри смотрел на стену и пытался представить, как они поют ее.

— Что скажете, ребята? — сказал Сандип, когда видео закончилось. Гарри собирался сказать, что это, кажется, не совсем подходит им, не им из 2010. Но затем Сандип добавил: — Будет не так сложно перестроить ее для вас, ребята. Мы бы изменили местоимения обратно на оригинальные тексты Arrows.

— Зачем? — спросил Луи.

— Что, зачем? — сказал Сандип. Он открыл новое окно, чтобы скопировать текст текст.

— Зачем нам менять местоимения? — спокойно сказал Луи, как только заправил челку под шапочку.

Гарри уставился на него.

Сандип тоже. Сандип заговорил первым.

— Потому что это была версия Джоан Джетт, и она пела о мальчике.

— Какое это имеет значение?

Гарри разрывался между тем, чтобы зажать ладонью рот Луи или уши Сандипа, но это не имело значения, потому что слова уже повисли в душном воздухе звукозаписывающей будки.

С того разговора, который он подслушал в коридоре прошло несколько недель назад, Гарри знал, что они с Сандипом играют в одну и ту же игру. Он до сих пор не понял, на чьей он стороне.

Но сейчас Сандип задумчиво смотрел на Луи, как будто он только что дал ему еще один кусочек головоломки, и Гарри не хотел, чтобы у него были кусочки мозаики. Особенно те кусочки, что есть у него сейчас.

Гарри знал, что это он часто выдает рандомные фразочки. Если бы он был поумнее, то сказал бы что-нибудь такое, что заставило бы Сандипа забыть обо всем, но…

Вместо этого он закричал:

— Паук! — и спрыгнул со стола, на котором сидел. Он не собирался падать, но у него не было времени, чтобы выпрямить ноги. И, по крайней мере, это привлекло внимание.

— О боже, Гарри, — воскликнул Лиам.

Луи опустился на колени рядом с ним.

— Какого черта?

Сандип моргнул и спросил:

— Ты в порядке?

— Да, эм. — Гарри потер больной копчик. Он снова посмотрел на стол. — Там был паук.

Луи проследил за его взглядом и недоверчиво посмотрел на него.

Зейн рассмеялся.

— Да, думаю, мы поняли.

— Так, эм, а где теперь паук? — спросил Найл, робко пробираясь к двери кабинки звукозаписи.

Малик равнодушно посмотрел на него.

— Я думал, ты боишься только высоты и тесноты.

— Все в порядке, я поймал его, — сказал Лиам, хлопая рукой по столу.

— Подожди, там действительно был паук? — Гарри почувствовал, как его глаза расширяются. Именно там он и сидел.

Лиам простонал и потер глаза рукой.

После того, как Луи помог ему подняться с пола, их время с Сандипом почти закончилось, и у них осталось время только для того, чтобы единогласно прийти к выводу, что лучше всего им подходит ‘Summer of ‘69’. Домашним заданием было до вечера отправить Сандипу письмо с предложением второй песни.

— Ну и где он? — спросил Зейн, когда они шли от вокзала к дому Х-Фактор.

— Где кто? Мы потеряли кого-то по дороге? — спросил Луи. Он повернулся и сосчитал вслух, прежде чем повернуться обратно к Малику. — Нет, все здесь. Я посчитал.

Зейн закатил глаза.

— Я спрашивал Гарри, где его парень. Ты говорил, что сказал ему на прошлой неделе, да?

Тот осторожно кивнул. На мгновение он встретился взглядом с Луи, прежде чем отвернуться.

— Просто интересно, пришел ли он на шоу, — сказал Зейн, пожимая плечами.

— Ох, эм.

— Да, парень был бы полным идиотом, если бы этого не сделал, верно? — сказал Луи.

Гарри бросил на него недоверчивый взгляд.

— Нет, я просто хотел сказать… — начал Зейн, выглядя немного смущенным. — Я не говорю, что он придурок, если его там не было.

Луи пожал плечами.

— Разве Гарри не проделал весь путь во времени для него? Не слишком ли вы много требуете от него.

Гарри заметил, что Лиам в замешательстве оторвался от телефона.

— Может быть, он даже не рядом с Лондоном, — сказал Найл. — Гарри сказал, что он певец. Может быть он где-нибудь путешествует.

— Что? — Стайлс оглядел их всех. — Я никогда не говорил, что он певец.

— Ты сказал, что он написал ту песню. И ты сказал, что он знаменит чем-то большим, чем просто отношениями с тобой, — сказал Найл. — Никто не стал таким знаменитым, просто сочиняя песни.

Гарри открыл рот, чтобы возразить, но логика Найла не ошибочна…

— Ты много думал об этом, — сказал Зейн.

Хоран пожал плечами.

— Гарри попросил нас больше не гадать. Он никогда не говорил, что мы не можем думать о том, кто это может быть.

— Действительно, — сказал Луи. Он многозначительно выгнул брови. — Итак, Найлер, как ты думаешь, кто это?

— Пока не знаю, но он певец, не так ли? — сказал Найл.

— Я… — снова начал Гарри.

— Как он поет, Хазза? — вмешался Луи. — Он хорош?

— Он…не ужасен? — медленно произнес Стайлс.

Зейн рассмеялся.

— Солидное одобрение.

— У него такой же низкий голос, как у тебя? — спросил Луи с притворным любопытством.

— Нет? — попытался Гарри. Он понятия не имел, что Луи творил, что он делает, но если он не хотел, чтобы другие мальчики поняли это, он не должен поощрять это. — Его голос, как будто, противоположен моему, я думаю?

— Значит, он противоположность Йоко Оно, и его голос противоположен твоему? — сказал Найл. — Ты мог бы дать нам подсказку и получше.

— Но я не хотел давать вам подсказок, — запротестовал Гарри. Томлинсон покачал головой. Его глаза светло-голубые, как небо над головой, и морщинки в самом лучшем виде.

— Не хотите чашечку чая?

Зейн разразился смехом в середине предложения. Он взял предложенную чашку.

— Я пытался ответить на вопрос.

Луи просто проигнорировал его, и наклонился, чтобы налить еще чашку. Он передал следующую чашку вверх по лестнице Лиаму, который удивленно выгнул брови. Найл, который сидел рядом с ним, получил следующую. И он повернулся и подал Гарри последнюю. И подмигнул ему.

— Итак, эм, — снова начал Зейн. — Как я говорил… А что был за вопрос?

— Пожалуйста, постарайся сосредоточиться, парень, — набросился на него Луи. — Но тогда перейдем к следующему, — он достал лист бумаги из-под себя и расправил ее, глядя на нее поверх очков, которые определенно не его собственные.

Гарри спрятал улыбку, делая вид, что делал глоток чая. Притворился, потому что прекрасно понимал, что не было никаких шансов на то, что здесь не замешано что-то ужасное.

— Итак, — наконец сказал Луи, щурясь. — Алекс хочет знать, кто любит петь в душе?

— Какой человек не поет в душе? — спросил Лиам.

— Это подтверждение от Пейно, — сказал Томлинсон, поворачиваясь к Найлу. — А ты, Неил?

Хоран рассмеялся.

— Конечно, да.

— Тогда какие песни вы поете? Зейн? — Луи повернулся к нему.

— Мне немного нравится Крис Браун, — сказал он.

Луи поиграл бровями, и Найл рассмеялся.

— Мне нравится The Script, — сказал Лиам. — Мне нравится их новая песня… Что за… — Он поморщился и поднял чашку. — Что ты туда положил?

— Ты оскорбляешь мои навыки приготовления чая, Пейно?

— Да, черт возьми, на вкус как… — Лиам все еще скривился.

На ступеньке рядом с Луи Найл заглянул в свою чашку.

— Как корнишоны? Кажется, я вижу здесь один.

Зейн издал рвотный звук.

— Ты с ума сошел? Зачем кому-то класть корнишоны в чай? — спросил Пейн, как будто совсем не знал Луи.

— Ребята, пожалуйста, давайте вернемся к вопросам, — сказал Луи. Он поправил очки в металлической оправе и снова посмотрел в камеру. — Приношу искренние извинения нашим зрителям за этот инцидент. Никто не может сосредоточиться.

Гарри старался не хихикать.

Пэтти жестом обратила на себя внимание, стоя рядом с оператором.

— Почему бы нам просто не закончить объявлением, что Джастин Бибер будет выступать в воскресенье?

— Хорошо, — сказал Зейн, выпрямляясь рядом с Гарри. — Итак, мы все с нетерпением ждем встречи—

— Нет, — Луи пригрозил Малику пальцем. — Ты поешь Криса Брауна в душе. Твои привилегии говорить аннулированы.

Найл рассмеялся и взял объявление на себя. Затем Луи повернулся к камере и сказал:

— Спасибо за просмотр! Будьте с нами на следующей недели для еще большего веселья! Мы немного привязались к этой лестнице, так что даже если нас выгонят, мы вернемся сюда и снимем еще один видеодневник.

Гарри перевел взгляд с Луи на камеру.

— Так что, пожалуйста, голосуйте за нас, чтобы нас не арестовали за нарушение частных границ.

Когда все закончилось, Луи взял банку с маринованными корнишонами из своего потайного местечка, и бросил один в рот, прежде чем отправиться на кухню, оставив остальных убирать чай.

Они добрались до кухни, и шатен сидел на столе, хрустя корнишонами.

— Намного лучше, чем на прошлой неделе, — с облегчением сказал Зейн, когда Гарри поставил чашки в раковину. — Даже с корнишонами.

— Особенно с корнишонами, — поправил его Найл, выуживая один из своей чашки.

— Наш дневник на прошлой неделе набрал меньше просмотров, чем другие, — сказал Лиам. — Поэтому я спросил Луи, может ли он снова оживить его. Но, знаешь, это было не совсем то, что я имел в виду, когда мы разговаривали.

Он все еще выглядел обиженным из-за того, что выпил чай.

— Что же ты имел в виду, Пейно? — сказал Луи. — Я собирался использовать соль, но ей не хватало чего-то определенного.

— Ты в прошлый раз использовал соль, — услужливо подсказал Гарри.

— Он сделал это в прошлый раз? — спросил Зейн.

Гарри кивнул, взял мыло и открыл кран.

— Мог бы предупредить нас, — пробормотал Пейн.

— Ну, все было не совсем так, — сказал Гарри. — Я давно не смотрел дневники. Но я думаю, что корнишоны все еще были, — он нахмурился. — И соль была просто везде. Они заставили нас все пылесосить, — он отвернулся от раковины и посмотрел на Луи. — Ты насыпал ее в свою шапочку, да?

Шатен рассмеялся и поправил шапочку.

— Точно не знаю, Гарольд. Не я здесь путешественник во времени.

— Это странно, — сказал Зейн. — Я имею в виду, почему это изменилось?

— Не знаю, — ответил Гарри.

Он смотрел за тем, как Луи взял одну из недавно вымытых чашек из его рук. Вместо того чтобы вытереть, он убрал ее обратно в шкафчик, как и всегда, когда помогал мыть посуду. Лиам вздохнул и взял кухонное полотенце.

— Говорю вам, ребята, я не знаю правил. Не знаю, что я могу изменить и не могу, не говоря уже о том, что должен, — продолжил Стайлс, моя следующую чашку. — Как, например, в начале, несколько недель назад, мы снимались для TalkTalk. В прошлый раз Луи все время сидел у Эйдена на коленях, но на этот раз нет, — он протянул Лиаму чашку. — Я рассказал об этом Джемме, и она решила, что это эффект бабочки.

— О, да, это случайно не фильм такой? — спросил Найл. Он схватил одну из чашек, которые Гарри еще не успел вымыть, достал корнишон, бросил его в рот, и только потом протянул чашку.

— Очевидно, это значит, что небольшие изменения могут иметь непредвиденные последствия, — сказал Гарри. Он чувствовал зуд от воспоминания о татуировке бабочки на животе. — Например, бабочка хлопает крыльями, и в конце концов она создает ураган на другой стороне мира или что-то в этом роде.

— Хах, — сказал Лиам.

— Но, не знаю, есть некоторые вещи, которые отличаются, но многое все такое же, — сказал Гарри. Он выключил кран и повернулся. — Иногда даже когда я пытаюсь это изменить. Например, помните ту ночь в клубе? Я пытался удержать Лиама от растяжения лодыжки, но не смог.

— Главное — усилия, — сказал Луи.

Гарри смотрел на него с болью во взгляде. Ему нужно гораздо больше, чем усилия, чтобы изменить что-то для Луи.

— Все было не так уж плохо, — сказал Лиам, ставя последнюю чашку обратно в шкаф. — Может быть, потому, что это не имело значения.

— А что, если ты можешь изменить только то, что связано с причиной твоего возвращения? — спросил Хоран.

— Да, ты ведь не для того вернулся в прошлое, чтобы спасти Пейно от небольшой травмы? — сказал Томлинсон. Гарри встретился с ним взглядом и закусил губу.

— Ты хочешь сказать, что он отправился в прошлое, чтобы Луи не сидел на коленях у Эйдена? — сказал Зейн. — Или чтобы Луи не насыпал соль в свою шапочку?

Найл рассмеялся. Но Гарри решил, что это неплохая идея. Он также не понимал, почему эти вещи имеют значение, но они обе связаны с Луи.

Их поиски эмоциональной песни привели их к YouTube, дебатам об определении «рока», еще большие дебатам об определении «рока» Саймона Коуэлла, «нет» от Гарри каждой песни от Элвиса, и полууспешной шпионской миссии для выяснения песен других участников. Вечер закончился тем, что Гарри и Ребекка, сидя на диване, рыдали друг другу в плечо, пока по телевизору шли фильмы-катастрофы 90-х годов.

— Эм, — Гарри услышал, как сказал Лиам, когда уже шли титры. — Это значит «да» для I Don’t Want to Miss a Thing?

— Может, нам снова посмотреть сцену с крекерами в виде животных? — предложил Гарри, вытирая глаза.

— Не уверен, что вы с Ребеккой снова справитесь с этой сценой, — сказал Луи, рисуя небольшие круги по спине Гарри.

Стайлс поднял голову, все еще прижимаясь к плечу девушки.

— Справимся, — настоял он.

— Теперь, когда мы знаем, что он не умирает, все не так плохо, — храбро сказала Ребекка.

— Нет, — твердо сказал Зейн. — Мне не нужно смотреть, как кто-то снова кладет еду в чужие трусики.

— Даже на фоне ее отца, поющего любовные песни? — спросил Мэтт, потому что именно он прогуглил этот неприятный факт.

— Нет, боже, кажется, меня сейчас стошнит, — сказал Малик. Он сделал глубокий вдох. — Но песня не полная дрянь.

— Вовсе нет. Думаю, вы, мальчики, отлично справитесь с этим, — согласилась Ребекка.

Лиам поднял телефон.

— Сандип сказал, что утром даст нам знать, согласится ли Саймон.

Свет в комнате все еще горел, пока остальные мальчики готовились ко сну. Гарри уже лежал на своей койке, когда почувствовал, как каркас кровати задрожал от чьего-то приближения.

Он приподнялся на локтях, одеяло спало ему на грудь, а Луи перелез через него и устроился на своем обычном месте — ранее обычном месте — между ним и стеной.

— Эм, привет.

— Привет, — сказал Луи. — Он протянул руку, показывая небольшую пачку печенья. — Принес тебе кое-что.

— Спасибо? — сказал Гарри, поднимая одну.

— Это печенье в форме животных, — сказал шатен.

— Это печенье Rich tea⁴?

— Тшшш, — зашипел шатен. — Не говори Найлу. Он хотел знать, какие на вкус крекеры в форме животных.

Гарри посмотрел на отломанный кусочек печенья в своей руке.

— Смотри, это обезьяна, — сказал Луи, поднимая другой кусок печенья. Гарри открыл рот, но Луи сказал, — Эй, прекрати осуждать меня, Гарольд. У нас в доме нет оборудования для фигурного вырезания животных.

— Наверное, нет, — сказал Гарри. Он взял еще одну печеньку. — А это тогда что?

— Жираф, очевидно, — сказал Луи, закатывая глаза.

— Очевидно, — эхом отозвался Стайлс.

— Смотри, — Луи выхватил «жирафа» из рук Гарри, а затем опускает одеяло, которое наполовину закрывало грудь парня. Кривобоким треугольником печенья он начал бежать по голому животу Гарри. — Вот жираф марширует по саванне.

— А жирафы вообще маршируют?

— Конечно, — обиженно сказал Томлинсон. — Смотри, теперь он марширует по холмам… — Он переместил жирафа по ребрам Гарри.

Стайлс не мог не захихикать.

— Тшш, — предостерег его Луи. Кончик печенья наклонился над пупком Гарри. — Теперь он делает глоток из водопоя.

— О боже, — сказал Гарри, снова смеясь.

Луи ткнул пальцем в ямочки на щеках, когда комната погрузилась в темноту и Лиам объявил, что пора спать.

Луи обиженно вздохнул и бросил печенье с койки на пол. Но даже не попытался встать с кровати Гарри. Вместо этого он оперся на локоть рядом с ним и более тихим голосом сказал:

— Ты не смеялся так много.

— Мне тоже было шестнадцать, — сказал Гарри, чувствуя, как сдувается. Наверное, за последний месяц он смеялся больше, чем за все предыдущие годы, и не понимал, что смех все еще заметно слабее, чем раньше. — Я вовсе не несчастен, Лу. Просто… Я думаю, что мир стал сложнее, чем раньше.

Луи просто смотрел на него. Гарри пытался рассмотреть выражение его лица, чтобы понять, о чем он думал, но было слишком темно, а Луи мог быть закрытой книгой, когда захочет.

Но в такой темноте, как эта, он мог разглядеть только общие очертания лица Луи, его скулы, слабый свет, отражающийся в его глазах. Все годы настоящего и будущего слились в этих линиях.

Он мог быть Луи после большого концерта, все еще возбужденный и улыбающийся ему в ответ. Он мог бы быть Луи, смотрящим на него с мягкой посторгазмической нежностью, пока Гарри не схватил его обратно для новых объятий. Он мог корчить смешные рожи Гарри только для того, чтобы заставить его хихикать. Он мог улыбаться ему между неуклюжими пьяными поцелуями.

Или он мог быть с синяками под глазами, впалыми щеками, целыми днями в щетине на подбородке и снова и снова извиняться перед Гарри за то, что недостаточно хорош.

Или… или он может быть молодым, с морщинками в уголках глаз и все еще так взволнован предстоящим.

— Я бы спросил, есть ли у меня что-то на лице, если бы не знал, что здесь слишком темно, — сказал ему Луи.

— Извини, — сказал Гарри. Он не понимал, как долго просто смотрел. Или просто не помнил, что этот Луи не привык, чтобы Гарри просто случайно смотрел на него, просто потому, что ему это нравилось. — Просто. Ты выглядишь совсем по-другому, но также, типа… тот же.

— Значит, я теряю свою красоту в старости? — легкомысленно сказал Томлинсон.

Гарри ткнул ему в ребра, и он вскрикнул:

— Ой! — заставляя Зейна пробормотать, чтобы он успокоился с другого конца комнаты.

— Это невозможно, — тихо сказал Стайлс.

На мгновение повисла смущающая тишина, а потом Луи сказал:

— Ну, ты же не видел меня некоторое время, да? Наверное, уже старик.

— Видел. Только не лично, — прошептал Гарри. Он провел пальцем по ключице Луи под футболкой. У того перехватило дыхание, Гарри опустил руку и наконец отвел взгляд. — Честно говоря, Лу, Джемме и Нику пришлось вмешаться, чтобы я перестал смотреть фанатские записи твоих концертов.

— Хазза… — начал Луи. — Есть так много всего, что даже не имеет смысла.

— И я давно не видел не только тебя. — Гарри сменил тему. — Я в основном живу в Лос-Анджелесе, только иногда вижу Лиама и Найла. Хотя они все еще очень близки с тобой. Особенно Лиам.

— Ох, — сказал шатен.

Наступила долгая пауза. Затем Луи толкнул его плечом.

— Подвинься и дай мне залезть под одеяло.

— Ты останешься здесь? — спросил Гарри. Он заставил себя добавить: — Ты не должен.

— На моей кровати бардак. Если я туда вернусь, я, наверное, задохнусь под грудами футболок, — сказал Луи как ни в чем не бывало.

Гарри все еще колебался. Он правда не знал, что здесь делает Луи или чего он хочет. Но он устал, одинок и замерз, поэтому все, что он мог заставить себя сказать, это:

— То, что я стал старше, не значит, что я не могу быть маленькой ложечкой.

Луи разразился смехом.

— Почему я не удивлен, Хазза.

— Тихо, там, — снова раздался ворчливый голос Зейна. — И лучше мне не просыпаться с этим печеньем в штанах.

Луи крикнул в ответ:

— Тогда лучше спать с одним открытым глазом!

Следующим утром Гарри проснулся с руками, крепко обхватившими его за талию, лбом, прижатым к затылку, острым краем брошенного Печенья-Rich-Tea-слэш-Печенье-В-Форме-Животных, впивающегося в бедро, и пустой комнатой One Direction.

Гарри начализвиваться, чтобы достать печенье. Хватка вокруг его талии ослабела, когда Луи позади него отстранился назад. Гарри уже скучал по нему. Луи состоит из стольких острых углов, но когда он обнимает Гарри, он всегда мягкий и теплый.

Когда Стайлс повернулся, чтобы посмотреть на него, Луи выглядел таким юным в утреннем свете, пушистые волосы, мягкие глаза, осторожный намек на улыбку.

— Эм, — сказал Гарри. Он не знал, что сказать, поэтому просто держал печенье. — Как, по словам Найла, они на вкус?

Луи рассмеялся.

— Ах. Он сказал, что они лучше, чем печенье, которое мы запасли в доме.

— Он правда не думал, что они разные?

Луи пожал плечами и сказал:

— Кто знает, с этим ребенком.

Справедливое замечание.

Гарри снова оглядел пустую комнату.

— Где все? Уже поздно?

— Расслабься, пару часов ничего не запланировано, — сказал шатен. — Сказал парням, чтобы они тебя отпустили. Похоже, тебе нужно поспать.

— Да, — сказал Стайлс. Он зевнул, прикрыв рот рукой. — Наверное, так хорошо не спал с тех пор, как… — Он замолчал. Вероятно, очевидно, что он имел в виду с того момента, как Луи перестал делить с ним постель, но ему, наверное, не следовало этого говорить.

Поэтому вместо этого он неуклюже вылез из-под Луи и спустился с койки. Он все еще держал в руке кусочек печенья и поднял с пола остальные кусочки.

— Ты в порядке? — спросил Томлинсон, спрыгивая с койки с обычной легкостью, которой не хватало Гарри. Он ткнул Гарри в голое плечо.

— Да, просто… — Гарри глубоко вдохнул и поднял печенье. — Вот почему мы не могли быть вместе. Ты всегда так делаешь.

Рука Луи упала с его плеча.

— Из-за того, что я бросаю печенье на пол?

— Нет. — Гарри обиженно провел рукой по спутанным волосам. — Забота о людях. Сделал это для Найла. И, типа, пытаешься меня подбодрить.

— Ладно? — осторожно сказал Луи. — Но разве это такая уж проблема? Мне нравится заботиться о людях.

— Это проблема, — тихо сказал Стайлс. Он бросил печенье в мусорное ведро в ванной, и, когда он обернулся, Луи все еще стоял так в своей выцветшей футболке и спортивках, наблюдая за ним.

Гарри жестом обвел комнату.

— Послушай, Лу, представь, если бы шестнадцатилетний Гарри был здесь.

— Не так уж трудно представить, потому что я думал об этом дней десять назад, — сухо заметил Луи.

— Ну, представь, что он все время ходит за тобой по пятам, как щенок.

Луи выгнул брови.

— Он ничего не может с собой поделать, — продолжил Гарри. — Он думает, что ты лучший человек, которого он когда-либо встречал. Дело не только в том, что ты самый симпатичный мальчик, которого он когда-либо видел. Это гораздо больше. Ты веселый, забавный и умный, и с тобой, типа, так интересно просто быть рядом. — Гарри не мог сдержать печальную улыбку и посмотрел в сторону, вспоминая. — Все хотят быть рядом с тобой. Ты можешь привлекать чье угодно внимание столько, сколько захочешь. Но ты почему-то обращаешь на него особого внимания. Ты добрый, милый и всегда следишь за тем, чтобы с ним все было в порядке. Например, чтобы он не слишком скучал по дому, или не беспокоился о соревновании, или не забыл позавтракать, потому что он всегда становится раздражительным позже, если он этого не сделает.

Луи усмехнулся, хотя Гарри не упустил румянца на его щеках.

— И еще, Лу, — сказал он. — Он обожает тебя.

Шатен поднял на него взгляд.

— Ты знаешь, что это… что это не однобоко, Гарри. Ты знаешь это.

Гарри закусил губу и кивнул.

— Да, я знаю, — тихо сказал он. Он отошел от него. — А еще я знаю, что ты, вероятно, захочешь защитить его, верно? От всего, что только можно? Я знаю, что ты знаешь его только с Манчестера, сколько, четыре месяца назад? Но, вероятно, нет ничего, чего бы ты не сделал, чтобы уберечь его от боли, не так ли?

— Ты говоришь так, будто это плохо, — сказал Луи.

Гарри вздохнул.

— Послушай, просто… Я расскажу тебе историю, ладно?

— Это похоже на твою историю о путешествии во времени? — спросил Томлинсон. — Потому что мои стандарты сейчас повышены. Мне требовался подробный отчет обо всех соответствующих погодных явлениях.

Гарри хотел бы быть человеком, который мог бы удержаться от улыбки.

— Хорошо, я слушаю, — сказал Луи, скрестив руки на груди.

— Хорошо, ну. — Гарри размышлял, как это сказать. — Хорошо, вот как все происходит. Помнишь того шестнадцатилетнего Гарри? Ну, в самом начале, вскоре после этого, вы были настоящими парнями всего несколько недель, когда вам сказали, что люди не могут знать, что вы вместе.

— Кто нам это сказал?

— Понятия не имею. Все? — сказал Гарри. Он пожал плечами. — Видишь ли, ты в этом новом бойз-бэнде, и у тебя должен быть этот романтический фантастический образ, чтобы девочки-подростки покупали твои песни, да?

Луи слегка нахмурился.

— Поначалу это не так уж и важно. Например, вы не можете держаться за руки или целоваться посреди дороги или что-то еще. Многие пары так не делают. И вам не нужно притворяться перед людьми, которые важны для вас. Все они подписали соглашения о неразглашении. И ты и твой парень, вы даже будете жить вместе и делить гостиничные номера и, типа, это не так плохо, что люди не могут знать, да?

— Но, — сказал Луи.

— Но, — подтвердил Гарри. — Люди все равно замечают. Фанаты замечают.

— Окей.

— А через год вы выпускаете свой первый сингл, и он станет одним из самых предзаказанных синглов в истории. Люди поставили на это много времени и много денег. Там огромный потенциал. И так все контролируется, вплоть до мельчайших деталей. Ничего не может пойти не так.

Луи слегка кивнул.

— И, может быть, это нормально, на каком-то уровне, быть поп-певцом и быть геем. Если у тебя есть правильная команда, они могут работать с этим. Но иметь гея в новеньком бойз-бэнде? — Гарри покачал головой. — Не говоря уже о двух мальчиках в группе, которые были в отношениях друг с другом все это время? Это потопит весь корабль еще до того, как он отплывет, верно?

Он обхватил себя руками и сделал глубокий вдох.

— Так или иначе, — продолжил Гарри. — Все становится намного серьезнее. Ваша команда хочет, чтобы вы двое лучше это скрывали. И очевидно, что просто удержаться от полноценных поцелуев на публике будет недостаточно. Итак, это начинается с того, что руководство дает тебе подставную девушку, а твоему мальчику репутацию спать с женщинами вдвое старше его, — он сжал кулаки, глядя в крошечное окно. — И это отстой. Это так отстойно. И твой мальчик тяжело переживает. А ты — это ты, да? Ты заботишься о людях. Поэтому ты пытаешься превратить это в игру для вас двоих, чтобы поднять ему настроение. Ты будешь делать то, что тебе говорят, но также будешь искать лазейки столько, сколько сможешь.

— Например, — продолжил он. — вы будете твитить шутливые вещи, которые на самом деле не шутки. Украдкой поглядывать и посылать друг другу поцелуи, когда камеры направлены не на вас. И вы по-прежнему будете прикасаться и обнимать друг друга, но это нормально, потому что вы просто особенно близкие друзья, да? — Гарри пожал плечами. — У тебя даже будет соревнование, кто будет выглядеть самым несчастным, когда тебя сфотографируют с подставными девушками.

— Кто победит? — спросил Луи.

— Э-э, это своего рода ничья, — вспомнил Гарри. — А потом… Слушай, помнишь, пару недель назад, когда я сказал, что я гей, у нас было интервью сразу после этого, и первое, что ты сделал, это убедился, что мне не придется лгать. Ты делал это уже несколько раз, даже после того, как узнал, что мне не шестнадцать.

— Ты все равно не должен лгать, Гарри, — тихо сказал шатен.

— Да, значит, ты с самого начала взял это за правило и для своего мальчика. Что ему не придется лгать. — Гарри рассеянно пнул смятую рубашку, лежащую на полу. — Например, они могут заставить вас двоих встать рядом с девушками и скормить The Sun любые слухи, которые они захотят, но ему не придется лгать. Сначала это правило для вас обоих, но…

Он посмотрел в потолок и вздохнул.

— Но все идет своим чередом. Если ты думаешь, что сейчас все безумно, находясь на «X-Факторе», это совершенно новый уровень. Ваш сингл дебютирует под номером один в Великобритании, а затем и ваш альбом. Вы начинаете гастролировать, и места продолжают распродавать, снова и снова. Вы будете в Австралии и Европе, а затем в США. И не успеешь оглянуться, как твой альбом вот-вот выйдет в Америке. И…

— И? — подсказал Томлинсон, когда Гарри замолк.

— И это не работает, — сказал он, опустив плечи. — Та игра, в которую ты играешь со своим парнем? Люди видят все насквозь. А Америка просто… она большая. Безумно большая. Так много людей, так много денег и так много всего поставлено на карту. И папарацци там более агрессивны, и родители тоже. Например, здесь ты в шкафу, потому что хочешь, чтобы девушки верили, что у них есть шанс. В Америке родители буквально думают, что они должны защищать своих невинных маленьких девочек от этих дегенеративных геев, — сказал он с грустной улыбкой. — Неважно, что некоторые из этих маленьких девочек просто осознают, что они сами могут быть не натуральны. Я имею в виду, ты понятия не имеешь, бывают дни, когда я думаю, что, если я еще раз услышу слова «семейные ценности», я просто, ну не знаю, закажу гардероб, сделанный из одних радуг.

— Это может быть немного дорого, — сказал Луи.

— Да, ну, в Америке куча денег, да? — Гарри печально улыбнулся ему. — В любом случае дело не только в тебе и твоем мальчике. Если ты думаете, что трудно продать кого-то, кто состоит в ЛГБТ-сообществе в Штатах, попробуй мусульманина. Например, вопрос номер один в черном списке в интервью? Дело даже не в вас, ребята, а в религии.

— Зейн. — Шатен поджал губы. — Думаю, он это хорошо воспринимает. Парень все еще жалуется на то, что они вырезали его тоску по Рамадану из эпизода с судьями.

— Да, он воспринимает это именно так, как ты ожидаешь, — сказал Гарри. — И, например, ваша команда довольно неопытна. Они даже никогда не управляли бойз-бэндом и определенно никогда не делали ничего такого масштаба. Дело не только в том, что тебе сошло с рук слишком многое, но, ну, там уже есть кадры интервью с твоим парнем, предлагающим сделать тебе минет, так что…

У Луи отвисла челюсть.

— Ты спрашивал меня об этом на национальном телевидении?

— Ну, я не знал, что микрофоны это поймают, — возразил Гарри.

— Ты…

— Мне было семнадцать! У меня был очень симпатичный парень, мне очень нравилось делать минет, туалет был рядом, и если бы Найл говорил достаточно долго — а он говорил бы, он настоящий друг — у нас было бы семь минут до твоей очереди на интервью, — сказал Гарри. За столько лет он натренировался защищать себя от подколов. Он даже не понял, что пересчитывает свои аргументы на пальцах, пока не оказался под номером пять, а Луи все еще таращился на него.

— В любом случае… — быстро сказал Стайлс. Потому что это было определенно не то, о чем он хотел поговорить. — Так что дело не только в том, что ваша команда не заставила тебя и твоего мальчика быть более осторожными.

— Хорошо, — сказал Луи через мгновение, хотя усилие заставить себя сосредоточиться на теме ясно читалось на его лице.

— Кроме того, им удалось выбрать одного мальчика-гея в группе в качестве фронтмена, — продолжил Гарри. — А затем назначил его парню модный стиль, который заставляет его выглядеть действительно горячим, но и не натуралом. А потом сделал одного мусульманина из группы опасным и таинственным. — Он пожал плечами. — Так вот, ваша команда. Они знают, что облажались. И теперь они работают круглосуточно, пытаясь убедиться, что вы пришли в Америку как пять очень здоровых, очень гетеросексуальных, очень неконфликтных подростков. Они знают, что просто в шаге от того, чтобы иметь только двух продаваемых членов группы.

Гарри пожал плечами.

— Я хочу сказать, их методы не всегда хороши. Но на кону много денег, так что…

— Так что, — вторил Луи, теперь выглядя более проснувшимся.

— Так что это настоящая проблема, что люди все еще не верят, что ты и твой мальчик натуралы, — сказал Гарри. — И знаешь, твой мальчик не просто безнадежный актер. Он еще и очень чувствительный. Я имею в виду, он все еще будет плакать на глупых фильмах Бена Аффлека, когда ему исполнится двадцать четыре.

Луи одарил его сочувственной улыбкой, и Гарри продолжил:

— И что еще хуже, так это то, что они позиционируют его как фронтмена и дали ему эту сверхтоповую личность бабника, интервьюеры продолжают хотеть, чтобы он отвечал на вопросы о своей личной жизни. С кем он встречается, кого считает сексуальным, со сколькими девушками спал. Но потом, когда они это делают, вместо того чтобы говорить заготовленными фразами, которые они все время репетировали, он начинает заикаться. И, по правде говоря, Лиам всегда может прикрыть.

Гарри криво улыбнулся шатену.

— Это означает, что ответственность лежит на тебе, — сказал Гарри. — И ты все еще так стремишься защитить своего безнадежного парня.

— Хазза, черт, это не делает тебя безнадежным.

Гарри печально покачал головой и продолжил:

— Поэтому ты продолжаешь заключать сделки со своим менеджментом. Ты сделаешь это, если это значит, что твой парень не должен. Ты будешь готов солгать, если они перестанут просить его об этом. И ты продолжаешь… ты продолжаешь пытаться сделать так, чтобы для него все было хорошо. И следующее, что ты узнаешь, что ваша команда просит отрицать отношения с твоим парнем в прямом эфире, а затем поцеловать подставную девушку перед камерами. Но потом, — Гарри отвернулся, чувствуя жжение в глазах, — потом ты приходишь домой к своему мальчику, и что он делает? Он плачет и умоляет тебя никогда не говорить вслух, что вы не вместе, не целовать Элеонор. Не целовать никого, кроме него.

— Гарри, — начал Луи.

— Так что ты продолжаешь рисовать линии, но линии продолжают двигаться и… — Гарри посмотрел на него, встречаясь взглядами. — И это только первый год после выпуска What Makes You Beautiful. Это только начало.

Луи открыл рот.

— Так что да, — сказал он, прежде чем Луи успел что-либо сказать. — Да, я знаю, ты любишь заботиться о людях. Я знаю. Но…

— Вот вы где!

Гарри вздрогнул, когда дверь спальни с грохотом распахнулась и в комнату проскользнул Найл.

— Я вас обыскался, — сказал он. — Мы делаем одну из тех штучек с Xtra, пойдемте.

— Которую? — через секунду спросил Луи.

— Ну, знаешь, та, которая… допрос или что-то в этом роде? Тот, для которого тебе никогда не разрешали делать объявления?

— Ты не очень-то торопишься, — сказал Томлинсон все еще немного хриплым голосом.

— Х-Terrogator? — спросил Гарри.

— Да, именно так. — Хоран щелкнул пальцами. — Пойдемте. — Но когда он уже собрался уходить уходить, он крикнул: — Может, сначала наденешь брюки, Гарри?

Комментарий к Глава 10

¹ Песня канадского певца, гитариста и автора-исполнителя Брайана Адамса.

² Песня Билли Престона и Брюса Фишера, ставшая известной в исполнении английского музыканта Джо Кокера.

³ Песня в жанре рок, написанная в 1975 году Аланом Мерриллом и Джейком Хукером из группы The Arrows. Песня считается одной из самых известных рок-песен двадцатого столетия.

⁴ Сладкое печенье https://clck.ru/GoZAB

забавный факт: если бы у Гарри не кончились пальцы, его шестым аргументом было бы: “и я все еще не понимаю, почему ты сказал, что я должен ждать”.

…ака глава, в которой я искала место, чтобы пристроить дату для “Лу, я могу сделать тебе минет?” интервью

(для дальнейшего использования, сентябрь 2011)

…и глава, в которой Рамадан в 2010 году совпал с XF, наконец, окупился (потому что никогда не знаешь, когда такой факт пригодится); я думаю, что Зейн был в тоске по поводу того, не пить ли воду перед их окончательным выступлением для Саймона было бы плохо для его голоса. Что он решил делать? Мы никогда не узнаем, потому что его затмил глупый укус морского ежа Луи :/

========== Глава 11 ==========

— Кто в доме самый неряшливый?

— One Direction, — сказала Шер.

— One Direction, — ухмыльнулся Мэтт.

— Эти маленькие мальчики из One Direction, потому что мамочки и папочки здесь нет. — Вагнер одарил их вкрадчивой улыбкой с другого конца комнаты.

— Мальчики могут быть очень неряшливыми, — сказала Кэти. — Их спальня — это просто черная дыра.

Пиар-агент указал в камеру, направленную на мальчиков, и все беспомощно пожали плечами.

Гостиная на первом этаже покрыта белыми простынями, от дивана и стульев, придвинутых к стенам, до самих стен. Окна закрыты ставнями от туманного утреннего света, а комната ярко освещена прожекторами. Сейчас в доме достаточно мало участников — особенно без Мэри, которая отправилась в Syco, чтобы потренироваться с Луисом Уолшем — так что они решили снять X-Terrogator сразу, а не в отдельных частях.

Из-за того, что Зейн пробыл в ванной эпически долго, принимая душ, Гарри спустился последним. На это Конни закатила глаза и сказала что-то вроде «ну, теперь мы знаем, кто дольше всех собирается».

Луи одарил его улыбкой и загадочно теплым «привет, Кудряшка», когда мальчики подвинулись, чтобы освободить для него место.

— Кто из участников наибольший трусишка? — спросила Конни из-за камер.

— Мэри Бёрн, — уверенно сказал Луи.

— Мэри Бёрн, — сказала Шер.

— Мэри Бёрн. Она боится пауков, — сказал Вагнер.

— Она кричит так: арррр! — закричала Ребекка, размахивая руками.

Найл начал смеяться, а пиар-агент хихикнул в ладошку.

— Ладно, кто самый кокетливый в доме? — спросила Конни.

Гарри увидел, как мальчики переглянулись, и подавил желание вздохнуть.

— Знаете, раньше я думала, что это Гарри, — сказала Шер, растягивая гнусавый ритм своих слов. — Но я думаю, что на самом деле это Зейн.

Только когда камеры сфокусировались на Кэти, до Гарри дошло, что она сказала, и непонимающе моргнул. Но Конни не остановилась и не заставила ее переснять, поэтому Гарри подумал, что он, должно быть, неправильно расслышал.

Но потом он услышал, как Кэти сказала:

— Зейн, без сомнений.

Гарри оглянулся на остальных мальчиков, пытаясь понять, что происходит, но никто из них не смотрел на него.

— Зейн, — с улыбкой сказала Ребекка. — У него такая душевная атмосфера R&B.

Затем камера перешла на них, и Конни сказала:

— Итак, мальчики, кто самый кокетливый?

— Ну, — сказал Луи, поворачиваясь на диване лицом к Гарри с многострадальным вздохом. — Раньше я думал, что кокетничает этот парень.

— Но, — продолжил он, — оказалось, что все дело в этих кудрях. — Он слегка дернул Гарри за волосы. А потом ткнул в щеку. — И эти нахальные ямочки. — Стайлс не мог сдержать улыбку при виде озорного блеска в глазах Луи, хотя он понятия не имел, что здесь происходит.

Затем Луи отпустил его и многозначительно посмотрел на Зейна.

— Без сомнения, самый кокетливый — это вот он.

— Да, девушки всегда идут к нему, — сказал Найл.

— И наоборот, — сказал Лиам.

— Определенно наоборот, — сказал Луи.

Зейн ухмыльнулся в камеру.

— Что это было? Зейн кокетливый? — зашипел Гарри после того, как ему удалось вытащить их на задний двор, чтобы уединиться.

— Тебе что, не хватило времени пофлиртовать со мной, Хазза? Время позволить кому-то другому сделать это, верно? — сказал Луи, закинув руки на плечи Малика.

— Да, Луи рассказал нам, что случилось, — сказал Найл.

Гарри тупо уставился на них. Он, конечно, ожидал бы большей реакции от мальчиков, если бы Луи сказал им, но…

— Я рассказал им, что ты говорил о ролях, которые они назначили для тебя и Зейна, — легко сказал Томлинсон. — Похоже, с тобой ничего не вышло. Мы подумали, что сейчас самое время для смены позиций.

— Но я же тебе только что сказал, — сказал Гарри. — Как ты вообще успел?.. Сделать то, что ты сделал?

— Распространить слух, что теперь Зейн кокетливый? — Луи пожал плечами. — Не так долго.

— И Конни согласилась?

— Мы просто передали всем, что они сказали нам вчера на этом медиа-тренинге, что они хотели немного изменить роли.

— И она в это поверила? — спросил Гарри.

— Ну, мы также могли спрятать ее телефон, чтобы она не могла написать пиар-агенту Саймона, чтобы уточнить. — Зейн ухмыльнулся, ударяясь с Найлом кулачками.

— Но…

— А потом потребовалось много времени, чтобы все разобрались, что она не могла отложить съемку, чтобы все выяснить, — добавил Лиам.

— И ты туда же? — недоверчиво спросил Гарри Лиама. А затем повернулся к Зейну. — Но когда ты это сделал? Ты был в душе половину утра.

— Разве? — Малик выгнул бровь. — Или просто дверь была закрыта, а душ включен, чтобы заставить тебя ждать наверху?

Гарри несколько раз неверяще моргнул.

— Честно говоря, большую часть шпионской работы вел Найл. А он… — Луи обнял Зейна за плечи. — …провел большую часть времени, пытаясь убедить какого-нибудь бедного доверчивого конкурсанта использовать слова R&B, чтобы описать его.

— Ну, все же получилось, верно?

— Да. Теперь мы можем вернуться в дом? — спросил Луи. Он единственный был в футболке с короткими рукавами и потирал руками голые руки. — На улице дождь и холодно, если вы, ребята, не заметили.

— Дождь идет? — спросил Лиам, оглядывая туман в саду за домом.

— Кто знает, гребаный Лондон, — пробормотал Томлинсон.

Когда они двинулись обратно, Гарри сказал:

— Я просто не могу поверить, что это будет так легко. Саймон точно не обрадуется, когда узнает.

— А я не могу поверить, что все в этом доме боятся пауков, — сказал Зейн. — Но, очевидно, так оно и есть.

— Некоторые боятся даже резиновых паучков, — многозначительно сказал Луи.

— Я тоже боюсь настоящих, — запротестовал Гарри. Чтобы остальные скучающе на него посмотрели.

— Просто для ясности. — Найл остановился посреди кухни. — В кабине звукозаписи не было паука.

— Э-э, нет, — сказал Стайлс.

— Никогда.

— Нет, — сказал Гарри. Потом задумался обо всех темных щелях между звуковым оборудованием и обхватил себя руками. — Ну, может, не всегда.

— Тогда почему ты сказал, что есть? — спросил Хоран. А потом повернулся к Лиаму. — А почему ты притворился, что убил его?

Лиам поднял руки, защищаясь.

— Я не знаю, почему он это сделал. Но потом ты испугался, и я решил подыграть тебе, а ты решил, что он убежал.

Луи закричал:

— Пейно, так ты все-таки командный игрок! — и обнял его.

— Эй, слезь с меня, — сказал Пейн, пытаясь оттолкнуть Луи.

Зейн и Найл начали смеяться, и Гарри сдерживал улыбку.

— Идите сюда, ребята!

Зейн и Найл присоединились к ним, и Луи отпустил ровно настолько, чтобы схватить Гарри и дернуть его к ним. А потом каким-то образом Гарри оказался в центре группового объятия, и он не мог удержаться от смеха.

— Фу, ребята, вы отвратительны, — раздался жалобный голос Шер.

— Уберитесь отсюда, вы не даете подойти к чайнику, — упрекнула их Мэри.

Через несколько минут пришел Сандип, вытянул их растрепанные волосы из группового объятия и быстро отправил их в свою комнату, чтобы исправить это до прихода съемочной группы, которая будет снимать их тренировку.

Луи настоял, что не сможет сам привести свои волосы в порядок, поэтому сейчас Гарри держал в одной руке каплю геля Зейна, а в другой — короткую прядь волос шатена.

Гарри не решался быть так близко к нему, особенно после разговора, который состоялся несколько часов назад в этой самой комнате. Но Луи настаивал, что только он может помочь ему, и Гарри пытался не замечать, как Луи ласково смотрел на него прямо сейчас, всего в нескольких сантиметрах. Вместо этого он пытался сосредоточиться на задаче заставить волосы Луи нормально лежать с жирным гелем Малика.

Он должно быть сказал последнюю часть вслух, потому что Зейн проворчал:

— Перестань жаловаться на мои продукты. Заплатил за него девять фунтов.

— Зачем тебе тратить девять фунтов на гель для волос? — недоверчиво спросил Томлинсон, поворачивая голову, пока пальцы Гарри все еще были в его волосах. Гарри получил «ауч, чувак, осторожней» и пробормотал извинения. Луи спросил Зейна: — Ты знаешь, сколько Барби можно купить?

Найл рассмеялся.

— Зачем ты вообще покупаешь Барби? — спросил Лиам.

— Для сестер, — ответил Гарри не задумываясь.

— В любом случае за девять фунтов можно купить только часть Барби, — сказал Зейн. А потом, услышав смех Найла, сердито сказал: — Луи не единственный, у кого здесь есть сестры.

— Какую часть Барби? — спросил Хоран, все еще смеясь.

— Иногда маленькие мальчики тоже любят кукол, — вставил Гарри, слегка надув губки. Возможно, он все еще немного зол из-за того испорченного дня рождения, когда его родители решили, что он пошутил, стоя у витрины с куклами в Toytown.

— Конечно, любят, милый, — тихо сказал Луи. А затем указал на свою голову. — Ты пропустил вот здесь.

— Тебе даже не видно, — пожаловался Стайлс. Но он все равно выжал больше девяти фунтов у Зейна.

— Ты никогда не говорил нам, почему притворился, что увидел паука, — через мгновение спросил Найл.

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем спрашивал Найл. А затем ответил:

— Просто отвлекал.

— От чего? — спросил Зейн. — Мы как раз обсуждали песню.

— Он сделал это, когда я спрашивал Сандипа, почему мы должны были поменять местоимения с «он» на «она», — указал Луи.

— Очевидно потому, что мы парни. Мы не будем петь о парне, — сказал Лиам, сидя на кровати.

— Да, в бойз-бэндах не может быть геев, — беспечно пробормотал Гарри, приглаживая колючие пряди волос Луи.

Пейн посмотрел на него, широко распахнув глаза.

— Дерьмо, это не то, что я имел в виду… Я не думаю, что…

— Все в порядке, — сказал Гарри. А затем попробовал сменить тему, потому что теперь ему было плохо из-за того, что заставил Лиама чувствовать себя не очень. — Знаешь, ходят слухи, что Джоан Джетт — лесбиянка. И для нее они поменяли местоимения с женских на мужские. А потом и придется поменять их обратно, чтобы для нас они были женские. Луи, наверное, просто думает, что это смешно — по сто раз менять местоимения.

— Нет, — медленно сказал Томлинсон. В его голосе слышалось напряжение. — Я думал, что это какая-то хрень — по сто раз менять местоимения.

— Ну, — через мгновение сказал Найл. — Я думал, причина в том, чтобы остановить паучий апокалипсис.

— Откуда, блин, столько пауков, — пробормотал Зейн.

— Давай попробуем еще раз, но на этот раз более эмоционально.

Камеры сфокусированы на том, как Сандип учил Лиама скримингу¹, чтобы добавить в песни эмоций. Это не самый лучший выбор урока для утра, учитывая, что они хотели дать Лиаму больше партий в Summer of ‘69. Но съемочная группа была с ними только в начале репетиции, поэтому они приступили к ней, даже не поговорив с Сандипом о том, кто какие роли будет играть.

По крайней мере, это дало Гарри время, чтобы обсудить I Don’t Want to Miss a Thing с Луи и Зейном.

— Я подумал, что вы вдвоем можете спеть этот куплет, — сказал Гарри.

Он постучал карандашом по распечатанным нотам, которые вручил им Сандип, когда объявил, что они заслужили одобрение Саймона — и права — на это.

— Что, если Луи начнет с первой половины этого стиха, а ты, Зейн, споешь вторую половину, потому что здесь ты сможешь перейти на быстрый темп… и Луи может надломить свой голос на ing-овых окончаниях… — Он показал. — И…

Шатен выгнул брови.

— Что за надломленный голос? То, что Сандип сделает с Лиамом?

— Нет, это другое. Я говорю о том, что ты делаешь, — сказал Гарри. — Ты знаешь, о чем я говорю.

— Нет, не знаю?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Малик. — Почему ты хочешь, чтобы его голос надломился?

— Я знаю, что я моложе, чем когда ты видел меня в последний раз, — сказал Луи. — Но ты же знаешь, что я уже достиг половой зрелости.

— Это для эмоциональности. Специально, — сказал Гарри. — Не помню и дня, чтобы ты этого не делал. Ты правда не понимаешь, о чем я говорю?

Луи покачал головой. Теперь, когда он смотрел на Гарри, на его лбу появилась небольшая морщинка.

— Но ты рано этому научился, — сказал Стайлс, все еще чувствуя себя озадаченным. — Но в любом случае ты будешь блестяще петь эти строчки.

— Но ты мог бы показать нам? — сказал Зейн.

Луи коснулся коленка Гарри. У последнего сердце ушло в пятки, когда он увидел Луи с серьезным выражением лица, как всегда бывает, когда он боится, что разочарует его.

— Да, если я рано этому научился, то мог бы научиться сейчас, верно? — предложил шатен.

— Э-э, я правда не могу это сделать, — признался Стайлс. — Вообще-то ты пытался научить меня, но я не мог заставить свой голос звучать как у тебя. Ты просто говорил мне притвориться, что я рыдаю. Например, ты даже пытался показать мне фотографии грустных котят, но это не сработало, потому что я просто всхлипываю, когда плачу…

— Да. — Луи внезапно щелкнул пальцами. — Я знаю, о чем ты говоришь.

— Серьезно? — спросил Гарри. По правде говоря, он испытал облегчение, когда на лице Луи появилось беспокойство.

— Значит, Луи все-таки умеет плакать? — спросил Зейн.

Тот отвесил ему оплеуху.

— Конечно, я знаю, как это делается, тупица.

— Ты был единственным, кто не плакал в буткемпе. Даже когда тебе сказали заплакать, — запротестовал Малик.

Когда их вызвали на сцену после того, как они были отвергнуты, пиар-агенты заставили Луи пойти в туалет, и он возился со своими контактными линзами до тех пор, пока его глаза не стали достаточно красными, чтобы выглядело так, будто он плакал.

Гарри прекрасно это помнил, потому что он не нуждался в помощи, будучи в слезах, упрямо следовал за ним, боясь, что если он выпустит Луи из виду, они вернутся в свои дома, и он никогда его больше не увидит.

— Ну, теперь я просто не могу заплакать по требованию, не так ли? — сказал Луи. — Никто не показывал мне фотографии грустных котят.

— Почему мы говорим о грустных котят? — спросил Найл, подходя с пачкой «Мальтизерс» в руке. — Ты должен остановиться, прежде чем заставишь Гарри плакать, — не дожидаясь ответа, он положил шоколадный шарик в рот и сказал, обращаясь к Гарри: — Мне нужна еще одна подсказка.

— Что? — спросил тот.

— О, мы все еще пытаемся выяснить, кто таинственный парень Гарри? — Луи наклонился вперед в ожидании. — Хочешь сказать, что еще не понял?

— Нет, — пожаловался Хоран, плюхаясь на пол рядом с ними.

— Тогда что ты хочешь знать? — спросил Луи.

— Погоди, Гарри правда даст мне подсказку? — спросил Найл, оживившись.

Стайлс бросил взгляд на Луи, на что тот просто выгнул брови.

— Один вопрос, — согласился Гарри.

— Целый вопрос. Щедрый парень, — сказал Луи. Он предупредил Найла: — Лучше хорошенько подумать.

Хоран задумчиво постучал пальцами по упаковке сладостей.

— Ладно, он старше или младше тебя?

— И это все? — спросил Луи. — Какой скучный вопрос.

— А ты бы о чем спросил?

— Наверное. — Он посмотрел на Гарри. — А как насчет его любимой еды?

— Но как это поможет мне выяснить, кто это?

Луи пожал плечами.

— Старше, — ответил Гарри. Потом оглянулся на Луи и сухо добавил: — И печеные бобы. Готовил для него каждый день.

— Что? — завизжал Томлинсон. — Ненавижу печеные бобы!

— Хорошо, что ты не его парень, — сухо сказал Зейн.

— Подожди, — сказал Найл. — Он все еще старше тебя? Или он был старше, но теперь, когда ты старше, он младше?

— Я сказал, один вопрос, — ответил ему Гарри. — А я уже ответил на два.

Луи громко рассмеялся. Это прекрасный звук.

— Что ты наделал. Не повезло, Найлер.

У них были VIP-места на показ зимней коллекции Victoria House, они находились всего в нескольких футах от красивых и скудно одетых женщин, идущих по подиуму, и почти никто из них не обращал на них внимания.

— Но он женится на простолюдинке! — воскликнул Найл, не в первый раз за сегодняшний вечер. — Простолюдинке!

Как единственный человек в доме, который никак не помогал монархии, он был странно шокирован с тех пор, как принц Уильям и Кейт Миддлтон объявили о помолвке.

— Ну и что? — скучающим голосом сказал Зейн.

— Тебе все равно? Он твой принц! — сказал Найл.

— Я все еще не понимаю, почему мы должны быть здесь, — обиженно сказал Лиам. — Мы бы могли репетировать песни.

Один пиар-агент шикнул на него, когда диктор описывал наряд следующей модели. Внимание Гарри привлекло падение ее плаща широко кроя. Он задался вопросом, как это будет выглядеть в костюме…

— Это даже не зимняя одежда, — продолжил жаловаться Лиам с другой стороны Зейна. — Ей будет холодно даже летом.

— Думаешь, они правда будут это делать? — чуть тише прошептал Хоран. — Они же не будут, да? Там должно быть какое-то правило против этого… — но потом он отвлекся на длинные голые ноги модели на подиуме.

— Если бы только у тебя был кто-то, кого ты мог бы спросить об этом, — сказал Луи, толкая Гарри плечом. — Тот, кто может предсказывать будущее.

Луи просто сел рядом с ним, когда они приехали как будто это не было незначительным актом революции. И действительно, никто, кажется, не думал, что это так. Они сидели в первом ряду с камерами, направленными в их сторону, и ни один из помощников даже не попытался их рассадить.

Они были гораздо более заинтересованы в том, чтобы заставить его выглядеть так, будто ему не плевать. Луи попеременно играл на своем телефоне, выстукивал нетерпеливые ритмы ногой, теребил челку, рисовал отвлекающие круги на бедре Стайлса таким образом, что их насильно рассадили, а затем снова играл в телефоне

Гарри был заинтересован больше, чем он, при том, что Гарри абсолютно не интересовался девушками.

Так было всегда. Луи присоединится к Гарри, чтобы проверить, все ли в порядке с мальчиками. Иногда он игриво флиртовал, а затем оглядывался и подмигивал надутому Гарри, пока тот не поворачивался и не пытался сделать то же самое. Но редко красивым девушками. Как будто он никогда не хотел, чтобы Гарри чувствовал себя обделенным.

— Ты знаешь, как все будет? — Хоран повернулся к нему, как только модель вышла на подиум.

— Возможно. — Гарри пожал плечами.

— Подожди, не порть мне все, я не хочу знать, — сказал Найл.

— Решайся, парень, — говорит ему Луи. — Уже две недели, как ты сидишь и хочешь, чтобы он рассказал нам все, а теперь говоришь, что не хочешь знать.

Найл открыл рот, но его остановил подошедший пиар-агент, чтобы снова их утихомирить.

— Всего один вопрос, — сказал Найл.

— Сегодня я уже ответил на один вопрос, — пробормотал Гарри. Энергия после хорошего сна уже иссякла, и теперь он свернулся калачиком в заднем углу фургона «X-Фактора», который возвращал их в дом.

— Нет, не о твоем парне. О помолвке, — сказал Найл. Потому что, очевидно, он еще не забыл эту тему.

— Ты был на свадьбе? — спросил Лиам, будучи ближе к Гарри.

Тот устало посмотрел на него.

— Ты спрашиваешь, был ли я на королевской свадьбе? Знаешь, в будущем я волшебным образом не стал лордом.

— Но ты же говорил, что мы больше, чем The Beatles, — заметил Зейн.

— Значит, свадьба! — воскликнул Найл. Затем огляделся по сторонам, видимо, осознавая громкость своего голоса. Мальчики сидели сзади, но Мэри сидела впереди и болтала с водителем.

— Конечно, свадьба, — сказал Гарри. — Обычно так и женятся. В будущем это могут делать даже геи.

Луи повернулся с сидения перед ним и сказал:

— Да?

— Двадцать девятого марта 2014 года, — сказал Стайлс. — В этот день была первая гей-свадьба.

— Ты помнишь точную дату? — спросил Лиам.

— Это очень важно, когда ты вырастаешь, думая, что никогда этого не сделаешь, — пробормотал Гарри. Это очень важная дата, так как в тот же день он пошел и купил своему парню кольцо. А потом по глупости решил подождать, пока он сможет носить его на публике.

Он услышал хриплый голос:

— Ебаный ж ты нахуй.

Он открыл глаза. Он сказал это вслух?

Вероятно так и было. Потому что все остальные мальчики сейчас смотрели на него. У Луи отвисла челюсть, он смотрел на него широко раскрытыми глазами с переднего сиденья.

— На самом деле я не хотел говорить это вслух, — сказал Гарри, морщась. Он никогда не говорил даже своему Луи, а теперь он выпалил это, даже не подумав.

Но в этот раз все по-другому. Гарри просто отвернулся.

— 2014? — сказал Зейн с недоверием в голосе. — Сколько тебе тогда было лет?

— Двадцать, правильно? — сказал Лиам.

— Тебе было всего двадцать, и ты собирался сделать предложение своему парню?

Гарри не потрудился прокомментировать иронию Зейна от лица всех людей, которые были весьма шокированы этим.

— Его бойфренд был старше. — Хоран озвучил тот факт, что он узнал ранее в тот день.

— Не знал, что все так серьезно, — сказал Пейн, осторожно кладя руку на плечо Гарри.

Стайлс потер глаза.

— Он любовь всей моей жизни, Ли. Что мне нужно было делать, не выходить за него замуж?

Он был не в состоянии взглянуть на Луи и увидеть то, о чем он думал. Поэтому он просто крепче вжался в угол сиденья.

— Слушай, это дерьмовый вопрос. — Он услышал, как Зейн начал говорить.

— Тогда не спрашивай, — огрызнулся Луи.

— …Но если это так важно, почему ты просто не сделал этого? Просто не вышел из шкафа?

— Тебе действительно нужен список всех причин? — Гарри зевнул. — Мы пробудем здесь всю ночь.

— Похоже, мы и так здесь на всю ночь, — сказал Малик. — Почему в десять часов так много машин?

Стайлс пожал плечами, а затем сказал:

— Ну, в любом случае так хотел мой парень. — Он слишком устал, чтобы сопротивляться словам. — Не с самого-самого начала. Сначала он боялся кому-либо рассказывать. Боялся, что люди подумают о нем, даже его мама и папа. Но в какой-то момент кто-то сказал нам никому не говорить, и он захотел, чтобы узнал весь мир.

Гарри медленно моргнул, в окно наблюдая за медленно проезжающими огнями автомобилей и освещенными рекламой вдоль шоссе.

— Это я не думал, что это так важно, — признался Гарри. — Я имею в виду, вы слышали, что сказала Джемма, почти все в моем городе знали, что я гей, и никогда не казалось, что их это волнует. Так что это не казалось чем-то важным, чтобы говорить это вслух. И если это плохо для нас, типа, если мы хотим быть успешной группой, а не просто гомосексуальными артистами, тогда имеет смысл не говорить.

— Гомосексуальные артисты? — в ужасе повторил Лиам.

— Э-э, это не мои слова, — сказал Стайлс.

— Ты остался в шкафу ради нас? — расстроенно спросил Найл.

— Да, немного, — признался Гарри. — Ну, я думаю, что вы все поняли бы, если бы мы вышли. На самом деле, Найл, ты, вероятно, был бы счастлив присоединиться к нам на сцене, танцуя с радужными флагами с самого начала. Наверное, сам бы сшил флаги, да?

Он слегка улыбнулся Найлу, а затем почувствовал, как улыбка сползла с его лица, когда он посмотрел на Зейна.

— И потом, Боже, к концу, Зейн, ты был так зол, что мы все еще, блядь, лгали после всех этих лет — кстати, тоже не мои слова, — сказал Гарри, ирония застряла у него в горле. Он посмотрел на Лиама. — И, Лиам, ты умолял меня сделать все, чтобы это исправить.

— А как же Луи?

— Что? — Гарри поднял глаза и нахмурился.

— А как же Луи? — повторил Найл. — Что он сказал?

— Оу. — Стайлс посмотрел на Луи впервые с тех пор, как начал говорить. Но поскольку он был более сообразительным из них двоих, он просто смотрел на Гарри, широко раскрытыми глазами отражая огни проезжающих машин. Поэтому Гарри прикусил губу и просто сказал: — Луи понял.

Мэри все еще оживленно беседовала с водителем. Наконец-то они свернули с шоссе, так что, должно быть, уже недалеко от дома.

— Он понял? — повторил Зейн,звуча недоверчиво. — Это звучит не совсем понятно, приятель.

— Смотри, — сказал Гарри. — К тому времени, когда мы с моим парнем поняли, что цена была выше, чем мы были готовы заплатить, ставки были слишком высоки. Много денег, много поклонников, много работы. — Он вздохнул. — Это было в тот момент, когда на публике мы с моим парнем могли только смотреть друг на друга, когда у нашей команды был следующий маркетинговый кризис.

Он посмотрел на мальчиков в темноте машины и слабо улыбнулся.

— И, знаешь, мы бы не вышли просто гей-парой. Мы бы вышли лжецами. И потащили за собой все наши семьи, друзей и фальшивых девушек.

— Фальшивые девушки? — повторил Найл.

— И, ну, — продолжил Стайлс. — Оказалось, что это не имеет значения. Мы давным-давно подписали отказ от законного права сделать этот выбор.

— Подписали? — сказал Лиам. — Типа, ваши контракты? Они вообще могут засунуть туда что-то подобное? И как они заставили твоего парня подписать контракт?

Гарри немного смущенно посмотрел на него. Он действительно думал, что Лиам догадался, кто это. Но, видимо, нет. Поэтому он просто слабо сказал:

— Эм, да, они заставили и его это подписать.

Как бы Гарри ни устал в машине, он все еще не мог заснуть, даже когда тяжелое дыхание Лиама и сонное сопение Зейна присоединились к храпу Найла.

Но когда скрипнула кровати и Луи забрался к нему, Гарри перевернулся и прошептал:

— Тебе не обязательно быть здесь, Лу.

— Не обязательно быть… Блять, а где я еще должен быть?

— Ты слышал, что я сегодня сказал? — сказал Гарри. — Ты должен быть где угодно, только не здесь, со мной.

— Нет, заткнись, не… не говори так.

— Не говорить что? — спросил Гарри, начиная садиться. Отталкивание Луи причиняло боль его сердцу, но в этом тоже есть смысл.

— Просто… — вздохнул Луи. — Не говори так, Хазза.

И тогда Гарри слишком устал, чтобы сопротивляться, когда Луи просто потянул его вниз и обнял его.

— Однажды я выбросил телевизор в окно, — сказал в камеру Зейн. А после он добавил: — Конечно, в то время мне было лет шесть.

Конни повернулась к Гарри.

— А ты, Гарри? Какая самая безбашенная вещь, которую ты когда-либо делал?

— Я, эм…

Устроил оргию в гостиничном номере в Мехико (скорее вошел в свой гостиничный номер, увидел четырех голых девушек в своей постели и быстро убежал, чтобы спрятаться в комнате Найла, где они играли в Mario Kart остаток ночи).

На самом деле разгромил гостиничный номер (в оживленную ночь игры в «Правда или Действие». А потом пошел к стойке регистрации и позорно сдался следующим утром, только чтобы они отказались дать ему метлу, чтобы прибрать).

Не попадал в слова песни на аншлаговом концерте для двадцати четырех тысяч поклонников (потому что это был их двадцать второй концерт за тридцать дней, и он едва мог пискнуть после того, как стероиды, которые его тренер по вокалу дал ему, перестали работать неделю назад).

Нюхал кокаин в задней части клуба в Западном Голливуде, просто чтобы сказать, что он нюхал (и так разозлил своего парня, что впервые за все время он отказался с ним разговаривать).

Встречался с Кардашьян (ну, его несколько раз фотографировали в непосредственной близости от Кардашьян).

Потратил всю свою первую зарплату с тура «X-Фактора» на машину (и подарил ее маме на День матери и случайно оставил ей неоплаченный штраф).

Опоздал на концерт, потому что у него был абсолютно потрясающий секс за кулисами (…).

— Гарри? — спросила Конни. — Самое безбашенное, что ты когда-либо делал?

— А, точно, — сказал он. — Я думаю, мы не спали до половины девятого вечера следующего дня. — А после паузы добавил: — Пожалуйста, не говори нашим мамам.

У Гарри немного болела голова, поэтому, к счастью, Конни была вполне довольна первым дублем, чтобы не заставлять их переснимать.

И по какой-то причине она даже не вспомнила, как они ее вчера обманули.

Они провели в Syco целый день, работая с Сандипом, а затеи записывали групповую песню недели, затем раздавали автографы фанатам, которые, наверное, в это время дня должны были быть в школе, а потом еще немного поработали с Сандипом.

Гарри стал понемногу раздражаться из-за слов Сандипа «Гарри, я ценю, что ты считаешь, что я должен работать с другими вместо тебя, но здесь у тебя очень трудная часть» и продемонстрировал довольно сердито страстную кульминацию песни Aerosmith I Don’t Want To Miss a Thing, чтобы Сандип начал заниматься с остальными четырьмя парнями — с Саймоном, которого он даже не видел.

По крайней мере это убедило Сандипа, что лучше всего потратить время на работу с Найлом над Summer of ‘69.

После этого они впятером растянулись в одном из пустых конференц-залов. Не было смысла развращаться домой, так как вечером их должны были снять на Оксфорд-стрит, пока они будут покупать благотворительный сингл «X-Фактора» в HMV.

Гарри лениво написал Джемме о королевской помолвке — он правда не помнил, чтобы в прошлый раз люди были так одержимы — в то время как Луи и Найл пытались бросать друг другу в рот мармеладки Jelly Babies, иногда бросая их во все более сварливого Зейна.

Стайлс оглянулся и увидел, что Лиам, сгорбившись, печатал в своем телефоне.

— С Даниэль разговариваешь? — лениво спросил он.

Лиам удивленно оторвался от телефона.

— Я… Да. Она будет завтра на хореографии Summer of ‘69. Как ты узнал?

— Наверное, по тому, как ты покраснел, — поддразнил его Луи.

Щеки Пейна стали еще розовее, даже когда он посмотрел на Луи и сказал:

— Заткнись.

Томлинсон просто бросил в него мармеладку. Та отскочила от его лба и, несмотря на то, что Луи кричал ему не делать этого, Найл небрежно поднял ее с пола и засунул себе в рот.

Зейн громко простонал и позволил своему телефону упасть на живот, пока он лежал на диване.

— Прекрасная драматургия, приятель, — заметил Луи.

— Заткнись, — простонал Малик.

— Почему все говорят это сегодня?

— Лучше спросить, почему люди не говорят тебе это каждый день, — отрезал Лиам.

— Зачем им это? Я восхитителен, — сказал Луи, бросая в него еще одну конфету.

— Думаю, Женева только что порвала со мной, — наконец сказал Зейн.

— Что? Зачем? — спросил Найл.

— Выложили X-Terrogator, — сказал он.

— Ты хочешь сказать, что они действительно выложили его в интернет? С тем, что мы сделали? — удивленно спросил Гарри. Он был уверен, что им это с рук не сойдет.

— Ну, они определенно опубликовали ту часть, где все говорят, что я самый кокетливый в доме.

— Ты сказал, что хочешь быть кокетливым, — сказал Луи, прищурившись. — Вместо него мог быть Найл. И мне показалось, ты сказал, что у вас с Женевой несерьезно.

— Все и несерьезно. Не было серьезно, — сказал Малик. Он громко вздохнул. — Просто мы планировали встретиться в эти выходные. Она собиралась сделать мне минет после концерта.

— Так ты жалуешься, что пропустил секс? — недоверчиво спросил Луи. — Ты вообще слушал рассказ Гарри прошлой ночью? Он купил своему парню чертово кольцо, которое даже не мог ему подарить, а теперь ты сидишь здесь и драматизируешь, что у тебя не будет перепихона?

— Лу, нет, все в порядке. Все хорошо, — запротестовал Гарри, дотрагиваясь до его руки.

— Не в порядке, — настаивал Луи.

И именно тогда один из пиар-агентов появился в дверях, чтобы позвать Гарри для записи его соло для групповой песни.

Гарри возвращался в конференц-зал, где оставил мальчиков, когда услышал голос из коридора. На этот раз он сразу узнал Роберта Гордена и с тоской вспомнил последний разговор, который подслушал в этих коридорах. Но он не мог удержаться и прижался к стене, чтобы прислушаться.

Он слышал только его голос, и, кажется, он с кем-то разговаривал по телефону. Он услышал шаги человека, идущего по коридору.

После минутного ожидания все, что он слышал это то, что он просматривал даты и просмотры, что абсолютно ничего для него не значило, поэтому он уже собирался на цыпочках уйти.

Но затем он услышал:

— Что насчет One Direction?.. Нет, нет, там все идет не по плану.

Гарри замер и прижался спиной к стене.

— Саймон доволен голосами. Ну, это деньги, не так ли? Конечно, он счастлив… Нет, он не был в восторге от того, что планы должны были измениться, но когда он был чем-то доволен? Но он согласился, что это сработает. Он искал способ преуменьшить роль этого Стайлса.

Гарри нахмурился.

— Конечно, у него есть голос. Но такое отношение. Саймон думал, что мы загнали себя в угол, сделав его слишком популярным. В любом случае, Зейн — лучший выбор… Довольно… Нет, дело в другом.

Шарканье шагов, и Гарри услышал приближающийся голос Роберта.

— Да. Ему. Идеальный парень. — Небольшой смешок. — Немного иронично, потому что… Ну да, вполне.

Гарри почувствовал, как бешено заколотилось его сердце.

— Человек он непредсказуемый, но Саймон хочет рискнуть… Да, мы говорили с ними. Больше эпизодов, больше соло, больше эфирного времени.

Его голос затих, когда Гарри услышал его шаги в другом направлении.

— Именно, Марси собирается обсудить это с ними… — на этом хватит.

Стайлс чувствовал себя потрясенным, возвращаясь в конференц-зал. Он был уверен, что сделал несколько неправильных поворотов, потому что он шел несколько минут, а здание не такое уж и большое.

Роберт, очевидно, говорил о нем и Зейне и… должно быть, Луи. Но он не знал, что с этим делать.

Он снова и снова крутил телефон в руке, пока шел. Он хотел, чтобы внезапно появился человек, с которым он мог бы поговорить…

Его телефон внезапно начал звонить. Это было так неожиданно, что телефон с грохотом упал на пол.

Когда он наклонился, чтобы поднять его, он услышал:

— Кудряшка!

Луи высунулся из двери… двери в конференц-зал.

Гарри понял, что его телефон больше не звонит, и нахмурился, собираясь разблокировать его, чтобы пропустить, кто ему звонил.

— О, это был я, — сказал Луи, пренебрежительно махнув рукой. — Мы просто думали, что ты потерялся.

— Хорошо, — сказал Стайлс. — Потерялся. Но ты нашел меня.

— Ага, прямо снаружи, — сказал Луи. Он вопросительно наклонил голову. — Ты в порядке, Хазза?

— Да, — сказал Гарри. Он прикусил губу. Луи пристально смотрел на него светло-голубыми глазами из-под новых коротких волос, торчащих по бокам. На нем джемпер, шарф и свободные джинсы.

У Гарри защемило сердце.

— Гарри, ты здесь? Почему ты ждешь на холоде? — донесся голос Найла изнутри.

Томлинсон закатил глаза.

— Да, заходи из жуткого холода коридора.

Гарри сел рядом с Найлом, который предложил ему кусочек шоколада — Гарри начал подозревать, что он каким-то образом подкупил того, кто на этой неделе снабжал столы. Луи вернулся к Зейну, где они, очевидно, были заняты зажигательной игрой… в крестики и нолики на доске.

— Кто выигрывает? — громко прошептал он Найлу, откусывая кусочек шоколадки.

— Вообще Лиам, — сказал Хоран. — Но потом его дисквалифицировали, когда Луи проверил правила, и нельзя использовать зеленый маркер.

— Для этой игры есть свод правил? — сказал Гарри.

— Конечно, есть, — легко сказал Луи, устанавливая новую доску для него и Зейна. — Кстати, сомнение в существовании свода правил также является основанием для дисквалификации.

— Хорошо, — сказал Стайлс. Он почувствовал, как его губы дернулись в улыбке, несмотря на тревожное настроение.

Найл протянул ему еще один кусок шоколада и сказал:

— Эй, ты и твой парень снова вместе?

Скрип маркера о доску прекратился, когда Луи застыл в середине своего «X».

— Нет, — сказал Гарри.

Луи повернулся к нему, раскрыв рот.

— Что? Нет? Вот так просто? — удивленно сказал Хоран.

— Ну, я так не думаю, — сказал Гарри. Он посмотрел на свои руки.

— О, черт, он сказал, что не хочет? — сказал Зейн, роняя маркер на доску. — Слушай, я знаю, что раньше был болваном, но это полный отстой, Хазза.

— Нет, он этого не говорил, — сказал Луи. В его голосе слышалось сдерживаемое напряжение.

— Откуда ты знаешь? — спросил Зейн.

— Луи прав, он этого не говорил, — вмешался Гарри. Он многозначительно посмотрел на Луи. — Но я не думаю, что мы будем. Хотя… я имею в виду, сначала я думал, что просто держаться от него подальше будет достаточно, чтобы все исправить. Ему тоже нравятся девушки. Так что если он найдет девушку, которую полюбит, или останется с ней, то все будет хорошо.

Глаза Луи расширились, и Гарри почувствовал, как растет его негодование. Прежде чем шатен успел что-то сказать, он поспешит сказать:

— Слушай, я знаю, что сейчас говорю как придурок, и это даже не то, как работает сексуальность, но я думал…

— Думал о чем? — сдавленно потребовал Луи. — Значит, ты просто сделаешь выбор за него?

— Да, — сказал Стайлс. Он провел рукой по волосам. — Конечно, я так и сделал. Вот почему я здесь, не так ли? Чтобы все исправить.

— И это твое определение права?

— Я так и думал, но я… — Гарри покачал головой. — Не думаю, что теперь все будет так просто.

Долгие несколько секунду Луи просто смотрел на него.

— Хм, может, поговорим об этом в другой раз? — сказал Гарри, многозначительно оглядываясь на других мальчиков.

— Ты, ты можешь объяснить все сейчас, — жестко сказал Луи.

— Приятель, почему ты так волнуешься? — спросил Зейн.

— Потому что Хаз говорит, что этот парень — любовь всей его жизни, а потом говорит, что больше не хочет быть с ним.

— Дело не в этом, просто все не так просто, Лу.

— Почему ты все время говоришь, что это не просто? — потребовал Луи.

— Потому что это все равно происходит! — вспыхнул Гарри.

Наступила минута молчания.

Наконец Лиам решился:

— Что происходит, Гарри?

— Все это. Это в любом случае происходит, и гораздо раньше. Я уже все испортил.

— Как? — потребовал Луи. — Все, что ты сказал мне вчера, еще не произошло.

— Значит, ты пропустил то место, где я сказал, что это только начало? — спросил Гарри, сжимая руки в кулаки. — Ты пропустил момент, где я сказал тебе, что это уничтожило его к концу?

— Послушай, если бы он был так слаб…

— Луи, ты не можешь так говорить! — Лиам вскочил, как будто хотел схватить его.

Гарри на мгновение испугался Пейна, а затем повернулся к Луи и сказал мягко, но твердо:

— Он никогда не был слабым. Он был… боже, никто просто не мог сидеть здесь и в конце концов не сломаться.

— Где сидеть?

— Здесь. — Гарри жестом обвел их. — В этом здании. В этих конференц-залах.

— А что с ними? Они держали его здесь в плену или что? Приковали к офисным стульям? Потому что я уверен, что они слетели с катушек.

Гарри прищурился.

— Может быть, Гарри прав, — попробовал Лиам. — Может быть, сейчас неподходящее время.

Но Стайлс продолжил смотреть на Луи. Затем он, наконец, сказал:

— Ты знаешь, что такое медиа-тренинг, верно, Лу? Где они дают нам тексты и говорят нам, как использовать социальные сети?

— Да, трудно поверить, но я появлялся пару раз, — сухо сказал Луи.

— Там также учат уклоняться ли притворяться тупым или менять тему, чтобы интервью шли так, как им нужно, — сказал Гарри.

— Конечно, мы немного об этом говорили, — примирительно сказал Зейн. — Но какое это имеет отношение к твоему парню?

— Так же там учат как контролировать свой имидж, — сказал Гарри. — Ты просматриваешь свои записи с интервью и реальных выступлений, чтобы увидеть, как глупо ты выглядишь, когда делаешь определенное выражение лица, или что тебе нужно сесть прямее, или что ты говоришь «эм» слишком много, или что тебе действительно нужно перестать есть бананы на публике.

— А что плохого в бананах? — со смехом спросил Найл.

— Эти уроки сосут, и это неловко, но, вероятно, необходимо, да? — продолжил Гарри. — Это плохо для общественного имиджа бойз-бэнда, если вы просто идете на ток-шоу и позорите себя перед миллионами людей.

— Хазза, — устало сказал Луи. — Какое это имеет отношение к делу?

— Знаешь, Луи, что также важно для имиджа бойз-бэнда? — таким же спокойным тоном продолжил Гарри. — Быть гетеросексуальным.

На мгновение воцарилась тишина. Лиам в ужасе посмотрел на него, а затем упал рядом с ним на диван, хватая его за плечо одной рукой.

— Гарри, что они с тобой сделали?

— Нет, не со мной, — сказал он с грустной улыбкой. — Люди смотрят на меня и думают: этот парень, который выглядит так, будто спит по меньшей мере с четырьмя сотнями женщин в год, помните? — он внимательно посмотрел на Луи и сказал: — Не со мной. С моим парнем. Люди смотрят на него и думают совсем по-другому.

Выражение лица Луи стало жестким.

— Подожди, твой парень тоже в бойз-бэнде? — спросил Хоран.

— Ты действительно хочешь, чтобы я продолжал говорить? — спросил Стайлс Луи.

— Тебе не нужно, — встревоженно вмешался Лиам.

Но Луи твердо ответил:

— Да. Продолжай говорить.

Гарри сделал глубокий вдох и Луи сел на кофейный столик перед ним. Зейн уселся с другой стороны.

— Послушай, люди видят его и думают совсем о другом, понимаешь? — сказал он. — Вещи, о которых ты не хотел бы, чтобы они думали о натуральном, хорошо воспитанном члене бойз-бэнда. Определенно не о том, кто имеет особенно близкую, публичную дружбу с другим членом этой группы.

— Срань господня, — сказал Найл.

Гарри не ответил, просто продолжил смотреть Луи в глаза. Он чувствовал, как рука Лиама сжимала его плечо.

— Итак, его команда. Они думают, что ему нужны дополнительные уроки, чтобы помочь с этим. Например, научиться держать запястье прямо, не покачивать бедрами при ходьбе. Что-то в этом роде. Как действовать менее манерно, менее ярко. И знаешь, что он делает?

— Надеюсь, он скажет им, чтобы они убирались к черту, — сказал Томлинсон.

Гарри не мог удержаться от небольшой улыбки, пока говорил:

— Да. Он говорит им отвалить, — он вспомнил тот момент, на самом деле чувствуя небольшую ностальгию, когда он добавил: — На самом деле он идет на «Chatty Man» и говорит Алану Карру, что он может быть манерным лучше, чем он.

— Думаю, мне нравится этот парень, — рассмеялся Зейн.

— Да. Тебе нравится, — сказал ему Гарри. — Даже очень, — затем он снова посмотрел на Луи. — Это первый год, когда вышел наш альбом, и наш менеджмент не впечатлен. Поэтому они продолжают планировать время для работы с ним. Но он продолжает увиливать. И знаешь, что он сделал во второй год? — шатен вопросительно выгнул брови. — Интервьюер просит всех нас описать себя одним словом. И мой парень, — Гарри задумчиво покачал головой. — Он смотрит прямо на нашего представителя позади съемочной группы, он наклоняется к микрофону и говорит: «Яркий».

— Он мне нравится, — сказал Зейн, снова смеясь. — Но почему наше руководство тоже работает с ним?

— Зейн… — осторожно вмешался Найл.

— После этого, — продолжил Гарри, не отвечая. — Они говорят ему, что если он не подыграет и не придет на занятия, которые они для него запланировали, им придется сосредоточиться на том, чтобы его парень выглядел более натуральным.

В глазах Луи мелькнуло понимание, а затем он мягко сказал:

— Поэтому он идет.

— Он идет, — подтвердил Гарри.

Он оглядел комнату и других мальчиков, наблюдающих за ними. Найл начинал выглядеть довольно обеспокоенным, Лиам выглядел так, будто он наконец понял, что здесь происходит, но Зейн все еще выглядел смущенным.

Гарри выдохнул и продолжил:

— Слушай, медиа-тренинги — это нормальная вещь, помнишь? Это необходимо. Со всеми нами иногда проводят разговоры, так как всем нам есть над чем работать. Ну, Найл должен работать над тем, чтобы быть понятным любому, кто не родился в Ирландии. Зейн работает над тем, чтобы выглядеть более доступным, — Гарри пожал плечами. — Я работаю над тем, чтобы не есть бананы на публике, — он пожал плечами и посмотрел на Лиама, который все еще сидел рядом с ним, положив руку на плечо. Гарри слегка улыбнулся ему. — А Лиам работает над прикрытием остальных, когда мы все облажаемся.

На это никто ничего не сказал.

— Над чем… — наконец сказал Луи грубым голосом. — Над чем я работаю?

— Кроме всего прочего? — спросил Стайлс. — В основном о том, как время от времени воздерживаться от саркастического ответа.

Он смотрел на свои колени, играя с пальцами.

— Ты и я, — продолжил он. — У нас было несколько совместных занятий, начиная со второго года. Ну, независимо от того, насколько натурально или нет каждый из нас выглядел бы, когда мы были одни, каждый раз, когда мы были в комнате вместе, мы выглядели бы довольно по-гейски. Ну, после года совместной жизни и почти каждого дня, проведенного вместе, мы были очень близки, и это было очевидно.

Луи наклонил голову.

— Подожди, — перебил Зейн. — Ты хочешь сказать… Луи? Он говорит, что его парнем был ты? Какого черта, приятель?

Гарри просто проигнорировал его и продолжил:

— Послушай, мы же не пытались выглядеть просто друзьями. Особенно когда дела с группой стали еще серьезнее. Но мы все равно делали вещи, даже не осознавая этого, что было так очевидно для других людей. И это плохо для бизнеса, да? Они начали помогать нам работать над этим.

— Помогать, — решительно сказал Луи.

— Да. Но мы все еще были ужасны в этом, — сказал Стайлс. — В конце концов, они сделали это, чтобы мы не стояли рядом на публике. Или не говорили друг с другом. Или вообще не взаимодействовали.

— Что? — Лиам выглядел озадаченным. — Звучит довольно экстремально.

— Ну, — горько улыбнулся Гарри. — На кону куча денег, когда вы собираетесь стать больше The Beatles. И если мы не хотели, ну, мы подписали некоторые довольно ограничительные пункты в наших контрактах. Так что…

Он оглянулся на Луи.

— Сначала было ужасно, абсолютно. Ты бы потянулся ко мне и в последнюю секунду отдернул руку, или я бы отвлекся и уставился на тебя. И, типа, пытаться избежать прикосновения или столкновения с кем-то, когда ты также пытаешься не смотреть на него, довольно сложно, — он пожал плечами. — Но потом мы смотрели видеозапись и видели, где мы облажались, а потом пытались снова, — он криво улыбнулся Луи. — Это заняло много времени, но в конце концов у нас получилось, правда.

— Черт, так вот почему… — начал Найл.

Но Гарри продолжил, чтобы не отвлекаться. Он не отводил взгляда от ярко-голубых глаз Луи, когда говорил:

— Послушай, мне также не было больно, когда они отправили твиты с твоего аккаунта, говоря, что мысль о том, что мы с тобой вместе, была дерьмовой. И когда в газетах появились статьи о том, что мы больше не друзья, потому что люди подумают, что мы геи. Так что в конце концов мы убедили полмира, что ненавидим друг друга, и большинство из них также убедили, что ты гомофобная задница. — Гарри печально покачал головой. — И, в конце концов, да, мы были больше, чем The Beatles, мы могли продавать стадионы по всему миру просто так, и мы были чертовски богаты. Итак, успех, я полагаю?

— Господи Иисусе, — сказал Лиам.

— Лу, я думаю, что сеансы, которые они проводили с тобой наедине, были похожи. Но вместо этого, работая над, типа, манерами, языком тела и тем, как ты говорил… я даже не знаю. Я даже не знал, что ты ходишь туда, пока не прошло много времени.

Он снова поднял взгляд, встречаясь с грустными глазами Томлинсона.

— Так вот, был одна ночь. Прошло много времени, и к тому времени мы редко бывали дома в Лондоне в одно и то же время. Но в тот вечер мы были. И мы возвращались домой… я даже не помню откуда. Но мы вместе вошли в дверь, а потом ты сел на середину дивана. Потом, не глядя на тебя, я сел на край, как можно дальше от тебя. И, не глядя на меня, ты подвинулся к противоположному концу.

— И? — сказал Луи, между бровями залегла смущенная складка.

— И мы сидели на противоположных концах нашего дивана, в нашей собственной гостиной, в нашем собственном доме, одни, только мы вдвоем, — сказал Гарри. — А потом мы оба повернулись и посмотрели друг на друга. И я заметил момент, когда ты понял, что мы только что сделали.

Луи смотрел на него.

— Это было примерно через месяц после того, как в Англии поженилась первая гей-пара. Так что та ночь на диване была всего через несколько недель после того, как я купил тебе кольцо, Лу, — сказал Стайлс. — Мы были так чертовски влюблены друг в друга. Мы не сердились, не спорили, не отдалялись друг от друга и даже не нуждались в месте на ночь. Это был не выбор, который заставил нас сидеть на противоположных концах дивана. Это не было решением. Это была тренировка.

Луи не прерывал зрительный контакт, но Гарри видел влажный блеск его глаз, то, как он слишком быстро моргал.

— Все было так хреново, — сказал Стайлс. — Так хреново.

Он услышал прерывистое дыхание рядом с собой и нашел Найла с влажными, покрасневшими глазами. Зейн и Лиам выглядели абсолютно потерянными.

Гарри сделал глубокий вдох.

— Но, да. Знаешь, что я сделал? Я начал размахивать радужными флагами на сцене. Я надел на сцену джерси первого гей-игрока в американский футбол. Лу, я даже убедил тебя однажды надеть футболку с радугой. — Он покачал головой. — А потом я дал интервью, только я и Лиам. И они спросили нас, что мы ищем в девушке. И он сказал: «Женщину», а я сказал: «Не так важно». — Он оглянулся на других парней. — Вы помните? Кажется, я говорил вам об этом.

— Да, говорил, — тихо сказал Лиам.

Луи протянул руку и положил ее Гарри на колено.

— Помнишь, я говорил, что потом о нас писали в газетах? — сказал Гарри. — Не очень-то приятные истории, верно?

Томлинсон кивнул.

— Но писали не только об этом, — сказал он. — Кто-то написал статью, чтобы похвалить тебя и меня за поддержку прав геев.

— Это хорошо, не так ли? — сказал Пейн.

— Да нет, — сказал Гарри с несчастным смешком. — Может быть, если бы наша команда не приложила столько усилий, чтобы иметь в группе пять продаваемых гетеросексуалов. Возможно, если бы их — наша — империя не была построена на этом. Может быть, если бы мы не бронировали стадионы в странах, где просто быть геем все еще буквально незаконно.

— Какого хрена? — сказал Зейн.

— Так что да, наш менеджмент был недоволен. Со всем, что я делал, чтобы вести себя как гей, насколько это возможно, они хотели, чтобы Луи написал твит, давая понять, что он натурал. Так что же он сделал?

— Сказал им, чтобы шли к черту, — ответил Луи напряженным голосом.

Гарри вытер глаза от жгучих слез.

— Нет. На этот раз ты не сказал им отвалить, — сказал он. — Ты не сказал им, чтобы они делали это сами, потому что ты все равно не смог бы их остановить. Ты даже не спорил.

— И что же тогда?

— Ты просто написал, — тихо сказал Стайлс. — И, типа, очень по-идиотски.

— Значит, ты хочешь сказать, что я стал гребаным придурком. — Луи попытался оторвать руку от колена Гарри, но тот схватил ее и крепко сжал.

— Нет, — сказал Гарри. — Нет. Так было бы лучше. Или, по крайней мере, проще. Но ты все еще был тем самым красивым парнем, который сказал нашему менеджменту отвалить. Ты был все тем же мальчиком, который называл себя ярким перед всем миром. Ты знал, что нет ничего плохого в том, чтобы не быть честным. Ты знал, что нет ничего плохого в любви ко мне. Ты все это знал.

— Тогда почему…

— Потому что, помнишь нас, на диване той ночью?

— Да…

— Это был ты, в твоей собственной голове, каждый божий день. — У Гарри перехватило дыхание. — Ты знал, что с тобой все в порядке, но все равно научился ненавидеть себя за это.

Стайлс слышал сдавленное рыдание, но не отводил взгляда от Луи, только крепче сжимая его руку.

— Луи, в ту ночь ты лег спать, зная, что, когда проснешься, полмира снова будет думать, что ты гомофобный засранец. И ты верил, что заслужил это. Потому что если бы ты мог быть чуть менее геем, ничего бы этого не случилось.

Луи покачал головой.

— Это даже не имеет смысла, Гарри. Я любил тебя. Я надел ту футболку. Я…

— Это было нелогично, Лу. Это была тренировка.

— Гарри…

— Ты ненавидел себя за то, что написал этот твит, но ты также ненавидел себя за то, что не был натуралом. У тебя больше не было возможности победить. Игра была давно проиграна.

Долгое молчание, затем звук открывающейся двери и женский голос. Гарри почувствовал, как рука Лиама покинула его плечо, слышал шаги и голоса. Но Луи не отводил от него взгляда, просто смотрел на него умоляющими голубыми глазами.

Наконец, он услышал голос Лиама, говорящий, что они прикроют их, они будут снаружи. А потом дверь хлопнула, оставив Гарри и Луи одних в комнате.

Стайлс вытер глаза свободной рукой, а другой сжал руку Луи.

— Столько всего произошло, — наконец сказал Гарри. — И много чего еще. И все было не так уж плохо, обещаю. Кое-что было, но не все. Даже большая часть. Лу, я даже не говорю, что в конце концов ты не был счастлив или, по крайней мере, не мог быть счастлив снова когда-нибудь. Но когда случайная девушка на случайной нью-йоркской улице спросила меня, хочу ли я вернуться назад во времени на восемь лет, я не колебался. Потому что я любил мальчика, который отдал так много, чтобы любить меня.

Томлинсон моргнул, и Гарри наконец отпустил его руку. Он встал и пошел через комнату к доске. Он повертел ее в руках.

Затем, наконец, он сделал глубокий вдох и сказал:

— На следующее утро я проснулся рядом с этим прекрасным парнем, которого я не видел в лицо в течение многих лет. — Он прикусил губу. — И одна из первых вещей, которую я заметил, это то, что его микрофон был выключен. Поэтому я отдал ему свой.

Гарри покачал головой.

— И он был не просто прекрасным, он был прекрасным певцом. И на этот раз все остальные тоже услышали это.

Он услышал шаги Луи и то, как они остановились рядом с ним.

— Но потом, несколько дней спустя, в этом кабинете, в этих коридорах, я подслушал разговоры о нем. О том, как они выключили его микрофон. И знаешь, почему они его выключили? Потому что он выглядел как гей. Видите ли, его поместили в совершенно новый бойз-бэнд. А в бойз-бэнде не может быть геев, верно?

— Гарри, — начал Луи. Гарри почувствовал, как его пальцы коснулись спины.

— Помнишь день, когда я вернулся? Это был день, когда я поцеловал тебя в первый раз, — сказал Стайлс.

— Да? — спросил Луи, его голос дрогнул.

Гарри кивнул.

— Я подумал, что это знак. Типа, я слишком долго ждал, чтобы отпустить тебя в будущем, но, может быть, на этот раз я смогу сделать это с самого начала.

— И ты думаешь, что сделать все правильно — значит никогда не быть вместе, — тупо сказал шатен.

Гарри обернулся, печально качая головой.

— Мне очень жаль, Лу. Прости, но это… Это не я.

Луи стоял так близко, глядя ему в глаза так, как не смотрел уже много лет.

— Я не мог изменить это для тебя, потому что все началось не с отношений со мной. Это было намного раньше, — тихо сказал он.

— Я знаю, — сказал Луи.

— Ты не знаешь, — настаивал Гарри. Он вытер глаза. — Они по какой-то причине выключили твой микрофон, а я отдал тебе свой. И теперь все внимание сосредоточено на тебе, и они думают, что должны усилить контроль. И все происходит по-другому и не по порядку. Они делают обычные вещи, например, делают тебе модную стрижку и рекламируют тебя в Твиттере. Но еще они мешали носить одежду, который ты сам выбрал, потому что она была слишком яркой. И они сказали тебе быть менее опрятным в видеодневниках, или они использовали слово «манерный»? А та газетная статья, которую ты показывал мне в прошлые выходные, Лу? Ты вообще заметил, как они ставят слово «девушка» рядом с твоим именем в каждом предложении?

— Гарри, — сказал Луи.

— Ты не можешь спорить со мной, Лу, — оборвал его Гарри. — Теперь ты более популярен, люди тебя замечают, и ты этого заслуживаешь. Но… — он многозначительно посмотрел на темно-синие джинсы Луи. — …но сегодня утром ты был в красных брюках перед нашим отъездом.

— Я не спорю, Хазза, — сказал Томлинсон. Но его глаза мягки, нежны, даже когда он принимает его.

— Тогда почему ты все еще так смотришь на меня? — потребовал Гарри. — Я вернулся, чтобы помочь тебе, а сделал только хуже.

— Правда? — сказал Луи. — Послушай, Хаз, что я тебе говорил, когда ты грустил в ту ночь, думая, что я тебя возненавижу?

Гарри посмотрел на него, молча умоляя не делать этого.

— Я говорил, что оно того стоило, — сказал Луи.

— Не надо… — начал Гарри. Он не мог с этим справиться.

— А я сказал, что я самый счастливый парень на свете, потому что меня любишь ты. — Луи протянул руку и положил ее Гарри на щеку, слегка улыбаясь. — Разве я тебе не говорил?

— Но ты не знал, что это ты, Луи.

— Нет, не знал, — сказал он. Он провел большим пальцем по челюсти Гарри. — Но, Боже, Гарри, я так счастлив.

— Ты не можешь так говорить, — сказал Стайлс, решительно качая головой. — Ты не можешь сказать, что все еще так думаешь. После всего, что я тебе рассказал. Не тогда, когда ты понятия не имел об этом. Ты не можешь.

— Могу, — настаивал Луи. — Потому что знаешь что?

Он наклонился ближе, как будто рассказывал Гарри секрет.

— Я всегда знал, почему Саймон выключил мой микрофон.

Комментарий к Глава 11

¹ Скриминг, или скрим (от англ. scream «кричать») — вокальный приём, основанный на технике расщепления, чаще всего применяется в экстремальных поджанрах метала, хардкор-панке и исходящих из них направлениях.

Восемь лет назад: The X-Terrogator — “…кто самый кокетливый в доме?” — https://clck.ru/GobFW

========== Глава 12 ==========

— Гарри?

Гарри поднял на него взгляд. А затем последовал за острым взглядом Лиама на дисплей, перед которым стоял Гарри, и — верно, это альбом Сьюзан Бойл. Не благотворительный сингл X-фактор UK, который они должны продвигать прямо сейчас.

Он поплелся, чтобы присоединиться к Лиаму возле дисплея «Hope for Heroes». Он украдкой бросил взгляд на стол, где Луи с Мэттом все еще делали селфи на фоне кассы.

Стайлс до сих пор не понимал, что Луи имел в виду, говоря о Саймоне и его микрофоне. Один пиар-агент из Syco силой вытащил их из конференц-зала и запихнул в один из фургонов вместе с остальными ребятами, чтобы они пришли на эту автограф-сессию.

Всю короткую дорогу Лиам был подавлен, Зейн с беспокойством переводил взгляд с Гарри на Луи, а Найл выглядел так, словно в любой момент готов был снова разрыдаться. Томлинсон же выглядел наименее взволнованным из них. Он попеременно то подбадривал Кэти, когда она рассказывала, как беспокоится о своих песнях, то мягко улыбался и ободряюще смотрел на Гарри.

Что было… Гарри не ожидал, что он так отреагирует. Обычно он гораздо лучше читал Луи, чем сейчас.

— Гарри? Ты в порядке?

Он повернулся к Пейну и сказал:

— Прости.

Лиам выглядел так, будто хотел сказать что-то еще, но он также не знал, что именно. А потом съемочная группа жестом пригласила их обоих подойти к кассе.

— Конечно, мы хотели бы когда-нибудь вернуться сюда, чтобы купить наш собственный сингл, — сказал Луи их интервьюерам на тротуаре возле HMV. — Но мы очень рады сегодня быть здесь со всеми, чтобы сделать что-то хорошее для «Hope for Heroes»

— Это действительно важная причина, — сказал Гарри в камеру. Фанаты кричали из-за оцепления прямо за ними. — Эм, в поддержку…

— Пострадавших ветеранов, — закончил за него Луи, правильно предполагая, что Гарри забыл.

Стайлс посмотрел на него, и тот лишь слегка ухмыльнулся, пока Лиам отвечал на следующий вопрос.

— Да, мы действительно ошеломлены реакцией, которую вызвало наше выступление, — сказал Лиам. — Мы очень благодарны нашим фанатам за то, что они продержали нас на конкурсе еще неделю, и мы очень много работаем над нашими песнями в эти выходные.

— Мы очень рады, что сделали тур, — ответил Найл на следующий вопрос с нехарактерным для него отсутствием чего-либо отдаленно напоминающего волнение в голосе.

На следующий вопрос Зейн ответил:

— Конечно. Что бы ни случилось, мы останемся вместе после Х-Фактора.

Их интервьюер улыбнулся им всем.

— Хорошо, я знаю, что все наши зрители хотят знать, правдивы ли слухи… Вы все сейчас действительно одиноки?

Все тут же переглянулись. Лиам, наконец, наклонился и сказал «да» в микрофон.

— Они будут очень рады услышать это, я уверена, — сказала она.

За ограждением девушки начали кричать и хлопать, а интервьюер рассмеялась.

— Поскольку вы все сейчас в поисках, может быть, каждый из вас скажет нам, какое качество вы ищете в девушке. Начнем с тебя, — она снова улыбнулась и протянула микрофон Луи.

Гарри поймал быстрый взгляд Луи на нем, а затем снова на интервьюере. Он чувствовал, будто его сейчас стошнит. Но он не мог придумать, что сделать, чтобы остановить это, и Луи открыл рот, чтобы сказать и…

— Паук! — закричал Зейн. — Вот здесь! О, нет, он идет сюда, он огромен… — Зейн пытался отпрыгнуть назад, но наткнулся на Луи, и они оба рухнули на тротуар. Затем Найл закричал и побежал назад не глядя, прямо в толпу девушек позади него, и Гарри не видел паука, но если Зейн напуган, тогда…

Когда они, наконец, вернулись в дом, Гарри упал на диван и открыл последнее сообщение от сестры.

— Паук! Вот здесь! О, нет, он идет сюда, он огромен… — раздался вопль из динамиков его телефона. Гарри начал быстро нажимать все подряд, чтобы остановить видео. Затем он прищурился и разглядел название видео — «Фанаты спасают One Direction от Паучьей Атаки» — и вздохнул.

Так как ссылка, которую она отправила, сопровождалась слишком большим количеством смеющихся смайликов, ему правда стоило несколько раз подумать, прежде чем открывать ее.

— Что это? — спросил Лиам, выходя из кухни. Проходя мимо, он включил свет и протянул пакет со льдом Найлу, который прижал его к опухшему глазу.

— Похоже, мы становимся вирусными, — сказал Гарри.

— Ах вот как? — Луи последовал за Лиамом в гостиную и бросил на стол пригоршню пластырей. Он плюхнулся к Гарри на колени и начал сдирать то, что сейчас у него на лбу.

— Повязка уже промокла? — Гарри протянул руку, чтобы пощупать, но Луи остановил его, нежно касаясь запястья.

— Возможно, — сказал шатен, кривя губы в улыбке. — На этот раз я еще одну наложу.

— Возможно, нам стоит обсудить наши попытки отвлечься, — отметил Лиам. — Сейчас было больше жертв.

— Раньше ты не жаловался, — сказал Зейн. Он выхватил несколько пластырей из кучи Луи для царапины на колене, где порвались джинсы.

— Нет, раньше я был слишком занят, помогая нашим фанатам убить еще одного воображаемого паука, — сказал Пейн. — Я правда впечатлен, что им удалось заснять, как быстро этот оператор убежал.

— Думаю, это сделал один из фанатов, — сказал Гарри.

— По крайней мере, кто-то записывал это для потомков, — сказал Луи, разглаживая новые пластыри на лбу Гарри. — Послушай, Хаз, ты, наверное, уже изменил будущее. Держу пари, что раньше у тебя не было шрама.

— Да, не думаю, что у меня он был, — сказал Стайлс. Он протянул руку и стряхнул грязь, все еще прилипшую к шарфу Луи. Тот поморщил нос и поднял шарф над головой, отбрасывая его в сторону.

Найл переложил пакет со льдом на другой глаз.

— Теперь весь Брэдфорд будет думать, что я сошел с ума, да? — пробормотал Зейн.

— Ну, или они просто подумают, что ты боишься пауков, — весело сказал шатен, устраиваясь поудобнее на коленях Гарри. Тот придержал его рукой за бедро.

Лиам повернулся.

— Здесь есть место для тебя, Луи.

Луи выгнул брови.

— Пейно, если ты думаешь, что я когда-нибудь позволю этому человеку снова сидеть одному на диване, то это ты сошел с ума.

Все замерли.

Через мгновение тишину нарушил упавший на пол пакет со льдом.

— Да ну епта, — простонал Найл.

Зейн поднял его и вернул ему. Когда он сел обратно, он натянуто спросил:

— Выкогда-нибудь нам расскажите, а?

Гарри посмотрел на Луи, потом снова на Зейна.

— Я же говорил, что не хочу раскрывать его личность, пока он не скажет, что все хорошо. Это вы с Лиамом злились, когда думали, что он сделал это со мной, помните? — сказал Гарри. Он крепче сжал выступ бедра Луи под джинсами и посмотрел на Лиама. — Я думал, ты догадался, Ли.

— Я тоже так думал, — сказал Пейн. Он провел рукой по взъерошенным волосам, выбивая сухой листок. — Но тогда Луи был сбит с толку.

— Именно для этого я и живу, — беспечно сказал Луи.

— Значит, ты действительно нам не доверяешь? — спросил Зейн с болью в голосе.

— Нет, Зи, послушай, — сказал Луи. — Это было просто весело. Если бы Гарри не был так скуп на подсказки, Найл понял бы это несколько дней назад.

Найл опустил пакет со льдом и посмотрел на Луи сквозь опухшие веки.

— Луи, мы все слышали, что сегодня сказал Гарри, — осторожно начал Лиам. — Кажется, ты просто говоришь об этом всем… ну.

— Да, конечно, не похоже, что в этом было что-то забавное, — пробормотал Хоран, возвращая свой пакет со льдом.

Луи пожал плечами, казалось бы, безразлично, но Гарри почувствовал, как он напрягся.

— Ну, был момент, когда этот милый парень вернулся из будущего и сказал мне, что я любовь всей его жизни, — сказал он. — Эта часть не показалась мне такой уж плохой.

Стайлс уставился на него.

— Но что Гарри сказал нам там? Это было темное дерьмо, чувак, — сказал Зейн, нахмурившись.

— Господи, — наконец рявкнул Луи. — Конечно, я знаю, что все пиздец проебалось. Я просто не понимаю, почему вы все ведете себя так, будто я должен сказать, что удивлен.

Томлинсон оглядел комнату с растущим недоверием на лице.

— Зейн, — сказал Луи, когда все остальные молчали. — Ты ведь понимаешь, что на каждого мальчика в школе, который называл тебя т…, приходился один, который называл меня п…? — Он оглядел других парней. — Ребята, серьезно, вы меня не видели? Единственная удивительная вещь в этой ситуации — путешествие во времени.

— Что? — задохнулся Гарри.

Луи повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Хазза…

— Нет, Лу, что ты только что сказал?

Луи нахмурился.

— Ты никогда этого не говорил, — сказал Гарри.

— Что я никогда не говорил? — спросил шатен. — Я ничего не понимаю из того, что ты говоришь.

Гарри даже не знал, что на это ответить.

— Например, ты сказал, что я не говорил маме, что мне нравятся парни, потому что боялся того, что она подумает. Хаз, ты разве с ней не встречался? Я никогда не думал, что она думает обо мне. И никогда не будет. Но у нее и так слишком много забот со всеми моими сестрами, я не собираюсь добавлять к этому, не так ли? И, конечно, многие предполагали, но я никогда никому не говорил в школе, потому что мне нравилось мое положение в футбольной команде, спасибо. И как я мог это сказать, если бы захотел? Я не могу просто сказать, что я гей, потому что я не гей.

Стайлс уставился на него. Луи смотрел на него, нахмурив брови.

— Но ты не думал, что… Я имею в виду, ты даже до этого не понимал, что тебе нравятся мальчики.

— «До этого» — это до когда? — спросил Луи. — До того, как я провел вторую часть одиннадцатого класса обмениваясь взаимной дрочкой¹ с одним из моих друзей?

Гарри с трудом это понял.

— Ты сказал, что я был твоим первым минетом, — выдавил он.

Наступила пауза.

— Я сказал «дрочкой»? — повторил Луи, выгибая брови.

Гарри услышал испуганное фырканье с другого конца комнаты.

— Точно. Извини, — сказал он. У него такое чувство, будто из него вышибли дух. Он крепче сжал бедро Луи. Как это возможно, что за пять лет он не знал этого. — Почему ты мне ничего не сказал?

— Не знаю, почему он этого не сделал, Хаз.

— А как насчет микрофона? Ты мог бы хотя бы рассказать мне об этом, — сказал Стайлс.

— Я только что сказал тебе, я не знаю, почему он этого не сделал, — устало сказал Луи.

— Нет, не он. Ты. Почему ты не рассказал мне о своем микрофоне?

— Тогда почему ты не сказал мне об этом? — парировал шатен.

— А что с микрофоном Луи? — спросил Лиам, стоя рядом с Гарри.

— Ничего, — пробормотал Томлинсон. Он встал с колен Гарри, и тот ничего не мог сделать, кроме как отпустить его.

— К черту микрофон, — сказал Зейн. — Ты не можешь быть настолько равнодушным ко всему этому. Что Гарри сказал нам сегодня это совершенно новый уровень.

— Конечно, это так. Никогда не говорил, что это не так, — спокойно сказал Луи. Он протянул руку, чтобы провести по волосам, но обнаружил, что они жесткие, и просто опустил руки по бокам. Он сделал глубокий вдох.

— Слушай, как бы ты это ни называл, все равно это пиздец, ясно? — наехал он ни них. — Но это все равно не удивительно. Не тогда, когда Саймон любезно объяснил перед отъездом из Испании, что они не будут уделять мне много внимания, пока я не буду лучше соответствовать образу группы. Только не сегодня утром, между вторыми и третьими съемками в студии, одна из ассистенток — Пэтти? Помните ее? Она всегда приходит за видеодневниками, не так ли? — предложила поработать со мной над некоторыми манерами, которые могут быть неправильно восприняты.

Гарри чувствовал себя так, будто его ударили в грудь.

— Видите, — сказал Луи, сжимая руки в кулаки. — Я сказал им, чтобы они проваливали в первые два раза, но они хотели убедиться, что я не передумал насчет их щедрого предложения. Так что, да, все проебано, я чертовски знаю это. Но я думаю, я не был удивлен услышать это, как вы все этого хотели.

— Что за… — начал Зейн.

— Луи, — Лиам двинулся, чтобы встать.

Луи просто отмахнулся от них. Как только он уже хотел было выйти из комнаты, он обернулся и сказал:

— Не волнуйтесь, ребята, на этот раз я все еще послал их нахер.

Гарри не знал, сколько времени пройдет, прежде чем он снова сможет дышать, прежде чем его легкие больше не будут заменены свинцовыми грузами.

Другие мальчики разговаривали громко и взволнованно, но Гарри их не слышал. Он встал с дивана и, спотыкаясь, вышел из комнаты в том направлении, куда, как ему показалось, исчез Луи.

Он оглядел кухню, моргая. Аптечка все еще открыта на столе, и это все, что он мог заметить.

— Гарри? — тихо сказала Ребекка, кладя руку ему на плечо.

Он тупо смотрел на нее. Ее глаза добрые, но, возможно, немного грустные.

— Если ты ищешь Луи, он снаружи, — тихо сказала она, кивая на заднюю дверь.

— Хорошо, — сказал Стайлс. Он прикусил губу. — Спасибо.

На улице холодно, и темно. Свет с крыльца едва мог что-либо осветить сквозь плотный туман. Но Луи стоял рядом, прислонившись к краю веранды. Он все еще был в своем джемпере, которого было явно недостаточно для вечерней прохлады. Свет с веранды падал на его лицо, подбородок, голые ключицы. Он блестел на его волосах, там, где они косо спадали на лоб, и отражался в светлых зрачках его глаз, когда он оглянулся на Гарри.

— Луи, — сказал Гарри. Он услышал, как сломался его голос.

— Ты не должен был идти за мной сюда, — сказал Томлинсон. Изо рта вырывался пар, смешиваясь с лондонским туманом.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Но Луи долго смотрел на него, потом молча покачал головой.

— Мне так жаль, — сказал Гарри хриплым голосом.

— Ты должен перестать извиняться за то, в чем не можешь быть виноват, — сказал Луи. — И их было тринадцать.

Гарри тупо уставился на него, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Тринадцать чего? — наконец спросил он.

— Та статья обо мне, — сказал Луи. — Та, которую я показывал тебе в прошлые выходные. Было что-то в том, как ты смотрел, когда читал это, как будто в этом было нечто большее, чем-то, что я видел. Поэтому я присмотрелся.

— Итак, тринадцать…

— Тринадцать раз им удалось напомнить всем, что мне нравятся девушки, — сказал шатен, закатывая глаза. — Впечатляющая цифра, если задуматься, в статье, которая не занимала и половины колонки.

— Да, это, — сказал Гарри. Он прокашлялся. — Больше, чем я думал.

— Ну, я считал словосочетание «бывшая девушка» за два, — сказал он. — Учитывая, что это подразумевает и то, что мне нравятся девушки, и то, что я также ищу следующую.

— Ты и заголовок за два посчитал?

— За кого ты меня принимаешь, приятель? Это был жирный шрифт и все заглавные буквы. Три, — сказал Луи.

— Хорошо, — сказал Стайлс.

— А еще Сандип сказал, что это «отвлекает». Это было не «манерно» или «неприятно», — продолжил Луи. — Думаю, я бы понял разницу. Меня называли такими вещами в восемнадцать лет более, чем несколько раз.

— Ладно, — сказал Гарри. Он все еще чувствовал, как его сердце раскалывалось на кусочки, когда он рискнул сказать: — тебя, эм, тебя называли и другими словами.

— Да, — коротко ответил шатен. А затем продолжил: — И, да, я заметил одежду, как ты думаешь, почему я так расстроился? Думаю, прошлой ночью мы достаточно хорошо доказали, что вы с Ребеккой единственные в этом доме, кому правда не наплевать на модные тенденции.

— Но еще ты расстроился из-за стрижки, — указал Гарри. — И ты должен знать, что это…

— Неужели я больше не могу выглядеть как твинк? — Луи выгнул брови. — От меня это не ускользнуло, нет. Ты не шутил, что эти люди немного глупы. Шокирует, что они смогли убедить всех, что я натурал.

— Они убедили не всех, — сказал Гарри.

— В основном я был расстроен из-за того, что мои волосы торчат как угодно, и я не могу их сам уложить, — сказал ему Томлинсон.

— Я могу показать тебе, — предложил Гарри. Он прикусил губу. — Но, эм, будет легче, когда они немного отрастут.

Луи улыбнулся ему в ответ. Но потом вздохнул и сказал:

— Знаешь, тебе не от чего меня защищать.

Гарри хотел сказать, что это не так, но не мог. Это правда, ужасная правда.

— Почему ты мне ничего не сказал? — спросил он.

Луи смотрел в темноту сада.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Если бы это был я — ну, я полагаю, что это был я — так что я, вероятно, думал, что защищаю своего шестнадцатилетнего мальчика, да? Вот чего бы я хотел больше всего на свете. Чтобы он никогда не узнал, что мир за пределами его городка может быть таким.

Он оглянулся на Гарри, светлые глаза встретились с его.

— Знаешь, я все еще хочу, чтобы было не слишком поздно для этого.

— Луи, — обиженно сказал Стайлс.

— Смотри, — сказал Луи, облокотившись на перила. — Пожалуйста, скажи хотя бы, что я рассказал тебе о своих настоящих чувствах к печеной фасоли.

Гарри не знал, плакать ему или смеяться. Он ненавидел и любил этого мальчика.

— Я заставлял тебя есть печеные бобы только два раза в неделю, — сказал Гарри через мгновение. — В туре раз в неделю.

— Посмотрим, что у нас тут? — сказал Луи. — Печеные бобы только два раза в неделю, один раз в туре, — он указал на дом, — Группа несчастных, но благонамеренных парней, готовых рискнуть собственной жизнью, просто удерживает меня от того, чтобы признать, что мне больше всего нравится в девушке стрижка Джастина Бибера.

— Ты это хотел сказать?

— А тот парень, который мне нравился с того момента, как мы встретились в туалете в Манчестере? — продолжил он. — Говорит, что вернулся из будущего ради меня.

Гарри смотрел на него.

Луи стойко встретил его взгляд.

— Все, что ты уже сказал? Я знал. Ты понял, да? Знаешь, в прошлый раз я бы тоже знал. Так что я знаю, что ты и другие думаете, что сейчас я должен быть разбит, но, пойми, Хазза, единственное, что изменилось между вчера и сегодня, это то, что я не знал конца истории. Но ты здесь, и мы сделаем все лучше. Саймон Коуэлл выключил мой микрофон. Но ты дал мне свой, — он наклонился и провел подушечками пальцев по щеке Гарри. Даже если они холодные, они оставили за собой тепло. — Ты дал мне свой микрофон. Прости, что я думаю, что мир не так уж плох.

Гарри тупо уставился на него, мысли спутались.

Луи сказал:

— Счастливые дни, да?

— Счастливые дни, — нерешительно повторил Гарри. — Лу, ты понимаешь, что момент, когда мы встретились, был также моментом, когда я написал на твои брюки, так ведь?

— Эй, ты испортил момент, милый.

Lying close to you feeling your heart beating//Я лежу так близко, что чувствую биение твоего сердца.

Луи начал второй куплет. Зейн следом за ним.

And I’m wondering what you’re dreaming. Wondering if it’s me you’re seeing

//И мне интересно, что тебе снится. Может быть, ты грезишь обо мне?

Потом снова Луи.

Then I kiss your eyes аnd thank God we’re together//Я целую твои глаза и благодарю Бога за то, что мы вместе.

И Зейн.

I just want to stay with you in this moment forever//Я просто хочу, чтобы этот миг длился вечно,

Forever and ever//Вечно.²

Гарри уже собирался подстроиться как…

— Нет, — перебил Саймон, выключая музыку. — Чего-то не хватает.

— Что думаешь? — спросил Сандип.

Коуэлл скрестил руки на груди. Он задумчиво постучал себе по подбородку. Съемочная группа переместилась, приближаясь к нему.

Гарри посмотрел через зал. На другом конце Брайан работал с танцорами над программой для ‘Summer of ‘69’. Ему не нужно было быть с ними, так как для ‘I Don’t Want to Miss a Thing’ они просто стояли с микрофонами.

— Луи, — сказал Саймон.

Гарри снова перевел взгляд на Саймона, напрягаясь в ожидании того, что он скажет.

— Нам нужно больше внимания уделять тебе, — сказал он. — Ваши поклонники должны почувствовать эмоциональный посыл этой песни, а ты здесь лучший в этом.

Стайлс поймал быстрый взгляд Луи. Гарри не уверен, что делать со словами Саймона, но на первый взгляд они не совсем неверны.

— Ваши поклонники поймут, что ты поешь о девушке, в которую влюблен, — сказал Саймон. — И они все захотят быть этой девушкой.

Вот оно. Гарри посмотрел на камеры, потом на Луи и увидел, как его лицо застыло.

Саймон повернулся к Сандипу.

— Вместо того, чтобы переключаться туда-сюда с Зейном, пусть Луи споет весь куплет, — сказал ему Саймон.

Гарри в замешательстве на него посмотрел.

— Ладно, давай начнем все сначала, —сказал Сандип.

— Но Луи не может петь строчки Зейна, — выпалил Гарри.

Саймон повернулся к нему, прищурившись.

— Мы можем, по крайней мере, попробовать, — сказал Сандип примирительным жестом. — Луи, как ты думаешь, ты достаточно хорошо знаешь другие строчки, чтобы попытаться сделать это сейчас?

— Конечно, — сказал шатен. Он посмотрел на Гарри, потом на Зейна, потом снова на Сандипа и Саймона. — Правильно думаешь, Гарри, правда. Я не могу спеть эти строчки так, как их поет Зейн.

— Я верю в тебя, — улыбка Саймона показалась бы доброй и ободряющей, если бы Гарри не знал, что за ней скрывается. Он снова повернулся к Сандипу. — Давайте Луи будет в центре группы для этой песни. Не имеет смысла выделять здесь Гарри, когда он действительно просто в роли второго плана.

Сандип выглядел немного смущенным, но сказал:

— Гарри, вы с Луи меняетесь местами.

Луи, кажется, не был в восторге, но Гарри был рад выполнить эту часть плана. Он начал настраивать микрофон для него, когда Луи подошел, чтобы поменяться с ним. В его глазах растерянно-настороженное выражение, и даже если бы они могли поговорить прямо сейчас, Гарри не думал, что у него были бы ответы на вопросы Луи.

— Что ты там делаешь с микрофоном, Хазза?

— Что? — сказал Стайлс, замерев. Он посмотрел на микрофонную стойку, а потом на Луи. — Просто настраиваю его для тебя.

— Как? — сказал Луи со смешком в голосе. — Он примерно на полфута ниже, чем нужно.

Гарри посмотрел на подставку для микрофона, потом на Луи, потом снова на микрофон.

— Точно, — сказал он. — Потому что мы одного роста. Я забыл.

— Что значит забыл?

— Мальчики, вы готовы? — сказал Саймон.

Они пытались.

Луи подавлял эмоции и так грубо вытягивал некоторые концовки, что Гарри прерывал исполнение, чтобы посмотреть на него. Но у него не было контроля над дыханием, чтобы связать строчки, или умения делать более причудливые прогоны, или диапазон, чтобы построить вступление Гарри. И поэтому ничего не получается, когда он пел слишком осторожно, чтобы дать возможность Гарри вступить в стиле Стивена Тайлера. Если бы у них было время, они могли бы изменить порядок, чтобы заставить все работать, может быть, даже лучше, чем раньше. Но у них нет времени, и после пары пробежек Саймон согласился вернуть Зейну возможность сопровождать Луи.

Гарри задался вопросом, был ли это план Саймона с самого начала, потому что он отвел Зейна в сторону перед камерами и положил свою большую руку ему на плечо.

— Ты один из самых талантливых певцов, которых я видел, — сказал ему Саймон. — Помнишь тот день в буткемпе, когда я лично обыскал все студии, чтобы найти тебя и вернуть на сцену для танцев? Я верил в тебя с самого начала. Ты правда стал лучшей версией себя во время этого конкурса, и это наш шанс показать всем, что ты больше, чем просто человеческое эхо.

Когда Брайан, наконец, объявил перерыв от хореографии для песни ‘Summer of ‘69’, Конни и одна из съемочных групп Xtra Фактор потащили Найла и Луи на другой конец спортзала. Гарри схватил бутылку воды, плюхнулся в кресло и устало оглянулся.

Луи подкалывал Найла все утро, шутил, дразнил и буквально тыкал его, и похоже, что это, наконец, окупилось, потому что Гарри поймал его улыбку, вероятно, в первый раз за это утро. Улыбка маленькая, неохотная, но, тем не менее, это улыбка.

Восемь лет назад Гарри и Найл легко поладили. Они были самыми младшими, и Найл любил смеяться, и Гарри любил смеяться, и все, что нужно, чтобы сделать Найла счастливым — это смеяться вместе с ним.

Все, что ему нужно, чтобы загрустить — это знать, что кто-то несчастлив. И прямо сейчас Гарри совсем не удивлен реакцией Найла. Нетрудно представить его опустошенным, узнав, что Луи, за его озорной энергией и легкими шутками, тайно страдал прямо перед ним.

На другой стороне спортзала Гарри заметил Даниэль с ее длинными каштановыми кудрями и очень короткими шортами, приближающуюся к тому месту, где одиноко сидел Лиам. Но Пейн, который был подавлен все утро, едва оживился от ее внимания.

Восемь лет назад Лиам запугал Гарри. Запуганный и немного раздраженный. Ему не нравилось, что Лиам не воспринимал его так серьезно, как, по мнению Гарри, должен был. И Гарри не нравилось, что Лиам не принимал Луи всерьез. Конечно, Лиам и раньше выступал на Х-фактор, но Гарри и Луи были единственными из пятерых, кто когда-либо играл в группе до One Direction. И, хотя его раздражало, что Пейн в основном игнорировал его, Гарри определенно не нравилось, как Лиам всегда вел себя с Томлинсоном.

Рядом с ним раздался стук, и Гарри поднял глаза, чтобы увидеть, что Зейн сел рядом с ним. Малик ничего не сказал, просто наклонился, чтобы снова завязать кроссовки. Гарри открутил крышку бутылки с водой и сделал глоток.

Восемь лет назад Гарри не был близок с Зейном.

Конечно, Зейн был забавным. Иногда он говорил что-нибудь такое, что заставляло Гарри смеяться почти так же сильно, как он смеялся, когда Луи говорил что-нибудь едва смешное. Но Луи, казалось, всегда считал Гарри забавным, даже в те времена — ну, особенно в те времена, — когда никто другой, даже Найл, так не думал. Зейн не был таким.

Зейн был тихим, но он не таким тихим, как Гарри иногда. Гарри молчал, когда было о чем подумать. Спокойствие Зейна было более колючим.

Но что заставляло шестнадцатилетнего Гарри Стайлса нервничать, так это то, что когда он не был тихим, и когда он не был смешным, Зейн пытался быть крутым.

Гарри был самым младшим. Он говорил слишком медленно, рассказывал анекдоты, которые не всегда были смешными, и слишком легко мог заплакать. Он много загонялся по поводу музыки и одежды, но не о том, что нужно.

Гарри был дружелюбным и обаятельным, и сопротивляться ему было нелегко. У него всегда было много друзей. Но быть популярным и быть крутым — это разные вещи. Гарри знал это и подозревал, что Зейн, который никогда не искал пытал к нему особых чувств, тоже знал это.

Стайлс обнаружил, что если постараться, то можно подружиться практически с кем угодно. Но он никогда не старался завести дружбу с Зейном. Так что их дружба больше была из-за того, что они были вместе и делали одно и то же. Заботились об одних и тех же людях, а не друг о друге.

По крайней мере, Гарри так думал. Но потом Зейн покинул их всех, резко и бесповоротно. Он ожидал, что Луи будет больно. И Лиаму, и Найлу. Но он не ожидал, что Зейн заберет с собой частичку его собственного сердца.

— Почему он назвал тебя человеческим эхом? — внезапно спросил Гарри.

Малик только пожал плечами.

— Должно быть, до тебя…ты знаешь. Был просто какой-то глупый сегмент, который они сделали обо мне, когда я только создавал эхо на вашем фоне.

Зейн больше ничего не говорил, поэтому Гарри просто перевел взгляд на другой конец зала.

Теперь на Найле был светлый полуметровый парик с начесом. Сандип рядом с ним накручивал на палец локоны длинного каштанового парика и делал вид, что жует жвачку. Луи стоял между ними, лицом к камере со стопкой огромных карточек для викторин и очень серьезным выражением лица.

— Знаешь, Найл всегда говорил, что вы с Луи были бы хорошей парой, — сказал Зейн.

Гарри оглянулся на него.

— Мы с Лиамом сказали ему, чтобы он перестал так говорить. У Луи была девушка, и ты всегда флиртовал с другими девушками, и он просто хотел сделать все странным.

— Хорошо, сказал Стайлс. Он слышал эту историю раньше, не один раз, и обычно прибегал Найл с другого конца автобуса с криками «я же говорил».

— То, что ты сказал вчера? Ты был прав, — сказал Зейн, вставая. — Мне действительно нравится Луи. Он мне очень нравится.

— Я знаю, — сказал Гарри. — Мне тоже.

Зейн ушел, скрипя кроссовками по полу спортзала.

В тот вечер Х-фактор повел участников в боулинг.

Гарри не понимал, почему они это делали. Кажется, они ничего конкретно не продвигали. И он и другие мальчики не единственные, кто были не в настроении. На этой неделе напряженность выросла вдвое, так как им нужно усовершенствовать исполнение двух песен с понимаем того, что в понедельник уйдут два участника из здесь собравшихся.

Но вот они здесь. Кроме Вагнера, которого, как обычно, нигде нет.

Мэтт и Мэри потягивали пиво. Ребекка возилась с ногтем, отломанным шаром для боулинга. Кэти вся на нервах. А Шер громко спорила с кем-то на другом конце телефона.

Луи то таскал у Мэтта пиво, то садился к кому-нибудь на колени, то хлопал себя по бедру, когда подходил к дорожке, и разговаривал разными голосами, все это время будучи в красных джинсах, которые он надел перед тем, как прыгнуть в машину.

По сути, он вел себя так же, как и всегда. Просто сейчас он немного упрям.

Даже при том, что его команда проигрывает, Гарри мог только заставить себя сделать нерешительную попытку обмануть. Вместо этого он просто продолжил смотреть между камер Х-фактор и вопиющим пренебрежением Луи к ним, остро осознавая тот факт, что Луи знает, чего стоит ему каждое движение, каждое слово из его рта.

И продолжал пытаться понять, что Луи знал цену с самого начала.

На саундчеке следующим днем их исполнение ‘Summer of ‘69’, возможно, было менее энергичным, чем хотелось бы. Но с Лиамом и Найлом, которые являлись их самыми последовательными певцами, на куплетах и с Гарри, который вел хор, это все еще достойно. И, ну, рутина танцоров — достаточно броское отвлечение.

С ‘I Don’t Want to Miss a Thing’ все…не так хорошо.

На тренировках хорошо получалось пять раз из десяти, но теперь, когда они на сцене, они еще раз хорошо прогнали песню.

Даже в целом невозмутимый Сандип начал выглядеть разочарованным.

Гарри провел рукой по спутанным волосам и посмотрел на Луи и Зейна у их микрофонных стоек. Луи становился все более беспокойным, а Зейн выглядел все более и более замкнутым с каждой попыткой. Гарри просто знал, что следующий раз будет еще хуже.

Стайлс сам виноват, что предложил это. Он знал, как хорошо Луи и Зейн могут звучать вместе в этой песне. Но чего он не учел — чего ему следовало ожидать, — так это того, насколько они оба еще неопытны.

Они не только наименее последовательные певцы, но и болезненные перфекционисты, которые склонны отступать при малейшем признаке того, что у них не получается. Так что объединить их для куплета было, наверное, не самой лучшей идеей.

— Я думаю, нам нужно больше Гарри, — сказал Сандип Саймону.

Гарри знал, что это, вероятно, правда, и уже смирился с этим. Но сам он выпалил четкое:

— Нет.

Когда стало ясно, что Гарри не согласен на это, Сандип вздохнул и сказал:

— Послушай, Гарри, мы все видели, на что ты способен. Ты хорошо спел, почти без практики. Так ты приблизишь нас к звучанию оригинальной версии.

— Конечно, я могу это сделать. Не в этом дело, — упрямо сказал Гарри.

Сандип выглядел ошеломленным.

Стайлс посмотрел в сторону Саймона.

— Если ты хотел сольных исполнений, тебе не следовало объединять нас в буткемпе. Но ты собрал нас вместе и не можешь взять свои слова обратно. И теперь у всех нас есть работающие микрофоны, так что…

Он вздрогнул, когда чья-то рука крепко сжала его руку. Он поднял глаза и увидел, что это Лиам тянул его назад, широко раскрыв глаза. Он увидел, что остальные парни были в таком же шоке. У Луи отвисла челюсть, и он выглядел немного испуганным и…

Блять.

— Прошу прощения, — сказал Гарри. Он потер глаза. — Мне жаль. Я не это хотел сказать.

— В любом случае, я с тобой согласен, — сказал Саймон.

Гарри в шоке уставился на него. Это… наверное, не очень хорошо. Особенно, когда он не совсем уверен, что сам только что сказал.

Саймон скрестил свои толстые руки на груди.

— Я собрал вас как группу не просто так. Вас здесь пятеро, и у Гарри уже есть достаточно большие роли в обеих песнях на этой неделе.

В конце концов, они насели на Лиама, Луи и Зейна и, наконец, успешно исполнили песни. У Лиама были диапазон и умение, и, в отличие от Гарри, а также универсальность, чтобы гармонировать, не перекрикивая. Если бы на этой неделе Гарри хорошо соображал, он предложил бы это несколько дней назад.

Это говорит о том, что после проверки звука, и только они впятером шли вниз по дороге, никто не спрашивал Гарри, что это было.

Они шли по тротуару в тени стадиона «Уэмбли», когда Луи сказал:

— Все еще трудно поверить, что мы должны играть здесь.

— Трудно было поверить, даже когда мы это делали, — согласился Гарри, криво улыбаясь.

На мгновение воцарилась тишина, пока они стояли в тени гигантского безмолвного стадиона.

— Я не хочу здесь играть, — тихо сказал Лиам.

Гарри повернулся к нему.

— Что?

— Я не хочу играть на «Уэмбли», — повторил Лиам, на этот раз чуть громче. — Такие вещи всегда были моей мечтой.

— Я знаю, так почему ты говоришь… — начал Стайлс.

— Но оно того не стоит. Это того не стоит. Извините, — он покачал головой, волосы спали на лоб.

— Что за нахуй, — огрызнулся Луи. — Именно поэтому я и не хотел, чтобы кто-нибудь знал.

— Я не хотел вам рассказывать вам не поэтому, — сказал Гарри. Он оглянулся на других мальчиков. — Ты все равно должен хотеть этого. Ты все равно должен хотеть все это.

— Какого черта? — воскликнул Найл.

Гарри нахмурился.

— Нет, правда, какого хрена, — Найл сжал руки в кулаки, поблекшие синяки вокруг глаз делали его еще более злым.

— Найл… — начал Стайлс.

— Вы двое действительно верили, что это того стоит? — спросил Зейн напряженным голосом, звучащим так же обиженно, как и сердито.

— Послушай, мы только что говорили о плохом. Но также случается много чего хорошего, — настаивал Гарри, оглядываясь на них. — Я не говорю, что это не трудно, для всех нас, но…

— Прости, приятель, но я не уверен, что ты самый надежный источник, — сказал Зейн.

— Что? — смущенно спросил Гарри.

— Я с Зейном, — сказал Пейн. — Извини, но мне кажется, что ты рассказываешь совсем другую историю.

Гарри вопросительно посмотрел на него, но Лиам не отвел взгляда.

— Послушай, — наконец сказал Гарри. — Очевидно, не все было хорошо, и многое было нелегко. Это масштабно и напряженно и много работы, но…слушай, многое из того, что было на самом деле, действительно неправильно, зависело от меня. И на этот раз я могу все исправить.

— Я думал, ты наконец понял, что это не твоя вина, Хазза, — раздраженно сказал Луи.

— Я знаю, что не все, — саказал Гарри. — Может быть, я не тот, кто все это начал, но я сделал хуже, и именно это я и могу исправить. Ну, в первую очередь я был причиной, по которой мы даже должны были пойти на такие крайние меры, — он разочарованно провел рукой по волосам. — Лу, ты же знаешь, что я единственная причина, по которой ты перестал говорить Модесту, чтобы он отвалил. И почему они заставили вас с Лиамом вести себя как гомофобные задницы. И скандалы, которые они продолжали устраивать тебе и Зейну, всегда отвлекали от меня. Ну, у нас не раз были короткие каникулы, чтобы сделать дополнительный пиар, чтобы компенсировать то, что я сделал. Было бы намного лучше для всех, если бы я мог быть чуть менее геем…

Гарри понял, что он сказал по шокированным выражениям лиц у парней прежде, чем они достигли его собственных ушей.

— Я не это имел в виду, — сказал он.

— Хазза, — сказал Луи и потянулся к нему.

Гарри покачал головой.

— Нет, — настаивал он. — Это не так прозвучало, как должно было. Я…

— Теперь ты понимаешь, почему мне трудно поверить, что ты рассказываешь правду? — спросил Зейн.

Иисус Христос.

— Черт, ладно. Да, я вижу, что я…блять, — он зажмурился и зажал переносицу. Он вспомнил ту ночь с Луи на диване. И теперь он мог думать только о том, как после того, как он увидел, с каким ужасом Луи смотрел на него, он побежал в туалет и его тошнило снова и снова.

Он сделал глубокий вдох и, наконец, снова открыл глаза. На этот раз, когда он встретился с Луи взглядом, шатен даже не выглядел удивленным, он просто выглядел грустным.

— Дело в том, Джемма, что я не просто размахивал флагами гей-прайда.

— И? — донесся ее голос из его телефона.

— На интервью я говорил о равенстве. Я говорил об этом на сцене почти на каждом концерте. Я помогал проектам по защите прав геев. Я жертвовал на благотворительность. Я даже носил радужные туфли от Гуччи.

— Сила твоих инструментов дошла до туфель, — сухо сказала Джемма.

— Ну, я их надел, а потом только пожертвовал на благотворительность для геев, — пробормотал Гарри. Он пнул трещину в тротуаре.

— Почему ты пытаешься убедить меня, что являешься амбассадором прав геев, Эйч?

Он вздохнул. Как только ему удалось убедить остальных дать ему время побыть одному, он часами бродил по лондонским улицам, странно неузнаваемый в своей шапочке и толстовке с капюшоном от Джека Уиллса.

Теперь он на дороге, на полпути между станцией и домом Х-Фактора, солнце давно село, и определенно холодало, но он не знал, готов ли он вернуться туда.

Одной рукой он покрепче обнял себе, чтобы согреться, а другой рукой прижимал телефон к уху.

— Джемс, я не делал каминг, — наконец сказал.

— Я знаю?

«Я думаю, что весь мир подозревал, но я все еще был в шкафу.

— Но разве в контрактах сказано, что ты не можешь? — спросила она. — Типо, даже тот контракт, который подписала для Х-фактор я был жестким. Я не могу представить, какой он для международной группы.

— Ну… вроде того? — сказал он. Однако группа распалась почти три года назад. Срок действия некоторых положений еще не истек, но мой новый менеджер изучил их и подумал, что может договориться. Но было также…

— Был Луи, — вставила она. — Если бы ты сделал каминг-аут, люди начали бы задавать вопросы о нем.

Гарри ничего не сказал.

— Ты остался в шкафу ради него.

— В один из последних разов, когда я разговаривал с ним, когда группа распалась, Луи сказал мне, что я должен сделать каминг. Я знал, что он просто пытался поддержать меня, и я не мог так поступить с ним. А потом Лиам передал то же самое еще пару раз за эти годы, что с Луи было бы все в порядке, если бы я захотел это сделать.

— Но ты же так не думал? — сказала Джемма. — Я имею в виду, ты говорил мне, как сильно его достала эта херня с конверсионной терапией.

— Это была тренировка для СМИ, — сказала Гарри.

— Я буду называть это, как захочу, — фыркнула она.

— Я даже не знаю, — сказал он. — Я имею в виду, это потому, что я думал, что он говорит это для меня? Или потому что я хотел защитить его от реакции людей? — он глубоко вдохнул. — Или это было потому, что это был 2018 год, и я выходил на сцену, рассказывая фанатам, как быть частью ЛГБТ+ сообщества хорошо для них, как им рады и как их принимают, и в то же время я сам ходил с бородами?

Он вздохнул.

— И почему я даже не задавался этим вопросом до сих пор, Джемс? Типа, никто не заставлял меня делать все эти PR-трюки или окружать себя договорами о неразглашении куда бы я ни пошел, когда никто не заставлял меня оставаться в шкафу. Почему это все еще кажется нормальным? А что, если я не останусь в шкафу ради Луи? Что, если это было просто потому, что годы спустя, я так же облажался из-за этого, как и он?

Он услышал, как Джемма сделала глубокий вдох.

— Хаз, послушай, — осторожно сказала она. — Это было бы не в седьмом классе школы Холмс-Чапел. Ты бы вышел из шкафа на глазах у всего мира. Не быть готовым означает, что ты облажался?

— Я не знаю, — сказал Гарри. — Я даже не думал об этом до сегодняшнего дня. После того, как я сказал мальчикам, что все то дерьмо, через которое мы прошли, было моей виной, потому что я был слишком геем.

— Ох, Гарри.

— Ну. Боже, Боже, я даже не знал, что так думаю. Сколько решений я принял, думая, что моя гомосексуальность была проблемой, была неправильной, даже не осознавая, что я в это верю?

Он покачал головой.

— И знаешь что? Получается, Луи знал все это с самого начала. Все эти дерьмовые вещи, которые они с ним делали, потому что не хотели, чтобы кто-то в группе выглядел геем? Саймон сказал ему в доме судей, Джем.

— Ты же понимаешь, что все это просто пиздец?

— Я знаю, — сказал он. — Но я думаю, что я… я недооценил его, да? Я не верил ему. Он был таким сильным, таким сильным. И когда он выбрал меня, он уже знал, чего это ему будет стоить. Он все еще выбирал меня и продолжал выбирать снова и снова.

Он прерывисто вздохнул и продолжил:

— И, типа, я так старался не думать об этом. Но в последние несколько недель, я просто не могу перестать задаваться вопросом.

— Каким?

Он крепче сжал телефон.

— В тот день, когда мы расстались? Я сказал ему, что это уже слишком. Что оно того не стоит. И что мы должны расстаться. Я так надеялся, что он будет спорить со мной, но он этого не сделал. Но он ничего не сказал. Он просто согласился.

— Ох, Хаз, но расставаться всегда тяжело. Ты же знаешь, что вы были в трудной ситуации.

— Я знаю, но… Луи спорит со всем, со всеми нелепостями. Но он не стал спорить. То, что я пытался вспомнить? Именно так я и сказал. Если бы я дал понять, что это из-за того, что они с ним делали, потому что ему было слишком тяжело, и я не хотел больше заставлять его проходить через это, — он покачал головой, прячась от ночного холода. — Или если он думал, что я имею в виду, что это слишком тяжело для меня.

— Хазза, — начала она.

Он вытер слезы.

— Я любил его. Я так сильно его любил, — сказал он. — А что, если я ошибся? Он написал так много песен для меня. И он написал одну песню, в которой сказал, что я был тем, что сделало его сильным.

Он подавил всхлип.

— Джемс, он знал, чего это будет стоить ему, знал с самого начала, но он все равно поцеловал меня в ответ, — сказал он ей. — И на этот раз, он поцеловал меня первым.

Он посмотрел на темное небо, слишком туманное, чтобы видеть звезды.

— А ‘Strong’? — сказал он. — Мы пели эту песню перед, наверное, миллионом людей в том туре. Нам даже не разрешалось стоять рядом или даже смотреть друг на друга. Но когда его микрофон был включен, он кричал об этом всему миру. Джемс, я освободил его, но что, если я никогда не был клеткой?

— Гарри, — громко перебила она. — Остановись.

Он вздрогнул.

— Что?

— Ты должен перестать, — твердо сказала она.

— Но я мог ошибаться во многом, — сказал он.

— И если бы это был все еще 2018 год, ты мог бы попытаться понять это, не так ли? Позвонить Луи и спросить его? — сказала она. — Но это будущего больше не существует, не так ли, Гарри?

— Нет, — сказал он тихим голосом. — Я так не думаю.

— Значит, ты не можешь так поступить с собой, — сказала она. — У тебя никогда не будет ответов на эти вопросы.

Он вытер глаза и прерывисто вздохнул. Попытался взять себя в руки.

— Мне холодно, — сказал он ей.

— Я знаю, — сказала она. — Все будет хорошо.

— Нет, я имею в виду, мне, типа, правда холодно, — сказал он. Потому что до сих пор он не осознавал, что дрожит.

— Хазза, ты все это время был на улице? — сказала она. Когда он не ответил, она возмущенно добавила: — В Лондоне должно быть еще холоднее.

— Я вроде как возвращаюсь домой, — сказал он.

— Где ты? — спросила она. — Поблизости нет такси? Я закажу тебе.

— Нет, я… я не так далеко, — сказал он. Он медленно поднялся на ноги. — Так будет быстрее.

— Хорошо, — через мгновение сказала она. — Продолжай со мной разговаривать, чтобы я знала, что ты не замерзнешь насмерть.

— Я не замерзну до смерти, — запротестовал он, хотя все еще немного дрожал. Но это не похоже на стук зубов от холода. Первые несколько шагов дались тяжело, разгибая его холодные конечности. Но на ходу он начал немного согреваться.

— Мама и Робин завтра приедут, — напомнила она ему.

— Да, — сказал он. Мама написала ему в начале недели, что на этот раз они останутся на выходные. Он видел ее, ненадолго, после шоу последних нескольких недель, но она и его будущий отчим возвращались той же ночью, так что у него было только время для объятий и удачи. Что, возможно, немного эгоистично, облегчило ему задачу не притворяться слишком долго.

— Ты наконец-то скажешь ей? — спросила она.

Он вздохнул.

— Она мне не поверит. Она подумает, что я сошел с ума, и будет волноваться.

— Хаз, если бы ты смог убедить меня, ты определенно смог бы убедить и ее, — сказала она. — К тому же, я думаю, прямо сейчас она думает, что это она сумасшедшая. Ее маленький мальчик поет так, будто она никогда не слышала, как он поет, и он ведет себя как рок-звезда на сцене каждую неделю, и он даже не звонил ей, говоря, что скучает по дому.

Гарри вздрогнул. Возможно, он еще и избегал звонков.

— Я подумаю, — сказал он. А потом тихо добавил: — Спасибо, что выслушала меня.

— Шестнадцать лет слушала твое нытье, Хаз, — сказала она. — Конечно, сегодня пятница, я могу быть в пабе с друзьями, но что такое еще одна ночь?

Когда он добрался до дома, то услышал тихие голоса и тихое бренчание гитары. Но Луи и Найл тут же вскочили, когда Гарри закрыл за собой дверь.

— Ты вернулся! — воскликнул Найл, отбрасывая гитару в сторону. — Мы уже начали волноваться.

— Я же написал, — пробормотал Гарри. — Вам не следовало меня дожидаться.

Он встретил осторожный взгляд Луи.

— Ты выглядишь замерзшим, — сказал он. — Тебя долго не было.

— Мне немного холодно, — признался Гарри.

— Я принесу тебе чашку чая, — сказал шатен. Пауза и: — Нет, тебе нужен горячий душ. А потом чай.

— Я замерз, а не переохлажден, — запротестовал Стайлс. — Там еще даже снега нет.

Луи долго смотрел на него.

Затем Гарри признался:

— Хотя, может быть, мне стоит принять горячий душ.

Он вышел из душа и надел футболку и спортивные штаны, потому что ему все еще немного холодно. Когда он вернулся в комнату, он нашел Луи на нижней койке, лицо освещено чем-то похожим на телефон Зейна.

class="book">Луи не спал с ним на одной кровати с той ночи, когда они разговаривали на веранде.

Шатен поднял на него взгляд.

— Все в порядке, Хазза? — прошептал он в темноту.

— Могу я к тебе присоединиться? — спросил Гарри.

Луи изумленно посмотрел на него.

— Все в порядке, — отступил Гарри. — Неважно, я…

— Хазза, заткнись, — сказал Луи. Он отбросил одеяло и потянулся к руке Гарри. — Конечно, можешь. Всегда. Иди сюда.

Гарри осторожно залез к нему. Луи немедленно притянул его ближе и натянул на них покрывало.

В этой кровати теснее, не только потому, что это нижняя койка, но и потому, что на ней больше одной кучи одежды. Кровать Луи никогда не предназначалась для сна. То же самое происходило и в их квартирах, когда им приходилось показывать две спальни.

Они еще плотнее прижаты друг к другу, но все еще сочетаются как кусочки мозаики. Гарри придвинулся ближе, прижимаясь к теплой груди Луи через тонкую футболку.

— Ты в самом деле одетый, Хазза, — прошептал Томлинсон, скользя руками по его талии. — По какому поводу?

— Сейчас зима, — ответил он.

— Пока нет, — сказал Луи. — Я все еще жду тех рекордных снегопадов, которые ты нам обещал. Не уверен, что я поверю, что ты из будущего, если их не будет.

Некоторое время они лежали вместе, а затем Луи расслабился.

Гарри крепче обнял его, вжимая руки в мышцы спины. Тот обнял его в ответ, а Гарри положил голову ему на плечо.

Он все еще пребывал в замешательстве, все еще не знал, что делать, и на улице все еще холодно, они все еще так близки к зимнему морозу. Но Луи крепкий, теплый и пахнет летним днем, свежим футбольным полем, мальчиком, которого он любил всегда-всегда-всегда.

— Итак, что же для тебя стало изюминкой Х-фактор? — спросил Луи.

Они в одной из комнат для допросов в Fountain Studios, и Луи держал в руках стопку карт TalkTalk Q&A. На нем также, по неизвестной причине, надет парик с черным каре.

— Эм, я бы сказала…

Ответила Шер, а затем Мэри, а затем Луи адресовал вопрос Лиаму.

— В чем же состоит изюминка твоего опыта с Х-фактором, Лиам Пейн?

— Объединение One Direction в буткемпе, — сказал он, не на секунду не задумываясь.

Это стандартный ответ, который Гарри слышал от Лиама тысячу раз за эти годы. Странно то, что даже после всего, что произошло на этой неделе, это все еще не звучало как ложь.

Как только они вышли из комнаты, Гарри столкнулся в коридоре с двумя знакомыми людьми в слишком знакомых футболках. Он пытался не съеживаться слишком явно от отпечатанного на заказ «Мы думаем, Гарри Стайлс сделал Х-фактор».

— Как поживаешь, милый?

— Хорошо, мам, — сказал Гарри, когда она выпустила его из объятий.

Она продолжила обнимать остальных мальчиков и особенно долго задержалась, обнимая Луи. Луи смотрел на нее с нежностью, такой же нежный с матерью Гарри, как и всегда.

Сам Томлинсон, внезапно осознал Гарри, не видел свою мать больше месяца, с тех пор как Гарри вернулся сюда.

— Ты хорошо выглядишь, сладкий, — сказала она. — Я принесла тебе то, о чем мы говорили, но это может подождать.

— Ты принесла Луи подарок? — с интересом спросил Стайлс.

Его мама рассмеялась.

— Не ревнуй. Он просто попросил меня кое о чем.

— С каких это пор ты разговариваешь с матерью Гарри? — Зейн спросил у Луи, выглядя немного озадаченным.

— Он разговаривал с нами даже больше, чем вот этот паренек, — сказала она, сжимая щеку Гарри. Гарри возмущенно вскрикнул, а Робин рассмеялся.

— Знаете, а мы не стригли Гарри с первого выпуска, — сказал Ричард в камеру.

Гарри этого не понимал, но это… на самом деле многое объясняет.

— Они вьются еще сильнее, видите? Куча парней приходят и просят прическу как у Гарри, — продолжил он, проводя руками по волосам Стайлса. Гарри с трудом верил, что это правда. — Сегодня мы их немного подровняем.

После того, как Гарри вымыли голову, его отправили восвояси ждать, когда они высохнут. Они слишком кудрявые, чтобы начать стричь прямо так, когда они мокрые, а фен занят Кэтти. Поэтому он направился в гардероб и принялся выбирать наряды на ночь.

Он замер, когда принялся просматривать ту же самую стойку блейзеров, из которых он выбирал свои наряды каждую неделю. Он оглядел комнату, заваленную одеждой и несколькими другими участниками, выбирающими наряды для себя. Что будет, если он наденет сегодня что-нибудь другое? Он мог носить что-то из совершенно другой жизни. Не обязательно носить блейзеры. Он мог выбрать узкие джинсы и футболку. Здесь он мог выбрать самую яркую рубашку и оставить ее наполовину расстегнутой. Он мог бы надеть костюм в цветочек…ну, может быть, и нет. Он не видел ничего подобного.

Но. Он больше не тот, кем был в 2018 году, кем он был в 2010 году. А что, если ему не придется играть роль, которую он играл раньше? За последние восемь лет он прожил дюжину жизней. Что, если это может быть совершенно новая?

Что, если он не вернется и не пострижется так же, как шестнадцатилетний Гарри, а совсем по-другому?

Он все еще не знал правил, все еще не знал, что он должен здесь делать.

Он провел пальцем по льняной ткани блейзера. Он думал о магии Найла и о пустых птичьих клетках, куклах и их кукловодах.

Думал о «Уэмбли», «Мэдисон-Сквер-Гарден» и «Осака Доум». Думал обо всех контрактах, которые еще не подписаны, обо всех жизнях, которые еще не прожиты.

Думал о том, что Луи сказал, что Гарри рассказывал историю неправильно.

Думал о том, как Луи сказал, что, по его мнению, Гарри того стоил.

Думал о том, что Луи все это время знал цену.

— Что у тебя с волосами, приятель? — спросил Луи, когда Гарри вышел из дверей Fountain Studios. Гарри закатил глаза, как будто мог себя видеть.

— Они мокрые, — сказал он Гарри.

— Это я вижу.

— Ну, у меня сейчас стрижка в самом разгаре.

Луи вопросительно выгнул брови.

— Значит, ты скрываешься? Значит, сейчас ворвутся охранники и всех повяжут?

Гарри покачал головой.

— Тебе вообще можно быть здесь с мокрой головой?

— Не так уж и холодно.

— Идет снег, — сухо заметил Луи. Гарри оглянул вокруг, И да, Луи не ошибался.

— Теперь ты веришь мне насчет путешествия во времени? Теперь, когда идет снег? — спросил Стайлс.

— Ты обещал мне рекордно холодную зиму, Хазза, — сказал шатен, тыча его в плечо. — Сейчас всего несколько снежинок, которые даже не долетают до земли.

Гарри кивнул. Он смотрел, как снежинки падали на задний двор, а затем повернулся к Луи. Он прислонился к кирпичной стене, в толстовке, шарфе и кроссовках, волосы тоже наполовину уложены и мягкие.

— Что ты здесь делаешь? — спросил его Гарри.

— Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя.

— Зачем?

Гарри сделал глубокий вдох.

— Послушай, я правда не знаю, что я должен делать здесь, в прошлом, или как что-то исправить, и я, очевидно, немного испортил все. Но…

— Но что?

— Я не хочу быть магом.

— Ты не хочешь быть… кем?

— Магом. Или птицей. Или эти куклой…марионеткой? Или кем-нибудь еще, — Гарри беспомощно пожал плечами.

Луи просто смотрел на него в тишине, а потом спросил:

— О чем ты говоришь?

— Я устал от того, что со мной что-то происходит. С нами, — сказал Стайлс. — Я устал делать что-то наполовину.

— Путешествие во времени на восемь лет в прошлое — это ведь не «наполовину», не так ли?

— До тех пор, как мне суждено было вернуться в шестнадцать.

Пауза, а потом Луи рассмеялся.

Гарри улыбнулся ему в ответ.

— Эй, не будь таким самоуверенным, Гарольд, — Луи покачал головой. — Это была плохая шутка.

— Ты смеялся, — сказал Стайлс.

— Не обращай внимания.

— Не буду, — пообещал Гарри. — Помнишь ту ночь, когда ты поцеловал меня в отеле, Лу? — спросил он, когда они оба на мгновение замолкли, просто глядя друг на друга.

Улыбка сползла с его лица.

— Возможно, немного смутно.

— Ты сказал мне, что ты думал, что нам могло бы быть хорошо вместе.

— Да, — сказал Луи. Выражение его лица осторожное.

— Знаешь, ты был прав, — сказал Гарри. Он внезапно занервничал, сердце колотилось, кожа липкая, будто он собирался нырять с обрыва, будто это был его первый концерт. — Мы могли бы. Мы были. Мы есть. Нам правда, правда хорошо вместе, Лу.

Теперь Луи повернулся к нему лицом.

— Да, — повторил он. Это не вопрос.

— Все, чего я хочу, это сделать для тебя все правильно, — сказал ему Гарри. — Я хочу быть хорошим для тебя. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Но… Я не хочу, чтобы мы были магами.

— Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он.

Гарри подошел ближе.

— Твой шестнадцатилетний мальчик, Лу, любил тебя всем сердцем, — он прижал руку к груди Луи, к его сердцу. — Но он любил тебя эгоистично. Это не его вина. Он не знал, что делать. Но, Луи, если ты позволишь, я смогу любить тебя гораздо лучше.

Томлинсон смотрел на него, слегка приоткрыв рот, в его широко раскрытых глазах блестели слезы.

Гарри сжал пальцы на толстовке парня.

— Послушай, теперь я знаю прошлое, а ты знаешь будущее. Ты слышал все, что случилось, и я не знаю, насколько я могу измениться. Так что ты знаешь, чего тебе может стоить быть со мной. Но на этот раз это твой выбор.

Луи просто смотрел на него еще какое-то время. Затем он выпрямился.

— Я…ээ… — начал шатен. Он прокашлялся. — Для начала я хочу задать тебе несколько вопросов.

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, — серьезно сказал Гарри. Он опустил руку с груди Луи. — И ты не обязан отвечать мне сейчас, Лу. Ни сегодня, ни в этом месяце, ни в этом году. Я знаю, что это очень много. И неважно, насколько я похож на него, я не тот шестнадцатилетний мальчик, в которого ты бы влюбился. Ты никогда не должен говорить «да».

— Хорошо, — сказал Луи, облизывая губы. — Я понял. Но вопросы здесь задаю я, дорогой.

— Хорошо, — сказал Стайлс.

Луи протянул руку и дернул его за мокрые волосы.

— Эти кудри…в будущем они все еще вьются?

Гарри ошеломленно уставился на него.

Луи выгнул брови.

— Кудри — это важно, Гарольд.

— Тогда да, — ответил он. Он разразился смехом. — Я имею в виду… — его волосы снова стали курчавиться, когда он перестал коротко стричь, так что это правда, когда он сказал: — Да. Конечно.

— А в будущем у тебя будут ямочки?

— Ты мне скажи, — улыбнулся Гарри.

Луи ткнул в одну из них в щеку и предупредил:

— Никакой ложной рекламы.

— Я бы никогда, — сказал Гарри, улыбаясь еще шире.

— Хорошо. А теперь. Насколько ты выше? — Луи скрестил руки на груди. — Потому что в тот день ты настроил микрофон довольно низко.

— Не слишком высокий, чтобы все еще быть маленькой ложкой, — быстро ответил Стайлс.

Луи скептически посмотрел на него.

— Ты, наверное, сказал бы так, каким бы большим ты ни был.

— Наверное, — честно отвечает он.

Луи довольно долго смотрел на него. А затем поднял палец.

— Последний вопрос, и очень важный. Ты должен пообещать мне, что ответишь честно.

Гарри серьезно кивнул.

— Хорошо

— Как секс?

Секундная пауз, а затем громкий смех Стайлса.

— Ну?

— Хорош, — улыбается Гарри. — Хорош, ладно?

Луи скептично выгнул брови.

— Просто «хорош»? Потому что у меня очень высокие стандарты, когда дело касается парней из будущего.

— Я могу дать тебе рекомендации от четырехсот человек, с которыми я спал в прошлом году?

— Эй, ну вот, — Луи отступил назад. — Тест провален.

— Луи, — проскулил Гарри, хватая его за руку, чтобы остановить.

Он не сопротивлялся, позволяя Гарри притянуть его ближе. Он улыбался, его глаза сверкали, и были голубыми, как летнее небо, и в уголках эти прелестные морщинки…

— О, хорошо, вот вы где, — Лиам выглянул за дверь. — Ричард, стилист? Он искал тебя, Гарри. Вообще-то, тебе стоит поторопиться. Он упомянул, что вызвал охрану, чтобы найти тебя.

Комментарий к Глава 12

¹ - скажем там, с английского это может быть как и минет, я думаю. нашел ахуенное объяснение на англ. кто поймет, тот поймет, кто нет - ничего важного не потеряет (A short form of the phease “hand job”. A sexual practice, usually first practived in the pre-or early teen years, where a girl masterbates a guy with her hand. Handies often lead to harder forms of sex, such as blow jobs, which initially is just a handie where she puts her mouth over the top of the penis until he ejaculates into her mouth instead of into the air.)

² - песня I Don’t Want to Miss a Thing - Aerosmith

========== Глава 13 ==========

— А что, если мы уберем здесь еще немного? — Гарри указал на свою голову и отражение в зеркале сделало тоже самое. — Типа, вот этой неровной штукой?

— Неровной штукой? — повторил Ричард, выгибая бровь.

Парень указал на ножницы на столе.

— Ты имеешь в виду ножницы? — сказал Ричард, поднимая пару ножниц.

— Да, но другие, с широкими зубцами?

Стилист покачал головой, но улыбнулся, вынимая другие.

Прошло много времени с тех пор, как Гарри был первым, обычно единственным, приоритетом его стилистов. Ему не хотелось сильно переживать из-за этого, но даже когда они не сильно состригли длину, он уверен, что еще несколько взмахов ножниц приблизят его к послушным волосам.

Когда Ричард снова принялся его расчесывать, Стайлс снова посмотрел в зеркало. И заметил Луи, стоящего позади него, прислонившегося к стене.

Вокруг шеи обмотан шарф, а руки спрятаны в карманы толстовки. Гарри встретился взглядом с его отражением, и шатен улыбнулся ему в ответ.

С другого конца комнаты раздался сигнал.

— Минуточку, Гарри, — сказал Ричард.

Когда он отошел к Ребекке, которая сидела под феном, Луи подошел чтобы сесть на выступ рабочей поверхности лицом к Гарри.

— Привет, — сказал тот.

— Привет, — ответил Луи. Его голубые глаза мягко смотрели на него. Гарри облизнул губы.

Луи мельком взглянул на Ричарда на другом конце комнаты, а затем снова посмотрел на Гарри.

— Итак, сказал Томлинсон. — Не знаю, понял ли ты это, но мы собираемся участвовать в шоу с тремя парнями, которые даже не знают, хотят ли они вообще петь.

Гарри… вроде как забыл об этом.

— И которые, наверное, предпочли бы плакать в объятиях своих матерей, чем сегодня вечером выйти на сцену, — продолжил Луи.

— Черт.

— Но я разговаривал с ними, — сказал шатен. — Может быть, даже пообещал кое-что от твоего имени. Но они согласились.

— Окей.

— Ты даже не спросишь, что я пообещал?

Гарри пожал плечами. Он не мог представить себе мир, в котором Луи пообещал, что он не готов дать.

— Чтобы там ни было, все в порядке.

— Может, я пообещал им твоего первенца.

— Ну, если это ради благого дела…

Луи пнул его в голень, а потом сказал:

— Слушай, приятель, все еще не уверен, что мы не упадем в грязь лицом, — сказал он. — Есть идеи, что можно сделать, чтобы смотивировать их?

Гарри посмотрел на него. Обычно Луи всегда знал, что делать, даже так рано, но если он спрашивал Гарри, должно быть, он, в полном отчаянии.

— Ах, извини, Гарри, — сказал Ричард, возвращаясь к нему. — Давай закончим. Луи, что ты здесь делаешь?

— Просто поздоровался с другом, — сказал ему Томлинсон.

— Ты намочил волосы после того, как я с тобой закончил? — Ричард слегка нахмурился. Волосы Луи были все еще немного влажные по краям, теперь, когда Гарри обратил внимание.

— На улице снег, — сказал Луи.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты там оказался? — спросил мужчина. Затем он вздохнул и сделал еще несколько быстрых движений ножницами. — Ну, в любом случае, мы должны были сделать последние штрихи для шоу. Мы позовем тебя на несколько минут раньше.

Шатен согласно хмыкнул и провел пальцами по виску Гарри, ощупывая начало завитка. Тот попытался удержаться от того, чтобы не наклониться к нему.

Ричард сделал вид, что собирался укусить Луи за пальцы, заставляя его возмущенно вскрикнуть, отдергивая руку. Затем стилист сменил ножницы на бутылку геля.

Стайлс поднял руку и спросил:

— У тебя правда есть продукты с марокканским маслом?

У Гарри было несколько минут, чтобы подумать, когда он увидел Луи и Зейна в коридоре. Поэтому он просто сказал им:

— Скажите остальным, чтобы ждали нас в гардеробе.

Затем, критически осмотрев впадины под глазами Зейна, он добавил:

— И пусть они возьмут все энергетические напитки, которые смогут здесь найти.

Теперь, когда Гарри, наконец, мог подумать об этом, он понял, что их песни и близко не стоят к энергии или блеску, которые они должны показать на этой неделе. Они не трудные. Несколько технически сложных частей перешли к тем из них, кто мог справиться с ними лучше всего. Но они не будут выделяться.

И, независимо от того, что мальчики в конечном итоге сделают, или как они это сделают, у них будет гораздо больше возможностей выяснить свою карьеру, если они сохранят сильную позицию в этом соревновании.

Если бы Гарри на этой неделе не был так рассеян, он бы понял это, когда еще было время что-то сделать с их пением.

Но не сейчас. Даже если бы со всеми ними все было хорошо в ментальном плане, ни у кого не было достаточного опыта, чтобы сделать грандиозные изменения в последнюю минуту. Не тогда, когда до начала шоу оставался всего час.

Но Стайлс решил, что они могут сделать кое-что другое.

Гарри может быть и не силен в технических аспектах пения или, по крайней мере, объяснения их словами, которые другие смогут понять. Или в управлении бизнесом музыкальной индустрии. Но если есть что-то, в чем он, без сомнения, хорош, так это выступление.

Как только все они собрались в пустой комнате гардероба, Гарри заметил три пары усталых глаз и одну пару ярко-голубых, полных надежды.

— Послушайте, нам нужно кое-что изменить, — сказал он мальчикам. Прежде чем кто-либо из них успел заговорить, он поднял руку. — Только не пение. Мы все собираемся выйти и сделать все возможное…и вы все сможете, правда. Но мы хотим, чтобы сегодня вечером все обратили на нас внимание, и чтобы люди смотрели из дома и говорили о нас завтра, и говорили о нас в социальных сетях.

— Разве просто с песней такого не будет? — спросил Лиам. А затем сказал: — Ты говоришь о хореографии?

— Нет, — сказал Гарри. Определенно не хореография. — Есть и другие способы не спускать с нас глаз.

Он жестом обвел комнату.

— Начнем с одежды.

Он направился туда, где на стойках были разложены их наряды для шоу. В основном для них выбрали кучу кожаных курток, бомберов и свободных джинсов.

Саймон прокричал перед камерами камерами о том, что они сами выбирают себе наряды, а не носят одинаковую одежду, как типичные бойз-бэнды, чтобы они выглядели как пятеро мальчиков, которых выдернули со школьных занятий.

Но часть Х-фактор уже вышла на экраны, и они почти в самом конце. Через две недели будут последние выходные. И теперь они получают все больше и больше указаний от стилистов каждую неделю.

У них уже была тематическая одежда для Summer of ‘69, приближенная к тому, как выглядят американские школьники. Бомберы и синие джинсы.

Изменения, которые они внесут в свою вторую песню ночи, в любом случае будут считаться больше, и было так мало времени, так что Гарри начнет с нее.

Но даже когда он начал давать им инструкции о том, какую одежду искать, он обнаружил, что колеблется.

— Смотрите, — сказал он, оглядывая их всех. — Я не хочу, чтобы мы вдруг оказались в одинаковых костюмах. Но выбор одежды тесно связан с нашими ролями в группе, и мы еще не решили, как мы хотим их распределить…

— Но у нас нет времени делать это прямо сейчас, — вмешался Луи.

— Точно, — сказал Гарри.

— Так что мы сделаем то, что нужно сейчас, а остальное выясним позже.

Когда никто не стал спорить, Гарри дал им инструкции о том, какую одежду искать.

— Опасно, но мягко, — сказал Гарри, размышляя вслух, перебирая сопку одежды в поисках блейзера, который он точно здесь видел. Он добавил: — люблю классический рок так же, как и любой другой человек. Вероятно, намного больше, чем любой другой человек. Но это не совсем подходящая эстетика для сегодняшнего вечера.

— А как насчет этих? — Найл держал в руках Гарри покачал головой. Они совсем не пойдут Найлу. — Подожди, пусть Лиам их примерит.

Он вернулся к своим поискам.

— Типа, наши фанаты — девочки-подростки, да? Те, кто должен голосовать за нас? — он достал кремовый пиджак, поморщил нос и положил обратно. — Они не считают классических рокеров сексуальными. Мы должны выглядеть как те мальчики в их школах, которые немного опасны, но в кого они влюблены, несмотря на это, — он нахмурился, — Или из-за этого. Я не знаю.

Он достал легкий белый блейзер и… да. Это тот самый. Он поднял глаза.

— Зейн, иди сюда, примерь это, — сказал он.

Тот скептически посмотрел на него.

— Ты же говорил, что мы должны выглядеть опасными, — сказал Зейн. — Можно надеть кожаную куртку, которая у меня была.

— Ты не должен выглядеть опасным, — напомнил ему Луи.

— Но…

— Мы будем более шикарными, высокая мода. Более пугающим, чем опасным. Может быть, ты похож на отчужденного богатого мальчика, который недосягаем для всех, — сказал ему Стайлс, вручая ему блейзер. —

Я знаю, что это не самая высокая мода, но я не думаю, что здесь есть что-то похожее на высокую моду. Но, на самом деле, стилисты просто ленились говорить вам просто продолжать носить кожаные куртки, когда вы можете сделать буквально все хорошо выглядеть.

Зейн уже надел потертые темные джинсы и черный верх. А когда он надел блейзер и поправил его, Гарри кивнул и сказал:

— Да, вот оно. Идеально.

Ну, это не совсем идеально. Это немного вранье. Но это не так, как если бы кто-то из них в ближайшее время получил одежду на заказ, и он не лгал о нечеловеческой способности Зейна сделать любой предмет одежды похожим на то, что он только с недели моды.

Он бросил взгляд на Луи, осмотрел его футболку и черные джинсы.

— Это тоже идеально, Луи, — сказал он ему. — Ты можешь просто сделать пару дырок в этих джинсах?

— Понял, — сказал Томлинсон. — Найлер, принеси мне ножницы, приятель.

— Гарри, я не думаю, что нам позволено это делать…

Лиам вздохнул, когда его прервал звук рвущейся ткани. Гарри посмотрел на Лиама и рассмотрел его одежду.

— Ли, ты можешь надеть кожаную куртку Зейна, — решил он. — Все черное тебе подойдет. Твоей стрижки более чем достаточно, чтобы смягчить твой внешний вид.

Лиам не выглядел счастливым, но все равно взял куртку Малика.

— И, Лу, я знаю, что тебе, вероятно, будет холодно, но когда мы будем на сцене, закатай немного рукава, чтобы показать свои татуировки, хорошо? — рассеянно бросил Гарри, поворачиваясь, чтобы разобрать стопку футболок.

В комнате воцарилась тишина. Стайлс нашел мягкую темно-серую футболку, которая, кажется, была его размера, и вытащил ее из стопки.

— Найл, как продвигаются поиски черной толстовки? Ты уже нашел свой размер? — спросил он, меняя свою толстовку на футболку.

— Хазза, ты только что сказал татуировки?

Гарри озадаченно посмотрел на Луи, затем его взгляд упал туда, где закатанные рукава открывали вид на голую кожу.

— Точно, я забыл, — сказал он. — Но ты все равно можешь так оставить. У тебя очень красивые руки. Можешь надеть несколько черных браслетов, которые нашел Зейн.

Томлинсон скрестил руки на груди.

— Мы можем просто вернуться к той части, где ты только что намекнул, что у меня в будущем есть татуировки?

— Ну, не так много, как у Зейна или у меня, — сказал Стайлс, хмурясь глядя в зеркало, пытаясь засучить рукава. — Но, думаю, это ни о чем не говорит. Хотя, у тебя больше татуировок, чем у Лиама.

Луи бросил на него возмущенный взгляд, отдергивая руку и пытаясь самостоятельно закатать рукав.

— Значит, у нас у всех есть татуировки? — немного ошеломленно спросил Лиам.

— У всех, кроме Найла, — рассеянно сказал Гарри, протягивая Луи булавки, чтобы закрепить их.

— О, слава богу, — пробормотал Хоран позади него.

— Он боится иголок.

— Ты еще и иголок боишься? — спросил Зейн.

Гарри посмотрел на себя в зеркало. Футболка смотрелась бы лучше, если бы у него были бицепсы. Но из-за того, что он по утрам тренировался с Лиамом и не мог заставить себя все время есть, как шестнадцатилетний мальчик, его руки стали более твердыми, чем восемь лет назад.

Это сработает, решил он. Сейчас ему просто нужно найти что-то, чтобы смягчить свой вид.

— Ну, я бы ни за что не сделал татуировку, — пожаловался Луи. — Они мне не нравятся даже на других людях.

— Хорошо, конечно, — Гарри успокаивающе похлопал его по руке. И если он ее немного сжал, потому что у Луи правда хорошие бицепсы, это его личное дело.

К тому времени, когда они выбрали новые наряды, все они выглядели немного оживленными, даже если это только для отвлечения внимания.

— Мы выглядим совсем по-другому, — сказал Лиам, глядя на них в зеркало.

Гарри кивнул, соглашаясь. Они выглядели немного старше, и их наряды, безусловно, лучше им подходили. Помогало то, что Стайлс уже знал, какой покрой подойдет каждому из них, и был достаточно большой выбор одежды и размеров, чтобы найти именно то, что подходит им лучше, чем мешковатая одежда, которую они обычно выбирали. Разница заметна невооруженным глазом для того, кто следит за шоу.

— В будущем ты говорил, что нам надеть? — с любопытством спросил Найл.

Гарри подавил смешок.

— Ну, не могу сказать, что я не пытался. Иногда у меня возникали блестящие идеи. Но нет, ребята, вы определенно не позволите мне это сделать.

— Даже я? — спросил Луи, поворачиваясь и глядя на себя в зеркало. — Все не так уж плохо. В этих джинсах моя задница выглядит хорошо.

— Это ни о чем не говорит, когда буквально все заставляет твою задницу выглядеть хорошо, — сообщил ему Гарри. Он получил не один удивленный взгляд на это, хотя он не понимал, почему этот факт был для кого-либо удивительным.

Хотя, на Луи классный образ.

Футболка с длинными рукавами, на которой они остановились, достаточно тонкая, чтобы подчеркнуть его плечи и мускулистый торс, едва заметно огибая небольшую выпуклость животика. Черные джинсы низко сидят на бедрах и недавно разорваны и потерты на коленях. Это не узкие джинсы, но они все еще плотно облегают его задницу.

Гарри наконец заметил тишину в комнате и задался вопросом, как долго он был в своих мыслях.

Он поднял глаза и поймал насмешливую ухмылку Луи.

— Ээ, я не придумал для тебя этот образ, — сказал Гарри, прочищая горло. — У тебя были такие наряды, начиная с одного из наших последних туров… — вспоминал он. — Думаю, третий. Наша команда хотела попробовать на тебе более скейтерский, панковский образ.

Он не сказал этого, даже не собирался подразумевать это, но глаза Зейна сузились, и он сказал:

— Так он мог бы выглядеть более натурально.

— Это… — слова застряли у Гарри в горле. Он не мог отрицать этого, когда уверен, что отчасти это правда. Но их стилисты начали превращать все их наряды во что-то более смелое. К тому времени Луи уже устал от всех этих рубашек, полосок и подтяжек и был рад перемене. Ни один из их образов не сработал бы, если бы в них не было хотя бы частички их собственной личности.

— Ты не ошибаешься, — наконец сказал Стайлс. — Но это только, типа, часть всего. И знаешь… я не поэтому выбрал такой наряд для него, — он хмуро глянул на Зейна. — Ты ведь знаешь это, правда?

Он почувствовал руку Луи на своем плече, как он пальцами впился в него.

— Конечно, он знает, — сказал Томлинсон. Его голос легок, но в нем есть вызов, когда он повернулся к Зейну. — Он выбрал это для меня, потому что я должен выглядеть как краш какой-нибудь бедной девчонки.

— Черт, я знаю, почему Гарри выбрал его, но… — рот Малика был приоткрыт, но он покачал головой. Взгляды Лиама и Найла напряженно метались между ними. — Я просто имел в виду… знаешь, все это так хреново. Откуда ты вообще знаешь, что реально, а что нормально, а что нет?

Гарри не мог не думать, что это достойное суммирование частей прошлых лет его жизни.

— Ну, ты обещал не думать об этом, пока не сойдешь со сцены сегодня вечером, помнишь? — сказал Луи. Он оглянулся на остальных. — Вы все обещали. И если это то, с чем я мог жить в течение последних трех месяцев — и если верить Гарри, в течение многих лет — тогда не рушьте это все для всех нас только потому, что вы не можете потерпеть несколько гребаных часов.

Гарри обнял его за спину и слегка сжал.

— Помните разговор, который у нас только что был, парни?

— Да, но… — начал Пейн.

— Нет, послушай, — сказал Луи, скрестив руки на груди. — Я знаю, ты думаешь, что не знаешь, хочешь ли ты продолжать соревнование или нет. И ты ошибаешься. Сильно ошибаешься.

— Луи… — попытался прервать его Зейн.

— Но в любом случае, — твердо продолжил шатен. — На сегодня, на следующие несколько часов, ты здесь. Мы собираемся выйти на сцену и на этой сцене сегодня вечером, мы все будем на сто процентов, в этой группе.

И прежде чем Зейн или кто-либо другой смог что-либо сказать на это, их вызвали обратно к стилистам для последних штрихов на их волосах и макияже.

Час спустя они уже в одной из пустых гримерных за кулисами. Они все в своих нарядах для ‘Summer of ‘69’, прически и макияж готовы. Как обычно в последнее время, они выступали последними. Кэти все еще пела ‘Sex on Fire’ — они могли слышать ее через открытую дверь — так что у них еще было несколько минут.

— О чем ‘Summer of ‘69’? — спросил Гарри, сидя за столом. Мальчики стали чуть менее угрюмыми, чем были, когда выходили из гардероба, но не настолько энергичными, чтобы выходить на сцену. Если они не оживятся в ближайшее время, ему, возможно, придется заставить их делать гимнастику, пока они не станут более живыми.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лиам. Он сделал еще один глоток «Ред Булла», который Луи сунул ему, как только он сел.

— Типа, ее эмоции. Если вы можете заставить аудиторию чувствовать что-то, когда они смотрят на вас, они будут помнить об этом. О чем она?

— Это примерно 1969 год, — устало сказал Зейн, крутя в руках бутылку Lucozade Energy.

— Так ли это? — сказал Гарри. — Или речь идет о человеке? Или, типа…

— Поза в сексе, — предложил Луи.

Стайлс нахмурился. Луи лишь пожал плечами. Кудряш нахмурился еще сильнее. Но потом он оглядел комнату и других мальчиков. Даже Найл едва улыбнулся шутке Луи.

По общему признанию, это было довольно очевидное предложение, не соответствующее обычным стандартам Томлинсона.

Но, ладно…

— Смотрите, — сказал Гарри. — Представьте, что вам правда нравится делать минет и вы гордитесь тем, что у вас это хорошо получается. И…

Луи подавился своим напитком, а Лиам похлопал его по спине.

— Извини, Гарри, но ты действительно только что попросил нас представить, что нам нравится делать минет? — Зейн слегка рассмеялся.

Вот теперь Найл рассмеялся, выплевывая хлопья своего наполовину пережеванного контрабандного шоколада на стол. Его недвусмысленно предупредили, чтобы он не ел шоколад перед выходом на сцену, возможно, именно по этой причине.

Гарри кивнул.

— Но, видите ли, в позиции 69 угол немного смещен, так что вы не можете взять его так глубоко, как вам хотелось бы. Кроме того, трудно сосредоточиться, потому что кто-то другой в это же время делает вам минет. Но, похоже, он тоже не в лучшей позиции по тем же причинам. Кроме того, возможно, вы не дружите с координацией, так что…

Сейчас Найл гогочет вместе с Зейном, а Луи рядом с ним пялится на него. Глаза Лиама широко раскрыты, он немного встревожен.

— Э-э, Гарри, — рискнул сказать Пейн. — Ты хочешь сказать, что Summer of ‘69 на самом деле, э-э…

— Сексуальная позиция, которая, по моему мнению, немного переоценена? — спросил Стайлс. — Конечно, нет. Это о группе и детской любви, и об этом человеке на крыльце их мамы, и о ностальгии. Вы смотрите на это счастливое время, но в то же время вы знаете, что вы не можете вернуться к нему. Но, — продолжил он. — Если думать о минетах — это то, что вам нужно, чтобы вести себя так, как будто вам весело, поэтому, пожалуйста, подумайте о минетах.

Хоран хохотал так сильно, что Гарри, даже если он немного гордился своим успехом, начал беспокоиться о сценическом гриме, покрывающем еще не исчезнувшие синяки вокруг его глаз.

Луи обхватил голову руками и лежал так на столе. Гарри не мог понять, смеялся он или плакал… возможно, даже умирал.

— Я, эм, я думаю, что мог бы думать о группах и любви вместо этого, — сказал Пейн. — Не могу себе представить, чтобы я когда-нибудь думал о таких вещах во время пения.

— Каждому свое. — Гарри пожал плечами. — Но, видя, что ты и некий Луи Томлинсон… — он бросил взгляд на Луи, который снова сел, но довольно сильно кусал губу, — …написали в соавторстве песню об утреннем стояке, думаю, будет справедливо сказать, что ты передумал.

— Какого черта? — рассмеялся Малик.

— Ты хочешь сказать, — медленно произнес Луи, — что есть будущее, в котором мы с Пейно вместе напишем песню, и что она о том, как проснуться со стояком?

— Именно так я и сказал. — Гарри оглядел их всех. — Также есть будущее, в котором я просыпаюсь, слышу голоса в коридоре и нахожу Лиама и Луи запертыми в музыкальной комнате, пытающимися найти рифму к «заряженному пистолету». Потому что, — продолжил Гарри, перекрикивая смех в комнате, изо всех сил стараясь не улыбаться, — за несколько часов до этого Луи проснулся, у него появилась блестящая идея для песни, и он немедленно написал Лиаму, чтобы тот срочно приезжал в студию.

Найл и Зейн смеялись, Лиам покраснел, и казалось, что он задыхался, а Луи смотрел на Гарри, его глаза блестели, а сам он выглядел так, будто это лучшее, что он слышал, возможно, за всю свою жизнь.

Прямо перед тем как им нужно было идти, Гарри внезапно вспомнил, что забыл сказать им его последнюю идею. Он потянул их назад и тихо сказал:

— Послушайте, в конце песни просто возьмитесь за руки и поднимите их, типа, победоносно.

— Что? — спросил Лиам.

— Это третье.

— Это третье… что?

— На сцену, — крикнул им пиар-агент, махнув планшетом в сторону входа на сцену. — Сейчас же.

Когда они вышли в красные и голубые огни, в динамиках раздалась вступительная музыка Х-фактора, и Дермот объявил:

— Следующие — One Direction!

— Итак, — сказал Дермот, когда все закончилось. — Каково это — петь песню о времени до вашего рождения?

Судьи захихикали, а крики толпы еще не стихли.

Гарри воспользовался возможностью, чтобы, наконец, объявить свою точку зрения, которую он пытался объяснить раньше, когда их прервал разговор об оральном сексе, и сказал:

— Но точно ли 69 — это год? — стало заметно тише. — Или это, типа, место? Или человек? Или эмоция?¹

На мгновение воцарилась тишина, а затем Дермот забрал микрофон.

— Я правда думаю, что 1969 год — это настоящий год, Гарри, — сказал он.

— Мы никогда не узнаем, — сказал Стайлс.

Лиам подошел к микрофону, отталкивая Гарри.

— Так вот, мы правда прониклись этой песней, потому что она была о том, чтобы быть в группе и получать удовольствие и…

— И речь шла о крыльце, — сказал Луи.

Когда Дермот спросил Найла, почему он смеется, тот не мог перестать хохотать еще несколько минут, чтобы ответить.

— Она также о ностальгии, — через мгновение добавил Зейн. — Типа, о пережитом веселом времени. Это заставило нас немного загрустить.

Лиам кивнул.

— Она заставила нас немного взгрустнуть.

‘Summer of ‘69’ прошла не совсем так, как ожидал Гарри, но они, по крайней мере, на сцене смогли забыть обо всем на несколько минут.

Они дали короткое интервью за кулисами Xtra Фактор, сменили одежду, прическу и сценический макияж, и вот они снова ждали за кулисами, чтобы исполнить вторую песню — ‘I Don’t Want to Miss a Thing’.

Гарри пытался говорить с Зейном об эмоции песен, когда они шли по коридорам. У него есть навык, но Гарри беспокоился, что он упадет.

Он утверждал, что не может себе представить, что не хочет спать, потому что вместо этого хочет смотреть, как спит девушка. И даже после того, как Гарри сказал ему, что все в порядке, если у него никогда не было таких сильных чувств к девушке, и предложил вместо этого думать о своей матери, он не был уверен, что он понял.

Но, ну, Гарри — исполнитель, поэтому, если им нужно найти другой подход, чтобы привлечь внимание фанатов…

— Луи, — сказал он. Тот оживился, отрывая взгляд от телефона Найла. — для этой песни, просто посмотри на меня, ладно?

— Ладно?

— Ну, притворись, что поешь мне, — сказал Гарри. — Но также притворись, что не поешь мне.

— Что?

Но их снова вывели на сцену.

— Обе ваши песни сегодня вечером были абсолютно блестящими, мальчики, — сказал Луис Уолш. — Вы показали огромный рост в этом конкурсе. Я действительно думаю, вы следующий большой бойз-бэнд.

Крики толпы стали громче, но он поднял руку.

— Только один вопрос, — он перевел взгляд на Саймона, сидящего на другом конце стола. — Их наряды сегодня…

— Я же сказал тебе, Луис, я позволяю им одеваться самим, — сказал Коуэлл, откидываясь на спинку стула и постукивая ручкой по столу.

— Но эта повязка? — Луис Уолш снова посмотрел на сцену, а потом снова на Саймона.

— Разве я не сказал, что позволяю им одеваться самим? — сказал Саймон. Гарри заметил ухмылку на его лице.

— Ну, — перебила Дэнни. — Я согласна, что вы отлично поработали сегодня, ребята. Очевидно, что на этой неделе вы проделали большую работу и что вы действительно активизировали ее.

— Это было очень эмоционально, — сказала Шерил, вытирая под глазом. — Я думала, что разрыдаюсь. Я знаю, что уже говорила это, но у тебя такой прекрасный голос, Луи.

Луи Уолш снова повернулся в кресле.

— Луи? Что насчет Гарри? Ты вообще слушала?

— Они все хороши. Каждый из них, — сказал Саймон, подняв брови.

— Я все еще не могу поверить, что ты отверг всех пятерых парней в буткемпе, Саймон, — сказала Шерил. Она звучала немного озлобленно, но трудно было сказать из-за аплодисментов толпы.

— Я всегда знал, что у них есть потенциал, — сказал Коуэлл. — Именно поэтому они сегодня здесь, не так ли? — он повернулся к сцене и продолжил говорить. — Вы доказываете, что вы отличная группа. Приятно также начать видеть больше вас как личностей. Ваши индивидуальные голоса, ваши личности, кто вы, как исполнители… — он наклонился и многозначительно сказал Луису Уолшу, — и, да, это касается и одежды, Луис.

Когда шоу закончилось, и они переоделись в свою обычную одежду, Гарри обнял свою маму и Робина, пожелал им спокойной ночи в переполненном закулисье, а затем направился искать других мальчиков.

Он заметил Луи, и их взгляды встретились сквозь толпу участников, семей и персонала.

Его взгляд мягок, может быть, даже немного застенчив, в отличие от всей энергии, которую он выплескивал весь вечер. Гарри знал, знал, этот взгляд. И он чувствовал, как колотилось его сердце, как трепетало его тело от предвкушения, когда он думал о недо-поцелуе.

Стайлс подошел к нему и коснулся его руки. Легкое прикосновение, едва заметное сквозь толстый рукав толстовки. Но когда они едва могли здесь держать за руки, это достаточно, чтобы не потеряться в толпе.

Они дошли до тупикового коридора, и Гарри точно не туда шел, тем более, что вокруг все еще много людей. Луи тихо рассмеялся и направил его за угол в ту же пустую гримерку, которую они нашли с парнями немного ранее.

Луи пинком закрыл за ними дверь, заглушая шум, а затем повернулся к Гарри. Луи облизнул губы, но все еще выглядел немного застенчивым.

Гарри коснулся его плеч, мягко направляя к стене. Луи несопротивлялся, и он подошел ближе. Он услышал, как у шатена перехватило дыхание.

— Лу, я…

Гарри даже не знал, что он пытался сказать или спросить. Но Луи все равно кивнул.

Стайлс протянул руку и провел подушечкой большого пальца по нижней губе Луи. Его губы немного сухие, но мягкие. Он снова встретился с ним взглядом. Вокруг них все еще пятно темной подводки, и они такие голубые.

— Хазза, — прошептал шатен.

Гарри опустил руки, наклонился ближе и сказал:

— Я собираюсь поцеловать тебя, Лу.

Но он, должно быть, слишком медлителен, потому что Луи потянул его за толстовку и поцеловал первым. Руки Гарри сжились на талии Луи. Отчаяние гудело между ними, и он беспомощно наслаждался жаром его рта.

Ему больно, но он жаждал именно этого, именно этого.

Пронзительный звонок телефона Луи испугал их обоих. Он издает смешок, выуживая телефон из кармана. Гарри прислонился лбом к Томлинсону, переводя дыхание.

— Зейн хочет знать, где мы, — сказал шатен. Он снова посмотрел на Гарри, его щеки немного покраснели. — Райд ждет нас.

— Разве не Зейн также прервал наш первый поцелуй? В отеле?

Луи закусил губу.

— Это был бы не первый наш поцелуй, правда?

— У нас может быть больше одного, не так ли?

— А мы можем? — спросил Луи. Он посмотрел на губы Гарри и снова встретился с ним взглядом. У него такие голубые глаза, темные зрачки, что он все еще выглядел немного застенчивым.

— Да, — сказал Стайлс. — А еще может ли этот поцелуй быть первым?

Когда они вернулись в дом, Гарри узнал, что именно Луи пообещал мальчикам: что он расскажет им будущее.

А Гарри истощен, эмоционально напряжен и готов на все, чтобы уснуть. Предпочтительно в объятиях Луи. И он знал, что никто из них не будет давить на него, если он скажет это. Луи, вероятно, запер бы их на улице в снег, если бы они попытались.

Но он также знал, что у них кончалось время. Вокруг них все происходит очень быстро, решения принимались за них, о них. Он знал, что все масштабней, чем они думают. И через две недели им придется подписать контракт, который определит их жизнь.

И вот после того, как они добрались до дома, после того, как другие участники легли спать, Гарри оказался с мальчиками в гостиной, в пижамах, завернувшись в одеяла и разговаривая до поздней ночи.

Это напомнило ему о тех ночах в бунгало Робина, всего несколько месяцев назад для этих мальчиков и много лет назад для него. Они часами просиживали в спальных мешках на полу гостиной, обсуждая свое будущее. Они были взволнованы, встревожены, нервничали. Все могло закончиться всего за пару недель в домах судей, а могло растянуться дальше, дальше и дальше.

На этот раз Гарри знал будущее и знал, что конца не видно, если только они сами этого не захотят.

Гарри до сих пор не знал, как много он должен им рассказать. Все еще не уверен, что-то, что он им уже сказал, не нарушает никаких правил путешествий во времени. Но никто не появился, чтобы дать ему свод правил. И у Гарри был шанс дать мальчикам реальный, осознанный выбор. Такого у них никогда не было.

Поэтому он рассказал им все, что мог.

Он рассказал им, как они стали делать музыку. Как стали выступать. Даже исполнять свои собственные песни, которые они написали сами. Он рассказал им, как они снова и снова выступали на «Уэмбли», а стадионах по всему миру. Рассказал им о их первой британской премии всего через год. Как в конце концов, после награды за наградой, было нормально слышать их имена со сцены.

Рассказал им о деньгах и славе, которая приходила с ними. Это не все, но и не ничто. Это не ничто для пяти мальчиков рабочего класса, чтобы купить своим семьям дома и автомобили и помочь своим братьям и сестрам в карьере, когда они, возможно, даже не добрались до университета. Это не ничто, чтобы иметь возможность финансировать благотворительные организации с большими, законными суммами денег. И это также не ничего, чтобы иметь реальную власть в мире, влиять на миллионы людей одним твитом.

И он рассказал им о безжалостной рабочей нагрузке, о конфиденциальности, которую они, вероятно, никогда не вернут, о потере отношений и о потере семей, которые они почти никогда не видели. Как много лет прошло, прежде чем у них появилось право голоса в музыке, которую они создавали. Рассказал им об их жестоких гастрольных расписаниях, и все время между ними тратится на рекламу, товары, фильмы, духи, автограф-сессии, промо. Как Syco отчаянно пытался выжать из них все, что можно, пока они не стали ненужными. Они были группой, которой никогда не суждено было существовать до последнего.

Но они продержались. Так и продолжалось.

Пока стоимость его не стала больше, чем они были готовы заплатить. Даже не то, через что прошли Гарри и Луи, заставило их покончить с этим. Как после четырех лет Зейн больше не мог с этим справляться, как он ушел и сжег почти все мосты, которые у него были.

Как несколько месяцев спустя остальные подписали свои обновленные контракты. Они были подготовлены Syco и Модестом, но их адвокаты в течение нескольких недель вели переговоры, и у них были лучшие условия и меньше ограничений, чем когда-либо. Но когда они положили их переде ними, Лиам отказался взять ручку.

Рассказал им, что мир годами думал, что Гарри уйдет первым. Но именно он, даже больше, чем Луи, даже больше, чем Найл, в конце концов, умолял всех остаться.

И он рассказал парням, как мало у них было времени, чтобы все решить. Как в прошлый раз они заняли третье место в финале, но все равно были вызваны в офис Саймона на следующий день с предложением. И через два дня все было подписано.

Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010

они забыли, что у них есть кровати наверху или? @onedirection http://twitpic.com/hjz76qf

Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010

по-видимому, #1dpuppypileup в тренде? они еще даже не проснулись.

Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010

@daniluv94… я думаю, они приучены к дому? #надеюсь #1dpuppypileup

Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010

@amiraa14 я хотел сделать еще фото, но мне пришлось пораньше спуститься в студию: (#1dpuppypileup

Гарри просыпается с острым краем плеча под щекой, рукой медленно гладящей его бедро, а его собственная рука сжимала чью-то мягкую футболку.

Ему не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что еще слишком рано для подъема. Поэтому вместо этого он простонал и ближе прижался к удобно теплому телу, вокруг которого он обернулся. Он услышал тихий смех и нахмурился.

— Тшш, я сплю, — проинформировал он своего соседа по кровати.

Он услышал удивленное «хорошо», прошептанное в ответ.

Он вздохнул и зарылся головой в более удобную часть плеча парня. Тот сжимает его бок, и это приятно. Гарри готов поспорить, что было бы неплохо сделать это с мальчиком. Поэтому он отпустил футболку, которую все еще сжимал, и провел рукой по его телу. Он нашел спину, затем проследовал пальцами вдоль линии ребер — игнорируя «щекотно, Хаз» — но остановился на изгибе тазовой кости мальчика, не находя ничего достаточно мягкого, чтобы сжать.

— Это всегда было твоей проблемой, — неохотно пробормотал он.

— Какой проблемой?

Гарри ткнул его в бок, чтобы наглядно все показать, и получил громкий вскрик и его руку тут же убрали.

— Ты недостаточно мягкий, — сказал ему Стайлс.

— Я не достаточно…мягкий? — похоже, парня это забавляло. Он все еще держал его руку, но поглаживал ее большим пальцем, и это очень приятно. — Ты тоже не совсем мягкий, милый.

— Я мягкий, — сказал Гарри и зевнул. Он собирался начать подробно расписывать то, какие соблазнительное тело парня во многих замечательных местах, но не стал, так как один из них немного сдвинулся, он даже не уверен, кто именно, и… хорошо.

Это крошечное трение чувствовалось гораздо лучше, чем должно было.

Что привело его к пониманию, что Луи может быть прав. Может быть сейчас ни один из них не особенно мягок.

Наконец он открыл глаза и сел. Оказывается, они были не в постели, а на полу гостиной, где они — и еще трое спящих мальчиков — очевидно, разлеглись прошлой ночью.

Он оглянулся на шатена, несправедливо красивого в утреннем свете. Его волосы мягкие и растрепанные, и его глаза мягче. Там есть любовь и развлечение, но также и колебание.

Это не должно было быть сюрпризом. Не тогда, когда Гарри оказался довольно непредсказуемым в последние несколько недель. И у него было что рассказать ему о будущем.

Но Гарри видел, как подергивались пальцы Луи.

Он отпустил руку Стайлса, но выглядел так, будто ему приходилось сдерживаться, чтобы не протянуть ее снова, и Гарри понял, что это не вынужденное колебание, а неуверенность.

Поэтому он потянулся к шатену, и Луи улыбнулся в ответ, когда взял его за руку.

Луи спал спиной к стене, обхватив Гарри за талию. Тот держался одной рукой за голову Луи, а другой обхватывал его подбородок.

Прошло достаточно времени, чтобы они поцелуями избавились от вкуса зубной пасты. Слишком скоро им придется вернуться к своей жизни. Но сейчас на этой лестнице Гарри заново открывал для себя, как сильно он любил целовать этого мальчика.

Они начали не очень неуклюже, но менее скоординированно. Плюс очки Луи все время мешали. Но Луи снял их и положил на перила, и Гарри взял на себя инициативу с некоторыми из любимых видов поцелуев шатена.

Они основательны и глубоки. Не торопливо, но и не лениво. Это поцелуи для тех дней, когда Луи нуждался в каждом кусочке внимания Гарри, и в те дни, когда он будет вести себя как маленькое дерьмо со всеми, пока не получит его. Это поцелуи, чтобы заставить его чувствовать себя особенным, чувствовать себя обожаемым.

Стайлс провел большим пальцем по острому краю челюсти Луи, по очень маленькой щетине, оставшейся от того, что он еще не побрился. Он опустился к шее начал целовать нежную кожу. Он немного лизал, посасывал, достаточно, чтобы заставить чувствовать его хорошо, но не достаточно, чтобы оставить след.

Луи выгнулся, обнажая шею, и под этим углом их члены прижимались друг к другу. На них обоих спортивные штаны, и, вероятно, только у Луи под ними трусы, и Гарри чувствовал все. Так как они оба безумно твердые, требовалась почти нечеловеческая сила воли, чтобы удержать бедра на месте.

Вместо этого он наклонился, чтобы поцеловать Луи за ухом, и прошептать:

— Мы можем сделать это медленно?

— Да, Хазза, конечно… конечно, все в порядке, — сказал Луи, голос звучал немного напряженно, когда Гарри продолжил целовать его шею. — Просто… твою мать… твои сигналы немного смешаны… в этот самый момент?

Гарри отстранился, чтобы посмотреть на него. На мгновение он не мог думать ни о чем, кроме того, как великолепно выглядит Луи: расширенные зрачки, опухшие от поцелуев губы, учащенное дыхание.

Ему потребовалась несколько секунд, чтобы понять, что означают слова Луи. Что их члены, оба до боли твердые, все еще разделены всего тремя слоями ткани, и Гарри должен был точно знать, что он делал с Луи, целуя его чувствительные места на шее.

— Черт, извини, Лу, — сказал Стайлс. — Я правда не… ээ…

Губы Томлинсона искривились в улыбке, когда он крепче обнял его за талию.

— Все в порядке, ты… ты чертовски удивительный, ты знаешь это? Мне просто нужна секунда.

Гарри снова рассмеялся и поцеловал его, но так нежно и целомудренно, как только мог.

— Как ты вообще… разве тебе не должно быть шестнадцать? — спросил Луи.

— Я, честно говоря, был примерно в дюйме от того, чтобы кончить в мои спортивки все это время, — уверил он его.

— Гарри Стайлс, — услышал он резкий голос снизу лестницы. — Это больше, чем кто-либо должен услышать.

Он посмотрел вниз, где его мать качала головой, сжимая пальцами переносицу.

— Прости, мам, — сокрушенно сказал Гарри.

— Я собиралась найти тебя в твоей комнате, но, думаю, пойду по другой лестнице, — сказала она.

— Ээ, да, конечно, — сказал он.

— И еще, — отозвалась она, собираясь уходить. — Не думаю, что это твои спортивные штаны, дорогой. Так что я буду осторожна!

Гарри закрыл лицо рукой.

— Она права, — через мгновение сказал Луи, теребя пояс. — Вообще-то, я думаю, что это мои.

К тому времени, когда Гарри снова нашел свою маму, это произошло после очень холодного душа — ну, после очень быстрого дрочки в очень холодном душе — и заимствования пары штанов и пуловера из комнаты Мэтта Кардла.

Несмотря на то, что он обычно и дома перед матерью, и перед мальчиками ходил голым, он подозревал, что сейчас было не время и не место для этого. Но его спортивки — то есть, спортивки Луи — больше не были абсолютно чистыми, и когда Гарри ворвался в комнату девочек, спрашивая, не может ли он одолжить пару джинсов и, по крайней мере, джемпер, Ребекка и Шер начали задавать вопросы, на которые он не мог ответить, например, где он собирается достать трусы.

И, ну, Гарри предпочел бы ходить голым, со стояком, перед своей матерью, прежде чем он подумает о том, чтобы одолжить одежду Вагнера.

Но насколько Гарри мог судить, Мэтта сегодня не было дома. Это значит, что он может бросить одежду в стиральную машину, прежде чем они уйдут. Единственное, что лучше, чем просить разрешения, это просить прощения со стопкой свежевыстиранной одежды в руках.

Он нашел свою мать и всех, кроме Лиама, в их комнате в общежитии. Она сидела на кровати Лиама, Луи рядом, обнимал ее за плечи, и они оба ворковали над чем-то, что она показывала ему в телефоне.

— Наконец-то ты вернулся, — Найл заметил его первым. — Твоя мама недавно приехала.

Зейн нахмурился.

— Что на тебе надето?

— Просто, эм, — Гарри посмотрел на пуловер «Тоттенхэм Хотспур». — Не обращай внимания. Привет, мам.

— Привет, Гарри, — весело сказала она.

Луи посмотрел на него, на губах играла ухмылка.

— Почему так долго, приятель?

Гарри, прищурившись, посмотрел на него, пересекая комнату.

— Я решил принять душ.

— О? Есть горячая вода? — спросил Найл. — Кэти сказала, что она использовала всю, но если она снова нагрелась…

— Не знаю, осталась ли еще горячая вода, — сказал Гарри, плюхаясь по другую сторону от матери и целуя ее в макушку. — Я не использовал…

Только поднятые брови матери и поджатые губы Луи заставили его замолчать. Очевидно, не достаточно быстро.

Он простонал, закрыв лицо руками.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Буквально о чем-нибудь еще?

Мама успокаивающе похлопала его по спине.

— Смотри, я как раз показывала Луи фотографии с моего девичника с его мамой. У меня даже есть несколько новых фото близнецов.

Гарри оживился и принял телефон. Ему даже удалось вовремя остановиться и не спросить «которых близнецов». Кажется, что с фото что-то не то — кроме близнецов и все в них примерно на восемь лет моложе, или, скорее, на шесть лет моложе, чем в прошлый раз, когда он видел их — но он не мог понять, что именно, пока не увидел следующие фото.

Он нахмурился и спросил:

— Почему здесь Джемма?

— О, твоя сестра хотела присоединиться ко мне, поэтому я забрала ее по дороге, — сказала Энн. Она постучала розовым ногтем по экрану телефона. — Она сказала, что хочет познакомиться со своими невестками. Я только сейчас поняла шутку. В самом деле, Гарри, ты мог бы просто рассказать мне о себе и Луи, вместо того чтобы ждать, пока я вас застукаю.

— Застукаете что? — спросил Хоран.

— Этих двоих, целующихся на лестнице, — она покачала головой. — В самом деле, ребята, когда вокруг столько камер, уж научитесь закрывать двери.

— Подождите, серьезно? — сказал Найл, широко раскрыв глаза.

— Кто целовался на лестнице? — в дверях появился Лиам.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Зейн сказал.

— Луи и Гарри.

— Ты хочешь сказать, что вы… — начал Лиам, уставившись на Гарри.

— Эй, ребята, — сказал Томлинсон, поднимая ботинок и бросая его в их сторону. — Не делайте вид, что это новость.

— Ну, это вроде как… — начал Пейн.

Стайлс заметил, что мама озабоченно осмотрела комнату. Он положил ей руку на плечо и сказал:

— Нет, нет, мам, все нормально, — а затем оглядел комнату. — Они бы узнали, это было просто… ново.

— Не может быть, чтобы это было что-то новое, — сказала она. — Очевидно, Джемма знала об этом. И ты сводил нас с ума, говоря о Луи после прослушивания в Манчестере несколько месяцев назад.

Гарри на мгновение нахмурился, пытаясь вспомнить, а потом…

— Ох, да! — он ухмыльнулся, глядя на Луи. — Помнишь, как ты попросил у меня автограф в тот день? Несколько недель я жалел, что не записал свой номер телефона. Сделал их жизнь несчастной, ноя о том, что, если ты не доберешься до буткемпа, я никогда тебя больше не увижу. Я даже не знал твоей фамилии.

Его мать, сидящая между ними, выглядела немного смущенной. Гарри не сразу понял, что шестнадцатилетние мальчики обычно так не реагируют, когда стесняются своих матерей перед предметом их увлечения. Или, если уж на то пошло, когда их друзья узнали, что они целовались на лестнице.

— Ты должен был оставить свой номер, — сказал ему Луи. — Твой автограф мог бы быть еще более ценным, если бы он шел вместе с твоим телефоном.

— Ты бы написал мне, если бы я это сделал? — спросил Гарри. Ему было интересно, что он ответит.

— Не знаю, Гарольд, — сказал шатен, откидываясь на кровать. — Учитывая, что у тебя даже не хватило вежливости попросить автограф у меня.

Именно такой ответ Гарри получал каждый раз, когда спрашивал будущую версию Луи.

— Ну, я даже не видел тебя на прослушивании, — сказал. — Откуда мне было знать, будет ли он чего-нибудь стоить?

— Гарри, это не очень хорошо, — сказала Энн, перекрывая хихиканье Найла.

— Прости, Лу, — сокрушенно сказал Гарри. — Я возьму у тебя автограф. Я слышал, ты часть этого нового горячего бойз-бэнда…?

— Ладно, нахал, — его мать покачала головой и повернулась к Луи. — Знаешь, еще не поздно найти более подходящего парня.

— Я буду иметь это в виду, — сухо сказал Томлинсон.

Гарри надул губы.

— В любом случае, Гарри, у меня была причина прийти сегодня утром, — сказала она. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке после утренней статьи в газетах.

— Что за статья? — Гарри даже не проверил свой телефон сегодня утром. Он даже не был уверен, где он валялся. — Если это что-то плохое, то, скорее всего, неправда.

Его мать, возможно, не сильно отличалась от себя через восемь лет — люди годами твердили ему, что ему повезет, если он состарится так же, как она; хотя он и любой, кто когда-либо видел его волосы, знал, что этого не произойдет, — но у нее не было такого же восьмилетнего опыта игнорирования газет. И социальных сетей. И телевизора. И сплетен соседей и друзей.

— Сегодня утром была статья о Гарри? — спросил Лиам. Он нахмурился и достал телефон. — Мои уведомления на его имя в Google не сработали.

— С каких это пор у тебя стоят уведомления на имя Гарри? — Луи вопросительно выгнул брови.

— С буткемпа. Они стоят на вас всех. Для тебя два, — объяснил Пейн.

— Для меня целых два? Я польщен, — сказал Луи, хотя это прозвучало скорее подозрительно, чем польщено.

— Одно на «Луи», а другое на «Луис». Всегда есть кто-то, кто путает твое имя, — объяснил Гарри. Он повернулся к матери. — Мам, так что было в статье?

— Вот, — он что-то нажала на своем телефоне и начала читать: — В шестнадцать лет, у самого младшего члена нового бойз-бэнда Саймона Коуэлла, проблемы с нервной системой, и Коуэлл связался со своим знаменитым другом Полом Маккенна, чтобы подвергнуть его гипнотерапии. Они из сотрудников студии сказал, что у него все настолько плохо с нервами, что его рвало перед каждой репетицией…

— Мам, — остановил ее Гарри. — Все это неправда.

— Разве? — спросил Найл.

— Конечно, — сказал Луи.

— Нет, все так и было, — сказал Лиам. — Помнишь, Гарри вырвало в тот раз…

— Но это было до… — возразил Зейн.

— Неужели он похож на парня, который боится сцены? — Луи прервал их, указывая на него.

— Смотри, — сказал Гарри матери. — Если бы меня так часто рвало, как ты думаешь, у меня был бы голос? Ну, у меня аллергия, и мне приходится неделю отдыхать.

— Что? — сказала она, наморщив лоб. — Ты никогда не был на вокальном отдыхе. Я даже не знаю, что это такое.

— Можно посмотреть? — спросил Лиам, делая шаг вперед. Мать Гарри протянула ему телефон. Он нахмурился, изучая статью. — Вот почему, — наконец сказал он. — Я не получил уведомления, потому что здесь нет твоего имени или слова «Х-фактор». Мне нужно получше настроить уведомления.

— Нет, тебе нужна пиар-команда, которая из вежливости даст тебе знать, когда они напишут о тебе историю, — мрачно пробормотал Гарри. — Не говоря уже о том, чтобы сначала получить разрешение.

— Что это? — сказала Энн.

Стайлс выпрямился и взял ее за руку.

— Послушай, тебе действительно не стоит волноваться, я обещаю. Но я думаю, мне нужно тебе кое-что сказать.

Это заняло несколько часов, переезд в Fountain Studios, разговор с Джемой в Skype, перерыв для Гарри, чтобы сделать прическу, а затем еще один перерыв для фотосессий и интервью, прежде чем его мать начала выглядеть так, будто верит ему.

Она выглядела так, будто собиралась задать ему еще один вопрос, когда их прервал тихий стук в дверь.

Гарри был ближе всего, так что он встал и открыл дверь, обнаруживая на пороге комнаты девочку.

— Привет, — сказал он, присаживаясь перед ней на корточки. — Ты заблудилась, милая?

— Я просто хочу автограф, — сказала она. Его взгляд упал на бумагу и ручку в ее руках.

— Конечно, — сказал он. Он огляделся вокруг. — Но как ты сюда пришла? Где твои… — он снова посмотрел на нее. — Погоди, а я…мы встречались раньше?

— Не думаю, — сказала она. — И там стоит моя тетя. Я просто сказала ей подождать меня.

— Нет, но… — он посмотрел на ее темные кудри, веснушки, подбородок. — Ты уверена, что не помнишь меня? имею в виду, не только из телевизора.

— Оу, — сказала она, и ее глаза расширились. — Теперь я вижу.

— Видишь? Теперь ты помнишь? — спросил Гарри.

— Ты из будущего. С чего бы мне вспоминать?

Он услышал вздох и скрип стула позади него.

— Ты… но ты выглядишь так же, — сказал он. — Сколько тебе лет?

— Мне двенадцать, — сказала она, хмуро глядя на него. — Но мне еще какое-то время будет двенадцать.

— Ладно, — сказал он. — Эм, послушай, ты не хочешь войти? Мы можем принести тебе что-нибудь поесть или выпить? — он оглянулся на свою маму, Луи и Лиама, которые все еще сидели за столом и смотрели на них.

— Мне нужно вернуться к тете, — сказала она.

— Верно, — сказал он. — Она тоже может прийти, мы можем пойти за ней.

— Я просто пришла за автографом.

Гарри закусил губу.

— Конечно. Все в порядке. Ты можешь сказать мне, какие правила? — она выглядела смущенной. — В путешествие во времени?

— Есть правила? — спросила она.

Он замер, а затем рассмеялся.

— Тогда, наверное, нет. Эм, тогда, что я могу изменить? Потому что кажется, что есть вещи, которые я могу, и вещи, которые я не могу менять. Я знаю, что ты не помнишь, как отправила меня сюда, но я подумал, может быть, то, что я мог изменить, было связано с тем, почему я вернулся?

— Почему я решила отправить тебя назад? — с любопытством спросила она.

— Почему ты так решила? Я не знаю, — сказал он. — Я подумал, может, ты фанатка.

Она просто кивнула и сказала:

— Я фанатка.

— Да, я вижу, — сказал Гарри, слегка улыбаясь ее бумаге и ручке. — Итак, эм. Была одна вещь, о которой я думал, когда принял твое предложение? Я думал, что могу изменить только то, что связано с этим.

— Почему? — она выглядела озадаченной. — Звучит сложно.

Гарри посмотрел на остальных, потом снова на нее.

— Да? Сложно?

— Ты можешь изменить то же, что мог изменить раньше, — нетерпеливо сказала она.

— Ох, — сказал Стайлс.

— И ты не можешь изменить то, что не мог изменить раньше. Можно мне взять автограф? Моя тетя будет волноваться, если я не вернусь.

— Точно. Конечно, прости, — он протянул руки, чтобы взять ручку и бумагу. — Для кого мне подписать…

— Мне не нужен твой автограф, — сказала она.

Он нахмурился.

— Но ты только что сказала… ну, ты фанатка?

— Но не твоя, — сказала она и указывает ему за спину. — Я его фанатка.

Гарри проследил за ее пальцем туда, куда он был направлен…

Он покачал головой, поднимаясь, чтобы уйти с ее пути.

— Конечно, — он рассмеялся. — Конечно. У тебя очень хороший вкус.

— Вы бы видели лицо Гарри, когда она сказала: «я не твоя поклонница, я его», — Лиам рассказывал другим мальчикам после того, как они закончили рассказывать историю Найлу и Зейну, которые только что вернулись.

— Это было хорошо, — согласился Луи, откидываясь на спинку стула. — Но я думаю, что моя любимая часть была, когда она сказала, что она моя самая большая поклонница.

— И? — спросил Зейн.

— Независимо от того, как Гарри пытался объяснить ей, что она может быть только второй самой большой поклонницей Луи, она не отступит, — сказал Лиам.

— Вообще-то я уже начала волноваться, что ты можешь затеять драку, — сухо сказала его мать.

— Мам, — простонал Стайлс. — Я просто хотел убедиться, что между нами нет недомолвок.

Она похлопала его по плечу и встала.

— Мне нужно найти Робина, чтобы мы могли занять свои места. Но, Луи, — сказала она. — Пока не забыла, я оставила ту вещь, о которой ты меня просил, в спальне.

— О чем он тебя просил? — спросил ее Гарри, потому что ему еще никто не сказал.

Она покачала головой. Ее глаза все еще были влажными.

— Что-то, что теперь имеет гораздо больше смысла, — она положила руку на его щеку и сказала: — О, дорогой, нам действительно нужно найти вам, мальчики, хорошего адвоката.

Комментарий к Глава 13

¹ - возможно это отсылка к разговору Гарри о песни ‘Olivia’ - https://clck.ru/H4sbc

Восемь лет назад: The X Factor 2010 - Live Show 8 - You Are So Beautiful - https://clck.ru/GxiWJ

-

от перевочика: просто хочу скаать, что альбом луи прекрасный саундтрек для этого фика, ровно как и гарри. ‘я хотел бы, чтобы ты мог построить машину времени’ в defenceless никакой фик вам не напоминает ?? это не слезы это дощ

========== ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - Глава 14 ==========

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

We can make it

You know it

You know

— «History» (One Direction, 2015)

— Добро пожаловать на… Х-Фактор!

Дермот с микрофоном в руке прошел между толпой участников в коридоре за кулисами. Они все были прижаты к стенам, чтобы могли пройти он вместе со съемочной группой.

— Здесь, за кулисами, мы можем видеть семь очень нервных финалистов, потому что сегодня вечером двойное исключение.

Гарри взглядом проводил ведущего, который прошел мимо него.

— До следующей неделе дойдут лишь пятеро участников. Двое отправятся домой.

На другой стороне коридора Ричард наносил воск на кончики «Биберовской» челки Лиама. Мэри, кажется, давала Шер мудрый совет. Вагнер пытался рассказать шутку смущенному члену команды. Луи тихо разговаривал с встревоженной Кэти, нежно сжимая ее руку. Найл смеялся с Мэттом и Зейном.

Когда Дермот поднялся на несколько ступенек по боковому проходу на сцену, он заговорил:

— Вчера вечером оставшиеся семь финалистов X-Фактор пели в прямом эфире ради ваших голосов. За место в финале борются… Данни и последний из парней: Мэтт Кардл.

На большом экране, висящем над входом на сцену, замелькали лица Данни Миноуг и Мэтта.

— Луис и категория «Старше 28»: Вагнер и Мэри Бёрн.

Гарри мог видеть сцену, где Дермот занял свое место на сцене, пустой судейский стол и ликующую публику за ним.

— Шерил и девушки: Шер Ллойд, Ребекка Фергюсон, Кэти Уэйссел.

Кэти оторвалась от Луи и продолжила нервно расхаживать по коридору.

— И Саймон с последней группой — One Direction.

Толпа аплодировала всем, но теперь она просто взорвалась.

Шер топнула ногой.

— Почему ваши фанаты всегда так громко кричат?

Мэтт рассмеялся.

Мэри посмотрела на Гарри, многозначительно выгнув бровь, как будто это его рук дело.

После всех этих лет Гарри все еще смущался, когда толпа кричала заметно громче, когда объявляют их, будь то на ток-шоу или фестивальном концерте или тот же Х-фактор.

Честно говоря, он даже чувствовал себя не совсем хорошо из-за этого в прошлом году, когда толпа кричала заметно громче, когда вышел он, чем на других артистах. Даже если это вроде как его концерт.

Он глянул через сцену на судей, входящих из центра сцены, рука об руку, под продолжающиеся аплодисменты толпы.

— Добро пожаловать на Х-фактор, результаты! — объявил Дермот.

Когда судьи заняли свои места, ведущий сказал:

— Благотворительный сингл Х-фактор теперь официально является номером один в Великобритании! И еще не поздно прибрать его к рукам и помочь Hope of Heroes.

Было трудно поверить, что прошло всего несколько дней со дня релиза и с той ночи, когда они были на Оксфорд-стрит в HMV, притворяясь, что покупают его.

Серьезно, всего несколько дней и полжизни эмоциональных откровений назад.

Пока он размышлял над этим, Гарри почувствовал знакомый вес руки, скользнувший вокруг его талии. Он повернулся, чтобы улыбнуться Луи. А потом зевнул.

Губы шатена изогнулись в улыбке.

— Устал?

— Не помешала бы чашка кофе, — сказал Стайлс.

Тяжело вздохнув, Луи спросил:

— Знаешь, какая самая невероятная часть этого путешествия во времени?

— Что у тебя есть татуировки? — предположил Гарри.

Томлинсон помолчал несколько секунд, поджимая губы.

— Ладно, знаешь, во что труднее всего поверить?

— Что вы с Лиамом написали песню про утренний стояк? — спросил он.

— Это третье, — сказал Луи. — Второе это то, что в какой-то момент в следующих восьми лет ты стал пить кофе.

— Вы все еще можете проголосовать за понравившегося исполнителя, — сказал Дермот на сцене. На экране мелькнули номера телефонов. — Звонки стоят 35 пенсов со стационарного телефона. Звонки с мобильного телефона стоят значительно больше.

— Все в ваших руках. Никто не в безопасности, и им нужен ваш голос. До финала всего две недели, — продолжил ведущий.

— Поприветствуем нашего первого специального гостя. Они являются новейшим бойбэндом Великобритании и бьют все чарты, — сказал Дермот. — С эксклюзивным первым выступлением их нового сингла поприветствуйте… «The Wanted».

Гарри мог видеть, как на сцене появилась колесница, украшенная цирковыми огнями. Она покатилась вперед к центру сцены, везя пять пассажиров.

— Смотрите, это ваши кумиры, — шепнул Вагнер.

Гарри не удостоил это ответом. Но Луи ответил:

— Я фанат Take That.

Пятеро парней на сцене в кожаных куртках, белых футболках и с одинаково сердитыми взглядами. Внешность не особо отличалась от того, какими Гарри помнил их в прошлый раз.

Конечно, прошлой ночью Гарри отправился на поиски образа плохих парней для второй песни. Но они все еще выглядели милыми. Найл был в толстовке, Лиам со своей Биберовской челкой, сам он с банданой на голове, а Зейн был больше отчужденным, чем опасным.

Луи, даже после того, как стилисты увидели его наряд и повеселились, прибавив к его образу волосы колючими клочками и темной подводкой для глаз, пел свои строчки так хрупко и уязвимо, что никто не принял бы его за опасного парня.

— Это вот с ними я буду воевать в Твиттере? — тихим голосом спросил Зейн, внезапно появившись рядом с ним.

— Нет, все началось с Макса.

— Это который?

— С бритой головой, — он кивнул на сцену.

— Надеюсь, что это все так и останется в Твиттере. Не думаю, что я захочу драться с ним лично, — сказал Малик. Луи рассмеялся и положил руку — ту, что не обнимала Гарри за талию — на плечо Зейна.

Вот в чем проблема у The Wanted. Независимо от текстов их песен они несли агрессивный посыл.

Трудно преуспеть в качестве бойз-бэнда, когда вы выглядите как мужчины, которых лучше не встречать поздно ночью в парке.

— На самом деле в этом конфликте принимали участие и мы и они, — сказал Гарри. — Ты завелся из-за того, что Макс сказал обо мне на вечеринке. Ты подслушал и… Ну… Да.

Луи отстранился и в замешательстве на него посмотрел.

— Он оскорбил тебя? Как кто-то вообще это делает?

Зейн прищурился.

— И что же он сказал?

— Ну, — Гарри беспомощно пожал плечами, сожалея, что вообще упомянул об этом. — В нужных кругах мы с Лу были своего рода открытым секретом.

После паузы Зейн хрипло сказал:

— Точно.

Томлинсон отвернулся от Гарри и посмотрел в сторону сцены с каменным выражением лица, крепче сжимая его талию. Прежде чем он успевал что-либо сказать, вмешивался Гарри.

— Ээ, все равно. Он мог бы сказать гораздо хуже, чем сказал. И сейчас 2010 год. Он еще ничего не сделал, так что…

В странном повороте сюжета подтанцовка The Wanted начала разъезжать вокруг сцены на маленьких автомобильных бамперах.

— Я думаю, он просто вел себя как идиот, — сказал Стайлс. — Но это просто выстрелило, пока это не стало похоже на какую-то вражду в Твиттер. Как «Ти-Бёрдс”¹ и «Скорпионы»?

Луи посмотрел на него, выгнув брови.

— Ну, типа Зейн это Кенники, а Макс — Craterface? — попробовал Гарри.

— Тогда я Джон Траволта? — сказал Луи, наконец позволяя себе отвлечься.

Взгляд Малика заметался между ними.

— Что?

— Всегда, — Гарри улыбнулся Томлинсону. А затем задумался, — Craterface — не очень хорошее прозвище, да? Типа, если они так его прозвали, потому что у него были прыщи, неудивительно, что он их ненавидел, — он нахмурился. — Думаешь, это и сделало его злым?

Возможно, он остро ощущал новые прыщики на лице от стресса и бессонницы последних нескольких дней. Толстые слои сценического макияжа, в настоящее время покрывающие их, могут помочь сегодня вечером, но утром они не улучшат ситуацию.

— О чем вы двое говорите? — потребовал Зейн.

— Ты еще не видел «Бриолин»? — спросил его Гарри.

— Конечно, видел, — сказал Малик. — Луи заставил нас посмотреть его дважды, когда мы были в бунгало, помнишь?

— Тебя я заставил посмотреть только один раз, — сказал шатен. — Остальные получили удовольствие посмотреть его дважды, потому что ты опоздал на день.

— В любом случае, — сказал Гарри, когда музыка стихла. — Я думаю, что Зейн выиграл войну, когда назвал Макса хламидийным мальчиком.

— Хламиди…что? — спросил Найл, со смехом врываясь в разговор.

— Аплодисменты для The Wanted! — Дермот вернулся на сцену. — Не забывайте, что все конкурсанты находятся за кулисами и рассчитывают, что именно они выиграют контракт на запись на миллион фунтов. Они все нуждаются в вашей помощи.

— О Боже, я не могу… почему это не может закончиться прямо сейчас? — воскликнула Кэти, заламывая руки.

Мэри протянула руку, чтобы успокоить ее.

— Давай, дыши глубже.

— Мне сообщили, что голосование очень, очень близко к завершению, — заговорщически добавил ведущий. — Важно, чтобы вы позвонили, пока еще можете проголосовать за своего фаворита.

Шоу ушло на рекламу с молочными фермерами, читающими рэп, в то время как команда бросилась на сцену, чтобы сменить декорации.

Гарри не мог снова не зевнуть, когда он оперся на плечо Луи. Он с Кэти. Он хотел бы, чтобы они покончили с этим, чтобы он смог вернуться в дом и поспать.

— Ты так уверен, что победишь, Гарри, что тебе скучно? — спросил Мэтт. Его слова смягчились веселой улыбкой.

— Ээ, прости, — быстро сказал Стайлс, снова выпрямляясь. — Конечно, я не…нет. Я просто устал.

— Вот что бывает, когда ночуешь на полу, — сказала Мэри. — Не знаю, что на вас нашло. Вам повезло, что вы молоды. У меня бы весь день болела спина, если бы я так сделала.

У Гарри наверняка тоже заболела бы спина, будь он всего на пару лет постарше. Оказывается, есть некоторые преимущества в том, чтобы иметь тело, которому всего шестнадцать лет.

На сцене Дермот сказал:

— Здесь с очень особенным представлением для Х-фактор… Джастин Бибер.

Вообще-то, может Гарри стоит начать думать об этом. Путешественница, та девушка, сказала, что он может изменить все, что он мог изменить раньше. Что было предсказуемо загадочно, но, вероятно, означала, что он, возможно, мог бы предотвратить свою травму спины. Если бы сейчас он начал заниматься йогой на регулярной основе, и, возможно, выполнять некоторые основные упражнения из пилатеса…

— Ты здесь, Хазза? — спросил Луи.

Гарри моргнул, посмотрел в его нежные глаза и снова зевнул.

И вот как, несколько минут спустя, он нашел себя смотрящим, как Луи размешивал растворимый кофе из Tesсо в кружке с горячей водой. Ему слишком поздно пришла в голову мысль, что он должен был уточнить, что когда сказал, что ему нужна чашечка кофе, он имел в виду нечто более близкое к настоящим кофейным зернам.

— Ты уверен, что нам здесь можно находиться? — спросил Лиам.

— Это гримерка Дермота. — Томлинсон закатил глаза и протянул Гарри кружку. — Конечно, нет.

— Но…

— Не похоже, что этот человек прямо сейчас сойдет со сцены и придет сюда, а? — спросил Луи.

Только что закончилась заставка, и голос Дермота раздался из телевизора, установленного на другой стороне гримерной:

— Хорошо, время для второго гостя. Он был замечен в интернете, стал интернет-сенсацией и теперь является одной из крупнейших поп-звезд на планете.

Гарри сделал глоток кофе и пытался сильно не морщиться. По крайней мере, он крепкий. Луи отвлекся на рекламу примерно в середине приготовления и в итоге насыпал в кружку половину упаковки.

Он уставился на экран телевизора, где Джастин Бибер с подтанцовкой исполнял какой-то не очень сложный танец. Даже на маленьком телевизоре и на значительном расстоянии, он выглядел значительно моложе, чем Гарри привык. Он одет во все черное со стразами на пиджаке.

— Ты думаешь, нам стоит больше волноваться? — спросил Лиам.

— Насчет Дермота? — спросил Луи.

— Насчет результатов.

Шатен толкнул Гарри плечом.

— Если Гарри не волнуется, то и я не буду волноваться. Ты волнуешься, Гарри?

Тот покачал головой. У него не было возможности как следует посмотреть их выступления со вчерашнего вечера, но он знал по реакции людей, что им не нужно беспокоиться.

— Прошлой ночью мы все прогнали, — сказал он. — И даже если выяснится, что все подстроено, мы зарабатываем большие бабки для этого шоу, и Саймон не так зол на нас, как раньше.

— Мы… что? — спросил Томлинсон.

По телевизору Дермот нахваливал выступление Бибера. Джастин отвечал с неловким смирением. Затем Дермот спросил:

— Ты нервничаешь, выступая перед Саймоном?

— Нет, — сказал он. — Я не нервничал. Я был довольно крут. Я был довольно спокоен. Довольно собран. Теперь, эм, Шерил…

Джастин продолжил очень неуклюжую попытку флирта с Шерил Коул. Гарри заметил, что Лиам повернулся к телевизору, сильнее хмурясь.

— Зарабатываем большие бабки, — наконец сказал Стайлс, поворачиваясь к Луи, который смотрел на него, нахмурив брови.

Дермот наконец взял микрофон и сказал прямо в камеру:

— Осталось пять минут. Голосование скоро закончится. Это ваш последний шанс спасти понравившегося исполнителя.

— Встречайте одну из самых больших поп-звезд Америки на ее первом сольном живом выступлении. Это Николь Шерзингер из Pussycat Dolls²!

— Где вы были? — хмуро спросил Зейн, когда они присоединились к другим участникам в коридоре за сценой.

— Не давал мне заснуть, — сказал Гарри. Луи слегка улыбнулся и обнял его за плечи.

Стайлс мог видеть сцену, где Николь начала петь песню. Она тоже во всем черном и кожаном. И в клетке, по бокам две женщины в бандажах.

В 2010 году он в последнийраз видел ее в буткемпе. Но его самым дорогим воспоминанием о ней навсегда останется прослушивание, когда она проголосовала против Луиса Уолша, чтобы удержать его.

— Это было твое первое сольное выступление с этим синглом? — спросил Дермот.

— Это в принципе было мое первое сольное выступление, и я впервые исполнила эту песню перед кем-либо… — сказала Николь, тихо и застенчиво, что полностью контрастировало с ее выступлением.

— Ты была нашим судьей в Манчестере. Ты выбрала Ребекку и троих из One Direction. Думаю, наши зрители благодарны за это. Ты видела их выступления?

— Да. Прошлой ночью я просматривала их выступления в своем гостиничном номере, — сказала она. — И они удивительны. Я так горжусь ими. Они зашли так далеко. Они должны гордиться собой.

— Такая милая девушка, — сказал Дермот. — Поаплодируйте Николь Шерзингер.

Она послала толпе воздушный поцелуй.

Дермот повернулся к камерам.

— А теперь, после небольшой рекламы, результаты. Не переключайтесь.

— Добро пожаловать на Х-фактор, результаты. Голосование закрыто и скоро мы объявим результаты. Давайте пригласим судей и участников.

Они стояли за центральным входом. Саймон и Луис Уолш тихо переговаривались в стороне. Оба выглядели чуть менее седыми, как будто их только сегодня подкрасили.

Коуэлл обмолвился с ними всего несколькими словами, и это было не что иное, как обычное пожелание удачи и предостережение о необходимости тяжелой работы.

Гарри все еще отчетливее, чем обычно, осознавал присутствие Саймона после того, как услышал, что он встретился с Луи в Испании. Он также знал, что всякий раз, когда на нем останавливался взгляд Саймона, он немного прищуривался. Хотя, так было только на саундчеке.

Он услышал, как Дермот объявил:

— Сначала Шерил и девушки. Шер, Ребекка и Кэти.

Шерил вышла на сцену в окружении трех своих подопечных, держась за руки.

— Данни и единственный оставшийся мальчик, Мэтт Кардл.

Она слегка улыбнулась Мэтту и они вышли на сцену.

— Луис и те, кому за двадцать восемь: Вагнер и Мэри.

Он вышел на сцену, держась за руки с Вагнером и Мэри Бёрн.

К ним подошел Саймон, и они вышли вперед.

— Теперь Саймон и последняя оставшаяся группа: One Direction.

И толпа снова взревела.

— Окей. Пришло время для результатов, — сказал ведущий, как только они все выстроились. — Вот как все будет происходить. Я объявлю, какие участники в безопасности, а какие три участника в конце. Участник с наименьшим количеством голосов покинет конкурс, а кто уйдет из оставшихся определят судьи.

— Первый участник, который проходит в полуфинал это… Ребекка.

Гарри посмотрел на нее: белое платье и слезящиеся глаза, как Шерил нежно обняла ее, прежде чем уйти со сцены.

— Следующим в полуфинал проходит… Мэтт.

Его глаза комично расширились, и Данни крепко обняла его прежде чем он удалился.

— Следующий участник, который точно вернутся, чтобы выступить на следующей неделе… Шэр.

Она начала всхлипывать и обняла Шерил, а затем и Кэти.

— Трое участников уже прошли в полуфинал, — мрачно сказал Дермот. — Только еще один наверняка займет место в шоу на следующей неделе. У нас остались One Direction, Мэри, Вагнер и Кэти.

Он оглядел сцену, кивая всем.

Гарри огляделся на других мальчиков. Несмотря на то, что они вели себя так, будто не знают, хотят ли они быть здесь, они определенно нервничали, когда их отправляли домой. Лиам снова начал переживать. Глаза Зейна бегали из стороны в сторону. Найл почему-то смотрел прямо на Гарри и Луи. Луи обнимал его за плечи.

Стайлс взглянул на Саймона, который скалой стоял в центре.

— В полуфинал точно проходит… One Direction, — сказал Дермот.

Хоран начал кричать и прыгать. Луи улыбнулся Гарри и заключил его в крепкие объятия. Тот попытался обнять его в ответ, не думая о том, сколько людей, включая Саймона рядом с ними, смотрели на них.

Но не прошло и минуты, как Томлинсон отпустил его, и все дружно пошли обнимать Саймона.

Луи, не колеблясь ни секунды, присоединился к ним. Гарри подошел к групповым обнимашкам слишком поздно, что означало, что он не должен уже никого обнимать, потому что все уже расходились.

Когда он машинально последовал за ними вниз по ступенькам, он вспомнил все объятия с Саймоном за эти недели, все те разы, когда Луи называл его «дядя Саймон», как ему подсказывали.

Это заставило Гарри чувствовать себя паршиво.

— Поздравляю, ребята, — сказал им Коуэлл. Он кашлянул пару раз, потом прочистил горло и сказал: — Увидимся завтра, чтобы обсудить планы на следующие выступления. На этой неделе у меня для вас сюрпризы.

Не вдаваясь в подробности, он бросил в рот таблетку от кашля, и на этом все.

Гарри услышал, как Дермот со сцены объявил:

— Участник, который получил наименьшее количество голосов и немедленно покидает конкурс… Кэти.

На мониторе у входа на сцену можно было увидеть, как девушка кивнула с грустной, но понимающей улыбкой, все ее беспокойство внезапно и невероятно быстро уступило место самообладанию.

После рекламы Вагнер и Мэри все еще стояли на сцене, ожидая своей участи.

Остальные конкурсанты ждали за кулисами. Гарри мог видеть, как камеры Х-фактор приблизились к Кэти, обнимающей свою мать.

— Один из них вернется, чтобы на следующей неделе спеть в полуфинале. Другой покинет соревнование, — сказал Дермот. — Это решение в руках наших судей. Луис, давай ты. Ты всегда отправляешь домой.

— Скажу только то, что ты, Вагнер, незабываем. Абсолютно, — сказал Луис Уолш. — Но Мэри, твои выступления были поистине ошеломляющими. Мне понравилось с вами работать. Но я отправлю домой… Вагнера.

Данни также проголосовала за то, чтобы домой отправить Вагнера.

Шерил признала, что они с Вагнером не всегда сходились во взглядах, а затем назвала его милостивым человеком, а затем проголосовала за то, чтобы отправить его домой.

— Мэри, поздравляю, с тремя голосами вы проходите в полуфинал, — сказал Дермот.

Когда она ушла со сцены, ведущий сказал Саймону:

— Саймон, каким путем пойдешь ты?

Коуэлл ухмыльнулся в камеру и сказал:

— Как вы знаете, некоторые люди пытались сорвать это шоу. То, что произошло сегодня результат голосов реальных людей. Не сочтите за неуважение, Вагнер, но Шерил отослала вас сегодня вечером, и я тоже прощаюсь.

Ведущий спросил Вагнера о его реакции, и тот ответил, взмыв кулаком в воздух и начинал петь:

— Like a bat out of hell, I’ll be gone, gone, gone…³

— Ладненько, — Дермот невозмутимо повернулся к камере. — One Direction, Шер, Мэри, Ребекка и Мэтт будут бороться за место в финале. Увидимся на следующей неделе на полуфинале X-фактор, в 7:40 на ITV. чтобы увидеть реакцию на сегодняшние результаты мы переключимся на Xtra-фактор после небольшого перерыва. Большое спасибо за просмотр!

Еще несколько минут — и на сцену вышла Конни Хак, занявшая место Дермота.

— Привет и добро пожаловать на Xtra-фактор, — сказала она. — Что за ночь. Два участника оставили нас, и мы все в шоке. Мы поговорим с Кэти и Вагнером немного позже. А пока давайте послушаем Мэри, каково это — быть спасенным судьями после того, как она оказалась в тройке худших.

Она разговаривала с Мэри в течении минуты, а в конце Мэри поблагодарила дочь и нахально заявила:

— Моя стратегия на следующую неделю — петь песни от всего сердца и подкупить нескольких судей.

Конни рассмеялась и подошла к Шер.

— Что происходило в твоей голове, когда Дермот выкрикивал имена?

— Э-э, это был огромный шок, я не была последней, если честно. Я не ожидала, что прорвусь.

Она закончила интервью под одобрительные возгласы толпы и подошла к Ребекке.

— Привет. Утонченная Ребекка Фергюсон, — сказала она. — Ты никогда не была в конце. Но ты также никогда не была уверена в себе, даже если тебя любила публика.

— Я думаю, — сказала Ребекка, переплетая руки, — я думаю, ты должен быть скромным.

Конни быстро закончила с ней и сделала несколько шагов туда, где стояли Гарри с остальными участниками.

Аплодисменты зрителей снова были вопиюще громче, чем для других участников.

Ведущая широко улыбнулась им и сказала:

— Я переведу то, что сказала аудитория: они любят вас.

Гарри помахал зрителям и поблагодарил, заставляя их кричать еще громче.

— А теперь, — сказала им Конни. — Вас выбрали последними. Очевидно, люди любят вас. Вы никогда не думали, что, возможно, вы могли бы быть в тройке худших?

К счастью для всех, она направила микрофон к Луи, потому что Гарри все еще не очень хороший актер.

Но шатен торжественно кивнул и сказал:

— Это было страшно. Мы знаем, что ничего не можем принять как должное в этом соревновании. Огромное спасибо всем, кто проголосовал за нас.

— Итак, на этой неделе вы впятером были по всему твиттеру. Я не уверена, что когда-либо встречала сразу так много мальчиков с таким парализующим страхом перед пауками.

Подтвердив, как они были взволнованы, увидев Джастина Бибера вживую, она повернулась к Мэтту.

— Ну, как дела? Ты нервничаешь по поводу полуфинальной недели?

— О, конечно, — сказал он. — Определенно. Я думаю, что все будут очень, очень нервничать, и это правильно. Это нервное время.

— Ты чувствуешь запах победы теперь, когда осталось всего два выходных? — спросила она его.

Он запнулся, отвечая, как трудно это осознавать, а затем Конни подытожила, обращаясь к аудитории:

— Ну, на этом конкурсе может произойти все, что угодно, поэтому убедитесь, что вы продолжаете голосовать!

— А теперь, — продолжила девушка, глядя в камеру. — Если вы кричите на свой телевизор из-за сегодняшних решений, тогда вам нужно взять этот телефон, позвонить нам или написать нам или зайти на ITV.com-forward-slash-xfactor и кричать на самих судей.

— Как ты думаешь, сколько времени задержка на Хtra-фактор? — спросил Гарри.

Когда мама не ответила, он отвернулся от телевизора, висящего на стене рядом с ним — и от орущего в ванной, который критиковал судей за то, что они выгнали Вагнера.

Она посмотрела на него поверх кружки.

— Проблема в том, — сказал Гарри. — На самом деле требуется много чего, чтобы пузырьки в ванне были достаточно плотными, чтобы покрывать ванную дольше, чем на пару минут. Я думаю, будет лучше, если ты добавишь что-то особенное. Но все равно нужен кто-то еще, чтобы распушить их. Не похоже, что это есть у…

— Гарри, — перебила она его.

— Хм?

Но потом она просто покачала головой.

— Ну, по крайней мере, нет козла, пытающегося съесть пузыри, — сказал он.

Он посмотрел через бар за кулисами Х-Фактора туда, где Луи болтал с Зейном и Мэри. Гарри благодарно подумал, что, в отличие от многих приглашенных, The Wanted не остались после своей роли в шоу.

Что Гарри сейчас больше всего хотелось бы — даже больше, чем спать, теперь, когда он выпил кофе — так это просто посвятить пару часов просто наблюдению за своим мальчиком. Он снова в толстовке и кроссовках, которые были на нем днем, и он расслабился, облокотившись на барную стойку. Из-под шапочки немного выглядывала челка, а его глаза сверкали, когда он улыбнулся чему-то, что сказал Зейн.

Он так красив, что у Стайлса защемило сердце.

— Ты действительно заботишься о нем, не так ли? — Энн прервала его мысли.

Он не отвел взгляда от шатена.

— Мам, я завел секретный аккаунт в Pinterest⁴, чтобы сохранять идеи предложения и цветовую гамму свадьбы.

— Что такое пинтерест?

Луи повернулся и поймал его взгляд, одаривая мягкой улыбкой. Гарри улыбнулся в ответ.

— Это от Мары и Энни из Бристоля, — он услышал, как Конни говорила сквозь музыку, играющую в комнате.

— Спасибо, итак, эм… Мне очень нравятся One Direction, и я думаю, что они смогут дойти до конца.

Луи подхватил свое пиво и вернулся к нему, Малик последовал за ним.

Звонящий продолжил:

— Но раньше ни одна группа никогда не выигрывала Х-фактор. Даже JLS заняли только второе место. Как вы думаете, возможно ли, что они могут победить?

Он услышал голос Саймона:

— Это более чем возможно.

Гарри обернулся к телевизору. Коуэлл скрестил руки на груди и откинулся на спинку судейского кресла.

— Я знал, что у этих пяти мальчиков есть потенциал, когда я собрал их вместе в буткемпе, и они превышают мои ожидания каждую неделю. Вы не можете сравнивать их с JLS. У них есть наставник получше… — он поднял руку, когда Луис Уолш собирался запротестовать. — …и фанатская база беспрецедентная на этом шоу, — толпа возликовала. — У них абсолютно есть шанс стать первой группой, которая выиграет этот конкурс. Но я думаю, что люди предполагают неделю за неделей, что эти мальчики в безопасности, а они нет.

Стайлс хмуро уставился в телевизор. Он не уверен, уловка ли это, чтобы заставить людей голосовать, или завуалированная угроза, или… ну, зная Саймона, возможно, и то, и другое.

Он почувствовал, как рука Луи легла ему на поясницу, и наклонился к нему.

— Погодите, что там написано? — спросила Конни.

Кадр перешел от Конни к пестрящей толпе девушек, чтобы показать, что одна девушка держала плакат со словами «Выходи за меня, Луи», написанные маркером.

— Это Луи из One Direction или Луис Уолш? — спросила Конни. Луис Уолш протестующе поднял руки, качая головой среди смеха и приветствий.

— Луи из One Direction, — сказала девушка.

— Ну, это очень романтичное предложение. Мы должны спросить его и вернуть к вам, — сказала ведущая.

— И каков же будет твой ответ, приятель? — спросил Зейн.

— Ну, не могу же я просто сказать «да» первому же полученному предложению? — сказал Луи.

Гарри повернулся к нему и сказал:

— Она могла бы постараться чуть сильнее. Он же кривой.

Энн рассмеялась.

— И, ну, — продолжил он, игнорируя ее. — Предложение руки и сердца заслуживает большего, чем просто черный маркер. Нужны, по крайней мере, блестки.

Томлинсон выглядел так, будто он пытался сдержать смех, когда говорил:

— Теперь я буду уверен, что ты проверишь все предложения руки и сердца, которые я получу.

— Обязательно, — сказал ему Гарри.

Шатен одарил его нежной улыбкой и предложил пиво. Гарри проигнорировал выгнутые брови матери и сделал глоток напитка.

Она отказалась купить Гарри пинту пива после того, что услышала о том, как он напился на прошлой неделе с Джеммой. Особенно теперь, когда она знала, что он уже достаточно взрослый, чтобы решать самому.

Он высокомерно сообщил ей, что даже не любит пиво.

— Пойду проверю, через сколько нам подадут машину, — сказал Луи и нежно похлопал Гарри по спине, прежде чем уйти.

Судьи отвечают на вопрос следующего звонящего. Это что-то о Ребекке. Гарри посмотрел туда, где сама Ребекка болтала с Николь Шерзингер.

— В прошлый раз такого не было, — через минуту сказал Стайлс. — Ну, эм, предложения руки и сердца.

— И ты запомнил это? — спросил Малик.

— Конечно, — сказал Гарри. Он перевел взгляд с Зейна на свою маму. — Ну, в прошлый раз ничего подобного не было. Луи вел видеодневники и викторины, как и сейчас. Но на самом шоу он не привлекал много внимания. Сегодня даже Конни попросила его ответить на вопрос, в прошлый раз этого бы не случилось.

В прошлый раз Гарри был идиотом и не замечал, что они делали с Луи. Он помнит, как по-другому они звучали в туре Х-фактор пару месяцев спустя. Он вместе с остальными предполагали, что это потому, что они больше работали, чем на шоу. Луи ни словом не обмолвился о том, что его микрофон не был выключен.

Он почувствовал, как пинту с пивом Луи забрали у него из рук, пока он отвлекся на размышления.

— Мам, — вяло запротестовал он.

— Мне это нужно больше, чем тебе. Все это ново для меня, — она сделал большой глоток напитка. — Ну, полагаю, вероятно Луи нуждается в этом больше нас всех.

— Ты так думаешь, — сказал Зейн.

— Значит у них были серьезные намерения, когда они так относились к нему? — сказала Энн.

Гарри кивнул.

— А все потому, что они думали, что он гей?

— В бойз-бэнде не может быть геев, — пробормотал он. Стайлс поймал холодный взгляд Зейна и продолжил чуть громче. — Хотел бы я знать, что заставило Саймона передумать на этот раз. Например, что сегодня заставило Конни заставить его отвечать на вопросы? Что заставило Сандипа отступить от идеи уменьшить количество его строк и на следующий день дать ему соло?

— Ты отдал ему свой микрофон, приятель, помнишь? — сказал Зейн.

— Но почему все так изменилось? — спросил Гарри. — Они, типа, активно его продвигают в роли «идеального парня». Даже если они все еще думают, что он гей. И даже когда он все еще не сотрудничает с ними, — сказал он.

— Как думаешь, он мог скрыть от тебя еще что-то? — спросила Энн.

Гарри покачал головой. Он задавался этим вопросом, но он подумал, что Луи сказал бы ему. Больше всего он, кажется, рад, что есть кто-то еще, кто уже знает, что происходит. Мысль о том, как одиноко он чувствовал себя в прошлый раз, боясь, что если он расскажет кому-нибудь что-нибудь, то все испортит, разбивала ему сердце.

На этот раз он все сделает правильно. Он просто очень хочет, чтобы кто-нибудь сказал ему, что такое «правильно».

— Пора сделать еще один перерыв, — сказала Конни из телевизора. — Но, пожалуйста, оставайтесь с нами и продолжайте звонить, потому что сразу после рекламы мы продолжим дискуссию. С нами Алан Флетчер, он же доктор Карл Кеннеди, Эдит Боумен и Дэвид Хассельхофф! Пока, увидимся через минуту!

Началась еще одна реклама молочных продуктов, когда Лиам оставил своих родителей болтать в баре с Робином и подошел к ним. Через несколько минут Луи вернулся с новостями, что они еще не скоро смогут найти машину.

— Мне нравится Мэтт, — сказала Эдит Боумен по телевизору. — А еще мне нравится Ребекка. Она говорит, что ей нравится веселиться, но я этого еще не видела.

Луи подошел к Гарри и снова обнял его. Младший удовлетворенно положил голову ему на плечо. Он так скучал по этим легким прикосновениям за последние пару недель.

— Но она такая утонченная, — сказала Конни. Стайлс посмотрел на Ребекку на другом конце комнаты в длинной юбке и водолазке, на плечо спадал длинный хвост. Потом оглядел их всех в различных сочетаниях толстовок и спортивных штанов, и да, он не стал бы возражать.

За последние несколько лет он никогда не был на вечеринке, носящей что-то похожее на это. Но ему тепло и уютно. И будь это из-за его мягкой безразмерной толстовки с капюшоном и фиолетовые кроссовки или тот факт, что рядом с ним Луи. Ну что ж.

— Если вы говорите об отличном выступлении, конечно, кто-то должен быть хорошим певцом, — сказал Алан, переключаясь на австралийский акцент. — Но всю работу делает страсть. Иногда я смотрю на Ребекку и думаю, что в ее голосе есть Х-Фактор. Но я не знаю, есть ли у нее страсть к этому.

— Так у кого же в крови тогда есть Х-Фактор? — спросила Конни.

— Я хочу сказать Мэтт. У него есть голос. У него хорошая техника, он хорошо поет, и он может исполнять разные стили. И я верю ему. У него есть страсть. Поэтому я хочу сказать, что это Мэтт. Это должен быть Мэтт.

— Кроме тех случаев, когда на нем белый жилет, — сказала Эдит.

— Не фанат белого жилета? — рассмеялась Конни.

На экране телевизора, она решительно покачала головой.

— Знаешь, чей я фанат? One Direction, — сказал Дэвид Хассельхофф.

— Я тоже, — сказал Алан.

— Фанат One Direction? — спросила ведущая.

— Ну, это был не мой выбор, — настаивал Алан.

— Невольный поклонник, — рассмеялась она. — Как это возможно?

— А почему это должно быть против воли? — спросил Дэвид Хассельхофф. — Это пятеро очаровательных молодых людей. Они сразу привлекают ваше внимание, каждый, — его тон становился все более страстным. — Я буквально недавно познакомился с парочкой ребят, и знаешь, они классные.

— С кем он познакомился? — спросил Лиам, хмуро оглядывая стол.

— Это были бы мы с нашим маленьким ирландским мальчиком, — сказал Луи, потирая руки Гарри. — Хофф был очень дружелюбен. И если он думает, что мы хорошие… — он пожал плечами.

— Разве вы не были милыми? — с некоторым подозрением спросил Пейн.

— Мы были восхитительны, — сообщил ему шатен. — Совершенно уверен, что он не понял ни слова из того, что мы оба сказали.

— Знаешь, они умеют петь. У них хорошая внешность. У них полный комплект, — горячо продолжил Дэвид Хассельхофф. — Это группа из пяти Джастинов Биберов.

И вот оно.

Гарри не думал, что он встречал кого-то, кто с таким энтузиазмом подходил к его тезисам. И это включало в себя, в другой жизни, самого Дэвида Хассельхоффа.

— Так и есть, верно? — рассмеялась Конни. — Итак, Алан, что ты говорил о том, чтобы быть невольным поклонником? У них есть страсть, которую ты ищешь?

— В этом-то и проблема, — сказал Алан. — Одно дело сказать, что они умеют петь. Но эти мальчики, должно быть, лет на десять моложе Мэтта. И эта песня Aerosmith с прошлой ночи — при всем уважении к Стивену Тайлеру, но я не знаю, о чем думал Саймон, когда позволил им выбрать эту песню. Должно быть, это самая популярная песня в истории реалити-шоу.

— Я слышал ее несколько раз на «Америка Ищет Таланты», — признался Дэвид Хассельхофф. — Но я думал, что эти парни заставит ее работать на себя.

— Да, — сказал Алан. — Это была страсть, которую я искал. И прошлой ночью все свелось к одному мальчику, как его зовут…?

— Я знаю, о ком ты говоришь. У него такие волосы… — начала Эдит.

— Оу, это Лиам, — сказала Конни. — Он такой милый, правда? С прической Бибера?

Гарри осмелился взглянуть на Лиама, который, прищурившись, смотрел телевизор. Гарри начал волноваться, что если еще один человек прокомментирует его волосы, он просто сбреет их к херам.

Такое случалось и раньше.

— Нет, не Биберовские волосы. Кудрявые, — сказала Эдит. — Гарри?

— Гарри, — подтвердила ведущая.

Стайлс почувствовал, как его обнял Луи. Мать с гордостью посмотрела на него через стол. Сам Гарри был бы счастлив, если бы они продолжили говорить о Лиаме.

— У Гарри есть голос. А еще мне очень понравилась его повязка, — сказала Эдит.

— Значит, белый жилет однозначно «нет», а повязка — «да»? — спросила Конни. — Знаешь, я не думаю, что Луис Уолш согласился бы с тобой. Но с тобой толпы девочек-подростков в Великобритании.

— Почему все так одержимы блядской повязкой? — пробормотал Зейн.

— Удачи в выяснении этого, — сказал ему Гарри.

— А еще Луи, — внезапно сказал Алан. — Я знал, что есть причина, по которой я должен был запомнить это имя. Он сделал эту песню.

— Луи? — спросила ведущая, недоуменно оглядываясь. А потом рассмеялась. — О, ты имеешь в виду Луи из One Direction? Это о нем ты тогда говорил? Не о Гарри и Лиаме?

— Ну, эти двое просто великолепны. Должен признать, что они все такие. Я чувствую, что мы как девочки-подростки, выбирающие нашего любимого члена бойз-бэнда, — Алан печально всем улыбнулся. — Но именно Луи кто заставил меня поверить в эту песню. И здесь Х-фактор, все ведь сводится к этому, не так ли?

— Почему Гарри так выглядит?

Гарри отвернулся от телевизора и увидел, как их потерявшийся, пятый, мальчик, неторопливо подошел к столу.

— Как выглядит? Как он выглядит? — спросил Луи. Он отступил и толкнул младшего в плечо, заставляя обернуться. Его взгляд тут же смягчился, когда он его увидел. — О, ты улыбаешься.

Шатен прижал палец к его щеке, где, как Гарри уверен, была ямочка.

— Гарри улыбается, потому что они сказали, что у нас есть Х-Фактор, — Луи повернулся, чтобы сообщить Найлу.

— Потому что они только что сказали, что у Луи есть Х-Фактор, — поправил Лиам. Но в его голосе не было ни капли обиды.

— Они сказали, что у нас есть Х-фактор, — сказал Гарри. Он повернулся к Луи и закусил губу. — И они сказали, что у Луи есть Х-Фактор. Конечно, я улыбаюсь.

— Это еще одна вещь, которой не было восемь лет назад, не так ли, Гарри? — спросила Энн. На ее лбу появилась сочувственная морщинка.

— Да, в прошлый раз мы пели другую песню, — сказал ей Зейн. — ‘You Are So Beautiful’?

— Этого все равно не могло случиться, — сказал Найл.

— Они бы не говорили о том, как страстно Луи пел ее, — сказала Энн.

— Но Луи уже умел петь так, будто плакал, — сказал Малик. — Гарри сказал, что Луи пытался научить его этому.

— Конечно, но ведь не имело значения, как он пел, правда? — сказал Найл с фальшивой непринужденностью в голосе. — Только не с выключенным микрофоном на все соревнования.

На мгновение воцарилась тишина.

— Верно, — сказал Зейн. — Черт.

Луи прищурился, отвечая на холодный взгляд Найла.

— …так кого ты выберешь, Эдит? — спросила Конни в телевизоре позади них.

— Думаю, One Direction, Мэтт и Ребекка в финал.

— Ты согласен с этим, Алан?

Наконец Томлинсон отвернулся от Найла и вздохнул.

— Ну, может, я и знал пару трюков, но, несмотря на громкость микрофона, вряд ли кто-нибудь услышал бы меня, если бы не этот парень.

Он улыбнулся матери Гарри и толкнул его локтем.

— Лу, это неправда, — Гарри нахмурился.

— Сколько раз ты не спал почти всю ночь, работая со мной? — спросил Луи.

Гарри заметил, как Энн выгнула брови, и простонал.

— Мам, не так.

— Далее после рекламы, — сказала Конни. — Конкурсанты иногда уклоняются от вопросов, но есть один человек, чья работа — заставить их говорить. Он носит длинный анорак⁵, его голос глубок, как океан, и я никогда не видела его глаз, но я представляю их пронзительно синими со вспышкой стали. Это… Икс-Террогатор.

Робин пришел, чтобы забрать Энн. Гарри отклонил их предложения отвезти его и одного или двух других мальчиков обратно в дом и выпроводил их, так как было достаточно поздно для поездки на север.

Xtra-фактор, проигрывающийся на телевизоре рядом с ними, вероятно, только наполовину закончился, а афтепати все не утихала. Свет приглушен, музыка становилась все громче, бар все еще полон. В другом конце зала началась импровизированная танцевальная вечеринка.

Но никто из парней, кажется, не в настроении для этого больше, чем Гарри.

Луи и Зейн ушли, чтобы проверить их машину. Лиам ушел, чтобы попрощаться с родителями. А Найлу… бармен протягивал пиво. Гарри обиженно посмотрел на него, когда тот вернулся к столу.

— Как ты заставил его тебя обслужить? — спросил он.

— Я ирландец, — Хоран просто пожал плечами.

— В этом нет никакого смысла.

Хотя, после многих лет, свидетельствующих об этом, Гарри, вероятно, должен быть менее удивлен особой магией Найла, когда дело доходит до этих вещей.

Хоран сделал большой глоток напитка, а затем протянул пинту Гарри.

— Кто самый кокетливый в доме? — донесся искаженный голос детектива с экрана телевизора, привлекший внимание Гарри.

Он знал, что этот отрывок был опубликован в интернете несколько дней назад, но он все еще не мог в это поверить. Он вернул Найлу пиво и повернулся к телевизору. Он рассеянно осознал, что Найла утащили, чтобы уладить некоторые дебаты между Шер и Мэттом.

— Знаете, раньше я думала, что это Гарри. Но я думаю, что на самом деле это Зейн.

— Зейн, без сомнений.

— Зейн. У него такая душевная атмосфера R&B.

Гарри зажал рот кулаком. Он думал о том, как Луи спустился вниз после разговора с ним вчера утром. Как он не только понял две проблемы для Гарри и Зейна, но и составил план и завербовал других мальчиков, чтобы они выполнили его, пока Гарри ждал, когда освободится душ, который, очевидно, был пуст.

— Ну, раньше я думал, что кокетничает этот парень, — сказал Луи на экране телевизора. Он смотрел на экранного Гарри, и в его голосе слышался вздох, но на губах играла нежная улыбка. — Но, оказалось, что все дело в этих кудрях. И эти нахальные ямочки, — на экране шатен посмотрел на экранного Зейна и сказал: — Без сомнения, самый кокетливый — это вот он.

— Да, девушки всегда идут к нему.

— И наоборот.

— Определенно наоборот.

Гарри покачал головой в ответ на ухмылку Зейна. Они могут увидеть, что происходит с их образами отсюда. Но сегодня им, похоже, все еще сходит с рук смена ролей Гарри и Зейна.

Луи, честно говоря, не переставал его удивлять.

С того дня, как они встретились на открытом прослушивании, Гарри знал, что он потрясающий, умный, веселый, добрый, подтянутый, обаятельный и… ну, наверное, все хорошее, что есть на свете. Он уверен, что если бы он спросил Джемму, она бы с радостью угостила его полным отчетом с того дня.

Он все еще такой же, каким Гарри считал его в шестнадцать лет. А еще он сложнее, чем Гарри мог себе представить.

Он нежный, теплый и заботливый, но он также знает, как нажимать на кнопки людей — и делает это все время.

Гарри видел, как он отказывался извиняться, когда был неправ, и отказывался прощать, когда был прав. Он видел, как он набрасывался на людей, которые этого не заслуживают, и он видел, как он рисковал своей жизнью ради незнакомца. Он видел, как он переступал черту, защищаясь.

Он видел, как Луи смешил весь мир, и его сарказм был острым, как нож. Он видел его мелочным, требовательным, эгоистичным и вспыльчивым. Он видел его громким, обаятельным, хрупким и неуверенным в себе.

Он видел его испуганным, он видел его сломленным, и он также видел его таким. блядски. храбрым.

— …Гарри?

Стайлс вздрогнул, обнаружив Луи рядом с собой.

— С тобой все в порядке?

Гарри моргнул.

— Я в порядке, просто… — Он жестом указал на телевизор.

— Ах да, эти молочные фермеры, — сказал Луи, глубокомысленно кивая. — Они и меня достают.

Гарри хмуро глянул на телевизор. Потом снова на Луи, и прекрасные голубые глаза уставились на него в темноте бара.

— Они сказали, что если мы подождем в гримерке, они могут приехать за нами пораньше. Парни уже там.

— И какой сюрприз. Зейн — самый кокетливый. Уф. Это было слишком ожидаемо.

Реклама закончилась на голосе Конни как раз в тот момент, когда они с Луи наткнулись на других мальчиков, сидевших в конце коридора у заднего выхода. На стойке регистрации никого не было, свет слегка приглушен, но на телевизоре на другой стене все еще играл Хtra-фактор.

— В любом случае, — сказала Конни, когда Гарри устраивался между Лиамом и Луи на полу. — Если вы думаете, что студенческие беспорядки плохи, вы должны увидеть, каково это на одном из наших следующих концертов гостей. Он наша любимая юная поп-звезда… встречайте, Джастин Бибер!

Здесь холоднее. Через стеклянную дверь Гарри мог видеть, как под фонарем падает снег.

Луи потер руки, подул на них, чтобы согреться. Стайлс автоматически протянул руку и накрыл ладони парня своими. Его руки больше и всегда теплее, чем у Луи.

— Поздравляю с успехом. Тебе понравилось там, на сцене?

— Я так здорово провел время, было так весело выступать перед этой аудиторией.

— Да, они всегда так готовы к этому, наша аудитория такая.

Шатен позволил ему взять свои руки, и Гарри прижался к нему. Он нежно потер руки Луи между своими, а затем переплел их пальцы, держа руки Луи в своих для тепла.

Луи положил голову ему на плечо и замолк.

— Подожди, так вы правда вместе?

Он поднял глаза и увидел, что Зейн смотрел на их соединенные руки.

— … да? — сказал Гарри.

— Правда? — спросил Лиам, звуча так же удивленно.

— Разве эти поцелуи ни о чем вам не сказали, ребята? — спросил Луи, выпрямляясь рядом с Гарри.

— Это правда было? Вы правда целовались на лестнице? — с любопытством спросил Найл.

— Что, ты думаешь, мама Гарри имеет привычку выдумывать истории о его незаконных связях?

— Я не очень хорошо знаю его маму, — сказал Найл. — Она правда придумывает?

— В газетах достаточно историй об этом, которые ей не нужны, — сказал Гарри. — Так что, да, я бы сказал, что это, вероятно, правда.

— Ха, — сказал Хоран. — Так он хорошо целуется?

Гарри глянул на Луи.

— О ком из нас ты спрашиваешь, приятель? — спросил шатен.

— Должно быть, обо мне. Он мог бы спросить меня о тебе давным-давно, — сказал Гарри.

— В таком случае, — сказал Луи, драматически затаив дыхание. — Сносно. Честно говоря, ожидал немного большего, так как он должен быть намного опытнее, но…

— Эй, — Гарри пихнул его в плечо. А затем, обращаясь к Найлу, сказал: — Я фантастически целуюсь. Спасибо, что спросил.

— Это по другому? Целоваться с парнем? — спросил Хоран.

— По сравнению с чем? — спросил Гарри. — Ну, обычно это немного лучше, чем целоваться с девушками, с которыми тебя должны запапсить. Но ничто и рядом не стоит с моим Семилетнем поцелуем в День Святого Валентина. Прости, Лу.

— Итак, кто сверху, а кто снизу? — Найл с любопытством наклонился вперед, глядя между ними.

Найл, задающий странные и любопытные вопросы об их сексуальной жизни, являлся частью его зоны комфорта. Поэтому Гарри снова прижался к Луи, в то время как тот вместе с Лиамом напряглись по обе стороны от него, а Зейн резко предупредил:

— Найл!

— Что? — спросил тот.

— Ты не можешь просто спрашивать людей об этом, — сказал Малик. — Это не так работает. Они спрашивали, как тебе нравится заниматься сексом?

— Могли бы, — сказал Хоран. Он повернулся к Гарри и сказал: — Итак, я не испробовал так много позиций, но думаю, что моя любимая, когда девушка сверху…

— Пожалуйста, прекрати, — тихо сказал Лиам. Стайлс оглянулся, в коридоре было немного темно, но он все еще мог видеть, как покраснели его щеки.

Найл наклонил голову.

— Как ты собираешься учиться, если мы не будем об этом говорить? Я считаю, что смотреть порно не так полезно, чтобы научиться этому.

— Боже мой, Найл…

— В любом случае, — Гарри стало жалко Лиама. — Найл, Зейн прав. Это не так работает.

— Что значит «не так»? — потребовал Луи, отстраняясь, чтобы посмотреть на Гарри.

Зейн поднял руку.

— Слушайте, мы можем вернуться немного назад? Как долго это продолжается? Вы двое?

Луи потребовалось мгновение, но он, наконец, сел рядом с Гарри, чтобы сказать:

— Какой год ты имеешь в виду, приятель?

Зейн устало на него посмотрел и сказал:

— Этот.

— Тогда примерно… — шатен достал телефон, — думаю, чуть больше двадцати четырех часов.

Гарри заметил, как Зейн и Лиам обменялись взглядами. Кажется, они молча спорили, но никто из них ничего не сделал.

Он снова обратил свое внимание на телевизор.

— Очевидно, ты начал работать в индустрии, когда тебе было всего четырнадцать, — сказала Конни. — Как ты справляешься с давлением славы, богатства, автографов и всего такого?

— Эм. Это потрясающе.

Гарри не мог остановить лающий смешок, слетевший с его губ. Он прикрыл рот рукой.

— Что это было, Гарри? — Найл рассмеялся.

— Это удивительно. Мои поклонники потрясающие, — сказал Джастин. — Мне нравится то, что я делаю. Каждую минуту, каждую секунду…

— Прости, — сказал он. — Это несправедливо. Он так молод, и он начал это два года назад. Это совсем не смешно. Не знаю, почему я засмеялся.

— Что не так? — спросил Луи.

— Он просто, ээ. Он просто не справляется с этим. Я имею в виду, посмотрите на него, сейчас он не выглядит так, как будто он хорошо справляется, — сказал Гарри. — Ну, он все еще популярен. Но через несколько лет даже его собственные поклонники больше не будут самыми большими… ээ, фанатами.

— Ха, — сказал Лиам.

Гарри подтянул колени к груди.

— Если подумать, я едва ли старше его. Это мог быть я, если бы не вы, ребята. Не могу представить, чтобы я делал это с самого начала в одиночку.

На мгновение воцарилась тишина, остальные мальчики просто смотрели на него.

— Ты был чуть моложе нас, — наконец заметил Найл.

— Я уверен, что ты совсем на него не похож, — сказал Томлинсон. Он покрутил один из локонов Гарри между пальцами. — Ты, наверное, даже не смог бы их отстричь, если бы попытался, правда?

— Ну, — сказал он. — Не с качеством продуктов для волос в этом месте.

— Знаешь, я думаю, ты слишком молод, чтобы участвовать в этом шоу в этом году. Каково было выступать перед судьями? Такими как Саймон Коуэлл и Шерил Коул? — сказала Конни из телевизора.

— Саймон, я все время смотрел его в «American Idol». Так что это круто. И знаешь, Шерил Коул, она красивая.

Гарри увидел лицо Джастина Бибера по телевизору, улыбка застыла на его молодом, молодом лице.

— Она великолепна, — снисходительно сказала ведущая.

— Не понимаю, почему он продолжает флиртовать с Шерил Коул, — пробормотал Лиам.

— Тебе это показалось флиртом? — спросил Гарри.

— А как еще это назвать?

— Когда тебе говорят, что ты должна вести себя так, будто заинтересован в ком-то, чтобы получить известность для вас обоих? — Гарри выгнул бровь.

— Но ей двадцать семь, а ему шестнадцать. В любом случае, никто не поверит, что он ей интересен, — сказал Пейн.

Гарри изо всех сил сопротивлялся желанию прокомментировать тот факт, что такая разница в возрасте не то, что будет заботить Шерил через несколько лет.

Вместо этого он сказал:

— В следующем году, когда мне исполнится семнадцать, я должен завести роман с женщиной, которая займет место Конни. Она была на пятнадцать лет старше меня.

— Ты серьезно? — сказал Лиам.

— Гарри уже говорил нам, что встречался с женщинами вдвое старше его, помнишь? — сказал Зейн.

Он кивнул.

Луи повернулся к нему лицом.

— И люди действительно в это верили?

— Ну, помнишь, как я говорил, что я дерьмо в таких трюках? — сказал Гарри.

Воспоминания о конкретно этом человеке не причиняли боли, так как всего несколько дней назад он рассказывал Луи обо всем этом.

Может быть, это потому, что ему только что сказала не особенно заинтересованная двенадцатилетняя девочка, что у него есть сила изменить будущее для этого мальчика рядом с ним.

Это заставляло его думать о том, что Луи сказал прошлой ночью. Может быть, он не может заставить себя думать, что мир такое ужасное место.

Он даже немного рассмеялся, когда повернулся к парням и сказал:

— Итак, я, типа, бабник в этой группе, верно?

— Больше нет, — сказал Луи.

— Да, может быть, уже нет, — согласился Гарри. — Тем не менее, я определенно им был. И я должен был влюбиться в эту женщину. Чтобы, например, получить ее рекламу и рекламу нам, и в основном, чтобы получить рекламу для X-фактор в следующем году. Так было во всех газетах. Я тоже должен был говорить об этом в интервью, но я все время ошибался, и тогда им пришлось вырезать это, когда интервью выходило в эфир.

Он покачал головой.

— В конце концов, наше руководство надавило на меня, чтобы я просто сказал, что она горячая. Типа, один раз на камеру, и мне больше не придется ничего говорить. После этого они попросят интервьюера сменить тему, и все.

— Ладно? — сказал Пейн.

— Итак, интервьюер спросил меня о ней. И я немного поболтал, не доходя до сути, — сказал он.

— Даже представить себе не могу, — сказал Луи. — Не мог бы ты нам показать?

Гарри попытался пнуть его в ногу, но так как они прижимались друг к дружке, это закончилось более нежным толчком кончиком его фиолетовых кроссовок.

— Но я все-таки добрался до сути, — сказал Гарри.

— Неужели?

— Да. Я сказал, что она очень горячая, — он не мог удержаться от смешка. Он заметил, что парни смотрели на него, как на сумасшедшего, но он не мог заставить себя волноваться. — Эм, потом я посмотрел на тебя, Лу. Ты кивнул и посмотрел на меня так, словно гордился мной.

Шатен выгнул брови.

— Я имею в виду, очевидно, ты ненавидел, что я должен был этосделать, — сказал он. — Но мы практиковались в этом по крайней мере десять раз, и ты обещал мне по крайней мере в два раза больше раз, что твои чувства не будут задеты. И теперь я наконец-то справился с этим, и мы могли бы покончить с этим. А потом…

— А потом? — сказал Луи.

— А потом я говорю, что и Луи тоже, — сказал Гарри.

— Что? — воскликнул Найл, внезапно рассмеявшись. — Зачем?

— О боже, я даже не знаю, — Стайлс рассмеялся. — Вы бы видели выражение лица Луи. Видели бы вы выражение лица нашего куратора.

— Значит, никто не поверил, — сказал Лиам.

— О нет, они все равно купились, — сказал Гарри.

— Но ты только что сказал…

— Да, — Гарри пожал плечами. — Еще раз, к чему это я?

Губы Луи изогнулись в легкой улыбке.

— Что ты не думаешь, что наш кумир Джастин Бибер На самом деле считает Шерил Коул горячей.

— Верно, — он кивнул. — Что и требовалось доказать.

— Хм, может быть, — Луи провел большим пальцем по руке Гарри.

— Да, все мои друзья очень гордятся мной. Очень поддерживают. И, ах, они потрясающие, — сказал Джастин по телевизору.

— Ну, ты тоже потрясающий! — Конни указала на толпу. — Дамы и господа, Джастин Бибер!

Когда Джастин улыбнулся толпе, было очевидно — по крайней мере для Гарри — что улыбка не дошла до его глаз.

— Ав, мы любим его. А теперь время для еще одного перерыва, но оставайтесь с нами, потому что у нас еще много драмы, — сказала она. — Я собираюсь поболтать с Николь Шерзингер, и с сегодняшними выбывшими участниками. Увидимся через несколько минут.

— Ты же сказал, что скоро приедет наша машина, — сказал Лиам, вытягивая ноги в коридор. — Ты уверен, что мы в нужном месте?

— Я уверен, что мы в нужном месте, Пейно, — сказал Луи, закатывая глаза. — Спроси Зейна, если не веришь мне. Он был там.

Зейн вздохнул и, смотря в потолок, скучающим голосом ответил:

— Да, мы в нужном месте. Да, сказали, скоро. Да, здесь становится чертовски холодно.

— Ты выглядишь прекрасно, как всегда, — сказала Конни по телевизору. — Знаешь, кто-то сногсшибателен, если может раскачать толпу, а ты можешь. Блестящее выступление, кстати.

— О, спасибо, — Николь Шерзингер застенчиво улыбнулась.

Гарри посмотрел на слой снега за дверью, медленно накапливающийся на земле. Он положил щеку на колени и посмотрел на Луи. Тот натягивал рукава толстовки на руки, чтобы согреться. Гарри почувствовал прилив нежности. Он пожалел, что не захватил пальто, чтобы отдать ему.

— И One Direction, они большие твои поклонники, — сказала Конни по телевизору.

— Они самые милые из всех милашек, — сказала Николь.

— И это отчасти твоя вина, не так ли? Собрать нашу маленькую группу вместе, когда они не смогли пройти на буткэмп, — Конни подсказала аудитории похлопать ей. — Да, дай пять, сестра, потрясающе.

— Не скажу, что это моя заслуга, — сказала Николь, качая головой и улыбаясь. — Ну, я сказала Саймону сделать это, но я не собираюсь брать на себя ответственность.

— Это было совместное решение, — сказала Конни, глубокомысленно кивая.

— Это было совместное решение, — согласилась Николь. — Когда я сказала Саймону собрать их вместе.

— Но они могут быть довольно глобальным явлением, не так ли? — сказала ведущая.

— Абсолютно, — сказала Николь. — Пять маленьких Джастинов Биберов.

Гарри услышал, как Лиам рядом с ним громко простонал.

— Знаешь, — задумчиво произнес он. — Думаю, у меня был роман и с Николь.

— Серьезно? У тебя был роман с женщиной, которая сравнивала тебя с Джастином Бибером? — со смехом спросил Хоран. — Есть кто-нибудь, с кем ты не спал?

— Я должен был выполнять свои четыреста женщин в год.

— Значит, это «нет», — сказал Луи, толкая его плечом.

— Вообще-то, — внезапно сказал Зейн, прочищая горло. — Именно об этом мы и хотели поговорить с вами обоими.

— Хочешь поговорить о Николь Шерзингер? — спросил шатен, выгибая брови. — Или о фетише Гарри на женщин, которые связаны с Х-фактором?

Стайлс рассмеялся.

— Нет, — сказал Зейн. — Ну, может быть. Я не знаю.

Гарри повернулся к Зейну, но прежде чем он успел поймать его взгляд, Малик опустил взгляд на руки, сложенные на коленях.

— В чем дело, Зи? — спросил он.

— Ох, — сказал Найл. — Значит, сейчас?

— Что «сейчас»? — спросил Луи.

— Мы, ээ, — начал Зейн.

— Мы втроем говорили о будущем группы, верно? — Лиам взял эту ответственность на себя.

— Верно, — внезапно серьезно сказал Томлинсон.

— Мы все хотим, чтобы оно было, — сказал Лиам, выпрямляясь.

— Да, — сказал Найл.

Гарри посмотрел на них троих. Лиам смотрел на него. Найл все еще кивал в знак согласия. Зейн все еще смотрел вниз.

— Ты хочешь этого, Зейн? — спросил Стайлс. — Несмотря на все, что я сказал тебе вчера вечером?

Тот быстро поднял глаза и кивнул.

— Ладно, это хорошо? — Гарри потянулся и сжал руку Луи. — Ты ведь знаешь, что мы с Луи тоже этого хотим, да?

— Да. Но дело в том, что у нас есть условие, — сказал Пейн.

— Условие, — повторил Луи.

По телевизору Конни говорила:

— А теперь, каждую неделю мы копаемся в прошлом одного из наших участников. К сегодняшнему моменту мы обнаружили, что дома у Шер есть ящики, полные человеческих волос, а у Вагнера есть большая пара бонгов. Что мы узнаем на этой неделе в доме Ребекки Фергюсон? Следите за обновлениями после перерыва.

К тому времени, когда молочные фермеры снова начали читать рэп — и, серьезно, сколько они заплатили за эти рекламные ролики? — Гарри начал немного волноваться. Он мог чувствовать, как нарастало нетерпение Луи, и знал, что у него в голове было тоже самое, что и у Гарри, когда он прямо сказал парням:

— Мы с Гарри не расстанемся.

— Что? — сказал Найл. — Мы бы никогда не захотели… послушай, до этого момента мы даже не думали, что вы вместе.

— Но если дело не в этом, то в чем? — спросил Гарри, переводя взгляд с Лиама на Зейна.

Малик глубоко вздохнул и, наконец, оторвался от своих рук.

— Смотрите, — сказал он. — Мы знаем, что это дерьмовый вопрос. Типа, спрашивать совсем не нормально. Не говоря уже о том, чтобы вот так требовать. Это делает нас такими же плохими, как они.

— Но другого выхода у нас нет, — закончил Лиам.

Луи нетерпеливо перебил их:

— Просто продолжайте, ребята.

— Нам нужно, чтобы вы вышли из шкафа, — сказал Зейн.

Гарри в шоке уставился на него.

— Нам нужно, чтобы вы оба вышли, — повторил Малик, на этот раз твердо глядя Гарри в глаза.

— Чувак… — начал шатен.

Зейн посмотрел на него и продолжил:

— Чтобы никто больше не заставлял вас лгать.

— Иначе и быть не может, — сказал Лиам. Он умоляюще посмотрел на Гарри.

Гарри почувствовал, как его сердце забилось немного быстрее.

— Ли, — начал он.

— Прости, — сказал ему Лиам. — Я правда хотел бы не говорить этого.

— Почему? — спросил Стайлс. — Почему ты думаешь, что должен это говорить?

— Гарри, смотри, — сказал Зейн. — Помнишь тот день на «Уэмбли»?

Гарри недоверчиво посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду, потому что я сказал, что все это не случилось бы, если бы я не был геем? Поэтому ты это делаешь? Даже я понял, что это не так, как только услышал свои слова.

Он почувствовал, как Луи положил руку ему на плечо.

— Нет, не поэтому. Ну, частично. Просто… — Зейн посмотрел в потолок и глубоко вздохнул. Он выглядел очень молодым, но решительным. — Дело в том, как мы узнали, что ты рассказываешь историю неправильно. И мы знали, потому что это не имело никакого смысла.

— О чем ты говоришь?

Их прервали крики возбужденных детей по телевизору. Гарри увидел молодого человека перед камерой в Ливерпуле.

— Это Элли, а это Оливер. Я Мэтт, брат Ребекки. Заходите, я вам все покажу.

— Гарри, когда ты пришел сюда, как ты планировал все исправить?

— Ты имеешь в виду, когда я проснулся, переместившись назад во времени на восемь лет, и упал с кровати? У меня не было плана, — сказал Гарри. — Я с самого начала не думал, что это реально. А вы бы поверили?

— Но ты сделал это. Твой план был держаться подальше от Луи, помнишь? — сказал Найл, и это прозвучало немного обиженно.

— Ну да, — сказал он.

— Помнишь, как ты избегал его, когда рядом была камера? — продолжил Хоран. — Мне даже пришлось спросить тебя, не боишься ли ты, что люди подумают, будто тебе нравятся парни. До тех пор ты казался хорошим парнем, но у нас могли возникнуть проблемы, если бы оказалось, что ты…

— Да, Найл, я помню тот разговор.

— Ну, я не… что ты сказал Гарри? — потребовал Луи.

— Потом расскажу, — сказал Гарри. — К чему вы клоните, ребята?

— Ээ, к этому, вообще-то, — сказал Лиам.

— Что я гомофоб, — решительно сказал Стайлс.

— Нет, — запротестовал Лиам. — Никто так не думает.

— Просто, ну, есть и другие вещи, о которых ты мог подумать, — сказал Зейн. — С самого начала ты мог отказаться лгать? Или не подписывать контракты, в которых говорилось, что ты никогда не сможешь выйти из шкафа? Или, например, ты продолжаешь говорить, что в бойз-бэнде не может быть геев… ну, тогда не будь в бойз-бэнде. Но вместо этого ты просто решил держаться подальше от Луи.

— Не то чтобы я не думал обо всем этом, — сказал Гарри. — Я не дурак. Я просто не хотел портить все это для Луи или остальных ребят.

— Но никто из нас этого не хочет, — вмешался Лиам. — С тем, как все сложилось в будущем, — он посмотрел на Луи. — Или что Саймон делал с Луи? Оно того не стоит.

— Но есть и другие способы, — начал Гарри.

— Но если ли они на самом деле, Гарри? — сказал Луи несколько громче.

Тот удивленно повернулся к нему.

— Смотрите, — шатен посмотрел на других парней. — Я не говорю, что мне нравится, когда мне ставят ультиматум, когда мы просто могли обсудить это, но…

— Ты имеешь в виду дискуссию, которая у нас была в начале, когда ты сказал нам, что Саймон собирается выключить твой микрофон, потому что он думал, что ты гей? — спросил Зейн, и в его голосе слышалось больше, чем просто обида. — За исключением того, что мы не обсуждали это, не так ли? Потому что ты никогда не говорил нам.

— Ну, учитывая то, как вы, ребята, отреагировали на это, я был прав, не так ли? — сказал Томлинсон.

— Мы заслужили выбор, — сказал Найл, упрямо выпятив челюсть.

— И ты никогда не собирался нам его давать, — сказал Зейн.

— Значит, ты собираешься сделать то же самое? — потребовал Луи. — Это наша жизнь, приятель…

— Это не только твоя…

Лиам вскинул руки и громко сказал:

— Парни, — Зейн и Найл замолчали и посмотрели на него. — Вы оба пропустили тот момент, когда Луи согласился с нами? Или вы предпочитаете продолжать спорить?

На мгновение воцарилась тишина, когда они, кажется, это осознали. Гарри посмотрел на Луи.

— Вы согласны? — спросил Гарри.

Луи наклонил голову.

— Я думал, что так было некоторое время, Хаз. Я думал, ты тоже так думаешь, — он посмотрел на него. — Неужели нет?

— Я… — Гарри закусил губу. — Понятия не имею. Но, Лу, ты правда не против выйти? Вот так просто? Ты никогда даже… я имею в виду, Джей даже не знает.

— Ну, было бы неплохо намекнуть маме, — сказал Томлинсон. — Но ее любимые твиты об этом парне по имени Ларри, поэтому я не думаю, что все пройдет слишком плохо.

— Не будет, — сказал ему Гарри. — Я обещаю, что этого не будет.

Луи наклонился вперед, немного ближе к нему.

— Гарри, когда мы вчера разговаривали, я не просто сказал «да» тому, чтобы поцеловать тебя на лестнице — как бы мило это ни было, по крайней мере, пока не пришла твоя мама, — сказал Луи, слегка улыбаясь. — Но ты сделал все возможное, чтобы нарисовать довольно мрачную картину того, какой будет твоя любовь. Я говорил «да» всему этому, ты знаешь.

Гарри посмотрел ему в глаза. Луи пристально смотрел на него — может быть, немного нервно, но спокойно. Стайлс знал, что их восьмилетняя смена ролей должна заставить его усомниться в том, что этот мальчик, которому еще не исполнилось девятнадцати, может означать что-то подобное.

Но еще он смотрел на человека, который точно в таком же возрасте знал цену и тоже решил любить его. А потом был целиком и полностью предан ему в течение многих лет, пока… ну, пока Гарри не сказал ему остановиться.

Он не собирался притворяться, что Луи не знает, что говорит.

Поэтому он просто моргнул, прогоняя влагу, угрожающую подступить к глазам, и кивнул.

Он встал и пошел к двери.

В телевизоре Конни кричала:

— Это наши Хtra Эксперты, ура! Кстати, Брайн, поздравляю. Удивительная хореография и режиссура для всех выступлений на этой неделе.

Гарри сжал пальцами нижнюю губу, наблюдая за снежинками, падающими вниз в оранжевом свете прожектора.

— Ты можешь сказать нам, чего нам ожидать на следующей неделе?

— Могу… Но я потеряю работу, — услышал он голос Брайана с отчетливым американским акцентом. На заднем плане смех. — Что я могу сказать, так это то, что одна из двух песен, которые они будут петь, определенно будет веселой, веселой песней, поэтому на следующей неделе я получу пять больших выступлений, и это делает меня очень счастливым.

Наконец, Стайлс повернулся к другим парням, которые все это время молчали, и сказал:

— Я не говорю, что не хочу сделать каминг-аут. Ну, я провел годы, фантазируя о том, как это будет, понимаете?

Луи неуверенно улыбнулся ему.

— Вы должны знать, что это может не сработать, — сказал он им.

— Мы знаем, что будет сложнее, — начал Лиам. — Это может занять больше работы…

— В прошлый раз у нас отняли почти все, Ли, — сказал Гарри. — Ты слышал, что я сказал тебе вчера вечером. В ближайшие пять лет вам, ребята, не хватит времени, чтобы отдать больше, чем вы уже отдали.

— Может быть, мы не так успешны, но…

— Но есть группы, с которыми это сработало, — настаивал Хоран.

Гарри покачал головой.

— Нет. Нет, Ни, — он попытался сказать это как можно мягче. — Нет, если мы говорим о больших бойз-бэндах.

— Но ‘Westlife’.

— Не с ‘Westlife’. И, прежде чем ты скажешь, не с ‘N’Sync’. И не с ‘Boyzone’. И уж точно не с ‘New Kids on the Block’, — сказал он ему. — То, о чем ты говоришь — это один гей, вышедший из шкафа спустя годы после того, как группа уже сделала это. Мы говорим о двух геях в новой группе. Два мальчика в отношениях друг с другом.

Он оглянулся на остальных.

— Послушайте, в One Direction, которые три ночи подряд распродали все билеты на «Уэмбли», мы сидели в шкафу с запертой дверцей.

Он засунул руки в карманы толстовки.

— Если мы сделаем это, мы не будем ими. У нас все может быть хорошо, но мы никогда не ворвемся в Америку, никогда не будем играть на стадионе. Или у нас может не получиться. Мы можем даже не пройти тур X-Фактор. Через несколько месяцев вы можете снова выбрать школу, а потом пойти в колледж с мыслью о том, что вы могли бы стать частью самого большого бойз-бэнда в мире.

— Никто из нас и представить себе не мог, что окажется чем-то настолько масштабным. Это ты начал говорить о ‘Beatles’, приятель, — сказал Зейн, прислоняясь к стене. — Ты же знаешь, Луи прослушивался не первый год. Типа, он ожидал пройти? И разве в этот раз Лиам не был счастлив пройти в судейский дом? И я бы проспал прослушивания, если бы мама не вытащила меня в машину. Возможно, я был бы просто благодарен за лишний час в постели и никогда бы не узнал, что все это возможно.

Гарри не знал, что на это ответить.

По телевизору Конни говорила:

— Спасибо за это, Кэти. Очень мудрые слова. Конечно, Кэти была не единственной, кто оставил нас сегодня. Еще мы должны достойно проводить Вагнера!

— Ты не можешь знать, что мы не сможем это сделать, — наконец сказал Лиам. — Все вполне возможно. Нашим фанатам может быть все равно.

— И если некоторые из них не хотят слушать нашу музыку, потому что вы геи, мы не хотим, чтобы они были нашими фанатами, — добавил Зейн.

— Кажется, некоторые определенно об этом мечтают, — сказал Найл. — У нас есть все эти шипперы, помните? И все они сидят и пишут на различный форумах с тех пор, как на сегодняшнем выступлении Луи спел тебе.

— Найл прав, — сказал Лиам. — Вы с Луи, наверное, были бы сейчас в трендах Твиттера, если бы люди договорились об общем теге.

— Думаешь, Гарри всего этого не знает? — скептически сказал Луи. — Надо отдать парню должное. Он точно знал, что делал прошлой ночью, вплоть до повязки на голове.

— Да, — сказал Гарри. Он посмотрел на Луи. — Конечно, знал. И фанаты — ну, некоторые из них будут поддерживать, определенно. Некоторым может быть все равно. Некоторым будет не все равно. Но дело не в них.

— Все зависит от руководства, — закончил за него Луи.

Стайлс кивнул и закусил губу. Он предположил, что если бы сейчас кто-то это и понял, то это был Луи.

— Ребята, вы знаете, что в прошлый раз, например, весь первый год существования группы, люди говорили, что Луи был худшим певцом в группе?

— Что? — спросил Зейн.

— Фанатам нравится голос Луи. Они продолжают писать о нем, — сказал Лиам. — Не представляю, как бы мы звучали без него.

Гарри поймал взгляд Луи.

— Мы будем звучать по большей части как до ‘Total Eclipse of the Heart’, — сказал он. А затем добавил: — Честно говоря, думаю, было трудно сказать, как кто-либо из нас звучал со всем этим автотюном, который они тогда наложили. На самом деле, с тех пор наши наушники улучшились? Потому что… — он вовремя спохватился. — В любом случае, дело в том, что его микрофон был выключен так давно, что вы едва могли слышать его большую часть X-Фактор, а затем у него едва ли было соло в нашем первом альбоме. Нельзя полюбить чей-то голос, когда не слышишь, как он поет, верно?

— И это Саймон выключил микрофон, — медленно сказал Лиам.

Гарри кивнул и сказал:

— Так что, да, фанаты должны любить нас, чтобы это сработало. Но это звукозаписывающие лейблы, менеджмент и пиарщики должны инвестировать в нас. И они все еще управляются стариками.

— Как Саймон Коуэлл, — сказал Найл.

— И многие другие, — сказал Гарри. — И, ну, Луис Уолш управлял ‘Westlife’ и ‘Boyzone’, верно? А теперь он сидит за столом судей последние два месяца, говоря нам, что мы можем стать следующим большим бойз-бэндом Британии. Но, знаете, раньше он говорил, что не подписал бы контракт ни с Фихили, ни с Гейтли, если бы знал, что они были геями. Так что…

— И что это значит? — через минуту спросил Луи.

Гарри пожал плечами и сказал:

— Это значит, ребята, что если мы сделаем это вы все можете закончить выключенными микрофонами.

— Если микрофон Луи выключен, я не хочу, чтобы мой был включен, — без колебаний сказал Найл.

— Я тоже, — сказал Зейн.

Лиам скрестил руки на груди.

— Это мы придумали, помнишь? Мы просто будем работать над тем, чтобы звучать громче.

— Петь с «поддержкой», — сухо сказал Малик. — Сандип в любом случае все время говорит мне это делать.

Гарри посмотрел на Луи, который выгнул брови и пожал плечи.

— Спасибо всем нашим замечательным гостям. И, конечно, вам за то, что вы смотрите и звоните со своими вопросами, — сказала Конни из телевизора. — Только подумайте, в это время на следующей неделе мы будем знать, кто в финале. Убедитесь, что вы с нами, пока!

Когда они, наконец, вернулись в дом, Луи взял большой конверт с одной из стопок одежды на нижней койке.

— Это то, что принесла тебе мама Гарри? Что это? — с интересом спросил Найл, глядя через плечо, как Луи вытаскивал из него пачку бумаги.

Шатен кивнул, а затем посмотрел на Гарри.

— Вот, милый, это твое.

— Что бы моя мама не принесла тебе… — он замолк и, прищурившись, посмотрел на верхнюю страницу.

Я понимаю, что меня рассматривают в качестве участника Седьмого Сезона телевизионной программы под названием «Х-ФАКТОР», включая, но не ограничиваясь, процессами интервью, прослушивания и исключения…

Это всего лишь одна страница, спереди и сзади, мелким шрифтом. Она немного помялась по краям. Гарри до сих пор помнит, как цеплялся за него, когда они часами стояли в очереди перед Манчестер Ареной. Вверху написано «Соглашение на Прослушивание Седьмого Сезона Х-ФАКТОР».

Он молча протянул ее другим парням. Следующий пакет документов — «Соглашение на Участие в Седьмом Сезоне Х-ФАКТОР» — на несколько страниц длиннее. Он также передал их и посмотрел на последние несколько документов — «Соглашение на Седьмой Сезон Х-ФАКТОР». Оно как минимум вдвое толще.

Он пролистал его, глазами задерживаясь на отдельных словах: Согласие на Подчинение… Фотографии, кино -, аудио-и видеозаписи… Скрытые и незаметные камеры… Разлука с семьей и друзьями… Психические и физические нагрузки… Фальсификация… Дисквалификация… Принятие риска… Возмещение… Безусловные и безотзывные права… ITV… ООО «Syco Entertainment»… ООО «Sony Music»… ООО «Modest! Management»… Саймон Коуэлл… Гарри Эдвард Стайлс.

Гарри Эдвард Стайлс.

Дата рождения: 1 февраля 1994 года

Город Прослушивания: Манчестер

Дата Прослушивания: 10 Июля 2010

Под всем этим были юные, еще не совершенные закорючки подписи шестнадцатилетнего Гарри Стайлса. Затем более изящные изгибы имени матери и дата, 30 сентября 2010 года.

Он посмотрел на Луи и остальных парней.

— Я уже и забыл, как давно мы заключили эти контракты, — сказал Зейн, возвращая один из них Луи.

— Вы когда-нибудь читали его? — спросил Лиам.

— Я не понял бы и половины слов, даже если бы попытался, приятель.

— Я собирался подписать, несмотря ни на что, так что неважно, что там было написано, — сказал Найл, пожимая плечами.

— А я подумал, что мои родители не подписали бы, если бы в этом было что-то плохое, — сказал Лиам.

— Честно говоря, я тоже никогда их не читал, — сказал Гарри. Он передал Луи те бумаги, что держал в руках. — Робин, может, и помог моей матери просмотреть его, но я не думаю, что кто-то из них действительно знает, что здесь.

— И что там? — спросил Зейн Томлинсона.

— Думаешь, я знаю? — Луи посмотрел на контракты в своих руках. — Я только что провалил экзамены, ребята. Возможно, я был единственным из нас, кто не нуждался в родительской подписи, но я все равно просто подписал, где сказано.

На мгновение воцарилась тишина, пока шатен запихивал все обратно в конверт.

— Знаете, — сказал Гарри. — Это тот тип мышления, который дает вам обязательство выпустить пять альбомов за пять лет и столько гастрольных дат, сколько они смогут втиснуть между ними, — он нахмурился. — Плюс четыре аромата, три книги и фильм, который нужно рекламировать. И несколько недель с Тейлор Свифт, что никто ни за что и никогда не позволит вам забыть.

— Мне нравится Тейлор Свифт, — добавил Найл.

— Тогда на этот раз мы позволим ей посвятить тебе альбом, — сухо сказал Гарри.

— На этот раз? — спросил Луи. — Значит, мы делаем это, Кудряшка?

Гарри посмотрел на него, а затем оглянулся на других мальчиков.

Он засмеялся, качая головой.

— Боже, я действительно понятия не имею, сработает ли это, — сказал он.

— Но хочешь узнать? — спросил Луи, играя бровями.

— Я…

— Пойдешь с нами, будешь геем в бойз-бэнде?

Гарри посмотрел на парней, наблюдающих за ними, и, наконец, встретился взглядом с Луи, голубым, полным надежды, с морщинками по краям, как будто он уже знал ответ и просто ждал, когда Гарри его скажет.

— Да, — сказал он и улыбнулся. — Вроде как да.

Комментарий к ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - Глава 14

¹ - здесь и далее персонажи фильма “Бриолин”.

² - американская поп/R&B группа-танцевальный ансамбль с женским вокалом. Николь присоединилась к группе в 2003 году.

³ - строчки из песни Bat Out Of Hell американского рок-певца известного под сценическим псевдонимом Meat Loaf.

⁴ - социальный интернет-сервис, фотохостинг, позволяющий пользователям добавлять в режиме онлайн изображения и помещать их в тематические коллекции и делиться ими с другими пользователями. https://www.pinterest.com/

⁵ - в современной действительности слово «анорак» обозначает ветрозащитную куртку, как правило, очень легкую, но производимую из весьма плотной ткани. надевается такая ветровка через голову, поскольку она лишена традиционной застежки спереди. https://clck.ru/HRbz4

Восемь лет назад: The X Factor 2010 - Results Show - “Сегодня соревнование покинут два участника…” - https://clck.ru/H58Ya

========== Глава 15 ==========

За последние годы Гарри не раз листал свои старые дневники в поисках вдохновения, слова или фразы, которые теперь он мог превратить в нечто большее.

Первая дюжина страниц заполнена словами, нацарапанными разноцветными ручками, блестками, карандашами. Некоторые перечеркнуты. Некоторые подчеркнуты. Некоторые замалеваны до тех пор, пока не становятся почти черными.

Он узнал все эти страницы.

Пустые, к которым он не привык.

Через пару недель после поездки на Х-фактор у него закончились страницы, и он нацарапал слова на всех полях, пропущенных строках, любых пробелах, которые смог найти.

Всех эти слов также не было.

А так как не было этих слов, не было и знания того, что слова во многих дневниках стали продолжением этого.

Там, где закончился почерк шестнадцатилетнего Гарри Стайлса, он перешел к более мелким, темным, более компактным каракулям. В этих строках не было никаких причудливых идей. И, конечно, блесток. Просто списки песен и другие вещи, которые он пытался вспомнить с 2010 года.

Следующие страницы пусты, как его собственная голая кожа.

Воспоминания, которые он хранил чернилами под кожей, пером на бумаге, вещи, которые он никогда не хотел забывать, пропали, забыты.

Все слова, которые он не мог произнести вслух, слова, которые он выкрикивал в дневниках, в текстах, в чернилах под кожей. Перед ним реальная перспектива другого будущего, и он, наконец, тонул в том, что эти слова останутся невысказанными.

— Ты в порядке, Хазза?

Гарри посмотрел на него, потом снова на дневник в его руке. Он бросил его в гору вещей на нижней койке и покачал головой.

— Я просто сентиментален, — сказал он Луи.

Томлинсон откинулся на спинку кровати и выгнул брови.

Гарри указал на дневник.

— Половина пустая. Моя кожа чистая. Твою жизнь не так легко стереть, как мел с доски, понимаешь?

Луи наклонил голову, задумчиво глядя на него.

— Это глупо. Все в порядке, — успокоил его Гарри. — Я счастлив быть здесь, обещаю. Я рад, что многие из этих слов не написаны.

— Иди сюда.

Младший шагнул вперед, и Луи взял его за руку. Он осторожно закатал рукав толстовки Гарри.

— У тебя здесь была татуировка? — спросил он.

Гарри кивнул.

Шатен провел по гладкой, гладкой коже предплечья. Гарри уже много раз видел эти нежные руки на своей руке.

— Что это было? — спросил Луи.

— Которая?

— Которая? — Луи улыбнулся уголком губ. — Сколько татуировок у тебя на руке?

— Эм. Не уверен, — сказал Гарри. — На другой их было не так много.

Томлинсон рассмеялся.

— Тогда надо было начать с другой.

Гарри снова посмотрел на пальцы Луи на своей руке. Он взял его руку и положил пальцы на тыльную сторону костлявого запястья.

— Одна была здесь, — сказал он.

— Что это было?

Гарри открыл рот, но его перебил крик Найла:

— Машина приехала!

Луи криво улыбнулся.

— Ээ, вообще-то я пришел сказать, что машина уже в пути. Очевидно, сейчас она здесь.

Гарри рассмеялся.

— Все в порядке. Четырнадцать месяцев, и мне снова будет восемнадцать, — сказал он. — Тогда я смогу сделать новые татуировки.

Луи согласно хмыкнул и провел по призрачным татуировкам на запястье Гарри.

— Знаешь, тебе уже восемнадцать… — многозначительно сказал Стайлс.

— Никаких татуировок, Гарольд, — строго сказал шатен.

— Ладно, — снисходительно сказал Гарри. Он шагнул еще ближе, и Луи нежно провел рукой по руке Гарри, по шарфу, повязанному вокруг его шеи, к его челюсти.

— Я серьезно.

— Я это знаю.

Стайлс долго смотрел в его голубые глаза. Затем Луи наклонился и сократил расстояния между их губами. Гарри приоткрыл губы, уступая ему.

Томлинсон отстранился и прижался лбом к парню.

— Боже, ты действительно…

— Сносно?

— Да, сносно.

Гарри отстранился и увидел, что Луи нежно улыбался ему.

— Я могу немного побыть чистым листом, Лу, — сказал ему Гарри. — Это стоит того.

— Мы сделаем так, чтобы оно того стоило, — пообещал шатен. Он постучал Гарри по лбу. — И ты не чистый лист, не так ли, любовь моя? Скоро будет новый шрам.

Гарри услышал голос Мэтта, когда они приближались к гостиной. Похоже, он что-то читал.

— Элтон сказал таким подражателям, как Мэри Бёрн, Мэтт Кардл и Шер Ллойд, что даже если они выиграют, они рискуют быть пережеванными и выплюнутыми, когда появится следующий соперник.

Гарри вошел в комнату. Мэтт развалился на диване с телефоном, читая Ребекке и Мэри.

— В разговоре с диджеем Absolute Radio — Кристианом О’Коннеллом, он сказал: какой психологический ущерб будет, когда вы горбатитесь и пашите, а потом приходит кто-нибудь другой? Они немного похожи на продукты.

Ребекка в ужасе нахмурила брови.

— Запись выпадает на Рождество, и это всегда номер один, а что будет в следующем году? — продолжил Мэтт. — Почему они не гастролируют? Кто управляет этими людьми? Почему вы не строите их карьеру должным образом?

Гарри почувствовал, как Луи толкнул его в спину.

— Я не ненавижу Х-Фактор. Я ненавижу то, что происходит с карьерой людей, — закончил он.

— Думаешь, это правда? — спросила Ребекка.

— Думаю, он просто ревнует, — сказала Мэри.

— Элтон Джон ревнует? — спросил Мэтт, выгибая бровь.

Мэри рассмеялась.

Гарри чувствовал себя не очень хорошо от знания их конкретного будущего.

— Откуда это? — спросил он.

Мэтт поднял голову, удивленный его появлением.

— Daily Star. Но, Хазза, не волнуйся. Я уверен, он просто драматизирует. Они говорят что-то подобное каждый год.

— Верно, — сказал Гарри, закусив губу.

— Готов? — спросил Луи, снова толкая его локтем. Тут Мэтт заметил его, и он прищурился.

— Что вы двое задумали? — потребовал он.

— Просто занимаемся своими делами, — беззаботно ответил тот.

Гарри озадаченно оглянулся и увидел, как Мэтт с подозрением провожал их взглядом.

Они присоединились к другим мальчикам как раз в тот момент, когда Шерил Коул ворвалась в парадную дверь.

— Вот, — сказала она, засовывая маленькую коробочку в руки Лиама. — Встретимся в тренировочном зале. Я сейчас приду.

— Эм, — только и вымолвил Пейн.

Как оказалось, в коробке было пять пухлых белых грибов.

— Который это я? — спросил Зейн, беря в руки один. Наклеенные на шляпке глаза закатились.

— Их было легче отличить друг от друга, когда у них были волосы.

— Ты имеешь в виду, вместо игрушечных пауков сверху? — спросил Лиам.

— Ты уверен, что они игрушечные? — тихо спросил Найл.

Луи протянул руку через плечо Пейна и ткнул в тот гриб, что он держал.

— Либо игрушечные, либо мертвые. Достаточно хорошо для тебя, Найлер?

Тот попятился назад.

— Это случилось и в прошлый раз? — спросил Лиам у Гарри.

Он кивнул.

— Это был наш первый странный фанатский подарок, — он на секунду задумался. — После всей этой морковки.

— И раньше у них были волосы, — уточнил Пейн.

— Вместо пауков, — сказал Зейн.

Гарри кивнул.

— Должно быть, приятно видеть, что ты оказываешь реальное положительное влияние на это, Гарольд, — сказал Луи. Он сорвал одного из пластиковых — надеюсь, пластиковых — пауков и бросил его в Найла.

Найл закричал и спрятался за Зейна.

Тот закатил глаза.

В дверь вошла съемочная группа. Гарри спросил оператора, как в эти выходные прошел фортепианный концерт ее сына, и после того, как они поболтали минуту, она взяла камеру и попросила всех выглядеть обеспокоенными и встревоженными.

Надо отдать им должное, подумал Гарри, что они не подвергают это сомнению, а просто озабоченно пробираются через весь дом в тренировочные залы.

Когда они снова проходили мимо Мэтта, он бросил на них еще один прищуренный взгляд.

— Эм, — прошептал Гарри мальчикам, как только они добрались до тренировочной комнаты. — Есть какая-то особая причина, по которой Мэтт так на нас смотрит?

— Луи сегодня над ним подшутит, — сказал Лиам вслух тоном человека, сплетничающего с одноклассником.

— Ладно? — Гарри повернулся к Луи. — Какой розыгрыш? И почему Мэтт уже знает?

— Сегодня утром Мэтт получил записку, в которой говорилось, что кто-то собирается подшутить над ним. Честно говоря, я не знаю, почему все думают, что это я. Я очень обижен, — сказал Луи.

— Доброе утро, ребята, — Шерил вошла в комнату и встала перед камерами. Она мрачно объявила: — У меня для вас плохие новости.

Гарри должен был помнить об этом.

На этой неделе Саймон заболел, и Шерил стала их наставницей. В последний раз половина дома, включая его самого, тоже болела, и он впервые в жизни ходил с табличкой «отдых» на шее.

По крайней мере в тот раз.

Камеры засняли обязательные кадры огорчены-тем-что-у-нас-нет-наставника и любезную и щедрую уверенность Шерил в том, что она займет его место. Затем, после того, как выяснилось, что волосы нормально не спадали девушке на плечо, они еще раз получили любезную и щедрую уверенность в том, что она будет их наставником на этой неделе.

Как только камеры оставили их в покое, Шерил задумчиво оглянулась.

Они сидели в кругу, без достаточного количества стульев. Так что Гарри сидел перед Луи, играющим с его кудрями, а Найл растянулся рядом с ним на полу.

— Знаете ли вы, что вы причина трех мировых тенденций в Твиттер только на прошлой неделе? — спросила она, теперь, когда камеры выключены, ее голос звучал мягче и мелодичнее.

Все они переглянулись.

— Там пауки, — сказал Зейн, не выглядя особенно счастливым, поднимая свой гриб с паучьей шерстью в воздух.

— Двое из них связаны с пауками, — сказала она.

— И прочая куча мала, — сказал Лиам. Он сидел на стуле, наклонившись вперед, как школьник, которому не терпится угодить учителю. И Гарри тут же пожалел, что подумал об этом, потому что он не мог это развидеть.

— Да, но это не просто Твиттер. Знаете ли вы, у вас почти столько же сообщений на форуме, сколько у остальных участников вместе взятых? — сказала она. — Есть люди, которые думают, что вы собираетесь разойтись, потому что прошлой ночью вы сказали, что вам грустно. А еще есть все эти бромансы, — он удивленно выгнула бровь, глядя на Гарри, все еще держащего руки Луи в волосах. — И повязку, Гарри, конечно. Что-нибудь еще? — она наклонила голову. — Ах да, еще им понравились ваши песни.

Стайлс понимал, что он, возможно, немного перестарался с его попытками получить их поддержку поклонников. Он оглянулся на других мальчиков, которые, кажется, немного смущены этим открытием. За исключением Лиама, который выглядел так, будто собирался…

— Мне жаль, — сказал он. Да, собирался извиниться.

— У вас все хорошо, мальчики, — сказала она им. — Зачем извиняться за это? Я впечатлена вами, это моя точка зрения. Вы обернули девушек Великобритании вокруг пальца. Не знаю, как тебе это удалось, даже с Саймоном в качестве наставника, — она слегка им улыбнулась. — Нам нужно решить, как их удержать.

Она снова скрестила ноги и сказала:

— Теперь о песнях на неделю.

— Привет, ребята, — сказал Сандип, заходя в тренировочную комнату с переполненной сумкой через плечо. Он остановился и посмотрел на Шерил. — О, извини, я не знал, что ты так рано придешь.

— Хотела поближе познакомиться с ребятами, — сказала она. — Мы только что говорили об их песнях. Зейн беспокоился о ‘Only Girl in the World’.

Сандип озадаченно посмотрел на них, роняя сумку.

— А что не так?

— Это песня Рианны. Поэтому нам придется изменить текст, — сказал Зейн.

— Мы уже сделали это, — сказал он, смеясь. — Не волнуйся, я не позволю тебе петь, что ты девушка.

— Я беспокоился не об этом, — сказал Малик.

Гарри почувствовал, как его нежно дернули за волосы, и посмотрел на Луи, который вопросительно смотрел на него. Гарри слегка улыбнулся ему. Сандип достал из сумки пачку бумаг и раздал их с текстами ‘Only Girl in the World’ и ‘Chasing Cars’.

Он оттащил скамейку от пианино и сел рядом с ними.

— Можем ли мы изменить их на то, что не является «он» или «она»? — спросил Найл.

Сандип бросила взгляд на Шерил, которая выглядела то ли удивленной, то ли смущенной.

— Похоже, эти мальчики не поклонники гендерных текстов, — объяснил Сандип.

— Я думаю, все хорошо, — сказал Гарри.

Все повернулись к нему. Зейн прищурился.

— Не гендерные тексты в целом, — сказал он. — Я имею в виду, я с Зейном. Приятно быть более всесторонними. Но, на самом деле, за исключением ‘Torn’, это, вероятно, первая песня, которую мы поем, которая нам подходит, верно?

— Под…ходит? — повторил Сандип.

— О чем ты говоришь? — спросил Найл с легким смешком.

Гарри пролистал несколько страниц.

— Как будто она от второго лица, она о молодой любви, под нее можно танцевать. И когда Рианна поет ее, это вдохновляющая песня, да? Но вы обращаете внимание на правильные местоимения, и слова все еще правильные, даже если их споем мы. Это дает девушке положение власти с нами, даже когда она в подчинении. Например вот здесь… — он указал на куплет. — Продолжай думать обо мне, делая, что пожелаешь… Сандип это оставил, но потом изменил Как будто я единственная, кто находится рядом на Как будто ты единственная, кто находится рядом, — он присмотрелся к тексту чуть внимательнее. — Знаете, даже лучше, чем это, это распространяет подчинение. Это не значит, что ты заставляешь меня чувствовать себя слабым, и я обижаюсь на тебя за это.

Никто ничего не сказал. Когда Гарри поднял голову, он увидел растерянные глаза своих товарищей по группе, Шерил и Сандипа.

Он снова посмотрел на текст. Он не думал, что его точка зрения настолько ошибочна.

— Я имею в виду, что некоторые из этих строк могут показаться довольно собственническими, что проблематично, но в целом.

Первым заговорил Луи.

— Есть то, что нам подходит, да, Хаз?

Гарри повернулся к нему лицом. Луи посмотрел на него мягкими голубыми глазами.

— Да, верно. Все твердят нам, что мы должны быть мальчиками, которых девочки хотят видеть своими парнями. Но если это все, что вам нужно, будет гораздо больше успешных бойз-бэндов.

— Но ведь это ты сказал, что мы должны выглядеть как мальчики, в которых влюбляются в школе.

— Да, но мы же не мальчики из их школы, не так ли? Даже если мы иногда похожи на них? — Гарри почувствовал нарастающий энтузиазм. — Мы просто хорошие и уважительные мальчики, которые милые и веселые. Например, мы не собираемся позорить их после секса или оставлять их одних на вечеринке или разбивать им сердца. В то время как те мальчики в их школах делают все эти вещи, мы просто поем им песни о любви.

Он бросил взгляд на Сандип и Шерил, но они все еще не перебивали его, поэтому он продолжил:

— Типа, иногда мы говорим, как будто эти девушки глупы. Как будто мы обманываем их, думая, что можем быть их парнями, чтобы продавать диски. Большинство из них знают, что это не так. Они знают, что мы не настоящие, и, возможно, даже не хотят, чтобы мы были таковыми.

— Это не имеет смысла, Гарри, — сказал Зейн.

— Да,— согласился Лиам. — Я знаю, что у тебя гораздо больше опыта… — он запнулся, вовремя останавливая себя, оглядываясь на Шерил и Сандипа. — Ээ, просто, ты видел этих фанатов, ждущих нас повсюду? Похоже, эти девушки хотят быть нашими подружками.

— Дайте ему закончить, ребята, — сказал Луи. Он посмотрел на Гарри и толкнул его ногой в бок. — Почему они не хотят, чтобы мы были настоящими, Хазза?

— Если ты не настоящий, то можешь быть в безопасности, — впервые вмешался Сандип.

Стайлс кивнул.

— Да, ну, мир не очень безопасное место для молодой женщины. Так что если мы можем дать им место, чтобы весело провести время и чувствовать себя в безопасности, это не мелочь. Вот почему они купят наши диски.

Наступила долгая пауза.

— Итак, — наконец сказал Найл. — Ты хочешь сказать, что хочешь сделать ‘Only Girl in the World’?

— Откуда это взялось, Гарри? — Шерил покачала головой, веря и не веря. — Ты уверен, что тебе только шестнадцать, парень?

— Просто он всегда был так увлечен мальчишескими группами, — быстро вмешался Томлинсон. — Хотел быть в одной из них с самого детства. Что было восемь лет назад, не так ли?

Гарри рассеянно кивнул.

— Итак, о другой нашей песне, — начал он.

— Прости, Лу, — сокрушенно сказал ему Гарри.

— Конечно, — сказал Луи. Он коснулся рукой талии, проходя мимо него на кухню. — Оставить меня одного прикрывать твое «удивительно зрелое понимание музыкального рынка, учитывая, что именно ты три дня назад пропустил свои строчки».

Стайлс нахмурился, ныряя в холодильник.

— Твой американский акцент — дерьмо, приятель, — сообщил ему Зейн, откусывая сэндвич.

— А Сандип сказал, что он все равно лучше, — сказал Найл.

— Эй, когда вы, ребята, прикроете нашего путешественника во времени, вы тоже будете жаловаться. Но до тех пор… — он вручил Гарри бутылку воды, а затем бросил Зейну бутылку «Люкозейда».

— Но я не за это извинялся, — сказал ему Стайлс. — Мне было жаль, потому что я сказал, что мы не должно петь ‘You Found Me’. Я знаю, тебе нравится ‘The Fray’.

Они начали говорить о замене ‘Chasing Cars’, но все еще не остановились на какой-то одной, прежде чем Шерил и Сандипу нужно было идти работать с Шер.

— Ах, — Луи толкнул дверцу холодильника, открывая свой напиток. — Ты имеешь в виду, потому что у меня есть все их альбомы, и я потратил год, обновляя сайт, чтобы узнать, приедут ли они к нам, и мой кавер на ‘Look After You’ — первое, что я загрузил на YouTube? — спросил Луи. — С чего ты взял, что они мне нравятся, милый?

— Понятия не имею, — Гарри пытался сдержать улыбку.

Луи сделал глоток и задумчиво проговорил:

— Знаешь, я, наверное, должен удалить его, пока еще могу.

— Что? Нет, — Гарри схватил шатена за запястье и потянул его назад, когда он собрался уходить. — Не удаляй его. Ты разочаруешь всех своих будущих поклонников.

— Мне было шестнадцать, и я залажал всю гребаную песню.

— Ты был великолепен, — совершенно искренне сказал ему Стайлс.

Луи посмотрел на него.

— И ты был так близок к тому, чтобы выйти на поле, — продолжил Гарри. — Я имею в виду, это почти более впечатляюще, даже если ты не правильно…

— Эй, приятель, мог бы остановиться на «блестящем», — запротестовал Луи, безуспешно пытаясь вырвать руку из хватки парня.

— Ничего себе, песни, которые я пел, когда мне было шестнадцать… — Найл ностальгически покачал головой, таская у Гарри кусочек яблока.

— Ты имеешь в виду песни, которые пел буквально несколько недель назад? — сухо спросил Зейн. — Думаю, я слышал пару таких.

Гарри повернулся к Луи.

— Если бы мы с Найлом удалили все, что пели, когда нам было по шестнадцать, где бы мы были?

— Не на Х-Фактор, — сказал Зейн. — Им придется заменить наши резюме на «аудио отсутствует».

— Видишь? — умоляюще сказал Луи. — И песня, которую ты загрузил, однажды получит миллион просмотров, я обещаю. Людям это понравится.

— Хорошо, — Луи закатил глаза. — Но только потому, что я знаю, что ты лжешь насчет миллиона просмотров.

Гарри уселся на ступеньку рядом с Луи, и старался — и провалился — грозно не смотреть на Пэтти, когда она пришла, и объявила в камеру:

— Это One Direction, и это наш ВидеоДневник Девятой Недели.

— Так что да, Джастин Бибер был на шоу в эти выходные, — сказал Найл несколько минут спустя. — Потом я пошел в студию, где он был, и он поздоровался со мной, что было довольно странно, потому что он такая большая поп-звезда.

— Ты правда с ним встретился? — спросил Гарри, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Когда у Найла вообще было время на это прошлым вечером?

— Это интересный вопрос. — Лиам развернул перед собой лист бумаги. Он посмотрел на нее, а потом, вместо того чтобы прочитать, упал вперед и со стоном закрыл лицо руками.

— Эм, Лиам? — спросил Зейн, осторожно толкая его в плечо. — Ты в порядке, приятель?

— Да, я в порядке, — сказал Лиам. Он поднял голову и сказал Пэтти: — Просто… этот вопрос.

Зейн взял листок из его рук и прищурился.

— Ты серьезно?

Луи обернулся и выхватил его из рук. Он быстро прочитал.

— Согласен. Это действительно интересный вопрос, Пейно.

Гарри повернулся, чтобы прочитать, что там написано через плечо парня. Он успел прочитать только слова «знаменитость», прежде чем листок выхватил Найл.

— Как мы на него ответим? — спросил Зейн у Стайлса.

Гарри не знал, как ему объяснить, что если они станут группой, то буквально никогда не перестанут отвечать на вопросы о своих увлечениях знаменитостями. Они могут сколько угодно добавлять этот вопрос в черный список, но их все равно спросят.

Прежде чем он успел ответить, Пэтти прервала их:

— Мальчики, в чем проблема? Хотите еще раз просмотреть список предложенных ответов?

— Но… — начал Хоран.

Гарри поймал взгляд Луи и покачал головой. Тот слегка, почти незаметно кивнул ему, а затем повернулся к другим мальчикам.

— Мы делали это раньше, не так ли, парни? — прервал он Хорана. — Давайте просто расскажем нашим поклонникам о нашей бессмертной любви к Бритни Спирс и перейдем к следующему вопросу.

— Сколько раз мы должны говорить вам, мальчики, Бритни Спирс нет в списке артистов, которых мы предложили вам упомянуть…

— Шучу, — сказал Луи, поднимая руки. — Не волнуйся, я никогда не предам любовь всей моей жизни, Саймона Коуэлла.

— Луи…

— Ээ, я могу ответить, — перебил Лиам.

Пэтти просто взмахнула рукой.

Пейн откашлялся и снова посмотрел в камеру.

— Итак, вот еще один интересный вопрос. Если бы ты мог жениться на любой знаменитости, на ком бы ты женился?

Он бросил взгляд на Найла, который, помолчав, сказал:

— Шерил Коул.

Зейн был следующим, оглянувшись, прежде чем сказать:

— Меган Фокс.

— Сьюзан Бойл, — сказал Луи.

По выражению лица Пэтти он видел, как она боролась с инстинктами, чтобы заставить его остановиться и ответить более серьезно.

Теперь была очередь Гарри. И он был слишком занят, думая о других вещах, чтобы придумать хороший ответ, поэтому он выпалил свой ответ из 2010-го?

— Фрэнки Сэндфорд. Из ‘The Saturdays’.

— А ты, Лиам? — спросила Пэтти.

— Хм, я бы сказал, Леона Льюис, — говорит Лиам.

Только когда они наполовину ответили на следующий вопрос, Гарри вспомнил этот видео дневник восьмилетней давности.

С тех пор он определенно видел его несколько раз. Они сидели немного по-другому. Луи в центре. На нем была… футболка Лиама с надписью «Супермен»? Гарри сказал Дэвид Хассельхофф. Потому что, технически, это имя было в их списке. А потом Луи сказал:

— И я женюсь на тебе, Гарри, — Гарри в шоке уставился на него, а Луи добавил: — Потому что это рифмуется.

Гарри слегка подташнивало от этой мысли. Прошел день с тех пор, как они решили выйти из шкафа, и все, что они сделали, это засунули себя еще глубже.

— Гарри?

Гарри вынырнул из своих мыслей и посмотрел на Лиама.

— Что?

Луи подтолкнул их колени друг к другу и сказал:

— Какой твой любимый музыкальный инструмент?

Гарри пробормотал что-то о пианино. Или гитаре. Или тромбоне. Он не совсем уверен. Но это должно быть достаточно хорошо, потому что Пэтти просигнализировала им, что они закончили.

Лиам и Зейн продолжили разъяснять, что когда в субботу они сказали, что они грустили, это было из-за ‘Summer of ‘69’, а не из-за распада группы после Х-фактора и что они будут вместе навсегда.

Затем Найл объяснил, что их очевидный коллективный страх перед пауками полностью реален, осторожно касаясь призрачных синяков вокруг его глаз. Луи мрачно кивнул и сказал, что они как группа просто пытаются повысить осведомленность о том, что пауки убивают больше людей каждый день, чем автомобильные аварии, и это даже не принимая во внимание пауков, которые вызывают автомобильные аварии.

Затем Лиам начал рассказывать о грибах, которые они получили этим утром. Вот и все.

Когда Сандип и Шерил закончили встречи с другими участниками, Гарри нашел их, и они даже не спрашивали, когда он хочет встретиться с ними и заменить ‘Chasing Cars’.

Группа пела ‘Grenade’ в туре X-Фактор, и все прошло хорошо. Но когда Гарри предложил ее, Сандип покачал головой. По-видимому, она была выпущена всего два месяца назад, и Бруно Марс не у Sony, поэтому нет шансов, что они получат права на нее.

Сандип предложил песню Джордин Спаркс — ‘Tattoo’, говоря, что он думает, что Саймон будет доволен выбором, когда Джордин выйдет из American Idol.

Стайлсу ‘Tattoo’ казалась не совсем подходящей, но он не мог не согласиться. Однако Шерила думала, что Саймон был бы еще больше рад, если бы они выбрали одну из песен Кэти Перри, и он в любом случае пытался приспособить что-то из ее репертуара. И когда они перебирали потенциальные песни, Гарри чисто случайно упомянул одну песню, которая вышла после 2010 года, и по его скромному мнению, ему прекрасно удалось это скрыть.

Шерил нравилась ‘Hot N Cold’, но Гарри сказал, что текст будет немного унизительным для девочек, идущим от мальчиков. Оказалась, такая проблема с несколькими песнями.

Сандип пошутил о том, чтобы исполнить ‘I Kissed a Girl’ с их чувствительностью к местоимениям. Но Шерил не смеялась и посмотрела на Гарри с обескураживающей задумчивостью, пока тот не предложил следующую песню.

К тому времени, когда пришел Луи, чтобы утащить Стайлса на «экстренное собрание группы», они остановились на ‘Firework’ — она расширяла возможности, и они могут менять куплеты между ними для различного звучания — или ‘Teenage Dream’ — «Я думаю, ты милая даже без макияжа» как отсылка к ‘Little Things’.

— Я напишу помощнику Саймона и узнаю, что он думает, — предложил Сандип, вытаскивая телефон. — Если ты не хочешь позвонить ему, Шерил?

— Ты же не думаешь, что у меня есть его номер, — спросила та, выгибая бровь и собирая сумки. Она ушла со зловещим предупреждением, что утром они будут прогонять свои «танцевальные номера».

Сандип выглядел немного обеспокоенным этим и уверил их, прежде чем уйти, что они обсудят с ней ее определение «танцевального номера». Затем Луи взял Гарри за запястье — почти, но не совсем, держась за руки — и повел его наверх.

— Ты ведь в будущем знаешь Шерил, не так ли? — тихо спросил шатен, пока они поднимались по лестнице. Он скользнул рукой от запястья к спине, мягко ведя его за собой.

— В будущем я знаю большинство людей отсюда, — Гарри понял, что это не очень хороший ответ, поэтому добавил: — Я знаю ее лучше, чем большинство здешних людей, — что едва ли больше похоже на ответ. — Если ты спрашиваешь, можем ли мы доверять ей, ну, я уверен, что она расстроена тем, что не может понять нас. Но она так же конкурентоспособна, как и все, кого я когда-либо встречал. Если она думает, что может обойти Саймона, она заставит нас быть в тренде в Твиттере четыре раза на этой неделе.

— Приятно знать, — сказал Луи. — Я просто имел в виду, что ты говорил с ней так, будто знаешь ее.

Гарри задумался и сказал:

— Я провел с ней больше времени, чем ты думаешь. Но мы не близки. Я не думаю, что она тот человек, за которого ее принимает большинство людей, но я все еще не… — он вздохнул. — Они остановились в коридоре первого этажа, но вокруг никого не было. — Послушай, Лу, когда я вернулся сюда, мы с тобой были по разные стороны пруда, помогая Лиаму сочинять твиты, чтобы объявить, что он и Шерил расстались после почти трех лет.

Он видел, как глаза Томлинсона расширились, когда он понял, что только что сказал Гарри.

— Ты хочешь сказать, что наш Пейно будет со своей звездной влюбленностью?

— И я говорю, что он проходит через очень публичный, очень грязный разрыв с этой звездной влюбленностью.

Шатен слегка вздрогнул.

— Ты расскажешь ему?

— Как я могу такое говорить? — спросил Гарри, опустив плечи. — Я не могу просто сказать, что ты встречаешься с женщиной, в которую был влюблен с четырнадцати лет, и тебе потребуется три года, чтобы понять, что ты никогда не будешь для нее чем-то большим, чем опыт дерьмовых отношений.

Гарри провел рукой по волосам.

— А что, если это то, чего я не могу изменить? Типа, когда он вывихнул лодыжку? — продолжил он. — А что, если это то, что я могу изменить, но не должен? Ну, насколько бы любой из нас с ним не согласился, я знаю, что Лиам из 2018 года сказал бы, что лучше иметь шанс любить ее, даже если это означало потерять ее.

Луи наклонил голову, глядя на него.

— Таких вещей много, верно?

— Так много всего, Лу, — сказал Стайлс. — Ты даже не представляешь. Есть вещи, которые случаются со всеми, кого я знаю, вещи, которые случаются в мире. Но также, как и многое другое, что происходит с вами четырьмя.

— Черт, — Луи погладил его по спине. — А что со мной? Больше, чем ты мне сказал?

Гарри подумал о телефонном звонке, который он получил от Луи через месяц, когда они оба вернулись в свои дома на праздники, и они с Луи каждую ночь проводили много часов на телефоне. В частности, о той ночи, когда Луи был особенно не в духе и в конце концов сказал Гарри, что его родители собираются развестись.

— Если бы они были, ты бы захотел узнать? — спросил его Гарри.

Луи посмотрел на него долгим испытующим взглядом, а потом сказал:

— Я не знаю.

Гарри кивнул, а потом оглянулся.

— Ты разве не говорил, что у нас экстренное собрание группы?

— О, да, — сказал Томлинсон, оживляясь. Но вместо того, чтобы проводить его наверх, в спальню на чердаке, он указал на одну из дверей.

Гарри нахмурился, немного смущенный, но толкнул дверь в спальню, ту, которая теперь пустовала, когда так много участников были отосланы домой.

Он щелкнул выключателем, и Луи последовал за ним, закрывая за собой дверь.

Гарри оглянулся, затем вопросительно выгнул брови.

— Собрание группы?

— Для двух пятых группы, — сказал Луи. А потом он проследил за взглядом младшего и хлопнул себя ладонью по лицу.

— Ладно, это выглядит намного грязнее, чем я хотел, — он обернулся, — обещаю, я не это имел в виду…

Стайлс хихикнул и схватил его за руку.

— Конечно, нет. Иди сюда.

Луи не сопротивлялся, когда его потащили обратно к Гарри, он он все еще выглядел очаровательно смущенным.

— Лу, не смотри так, — умолял Гарри, улыбаясь. — О боже, Лу, не смущайся.

— Мне стыдно только за себя, Гарольд, — сказал шатен, выпрямляясь. — За то, что я, очевидно, был достаточно порочным, чтобы ты так обо мне подумал.

Гарри хихикнул.

— Такой порочный.

Томлинсон улыбнулся, качая головой.

— Хорошо, хорошо, я созвал это собрание группы… — он поднял руку, когда Гарри начал смеяться. — Это законное, официальное…

— Экстренное.

— Да, экстренное собрание группы, спасибо, — Луи кивнул. — Для того, чтобы обсудить некоторые важные темы.

— С двумя пятыми группы.

Он кивнул.

— Только для геев группы, — сказал он. — Я повесил табличку на дверь.

— Должно быть, пропустил ее, — сказал Гарри.

— Первый пункт повестки дня, — сказал шатен, скрестив руки на груди и прислоняясь к краю одной из коек. — в том, что эти чересчур заботливые хамы, вероятно, со дня на день выйдут из нас во имя защиты от женских местоимений.

— Будет лучше, если мы придумаем настоящий план, — сказал Гарри. Он уселся на кровать напротив него.

— Так каков же план?

— Ну, Саймон, очевидно, не позволит нам просто так выйти. Записанные на пленку кадры можно вырезать. Печать, даже радио, можно объяснить. Про твиттер можно сказать, что он взломан или, например, шутка, вырванная из контекста, — сказал он. — Честно говоря, я думаю, что прямой эфир — единственный способ, которым он не сможет остановить нас.

— У нас есть доступ к телевидению.

— Да, — сказал Гарри. Он слегка улыбнулся. — Но нам нужно выяснить, как сделать это таким образом, чтобы мы все равно получили приличный контракт.

— Есть только один способ гарантировать это, — сказал Томлинсон.

Гарри несколько секунд смотрел на него, а потом сказал:

— Ох, ты имеешь в виду…

— Гарантированный контракт на миллион фунтов, — сказал Луи. — Со всем, что ты знаешь, ты определенно можешь вывести нас на первое место. И это, наверное, будет лучше, чем в прошлый раз.

— В прошлый раз мы получили шесть миллионов, — сказал ему Гарри.

Луи тупо уставился на него.

— Получается, Мэтт выиграл и получил миллион. Мы проиграли и получили…

— Шесть миллионов, — сказал Стайлс. — Ну, ты знаешь, что мы видим только часть всего этого, это на производства и записи и все остальное. Но, да, Саймон уже довольно много инвестировал в нас.

Луи задумчиво посмотрел на него.

— Но, типа, все решает время. К концу шоу Саймон и фанаты будут вкладывать в нас как можно больше, но мы еще не подписали новые контракты, — сказал Гарри.

— До тех пор мы должны держать наших верных сторожевых собак на расстоянии.

— Да, — Гарри задумался. — Кроме того, я просмотрел контракты, и я не думаю, что мы нарушим его, совершив каминг, но я недостаточно знаю.

— Твоя мама сказала, что нам нужен адвокат, — сказал Луи.

Он кивнул. Его мать не ошиблась.

— Я просто не знаю, как его найти, — сказал он. — Я никогда не работал с ними напрямую. И все мои знакомые лишь через восемь лет, и даже если бы я запомнил их номера, ни один из них не ответил бы на звонок случайного шестнадцатилетнего парня из реалити-шоу, — он провел рукой по волосам. — Я все думаю о Нике…

— Ник Гримшоу?

— Он был бы очень полезен, но пока мне не удалось с ним связаться, — он ущипнул себя на нижнюю губу. — Я не доверю никому из участников шоу помогать нам, без предупреждения Саймона. И они назначили нам адвокатов, чтобы мы проверили контракты на шоу?

— Я им предложил, — сказал Томлинсон. — Я не знаю никого, кто бы взял их на это, когда мы все собирались подписать.

— Да, — сказал Гарри. — И они будут больше заинтересованы в защите инвестиций Саймона, чем в нас. Из всех нас Лиам, скорее всего, знает кого-то, но его контакты, вероятно, также связаны с X-фактором.

— А как насчет Джеймса Кордена? — спросил Луи.

— Да, но у меня нет и его номера.

Тот странно на него посмотрел и сказал:

— У меня он есть.

Стайлс мгновенно выпрямился.

— Ты его знаешь. Черт, как я мог забыть. Где твой телефон? Мы позвоним ему прямо сейчас, — он протянул руку.

Шатен рассмеялся.

— Ну, у меня нет его номера. Хотя можно написать маме, — он достал из кармана телефон и опустился на кровать рядом с Гарри.

Рядом с ним завибрировал телефон Стайлса, наконец, кажется, что что-то происходит.

— Вот, — сказал Луи. Он отбросил телефон в сторону, посмотрел на Гарри и рассмеялся. — Ты действительно взволнован, не так ли? Это просто Джеймс Корден. Вы, должно быть, уже познакомились.

Он слегка рассмеялся.

— Да, конечно, но…

Его прервал звонок телефона шатена. Он перелез через него, чтобы схватить его с того места, где он бросил его на кровать.

— Эй, Хазза, это мое, — сказал Луи, со смехом борясь с ним.

— Это сообщение от твоей мамы, — сказал Гарри.

— Я знаю, дурашка, я же ей только что написал, — Луи толкнул его в бок.

— Она прислала тебе номер телефона Джеймса Кордена, — сообщил ему Гарри. — Ты тоже должен ему написать.

— Я сделаю это, если ты просто вернешь мне мой телефон…

Гарри приподнялся и посмотрел на Луи, лежащего на кровати. Тот смотрел на него снизу вверх, мягкий, ласковый из-под ресниц. Он облизнул губы и наблюдал за тем, как Луи проследил за этим движением.

Он медленно наклонился и поцеловал его в губы. Руки Луи сжали его бедра, и Гарри снова поцеловал его, нежно. Когда он немного отстранился, Луи усилил хватку на бедрах и попросил:

— Не уходи, Гарри.

— Я никуда не собираюсь, — ответил он. Стайлс наклонился и снова нежно поцеловал его. Затем он сместился так, чтобы его колени были по обе стороны от бедер Луи.

— Ты красивый, — сказал шатен.

— Да? — Гарри чувствовал, как краска удовольствия залила его щеки.

— Такой чертовски великолепный, дорогой, — сказал Луи. — А теперь вернись сюда.

Гарри наклонился, балансируя руками по обе стороны от плеч Луи, и снова поцеловал его.

На этот раз Луи приоткрыл губы, и Гарри проник языком в его горячий рот. Пока они целовались, он ощущал, как шатен водил руками вверх и вниз по бокам, потом возвращался и снова устраивал их на бедрах.

Их поцелуи стали глубже, и Гарри почувствовал, как его мышцы начали дрожать. Он опустил колени, и их члены встретились. С приоткрытых губ вырвался рваный вздох, когда по нему ударила сила возбуждения. Он вдруг осознал, насколько тесными стали его джинсы. О том, каким твердым чувствовался под ним Луи.

— Черт, прости, — сказал он.

— Ты в порядке, ты идеален, — сказал Томлинсон, наклоняясь, чтобы снова его поцеловать.

— Но я сейчас такой твердый, Лу, — прошептал Гарри ему в губы, как будто это секрет.

— Да, я чувствую это, — сказал Луи, тихо хихикая. — Но я тоже, милый.

Гарри тоже это чувствовал. Он прикусил губу, замечая, с какой нежностью Луи смотрел на него.

— Хаз, насколько медленно?

Гарри моргнул.

— Ты сказал, что не хочешь торопиться, — сказал шатен. — Я был бы счастлив целовать тебя вечно, но…

— Насколько медленно для тебя медленно? — перебил его Стайлс.

— Что?

— В прошлый раз это сказал ты, — сказал ему Гарри. Он осторожно слез с Луи, откинулся назад и сел на кровать рядом с ним.

— Правда? — спросил Луи, садясь рядом с ним и переплетая их ноги.

— Я был немного не в себе, — продолжил Гарри. — Ну, я не думаю, что мне нравится пересекать какие-либо линии, но я определенно испытывал твое терпение.

— Неужели? — Луи облизнул губы. — Итак, ты был таким же, как сегодня вечером, мой милый Гарри…

— У меня сейчас стрижка получше, — быстро поправил он.

Шатен закатил глаза.

— Со слегка неполноценной стрижкой, но в остальном ты выглядел так же, как сегодня. С этими большими глазами, и этим ртом, и твоим… — он опустил взгляд, а затем снова встретился с ним взглядами. — Пристрастием к обнаженному телу.

— Да, в прошлый раз было хуже, — сказал Гарри.

— Конечно, было, — Луи еле сдерживал улыбку. — Итак, ты, мой бесстыдный новый парень, смотришь на меня своими большими глазами, а я говорю ему, что не хочу торопиться.

— Да.

Томлинсон откинул голову назад и засмеялся.

— Господи, Хаз, сколько же я продержался?

— У тебя получилось… несколько дней, — признался Гарри. — Это нанесло большой ущерб моей гордости.

Луи покачал головой.

— Похоже, твоя гордость уцелела.

Младший улыбнулся ему в ответ.

— Так что для тебя медленно, Лу? Сейчас я не собираюсь давить на тебя.

— Понятия не имею. Я… — Луи замолк, впервые выглядя немного неуверенно. — Наверное, это я старался не давить на тебя. Тебе было шестнадцать, а мне почти девятнадцать.

Луи и тогда сказал ему, что именно поэтому, но восемь лет назад Гарри предположил, что это, должно быть, потому, что раньше Луи никогда ничего не делал с мальчиком. Гарри очень хотел показать ему, как это будет хорошо.

— Да, но, я имею в виду, мне было почти семнадцать, — не мог не отметить Гарри.

Томлинсон ткнул его в бок.

— В прошлый раз это также было твоим аргументом?

Гарри рассмеялся.

— Может быть.

Луи нежно поцеловал его в губы, а затем их прервала Шер, стучащая в дверь и говорящая им, что они должны спуститься вниз, чтобы снять кулинарный сегмент.

Комментарий к Глава 15

¹ - общее название линейки британских спортивных напитков, производимых японским холдингом “Suntory”. у Зейна есть одноименная песня.

========== Глава 16 ==========

— Гарри Стайлс был пойман за кулисами целующимся с девушкой, — вот чем поприветствовал его Лиам, когда следующим утром он встретился с ним в тренажерном зале.

Гарри хмыкнул и задумчиво постучал рукой по гантелям на стойке.

— Сообщается, что в воскресенье вечером член One Direction, Гарри Стайлс, поцеловал девушку в гримерке Саймона Коуэлла на Х-Фактор, — зачитал Лиам со своего телефона, занимаясь на беговой дорожке.

— Похоже на то, что сделал бы Гарри Стайлс, — мягко ответил Гарри.

Луи не обратил на это внимания.

— По видимому, ты решил, что будешь добрым и проведешь личный тур для одного из фэнов, которые остались после концерта.

— Интересно, как я нашел время, — сказал Гарри. — Это было, когда мы решали, должны ли мы с Луи выйти из шкафа?

— Ну, он тоже был занят, — Пейн снова уткнулся в телефон. — ‘Член группы Луи Томлинсон был также, по-видимому, пойман целующимся с поклонницей под сиденьями для зрителей’. Конечно же, примерно в это же время.

— Значит, Луи поцеловал свою девушку под трибунами, а мне пришлось делать это в гримерке Саймона Коуэлла? — Гарри поморщился, устанавливая подходящий вес на штангу.

— Это из-за слухов о бромансе после субботней песни? — Лиам выключил телефон и сошел с беговой дорожки, вытирая лоб полотенцем.

— Думаю, это обычная реклама, — сказал Гарри. — По мнению руководства, наш ‘броманс’ с первого взгляда был очень милым. Пока они могли связать Луи с кем-то из женщин, прошло некоторое время, прежде чем они начали делать такие вещи со мной, — он посмотрел на Лиама. — Подстрахуешь меня?

Тот вздохнул.

— Большинству людей не нужны накачанные бицепсы, Гарри.

— Просто обычно со мной есть личный тренер.

— Если бы у тебя сейчас был личный тренер, он бы посоветовал тебе сначала встать на беговую дорожку и размяться, — сказал Лиам.

Стайлс улыбнулся ему.

— Спасибо, Ли.

— Где Зейн? — спросила Шерил, когда она вместе со съемочной группой теснились на кухне.

— Я его не видел, — сказал Найл.

— Я тоже, — сказал Гарри. Он посмотрел на Луи, который также пожал плечами. Тот сидел на столешнице, стуча пятками по шкафчику, одной рукой поедая хлопья из миски, стоящей на коленях, а другой играясь с волосами Гарри.

Гарри настороженно посмотрел на камеру, а затем незаметно подвинулся к нему.

— Он пропал? — спросил Лиам, в его голосе слышалась тревога.

Зейн пропадал не в первый раз. На следующее утро после того, как они объединились в группу в буткемпе, он не появился, чтобы встретиться с ними в кафе возле их отелей в Лондоне. А потом он опоздал на день, чтобы после присоединиться к ним в бунгало отчима Гарри — ну, технически еще не отчима — неделю спустя.

Гарри вспомнил, что все они начали беспокоиться, что их группа распадется еще до того, как они отправятся в дома судей. Они провели тот первый вечер, уговаривая Лиама не поддаваться панике из-за того, что Саймон не позволит им продолжить, если Зейн бросит их.

— Сегодня утром никто из вас его не видел? — спросила Шерил, и кудри подпрыгнули у нее на плечах, когда она обернулась.

— Я уверен, что он где-то здесь, — сказал Луи. Он толкнул Гарри коленом в бок.

Стайлс посмотрел вниз, где рядом с ним на столе сидел Луи. Он прикусил губу. Он отдал бы все что угодно, чтобы протянуть руку и положить ее на ногу, сжать мышцы бедра через джинсы.

Он болезненно ощущал прицел камер на них — и также болезненно осознавал, что шестнадцатилетний мальчик, которым он когда-то был, не колебался бы.

Он чертовски сильно любил этого мальчика, и он знал, как сильно тот любит, чтобы его телом восхищались. Поэтому, действуя, вероятно, более и менее смело, он наклонился и приложил ладонь к уху, собираясь прошептать.

Луи немного наклонился. И Гарри очень тихо прошептал:

— Я правда чертовски сильно люблю твои бедра, Лу.

Шатен отшатнулся, чтобы посмотреть на Гарри испуганными глазами, открыв рот.

Тот сразу же забеспокоился, что зашел слишком далеко. Шестнадцатилетний Гарри Стайлс мог быть смелее в некоторых вещах, но определенно стеснялся использовать слова. По иронии судьбы именно Луи показал ему, как это делается.

Томлинсон посмотрел на свои колени, а затем снова встретился взглядом с Гарри. Выражение его лица больше было похоже на недоверие.

Гарри смутно осознал, что Шерил что-то сказала, а затем Найл сказал:

— Он ушел, когда я проснулся.

— Правда? — сказал Лиам. — Обычно он все просыпает.

— Да. Думаю, что это первый раз, когда такое случилось.

Гарри отвел взгляд от Луи, потому что все это начинало напоминать дежавю.

Не только в плане исчезновения Зейна, В течение четырех лет вторая по важности работа их тур-менеджера — где-то после того, как он убедился, что никто не видел Гарри и Луи в непосредственной близости, и до того, как из-за приключений Луи всю группу не упекли за решетку в любой стране, в которой они оказались, — следить за Зейном.

Но на этой неделе было еще кое-что. Шерил заняла место Саймона, Гарри на вокальном отдыхе, Зейн…

— О нет, — сказал Гарри.

— Гарри? — сказала Шерил.

— Прошу прощения. Просто. Я знаю, где Зейн, — он повернулся к другим парням. — Его дедушка…

И тут в кухню вбежал ассистент режиссера с одной лишь фразой:

— У меня плохие новости.

Но оператор просто опустил камеру и вздохнул. Шерил сообщила им, что они должны будут перезаписать это.

После того, как они повторно сняли свою реакцию на смерть дедушки Зейна, у них была небольшая беседа с Шерил. Она сказала им, что Саймон решил, что их второй песней будет ‘Tattoo’, а затем отпустила их в студию Syco, чтобы встретиться с Сандипом.

— Прошлой ночью Зейн узнал, что умер его дедушка, — сказал Луи после того, как получил сообщение на своем телефоне.

— Почему он нам не сказал? — спросил Лиам, выглядя немного расстроенным.

— И как он вообще проснулся так рано? — спросил Найл. Честно говоря, это, пожалуй, самая невероятная часть.

Пока Луи печатал Зейну сообщение, Гарри устроил его на своих коленях и обнял за талию. Шатен засунул телефон в карман и прижался к Гарри, положив голову ему на плечо.

Даже после нескольких недель пребывания здесь Гарри все еще привыкал к тому, как Луи удобно помещался на его колени. Луи того же роста, но Гарри не мог обернуться вокруг него так, как ему хотелось бы, особенно когда ему казалось, что он замерз.

Они в одном из фургонов X-Фактора, что означало, что мест должно быть много. Но с ними поехала Ребекка, как и один из пиар-агентов, и Луи счастливо плюхнулся на колени Гарри еще до того, как они поняли, что им не хватает места.

По крайней мере, пиар-агенты впереди, так что она не может их подслушать.

— Они хотели, чтобы ваша реакция была подлинной, не так ли? — Ребекка, сидящая рядом с Гарри и Луи, сочувственно им улыбнулась.

Стайлс провел по талии Луи поверх толстовки и двух футболок, которые он надел под низ.

Телефон шатена вновь зазвони. и он достал его из кармана толстовки.

— Что он сказал? — сказал Лиам.

— Ох. Это не Зейн, — Луи выпрямился на коленях Гарри и посмотрел на него. — Это Джеймс Корден.

— Он наконец-то ответил? — спросил Гарри. — Сегодня утром он начал терять надежду. Джеймс обычно очень быстро отвечает на сообщения. Слишком быстро. Гарри получал ответы во время перерывов в съемках шоу и не раз, когда он, по-видимому, был в разгаре интимных отношений. Однажды Гарри спросил жену, говорит ли он правду, и она, к сожалению, ответила «да».

— Он говорит, что поможет нам только в том случае, если мы сообщим ему место нашего завтрашнего секретного выступления, — сказал Луи.

— Звучит как правда, — Гарри немного рассмеялся.

Фургон врезался в ухаб на дороге, и Гарри крепче сжал Луи, а также сделал все возможное, чтобы не чувствовать, как задница Луи подпрыгнула на его члене. Он думал, что между сочувствием к Зейну и беспокойством об их будущем как группы — не говоря уже о дрочке прошлой ночью, прежде чем он забрался в постель к Луи — что прогулка в здание Syco со стояком не будет слишком большой проблемой.

Но ему шестнадцать, у него на коленях Луи, и его задница расположена прямо над его промежностью. Ситуация по-прежнему нестабильна.

— Я не знал, что у нас есть секретный концерт, — сказал Лиам.

— Должно быть, потому, что он секретный, — сказал Луи.

— О каком Джеймсе вы говорите? И как он узнал? — Пейн скрестил руки на груди, поверх ремня безопасности.

— Это тот чувак из сериала «Гевин и Стейси»? вы его знаете? — с интересом спросила Ребекка.

Гарри кивнул. Он сказал ей:

— Луи играл в футбол с Джеймсом на съемочной площадке.

— Ты был на телевидении и не сказал нам? — спросил Найл у Луи.

— Потому что я не был, — ответил Томлинсон.

— Это было на съемках «Толстых друзей”¹. Джей был там в команде, — объяснил Стайлс. Он посмотрел на остальных и с гордостью продолжил: — А еще Луи снимался в настоящем фильме.

— Я был в массовке в телевизионном фильме, который смотрели всего двадцать человек, — поправил Луи.

— Ты был не в массовке, — укоризненно сообщил ему Гарри.

— У меня не было ни одной реплики, чувак, — сказал шатен, толкая его локтем. Он не мог достать до ребер, так что это не вызвало должного эффекта.

— Твое имя было в титрах, — продолжал настаивать младший.

— Нет, не было

Ребекка рассмеялась.

— Ты знаешь о Луи больше, чем сам Луи, Гарри?

Шатен закатил глаза.

— Он думает, что знает.

— Как ты думаешь, если завтра у нас будет концерт, Зейн вернется? — спросил Лиам.

Гарри посмотрел на него при смене темы. Теперь он вспомнил: первый, но вряд ли последний раз, когда им пришлось выйти на сцену без Зейна.

— Нет, — сказал он, когда фургон подъехал к Syco. Их немедленно поглотили приветствия взволнованных фанатов, которые, очевидно, были предупреждены, что они там будут. Когда пиар-агент выскочил, чтобы открыть дверь, Гарри шепнул Луи: — Скажи Джеймсу, что мы будем в The Hospital Club.²

Они дали около десятка автографов и сделали несколько селфи. Луи жаловался, что не привез в Лондон зимнее пальто. Лиам начал говорить, что если бы он только мог поверить Гарри, но затем его прервал Найл, скользящий по тающему льду и падающий в небольшую кучу снега, сгребаемого на краю тротуара.

В конце концов они попали внутрь, в конференц-зал, где их ждал Сандип.

— Мне нужно вас кое с кем познакомить, — сказал тот, провожая мальчиков внутрь.

Гарри разинул рот.

— Очень приятно познакомиться, мальчики, — сказала Хильда Хенриксен с доброй улыбкой, легким датским акцентом, длинными светлыми волосами и меньшим количеством морщин на лице, чем Гарри помнит с тех пор, как видел ее в последний раз.

— Вы все такие очаровательные! — воскликнула Кэрол Уэйкфилд с восторженным хлопком в ладоши, знакомые яркие карие глаза и взъерошенные черные волосы под вязаной шапочкой. — Она сказала: — Я хочу обнять каждого из вас. Это будет так весело.

Гарри вышел из транса, чтобы подхватить ее и крепко обнять, пока она хихикала над ним.

— Привет, — сказал он, улыбаясь ей.

— Привет, Гарри Стайлс, — сказала она.

Он сделал шаг вперед, чтобы мягче обнять Хильду. Она похлопала его по спине.

— Привет, Хильда, — сказал он ей.

— Привет, — она улыбнулась ему.

Он оглянулся на других мальчиков. Все смотрели на него с любопытством.

— Хильда будет вашим новым тренером по вокалу, — сообщил Сандип. — А Кэрол будет стилистом.

— А как же Грейс? — в замешательстве спросил Найл.

— Грейс — стилист Х-фактора, — сказал мужчина. — Точно так же, как я тренер по вокалу на Х-Факторе.

— Но мы ведь на Х-Факторе? — сказал Лиам.

Это случилось и в прошлый раз. Теперь Гарри тоже это вспомнил. Просто в прошлый раз он не понял, что это значит.

Он повернулся к Кэрол и сказал ей:

— Я устал от блейзеров.

— Приятно знать.

— Луи потрясающе выглядит в подтяжках, — добавил он. Он заметил, как Луи вопросительно выгнуть бровь.

— Хорошо, — сказала она, и на ее щеках появились ямочки.

Ему снова захотелось ее обнять и сказать ей, что он соскучился, он любит ее и очаровательного мальчика, и им нужно навестить его в Лос-Анджелесе, и он уже провел исследование о том, сколько лет должно быть детям, чтобы они вылетели из родительского гнезда и…

И ему еще шестнадцать и он в Лондоне. И мальчика не будет еще несколько лет.

Но у кое-кого, кого он знал, будет малыш немного раньше…

— Может Лу тоже сейчас начать? — спросил он у Сэндипа.

— Что Луи может начать? — спросил тот.

Найл рассмеялся.

— Нет, Лу Тисдейл, — сказал Стайлс. Он оглядел двух женщин, как будто они каким-то образом прятали ее за собой.

— Кто это? — озадаченно спросил Сэндип.

— Она парикмахер, — ответила за него Кэрол. — Откуда ты ее знаешь, Гарри?

— Эм, — начал Гарри. Неужели Лу начала работать гораздо позже? Он точно не помнит, когда встретил ее, но она также была там с самого начала.

— Это она, как ты сказал, была подругой твоих родителей? — спросил Луи у него за спиной. Младший повернулся к нему.

— Эм, конечно, — медленно сказал он.

— Я работала с ней пару раз. Она довольно хороша, — сказала Кэрол. — Интересно, есть ли она в списке кандидатов на эту работу?

— Точно, — сказал Гарри. Ему было немного страшно сказать что-нибудь еще, в случае, если это что-то может измениться, и он каким-то образом помешает Лу получить работу.

Поэтому он повернулся к Хильде, которая снова села за стол и смотрела между ними, немного озадаченная.

Гарри сел напротив нее и сказал:

— Это Лиам, — он указал на Лиама.

— Привет, Лиам, — сказала она. Лиам дружески пожал ей руку и сел рядом.

— Лиам может петь почти все, — сообщил ей Гарри. — И он самый последовательный из нас. Ему не нужна серьезная техническая помощь. Ну, вы могли бы поработать над его фальцетом, но, наверное, сейчас это не так важно.

Хильда выглядела слегка смущенной.

— Это Найл, — Гарри показал на Найла. — Мы должны использовать его больше, чем сейчас. Я не думаю, что он всегда это осознает, но у него есть некая склонность к скоростям, так что вы могли бы помочь ему с этим.

Он смотрел за тем, как Хильда посмотрела на Сандипа, который пожал плечами, явно довольный тем, что Гарри продолжал говорить.

— Зейна здесь нет, — продолжил он.

— Я рассказал им о его дедушке, — сказал Сандип.

— Мне было жаль это слышать, — сказала Хильда. — Я видела его в вашем шоу. У него красивый голос, большой талант.

— Да, — сказал Гарри. — Всему, что он знает, он научился сам. Ну, — он посмотрел на Сандипа, который, кажется, не обиделся, но все равно уточнил: — кроме того, что он здесь узнал. Но у него совсем нетопыта. Ему также нужно заставить себя говорить громче.

Он снова посмотрел на Сандипа и многозначительно добавил:

— Кроме того, у него очень приятный грубый голос, и было бы преступлением полностью его заредактировать.

Сандип вопросительно выгнул брови.

Гарри указал на Луи, который стоял позади него, положив руки ему на плечи.

— Это Луи, — сказал он Хильде.

— Я тоже рада с тобой познакомиться, — сказала она. — Ты был так прекрасен в тот день.

Луи поблагодарил ее, немного застенчиво.

— Луи должен лидировать в хоре, когда сможет, — сказал он. — В любом случае, он собирается это сделать, так что можете планировать.

— Им записать, а, Гарри? — спросила Кэрол, хихикая.

Наверное, так и должно быть. Но Гарри убедил Хильду простым:

— Мы можем еще поговорить. Но, типа, просто чтобы вы знали, с чего начать.

— У Луи гораздо больший диапозон, чем он думает, — продолжил он. — но он не так хорош в нижних регистрах, на которые люди продолжают его ставить, — он снова повернулся к Сандипу. — Вообще, наши песни должны быть разными. Они не должны все быть такими низкими. Луи и Зейн звучат лучше всего на высоких нотах, а Лиаму удобно петь что угодно.

Сандип скрестил руки на груди и сухо сказал:

— Ты же знаешь, что на прошлой неделе мы переделали ‘I Don’t Wаnt to Miss a Thing’.

— Я имею в виду, в дальнейшем, — продолжил настаивать Гарри. Затем он повернулся к Хильде.

— К тому же мы еще толком не видели белт³ Луи, но если он научится контролировать дыхание, то будет великолепен, вы даже не представляете, — он задумался. — На самом деле, мы все могли бы лучше контролировать дыхание. Это может быть первое, над чем вы хотите поработать.

Он прикусил нижнюю губу, размышляя. Не то чтобы он недолюбливал Хильду. Она была доброй и терпеливой. Но также она была вокальным тренером их руководства, а не их собственным. Он хотел бы, по крайней мере, посадить семена того, что им, настоящим певцам, нужно, пока он еще мог.

— Или гармонии⁴, — предложил он. — Мы можем блестяще гармонировать, люди не дают нам на это позволения. Но чтобы это сделать, нам не потребуется много сил, — он снова задумчиво посмотрел на Луи. Он все еще выглядел немного смущенным из-за всех разговоров о нем, но у него была маленькая, нежная улыбка для Гарри.

Стайлс обернулся и продолжил:

— Кроме того, я не так хорошо в белтинге, как люди думают. Я не так хорош в этом, как Луи, и как правило, использую для этого слишком много воздуха. Я теряю подачу и в конечном итоге у меня болит горло.

Он бросил на Хильду укоризненный взгляд, которого она, вероятно, пока не заслуживала, и сказал ей:

— Ну, я худший в этом, но если вы научите нас не сильно надрываться, когда у нас несколько шоу в неделю, это было бы блестяще.

— Гарри, я думаю, ты слишком беспокоишься, — вмешался Сандип. — Вы, ребята, будете петь только две или три песни за вечер в туре X-Фактор.

— Конечно. Но позже.

— Ээ, Гарри… — Лиам попытался прервать его.

— Позже? — повторил Сандип. — Может быть, сейчас тебе стоит сосредоточиться на Х-Факторе, а уже после думать о том, что будет «позже».

Кэрол начала хихикать. Сандип и Гарри повернулись к ней.

— Сандип, ты только что познакомил их с новым вокальным тренером и стилистом, — сказала она, весело качая головой. — Наши контракты были более чем на две недели. Думаю, будет справедливо сказать, что будет позже.

Хильда начала оценивать их вокал с Лиама, а Кэрол утащила Найла, сказав, что ей нужно узнать каждого из них. Гарри пошел в мужской туалет за Луи.

Луи встретился с ним взглядом в зеркале, пока мыл руки в раковине. Гарри прислонился к двери ущипнул себя за губу.

— Ты знаешь разницу между мной и тобой, Хаз? — спросил Луи, вытирая руки.

— Что?

— Причины, по которым я запер тебя со мной в спальне, вполне уместны, — шатен повернулся к нему лицом и многозначительно посмотрел на замок.

Гарри проследил за его взглядом до замка, которым он только что щелкнул.

— Оу, — сказал он. Он не уверен, должен ли он сказать Луи, что он следовал за ним в эти же туалеты студии звукозаписи Syco так много раз за эти годы, что запирать за ними дверь, по-видимому, стало привычкой.

По правде говоря, следовать за Луи, возможно, тоже стало привычкой, потому что у него нет веской причины быть здесь. Он просто чувствовал себя немного не в своей тарелке, и не мог понять, в чем дело.

Шатен вопросительно выгнул брови.

— Можно тебя поцеловать? — выпалил Гарри.

Луи рассмеялся и нежно покачал головой.

— Хазза, не спрашивай меня об этом. Ты же знаешь, я всегда соглашусь.

— Может, мне нравится это слышать, — пробормотал он.

— Тогда да, Гарри, иди сюда, — сказал Луи, разводя руки.

Гарри пересек небольшое расстояние на кафельном полу, прижимая Луи к стене.

— Что это такое было сегодня утром, милый? — спросил Луи, подтягивая его поближе за завязки толстовки.

Он нежно поцеловал Гарри. Поцелуй длинный и сладкий. Гарри наклонился к его губам и начал чувствовать нечто странное внутри него.

— И?

— И? — повторил Гарри, как только они оторвались.

— И, — Луи начал завязывать веревочки на толстовке Гарри. — Я просто хочу сказать, что понимаю, почему тебя могут застать за тем, как ты подкатываешь к невинным парням прямо перед камерами.

Это заняло у Гарри секунду, но потом он улыбнулся.

— С тех пор я научился шептать, — сказал он.

— Молодец, любовь моя.

Гарри протянул руку, чтобы пригладить челку Луи на лбу. Тот закатил глаза, следя за его пальцами.

— Я хотел прикоснуться к тебе, но там были камеры.

— О каком прикосновении мы говорили, Хаз? — спросил Луи.

— О всех, — сказал Стайлс. Он посмотрел вниз, а затем снова парню в глаза.

— Очень специфично, — Луи слегка дернул за бант, который он сделал из завязок на толстовке Гарри.

— Я не знаю, — сказал Гарри, слегка пожимая плечами. Он не знал, что с этим делать. Он хотел прикасаться к Луи всеми способами, все время, всегда. Поэтому вместо этого он спросил: — Как ты думаешь, на что это похоже?

Луи вопросительно наклонил голову.

— Прикасаться к тому, кого любишь, на людях. Я ничего не имею в виду, просто держаться за руки или что-то в этом роде.

Луи оторвал руки от толстовки и приоткрыл рот.

— Лу…?

— Ох, милый, — глаза Луи были широко раскрыты, и он выглядел так, будто собирался сказать что-то еще, но вместо этого он обнял Гарри, крепко прижимая его к себе и пряча лицо у него в шее.

— Мне очень жаль, — он почувствовал, как Луи крепко обнял его. — Мне очень, очень жаль, дорогой.

— Что?

Шатен отстранился, и Гарри увидел слезу, бегущую по его щеке.

— Лу, ты в порядке? — озабоченно спросил он, осторожно вытирая ее большим пальцем. — Почему ты извиняешься? Почему ты плачешь?

Луи моргнул, прогоняя влагу из глаз, и отвел взгляд.

— Черт, Хазза. Очевидно, от имени того придурка, которым я был.

Глядя на Луи прямо сейчас, Гарри внезапно поразило воспоминание о более старой, худой, более щетинистой версии этого мальчика, умоляющего его о том же прощении. Он не мог этого вынести.

— Луи, не надо. Пожалуйста, — попросил он.

Губы парня приоткрылись, и он выглядел так, будто собирался поспорить. Но потом он потянулся к его руке, крепко переплетая их пальцы. Он снова посмотрел на Гарри красными, но голубыми-голубыми глазами.

— Я покажу тебе, дорогой, хорошо? — сказал он, поднимая их сцепленные руки, чтобы Гарри мог их видеть. — Нам не придется запирать дверь только для того, чтобы держаться за руки. На этот раз мы все сделаем правильно.

Лестер-сквер освещен пылающими огнями, мягкий красный ковер изогнулся вокруг площади, на специальных площадках стояли камеры телевизионных каналов и папарацци, и офицеры полиции, стоящие через каждые пару метров.

Сам Одеон украшен гигантским рекламным щитом «Хроники Нарнии: Мировая Премьера».

Гарри стоял посреди трех других парней, позируя, обняв друг друга.

Они все еще моргали от вспышек папарацци, когда один из пиар-агентов подошел к ним, чтобы смахнуть легкие хлопья снега с их одинаковых черных пиджаков для следующей серии фотографий на красной ковровой дорожке.

Однако им не придется далеко идти. По сравнению с премьерой «Гарри Поттера», присутствие королевы, по видимому, означало большую безопасность, меньшее количество фанатов, разбивших лагерь на площади и консервативные черные костюмы для участников Х-Фактор.

Кроме того, на этот раз ни на одного из них не было билетов.

Они едва успевали ответить больше чем на несколько вопросов, прежде чем их отправили восвояси с красной ковровой дорожки. Как только Гарри собрался последовать за Найл и Лиамом в один из фургонов, он почувствовал, как Луи схватил его за руку и потянул назад. Он бросил на него вопросительный взгляд.

— Почему бы тебе не занять наше место, приятель, — сказал Луи Мэтту Кардлу.

Тот подозрительно посмотрел на него.

— Это что, розыгрыш?

— Какой розыгрыш?

— Тот, о котором меня вчера предупредили.

Луи возмущенно фыркнул.

— Я просто был внимателен к старшим, и не заставил тебя ждать следующего фургона. Я не знаю, что я такого сделал, чтобы заставить тебя думать обо мне так низко, но…

— Накрыл унитаз пленкой? — предложил Мэтт, скрестив руки на груди.

— Во-первых, это было несколько месяцев назад…

— Меньше недели назад, — поправил Кардл и кашлянул в кулак.

— И во-вторых…

— Мальчики, вы должны сесть в машину, — рявкнул на них помощник, держащий дверь фургона. Когда Гарри оглянулся, охранники уже жестами показывают фургону двигаться.

— Мы поедем на следующем, — сообщил ей Луи, сжимая руку Гарри.

— Да, — сказал Лиам, выглядывая из фургона. — Пэтти сказала, что хочет, чтобы Мэтт занял их место. Видя, как ему плохо.

Мэтт снова закашлялся, и, видимо, этого было достаточно, потому что он забрался в фургон вместо них.

Луи начал вытаскивать Гарри из фургона, но Лиам высунулся из двери и сказал: «Томмо», протягивая шарф шатену.

— Удачи! — крикнул Найл.

Стайлс нахмурился, становясь все более подозрительным.

— Удачи…? — спросил он.

Гарри совершенно не знал, что будет дальше. Фургон уехал, и Луи воскликнул — это Принц Гарри там? Это отвлекло их охранников, и следующее, что произошло, Луи сжал его руку, когда они побежали.

Луи наконец позволил им остановиться, когда они присоединились к ночной толпе покупателей на Риджент-стрит.

— Эм, — сказал Гарри.

Луи порылся в шарфе в своих руках, и какой-то предмет упал на каменную мостовую. Гарри наклонился, чтобы поднять его, и кто-то толкнул его.

Оказалось, что это телефон Луи. Гарри провел пальцем по трещинам на экране.

— Лиам серьезно только что тайно принес тебе твой телефон?

Луи вздохнул, забирая его.

— Этот болван должен был принести мне свой телефон, — сказал он, засовывая его в карман. Костюм был достаточно хорошо подогнан под фигуру, так что теперь телефон некрасиво выпирал; вот почему им нельзя было взять их. Луи был странно возмущен этим.

— Значит, кроме похищения меня и кражи телефона Лиама, был еще какой-то план? — спросил его Гарри.

— Конечно, есть план, Гарольд, — проворчал шатен.

— Знаешь, мне все равно, если нет, — он почувствовал, как на его лице появилась улыбка, когда он смотрел на пушистые снежинки, мерцающие в волшебных огоньках над ними. — Просто приятно побыть, не знаю, человеком хотя бы на чуть-чуть. Думаешь, нас кто-нибудь узнает?

Он оглянулся на Луи, который теперь ласково на него смотрел.

— Не знаю, милый. Эти кудри трудно не заметить, — он начал тянуться к волосам Гарри, когда они услышали визг и имя Гарри.

Он подавил желание вздохнуть, отступил от Луи и повернулся к двум девушкам, возбужденно бегущим к ним.

— Мы ваши самые преданные фанаты, — трепетали девочки после того, как они сделали с ними серию селфи.

— Спасибо, — сказал им Луи. — Не забудьте проголосовать за нас, ладно?

— Мы бы никогда! — воскликнула одна девушка. — Я имею в виду, мы никогда не забудем. Не то чтобы мы никогда не проголосуем за вас. Конечно…

Гарри осторожно оглядел дорогу. Несколько прохожих любопытно смотрели на него, но пока никто не выглядел так, что они собирались подходить к ним.

Он повернулся к девушке и мягко перебил ее:

— Извини, не могли бы вы сделать мне одолжение?

— Конечно! Все, что угодно, — сказала она.

Гарри тихо хихикнул.

— Подождите пару часов, прежде чем отправлять их, хорошо?

Они с ее другом выглядели немного смущенно, но они без колебаний согласились, прежде чем поспешить обратно через дорогу.

— Так что ты говорил о моих волосах? — сказал Стайлс.

— Ничего, Кудряшка, — сказал Луи. Он оглядел его с ног до головы. — Эти наряды, вероятно, нам не помогут.

Они все еще были в одинаковых темных костюмах с премьеры. И более того, если не считать узкого шарфа Луи, они, кажется, единственные на улице без зимней одежды.

По крайней мере, Гарри все еще чувствовал тепло от того, как Луи заставил их бежать сюда.

Томлинсон протянул руку, и Гарри почувствовал, как его пальцы коснулись его руки. Он испуганно повернулся к нему, и Луи отдернул руку, оглядываясь по сторонам на проходящих мимо людей.

— Прости, я не хотел… — Луи печально покачал головой. Вместо этого он положил руку ему на спину. — Пойдем, это где-то там.

— Что именно?

Луи не ответил, просто направлял его через толпу людей среди магазинов.

Взгляд Гарри остановился на витрине магазина «Burberry» на другой стороне дороги. Пройдет некоторое время, прежде чем он сможет даже думать о том, чтобы позволить себе что-либо там на регулярной основе. И это при условии, что у них вообще что-нибудь получится.

Он почти врезался в женщину, выходящую из «Zara» с двумя большими сумками в руках. Рука Луи, обнимающая его за талию, удержала его от того, чтобы они оба не упали лицом на тротуар. Луи тихо рассмеялся, его теплое дыхание щекотало ухо младшего мальчика.

Гарри остановился перед «Hamleys», чтобы заглянуть в окна. Честно говоря, не он один.

Рядом с ним маленький мальчик что-то возбужденно говорил своей сестре, указывая на анимированного медведя, пьющего чай рядом с елкой размером с самого мишку. Луи все еще обнимал его за талию, и даже если это немного дальше обычных платонический действий, Гарри не собирался сопротивляться, наклоняясь в сторону Луи.

— Мы немного рановато, — сказал Томлинсон, глядя на телефон в другой руке.

— Куда? — спросил Гарри.

Но Луи все еще не сказал ему, а просто удивленно посмотрел на него и засунул телефон обратно в карман брюк.

Гарри пожал плечами. Он никогда не против сюрпризов. Он показал на щенка медвежонка⁵ в окне с виляющим хвостом.

— Послушай, близнецам понравится этот щенок.

— Да, — согласился Луи.

— Они приедут в эти выходные?

— Не думаю, — сказал он. — Мама сказала, что приедет на финал, если мы туда пройдем.

— Мы должны привести сюда твоих сестер, когда они приедут, — сказал ему Гарри. — Я уверен, Лотти притворится, что ненавидит ходить в магазин игрушек, но втайне будет веселиться.

Луи отстранился, чтобы посмотреть на него. Гарри встретил его любопытный взгляд. Но Луи ничего не сказал, лишь нежно улыбнулся и стряхнул снежинки с его плеча.

— Это свидание? — спросил Стайлс.

— Конечно, это не свидание, Гарольд, не отставай, — сказал Луи, закатывая глаза.

Гарри скептически огляделся.

— Лу, мы на Риджент-стрит…

— Именно, шикарное свидание за шоппингом, когда ни у кого из нас нет и пятерки в кошельке.

— Вообще-то у меня двенадцать фунтов, Лу, — сказал Гарри. — Просто они дома.

— Тогда очень жаль, — сказал Луи. — Можно было купить нитку с того шарфа «Берберри», который ты разглядывал в витрине.

— Так вот, — сказал Гарри. Вообще он смотрел на пальто, но не позволял Луи отвлекаться. — Мы на Риджент-стрит и Рождество…

— Рождество не романтично, — сказал ему шатен.

— О чем ты говоришь? Рождество — самое романтичное. Смотри, здесь даже есть волшебные огоньки, — Гарри указал вверх, на огни, висящие поперек дороги.

— Я не несу за них ответственности. Я их туда не вешал, — запротестовал Томлинсон, оттаскивая Гарри в сторону от мужчины, выходящего из магазина позади них.

— И идет снег… — продолжил Гарри, ничуть не смущаясь.

— Именно, — сказал Луи. Он крепче обнял Гарри за талию и повел его вперед. — Слишком холодно для свидания.

— Я считаю это свиданием, Лу. Ты не можешь остановить меня, — он хихикнул.

— Я не поведу тебя на свидание с другим мужчиной, Хазза.

— Ты ведешь меня к другому мужчине? — с интересом спросил Гарри.

— Эй, ты мог бы звучать немного менее взволнованно, — сказал Луи. — Если бы мы были на свидании, я бы сейчас обиделся.

— Это Джеймс?

— Нет, это не Джеймс, — ответил он. Когда Гарри открыл рот, он покачал головой. — Ты, очевидно, ничего не знаешь о том, каково это — встречаться со мной, Хаз. Ясно, что другой «я» был ленивым придурком.

Гарри почувствовал, как его губы дернулись в улыбке, когда он подумал об их первом свидании, на котором Луи пытался приготовить смехотворно амбициозное блюдо, в то время как он не мог даже сделать съедобный тост по утрам.

— Если бы это было свидание, — продолжил шатен. — Тебе не нужно спрашивать. За тобой будут ухаживать.

— Но это я должен за тобой ухаживать, — напомнил ему Гарри.

— Думаю, ты все переворачиваешь, дорогой.

— Нет… — начал протестовать Гарри.

— Что? — удивленно спросил Луи. — Ты думаешь, что только потому, что ты старше, ты можешь ухаживать? Только ты так думаешь, милый, — он ущипнул Гарри за бок, и тот слегка вздрогнул. — Ты сам сказал, что должен был поцеловать меня, но не поцеловал.

Гарри остановился на тротуаре. За его спиной один из служащих перевернул в витрине табличку на «Закрыто».

— Ты же знаешь, это не потому, что я не хотел, — сказал ему Гарри. — Я очень, очень хотел.

— Я знаю, все хорошо, любимый. Я знаю, ты думал, что твоя гейская аура заразна, — сказал шатен.

Гарри поморщил нос.

— Звучит действительно оскорбительно, когда ты так говоришь.

Луи вопросительно выгнул брови.

— Нет, ты прав, было действительно оскорбительно думать, что я могу изменить тебя. Или что тебе нужно измениться, — Гарри закусил губу. — Мне очень жаль.

— Я знаю, все хорошо, — Луи ткнул его в щеку.

Младший не мог не улыбнуться, потому что этот трюк никогда его не подводил. Он он чувствовал, что должен признаться:

— Я не поэтому этого не сделал.

На мгновение Луи смутился.

— Почему я не поцеловал тебя.

— Оу, — Луи затормозился. — Да, в этом есть смысл.

— Какой смысл? — спросил Гарри.

— Я уверен, что я не был… я не такой, как ты помнишь.

— Что?

— Я знаю, что иногда бываю совсем незрелым…большую часть времени. И я, наверное, даже не выгляжу так, каким ты меня знал…

— Заткнись, Луи, — оборвал его Гарри, потому что прямота — это единственное, что могло преодолеть его неуверенность. Он посмотрел ему прямо в глаза. — Нет. Вы совсем не похожи. В последний раз мы виделись в 2015 году, до того, как мы расстались, ты был несчастен. Ты устал, был разбит и таким болезненно худым. Ты все еще был самым красивым парнем, которого я когда-либо видел, но…

— Хаз, — начал Луи. — Черт, прости, я веду себя как придурок.

— Помнишь тот день, когда я здесь проснулся? — тихо продолжил Стайлс. — Я скучал по тебе много лет, а ты улыбаешься, и твои глаза сверкают, и, Лу, тебе так трудно сопротивляться, ты даже не представляешь.

— Но ты сопротивлялся, — Луи наклонил голову.

Гарри неохотно кивнул.

— Это потому, что я не знал, что ты не тот Гарри, рядом с которым я спал?

Гарри задумчиво почесал затылок.

— Ну, если бы я был хорошим человеком, это бы не было причиной.

— Хорошо? — сказал Луи. — Тогда что? У меня был неприятный запах изо рта или что?

— Это не остановит меня от желания поцеловать тебя.

— Так я плохо пах?

— Господи, Лу, конечно, нет, — Гарри рассмеялся. — Я просто говорю, что люблю утренние поцелуи, на будущее или что-то в этом роде. Мне все равно.

— Это ты заставил нас чистить зубы тем утром, — напомнил ему Луи.

Гарри почувствовал себя немного нелепо и пробормотал:

— Я просто хотел произвести хорошее впечатление?

— Что? — Луи недоверчиво посмотрел на него. — Ладно, тогда вернемся к главному, милый. На самом деле, мы здесь не на всю ночь. Сейчас холодно, и мы должны попытаться встретиться с этим парнем.

Гарри хотел бы отвлечься, снова спросив, кто этот парень, но после всего этого он, вероятно, должен объяснить Луи.

Поэтому он вздохнул и сказал:

— Потому что, Лу. Ты не ответил мне на поцелуй.

Его толкнула пара подростков, которые, очевидно, их не узнали, но выкрикнули извинения, пройдя мимо. Когда он снова поднял взгляд, Луи смотрел на него с еще большим недоверием, чем раньше.

— Послушай, прошло всего несколько часов с тех пор, как я пробыл здесь, — сказал ему Гарри. — Я даже не подумал о том, что мне делать. Я правда не привык к мысли быть здесь, и все, о чем я мог думать, было, что, если это все, что у меня было? Типо, девочка, она сказала, восемь лет, но что, если на самом деле это всего лишь день или что-то в этом роде? Я хотел поцеловать тебя, но больше всего мне хотелось быть рядом с тобой.

— И я не поцеловал тебя в ответ, — повторил Луи.

Гарри закусил губу.

— Ты вроде как сбежал. Прошло какое-то время, прежде чем мы снова стали близкими друзьями.

— Ты серьезно? Что за чертов придурок, — сказал шатен. — С чего бы мне вообще…

— Я думал, это потому, что ты не любишь мальчиков, — беспомощно пожал плечами Гарри. — Что я напугал тебя или что-то в этом роде.

— Значит, я и тебе солгал? — потребовал Луи.

— Нет, нет, — настаивал Гарри. — Конечно, ты не лгал мне. Я просто предположил. И ты, Луи. Ты тот же самый человек. Тебе было так плохо, и ты извинялся, по крайней мере, раз сто, — он обхватил себя руками. Все еще шел снег, и их костюмы не подходили для холодной погоды. Он продолжил: — Поэтому я не думал, что мне нужно, типо, противостоять тебе, потому что, очевидно, ты перестал волноваться, и я все время получал поцелуи.

Между бровями Луи пролегла морщинка.

— Сейчас ты собираешься спросить меня, почему? — спросил он.

— Ну, я уже получаю поцелуи, так что… — Гарри улыбнулся ему.

— Тебе кажется, — Луи толкнул парня плечо и сказал: — Давай, продолжай идти, любимый, здесь чертовски холодно.

Они прошли мимо закрытого магазина, и Луи спросил:

— Это было, когда мы собирались подшутить над ‘Belle Amie’?

Гарри тупо уставился на него.

— Помнишь, мы прятались за лестницей, где лежат гладильная доска и сушилка, — сказал он.

— Почему ты это помнишь? — спросил Гарри.

Томлинсон покачал головой, печально улыбаясь.

— Ты смеялся, и твои глаза были… Гарри, я приложил палец к твоим губам, чтобы заставить тебя замолчать и… — Луи отвел взгляд. — Тогда я почти поцеловал тебя.

Гарри остановился и посмотрел на него.

Луи продолжил идти, заставляя Гарри поспешить за ним.

— Нет, — настаивал Гарри.

— Нет, — сказал Луи. — Я думал об этом, и что-то было в этом моменте.

Стайлс нахмурился. В этом не было никакого смысла.

— Почему ты этого не сделал?

Шатен искоса посмотрел на него.

— Я ведь тоже не хотел передать тебе гейскую ауру, любимый. А теперь, — он достал телефон. — Я думаю, мы близко, но, так как Лиам дал мне телефон без карт…

Гарри на мгновение заколебался, но решил отступить. На улице действительно становилось холодно. Поэтому он огляделся вокруг, задаваясь вопросом, куда Луи мог их завести.

На одной стороне дороги был отель, перед ними церковь. А дальше него здание BBC, где Гарри провел смешное количество времени, слушая Ника и принося его сотрудникам выпечку.

— Куда мы идем? — спросил он. Луи был занят, печатая кому-то сообщение, возможно Лиаму. То ли для указания, то ли чтобы оскорбить его — ну, скорее всего для того, и другого.

— У тебя тоже нет телефона, приятель, — сказал Луи.

— Нет, — медленно сказал Стайлс. Он знал, что он не очень хорошо ориентируется, главным образом потому, что он имеет тенденцию думать обо всяких пустяках, пока люди объясняют ему, как добраться куда-то, а затем думает обо всем еще больше, пока он идет туда. Он сказал Луи: — Но я долго жил в Лондоне. Например, я провел много времени в здании BBC Radio… — он взмахнул рукой в его направлении. — За углом есть пекарня, — он нахмурился. — Но они, наверное, закрыты.

— Это здание BBC? — спросил шатен. — Тогда чего же ты стоишь? Пойдем.

— Лу, почему мы… — начал Гарри, и тут до него дошло. — Ты ведешь меня к Нику!

— Николас Гримшоу, — сказал Луи. — Ведущий на ВВС Radio 1 в десять вечера. Знаешь, я был бы более впечатлен твоими друзьями в высших кругах, если бы он вел утреннее шоу. Кто сейчас вообще слушает радио?

— Он скоро получит утреннее шоу, Лу. И он тебе понравится, он правда забавный, — Гарри улыбнулся ему.

— Значит, раньше мы были друзьями?

Стайлс заколебался. Луи подозрительно прищурился.

Гарри рассмеялся и покачал головой.

— Я все еще не могу поверить, что ты ведешь меня к Нику. Это лучшее свидание в моей жизни.

— Знаешь, я уверен, что на кухне еще осталась пленка, надеюсь, утром она не будет намотана на твой унитаз, — сказал Луи.

Гарри рассмеялся и схватил его за руку, таща вниз по тротуару.

— Есть, но только зеленую и украшенную рождественскими елками. Я не слишком боюсь. Ник знает, что мы идем?

Ник Гримшоу не знал.

Как и охранники на входе.

Как и его продюсер, когда они убедили их позвонить ей.

Но, к счастью, Ник никогда не мог устоять перед хорошей головоломкой. И, по-видимому, два конкурсанта X-Фактор, сбежавшие с премьеры фильма, чтобы появиться в снегу в его студии в половине одиннадцатого ночи, считаются одной из них.

Гарри в третий раз прерывали от его тихого разговора с Ником, когда его продюсер напомнил, что он должен вернуться в эфир. Стайлс вернулся к Луи, который вопросительно смотрел на него с одного из стульев для гостей. Гарри опустился рядом с ним и положил руку ему на плечо.

Наконец Ник снова включил музыку и опустил наушники. Затем он посмотрел на них.

— Ну, наш юный Гарольд либо говорит правду, и он из будущего, либо он самый жуткий преследователь, который когда-либо преследовал меня, — у него выбилась прядь, которая вот-вот упадет на лоб, но челка была все еще довольно высокой. Гарри и забыл, насколько впечатляющим он был раньше. — В любом случае, я считаю, что в моих интересах вам помочь.

— Ты поможешь нам? — сказал Гарри.

— Что ж, посмотрим, — Ник откинулся на спинку стула, скрестив руки за головой и подняв брови в притворном нетерпении. — А теперь, раз уж вам давно пора спать, почему бы вам не сказать мне, чему именно я обязан честью этого визита?

Гарри бросил быстрый взгляд на Луи, а затем снова на Ника, который снова выгнул брови.

Поэтому Гарри просто выпалил:

— Мы — два гея в бойз-бэнде.

Ник ничего не сказал. Он долго разглядывал их, прищурившись. Потом покачал головой.

— Нет, — сказал он.

— Нет? — повторил Гарри.

— Нет, вы не два гея в бойз-бэнде, — Ник подвинулся вперед — Вы — двое геев в бойз-бэнде Саймона Коуэлла.

Комментарий к Глава 16

¹ - сериал с 2000 по 2005. поскольку Дейзи и Фиби участвовали в шоу под названием “Fat Friends”. у мамы Лу спросили, может ли он тоже поучаствовать в этой программе. она согласилась.

² - частный клуб для людей в творческих отраслях.

³ - радиционная бродвейская манера пения. в основном встречается у женщин и характерезуется насыщенным грудным звучанием, металлом и большой силой

⁴ - выразительные средства музыки, основанные на объединении тонов в созвучия и на связи созвучий в их последовательном движении.

⁵ - порода Мишка Тедди не признана и называется «дворнягой» или гибридом не чистой породы. получается путем преднамеренного пересечения, в частности, Ши-тцу с Бишон или Бишон-пуделем, двух маленьких пород. «Мишка Тедди» быстро набирает популярность как «дизайнер собак». Новизна заставляет стоить щенка больших денег - https://clck.ru/HUwLB и https://clck.ru/HUwLd

-

с днем святого валентина всех влюбленных, как ларри, и одиноких, как я :)

========== Глава 17 ==========

— Бойз-бэнд Саймона Коуэлла, — повторил Ник. — Саймона Коуэлла, у которого есть связи со всеми частями музыкальной индустрии в Англии, и в большинстве Лос-Анджелеса.

Гарри кивнул.

— Кому подчиняются владельцы по крайней мере трех лондонских газет? И кто точно не известен своей сдержанностью в их использовании?

Ник сложил руки на столе перед собой.

— Тот самый Саймон Коуэлл, который связал своих артистов самыми строгими и дерьмовыми контрактами в индустрии — и, поверьте мне, это о чем-то да говорит, ребята, — и который, если они ему не нравятся, заставляет их годами томиться за решеткой, прежде чем им снова разрешат петь в душе?

— Точно, — сказал Гарри.

— Кто, вероятно, уже подсчитывает непредвиденные доходы от нашего нового бойз-бэнда в банкнотах со знаком доллара? — Ник выгнул брови. — И кому не понравится, что его погубила какая-то гомосексуальность?

Гарри кивнул.

— Особенно учитывая, что он также является Саймоном Коуэллом, который натравит самого жуткого гребаного адвоката в Лондоне на любого, кто даже предположит, что он может быть геем?

— Что? — воскликнул Луи.

— Да, этот Саймон Коуэлл, — Гарри выдохнул. Он знал, что Ник поймет это даже лучше, чем он сам. Он должен был найти способ поговорить с ним раньше.

Только Ник покачал головой.

— Извините, ребята, ничем не могу вам помочь.

У Гарри отвисла челюсть.

На стене вспыхнул свет от вывески «в эфире», и продюсер Ника подал ему сигнал через стеклянное окно.

— Ты…не можешь? — повторил Стайлс.

— Ну, нет, думаю, я мог бы вам помочь, — сказал Ник, снова берясь за наушники. — Но даже если здесь дерьмовый график и зарплата, мне все еще нравится моя карьера на радио.

Гарри посмотрел на своего бывшего и будущего друга.

— Вообще у меня для вас, ребята, есть один совет.

— И что же это? — спросил Луи напряженным голосом. Он обнял Гарри за плечи и крепко сжал.

Вместо ответа Ник щелкнул выключателем микрофона.

— И это была ‘In For the Kill’ от La Roux. Для тех из вас, кто слушает нас дома, их одноименный дебютный альбом был пятьсот двадцать шестым в топе «1000 альбомов, которые все говорят, что вы должны послушать, но у нас есть время только для одного трека, так что вот он», — он показал на своего продюсера. — А далее ‘Starstrukk’ от 3OH!3 с участием нашей любимой певицы Кэти Перри.

Надпись «в эфире» погасла, когда он выключил микрофон. Все еще наблюдая за Гарри и Луи, он снял наушники и сказал им:

— Вырваться из рук Саймона Коуэлла, пока вы еще можете.

Он рассматривал их в течение долгих секунд, и добавил:

— Если вы все еще можете.

Затем он отпускает их с:

— Поздравляю с вашей новой поп-славой, мальчики.

— Не обижайся, любимый, но твой друг — чертов придурок, — сказал ему Луи.

Гарри даже не стал протестовать, просто кивнул ему в плечо, чувствуя себя одиноким.

Он знал, как работает Ник, знал, что он может быть резким и эгоистичным. Он не ожидал, что Ник выступит с публичной поддержкой. Но он мог бы помочь им за кулисами, найти контакты, совет, что-нибудь. Он думал… Ну, Ник предан своим друзьям. Просто, очевидно, появление из будущего и сказать ему, что они друзья, не делало его одним из них.

— Все, что он сказал. Неужели все это правда? — спросил Луи.

Гарри снова кивнул.

Они прижаты друг к другу в холодном поезде на пути обратно в дом X-Фактор. Может, у Луи и не было при себе денег, но он сумел спрятать их карточки в карманы пиджака, чтобы они не застряли в Лондоне.

— Саймон Коуэлл тоже немного придурок, — сказал шатен.

— Немного, — пробормотал Гарри.

— Он действительно гей?

— Ник? Да, он гей, — сказал Гарри.

— Нет, Саймон, — он практически мог слышать, как Луи закатил глаза.

Стайлс пожал плечами.

— Понятия не имею. Хотя его личный адвокат довольно жуткий.

— Так если он сделает все, чтобы люди не думали, что он гей, он сделает все, чтобы держать нас в шкафу? Раз уж он думает, что мы делаем ему деньги?

— Лу, мы точно знаем, что он сделает.

Луи повернулся, чтобы посмотреть на него, а затем покачал головой.

— Тогда, может быть, нам не нужен контракт на миллион фунтов.

— Может, и нет, — сказал Гарри, когда они встали.

На следующее утро Гарри проснулся в объятиях Луи, притворяясь, что он не надеялся на Ника, и что его слова не сделали все еще более безнадежным, и что все будет хорошо.

Но потом Луи провел рукой по голой руке и решил, что если он проснулся в объятиях Луи, может быть, все будет хорошо.

Даже если Лиам заставил их встать до восхода солнца, потому что уже среда, и на этой неделе они едва ли практиковались с песнями.

Внизу они нашли Мэтта с табличкой «вокальный отдых» на шее.

В любом случае Луи посмеялся над его жалкими попытками поговорить, и после нескольких подозрительных взглядов он упомянул, что было бы здорово предупредить кого-то, что они станут жертвой розыгрыша, а затем никогда его не разыгрывать.

Они будут на взводе несколько дней, не так ли?

Гарри заметил, что Лиам выглядел странно разочарованным, как будто ему не терпелось увидеть блестящую шутку, которую, как он думал, планировал Луи.

Но после этого Мэтт смотрел скорее сердито, чем подозрительно.

По крайней мере, пока Гарри не сделал ему чашку чая.

После этого Мэтт стал больше похож на самого себя. Минус, ну, разговоры.

Гарри также посоветовал держаться подальше от лимона, независимо от того, что говорит интернет. Кислота только усугубляет отек гортани.

Найл спросил его, что такое гортань. Лиам обвинил его в том, что он придумывает слова. Луи сделал вид, что это грязный эвфемизм. И все было как обычно, за исключением, ну, отсутствия Зейна, и Лиам продолжал тщетно проверять свой телефон на предмет сообщений от него.

Еще даже не было восьми, лишь солнце тускло светило сквозь снег из окна репетиционного зала, и они едва только начали репетировать ‘Tattoo’ — с Гарри, прекрикивающим Зейна, и Лиамом переделывающим строчки — когда пришла Хильда.

Она плавно присоединилась к их тренировке и заставила их работать над гармониями для хоров. Потребовалось всего нескольких посредственных прогонов с различными комбинациями, прежде чем она согласилась, что Гарри прав, давая Луи ведущую роль, с Гарри, поддерживающим его, и поставив Лиама на высокую гармонию, а Найла на нижнюю.

Стайлс поймал взгляд Шерил как раз в тот момент, когда он заканчивал петь фразу «И ты по-прежнему часть всего, что я делаю…». Она молча стояла в дверях, пока Лиам не закончил песню с «Как татуировка… Ты всегда будешь рядом» Зейна.

— Ты удивительно похож на Зейна, Лиам, — сказала она мягким Ньюкаслским голосом.

Пейн явно смутился.

— Думаю, это комплимент, — сказала Хильда.

— Да, это комплимент, парень, — подтвердила Шерил, и он заметно начал пышать самодовольством под ее улыбкой. Гарри поймал взгляд Луи и пожал плечами. — А теперь иди сюда и присоединяйся к остальным, у нас для вас объявление.

После того, как она объявила об их секретном концерте сегодня вечером, и они сняли взволнованные реакции конкурсантов на камеру, они забились в фургоны X-Фактора, чтобы отправиться в спортзал для хореографии.

— Кем ты себя видишь в своей группе друзей дома? — спросила Кэрол.

Гарри убрал волосы со лба. Он был слегка вспотевший после хореографической практики.

Шерил была, как всегда, настойчива и настаивала с нарастающим отчаянием:

— Но они не могут быть бойз-бэндом, который не умеет танцевать.

— Beatles не танцевали, — наконец заметил Сэндип, после того как ему в пятый раз пришлось поправить Гарри, потому что он с излишним энтузиазмом повернулся — опять-таки — не в ту сторону.

— Не могу поверить, что Саймон позволил этому случиться, — печально сказала она. — Гарри, милый, ты все еще вращаешься не в ту сторону!

Шерил потребовался еще час, чтобы принять то, что Брайан понял несколько недель назад: что уверенность Гарри не была равна координации, что Луи не хватало концентрации, чтобы научиться чему-то более сложному, чем ярким шутливым движениям, что Лиам слишком перфекционист, чтобы отдаться ритму, и что Найл скорее упадет со сцены, чем завершит движение.

Честно говоря, она бы скорее смирилась с тем, что не сможет исправить их безнадежность в хореографии за одну неделю, если бы Зейн, самый безнадежный среди них, был там.

— Гарри? — повторила Кэрол. Они сидели на диване в маленькой столовой спортзала, одни, если не считать гудения торговых автоматов. Она закончила с интервью Луи, и Гарри был последним, кроме Зейна, кто сидел с ней. Сандип и Хильда заставили остальных репетировать вокал в одной из задних комнат.

— Прошу прощения, — сказал Гарри. Он сделал еще один глоток из своей бутылки сока от Naked и сказал: — У меня есть гипотетический вопрос.

— Ну, если ты помнишь, это у меня был настоящий вопрос к тебе, — сухо сказала она.

— Я забыл какой, — сказал он.

Она открыла рот, как будто собираясь напомнить ему, но вместо этого покачала головой, губы изогнулись в знакомой неохотно очаровательной улыбке.

— Хорошо, — сказала она, снова и снова скрещивая ноги. Она постучала длинными ногтями по икре. — Что это за гипотетический вопрос?

— Итак, эм, гипотетически, — начал он. — Как можно продать бойз-бэнд с двумя геями?

Она замерла. Она долго молчала, глядя на него.

— Двумя?

— Двумя, — повторил Гарри. Он немного ненавидел себя за то, как трудно ему было сказать это вслух. Даже когда он на сто процентов знал, что ей все равно. Что она ненавидела то, что их руководство сделало с ними. Она была той, кто предложил татуировки.

Она снова долго смотрела на него.

— И я имею в виду геев в более общем смысле. Одного из них привлекают и мужчины и женщины, — исправился Гарри.

— Бисексуал? — уточнила она.

— Возможно, он еще не идентифицировал себя, — сказал он. — Гипотетически.

— Гипотетически не отождествляется с ярлыком, — повторила она. Он кивнул. — Ну, я полагаю, ответ на этот вопрос зависит от того, продают ли их как геев или натуралов.

— Они вышли, — сказал Гарри. А потом исправил себя: — Они собираются выйти.

— Никто не упоминал об этом, — сказала она. — Ну, они упомянули, что одному из вас понадобится имидж, который… — Она замолкла, а потом сказала: — Они определенно не упоминали двух.

Гарри завозился с бутылкой сока.

Наконец она спросила:

— Одного из них представляют как пикапера?

— Он, гм, на самом деле не флиртует с женщинами, — сказал Гарри. — Ну, он гей. Просто они всегда думают, что он флиртует.

— Я понимаю почему. — Она внимательно принялась изучать его. — Женщины любят геев.

Гарри ждал.

— Да, — кивнула она сама себе. — Женщины любят геев. Девушки любят геев. Девушки могут влюбляться в него, но онвсегда будет недосягаем. Думаю, именно так его можно продать.

— А другого?

— А другой, — медленно произнесла она. — Ну, если он бисексуал — или что-то в этом роде, — не думаю, что мы должны быть так осторожны с этим образом.

— Люди склонны думать, что он гей, — сказал ей Стайлс. — Он может быть больше, типа, эпатажнее. Также, если он в серьёзных отношениях с другим парнем… Не все хорошо понимают сексуальность.

Она, прищурившись, посмотрела на него.

— Гипотетически, — уточнил он.

— Хорошо, — говорит она. — Это серьёзные отношения. Это случайно не с другим парнем?

— Возможно.

— И серьёзные отношения — это… Несколько недель? Больше? — спросила она. — Они были бы просто подростками, и они бы просто встретились. Я бы попросила их подумать о том, какое влияние на группу окажет их разрыв.

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но прежде чем он успел заговорить, выражение ее лица изменилось, и она повернулась к нему лицом. Ее карие глаза были широко открыты.

— Гарри, мне так жаль. Не знаю, почему я все время забываю, что тебе всего шестнадцать, любимый, но я делаю это неправильно.

— Нет, все…

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть геем, Гарри, — серьезно продолжила она. — Когда мы говорим о том, что тебя труднее продать, я не это имею в виду.

— Я знаю… — начал Гарри.

Именно тогда вошел Лиам, звеня монетами в руке, когда он шел к торговому автомату. Увидев их, он остановился.

— О, извините, я не хотел вас прерывать.

— Все в порядке, — сказала ему Кэрол. — Мы как раз говорили об этом… — Она вопросительно повернулась к Гарри.

— Мы гипотетически говорили о том, как продать бойз-бэнд с двумя геями, — вздохнул Стайлс.

— О! — сказал Лиам и улыбнулся. — Отлично. Я надеялся, что мы сможем поговорить об этом. Я не был уверен, что… — Он посмотрел на Кэрол.

— Да, — сказал Гарри.

— Хорошо, хорошо. — Лиам уселся напротив них. — Я провел кое-какие исследования. — Он достал телефон. — В течение многих лет люди говорили о том, что большой бойз-бэнд с геями может существовать, но никто не делал этого…

— Никто даже не создавал большой бойз-бэнд, — добавила Кэрол.

— Гарри сказал нечто, что заставило меня задуматься. Если вы посмотрите, что поклонники действительно ищут в бойз-бэнде…

— Это сбивает с толку, — пожаловался Лиам после нескольких минут разговора вокруг настоящей проблемы. — Мы правда должны притворяться, что это все теоретически?

Кэрол наклонилась вперед, упираясь локтями в колени.

— Не думаю, что у нас есть время притворяться, что это гипотетически. — Она посмотрела на Гарри, потом снова на Лиама. — И Х-Фактор почти закончился. Я не знаю, известно ли вам об этом, но будут контракты, препятствующие вам делать что-либо, что противоречит образам, которые мы вам дали.

Гарри очень, очень хорошо это понимал. Он самый осведомленный из всех.

— И эти два мальчика могут думать, что они вышли, но, насколько знают их поклонники и их руководство, это не так. И они не должны выходить, — сказала она им, а затем повернулась прямо к Гарри. — Это правильный выбор. Они не должны выбирать более трудный путь. Многое можно сделать, чтобы люди не узнали, что они геи. В эту группу инвестирует много людей, и они, вероятно, будут очень рады помочь в этом.

Стайлс посмотрел на Лиама, который не выглядел счастливым. Он повторил слова Лиама с прошлой ночи и сказал Кэрол:

— Цена этого может быть больше, чем те мальчики готовы заплатить.

Пейн глубоко вздохнул, и даже Кэрол, кажется, немного расслабилась от этих слов.

— Тогда Лиам прав, — сказала она. — Нам нужно говорить не только гипотетически.

— Лу, я должен сказать тебе, я рассказал… — Гарри замолк, оборачиваясь.

Они переодевались для сегодняшнего концерта. Гарри был одет в клетчатую рубашку и джинсы лучшего покроя — хотя, честно говоря, «лучший покрой» мало о чем говорит, — а Луи без рубашки, руки наполовину в футболке, в которую он переодевался. Младший закусил свою нижнюю губу. На самом деле у него было не так много времени, так как, как только Луи понял, что Гарри пялился, Гарри заметил румянец на его щеках, и он быстро надел футболку.

Но теперь, когда Стайлс смотрел, он не мог перестать пялиться. Луи в красных джинсах и, Боже, если он выйдет из дома без того, чтобы ассистенты режиссера заставили его переодеться, тогда то, как они сидят на нем, как обычно, сведет Гарри с ума на всю ночь.

— Гарри? — спросил шатен.

— Да?

— Ты что-то говорил?

Гарри неохотно поднял взгляд, кусая губы.

— Эм, — сказал он.

— Тебя что-то отвлекает, Хаз? — спросил Луи, кривя губы в ухмылке и выгибая брови.

— Зачем ты надел футболку? — выпалил Гарри.

— Ну, кто-то, наверное, придет и потащит нас к машине, — медленно произнес Луи, — и было бы немного холодно идти без футболки, когда на улице лежит полметра снега.

— Хорошо, — сказал Гарри. Он внутренне встряхнулся. Он почувствовал, как у него встал от одного взгляда на Луи, и — да, быстрый взгляд вниз подтвердил, что это довольно заметно. Сейчас он чувствовал себя самым большим подонком. — Прости. Просто, эм. Я очень стараюсь не слишком давить или, типа, напрягать. Но я постоянно забываю. Так что… Прости.

Луи выглядел более смущенным.

— А почему бы и нет…?

— Я рассказал Кэрол, — перебил его Гарри.

— Ты рассказал ей, что по какой-то причине думаешь, что я не хочу…

— Я рассказал ей, что она должна выяснить, как продать двух геев в этой группе.

Глаза Луи расширились.

— Ох.

— Черт, прости, Лу, — сказал Гарри, снова чувствуя себя не в своей тарелке. Он ущипнул себя за переносицу. — Я даже не спросил тебя. Ну, был просто подходящий момент, и я не привык, чтобы каминг был чем-то важным, но это так дерьмово — делать это без чьего-то разрешения. Зейн меня бы уже убил.

— Хаз.

Он почувствовал нежную руку на своей руке и поднял глаза как раз вовремя, чтобы встретить мягкое прикосновение губ Луи.

— Что случилось? — спросил шатен. Он потянул его за собой на кровать Лиама.

— Ничего, — тихо сказал Гарри. — Мне очень жаль.

В светло-голубых глазах Луи было немного веселья.

— Любимый, перестань извиняться. У тебя всегда было мое разрешение.

— За что?

— Ну, за все, за что ты извинялся последние пять минут, я полагаю, — сказал Луи. Он отвернулся и снова посмотрел на него. — Но, послушай, ты же понимаешь, что менее чем через две недели мы совершим каминг-аут на все Британские острова?

— Да, но, — Гарри закусил губу.

— Кроме того, я доверяю тебе. Вот так, — сказал Томлинсон. Он прижал большой палец к губе младшего, осторожно отрывая ее от зубов, а затем снова нежно поцеловал.

— Ох.

Луи закатил глаза.

— И с Кэрол, кажется, все в порядке.

— Да, — заверил его Гарри.

— Хорошо, — Луи снова его поцеловал, а затем опустился и положил ему голову на плечо, а руку — на бедро. — Значит, в прошлый раз она тоже знала?

— О, нет, она не знала, — сказал Стайлс. — В конце концов она, конечно, узнала. Но слишком поздно, чтобы действительно помочь нам с нашими образами. Но это она подала нам идею татуировок.

— Каких татуировок?

— Я имею в виду, — продолжил Гарри. Он провел пальцем по тыльной стороне ладони Луи. — На самом деле раньше никто не знал этого. Мальчики также не знали.

— Серьезно? — спросил Луи. Он повернулся, чтобы посмотреть на него. — Что? Разве мы не сказали им об этом после шоу?

— Мы никогда не говорили им, — уточнил Гарри.

У Луи был такой вид, будто он собирался надавить на Гарри, чтобы тот ответил получше, но вместо этого он сказал:

— И кем ты меня представил перед Кэрол?

Гарри посмотрел на него.

— Мы продолжаем говорить, что мы геи в группе, но…

— Лу, ты же знаешь, что я имел в виду только в общих чертах, верно? — сказал Гарри, поворачиваясь к нему лицом.

— Конечно, я знаю, — сказал шатен, прижимая его к себе. — Но кто я? Я бисексуал?

Гарри обернулся, чтобы посмотреть на него.

— Неужели?

— Я тебя спрашиваю.

— Ты просишь меня определить твою сексуальность, — уточнил Гарри.

— Было бы намного проще, если бы я знал, какие слова мне использовать, — сказал Луи. — Когда на следующей неделе приедет мама, я хочу знать, что ей сказать.

— Лу, — сказал Гарри. — Людям, которые для тебя важны, плевать, какие слова ты используешь, обещаю. А люди, которые не важны, будут верить в то, во что они хотят верить, независимо от того, какие ты используешь слова.

— Еще. Ты знал меня в будущем, — сказал Луи. — А что я тогда говорил людям?

Гарри покачал головой.

— Лу, ты никому ничего не рассказывал. Но что касается того, кем ты себя идентифицировал?

Луи кивнул.

— Луи Уильям Томлинсон.

— Да?

Гарри улыбнулся ему.

Глаза Луи сузились.

Гарри ухмыльнулся шире, прежде чем, более серьезно, сказать:

— Ты сам себе хозяин, — он немного подумал об этом и придумал правило, которого будет придерживаться, если сможет что-то предотвратить. — Я знаю, что говорил тебе о будущем. Но я не собираюсь говорить тебе, кто ты и что тебе нравится. Это как если бы я сказал тебе, каким будет твой любимый цвет через пять лет.

— Желтый? — спросил Луи, оживляясь. — Надеюсь, желтый.

Стайлс рассмеялся.

— Почему ты надеешься, что это желтый? Что случилось с красным?

— С красным все в порядке, — Луи многозначительно показал вниз, где его красные брюки обтягивали его бедра. — Очевидно.

— Очевидно, — многозначительно повторил Стайлс.

Луи встретился с ним взглядом.

— Мне нравятся мальчики.

— Я понял, — сказал Гарри с улыбкой.

— Но мои отношения с девушками были настоящими, — сказал Томлинсон. Затем, кажется, задумался. — Может быть, у нас с Хизер были не такие хорошие отношения, как нам казалось в последние несколько месяцев. Но в начале она правда была моей девушкой.

Гарри тупо уставился на него.

— Мне все еще кажется, что здесь все по-другому, просто… — Луи остановил себя и бросил самоуничижительный взгляд. — Я уверен, что ужасно надоел тебе, раз ты все это уже знаешь.

— Я не знаю, — сказал ему Стайлс, хватая его за руку. — Не знаю, но даже если бы и знал, все равно хотел бы услышать.

Луи слегка улыбнулся, качая головой.

— И знаешь, тебе не обязательно вешать на себя ярлык. Ты можешь просто сказать людям, что не чувствуешь необходимости навешивать ярлыки на свою сексуальность, — сказал Гарри.

Шатен поморщил носик.

— Это похоже на то, что люди говорят, когда они геи, но они не хотят говорить об этом вслух.

— Иногда да, — спокойно ответил Гарри. — Но иногда это просто означает, что ты не чувствуешь необходимости навешивать ярлыки на свою сексуальность.

Луи одарил его взглядом.

— Я думаю, все дело в том, что мне бы очень хотелось иметь четкий ярлык, любовь моя.

— Ну, независимо от того, гей ты, натурал или би, лесбиянка, трансгендер, я на правильном¹… — он замолчал, когда Луи просто продолжил смотреть на него без какого-либо проблеска узнавания в глазах. — Ох, черт. Хватило бы и ‘Call Me Maybe’. Только не говори, что ‘Born This Way’ еще не существует.

Он достал телефон из кармана, а потом понял, что делает, и бросил его на кровать.

— Знаешь, хуже всего то, что я не могу даже погуглить, когда она выйдет.

— Верно, — сказал Луи, серьезно кивая. — Потому что это определенно самое худшее.

Гарри толкнул его в плечо, и шатен рассмеялся.

Они снова в фургоне Х-фактора, на пути к секретному концерту. Ну, все, кроме Мэтта и Зейна. А это значит, что они все втиснулись в один фургон. Ну, с Луи на коленях у Гарри.

Они вчетвером сидят сзади с Ребеккой и Шер. Мэри впереди. Луи гладил Гарри по кудряшкам.

— Почему Луи всегда у тебя на коленях? — пожаловалась Шер, надув губы. — Ты должен поделиться. Он лучший в обнимашках.

— Ты можешь забрать его, — сказал ей Стайлс. — У меня немеют ноги.

— Ой, — хныкнул Луи, отстраняясь, чтобы посмотреть на Гарри. — Если ты намекаешь на то, что я слишком тяжелый, вообще-то я…

— Ты больше Гарри, — сказал Лиам. — Вам следует поменяться местами.

— Я не…

— Я так не думаю, — сказал Найл.

— Именно.

— Клянусь, на днях вы стояли рядом, и Гарри был на самом деле выше тебя.

— Думаю, ты прав, — сказала Ребекка.

— Вообще-то, раз уж ты упомянул… — начал Лиам.

— Гарри не выше, — возмущенно сказал Луи. — Мы меряли.

— Мы меряли в буткемпе, и он был чуть ниже тебя, — сказал Хоран. — Это было несколько месяцев назад, не так ли? Теперь я, наверное, тоже выше тебя.

— Ложь! — Луи закричал так громко, что Мэри и их водитель обернулись посмотреть, все ли там в порядке. Гарри засмеялся ему в плечо. А Луи чуть тише проворчал: — Это все его кудри. Это иллюзия.

— Надо выбрать что-то одно? — резонно заметил Пейн.

Взгляд Луи, который, Гарри уверен, впечатлял, несколько поубавился, поскольку в задней части фургона было слишком темно, чтобы должным образом его разглядеть.

— Хорошо, — сказал Томлинсон. — Мы меняемся.

Он начал подниматься с колен Гарри, но тот крепче обнял его за талию.

— Не надо, — сказал он. — На самом деле мне не нужно чувствовать ноги.

Луи не поддался на его протесты и после возгласов, визгов, локтей во всех чувствительных местах, и угроз их водителя остановиться, если они не будут вести себя хорошо, Гарри оказался на коленях Луи.

Несмотря на все притворство Луи, он держал Гарри на месте своими обычными нежными объятиями. Младший прижался к нему, и Луи провел пальцами по его бедру, слегка касаясь его сквозь джинсы.

— Вы знаете, кто такой Модест? — внезапно спросила Ребекка.

Гарри заерзал на коленях, чтобы посмотреть на нее в темноте фургона.

— Модест Менеджмент? — повторила она когда ей никто не ответил. — Шерил сказала, что они будут здесь сегодня вечером, и я вспомнила кое-что о них в наших контрактах. Их веб-сайт ничего путного не сказал. Там просто было написано, что они работают с Леоной Льюис и JLS.

— Почему ты читала наши контракты? — спросила Шер.

— Просто кое-что слышала, — неопределенно ответила она.

Гарри почувствовал, как рука Луи сжала его бедро. Он ответил, скрипя сердцем:

— Часть помощников работают на них. Например Пэтти, Эйвери и Алекс. Это управляющая компания. Вроде того, как у актеров есть агенты. Только по-другому.

— Откуда ты знаешь? — потребовала Шер.

— Чем они отличаются? — перебил ее Лиам.

— Ну, иногда ничем, — сказал Гарри Пейну.

Когда Луи похлопал его по бедру, он уточнил:

— Можно нанять менеджера, чтобы он договорился о контракте с лейблом для вас. А потом они занимаются планированием и бронированием, сортировкой личных вещей и иногда пиаром. Все зависит от того, насколько большая у вас команда.

— А когда они отличаются? — подсказал ему Лиам.

Стайлс сел, обнял Луи за плечи, между ним и подголовником.

— Просто иногда бывает наоборот. Лейбл нанимает менеджера для работы с их участником. Это означает, что руководство ближе к лейблу, поэтому они делают то же самое, но они больше инвестируют в помощь лейблу, чем в свои действия.

— А Модест — это второй тип, — сказал Луи.

— Они принадлежат Syco.

— Тогда лучше нанять своего, — сказала Ребекка.

— За исключением того, что победитель X-Фактор подписывает контракт с Syco, — сказал Гарри.

— Выбора нет? — спросил Луи.

— Не думаю, — ответил Стайлс.

Он знал, что выбора нет. Ребекка тоже узнает через пару лет, когда она попытается расстаться с Модестом, и они подадут на нее в суд за много будущих лет заработка.

По крайней мере, после этого X-Фактор наконец перестал использовать Modest для своих действий.

— Это означает, что есть выбор, если ты не выиграешь, — сказал Луи.

— Если ты не подпишешь контракт с Syco, — ответил Гарри.

Он был на нескольких встречах и частных выступлениях в ‘Hospital Club’ за последние несколько лет, но не играл там с тех пор, ну… с этой ночи. С сегодняшнего вечера.

Это не самое лучшее шоу.

Немногочисленные энергичные поклонники — в основном дети знаменитостей, сидящих в задней части комнаты, потягивая напитки, — толпящиеся вокруг сцены, не совсем компенсируют явное отсутствие атмосферы, обеспечиваемой этими знаменитостями.

Последний раз, когда Гарри помнил, как они играли в таком маленьком месте, была частная свадьба дочери Шейха в Дубае. Где, по крайней мере, было намного больше энергии, чем здесь.

Они исполнили ‘Summer of ‘69’ и ‘Something About the Way You Look Tonight’. Зейна не было, но, кроме нескольких строк Найла, в основном за него пели Гарри и Лиам.

А потом они перемешались.

— Мальчики, это Генри Гомери, — сказала Шерил, любезно представляя их седовласому мужчине, который в ближайшие пять лет будет лысеть все больше и больше.

Наблюдать, как Луи готов пожать руку этому человеку — это… ну, Гарри не видел этого уже много лет.

— Рад наконец познакомиться с вами, ребята, — сказал он с усмешкой.

— Он соучредитель Modest Management, — добавила Шерил. — Саймон попросил меня представить вас лично.

Гарри поймал на себе взгляды других мальчиков, но не знал, что сказать. Шерил уже шла через комнату.

— Эм, — говорит он. — Здрасте.

Генри рассмеялся.

— Мы с нетерпением ждем возможности поработать с вами, ребята.

— Вы собираетесь работать с нами? — спросил Луи.

— Что ж, если вы будете усердно работать, мы это сделаем, — Генри подмигнул им. А потом, кажется, заметил кого-то. — О, Роберт, иди сюда и познакомься с ребятами из One Direction.

А потом Роберт Гордон пожал им руки.

— Роберт — один из помощников Саймона в Syco.

Роберт повернулся к ним с широкой белозубой улыбкой. Гарри увидел его впервые за несколько лет, несмотря на то, что подслушал его разговор в коридоре.

— Очень приятно, — сказал он. Его рукопожатия слишком крепкие. — Мы возлагаем на вас большие надежды, мальчики.

— Спасибо, — вежливо ответил Лиам.

Рядом с ним раздался визг, и взгляд Гарри остановился на молодой девушке с длинными светлыми волосами, подпрыгивающей к нему.

Роберт вздохнул.

— Это моя дочь. Уверен, она никогда не оставит нас в покое, пока не сфотографируется с вами.

— И автографы, — настаивала она.

— Конечно, любовь моя, — сказал Луи. Он подошел ближе. — Ты смотрела на нас?

Она возбужденно кивнула, жадно разглядывая их.

— Ты Луи. Мой отец всегда забывает, как произносится твое имя. А вы Гарри и Лиам. А ты Найл — ты мой любимый, потому что ты ирландец!

— На самом деле его зовут Неил, — серьезно сказал Луи.

— Ты уверен? — она нахмурилась.

Шатен похлопал ее по плечу.

— Все в порядке, милая, люди постоянно совершают такие ошибки.

— На самом деле… — попытался возразить Найл.

Но дочь Роберта сказала:

— Где Зейн? Почему его здесь нет?

— Он, ээ, должен был быть сегодня со своей семьей, — сказал Лиам.

— Но он мой второй любимчик, — она надула губки.

После того, как его дочь получила свои селфи, Роберт прогнал ее.

— Я не понимаю всей этой истории с бойбэндом, — сказал он им, делая большой глоток. — Она тратит больше, чем мне хотелось бы знать, на то, чтобы голосовать за вас каждую неделю. Я бы больше возражал, если бы нам не вернули деньги.

Генри подарил ребятам более добродушный оскал и сказал:

— Вы, мальчики, довольно популярны. Поразительно, какое внимание вы получаете от девушек.

— Спасибо, — сказал Лиам, хотя это больше похоже на вопрос.

— Луи Уильям Везерфорд Уивил Томлинсон! — прогремел голос позади них. — Так, так. Что ты сделал со своими волосами? Твоя мать знает об этом?

Вот с чем они в тот вечер покинули ‘Hospital Club’: с назначенной встречей с адвокатом по делам с общественностью всего через два дня и открытым приглашением прийти к Джеймсу Кордену и сыграть в ФИФА.

Комментарий к Глава 17

¹ - строчки из песни Леди Гаги “Born This Way”

========== Глава 18 ==========

— Ты собираешься сказать Джеймсу, что знаешь его в будущем? — спросил Лиам.

— Не знаю, — сказал Гарри, не поднимая глаз, пока он катал пригоршню снега в своих руках в перчатках.

— Нику Гримшоу ты сказал.

— И посмотри, как все сразу пошло в гору, — сухо ответил Гарри.

— Но он же не Ник. Не такой уж и мудак, — сказал Луи. Он бросил свой снежок в кучу и сгреб еще одну пригоршню снега руками.

Пейн вздохнул и поставил его в один ряд с остальными.

— Но ты ему доверяешь? — спросил Найл, кладя свой снежок на их кучу.

— Этот довольно маленький, — сказал Лиам, хмуро глядя на него.

— Ты хочешь сказать, что у Найла маленькие шарики? — сказал Луи.

Хоран хихикнул, начиная катать новый снежок.

— Джеймс — один из хороших парней, — сказал Гарри. Он посмотрел на свой снежок. — Впрочем, Ник тоже. Он просто… — он покачал головой. — Посложнее.

Он повертел в руках снежок. Он все еще немного неровный. Он надавил на него и…нагнулся, чтобы подобрать то, что от него отвалилось.

Луи посмеялся над ним и толкнул его плечом. Гарри посмотрел на него, увидел его голубые глаза, щурящиеся в свете раннего утра, красную вязаную шапочку на голове, зимний белый пейзаж, расстилающийся вокруг них. Даже если его снежок безнадежно испорчен, он не мог не улыбнуться в ответ.

— Знаешь, когда я проснулся здесь в первый раз тем утром?

— И упал с кровати? — спросил шатен. Он бросил еще один снежок в кучу и наклонился, чтобы набрать еще снега.

— Да. Когда я впервые проснулся, я подумал, что со мной в постели Джеймс, — сказал Гарри, пытаясь собрать части снежка воедино.

Луи посмотрел вниз на свое изделие и пожал плечами.

— Я вижу. Его все время путают со мной. Это была настоящая проблема.

Гарри рассмеялся.

— В любом случае, зачем тебе спать с другом Луи? — смеясь, спросил Найл. Он бросил на кучу еще два снежка поменьше.

— Я не думаю, что хочу это знать, — сказал Лиам. — И, Найл, как ты думаешь, сколько вреда могут причинить эти маленькие снежки?

— Оставь его в покое, — сказал Луи. — Не слушай ты этого Пейно, это вполне сносные снежки, Найлер.

Найл широко улыбнулся ему и начал лепить еще.

— Знаешь, как говорится, — продолжил Луи. — Дело не в размере лодки, а в волнении…

— Пожалуйста, прекрати, — перебил его Пейн.

Гарри снова посмотрел на свой снежок. Он больше, чем у других, но еще какой-то однобокий. Он оглянулся на свежий снег, покрывающий сады, который они увидели, проснувшись сегодня утром. Может быть, ему стоит начать все сначала.

— Я собирался навестить Джеймса после того, как меня нашла путешественница во времени. Хотел вручить пропуска за кулисы на мое шоу, — сказал им Гарри. — Но я был уверен, что после этого вернулся к себе.

Он бросил взгляд на другую сторону холма, где он мог различить темные фигуры других участников на фоне снега.

— Но потом я обернулся, и это был Луи, — продолжил Гарри. Он бросил Луи усмешку, а затем наклонился, чтобы схватить горсть нового снега и просто добавить еще немного к своему снежку, а не начинать заново.

— И естественно, ты тут же в ужасе свалился с кровати, — сказал Томлинсон.

Гарри рассмеялся, а потом закашлялся.

Луи похлопал его по спине.

— Ты в порядке, Эйч?

— Нам нужно попрактиковаться, — внезапно сказал Лиам.

— Попрактиковаться бросать снежки? — спросил Найл, глядя на два маленьких снежка в своих затянутых в перчатки руках, его бледные щеки пылали от холода. — Разве скоро не будет настоящая битва?

— Потренироваться петь, — Лиам встал с того места, где он разложил их снежки в аккуратные кучки. — Сегодня уже четверг, а у нас целых две песни, которые мы даже не тренировали. Я послал Зейну по электронной почте файлы с его стихами, но он даже не ответил, — Гарри услышал растущее напряжение в его голосе. — На этой неделе у него два соло. А что, если его не…

— Он вернется сегодня утром, помнишь? — напомнил ему Луи, хватая Лиама за плечо.

— А что, если он даже не тренировался? — спросил Пейн. — А что, если он…

— Если он не сможет их спеть, мы все равно разберемся, — твердо сказал шатен, а затем быстро улыбнулся Гарри. — Гарри поможет нам разобраться, верно?

Тот кивнул.

У него тоже были несколько важных частей, и у Луи было вступительное соло в ‘Tattoo’, но у Зейна части тяжелее, чем обычно. Что не так просто из-за его ухода.

Тем более что вчера вечером они вчетвером допоздна обсуждали свои варианты с Модестом и Syco. Или отсутствие вариантов. Или, ну, по крайней мере, незнание того, какие у них варианты. Единственный вывод, к которому они смогли прийти, заключался в том, что они должны сделать свои последние выступления, чтобы заставить их рискнуть.

Будь то Syco, продвигающий их, несмотря на то, что они не были группой, какой их хотел видеть Саймон, чтобы они были, или другой лейбл, рискующий ими, несмотря на то, что они были сформированы как бойз-бэнд Саймона.

— Да, слава богу, у нас есть Гарри, — сказал Найл, тоже улыбаясь ему. — Это как иметь собственного наставника, который является настоящей поп-звездой.

— Ты имеешь в виду, как Шерил? Или Данни? Как половина других участников? — сказал Лиам. В его голосе все еще слышалось тревожное напряжение.

— За исключением того, что он на совершенно новом уровне, — сказал Луи, улыбаясь младшему парню, его глаза засверкали.

— Я чувствую, что сижу на экзамене в универе только для того, чтобы узнать, что я даже не закончил школу, — выпалил Гарри.

— О чем ты говоришь? — спросил Луи, протрезвев.

— Весь этот музыкальный бизнес. Это никогда не было чем-то моим, — он ткнул в все еще неровные стороны своего снежка. — Ты был одним из лучших. Но если бы это был Лиам или Найл — я почти последний человек, который должен был бы помочь с этим. Если бы я знал, что это реально, что я вернусь в прошлое, я бы сделал несколько звонков, получил совет. Но, ладно.

Он пожал плечами и опустил их вниз.

— Ты лучшее, что случалось с нами.

— Я просто хочу поступить правильно с тобой… — сказал ему Гарри, а затем посмотрел на Лиама и Найла, которые пристально смотрели на него. — Всеми вами.

— Так и есть, — настаивал Луи.

И вот тогда Гарри почувствовал, нечто холодное ударило его в спину.

Это был знак начала первой ежегодной снежной битвы Х-фактора.

Через некоторое время Гарри снова рухнул на снег, глядя на светло-серые облака.

Он услышал: «Эй, Зейн, ты вернулся!» и хруст снега. Он сел и заметил Зейна, одетого в черную зимнюю куртку, не останавливаясь, идущего к дому

Он вздохнул и рухнул обратно в снег. Он кашлянул пару раз.

В поле его зрения появилась знакомая фигура, и вскоре на фоне светлого неба возник темный силуэт.

Он ухмыльнулся ему. Его угрюмость улетучилась трепетом беготни по снегу. Но он все еще пожаловался:

— Я даже не использовал свои снежки.

— Да, Мэри была настоящей темной лошадкой, — сказал Луи, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться.

Гарри рассмеялся, а затем снова закашлялся.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться. Луи хмуро посмотрел на него, похлопывая по спине.

— Мы выиграли? — спросил Стайлс.

— Зависит от того, включает ли твое определение победы то, что ты не должен вставать рано утром и готовить девочкам чай, — сказал ему Луи, когда они поднимались на холм обратно к дому. — Потому что если это так… ты уверен, что с тобой все в порядке, Эйч?

— Я в порядке, — сказал Гарри. Ему просто нужно было прокашляться еще несколько раз, и вот тогда все было в порядке. Кроме того, что Луи снова бросил на него обеспокоенный взгляд. — Я в порядке, Лу. Я всегда кашляю от холода.

Луи все еще не выглядел убежденным, поэтому Гарри продолжил:

— Или, может, я просто неправильно проглотил.

— Проглотил что?

Гарри попытался многозначительным взглядом дать ему понять, но их прервал еще один приступ кашля.

Найл обернулся к ним и прокричал:

— С Гарри все в порядке?

— Все хорошо, — ответил Гарри. А потом снова повернулся к Луи. — Просто холод.

Шатен скептически посмотрел на него, но сказал:

— Тогда давай отведем тебя в дом, любимый.

Он схватил его за руку и потащил за собой. На полпути к дому Гарри был вынужден остановиться, чтобы снова прокашляться.

— Знаешь, когда я был ребенком, у меня была астма, — сказал Стайлс, кашляя пару раз в середине разговора.

Выражение лица Луи стало все более обеспокоенным.

— Ты уверен, что «в детстве»?

— Я нормально дышу, — сказал Гарри, хлопая его по руке. Он попытался продемонстрировать это, глубоко вдохнул, что закончилось еще одним приступом кашля.

— Я слышу, как ты хрипишь, — глаза Луи расширились.

— Нет, не слышишь.

— Найл! — крикнул он. — Принеси ингалятор Гарри.

— У Гарри есть ингалятор? — спросил Хоран в то же время, когда Гарри ответил:

— У меня нет ингалятора.

Оказывается, у Гарри есть ингалятор.

Так что через несколько минут Гарри оказался в ванной с сальбутамолом¹ в руке, горячим душем, чтобы был пар, и он больше не кашлял.

Руки Луи жарко прижимались к его голым бедрам. Гарри сидел на туалетном столике в трусах и футболке, так как Луи посчитал, что все остальное на нем слишком холодное и мокрое от снега, чтобы продолжать в этом ходить.

Он бы заподозрил, что это уловка, чтобы заставить его раздеться, если бы не беспокойный взгляд Луи.

— Ты уверен, что тебе не нужно больше? — Шатен хмуро посмотрел на ингалятор. — Ты вдохнул только два раза. Энн сказала, что можно четыре.

Гарри повертел в руках препарат.

— Я в порядке. Послушай… — Он сделал глубокий вдох и… ладно, может быть, у него все еще щекочет в груди, но, по крайней мере, он больше не кашляет.

Луи многозначительно посмотрел на него.

— Ладно, — сказал Гарри и сделал еще одну затяжку.

Оказалось, шестнадцатилетний Гарри сказал Луи, что у него была астма, и показал ему свой ингалятор как «забавный факт о себе», когда они переехали сюда. Гарри, этот Гарри, даже не помнил, сколько ему нужно было вдохнуть, так что Луи пришлось в панике позвонить матери.

У шатена зазвонил телефон, и он взглянул на него.

— А это она проверяет, все ли с тобой в порядке.

— Скажи ей, что я в порядке, — сказал Гарри.

— Я скажу ей, что тебе немного лучше, — сказал Луи, печатая ответ. — И тебя больше не пускают на холод.

— Значит, мне больше нельзя выходить на улицу? — спросил Стайлс, ставя ингалятор на туалетный столик рядом с беспорядочным набором средств для волос. Такого приступа у него не было уже много лет, и обычно такое случалось, только когда он болел. Но, очевидно, для достижения такого же эффекта беготни по холоду было достаточно, видя, как напряженность в груди, которую он даже не осознавал, пока не сделал первые две затяжки ингалятора, теперь исчезла.

Луи положил телефон обратно и посмотрел на него, взгляд больше не был таким тревожным. Он все еще был в джемпере и спортивных штанах, все еще сухой, так как не он лежал часть утра в снегу.

Гарри стянул шапочку с головы и провел руками по волосам, густым и в мягком беспорядке от того, что им дали свободу.

Он провел руками вниз по шее, большими пальцами по мягкой коже над ключицами, где заканчивался воротник джемпера. Он высунул язык, чтобы облизать губы, и поймал взгляд Луи, следящего за этим движением.

Когда Гарри наклонился, чтобы поцеловать его, шатен без колебаний приоткрыл губы. Стайлс нежно прикусил нижнюю губу, а затем проник языком в знакомый жар его рта. Луи толкнул его вперед, целуя в ответ. Гарри почувствовал, как его руки сжимали бедра. Гарри простонал, прижавшись губами к его губам, и подобрался к туалетному столику, позволяя рукам Луи опуститься на бедра, когда он обхватил ногами его талию.

Но потом Томлинсон внезапно отстранился и воскликнул:

— Черт, ты нормально дышишь? Я забыл…

На мгновение все, что Гарри мог делать, это думать, как прекрасно выглядели губы Луи, уже раскрасневшиеся и укушенные поцелуем. Но когда Луи начал выглядеть более обеспокоенным, он задумался над тем, что только что сказал.

— Лу, я в порядке, — заверил его Гарри. — Ингалятор сработал. — Он все еще выглядел обеспокоенным. Гарри настоял: — Я в порядке.

После долгой паузы Луи, кажется, понял, что Гарри не лжет, и кивнул. Но когда он поцеловал его, это не более чем мягкое, быстрое касание губ.

— Ты обещаешь, что с тобой все в порядке? — спросил он.

— Обещаю, — сказал Гарри с легкой улыбкой. — Поцелуй меня еще?

— Да, — сказал Луи, делая глубокий вдох. — Ладно, я… да.

Но когда он снова наклонился вперед, то остановился и посмотрел на слегка приоткрытую дверь ванной.

— Просто позволь мне…

— Хорошо. — Гарри расслабил ноги, чтобы отпустить Луи. Теплый душ все еще работал, и из ванны поднимались небольшие клубы пара.

Пока Луи пересекал ванную, чтобы запереть дверь, Гарри рассматривал его тело, от плавных изгибов мышц плеч до узкой талии, от небольшого животика под джемпером до красивой выпуклой задницы. Свободный материал его спортивок плавно струился по бедрам и сильно натянулся в области паха.

Гарри сжал губу между пальцами и попытался подавить разрастающийся в нем жар. Так как Луи не совсем разделял склонность Гарри к наготе, прошло много лет с тех пор, как Гарри видел его голым. Но он так хорошо помнит и так много хочет.

Было достаточно трудно игнорировать притяжение своего мальчика, когда они не были вместе, но теперь это кажется невозможным.

Он наконец поднял глаза, и Луи смотрел на него. Застенчивость в его глазах боролась с колкостью, из-за которого он выгнул брови.

— Извини, — сокрушенно сказал Стайлс.

— Извини? — повторил шатен.

— Я просто, эм. Мне очень нравится смотреть на тебя, — беспомощно сказал Гарри. — Ты такой… я просто хочу смотреть на тебя все время.

Он заметил, что он снова засмотрелся на тело парня, и заставил себя снова посмотрел наверх.

— Я правда не хочу на тебя давить.

— Ты все время так говоришь, — сказал Луи. — Я ничего не понимаю.

Гарри сдвинулся, пытаясь незаметно поправить трусы там, где он уже немного затвердел от поцелуев.

Не совсем незаметно, судя по тому, как расширились глаза Луи.

Затем шатен прочистил горло и продолжил:

— А еще ты продолжаешь извиняться.

Наконец он шагнул к Гарри, сидящему на туалетном столике, снова между его ног. Он положил руки ему на бедра.

— Но я думал о тебе несколько месяцев, Хаз, — глаза Луи ярко-голубые и искренние под косой челкой.

— Серьезно?

Гарри постепенно привыкал к мысли, что Луи не так давно пришел к осознанию того, что ему нравятся мальчики. Но мысль о том, что Луи влюбился в него с самого начала. Он говорил так ему всегда, но Гарри, но Гарри всегда отвергал это как преувеличение, и об этом все еще странно было думать.

— Как ты можешь этого не знать? Не важно, что ты из будущего, и поэтому ты, очевидно, знаешь, как сильно я… — он замолк, нежно поглаживая пальцами голые бедра Гарри. — Ты правда упустил то, что я не могу оторваться от тебя, Хаз?

— Я просто хочу все сделать правильно, — беспомощно сказал Гарри.

— А как — правильно? — спросил Томлинсон, снова встречаясь с ним взглядом.

Гарри покачал головой. Он знал, что ведет себя немного нелепо. Он уже не тот подросток, каким был восемь лет назад, когда тайком ходил на свидания и обменивался быстрыми дрочками со своим новым бойфрендом. Это должно действительно сделать вещи проще, а не сложнее.

Он просто так скучал по Луи и так многого хотел для него. Он правда не хотел все испортить.

Но он признал:

— Может быть, его и нет.

Он положил руки Луи себе на бедра и сжал их. Но тот опустил руки и переплел их пальцы вместе.

— Чего ты хочешь, Лу? — спросил Гарри с легкой улыбкой.

— Я хочу… — на этот раз колебался уже Луи. — Я хочу знать, что ты имел в виду, когда сказал, что это не так работает.

Должно быть, смущение отразилось на его лице.

— Когда Найл спросил тебя, кто был сверху? — подсказал Луи.

— Когда он спросил… Ох. Когда он спросил, кто сверху, а кто снизу? — сказал Гарри.

— Да, разве мы не… делали так? В будущем?

Стайлс рассмеялся, сжимая его руки.

— Нет, мы делали, Боже, это очевидно.

— Очевидно?

— Да. Я имею в виду. Не «очевидно», просто… ну, очевидно, — улыбнулся Гарри.

— Тогда все прояснилось, любимый, — ответил Луи, но в его голосе слышалась нежность.

— Я просто имел в виду, что быть сверху или снизу ничего не говорит о том, как ты, — сказал младший. — Если только ты сам этого не хочешь. Я думаю, именно поэтому Найл спрашивал?

— Оу. Но кто где был? — спросил Луи. Когда Гарри просто наклонил голову в вопросе, он добавил: — сверху и снизу.

Гарри все еще потребовалась секунда, чтобы понять, почему он спрашивает. Он забыл, как много Луи еще не знает о том, как быть с парнями.

Несмотря на то, что Гарри был чуть более опытным с парнями, чем Луи в начале, он сам все еще не зашел дальше неопытных минетов.

Итак, помимо порно, которое редко было таким поучительным, как должно было быть, интернетом, который был ненамного полезнее, и, что самое важное, друзьями, которые не отворачивались от любопытных вопросов Гарри с подробностями (он мысленно отправил спасибо будущему Нику), все остальное они вроде как выяснили вместе.

— Мы можем сделать это так, как ты захочешь, Лу, — сказал он ему.

— Но «кто что делает» — это вроде как основной вопрос, не так ли, Хаз? — сказал Луи.

— Возможно. Ну, я не собираюсь говорить тебе, что, по моему мнению, ты должен хотеть, — Стайлс поглаживал большими пальцами ладони Луи.

— А что, если я скажу, что хочу быть сверху? — спросил шатен.

Гарри закусил губу, чувствуя прилив жара вместе с призраком давно забытой боли в заднице. Он сказал:

— Тогда мы могли бы это сделать.

— Но что, если я скажу, что хочу быть снизу? — спросил Луи с оттенком вызова в голосе.

Гарри попытался подавить слишком большую улыбку, и сказал:

— Да, мы определенно могли бы сделать и это.

— А как насчет того, что тебе нравится?»

— Что мне нравится? — спросил Гарри. — Оба варианта, Лу.

Луи нахмурился и внезапно немного расстроился, прежде чем его глаза, наконец, расширились в понимании.

— Тебе нравится и так, и так.

— Возможно, — сказал Гарри с усмешкой

— Ты и сверху, и снизу.

Гарри кивнул.

— Ух ты, — сказал Томлинсон. Он высунул язык, чтобы облизать губы. — Это правда так…

Гарри поднял их соединенные руки и поцеловал тыльную сторону ладони Луи.

— Я даже не… как я мог не знать, что это возможно? — спросил он. — Я вроде как тоже?

Он прижался губами к впадинкам между костяшками пальцев Луи и сказал ему:

— Никогда нельзя знать наверняка. Возможно, тебе стоит попробовать и то и другое.

Луи закатил глаза.

— Не мог бы ты сделать этот разговор еще жёстче?

— Эм, — Стайлс посмотрел вниз, где его боксеры все еще были слегка натянуты.

— И ты только что превратил это в каламбур? — потребовал шатен.

— Может быть?

Луи покачал головой.

class="book">— Смотри, — Гарри дотронулся до его подбородка, чтобы заставить парня посмотреть на него. — Нет двух людей, которые были бы на сто процентов одинаковыми в том, что им нравится. Так что я скажу тебе, если когда-нибудь не захочу что-то делать. Но ты должен знать, что мы очень хорошо подходим друг другу.

— Вот как?

— Да, Лу, — он улыбнулся. — Если ты чего-то хочешь, я, наверное, тоже.

Луи медленно кивнул, похоже, он это понял. А затем спросил:

— Так мне тоже не нравится поза 69?

Гарри нахмурился. А затем рассмеялся, когда понял, почему Луи спросил об этом.

— О боже, нет, это не…я просто сказал, что думаю, что она переоценена. Это была своего рода локальная шутка? — он виновато поморщился. — Только я думаю, что это было с будущим?

— И?

— Ну, я правда думаю, что это немного расстраивает, — признал он. — Но, эм, ты можешь обнаружить, что у тебя другое мнение на этот счет?

— Но я никогда… — Луи покачал головой. — Знаешь, на самом деле я не так уж много чего делал, Хаз.

— Я понимаю, — Гарри прижался к его губам в нежном поцелуе, притягивая его ближе. — Я понимаю. Просто, эээ. Знаешь, в это время иногда не просто сосредоточиться только на одной вещи?

Луи бросил на него взгляд.

— Разве ты не встречал меня, любовь моя?

Стайлс слегка ему улыбнулся.

— Тогда представь, что ты почувствуешь, если у тебя не будет выбора? Типа, если бы ты был ошеломлен настолько, что не мог думать ни о чем другом?

Луи пристально посмотрел на него.

— Хорошо, — сказал Гарри, выпрямляясь. — Послушай, представь себе парня, который отсасывает тебе. Но и его член также у тебя во рту? И, может быть, он тоже…

— Не надо… — начал шатен.

Гарри встретился с ним взглядом.

— Ты. Не какой-то парень, — Луи прочистил горло. — Не говори «он», говори «ты». Говори «ты» и «я».

— Оу, — Стайлс почувствовал, как в груди начало нарастать тепло, и не мог сдержать улыбку. — Да. Ты и я. Конечно, это ты и я. Детка. Всегда. Иди сюда.

Он соскользнул с туалетного столика и толкнул Луи ногой назад к стене. Губы Луи раскрылись, и Гарри поцеловал его, глубоко.

Затем он прижал их лбы друг к другу, отодвигаясь достаточно далеко, чтобы продолжить говорить.

— Значит, ты распластался на кровати. Лежишь…

— Просто лежу?

— Да. Это твоя поза, детка, — сказал Гарри. Он провел рукой по талии шатена, затем засунул руку под джемпер, чтобы почувствовать там теплую кожу. — Итак, я стою на коленях над тобой и держу твой член у себя во рту…

— Господи, — выдохнул Луи. — И?

— Вообще это моя любимая позиция для этого, — сказал он. Он поцеловал его в шею. — Мне нравится, как ты подходишь к моему языку, и ты всегда такой вкусный…

— Гарри.

Он засунул пальцы за пояс спортивок Луи, но тут же спохватился.

— Могу я…

— Если ты этого хочешь? — сказал Луи немного сдавленным голосом.

Он стянул спортивные штаны и боксеры шатена и взял его член в руку одним отработанным движением. Он прерывисто выдохнул «ох…» и отстранился, чтобы лучше видеть.

Боже, член Луи помещался в его руке именно так, как он помнил, изогнутый вверх и немного вправо. Он скользнул рукой вниз, а затем снова вверх, наблюдая, как крайняя плоть скользила вверх по головке члена, а затем обратно вниз.

Он пальцем коснулся предэякулята на кончике члена Луи и поднес его ко рту, высовывая язык, чтобы попробовать его.

Он слизал каплю с кончика пальца, она соленая и горькая и такая Луи, он он отчаянно желал большего, чем небольшая капелька.

— О боже, — выдохнул Томлинсон, ударяясь затылком о стену. Гарри снова сосредоточился на нем, понимая, что он немного отвлекся.

— Ты в порядке? — спросил он.

Луи медленно покачал головой.

— Не думаю, что я когда-нибудь снова буду в порядке.

Гарри улыбнулся.

— Хочешь узнать, какой я на вкус с тобой во рту?

Глаза Луи невероятно расширились, и вместо ответа он притянул Гарри к себе, чтобы поцеловать. Тот позволяет ему вылизывать его рот, пытаясь лучше распробовать.

— Нравится? — спросил Гарри, когда он наконец отстранился.

Луи молча кивнул. Его руки сжали бока младшего парня.

— Ты. Можно я… — он прочистил горло и засунул пальцы за пояс боксеров Стайлса. — Можно я сниму их с тебя, Хазза? Пожалуйста.

Тот кивнул. Шатен осторожно оттянул резинку трусов и спустил их, освобождая твердый член парня.

Но когда он потянулся к нему, Гарри остановил его:

— Не надо.

Луи встретился с ним взглядом.

— Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе?

— Лу, — сказал Гарри, немного отчаянно. — Если ты прикоснешься ко мне, я кончу через пять секунд.

Губы Луи аккуратно округлились.

— Неужели?

— Мне шестнадцать, и я не дрочил по крайней мере два дня, и я все еще чувствую твой вкус, — сказал Гарри.

— Но я хочу, чтобы ты это сделал, — сказал он.

— Позволь мне сначала побыть с тобой еще немного, хорошо, детка?

Луи кивнул, гулко сглатывая. Затем он задрал футболку Гарри, пристально наблюдая, как головка его члена мягко коснулась мягкого животика.

— Ты такой большой, дорогой.

— Ты это знал, — напомнил ему Гарри.

— Но я никогда не видел тебя таким.

— Тебе это нравится.

— Да, чертовски горячо, — выдохнул Томлинсон. Он погладил живот парня прямо рядом с его членом. — Но подходит ли он тебе?

— Куда?

— Что значит, куда? — повторил Луи высоким голосом. — Он поместится в любом месте?

Гарри нежно поцеловал его в губы и улыбнулся.

— Детка, он подходит везде, — сказал он. — Обещаю.

Он поцеловал шатена, когда тот наклонился, чтобы снова взять его в руки. Он использовал новый предэякулят, который сочился из его члена, чтобы немного смазать его.

— Сейчас, — сказал он. — Помни, ты у меня во рту. Угол не самый лучший, но, смотри… — он отстранился, чтобы показать ему, где он касался его. — Смотри, как твой член изгибается. Если ты дашь мне достаточно места, я все равно смогу довести тебя до конца.

— Ты…сможешь?

— Да.

— Ты уверен?

Гарри заметил удивленное выражение лица Луи и улыбнулся.

— На сто процентов.

— Боже, — сказал Луи, откидывая голову на стену. — Ты хочешь меня убить?

Стайлс хмыкнул и погладил член шатена, стараясь держать кулак немного свободным. Может, у Луи немного меньший спусковой крючок, чем у Гарри, но он мог сказать, что он близко.

— Итак, я посасываю тебя, и мой член прямо у твоих губ, — продолжил Гарри.

Дыхание Луи прервалось, и когда он выдохнул, он снова смотрел на него.

— И такой большой.

— Да, — сказал Гарри. — И ты можешь отсосать у меня. Или ты можешь просто дразнить меня. Или немного того и другого. Слушай, поддержишь меня здесь?

Он взял руки Томлинсона, чтобы расположить их по обе стороны от его бедер, а затем снова потянулся к члену парня.

— Если ты держишь меня здесь, — сказал ему Гарри. — Ты можешь держать меня рядом, или просто вне досягаемости, или… как захочешь.

— Вот как? — сказал Луи хриплым голосом.

— Да, и ты можешь почувствовать, как неуклюже я отсасываю тебе из-за того, что ты делаешь со мной.

— Ох.

Гарри еще раз поцеловал его и начал двигать рукой немного быстрее.

— И когда ты держишь меня здесь, — тихо сказал Гарри. — Мне нужна только одна рука, чтобы держать равновесие, и я могу использовать другую.

— Использовать его для чего? — спросил Луи, немного задыхаясь.

— Чтобы прикоснуться к тебе, — ответил Стайлс, улыбаясь ему в губы. — Или вставить в тебя один или два пальца.

— Вставить мне…что?

— В твою задницу, — сказал Гарри. — Если хочешь.

— А я хочу?

Младший хихикнул ему в губы.

— Да, наверное.

Луи беспомощно кивнул.

Гарри крепче сжал его член и продолжил:

— Угол все еще не самый лучший, детка, но ты гибкий. До тех пор, пока ты не сильно меня отвлекаешь…

— А если я тебя отвлеку? — спросил Луи.

— Тогда ты почувствуешь, что сводишь меня с ума.

— Ох, — сказал он, задыхаясь. — Я думаю, что хотел бы отвлечь тебя.

Гарри немного рассмеялся и повернул руку, чтобы изменить угол, когда он говорил:

— Это правда похоже на тебя, детка.

Луи рассмеялся, но это вышло болезненно.

— Хаз, я так близко.

— Я знаю, — сказал Стайлс, поправляя свою хватку и поглаживая его быстрее. — Я знаю, я держу тебя.

— Господи, — сказал он. — Ты так…

— Теперь ты можешь прикоснуться ко мне, — сказал ему Гарри, не позволяя себе сбиться с ритма. — Хочешь подержать мой член в руке, когда кончишь?

— Да, я хочу… так сильно, — сказал Томлинсон. Его руки царапнули талию Гарри, пока он тянулся к нему. Гарри сдержал стон, когда почувствовал, как рука Луи сжала его член.

И Гарри не считал, но он почти уверен, что он сделал это за пять секунд.

Луи все еще лежал, растянувшись на коврике в ванной, протестуя против того, что его нельзя использовать и оскорблять, что объятия после близости обязательны, и что Гарри создал весь этот беспорядок, когда он сменил свои жалобы на:

— Ой, холодно.

— Здесь не холодно, — хихикнул Гарри, продолжая вытирать свитер Луи теплым полотенцем. — Если ты не хочешь, чтобы я его чистил, можешь просто надеть мою футболку.

— И чтобы у тебя опять случился приступ астмы от холода? — спросил шатен. — Я был бы почти таким же никчемным парнем, как тот, кто отказывается обниматься.

— Я люблю обниматься, — запротестовал Гарри, надув губы. — Просто Лиам уже три раза стучал.

Он осмотрел синий джемпер Луи и решил, что теперь он больше похож на случайно-намоченный водой, чем чем покрытый пятнами сомнительного происхождения, и бросил полотенце обратно в ванну.

Когда он отвлекся, он позволил Луи затащить его обратно на пол вместе с ним. Он приземлился на него сверху, положив руки по обе стороны от его головы.

— Привет, — сказал Гарри.

— Привет, — шатен протянул руку и заправил один из локонов парню за ушко. — Ты помнишь тот момент, когда попробовал меня?

— Да, — Гарри нежно улыбнулся ему. — Но в который раз?

— В который раз? — повторил Луи, повышая голос. Как будто это неправильный вопрос. — Боже мой, в первый раз.

— Помню, — уверил его Гарри. Он наклонился и поцеловал Луи в шею.

— Ну, это был лучший секс в моей жизни.

— Я едва прикоснулся к тебе, — он коротко лизнул кожу, чувствуя солоноватый привкус пота.

— Я знаю, — пожаловался Луи. — А потом все, что было после этого? Я даже не знаю, что это было.

— Это была дрочка, Лу, — сказал Стайлс, отстраняясь, чтобы улыбнуться ему.

— Это была не дрочка, Кудряш, — сказал Луи. — Думаю, я бы понял разницу.

— Ладно.

Несмотря на надвигающееся возвращение Лиама, Гарри обнаружил, что прижимался к груди Луи для некоторых грядущих объятий.

— Ты был так великолепен, Хаз, и твой голос… Боже, забудь о карьере певца, твой голос был создан для этого дерьма. И все это время мне казалось, что ты знаешь все, чего я хочу, еще до того, как я об этом подумал.

Гарри хихикнул ему в грудь.

Это одна из любимых частей секса с Луи. Все всегда получается очень хорошо. И не только потому, что он только что занимался сексом с самым горячим парнем, которого знает. Но и потому что Луи так смехотворно щедр на комплименты. Даже если он уже потратил все время на комплименты ему, он все равно любит говорить комплимент за комплиментом и говорить насколько он удивительный, красивый, талантливый и замечательный.

Гарри приподнялся на локтях. Голубые глаза Луи широко раскрыты и удивленно смотрели на него. Стайлс улыбнулся и нежно поцеловал его в губы.

И тут их прервал Лиам, стучащий в дверь в четвертый раз.

— К сожалению, у него плохие новости. Его дедушка умер, — серьезно сказал Луи.

Все четверо сгрудились на диване в одной из комнат для допросов в Syco.

— Мы просто хотим поддержать Зейна и его семью, — сказал Гарри. Говоря это, он увидел, как Зейн, который, должно быть, только что закончил свою встречу с Кэрол, проскользнул в комнату позади съемочной группы.

— Я не знаю, что мы будем делать без него, — сказал Лиам. — Мы не знаем, когда он вернется.

Гарри встретился взглядом с Зейном, но тот отвел взгляд, по выражению лица ничего нельзя было сказать.

Когда они закончили и, наконец, ушли, Зейн не сказал ни слова. Гарри мог слышать, как Шерил говорила на камеру.

— Одного из членов группы не хватает… — сказала Шерил. — Я хочу им помочь. Я хочу их утешить.

— Ты в порядке? — спросил шатен, оборачивая руку вокруг плеч Зейна.

— Я в порядке, — отрывисто сказал тот. — Просто думаю, что мы должны практиковаться вместо того, чтобы говорить о том, как сильно вы скучаете по мне, когда я стою прямо перед вами.

— У них просто не было шанса заснять это, когда тебя правда не было, — слабо предложил Лиам.

Малик фыркнул.

— Не надо так, — Луи остановил Зейна, заставляя его повернуться к нему лицом. — Это дерьмо не наша вина. Мы скучали по тебе.

Гарри услышал голос Сандипа из комнаты, говорящий:

— С уходом их наставника и одного из членов их группы, у мальчиков была действительно тяжелая неделя.

— Но ты же знал, что на этой неделе меня здесь не будет, — натянуто сказал Зейн.

— Мы знали? — повторил Найл.

— Парень, мы не знали, пока тебя не оказалось в постели тем утром, — сказал Луи. Он добавил более мягким голосом. — Ты мог бы сказать нам, знаешь ли. Независимо от того, что тебе сказали делать люди с X-Фактора.

Зейн повернулся в сторону Гарри.

— Ну, ты мог бы мне сказать.

Оу.

Гарри не думал, что Зейн может подумать, что он…

— Я не помнил, — сказал Гарри.

— Ты не помнил, — категорически повторил Малик.

— Правда, — настаивал он.

— Ну, приятно слышать, что смерть моего дедушки не такая уж и важная вещь.

— Эй, — Луи отступил назад. — Это не его вина.

Зейн бросил взгляд туда, где Луи касался Гарри.

— А ты бы захотел узнать, если бы я вспомнил? — тихо спросил его Гарри.

— А почему бы и нет?

— Девушка сказала, что я могу изменить только то, что мог изменить в прошлый раз, — напомнил ему Гарри. — Ты думаешь, я мог бы что-то изменить?

Выражение лица Зейна нисколько не смягчилось.

— Ну, не имеет значения, когда я был недостаточно важен, чтобы помнить, не так ли?

Их разговор прервался тем, что Кэрол вызвала их в конференц-зал.

— Я хочу, чтобы вы подумали о ‘Spice Girls’, — сказала Кэрол. — А теперь…

— Кто именно? — спросил Найл.

— Что «кто именно»?

— Кто именно из нас должен думать о ‘Spice Girls’? Можно я буду думать о Мелани Браун? — Найл дернул струну гитары, которую нашел в комнате для совещаний, куда их привела Кэрол. — Я влюбился в нее с самого начала.

— Группа образовалась еще до твоего рождения, — сухо ответила Кэрол.

— Что? — Найл оглядел комнату. — Нет, это неправда. Верно?

— Достаточно близко. Так что…

— Я сам был большим поклонником Виктории Адамс, — вставил Луи.

Гарри отодвинулся от него, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Нет, это не так.

— Прошу прощения, но да. Она вышла замуж за Дэвида Бекхэма, верно?

— Барби из коллекции «Спортивная перчинка», которую Лотти привезла с футбольным мячом, — напомнил ему Гарри

После минутного раздумья Луи уступил:

— Я забыл о футболе.

— Виктория была моей любимой, потому что она превращалась в кошку, — сказал ему Стайлс.

— Возможно, это был просто комбинезон, Хаз.

— А мне нравится Джери… — начал Лиам.

Но Кэрол перебила их:

— Мальчики.

Они снова повернулись к ней.

Кажется, она хотела сказать кое-что, а потом рассмеялась и покачала головой.

— На самом деле, я думаю, что вы все только что доказали мою точку зрения. Наиболее важной частью их образов были различные личности, которые мы им дали. Вы все были маленькими мальчиками — слишком маленькими, чтобы быть где-то рядом с их демо — и вы все еще знаете своих фаворитов.

— Что вы имеете в виду под «которые мы им дали»? — спросил Лиам.

Гарри наклонился к Луи, чувствуя себя немного сонным. Тот погладил большим пальцем плечо.

— Тогда я была всего лишь ассистенткой, так что на самом деле не я, — сказала она с легкой улыбкой. — Но меня бы здесь не было, если бы у меня не было некоторого опыта в том, как работает вся эта штука с герлз-бэндом и бойз-бэндом.

— Это великолепно, — Хоран возбужденно наклонился вперед. — А какая Мел Би в реальной жизни?

— Все не так страшно, как ты думаешь, — сказала Кэрол. Она оперлась локтями на стол. — Что касается бойз-бэнда, все также самое. Или подумайте о ‘Друзьях’, есть ли тот, кто не скажет, кто им нравится Моника или Рэйчел? Вопрос в том, какие роли вы, мальчики, будете играть?

Найл поднял руку.

— Я сильный, молчаливый.

— Это был в основном риторический вопрос, — сказала она. А потом прищурилась. — Что ты сказал?

— Сильный, молчаливый, — повторил он.

На мгновение воцарилась тишина. Рука Луи застыла на плече Гарри. А тот прижал руку ко рту, стараясь не рассмеяться.

— Хм, — сказал Лиам.

— Я прошел тест «кто вы из бойз-бэнда»? Вот, — Найл достал из кармана телефон и передал ей. — Хотите посмотреть, кто вы?

— Может быть, позже, милый, — сказала она. Затем она повернулась к парням. — Послушайте, вы, мальчики, блестящие певцы, и все вы очень привлекательны и очаровательны, и, честно говоря, нужно кое-что заполнить. Я думаю, что вы могли бы сделать это.

— Но? — сказал Гарри.

Она постучала ногтем с коралловым лаком по щеке.

— Знаете, ваше руководство недавно прислало мне предварительный маркетинговый план для вас, ребята. У них был ты, Гарри, подписанный как флиртующий, Луи как классный клоун, Зейн как таинственный, Найл как милый и юный, а Лиам как заботливый парень.

Если она и ожидала удивления, то ни один из мальчиков этого не показал.

— Но на этой неделе я вернулась в Лондон, и у меня наконец-то появился шанс просмотреть все кадры, которые я пропустила за последние недели, — сказала она. — И вдруг Зейн стал флиртующим, Луи был милым парнем и, несмотря на то, что он каждый раз берет на себя все шоу, Гарри был оттеснен, — она покачала головой. — Не говоря уже о том, что One Direction звучит как совершенно другая группа.

Зейн скрестил руки на груди. Найл и Лиам посмотрели на Гарри.

— Честно говоря, — продолжила Кэрол, когда никто ничего не сказал. — Это даже не входит в мои обязанности — участвовать в этом. Я уверена, что вы, ребята, чувствуете, что ваше время будет лучше потрачено на тренировку, чем на встречу со мной, и я думаю, что они просто ждали, что я выберу вам более подходящую одежду для шоу. И, поверьте мне, я все равно буду это делать.

Гарри наблюдал за ней. Если это все, что она сделала в прошлый раз, то это объясняло, почему он не помнил ее с самого начала.

— Но персонажи, которые они вам дали, сменились, вы в тренде Твиттера с тем, что не имеет совершенно никакого смысла, и, особенно после вчерашнего разговора с Лиамом и Гарри… ну, ну, чем больше я вижу и узнаю, тем сильнее я теряюсь, — сказала она. — И если я не смогу собрать вас вместе в единый образ, ваши поклонники определенно не смогут. В ваших руках все девушки в Великобритании, и мы должны вернуться на правильный путь, прежде чем вы потеряете ваш шанс.

— Правильный путь, — повторил Зейн напряженным голосом. -И что же это тогда?

Она удивленно посмотрела на него, вероятно заметив враждебность в его тоне. Ни у кого не было шанса даже сказать Зейну, что Кэрол существовала до того, как она перехватила его, чтобы встретиться. Как обычно, возмущение Зейна от их имени шло полным ходом, когда он сердился на них.

— Вот это мы и пытаемся выяснить, — успокаивающе сказала она. — Я не говорю, что ваша команда не знает, что делает, но… ну, кто-то потерял контроль над этим. А у вас, ребята, слишком большой потенциал, чтобы я могла просто стоять в сторонке.

Они все смотрели друг на друга.

— А когда вы в последний раз видели шоу? — наконец спросил ее Луи.

— До того, как я уехала из страны? — сказала она. — Я думаю, что это было второе или третье живое шоу. Это была какая-то из песен Келли Кларксон, и был эпизод, где говорилось, что у Гарри нервозность. Они должны были отдать его часть Лиаму, я полагаю?

— Это было второе шоу, — сказал Лиам с кивком. Гарри вернулся из 2018 года как раз перед третьим шоу.

— Тогда вы тоже были очаровательной группой, — сказала она. — Но сегодня вы совсем другая группа.

— Да, — осторожно согласился Томлинсон.

— Послушайте, ребята, это вовсе не ваша вина, — начала она. — Я просто надеялась, что у вас есть какие-то идеи. Я стилист. Я не занимаюсь пиаром или маркетингом. Но ваши люди, кажется, знают даже меньше, чем я…

— Татуировки, — перебил Гарри.

— Прошу прощения?

— Татуировки, — повторил он. Он умоляюще посмотрел ей в глаза и, отодвинувшись от Луи, сел прямо за стол. — Твоей первой татуировкой было сердце с именем твоего парня внутри. Он у тебя на правом бедре.

Она напряглась.

— Ты сделала ее, — продолжил он. — Потому что ты только что прочитала Сильвию Плат и решила, что это будет романтично.

— Мы встречались раньше? Ты знаешь мою семью или что-то в этом роде, Гарри? — она немного нервно рассмеялась.

— Нет… В любом случае, ты не настолько близка с ними, — сказал Гарри. Он прикусил губу. — Ладно. Смотри. Он расстался с тобой через неделю. А ты перекрыла его имя тату платья. Ты, наверное, думаешь, что никогда и никому не посоветуешь делать парные тату.

— Я бы не стала, — медленно произнесла она. — Но, Гарри, я еще даже не отправила дизайн татуировки в салон…

— Оу, — сказал он.

— Откуда ты знаешь, что я вообще об этом думаю?

Гарри оглянулся на Луи, который пристально смотрел на него, и снова повернулся к Кэрол. Ее яркие глаза были все еще широко раскрыты в замешательстве и беспокойстве.

— Ты встретила мальчика, которому было грустно, потому что он не мог ничего сказать. Важные вещи, — сказал он ей. — Когда он не мог сказать ни слова, ты учила его говорить.

У них было всего несколько минут, чтобы улизнуть на обед, и поэтому они снова оказались в снэк-баре напротив Syco.

— Что, черт возьми, вообще происходит? — внезапно спросил Зейн в тишине. — Я уезжал на два дня, а у нас есть тренер по вокалу и кем бы она ни была, Кэрол…

— Она стилист, — сказал Гарри, ковыряясь в своей тарелке с супом рамен. У него не было аппетита, так как его горло немного пересохло от холода.

— Кем бы она ни была, — сказал Зейн. — Я не понимаю, почему ты рассказал этому случайному стилисту о путешествии во времени. И почему ни у одного из других участников нет своего личного стилиста и вокального тренера?

— Саймон правда вложился в нас, — сказал Лиам.

— Действительно вложил, — повторил Луи.

— Это только начало, — тихо сказал ему Гарри. — Скоро у нас будет гораздо больше людей, чем сейчас.

— Ну, я не понимаю. Все происходит без нашего разрешения, и у нас даже нет… — его прервал звонок телефона Лиама. Тот проверил его и сказал, что Сандип и Хильда сказали, что пришло время встретиться в студии. — Вот видишь? У нас даже нет времени на обед.

— Ты расстроен, потому что у тебя нет времени закончить свой сэндвич? — спросил Луи, когда они все встали. Лиам схватил бумажные обертки Луи вместе со своими и бросил их в мусорное ведро.

Когда он встал, Зейн смотрел на него.

— Нет.

— Возьми с собой, — посоветовал Найл, запихивая в рот последний кусочек своего сэндвича. — Ешь, пока мы тренируемся.

— На прошлой неделе у тебя были неприятности из-за того, что ты пронес еду в записывающую будку, — напомнил ему Лиам.

— Но это было только потому, что в микрофон попал рассол…

— Это не из-за гребаного сэндвича, — воскликнул Малик, бросая его в мусорное ведро.

Гарри поймал взгляд владельца магазина и двух пожилых женщин, сидящих напротив закусочной. Он тихо тихо сказал.

— Пойдемте. Только не здесь.

Они добрались до центрального входа Syco, где, к счастью, не было поклонников, ожидающих их на морозе.

Гарри поднял воротник пальто и пару раз кашлянул в складки шарфа.

Луи бросил на него обеспокоенный взгляд, но он покачал головой. Напряжение в груди, вернувшееся еще до обеда, исчезло после двух затяжек ингалятора.

— У нас почти нет времени на сон, — наконец сказал Малик. — И… черт, как все время повторяет Гарри, это только начало. Единственная причина, по которой они позволили мне пойти на похороны моего собственного гребаного дедушки, была в том, что они могли заснять это.

Он пнул кучу снега на краю тротуара.

— Да, это было дерьмово, — тихо сказал Найл.

Лиам кивнул.

Луи положил руку на плечо Зейна, рукав толстовки, которую он надел под зимней курткой, был натянут на руку вместо перчаток, которые он забыл дома.

— Так почему же? — спросил Малик. — Зачем мы вообще это делаем? — он повернулся к Гарри, его глаза потемнели на холодном полуденном солнце. — Похоже, многое из этого было дерьмом.

— Не большая часть, — настаивал Стайлс. — И это не всегда так. Все эти годы был не только Х-Фактор и Саймон Коуэлл. Я имею в виду, он все еще дергает за ниточки, но мы не будем видеть его долгие месяцы.

— И на этот раз нам, возможно, даже не придется быть с ним, — сказал Пейн.

— Да, может быть, мы сможем подписать контракт с кем-нибудь еще, — Найл дыхнул на руки в перчатках, пританцовывая на месте. — Есть много других лейблов.

— Или, по крайней мере, мы могли бы с самого начала получить контракт получше, так как мы знаем, во что ввязываемся, — предложил Луи. — Завтра мы встречаемся с адвокатом.

— Ты действительно думаешь, что это возможно? — потребовал Зейн. он снова повернулся к Гарри. — Почему это так важно для тебя?

— Кроме того, я люблю вас, ребята, а вы любите петь? — Гарри развел руками. — Ну,

играть на стадионах, таких как Уэмбли, это, как бы, лучший опыт в жизни.

— Я правда хочу сыграть на Уэмбли, — сказал Лиам.

— Ты опять передумал, приятель? — сказал шатен, но не сердито.

— Может, и так, да.

— Итак, Уэмбли был, на одну ночь, три, как угодно, но… вы все серьезно все еще хотите быть в гребаном бойз-бэнде? — спросил Зейн. — Никто никогда не примет нас всерьез. Они уже этого не делают.

— Кто хочет, чтобы его воспринимали всерьез? — спросил Луи. — Звучит просто ужасно.

Гарри улыбнулся ему, встречая блеск в его глазах. Он снова повернулся к Зейну.

— В конце концов, мы будем играть все больше и больше музыки, которую мы любим. Если мы сделаем это и сделаем людей счастливыми, разве это имеет значение? — спросил Гарри. — Я имею в виду, если люди не воспринимают нас всерьез, потому что наши поклонники в основном девочки, это что-то не так с миром, а не с нами.

— Плюс, быть в группе — это смех, — сказал Найл, открывая пакет чипсов. — И я не знаю, как вы все, но я хочу быть поп-звездой. Также я всегда хотел научиться играть в гольф. Поп-звезды играют в гольф, верно?

— Я и забыл, что есть Найл, который не играет в гольф, — сказал Гарри.

— Блестяще, — Хоран одарил его улыбкой. — Кроме того, мне нужна машина. Что-то быстрое.

Стайлс рассмеялся, хотя это заставило его пару раз закашляться. Он задумался о последнем приобретении Найла и предложил:

— «Ягуар»?

— Именно.

— Я просто так устал, — сказал Зейн, заметно сдуваясь. — Эта неделя была такой дерьмовой.

Томлинсон сделал шаг вперед, но Лиам опередил его, подходя к Зейну, позволяя ему крепко прижаться и уткнуться лицом в плечо.

Через мгновение раздался еще один проигнорированный звонок из телефона в кармане Лиама, Гарри снова закашлялся, и Луи потянул его за руку и сказал:

— Давайте уйдем с холода, ребята.

Их прогон, скорее всего, был не так плох, как должен быть, по крайней мере, в начале.

Зейн немного стушевался после того, что случилось внизу, но как только он взял себя в руки, оказалось, что даже если он не ответил на письмо Лиама, он правда тренировался.

Хильда работала с Найлом и Лиамом над их гармониями, Сандип работал с Зейном над его стихами, и когда они добрались до Гарри, которого они приберегли на потом, так как он всегда нуждался в наименьшей помощи, все было… не очень хорошо.

После пятого раза его голос сломался на ‘I will never regret you’, и Хильда сказала ему попробовать еще раз, Шерил прервала их.

— Гарри закончил, — твердо сказала она.

— Может быть, если он будет больше практиковаться… — начала Хильда со своим мягким акцентом.

— Парень теряет голос, и ты хочешь, чтобы он продолжал тренироваться? — она скрестила его руки на своей груди.

Гарри начал было говорить, но вместо этого снова закашлял.

— Ты болен, Гарри? — спросил Сандип, обращая к нему свои карие глаза. — Ты что, простудился? Ты сказал, что кашляешь из-за погоды…

— Здесь не сильно холодно, — указал Лиам. Студии довольно хорошо отапливались, это правда.

Гарри задумался о том, что он этим утром он проснулся с заложенным носом, и подумал, что это из-за отсутствия надлежащего отопления в доме, о том, как его горло немного болело после обеда, и теперь, когда он обратил внимание, он начал заболевать.

— А что, если у него то же, что было у Мэтта? — спросил Найл. — Ты тоже теряешь голос?

— Конечно, нет, — попытался возразить Стайлс, прижимая руку к горлу. В прошлый раз у него действительно был фарингит, но это было в самом начале недели. Он помнил, что у него были дни, чтобы прийти в себя перед их шоу.

Луи смотрел на него с беспокойством.

— Я в порядке, — снова попытался Гарри.

— Я ставлю тебя на вокальный отдых, — решила Шерил.

Комментарий к Глава 18

¹ - бронхорасширяющий препарат. применяется для купирования приступов бронхиальной астмы, хронической обструктивной болезни лёгких, а также при хроническом бронхите

========== Глава 19 ==========

Гарри выключил трек, играющий на его ноутбуке, отставил свой чай и подошел к Луи.

Тот смотрел за ним своими голубыми глазами, выглядывающими из-под колючей челки, покрытой большим количеством геля.

Гарри достал свой дневник и указал на страницу, где он уже написал «быстро и глубоко вдохни после ‘мгновение’».

— Хорошо, — сказал Луи.

Гарри снова включил музыку и встал рядом с Луи. Он переплел свои пальцы с более тонкими пальцами шатена, и поднял их руки, чтобы положить их на его диафрагму. Луи с любопытством наблюдал за всем этим своими голубыми глазами. Гарри слегка улыбнулся ему, когда музыка заиграла на мостике.

Томлинсон начал сначала, громко и в ноту. Гарри ничего не мог поделать, кроме как улыбнуться шире.

Но потом… Гарри один раз сжал руку парня и тот замолчал.

Он снова схватил свой дневник и указал на слова: «у тебя кончается воздух».

Луи почесал затылок.

— Я знаю, Хаз. Просто… милый, я ненавижу, что ты тратишь свое время на меня. К тебе вернется голос и ты всех порвешь завтра вечером.

Стайлс указал на «ты всех порвешь завтра вечером». А затем, для пущей убедительности, он взял ручку и подчеркнул «ты».

Гарри снова указал на блокнот — громко — и Луи рассмеялся.

Раннее утреннее солнце заглянуло в окно тренировочной комнаты. Гарри сделал еще один глоток чая, наклонился к своему ноутбуку и снова нажал кнопку воспроизведения в проигрывателе.

Он снова встал позади Луи и медленно скользнул рукой вниз по его руке, чтобы накрыть ладонь Луи над диафрагмой. Другую руку он положил на бедро Луи, прижался лбом к его плечу и стал слушать, как снова зазвучала музыка.

Прошлой ночью Гарри пытался убедить Луи не спать на его койке, потому что он болел. Луи же утверждал, что если Гарри заразит его, то он сделает это уже после того утра в ванной.

Они оба проигнорировали удивленное требование Лиама узнать, что произошло в ванной, и, в конце концов, Гарри проиграл спор в силу того, что никто не позволил ему говорить.

Гарри проснулся сегодня хлюпающим носом, с больным горлом, и едва мог выдавить хоть слово. Он написал Хильде, с просьбой о стероидах. Она ответила, что он слишком молод для них. Он свирепо смотрел на свой телефон, ожидая ее лицемерия, пока Найл не подошел, чтобы отдать табличку вокального отдыха, который они сделали вчера — тот, которому даже Зейн пририсовал несчастный смайлик — поверх Джека Уиллса на его толстовке.

Некоторое время спустя тем же утром, после того, как все еще ошеломленная Кэрол получила свои указания, он позволил ей держать тональники разных оттенков серого рядом с его лицом, пока она не сочла один из них подходящим для его цвета кожи, после того как она забралась в один из фургонов Fountain Studios, после принятия новых промо-фотографий для полуфинала, Гарри пробрался в комнату, где Луи записывал сегмент викторины.

Он знал, что в комнате были и другие люди, не только конкурсанты, но он все еще уселся к Луи на колени, прижимаясь к нему на диване в комнате для интервью.

Луи напрягся. Но вместо визга, который Гарри ожидал услышать, когда он засунул свои холодные руки под толстовку, чтобы согреть их, парень крепко обнял его.

— Ты всегда такой милый, когда тебе плохо, дорогой? — тихо спросил Луи, как только он отправил Зейна приготовить Гарри чашку чая, а Лиама — вполне возможно, бесполезно — взять для него одеяло. — Вчера ты тоже был таким весь день.

Гарри покачал головой, уткнувшись в его плечо. А потом задумался об этом. Он правда был склонен льнуть к людям, когда он болел. Также было известно, что он дулся до тех пор, пока не получит адекватного внимания.

Но это не совсем так. Он достал свой дневник из кармана толстовки и написал.

теперь все кажется по-другому

— Правда?

Для Гарри — да. Вчера в ванной было что-то такое. В том, как довести Луи до края и целовать его в этот момент. Глядеть в его ярко-голубые глаза, когда они потом распахнулись, и видеть свое отражение в них. Они вдруг стали казаться более естественными, чем были раньше, и все части вновь вернулись на свои места.

Гарри провел вверх и вниз по талии Луи, чувствуя, как кожа покрылась мурашками от прикосновения.

Томлинсон отодвинулся и с любопытством на него посмотрел.

Гарри не был уверен, что Луи пытался там увидеть. Но, должно быть, он нашел что-то помимо красного и шмыгающего носа и кругов под глазами под макияжем от фотосессии, потому что он слегка ему улыбнулся, и протянул руку, чтобы провести пальцами по кудрям Гарри.

— Что это значит?

Гарри посмотрел вниз. К толстовке был прикреплен знак «вокальный отдых☹ ☹ ☹» под расстегнутой курткой. Он оглянулся на Дрю Пирсона, адвоката, в тонких очках в проволочной оправе, с седеющими каштановыми волосами и намеком на морщинки вокруг глаз.

— У меня небольшой фарингит, — ответил он хриплым голосом. Он болезненно прокашлялся. — Мне не разрешается много говорить.

— Ты вообще не должен говорить, — подчеркнул Лиам, сидя рядом с ним. Гарри вздохнул, но, честно говоря, технически согласился с этим. Они решили задать свои вопросы адвокату задолго до того, как улизнули во время саундчека Мэтта в этот заснеженный особняк в центре Лондона.

— Ну что ж, ребятки, — Дрю Пирсон откинулся на спинку стула и огляделся вокруг. Парни впятером еле втиснулись к нему в кабинет, сидя на дополнительных стульях, принесенных из соседней комнаты. — Во-первых, эта встреча — любезность по отношению к нашему общему другу. Вы не будете моими клиентами после сегодняшнего дня. Даже если бы мы работали напряму с артистами, вы бы не смогли себе позволить наш гонорар.

Гарри все еще привыкал думать о ценниках, но это, вероятно, совершенно верно.

Последние два года Луи не удавалось собрать небольшую сумму денег, которая ему понадобится, чтобы заменить свой поцарапанный телефон. Родителям Лиама пришлось экономить на его уроках вокала. Мать Зейна недавно потеряла работу повара для местных школ, а родители Найла были слишком заняты перебранками из-за развода, чтобы что-то отложить.

И, ну, Гарри даже больше не мог покупать музыку на iPod, так как он использовал все средства на кредитной карте. Гонорар за сегодняшнюю встречу был взят взаймы у Робина.

— А теперь, я прочитал ваш текущий контракт, — сказал Дрю, держа в руках копию, которую они прислали немного раньше. — Но вы уже подписали их, и разве ваше шоу не скоро заканчивается? Я не уверен, что именно вы хотите от меня услышать.

— Хорошо, — сказал Лиам, выпрямляясь. — Ну, мы ожидаем, что скоро подпишем контракт. Мы хотим знать, какие у нас варианты.

— Думаешь, с вами подпишут? — спросил мужчина. — Кто-нибудь сделал вам предложение? Потому что это было бы против условий этого контракта. Вы не можете вести переговоры ни с кем, кроме Syco, до трех месяцев после окончания этой серии, и у них есть право первого отказа.

— Три месяца? — повторил Зейн.

— Мы просто решили, что лучше подготовиться, — сказал Пейн.

— Но разве не лучше было бы обсудить это с вашим руководством? Я не могу помочь вам получить контракт на запись, мальчики.

Гарри оглянулся на других мальчиков.

— Наше руководство? — спросил Луи. Он посмотрел на Гарри. — У нас нет руководства.

— Modest Management? — Дрю выгнул бровь в ответ на коллективные непонимающие взгляды мальчиков.

— Они просто работают с Х-фактором, — сказал ему Лиам. — Я думаю, что они — возможность после шоу, но сейчас мы не работаем с ними.

— Судя по всему, нет.

— Что? — спросил Луи.

— Вы что, совсем этого не читали, ребята? — спросил, беря их контракт в руки и пролистывая страницы, а затем указал на раздел. — Это пятилетнее соглашение с Modest Management.

Гарри наклонился вперед, прижимая дневник к груди. Его глаза остановились на разделе, на который указывал их адвокат, о менеджерах и что-то о двадцати процентах…

— Что? — потребовал Луи.

— Ты уверен? — спросил Лиам.

— Пять лет? — повторил Зейн.

— Modest, разве это не они… — начал Найл, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на Гарри.

— У них есть возможность расторгнуть ваш контракт по своему желанию, — сказал Дрю. — Но если вы попытаетесь расторгнуть контракт, они могут потребовать двадцать процентов от вашего заработка за оставшиеся пять лет.

Стайлс покачал головой, чувствуя себя опустошенным. Все остальные мальчики повернулись к нему, но он не знал, что на это ответить.

— Это довольно стандартно для нынешней индустрии, мальчики, — сказа Дрю. — Двадцать процентов — это многовато, и условия расторжения контракта, конечно, несправедливы, но вы же его подписали.

Гарри записал вопрос в свой дневник и показал его Луи.

— Он действителен только в том случае, если мы подпишем контракт с Syco? — спросил Луи за него.

— В нем нет никаких условий о том, кто ваша звукозаписывающая компания, — сказал адвокат.

Гарри почувствовал, как его грудь сжалась от чего-то другого, кроме той тесноты, которую он должен был целый день снимать своим ингалятором. Он не был оптимистичен в том, чтобы уйти от Syco и Modest, но узнать, что они уже прикованы к Modest…

По сути, это были те же самые условия, которые у них и раньше были с Modest, и они были жесткими. В прошлый раз, спустя годы после этого, они изучали варианты выхода из этого контракта. Но… он не знал, что они подписали его так рано.

— Это то, что вы хотели узнать? — спросил Дрю.

Гарри встретился взглядом с Лиамом.

— Вообще-то нет, — сказал Пейн, выпрямляясь. — Ну, наш главный вопрос — обимиджевых оговорках.

— Хорошо, — сказал Дрю. — Ну, в вашем контракте сказано, что Х-Фактору позволено изображать вас так, как они хотят, и что вы не можете привлечь их к суду за клевету и так далее. Было ли что-то, что они говорили о вас, что вас не радовало?

— Мы больше беспокоились о том, что на нас подадут в суд, — сказал Луи.

— Они уже дали понять, что собираются это сделать? — Дрю нахмурился. — Здесь есть некоторые строгие положения о неразглашении, касающиеся раскрытия чего-либо о внутренней работе X-Фактора и высказывания чего-либо негативного о Саймоне Коуэлле. Вы планировали обнародовать какую-либо информацию против них?

— Нет, но… — Лиам замолк.

Дрю укоризненно посмотрел на него.

— Вы же понимаете, что я могу помочь вам только в том случае, если вы сам зададите мне свои вопросы

— Хорошо, — сказал Лиам. Он посмотрел туда, где сидели Гарри и Луи. Гарри открыл рот, и Лиам сказал: — Гарри, пожалуйста, даже не пытайся заговорить.

Адвокат начал выглядеть немного нетерпеливым.

— Ну, я не знаю, смотрите ли вы «Х-Фактор» или знаете Саймоне Коуэлле, но…

— Моя специальность — развлечения, детки, — сухо сказал Дрю.

— Хорошо, — сказал Луи.

— Итак, — Лиам снова взял инициативу на себя. — Саймон Коуэлл собрал нас вместе как группу пару месяцев назад, и у нас есть основания думать, что у него есть планы на нас за пределами X-Фактор. И мы — бойз-бэнд, так что есть определенные образы, которые идут вместе с этим.

— А, теперь понятно, — адвокат откинулся на спинку стула. — Так в чем же дело? — он переводил взгляд на каждого из них по очереди. — Наркомания? Криминальная история? Тайный ребенок?

Луи посмотрел на Гарри, а затем выпалил:

— Мы — геи.

Мужчина даже глазом не моргнул.

— Что, прям все?

Гарри не мог удержаться от смеха, хотя от этого у него болело горло, и все это не так уж смешно. Луи посмотрел на него, губы дернулись в подобии улыбки. Затем он снова повернулся к Дрю.

— Лишь двое из нас, — он глубоко вдохнул. — Мы знаем, что как только мы подпишем контракт, мы не можем действовать иначе, чем они хотят. Мы планируем сделать каминг-аут, прежде чем подписать их, и хотели бы получить некоторые советы.

— Ну, — через мгновение сказал Дрю. — Это довольно стандартно для записывающий контрактов — включать положения о том, как они хотят изобразить вашу личность — вы знаете, скандалы, сексуальность, религию, — сказал он. — Некоторые даже включают конкретные детали о внешности, одежде, татуировках, прическах, физической подготовке…

Дрю долго разглядывал их.

— Они показали вам какие-либо явные признаки того, что быть геем будет идти против вашего общественного имиджа?

Гарри сразу подумал о микрофонах, о том, как они подходили к Луи, чтобы помочь ему с его «манерностью», о статьях в газетах, об эпизодах о том, как Гарри флиртует с девушками…

— Я бы сказал, что есть некоторые довольно сильные признаки, да, приятель, — сказал Луи.

— Ну, — Дрю глубоко вздохнул. — В таком случае, мальчики, если вам так важно выбраться отсюда, я бы хотел, чтобы вы прочли эти контракты.

— Что это значит? — спросил Лиам.

Он снова взял свой экземпляр контракта Гарри и перевернул его с раздела Modest Managment на другую страницу. Гарри посмотрел на заголовок: «Публичный образ».

— В вашем контракте X-Фактор также есть и это, — сказал он.

Песня закончилась на том, что Зейн вытягивал «Как татуировка… Ты всегда будешь рядом», и Сандип посмотрел на Шерил. Она покачала головой, а он вздохнул и объявил, что им придется начать все сначала. Их попытки не были ужасными, но они все немного напряжены, немного хрупки после всего, что они узнали, и Луи, в частности, продолжал отстраняться от микрофона, когда дело доходило до его частей.

Гарри только глубже укутался в пальто в своем кресле за судейским столом.

После того как они пробрались обратно в Fountain Studios и были поспешно выведены на сцену измотанными помощниками, которым было поручено их найти, они попытались заставить Гарри петь с ними. Но как только он попытался петь, его голос надломился, и он закашлялся, а затем ему быстро вернули его знак «вокальный отдых ☹ ☹ ☹».

Он игнорировал камеры, направленные на него, несомненно снимая кадры с ним, на скамейке запасных, и просто сфокусировался на том, как Луи обернул руку вокруг своего микрофона и начал хрипло петь вступление.

Следующий куплет пел Зейн, а затем все четверо — припев. Гарри покусывал обветрившиеся губы, наблюдая за ними. Интересно, когда он привыкнет к тому, как молодо они выглядят. Найл с его эльфийскими волосами и кривыми зубами, Зейн без татуировок и щетины, Лиам как застенчивый щенок бульдога со стрижкой Бибера.

У него болело сердце из-за того, что он не смог сделать для них. Они уже прикованы к Modest и, возможно, уже подписались на Syco.

А неделю назад они заставили Гарри и Луи пообещать совершить каминг. Несмотря на все протесты Гарри в то время, он позволил себе эти несколько дней надежды. Он позволил себе представить, каким могло бы быть это будущее, держась за руки с Луи на солнце, не заботясь о других людях.

Гарри моргнул от боли в глазах и заставил себя снова обратить внимание, когда Зейн перешел на мостик. Он сделал рассеянную запись в своем дневнике, чтобы сказать Зейну, чтобы он продержал «я всегда буду с тобой» немного дольше, чтобы перекрывать строчки Луи.

На полпути части Томлинсона Гарри изо всех сил пытался подавить вздрагивание. Дело не в том, что он не попал в ноту, или что не вовремя вступил, и даже не в том, что у него закончился воздух.

Все дело в том, как он на мгновение оторвался от микрофона, в том, как напряглись его плечи, в том, как он пел расстоянию, а не аудитории.

Гарри последовал за ним за кулисы, когда Шерил попросила перерыв.

Стайлс долго наблюдал за тем, как Луи расхаживал за кулисами. Затем он достал свой дневник и сел на одну из скамеек, чтобы начать писать.

— Я же говорил тебе, что это плохая идея, Гарри, — сказал шатен, не глядя на него. — У меня первый куплет, я самый громкий в припеве, и теперь у меня есть твой мостик?

— Луи, — начал он и закашлялся.

— Нет, не пытайся говорить, дорогой, пожалуйста, — сказал Луи, поворачиваясь к нему лицом. — Я понимаю, что ты счастлив, что на этот раз у меня больше строк, что чертовски удивительно, Хаз. Но к завтрашнему дню твой голос вернется. Даже если нет, то остальные справятся лучше меня.

Гарри подскочил и многозначительно посмотрел на скамейку рядом с ним. Луи, похоже, собирался продолжать спорить, но потом вздохнул и опустился рядом с ним.

Младший указал ему на слова, которые он записал в своем дневнике.

10/9/2011

1-й сингл 1-й раз в прямом эфире

релиз на следующий день

— Верно. Значит, ночь была важной?

Гарри кивнул и стал писать дальше.

действительно очень важная

чтобы доказать, что мы собираемся сделать это

Он сделал паузу, а затем добавил: у меня был мостик

Он снова указал на очень, очень важная.

— Хорошо, — сказал Луи. — Так ты порвал всех, да? И ты собираешься рассказать мне свой секрет?

Гарри покачал головой с горькой улыбкой. Мысли о той ночи все еще заставляли его съежиться внутри.

очень нервничал

все проебал

Он вернулся и добавил полностью до слов проебал.

— Я уверен, что все было не так плохо, любовь моя, — сказал Луи.

Гарри решительно покачал головой и снова указал на все проебал.

— Даже если это правда, мы все равно отлично справились, — сказал шатен, хмуро глядя на него. — Это мораль твоей истории?

Гарри покачал головой. Он указал на «очень нервничал», а потом добавил:

воздерживался

меня едва можно было слышать

Луи наклонил голову в его сторону.

— Ну и что?

я не плохой певец,

но люди думают, что я лучше, чем я есть

— Что? Нет, Хаз, не принижай себя, ты блестящий певец, это очевидно, — сказал Луи, касаясь его руки, выглядя обеспокоенным даже этим предложением.

Стайлс покачал головой и посмотрел на него, чтобы сказать, что дело не в этом.

Тогда он написал почему? и указал на люди думают, что я лучше, чем я есть.

Луи закатил глаза и сказал:

— Потому что ты лучше, чем ты думаешь? Ясно?

Гарри покачал головой. А потом снова написал.

они скорее услышат неверную ноту, чем не услышат тебя вообще.

если им весело, они могут даже не заметить

я узнал это,

а потом я научился быть громким

Он поднял глаза и увидел, что Луи слегка улыбался ему. Он указал ручкой на Луи и снова написал.

не отрывайтесь от микрофона

Затем появился Лиам, протянул Гарри чашку горячего чая и позвал их обратно на сцену. Гарри настрочил еще одну надпись в своем дневнике и дернул Луи за рукав, чтобы привлечь его внимание.

все хотят тебя услышать

У Гарри не было возможности посмотреть, прислушается ли Луи к его совету, потому что, когда он вернулся, чтобы сесть на свое место рядом с Хильдой за столом судей, он попытался использовать свой ингалятор, но оказалось, что он неисправен и показатель на задней стороне упал до нуля.

Что заставило его отправиться в клинику, где он получил новый ингалятор и упаковку стероидов — не для своего голоса, а для своей астмы.

Когда позже той ночью автомобиль X-Фактор высадил его у дома, он нашел мальчиков в гостиной с Мэттом и Мэри. Лиам перекрикивал телевизор, в середине лекции из-за того, что Луи и Зейн, по-видимому, вышли, чтобы покурить.

— И кроме того, это против правил и закона, вас вообще волнует, что это сделает с вашими голосами? Гарри уже потерял его. И кто вообще знает, что там было, может быть грязным или зараженным…

— Эй, я бы поделился только лучшим со своим мальчиком, Зейном, — перебил Мэтт. Он наклонился, чтобы удариться с Зейном кулаками.

Лиам выглядел так, будто вот-вот взорвется.

— Это ты им его дал?

Гарри фыркнул от смеха, прикрывая рот на секунду позже, чем следовало. Все обернулись и увидели, что он стоит в дверях.

Луи вскочил и сразу же заставил его занять свое прежнее место на диване между Зейном и Найлом, говоря ему, что он поставит чайник.

Гарри подумал, что сегодня он, вероятно, уже выпил его больше, чем весит он сам, но в любом случае ему не разрешено говорить, чтобы протестовать.

Позже тем же вечером Гарри и Луи оказались прижатыми друг к другу в кресле, в то время как по телевизору шел повтор «Strictly».

Мэри была последней, кто оставил их одних в гостиной, когда раздался звонок и Луи достал свой телефон. Он немного рассмеялся и наклонил его, чтобы Гарри увидел сообщение от «Поппи», в котором говорится, что она будет на шоу завтра, и она хочет одну из футболок One Direction, пожалуйста.

— Кто такая Поппи? — хрипло спросил Гарри.

Шатен прижал палец к его губам в назидательном напоминании и сказал:

— Девушка, которую ты называешь путешественницей.

Гарри снова попытался заговорить, но Луи бросил острый взгляд на его дневник. Гарри покорно достал ручку и написал:

как???

— Как она мне пишет? — спросил Луи. Гарри кивнул. — Ну, в отличие от некоторых из нас, я предусмотрительно записал свой номер телефона с автографом.

Стайлс пристально посмотрел на него.

Луи только пожал плечами и сказал:

— Похоже, она положила глаз на наш скудный мерч.

Гарри все еще смотрел на него. Луи слегка улыбнулся, затем наклонился и прижался губами к губам парня.

Стайлс растворился в поцелуе, но потом внезапно осознал, что они творят, и отстранился. Он не только уверен, что сейчас особенно непривлекателен — сухие губы, заложенный нос и красные глаза — но и полон микробов.

— Ты не заразишь меня, — запротестовал Луи, будто читая его мысли.

Но меньше всего им нужно, чтобы Луи тоже потерял голос на завтрашнем шоу. Так что Гарри настроен решительно.

Шатен вздохнул, но позволил Гарри снова сесть, положив голову на плечо. Краем глаза Гарри уловил особенно возмутительное бальное платье на одном из танцоров по телевизору, и это заставило его кое о чем задуматься.

В своем дневнике он написал:

Разве я не должен был рассказать Кэрол обо мне? Она кажется взволнованной

Луи тихо рассмеялся и сказал:

— Ну, ты начал с того, что сказал ей, что знаешь о ее татуировке на бедре. Теперь понятно, почему это может быть немного жутко?

Гарри вздрогнул.

— Но мне кажется, что она собирается нам помочь, — сказал Луи. — Сегодня меня спрашивали, каким лагерем я хочу быть.

Гарри написал вопросительный знак.

Луи криво улыбнулся ему и сказал:

— Я сказал ей, что хочу выйти из лагеря Алана Карра. (?)

Гарри моргнул, внезапно чувствуя, как слезы жгут ему глаза. Луи приоткрыл рот, но прежде чем он успевает что-то сказать, Гарри снова прикоснулся ручкой к бумаге.

мне очень жаль

— Хаз…

я опоздал

Он вытер глаза.

почему она отослала меня слишком поздно, чтобы что-то изменить?

— Хаз, нет, ты и так многое изменил, — сказал Луи. — Ты даже не представляешь.

Гарри печально посмотрел на него, и Томлинсон еще раз поцеловал его прежде, чем он может возразить.

— А теперь, — сказал Луи, потирая рукой спину Гарри. — А что там насчет Кэрол и татуировок, о которых ты говорил вчера?

Гарри заколебался из-за очевидной попытки Луи сменить тему, но на самом деле больше сказать было нечего. Так что вместо этого он написал:

мне было грустно

Он с пару секунд смотрел на это, а затем добавил:

ты поцеловал Э

— Э?

ты провел с ней все лето,

а я больше не мог сидеть рядом с тобой

Луи выглядел серьезно встревоженным в течение долгого времени, но затем до него, кажется, дошло осознание, и он спросил:

— Она была подставной девушкой?

Гарри кивнул, не глядя на него, затем прикусил губу, пока писал.

ты написал в твиттере, что Ларри — самая большая куча дерьма, о которой когда-либо слышал

— Ларри? То, как они нас называют?

Гарри кивнул, и Луи напрягся, широко раскрыв глаза.

— Я серьезно, блядь, написал это в Твиттере? — потребовал он.

Стайлс посмотрел на то, что он написал, положив руку на грудь Луи, чтобы заставить его расслабиться. Он зачеркнул «ты».

— Я этого не делал, — медленно сказал Луи, ожидая утвердительного кивка Гарри. — Это был один из твитов, которые, как ты сказал, писало за меня руководство.

Гарри снова кивнул.

— Мне так жаль, дорогой, — сказал он. Он провел большим пальцем по щеке младшего парня.

Гарри покачал головой. Это не вина Луи. Не то и уж точно не это.

Он снова начал писать, чтобы вернуться к делу.

Кэрол сказала нам, что мы можем говорить, не говоря ни слова

«в этой жизни носи свое сердце на своей коже»

Он добавил подпись: Сильвия Плат.

так что у меня есть татуировки

Луи погладил Гарри по спине.

Гарри продолжил писать.

и у тебя есть татуировки

Он криво улыбнулся Луи.

А потом он посмотрел на свои руки, покрытые толстовкой. Он сдвинулся, чтобы снять ее.

— Что ты делаешь? Ох… — сказал Томлинсон. Как только Гарри стянул свою толстовку через голову, он отбросил ее в сторону и дернул толстовку Луи.

Как только они вместе уселись обратно в кресло, то были уже в одних футболках с коротким рукавом.

Гарри провел пальцами по изгибу бицепса Луи, потому что его кожа мягкая и выглядела очень красиво. Он заметил, что тот смотрел на него сверху вниз, быстро проводя языком по губе. Чтобы удержаться от соблазна снова его поцеловать, Гарри взял ручку и написал над своем плече слово «корабль».

Луи посмотрел на него.

— У тебя была татуировка корабля.

Он кивнул. Затем он потянул Луи за руку и скользнул пальцами по его голому предплечью. Он написал слово «компас».

Шатен пристально смотрел на него.

Гарри написал:

Кэрол показала нам свою татуировку

сердце

сказала, что она никогда не посоветует кому-либо делать парные татуировки

— Но у нас все равно они есть, — сказал Луи.

Гарри слегка улыбнулся ему.

мы набили 13

— Тринадцать? — повторил Луи, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. -Ты хочешь сказать, что у меня было тринадцать татуировок?»

Гарри думает обо всех остальных татуировках. Те, что помнят хорошие времена, хороших людей. Все те остальные слова они не могли произнести вслух.

Он указал вверх.

— Больше тринадцати?

Он указал вверх еще несколько раз.

— Намного больше, чем тринадцать? — Луи откинулся на спинку стула и вздохнул.

Гарри улыбнулся ему и написал:

нам не разрешали очень много говорить.

Он коснулся пальцами кривого «компас» на руке Луи.

Гарри задумался обо всех тонко подобранных нарядах, которые они носили, думает о том, как Кэрол сказала: «Ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать поклонником Pink Floyd?» -… думал о треугольниках и радугах.

когда мы не могли говорить, Кэрол дала нам слова

Луи поцеловал его в шею, потом в сгиб плеча. А потом сказал:

— На этот раз мы поговорим, дорогой. Я обещаю.

Гарри грустно улыбнулся ему, зная, что это не то, что он мог пообещать. Не тогда, когда они уже подписали свое право говорить.

Поэтому он просто поднес их руки друг к другу, указал на слова компас и корабль.

Стайлс написал: мы подходим друг другу.

— Мы всегда подходили, дорогой. Так было всегда, не так ли? — сказал Луи. Затем он усмехнулся. — А теперь. Какие у нас еще были татуировки? Покажи мне.

В ту ночь Гарри все еще не разрешили говорить, но после того, как Луи заснул, его никто не мог остановить.

— Я люблю тебя, — прошептал он ему в плечо. — Мне очень жаль, Лу. Я люблю тебя, я люблю тебя, прости.

Оставалось всего несколько минут до их второй песни.

Мальчики все устроились за кулисами в одинаковых серо-белых нарядах, которые Кэрол выбрала для них. Они все еще были немного раздражены, но по молчаливому согласию не сказали больше двух слов о своей вчерашней встрече с адвокатом.

Гарри заметил Луи в коридоре, разговаривающего с молодой девушкой с длинными каштановыми кудрями. Путешественница. Поппи. И снова ей было интересно поговорить только с Луи. Не то, чтобы он мог ее винить.

Голос Гарри вернулся, но едва слышно. Таким образом, совместными усилиями Гарри, Лиама, Шерил и их тренера по вокалу им удалось уговорить Луи сохранить свои строчки в ‘Tattoo’.

Луи обернул руки вокруг себя. Несмотря на его протесты, что «за кулисами чертовски холодно, приятель», он был в рубашке с короткими рукавами, которую выбрала для него Кэрол.

Конечно, это означало, что им пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы очистить его кожу от чернильных следов татуировок, которые Гарри нарисовал на нем прошлой ночью.

Но прямо сейчас, глядя на голую кожу над плавными изгибами мышц его рук, это подало Гарри идею. Он оглянулся по сторонам, и его взгляд упал на перманентный маркер, который держала в руке одна из ассистенток.

Когда в перерыве между выступлениями начала играть реклама, Гарри нажал кончиком ручки на предплечье Луи.

Может, он и не мог много дать своему красивому мальчику, но он мог дать ему это.

Он написал:

пожалуйста, будь громче

Комментарий к Глава 19

Восемь лет назад: The X Factor 2010 - Semi-Final - Chasing Cars - https://clck.ru/HYgBN Only Girl in the World - https:/clck.ru/HYgBS

========== Глава 20 ==========

Комментарий к Глава 20

добро пожаловать в 20 главу, главу, в которой вы нуждались….и также главу, которую вы заслужили?

от переводчика: прошу прощения что сегодня на вас обрушилась и такая глава и клип гарри….

— Ты был великолепен, Лу, — сказал Гарри, улыбаясь и обнимая Луи за плечи.

— Это все ты, Хазза, — тихо сказал шатен, его голубые глаза сверкали в свете веранды, проникающем через окно.

— Нет, это ты, — настаивал Гарри, улыбаясь. Он поднял рукав Луи, показывая слова, написанные на внутренней стороне его предплечья. — Все, что я сделал, это сказал тебе петь.

— Думаю, ты сделал чуть больше, чем это, милый, — сказал Томлинсон. Его руки поднялись под джемпер Гарри, чтобы упереться в бедра.

Они вернулись в дом и только что закончили смотреть повтор своих выступлений. Гарри слышал, как Мэтт, Найл и Шер в гостиной играли в видеоигры, Зейн и Лиам куда-то исчезли, и Гарри не был уверен, где все остальные. Но они с Луи остались на кухне одни.

— Ты же знаешь, что сегодня вечером я разговаривал с Поппи, твоим путешественником, — Луи погладил большими пальцами голую кожу на боках. Гарри кивнул. — Я думал о том, как кто-то может доказать, что ты перенесся назад во времени, а не только то, что у остальных из нас восьмилетняя амнезия? И ты единственный, кто все помнит?

— За исключением того, что мир немного застрял в 2010 году, — указал Гарри.

— И застрял в этой гребаной холодной зиме, — добавил Томмо, заставляя младшего смеяться.

— Снова будет тепло, Лу, обещаю.

— Ну, Поппи так и сказала.

— Это амнезия? — сказал Гарри.

— Я не знаю. Я даже не знаю, насколько она все понимает, честно, — сказал Луи. Нежные поглаживания заставили Гарри задрожать. — Но она сказала, что все дело в воспоминаниях. Она может вернуть воспоминания из будущего, но она не может заставить их исчезнуть без чего-то, что заменит их. Вот почему вся эта фигня с путешествиями во времени — билет в один конец.

На мгновение Стайлс смотрел на него, серьезные глаза Луи были сосредоточены на нем, свет из окна придавал его щекам резкую тень.

— Мне не нужен билет в два конца, Лу. Я не хочу забывать.

— Я знаю, — сказал Луи. — Но, хорошо. Это хорошо, потому что ты не можешь, — он улыбнулся ему. — И просто… ты правда не можешь изменить то, что не смог бы изменить, когда тебе было шестнадцать. Ни остановить войны, ни сделать Элтона Джона новым премьер-министром и все такое. Она снова мне это сказала.

Гарри прикусил губу, глядя на него. Наконец, он сказал:

— Мне жаль, что я не вернулся вовремя, чтобы изменить то, что имело значение.

— И все же ты это сделал, Хаз, — сказал Луи, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. — Ты действительно ничего не знаешь?

— Нет, я знаю…

— Честно говоря, мне чертовски обидно говорить, что ты ничего не изменил, дорогой, — сказал шатен более мягким голосом, чем его слова.

— Луи, — попросил Гарри.

— Знаешь, несколько недель назад я был в этой гребаной великолепной группе, — тихо сказал Луи, глядя на него ясными глазами. — И это было самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, не так ли? Нас собрали вместе с этими четырьмя фантастическими парнями, и мы собирались стать поп-звездами или что-то в этом роде. Но я все еще был напуган и одинок, и мне нравился этот мальчик, и я боялся, что все испорчу для него, если дам ему знать. И вдобавок ко всему, я даже не мог петь. Я был в группе, и никто даже не хотел слышать Мой голос. Ты знаешь, каково это было?

— Лу… — сказал Гарри, чувствуя, как сжимается его грудь.

— А потом пришел ты, Хазза, — настаивал Луи. — Ты пришел и так сильно изменил все. И даже если бы ты этого не сделал, если бы ты ничего не смог изменить, ты все равно вернулся за мной.

Гарри смотрел на него, и взгляд Луи такой серьезный. Гарри надеялся, что это правда. Надеялся, что он действительно может сделать некоторые вещи лучше для этого мальчика, даже если есть так много вещей, которые он не мог сделать.

Он протянул руку и провел большим пальцем по щетине на подбородке Томлинсона.

— Я люблю тебя, — прошептал Луи.

— Лу, — сказал Стайлс, слегка улыбаясь. — Тебе не обязательно это говорить.

— Я знаю, что не должен этого говорить, — сказал Луи, возмущенно выпрямляясь. — Я все еще говорю это.

Гарри рассмеялся.

— Знаешь, мне бы тоже понравился этот шестнадцатилетний мальчик, — сказал Луи.

— Я знаю. И он тебе понравился, Лу. Ты так его любил, — сказал Гарри. Он прижался к губам парня в нежном поцелуе, и почувствовал, как под этим поцелуем успокаивается негодование. — Я тоже тебя люблю.

— Да?

— Всегда люблю тебя, — Гарри наклонился, чтобы поцеловать его снова, и на этот раз губы Луи раскрылись, и Гарри проник языком внутрь.

Томлинсон простонал и прижал младшего к стене, углубляя поцелуй. Его руки сжимали бока Гарри, а затем заскользили вверх по спине.

Гарри схватил Луи за бедра, за тазовые косточки под джинсами, и притянул ближе к себе.

Шатен прервал поцелуй, переводя дыхание. В свете окна было видно, как были расширили его зрачки.

Гарри облизал губы.

— Можно я отсосу тебе, Лу?

Глаза Луи широко распахнулись.

— А ты можешь…

— Ну пожалуйста, — попросил Гарри. А потом отступил. — Я имею в виду, если ты хочешь. Только если ты хочешь.

— Черт, Хаз, конечно, я чертовски хочу…

А затем раздался звук автокатастрофы из игры в гостиной и стон поражения от одного из мальчиков.

Стайлс наклонился вперед, слегка прикусывая нижнюю губу Луи, а затем сказал:

— Ванная?

— Ванная комната станет для нас чем-то вроде традиции, да? — спросил шатен, на его губах появилась улыбка, хотя он все еще выглядел немного ошеломленным этой идеей.

— Это проблема? — поддразнил Гарри. Он снова притянул Луи ближе за бедра, заставляя их обоих потереться друг об друга. — Мэри претендовала на эту дополнительную спальню.

— Черт, нет, — выдохнул Луи. — Боже мой, Хаз, просто не знаю, доберусь ли я туда.

— Ты справишься, — пообещал ему Гарри, улыбаясь своему прекрасному, прекрасному мальчику. — ты справишься.

После всего Луи спросил:

— Ты пойдешь со мной, любимый?

— На улицу?

— Да, — сказал шатен, уткнувшись носом в его шею. — Думаю, это не будет подходящим свиданием, но в паре остановок отсюда есть несколько клубов.

— Ты хочешь пойти потанцевать? — спросил Гарри. — Прямо сейчас?

— Если хочешь? — Луи поднял голову и посмотрел на него, наморщив лоб. — Могли бы заняться чем-нибудь другим…

Гарри задумался. Они еще не так хорошо известны, и в клубе будет темно, они, вероятно, смогут танцевать вместе.

А Гарри расстроен и устал волноваться, и, возможно, пройдет немного времени, прежде чем он больше не сможет появляться рядом с Луи на публике.

Поэтому он сказал ему:

— С удовольствием, Луи.

— Да? — глаза Луи засияли.

Стайлс кивнул. Он посмотрел на себя сверху вниз и сказал:

— Но сначала надо принять душ.

Луи бросил взгляд на липкое пятнышко, медленно засыхающее на животе младшего, и сказал, явно забавляясь:

— Да, наверное, — он поднял глаза, быстро поцеловал Гарри и сказал: — Дорогой, послушай. мне нужно очень быстро кое-что сделать. Встретимся потом внизу и пойдем?

— Хорошо, — сказал Гарри, улыбаясь и целуя его снова.

Гарри проснулся от толчка спинки кровати, когда спрыгнул его сосед, ужасного стука в голове, тошнотворного скручивания в животе и — он поднял руку — от штампа ночного клуба на тыльной стороне запястья.

Должно быть этот ночной клуб был один из самых грязных в Лондоне, чтобы позволить своему бедному шестнадцатилетнему «я» попасть в такое состояние. Гарри потер глаза от непрошенного зимнего солнечного света, проникающего через окно их спальни.

— Какого черта они сделали с моими волосами?

Гарри моргнул, услышав возмущения из ванной.

В ответ раздался сонный стон «заткнись» с другого конца комнаты.

Дверь ванной распахнулась, и в тусклом утреннем свете Гарри заметил фигуру Луи, пробирающуюся сквозь груды одежды на полу их комнаты. Его волосы не особо отличались от его привычной прически. Во всяком случае, он менее растрепан, чем, вероятно, должен быть, если он чувствовал себя также, как Гарри.

И, если мир справедлив, он будет чувствовать себя еще хуже. Учитывая, что это была идея Луи.

Через мгновение он услышал шорох прикроватной тумбочки и снова услышал голос Луи.

— Серьезно, Малик, что это за хуйня?

Стайлс моргнул, увидев, как Луи разглядывает зеленую бутылочку геля для волос, которую он взял.

— Это ведь твое, не так ли? Я ожидал этого от других, но… Господи, почему он зеленый?

— Какого черта, приятель? — сердито спросил Зейн, взбивая подушку и садясь в постели. — Ты что, с ума сошел? Положи все на место… что ты делаешь?

— Одолжение.

Зейн выпрыгнул из своей постели как раз вовремя, чтобы Луи не выкинул его бутылку геля для волос в мусорное ведро.

— Что происходит? — сонно спросил Найл.

— Я, эээ… — Лиам осторожно спустил ноги с кровати. И, Боже, если даже Лиам еще не встал, значит еще очень рано. Он посмотрел на Гарри. — С Луи все нормально?

— Нет, с Луи не все нормально, — ответил Малик, вырывая свой гель для волос из рук шатена. — Его сейчас убьют за то, что он разбудил меня и пытался забрать мои штучки для волос. Ты же знаешь, какие они дорогие.

Луи закатил глаза.

— Если это дерьмо стоит хотя бы на один пенс больше ста фунтов, я съем свой ботинок.

— Сто фунтов? — повторил Малик, а затем покачал головой и снова посмотрел на Луи. — Серьезно, приятель, в чем твоя проблема?

Шатен просто прищурился, глядя на него.

Гарри застонал и понял, что, наконец, нужно отказаться от идеи закрыть глаза и притвориться, что это всего лишь сон, и Луи не просто разбудил всю комнату, чтобы пожаловаться на гель для волос Зейна.

Он заставил себя сесть поудобнее, и одеяло сползло вниз, подставляя его обнаженные плечи на растерзание холоду комнаты.

Он спросил:

— Ты в порядке, Лу?

Взгляд шатена резко метнулся к нему, отрываясь от Зейна, и полностью замер. Его губы приоткрылись.

— Луи? — повторил он, начиная беспокоиться.

— Хазз… — голос Луи сорвался. По какой-то причине он выглядел совершенно опустошенным. — Гарри.

— Что случилось? — потребовал Стайлс. Он свесил ноги с койки, а затем спрыгнул на пол.

Луи покачал головой, все еще широко раскрыв глаза.

— Ничего, я просто…

— Лу, ты можешь вернуться в постель, — мягко сказал Гарри. Он протянул руку, чтобы коснуться плеча Луи, но тот отшатнулся. — Я принесу тебе парацетамол.

— Парацетамол? — повторил Томлинсон.

— От твоего похмелья? — сказал Гарри. — Если ты чувствуешь себя хотя бы вполовину так же фигово, как я, тебе это, наверное, нужно.

Луи дотронулся до своего виска и повторил:

— Похмелье. Точно, — а потом снова покачал головой. — Нет, Хаз… нет. Все нормально.

— Точно? — сказал Гарри.

— Мне просто нужно принять душ, — тупо сказал Луи. Он, наконец, отвел взгляд от Гарри, чтобы бросить взгляд на Зейна. — И немного нормального средства для волос.

Когда Томлинсон спустился вниз, Гарри всунул ему в руки чашку йоркширского чая и парацетамол, прежде чем он успел снова возразить, что ему это не нужно.

Луи все еще смотрел на него, когда Ребекка прошла мимо них на кухню.

— Ты был великолепен вчера вечером, Луи, — сказала она, дотрагиваясь до его плеча.

— Спасибо?

Настороженность в голосе парня заставила Гарри заволноваться, что он разыграл с ней какую-то шутку, о которой он еще не слышал.

К тому времени, когда они добрались до гостиной, стало довольно очевидно, что Луи избегает его.

Если то, как Луи шарахался от него с тех пор, как он его разбудил, не говорило об этом, то факт того, что Луи не сел рядом с Гарри на диване, а вместо этого плюхнулся рядом с Лиамом в кресло, наполовину на колени, обнимая его за плечи, определенно все прояснил.

Пейн удивленно посмотрел на Гарри широко раскрытыми глазами и спросил:

— Ээ, Луи?

— Мм? — шатен отпил немного чая.

— Ээ, да ничего, — сказал Лиам.

Стайлс увидел, как взгляд Найла и Зейна метался между ним и Луи. У него начало появляться дурное предчувствие.

С прошлой ночи всплыли не самые ясные отрывки того, как они выпили первые несколько шотов в клубе. Неужели он чем-то расстроил Луи?

Он обхватил себя руками.

— Видимо, мы снова в тренде в Твиттере, — сказал Найл после неловкого момента.

— Точно, — Лиам сместился под весом Луи, чтобы повернуться к своему телефону. — Это хэштег ПожалуйстаБудьГромче.

— Пожалуйста, будь громче, — повторил Томлинсон. Он хмуро посмотрел на свои руки, а затем поднял рукава толстовки, чтобы показать слова, написанные маркером на внутренней стороне предплечья. Они только слегка поблекли со вчерашнего вечера.

Затем Луи опустил рукав толстовки обратно. Он снова обнял Лиама за плечи и сделал глоток чая, не говоря больше ни слова.

— Итак, есть… ээ… — снова начал Лиам, снова выглядя немного измотанным. — Есть вещи, о которых мы должны поговорить.

— Да, — согласился Зейн. Гарри смотрел за тем, как глаза шатена метнулись к Зейну, сузились, а затем он отвел взгляд.

— Мы говорили об этом вчера вечером, когда вас двоих не было, — сказал Пейн.

— Еще один разговор о будущем группы, где нас с Луи просто не будет? — спросил Гарри. Из-за сильной головной боли и беспокойства по поводу того, как Луи вел себя сегодня утром, это вышло более резко, чем он хотел.

Все мальчики посмотрели на него, Луи посмотрел на него со своего места рядом с Лиамом.

— Простите, — сказал Гарри.

— Просто вас здесь не было, — расстроенно сказал Хоран.

— Да, мне не собирались что-то решать без вас, — начал Лиам.

Но затем, им пришлось прерваться, потому что их пригласили в Fountain Studios.

Гарри плюхнулся в одно из кресел в пустом кабинете и посмотрел на дно своей чашки, теперь пустой, если не считать нескольких гранул растворимого кофе, прилипших ко дну.

Он достал свой телефон, потому что только сейчас вспомнил, что сегодня утром собирался написать Джемме, и обнаружил, что пропустил звонок. Нет, это принятый звонок, только с неизвестного номера. Судя по всему, со вчерашнего вечера. Он не помнит, чтобы разговаривал с кем-нибудь по телефону прошлой ночью, не говоря уже о — он прищурился — двух минутах и двадцати трех секундах.

Однако прежде чем он успел подумать об этом, в дверь вошел Лиам. А потом Зейн. Через пару минут за ним последовали Найл и Луи.

Гарри неуверенно улыбнулся шатену, но любая надежда, что он забыл, что заставило его понервничать этим утром, разрушилась, когда Луи бросил на него непонятный взгляд, прежде чем быстро разорвать зрительный контакт.

Они все были в одежде с их болезненно ранней фотосессии. Луи продолжал свои похмельные странности, начиная с раздраженного указания Ричарду, как сделать прическу, и заканчивая смущенным взглядом на Кэрол, когда она протянула ему узкие джинсы и футболку с длинными рукавами, которые выбрала для него.

На фотосессии не было ни глупых поз, ни хлопков по бедрам, ни смешных голосов, вообще никаких отвлечений. Он просто повиновался фотографам с несвойственным ему терпением.

Самое большое взаимодействие с Гарри этим утром было, когда он попытался остановить их помощника по макияжу от использования тональника на его отметинах, что просто заставит его больше выделиться.

Даже сейчас, вместо того, чтобы присоединиться к остальным за столом, он стоял у стены, расставив ноги и скрестив руки на груди, наблюдая за ними.

— Итак, нам надо поговорить, — начал Лиам во второй раз за это утро.

— Почему это похоже на гребаную речь о расставании, приятель? — поддразнил Луи, но в нем было чуть больше привязанности, и чуть меньше колкости, чем обычно.

— Ну, — Лиам выглядел загнанным в угол.

— По словам адвоката, возможно, так и должно быть, — вмешался Зейн.

Гарри пристально смотрел на них.

— Мы сказали, что не будем этого делать, если на этот раз все будет по-другому, — тихо сказал Пейн.

— Да, — согласился Найл с грустным видом.

Гарри посмотрел на Луи, который лишь мельком встретился с ним взглядом, и дальше продолжил молчать. Гарри задался вопросом, чувствовал ли он то же самое, если это то, о чем идет речь.

— Если мы не подпишем с Syco, то, вероятно, не сможем подписать ни с кем, — напомнил им Стайлс. — А если мы не подпишем с Модестом, мы даже не сможем уйти в соло. Вы слышали, что сказал нам адвокат Джеймса. Разве мы не должны хотя бы поговорить об этом?

— Именно это я и пытался сделать, — сказал Лиам, почесывая затылок. — Поговорить.

Найл внезапно поднять руку.

— Как думаете, эта комната прослушивается?

— Конечно, блять, нет, — огрызнулся Зейн.

Но Лиам и Найл оба посмотрели на Гарри, который закатил глаза.

— Нет, не думаю, что она прослушивается, — сказал Гарри. Он наклонился, чтобы достать из сумки копию их контракта. Там было несколько заметок от их адвоката. Но когда он начал вытаскивать его, на пол упал конверт.

Хоран наклонился, чтобы вручить ему письмо, и Гарри нахмурился, глядя на знакомое «Хаз» на лицевой стороне.

— Лу? Ты написал мне письмо? — спросил он, забирая его. — Зачем тебе писать мне письмо?

Луи непонимающе посмотрел на него.

— Почему бы тебе не прочитать его?

Гарри нахмурился и начал его распечатывать. А потом заколебался. Его грудь сжалась от осознания того, что может связать эти две странные вещи воедино — то, как ведет себя Луи и таинственное письмо от него.

Он ни в коем случае не стал бы винить его за то, что тот порвал с ним, но только вчера вечером все казалось таким хорошим. Что такого сделал и забыл Гарри прошлой ночью?

— Мне читать его здесь? — спросил он. Луи не ответил.

Стайлс не считал, что Луи мог бы порвать с ним через письмо. Но если бы это было так, он не думал, что он достаточно жесток, чтобы позволить Гарри прочитать его перед другими, как сейчас.

Может быть, сегодня утром все это недоразумение — или, может быть, просто розыгрыш? И письмо являлось частью этого? Это лучшее, что Гарри мог придумать, прежде чем открыть его.

Но потом он начал читать.

Хазза, если это не сработает и ты найдешь это, я буду выглядеть как настоящий придурок. Но если это сработает, я не буду ничего помнить, чтобы все объяснить. Поэтому я написал это.

На заднем плане он слышал разговоры других мальчиков, слышал, как Лиам говорил что-то о будущем и какие-то непонятные слова от Луи, а затем еще больше путаницы от Зейна и Найла, но… Гарри не мог перестать читать.

Он не поднимал глаз, пока не дошел до конца, прижав кулак ко рту.

— Эм. Лу? — осторожно спросил Гарри, прерывая разговор других мальчиков.

Луи и все остальные повернулись к нему.

— В чем дело? — спросил шатен. Но потом он, кажется, понял, и быстро подошел к нему из-за стола. — Гарри, ты плачешь?

Гарри покачал головой.

Луи встал перед ним на коленях. Он протянул руку, чтобы смахнуть влагу со щек. Но Гарри мягко остановил его.

— Луи, эм. Я просто… — начал Гарри. Затем прерывисто вздохнул. — Помнишь ту песню, которую мы пели вчера вечером?

— Да? — сказал Луи.

— ‘Chasing Cars’? — подсказал он.

— Верно, а что с ней?

В комнате воцарилось неловкое молчание.

— Подожди, но мы же не пели… — начал Лиам.

— Нет, эм, — Гарри прикусил губу, чувствуя, как сжимается его грудь. — Вообще-то я думаю о песне, которую мы пели неделю назад.

— Ты хочешь знать, какую песню мы пели неделю назад? — спросил Найл. — ‘Summer of 69’.

— Не ее, — сказал Гарри. Он посмотрел на Найла, желая, чтобы тот согласился сотрудничать, хотя Найл просто смущенно смотрел на него. Гарри повернулся к Луи, все еще сидящему перед ним на корточках, и спросил: —Другая — что это была за песня?

Он смотрел, как Луи отвел глаза, словно вспоминая, а потом снова посмотрел на него.

— Это была ‘You Are So Beautiful’, — сказал он.

Гарри вытер глаза.

— Что? — потребовал Зейн.

— Но это не… — начал Найл.

— Может, эта было на прошлой неделе? — настаивал Стайлс. — С недели ‘Beatles’?

— Да, мы… — начал Лиам.

— Луи, ты помнишь? — прервал его Гарри.

Луи оглядел их всех, а затем сказал ему.

— На неделе Beatles была ‘All You Need is Love’. А что такое?

Гарри покачал головой, моргая. Прежде чем он успел смахнуть ее, слеза упала с его щеки на письмо в его руках. Он посмотрел вниз, чтобы увидеть пятно влаги, растекшееся по слову ‘солнечный свет’.

Он услышал, как Луи спросил:

— Гарри, что происходит?

И Лиам спросил:

— Это пранк?

А Зейн сказал:

— Но Гарри плачет.

А Найл осторожно заметил:

— Луи мог бы просто показать ему фотографию грустного котенка.

— Я не показывал ему гребаного грустного котенка, — отрезал шатен. Он снова повернулся к Гарри, выражение его лица смягчилось. — Хазза, скажи мне, что случилось, пожалуйста.

— Луи, — Гарри прикусил губу, так боясь узнать ответ, но все равно спросил: — Что делает тебя красивым?

— Что делает тебя красивым, — светло-голубые глаза Луи постепенно расширялись, когда он смотрел на него.

— Это вопрос, — сказал Гарри. — Что делает тебя красивым?

— Вопрос, — повторил Томлинсон. — Что делает тебя красивым… то, что ты не знаешь, что ты красивый.

Гарри всхлипнул, прикрывая рот кулаком.

— Хазза, что происходит? Это сон или что-то вроде того…

— Нет, — сказал он, качая головой. — Нет, это не сон, Лу. Блять. Ладно, просто… — он выдохнул и посмотрел на него сверху вниз. — В кого они складываются?

— В кого они…?

— Мелочи, — настойчиво сказал он. — В кого они складываются…

— В тебя, — сказал Луи. — Они складываются в тебя.

— Что вы делаете, ребята? — он услышал, как спросил Лиам. Но Гарри не мог остановиться, он должен знать.

— И, эм. Что написано на этих стенах?

— Цвета, изменить которые мне не под силу, — сказал Луи. — Гарри, что мы делаем?

Стайлс покачал головой.

— Что сменяется?

— Что сменяется… — Луи прервал себя ответом. — ночь, Хаз. Ночь сменяется.

Гарри с трепетом спросил:

— А в чем я не хорош?

Луи смотрел на него в течение долгого момента прежде, чем сказал:

— Обещания.

— Да, — грустно сказал Гарри. — И, эм…

— Кто не тот, кем он были раньше? — перебил Луи.

Это заняло у Гарри секунду, но потом он яростно потряс головой.

— Это не считается, Лу. Это не считается, — он вытер глаза. — Я написал это еще до ‘Perfect’. Ты идешь не по плану.

— А у нас есть план? — спросил Луи.

— Это что, какая-то игра слов? — потребовал Зейн.

Гарри почти забыл, что они не одни. Другие мальчики смотрели на них с другой стороны стола в различных состояниях замешательства.

— Или это были строчки песен? — предложил Найл.

— Кто-нибудь объяснит мне, что, черт возьми, происходит? — потребовал Луи от них.

— Все, что я знаю, это то, что мы не пели прошлой ночью ‘Chasing Cars’. Или ‘You Are So Beautiful’ на прошлой неделе, — сказал ему Хоран.

— И мы не пели ‘All You Need is Love’ на неделе Beatles, — сказал Лиам. — Но Гарри сказал, что именно это мы и пели, когда он делал это в последний раз.

Луи нахмурился. Его рука взлетела к волосам, пальцы вцепились в жесткие пряди, как у ежика, которые, если бы это было восемь лет назад, должны были быть мягкой шапочкой.

— Это реально, Луи, — сказал ему Гарри. — Это не сон, не галлюцинация и не то, о чем ты думаешь. Мне очень, очень жаль.

— А что реально?

Стайлс посмотрел на на письмо, зажатое в руке, и моргнул слезящимися глазами, прежде чем передать его Луи.

Он смотрел, как шатен бегал взглядом по каракулям своего собственного восемнадцатилетнего почерка. Он прикусил губу, когда Луи начал читать вслух. Он начал тихо, как будто только для себя.

И есть вещи, которые ты не смог бы изменить, что бы ты ни сделал. Но, может быть, это были вещи, которые я смог бы исправить. Только сейчас я не знаю, как это сделать.

Он посмотрел на Гарри и продолжил:

Ты, вероятно, возразишь, что я предпочел амнезию, но я думаю, что немного знаю себя и, как бы ни было тяжело, не думаю, что хотел бы забыть.

Он продолжил читать, нахмурив брови:

Я не знаю, почему это кажется гребаным прощанием. Я никуда не ухожу. Просто теряю память на несколько недель.

— Что происходит? — потребовал Зейн.

— Я был бы тоже не прочь это узнать, — сказал Луи, глядя на Гарри и возвращая ему письмо.

— Луи, какой сейчас год? — осторожно спросил тот.

— Ну, я бы сказал, что это похоже на две тысячи десятый, — сказал Луи.

— А какой год был вчера?

Луи с минуту просто смотрел на него.

— Две тысячи восемнадцатый.

Гарри кивнул.

— А вы все… вы тоже? — начал Луи, оглядываясь на остальных.

— Нет, — ответил за них Стайлс хриплым голосом. — Нет. Только я. Но, ладно. Наверное, теперь и ты тоже, и… — он вдруг заплакал так сильно, что даже не моргнул, и встал, крепко сжав руки в карманах своей толстовки. — Этого никогда не должно было случиться. Я должен… я не могу… ты такой долбаный идиот, Лу. Мне так жаль.

Стайлс смыл слезы с щек, высморкался и посмотрел на свое отражение.

Его большие круглые зеленые глаза обведены красной каймой в тон губам.

Луи ушел. Его Луи, после шести недель, ушел в припадке романтического идиотизма. Возможно, Гарри не смог бы все исправить, но он мог бы сделать некоторые вещи лучше. И теперь его шанс сделать жизнь лучше для него, избавить Луи от боли восьми лет агрессивного запихивания в шкаф и промывания мозгов — все ушло коту под хвост.

В письме он просил его понять, напоминал, что на этот раз он решил дать ему выбор. Пообещал, что он знает себя и не пожалеет об этом.

Если бы он все еще был здесь, Гарри попытался бы отговорить его. Вот почему он, без сомнения, ничего ему не сказал, разве что в письме, которое должен был найти после случившегося. Но…

Это внезапно ударило его, как пуля в грудь.

Луи здесь.

Луи здесь.

Луи.

Тот самый Луи, которого Гарри в последний раз видел лично больше двух лет назад.

Тот самый Луи, с которым Гарри расстался больше двух лет назад.

Тот самый Луи, с которым Гарри провел пять лет.

Тот самый Луи, за которым Гарри сталкерил с фан-аккаунтов, пересматривал записи с его концертов, хранил его фотографии в скрытых, секретных папках на своем телефоне, чтобы смотреть на него в самые одинокие моменты.

Луи вернулся в тот офис с другими мальчиками, у него нет воспоминаний о последних шести неделях, не новых, но у него есть воспоминания о последних восьми годах.

Гарри должен был вернуться туда.

Но как только он вышел из мужского туалета, он столкнулся с одним из помощников продюсера в коридоре, который выглядел взволнованным своей удачей, наткнувшись на невольного конкурсанта, и схватил его, чтобы снять сегмент интервью.

И поэтому через некоторое время Гарри отвели обратно в офис, где все еще сидела остальная часть One Direction, и он сменил себя на Найла для следующего интервью.

Что оставило его одного в офисе с Лиамом, Зейном и… Луи.

Все молчали. Разговор закончился, как только Гарри и его помощник появились в дверях. Луи откинулся на спинку стула, положив лодыжки на стол для совещаний, на коленях у него лежала пачка бумаг, похожая на контракт с Х-фактор.

Он встретился взглядом с Гарри, когда тот зашел внутрь.

Теперь, когда Стайлс знал, что искать, он сильно отличается от Луи, к которому он совсем недавно привык.

Его голубые глаза стали более спокойными, тело — более неподвижным. Вместо нервной энергии, в нем содержалось сознательное напряжение. Его локти лежали на подлокотниках кресла, а подбородок — на сплетенных пальцах.

В нем было присутствие, которое его младшая версия только начала получать.

И в комнате их было только четверо, но Гарри подозревал, что даже если бы их было четыреста, четыре тысячи, все их взгляды были бы прикованы к нему.

— Ты вернулся, — наконец сказал Лиам.

— Извини, — пробормотал Стайлс. — Я просто был удивлен и, эм, не хотел просто сбежать. А потом интервью и…

— А ты извиняешься за то, что назвал меня идиотом? — спросил Луи.

Гарри вздрогнул.

— Ну, вообще-то, я так назвал не тебя.

Луи выгнул брови.

— Я имею в виду, я мог бы выразиться лучше, — сказал Гарри. — Но я все еще это чувствую. Я никогда не хотел… — он замолк, качая головой. — Этого не должно было случиться.

— Мы тут Луи ввели в курс дела, — сказал Пейн.

— В курс чего? — спросил Гарри.

— Давай посмотрим, — сказал Луи. Он считал на пальцах. — Мы изменили песни, маркетинг, не знаю, что ты сказал им о будущем, но это привело к тому, что они потребовали, чтобы мы вышли из шкафа, прежде чем они подпишут какие-либо контракты, и как только вы все узнали, вы поняли, что подписали эти контракты.

— Так много, — сказал Гарри.

— Ну, ты же все это время был на интервью, — Луи сбросил ноги со стола и сел на край своего кресла, подаваясь вперед. — Ты можешь довольно медленно говорить, и Пейно правда знает, как отвечать на прямые вопросы. Так что, я думаю, мы довольно быстро справились.

— Хей, — сказал Гарри, по привычке надувая губы.

Уголки губ Луи слегка приподнялись, и от этого едва заметного движения по его груди разлилось тепло.

— Так ты в это веришь? — спросил Стайлс. Он осторожно сел на кресло рядом с Луи.

— Поскольку сегодня у нас нет времени на экзистенциальный кризис, я решил поверить вам, ребята… — Луи предупреждающе указал пальцем на Лиама и Зейна. — На временной основе.

— Понятно, — сказал Лиам.

Гарри открыл рот. На кончике его языка вертелась дюжина вопросов, от сочувствующих до полезных, но вместо того, чтобы задать какой-либо из них, он начал требовать:

— Почему ты никогда не рассказывал нам о своем микрофоне?

— Я использовал много микрофонов, дорогой, — сказал Луи. — Есть какой-то конкретный, о котором я должен был сказать?

— А как насчет того, который был выключен?

— Ах, этот, — Луи поджал губы. — Ну, Пейно знал.

Лиам вздрогнул.

— Я не знал.

— Конечно, знал, — сказал Луи.

— Конечно, нет.

— Он не знал, почему он был выключен, пока не прошло много времени, — сказал Томлинсон Гарри. — Если это заставляет тебя чувствовать себя лучше.

Гарри собирался сообщить ему, что ничто из этого не заставит его чувствовать себя лучше, когда их прервал один из пиар-агентов, чтобы забрать их для интервью.

— Значит, ‘Sugarscape’? — тихо сказал Луи, глядя на табличку на двери, возле которой их оставили ждать.

Гарри кивнул.

— Безумие, не правда ли?

— Думаю, это еще не самое безумное, — сказал шатен. — Это была гребаная эпоха, не так ли?

Лиам смотрел на них.

— Значит, вы знали их в будущем?

— У нас было с ними несколько интервью, — сказал Гарри.

Луи покачал головой, на его лице появилась улыбка.

— До сих пор не понимаю, почему Модест все время подпускал нас к ним.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Пейн.

— Это интервью, о котором я вам говорил, ребята, — сказал Гарри. — Это было с ними.

Глаза Зейна расширились.

— Ты имеешь в виду то, где ты вроде как вышел?

Луи выгнул брови.

— Это не совсем сужает круг подозреваемых, парень.

— Значит, это было на самом деле? Что Гарри действительно пытался много раз выйти? — спросил Лиам. — Что он по-правде никогда не застревал в шкафу?

Гарри перевел взгляд с Луи на Лиама и пожал плечами, отрезвев.

— Никогда не застревал, да, — тихо подтвердил шатен. — На одном из наших последних промо-акций Эллен все еще издевалась над нашим Хаззой из-за всех женщин, с которыми он спал.

— Эллен? Из ток-шоу? — спросил Лиам.

— Но потом он с ней поговорил, — сказал Луи, кривя губы в печальной улыбке.

Гарри моргнул.

— Ты знал?

— Возможно, я вас подслушал, — признался он.

— Ох, — Гарри прислонился спиной к стене. Прошло всего две недели после того, как они расстались. Он подошел к Эллен после шоу, усталый и взвинченный, и просто потребовал, почему она это сделала. Когда она знала, она должна была знать…

— Мир стал настоящим дерьмом, когда Гарри Стайлс оказался против Эллен Дедженерес, не так ли? — тихо предложил Луи.

Стайлс уставился в пол.

— Моя команда хотела забронировать для меня интервью с ней в прошлом году. Это было бы хорошим промо, но я просто… я не мог.

— Да.

— Кто бы мог подумать, что Эллен будет одной из тех, кто будет держать нас в шкафу?

— Просто добавила еще один замок к двери, да, — сказал Луи. — Но, об этом, любовь моя…

Но их прервала распахивающаяся дверь Sugarscape, и знакомый белокурый интервьюер с улыбкой приглашающих их внутрь.

— Что мы делаем… Луи, мы должны быть на этом интервью…

— А как ты думаешь, парень, что они сделают, если мы откажемся поболтать с третьесортной тряпкой? — спросил Луи. Он дернул за ручку третьего фургона X-фактор, который он пытался открыть, и, наконец, у него получилось.

— Это связано с ‘The Sun’. Так что, да, они могут, — сказал Лиам.

— Ну, тогда это будет один из способов избавить вас от всех ваших досадных маленьких проблем, — сухо сказал шатен, полностью открывая дверь. Затем он жестом указал внутрь. — А теперь садитесь, ребята.

Найл запрыгнул в фургон, не задавая вопросов, но Зейн подозрительно спросил:

— Почему нам надо туда лезть?

Луи бросил на него равнодушный взгляд.

— Ну, либо потому, что здесь чертовски холодно, либо потому, что я собираюсь похитить тебя и продать за выкуп. Видя, что я сомневаюсь, что ты слишком много стоишь, я рекомендую рискнуть и просто залезть?

Зейн на мгновение посмотрел на него, а затем последовал за Найлом.

— Это действительно против правил, — сказал Лиам, но все равно начал забираться вслед за Зейном.

— Ах, но что если возникла небольшая ссора между участниками и их оскорбительными наставниками реалити-шоу? — легко спросил Луи. Он остановил Гарри, который хотел было последовать за парнями в фургон, коснувшись его плеча, и вместо этого захлопнул за ними дверь.

Гарри слышал крики возмущения и стук в дверь, а Луи уводил его прочь.

— Куда вы? — окликнул их Лиам, как только они открыли дверь.

— Успокойтесь, ребята, просто дайте взрослым минутку поговорить, — крикнул шатен в ответ. Лиам посмотрел на Стайлса и, получив кивок, медленно закрыл дверь. Луи завел руку за спину Гарри, чтобы вести его, не касаясь.

— Ладно, милый, давай как следует поболтаем, — сказал он, когда они немного отошли от фургона на заднем дворе ‘Fountain Studios’. На нем нет пальто — никто из них не успел схватить одежду, когда Луи увел их в перерыве между интервью. Он скрестил руки на груди в своей толстовке. — Очень быстро. Ебаный две тысячи десятый. Неужели было так чертовски холодно?

Гарри немного улыбнулся и сказал:

— Кажется, да.

Луи тяжело вздохнул. Гарри протянул руку и стряхнул несколько снежинок с плеча его толстовки, прежде чем понял, что делает.

— Извини, — пробормотал он, быстро отдергивая руку.

Томлинсон наклонил голову, немного озадаченно глядя на него. Но он сказал:

— Почему ты никогда не выходил из шкафа, Гарри?

— Почему я не вышел? — повторил Гарри.

— Я думал, что ты сделаешь это, как только я перестану тебя сдерживать, — тихо сказал Луи.

— Сдерживать меня… что? Нет, Лу, нет, — сказал Стайлс, яростно качая головой.

Несколько недель назад он был бы удивлен, потрясен, что Луи так думает. Но после всего, что произошло за последние несколько недель…

— Нет, — снова сказал Гарри.

Луи вздохнул, дыхание быстро превратилось в клубок пара на холодном воздухе.

— Тогда почему же ты так и не вышел из шкафа?

— Я… — Гарри на минутку заколебался. После разговора с Джеммой на прошлой неделе он знал, что у него нет подходящего ответа на этот вопрос.

— Лиам ведь не забыл сказать тебе, что я все еще хочу этого?

— Конечно, нет, — сказал Гарри. Он посмотрел себе под ноги. — Он передавал это несколько раз, да. Ты, эм. Ты мог бы сказать мне сам, ты же знаешь. Если бы ты захотел. — Он поднял на него взгляд.

— Не думал, что ты действительно захочешь меня услышать, — пробормотал Луи, не встречаясь с ним взглядом.

— Боже мой, Луи, такого бы никогда не произошло. Ты правда так думаешь? — сказал Гарри, чувствуя, как его сердце разрывается.

Луи не продолжил развивать эту тему, просто повторил свой вопрос:

— Ну, почему ты тогда не сделал каминг?

Гарри сделал паузу, наблюдая, как снежинка упала на его руку и как она медленно таяла на его коже.

— Я не знаю, — наконец сказал он. — По многим причинам. Ни по какой причине. Я имею в виду, я знаю, что должен сказать, что я хотел для себя, или быть образцом для подражания, или что-то еще. Но, — он посмотрел на Луи, который внимательно наблюдал за ним. — Все это было так сложно, типо, полный хаос, и, я не знаю, просто не стоило во всем этом разбираться. Я имею в виду, какой был смысл, если тебя со мной не было?

— Господи, Гарри, — сказал шатен. Он провел рукой по лицу. — Дорогой. Если это дерьмо реально… — он посмотрел на заснеженное небо. — Если это действительно гребаный две тысячи десятый год, то…

— То что?

Он, наконец, снова посмотрел на Гарри, что-то хрупкое было в его светло-голубых глазах.

— Это шанс сделать все правильно?

Стайлс покачал головой, чувствуя, как его сердце разбивается еще больше.

— Лу, может быть уже поздно, — сказал он. — Я думал, Лиам сказал тебе. Мы уже… все уже началось, Лу. Syco, Modest, все такое. И мы находимся под теми же самыми условиями имиджей, что и в прошлый раз. Уже слишком поздно, чтобы изменить все это.

— Хаз, послушай, — сказал Луи с очередным вздохом. — Не могу точно сказать по выбору прически…

— Прическа была не совсем твоим выбором, — не удержался Гарри.

— …но он, возможно, не такой идиот, каким ты его считаешь, Хаз, — сказал Луи. — Знаешь, есть разница между слишком поздно и почти слишком поздно.

— Значит так, — Луи хлопнул в ладоши. — У нас всего пара часов до сегодняшнего шоу, так что нам нужно решить, что мы будем делать.

— Полагаю, нам правда нужно обсудить несколько вещей, — осторожно сказал Лиам.

— Нет, — сказал Луи. — Только об одном.

Луи сидел между передними сиденьями, лицом к ним. Гарри сидел в среднем ряду, а остальные трое втиснулись сзади.

— Сегодня вечером результаты показывают, да? Значит, мы будем в прямом эфире? — спросил он.

— Да? — сказал Лиам.

— Значит, если бы два молодых парня случайно проговорились перед камерами, что они не натуралы, то некий мистер Коуэлл ничего не смог бы ничего с этим поделать, верно? — сказал шатен.

— Да, — нерешительно сказал Гарри. — Мы говорили о том, чтобы сделать это в следующие выходные. Но это было до того, как мы узнали, что это уже будет против наших контрактов.

— Мы не можем пойти против их общественного образа для нас, — сказал Луи.

— Верно.

— И что же это за образ?

— Что мы не геи? — сказал Гарри.

— И откуда ты это знаешь?

Гарри прищурился, глядя на него.

— Послушай, милый, я не пытаюсь усложнить все, просто поработай со мной, ладно? — сказал Луи. — Может быть, ты знаешь кое-что об этом контракте.

— Но мы уже обсуждали это с адвокатом, — напомнил ему Пейн.

— И я обсуждал эти пункты в гораздо более строгих контрактах, чем этот, с несколькими из лучших — или, по крайней мере, самых дорогих — адвокатов по обе стороны пруда, — сказал Луи.

— Да? — спросил Найл.

— Ты действительно сомневаешься во мне? — спросил он. Он оглянулся на них. — Неужели вы всерьез думаете, что это первый раз, когда я пытаюсь исправить ту неразбериху, в которую мы попали? Я гребаный ветеран этой войны, парни.

Гарри задался вопросом, как это возможно, чтобы гордость и горе одновременно росли в груди. Думая о мальчике, который был здесь вчера, и о двадцатишестилетнем мужчине, который здесь сегодня.

— А теперь кто-нибудь ответит на этот вопрос?

— Откуда мы знаем, что они хотят, чтобы мы выглядели натуралами? — сказал Гарри.

— Да, — сказал Луи. — Как в этот момент времени, без всякого знания будущего, мы можем это знать?

— Ну, они говорили газетам писать о нас двоих статьи про наших девушек, — сказал Стайлс.

— Откуда ты знаешь, что они их просили?

— После всех этих лет, ты серьезно спрашиваешь меня об этом? — спросил Гарри.

— Мы не знаем, — вмешался Лиам.

— Вот именно, — сказал Луи. -Мы не знаем, я имею в виду. С чего бы нам вообще подозревать, что они подставные? Это газеты, за неимением более подходящего эпитета. Почему наши молодые, наивные личности подозревают, что они говорят что-то, кроме ложных новостей? Да, они неправы, но это значит, что они совершили ошибку.

— В любом случае отношения в доме Х-Фактор против правил, — лениво сказал Зейн. — Так что, все эти статьи о Гарри и Шер, Лиаме и Шер, обо мне и Шер…

— Верно, — сказал Лиам. — Насколько мы знаем, Саймон, вероятно, ненавидит, что они публикуют материал, который звучит так, как будто его конкурсанты нарушают правила. По крайней мере, так я думал до того, как Гарри все объяснил.

— Ладно, парни, вернемся к вопросу: откуда мы знаем, что Саймон хочет, чтобы мы были натуралами? — спросил Луи.

— Они снимали все так, чтобы Гарри флиртовал со всем, что видит, — добавил Найл.

— Ах, но это просто признание того факта, что Гарри вообще склонен кокетничать, не так ли? — сказал Луи, глядя на младшего.

— Верно, но… — начал Лиам.

— Значит, это просто смех над личностными причудами, да? Нет никаких причин, чтобы мы думали об этом как о преднамеренной попытке заклеймить будущего фронтмена Саймоновского бойз-бэнда, — сказал шатен.

— Просто смеюсь, — повторил Лиам. — Как про вагнеровского тигра.

— Тигр Вагнера? — повторил Луи. Он немного сместился, сидя между передними сиденьями. — Если Вагнер хоть немного похож на того, каким я его помню, я не думаю, что хочу помнить, о чем это было, — он оглянулся на остальных, — А теперь я снова спрашиваю: откуда мы знаем, что Саймон хочет, чтобы мы были натуралами?

— Навин сказал нам, что они хотят, чтобы девочки думали, что мы можем быть их парнями, — сказал Гарри.

— Навин уже работал с нами? — спросил Луи. — Забыл об этом.

— Когда это было? — спросил Зейн.

— Разве это было не в то утро, когда остальные узнали, что ты из будущего, Гарри? — спросил Лиам. — Потому что он читал тебе лекцию о Твиттере, в которой не было никакого смысла.

— Рваные джинсы, сквозь которые просвечивает тело, жаркий ночной ветер? — сказал Гарри шатену.

— А, классика, — кивнул Луи. — Жаль, что она не выйдет до 2012 года.

— Серьезно, 2012? Так поздно?

— Любимый, она была выпущена через две недели после того, как ‘What Makes You Beautiful’ вышла в Штатах, — сказал Луи со смехом. — Мы уже боролись за выход в эфир. Это была большая проблема. Разве ты этого не помнишь?

Гарри смутно припоминал это, теперь, когда Луи напомнил. Это заставило его задуматься:

— А когда вышла ‘Born This Way’?

— Она еще не вышла? — сказал Томлинсон. Гарри покачал головой. — Но разве ее не было в том плейлисте, который мы сделали для…

— Для нашего первого дня в нашей новой квартире, точно, — сказал Гарри, махая рукой в воздухе. — Но ты никогда его не слышал.

— И я определенно знал бы это.

— Ты бы точно это знал, — сказал Гарри. — Все бы знали.

— Да, но у Гарри были из-за этого неприятности, — перебил Лиам, возвращая их к теме разговора. — Поэтому Навин сказал, что ему нужно обратиться к Луи за хорошим примером использования Твиттера.

Луи рассмеялся.

— Блядь, Навин так сказал?

Гарри бросил взгляд на других мальчиков, подтверждая, что это действительно смешно, и не значит, что он смеялся в то время.

— Извини, парень, продолжай.

— И он сказал, что ты собираешься дать всем знать, что расстался со своей девушкой, чтобы девушки думали, что у них есть шанс с тобой.

Луи задумчиво посмотрел на него.

— И он сказал это только обо мне, а не о Гарри, да?

— Говорил о нас всех, — сказал Зейн.

— Это было не так очевидно, да? — сказал Лиам. — Я помню, что он сказал это Луи, потому что Луи был напуган тем, насколько они молоды.

— Да, — сказал Найл.

— А потом он сказал, что это больше… как это называется?

— Гипотетически? — Гарри предложил. — Символично?

— Да, как и на днях, — сказал Зейн. — Когда ты сказал, что фанаты не хотят буквально быть нашими девушками, им просто нравится идея этого.

— Большинство фанатов, — сказал Лиам, по-видимому, бессознательно потянувшись к своей заднице. — Вчера на раздаче автографов один из них пытался меня полапать.

Хоран рассмеялся.

— Хорошо, тогда мы наполовину доверяем этому ответу, — сказал Луи.

— Наполовину? — повторил Гарри.

— Ну, учитывая, что я бисексуал, технически у этих девушек есть шанс. Для остальных из вас — и это будет включать Гарри — можно сказать, что они имели в виду это как пункт продажи, но не спрос, — сказал Луи.

— Но, Лу, — перебил Стайлс. Луи повернул к нему свои голубые глаза. — Саймон выключает твой микрофон. Обучение СМИ, которое они пытались заставить тебя пройти. Они ясно дали тебе понять, что не хотят, чтобы кто-то думал, что ты гей.

Гарри знает, что восемнадцатилетний Луи ощетинился бы при этом напоминании, но этот Луи просто бросил на него мягкий, полный сожаления взгляд.

— Да, милый, я хорошо помню, — сказал он.

— Тогда…

— Может, Саймон и настоящий засранец, но, в конце концов, ему наплевать на свою репутацию, — сказал Луи. — Неужели ты всерьез думаешь, что он собирается публично заявить, что сказал молодому парню, что никто не хочет слышать его голос, потому что его запястья, как у подбитой ласточки? И, что еще хуже, что он что-то замутил со звуков на Х-фактор, чтобы этого не произошло?

Гарри печально посмотрел на него. Он подумал о Луи, которого знал прошлой ночью, который благодарил его за то, что он не остался один. И сегодня здесь перед ним Луи, который так долго был наедине с этим.

Гарри потянулся к нему, чтобы сказать, как ему жаль, но его испугал звонок телефона в кармане. Он достал телефон, хмуро посмотрел на незнакомый номер и нажал кнопку, перенаправляя на голосовую почту.

— Ты не собираешься ответить, любимый? — спросил Луи.

— Наверное, кто-то ошибся номером, — сказал Стайлс, засовывая телефон обратно в карман.

Шатен повернулся к остальным мальчикам, которые спокойно наблюдали за всем этим.

— Смотрите, — сказал Луи. — Все, что у нас есть, это одна вещь, и мы могли бы сказать, что мы не понимали, насколько это важно для них.

— Но мы знаем, как это было важно, — сказал Лиам.

— Но в этом-то и загвоздка, верно, ребята? — сказал Луи. — Вы знали, как это важно для Саймона, потому что Гарри сказал. Но Гарри не знал этого прямо сейчас, я тебе гарантирую.

— Может, он знал, — сказал Зейн. Он посмотрел на Гарри. — Ты, наверное, что-то знал?

Луи отвел взгляд, а затем снова посмотрел на них, немного грустно.

— Ребята, неужели вы думаете, что я не вспомню тот самый момент, когда Гарри понял, что они хотят видеть его не таким, каков он есть, а таким, каким они могут его представить? — он посмотрел на Гарри и покачал головой. — Этого момента еще не было, но это было очень, очень скоро.

У Стайлса снова зазвонил телефон.

— Прошу прощения, — пробормотал он. Он достал свой телефон, намереваясь снова отклонить звонок от незнакомого номера, но в последнюю секунду передумал.

И вот как спустя какое-то время они оказались в фургоне, но теперь с Ником Гримшоу, жалующимся на отсутствие места для ног.

— Кто ты такой? — с любопытством спросил Найл, пока Лиам отвечал на все более обеспокоенные сообщения от пиар-агента Х-фактор о том, что они опаздывают на интервью.

— Это просто чертов Ник Гримшоу, — вздохнул Луи. — Игнорируй его.

— Просто чертов Ник Гримшоу, серьезно? — возмущенно сказал Ник. — Ты же знаешь, я не просил провести мой воскресный выходной, втиснувшись в фургон, полный дерзких детей. Я не могу даже нормально поставить ноги.

— Ты не такой высокий, — огрызнулся Луи. — Это просто твоя причуда, занимающая все пространство.

— Я могу уйти.

— Не надо, Ник, — сказал Гарри, держа его за руку.

— Значит, Джеймс Корден тоже приедет? — спросил Найл. — Он мне очень понравился. Он смешной.

Ник поерзал на своем месте с озабоченным недоверием.

— Вы сюда и Кордена хотите впихнуть, к нам?

Гарри слегка ему улыбнулся.

— Разве не ты выгнал Гарри и Луи на прошлой неделе? — потребовал Зейн.

— Выгнал — это сильно сказано, — сказал Гримшоу. — Мне даже не пришлось вызывать охрану.

— Тогда зачем ты здесь?

— Кто, черт возьми, знает, почему Ник Гримшоу там, где он есть, — пробормотал Луи. Затем его глаза сузились, и он резко спросил: — Что значит, он выгнал нас?

— Вчера вечером ты повел Гарри к Нику, чтобы спросить совета, а потом он вышвырнул вас из своей студии, — объяснил Лиам.

— Значит, ты мудачелло уже в две тысячи десятом, — Луи скрестил руки на груди, — Приятно знать, что это не было более поздним развитием событий.

Взгляд, которым Ник стрельнул в Луи — это сочетание раздражения и замешательства.

— Если у тебя нет двойника, ты был там. Почему ты этого не помнишь?

— Луи из будущего, — услужливо сказал Хоран. — Совсем как Гарри.

— За исключением того, что он пришел из будущего сегодня, — объяснил Гарри. — Значит, он не помнит тебя с прошлой недели.

— Знаете, — сказал Ник, оглядывая фургон, в который они втиснулись. — На самом деле я никогда не пробовал кислоту, но именно так я всегда представлял себе плохую поездку.

— ‘Curly Wurly’? — спросил Найл, протягивая шоколадный батончик с заднего сиденья.

Ник устало выдохнул, говоря:

— Может и так.

— Ну, не то чтобы мы не рады тебя видеть. Но что ты здесь делаешь, Ник? — спросил Гарри.

— Ну, как я объяснил по телефону вчера вечером… — сказал Гримшоу. -…и, как мне кажется, ты был слишком пьян, чтобы иметь честь вспомнить, я случайно смотрел сердечную подделку Рианны по телевизору, когда мне пришло в голову, что я, возможно, немного поспешил на прошлой неделе.

— Ну и как все пройдет? — спросил Ник, когда они объяснили, о чем говорили. — Большой праздничный поцелуй, немного языка, а затем вы понимаете, ой, камеры в прямом эфире. Ну ладно.

Гарри посмотрел на Луи, чувствуя, как краснеют его собственные щеки. Это было больше, чем он себе представлял. Сколько раз он представлял себе это. Что-то большое и драматическое, может быть, какая-то пиротехника с участием радуги, а затем они поглощены приветствиями толпы…

Шатен задумчиво посмотрел на него.

— О Господи, — сказал Ник. — Это не то, что вы планировали, да?

Найл рассмеялся.

— Мы еще не составили план, приятель, — сказал Луи.

— Тогда вам стоит подумать о том, чтобы его сделать, — сказал Ник. — Потому что ваш юридический контракт достаточно изворотлив…

— Это не так, — огрызнулся Луи.

Гримшоу выгнул брови.

— Что ж, даже если ваш не слишком хитрый юридический контракт подтвердится, Саймон более чем способен удержать вас от работы в этой отрасли на довольно долгое время. То ли потому, что за ним стоит сила закона, то ли потому, что он просто гребаный Саймон Коуэлл, результат тот же.

Гарри кивнул, закусив губу.

— Так как же нам это сделать?

— Мы загоним его в угол, — сказал Луи.

Ник сказал:

— Вы загоняете его в угол и позволяете ему сохранить лицо, пока делаете это.

— Теперь пришло время для результатов. Мы узнаем, какие участники проходят в финал, а какие из них должны будут бороться за свое место, — сказал Дермот. — Вот как это будет работать. Я объявлю три участника, которых выбрало голосование, а затем последние два будут зависеть от решения судей…

Пока он все это говорил, Гарри оглянулся на мальчиков и Саймона, стоящего посреди всех них с самодовольной улыбкой на лице. Найл, Лиам и Зейн, все их взгляды направлены на Дермота, как он оттягивал объявление результатов.

Луи — ну, в теле того самого Луи, который стоял на этой сцене последние два месяца. Одет в немного более подходящую одежду, но это больше дело Кэрол, чем его собственное.

Но судя по тому, как он стоит — он был рядом с Саймоном, но между ними расстояние в фут или два с таким же успехом может быть шириной арены. Его спина прямая, ноги расставлены, руки сцеплены за спиной, дерзкий наклон головы. Ничего застенчивого или кокетливого в его позе, никакой нервной улыбки на губах.

Гарри думал, что он, вероятно, понятия не имеет, насколько сильно отличается от мальчика, который пел на этой сцене прошлой ночью.

Взгляд был сосредоточен где-то над толпой, но, возможно, он чувствовал на себе взгляд Гарри. Он дал Гарри намек на улыбку, выгнул брови, прежде чем взглянуть на Дермота.

— Первый участник, который проходит в финал… — Дермот сделал паузу, а потом сказал: — Ребекка!

По всей сцене раздался ее радостный крик, а потом она начала плакать в объятиях Шерил.

И Шерил — ну, Гарри не совсем уверен, из какого времени Луи, из того же, что и он, или с разницей в несколько недель или месяцев. Но когда она подошла, чтобы пожелать им удачи в качестве их заместителя наставника на этой неделе, то, как Луи чередовал взгляды на нее и защитные взгляды на Лиама, Гарри подозревал, что не так уж и далеко от него.

— Второй участник, который проходит в финал… Мэтт Кардл!

Данни крепко обняла его на другом краю сцены.

Гарри видел, что остальные мальчики нервничают. Восемь лет назад он сам был сплошным комочком нервов. Но со всем остальным, с тем, что у них собственный стилист и вокальный тренер, не зная, хорошо ли, что они привязаны к Syco и Модесту — и, ну, они могут быть прикованы, независимо от того, доберутся ли они до финала или нет, как их адвокат сообщил им, когда они предложили саботировать себя — это не имеет смысла, почему они все еще нервничают.

— Итак, в безопасности два участника, — сказал Дермот. — Только один участник будет отправлен в финал общественным голосованием.

Наступила долгая драматическая пауза. Гарри на мгновение встретился взглядом с Луи. Годы наблюдения за Луи на камеру научили его, что крошечное подергивание мышц в уголках его глаз означает, что он сдерживает закатывание глаз.

— И это… — сказал Дермот. — One Direction!

Найл рядом с ним вскрикнул, сжал кулак и заключил его в объятия. Гарри обнял его в ответ. Он оглянулся на остальных, и даже Зейн облегченно улыбался, когда Лиам обнимал его за плечи.

Он поймал Луи, когда они обнимались все вместе, и кажется, что он что-то говорит. Что бы это ни было, Саймон рассмеялся, когда другие мальчики прижались друг к дружке.

Они были в одной из гримерных за сценой. Маленький телевизор в углу играл приглушенную версию оставшейся части шоу результатов. На столе лежал ноутбук, который Луи каким-то образом получил от папы. Гарри не совсем уверен, было ли это через обаяние или обман или он просто стащил, и он не был уверен, что хочет знать.

По телевизору судьи собрались за своим столом, и Дермот выглядел так, будто снова представляет Мэри и Шер толпе. Мальчики не должны возвращаться на сцену, пока не закончится оглашение результатов, и Конни возьмет у них интервью для Xtra-фактор.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей о том, что произойдет потом, Гарри повернулся к открытому сайту ITV на ноутбуке шатена.

— Так на какое шоу Гарри вернулся в первый раз, парни? — спросил он, прокручивая клипы Х-Фактора. Лиам открыл рот, чтобы ответить, но Луи тут же поднял руку. — Нет, не говори мне. Я сам найду.

Гарри придвинул свой стул поближе, чтобы лучше видеть. Лиам встал позади него, положив руки на спинку стула. Найл пристроился рядом с ним.

Зейн сидел в сторонке, его стул был отодвинут на осторожное расстояние от Луи после целого дня гляделок.

Луи начинает с их исполнения ‘Torn’ в Доме Судей и сразу же поставил его на паузу на моменте, где были они впятером.

— Посмотрите на нас, ребята. Посмотри на эти прически. Мы были так чертовски молоды.

— Это было, типа, сколько? — Найл посмотрел на них. — Три месяца назад?

— Чуть больше трех месяцев, — сказал Лиам.

— Ну, вы и так выглядите намного старше. Я так давно их не видел, — сказал Луи. Он нажал кнопку воспроизведения и сделал паузу, чтобы посмотреть. Когда началось дрожащее-нервное исполнение ‘Torn’, камера крупным планом взяла лицо Луи, когда он пел, хотя Гарри не мог разобрать его голос вообще.

Луи, должно быть, думал о том же, потому что он сказал:

— Знаете, мой микрофон был на самом деле неисправен в тот день. Но когда Саймон услышал звук, вместо того, чтобы мы перезаписали все, это подало ему идею.

— Это так чертовски… — начал Зейн.

— Мерзко, — сказал Найл.

Луи пожал плечами.

— Это Саймон Коуэлл. И смотрите… — он указал на экран. — Нашего Хаззу, конечно, еще не заменили на более старшую версию, — он с любовью смотрел на Гарри на экране. — Не видел тебя таким нервным уже много лет, милый.

Одним щелчком он вернулся к главной странице со всеми видео и открыл одно из живых выступлений.

Шатен пробормотал комплимент вступительному куплету Лиама в ‘Viva La Vida’, а затем камера впервые отдалилась. Луи тут же сказал:

— Не здесь.

Несколько секунд спустя Гарри начал делать то, что, должно быть, было какой-то полуимпровизированной хореографией удара кулаком, и сам Гарри взорвался смехом, когда Луи сказал:

— Определенно, определенно не здесь.

— Что? Почему? — спросил Лиам, когда Луи щелкнул назад и включил следующее видео.

— В будущем я буду танцевать гораздо лучше, — чопорно сказал Гарри. Или, скорее, пытался говорить чопорно, но это трудно, когда ему приходилось сдерживать себя от смеха.

— Он был намного… — Луи бросил на него взгляд. — Другим танцором в будущем, — заставляя Гарри улыбнуться ему в ответ. — Ладненько, дальше. Вторая неделя.

Они пели ‘My Life Would Suck Without You’. Луи кивнул на вступительные строчки Лиама и сказал:

— Хорошо, Пейно, — он задумчиво наклонил голову, наблюдая за хором, а потом покачал головой. — Не здесь Это наш маленький Гарри 2010 года.

— Как ты понял? — спросил Малик.

— Если посмотреть на Гарри в хоре — и это принимая во внимание, что мой голос ничего не добавляет к здешнему миксу, я имею в виду, смотри… — он указал на себя на сцене. -… этот парень, который знает, что его никто не слышит, но все равно поет от души. Маленький засранец. В любом случае, Гарри громко поет на этих припевах, но его микрофон, очевидно, такой же громкий, как мой был тихим. Это не взгляд Гарри Стайлса, который знает, что он ведет хор.

Он вернулся на главную, а затем на третью неделю. Он сказал слово или два, комментируя вступление Лиама, а затем в конце строк Лиам и Зейн пели вместе, но когда камера отключилась, Луи остановился. Нахмурился. Затем снова включил видео. Дело дошло до хора, и там же были несколько приближенных кадров пения Гарри. Голос Гарри,немного искаженный автотюном, снова вел некоторые строки припева.

Луи слушал остальную часть клипа сузив глаза и поджав губы.

— Ну что? — сказал Лиам в конце.

Гарри поймал на себе ухмылку Найла.

— Не определяемо, — сказал Луи.

— Не определяемо? Разве это разрешено? — спросил Зейн.

— Да, разрешено, — огрызнулся Луи. Он снова посмотрел на экран ноутбука. — Ну, это не совсем похоже на нашего шестнадцатилетнего Гарри, но оно настолько отредачено, что не очень похоже на Гарри Стайлса в любом возрасте, я думаю. — он посмотрел на Гарри. — Хотя есть что-то в том, как он стоял на сцене… хорошо. Следующий.

Гарри поймал взгляд Лиама, устремленный к экрану в углу комнаты, и последовал за ним. Похоже, судьи все еще разговаривали с Мэри и Шер, обсуждая их заслуги.

Луи открыл ‘Total Eclipse of the Heart’. Когда камера показала общий план, а затем достаточно близко, чтобы все пять были в кадре.

Он моргнул, глядя на монитор.

— Господи, почему у меня такой испуганный вид? Похоже, я сейчас обосрусь, парни.

Стайлс посмотрел на остальных, которые выглядели так, будто стараются ничего не говорить.

— Хорошо, снова хорошее вступление, Лиам, у Зейна есть кое-что хорошее… почему Гарри поет в микрофон Лиама и Найла, а не в свой собственный? — он замялся и наклонился вперед. Затем они дошли до хора, и на экране появился Луи. Гарри увидел, как у настоящего Луи отвисла челюсть.

Луи, который пел в тот вечер, был великолепен. Хотя слыша это сейчас, Гарри мог услышать, насколько сильнее он стал всего за несколько недель.

— Итак, — сказал Луи после того, как песня закончилась, и он остановил ее. — Кажется, на той неделе что-то случилось с микрофонами.

— Понятия не имею, что там могло случиться, — Гарри попытался сохранить невозмутимость, но было трудно не улыбнуться при виде изумления на лице Луи.

— Понятия не имеешь, да? — повторил Томлинсон, качая головой. — Значит, ты поменял микрофоны? Неудивительно, что я выглядел так напугано. Я знал, что он это сделал, не так ли?

— Да, ты узнал прямо перед тем, как мы вышли на сцену, —сказал Найл. — Он украл у тебя микрофон.

— После этого ты очень разозлился, — сказал Лиам.

Взгляд Луи заскользил по ним.

— Я могу только догадываться. Значит, за неделю до…

Гарри снова кивнул.

— Мой второй день здесь. Я был в некотором шоке, и мой голос не совсем меня слушался.

— Верно, — сказал Луи. Он снова покачал головой, глядя на мальчиков на экране, обнимающихся на сцене, а затем щелкнул мышкой. Когда он открыл следующую неделю, то пробормотал: — так чертовски странно слышать мой голос на этой сцене.

Когда открылось видео с ‘Kids in America’, Луи удивленно посмотрел на Гарри.

— Ты дал мне возможность начать?

— Вообще-то, Сандип сделал это в последнюю минуту, — сказал он. — Я подговорил Лиама.

Они смотрели, как он пел до конца, до второго исполнения хора, где Луи ведет.

Шатен снова бросил на него странный взгляд.

— Ты сказал, что Сандип дал мне соло?

Гарри кивнул.

— По собственной воле?

— Я так думаю? — сказал Гарри. Он все еще не совсем уверен. Но Роберт велел Сандипу преуменьшить его роль, и вместо этого он отдал Луи соло. — На прошлой неделе ты привлек к себе много внимания.

— Правда? — Луи выглядел немного ошеломленным.

— Почему тебя так удивляет Сандип? — с любопытством спросил Лиам.

Томлинсон покачал головой.

— Всего пару лет разницы во мнениях, — он снова щелкнул мышкой. — Значит мы все еще ладим?

— Да, — сказал Гарри.

Луи пожал плечами и нажал кнопку воспроизведения на шестой неделе.

— ‘Something About the Way You Look Tonight’, — тихо сказал Луи. — Это была первая важная неделя для тебя, Эйч. Я был очень рад за тебя.

Когда началась песня, к ней было приковано все внимание шатена, он уложил подбородок на руку и внимательно смотрел, на лице появилась маленькая нежная улыбка. Там Луи на сцене со своим первым выступлением с новой стрижкой.

— Господи, парень, я помню, как ты был великолепен восемь лет назад. Но это было… — он посмотрел на Гарри. — Ты пел это, как рок-звезда, которой ты и являешься.

Гарри не мог сдержать небольшой прилив тепла от похвалы.

Луи перешел к следующей неделе, седьмой. Он нахмурился из-за того, что, вероятно, понял, что они поменяли песню Beatles с ‘All You Need is Love’.

Он наблюдал за всем этим, выглядя очарованным.

— Ребята, это потрясающе. Вы все… — он оглянулся на них. — Весьма блестяще. Это намного сложнее на техническом уровне, чем все, что мы делали в прошлый раз.

— Ты и Лиам договорились об этом, — сказал ему Гарри. — Наверное, это было слишком сложно для нас. Но мне никогда не удавалось сдерживать тебя, когда ты что-то задумал.

Луи посмотрел на него.

— Надо было видеть лицо Сандипа, когда он появился, и мы сказали ему, что нам нужно внести изменения в трек, — сказал Хоран.

— Мы очень много работали на той неделе, — сказал Лиам. — Гарри провел несколько сумасшедших часов с каждым из нас. Но, думаю, все получилось.

— Ты же знаешь, что это сработало, — сказал Луи. — Вы, ребята, задали жару.

Гарри слегка улыбнулся, видя, как другие мальчики радуются похвале.

Луи открыл восьмую неделю. На песне ‘Summer of 69’ он подарил им небольшую улыбку, «хорошо» и несколько слов для Лиама и Найла.

Затем, когда он нажал на «I Don’t Want to Miss a Thing», он понимающе улыбнулся Гарри.

— Это идеальный выбор, он будет великолепен с твоим голосом, любимый.

Но потом началась песня, и пел на Гарри, а Луи. И Томлинсон приоткрыл рот.

— Какого черта? — потребовал он после первых двух куплетов. Он щелкнул мышкой и перемотал на начало, внимательно наблюдая, как он медленно качает головой.

После того, как они дошли до конца, он оглядел их всех, выглядя ошеломленным.

— Господи, вы хоть представляете… — он остановил видео, когда начали говорить судьи. — Это ненормально, вы же понимаете, ребята?

— Что не нормально? — сказал Пейн.

— Участники не улучшаются на столько всего за несколько недель, — сказал он. — Вы, ребята, выиграете. Здесь нет абсолютно никаких вопросов.

— Э-э, спасибо, — сказал Лиам. — Гарри сказал, что в прошлый раз у нас было третье место?

— Да, если бы это было основано на всенародном голосовании, мы бы выиграли, но на этот раз нет никаких сомнений. Только так и не иначе.

Луи переключил на песню с прошлой ночи — ‘Only Girl in the World’.

— Подожди, что ты имеешь в виду, если бы это было основано на всенародном голосовании? — потребовал Лиам.

Но уже играла песня. Луи внимательно смотрел на это все, а затем снова похвалил каждого из них. А затем кликнул на ‘Tattoo’.

— ‘Tattoo’ ? — спросил он, пока страница загружалась.

— Джордин Спаркс, — сказал Гарри.

— Интересный выбор, — сказал Луи. Она вот-вот должна была начаться, когда в комнату ворвался один из ассистентов продюсера. Гарри бросил взгляд на телевизор в углу. На нем Дермот подводил итоги шоу. Так скоро им нужно было пойти на съемки для Хtra-фактор. А это значит, что уже почти время для…

— Мальчики, кому нужно подправить прически? — спросила она. Потом хмуро посмотрел на них. — Хорошо, Лиам и Зейн, со мной. И, Найл, ты ел? Ладно, тогда иди к нам для макияжа.

— Полагаю, увидимся за кулисами? — сказал Лиам, когда они выходили за дверь.

А потом Луи и Гарри остались одни.

— Можно? — Луи посмотрел на компьютер.

Стайлс кивнул. Когда на сцену вышла вся пятерка, Луи стоял у микрофонной стойки посередине, Гарри почувствовал жжение в глазах. Это последняя песня восемнадцатилетнего Луи.

Внезапно видео остановилось, прежде чем они начали петь. Гарри заметил, что шатен смотрит на него.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Я в порядке, — сказал Гарри. — Включай.

Луи бросил на него скептический взгляд, но, видимо, решил послушаться и запустил видео.

Луи на экране начал песню. Это не первое выступление соло, но в нем определенно было что-то более уверенное. В его ‘I Don’t Want to Miss a Thing’ было немного деликатности, но с чем-то большим за этим.

Во втором куплете вступил Зейн. Затем хор, и Луи вел его. Гарри мог только догадываться, о чем он думал на мостике, завышая ноты в нескольких строчках, потому что он делал это без малейших усилий, так как он правда справлялся, когда не обращал так много внимания на это.

А потом Луи начал мостик. И он очень громкий. Он такой чертовски громкий.

Гарри пришло в голову, что он пошел петь это сразу после того, как поговорил с путешественником — с Поппи. Он знал, что это был последний раз, когда он должен был петь, прежде чем потерять память об этих нескольких неделях.

Стайлс посмотрел на Луи рядом с ним, который смотрел на экран, закрыв рукой рот и широко раскрыв глаза. Это все еще тот Луи, который пел ее. Эти губы, тот самый рот. Но он никогда этого не вспомнит.

— Ты сделал это для меня. Я даже не знал, что мог… Хазза, ты превратил меня в гребаную звезду, — сказал Луи, все еще благоговейно глядя на монитор после того, как он остановил видео. Гарри смотрел за тем, как он опустил взгляд на свои руки и закатил рукав до предплечья, где все были еще написаны слова «пожалуйста, будь громче».

— И ты бросил все это, потому что хотел подержать меня за руку на солнце, — голос Гарри сорвался.

Луи, наконец, повернулся к нему.

— Ох, милый, нет, — он убрал руку Гарри от глаз, вытер слезы, как делал это уже сотни раз. — Нет, Хазза. Даже если бы это произошло, не могу сказать, что это не было бы честной сделкой. Но нет, я не думаю… — он встал, увлекая Гарри за собой. — Ну же, давай займемся твоим макияжем, поправим твои глазки, прежде чем мы продолжим, — Гарри позволил Луи тащить его за локоть по коридору. — … здесь может и не быть никакой трагедии. Вполне возможно, наоборот.

— А что противоположно трагедии? — спросил Гарри, шмыгая носом.

— Пошли, — сказал шатен. Они стояли у двери в гримерную, где Найл подкрашивал тональником лицо, а Ребекка красила губы. Один из ассистентов гримера бросил взгляд на слезящиеся глаза Гарри и быстро усадил его в кресло.

— Я просто очень благодарна, — сказала Ребекка в микрофон Конни. — Я просто не могу поверить, что зашла так далеко.

— Аплодисменты Ребекке! — Конни подсказала толпе и улыбнулась, когда они взорвались овациями. А потом она подошла к Гарри и остальным, которые стояли рядом с ней.

— Итак, эти пять мальчиков добрались до финала, все, — сказала она, и толпа ни на тон не уняла аплодисменты. Она повернулась к Лиаму: — Теперь просто подумайте, представьте, что вы политики, и вы должны сказать нам, почему люди должны голосовать за вас?

— Мы просто очень много работаем, — сказал Лиам с легким смешком. — Мы думаем, что мы приносим что-то действительно другое…

— Мы также хотим снизить налоги, — сказал Найл под смех толпы.

— Я вижу, это очень популярно, — сказала она. — А теперь, могли бы вы стать первой группой, выигравшей это соревнование?

— Честно говоря, мы не можем поверить, что добрались до финала, — сказал Пейн.

Луи бросил быстрый взгляд на Гарри. Глаза у него голубые, сверкающие в свете сцены под кокетливой косой прядью волос на лбу. Он поднял брови в тонком вопросе, и Гарри едва заметно кивнул, сердце бешено колотилось.

Лиам закончил:

— Мы просто хотим сказать огромное спасибо всем нашим поклонникам.

— Да, — Луи встал перед микрофоном Конни. Гарри затаил дыхание. — И мы хотим поблагодарить всех за вашу поддержку. Мы знаем, что бойз-бэнд, где двое из пяти членов являются геями — это то, чего раньше никогда не делали. По крайней мере, чтобы об этом знали, — он подмигнул. — Так что спасибо Саймону за то, что он дал нам шанс.

Широко раскрытые глаза Конни дрогнули, и Луи быстро отступил на полшага в сторону, обнял Гарри за плечи и подтолкнул его к микрофону, прежде чем Конни успела его убрать.

Стайлс смотрел на толпу в помещении для съемок Х-фактора, которая впервые за весь вечер молчала. Он наклонился вперед и сказал в микрофон:

— Всем нашим фанатам, мы всех вас очень любим.

Он почувствовал, как Луи обнял его за плечи, и откашлялся.

— Мы любим каждого из вас, независимо от того, кого вы любите, — снова начал он хриплым голосом. — И мы благодарим вас… — Он сморгнул слезы, снова наворачивающиеся на глаза. — Мы благодарим вас за любовь к нам, независимо от того, кого мы любим.

Ты самый лучший человек, которого я встречал. Я люблю тебя, я обожаю тебя, и в следующий раз, когда я увижу тебя, дорогой, я буду держать твою руку на гребаном солнце.

С Любовью, Луи

========== ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - Глава 21 ==========

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

So don’t let me go

Baby don’t you know

We can live forever

— «History» (One Direction, 2015)

— Вы в трендах Твиттера.

— Ох, — сказал Гарри. Он добавил немного лака для волос Ребекки на свои волосы и накрутил кудряшку на палец.

— Ты что, даже не проверил? — со смехом спросила Джемма по громкой связи на его телефоне. Гарри посмотрел вниз на телефон, лежащий на туалетном столике, и слабо рассмеялся.

— У меня было восемь лет, чтобы научиться этого не делать, — сообщил он ей. Когда он снова поднял голову, на него в зеркале смотрело его зеленоглазое отражение.

— Все идет неплохо, — сказала Джемма. — Очень даже. Я имею в виду, в худшем случае, есть некоторая путаница и, знаешь, всегда будут некоторые люди, которые говорят ужасные вещи. Но… Гарри, ты вышел из шкафа.

— Вышел, — эхом отозвался Стайлс. Он наклонил голову вперед, встряхивая волосами, и снова щурится на свое отражение. У него появилось новое пятно на лбу, но не похоже, что у него есть подходящая мазь для него.

— С тобой все в порядке?

— Я в порядке, — сказал он. — Я думал, что все будет по-другому. Но это даже не кажется реальным.

— Я думаю, что это не так важно, как было бы для тебя в будущем, — согласилась она. — Это не похоже на то, что вы первые конкурсанты X-Фактор, которые выходят из шкафа во время шоу.

— Да, — сказал Гарри. — Но Луи вернулся.

— Я знаю.

— Луи, — подчеркнул он. — Мой Луи.

— Я знаю.

— А еще он совсем не мой Луи, — сказал Гарри. — Ну, очень далеко от этого. И все, что я пытался сделать, чтобы уберечь его от боли последних восьми лет. Все пошло коту под хвост. И теперь он должен пережить их снов…

— Именно это ты и делаешь, — перебила она.

— Но у него не было выбора. Неужели ты думаешь, что он хотел бы снова стать восемнадцатилетним? — продолжил настаивать Гарри. — А теперь он тоже вышел из шкафа, а что, если он не хотел?

— Хаз, он сам это сделал, — тихо сказала Джемма.

— А что, если он еще не поверил, что это правда? — спросил Гарри. — Он мог сделать это потому, что думал, что это все нереально.

— Ты с ним разговаривал?

Гарри со вздохом отвернулся от своего отражения. Он предпочел бы не признаваться, что не разговаривал с ним со вчерашнего вечера и что сегодня утром он довольно долго прятался. После шоу Луи позвонила его мама, и они оба забыли, что она не знала, что он любит мальчиков. Не говоря уже о том, что его отчим не знал об этом. Или его сестры.

Он разговаривал с ними до поздней ночи, а когда вернулся в их комнату, то занял свою нижнюю койку, не сказав Гарри ни слова.

Честно говоря, уже стемнело, и Гарри не подавал никаких признаков того, что проснулся. Но. Все же.

Он взял телефон и убрал громкую связь. В какой-то момент ему будет нужно снова встретиться с миром.

— Я не знаю, что ему сказать, — тихо сказал Гарри, выходя из ванной. — Типа, привет, доброе утро, добро пожаловать обратно в 2010?

Она все еще смеялась, когда он услышал голоса из их комнаты.

Он прикусил губу и толкнул дверь.

Конни больше ничего не говорила об этом после интервью с Хtra-фактором, хотя он и не ожидал от нее этого. Она просто поздравила их с выходом в финал и перешла к разговору с Мэттом.

За кулисами было несколько моментов замешательства, несколько двойных дублей от ассистентов продюсера, которые, вероятно, не были уверены, должны ли они были знать, что они геи.

В баре за кулисами Ник купил Гарри пиво, похлопал его по плечу и сказал, что он ожидал, что его запомнят как того, кто предложил классическое «Я никогда не был в шкафу, я всегда был открыт в своей сексуальности, просто раньше никто никогда меня не спрашивал» гей-движение.

Гарри не очень хорош во лжи, но он довольно искусно научился избегать прямых ответов на вопросы. Однако Луи умеет хорошо врать. Кроме того, Лиам делает отличное ничего не выражающее лицо, Найл может лучше всех переводить темы, а все, что должен сделать Зейн так это насмешливо выгнуть бровь и он заставит любого чувствовать себя слишком глупым, чтобы продолжать его допрашивать.

Гарри думал, что они могут все это провернуть.

Мэтт крепко обнял его, а Шер только закатила глаза и сказала ему:

— Ты мог просто сказать.

Что, в общем, справедливо. В прошлый раз это могло бы помочь избежать нескольких неловких ситуаций с ней.

Ребекка долго обнимала Луи, крепко обнимая его за плечи, а потом сморгнула слезы и несколько раз спросила, действительно ли Саймон поддержал их?

Если Луи был ошеломлен, Гарри не был уверен, было ли это больше из-за ее реакции на это или из-за того, что она вообще приближалась к нему, потому что когда в последний раз он видел ее в будущем, когда она отказалась верить, что это не он, а их представители оскорбили ее трудовую этику в Твиттер после того, как она ушла из-под Модеста.

Они не видели Мэри, пока не вернулись домой, и она была слишком занята, собирая свои вещи, чтобы сказать больше, чем «вы очаровательная пара». Гарри не знал, поправлять ее или нет, и в основном был рад, что Луи к тому времени уже разговаривал со своей семьей по телефону.

Каст ‘Glee’, который выступал в тот вечер, выпили за них, говоря смешные тосты. Леа Мишель даже связалась по скайпу с Крисом Колфером, который взволнованно заявил, что всю свою жизнь ждал горячего гея члена бойз-бенда и был готов упасть в обморок, когда их стало двое.

Они покинули вечеринку, пообещав проголосовать за них в финале на следующей неделе, и у Гарри не хватило духу сказать им, что это будет считаться только с британского телефона.

Луи растянулся на кровати Лиама. Коленями, на которых лежал ноутбук Гарри, он прислонился к спине Пейна, а руками, с натянутыми на них рукавами толстовки, он держал чашку чая. Раннее утреннее солнце, проникающее в окно общежития, подсвечивало край его скул. Челка, выглядывающая из-под шапочки, надвинутой на лоб, и намек на щетину на подбородке.

Он красив и мягок, и в это мгновение он мог быть очень разными версиями самого себя. Он мог бы стать тем Луи, каким был всего два дня назад, до появления новых воспоминаний. Он мог стать версией Луи через год, два, три.

— Я горжусь тобой, — услышал он в трубке у своего уха.

— Спасибо, Джемс, — сказал он. — Я… мне нужно идти.

При этих словах Луи — и другие мальчики — посмотрел на него. И чары разрушены. Шатен, который повернул свой острый взгляд голубых глаз к Гарри, у которого сжата челюсть, у которого есть сосредоточенность, не подходит восемнадцати годам.

Он — тот самый Луи, который знал тексты песен, которые не будут написаны еще пять лет. Тот, кто, если бы их группа не распалась, вероятно, знал бы тексты песен и через восемь лет.

— Привет, доброе утро, — неловко сказал Гарри, не в силах отвести от него глаз. — Эм, добро пожаловать в две тысячи десятый?

Губы Луи дернулись в улыбке.

— Ну, спасибо, Гарри. Тебе того же.

Стайлс стоял на протяжении еще нескольких неловких секунд, прежде чем Лиам прокашлялся и спросил:

— Что?

— Видимо, ты не уточнил, — сонно пробормотал Зейн, завернувшись в одеяло на нижней койке.

Найл рассмеялся и схватил свой телефон, по его коленям соскользнула гитара. Он протянул свой телефон Гарри.

Тот пробежался взглядом по открытой статье ‘Telegraph’.

Мы могли бы поговорить о том, заслужила ли Мэри пинок под зад, который судьи дали ей на этой неделе, или как зрители простили то, как голос Мэтта надломился от слухов о фарингите, которым он страдал. Мы могли бы обсудить, были ли зрители правы, еще раз решив, что вокал Ребекки компенсирует то, как статично она выглядит на сцене, или оплакивать, как дерзость Шер становится еще раздрожительней, чем когда-либо.

Или мы могли бы поговорить о полной трагедии, с которой в настоящее время сталкивается юное женское население Великобритании, узнав, что двое из пяти членов нового бойз-бэнда Саймона Коуэлла, чьи выступления в субботу укрепили их как фаворита букмекеров, которые могут выиграть в этом году, вряд ли когда-нибудь выйдут за них замуж и будут жить счастливо с ними.

Мы позволим неохотно похвалить некоего Саймона Коуэлла за его современные взгляды, особенно в свете недавних замечаний коллеги судьи Луиса Уолша о том, что он не выбрал Гейтли или Фили для своих бойз-бэндов, если бы он знал об их сексуальности.

Мы оставим спекуляции о том, какие именно два мальчика оказались недоступны для своих поклонниц для сплетен.

— Ох, — сказал Гарри. Это было совсем не те сложности, которые он ожидал сегодня утром. — Значит, они правда не думают, что это мы?

— Ну, это же Луи сказал, — сказал Лиам, ему на глаза упали мягкие волосы. — Люди говорят, что было бы немного фигово сказать это, если бы это был не он.

— К тому же, посмотрите на меня, ребята, — сказал Луи, указывая на себя рукой, в которой не держал чай. — Не трудно догадаться.

Гарри прикусил губу.

— Но ведь у тебя была девушка, — заметил Найл.

— У многих парней-геев когда-то были подружки, — сказал Луи, закатывая глаза. — А если платить девушке за то, чтобы она снималась со мной на семейных фотографиях большую часть — сколько, по-твоему, Хаз, все вместе? Пять лет? — не сделала этого, сомневаюсь, что подростковый роман что-то испортит.

— А ты, эм, — сказал Гарри. — Значит, ты жалеешь об этом?

Глаза шатена расширились.

— Нет, нет, Хаз. Просто я тут умничаю. Конечно же, нет.

— Ладно, — сказал Стайлс. — Хорошо. Хорошо. И, для протокола, если бы ты лучше следил за тем, как долго ты встречался, было бы более убедительно.

— Ты хочешь сказать, что не знать, встретились ли вы всего несколько недель назад или встречаетесь целый год — путаться в этом не нормально? — спросил Луи, и в его глазах снова появилась искорка.

— Наверное, нет, — сказал Гарри. Он снова посмотрел на Лиама, чувствуя разочарование в груди. — Но люди же не думают, что это я?

— Ну, ты тоже говорил, поэтому многие люди на форумах говорят, что они думают, что тот второй — это ты, Гарри, — сказал Пейн.

— Кроме того, что ты флиртуешь, — пробормотал Зейн.

— Это был флирт, — поправил Лиам.

— Некоторые люди даже думают, что это я, — вставил Найл. — Амелия написала в твиттере, что она всегда подозревала.

— Амелия… она была твоей девушкой до всего этого, не так ли? — спросил Луи. — Это довольно фигово.

Найл пожал плечами и положил гитару обратно на колени.

— Я просто немного разочарован, что в трендах твиттера сейчас не Лайл.

— Лайл?

— Нуис? — поправил Гарри.

— Ах, — Луи кивнул и сделал глоток чая. — Значит ли это, что там Ларри?

— Как ты узнал, что именно на этой версии остановились фанаты? — Лиам обернулся, чтобы спросить его.

— Просто предчувствие, приятель.

— Я должен что-нибудь твитнуть, — сказал Гарри, глядя на то место, куда он бросил свой телефон. Но прежде чем он закончил мысль, их прервало уведомление о том, что прибыла их машина.

— Я уже говорил это раньше и скажу еще раз, ребята, — сказал им Саймон со своего белого кресла. Он самодовольно смотрел в камеру. — Я верю, что вы можете стать первым бойз-бэндом, который выиграет это соревнование.

Гарри бросил взгляд на большую картину с изображением портрета Коуэлла на стене, а затем на остальных. Луи ссутулился рядом с ним на диване; руки скрещены на груди, колено упирается в ногу, глаза устремлены на Саймона. Лиам, Найл и Зейн расположились вокруг них. Сандип сидел в кресле рядом с Саймоном, а съемочная группа записывала их встречу с двух ракурсов.

— Я не говорю, что вам не придется много работать, больше, чем когда-либо прежде, но если вы это сделаете, я думаю, что у вас есть реальный шанс.

Сандип ободряюще им кивнул.

Они здесь уже давно, и до сих пор не было ни одного намека на случившееся вчера. Хотя, скорее всего, это больше связано с камерами в комнате, чем с Саймоном.

Они просмотрели анонс своих четырех песен за неделю, и им пришлось остановиться и переснять только один раз, когда Луи не был должным образом взволнован дуэтом со своим кумиром — Робби Уильямсом.

Саймон объявил о домашних визитах на этой неделе, о быстрой поездке в Ирландию завтра, затем о родных городах Лиама и Луи на следующий день, и Гарри и Зейна на следующий.

Он похвалил их за то, как хорошо они выступили на прошлой неделе, несмотря на то, что они были предоставлены практически самим себе, и Зейн отправился на похороны своего деда — Зейн напрягся, но ничего не сказал — и теперь Саймон приступил к ободряющей части утра.

— Вам придется много работать, мальчики, если вы хотите выиграть, — сказал он, по-видимому, проверяя слова на то, что сделает лучший клип.

— Обязательно, — пообещал ему Лиам.

После того, как камеры исчезли, улыбка исчезла с лица Саймона.

— Я думал, — сказал он, — что вы, ребята, понимаете, как я отношусь к сюрпризам.

После минутного молчания Сандип кинулся защищать их:

— Но на этой неделе мальчики не сделали ничего, что мы не планировали с их песнями, — Саймон ничего не сказал. — Мы не были уверены в голосе Гарри, поэтому мы не вернули все его части. После того, что случилось с голосом Мэтта в субботу, тебе не кажется, что это было правильно?

— Я говорю не о песнях, — сказал Саймон. Он повернулся прищуренные глаза к Луи. — Сейчас не самое подходящее время для геев, мальчики.

Гарри упер руки в бока и сжал кулаки.

— Подождите, — начал Сандип, растерянно переводя взгляд с Саймона на мальчиков. — Ты хочешь сказать, что не хотел, чтобы они выходили? Тогда почему ты сказал… — его взгляд остановился на Луи, — ты поблагодарил Саймона за поддержку.

— Ну, Саймон вполне…поддерживал, — сказал шатен. Разве нет?

Глаза Коуэлла сузились.

— Я боялся, что что-то подобное может случиться. Сандип предположил, что чем больше внимания мы уделим тебе, тем меньше шансов, что ты сделаешь что-то подобное. Но тебе этого было недостаточно, не так ли?

Гарри изумленно посмотрел на Сандипа.

— Так вот почему… — выпалил Лиам, останавливаясь на середине фразы.

— Я думал, мы поняли друг друга, — сказал Саймон, глядя на Луи.

— Поняли, — повторил Зейн напряженным голосом.

— Неужели? Должно быть, это было недоразумение, — сказал Луи, небрежно пожимая плечами и задевая плечом Гарри. — Я немного идиот, если это не было очевидно.

— И у нас не было никакого взаимопонимания, — сказал Гарри.

— Ах, — взгляд Саймона устремился к нему. — Полагаю, наш второй участник-гей? Знаешь, есть тысячи парней, которые были бы более чем счастливы занять твое место. Но такую возможность дали тебе, и теперь вы двое решили отказаться от нее из-за истерики. Вы не думали о том, что это сделает с другими участниками вашей группы?

— Мы поддержали их на все сто процентов, — сказал Лиам. В его тоне слышалась тревога, возможно, он впервые противостоит Саймону, но голос его тверд. — Мы все еще поддерживаем их. И это может быть хорошо. Я не знаю, видели ли вы статью в «Telegraph», но она хвалила вас за это.

— Дело не во мне, — сказал Коуэлл.

— Разве? — спросил Луи.

— Очевидно, у меня нет проблем с гей-участниками. — Саймон скрестил руки на груди. — В этом году я пропустил больше одного. И я полностью поддерживал Джо Макэлдерри в прошлом году, а также Адама Ламберта, когда он вышел.

— Тогда не должно быть никаких проблем, — сказал Луи, не сводя глаз с Саймона.

— Есть, если вы хотите добиться успеха. Где Джо сегодня? И я не знаю, обращаете ли вы внимание на Штаты, но Адам все еще ходит на ток-шоу извиняться после того, как у него хватило наглости напомнить людям, что он гей.

— Думаю, людей больше волновало то, что Макэлдерри был посредственным певцом, чем то, что он гей, — лениво сказал шатен.

— Луи… — примирительно начал Сандип.

— Поверь мне, я перекинулся парой слов с Адамом после того представления, — оборвал его Саймон. — Но даже если бы они и добились успеха, факт остается фактом: вы, ребята, находитесь в бойз-бенде, и я думаю только о вашей карьере. Успех для вас подразумевает не быть геями.

Гарри заметил, как несколько пар глаз в комнате устремились к нему. Он помнит, как они были потрясены, услышав эти слова из его уст, но, как он сказал им тогда, это были не его слова.

— Хорошая новость в том, что еще не поздно все исправить, — сказал Саймон. — Луи, возможно, не разрушил все для остальных из вас.

— Прошу прощения, — напряженно сказал Гарри. — Я тоже говорил.

— И он ничего не испортил, — сказал Лиам. — Как я только что сказал, мы все хотели, чтобы они вышли.

— Это правда, — поддержал его Найл.

— Мы не гомофобные засранцы, — пробормотал Зейн.

Саймон перевел взгляд на него, а затем снова посмотрел на Гарри и Луи.

— Если вы хотите сделать это в этой отрасли, мальчики, вам придется пойти на жертвы.

— Конечно, мы хотим сделать это… — начал Лиам, беспомощно глядя на Гарри и Луи.

— Хорошо, — сказал Коуэлл. — И если вы будете соблюдать ваше соглашение, чтобы позволить управлять вашими образами, мы можем все спасти. Но если вы этого не сделаете, у нас могут возникнуть большие проблемы. Все согласны?

— Как ты думаешь, он заставит тебя взять свои слова обратно? — спросил Хоран, прислонившись спиной к стене кабинки звукозаписи на втором этаже, пока они ждали встречи с Сандипом.

— А он вообще может? — спросил Лиам. — То, что Луи сказал… прошлой ночью все было довольно ясно.

— Но они сказали, что в будущем Гарри пытался выйти несколько раз, и проблем не было, — указал Найл.

Гарри посмотрел на Луи, который стоял немного в стороне от него.

— Я никогда этого не говорил, — он засунул руки в карман худи. В здании казалось в несколько раз холоднее, когда его не обнимал Томлинсон.

— Но…

— Не так, чтобы это нельзя было принять за шутку, — уточнил он.

— А что Луи сказал вчера вечером?

— А разве сейчас у этой шутки нет развязки? По крайней мере, никто не шутит, кроме старого дяди Саймона, — Луи поправил свою шапочку на челке, а затем сложил руки на груди. — Здесь чертовски холодно, не так ли? Можно подумать, что его старая задница не достаточно богата, чтобы немного согреться.

— А, вот и вы, ребята, — Сандип подошел к ним в коридоре, за ним шла Хильда, и дастала ключ, чтобы отпереть кабину звукозаписи. — Входите же.

— Знаешь, — размышлял Луи, пока Сандип перебирал свои бумаги в поисках нот.

— Хм? — сказал Сандип.

— На самом деле это была неплохая стратегия. Ты должен получить несколько очков за свои усилия, — сказал шатен.

— Что не было плохой стратегией?

— Превращение мальчика-гея в звезду, — Луи откинулся на спинку рабочего стола. — Он получает слишком много внимания, становится слишком известным. Можно соединить его с несколькими высокопоставленными представителями противоположного пола. Тогда, когда ставки станут слишком высоки, будет намного легче убедить его, что он все испортит, если кто-нибудь узнает, что он гей.

— Луи… — глаза Сандипа округлились.

— Не переживай, чувак, — сказал Луи, подмигивая. — Другой мальчик, другое время, возможно, было бы довольно эффективной стратегией, да? Ты просто не рассчитывал, что я буду слишком эгоистичен для этого.

— Это не то, что я… — снова попытался Сандип, выглядя испуганным. — Послушай, они выключили твой микрофон. Никто не мог тебя услышать.

— Да, я это прекрасно понимаю, Спасибо.

— Я помогал тебе, Луи, — запротестовал мужчина. — Я даже не знал наверняка, что ты гей. Все, что я знал, это то, что они думали, что ты такой… я просто пытался помочь.

— Помочь мне или помочь Саймону? — сказал Луи.

— Обоим! — сказал Сандип. Он провел пальцами по волосам. Гарри не думал, что он когда-либо видел его совсем расстроенным. Он, кажется, был искренне потрясен тем, что предлагает Луи.

— Что происходит? — спросила Хильда. — Что-то случилось с одним из микрофонов?

— Нет, — сказал Луи, выделяя «т». — Думаю, больше нет. Итак, на этой неделе будет четыре песни, я прав? Тогда давай посмотрим.

Сандип не двинулся, все еще глядя на Луи, и поэтому Луи просто вытащил стопки бумаг из его рук и передал их Лиаму, чтобы раздать мальчикам.

Томлинсон сел на один из стульев, стоящих спинкой вперед, и разложил на столе свои четыре листа с нотами. Затем он выхватил карандаш Сандипа прямо из его руки и начал делать заметки.

Сандип наконец заговорил.

— Что касается разделения частей, мы хотели, чтобы ‘Forever Young’ представила каждого из вас индивидуально как сингл победителя. И она, очевидно, построена вокруг Робби Уильямса, но другие…

— Давай сначала послушаем оригинал, ладно? — сказал Луи. Он показал на Лиама и компьютер. — Тогда мы можем поговорить о сообщении, которое мы хотим отправить каждой песней.

Пейн не решался оттолкнуть Сандипа в сторону. Но Хильда, по-видимому, не чувствовала напряжения в комнате, и она была ближе всех к компьютеру, поэтому она просто наклонилась и открыла вкладки браузера.

— Может быть, начнем с ‘Grenade’? — сказала она.

— Конечно, милая, звучит здорово, — сказал Луи, его голос стал мягче, когда он посмотрел на нее.

— Итак, мы подумали… — снова попытался объяснить Сандип.

Но затем, когда Бруно Марс начал петь, Лиам прервал его, чтобы спросить:

— Знаешь, я на самом деле думал, что вы не сможете получить на нее права?

— Саймону удалось его переспорить, — сказал Сандип. — Он подумал, что это хорошая идея.

— Он ведь не знал, что это моя идея? — спросил Гарри.

— Не помню, упоминал ли я об этом, — начал Сандип. — Я знаю, что ты не всегда ладил с Саймоном, но у тебя хороший инстинкт к музыкальному исполнению.

Луи фыркнул.

— Хороший инстинкт для музыкального исполнения? Это все, что есть у Гарри?

Мужчина нахмурился.

— Ты не можешь отрицать, что у Гарри было много хороших идей за последние несколько недель…

— Я не спорю. Просто считаю, что ты немного занижаешь его возможности, — рассмеялся Луи. — Хорошие инстинкты, серьезно? Господи, да если бы в этот самый момент рядом с нами сидела международная рок-звезда, ты бы даже не знал об этом, не так ли?

Зейн рассмеялся, а затем прикрыл рот в неудачной попытке остановить смех.

Повисла напряженная тишина.

Гарри почувствовал инстинктивное желание остановить Луи, прежде чем он сожжет все их мосты. К сожалению, он боролся с наплывом гордости в своей груди, наблюдая, как он это делает. Восемнадцатилетний Луи был нахальным и умным, но двадцатишестилетний Луи — откровенный дикарь.

Это правда…ну, он, вероятно, не должен думать о том, как это горячо. Поэтому вместо этого он выхватил у Луи экземпляр ‘Grenade’ и начал ломать голову над первым куплетом, записывая несколько заметок своей ручкой.

Когда он поднял глаза, Томлинсон смотрел на него, подняв брови. Гарри показал на то, что написал. Луи задумчиво посмотрел на это, а потом добавил заметку рядом с уже существующей. Гарри нарисовал вопросительный знак. Луи покачал головой, рисуя стрелку…

— Эм, ребята? — сказал Лиам.

Стайлс поднял глаза и увидел, что все смотрели на них в молчаливой кабине звукозаписи.

Луи поднял листок, чтобы показать им, и сказал:

— Мы с Хаззой думаем, что первый куплет должен взять Найл. Но со вторым мы пока не можем договориться.

Это не сразу поразило Гарри.

Не раньше, чем Луи продемонстрировал предложения по хору в Grenade.

И тогда Гарри, по крайней мере, удалось ничего не сказать, пока они не остались одни, петляя по коридорам здания Syco к выходу.

— Лу, ты умеешь петь.

Что заставило Найла рассмеяться, а Лиама озадаченно посмотреть на него.

— Не надо звучать так шокировано, — сказал Луи, поднимая брови. — Знаешь, наверное, прошло много времени, но после того, как я несколько тысяч раз побывал на сцене, стоит ли мне обижаться, что ты удивляешься, как я могу петь?

— Нет, но ты сейчас можешь петь, — сказал Гарри. — Разве твои голосовые связки не кажутся тебе странными? Как будто в чужом теле?

— Нет? — сказал шатен. Он посмотрел на себя сверху вниз. — Тело мне кажется таким же.

— Да? — сказал Гарри. — У меня было так.

Луи с минуту смотрел на него.

— Может быть, это потому, что ты сильно изменился.

— Голос Гарри стал еще ниже? — недоверчиво спросил Найл.

— Не намного, — сказал Гарри.

В глазах Томлинсона вспыхнул намек на веселье, прежде чем он отвел взгляд. Он согласился:

— Иногда. И ты стал больше.

— О да, в будущем он должен стать выше, не так ли? — сказал Лиам.

— Не намного, — возразил Гарри.

— И немного шире, я думаю, — Луи наклонил голову, изучая младшего. — В основном в плечах.

Гарри надул губы.

— Не дуйся, милый, — сказал Луи, толкая дверь. — Не все из нас могут быть твинками вечно, не так ли? А теперь, Пейно, куда? Мы ждем машину или что?

— Да, они сказали, что она приедет, — сказал Лиам, вытаскивая свой телефон.

Гарри, прищурившись, посмотрел на холодную Кенсингтонскую дорогу, застегивая куртку. По краям тротуара все еще лежал снег, немного грязный оттого, что не успел растаять за несколько дней.

Луи спускался по ступенькам. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на здание Syco, он объявил, чтобы все слышали:

— Настанет тот счастливый день, когда нам больше не придется снова входить в это гребаное здание, не так ли?

Нет времени думать о том, что Луи имел в виду, потому что тогда их настигли поклонники, которые явно были предупреждены, что они там будут.

Они раздавали автографы, где Гарри подскользнулся на кусочке льда. Он почувствовал, как чья-то рука поддержала его за локоть.

— Спасибо… — начал, а потом посмотрел и увидел, что это Луи, его глаза светились на заснеженном небе.

— Все в порядке, Хаз? — спросил шатен, наклоняясь к его уху так, чтобы Гарри мог его слышать.

— Да, — прошептал Гарри. Потом прочистил горло и сказал: — Порядок. Да. Спасибо.

В уголках глаз Луи появились морщинки, а потом он отвернулся от него. Гарри смотрел за тем, как он передавал листок с автографом обратно девочке-подростку.

А потом Стайлс внезапно отвлекся на вопрос:

— Ты гей?

Гарри почувствовал, как его глаза расширились, когда он смотрел на свою собеседницу, темноволосую девушку с большими карими глазами.

— Я… — начал он.

Ему нужно было лучше подготовиться, чтобы не тормозить на таком вопросе. Было неизбежно, что кто-то в толпе снимал это на камеру. А еще он так привык к фанатам, спрашивающим его о его ориентации или его отношениях с Луи, как и к репортерам, спрашивающим о количестве женщин, с которыми он спал, и фотографам, которые пытаются поймать его в одном кадре с девушками.

— Анна, ты не можешь просто так о таком спрашивать! — закричала блондинка рядом с ней. — Это личное.

— Но ведь он сам сказал вчера вечером, — сказала шатенка.

— Он просто сказал что-то о любви, — сказала блондинка. — А не то, что он гей.

— Извини, — сказала девушка с каштановыми волосами, правда раскаиваясь.

Гарри пристально посмотрел на нее.

— Хаз, ты в порядке? — спросил Луи, толкая его плечом.

— Я гей, —сказал Стайлс.

Шатен моргнул, глядя на него.

— Я… гей? — Гарри снова повернулся к девочкам. Он совсем забыл. Он же вышел из шкафа. Он мог ответить на вопрос правдой.

— Так это ты? — спросила темноволосая девочка. — Ты тот, второй? Помимо Льюиса?

Гарри кивнул. А затем исправил ее:

— Вообще-то правильно Луи.

— А у тебя есть парень? — с любопытством спросила светловолосая девушка, видимо забыв о своем возражении против личных вопросов.

Он не знал правильного ответа, не знал точно, что нужно сказать, но впервые это не заставило его внутренности скрутиться от тошнотворного чувства вины и стыда.

Он задался вопросом, так ли это было бы все эти годы, если бы он был честен, когда его спрашивали, есть ли у него девушка.

Девушки, должно быть приняли его ошеломленное покачивание головой за «нет», потому что темноволосая спросила:

— Ты хочешь парня?

Гарри подавился смехом.

— Мой кузен — гей, я могла бы…

— Я думала, у твоего кузена уже есть парень? — прошипела шатенка.

— Но не такой красивый, как Гарри! — прошипела в ответ блондинка. Но потом она снова посмотрела на Стайлса. — Но он вроде как уже старпер. Он уже в универе.

Гарри снова рассмеялся.

— У вас двоих есть что-нибудь, что я должен подписать?

Гарри сидел на заднем сиденье фургона, Луи — на противоположном, а Найл — между ними. Зейн сгорбился над своим телефоном впереди, а Лиам продолжал поворачиваться, чтобы поболтать с Луи о ‘Forever Young’. Найл прервал его вопросом о гармонии, когда Гарри внезапно выпалил:

— Ты не хочешь быть в группе?

— Кто не хочет быть в группе? — спросил Пейн. Но потом он посмотрел туда, куда смотрел Гарри, на Луи, и сказал: — Оу.

— Что? — сказал Томлинсон. Он хмуро посмотрел на Гарри. — Ты спрашиваешь, не хочу ли я быть в группе?

— Ты сказал, что будешь счастлив не возвращаться в здание Syco, — сказал Стайлс. — Ничего страшного, если ты этого не сделаешь! Я имею в виду, более чем хорошо. Это ведь твой выбор, верно? Типа, я знаю, что ничего из этого не было твоим выбором, но это, по крайней мере, должно быть.

— Ну, я не коснусь ни одной гребаной ручкой ни одной бумаги с именем Syco на любой ее части, это точно, — сказал Луи.

— Ох, — сказал Гарри, кусая губы.

— Хазза, я не говорю, что не хочу быть в группе.

Но затем они прервались, возвращаясь в дом.

— Значит, ты хочешь быть в группе, — медленно произнес Гарри, пока Луи ставил чайник.

— Я никогда не хотел уйти, любимый, — сказал он. — Ты же знаешь.

— Гарри тоже не хотел, — преданно перебил Найл, стоя рядом с Гарри.

Луи удивленно выгнул брови.

— Гарри много рассказывал нам о будущем, — сказал Лиам, почесывая затылок. — Как все будет в группе. Сказал нам, как трудно все может стать и как мы разошлись. Я думаю, он хотел, чтобы у нас был выбор.

— Я хотел, чтобы у вас был выбор, — сказал Гарри. — Но еще я хотел, чтобы вы играли на стадионах, подобных Уэмбли. Это самое удивительное.

— Да, — тихо согласился Луи, на мгновение встречаясь с ним взглядом. — Я тоже хочу этого для ребят.

— Но если мы не подпишем контракт с Syco, то не сможем подписать контракт ни с кем, — сказал Гарри. — И Модест…

— Послушай, я хочу быть в группе, хорошо? — сказал шатен. — Но я не собираюсь стоять здесь и позволять кому-то из нас подписывать контракт с Syco.

Стайлс нахмурился.

— Но, Лу. Ни одна из отраслей промышленности не велика настолько. Поскольку у нас нет выбора, это может быть тот дьявол, которого мы знаем.

Луи долго смотрел на него, прежде чем тихо произнести:

— Хазза, это ты выбрался оттуда.

— Что? — сказал он.

— Ты выбрался, — повторил Луи. — И да, я знаю, что распад группы — это не то, чего ты хотел. Но твоя новая команда сумела сделать Syco предложение, от которого они не смогли отказаться. И я благодарен, что им это удалось, потому что просто представь, что ты подписал контракт с Syco без тяги быть самой большой поп-группой в мире, сохраняя их мотивацию.

Гарри нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Томлинсон устало посмотрел на него.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Чайник выключился, и Луи прервал с ним зрительный контакт, чтобы взять его.

— Но я не знаю, Луи, — Гарри посмотрел на других мальчиков, которые молча наблюдали за ними. Через мгновение Луи протянул ему чашку.

— Помнишь, мы говорили, что все зависит от того, что больше волнует Саймона — деньги или его гордость?

Гарри кивнул.

— Послушай, я просидел на месте восемнадцать месяцев, а законченный альбом лежал и ждал на полке, — Луи прислонился к столешнице. — Прошло так много запланированных дат выхода, что мне пришлось перестать верить, что это когда-нибудь произойдет. Буквально в прошлом году мы забронировали места для тура, когда мне пришлось отказаться от них.

— Что? — сказал Стайлс. — Но все твои синглы потрясающие. И они выстрелили очень хорошо, даже с небольшим количеством промо.

— А как ты думаешь, почему не было промо? — сказал Луи. — Или почему только у нас с Пейно нет альбомов за последние три года.

— Ты нашел ответ на вопрос, что больше волнует Саймона, — грустно сказал Гарри.

Шатен пожал плечами.

— Послушай, одному Богу известно, чем занимался Малик. И Найл всегда был в состоянии решить все для себя. Это мы с Пейно… — он посмотрел на Лиама, который ловил каждое его слово. — Мы нажили слишком много врагов, не так ли? Или, ну, проблема была не столько в количестве. Число действительно не имеет значения, пока оно включает Саймона Коуэлла.

— Господи, Луи, почему ты мне не сказал? — потребовал Гарри. — Я сидел все время и думал…

— Любимый, ты выбрался, ты гребанная рок-звезда. Это все, что меня волновало.

— Но это не все, что волновало меня, — настаивал Гарри.

— Я это знаю, — Луи отвел взгляд, а затем продолжил: — Послушай, все, что я хочу сказать, даже если бы мы, пятеро натуралов, вышли в финал Х-Фактора, я бы все равно не позволил ни одному из нас привязать себя к этой змее.

— Адвокат сказал, что у нас может не быть выбора, — вмешался Найл. — Он сказал, что у Syco есть… как там?

— Право последнего отказа, — тупо сказал Гарри.

— Да, именно.

— Мы что-нибудь придумаем, ребята. Мы и так уже заноза в заднице у Коуэлла, не так ли? Я читал контракт, который мы все подписали. Может быть, он просто воспользуется этим отказом и покончит с этим, — сказал Луи. — Мы будем не первыми победителями Х-фактора, с которыми он подписал контракт вне Syco.

— Ты так думаешь?

— Я думаю, что это возможно, да, — сказал Луи. — Я думаю, что этот беспорядок не так запутан, как мог бы быть.

Гарри спустился вниз, одетый для их праздничного ужина Sainsbury Try Team, чтобы найти Зейна, Лиама и Найла, устроившихся на диване.

— Ты мог бы по крайней мере предупредить меня, — прошипел Малик, когда Гарри протискивался в то место, которое освободили ему Лиам с Найлом.

— О чем предупредить? — спросил Стайлс.

— Что Луи, очевидно, теперь ненавидит меня?

Гарри оглянулся по сторонам. Они одни, если не считать пары помощников в коридоре, развешивающих гирлянды вне пределов слышимости.

— Это нечестно, — настаивал Малик. — Я даже не сделал того, за что он меня ненавидит.

— Я знаю, что это нечестно, — вздохнул Гарри. Луи — один из тех, кто держит обиду с упорством, способным посоперничать с собакой с говяжьей костью.

— Прошло всего пару дней, — успокаивающе сказал Найл. — Я уверен, что он придет в себя. Он кажется хорошим человеком.

— Конечно, он хороший человек, — возразил Гарри. — Он все еще Луи.

— Именно это я и имел в виду, — сказал Хоран.

Лиам задумчиво посмотрел на Гарри.

— Он такой, каким ты его помнишь? Ты сказал, что не видел его два года, верно?

— Да, он… — Стайлс задумался, невольно поднимая глаза вверх, туда, где Луи все еще разговаривал со своей семьей по телефону. — Я имею в виду, что он здесь всего два дня. Но, да, он такой, каким я его помню.

— Я и не подозревал, как Луи раньше улыбался, пока… — начал Лиам, но тут же оборвал себя, говоря вместо этого: — Ну, он правда не такой, да?

— Не такой, как я? — спросил Гарри.

Остальные мальчики переглянулись.

— Не пойми меня неправильно, — начал Зейн. Гарри поднял брови, не уверенный, что действительно хочет знать ответ. — Но мы ведь не так хорошо тебя знали, правда?

— Да, мы, наверное, знаем тебя-тебя дольше, чем мы знали шестнадцатилетнюю версию тебя, — сказал Найл. — Может быть, не общее время, но часы, проведенные вместе?

— Я немного знал младшую версию тебя по буткемпу, по судейским домам, по первым двум выступлениям, — сказал Лиам, отсчитывая их на пальцах. — Общее время ближе, теперь, когда мы приближаемся к финалу.

Гарри об этом не подумал.

— К тому же ты не такой… — Лиам широко развел руками.

Зейн подавил смех.

— О чем ты вообще говоришь?

— Нет, такой… — Лиам снова жестикулирует, разводя руки шире.

Теперь Найл рассмеялся и сказал:

— Гарри не такой, что, большой? Толстый?

— Нет. Я не знаю, громкий? — сказал Пейн.

Гарри улыбнулся ему, чувствуя прилив гордости в груди.

— Да, Луи большой, не так ли? — нежно сказал он. — Будто больше, чем жизнь? Как и его голос, нет причин, чтобы он был таким громким, но он громкий. Он просто вроде как берет верх, не так ли? Привлекает всеобщее внимание. Иногда мне просто нравится смотреть на него.

— Ээ, да, — сказал Лиам. Гарри оглянулся на других мальчиков, которые наблюдали за ним.

— Я представлял… — начал Найл и покачал головой. — Представлял себе что-то другое. Например, что он будет тише, или застенчивее, или что-то в этом роде. Ты сказал, что он как будто сломался в будущем, и я подумал…

— Нет, — сказал Гарри, выпрямляясь. — Я не говорил… — он только сейчас понял, что на самом деле сказал именно это. — Мне не следовало этого говорить.

— Но ты сказал, что он прошел через некоторое дерьмо, не так ли? — сказал Найл. — Это совершенно очевидно. И ты сказал, что все, что они делали с ним, это обучение СМИ. Ты же сам сказал, что это сработало.

Но Зейн фыркнул.

— Да. Сработало так хорошо, что при первой попавшейся возможности он в прямом эфире вышел из шкафа как гей и отправил персональное сообщение с посылом на хуй Саймону Коуэллу.

— Он самый сильный человек, которого я знаю, — тихо пробормотал Гарри, теребя подол своего джемпера между пальцами.

— Я не имел в виду, что он не… — начал Найл.

— Но ты был прав, Гарри, когда сказал, что он все знает, — вмешался Лиам. — Я имею к тому, что он даже понял наш контракт.

Это правда, и Гарри ненавидел, что это так, потому что он прекрасно знал, что сам сказал, что это, вероятно, было главным, что заставило Луи вернуть свою взрослую версию во времени.

Все, что он мог сейчас сделать, это надеяться, что он сможет быть там для Луи, сделать так, чтобы это стоило того.

На лестнице колядующие пели ‘Silent Night’, и команда Sainsbury подала им на камеру праздничный ужин.

— Это ветчина.

— Да? — сказал Луи, вертя тарелку, которую он пытался передать ее Зейну. — Не хочешь?

— Нет, я не хочу ебаную ветчину, — прошипел он, скрестив руки на груди. Он не сказал это достаточно громко для того, чтобы это зацепили микрофоны на камерах, поэтому никто из пиар-агентов не поспешил их заткнуть.

— Хорошо, — сказал Луи, опуская тарелку.

Малик фыркнул. Гарри поймал взгляд Луи через стол. Он покачал головой и многозначительно кивнул на Зейна. Шатен выглядел смущенным на мгновение дольше, но затем его глаза, наконец, расширились в понимании.

— Забыл про свинину, приятель, извини, — сказал он Зейну.

— Ты забыл? — Мэтт рассмеялся с другой стороны от Луи. — Ты рисковал жизнью и конечностями, чтобы удержать его от свинины… что у нас было на прошлой неделе?

— Немецкий мясной рулет, — сказал шеф-повар из команды Sainsbury Тry, подходя сзади и ставя между ними блюдо с клюквой. — Луи, у тебя была мука повсюду, и ты чуть не сломал вон тот стол. Не знаю, как тебе удалось это забыть.

— Верно, — сказал шатен. — Ну, рискнуть немного испортить имущество — это довольно обычное дело для меня, так что…

— Что вы ищите в девушке? — зачитал Лиам с листочка на следующий день. А потом остановил себя. — Я имею в виду, в человеке. Что вы ищите в человеке?

— Мы серьезно снова отвечаем на этот вопрос? — спросил Зейн.

— Лиам, — перебила Пэтти, — может, ты прочтешь его еще раз, и мы продолжим съемки?

— Да, конечно, — Лиам прочистил горло. С нижней ступеньки лестницы Гарри смотрел за тем, как он разворачивал листок и читал: — Энджи из Харрогита хочет знать, что мы ищем в человеке? Найл?

— Ну, я…

— Нет, — снова перебила Пэтти. — Можешь прочитать так, как там написано, пожалуйста?

Пейн посмотрел с верху вниз, и Гарри пожал плечами. Может быть, это будет их шанс расставить все точки над “i”, пусть они идентифицируют себя как геи или натуралы.

— Хорошо, — сказал Лиам. — Энджи из Харрогита хочет знать, что мы ищем в девушке. Найл, не хочешь начать?

— Красивые глаза, — сказал он.

— Милое лицо, — тупо сказал Зейн.

Лиам подсказал:

— Луи?

— Ну, — шатен повернулся лицом к камере. — Я полагаю, что я ищу в девушке, то же самое, что и в парне, а именно…

— Нет, хватит, — Пэтти велела оператору выключить запись. — Я попросила вас ответить на вопрос так, как он написан.

Луи рядом с Гарри напрягся.

— Ты хочешь, чтобы два парня-гея рассказали тебе, что они ищут в девушке.

Она возмущенно скрестила руки на груди.

— Может, мы просто закончим запись, чтобы продолжить заниматься своими делами? Я уверена, что вам нужно много практиковаться, так как в ближайшие два дня вас не будет в городе.

Сегодня они должны были уехать из города, чтобы посетить Ирландию. Но, как Гарри и Луи предупредили Найла, чтобы он не слишком надеялся, рейс был отменен из-за льда на взлетно-посадочных полосах. Зейн не был в восторге от того, что Найла предупредили, а его о дедушке нет и…

Ну, вот они и оказались здесь. Видимо, отвечая на вопросы о том, что они ищут в девушке, как и на любой другой неделе.

— Знаешь, я думаю… — Луи оглянулся на остальных. — Я думаю, что нам прямо сейчас нужно быть на тренировке, не так ли, парни?

— Хорошо, — сказал Лиам, подхватывая, когда Луи велел им всем встать. — Верно, Сандип сказал…

— Мальчики, — нетерпеливо перебила Патти.

— Прости, похоже, нам придется закончить это в другой раз, — сказал Луи.

— Мальчики, это часть вашей работы…

— Что это было? — прошипел Пейн, как только они ушли от лестницы и любых посторонних ушей.

— Не знаю, ребята, — сказал Луи. — Пытаетесь вернуться к тому, что мы говорили?

— Но это даже не имеет смысла, — сказать Найл.

— Когда хоть что-нибудь в этой компании имело смысл? — спросил Томлинсон. — Теперь нам действительно нужно попрактиковаться. Хаз, а ты хочешь…

— Поработать с Найлом и Зейном над ‘Grenade’? — спросил Гарри.

— Да, точно, — сказал Луи, слегка улыбаясь ему. — А мы с Пейно пройдемся по этой хлипкой части в ‘Forever Young’.

Вскоре после этого в доме появилась Кэрол, за которой тащилась ассистентка с охапками одежды, и устроилась в углу тренировочной комнаты с Луи.

Когда возникло всеобщее замешательство, когда она сказала о том, что Луи хочет быть “кэмп”¹, им пришлось объяснить, что он тоже вернулся из будущего.

— Скоро ваш бойз-бэнд будет полностью состоять из мужчин, — рассмеялась она.

— Ты имеешь в виду, что Луи слишком стар, чтобы быть в бойз-бэнде? — сказал Зейн.

— Нет, я не об этом…

Но Зейн уже наполовину вышел из комнаты. Лиам вскочил и пошел за ним. Гарри обменялся коротким взглядом с Луи, а затем взял гитару и плюхнулся рядом с Найлом на пол.

Если их практику прервали, он может использовать это время, чтобы попытаться отвлечь Найла. Даже с предупреждением не обнадеживать его, он был немного расстроен из-за того, что сегодня не поедет домой.

Пока Гарри бренчал на гитаре, он краем глаза наблюдал за Луи, склонившимся над айпадом Кэрол, пока они пролистывали новые идеи для его стиля.

Его рукава закатаны, слова «пожалуйста, будь громче» лишь слегка видны на худых мышцах предплечья.

Стайлс вполуха слушал слова, он подумал, что услышал что-то о «панке» и «бритпопе», когда Найл прерывал его, говоря с полным ртом яблока.

— Эй, а эту я знаю?

Гарри посмотрел на него, а потом задумался об аккордах, которые он рассеянно перебирал. Он кивнул, а затем бросил взгляд на гитару Найла в углу.

Хоран положил остаток яблока в рот и пошел за ней. Он вытер руки о брюки и устроился рядом с Гарри.

Как только Найл заиграл вместе с ним, Гарри начал останавливаться. А потом Найл рассмеялся, его лицо озарилось.

— Я знаю ее, — сказал он и начал громко напевать мелодию.

Гарри поймал взгляд Луи с другого конца комнаты, где они с Кэрол, по-видимому, сейчас просматривали некоторые из футболок, которые она принесла. Когда он встретил взгляд Стайла, его губы дернулись в намеке на улыбку, и Гарри почувствовал тепло в груди.

Всегда думал, что увижу тебя, детка, еще раз — в конце Найл провел пальцами по всему грифу, выбивая из гитары интересный звук, заставляя Гарри смеяться.

Луи повернулся на звук и снова встретился с ним взглядами.

— А теперь вон тот парень, — сказал шатен Кэрол, повышая голос. — Он мог бы использовать что-то из этого. Выглядит голым.

— Могу использовать что? — спросил Гарри. Он посмотрел вниз на себя в своей огромной толстовке, брюках, носках — это так далеко от понятия «голый».

Хоран рассмеялся.

— Правда, Гарри, разве не ты постоянно так говорил с тех пор, как только вернулся? Что чувствовал себя голым?

— Да, я имею в виду, никаких татуировок, — сказал Стайлс.

— Эти татуировки были очень важны для тебя, не так ли? — спросила Кэрол с мягким выражением лица.

Гарри не знал, что еще сделать, кроме как кивнуть.

— Никаких татуировок, — говорит Луи. — Никаких кулонов. Никакого… — он не закончил фразу, но взгляд на руки Гарри ясно говорил о том, что он имеет в виду. Тот засунул их в карманы толстовки.

— Даже лака для ногтей нет, — сказал Гарри.

— Нет даже этого, — сказал Луи, снова поднимая на него глаза. — Кроме того, у тебя не хватает примерно тридцати сантиметров волос.

Стайлс прикусил губу.

— Скучаю по этому.

Луи мягко кивнул.

— Я знаю.

— Подожди, у Гарри были длинные волосы? — спросил Найл. — Как долго?

— В мокром виде или в сухом?

— Разве это имеет значение?

— Когда у тебя такие кудряшки, как у этого парня, то да, — сказал Луи.

— Я не знаю, как твое руководство отнесется к тому, что ты отрастишь волосы, Гарри, — извиняющимся тоном сказала Кэрол. — Или к татуировкам, если уж на то пошло. По крайней мере, на какое-то время.

— Я слишком молод, чтобы кто-то мог сделать мне татуировку, и… — Гарри пожал плечами. — Это совершенно новая жизнь, не так ли? Не обязательно быть тем же человеком, каким я был раньше.

Луи встретился с ним взглядом и открыл рот, но прежде чем он успел что-то сказать, дверь открылась и вошел Лиам.

— Что случилось? — спросил Хоран. — Ты нашел Зейна?

— О да, нашел, — рассеянно сказал Лиам. С ним все в порядке. Он будет здесь через минуту. Просто… — он протянул телефон. — Получил сообщение от одного пиар-агента Syco. Что-то насчет фото?

— Они хотят, что вы пошли на фотосессию? Надеюсь, не прямо сейчас, — сказала Кэрол, складывая футболку в руках.

— Нет, уже сделанная фотография, — сказал Пейн. — Гарри, они сказали, что должны выкупить у кого-то фотографию?

Гарри нахмурился и встал. Эта формулировка звучала подозрительно, как то, что они делали слишком много раз, что устали считать. Кто-то ловит одного из них в компрометирующей ситуации, и их руководство выкупает фотографии, прежде чем они будут обнародованы. Но он не мог придумать веской причины, по которой они должны были бы делать это сейчас.

Он уставился в телефон Лиама, но формулировка сообщения ничего не прояснила. В нем просто говорилось, что фотография была с выходных, и что им напоминают, быть осторожными в соблюдении правил X-Фактор.

— Возможно… — Гарри посмотрел на Луи, потом снова на Лиама. — Разве ты не говорил, что Луи и Зейн курили на улице прошлой ночью? Наверное, просто кто-то сфотографировал это.

— Я же говорил вам, что это плохая идея! — воскликнул Пейн, глядя на Луи.

Томлинсон поднял руки.

— Мне ты ничего не говорил, Пейно.

— Оу, — Лиам нахмурился. — Точно.

Где-то после полуночи и во время пятидесятой игры в змейку на его телефоне вспыхнуло уведомление о том, что его батарея вот-вот сядет, а затем его змейка умерла ужасной смертью молчаливого каннибализма. Гарри плюхнулся на спину и тихо вздохнул.

Он уже третью ночь спит без Луи, и заснуть было не так-то просто. В сочетании с тем, что они с Луи почти не касались друг друга в течение дня, все легкие прикосновения и объятия исчезли, он чувствовал себя более чем немного одиноким. Кроме того, было болезненное возбуждение от того, что он не дрочил в течение нескольких дней, что не облегчало сон.

И, ну, с последним Гарри мог хоть что-то сделать.

Он шел по коридору и включил свет в ванной, мгновенно услышав «Хазза?» из-за спины.

— Черт! — вскрикнул Стайлс, кружась в темном коридоре. Потом прошептал: — черт, прости.

— Ты в порядке? — спросил Луи. — Всю ночь ворочился, милый.

— Я в порядке, — сказал Гарри. А потом понял, что если и Луи заметил, то, должно быть, он не давал ему спать. — Прости, Лу. Я не хотел тебя будить. Я правда в порядке. Ты можешь вернуться в постель.

Луи оглядел его с ног до головы. В коридоре наверху холодно и темно, но с включенным светом в ванной Гарри точно знал, что Луи там увидит.

Он попытался натянуть штаны от спортивного костюма на бедра, но он был уверен, что это не очень помогло.

— Извини, — снова пробормотал он. Он не уверен, что ему нужно извиняться, но это казалось правильным, когда тебя поймали блуждающим по темным коридором со стояком, выпирающим через спортивки. — Мое тело думает, что мне и правда шестнадцать.

— Да? — сказал Луи, делая шаг вперед с мягким смехом. — Ты уверен, что тебе шестнадцать? Ты был самым сексуальным существом, которое я знаю в любом возрасте, любимый.

Гарри укусил ноготь большого пальца.

— Но я могу помочь тебе с этим? — предложил шатен.

— Что?

— Я имею в виду, ты и я — ты и я, которого я не могу вспомнить — вы были вместе с ним, да?

Гарри пристально смотрел на него.

— Мэри рассказала мне, как однажды наткнулась на нас, — сказал Луи.

— Она никогда не заходила к нам.

— Это ты так думаешь, — сказал он. — Но еще я на днях проснулся с засосом вот здесь, — он коснулся правой ключицы через футболку. Гарри почувствовал, как его глаза расширились. — Если только ты не хочешь сказать, что это сделал кто-то другой?

— Нет, нет, это был я. Дерьмо, — Гарри откинулся на стену, закрыв лицо руками. — Черт, мне так жаль, Лу. Я не пытался держать это от тебя в секрете. Но, должно быть, было фигово вернуться сюда, когда у тебя даже не было выбора. Это должно ощущаться как такое нарушение. Я не имел в виду…

— Гарри.

Тот замер от прикосновения мягких пальцев к своему обнаженному запястью. Он медленно опустил руки и увидел, что на него смотрел Луи.

Выглядя немного удивленным.

— Тебя же правда все устраивает, да? — спросил Гарри.

— А почему нет? — спросил Луи. — Я вполне могу гарантировать тебе, что, что бы ты ни делал, этот счастливчик был только рад.

— Ох, — Стайлс закусил нижнюю губу. — Мы мало что сделали. Всего пару раз. Мы не так долго были вместе. Не так долго, как в прошлый раз.

— Ну, — сказал Луи, пожимая плечами, — предложение все еще в силе.

— Ты…

— Ничего такого, чего бы мы не делали раньше, не так ли?

Гарри пристально смотрел на него. Услышав, как Луи предлагал ему это, так легко, так небрежно, что-то болезненно сжалось в груди.

— Ты в порядке? — спросил Томлинсон.

— Нет, — сказал Гарри. — Я имею в виду, нет. Я не могу. Я не хочу…

— Все в порядке, Хаз, — сказал он, отступая назад. — Я просто подумал, что помню, что тебе нравится.

— Верно, — печально сказал Гарри. — Извини, я просто… я не могу сделать это без того, чтобы это что-то не значило для меня.

— Оу.

Когда Гарри снова поднял глаза, лицо Луи ничего не выражало, а свет в его глазах потух.

— Да, конечно, — сказал Луи. — Тогда я оставлю тебя, ладно?

И он оставил Гарри смотреть, как тот уходит при свете из ванной.

На следующее утро Гарри сидел на нижней койке Луи, заканчивая запихивать одежду в сумку, когда он вздрогнул от звука из двери.

— Все в порядке, Хаз?

— Да, — он отвел взгляд от того места, где стоял Луи. Он осмотрел содержимое своей сумки, а затем запихнул в нее еще одну пару носков. Его зимние ботинки не самые теплые, и они обязательно промокнут, если он будет на улице достаточно долго.

— Не могу поверить, что забыл об этом, — сказал Луи.

Гарри обернулся и увидел, как он вертел в руках его большой фиолетовый кроссовок.

Он слегка улыбнулся.

— Да, они пропали после того розыгрыша, который ты устроил на Х-фактор…

— Туре, да, — сказал Луи, кивая. — Я помню. Ну оно стоит того.

— Спорное утверждение, — сухо ответил Гарри.

— Ну, теперь они у тебя в руках, да? Вот что важно, — сказал он.

— Вот реальная причина, почему я хотел вернуться в две тысячи десятый, — сказал ему Гарри. — Ты же знаешь, что таких больше не делают.

Шатен одарил его легкой улыбкой и вернул ему ботинок. Гарри провел пальцем по пурпурной замше. Он подумал о том, как Луи изо всех сил пытался удивить его ими на свой день рождения, чтобы в итоге их не получить.

— Водитель готов нас встретить?

— Возможно, — сказал Луи.

Гарри поднял глаза.

— Все в порядке?

Томлинсон кивнул и опустился на кровать Зейна, так что он сидел прямо напротив Гарри, их колени почти соприкасались. Но он отвел взгляд, когда Гарри попытался посмотреть ему в глаза. Гарри начал волноваться.

— Верно, так что, — Луи потер руки о свои бедра. — Думаю, мне не следует этого говорить. По крайней мере, пока. Или вообще когда-нибудь. Я знаю, что я не та версия себя, которую ты хочешь. Но в душе я эгоистичный придурок, не так ли?

— Что? — спросил Стайлс, прокручивая в голове слова, которые только что произнес Луи. Затем ботинок упал с его колен, когда он начал вставать. — Луи, что, нет… что ты только что сказал?

— Нет, дай мне сказать, Хаз.

Гарри открыл рот, чтобы попробовать еще раз.

— Пожалуйста, — попросил Луи.

Он прерывисто вздохнул, но снова сел на кровать.

— Просто кажется, что это может быть реально, — сказал Луи. — Настоящая сделка, ты же знаешь. Не сон и все такое.

Гарри смотрел на него.

— А если это правда, значит, есть шанс сделать все правильно, не так ли? — Луи смотрел на него такими голубыми глазами. — Послушай, я знаю, что я не та версия себя, на которую ты надеялся. Я понимаю это. Я подводил тебя снова и снова и разбил тебе сердце, и думаю, что я немного сломлен.

— Луи, нет…

— Но на этот раз все уже совсем по-другому, — сказал он, наклоняясь вперед. — Ты уже так сильно все изменил. И оглянись вокруг, дорогой. Я не знаю, что делать со всем остальным, но на этот раз мы не будем в гребаном шкафу, и это должно чего-то стоить, не так ли? — он слегка улыбнулся младшему. — Теперь я знаю так много, чего не знал, когда мы сидели здесь восемь лет назад. И я обещаю, что на этот раз не пойду на компромисс ни в чем важном.

Гарри покачал головой.

— Я знаю, что мое обещание, вероятно, не стоит…

— Нет, Луи, это стоит всего, — настаивал Стайлс.

— Просто, дорогой, — продолжил он. — Если ты когда-нибудь решишь дать мне второй шанс, я сделаю все, что в моих силах, чтобы на этот раз сделать все правильно.

— Нет, — сказал Гарри. — Ты не можешь. Нет.

Луи долго смотрел на него, потом моргнул и отвел взгляд.

— Хорошо, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Все в порядке, Хазза, я понимаю. Я просто не мог продолжать, не сказав свое мнение, да?

— Нет. Я имею в виду, нет, — сказал Гарри, вскакивая на ноги. Он схватил Луи за руку, чтобы не дать ему уйти.

— Да, я слышал тебя, дорогой.

— Но я не говорю «нет», Лу.

— Конечно, говоришь «нет», не говоря этого.

— Нет, я не… — Гарри остановил себя и попытался снова. — Я просто пытаюсь любить тебя больше, чем раньше, Луи.

— О чем ты говоришь?

— Я бы никогда, никогда, никогда не хотел…

— Эм, ребята? — раздался голос Лиама с лестницы.

— Скажи водителю, чтобы подождал пять минут. Я им заплачу, — ответил Гарри.

— У тебя нет денег, — закричал Лиам. Гарри слышал звук его шагов на лестнице.

— У Луи в бумажнике пять фунтов! — он был почти уверен в этом. — И еще водитель может взять мои фиолетовые кроссовки, если они ему подойдут.

— На самом деле это она, и, нет, я не думаю, что они ей подойдут. Но это на самом деле не так…

Гарри отвел взгляд от Луи и посмотрел на Лиама. Должно быть, что-то от боли отразилось на его лице, потому что Пейн скорчил гримасу.

— Простите. Просто я получил уведомление от Google. Там новая статья в ‘The Sun’…

— Что бы это ни было, это ложь, Ли, я бы не волновался, — сказал ему Гарри. — ‘The Sun’ — худшие стервятники Саймона.

— Я знаю, — сказал Лиам. — Вообще-то, именно поэтому я немного волнуюсь.

Он протянул ему свой телефон, чтобы тот все увидел.

Комментарий к ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - Глава 21

¹ - Кэмп (camp) — в неклассической эстетике специфический изощрённый эстетский вкус и лежащая в его основе специально культивируемая чувствительность. Кэмп также понимается как социальные и культурные стиль и чувственность, и при таком рассмотрении обычно связывается с гей-субкультурой. Для кэмпа характерны повышенная театральность, любовь к искусственности, преувеличенность до гротеска, некоторая вульгарность, эстетизм, антиномичное сочетание игры и серьёзности.

-

те, кто дочитал до этой главы, может перейти в сообщество в контакте и узнать, что хотела сделать автор, и что не сделала (в конце я прослезился, когда переводил)- https://vk.cc/aq8Kfk

========== Глава 22 ==========

Комментарий к Глава 22

Поскольку эта глава содержит эпизоды о семье Луи, просто напоминание о том, что я не включаю в эту историю никаких недавних личных трагедий

Гарри заметил заголовок еще до того, как взял телефон у Лиама. Он посмотрел на Луи, который, нахмурившись, за ним наблюдал, и когда он заметил, что тот двинулся ближе, Гарри отодвинулся, закрывая ему обзор на экран телефона.

Пока он читал статью, слезы, которые только что хлынули из его глаз от слов Луи, стали горячими и жгучими. Он едва успел дочитать статью до конца, как ему пришлось зажать переносицу и зажмуриться.

Это были не слезы грусти. Его сердце бешено колотилось в груди не от горя. И разозлиться так просто он тоже не мог. Он скорее попытался понять обе стороны, подружиться со своими врагами или в худшем случае тихо обидеться на них издалека.

Но возможно, все, что потребовалось, это путешествие назад во времени, потому что в это утро две тысячи десятого года гнев, наконец, настиг его.

Он почувствовал нежное прикосновение к своему плечу и услышал:

— Хазза, ты в порядке?

А потом:

— Эм, Гарри, ты сейчас мне телефон сломаешь, — и тут же почувствовал, как чьи-то руки попытались вырвать телефон из его крепкой хватки.

Он сделал глубокий, прерывистый вздох, прежде чем открыть глаза. Когда зрение прояснилось, он увидел, что Лиам смотрел на него широко раскрытыми глазами.

— Что было в статье, Хазза?

Он повернулся к Луи, увидел беспокойство в его глазах и покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Это не… Мы так не поступим. В этот раз все будет не так.

— Как, так? — спросил Луи. — Пейно, дай мне телефон.

Он протянул руку, чтобы не дать ему дотянуться до телефона, хотя прекрасно знал, что это не помешает ему все узнать. Все, что он мог сделать, это…

— Последнее предупреждение, ребята! — раздался голос с лестницы. — Мы опаздываем, на дорогах гололедица, и мы только что получили сообщение, что вас ждут в Syco, прежде чем мы отправимся на север. Быстрее!

Их арендованный автобус — это не один из их обычных фургонов и не настоящий туристический автобус, а нечто среднее. Гарри решил, что это один из тех, на которых они ездили в X-фактор тур, но это не точно.

Сиденья стояли в ряд по два с каждой стороны прохода. Первый ряд занимали два пиар-агента Х-фактора и Пэтти из Модест. Два ряда в задней части занимали три члена съемочной группы со своим оборудованием. На одном из рядов посередине сидели Найл и Зейн. Луи занял место сразу за ними, и прежде чем Гарри успел остановить его, Лиам сел вместе с ним.

— Ли, поменяйся со мной, — сказал ему Стайлс, заметив, как Луи, наконец, выхватил у него телефон.

— Конечно, — пробормотал Лиам, но когда он начал вставать, пиар-агент повернулся к ним и сказал:

— Просто сядь, Гарри, на это нет времени.

И так он провел всю поездку по заснеженным лондонским дорогам, покусывая костяшки пальцев и наблюдая за выражением лица Луи, когда он читал статью. Смотрел, как его глаза сузились, а затем выражение лица смягчилось, прежде чем он вернул телефон Лиаму.

Гарри начал говорить:

— Лу…

Но тот его прервал тихим «не сейчас», а потом откинулся на спинку сидения, отвернулся от всех и уставился в окно.

Гарри постарался бы разговорить его, но прямо перед ним сидели Пэтти и пиар-агенты. Вместе этого он потер глаза и достал свой телефон.

Ему не потребовалось много времени, что найти веб-сайт ‘The Sun’ и статью под названием «Фанаты Требуют Извинений от One Direction После Рекламного Трюка».

Под новым бойз-бэндом Саймона Коуэлла горит земля после того, как их фальшивый «каминг-аут» на Шоу Результатов был выпущен в эфир в воскресенье вечером. По словам инсайдера Х-фактор, объявившим себя первым бойбэндом не с одним, а аж двумя членами-геями. Как говорят, за опрометчивым трюком стоит Луи Томлинсон.

«Другие смотрят на него как на старшего, и поэтому, конечно, они согласились с этим», — сообщает источник. «Но это была настолько очевидная ложь, что я даже не знаю, как он хотел убедить в этом людей».

Источник продолжает напоминать нам, что мальчики ведут себя как дети в магазине игрушек, зависая с девочками направо и налево с тех пор, как началось соревнование.

После этого поклонники стали кричать и просить извинений, но до сих пор никто из мальчиков ничего не ответил.

Гарри снова посмотрел на Луи. Он по-прежнему молча смотрел в окно. Угол наклона и раннее утреннее солнце сделали его скулы еще острее и худее, чем они были на самом деле.

Он бросил взгляд на их наставников, а потом снова на Луи. После еще одной безуспешной попытки заставить его посмотреть в его сторону, Гарри сморгнул новую порцию злых слез.

— Вы все такие тихие, — заметила в тишине автобуса одна из пассажирок, вроде, Шелли. — Для вас сейчас еще рано?

После паузы Лиам сказал:

— Да. Наверное, мы все немного устали.

— Ребята, я уже говорил это раньше. Сейчас не самое подходящее время для геев, — сказал Саймон.

Сквозь трещины инея на окнах офиса утренний свет отбрасывал тени на белые стены его кабинета. В отличие от их обычных встреч, которые проходят в его гостиной, сегодня утром они сидели за столом Саймона.

Также в отличие от их обычных встреч, к ним присоединился исполнительный директор Саймона, Роберт Горден, соучредитель Modest, Генри Гомери и еще один человек.

Они сидели вокруг стола Коуэлла, а это значило, что на пятерых стульев не хватит. Гарри занял себе место, в основном благодаря тому, что Луи и Зейн каким-то образом опоздали, несмотря на то, что они прибыли все вместе.

— И когда тогда подходящее время для того, чтобы быть геем? — спросил шатен из-за спины Гарри жестким голосом.

— А если это не будет стоить вашей карьеры, ребята? — спросил четвертый мужчина с гадкой ухмылкой.

— Простите, еще раз, кто вы такой? — спросил Луи.

Гарри обернулся, чтобы посмотреть, как Луи с вызовом остановил свой взгляд на мужчине. Он прекрасно понимал, что шатен прекрасно знал, кто это, по их встречам в будущем. Знал, что Луи так же, как и он, вероятно, предпочел бы вырезать эти встречи из своей памяти.

— Это Макс Сьюэлл. Мой личный адвокат, — сказал Саймон.

— Адвокат? — слабо повторил Лиам.

Коуэлл рассмеялся.

— Не волнуйтесь, сегодня утром я не собираюсь подавать на вас в суд, мальчики. У Макса просто есть некий опыт работы с вашей уникальной ситуацией.

— Я помогал держать в шкафу более трудных парней, чем вы, — сообщил им тот. — Вы не поверите, какие футболисты у меня в списке клиентов.

— Потому что геев в бойз-бэндах или на футбольном поле просто не может быть, — сказал Гарри, даже не заботясь о том, сколько раздражения было в его тоне.

— Гарри, — сказал Саймон с предупреждающей ноткой в голосе.

— Эй, эй, — вмешался Генри Гомери, поднимая руки вверх и посмеиваясь, его круглые щеки пылали. — Вы просто новички в этой игре, дети. Дело не в том, что вы геи. Я уверен, что мы все можем понять, что вы молоды и хотите быть верными себе, но у вас будет время для этого, как только вы сделаете карьеру.

Лиам встал рядом с Гарри, и когда Стайлс посмотрел вниз, то увидел, что он сжимал подлокотники кресла так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. Но тем не менее сказал:

— Неужели мы все здесь забываем, что они уже сделали каминг-аут?

— Ничего такого, что нельзя было бы свести в шутку, — сказал Саймон, поджав губы. — Не думаю, что у вас была возможность посмотреть утренние газеты, но мы дали клич в ‘The Sun’…

— На самом деле мы видели статью, — прервал его Гарри. Темные глаза Саймона снова устремились на него.

— Вы же не думаете, что люди действительно поверят, что это шутка, правда? — спросил Найл с неловким смешком.

— Зачем газетам им врать? — спросил Коуэлл, наконец-то отрывая взгляд от Гарри. — Вы лишь незрелые мальчишки, у которых есть склонность к шалостям.

— Да, но… — Найл замолк.

Гарри посмотрел на него, но Хоран просто замолчал. Зейн — единственный, кто еще ничего не сказал, но он просто молча стоял за стулом Лиама, сжав пальцы на телефоне.

В этот момент Пейн сдвинулся, и телефон упал на пол. Он выругался и опустился на колени, чтобы его поднять.

— Ты в игрушки играешь, пока мы тут разговариваем? — взревел Саймон. — И вы удивляетесь, почему люди не воспринимают вас всерьез. А теперь убери.

Зейн пробормотал извинения и посмотрел на Луи, засовывая телефон в карман.

— Послушайте, но, помните, мы же хотели, чтобы они вышли, — снова храбро начал Лиам. — Даже если вы думаете, что мы не зайдем так далеко, мы не хотим, чтобы они были в шкафу.

— Ну, некоторые вещи не от тебя зависят, — огрызнулся Роберт. Это первый раз, когда он заговорил. До сих пор он просто наблюдал за ними с нарастающей кислой миной, как будто видел, как с каждым словом, которое он слышит, на его электронных таблицах падает прибыль.

— Нет, они зависят от Саймона, не так ли, — сказал Луи холодным голосом. — Расскажи нам, как ты был взбешен, когда этот парень дал мне свой микрофон?

— Ты прекрасно знаешь, что я мог бы включить тебе микрофон с самого начала, если бы ты только сотрудничал, — Саймон скрестил свои толстые рукина груди. — Это ты настоял на том, чтобы продолжать вести себя не в соответствии с тем образом, который мы тебе…

— Значит, не в соответствии с образом? — перебил Луи. — Ты имеешь в виду, как гей?

— Я имею в виду, что это не соответствует образу, который тебе было велено представлять, — сказал Саймон, стиснув зубы. — И в данном случае это означает…

— Гей, — снова сказал Луи.

— Да, — Саймон посмотрел на него в ответ.

— Это так неправильно, — пробормотал Лиам.

Макс с ухмылкой услужливо подсказал:

— Ну, вы стали участниками реалити-шоу не из-за моральных ценностей, не так ли?

— Это было чертовски страшно, — сказал Найл.

— Что было страшно? — спросила Пэтти, оборачиваясь.

Хоран заметно вздрогнул, явно только сейчас вспомнив, что они не одни в автобусе.

— Значит, они сделали промо-озвучку, которая им была нужна? — продолжила она, когда он не ответил.

В ее тоне не было насмешки. Гарри подумал, что она правда не знала, что запись озвучки была всего лишь слабым оправданием, которое им сказали в последнюю минуту до остановки в Syco. То, для чего их действительно вызвали, было введением в их маркетинговый план, который сам по себе был лишь хлипким прикрытием для того, чтобы на них смотрели могущественные старики, пока они не были слишком запуганы, чтобы наделать еще больше неприятностей.

— Да, — через мгновение вежливо сказал Лиам. — Нормально. Спасибо, что сделали остановку ради нас.

Один из пиар-агентов фыркнул.

— Не то, чтобы нам пришлось выбирать, — сказал он. Мюррей, кажется. Его жена работает в одной из съемочных групп. — Мы и так опоздаем в Донкастер.

Когда автобус выехал на шоссе, Гарри посмотрел на Луи рядом с ним. Он весь ссутулился, засунув руки в карманы пальто, и глядел в окно на проезжающие мимо машины. Они были близко, но почти не соприкасались, рукава их пальто едва касались друг друга.

Стайлс закусил свои костяшки и снова посмотрел на телефон. Ему так нужно было поговорить с Луи, что он просто трясся от желания. Ему удалось сесть с ним на одно сидение. Но здесь они далеко не одни, вместе другими мальчиками, несколькими пиар-агентами, их наставником из Модест и членами съемочной группы.

Но Гарри не знал, когда в следующий раз им удастся нормально поговорить. Может быть, сегодня вечером, когда они остановятся в отеле. В прошлый раз все прошло, ну, по-другому. Сегодня был день головокружительного возбуждения, возвращения в свои родные города в качестве новоиспеченных поп-звезд, впервые делящих гостиничный номер наедине.

Сегодня, в этой новой версии две тысячи десятого года, все, что Гарри мог чувствовать — это цепи Саймона, сжимающиеся вокруг его груди, тупо наблюдая за тем, как человек, которого он любит больше жизни, снова размещает свое имя в газетах ради Гарри.

И после всего, что Луи сказал сегодня утром, у Гарри не было возможности ответить…

Шатен отодвинулся, чтобы дать ему побольше места, когда Гарри запустил руку в сумку, лежащую у него между ног на полу. Он достал свой дневник и ручку и открыл чистую страницу. Когда он приехал сюда, блокнот был заполнен лишь наполовину, а теперь в нем осталось не так уж много страниц.

Он не знал, сколько времени он держал ручку над бумагой, пока автобус катился по автостраде, пытаясь понять, что писать.

Но тут Томлинсон протянул руку, чтобы забрать у него дневник. Когда Гарри поднял голову, тот вопросительно на него посмотрел, словно спрашивая разрешения.

Он кивнул. Луи уже видел этот дневник, хоть и многие страницы были заполнены другими словами.

Луи принялся листать блокнот, пробегая взглядом по строчкам. Затем он остановился, когда текст превратился из шестнадцатилетних каракулей Гарри к его двадцатичетырехлетним печатным буквам. Он провел пальцами по следам ручки.

— Луи? — прошептал он.

— Это правда ты, — тихо сказал он.

Гарри кивнул, встречаясь взглядом с его светло-голубыми глазами.

— Это я, Лу.

Шатен покачал головой и вернул ему дневник. Он тихо сказал ему:

— Послушай, Хазза, все, что я сказал сегодня утром. Очевидно это уже не имеет значения.

— Нет, — вслух сказал Гарри, пораженный. Краем глаза он заметил, сколько людей обернулось к нему. Он понизил голос до шепота: — Нет, это очень важно, Луи.

Шатен снова покачал головой.

Гарри коснулся ручкой бумаги и аккуратными буквами застрочил под тряску автобуса.

Все, чего я хотел, вернувшись сюда, это спасти мальчика, который бросил все, чтобы любить меня.

— Хаз… — начал Луи.

Гарри писал дальше.

Я дорожил каждой секундой, проведенной с тобой. Как трудными, так и легкими. Может, трудными даже больше.

— Не делай этого, — прошептал Томлинсон.

Гарри добавил:

Мне бы понравилась любая и каждая версия тебя. Но как ты мог подумать, что я предпочту того, кто меня не помнит?

Когда он поднял глаза, Луи смотрел в сторону, в окно.

Он добавил в дневник:

Пожалуйста, пожалуйста, поверь мне.

Ты любовь всей моей жизни

Я люблю тебя, всегда.

Он наклонил дневник так, чтобы Луи мог его видеть, и осторожно дернул его за куртку, чтобы привлечь внимание.

Но тот не посмотрел в его сторону

— Луи, пожалуйста, — умолял его Гарри.

— Не делай этого, Хазза, — снова прошептал он, все еще отказываясь смотреть на то, что он написал.

Гарри вытер слезы разочарования с глаз и снова прикоснулся ручкой к бумаге.

Ты подарил мне весь мир. Но больше всего мне хотелось видеть тебя счастливым. Я каждый день отрывал от гребанного сердца по кусочку, чтобы держаться от тебя подальше.

Он застрочил:

Но я больше не мог держать тебя в клетке и причинять боль. Ты заслужил полет, и поэтому я наконец-то отпустил тебя.

Он вытер с глаз еще больше новых слез.

Я уже не знаю, прав я был или нет. Все, чего я хочу, это быть хорошим для тебя.

Луи по-прежнему не смотрел ни на него, ни на написанные им слова. Гарри добавил на страницу:

Я люблю тебя.

Он давился новыми слезами. Как бы ему ни хотелось свернуться калачиком на этом сидении в автобусе и рыдать, в груди колотилось сердце, несмотря на сковывающие его цепи. Сегодня он не просто грустит.

Он так чертовски зол на мир, который сделал это с ними.

Луи все еще смотрел в окно. Гарри перевел взгляд с команды ITV на представителя Modest, на Зейна, дремлющего на плече Лиама, на Лиама, склонившегося над телефоном, на Найла с наушниками, вяло глядящего в окно.

Он добавил на страницу:

Я люблю тебя.

И я люблю этих мальчиков.

Я собираюсь поджечь для тебя весь мир.

На этот раз я буду сражаться.

Он написал:

Я люблю тебя во веки веков.

Луи все еще не смотрел на него. Поэтому Гарри положил дневник в сумку Луи, а не в свою, так что, по крайней мере, он увидит его и, он надеялся на то, что он скоро откроет и прочтет.

Затем он открыл Твиттер и придумал твит.

И вдруг они были не на полпути к Донкастеру, и кажется, они выбились из графика.

Он несколько секунд смотрел вниз, кусая костяшки пальцев. А потом написал Джемме. Потом маме. А потом Нику.

Затем он поднял глаза, облизал свои холодные потрескавшиеся губы и посмотрел на других мальчиков. Им срочно нужно было поговорить, начать планировать. Но со всем их окружением, сейчас они просто не могли этого сделать.

Поэтому он просто прочистил горло и сказал Лиаму:

— Эм, Ли?

Тот вздрогнул, посмотрев на него, оторвавшись от печатания в телефоне.

— Нам, вероятно, нужно отправить твит с общего аккаунта, верно? Скажем, что сегодня мы едем в Донни и Брэдфорд? — сказал Гарри. Лиам — единственный, у кого был доступ к нему.

— Я… уверен?

Гарри опустил взгляд и быстро напечатал ему сообщение.

смени пароль

Раздался звук уведомления, и Лиам вздрогнул и посмотрел на него, приоткрыв рот от удивления. Гарри бросил на него многозначительный взгляд и смотрел, как он поворачивается к телефону.

Но мгновение спустя Пейн покачал головой.

— Я не могу войти… пароль не работает, — он нахмурился. — А почему пароль не работает?

Гарри почувствовал очень знакомое чувство тошноты в груди. Пэтти обернулась, чтобы посмотреть на них:

— Мы должны регулярно менять их, чтобы не допустить хакеров, может быть, поэтому.

— А какой новый? — спросил Зейн, выпрямляясь на сидении, где он спал, прислонившись к плечу Лиама.

— Не знаю, — сказала она. — Но я бы не волновалась, ребята. Я уверена, Навин отправит твит за вас. Мы здесь именно для этого.

Вот для чего они здесь. Гарри почувствовал, как сжалась его грудь.

— Наверное, я просто пошлю его от… — пробормотал Лиам, печатая. — Сюда. С моего личного профиля. В любом случае на нем больше читателей.

— С твоего? — повторила Пэтти. — А разве к нему не сменили пароль?

— Ээ, нет? — сказал Лиам. — Как бы они это сделали? Я никому не давал свой пароль.

— Но пиар-агенты должны управлять аккаунтами всех конкурсантов, — сказала она, в замешательстве оглядывая их всех.

— А почему они сейчас меняют пароли? — спросил Зейн, едва скрывая гнев в голосе.

— Я же сказала, чтобы вас не взломали, — сказала она. — На этой неделе ставки выросли, теперь, когда вы в финале. Вы же не хотите, чтобы кто-то вошел в ваш аккаунт и разместил что-то от вашего имени, верно? Или чтобы произошло утечка вашей личной информации? Подумайте, как неловко это может быть.

Остальные мальчики посмотрели на Гарри и Луи.

Шатен посмотрел на Гарри, а затем на Пэтти, тоже выглядя смущенным.

— Значит, у вас нет доступа к нашим аккаунтам?

— Я думала, что есть, — сказала Пэтти.

— Несколько недель назад Навин хотел получить наши пароли, — сказал Найл. — Но Гарри не…

— Я, эм, — перебил его Гарри прекрасно понимая, что Пэтти, а также съемочная группа слушают его. — Мой пароль был неудобным, поэтому я не хотел его записывать, помните?

Луи смотрел на него, не узнавая.

— А потом, я полагаю, у нас просто не было времени их отдать, — мягко сказал Лиам.

— Верно, — сказал Луи после паузы. — Я и забыл об этом.

— Ну, я советую вам отдать их в следующий раз, когда увидите Навин, — сказала Пэтти. — Но сейчас вы все, возможно, захотите изменить свои пароли на что-то более безопасное. Помните ту кампанию в Facebook, которая поддерживала Вагнера? Ходят слухи, что они собираются саботировать финал.

— Те, кто пытается сорвать голосование, — медленно произнес Лиам.

— Верно.

Гарри бросил взгляд на Луи, который, несмотря на всю свою обычную быстроту, кажется, все еще обдумывал это.

За окнами автобуса мела метель. Стайлс потянулся к рукам Луи, и они сжались в кулаки у него на коленях.

На долю секунды Луи напрягся, а затем его рука немного расслабилась под его прикосновением, разжимая кулаки. На тыльной стороне пальцев Гарри провел по призрачным татуировкам ‘2’ и ‘8’.

Он осторожно задрал рукав его пальто, а затем и толстовки. Он моргнул, глядя на гладкую кожу его руки. Надпись «пожалуйста, будьте громким» теперь полностью исчезла. Он прикусил губу и осторожно провел пальцем по уже стершейся другой татуировке — компасу, который он нарисовал на этой же коже на прошлой неделе.

С некоторых ракурсов Луи все еще выглядел таким молодым, но когда Гарри встретился с его голубыми глазами, в них было слишком много сожаления для восемнадцатилетнего мальчика и глубокой давней печали.

Хрупкой искорки надежды, которую он замечал в последние дни, не было и в помине.

Но она есть. Она все еще должна быть где-то там.

Стайлс закусил свои холодные сухие губы и откатил рукав обратно, чтобы прикрыть руку Луи.

Гарри помнил, что в этот день, восемь лет назад, Луи был рад вернуться в свою старую школу. Увидеть всех своих товарищей, волнение, приветствия, петь на той же сцене, где он играл главную роль в школьной постановке “Бриолина”, но в этот раз в качестве новоиспеченной поп-звезды.

На этот раз Гарри видел, как глаза Луи скользили по толпе учеников, ожидающих снаружи, с каменным выражением лица.

Пока кураторы вели их по коридору из выстроившихся в очередь студентов и местных репортеров с камерами, Гарри заметил, как Луи нацепил притворную улыбку и также притворно узнавал большинство подростков, которые здоровались с ним.

Лиам махал рукой и улыбался, как всегда профессионально. Гарри мог сказать, что Найл тоже хорошо играл, налепив улыбку поверх мрачного настроения, но Зейн просто хмуро смотрел на толпу.

Гарри был почти уверен, что сам он не намного лучше, чем Зейн притворяется, что хочет здесь быть.

Пока он оглядывал бывших одноклассников Томлинсона, он до сих пор не нашел ни одного знакомого лица. На мгновение в приступе неуместной ревности Гарри задался вопросом, не был ли кто-то из здесь присутствующих мальчиком, с которым Луи провел одиннадцатый класс, обмениваясь дрочками.

Потом он задался вопросом, не обзывал ли его кто-нибудь в этом коридоре, и стиснул зубы. Он знал, что Луи уже отхватил после того, как сформировали One Direction, больше, чем когда-либо выливалось на Гарри. Но мысль о том, что это случилось намного раньше…

И тут он заметил, что Томлинсон вопросительно на него смотрел. Он только покачал головой. Луи, похоже, хотел спросить его, что случилось, но тут пиар-агенты повели их дальше по коридору.

Гарри заметил на лице шатена что-то похожее на искреннюю улыбку и увидел мальчиков, которые привлекли его внимание — очень юные версии Стэна, Кэла и Олли.

Он собрался подойти и тоже поздороваться, но тут услышал, как мальчик позади него сказал:

— Всегда знал, что он пид-

Гарри замер и обернулся. Он не узнал мальчика, но выглядел он моложе Луи, возможно, его ровесник.

Мальчик рядом с тем, кто говорил, рассмеялся и сказал:

— Да ладно, он пошутил, помнишь? Ты же знаешь, что он любит прикалываться.

— Не удивлюсь, если это не шутка, — сказал первый мальчик. — Ты же знаешь, что сказал о нем брат Хизер.

Мальчики вдруг заметили Гарри, и что-то в его мягком шестнадцатилетнем лице заставило их обоих застыть. Гарри пристально смотрел им в глаза. Они просто дети, просто глупые дети в одинаковых рубашках и галстуках. Он раздумывал, подойти к ним или нет, пытаясь решить в уме, что он должен сказать, когда заметил рядом с собой Зейна со стиснутыми челюстями и взглядом, который говорил о том, что он тоже слышал, что они сказали, но затем их обоих подхватили пиар-агенты и снова потащили через толпу.

Еще немного, и Гарри оказался за импровизированной кулисой. Желтая штукатурка на стенах облупилась, на вешалках были развешаны какие-то изъеденные молью костюмы, здесь смутно пахло бутербродами с сыром и несвежим талым снегом. Из-за пыльных занавесок доносился приглушенный рев аудитории, полной студентов, а на сцене их команда настраивала звуковое оборудование.

Его взгляд снова остановился на Луи, которого снимали, пока он гонялся за одноклассниками. Гарри собирался было повернуться, но тут его похлопали по плечу.

Когда он обернулся, то почувствовал, как его глаза комично расширились, когда он увидел женщину с красивыми прямыми каштановыми волосами и сердцевидным лицом.

— Здравствуй, Гарольд, — сказала она, сверкая голубыми глазами.

— Это не мое имя, — машинально ответил он.

Ее губы дернулись в дерзкой улыбке. Даже сейчас она все еще была на несколько сантиметров ниже его, но, как обычно, без труда заключила его в крепкие объятия.

По крайней мере, Гарри не пришлось сутулиться так сильно, как он привык, чтобы положить голову ей на плечо.

— Я скучал по тебе, ма… — он замолчал и исправился: — Джей.

После долгой паузы она отстранилась и взяла его за руки.

— Гарри Эдвард Стайлс, — сказала она.

— Да, это мое имя, — сказал он ей.

Она еще мгновение смотрела на него, а затем он последовал за ее взглядом туда, где Луи стоял со своими одноклассниками. То, как он стоял, расставив ноги, расправив плечи и выпрямив подбородок. Он не большой и не высокий, даже среди группы школьников, но в нем была та сила, которая, кажется, привлекала к нему все взгляды.

Гарри снова посмотрел на маму Луи. Что-то казалось неуместным, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что именно. Обычно она подбегала поприветствовать Луи, обнимая его или целуя, не беспокоясь о том, что она прерывает или их снимают камеры.

Вот так сидеть и наблюдать издалека — больше походило на ее сына, чем на нее саму.

Он повернулся к ней, приоткрыв рот в вопросе, который не знал, как сформулировать.

— Дорогой, ты только подумай, если бы ты не написал на моего мальчика несколько месяцев назад, то сегодня мы бы здесь не стояли, — сказала Джей с улыбкой.

Гарри издал испуганный смешок.

— Я все еще не могу поверить, что он сказал тебе это, — за исключением того, что он может в это поверить, потому что в будущем его не раз дразнили по этому поводу.

Она покачала головой, а когда снова посмотрела на Луи, то она выглядела немного грустной:

— Посмотри на этого мальчика. Я была готова выпороть его за то, что он пытался разыграть такую нелепую шутку с его бедной мамой.

Гарри почувствовал, как у него свело живот. Он не думал, что из всех людей именно Джей не поверит им.

— Это была не шутка, я обещаю, — настаивал он. — Я гей и Луи…

Она рассмеялась, качая головой.

— Это не та шутка, о которой я говорю.

Он вдруг почувствовал, как она ткнула ему в щеку, и он не мог сдержать улыбки.

— Посмотри на себя, мальчик, — сказала она, качая головой. — Если бы я не поняла, что мой мальчик гей на третий вечер, когда он заставил меня допоздна выслушивать про эти ямочки, я была бы плохой матерью, верно?

— Ох, — сказал Стайлс. Он прикусил губу.

— Нет, в этом я не сомневалась, — сказала она и снова повернулась, чтобы посмотреть на группу, где находился Луи. — А в другом…ну, если посмотреть на него сейчас, то ясно, что это не мой восемнадцатилетний сын, не так ли?

Гарри пристально смотрел на нее.

Ему вдруг пришло в голову, что он понятия не имел, что ей сказал Луи.

Он просто предположил, что он вряд ли бы сказал ей, что он из будущего. Если бы он это сделал, то заручился бы их помощью, не так ли? Чтобы убедить мать Гарри, потребовались большие усилия группы и большая часть дня.

Но Джей Томлинсон вернула знакомые голубые глаза обратно к Гарри и сказала:

— Скажи мне, Гарри, что такого плохого в две тысячи восемнадцатом году, что вы оба решили вернуться в эту проклятую холодную зиму?

В автобусе, идущем из Донкастера в Брэдфорд, Гарри сжимал пальцами нижнюю губу и смотрел на телефон. Джемма и мама ему ответили, и он добавил Джей в их чат. И теперь, когда у него была возможность проверить Твиттер, он увидел, что на его последний твит никто не ответил. У него было лишь несколько десятков тысяч читателей, но все должно было быть не так печально. Он решил написать еще один.

На раздаче автографов в HMV к их столу подошел подросток, ее руки были сжаты в кулаки, у нее были коротко стриженные волосы, а челка окрашена в цвета радуги.

— Что ты хочешь, чтобы я подписал? — спросил Гарри после того, как подросток долго не двигался.

— Ничего, — выплюнула она.

— Ничего?

Она сделала глубокий вдох.

— Вы, блядь, вызываете у меня отвращение, все вы.

Стайлс замер.

— Милая… — начал говорить Луи рядом с ним.

— Нет. Это не смешно, — сказала она, скрестив худые руки в большом пуховике на груди. — Ваши извинения не принимаются. Это все, что я хотела сказать.

После того, как она ушла, Лиам посмотрел на него, произнося «извинения?».

— Ну, я не очень поняла прикола, — сказала одна из девушек, которые подошли к столу после нее, когда она положила свой экземпляр благотворительного сингла X-фактор для их подписи. — Но вы же извинились, вот что важно.

— Верно, — слабо повторил Луи. — Вот что важно.

One Direction @onedirection 8 Дек 2010 года

Мы сожалеем, что наш розыгрыш в прошлые выходные зашел слишком далеко. Мы приносим извинения за всех, кого обидели.

Гарри хотелось плакать, но вместо этого он рассмеялся.

— Простите, это просто… — он замолчал, глядя на остальных в автобусе, на пиар-агентов и съемочную группу вокруг них.

Он позволил Луи взять свой телефон, когда тот потянулся к нему. И смотрел, как он медленно кивнул.

— Мы знали, что так будет, — тихо сказал шатен.

Но ему не нужно было добавлять, что знать, что будет, и видеть слова, которые были сказаны за них — это две разные вещи.

— Мы не сдадимся, — сказал Гарри. — Мы будем бороться.

— Гарри, — сказал Луи. Гарри не упустил обеспокоенный взгляд, которым Джей стрельнула в него из-за усталости в его голосе.

— Нет, — он положил недоеденный кусок пиццы на тарелку и встал. — На этот раз Саймон не выиграет.

Они ютились в одном из двух дешевых гостиничных номеров, которые они сняли на ночь за Манчестером. Рядом с дверью лежала груда сумок и чемоданов. Дневник Гарри все еще лежал в сумке у Луи, и он знал, что тот еще не открывал и не читал его. Он смотрел и ждал.

Мама Гарри и Джей сидели на краю одной из кроватей. Луи сидел рядом со своей мамой, положив руку ей на плечо. Джемма и Лиам сидели на полу рядом с Гарри. Там был небольшой столик. На половине Найла была гора пустых коробок из-под пиццы, а Зейн держал ноутбук Стайлса на другой стороне столика.

— Я тут подумала, — сказала Джемма. — Я просмотрела контракты членов семьи, которые они заставили нас подписать. В них есть части о том, чтобы не судиться за клевету и не раскрывать внутреннюю работу Х-фактор, но в них нет ни слова о ваших образах. А это значит, что мы можем говорить все, что захотим, верно?

Гарри посмотрел на Луи, который пожал плечами.

— Наверное, — сказал он.

— Я уже написала Sugarscape, — сказала Джемма. — Если они возьмут у меня интервью, я скажу, что ты гей. Можно было бы рассказать историю со дня Святого Валентина или что-то в этом роде.

Гарри не мог сдержать стона.

— Только не она.

— О, это было бы прекрасно! — сказала Энн, хлопая в ладоши.

— Это хорошая история, — сказал Луи. Его губы дернулись в первом намеке на улыбку, который Гарри видел от него за последнее время.

— И ты туда же, — сказал Стайлс, но не мог не улыбнуться в ответ.

— Ты говоришь о поцелуе Гарри на День Святого Валентина? — спросил Лиам. — Но откуда ты это знаешь, Луи? Ты забыл все о тех неделях, когда Джемма рассказала ее нам.

Шатен закатил глаза.

— Я был с этим парнем пять лет, и ты думаешь, я не знаю эту историю вплоть до его любимой фиолетовой блестящей ручки?

В комнате воцарилась тишина. Гарри прикусил губу.

Раздался шорох, а потом звук поедания Найлом кусочка пиццы.

— Мы с Энн могли бы снять видео, — наконец сказал Джей.

— О мальчиках? — спросила Энн рядом с ней.

— Я видела, как люди делают это в Твиттере, как они это называют? — спросила Джей. — Твиткамы? Мы сделаем это вместе.

— Ты не должна… — начал Луи, но тут Джей ударила его.

— Не будь дураком, малыш, — сказала она. — Конечно, я должна что-то сделать.

— И люди нам поверят. Какие матери стали бы лгать о своих собственных детях? — сказала Энн.

Гарри встретил взгляд Луи через всю комнату и осознал вину, которая мелькала в его глазах. Он знал, что Луи также думал о тех годах, когда они заставляли свои семьи лгать о том, что они были натуралами, имели девушек, фотографировали девушек на семейных днях рождения, праздниках, свадьбах.

— Звучит неплохо. Я думаю. Но, ребята, Луи был прав, — Гарри перестал ходить и обернулся, чтобы посмотреть на всех. — Мы должны уйти как можно дальше от Syco и Саймона.

— Ни хрена, сегодня утром это было чертовски страшно, — сказал Найл.

— Но чего это будет стоить всем вам? — спросила Джемма. За последнюю неделю Гарри обсудил с ней все о своих контрактах, Modest и Syco. Значит, она знала все так же хорошо, как и он.

— Возможно, всего, — признался Гарри, шагая по полу. Его руки сжаты в кулаки в кармане толстовки, ногти впивались в ладони. — Но я не могу просто сидеть и смотреть, как все это снова происходит.

— Я в деле, — сказал Хоран.

— Ты же знаешь, что мы все с вами, Гарри, — сказал Лиам. Стайлс посмотрел на Зейна, который выгнул бровь, словно говоря «очевидно».

Луи внимательно наблюдал за ним с другого конца комнаты.

— Я не хочу, блять, играть в игрушки с этими придурками, — сказал Зейн, отодвигая ноутбук от него на столе. — Давайте покажем всем, какой Саймон на самом деле.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Пейн.

— У нас достаточно причин, чтобы выставить его в плохом свете, — сказал Зейн. — Микрофон…

— Автотюн, рамки, — медленно произнес Лиам.

— Как все расписано, вплоть до гребаных похорон дедушки, — выплюнул Зейн.

Гарри заметил, как две мамы явно сдерживались, чтобы не отругать его за использование плохих слов.

— Подожди, но разговоры об этих вещах действительно приведут к судебному разбирательству, — сказала Джемма. — Что означало бы нечто большее, чем просто прекращение вашей карьеры.

— Я думаю, Джемма права, — сказала мать Гарри, с сожалением качая головой. — Во всех этих контрактах есть одна общая мысль — не раскрывать секреты о Х-факторе или ничего не говорить об этом.

— Или о Саймоне Коуэлле, там сказано именно это, — сказала Джемма.

— Нет, это не так, — сказал Луи.

— Нет, я в этом уверена, — настаивала девушка.

— Хорошо, допустим, — сказал шатен. — Но это не значит, что это реально.

Джемма хмуро посмотрела на него.

— Ты уверен?

— Даже адвокат Джеймса Кордена упоминал об этом, — сказал Лиам. — И он не сказал, что с ним что-то не так. Вы обсуждали это со своими адвокатами?

— Не об этой части, — сказал Луи. Он поднялся с кровати. — Но, честно говоря, на самом деле не имеет значения, выиграет ли он в суде или нет. Важно то, что Саймон не верит в это.

Наступил момент замешательства.

— Серьезно? — сказал Гарри. Он был в замешательстве. — Откуда ты это знаешь? Знали ли мы об этом?

Томлинсон поджал губы, качая головой.

— Послушай, в последнее время я был немного ближе к Саймону, чем хотел бы. Он кое-что упустил из виду.

— Что значит, ближе к Саймону? — спросил Гарри, которому совершенно не нравилось, как это звучит.

— Послушай, все идет не так, как я хочу, — сказал Луи. — Насчет этого я не шутил.

— И? — сказал он.

— Поэтому я заключил сделку с дьяволом, — Луи скрестил руки на груди, защищаясь.

— Какую сделку ты заключил, малыш? —сказала Джей, наполовину выглядя так, как будто она дразнится, и как будто она обеспокоена.

— В обмен на определенные обязательства, о которых, скажем, забыли, я собирался вступить в престижные ряды судей X-Фактор, — сказал Луи.

— Ты будешь судьей? — повторил Лиам. — Настоящим судьей? Как Саймон, Луис Уолш и Шерил?

— Да, Пейно, как настоящий судья.

— А какая у тебя будет категория? — спросил Найл. — Ты ведь не так стар, да? Типо, двадцать шесть? Разве это не будет странно, если ты будешь вести категорию «За 28», они же старше тебя.

Луи закатил глаза.

— Было еще лето, как раз заканчивался контракт. И имеет ли это вообще значение? Когда я уезжал в Нью-Йорк на выходные, то не ожидал, что не успею на обратный рейс.

— Нью-Йорк? — повторил Гарри. — Когда ты был в Нью-Йорке? — взгляд Луи метнулся к нему. Поэтому он объяснил: — Я тоже был в Нью-Йорке, когда встретил путешественника.

Шатен не ответил на вопрос, лишь покачал головой и сказал:

— Ребята, послушайте, вы упускаете главное. Здесь важно то, что…

У Гарри в кармане зазвонил телефон.

— Прости, — пробормотал он, вытаскивая его, чтобы посмотреть сообщение. Он нахмурился. — Прости. Это от Ника, он… о, Саймон будет завтра на радио, — он прикусил губу. — На утреннем шоу.

— Ну и что? — Луи фыркнул. — Гримми только что заверил нас, что будет разыгрывать из себя настоящего журналиста и задавать все самые неприятные вопросы?

— Эм, на самом деле The Breakfast Show ведет Крис Мойлс, — сказал Гарри, глядя на него. — Ник ведет…

— Все еще вечернее шоу, — закончил Луи, глядя вдаль. — Точно. Конечно. Забыл.

Гарри с минуту смотрел на него, а потом вздрогнул, когда телефон снова зазвонил. Он хмуро посмотрел на него.

— Еще Ник пишет, чтобы я проверил свои ответы в Твиттере.

— Это правда нечестно, — сказала Джемма, когда Гарри открывал приложение. — Саймон может говорить все, что захочет, и где захочет. Завтра вся страна услышит, что он скажет.

Гарри замер от того, что увидел.

— Черт, Ник не должен был этого делать.

— Что делать? — внезапно Луи оказался рядом с ним и взял его телефон. Гарри смотрел за тем, как он пролистывал ответы в Твиттере. — О. Мудак в действии, да?

— И что же он сделал? — спросил Найл.

Лиам достал свой телефон и посмотрел в него.

— Он ответил на последний твит Гарри и написал: «@Harry_Styles случайно не пытается выйти из шкафа?»

Телефон Гарри снова зазвонил, и Луи наклонил телефон, чтобы он мог увидеть сообщение.

Стайлс прикусил губу, чувствуя тепло в себе, несмотря ни на что.

— В чем дело, Гарри? — спросила его мать.

Гарри посмотрел на нее, слегка улыбаясь.

— Ник считает прискорбным, что никто из молодежи нашей великой страны не может распознать строчки из очевидных гей-гимнов и был так тронут, что дал им подсказку.

— Спросив, не пытаешься ли ты выйти из шкафа, — сказала Джемма.

Гарри кивнул.

— И? — Луи протянул ему телефон.

— Что «и»?

— Ты пытаешься выйти из шкафа?

— Ну, очевидно, — сказал Гарри.

Луи выгнул брови.

— Я знаю, что это прямой вопрос, на который ты меньше всего любишь отвечать, но…

Гарри не мог удержаться от смеха.

— Заткнись, Луи.

Он встретился с его сверкающими голубыми глазами.

— Я хочу ответить, — сказал ему Стайлс.

— Да?

— Да, — сказал он. Он напечатал и нажал отправить. Луи смотрел на него с гордостью, сияющей в его глазах, что сделало бы все это стоящим, даже если бы Гарри не хотел этого делать.

Когда Гарри снова положил телефон в карман, он заметил, что на них все смотрели.

— Так. Эм. О чем мы говорили? — спросил он.

— Луи был судьей Х-фактор, — сказал Найл.

Луи закатил глаза.

— На самом деле Саймон не будет судиться с нами за клевету.

— Так что же ты хотел, чтобы мы сделали? — спросил Лиам. — У нас не так много доказательств.

— Мы могли бы показать им видео, — сказал Луи.

— Какое видео? — спросил Гарри.

Зейн развернул ноутбук на столе так, чтобы все они могли видеть экран.

— Как насчет того видео, в котором Луи заставил меня вернуться в пять разных мест?

Гарри Стайлс @Harry_Styles 8 Дек 2010

Иногда одежда не «делает» человека.

Гарри Стайлс @Harry_Styles 8 Дек 2010

Ты сказал, что я не в твоем вкусе.

Гарри Стайлс @Harry_Styles 8 Дек 2010

Мы напишем свои собственные условия.

Гарри Стайлс @Harry_Styles 8 Дек 2010

Я хочу, чтобы весь мир знал.

Гарри Стайлс @Harry_Styles 8 Дек 2010

Радугам нечего скрывать.

Гарри Стайлс @Harry_Styles 8 Дек 2010

Да. Г

В ответ на: Ник Гримшоу @grimmers

похоже на гейскую ночку на дискотеке.@Harry_Styles случайно не пытается выйти из шкафа?

========== Глава 23 ==========

Пожелав спокойной ночи своей матери, которой нужно было отвезти Джемму обратно в университет, а затем вовремя вернуться в Холмс Чапел, чтобы закончить уборку для того, чтобы завтра там снимать сюжет, Гарри зашел во второй номер отеля.

— Эм, привет, — он остановился в дверном проеме, позволяя двери закрыться за ним.

Мальчики объявили, что отдают «взрослым» вторую комнату. На чем в любом случае настаивал бы Гарри, чтобы у него было время поговорить с Луи. Но теперь, когда он здесь, он не знал, с чего начать.

Луи сгорбившись сидел на краю кровати, положив локти на колени и держа в руках что-то очень похожее на раскрытый дневник Гарри.

Стайлс бросил сумку на пол и вошел в комнату.

Луи посмотрел на него, но в тусклом свете прикроватной лампы выражение его лица трудно было рассмотреть.

— Гарри, — тихо сказал он.

— Лу? — Гарри остановился в нескольких футах от него.

Наступило долгое молчание, Луи внимательно наблюдал за ним. Наконец он сказал:

— Я не знаю, сработает ли этот план. Может быть, он просто подставил Саймона, чтобы тот устроил еще большую взбучку, сделав все еще хуже, чем я уже сделал.

— Но ты же не… Лу, с чего ты взял, что сделал что-то еще хуже? — спросил Гарри.

Луи выгнул брови.

— Хочешь сказать, что восемь лет назад Саймон был с нами не намного дружелюбнее, чем сегодня утром?

— Нет, конечно, тогда он был милее, — сказал Гарри. — Он набирал группу из пяти молодых парней, которые не знали ничего лучшего. На этот раз он не был особенно дружелюбным с той недели, когда я отдал тебе свой микрофон и начал спорить с ним о нашем выборе песен.

Луи смотрел на него.

— Лу, если ничего не получится, — осторожно начал Стайлс. — Если все это обернется против тебя, даже если ты во всем виноват — а это не так, — но даже если и так, это ничего не изменит.

— Гарри, — шатен начал закрывать дневник и встал.

— Никуда не уходи. Пожалуйста, — Гарри протянул руки. — Пожалуйста.

Луи с минуту смотрел на него, а потом снова сел на край кровати.

— Лу, — спросил Гарри. — Ты помнишь, что было три года назад?

Глаза Луи темные, непроницаемые в тусклом свете комнаты.

— Потому что я — да, — ответил Стайлс. — Я так хорошо это помню. Все доходило до того, что каждый раз, когда я дышал неправильно, за это наказывали тебя, — он посмотрел на потертый ковер на полу. — Я разбил свое, блять, сердце, чтобы оставить тебя, это было самое тяжелое, что я когда-либо делал. Но видеть, как ты продолжаешь страдать, и знать, что я смогу остановить это, если перестану так сильно цепляться за тебя…

— Не это произошло, Хазза, ты же знаешь, — сказал Луи.

— Нет, я этого не знал, — Гарри провел рукой по волосам. — Единственное, что я знал, это то, что ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем то, что у тебя есть. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать.

— Перестань говорить «заслуживаешь». Я даже не знаю, что значит «заслужил», — сказал Луи. Он бросил взгляд на дневник, лежащий у него на коленях, захлопнул его и встал. — Я не птица. Я даже не знаю, что на это ответить. Нахуй «заслужил», Гарри.

Он прошел в другой конец маленького гостиничного номера, толкая дневник в руки Гарри, когда тот прошел мимо него. Гарри ничего не мог сделать, кроме как молча принять его.

— Я не птица, — повторил Луи, выплевывая это слово. — Не знаю, что натолкнуло тебя на мысль, что я… — когда он снова повернулся к Стайлсу, его глаза сверкали. — Послушай, я знал, что сдерживаю тебя, но ты был мне нужен, и я был слишком слаб, чтобы отпустить тебя. Но я действительно был рад за тебя, когда ты ушел. Я должен был смотреть, как ты становишься суперзвездой, которой тебе суждено было стать. Так что не говори, что я заслужил свободу, как будто для меня это была какая-то награда, — он многозначительно показал на дневник Гарри. — Ты говоришь, что я любовь всей твоей жизни? Что ж, Гарри, ты был моей любовью. Жизнь без тебя была ценой.

— Луи, — с горечью в голосе сказал Стайлс.

Луи покачал головой.

— Знаешь, прошло три года, а я все еще просматривал каждую твою новую фотографию, искал кольца, говорил себе, что если ты все еще носишь их, то еще не поздно. Наверное, это было довольно жалко, но мне было все равно. Я просто продолжал говорить себе, что если бы я мог взять себя в руки, может быть…

Когда Луи не закончил свою мысль, Гарри спросил:

— Может быть что?

Но Томлинсон покачал головой и прислонился к стене.

— Что ты сказал про кольца? — попробовал Гарри.

Он поймал взгляд Луи, устремленный на его руки, а затем снова отвел его. Но прошло еще мгновение, прежде чем он наконец заговорил.

— Татуировки, — сказал он, не глядя на Гарри. — Их трудно убрать, не так ли? И не так просто придумать новый узор, не такой большой, как наш. А вот кольца. Было бы достаточно легко однажды утром просто забыть надеть их, не так ли?

Гарри согнул свои голые пальцы и сказал:

— Я любил кольца. Мне очень нравились татуировки. Я бы никогда… Сейчас я по ним скучаю, — он поднял глаза, чтобы встретиться с ярко-голубыми глазами парня с другого конца комнаты. Потом он сглотнул и сказал: — Я купил тебе кольца.

— Я знаю, — сказал Луи.

— Ты знал?

Луи пожал плечами, явно пытаясь жест небрежным, но промахнулся.

— У меня тоже было кольцо для тебя, — Гарри изумленно посмотрел на него. — Что? Я купил тебе кольца на каждый второй палец, ты думаешь, я правда пропустил бы это?

— Что? Когда?

Уголок рта Луи приподнялся в улыбке, больше похожей на гримасу.

— Так чертовски давно, парень. Так что я начал с других, решив, что пойду по нарастающей.

Гарри почувствовал, как под ним разверзается земля.

— Но потом я нашел твое, то, что ты купил, — продолжил Луи. — Сначала я подумал, что у тебя есть план для какого-нибудь драматического предложения. Казалось, что именно так ты и поступишь, — Гарри ненавидел самоуничижительный изгиб своих губ. — Я не хотел все испортить. Так что я воздержался от того, чтобы дать тебе твое, и я ждал и…

— И что? — спросил Гарри, страшась ответа.

— Ну, очевидно, ты передумал, — сказал Луи. — Или, может быть, ты просто ждал, пока я не перестану делать дерьмо для нас двоих. В любом случае, это было к лучшему…

— Нет, — остановил его Гарри, делая шаг вперед.

Луи сделал паузу.

— Я ждал, пока тебе не надо будет его снимать, Лу, — сказал Стайлс, смаргивая слезы на глазах.

— Пока мне… что?

— Мне показалось жестоким отдать его тебе тогда, когда тебе пришлось бы снять его в ту же секунду, как ты бы вышел на улицу, — сказал Гарри. — Ты… это убило бы тебя. Только не говори мне, что этого не случилось бы. Я не могу так поступить с тобой.

Луи встретился с ним взглядом, наблюдая, как его губы приоткрылись, образуя «о».

— И, ну, в прошлый раз я уже дал тебе достаточно жестокий выбор, верно? — сказал Гарри, слегка кривя губы. — Элеонор…

— Блять, — голова Луи ударилась о стену, и он посмотрел в потолок. — Я больше никогда не хочу слышать это гребаное имя. Не могу даже думать о ней, не вспоминая, как ты был убит горем…

— Лу, — попытался остановить его Гарри.

— Знаешь, как сильно я жалею, что когда-то поцеловал ее? — сказал Луи, все еще глядя в потолок. — Если бы я только боролся немного сильнее…

— Луи, я знаю, — тихо перебил его Гарри. — Я точно знаю, как сильно ты сожалеешь об этом. Но знаешь, о чем я жалею еще больше?

— О чем? — устало спросил шатен.

— Я всегда просил тебя не делать этого.

Луи опустил глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я не был добр к тебе так, как должен был, Лу, — умолял он. — В шестнадцать лет я был наивным ребенком с широко раскрытыми глазами, а в восемнадцать я все еще думал, что мир должен работать, как сказка, и, черт возьми, ну, может быть, я до сих пор наивен. Но ты…

— Любимый…

— Но ты никогда не был наивен, — яростно продолжил Гарри сжимая руки в кулаки и делая шаг к нему. — У тебя никогда не было такой возможности. Ты заслуживаешь так много…

— Перестань употреблять это гребанное слово, пожалуйста, — устало сказал Луи.

class="book">— Точно, — Гарри перевел дыхание. — Ты… я просто хочу, чтобы у тебя все было лучше, чем было. Вот почему я здесь. Вот почему я сказал «да» восьми годам. Я даже не колебался.

— Гарри…

— Я все еще нужен тебе? — перебил его Стайлс.

Луи замер, приоткрыв рот, как будто почувствовал себя преданным.

— Потому что ты мне — да, — тихо признался Гарри. — Ты нужен мне, и я скучаю по тебе. И если бы ты захотел, я бы очень хотел быть с тобой.

Шатен моргнул, широко раскрыв голубые глаза, и уставился на него. Гарри сделал последний шаг между ними и дотронулся до его щеки кончиками пальцев.

— Я думаю, нам было бы очень хорошо вместе, Лу, — сказал Гарри.

— Конечно, нам было бы хорошо вместе. Нам всегда чертовски хорошо вместе, — возмущенно сказал Луи. Он выпрямился, убирая руку младшего от своей щеки. Он держал свою руку на его еще секунду, прежде чем опустить ее.

Гарри просто смотрел на него и ждал.

Луи оттолкнулся ногами от стены и развернул Гарри, слегка прижимая его к ней. Потом он просто долго смотрел на него, изучая лицо.

Когда Томлинсон поцеловал его, это было самое легкое прикосновение губ. Но за ним стояла сила приливной волны; плотина, возведенная три года назад, внезапно разрушилась.

Гарри пробормотал его имя и обнял Луи за талию. Шатен сделал ему одолжение, подходя ближе. Его руки запутались в волосах младшего, и он нежно погладил его, наклоняясь, чтобы снова поцеловать его.

Луи большими пальцами потянул подбородок Стайлса вниз, и тот приоткрыл рот, поддаваясь. Он углубил поцелуй, настойчиво, дразняще и почтительно, и это было так знакомо, что Гарри поймал себя на мысли, что ждал намека на вкус сигарет на языке.

Но вкус не был похож на табак. Он просто был на вкус как Луи, тепло и дом.

Когда Луи отстранился, Гарри не отпустил его, так что они были не очень далеко.

Но он, кажется, вовсе не возражал, просто долго смотрел на Гарри, а затем удивленно покачал головой.

— Видел бы ты себя, Хазза. Вот же блять.

— Хммм?

— Ты выглядишь точно также, как в тот момент, когда я впервые влюбился в тебя, — сказал Луи.

— Ох, — Гарри почувствовал, как его сердце расцвело, плавное и невесомое в груди. Уголок рта Луи изогнулся в тусклом свете гостиничного номера. Гарри погладил его по бедрам и сказал: — А ты — нет.

— Нет? — Луи выгнул брови.

Гарри покачал головой.

— Я думаю, это из-за волос.

— Волосы… — шатен протянул руку, чтобы потрогать колючий беспорядок на своей голове. Затем он вздохнул, соприкасаясь с Гарри лбами. — Эта чертова гребанная стрижка, приятель.

Стайлс не мог удержаться от смеха. Когда он снова открыл глаза, Луи смотрел на него. Когда их лбы все еще соприкасались, он не видел ничего, кроме расплывчатой синевы глаз, смотрящих на него, но ему вряд ли показалось, что в них больше блеска, чем раньше.

Следующим утром он проснулся в объятиях Луи впервые за много дней. Проснулся в объятиях Луи, который помнил сотни, тысячи ночей, которые они провели вместе.

На улице было все еще темно, и их руки и ноги были переплетены, приятно согреваемые колючим гостиничным одеялом, и Гарри очень, очень не хотел ослаблять хватку.

Но их разбудило оповещение о сообщении от Лиама, в котором говорилось, что пришло время.

Вспышка света, размытое изображение комнаты, а затем видео сфокусировалось на двух улыбающихся лицах.

— С Пятнадцатым Днем Рождения, Салли! — Луи показал большой палец перед камерой.

— С Днем Рождения! — присоединился Зейн.

Гарри мог разглядеть фон зоны ожидания в офисе Саймона. Волосы Зейна приглажены, а у Луи мастерски растрепанны. На них те же пальто и толстовки, что и вчера утром.

— Твоя сестра сказала, что ты наш фанат, и у тебя скоро день рождения, — сказал Луи — Надеюсь, ты получишь это вовремя…

Голос за кадром сообщил:

— Ребята, все ждут только вас, собрание уже начинается.

— Ох, прошу прощения, — сказал Зейн своим медленным протяжным голосом. Но вместо того, чтобы отключить видео, камера просто наклонилась, как будто он забыл.

Гарри прикрыл рот кулаком; они с мальчиками в последний раз пересматривали видео, прежде чем отправить его. Он видел начало встречи, захватывая в кадр Саймона, Роберта, Генри и Макса. Он смотрел, как камера опустилась, а голова Лиама закрывала большую часть обзора. Все было размыто и был не очень удачный угол, чтобы он все еще мог поддерживать иллюзию того, что камера не специально осталась включенной. Но в тоже время было четко видно всех в комнате. Даже когда все потемнело, так как он засунул телефон в карман после того, как Саймон отругал Зейна и сказал, чтобы тот убрал телефон, было все еще невозможно отрицать, кто говорит.

Он прикусил ноготь большого пальца, когда Коуэлл говорил о скрытии ориентации, как Макс хвастался заточением в шкафу футболистов, как Саймон упоминал просьбы к ‘The Sun’ о статьях, как он четко признавался в отключении микрофона Луи.

И еще много чего.

Он слушал, как Луи говорил с кажущимся воинственным сарказмом, притворяясь иногда глупым, побуждая их говорить все больше и больше — ну, никогда не говорите, что Луи не умеет сражаться.

Гарри вспомнил, каким опустошенным выглядел Луи, вчера утром поднимаясь в здание Syco. Вспомнил, как они в первый раз из-за угла увидели людей, с которыми им предстояло встретиться, и как лицо шатена еще больше вытянулось, прежде чем смениться каменной маской.

Он посмотрел на стоящего рядом Томлинсона. Его лицо было скрыто капюшоном толстовки, натянутой на голову, а руки обхватывали грудь, когда он смотрел на экран ноутбука.

Наконец, несколько минут спустя, когда кадр перешел от темного кармана Зейна к яркому зимнему солнцу, затем было размыто видно их автобус, а затем Луи, стоящий рядом с Зейном.

— О, черт, запись еще идет? — спросил Малик. Гарри, который знал его много лет, мог легко разобрать фальшивые нотки в его голосе. Этот же тон он слышал раньше в таких предложениях, как: «конечно, я не знал, что Луи был в Glass¹, когда мы зажгли этот косяк» и «нет мои Glass не украли, я просто забыл куда их положил». Но, по крайней мере, это навело Луи на мысль.

— Лучше удалить это, — сказал Луи на записи. — Помнишь, что Пэтти говорила о тех хакерах? Если это сольют, можешь представить, что будет?

— Зейн, Луи, мы ждем, когда вы сядете в автобус, — раздался голос Пэтти за кадром.

— Черт, и батарея почти на нуле, — это было последнее, что можно было услышать, прежде чем экран потемнел.

— Вы готовы? — спросил Лиам, закрывая вкладку с видео на ноутбуке Гарри. Вкладка браузера с их недавно созданной поддельной учетной записью электронной почты была открыта с черновиком сообщения. Был прикреплен видеофайл, и адресовано джон-ххх, с которым Пейн переписывался всю ночь. Под темой «re: хакнутый хф телефон» был последний ответ, видимый в электронной почте, где сообщалось, что если это законно, этим утром они опубликуют его сразу после интервью с Саймоном на Breakfast Show.

У Гарри, может, и не так хорошо развит мозг на интриги, как у Луи, но он мог распознать в этом хорошую идею. Было бы невозможно сделать это по-настоящему случайно. Но слова Луи и Зейна давали им достаточно пространства, чтобы в прессе отрицать это, даже если кто-то будет под них копать, поверит, что это было случайно.

— Ребята, это огромный риск, — сказал шатен. Его рука была сжата в кулак на манжете толстовки, костяшки пальцев побелели. — Если я не думаю, что Саймон подаст на нас в суд, это еще не значит, что он этого не сделает.

— Но это была твоя идея, — сказал Лиам, нахмурившись.

— Да, это ты придумал, — сказал Зейн, и в его голосе слышался гнев.

— Я не говорю, что я не хочу, чтобы Пейно нажал кнопку «отправить». Просто говорю, для полного понимания, что время от времени я был известен как поставщик дерьмовых идей, — сказал Луи и пробормотал, — в случае, если это не одна из таких, уже поздно.

Гарри потянулся к нему, нежно провел по его руке, через толстовку. Луи быстро на него глянул, слегка удивленный прикосновением, а затем снова посмотрел на остальных.

— Ребят, послушайте, мы собираемся воевать с этим чертовым Саймоном Коуэллом.

— Ты думаешь, мы проиграем? — спросил Найл.

— Я проиграл все возможные битвы с ним, понимаешь? — сказал Луи.

Гарри скользнул рукой вниз по скрещенным рукам шатена, туда, где его запястье не закрывала одежда. Тот замер от прикосновения, а затем медленно расслабился, позволяя Гарри скользнуть рукой в его ладонь, переплетая их пальцы.

— Значит, выбор — быть марионетками Саймона или погибнуть в бою, не так ли? — потребовал Малик.

— Я хочу погибнуть, сражаясь, — мягко, но настойчиво сказал Гарри.

— Черт возьми, да, — с чувством сказал Найл.

Лиам кликнул на другую вкладку браузера, в которой была открыта группа на Фейсбуке «Ненавидим Х-Фактор», где джон-ххх был указан, как один из трех администраторов и количество подписчиков насчитывало двадцать одну тысячу триста сорок восемь. Закрепленный комментарий, уже устаревший на пару недель с тех пор, как выгнали Вагнера, гласил: «Если вы ненавидите Саймона Коуэлла и хотите разозлить его, голосуйте за Вагнера! Если вы хотите помочь втоптать Х-Фактор в грязь и вызвать хаос голосуйте за Вагнера!».

— Если этот конкурс подстроен, как эта кампания вообще работала, удерживая Вагнера? — спросил Лиам, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на Луи.

— Думаю, что они могут только создать шумиху, или люди заметят, и Управление по коммуникации начнет подсчет голосов сами, — Луи пожал плечами. — А плохая реклама так же хороша, как и хорошая, верно?

— Кроме тех случаев, когда речь заходит о том, что кто-то из нас гей, — обиженно пробормотал Гарри.

— Да, хорошо, — сказал Луи после паузы. Он сдвинулся, поправляя свою хватку на руке Гарри. Гарри заметил, как взгляды других мальчиков уловили это движение, как слегка расширились глаза Лиама, как выгнулась бровь Зейна.

— Как это вообще может быть правдой? — спросил Хоран. — То, что делает Саймон, делает вид, что все это пранк…

— Как будто мы либо гомофобы, либо просто сумасшедшие, — обиженно вмешался Зейн.

— …Как это может быть лучше, чем люди подумают, что некоторые из нас геи? — закончил Найл.

— В этом нет никакого смысла, — признался Лиам. — Итак, Саймон считает, что у нас есть потенциал, и он уже вложил в нас все эти усилия — но если он думает, что мы все испортили, зачем пытаться выставить нас в еще худшем свете?

Гарри прикусил губу. Он не мог не вспомнить годы, когда задавал тот же вопрос. Годы, когда он был бабником, когда Луи был засранцем, когда Лиам был невежественным, когда Зейн был опасным, когда Найл был ребенком. И подумал об огромных суммах денег, времени и обучения, потраченных на попытки заставить общественность думать, что они с Луи были натуралами.

— Саймон искренне верит, что у геев нет шансов в бойз-бэнде, — сказал Луи. — Или в индустрии вообще, в наши дни, если уж на то пошло, — он бросил на Гарри быстрый взгляд. — В этом нам тоже удалось убедиться.

— Оу, — сказал Найл.

— Ты думаешь, он ошибается? — спросил Стайлс.

Луи пожал плечами.

— Не думаю, что знаю, дорогой, — он повернулся к другим мальчикам. — Но что касается Саймона, нет никакого способа спасти все, если мы геи. И если, забрав все обратно, мы будем выглядеть плохо, Саймон отомстит. Если это спасает фанатов, которые предпочитают музыку, исполняемую только натуральными мальчиками, и, возможно, учит нас уроку о том, подчиняться требованиям — это нормально. Конечно, он не так хотел выиграть, но это все еще беспроигрышный вариант.

— Все это так хреново, — пробормотал Зейн.

Стайлс оглядел их всех. Лиам со своей квадратной челюстью, мягкой стрижкой под Бибера, Найл с узким лицом и кривыми зубами и Зейн с гладкими щеками. Они все такие молодые. Но в то же время не такие молодые, какими их помнит Гарри, не такие молодые, какими они были несколько недель назад.

Пейн переключился на другую вкладку браузера с электронной почтой.

— Значит, я могу это сделать?

Гарри почувствовал, как его потянули за руку, и посмотрел на Луи. В его голубых глазах смешались настороженность и огонь, челюсть напряглась. Он так не похож на того мальчика, каким был несколько дней назад, хихикая в нежных поцелуях, исповедуя такую юную любовь к Гарри.

— Черт возьми, да, — сказал Найл.

— Да, — сказал Зейн.

Стайлс сжал руку шатена. Луи долго смотрел ему в глаза, а потом вздернул подбородок и сказал:

— Ну что ж, ребята, давайте все испортим.

После несвежего завтрака в отеле и посадки обратно в автобус между другими мальчиками, их пиар-агентами и съемочной группой, Гарри прокручивал страницу блога, читая о том, как плох их вкус в пранках и как уязвимы права ЛГБТ даже в Великобритании и… и Гарри слышал все это и раньше, но это все еще больно.

Тем не менее, он как раз собирался открыть ссылку на другую статью, когда Луи взял его телефон.

— Эй, — пожаловался он.

Тот покачал головой.

— Любимый, ты же знаешь, что лучше не надо…

Но его прервал шепот Найла позади них, когда по радио раздался голос Криса Мойлса, представляющего своего специального гостя на это утро, Саймона Коуэлла.

— Спасибо, что пригласили меня, — сказал Саймон. — И, да, спасибо, мы с нетерпением ждем финала в эти выходные.

— Кого вы видите победителем в этом году? — спросил Крис Мойлс несколько минут спустя, когда их автобус съехал с автострады на одну из местных дорог, ведущих к Холмс Чапел.

Раздался смех.

— Я думаю, что победит лучший участник, — сказал Саймон. Снова смех. — Нет, серьезно. Это решают зрители. Но, если быть откровенным, я думаю, что это может быть тот год, когда мы увидим, что конкурс в первый раз выигрывает группа. Я с самого начала говорил ребятам из One Direction: если вы усердно работаете, если вы умны, если вы верны себе, у вас есть реальный шанс.

— Я собираюсь спросить, потому что люди говорят об этом… — сказал Крис.

— Я знаю. Я знаю, что ты собираешься сказать, — сказал Саймон. — Если уж на то пошло, это моя ошибка, как их наставника, чем кого-либо еще. Это наша работа как наставников — вкладывать работу, превращать наших подопечных в звезд. Но на прошлой неделе я был болен, поэтому не мог поговорить с ними, когда это могло бы быть полезно.

— Но вряд ли это ваша вина, не так ли?

— Они вовсе не плохие мальчики, — продолжил Саймон. — Они просто получали много внимания, они были в трендах в Твиттере. Они много веселились. И, да, некоторые из этих развлечений могут включать поклонников женского пола, что может быть еще одной темой, которую мне нужно обсудить с ними, и, честно говоря, делает трюк, который они сделали на прошлой неделе, еще более смехотворным. Я знаю, что они трудолюбивы, и я думаю, что им нужно вернуться к работе, к пению, потому что это самое важное. Я сказал им в начале этой недели, что у них много молодых, впечатлительных поклонников. Вы должны быть образцом для подражания.

Гарри подтянул ноги на сиденье и обхватил руками колени. Он начал плохо себя чувствовать, и он не мог возложить всю вину за это на внезапно ухабистую дорогу, когда они свернули на мощеную деревенскую главную улицу.

— Это то, что я говорю людям перед прослушиванием, — все еще говорил Саймон. — Быть собой. Быть оригинальными. Быть чокнутым, если ты чокнутый. Но не будь кем-то, если это не так. Не притворяйся тем, кем ты не являешься. Как я сказал этим мальчикам, будьте сами собой. Люди будут любить вас такими, какие вы есть, если вы просто будете самими собой.

Впереди них Зейн фыркнул.

— Кто-то действительно верит в то, что говорит этот чувак?

— Что? — спросила Пэтти, хмуро поворачиваясь на стуле. — Ты говоришь о Саймоне?

Слушая вполуха, как Зейн пытался, заикаясь, отвлечь ее, Гарри чувствовал, как костяшки пальцев Луи пробегали по его спине сквозь толстовку и пальто, и посмотрел на него. Из окна было видно, как они свернули в переулок сразу за пекарней, где он раньше работал.

Когда автобус остановился перед домом Гарри, где палисадник заполонили ждущие их соседи, Крис Мойлс спросил:

— Так какое прослушивание за все эти годы вас зацепило?

Они снимали в гостиной, у лестницы, чтобы это выглядело как домашняя вечеринка, хотя они ничего не делали. Робин и мать Гарри сказали мальчикам, что они теперь как семья, и его мама улыбнулась ему.

Когда Гарри проходил мимо кухни, он услышал из радио:

— Итак, микрофоны в предыдущем шоу? Это тоже был трюк?

И он услышал, как Саймон со смехом ответил:

— А что еще это могло быть?

А потом они вышли в палисадник, чтобы снять и там. Они раздавали автографы, что было довольно нелепо, потому что восемь лет спустя в этой деревушке никому не было дела до причудливой поп-звезды, который раньше жил здесь, чтобы просить его об автографах, когда Гарри приезжал сюда.

А затем, в череде событий, начиная с того, что начал таять снег и превращаться в грязь и заканчивая соседской собакой, Гарри и Луи оказались в спальне младшего, их сумки бросили вслед за ними, и приказали принять душ, пока не вымоют из волос всю грязь.

Стайлс включил старые часы-радио с прикроватной тумбочки своего подросткового «я». На Radio 1 Саймон рассказывал о сингле победителя Х-Фактор.

Крис Мойлс сказал:

— Я думаю, мы все помним прошлый год, когда впервые за, сколько, три года? Сингл победителя X-Фактор не получил первого места.

— Да, да. Я помню, что некоторые люди очень усердно работали, чтобы попытаться саботировать это, да, — сказал Саймон.

— Ненавидим Х-Фактор?

— Ну, да. Всегда есть люди, которые сделают все, чтобы привлечь к себе внимание, я прав? — сказал Коуэлл. — На этой ноте я прошу ваших слушателей дать моим мальчикам второй шанс. Они молоды. Они любят повеселиться. Я честно не верю, что они хотели кому-то навредить, это просто неудачное чувство юмора.

Гарри был так занят, глядя на радио своей подростковой версии, что вздрогнул от прикосновения к его талии.

Он смотрел на Луи.

— Пойду приму душ, — сказал шатен, обхватив пальцами бедро Гарри.

— Хорошо, — сказал ему Стайлс. Он выключил радио. — Я пойду после тебя.

— Ты мог бы… — начал Луи, и Гарри снова посмотрел на негою — Если хочешь, можешь присоединиться ко мне.

Сначала слова не имели смысла. К тому времени, как до него дошел смысл сказанного, Луи убрал руку с пояса и сделал шаг назад.

— Я думал… — Томлинсон покачал головой, отворачиваясь. — Неважно. Я просто…

— Я правда хочу, — возразил Гарри, обрывая его.

— Но? — подсказал Луи.

— Что «но»? — рассеянно повторил Гарри. — Лу, никаких «но».

— Разве?

— Ну, у нас не так много времени, а сейчас в доме полно других людей, и… я имею в виду, если ты хочешь, чтобы было «но», то оно, наверное, может быть, — сказал Гарри.

— Это я поднял эту тему, — возмущенно сказал Луи.

Возможно, это была его идея, но именно Гарри взял его за руки и повел к выходу из комнаты в ванную в коридоре.

Это небольшая ванная комната, душевая кабина с ручным креплением для душа и половинной занавеской. Они с Джеммой делили ее, когда жили там вдвоем. А Гарри и Луи — ну, это был не первый раз, когда они делили ее.

Он потянулся к молнии на забрызганной грязью толстовке Луи, медленно стягивает ее вниз. Шатен смотрел на него, затем позволяя Гарри стянуть ее с плеч. Гарри опустил взгляд на грудь парня и потянулся туда, где тонкая футболка растягивалась на бедрах.

— Могу я…? — спросил он, облизывая губы.

Луи выгнул брови.

— Вообще-то я не планировал принимать душ в одежде, дорогой.

Гарри стягивал футболку, в то время, как Луи откинулся назад и включил душ. Гарри гладил каждый сантиметр кожи, когда она появлялась, наблюдал за появляющимися под его прикосновениями мурашками. Когда Томлинсон повернулся к нему, Гарри стянул с себя футболку.

Стайлс сделал глубокий вдох:

— Черт, Лу, ты такой красивый.

Он провел подушечками пальцев вниз по боку Луи, туда, где были низко посажены джинсы.

— Как будто ты меня никогда не видел, — сказал шатен, странно глядя на него.

— А я и не видел, — сказал Стайлс. В последние недели он мельком видел кое-что, когда Луи переодевался, но Луи, к сожалению, никогда не разделял склонность Гарри к наготе. Он провел пальцем по обнаженной ключице шатена там, где она встречалась с плечом. — Я не видел тебя много лет, Лу.

— Но ты и он — другой я, младший я, — начал Луи.

— Ничего особенного, Лу. — Гарри прикусил губу, встречаясь взглядом с голубыми глазами Луи в клубах пара, поднимающихся в ванной. — Ты даже не представляешь, как мне было неловко. — Он наклонился и нежно поцеловал впадинку между ключицами. Он скользнул руками вниз по обнаженному торсу Луи, по небольшому изгибу живота. Но затем он засомневался, прежде чем спросить: — Можно я потрогаю твою задницу?

Луи недоверчиво закашлял.

— Почему ты думаешь, что должен спрашивать, Хазза?

— Это кажется вежливым, — сказал Гарри, улыбаясь, когда Луи нежно покачал головой.

— Тогда действуй, дорогой. — Шатен положил руки за спину на край умывальника. — Моя задница полностью твоя.

Это заставило Гарри хихикнуть. Он сказал Луи:

— Ты можешь пожалеть об этом.

— Держи ее в надежных руках, и ты поймешь, что с ней делать, — сухо сказал Луи.

Гарри снова хихикнул и поцеловал парня в уголок рта. Затем он провел руками по бедрам Луи, дразня его обнаженную кожу над поясом джинсов. Когда он переместил руки на спину, шатен вздернул бедрами, и руки Гарри скользнули вниз к его заднице, и он сжал ее через джинсы.

— Ты так хорош. — Он попытался засунуть руки под джинсы, но не хватало места. Но потом Томлинсон фыркнул от смеха и сдвинулся, расстегивая джинсы, чтобы стянуть их вниз. Он был все еще в боксерах, и Гарри просунул руки под резинку к изгибу его задницы. Стайлс застонал, впиваясь пальцами в теплую плоть и зарываясь лицом в шею Луи. От него немного пахло грязью, которой они оба были покрыты, но в основном солнечным светом. — Так хорош, Лу. Я так давно хотел прикоснуться к тебе, что ты даже не представляешь.

— Ты действительно мало что сделал со мной, не так ли? — спросил Луи.

— Я же говорил, — сказал Гарри, еще раз сжимая его задницу, а затем вытащил руки из трусов, чтобы поиграть с поясом. — Мне было так неловко.

— Но, дорогой, почему? — спросил Луи. Он потянулся к подбородку Гарри, поднял его, чтобы тот посмотрел на него.

— Я просто… я так скучал по тебе, — сказал Гарри. — Я так долго скучал по тебе и так сильно хотел тебя.

Луи наклонил голову.

— Но ты же знаешь, как я был сдвинут на тебе?

— Это просто… это было странно, не так ли? — сказал Гарри. — Типа, на этот раз я был старше тебя, и, ну, шесть лет — это не так уж много. Но в то же время я так долго был с тобой, понимаешь? Я так много знал о тебе, а ты ничего не помнил. Иногда мне становилось жутко.

Луи похлопал его по подбородку.

— Значит, ты собирался лишить бедного, похотливого подростка-меня всех своих знаний и опыта?

— Эй, нет, — надулся Гарри. — Но что, если бы ты был на моем месте?

— Если бы я был в фиолетовых кроссовках шестнадцатилетнего Гарри Стайлса?

Гарри старался не рассмеяться.

— Нет, ты знаешь, что я имею в виду. Например, если бы ты был здесь, а мне все еще было шестнадцать.

Луи смотрел на него.

— Знаешь, это было моей первой мыслью в то утро. Что если это было взаправду, значит тебе было шестнадцать, — через мгновение сказал он. — Но потом все стало еще более странным. И я думаю, что ты выглядел молодо, но ты не похож на ребенка. Ты все еще выглядишь как тот Гарри, с которым я был.

— Верно, — сказал Стайлс.

Луи провел большим пальцем по его нижней губе и сказал:

— Но если бы тебе на самом деле было шестнадцать… милый, я беспокоился о том, чтобы воспользоваться тобой, когда мне было восемнадцать, а тебе шестнадцать. Я был бы на десять лет старше тебя. Как если бы Шерил сейчас встречалась с Лиамом.

Гарри поморщил нос от этого сравнения. Но он понял — и не мог не послать короткий укол скорби по путешествующей во времени комбинации двадцатишестилетнего Луи Томлинсона и шестнадцатилетнего Гарри Стайлса, у которых было бы гораздо более сложное время.

Но, ладно. Гарри шестнадцать. И у него руки на заднице Луи, так что он точно не может жаловаться. Он стянул трусы Луи с его задницы, позволяя им упасть на пол, а затем отступил назад.

Он прикусил губу, оглядывая его с ног до головы.

Луи никогда не был пышным, но, за вычетом лет курения и стресса, а также их руководства, убирающего нездоровую пищу из их экскурсионного автобуса быстрее, чем они пятеро могли ее принести, он теперь немного фигуристей, чем в последний раз, когда Гарри видел его. Это выглядело очень, очень хорошо на нем.

Его руки худее, чем они будут через несколько лет, подтянутые, но без намеренного объема бицепсов, и Луи никогда публично не признает, что он обязан тренажерному залу. Его бедра толще, потому что восемнадцатилетний Луи не научился беспокоиться об эстетике своих бедер в узких джинсах, не научился быть осторожным, чтобы не играть слишком много в футбол перед турами и промо-сезоном, потому что так они легко увеличиваются.

Его лицо немного мягче, и скулы не так заметны. Его челюсть имела только намек на щетину и на груди и животе меньше волос.

И никаких татуировок.

Просто прекрасная, гладкая кожа и тот намек на летний загар, который никогда полностью не исчезнет.

Гарри снова оглядел его с головы до ног, начиная с нежной линии ключиц и кончая вызывающим выступом бедер и кончая членом, великолепным и твердым, изогнутым вверх и немного вправо, раскрасневшимся и слегка истекающим…

Гарри облизнулся. Он уже протянул руку, когда почувствовал, как Луи тянет его за толстовку. Он наткнулся на него и посмотрел в его светлые глаза, которые весело сверкали.

— Привет, дорогой, — сказал он, нежно изгибая губы. — Теперь ты снова с нами?

— Извини, я просто… — Стайлс замолк.

Луи наклонился, проводя руками по члену Гарри через джинсы и сжал его.

— Черт, — пробурчал Гарри.

— Хмм, — сказал шатен. Он поигрался пальцами, прослеживая член Гарри сквозь джинсы. — Значит, нравится мое подростковое тело?

— Люблю тебя в любом возрасте, — беззаботно поправил его Гарри. — И ты тоже твердый, детка.

— Конечно, — легко ответил Томлинсон. Он схватился за край толстовки Гарри и поднял ее вместе с футболкой над его головой. — Всегда готов к этому с тобой, не так ли?

— Да, это так, — сказал Гарри, мягко улыбаясь. Закрытым ртом он прижался к губам старшего, помогая ему снять свои джинсы и выйти из них. А потом они оказались полностью голые в ванной, полной горячего пара.

Гарри снова потянулся к его члену, но на этот раз его остановил сам Луи, мягко толкая его назад, направляя их обоих под душ.

Горячие капли падали ему на спину, и рука Луи обхватила его голову и наклонила ее назад, чтобы подставить волосы под струю горячей воды. Гарри закрыл глаза, а затем шатен поцеловал его нежно, но убедительно, и его рот открылся, легко поддаваясь ему.

— Чертовски потрясающе, Эйч, — пробормотал Томлинсон, отстраняясь на мгновение. Гарри начал было протестовать, но Луи успокоил его, выдавил немного оставшегося подросткового шампуня Гарри на руки, а затем нанес на волосы.

— Лу, — пробормотал Стайлс, целуя его. Он схватил Луи за талию, кожа гладкая и влажная, и притянул его ближе. Он потерся своим членом о бедро Луи, мягко толкаясь, потому что ничего не мог с собой поделать.

Как только Луи, по-видимому, посчитал, что волосы Гарри хорошо намылены, его руки скользнули вниз по спине, чтобы сжать его ягодицы.

— Да, чертовски восхитителен в любом возрасте, — пробормотал Луи и обвел пальцем его дырочку.

— Луи, — простонал Гарри. — Ты трахнешь меня?

Луи прижал палец к его дырочке, добавляя немного давления, но не просовывая его внутрь.

— У тебя есть нужные вещи?

Гарри задумался. Честно говоря, он не знал. У него, конечно, ничего не было в рюкзаке. Будучи шестнадцатилетним подростком, участвующим в реалити-шоу, это означало, что было не так просто получить приличную смазку. Но он оглянулся по сторонам. За эти годы у них было достаточно спонтанного, пьяного или просто отчаянно возбужденного секса в достаточно неблагоразумных местах.

— Там кондиционер, — предложил Гарри, наклоняя голову в его сторону.

Луи посмотрел на него, а затем резко повернулся к нему.

— Черт, Хаз, извини, о чем я вообще думаю, — сказал он, убирая палец с того места, где он дразнил дырочку Гарри. — У нас почти нет времени, я не позволю, чтобы твой первый раз был быстрым в душе без смазки.

— Лу, это определенно не мой первый раз, — настаивал Гарри.

— Я знаю, я знаю, — сказал Луи, прижимаясь успокаивающими поцелуями к губам. — Первый раз в этом теле, не так ли? Хочу сделать это правильно. — Потом он слегка рассмеялся и укусил Гарри за губу. — Перестань дуться, дорогой. Извини.

Он поцеловал его, наклоняясь и беря член младшего в свою руку, двинул пару раз, небрежно, но умело, потому что он, по-видимому, не забыл, как Гарри любил, все вплоть до небольшого поворота в конце.

После нескольких движений Гарри пришлось увернуться от поцелуя Луи, чтобы перевести дыхание.

— Ты уже так близко, не правда ли, дорогой? — спросил Томлинсон, продолжая уверенно двигать рукой по его члену.

Гарри неуверенно кивнул. Он положил руку на мокрую плитку рядом с собой для поддержки, а другую руку — на плечо Луи.

— Как ты этого хочешь? — спросил Луи. — Хочешь, чтобы было так? Или ты хочешь мой рот? — Он поцеловал Гарри в угол подбородка. — Хочешь трахнуть мои бедра?

На них сверху все еще лил душ. Стайлс открыл глаза и увидел Луи, как с его волос капала глаза, они прилипли к голове, глаза светло-голубые, губы приоткрыты.

— Да, — хрипло ответил Гарри. — Все. Я хочу все. Я хочу тебя, Лу.

— У тебя есть я, дорогой, — сказал Луи. Он поцеловал Гарри в шею. И он, очевидно, привык к тому, что у Гарри было немного больше выносливости, чем сейчас, даже это бы далеко зашло, потому что иначе он отступил бы.

— Мне нужен ты, — сказал Гарри. — Ты мне так нужен.

— Я знаю, любимый, — сказал Луи. — Ты мне тоже нужен.

Гарри моргнул, в горле внезапно встал комок.

— Мне очень жаль, Лу.

Луи успокоил его, нежно целуя под струей душа.

— Мне тоже очень жаль. — Он снова поцеловал его. — Я люблю тебя, дорогой.

— Лу, подожди. Мне нужно кое-что сказать. — Гарри остановил парня, положив руку ему на локоть, прежде чем они покинут его комнату и спустятся вниз — только искупавшись, с высохшими волосами и одеждой, не покрытой грязью.

— Да? — сказал Луи, оборачиваясь.

— Эм, значит, вчера утром? — сказал он. — Ты сказал, что на этот раз мы все сделаем правильно.

Томлинсон нахмурился.

— Ты думаешь, мы не сможем?

— Ну, не знаю. Мне просто все равно, если мы это сделаем, — сказал Гарри.

— Тебе все равно, — повторил Луи.

Гарри сделал паузу.

— Нет, конечно, мне не все равно. Я правда этого хочу. Я правда хочу все с тобой наладить.

— Тогда?..

— Лу, я говорю, что я… — Гарри повертел подол футболки Луи между пальцами. — Смотри. Даже если мы все неправильно сделали, я все равно хочу тебя.

Луи смотрел на него.

— Несмотря ни на что, я все равно хочу этого с тобой.

— Гарри, — начал Луи.

— Ты не должен ничего говорить, — сказал он. — Просто. Знай это. Помни это. Хорошо?

Интервью на Radio 1 давно закончилось, но видео, которое они отправили рано утром, все еще не опубликовали к тому времени, когда они покидали Холмс Чапел. Его еще не опубликовали даже к тому моменту, когда они проезжали Мейдли, независимо от того, сколько раз они обновляли страницу «Ненавидим Х-Фактор» на Фейсбуке. Или к тому времени, когда они остановились для заправки около Стаффорда.

Гарри начал беспокоиться, что публикация этого видео может быть чем-то, что они с Луи не могут изменить.

Но потом наступила середина дня, и они свернули в центр города, и в группе на Фейсбуке появилась безобидная маленькая ссылка.

Было три с половиной часа и ужасно холодно, даже если уже не снежно, был концерт на улице, когда они увидели первые реакции в интернете.

Прошло еще много часов и они вернулись в дом Х-Фактора, и у других трех участников были широко распахнуты глаза.

Это было утро пятницы, и он проснулся в совершенно новом мире.

Комментарий к Глава 23

¹ - Google Glass — гарнитура для смартфонов на базе Android, разработанная компанией Google. В устройстве используется прозрачный дисплей, который крепится на голову и находится чуть выше правого глаза, с камерой, способной записывать видео высокого качества. (то самое видео. если вы давно в фд вы должны его помнить, но просто на всякий случай https://www.youtube.com/watch?v=V1pDAbiJGW0 )

-

кто гордится найлом, поднимите руку !!

какой он новый мир? не сольет ли саймон все опять ???? хотя как такое можно слить….но саймон могет

========== Глава 24 ==========

Лиам @LiamPayne 9 Дек 2010

спасибо всем, кто пришел на этот концерт

зейн @zaynmalik 9 Дек 2010

извините за хак

В ответ на @marybpaul1995

что это за видео??? это правда???

зейн @zaynmalik 9 Дек 2010 года

теперь я сменил свой пароль :) x

Лиам @LiamPayne 9 Дек 2010

мы думаем, что наш 1d аккаунт, возможно, тоже был взломан. даже не могу туда войти

Лиам @LiamPayne 9 Дек 2010

извините, мы пытаемся это исправить

Лиам @LiamPayne 9 Dec 2010

нет, я так не думаю, так что, тебя взломали @Harry_Styles?

В ответ на @rtwist007

Гарри тоже взломан? его последний пост был странным

Гарри Стайлс @Harry_Styles 9 Дек 2010

Нет. Я — это я. Г

Лиам @LiamPayne 9 Дек 2010

мы вернул ись

One Direction @onedirection 9 Дек 2010

мы вернулись

One Direction @onedirection 9 Дек 2010

все еще работаем над тем, чтобы привести аккаунт в порядок

В ответ на @rainbowlolly

почему ваше извинение было удалено?

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

спасибо за возможность внести ясность в этот вопрос

В ответ на @Bandid223

что это значит? это был пранк или нет?

One Direction @onedirection 9 Дек 2010

приношу искренние извинения всем, кого наша шалость могла обидеть.

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

глупая строчка — это не шутка. извините за раздевалку @radioleary https://twitpic.com/eiwwy0

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

???? не знаю, о чем ты говоришь

В ответ на @AnnHawk3

вы же знаете, что это не та шутка, о которой люди спрашивают, верно? хороший контакт с зеркалом дермота

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

ох точно. пищевая пленка в туалете первого этажа. наши искренние извинения @MattCardle

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

упс

В ответ на Мэтт Кардл @MattCardle

Что??? Ты же обещал, что это не ты. Шокирован и предан. :(

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

ох

В ответ на @TrulyMule97

это тоже не то кста

One Direction @onedirection 9 декабря 2010 года

мы никогда не будем извиняться за фотку гарри, он был очарователен. http://yfrog.com/qg0z8

Джоанна Томлинсон @JohannahDarling 9 Дек 2010

Не верьте тому, что читаете. Люблю тебя, мой дорогой ххх http://twitpic.com/v6mz74 #гордаямамочка #управлениемикрофоном

Гарри шел по коридору, сжимая в руках коричневое одеяло на голых плечах. В доме было по-прежнему тихо, и ранний утренний свет заглядывал в окна, мимо которых он проходил.

Прошлой ночью он нашел Луи на нижней койке и колебался лишь мгновение, прежде чем скользнуть под одеяло рядом с ним. Когда Гарри спросил, все ли в порядке, в ответ Луи поцеловал его. Гарри заснул от нежных прикосновений к его обнаженной коже и тихих поцелуев в шею и плечи.

Этим утром он проснулся в одиночестве от холода, потому что снег, может, и растаял, но в Лондоне было по-прежнему холодно, а постель без Луи была не такой теплой, как с ним.

За дверью в тренировочный зал он услышал легкий намек на акцент Брумми Лиама и более резкий высокий голос Луи, его йоркширские «т». Он потер затуманенные сном глаза, прикрыл рот, зевая, и толкнул дверь.

Они сидели на скамье для штанги, между ними были разрушены бумаги. Лиам был в футболке и шорты, и выглядел так, будто правда пришел позаниматься.

Шатен был одет в толстовку и помятые спортивки, на волосы была натянута шапочка, а его голубые глаза были как-то одновременно остры и мягки, когда он смотрел на Гарри.

Гарри подошел к скамье, чтобы взглянуть на бумаги.

— Над какой песней работаете?

Луи отодвинулся назад и раздвинул ноги, чтобы Гарри мог сесть между ними. Тот опустился на край скамьи перед ним, и Луи закутал его в одеяло, обхватив руками за талию.

Стайлс узнал ноты для ‘Grenade’, исписанные пометками.

Когда он смотрел на них, пробормотал:

— Ты украл моего мальчика.

— Ох, эм. Прости?

Гарри посмотрел на Лиама, который выглядел немного сконфужено.

— Не думаю, что он говорил с тобой, дружок, — Луи обнял младшего за талию.

Гарри повернулся, чтобы посмотрел на Томлинсона.

— Я первый забил Лиама.

— Прошу прощения, — сказал Луи, — но я забил его много лет назад.

— Но потом я вернулся в прошлое и добрался до него раньше тебя, — сказал Гарри. Он вырвал ручку из его руки и застрочил пометку на мостике Зейна, между каракулями Луи и более аккуратным почерком Лиама.

Когда он снова заметил лицо Лиама, его щеки пылали, и он выглядел где-то между удивлением и удовольствием.

После того, как Лиам отправился в душ, Гарри и Луи заканчивали говорить об идеях Луи для ‘Forever Young’. Когда они замолчали, Стайлс отложил бумаги на стол и повернулся лицом к шатену, поправляя одеяло на голых плечах.

В утреннем свете Луи был мягок и нежен в своей шапочке с торчащей челкой.

Гарри протянул руку и провел пальцами по линии скул. Луи просто наблюдал за ним.

Видеозапись встречи в кабинете Саймона была удалена вскоре после того, как она была опубликована. Но она продержалась в сети достаточно долго, чтобы ее успели загрузить во многих других местах, так что теперь никогда не исчезнет.

Лиам нашел несколько тредов на форумах Digital Spy об этом, и несколько обсуждений в Твиттере, но ни один из новостных каналов ничего не написал. И они ничего не слышали ни от Саймона или кого-либо еще из Х-фактор. Сегодня утром Мэтт и Ребекка начали расспрашивать их о видео, когда их всех прервала приехавшая машина, чтобы мальчики поехали и записали сингл победителя.

Они вошли в здание Syco и на них пялились помощники у стойки регистрации, ассистент, ведущий их к кабине звукозаписи, а затем и Сандип.

Кажется, что сегодня только Хильда не обращала внимания на то, что еще может произойти, и когда Сандип ничего не сказал, она просто начала с ними разминаться.

В конце концов мужчина прочистил горло и сказал, что им пора начинать.

— Эм, Луи? Не хочешь пододвинуться? — сказал Сандип в наушниках.

Сандип в конце концов прочищает горло и говорит, что им пора начинать. Луи только что закончил расставлять их перед микрофоном. Затем направил Зейна поближе, затем Лиама и Найла к нему, затем Гарри, а затем на шаг дальше и Луи.

Луи только выгнул брови, глядя в окно, за которым сидели Сандип, Хильда и один из звукооператоров.

Дело не в том, что Томлинсон не умел контролировать свою громкость; в конце концов, у него были годы практики. Но Гарри знал, что он поет лучше всего, когда расслаблен и не сосредоточен на сдерживании.

Через мгновение, когда Луи ничего не сделал, чтобы подчиниться, Сандип наконец сказал:

— Тогда давайте попробуем.

Луи пел не так хорошо, как мог бы, а только отчасти, потому что он отступил назад, чтобы не перекрикивать парней.

— Звучитнеплохо, ребята, — только и сказал Сандип, когда они закончили. — Теперь давайте попробуем…

— Давай хотя бы послушаем, — сказал Луи.

Именно поэтому в конечном итоге они столпились в технической части звукозаписывающей кабинки. Луи оттолкнул Сандипа от компьютера и, включив запись, бормотал комплименты и предложения каждому мальчику по их частям. Затем он настроил баланс, дал Сандипу список того, какие сольные треки нужно записать индивидуально и как их смешивать.

— А ты что думаешь, Гарри? — спросил Сандип в какой-то момент, все еще выглядя озадаченным Луи сегодня.

— Я согласен с Луи, — сказал Стайлс.

— Ты… согласен, — медленно повторил мужчина. — Обычно у тебя есть свое мнение.

Хоран рассмеялся.

— Да, обычно так и бывает.

— Луи знает, что делает, — Гарри пожал плечами.

Тот посмотрел на него с того места, где он склонился над микшерной доской со звукорежиссером, и Гарри одарил его улыбкой. Луи в свои восемнадцать лет все еще имел склонность брать на себя инициативу. Но сегодня утром у него не было ни уверенности, ни легкой компетентности.

Может быть, Гарри стоило внести больше вклада, но он в основном просто наслаждался.

С той тщательностью, с какой Луи пытался имитировать свое собственное пение — перебирая песни прошлых недель, тщательно подстраиваясь под то, как их пело его восемнадцатилетнее «я», — он вовсе не был осторожен в том, чтобы вести себя так, как вел бы себя его младшее «я».

Или, может быть, он просто не понимал, насколько он другой.

— Может, подмигнешь толпе в середине своего куплета, — предложил Гарри Найлу. Он протянул Луи Dr Pepper, передал Найлу пакетик чипсов и опустился рядом с ним с водой и бананом. На другом конце тренировочного зала Хильда работала с Зейном над его частью в Grenade.

Пока Сандип по очереди уводил их записывать части в звуковую кабинку, остальные собрались в одной из тренировочных комнат дальше по коридору.

— Когда? — спросил Хоран, протягивая свой листок с нотами. — После ‘плохая женщина, ты — плохая женщина’?

— Может, после ‘передай Дьяволу от меня привет, когда вернешься туда, откуда ты родом’, — сказал Гарри.

— Мне нравится, — Луи прислонился к пианино и открыл банку. — Ты можешь быть расстроен, что эта женщина не заботится о тебе, но «я бы поймал гранату для тебя» — это не прошедшее время. Там есть привязанность, не так ли? Слова резкие, но они могут быть скорее игривыми, чем обиженными.

— Да, обида — это не наш бренд, — сказал Гарри, прислоняясь спиной к ножке пианино.

— Нет, — Луи посмотрел на него сверху вниз. В уголках его светло-голубых глаз появилось напряжение, но в голосе была слышна мягкость, когда он добавил уже тише: — Ведь нет же, да?

— Все равно так странно слышать, как вы, ребята, так много говорите о брендах, как будто мы товары на полке в Tesco, — сказал Найл, хрустя чипсами.

— Эм, да, — Гарри с трудом оторвал взгляд от Луи и снова посмотрел на Хорана. — Я имею в виду, что есть куча людей, которые могут просто спеть песню. Чтобы это сделать, нужно гораздо больше.

— Да, ты… — начал Найл.

— Погоди, — сказал Томлинсон. Но его взгляд был устремлен на Зейна и Хильду, а не на Гарри и Найла. Он отставил свой «Dr Pepper» на пианино и пошел через комнату, прерывая их тренировку. — Малик, не совсем так.

— Тогда как? — потребовал Зейн, скрестив руки на груди. — Потому что теперь все звучит одинаково.

Чем дольше он работал с Хильдой над этим куплетом, тем больше ощетинивался, но так и не смог сделать все правильно.

Луи все еще был немного не в ладах с Зейном, но они, похоже, пришли к некоторому условному перемирию после совместной работы в последние два дня над слитым видео.

— Притворись, что ты чувствуешь эмоции, парень. Установи их, а потом выплесни в конце, — сказал ему Луи. Он указал на ноты, которые держала в руках Хильда. — Вот так, парень.

Томлинсон продемонстрировал мостик от «я бы прошел все муки ада» до «но ты не сделаешь того же».

В комнате воцарилась тишина.

Луи бросил на Гарри растерянный взгляд с другого конца комнаты. Тот кивнул ему.

— Да, мне это нравится. Зейн, ты мог бы попробовать вот так.

Еще пара секунд тишины, наконец, были нарушены тихим покашливанием в дверях тренировочного зала.

— С каких это пор ты можешь так петь, Луи?

Гарри бросил взгляд туда, где Лиам и Сандип, должно быть, только что вернулись с записи своей части сингла.

— Эм, я думаю, он тренировался? — наконец предложил Пейн.

— Он очень много тренировался, — беспечно подтвердила Хильда. — Помнишь, как раз на прошлой неделе Гарри сказал, что Луи может взять эти ноты, если будет работать над ними?

Шатен посмотрел на Гарри, и тот попытался подавить улыбку.

— Тогда, может быть, ты просто сделаешь это, — наконец сказал Малик.

— С твоим голосом будет лучше, — Луи передал ему ноты. — Давай попробуем.

— Я действительно горжусь этими мальчиками.

Все утро в Syco Гарри ждал, что их вызовут наверх, в кабинет Саймона, но этого не произошло. И теперь фургон Х-фактор вернул их в Fountain Studios для саундчека и других промо-фотографий.

Они шли к главному залу, когда услышали голос Шерил из открытой двери.

Гарри остановился и заглянул в комнату для интервью, где она снимала фрагмент.

— У меня была всего неделя, чтобы поработать с ними, но в них есть что-то особенное, — сказала она. — Вот так выйти — это было очень смело. Думаю, они не найдут у нас ничего, кроме поддержки.

Ее волосы были идеально уложены, ресницы длинные и темные, когда она выглядывала из-под них, чтобы посмотреть в камеру.

— Какого черта, — прошептал Зейн позади Гарри. Тот оглянулся на других мальчиков. Луи нахмурился, Найл широко раскрыл глаза от удивления, а Лиам улыбнулся.

— Я знал, что Шерил… — начал Лиам, но оборвал себя, когда оператор начал говорить.

— Отлично, и ты выглядела очень красиво, — сказал ей оператор, нажимая несколько кнопок на боковой панели камеры. Казалось, никто не замечал мальчиков в коридоре. — А теперь давай другое.

Она кивнула. Ее стилист подошел, поправил темно-рыжие локоны на плече. А затем она снова посмотрела в камеру.

Когда оператор подал ей сигнал, она заговорила:

— Я думаю, что они очень сожалеют. Я думаю, что наша компания показывает, что мы делаем не что иное, как поддерживаем наших ЛГБТ-участников на этом шоу. Я так гордилась Джо МакЭлдерри в прошлом году в качестве его наставника. Такая шутка — это дурной тон. Но мальчики Саймона просто немного заблуждаются, но они не плохие. Я уверена, что в эти выходные они потеряют голоса. Я не сомневаюсь, что они усвоили урок.

— Что за… — начал Найл, немного слишком громко. Луи схватил его за руки и потащил по коридору.

Как только они прошли мимо открытой двери комнаты для интервью, Зейн прошипел:

— Что это было?

Лиам выглядел смущенным и удрученным.

Луи встретился взглядом с Гарри и пожал плечами.

— Это, ребята, — сказал он остальным, — музыкальная индустрия.

— Нет, — тихо сказал Стайлс. — У нас есть шанс в музыкальной индустрии.

Луи внимательно смотрел на него в течение долгого момента, затем сказал:

— Зависит от того, какую версию они озвучат, я полагаю.

— Ты действительно думаешь, что Саймон позволит им выпустить в эфир первую запись? — потребует Зейн.

Шатен покачал головой.

— Даже не знаю. Саймон мог придумать эту чертову игру, но он не единственный игрок.

Гарри сжал его руку, и вдруг они услышали:

— Привет, мальчики! — из-за них.

Когда Конни и ее съемочная группа приближались к ним, Луи мягко, но быстро высвободил свою руку из хватки Гарри и сделал осторожный шаг назад.

Гарри заметил, что Найл посмотрел на них и нахмурился.

Саундчек тянулся довольно долго, особенно с тремя песнями. Они даже не перешли на четвертую, потому что Робби Уильямс не придет до следующего дня.

Частично в этом был виноват Брайан, настаивающий на хореографии, которая, хоть и не слишком сложна и не совсем включает в себя танцы, все же сложнее, чем стоять на месте перед своими микрофонами.

Остальная часть вины определенно ложилась на Луи. Когда выяснилось, что они не снимали их — «Вы записываете все остальные чертовы вещи в этом здании, но не ту единственную вещь, которая может быть действительно полезной?» — и у них нет настоящих наушников — «Я серьезно думал, что это шутка о том, как все было дерьмово» — Луи продолжал пытаться спрыгнуть со сцены, чтобы он мог видеть, как они выглядят и звучат.

Но Луи — это не Гарри Стайлс недельной давности, и поэтому он не был на вокальном отдыхе и мог только свернуться в одном из судейских кресел и смотреть саундчек. Он член группы, у которого есть соло в каждой песне и неотъемлемые части хоров, он в конечном итоге разрушает больше, чем кто-либо.

Видя, что Саймона там нет, Брайан и Сандип должны были заставить его остаться на месте.

И, ну. Саймона не было. Гарри даже не знал, что это значит.

В конце концов они остановились, когда появились два помощника, чтобы подготовить их к фотографиям для прессы.

Сандип утверждал, что они почти закончили, но Луи отказывался уходить, пока им не пообещают больше времени на сцене в эти выходные перед шоу.

Гарри остановился в дверях, и сзади Найл наткнулся на него.

— Значит, ты не пойдешь туда? — сказал Найл, смеясь, когда Гарри бормотал извинения.

Стайлс покачал головой и обернулся. Он встретился взглядом с Луи, а затем потянул других мальчиков в сторону коридора.

После того, как ни сделали нужные фотографии, ассистенты направили их в студию Xtra-Фактор для интервью с другими участниками. Но то, что Гарри мельком увидел внутри не было интервью. Это была…

— Это пресс-конференция, — прошипел Гарри.

— Что? — спросил Лиам, нахмурившись.

— Это не интервью, — Стайлс остановился и вновь посмотрел на Луи. — Это самая настоящая пресс-конференция. Что происходит?

— И кто там? — спросил шатен.

— Очень много людей. Я не знаю, — сказал Гарри. Он успел лишь мельком взглянуть, но трибуны студии Xtra-Фактор были заполнены журналистами и телекамерами.

— А что в этом такого? — спросил Зейн, прислонившись к стене.

— Разве ты не помнишь, как было раньше? — спросил Лиам.

— Все дни, как один, да? — сказал Луи. Он долго смотрел на Гарри. — Теперь, когда мы об этом заговорили, я, кажется, припоминаю. Пресс-конференция перед финалом? Они довольно много тренировали нас, не так ли, по нашим вопросам?

Теперь, когда Луи заговорил об этом, Гарри кое-что припоминал. Они хотели, чтобы Гарри был впереди и в центре, так как они начали довольно сильно продвигать его к концу X-Фактора в качестве фронтмена группы. В то же время они не очень-то доверяли ему, чтобы он не спотыкался на своих словах, не сбивался и не говорил совсем не то, что надо.

Он сказал Луи:

— Они хотели, чтобы я говорил, но не хотели, чтобы я болтал, поэтому они посадили тебя рядом со мной, чтобы ты взял все на себя, если я начну говорить не то.

Томлинсон задумчиво посмотрел на него.

— Но нас же никто не тренировал, — сказал Лиам. — Мы собирались пойти туда, думая, что это будет так же, как и любое другое интервью.

— Это ведь не совпадение, правда? — сухо сказал Зейн.

— Вряд ли, — Луи все еще не сводил взгляда с Гарри. — Хорошо, вот что мы сделаем. Мы с Хаззом будем впереди, как и раньше. Вы, ребята, можете дать один или два ответа, если вопрос легкий, но все сложное, предоставьте нам.

— Луи, — сказал Стайлс. — С тобой лучше будет Лиам. Честно говоря, сейчас я вру ничуть не лучше, чем восемь лет назад. Ты хоть представляешь, сколько вопросов им пришлось занести в черный список на моих сольных интервью?

Шатен при этом слегка улыбнулся, качая головой.

— Я могу только догадываться, любовь моя. Но это совсем другое.

— Во всяком случае, это важнее, — настаивал Гарри. Быстрый взгляд на комнату означал, что Гарри узнал пару желтых газетенок, по крайней мере один подростковый журнал, программу новостей ITV. Но также он заметил, по крайней мере, одно подразделение ВВС и более одной крупной газеты. — Они действительно могли бы задать несколько интересных вопросов.

— Но разница в том, что вам не нужно лгать, — сказал Найл.

— Тебе не обязательно лгать, дорогой, — Луи слегка улыбнулся Гарри, а затем продолжил, оглядываясь на других мальчиков: — Не поймите меня неправильно. Очевидно, мы все еще не можем сказать всю правду.

— Мы даже не знаем, что они спросят, — сказал Лиам. — И вы сказали, что в прошлый раз они дали нам список вопросов? Сегодня они нам ничего не дали.

Луи поджал губы, постукивая пальцами по локтю.

— Хорошо, вот как мы будем действовать, — в конце концов сказал Томлинсон. — Все любят неудачников в подобных соревнованиях, но в реальном мире, типа, после этих выходных? Людям нравится поддерживать победителя. Нам нужно общественное мнение на нашей стороне, но мы не можем выйти из этого с таким видом, будто мы не более чем жертвы Саймона. Мы не новость, которую можно прочитать и выбросить на следующий день. Мы больше, чем просто имена, которые попадут в список людей, которых нагнул Саймон.

— Ну, нет, — неуверенно сказал Лиам. — Но кто мы такие?

Луи посмотрел на дверь в студию Xtra-Фактор, где входили и выходили ассистенты и несколько журналистов.

Когда он снова повернулся к мальчикам, он сказал:

— Вы — группа миленьких, симпатичных, талантливых парней, которые просто хотят делать забавную музыку. Ничего более сложного, чем это.

— One Direction! Мы вас ждем, — сказал один из помощников.

Гарри встретился взглядом с Луи, когда остальные мальчики вернулись в комнату. В его светлых глазах за уверенностью скрывалось беспокойство. И он думал, что знал, откуда все идет.

Он подошел к Луи и положил руки ему на плечи, встречаясь с ним взглядом на уровне глаз.

— И ты тоже, Луи, — серьезно сказал он. — Милый, симпатичный, талантливый.

— Гарри, — тот начал отодвигаться, но Гарри крепче сжал его плечи.

— И ты тоже, — настаивает Гарри. — Ты такой же, как и все остальные.

— Г…

— Ладно. Минус несложная часть, ясно?

Это вызвало у старшего смех. Когда он снова посмотрел на Стайлса, то покачал головой.

— Давай просто зайдем внутрь, дорогой.

— И Шерил Коул с двумя ее соперницами, Шер и Ребеккой, — сказал Дермот, когда они вошли в маленькую студию. — И Саймон Коуэлл, конечно, и его группа «One Direction».

Дермот жестом пригласил их занять места в конце длинного стола, установленного в передней части комнаты. Саймон поднял на них глаза, стараясь не встречаться с ними взглядом, и снова посмотрел на собрание прессы.

— Это Гарри и Луи, — продолжил представлять их Дермот. — И Лиам, и Зейн, и Найл.

Гарри опустился на стул рядом с Саймоном, а Луи сел с другой стороны. Гарри огляделся на других мальчиков, которые устроились позади них. Лиам показал ему большой палец.

Стайлс бросил взгляд на панель. С другой стороны от Саймона сидели Ребекка и Шер с Шерил Коул, а затем Мэтт с Данни Миноуг. В дальнем конце, Луис Уолш, единственный судья без подопечного в финале, сидел один. Он на мгновение встретился с Гарри взглядом, у него было непроницаемое выражение лица, прежде чем Гарри снова повернулся к толпе собравшихся журналистов.

На них была направлена ни одна видеокамера, и несколько лиц Стайлс узнал из будущего. Он, наверное, вспомнил бы и имена, если бы достаточно долго подумал.

Модератор — это не Навин, а кто-то другой из пиар-фирмы Саймона — просматривал инструкции для журналистов.

Больше чем несколько журналистов смотрели на него и других мальчиков, и поэтому Гарри помахал им рукой и одними губами сказал «Привет». Он поймал косой взгляд Саймона, когда тот опустил руку.

— Первый вопрос, — сказал ведущий.

— Привет, Джули Элиза, репортер Пятого канала, — сказала первый журналист. — У меня вопрос к Шерил и Саймону.

Она продолжила спрашивать что-то об их соперничестве на экране. Гарри откинулся на спинку стула, пока они отвечали.

— Следующий вопрос? — Ведущий указал на одну из поднятых рук.

— Саймон, ты сильно расстроишься, если Шерил снова выиграет, и это будет хет-трик, и она станет самым успешным судьей на Х-Факторе?

— При всем уважении к этим двоим… — Саймон показал на Ребекку и Шер. — Я не думаю, что это произойдет.

Они с Шерил перекинулись парой слов, а потом им задали следующий вопрос, даже не взглянув на Гарри и других мальчиков.

— Здрасте, это Адам из отдела новостей ВВС, — сказал следующий журналист. — Очевидно, то, с кем завтра вечером будут дуэты очень важно. Вы можете сказать нам, кто это?

Они начали с другого конца стола. Мэтт объявил, что он делает песню с Рианной, Шер — с will.i.am, а Ребекка — с Кристиной Агилерой. Когда дело дошло до мальчиков, Саймон просто многозначительно посмотрел на микрофон, который все они делили.

Гарри наклонился, чтобы взять его. Он улыбнулся прессе и сказал:

— Мы будем петь с Робби Уильямсом, и нам не терпится показать вам нашу песню. Мы очень много работали на этой неделе, и он, очевидно, настоящая икона для любого, кто вырос с бойз-бэндом… — он почувствовал, как Луи толкнул его коленом и посмотрел, как он протягивал руку к микрофону. — Но я позволю ответить Луи, потому что он всегда был немного одержим им.

Луи выглядел так, будто изо всех сил старался не закатить глаза, когда брал микрофон. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но затем остановился, хмуро глядя на него.

— Он… — Он постучал по микрофону, заставляя динамики запищать. — О, он включен. — Он пожал плечами, обращаясь к репортерам. — Никогда не знаешь наверняка.

Это вызвало несколько смешков и недоверчивых взглядов из толпы, но как только Саймон начал поворачиваться к ним, Луи продолжил:

— О чем мы говорили? Ох, Робби. Да. Говорят, он летит из Америки, чтобы выступить с нами завтра вечером. Мы очень польщены и очень взволнованы. Я всегда был большим поклонником его самого, и очевидно, что он абсолютная звезда здесь, в Великобритании.

Когда он положил микрофон обратно, Зейн добавил, к нескольким смешкам из прессы:

— Он довольно высокий, поэтому он как звезда.

Гарри положил микрофон рядом с Саймоном, который снова отвернулся от них.

Стайлс посмотрел на Луи, когда следующий репортер задал вопрос Мэтту. Тот выгнул брови и пожал плечами. Гарри покачал головой.

Они просто сидели на вопросе «Привет, это Анна из London Tonight. Вопрос для Ребекки…», а затем на «Привет, Адам из Daily Mail, и просто быстрый вопрос о том, что произойдет в эти выходные…»

А затем ведущий передал микрофон следующему репортеру.

— Патрик из The Guardian, — сказал он, вставая. — Теперь вопрос к судьям. Каковы ваши чувства после сезона, наполненного скандалами, от утверждений о подтосовке голосов и автотюне и управление микрофонами и Управлении коммуникаций, проводящих расследование изменений правил с синглами и…

Саймон взял микрофон, прерывая его вопросом:

— Что я чувствую по этому поводу? Это твой вопрос? — репортер кивнул. Саймон откинулся на спинку стула и пожал плечами. — Тогда я чувствую себя великолепно. Мне очень понравилось быть здесь в этом году. Любил каждую минуту этого.

Гарри внимательно наблюдал за ним, сжимая руки под столом.

— В этом году я регулярно встречался с поклонниками, — сказал Коуэлл. — И им нравятся изменения правил, им нравятся повороты. Я никогда не хотел бы сделать то же самое шоу, которое я сделал в прошлом году. Тот факт, что вы пишете об этом, означает, что это интересно. Это останавливает его от того, чтобы быть скучным, — он ухмыльнулся. — А это музыкальный бизнес. Мы не хорошие люди и не притворяемся такими. Но, да, я наслаждался этим.

Он положил микрофон обратно на стол с натянуто-раздраженным изгибом губ и посмотрел вниз на панель, как бы призывая ответить кого-то из других судей.

Когда они этого не сделали вопрос перешел к следующему репортеру.

— Эм, привет, Джорджия из New Magazine, — сказала она. — Вопрос к Мэтту. Мне просто интересно, ты был фаворитом на протяжении почти всего шоу до последних двух недель. Как ты с этим справляешься?

— Ну, что касается этого, то я не совал свой нос ни в интернет, ни в журналы, — Мэтт посмотрел на Гарри и остальных, сидящих на противоположном конце стола. — Просто стараюсь изо всех сил, работаю изо всех сил. Пальцы скрещены, знаете ли.

Следующий репортер, «Энни из журнала Hello», спрашивает о «войнах стилей» между Шерил и Дэнни, и если есть какие-то наряды, о которых они сожалеют, и если у них есть какие-то специальные гламурные наряды, запланированные на последний уик-энд.

Шерил закончила свое выступление словами:

— Это не подиум, это шоу талантов.

Но потом Дэнни с улыбкой добавила:

— А почему бы не устроить из этого шоу?

— Саймон, почему никто не хочет услышать о наших нарядах? — спросил Луис Уолш, ухмыляясь Саймону через стол.

Гарри постукивал пальцами по ноге.

Затем «Марк из Mirrоr» спросил Шер, каково это, когда против нее ведется кампания ненависти после того, как она осталась, а Мэри отправилась домой в прошлые выходные, на что Шер действительно выглядела искренне удивленной и испуганной, и Шерил взяла микрофон, говоря, что она пыталась защитить ее от этого.

Стайлс почувствовал, как колено Луи ударилось о его. По напряжению вокруг глаз шатена он мог сказать, о чем он думал — о том, что они, вероятно, прошли половину пути, и единственный вопрос, который подходил к чему-то тяжелому, был закрыт Саймоном, прежде чем он даже был полностью задан.

Следующий вопрос задает репортер, которого Гарри узнал из будущего.

— Это вопрос для One Direction…

— Ты можешь сказать, откуда ты? — вмешался модератор.

— Анна из Heat World, — сказал она, и Гарри вспомнил ее имя, как только она его произнесла. — Теперь, Гарри, все говорят о том, что ты получаешь наибольшее внимание от девочек. Я уверена, что наши читатели хотели бы знать, есть ли знаменитости, на которых ты положил глаз?

Гарри долго в замешательстве смотрел на нее. Он услышал «какого хрена?» из-за спины.

Саймон многозначительно пододвинул к нему микрофон.

— Верно, — сказал Гарри, поднимая микрофон. Он бросил взгляд на Луи, который ободряюще кивнул ему, а затем снова повернулся к репортеру. Он сглотнул. — Итак, я понимаю, что это забавный вопрос, но когда вы задаете такой ограниченный вопрос гею, это может заставить его почувствовать, что вы лишаете его сексуальной идентичности, — он увидел, как у репортера отвисла челюсть, и попытался взглядом подбодрить ее. — Возможно, было бы лучше спросить более нейтральным способом, например…

Он почувствовал, как шатен постучал в его руку и достал из нее микрофон.

— Если можно? — перебил Луи. — Я думаю, Гарри намекает на то, что было бы невежливо спрашивать у парня-гея, какие девушки ему нравятся.

Кто-то в комнате громко ахнул, и интервьюер начал заикаться.

— Но вы же сказали, что…

— Сейчас, — беспечно продолжил Луи. — Если я правильно помню, то думаю, что наш Гарри записал, что ему нравится Дэвид Хассельхофф. Я лично не вижу в нем ничего привлекательного. Если бы мне пришлось выбирать между Дэвидами, то выбрал бы Дэвида Бекхэма. Но каждому свое, не так ли? Если вы ищете привлекательных женщин-знаменитостей, я уверен, что любой из этих парней будет рад предоставить вам имя или два… — он повернулся, будто хотел передать микрофон кому-то из мальчиков, но Саймон сделал нетерпеливый жест рукой. Луи повернулся к репортеру и пожал плечами. — Или нет.

Он вернул микрофон Гарри, и тот осторожно положил его на стол. Он наблюдал за Луи, который смотрел на прессу, напряжение в его челюсти опровергало его случайные слова.

Долгая пауза, потом шарканье ног, и тут заговорил следующий репортер.

— Крис Райтман от Daily Star. Этот вопрос для Мэтта. Как твой голос? Как ты реагируешь на людей, который говорят, что ты симулируешь?

Дэнни взяла микрофон раньше Мэтта и сказала, что его горло все еще немного болит, и он не должен много говорить перед шоу в эти выходные, и что он не разыгрывает больного, если он болен, то он болен.

Пока она говорила, Гарри наконец отвел взгляд от Томлинсона и снова оглядел комнату. Несколько репортеров смотрели на него и других парней, а не на Мэтта. И Ребекка бросила ему через стол сочувственную улыбку. На другом конце стола Луис Уолш смотрел на него, погруженный в свои мысли.

Следующий репортер сказал:

— Билл из The Sun. Этот вопрос, вероятно, для Саймона. На шоу этого года, кажется, больше похоже артисты действуют против тебя. Все кричат «исправь», все шепчутся у тебя за спиной. Что все это значит? Как ты думаешь, люди устали от шоу?

Гарри попытался не оглядываться на шатена, но он знал, что тот пытался не закатить глаза.

— Ну, на прошлой неделе было семнадцать миллионов просмотров, Билл, — ответил Саймон, ухмыляясь в микрофон. — Так что нет, я не думаю, что они сыты этим шоу по горло. Они любят ненавидеть нас, абсолютно. Но наша цель номер один — сделать шоу интересным, и, кстати, из отзывов, которые я получил от поклонников, я ожидаю, что в эти выходные мы увидим рекордные цифры.

Следующий репортер спросил Шер, как она себя чувствует, зная, что, скорее всего, завтра ее исключат. Она пробормотала ответ о том, что никогда не ожидала остаться так долго.

Гарри начал нервничать, когда почувствовал, что нога Луи снова ударилась в его ногу. Он поднял глаза и затем последовал за взглядом Луи туда, где следующий журналист взял микрофон для вопроса.

Он тоже ее узнал.

— Привет, Катриона, BBC Radio 2 и Radio 6 music, — сказала она. — Это вопрос к Саймону. Если вы помните, в прошлом году была проведена интернет-кампания, которая остановила X-Фактор от захвата Рождественского места номер один. Мы хотели бы узнать ваше мнение об этом, так как в этом году будет еще одна кампания…

— Я желаю им всяческой удачи, — оборвал ее Коуэлл. — В это время в прошлом году, я помню, я говорил с лейблом звукозаписи, они сказали, что беспокоиться не о чем, но, ну, это был тревожный звонок, очевидно. Но в этом году есть в работах четыре новых обложки песен, каждый участник записал песню, которая действительно соответствует их стилю, и она будет выпущена как сингл победителя, если они выиграют. Я приветствую конкуренцию от этой интернет-группы, и я уверен, что это интересно для тех из вас, кто работает на радио, но я ожидаю, что в этом году это будет немного сложнее. Я желаю им удачи.

— На самом деле, это не то, что они делают…

Но Саймон уже положил микрофон, и ведущий перешел к следующему журналисту.

Гарри посмотрел на Луи, который смотрел на прессу, и нахмурился.

— Опять Патрик, The Guardian, — сказал журналист. — «Ненавидим Х-Фактор» не агитирует за конкурирующую песню для рождественского номера один в этом году.

Саймон небрежно пожал плечами.

— Сегодня они объявили, что призывают людей голосовать за ваших подопечных, — Стайлс заметил, как глаза Саймона сузились, когда журналист продолжил: — Они говорят, что голосование за One Direction — это голосование против Саймона Коуэлла и Х-Фактора. Как вы на это отреагируете?

Саймон стиснул зубы, но не потянулся к микрофону.

Поэтому его взял Гарри.

— Привет, — сказал он репортеру, дружелюбно улыбаясь. — Итак, я знаю, что Саймон сказал раньше, что это музыкальный бизнес и он не собирается притворяться хорошим парнем, — сказал Гарри. — Я думаю, что это печально, что он чувствует, что так должно быть в бизнесе, потому что мы не согласны.

Он пододвинулся вперед.

— Мы хотим, чтобы музыка была веселой и позитивной для наших поклонников. Музыка — это не телешоу и не лейбл звукозаписи. Музыка — это принятие и любовь, и пение в душе на пределе ваших легких и совершенно неуместное. Музыка — это не музыкальный бизнес. Мы впятером… — он посмотрел на мальчиков позади себя. Лиам слегка улыбался ему, и Найл сжимал его плечо. Гарри снова посмотрел на Саймона, который неподвижно смотрел прямо перед собой, а затем снова повернулся к прессе. — Мы все пятеро хотим делать музыку для вас.

Как только он положил микрофон, он почувствовал, как Луи толкнул его коленом, и он поднял глаза, чтобы увидеть, как тот натянуто улыбался ему с чем-то средним между любовью и гордостью в глазах.

Следующий репортер спросил Шерил что-то о трудностях распределения ее внимания на этой неделе поровну между двумя участниками, а затем следующий получил не-ответ от Луиса Уолша о том, кого он хочет видеть победителем.

Они приближались к концу пресс-конференции, и когда Гарри услышал, что следующий репортер представил себя как «Кэмерон Вейланд, ITV News», он знал, что не следует ожидать каких-либо жестких вопросов для Саймона из той же сети, которая транслирует X-Фактор.

Впрочем, все в порядке. Если то, что они уже смогли сказать, максимум, это уже больше, чем нужно.

Но тут Кэмерон из ITV News решил высказаться.

— Вопрос к Саймону. У вас есть какие-либо комментарии к слитому вчера видео?

Коуэлл взял микрофон.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Значит, вы его не видели? Похоже, это была запись встречи с вами и вашими подопечными.

— Я полагаю, что видео, о котором вы говорите, было удалено, — выпалил Саймон.

— В нем вы ссылаетесь на преднамеренное отключение звука одного из парней из микрофонов вашей группы…

— Эти замечания вырваны из контекста, — перебил Саймон. — Это была частная встреча, и за кулисами происходило гораздо больше, чем вы могли себе представить.

Когда Саймон не уточнил, репортер открыл рот для следующего вопроса.

Но тут с другого конца панели заговорил Луис Уолш.

— Могу я ответить?

Саймон раздраженно поднял руку, соглашаясь.

Гарри повернулся на стуле лицом к Луису Уолшу. Он почувствовал, как рука Луи рядом с ним мягко коснулась его спины.

— Я думаю, что это может быть хорошим моментом, чтобы прояснить некоторые замечания, — начал Луис Уолш. — Как вы знаете, у меня есть немного опыта управления бойз-бэндами. Такие маленькие артисты, как Westlife и Boyzone, я не думаю, что вы слышали о них.

В прессе раздались несколько смешков.

— Так вот, в то время, когда мы создавали эти группы, было несколько членов, которые не были натуралами, хотя я тогда этого не знал. Но когда я узнал, что это так, я сказал им, что поддержу их, что бы они ни решили сделать. Мне кажется, я случайно упомянул в нескольких недавних интервью, что в то время я не выбрал бы их для групп, если бы знал. Но, Саймон, — Уолш повернулся так, чтобы оказаться лицом к лицу с Саймоном, — я искренне надеюсь, что ты не принимал решение о своем поступке, основываясь на этих комментариях.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Луис, — проскрипел зубами Саймон в микрофон.

— Потому что это были девяностые. Я не думал, что мир был готов к этому. Но сейчас двадцать первый век. Когда Стивен и Марк вышли, что случилось?

— Луис.

— Ничего. Ничего не случилось. — Луис Уолш жестом указал на Саймона. — Их поклонникам было все равно. Всем было все равно.

— Дело не в этом, — прорычал Коуэлл.

— О, а я думаю, что дело именно в этом, — сказал Уолш. Затем он посмотрел за Саймона, туда, где сидели Гарри и остальные. — Мальчики, я думаю, что вы были здесь по-настоящему несправедливы. Вы пять очень талантливых исполнителей, и вы прошли долгий путь в этом конкурсе. Я не знаю, что произойдет в эти выходные, но у вас есть очень восторженные поклонники, и я не вижу, чтобы они оставили вас в 2010 году — это 2010 год, Саймон, ради бога…

— Луис.

— Я думаю, что у вас очень светлое будущее как у группы. Я не хочу, чтобы вы думали, что это то, на что похож музыкальный бизнес. Это серьезная бесхозяйственность со стороны вашего наставника…

— Ладно, хватит, — огрызнулся Саймон. — Я не знаю, как мы попали на эту тему, но это не имеет отношения ни к чему, что здесь происходит. — Он повернулся к модератору. — Можно нам задать следующий вопрос, пока у нас не кончилось время?

Луис Уолш ухмыльнулся Саймону, и после заметной паузы ведущий выбрал следующий вопрос. Но Гарри все еще смотрел через панель на Уолша, открыв рот. Он слышал, как двое парней бормотали у него за спиной, а потом почувствовал, как рука шатена коснулась его спины. Он повернулся к нему лицом, и тот выглядел таким же ошеломленным, как и он сам. Гарри покачал головой, широко раскрыв глаза.

После того как Дэнни закончила отвечать на вопрос о балансировании между ее ребенком и судейством, следующий репортер сказал:

— Привет, Джульетта из That Magazine. Этот вопрос к One Direction. Как новые претенденты на победу, как вы справляетесь с дополнительным давлением?

Гарри заметил, как Луи слегка кивнул Лиаму, и он передал ему микрофон.

— Ну, я правда не могу поверить в это? А вы, ребята? — спросил он остальных. Гарри покачал головой, Зейн и Найл сказали «нет», а Луи — «нет, определенно нет».

Это может быть откровенной ложью для Гарри, но он уверен, что их ошеломленная реакция на Луиса Уолша, вероятно, приведет к тому, что все будет правдоподобно.

Лиам снова повернулся к прессе и сказал:

— Нет, мы не верим. Вы уверены, что это правда?

Журналист рассмеялась и сказала:

— Да. Вы были фаворитом букмекеров в течение последних двух недель.

— Хорошо. Ух ты, — сказал Пейн. — Ну, я действительно не знаю, что сказать. Мы всегда знали, что каждую неделю может случиться что угодно. Я не думаю, что кто-то из нас принимал все это как должное.

— Конечно, теперь мы будем чувствовать дополнительное давление, — сухо добавил Луи. — Так что спасибо вам за это.

В комнате раздались смешки.

— Ну, мы очень взволнованы исполнением песен. Я думаю, что мы просто будем продолжать делать то, что мы делали, упорно работать, стараться изо всех сил, не принимая этот опыт как должное, — аккуратно закончил Лиам. — Что-нибудь еще?

— Регулярно меняем пароли, — добавил Гарри, заставляя всех еще сильнее рассмеяться.

Лиам покачал головой, глядя на него с недоверием.

— Мы любим петь, — вставил Найл. — Это действительно все, о чем мы думаем.

— Это и избегание пауков любой ценой, — сухо сказал Зейн.

Лиам снова повернулся к репортеру.

— Мы ответили на ваш вопрос?

Комментарий к Глава 24

Восемь лет назад: The X Factor 2010 - Финал 4 Пресс Конференция - https://clck.ru/HXWLc

========== Глава 25 ==========

никто так не настроен против Саймона, как сами подопечные Саймона Коуэлла. если вы хотите действительно быть анти-Х Фактор голосуйте за One Direction

— «Ненавидим Х-Фактор»

Гарри прислонился к стене и закусил ноготь большого пальца, наблюдая за Луи с другого конца комнаты.

Он свернулся калачиком в углу дивана, давным-давно сбросив официальные черные и серые костюмы, которые были на них для пресс-конференции, теперь он был в мягкой толстовке и шапочке, натянутой на волосы. Веревочки на толстовке все еще завязаны бантиком, как делала его подростковая версия. Но он завязал его не туго, и ворот был открыт достаточно для того, чтобы обнажить изгиб его шеи и край ключиц.

Он был хрупким и мягким, и выглядел замерзшим, и не было ничего, чего Гарри хотел бы больше, чем пойти к нему и укутать его шарфами и одеялами, обнять, и сделать все самое теплое.

Вот только, словно прочитав мысли Гарри о том, каким маленьким и уязвимым он выглядит, он выпрямил ноги, согнулся, чтобы поставить ступни на пол, и скрестил руки на груди. Стайлс поймал на себе его настороженный взгляд.

Он разговаривал с Ребеккой и другими мальчиками, и Гарри очень хотелось бы остаться здесь на всю ночь и слушать его легкий ритм голоса. Ему хотелось слушать, как Луи рассказывает ему все о последних двух годах, все свои мысли, все свои надежды и страхи, все хорошее и плохое, да просто — все.

В свою очередь он хотел рассказать Томлинсону каждую мысль, которой он хотел бы поделиться с нимза последние два года.

Еще он хотел просто свернуться с ним калачиком на сидениях в самолете или в автобусе, или в задней части автомобиля. Хотел дать ему один из наушников от айпода, соприкоснуться головами и включить все синглы Луи. Хотел рассказать ему все, что ему нравилось в каждой песне, от его голоса до музыки, от слов до… ну, опять же, его голоса. Хотел, чтобы он сыграл для него каждую не выпущенную песню.

И он хотел сыграть для него и свои песни. Сказать ему, что они на самом деле значат, что не значат, и что он хотел бы сделать по-другому. Сыграть ему песни, которые хотел включить в альбом, но не сделал этого.

Но их музыка еще не создана и не будет создана в течение многих лет — и даже если бы это было так, у Гарри не осталось денег в iTunes.

Но потом Ребекка заговорила:

— Удивительно, что он сказал Саймону. Я не могла поверить своим ушам.

— Да, — сказал Лиам. — Мы думали, что Уолш не поможет нам, даже если мы попросим.

Он положил телефон на колени, но тут же взял его обратно. С тех пор как они покинули Fountain Studios, он проверял его все чаще.

— Но он это сделал, — усмехнулся Найл. — Принял нашу сторону, пошел против Саймона. Охуенная ночка.

— Он не принял нашу сторону, — поправил его Гарри, внося свой первый вклад в разговор.

В то же время он услышал, как Луи сказал:

— Все было не так.

Он встретился взглядом с шатеном.

— О чем вы говорите? — потребовал Хоран, глядя на них. — Вы же слышали, что сказал Уолш.

— Это был настоящий разбор полетов, — согласился Зейн.

— Вот именно, — сказала Ребекка, оборачивая руки вокруг чашки с чаем. — Пререкания судей — это часть шоу, но это было другое.

— И все же Луис Уолш не принял нашу сторону, — повторил Гарри.

— Да, он так прикрывал свою задницу, — согласился Луи. Он откинулся на спинку дивана, опираясь локтем на подлокотник. — И я, черт возьми, предпочитаю такой исход событий.

Стайлс согласно кивнул.

— Что? Почему? — в замешательстве спросил Лиам.

— Ребята, смотрите. Представьте, что все это было лишь уколом совести, — сказал Луи. — Возможно, запоздалая преданность гей-сообществу, частью которого он притворялся всю свою жизнь.

— Подожди, Уолш гей? — Зейн прервал его, нахмурившись.

— В конце концов, — продолжил Томлинсон, — у него примерно столько же принципов, сколько у самого Саймона, то есть не так уж много. Он вкрадчивый мерзавец, который предан деньгам и власти, и точка. Я бы предпочел, чтобы он встал на нашу сторону, потому что он…

— Но Луис Уолш — гей? — Зейн явно зациклился на этом.

— Ты уверен, что это не просто слухи? — Мэтт зашел в комнату, держа за горлышко бутылку пива. — Потому что я тоже их слышал.

Луи закатил глаза.

— Слушай, чертов Саймон Коуэлл — гей. И все это означает, что, когда он говорит, что может помочь парню скрыть досадные слухи об их гомосексуальности, у него есть некоторый личный опыт в этом вопросе.

— Подожди, Саймон тоже гей? — перебил Лиам.

— Ты что, блядь, серьезно? — потребовал Зейн.

Луи посмотрел на Гарри.

— Разве ты не упоминал об этом?

— Ну, я знал про Уолша, но не был уверен насчет Саймона, — сказал Стайлс, пожимая плечами. — Я не думал, что это важно.

— Ну вот именно, — Луи оглядел остальных. — Это не имеет значения. Для нас это ничего не меняет. Это не значит, что старый дядя Саймон не думал, что я был слишком гребаным твинком, чтобы быть в этой группе.

Гарри заметил испуг в нахмуренном лице Лиама и печальное выражение лица Ребекки. Он прикусил губу и снова сменил тему разговора:

— Но сегодня вечером Луис Уолш решил, что ему нужно отгородиться от всего, что мы слышали от Саймона…

— И от самого Саймона, — вставил шатен.

Гарри кивнул.

— Я имею в виду, я бы сделал все, что заставляет его думать, что Саймон в проигрыше…

— Из-за невероятного приступа совести у старика, который не знает значения этого термина?

Стайлс улыбнулся ему.

— Да. Тем более, что все, что заставляет Уолша думать, что также сделал…

class="book">— Парень из ITV, — сказал Луи.

— Вот именно, — сказал Гарри.

— Что за парень? — спросил Найл.

Томлинсон объяснил смысл того, что репортер ITV напомнил о видео на пресс-конференции, где они могли бы сделать это, не обращаясь к нему напрямую. Гарри услышал, как на кухне щелкнул чайник, и оттолкнулся от стены.

Минутой позже, после того как он принес чашку чая для Луи и Лиама и пакетик печенья для Найла, Гарри почувствовал, как кто-то дернул его за рукав.

Он снова посмотрел на Луи, который в приглашении выгнул брови, и Гарри прикусил губу, чтобы слишком сильно не улыбаться, пока он сворачивался калачиком и устраивался у него на коленях. Луи сдвинулся, чтобы им обоим было удобнее, а затем обхватил Гарри за талию рукой, в корой не было чая.

Именно тогда Стайлс понял, что остальные смотрят на него. Ну, другие мальчики. Ни Ребекка, ни Мэтт, которые очень привыкли к пристрастию Луи к сидению на коленях. Если бы они чему-то и удивились, то, вероятно, только тому, что Луи не потребовал, чтобы он сидел у Гарри на коленях. Но другие мальчики знали, как все изменилось с тех пор, как он вернулся из будущего.

Гарри накрыл ладонь шатена, лежащую у него на животе, своей рукой. Луи повернул свою руку так, чтобы он мог переплести их пальцы вместе и это…

Это привлекло всеобщее внимание.

Но Гарри устал притворяться, что не любит этого мальчика, и Луи просто сжал его руку в ответ.

Громкость телевизора повысилась, и Гарри посмотрел туда, куда Мэтт направил пульт.

— Что мы смотрим? — он положил голову на плечо Луи.

— Не знаю. Без разницы, — сказал Мэтт. Он уронил пульт и сделал большой глоток пива. — Просто устал думать только об этом шоу и музыкальном бизнесе. Хочу подумать о чем-то другом хотя бы пять секунд.

Гарри был полностью согласен. Но, очевидно, не Ребекка, потому что спустя пять секунд она спросила:

— Как вы двое вдруг узнали так много о музыкальном бизнесе?

— Хм? — сказал Томлинсон.

— Полагаю, мы все знали, что Гарри превратился в своего рода вундеркинда, — она одарила его доброй улыбкой. — Но откуда ты вдруг так много знаешь, Луи?

Сидящий рядом с ними на диване Лиам нахмурился, словно пытаясь придумать хорошее оправдание. Но Луи заговорил раньше.

— По-моему, мы все слишком много говорили по душам с самим мастером индустрии, не так ли, ребята? — легко сказал он.

На долго воцарилась тишина. В рекламе молочные фермеры читали рэп.

— Ну, если хоть что-то хорошее и вышло на этой неделе так это то, что Луи, наконец, признался в своих шалостях, — сказал Мэтт, делая глоток пива.

— В чем я признался? — спросил Луи.

Мэтт бросил на него скептический взгляд.

— Что? Хочешь сказать, что аккаунт One Direction снова взломали?

— Если понадобится, — беспечно ответил шатен. Он поставил чашку и провел рукой по бедру Гарри, заставляя его улыбнуться в плечо.

На самом деле это не Луи стоял за дерзкими твитами с их аккаунта. Однако, Гарри был весьма польщен тем, что кто-то мог принять его и Найла за Томлинсона.

На самом деле Луи единственный не твитнул вообще ничего за последние пару дней. Если уж на то пошло, Гарри не был уверен, что он вообще что-либо писал с момента возвращения из будущего.

Он лениво провел по призрачным татуировкам 2-8 на тыльной стороне пальцев Луи, а тот возобновил какой-то разговор с Мэттом. Интересно, что они делали сейчас, восемь лет назад? Они были двумя взволнованными, веселыми идиотами. Так что, скорее всего, хихикали вместе, пока планировали свои последние шалости перед финальными шоу.

Вместо этого они две измученные поп-звезды, которые споткнулись, живя в своих самых смелых мечтах, и теперь, вместо того, чтобы планировать забавные шутки на выходные, они планируют, как избежать Саймона Коуэлла и все еще спасти какую-никакую карьеру.

Он тяжело вздохнул. Ночь, которая, вполне возможно, была очень хороша для них, и, кроме того, он был в объятиях Луи, и он окружен своими лучшими друзьями, даже если они были их молодыми версиями. Эта ночь заслуживает лучшего, чем если бы Гарри провел ее угрюмо.

И, ну, они все еще замышляли розыгрыш, предположил он. Просто масштабнее, и в нем поменьше смеха.

Зазвонил его телефон, и он сел на колени Луи, чтобы вытащить его.

— Ник видел запись, — тихо сказал он и наклонил телефон так, чтобы шатен мог прочитать саркастический комментарий Ника.

— Чертов придурок, — фыркнул тот. Гарри не мог сдержать смешок, набирая ответ.

— В наших контрактах сказано, что мы застряли с Syco, — внезапно выпалила Ребекка.

Гарри поднял голову. Она сидела на диване напротив них, постукивая пальцами по бедру.

— Это значит, что мы застряли с Саймоном Коуэллом, — продолжила она.

— Да, — медленно произнес Лиам.

— Вы встречались с адвокатом, — сказала она. — Он не сказал… Есть ли какой-нибудь выход из этого?

Гарри начал задаваться вопросом, знает ли Ребекка больше, чем кажется, но он не понимал, что она на самом деле знала о том, что они встречались с адвокатом.

— Они встречались с адвокатом? — спросил Мэтт. Потом он покачал головой. — Не важно. Слушай, я понимаю, почему мальчики хотят уйти, — он сделал большой глоток из пивной бутылки. — Но почему ты говоришь о контракте так, будто это плохо? Победа в контракте с Саймоном Коуэллом — это причина, по которой мы все подписались на это, помнишь?

— Ну, может быть, я больше не хочу выигрывать контракт, — она разочарованно потерла глаза. — Послушайте, я так устала, и я не видела своих детей больше месяца, хорошо?

— Мы… ээ… — начал Лиам после минутного молчания. Он посмотрел на Гарри и Луи, потом снова на Ребекку. — Мы еще не до конца разобрались в части контракта с Syco.

На другом диване Зейн достал свой телефон. Он толкнул Найла локтем.

— Ни, когда твои родители приедут? Мои сказали, что они могут встретить их в аэропорту.

Хоран резко погрустнел.

— Я думал, ты сказал, что их нужно подвезти?

— О, они, ээ… Они не придут.

— Что? — потребовал Лиам.

Найл пожал плечами.

— Одному пришлось остаться на работе, а другому не хотелось лететь одному.

— А твой брат не мог бы поехать вместо них?

— Они уже сдали билеты.

— Это не важно, — настаивал Лиам. — А почему бы им просто не…

— Найлер, — мягко перебил Луи. — Прости, парень.

Найл покачал головой.

— Нет. Все нормально.

— Нет, не нормально, — настаивал Зейн.

Найл снова пожал плечами, выглядя хрупким, но все равно он улыбался. Несмотря на колючие обесцвеченные волосы и кривые зубы, он странно похож на себя прежнего.

— Ну, разве не это происходит, когда вы отправляетесь в приключение? Иногда вы не можете вернуться домой в течение длительного времени.

Гарри крепче сжал руку Луи.

— О чем ты говоришь? — раздался пронзительный голос с порога. Гарри поднял глаза и увидел Шер, входящую в гостиную. — Погодите-ка. Как долго это продолжалось?

Гарри проследил за тем, куда она обвиняюще указывала пальцем — на них с Луи.

— Знаете что? Не берите в голову, — она скрестила руки на груди. — Мне плевать. Если вы геи, я не могу с вами спать, так что, может быть, они перестанут называть меня шлюхой дома.

У Гарри снова зазвонил телефон.

— Это… — спросил Лиам с тревогой в голосе.

— Это опять Ник, — сказал Гарри.

— Ох, — он снова опустился на диван.

Стайлс открыл контакт Кэрол и отправил номер Нику. Он задал вопрос «зачем?», но вместо объяснения, с какой стати Нику понадобился номер телефона их стилиста — Гарри не припоминал, чтобы в будущем они знали друг друга иначе, как через него, — все, что он получил — это предупреждение, чтобы он больше не волновал его по ночам, потому что старое гейское сердце Ника не выдержит этого.

— Значит, до сих пор никто ничего не сказал? Ничего? — сказал Пейн. Он снова достал свой телефон. — Я знаю, что вы сказали не ожидать ничего онлайн сегодня, но вы хоть представляете, сколько правил Х-фактора мы нарушили на этой неделе?

— И сколько же? — протянул Зейн.

— Слишком много. Я даже не знаю, — сказал Лиам. — И до сих пор никто из шоу ничего нам не сказал? В этом нет никакого смысла.

Шер начала жаловаться на то, что шоу все равно дерьмо, но Гарри повернулся на коленях Луи, чтобы посмотреть на него. Он многозначительно оглянулся на других мальчиков и увидел что Луи думал о том же, о чем и он.

— Ладно, ребята, хватит, — Луи хлопну в ладоши. — Вы все пойдете со мной.

— Куда мы идем? — подозрительно спросил Малик.

— Вам лучше не планировать еще одну шутку! — крикнул Мэтт им вслед.

Гарри вытирал полотенцем волосы, погруженный в свои мысли, когда выходил из ванной, и вдруг почувствовал прикосновение к своему запястью.

Он подпрыгнул от неожиданности, но тут же заметил, что на него смотрел Луи, и в уголках его глаз появились веселые морщинки.

— Вот ты где, Эйч, — сказал он, обводя пальцами запястье Гарри.

— Ты искал меня? — с любопытством спросил он. Он думал, что Луи все еще пытался отвлечь других мальчиков с помощью Марио Карт и нездоровой пищи. Гарри улизнул пораньше — правда, не раньше, чем установил новые рекорды на двух, почти трех уровнях, — чтобы принять душ, пока еще есть горячая вода.

— Да, — сказал шатен. Он осмотрел Гарри сверху вниз, а потом снова встретился с ним взглядом. — Да, я искал тебя.

Гарри был в спортивках, но забыл захватить что-нибудь наверх. Он уже начал об этом жалеть. Когда они выходили из студии, моросил дождь, но он не знал, достаточно ли холодно, чтобы снова пошел снег.

Но оценивающий взгляд Луи начинал заставлять его не обращать внимания на холод в коридоре.

— Я здесь, — сказал Гарри.

— Да. Иди сюда, — в его глазах мелькнула искорка, когда он мягко потащил Гарри по коридору.

Стайлс собирался возразить, что они не туда идут. Но тут Луи остановился перед одной из пустых спален, взгляд его заскользил по губам Гарри, и тот сдавленно охнул.

Но как только он наклонился к нему, Луи шагнул назад и потянулся к двери.

Он потянул Гарри внутрь, но не далеко. Просто закрыл за собой дверь и прижал Гарри к ней спиной.

Стайлс сжал пальцами толстовку шатена, и Луи наклонился, касаясь его губ своими. Это было всего лишь легкое прикосновение губ, но оно пронзило Гарри горячим всплеском возбуждения.

— Ты был так чертовски великолепен сегодня, любимый, — прошептал Томлинсон. — Черт побери, разъебал все.

— И ты тоже, Лу, — Гарри крепче сжал толстовку Луи, снова целуя его, на этот раз немного глубже.

Когда Луи отстранился, он сказал:

— Я всего лишь пару раз пошутил. Но ты, дорогой, ты должен был себя видеть.

Луи очень явно оглядел его. Его руки скользнули по бокам Гарри, распространяя покалывание по его коже, и он сказал:

— Так же, как и через восемь лет, захватываешь каждую чертову комнату, вряд ли кто-то сможет отвести от тебя глаз. Все могли видеть, что ты — звезда, надо быть слепым, чтобы этого не заметить.

— Луи, — в отчаянии сказал Гарри. — Ты тоже, ты тоже должен это знать. Ты тоже.

Хотел бы он подобрать лучшие слова, чтобы заставить его поверить в это. Он думал, что есть приличная часть Луи, которая даже не догадывалась об этом. Он должен был произнести эту речь перед ним, а теперь «ты тоже» кажется слишком жалким. Он снова поцеловать его, отчаянно желая хотя бы показать, как сильно он любит его…

Луи обхватил ладонями лицо и отстранился, чтобы заговорить.

— И все, что ты сказал, — шатен улыбнулся, а потом покачал головой. — Ты так хорошо справился. Ты так хорошо справляешься. Ты так чертовски вырос.

— Луи, — Гарри почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

— Хаз, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя на сцену, — яростно пообещал Луи.

— Луи, — Гарри снова попытался прервать его, но Луи нежно поцеловал его.

— Никто не заслуживает этого так, как ты, любимый, — настаивал он. — Никто. Но, Эйч, я не говорил этого вчера, но ты ведь знаешь, не так ли?

— Знаю что? — в голове у него каша от всего, что говорил Луи, и того, как он продолжал целовать его, нежно касаясь руками его обнаженной кожи.

Томлинсон замер и серьезно посмотрел на него.

— Ты же знаешь, что если ничего не получится, я все равно останусь, да?

Гарри отодвинулся, чтобы посмотреть на него.

Потому что — да. Гарри думал, что знает это. В конце концов, Луи никогда не отказывался от них.

— Лу, — начал он. — Луи, мне так жаль, что я ошибся в прошлый раз. Я так сожалею обо всем…

Шатен заткнул его еще одним поцелуем. И даже если это был всего лишь короткий поцелуй, чтобы отвлечь его, Луи издал довольный звук, позволяя Гарри углубить его. Он крепче сжал его толстовку, и Луи толкнул его обтянутое джинсами бедро между ног Гарри, раздвигая их, поворачивая бедра достаточно, чтобы дать Гарри немного трения.

Стайлс задыхался, и Луи вновь поцеловал его. Но затем Гарри почувствовал, как шатен проследил очертания его твердого члена через спортивки, и вдруг всего стало слишком много.

— Лу, — прерывисто сказал он.

— Дорогой, я могу сказать, что чертовски горжусь тобой, потому что так оно и есть, — тихо сказал Луи. — Но, Господи, ты был такой сексуальный. Думаю, у меня на половину стоял с того момента, как ты украл микрофон у нашего повелителя.

Гарри прикусил нижнюю губу, когда Луи провел большим пальцем по головке члена через ткань.

— Можно? — спросил он.

— Да, — сказал Гарри, хотя и точно не знал, о чем спрашивал Луи. — Пожалуйста.

Луи отступил назад, увлекая Гарри дальше в комнату. Это одна из пустых спален, та самая, куда Луи привел Гарри — как давно? две недели назад? — а потом смутился, когда Гарри предположил, что он привел его туда для перепиха.

Этот Луи абсолютно не смущен, и это определенно было преднамеренно. Односпальная кровать, простыни с которой уже давно сняли сотрудники Х-Фактора, убирающие дом, и уже покрыта пуховыми одеялами сверху.

Кроме того, на прикроватном столике горела свеча? Но Гарри был слишком занят другими вещами, такими как Луи, толкающим его на кровать, чтобы понять это.

Шатен уложил его на середину одеяла, а потом переполз через него. Гарри наблюдал за ним в тусклом свете спальни.

Затем Луи наклонился и поцеловал его в губы.

— Лу, — выдохнул Гарри, когда тот сжал его сосок между пальцами. Он выгнулся от прикосновения. Это нечестно. Луи знал, как чувствительны его соски. Знал, как Гарри любит, чтобы их слегка ущипнули. — Луи.

Луи одарил его ухмылкой, прежде чем наклониться и коснуться кончиками пальцев его соска.

Блять.

Не то чтобы Гарри не нравилось быть с восемнадцатилетним Луи, потому что ему это нравилось. Ему это очень нравилось. И дело было не в том, что Гарри никогда раньше не брал на себя инициативу между ними, потому что так оно и было, определенно. Иногда они оказывались в таком месте, где один из них нуждался в том, чтобы Гарри заботился о Луи дольше, чем в ту неделю, когда Гарри и младшая версия Луи были вместе.

И, возможно, на этот раз Гарри следует делать это чаще. Он не знал. Может быть, об этом стоит подумать. Но…

Но то, как Луи берет на себя инициативу гораздо больше похоже на то, к чему привык Гарри. Они просто так хорошо подходят друг другу.

Стайлс стянул с него шапочку и запустил пальцы в растрепанные, покрытые гелем пряди волос. Луи поцеловал впадинку в центре груди, а затем прижался поцелуями к животу.

И Гарри не хотел быть нетерпеливым. Он чувствовал себя очень хорошо, может быть, даже слишком хорошо, и…

— Я такой твердый, Лу, — выпалил он.

Луи сжал его бок, предостерегающе ухмыляясь.

Гарри сделал глубокий вдох и хотел, чтобы его тело хоть немного успокоилось. Обычно он любил растягивать процесс, любил ждать столько, сколько сможет, прежде чем кончить. Его шестнадцатилетнее тело было просто на пределе.

Луи снова поцеловал его живот и пробормотал:

— Ты здесь такой мягенький, правда, любимый?

— Да, — согласился Гарри. Затем он прерывисто выдохнул, когда Луи провел губами по его животу. Чтобы отвлечься, он добавил: — Я уверен, что мое шестнадцатилетнее «я» никогда не слышало слова «тренировка».

Луи что-то пробормотал в знак согласия, а затем осторожно прикусил жирок под пупком. Гарри застонал от возбуждения, которое пронзило его, сжимая руки на одеялах.

Шатен успокаивающе поцеловал чувствительную кожу, а затем пробормотал:

— Твое тело всегда так чертовски прекрасно, Хаз.

— Лу…

— Ты тоже можешь забыть, что когда-то слышал эти слова, — Луи посмотрел на него снизу вверх.

— Звучит неплохо, — пробормотал Гарри. Он знал так же хорошо, как и Луи, что это нереально. Гей он или нет, в конце концов, он все равно будет в музыке, все еще в бойз-бэнде, все еще на виду.

Гарри начал заниматься всем этим в шестнадцать лет, совершенно не стесняясь своей внешности. Конечно, невозможно не допустить, чтобы годы таблоидов, разбирающих каждую его фотографию без верха, немного достали его, но он все еще никогда не был так обеспокоен своим телом, как думали другие люди. Он ненавидел быть кокеткой, бабником в группе. Но хорошо было только то, что таблоиды, как правило, больше стремились сосредоточиться на нем.

Луи ненавидел, что они так поступили с ним, но для Гарри это была пуля, которую он мог принять за других. Все остальные по разным и совершенно незаслуженным причинам были более застенчивы, чем Гарри в отношении своего тела.

Но, несмотря на все сказанное, он все еще не мог избавиться от тоски по обычному шестнадцатилетнему мальчику, которым он мог бы быть. Мальчику, которому никогда не придется беспокоиться о том, что его сфотографируют не под тем углом. Который мог бы быть пухлым и совершенно не беспокоиться о том, что кто подумает, кроме своего парня.

Луи стянул край спортивок вниз и поцеловал тазовую косточку.

— Луи, — простонал Стайлс, и тот просто стянул его штаны немного ниже, проводя губами покраю бритого лобка Гарри.

Шатен повернул голову, утыкаясь носом в болезненно твердый член парня, зажатый спортивками.

— Луи, — застонал он.

Но тот просто откинулся назад на кровати и сел, чтобы просунуть руки под Гарри. Он сжал его задницу, а затем сжал пальцы на поясе его штанов.

— Посмотри, какой ты чертовски красивый, детка, — пробормотал он, вставая, чтобы стащить их с него. — Один твой вид. Иисус.

Член Гарри, наконец, высвободился, подпрыгивая.

— Лу, мне нужно… — умолял он.

— Тшшш, — Луи взял член в руки, скользя обратно на Гарри.

Он прижал их губы друг к другу, и Гарри протянул руку, чтобы запутаться пальцами в волосах Луи и удержать его на месте. Он подарил ему грязный поцелуй с открытым ртом.

Но через мгновение шатен отстранился, говоря:

— Я отсосу тебе, дорогой.

— Подожди, — сказал Гарри, вцепившись руками в волосы Луи. — Подожди, я хочу, чтобы ты меня трахнул. У меня есть…

Он собирался сказать, что на этот раз он подготовился, но Луи прервал его:

— Хорошо.

— Серьезно? — сказал Гарри.

Луи рассмеялся, и на долю секунды это заставило его выглядеть намного моложе.

— Не смотри так удивленно, я бы с удовольствием трахнул тебя.

— Но тогда почему… — запротестовал Гарри, когда Луи продолжал пятиться на его тело.

— Но сначала я тебе отсосу, — сообщил ему Томлинсон.

— Нет.

— Нет? — Луи выгнул бровь и посмотрел вниз, туда, где член Гарри явно жаждал чего-то.

Гарри покачал головой, уткнувшись в одеяло.

— Я кончу, как только ты это сделаешь.

— Я знаю, — сказал Луи, облизывая губы.

— Но… — Гарри услышал свой собственный голос, высокий и плаксивый.

— Дорогой, — шатен успокаивающе провел по бедру. — Детка, неужели ты думаешь, что я могу не заметить, как ты близко? Ты кончишь раньше, чем я успею тебя смазать. Думаешь, я не помню, каково было трахать тебя в шестнадцать лет?

— Формально ты этого не делал до… — начал Гарри.

— Семнадцати, — поправил Луи, раздраженно улыбаясь ему. — Я все еще помню твое тело, детка, так будет лучше. И ты будешь готов ко второму раунду довольно скоро.

Что, ну, было правдой. Гарри просто обычно любил продержаться дольше, растянуть удовольствие, и Луи это знал. За исключением того, что это не происходило сегодня вечером, и он был так близко, ему нужно…

— Дай мне попробовать, любимый, — сказал Луи, все еще нависая над его членом, положив на него руку, но все же.

— Черт, ладно, да, — выдохнул Гарри. — Да. Пожалуйста.

Шатен одарил его ослепительной улыбкой, а потом устроился между ног Гарри. Член дернулся у его губ, размазывая по ним смазку. Луи высунул язык, чтобы слизнуть ее, и Стайлс простонал.

Он этого не переживет.

Луи взял член Гарри в свою руку и, боже, просто видя, как двигаются тонкие руки, когда он сжимал его основание, как он снова облизал губы, как на скулах трепетали ресницы…

Гарри был почти уверен, что нет никого в мире, кто любит делать минет больше, чем он. Но Луи мог бы занять второе место.

Гарри любил их более эгоистично. Любил, как заполняется его рот, его горло, любил подчиняться, любил давиться, любил головокружительный кайф от того, что едва мог дышать.

Правда Луи любил их по совершенно другим причинам. Потому что ничто так не возбуждает его, как доставлять удовольствие.

Стайлс смотрел за тем, как Луи делал его скользким свой слюной и его смазкой. Надрачивая основание члена небрежными, но осторожными движениями запястья, он дразнил головку губами и языком, обхватив яйца другой рукой.

Луи не мог взять его до конца, не из-за отсутствия практики. Было время, когда он воспринимал это как личный вызов, что Гарри мог это сделать. Но член у Гарри слишком большой, а у Луи слишком сильный рвотный рефлекс.

Но теперь, когда Гарри был с парой мужчин, которые могли заглотить его, он мог сказать с решительной и абсолютной уверенностью, что он всегда подозревал, что ничто не может сравниться с минетом Луи.

Этого так много.

И, вдобавок ко всему, он видел, как тонкие пальцы Луи обхватывали его член, видел, как впадали его щеки, как темнели его зрачки с каждым стоном, с каждым беспомощным толчком, который он вытягивал из Гарри.

— Лу, ты выглядишь, — стонет Гарри. — Ты выглядишь так, так хорошо. Блять.

Тот просто промычал вокруг его члена, и вибрация подвела Гарри к краю.

И как только Гарри кончил, и Луи в последний раз заглотил его мягкий, чувствительный член, Гарри схватил его за толстовку, сжал руки в кулаки и потянул его наверх, говоря «иди сюда, иди сюда, иди сюда», пока он не оказался достаточно близко, чтобы втянуть его в мокрый, грязный поцелуй. Гарри хотел попробовать каждый кусочек себя во рту Томлинсона.

— Пожалуйста, позволь мне взять тебя, — он дернул за пояс штанов Луи.

Но тот мягко остановил его.

— Лу, — хныкнул Гарри.

— Хаз, ты сегодня поешь, дорогой, — сказал Луи.

Единственная проблема в минетах — у Гарри после них дерет горло. Единственная проблема в Луи в том, что он это знает.

— Со мной все будет в порядке, — сказал Гарри.

Луи скептически на него посмотрел.

— Только кончик, — предложил он. Он положил ладонь на член Луи, который все еще был в джинсах. И с какой стати Луи все еще в одежде?

— Ты действительно собираешься остановиться на этом? — скептически спросил он.

— Да.

— Нет, ты не остановишься, — Томлинсон рассмеялся и быстро чмокнул его в губы. — Этот трюк, возможно, и сработал бы на мне восемнадцатилетнем, но я-то знаю все твои штучки, Гарольд.

Стайлс надул губки.

— А я думал, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, детка, — напомнил Луи, целуя его в щеку. Гарри… он вроде как забыл об этом. Но Луи хихикнул, быстро поцеловал его и встал с кровати.

Гарри нахмурился, наблюдая, как он поправляет джинсы, а затем идет к двери.

— Ты куда? — сказал Гарри, слыша плаксивые нотки в своем голосе.

— Забыл запереть дверь, милый, — сказал Луи, щелкая замком.

Гарри потянулся к своим отброшенным штанам и пошарил по вывернутым наизнанку карманам, пока не извлек их содержимое. Луи повернулся к нему, выгибая бровь.

— Что у тебя там, Хазза?

Гарри бросил взгляд на пакетик смазки и презерватив, которые гордо держал в руке. Он подумал, что это вполне объяснимо.

— Это смазка, — сказал он, поднимая один из пакетов.

Луи со смехом выбросил его из рук.

— Да пошел ты, Хаз, я знаю, что это смазка…

— А это презерватив.

— И ты говоришь, что ты хочешь использовать презерватив?

Гарри посмотрел на маленький пакетик из фольги. Они редко пользовались ими, и обычно только тогда, когда Луи думал, что беспорядок будет не к месту. Гарри предпочитал беспорядок, и ему было плевать, даже если это был быстрый секс за кулисами прямо перед выходом на сцену перед тысячами людей.

— Ээ, нет, — он отбросил презерватив в сторону, но затем соскользнул с кровати, чтобы достать смазку с того места, где она упала на пол. — Просто привычка.

А потом повисла тишина.

— Я не имел в виду… — он посмотрел на Луи в тусклом свете, чувствуя, как его глаза расширяются. — Черт, прости меня.

— Хаз, — Луи опустил рядом с ним на колени и обхватил его щеки ладонями. — Тебе не нужно извиняться. Прошло уже два года.

Гарри оглянулся на него. Его взгляд напряжен, но Луи не выглядел удивленным. Гарри лихорадочно обдумывал эти слова. Прошло уже два года. Точнее, почти три. Он так долго старался не думать об этом, что просто… не думал.

Он быстро встал.

— Черт возьми, Лу, я даже не думал об этом.

Луи встал рядом с ним, смущенно наморщив лоб.

— Ты вернулся сюда, — сказал Гарри. — Я имею в виду, что у тебя даже не было выбора, но я даже не думал о… был ли кто-то…?

На мгновение Луи все еще выглядел смущенным, но затем его лицо прояснилось. Он даже немного рассмеялся, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать Гарри, прежде чем покачать головой.

— Нет, Хазза, нет. Никого. Я просто ждал, чтобы освободиться от… ну, ждал, пока я смогу попытаться вернуть тебя, дорогой.

Гарри моргнул, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. Если бы он был на несколько лет моложе, то, возможно, испытал бы облегчение оттого, что ему не к кому было ревновать. Но почему-то это кажется еще хуже, гораздо хуже, чем мысль о Луи с кем-то другим.

— Но ты мог бы просто… все, что тебе нужно было сделать, это… — Гарри подавился этой мыслью, прежде чем он успевал ее понять. Сказать Луи, что все, что ему нужно было сделать, это сказать одно слово, кажется таким обидным. Он вдруг понял, что чтение его дневника прошлой ночью могло причинить боль, могло быть жестоким.

Но прежде чем он успел снова извиниться, Луи покачал головой.

— Все в порядке, Хазза.

— Нет не в…

— Нет. Все в порядке, — ярко-голубые глаза Луи спокойны и настойчивы. — Все в порядке потому, что я так говорю.

Стайлс покачал головой, но спорить не стал. Он протянул руку и провел по челке шатена.

— И я знаю, что у тебя были другие, Эйч, — сказал ему Луи. — Я не совсем хочу знать подробности, но… — он замолчал, но потом вновь заговорил: — Нет, мы можем поговорить об этом, если ты хочешь. Ты всегда можешь мне все рассказать.

— Я не хочу, — твердо сказал Гарри. — Я не хочу, Лу. Тут не о чем говорить. Просто я пытался двигаться дальше, но не мог, не думаю, что когда-нибудь правда хотел.

— Гарри, — сказал Луи срывающимся голосом.

— Мне очень жаль.

— Тише, дорогой, — Луи одарил его нежной улыбкой. Когда он снова поцеловал Гарри, он все еще ощущал вкус самого себя во рту и всегда, всегда хотел, чтобы Луи был на вкус как он. Луи отстранился и сказал: — Все, что имеет значение, это то, что ты здесь. И я здесь. Так ты позволишь мне трахнуть тебя или нет?

Гарри рассмеялся. Он подумал о том, как Луи ничуть не изменился, как сильно он все еще ненавидит и любит этого мальчика.

— Ну, ты не можешь сделать это во всей этой одежде, Лу, — сказал он, натягивая толстовку.

— Я бы не отказался от большинства из нее, — сообщил ему Томлинсон. — Здесь очень холодно.

Гарри пошевелил бровями и заявил:

— Не волнуйся, детка, я тебя согрею.

Луи искоса посмотрел на него.

— Ты действительно думаешь, что это сработает?

Стайлс усмехнулся. Луи ткнул пальцем в ямочку, отчего Гарри улыбнулся еще шире.

Шатен покачал головой, потом взял с прикроватного столика пакетик и баночку.

— Как ты думаешь, какая лучше?

— О, — Гарри выпрямился и с интересом посмотрел на них. — У тебя тоже есть смазка?

— Лучшая смазка «Теско» за пятеру, щедро оставленная мне моим младшим «я», — заявил Луи. — Ну, за вычетом стоимости ароматической свечки.

Гарри посмотрел за спину парня и заметил горящую свечу на ночном столике.

— Я даже не заметил, — Гарри придвинулся ближе, чтобы понюхать ее. — Ты принес мне смазку и ароматическую свечу?

— Эй, я пытался быть романтичным, — запротестовал Луи, ущипнув его за бок. — Надо было просто придерживаться проверенного варианта и снова недоготовить курицу, да?

— Значит ли это, что Гарри наконец-то перестанет тосковать?

Они собрались рано утром в Fountain Studios, чтобы отрепетировать их групповую песню.

Все остальные финалисты с живых выступлений уже были там. Трейк, Пейдж, Джон, Кэти, Вагнер и Мэри Бёрн. Давно выбывшие, благодаря Саймону, ‘Belle Amie’, который продолжал стрелять в Зейна странными взглядами каждый раз, когда он пытался приблизиться к Женеве. Еще двое групп, которые выбыли еще до того, как Гарри переместился во времени.

И Эйден, с его ухмылкой. И Мэтт, который смеялся рядом с ним.

Гарри выпрямился и чопорно сказал:

— Не понимаю, о чем ты.

Ему в руки вставляют чашку. Он посмотрел вниз на запах кофе — растворимого кофе, но все же кофе, с которым они выбежали утром из дома. Он улыбнулся ему.

— О, спасибо, Лу.

Луи вопросительно оглянулся на остальных.

Эйден сообщил Томлинсону:

— Знаешь, приятель, ты мог бы спасти этого бедного мальчика от нескольких недель тоски, если бы сказал ему, что на самом деле не встречаешься с Хизер.

— И похмелья, — вставил Мэтт. Гарри съежился при воспоминании о том головокружительном утре. Хотя это был не первый раз, когда он сидел в кабинете Саймона, чувствуя тошноту и похмелье.

— Я… — начал Луи и нахмурился. — А кто сказал, что я на самом деле не встречаюсь с Хизер?

— Ты сам, — сказал Мэтт.

Луи посмотрел на Гарри, явно думая, что, должно быть, что-то изменилось в прошлом, что он это пропустил, но Гарри пожал плечами.

— А разве нет? — спросил Эйден. — Вчера? Они выложили видео пресс-конференции в интернет вчера вечером.

— А, точно, — сказал шатен.

Гарри долго смотрел на него, пытаясь понять, в чем дело. Но тут появился Брайан и хлопнул в ладоши, приказывая всем занять свои места.

Когда репетиция закончилась, Эйден заметил:

— Чувак, видеть вас на шоу каждую неделю — не значит ничего плохого, но похоже на то, что вы совершенно пять других мальчиков, чем те, которых я знал месяц назад.

Остальные мальчики так же нервничали, как и накануне вечером. Возможно, даже больше. Лиам вздрагивал от каждого уведомления. Даже Луи с каждой минутой становился все более подозрительным.

Ничего не происходило.

Конечно, в преддверии финала некоторые новости все же просочились. И донос Луиса Уолша на Саймона не остался незамеченным, хотя больше газет списывают это на их обычное соперничество, чем упоминают детали просочившегося видео. Некоторые цеплялись за более безопасную историю, намеки на то, что Саймон подделывал звук Х-фактор. Но в основной прессе все статьи заканчиваются некоторой вариацией «только поднимает больше вопросов».

И в социальных сетях, в то время как достоверность просочившегося видео все еще обсуждается, фактические кадры пресс-конференции сложнее отклонить.

Но никто из команды Х-Фактор ничего им не сказал. У них не было ни лекций, ни поучений. Они не отняли доступ к акккаунту One Direction. Они даже не дали им тезисов для дневных интервью.

Ассистенты режиссера бросали на них странные и напряженные взгляды, но ничего не говорили. И когда они проходили мимо Навин в коридоре, все, что они получили, это неловкий кивок и нерешительное «удачи, мальчики.»

Это как услышать раскат грома, не видя молнии. Но зная, что молния где-то бьет.

В их интервью никто не спрашивал о том, что двое из них геи. В идеальном мире они бы не спрашивали, потому что всем было все равно. Но Гарри лучше других знал, что мир, в котором они живут, не идеален в этом отношении.

Это означало, что интервьюеров проинструктировали не спрашивать об этом. Так же как им было четко сказано не говорить ни о чем, связанном с видео.

У них было интервью с Sugarscape, и Анна, одна из писательниц, которую Гарри хорошо помнил из своих прошлых интервью здесь и из будущего, посмотрела туда, где пиар-агент отвлекся на какую-то шутку с Найлом, а затем тихим голосом сказала Гарри, что немного раньше в тот день они сняли интервью с его сестрой.

— Твоя история Дня Святого Валентина такая милая, — сказала она. — Но мы ждем согласия от Х-фактор, чтобы выложить его в сеть.

Стайлс кивнул. Как странно быть в мире, где они действительно обсуждают выпуск истории «каминг-аута» школьного возраста.

На другом конце комнаты их куратор объявил, что пора идти на следующее интервью. Но Анна остановила Гарри, прежде чем он успел уйти.

— Послушай, я просто хотела сказать, что мне очень жаль, что я каждую неделю спрашиваю тебя о девушках. То, что они сделали с тобой и Луи… я имею в виду, я знаю, что ты не можешь рассказать нам всю историю, но, — она покачала головой, а потом сочувственно улыбнулась ему. — Мне просто жаль.

— Гарри, — сказал пиар-агент с большим нетерпением в голосе.

— Послушай, я просто… — быстро прошептала Анна. — Вы же знаете, что у вас все горит, да? Наши разделы комментариев взрываются, и вы должны увидеть наши ретвиты. Все хотят услышать от вас. Так что, если тебе когда-нибудь понадобится наша помощь, просто скажи.

Поэтому Гарри просто кивнул ей, прежде чем последовать за другими мальчиками.

После вчерашней пресс-конференции репортер из «Guardian» попытался подойти к ним, но пиар-агенты преградили ему путь. Когда Зейн запротестовал, они напомнили им, что Х-Фактор управляет всеми их контактами с прессой. Им нельзя разговаривать с журналистами наедине. Но может быть. Когда-нибудь он сможет поговорить с ней.

Мэри твитнула, что они с Луи очень милая пара.

Ларри не совсем в трендах Твиттера, но Лиам сообщил им, что тег получает много внимания. Он беспокоился о том, что отношения в доме X-Фактор противоречат правилам.

Луи просто выгнул брови и спросил:

— Тебе не кажется, что мы немного перешли этот момент, приятель?

Зейн фыркнул от смеха, а затем замер, как будто все еще не был уверен, что ему можно смеяться над тем, что говорит Луи. Тот с сожалением на него посмотрел, и кажется, что собирался что-то сказать, но затем остановил себя.

Их семьи были там — за исключением семьи Найла — но они были слишком заняты переправкой с одного интервью, последними проверками звука, репетициями хореографии, стилистами, чтобы увидеться с ними.

Луи получил сообщение от своей матери, в котором говорилось, что она получила предупреждение от шоу за твиткам, который она опубликовала с матерью Гарри. Он казался скорее удивленным, чем обеспокоенным, поскольку Гарри бвл уверен, что его мать такая же. Лиам снова беспокоился, но Стайлс сказал, что Джей получала предупреждения от шоу в течение нескольких недель за то, что она лайкала твиты с Ларри Стилинсон, и это едва ли остановило ее. Они не могут посмотреть твиткам, потому что ни один из их телефонов не может воспроизвести его, и у них нет времени, чтобы получить доступ к компьютеру.

Лотти твитнула фотографию Луи со всеми его сестрами с подписью «так горжусь тобой, несмотря ни на что». Луи долго смотрел на нее, качая головой и мягко улыбаясь.

— Как я могу заставить ее навсегда остаться двенадцатилетней? — спросил он у Гарри.

Их саундчек для дуэта также считался как их первая и единственная репетиция с Робби Уильямсом. Он упоминал что-то о том, что они были в новостях, но он явно понятия не имел, почему.

Луи закатил глаза на позерство Робби Уильямса и заговорил сарказмом, который граничил с тем, чтобы быть достаточно откровенным, чтобы Робби уловил тот факт, что Луи больше не являлся звездным подростком.

Кэрол встретила их в раздевалке для последней корректировки их нарядов для шоу.

Гарри теребил клетчатую рубашку, которую она выбрала для него.

— Тебе нравится? — спросила она.

— Ээ, конечно, — это не совсем новаторская мода, но она далека от блейзеров и бабочек, в которых он был в прошлый раз. — Это совсем другое.

— Я знаю, — она одарила его улыбкой.

Он посмотрел туда, где она втыкала булавки в верх Луи. Голубые глаза шатена смягчились, когда они встретились с Гарри. Он был в футболке с длинными рукавами и узких джинсах. Это очень похоже на то, что Гарри заставил его надеть в прошлые выходные.

— Почему другое? — спросил Стайлс.

— У меня есть кое-какие соображения насчет фасонов для вас, мальчики, — сказала она. Она отдернула футболку, сделала шаг назад, чтобы посмотреть на него, и затем кивнула. — Хорошо. Сними это сейчас же. Лиам, ты следующий.

— Я готов, когда ты будешь готова, — сказал Лиам, сидя на столе и просматривая свой телефон. Зейн и Найл ушли со стилистами Х-Фактор, Найл, чтобы подправить свои осветленные волосы, а Зейн, чтобы подстричься.

Гарри оглянулся на Луи и быстро захватило зрелище того, как он раздевался. Кэрол помогла ему снять футболку через голову, чтобы не вытащить булавки, и прекрасная гладкая кожа его торса открывалась сантиметр за сантиметром, как медленный стриптиз.

Его взгляд упал на слегка подтянутый пресс Луи, изгиб его талии. Его худые бицепсы напряглись, когда он поднял руки, его соски затвердели из-за прохладного воздуха в комнате…

Тот обернулся с веселой ухмылкой на губах.

Гарри мог чувствовать, как горят его щеки, но взгляда не отвел. Он сжал пальцами нижнюю губу, когда Луи начал расстегивать джинсы. Он бросил взгляд на Гарри, с щелчком расстегивая верхнюю пуговицу, а затем отвернулся, чтобы стянуть их вниз.

Стайлс только начал восхищаться изгибом его задницы в боксерах, когда услышал, как Кэрол сказала:

— Я на самом деле думала, что ты бисексуал, Луи.

Гарри бросил взгляд на девушку, которая вешала его футболку. Он глубоко вдохнул. Они с Луи тысячу раз меняли наряды за кулисами, но Гарри так и не научился быть настоящим профессионалом в этом деле. В его защиту можно сказать, что Луи так и не научился не поддразнивать.

— Я… я? — сказал Томлинсон после долгой паузы.

— Ну, я смотрела вчерашнее интервью, — сказала Кэрол. — Ты действительно так сказал…

— Я знаю, — перебил он.

Гарри нахмурился. Уже второй раз за сегодняшний день кто-то обсуждает это с Луи. Он попытался вспомнить, что сказал Луи в интервью.

— Ты же знаешь, что люди будут думать, что ты…

— Да, я знаю, — ровным голосом ответил Луи. Стайлс посмотрел на него. Его рот был сжат в тонкую линию.

— Ну, я не знаю, — сказал ему Гарри. — О чем ты говоришь?

— Луи сказал, что они должны спросить нас троих, хотят ли они получить имя женщины-знаменитости, — предложил Лиам. Он положил телефон и взял у Кэрол свой костюм, чтобы переодеться.

Гарри это помнит, конечно, помнит. Просто в тот момент он не обратил на это внимания.

Он решил взять профиль Луи за оправдание. Такой промах в интервью — это не то, что Луи сделал бы случайно.

— Почему…? — начал спрашивать он.

— А ты как думаешь, Хаз? — Луизакончил натягивать толстовку и скрестил руки на груди. Он снова в огромной толстовке, которую надел сегодня. Вся их одежда перемешана вместе в их грязной комнате One Direction. Она черная и простая, и Гарри решил, что на самом деле это худи Лиама.

— Не знаю, — сказал Гарри. Всякий раз, когда они в прошлом говорили о каминге, они никогда конкретно об этом не говорили.

— Ты же не думаешь, что кто-то поверит, что я би, — резко сказал Луи.

— Эм, что?

— Хаз, посмотри на меня, дружок. Я не мог бы выглядеть более похожим на гребаного твинка, даже если бы попытался.

Гарри почувствовал, как сжалась его грудь.

— Лу…

— Они все подумают, что я гей и просто слишком напуган, слишком пристыжен, чтобы признаться в этом, — сказал Луи, в его голосе нарастало напряжение.

Гарри мог видеть, как Лиам неловко переминался с ноги на ногу. Кэрол нахмурилась, выглядя немного обеспокоенной.

— И знаешь что? — продолжил Томлинсон, разворачиваясь и складывая руки на груди. — Это лучший вариант развития событий. А худший? — он многозначительно посмотрел на Кэрол, а потом снова на Гарри. — Они действительно в это верят. Так что они решили подыграть мне идею о том, что я с девушками. Пусть все забудут, что в этой группе был второй гей-мальчик.

Гарри даже не подумал об этом.

— Представь себе, любовь моя, — сказал Луи, глядя на него. — Представьте себе, гипотетически, они идут на все, чтобы выбрать для меня девушку, возможно, какую-то девушку из универа, которая мечтает увидеть свое имя в желтой прессе. Заставлять меня говорить о ней на каждом интервью, заставлять маму и сестер фотографироваться с ней, заставлять меня держать ее за руку, идя по улице?

От воспоминаний обо всем этом у Гарри свело живот. Но все же он настоял:

— Теперь все по-другому, Лу. Мы знаем, что делаем. Может быть, мы могли бы получить наши контракты, чтобы сказать, что они не могут заводить пиар-отношения, если мы не хотим…

— Ну, я не хочу рисковать, черт возьми.

— Луи, — Гарри сделал резкий шаг к нему.

Шатен лишь покачал головой и вышел из комнаты. Гарри беспомощно посмотрел на Кэрол и Лиама, которые оба выглядели потерянными, а затем пошел за ним.

Ему не нужно было далеко ходить. Он нашел Луи одного в грязном коридоре студии. Тот просто долго смотрел на него.

— Лу, — сказал Гарри.

— Мне жаль, — Луи откинулся назад, сдуваясь, на стену. — Я знал, что тебе это не понравится.

— Нет. То есть, это мне очень жаль, — сказал Стайлс. Он прикусил губу. — Это твой выбор, я просто… ты не должен притворяться кем-то, кроме себя самого. Я не хочу этого для тебя.

— Мы в индустрии развлечений, дорогой. Везде притворство. И ты это знаешь.

— Но…

— Хаз, неужели ты всерьез думаешь, что я собираюсь пойти и трахнуть девушку? — Луи прищурившись посмотрел на него своими голубыми глазами. — Так почему же, черт возьми, так важно, знают ли люди, что меня не отталкивает пара сисек?

Среди вступительных роликов один был с ними, с самого начала, до того, как Гарри переместился во времени. Мальчики расположились вокруг дивана, Гарри сидел посередине, между Луи с мягкой стижкой под горшок и Лиамом с прической Джастина Бибера. Молодой Гарри, напряженно наклонившись вперед, заявлял:

— Мы хотим быть первой группой, которая выиграет Х-Фактор. И это то, что мы намерены сделать.

Они вырезали отрезок из видео Саймона в его офисе, где он говорил:

— Видеть лица этих пяти парней, просто сходящих с ума, когда их имя называют, было бы лучшей вещью на свете.

Гарри посмотрел туда, где Саймон и другие судья ждали у входа на сцену. Коуэлл никому не сказал ни слова, но его присутствие определенно ощущалось в этом маленьком закулисье.

Гарри вместе с другими финалистами ждали, чтобы выйти после судей для групповой песни. Он толкнул Луи в плечо и обменялся с ним взглядом, тот слегка улыбнулся ему.

А потом:

— Прямой эфир из Лондона, это финал Х-Фактора, с вашим ведущим, Дермотом О’Лири.

В воспоминаниях этой недели перед ‘Grenade’ были кадры дней домашних визитов, но больше никаких захватывающих событий недели. Они не показали ни одну из версий записанных Шерил видео.

Затем они вышли на сцену и спели, и Зейн вытянул мостик, Найл заработал им несколько смешков из толпы, и Луи звучал как настоящая поп-звезда, которой он и является, и Гарри не мог дождаться, чтобы позже посмотреть запись, вместо того, чтобы пытаться услышать его через наушники. После этого последовали кадры в прямом эфире кричащей из Донкастера и Дублина.

Каждый судья произнес несколько слов. Луис Уолш ничего не сказал о пресс-конференции, просто сказал, что они проделали долгий путь. Шерил сказала им, что у них очень преданные поклонники. Дэнни снова сказала, как далеко они зашли. Саймон поджал губы и сказал то, что он говорил на каждом прошлом шоу, что он думал, что это первый раз, когда группа имеет шанс выиграть X-Фактор.

Перед дуэтом они переоделись, и тут Гарри вспомнил, на что намекала Кэрол. Он спросил:

— Так каковы были твои идеи для наших стилей?

— Мы поговорим позже, — пообещала она.

— А еще о чем Ник хотел с тобой поговорить? — спросил Гарри.

— Общий знакомый.

— Кто?

Она хихикнула, выпихивая его за дверь.

— Мы поговорим позже, Гарри.

Через некоторое время они снова оказались на сцене, ожидая услышать, какие участники пройдут дальше.

Они стояли вокруг Саймона. Он все еще не смотрел на них. Когда их назвали, они закричали и принялись обниматься, но никто из них не сделал и шага в сторону Саймона, а затем они ушли со сцены, следуя за Коуэллом и оставляя Шер как участника, который не прошел дальше, как и восемь лет назад.

Конни провела их обратно на сцену всего через несколько минут для Xtra-Фактора. Сначала она взяла интервью у Шер, тушь которой размазалась от слез. Потом у Ребекки, которая сказала, что она удивлена, что снова справилась, потом у Мэтта, который сказал, что его горло чувствует себя намного лучше, спасибо. Затем она подошла к Гарри и другим мальчикам.

Стайлс посмотрел на других мальчиков, когда Конни подошла к ним. Луи слегка кивнул ему, и все остальные мальчики все еще широко улыбались, пытаясь справиться с этим.

Конни спросила, каково было выступать с Робби, и протянула микрофон Луи.

— Ну, очевидно, он мой кумир, — сказал Томлинсон. — Так что это было абсолютно невероятно.

Гарри посмотрел на него, и глаза шатена сверкнули в ответ. Он не был уверен, что кто-то, кроме него самого, распознал бы сарказм в его голосе. Ну, возможно, Зейн, который выгнул брови.

Следующий вопрос Конни адресовала Найлу. Лиам сказал, как приятно на этой неделе было видеть всю поддержку из дома.

Через минуту они снова будут вне сцены и отправятся домой на ночь.

Конни вернулась к Гарри и Луи, а затем повернулась и жестом указала на стол судей.

— Итак, Саймон сидит вон там, за судейским столом. У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы сказать ему прямо сейчас?

Комментарий к Глава 25

Восемь лет назад: The X Factor 2010 - Финал - Your Song https://clck.ru/HXXTy She’s The One https:/clck.ru/HXXVB / “…Итак, Саймон сидит вон там, за судейским столом. У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы сказать ему прямо сейчас?” - https://clck.ru/HXXVU

========== Глава 26 ==========

Над сценой все еще вращались прожекторы, создавая головокружительный узор из пурпурных, синих и белых лучей. На гигантском мониторе позади них мерцал логотип Х-фактор.

Прямо перед ними, сидя за судейским столом, Саймон откинулся назад, скрестив руки на груди, с дерзкой ухмылкой на губах.

И Гарри вдруг понял, почему они сегодня ни от кого ничего не слышали.

Может, ITV страховали ставки, может, продюсеры Х-фактора обеспокоены, может, партнеры Саймона не хотят быть пойманными на неправильной стороне общественного мнения.

Но сегодня Саймона Коуэлла это не касалось.

Потому что пока они здесь, на сцене Х-фактора, говорят в микрофоны Х-фактора, они — конкурсанты в реалити-шоу.

Вот почему их привезли вчера на конференцию без всяких разговоров. Почему Конни передала им микрофон без скриптов, без подготовки.

Они впятером существовали для рейтингов, для сюжетной линии. И в реалити-шоу нет победителей.

Конкурс сфальсифицирован. Но, может быть, не так, как думали люди.

По-прежнему гремел гром, и сверкала молния. Причина, по которой они этого не видели, в том, что она никогда здесь не ударит, не в этом зале.

Лиам, Найл и Зейн все смотрели на них, пораженные и широко раскрыв глаза. Но голубые глаза Луи пристально смотрели на него, и Гарри знал, что он думал о том же самом.

Он слегка кивнул Луи.

А потом тот наклонился к микрофону и сказал:

— Мы хотели бы сказать вам спасибо.

Конни держала перед ним микрофон еще пару мгновений, но Луи отступил, не говоря больше ни слова.

— Спасибо? — повторила она. — Хорошо.

Она протянула Гарри микрофон.

— А ты, Гарри? Ты что-нибудь хочешь добавить?

Стайлс печально покачал головой, встречая мрачный взгляд Саймона.

— Саймон, — сказал он, — спасибо за все.

…Мы подозреваем, что Мэтт Кардл, некогда фаворит зрителей, все еще страдает от последствий своего приступа ларингита, надеется, что его рискованный дуэт с Рианной отвлек наше внимание от его тусклого соло…

— Подвинься, дорогой.

Гарри ухмыльнулся Луи и отодвинулся, чтобы позволить ему сесть рядом с ним на полу.

Шатен положил руку на бедро, и Гарри положил голову ему на плечо.

— Что это?

Гарри пролистал статью до самого начала, чтобы показать ему отчет Telegraph о вчерашнем вечере. Он наклонил свой телефон так, чтобы Луи мог прочитать.

…Субботний финал Х-Фактора был полон интересных моментов. К сожалению, не многие из них шли от финалистов. Не было даже обычных для судей придирок и препирательств. Поскольку это был финал, они отбросили свою критику, и вместо этого даже Коуэлл, невозмутимый скандалами этой недели за кулисами, удовлетворился банальностями…

…И тут случилось предсказуемое: чин аутсайдера Шер Ллойд был ликвидирован. Теперь мы возвращаемся в вечер воскресения для надлежащего конкурса между тремя участниками, которые были горячими фаворитами все это время…

— Доброе утро, Гарри, — сказала Ребекка, усаживаясь в кресло напротив них и подоткнув под себя юбку. — Луи, еще раз спасибо, что поговорил со мной.

Гарри знал, что они с Луи о чем-то разговаривали. Он в последнюю минуту репетировал с Найлом и Лиамом над их гармониями, прежде чем они разделились, чтобы принять душ и подготовиться к утренней поездке в студию.

— Не думаю, что я правда тебе чем-то помог, милая, — сказал шатен, потирая большим пальцем край бедра младшего парня.

— Ты помог, — девушка обхватила двумя руками свою кружку. — Думаю, мне просто нужно было, чтобы меня выслушали. Ты действительно хороший слушатель.

— Я знаю, правда ведь? — согласился Гарри.

Ребекка рассмеялась.

— Вы так много флиртовали. Я и не подозревала, что ты можешь спокойно достаточно долго сидеть и нормально говорить.

Гарри фыркает от смеха, и Луи ущипнул его.

— Ой, это не так.

— Так, — сказал ему Стайлс, прижимая руку к боку. — Это правда.

— Помнишь ту ночь, когда мы смотрели Армагеддон? — подразнила Ребекка. — Или на показе мод?

— Я не флиртую, — запротестовал Луи. — Я никогда в жизни не флиртовал.

— Нет, серьезно, — Гарри повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я и не помнил, насколько все было плохо. Как ты вообще выжил в школе, Лу?

— Как я выжил в школе? — повторил шатен с притворной обидой. — На самом деле, Гарольд, ты прекрасно знаешь, что я на Х-Факторе только потому, что мои преподаватели колледжа объединились и подкупили Саймона, чтобы он пропустил меня на прослушиваниях.

Найл хихикнул, входя в комнату.

— Это правда?

— Это был большой риск, — сказал ему Луи. — Но их запасной план заставил бы меня исчезнуть при весьма подозрительных обстоятельствах, так что это сработает для всех, не так ли?

— Ох, — Гарри начал играться с бананом, который ему бросил Хоран. — Так вот почему так много наших голосов пришло из окрестностей Холл-Кросс?

— Расследование управления коммуникациями продолжается. А теперь давай сюда, ты потерял наше место, — Луи выхватил у парня телефон. Пока Гарри чистил банан, он пролистал статью, ворча: — Серьезно, Гарольд, если кто здесь и флиртует, так это ты.

Стайлс просто наслаждался видами, глядя на Луи. Он не думал, что что что-то может сделать его счастливее, чем видеть его таким, расслабленным, с легкой, дразнящей улыбкой на лице.

Найл плюхнулся на диван позади них, а Гарри снова устроился на плече Луи.

…Придя после столь же мягкого выбора сольной песни, Ребекка Фергюсон сделала приличный кавер баллады Кристины Агилеры ‘Beautiful’, по крайней мере, пока сама Агилера к ней не присоединилась…

— Вы видели все эти твиты о Робби? — сказал Лиам, входя в комнату, только что принявший душ и одетый, с телефоном в руках. — Что там происходит?

Стайлс нахмурился и посмотрел в телефон, пока Луи листал статью вниз.

В свете событий недели возникает вопрос о том, была ли «She’s The One», как их дуэт с Робби Уильямсом, целенаправленным выбором или нет. Но, видя, что ему не хватало непристойности двух других дуэтов, он, вероятно, в любом случае скоро будет забыт.

— Они расстроены, потому что думают, что он выбрал его нарочно, — сказал Лиам.

— По-моему, он даже не догадывался, — рассмеялся Найл.

— Нет, он явно этого не знал, — сказал Луи. — Он немного придурок, но он не заслуживает того, чтобы быть пойманным в этом беспорядке.

— Я думала, тебе нравится Робби Уильямс, — сказала Ребекка. Она сделала глоток чая и нахмурилась. — На прошлой неделе ты был так взволнован встречей с ним.

— Верно, — через мгновение сказал Томлинсон. — Ну, мне нравятся придурковатые идолы.

— Это не должно быть слишком сложно, — сказал Гарри, уже подумав.

— Нет, если он умеет подыгрывать, — сказал Луи. — Не могу же я ожидать, что он сам это поймет.

— Тогда почему бы тебе не написать ему? — предложил Найл.

— Как я ему напишу? — спросил Луи. — У кого-нибудь из вас есть его номер?

— Ну, ты же знаешь, — сказал Пейн.

Луи скептически на него посмотрел.

— С той недели, помнишь? — подсказал ему Гарри. — Когда вы с Зейном разговаривали с ним на вечеринке.

— Хорошо, конечно, — он достал телефон из кармана своих спортивок, чтобы пролистать список контактов.

Гарри взял свой телефон и продолжил читать, смутно осознавая, что Ребекка и Найл продолжили болтать.

Но для пятерых мальчиков, которые провели целую неделю за кулисами, им удалось провернуть один из выдающихся спектаклей вечера. Их страстное высокоэнергетическое исполнение Бруно Марса не было исключением из их последовательной траектории совершенствования этой программы.

Неудивительно, что в эфире не было никакого подтверждения каких-либо скандалов вокруг Коуэлла и его управления своим молодым бойз-бэндом.

Самый близкий момент наступил в программе ITV, в которой Конни Хак спросила мальчиков, что они хотели бы сказать своему наставнику. Но все, что они сказали — это спасибо.

Однако для тех, кто разочарован отсутствием драматизма, вспомните, что эта серия началась с перепалки между двумя нескладными прослушиваниями, держалась на безвкусно трюковом сопернике до восьмого живого шоу и гарантировала, что конкурсант, который все время был объявлен как серьезный певец/автор песен, запомнится похабным дуэтом с Рианной. Возможно, сдержанность — самый подрывной выбор из всех.

— Сдержанность — самый подрывной выбор из всех, — повторил Гарри вслух, сдерживая гордую улыбку.

— О, вы читаете «Телеграф»? — спросил Лиам, наклоняясь, чтобы завязать шнурки на ботинках. — Я был удивлен, что вы двое больше ничего не сказали. Я мог подумать на Гарри, но Луи…

— А что бы мы сказали, ребята? — спросил шатен. Гарри снова услышал усталость в его голосе.

— А как насчет того, что Саймон — чертов придурок, — сказал Зейн. — Это было бы хорошим началом.

Гарри посмотрел, как Зейн с Мэттом вошли в гостиную. Малик сел рядом с Найлом позади них.

Мэтт фыркнул, падая в кресло рядом с креслом Ребекки.

— Я уверен, что все бы вышло как нельзя лучше.

— К тому же нам нельзя ничего говорить против Саймона, — сказала Ребекка. — Это отдельным пунктом прописано в наших контрактах.

— Думаю, мы уже немного перестали беспокоиться о нарушении наших контрактов о неразглашении, — сухо сказал Луи. Зазвонил телефон, и он наклонился так, чтобв это увидел Гарри. — Робби на связи. Не окажешь честь, милый?

Стайлс кивнул и снова повернулся к телефону. Когда он просматривал уведомления, чтобы найти подходящий ответ об их дуэте, он почувствовал, как Луи провел пальцами по его волосам.

— Почему вы ничего не сказали? — спросил Лиам. — Мы были в прямом эфире. Вы могли сказать все, что угодно.

— А где мы стояли, ребята? Чьи камеры были направлены на нас? — Луи дернул Гарри за кудряшку. — В реалити-шоу нет победителей.

— Ну, сегодня будет один победитель, — прокомментировал Мэтт.

— Да, и его зовут Саймон Коуэлл, — сказал Томлинсон. — Тебе бы не помешало это запомнить.

Мэтт выгнул брови.

— Мне? И это говорит тот, кто должен сегодня выиграть.

— Послушай, приятель, вот как все происходит, — Луи выпрямился и поднял один палец. — Первое место. Ты получаешь посредственный рождественский сингл, миллион фунтов за альбом, который никогда не продвинется, и хорошее уютное местечко на полке Syco в течение следующих нескольких лет.

Мэтт нахмурился.

— Второе место, — Луи поднял второй палец. — Ты строишь свою фанатскую базу из тех, кто зол на то, что ты должен был победить. Может быть, ты заключишь контракт с кем-то еще, может быть, с самим Саймоном, это не важно. Кто бы это ни был, он вкладывает в тебя как можно меньше, потому что знает, что это вопрос времени, когда твоя музыка провалится и ты будешь забыты. Через пять лет тебя даже не будет в списках победителей прошлых лет Х-фактора.

Все уставились на Луи, а он продолжал. Он поднял третий палец.

— Третье место. Теперь, если ты занимаешь третье место, поздравляю, это место зарезервировано для участника, который имел реальный потенциал. Но ты этого не знаешь, потому что тебя отстранили. Когда приходит время, когда тебе предлагают контракт, ты так отчаянно хочешь его подписать, что не утруждаешь себя чтением того, что они перед тобой ставят.

— Хочешь сказать, что все-таки все подстроено? — Ребекка нахмурилась, держа на коленях чашку чая.

— Конечно, все это подстроено, — сказал Луи.

— Но… — начал Лиам.

— Смотрите, может управление и пристально за всем наблюдает, кто знает, но вам лучше поверить, что это подстроено всеми возможными способами, — сказал Луи. — Все прямо у вас перед носом. Посмотрите на прошлую неделю. Мы все знали, что Мэри получила больше всего голосов, но Саймон убрал ее и решил оставить Шер, потому что девочка-подросток с непристойным рэпом получит больше зрителей.

— Смотри, — сказал Мэтт. — Очевидно, ты сейчас чувствуешь себя циником…

— На Х-факторе нет победителей, — резко перебил его Луи. — Победителей нет, приятель. Если хочешь победить, убирайся со сцены.

»… Мы действительно удивляемся мудрости рекомендации группы анти-Х Фактор голосовать за One Direction. Они уже фавориты букмекеров. Разве это не значит просто положить деньги в карман Саймона Коуэлла?» — Metro, 12 Дек 2010

«Даже если после надлежащего анализа взломанное видео окажется законным, все равно остается вопрос контекста. Коуэлл — наставник мальчиков, а не их друг и не родитель. Он предложил им возможность, о которой они могли только мечтать. Его единственной обязанностью было сделать своего подопечного успешным. Он сделал это самым лучшим способом, который он, бесспорный эксперт в этой области, знал.» — The Sun, 12 Дек 2010

— Ты разумный, надежный, заботливый. Твои наряды просты, но разумны, — сказала Кэрол. — С тобой было проще всего.

— Эм, спасибо. Я думаю? — Лиам посмотрел на блейзер, поло и светлые брюки, которые она прижимала к нему.

— Пожалуйста, — сказала она. — Теперь Найл…

Найл встал рядом с Гарри на диване в гардеробной.

— А я какой? — спросил он. — Сексуальный, обходительный…?

Кэрол рассмеялась.

— Вы пятеро неоперившихся птенцов. Жаль разочаровывать, но никто из вас не будет «сексуальным», по крайней мере, еще пару лет.

— Тогда плохой парень? — с любопытством спросил Хоран.

— Симпатичный, — сказала Кэрол. Она протянула ему толстовку и джинсы. — Легко, непринужденно, немного спортивно.

Найл пожал плечами. Он не выглядел недовольным. Гарри встретился взглядом с Луи, когда тот вернулся в раздевалку и протянул ему злаковый батончик. Гарри с благодарностью взял его. Шатен плюхнулся рядом с ним, закидывая руку ему на плечо и закидывая ногу на колени.

Гарри положил руку на бедро и не мог удержаться, чтобы не сжать его мускулы.

— Похоже на наш первый день в Хогвартсе, — сказал Зейн, засовывая телефон в карман. — У тебя есть распределяющая шляпа?

— К сожалению, вынуждена разочаровать, — она прислонилась к столу и поправила конский хвост, удерживающий ее длинные вьющиеся волосы. — Для протокола, я одеваю вас на ночь, а не сортирую в Гриффиндор или Слизерин. Я просто пытаюсь создать какой-то узнаваемый образ для вас, мальчики, так как никто другой не сделает эту работу.

Она потянулась за спину и подняла черный блейзер.

— Так вот, Зейн, Гарри очень настаивал на том, чтобы ты не был связан ни с чем таинственным или опасным…

— Гарри прав, — сказал Луи.

— Теперь я понимаю, почему он так выглядел, когда раньше так и было, — продолжила она. — Я же говорила тебе, что проще всего выбрать публичные образы, близкие к тому, как ты будешь естественно себя вести. Ты держишься довольно отчужденно, немного саркастично…

— Он застенчивый и у него есть чувство юмора, — перебил Луи. — Это значит, что его нужно называть террористом каждый раз, когда он садится в трансатлантический рейс?

— Ты не можешь продать единственного не белого из нас, мусульманина, как опасного, — Гарри думал, она поняла. — Это не…

— Мальчики, — остановила она его, скрестив руки на груди. — Как единственный «не белый» человек в этой комнате, я не думаю, что мне нужно, чтобы вы читали мне лекции по этому вопросу. Если только вы не ждете, что я поверю, что это я предложила?

Гарри посмотрел на Луи.

— Вообще-то я не помню, как это случилось, — сказал Стайлс. — Я думаю, он просто упал в это?

— Не припоминаю, чтобы позже мы как следует поговорили об этом, — сказал Луи.

— Просто маленькие намеки, — сказал Гарри.

— Да, просто намеки, брошенные тут и там, — сказал Луи. — Не больше, чем до следующего лета? Когда пришло время первый раз сделать нормальное промо?

Гарри кивнул.

Томлинсон снова посмотрел на Кэрол.

— Этот момент в нашем 2010 году, думаю, мы были просто рады, что ты не одела нас в одинаковые парашютные штаны.

Она рассмеялась и покачала головой.

— Никаких парашютных штанов. Но, ребята, если вы дадите мне закончить, я не буду с вами спорить.

— И знаешь, было бы неплохо, если бы ты не говорил обо мне так, будто меня здесь нет, — сказал Зейн. — Кроме того, я не застенчивый.

Луи удивленно выгнул брови.

— Но мне нравится идея сделать из него кокетку, — сказала Кэрол.

— Это была идея Луи, — напомнил всем Гарри.

Шатен бросил на него взгляд.

— Сейчас?

— И модный, — продолжила Кэрол. — Кокетливый и модный. Не опасный. Может быть, отстраненный, но с более мягкой стороны. Я думаю, что этого достаточно для начала.

— Да, — сказал Зейн. — Да, все в порядке.

Он встал, чтобы взять вешалку с блейзером, рубашкой и брюками.

— Модно и просто, — сказала она. — Даже если бы мы могли позволить себе дизайнерскую одежду на наш бюджет, нам нужно, чтобы одежда не была узнаваема.

— Хочешь сказать, что наш бедный Хазза не наденет Гуччи? — спросил Луи, игриво пихая младшего в плечо.

Кэрол покачала головой.

— Вы с Гарри будете еще более сложной задачей, чем Зейн, не так ли?

— Ты имеешь в виду, потому что они геи? — Найл выглядел несчастным из-за этого.

— Почему это вообще так важно? — спросил Лиам.

Кэрол закатила глаза.

— Я имею в виду, потому что они, очевидно, поп-звезды двадцати с чем-то лет, притворяющиеся подростками. Но, да, и это тоже.

— Что у тебя есть для меня? — спросил Стайлс, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на одежду, которая все еще висела на вешалке позади нее. — Помнишь, вчера я был в клетчатой рубашке?

— Да, Гарри, конечно, я помню, — она засмеялась. — Но, во-первых, все, что я говорила раньше о близости к вашим реальным личностям. Я не знаю, насколько хорошо это сработает для вас двоих.

— Почему? — спросил Пейн. — Очевидно, в будущем вы уже все решили. Во что вы были одеты?

— Спортивные костюмы, — Гарри указал на Луи.

— Гуччи, — а тот на Стайлса.

Найл рассмеялся.

— Я получил одобрение, — пробормотал Гарри.

— У тебя было нечто большее, чем одобрение, любимый. Ты был хорошей моделью. И в последний раз, когда я видел этого парня… — Луи обратился к остальным, задумчиво оглядывая его с головы до ног. — Он был хэдлайнером «Мэдисон-Сквер-Гарден» в костюме от Гуччи. Цветочки и вспышки, настоящая яркая рок-звезда.

— Да, — Гарри улыбнулся ему в ответ, чувствуя тепло от такого внимания. — Это был женский костюм, но сшитый на заказ, — он показал на свой рукав, как будто Луи мог увидеть его сквозь ткань толстовки с капюшоном от Джека Уиллса. — На нем было написано «jardin d’hiver”¹. Не знаю, заметил ли кто-нибудь, но вы поняли? Гарден, типо, Мэдисон-Сквер-Гарден?

— Иисус Христос, — Луи нежно улыбнулся ему. — Ты до сих пор не встретил каламбура, которому мог бы противостоять, не так ли?

— Погоди, — Гарри внезапно прервал его. — Что ты имеешь в виду, когда видел меня в последний раз? Это было как раз перед тем, как я вернулся во времени.

— Ну, это было прямо перед тем, как я проснулся здесь, не так ли? — сказал Луи. Он посмотрел на остальных и продолжил: — Это был я, настоящий чав² в спортивном костюме, с сигаретой и бутылкой пива в руке…

— Лу, — перебил его Гарри.

— Видите ли, это не совсем материал для бойз-бенда. И так как мы не можем позволить себе Гуччи, — он похлопал Гарри по плечу в знак внимания. — Сомневаюсь, что наша мода через восемь лет сильно поможет нам, Пейно.

— Тогда нет, — сказал Лиам, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, — сказала Кэрол. — Все знают, что Гарри чудак. Это была его фишка…

— Это была моя фишка? — повторил Гарри. — В 2010 году?

— Хочешь сказать, что в 2010 году не был чудаком? — спросил Томлинсон, выглядя удивленным.

— Да, но…

— Причудливый, милый, искренний, — сказала Кэрол. — На днях Луи упомянул бритпоп, и это навело меня на кое-какие мысли.

Гарри встал и взял вешалку, которую она ему дала. Это обычные джинсы и черное поло с красными полосками вокруг рукавов. Ничего такого, что слишком сильно бы выделялось.

— Хм, — сказала он. Затем он снова посмотрел вверх. — А как же Луи?

— С Луи немного сложнее, не так ли? — сказала Кэрол.

— Что такого сложного? — Луи откинулся на спинку дивана, в языке его тела звучала фальшивая небрежность. — Если группе и нужен плохой парень, то это я.

— Что? — Гарри хмуро посмотрел на Кэрол. — Нам это не нужно, — он снова посмотрел на Луи. — И ты думаешь, что это ты?

— Я согласна с тобой, Гарри, — сказала Кэрол. — Если бы вы дали мне закончить, я бы сказала то же самое.

— Но почему ты думаешь, что это ты? — повторил Стайлс.

— Серьезно? — сказал Луи. — Очевидно же, что это я…

В гардеробной громко зазвонил телефон Лиама.

— Ох, прошу прощения, это… похоже, Конни нас ищет, — он посмотрел на Кэрол. — Мы должны были снимать эту пародию на пауков.

— Ура, — пробормотал Найл.

— Все в порядке, — сказала она. — Тогда идите.

— Но нам еще нужно поговорить о Луи, — возразил Стайлс.

— Смотрите, что написали ‘Daily Mail’, — Лиам повернулся к ним со среднего ряда фургона. — Пытаясь прояснить слитое видео, внутренний источник говорит, что мальчики изначально вели себя так, как будто каминг-аут, как геи, был шуткой. Неудивительно слышать такое от них. Поэтому Саймон попытался смягчить ситуацию. Когда они, наконец, показали, что это не шутка, он приложил все усилия, чтобы поддержать, но мальчики…

— А тот, кто это написал, вообще смотрел видео? Это даже не имеет смысла с тем, что он сказал в нем, — сказал Зейн.

— Наверное, просто переписали пресс-пакет, который им прислал Саймон, — пробормотал Гарри.

— Думаете, люди в это поверят? — Лиам переводил взгляд с Гарри на Луи. — Что Саймон просто пытался помочь нам?

— Я думаю, люди начнут сомневаться, — сказал Стайлс, стараясь говорить не слишком громко, чтобы их водитель не мог их подслушать.

— Люди верят в то, во что им говорят верить, — сказал Луи, нетерпеливо постукивая пальцем по своей ноге. — Не имеет значения, что на самом деле правда.

— И в любом случае потребуется гораздо больше правды, чтобы по-настоящему сломить Саймона, — сказал Гарри. — Он будет крутить это так, как захочет. Мы это знали.

— Но если Луис Уолш волновался, то…

— Мы не собираемся сажать Саймона Коуэлла, парни, — подчеркнул Луи. -Не стоит слишком на это надеяться.

— Все, что имеет значение, это то, что… — сказал Гарри.

— Что мы выберемся живыми, — закончил за него Найл.

— Верно, — Стайлс прикусил ноготь большого пальца.

— И это легче сказать, чем сделать, — сказал Луи, когда фургон сделал еще один поворот. — А теперь, черт возьми, куда мы вообще едем? — он слегка толкнул Гарри, когда тот вытянул шею, чтобы выглянуть в окно. — Это что, Ковент-чертов-Гарден?

На пути к автограф-сессии их перехватила парочка пиар-агентов Х-Фактор, которые, не отвечая ни на один вопрос о том, куда они едут и зачем, вскоре погрузили их в один из фургонов.

Гарри придумал только две причины, по которым они оказались в этом фургоне. Первая — они едут на какое-то сверхсекретное интервью или, вторая — Саймон вызвал их на встречу. Учитывая временные рамки, интервью бессмысленно делать именно сейчас, и поскольку Гарри еще не слышал о том, что Саймон прибыл в Fountain Studios, второй вариант более вероятен.

И поэтому, особенно после того, как другим мальчикам стало ясно, что в прошлый раз ничего подобного не было, они все провели поездку балансируя на грани.

Но они все-таки ждали подвоха.

— Знаете, люди заметят подозрительное исчезновение перед финалом, — громко сказал Луи, чтобы напомнить водителю, и уже не в первый раз.

Водитель, хорошо привыкший к Луи за все это время, просто рассмеялся.

— Мы вернем вас на шоу, Луи, не волнуйся, — а потом фургон остановился у тротуара. — И, смотри, мы уже здесь.

Шатен обменялся подозрительным взглядом с Гарри, прежде чем они шагнули в промозглый серый лондонский день.

— Мы снова здесь? — спросил Лиам, хмуро глядя на вывеску над дверью.

— Они ведь не захотят, чтобы мы пели, правда? — спросил Найл.

— Откуда ты знаешь это место? — спросил Луи.

— Да, откуда? — сказал Зейн.

— Именно здесь мы устроили тот секретный концерт, помнишь? — Найл посмотрел на Луи, на адресовал свой ответ Зейну. — Знаешь, в тот день, когда ты вернулся домой, потому что твой дедушка…

— Вот вы где! Наконец-то.

Гарри поднял глаза и увидел Пэтти, выходящую из дверей Hospital Club.

Видимо, был и третий вариант. Потому что человек, сидящий за столиком в ресторане эксклюзивного клуба любителей индустрии, — это не Саймон, и не кто-то из прессы. А Генри Гомери — соучредитель Modest! Management и со-звезда их слитого видео.

— Привет-Привет, мальчики, — он одарил их веселой улыбкой и по очереди сжал их руки в своей мясистой ладони. — Пожалуйста, присаживайтесь.

— Что мы здесь делаем? — потребовал Томлинсон.

— Пьем чай. Разве вы не голодны?

— Немного, — сказал Найл, оглядывая комнату.

— Нет, — решительно сказал Зейн.

— Ну, пожалуйста, присаживайтесь, ребята. Не хочу, чтобы вы устали перед сегодняшним шоу. Саймон будет недоволен, — сказал Генри.

— Саймон не придет? — выпалил Гарри, опускаясь на стул.

Сегодня воскресенье, но в ресторане достаточно людей, и Гарри казалось, что он действительно узнал несколько лиц.

— Я уверен, что он слишком занят в такой день, — небрежно сказал Генри.

— Как и мы, — Луи сел рядом с Гарри и подтолкнул его коленом под столом. — Вообще-то у нас репетиция… — он бросил взгляд на телефон. — через сорок семь минут. Думаешь, ты сможешь вернуть нас назад во времени?

— Я уверен, что все получится, — неопределенно сказал Генри.

Луи не скрывал, что использовал чувство вины Сандипа, чтобы сегодня днем устроить им дополнительную репетицию на сцене.

— Зачем ты снова привел нас сюда? — спросил шатен.

— Я подумал, что это будет уместно, поскольку мы были так дружелюбно представлены друг другу, когда впервые здесь встретились, — сказал Генри. — Мальчики, в Modest Management… а вот и еда, — подошел официант и поставил на середину стола блюдо с бутербродами. — Прекрасно, спасибо. Так вот, в Modest, нам повезло, что среди наших клиентов есть настоящие звезды. У нас есть Леона Льюис, Александра Бёрк, JLS…

— Да, мы знаем, что у вас есть эксклюзивные права на финалистов X-Фактор, — Луи схватил бутерброд, но Гарри заметил, как он поморщил нос, когда поднес его, чтобы откусить кусочек. Гарри оглянулся и увидел, что он взял с огурцом.

Гарри забрал его у него и заменил на тот, где было больше мяса.

Генри, который наблюдал за ними с явным интересом, наконец продолжил:

— Тогда вы знаете, что мы уже рассматриваем вас пятерых как нашего клиента.

— Очевидно, — сказал Луи. — Ты собираешься рассказать нам что-то, чего мы не знаем?

— Ну, как наш клиент, мы заботимся о ваших интересах…

— А теперь то, о чем мы точно не знаем, — сказал Томлинсон. — А я думал, что все, что у тебя на сердце, — это двадцать процентов наших доходов.

Генри откинулся на спинку стула и с минуту смотрел на него, прежде чем сказать:

— Я беспокоюсь, что в наших отношениях все пошло немного не так.

— И кто в этом виноват, — проворчал Малик себе под нос.

Гарри оглядел комнату. Он правда узнал здесь несколько лиц из индустрии.

Генри не выглядел так плохо, как остальные в видео из офиса Саймона, но в отрасли, где так много исполнителей — геи, есть разница между прибылью от закрытых исполнителей и воспринимается как гомофобия. И Генри далеко не такая могущественная фигура, как Саймон. Он не сможет так легко отмахнуться от этого.

К тому же, пока они с Саймоном не разлей вода, в этом бизнесе нет никакой лояльности. И очень дружеский, очень публичный обед с ними без присутствия Саймона пойдет, по крайней мере, в некотором роде на пользу собственному имиджу Генри.

Стайлс зевнул, прикрыв рот рукой, и посмотрел на телефон. Он просто надеялся, что мужчина не видел необходимости долго их держать. Если они уйдут в ближайшие несколько минут, то успеют вернуться на репетицию.

— Тогда вы также знаете, что когда дело доходит до записи контрактов, Syco имеет право первого отказа, — сказал Генри.

Луи просто откусил еще кусок бутерброда и, кажется, не собирался продолжать разговор, но Лиам осторожно сказал:

— Мы это знали.

— И мы также знаем, что пройдет три месяца, прежде чем мы сможем подписать контракт с кем-то еще, — сказал Гарри, надеясь прервать этот разговор.

— Три месяца, если Syco не предложит вам контракт, — сказал Генри. — Если они предложат вам его, даже если вы не примите ее… что ж, это все усложнит.

Гарри раздраженно скрипнул зубами. Если ему придется сидеть за обедом в качестве реквизита для восстановления имиджа Генри Гомери, самое меньшее, что он может сделать, — это не тратить его на то, чтобы властвовать над их бессилием.

— Вы знаете, — продолжил Генри. — Контракт не всегда означает, что вы будете делать музыку. Иногда контракт означает, что вы не можете делать музыку ни с кем другим.

— Опять же, это мы тоже знаем, — сказал ему Луи.

— Ну, не волнуйтесь, я уверен, что в конце концов все образуется, — сказал Генри, когда он, наконец, после нескольких минут болтовни, и Гарри дулся на него, встал, чтобы попрощаться.

— Знаешь, на самом деле я не так уж сильно волнуюсь, — беззаботно сказал Луи.

Генри, кажется, впервые за этот день был сбит с толку.

— Нет?

Томлинсон пожал плечами.

— Возможно, если бы мы снова встретились в кабинете Саймона.

— Там было немного душно, тебе так не кажется? — Генри вежливо согласился.

— Но ведь ты привел нас сюда, без Саймона, на виду у всех, среди бела дня, где любой мог видеть…

Генри в замешательстве посмотрел на Луи. Конечно, он понял причину этого так же хорошо, как и Гарри, и это не обязательно означал для них что-то хорошее.

— Нет, — поправил себя Луи. — Там, где любой увидит. И под кем угодно, я имею в виду, — он наклонил голову в сторону стола, находящегося вне пределов слышимости. — Лео Фултон, директор британской компании Sony A&R, — он многозначительно посмотрел через комнату на другой стол. — Адриен Пек, глава European, Чавес и Кук из Columbia, — он снова оглядел комнату. — Среди прочего. Это довольно удивительная точка доступа для воскресного дня.

— Они будут показывать частный просмотр… — Генри слегка улыбнулся, качая головой. — Знаешь что, я думаю, что информация о релизе должна оставаться в секрете. И кстати, Лео — всего лишь помощник режиссера.

— Ах, моя ошибка. Возможно, однажды.

Генри долго задумчиво посмотрел на него.

— У тебя хорошо глаз наметан на игроков в музыкальном бизнесе, не так ли?

— Я быстро учусь, — сказал Луи.

Он собрался уходить, и Гарри с другими мальчиками пошли за ним, но мужчина положил руку ему на плечо.

— Погодите.

Луи бросил на него нетерпеливый взгляд.

— Приз за победу в Х-Фактор — контракт на миллион фунтов с Syco, — тихо произнес Генри. — Это предложение по контракту.

Луи рассмеялся.

— В самом деле, приятель, где ты это слышал? Неужели Дермот проговорился? — он махнул ему рукой и развернулся, чтобы уйти. — Спс за бутики, приятель.

— Что это вообще было? — прошипел Лиам, забираясь на заднее сиденье фургона вместе с Гарри и Луи.

Зейн повернулся к ним.

— Неужели он действительно протащил нас через весь Лондон, чтобы похвастаться тем, что они здесь главные и мы ничего не можем поделать? Что за чертова трата времени.

— Да, но это были хорошие бутерброды, — сказал Найл. — Хотя, может быть, немного маловаты. Был голоднее, чем я думал.

— Ты это серьезно…

— Это была шутка, — Найл плюхнулся обратно на свое место. — Черт возьми.

— Может быть, эта встреча была способом Генри предупредить нас, чтобы мы не делали глупостей? — предложил Лиам.

Гарри собирался объяснить, но Луи заговорил первым.

— Я думаю, это был его способ предупредить нас, чтобы мы сделали что-нибудь глупое, — сказал Луи. -Даже если он не знает, что.

Стайлс повернулся, чтобы посмотреть на него, нахмурив брови.

— Что?

— А ты как думаешь, Хаз?

— Я… — Гарри ничего не понял. Он повторил: — Что?

— Парни, — говорит Луи. — Как вы думаете, двадцать процентов от ничего, сколько это?

— Modest получает всех финалистов X-Фактор, — сказал Луи. — И Syco тоже, если только они не будут достаточно великодушны, чтобы отправить ихкуда-нибудь еще, или они вообще не получат контракт. Кто лучше нашего друга Генри знает, как это работает? Саймон выжимает одну или две песни из своих артистов и кладет их на полку. Большинство из них все равно не выживут, так что это не имеет значения. Modest ничего не теряет, когда они не собирались делать им деньги?

Лиам нахмурился.

— Ладно?

— Генри привел нас туда не только для того, чтобы отдалиться от Саймона или представить наши лица перед исполнителями лейблов-не-Syco, — сказал Луи. — Но и потому что…

— Он думает, что мы чего-то стоим, — медленно сказал Гарри, наконец понимая.

— Он думает, что двадцать процентов — это двадцать процентов от большого числа, — согласился Луи.

— Даже несмотря на то, что в этом бойз-бэнде два гея, — сказал Стайлс.

Шатен слегка ему улыбнулся.

— Да, Хазза.

Гарри недоверчиво покачал головой, глядя на Луи. Многие люди, сам Генри, годами твердили им, что это не сработает.

— Это великолепно и все такое, — вмешался Найл. — Но мы все равно застрянем с Syco.

— Если они сделают нам предложение, — сказал Луи.

— Если сегодня мы выиграем, они автоматически сделают нам предложение, — указал Зейн. — Именно это только что сказал Генри.

— Так что же, мы сами себе вредим? — спросил Найл. — Петь, в надежде, они не включат автотюн?

— Или мы можем просто отказаться петь, — сказал Зейн. — Это будет заявление.

— Отказаться петь… я чувствую, что это может иметь неприятные последствия, — сказал Гарри. Не выступать, когда поклонники их ждут — не совсем правильный способ начать карьеру.

— Но даже если мы не выиграем, Саймон все равно может сделать нам предложение? — сказал Лиам. — А что еще хуже? У нас даже не будет Рождественского сингла.

— Кто знает, ребята, — сказал Луи, глядя в окно на серые лондонские дороги. — Может быть, это будет что-то, что мы не можем изменить, и мы всегда были предназначены для третьего места.

— Ты так думаешь? — спросил Пейн.

Шатен покачал головой, отрывая взгляд от проносящихся мимо лондонских дорог, и посмотрел на мальчиков.

— В прошлый раз мы не были любимчиками букмекеров.

— Значит, мы просто делаем все, что в наших силах, — сказал Гарри. — Мы споем и будем надеяться, что людям это понравится. И…

— И нам нечего терять, — сказал Луи, быстро улыбаясь Гарри.

— Нечего терять, — повторил он.

Sugarscape @sugarscape 12 Дек 2010

Смотрите наше интервью с нашими новым любимым Стайлсом — Джеммой! В предверии финального шоу с объявлением результатов, получите историю Дня Святого Валентина кудрявого члена бойз-бэнда.

Дермот О’Лири @radioleary 12 Дек 2010

Кто-нибудь знает почтовый адрес @onedirection? Мне нужен адрес для отправки счета за глупые расходы на заморочки.

Леа Микеле @LeaMichele 12 Декабря 2010 Года

Удачи @onedirection от меня и @chriscolfer! Х-Фактор не позволит нам голосовать из Америки. Для всех наших поклонников Glee в Великобритании, пожалуйста, проголосуйте за нас!

— Джемма говорит, что Sugarscape только что опубликовал тизер их интервью, — Гарри в замешательстве посмотрел на свой телефон. — Это значит, что Х-Фактор, должно быть, дал им добро.

— Ну, ты же заметил, что они выпустили в эфир то видео, которое записала Шерил, верно? — сказал Лиам.

Гарри и Лиам ожидали свой очереди в коридоре, чтобы в последнюю минуту подправить прическу перед выступлением. В длинном монтаже клипов серии Х-фактор они включили не только то, как Шерил хвалила их, но и то, как он и Луи выходили из шкафа на прошлой неделе.

— Дермот тоже ответил нам на днях, — сказал Лиам.

— Ответил на что?

— Признался, что глупо игнорировал свой гримерку. Также видео с пресс-конференции с Луисом Уолшем становится вирусным, — сказал Пейн. — А что… — он наклонил телефон, чтобы Гарри мог его видеть. — Ты знаешь, кто это?

Гарри посмотрел на него.

— Это американский журнал? Я думаю, он только в интернете.

— Что, черт возьми, происходит в Великобритании? — зачитал вслух Лиам. — Вы можете знать Саймона Коуэлла как злобного судью из «Американской Звезды», но в Англии его знают как злобного судью из «Х-фактора».

Гарри начал читать через плечо.

One Direction — это бойз-бэнд, в частности бойз-бэнд, который Коуэлл собрал из пяти мальчиков, которые не прошли ранние этапы реалити-шоу.

Ну, перенесемся на три месяца вперед, и они пережили несколько раундов исключения, чтобы пройти весь путь до финального шоу.

Они удивительно хороши, но не слишком волнуйтесь. Вы не сможете их увидеть. Х-Фактор не выходит за пределы Великобритании.

Однако вы можете посмотреть это интересное небольшое видео по ссылке ниже. Мальчики, очевидно, записывали сообщение для фанатов, когда их вызвали на встречу с самим мистером Коуэллом. Они забыли выключить запись (упс), а затем их телефон был взломан (снова упс), а затем его разместили на Facebook в группе «Ненавидим Х-Фактор».

Если вы собираетесь жаловаться, что такие вещи случались на «Американской Звезде», не волнуйтесь! Следующей осенью Коуэлл выведет в эфир американскую версию Х-Фактора.

— В прошлый раз ничего подобного не было, верно? — спросил Лиам.

Они выстроились на подиуме на темной сцене. Лиам в центре, Гарри и Луи по обе стороны от него, Зейн и Найл на концах.

Они в добрых полумерах над полом. Гарри сочувствовал Хорану, но сейчас он, по крайней мере, кажется менее напуганным, чем на репетициях.

На мониторе позади них проигрывались новые видео с воспоминаниями, и толпа ликовала. Гарри слышал их вчерашнее исполнение ‘Grenade’, а потом голос Саймона.

— Они пришли на этот конкурс, чтобы победить. И я искренне, всем сердцем верю, что они этого заслуживают.

Затем Лиама:

— Так странно думать, что мы на самом деле получили «нет», и в этот момент мы объединились. С тех пор мы проделали такой долгий путь.

Затем Зейна:

— Если мы победим, наша жизнь изменится навсегда. Я думаю, мы все готовы к тому, что наша жизнь изменится.

А затем музыку Х-Фактора и:

— One… Diiiirection!

В качестве вступительных нот к Torn, сцена осветилась красными и оранжевыми цветами.

Думаю, я встречал девушку, вернувшуюся к жизни

У Лиама был вступительный куплет. Он все делал хорошо и попадал в ноты, так же, как он делал это с тех пор, как они впервые пели ее в доме судей. Но на этот раз все более расслабленно и эмоционально.

Гарри знал, что часть этого — Лиам, а часть — это время, когда Луи работал с ним на этой неделе.

Затем вступил Гарри. У него не было бы проблем с этим несколько недель назад, но сейчас он чувствовал себя более комфортно в своем теле. Ему не нужно было быть таким внимательным. Белтинг, эмоции, представление — все дается легко.

Мне всё равно, мне не везёт, да я и не сильно скучаю по всему этому

Мало того, что в этот раз микрофон Луи был включен, они дали ему соло. И он звучал так хорошо. Гарри даже не пытался сдержать улыбку.

Зейн закончил, я уже / я уже разорван на части, а затем они объединились на последнем слове.

Даже через свои дешевые наушники Гарри знал, что они перебивали его.

Их перекрикивала толпа.

Последний раз они пели вместе, как группа, после того, как Зейн ушел, после того, как они с Луи расстались, всего за несколько недель до того, как группа распалась. Но сегодня вечером, они не в конце своего времени вместе.

Он обнял благодарного Найла за плечи, чтобы спуститься по ступенькам под звуки приветствий толпы.

Они снова в самом начале.

Судью говорили банальности о том, как далеко они зашли. Саймон говорил, не глядя в глаза, что они могут быть первой группой, которая выиграет. В прямом эфире из Вулверхэмптона люди кричали и аплодировали, а Дермот умолял публику проголосовать.

Был большой перерыв на рекламу. А потом Ребекка выступила с ‘Sweet Dreams’. Еще одна реклама, затем безвкусно ужасная групповая песня исключенных участников — включая двух девушек, которые дрались — на сцене, что было с радостью повторено в видео.

А потом они вернулись на сцену.

— После перерыва, — сказал Дермот. — из трех участников останется двое, поскольку исполнитель с наименьшим количеством голосов покидает конкурс.

Они стояли рядом с Саймоном, но отдельно от него, как и накануне вечером.

Гарри краем глаза заметил движение руки Луи, как будто тот собирался протянуть к нему руку. Но Луи остановился, замер, а затем сцепил руки вместе, сохраняя между ними дистанцию.

Восемнадцатилетний Луи легко обнял бы Гарри, крепко прижал к себе, может быть, положил бы подбородок ему на плечо. В последний раз двадцатишестилетний Луи касался его на камеру неделю назад, на Xtra-Фактор, когда шатен закинул руку на плечо, когда он их выводил.

И, хотя фактические события были размыты, Гарри видел кадры, и это было решительно, преднамеренно, и в основном, чтобы выдвинуть Стайлса перед микрофоном, прежде чем Конни уберет его.

Гарри задавался вопросом, понимал ли Луи, насколько он отличался в этом от своего восемнадцатилетнего «я». Но, судя по тому, как он осторожно сжимал челюсти, отводя взгляд, очевидно, что да

Конечно, он знал.

Гарри думал о годах, когда они избегали друг друга на сцене, тренируясь, пока это не стало естественным. Он вспомнил ту ночь, когда они вернулись домой и сели на противоположных концах своего дивана.

Он вспомнил выражение ужаса на лице Луи, когда тот понял, что они сделали.

Он думал о том, как Найл столкнулся с ним после того, как он всего неделю как вернулся во времени, рассказывая ему, как Луи выглядел обиженным каждый раз, когда Гарри избегал его, когда камеры были рядом.

Он думал о том, что в другой жизни, он не сомневался, что они с Луи были бы самой тошнотворно нежной парой, которая когда-либо существовала.

И Гарри думал: К черту другую жизнь. Это уже другая жизнь.

Стайлс встал позади Луи и обнял его за талию.

Шатен оглянулся на него, на мгновение его глаза на мгновение в шоке расширились. Но когда Гарри встретился с его голубыми глазами, освещенные светом прожектора, его губы дернулись в легкой улыбке, и лицо смягчилось.

Какая-то часть толпы одобрительно закричала. Среди всех этих аплодисментов не было ничего примечательного. Но Гарри все еще задавался вопросом, возможно ли, что это для них с Луи. Интересно, было бы безумием думать, что есть люди, даже так рано, не просто шиппярящие их «броманс», а правда поддерживающие его.

Когда Луи снова посмотрел на Дермота, он всем весом навалился на Гарри. Тот крепко сжал его в объятиях.

Должно быть, они вернулись с рекламы, потому что Дермот начал говорить. Он напомнил зрителям, что голосование заморожено, затем снова показываются их представления, а затем…

— Общественность проголосовала. Я собираюсь показать, какие участники получили наибольшее количество голосов и будут соревноваться лицом к лицу в финале Х-Фактор, а какой участник получил наименьшее количество голосов, занял третье место и покинет конкурс сегодня вечером.

Толпа возбужденно аплодировала. Гарри посмотрел на других мальчиков, сгрудившихся рядом с ними, и смотрели на Дермота с разной степенью нервозности.

— Всем удачи, — добавил Дермот.

Восемь лет назад для них все было кончено. Дермот не назвал их имени, они финишировали третьими, ушли со сцены, поверив словам Саймона, что только победитель получит контракт.

Они не уловили ни малейшего намека на то, сколько в них вложено, не поняли, что Саймон ни за что их не отпустит.

Сегодня вечером Гарри не знал, будет ли их имя названо в числе прошедших или нет. Он даже не знал, могли ли они с Луи что-то изменить. Но он по-прежнему отчаянно не хотел уходить с этой сцены.

Дермот продолжил:

— По количеству голосов в финал проходит…

Саймон бесстрастно стоял рядом с ними. Мэтт стоял на другой стороне сцены рядом с Дэнни. Ребекка сжимала и разжимала руки рядом с Шерил.

— Мэтт!

Толпа ликовала, Мэтт поднял кулак в воздух и обнял Дэнни.

Гарри обменялся взглядами с другими мальчиками.

— Итак, — сказал Дермот. — Остались One Direction и Ребекка. Один из вас прошел в финал, а другой выбывает.

Ребекка натянуто улыбнулась.

— Второй участник финала… — Крики толпы становились все более неистовыми. Найл сцепил руки перед ртом. — One Direction!

— Срань господня, — сказал Гарри. — Срань господня. Мы сделали это, Лу.

— Да, мы сделали это, — сказал шатен, его глаза весело сверкали.

— Мы действительно что-то изменили.

— Мы многое изменили, дорогой, — сказал Луи, закрывая за ними дверь в пустую гримерную.

Гарри знал это. Но это казалось более конкретным, более определенным. Это казалось таким масштабным.

— Но это совсем другое, — настаивал Стайлс.

— Я знаю, — Луи улыбнулся и позволил Гарри притянуть себя в поцелуй.

— Мы можем выиграть, — прошептал младший.

Луи провел большим пальцем по щеке Гарри.

— Конечно, мы, черт возьми, выиграем.

Гарри снова поцеловал его. Он заговорил ему прямо в губы:

— Я люблю тебя.

Шатен отстранился, чтобы посмотреть на него.

— Дорогой, я так чертовски сильно тебя люблю.

— Мы можем победить.

— Ты уже говорил это, — рассмеялся Томлинсон.

Одно дело, когда им говорят, что они все еще фавориты букмекеров, одно дело — осознать важность встречи Генри с ними в Hospital Club, но после того, как в течение многих лет им говорили, что они никогда не станут бойз-бэндом с двумя геями, трудно поверить, что независимо от того, насколько хорошо они поют, люди будут голосовать за бойз-бенда с двумя геями.

Но теперь они продвинулись дальше, чем в прошлый раз. В прошлый раз, когда они еще были в шкафу.

Несмотря на то, что победа может все усложнить, это все еще не кажется чем-то ужасным.

К тому времени, как Кэрол переодела их в новые наряды, Ричард снова уложил им волосы, а помощники Грейс подкрашивали их сценический грим, прошло еще два рекламных перерыва, а теперь Мэтт на сцене выслушивал комментарии судей по поводу ‘When We Collide’, которая восемь лет назад стала синглом победителя.

— Мы в финале, — повторял Лиам уже в третий раз с тех пор, как они снова встретились в коридоре за кулисами.

— Все еще не могу поверить, что мы это сделали, — сказал Найл.

— Я знаю, что люди говорят это, но это, наконец… Мы действительно можем выиграть, — сказал Лиам.

Зейн тоже нервничал, прислонившись к темной стене.

— А это вообще хорошо?

— Не знаю, — сказал Томлинсон. Он перехватил нервно шагающего Найла и обнял его за плечи. — Но мы все равно справимся, ребята.

Он протянул руку, чтобы поправить короткие полосатые рукава поло Гарри.

Гарри и другие парни начали отдаляться друг от друга на темной сцене.

Когда начали играть вступительные ноты Forever Young, прожектор направили на Лиама.

Над одним за другим, когда они выходили вперед, загорались прожекторы.

Когда они добрались до мостика, Лиам запел: Сегодня не случилось стольких приключений!

Зейн запел: Мы забыли сыграть столько красивых песен!

Найл запел: У нас ещё будет столько неожиданных желаний.

Гарри запел: Так пусть они все сбудутся!

И Луи вел их в последнем припеве.

Когда Дермот назвал их, их семьи, с которыми они не могли встретиться из-за занятости, выбежали на сцену. Гарри оказался в объятиях матери и Джеммы. Он мог видеть, как Джей заключила в объятия Луи — волнение момента перекрыло необычную осторожность, которую они проявляли друг к другу прошлой ночью. А потом Джей обняла и Найла.

Мать и отец Зейна тоже там, его мама обнимала его, а более строгие родители Лиама просто стояли рядом с ним.

Мэтт подошел, чтобы поздравить их и обнять. А затем Ребекка и все остальные двенадцать финалистов присоединились к ним на сцене. Над ними сверкали огни, а крики зрителей эхом разносились по залу.

Наконец Дермот нашел их в центре возбужденной толпы семей и соперников.

— Итак, мальчики, поздравляю, — сказал он, перекрикивая рев толпы. — Вы сделали это. Скоро выйдет ваш сингл и, надеюсь… — Он поднял скрещенные пальцы. — …будет первым.

Гарри и остальные кивнули.

— И не только это, но вы только что выиграли контракт на миллион фунтов с собственным лейблом Саймона Коуэлла, — сказал он. — Каково это?

Гарри посмотрел на Луи и других мальчиков. Думал об их объятии перед возвращением на сцену.

Всего несколько минут назад Гарри прошептал другим мальчикам: «Это все притворство».

Он многозначительно посмотрел в голубые глаза Луи через толпу.

— Х-фактор, — сказал он. — Индустрия развлечений. Это все притворство.

Он видел момент, когда Луи понял, что имел в виду Гарри.

— Никто не видел контрактов Х-Фактора, — шепотом подтвердил Луи. — Скоро начнется пятнадцатый сезон, а они все еще не просочились.

— Это потрясающе, просто потрясающе, — сказал Лиам, перекрывая одобрительные возгласы толпы. — Спасибо всем нашим фанатам и всем, кто голосовал.

Зейн и Найл вторили ему.

Затем Гарри взял микрофон Дермота. Он почувствовал, как Томлинсон сжал его талию, и сказал камерам и ликующим фанатам:

— Большое спасибо, что позволили нам сделать для вас музыку.

Прошло восемь лет и два месяца, и Гарри наконец понял, что, когда дело дошло до этого, возможно, все было так просто.

— Да, спасибо вам всем, — сказал Луи в микрофон Дермота. — Но мы должны отказаться от приза.

Саймон заметно напрягся. Крики толпы затихли.

— Прошу прощения? — Дермот моргнул. — Что ты только что сказал, Луи?

— Хорошо, ребята, — обратился к ним Томлинсон. — Кто поиграет в притворство?

Комментарий к Глава 26

¹ - зимний сад на французском

² - типичный необщительный парень в спортивных вещах. также парни представители британской субкультуры, шатающиеся по улицам, занимающиеся вандализмом и тп (британский слэнг).

Восемь лет назад: The X Factor 2010 - Финал - Torn https://clck.ru/HXXZw

========== Глава 27 ==========

— Ну пожалуйста, — умолял Гарри, затаскивая Луи в гримерную.

— Хаз…

— Луи, — снова заскулил он, зажигая свет и закрывая за ними дверь. Он посмотрел в спокойные голубые глаза, принадлежащие любви всей его жизни, и сказал ему: — Я, наверное, умру, если ты мне не позволишь. Ты заставил меня ждать так долго, Лу.

— Это гримерная Саймона Коуэлла?

Это не то, что Гарри ожидал услышать от него. Но, тем не менее, это не «нет».

— Понятия не имею. Разве это имеет значение? — спросил Гарри, теребя пояс джинсов Луи.

— Разве это имеет значение? — голос шатена стал высоким и недоверчивым. — Это имеет значение, если я не могу его поднять!

— Ты не можешь его поднять? — спросил Гарри, больше обеспокоенный таким развитием событий. Но потом он скользнул рукой по ширинке джинсов Луи. — Ты уже…

— Не надолго, — оборвал его шатен. — Только не тогда, когда здесь им воняет.

— Откуда ты знаешь, как пахнет Саймон? — спросил Стайлс, морща нос.

Но теперь, когда он принюхался, он мог различить едкий запах одеколона Саймона Коуэлла. Он перевел свое внимание с Луи на огромную гримерку, костюмы на вешалках, большой набор чистящих средств для лица на гримерном столике, приглушенный телевизор с плоским экраном на стене, где Конни болтала с судьями. На полках — телевизионные награды, гигантский черно-белый рисунок лица Саймона Коуэлла…

— Нет, я передумал, — сказал Томлинсон. — Ты можешь отсосать у меня. Я просто буду смотреть в лицо моей настоящей любви, пока ты это делаешь.

Гарри нахмурился.

— Может, нам стоит пойти куда-нибудь еще?

— Думаешь? — Луи выгнул брови. Он выглядел симпатичным и счастливым… и также, как будто он не очень старался подавить свое веселье.

— Но ты все равно позволишь мне отсосать тебе? — с надеждой спросил Гарри.

— Как раз вовремя, — мама Гарри оглядела его. — Где вы двое были?

— Эм, — сказал Гарри. Губы Луи были сжаты, подавляя улыбку, глаза сверкали под косой челкой.

— Не думаю, что хочу это знать, — сухо сказал Зейн.

— Почему? — спросил Лиам.

Джемма фыркнула от смеха. Гарри бросил на нее такой взгляд, что она начала смеяться еще громче.

Джей появилась из-за них и обняла Луи за талию.

— Я так горжусь тобой, дорогой!

— Спасибо, мам, — тихо сказал шатен. — А где девочки?

— С твоим отцом, — сказала она. — Я уверена, что ты тоже захочешь его увидеть. Это было так давно.

— Хорошо, — сказал Луи ровным голосом.

Последнее, что Гарри знал в будущем, это то, что Луи до сих пор иногда общался со своим отчимом. Но его мать и Марк еще даже не развелись.

— Слушай, они хотят, чтобы мы через минуту появились с Конни, — Лиам вышел из-за угла, чтобы присоединиться к ним. — Как думаете, она спросит нас о том, что мы только что сделали?

Джемма сухо спросила:

— Она будет некомпетентна, если этого не сделает, верно?

— Наверное, мы должны объяснить, — нерешительно начал Гарри.

— Что? Неужели Гарри Стайлс действительно хочет ответить на вопрос? — спросил Луи, уголки его рта изогнулись в усмешке.

— Знаете, я думал, что вы, ребята, не сможете так легко отказаться от контракта, — сказала Джей.

— Должно быть, они нашли способ, — сказала мать Гарри.

— Я имею в виду, — Гарри отошел в сторону от парочки пиар-агентов, толкающих тележку по коридору. — Не совсем так?

— Все контракты секретные, — объяснил Лиам. — Поэтому мы решили притвориться, что у нас больше выбора, чем у нас есть.

— Если мы откажемся на публике, им придется либо подыграть, либо выйти и сказать, что они поймали нас в ловушку, — сказал Томлинсон.

— А они не захотят этого делать, — продолжил Гарри. — Наверное. Я имею в виду, что это точно не будет поощрять людей к прослушиванию в следующем году.

— Или они просто ничего не скажут, — сказал Луи. — Просто надеюсь, что мы либо споткнемся, либо люди устанут от нас, прежде чем заподозрят, что мы не подписаны где-то еще.

— Но вы все равно решили рискнуть? — медленно произнесла Джей.

Гарри кивнул.

— Мы решили отрезать нити от наших марионеток.

— Победителем Х-Фактор 2010 года становится… — изображение на мониторах студии Хtra-Фактор переключается от обнимающихся мальчиков и Гарри к к встревоженному Мэтту Кардлу, а затем, наконец, обратно к Дермоту О’Лири. — One Direction!

Кадр от парней, улыбающихся и обнимающих друг друга под крики толпы, переходит к Дермоту с протянутым к ним микрофоном.

— Это удивительно, поистине удивительно, — сказал Лиам. — Спасибо всем нашим фанатам и всем, кто голосовал.

Гарри сказал:

— Большое спасибо, что позволили нам делать для вас музыку.

— Да, — сказал Луи. — Спасибо вам всем. Но мы должны отказаться от приза.

На мониторах появился логотип Х-Фактора. Аудитория в студии Х-tra-Фактор зааплодировала.

Они впятером сидели на диване напротив Конни.

Она повернулась к ним лицом. Ее блестящие губы поджаты, а на щеках ямочки.

— Ну, мальчики, это, конечно, впервые, — сказала она им.

— Что? Победа группы? — спросил Гарри. Луи коленом толкнул его в спину.

— Ну да, и это тоже. Спасибо, Гарри, дерзкий, как всегда, — она заправила свои пышные черные волосы за ухо.

— Саймон все время говорил, что это будет в первый раз, — указал Найл. Он сидел рядом с Гарри, а остальные три мальчика примостились на спинке дивана позади них.

— Но ты же знаешь, о чем я говорю! — Конни рассмеялась. — С кем мне нужно поговорить, чтобы получить серьезный ответ?

Она многозначительно посмотрела на Лиама, но тот сказал:

— Серьезный ответ? Я думаю, это к Луи.

— Луи? — она удивленно выгнула брови.

— Хммм? Да? Ты что-то спросила? — спросил шатен.

— Ты знаешь, что! — воскликнула Конни с веселым раздражением.

Найл, Зейн и зрители рассмеялись вместе с ней. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на Луи. Он все еще был в футболке с длинными рукавами и джинсах со второй песни, из волос Ричардом искусно сделаны «иголки».

Гарри не думал о том, почему волосы Луи должны быть уложены, или о том, что его промежность была ровно на уровне глаз, потому что, если бы он это сделал, ему пришлось бы думать о том, что они делали несколько минут назад.

Вместо этого Гарри встретился с ним взглядом, и Томлинсон слегка улыбнулся. Напряженная улыбка, настороженность в голубых глазах вернули Гарри в настоящее.

Это не самая легкая часть.

— Да, я знаю, в чем вопрос, — сказал Луи. — Ты хочешь знать, почему мы отказались от приза, над которым рвали жоп- — он хлопнул ладонями по ушам Гарри и фальшиво прошептал: — Прошу прощения, очень много работали, чтобы выиграть. Забыл, что здесь есть дети, которым меньше восемнадцати.

Толпа рассмеялась, и Стайлс убрал руки парня, когда Конни сказала:

— Наши зрители прямого эфира благодарят тебя, Луи. Но я думаю, что они еще больше поблагодарят тебя за объяснение?

— Ну, — сказал Луи. — Объяснение в том, что мы действительно очень благодарны каждому поклоннику, который вывел нас на сцену этим вечером. Это была наша мечта, быть здесь, прямо сейчас. Победа в Х-Факторе. Это безумие, не так ли? Но они заставили ее сбыться.

— Но что? — подсказала Конни.

— Но не такой ценой, — перебил Лиам.

Они договорились, что об этом будут говорить Гарри и Луи, но это, по-видимому, не распространялось на то, чтобы слушать, как они оба продолжают говорить, не отвечая на вопрос.

— Какой ценой? — повторила она.

Луи снова подхватил разговор.

— Ценой того, что нам с Гарри придется сидеть в шкафу.

— Но вы больше не в шкафу, — напомнила им Конни, дружелюбно улыбаясь. — Если я правильно помню, на прошлой неделе совершили каминг-аут.

— Ах, вы бы удивились, как трудно было открыть эту дверь, — беспечно сказал Томлинсон.

— И оставить открытой, — добавил Гарри.

Луи сжал его плечо.

— Вот этого многие из нас не понимают, — сказала Конни. — Почему это было так трудно?

— Мы в бойз-бэнде, — сказал Стайлс.

— А я думала, что в бойз-бэнде должен быть гей, — рассмеялась Конни.

— Два, — сказал Найл, поднимая вверх пальцы, чтобы Конни и зрители рассмеялись.

— Даже лучше, — сказала она. — Так…?

— Знаешь, я думаю, что наш наставник принимал наши интересы близко к сердцу, — продолжил Луи. Остальные мальчишки таращились на него, а он заговорил, перекрывая шум толпы: — Я так думаю. Правда.

— Но у вас явно были какие-то разногласия, — сказала Конни.

— Ну, не с самого начала, — сказал Луи. Его пальцы рассеянно постукивали по плечу Гарри. Затем он уступил: — Ну, если только немного. Но, ладно, смотрите. Представьте, что тебе восемнадцать и ты новичок во всем этом, и один очень влиятельный человек говорит, что ты уничтожишь группу, если кто-то узнает, что ты гей.

Блять. Гарри было тяжело слышать это вслух. Тон Луи легкий, с фальшивым безразличием, но Гарри слышал за ним напряжение. Он знал, что ему, должно быть, страшно говорить об этом.

Какая-то часть Стайлса все еще ждала, что кто-то вскочит и скажет: Да, они были правы, ты все испортил, будучи геем. Почему бы тебе просто не оставить это при себе?

Но этого еще никто не делал. Вместо этого аудитория молчала. Конни одарила их более трезвым, сочувственным взглядом, который, как решил Гарри, может быть не только из-за камер.

— Ты не хочешь в это верить, — продолжил шатен. — Но какая-то часть тебя должна это сделать, не так ли? И если бы не эти парни… — он показал на парней. — которые узнали, что происходит, и сказали, что это совсем не так, я думаю, что все могло бы пойти совсем по-другому.

Гарри прикусил губу.

Луи с нежностью в глазах посмотрел на парней.

— Они предъявили ультиматум. Сказали, что никто из них не хочет быть в группе, если мы с Гарри не можем быть самими собой. Они бы отказались от всего этого ради нас, не так ли? Лучшие парни, которых я знаю.

Стайлс посмотрел на парней. Они все смотрели на Луи с восторженным сочетанием гордости и удивления, печали и счастья.

— Да, — согласился Гарри.

— Так что, да, наш наставник хотел, чтобы мы добились успеха. Я верю в это, — сказал Луи. — Но мы сделаем это на наших собственных условиях. Будучи самими собой.

— Так почему же вы отказались? — сказала Конни.

— Да, мы впятером поговорили, как раз перед тем, как выйти на объявление результатов.

Здесь вступил Гарри, чтобы продолжить их историю.

— Мы едва могли поверить, что зашли так далеко, понимаешь? Но это было потому, что мы зашли так далеко, что мы знали, что должны отказаться.

— Почему это? — спросила Конни.

Луи снова сжал плечо Гарри.

— Мы восприняли это как послание от наших поклонников, — сказал Стайлс. — Они сказали нам лично, они сказали нам в Твиттер. А потом они сказали нам, проголосовав за нас. И, да, они сказали, что мы можем сделать это, оставаясь самими собой.

— Так что же вы собираетесь делать? — спросила Конни.

— Ну, мы не подпишем, — сказал Луи.

— Да, — согласился Гарри.

— Мы будем продолжать усердно работать и создавать музыку, — Луи снова посмотрел на аудиторию. — Мы сделаем для вас хорошую музыку. Я думаю, вам всем понравится то, что мы можем сделать.

— Ну, тогда я определенно с нетерпением жду этого! — сказала Конни. — Итак, что же стало для вас главным в реалити-шоу, мальчики?

А потом они вернулись в фургон Х-Фактор, чтобы вернуться в дом. Гарри сидел у Луи на коленях, закинув руку ему на плечо, и, возможно, будучи слегка навеселе от шампанского за кулисами.

Лиам — единственный из них, кто вообще ничего не пил, и он все еще верил, что у него только одна почка. Но он все еще казался таким же легкомысленным, как и остальные после их сегодняшней победы.

Он все время говорил, что не может поверить, что они победили. Зейн смеялся все больше и больше каждый раз, когда он это говорил. И Найл продолжил пытаться уговорить их спеть застольную песню.

— Я вас всех люблю, — заявил Пейн.

— Я тоже вас всех люблю, — Гарри улыбнулся, протягивая руку, чтобы коснуться его плеча.

Затем Луи сказал Найлу что-то, что заставило его засмеяться. Что… хорошо, просто прекрасно. Но это Гарри сидит у Луи на коленях, и именно он должен привлекать его внимание.

Затем он услышал возмущенное:

— Эй, ты только что укусил меня?

Стайлс поднял взгляд от того места, где его зубы — очень осторожно — впивались в ткань футболки, прикрывающей плечо Луи.

— Нет.

Луи отстранился и прищурился, глядя на него.

— Тебе, наверное, больше понравится, если я укушу тебя в другом месте, — Гарри многозначительно оглядел его с ног до головы.

— Наверное, нет.

Гарри хмуро посмотрел на него, а потом вспомнил.

— Лу, это было всего один раз.

— Ну, это было незабываемо.

— Там была турбулентность, — Гарри надул губы.

Найл хихикнул.

— Я хочу знать? — спросил Зейн.

— Лучше не надо, — Луи ущипнул Гарри за бок.

— Эй, — запротестовал он, прижимаясь ближе к шатену. Если он немного пошевелит задницей у него на коленях, он уверен, что Луи просто подумает, что это из-за ухабистой езды. А если он сунет руку под футболку…

Рядом с его ухом Томлинсон тихим голосом сказал:

— Уже руки распускаешь, детка.

— Ты мне просто нравишься, — запротестовал Гарри. Он наклонил голову, чтобы поцеловать Луи в шею.

— Да? — Томлинсон снова отодвинулся, чтобы посмотреть на него, поглаживая рукой бедро.

— Ты был так хорош, Лу, — пробормотал Гарри. — Такой хороший, такой храбрый. Не могу поверить, что ты все это сказал.

— Гарри…

— Ты мне нравишься, — повторил Гарри.

Шатен долго смотрел на него, а потом тихо сказал:

— Ты мне нравишься немного больше, дорогой.

Гарри улыбнулся и поцеловал его на заднем сиденье фургона.

Когда они добрались до спальни, они все еще целовались. Поцелуи становились все более горячими, более глубокими.

Не прекращая поцелуев, Гарри потянул футболку Луи и стянул ее через голову. Томлинсон занялся пуговицами на джинсах, и они в конечном итоге оставили беспорядочную кучу одежды на полу и упали голыми в постель.

Луи переплел их пальцы и прижал руки младшего к кровати.

Гарри жадный и податливый и поэтому был готов дать Луи все, что ему нужно. А ему явно что-то нужно.

Не выпуская рук, Томлинсон спустился к его шее, засасывая и царапая зубами чувствительную кожу.

Он собирался оставить следы, но Гарри это совершенно не волновало, когда он терся о бедро Луи.

— Лу, что тебе нужно? — спросил он.

Луи поцеловал его шею между ключицами.

— Все, что захочешь, все, что угодно.

Но Гарри чувствовал напряжение в его теле. Он сжал руки Луи и выскользнул из их хватки, чтобы обхватить ладонями его лицо.

— Посмотри на меня, — сказал ему он. — Иди сюда.

Луи отстранился и посмотрел на него сверху вниз, в его глазах была одновременно настороженность и возбуждение.

— Что тебе нужно, Лу? — снова спросил Гарри. — Что случилось?

Шатен покачал головой.

— В чем дело?

— Нет, Эйч, все в порядке, — сказал Луи. — Все так.

— Ты уверен? — спросил Стайлс.

— Все в порядке, — сказал Луи. Затем борьба оставила его, и он стал уязвимым, обнаженные плечи опустились вниз. — Черт, я просто… голоса в моей голове, понимаешь, любимый. Просто хотелось бы, чтобы они на мгновение заткнулись.

— Что они говорят?

— Ты знаешь, что они говорят, — сказал Луи. — Ты знаешь.

Гарри долго смотрел на него.

— Я знаю, — он задумался о смутном тревожном чувстве вины, все еще поселившемся в его груди, которое даже пьяное сочетание шампанского и возбуждения не могло полностью заткнуть. — Знаю.

Луи просто смотрел на него, все еще настороженно.

Гарри провел большим пальцем по скуле парня.

— А ты бы хотел, чтобы мы этого не делали? Я имею в виду, ты жалеешь…

— Нет, — твердо сказал Томлинсон. — Блять, нет, — он приподнялся, сел на кровать и потер пальцами глаза. Стайлс сел рядом с ним.

— Лу…

— Мне просто нужно, — Луи сделал глубокий вдох, снова глядя на него. — Мы можем заставить голоса замолчать хотя бы на минуту?

Гарри слегка ему улыбнулся.

— Да, Лу.

— Какой самый гейский секс возможен? — спросил Луи. — Я хочу его.

Гарри почувствовал, как улыбка на его лице стала шире.

— Ну, я надеюсь, что ты планируешь провести его со мной. И, я думаю, любой секс со мной будет довольно гейским.

Луи покачал головой, одаривая его нежным взглядом.

— Тогда ладно. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Это…

— Да, — сказал Гарри. Он коснулся шеи Луи, провел пальцем по его кадыку и дальше вниз к груди. — Да, конечно, Лу.

— Тогда изнасилуй меня, — Луи притянул его к себе в поцелуе.

— Нет, если ты это так называешь, — Стайлс провел рукой по пропитанным гелем прядям волос шатена.

— Не нравится?

— Мне не нравится, как горячо это звучит, когда ты так говоришь, — сказал Гарри. — Это просто неправильно.

Губы Луи слегка изогнулись.

— Ты хочешь сказать, что не хочешь меня изнасиловать?

— Заткнись, Луи, — хныкнул Гарри, но не мог удержаться от смеха. Он откинулся назад, чтобы взять смазку из ящика тумбочки, но потерял равновесие и начал падать назад.

Томлинсон поймал его прежде, чем он успел упасть с кровати.

— Полегче, дорогой, ты в порядке?

Он наклонился над ним, достал из ящика пару пакетиков и протянул их Гарри.

— Нам нужно больше, где бутылочка?

Луи недоверчиво посмотрел на него и повторил:

— «Нужно больше». Это ты опять притворяешься, что ты больше, чем на самом деле?

Но он все равно снова потянулся к тумбочке и на этот раз достал бутылочку из «Теско».

Гарри толкнул его в бедро.

— Перевернись.

— Перевернуться?

— Хочу поиграть с твоей задницей.

— А что, если моя задница не хочет, чтобы с ней играли? — раздраженно спросил Луи. — Может, она просто хочет, чтобы ее уже трахнули.

Гарри одарил его улыбкой и снова толкнул в бедро.

— Да ладно тебе. Было бы очень по-гейски позволить мне вылизать тебя.

Луи прищурился и наконец согласился:

— Это только ради того, чтобы быть геем, — и позволил Гарри уложить себя на живот.

Тот хмыкнул и сказал:

— Я знаю.

Он провел рукой по нижней части спины Луи, вниз по округлому изгибу его задницы. Он прикусил губу и сжимает ее, впиваясь пальцами в мышцы. У него большие руки, но задница Луи больше, и это так же удивительно, как и всегда.

— Хаз, да, вот так, давай, — Луи попытался передать Гарри бутылочку смазки, но тот позволил ей упасть на кровать, вместо этого опускаясь и прижимаясь к нему ртом.

Он целовал пухлый изгиб его задницы, а затем сжал в руке одну половинку и впился зубами в другую.

Дыхание шатена прервалось, когда Гарри раздвинул ягодицы и нежно поцеловал его дырочку, а затем обвел вокруг нее языком.

— Хазза, — простонал Луи, выгибаясь еще ближе ко рту.

— Да? — Гарри дунул прохладным воздухом на кожу, которую облизывал, и почувствовал, как парень под ним задрожал.

Он снова лизнул дырочку, и ему хотелось просто остаться вот так, не торопиться. Если бы перед ним был восемнадцатилетний Луи, он бы так и сделал. Он бы вылизывал его всю ночь, медленно-медленно, потихоньку раскрывая.

Но этому Луи двадцать шесть лет, и по тому, как настойчиво он толкался к его рту, и по тому, как требовательно он звал его по имени, Гарри мог сказать, что ему не терпится получить больше.

Поэтому он сел и выдавил смазку на пальцы. Как только он просунул палец внутрь, Луи снова подался назад, заставляя его погрузиться глубже.

Гарри согнул палец и просовывая глубже.

— Да, прямо здесь, Хаз. Дай мне еще один, давай.

Стайлс слегка рассмеялся, но выдавил еще немного смазки и погрузил уже два пальца. Он тугой и теплый, и, может быть, Гарри тоже с нетерпением ждал, когда его член, который стремительно твердел, войдет в него.

Он не переставал двигать пальцами, но сел на бедра Луи и укусил его за ягодицу.

— Черт, что это с тобой такое, Эйч? Еще и кусаешься, — сказал Луи. — Это оскорбительно.

Гарри еще раз слегка ущипнул его за задницу.

— Я скучал по твоему вкусу, Лу. Готов к еще одному пальцу?

— Я уже готов к тому, что ты меня трахнешь, — запротестовал шатен.

Гарри посмотрел на него снизу вверх.

— Да?

— Я давно готов, — настаивал Луи. — Это ты так долго возишься.

Поэтому Гарри отодвинулся и налил еще смазки на руку, используя ее, чтобы смазать свой член. Он снова провел рукой по одной из ягодиц Луи и сжал ее, раздвигая достаточно, чтобы увидеть его розовую, влажную дырочку.

Он потерся членом между ягодицами, а затем глубоко вдохнул, пытаясь заставить свое тело успокоиться. Он уже кончал один раз за сегодняшний вечер, но это было несколько часов назад, и он, вероятно, должен был кончить еще раз, пока готовил Луи, поэтому это не займет много времени.

— Ты хочешь, чтобы все было именно так? — спросил Гарри.

— Да, черт возьми, просто… входи. — Но когда Гарри придвинулся ближе, дразня дырочку головкой члена, Луи сказал: — Нет, погоди, хочу тебя объездить.

Гарри замер, его разум внезапно заполнился образами Луи, опускающегося на него, медленно вбирающего его в себя. Или смотреть на то, как его мускулистые бёдра сусилием сгибаются, спина выгнута, голова откинута назад, с твёрдого члена стекает смазка…

— Или вот так. — Луи повернулся, чтобы посмотреть на него. — Ты хочешь, чтобы всё было так?

— Нет, я хочу, — Гарри прочистил горло, — я правда хочу, чтобы ты объездил меня. Извини. Я просто представлял.

— Представлял? — возмущённо сказал Томлинсон. — Мы могли бы уже заняться этим, если бы ты не был так занят, представляя это.

Гарри не мог удержаться от смеха, когда Луи оттолкнул его и бросил обратно на кровать.

Луи свирепо смотрел на него, пока седлал бёдра Гарри.

— Ты чертовски опасен. У нас тут не вся ночь впереди.

— А разве нет? — спросил Стайлс.

— Ну, я могу потерять интерес, — раздражённо сказал Луи, задирая носик кверху.

— Знаешь, в восемнадцать ты был гораздо вежливее, — заметил Гарри, хихикая и наклоняясь, чтобы взять свой член.

— Может быть, потому что когда тебе было шестнадцать, всё было гораздо проще. — Луи навис прямо над членом Гарри и без малейшего колебания опустился вниз, пока Гарри не почувствовал, как головка члена проскользнула во влажное колечко мышц.

— Чёрт, — простонал шатен, собираясь с духом.

— Лу. — Гарри облизал губы, наблюдая, как его член медленно исчезает в дырочке шатена. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться и не двинуться ему навстречу.

Томлинсон двигался мучительно медленно, нахмурившись, потому что он весьма нетерпелив.

Гарри успокаивающе провёл рукой по изгибу живота.

— Нам нужно больше смазки? — Он сомневался, он чувствовал, что, вероятно, сможет пройти оставшуюся часть пути одним толчком. — Или, например, я мог бы больше тебя раскрыть?

— Нет, всё… всё хорошо. — Луи прерывисто выдохнул. — Просто… Господи Иисусе, детка, ты просто супер.

— Ты супер. — Гарри впился пальцами в бёдра шатена, когда тот опускался ещё ниже.

— Забыл, какой… какой ты был большой, господи. — Луи медленно опускался на него. Он глубоко вдохнул. — Черт, я думал, ты выглядишь таким большим только потому, что ты везде меньше… Чёрт.

Затем одним быстрым движением он опустился до конца; в нём было так горячо, мокро и так узко. Гарри задыхался, впиваясь пальцами в бёдра Луи, напрягая все мышцы, чтобы не толкаться навстречу.

— Я не маленький, — запротестовал он, пытаясь дышать нормально.

— Нет, ты, блядь, точно нет. — Луи на пробу качнулся вперёд. — Раньше я боялся, что ты станешь слишком большим.

— Я знаю, — пробормотал Гарри. Он прикусил губу, когда Луи приподнялся и опустился, ещё немного двигаясь. — Я знаю. Но тебе это нравится.

— И да поможет нам всем Бог, — сказал Луи, задыхаясь. — Сделал из меня королеву подходящего размера, дорогой. Не так ли?

— Я думаю, ты всегда был бы таким. — Гарри сверкнул ему запыхавшейся улыбкой. Затем он потянулся за спину Луи, между его ягодицами, чтобы провести пальцем по тому месту, где его член растягивал дырочку.

— Гарольд, — нетерпеливо произнёс Томлинсон.

Гарри схватил его за бёдра.

— Мне просто повезло, что я могу поместиться.

— Тогда уже помещайся, господи, — процедил Луи сквозь зубы. — Ты собираешься заставить меня делать всю работу?

Когда из-за остывающего на их телах пота стало слишком холодно, Луи заставил Гарри подвинуться, чтобы натянуть на них одно из одеял.

Они были в пустой спальне, которую считали своей после прошлой ночи. Гарри почувствовал легкий укол вины за то, что бросил других мальчиков, но не похоже, чтобы они скучали по ним, пока спали. Кроме того, если следующие несколько лет будут такими же, как в прошлый раз, у них впереди будет много дней и ночей в слишком тесных туристических автобусах.

Луи, видимо сочтя их достаточно прикрытыми, устроился рядом с ним, приподнял голову на локте и посмотрел на Гарри сверху вниз. Одеяло начало сползать по его стройному плечу. Гарри снова натянул его на шею.

Взгляд шатена мягкий, задумчивый, губы все еще припухшие от поцелуев. Стайлс провел кончиками пальцев по нежным линиям ключиц, а затем скользнул рукой вниз по телу, под одеяло, вниз по пояснице, чтобы остановиться на мягком изгибе его задницы.

— Это было достаточно по-гейски? — спросил его Гарри.

— Не уверен, детка. — Луи придвинулся ближе к нему, переплетая их вместе. — Возможно, придется сделать еще раунд.

— Да? — Стайлс хмыкнул и нежно сжал его заднику. Он просунул руку между ягодиц и провел подушечками пальцев по его дырочке.

Луи зашипел.

— Больно? — спросил Гарри.

— Нет, — сказал он. А потом уступил: — Жжет немного.

Гарри успокаивающе провел рукой по его попке и сказал:

— Завтра может быть больно.

— Наверное. — Голос Луи мягкий. Он опустил голову и положил ее младшему на плечо. Гарри обхватил рукой его торс и притянул их ближе друг к другу, так что они оказались прижаты друг к другу, кожа к коже.

— Я чертовски сильно люблю тебя, Лу, — прошептал он.

Первое Место Достается One Direction… Нет, Пусть Это Будет Мэтт Кардл! — The Mirror, 13 Дек 2010

В воскресение финал Х-Фактора набрал рекордные 21,6 миллиона зрителей, что делает его самой рейтинговой не-спортивной телевизионной программой почти за девять лет. — Telegraph, 13 Дек 2010

X-Фактор Выигрывает Бойз-Бэнд, Отказывается От Приза. — The Independent, 13 Дек 2010

Последний сезон Х-Фактора был полон скандалами с автотюном, обвинений в так называемой «подтасовке» и опасений по поводу обращения Коуэлла с его бойз-бэндом, все это привело к неожиданному повороту в конце — The Guardian, 13 Дек 2010

Для фанатов One Direction плохие новости. Если вы еще не купили их сингл, то уже поздно. После того, как бойз-бэнд Коуэлла отказался от своей большой победы, он был вскоре удален с iTunes. Новая надежда на первое место от Х-Фактора на Рождество — это ‘When We Collide’ от занявшего второе место, Мэтта Кардла. — Huffington Post, 13 Дек 2010

Кто выиграл модную битву Х-фактор? Шерил Коул против Данни Миноуг: какое платье лучше? — The Sun, 13 Дек 2010

Саймон Коуэлл настаивает, что Х-фактор не был сфальсифицирован. Еженедельные результаты голосования будут опубликованы сегодня. — Daily Mail, 13 Дек 2010

«Ненавидим Х-Фактор», которые на прошлой неделе объявили о своей поддержке бывшего победителя — One Direction — теперь продвигает четырехминутную запись обычной тишины на первое место в Рождественском чарте. — Telegraph, 13 Дек 2010

— Эй, Ли, ты нас сфотографируешь? — крикнул Гарри, когда Лиам проходил мимо беспорядка в их спальне One Direction. Он нагнулся с того места, где сидел, укладывая вещи на пол, чтобы передать ему свой телефон.

— Ладно? — сказал Лиам, скептически беря телефон. — Вообще-то я пришел рассказать вам кое о чем в интернете…

Гарри подбежал ближе к тому месту, где Луи бросал в сумку беспорядочно сложенные вещи — не все из которых, он был уверен, действительно ему принадлежали.

Шатен снова прижался к нему, Гарри обнял его и положил подбородок ему на плечо.

Лиам сделал одну фотографию и показал ее Стайлсу.

— А теперь сделай смешную, парень, — велел ему Луи.

Так что на следующей фотографии он был со сведенными к носу глазами, а Гарри показывал знак мира над головой.

На другой Луи схватил младшего за предплечья, а по сигналу Лиама Гарри поцеловал его в щеку.

— Э-э-э, и для чего это? — спросил Лиам, возвращая телефон.

— Для этого. — Гарри открыл Твиттер на черновике, который сделал чуть раньше, и показал ему.

— О, да, вообще-то я именно об этом хотел вам рассказать. — Лиам переводил взгляд с одного парня на другого. — Это правда вы?

— Очевидно, — сказал Луи, выгибая брови на Гарри. — Нет, насколько я помню.

— Я тоже, — сказал Стайлс. Лиам хмуро посмотрел на него, вероятно, вспоминая, как пьяный он возвращался домой той ночью.

— Значит, никто из вас этого не помнит, но вы все еще думаете, что это вы? — спросил Пейн.

— Ну, это похоже на нас, и это наша одежда. И это тот же самый клуб, в который мы ходили в тот вечер. Мы с Лу сравнили интерьер с Yelp.

— Вы… сравнили? — Лиам выглядел озадаченным.

— Я имею в виду, что печатные газеты и блоги со сплетнями, вероятно, не пойдут на это.

Луи закончил:

— Но если поклонники в 2010 году будут такими же ФСБшниками, как и в будущем, они все сделают.

— Какое это имеет отношение к этим фоткам? — сказал Лиам, возвращая Гарри телефон.

— Значит, Саймон слил это, верно? — сказал Гарри. — И он сделал это не просто так…

— Подожди, почему ты думаешь, что это слил Саймон? — перебил его Пейн. Затем он сам ответил на свой вопрос: — Погоди. Это с тех выходных. Так это та фотография, от которой они должны были откупиться?

— Выходит так, — сказал Стайлс. — Он думал, что это причинит нам боль.

— Одно дело сказать, что мы геи, но фотографические свидетельства двух целующихся мальчиков — совсем другое, — сказал Луи. Он взял телефон Гарри и, прищурившись, посмотрел на него. — Это же мы делаем на этой фотографии?

— Ну, — сказал Гарри. — Тут плохой ракурс, но похоже на то?

Луи с сожалением покачал головой:

— Такое плохое влияние на меня, восемнадцатилетнего, на самом деле.

— Но многие наши поклонники уже думают, что вы пара, — Лиам сел на кровать, где стоял его собственный чемодан, открытый и наполовину собранный. — Я имею в виду, что «Ларри» даже был в тренде Твиттера в течение нескольких часов этим утром. Это вы, типа… подтверждаете это?

— Ну да, — согласился Гарри. — Я имею в виду, не говоря ни слова.

Луи ткнул его в бок.

— Зачем нам использовать слова?

— Что? — спросил Пейн. — Кажется, я немного запутался.

— Чтобы это больше не было проблемой, — сказал шатен. — Не делать из этого скандал.

— И поэтому люди будут ретвитить эти, — сказал Гарри. — Вместо той, другой.

— Ладно? — сказал Лиам, все еще выглядя смущенным.

— Пейно, я думал, что это будет по твоей части, парень, — не без злобы сказал Луи. — Прямо сейчас люди интересуются этой фотографией, потому что на ней изображены два полуизвестных целующихся парня, да?

— Верно.

— Но если достаточное количество людей это ретвитнет и начнет думать об этом достаточно долго…

Лиам перебил.

— Тогда они начнут задаваться вопросом, что несовершеннолетние конкурсанты делают в клубе, находясь на Х-Факторе.

— Но теперь, — сказал Гарри, нажимая отправить на своем твите. — Они могут ретвитить гораздо более хорошие, гораздо более качественные фотографии нас, двух здоровых подростков, которые никогда не мечтали бы делать то, что делают эти два мальчика на этой старой фотографии.

One Direction @onedirection 13 Дек 2010

Собираем вещи… http://twitpic.com/v2t2a74

One Direction @onedirection 13 Дек 2010

Скоро у нас будет много новой музыки, обещаем! x

В ответ на:

фанат 1D @erewhile232 13 Дек 2010

Как нам слушать ‘Forever Young’ после того, как ее удалили: (

— Это Modest? — спросил Зейн, когда зазвенел телефон Лиама.

Они все ждали каких-то новостей. В прошлый раз, заняв третье место, Саймон пригласил их к себе в кабинет, и уже на следующий день они начали подписывать контракты. Их даже на неделю поселили в гостиничном номере, чтобы все уладить.

Сейчас же… они ничего не слышали, кроме уведомления о том, что им нужно собрать вещи и взять их с собой, когда они сегодня вечером отправятся на вечеринку, потому что дом X-Фактор закрывается.

В любом случае, здесь остались только они впятером, да Мэтт. Шер уже не вернулась сюда, после того, как ее выгнали в субботу — видимо, она была настолько уверена, что так будет, что уже собрала вещи — а Ребекка осталась с братом и детьми в их отеле.

Гарри и другие мальчики могут остаться со своими семьями в отелях — а Найла уже пригласила каждая семья — ну все, кроме Томлинсонов, которые решили взять дополнительный день, чтобы посмотреть Лондон, и возвращаются домой завтра.

Покраснев, Лиам сказал:

— Ээ, не совсем.

— Не совсем? — повторил Зейн. — Значит, это не Пэтти тебе пишет?

Лиам опустил голову.

— Ты же знаешь, что я все еще переписываюсь с Даниэль. Ее пригласили на вечеринку.

— И она хочет с тобой встретиться? — спросил Луи. — Выкладывай, Пейно.

Пейн удивленно на него посмотрел.

— Ты знаешь, кто такая Даниэль?

—…Да? — сказал Луи, глядя на Гарри.

— Почему ты помнишь танцовщицу с Х-Фактора? — со смехом спросил Найл.

Тот покачал головой. Луи, должно быть, все понял, поэтому солгал, говоря:

— Просто потому, что Лиам «немного переписывался с ней», очевидно.

— И не потому, что она была рядом с нами после Х-Фактора? — подозрительно спросил Малик.

— Ребята, нам нельзя задавать вопросы о будущем, помните? — сказал Лиам, его щеки все еще красные.

— Нам не разрешается задавать Гарри вопросы о будущем, — запротестовал Хоран.

— Серьезно? — спросил Луи. Гарри пожал плечами и сделал глоток воды.

— Это ты установил правило, — сказал Пейн.

— Я… установил?

— После дедушки Зейна, — сказал Найл. — Ты сказал, что нам нельзя расспрашивать Гарри о будущем и расстраиваться из-за того, что он нам ничего не говорит.

— Потому что Гарри может изменить только то, что он мог изменить в прошлый раз, так что это не имело бы значения, если бы мы знали, — тихо сказал Зейн.

— А некоторые из нас просто не хотят знать, — сказал Найл.

— Звучит как справедливое правило, — решил Луи. -Мы оставим его.

— В любом случае, — сказал Лиам. — Даниэль живет в Восточном Лондоне. Она хочет знать, не хочу ли я потусоваться на этой неделе. Что я должен сказать?

— Мы даже не знаем, будем ли мы на этой неделе в Лондоне, — Найл пытался засунуть последний носок в сумку, которая итак уже еле застегивалась.

— Но если мы останемся…

— Дай сюда, приятель, — Луи бросил свою наполовину упакованную сумку и плюхнулся рядом с Лиамом на кровать, обнимая его за плечи и беря телефон.

— По крайней мере, один из нас будет трахаться, — проворчал Зейн.

— Я думал, ты трахался, Малик, — сказал шатен, печатая сообщение. — Эта девушка из ‘Belle Amie’, как ее зовут…

— Женева, — сказал Зейн. — И она даже не отвечает на мои сообщения. Кто знал, что флирт сделает все более трудным для секса.

— Ну, я думаю, Гарри мог бы сказать тебе об этом, — Луи вернул Лиаму его телефон с сияющей улыбкой. — Держи, Пейно.

Лиам хмуро посмотрел на свой телефон, читая то, что только что отправил Луи.

— Я даже не знал, что мы можем привести гостей на вечеринку сегодня вечером. Как ты думаешь, она согласится?

Его телефон зазвенел, и Луи сказал ему:

— Я думаю, что я только что согласилась.

12 Сезон Х-Фактор Празднует Победу One Direction — Простите, Мэтта Кардла На Вечеринке — Popsugar, 14 Дек 2010

В честь победителей X-Фактора в этом году, вот 10 из самых вдохновляющих историй каминг-аутов знаменитостей — Glamour UK, 14 Дек 2010

Зейн Малик и Женева из ‘Belle Amie’ влюблены! — Sugarscape, 14 Дек 2010

… По словам одного из поклонников: «Если бы [бойз-бэнд Саймона Коуэлла] One Direction действительно заботился о своих принципах, они бы вылетели до финала. Вместо этого они решили устроить хаос и заставить нас потратить все деньги, голосуя за них.» — The Sun, 14 Дек 2010

Если вы думали, что эпоха заточения членов бойз-бэндов в шкафу закончилась, подумайте еще раз — Toronto Star, 14 Дек 2010

Сегодня вторник, солнце уже клонилось к закату, а Риджент-стрит все еще освещена волшебными огоньками, на дороге было полно рождественских покупателей.

— Я хочу это, можно мне взять? — спросила Физзи, размахивая коробкой, чтобы они увидели.

— Конечно- — начал Луи, но Гарри ущипнул его за руку, прежде чем он успел закончить обещание.

— Как насчет того, чтобы включить его в твой Рождественский список, Физз? — Гарри осторожно взял «Гого, Моего Ходячего Щенка», и положил его обратно на полку. — Хочешь пойти посмотреть на плюшевых мишек?

Он отвел ее туда, где близнецы с восторгом смотрели на анимированных медведей в Рождественском поезде.

Джоанна взяла Лотти с собой за покупками одежды, поэтому Гарри и Луи вызвались отвести младших в магазин игрушек.

— Чертовски странно не иметь возможности выкупить весь магазин, — мягко сказал ему шатен, толкая их плечами друг к другу. — Она едва сто фунтов стоит.

— Если бы только ты не потратил все свои деньги на смазку и ароматическую свечку, — прошептал Гарри в ответ.

Луи сделал вид, что оценивающе оглядел его с ног до головы.

— Не такая уж и страшная инвестиция.

Стайлс рассмеялся.

— По крайней мере, в 2010 году, когда ты скажешь, что не можешь купить что-то для них, они поверят.

— Верно, — сказал Луи. — Должен сказать, однако, что я не любитель даже не знать, где мы будем спать сегодня вечером.

В то утро Пэтти наконец ответила Лиаму на сообщение, не стоит ли им остаться в Лондоне. Но ответом было «держитесь».

Но, словно по сигналу, телефон Гарри зазвонил в его кармане. Он достал его и прочитал сообщение Лиама.

— По-видимому, мы деле спим в Западном Кенсингтоне, — Гарри поднял телефон, чтобы Луи мог посмотреть информацию об отеле.

Финалисты Х-Фактора Ребекка Фергюсон и Шер Ллойд присоединяться к Мэтту Кардлу в подписании с лейблом Саймона Коуэлла. — The Guardian, 15 Дек 2010

В интервью Absolute Radio сэр Элтон Джон обвинил X-Фактор за попытку удержать двух артистов в шкафу. Он сказал: «До этого у меня уже были опасения по поводу Х-Фактора и его влияния на музыку и молодых исполнителей.

Но с разоблачениями на прошлой неделе. Вы хотите верить, что сейчас 2010 год, и такого рода вещи больше не происходят. Это абсолютная ложь. Такое случается. Все знают, что так бывает. И мы говорим себе, что дело не в фанатизме. Это просто продается.

Теперь у нас есть шоу талантов, которое берет подростков-участников и не позволяет им петь, пока они не научатся вести себя более маскулинно. Миллионы людей смотрели эту программу каждую неделю. Какой пример мы подаем молодежи в этой стране?»— Daily Star, 15 Дек 2010

Сегодня среда, и все пятеро были приглашены на встречу с адвокатом в Юго-Западном Лондоне. Их провели в тесный пустой кабинет, а потом оставили одних ждать.

Гарри не узнал ни здания, ни имени адвоката, и Луи тоже. У Стайлса появилось дурное предчувствие — подкрепленное тревожными вопросами Лиама, — что если на них подают в суд за нарушение контракта с Х-Фактором.

Не то чтобы Гарри раньше не судили. Или, по крайней мере, One Direction. Но он никогда не принимал в этом непосредственного участия. Обычно он даже не знал, что случилось, пока не вникал во все.

Он барабанил пальцами по колену Луи, когда дверь наконец открылась. Это Пэтти и женщина, чье имя написано на столе перед ними.

— Э, зачем мы здесь? — спросил Лиам.

— Мне просто нужны подписи, — адвокат передала пачку бумаг Пэтти, и та начала их раздавать. — Я уверена, что они обсуждали это с вами. Это займет всего минуту.

— Обсуждали с нами что? — потребовал Луи.

Гарри посмотрел на свою маленькую пачку бумаг и облегченно вздохнул. Он точно не знал, как будет выглядеть судебная повестка, но, вероятно, не будет иметь название «Меморандум об ассоциации ООО One Direction»¹ сверху.

— Послушайте, это всего лишь формальность, — сказала она. — Это для того, чтобы они могли продолжить остальные переговоры.

— Переговоры? — спросил Зейн.

— Значит, на нас не подадут в суд? — попытался выяснить Пейн.

— Что такое ООО One Direction? — Найл с подозрением косился на бумаги.

— Переговоры о чем? — снова заговорил Зейн.

Адвокат вздохнула.

— Послушайте, я не могу говорить ни о чем другом, но они вызвали меня в мое свободное утро, чтобы сделать это.

Пэтти, когда они посмотрели на нее, подняла руки и сказала:

— Я просто делаю то, что они говорят.

— Не правда, — пробормотал Луи. Но он уже взял ручку со стола адвоката и пролистал страницы, чтобы нацарапать на них свою подпись.

— Подожди, — Лиам протянул руку, чтобы остановить шатена, как раз когда тот начал подписывать третью страницу. — Разве мы только что не говорили о подписании контрактов, не читая их?

— Я читал его, — Луи вытащил руки из-под руки Пейна. — И это не контракт, а просто формальность.

— Вот именно, — сказала им адвокат.

Она продолжила рассказывать им о страницах, которые Луи уже подписал, и объяснила, что все они будут со-учредителями.

— Кто из вас Луи… — она посмотрела на экран компьютера. — Луи Томлинсон?

— Это я, — сказал Луи.

— Дата Рождения 24 декабря 1991 Года? — спросила она.

— Да, — ответил за него Гарри.

— И ты единственный, кому больше восемнадцати?

Луи выгнул брови.

— Похоже, что так.

— Верно. На данный момент за все официальные соглашения ты будешь отвечать сам. Что касается остальных, нам нужно, чтобы каждый из вас подписал свои экземпляры, а потом мы курьером отправим их вашим родителям для совместной подписи.

— Что все это значит? — спросил Малик, когда они вернулись на тротуар. Снег еще не пошел, но в Лондоне по-прежнему было прохладно. Гарри засунул руки в карманы пальто.

— Она сказала переговоры…? — сказал Лиам.

— Никто не хочет попадать в неприятности, совершать сделки с нами напрямую, — сказал Луи. — Они заключают сделки с группой. Это… — он показал на офисное здание, из которого они только что вышли. — всего лишь бумажная волокита.

— Но это может что-то значить, — Найл зацепился за эту мысль.

— Или это может не значить ничего, — сказал Зейн.

Луи остановился.

— И на что же ты надеешься?

— Что? Я? — спросил Зейн, оборачиваясь. Он посмотрел на остальных.

— Да, ты, — Луи скрестил руки на груди.

— Ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы у нас было будущее или нет.

— Я спрашиваю, хочешь ли ты быть частью этого будущего, — ровным голосом сказал Томлинсон.

— Серьезно? — потребовал Зейн.

Найл бросил на Гарри обеспокоенный взгляд широко раскрытых глаз.

— Эм, что… — начал Лиам.

Томлинсон выгнул брови и продолжил:

— Потому что, если ты не хочешь участвовать в этом, просто вернись туда, порви те бумаги, которые ты только что подписал.

— Что за чертовщина, — выдавил Зейн.

— Я даю тебе выбор, — сказал ему Луи. — Если ты в этом замешан, приятель, значит, ты в этом замешан. Через пять лет ты не повернешься и не скажешь, что никогда этого не хотел, но никто никогда не давал тебе выбора. Потому что это здесь. Это твой выбор.»

Малик сжал кулаки.

— Знаешь что, я не знаю, что я сделал, чтобы ты так сильно меня ненавидел, но у меня такое чувство, что ты это заслужил.

— Зейн.

Зейн отмахнулся от него и начал быстро идти дальше по дороге. На полпути он крикнул:

— И не пытайтесь, блять, идти за мной.

Парни переглянулись, Найл и Лиам выглядели особенно встревоженными.

Луи вздохнул.

— Я пойду за ним.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Пейн.

В то время как One Direction, возможно, не сохранили корону X-Фактора, Найл Хоран из Маллингара преуспел в захвате сердец и умов поклонников в своем родном городе… — Independent.ie, 15 Дек 2010

Ребекка Фергюсон С Х-Фактора Ведет Переговоры с Шер Ллойд — Magazine, 15 Дек 2010 года

Зейн Малик из One Direction переспал с двенадцатью девушками! — The Sun, 15 Дек 2010

Гарри поднял глаза на звук открывающейся двери.

— Ты нашел его, Лу?

— Да, мы мило поболтали, — сказал Луи. Он бросил свое пальто, мокрое от лондонской мороси, на стул, снял туфли и опустил на кровать рядом с тем местом, где Гарри записывал отрывки в своем дневнике.

Гарри вытянул ноги.

— Значит, ты рассказал ему, что произошло?

— А что я должен была ему сказать? — спросил шатен. — Я до сих пор не знаю, что пошло не так, черт возьми. Вот мы с ребятами отдыхаем, чтобы выпустить пар. А потом все говорят, что он изменил Пеззе и ушел. Может быть, слишком много наркотиков, слишком много выпивки, кто знает, — он нервно провел рукой по волосам. — Все, что я знаю, это то, что я просыпаюсь в Таиланде с жутким похмельем и обнаруживаю, что этот парень уже не на этом континенте. А потом он просто больше никогда не отвечает на мои звонки.

Гарри кивнул. Он все это знал. Какое-то время они знали, что с Зейном что-то не так, но никто из них так и не понял, что произошло.

— Возможно, сегодня я мог бы подойти к этому лучше, — согласился Луи, морщась. — Я имею в виду, что не имею ни малейшего понятия о том, что произошло, ты не знаешь, и, конечно, ему здесь не больше семнадцати, он не знает. Это не очень продуктивная дискуссия, не так ли?

— Но вы же поговорили? — Стайлс прикусил губу.

Шатен кивнул, опершись на локти.

— Да, мы немного поболтали.

— Ну и что? — спросил Гарри. — Ты действительно думаешь, что он это имел в виду?

— Что он никогда не хотел быть в группе? Я думаю, что мы выяснили, что я не имею ни малейшего понятия, когда дело доходит до этого ребенка. — Луи утащил ручку из дневника Гарри и покрутил ее между пальцами. — Но я думаю, что сейчас он хочет быть здесь.

— Я тоже так думаю, — сказал Гарри.

Луи держал ручку в руках и смотрел младшему парню в глаза.

— Как ты думаешь, на этот раз мы сможем защитить этих парней?

— Лу, в прошлый раз ты уже итак нас всех защищал.

Луи вздохнул.

— Недостаточно хорошо.

Гарри хотел поспорить, но понял, что это бесполезный аргумент. Поэтому вместо этого он сказал:

— Я думаю, мы могли бы, по крайней мере, сказать Зейну, чтобы он не влюблялся в свои пиар отношения.

Луи фыркнул.

— Или, по крайней мере, не продолжать делать это снова и снова…

— … и снова? — Гарри засмеялся.

Луи встретил его взгляд с недовольной улыбкой.

— Скажи Найлеру, чем скорее он поставит брекеты, тем лучше.

Гарри сочувственно кивнул.

— Чем больше он будет тянуть, тем будет больнее.

— И посоветуй Лиаму вложить деньги в систему проверки правописания, — предложил Луи.

Согласно новым слухам, отказ One Direction от титула победителя означает, что их не будут в туре Х-Фактор. — Daily Mail, 16 Дек 2010

Автотюн, подтасовка результатов, чрезмерная сексуализация выступлений, не говоря уже о жестоком обращении с группой Саймона Коуэлла, разорвали репутацию шоу в клочья. Нельзя придумать худшего момента для запуска американской версии Х-Фактора. — Economic Voice, 16 Дек 2010

Шли дни и они ждали новостей. Единственный положительный знак от Modest, кажется, заключался в том, что они продолжали платить за их гостиничные номера.

Лиам встречался с Даниэль, а Зейн в конце концов снова зависнул с Женевой. Гарри и Луи записывали все тексты, которые только могли вспомнить. Стайлс начал копаться в записях своего дневника, чтобы найти новые песни. Найл потащил Малика на экскурсию по Букингемскому дворцу и вернулся разочарованным, что не встретил Королеву.

Гарри, который за последние несколько лет научился держаться как можно дальше от социальных сетей, за последнюю неделю опубликовал больше твитов, чем за все последние два года. Они обновляли свои аккаунты в социальных сетях много раз в день, все еще отказываясь верить, что мир работает так, как они хотят, и надеялись, что все остальное встанет на свои места.

Саймон, кажется, не так сильно старался испортить их желтой прессой, как он мог бы, и Луи указал, что это может быть меньше из-за отсутствия попыток и больше из-за того, что газеты неохотно идут с ним на контакт, когда его только что поймали хвастающимся на записи о поддельных историях.

Они обсуждали свои варианты. Они не могли ходить по пабам и клубам как участники бойз-бэнда. Они могли бы объединить жалкое записывающее оборудование Луи и Лиама в их подростковых комнатах и сделать каверы на Youtube. И через несколько месяцев они могли бы попытаться найти независимый лейбл, готовый рискнуть на бывший бойз-бэнд Саймона Коуэлла. Если к тому времени кто-то еще будет ими интересоваться.

После нескольких недель лихорадки X-Фактор эта неделя казалась зловеще тихой.

Но, несмотря на неуверенность и то, что он снова стал нищим шестнадцатилетним подростком, Гарри не мог заставить себя жалеть об этом.

Мэтт Кардл защищает себя от обвинений в том, что ему пришлось принять виагру, чтобы «выступить» с Рианной — The Observer, 16 Дек 2010

Шер Ллойд: Х-Фактор показывает гадости про проигравших, — Now Magazine, 16 Дек 2010

Был вечер четверга, и Гарри получил сообщение от Ника с просьбой написать его ник в скайпе.

Когда Гарри спросил, зачем, все, что он получил в ответ — не будь голышом.

— Ты думаешь, это считается как «голый»? — спросил Стайлс, набирая ответ. Он лежал на кровати между Луи и Лиамом. Найл и Зейн растянулись на полу. На гостиничном телевизоре играла «Реальная любовь».

— Да, — сказал Луи, выглядывая из-за его плеча. — И если ты отправишь этот кокетливый ответ, я разведусь с тобой, Гарольд.

— Ладно, — Стайлс протянул ему телефон и встал, чтобы надеть спортивки и футболку. Он поставил свой ноутбук на маленький столик в гостиничном номере и подключил его к зарядке, потому что батарея вот-вот разрядится.

В «Реальной любви» шла сцена с карточками², когда в Skype раздался звонок. Это определенно не имя пользователя Ника, но Гарри просто пожал плечами и нажал кнопку, чтобы принять вызов.

— Эм, — сказал он, увидев на экране незнакомого мужчину. — Здрасте?

— Гарри Стайлс?

— Да? — Стайлс дал Лиаму знак, чтобы тот выключил телевизор.

Он задался вопросом, не перехватил ли их переписку какой-нибудь фанат. Хотя сорокопятилетние мужчины уж точно не их фанаты. И тогда он надеяся, что это не интервью, потому что он не готов, и на его футболке был жир от попкорна. Его старая веб-камера ноутбука не настолько продвинута, и, возможно, этого не будет видно.

— Это Луи с тобой там? — у этого человека американский акцент. — В очках ты выглядишь по-другому.

— Вы друг Ника? — с любопытством спросил Гарри.

— Друг? — мужчина удивленно выгнул брови. — Конечно, это звучит соответственно PG-рейтингу. Давайте начнем с этого.

Стайлс обменялся озадаченным взглядом с Луи.

Мужчина, кажется, был в офисе, но там яркий солнечный свет и — возможно, пальмы? — на заднем плане.

— Нет, это не для тебя, — решил мужчина. — Придерживайся контактных линз. Кэрол знает, что ты носишь очки?

— О чем ты говоришь, приятель? — спросил Томлинсон.

— Кто вы такой? — спросил Найл, подходя к Гарри.

— О, хорошо, что вы все здесь. Это облегчает задачу, — сказал мужчина. Потом он нахмурился. — Все ведь, да?

— Эм, да? — Стайлс оглянулся и увидел, что лиам и Зейн встали позади них, заглядывая им через плечо. — Значит, вы знаете Ника и Кэрол?

— Я знал Кэрол с детства, — сказал мужчина. — Дни Spice Girl.

— Верно, — медленно произнес Гарри. — Так зачем же вы нам звоните?

— Или это просто критика нашего чувства моды? — спросил Луи.

— Послушайте, даже если пятидолларовая оправа для линз в какой-то реальности может считаться «модной»… — мужчину что-то прервало за кадром. Мгновение спустя он снова повернулся к ним. — Итак, о чем мы говорили?

— В душе не ебу, — сказал Томлинсон.

— Очки Луи, — одновременно ответил Зейн.

— Точно, — сказал мужчина. — Так вот. Я слышал, ты гей.

Найл фыркнул.

— Я? — спросил Малик.

— Нет, не ты, — сказал мужчина. — Хотя три мальчика-гея, конечно, были бы более сложной задачей. Но пока по крайней мере одному из вас Seventeen Magazine подрисовывает кубики на прессе, я полагаю, это что-то значит.

— Я не гей, — уточнил Зейн.

Мужчина кивнул.

— Какой кошмар. Отведите вас, ребята, в аббатство, и вы сделаете почти то же, что Луи. Было бы лучше, если бы он носил эти очки.

— Ладно, а теперь серьезно, приятель, — начал жаловаться Луи.

— А что такое Аббатство? — перебил Найл.

— Это гей-клуб, — сказал ему Гарри.

— А откуда шестнадцатилетний английский мальчик знает гей-клубы в Западном Голливуде? — но прежде чем Гарри успел придумать оправдание, мужчина продолжил: — Нет, я не хочу знать ответ на этот вопрос, верно?

Он потер рукой подбородок.

— Теперь, для записи, никто с половиной мозга не думает, что видео было несчастным случаем или что его случайно украли с ваших телефонов в тот же день, — сказал он. — Не самый умный план, будем честны. Но я отдам вам должное. Вы могли бы сделать это, отомстить, получить свои пять минут славы на реалити-шоу и быть забытым. Но вы этого не сделали, вы позволил таким людям, как Элтон Джон, делать за вас грязную работу.

Лиам посмотрел на них и прошептал:

— Элтон Джон делает нашу грязную работу?

— Послушайте, забудьте об Элтоне, — мужчина нетерпеливо взмахнул руками. — На этой неделе есть имена посерьезнее, чем он, которые будут биться за вас.

— Что? — спросил Зейн.

— Я пока не могу сказать, кто именно, — сказал мужчина. — Инсайдерская информация. Но я дам вас подсказку. Имя начинается с Лэнс, а заканчивается на Басс.

Гарри обменялся взглядом с Луи.

— Это все, что я могу сказать, — сказал он. — Теперь, количество поддержки которое вы здесь получаете — где никто даже не знает, что такое X-Фактор — беспрецедентно. Чего я не могу сказать, так это есть ли у вас какая-то сверхъестественная удача новичка или… — он засмеялся. — Ну, второго варианта действительно нет, не так ли? А теперь, мальчики, только не слишком волнуйтесь, я еще не сказал «да».

— Чему «да»? — спросил Стайлс.

— Я должен признать, что вы, ребята, могли бы быть настоящей бомбой. У вас есть внешность, голоса, обаяние. Не так уж плохо для пятерых парней, которые случайно собрались вместе. Это действительно может сработать.

Луи наклонил голову.

— Мы все еще не понимаем, о чем ты говоришь.

— Конечно, они должны соответствовать тому, что я сейчас делаю, — беспечно продолжил мужчина. — Хотя права на хвастовство могут стоить десять процентов сверху.

— Права на хвастовство? — повторил Найл.

— Не говори им, что я это сказал, — сказал он.

— Приятель, я не думаю, что мы смогли бы, даже если бы попытались, — сказал Луи.

— Хорошо. Теперь, что я действительно хочу знать, та штука с пауками? Это что-то британское?

— Эм, — начал Гарри.

— Знаете что, не обращайте внимания, — он отвернулся от камеры и сказал: — Да, да, скажи им, что не раньше следующей недели, — он снова повернулся к камере. — У нас мало времени, ребята…

— Подождите, — сказал Лиам. — Кто вы такой?

Мужчина нахмурился, а потом назвал имя, которое Гарри не знал. После долгой паузы, когда никто из них не ответил, он вздохнул.

— Я здесь, в Лос-Анджелесе, вроде как большая шишка.

Гарри обменялся взглядом с Луи, который выглядел так, будто изо всех сил пытался сдержать ответ на это.

— Послушайте, бесплатный совет. Что бы вы ни делали до этого момента, просто пусть все будет по-честному.

— По-честному? — повторил Гарри.

— Нет, не просто по-честному. Безупречно честно, — сказал он. — Westboro собирается собрать пикет, как только вы выйдете из здешнего аэропорта. Пусть их увидят как тех, кто пикетирует против двух невинных, натуральных мальчишек, поняли?

— Ладно? — сказал Гарри в то же время, как Найл спросил:

— Что такое Westboro?

Но звонок уже прервался.

Мгновение спустя Лиам сказал, печатая в телефоне.

— Он специалист по связям с общественностью и один из основателей компании… — он замолк, читая. — Здесь написано, что он работал с большими знаменитостями. Думаете, он хочет работать с нами?

— Я думаю, что Ник попросил об одолжении, — осторожно сказал Гарри.

— Одолжение от бывшего любовника, который просто оказался голливудским публицистом, — Луи постукивал пальцами по столу. — Но как в эту историю вписывается Кэрол?

Стайлс покачал головой.

— Он говорил так, словно ждал предложения о работе. Возможно, Ник неверно истолковал ему ситуацию. Это Саймон Джонс, который занимается пиаром Modest.

— Какой Саймон? — сказал Гарри.

— Тот, на кого работает Навин, — сказал Гарри.

— Саймон Джонс занимается пиаром Syco, — задумчиво поправил его Луи.

— О, — сказал Стайлс, встречаясь с ним взглядом. — Совершенно верно.

— Открой эту, — сказал Зейн, глядя через плечо Лиама в его телефон. — Да, открой эту цитату.

Лиам зачитал вслух:

— Мир меняется. Попомните мои слова, в течение следующих десяти лет будет большой международный бойз-бэнд с геем, который выйдет из шкафа. Это просто гонка, чтобы увидеть, кто доберется до финиша первым.

— А когда это было? — спросил Гарри.

— Эм, похоже 2001, — сказал Пейн.

— Значит, он ошибся.

— Или, по крайней мере, ему недолго осталось быть неправым, — сказал Луи.

Это конец One Direction? Поклонники высказывают опасения, поскольку трое объявили о контрактах на запись, но от победителя X-Фактор не было ни слова. — The Sun, 17 Дек 2010

У члена Х-Факторского бойз-бэнда, Гарри Стайлса, лучшая прическа 2010 года, согласно новому опросу. — Express & Star, 17 Дек 2010

Была пятница, когда Найл сказал:

— А вот и моя гитара.

Гарри поднял взгляд с того места, где он растянулся на полу с украденной гитарой Найла на коленях.

— Прости.

— Что ты делаешь? — спросил Хоран, садясь рядом с ним. Он посмотрел на дневник Гарри, лежащий на полу рядом с ним, вместе с несколькими каракулями на листах. — Ты пишешь песни?

— Не совсем, — сказал Луи из-за маленького столика, все еще держа ручку в руке. — Записываем старые тексты, пока мы их еще помним.

— Сколько у вас песен? — спросил ирландец, выглядя изумленным, когда он взял все их разбросанные бумаги.

— Ну, большинство из них мы не можем использовать, — сказал ему Гарри, прежде чем он слишком сильно обрадуется.

Бойз-бэнд, направленный на молодых подростков, не может петь некоторые из них, у других слишком много вкладов от других людей, которых они не могут должным образом приписать. А некоторые из стали них не так популярны, как они думали.

— Но некоторые мы все-таки можем, — сказал Луи Хорану. — А остальное… мы ведь можем писать новые песни, правда?

Гарри встретился с ним взглядом и улыбнулся.

— Ребята, вы что-нибудь слышали от Кэрол? — спросил Найл. Когда Гарри покачал головой, он сказал: — Или от Ника? Или пиарщика? Или еще от кого-нибудь?

— Ни от кого, — ответил ему Стайлс. и он знал, что Лиам ничего не слышал от Modest, потому что в противном случае он бы уже ломился в их дверь.

— Хорошо, — сказал Найл. — Значит, мы просто будем ждать?

— Да, — сказал Гарри.

— Они говорят, что мы, возможно, не поедем в тур.

— Это всего лишь слухи, — попытался успокоить его Гарри. Хотя он не был так уверен. Отсутствие продвижения X-Фактора, удерживающего их в глазах общественности в течение следующих нескольких месяцев, сделает все намного сложнее.

— Верно, — сказал Найл, но голос его звучал неубедительно. Но потом он оживился. — Эй, а мы так и не узнали, кто Луи?

— Кто я? — спросил шатен, выгибая брови.

— Да, Кэрол рассказала нам всем, но до тебя она не добралась. Она только сказала, что ты не можешь быть плохим мальчиком.

Мысль о незнании казалась восхитительной с возможностью. И, может быть, на этот раз он будет самим собой. Может быть, Гарри не удалось спасти Луи от всех этих тяжелых лет. Но, может быть, это то, что Гарри может предложить ему: целый новый мир, чтобы начать все сначала.

Сингл победителя X-Фактор, как ожидается, станет рождественским номером один в эти выходные — Telegraph, 18 Дек 2010

Занявшая второе место в Х-Фактор Ребекка Фергюсон отправляется на поиски дома в Ливерпуле — Now Magazine, 18 Дек 2010

class="book">Вагнер с Х-Фактора поражает Херефорда. Одна из самых обсуждаемых звезд с X-Фактор этого года поразила переполненный ночной клуб Hereford в ранние часы этого утра. — Hereford Times, 18 Дек 2010

One Direction @onedirection

Недавно понравилось:

lollygag @lollygag23 18 Дек 2010

Сборник моментов 1D с пауком! https://youtu.be/6wst439zehVB

Гарри и Луи просматривали каталог татуировок в знакомом местечке, куда они забрели после встречи с Ником за обедом.

Гарри задумался, листая страницы. Они могли бы снова сделать те же татуировки. Они могли бы сделать абсолютно новые. Пустота его кожи начала ощущаться скорее как потенциал, чем потеря.

— Смотри, — Луи показал на страницу. Стайлс посмотрел ему через плечо.

— О, — сказал он, чувствуя, как его губы приоткрываются. — Вот оно. Мы могли бы снова их набить.

— Я мог бы снова их набить, — надменно сказал шатен. — Тебе придется подождать, пока тебе не исполнится восемнадцать.

Гарри надул губы.

— Ты не можешь делать татуировки раньше меня.

Луи рассмеялся.

— Могу.

— Только не тогда, когда у тебя нет денег.

— Мог бы напроситься обратно в Toys ‘R Us.

— Просто назло мне?

— Да, любовь моя. Просто назло тебе.

— Эй, вы из той группы, One Direction, — сказал мужчина. Это знакомый голос, хотя Гарри не слышал его уже несколько лет.

— Да, — сказал Гарри.

— Луи и… — мужчина нахмурился. — Гарри, верно?

Томлинсон выглядел немного удивленным, что он не помнил имя Гарри, а не его. Гарри знал, что он все еще не привык быть одним из самых узнаваемых лиц в группе.

— Да, — сказал Стайлс. — Меня зовут Гарри.

Мужчина почесал подбородок.

— Это прозвучит немного безумно, но я думаю, что мою жену наняли работать с вами, ребята.

— О, правда? — легко спросил Луи. — А чем она занимается?

— Она делает прически, — сказал он. — Лу Тисдейл. Она великолепна.

— Не могу дождаться, — сказал Гарри. Его мысли в полном хаосе; значит, что они, по-видимому, уже наняли ее, когда его телефон зазвенел с сообщением от Лиама.

— Мальчики, вам здесь что-нибудь нравится? — к ним подошел татуировщик.

— Да, да, определенно, — сказал Луи, когда Гарри отправлял Лиаму ответ. — Надеюсь, мы еще вернемся.

Когда Луи придержал для него дверь, телефон Гарри снова зазвонил. Это не более чем время и место для встречи с Modest на следующее утро.

— Предположим, нам придется перенести встречу с ФИФА у Джеймса, — сказал шатен.

— Я скучаю по его старой квартире, — Гарри спрятал телефон обратно в карман пальто.

— В новом доме в Лос-Анджелесе чего-то не хватало, верно?

— Ну, что понимаю. Легко купить большой дом в Лос-Анджелесе и в конце концов… — Гарри замолчал, когда они вышли на тротуар. Он туже затянул шарф на шее. Небо серое, и сегодня стало еще холоднее.

— В конце концов? — подсказал Луи.

Гарри протянул руку.

— Смотри, опять снег пошел.

Луи бросил на него нежный взгляд.

— В конце концов, — наконец продолжил Стайлс, когда они шли к своей станции. — Это просто делает его более очевидным, когда ты не можешь заполнить комнаты.

— Я бы хотел, чтобы ты не был одинок, Гарри, — сказал Луи.

— Я не… я имею в виду, все в порядке, — Гарри наклонил голову и ударил ногой по тротуару. Он вряд ли имеет право жаловаться.

И он не был несчастлив. Иногда ему было грустно, и он все еще скучал по группе, и всегда так сильно скучал по Луи, но его жизнь была неплохой. Он должен был делать то, что любил, и у скольких людей это есть?

Когда он сказал об этом Луи, тот улыбнулся и сказал:

— И ты был чертовски хорош в этом, знаешь ли.

Гарри остановился.

— Лу?

Шатен выгнул брови.

— Ты… ты смотрел мое шоу? В Нью-Йорке? Ты был там?

Тот медленно покачал головой.

— Нет. Я видел фотографии. И несколько видео. Но — нет.

— О. Ладно, хорошо, — Гарри посмотрел вниз. — Извини, это было глупо даже…

— У меня были билеты на следующий вечер, — перебил его Луи.

Гарри изумленно посмотрел на него.

— Серьезно?

— Да, — сказал Томлинсон, слегка улыбаясь ему. — Собирался быть гостем Джеймса в его личной ложе.

— Но я не попал на шоу, — сказал Гарри. — Вместо этого я проснулся здесь…

— Ну, как и я, верно?

Это было воскресение, и уже половина одиннадцатого, когда помощник Modest приводил их на верхний этаж офисного блока.

Первое, что они увидели — это круглое ухмыляющееся лицо Генри Гомери.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! Рад, что вы смогли прийти, — он отошел в сторону, открывая конференц-зал, где собралось не меньше дюжины человек, некоторые из них были знакомы, некоторые нет.

На одном конце стола Кэрол радостно подняла вверх большой палец. Хильда одарила их спокойной улыбкой. Сандип кивнул им. Лу Тисдейл, которая их еще не знала, дружески помахала им рукой. Пол Хиггенс, который еще не знал, что им суждено стать проклятием его существования, широко улыбался им.

За большим столом для совещаний сидели несколько ассистентов с ноутбуками наготове. А кто-то раскладывал стопки бумаг на боковом столике.

— Все, — сказал Генри. — Я с огромным удовольствием представляю вам Лиама, Зейна, Найла, Гарри и Луи.

— Здравствуйте, — сказал Гарри, слегка помахав рукой, все еще оглядывая комнату. Остальные вторили ему.

— Эм, всем здравствуйте, — сказал Лиам, широко раскрыв глаза, когда дверь за ними закрылась. — Мы опоздали?

— Как раз вовремя, ребята. Точно в срок. Пожалуйста, присаживайтесь, — Генри жестом указал на большой стол для совещаний. — Теперь я уверен, что вы узнаете некоторые из этих лиц. Полагаю, вы знакомы с Кэрол и Хильдой. Это Лу Тисдейл, она будет вашим парикмахером.

Гарри улыбнулся ей, а затем обменялся взглядами с Луи, который смотрел на него с недоверием.

— Это Пол, он будет вашим туроператором, — сказал Генри.

— Привет, ребята, — сказал он, протягивая руку.

Гарри поприветствовал Пола, который немного моложе и немного менее напряжен, чем Гарри помнит. Он вспомнил, как все эти годы он пытался уговорить пятерых непослушных мальчишек вести себя прилично.

— Очень приятно познакомиться, приятель, — губы Луи дернулись, явно сдерживая.

— Мы все-таки едем в тур? — спросил Найл. — Это для тура Х-Фактор?

— Ну, это довольно щекотливая тема, — сказал Генри. — Но мы дойдем до этого! — он повернулся к следующему стулу, где сидел Сандип. — И вы, я полагаю, знаете Сандипа.

— Очень хорошо, — сухо ответил Луи. — А я думал, ты теперь работаешь с Syco, приятель.

— У нас были некоторые разногласия, — мягко сказал им Сандип. — Я тут подумал о вашем первом сингле. Он еще не закончен, но у меня есть песня, которая может вам понравиться.

Генри жестом указал на мужчину на соседнем сиденье.

— А это Кристиан, гений в мире пиара.

— Я польщен. Рад видеть вас лично, ребята. Я действительно очень приземленный. Так что не пугайтесь слишком сильно, — Кристиан пожал им руки одну за другой. Он одобрительно кивнул Луи, когда тот подошел к нему. — И я был прав насчет контактных линз.

Генри повернулся к ним.

— Кристиан лично интересовался вашей ситуацией.

— Но ведь вы живете в Лос-Анджелесе? — сказал Лиам.

— Я оставлю здесь несколько своих человек, — Кристиан что-то печатал в телефоне, пока говорил. — Но не волнуйтесь, вы надолго не застрянете в таком маленьком городке, как Лондон.

— Верно, — еле слышно сказал Гарри. Он обменялся взглядами с другими мальчиками. У них у всех широко раскрытые глаза. Даже Луи ошеломленно смотрел на разворачивающиеся представления.

Генри представил последнего человека за столом.

— А это, — сказал он с легким оттенком гордости, — Это Эбби Тейлор из A&R в RCA.

Она резко кивнула им.

— Я не могу остаться надолго. Но, мальчики, у нас есть для вас очень интересная возможность.

— Я не понимаю, — сказал Лиам, выглядя озадаченным. — Я думал, что мы не сможем даже поговорить с кем-нибудь за пределами Syco в течение нескольких месяцев.

Генри Гомери открыл рот, но в его период нерешительности вскочил Кристиан.

— Мальчики, это индустрия развлечений, — сказал он. — Прямо сейчас по всему миру девушки смотрят ваши выступления на YouTube, у вас почти миллион просмотров на последнем, что честно безумно. Это была…

— ‘Torn’, — сказал Луи. В конце концов, они следили за активностью, и ‘Torn’ — самая просматриваемая.

— Верно. И некоторые громкие имена говорят о вас. Но это не имеет значения. Через три месяца никто не вспомнил бы вашего названия, — он повернулся к Генри, отчитывая: — честно говоря, мы уже потеряли время. Все это должно было быть готово еще неделю назад.

Генри снова заговорил, словно тщательно подбирая слова:

— Просто потребовались переговоры, чтобы…

— Чтобы заставить Саймона освободить нас от наших контрактов, — закончил Луи. Он перевел взгляд с Генри на Кристиана и Эбби, а затем обменялся недоверчивым взглядом с Гарри.

— Это так? — ошеломленно сказал Гарри. — Мы больше не связаны с Syco. Мы свободны.

— Это, пожалуй, несколько сложнее, и вы должны согласиться с этим новым планом. А вот Саймон… — Генри колебался. — Возможно, не самая лучшая из недель.

Эбби резко рассмеялась.

— Ты немного преуменьшил, тебе не кажется?

— Я не понимаю, — Зейн посмотрел на Луи и Гарри. — Что здесь происходит?

— Парни, — сказал Томлинсон, и на его лице появилась улыбка. — Я считаю, что нам предлагают контракт на запись.

— Очень щедрый контракт на запись, — Эбби жестом показала на бумаги, разложенные на столике, все готово для них.

— Поздравляю, ребята. — Генри хлопнул в ладоши, на его лице снова появилась веселая улыбка. — Вы подписываете контракт с RCA.

— RCA, — повторил Лиам, снова глядя на Луи и Гарри.

— Вы присоединитесь к рядам Олли Мёрса, Джастина Тимберлейка, Майли Сайрус, Бейонсе, — сказал им Генри.

— И это далеко не все. Я думаю, вы поймете, что мы гораздо лучше подходим вам. Мы здесь, чтобы поддержать вас, и мы хотим, чтобы вы были самими собой, — Эбби многозначительно посмотрела на Луи. — Мы бы никогда не прибегли к чему-то подобному тому, что произошло на шоу.

И Гарри точно знал, что это неправда.

Точно так же, как он знал, что эти контракты на столе будут эксплуатировать их всеми возможными способами, обязывая их к изнурительным годам записи альбомов, гастролей с едва заметными перерывами и нелепым товаром для продвижения.

Но все это не имеет значения. Они могут изменить только то, что они могли иметь восемь лет назад. И они вышли из шкафа. Они далеко от Саймона. И они собираются сделать это.

Луи недоверчиво посмотрел на него, и Гарри понял, что он думает о том же самом.

Все же они многое изменили.

— Но как…? — сказал Лиам.

— Послушайте короткую версию, — сказала Эбби, когда ее ассистентка начала раздавать стопки бумаг. — Syco подчиняется Sony, мы подчиняемся Sony, а Sony сейчас не так уж и заинтересована в потакании прихотям Саймона Коуэлла, — похоже, что она очень этому рада.

— Я так горжусь вами, ребята, — сказала Кэрол, улыбаясь им через стол.

— Боюсь, это не все хорошие новости, — сказал Генри. — Х-фактор, ну…

— Как вы, возможно, заметили, у Коуэлла есть склонность к менталитету выжженной земли, не так ли? — вмешалась Эбби.

— Они говорят, что вы порвали с ними все связи, когда отказались от победы, — перебил Кристиан. — Никакого Х-Фактора тура, никакого кросс-промо.

— Хорошо? — сказал Луи.

Кристиан продолжил:

— Но, послушайте, давайте начистоту. Мы сделаем вас мега-звездами. Это ранит их гораздо больше, чем вас.

Эбби и ее помощница задержались ровно настолько, чтобы удостовериться, что все бумаги подписаны, а затем пообещали поддерживать связь.

— Так приятно познакомиться, вы все были так великолепны на шоу, — сказала Лу, когда один из сотрудников Modest начал накрывать для них обед. — А я слышала, что вы познакомились с моим женихом на днях в тату-салоне.

— Тату-салон? — Кэрол бросила на них недовольный взгляд.

Кристиан оторвал взгляд от телефона и спросил:

— У кого татуировка?

Луи закатил глаза.

— Ни у кого нет татуировки, приятель.

— Хорошо, — сказал мужчина. — Потому что, позвольте мне сказать вам, их пиздец как трудно скрыть. Один раз тебя сфоткают и все.

— Значит, никаких татуировок, — сказал Зейн.

— Разве вам никто не сказал? Вы же бойз-бэнд, — Кристиан бросил на Генри недовольный взгляд. — Кто управляет этими мальчиками? — он повернулся к Гарри и остальным и начал загибать пальцы. — Ни татуировок, ни секса, ни алкоголя, ни наркотиков, ни вечеринок, ни религии…

— Никаких несанкционированных стрижек или краски для волос, — сказала Лу Тисдейл с улыбкой.

— И никакого гомосексуализма, — сказал Кристиан, загибая последний палец. — Но ведь в том-то и дело, что мы нарушаем это правило, не так ли?

— Ну, довольно, — Генри бросил на Луи осторожный взгляд, словно ожидая сопротивления. Но тот только закатил глаза. — Все подробности об управлении вашими образами будут в ваших контрактах. Но я уверен, что эти графические термины будут просто формальностью.

— Верно, — повторил Луи, глядя на Гарри. — Просто формальность.

— И, может быть, когда-нибудь там будут татуировки, — сказала им Кэрол.

Занявший второе место в Х-Факторе Мэтт Кардл ворвался на вершину чартов и получил ценный рождественский номер один со своим «синглом победителя» вчера… — The Mirror, 20 Дек 2010

One Direction, бойз-бэнд, который навел шороху, когда слили идеоролики о их закулисных встречах с Саймоном Коуэллом, и который впоследствии отказался от своей победы в Х-Факторе, подписали контракт с RCA, если верить слухам, на семь миллионов фунтов стерлингов. Отвечая на вопрос, когда их многочисленные поклонники-подростки могут услышать новую музыку от них, Луи Томлинсон, один из их пяти членов группы, обещает: «Скоро. Очень скоро.» — The Guardian, 20 Дек 2010

— Привет, — сказал Гарри в камеру. — Мы — One Direction.

— А это наш видеодневник, — Луи плюхнулся на диван рядом с Гарри, а затем подмигнул Анне. — Эксклюзивно для Sugarscape.

— Привееет! — все пятеро помахали руками в камеру.

— Жаль, что мы пропустили последнюю неделю Х-Фактора, — сказал Лиам. — Были некоторые технические трудности.

— Технические трудности, хорошо, давайте начнем с этого, — Луи обнял Гарри за плечи. — Хочешь рассказать нам, что происходит, Найлер?

— Конечно, — сказал Найл. Зейн положил локоть ему на плечо. — Итак, для нас это была напряженная неделя…

Комментарий к Глава 27

¹ - официальный документ, который должен быть занесен в реестр компании перед официальной регистрацией акционерной компании. документ регламентирует внешние связи компании с третьими лицами.

__