====== Предисловие. ======
Ну здравствуй, Габриэль. Нет, не так. Габриэль, я пишу тебе эту историю, чтобы рассказать о своей жизни после рокового случая для нашей семьи. Я не буду останавливаться на подробностях, как мне удалось выбраться из имперской тюрьмы, и почему меня не казнили, думаю, до вашего далекого тихого мирка доходят все последние слухи и сплетни. (Здесь я улыбнулась) Тебе же будут интересны мои мотивы и деяния после. Улыбка не сходит с моего лица, когда я думаю о нашей жизни в Скинграде. Мы – дети образованных семей, были вместе чуть ли не с рождения. Я помню, наш дом был тих и сух, я, проработав несколько лет после замужества лекарем, но так и не став матерью, посвятила себя экспериментам в алхимии, ты – всю юность был увлечен инженерией. Мы молчаливо сидели в кабинете друг напротив друга, я – за созданием гидролатов, ты – за чертежами двемерского механизма. Я никогда не могла понять, доволен ли ты такой жизнью, но я же поняла в тот момент, что мимикрировала под тебя – твое спокойствие действовало на меня как снотворное, твоя уверенность действовала на меня как транквилизатор в смеси со смертельным ядом, тем самым, что я так долго и сосредоточенно училась творить, подбирая состав и дозировку. Ты поднял на меня глаза, отбросил каштановую прядь, тряхнув головой, и улыбнулся.
Знаешь, быть лекарем довольно трудоемкое занятие, особенно в 20 с лишним лет,- люди приходят в надежде, что я спасу безнадежно больных от смерти, но я лишь продлевала их муки. В тот день мне впервые стало любопытно, в тот день я впервые убила…
====== Глава 1. ======
Осознав содеянное, я закричала. Мое лицо покрылось испариной, похолодевшие руки дрожали, как у немощного старика, губы посинели как у мертвеца, лежавшего передо мной, вкусившего моего совершенного яда.
Стражники поймали меня не сразу, нет. Я спряталась в лесу, где всегда собирала с тобой растения, но когда нужда привела меня в таверну – меня уже ждали. Меня! Меня, любимую дочь профессора, одаренную Элеонору, впервые назвали преступным отродьем, я была в шоке, я не спала и не ела уже сутки. Мне было так стыдно, именно стыдно, как эти люди могут так называть меня? Мне было жалко своего отца, теперь ему будет сложно объяснить все руководству академии, даже такому талантливому и трудолюбивому человеку как он. Отец много вкладывал в меня, пытаясь дать образование везде, где можно. «Элеонора, девочка моя, учись всегда и везде. Знания дают пищу, крышу над головой, дают место в мире и спасают жизнь, в конце концов», – спокойно говорил он своим скрипучим голосом, не отрываясь от свитка, под скрежет пера.
Меня допросили, даже больше для вида, и бросили в темницу до скорой казни. За решеткой напротив я увидела данмера по имени Вален Дрет, судя по всему, он сидел здесь один очень давно. Он то и дело бросал на меня похотливые взгляды и язвительно шутил. А дальше…ты должен был слышать. По счастливой для меня случайности, амнистия не заставила себя долго ждать, дорога судьбы императора (и моя) пролегала через каменные коридоры замка. Я в первый раз увидела столь важную для себя персону, но, и не последний... Есть в этом мире нечто более важное…
Я когда-то любила и скучала по тебе, не могла себе простить того, что сделала. Интересно, что бы ты сказал, если бы оказался здесь в конечном итоге.
Выбравшись на поверхность, пораженная событиями, я кое-как добралась до брошенного кем-то лагеря возле айлейдских руин и уснула. Мой первый безмятежный сон. Странно, совесть не мучила меня. Засыпая, я чувствовала облегчение, что покинула душный для меня город и жизнь. Я утопала в темноте, в пустоте, в «ничто». Тогда же, почти в тот же день, я встретила второго по счету, но не по значимости, важного и судьбоносного человека.
Голос, как мягкая, но уверенная рука, вытянул меня из глубокого сна.
- Ты спишь очень крепко для убийцы. Это хорошо. Ибо для того, что я сейчас предложу, тебе понадобится чистая совесть.
Я медленно встала и стала вглядываться во тьму. Мне не было страшно, нереальность происходящего выбила из меня всё, кроме способности думать и ощущать кожей холодный воздух. Сквозь невидимую пелену проступил образ человека в черной робе. Со временем, привыкшие глаза позволили мне разглядеть его лицо. Аристократичное лицо имперца с холодной и даже жестокой, но приветливой? улыбкой было едва скрыто тенью капюшона. Щелкнув пальцами, я резким движением разожгла костер, потоки магии заставили порыв ветра всколыхнуть траву и деревья вокруг. Я слышала шелест его одеяния, чувствовала взгляд его таких же темных, как мир вокруг, глаз, и молчала. Я никогда и не была особо разговорчива, мне требовались только те ответы, которые я могла получить, лишь созерцая и слушая его, так было всегда и до недавнего времени.
- Ты предпочитаешь молчание? Как и я, мое дорогое дитя, как и я. Разве молчание не симфония смерти в оркестровке самого Ситиса? И разве не ирония, что я пришел к тебе как уведомитель Темного Братства? Меня зовут Люсьен Лашанс, и мой голос – это воля Матери Ночи. Она наблюдала за тобой. Наблюдала, как ты убиваешь, восхищалась, как ты отнимаешь жизнь без тени сострадания. Мать ночи очень довольна…
Он говорил это медленно и вкрадчиво, сохраняя почтительное расстояние вытянутой руки. Тогда я впервые ощутила волнующее чувство, разливающееся по телу и уходящее вниз. Если бы он подошел ближе в тот момент, мои ноги подкосились бы, аура власти или нечто совершенно иное подчиняло гравитацию.
Ты знаешь, Габриэль, что такое Темное Братство? Я получила предложение, которое я расценила как шанс выжить.
Люсьен Лашанс, как мужчина представился, дал мне ряд инструкций, чтобы войти в их уникальную семью. Я должна была убить старика по имени Руфио в таверне «Дурное знаменье». Он вручил мне кинжал, которым я должна была «подписать контракт». Я ощутила легкое прикосновение руки в тонкой кожаной перчатке и желание встретиться вновь.
- Сейчас мы должны проститься. Очень надеюсь, что мы скоро встретимся.
Он ехидно улыбнулся, словно прочитал мои мысли, и растворился в пейзаже.
- Я НЕ УБИЙЦА! Я НЕ…у-бийца – Дыхание сперло спазмом, как бывает перед готовностью зарыдать.
Выйти из этого транса мне пришлось так же неожиданно, как я в нем оказалась. Кажется, вернулись хозяева лагеря, столь кстати отсутствовавшие на момент моего появления. У меня не было ни оружия, ни одежды (тюремные мешки трудно так назвать), пришлось взбираться на белоснежные блоки эльфийского сооружения прежде, чем меня заметили. Я была тепличным растением, мое умение лазать и соскользнувшая нога подвели меня прямо под носом бандита норда, тащившего огромного оленя. Каменная крошка с грохотом посыпалась мне под ноги.
- Ты слышишь?
- Что-с слышу? – Аргонианин бросил на землю связку сухих веток.
- Ах это ты! Как ты меня достал, тупой ты ящер. Сколько раз я тебя предупреждал – не подкрадывайся ко мне сзади, иначе я раскрошу твою черепушку! После той вылазки в старый форт мне везде теперь мерещатся проклятые призраки.
Я зажала себе рот ладонью и понемногу стала двигаться вокруг светящегося источника – казалось, стук моего сердца могут услышать даже в горах Джералл. Нужно было найти хоть какую-то одежду и совершенно не важно, как я могла ее достать, пока весь мой вид выдавал во мне сбежавшего заключенного. Осторожно ступая, как учили танцевать, удалось, не издавая звуков по летней траве, добраться до достаточно узкой части озера Румар, чтобы переплыть к портовому городу. Там я схватила первое попавшееся одеяние, сушившееся на веревке, и как удачно, что это оказалась довольно длинная серая мантия. «Спасибо тебе, незнакомец, и извини, что утащила твою одежду. Элен в этот раз так сильно накосячила…».
Я лишь один раз была в портовом районе вместе с отцом. Мне тогда было лет 13, а он лишь начинал свои исследования, принесшие ему впоследствии неплохое состояние. Там мы встретились с Густаво, щуплым бородатым экспедитором, – время от времени он пришвартовывался со своей командой и передавал отцу какие-то свертки, что оказались табличками с гравировкой почти забытой цивилизации, как я сейчас понимаю, не совсем легально. Мне тогда показалось, что этому дядьке, ковыряющему трубкой в зубах, не совсем подходит его имя, – я думала, он будет большим, толстым и добрым, как герой всех тех многочисленных книг, что читала мне мама, однако реторта из зеленого стекла, безвозмездно врученная мне, прошептала простить столь нелепое несовпадение.
Тем не менее, далеко в трущобы ни я, ни он никогда не заходили. Если бы я в былые сытые времена попала сюда, мой желудок был бы на грани с тем, чтобы показать содержимое Тамриэлю. Гнилая рыба, немытые тела моряков и шлюх, болеющих обливион знает чем, дома – полусгнившие бревенчатые лачуги, которые торговая палата впаривала по непомерным ценам, но их брали, потому что жилье в самом городе стоило еще более неприлично.
Стражи здесь практически не было, исключая сам маяк. Должно быть, существовал ряд договоренностей между представителями порядка Имперского города и пиратами, контрабандистами и ворами, заселившими сей островок. «Теперь, тебе здесь самое место, Элен. Не удивительно, что нечистые на руку маргиналы признали его столь привлекательным». Могу быть уверена, что меня никто и не стал бы искать за столь вопиющее преступление против прачки.
Я дошла до пристани и надеялась быть как можно более незаметной для всей братии со шпагами, часть которой тащили ящики на корабли, а другие занимались поборами портовых рабочих, «девочек» и нищих, облюбовавших близлежащие трущобы. Последние из них тогда имели даже больше денег чем я. Отойдя на безопасное расстояние, я зашла в нишу двери и облокотилась на нее спиной, переводя дух.
Вскинув голову вверх, я закрыла ладонями лицо и выдохнула. «Элен, надо придумать, где взять денег. Не время расклеиваться». Сквозь кожу век и ладони солнце освещало красную сеточку сосудов. Внезапно это напомнило мне, почему именно я здесь оказалась. Я резко одернула руки, сложенные лодочкой и стала пристально вглядываться в них, увидев как кровь наполняет их, чужая кровь, она почти перелилась за края, и я наверное сошла с ума бы, если бы пьяный стражник, проходящий мимо, не подумал что я прошу милостыню. В «кровь» на моих ладонях звонко брякнул холодный металл золотых септимов.
Что это было? Что происходило со мной?
====== Глава 2. ======
Я побрела на Талос Плаза в отель «Тайбер Септим». Августа должно быть не помнит меня, думала я, но это даже к лучшему, по крайней мере, ее не смутят слухи обо мне, и она не побежит сдавать меня страже до того, как я успею попросить о помощи. Она хорошо знала отца, была намного старше меня, но мы стали подругами за все время моего маленького путешествия.
Я нарочно выбрала самый длинный путь через Торговый район, ибо в утреннее время площади пустуют и не так дотошно патрулируются, медленно проходя мимо лавок, читая вывески и вглядываясь в окна. Сквозь стекло на меня смотрели искаженные гримасой отвращения лица благородных дам, а рядом я видела прозрачный лик, отдаленно напоминающий меня – грязные, слипшиеся и почти серые из-за пыли волосы, длины чуть ниже лопаток, вытаращенные ошалелые и потемневшие глаза. «А когда-то тебя считали красоткой, и чего теперь это стоит?»
- О святые девятеро, что с тобой случилось? Тебе помочь, дорогая? – Хозяйка отеля бросилась ко мне с раскрытыми объятьями, но тут же осеклась и отстранилась, стоило мне встретиться с ней взглядами. К концу она перешла на шепот. – Это все правда, что о тебе говорят?
Я с шорохом и возней села на стул рядом со стойкой и облокотила голову на руку.
- Значит я не успела…Слишком быстро распространяются новости. Августа, ты позволишь мне хотя бы помыться и поесть? Я уйду, правда.
- Что? – Она явно была удивлена, ее голос был суматошен и дрожал. – Ты все неправильно поняла, милая. Здесь был Филида, он сказал мне, что ты ошиблась, что ты ни в чем не виновата! Он хотел лично поговорить с тобой. Подожди, я позову…
Адамус Филида – командор имперского города, а значит и значимая фигура во всем Сиродиле, по совместительству друг детства моих родителей. Не удивлюсь, если он посчитал своим личным долгом упечь меня обратно за решетку.
- Филида? Нет! Как можно быть такой глупой? – Я была полна раздражения, за последнее время судьба не раз повернулась ко мне спиной. Более того, я перестала понимать себя. – Когда преступление совершается против тебя, стража тебе уже не друзья, что уж говорить о командоре, когда твоя вина не подвергнута никаким сомнениям! Просто дай мне время уйти.
Я быстро засобиралась по направлению к выходу из отеля, но было уже поздно.
- Элеонора! – Лязг и сияние натертых до блеска серебристых напыщенных парадных доспехов – это первое, что воспринимает сознание в присутствии пожилого человека по имени Адамус Филида. Империя постаралась отличить своих выдающихся блюстителей порядка. – Сядь, пожалуйста, я должен с тобой это обсудить.
Старик под локоть подвел меня к столу неподалеку, усадил в кресло и придвинул ко мне блюдо с фруктами. Сам он занял место через угол, напротив меня, и жестом попросил хозяйку принести что-то на стол – она подобрала полы розового платья и убежала за дверь. Как только раздался щелчок затвора, Адамус обратился ко мне.
- Не вздумай сейчас сорваться с места, дай договорить. – Он поставил локти на стол и осмотрел меня снизу вверх. – Первое, что я хочу сказать тебе, прежде чем ты совершишь опрометчивый поступок – это то, что клинки…и я сам… желаю простить тебе твое преступление. Это было последнее желание императора, и из уважения к его памяти и твоему отцу, я замял это дело.
Я подняла глаза, но посмотрела не на него, а на свое отражение в нагруднике. Мне не хотелось, чтобы он видел, что творится сейчас у меня на душе. Жалость – самое отвратительное, что можно чувствовать к человеку, и я поняла как выгляжу со стороны, поняла, что он совершает ошибку. Значит вот как можно легко забыть о жертвах убийства, если убийца до определенной поры не мог решиться, жил в достатке да заслуживал репутацию «хорошего человека».
- Но сначала расскажи мне… что произошло на самом деле? Я хотел услышать это от тебя. – Командор все так же по-отечески разговаривал со мной и пытался поймать мой взгляд.
- Я…запуталась… – Слезы сами покатились бы по моим щекам, стоило мне представить картину, которую я собиралась описать. – Я так давно работала с препаратами, мои действия были выверены до автоматизма. Но в тот день…мы с Габриэлем повздорили. Я ходила сама не своя, и я не понимаю, как порошок паслена попал в микстуру от кашля вместо шалфея.
Если вы хотите, чтобы вам поверили, часть рассказа все же должна быть правдой. И я продолжила. – Когда осознание пришло ко мне, я испугалась. Я не хотела в темницу…как же вся моя жизнь? Тогда мне пришлось подстроить всё так, будто было совершено убийство. А дальше Вы сами знаете. Это весь мой рассказ, мне нечего добавить и нечем себя оправдать.
С каждым предложением он в такт кивал, переваривая мои слова.
– Я тебе верю. – Командор выдохнул и откинулся на спину. – Ты выбрала ответственное дело, непрощающее ошибок, но я знаю, что дочь Уорена может спасти еще множество жизней. Последнее что я хочу спросить у тебя – не видела ли ты что-то… необычное, людей, может быть, слышала что-то?
Его вопрос ошарашил меня. Должна ли я рассказать? В глубине души я хотела забыть все как страшный сон, но что-то не давало мне сделать этого. С того момента я не чувствовала себя одиноко. Я была не одна…все это время, постоянно.
- Нет, ничего… Я переночевала прямо на улице и сразу пришла сюда.
- Это еще раз дало мне уверенность в твоих словах. Я более не стану тебя задерживать. Запомни только одну вещь – если что-то странное произойдет, немедля обращайся ко мне. Ситуация в Сиродиле напрягает меня. Я всю жизнь посвятил поиску и уничтожению секты убийц. Они вербуют не только отъявленных мерзавцев, но и оступившихся, по случайности, таких как ты – внушают им мысль, что они всегда были монстрами, безжалостными последователями бога ужаса. – Его лицо исказилось будто он увидел на столе кишащих тараканов. – Мне пока не известно, как происходит вербовка, кто состоит в этой…организации. Знаю лишь одно – они затаились. Последний схваченный и убитый мной представитель сказал, что вербовки не происходило уже очень давно. Больше мне не удалось вытянуть ни слова, но когда-нибудь я доберусь до верхушки этого зла.
Филида шарахнул кубком, что держал в руках, о поверхность стола и поднялся. – Советую тебе отправиться домой в Скинград через Бравил, там ты сможешь найти работу без официальных бумаг.
====== Глава 3. ======
Как только Филида вышел, из-за двери показалась Августа. Она осторожно приблизилась и поставила передо мной поднос с рагу.
Пахло чертовски вкусно, по-домашнему. Я и не заметила как проголодалась, пока первый кусочек не соприкоснулся с языком. Тем не менее, я еще не забыла хорошие манеры. Забавно, наверное, видеть, как скамп ест с ножом и вилкой.
- П-прости, я слышала весь разговор. Я же говорила, он пришел просто поговорить! Он будто знал, что ты явишься именно сюда. Такая ноша упала на твои плечи…
- Нет, это ты меня прости, – перебила я. – За то, что назвала глупой и повысила голос. Мне было до безумия страшно, я думала, что меня до сих пор ищет легион. Довольно самонадеянно с моей стороны. Если бы они хотели схватить меня, узнали бы даже сквозь этот балахон.
Мне было неудобно перед хозяйкой, все же мы не виделись целое десятилетие. И тут заявляюсь я, собственной персоной, и несу ужасные вещи.
- Ты выросла красивой и умной девушкой. Родители, наверное, гордятся тобой. – нежно сказала она. – Когда вернешься домой, передавай им привет. Я уверена, они примут тебя без сомнений, ведь все хорошо знают, какая ты…
- Я не вернусь в Скинград. – отрезала я. – По крайней мере, пока что… мне нет дороги домой. И дело даже не в моих родителях.
- Но вы же обсуждали с Адамусом, я думала, ты последуешь его совету.
- И действительно последую. – Я отложила столовые приборы и выпрямилась. Спина затекла и жутко ломила из-за сна на сенных спальниках и промозглых сквозняков. Я постоянно ежилась и прикрывала глаза из-за мышечных спазмов. – Отправиться в Бравил не самая плохая идея. Я никогда не была в городе, но если я смогу там найти работу, то, надеюсь, очень скоро встану на ноги. Я все еще склонна проявлять осторожный оптимизм.
На последнем слове я полугрустно засмеялась, отчего Августа тоже заметно расслабилась, хихикнула и погладила меня по плечу.
- Я выделила тебе комнату и попросила служанку приготовить свежее платье и ванну. Бизнес последнее время идет не очень хорошо, живет только пара постоянных посетителей, и я не смогу дать много, но как только отдохнешь, мы найдем тебе повозку, идущую в Бравил.
***
Я пробыла в гостинице ровно сутки. Был довольно солнечный и приятный день, когда Августа пришла ко мне с хорошими новостями – удалось найти извозчика, идущего по направлению Бравила сегодня в ночь, из-за чего цена за попутчика была более чем подходящая. Она снарядила меня пледом, вязанкой с фруктами и вяленым мясом и помолилась за меня. «Не покарают ли тебя девятеро за такие просьбы? От меня они отвернулись»
Извозчиком оказался угрюмый босмер, не склонный задавать вопросы. Впрочем, меня это не сильно волновало. С момента, как мы тронулись, я еще долго оглядывалась и видела, как хозяйка провожает меня. Огонь факела всё тускнел и тускнел, пока и вовсе не ушел за горизонт, оставляя нашу повозку без сопровождения света на одинокой дороге.
Примерно после трети пути погода ужасно испортилась, в противоположность тому яркому полудню, и как будто говорила мне, что теплый прием и мягкую постель я ощущала в последний раз. Старые и жутко медленные пегие лошади спотыкались и скользили по грязи, в которую превратилась дорога в этот мерзкий сильный дождь. Плед не спасал от воды и скоро прилип к телу, и его шерсть более не грела, ощущаясь тяжелой глиной, облепившей худые плечи своей владелицы. Босмер постоянно матерился, пару раз ему пришлось прилаживать обратно передние колеса и давать кобылам передохнуть, но как только поднимался волчий вой, мы тут же снова отправлялись в путь, не давая хищникам форы.
Впереди показались облезлые, но высокие сторожевые башни.
-Бравил. – Подал голос извозчик, помог стащить вещи и тут же уехал. Я некоторое время стояла недалеко от ворот в возвышении дороги и смотрела на открывающийся вид захолустного городишки.
«Твою ж…»
====== Глава 4. ======
Рассвет должен был наступить совсем скоро. Смотрители конюшни уже вышли, чтобы покормить и расчесать лошадей, а сонного постового сменял его соратник. Я взяла в руки вещи и край своего простого темно-зеленого платья, как будто что-то еще спасет его от сырой земли. Не успев приблизиться и на пару метров, я увидела, как стражник бежит ко мне на встречу. Факел в одной руке слепил его и не давал разглядеть ночную гостью, но, кажется, Филида уже послал весть в гарнизон о моем скором появлении. Бесполезно утирая стекающую со шлема воду, он приблизился и схватил мои немногочисленные пожитки.
- По приказу командора, я должен сопроводить Вас и показать ночлег. Мы были извещены о вашем прибытии.
Я кивнула, и мы двинулись в город.
Меня поселили в деревянном доме недалеко от казарм, на втором этаже. Пусть внешний вид и не претендовал на изысканность, в отличие от кирпичных поместий Скинграда, внутри уже стояла какая-то приличная, а главное сухая, мебель и горел камин. Разумеется, не стоило ждать от солдат каких-то женских вещей, поэтому я сразу же стянула с себя всю одежду, разложив перед огнем и легла на кровать, раскинув руки. Шум дождя сначала успокаивал меня и не давал поселиться хаосу в голове до тех пор, пока я не закрыла глаза, и мысли не унесли меня в прошлое, – я увидела свое детство, уроки танцев, мальчишек на улице, родителей, любовь, Габриэля, путь к алтарю, алхимию, сборник ядов, ненависть, замешательство, смерть, тьму, человека в черном одеянии, желание…
«Тьма сгущается надо мной. Что если старик был прав, и братство вовсю обрабатывает мое сознание?»
Я взглянула на клинок, привязанный к ноге, – плоть под пряжкой пульсировала, нагревая металл, и если кто-то применял ко мне магию, то я не хотела поддаваться. Я сняла с себя кинжал и спрятала в походную сумку.
Я прошла по периметру небольшой прямоугольной комнаты, остановившись перед книжным шкафом. Это и было все убранство моего нового временного дома: кровать и камин возле окна с серыми шторами, небольшой сундук, стол, стул и сам шкаф. Кто-то уже поставил на полки алхимические пособия, путеводитель по Бравилу и «Похотливую аргонианскую деву». Последний писк – как заботливо, подумала я. Раскрыв путеводитель, я сквозь строки начала изучать основные места и события в городе. Как оказалось, Бравил делился на три района, «удачно» отделенные друг от друга канализационными каналами, что придавало воздуху особенный аромат. Жители, в подавляющем большинстве – аргониане, уже привыкли к такому раскладу и даже гордились своим происхождением из важного торгового городка. Особую гордость они питали к садам возле замка графа и статуе Счастливой Пожилой Леди – довольно неказистой скульптуре, но было в ней что-то манкое… Большую часть книги занимала личность графа Регулуса и история, узнавать которую не было никакого желания, поэтому до утра я уже была знакома со всей семьей правителя.
Я надела высохшее платье и собрала волосы, когда в дверь постучали. Гонец, молодой бретонский мальчишка, попросил проследовать за ним в кабинет начальника стражи. Он повел меня дворами, но как оказалось, все характерные пейзажи города я увидела уже тогда. Мы поднялись по винтовой лестнице на вершину сторожевой башни и остановились. Я не стала ждать приглашения, прошла в комнату и села перед мужчиной в пенсне.
- Меня зовут Наталус Ган, я руковожу стражей в Бравиле. – Без церемоний начал он. – Мне представили Вас как нового лекаря гарнизона. Это так? Мы выделили вам врачебную комнату прямо под вашими апартаментами. Дом был некогда заброшен, но солдаты сегодня же все разберут. Мы так же приставили к Вам помощницу. Знакомьтесь, это Мавила.
Он указал ладонью в угол, и только тогда я заметила, что там стоит и улыбается молодая альтмерка. «Как я вообще могла не заметить ее с таким ростом?»
- Элен, – кивнула и отозвалась я.
– Осваивайтесь, отдыхайте. С завтра приступайте к своим обязанностям. Для заказа всего необходимого обращайтесь к помощнице, она знает что, как и куда. И да…Здоровье солдат – дело сугубо засекреченное, лекари выделяются по рекомендациям, поэтому бумаги никакие не выдаются, прошу прощения. Для рекомендаций в гильдию опять же обращайтесь к Мавиле. Можете идти. – Он быстро протороторил и оставил нас с эльфийкой за дверью.
Как оказалось, Мавила, несмотря на всю свою миловидность, была приставлена следить и записывать каждый мой шаг и рецептуру. Лишних растений и химикатов не водилось, и раздобыть было невозможно из-за постоянной работы врачебного кабинета.
«Очень умно, Адамус Филида. Доверяй, но проверяй.»
====== Глава 5. ======
- Ты можешь оставить меня в одиночестве с книгами, не волнуйся, я никуда не денусь. – Почти с издевкой, напомнила я новоиспеченной помощнице и продолжила заполнять заявки на травы.
Она, все так же мило улыбаясь, проигнорировала мою просьбу побыть одной и села за соседний стол в кабинете. Не то, чтобы мы не ладили, скорее наоборот. Через неделю нашей работы на благо здоровья гарнизона, я стала чувствовать по отношению к ней сестринскую заботу. Мавила была очень прелестна в своей наивной юности. Это та самая черта, которая не была мне присуща в ее возрасте. Эта же черта делала ее столь привлекательной для противоположного пола. Мавила время от времени бегала на свидания, но даже тогда, находился стражник, которому вдруг было поручено «оберегать нашу дорогую Элен», а именно так со временем и стали называть меня все вокруг. Судя по всему, своей истиной роли она не понимала, но это не мешало ей слушаться распоряжений свыше и пресекать мою полную свободу. Такой расклад не отменял моей близкой цели заработать на то, чтобы уехать подальше отсюда и зажить своей жизнью, однако изрядно раздражал.
- Мавила, сколько тебе лет? Почему ты здесь? – Поинтересовалась я. Работы сегодня был полон ворох, нужно было перевести дух, и в такие моменты мы обычно разговаривали о повседневных вещах и пили чай.
Девушка засияла от столь личного вопроса. Она видела во мне гения в области врачевания, хотя это было далеко от правды, не в этом я…специализировалась.
- Мне не так давно исполнилось 18, почти перед твоим приездом. – Звонко и задорно сообщила она и немного смутилась. – Я стажерка местного отделения гильдии магов. Точнее, я бы хотела себя так называть. В магии я не очень, и для начала мне поручили попрактиковаться в алхимии. У меня неплохо получаются целебные снадобья, но, разумеется, не так хорошо как у тебя. Я верю, что могу многому у тебя научиться, ты талантливая, такая, какой мне описывали! А ты из какого отделения? Из Скинграда?
Она обняла себя руками, будто бы от холода и замолчала. Я отложила записи и оперлась о стол.
- Не из какого, просто долгое время проработала лекарем в городе. Я начала увлекаться снадобьями примерно 10 лет назад. Я была немного младше тебя, но уверена, что в моем возрасте, лет эдак через 5, у тебя сложится тот же стандартный набор знаний, как и у меня. Ничего гениального, ничего секретного. – Подмигнула и улыбнулась я.
- Но в казармы берут только по рекомендациям! Это говорит, что у тебя есть способности!
- Скорее знакомства…- задумчиво ответила я.
Мы еще некоторое время просидели за праздными беседами, обсуждали ее ухажеров и проколы стражников. С момента нашего с Мавилой появления, солдаты не находили ничего лучше, чем временами приходить и, жалуясь на головную боль, лежать на кушетке. Большинство из них при этом усердно строили глазки и осыпали комплиментами мою помощницу. Мавила же после очередной встречи зачастую комплексовала из-за своего роста и блаженно мечтала встретить мужчину, который будет смотреть ей в глаза на равных.
Молодой гонец, каждый день сопровождавший меня на службу, вскоре получил кольчугу с оленем на груди и стал мнить себя завидным женихом. К сожалению, приглянулась ему не эльфийка, а я. Мне льстило внимание, иной раз его можно было попросить не следить за мной хотя бы до дома (то есть, не подниматься со мной по лестнице на второй этаж). Но накануне, гонец стал приходить с цветами, и доводы о замужестве никак мне не помогли. Я брала эти букеты и отправляла в камин.
- Доброе утро, Элеонора! – Кивнул он сегодня утром и потянулся за моей рукой.
- Доброе утро, Карон, – резко одернула я ладонь. – Позволю себе повторить то же, что сказала вчера. Найди себе другой предмет обожания. Мой муж известный инженер, и я не могу себе позволить лишних слухов. – Соврала я.
Габриэль, ты так хотел стать известным, как и мой отец. Оправдались ли твои труды?
***
- Я все понял. Я лишь хотел попросить тебя об одолжении. Послезавтра в городе праздник цветов, сходи со мной в первый и последний раз. И я тебя не побеспокою. Один танец. – Он смотрел в пол и агрессивно пытался отодрать ботинком отщепившееся дерево.
Мне было жаль Карона, все же в некотором роде я понимала его. Я положила ту же ладонь поверх глаз и сквозь зубы протянула. – Ох, ты разрываешь мое черствое сердце. Хорошо, первый и последний раз. Но я должна чувствовать, что сопровождаю просто брата или друга.
Он довольный молча проводил меня до рабочего места и закрыл за собой дверь, а я осталась сокрушаться своей минутной слабости.
«Ты сейчас был так похож на маленького Габриэля»
На следующий день я Карона не увидела, и впервые была рада исключительно обществу альтмерки. Накануне предстоящего мероприятия, всех стражников муштровали как перед войной и заранее распределили по городу. Их же заставили помогать жителям украшать цветочными гирляндами и горшками окрестности. Я могла позволить себе расслабиться и понаблюдать в окно кабинета, как трудятся вечные «больные головы», «ноющие суставы» и «слабые желудки».
Внезапно, ко мне подошла Мавила. Она нервничала и потирала потеющие руки, отводила взгляд и приглаживала волосы.
- В чем дело? Не бойся, говори, – настояла я.
Она придвинула ко мне стул и стала возбужденно рассказывать.
- Прости меня, я не должна была этого делать, но я уже согласилась.
- Согласилась на что? – удивилась я.
- Я встретила в городе такого очаровательного альтмера. Он выступает с музыкантами завтра у Пожилой Леди. Он пригласил меня утром побыть у них на репетиции, и я согласилась. Но я совсем забыла, что я должна с утра заехать в Таверну вверх по дороге, чтобы успеть к ночным танцам. Я езжу туда забирать ингредиенты и продукты, их приносит местный охотник. Ты можешь съездить завтра одна? Я дам тебе одно из своих платьев и плащ с капюшоном. Можешь оставить их себе. Пожалуйста, постарайся, чтобы тебя никто не узнал, иначе мне влетит! Ах, что я говорю! Ты, наверное, жутко злишься на меня!
Внутри меня всколыхнулось приятное чувство – то, которое бывает в преддверии чего-то долгожданного – я наконец могла выехать из Бравила. Не просто выехать – при желании я могла никогда и не вернуться обратно. Нам с эльфийкой даже была выделена лошадь, одна на двоих, но я никогда не ездила по поручениям до сего времени. Когда я пришла в чувство, то с неподдельной радостью засмеялась.
- Ахаха, о девятеро, да что ты говоришь! Конечно, беги к своему суженому. Я все сделаю.
Она сначала пораженно хлопала ресницами, потом сердечно поблагодарила и припеваюче вернулась на свое место.
Уже в темное время я одна поднималась по скрипучей лестнице в свои апартаменты и блаженно улыбалась. Когда я подошла к двери, то увидела, что та приоткрыта – меня ждали нарочно оставленные следы чужого присутствия.
Клинок из походной сумки лежал на столе и пах дорогой кожей. Свет секунды освещал на моей кровати конусообразный сверток – внутри были мои любимые маленькие, милые, но смертельно ядовитые лиловые цветы.
====== Глава 6. ======
Присев на край кровати, я одной рукой потянулась за простым букетом, подвязанным черной нитью, прижала его к груди и вдохнула пьянящий аромат. Цветы были сорваны в тот момент, когда лепестки в полной мере налились опасным веществом. Человек, оставивший «подарок» явно знал толк в ядах – это пробудило во мне отчаянное, неумолимое волнение и интерес.
Смертельные соки растений действуют очень красиво. Помнишь, я рассказывала тебе, как удивительно, что маленькие частицы уничтожают сложные структуры, созданные самими девятерыми? Говорит ли это о том, как обманчивы планы богов на тварей сотворенных?
Я растерла пару головок паслена в ступке вместе с крахмалом и клейковиной и нанесла на черный клинок. Яд в такой концентрации не убьет человека, а лишь добавит мучительное жжение колотым ранам. «Как жаль, что у меня нет нужного оборудования» Когда вещества схватились, я обернула его бумагой и вернула в импровизированные ножны на бедре.
Боковым зрением я заметила движение и резко обернулась. Дверь хлопнула.
Дождавшись утра, я вышла из дома и свободно проникла сквозь раскрытые ворота. На мне было легкое белое с красной вышивкой платье Мавилы и темно-серый плащ с глубоким капюшоном. Одеяние, из-за разницы в росте, доходило мне почти до пят и в случае побега помешало бы двигаться быстро. Бурая лошадь, ожидавшая меня в конюшне, была уже запряжена и готова к отправлению, но стоило мне приблизиться, дико заржала и отбежала в сторону.
- Стой! Стой! Проклятье, успокойся, – я полушепотом ругалась на лошадь, надеясь не обратить на себя внимание половины гарнизона. Догнать и насильно удержать ее в таком наряде не представлялось возможным. Успокоить кобылу никак не удавалось, мой запах был ей не привычен, а к нему еще примешивался тревожный и враждебный для всего живого.
На счастье, почти сразу издалека показалась фигура альтмерки и стала быстро приближаться по направлению ко мне. Она усадила меня в седло, пожелала удачи и сообщила, что будет ждать меня сразу же за стенами города, чтобы передать в сопровождение страже, будто я и не отлучалась.
Мой изначальный план был прост – заехать в таверну по пути, присвоить заказанные ингредиенты и продовольствие и двинуться по направлению к Чейдинхолу. На востоке, ближе к границе с Морровиндом, концентрация Легиона и его влияние сводилось к минимуму. Граф Андел Индарис сам контролировал сию транзитную область и не терпел вмешательств со стороны. Думаю, имперка, бегущая от имперцев, позабавит его.
Дорога до первого пункта занимала час конным ходом. «Дурное Знамение» – гласила табличка у входа. По моему телу пробежали муражки. ОН знал! ОН подстрекает меня! ОН не оставит меня!
«Должна ли я предупредить жертву?» Я долго стояла у двери и не могла решиться, пока из заведения не вышел молодой охотник.
- О, это Вы, проходите, я уже передал товар Манхейму. – Он пригласил меня войти и попросил владельца показать, где хранятся растения и оленьи туши для праздника.
- Я Манхейм Тяжелорукий, милая Барышня. Кажется, Вы раньше не посещали таверну – добро пожаловать. Вы сегодня вместо той девчушки?
- Да, простите, что не представилась. Я Элеонора Бертран – главный лекарь, а Мавила – моя помощница, мы сегодня приехали вдвоем. Она на улице, ожидает меня на свежем воздухе, ей нездоровится. – Мне не хотелось подставлять девушку, ведь именно из-за меня она впутана в эту неосознанную интригу. Пока что мне требовалось только заговорить зубы этому неотесанному мужику и бессовестно нажиться на его доверчивости. – А скажите, почему «Дурное Знаменье»?
- Знаю, знаю. Это не лучшее название для таверны, но я уже не могу сменить его. К тому же мне нравится вывеска. Есть люди, которые меня хорошо знают и часто захаживают. Постоянно здесь живет пока что один Руфио. – Назвав имя старика, он закатил глаза, отчего было понятно, что симпатии к постояльцу хозяин не питает.
- Руфио? – осторожно переспросила я. Волнение переполняло меня. Что будет, если я его не убью? Предупрежу? ОН придет по мою душу?
- Руфио – это мерзкий старикашка. Он живет внизу, я называю это «особые покои». Похоже, его разыскивает Легион, но пока он щедро платит, я готов притворяться, что никого не видел. Кстати, можете сами увидеть его – весь товар я сложил внизу. Попросите его помочь с ящиками, скажите, что иначе я выпру его отсюда.
Я поблагодарила Манхейма и стала тихо спускаться по лестнице в люк у хода. Мое сердце бешено билось. Внизу был полумрак, укрепленные стены освещались парой-тройкой ламп и лишь лучи света, пробивавшиеся сверху, сквозь щели деревянных полов прибавляли видимости. В подвале находились три комнаты, одну из которых занимал сам Руфио. Двери в остальные две были открыты, и по убранству стало понятно, какого рода постоянные посетители околачивались здесь и что в этих покоях «особого». Мне нужно было лишь дойти до конца коридора, взять ящик и покинуть злачное место. Я дошла до первой прикрытой двери и остановилась. За ней кто-то смачно храпел. Я осторожно проникла внутрь и уставилась на человека на кровати – худой лысеющий бретонский старик лежал спиной ко мне и даже не проснулся. На столике рядом лежала целая стопка нового вестника. Заголовок был написан простыми крупными черными буквами «УБИЙСТВО!»…
Руфио, которого я собиралась предупредить, пытался изнасиловать и убил молодую девушку, за что некоторое время разыскивался по всему Сиродилу, но имея хорошие деньги, оставался безнаказанным как людьми, так и богами. Старик перевернулся лицом ко мне, но не вышел из царства снов. Я спокойно смотрела, как расслаблены все его мышцы, как вздымается при дыхании грудь жалкого создания. Кинжал грузом лег в мою руку.
Острие уверенно погрузилось в шею ничего более чем будущего трупа. Хлюпанье и хрюканье крови, вырывающейся из трахеи, сопровождалось шипением и почернением окружающих тканей. Руфио таращил на меня глаза и дергался всем телом, пока не обмяк и не скатился на пол.
«В иной ситуации такое действие могло бы обеззаразить критичное ранение»
====== Глава 7. ======
Я схватила небольшой ящик и под возгласы Манхейма, не попрощавшись, выбежала наружу. На дороге стоял и смотрел на меня Карон и пара его друзей-патрульных. Я резко остановилась прямо перед ним, и поняла, что мой план с треском провалился.
- Мавила, сказала, что я могу найти тебя здесь. Не беспокойся, она рассказала, почему попросила тебя. – Он принял товар из моих рук. – Честно говоря, я был удивлен, что ты помогла ей. Как важная особа, ты никогда не ездила одна по таким пустякам. Всё-таки в душе ты добросердечнее, чем кажешься. Мы примчались помочь, как только освободились.
Я не смогла вымолвить ни слова, в голову не лезло ни одной идеи, как я могла избавиться от трех вооруженных солдат, чтобы при этом не быть объявленной в нетерпящий отлагательств розыск. В таком случае, я не успела бы добраться и до той стороны Нибена, прежде чем меня бы убили. Они привели мою лошадь и стали водружать на нее провиант.
Пока Карон налаживал упряжь, внутри меня бился загнанный зверек. Я была зла на свою импульсивность. Я сглатывала от досады и обиды и старалась не смотреть на веселую, ничего не подозревающую троицу в парадных кольчугах. Повернувшись к лесу, я закрыла глаза, мотнула головой и сдержала внутренний голос. Мне хотелось психовать, крушить все вокруг, повалить дерево передо мной, обрушить, сжечь. Мои кулаки были крепко сжаты, ногти впивались в кожу, и мне нравилась эта боль до тех пор, пока она могла меня осадить.
Мои отважные «помощники», не побоявшиеся гнева Наталуса и самоотверженно примчавшиеся за мной за его спиной, должно быть были горды своим поступком. Они спасли «принцессу» и теперь везли её из большого, красивого, комфортного замка обратно в вонючий Бравил.
В городе уже было всё готово: развешены украшения и фонари, музыканты соорудили себе сцену на ступенях часовни Мары, женщины прихорашивались и трепетно ждали романтичного момента. Я шла по отвратительно воодушевленному Бравилу. Он будто собирался праздновать победу надо мной и обустраивал ржавую клетку, как собачник стелит цепному псу симпатичное одеяло.
Всю дорогу Карон о чем-то мне рассказывал. Его слова отчеканивались в ушах эхом, но не несли смысла. Я попросила проводить меня до дома, сказав, что мне нужно отдохнуть перед вечером. Помню лишь шаги по ступеням – одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, и столько же до двери.
Я рухнула на колени внутри затхлой комнаты, и из меня вырвался истошный нечеловеческий крик. Я не смогла получить свободу, более того, я снова отдалась тьме. Второй раз был более осознанным, чем первый. «Он же мерзавец. Мерзавец, правда? Он же заслуживал этого?» Меня поразила ненависть к самой себе.
- Я лишь ищу себе оправдание!!! Я боюсь себе признаться!!! – я упала на четвереньки. Слишком большое, длинное платьенеопрятно покосилось. Темные пряди выпали из растрепавшейся прически и упали на обнаженные плечи. Я разорвала подол по ноге, сорвала кинжал и отбросила в сторону кровати.
Клинок с глухим звуком проскользил по полу и был остановлен ногой в черной обуви. Я резко вскинула голову и увидела Люсьена Лашанса. На этот раз он не улыбался – это напугало меня. С широко раскрытыми глазами, вдыхая воздух ртом, будто мне не хватало кислорода, я сидела на полу, смотрела, как он приближается ко мне, и прошла целая вечность, прежде чем он остановился. Уведомитель протянул руку, схватив меня за подбородок.
- Итак, дело сделано. Откуда я знаю это? Скоро ты поймешь, что Темное Братство знает очень многое. Ибо теперь ты часть нашей семьи.
На этот раз я услышала не только его голос, но и его запах… Тот самый запах кожи, оставленный на клинке горя в лунную ночь. Он заставлял мое тело трепетать, подчиняться. Я не приняла этого, я смотрела в пол, отрицательно качала головой и собиралась попятиться назад, но уперлась в стену.
- Верно, Дитя! Ты боишься, боишься принять тот факт, что тебе понравилось! Твое тело пока еще понимает больше, чем твой разум, – торжествующе сказал он. – Ситис щедро одарил тебя, как редко одаривает любимых своих детей. Позволил тебе творить в свою честь! Он наслаждается, видя ученого, искушенного во тьме. «Контракт подписан». Манера убийства – твоя подпись, кровь – чернила.
- Я боюсь себе признаться… – еле слышно вторила я ему и подняла взгляд. Мне стало понятно, как исследователь понимает давно не поддающуюся тему. Вербовщик вновь улыбнулся, как тогда в руинах, отпустив меня.
- Как уведомитель Черной Руки я руковожу определенной группой членов семьи. Ты присоединишься к группе и будешь выполнять все данные тебе контракты. Теперь тебе требуется отправиться в город Чейдинхол, в заброшенный дом возле восточной стены. Спустишься в подвал и попытаешься открыть черную дверь. Тебе будет задан вопрос. Ответишь так: «Кроваво-красный, брат мой». Тебя впустят в убежище. Пройдя внутрь, поговори с Очивой.
Сейчас мы должны проститься, ты и я, ибо нас ждет много работы. Я буду наблюдать… за твоим продвижением. Добро пожаловать в семью. – Он сделал шаг назад и коротким жестом заставил себя исчезнуть.
Не знаю, сколько времени я сидела там. Улица уже была освещена яркими огнями и пахла маслами и выпечкой. Только сейчас я услышала доносящуюся с площади музыку и голоса. Я должна была попрощаться с Мавилой и Кароном, выполнить обещание, ибо на этот раз я отправляюсь в Чейдинхол, чего бы это ни стоило.
Я выбежала на улицу и понеслась навстречу Старой Леди. Двое моих, как я сейчас понимаю, друзей уже стояли у скульптуры и оживленно разговаривали. Я схватила их за руки и повела в толпу. Девушка предавалась веселью, юноша бесстыдно пожирал меня взглядом. Я раскинула руки в стороны, подставила лицо ночному воздуху и закружилась в танце, заколка окончательно освободила копну моих волос, порванный подол неприлично обнажал ноги, а красный рисунок на груди моего платья был незаметно дополнен пятнами крови Руфио. Моя душа наконец-то получила желанную свободу. Я улыбнулась, упоительно засмеялась и продолжила движение, но не для него – пара черных, как эта ночь, глаз следила за мной во тьме.
Комментарий к Глава 7. О бож, перечитываю старые главы со стороны двугодового прогресса и считаю своим долгом проапгрейтить это по окончанию. Тем не менее, спасибо, если читаете сие творение зародыша писателя. Будущие главы обещают быть насыщеннее и искуснее в плане лексики и повествования)
====== Глава 8. ======
Проснувшись после непродолжительного сна, я первым делом собрала вещи и пересчитала золото. Ровно 375 септимов. Их бы не хватило и на овцу, не говоря уже о ретивом чалом коне, что я присмотрела в местной конюшне. Мое месячное жалование было безобразно мало и являлось чисто символическим, ведь подобная стажировка считалась настоящим успехом в гильдии магов, дополнительно спонсировалась из академии и якобы уже представляла билет в большое будущее. Поскольку, я не являлась членом какого-либо отделения, никаких пособий на мой счет не поступало. Более подработок я за все время не нашла, – ниша была давно поколениями занята, да и времени попросту не оставалось. Я стала быстро соображать планы отхода. Первое – нанять повозку я не могла, это все равно, что лично показать Филиде направление путешествия и дать воспрепятствовать такой возможности. Второе – это наша с Мавилой лошадь, без сопровождения она шарахалась от меня как от огня. Третье – кража казенной лошади наказывается быстро и неотвратимо с доставкой в замок, а я собиралась попасть в Чейдинхол легально и с документами на животное. Конь, которому я уже мысленно дала имя Габриэль, мне не светил. Не имея другого выхода, я решила отправиться в дорогу на ногах.
Я приняла ванну, которую заранее попросила приготовить патрульных (их я перехватила по дороге с празднества), и переоделась. Стражники, принесшие небольшую железную ёмкость, страдали жутким похмельем – по окончанию танцев начальник стражи, будучи навеселе в обществе дамы, распустил служащих и дал добро на выпивку.
Чтобы ты представлял себе, Габриэль, впервые за последние 2 года.
Я дала им на всю роту «лекарство» в виде легкого снотворного и попросила удалиться.
Еще сидя в теплой воде, смывая запекшуюся кровь, я наблюдала, как разгорается красный рассвет. «Кроваво-красный, брат мой», напоминала я себе. Я забыла, как выглядит молодое небо – серый город поглощал все окружающие краски. Мне предстоял длинный, тяжелый и непредсказуемый путь. Мешкать было нельзя.
Тихо выскользнув утром из апартаментов, я спустилась к кабинету и заглянула внутрь. За моим столом мирно сопел Карон, видимо, он собирался первым делом застать меня сегодня. Вчера я повела себя довольно откровенно и совсем, наверное, свела с ума бедного мальчика. «Если бы я не уходила сегодня, ты бы мне и прохода не дал». Я улыбнулась своим мыслям, забрала из стола нехитрый перегонный куб, и под сонное бормотание вышла.
Весь гарнизон города, если и не спал, то находился не в состоянии смотреть на яркий и уже осенний свет. Ворота города были закрыты, но пройти через них мог бы любой налетчик, спокойно попросив постового.
И вновь я стояла на том самом возвышении поодаль от мрачных стен. На мне было то же темно-зеленое платье и плащ, а в руках чуть потяжелевшая походная сумка. Ветер предупреждал о скором похолодании, а я не представляла, что ждет меня впереди, как скоро я доберусь до Чейдинхола, увижу ли я когда-нибудь родителей или сгину до наступления холодов.
Около получаса я медленно шла вдоль дороги к столице, шаркая по опадающим желтым листьям. Меня не беспокоило, что я встречу кого-либо из Легиона сегодня, никто не знает ни кто я, ни куда держу свой путь. Все бравильские гонцы либо были заранее отосланы из города, либо проснутся еще не скоро. Пока я представляла карту в виде трех отчетных точек – выход за пределы видимости Бравила, таверна и имперский мост через Нибен. После каждой из точек я должна была делать привал, а потом двигаться дальше. Мои размышления прервал знакомый голос.
- Элеонора! Подожди, куда ты?! – Карон уже довольно долго бежал за мной. Сократив расстояние, он согнулся и уперся в колени, дабы восстановить дыхание. Даже удивительно как он смог бежать в таком доспехе. Я остановилась и с глубоким сожалением посмотрела на него. – О-остановись! Куда? Почему ты уходишь? Почему никому не сказала?
- Карон, ты зря пришел за мной, – оставила я его без ответа, – поворачивай обратно. Ты не должен был меня видеть.
- Это какая-то глупость, я не понимаю… – он взял меня за плечи и смотрел прямо, не отрываясь. – Просто хотя бы скажи, куда отправляешься.
- Ты так напоминаешь мне …моего Габриэля, – Я подняла руку и положила ладонь ему на лицо, снисходительно улыбаясь. – Посмотри, прекрасный юноша стоит передо мной… Эти каштановые локоны и зеленые глаза, благородство и доброта сведут с ума любую девушку и покорят любые вершины… Но ты почему-то неотрывно следуешь за мной, отказываясь видеть свою погибель.
- Почему ты говоришь так, будто прощаешься? С ним? Или со мной?
- С ним я уже давно попрощалась, с тобой – хочу попрощаться сейчас. – я обняла Карона и на ухо прошептала. – Ради своего же блага, не вспоминай, не говори, что видел и не иди за мной.
Мальчишка. Он сложил передо мной меч, припав на колени, словно бы герой женского романа. И слова его так же сквозили ненужной и неудобной клятвенной торжественностью.
- Я отправлюсь за тобой, куда бы не вела тебя дорога.
- Для чего тебе это нужно? Только взгляни, как много их вокруг! Как много жизни! – Улыбнулась я совсем неубедительно.
- Потому что... Этой праздничной ночью я окончательно влюбился в тебя...
Мне было жаль его, его детскую наивность и сложность чувства, какое Карону следовало посвятить другой. Я грузно опустилась рядом с ним, обнимая с моей стороны невинно, однако вымученная теплота давала юноше ложную надежду на ответные чувства. Мы некоторое время сидели так, друг напротив друга и молчали, когда я отстранилась.
- Тогда рано или поздно мне придется убить тебя, – сглотнула я некую печаль, встала, развернулась и оставила растерянного Карона прямо на дороге. – Ты отважный молодой рыцарь, каким и он был когда-то…
Я ускорила шаг, попутно размышляя о том, что я увижу в убежище. Насколько большая семья? Насколько они опасны? Какая иерархия существует внутри организации? Кто он, уведомитель? «Что я ожидаю там увидеть или кого?» Все эти вопросы и многие другие крутились у меня в голове. Я давно свернула с тракта и двинулась, срезая, на северо-восток. Прошло около 10 часов, но имперского моста еще не было видно. Я старалась быть осмотрительной, жутко устала, стерла в кровь ноги, но продолжала идти. В туфли набилась пыль и сухая трава, от которой обувь превращась в орудие пыток. Я присела на корневище большого дерева возле низины, вытряхнула из-под юбки собравшуюся опавшую листву и решила устроить привал прямо здесь. У меня еще оставалось достаточно воды и пищи, я могла ни в чем себе не отказывать.
Я вновь услышала голоса в небольшом отдалении от меня. Я бросила сумку, спряталась за корнем и стала наблюдать, как группа разбойников движется внизу в том же направлении, что и я недавно. Их было пятеро – двое на лошадях – громилы-орки, закованные в сталь, двое данмеров- лучников в коже, они шли пешком впереди, пятый – каджит-пленник, подталкиваемый пинками, во главе шествия.
Раздался противный металлический скрежет. Темный эльф в легкой матерчатой рубашке стоял сзади меня и почти касался небольшим, но явно острым мечом моей шеи.
- Друзья, кажется, я нашел нам новую забаву, – окликнул он своих товарищей, обошел вокруг, обводя мечом, и обратился ко мне. – Скажи мне, что делает здесь ночью одна в лесу такая прелесть? Сбежала? Давай, мы поможем вернуть тебя. Разумеется, потребуется награда, не оставлять же героев без награды, верно?
Я оттолкнула данмера и замахнулась единственным клинком, что у меня был. Удалось даже полоснуть его по щеке, но ненадолго взвыв от боли и жжения оставшегося яда, он сделал шаг в сторону, схватил мою руку и потянул ее вниз. Использовав мой вес против меня, эльф повалил меня на землю, перевернул и влепил затрещину. Кинжал улетел куда-то в листву. Я захватила земли, бросила ему в глаза и попыталась вырваться, но он был настолько тяжелым, что вскоре мои силы иссякли. Предводитель группы, как оказалось позже, связал мои руки и повел «знакомить» со своей командой. Группа, не отходя далеко, уже начала на месте обустраивать лагерь. Они пили, били пленника, потом снова пили, ржали и скалились. Такие как он, любили сначала вдоволь поиздеваться и поунижать, прежде чем запросить определенную сумму. Данмер не давал ступить и шага, подталкивал в спину, заставлял спотыкаться и падать, потом велел подниматься и идти дальше. Кажется, моя губа была разбита, я чувствовала вкус своей крови, которая в тот момент закипала от злобы.
Доведя до костра, он бросил меня на какой-то спальник. С противоположной стороны лежал замученный каджит. Компания обратила на меня внимание, и как положено каждому уважающему себя бандиту, орк посчитал необходимостью обсудить меня.
- Слышь, какая-то она странная – не кричит, не просит о помощи, не умоляет о пощаде. Смотри, кажется, я ей нравлюсь, ишь как злится. Эхе-хехе-хе.
- Это мы просто еще не начали, – вступил в разговор один из лучников, данмер с кривым глазом и щербатым серым лицом, – женщины любят грубость, а ты у нас как нежная бабочка.
Кто-то громко заржал, а орк было собирался наброситься на слишком разговорчивого товарища, но обоих быстро осадил Главный.
- Не время для драк, идиоты! Расползлись по палаткам! Нас завтра ждет интереснейшее дело… – воскликнул он. – Кажется, к нам в гости заглянула важная особа…
Данмер сел рядом со мной на спальник и уложил голову на плечо. Я раздраженно дернулась, но он крепко сжал меня руками. – Мы не так давно проходили мимо Скинграда, и знаешь, попалась мне любопытная книжонка, с картинками кстати. Люблю новинки, не думай что мы такие уж необразованные болваны. – Он достал буклет из-за пазухи одной рукой и начал с нарочитым пафосом читать. – «Искусство магических скрижалей древних цивилизаций и их репликация на современные свитки», Уоренимус Бертран, интересно, правда? Уоренимус Бертран родился…бла-бла-бла, это не самая моя любимая часть, ах да, вот она… Большие надежды подает дочь профессора Элеонора Бертран в области алхимических рецептур айлейдских мыслителей. На кого же она похожа, а?
Он разгладил корешок книги и неудобно поднес к моему лицу – на весь разворот изображался наш недавний семейный портрет.
====== Глава 9. ======
Этот портрет заказала художнику моя матушка в честь награды отца за сию работу, единственная, кому еще было дело до нужд семьи, и та была так несведуща и далека от пороков , давно пожирающих детей. В тот день мы сцепились с ним, он вновь попытался ограничить меня. Человек, прививший мне тягу к познанию, не мог справиться с «дрессировкой» дочери-ученого, дочери-леди, дочери-«идеальной жены». Последняя так и оставалась где-то в глубине его идеалов.
Изящными линиями на переднем плане вырисовывался в кресле Уоренимус – красивый взрослый мужчина в костюме с проседью в темных, зачесанных назад, волосах. За ним чуть правее – моя мать, счастливая женщина чуть в теле с круглым лицом, держала одними лишь кончиками пальцев его очки. Там же в композиции по центру стоял сияющий ты, волосы почти уже доставали плеч, но ты перед самым приходом художника обрезал их, несмотря на мои протесты. Чуть подальше – дядя Верос – компаньон отца. А еще дальше в углу была я, отказавшаяся от услуг девицы, присланной им, сделала прическу сама, – слегка улыбалась.
Огонь костра плясал за книгой и отбрасывал тени на лицо моей копии, но я не сомневалась, что эльф успел хорошо рассмотреть его – мир слишком большой для таких случайностей. Он постарался выглядеть все так же невозмутимо, глядя на мое сосредоточенное выражение, но сквозь самоуверенность просачивалось некое сомнение.
- Кто из них? – нахмурилась я, еще более заставив данмера на краткий миг остолбенеть.
- Ооооо, так Вы осведомлены, мадам? – Главный, не распрямляясь, переполз на корточки передо мной, небрежно бросил книжку в пламя через плечо, взял мою сумку, которую кто-то принес из-за дерева и стал шариться в ней, попутно отвечая на мой вопрос. – Знаешь, мы ведь и не собирались тебя искать. «Уорен, я так больше не могу!», хнык-хнык, – передразнил он, – когда та милая дама с картинки всучила нам свои денежки, я знатно удивился и собирался спокойненько присвоить их себе. Забрали давнего должника, шли себе по лесу, слышу шорохи – думал, поужинаем сейчас, смотрю – леди идет… и тогда меня как тролль по башке ударил, теперь мы можем еще и запросить золота за то, чтобы вернуть её обратно!
Он вытащил на землю все мои припасы, в линию расставил склянки с вытяжкой из паслена, а последним – перегонный куб. Мерзавец поставил мой простой аппарат на булыжник и с размаху наступил на него, отчего стекло лопнуло и разлетелось во все стороны, немного задев меня.
Часть напарников давно завалились спать, часть – вышли на патрулирование. Я надеялась, что данмер скоро тоже удалится, но он все сидел и сидел возле меня, да я и не думала, что он настолько глуп, чтобы оставить «клад» без присмотра. Мне нужно было лишь выиграть время, для начала освободить руки, а потом…что-то сообразила бы по наитию.
Одно из моих самых ценных воспоминаний, – когда ты научил меня этому маленькому заклинанию. Мне было около 15, я сидела перед домом и плакала, – отец наругал меня за то, что я играла с вами в бои на «мечах», отобрал палку и отправил к матери. «Леди не должна драться, из тебя не получится хорошая жена», – настаивал он, а мне было обидно и не понятно, что случилось с ним, как же все эти разговоры про выживание и ценность познаний? Это был тот долгий период твоего милого сердцу «рыцарства». Ты подошел ко мне, крепко обнял, попытался успокоить, но никак не получалось, и тогда ты зажег у себя в ладони огонек. «Идем со мной, я научу тебя драться», – сказал ты, и мы за руки побежали в переулок.
Я вывернула, как могла, руки ладонями кверху и зажгла искру. Когда волокна разгорелись, было невозможно терпеть, пока не отошла веревка. Я потела, была на грани. К счастью, костровой дым хорошо маскировал паленый запах.
Главный ходил взад-вперед, зевал и подкидывал мой черный клинок. Я рванула к склянкам с ядом, вылила один себе в рот и упала.
- Э! Э! Э-э-э! Ты что творишь? – темный эльф подбежал ко мне и начал трясти. – Не вздумай тут копыта отбросить! У меня планы были, между прочим!
Я резко схватила его за голову, что было сил, впилась в губы и выплюнула содержимое. Он тут же зажав себе кадык руками, поперхнулся, заставив себя рефлекторно проглотить жидкость. Он шатался и кашлял, дойдя до спальника, рухнул на карачки, его кружило, рвало, в глазах, должно быть, темнело. Слизистые рта жутко жгло, я метнулась к фляге на его поясе и стала полоскать рот. Дешевое вино на миг усилило боль, но забрало ее с собой, отправившись обратно в сосуд. Буквально через пару минут данмер мог только сипеть и стонать, паслен не давал кислороду нормально поступать в мозг, приносил удушье, а без транквилизатора в составе убивал…громко.
- Вир! Буди здоровяка! Тут парниша прицепился! – Один из лучников прибежал из леса и натянул тетиву в темноту, потом на меня, потом снова в темноту, второго так и не было видно. Один из орков вылез из-под навеса, схватился за оружие и встал между мной и Главным.
Пока я искала на земле свой кинжал, Карон набросился прямо на стрелка из глубины леса, отрубив ему руку, а громила рванул навстречу молодому стражнику с замахом огромного двуручника. Карон собирался увернуться и парировать, но опытный бандит не стоит в сравнении с новорощенным рыцарем. Он, прокрутив эфесом, проскользил лезвием ему под мышкой и я увидела, как серебро окрасилось в красный.
- Упрямый мальчишка! – проорала я, и вонзила орку сзади клинок прямо в толстую шею. Великан повалился назад, чуть было, не уведя меня за собой. Я опустилась к Карону, что лежал и держался за руку в полубессознательном состоянии. Он первый раз получал такое серьезное ранение, хотя я не думаю, что когда-нибудь можно привыкнуть к этому. – Так, Карон, не смей сейчас даже глаза закрывать, ты понял меня?
Он, тяжело дыша, кивал, держался молодцом, почти не издавая звуков, пока я старалась остановить кровь. Я вспомнила про обеззараживающее действие паслена, но побоялась использовать его в чистом виде. «Вино!» вспомнила я и подбежала к спальнику, на котором лежал мой бездыханный похититель. Второй орк, поняв, что произошло, выполз из палатки и видимо скрылся в лесу, поскольку я не увидела ни его, ни одной из лошадей. Я плеснула алкоголь юноше на рану, закрывая рукой рот и подавляя его мучительный крик, перевязала какой-то одеждой, что нашла неподалеку, и затащила на один из спальников, импровизируя носилки.
====== Глава 10. ======
Я из последних сил вела лошадь, запряженную лежаком, время от времени поглядывая, как там Карон. Он уже не стонал – наоборот, опасно притих, страдая от потери крови, и я переживала, что могу не успеть спасти его. С одной стороны я не могла повезти его с собой в Чейдинхол, а с другой – я не могла привести себя в Имперский город в руки Филиде. Помимо этого иссякший адреналин открыл неприятную правду о моем самочувствии – две бессонные ночи, неудавшийся привал, разбитая губа и изрезанное стеклом при падении плечо истощили организм.
- Ты убила… тех…двоих, – раздалось позади меня. – Как будто делаешь это не в первый раз.
Я пропустила лошадь чуть вперед, а сама поравнялась с носилками, чтобы видеть его лицо. Карон все еще не был в состоянии понять меня, никогда не был. Он доверчиво заглядывал в мои глаза и вновь приносил жертву, о которой я не просила. Я желала ему спокойной жизни, как желает наставник своему ученику, отправляя на службу под крылышко, а он как агнец шел за мной, в самое пекло. Я не знала, что ему ответить и не хотела этого делать, а лишь смотрела свысока.
- Почему ты молчишь? Неужели тебе настолько плевать на чувства окружающих, чувства … умирающего? – На последнем слове его с головой охватил ужас, веки широко распахнулись, а зрачки сжались в маленькую черную точку. Я уже видела эту бездну отчаяния как минимум двоих в предсмертном осознании, но она не трогала меня. После нее наступало… смирение?
- Тебе еще рано думать о смерти, – наклонилась я к Карону и поправила свернутое одеяло под его головой. Он отвернулся от меня и заплакал.
После столько времени, наконец, показалась сиродильская громадина из серого камня, составляющая переправу через реку. Увидев, что мой «рыцарь» находится без сознания, схватившись за голову, я вывела их на тракт и со всей дури ударила коня по крупу в направлении моста. Помню, как пошел рысью скакун, и пыль взмывала из-под копыт в небо, слепя меня. Как постовой легионер, послав сигнал на ту сторону, призвал сослуживца на помощь, и они согнулись над Кароном, проверяя сердцебиение. И как с тяжелым чувством я провожала взглядом его повозку с того берега Нибена. Я не была уверена, что он останется в живых, и надеялась, что мне не выдастся шанса это узнать.
Я кое-как дошла до старой шахты. Трухлявая дверь была хаотично заколочена досками, но грозди сами вылетали из дерева, стоило слегка потянуть ее на себя. Хотя пещера давно опустела, грунт выглядел вполне прилично, – можно было не волноваться, что потолок рухнет на голову. Я опустилась на землю прямо за отросшим сталагмитом, укрылась плащом и уснула. Тогда мне приснился темный водоворот. Он не виделся, а лишь ощущался в своем мерном движении. Я была в центре и чувствовала себя его антагонистом – ничем, остановившемся во времени. Все снаружи меня поглощалось им и равномерно плыло. И нас таких было много.
Я проснулась от ярких бликов солнца, что отражала влажная черная руда, и обрадовалась теплой осенней погоде. В такие моменты, как правило, ты мечтаешь о мелочах, что не замечаешь в повседневной жизни. Я же желала чашку горячего травяного чая и новую книгу в позолоченном переплете, какие дарил мне отец, пока не помешался на моем замужестве. Спину саднило под порванной тканью платья, его обрывки прилипли к ранам и причиняли боль при движении. «Останутся шрамы», подумала я.
Мне осталась еще треть пути до свободы. Как только получаешь вид на жительство в городе, попадаешь под юрисдикцию Индариса, Легион больше не сможет меня преследовать, если только не задержит на месте тяжелого преступления. Любая ситуация, подобная моему удержанию в Бравиле, попадет в поле его зрения и потребует немедленного разбирательства, уж я об этом позабочусь.
Эта часть дороги далась мне легко и спокойно, еще до заката я прибыла к изящным воротам, любуясь колоритной растительностью мягкого климата Чейдинхола. Массивные двери, украшенные парой крыльев, наглухо закрывались всегда и при любых обстоятельствах, любые посетители должны были иметь при себе документы на вход. Именно меры предосторожности помогли сохранить безопасность и красоту города, потрясающего образца единения данмерской и оркской архитектуры, хотя имперцы и считали его образцом бездарности текущего правления. Постовой на входе, узнав об отсутствии у меня каких-либо бумаг, сразу же пригнал еще троих стражников и сообщил о необходимой процедуре дознания. Когда меня провели внутрь, я смогла собственнолично убедиться в правдивости восторженных художников, прибывавших оценить прелести местного ландшафта. Потрясающие каменные особняки, обрамленные деревом, заканчивались сводами черепичных башен, а окна эркеров верхних этажей смотрели на вымощенные узкие улочки либо маленькие мостики речушки, каналом иссекающей Чейдинхол на западную и восточную часть. От западной стены расположились постоялые дворы и лавки, что жители содержали в прибыли и богатстве, привлекая странствующее купечество, от восточной – в основном жилые пространства, ворота, ведущие в горы на границе, а также небольшой заброшенный дом. Замок графа возвышался в аккурат между ними на северной стороне города, охватывая видом всё за пределами стен, именно туда и повели меня на встречу с Фарвилом. Фарвил – сын графа, которому тот собирался передать власть впоследствии, состоял в ордене рыцарей Колючки, – каприз богатого сынка, заверенный и оплаченный родителями, в том числе покойной графиней.
Довольно красивый для данмера молодой эльф вышел ко мне в просторную гостевую залу в тяжелом сияющем доспехе, поправляя иссиня черные распущенные волосы, и пафосно поприветствовал меня.
- Я, Фарвил Индарис, почетный рыцарь ордена Колючки и будущий приемник графа Андела Индариса. От его имени я приветствую Вас в Чейдинхоле. – Он слегка наклонил голову и продолжил, улыбаясь, признав во мне девушку. Удивительно, что мой потрепанный внешний вид не смутил его. – Прошу прощения, Вы должно быть впервые в городе, и путь был не близкий. Процедура вынуждает нас подчиняться некоторым правилам. Имперцам не позволено вмешиваться в дела города, и я должен выяснить причину Вашего нахождения здесь. Я обязуюсь послать запрос командору Легиона, но для начала узнать ваше полное имя.
- Я, Элеонора Бертран, дочь Скинградского профессора академии Уоренимуса Бертрана, – поклонилась и спокойно ответила я. – Я вынуждена просить Вас не выдавать меня Адамусу Филиде и умолять об убежище. Этот ужасный человек до недавнего времени удерживал меня в Бравиле в качестве врача гарнизона, платил низкое жалование и не давал возможности выйти за стены. Я бежала сюда 2 дня, еле вырвалась из лап бандитов, и теперь моя судьба в ваших милосердных руках.
Я потупила взгляд, мой голос трогательно дрогнул и поменял в лице стоящего передо мной мужчины.
- Эти имперские псы всегда отличались нетерпимостью к нашему народу, но я ожидал, что когда-нибудь под гнет падет их собственный! Так всегда происходит, когда узурпатору не хватает объекта для насилия! – гневно вступил он. – Я не могу удовлетворить вашу просьбу и не посылать запрос, но я могу сделать это через своего близкого друга в Скинграде. Если все, что Вы сообщаете – правда, я пропущу Вас в город и позволю остаться в качестве нового жителя, как символа справедливости рода Индарис, и отвратительного коварства командования Легиона. Пока отдаю Вас в распоряжение нашей служанки, ожидайте новостей.
Фарвил резко по-солдатски развернулся и отправился поскорее разбираться со своим новым делом, столь важным, какое никогда бы не поручили ему, будь граф сейчас относительно свободен. Для него это был шанс выслужиться перед отцом, а для меня – быстро и безболезненно обрести новый дом.
====== Глава 11. ======
Я еще целые сутки пробыла в замке под надзором. В «распоряжении служанки» означало лишь сидеть на лавке в приемной и время от времени просить недовольную старуху проводить по нужде. Она единственный раз предложила мне стакан воды, а затем забыла о моем существовании. Наступила глубокая ночь, я сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку, и старалась не думать о боли и неудобствах, но навязчивые мысли о горячей ванне сами лезли в голову – всё же я привыкла жить в чистоте и достатке дома мелких аристократов. А ещё мне не давал покоя тот дом у восточной стены. Я через многое прошла, о чем не могла и помыслить ранее, но впереди меня ждало нечто грандиозное, что перевернет жизнь с ног на голову. Отлучение от семьи. Жизнь убийцы. И, скорее всего, смерть убийцы.
- Я получил новости из Скинграда, – Фарвил налетел как ураган, чем заставил меня дернуться и застыть всем телом, – нарывающие раны оставляли мне все меньше шансов на полное заживление. Я вопросительно посмотрела на его лучезарное лицо. – Мой друг, один из верных рыцарей, а так же служащий в городе, навел справки и выяснил правдивые подробности вашей истории. Я рад сообщить, что Вы пропущены в город и можете обосноваться здесь.
- Я не знаю, как Вас отблагодарить, сэр Индарис, – широко улыбнулась я. – Надеюсь, когда-нибудь, я смогу принести пользу вашему двору.
- Мне очень жаль, что Вам пришлось так долго пробыть здесь без подобающего ухода.
- Ничего. Это все же ваша обязанность, – я понимающе кивнула. – Если позволите, я откланяюсь и отправлюсь искать ночлег. Я смогла скопить некую сумму за время жизни в Бравиле.
- Обратитесь в один из постоялых дворов у западных ворот. Там Вы сможете найти жилье на ближайшее время. А если захотите приобрести дом в городе, всегда можете обсудить это с управляющим. До скорой встречи! – так же быстро как появился, довольный собой, он прогремел доспехами и вновь исчез за дверью. «Настоящий человек-стихия», – подумала я.
Выйдя из замка, я сразу же обратила внимание на звездное небо над моей головой. Здесь всё казалось нереальным, не таким, как я запомнила дома. Мерцающих огней стало больше, они стаей покидали прежний мир и приветствовали меня в Чейдинхоле. Я должна была найти тот дом.
Перейдя по мосту на другую сторону, я уверенно шла по каменной дороге в жилой район. Жители давно погасили свечи в люстрах и канделябрах и мирно спали, давая возможность ночи расползаться квартал за кварталом. Я не знала, как именно он выглядит, и когда я окажусь в непосредственной близости, но чувствовала, как бьется кровь в висках, всё больше и больше по мере приближения.
Люсьен как-то сказал мне, что тьма сама знает, сколько необходимо света, чтобы увидеть, что скрывается в ней. Моя душа тогда следовала в полной слепоте.
Скоро показался приличного вида особняк с неестественно заколоченными окнами. Блестящая ручка двери, легко поддавшейся мне, и отсутствие пыли по пути к разобранной кладке стены в подвале, свидетельствовали о его постоянных посетителях. За этим ходом открывался небольшой нисходящий коридор пещеры. Я шла медленно, не оглядываясь. Шаг за шагом шум в моей голове увеличивался. Казалось бы, что перспектива туннеля постоянно меняется, если бы не красное свечение, что готовило для меня пугающий вид Черной двери, открывшийся передо мной. На её грубом древнем изваянии был высечен огромный человеческий череп с отметиной на лбу в виде ладони. Под ним, внизу, четверо детей возносили руки к женщине, Матери Ночи. Откуда-то из недр вырывался демонический гул, напоминающий не то голоса, не то глухие удары, что я приняла за биение собственного сердца.
Не было ни ручки, ни замочной скважины. Я осторожно провела кончиками пальцев по барельефу черепа, когда раздался громкий голос. Он вопрошал то, на что я долго репетировала свой ответ.
- Кроваво-красный, Брат мой!
Дверь отворилась и пропустила меня внутрь.
Холл убежища представлял собой довольно большую освещенную факелами квадратную комнату с колоннами. На них был вывешен неизменный с давних времен символ черной руки. На каждой из сторон располагались большие двустворчатые ворота, как в старых фортах, но в прекрасном для своего возраста состоянии. В дальнем правом углу стояли небольшие деревянные полки с книгами, рядом – два скромных стула и маленький круглый стол между ними, а по периметру можно было найти простые прямоугольные лавочки, – вся мебель была выполнена из темного дуба. Как только я вошла, меня одолел ужас – две зияющие пустоты глазниц скелета-стража смотрели на меня вплотную. Он с хрустом покрутил головой, напрасно разминая свою мертвую шею, и прежде чем я успела отойти от шока, ушел в направлении отворившегося хода напротив. В мою сторону, широко шагая, шла аргонианка в легких доспехах цвета тени. Она двигалась очень тихо и плавно, развитая мускулатура говорила об ее опыте в качестве ассасина и устрашила бы любого противника, однако, скорее всего, он погибнет прежде, чем заметит хоть что-то. «Должно быть, это и есть Очива», подумала я. Несмотря на суровость внешнего вида, подойдя ко мне, она приветственно раскинула руки, подобно объятиям и заговорила.
- Добро пожаловать! Добро пожаловать в семью, сестра! Воистину мать ночи улыбается своим верным дочерям! Я Очива, хозяйка, – она положила руку мне на плечо, приглашая пройти с ней глубже в залу. – Люсьен много рассказывал о тебе, он редко приглашает новичков и мы нескончаемо рады новому члену семьи. Мы ожидали тебя много ранее.
- Прошу прощения, – немного замялась я, почему-то ожидая более жестокого обращения к себе, слегка кивнула и улыбнулась. – Возникли некие трудности в пути. Мое имя – Элеонора, можно Элен – так проще на слух.
- Ахаха, так вот как нынче называют кровавые перепалки с бандитами. – Из той же арки, смеясь, показался человек в черных брюках и рубашке. В тот день всем было интересно поучаствовать в разговоре с новой темной сестрой, и Винсент хотел сделать это одним из первых. Как только свет факела коснулся лица незнакомца, я увидела бледную, почти белую и прозрачную, кожу и красные глаза представителя вампирского племени. Он сложил руки сзади в замок и чуть наклонил голову, убирая с глаз выпавшие из низкой прически густые темные волосы. Наиболее характерный для него жест.
- Это Винсент, самый опытный наш брат, – представила нас Очива, – он занимается распределением контрактов для новых членов семьи. Как только будешь готова приступить к работе, обращайся к нему.
– О, прошу, пусть мой внешний вид не пугает тебя. Догматы гильдии стоят для меня выше моих потребностей как вампира. Приходи ко мне в комнату внизу дальше по коридору. Мне не терпится продолжить с тобой беседу более приватно.
Мягкий голос бретонца, сраженного проклятьем вечной жизни, манеры и ухоженный внешний вид – первое, что расположило меня к нему, хотя не могу не признать, что его естество вызывало порой понятную тревогу. Цепляться за внешность – не умно, но расположиться не значит быть неосторожным. Что-то в реакции моей заставило Винсента учтиво оправдываться. Он тут же покинул нас, заинтриговав своей персоной.
- Ты довольно… молчалива. Могу тебя понять, только посмотри на свои раны! Идём, я помогу тебе. Потом я проведу тебе экскурсию и познакомлю с остальными братьями и сестрами.
====== Глава 12. ======
План убежища напоминал бы простую крестовину, если бы был составлен непритязательным картографом. Мы прошли несколько метров прямо по коридору до комнаты хозяйки и свернули направо. Доведя меня до стены, Очива сняла иллюзию, скрывающую еще одну маленькую дверь – в подземелье была организована небольшая ванная, куда мужчины и женщины ходили по очереди. Как только мы зашли внутрь, аргонианка с помощью свитка вернула печать на место и заперла засов. Посередине размерами почти на все помещение располагалась купальня, температура воды которой поддерживалась, должно быть, горячими источниками, либо опять же магией. У стены слева сестры организовали небольшой банный уголок с огромным количеством разных склянок, чему позавидовала бы даже среднестатистическая богатая модница Сиродила. Хозяйка усадила меня на возвышающееся каменное плато и стала хлопотать вокруг.
- Я уберу сначала прилипшую ткань, – предупредила она. Материал платья отходил довольно тяжело, заставляя меня время от времени мычать от неприятных ощущений, но это была очень слабая боль по сравнению с той, которая пронзала меня, пока Очива вытаскивала из плеча осколки перегонного куба. Из-за округлой формы сосуда, стекло впилось подобно крюкам, а из-за остатков вытяжки плоть вокруг почернела и воспалилась. – Очень жаль, похоже, останутс-ся шрамы.
– Нет, это сущий пустяк… Спасибо, – поблагодарила я. – Это все стоит того, чтобы оказаться здесь.
Она заулыбалась и помогла мне раздеться, я, наконец, погрузилась в блаженно теплую воду. Пока я приводила себя в порядок, хозяйка куда-то исчезла, а затем появилась, неся в руках мои первые доспехи братства, ровно такие же, как у нее, «легки как тень и черны как пустота». После всех приготовлений мы отправились в общие жилые помещения, совмещенные с кухней. За столом уже сидели четверо – аргонианин, каджит, орк и немолодая босмерка. Они оживленно разговаривали, пока не заметили нас.
– Братья! Сестра! Познакомьтесь с новым членом нашей семьи, – начала представлять нас Очива, на что все, кроме каджита, сложившего руки на груди, встали и стали приветствовать меня, приглашая за трапезу. – Это Элеонора, талантливый алхимик и специалист по ядам. Сам наш многоуважаемый уведомитель нашел её.
- Мы тысячу раз уже слышали эту историю, – пробурчал сидящий, – я не разделяю вашего восторга вокруг этого примата. Нам не нужны чужаки. Я отказываюсь участвовать в этом фарсе!
- Не будь так суров с новой сестрой. Кстати, я Тейнава. Мы с Очивой близнецы, – пресек перепалку аргонианин и крепко пожал мои руки. – А это Гогрон Гро-Болмок и Телиндил.
«Очень приятно, очень приятно», почти хором отозвались двое. Дружеская и теплая атмосфера во мрачной атрибутике произвела во мне настоящий резонанс. Мы сидели за столом как настоящая семья, будто простая компания товарищей, а не группа наемных убийц, сидели и ужинали простой пищей, а не сердцами младенцев, пили согревающие напитки, а не кровь девственниц. Винсент, к сожалению, редко посещал столовую, приходилось лично навещать его для таких бесед.
- Расскажи нам о себе, дорогая сестра, – как любил обращаться ко мне Тейнава, – Мы много слышали от Очивы, но ничто не сравнится с рассказом из твоих уст. Как ты оказалась здесь? Как убила того парня? Это очень интерес-сно.
Он сложил руки на стол и уставился на меня, выжидающе.
- Боюсь, специалист – слишком громкое слово, – немного поперхнулась я, – это скорее… увлечение. Моя семья – возгордившиеся интеллигенты, которые, разбогатев, стали причислять себя к аристократии, не успев даже войти в касту. Довольно скучная жизнь, может показаться, но так оно и есть… Моя ненависть к текущему порядку вещей со временем утихла и позволила открыться новому, доселе неизведанному ощущению. И вот, однажды, вместо того, чтобы принести человеку облегчение снадобьем, я погубила его своим лучшим творением.
Первый раз рассказывая об этом, я испытывала смешанные чувства. Не так уж бессознательно было принято мое решение. Действительно ли тело давно знает то, что уму осознать было не под силу? Я хотела продолжить свой рассказ, но тут меня прервал тягучий женский голос.
- Так ты никогда не сражалась, Дражайшая Сестра? Надеюсь, тебя не убьют. – В опочивальни вошла и присоединилась к нам улыбчивая светловолосая девушка. Ее внешность с этими большими голубыми глазами была подобно божеству, божеству смерти, если быть точнее.
- Антуаннета-Мари, познакомься, это Элеонора, – начала было вновь хозяйка.
- А я знаю… Люсьен тоже много рассказывает мне…
Я краем глаза заметила, что Телиндил, не юная уже женщина, закатила глаза. «Мне предстоит одна из тех приторных женских бесед, приправленных змеиными токсинами», подметила я.
- Удивительно, что в наше время такое возможно. Раньше к нам никогда не попадали просто от скуки. Вот я, например, была на грани жизни и смерти, когда Люсьен спас меня. Ты когда-нибудь жила на улице, отчаянно пытаясь выжить? Это убежище – мой дом. Здесь я чувствую спокойствие и любовь, которые искала всю жизнь!
- Мари, Ситис любит всех своих детей вне зависимости от их происхождения. Не обязательно лазать по помойкам и убить от отчаяния, чтобы он увидел твои таланты. – Как всегда с легкой ухмылкой мудреца и воспитательными речами к нам присоединился и сам Винсент Вальтиери. – И наша гостья, несомненно, ими обладает – Люсьен никогда не ошибается.
Я была несказанно рада видеть его, поскольку ты сам знаешь, как я не люблю таких девиц. Говоря это, он легко похлопал меня по руке, отчего Антуаннета сдвинула брови и, натянув снова губы, продолжила.
- И всё же… я слышала, ты была замужем. Хорошая богатая жизнь не понравилась аристократке? Хотя бы расскажи нам, каково это, когда кто-то греет тебе постель?
Я гневно встала из-за стола и нетипично для себя повысила голос.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Ты знаешь, каково это, когда тебя вынуждают выйти замуж за собственного любимого брата? Он предал меня, предал мою любовь, предал заботу…
Я покинула помещение, оставив позади изумленные лица. Хотела выйти наружу подышать, но обнаружила, что ключ мне еще не выдали, и даже не закрепили за каким-либоспальным местом. Одна из тех редких ситуаций, о которых я сожалею, – это когда я потеряла над собой контроль. Эта тема всегда задевала меня, и пока никто не касался ее, она покоилась в глубине моей души. Я всегда стыдилась показать себя с такой стороны, а тем более здесь, в кругу людей, чья судьба действительно преподносила лишения и горе. Они – безжалостные последователи бога Ужаса, а не пожилые леди, сочувствующие содержанке. Сжав кулаки и успокоившись, я присела в читальном углу и стала перебирать книжную полку холла. В надежде найти что-то новое для себя, я наткнулась на догматы Темного Братства, хорошо, что здесь действуют столь строгие правила, и в то же время так жаль, что я не могла её убить…
Через некоторое время ко мне подошел Винсент и дотронулся до моего плеча.
- Я рад, что ты возводишь в доминанту холодный рассудок. Идём со мной, я хочу с тобой поговорить.
====== Глава 13. ======
Мне всегда нравилось разговаривать с ним. Будучи вампиром, пройдя долгую относительно нас жизнь, Винсент оставался деликатным в своих наставлениях – не приравнивал нас к детям и в то же время делился опытом. Я училась у него, а он – у меня.
Пройдя угол, где была скрыта купальня, и повернув налево, мы дошли до последней, самой глубокой комнаты пещеры. Она была чуть меньше, чем апартаменты хозяйки, но значительно уютнее. Наличие «кровати» из цельного камня, как ни странно, не делало ее вампирским логовом. Здесь же стояли полноценный обеденный и письменный столы со стульями и собственная библиотека, в углу у лежака – небольшой сундук для личных вещей. Винсент галантно пропустил меня вперед, указав на одно из сидений, и расположился под углом ко мне.
- Я вижу, ты самостоятельно приступила к изучению догматов. Это хорошо. Умение разбираться в ситуации ценно в нашем деле, – он положил ногу на ногу, достал с полки и придвинул ко мне ту же небольшую серую книжку. Вампир все так же одними губами улыбался, стараясь не смущать меня видом своих клыков. – Расслабься, я позвал тебя сюда не для того, чтобы читать нотации.
Меня в тот момент привлекла маленькая кованая чернильница с символикой руки, и я не то чтобы была напряжена, скорее сосредоточенно вертела ее в руках.
- Как забавно…, – начала я. Винсент вопросительно посмотрел на меня, вскинув брови, а я продолжила, отвечая на немой вопрос, и повернула к нему предмет стороной с гравировкой. – Что столько внимания уделяется атрибутике. Мне всегда казалось, чем больше в религии формальностей, тем меньше веры.
Винсент отпил некую жидкость из сосуда, что носил в кармане, и невозмутимо ответил мне. Обычно фанатики очень ревностно относятся к своим убеждениям, мой же собеседник говорил скорее как философ.
- Жизнь членов нашей семьи имеет мало общего с общепринятыми понятиями религии, – спокойно сказал он. – Все, кого ты видела в столовой, нашли в гильдии новый дом, и далеко не все из них когда-либо веровали. Также, мало кто из них представляет себе истинное лицо Ситиса. Возьми, хотя бы, Гогрона, – он орудие убийства, не иначе, и не требует разъяснений, чему именно он служит. Тьма не требует доказательств, ты можешь не верить и не видеть, но она видит тебя всегда. А внимательность к деталям делает прочным механизм, который несет имя Темного Братства. Ты уже видела это на примере любого города и страны – ты бы стала подчиняться власти императора, который ничем не отличается от бродяги, не носит регалий, не выступает на публике, не имеет своего герба, одним словом – ничем не выделяется?
Я с облегчением кивала. Мне претила мысль состоять в секте сомнительного бога, я представляла, как меня заставляют убивать на алтаре маленьких животных и носить робу, держа в руках свечу, подобно культам, описываемым историками. Слова Винсента убедили меня в разумности последователей братства и меня в первую очередь.
- Кстати, ты же уже встречалась с нашим другом Фарвилом? Достойный молодой человек! Нас, как жителей Чейдинхола, ждет большое будущее после ухода Андела… Прости, что пришлось так долго улаживать формальности, должно быть, трудно пришлось выжидать в стенах замка.
- Друзья из Скинграда? – пораженно догадалась я.
- И не только там, – довольно ответил он. – О, Скинград, мой любимейший город. Я когда-то жил там и до сих пор посещаю моего дорогого друга Януса. Он последнее время довольно бледен, совсем изморил себя воздержанием от крови.
- Янус Гассилдор – вампир? Что ж, это объясняет его «нелюдимость»…
- Ахаха, меня с первой встречи поражают твои умозаключения, Элеонора! – Винсент вновь засмеялся, как и тогда в холле. Он ненадолго встал и вернулся уже с бутылкой вина, налил немного в кубок и поставил передо мной. – Угощайся. Не бойся, это не было внутри человека. Давай, вернемся к насущным делам – с завтрашнего дня я приступлю к подысканию для тебя подходящего контакта. Для начала возьми это – эта печатка отворяет Черную Дверь изнутри. Можешь спокойно выходить из убежища, когда вздумается. За графа и его сына не беспокойся, мы с ними давно «договорились». Кольцо так же обладает рассеивающим сознание заклинанием, – жители не поймут, что кто-либо выходил из особняка, и, тем не менее, постарайся не привлекать к себе внимание.
В мои руки поместилось небольшое кольцо из серебра, каких тысячи в ювелирных лавках. Его с легкостью можно было бы потерять или перепутать, если бы не легкое красное свечение по внутренней окружности.
- Постель в жилых помещениях тебе выделит Очива. Обратись, пожалуйста, к ней, как только покинешь меня.
- Если Вы самый опытный член братства, почему именно Очива назначена хозяйкой убежища? – поинтересовалась я. – Довольно странная иерархия с точки зрения здравого смысла.
- Что ж, закономерный вопрос, – задумался он, потирая подбородок. – Мне по душе больше наставничество. Я прожил довольно много, и ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем встреча с новыми и интересными лицами, и, зная уведомителя, я могу быть точно уверен, что на этот раз мне вновь попался отменный экземпляр… Как твои раны? Тому мальчику здорово досталось, ему ни стоило не доверять твоим умениям. Не хорошо было бы откладывать твой дебют.
- Вы говорите о каких-то мифических умениях, о которых я не имею представления. Антуаннета не во всем была не права – я ученый, а не воин. Вы всегда следите за потенциальными новичками? – я недоверчиво сложила руки на груди. Мне не льстило это неприкрытое восхищение, скорее наоборот, казалось, что все вокруг издеваются надо мной, готовя котелок, в котором я буду вариться.
- Разумеется, не всегда! У нас не было подобных распоряжений, но так уж сложилось, что накануне Люсьен передал нам контракт за голову Вира Черноухого, – на этих словах Винсент впервые улыбнулся, обнажив в полной красе белоснежный ряд зубов. Было видно, что ему нравится разоблачать передо мной эти маленькие секреты. – Когда Гогрон рассказал, что ему не удалось выполнить поручение, я изрядно удивился. Однако мне понравилось твое прочтение «смертельного поцелуя».
- Тот сбежавший здоровяк... Теперь я понимаю, почему он не разнес мне и Карону башку и скрылся, вместо того, чтобы напасть сзади. Был бы это настоящий разбойник, я, возможно, и не добралась бы сюда.
- Преодолеть эти трудности – было частью твоего испытания, – вновь пояснил он. – Мы все проходим испытание, ассасин ли Темного Братства по пути в убежище или фермер, что в первый раз пытается спасти урожай от засухи, ни тот ни другой не могут с точностью предсказать, кто выживет, но если им это удается – получается бесценный профессионал. Поверь, если бы тьма сочла тебя недостойной, она бы убила тебя, как сделала это с Виром Черноухим. Люсьен не первый раз приводит людей в семью.
Каждый раз, невзначай упоминая это имя, Винсент заставлял мою кожу покрываться мурашками. Чем больше я слышала, тем меньше я понимала, что именно до сих пор приказывает мне содрогаться.
- Почему вербовки не происходило давно? – с прищуром спросила я.– Ты не ответил на мой вопрос. Почему я?
Представь, Габриэль, что тебя вдруг все вокруг начнут называть избранным. По ощущениям было очень похоже.
- Ахаха, ты не оставишь меня в покое, верно? Существуют силы и события, о которых я смогу рассказать немного позже, так же и с мотивами. Один из – потому что ты такая же, как и он, – он неприятно скалился, и это заставляло мое доверие превращаться в качели. Со временем я и забыла, как можно было относиться к нему не как к другу. – А сейчас ступай, дорогое дитя. С утра начнется твоя новая жизнь.
В тот день Винсент не стал долго задерживать меня. Мы встретились с аргонианкой у выхода из комнаты, она провела нас в жилые помещения и указала на кровать в дальнем углу комнаты. На ней уже лежали мои немногочисленные пожитки, а рядом на столике блестело черное лезвие моего первого клинка.
====== Глава 14. Могила на воде. ======
Я долго не могла уснуть, не смотря на усталость. Устроившись на кровати, сложив руки под затылком, я разглядывала тени на потолке и прокручивала в голове текущий день, весь до последней капли. Как бы я ни старалась, детали паззла ускользали от меня, а единственный человек, который мог сложить картину воедино, юлил и смеялся, говорил загадками.
Мое место находилось в отдалении от остальных обитателей убежища, так же отстраненно себя чувствовала и я. Некоторые новоиспеченные братья в ночь отправились на выполнение контрактов, остальные же давно отбыли ко сну. Последней в жилища вошла Антуаннета и расположилась в противоположной стороне помещения по диагонали от меня. Она долгое время лежала с книжкой в руках и откровенно пялилась в мою сторону, посылая мерзко-сладкие улыбки. «Что ей нужно от меня? Почему бы всем просто не оставить мою скромную персону в покое?» Я посмотрела на нее в ответ, подняв бровь, на что та, оглядевшись по сторонам, подошла и села на край моей постели.
- Ты уж прости, сестра, не держи на меня зла, – притворно тихо говорила она. – Я всегда настороже, особенно с новичками! Здесь все слишком дружелюбные, и моя святая обязанность охранять покой и безопасность семьи. Если ты себя хорошо зарекомендуешь, то так и быть, я не стану изгонять тебя, когда стану хозяйкой убежища.
За всю мою жизнь в Чейдинхоле, она не раз заставляла своими фразами мои брови взлетать до небес. Дерзкое самомнение не делало ей чести. Разумеется, истинную причину её презрения я поняла немного позже.
- А что, есть предпосылки? Я могу поздравить тебя со скорым повышением? Тебе что-то нужно от меня?
- Уведомитель редко появляется здесь и всегда без предупреждения. Когда это произойдет, постарайся не облажаться. – На этой ноте, девушка с надменным лицом покинула мое личное пространство. Мой взгляд упал на кинжал, и во мне вновь вскипела призрачная жажда кинуть его ей в спину.
До первого контракта я не покидала убежище надолго, и, тем не менее, успела разведать город. Местная книжная лавка изобиловала редкими изданиями алхимиков академии магов, отчего тут же стала моим фаворитом на долгие годы. Из-за того, что, мягко говоря, неприветливый М’Радж Дар, обеспечивающий припасами семью, отказался со мной сотрудничать в рамках гильдии, мне пришлось нелегко, однако в «Товарах Борбы» мне удалось раздобыть на первое время простенькую аппаратуру, на которую и пошли почти все заработанные в Бравиле септимы. Я придвинула с разрешения Очивы один из столов к своему углу, в котором оборудовала небольшую лабораторию. У меня еще оставались склянки с вытяжкой на ближайшее будущее, и этого не хватило бы надолго, если бы хозяйка вскоре не отчитала каджита, отобрав половину жалования. Он стал ненавидеть меня еще больше.
Одной из первых, с кем я нашла общий язык помимо Винсента, была Телиндил. Она то и рассказала мне о совсем не тайных чувствах Мари к представителю черной руки. Являлась ли правдой их связь, было известно одному лишь Ситису и им самим, однако за свое недолгое присутствие в рядах Темного Братства, она успела не только сама поверить в это, но и проесть мозги окружающим. Как оказалось, совсем недавно Антуаннета была самым молодым членом семьи, и мое появление развязало ей руки и язык, отчего девушка стала совсем невыносимо заносчива. Лишь навыки кухни, съедобной относительно того, что готовил Гогрон, позволяли терпеть её воздыхания.
В тот день мне приснились наши с тобой родители – они под руки вели меня к алтарю. Мы шли по красной ковровой дорожке между рядами гостей, но тебя впереди не было. Внезапно люди с обеих сторон начали кричать. Я подняла взгляд и увидела, что витражи часовни начали темнеть, темнеть, темнеть. Почернев до зияющей бездны, окна затянули всех кроме меня в пустоту. Я увидела, как кровь наполняет мои руки, как и тогда в порту.
В этот момент я открыла глаза. Постель была влажной от холодного пота. Я так и не смогла привыкнуть к жизни в пещере, – под землей было трудно определить время суток, и только по Мари, готовящей яичницу, я могла понять, что уже наступило утро. Дрожащими руками я кое-как натянула доспехи и на ватных ногах прошла к умывальнику в купальнях. Отражение в зеркале давно перестало походить на напуганную зверушку, – здесь я смогла вновь ощутить себя женщиной, так как сестры не пренебрегали ритуалами красоты вне зависимости от того, кем они являлись. Ссадины на лице затянулись, кожа вновь приобрела здоровый румянец, кроме того цвет одеяния несомненно шел мне. Прошла уже неделя с момента моего вступления в ряды ассасинов, но все чем я занималась, – это собственные эксперименты с жутко ограниченным количеством компонент, практика в тренировочном зале подсмотренных у М’Радж Дара заклинаний, вылазки в город и болтовня с Телиндил.
На выходе я столкнулась с Винсентом, – он увидел, как я проскользнула в комнату, и ожидал меня снаружи.
- Доброе утро, Элеонора! Я ждал тебя! Сегодня великий день. Прошу… – мы прошли в апартаменты вампира и расселись, как уже стало традицией. – Ты сегодня необыкновенно свежа…
- Да, что удивительно, после моих кошмаров, – скептично заметила я и вежливо улыбнулась. – Ты что-то хотел мне сообщить?
- Прежде всего, я должен извиниться, что вновь заставил тебя ждать. Мне не хотелось сразу отправлять прекрасное дитя на погибель. Уверен, тебе не терпится скорее приступить к делу, – иногда его слова звучали на грани с флиртом, и только благодаря суровой действительности моего положения они трансформировались не более чем в игру. Я действительно ожидала, что момент дебюта наступит, и эта возможность нервировала меня. Винсент наконец выпустит мою внутреннюю тьму в свет, какая ирония слов. – Поступил контракт на убийство капитана Туссо. Он возглавляет местную шайку пиратов, что пришвартовалась в портовом районе Имперского Города. Нужно проникнуть на корабль «Мария-Елена» и принести ему смерть, не важно, каким образом. Ах да, за каждый контракт ты будешь получать определенную сумму золотом. За некоторого рода дополнительные условия обычно полагается премия, но начнем с чего-то более простого. Ты готова взяться за него?
У меня было достаточно времени, чтобы обдумать свое новое ремесло. Объективно, я не имела навыков владения луком, мечом и прочим холодным оружием, павшие от моего клинка жертвы – лишь стечение обстоятельств, а магия, если ей можно было назвать единственное заклинание, – пока что оставляла желать лучшего. Всё, чем можно было гордиться – это развитая смекалка и багаж знаний в области алхимии, именно их я и решила продолжать развивать и применять на практике.
Габриэль, пути назад уже не было. Оставалось учиться только эмпирическим путем.
- Да, готова, – выдохнула я. – Добраться до Имперского города, проникнуть на корабль, убить капитана Туссо.
- Чудно! Я буду ожидать твоего триумфа! – Винсент торжествующе взял мою ладонь и легко пожал ее, смеясь.
Сначала контракт очень озадачил меня. Я долго бродила по убежищу, прежде чем мне в голову пришла хоть какая-то идея. «Допустим, я могу попасть в город. Как они представляют, что я незаметно проникну на корабль? Пираты всегда держатся группами, и если не пьют, то патрулируют, если не патрулируют то пьют. Пьют…» Я сорвалась с места и направилась к М’Радж Дару, – недавно я заказала у него в долг оборудование получше, и надеялась в ближайшее время не обращаться к каджиту снова, однако на реализацию мне требовался набор предметов и декораций.
- Ты что, думаешь, у нас тут бар? Или модный дом? Может мне еще скомороха заказать?! – каджит кривил морду и негодовал от запроса, что я составила.
- Какая разница? Я не прошу оплатить этот список, я лишь прошу одолжения до оплаты контракта, – я встала в оборонительную позу. Он не мог отказать мне, но это общение никогда не сводилось до мирного рукопожатия.
- Ящик вина? Платье? Ты издеваешься? На, вот бери эти деньги и марш в город! Покупай свои безделушки сама и только попробуй не вернуть их! – М’Радж Дар громко выплевывал свое недовольство, заставляя меня морщиться от летевшей слюны. Такой расклад удовлетворил меня даже больше, чем я принимала бы потом заказ из его лап. Я поблагодарила нашего торговца, присев в реверансе, и отправилась подготавливать свою задумку.
Приготовления заняли без малого сутки, полдня – только на очищение целого ящика бутылок от этикеток под хихиканье сестер. Их все предстояло отравить моим любимым творением – нервно-паралитическим «Лживым богом», как я назвала его, но без записей, восстановить точную рецептуру в памяти получилось не сразу. Я загубила и так много ингредиентов отменного качества, в попытках применить паслен в медицине, но в конечном итоге мне нужен был подопытный кролик, и я вовремя остановилась.
До Имперского города я добралась, заказав на оставшуюся сумму повозку. Было странно вернуться туда, – после того, столько сил потрачено, чтобы выбраться из-под надзора Легиона. «Я обязательно пройдусь по этим широким улицам, как только закончу». Специально выдвинувшись на закате, дабы успеть попасть в портовый район в ночь, я обезопасила себя от лишних глаз. Войдя в последние ворота, я перешла небольшой мост и выглянула из-за колонны маяка, – на причале был пришвартован корабль. Названный двумя женскими именами, он действительно походил на изящную леди, настолько искусно был выполнен корпус любимца капитана, где-то даже излишне украшенный резными обнаженными фигурами. Трудно представить, что такая красота принадлежала пиратской банде.
Обходным путём добравшись до трущоб, я спрятала небольшой ящик в арке и взяла из него одну единственную безопасную бутылку. Около сходен в тот момент стояла лишь одна женщина, но насколько я успела понять, она то и несла основную угрозу. Члены банды подчинялись ей, – они тащили груз, время от времени получая от нее тычки и матершину. «Да благословит меня Мать Ночи».
Как только я вышла, пиратка сразу обратила на меня внимание и схватилась за шпагу на поясе. Я осторожно, с как можно более невинным видом, приблизилась и, остановившись в двух метрах, заговорила.
- П-простите, Вы случайно не интересуетесь «поставками»? – спросила я, спрятав бутылку за спиной.
- Девочка, шла бы ты отсюда, – женщина плюнула на землю и растерла плевок ногой. – Нам не нужны твои услуги.
- Как жаль, я думала, вы интересуетесь возможностью заработать, – медленно, «расстроившись», я побрела восвояси, но, как и ожидалось, была окликнута сзади.
- Стой! Что ты там предлагаешь?
Улыбнувшись самой себе, я подавила внутреннюю радость и обернулась.
- Моя семья занимается винами, но сейчас, покупая лицензию, не разбогатеешь. Верно? Брат отправил меня к вам, показать наши намерения на сотрудничество. Вот, попробуйте, пожалуйста, наше вино. Денег у нас пока нет, но мы принесли подарок вам в виде ящика бутылок, и предлагаем забирать себе процент и такой ящик с каждой поставки. Прошу, не торопитесь с решением, я вернусь завтра.
- Погоди, – женщина взяла у меня из рук сосуд, повертела его в руках и всучила обратно. – Попробуй его сама.
- Что ж, как скажете, – я пожала плечами, вытащила пробку и сделала несколько глотков напитка одной из самых дорогих виноделен Сиродила.
- Эй! Ну-ка, живо кто-нибудь сюда! – С корабля на зов тут же прибежал редгард. – Забери у девчонки ящик. А ты скажи своему брату, что мы согласны, – обратилась ко мне пиратка, – мы попробуем сбыть его на Саммерсет, но если пойло окажется дерьмом, и прибыли не будет, пусть забудет сюда дорогу. Пошла отсюда!
Я подобрала полы и повела помощника в арку для передачи смертельного дара. Он выхватил у меня вино и похабно облизнулся, пощупав мой зад. Было мерзко, я убрала его руку, на что редгард громко заржал, постучал зубами и с тупой походкой побежал на корабль. «Ничего, ты тоже сдохнешь», подумала я.
С момента распития должно пройти около часа, прежде чем яд начнет действовать. Оставалось надеяться, что они не станут надолго откладывать трапезу. Я решила подождать до утра.
Совсем скоро я ступала по верхней палубе опустевшего корабля. Зрелище внутри захватило мой дух, – за круглым столом, каждый на своем месте, сидели шесть смердящих тел с запрокинутыми головами, синих от удушья, мертвых от моих рук. Эйфория захватила меня с головой. У меня получилось. Идеальная, прекрасная картина освещалась рассветным солнцем, и лишь один элемент ненадолго ускользнул от моих глаз, – капитан полз в направлении каюты, почему-то до сих пор не попав во владения Ситиса.
Я быстро настигла Туссо, возвысившись над телом, ногой придавила к полу и еле-еле перевернула его. Капитан оказался либо слишком крупным, либо слишком мало выпил, чтобы отойти в мир иной. Он не мог разговаривать, лишь его зрачки бешено метались по глазницам, периодически останавливаясь на мне. Я опустилась перед ним и достала мой верный кинжал.
- Кто-то взмолился о твоей смерти. Ничего страшного в этом нет. Возможно, с твоей помощью я смогу даже спасти чужую жизнь. – Мне пришла в голову идея, совместить приятное с полезным, используя в качестве подопытных людей, которым было суждено умереть. Я взяла его руку и отрезала пару пальцев. Взяв один из них, я погрузила его в вытяжку паслена и показала Туссо, у растения был убийственно-лечебный потенциал. – Смотри, я погружу один в вещество, полученное из маленьких лиловых цветов. Второй оставлю как есть. Обычно его используют для убийства, но я думаю, что им можно так же предотвратить распространение некроза. К сожалению, у меня не было возможности проверить мою теорию.
Капитан хаотично вертел головой и молотил руками и ногами, из последних сил пытаясь спасти то, что давно потеряно. Не став долго мучить жертву, я перерезала ему горло.
Меня опечалило, что «Лживый бог» все еще не был совершенен, поэтому прогулку по городу я оставила на следующий раз. Я забрала с корабля драгоценные камни, которые нашла в столе Туссо, и отправилась обратно в Чейдинхол. Всё же нужно было как-то расплатиться с долгами.
====== Глава 15. ======
Вернувшись, я первым делом продала драгоценности и устремилась в убежище. Мне не терпелось рассказать Винсенту о моем успехе. Я всю дорогу представляла, как он будет смеяться, как мы будем выпивать в его комнате, а потом Тейнава расспросит меня о первом задании за общим столом. Также я думала о том, что более не чувствую себя изгоем. Продавшим душу психопатом – может быть, но что, в конце концов, считать нормой?
Я часто обращаюсь к твоему образу из детства. Почему ты вдруг поменял свое отношение ко мне? Куда исчез мой защитник? Как милый юноша превратился в молчаливого тирана? Почему является нормой террор внутри семей, приводящий к трагедиям? Почему не является нормой работа убийцы, жертву которого кто-то так ненавидел, что столь страшным путем взмолился нашей Матери?
Не смотря на то, что я часто входила и выходила из особняка, я всегда дожидалась, пока улица опустеет, на этот же раз страх быть разоблаченной покинул меня. Я прошла в нашу странно безжизненную обитель и двинулась к Винсенту. За отворившейся дверью я обнаружила моего друга и наставника за письменным столом, заполняющим какие-то бумаги. Он сразу же повернулся ко мне и встал, приветствуя.
- Винсент, я вернулась. Я хочу рассказать тебе, всё прошло как нельзя лучше, – радостно сообщила я, но тут же увидела и почувствовала воцарившее напряжение.
- Я рад снова видеть тебя, Элен. Прости, сейчас не лучшее время для разговора. В иной ситуации ты не успела бы войти, как я бы уже пришел к тебе за историей, но давай отложим обсуждение контракта. Мне нужно срочно подготовить кое-какую отчетность, – он проводил меня обратно за дверь и выглядел невероятно занятым.
- А что происходит? Где все? Вокруг ни единой души.
- Всё в порядке. Кроме тебя никто еще не вернулся. М’Радж в тренировочном зале, как обычно. Не беспокойся, всё в порядке. Люсьен прибыл с проверкой, – в это время здесь всегда тихо, все заняты своими делами – латают дыры, – Винсент, наконец, снял маску серьезности и в своем духе посмеялся, а вот мне от этой новости стало совсем не смешно. Мне было бы гораздо спокойнее, даже если бы здесь была Антуаннета и приставала со своими глупостями. – Кстати, он был с Очивой в кабинете, я обязательно расскажу ему о твоих достижениях, как только закончу работу.
– Тогда, пожалуй, я поскорее оставлю тебя. Мне нужно сделать некоторые записи. Увидимся позже, – улыбнулась я.
- Конечно, обязательно заходи. Я буду с нетерпением ожидать твоего рассказа.
Дверь передо мной закрылась. Я постаралась как можно более тихо проскользнуть мимо комнаты Очивы и оказаться у лаборатории. Мне было необходимо зафиксировать эксперимент и подумать над эффективностью состава, что подвел меня недавно. Я прошла по внутреннему коридору к жилищам, завернула за угол и собиралась войти в арку, но тут же застыла на месте.
Уведомитель стоял у моего стола в пол оборота спиной ко мне и листал журнал с рецептурами. Он был почти на голову выше меня, возрастал в пейзаже как тень в своей черной робе, поглощая свет, и держал горделивую осанку даже во время чтения. Тогда я впервые увидела его без капюшона. Люсьен носил длинные темные волосы, собранные черной нитью в низкий хвост. Я стояла, не издавая звуков, и думала ретироваться, но он повернул голову в мою сторону.
- Прекрасно выверенный состав, – начал Люсьен. Сейчас он выглядел не так угрожающе как в Бравиле, и, тем не менее, я не сразу решилась вступить в диалог.
- Да, но он не справится с крупным человеком. Теплопотеря у реторты слишком велика… – после небольшой заминки ответила я. Похоже, он тоже неплохо разбирается в алхимии, либо когда-то увлекался ей.
- Тогда я бы убрал из смеси хлоциборию, нет смысла продлевать действие паралитика в ущерб смертоносности, если конечная цель не причинить жертве душераздирающие муки.
В его словах была истина. Вместе с длительностью я добавила организму сопротивляемости, – при щуплом телосложении действия токсинов вполне хватит, но если я хочу убить наверняка, это было не оправдано.
Выдержав паузу, я стала приближаться к своему столу, но он не сдвинулся ни на толику. – Вы позволите?
Уведомитель сделал шаг в сторону и приглашающим жестом позволил мне подойти к лаборатории. Я взяла перо и резким росчерком выбросила из рецептуры гриб. Разделив страницу на две части, в одну я дописала гифолому в пользу токсического поражения, в другую – фенхель в пользу усиления паралича. Затем, я достала из-под подушки вторую тетрадь, – ,отделяя мух от котлет, эмпирические записи я вела отдельно. Я забрала волосы наверх, подвязав лентой, развернула рядом на столе лист бумаги и достала фаланги Туссо. К сожалению, в чистом виде паслен не нес ничего, кроме полного разрушения, и выглядели они в одинаковой степени плохо. «Необходим баланс и больше материала», кратко пометила я и вывела на полях дату.
Я, должно быть, слишком увлеклась, пытаясь перенести всё в книгу, но когда очнулась, Люсьен всё так же наблюдал за мной. Он уже не стоял, а сидел на стуле у общего стола, повернув его лицом ко мне. Когда я обернулась, он сложил руки на груди и слегка вздернул подбородок, лишь уголком рта хмыкнув. Сама того не замечая, я смотрела в его глаза не отрываясь. Они затягивали, в точности как тот водоворот из моих снов.
От повисшей неловкой тишины (неловкой, скорее всего, только для меня) нас спас Винсент. На его бодрый голос уведомитель поднялся и вышел в середину помещения.
- Ах, вот вы где! Здравствуй, Люсьен, как дорога? – скорее из вежливости спросил вампир. До сего момента мне казалось, что Винсент тоже боится его. – Я подготовил все необходимые документы. О! Вижу, ты уже навестил нашу новую сестру. Как обещал, мы можем поздравить Элеонору с дебютом. Я не удержался и отправил Тейнаву в качестве наблюдателя – изобретательный план, поразительная картина…
Я не могла не улыбнуться на такую похвалу и благодарно кивнула ему в ответ. Уведомитель ничего не сказал на реплику Винсента, а лишь взял из его рук конверт, еще раз усмехнулся и вышел, до последнего не сводя с меня взгляда. Мой наставник последовал за Люсьеном, а Тейнава тут же расслабился и набросился на меня с расспросами.
====== Глава 16. ======
В качестве вознаграждения за первый контакт я получила не только солидную сумму, но и специальный подарок, именуемый «Черная лента» – маленькое кольцо из черной керамики, зачарованное хамелеоном. Я до сих пор им пользуюсь в ситуациях, требующих скрытности и осторожности. Винсент также не поскупился устроить целый пир в мою честь, поэтому уснули все довольные и с набитыми желудками.
С тех пор у меня не было недостатка в контрактах. В большинстве случаев это были простые заказы на ничем не примечательных людей. Причины у всех молитв разные – зависть или ненависть, месть или ревность... Кому-то доставалась легкая и безболезненная смерть, кто-то умирал долго и становился подопытным предметом, в зависимости от моих собственных понятий морали. Семейное положение, возраст, богатство, статус – все это не имело никакого значения. Я продвинулась в своих исследованиях, как не могли продвинуться маги академии, связанные законом, и могла бы когда-то издавать пособие для врачей, но… за такое меня сразу же упекли бы в темницу.
Через пару дней я как раз возвращалась с одного из таких. Должна была прийти новая заказанная мной лаборатория, не шикарная, но вполне приличная для своей стоимости. М’Радж Дар стал брать с меня большие проценты за долги, поэтому я постаралась расплатиться с ним сразу же. По крайней мере, с помощью нее можно было создавать концентраты качеством выше ученического. Я потирала руки в надежде скоро опробовать ее и спешила вернуться «домой».
В столовой стоял шум и гам, – значит, Винсент решил присоединиться к всеобщему веселью. Мне нравилось, когда убежище «жило», хотя сама я никогда активно не участвовала.
- Элен! Присаживайся к нам, я как раз делюсь своими байками со времен, когда сам бегал по заданиям, – слышалось со стороны стола. Я с радостью бы послушала старого ассасина, но в тот момент я завидела свой стол и сама опустилась на стул рядом с ним.
- М’Радж, ты решил меня в пожизненные должники отправить? Я уже заплатила, но это… это же целое состояние… – еле слышно проговорила я.
Винсент сделал вид, будто только что вспомнил нечто важное и махнул мне рукой на место между собой и каджитом. Последний попытался встать, но вампир одной рукой усадил его обратно, – М’Радж, верни ей деньги.
Передо мной упал небольшой мешочек с золотом, и под моим непонимающим взглядом Винсент, улыбаясь во всей красе, продолжил, – всё это достается тебе абсолютно бесплатно. Мне доставили её еще вчера, но я хотел сделать тебе сюрприз по возвращению. Точнее не только я…
- Ты купил всё до последней ступки?!
- Ахах, нет что ты! Я, конечно, люблю тебя самыми нежными чувствами, но даже не подумал бы ухаживать подобным образом, – я сделала скептическое лицо, и рядом с ним эта эмоция получалась довольно часто. – Эта лаборатория принадлежала некогда Люсьену, сразу после отбытия он приказал забрать её. Зайди ко мне чуть позже, есть еще кое-какая информация для тебя, а пока можешь отдохнуть.
Винсент, не рассказав свою историю, удалился, оставив за собой молчание. Я поставила локти на стол, потирала лоб, накрыв ладонью глаза, и не хотела поднимать взгляд, дабы избежать лишних комментариев. Особенно меня напрягал испепеляющий взгляд Антуаннеты-Мари.
«Чего ты добиваешься, старый интриган?» Я резко хлопнула обеими руками по столу и, решив не откладывать на потом, вышла вслед за ним. – Винсент!
Нагнала я его уже в комнате и заперла за собой дверь. Вампир довольно обнажил свои клыки. Не дожидаясь моей тирады, он вручил мне письмо и продолжил уже серьезно.
- Вскрой его лучше здесь.
Пока я трудилась над конвертом, он стоял спиной ко мне, заведя руки за спину. Ничем не примечательный лист бумаги содержал волнующие строки, написанные рукой моего отца.
«Ваша светлость, Янус Гассилдор, я Уоренимус Бертран обращаюсь к Вам с просьбой пособить моему делу. Ваше влияние и ваши люди обладают необходимой властью, дабы смочь найти и убить мою дочь…»
Я не дочитала его до конца, руки затряслись и выронили письмо, задевшее меня за живое. Винсент незаметно оказался рядом и уже придерживал меня за талию.
- Я перехватил его в замке. К сожалению, моему другу придется теперь искать другого управляющего, – кажется, его загрызли волки… Присядь, дитя, – он усадил меня на гранитную плиту и успокаивающе пояснил. – Не думаю, что пожилой профессор представляет угрозу Темному Братству. Я лишь призываю тебя к осторожности. Уоренимус совсем повредился рассудком.
Я ожидала чего угодно: ненависти, изгнания, неприятия, попыток отправить мое имя в забытие, но никак не того, что отец захочет убить меня. Сколько было историй, как родители, оправдывали своё дитя, уличенное в зверствах, – многие даже шли на плаху за укрывательство. Аристократы чаще отрекались от отпрыска, но мой отец любил меня, я чувствовала это…
- У тебя теперь новая семья, Элеонора. Отношения в традиционных семьях чаще не подкреплены рациональностью. Не ставя никаких рамок, каждый ее член пытается натянуть кусок мяса на себя и забывает о родственных связях, как только один задевает другого. Здесь же, мы не только связаны непрекословными догматами, но и готовы защищать каждого брата или сестру, как и общее дело.
Слова Винсента Вальтиери отпечатывались в моем сознании. Мне было одиноко… «Чего ты ожидала, глупая Элеонора? Распростертых объятий? Счастливого публичного возвращения?»
- Именно поэтому уведомитель посчитал необходимым поспособствовать твоему благополучному развитию. Ему пришлось по нраву твое рвение и твое… «искусство». Он больше всех радеет за твой успех, юное прекрасное дитя. Не отказывайся от дара только потому, что кому-то он может встать поперёк горла.
Я не помню, как оказалась в постели, но помню, что тогда у моей души больше не осталось смысла метаться между двумя такими далёкими городами и двумя такими разными жизнями. Осталась лишь одна навязчивая мечта, – когда-нибудь вновь посетить дом моего детства и выяснить между нами всё до конца.
====== Глава 17. Инсценировка убийства. Часть 1. ======
Лаборатория была удивительна, не только по качеству, но и по свойственному Темному Братству символизму. Прозрачнейшее закаленное стекло держалось на тонких ножках редкого черного дерева, украшенного письменами. Письмена гласили уже известные мне догматы:
«Догмат первый – никогда не позорить Мать Ночи. Ибо это вызывает Ярость Ситиса.
Догмат второй – никогда не предавать Темное Братство или его тайны. Ибо это вызывает Ярость Ситиса.
Догмат третий – никогда не выказывать неповиновения и не перечить приказам вышестоящих членов Темного Братства. Ибо это вызывает Ярость Ситиса.
Догмат четвертый – не красть то, что принадлежит темному брату или сестре. Ибо это вызывает Ярость Ситиса.
Догмат пятый – не убивать темных братьев и темных сестер. Ибо это вызывает Ярость Ситиса.»
Винсент был прав. На тот момент я могла чувствовать себя в безопасности только в моей новой семье. Я некоторое время не выходила за пределы убежища, пребывая сначала в унынии, а затем попросту в гневе. Работа горела в моих руках, когда я думала об отце и в особенности о тебе.
Когда мне впервые сообщили о замужестве, я не поверила своим ушам. Это выглядело как отвратительная глупая шутка. Мы не успели и втиснуться в определение аристократии, как отец возомнил себя проклятым селекционером. Я почувствовала облегчение, когда ты запротестовал, и отчаяние, когда внезапно началась подготовка к ритуалу. Как я просила и умоляла тебя не соглашаться на его угрозы и уговоры! Мы заботились друг о друге! Как ты мог хотеть участвовать в этом извращении? И всё стало на свои места, когда ты вдруг получил место в его профессорате, место, которое страстно жаждал, место, в котором получил когда-то категоричный отказ.
Я, наконец, усовершенствовала своего «Лживого Бога». Мне хотелось бы поблагодарить уведомителя, но в то же время я не смела и думать когда-то обратиться к нему лично. И если всё так, как говорил наставник, моей добросовестной работы было достаточно. Я решила отринуть свои горести и воспоминания, и, вскоре, отправилась на контракт, который возвысил меня.
- Здравствуй, Элеонора! Я рад видеть тебя в добром расположении духа, – увидев меня в своих покоях, Винсент страшно обрадовался, – было невозможно смотреть на твои страдания. Я дал тебе время прийти в себя, и надеялся на твое скорое появление.
- Я в порядке, Винсент. Я предполагала подобное развитие событий, но одно дело предполагать, а другое – увидеть своими глазами. Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о семье. Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты был так… бдителен.
- Решила уже вернуться к работе? У меня как раз есть контракт, переданный лично в руки, специально для тебя, – вампир, уже не стесняясь, приобнимал меня и усаживал за стол, – он как нельзя лучше подтверждает мои слова. Это не обычное задание и крайне непростое… Необычное в том смысле, что убивать никого не нужно. Нужно инсценировать смерть Франсуа Мотьера, что живет в Корроле. Кто-то заказал наемнику беднягу, по уши погрязшего в долгах.
- Я думала, что мы не занимаемся простым спасением несчастных…
- Действительно, – перебил меня Винсент, – Ситису необходима чья-то жизнь, без жертвы не обходится ни одна мольба Матери Ночи. И Мотьер любезно предложил нам свою мать взамен. Люсьен уже позаботился… о «деталях».
Должно быть, ошарашенный вид у меня был, когда я смотрела на наставника.
- Свою мать?
- Да, о чем я говорил... Матери, отцы, даже младенцы! Вот одна из историй, что случалась уже на моей памяти. Семейная пара занималась разбоем на торговых путях Сиродила. Он – матерый и уже старый мужлан, она – молодая девчушка примерно твоего возраста. Так вот, девчушка родила, не без насилия, конечно же, и сбежала вместе с ребенком к моряку, что ходил теми краями. Бандит, пропив награбленное и обезумев от ревности, заказал любовников нашей дорогой Матушке и убился, спрыгнув с ближайшей скалы. За неимением золота, он предложил нам самое дорогое, что у него было – свое родное дитя…
- Что случалось с этими детьми? – спросила я, уже прекрасно зная ответ. Винсент медленно ходил вдоль комнаты со склянкой и в подтверждение лишь развел руками в стороны и пожал плечами.
- Сложность контракта в том, как именно инсценировать смерть, не причинив ее, и убедить наемника, что бедняга испустил дух. Отправляться нужно уже не позднее, чем завтра. Я и так протянул время, ожидая тебя. По счастью в конечном итоге, мне не пришлось отдавать его Антуаннете…
- Я берусь. Я знаю, что делать, – уверенно сообщила я.
- Чудно! – цокнул языком он и вышел из комнаты. Наверное, вновь отправлять отчетность.
На новом оборудовании зелья получились быстрее, чем я думала. Одно хорошо известно под именем «Вино летаргии», второе – его нейтрализующий антипод. «Вино летаргии» не раз появляется в истории и художественных произведениях как «ложь во спасение». В идеале сердцебиение выпившего этого яда снижается до такой степени, что не прослушивается даже опытным врачом. Человек выглядит точь-в-точь как труп, и состояние это продолжается до тех пор, пока кто-то не заставит его выпить противоядие, либо пока сердце не остановится вовсе. Это был идеальный план, требующий идеального исполнения, и я надеялась, что мои труды полностью оправдают себя.
Коррол оказался довольно небольшим скромным городом. Мне даже жаль было тратить на него два дня пути, более того, я бы охарактеризовала его как деревню, притворяющуюся городом. В большинстве своем одноэтажные дома, дороги, заборы – всё это было чересчур вымощено булыжником. У ворот располагалось нелепо-большое пустое пространство с огромной пафосной статуей в центре, изображающей женщину, склонившуюся над павшим воином. Сами жители считали себя гордыми и трудолюбивыми, хотя на деле скорее были богобоязненными трусами, одна только история Мотьера изничтожила всякое моё уважение на корню.
Как только я вошла в город, я направилась в безлюдный переулок, надела «Черную ленту» и, слившись с окружающим пейзажем, начала поиски. Дом заказчика я нашлапочти сразу, но дверь была заперта на замок. Я обошла его вокруг, заглядывая в окна, но ничего и никого не увидела, запасного входа у особняка так же не было. На самом деле мне повезло, и Мотьер еще не успел окопаться внутри, дожидаясь своей участи. Видимо, он выходил куда-то по делам, и, оглядываясь по сторонам, быстро и суетливо бежал обратно, спотыкаясь. Внутрь я попала вслед за ним, незамеченной.
Он поспешно стал закрывать дверь на засов и чуть не припечатал меня к окну. Отскочив и попятившись, я задела картину, висящую на стене, отчего Франсуа сильно напугался и повернулся в мою сторону, выставив руки вперед. Человеком, добровольно обрекшим свою мать на смерть, оказался средних лет некрасивый мужчина ниже меня ростом. Довольно плотный и неряшливый, в нелепом зеленом костюме с манишкой и с грязными волосами до плеч, он смотрел на покосившееся полотно с глупым выражением лица и тяжело дышал, обтирая пот. Я уже и так раскрыла свое присутствие, кроме того, мне и не нужно было скрываться от вопрошающего, поэтому я сняла кольцо хамелеона, и предстала перед ним в полном обличии.
- Ах, во имя Стендарра! – резко отскочил он. – П-привет. Н-надо же! Э-э-то вы от…?
- Не беспокойтесь, Франсуа, всё будет в лучшем виде, – с улыбкой успокоила я и кивнула поверх него на выход.
- Д-да! Он уже идет! Я попросил своего з-знакомого у западных ворот п-просигналить, если он увидит вооруженного аргонианина.
Не успел Мотьер договорить, как с ревом и шипением в дверь вломился ящер в дешевых тяжелых доспехах с обнаженным мечом в руках. Недолго думая, я зашла потенциальной жертве за спину, обхватила руками и вонзила отравленный кинжал ему в плечо.
- ААААА! Ассасин Темного Братства пришел по мою душу! Ах! – наиграно и нелепо взвыл раненый.
То ли аргонианин был достаточно глуп, то ли слишком зол, но, недолго поморгав глазами, он набросился на меня с оружием. Еле-еле увернувшись, я нацепила кольцо, чуть не уронив его, и помчалась по направлению к постоялому двору. Я с неестественной скоростью добралась до здания «Дуба и Патерицы» и нырнула во двор, – даже в детстве я не бегала так быстро как в тот раз. «Именно после таких приключений пираты и хотят уйти на покой», прошептала я через отдышку. Предварительно переодевшись там же в каких-то кустах в обычное платье и спрятав доспех в сумку, я сняла у хозяйки номер на верхнем этаже и затаилась. Нужно было выждать пока «тело» занесут в крипту и немедля влить в него противоядие. «Ох, хоть бы не помер». Я сидела на кровати, обняв ноги, и нервно поглядывала в окно, покусывая пальцы.
====== Глава 17. Инсценировка убийства. Часть 2. ======
Мне никогда не было тяжело ждать. Годы терпения в отчем доме выработали во мне защитный механизм, – он как бы выключал понятие времени, я полностью погружалась в свои мысли и фантазии, пока тело не начинало ныть и болеть от застывшей позы.
В ту ночь я так и не сомкнула глаз. Я очнулась на рассвете от осознания, что, отринув прошлое, все чаще думаю о жизни в Бравиле. Если не принимать во внимание затворничество, это могла быть обычная судьба обычной девушки. Она работала бы на благо города, ходила на местные праздники, не думая об опасностях, подстерегающих ее на каждом шагу, быть может, сдалась бы под напором Карона и прожила в его любви и спокойствии до конца своих дней. Испытывала ли я когда-нибудь чувства подобные его? У меня была дочерняя любовь, сестринская любовь, любовь к своему делу, любовь к городу, к танцам и красивым фолиантам, в конце концов, но женской любви, к мужчине, женщине, партнеру не было никогда. Габриэль лишь однажды предпринял попытку стать мне «настоящим» мужем, но я ударила его и отстранилась, и мои действия были красноречивее слов. А теперь, у меня осталось лишь то, что называют любовью мои темные братья и сестры. До сего момента у меня попросту не было спокойных минут, чтобы задуматься об этом. Почему-то эта мысль показалась мне откровением.
Солнце било мне в глаза довольно давно, отчего зрение затмило красными пятнами. Нужно было выдвигаться. Я схватила сумку и побежала в крипту под звон колоколов часовни Стендарра. Я ожидала увидеть внутри толпу, организующую церемонию над покойником, однако ни одного человека, желавшего проститься с дорогим Франсуа, не нашлось. Я осторожно спустилась по лестнице в крипту, миновав послушницу, и прошла внутрь самого большого погребального зала, что я видела за всю жизнь. Подземелье удлинялось по мере захоронения, потому искать Мотьера следовало в самом конце длинного коридора, который в ближайшем будущем превратится в настоящий лабиринт.
Мужчину возложили на алтарь до первых признаков разложения, омыли, одели в белое одеяние, не сильно отличавшееся от цвета его лица, и начали готовить место в его семейном крыле. Каково же будет их удивление, что труп бесследно пропал. На самом деле, я предпочла бы оставить его там, но не хотелось бы подводить Винсента, столь хвалебно отзывавшегося обо мне перед вышестоящими. Я секунду поколебалась, разжала Франсуа рот и опорожнила туда содержимое сосуда.
Когда Мотьер открыл глаза, я помогла ему сразу встать на ноги, – кровь должна была скорее распространиться в конечности, дабы мы могли убраться оттуда до процессии. У каждого выхода, мне пришлось оставлять его на полу и осматриваться. Франсуа обладал слабым организмом, не мог заставить себя идти через силу, громко пыхтел, несмотря на мои просьбы заткнуться, одним словом – доставил мне немало хлопот. По выходу из часовни вести его по склону стало невозможно. Я сорвала с бочек брезент, прорезала кинжалом в нем дыру для головы и нацепила на Мотьера.
- Господин стражник! Прошу Вас, помогите! Мой отец напился до беспамятства. Лежит там, на дороге, – я схватила ближайшего постового и поволокла за собой.
- Н-да…не знал, что у Франсуа есть дочь, – стражник почесал шею и хотел проверить пульс моего заказчика, но тот вновь замычал и махнул рукой. – Странно, первый раз вижу его в таком состоянии…
- Понимаете…я внебрачная дочь. Я долго хотела увидеться с отцом, уговаривала мать рассказать и вот…приехала. Его так ошарашила эта новость, что…вы сами видите, – Мотьер пытался схватить меня за ногу, и я периодически отпинывала его прочь. – Пожалуйста, не говорите никому, что видели. Это такой позор!
- Ну что ж… Взяли!
Как только мы дотащили его до дома и уложили в постель, я убедительно поблагодарила стражника, вложив ему в руку пару септимов.
Я залатала рану Мотьера и сидела у кровати до его полного прихода в чувства. Нужно было убедиться, что он благополучно выберется из города, – только тогда мое дело можно будет считать оконченным. Жутко хотелось спать. Я вновь довела себя до истощения своей фанатичностью.
- Спасибо, – первое слово спасенного мной человека. Он осмотрел себя и зажмурился, упав на подушку, – как я оказался здесь?
- Тебя забрали «мертвого» в крипту, затем я вытащила тебя оттуда, и стражник помог доставить тебя до дома. Припоминаешь? Он узнал тебя, но не думаю, что кто-то поверит его истории.
Мужчина облегченно кивал и выглядывал в окно, будто ожидал слежки, но по большому счету никого кроме того наемника, бедняга не интересовал. Я принесла Мотьеру поднос с едой, что нашла на полках кухни, – какие-то крохи, оставшиеся у него до побега: небольшой кусок хлеба и сыра, банка простого черного чая. Всё лучше, чем ничего. «Слишком заботливо для ассасина Темного Братства», подумала я, но отчего-то мне стало приятно совершить такую обыденность. Я часто носила чай брату в постель. Каждое утро он ждал меня за дверями своей комнаты, специально, не торопясь встать с кровати, еще в ночном облачении.
Спасенный молча уминал свой нехитрый завтрак и пялился на меня, пугливо пряча глаза под моим пристальным взглядом. Он видно что-то хотел спросить, но так и не решился до выхода за пределы Коррола. Там мы взгромоздили его на кобылу со скарбом, собранным заранее, заехали подальше от стен и остановились на дороге.
- Я не должен сейчас спрашивать, но все равно я сегодня же покину Корол… Почему Вы служите им… этим страшным людям? – наконец спросил меня Франсуа.
- А как Вы думаете, господин Мотьер, кто страшнее – я, или, может быть, материубийца?
Он растерялся, открыл рот и, закрыв его руками, издал жалкий стон, полный горечи. Я вручила глупцу поводья, а сама отправилась нанимать повозку на Чейдинхол. Я время от времени оборачивалась по пути к конюшням, а Франсуа все еще стоял на тракте и рыдал, склонившись над лошадью.
Когда я добралась до убежища, была уже ночь. Я знала, что Винсент не спит, и собиралась провести время до утра в его комнате за беседами и распитием некрепкого вина, кроме того мне удалось отдохнуть по дороге.
«Кроваво-красный, брат мой», прошептала я и прошла по залу, предваряющему тренировочную, собираясь сначала кинуть вещи, но за дверью я услышала голоса, поэтому бесшумно отворила ее и проникла внутрь. Предпочитая не обращать внимание на свое присутствие, я всегда передвигалась тихо.
Я заглянула за угол, но не сошла с места, скрываясь в тени. В правой части помещения я увидела картину, которую видеть была не должна. В тот день нас должно было ночевать всего четверо: я, Винсент, М’Радж Дар и Антуаннета-Мари, но неожиданно нас благословил визитом и пятый человек. В комнате было двое, – на моих глазах Антуаннета стояла напротив Люсьена. Она протянула руку к его щеке, но уведомитель, схватив за запястье, прервал жест Мари. Их лица были близко, даже слишком близко... «Так это не только слухи и ее воображение?» Сцена излишнее неприятно заинтересовала меня. Разумеется, и в рядах гильдии существовали подобного рода отношения, разумеется, были сексуальные связи, но отчего-то трудно было поверить в происходящее. Почему я не ушла в тот момент, оставалось лишь гадать.
- Я сделала что-то лишнее? – игриво спросила она и не стала вырываться.
Мне было страшно раскрыть свое присутствие, но я не могла отвести взгляда. Люсьен чуть наклонился, он говорил вкрадчиво, спокойно, низким и уверенным голосом, поглядывая на девушку сверху вниз.
- Нам не стоит… нарушать рамки, – сказал он, паузами ставя акценты, и отпустил ее. – Ты можешь пожалеть об этом.
Мари немного расстроилась из-за неудавшегося флирта, но явно не испугалась угрожающей фразы. Она хихикнула и стала выбирать кинжал у стойки с оружием. Решив разрушить интим парочки, я хлопнула дверью за собой и пересекла границу невидимости. Конечно, потом я посчитала себя совсем безрассудной. Антуаннета явно напряглась, не ожидая увидеть меня, но вот уведомитель… Я готова была поклясться, весь его вид говорил о том, что он всё это время знал о наблюдателе.
- Идем со мной, Дитя, – не меняя ухмылки, обратился ко мне Люсьен. Я бросила сумку на место и покорно вышла с ним из помещения.
Мы проследовали до апартаментов Очивы, которые раньше были ничем иным, как его кабинетом. Всю дорогу я гордо не опускала головы. Я не считала себя виноватой, в конце концов, зайти туда мог любой брат или сестра, не убивать же их из-за своего бесстыдства. Тем не менее, некоторая тревога всегда существовала внутри меня рядом с ним. Казалось, он будет принимать не последнее участие в моей судьбе.
Уведомитель пропустил меня внутрь, и закрыл двери на ключ. Я не подала вида, но этот факт напугал меня. Люсьен встал напротив, сложив руки и чуть склонив голову набок, а я продолжала держаться, не опуская глаз. Распущенные волосы лезли мне в лицо, а воротник доспеха был неряшливо расстегнут, все же я не собиралась сегодня участвовать в официальных разговорах, но я не пошевелилась.
- Ты уже встречалась с Винсентом? – начал он, не дожидаясь ответа. – После повышения ты станешь получать от меня заказы на изготовление ядов. Каждый месяц я ожидаю от Очивы поставку, каждую неделю – отчет о необходимых исследованиях. Я уже отдал приказ.
Твои таланты не могли не захватить внимание Ситиса, Дитя. У меня на тебя особые…планы.
Люсьен мерно обходил вокруг меня. Я остерегалась нападок по поводу слежки, но, так и не услышав их, напряглась еще больше.
- Повышение? – вторила я своим мыслям и повернулась вслед за ним. Уведомитель остановился. Понимая, что вид его вновь приобрел серьезное выражение, я загоняла ужас вглубь своего сердца.
- Даа…, – тихо протянул он, то ли на мой вопрос, то ли своим идеям.
Люсьен медленно проскользил рукой сквозь прядь моих волос и растер между пальцами засохшую кровь Франсуа Мотьера. – Я передумал. Ты будешь передавать мне всё… лично, Элеонора. – Он зыркнул прямо в душу, как бы пробуя мое имя на вкус, открыл замки и оставил меня одну.
Я чуть не бегом направилась в купальни, кровь Мотьера действительно была на мне. Должно быть, рана открылась во время вызволения из крипты. Мне было некомфортно, будто я была обнаженной, я стала быстро смывать ее, оставляя красную дымку в воде, застегнула наглухо ворот костюма и умылась. Прохлада помогла мне остыть и прийти в себя. «Знал ли он, что я была там? Создавать яды? Я даже не успела спросить, каким образом я буду передавать все это.»
Я постучала в дверь Винсента, хотя обычно входила без церемоний. Он не без удивления пригласил меня и сразу же налил бокал «Тамики», который я тут же осушила.
- Ого, контракт произвел на тебя неизгладимое впечатление? – подшутил надо мной вампир и плеснул еще вина. – Я уже получил отзыв. Вот твоя награда и твоя премия.
Винсент как обычно поставил передо мной два мешочка с золотом, но я не притрагивалась к ним пока не уходила почивать.
- Я столкнулась с Люсьеном, – не в тему начала я. – Он говорил со мной о повышении.
- Ах да! Сегодня и радостный, и печальный день, – печальный для меня, конечно же, ахах, – подметил он. – После выполнения текущего задания, я возвожу тебя в новый ранг, и больше не буду отвечать за твои контракты, их будет распределять Очива, как и для остальных темных братьев и сестер. Поздравляю тебя!
- Больше не будешь?
- О, не расстраивайся! Это не значит, что ты не сможешь приходить сюда. Я с удовольствием выслушаю всё о твоих подвигах. Ты настоящий подарок, ничего не скажешь. Кроме того, наши отношения больше не ограничиваются уровнем «наставник-ученица», – Винсент подмигнул мне, но мне не хотелось на этот раз закатывать глаза. Наоборот, я весело рассмеялась. Ох, это всё еще был «мой» Винсент, мой дорогой друг.
====== Глава 18. ======
- Скажи мне, Винсент, у членов семьи (прости за тавтологию) бывают семьи? – внезапно спросила я, разглядывая кубок, сияющий черепами в свете факелов. Обычно, в гильдию попадали одинокие люди, изгнанные за совершенное, но сама наша сущность ищет возможности объединяться в группы и стремится к низменному. Я выпила уже достаточно, чтобы осмелиться, но недостаточно, чтобы не соображать. – О, это глупый вопрос. Забудь.
- Ну почему же, – он закинул ногу на ногу, сцепив над ними руки замком. На этот раз он на моих глазах вылил кровь себе в бокал и периодически отпивал из него, незаметно облизывая губы. – Думаю, это случается,… но довольно редко. Мы никого не ограничиваем в потребностях, требуя лишь придерживаться догматов, и здесь же случается камень преткновения.
- Никогда не предавай секретов Темного Братства, – процитировала я, на что вампир приподнял кубок в знак согласия.
- Согласись, довольно трудно следовать ему в таком положении, – подтвердил он, а я кивала, сложа руки и попивая напиток, завороженно перечитывала названия книг, стоящих в шкафу неподалеку. – Таким образом, выбор не велик. Семьи из разных убежищ редко пересекаются между собой, составляя обособленные группы около десяти человек, и все они не часто ладят, как мы с тобой, предпочитая ограничиваться отношениями на дистанции.
- Возможно оно и к лучшему, – улыбнулась я своему другу. Я заправила влажные волосы за ухо и потянулась, – не смотря на сон в повозке, меня одолевала дремота. – А ты никогда не чувствовал себя одиноко?
- Бывало, – кратко ответил Винсент. Я собиралась отправиться в постель, но он ненадолго остановил меня. – Я никогда никому не предлагал этого, но… Как ты смотришь на то, чтобы я поделился с тобой Темным Даром, благословением и проклятием вечной жизни? Мне было бы жаль, когда-либо проститься с тобой.
- Винсент…, – я растеряно взглянула на него. Я никогда не представляла, каково это – стать нежитью. Перспектива казалась и заманчивой и отталкивающей в своей сути.
- Не торопись с ответом. Даже если ты откажешься, все останется как прежде. Но если надумаешь, приходи поговорить об этом. Я почел бы за честь и дальше так беседовать, вместе наблюдая, как уходит жизнь из смертных созданий.
Я вернулась в постель, пребывая в замешательстве. День продолжал преподносить мне сюрпризы, а земля уходила из-под ног. Мне нравился Винсент, с первой встречи он заботился обо мне и помогал справиться с глобальными изменениями, что происходили в моей жизни, но пока я не готова была кинуться в неизвестный мне омут без возможности выбраться обратно.
- Поздравляю с повышением, сестра, – не вовремя объявилась Антуаннета. Она какое-то время не беспокоила меня, но недавний эпизод вернул её пассивную агрессию. Девушка сидела за столом и резкими движениями ножа чистила яблоко, бросая кожуру прямо на пол. – Мать Ночи благословила тебя дожить до ранга Истребителей. Теперь мы в одной лодке. Не хочешь посидеть где-нибудь выпить? В постоялом дворе подают замечательное дешевое вино, хотя… ты же не привыкла к тому, что пьют простые смертные.
- Я благодарю тебя за приглашение, Антуаннета-Мари, но вынуждена отказаться. Вместе с новой должностью, мне поручили новые обязанности. Нет времени праздно шататься, – мне хотелось позлить её, проучить, не давать возможности получать удовольствие от своих колкостей, и это мне удалось. Она выбросила фрукт в корзину и воткнула столовый прибор прямо в обеденный стол.
- Жаль, что тебе требуется слишком много времени на приготовление к пустяковым делам…
- Много на приготовления, но меньше на исполнение и «уборку», – одновременно намекнула я и на необходимость заметать следы за собой в деле и на шкурки, валяющиеся на полу. Девушка напротив меня, выживая на улицах, обладала нищенскими привычками, хотя и была довольно красива. – Нелегкая судьба каждого ученого. Прошу простить, нужно навести порядок в своих записях.
Я показательно достала экспериментальную тетрадь из-под подушки и раскрыла ее. Из страниц выпал небольшой аккуратный конверт с печатью черной руки. В записке каллиграфичным почерком был оглашен список необходимых зелий, а в конце указано место «Имперский Город. Тайбер Септим». Зачем было нужно назначать встречу под носом у Филиды, мне не было ясно. Названия некоторых составов были мне не известны, а значит, предстояла долгая и напряженная работа.
Первый же список не дался мне легко. Я решила не ждать окончания срока, а поставлять зелья партиями каждую неделю. Августа была поражена моему внезапному возвращению, и я сделала вид, что навещаю её, находя отдушину в городе.
- Ах, дорогая, как ты похорошела! – Хозяйка отела с объятиями выбежала ко мне навстречу из-за стойки. Специально перед этой встречей я купила теплое платье, на подобие тех, что носила в Скинграде (все же наступила зима) и сделала прическу. – Как я рада, что у тебя все в порядке! Ты вернулась домой?
- Да, я вновь работаю как раньше, – соврала я, усаживая суетливую женщину на диван холла.
- Как хорошо, что Адамус тогда встретил тебя! Я знала, что он поможет, – она беззвучно хлопала в ладоши и вскидывала их вверх в молитвенной позе.
- Где он сейчас?
- Его некоторое время не будет в городе, – шепотом сказал она. – Он готовит приемника на свой пост, а сам собирается до конца жизни заниматься каким-то важным делом. Что в голове у этого старика… Он всюду таскает за собой мальчишку, своего нового телохранителя. Представляешь, несколько месяцев назад, его доставили Легионеры с моста, ведущего через Нибен. Он чуть не потерял руку! Бедный мальчик, наверное, встретил бандитов.
Я закрыла лицо руками, услышав эту новость. Карон остался жив. Более того, Филида прибрал его к своим рукам. Что командор собирается делать? Было бы мне лучше, если бы он погиб? Что-то происходило в тени мира, что-то готовилось, что еще узнать мне было не под силу. Люсьен следит за ними?
- Что такое, милая? Тебе нездоровится? – Августа принесла стакан воды и стала растирать мне спину.
- Спасибо, – улыбнулась я хозяйке. – Я, должно быть, выбилась из сил в заботе о больных, что совсем забыла о себе. Можно я буду навещать тебя каждую неделю? Пройдемся с тобой по местным лавкам…
- Конечно! Почему ты спрашиваешь? Мне тут так скучно без компании. О… на твое имя уже заказан номер. Предупредила бы заранее, я еле успела там прибрать! – Она отчитала меня и еще полчаса рассказывала про свою жизнь. Как гоняла мужа за вечерние посиделки с постоялицей, как придумала систему заказов номеров, как уличили местного торговца в продаже вещей мертвецов, и как впервые встретила Карона. Он так и не выдал никому, что случилось, но я уверена, что Адамус всё узнает сам.
Моя комната находилась в самом дальнем крыле гостиницы, в конце коридора, – идеальное место встречи тайных парочек, а в данном случае, для приспешников Отца Ужаса. Насыщенного красного цвета ковровая дорожка, украшенная золотыми узорами, вела меня к маленькой двери посередине. Каждый раз, я осторожно отворяла ее, проходила внутрь и оставляла предметы на письменном столе. Периодически, за ним сидел и сам Люсьен. Мои творения не всегда были идеальны, и если состав его не удовлетворял, то склянка на моих глазах уничтожалась. Это злило меня, мне приходилось переделывать яд снова и снова, до тех пор, пока уведомитель не оставался доволен. Часто, он сам указывал на недостатки, но один из них так и не поддавался мне. Я не понимала, чего Люсьен ждал. Ставя акцент на срочности, он не предпринимал никаких попыток помочь. В очередной раз разбив сосуд, он выглядел разочарованным.
- Эта концентрация никуда не годится. Она не заставит корчиться даже муравья, – он сел обратно за стол и стал что-то записывать, одним движением убрав выбившиеся волосы.
- Я в точности выверила рецепт, я перепроверила состав и методику, – голос дрогнул, мое терпение было на исходе.
- Этого не достаточно, – кратко осадил он, не прерывая записи. – Ты не справляешься.
- Тогда позвольте мне! – уже повысила голос я. – Помогите мне понять, иначе нет смысла во всём этом.
Люсьен резко встал и вышел передо мной в центр комнаты.
- Отвечай мне! Какое растение ты используешь?
- Чертополох!
- В каком состоянии?! – с каждым новым вопросом он повышал голос, не переходя на крик.
- Молодые семена!
- Откуда ты это знаешь?!
- Помню!
- Откуда?!
- Из какого-то сборника пятидесятилетней давно…сти…, – уже не так уверено закончила я и вопросительно посмотрела на уведомителя.
Его лицо смягчилось и преобразилось характерной довольной улыбкой.
- Твоя проблема в твоей самонадеянности! Никогда не доверяй своим глазам, своим ушам, и в особенности своей памяти! – он пальцем постучал себя по виску и немного снизил тон. – Всегда перепроверяй. Именно это отличает успешного служителя Ситиса от неуспешного, живого от мертвого.
Он взял что-то со своего стола и вновь вернулся ко мне, подойдя ближе, чем обычно.
- Эта книга не была написана рукой детей Ситиса. Кардуус не использовался ими для исследования страданий и боли, – Люсьен протянул руку с раскрытой ладонью. В ней были семена растения, о котором мы говорили. Он сосредоточенно посмотрел на них, и потоки магии, предназначенной для поглощения жизни, вдруг заставили семена состариться, превращая их в уже взрослые и сочные, а затем подсохшие ростки.
Я стояла, пораженная красотой и смертоносным смыслом сего деяния. Человек передо мной был умён, даже мудр для своих лет и знал что-то, что более никто не мог знать.
- Позвольте мне учиться у Вас, – с благоговением повторила я, подняв взгляд.
- Разве я уже не позволил? – Люсьен, ухмыляясь, посмотрел в глаза и вложил в мою руку ранее созданный ингредиент. – Используй его.
- Я должна расписать его свойства в отчете? – спросила я в шоковом состоянии и сама же ответила. – Да… «всегда перепроверяй»…
- Всегда… – выдержав паузу, он опустил мою ладонь и вернулся на рабочее место.
- Я научу тебя этому заклинанию в следующий раз, – услышала я, закрывая за собой дверь. – До встречи,… Элеонора.
====== Глава 19. ======
Выходя из номера, я обычно утаскивала Августу прогуляться по Торговому району, оставляя Люсьену время уйти. Он никогда не давал подобных распоряжений, но мне хотелось думать, что я поступаю правильно. Когда я возвращалась, комната была пуста, следы битых сосудов бесследно исчезали, а под ложным дном ящика я обнаруживала свою плату.
И в этот раз мы неспешно шагали с ней по Эльфийским садам по пути к расточительному досугу. Несмотря на название, его улицы не походили на цветущие аллеи Чейдинхола, лишь строгими линейными посадками отличаясь от всех секций города, представляющего собой систему идеально ровных окружностей с Императорским дворцом в центре. Его дороги никогда не были пусты. Представители среднего класса, населяющие район, являлись основными посетителями многочисленных магазинов, куда мы направлялись, и этот поток людей вызывал у меня дискомфорт. Было довольно холодно. Старшая подруга шла со мной под руку, все время тормозила меня и оттягивала вниз, скользя по заледенелому камню, но это милое притворство было мне по душе.
Августа из раза в раз вела меня в «Божественную элегантность», и там я покупала наряды, которые, возможно, никогда и не выдастся случая надеть. У меня не было более дома, и не было более всех этих пышных приемов в графской бальной зале, но остались смешные рудиментарные признаки мелкой аристократии.
- Элен, – дернула меня за рукав Августа. Она, охая и ахая, поправила ткань шлейфа и облокотилась мне на плечо, мечтательно разглядывая нас в зеркало. – А ты замужем?
- М? Я думала, ты знаешь все подробности моей личной жизни, – её вопрос удивил меня. Я вертелась в очередном черном бархатном платье, и это было что-то совершенно не подходящее моему ремеслу. – Неужели детали остались за завесой тайны?
- Ну… на самом деле, – замешкалась она. – В тот день я узнала всё от Адамуса, никаких слухов и не было. И то, он лишь просил, чтобы я сообщила, если ты явишься… Твой отец вообще ничего не сказал. Я спросила, почему ты приезжаешь одна, как поживает старший сын, а он, как воды в рот набрал, заторопился и быстро уехал. И это спустя десять лет с последней встречи! Бескультурие!
- Отец приезжал сюда?! – На меня вновь и вновь падали неожиданности, точно снег, парящий в воздухе Сиродила. Похоже, они вместе сокрыли убийство. Сохранить репутацию семьи? Но командору какая от этого выгода?
- Уоренимус, я смотрю, совсем не изменился. Все так же выходит из дома по делам и неожиданно уезжает в другой город. Даже вам с матерью ничего не скажет, – проворчала она.
- Как давно он был здесь?
- Да не так давно, на этой неделе, – Августа задумалась и махнула рукой. – Он приезжал к Адамусу и тому мальчику, узнал, когда они возвращаются, и зашел ко мне, больше я его не видела. Жаль, вы разминулись. Ты, между прочим, опять ушла от темы!
- Ммм, отец пытался устроить мою судьбу, но ничего не вышло, – уклончиво ответила я, обернувшись. – Думаю, это не для меня…
Августа лишь пожала плечами, а за маской всеобщего веселья скрывались мои самые сокровенные печали. Он вновь будет просить поддержки Януса, напав на мой след. Я могла стать угрозой не только самой себе, но и всем темным братьям и сестрам.
- Вы с-слышали, – начал за столом Тейнава, – в братстве завелся предатель!
Гогрон и Тейлиндил переглянулись и придвинулись ближе к аргонианину. Очива, сидевшая рядом со мной, сжала вилку в кулак. Она злобно прошипела на брата, – что-то беспокоило ее в этом слухе. Хозяйка убежища нервно сглатывала, а, заметив, что я смотрю на нее, настороженно пояснила.
- Нес-скольких наших братьев нашли убитыми. Он начал действовать еще до твоего вступления в семью, и сейчас возобновил свою деятельность. Люсьен неустанно ищ-щет его. Уверена, вскоре он ус-странит угрозу, нужно лиш-шь не поддаваться панике и с-следовать его приказам.
- Зачем кому-то это нужно? В семью нельзя попасть просто по прихоти.
- Ес-сли бы мы знали, – ответила она.
«Всегда перепроверяй» – если раньше эти слова звучали лишь как учебные наставления, то теперь я слышала в них предостерегающий сакральный смысл. Скоро не останется места в мире, где я могла бы чувствовать себя в безопасности.
- Ты меня с-слышишь? – переспросила аргонианка. Она что-то говорила мне, но ее речи заглушили мысли, мечущиеся в моей голове.
- Извини, задумалась, – сказала я в ответ. – Есть ли у тебя контракты для меня?
Очива кивнула и пригласила меня в свои покои, где некогда я оказалась один на один с Люсьеном, за запертой дверью. Воспоминание всколыхнуло во мне волнение и память о сцене в тренировочном зале. Что всё же происходило там? И какого демона это вообще интересует меня именно сейчас?
- На самом деле у меня для тебя сразу два задания. За вторым приходи, как сочтешь нужным, но к нему нужно подготовиться. Лучше, если ты отправишься туда с-сразу же после первого. Предстоит длинный путь. Нужно незаметно пробраться в форт Сатч на севере от Анвила и подменить лекарство Родерика, что балансирует на лезвии смерти. Вот возьми, ты специалист в этом деле, – хозяйка убежища протянула очередную рецептуру, до боли знакомую мне. Микстуру, с небольшими изменениями в составе, – часовой механизм, отсчитывающий последние минуты жизни. Я кратко взглянула на него и сунула в карман. – И первое, тебе следует отправиться в Имперский город, найти эльфа по имени Фэлиан и положить конец его существованию. Нам неизвестно его нахождение, придется поработать сыщ-щиком.
Очива была не столь общительна, как мой бывший наставник, и давала меньше сведений о заданиях, отчасти из-за того, что сама не знала их. С повышением ранга уровень опасности и вероятность быть обнаруженным росли, а число ассасинов заметно и неумолимо падало. Однако все они предпочитали предательству смерть в объятиях Ситиса, что всегда приводило Филиду в бешенство и негодование. Могла ли я когда-то проявить столь беззаветную преданность? Могла. Я искренне надеялась, что Уоренимус оставит свою маниакальную идею, но если нет – я собиралась устранить собственного отца.
- Винсент, могу я с тобой поговорить? Мне нужна твоя помощь, – отвлекла я вампира от общего застолья. Он тут же быстро поднялся, уводя меня за собой. Боюсь, он ожидал моего ответа на вопрос, и был несколько смущен из-за своего смелого предположения, когда речь зашла совсем об ином. Такая мальчишеская реакция позабавила меня. Я облокотилась на стену и заулыбалась своим мыслям.
- Винсент, а как давно ты…живешь?
- Что? Ты позвала меня, чтобы спросить, сколько мне лет? – Он залился громким смехом, замотал головой, не веря своим ушам, и откупорил очередную склянку. Я ни разу не видела, чтобы он «питался» перед другими членами семьи. – Если тебе так интересно, то я был заражен вампиризмом около трехсот лет назад во время экспедиции в Ввандерфелле. Около ста лет охотился в одиночку, пока не был обнаружен Темным Братством. Как видишь, я перестал считать дни рождения уже после полувека…
- Я никогда не думала, что ты настолько…настолько…
- Древний? – Винсента не смутил вопрос, наоборот, он считал возраст предметом гордости.
- Получается, ты был здесь еще до нас … всех?
- Если ты имеешь ввиду Люсьена, то да, само собой. Когда я пришел сюда, убежищем руководила другой спикер. Он занял место после того, как она была убита во время выполнения контракта. Но ты же позвала меня по другому поводу, верно?
- Да, я прошу тебя выяснить, что замышляет мой отец. Я боюсь, он не оставляет мне выбора, я не хочу подвергать вас опасности разоблачения, – лицо Винсента приняло выражение сомнения. Он не верил в угрозу со стороны старого профессора, но я чувствовала, что между Уоренимусом Бертраном и Адамусом Филидой была какая-то незримая связь, и заключалась она не только в давней дружбе. Я почти готова была расстроиться, но…
- Дорогая Элен, ну как я могу отказать, когда Вы так просите? – Вампир галантно поклонился, достал из ящика стола листок бумаги и сел сочинять письмо своему старинному приятелю.
====== Глава 20. Одинокий странник. ======
- Ну, вот и всё, – Винсент склеил конверт и хлопнул по нему рукой.
Всё время, что он потратил на письмо, я просидела рядом и пыталась ненароком разглядеть текст, появляющийся из-под пера, но так и не смогла разобрать ни слова.
- Как ты собираешься поступить?
- Есть у меня одна идея, подожди немного, – туманно ответил вампир и поднял указательный палец вверх. – Ты стала реже навещать меня. Я могу подумать, что напугал тебя своим предложением.
- Н-нет, ты здесь совершенно не причем, – я отрицательно покачала головой, нервно разминая похолодевшие ладони. – Списки на поставку оказались довольно непросты, даже с высоты моего увлечения и опыта. Только сейчас у меня появилось немного времени на основные контракты.
- Поставки? – Винсент на секунду приподнял брови, неприятно растянув губы в улыбке. – О! Я понял! Не хочешь ли ты сказать, что получила личное поручение от спикера? Твоя карьера потрясает воображение.
Мне вдруг стало неудобно, будто я сболтнула нечто лишнее. Разве Люсьен не отдал приказ моим наставникам с последующими изменениями? Или это была лишь игра для одного зрителя?
- Ничего особенного, изготовление ядов. Уверена, он не посчитал необходимым проводить столь простое дело через вас с Очивой. Пожалуй, в этом я могу действительно принести пользу, тем более что боевых навыков у меня минимум.
- Поверь, владение оружием – далеко не самое важное для продвижения в гильдии. Учитывая, как Люсьен зачастил в убежище, я могу смело утверждать, – он крайне заинтересован в твоей персоне…
- А я могу смело утверждать, что есть у него «дела» в убежище поважнее и поинтереснее, чем тратить время на тепличную девицу, – слова Винсента имели ярко-окрашенный подтекст, который сильно не понравился мне, либо это чисто мое уязвленное самолюбие заставляло так думать. Я не верила, что простая фраза могла задеть меня. Идеалистичный образ опасного в своей мудрости представителя Черной Руки не складывался в моем сознании с образом человека, у которого могла быть связь с Антуаннетой-Мари. И тот, и другой вызывал чувство жгучей ревности, которую я долго и упорно старалась не замечать.
- Прости… Я ни в коем случае не хотел обидеть тебя, – Винсент не ожидал моего выпада, тем более что я сама пришла к нему. Вокруг меня сдавливалась клетка, и, как бы я не старалась, из-за тесноты всё больше теряла самообладание. – Давай оставим эту тему. Как только всё будет готово, я расскажу тебе, что я задумал.
Я кивнула, стыдливо держась за переносицу, и попрощалась со своим другом до окончания следующих контрактов.
Найти Фэлиана не составило труда, но чем больше мне везло, тем более никчемной я себя чувствовала. В один прекрасный момент удача могла повернуться ко мне спиной, и тогда никакая алхимия и влиятельные друзья мне не помогут.
Когда я вошла в «Тайбер Септим», Августа активно что-то обсуждала с одной из постоялиц – альтмеркой, что жила в крыле напротив.
- … и это была последняя капля! Я сказала ему «Или ты сейчас же перестаешь крутить шашни на моих глазах, или уезжаешь к матери пасти быков». Он, конечно, попытался что-то возразить, но хозяйкой отеля всё же являюсь я! – Я застала самое окончание «сказаний Августы о непутёвом муже», и собеседница за стойкой заинтересованно ее слушала. Подойдя ближе, я увидела ее красные и припухшие от ночных слез в подушку глаза.
- Он хотя бы жив, а вот мой милый…ох, я боюсь, он погубит себя.. О, мой Фэлиан, – девушка вновь начала плакать. Августа растеряно принялась обнимать ее. Видимо, она пыталась успокоить эльфийку, но каждая попытка возвращала ей воспоминания о любимом.
- Что случилось с твоим мужем? Расскажи, может нам удастся тебе помочь? – Я приобняла ее с другой стороны и участливо присоединилась к беседе.
- О, Атрейна, познакомься, это дочь моего хорошего знакомого. Она талантливый лекарь. Может и правда удастся помочь Фэлиану?
Атрейна блестящими щенячьими глазами с надеждой посмотрела на меня, и я приветливо поздоровалась с ней, подтвердив слова Августы.
- Фэлиан мне не муж, – всхлипывала она. – Мы должны были пожениться, но теперь это невозможно. Потому что Фэлиан…ох…он пристрастился к скуме. Не думаю, что что-то ему поможет. Лекарства от этой заразы не существует…
- Не нужно опускать руки! Ты знаешь, где он? Возможно, нам удастся на время отлучить его от этого «яда», и, когда тяга снизится, он сможет постепенно вернуться к здравому рассудку и самостоятельно отказаться от пагубной привычки.
- Он ходит в дом Лоркмира в Эльфийских садах… – она, утирая слезы, вручила мне маленький кривой ключ. – Я сделала слепок, когда он спал. Пыталась отговорить его, но все бес толку.
- Не волнуйся, – сказала я. – Я постараюсь сделать так, чтобы он никогда более не притронулся к скуме.
- Вот видишь, – женщины в уже приподнятом настроении обнялись, а я отправилась выполнять свое правдивое обещание.
Дом Лоркмира оказался совсем заброшен – с потолка и на стенах свисала паутина, вокруг была грязь, полная разруха, валялись тут и там пустые склянки, содержавшие некогда увесистые дозировки наркотика. Я поднялась на второй этаж и дернула ручку двери. Она оказалась заперта изнутри, поэтому я решила осмотреть остальную часть помещения. Первый этаж был совершенно непримечателен, очень мал и неудобен из-за вытянутой формы. Он вмещал в себя лишь одну тумбу, обеденную зону и дверь в подвал за основанием лестницы, поэтому, пошарив в поисках ключа в мебели, я спустилась вниз.
В нос ударил едкий трупный запах, смешанный с затхлостью подземного воздуха и гниющими овощами. От такой головокружительной смеси я тут же закашлялась и тщетно прикрылась рукавом. Хорошо, что подвал не обладал выдающимися масштабами. Я практически тут же наткнулась на тело. Судя по отсутствию эльфийских ушей и золотистого цвета кожи, убитый являлся хозяином дома. Человек лежал в собственной крови, а рядом – небольшой, пустивший эту самую кровь, стальной кинжал. Дверь позади меня скрипнула.
- А ты должно быть Фэлиан? – улыбнулась я шатающемуся в проходе альтмеру, и он, держась за стену, начал спускаться по подвальной лестнице. Эльф был в настолько невменяемом состоянии, что я поразилась, как он до сих пор сам не свернул себе шею.
- К-кто тыыыы? – ткнул он в меня пальцем. – У тебя есть скума?
Я достала из сумки небольшую тряпочку, аккуратно взяла клинок из бордовой лужи и подвела Фэлиана к Лоркмиру.
- Я пришла по твою душу, – ответила я несчастному.
- З-здорово… А можно…мне потом твою? – Протянул эльф, находящийся сейчас где-то вне реальности, а я легонько подтолкнула его на выставленное впереди лезвие, поставив подножку. Фэлиан без сопротивления и звуков, как тряпичная кукла, оказался на полу, самостоятельно перевернулся на спину и просто, медленно моргая, принял свою смерть. Ему уже нельзя было помочь, из глубины водоворота возвращаются только мертвыми.
Сейчас я понимаю, что так стоило поступать со всеми вещами, тянущими тебя ко дну. Когда корабль тонет, в первую очередь сбрасывают балласт. Как долго возлюбленная Фэлиана утопала вместе с ним?
Вернувшись к Атрейне, я принесла ей весть о кровавой потасовке двух наркоманов, унесшей две никчемные жизни.
====== Глава 21. ======
- Как же это? Что я буду теперь делать без него? – Эльфийка, закончив рыдания, задавала вопросы, которые тогда казались мне нелепыми. Мы отвели её в столовую и ожидали, когда девушка придет в чувства. Мне нужно было получить у Августы ключ от номера, но я не могла показаться безучастной, уйдя «отдыхать», поэтому прикладывала все силы к её утешению. Предстояло приготовление губительной микстуры для следующей жертвы. К тому же я знала, что сегодня уведомитель будет ждать, в той же комнате, за тем же рабочим местом. Я переделала последний яд из списка, и периодически нащупывала склянку сквозь ткань сумки в волнительном предвкушении, он обещал научить меня тому заклинанию.
- Тебе нужно крепиться, милая, – подбадривала ее Августа. – Ты еще такая молодая, встретишь кого-нибудь…
- Мне не нужен кто-нибудь! Вы не понимаете, каково это, – эльфийка вновь предалась слезам, и, махнув рукой в истерике, задела стакан, который, прокатившись по поверхности, выплеснул содержимое прямо мне на колени.
Я вскочила из-за стола, схватила ее за плечи и присела, как обычно разговаривают с непослушными детьми. Мне надоело тратить время на оплакивания Фэлиана.
- Атрейна, послушай меня, человека, который не так давно потерял семью, – обе женщиныпосмотрели на меня. Августа было открыла рот, но я продолжила. – Ты лишилась возлюбленного еще в тот момент, когда он предал тебя, возжелав попробовать скуму. Ты каждый день проливала слезы по образу, что остался в твоей памяти. Ты можешь провести всю жизнь в трауре, а можешь превратить этот образ в путеводную звезду, по которой будешь вновь и вновь выбираться из таких темных хитросплетений судьбы, какие повергли бы в ужас самих девятерых. Никто не сможет заглушить эту боль, ничто не сможет заставить тебя забыть. Решать только тебе.
- Элен, что…
- Прости, Августа, ты не могла бы дать ключ от комнаты? – Не успев договорить, хозяйка протянула мне ключ. Эльфийка молча разглядывала свой носовой платок, а я быстро зашагала в свое крыло, отряхивая мокрое, липнущее к ногам, платье.
Я поднялась через ступень по лестнице и двинулась по проходному коридору, вороша свою походную сумку. Достав из нее маленький бумажный сверток с порошком, я с сожалением обнаружила, что он насквозь пропитался водой. «Проклятье, и где я найду паслён в имперском городе?» Я сжала хлипкий конвертик в кулак и чуть не ударила им о стену, но вовремя успокоившись, лишь ненадолго прислонилась к двери и выдохнула, досчитав до пяти. Я отворила замок и тихо прошла внутрь.
Как я и ожидала, Люсьен сидел за письменным столом и даже не обернулся на щелчок затвора. Без свойственной мне осторожности я поставила перед ним сосуд с веществом, молясь Ситису на сей раз оправдать ожидания уведомителя. Он взял склянку за горлышко, посмотрел через неё на свет свечи и улыбнулся.
- Прекрасная работа…как и ожидалось, – он, наконец, отложил свои письма и неторопливо встал. – Это наша последняя встреча в «Тайбере Септиме». Здесь более не безопасно. О следующих заказах я сообщу позднее.
- Филида вернулся? – предположила я, на что он лишь кивнул, обошел комнату вокруг и вернулся к рабочему месту. Казалось бы, разговор был окончен, но я не собиралась просто так уходить. – Вы обещали научить меня...
- И я не забыл о своем обещании, – Люсьен, как и в тот раз, взял с собой семена некоего растения, совсем крошечные и почти невидимые на черненой коже его перчатки. – Стихийная магия и магия восстановления в том виде, в котором ты её знаешь, довольно проста. Ты преобразуешь окружающую энергию, заставляя её переходить из одной формы в другую, но практикующим заклинания поглощения, известно, что тем же самым образом энергию можно черпать из самой жизни. Смотри внимательно, Дитя.
Из маленьких черных точек во все стороны начали расползаться зеленые нити. Я не успела опомниться, как они за мгновение истлели и рассыпались прахом. Спикер передал мне малую часть горсти семян, и после подробного инструктажа началась моя длительная и сложная тренировка.
Я практически до темноты пыталась повторить данный трюк, прежде чем что-то начало получаться. До тех пор значительное количество материала я спалила огнем, а другое значительное количество намертво заморозила. Как ни странно, Люсьен на неудачи реагировал спокойно, снова и снова вручая зародыши растения для новой попытки. Я думала, в конце концов, он оставит меня и отправится по своим делам, но покончив с бумагами, уведомитель просто сидел, облокотившись на руку, и наблюдал за мной.
- О, Ситис, – в полголоса проговорила я, когда, наконец, проклюнулись первые еще белесые ростки. Не передать словами, как я обрадовалась столь небольшому прогрессу. Я вскочила с кровати, на которой устроилась, поджав ноги, от усталости, и вышла в комнату под центральный свет убедиться, что это не воображение играет со мной.
- Тебе пока не хватает практики довершить цикл. Не оставляй свои тренировки, и они принесут свои плоды. – Я даже не заметила, как Люсьен подошел ко мне. Он приподнял мои ладони своей рукой, и свет магии просочился сквозь пальцы, трансформируя ростки в стебли с идеальными лиловыми бутонами паслёна на вершинах. Цветок был прекрасен в своей кондиции, совсем как тот, что я обнаружила в Бравиле в ночь перед убийством Руфио.
Уведомитель взял небольшой цветущий букет и отошел к столу. Пошарив в ящиках, но не найдя того, что искал, он стянул черную нить со своих волос, рассыпав их по плечам, подвязал ей получившийся сверток и вернулся ко мне.
- Что-то… напоминает, верно? – довольно спросил он, вручая мне ингредиент.
Перед моими глазами начали проноситься события дня моего первого испытания. Не все, а лишь самый конец, моё отчаяние, мой крик, мой вид, мой ужас и образ Люсьена, приближающегося ко мне, запах и прикосновение. Я слегка тряхнула головой, сгоняя морок.
- Нет? – В тот момент спикер усмехнулся одним лишь уголком губ и провел большим пальцем по своему подбородку в такт моему воспоминанию. Столь невинный жест заставил меня покраснеть. И я же устыдилась своим мыслям, не желая уподобляться Антуаннете, желая прослыть профессионалом, зная о реальном положении вещей. Мне показалось, я ощутила его по-настоящему.
- Да, я помню, – серьезно ответила я, но не смогла найти мужества посмотреть на него, как не могла позволить себе пропасть, поддавшись слепому чувству, возникшему по вине моей юности.
- Я навещу тебя по твоему возвращению из Анвила, – Люсьен покрыл голову капюшоном и вышел из номера. – Да прибудет с тобой благословение Ситиса, Элеонора.
Заперев дверь на ключ, я бросила цветы на стол, усевшись на его место, и зарылась пальцами в волосы не в силах отогнать от себя преследующий аромат дорогой кожи. Я с закрытыми глазами открыла ложное дно ящика, собираясь достать привычный мешочек золота, когда обнаружила подарок – необычайно красиво переплетенный, рукописный сборник знаний о редкой флоре и фауне Тамриэля, ценной с точки зрения алхимии. Вероятно, он был обшит кем-то из членов гильдии, – на лицевой части была аккуратно набита гравировка Черной руки. Я выудила из кармана уже изрядно мятый список поставки. Сомнений не было. Автор книги только что покинул эту комнату.
====== Глава 22. Вредное лекарство. ======
Всю следующую ночь я не могла уснуть. «Лекарство» для Родерика было готово. Августа, должно быть, уже погасила свет в коридорах отеля, а я лежала в постели, вновь и вновь перечитывая рукопись Люсьена. «Тебе предстоит вылазка в древний форт за сотни миль от убежища, а ты как маленькая девочка обнимаешься с новой игрушкой». Я почти заставила себя погрузиться в сон, когда раздался стук.
- Да, входите! – Крикнула я, но никто так и не появился.
Мне показалось это странным, я встала с кровати, подошла к двери и прислонилась к ней ухом. Я услышала шорох, а на порог скользнула записка. «На балконе». Быстро одевшись, я выскочила из комнаты прямо с вещами и понеслась к указанному месту. Спиной ко мне, в серебре, окаймленном голубым сиянием, стоял Карон.
- Ты следил за мной? – раскрыла я двустворчатые стеклянные двери, на всякий случай перекрыв ему пути отхода. Лицо юноши озарилось счастьем, когда он увидел меня. Ночной ветер развевал его густую шевелюру, и в таких декорациях он походил скорее на сказочное создание, нежели человека. – Как давно ты здесь?
- Я тоже рад видеть тебя, – беззаботно прыснул Карон. Не понятно, что было смешного в моем вопросе. Он просто подошел и схватил меня в охапку, обнимая. По крайней мере, я убедилась, что Карон до сих пор не знает ничего о моих делах. – Владелица прислала весть о твоем появлении сегодня. Я теперь на службе у Адамуса Филиды, в том числе получаю его письма.
- Августа знает, что мы знакомы?
- Не думаю. По крайней мере, я об этом никому не рассказывал.
- Не самый лучший способ продвигаться по карьерной лестнице, вскрывая переписку начальства, – я освободилась из его хватки и отступила. Вся эта ситуация начала напрягать меня, я настороженно положила руку на кинжал под плащом и шагнула еще на шаг назад.
- И вскрывать было нечего, там уже настоящий отчет о твоих появлениях в городе.
- Тогда чего же ты хочешь? Чего Филида добивается? Он сам отпустил меня, и теперь, когда я пытаюсь жить своей жизнью, занимается слежкой… – Карон облокотился на перила и откусил яблоко, что все время держал в руках. Осторожно обогнув пространство, чтобы видеть его лицо, я отошла к противоположному концу небольшого балкона.
- Ты мне скажи. Что такого могла сотворить дочь профессора, чтобы получить целое досье на свое имя? М? – Он жестом предложил мне фрукт, на что я махнула руками, отказавшись. Его поведение не было похоже на радушное приветствие старого друга, он скорее вел себя, как дознаватель, коих я успела уже повидать на своем веку. – Могу сказать одно, там пока ничего нет.
Я не верила ему. Какой смысл приходить ко мне и рассказывать про досье, если оно пустовало? Какой смысл солдату на перспективной службе подставлять себя, встречаясь с подозреваемым вне ведения командора? Я приняла решение поскорее убраться из Имперского города и по немного передвигалась к выходу, не желая давать ему подсказки.
- Тогда тебе точно не на пользу тайком якшаться со мной. Мне порядком надоел этот театр…
- Позволь мне самому решать, что мне на пользу! – Карон гневно повысил голос. Я никогда не видела его настолько раздраженным ранее. Он большим пальцем бил себя в грудь. – Ты всегда позволяешь себе думать за других! Будто кто-то дал тебе на это право. Я пришел сюда лишь из чувства обязанности перед тобой, потому что ты спасла мне жизнь. И так же благодаря тебе у меня теперь есть новая цель и новый долг. А у тебя есть шанс рассказать мне всё, чтобы я успел помочь, ибо, когда я стану учеником приемника действующего командора Легиона, будет уже слишком поздно!
- Рассказывать нечего, – пожала я плечами. – Ты сам сказал, дело пусто. Неужто, старик выжил из ума, перенося свои параноидальные бредни на мирных людей? Карон, ты до сих пор не слышишь меня! Я предупреждала и не раз, не следуй за мной. Один раз ты был на грани, но тебе этого мало. Если ты желаешь думать самостоятельно, то подумай хорошенько, как часто я ошибалась? М?
С этими словами я зашла обратно в помещение, а мой рыцарь с бешенством пнул белоснежное ограждение общего балкона, до сих пор напоминающее мне о нашем разговоре недостающим куском деревянного орнамента.
Я бегом с оглядкой спустилась в холл здания. Рассвет должен был наступить совсем скоро, и уехать нужно было быстрее, чем Августа спохватится мое отсутствие, быстрее, чтобы след успел остыть. Я хорошо усвоила урок моего нового учителя, а, правду ли говорил Карон, я проверить не могла. Добравшись до конюшен, где выкупила покладистую чалую лошадь, я без подготовки и припасов выехала в Анвил.
Я решила пожертвовать комфортом в пользу скрытности и миновала дороги, ведущие сквозь близлежащие города, спустившись к реке Сирид и остановившись лишь у Брина-Кросс в черте графства Анвил. Погода благоволила мне в покровах тьмы, не затевая пурги или сильных морозов. В противном случае мне пришлось бы, так или иначе, отметить свой путь в перевалочных пунктах Скинграда и Кватча. Тем не менее, за сутки пути, срезая, я довольно сильно замерзла и сейчас, сцепив зубы, пыталась согреться у камина слишком большой пустой комнаты старенькой таверны с сенной крышей. Я под завывания ветра смотрела, как языки пламени лижут раскаленные головешки.
«Значит, Августа всякий раз сдавала меня. А Филида намного хитрее, чем кажется.» Я могла предположить его попытки выйти на Тёмное Братство, только вот эта история никак не вязалась с моим отцом. А ещё Карон, танцующий под его дудку. И предатель в рядах гильдии. От попыток охватить картину целиком начинала болеть голова. Мне хотелось скорее вернуться в убежище. Мне хотелось хоть кому-нибудь довериться. Я укуталась в плащ и проспала так до утра.
Форт Сатч находился на севере в небольшом отдалении от моего ночлега. Мне еще не доводилось проникать в хорошо охраняемое сооружение, более того, в условиях предыдущих контрактов я могла легко скрыться на улицах больших городов, я могла втереться в окружение потенциальной жертвы, но здесь кучка вооруженных лиц нападала на первый же подозрительный объект в поле зрения бойниц башен. Я думала претвориться лекарем, но кто в здравом уме подпустит знахарку, вышедшую из леса, да еще и целенаправленно просящуюся внутрь? Это был совершенно новый уровень – уровень настоящего ассасина, а я себя к ним не причисляла.
Я долго кружила в радиусе мили, порядком загнав лошадь, и, решив не тянуть кота за хвост, спешилась, надев кольцо хамелеона. Тогда я впервые оценила качество доспехов братства. Особый материал позволял не только беспрепятственно двигаться, но и не издавал звуков при соприкосновении с растительностью и другими предметами пейзажа, чем не могла похвастаться ни одна ходовая броня Сиродила. Вдоль стен с похвальной периодичностью мелькал патруль. Я не торопилась приступать к делу, наблюдая за ним из-за дерева, и сокрушалась, на что я всё-таки себя подписала. Но такая точность и была единственным слабым местом их тактики, поэтому, собравшись с духом, я дождалась пока воин пройдет видимую мне часть стены, и рванула к тому месту, слившись с серым булыжником. Обогнув вслед за ним башню, я прошла в потайной ход в глубине разрушенной крепости. Патрульный достал связку ключей, вставил один из них в замочную скважину, и, оглянувшись вокруг, заметил меня. Я же недолго думая перерезала ему глотку. Кровь громко билась у меня в висках при виде хлюпающего охранника, доставляя мне странное возбуждающее чувство, аналогично эйфории на пиратском корабле. Оно заставило меня негромко усмехнуться, лишая возможности нормально дышать. Я отерла кинжал о его штанину и свободно проникла в форт.
Габриэль, я знаю, ты поймешь меня, ибо я придумала, как описать это ощущение. Помнишь, мы лазали с мальчишками Сурили воровать виноград в их семейные сады? Они были немного старше нас, и уверили в безопасности сей авантюры, но как только мы собрали полный мешок сочных ягод, дед Сурили спустил на нас огромного мохнатого пса. Мы кое-как оторвались, перелезли обратно через забор, забрались на чердак нашего дома и долго-долго давились со смеху. Запретность и опасность захватывала дух. А это…в несколько сотен раз сильнее. Или только у меня?
Убийство стража притупило страх. Мне было здорово выжидать и прятаться, пробираясь мимо людей Родерика. Сеть коридоров привела меня прямо к кровати воеводы на втором уровне главного зала. С него прекрасно обозревалось все помещение внизу, но в обратную сторону подчиненные видели лишь тьму. Выгодная позиция для командующего большой группы людей, желающего обезопасить себя от диверсии. Неподалеку на столе были разложены медицинские и гигиенические приспособления, а рядом стоял простой закрытый сервант, именно в нем хранилось необходимое для поддержания жизни лекарство. Я подменила содержимое бутыли своим и тем же путём вышла наружу. Тело всё еще лежало на земле у входа. Я решила зачистить улики за собой, поэтому схватила его за руки и потащила по направлению к разрушенной стене.
- Так-так, что это у нас тут?
Я бросила труп и медленно развернулась. Второй патрульный, поймавший меня, стоял с щитом и мечом наготове. Я стала хаотично вертеть головой, соображая варианты отступления, но была наглухо зажата в коридоре, единственный выход из которого был через этого имперца.
- Я не дам тебе попасть внутрь, крыса! Только не в мою смену!
Он воинственно взревел и помчался прямо на меня, совершая широкий замах. Сорвав пояса единственную склянку с вытяжкой, что приберегла на случай форс-мажора, я бросила её в патрульного, а сама, как можно более пригнувшись, побежала навстречу свободе. Он был вынужден прикрыться щитом, поэтому не смог завершить нападающий маневр, тем самым позволив мне вырваться. Я была уверена, что успешно скрылась в лесу, когда мою левую руку пронзила невероятная резкая боль. Рассекая воздух, со свистом мне в надплечье вонзилась железная стрела. Я вскрикнула, повалилась на землю, и вторая её волна вынудила меня застонать.
- Проклятье…проклятье… О, Ситис…, – я доползла до ближайшего дерева и, прижав конец стрелы, сломала её, сжав зубами край перчатки. – Ммм… Габриэль! … Габриэль!
На зов и свист примчался мой новый скакун. Вскарабкалась в седло я с трудом и, пытаясь удержаться верхом, тяжело дышала, как и уставший Габриэль. Я слегка ударила коня в бока, отправив его в шаг, а сама пыталась зафиксировать осколок подручными средствами. Если бы кровотечение открылось, я не добралась бы до убежища. Кое-как ремнем и тряпками я закрепила острие в плече и галопом направилась прямиком на восток.
До темноты я успела оказаться лишь где-то к северу от обводной дороги Имперского города. Меня била мелкая дрожь, то ли от окружающего холода, то ли от лихорадки, и я надеялась, что всему виной зима и суровый ночной ветер. Переночевали мы там же, где и остановились. Я привязала поводья к корню, накинула свой плащ на Габриэля, а сама залезла ему под брюхо, хотя бы немного скрывшись от непогоды. Отдохнув, мне удалось собрать хвороста и разжечь небольшой костер. Пусть он и не грел, но прекрасно защищал от волчьей стаи.
Последний этап пути по Чейдинхолу я совершала, уже еле волоча ноги. И самое чудесное, что я помню, перед тем как провалиться в забытье – я была дома.
- Кроваво-красный, брат мой…
====== Глава 23. ======
- Слава Ситису, ты пришла в себя, – очнувшись, я увидела добродушное лицо Винсента. Он сидел рядом с постелью и менял повязку на моей ране. – Мы все были страшно обеспокоены твоим состоянием. Набирайся сил, они скоро понадобятся тебе.
Он указал на поднос на прикроватном столике, но, поняв, что встать для меня непосильная задача, взял чашку с молоком и помог отпить из нее.
- За контракт не беспокойся, всё было на высшем уровне. Очива отговаривала его вручать тебе задание не по рангу, но Люсьен был непреклонен. Однако не могу сказать, что меня полностью удовлетворил итог. Меня даже напугало твое появление, ахаха... – вампир совсем не весело, но успокаивающе засмеялся. – Люсьен уверен, что ты всё сделала правильно, но, как по мне, ни к чему такие жертвы. Ничего не случилось бы, остановись ты где-то по дороге в Чейдинхол. В мёртвом ассасине для нас пользы не более чем в блохе Шемера.
Услышав своё имя, одомашненный злокрыс встал на задние лапы и зашипел на Винсента. Порой его поведение подозрительным образом напоминало человеческое. Кто и как сумел приручить этого зверя, я никогда не спрашивала, но в тот момент я мысленно отметила этот пункт из списка того, что необходимо выяснить.
- Но откуда…
- О, да ты сама все выложила. Не помнишь?
- Что еще я рассказала из того, что не помню? – Я зажмурилась, сокрушаясь ситуации. Было невозможно представить, что я могла наговорить в беспамятстве. К тому же на мой вопрос Винсент злорадно улыбнулся.
- Ничего такого, о чем стоило бы волноваться. Ты лишь просила забрать книгу у Габриэля. Пришлось потрудиться выяснить, что Габриэль отдыхает в стойле у городских ворот и не умеет болтать. Все твои вещи уже здесь.
От его слов по телу разлилось тепло. Было бы жаль потерять столь ценный дар, который я и изучить толком не успела. Контуры предметов спален начали плыть, веки слипались, а слова тихим эхом отражались в моей голове как капель в глубокой пещере.
- Я добавил немного успокаивающего сбора. Как только ты проснешься в следующий раз, мы еще побеседуем…
Сквозь пустоту начали проникать голоса обитателей убежища. Я прекрасно слышала их, но не могла открыть глаза. Боль в месте проникновения стрелы из резкой превратилась в тупую и пульсирующую. Видимо, крови я потеряла достаточно и провалялась минимум сутки, поскольку чувствительность возвращалась ко мне слишком медленно.
- Да она облажалась! Ты видел его лицо?
- Но, тем не менее, она справилас-сь с контрактом, а это с-самое главное, разве нет?
- Получить ранение и лежать как овощ два дня… Да…отличная запись в послужной список. У меня не было ни одного подобного прокола, но я почему-то еще не имею ранга Ассасина!
- Так ты никогда и не пробиралас-сь в с-старый охраняемый форт…
- А я считала тебя самым здравомыслящим членом семьи, Тейнава.
Послышались быстрые удаляющиеся шаги, а далее остались лишь звуки столующегося аргонианина. Мне удалось, наконец, присесть на кровати и разомкнуть веки. Он сразу же обернулся ко мне.
- Именно поэтому ей и не доверили до сих пор подобное задание. Не может отличить дыхание с-спящего человека от бодрствующ-щего, хе-хе…
- Спасибо, Тейнава, – я кивнула темному брату в благодарность за защиту. Мне не хотелось бы потом вступать в перепалку с Мари на эту тему.
На тумбе стоял свежий поднос с пищей. Я съела немного каши и мяса, однако пить из кружки не стала, – вновь провалиться в сон не входило в мои планы. Через некоторое время я уже шатко стояла на ногах. Кто-то переодел меня в простую одежду из довольно грубой ткани, размерами вдвое больше меня, и только благодаря поясу она всё ещё держалась на мне. Я по стене побрела в сторону ванной комнаты, еле отодвинув до этого казавшуюся легкой дверь. К счастью, я никого не встретила по пути. Показаться перед кем-то в таком состоянии, обсуждать произошедшее, получать замечания и наставления мне так же не хотелось. Я с сожалением обнаружила, что к шрамам от стекла прибавилось немаленькое сквозное отверстие, заштопанное не самым аккуратным образом. Со вздохом разочарования я одной рукой стянула с себя оставшуюся часть балахонистого наряда и зашла в воду. «Значит, он всё-таки ждал моего возвращения. Задание не по рангу? В бездну такие испытания. Моё честолюбие чуть было не привело к трагедии, но вряд ли будет оценено по достоинству.» Я осуждала, но боялась увидеть его разочарованное лицо. Я с головой погрузилась в источник, будто скрывалась от посторонних глаз.
Перешивать рану самостоятельно не было никакого толка, поэтому я лишь промыла и обработала её мазью собственного приготовления, сделала новую тугую повязку, не позволяющую мне дергаться и высоко поднимать руку, а затем кое-как влезла в броню, один рукав которой пришлось оставить в висячем положении. На своем пути по коридору я встретила Очиву, она пригласила меня войти в апартаменты, и мне тут же захотелось провалиться под землю. Я не ожидала, что уведомитель будет здесь. Только не сейчас, когда чувство вины еще живо. Но к моему удивлению, Люсьен не злился, наоборот, он довольно улыбался и как всегда, надменно сложил руки на груди.
- Сестра! Тейнава принес добрую весть о твоем самочувствии. Мне не терпелось поздравить тебя с повышением. Ты с отличительным успехом справилась с последним убийством…
- С гордостью носи звание Ассасина, Дитя, – спикер прервал хозяйку, торжественным тоном объявляя новый ранг. – Я как раз передал новый контракт в ведение Очивы. Она поведает все подробности этого интригующего дела.
- Да… я решила передать его тебе в качестве дополнительной награды. Через две недели ты отправишься в Скинград…, – от упоминания родного города у меня затряслись поджилки. Я пристально смотрела то на нее, то на спикера, и если бы я их не знала, то могла подумать, что они шутят.
- Я… я не знаю, что сказать. О, Ситис…Да…можете рассчитывать на меня.
- Ооо, это настоящее удовольствие для убийцы, – протянула аргонианка. – Ты отправишься на вечеринку в поместье Саммитмист и будешь поодиночке убивать гостей, внушая им животный ужас во имя нашего великого Отца. Эти тупицы уверены, что где-то внутри спрятан сундук с сокровищами, и двери откроются лишь тогда, когда кто-то найдет его. Естественно, единственный их ключ – это смерть от твоей руки. – Пока Очива, закатывая глаза, расписывала вдохновляющие детали, Люсьен с серьезным видом прожигал взглядом мою недействующую руку, задумчиво подперев подбородок. Он заметил мой пристальный взор, но я не отвела его.
- Я оставлю вас… У меня еще много работы. Очива, я жду от тебя отчета по последней неделе, – он, не меняя выражения, прошел мимо меня к выходу, и хозяйка, провожая гостя, двинулась к дверям, запирая их.
- Разумеется, Люсьен. Мы почти закончили, – сказала она вслед и обратилась ко мне – Зайди еще к Винсенту. Он желал тебя видеть. Ступай.
Сзади меня щелкнул замок, а я, схватившись за голову, направилась к комнате моего друга-вампира. Я не была готова вернуться в родной город. То есть, я всегда представляла, как это будет, но не надеялась, что так скоро. Винсент был прав, силы понадобятся мне. Он был единственным, кто не считал, что цель оправдывает все средства.
- Не успела вернуться к жизни, как тебя озадачили новым делом, – шутил Винсент. Он действительно ждал моего возвращения и паясничал больше обычного. – Хорошо, что Темное Братство против некромантии, иначе, даже если бы ты погибла в форте, они отправили бы тебя работать.
- О да, мне не стоит даже надеяться на отпуск по состоянию здоровья, – смеялась я в ответ, указывая на свое плечо.
- Кстати, об «отпуске». В Скинград я отправлюсь вместе с тобой…
- Зачем?!
- Ну не думала же ты одна там развлекаться. А если серьезно… Ты помнишь моё письмо Янусу?
- По поводу…? – недоговорила я.
- Да, я обещал придумать, как помочь тебе с отцом. Так вот…, – он сделал драматичную паузу, прежде чем повергнуть меня в шок. – Мы отправимся на приём профессората на следующей неделе. Выяснишь у него всё лично.
Я ерошила волосы на голове и не могла вымолвить ни слова.
- Ахаха. Не бойся, я буду рядом. Кто знает, вечер может оказаться вполне приятным, отдающим ностальгией. Ты же давно не была на таких балах? Когда в последний раз?
- В последний раз – после свадьбы…, – я ответила в никуда, уже не вникая в беседу. Я не знала, как поступлю после встречи. Всё зависело от того, что скажет и сделает Уоренимус. Я помнила эти приемы как самое светлое в моей прежней жизни, и они же могли стать самым темным кошмаром.
- Время уже позднее. Советую тебе, как следует отдыхать, чтобы рана поскорее затянулась.
- Винсент, неужели жизнь членов Темного Братства ничего не значит? – спросила я, мысленно вернувшись к последним событиям.
- О чем именно ты спрашиваешь?
Я отрицательно покачала головой, передумав уточнять вопрос, ведь я прекрасно понимала, что еще не раз уведомитель будет посылать меня на верную смерть, не делая скидок на умения и опыт. «Он бросает мне вызов за дерзость. Я сама захотела учиться».
Все члены семьи спали, и я собиралась последовать их примеру. С опустошением морально и физически, я медленно шла по коридору спален, когда кто-то схватил меня и прижал к стене, зажав рот. Единственной свободной рукой я схватилась за одеяние этого человека.
- Тихо, Элеонора. Ты же не хочешь потревожить их?
За углом виднелись мирно сопевшие темные сёстры. Я кивнула, и Люсьен осторожно опустил руку, всё еще прижимая меня к себе прямо под грудью и выбивая воздух, которого и так не хватало от щемящего чувства. Я утопала в мягкой ткани черной робы, сжимая её край в кулак, и моя кожа покрывалась мурашками от тактильных ощущений и его голоса, так близко.
- Я кое-что забыл, – он чуть нагнул мою голову в сторону, проведя рукой по линии волос, убирая их назад кончиками пальцев. Люсьен не торопился в движениях, хотя любой член семьи мог выйти из жилищ в тот момент. Вдыхая мой запах, он потянул за застежку доспеха на горловине, расстегивая его. И я просто перестала дышать, ожидая, что будет дальше, когда мою шею обвил амулет с маленьким красным камнем. – Носи его скрытно.
Я отпустила ткань и хотела обернуться, но так и не смогла.
- Ты пахнешь, как ядовитый цветок, – сказал он, еще раз вдохнув аромат волос, и, вернув обратно крепления моего доспеха, исчез в темноте подземелья.
Я с дрожащими ногами сползла по стене, наблюдая сладкий сон детей тьмы, что не заметили нашего присутствия. Я задыхалась, уткнувшись в колени, от своих чувств и желаний, и смущения, и от чувства стыда за свои надежды, быть для него кем-то большим, чем просто талантливым рекрутом.
====== Глава 24. ======
Я ненавидела себя за это. За то, что не смогла сохранить хладнокровие. До замужества и будучи замужем я оставалась бесчувственной к ухаживаниям, не заинтересованной в мелких интрижках ровесников и мужчин значительно старше меня, что предлагали свое тайное покровительство. Зачастую это были коллеги моего отца, заметные в обществе, но не стесняющиеся попыток заполучить дочь Бертрана в качестве любовницы. Эти спектакли были забавны, но не более того. А сейчас я сидела за ужином с семьей и пыталась подавить в себе нечто иррациональное, заставляющее внутренности сжиматься в тугой узел, и не могла найти ни одной объективной причины потерять голову, и это раздражало меня. Прошло несколько дней с момента возвращения, и в убежище царила радостная обстановка.
- Давайте выпьем за нашу дорогую сестру Антуаннету-Мари, – поднимал пустой бокал Винсент. – За продвижение! Лагерь был зачищен филигранно. Отец Ужаса должно быть доволен – мастерство и способности молодых детей Ситиса несказанно радуют.
- Это был сущий пустяк. Никому не сравняться с искусным ассасином братства. Их кишки теперь красуются на пиках собственных баррикад…
- Ты напоминаешь мне Люсьена. Я как-то видел, как он расправился с непокорным братом. Я неделю счищал кровь со своих сапог! Ухаха, – Послышалась реплика Гогрона.
Как не трудно догадаться, мы праздновали успех Мари, она убедила Очиву выдать ей подходящий контракт и без труда и эксцессов справилась с ним, устроив в пристанище банды настоящее кровавое месиво. Она выглядела как сумасшедшая опасная бестия, описывая побоище, жестикулируя и показательно проводя кинжалом поперек своего горла. Я же решила отвлечься и готовила запасы различных микстур и ядов перед отбытием в Скинград, сидя спиной и краем уха слушая застолье. Нового заказа я не получила. Иной бы обрадовался из-за снижения нагрузки, меня же преследовало тягостное чувство. Зацепившись за тему разговора, я случайно сунула палец в горелку и резко одернула его, даже не обратив внимания на ожог, настолько тошнотворный сильный укол я почувствовала. Несмотря на то, что я была солидарна с его решением, я противоречила самой себе, и мое состояние было деструктивно до тех пор, пока я не могла взять себя в руки. Я на автоматизме перебинтовывала поврежденный участок, но прижав к себе руку, дабы завязать концы материи, почувствовала на коже металл небольшого медальона и очнулась.
- … скоро я стану его личным душителем. Справедливость уведомителя достойна восхищения, – последнее, что я услышала в тот день от Антуаннеты.
Слишком сильно развесив уши, можно навсегда лишить себя покоя. «Хватит». Я слегка ударила по столу, разговаривая сама с собой, и в тот момент ощутила ладонь на плече.
- Ты уже собрала вещи?
- Винсент, – негромко обратилась я к стоящему сзади вампиру. – Я готова как никогда.
Я должна была провести границу между личным и делом, разобраться с прошлым, продолжить исследования, совершенствоваться в том, в чем было мое предназначение, а лучше всего я могла сделать это в одиночестве, там, где всё начиналось.
Надев серые перчатки, дополняющие мой образ профессорской дочери, я бросила в сундук последние склянки и передала его Винсенту.
Мы прибыли в Скинград за полтора дня до приёма, который состоялся в графском замке Гассилдор. Судя по слухам, это должен был быть грандиознейший зимний бал в честь лучших представителей ученого сообщества, и что-то мне подсказывало, что подобная шумиха назревала не без помощи писем моего дорогого друга. Стоило холмистому рельефу города показаться, меня захлестнуло чувство светлой тоски. Я облокотилась на раму нашей крытой повозки, подставляя лицо морозному воздуху.
- Вспомнилось что-то хорошее? – весело спросил Винсент, заметив мое настроение.
- Жаль, ты не пьешь вино, – широко улыбнулась я ему. – Здесь делают одни из лучших вин во всём Тамриэле. Я бы угостила тебя, как только обоснуемся.
- Я не прочь выпить немного ради такого случая.
- Подожди… Не хочешь ли ты сказать, что в наших посиделках не только я одна «отводила душу»?
- А как по-твоему, откуда эти бутылки у меня в комнате? Или ты думала, вампиры теряют вкус после обращения? Ахаха, – он, вскинув голову, посмеялся надо мной, и мне самой стало интересно, почему я ни разу не задумалась над этим. Участь вампира показалась не такой печальной, раз они еще способны получать как минимум гастрономическое удовольствие. Я так и не ответила на предложение Темного Дара. Тем более заманчивой казалась перспектива, чем больше я узнавала о нем. – Вкус пищи остался прежним, вкус крови остался прежним, ты только воспринимаешь последний несколько иначе.
- Тогда решено! После дегустации я устрою краткий экскурс по местам детства, – засмеялась я в ответ и игриво подмигнула, на что Винсент смущенно кашлянул, будто прочистив горло.
Остановились мы в постоялом дворе «Две сестры» на северном холме, в квартале – обители гильдий, дорогих лавок и богатейших жителей Скинграда. В том же районе располагалось наше семейное имение, рядом с мостом, по которому можно было перейти в южную часть города, и практически напротив особняка Саммитмист. В детстве я часто смотрела с балкона в окна роскошного дома и мечтала когда-нибудь попасть на одну из его вечеринок. Что ж… некоторым мечтам суждено сбыться, пусть и не так, как загадано.
- … А это мой дом…бывший дом, – встала я напротив дверей поместья, показывая Винсенту. Он, наверняка, знал здесь всё еще до моего рождения, однако не отказался от гида в виде меня. – После церемонии мы остались жить здесь, оттого это всё казалось еще более невыносимым. Мама, должно быть, сейчас где-то внутри…
Я положила руку на сердце, чувствуя его биение, и оно казалось мне странно спокойным.
- Уоренимус прибудет лишь завтра. Хочешь войти?
Я посмотрела на друга, размышляя над предложением. Хотела ли мама просто отыскать меня, заплатив бандитам, или хотела точно так же как и отец убить меня? Винсент указал рукой на вход, как бы принуждая меня.
- Я вернусь в свой номер. Постучись, как освободишься. Люблю истории про семейные воссоединения.
Я дождалась, пока он скроется за углом улицы, схватившись за ручку двери, и, не веря в происходящее, вошла в фойе особняка. На первом этаже я никого не увидела, и только по горевшему камину могла предположить присутствие хозяйки. Слуг у родителей давно не было, мы с мамой предпочитали всё делать сами. Я присела на лавку у стены и стала разглядывать тот самый семейный портрет над книжной полкой. На его месте еще в мое время висел просто какой-то пейзаж рядового художника, а теперь, когда семья распалась, появился этот отпечаток идиллии. Я повернула голову на звон упавшей поварешки. Мама, увидев меня, схватилась за сердце и расплакалась, а я медленно встала, показывая, что не несу угрозы.
- Дочка…, – она сорвалась с места и принялась обнимать и целовать меня. – Ты вернулась.
- Нет, мама. Я здесь ненадолго. Я лишь хотела повидать тебя, – я крепко прижала в ответ маленькую добрую женщину, давшую мне жизнь, но была вынуждена говорить ей такие жестокие вещи.
- Почему? Куда же ты пропала? Почему убежала? Мы пережили такую потерю, но Уорен ничего не хочет рассказать мне…, – её голос дрожал и был уже на грани срыва. Отец совершил большую ошибку, не предупредив её.
- Прости меня, мама… Прости, даже если не сможешь…
- Почему? Почему ты так говоришь? – Она испугано заглядывала мне в глаза, отказываясь понимать, даже если давно догадывалась.
Я предложила ей сесть рядом, держа за руки, и решала, как именно рассказать часть, что умолчал отец. В конечном итоге, это не имело никакого значения, ибо то, что я собиралась донести, она не поймет никогда.
- Ведь именно я убила его...
Мама с ужасом отстранилась меня. Её лицо сначала исказилось недоверием, неприятием, пока, наконец, она не издала подобный звериному вою звук. Я с тяжелым грузом на душе смотрела, как бьется в истерике моя ни в чем не повинная родная мать, как царапает себе руки, и как бросает на меня ненавидящие взгляды. Она бы не искала меня, если бы знала, и следовало догадаться, что не сможет принять обратно убийцу своего единственного старшего сына.
Я ушла, уже не в силах изменить что-либо.
Габриэль, как тебе спится в абсолютной пустоте?
====== Глава 25. ======
Не оглядываясь, быстрым шагом я ступала по красивой каменной улице элитного квартала Скинграда. Мелкий снег сделал его подобным одному из городов Скайрима, что я видела на картинках отцовских книг, ненадолго, пока всё это волшебство не согреет теплое Сиродильское солнце. Я утирала слезящиеся глаза, однако это всего лишь колкий ветер пытался сбить меня с пути. Внутри всё уже давно переболело.
Наши комнаты находились на третьем этаже постоялого двора. Вернувшись, я скинула промокший плащ к себе и тихо постучала в дверь по соседству.
- Ты быстро, – совсем без удивления сказал Винсент. – Как всё прошло? Даже не предложили чаю?
- Он не сказал ей, – я прошла и села на единственный стул в номере, резко стягивая перчатки. – То есть, она знала, что Габриэля убили – это факт, но он скрыл личность убийцы. Якобы, я просто сбежала. Зачем? Я не понимаю.
Я закрыла лицо ладонями, опершись на колени, а Винсент спокойно откупорил недопитую нами бутылку «Сурили» и, сделав глоток, предложил мне.
- Ты что-то знаешь? – «Темное Братство знает очень многое», пронеслось в моей голове, и на меня снизошло озарение. – Я вижу это... Ответь мне!
- Позволь себе насладиться открытиями из первых уст, не зря же мы совершили столь длинное путешествие.
Меня пробивала мелкая дрожь от предвкушения. Завтра я должна была узнать что-то, что все скрывали от меня. Что если отец не захочет или не успеет объясниться? Это заставляло меня дико нервничать.
- Не я должен тебе это рассказывать. Кстати, я забрал наши приглашения, – сменил он тему, достал буклеты из стола и прочитал текст на обороте, одобрительно кивая. – Хм, Янус не поскупился, нанял музыкантов. Нас ждет коллектив древней нордической музыки в кульминации вечера. Необычный выбор, я должен сказать.
- Ничего необычного. Профессорат специализировался на исследованиях в северной пограничной части страны. Большинство открытий они совершили именно там, многие даже мигрировали в Скайрим ради продолжения своих поисков.
- Почему же вы не перебрались? Разве Уоренимус не возглавлял все эти экспедиции?
- Возглавлял когда-то, но однажды ему в руки попал необычный айлейдский артефакт. Скрижали. Он забирал те, что содержали информацию о древней магии, и среди них находились алхимические рецептуры. То, в чем я не знала равных. У тебя здесь как раз лежит труд, посвященный нашей с ним работе.
Я передала Винсенту книгу, что обнаружила на рабочем столе, предварительно раскрыв страницы с портретом.
- Это наш славный род, что я так вероломно прервала. Он, наверняка, уверен, что делал всё ради моего же блага.
- О, так у тебя не так давно был день рождения? Советую тебе определиться с вампиризмом до седых волос.
- Думаю, до тридцати у меня еще есть время, – ответила я на издевательское замечание.
- С моего взгляда осталось не так много. Поторопись, – соскалился вампир.
Для приготовления к балу мне так ничего и не потребовалось, ведь у меня остались еще те платья, подобранные вместе с Августой. Из них я выбрала последнее – легкое черное, на бретелях со струящимся шлейфом. Я до последнего колебалась, стоит ли надеть к нему амулет, и схватила его из ящика прямо перед выходом. Винсент тоже приоделся и буквально излучал роскошь, настолько нравились ему подобные мероприятия.
- Не слишком ли траурный цвет для приёма? – Прокомментировал он мое первое появление, сияя в таком же, выколи глаз, черном костюме. – Вообще-то, это мой стиль.
- Ну, извини, я не думала, что тебя так заденут одинаковые наряды, подружка, – я надеялась услышать хоть какой-то комплимент, а на такое я могла только съязвить. Взяв под руку друга, я дала добро на выдвижение к замку.
Замок Скинграда, в отличие от других городов, располагался на возвышенности вне основных стен и был труднодоступен для простых обывателей, поэтому туда следовало добираться, нанимая повозку, которую останавливали у въезда на мост, ведущий к воротам. Далее посетителям было необходимо спешиться и под натянутой тетивой гарнизонных лучников пройти довольно длинный участок дороги. Мое парадное одеяние не отличалось теплотой, и когда мы добрались до контрольного стража, отстояв очередь для предъявления приглашений, и вошли в приемную, я смогла, наконец, расцепить зубы.
- О, Ситис, – прошипела я, пританцовывая и согреваясь.
- Не стоит упоминать здесь имя нашего отца, дорогая, – наклонился ко мне Винсент, ведя меня в основную залу с гостями.
Огромное прямоугольное помещение было вдоволь наполнено гостями. Зала никогда не украшалась, однако, несомненно, являлась одной из красивейших зал Сиродила за счет игры света и большого количества его источников. Трудно представить, сколько потребовалось времени, чтобы зажечь весь этот калейдоскоп, который завораживал гостей в интимном полумраке. По периметрупод балконами с сидячими местами стояли столы с яствами и канделябрами, крытые белыми полотнами с бордовыми дорожками, у которых преимущественно толпились люди и меры, а в центре на импровизированной сцене играли музыку приглашенные барды.
Среди толпы мне попадалось много знакомых лиц. Бывшие коллеги, их жены, сыновья, соседи, – все они узнавали меня и удивленно провожали взглядами девушку, пропавшую полгода назад, а я улыбалась и кивала им в ответ, получая удовольствие от их маленького замешательства. Мы прошли наверх за столики, дабы наблюдать за всем сверху, не пропустив момент появления человека, ради которого это все затевалось. Я то и дело вставала с кресла, чтобы лучше видеть движение.
- Положись на меня, – схватил меня за руку Винсент. – Он никуда не сбежит, ведь он тоже пришел сюда не ради танцев.
- Отец знает, что я здесь?
- Наверняка, он первым делом пришел домой известить жену…
- Верно… Моё появление может означать, что я ищу встречи. А безопасно встретиться мы можем только здесь.
- Посмотри, – чуть приподнялся он. – Филида подослал сюда свою новую ищейку.
Я вскочила, охватывая пространство взглядом, пытаясь поймать фокус Винсента, – у двери к коридорам второго этажа, прислонившись к стене, в гражданском стоял Карон.
- Он здесь явно не просто так. Он следит за мной.
- Командор постоянно отправляет своих людей на балы. Не волнуйся, – успокоил меня Винсент. – Он не может быть уверен, что ты будешь здесь, а даже если и увидит, так мы здесь не по делам Темного Братства.
- Я не собираюсь просто сидеть здесь.
- Подожди хотя бы главного гостя. К тому же, мне бы очень хотелось послушать музыку севера. Я давно не выбирался на такие вечера. Давай, спустимся вниз. Ты пока немного расслабишься, потанцуешь, потолкуем с твоим старым знакомым…
Вампир дал мне в руки бокал и предложил взять его под руку. Стоило нам войти в танцевальный зал, Карон сразу увидел меня, а Винсент без тени сомнения направился прямо к нему. «И правда ищейка», подумала я.
- Прошу прощения, – начал он. – Вы новый помощник Адамуса Филиды, не так ли?
- А Вы? – Удивился Карон, поглядывая то на меня, то на моего друга.
- О, я не представился. Винсент Вальтиери, – ответил, кивнув, вампир. – Янус Гассилдор мой старинный друг, я помогаю ему во всем, что касается посредничества с четой Индарис, в том числе оформляю запросы к командору. Мы уже знакомы с вами заочно.
Лицо ученика приемника озарилось улыбкой. Страшно подумать, насколько глубоко Темное Братство пустило корни в правительственные дела и дела безопасности страны. Меня взяла гордость принадлежать такой могущественной организации.
- Точно-точно, – подтвердил он и кивнул в ответ. – А как Вы узнали меня?
- Моя спутница дала мне наводку, и мне тут же захотелось поздороваться. Не так ли, Элеонора? – обратился ко мне Винсент, на что я, очнувшись, активно и улыбчиво закивала. Он мастерски уводил диалог в свое русло. Карон, должно быть, опешил от такого поворота событий. – Вы здесь по службе или отдыхаете?
- По службе, исключительно, – бесстрашно выложил он, зыркнув на меня.
- Что ж, – подытожил Винсент. – Надеюсь, Вам удастся хотя бы ненадолго отдохнуть. Мы чествуем профессорат в этот вечер, в том числе отца этой очаровательной девушки. О, кажется, я вижу Януса. Я оставлю вас, развлекайтесь.
Он бросил меня растерянную наедине с Кароном, похлопав по плечу, а сам стал продвигаться куда-то сквозь толпу, пока совсем не пропал из виду. Я бы немедля задержала его, если бы не должна была играть свою роль, поэтому сейчас я могла лишь, стиснув зубы, ослепительно улыбаться.
- Ну-ну… Вот уж не думал, что ты сама решишь подойти. Особенно после последней встречи, – заговорил он первым. – Отлично выглядишь.
- А какую реакцию ты ожидаешь, преследуя женщину и пытаясь повесить на нее неведомо что? Но всё в прошлом, я простила это нелепое недоразумение.
- Неужели? А как насчет убийства собственного мужа? У меня было время всё разузнать…
- Тогда ты должен знать, что это случайность, за которую я чуть было не поплатилась собственной головой.
- Оставим эту тему, – улыбнулся вдруг Карон и протянул мне руку. – На балу лучше танцевать. Ты же любишь танцы, я видел.
Я насмешливо присела в реверансе, принимая предложение, а мой рыцарь взял меня за руку и увел в центр зала. Танцевальных композиций уже не осталось. Приглашенные музыканты играли музыку воинственных горловых напевов древних нордов, но я действительно была рада кружиться в столь странном танце. Из гостей больше никто не осмелился поддаться этому ритму и сначала скорее крутили пальцем у виска, но вскоре один северянин взревел, заводя публику, и утащил из толпы пару меров, начиная настоящее веселье. Не смотря на явную показательность добрых намерений и напряженную конфронтацию, я вновь заметила страстный взгляд Карона, и эта страсть, ослепляя его, играла мне на руку.
Мощные голоса и звуки барабанов захватывали дух, уводя в транс, но мне следовало помнить, зачем я здесь. В движении я заметила в проходе человека в черной робе. Я резко остановилась. На мой взгляд он кивнул мне и ушел в темноту жилого корпуса. Я быстро подошла к столу, плеснула в рот воды и выбежала за ним, но никого не увидела в коридоре. Я поднялась по лестнице наверх, где находились гостевые комнаты и большая библиотека. Подойдя к дверям последней, я потянула ручки на себя, открывая вид помещения читательного зала, освещенного лишь секундой сквозь огромные окна от потолка до пола. Вдоль одной их книжных полок мерно ступал Уоренимус, как всегда гладко выбритый и элегантно одетый, будто его не коснулись несправедливости этого мира.
- Я уже думал, ты не появишься. Входи. И закрой за собой дверь.
- Я пришла не одна, – громко ответила я. Винсент уже был здесь и стоял позади меня.
- Пусть сложит имеющееся оружие у входа, чтобы я видел. Я не потерплю наемников, – сказал отец, даже не подняв глаз.
- Он не наемник, он мой друг, которому я могу доверять больше, чем тебе.
На мою фразу Уоренимус соизволил повернуться, и, достав очки из кармана, поправляя их на носу, внимательно осмотрел нас, входящих внутрь, а затем сложил руки за спиной.
- Как ты посмела явиться сюда? – Выделяя каждое слово и повышая голос, сказал он. – После того, что сделала. Тебе мало было страданий матери?! Решила еще добавить?!
- И это мне говоришь ты, человек, которому плевать было на мои страдания! – До нашей встречи я не замечала скопившейся во мне злобы. Я выплескивала всё, что во мне накопилось.
- Я заботился о тебе! А ты отплатила за эту заботу смертью Габриэля.
Как я и думала, он считал истинной добродетелью все свои поступки, чем неимоверно раздражал меня. Я комкала в руках ткань платья, пытаясь сдержаться.
- Это ты возомнил себя проклятым потомственным аристократом! И умудрился впутать туда его! Извращенец! Ты хоть знаешь, как мы жили всё это время или всё это время ты закрывал глаза?! Да и Габриэль… Как он мог подкупиться какой-то должностью?! Я ошибалась в нём…
- Заткнись! Он даже не был тебе родным братом! – Крикнул он и тут же остыл, спокойно выдохнув. – Ах да… Я забыл… Ты считаешь себя самой умной. Да… Ты считаешь, что всё знаешь, уже придумала правдивые аргументы… Но ничего ты не знаешь! Ты даже ничего не помнишь…
Я выжидающе посмотрела на Винсента, на что он показал рукой в сторону отца, и я осторожно подошла к окну.
- Как…не был?
- Я пытался оградить тебя, оставить рядом, при себе, выдать за того, кому доверяю. Габриэль даже мне не родной сын. Мы лишь воспитывали его с детства, – Уоренимус снял очки и, присев на стул, вертел их в руках.
- Но почему ты мне ничего не сказал? – Дрожащим голосом спросила я. – Я могла понять. Я бы поняла.
- Оооо неееет, ты бы не поняла, – указывал он на меня пальцем. – Я уже пытался тебе рассказать. Но каждый раз… каждый раз воспоминание открывало в тебе еще одно… необъяснимое, опасное…, – он протер линзы платком и продолжил. – Габриэль… он сын моей любовницы. Твоя мать носила тебя под сердцем, когда я…ну ты понимаешь… Я раскаялся, пришел к ней просить прощение, когда обнаружил, что она совершила на эту самую женщину темное таинство, служащее призвать убийцу Темного Братства. Совершила отвратительный, мерзкий и губительный ритуал. Она стояла на коленях в подвале и рыдала. Когда я спросил, чем она планировала расплатиться, ведь мы тогда еще не имели никакого состояния, она сказала, что отдала им тебя…
Я вновь резко обернулась на своего друга, а он лишь медленно кивнул и пугающе улыбнулся.
- Прошло время, любовницу нашли мёртвой в собственном доме, а я не смог оставить маленького четырехлетнего мальчика на произвол судьбы. Не знаю, как твоя мать нашла в себе силы принять его как родного. Всё-таки она святая женщина…
А потом родилась ты. Мы долго жили в страхе, но никто так и не явился по твою душу. Однажды к нам на порог пришел Адамус, он узнал о проведении ритуала моей женой, и по старой дружбе, всё же у нас были маленькие дети, позволил заплатить штраф вместо срока в тюрьме (тогда еще Темное таинство не каралось пожизненным и смертной казнью). Однако, узнав подробности, Адамус стал настаивать на твоём умерщвлении. Я посмотрел на него как на сумасшедшего, а в тот момент он действительно походил на него, настолько безжалостно и с отвращением он смотрел на тебя. Мне как-то удалось убедить его в бредовости этой идеи. «Ты еще пожалеешь об этом», – сказал он, покидая наш дом, и я действительно пожалел…
- Как я могла не помнить такое?! Если ты мне рассказывал?!
- Дослушай, пожалуйста, до конца! – Рявкнул Уоренимус. – Первый раз я рассказал тебе об этом в десять лет. Ты была послушным добрым ребенком, но стала проявлять…наклонности… Сначала ты хладнокровно убила крысу. Ты просила мать дать тебе крысиный яд, потому что так тебе велела «бабушка». Ты говорила, она приходит к тебе перед сном рассказывать сказки. Узнав об этом, я испугался. Я отправил Адамусу послание с просьбой приехать, но когда он посмотрел на тебя, то передумал отправлять тебя на тот свет. Он предложил мне понаблюдать, что будет дальше. «Это наш шанс отрубить змее голову».
Тогда я стал искать способы стереть это все из твоего сознания, пока в один прекрасный момент я не вышел на Густаво… Скрижали… магия в них помогала тебе забыть, после каждого эпизода твоей жестокости… За них же я и получил все, что имею сейчас.
Вы с Габриэлем росли, и однажды должен был наступить момент, когда ты выпорхнешь из родного гнезда. Мы с матерью не были готовы к такому, мы любили тебя и задумали эту свадьбу. Мы никогда не имели извращенных мыслей. Но что нам было делать? Габриэль был категорически против, ты сама видела…пока я незадолго до церемонии не рассказал ему всё. Я дал ему место рядом со мной, чтобы научить всему что знаю, но, кажется, открыл ящик, который не следовало.
- Так вот почему он так резко поменял отношение ко мне…
- И я всё видел… Я видел, как он накануне ударил тебя, сам всколыхнув твою память. Я вытряс тогда из него всё это дерьмо и заставил применить заклинание. А потом я обнаружил его мёртвым! Тогда я окончательно осознал, что всё это время растил и защищал монстра со звериными инстинктами, не более! – Отец встал и начал приближаться ко мне, заставляя отодвигаться обратно к Винсенту.
- Тогда почему ты сейчас предаешь Филиду, рассказывая мне всё?
- Филида помешался! Он думает, что его цель оправдывает это! Это! – Он махал руками в мою сторону, брызгал слюной и дергался, совсем растрепавшись. – Ты никогда больше не увидишь свою мать, ты никогда не получишь этот дом, ибо я его продал, и все забудут о твоем существовании. И ты никогда не выйдешь отсюда, потому что я прямо сейчас этими руками собственнолично убью тебя!
Уоренимус неизвестным заклинанием призвал клинок и неожиданно бросился прямо на меня. Я не успела среагировать и лишь выставила вперед руки, но так и не почувствовала удара. Мой медальон, засветившись ярким красным светом, отбросил отца на стол у шкафа, отчего тот неудачно подлетев, упал прямо на угол. Замертво. Камень в свою очередь, исполнив предназначение, треснул и рассыпался мелкой крошкой мне под ноги.
- Камень-защитник. Умно, – как ни в чем не бывало, прокомментировал Винсент, прощупав пульс профессора. – Не знал, что ты умеешь подчинять разъяренные души.
- А я и не умею, – всё еще пребывая в шоковом состоянии, я чувствовала соленый вкус слёз на своих губах.
Мне казалось, я молча простояла в течение всего времени, что мы отыгрывали несчастный случай перед стражниками, который по сути таковым и являлся, однако Винсент утверждал, что слышал мой тихий разочарованный смех.
- Скажи, – обратилась я к нему, покидая замок. – Могут ли члены семьи жить вне убежища?
- Разумеется, но редко предпочитают, – ответил он и, выдержав паузу, спросил. – Что ты задумала?
- Винсент, я собираюсь выкупить наше семейное поместье Розеторн-Холл.
Комментарий к Глава 25. Danheim – группа-вдохновение из скандинавской музыки.
====== Глава 26. Детектив. Часть 1. ======
Вскоре город зашумел от печальной новости о смерти гордости Скинграда и всего профессорского сообщества, Уоренимуса Бертрана. По слухам, он, будучи в подпитии, запнувшись, упал, ударился головой и в одиночестве скончался на приёме по случаю собственного успеха. Не сумев пережить убийство сына, он отослал жену и дочь на родину матери, а особняк продал графу Гассилдору, так и не успев распорядиться деньгами. Карон сразу же после бала уехал из города, а Винсент остался по моей просьбе до улаживания нужных бумаг.
Через его связи удалось «найти» завещание, передающее сумму за дом в мое распоряжение, и уже через сутки после похорон я забрала документы на владение Розеторн-Холлом. И теперь, перетащив вещи, мы без опаски сидели в моем собственном поместье.
- Ты уверена, что хочешь остаться? – спросил, попивая чай, Винсент. Было странно вот так снова по-хозяйски подавать гостю напитки. Я села напротив него через стол.
- Мне нужно побыть одной, поразмышлять об этом. Здесь я чувствую себя в своей тарелке, – с этими словами я погладила руками подлокотники кресла, которое когда-то отец привез из экспедиции от северных мастеров по мамонтовой кости. Оно было выкрашено бурой краской, поэтому не бросалось в глаза, выделяясь из общего стиля дома, но при близком рассмотрении обычно заставляло посетителей удивленно вздыхать.
- В таком случае не забывай посещать убежище. Не хорошо долго оставлять работу без дела. Я буду посылать к тебе своего человека с извещением о контрактах, однако подробности и плату ты получишь только у Очивы, – он осмотрелся по сторонам, поставив чашку. – И, конечно, не забывай навещать меня. Я буду скучать без наших бесед.
- Мне не дает покоя его история…, – выдохнула я, засмотревшись на портрет, который оставила у стены, планируя потом запрятать куда-нибудь в подвал. – Я долго прокручивала слова отца в голове, но так и не нашла ответа.
- М? Разве ты не выяснила всё, что хотела?
- Ты дал мне контракт Франсуа Мотьера. Ты рассказал мне историю об убиенных младенцах, чьи жизни были отданы ради совершения заказа. Но почему вообще чьи-то жизни принимаются в качестве платы? Как так произошло, что меня не убили? Чем это чревато для меня теперь? Кого я видела в своих детских снах?
- Уж поверь, Черная Рука не посвящает нас в свои планы. Я сам услышал полную версию лишь из уст Уоренимуса. Сейчас мне известно не больше, чем тебе.
- Винсент, есть ли способ как-то самому связаться с Черной Рукой?
- Я бы не стал на твоем месте искать возможности пересечься с этими людьми, – он наклонился ко мне. – Как минимум, это значит выразить неподчинение, а учитывая предателя, до сих пор разгуливающего в наших рядах, не уверен, что они оставят тебя в живых. Уведомитель – единственная наша связующая нить с волей узкого посвященного круга.
Люсьен до сих пор невольно становился человеком, с кем я искала встречи. «Никогда не доверяй своим глазам, своим ушам, и особенно своей памяти», – говорил он в другом контексте, однако, если подумать…
- Я, кажется, видела Люсьена тогда в замке. Ты же заметил вовсе не Януса, так? Он может быть до сих пор здесь. Как мне найти его? – я вспомнила человека, просигналившего мне о местонахождении отца.
- Только если он сам решит найти тебя. Придется набраться терпения. Докажи, что Темное Братство не напрасно вверяет тебе свои лучшие контракты.
Я встала и оперлась руками о спинку сидения. Я надеялась, что объяснившись с отцом, смогу избавиться от всех страхов и недосказанностей в моей жизни, но если раньше ответы на вопросы были реальными и понятными, имеющими под собой рациональное зерно, то теперь их лица не имели четких очертаний.
- Незаменимых нет, Винсент.
- Это же его рук творение, не так ли? – он указал на уже ни на что не годный амулет, и я рефлекторно закрыла его шалью. – Не думаю, что ждать придется слишком долго.
Вампир поднялся и отошел к входной двери, прощаясь.
- Пора мне вернуться к своим обязанностям в Чейдинхоле. Нужно еще написать пару посланий этому молодому человеку, – сказал он, имея в виду Карона, взял мою ладонь между своих и легонько пожал. – До скорой встречи, Элеонора. Да не покинет тебя тень Ситиса.
Я проводила Винсента, оставаясь наедине с собой в звенящей тишине дома, полного призраками прошлого, которое, казалось, происходило вовсе не со мной. Убрав картину вниз, я прошлась по всем комнатам, что несли для меня особый смысл. Я тяжело пережила потерю семьи во второй раз, вот только не кончину отца и исчезновение матери, а разрушение идеала. Он был для меня отражением внутреннего света, я пряталась в лучах воспоминания, которое оказалось мнимым, ложным, скрывающим страшные тайны каждого из её членов. И это было так наивно. Когда-то я бежала отсюда от совершённого, а теперь бежала сюда, чтобы ничто не мешало мне обучаться ремеслу убийцы. Я ощущала в этом пугающую необходимость.
Я расположилась в просторной родительской спальне. Наша с Габриэлем комната была не менее удобна, через нее можно было быстро попасть в кабинет, но я до сих пор не могла спокойно спать в этой большой двуспальной кровати – она была и осталась для меня символом греха. Я села за свой рабочий стол с по-детски простыми приборами. Всё находилось на своих местах: книги, тетради, смешные рисунки, письма, – всё, служившее когда-то инструментом моего успокоения. «Нужно перевезти сюда лабораторию», подумала я, однако сделать это могла только после выполнения контракта. До вечеринки оставалось два дня, и это время я посвятила тренировкам, что оставила, покинув Имперский город.
Мне довелось вновь наблюдать приготовления в окнах Саммитмиста и ощущать трепетное волнение, проходя мимо его дверей, а на этот раз я направлялась прямо к богато одетому привратнику – суровому неулыбчивому норду, впускающему гостей – обладателей счастливого билета в избранное общество. Мой наряд был уже менее роскошен, чем на балу, выбранный в пользу практичности и статусности.
- Последний гость, наконец, прибыл. Я скажу тебе то же, что сказал остальным. Ты входишь, я закрываю дверь. Ты не сможешь выйти, пока всё не закончится, – скучающе сказал он, сверив приглашение. Я хотела уже пройти внутрь, но он преградил мне путь. – А теперь я скажу тебе то, что не говорил больше никому. У нас одна Мать. И она хочет, чтобы ты получила это. Это ключ от дома. Думаю, остальные подробности тебе уже объяснили. Убей всех гостей, а затем выходи. В одном из шкафов прихожей ты найдешь зелье невидимости. Что ж, сейчас тебе нужно войти. Пришло время стать гостем.
Мне понравилось убранство особняка, он был буквально создан для таких приёмов. Помещение первого этажа не разбивали стенами и лишь зонировали мебелью на фойе, столовую и обширную библиотеку, что создавало определенные неудобства, но позволяло беспрепятственно осматриваться и видеть расположение приглашенных, которые уже давно познакомились между собой, ожидая меня. Учитывая, что я явилась ровно к назначенному времени, жажда наживы в этих людях и мерах кипела, давлела над здравым смыслом, могла легко провоцироваться и направляться по нужному сценарию. Почти сразу ко мне приветственно вышла приличного вида пожилая бретонка. Она говорила нетерпеливо и быстро, стремясь поскорее перейти к поискам «сокровищ», бесцеремонно дотрагиваясь до меня, будто мы давние приятели.
- Шестой гость, наконец, прибыл! Ты знаешь, сколько мы ждали? Мне кажется, целую вечность!
- Прошу прощения, я здесь никого не знаю, – натянуто улыбнулась я. – Я Элеонора Бертран.
- О, мы тут все знаем, кто ты, – хихикнула и махнула рукой она. – Бедняжка. Такая трагедия, весь Скинград сочувствует тебе. Даже как-то неловко, я хочу найти это золото не меньше других, но ты нуждаешься в нем значительно больше, чем я! Я Матильда Петит, давай я познакомлю тебя с остальными.
- Внимание всем! Хочу представить вам эту особу, – разговаривала она слегка вразрез с этикетом, и это позволило предположить, что, не смотря на принадлежность к аристократии, род ее какое-то время находился на грани бедности. – Печальная судьба постигла семью Бертранов, очень жаль. Но сегодня у всех нас есть шанс исправить положение!
Матильда провела меня в сложившийся круг, прервав стоящий гам. Я была несколько разочарована, что вечеринка ограничивалась только разговорами о сулящей награде, не включая в себя развлекательную программу, но скоро вошла во вкус, развлекаясь самостоятельно.
Когда каждый из гостей представился, женщина объявила начало мероприятия. Все разбрелись по уголкам Саммитмиста, заглядывая сначала в самые очевидные места, куда мог быть спрятан сундук. Я же первым делом вдоль и поперек изучила обстановку дома – помимо нижнего зала в нем также имелся подвал и второй этаж с жилыми комнатами, в которых участники планировали заночевать и уже обустроили себе места, однако ни один из них практически никогда не оставался в одиночестве. Мне нужно было что-то придумать, узнать расположение постели каждого по личным вещам, выманить, натравить их друг на друга. Я спустилась вниз и стояла с бокалом, слегка прикусывая пальцы и пытаясь сообразить, но, как насекомое на сладкий сок хищного растения, эти люди сами слетелись и дали мне пищу для размышления.
Первым из толпы ко мне вышел до оскомины сладкоречивый молодой имперец, который явно считал себя неотразимым в глазах женщин. Примо Антониус был отпрыском богатейшей семьи Сиродила, чье состояние превосходило капитал Восточной имперской компании. Зачем такому человеку сдалась эта вечеринка, оставалось только гадать.
- Я Примо Антониус, если помните, прекрасная леди, – говорил он с придыханием, сочувственно печально улыбался и постоянно отряхивал пыль с рукавов излишне вычурного камзола. – Я заметил, вы тоже не слишком заинтересованы в этом золоте. И это дало мне повод предположить, что мы с Вами похожи, Элеонора.
- Неужели? – ответила я и, поставив напиток на стол, вернулась с максимальным своим обаянием. – Однако Вы правы, я здесь совсем с другими целями…
- Какими же, если не секрет?
- Ну…для начала, я должна узнать получше всех вас, – улыбнулась я, говоря эту до дрожи завуалированную правду. – И я не буду испытывать недостатка в средствах.
- Ах, я понял. Что как не связи имеют главенствующую роль для таких, как мы с Вами. Но, боюсь, кроме меня Вам, Элеонора, не удастся заключить ни с кем выгодный союз, – Примо очень гордился своей догадкой и говорил с видом знатока дела. Он свысока оглядывал ползающих, бегающих, поднимающихся и спускающихся туда-сюда гостей. – Только посмотрите на них…
- А что Вы, Примо, можете сказать мне о Матильде Петит? Я так поняла, она единственная кроме Вас обладает определенным статусом, хоть и имеет довольно бедственное положение.
- Повторюсь, никакой пользы, к тому же довольно приставучая старуха, мне потребовалось немало сил, чтобы отвадить её от себя. Единственные приятные здесь люди – это Невилль и Нелс. И те могут лишь рассказать занимательные истории. Кстати, хоть как-то скрасите свое пребывание здесь.
- А что же касаемо Вас? Наверняка, тоже имеются определенные цели. И Вы ничего не упомянули о Довеси Дран.
Услышав имя юной данмерки, Примо мечтательно уставился в пол.
- Ах, мне наскучили все эти рабочие приёмы. В них не хватает… авантюризма. А Довеси, она просто прелестная девушка. Честно говоря, я даже думал приударить за ней.
- Правда? – наигранно удивилась я. – Отчего же Вы до сих пор стоите здесь?
- Ну, вообще-то, когда появились Вы, Элеонора, я имел смелость предположить, что у нас может получиться более выгодное…общение. Всё же мы люди одного круга, – он облокотился на шкаф, повернувшись ко мне и, флиртуя, поправил свою светловолосую шевелюру.
- Вот как… Тогда вынуждена разочаровать Вас, Примо. Но, похоже, Вы подали мне замечательную мысль. Вы желали ощутить дух авантюризма, а раз уж мы собрались с вами ради веселья, почему бы мне не поиграть немного в служительницу Мары. Вы подождете наверху, а я постараюсь устроить вам с Довеси свидание… М?
- Хм… А мне нравится Ваш ход мысли. Не подведите меня, – подмигнул он, отправившись дожидаться приятного продолжения вечера.
Я проследовала за ним в коридор второго этажа, остановившись между двумя последними дверьми.
- Вы знаете, где ее комната?
- Кажется…, эта, – он потер подбородок, указал направо и вошел, захлопнув за собой дверь.
Я уже собиралась порадоваться складывающимся событиям, ибо мне, наконец, удалось изолировать одного из гостей, но тут сзади послышался голос Матильды, поднимающейся по лестнице.
- О! – Напугалась и вздрогнула она, увидев меня. – Не заметила тебя, дорогая. Нелсу стало плохо, твоя история напомнила ему о погибшей дочери. Бедняга перепил… Тут где-то были тряпки и швабры.
Она, тараторя, забралась в кладовую, и я, используя свой шанс, нанесла решающий удар прямо там, закрывая ей рот рукой и не давая дергаться. Мне пришла в голову идея привлечь всеобщее внимание к этому убийству, заставив их бояться друг друга, держаться подальше даже от тех, кто был ранее симпатичен, и тем самым дальше воспользоваться паникой, ужасом и разрозненностью.
Отерев и спрятав кинжал, я закричала .
====== Глава 26. Детектив. Часть 2. ======
- Во имя девятерых, что здесь произошло?! – В коридор влетел Невилль. Он увидел мертвую Матильду и побледнел, насколько могут побледнеть редгарды.
- Я…я даже не собиралась заглядывать в кладовую. Я еще не совсем освоилась в доме, перепутала дверь. Открыла, а там она, вся в крови!
Я ютилась в благородных успокоительных объятиях Примо, выскочившего из комнаты на звук, и на ходу придумывала историю. Рассказав эту маленькую часть, я закрыла глаза ладонью, и молодой человек прижал меня к себе, поглаживая по спине.
- Зачем кто-то мог сотворить такое? – Всхлипывала эльфийка, скрестив руки на груди, и тревожно маячила по коридору.
- Так…всем сохранять спокойствие, – громко провозгласил Невилль. – Не думал, что мне еще пригодятся мои навыки после отставки, но я служил в Легионе и могу с уверенностью сказать, что всё это не просто так. Наверное, Матильда сумела первой отыскать сундук с золотом. Я видел, как она околачивалась около этого Нелса, он испортил ковер в гостиной, и она хлопотала вокруг него как курица. Мы с Довеси спустились в подвал подальше от этого зрелища. Он мне сразу не понравился! Я разберусь!
- Но у нас нет никаких доказательств! – Вступилась за норда девушка, преграждая редгарду вход в комнату, где он, должно быть, хранил оружие. – Лишь бы скорее схватиться за меч, как и всем в Легионе!
- Хочешь, чтобы он и тебя отправил к праотцам, юная леди?! Хорошо, давайте пустим всё на самотек, – Невилль фыркнул на неё, осмотрел нас всех по головам, отодвинул эльфийку и улегся на свою кровать. – Пусть ты и недолюбливаешь меня, но я тогда искренне желаю, чтобы ты никогда не нашла это золото. Я просто подожду, пока всё это закончится. Уж я-то смогу за себя постоять.
- Я пойду поговорю с Нелсом. Не верю, что он мог что-то сделать…
Примо оставил нас вдвоем с Довеси, отправившись на первый этаж, и мы с ней вышли следом. Мы никого не увидели ни в библиотеке, ни в столовой, а значит Нелс скорее всего спустился за дополнительной порцией выпивки.
- Как ты себя чувствуешь? – Спросила я совсем разбитую эльфийку, положив руку ей на плечо.
- Я нормально, всё в порядке, – утирала она нос. – Это я скорее должна спрашивать тебя. А ты? Как ты? Не успела оправиться от горя, а тут такое…
- Ничего. Мне кажется, после убийства мужа, у меня уже иммунитет к таким вещам…
- Как я тебе сочувствую! И правда, после потери близких это все такой пустяк…какую-то незнакомую старуху убили из-за золота. Она ненавидела меня из-за моего происхождения. Не удивлюсь, если она кому-то еще насолила. Притворялась белой и пушистой, а за моей спиной говорила гадости…, – Довеси расстроено промокнула слезы платком и улыбнулась. – Примо такой молодец, правда? Не побоялся, пошел поговорить с Нелсом, не рубит с плеча, в отличие от Невилля.
- Что я слышу, – усмехнулась я. – Тебе нравится Примо?
- О…ну он очень красивый…и богатый. Одним словом, я была бы не против, если бы он обратил на меня внимание, но ему похоже понравилась ты, – смущенно проговорила она.
- Ты ошибаешься, Довеси. Вообще-то, он просил меня помочь ему свести вас…
- Правда?!
Мы не успели договорить, как из подвала показались Примо и сам покачивающийся Нелс.
- Я считаю, он не виноват. Нелс вообще не в курсе, что произошло. Пришлось ему налить еще и чтобы вывести из состояния шока, – молодой человек усадил Нелса на стул и облокотил его на стену, чтобы тот не упал.
- Кто же тогда это мог сделать? – спросила я.
- Как-то подозрительно спокоен этот Невилль… Зачем легионеру в отставке посещать такие вечеринки? К тому же у всех служивых рано или поздно повреждаются мозги, не удивлюсь, если он расправился с ней во вспышке зависти и гнева, – Примо покрутил пальцем у виска, переглядываясь с эльфийкой.
- Довеси, давай я отведу тебя в твою комнату. Я закрою тебя на ключ, ты отдохнешь, и никто тебя не тронет, – предложила я ей.
- Да, спасибо, Элеонора… Мне действительно надо отдохнуть.
Я взяла ее за плечи и отвела обратно в комнату, а ключ отдала имперцу, игриво подмигнув, на что тот посмеялся и тряхнул головой. Мы присели с ним за стол в библиотеке и, опершись на руки разговаривали.
- … а что ты думаешь по этому поводу?
- А я думаю…, – вертела я в руках стакан, закручивая его гранью на столе. – Я думаю, что это ты усыпил мою бдительность сладкими речами и пришил безобидную надоедливую старушку.
Я вскинула бровью и Примо заливисто засмеялся.
- Ты крайне необычная женщина, Элеонора. Кажется, я начинаю завидовать твоему мужу.
- А нечего ему завидовать…
- Почему же?
- Как почему? Он же умер! – Удивленно воскликнула я, на что он снова залился смехом, так и не сумев сделать глоток вина из фужера. В противоположной стороне помещения в одиночестве, уже частично протрезвев, сидел Нелс Порочный. Нужно было поскорее разобраться с Легионером, пока он спокойно почивал, не чуя опасности. – Кстати, что там в подвале? Есть что-то стоящее из напитков? Я так давно здесь живу, и мне начинает надоедать этот винный набор…
- Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, – кивнул Примо и возбужденно встал. – Я где-то видел там припрятанный бренди. Подожди здесь...
Как только Примо скрылся за углом, я быстро поднялась наверх в комнату Невилля. Вторая кровать, похоже, принадлежала почившей Матильде, так как на столике я увидела множество старческих лекарств, в том числе большой флакон снотворного. Когда я вошла, легионер в отставке проснулся и вопросительно повернул ко мне голову.
- Спи-спи, – махнула я руками. – Я только возьму немного успокоительного для Довеси.
Стоило ему вновь прилечь, как с легкой руки Ситис получил очередную душу, покинувшую тело редгарда, точно так же, как и старуха, захлебнувшегося собственной кровью. Я прикрыла дверь и спустилась обратно за стол.
- А вот и герой вечера, о котором я говорил, – пританцовывая, вернулся сынок богачей и поставил на стол небольшую бутылку. – Не лучшего качества, но покрепче всего, что есть в этом доме.
- Может, позовем Невилля? – Предложила я. – Не каждый день попадаешь на такие вечеринки. У него будет еще масса времени выспаться.
- И то верно…
Я вынудила его самого обнаружить тело. Когда я услышала голос имперца, подбитый неподдельным ужасом, я была неимоверно довольна собой.
- Скорее все сюда!
На втором этаже, у трупа редгарда уже стояли двое. Услышав Примо, Довеси стала просить открыть дверь, и он выпустил ее.
- Так… это уже не смешно, – сказал он, когда я появилась.
- О девятеро, о девятеро! Неужели, Невилль был прав? – Довеси вцепилась мне в руку и содрогалась всем телом.
- Оставайся здесь, Довеси. Сначала мы должны убедиться, что в этом доме нет кого-то еще. Что если где-то прячется убийца и пытается посеять смуту? Давай разделимся, – кивнула я Примо. – Посмотри подвал, а я осмотрю верхний этаж, вдруг удастся найти следы.
- Х-хорошо. Если что – сразу кричи…, – молодой человек с трудом поднял меч, принадлежащий покойному, и пошел вниз, закрыв за собой дверь.
- Элеонора, миленькая, пожалуйста, посмотри, где сейчас Нелс. Вдруг, он где-то здесь… – шепотом просила эльфийка.
- Последний раз, я видела его внизу пьяного… Подожди…, – я отмахнулась от Довеси и побежала к норду.
Пока Примо был в подвале, а девушка наверху, я избавилась и от спящего на столе Нелса Порочного. Я схватила её за руку и потащила на лестницу, с которой можно было увидеть убитого, спустившись на две трети ступеней.
- Довеси, боюсь, мы опоздали, – прошептала я напуганной данмерке, на что она чуть не до крика вздохнула и прикрыла рот руками.
- Боги… перед тобой сюда спускался Примо с мечом! Пожалуйста, давай запремся в моей комнате и не выйдем, пока он не уйдет!
- Как мы запремся? Ключ то у него! Мы должны убить его первыми, пока он не застал нас врасплох.
- Как…убить? Ох, я не вынесу этого!
- Довеси, у нас нет другого выхода. Он маньяк, который уже ни перед чем не остановится. У легионеров должен быть еще кинжал в арсенале. Смотри, я уговорю Примо отдать мне меч, а ты подойдешь сзади и перережешь ему горло.
- Нет! Нет! Нет! – Отворачивалась она от меня, закрывая глаза. – Давай лучше ты! Я не смогу!
- Хорошо, – выдохнула я. – Идём.
Мы отыскали в сундуке Невилля старый, но прекрасно заточенный стальной кинжал. Пожилой легионер продолжал по привычке ухаживать за оружием, за что большое ему спасибо. И, вернувшись, столкнулись с Примо, который уже обнаружил тело Нелса. Он вздрогнул, увидев нас, а потом истерично засмеялся. Я осторожно спускалась к нему, заходя за спину.
- Ахаха, что… у-удалось найти следы чужого присутствия? – Спрашивал он, не опуская меч.
- Да, Примо, успокойся, – ответила я. – Кажется, мы заметили кого-то! Он убежал наверх, когда мы увидели, что произошло с Нелсом!
Я посмотрела на Довеси, на что та активно закивала в ответ.
- Ох, д-даже не знаю… Успокаиваться мне или нет… Зачем мне вообще пришло в голову посетить эту проклятую вечеринку! – Примо опустил оружие и передал его в руки эльфийке на подхвате.
- Элеонора! Не медли! Давай! – Крикнула она.
- Ч-что-что?! Что?! – Молодой богач был в таком ужасе, что сам попятился на меня, подставляясь лезвию клинка. И издал последнее, что смог выкрикнуть перед перерезанным горлом. – Я не хочу!
Довеси с грохотом бросила меч, который еле-еле держала в руках, и зарыдала.
- Какой ужаааааас! О богииии!
- Пойдем, Довеси, я видела у Матильды успокоительное. Тебе станет легче. Все уже позади, – я подняла девушку, уводя её в комнату.
Мы присели на кровать, и пока я разводила водой огромную для человека дозу снотворного, она уже немного приходила в себя, но всё еще искала утешение в моих словах. Она так напоминала мне меня, какой я была еще при Габриэле, так доверяла мне, как я доверяла себе когда-то. Я хотела, чтобы смерть для нее теперь наступила незаметно, когда Ситис уже напитался её животным ужасом и паникой, без боли, без осознания, как если бы я должна была выбирать её для себя. Я передала девушке раствор, укладывая её в постель.
- Элеонора! Я не могу поверить! А ведь я хотела встретиться с ним наедине! Что бы было! Он бы убил меня!
- Всё позади, – гладила я её по голове. – Примо не сможет больше никому причинить зла…
Довеси выпила лекарство и заснула, а я некоторое время сидела рядом. Может час, а может два… Я лишь заметила первые рассветные лучи, пробившиеся сквозь горизонт. «Наверное, уже всё», подумала я. Толкнув подсвечник на столе рядом с собой, я свалила его на пол, – он издал громкий звон металла, но эльфийка всё так же глубоко дышала, находясь в беззаботном сне. Тогда я осторожно перевернула её на спину, любуясь и расправляя платье, вытянула её руки и сделала два глубоких надреза вдоль вен, оставив кровь стекать и капать на пол, не портя изящной картины прекрасной юной девушки, уснувшей навсегда.
Я медленно прошлась по этажам, посетив каждого «гостя», и выражая почтение, ведь они сыграли большую роль в моей судьбе, выпила зелье невидимости, как рекомендовал привратник, и вышла из особняка Саммитмист с чувством исполненного долга.
====== Глава 27. ======
Я помню, что рассвет в тот день был безумно красив. Насыщенный розовый и морозный голубой цвет, в дали которого ветер унес темно-синие облака, сменился ярким золотым гало солнца. Он тут же ослепил меня сиянием, стоило выйти за порог, и я бы прикрылась рукавом, если бы могла его видеть, – зелье работало идеально. Стражник, стоящий у ворот, продолжал смотреть куда-то в небо, а я спокойно перешла улицу, направляясь домой.
Уже в поместье зашкалившее возбуждение начало потихоньку спадать. Я сбросила с себя шаль прямо в прихожей, отчего та тут же материализовалась, и, разминая затекшую шею, поднималась в кабинет. «Очива была права, говоря об удовольствии», разговаривала я сама с собой. Собираясь потянуться к ручке двери, я заметила, что она не заперта на ключ, как обычно. Я тихо отворила ее и увидела Люсьена около своего стола – он, как всегда без зазрения совести, что-то читал в одной из моих тетрадей. Тогда же мне стало понятно, что чувства, которые я изо всех сил гнала от себя и, мне казалось, ушли вместе с тоской по семье, засели глубоко внутри. Я испытала облегчение, видя его снова, хоть и надеялась больше никогда не попасть в этот омут.
Прошел лишь краткий миг между моим шагом к столу и тем, когда я оказалась буквально приколоченной к стене резким рывком. Я сильно ударилась затылком до такой степени, что в глазах потемнело, а я не смогла издать ни одного звука кроме вырвавшегося из легких воздуха. Эффект зелья тут же спал. Когда зрение вернулось, уведомитель все еще на вытянутой руке держал меня за горло, немного ослабив хватку.
– Ты совершаешь ошибку, – кратко и серьезно сказал он, а я могла лишь, зажмурившись, потянуться к своей гудящей голове. – Я бы с легкостью убил тебя, не посмотрев, кто скрывается за завесой магии.
- Я не собиралась скрываться, – проговорила я, открыв глаза. Моё сердце начало бешено метаться по грудной клетке. «Он ожидал увидеть кого-то ещё? Настолько сильна угроза предательства?»
- Обнаружение жизни, – продолжил Люсьен, проводя большим пальцем вдоль пульсирующей артерии на моей шее. – До сих пор позволяет мне видеть твои биоритмы…
Его взгляд упал на разрушенный медальон, и тогда рука плавно переместилась к карабину цепочки, освобождая меня от тяжести амулета и удушения. Я почувствовала некоторое разочарование из-за этого освобождения, не замечая ранее одержимостью маленькой уже безделушкой, возвращающей в трепетное воспоминание.
- Кажется, я предупреждал о скрытности. Кто видел его в действии?
- Только Винсент…, – с трудом ответила я.
- Хорошо.
Он вернулся к изучению рукописи, а я опустилась на рабочий стул перед ним. Оттуда мне удалось разглядеть, что данный журнал принадлежал Уоренимусу. Он редко вёл записи, предпочитая сразу складывать исследования в научные труды, однако если и вёл, то они выглядели как отрывки, хаотично разбросанные по мятому листу бумаги.
- Что Вы ищете? – Решилась спросить я, вызвав у Люсьена улыбку. Раньше это загоняло меня в недоумение, но теперь в голову пришла мысль, что люди в подчинении человека передо мной никогда не подвергали сомнению слова и действия уведомителей. Они просто не задавали вопросов, слепо повинуясь, отчего моё любопытство было для него крайне забавным явлением. – Я могу помочь…
- У тебя еще будет возможностьпомочь мне, когда придёт время, – внезапно сказал Люсьен. Он положил на стол конверт, придвинув его пальцем. Я тут же вскрыла и развернула листок с именами.
- Что это?
- Это люди, с которыми встречался Адамус Филида в период своего отсутствия, – пояснил он. – Есть три имени и три зелья, что будут созданы тобой. Сделай их, и тогда получишь дальнейшие инструкции.
Я молча кивнула, и, когда уведомитель двинулся к выходу, встревожилась, ведь так и не успела задать вопросы, волнующие меня. Имела ли я право их задавать? Имела ли я право вообще разговаривать с ним?
– Люсьен! – Поднялась и окликнула я в последний момент, останавливая его. Он развернулся и выжидающе сложил руки.– На самом деле я ожидала Вас... В свете произошедшего я не могу проигнорировать услышанное, и думаю, что Вы понимаете, о чем речь.
- Смысл того, что ты до сих пор стоишь на этой земле – это воля Матери Ночи. Черная Рука верно служит Матери и исполняет её, но я смогу сказать больше, только когда ты станешь служить мне, – он неспешно сел в кресло посреди комнаты. – И тогда…спроси меня снова.
Последние надежды на то, что столь быстрое повышение действительно связано с моими способностями стремительно рушились. «Кто есть Мать Ночи? Гипотетический лидер, выбравший меня из толпы лишь по собственной прихоти?» Я вышла вслед за ним, чтобы говорить с глазу на глаз, на равных.
- Что это значит?
- Это значит, что скоро ты займешь место моего душителя, личного убийцы, что служит своему уведомителю. Но сначала… ты должна будешь доказать свою способность сохранять тайны и величие Темного Братства.
- Какой смысл делать меня душителем? Большинство успешно выполненных мною контрактов – это лишь удача, что сопутствовала ученому, – я пожалела о своих мыслях вслух, поскольку Люсьен тут же встал передо мной, вынуждая отступить.
- Что ты называешь удачей, Дитя? – Спокойно спросил он, для меня же отвечая.– Ты называешь удачей стечение обстоятельств, поставивших тебя в определенное положение, и подчиняешь это положение лишь благодаря тому, что воспитано внутри твоего сознания. Я могу научить тебя всему, что необходимо, но никто не сможет научить тебя думать.
Он сделал жест рукой в небольшом отдалении, как бы очерчивая контур моей головы. И это призрачное прикосновение, которое мне бы так хотелось ощутить.
- Мне казалось, у Вас есть более подходящая кандидатура.
На свои слова я увидела усмешку. Я сама подставила себя, но если обычный человек сменил бы щекотливую тему, то Люсьен шел до самого конца. Он достал амулет, что забрал у меня и отошел к окну, вынося его на утренний свет.
- Ты знаешь, с чего начинается преданность, Элеонора? – Задал он вопрос, разглядывая опустевшую ячейку. – У истоков преданности всегда стоит страсть. В том или ином виде. К убийствам, к деньгам, к объекту… желания…
Он пристально смотрел на меня, не оставляя шансов спрятать свой страх быть прочитанной насквозь. Антуаннета не может и представить глубину своих заблуждений. «Ты пытаешься провернуть со мной ту же схему?»
- Дай жаждущему пресытиться целью или ожиданием, и завтра твое орудие может быть обращено против тебя, а ты – убит кинжалом в спину. Однако только страсть к своему делу долговечна, – уже громко и торжественно сказал Люсьен, вкладывая мне в руку украшение с новым, таким же ярким кроваво-красным рубином. – Что ты чувствуешь, выходя из дома, полного жертв, павших от твоей руки во имя Ситиса?
- Я чувствую… вдохновение, – я подняла глаза и почувствовала, что могу доверять ему.
- Для иных этот момент не наступает никогда.
Я надела амулет, который тут же согрел мне душу. Быть может, это была лишь защита во служение Матери, но большего мне и не требовалось.
- Винсент говорил что-то о подчинении разъяренных душ, когда увидел его…
- Искусство зачарования позволило мне наделить предмет заклинанием отражения. Душа в нём была слаба, в самый раз для старого профессора, – Люсьен говорил цинично, даже Винсент относился к моему отцу с большим почтением, застав историю моих метаний от начала до конца.
Перед тем, как покинуть меня, он прошел к книжной полке, достал сверху пыльный золотой фолиант и бросил передо мной на чайный стол.
«Мистицизм. Обнаружение жизни.»
====== Глава 28. ======
Я нависла над журналом Уоренимуса с попытками выяснить, что же всё-таки искал Люсьен. Я понимала три вещи: во-первых, я изначально была права в непосредственной связи его деятельности с Адамусом Филидой, во-вторых, я не так хорошо знала отца, как думала, – он явно имел в магии не только теоретические познания, но и преуспел в практике, а в-третьих, у командора существовал некий план. Учитывая, что Уоренимус Бертран не представлял более физической угрозы, в его исследованиях могло содержаться нечто, что несло угрозу информационную. Я провела много времени в таком положении, за окном уже начало темнеть, но я всматривалась в несвязанные отрывки до тех пор, пока не смогла видеть текст. Мне пришлось прерваться, зажигая на столе свечу, и когда мягкий свет упал на листы бумаги, я заметила, что не все они смяты случайным образом. Периодически сетка слома соединялась в единую точку, как если бы была сложена несколько раз в треугольник. Я перетасовала их, заново собрала во что-то наподобие мозаики, но ничего не увидела, никакой логической связи.
- Ты всё больше удивляешь меня, отец…, – сказала я вслух.
Я села и развернула записку, что спрятала в карман после извлечения из конверта. Список имен, врученный мне, содержал лишь одно знакомое мне имя – Густаво. Впрочем, ничего необычного в том, что командор мог посетить его, нет – бывший контрабандист, а для наивнейших мира сего – экспедитор и просто человек, не ценивший в жизни ничего больше моря и золота, а лучше – моря золота, наверняка имел связи в подпольных мирах, к которым Легион не брезговал обращаться во благо. Адамус был горд, честолюбив и упрям. Он мог решиться на это только ради единственной цели, что считал высшим благом, – ради полной ликвидации Темного Братства. Кроме него значилось еще одно мужское имя, должно быть, альтмерское, – Силинур, и одно женское – Катрина Дамарус. Выяснение, кем они являлись, я отложила до следующих инструкций, а сейчас сосредоточилась на рецептуре, соответствующей матерому редгарду, подарившему мне когда-то мой первый лабораторный прибор, – яду страха.
Неизвестность превратила мой сон в пытку, заставив меня немедленно выехать в Чейдинхол с самого утра, перехватив по пути из ванной лишь бутерброд с ветчиной. Было бы довольно рискованно держать обильно украшенную догматами лабораторию в открытом доступе, поэтому я предварительно перетащила один из столов в подвал. Я неизбежно проходила мимо изображения улыбающейся и еще живой семьи – ни о чем не подозревающая Элеонора следила за мной слишком умиротворенным взглядом, так что я завесила его большим серым полотном и целеустремленно вышла из дома.
В убежище меня встретили до боли радушно. Я успела взять у Очивы плату за Саммитмист, удивившую меня своей суммой, и поболтать с братьями в жилищах, предпочтительно умалчивая о новом месте обитания и попутно собирая вещи. Винсент не услышал моего прихода, поэтому стук в дверь был для него сюрпризом. Трудно представить одиночество человека, способного радоваться моему визиту, даже мои родные не могли похвастаться такой способностью.
- О, Элен, могу ли я надеяться, что ты оставила свою затею жить в богатом и комфортном особняке, полном тепла и уюта? – Задорно спросил вампир, раскинув руки и пропуская меня внутрь.
- О нет, боюсь, что не можешь. Если конечно у тебя не найдется заклинания, заставляющего поселиться здесь свежему воздуху, – полугрустно пошутила я, присаживаясь, и сморщилась. – А это еще что за запах?
- Похоже, Мари решила извести нас кулинарными экспериментами над капустой. Ты только что заставила меня нарушить непроницаемость моего жилища. Я уже вполне привык к ароматам, однако недавно она пристрастилась к чесноку в виде специи. Если так пойдет и дальше, придется мне решать этот вопрос вместе с Очивой, – Винсент так лучезарно улыбался, что все мои проблемы тут же отходили на второй план. Если и стоило ради чего-то появляться здесь, так только ради этого.
- А я уже почти решилась на вампиризм, но вот нетерпимость к чесноку…, – потерла я подбородок. – Я так люблю его в местной кухне... Даже не знаю…
- Уверен, ты сможешь рано или поздно это исправить алхимическим путем. В конце концов, времени у тебя будет много, а вампир без цели существования – печальное зрелище, – выражение его лица быстро сменилось. – Удалось ли тебе встретиться с ним?
- Винсент, я опасаюсь худшего, – ответила я, кивнув. – Похоже, Уоренимус что-то оставил после себя, что-то, что позволило Филиде получить преимущество над нами. А я получила новые вопросы без ответа на старые. И приехала я сюда не только ради лаборатории. Мне нужны твои связи. Расскажи мне, как я могу через тебя написать Карону?
- Если ты надеешься что-то выведать у него, то Адамус использует мальчишку как гонца и ищейку, не посвящая в свои планы, – для этого у него есть приемник. Было бы слишком необдуманно со стороны командора полагаться на него. Однако я могу помочь тебе в таких вещах – просто передай мне письмо через управляющего…
- Гонец? О да, это лучшее, что он умеет, – хмыкнула я, припомнив все его поползновения в мою сторону в Бравиле. – Но он был в тот вечер в замке. Что и кому или от кого он передал?
Я на минуту задумалась и поразилась своей мысли.
- Не от Уоренимуса ли?! Значит, должна остаться какая-то переписка. Но у отца ничего нет, разве что…он не оставил это в академии. И опять же я не знаю, где искать, – у него не было там своего рабочего места, он работал исключительно дома… Гениальное всегда скрыто в очевидном. Мне необходимо как можно скорее разобраться с этим. До встречи, Винсент, и спасибо!
- Единственное, что я могу посоветовать тебе, Элеонора, – доверься Люсьену, – сказал он мне напоследок. – Уведомители не просто так являются теми, кто они есть. Он не позволит случиться непоправимому.
- Да… я понимаю. Я прямо сейчас следую его наставлениям.
«Всегда перепроверяй». Я вылетела из комнаты друга, едва не столкнувшись с Антуаннетой, успев заметить гневный взгляд девушки, похоже, подслушавшей наш разговор.
- Ты куда-то переезжаешь? – Крикнула она мне в спину. – Тебя, наконец, выгнали из убежища?
Но удостоилась она только моего взгляда в пол оборота.
Природа действия этого состава еще не была знакома мне. Если описать парализующий или разрушающий ткани организма яд было возможно, подвергая ему растения, то страх индивидуален. О чем может поведать мне дрожащий от ужаса смородиновый лист? К вечеру следующего после возвращения дня две склянки, в том числе экспериментальная доза, уже стояли на поддоне стола кабинета, но отчет был девственно чист, в отличие от полной корзины загубленных образцов, бумаг и кучи тряпья в осадке реактивов. Совершив очередной бессмысленный алгоритм, я просто сожгла запись в горелке дотла, взяла эту горсть в руку и развеяла над столом, хороня последнюю свою идею. Этот маленький ритуал застал и сам Люсьен, сняв с себя невидимость в арке двери. Не ожидая увидеть его так скоро, я резко встала, опрокинув чашу с порошковым ингредиентом.
- Прошу прощения, – оправдывалась я, посмотрев на нетронутую магическую книгу, которую уведомитель тут же взял в руки. – Мне стоило изучить его, но новый яд заинтриговал меня.
Он молча прошел ко мне и положил её на листы журнала отца, разложенные мной, стряхнув рассыпавшуюся пыль и собрав их в стопку. Аккуратность в деталях. Я хотела приступить к ним сегодня же, после основной работы, но застопорилась в самом конце.
- Кхм… пока что первый из трёх. Мне потребовалось время на транспортировку оборудования из убежища, – уточнила я.
- Он готов? – Люсьен повертел один из сосудов на свету свечи, слегка сдвинув брови. На этот раз он не проверял его досконально, а просто поставил обратно, будто поверив мне на слово, и горделиво выпрямился. – Тогда ты уже запомнила имя своей цели, давно должна была запомнить... Контрабандист, в далеком прошлом работорговец, редгард, возраст около пятидесяти пяти, не так давно осел на Золотом Берегу в Анвиле после неудачного грабежа некого корабля, потери всей команды и руки от магического обморожения.
Продолжив далее, он устрашающе улыбнулся.
- Что-то…ужасное произошло на том судне, – будто с удовольствием сказал он. – Густаво заперся в «Полном кубке», оставив дело своей жизни. Примени это зелье, заставь его вспомнить стынущие во льду жилы и выясни, зачем бравому командору понадобился такой доходяга как он.
- На самом деле, у меня возникли сложности со свойствами яда, – призналась я, выйдя из-за стола и жестикулируя. – Нет, я почти уверена в его действенности. Но страх…он субъективен. Я не нашла ни одного труда, разложившего бы его на стадии.
- Страх всегда рука об руку шел с ассасинами, – следовал за мной Люсьен. – Шантажировать жертву, довести до самоубийства, заставить убить собственного друга, избежать наказания – только часть того, на что способна сама сущность Ситиса. Даже самые отчаянные искатели приключений, бахвалящиеся своим бесстрашием, боятся самого чувства страха, что заставил их сознание однажды биться в агонии. Можно понять его, только лишь ощутив на себе.
Я вернулась к рабочему месту и неуверенно потянулась к одной из маленьких склянок из зеленого блестящего стекла, обернувшись на уведомителя. Он вскинул голову, спрятав руки в рукава робы, и внимательно следил за моими движениями.
- Что ж…, – улыбнулась я Люсьену. – Для меня нет большего ужаса, чем тот, что я ощутила бы, наблюдая ликование Адамуса Филиды над хладными останками Темного Братства.
Опрокинув в себя до дна полную дозу, я увидела одобрительную улыбку в ответ.
====== Глава 29. ======
Совершенно мерзкая горькая жидкость полоснула по горлу приступом сухого кашля, сгибая меня над столом и вынуждая присесть, избавляясь от нехватки воздуха. Первую минуту не произошло никаких изменений в состоянии, я даже успела подумать, что слишком буквально восприняла его слова, но заметив серьезный взгляд Люсьена, готовилась к тому, к чему нельзя было подготовиться.
Легкое волнение переросло в едва заметную тревогу. Мои ладони вспотели и похолодели, я начала рефлекторно обтирать их об одежду, но чем больше я об этом думала, тем сильнее качало кровь сердце, пока в один момент мне не показалось, что я могу задохнуться. Если до этого я сидела спокойно, то сейчас начала чуть заметно потряхивать головой и громко медитативно дышать, пытаясь согнать панику.
- Хм…, – удивленно промычала я, нервно заправив волосы. – Неприятное ощущение…
Я накрыла глаза ладонью, опираясь на столешницу. А яд все еще наращивал мощь, работая, как искусный лжец, – казалось, я могла контролировать это состояние, но как бы не старалась, он неизбежно нагнетал всё больший ужас. Потеря сознания стала бы благословением, но можно было и не рассчитывать на милосердие.
Первая стадия физиологических симптомов закончилась, и тьма сжала пространство. Наступила тишина. Ни капли света, лишь бездна и слуховые галлюцинации. Я удерживала мысль о собственном эксперименте, но испугалась, что совершила ошибку, а вещество пагубно сказалось на основные чувства, поэтому пощелкала пальцами, проверяя потерю слуха. Слышался женский плач где-то вдали от меня, и я обернулась на этот звук.
Вскочив, я, кажется, уронила что-то, – под ногой почувствовалось хрустящее битое стекло, и тогда впереди прояснилось нечто светлое, размытое... Передо мной появился серый лик моей молодой матери. Она дала мне пощечину, будто бы скверные слова были произнесены моими устами, схватила руки и начала водить ими по своему лицу, оставляя длинные кровавые следы. Я пыталась вывернуть запястья из её хвата, но она крепко вцепилась в них. Ей было тяжело сдерживать напор, – она сжимала губы, тряслась и морщилась, но всё равно продолжала моими дрожащими руками рвать на себе волосы, выдирать куски плоти, выкалывать себе глаза, а я ощущала до боли острые выпирающие кости.
- Дитя моё, ты скоро умрешь, – раздался прямо над ухом её рыдающий и панический голос.
Я схватилась за голову, но зрение лишь ненадолго прояснилось, едва открывая вид кабинета. Реалистичность происходящего всё еще заставляла меня дергаться всем телом, а тьма второй волной накрывала нас. И вновь она, уже без волос, без глаз и без зубов принималась обнимать меня.
- Вот какая теперь у тебя мать…, – хныкала она. – Я понимаю…
Её костлявые руки нежно гладили меня по спине, поднимаясь вверх к голове, к лицу, вцепляясь мне в щеки, натягивая кожу, пытаясь залезть большими костлявыми пальцами мне в глазницы. Я отталкивала ходячий, будто обтянутый пергаментом скелет от себя, но он вновь и вновь появлялся, хватая меня спереди, сзади, сбоку, – со всех сторон, приставляя к горлу мой собственный клинок. Я выхватывала лезвие, не боясь глубоких порезов, и мать потянула меня в мокрую от ливня могилу, кроша мягкую глинистую почву за собой, разжимая мне зубы и пытаясь накормить землей.
- Хватит! Это надо прекратить! – Крикнула я, заглатывая жидкую грязь.
Яма засыпалась.
***
Не знаю, сколько времени прошло перед тем, как я осознано и глубоко вдохнула. Я лежала на полу, слушая медленное, словно под успокоительными, биение в голове. Люсьен, опустившийся возле меня, сняв перчатку, прощупал пульс на моей шее и приложил ко лбу ладонь, слишком горячую ладонь для человека, несущего смерть.
- Я рассчитывал на лучшую сопротивляемость, – сказал он, разрушая иллюзию заботы, жестокие, но правдивые слова.
- У меня нет подобной подготовки, – еле слышно ответила я и попыталась приподняться, но неведомая сила тянула меня обратно.
- Не вставай. Седативный эффект пройдет через пару минут – противоядие уже почти завершило свою задачу, – пояснил он и, придвинувшись чуть ближе, спросил прямо в глаза. – Что ты видела? Какие потаенные ужасы извлекло вещество, изготовленное тобой?
- Я видела свою мать …, в пустоте, – я осмотрела запястья, всё еще чувствовавшие чужие руки. В реальности синяки не заставили бы себя долго ждать, но кожа была бледна как у обморочного пациента. – Она терзала себя моими руками, превращая в засохшую мумию… Но меня не пугало её мертвецкое лицо, нет… она пыталась убить меня следом за собой…
- Мне бы не пришлось прерывать его, не схватись ты за оружие. Древнейший и животный, страх за свою жизнь. Ты научишься подавлять его… со временем. – Люсьен, улыбаясь, подал мне руку, помогая сесть на стул рядом. – Скорее отправляйся на встречу с жертвой. Я жду от тебя результатов, Элеонора.
Заколка довольно долго впивалась мне в голову. Почувствовав разливающуюся боль, я выдернула её из прически, импульсивно бросила на стол перед собой, и, раскрыв отчет, принялась записывать еще свежие в памяти призраки сознания, а он, на мгновение обернувшись, попрощался со мной взглядом.
Что бы не показал яд страха Густаво, я знала точно, – он будет молить, чтобы это скорее закончилось. Я дотронулась до своих губ с приятным травяным послевкусием, оставленным зельем Люсьена, и издала тихий короткий смешок. Но мои размышления прервал неожиданный посетитель. Быстро спрятав все следы создания отравляющих веществ, я спустилась вниз и открыла.
- Вы Элеонора Бертран, не так ли? – Обратился ко мне человек в доспехах Скинграда.
- Да, а в чем дело?
– Я капитан Дион – новый начальник стражи. Приношу извинения за столь позднее время визита. Я расследую случай массового убийства в особняке Саммитмист. Ваш дом находится в непосредственной близости от места происшествия, поэтому я должен задать Вам несколько вопросов.
- Какой ужас… Конечно.
- Замечательно, – довольно сказал он и подозвал к себе жестом кого-то из темноты. – Это Карон, представитель Легиона, он пробудет здесь до конца расследования и, если не возражаете, будет присутствовать при разговоре.
- В таком случае, может, пройдёте?
Я, злорадно улыбнувшись последнему, отступила, и двое вошли внутрь Розеторн-Холла, чтобы поговорить со мной о том, что я «не совершала». Осмотревшись снаружи, я захлопнула за нами дверь.
- Может чаю? – Предложила я мужчинам, усаживая в гостиной.
- Нет, не утруждайтесь…
- А я, пожалуй, не отказался бы, – наперекор согласился Карон, по-хозяйски устраиваясь в моем любимом мамонтовом кресле. – С молоком, если можно, Элен.
Кто бы мог подумать, что он может быть еще более раздражающим, чем запомнилось. Я все еще чувствовала слабость и плохо стояла на ногах, поэтому искренне надеялась получить на предложение, озвученное чисто правилами этикета, отказ, как обычно принято у стражей порядка. У меня заняло некоторое время кипячение чайника и поиск молока, которое отсутствовало, поэтому я без извинений, почти расплескивая за обжигающие края чашки, поставила перед ним самый крепкий чай, который могла заварить.
- Надеюсь, вы простите мой совершенно неприличный перекус перед вами. Я не так давно похоронила отца. Стресс и малокровие заставляют меня принимать пищу при приступах, – я с кислой миной присела с ними за обеденный стол со сладким рулетом.
Карон, расположившийся напротив, отхлебнул свой напиток и незаметно поперхнулся. Дион не заметил этого, но вот я, неожиданно для себя засияв, перевела это в вежливость, повернувшись к начальнику стражи.
- Итак…
- Итак, госпожа Бертран. Начнем с немного личных вопросов. Вы проживаете здесь одна? – Он достал лист бумаги и перо, приготовившись записывать, и замялся. – Хм…простите, я не взял с собой чернила. Мне неудобно вас просить, тем более, что вы плохо себя чувствуете… Можете попросить представителя принести?
Сам представитель состроил ехидное лицо, ожидая моего отказа. Ведь как же такое может быть, что подозреваемая позволит лазать в своих вещах?
- Да, прошу Вас, – любезно обратилась я к нему. – Наверху, пройдите через спальню направо в кабинет. Там в столе возьмите необходимое.
Карон быстро метнулся на второй этаж и принес небольшую чернильницу, недовольно возвращаясь на место.
- Давайте продолжим…
- Да, я живу одна. Мой муж умер ввиду случайного стечения обстоятельств, но думаю, что Вам это и так известно. Командор вел этот случай, ведь он давний друг моего отца Уоренимуса Бертрана, скоропостижно скончавшегося неделю назад…
- А ваша мать? Он же отослал её, верно? Почему Вы не уехали вместе с ней?
- Отец отослал её прямо перед приёмом в маленький городок на севере, родину моей бабушки. Я не видела перспектив в такой глубинке, и отец оставил сумму за дом мне.
- То есть, он знал, что скоро умрет, раз так быстро распорядился с завещанием? У него были враги?
- Нет, не думаю. Он же был профессором и не терпел неопределенности, держал в порядке все свои документы. Он рассчитывал сразу передать эти деньги мне, но завещание предупреждало ситуацию, в которой он не успел бы это сделать. Любые незавершенные операции, средства, договора и исследования, согласно документу, остаются на моем попечении, – я внимательно наблюдала за реакцией Карона, и мне не нравился его расслабленный вид. – Ну что же Вы не пьете чай? Я достала для вас самый дорогой из моей коллекции, отец сам привез его из экспедиции незадолго до смерти.
Он начал было махать руками, но Дион, который был вдвое старше Карона, тоже обернулся к нему.
- Да, Вы сами заставили бедную девушку хлопотать на кухне, – капитан улыбнулся и, кажется, мне удалось произвести на него хорошее впечатление. – Не беспокойтесь, Элеонора, я прослежу, чтобы чай был выпит до последней капли.
- Благодарю Вас, Дион, – очаровательно поблагодарила я, а на заднем фоне юноша через силу пил не уступающую по горькости яду жидкость. – Повторюсь, не думаю, что у отца были враги. Но как это соотносится со случаем в Саммитмист? Он никогда не посещал сомнительных вечеринок, либо я просто не знала об этом. Во всяком случае, родители редко посвящают детей в свои пороки.
- Да, Вы правы. Но мне необходимо было проверить все версии. Что Вам вообще известно о том, что творилось в этом поместье?
- Я знаю, что там всегда царила атмосфера веселья. Знаете, девочкой я часто выходила на балкон и вглядывалась его окна, представляя, как вхожу туда в роскошном платье под руку с богатым кавалером. Детские мечты…
Дион всё так же улыбчиво следил за моим рассказом, а я мечтательно куталась полупрозрачным платком, поправляя распущенные волосы и поглядывая на Карона.
- Но прошли годы, я вышла замуж, но так и не успела познать жизнь девушки-аристократки. Я ученый, я увлекаюсь медициной и не могу позволить себе такого ради репутации. А теперь я еще и вдова в расцвет своей юности. Я проходила мимо этого дома недавно, но там было тихо. Не думала, что мероприятия все еще проводятся…
- И, тем не менее, страшные вещи были сотворены. Я дам вам список убитых. Вы узнаете кого-нибудь из них?
- О, Примо Антониус! Неужели, это тот самый Примо? – Я подняла удивленный взгляд. – Я недавно познакомилась с молодым человеком с таким именем. Он говорил, что приехал ради веселья, пытался ухлестнуть за мной. Тот еще сердцеед, никак не мог понять, что я в трауре и не желаю заводить романов для развлечения.
- Больше никого?
- Нет, пожалуй, нет…
- Хорошо, – выдохнул Дион. – Тогда мы закончили. Честно говоря, я не знаю, зачем Легиону сдался этот случай. Девчонка данмерка приехала из провинции, хотела разбогатеть, перерезала всех в доме и сама вскрылась. Еще и уважаемых людей тревожат, у меня и так от Глартира уже полон стол жалоб.
Он спрятал листок и хлопнул по столу.
- Ладно. Последнее, что мы обязаны сделать… Разрешите нам осмотреть дом? Можно начать с подвала.
Я сильно занервничала. Там была спрятана лаборатория, довольно прямолинейно говорящая о своем происхождении. Я не могла позволить увидеть её. Я стала ощупывать себя по карманам.
- Хм… я точно помню, что у меня с собой был ключ. Н-не подождете минуту?
Я сорвалась с места, быстрым шагом поднялась по лестнице и стала ходить взад-вперед по коридору меж спален. «О, Ситис. Что же делать? Ладно, скажу, что ключ потерялся»
- П-простите, Дион. Я не могу найти ключ… Как жаль… Там наш семейный портрет, я даже не успела повесить его. Придется нанимать специалиста.
- О, не беспокойтесь, – взял мою руку Карон. – Я умею взламывать замки. Именно поэтому я здесь.
В подвале раздался гулкий шум, на который все обернулись. Стражи сразу двинулись к двери, а я приготовилась хвататься за кинжал, предрекая разоблачение.
Комментарий к Глава 29. Я периодически увлекаюсь рисованием, не претендуя на знатока анатомии. Насколько было бы интересно увидеть персонажей, какими себе представляю их я?
====== Глава 30. ======
- Что там? – Спросил меня Дион и знаком указал Карону на замок.
- Ничего…Я не знаю… Портрет, вещи, может, пару подсвечников…
- Готово! – Громко обозначил работавший отмычкой юноша, схватившись за ручку и ожидая команды от начальника стражи.
За дверью снова послышался шорох и стук, уже в непосредственной близости от нас. Дион кивнул, я напряглась, немного наклонившись вперед, а Карон потянул её на себя и отскочил, выпуская на волю взбесившуюся крысу с куском ткани в зубах, что тут же помчалась наверх по ступеням.
- Твою ж….!
- Карон, осмотрите сами подвал, справитесь? Я поймаю её, заодно осмотрюсь там.
Дион пустился вслед за грызуном, а я медленно спускалась вниз, держась за спиной молодого человека, которого от смерти отделяло моё желание и дальше проживать в этом доме и в этом городе. Ступая по потемневшим от времени и сырости доскам лестницы, я просто наблюдала за ним. Вот она, прямо внизу, улика, что ты так хочешь найти. Стоит лишь повернуть голову налево и увидеть лабораторию, подаренную мне тем, кого я считала для себя неоспоримым авторитетом, если не боготворила.
Он оказался на каменном полу подземного этажа и осмотрелся. Надписи, гласящие догматы, можно было разглядеть, лишь подойдя ближе к ней, ближе к источнику света, но внимание Карона привлек скрежет прислоненной к стене картины, что благодаря сдернутому крысой полотну начала с неприятным звуком съезжать, кренясь и падая, пока, в конце концов, она не рухнула со сломанным углом рамы. Он медленно двинулся по правую сторону к дальней стене, где стоял портрет, огибая периметр и поглядывая в мою сторону через плечо.
- Чего ты так боишься? – Нарушил он гнетущую тишину излишним весельем. – Невиновному нечего бояться.
- Так говорят только те, кто никогда не был под подозрением…, – я сохраняла дистанцию для возможности маневра. Душа моя металась. Ей хотелось покончить с ним навсегда, сейчас, но стоило мне это сделать, как Филида мог бы отправлять меня в темницу без дальнейшего поиска доказательств, а дорогу в Скинград я могла забыть навсегда.
Карон встал подле холста, но даже не поднял его, а просто разглядывал мою семью, уперев руки в бока.
- Это Габриэль, верно? – Хмыкнул он. – Славный парень. Умное лицо, как и у всех. Сколько вы прожили до… «несчастного случая»?
- Пять лет, – сухо и серьезно ответила я, неподалёку наблюдая за ним из-за столба.
- Хм… Странно, что у вас не было детей.
- Хочешь, я тебя удивлю? – Я вышла на свет и прислонилась к поверхности спиной, раздраженно выдыхая. – Он не интересовал меня в этом смысле. Он… был мне как брат… Он и был моим братом. Ты доволен?
- Странные порядки у вас богачей, – Карон сделал удивленное лицо и неожиданно для меня двинулся дальше в сторону лаборатории. – Пока еще нет. Я пока не нашел того, что ищу.
- Что ты творишь? Ради чего ты меня мучаешь? – Я сорвалась с места, преграждая ему путь.
- Я мучаю? Разве? Ты сама себя мучаешь, – он медленно обошел меня, схватив за плечи, а я осталась смотреть ему в спину. – О, ещё одна лаборатория. Сколько их у тебя?
Я подбежала и вцепилась в него сзади, обхватив руками, останавливая.
- Зачем ты меня мучаешь? – Тихо повторила я. – Разве ты еще ничего не понял?
- Что я должен был понять? Я уже предлагал тебе свою помощь.
- Ведь ты даже не знаешь, что ты ищешь, – грустно посмеялась я, водя пальцами по рельефу доспеха. Карон стоял, как вкопанный, слушая мою лживую чушь.
- Я прекрасно знаю всё, что должен знать.
- Ты считаешь, я опасна?
- Командор считает так… Я же всё ещё пытаюсь это выяснить.
- Вот только есть одна неувязка – я спасаю тебе жизнь, но вот у Филиды ты уже не первый ученик… Я знаю его очень давно, видела, каким он был и каким он стал, сколько молодых людей положили головы, служа ему на побегушках. Даже мой отец не пережил такой дружбы, и при странных обстоятельствах умер сразу же после того, как ты передал от него последнюю часть своей загадки.
- Откуда ты знаешь?! – Он обернулся, и тогда я улыбнулась ему, дотрагиваясь до места ранения, скрытого кольчугой.
- Адамус даже не посвящает тебя в свои истинные цели…
- Какие же? Я не верю тебе.
- Тогда почему ты до сих пор так заинтересованно слушаешь меня? – Я и не думала, что Карон поверит мне, и лишь надеялась выиграть время, сыграть на его замешательстве, влюбленности. – В качестве символа правдивости моих слов, я кое-чем поделюсь с тобой... Знаешь, что это за лаборатория? Её передал мне в дар единственный человек, разглядевший во мне талант и достоинство. Я берегу её как зеницу ока, я охраняю её как драгоценность, я не позволяю никому дотрагиваться до нее даже взглядом, и именно поэтому она стоит здесь, в месте, которое её не достойно.
- Что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что я стала мнительна. Я опасаюсь за свою и твою жизнь. Мне одиноко в этом доме в компании мертвецов, и я знаю, что всё еще небезразлична тебе. Я готова рассказать тебе всё, что знаю о командоре Легиона, поэтому выслушай последнее… Завтра я уезжаю из города навестить мать, но вскоре вернусь. Приходи потом в Розеторн-Холл, если тебе это интересно. А если же нет – продолжай становиться моим врагом, но иди до конца, ибо терять мне будет уже нечего. Дальше решай сам, что делать с этой информацией и кем для меня ты хочешь быть…
Юноша колебался, неуверенно и нервно сглатывал, решая, что мне ответить, а я думала, насколько еще вражда может изуродовать в моем сознании его красивое лицо. «Пусть и не долгой будет твоя вера, но этого достаточно …»
- Карон! Вы закончили?!
Дион спустился на пару ступеней с тушкой побежденного зверька, и Карон отодвинулся от меня, прочищая горло.
- Да… Кхм… Практически…
- Хорошо, нам пора, – кивнул он напарнику. – Спасибо за сотрудничество, Элеонора. Неловко, что так вышло. Вы проводите нас?
Я торопливо пропустила мужчин вперед, захлопывая дверь подвала в полуобморочном состоянии. Карон всё еще молчал, а я прекрасно понимала, как трудно ему сделать выбор между тем, что правильно, и тем, к чему тяготеет сердце. Начальник стражи выдал мне расписку с печатями и подписями обоих, и когда замок поместья щелкнул, я, опираясь о стены, с дрожащими ногами прошла в кабинет, дабы утонуть в кресле.
Я смотрела в потолок, медленно моргая, и думала, какого обливиона я сразу не приступила к той магической книге.
Моя прошлая поездка в Анвил чуть было не закончилась трагедией, и в этот раз, накануне, будто одно только намерение притянуло неприятности. Это город притягивал неприятности, он и был их источником. Если бы я только знала тогда, насколько…
Прибрежный город встретил меня промозглым влажным ветром. Он не давал полностью запахнуться в плащ и сбивал с головы капюшон, вынуждал жителей быстро пролетать мимо меня со стучащими зубами, а стражников на посту качаться и подрагивать от холода. Маленькая карта в моих руках, вырванная из путеводителя, указывала на двухэтажную таверну в порту Анвила, где наиболее частыми посетителями являлись моряки и портовые рабочие. Как и в Имперском городе, там скорее всего «работали» девушки, и я морально готовилась к тому, что мне придется вывернуть пару-тройку рук. Погода не радовала, не оставляя возможности восхититься белоснежными домами и красотами города в лучах закатного солнца. Я просто неслась к пункту назначения, пока не оказалась у каменного здания, второй этаж и мансарда которого были сколочены из бревен и досок, обдувались со стороны моря днем и ночью, поэтому покрывались плесенью и приносили постояльцам дыхательные хвори. Я с силой дернула дверь, сдуваемую мощным потоком воздуха, мельком взглянув на вывеску.
Как ни странно, внутри никого не было. Я постучала о стойку, однако никто ко мне не вышел, я слышала только периодические взмахи огромного ножа для мяса и видела искаженную тень в проёме кухни. Человек сплюнул, закашлявшись, и, положив тесак, подал сипловатый болезненный голос.
- Хозяина нет! И не будет ближайшие два дня! Каюты не сдаем! Если нужна выпивка – это ко мне, я за него!
Похоже, он ненадолго сел на стул, закуривая, но, не получив отклика, вернулся к работе. И снова раздался свист стали и хруст разделяемой туши. Я осторожно мягкой поступью прошла мимо грязных маленьких квадратных столиков и заглянула в слабо освещенную комнатку, враспор упираясь руками.
- Здравствуй, Густаво.
Работа его на миг остановилась. Густаво посмотрел на меня, но не выразил никакого удивления.
- Он предупреждал меня, что ты придёшь… Затаись, говорит, – старый моряк продолжил с удивительной ловкостью одной рукой вколачивать лезвие в жилы животного, второй культей до локтя обездвиживая его. – Слышал, с какими делами ты связалась, девочка. Хех…
- И что же? Даже не боишься? – Я сморщилась от тошнотворного запаха прелого мяса в попытке выдавить улыбку.
- Кого? Тебя что ли? Убийцу? – Густаво вновь закашлялся и после продолжительной паузы добавил. – Что может быть страшнее для такого как я, чем не эта сраная жизнь?! Чем не эти кошмары, что вижу я по ночам и средь бела дня? Посмотри на меня. Он обещал мне горы золота и восстановление репутации на старости лет, а что в результате? Я живу в этой дыре, провонявшей тухлятиной, обглоданный призрачной хреновиной...
- Может, ты тогда упростишь мне задачу и скажешь, что Адамус Филида, честный и порядочный человек, хотел от тебя?
Я встала напротив через разделочный стол и положила на него клинок, а рядом поставила маленькую манящую склянку.
- Ты, может, что-то не поняла? Я перевозил запрещенное, я грабил пустующие дрейфующие судна, но помогать сектантам – я не помогал и не собираюсь. Делай то, зачем пришла, и отправляйся в бездну.
Седой и еще более худой, чем раньше, редгард выглядел совсем потасканным жизнью. Он плюхнулся на деревянное кресло и вновь раскурил трубку. Я заметила в углу веревку, которой связывались туши, взяла моток в руки и подошла к нему.
- Я свяжу тебе руки. Может быть немного больно.
- Да уж не стесняйся!
Я наносила яд на кинжал, а Густаво смотрел куда-то вбок и, будто, думал о чем то, ровно до тех пор, пока я не оказалась перед ним лицом к лицу. Почему-то в то время я еще хотела быть милосердной к жертвам, но он вывел меня из себя. – Хех… Совсем выросла девка. Только ножки перед плохими парнями не раздвигай!
Я с замаха ударила его по лицу рукояткой и вонзила клинок горя в здоровую руку, перебив запястные сухожилия.
Комментарий к Глава 30. Скетчи пары рисунков нарисовались, но отпуск кончился, а отвратительный рабочий график не даёт мне шанса на их покраску. Надеюсь, найдется время в ближайшие выходные.
====== Глава 31. ======
- ААААА! – Густаво дергался в кресле и запрокидывал голову. Когда волна утихла, он со зверским видом уставился на меня, пышущую злобой. – Ааа…кха-кха-ахаха-кха… Что, попытать меня решила? Ну, попытай. Боль для меня – ничто! Давай! Давай!
- Боль? – Я со всей силы толкнула ногой его старое хлипкое кресло, заваливая на спину. Оказавшись на полу, контрабандист мог видеть только потолок и слышать, что я ему говорю над головой, припечатывая за волосы вниз. – А как же тот случай на корабле? Ты до сих пор дрожишь перед сном в своей маленькой комнатке?
- Странные вопросы ты задаешь! Хех… Не учат вас, как нужно допросы вести…
- Пока ты ёрничаешь, дорогой Густаво, по твоим жилам распространяется отменное вещество. Готовила его специально для тебя. – Я еще раз дернула его за шевелюру, отчего Густаво безмолвно открыл рот. – Ты скажешь всё, что мне нужно, слышишь?
- Ты меня не заставишь! Ничто не может заставить меня!
На лбу редгарда выступили капли пота – яд уже прогрессировал в физиологической стадии, ждать оставалось совсем немного. Он вновь начал вертеться, тяжело дыша и кашляя. Я дернула его голову на себя, осмотреть глаза, и как только я это сделала, его зрачки резко сузились, отражая мое улыбающееся лицо.
- Тебя заставят мои холодные друзья.
- Откуда?! Откуда они взялись?! Ты умеешь призывать их?! Нет… Неееет! Я понял – это всё иллюзия! Да Они не смогут прикоснуться ко мне! – Густаво пытался успокоить себя, но я-то знала, насколько это бесполезно. Он раскачивался из стороны в сторону, однако был накрепко привязан.
- Иллюзия? – Прошептала я ему на ухо. – Тогда смотри, что будет дальше…
- О Талос! О девятеро! Я чувствую его! Почему?! Почему я чувствую его?! Не может быть! – Редгард стал в ужасе дергать целой рукой, и я поняла, что его кошмар повторяется. – ААААА! ААААА!
- А ведь ты мог отделаться легкой смертью, Густаво… Как глупо…
- УБЕРИ! УБЕРИ ЕГО!
- Не-а, – отказала я. – Какой смысл? Говорить ты не хочешь… Хотя бы будет, что рассказать «плохим парням».
- ОНО ЗАМОРАЖИВАЕТ МНЕ РУКУ!!!
- И что же я могу сделать? – Я еще раз столкнулась с его мечущимся взглядом. – Только равновесный обмен.
- Я СКАЖУ! Я СКАЖУ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ! ТОЛЬКО УБЕРИ ЕГО!
- Сначала ты скажешь, и только так. Зачем он приходил к тебе?
- ЛАДНО! ЛАДНО! Я ДОСТАЛ ДЛЯ НЕГО ПОСЛЕДНИЙ КАМЕНЬ!
- Какой такой камень?
- Как те, что я передавал твоему отцу! На корабле! Я не знаю, что это за камни! Я брал золото и вопросов не спрашивал! Это был последний! На нижней палубе! Мы не заходили туда из-за опасности, но ему он срочно понадобился!
- Что задумал Адамус Филида?
- ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ! БОГИ! АРГХ! СДЕРЖИ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ! УМОЛЯЮ!
- Ты очень помог мне, Густаво. В детстве ты дал мне мой первый лабораторный прибор, и тем самым, определил дело всей моей жизни, а сейчас – первую зацепку, которая спасет эту жизнь в ее новой ипостаси, – я закрыла ему рукой глаза и, вытащив клинок из кровоточащей раны, отправила Густаво на тот свет.
***
Всю дорогу в Скинград я думала о том, что поведал мне контрабандист. И то, что Филида искал скрижаль, говорило отом, что он знал об их назначении не только из официальных книг отца. Значит ли это, что Уоренимус частично солгал и с самого начала помогал командору выйти на Темное Братство? Действительно ли все то состояние, что я имею теперь, было получено за наши исследования, или оно сколочено на костях и крови моих темных братьев?
Прибыв в поместье, я тут же зарылась в отцовские бумаги. Я перерыла его комнату, его стол, его массивную книжную полку, но в конечном итоге всё, что у меня было – это десяток листов несвязного бреда. Не смотря на то, что деятельность Адамуса была напрямую связана с моей семьей, я все еще следовала указаниям уведомителя, он явно понимал больше, но никогда не говорил напрямую. Внутри меня существовал страх, что я упустила из виду нечто важное, но пока лучшим решением было обезопасить себя от неожиданных встреч – на записках профессора все еще лежал толстый золотой фолиант.
Как ни странно, мне не потребовалось много времени. Каких-то пару дней на то, чтобы научить глаза видеть по-новому. Уроки магии, данные мне, были гораздо глубже, чем простая тренировка поглощения жизненной энергии из растения. К тому же из введения, я узнала, что «обнаружение жизни» являлось чуть ли не самым простым заклинанием мистицизма и давалось на изучение в первый же день поступления в гильдию магов, однако ученики её обычно уже обладали таковым потенциалом. «А ведь я могла бы сейчас учиться в академии». Я ходила вокруг по кабинету, кружась вокруг своей оси, и наблюдала, как за стенами разливались маленькие фиолетовые облака: стража, прохожие, собаки, птицы, – понимала я. Повернувшись к своему столу, я заметила еле мелькающие всплески. Я схватила журнал Уоренимуса и опустилась на стул, печально смеясь. О, Ситис, какими они были хитрыми мерзавцами.
- Письма. Биологические чернила. Люсьен оставил мне подсказку…, – выдохнула я сама себе, подпирая лоб рукой. – Ахах… Ты просто складывал фигурки из бумаги, как показывал в детстве? Ты всё еще любил меня, правда, папа?
Хаос дополнялся и упорядочивался, сложившись в абстрактное послание «Прости меня, Элеонора». Видимо, последний крик болезненной души.
- Прошу, дай мне хотя бы намёк, где бы ты ни был.
«Я получил твою работу, Уорен. Силинур показал мне. Однако он заметил несостыковки в последних главах. Ты понимаешь, о чем речь? Я искренне надеюсь, что это непреднамеренная ошибка. Я жду твоего ответа о том, что мы обсуждали. Жди гонца в Тирдас.»
«Должен признать, меня огорчило твое письмо. Силинур не может приступить к работе, пока эта часть не описана. Ты хоть понимаешь всю значимость нашей кампании? Этические вопросы и привязанности здесь неуместны. Она будет проведена, хочешь ты того или нет. Морндас, 7.00»
«Я рад, что ошибся. Густаво отказал тебе, но не сможет отказать мне. У меня есть рычаги давления для таких, как он. Так же, ты пишешь, что не можешь закончить труд, что тебе незнакомы детали некромантии айлейдов, но я представлю тебе прекрасного ученого, которого, по счастливой случайности, смог найти в своем окружении. Катрина Дамарус сейчас в столице. Встретимся на следующей неделе. Попроси Августу найти меня»
«Твое состояние беспокоит меня, Уорен. Вчера была хладнокровно вырезана вся исследовательская группа Катрины. Она осталась жива только благодаря божественному вмешательству. Я не знаю, как еще назвать удачу упасть в подземный источник и быть выброшенной на поверхность, а не затянутой в морские пучины. И после всего ты продолжаешь твердить мне о гуманности? Элеонора больше не твоя дочь, она принадлежит им душой и телом. Даю тебе последний шанс принять правильное решение. На приёме»
Затаив дыхание, я читала, будто боясь узнать всю правду. Здесь не было никакой конкретики. Только имена и тайное течение жизни за моей спиной. Я вернулась к более ранней переписке, но недолговечные чернила уже были уничтожены временем, либо расползлись в непонятное месиво. Силинур – второй в моем списке, упоминался Филидой ни один раз. «Реплика камня на свитки», догадалась я. Наверняка, он один из мастеров академии, где Уоренимус работал. Однако требовалось от меня лишь одно – его быстрое устранение «Лживым богом».
Я вновь чувствовала одиночество и смятение, узнав, что отец всё же по-своему любил меня. Человек в моей памяти нес тепло и свет в этот дом, совсем как подсвеченные старящиеся ростки паслена в моей руке, милые сердцу и такие ядовитые. Приятная особенность нового умения позволила мне лучше контролировать процесс, инициированный магией, до боли символичный. Я заметила движение в комнате, но погруженная в свои мысли, осталась за столом, не вскакивая от неожиданности при виде Люсьена, как было раньше. Он не скрывался долго в невидимости, сразу же представ передо мной.
- Я так понимаю, первое задание выполнено, – услышала я его голос и приветственно поднялась.
- Густаво ничего не знает о плане Филиды. Он лишь достал для него камень, который отказался доставить для отца…либо Уоренимус просто не хотел…, – запнулась я на своем докладе. Мое дыхание прервало странное волнение. Я подняла взгляд на уведомителя, и увидела его улыбающимся, берущим в руки со стола книгу и бумаги и уносящим их обратно на полку, как бы говоря мне, что их предназначение исполнено. – Я прочла их. Все эти имена упоминаются прямо здесь. Он уже близок, ко мне, ко всем нам.
- У нас еще есть время, – кратко сказал он, возвращаясь, держа кисти в рукавах робы. – Силинур прячется после…инцидента с Катрин. Думает, что прячется. В Бруме, гостит в одном из домов. Где именно – предстоит выяснить тебе. Гораздо сложнее дела обстоят с женщиной. Кто она, где находится – всё контролируется командором и наблюдается мной, но пока… не стоит сосредотачиваться на этом.
Пасмурное небо за окном преобразилось быстрыми черными тучами, что принесли с собой интенсивный дождь. Я слишком сильно сжимала в кулаке цветок, растирая его пальцами в холодной ладони и слушая в образовавшейся между нами тишине барабанящие капли. Мне почему-то вспомнился Карон – он не переживет этого противостояния и будет точно так же раздавлен между двумя бездушными механизмами.
- Я доволен твоим прогрессом. Подойди сюда, – подозвал Люсьен. – Покажи мне его.
Я вышла из-за рабочего места и протянула ему руку с уродливым мертвым растением.
- Что ты видишь? – Спросил он, приподнимая её. А я лишь отрицательно качнула головой, не понимая вопроса.
- Утекающую жизнь?
Тогда Люсьен просто взял росток, положил на стол рядом со мной, и притянул запястье к себе, вдыхая мой запах с закрытыми глазами. Он крепко держал его, пугая своим неожиданным порывом, а я чувствовала горячее дыхание, и слишком чувственный жест вызвал огонь внутри меня, от которого забывают, как дышать.
- Что ты видишь? – Еще раз спросил он, взглянув глубоким взглядом, что затягивал меня с первой встречи.
- Я вижу…, – еле слышно отвечала я, всё еще видя пожар всего живого и его, неестественный, сильный. – Полыхающее пламя в пустоте...
Казалось, я могу дотронуться до этого огня, и второй неуверенной рукой потянулась к лицу Люсьена. Уведомитель мог остановить и оттолкнуть меня, как было с Мари, и я почти дернулась обратно, но он, схватив меня в движении под локоть, увел её дальше, пока тела не оказались в небольшом отдалении друг от друга, и, чуть подавшись вперед, прижал меня к себе. Слишком близко, слишком смущающе, что я предпочла не видеть, чувствуя дыхание уже на своей шее, покрываясь мурашками от контраста горячих нас и ледяного дождя, не до конца растаявшего на его одеянии. Я оперлась на стол, теряя равновесие. Это было неправильно, мне хотелось большего, когда Люсьен чуть приподнял меня, усаживая на поверхность, запуская пальцы в мои волосы, но внезапно обернулся и посмотрел на мое раскрасневшееся лицо.
- Похоже, к тебе пришел посетитель, – тихо сказал он, отстраняясь, и, ухмыльнувшись, попрощался. – Открой ему. Мы еще увидимся. Позже.
Я тягучими движениями выбралась из желанных объятий и, поправляя платье, вышла из кабинета.
- До встречи…, Люсьен.
Комментарий к Глава 31. Picture N1. Кошмар Элеоноры можно посмотреть здесь
https://yadi.sk/i/wcZBdlNRbQ3Zig
====== Глава 32. ======
Тело не слушалось меня. Уже под активный стук во входную дверь я неторопливо шагала вниз по лестнице, дотрагиваясь руками до горящих участков кожи – сначала запястья, затем чуть выше под одеждой, до чувствительной шеи, обвитой разгорячившейся цепочкой амулета. «Значило ли произошедшее нечто большее между нами, либо это мгновение, навеянное томной непогодой?». Звук начал походить на раскатистый гром, когда я, наконец, повернула скрипучий затвор. Второй раз в жизни я видела его без доспеха, в простых бурых одеждах, характерных скорее для владельцев виноделен, но никак не для юноши, которого я хвостом привела из самого Бравила.
– Я уже думал, ты не впустишь меня, уж не привиделось ли, что ты вернулась в город, – как всегда без такта и приветствий, но на этот раз гораздо благосклоннее сказал он и развел руки в стороны. – Как видишь, я решил показать, что наша дружба еще не забыта.
- Ах, Карон, входи. Прости, я была… занята, – сама от себя не ожидая, я смущенно заправила прядь за ухо и, отведя взгляд, пригласила его внутрь.
- Ты не уточнила, когда именно я могу прийти…
Я схватила у прихожей свой платок и молчаливо провела Карона в гостиную, предлагая расположиться за тем же столом, где мы сидели ранее с Дионом. Творить, убивать, быть в плену у собственных чувств, а затем ставить чайник ради сохранения искусственной дружбы и легенды – то, с чем приходилось повсеместно сталкиваться мне, рискуя сойти с ума от смены ролей.
- Может, желаешь что-нибудь?
- Давай на этот раз без ваших изысков, – попытался пошутить он, чем вызвал у меня легкую улыбку. – Я уже наученный. Ты знаешь, что я после того чая сутки уснуть не мог?
- Не волнуйся, на этот раз я буду пить то же, что и ты. Я предупреждала – мне нездоровилось.
- Как поживает твоя мать? Всё в порядке? Ты выглядишь обеспокоенной, – он встал с кресла, на которое только что устроился, и забрал у меня из рук банку с сушеными листьями. Если бы я собственными глазами не видела усопшего Габриэля, то непременно испугалась бы, что мне вновь стерли часть памяти, и вот он, снова помогает мне на кухне. – По крайней мере, не так свирепо, как ранее. Не подумай, на этот раз никакого подвоха. Я пришел выслушать тебя, как договаривались.
- Надеюсь, она сможет вернуться к жизни вдали отсюда. Только и всего. Не важно, где, – я мотнула головой и заняла его место почетного «гостя».
- Трудно ей, наверное, после случившегося, – Карон поставил воду на огонь и обернулся ко мне, прислонившись к кухонному шкафу. – Я недавно был в Бравиле, видел Мавилу. Теперь она главный лекарь гарнизона, между прочим, передавала привет и самые теплые пожелания, спрашивала, как ты поживаешь. Вот только я до сих пор не знал, что ей ответить. Не привык обманывать, так что я решил увидеть всё своими глазами.
- И как тебе? Нравится то, что ты увидел? – Чуть насмешливо спросила я, сложив руки на груди, как бы невзначай подчеркивая декольте, и он смотрел уже куда-то в потолок. – Я не бегу, не прячусь, пытаюсь восстановить утерянное благополучие, но ничто уже не вернётся, один только командор не оставляет меня в покое.
- Я слышал это уже добрую сотню раз, но почему-то ты так уверена в том, что тебя преследуют, и пытаешься убедить в этом меня. И с чего бы ему не подозревать тебя? Чем ты можешь объяснить свой загадочный побег, свою скрытность, внезапное возвращение в Скинград? М? Если бы я был уверен в своей невиновности, даже не обратил бы внимание…
- Прежде, чем я отвечу… Что тебе вообще известно о том, почему я оказалась в Бравиле?
- Престижная должность – нет? – Юноша быстро пожал плечами и недоверчиво посмотрел на меня. – Я слышал, тебя поставил на нее сам Адамус Филида.
- Пф… Ты даже не задумывался над этим? Карон, я не являюсь ученицей академии! Без этого должность не имеет никакого смысла, в точности, как и никаких перспектив и жалования, – я скинула платок на стол. – И зачем командору нанимать заниматься здоровьем солдат человека, отравившего свою жертву? Да, он замял мое преступление, но знаешь ли ты, почему я никогда не выезжала за стены города, кроме того дня? Почему тебя приставили ходить за мной по пятам?
Его лицо выглядело крайне загруженным, он пытался подобрать в голове ответы, уже заранее заготовленные мной, чтобы облегчить Карону задачу.
- Какова его главная цель, Карон? – Строго спросила я, побуждая на быстрые, первичные и ошибочные мысли.
- Безопасность страны. Защита населения, как и у всех командоров.
- Неееет, – улыбчиво протянула я. – И здесь я расскажу тебе всё и то, о чем поведал мне отец перед смертью. Незадолго до того, как я обнаружила его в замке, он отказался участвовать в чем-то, ведущем меня к гибели. Подробности я так и не успела узнать…
- И что это? Касаемо чего?
- Темное Братство, Карон... Темное Братство. Ты видел его листовки? Я отравила Габриэля, и Филида стал видеть во мне чуть ли не воплощение всех мировых пороков, он зацепился за убийство, произошедшее в кругу его близких друзей. Когда мы первый раз увиделись с ним после приговора, он сразу стал расспрашивать меня про их вербовщиков. Но это же смешно!
Мне было немного не по себе говорить так неучтиво. Не знаю, слышал ли меня Люсьен или давно покинул мой дом, но, казалось, сам Ситис мог покарать меня.
- Почему? Вполне закономерный вопрос.
- Потому что после моего отрицательного ответа я стала заложницей его навязчивых идей. Я вернулась в Скинград, дорогой мой рыцарь, чтобы быть среди знающих меня людей. Но вернулась будто не в город своего детства, а в его извращенный образ, где тут же встретила Уоренимуса, его истерику, его последнюю волю и последний вздох. Спроси любого жителя – мой отец и мать воспитывали из меня примерную леди и будущую жену. Я не умею драться, не умею лазать, не владею ничем, кроме выбивания искры из пальцев и алхимии. Если бы не ты там, в лесу, не знаю, что сделала бы со мной та банда, – я весело засмеялась, чем сразу разрядила обстановку. – Нет, ну я могу затанцевать кого-то до смерти, не отрицаю. Здесь я постаралась.
- Это очень опасное умение, – улыбнулся он мне в ответ и, наконец, расслабленно выдохнул. А я видела нежный юный взгляд. – Даже если это все правда, что Адамус может сделать? Не убьет же, в конце концов.
- Я не знаю, – уткнулась я в свои ладони. – Я не знаю… Отец считал, что мне и матери грозит опасность. Поэтому, она сейчас там, а я здесь, осталась единственным оплотом семьи, отказавшись продавать семейное поместье.
Я услышала шаги и почувствовала успокаивающие прикосновения на своей спине, но совсем не те, что я желала.
- Ты… сейчас такая, какой я тебя запомнил, – Карон прислонился ко мне, присев на пол возле кресла. – Я не верю, что ты с этим связана, но и не могу поверить в сумасшествие командора. Ты ищешь виновных в гибели близких, но и с твоим мужем, и с отцом произошел трагичный случай. Проведение девятерых, в котором никто не виноват. Я найду доказательства, что ты зря забиваешь себе голову. Но это ужасно странно звучит, понимаешь? Я думаю, что Темное братство действительно может иметь к тебе отношение.
Я посмотрела на него сверху, и юноша на корточках развернулся ко мне.
- Возможно, командор пытается защитить твою семью, – проговорил он. – Тогда все сходится. Все эти смерти…
- Давай сменим тему. Думаю, вода уже вскипела…
Карон заходил ко мне еще в течение следующих двух дней без приглашения, чем изрядно мешал приготовлениям к делу. Мы не возвращались к разговору о Темном Братстве, скорее это выглядело, как его желание быть ближе, что я, несомненно, позволила своим поведением в подвале. Люсьен больше не являлся в Розеторн-Холл, и увидеться мы могли только после выполнения текущего контракта, а я не могла ни думать, как будет проходить наша волнительная встреча. Карон принимал мою задумчивость за переживания и тщетно пытался найти место в моем сердце, словно герой женских романов. Мне удавалось не только деликатно избегать неловких ситуаций, подогревая интерес, но и с их помощью спроваживать его из дома, обеспечивая себе возможность работать. Меня напрягало его неподдельное рвение в мой кабинет, куда доступ был ограничен ключом от вычурного замка, что я держала при себе. Пока яд не был готов, я отправила запрос на имя Силинура в местное отделение, но, как можно было изначально предположить, никаких работ, досье и даже просто людей и меров с таким именем не существовало. Скорее всего, командор предупредил академию заранее, либо нашел он его в совершенно иных средах. Было трудно объяснить Карону повторный скорый отъезд. Я понимала, что у людей командора и меня началась игра на опережение, поэтому, собрав вещи, я вышла из особняка ночью, оставив записку с намерением навестить моего старого приятеля Винсента, и отправилась прямиком в Бруму.
Я попросила высадить меня из повозки, не доезжая до стен. Ворота разгорающегося вечернего заснеженного города легко пересекались в любое время суток. В отличие от того же Чейдинхола с подозрительными по натуре данмерами и вспыльчивыми орсимерами, Бруму населяли в основном хладнокровные норды. Они не боялись пропустить пару-тройку темных личностей то ли по причине характера своего народа, то ли из-за непосредственной близости Храма Повелителя Облаков, где несли службу Клинки императора. Здесь же останавливались экспедиции отца, только я не видела до сих пор его своими глазами. «Похожий на Скайрим». Я наблюдала ясное морозное зарево над бревенчатыми и теплыми по атмосфере домами.
- Простите, Вы не подскажете, где здесь постоялые дворы или таверны? – Остановила я первую попавшуюся женщину, неторопливо спускающуюся с возвышенности, ведущей к гигантской часовне Талоса.
- Здесь только одна приличная таверна. Вам как раз в ту сторону, откуда я иду. Идите прямо, – удивленно и сухо ответила она. Я хотела поблагодарить и пройти мимо, но женщина схватила меня за руку. – Сразу видно, ты не из наших краёв – у нас здесь не ходят в такой одежде. Советую быть начеку с мужчинами в «Радушии Джерола». Не начинай разговор, если не готова постоять за себя.
- Вы хорошо знаете жителей города? Не прибывал ли кто-то незадолго до меня? Возможно альтмер.
- Мы стоим на границе со Скайримом. Сюда постоянно кто-то прибывает. Можешь попробовать поспрашивать кого-то еще, но никто ничего другого тебе не скажет.
С этими словами она отпустила меня и указала на большой дом с резными узорами, окна которого светились приглушенным желтым светом и, время от времени, показывали теневой театр с фигурами постояльцев. За двустворчатыми дверьми, в которые могли войти одновременно четверо, сливалась культура севера и нибена – мебель из сиродильского дерева выделывалась шкурами, наряду с массивной люстрой горел камин как импровизация каменных нордских очагов, а картины с классическим сюжетом зеленых полей кто-то неаккуратно выкрасил белой масляной краской. На мое присутствие никто не обратил внимания – внутри играла музыка, кто-то даже сидя пританцовывал на стуле с кружкой в руке в ритме бардовских лютен. Я присела за дальний стол в углу у входа и решила дождаться окончания выступления. Не успев опомниться, я уже вслушивалась в слова и следила за историей, рассказанной песней. Их было двое – юноша и девушка самозабвенно играли балладу о воине, полюбившем женщину, с коей плечом к плечу сражался на поле брани, однако сказке не суждено было сложиться – сразу после окончания войны мужчину безжалостно убили свои же соратники. В главном зале я насчитала кроме себя десяток женщин и около двух десятков мужчин. Все эти «дамы» уже сидели у кого-то на коленях, то плача, то хихикая от откровенных приставаний кавалера, а относительно молодая парочка впереди меня трогательно миловалась у всех на виду. Я откинула капюшон, оглядывая поверх головы, что начали просить музыкантов повторить композицию, но те отошли в дальний угол и стали играть нечто танцевальное на потеху хмельным. И тогда меня заметил хозяин заведения. Норд, прищурившись, поднял голову, и накинул фартук, но не вышел из-за стойки, и тогда я сама выдвинулась ему навстречу. Кроме меня за столами оставались еще все те «одинокие» посетители, однако, видимо, я действительно выделялась из всей этой толпы изящными одеждами. Пока я медленно продвигалась мимо мужчин, они буквально сворачивали шеи мне вслед.
- Приветствую в «Радушии Джерола», уважаемая. Я Хафид Пустая Нога, его владелец, – утомленно сказал он, будто по сто раз на дню ему приходится встречать новых людей. – Не сочтите за грубость, но странно видеть здесь кого-то вроде Вас.
- У вас в городе не часто останавливаются исследователи? – Тут же парировала я, не желая раскрывать имени.
- Исследователи прибывают в подходящем снаряжении, в компании охраны и не носят таких клинков, – норд кинул взгляд на мой кинжал, и я поняла, почему Силинур выбрал именно этот город. Его жители не испытывают страха перед незнакомцами, но только за счет того, что бывают крайне наблюдательны и абсолютно настороже. Из соседнего помещения высунулась голова вышибалы и тут же скрылась обратно, а столы притихли, подслушивая наш разговор. – Ухоженная кожа, богатый наряд, целеустремленный вид и в таком месте. Так кто же вы на самом деле?
- Я думала, Вы можете помочь мне. На самом деле, я кое-кого ищу. Должно быть, он остановился у кого-то в Бруме. Ученого, возможно, альтмера…, – не успела я договорить, как бородатый имперец из компании неподалеку наперебой с товарищами выкрикнул.
- А че сразу альтмер?! Может, я подойду?! Эй! Дамочка! – Я обернулась и улыбчиво покачала головой, вскинув бровь. На Хафида подобные уловки не действовали, но компания довольно засмеялась и подняла кружки, а имперец шуточно погрозил кулаком мужику за столом в соседнем ряду. – Че скалишься?
- Не для нас такие постель греют…, – проговорил тот и спокойно отхлебнул из кубка.
- Ээээ, не порть романтику! Чем я не аристокарт…тьфу…аристокрах… смотри, какие аристокаркхтические мышцы! – Они вновь заржали, а я обернулась обратно на владельца.
- Его имя Силинур.
Хафид поднял на меня взгляд от протирания кружки на пару секунд и продолжил свое действие, так ничего и не ответив. Я продолжила пытливо смотреть на него, пока тот, вздохнув, не оперся на стойку.
- Нет. Не видел таких.
- Что ж… Может, хотя бы разрешите снять у Вас комнату?
- 50 септимов. Внизу, единственная свободная комната.
Я положила перед ним золото и вернулась в угол, чтобы еще понаблюдать до наступления темноты. Раз уж в таверне с помощью было сухо, дело обстояло довольно скверно. Мужик, осаждавший шутника, уже куда-то исчез, но зато на его месте тихо пил молодой коротко стриженный поджарый вооруженный норд, пристально глядя в мою сторону. Тут «завидный кавалер» из компании, видимо, совсем решился и направился ко мне, а затем плюхнулся на лавку напротив.
- Уф… Я могу помочь тебе… Правда! Кажется, мои друзья видели кого-то, – пьяно пробормотал имперец и махнул рукой на свою команду. – На этих не смотри, мои друзья где-то там… снаружи, пошли со мной, поговорим.
- Нет, не думаю, что ты сможешь помочь мне, – зыркнув, скинула я его грязную ладонь. – Если, конечно, не хочешь познакомиться с моими друзьями…
Он вскочил с места и оскорбленно дернулся, но был потянут за рукав и уже через мгновение пинком отправлен восвояси тем самым нордом, что по-хозяйски устроился на его месте, как знак доброй воли выложив передо мной длинный наточенный меч.
- И правильно думаешь. Я готов помочь тебе в поисках. Не за бесплатно.
- Наемник? – Спросила я. – Сколько?
- Охотник за реликвиями. Я хочу твой медальон.
====== Глава 33. ======
- Реликвия? Не знала, что обладаю какими-либо артефактами и не замечала за ним каких-либо особенных свойств. Вы уверены?
Я прикоснулась к амулету на груди и ощутила острое нежелание расставаться с ним, а норд откинулся на спину, сложив руки. Это было всего лишь зачарованное украшение и возможно цена за наши жизни, поэтому я, откинув волосы, стала неторопливо расстегивать карабин.
- Да. Уверен. Я занимаюсь этим уже давно. Оставь пока на себе, я получу его после того, как каждый выполнит свои условия сделки, – остановил он меня жестом.
- Может, хотя бы расскажете мне, в чем его ценность?
- Для тебя – никакой, тебе не понять его важность в нужных руках. Как только мы найдем Силинура, ты должна будешь позволить мне активировать его, – меня поражало сочетание прямолинейности охотника с его умением недоговаривать важные вещи. Внутри меня что-то колебалось от неопределенности.
- Как я вообще могу принять решение, не понимая, чем обладаю?
- Очень просто. Ты либо соглашаешься на мои условия, либо нет. Да – и ты находишь ученого, а я приобретаю реликвию, нет – и ты будешь пытаться искать его самостоятельно, но при своей безделушке.
Я не успела дать ответ, как он стремительно засобирался на выход.
- Приходи завтра с утра за часовню Талоса, если надумаешь использовать свой шанс.
И выбора у меня особого не было. Охотник действительно ждал меня возле одного из домов бедняцкого района Брумы. Он не выдал ни единой эмоции, завидев меня, словно принял этот факт как должное. Норд махнул мне рукой, призывая следовать за собой, и мы молча шли куда-то по хрустящей дороге.
- И так? С чего же мы начнем поиски? – Поинтересовалась я, прерывая гнетущую тишину. Я не терпела, когда меня держат в неведении.
- С «Кружки и ложки». Местные парни день и ночь шарятся в богатом квартале, выжидая момент и высматривая всех, кто входит и выходит. Если кто-то принимает у себя в поместье гостя, отделение гильдии, либо зажиточный господин, даже тайно, они будут знать об этом.
- Гильдия Воров? Не думаю, что они раскроют детали своих похождений.
- Тебе – нет. Нужно знать, что спрашивать, кого спрашивать и как спрашивать.
Мы почти дошли до второй крошечной таверны Брумы, как норд сделал очередной шаг и схватился за голову. Он опасно покачнулся и рухнул бы на землю, если бы я не подставила ему плечо, подхватив. Сначала я увидела алый блеск на снегу, а затем залитое красным лицо охотника – из его носа обильно хлестнула кровь, и я поняла, что мой помощник, скорее всего, был давно и серьезно болен. Через минуту он уже пришел в себя, активно отстраняясь.
- Как часто такие приступы? – Спросила я, но норд, не ответив, зачерпнул пригоршню из сугроба, отерся ею и толкнул маленькую пошарпанную дверь. Он медленно умирал и, похоже, прекрасно осознавал это. Молодой и сильный, но такой безоружный против силы, разрушающей его мозг.
Это заведение не было похоже на «Радушие Джерола», напоминая больше какую-то тюремную столовую, нежели гостиницу и питейную, однако не испытывало недостатка в посетителях, которые в своем отличии почти не улыбались и только хмуро выпивали. Проследовав за широко шагающим охотником, я почти столкнулась со злобным данмером, не сумев разминуться около лестницы, которая архитектурно безобразно была прижата к выходу из здания. Эльф собирался прошипеть что-то дерзкое в мой адрес, но гордо смерил меня взглядом и скорчил отвратительное лицо.
- Онгар! У тебя ко мне должок!
Мой провожатый ринулся к пожилому, но крепкому норду у дальней стены. Я вздрогнула от грохота падающего стула, который охотник выдернул у баррикадирующегося им выпивохи и бросил в центр зала, и отскочила ближе к хозяину «Кружки и Ложки», норду по имени Олав.
- Опять ты! Я сказал, что не хочу в этом участвовать! Я отошел от дел не ради авантюр! – Онгар отбежал в противоположный угол закутка и придвинул за собой большой тяжелый стол. – Дай мне спокойно дожить свою старость! Я не хочу закончить так же!
- Ты старый трус, Онгар! – С того конца столешницы выкрикивал охотник. – Твой сын просится на тот свет, пока ты защищаешь собственную задницу!
- Твою мать, Игвар! – Заорал мне прямо в ухо Олав. – Ты мне всех посетителей распугаешь! Забирай его и уходи!
- Я уже скоро уйду, – обернулся он, отодвинул мебель от оппонента и, схватив, за ворот потащил вверх по лестнице, пока не бросил на кровать в крохотной комнатке и не закрыл за нами дверь. – Тебе повезло – условия выполнены, можешь уже не вопить. У меня к тебе другая «просьба». Видишь её? Я нашел то, что искал.
Онгар с открытым ртом посмотрел на меня и ткнул указательным пальцем.
- О… Я вижу. Просто… не ожидал, что у тебя получится. То есть… Что ты хочешь от меня?
- Мне нужно, чтобы ты помог мне найти мера по имени Силинур. Достань его из-под земли.
- Тогда ты оставишь меня и его в покое?
- Да, – Игвар дал второму норду какой-то ключ и обратился ко мне. – Жди. Всё будет сделано.
Онгар практически выбежал из комнаты, а охотник вновь схватился за голову и упал без сознания на пол. Я ринулась помочь ему, но не смогла затащить на постель, поэтому просто укрыла сверху одеялом и держала голову, не давая захлебнуться собственной кровью, пока он не откроет глаза.
- Игвар, эта реликвия поможет тебе вылечиться?
- Освободиться, – хрипло ответил норд, перебрался на кровать и добавил. – Уходи отсюда.
Мне требовалось дождаться информации от бандита Гильдии Воров, которого охотник держал в долгу и страхе. Я вернулась в номер и, лежа, задумчиво разглядывала потолок. «Что Игвар называет освобождением? Смерть? Но что может быть проще, чем найти эту самую смерть, не прибегая к подобным ухищрениям?» Уже к ночи я получила под дверь записку.
«Силинур у меня. Будь готова выполнить свою часть сделки. Там же»
Я не ожидала, что они найдут его так легко и быстро. Я быстрым шагом мчалась по темноте. Охотник за реликвиями встретил меня на том же месте и повел в один из домов по простолюдинской улице. Не говоря ни слова, я проследовала за ним в подвал, который был переоборудован то ли в пыточную, то ли в живодерню – вместо кладовых у стены были сооружены две металлические клети, в одной из которых лежало тело альтмера. Я осторожно, оглядываясь на Игвара, прошла вперед, вглядываясь в златокожего мера в синей мантии мага.
- Как я могу убедиться, что это действительно он? Я ни разу не видела его в лицо, – с подозрением сказала я.
- Это подойдет? – Норд кинул мне в руки небольшую стопку маленьких конвертов, которую я тут же стала разворачивать. – Я подожду.
Но мне хватило даже самого первого письма, в котором с помощью заклинания разглядела почерк своего отца.
«Силинур, я передал для вас последние сообщения. Я никогда не одобрял убийств, но то, что собираетесь сделать вы, ничем не лучше, а может даже и худшая судьба для существа человеческого. Пусть Адамус заточит меня в темницу, но я буду знать, что поступил правильно. Смириться с иным исходом я так и не смог»
- Да… Это подойдет, – тревожно подтвердила я. – Что я должна делать?
- Я хочу активировать его, – сказал норд и подошел ко мне очень близко, взяв медальон в руку, другой рукой закрывая кровотечение. – Но в нём… во мне нет магического потенциала. Ты должна сама это сделать.
- Но как?
- Я знаю заклинание. Просто пропусти энергию через наши руки, пока я буду читать его.
Положив свою ладонь поверх его и медальона, я направляла магию прямо через них. Поток слов Игвара закончился, а я почувствовала невероятную слабость и стала падать в сгущающейся темноте. Когда я очнулась, то уже смотрела сквозь решётку клетки, где недавно лежал Силинур, а за ней стояли вооруженный охотник и альтмер, прекрасно держащийся на ногах. Последний открыл рот, и тогда мужчины заговорили одновременно, будто были одним созданием. Сквозь зрение, подверженное «обнаружению жизни», я увидела множество нитей, связующих собеседников.
- Здравствуй, Элеонора. Не вставай – ты еще слишком слаба. Даже Игвару потребовалось какое-то время на восстановление, а ты посмотри, какой он здоровый. Я послал к «доставщику» гонца. Ты сама убила нашего Густаво, так что придется подождать.
Комментарий к Глава 33. Не успела этот кусок вчера отредактировать, так что он вошел в маленькую главу сегодня :)
На затравочку.
====== Глава 34. ======
Вопреки словам эльфа я стала через силу подыматься. Я встала на локти, отползла спиной к стене и села, чтобы смотреть ему в глаза. Рукой я потянулась к поясу, но кинжал и сумку они, логично, у меня забрали. И только амулет был все еще на месте.
- Хах… Вот это схема. Никогда бы не подумала, что Адамус способен на такое, – устало съязвила я. – Силинур. Это настоящее имя? Ты не числишься в рядах академии.
- Разумеется. Мне незачем скрывать его, – надменно и мягко, свойственно альтмерам говорил он, в то время как Игвар громогласно басом сотрясал воздух. – Скажем так. Я не люблю классические школы. Они преподают только то, что считают нужным и не позволяют познавать истинное могущество.
- А командор Легиона, стало быть, позволил?
- Его эксперимент крайне интересен и может стать сенсацией в мире магов. Мне нет дела до Темного Братства, но не могу не признать, что это идеальный подопытный кролик. Никто не станет печалиться по гибели подобной организации. Не волнуйся, твой вклад не забудется. Катрина опишет его во всей красе, как она умеет.
- О, Ситис, ты можешь заткнуть Игвара? – Я схватилась за раскалывающуюся голову. – Он как молот о наковальню…
- Да… пожалуй, я могу уже отпустить его, как обещал, – Силинур направил руку на норда, и тот опустился на колени, моргая, потирая глаза и мыча. – Ты свободен. Тебе пришлют золото в качестве компенсации. Никто не мог предположить такой побочный эффект.
Игвар покрутил головой, разминая шею, и посмотрел на меня. Я хотела помочь этому человеку, позволила ему не отойти в мир иной в таверне, а сейчас он, возможно, даже и не помнит, как сдал меня на погибель. Или помнит? В глазах снова потемнело, и я почувствовала тонкую теплую струйку на лице и металлический привкус во рту.
- От актов интеграции лопается множество сосудов. Не волнуйся слишком сильно, от этого только хуже. Алгоритм еще не завершен, и организм сопротивляется.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Я знаю, что ты ученый, и прекрасно можешь предположить последствия своих необдуманных поступков, – альтмер обернулся на Игвара. – Ты всё еще здесь? Скоро прибудут представители закона – не в твоих интересах более находиться рядом с темным ассасином.
Норд, не сводя с меня взгляда, забрал всё своё оружие и мои вещи и скрылся за дверью подвала. «Тварь», подумала я и с шумом вздохнула.
- Может, тогда еще и про ваш план мне расскажешь? Кто должен стать «моим» кукловодом? Катрина?
- Здесь, к сожалению, я связан обязательствами. Да ты и сама всё увидишь.
- Почему вы ждали, что я сама приду сюда?
- Магическая специфика. Невозможно обуздать разум насильно. Заклинание ты пропустила добровольно, как и тот парень.
- То есть, вы в любой момент можете снова использовать его?
- Нет. Сутки без интеграции и он полностью свободен. По приезду в Имперскую тюрьму я дам тебе почитать труд Уоренимуса – там много занятных нюансов. Слишком долго объяснять. Дал бы сейчас, но чтение может привести к необратимым последствиям в мозге.
Сосредоточиться было действительно невозможно. Я плохо видела лицо Силинура, я должна была как-то исправить ситуацию, но не могла думать. «Он доверил мне это задание, рассчитывая, что я справлюсь, а я попалась на сыр в мышеловке». Я закрыла глаза и шарахнула кулаком о пол, сжимая губы от боли, которая хоть немного приглушила бы внутреннюю. Пока я медитировала, альтмер сидел за столом неподалеку и что-то писал – скрежет пера отдавался эхом, отвлекая меня. Но мы не долго просидели узкой компанией, ибо система сообщения у Филиды всегда работала очень быстро, и уже где-то через пару часов я встрепенулась под лязг по меньшей мере четырех тяжелых доспехов. «Нет. Нет. Нет. Нет» Я начала уже откровенно паниковать, когда легионеры открыли дверь в подвал и парами спустились к моей клетке, чтобы затем волочь меня наружу. Вели они себя ненамного более бережно, чем Вир Черноухий, – не вынуждали специально падать себе на потеху, только и всего. Меня протащили сквозь безлюдную и еще темную предрассветную улицу и усадили в повозку к пятому, напротив Силинура, который сразу принялся читать свою тетрадь.
Открытая телега о четырех крупных колесах двигалась по заснеженному тракту меж факелов четырех всадников по углам, под деревьями, что почти соприкасались вершинами над нами. Царила безветренная, тихая и безмятежная погода. Слышался скрип замерзшего дерева повозки и уханье наевшихся ночных хищных птиц, уже выловивших свою жертву, как легионеры выловили меня. Я, повертев головой, скинула капюшон и вдыхала свежий воздух, разглядывая темно-синее небо с черными силуэтами растений и зверья и вспоминая вечерние посиделки с книгами в компании Габриэля и отца.
- … Иногда эти птицы сбиваются в группы и пытаются сокрушить зверя побольше, но если им попадается стайный хищник, то они часто остаются без трапезы, или вовсе не остаются в живых, – вслух пересказала я одну из них, мою любимую, про животных. Не то чтобы мне было интересно, просто она была необычайно красиво оформлена, со множеством картинок и атласной золотой лентой-закладкой.
- Ты образована в разных сферах, не так ли? – Оторвался от тетради Силинур и направил магический огонек на мое лицо. – Всегда жаль губить красивую женщину, особенно если она еще и умна. Люди не ценят свой вид, совершая подобные ошибки и не позволяя ему совершенствоваться.
- А альтмеры разве не поступили бы в такой ситуации точно так же? – Всё еще смотря вверх, спросила я.
- Альтмеры могут закрыть глаза на некоторые нюансы, если в конечном итоге это принесет народу величие. К тому же, я не считаю, что людям и мерам не нужны наемники, убийцы, воры…
- Ты же говорил, что по Темному Братству никто не будет плакать.
- Не будет, – поучительно подтвердил он. – Но это не значит, что оно бесполезно. В основе любого развития лежит конфликт. Преодоление конфликта – это развитие. Стоит такой организации уйти в небытие, как через несколько веков эти железные бочки на лошадях станут абсолютно бесполезны.
Одна «бочка на лошади» возмущенно крякнула, а я заулыбалась словно в хмелю – голова всё еще была подернута мутной пеленой. Мои руки связали, и я одними ногами пыталась как-то удержаться в вертикальном положении. Дорога стала менее приятной – булыжник, которым она была вымощена, местами отсутствовал, создавая большие вязкие ямы, припорошенные зимним покровом, и мы вновь ехали молча, пока правое заднее колесо с треском не подскочило, подбрасывая нас вместе с телегой, и резко не остановило шествие. Лошадь заржала и забрыкалась на месте без возможности вытянуть нас из колеи.
- Прру! – Легионер-извозчик успокоил кобылу и спрыгнул вниз, осматриваясь.
- Что там?! Встряли?! – Крикнул один из «бочек» впереди.
- Нет! Нормально, всё цело! Ветку какую-то затянуло!
Мне удалось, наконец, подняться со спины и я решила на этот раз сидеть спиной ближе к скамье извозчика, чтобы больше не подпрыгивать на этой развалюхе. Он выбросил ветку подальше на обочину, и мы вновь тронулись в путь. Пока мы отъезжали, я провожала её взглядом и так завидовала, что она осталась где-то там позади, и у ветки будто были человеческие пальцы, которыми она цеплялась о землю и недавно пыталась остановить нас. Потом мы подскочили из-за еще одной такой ветки, и ещё…и вот уже за ними по снегу тянулись алые следы, а это уже были никакие не ветки, а оторванные человеческие руки и ноги…
- О боги! – Воскликнул один из замыкающих легионеров, и я медленно обернулась, видя, как расцветает кровавое поле, а посередине дороги лежат рядом две знакомые мне головы Онгара и Игвара. Мне было плохо видно в темноте, я не могла повернуться и встать и далее лишь слышала.
- Что здесь во имя девятерых произошло?!
- Тихо! Здесь кто-то есть!
Один из легионеров спешился, я услышала грохот доспехов, а дальше лязг и его смертный хрип, увидела темные, почти черные брызги, изрыгаемые им, и человека в черной робе, возникшего из ниоткуда. Всё происходило слишком быстро. Остальные легионеры соскочили со своих лошадей и ринулись к нему с мечами наготове, но пока задние под гнетом тяжести самих себя пробирались вперед, человек вонзил кинжал второму, прямо в уязвимую зону их брони между шлемом и воротом нагрудника. Он совершил это на лету, вспорол кадык, по-животному жестоко, с помощью кинжала с рваными краями, специально и эффектно режущим, открывая обильное кровотечение. Извозчик в это время зашел сзади, но Люсьен выплеснул ему в лицо некое подобие кислоты, отчего тот громко заорал.
- АААА! Мои глаза! ОН ВЫЖЕГ МНЕ ГЛАЗА! @#$!
- ОН ОДИН! ВСЕГО ЛИШЬ ОДИН ЧЕЛОВЕК! ДАЖЕ НЕ МЕР!
Силинур вскочил на ноги, обозревая происходящее, и встал в стойку, накапливая магический потенциал. Он выбрал слишком долгое по подготовке заклинание, что я успела прожечь веревки и наброситься на него, обхватываяруками и сбивая с повозки. Мы пролетели вниз около двух метров и упали рядом друг с другом. В моих глазах снова потемнело, а в голове разлилась резкая и острая боль, от которой я застонала, придерживая её руками, будто она расколется от падения как арбуз.
- Отпусти меня! – Как сквозь воду пробурчал и оттолкнул меня альтмер, торопливо вставая.
И вновь сквозь мутную пелену, перевернувшись на бок, я видела, как был убит последний легионер. Силинур бежал в поле, что открывалось от границы леса, где мы стояли, и метнул в уведомителя молнию, но Люсьен успел в движении подставить под неё держащегося за лицо грузного имперца, отчего тот замертво пал, и мгновенно побежал к альтмеру, на ходу вызывая размытое в моих глазах белесое облако. Призрак плавно двинулся за ним, выпуская концентрированные шары холода из своих «рук». Тяжело дыша и падая, мне удалось привстать и, держась о телегу, выйти на дорогу, откуда я могла бы наблюдать, но Силинур, оббежав круг, вернулся и дернул меня на себя, резко захватывая под горло. Ноги дрогнули, но альтмер вытягивал меня вверх, полностью прикрываясь моим телом, пока уведомитель не остановился от нас метрах в пяти. Я видела, что он устал, хоть и старался не показывать этого, волосы полностью выбились и рассыпались по плечам, края робы блестели от свежей крови и пар клубился вокруг от горячего и частого дыхания.
- Командор далеко зашел, признаю! – Все так же надменно выкрикнул ему Силинур, стараясь вести переговоры, пока Люсьен медленно шаг за шагом приближался, а альтмер пятился назад в лес. – Я могу убить её прямо сейчас! А могу отпустить в обмен на свою жизнь!
Я смотрела прямо в черные глаза, которые не желали оставлять его в живых, и я знала, что нам нельзя оставлять его в живых. Если бы у меня только было оружие…
- Я никогда не хотел уничтожения Темного Братства! Мы можем сотрудничать, принося друг другу пользу! – Пафосно продолжал эльф. Я попыталась вывернуться из его хвата, но он взял меня за подбородок и, поставив спиной к себе, вновь вытянул вверх. – Хватит дергаться, Элеонора. Ты же умная женщина – одного разряда мне хватит, чтобы выжечь тебе мозги.
Люсьен аккуратно занес руку за пояс, вынимая кинжал и все так же упорно сокращая расстояние, отчего Силинур заметно напрягся и положил ладонь мне на голову, угрожая воспроизвести молнию, а я медленно кивнула уведомителю, опуская руки.
- Я не смогу с тобой договориться? Серьезно? Тогда мне ничего не остается!
Альтмер ударил меня магией, как и собирался, но медальон, всё еще висящий на моей шее, выдержал несильный разряд, отразив его ему в руку. В тот краткий миг, пока Силинур, вскрикнув, одернул её, Люсьен бросил в мою сторону клинок горя, поймав который, я вонзила эльфу под дых. Рана зашипела от отравленного клинка, неся Силинуру страдания. Он взялся за кинжал, с силой выдернул его из себя, оттолкнув меня, и я, не удержавшись на подкосившихся ногах, завалилась на спину, испытывая тотальное головокружение. Эльф прошел пару метров, схватился за дерево и сполз по нему вниз, а я чувствовала, как руки поднимают меня ввысь, и слышала аромат кожи смешанный с соленым запахом металла.
- Я сожалею, – с горечью сказала я, пряча рукавом закрытые глаза от слепящего рассвета, и плыла, одинокая в своем сожалении.
- Я тоже, – кратко ответил он.
Комментарий к Глава 34. Каждую сцену у меня сопровождает специфическое вдохновляющее музыкальное оформление. Чаще оркестровое. Заснеженные поля, Брума, меланхолия и чувства Элеоноры для меня все здесь:
https://music.yandex.ru/album/195579/track/339874 (Adiemus)
Может, кому будет интересно.
Кстати, кажется кто-то заказывал бойню? :)
====== Глава 35. ======
«О чем именно ты сожалел?» Уведомитель вышел из гущи леса к одинокой повозке, стоящей посреди устроенного побоища. Лошади легионеров, напуганные сражением, давно разбежались, – копытами они задели лежащую на дороге голову Игвара, и сейчас единственная запряженная кобыла, не сумев утащить свою обузу, спокойно обнюхивала лицо мертвеца, и солнце – источник жизни всего в этом мире, придало картине оттенок повседневности, будто совершил это вовсе не человек, а местный зверь трапезничал в своём обыкновении. Люсьен осторожно подсадил меня в телегу, а я смотрела куда угодно, лишь бы не видеть выражение глаз моего спасителя, на ощупь пробираясь в дальний угол, где еще остались лежать вещи убитого Силинура. Боковым зрением я заметила, что он некоторое время еще стоял неподалеку, прежде чем вернуться к телу альтмера.
Тогда мне показалось, что его не было слишком долго, – восприятие времени искажалось болезненным состоянием. Я сидела с сумкой эльфа на коленях на краю повозки, свесив ноги, и сосредоточенно листала его рукопись, когда Люсьен слишком незаметно подошел ко мне. Он закрыл тетрадь в моих руках, отложив её в сторону. Я успела немного прийти в себя, но тогда чувство никчемности охватило меня с новой силой. Разглядывая собственные ладони, я нарушила молчание.
- Я… Что будет… теперь?
- Действия людей командора вызывают «круги на воде». Ближайшее время все патрули будут поставлены на уши. След Катрины утерян.
Рисовало ли мое воображение нечто в его голосе? Я, наконец, подняла взгляд на уведомителя, признанием которого недавно гордилась, на человека, вызывающего во мне такие разные острые чувства. И это выражение я не смогла прочитать. Гнев? Спокойствие? Разочарование? Ожидание? «Почему ты смотришь на меня так… больно?»
- Что мне нужно делать? – Безысходно спросила я и боялась услышать весть о том, что жизнь в городе для меня более невозможна, но прекрасно понимала, что иного выхода попросту нет.
- Возвращайся в убежище, – прозвучали строгие неизбежные слова. Я уже смирилась с мыслью, глубоко вдыхая пропитанный железом воздух.
- Мне нужно будет забрать лабораторию…
- Она тебе пока не понадобится, – перебил меня Люсьен и, обойдя повозку, стал снимать упряжь с лошади. Я почувствовала резкий укол, соскочила с телеги, накинув сумку с работой Силинура на плечо, и двинулась за ним следом. У него как-то получалось двигаться стремительно по вязкому снегу, в то время как я, проваливаясь и спотыкаясь, застревала в самых незначительных сугробах.
- Вы отстраняете меня? Я не могу просто сидеть в подполье. Это дело касается моей семьи, – к горлу подступил отчаянный ком воздуха. Моя речь слышалась мне жалкой, стыдила меня.
- Ты возвращаешься в убежище. Сейчас, – как наотмашь сказал он, подчеркивая статус рядового члена братства, ещё не душителя, но уже без возможности успокоить собственное эго. Он стоял ко мне спиной и рывками доламывал заевшую ржавую пряжку на боку животного. – Это мой приказ, Ликвидатор.
- Я могу всё исправить, – отчаянно выговорила я.
Ветер, будто подхватив, легким дуновением в штиль окутал нас, развевая его распущенные пряди волос, что уведомитель не успел собрать, не смотря на воспитанную годами аккуратность. Люсьен обернулся и почти вплотную подошел ко мне. Рукой он взял моё лицо, пристально осматривая, как врач осматривает своего пациента. Должно быть, он успел выпытать что-то у Игвара прежде чем превратить его в дорожное препятствие вместе с собратом.
- Ты ничего не сможешь исправить в таком состоянии.
- Эффект действует лишь сутки. Мне нет необходимости…
- Откуда такая уверенность? – Уведомитель заглянул мне в глаза, заставив проглотить все свои отговорки. Я поняла, что спустя столько времени так и не смогла усвоить его самый первый и главный урок. Силинур мог говорить, что угодно, но он не был глуп. И именно благодаря лжи и умелой манипуляции надменному альтмеру удалось поймать меня в клетку и привезти сюда, практически на развилку с обводной дорогой. Я сморщилась на мгновение от этого осознания, отведя взгляд и прикусив губу, будто меня окунули в ледяную прорубь.
- Я прекрасно знаю всё о труде Уоренимуса. Я могу изучать его и далее.
- Твоя непокорность… испытывает моё терпение, – начал Люсьен, медленно пропуская между пальцами цепочку амулета.
- Сейчас я страшусь вовсе не смерти, – вновь посмотрела я на него, податливо отклоняя голову под скользящими прикосновениями на моей шее. Легко кончиками пальцев он приподнял мой подбородок, и с каждым новым словом расстояние между нами сокращалось, пока не остались какие-то жалкие пара сантиметров абсолютного напряжения.
- Возмездие командору не заставит себя долго ждать… И ты станешь его знаменем, – выделяя слова, говорил Люсьен и поддерживал эту маленькую пытку, водя большим пальцем по моей губе и принося лишь мне незначительное фальшивое освобождение.
- Люсьен, я должна всё исправить…, – тихо продолжила я, но мои завлеченные в интригу губы дрожали до тех пор, пока не были остановлены еле ощутимым касанием поцелуя. Внутри меня всё перевернулось, и я не характерно робко позволила себе взаимность. Он целовал меня поверхностно, но совсем не невинно, постепенно ломая сложившиеся рамки под моими ответами. Тягучие, нетерпеливые, но сдержанные самообладанием губы.
Послышались топот и шуршание копыт по зыбкой дороге. Люсьен нехотя отпустил меня, не сводя странного задумчивого взгляда, и посмотрел через плечо, побуждая обернуться, чтобы увидеть двух лошадей, скачущих нам навстречу. Совершенное неестественное зрелище. Позади – мой Габриэль управлялся всадником в черном доспехе, а вёл их за собой большой мускулистый вороной конь. Уведомитель громко свистнул, и тогда скакун, немного изменив траекторию, помчался прямиком к нам, отчего наезднику пришлось наспех припуститься за ним. Казалось, он даже не пытался обойти трупы легионеров, втаптывая попадающиеся части их тел в землю, и остановился недалеко от повозки с запряженной кобылой, что начала тревожно мотать шеей из стороны в сторону.
Он не был похож на обычных лошадей черной масти, что я видела – почти иссине-черная шерсть имела красный подтон, – краски, какими художник мог бы описать сумеречное время. На спине его красовалось черненое искусное седло из кожи, на которой чуть позже я заметила выбитую символику руки. Щетки на ногах были не так давно выбриты, но по густой стриженой гриве и хвосту можно было представить, как прекрасен был бы этот зверь с кроваво-красными глазами в необузданном обличии. Вид коня зачаровал меня какой-то инородной сущностью, будто животному подвластен интеллект высших порядков.
- Это Тенегрив, – чуть склонив голову набок, пояснил Люсьен. Я вопросительно посмотрела на уведомителя, и тогда он вытянул руку, приглашая подойти.
- Тенегрив…, – восхищенно прошептала я, осторожно приближаясь к лошади. Животные часто вели себя настороженно и агрессивно по отношению ко мне, даже Габриэль приятно удивил меня, прибежав на зов возле форта, а столь мощный жеребец мог без особого труда смертельно травмировать неугодного. Он грозно фыркнул, так мужественно, создав вибрацию в воздухе, и поднял голову, встрепенувшись, посмотрев на хозяина, а я остановилась, принимая привычный факт. – Он точно просто… конь?
На мой вопрос ответа не последовало, поскольку места встречи, наконец, настиг всадник. Мне даже стало завидно, как органично они понимали друг друга с моим резвым питомцем.
- Винсент, – кивнул Люсьен, и только тогда я признала в вооруженном человеке своего приятеля, которого не видела уже довольно давно. Я была рада ему, но доспех на Винсенте не сулил ничего хорошего. Более того, я никогда не видела его в доспехе, и даже попросту не могла бы представить вампира в облегающей коже, – на деле Винсент пользовался более изящной вариацией, берущей начало еще во времена его вступления в Братство, походившей скорее на парадное военное одеяние. Я непременно улыбнулась бы ему в иных обстоятельствах.
- Здравствуй, Люсьен, – бодро поздоровался вампир, спешившись, и махнул рукой на Тенегрива. – Вижу, вам пришлось самостоятельно разбираться с проблемой, и прошу прощения за задержку. Твоему приятелю поперек горла встала парочка легионеров на тракте – мне пришлось удовлетворить его рвение поиграть их новыми выходными шлемами.
- Дорогая Элен, для меня радостно видеть тебя целой и невредимой, – Винсент лучезарно улыбнулся мне. Он подошел и взял мою руку, поглаживая в приветственном согревающем жесте. – Нам несказанно повезло перехватить одного из доносчиков.
- Я тоже рада видеть тебя, Винсент, – нежно улыбнулась я.
- Какова наша часть плана, Люсьен? – Громко проговорил вампир в сторону уведомителя, что снова принялся освобождать лошадь от телеги и под уздцы выводил её из упряжи.
- Она не участвует, – на ходу отрезал Люсьен. – Доставь её в убежище. Жди распоряжений.
- Что? – От удивления негодовала я, заметавшись, смотря то на уведомителя, то на Винсента, что подталкивал меня в сторону Тенегрива, не давая сдвинуться в противоположную сторону.
- Винсент! – Отдал он вновь безмолвный приказ, и, забравшись на кобылу, отправил её галопом в путь, а я, вырвавшись из рук вампира, вышла на дорогу, провожая Люсьена взглядом.
- Элен! – Неожиданно прикринул на меня Винсент, возвращая в реальность, и тут же смягчил тон на привычный, положив ладони мне на плечи, смотря вместе со мной на чистое белое поле. – Я советую тебе не отвлекаться сейчас на чувства…
Сначала я неправильно поняла его, покраснев от воспоминания о поцелуе. Мне стало не по себе от мысли, что Винсент видел нас. И от того, что вампир имел в виду нечто иное, я покраснела ещё больше.
- Я понимаю, ты хочешь вернуть доверие, но посмотри на ситуацию со стороны, – продолжил он. – Мы придумаем что-то, когда ты будешь вне досягаемости Филиды.
- Да…, – мотнула я головой, отрицая собственную глупость. – Ты прав…
Я развернулась и быстрым шагом направилась в сторону Габриэля. Чалый конь признал меня, встретив спокойствием, и позволил взобраться в седло.
Еще по пути к обводной дороге через лес я заметила, что Тенегрив самостоятельно шел за мной. Винсент не садился на коня, но невозмутимо шел рядом. Я даже подумала, что, возможно, они как-то общаются мысленно между собой, и заулыбалась, глядя на друга.
- У меня смешной вид в этих доспехах? – Поднял брови Винсент, заметив мой взгляд. – Я давно не надевал их, но, кажется, за двести лет особо не изменился, чтобы они выглядели как-то иначе.
- Значит… семья тоже в курсе? – Неловко предположила я.
- О нет… будь уверена, твое появление произведет в убежище фурор. Конечно, это означает, что никакого сюрприза не подготовлено, увы… Но я припас для тебя особенное вино! Управляющие Януса быстро меняются, только и успеваю принимать благодарности.
- Ммм, – с предвкушением промычала я, и обернулась на фыркнувшего жеребца. – Хорошо было бы добраться туда до весны. Почему бы тебе не оседлать Тенегрива?
Мне даже показалось, что конь и вампир переглянулись, прежде чем Винсент мне ответил.
- Не думаю, что это хорошая идея. Он не позволит мне сесть на него.
- Почему? Какой толк нам тогда от него? Не очень-то безопасно «доставлять меня в убежище» таким образом, – хмыкнула я, и тогда мой друг весело прыснул. – Я сказала что-то смешное?
- Видишь ли, Элен, – улыбнулся Винсент. – «Доставить тебя в убежище» Люсьен приказал не мне, а ему.
Комментарий к Глава 35. Больше пафоса Богу пафоса. Вновь небольшая, но такая приятная глава.
И позвольте представить мою Элен
https://yadi.sk/i/EbwQHQXLbuP3UA
https://music.yandex.ru/album/3104937/track/26146907
====== Глава 36. ======
- Ты разыгрываешь меня, – выгнула я бровь.
- Вовсе нет, – отрицал Винсент. – Тенегрив служит членам Руки, сколько я себя помню в рядах Темного Братства, и служил до этого. В этот раз его хозяином стал Люсьен.
Я оказалась права – Тенегрив не был обычным конем, мирно почивающим в стойле в ожидании, пока его забьет на гуляш старый орк, как только скаковые или рабочие качества начнут угасать. Тогда же я стала подозревать, что Ситис и Мать Ночи – не просто сказка, призванная организовывать вокруг себя способных убийц, испытывающих страсть к устрашающим легендам. Бессмертный жеребец, бегущий сквозь века, не укладывался в эту теорию.
- Возможно, именно тебе выпала честь прокатиться на нём, – огорошил меня вампир, сцепив руки за спиной в замок.
- Я уже пыталась подойти к нему, и настроен он не очень дружелюбно, – я остановила ход и бережно слезла с Габриэля, дабы не получить головокружение. Конь Люсьена в свою очередь тоже встал как вкопанный и покрутил шеей, взъерошив гриву. – Лошади, как правило, меня на дух не переносят.
- Стоит попытаться еще раз. Наверняка, он уже понял, как к тебе относится владелец, – серьезно сказал Винсент. Вампир любил поддразнивать меня, но я редко могла отличить издевательский намек от рядового диалога.
- Ты видел? – На выдохе спросила я.
- Что видел? – Не поддавался он.
И этот разговор был бесполезен. Я решила вновь попробовать приблизиться к Тенегриву. Если бы мне удалось управиться с ним, мы смогли бы скорее прибыть в Чейдинхол, а я – дальше думать, как выкручиваться из провала. Я заходила с левого бока, стараясь не совершать резких движений. Конь опять возмущенно фыркнул, я обернулась на Винсента и увидела, – он с неподдельным интересом наблюдает, что выльется из этого представления. Глубоко вздохнув и затаив дыхание, я шагнула еще ближе, слыша, как жеребец часто и шумно вбирает воздух, раздувая ноздри. Я вскинула правую руку на седло практически под горловое рычание и, прикрыв глаза на секунду, выдохнула. «А хоронить меня будут в закрытом гробу…» Я быстро поставила ступню в стремя, чуть подскочила, чтобы перекинуть ногу, но до конца усесться не успела, – Тенегрив возбужденно поднялся на дыбы, – я, перебирая руками в воздухе, еле схватилась за поводья, отчего натянула их еще больше, запрокидывая голову коня назад. Мы, перетаптываясь, закружились на месте. Не понимая, где вообще в пространстве нахожусь, я смогла, как-то подтянувшись, устойчиво закрепиться в седле второй ступней, а жеребец что есть мочи рванул вперед сквозь лес. Дух захватило потоком и унесло в пятки, а затем оторвало и отбросило куда-то в пустоту, чтобы я могла совладать с дикой душой.
- Тенегрив! Прошу, полегче! – Кричала я, с силой прижимаясь к конской спине, стараясь не вылететь в размытую серо-бело-сине-черную гущу. Грохот копыт, вбиваемых в землю, был подобен ударам осадных орудий, будто весил он как десяток тяжеловозных лошадей. «По-моему, он не уточнил, что доставить меня надо живой!»
Мы мчались, собирая по пути все поваленные деревья, ветки хлестали по мне, цепляясь за плащ, и нещадно рвали его. Я надеялась на иссякающие силы животного, но его прыти хватило на добрые несколько миль пути, прежде чем конь стал запыхаться.
- Тенегрив, ты загонишь себя, успокойся! – Воскликнула я ему на ухо, похлопывая по горячей упругой шее, и Тенегрив начал снижать скорость, плавно переходя на рысь, а я от усталости обняла его, утыкаясь в мягкую черную гриву, пока жеребец вовсе не остановился под раскидистой елью. Он повернул ко мне голову с мерным утихающим ржанием, и я нежно гладила ладонью лоснящуюся в утреннем свете шерсть. – А ты бунтарь, верно?... Спасибо… Спасибо тебе…
Винсент на Габриэле нагнал нас спустя пару десятков минут. Я кое-как отжалась от коня, отбрасывая назад упавшую на глаза шевелюру, и вампир смотрел на меня с примесью грусти.
- Я говорил, что заметил у тебя необыкновенную способность? – Я вопросительно подняла взгляд. – Подчинять себе нелюдимое и одинокое.
- Его невозможно подчинить, – улыбнулась я. – Но, кажется, мы подружимся.
- Я не об этом, – он прочистил горло и натянул улыбку. – Давай выдвигаться в путь. Я ужасно голоден, не хотел бы, чтобы ты застала подобное зрелище.
- Хм… Ты собираешься питаться в убежище? Неприятность с чесноком улажена?
- Нет. Но теперь у меня будет союзник.
К вечеру мы уже прибыли в черту графства Чейдинхол. Я собиралась по привычке направить Тенегрива к главным воротам, но конь не послушался меня, двигаясь вдоль стены города к восточной стороне.
- Элен, не дергай его! – Окликнул меня Винсент, разминуясь со мной на дороге. – Он знает, как идти!
- Но где мне его оставить?! – Переговаривалась я на расстоянии. – Он не будет смотреться в конюшне!
- Просто доверяй ему!
Меня ни разу не удивляла немноголюдность дороги, ведущей на границу, но сейчас она была как нельзя кстати. Жеребец довел меня до входа в Чейдинхол, где я слезла с него и смогла попрощаться. Он привык ко мне и уже не фырчал на попытки коснуться.
- Тенегрив, – смешливо погладила я склоненную черную голову коня в темноте. – Жаль, нам довелось познакомиться при таких неприятных обстоятельствах. Винсент сказал, ты сам найдешь дорогу. Можешь сообщить хозяину, что успешно выполнил задачу со всеми дополнительными условиями, – пусть тебя наградят чем-то вкусным, а может даже повысят. Люсьен спас мне жизнь. Береги его, ладно?
На этих словах я, с улыбкой дотронувшись до своих губ, ждала, когда конь скроется в темноте. Увидев последний взмах длинного хвоста, я прошла сквозь ворота и отправилась в заброшенный дом за стеной.
Я словно в первый раз проходила через Черную дверь. Винсент ждал меня за ней вместе с Очивой, но и остальные братья и сестры, находившиеся в тот момент в убежище, решили почтить меня своим присутствием. Я медленно ступала по каменному полу пещеры к апартаментам хозяйки и видела, как провожают меня любопытствующие взгляды Тейнавы и Антуаннеты. Только Гогрон, как ни в чем не бывало, прошел в тренировочную, кратко махнув мне в приветствии.
- Сестра, нам нужно обсудить текущее положение вещей. Пройдем, – сказала Очива, уводя в кабинет. – Остальные можете рас-сходиться. Не на что здесь с-смотреть.
Мы втроем остались за закрытой дверью. Аргонианка пару секунд смотрела на меня, будто не веря своим глазам, и Винсент заговорил.
- Я был вынужден раскрыть Очиве некоторые подробности прямо сейчас. Как я уже говорил, никто не ждал твоего прибытия. Давайте, я начну, – вампир огляделся по сторонам по привычке в поисках стула, но в апартаментах он был только один, поэтому Винсент развел руками. – Итак, как вы знаете, соучастники Силинура и он сам были убиты, однако командору удалось реализовать часть своего плана. Как нам известно, было применено заклинание, а если точнее, то древняя магия, природой которой занимался отец Элен, Уоренимус Бертран. Оно было направлено против нашей сестры с целью подчинения разума, до сего момента количество проведенных экспериментов и их свойства не известны. По плану Люсьена после Силинура должна была быть найдена и ликвидирована Катрина Дамарус, против которой уже была совершена попытка нападения, однако ей удалось выжить. Причем личность самой Катрины умело сокрыта, – предполагалось, что она будет убита при зачистке исследовательской группы в айлейдских руинах. Люсьен занимался этим вопросом, но след её был утерян после освобождения Элен. Сейчас он отправился на последнее место, куда вела нить поиска. Мне же было поручено сопроводить Элеонору в убежище, дабы она не была перехвачена в состоянии, уязвимом внушению.
- Я с-срочно передам отчет и прошение в Черную Руку на убийство Адамуса Филиды, – посмотрела на него Очива. – Однако это ничего не решит. Мы должны найти Катрину и всех причастных. Ос-собенно учитывая предателя. Что если он тоже жертва эксперимента?
- Нет, этого не может быть, – встряла я, отрицательно качая головой. – Отец почти закончил работу незадолго до своей смерти. Я могу судить, что Силинур и Катрина сумели как-то воспроизвести её без его помощи только сейчас. Надо найти остальные части труда.
- Люсьен против твоего участия. Я позвала тебя сюда, чтобы убедиться в твоей разумности, – прошипела на меня хозяйка. И задумчиво обойдя вокруг, оперлась на свой стол. – Нужно следовать указаниям, пока не случилась беда.
- Мне кажется, было бы не лишним изучить, с чем мы имеем дело, – вмешался Винсент. – Почему бы не позволить ей делать то, что она лучше всего умеет?
- Нет, Винсент, – повернулась хозяйка. – Я уважаю твое мнение и твой опыт, но пока я отвечаю за это убежище и семью, мы будем подчиняться приказам. Так… Мы ждем зацепок Люсьена и дальнейших распоряжений. А ты… – Очива ткнула в меня пальцем. – Не покидай пределов Черной Двери.
Я хотела открыть рот от возмущения, но за меня вступился вампир.
- Ну-ну, это уже слишком. Она же зачахнет без солнечного света. Люсьену не понравится такое убийство рекрута.
- И что ты предлагаешь? – Спросила она.
- Сопровождение, как минимум. Пусть выходит в город. Можно назначить дежурство. – Моя рука буквально приросла к лицу. «Еще конвоира мне не хватало. Надо было принимать в братство Карона. А что? У него есть опыт. Куда отправлять рекомендацию?»
- Хорошо, но отвечать за это ты будешь своей головой, – Очива нервничала. Похоже, на её веку не было таких серьезных угроз и ответственных решений. Она всплеснула руками, выпроваживая нас за дверь. – Я всё сказала. Возвращайтесь к своим делам. И Винсент, я повторяю, никакой самодеятельности!
Мой друг улыбчиво развернулся, покидая помещение. – Разумеется. Никто так не радеет за семью, как я, Очива. В конце концов, мне особо нет места в мире наверху.
Я вышла вместе с ним, обозревая всё вокруг, ухватившись за голову. Что мне было делать? Просто сидеть ровно? Притворяться, что меня не существует и свалить все на чужие плечи? Из-за угла выглядывала Мари. Она всегда слушала разговоры за закрытыми замками. Можно было не сомневаться, даже если потолок рухнет нам на голову, что-то внутри нее будет радоваться, что рухнул он по моей вине.
- Вы серьезно приставите ко мне охрану?
- Пошли со мной, – взял меня под локоть Винсент.
Мы прошли в его комнату. Вампир выглянул за дверь и запер её на ключ, а затем наложил какое-то заклинание.
- Вот так. Теперь мы скрыты от ненужных ушей, – уселся он за стол, склонившись ко мне. – Сколько замечательных возможностей предоставляет магия. Было бы плохо не изучать её.
- Но сопровождение?! – Агрессивно вопрошала я. – Да я из Бравила убегала по большей части из-за этого.
- А тебе бы хотелось провести неопределенное время здесь внизу? Я не настаиваю, но послушай, что я хочу предложить.
- Выбора у меня нет, как видишь. Ни выбора, ни лаборатории, ни оружия, – я заметила, что клинок так и остался около тела Силинура, и мне бы повезло, если Люсьен забрал его. – Даже деньги и те остались в поместье.
- Я вижу у тебя сумку с тетрадями. Я так понял, ты прихватила записки того ученого. Так вот я предлагаю не зарывать твой талант в землю – изучай их, ищи всё, что поможет нам и Люсьену. Я по глазам твоим вижу, что ты можешь сама уйти из убежища, но я призываю тебя не делать этого в одиночку. Мы постараемся вскоре выбраться в поместье.
Я отвела взгляд в сторону, потирая подбородок.
- Обещай мне не лезть на рожон.
- Обещаю.
- А теперь «Сурили 399 года».
====== Глава 37. ======
Мне вовсе не хотелось пить. Чувство было паршивое, кроме того, что заставляло сердце выпрыгивать от фантомных воспоминаний, стоило моим губам дотронуться до влажного края кубка. Кроме того, я свела на нет долгую и кропотливую работу уведомителя.
- Ты даже не опустошила первую порцию. Мне стоило поинтересоваться, прежде чем откупоривать бутылку, – ворвался в мысли голос Винсента. Вид у меня был той крайней версии беспокойства, когда я начинала сосредоточенно крутить в руках все, что попадалось. Лицо вампира приобрело заботливое выражение.
- Прости, – покачала я головой, поставив замученный сосуд на стол. – Это я не воспротивилась. Не лучшая идея… Как бывший лекарь я понимаю, что мне не стоит налегать на алкоголь, но я ничего не смогла с собой поделать.
- Еще бы! – Откинулся он на спину. – Я всю дорогу старался возбудить в тебе аппетит. Так же как и я ничего не могу с собой поделать, хоть мне и не стоит радоваться, что ты вернулась.
- Ты мог беспрепятственно навещать меня в Скинграде, однако так ни разу и не приехал.
- Наш юный друг Карон завалил меня запросами к Янусу и Анделу. У меня просто не было свободных дней. И, кажется, ты тоже приложила к этому руку. – Винсент легко засмеялся. – Что произошло между вами? Почему я до сих пор получаю письма?
- Он попытался обыскать поместье. Мне пришлось рассказать всю «правду» о том, как помешанный командор планировал с помощью Бертранов выйти на таинственную гильдию убийц. Он не особо поверил, но подумал, что Темное Братство собирается убить меня. И тут… я пропадаю, оставив записку, что собираюсь навестить тебя, – я усмехнулась. – Какое совпадение. Он, наверное, с ума сходит. Два дня караулил меня возле дверей… Сама не знаю, почему позволяла Карону следовать за собой.
- Может, оттого, что юноша с горящими глазами тебе небезразличен? – Винсент выставил руки вперед. – Подожди возмущаться. Это совершенно нормальное желание держаться за что-то, преисполненное надежд. Это… вдохновляет.
- Нет, ты прав. И я стала понимать, почему ты выбрал наставничество. Я раньше не говорила с тобой о Габриэле, моём муже, моём брате, пусть и не родном по крови, но сейчас я хочу. Я чувствовала боль от воспоминаний о нём, но чем больше времени я проводила с Кароном, тем больше эта боль изливалась и освобождала меня. Я просто… начала осознавать, что меня тянуло к его заразительной тяге к простым мирским вещам, как он был способен радоваться, что в его жизни происходили перемены, как он радовался новому изобретению или новой должности. Я будто пыталась походить на него, но я же никогда не была свободна, жила в каком-то сне о лабиринте с кучей дверей, и все эти двери вели к началу моего пути, кроме одной… которую я открыла смертью Габриэля. И мне интересно, что произойдет с Кароном. Сможет ли он противиться водовороту за этой дверью, или нет в этом мире ничего, что могло бы выжить во тьме, что несёт моё естество?
- Вот к чему обязывает душа исследователя, – Винсент не стал поддерживать депрессивную тему, что я подняла, и перевёл всё в шутку. Мне хотелось излить кому-то душу, однако момент я, видимо, выбрала неудачный. – Бедный парнишка стал пленником твоих одурманивающих речей!
- Кстати о пленниках, – сложила я руки на груди. – Кто будет моим провожатым на этой неделе?
- Хм…, – Винсент на секунду задумался, снял заклинание с двери и повысил голос. – Антуаннета-Мари, зайди, пожалуйста!
- Неееет… Нет-нет-нет! Нет! – Я замотала головой. – Ты не сделаешь этого!
- Тебе нечего беспокоиться, если ты действительно собиралась выполнить обещание, – протараторил он и встал, а я вскочила с места, чтобы преградить ему путь, но в глазах потемнело, и я, пошатнувшись, уперлась в стену. – Я знаю, что ты здесь. В следующий раз, если захочешь прокрасться к вампиру в логово, дай чесноку выветриться.
Винсент толкнул дверь, и в комнату, гордо и недовольно вышагивая, вошла, так же сложа руки, Мари. Она окинула комнату взглядом и меня, утирающую носовое кровотечение, и уселась на место, где до сего момента сидел мой друг. Вампир поспешно вызволил из кармана платок и передал мне под благодарный взгляд.
- Очива поручила мне позаботиться, чтобы наша госпожа отужинала, – язвительно выделила она это слово, кивнув на меня. – Винсент, может ты мне подскажешь, с каких пор мы служим ей, а не вышестоящим?
- Это замечательно, что у тебя возник такой вопрос, Мари, – хлопнул в ладоши он и встал рядом, – уже двое созерцали мой неловкий вид. – Я только что встречался с Люсьеном. Скажи мне, хотела бы ты послужить нашему уважаемому уведомителю, помочь общему делу?
Её лицо плавно преобразилось из мерзкого брезгливого в еще более мерзкое воодушевленное. Девушка повернула голову на Винсента и расцепила руки, чтобы неторопливо подняться.
- Конечно! Я живу, чтобы служить ему, Ситису, и Матери Ночи. Моя истинная цель – принести Темному Братству величие.
- Чудно! – Улыбался Винсент, а я незаметно закатывала глаза, опускаясь обратно на стул, хотя присесть не мешало бы именно Мари. – Сейчас только ты можешь помочь ему, не подведи нас.
- Люсьен прислал мне особое поручение?
- Дааа… Это сопровождение… важного человека, – завуалировано протянув, начал он. – К сожалению, наша Элен сейчас не в лучшей форме…
- Что, аристократку старушка забила клюкой? – Смеялась она, следя глазами за вампиром, отходящим в мою сторону, чтобы встать за спиной, положа руки на плечи. – Это необычно… Но нет ни одного задания, с которым я бы не справилась. Можешь передать, что он может рассчитывать на меня, как и всегда. Так кого нужно охранять?
- Твой настрой обнадеживает! – Торжественно провозглашал Винсент, даже более нервируя меня перед тем, как рубить правду. – На этой неделе ты составишь Элеоноре компанию в городе.
Лицо Антуаннеты исказилось искренним непониманием и отсутствием веры в происходящее. Она выкинула руку вперед. – Это какой-то бред! С какой стати ему издавать такой приказ?!
- Не выходите за пределы Чейдинхола, и сообщай мне обо всем подозрительном, что заметишь. Это очень важное и ответственное дело! – Продолжил вампир, а я, облокотившись на стол и закрыв лицо руками, отрицательно качала головой. – Конечно, я могу передать его Телиндил…
Девушка засомневалась. В конце концов, это действительно могло быть его поручение, и тогда отказ следовать указаниям уведомителя подпортил бы ей репутацию. Антуаннета-Мари нервно зачесала светлые волосы назад и после продолжительной паузы неожиданно согласилась. – Нет. Я прослежу за ней, не сомневайтесь. Только неделю?
- Да, только неделю, – я подняла страдальческий умоляющий взгляд на Винсента, и он обратился ко мне, поставив на стол мешочек с золотом. – Возьми. Можешь купить себе все, что необходимо. Это немного, но… В общем, вернешь, как только сможешь.
- Поверить не могу… – Я чувствовала невероятную усталость и голод. Так и не взяв деньги со стола, я, поднялась и медленно вышла из комнаты. «Как он только мог так поступить со мной?»
Она была последним человеком, в сопровождении которого я хотела бы оказаться. Мари выскочила за мной вслед и шла в отдалении пары шагов сзади, – я не оборачивалась, но буквально ощущала её хитрый взгляд на своем затылке. Пройдя безлюдный коридор и холл, мы оказались в просторном помещении столовой и спален, где в дальнем углу все так же стояла моя нетронутая кровать – на сером покрывале образовался солидный слой пыли, из-под чуть сдвинутой подушки виднелся край пергамента, что я оставила перед отъездом, а рядом резала пространство опустевшая «лабораторная» зона. За обеденным столом Очива, Тейнава, М’Радж и Гогрон замолчали, завидев меня. Казалось, в воздухе повис большой гнетущий вопрос. Я опустилась на край постели и, резким движением смахнув пыль с рабочего места, легла на него, слушая, как бурлит в котелке свежая пища, осознавая зависимость сейчас даже в такой мелочи, как необходимость питаться. Осматривая себя и оставшиеся пожитки, я обнаружила, что утепленный камзол на мне, оказался частично испорчен пятнами крови… «Силинура? Моей? Легионеров, что была на робе Люсьена?» Я услышала стук, ощутила вибрацию тарелки супа, любезно предоставленной нашим неизменным поваром, и подняла голову. Мари с грохотом бросила рядом со мной ложку, что, не докатившись до края, прокрутилась и остановилась, запнувшись о мой локоть.
- Ну же, разве тебя не учили хорошим манерам, сестра? Убери эту кислую мину. Похлебка хороша сегодня, – съязвила она. Не сомневаюсь, подобная любезность быстро испарилась бы, как только Очива покинула бы комнату, но сейчас аргонианка наблюдала за нами с неприятной смесью непоколебимой строгости и заботы во взгляде. Эдакая мать убийственного выводка темных ящеров, не дающая детенышам изничтожить друг друга раньше срока.
- Благодарю, – с прищуром ответила я и, откинув волосы, осторожно отведала приятно обжигающую и густую овощную массу. Вопреки отвратительному характеру, должна признать, готовила девушка довольно вкусно.
- Раз уж мне выпала такая честь, давай сразу расставим все по своим местам, – Мари обернулась на Очиву и вновь обратилась ко мне. – Мне неприятна компания таких, как ты. Под такими я имею в виду бесполезных благородных дамочек, которые и понятия не имеют о настоящем достоинстве. Но я профессионал, поэтому не жалуюсь. Уясни одно – ты должна будешь слушать меня и предупреждать о каждом своем шаге, и тогда всё будет хорошо, но если же нет… – она наклонилась ко мне, опершись о край, и улыбнулась во все тридцать два зуба. – Я сдам тебя уведомителю со всеми потрохами.
- О, это взаимно, – остановила я трапезу и прикрыла глаза, ловя носом воздух. – Что это? Подожди, не отвечай. Кажется, я слышу ноты хвойного мыла, немного недорогих духов, прокалившееся масло и… какая-то пряность. Похоже, чеснок. Расслабься на сегодня. Не думаю, что готова ощущать сей въевшийся аромат как минимум до утра.
- Вот видишь, не так уж это трудно, – подловила меня блондинка.
Я изо всех сил пыталась ответить, но мысли мои спотыкались о доносящиеся разговоры из кухни. Почувствовав победу, конвоир покинула поле зрения прежде, чем сознание отморозилось.
Я проснулась рано, задолго до пробуждения обитателей убежища. Мне ничего не снилось, я лишь резко открыла глаза, осознав, что сплю, – огонь в очаге давно потух, и только свечи давали слабый теплый свет, но не достаточный, чтобы достать дальше метра вокруг. В остальном все то же угнетающее промозглое голубое свечение серых подземных стен. Присев, я почувствовала необыкновенную легкость рассудка, о которой я забыла с момента пленения. На мне была та же зимняя одежда и обувь, грязная глубокая тарелка все еще стояла под боком – я поняла, что просто неосознанно и незаметно провалилась в непродолжительный, но крепкий сон. Потребовалось время, чтобы привести себя и свои вещи в порядок. Мне нравился горячий источник убежища, но все же ничто не могло сравниться с уютом собственного дома. Теплота постепенно пробуждала, и воспоминания вчерашнего дня волнами накатывали на голову с каждым маленьким водопадом из моих рук. Я собиралась непременно выйти в город, однако доспехи братства не подходили для этой цели, поэтому за отсутствием в прикроватном сундуке запасной одежды – все вещи я неосмотрительно вывезла в Розеторн-Холл, и невозможностью достать что-то новое, я кое-как вывела пятна и заштопала плащ. Как только утренний ритуал был завершен, я схватила сумку Силинура, надвинула капюшон и засобиралась на выход, на ходу взяв со стола яблоко и подкинув-поймав его в воздухе. Я грустно улыбнулась самой себе. «Неужели всю жизнь я буду от чего-то бежать?»
- ЭЙ! – Мари быстро протерев глаза, устремилась за мной. Она быстро неслась по коридору, пытаясь остановить меня. – Ты куда собралась?!
- Как куда? На поверхность, – отвечала я, не останавливаясь.
- Я вообще-то должна сопровождать тебя! Это твой первый и последний прокол!
- Ну так, сопровождай, – обернулась я, выгнув бровь. Раз уж меня уже заметили. Она отбежала в жилища и вернулась, пристегивая ножны к поясу доспеха. – Ты собираешься идти в таком виде?
- Только не говори, что я должна принарядиться для тебя, – возмутилась Антуаннета, продолжая поправлять снаряжение.
- О, Ситис, – выдохнула я. – Ты не часто выходишь в город, верно? Мы не собираемся маскироваться.
Мари раздраженно рыкнула, а я осталась ждать, пока ко мне выйдет мирная версия девушки.
Комментарий к Глава 37. Завтра планируется еще одна глава. Прошу прощения, что выходы сместились на выходные. Как оказалось, я довольно востребованный человек по всем фронтам)
====== Глава 38. ======
Антуаннета-Мари пользовалась бы популярностью у мужчин моего мира, находившими привлекательными редкие черты женской красоты и любившими выводить своих спутниц как завидные диковинки на те многочисленные встречи и приемы, призванные скорее тешить самолюбие и желание высоких слоев общества развлечься. Чисто льдистые глаза и светлые, цвета разбавленной молоком пшеницы, чуть волнистые волосы, что были почти варварским образом обрезаны по плечи, подчеркнула простая девичья одежда. Черты лица ее были несколько более мягкими, чем мои, и будто созданы для чарующих томных выражений, что так любили посылать друг другу жены аристократов, находящиеся в вечном соперничестве и зависти, какие посылали и мне, обнаружив нерадивых мужей в состоянии игривой охоты за внимание перспективной молодой дочери набирающего известность профессора. Она вышла ко мне в утепленном голубом платье из недорогой ткани, но добротно сшитом портным, и буром дублете по фигуре, не меняя мягких бесшумных сапог.
- Очаровательно, – смешливо улыбнулась я, получив на комплимент еще больше раздражения, и, развернувшись, продолжила путь.
Осторожно открыв дверь, я вышла под яркие слепящие лучи уже греющего солнца. Весна скоро придет в Чейдинхол, неся с собой тепло и многочисленные уличные праздники. «Интересно, члены семьи посещают такие мероприятия?» Я вдохнула расцветающий полутонами воздух и быстрым шагом понеслась в направлении маленького мостика, ведущего к лавкам и постоялым дворам, отчего Марипришлось семенящими движениями нагонять меня. Она подозрительно озиралась по сторонам, не привыкнув вот так просто находиться под пристальными взорами жителей.
- Ты привлечешь так еще больше внимания, – наконец, не выдержала я, издав смешок. – Не нужно убивать их взглядом.
- Не учи меня работать, – буркнула она, шагая как старый легионер. Мари всё приводило в бешенство – яркий свет, капли воды с деревьев, от которых она нервно отмахивалась, а так же заинтересованные глаза противоположного пола. – Куда ей только понадобилось в такую рань…
- Мы идем в «Книги Мак-На».
- Так ты подняла меня ради того, чтобы книжку купить?! Это не могло подождать еще пару часов?!
- Тебе вовсе необязательно было идти со мной. Охрана радует меня не больше, чем тебя, уж поверь.
- ТЫ! – Мари остановила и развернула меня, дернув за рукав. – Я не знаю, что ты натворила, но ты смеешь осуждать и подвергать сомнению… – она замялась, обнаружив, что находится на улице в окружении вытянувшихся лиц.
Я вывернула руку из её хвата и окинула взглядом пару удивленных прохожих. – О, не беспокойтесь. Простая ссора двух подруг.
На последнем слове я, горделиво взглянув на Антуаннету, свернула налево и толкнула дверь под табличкой книжной лавки. Мак-На – владелица магазина, аргонианская женщина среднего возраста с непростым характером. Мы познакомились с ней практически сразу после моего вступления в братство. Сначала наше общение не задалось. Не то чтобы были ярко выраженные конфликты, но её мечущиеся политические взгляды, склонявшиеся то на сторону данмеров, то на сторону имперцев, с превалированием первых, приводили к нетерпимым и нетактичным репликам в отношении имперской девушки, внезапно наведавшейся в Чейдинхол. В конце концов, ассортимент в лавке привлекал меня снова и снова, и жажда наживы Мак-На примирила «гражданскую войну» в ее голове и даже воспитала некую привлекательность таких клиентов, как я. Пройдя к пустующей стойке, я негромко постучала в неработающий звонок, отчего из-под столешницы внезапно показалась голова аргонианки, возившейся в сундуке. Мы с Мари слегка вздрогнули, последняя даже потянулась к поясу, но была остановлена моей рукой.
- О! Оооо! – Радостно поразилась Мак-На, вытянувшись по струнке перед посетительницами и активно моргая желтыми как золото глазами. – А я уже начала расс-страиваться, куда пропал мой с-самый любимый покупатель. А это с тобой? Второй мой будущий любимый клиент? Как поживаеш-шь, Элен?
- С каких пор ты интересуешься моей жизнью, Мак-на? – Дружелюбно посмеялась я.
- Мертвые у меня ничего не покупают, иначе я бы организовала лавку прямо в чертогах Аркея, – пошутила в ответ она. – Итак, что тебе показать на этот раз? У меня появилось очень много новинок.
- Я бы хотела воспользоваться твоим читальным залом, если не возражаешь. К сожалению, мне пока самой неизвестно, что заинтересует меня сегодня, – ответила я, и мой конвоир кинула сверкающий презрением взгляд.
- Только обязательно потом купи что-нибудь.
Владелица вручила мне перечень последней поставки с названиями и авторами и подошла к лестнице на второй этаж, приглашая. Мы поднимались с Мари на балкон, где Мак-На обустроила небольшой тихий уголок, – там же я повадилась отдыхать и периодически работать, когда жизнь под землей мне становилась совсем невмоготу. Небольшим он казался только для меня, ибо девушка глубоко вздохнула, увидев уставленную полку, будто я собиралась прочитать её всю.
- У жадной Мак-На есть читальный зал? – Прокомментировала она себе под нос. – Мир рехнулся…
- А его и нет, – я подошла к трудам совершенно из разных сфер, что собственноручно расставила в ведомом лишь мне порядке. – Фактически это жилое помещение.
- Пф…, – упала на лавку Мари, сложив руки. – И чем же ты заслужила такие почести?
- Очень просто, – бросила перед ней на стол я пару изданий об искусстве магии свитков и отцовского труда. – Я всё это купила.
Я присела рядом и достала из сумки тетрадь Силинура. Тогда на дороге я так и не успела прочесть ее до конца, стоит ли говорить, что потом вся информация благополучно выветрилась. Журнал записей не был полностью исписан, но над одним только первым параграфом я задумчиво просидела порядка двадцати минут, – альтмер дотошно и доходчиво описывал специфику создания свитков. Это та сфера деятельности, в которую я подробно не погружалась, однако не это пугало – страница за страницей информация становилась все более запутанной, пока вовсе не превратилась в набор странных рисунков и схем. Я пролистала все известные мне работы по древним цивилизациям, но ничего похожего и близко не нашла. Еще и Антуаннета-Мари постоянно ерзала, пока не откинулась на спину и не задремала.
- Чушь какая-то…, – шепотом выдохнула, подперев голову рукой, и тут ко мне пришла гениальная идея. – Отделение гильдии! Там должно быть что-то еще…
Я захлопнула книгу, быстро закинула тетрадь обратно в сумку и, вскочив, побежала вниз по лестнице. Мари от хлопка проснулась и рванула следом, нагнав уже непосредственно у филиала гильдии магов, что находился в том же квартале, стоило нырнуть вглубь дворовых улочек и повернуться лицом к северу. «Стой!», – услышала я, проходя внутрь под двумя огромными синими флагами с золотым витиеватым знаком. Характерная для Чейдинхола архитектура создавала атмосферу загадочности в столь пропитанном магией и знанием месте, а в фойе царила катастрофическая неразбериха. В Скинграде посещение мной отделения было крайне обычным делом, однако местные преподаватели будто никогда не ждали гостей, да и происходил внутри какой-то беспорядок. Люди и эльфы бродили из кабинета в кабинет и спорили, мимолетно поглядывая, но не обращая ровно никакого внимания, пока ко мне не вышел редгард в синей мантии, видимо, наименее обремененный творившимися склоками.
- Да? Я могу чем-то помочь? Вы за рекомендацией? Боюсь, вам придется подождать – у нас тут случилось несчастье с одним из новоиспеченных магов, – сказал он, указывая пальцем куда-то за свое плечо. – Он утонул в колодце.
- Что? – Удивилась я. Сзади хлопнула дверь, и Мари тоже окунулась в этот хаос. – Нет, я хочу получить доступ в вашу библиотеку. Где я могу написать заявку?
- Заявку? – Уточнил он, улыбчиво заметив Антуаннету. – Кстати, я не представился. Я Трайвонд, местный «Вызывающий». Боюсь, мы не предоставляем доступ в библиотеку никому, кто не является членом гильдии. Здесь есть книги в открытом доступе, но большинство из них можно так же легко купить в лавках.
- Да, я не являюсь магом академии, но Вы могли слышать о моем отце Уоренимусе Бертране. В Скинградском отделении у меня был доступ…, – продолжала я, когда к нам подошел сурового вида альтмер. Век высоких эльфов долог, но даже в сравнении этот мер уже имел поросшую сединой голову и опутанное сетью морщин лицо, говорящих о самом распространенном выражении альтмера – сердитости.
- Это еще кто?
- Фалкар, – обратился к нему Трайвонд. – Эта девушка утверждает, что является дочерью почившего Бертрана, и что у нее был доступ к библиотеке Скинградского филиала. Мы предоставляем аналогичный доступ к заднему сектору в таких случаях?
- Мы не имеем никакого отношения к тому, что творится в других отделениях. Мне достаточно своих дел. Выведи их отсюда, мне некогда, – недовольно ответил тот и вышел в соседнее помещение.
- Простите, дамы. Я не могу ослушаться главу, – с сожалением оправдывался редгард. – Не поймите неправильно, я не буду вас выгонять – я считаю, маги должны помогать нуждающимся. Давайте, я проведу вас в общий зал? Может, вы найдете, что ищете.
Я сомневалась, что смогу отыскать там нечто полезное, но согласно кивнула и проследовала за Вызывающим по коридору в дальний конец здания, где расположилось небольшое помещение, плотно уставленное открытыми шкафами по периметру. Только один участок стены выделялся наличием в ней решетчатой двери, ведущей, должно быть, к запрещенной секции. «История», «Колдовство», «Изменение», и еще куча фолиантов разных тем и направлений были беспорядочно выставлены на полки, не позволяя даже примерно определить, где мог бы находиться раздел с Айлейдами. Пока я обходила комнату, Трайвонд стоял молча в углу и улыбался хмурой Мари, которая, заметив увлеченность редгарда, старалась не смотреть в его сторону и вовсе притворяться, что мага не существует.
- Здесь небольшой беспорядок, – оправдывался он. – Знаете…ученики… Может, я могу помочь?
- Да здесь вообще нет никакой систематизации, – заметила я, задрав голову, чтобы охватить книги под потолком. – Мне нужен раздел про руины … или айлейдов.
- А! Как я не догадался. Кстати, я читал труд вашего отца. Уникального пытливого ума был человек! – Восторженно отозвался Трайвонд. – Айлейды стоят около «Восстановления» здесь в углу.
«Рядом с восстановлением? Почему вообще они стоят рядом с магическими учебниками?» Я вела пальцем вдоль толстых золотых сборников и тонких разовых изданий, разнящихся по высоте, шрифту, переплету, качеству бумаги и дате выпуска, читая названия трудов самых уважаемых авторов среди абсолютно спорных работ, пока рука у меня с дрожью не остановилась на неприметной, но увесистой серой книжке. «Гении Восстановления», Катрина Дамарус. Я обернулась на Мари, но она все равно не поняла бы причины моего побледневшего лица. «Катрина и рядом с айледами? Совпадение?»
- Что? Призрака увидела?
- Почти…, – я перевела взгляд на мага, который уже с подозрением косился на меня. – Трайвонд, Вы знаете кто такая Катрина Дамарус?
- Разумеется! Понимаете, в Хаммерфеле не любят магов, да и тут редгард редкое зрелище, но даже я обязан знать работы этой гениальной женщины, – вновь распинался он.
- Я не об этом, – мне не терпелось узнать больше, и я, нервничая, перебивала говорливого мага. – Вы знаете её лично? Где она? У вас есть её последние труды?!
- Ааа…ахаха… Если бы! Надеюсь, на том свете мне выдастся такая возможность! А последнюю работу Вы держите прямо сейчас!
- Но подождите… Это ошибка? Она датирована пятьдесят лет назад…, – я качала головой. – Сколько ей лет сейчас?
- По моим подсчетам должно было исполниться, кажется, семьдесят лет со смерти. Это переиздание рукописи. Оригинала, между прочим! Мы решили переместить его в общий доступ для наших студентов.
- Со дня смерти? – Я еще раз открыла потрепавшееся введение со следами восстанавливающих настоек, должно быть, приготовленных учениками много лет назад. – Я уверена, что знаю женщину-мага с таким именем.
- Ну… тёзки в наше время не редкость, особенно если ее родители были так же увлечены работами четы Дамарус. Может, они даже назвали девочку в ее честь!
- Трайвонд, прошу вас! Вы можете посмотреть в закрытой секции, есть ли упоминание о другой женщине с таким именем? Нам вход воспрещен, но это очень важно!
- Я не могу дать вам ничего на прочтение оттуда, извините, – вежливо отказывался редгард и пятился назад.
- Не нужно отдавать, – медленно приблизилась я и взяла Мари за руку, что опешила от такого прикосновения. – Мы лишь просим узнать для нас наводку, жива эта женщина или нет. Только «да» или «нет».
Я не могла понять, он врет и притворяется настолько недалеким и восторженным или нет. Я хотела, чтобы он открыл дверь, показал, где хранятся ключи – что угодно. Трайвонд выдохнул, почесал кудрявую голову и, достав связку из кармана, отправился к замку на решетке, отворил его и исчез в полумраке плохо освещенного зала.
- Идем! – Я дернула Антуаннету за собой к дверному порталу и надела кольцо хамелеона. – Задержи его!
- Ты что, №;%:?, творишь?! – Шикнула она. – Мы уходим отсюда, сейчас же! Я тебя предупреждаю! Когда вернемся, молись, чтобы пол не был залит твоей кровью!
Я услышала шаги возвращающегося Трайвонда. Мари не успела договорить, как я толкнула её прямо в руки редгарду, отчего он выронил ключи, уже обнимая девушку, а я выхватила их с пола и проникла в библиотеку. Маг, смущенный поворотом событий, стал активно извиняться, Антуаннета растеряно отнекивалась, и в моих интересах было, чтобы сцена продолжалась как можно дольше. Я быстро пробегала в тесной комнате между стойками, сортированными по областям и алфавиту, начиная с первой буквы имени автора. «Где же? Где же она?!» Ни одной работы Катрины Дамарус и в помине не существовало. Я хотела провести поиск еще раз, но послышался голос главы Фалкара.
- Трайвонд! Я сказал тебе выпроводить их! Ты не понимаешь, в какой ситуации мы сейчас находимся? И почему дверь открыта?! Только не говори мне, что ты впускал их туда!
- Н-нет, я ходил туда по своей необходимости! По своей работе! Да, только уронил ключи… Сейчас… Где же они…
Я схватила под плащ первые попавшиеся книги-карты айлейдских руин, выбежала из секции, подкинув ключи редгарду сзади под ноги, и ухватив за рукав пошатнувшуюся Мари побежала вон из отделения гильдии.
====== Глава 39. ======
Я завернула за угол соседнего дома и выглянула, – сначала мимо меня промелькнула Антуаннета-Мари – она остановилась посреди небольшого дворика, пробегая взглядом вокруг своей оси, но, так и не сумев найти невидимую меня, нервно всплеснула руками и двинулась в противоположном направлении. Затем дверь отделения открылась, и оттуда ненадолго показалась фигура мага, смотрящая куда-то вдаль, пока вновь не скрылась, отозвавшись на голос Фалкара. Обнаженное дерево со слегка набухшими почками хорошо скрывало незадачливого вора. «Будем надеяться, они ничего не заметили»
Я вернулась в читальный зал, дабы осмотреть свое приобретение, издав звук разочарования, так как я не только прихватила простые карты, но еще и в авторстве какого-то искателя приключений, человека, оставившего на полях текста кривые заметки и испортившего часть сносок и легенды. Вскоре там же на балконе оказалась и взмыленная Мари – я оторвала голову от книги, что только открыла, видя пышущую яростью темную сестру, гнев которой сдерживала только хлопочущая внизу Мак-На. Она стала хватать меня за плечи, выдергивая с места и толкая в спину.
- Давай! Двигай! С меня хватит!
- Держи себя в руках, – Смахнула я ее руки, оборачиваясь. – Это было необходимо. К тому же, я не нарушала условий.
- Я терпела… Долго терпела…, – почему-то последнее время в меня постоянно тыкали пальцем, и Антуаннета не была исключением. Она перешла на полушепот. – Тебе не хватает ума понять, что Ты здесь никто, и всем срать на твое имя, на твое положение, твоего отца... А знаешь, чего никак не получается понять у меня? Внезапно в семье появляется девица, впечатляет всех дурацкими алхимическими фокусами, пренебрегает всеми мыслимыми законами, ставя под удар всё, что мы с трудом сохраняем, вмешивается во всё, что её не касается. Но почему… какого хрена Винсент защищает тебя? Что же ты такого… – она смерила меня взглядом. – … предложила ему?
«Что ты несешь?!» Внутри промелькнуло много вариантов, что опровергли бы оскорбительный намек Мари, однако желание ударить девушку победило, преобразовавшись в колкие слова.
- Наверное, – склонилась я, протянув. – То же, что и Люсьену… – Я видела, что Мари была готова кинуться на меня. С дрогнувшими и вытянувшимися в линию губами, она со скрипом перчаток сжала кулаки, поэтому я, избегая насилия, добавила. – … – свою помощь. Достаточно. Мне нужно работать.
- Работать? – Негодовала она, поглядывая на стол, когда я, игнорируя, возвращалась к картам. – И что это за работа? Чего ради ты только что чуть не усадила нас за решетку с поличным? Да еще и за что? За кражу!
- Это не кража. Трайвонд ничего не понял, к тому же я верну их курьером, как только изучу.
- А! Ну да! Конечно! – Антуаннета хлопнула себя по бедрам. – У нас свои понятия еще и о кражах. Тебя случайно не в башне растили?
- Из бойниц башни было бы видно больше, чем из приукрашенных окон особняка, – сравнивая рисунок Силинура с исписанной картой, сказала я, дальше тихо разговаривая сама с собой. – Сказки? Легенды? Записки барда? Странное у них понятие о закрытых изданиях…
- Пф… Только не говори, что тебе поручили читать сказки на ночь.
- А почему нет? – Подняла я глаза и, вздернув брови, процитировала. – Кто я такая, чтобы «осуждать и подвергать сомнению» приказы? И у меня неплохо получается, – брат любил, чтобы я заходила к нему перед сном.
- Можешь избавить от подробностей? Мне это неинтересно.
- Правда? – Саркастично улыбнулась я. – Мне показалось, ты и сама была бы не прочь, а я могу научить тебя паре занимательных историй. Так что дай мне закончить, и мы обязательно вернемся к этому вопросу.
- Мои желания касаются только одного человека. И точно не тебя, – девушка, так же полу злобно выдавив улыбку в ответ, облокотилась на перила и замолчала, дав мне возможность спокойно продолжать.
Катрина Дамарус. Знаменитое в узких кругах имя умершей еще в прошлом веке женщины, но таинственным образом знакомой Силинуру и командору, и неизвестной более никому из ныне живущих, иначе Люсьен давно напал бы на ее след. Как такое возможно? Великолепная скрытность для мага, сумевшего собрать исследовательскую целую группу и так и не быть рассекреченным на всю округу.
- Это не настоящее имя… Нам нужно искать место, а не человека, – Антуаннета на мою реплику только обреченно покачала головой и выдохнула куда-то вниз. Я встала и заговорчески притянула её вглубь читательской зоны. – Мари! Кажется, пригодятся твои таланты!
- Я не собираюсь тебе ни в чем помогать.
- Ты поможешь не мне, Мари, пожалуйста, сосредоточься. Ты что-то слышала о зачистке в айлейдских руинах? Винсент должен был обсуждать это с Очивой. Этой операцией занимался уведомитель.
- Нет, ничего, – девушка, сложа руки, отводила взгляд.
- Хотя бы где находилось это место? Название? Регион? Ближайший город? – Все еще заглядывала я ей в лицо.
- Я тебе сказала – ничего. Только то, что кто-то спасся, вынесенный подземным течением, – отбрыкивалась она. – Отвали. Читай свою писанину, и возвращаемся.
Я отпустила Мари и стала ходить вдоль балкона, сожалея, что единственный раз, когда мне могла пригодиться мерзкая привычка Антуаннеты, не принес ничего нового, однако он же напомнил этот маленький, но значимый факт. Я вновь открыла карту неизвестного бродяги, где среди необозримого скопления крошечным знаком были отмечены руины, находящиеся на грани затопления. Там же таинственный незнакомец писал:
«Знавал я легенды и уверенность, что черпали айлейды энергию звезд, но я же не могу представить, сколько энергии сокрыто в водных глубинах. Я видел в величественной архитектуре расчет и намеренность их медленного погружения. Стены с письменами дрожали, наполняя мелкие желобки и трещины ярко-голубым светом и, как по часовому механизму, вносили плату своим постепенным неизбежным уничтожением»
Казалось, это оно – то, что могло помочь в поисках Катрины. Но как я могла быть уверена, что маг искала описанное магическое присутствие? Стены с письменами? Затопленные руины? Их было до такой степени много, что глаза не могли охватить масштаб погибшей цивилизации. Я даже никогда не задавалась вопросом, откуда прибывали скрижали для Уоренимуса. Разве что какие-то наметки оставались до сих пор в Розеторн-Холл. Я смотрела на скучающую Мари и понимала, что попасть в Скинград смогу очень и очень нескоро – Винсент выставил ей срок в целую неделю, а значит, он ждет зацепок уведомителя, – когда же вернется сам Люсьен, можно было только гадать на чайном листе. И что они предпримут после его возвращения по отношению ко мне? Мой друг не желал гибели моей и, в то же время, не хотел настраивать против себя, поэтому совершил этот маленький выпад вопреки запрету Очивы, которым я собиралась воспользоваться.
- Можешь не идти за мной, я скоро вернусь, – кинула я Мари, проходя мимо. – Нужно проверить кое-что.
Она какое-то время следовала моему допущению, но, почуяв неладное, надела маску надзирателя. – Обливион тебя задери, ты что-то задумала!
Опережая девушку, я попросила стражу открыть мне ворота города, как на зло, попав на смену постовых, отчего у механизма стоял лишь один полусонный юноша, который с трудом сообразил, что от него хотят, и начал с усилием вертеть ручку рычага. Тогда Антуаннета на бегу уже тянула руку ко мне навстречу, но, запутавшись в подоле, приостановилась, едва не упав на ровном месте. Однако побег мне все равно не удался. Проскользнув в отверстие, что начало проявляться между створок ворот, я оказалась возле пустующей конюшни.
- Габриэль?! Габриэль! – Я надеялась, что конь прячется где-то в тени пейзажа, отчего я сразу не увидела его. Я подбежала к стойлу и, схватившись за голову, обернулась, а потом пнула деревянное ограждение. – Проклятье! Я убью его! Проклятье!
Сзади подбежала Мари и начала истерически заливаться смехом, обозревая растерянный вид своего одураченного подопечного. Она буквально была в восторге от происходящего, качала головой, делала вид, что утирает слезы веселья, и приклонилась спиной к забору, опершись локтями на перегородку.
- Ахаха-ха-ха! А я уже начала думать, Винсент совсем потерял хватку! Это потрясающе! Я поставлю ему бутылку за свой счет!
- Где Габриэль? ГДЕ. МОЙ. КОНЬ?
- Откуда ж мне знать – сама его и спроси.
Я не вошла – я вторглась в убежище, вколачивая подошвами сапог камень подземелья, ведя за собой уже успокоившуюся, такую же недовольную компанией, но расслабленно и умиротворенно вздохнувшую Антуаннету – за Черной Дверью она могла, наконец, избавиться от меня.
- ВИНСЕНТ! – Гневно кликнула я.
Из жилищ к нам вышел жизнерадостный Тейнава с кружкой. Он то ли не замечал всеобщего настроения, то ли никогда не боялся нарваться на горячую голову, поэтому сразу решил обратиться к темным сестрам, как две черные тучи, движущимся в и так темном помещении.
- О, здравствуй, Мари, – услышала я. – Как прошел первый день твоего особого задания?
- Заткнись, Тейнава, – выплюнула она в ответ, свернув в направлении спален.
Аргонианин захлопнул рот, отхлебнул нечто, что держал в руках, а потом продолжил свой приветливый диалог со мной, быстро шагающей в сторону апартаментов вампира.
- А что я такого сказал? Кстати, тебе лучше не идти туда сейчас.
- Это еще почему? – Спросила я. – ВИНСЕНТ! ЛУЧШЕ ПРЯЧЬСЯ!
- Постой-постой! – Выскочил Тейнава передо мной, преграждая путь, и указывая на дверь Очивы. – Он… здес-сь.
- Так в чем проблема? Я как раз его и ищу!
- Нет. Я не про Винсента.
Я понимающе кивнула брату, осторожно приближаясь к углу, где обычно подслушивала Мари, которая решила понаблюдать за развитием событий. Идеальна стратегически во мраке и с прекрасной слышимостью пустота закоулка открыла мне новую возможность получить знания о планах Люсьена. Я увидела их под действием обнаружения жизни, всех троих, а уведомитель позволял мне слушать, ведь я не сомневалась – он знает о моем присутствии. При желании, ни один член семьи даже не догадался бы о его возвращении.
- Джованни Цивелло, приемник… Командор позволил ему проявить свои умения. Это проверка… нового пса, что будет держать нос по следу Темного Братства, – глухо слышался голос спикера. – Они распределят легион по руинам, охраняя Катрину, но не раскрывая настоящего местонахождения.
- И что нам делать? У нас нет столько людей, чтобы проверять каждые из них, – говорила хозяйка. – Нам нужно убить Филиду, как можно скорее.
- Подожди, Очива. Давай послушаем, что хочет предложить Люсьен.
- Я просто хотела сказать, что нельзя тянуть время. Не уверена, что нам удастся долго охранять Элен. Если она станет угрозой…
- В таком случае я сам разберусь с этим, – перебил Люсьен, отчего сердце мое упало вниз, и я снова ощутила ужас, что вселяло присутствие этого человека. – Но пока… Мы пошлем нескольких наших братьев создать иллюзию, что уловка сработала. Нужно набраться терпения, как только командор убедится в своей успешности, он начнет незаметно стягивать силы к основному источнику… проблем.
Когда магическое фиолетовое пламя, обозначающее Люсьена, двинулось в сторону выхода, я отбежала в компанию брата и сестры, застывших в холле в ожидании. Дверь открылась, а я стояла между ними и смотрела, как первым выходит уведомитель, что любой ценой будет хранить благополучие служителей Ситиса. Он строго смотрел мне в глаза, и я, сглатывая, ждала хоть каких-нибудь разъяснений внутри моей головы, пока из комнаты не показался Винсент, и Антуаннета не возмутила и так угрожающую волну, накрывающую нас. Лицо вампира приобрело сочувственный вид.
- Винсент, позволь мне отчитаться по первому дню. И сразу хочу сказать – очень соболезную вашим совместным путешествиям, – начала она. – Думаю, вам необходимо что-то предпринять – приковать её к кровати, например. Первое – она потревожила магов, и мы чуть не попали в темницу за вторжение в запрещенную библиотеку, где она украла какую-то книжку со сказками…
- Это была карта айлейдских руин, – перебила я, вскинув руку, и, потирая ей лоб, закрыла глаза.
- Это никак не оправдывает того, что потом она пыталась сбежать из города. Кстати, спасибо, Винсент – не думала, что ты догадаешься увести лошадь. И это только за утро первого дня!
- Хорошо, Мари, – устало ответил Винсент. – Ты справилась с задачей – можете идти.
- И это всё, Винсент?
- Да, Мари. Идите.
Я вместе с Тейнавой и Мари развернулась, чтобы под прожигающим взором отправиться в постель, но «Идите» не относилось только ко мне.
- Элеонора, останься, – я обернулась на властный голос Люсьена, заметив торжествующий взгляд девушки, и двое остановились у двери, не в силах побороть вопиющее любопытство. – Я приказал тебе не предпринимать никаких действий.
- Вы лишь приказали мне возвращаться в убежище, – оправдывалась я, гордо, но с умирающей смелостью вскинув голову, отчего в тишине повисла мгла. – Приказ…звучал так.
- Кажется, мы уже достаточно знакомы, чтобы ты могла дерзить мне без подобающего официоза, – легко ответил уведомитель. – Идём со мной.
И я шагнула за Люсьеном мимо одеревеневших обитателей убежища.
====== Глава 40. ======
От гулкого грохота запирающихся дверей по телу от пят до макушки пробежал разряд тревоги. Я отошла к дальней стене, следя, как они простым плывущим движением руки уведомителя накрывались магической пеленой.
- Элеонора, – врезалось в слух мое имя, отрезвляя сознание, пребывавшее в смятении. Люсьен, чуть склонив голову, шаг за шагом приближался ко мне. – Ты осознаешь все последствия своих действий?
- Я бы никогда не совершила этого, не будь на то веской причины, – говорила я с полной уверенностью в своей правоте, однако ладони предательски вспотели. – Я… думаю, что могу найти Катрину.
Взгляд Люсьена ничуть не отличался от того, что я всегда ощущала на себе. Я понимала, – он всегда мог убить меня, как препятствие на пути братства. Почему же я тогда так поразилась сему откровению и поцелуй, подаренный мной, казался совершенной дикостью? Я просто… замолчала. Я ждала какой-то резкости, обоснованной агрессии, как от темпераментной Мари или Карона, или других многочисленных знакомых, пришедших в жизнь с рождением «Элен-убийцы», но настоящий ужас почти всегда несла тишина. Именно такой она и была, тьма, что наступает неизбежно.
- Расскажи мне, – без нападок сказал он, а я не могла произнести ни слова, пока не потупила глаза в пол.
- Я отправилась в гильдию, не планируя проникновение, – я обошла уведомителя, осторожно минуя близкого контакта. Это были неосознанные движения. Я остерегалась его, а он – следил за мной. – Мы были в общедоступной секции, когда мне на глаза попался учебник за авторством Катрины Дамарус. Эта женщина умерла семьдесят лет назад – так мне сообщил маг, проводивший нас. Я должна была убедиться. Я попала туда незаметно. Не найдя ни одного упоминания о Катрине среди прочих работ, я схватила первые попавшиеся книги по айлейдам. Сначала я подумала, что схватила очередной мусор – карты руин, где сбрендивший бродяга-маг писал стихи и заметки на полях, но… – я повернулась к нему. – Когда Вы уничтожили ученых Катрины, она спаслась, упав в воду, верно? Я не знала, где именно, поэтому открыла их. Я думаю, Катрина, кем бы она ни была, и сейчас пытается отыскать нечто, что ставит на кон кампанию Адамуса Филиды. И это что-то связано с особенностью магии айлейдов и скрижалями. Отец всегда получал их на корабле, – я открыла карту и показала Люсьену, встав рядом. – Ваш план можно ускорить, направив братьев к затопленным руинам. Я не уверена, но если моя догадка верна – командор переполошится, мы выиграем время, а если нет – то ничего не потеряем, ведь мы и так следуем на ощупь.
Он принял книгу из моих рук и продолжительное время изучал намеченную страницу, пару раз пролистав от начала до конца, применив уже привычное «обнаружение жизни», и осмотрев переплет вдоль и поперек, а затем закрыл ее, переместив небольшую закладку на место карт и толкнул дверь.
- Очива, – подозвал Люсьен, передавая карты в едва показавшуюся аргонианскую ладонь. – Небольшие изменения в распоряжениях. Изучи это. Элеонора подскажет, что нужно делать.
Я удивленно, будто сама не ожидала правильность теории, подавила щемящее чувство, – то самое, когда на тебя снисходит желаемая похвала.
- Как твое самочувствие? – Я непонимающе повернула голову на столь неестественный вопрос. Вероятность получить смерть от его рук, вероятность получить спасение от его рук, – всё это в равной степени заводило в тупик. Люсьен повторил, приблизившись. – Твоя голова… Побочные эффекты? Признаки воздействия?
- Нет, – отрицательно мотнула я головой, всё еще разглядывая угол комнаты. – Похоже, Силинур не во всем меня обманул. То есть… сейчас всё в порядке. Я могу идти?
- Тебе не стоит бояться меня, – спокойно сказал он, прохаживаясь по апартаментам. – Мы все здесь, мы с тобой, связаны контрактом с Ситисом. Мать Ночи не желает твоей смерти, и пока это так, мы делаем все необходимое, чтобы защитить и общее дело, и её возлюбленное Дитя.
- Мать Ночи не желает? Почему? Не было бы проще убить меня здесь и сейчас?
- К тебе еще не пришло понимание. Я расскажу всё, позднее. К тому же, мне бы не хотелось этого.
Люсьен поднял руку, заправляя прядь моих волос за ухо болезненно нежным прикосновением.
- У меня есть просьба к В… к тебе, – я, наконец, подняла взгляд, полный жгучей смеси обреченности и надежды, ломая язык о новое, не подходящее моему сознанию обращение, и Люсьен, улыбаясь, чуть вздернул подбородок. – Сообщить мне, как только я начну становиться угрозой.
- Зачем тебе знать об этом? – Ухмыльнулся он.
- Я бы хотела осознавать момент, когда моя жизнь будет готова оборваться, ибо нет большего наказания для исследователя, чем неведение.
- Хорошо, – кратко согласился он, даже не пытаясь разуверить в такой возможности.
- Это значит «обещаю»?
- Обещаю.
Я понимающе выдохнула и закивала головой, по крайней мере, у меня будет шанс побороться за свое существование. Ликовать было слишком рано. Маленькая победа еще не гарантировала мне безоблачное будущее.
- Я могу посетить поместье? – Спросила я, возвращаясь к «своим баранам». – Мне нужны записи отца, чтобы продолжить поиск.
- В этом нет необходимости, – отрезал он. – До тех пор, пока Катрина жива, ты останешься здесь. Оставь попытки покинуть Чейдинхол, если не хочешь вмешательства Черной Руки. Я отправлю уведомителям послание привлечь другие семьи, и они не потерпят подобного риска. Отправляйся к Очиве, – ей пригодятся твои наводки.
- Я буду помнить о твоем обещании, – в пол оборота сказала я, выходя в холл, где до сих пор ожидали моей участи члены нашей узкой темной общины.
Люсьен кивнул Винсенту, направляясь к запасному выходу убежища, куда доступ из нас имели только они двое и хозяйка, в книжном углу кривил морду М’Радж Дар, появившийся после выполнения контракта, Тейнава с Очивой что-то обсуждали и отвлеклись на нас, а Мари разводила руками, будто вовсе не ждала видеть меня в добром здравии. Улыбка окончательно исчезла с лица последней, когда ко мне, подбадривающе обнимая за плечи, подошел вампир.
- Я рад, что всё обошлось. Ты молодец, – уводил он меня за собой. – Давай обсудим всё с глазу на глаз.
- Я ничуть не сомневался, что твои способности помогут нам, – присаживался Винсент. На этот раз он даже не притронулся к бутылкам и выглядел измотанным, – разговор предстоял быть серьезным. – Однако весть Мари огорчила меня. Не могу сказать, что удивлен, но ты собиралась нарушить слово.
- Ты увел Габриэля! Значит, ты допускал такой исход? Почему ты мне не сказал? И вообще, где он?
- Я попросил Телиндил отогнать коня. Не волнуйся, она позаботится о нем, – Винсент в первый раз читал мне нотации, иначе как черной полосой текущие события назвать было нельзя. – Я бы помог тебе, но теперь не уверен, что смогу.
- Теперь уже поздно, – упала я на стул напротив и откинулась, закрыв глаза и морщась от моральной усталости. – Люсьен привлечет Черную Руку. Если я буду разъезжать по Сиродилу, они не станут ждать, пока Филида отыщет меня. Если бы я сегодня смогла выехать в Скинград, я бы успела забрать отцовские журналы…
- Разве ты не добилась того, что хотела? Твои поиски изменили планы уведомителя – это уже говорит о многом.
- Нет. Не знаю, Винсент. Я чувствую, что это еще не всё, – постучала я по виску. – Что-то внутри не дает мне покоя. У меня уже было такое, когда я упускала некую фатально важную деталь… Ты плохо выглядишь. Моя выходка навредила тебе?
- Элен, позволь поинтересоваться, – я взглянула на Винсента и увидела предостережающее беспокойство. Похоже, он, в самом деле, боялся, что уведомитель мог лишить меня жизни. – Что пообещал тебе Люсьен?
Долго не решаясь дать ответ, я смотрела в красноватые глаза, красные, словно не только под влиянием Sanguinare Vampiris.
- Я взяла с него обещание предупредить, если он соберется убить меня.
И так же в первый раз я увидела, как мой друг, вампир возрастом около трех ста лет, что находил тропы в самой непроглядной тьме, шутил и балагурил, синхронно со мной откинувшись на спину и запрокинув голову, с тяжелым вздохом закрыл лицо руками.
Комментарий к Глава 40. Маленькая, но так же любимая мной глава, ибо я обожаю писать диалоги. Довершает смысловую нагрузку Главы 39.
Ух, как я заинтригована своим же продолжением :D
====== Глава 41. ======
Очива выслушала меня сразу после того, как Винсент, будучи в подавленном настроении, попросил покинуть его комнату и отправился ко сну, либо он лишь так сказал мне, предпочитая одиночество в тот день. Она стала готовить распоряжения для братьев, моментально соорудила тактическую модель, достав из сундука огромную, слегка изъеденную временем, но потрясающе подробную карту Сиродила, расставив по моим рекомендациям погружающиеся руины при помощи маленьких фигурок ящеров, что смотрелись абсурдно мило, однако, несли для хозяйки памятное значение, восходящее к временам, когда они с Тейнавой детьми только готовились стать на путь убийц. Роль легионеров же крайне подходяще играли крошечные бочонки для взвешивания, любезно предоставленные М’Радж Даром. Скоро на имя Винсента стало поступать колоссальное количество донесений – он почти не покидал кабинета, на краткое время выбираясь перевести дух и выяснить, не собиралась ли я вновь вероломно сбежать из города, но я не только не планировала побега, а даже не представляла, каким образом доберусь до Скинграда прежде, чем натравлю на себя слуг Черной Руки. Я пыталась помочь братьям отчасти ради того, чтобы остаться в живых, – опрометчивая поездка в этом смысле себя не оправдывала. С тех пор в убежище поселилась пустота. Всех более менее опытных ассасинов группами распределили по точкам таким образом, чтобы место, закрепленное за участниками операции, находилось в значительном отдалении от «родного» убежища. Тем самым, наша семья заняла район Золотого берега и часть Коловианского нагорья, а зона Хартленда и Нибенейского бассейна должна была оказаться на попечении иной группы Темного Братства и другого уведомителя, который так же мог следить за «чистотой» договоренностей. Именно последние и отчитывались моему другу о своих разведках. От этой мысли мне становилось не по себе.
Со мной в безопасности подземелья осталась Антуаннета-Мари, которая была возмущена, цитата, «недоверием к ее профессиональным навыкам» и долго караулила Очиву возле дверей, пытаясь выпросить возможность получить кусочек славы в случае успеха. Мне же показалось, что оставили её по причине, что звалась моим именем. Что касается доверия со стороны Люсьена, похоже, свидетель короткого диалога, который закончился фразой уведомителя в холле и продолжился моим внезапным неформальным обращением, начал догадываться, что разговоры между нами не ограничивались простым обсуждением контракта. Я не видела, как жили братья и сестры до моего появления, поэтому не могла понять, что так возмутило Мари, ведь не я одна позволяла себе вольности в субординации, более того, я так и не вспомнила ни одного двусмысленного момента на глазах общины. Она что-то подозревала, проявляя еще необоснованную для себя ревность, однако не имела доказательств, – просто старалась не разговаривать со мной, и я, наконец, на время лишилась её регулярного хамства. Это были самые-долгие-несколько-дней в моей жизни. Я думала, они длились даже хуже моих нежеланных брачных мытарств, пока…
Я лежала на постели, заложив руки под голову, достаточно давно свободная от консультаций Очивы. Как только та покончила с распределением, то присоединилась к набегам, оставив нас двоих на попечение Винсента. В моей памяти регулярно прокручивались эпизоды, приведшие к текущим проблемам, их удавалось хоронить где-то в дальних уголках, однако теперь, когда я оказалась предоставлена сама себе, то не могла избавиться от них. Я решила покопаться в сумке пленившего меня альтмера и достала небольшую стопку писем, с помощью которых Игвар предъявил доказательства, что запертый в клети маг являлся Силинуром. Разумеется, я уже не раз рассматривала их. Развязав шнурок, связующий послания, я распечатала последнее – последнее для Силинура и последнее для моего отца, почерк которого я сентиментально обводила пальцем, обычно почти засыпая за столом, на котором теперь поселился одинокий подсвечник. «Дал бы сейчас, но чтение может привести к необратимым последствиям», – звучало в моей голове. Силинур обещал мне показать труд Уоренимуса о скрижалях после прибытия в Имперскую тюрьму, – какое-то время я помнила об этом, однако чего я о них не знала? Я даже ощутила их действие на себе, да и научный аспект на момент помощи Очиве был не в приоритете. «Самое время посмотреть работу самого занудного профессора, что знал Тамриэль».
Я пошарила внутри рукой, но, не нащупав ничего, кроме журнала альтмерского ученого, перевернула сумку, вытряхивая всю канцелярию на пол. Книги и журналы с шумом и шелестом шлепнулись оземь, чернильница с грохотом укатилась куда-то под стол и последним выпал крохотный камень душ, отчего из угла напротив послышался шорох резко вскочившей Мари и её тяжелый вздох. Мне пришлось вывернуть ее наружу, порвав тканевую подкладку, откуда вывалилась тонкая, сморщенная под тяжестью неаккуратно брошенных мной книг, тетрадь, которую и трудом назвать можно было с натяжкой, но я знала отца – до публикации именно так он и выглядел, мелкие зарисовки человека, привыкшего все держать под контролем собственного разума.
«$1 … Механизм работает в лучших традициях древних. Разбиение на компоненты позволяет точнее управлять сложными процессами, от которых отказались в современной практике в пользу более изолированных и «безопасных». Однако подобный подход не всегда оправдан. Так обнаруженная мной схема требует участия четырех артефактов, что сами по себе представляют плохо подчиняющиеся пониманию пропускные каналы, идеально подходящие друг другу в случае правильной постановки и прекрасно функционирующие без сторонних скрижалей …»
«$2 … Вытесняющая компонента организует подготовку объекта, давая кратковременный эффект смещения духа. Выяснить, где именно содержится дух в момент действия, не представляется возможным, однако о временном промежутке свидетельствует замкнутый характер схемы… »
«$3 … Следующая – соединяющая компонента. Роль её ясна из определения – это непрерывный контакт с объектом множественными линейными потоками для функции компоненты подселяющей… »
С каждой новой главой почерк становился всё хуже – Уоренимус явно нервничал.
«$4 … Это невероятно, но найденный артефакт переворачивает, дает новый смысл полноценного алгоритма. Подселение – несколько не верное, не точное толкование для подобного воздействия, представляя собой не просто перемещение духа в подготовленный объект, а прочное растяжение его влияния. Если ранее виделся сценарий решения проблемы смертности и потенциал восстанавливающий, то теперь прослеживается аналогия с целяминасильственного, военного характера. Также подселение оказывает негативное воздействие на организм объекта, как явление инородное, принуждая дух усиленно сопротивляться. Интересной особенностью является то, что требует она максимальной непрерывности именно со стороны подвергаемого. Добиться этого практически невозможно без добровольного пропускания либо иного длительного и мощного сквозного проникновения, однако…»
Далее дрожащей рукой приводится сама схема, соединяющая скрижали. Видимо, здесь и была та самая неточность, о которой писал Адамус Филида. Казалось, всё идеально – каналы соединялись в стройный логичный древовидный рисунок, кроме одной детали – маленького, еле заметного отростка в нижнем углу, заметить который было сложно среди неаккуратной мазни потекшего пера, и Силинур, будучи дотошным (а это я поняла по многочисленным похожим чертежам в его тетради, свидетельствующим о его попытках выявить идеальное сочетание линий) проявил отличительную внимательность. Мне было проще заметить её, поскольку клякса слегка выцвела, открыв следы нажима острого наконечника. Именно этот алгоритм альтмер и переложил в заклинание, оставившее грязный след в моей судьбе, но он не был завершен, командор требовал от Уоренимуса окончания труда, и отец почти сдался, в последний момент изменив свое решение. Почему?
«$5 … Стирающая компонента. Я дал подобное определение, поскольку магия в ней имеет способность уничтожать отдельные участки духа, действуя от нижайших инстинктивных, заканчивая высшими разумными. Положительный опыт использования на сознании потенциального…» – убийцы – «…убийцы, позволял варьировать количество пропускаемой магической энергии и высоту порога, убирая маниакальную агрессию, а впоследствии отдельные промежутки памяти подопытного, для чего потребовалось использование одного из мощнейших магических источников, именуемого камнем Варла. По экспертному мнению одного из опытнейших специалистов по магии древних, мы до сих пор наблюдаем печальные последствия вмешательства в естественный ход жизни – полчища нежити в руинах айлейдской цивилизации...»
Волнение выбило из меня нервное «Ха», я огляделась по сторонам, будто кто-то мог отобрать мою находку, и, отвернувшись к стене, тихо перелистнула страницу. Прикусив пальцы, затаив дыхание, я поднесла мятые листы со смазанными от жидкости чернилами ближе к источнику света.
- Это…, – мой тихий, почти внутренний, голос тревожно колебался. – Это же значит…
- Увлекательное чтиво? – Раздался сзади голос Винсента, обернувшись на который, я быстро собрала и сложила записи под толстый том карт на столе.
- Я… ммм… искала чистый пергамент для … , – как можно более натурально устало, но неуклюже оправдывалась я, на что вампир издевательски заулыбался. Если представить, то он застал растрепанную от продолжительного лежания меня, вцепившуюся пальцами в собственную голову, сидящую, забравшись с ногами на постель, у подножия которой валялись ураганом разбросанные бумаги и перья, а прямо у подошв его ботинок – кованая чернильница с откинутой крышкой истекала пачкающей глубокой синевой.
- Они торчат у тебя из-под подушки, – указывая пальцем, заметил он. Винсент, вальяжно и лениво вышагивая, подошел и, выдернув клятые листы, медленно опустил их мне на ноги. – Узнаю свою дорогую Элен – время уже позднее, но она все равно пытается вытянуть минутку из сна ради… кхм… творчества, – вампир оглянулся на пытающуюся спать, укрывшись одеялом с головой, Мари. – Я подумал, ты бы хотела развеяться на поверхности. Мне нужно забрать кое-что у гонца, и также я заметил, что ты несколько дней не выходила из убежища.
- Ты сам знаешь почему, – подняла я взгляд. – Возьмешь меня с собой? Снова доверяешь мне?
- Этот разговор только для наших ушей, – друг махнул мне рукой, призывая следовать за собой в холл, и как только мы оказались за пределами жилищ, вернулся к моим вопросам. – Я всегда доверял тебе, но вот только это, похоже, не слишком взаимно… Да и путей отхода у тебя попросту нет – я же самолично позаботился об этом.
Последнее он сказал уже на грани со смешком – обычно на такие комментарии от меня проследовал бы незамедлительный язвительный ответ, но мысли были заняты тревогой.
- Винсент! – Решившись, я, потупив голову, остановила его за руку недалеко от выхода, и Винсент поднял брови, притворно удивляясь. Рассказывая, я влажными ладонями невольно сжимала края рукавов его рубашки. – Я знаю, что ищет Катрина, и это… беспокоит меня…
- Мы всегда знали, что она ищет,– пытался успокоить меня Винсент, опуская мои руки и приобнимая на ходу. – Именно поэтому семьи и объединились ради её поиска, не так ли?
- Кое-что… я поняла только сейчас, – страх вдруг достиг небывалого градуса, что я вновь схватилась за вампира, убеждая его на вытянутых руках. – Винсент, да… проклятье, мы знали, но если она найдет то, что ищет и сможет уйти в небытие… Мы думали, подчинение возможно только добровольно, но они могут сделать это вопреки. Только представь масштаб катастрофы – в любой момент времени, любой темный брат может оказаться под воздействием. Сейчас в рядах только один предатель посеял панику. Да организация загнется в подозрениях! А всему виной кто? Скажи, ты можешь отправить им сообщение? Прямо сейчас!
- Так… Элен, Элен, – спокойно осаждал Винсент, вглядываясь. – Ты опять взялась за старое. Ты не доверяешь своему уведомителю?
- Я доверяю, но…
- Знаешь, у меня есть одно правило – отбрасывать из фразы всё, что предшествует «но», – посмеялся он. – Ты знаешь, где искать? – Я отрицательно мотнула головой, недовольно отводя взгляд. – Тогда нам просто нечего посылать им. Ты сама себя мучаешь.
- Ты не первый, кто мне об этом говорит…
- Кто-то еще смеет утешать Элен без моего ведома? Я огорчен, – покачал головой из стороны в сторону вампир. «Почему ты не можешь воспринять меня всерьез?», стоило подумать мне, как он нацепил маску важности. – Братья знают, на что идут, с самого начала. Я не смогу отправить сообщение прямо сейчас, так как просто не знаю их местонахождения. Мне потребуется дождаться посланника, и только тогда сообщение дойдет до получателя. Давай так, мы отправимся в «Чейдинхольский мост», где ты дождешься моего возвращения. Потом ты выберешь вино по вкусу и расскажешь мне обо всем, а я подумаю, что мы можем сделать.
Винсент вопросительно кивнул и, получив молчаливое согласие, открыл печаткой Черную Дверь.
На поверхности город уже почти готовился ко сну, – именно в это время вампир мог свободно наслаждаться прогулками, не привлекая внимания к своей персоне. В обществе, где «работал» для обыкновенных граждан Винсент, все хорошо знали о сущности моего друга и относились к нему с разной степенью принятия, поскольку сами графы поддерживали с ним дружественные ноты, однако снаружи, вне политических отношений, Винсент был вынужден пользоваться невидимостью либо ограничивать свое пребывание среди простого городского люда, что порой проявлял истерически неадекватную реакцию на детали внешности вампира: призывал стражу, следил, а иногда вовсе набрасывался с оружием. Сейчас же, в ночное время суток, в свете секунды и высоких витых фонарей, а с цветением деревьев и они будут полу скрыты листьями, его кожа практически не отличалась от моей, а глаза меняли цвет на более человеческий. Было так тепло, много теплее, чем когда я последний раз поднималась из убежища, и эта приятная теплота контрастировала со смыслом нашего похода. Мы дошли до западных ворот, где расположились постоялый двор и таверна, куда Винсент галантно пропустил меня, открыв предо мной дверь.
По-мальчишески стриженая имперка, показавшаяся нам на входе мрачного из-за малого количества освещения и темного цвета дерева помещения, сразу сухо поздоровалась с моим спутником, и Винсент в свою очередь улыбчиво, без какой-либо скрытности поставил маленький мешочек с золотом, который хозяйка таверны тут же спрятала в карман и поспешила ретироваться сквозь арку. Я собиралась присесть в главном зале, но вампир дал понять, что для нас отведено особое место, продолжив путь по лестнице, где у эркера в центре небольшого гостиного балкона стоял еще один одинокий стол в окружении немного более богатых относительно общего интерьера стульев. С него хорошо обозревалось все пространство первого этажа, и имперка также могла частично видеть посетителей из-за стойки, чтобы, например, подавать знаки отступления.
- Как часто ты здесь бываешь? – Поинтересовалась я, приметив, как невозмутимо служанка преподнесла Винсенту карту вин и скрылась по одному краткому жесту вампира, расслабленно, но элегантно, рассевшегося и достающего из кармана не по погоде легкого камзола какие-то письма.
- Не так часто, как хотелось бы, – улыбнулся мне Винсент, сложив руки на стол в замок. – И почти всегда по делу. Приятное место.
- Нам безопасно разговаривать в таверне? – Осматриваясь, спросила я. – Твое влияние начало распространяться на питейные заведения?
- На самом деле, мне показала его Телиндил. Когда я первый раз пришел сюда, Мариана кинулась на меня с кухонным ножом, – весело, но с оттенком печали, соскалился он. – Теперь у нас, как и с Анделом, действуют определенные «договоренности». Скоро мне потребуется отлучиться, совсем ненадолго, закажи себе что-нибудь за мой счет, но сначала..., – он отлистал в стопке небольшой конверт и ладонью придвинул ко мне.
- Что это? – Удивилась я. На обороте не оказалось ни единой пометки, кем мог оказаться отправитель, зато прямыми, почти печатными буквами вырисовывалось слово «Элеонора».
- Не имею представления. Это пришло сегодня утром. У меня был соблазн вскрыть его, но я решил, что ты должна сделать это сама.
Я оторвала верхушку тщательно склеенного письма, извлекла единственный сложенный когда-то во множество треугольников лист бумаги и долго держала его на коленях, пока Винсент не подал голос.
- Элен? Ты знаешь, что это?
- Это… первая страница из журнала Уоренимуса, – я посмотрела на вампира, но тот так же заинтересовано смотрел в ответ. – От кого он?
- Честно говоря, я надеялся, ты сможешь ответить мне на этот вопрос…, – он недоверчиво сдвинул брови и забрал листок из моих рук. Когда Винсент становился серьезен, мир вокруг резко терял для меня всякую видимость безопасности.
- Я подумала на Карона, но он просто не мог знать о нем. Даже я не приняла сначала эти записки за что-то важное. Люсьен и вовсе не стал бы помогать мне в поисках, а если бы и стал, то я бы знала, да и вообще… это только одна страница. Почему не весь? Будто кто-то… дразнит меня?
- Думаю, я должен дать ему знать об этом, – вампир встал и потряс в воздухе страницей, а затем вручил ее мне. – Посмотри, что ты сможешь еще сказать. Мне нужно встретить гонца.
Винсент подозвал молодую служанку к нашему столу и оставил меня с ней наедине, шустро спускаясь вниз. Девушка коряво, с опаской улыбнулась мне, на что я стала невзначай разглядывать интерьер комнаты, переводя взгляд с неё на деревянную отделку стен, на гигантскую круглую люстру с такими же округлыми куцыми украшениями и свечами, что не способны прогнать ночь, наползавшую из окон, на скромные книжные полки и на громоздкий квадрат обеденного стола.
- М-мне приказали подать Вам вино, но не сказали какое, – прервала она мою инвентаризацию.
- О, кхм, – замялась я, не желая нагонять напряжение. – Я привыкла к полусладкому «Сурили», но не знаю, есть ли у вас такое.
- Есть.
- Что ж, тогда принесите нам бутылку и какую-нибудь закуску, – я как можно более безобидно улыбнулась ей, но девушка ужаснулась еще больше, забрала кувшин со стола и поспешно удалилась.
Я сидела, перебирая варианты потенциальных отправителей, снова кусая пальцы и упирая голову в руки. Внизу раздавался звон посуды, тихие переговоры служанки с хозяйкой «Чейдинхольского моста», и я не ожидала, что мои думы скоро прервет скрип стула напротив.
- Позволишь присесть? – Я резко оторвалась от созерцания стола и ошарашено застыла от вида человека в черной робе, усаживающегося без ответа на свой вопрос. Я кивнула мужчине, так и не снявшему капюшона. Доселе я не встречала других членов Черной Руки, и эта встреча никак не входила в мои планы. Да, Люсьена боялись, в нем чувствовалось хладнокровие, жестокость, власть, непостижимое знание, но здесь… было что-то другое. Лицо бретонца дернулось как при нервном поражении, изобразив некое подобие доброжелательности, от которой можно было лишь вздрогнуть, но вместо этого я оказалась парализована непониманием. – Вижу, тебе пришло мое послание.
- Ваше… послание? – Осторожно повторила я, стараясь не двигаться лишний раз. Желваки человека дрогнули, словно лицо собиралось исказиться болью.
- Это желание маленькой помощи, знак, – как хочешь. Ты же рвешься получить их, а я давно хотел познакомиться с тобой, Дитя, что так взволновало великую Черную Руку, – сказав это, мужчина улыбнулся сам себе.
- Я так понимаю, мне нельзя покидать Чейдинхол, и Черная Рука отреагирует на неподчинение радикально, минуя риски? – Уточнила я.
- Всё тааак, – протянул он, отвлекшись на служанку, что поднялась по лестнице, чуть не уронила бутылку, завидев моего собеседника, и осталась ждать на последней ступеньке позволения войти. – О, много раздора привнесло Дитя в наш узкий круг. Не все одобряют решение Люсьена, но я стольким… обязан ему, что не мог не прийти сюда.
- Решение?
- Последовать желанию Матери, конечно же, – сохранить Элеоноре жизнь. И мне так приятно, наконец, разговаривать с его драгоценным приобретением.
- Нас слышат, – я обратила его внимание на вздрогнувшую девушку, нерешительно жавшуюся в углу. – Вы не боитесь разоблачения?
– Зачем мне бояться завтрашних мертвецов?
Мужчина смерил её взглядом, отчего та начала пятиться назад. Бутылка, выскользнувшая у нее из рук, разбилась в дребезги, окатив ковры красным пятном с брызгами. Служанка шумно вобрала воздух, как перед криком, и побежала вниз по лестнице, когда уведомитель резко встал и уставился на нее. Я подобрала ему слово «Безумие».
- Давай прогуляемся, – сказал он.
С настороженностью я вышла за уведомителем на улицу. Мне нужно было дождаться Винсента, но я не могла представить последствия в случае отказа ему, – в этих глазах я не нашла ни одного знакомого мне выражения эмоции. Мы шли где-то в опустевших дворах по тропе между деревьями и фонарными столбами, он – впереди, я – рядом, чуть отставая, когда он остановился, обернувшись с дерганой гримасой.
- Мне интересно, на что способен новый душитель Люсьена. Что он сделает, если получит желаемое?
- Боюсь, это не все, мне нужен весь журнал из поместья. Одной страницы недостаточно.
Улыбка мужчины стала еще шире, а глаза округлились, будто я дала ожидаемый ответ. Он достал из кармана крошечную металлическую трубочку на шнурке и вложил мне в руку. Мне не нравилась его манера разговора, она пугала. Люди так просто не разговаривают.
- Свисток?
- Тенегрив на этот раз сам выбрал себе хозяина, и больше не является на зов, но, может, он захочет показаться его смышленой возлюбленной…, – с непонятным выражением с придыханием сказал уведомитель.
- Возлю…? – Удивленно прерываясь, негодовала я, отрицательно мотнув головой и издав смешок. – Боюсь, Вы ошибаетесь…
- Наверное, мне показалось. Передай Люсьену мои лучшие пожелания.
«Откуда он ...?» Мне до сих пор было не ясно, зачем уведомителю было идти против воли Черной Руки, помогая мне, однако какой бы ни была причина, я не собиралась нарушать запрета, хотя возможность и соблазн шли рука об руку во мне. Я открыла рот, чтобы спросить его имя, однако вдалеке начал раздаваться знакомый голос потерявшего меня Винсента. Я обернулась, вглядываясь в темноту, как с конца аллеи быстро приближается его силуэт. Вампир подбежал на последних метрах, тревожно выглянув из-за моего плеча.
- Элен! Я просил дождаться меня, – глубоко дышал он. – С кем ты разговаривала?
- Винсент, … , – я хотела представить собеседника, однако обнаружила, что на его месте теперь зияла пустота.
- Кто это был?
- Уведомитель, должно быть, семьи, что сейчас действует в графстве, – в замешательстве от минувшего разговора стояла я, вновь оглянулась на Винсента, и тот поравнялся со мной. – Я не успела узнать имени, но он утверждал, что многим обязан Люсьену. У тебя есть предположения?
- Да, – серьезно ответил Винсент, гипнотизируя опустевшую дорогу. Вампир кинул взгляд на сжатый кулак, что я поспешно сунула в карман. – Что он хотел? Он что-то дал тебе?
- Нет, только сказал, что хотел познакомиться со мной.
Винсент недоверчиво взглянул на меня, но промолчал и положил руку на спину, уводя с оглядкой обратно в сторону таверны.
- Элен, я советую тебе быть абсолютно настороже.
Комментарий к Глава 41. Больше интриги богу интриги. Ждала этого поворота :D
====== Глава 42. ======
Мы вернулись в «Чейдинхольский мост», где Мариана грубо утешала служанку, что сидела на полу в углу вся в пятнах вина и порезах от разлетевшегося стекла, билась в дрожи и, причитая, разглядывала ладони, растопырив пальцы. Сама хозяйка не изменила каменного выражения лица, а только подносила тряпки и ковш с чистой водой, помогая девушке обработать раны и немного отмыться, будто смирилась со смертельным соседством. Винсент наблюдал со мной за двумя безобидными жизнями с балкона.
- Винсент, – обратилась я к задумчивому вампиру, который, как и я недавно, потерял всякую уверенность в происходящем. Я просто сидела, нервно отделяя виноградины от черенков, и ждала, пока светлый ум вампира выдаст какую-то идею. – Ты хорошо знаешь этого уведомителя? Чем именно он ему обязан?
Винсент перевел на меня взгляд, но не сменил позы. – Тем же, чем и вы все: Очива, Тейнава, Гогрон, Телиндил, Мари, М’Радж Дар, – перед моим именем он сделал небольшую паузу. – Элеонора, – Люсьен принял в семью Матье около пяти лет назад, и тот стремительно поднялся до ранга «Уведомитель», удивив своими способностями. Наша община довольно колоритна, Элен, но даже среди нас, сдерживаемых догматами, есть те, кто более опасен, чем остальные. Он показал себя как искусный лжец и манипулятор, прокладывая дорогу к вершине, поэтому, я спрошу тебя еще раз. Что он сказал тебе?
- Сказал, что ему интересно, что я смогу сделать, если получу его, – я махнула перед другом листом журнала Уоренимуса. – Мне тоже показалось, что он опасен, Винсент, – выдохнула я. – Не стоит беспокоиться. Что бы ни сказал Матье, я еще не сошла с ума. Сейчас меня волнует другое – как я могу помочь братьям, не нарушая запрета.
- Порой меня так радует твой здравый смысл, – улыбнулся Винсент. – Ты даже заставила устыдиться своим мыслям старого вампира.
- Ну, какой же ты старый? – Я уже немного успокоилась и от голода поглощала виноград. – Думаю, по меркам вампиризма ты едва вступаешь в пору юношества.
- Я не могу чувствовать себя иначе, ведь Очива и Тейнава выросли у меня на глазах, а теперь одна из близнецов даже командует мной.
- Аргониане быстро взрослеют в отличие от нас, так что не стоит причислять себя к отцам, эта ниша уже занята, – посмеялась я. – Я никогда не спрашивала, но как Люсьен стал тем, кем является? Кем он был до Братства? Тейнава говорил, уведомитель принял их еще детенышами. Если бы я не видела его, то подумала бы, что ему, по меньшей мере, лет пятьдесят.
- Ну… когда спикер завербовала его, Люсьену на тот момент было только пятнадцать лет. Можно сказать, он вырос в этом убежище.
- Пятнадцать лет… Значит, уже в этом возрасте…? – Мне было трудно представить Люсьена совсем мальчишкой, но уже искаженного неизвестной судьбой, что потребовала от него подобной жестокости. – Но что произошло? Кем он был ДО этого?
- А вот это уже тайна, покрытая мраком, – потянулся Винсент. – Он не склонен к задушевным беседам в компании вина, как мы с тобой, однако отношусь я к нему так же с долей заботы. Неприятно сознаваться, всё же я несколько чувствителен… Скажу одно – не нужно жалости.
- И не подумаю, – возразила я, разглядывая отблески мира за окном. – Здесь… нам самое место.
Я действительно так считала и считаю. Кем бы мы были вне власти пустоты? На тот момент же, он – один из влиятельнейших людей могущественного Темного Братства, а я – не оперившийся, но свободный душой человек, который еще мог вступить в борьбу за жизнь, а в прошлом – пленница чужого «я знаю, что лучше для Элеоноры».
- Я снова не угадал, – посмеялся вампир, вскинул указательный палец вверх и достал на поверхность стола ножны. – Получил курьером. Наступили нелегкие времена, пусть уж лучше он у тебя будет.
Я придвинула к себе посылку и с облегчением извлекла свой черный клинок. Он был слегка переделан – чуть потяжелел за счет изменившейся рукояти, инкрустированной таким же красным камнем как в медальоне, и также Винсент указал на навершие, что теперь откручивалось, открывая небольшую емкость для яда, а в довершении – его еще прекрасно заточили.
- Что мы будем делать? Ты отправишь сообщение?
- Я размышлял об этом. Единственное, что мы можем – это пока предупредить не вступать в контакт с магами, не действовать в открытую и следить за собратьями, пока кто-либо не наткнется на свидетельства присутствия исследовательской группы. Я буду ждать вестей от уведомителей, – это всё были такие общие фразы, что я даже расстроилась. Винсент накрыл своей ладонью мою, слегка похлопывая. – Мы проверили уже много руин, Элен. Знаю, тебе претит жить в затворничестве, но рано или поздно кто-то обнаружит Катрину.
- Да… понимаю, – закивала я и медленно поднялась. – Я бы хотела вернуться в убежище. Вдруг, удастся найти еще что-то полезное.
Я перечитала труд отца и просмотрела страницу журнала, чернила с которого уже давно пришли в негодность, оставив только бессмысленные хаотические записи. Так и не зацепившись ни за что, имевшее бы вес, я попыталась отдохнуть, чтобы потом целые сутки преследовать Винсента, узнавая смог ли он встретить гонца от семьи. Но вестник так и не появился, ни на следующий день, ни после, – мой друг уверял, что необходимо подождать еще какое-то время, ибо братья непременно вышлют отчет, однако только после того, как будут осмотрены очередные айлейдские развалины. Был вечер третьего дня, когда я уже от отчаяния вновь обратилась к переписке Силинура, в основном с отцом, но иногда попадались и более личные письма, где альтмер и Катрина спорили, ругались, а иногда переходили к таким интимным вещам, которые позволили предположить, что некогда эти двое были замечены в любовной связи. Она тоже оставляла на полях подобные рисунки, которые ни к чему меня не приводили, и в такие моменты, пока никто не видит, я разглядывала в ладони маленький черный свисток, но как только появлялась мысль спохватиться и покинуть город, тут же убирала его обратно в карман. «Может, это такая проверка? И как только я появлюсь в Скинграде, Черная Рука убьет меня?»
«Тогда мы не успели, он закрылся. И да, Силинур, я так и буду тратить время на обезвреживание. Ты хоть знаешь, как трудно набрать экспертную команду? Хотя откуда тебе ... Если захочешь выслать мне пару-тройку альтмеров, готовых броситься в ловушку – дай знать. Новый смотри на обороте»
«Я в порядке, как мило, что ты спросил. Даже почти обошлась без нервного срыва, только долго отходила от переохлаждения. Зато у меня было время подумать, и, кажется, я знаю, куда отправлюсь на этот раз, только пока не могу начертить схему, не помню, как он выглядит, а книг в лазарете не водится»
И снова новый знак, и снова клятые схемы, снова треугольники. Как они связаны с передвижением Катрины? Я открыла карты искателя, а рядом опять разложила рисунки, как делала тысячу раз. «Неужели нет иного выхода?» Достав смятый листок журнала и развернув рядом, я увидела аналогию, сложила его по линии сгиба, чтобы получилось некое подобие зверька, который что-то мне напоминал.
- Вот что это? Птица? – Я по точкам перерисовала получившееся на бумагу и закрыла рот рукой. «Нет! Это не птица! Это вор! Вот что он мне напоминал! Это не животные, это знаки звезд!»
В письмах Катрины я увидела того же вора от Месяца Вечерней Звезды. И послания относились ко времени, когда Катрина была в Имперском городе, я поняла это из послания командора, из того, что это был последний раз, когда Люсьен назначал встречу в «Тайбере Септиме», и из того, что Августа встретила именно тогда в городе Уоренимуса. Когда она могла получить самый мощный источник магии? Айлейды черпали энергию из звезд, путешественник указывал на воду, – и все это вместе складывалось в логичную связь. Древние должны были создавать свои колодцы исходя из движения звезд. Наверное, тогда расположение приходилось как раз на руины у Имперского города.
Я сорвалась с места, стараясь не попасться никому не глаза, выбежала из заброшенного дома и неслась в направлении книжной лавки, скользила по оставшейся слякоти, чуть не падала. Мое дыхание срывалось и было похоже на собачий лай, но я слышала только свист воздуха в ушах и топот собственных сапог по безлюдному мосту и каменной тропе, пока дверь «Книг Мак-На» не оказалась перед моими глазами, и тишина не пополнилась моим активным стуком в дверь. Мне никто не открыл, и тогда я стала долбить в дверь еще сильнее. Свет свечи ударил мне в лицо, показавшийся вместе с ошалелыми глазами аргонианки в ночной сорочке, в дом которой я вторглась без приглашения.
- Чума на твою голову! – Ругнулась она, пошатнувшись. – Какая наглость!
- Прости, Мак-На, – схватилась я за свои волосы и встала перед огромным книжным стелажем, а затем обернулась. – Мне нужна твоя помощь! Срочно! Звездные карты! Мне нужны звездные карты!
- Боги, я знала, что ученые рано или поздно трогаются башкой, но не до такой же степени! Ты мой любимый клиент, но я не торгую по ночам, – недовольно и резко возмущалась она.
- Если ты мне поможешь, я куплю свою библиотеку из читального зала еще раз! – Вцепилась я в Мак-На, закусив губу, на что глаза той сверкнули.
- Так, – она задумчиво потопала ступней и закружилась в комнате, а я следовала за ней. Аргонианка оббежала полки и остановилась. – Сядь куда-нибудь уже! Не мешай думать!
Я отошла и остановилась в дальнем углу, а Мак-На упала на колени перед сундуком и стала выгребать оттуда все что можно, заставив пол стопками новых книг последней поставки, потом пошарила под прилавком, но не найдя того, что нужно, убежала наверх в жилые комнаты. Я растирала лицо ладонями, дабы отрезвить сознание и не впадать в панику, пока хозяйка лавки торопливо не соскочила с лестницы, сунув мне толстый сборник.
- Вот! Я тут… увлекаюсь гороскопами, – замялась она. – Только не смотри на меня так!
- Спасибо, Мак-На! Я пришлю тебе деньги позже! – Обхватила я ее одной рукой и быстро отпустила из-за сопротивления двух рук, уперевшихся в меня. – У тебя чудесное увлечение!
- Ладно! Ладно! – Отмахивалась она.
Когда я убегала, аргонианка просто осела на кучу фолиантов, моргая мне вслед.
Уже в убежище я развернула знак Вора звездной карты так, чтобы проследить совпадения маршрута, и одна из звезд в точности совпала в районе Имперского города с затапливаемым Вилверином, там же был отмечен айлейдский колодец, и там же могла работать Катрина при встрече с отцом. От догадок сердце вырывалось из груди, отбивая попутно заглушающие ритмы в голове. Они ждали того единственного дня, когда звезда знака месяца совпадет с положением руин, и всегда перемещались заранее в разные точки Сиродила, – отследить такое простыми зависимостями было просто невозможно. И последний знак, который рисовала Катрина в письме, оказался знаком мага.
«Не очень далеко. На этот раз даже не придется тренироваться в плавании. И еще, он обманул нас. Теперь я точно знаю, куда направляюсь, и как алтарь выглядит. Если выгорит – присылай»
Катрина не только смогла найти место, но и вскоре получила бы преимущество над нами там, откуда прибывал для отца корабль Густаво и там, где сейчас находились мои братья, но никогда бы не нашли её, ибо звезда указывала на единственные руины Золотого Берега, что я даже не подумала бы отметить – еще не ушедшие под воду, но стоящие на огромных подземных источниках графства Кватч, именуемые Нириастар.
- Мы должны их предупредить! ВИНСЕНТ! – Я вылетела в холл убежища, проверила в кабинете, тренировочной, даже в купальнях, но ни Винсента, ни Мари, не обнаружила. Все же мы могли успеть отправить семье сообщение, если бы я обнаружила Катрину заранее. Я пыталась взять себя в руки, пока не поняла, что уже поздно. «О, Ситис, какой сейчас месяц?»
Маг – знак Месяца Руки Дождя, я не следила за календарем в подземелье и даже не знала, в какой фазе сейчас находятся звезды, наступил ли второй по счету месяц весны? И проверить это я могла лишь одним образом. Я снова выбежала на улицу перед домом, задирая голову к ночному небу и кружась, дабы увидеть, где находится созвездие. Тучи частично закрывали обзор, это бесило меня, не давало ничего разглядеть, а я ждала, пока слабый ветер унесет в сторону темно-фиолетовое облако, открывая вид нужной мне звезды, уже смотрящей прямиком на запад. Я приняла тяжелое для себя решение, ибо Винсент никогда не позволил бы попытаться все исправить, даже если бы небо уже полыхало объятое пламенем.
Мне нужно было забрать из комнаты доспехи, поэтому я вернулась в жилища и принялась быстро собирать всё необходимое, попутно написав для друга подробное объяснение. Услышав голоса в холле, я нацепила кольцо хамелеона, – в спальни зашла Мари, она села на свою постель и принялась чистить сапоги, не заметив меня, что по стене крадется к выходу, в конце концов, застыв у арки коридора прямо перед вошедшим Винсентом.
- Элен? – Сначала спокойно позвал он, но затем прошел вглубь комнаты, чтобы уже тревожно обнаружить отсутствие меня и моих вещей. Вампир резко обернулся на Мари. – Элен выходила с тобой?
- Откуда я знаю?! – Огрызалась она, пока я проскальзывала из жилищ, уже только слыша панический голос Винсента, неожиданно повысившего тон.
- Ты должна была находиться с ней!
- Я?! Неделя уже давно истекла!
- Собирайся! Быстро за мной!
Я наспех покидала город сквозь восточные ворота, даже успела отбежать на некоторое расстояние, на возвышение по дороге, свернув на поляну в лес, прежде чем они нагнали меня.
- Элен!
Обернувшись, я увидела, как они остановились в десятке метров от меня.
- Винсент! Я знаю, ты поймешь! – Крикнула я с болью на лице.
- О, Ситис, Элен, это того стоит?! Они же убьют тебя! Тебе нельзя даже соваться в Скинград! – Я видела, как Мари дернула Винсента за руку и что-то злобно проворчала. Двое решили двинуться в мою сторону, чтобы задержать.
- Я оставила тебе послание! Прочитай его!
Не желая потерять единственный шанс остановить Катрину, я достала данный мне Матье Беламоном свисток и со всей силы дунула в него. Прозвучал пронзительный свист, от которого подошедшие слишком близко Винсент и Мари от неожиданности закрыли уши руками и согнулись, склонив головы. Я надеялась, но не думала, что Тенегрив действительно прибежит на мой зов, будто всё сказанное Матье было просто тупой шуткой, однако вскоре услышала глухой гул и топот копыт, сопровождаемые грубым ржанием. Черный конь, что следовал указаниям своего хозяина, явился пред нашими глазами, чтобы я могла впервые за долгое время отправиться в путь.
- Винсент! – В шоке раскрыла рот Антуаннета, пока я быстро взбиралась на зверя. Она чуть сдвинулась вперед, и Винсент схватил ее за плечи, не давая идти дальше. – Это же Тенегрив!
- Мари, стой! Успокойся!
- Нет! Ты не понимаешь! Это, мать его, ТЕНЕГРИВ!
Последнее, что я видела, когда пускала коня в ход, как она начала рваться у вампира из рук, тряся головой и пиная почву ногами. Я помчалась в лес, услышала истошный полный ярости надрывный крик Мари, и кинжал вонзился рядом с копытами Тенегрива в землю.
====== Глава 43. ======
Было трудно управиться с Тенегривом. В отличие от того же Габриэля конь не столько подчинялся всаднику сколько шел согласно какому-то своему внутреннему компасу, или это мне не хватало влияния и власти над ним. Удавалось задавать направление, и то ладно. К тому же, как я уже описывала, жеребец был огромен, – мчась меж деревьев леса, мы едва не задевали их, – он пролетал сквозь чащу там, где мне казалось, нет тропы, и я прикрывалась рукавом от захватившего меня духа. И мы бежали. Всю ночь. На запад.
«Ситис, помоги мне хоть раз сделать всё правильно!» Подумать только, у меня даже не было плана, что я буду делать, когда прибуду на место. Я лишь надеялась, что Винсент тут же прочтет мои разъяснения, где я в том числе признаю свою ошибку, что долгожданный посланник вскоре посетит Чейдинхол и что братья получат, наконец, весть о моем побеге и успеют попасть в Нириастар, прежде чем Катрина покинула бы пределы его стен, а я постараюсь не допустить этого даже ценой собственной жизни. Я знала, путешествие будет трудным, ибо останавливаться в тавернах и городах было нельзя, – за мной следили, а порой в лесу мне и правда чудилось мелькание крадущихся теневых фигур, хоть я и понимала – в Черной Руке служат такие же люди и меры, ничего сверхъестественного. Или нет? Невозможно же так сразу выследить человека в дороге. Или возможно? Только раз я сделала привал в овраге в окружении могучих вывернутых корневищ ибо провела сутки без сна и еще сутки мне предстояло добираться до Коловианского нагорья, однако сон не шел по той же причине, нервозная дремота, не более, из которой выводили меня шорохи проснувшихся из спячки животных, фырчание Тенегрива, что я принимала за сигналы тревоги, и общее взволнованное состояние. Там же я вновь примерила на себя доспехи Темного Братства, – у каждого члена семьи была своя история, сказавшаяся на их внешнем виде, и если сначала новички были похожи друг на друга как две капли воды, то в конечном итоге доспехи приобретали индивидуальные черты ассасина. Так – на левой руке у меня появился наплечник, скрывающий повреждения от стрелы, а пояс дополнился различными футлярами для зелий и ядов, которые я, к сожалению, не успела наполнить. Стоянку мы покинули всего через пару часов, как только кончились мои нехитрые запасы пищи в виде уже зачерствевшей выпечки. Оставалось одно аппетитное сочное красное яблоко, но по возбужденно встрепенувшемуся Тенегриву, я поняла, что «нет у меня больше яблока».
- Ты так их любишь? Хозяин балует тебя? – Подметила я очаровательный факт, потрепав коня по гриве, пока он агрессивно пожирал его, опасно задевая мои пальцы не характерно острыми для лошадей резцами.
И я ждала, пока Тенегрив позволит продолжить путь, и так было всегда в наших путешествиях – не просто зверь, верный друг Люсьена и мой.
Рассвет прорвался сквозь порастающие молодые листья, выделив меж деревьев впереди яркое белое пятно, что я приняла в галопе так же за последний лежалый снег, пока копыта жеребца, выбежавшего на нагорье, не отбили по нему цокающий ритм, а потом земля начала вибрировать и идти ходуном. Я обернулась,- айлейдский колодец позади нас сверкнул ярким голубым пламенем, устремляющимся ввысь, заставив меня задрав голову натянуть поводья, разворачивая Тенегрива полукругом на холме. Столб света прорезал воздух, неприятно зарядив слишком насыщенной концентрацией магии всё вокруг, – мы чуть было не попали в него. «Проклятье!»
- Тенегрив, скорее! Сегодня наш последний шанс!
Я погнала коня дальше в сторону низины, скрывающей Нириастар, откуда показались вершины разрушенных айлейдских башен, где-то даже слишком жестоко подбивая зверя ногами в бока, но он, будто понимая, что поставлено на карту, ускорял темп, превращая пейзаж в картину прогрессивного художника. Белоснежный камень возвышался по мере приближения, нам открылся вид растущих из земли руин, а также неприятная действительность в виде двух дюжин легионеров на лошадях и без, с мечами, булавами и луками, разбивших вокруг палатки и патрулирующих плато. Тенегрив вовремя осекся, направившись в сторону ближайшей чащи до того, как мы выставили себя на всеобщее обозрение на открытой местности. Пора было спешиться – я слезла с коня и подошла ближе, спрятавшись за скалу, еще раз окинула обстановку и взмолилась хотя бы просто попасть внутрь. «Только посмотрите, даже сам Филида примчался Катрине на подмогу», подумала я, поймав взглядом привязанную белую кобылу с излишне торжественной упряжью. Я отерла влажные от страха ладони и закрыла лицо руками, собираясь с мыслями.
- Тенегрив, теперь я попрошу тебя о помощи, – я написала еще одно послание, сложила в пустой футляр, что сорвала с пояса, и прикрепила к ремням седла. – Скорее, доставь это ему. Он должен знать, что здесь происходит. Иди же!
Конь, резво взрыв ногами почву, с тихим рычанием тут же скрылся в растительности, оставив меня в одиночестве перед целым войском легиона. «Я нашла её. Да благословит меня Мать Ночи», нервно сглатывала и прикрывала глаза я, нерешительно обозревая руины и надевая кольцо хамелеона. Дозор охватывал территорию практически прямо передо мной, когда я стала аккуратно двигаться вниз за деревьями. Опять же мне повезло уйти из-за невысокой кости земли до того, как патрульные появились на возвышенности – должно быть, Тенегрив увидел их, поэтому увел нас в единственное место, откуда спуск был пологим, и я могла какое-то время остаться незамеченной.
- Девятеро, неужели вся эта беготня закончится? – Слышала я звенящие и шуршащие шаги и голос одного из двух патрульных, прижавшись спиной к тополю.
- Тебе еще повезло, ты с самого начала здесь в дозоре, а вот я еще и в дороге в общей сложности неделю провел. У меня скоро ноги будут колесом. Я надеялся застать рождение дочери, но…
- Скажи спасибо, что вообще вернешься. Я за правило взял не зарекаться, с тех пор как тот у нас сидит. Это уже не люди и не меры, а звери и психопаты, причем стайные. Посчастливилось пройти мимо него ночью, чуть штаны менять не пришлось, – набросился, обещал «отомстить за братьев», и глаза такие безумные, на выкате, просит Ситиса о смерти. Мариус… не пережил того дня…
- Мариус?! Я думал, его командировали домой, к семье.
- Командировали, вот только не целого…
«Неужели кто-то таки наткнулся на них?» На нагорье зоны семей пересекались. Я на миг запаниковала, так было нельзя, но я молилась, чтобы не знала погибших, однако это не отменило бы горечи, что я ощутила, – горечи от знания частичной повинности в этом. Я продвинулась еще дальше вниз, увидела вход в руины под охраной двух громил с булавами и клетку с темным братом чуть в отдалении у дерева, возле ужасающей картины двух окровавленных тел, которые даже не удосужились убрать, не считая ассасинов достойными таких почестей. В остальном, по развалинам Нириастара, которые можно было уже назвать полноценным военным лагерем, свободно пройти было не реально, – они умудрились даже пригнать на место кузницу, где орк самого матерого крестьянского вида во всю молотил пополнение арсенала, складывая горами стрелы и затачивая мечи, правя щиты и беспрерывно раздувая жаркий огонь в палатке, отчего из нее обильно валил пар на прохладном воздухе. Я тихо обошла этот муравейник вокруг, чтобы приблизиться к заключенному, слившись с небольшим дубом и заглянув со стороны в поникнувшее лицо, сокрытое тенью. «Данмер» Я думала, что была максимально незаметна, но темный брат, сидящий на земле, медленно перевел прямо на меня обезумевшие красные глаза.
- Они убили. Тех, кто были со мной. Два дня прошло, как Ситис принял их, – полушепотом сказал он. Темный брат был уже в смирении, не верил, что кто-то может прийти сюда и скорее принял меня за галлюцинацию. – Завидую…
- Мне нужно пробраться внутрь, убить Катрину, – я присела на корточки за клеткой, и он отполз в мою сторону, прислонившись к углу, чтобы лучше слышать. – Если мы не сделаем этого сегодня, они убьют нас всех.
- Сестра, – улыбаясь, откинул он капюшон.
- Почему вы не послали отчет, что обнаружили их? – Шепотом сокрушалась я. – Что произошло?
- Это не мы их обнаружили, а они… нас, – данмер, горько смеясь, вздохнул, стараясь не смотреть в мою сторону, чтобы не выдавать меня. – Тот парень, гонец командора… Мы шли на юго-запад через лес, когда его заметили. Я отдал приказ преследования, думал, нам удавалось пасти его… А он хорош – настоящая чуйка на слежку, даже вида не подал, сутки водил нас кругами, пока не пришлось сделать привал – тогда то капкан и схлопнулся. Не зря он его с собой таскает…
- Филида?
- Нам «повезло» встать прямо на пути его кавалергарды. В итоге нас привезли сюда… Они были еще живы, когда оттуда вышла женщина, – он перевел взгляд с трупов на охраняемый вход Нириастара в тени помпезной статуи, и его дыхание все больше походило на рассвирепевшего зверя, не давая закончить предложение.- Маленькая такая… тварь… решила, что всех троих держать небезопасно – оставили меня, как высшего по рангу. Давай… выпусти меня отсюда…
- ТЫ С КЕМ ТАМ БОЛТАЕШЬ?! Э!
- ЗАТКНИСЬ, СВИНЬЯ В УТЯТНИЦЕ! – Я вздрогнула от того, как данмер, вцепившись в прутья, заорал в сторону тучного надсмотрщика, чтоуселся на ящик неподалеку от кузницы с тарелкой и видел, как шевелятся губы пленника, но скорее всего его не слышал. – Я МОЛЮСЬ ОТЦУ УЖАСА, ЧТОБЫ ТВОЯ ЖИРНАЯ ТУША СКОРО РАЗЛАГАЛАСЬ НА ЯРКОМ ВЕСЕННЕМ СОЛНЫШКЕ! ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК СЕЙЧАС МОИ БРАТЬЯ! ВОТ ТОЛЬКО В ОТЛИЧИЕ ОТ ТЕБЯ ОНИ ПОЗНАЮТ БЛАГОСЛОВЕНЬЕ СИТИСА! ХАХАХАХА!
Легионер поднялся и замаршировал в нашу сторону, от чего я сразу завернула обратно за дерево, наблюдая, как тот дернул данмера за грудки на себя, ударив о клетку и разбив ему лицо, и темный брат повалился на землю, кряхтя и харкая кровью, но упрямо подымаясь. Я все видела, но не могла помочь. Мерзкий поворот судьбы, когда ты вынужден выбирать меньшую из бед.
- Прааавильно, – хрипло протянул пленник. – Пока ты меня колотишь… ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ! Слышишь, эту… тишину?
Надсмотрщик обернулся куда-то в лагерь и подал знак легионерам, что тут же начали распределяться вокруг, а сам, улыбчиво дразня, откусил кусок хлеба прямо перед голодным заключенным и захлебнул ложкой супа.
- Свинка, свинка, свинка, поговори со мной, пока жив, – продолжил брат, прислонившись, а я крадучись двинулась за спину к ключнику, пока тот был занят безумием пленника. Благо широкое тело легионера закрывало меня от заинтересовано наблюдающих постовых. – Вот ты скажи мне, в какого бога ты веришь?
- У меня девять богов, и все они имеют лицо, в отличие от этого вашего… как его там? Сифилиса, – легионер был очень горд своей шуткой, до такой степени, что сам засмеялся, выдыхая крошки хлеба. Я потянулась к ключам на его поясе, но тот резко опустил руку, задев меня, и чуть не обернулся, если бы пленник вновь не заговорил.
- Это болезнь, тупица! – Рявкнул он, все сильнее прижимаясь, будто пытаясь просунуться сквозь клетку. – Сразу видно, почему у тебя их девять. У дураков всего много. Много богов, много проблем, много заблуждений, много жира, вот только мозгов… мало. Ваши боги лживые, и только СИТИС правдив!
- Праааавда? Что же это за правда такая, что поместила тебя сюда? – Легионер поставил тарелку на клетку и облокотился рядом. Я осторожно отстегнула кольцо ключей от его пояса, зажав их в руку, дабы избавиться от звона, и с бешеным сердцебиением застыла, ибо надсмотрщик заметил бы меня из такого положения, если бы я двинулась обратно. Тогда данмер столкнул обед своего мучителя прямо на его сияющую блеском кирасу, от чего легионер, ругнувшись, снова набросился на брата, кажется, выбив ему пару зубов. Воспользовавшись потасовкой, мне удалось ускользнуть из зоны риска, упав прямо за деревом и еле-еле переводя дух. – О… не переживай, они тебе не понадобятся…
- Самого говорливого оставили… ну надо же, – мотая головой, удалялся надсмотрщик, стряхивая остатки овощей с доспеха. – Блин… теперь он жирный…
- Да ты и так… кха… жирный… – пленник отжимался от земли, сплевывая обломки. Я вернулась к ужасно выглядевшему данмеру, и он стойко переносил побои, как никогда не смогла бы я, будь на его месте.
- Брат! Ты как? В состоянии?
- Скорее, – пыхтел он. – Дай их сюда. Я отвлеку постовых, а ты… делай, как велит Отец. Скажи свое имя, чтобы знать, кому я обязан.
- Ты не выберешься… Не нужно быть мне обязанным…, – сказала я, передавая ключи, на что увидела вдохновленное выражение повернувшегося ко мне лица.
- Мои молитвы, наконец, были услышаны, – подымался данмер, быстро отпирая замок и переходя на воинственный клич. – И я! Никогда! Не стану! ПРЕДАТЕЛЕМ!
Дверь клетки с грохотом отворилась, освобождая темному брату путь к славной смерти. Он выбежал прямо к пылающему горну, обогнав запаниковавшего ключника, обнажившего меч. Схватив первый попавшийся клинок прилавка, данмер убил кузнеца, который не был готов к предстоящему бою, успел только ужасающе вскрикнуть, сложившись пополам от секущего надреза, выпотрошившего его, и брат схлестнулся с надсмотрщиком, еле блокируя крестовиной угрожающее лезвие. Стража на входе поспешила на помощь, оставив мне краткое «окно» для проникновения, без возможности выйти обратно. Я обогнула сражение, пробежала сквозь арку, вдоль стены воронки руин и спрыгнула по лестнице вниз, не оборачиваясь на поразительной преданности восклик истинного слуги Ситиса.
- СЕГОДНЯ! Я С ГОРДОСТЬЮ ПРЕДСТАНУ ПЕРЕД НИМ! СИТИС, ПОМОГИ НАМ!
Комментарий к Глава 43. Хотела сразу большую главу выложить, но не удержалась. Опыт показал – информация хороша в дозированном виде.
====== Глава 44. ======
Айлейдские руины. Всё так, как и говорил отец. Они встретили гостью гулким еле слышным звуком входной плиты, движимой неизвестным механизмом, а вниз вели высокие ступени, что, как и стены, были испещрены мелкими кратерами – следами некогда капавшего конденсата. Звон капель воды и тогда отчетливо раздавался где-то вдалеке, в темноте, которой заканчивалось светло-голубое сияние, и я осторожно следовала короткому повороту угловой лестничной спирали, оглядываясь по сторонам, скользя пальцами одной руки по шероховатостям камня, отдающего мелкой вибрацией. Но подземелье недолго оставалось девственно безлюдным, вскоре взору открылась округлая арка коридора, освещаемая желтым светом факелов, что люди командора и Катрины с выверенной точностью расставили на одинаковом расстоянии друг от друга, дабы ученые с самым важным видом могли, не отрываясь от работы, проходить короткий путь до дальнего зала. Я видела их тонкие магические силуэты, неторопливо снующие, сгорбившись над книгой. Немного. Всего пять человек в составе новой группы этой женщины в окружении застывших истуканами легионеров, подпирающих собой стены. Меня ждала развилка, ведущая прямо к ним и налево – к трем одиноко поблескивающим тусклым фигурам, в том числе невысокой с рыжими волосами по плечи имперки в синей мантии, как та, что носил Силинур.
Я заметила ее сразу же, в окружении четырех велкиндских камней, венчавших колонны, пройдя около пяти ста тревожных метров и спрятавшись в нише за углом, втиснувшись за таким же постаментом зеленоватого магического кристалла и заглянув в маленькое квадратное помещение. То, что я увидела, не понравилось мне. Разумеется, Катрина (или как ее звали на самом деле) никогда не оставалась одна. Молодая, лет тридцати пяти, даже слишком, для угрозы всему, что я ценила, и полная оптимизма, а рядом – на уступе приведший к гибели братьев, еще более молодой, но будто возмужавший за непродолжительное время, в неизменной серебряной кольчуге, сидел с радостной улыбкой Карон. Они воодушевленно разговаривали, раздражая своим весельем мою внутреннюю скорбь, мой страх и абсолютное непонимание, как выцепить шанс убить Катрину. Все, что у меня было – мой единственный кинжал и вера в оправданность существования.
- Столько времени прошло, а ты как был балбесом, так и остался, – с видом преподавателя ходила вокруг она, заложив руки за спину, и шуточно ерошила густую шевелюру парня. – Нужно сказать Адамусу, чтобы спуску тебе не давал.
- Вот Вы всегда обижаете меня, Катрин, – переступая через древнее подобие лавки, Карон поворачивался за ней, смеясь. – А ведь я много пользы принес. Вспомните обо мне, когда надо будет кого-нибудь еще облапошить…
- Ахаха! Ну, я же и говорю – балбес. Надо гордиться не умением «облапошить», – посмеялась она в ответ. – Читай, «тактически ввести в заблуждение». Будущий страж порядка, даже гордость Империи, в конце концов, а разговариваешь как плут. Твои слова Лексу в уши – из проверок не вылез бы.
- В таком случае, может, мне надо было у Вас учиться, а не у командора?
- Зачем выбирать? Ты и так часто у меня бываешь. Пары уроков красноречия будет достаточно, – задумалась Катрина. – Нет, правда – приходи, как закончим. Сделаю из тебя настоящего воина слова.
Я чувствовала какое-то защитное покровительство над этим юношей, и, не смотря на то, что по большому счету мне приходилось дурить его, интеллектуальное собственничество взыграло, будто Габриэль предал меня во второй раз. «Как давно они знакомы?» Я глубоко и тихо медитативно вдохнула, подавляя отчаянное трепещущее нежелание смерти, посмотрев на оружие в руке. Достаточно было неожиданного рывка, пробравшись позади колонн, и… Я почти двинулась, согласно задумке, но услышала громыханье тяжелого доспеха позади себя. Я вжалась в узкое пространство как могла, заглядывая уже с противоположной стороны, – впервые за долгое время пред взором предстал самодовольный Адамус Филида, собственной персоной, как обычно вздымая грудь, либо это кираса на заказ делала из него надутого тетерева.
- Когда мы сможем приступить, Катрин? – Без всяких приветствий ворвался командор, громко и приказным тоном оповещая о своем присутствии, от чего Карон тут же встал по стойке «смирно», и только женщина сохранила распущенную непринужденность. Собственно, маги никогда не пресмыкались перед Легионом, даже я, не входя в их круг, переняла подобную привычку. – Уже почти час прошел. Мне нужно знать как можно точнее.
- Я не могу сказать точнее! – Возмутилась она, расставив руки. – Это древняя магия, и даже не та, к которой мы привыкли. Уж простите, но в группе все «зеленые» совсем.
- А примерно? Хотя бы примерно Вы можете мне сказать?
- Ловгар отключил газовые камеры только что, – Катрина вновь стала задумчиво расхаживать. – Пару часов, не меньше. Алтарь очень медленно наполняется, и ускорить процесс никак нельзя. – Она с сожалением посмотрела на Адамуса, сведя брови, и на выдохе махнула рукой. – На этот раз успеем. Нириастар совсем крошечный – до него мы дольше искали.
- КОМАНДОР! – Оттуда же из коридора, откуда я прокралась в свою теневую обитель, появился один из легионеров.
- Я слушаю, капитан, – кратко обернулся Филида, не удостоив подчиненного в зрительном контакте.
- Командор, у меня плохие новости, сэр, – легионер смотрел в потолок, дабы не попасть под взгляд присутствующих. – Пленный, схваченный вами, попытался сбежать. Он убил кузнеца, сэр, – нам пришлось ликвидировать его.
Сам командор, услышав отчет воина, не выразил сожаления, только почти хором с Катриной вобрал ноздрями воздух, в то время как Карон смог сменить позу на более свободную, неловко потирая шею. И после небольшой паузы ответил. – Хорошо, капитан. Уберите там всё.
- Разрешите идти?
Филида кивнул, отпустив подчиненного. Катрина снова тяжко вздохнула. То ли от расстройства, то ли от облегчения. Как и они все, в отличие от людей, устрашенных легендарной репутацией организации, женщина брезговала находиться рядом с ассасинами.
- Ох… совершенно не обязательно было привозить их сюда, Адамус. Это был идеальный материал, чтобы попробовать, но, если честно, я даже рада, что избавилась от него, – она показательно вздрогнула. – Аргх… От одной только мысли залезть ему в голову меня передергивает. А теперь еще как-то объяснять всё родным погибшего…
- Нужно пользоваться всеми возможностями, которые предоставляет нам случай. С ними нельзя играть в поддавки, Катрина. Тебе ли не знать?
Все вокруг внезапно затряслось. Я схватилась за окружающие меня плиты, стараясь не повалиться на пол из-за заходивших ходуном стен. Трое тоже, покачиваясь, стали настороженно осматриваться, расставив ноги и держа равновесие, пока с утихающего потолка не посыпалась мелкая крошка.
- Мне не нравится это, – сквозь зубы процедил командор, переглядываясь с напряженным Кароном, все еще не выпустившим из рук колонну. – Что это еще?
- Грунтовые воды, плиты погружаются, – спокойно отряхнулась Катрина и замолчала, будто сказала что-то лишнее, а затем продолжила более оптимистично, охватывая взглядом верх. – Не беспокойтесь. Это безопасно, и своды отлично сохранились. Тем не менее, смотрите в оба, камень только выглядит белым и легким, попадет в голову – мало не покажется. Господа, остается только ждать. Можете идти, я позову, как все будет готово.
- Карон, ты останешься охранять Катрин, – категорично возразил Филида. – Два часа не так много, чтобы успеть устать. Джованни должен прислать еще людей. Скоро вернусь.
Пока они разговаривали, я все более отчетливо понимала, – время поджимает. «Элен, пора. Бесполезно откладывать» Командор двинулся в сторону второго выхода из зала, который до сего момента был незаметен для меня с точки обзора, а я, прячась за постаментами с клинком горя, сжимаемым в неуверенных пальцах, огибала периметр, приближаясь к расслабленной женщине, потирающей замерзшие руки. Доспех Филиды исчез за проходом, и я миновала две колонны по углам, прижимаясь боком, дабы слиться с гранитом руин, кусая до крови губы и наблюдая её размеренную поступь, будто время медлило показать мне полноценное движение уже в прямой доступности броска. Катрина, как и я недавно, плавно дотрагивалась до стен, всматриваясь в массивные потолочные перекрытия, и неторопливо переводила взгляд обратно на уровень глаз Карона, поправляла и без того идеально лежащие волосы и встречала взором камни, полностью скрывающие убийцу. Но тогда я часто ошибалась.
- ЗДЕСЬ КТО-ТО ЕСТЬ!
Катрина закричала, протягивая руку с указательным пальцем в мою сторону. Мне пришлось моментально выбежать из своего укрытия, совершая последний возможный маневр и занося лезвие, направленное в шею жертвы, пока передо мной не возник юноша, блокируя удар. «Он тоже видит?!», встрепенулась я. Импульс выбил оружие из моих рук – кинжал со звоном отскочил куда-то в сторону, а я, в спешке оглянувшись, но, не заметив черный клинок на полу, попыталась сбежать. Пригибая голову, я рванула в сторону арки, оказалась на перепутье «в никуда» и «в никуда» и выбрала первое попавшееся направление, чтобы попытаться спрятаться, но из-за поворота навстречу мне вышел командор с легионерами по сторонам на всю ширину коридора. Я метнулась обратно, но была зажата без выхода двумя, вылетевшими следом. Мой капкан тоже схлопнулся, как и у моих братьев.
- АДАМУС, ХАМЕЛЕОН! ПРЯМО ПЕРЕД ТОБОЙ!
Лицо Филиды исказилось ненавистью и брезгливостью, – он тут же оказался рядом со мной, не сумевшей оторваться, резко заламывая руки за спину, от чего из меня вырвался крик боли, загибающей вниз, пока ладонь в острых боевых наручах не вздернула голову за капюшон в неестественное положение, не давая легким свободно пропускать воздух. Катрина и Карон в панике приблизились, первая нервно дышала, осознавая минувшую близкую гибель, юноша же не дал ей подступиться, закрыв собственным телом от еще невидимой угрозы.
- Вот таааааак, – пыхтел командор, пресекая попытки дергаться и связывая руки, попутно обращаясь к женщине-магу. – Как снять это… заклинание?
- Должно быть кольцо…, – выглядывала она из-за плеча Карона. – Или амулет. Посмотри.
«Нет!» С моего пальца соскользнула Черная Лента, открывая им лицо «зеленого», как и команда Катрины, ассасина. Я как могла сопротивлялась, чтобы потупить голову, ибо командор скинул капюшон – последний атрибут моего инкогнито, и длинные темные волосы упали на плечи в доспехе цвета тени.
- Не может быть…, – подняв глаза, я увидела чуть попятившегося юношу, что не ожидал обнаружить под маской настоящую меня. Он быстро убрал меч в ножны, еще не понимая, что как раз против таких, как я, и нужно стоять с оружием наготове. Меня вновь потянули за волосы, чтобы не вздумала отводить взгляд.
- Какая удача, – гневно проговорил Филида, хвастливо держа в руках крупный улов и выплевывая мое имя. – Сама Элеонора Бертран. Катрин, похоже, мы справимся даже быстрее, чем я думал. Сразу приступим к главной части.
Женщина, отодвинув Карона со своего пути, с удивленным выражением лица вышла вперед.
- Так это…, – она сняла перчатку и потянулась рукой, но ненадолго остановилась, взглянув поверх, пока мое нутро пробирал ужас, срывая дыхание. Я неосознанно и напрасно вырывала руки, встречая стыдливый вид «моего рыцаря», что подобрал мой черный клинок и разглядывал его в руках. – Она опасна?
- Не так, как остальные, – даже почти смеясь, ответил старик. Я и так всегда боролась с чувством никчемности, но теперь я ощутила себя кусающейся мошкой на фоне грозных хищников. – Всего лишь полгода. Они еще не успели обучить её примудростям дела. Без ядов ничего не сделает. Почти все жертвы были найдены с перерезанным горлом, либо отравленными, либо и то и то. Узнаваемый почерк.
Маг нагло раздвинула пальцами веко, осматривая зрачки, а потом раздражающе довольно улыбнулась, воодушевленно оборачиваясь на всех вокруг, что, кроме Карона, сложили руки на груди и бросали смешки, заметив ее реакцию.
- Да, во имя девятерых, сработает! – Закивала она. – Ведите её обратно в зал!
«Нет! Это не может быть моей судьбой!» Командор подтолкнул меня вперед, выбив последнее самообладание. Меня объяла агрессия, я дергалась во все стороны, но не могла освободиться от хвата крупного мужчины, да и даже если бы вырвалась, то была бы тут же схвачена обратно.
- НЕЕЕТ! НЕЕЕЕЕЕТ! – Кричала я. Пряди лезли мне в лицо, и я, соскалившись, отбрасывала их, на глазах появилась рябь, от накатывающих слез гнева. – Я ЛУЧШЕ УМРУ! СИТИС, УБЕЙ МЕНЯ!
Карон на эти слова обернулся, отрицательно замотав головой, отворачиваясь куда угодно, только бы не видеть темную Элеонору, и Катрина, положив руку в утешающем жесте, приобняла его, а затем по-матерински улыбнулась, вопрошая нежным голосом. – И это то, что ты защищал?
Меня бросили в том же помещении в центре под ярко светящимся подобием люстры – клетка с белыми магическими осколками внутри, не церемонясь, ударив о необычайной жесткости пол. Когда я попыталась приподняться на коленях, Адамус пнул меня ногой, прижав обратно к плите, – оставалось лишь ползти, отвлекаясь от искр в глазах, издавая освобождающие стоны. Юноша, было, порывался остановить насилие, но командор остановил его, выставив руку.
- Катрин, мы можем как-то усыпить её на время? Не хочу возиться с ней полтора часа.
Увидев отрицание, командор решил этот вопрос по-другому. Я услышала глухой удар, а дальше только темнота.
Пустота была такая манкая, умиротворяющая, обнимающая меня, как заботливые руки матери. И не было этих людей, что в нашем мире являлись светом, а мы – ничем иным как тьмой. Они – правда, а мы – ложь, от которой пытались избавиться. Когда начало появляться изображение расплывшихся черных фигур на бело-сером фоне, я не понимала, где нахожусь, не сон ли это, или я до сих пор во власти бездны. Я моргала, и все пропадало, а потом прорывало ничто движением, и чувствовала незримое присутствие, наблюдающее за нелепым глупым Дитя. Я разговаривала с ним там, и сейчас поток слов начал бредом вырываться из моих шевелящихся губ. «Ты благословила меня, Мать Ночи? Или прокляла? Зачем ты избрала меня?»
- Зачем ты избрала меня, Мать Ночи? – Монотонно шептала я, не открывая глаз. – Ведь я та, что принесет семье погибель… Зачем… Или это план, чтобы наказать неверных своих детей? Зачем… Зачем… Зачем оставила меня в живых? Зачем ты не желаешь смерти мне?
- Боги, какое жалкое зрелище, – услышала я шаги Катрины, вошедшей в зал ко мне и прояснившемуся силуэту Карона, сидящего в углу и пристально наблюдающего за мной. Голос женщины отрезвил сознание, заставив почувствовать последствия жесткого «усыпления» и перевернуться на бок, схватившись за пульсирующие виски.
- Мозги окончательно промыты, – констатировал откуда-то Филида. – Уорен погиб ни за что. Кстати, Карон, ты же не в курсе как погиб профессор?
- Все говорят о несчастном случае…, – понуро куда-то в пол ответил он и нерешительно поднял глаза на меня, молчаливо смотрящую в ответ.
- Никогда не слушай то, что говорят. Воры, разбойники, убийцы – преступники используют чужие уста, чтобы заметать следы, – командор не щадил чувств молодого парня, цинично наставляя. – Это будет тебе хорошим уроком. Джованни не придется лишний раз вбивать одно и то же.
Сколько времени прошло, я узнала из того, как в зал снова заскочила Катрина.
- Адамус! Он готов! Идем! Можно начинать!
После неприятного лязга сила вытянула меня вверх, ставя на ноги. Меня отвели в дальнюю арку, сквозь которую выходил Филида. Коридор в ней тоже имел развилку, и одна из них, видимо, вывела командора мне навстречу, а далее впереди плита двери – магические каналы вырисовывались на ней древовидным рисунком, совсем как на скрижалях, только эти еще и светились, наполненные энергией. За ней – еще один большой зал с решетчатым полом посередине и прямоугольными дымоходами, как я поняла, и есть обезвреженными ловушками айлейдов, приготовленными для любопытных гостей, а еще дальше – маленький проход вёл нас в крохотное помещение с «алтарем» посередине, который напоминал изящную версию профессорской трибуны, представляя из себя тонкий вычурный столб, так же с пропускными каналами, оканчивающимися небольшой поверхностью с углублениями для компонент.
- Он точно готов? – Спросил командор, отводя меня в угол и разворачивая лицом к магу.
- Да. Видишь равномерное свечение? Мне нужно только совместить скрижали. Когда я начну – отходи. Я не знаю, как они подействуют на двух людей одновременно.
Зачем? Зачем? – повторяла я про себя, опуская голову. Тогда я стала понимать темного брата, молящего о смерти. Он действительно был счастлив окончить свою жизнь от острого меча в благословении, а я даже не могла надеяться на такое снисхождение.
Катрина расположила компоненты и развернула его в мою сторону. Кристалл во главе с ними заискрился от пропускаемой магии, она проверила траекторию воздействия, а затем вопросительно и счастливо кивнула Адамусу за моей спиной. Я посмотрела на закрывшего глаза рукой Карона рядом с ней, а затем сама зажмурилась, услышала гул нарастающей энергии, увидела яркую вспышку за веками и ощутила пронзительный обжигающий холод проникающей магии. Командор быстро отпустил меня, покидая зону поражения. Невыносимое, извивающее воздействие. Я рассчитывала на мгновенную потерю сознания, как тогда, от Силинура, но этого не произошло.
- Что такое, Катрин?! Почему она еще не в отрубе?!
- Я… я не знаю! Что-то не так!
Руины вновь затряслись, на этот раз еще сильнее, чем ранее, сбивая меня с ног. Я смогла сквозь агонию открыть глаза – командор стоял возле Катрины, держащейся за пульсирующий расплескивающийся алтарь.
- Обливион побери, вы же уже делали это!
- Источник не был такой мощи! Что-то блокирует его и стиратель, через него ничего не проходит! О боги, Адамус! Из нас троих только Бертран пользовался им!
Все вокруг напоминало конец света. Сквозь пятна боли, я видела нарастающую панику и ворвавшегося одного из тех громил на входе. Он застыл на низком старте в проходе, что ездил из стороны в сторону, посыпая его белой крошечной пылью.
- КОМАНДОР! НАС ОБНАРУЖИЛИ! ИХ ТАМ ЦЕЛАЯ ТОЛПА! ЭТО ОТ ДЖОВАННИ!
Страх. Он служит Детям Ситиса. Пока Адамус Филида, великий командор легиона тянулся за рапортом своего лучшего ученика, я из последних сил вырывалась из затухающего луча алтаря, на ходу прожигая веревку на своих руках не щадящим кожу пламенем, выхватывая кинжал из ножен замешкавшегося Карона. Сбивая Катрину с ног, я изо всех сил нанесла ей колотую рану, куда пришлась рука, прежде чем спохватившийся командор с замаха тараном сбил меня, откинув своим весом в стену.
- КАТРИН! КАТРИН! – Старик тряс её за плечи, истекающую кровью в области печени.
Она не сразу поняла, что ранена, и когда женщина увидела расползающееся пятно на мантии, её затрясло, а меня трясло от истерического смеха, от ужаса и радости принесенной новости, когда опомнившийся Карон набросился на меня, жестоко избивая руками и ногами. – Ахахаха! ОНИ ЗДЕСЬ! ОНИ УСПЕЛИ! Ахахаха!
- ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?!
Но я не отвечала, я только смеялась. – Я убила! Я убила её! Ситис, я убила её!
- КАРОН, держи! Мы должны закончить, во что бы то ни стало! – Крикнув на юношу, что прижал меня лицом к полу, сев сверху, Филида зажал рану Катрины, поглаживая её по рыжим волосам. – Не вздумай умирать, Катрин! Я отправлю тебя в город, ты уже выбиралась из таких передряг – выберешься и на этот раз!
- Адамус, – она крепко схватилась за его руку с широко распахнутыми глазами, – вокруг раны начали расползаться черные пятна от зачарованного клинка. – Она… уже убила меня, но… ты можешь сделать все… сам. Отправляйся в Скинград. Бертран, только он пользовался стирателем… с камнем варла. Я только сейчас поняла… у него должен был быть такой же механизм. Где-то в доме… он использовал его на дочери. Если найдешь – возьми мои записи, по ним любой маг справится, – она горько посмеялась. – Абсолютно любой…
- Прости меня, Лора, – печально выдохнул командор. – Ты не увидишь то, ради чего старалась...
- Ну что ты… Может, я встречу там мою маленькую сестренку. Не ту, что они у меня забрали, а маленькую милую и добрую Иовен… Ааааргх! Как больно!
Адамус Филида отцепил сжавшиеся вокруг ладони пальцы Лоры и кинул пылающий взгляд в нашу сторону, где я ожидала своей участи. – Карон, останься с Катрин. Не хорошо умирать в одиночестве. Слезь с неё. – Он быстрым яростным шагом подлетел, выдернул меня с пола и потащил на поверхность. – Пора доставить её туда, где ей и место, – обратно в темницу.
====== Глава 45. ======
Ученые, что были в составе команды Катрины, мгновенно узнали об угрозе. Они быстро пробегали по коридору с сумками, полными вещей, и непременно шарахались в сторону, прижимаясь к стенам, когда равнялись с командором, что вел улыбающуюся меня на подгибающихся ногах, одной рукой выдергивал за локоть легкую убийцу вверх, не давая падать, и затаскивал на лестницу к выходу из Нириастара.
На поверхности в нос тут же ударил жженый металлический запах – запах бойни и недавнего убийства, совершенного неподалеку. Адамус вытолкнул меня вперед, оценивая обстановку, и я вместе с ним увидела сражение с противоположной стороны баррикад. Легионеры выставили оборону возле руин – несколько мечников и лучники, остальные же находились там, куда рвалась моя душа, где горящие палатки создали в хмуром небе зарево, где слышался звон оружия и воинственные голоса, и где мелькали темные фигуры моих братьев. Я прошла пару шагов от толчка в спину и упала на колени, хватаясь за голову и наблюдая самую прекрасную сцену в Нирне с улыбкой облегчения на лице, но командор не дал мне передышки – перекинувшись распоряжениями с обороной, он вновь схватил меня и потащил дальше к границе безопасности. Я видела на себе краткие взгляды легионеров, на миг останавливающихся в напряжении, что кому-то удалось прорваться из чащи внутрь, и вновь обсыпающих стрелами действие впереди, увидев рядом вдохновляюще храброго командора, который целенаправленно шел в пекло боя. Однако мы быстро свернули в сторону раздающего команды капитана, стоящего возле клетки, – я отвлеклась на вид уже трех трупов, которые беспорядочно бросили в нее, в том числе данмера, что так и застыл с воодушевленными глазами на лице. «И это вы называете уборкой», горько подумала я, когда Филида за шкирку вывел меня перед подчиненным, и тот, округлив глаза, смотрел то на Адамуса, то на девушку в его руках, а я – на безобразное отражение в его доспехе: ссадины на всю правую щеку, разбитая кровоточащая бровь и болезненно вспухшие с той же стороны губы, – и это только лицо под тенью растрепанных волос. Он тут же отчитался.
- Командор! Мы стойко держим оборону, но не уверен, что выдержим без поддержки со стороны города! Мы ждем вашего решения, сэр!
- У меня для вас особое поручение, – Филида больно вздернул меня и бросил перед легионером, отчего я снова рухнула в бессилье и едва отжалась от земли. – Сдерживайте столько, сколько сможете, Капитан, а её срочно транспортируйте в Имперскую тюрьму. Я отправляюсь в Скинград – мне нужно, чтобы вы максимально задержали их, – он в спешке двинулся в сторону лошади, быстро развернулся, ненадолго попятившись, и процедил. – Только используйте кандалы. Веревки слишком хорошо горят.
Капитан жестом подозвал двух легионеров, что схватили меня под руки и повели вперед к другой стоянке. Звуки боя становились все громче, мы быстро поднимались на возвышенность, а ноги отказывались идти, скользили, заставляя смотреть вниз, пока я не услышала знакомый голос неподалеку. «Очива?!» Впереди то исчезали, то появлялись на плато братья, коим подвластна невидимость, – они заходили легионерам за спины, в то время как искушенные в фехтовании ассасины вступали в сражение в открытую. Их было не так много, как хотелось бы, количество врагов вдвое превышало наше, и только навыки скрытности и скорость передвижения давали слугам Ситиса фору. Как жаль, что лиц было не разобрать, я стала вертеть головой вокруг, пытаясь найти своих, и вглядываться в происходящее, когда легионеру удалось ранить одного из братьев, однако конвоиры не дали мне успокоить свою тревогу, заворачивая куда-то в сторону чащи, где обстановка стала еще хуже. На подтаявшем снегу лежали окровавленные тела и конечности с обеих сторон – масштаб нельзя было разглядеть. Мы ускорили ход, когда под ноги нам посыпались случайные горящие стрелы. Правый из легионеров был тут же убит одной из них, угодившей в шею, и левый стал вести себя еще агрессивнее, торопясь попасть к уже видневшимся в просвете лошадям, однако дорогу нам перекрыл появившийся из ниоткуда маг, отстреливающийся огненными шарами от прислужника Филиды. И снова я не знала его, я зацепилась за надежду встретить хоть кого-то из семьи. Темный брат, повернув голову в нашу сторону, бросил заклинание в моего «охранника», блокирующего атаки щитом.
- ЭТО ЖЕ СЕСТРА!
Возникший позади Тейнава буквально выбил меня из его рук, давая время из последних сил, спотыкаясь, уйти в глубь леса. Он схлестнулся с конвоиром, у которого не было шанса ко мне подступиться из-за заходящего с флангов аргонианина. – Элен, беги!
Ни сил, ни понимания, что происходит. Я лишь постоянно оборачивалась, двигаясь, куда глаза глядят под обстрелом, переживая за брата, только что освободившего меня. Тогда из руин в низине, озираясь, выбежал Карон, мы встретились с ним взглядами, и я поняла, что преследование еще не окончено. По сравнению с полным ярости и здоровья юношей, я еле-еле сокращала расстояние до следующего дерева, хватаясь за ствол и низкие ветви. Он нагонял меня. «Элен, давай, давай», пыталась я приказать ватным ногам, пронзенным болью, и отказывающим легким, не позволяющим подниматься в гору.
- Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ УЙТИ! – Кричал он уже в непосредственной близости от меня.
Я услышала грохот копыт, сотрясших землю между мной и Кароном, и вибрация выбила почву из-под моих ног, – я подумала, что это командор вернулся за беглянкой, но увидела проникающую в бело-зеленое пространство черную фигуру Тенегрива, встающую стеной передо мной, во главе со своим всадником. Он, ведя за собой Габриэля за поводья, двинулся вокруг, отрезая преследователю путь к своей цели. Моё сердце отпускало тяжелые удары, а на глаза снова навернулись слезы, что я никогда не показала бы ему. Карон тут же осекся от вида уведомителя, схватившись за меч и попятившись обратно, однако юноша его будто совсем не интересовал. За нами всё еще гремело активное сражение.
- Мне удалось…, – обессилившая и избитая, удивляясь самой себе, проговорила я. Я была безумно рада ему, даже не смотря на то, что ослушалась, даже если это было чревато для меня неотвратимым наказанием. – Я убила её, убила Катрину…
- Скорее, нужно уходить, – Люсьен поспешно протянул руку, помогая взобраться на коня.
Как только мне удалось закрепиться в седле, уведомитель сразу пустил лошадей в ход, – мы промчались мимо растерянного удаляющегося Карона, гневно ударившего кулаком воздух, обратно на кипящее в сражении плато, где сейчас находилась вся наша община, поэтому я и не увидела никого в чаще, кроме Тейнавы. Почти сразу у баррикады показалась добивающая легионера хозяйка – завидев нас, она поравнялась с рысью замедлившихся лошадей.
- Очива, приказ на отступление. Уводи семью.
- А как же Катрина? – Аргонианка недоуменно и испугано посмотрела на меня, а затем огляделась по сторонам вдаль и кивнула, отходя. – Поняла.
- Люсьен, нам нужно остановить Филиду! – Объясняла я на ходу, и уведомитель впереди оборачивался на мой голос. – Он отправился в Розеторн-Холл! У них не получилось воспользоваться механизмом, но у отца был рабочий вариант, и он где-то в поместье!
Не говоря ни слова, Люсьен изменил траекторию движения зверя, еще больше подгоняя его в галопе прямо сквозь поле боя на юго-восток, – так было быстрее добраться до Скинграда, но и опаснее. Черный конь подметал под себя легионеров, не сбавляя скорости, некоторые пытались подрубить ему ноги, однако Телиндил вовремя подсобила парой смертельных стрел, а затем и сам Люсьен, забрав у схватившегося за горло воина меч, прорубал себе путь через толпу. Я только успевала уводить Габриэля в сторону от павших тел, да и он не был столь храбр, как Тенегрив, – приходилось прикладывать усилия, чтобы удержаться на паникующем жеребце, что норовил выдернуть поводья у меня из рук.
Мы почти вырвались из этого хаоса, когда послышался свист стрелы, и Габриэля повело вбок, заваливая с хриплым ржанием на землю, подминая меня под массивную тушу животного, с грохотом рухнувшего прямо в движении. Я вскрикнула и соскалилась от интенсивной боли в правом плече, которое выбило при мощном ударе. Сколько бы травм я не получила в тот день, каждый раз я чуть не теряла сознание от агонии, что никогда в жизни не ощущала. Я, отталкиваясь, вызволила вторую ногу из-под погибающего коня и корчилась, не замечая, как спешившийся Люсьен опустился возле меня.
- Плечо…, – пыхтела я, зажимая зубами край перчатки и ровно укладываясь, чтобы было проще вернуть сустав на место. – Его нужно вправить… Пожалуйста… помоги мне.
Я не успела приготовиться, как он резко дернул руку на себя, что из моих зажмуренных глаз неудержимо покатились капли. Снова боль. Сколько еще я должна была её вынести? Они медленно потекли вниз, ведомые силой притяжения, и остановленные прикосновением большого пальца руки Люсьена. Открыв веки, я увидела его серьезное лицо, ожидающее моего прихода в чувство и часто вздымающуюся грудь умирающего Габриэля позади.
- О… Габриэль…, – я подползла и обняла шею моего несчастного молодого питомца, утешающе гладя его мягкую гриву, а он тихо по-лошадиному отвечал мне печальным стоном. – Мне так жаль…
- Ему уже ничем не помочь. У нас нет времени.
Люсьен без сопротивления поднял меня. Я понимала, что не могу провести с ним последние минуты, и просто повиновалась, ведь мы рисковали вновь потерять свой шанс. Дохромав до Тенегрива, я дождалась, пока уведомитель мгновенно оседлает его и вновь протянет мне свою руку, за которую я неуверенно взялась, утягиваемая на недостаточно просторную оставшуюся часть седла позади. Конь рванул с места под голосовую команду хозяина, вынуждая меня обхватить всадника, и я будто намеренно не отстранялась, пока не поняла, что, закрыв глаза, утыкаюсь в его спину, вдыхая успокаивающий аромат, и медленно отпускала, проскальзывая пальцами по складкам мягкой ткани робы. Люсьен слегка обернулся, а я видела характерную ухмылку, что всегда вызывала у него.
Благо Тенегрив превосходил в скорости и выносливости любую другую лошадь. Если бы мы промедлили, то, скорее всего, командор успел бы попасть в город раньше нас, однако спустя две трети пути удалось нагнать его. Филиде пришлось перейти на рысь в движении, в то время как наш жеребец всё еще стабильно шел галопом. Он сильно загнал кобылу и, даже заметив сзади приближение уведомителя, не мог заставить её составить конкуренцию на бездорожье, поэтому предпочел, выхватив оружие, встретить Люсьена, не откладывая столкновение. И уведомитель даже не пытался миновать его, целеустремленно обнажая трофейный меч, – мы в том же потоке ветра шли прямиком на растущие в холме стены города, а справа прорезал поле громоздкий Адамус Филида. Командор все рос и рос в размерах, пока, в конце концов, Люсьен не ударил поводьями, занося клинок в воздух, чтобы первым совершить единственно возможный удар, блокированный опытным стариком, даже не пошатнувшимся на лошади. Тот в свою очередь попытался прорезать пространство в ответ, однако Тенегрив вовремя ушел в сторону сразу после парирования, оставляя командора позади на уставшем животном.
- Я не знаю, где искать! – Крикнула я сквозь оглушающий гул в ушах. – Нужно скорее попасть в поместье! Он еще может помешать нам!
Скоро Люсьен свернул на открывшийся взору тракт, ведущий к западным воротам Скинграда. Я рассчитывала, что мы остановимся где-то в тени леса. Не бежать же на коне прямо в открытые ворота? Но, о безумие, я никак не ожидала, что всё-таки бежать. Уведомитель просто скрыл нас в покрове невидимости, пролетая мимо разбежавшихся от вида несущегося в город коня стражников и устремился на северный холм, остановившись прямо позади Розеторн-Холл. Он велел Тенегриву покинуть пределы графства, – мы же, обогнув здание, проникли внутрь самого особняка. Ключа у меня с собой не было, поэтому замок пришлось просто выломать, раскурочив мою любимую дверь.
- О, Ситис, – я кружилась по холлу и гостиной, прихрамывая, и тихо разговаривала сама с собой, схватившись за голову. – Элеонора, думай, где отец мог бы спрятать целый алтарь…
Люсьен в то же время будто был абсолютно спокоен, лишь прожигающим взглядом осматривал всё вокруг, медленно обходя каждое помещение. Я уже облазила весь второй этаж еще во времена поиска журналов – спальни, кабинеты, ванная, – бесполезно.
- Потайная дверь в шкафу? – Всплескивала сама себе рукой я и отрицательно мотала головой. – Нет… Я же сама убирала там всё… Проклятье, я еще и не помню ничего…
Слышался шорох и писк в подвале, треклятые крысы мешали мне думать и уже во второй раз портили мне жизнь.
- Крысы, – констатировал Люсьен, посмотрев на меня.
- Крысы, – подтвердила я, и он решительно двинулся в сторону подвальной двери, резко открывая её и спускаясь вниз, и я, смекнув, проследовала за ним в помещение подземного этажа. – Подвал всегда закрыт, да мы никогда и не держали здесь зерно и пищу! Они должны откуда-то приходить!
Уведомитель двинулся по периметру, ощупывая руками стены, простукивая и вслушиваясь в их камень. Он рывком сбросил тяжелые бочки с реагентами, что силами нанятых мной мужчин были пирамидой расставлены в углу, от чего вещество с брызгами вырвалось из пробитых досок, окатывая пол, доходя аж до самой деревянной лестницы, и растворяя слой краски на портрете, всё еще лежащем на месте, оставленный мной. Далее, к сундукам у дальней стены, в то время как я зажигала следом давно потухшие огни канделябров, пока не дошли до шкафов с ингредиентами у стола и остановились у подаренной мне лаборатории, где я зарождала колышущееся пламя свечи на полке. И, склонив голову, я смотрела на его беспорядочные порывы.
- Огонь – он движется не от моего дыхания.
Я схватилась за сервант, стоящий рядом, подпирая все еще болезненным плечом, и толкнула его, сдвигая со скрипом в сторону с помощью подхватившего Люсьена, открывая непрочную, наспех заложенную вместо бывшей двери кирпичную кладку. Уведомитель, хмыкнув и встряхнув головой, с заскоком ударил по ней ногой, выбив пару кирпичей, и ещё, и ещё, пока нельзя было уже руками выламывать осколки, пробираясь в маленькую комнату с целым выводком крысят, вываливающихся из окошка вентиляции и разбегающихся нам под ноги, и со стелажами во все стены, полными бумаг. Я первая вошла туда, переступив высокий порог, и чуть ли не с открытым ртом оглядывалась вокруг, собирая пальцами скопившуюся не так давно пыль.
- Книги, журналы, свитки, – удивлялась я, раскрывая один из них, пока уведомитель, пригибаясь, нарушал границы потайного кабинета. – Свитки… заготовленные специально «для меня» на случай, если дочь отобьется от рук, – я усмехнулась. – Уоренимус Бертран не вел записей? Оооо, еще как вёл. Тут всё… совершенно всё…
Люсьен прошел чуть дальше и, взяв с небольшого стола некую табличку, поднес её мне. Взглянув, я увидела тот же «алтарь», уже без установочного столба, но зато несколько измененного за счет второго уровня, созданного еще одной массивной скрижалью, которой не было у Катрины или Силинура. Я приняла её из рук и тут же с замаха шарахнула о землю, разбив на мелкие камни. Но я не успела ответить на одобрительную улыбку, услышав грохот входной двери и доспехов, сотрясающихся бегом.
- А вот и командор…, – процедил Люсьен.
Мы выходили из секретной обители профессора, видя, как грузно спускается в полном обмундировании, отражая свет и осторожно обнажая меч одновременно с уведомителем, Адамус Филида. Я появилась на его глазах последней, вызвав у старика, что переводил взгляд с Люсьена на меня и обратно, отвратительно снисходительное выражение.
- Так это и есть представитель сектантской элиты? Тот самый, распространитель этой скверны? Этой язвы на теле всего Тамриэля? Я давнооо хотел встретить одного из вас, – протянул он, выплевывая дальше слова, будто в сопровождении гнилого вкуса. – Но как же я мог ожидать, что именно Уорен, мой близкий друг, с которым мы прошли огонь и воду сквозь всю жизнь, приведет меня к этой встрече? И вероломно предаст меня ради спасения своего… выродка.
Я стояла, ожидая, что будет дальше, поглядывая на Люсьена, что сосредоточившись, молчал, переминая для лучшего хвата пальцами на рукоятке меча. У нас не было шансов избежать боя, так еще и за спинойнаходился кладезь информации, ради которой командор будет биться из последних сил.
- Элеонора, – оказавшись на полу подвала, обратился ко мне старик, обращая на себя взгляд. – Вот скажи мне. Я никак не могу понять. В тебе осталась хоть частица человеческого или он окончательно возымел влияние над тобой?
- Что ты понимаешь под человеческим? – Спросила я, на что Адамус понимающе закивал.
- Можешь больше не отвечать, юная темная сестра. Так мне теперь тебя величать?
На этих словах командор, наконец, медленно двинулся вперед, отодвигая нас полукругом от проема. Люсьен делал меньше шаг, чем старик, до последнего не отходя от нашей находки, когда тот ринулся вперед, нанося удар, от которого уведомитель лишь увернулся, зажавшись в угол у стола, но, не отступая к выходу, а мне оставалось лишь отбежать к лестнице, наблюдая за напряженным противостоянием. Оглядевшись по сторонам, уведомитель пнул стоящий перед собой шкаф с реагентами и материалами, отчего тот со звоном битого стекла рухнул прямо между ним и командором, частично закрывая проход к кабинету, однако это бы никак не удержало ни одного человека в мире. «Что ты делаешь?», подумала я, в панике поглядывая в просвет наверху, в то время как Филида разразился скептическим смехом, продолжая психологическое давление.
- Здесь у меня преимущество, ассасин, – ловко вращал меч командор, наступая на одну из целых склянок. – Но мне известно о вашей склонности жертвовать собой ради целей Ужасного Бога, поэтому я озвучу два варианта развития событий. Первый, – вы покидаете Скинград, и наша война продолжается с перевесом в сторону правосудия, и второе, – провозглашал он. – Ты пытаешься одолеть меня в поединке. В этом подвале. Я побеждаю тебя, и вновь получаю то, что мне нужно. Выбор… за тобой.
Когда старик снова занес меч в выпаде, Люсьен пригнулся и совершил рывок в мою сторону, на ходу сталкивая подсвечник на пол. Зажженные свечи угодили прямо в расплывшуюся лужу реагента, что начала моментально распространять пламя и едкий запах во все стороны, от которого Филида зажал лицо рукой, закашлявшись. Охватывая в том числе сервант, оно стало постепенно перекидываться на деревянные перекрытия и ползло в сторону свитков для их немедленного уничтожения. Командор, скорчив лицо, схватился за шкаф, пытаясь поднять его, и в тот момент уведомитель совершил свою первую атаку, отжимая его от проема. Подвал без доступа свежего воздуха быстро заволокло густым дымом, от которого слезились глаза. Я, прикрываясь и кашляя, пыталась вглядываться, однако терпеть стало не выносимо – мне пришлось подняться в зал, чтобы открыть ближайшие окна, и там я наткнулась на него. Сделав пару шагов в сторону выхода, я увидела в комнате Карона, что на этот раз не убрал оружие при виде меня. Темное облако уже прорывалось в жилые помещения, – я на мгновение обернулась, замечая, как переползают языки пламени по потолку, пожирая отделку, и снова столкнулась с налитым кровью взглядом, пятясь и хромая за обеденный стол в сторону второго этажа, преследуемая одержимым болью юношей, которого сама спровоцировала.
- Карон…, – проговорила я, выставив руки. – Прошу, уходи. Я не хочу тебе смерти.
- А кто решает, кому жить, а кому умереть? – Огрызался он, зажимая меня к стене. Подниматься в спальни было равно самоубийству, оттуда некуда было бежать, к тому же я всё еще переживала за Люсьена, постоянно обращая взор к полыхающему дереву и движущейся черноте. – Ты решаешь? Не хочешь мне смерти? – Карон, перескочив поверхность стола, оказался передо мной, приставляя к горлу клинок. – А знаешь, чего я хочу? Вот я хочу тебе смерти!
Первым из подвала выбежал Филида, сплевывая токсичную слюну и задыхаясь, сгорбившись. Он двинулся в сторону двери, но, увидев гонца, к которому относился как к сыну, не покинул пределов Розеторн-Холла и, не разгибаясь, застыл около неё.
- Карон! Какого… обливиона… кха… ты тут делаешь?! Иди отсюда! Живо! – Активно указывал на выход старик. – Это приказ!
- Простите, Адамус, – всё еще смотря на меня, отвечал он, и на его глаза наворачивались слезы. От горечи мыслей или горечи дыма? А голос срывался сквозь сжатые зубы. – Я… не могу. Она использовала меня. Если бы я был умнее, я бы не допустил всех этих убийств.
- Карон, я, правда, оберегала тебя от всего этого! – Убеждала я, практически вплотную к его лицу, что всегда напоминало мне брата. – Ведь я же говорила…
- Ты много чего говорила! И я верил… Чтоб это все горело…. Я верил!
- КАРОН! ЖИВО! – Прокричал Филида, побудив меня обернуться на возникшую фигуру Люсьена в зале, с пугающим взглядом опускающего кусок ткани с лица, защищавшей его от удушья. Командор же снова тяжело обнажил меч, не решаясь поступиться, чтобы не спровоцировать убийцу. Он бросил щит и вытянул руку в сторону юноши в останавливающем жесте, уже более тихо и спокойно повторяя. – Карон, уходи.
Но зеленые глаза гонца округлились и заметались, – опускать оружие он не собирался.
- Я всегда мечтал об этом, – вновь обратился он ко мне, отстраняясь. – Быть вот так близко. Кто бы мог подумать, что это случится, когда я буду убивать тебя.
- КАРОН! СТОЙ!
Я не успела опомниться, как Карон взметнул лезвие, направляя в мою шею. Я видела, как поднимается его рука, рассекая пространство под углом слева направо, и в следующее мгновение его тело отклонилось назад, пронзенное длинным вспарывающим ударом в область живота, приносящим одну из самых мучительных смертей, – только кончик меча проскользил по моей коже, оставив глубокую царапину, что я тут же зажала ладонью. Люсьен дернул кряхтящего юношу вниз, отбрасывая на пол, и оказался рядом, разжимая мои пальцы и осматривая рану, чуть приподняв подбородок.
- Ахах, – отчаянно стонал и посмеивался, извиваясь и отползая, «мой рыцарь». Кровь хлынула у юноши изо рта, он неотрывно смотрел на нас, а я получала ответ на некогда заданный самой себе вопрос. – Угх… Я понял… Ахах… Так вы… ахаха… Адамус, кажется, на этот раз... я действительно... умру…
Дышать становилось совсем невозможно. Командор стоял с выражением отрицания, и только когда с потолка рухнула на стол горящая балка, отрезавшая старика от нас, он принял решение отступать, выбежав из разрушающегося Розеторн-Холла, а Карон, протягивая руку со скрюченными пальцами, замер с ужасающим выражением глаз. Навечно.
Мы покинули поместье, уничтожив за собой не только всё, что оставил после себя Уоренимус Бертран, но и значительную часть моей жизни. Это была моя судьба, что словно суровая мать всегда одной рукой гладила меня, а другой – нещадно колотила. И была моя последняя просьба. Я еще стояла в невидимости с Люсьеном в городе, наблюдая, как полыхает история прежней Элеоноры, история её семьи, статуса и её личности, ощущала соленый вкус на губах и ладони, сжавшие мои плечи.
- Теперь ты... моя протеже, – размеренно и спокойно твердил его голос с нарастающей торжественностью. – И вот твое первое задание. Убей Адамуса Филиду, отомсти за смерти своих братьев и принеси величие Тёмному Братству.
Комментарий к Глава 45. Ни одно животное при написании фика не пострадало.
Уже страшно показывать это супругу :DD Скатываюсь к патологической тяге убивать всех и вся, но черт, как же это порой драматично.
И это всё сражение, и это всё движение
https://music.yandex.ru/album/1420877/track/13077237
И это всё, кажется, становится для меня темой Элеоноры
https://music.yandex.ru/album/3132145/track/36819408
И это всё дом, охваченный пламенем, как символ невозврата
https://music.yandex.ru/album/5719126/track/39550199
https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501978
Не обязательно под сцены, но треки непременно заставляют меня размышлять о смысле текущих и грядущих событий в её жизни.
====== Глава 46. Заслуженный отдых. Часть 1. ======
Он терпеливо ждал, пока его душитель насытится своим прощанием, а я производила отсчет по каждому догорающему элементу родного дома. Раз – и вспышками осветились окна первого этажа. Два – и вот уже на месте комнаты девочки Элеоноры поселился огонь. Три – и крыша слилась с небом, одержимым закатным солнцем. А вокруг суетились горожане, напрасно пытающиеся бороться с пламенным зверем. И вновь я положила руку на ноющее и странно спокойное сердце.
- Я будто знала, что это случится, – прошептала я для себя, но почувствовала дыхание невидимого покровителя за спиной, готовившего для меня ответ.
- Ты стоишь на пороге того, что я называю пониманием, – тихо звучало над ухом, едва касаясь кожи и проникая мне глубоко в душу вместе с желанием остаться вот так, призраками, навсегда. Я закрыла глаза, предпочитая лишь слышать голос. – Ты же чувствуешь это? Как жизнь движется вокруг тебя, чтобы кануть в пустоту?
- Именно это, – еле слышно подтвердила я, обнимая себя руками от пробежавшего холодка. Люсьен говорил со мной о том, о чем больше никто не мог. О том, что я видела в своих снах, и что тревожило рассудок до тех пор, пока не подтвердилось смертью Карона. – Я… посреди «ничто», утягивающего в мерном движении…
- И нас таких много, – продолжил он, окончательно подчиняя меня себе.
Люсьен оставил меня по пути, у Имперского города, поручив Тенегриву как можно скорее добраться до Чейдинхола, а сам немедленно отправился на встречу с Черной Рукой – запрет на мое перемещение еще не был снят, и как только это произойдет, я должна буду убить командора, дождавшись дополнительных деталей от Очивы. А пока я проходила сквозь восточные ворота на носу у стражников, будто намеренно не обращающих внимание на хромающую девушку в доспехах, пропитанных своей и чужой кровью, и смотрела им прямо в глаза, движущиеся вслед. «Хах… Вылитая человечность в звонкой монете». Проходила за зданиями по проклюнувшейся траве, в заброшенный особняк – единственное место, оставшееся мне каким-никаким домом, сквозь легко поддавшуюся дверь, по углубляющемуся коридору под вырывающийся гул Черной Двери и её грохот, в пустое убежище, где меня никто не встретил. Судя по окружающему запаху свежей пищи, внутри была Антуаннета-Мари, так и не покинувшая его пределов. Дальше в жилища. Обернувшись, но, не ожидая увидеть меня, а тем более в таком состоянии, Мари на мгновение остолбенела, в конце концов, изобразив полное злобы лицо. Пресекая поток каких-либо слов с её стороны, я просто останавливающе вытянула руку, закрывая для себя фигуру девушки, с измученным видом прошла мимо и упала на кровать, зажмурившись от боли. Быстрые удаляющиеся шаги. Щелчок двери. Ноги мучительно тянуло – я открыла глаза, потянулась, сбрасывая сапоги в пятнах крови юноши, и резко опустилась обратно. Я вновь видела Карона – он разговаривал со мной, говорил жестокие вещи сквозь алый хлюпающий рот: «Вокруг тебя одна только смерть, проклятая Элеонора. Ты затягиваешь… как водоворот, но лишь для того, чтобы поглотить иное. И всё, чего бы ни дотронулась твоя рука или твое сердце, неизбежно погибнет».
Я снова услышала шаг, шаг, шаг и слабый скрип моей постели, а потом ладонь опустилась и медленно-медленно гладила по волосам.
- Прости меня, Винсент, – не открывая глаз, тихо сквозь сон говорила я, слегка ерзая от неудобного и жесткого доспеха, что не мешал темноте манить меня.
- Ты стала узнавать меня по прикосновениям? Я польщен, – как всегда шутил он, подстраиваясь под тон моего голоса, и, кажется, я даже могла слышать эту теплую улыбку. Я слегка натянула губы в ответ.
- У тебя… холодные руки.
- Ну, не разрушай мою иллюзию так бессердечно. Позволь мне чувствовать себя особенным хоть в чем-то, кроме вампиризма.
- Нееет, ты и есть особенный, – протянула я, плавно мотая головой из стороны в сторону, и перевернулась на бок, схватив в дурманящей слабости его руку. – Поэтому я и люблю тебя, Винсент.
Молчание.
- Любишь?
- Да,… лучшего друга… я не могла бы себе и представить. Никогда не умирай. Ладно?
– И снова как бессердечно, – приобнял он меня, пригнувшись. – Можешь ли ты пообещать мне подобное? – Пальцы соскользнули в последнем движении. – Отдыхай. Ты заслужила спокойный сон.
И как по заклинанию ничего не снилось.
- Мы нашли его!
Я проснулась от шорохов суеты и мелькания в спальнях – в один момент жилища наполнились братьями, несшими тело внутрь помещения, от чего мои глаза тут же распахнулись, уставившись на свисающую аргонианскую руку между кряхтящими Гогроном и Очивой, а рядом за ними недолго следовал Винсент, и убежал на выход, взглянув на их ношу. Остальные же собрались вокруг – М’Радж Дар, Мари и Телиндил, кто – сложа руки на груди, кто – подбочившись, смотрели, как Тейнаву уложили на кровать бездыханного. Голова запрокинулась в странном положении, как только опустилась на подушку, отчего его сестра тут же заботливо спохватилась, возвращая ее в исходное положение. Я медленно и опасливо встала, боясь увидеть худшее, по стене приближаясь к членам семьи. Всё кружилось, во рту ужасно пересохло, а меня мутило от слабости, голода и смешения мирового времени. «Тейнава. Неужели это случилось тогда?»
- Очива…, – нерешительно начала я, обратив на себя всеобщее внимание, – эти лица отражали полярно разные эмоции, от сожаления до ненависти.
Аргонианка, сглотнув, хлопнула глазами и жестом пригласила подойти. Темный брат всё-таки дышал, совсем незаметно, ослабленно, всему виной была глубокая рваная и грязная рана на бедре, утянутая ремнем от кровопотери и прижженная, должно быть, в походе кем-то из них. Но это не помогло. Я непонимающе замотала головой, оборачиваясь.
- Сколько времени прошло? – Взглянула я на хозяйку. В тот момент к нам вернулся вампир, ставя на пол большой таз с водой, и бросил рядом вязанку бинтов. – Заражение не было остановлено.
- Всего около четырех дней. Мы нашли его у реки, – «Четыря дня? Я проспала почти двое суток» Очива обошла меня и осторожно опустилась у его ног, беспричинно расправляя ладонью скомкавшуюся простынь. – Он сам добрался туда. Хорошо, что теперь он здесь. Не каждому темному брату удаетс-ся умереть в своей постели.
Я некоторое время молчала, но не могла этого принять. Если убийства и стали для меня обыкновением, то названная семья действительно становилась для меня семьей. Кроме того я должна была узнать, способна ли я не только уничтожать, но и сохранять что-либо. И если нет, то есть ли смысл тогда моего спасения?
- Умереть? Тейнава еще жив. Я могу попытаться спасти его! – Повернулась я к ней лицом, выражающим негодование. – Всё это время я занималась исследованием состава на основе паслена. Я ни разу не пробовала его на аргонианах, но…
- Ты и так уже много сделала! – Прервала меня хозяйка. Винила ли она меня в произошедшем или винила судьбу – этого мне никогда не узнать. Каджит, закатив глаза, решил удалиться, и Мари, покачав головой, последовала его примеру, давая мне дополнительные причины усомниться в своей просьбе. – Пожалуйста, оставь его в покое…
- Очива, – раздался хриплый голос с кровати, отчего та пригнулась ближе, схватив за руку брата. – Сес-стра, позволь ей попробовать…, – улыбнулся Тейнава, – в конце концов, мы же с тобой темные ящеры. Как часто… таким как мы выпадает шанс сослужить пользу после смерти? А умереть в постели без боя – это даже как-то… унизительно…
И Очива после короткой паузы склонилась, опершись на колени. Она думала, растирала щеки ладонями, поглядывала на Винсента и Телиндил, молча сидящих за столом, и на меня, усевшуюся рядом со стаканом воды, утоляя жажду.
- Хорошо. Делай, что считаешь нужным, но знай, что я изначально была против.
Получив согласие, я решительно направилась к шкафу, где давно покоилась на дне созданная мной путем экспериментов и такая противоречивая рецептура в крошечной бутылочке. Она сверкнула мне под светом неясным красноватым отблеском бурого стекла, и горлышко поместилось меж тонких бледных пальцев.
- Сейчас уже трудно в это поверить, – ностальгически припоминала я для присутствующих. – Но когда-то я была вполне себе лекарем.
Я попросила семью выйти из спален, оставшись один на один со своим пациентом и, по совместительству, братом, спасшим меня от горькой участи, а теперь, с трудом закатав рукава, и я пыталась вырвать его хотя бы из лап мучительного тремора, приносимого загнивающей плотью. Я аккуратно отодвинула плотный материал поножей, клинком обрезала его, дабы полностью освободить ногу, и стянула вниз. Аргонианин почти не дергался, только часто дышал и издавал краткие всхлипывающие звуки. Дело было плохо – мне нужно было полностью вычистить пораженные участки, прежде чем обрабатывать составом.
- Тейнава, – прислонилась я ухом к его груди. – Ты меня слышишь? – И брат кратко кивнул головой. – Я могу помочь тебе уснуть. Ты не почувствуешь боли, но не могу обещать, что завтра ты проснешься. Ты хочешь этого?
- Дорогая сестра,… я полностью вверяю себя твоим рукам…
- Вот, зажми зубами, – бережно отстранилась я, помогая аргонианину захватить ртом перчатку, и слегка усмехнулась, чтобы немного снять свою и его тревогу, параллельно замачивая тряпку в теплой воде. – Знаешь, мне уже несколько раз приходилось использовать её таким образом. Кожа хорошо выделана – не портит прикус. Конечно, после твоих челюстей придется заказывать новую – небольшая беда, правда?
Когда я омыла рану и приступила, убежище наполнилось душераздирающими стонами.
Операция и прочие процедуры были окончены через несколько часов, бинты обволакивали под моими трясущимися пальцами запекшуюся рану, а я искренне надеялась, что под действием лекарств и разрушительного по своей природе токсина в составе молодой организм Тейнавы сможет начать бороться. Оставалось только ждать. Я почти сутки не отходила от него, проверяя состояние, лишь на миг прерываясь, чтобы самой принимать пищу. Мне так хотелось помочь ему, даже лежа в постели, я непрерывно следила за братом, и стоило в один момент ночью увидеть пропавшую испарину и стабилизацию, как я тут же сбросила с себя одеяло и побежала за Очивой. Уже через пару дней хозяйка счастливо хлопотала вокруг немного приподнявшегося на подушке Тейнавы, который, скорее всего, не скоро смог бы ходить, однако однозначного живого и немного недовольного излишним к себе вниманием, а я сидела с Винсентом на кухне в новой одежде, которую прикупила с помощью друга в долг, и улыбалась сама себе, наблюдая за их склоками.
- Будешь так светиться, и вампирская кровь начнет закипать не только на солнце, – весело отвлек меня от размышлений Винсент, и я тут же прыснула от смеха, запрокидывая голову.
- Только не говори, что будешь бегать и прятаться от меня по убежищу, – прикрывая рот исподлобья, отвечала я. Как же мне не хватало этих беззаботных минут, что скоро потребуется прервать. И он во все зубы улыбался. – Ах, пожалей, ахах, я всё еще хромаю на одну ногу! Так и представила себе это…
- Кстати, как ты сама? – Облокотился вампир, сложив ладони на нижней части лица, как бы тоже прикрывая собственное веселье. – Должен сказать, выглядишь ты, будто не дала мужу денег на скуму.
- Ну, спасибо тебе, дорогой друг, – шуточно возмутилась я, качая головой, всё еще смотря на хозяйку, пытающуюся накормить брата его нелюбимыми перцами. – Теперь каждый раз, когда моё лицо будет приобретать подобные черты, я буду использовать эту легенду, – я задумчиво склонилась, разглядывая пол. – Как я… хм… Вместе с особняком я безвозвратно потеряла себя, Винсент, и, кажется, приобретаю что-то… другое. Целая неисследованная дорога открылась, а мне предстоит ступить на неё, но сначала разобраться с огромной скалой, что стоит поперек, закрывая обзор. Что теперь будет делать командор? Как я смогу убить того, кто так долго портил Темному Братству жизнь?
- Насчет командора…, – притворно замялся вампир. – Люсьен уже прислал Очиве информацию о действиях Адамуса. Она попросила меня передать её тебе из-за произошедшего с Тейнавой, однако …ахаха… я благополучно забыл об этом.
- Забыл?! – Повернулась я, вскочив со стула. – Как можно было вообще об этом забыть?!
- Ладно-ладно, успокойся… я пошутил, – осаждал Винсент, заставив на выдохе и с рукой на глазах падать обратно. – Я не забыл, просто иногда позволяю себе менять условия игры по своему усмотрению. Как хорошо иногда быть древним…, – вскинул он брови. – Кхм…Так вот, на этот раз ты всё равно была занята уходом за пациентом, разве нет? Зачем добавлять поводов для тревог, тем более что и твое здоровье оставляло желать лучшего, а сейчас и момент подходящий, и разговор зашел.
- И когда ты вообще собирался мне рассказать? – Осмотрелась я по сторонам. – Пройдем в кабинет?
- Можно остаться здесь – все уже всё знают о «деле Бертранов».
- Ты снова меня разыгрываешь? Что это за название такое?
- О… так семьи нарекли нависшую угрозу и дело, в котором участвовали. Очень даже звучно – у тебя звонкая фамилия! – Ответил Винсент, оставив меня в замешательстве от такой известности, и похлопал по запястью. – Не переживай и не смотри на меня так – не я его придумал.
- Я не смотрю, – процедила я, вдохнув через ноздри и прикрыв глаза, успокаиваясь. – Я слушаю тебя. И нет, мне совсем не хочется убивать…
- Правильно! Прибереги самые изощренные мысли для Филиды, – невзначай улыбнулся он.
- Где он сейчас? Что замышляет? Что насчет Джованни Цивелло?
- Стой. По порядку. Я расскажу, что произошло, а дальше уже вопросы. Договорились, – кивнул вампир, не дождавшись реакции, и, пригладив волосы, продолжил. – Итак, план командора потерпел крах. Насколько мне известно из уст Очивы, Катрина была убита в руинах и являлась единственным на тот момент человеком, имевшим понятие об исследованиях твоего отца, а механизм был уничтожен во избежание повторения истории. У Адамуса оставалась одна надежда – получить непосредственно записи Уоренимуса Бертрана из его дома, однако и те безвозвратно исчезли, обратившись в горстку пепла. Его бесценный гонец погиб, хоть и обладал не свойственными легионерам, воспитанным в Имперском городе, талантами, и ему самому пришлось в срочном порядке отступать. И это поражение, судя по всему, далось близкому к пенсии старику нелегко. Потеряв преимущества, он сейчас в процессе передачи всех своих дел приемнику. Свежей крови и светлой голове, так сказать.
- Отходит от дел? – Я задумчиво подперла подбородок.
- Точно так! Поэтому простое убийство начинает обрастать новыми деталями! Нам мало будет просто ликвидировать отставного командора. Нужен акт устрашения, изобретательная сцена, которая покажет Джованни, насколько радикальными могут быть наши меры, – злорадно оскалился вампир. – Скоро Адамус будет находиться в Лейавине со своим телохранителем, отдавать последние распоряжения гарнизону, однако это не значит, что он не опасен. Наоборот – он будет ждать тебя, поэтому советую быть крайне осторожной. Думаю, ты прекрасно понимаешь, что не стоит оставаться с ним лицом к лицу без предварительной задумки.
- Да, пожалуй, это ожидаемо, – от слов Винсента не становилось проще. Наоборот, преимуществ перед вооруженным опытным командором у меня не было почти никаких, если не сказать, что это задание казалось совсем невыполнимым. – Но как мне вообще к нему подступиться? Это просто…безумие какое-то. Даже рычагов давления никаких нет. Есть ли у него семья? Дети? Чем можно вывести его из самообладания?
- Рычагов давления? Хм…
- Я не удивлюсь, если и страхов у него нет, как у двемерской машины. Кроме моих родителей, боюсь, Адамуса Филиду мало кто знал… Кроме… моих родителей…
Меня пронзило нежеланное осознание, знаменующее собой потребность вновь теребить шрамы на моей душе. Все равно, что прыгать на разоренной могиле, которую я вновь и вновь раскапываю, пытаясь похоронить. Было больно, почти физически я ощущала трепет, пока он внезапно не пропал, оставив лишь холодный расчет.
- Думаешь о матери?
- Ирена Бертран – единственная, кто может знать о нитях, за которые можно будет дергать.
- Мне отправиться с тобой?
- Нет, – открыла я глаза. – Я должна сама поговорить с ней.
Маленький городок на севере, на границе, не отмеченный на картах, даже деревушка, нетипичная для остальных деревень приличными каменными домами, парой лавок, кузней и скромным храмом для поклонения девятерым. Извозчики не хотели ехать туда из-за дальности пути, неразъезженного тракта, а также опасности увязнуть в грязных талых снегах либо попасться на удочку активировавшихся бандитов и проснувшегося зверья. Я спрыгнула с телеги, бросив тому же угрюмому босмеру увесистый мешочек септимов, – бесстрашный он был или ненормальный, но промысел его должен был служить не только мне. Позже я узнала, что эльф часто встречал и подвозил тех, кто «не в ладах» с законом, и любили его услуги как раз за отменную молчаливость и безотказность, подкрепленную отсутствием любопытства ко всему, что не касалось оплаты попутчика.
- Приехали, – каждый раз бросал он единственное слово, ждал золото и стремительно уезжал. Ну как стремительно, насколько позволяли старые пегие лошади.
- Стой, – на этот раз остановила я его, на что тот хмуро глянул на меня. – Подождешь за дополнительную плату?
- Нет.
- Темная сестра была бы в неоплатном долгу перед тобой, – широко улыбнулась я и протянула еще часть суммы, которую тут же одернула, стоило босмеру позариться на нее своими цепкими расторопными пальцами.
- Жду, – ответил он, уложив поводья рядом на скамью, а я отправилась к чисто символической границе входа, очерченной двумя булыжниками по краям зданий, уютно устроившихся друг напротив друга через порастающую летом сорняком дорогу.
Габриэль, ты помнишь этот аромат травы, которого не бывало в Скинграде? А я вдыхала его. Крыша дома бабушки была по-новому залатана. Наверное, мама заплатила местному кузнецу, чтобы тот починил её. Здесь жила когда-то её матушка, добрая старушка, которую я встречала сознательно не так долго, но успела полюбить эти сказки о волках и троллях, о северных целебных травах и маленьких цветах, раскиданных по полям. А потом мы перестали навещать её, и позже я узнала, что она умерла. «Что значит умерла?», – спросила я отца. «Боги забрали её», – ответил Уоренимус. Теперь здесь поселилась она, отосланная мужем, потерявшая детей, думавшая, что потеряла, ибо как такое может быть, что у убийцы есть душа, и она та же самая, что и была в той пятилетней девочке, вопрошающей о смерти. Я прошла по единственной улице, наполненной поселенцами, в большинстве своем в преклонном возрасте, оставшиеся поддерживать традиционное ремесло, и только маленький мальчик вертелся вокруг своего отца-кузнеца, норовил, балуясь, стащить обрезки стали, однако мужчина только фыркнул на него и отогнал во двор.
- А как же строить замки для деревянных воинов? – Улыбчиво догадывалась я, подойдя к нему, и кузнец, обратив на меня внимание, стыдливо обернулся на мальчонку, выглядывавшего из-за дома, пока того не утащил старший брат, а затем их обоих загнала внутрь сварливая жена, сверкнув на меня взглядом.
- Эти обрезки пойдут в плавильню, мы тут небогато живем, – отерся бородатый и крепкий мужчина, и потом спохватился. – Я грубо ответил. Вам что-то нужно? Мне Ваше лицо будто кажется знакомым. Хах… ну, думаю, Вы уже заметили, что я местный кузнец.
Я кинула взгляд на дом в конце улицы и не была уверена, что отец отослал маму именно сюда, но чувствовала её как никогда. – Крыша новая. Вы делали её? Там кто-то сейчас живет?
- Ммм… дааа, я её латал. Простите, но кто Вы?
- Я – Элеонора Бертран, – всё еще глядя в сторону, ответила я. – И я ищу свою мать.
- Элеонора? – Усмехнулся он, уперев руки в бока и качая головой, переключив на себя внимание, и на шум из окна показалась фигура женщины с ребенком на руках. – Хах. Святые девятеро, как ты вымахала! Помню тебя совсем крохой!
- Мы знакомы? – Широко улыбнулась я. – Я совсем Вас не помню. Кхм… Ах да, в том то и дело, что крохой…
- Я Мирн, – протянул он руку, стянув рукавицу. – Мы с Вашим братом мальцами бегали вокруг и молотили огородную листву палками, – жестикулировал мужчина. – А Ваш дед на нас потом орал.
- Ахах… вот этого я точно не помню… как и деда, собственно. Ну так, Вы видели мою мать? К сожалению, наши жизненные пути разминулись.
- Ндааа… Ирена поселилась здесь недавно. Всего несколько месяцев, и, кажется, у нее не все в порядке. Она не так давно стала выходить на улицу, – он указал пальцем позади себя. – Моя жена ходила к ней проведать, приносила мясо и овощи, а потом Ирена сама пришла к нам – крыша потекла, нянчилась с детьми, стала оживать. Что-то произошло?
- Габриэль и отец. Боги забрали их, – кивнула я и, не прощаясь, пошла навстречу матери, только кратко обернувшись на кузнеца, к которому присоединилась вся его семья, обнимая отца и мужа, замершего от новостей, которые редко тревожат умы в глубинке.
«Они даже не запирают двери», подметила я, сначала неуверенно дернув на себя ручку, проходя внутрь обволакивающего тепла топившего камина и прикрыв за собой. Мама никогда не терпела холода. На столике стояли детские игрушки, должно быть тех мальчиков, нашедших себе новую бабушку. «Ты бы хотела именно такую старость, мама?» Я услышала звуки, какие всегда доносятся из кухни хороших хозяек, и медленно направилась на них за поворот направо, где кончалась стена, долго не решаясь преступить видимую границу. А там она спиной ко мне нарезала свежий хрустящий хлеб, а мне этот хруст напоминал лишь ломающиеся кости. Так не хотелось рушить её маленькую сказку.
- Мама, – произнесла я, и Ирена дернулась плечами, бросив нож и застыв на месте. Я двинулась дальше, чтобы усадить её за стол. – Не бойся меня, мама. Если я для кого и опасна в этом мире, то точно не для тебя.
Я тягуче и осторожно взяла ее за плечи, ведя слегка обезумевшую от горя и дезориентированную женщину, опуская на стул. Её лицо было мокрым от слез, она вращала головой, бросая взгляд на мои руки и волосы, но не поднималась на уровень глаз. Я села напротив и долго смотрела, пытаясь всё-таки поймать его.
- Мне нужна твоя помощь, мама, – продолжила я, отчего Ирена закрыла веки и собрала губами поселившиеся в уголках рта капли. Она, наконец, тихо и надрывно заговорила.
- Какая… тебе нужна от меня… помощь? Зачем ты приехала сюда? А если… ты приехала… значит, Уорен…
- Не мои руки повинны в смерти отца, мама, но всё же, во всем этом есть и моя вина тоже… и твоя.
- Он… рассказал тебе? – Ирена перевела на меня остекленевшие глаза. – Да. Моя вина… тоже в этом есть.
- Я скажу тебе, как есть, потому что еще ни разу в этой жизни недоговоренность не привела ни к чему хорошему, – я ерзала, мне было тяжело выговаривать слова. – Адамус Филида будет пытаться убить меня, и я приехала сюда, ибо только ты можешь помочь остановить его.
- Но… чем я могу помочь? – Её брови сдвинулись, она догадывалась о моей цели. – Ты собираешься… ?
- Мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь о командоре Легиона. Вы дружили с ним с детства, – я отчеканивала, похлопывая пальцами по поверхности стола. – Мне нужно всё: семья, жена, дети, друзья, знакомые, в том числе кто такая Лора, откуда он её знает, старые раны, – абсолютно всё, что ты сможешь вспомнить!
- Н-н, – мама заикалась, никак не могла выговорить, а потом закрыла уши ладонями, и, плача, завертелась из стороны в сторону. – Н-нет. Поверить не могу, что ты меня об этом просишь. Я не буду помогать тебе убивать, не буду дальше помогать этой тьме и сомнительному богу завладевать тобой.
Я откинулась на спину, нервно зачесывая волосы за ухо и успокаиваясь. Она не понимала и возможно не поймет, но я могла взять себя в руки. Кто, если не я.
- Знаешь, мама, – наклонилась я вперед, неторопливо вспоминая. – Ты всю жизнь молилась девятерым. Ты молилась Кинарет, чтобы ветер умерил свой пыл, и у бабушки был хороший посев, но ураган налетал даже в самые голодные годы. Ты молилась Маре о любви, но отец изменил тебе, когда ты была беременна мной, молилась Акатошу, но время не излечило твои страдания. Дибелла не помогла твоей подруге выносить и родить красивое дитя, и она теперь просит за прокаженного. Аркей не упокоит душу, забранную убийцей, и будет она вечно скитаться в крипте, Стендарр не подарил милосердия, Зенитарр – процветания нашему роду. Где логика и мудрость Джулианоса, и правосудие Талоса? Все они тебе лгали, и только Ситис прислал своё дитя, как ты просила, – горько сорвавшимся голосом подметила я. – Вот только ты знала, что потребуется плата. Не нужно строить из всех людей, следующих девятерым, святых, а сейчас ты больше всех следуешь примеру Матери Ночи.
- М-матери Н-ночи?
- Согласно легенде Мать Ночи принесла в жертву тому, чему верила, своих детей. И ты тоже собираешься принести меня в жертву только из-за того, что не хочешь брать грех на душу. Филида убьет меня, и для всех будет несомненно прав… кроме меня. Он убивает на войне или преступников, которые иногда просто не могут поступить по-другому от голода, от того, что кого-то насилует собственный отец, а я убиваю, потому что кто-то об этом отчаянно молил Мать Ночи.
Я отвернулась, отъезжая со скрипом на легком дешевом стуле, когда Ирена в голос зарыдала в свои ладони, согнувшись.
- Уууу…. Я так больше не могууу… Не уходи! пожалуйста! Я скажу всё, что ты хочешь!
Упав пред ней на колени, я крепко-крепко обняла свою маленькую запутавшуюся мать.
Комментарий к Глава 46. Заслуженный отдых. Часть 1. Диалоги-диалоги
_
Ух, обожаю.
Хе-хей, 200-страничный юбилей.
И вновь треки, задавшие мне настрой
https://music.yandex.ru/artist/4331162
https://music.yandex.ru/album/2593076/track/22544748
====== Глава 47. Заслуженный отдых. Часть 2. ======
Ирена, наконец, по-матерински посмотрела на свою взрослую дочь, вновь принимая обратно, поглаживая по волосам, убирая их с лица со следами войны и целуя в макушку, к груди прижимая. Она смотрела на меня на вытянутых руках, словно не видела уже очень давно, словно последний раз был еще тогда, когда мы готовили с ней вместе ужин, и проводила пальцами по изувеченной синяками и ссадинами коже, что была скрыта за струящимися прядями.
- Что они… сделали с тобой? – Метались зрачки в карих глазах мамы. – Почему… ты не оставишь всё и не вернешься?
- Это не они сделали со мной, а назад уже нет дороги. Теперь я связана с ними контрактом, и связана по рукам и ногам своими деяниями, которые ведут только к плахе, – отвечала я, поднимаясь, заставляя её снова плакать. – Но если ты мне поможешь, я смогу прожить еще какое-то время, может быть, даже счастливо в новом кругу моих братьев и друзей, как бы по-идиотски это ни звучало.
- Что… что я могу рассказать?
- Давай начнем с того, – задумалась я. – Кто такая Лора или Катрина Дамарус? Из писем Адамуса к Уоренимусу сложилось впечатление, что отец тоже знал её. И эта женщина принимала непосредственное участие в том, чтобы принести мне гибель.
- Принимала? – Удивилась она, но потом понимающе кивнула, дрогнув. – Ах… да… прости, мне еще трудно… Я плохо знала Лору. Лет десять назад она начала работать в академии, в том числе с Уореном. Её там не очень любили, а именно из-за излишнего интереса к некромантии или что-то такое. Академия была против того, чтобы даже касаться этой темы, однако Лора пыталась доказать, что необходимо изучение всех видов магии, даже если никто и никогда не будет её применять, то есть ополчила против себя весь свет профессората. Уорен даже познакомил нас однажды – нужно было передать ей какие-то наработки у нас дома, но ты, конечно же, этого не помнишь… А потом он рассказал мне, что как-то к ним в экспедиции явился Адамус, долго разговаривал с Лорой за закрытыми дверьми – её младшую сестру почти поймали за руку во время совершения убийства, ей удалось скрыться. Это окончательно подвело Лору к уходу, по совету Адамуса она взяла другое имя, но, оказывается, не бросила свою работу…
- Командор рассказал об этом отцу?
- Разумеется. Адамус никогда не терял возможности напомнить ему о «том случае». Каждый их разговор в доме на празднике за столом или на улице сводился к обсуждению Темного Братства.
- Но почему он так зацепился за эту идею? Есть просто наемные убийцы, есть шайки, совершающие разбой и насилие, почему именно Темное Братство? Трагичная судьба? Печальная история о погибшей семье или что?
- Не знаю, – слегка пожала она плечами. – Он всегда был человеком увлекающимся, сразу отдал свою жизнь службе в отличие от нас, которые сначала обзавелись семьей. Может быть, в этом и дело… Ни детей, ни любимой женщины. Страна для него любимая женщина, – она нахмурилась, смотря в никуда. – Он много видел: разбитые судьбы, случайные и намеренные убийства, закрепленные деньгами. И с возрастом у него появилась эта категорическая неприязнь к чему-то, что не просто ломает семьи, а извращает их. И то, что вы называете свою группировку семьей, раздражало его всё сильнее… Адамус на многое был готов, чтобы больше этого никогда не происходило.
Я обернулась на стук, и, судя по спокойно сидящей Ирене, гости приходили к ней довольно часто. Видимо, поэтому дверь не была заперта – она кого-то ждала, и этот кто-то – в окружении детских голосов сейчас ждал именно её. Мама медленно поднялась, направляясь к выходу, совсем забыв про кипящее в котелке блюдо и недорезанную буханку, с которой я решила помочь, ибо кто знает, когда еще я смогу принести ей что-то хорошее.
Этими жизнерадостными звуками скоро наполнился дом. Я смотрела, закрыв половину грустно улыбающегося лица руками, на то, как обедают кузнец с женой – она ругалась на него за пятно на рубашке, а маленький мальчик сидел на коленях у мамы, получив от неё деревянную лошадку для своего воина, и что-то увлеченно ей рассказывал. Не желая прерывать идиллию, я осторожно и беззвучно вышла, оставив о себе на память заколку с изображением цветов.
Тогда я и придумала эту маленькую игру, которая так полюбилась некоторым из наших братьев.
Потребовалась кое-какая подготовка, прежде чем двинуться на юг в Лейавин, – три бутыли с одинаковым содержимым, и одна – особенная, что я уже испытывала на себе и Густаво, но в более легкой концентрации. Только нагнать чувство опасности, не более. Также должна была быть сцена, в качестве которой сошел бы обычный амбар или конюшня, да и лес, почти превращающийся в топи в черте графства Лейавин, был подходящим. И всё же, я решила обустроить какой-нибудь дом.
Я вошла во влажный дождливый город, скрываясь под плащом от неприятного климата, подкрепленного близостью болот, реки и говорящей за себя границы с Чернотопьем. Больший процент населения составляли зверорасы, притесняемые, ненавидящие местного графа, со всеобщим настроением близкого бунта и резкого скачка преступности. Командор непременно должен был посетить сей напряженный район, и сейчас находился где-то по пути в Лейавин, а мне нужно было провернуть схему прямо перед его носом. Сняв комнату в дешевом постоялом дворе, я отправилась бродить по городу, уже утопающему в зелени и мошкаре, от которой почти все окна домов, обмазанных цветной штукатуркой, были завешены полупрозрачной тканью, – это не прибавляло улицам очарования, белая сетка становилась серой, но оставалась контрастировать с потемневшим деревом, быстро гниющим от воды. Да, некоторые дома были специально сразу отделаны черным деревом, но запах не позволял глазу изумиться, как постарался хозяин очередного поместья. Пусть он радуется сам своей бесполезной хитрости.
Я опишу три эпизода, три стадии моей подготовки, ибо нехорошо было бы обезличивать моих жертв. Это моя благодарность.
Вибам-На и Бенджин
Первыми я наткнулась на двух аргониан – мужчину и женщину, заговорчески ошивающихся возле одного из озер позади домов-лачуг. Воры, пытающиеся спрятать от владельца нечто, попутно убив однажды своего сообщника, что немаловажно. Даже хорошо, что на моем пути встретились именно они, однако на тот момент мне было всё равно. Главное, что эти двое как минимум относились друг к другу с долей заботы.
- Ус-спокойся, Бенджин, – брал он аргонианку за руку на глазах у выглядывающей из переулка темной сестры. – Никто ни о чем не узнает, и скоро мы покинем этот город.
- Я спокойна, прос-сто вдруг кто-то найдет его? Ес-сли мы не сможем вовремя продать его и уехать? То, что тогда? Грядет гражданская война, не иначе, а без денег…
- Если что-то и произойдет, то мы всегда можем вернуться в Чернотопье, – утешал он.
- И там тебя тут же повесят, Вибам-На! – Шикнула Бенджин на аргонианина, который дернулся и обернулся, заметив вышедшую из укрытия меня, поворачивая на ходу свою испуганную подругу.
Когда я подошла ближе, они заметно напряглись. Если имперцы и появлялись в Лейавине, то это были те, кто работали в замке, либо те, кто представлял закон. Ни те, ни другие не являлись для парочки желаемым знакомством.
- Мы тут просто отдыхаем, – начал оправдываться Вибам-На, стреляя хитрыми желтыми глазами во все стороны. – Чудесная погода, не правда ли? – И Бенджин тут же закивала головой.
Я всю дорогу стряхивала назойливую мелочь с рукавов.
- Да, просто прекрасная для тех, кто любит насекомых.
- Мы чем-то можем помо…
- И для тех,кто хочет заработать, – перебив, улыбнулась я, отчего двое переглянулись.
- Заработать?
- Именно, – еще больше показала я жемчужный ряд зубов. – Если интересует, давайте пройдем в укромное место, выпьем, у меня есть комната в «Пяти когтях», но там не очень безопасно, я объясню всё подробнее…
Это было легко. Аргониане, движимые жаждой золота, быстро показали мне свой дом, который оказался неподалеку от места нашей встречи и в отдалении от главных городских ворот. Там я опоила их, связала без возможности кричать и двигаться и оставила дожидаться исполнения моей задумки, ведущей командора и меня по лезвию. Причем здесь семья кузнеца? Двое преступников играли лишь второстепенные роли в моем спектакле. Главные исполнители были еще впереди. Выспросив первоначально всё о жителях города, я получила наводку основным образом на них – некогда крепкую и чуть ли не единственную человеческую семью, проживающую в Лейавине. Всего три человека, к которым я напросилась бы в гости в отсутствие мужа. Это был эпизод номер два.
Мать и Дочь
Я увидела их на улице, во дворе собственного неприятного то ли желтого плесневелого, то ли зеленого цвета особняка. Маленький ребенок бегал на задворках, а родители – высокие белокурые норды – ругались у входной двери. Как только мужчина по имени Айтар, всплеснув руками и бросив оземь что-то удалился, я попыталась втереться к Маргарте в доверие, но она не впустила бы меня.
- Что Вам нужно? Уходите! – Сразу злобно зыркнула она, когда я попыталась помочь ей поднять с земли маленький ключ, и поняла, что попасть внутрь я смогу только последним из методов – грубым приставлением клинка к горлу.
Вход в дом был сокрыт от взгляда стражников, и благо я довольно высокая и не уступала нордке в росте – мне удалось резко зайти ей за спину, зажимая рот и, попятившись, толкнуть спиной удачно раскрытые двери, заводя ее внутрь. Веревки были заранее подготовлены для такого случая, а острие не требовало дополнительных уговоров в тишине, поэтому уже через несколько минут мать семейства сидела на диване в гостиной связанная передо мной, взмокшей от необходимости проходить через это. Я, тяжело дыша, села в кресло напротив, погасив свечи рядом с собой и потирая переносицу под капюшоном, подергивала черным кинжалом в воздухе, пока не была готова заговорить с ней. Работать по контракту было гораздо проще – все эти люди и меры, заказанные кем-то, были словно куклы, а здесь передо мной сидел человек. Как странно я это восприняла.
- Я сейчас развяжу тебе рот, чтобы ты отвечала на мои вопросы и делала всё, как я скажу. И тогда вы останетесь живы. Не вздумай кричать, ты поняла меня? – Женщина с испуганными глазами рывком кивнула, и я, быстро подскочив, освободила её от стягивающей ткани, поспешив опереться сзади на спинку сидения. – Позовешь стражников – я успею уйти, но вот ты будешь мертва. Окажи Темным Братьям услугу, молчи, пока я не попрошу.
При упоминании Темного Братства её голова задрожала.
- Это был твой муж, верно? А там за домом твоя дочь? – Спросила я, на что она стала долго и дергано жевательными движениями размыкать губы. – Как твое имя?
- Да. Маргарта.
- Как ты думаешь, Маргарта, он на многое способен ради сохранения жизней своей семьи? – Сложила я пальцы ладоней треугольником. – Я надеялась, что на всё, но после увиденной сцены уже не уверена.
Но она молчала.
- Ну же, ответь мне. Я правда хочу оставить вас в живых. В чем там было дело? Ты знаешь, куда он пошел?
- Он… сторонник притеснений. Я... их не одобряю, – Маргарта постоянно поглядывала на выход, видимо, беспокоилась за ребенка. – Н-наверное, в «Пять когтей».
- Хм… удачно, – немного нервничала я, срываясь с места. – Сейчас я приведу твою дочь, а потом вы пойдете со мной. Не двигайся с места, делай, как я говорю. Это в твоих интересах. Попробуешь позвать на помощь или сбежать – и я приду сюда снова.
Когда я привела девочку за руку и развязала женщине ноги, та не стала убегать. Мне нужно было, чтобы перемещение происходило как можно более естественно и незаметно, и меня жутко радовала непревзойденная репутация гильдии, что уже на уровне слухов заставляла трепетать Тамриэль. Они проследовали со мной практически в противоположную часть города, где поместилась одноэтажная вытянутая аргонианская лачуга, и мирно спали на полу мои недавние знакомые. Их самих я расположила за ширмой на кровати, вновь используя те же веревки и уведя в такой же безмятежный сон.
Айтар
Последним должен был стать Айтар, что действительно частенько выпивал в постоялом дворе, где я же и остановилась, и сейчас он сидел за одним из огромных круглых столов посреди бедного по убранству зала. Владелица узнала меня, и подлетела к стойке в надежде, что я вновь щедро выложу перед пару золотых монет. Я же расслабленно подсела к мужу Маргарты, которую почему-то начала ассоциировать с Иреной, чью дочь тоже ведет за руку Темное Братство. Он явно был расстроен, тут же хмуро взглянул поверх, и до меня дошел кислый запах дешевого пива, однако сам норд все это время не пил, а только гонял кружку из руки в руку.
- Дамочка, вообще-то я женат, – раскрыл мужчина ладонь, завидев своего нового компаньона.
- И я безумно рада, что ты так ответил, Айтар. Тем будет проще!
- Откуда ты знаешь мое имя? – Он сразу насторожился, спрашивая с прищуром недоверия, удивляя меня, с каких пор я стала вызывать подобную реакцию. Мало ли откуда женщина могла слышать имя городского оружейника.
- Дело касается твоей жены, Маргарты. Знаю, вы были в ссоре, но я с тревожными новостями.
- Маргарты? – Оторвал мужчина взгляд от не радующего его пойла. – С ней что-то случилось?
- Для тебя сейчас я друг, поверь! Здесь лучше не говорить, – я встала и завлекающе махнула, подождав подозрительную заминку, однако тема разговора пересилила Айтара – я увела его в дальний угол питейной, в укромную темноту и продолжила, убедившись, что на нас никто не обращает внимания. – Твоя семья сейчас в наших руках, Айтар. Спокойно! Не поступай необдуманно, – пресекла я попытку оружейника потянуться к поясу, мгновенно приставив кинжал под столом в область бедренной артерии. – Эта зачарованная черная сталь как по маслу войдет в твою плоть – ты даже не почувствуешь подвоха.
- В наших рукааах, – это в чьих? – Тихо заводился норд, скрипя зубами. Его дряблая кожа на лице дрожала вместе с судорогами напрягшихся мышц.
- В моих, моих темных братьев и… твоих.
- Вот как…, – я осматривала его снизу-вверх. Норд сделал вдох, какой делают после минут забытого дыхания, что говорило и о его осведомленности делами братства. Филида растрезвонил листовками о гильдии на всю округу, подстегнув рост интереса населения, и, сам того не ведая, передал мне флаг в руки. – Тогда… Можно вопрос?
- Конечно, – улыбнулась я, вопросительно встряхнув головой. – Какой вопрос?
- Кто-то… заплатил за…? Мы можем как-то избежать… ?
- А вот это зависит от тебя, Айтар, – облокотившись, обрабатывала я самый важный элемент своей игры. – Скажу одно – именно у вас есть все шансы. Я вижу, ты владеешь клинками, но не стоит сейчас хвататься за меч. Я отпущу твою дочь, и твою жену, и тебя, если ты… поможешь мне.
«Что? Помогать убийце? Это же безумие! Меня посадят в темницу за соучастие!» – Кричало его сознание, а на противоположную чашу весов падали две такие родные ему жизни, и я надеялась, что страх и ужас помогут Айтару принять правильное решение.
- Иди рядом, слушай мои указания, а иначе ты увидишь, на какую жестокость способны верные слуги Ситиса.
Адамус Филида
Я ждала слишком долго, неуверенно чувствуя себя без кольца, что командор у меня забрал, пока в ворота на следующее утро торжественно не вошел, казалось, целый полк легионеров. Их строевые команды окончательно разбудили меня, хотя я и так уже час маячила по комнате, растаптывая до блеска деревянные полы, и даже кто-то сбоку начал стучать шваброй в стену, возмущаясь надоедливой соседкой. Я вышла в холл постоялого двора и выглянула в окно – начальник стражи уже бежал навстречу, демонстрируя крайнее подхалимничество тем, что шлем он надевал уже на ходу, а доспех с белой лошадью на груди без зазрения совести болтался и звенел не отлаженными застежками. Я закусила пальцы, когда они пожали руки, и Адамус Филида в том же серебре, в котором был и всегда, в котором был и в руинах, прошел дальше по улице со слишком уверенным выражением на лице и сжатыми в полоску губами, выражающими искреннее неприятие окружающей обстановки.
Я следила за ним весь день и до заката, издалека, скрываясь в тени домов и деревьев, видела, как напыщенному фазану приставили телохранителя на смену, и складывалось ощущение, что это телохранителю нужен был телохранитель от Филиды, настолько объемными выглядели легионеры по сравнению с обычной городской стражей в кольчуге, а он вырастал еще и высоким за счет этой алой щетки на шлеме, что должна была придавать ему помпезности, но как для меня – ни один орден не сделает из грязекраба горного льва. Время от времени мне приходилось возвращаться в дом, чтобы убедиться, что мои «компоненты» еще мирно почивают. И вот, выходя очередной раз, повернув за последний дом, я увидела этого нового парня-телохранителя на помосте озера с противоположной стороны дороги. Командор настолько не боялся прихода ассасина по свою душу, что спокойно и самодовольно плавал в воде, оставив служащего охранять свои статусные портки. Мой энтузиазм неумолимо падал вместе с уверенностью в успехе задумки, но поворачивать было некуда. Я дождалась, пока фигура старика не начнет удаляться на озерной глади и протянула телохранителю конверт под вопросительный взгляд.
- Прошу, передайте это командору в срочном порядке.
- Хм, – парень перевернул его, разглядывая, и посмотрел на меня. – Здесь не написано от кого.
- Скажите, что от старой знакомой. Он поймет.
«Темная сестра приветствует Вас, отставной командор Легиона Адамус Филида. Если Вы читаете это послание, значит, на Вашей совести могут оказаться ещё, как минимум, пять невинных жизней, в том числе славная благополучная семья, которая очень ждет Вашего участия. И Вы можете спасти их, если сегодня в полночь явитесь в дом Вибам-На дальше по улице, чтобы выслушать наше предложение. Однако если я увижу толпу, боюсь, у нас ничего не получится. Ещё несколько судеб пойдет под откос. Можете взять с собой этого парнишку, если боитесь.
С уважением, Элеонора Бертран»
***
Оставалось несколько минут. Мать и дочь хныкали и прижимались друг к другу за ширмой в углу комнаты. Три узника стояли в ряд на коленях в центре дома, чуть поодаль, с мешками на головах – я только что вывела их из искусственного сна. «Начинаем игру?», хлопнула я во взмокнувшие ладони и сложила их в молитвенном жесте перед лицом, перестав метаться от угла к углу, а затем сдернула мешок с одного из них и откупорила склянку.
- Вот, выпей это, – глаза Айтара отражали свечи и были похожи на два донышка от бутылки, в которых содержат яд. Женщина могла только слышать мои приказы и звуки, издаваемые пленными. Я бы никогда не тронула её на глазах у дочери, по крайней мере тогда… Но она об этом не знала.
- Что это?!
- Перестраховка, – кратко ответила я, запрокинула ему голову и, опорожнив сосуд, заставила проглотить, как заставляют детей принимать лекарство. От кряхтящих звуков мужчины женщина и девочка шумно вздохнули. Мне пришлось вернуть эту тканевую маску обратно. – Не волнуйся, Маргарта, с ним ничего не будет. Я сама пила его, и упала в обморок только один раз.
Поравнявшись со спинами преступников, я уставилась в окно, в котором двигался огонь двух факелов.
- Время пришло.
Старая дверь со скрипом медленно отворилась, впуская внутрь того, от кого я недавно в панике бежала, и лязг быстро распространился и затих в противоположном конце дома. Он действительно взял с собой того парня, а, впрочем, это даже хорошо, – акт устрашения на то и должен быть актом устрашения, чтобы хоть кто-нибудь его бы увидел. Я следила, как Адамус Филида, изобразив тоску, во всем своем снаряжении останавливается и оглядывает маленький дом, чтобы сконцентрироваться на мне и на узниках, передавая помощнику меч, как знак, что он не желает им гибели, однако желание не мешает ему хотеть отрубить мне голову. На какое-то время повисла тишина. Стражник на подхвате не знал, куда ему девать свои глаза, поэтому пристально разглядывал спину командующего.
- Очень вежливое послание, Элеонора, но не жди от меня приветственных речей, – первым начал он, не сводя взгляда с моих пленников. – Взять в заложники семью, дааа? Хмпф... Браво! Очень устрашающе! – Пару раз звонко хлопнул он в металлические наручи. – Вот только я ожидал, что они пришлют сюда несколько… более опытную пешку.
- Как видишь, – развела я руки в стороны. – Они посчитали, что моих навыков достаточно для ведения переговоров.
- Переговоры, – хмыкнул он под нос. – Хотя, постой, – указал старик на меня пальцем и стал, горделиво ходить из стороны в сторону. Он бы ссутулился, если бы кираса не была ему панцирем, и только шея выдавала появляющуюся старческую немощь. – Я подумал о пешках, но кто же ты? Может, не пешка? Может, ладья, а? А может, ты вообразила себя королевой?
- О, не стоит мне читать лекции про шахматы, Адамус, – скривилась я. – Я никогда не любила эту игру, да и игра у нас здесь совсем другая. Никто никого не ест. Только… убивают.
Раздались всхлипы, и по реакции Филиды я поняла, что, по крайней мере, в одном я не ошиблась.
- Хватит! – Сначала вскрикнул он, понижая тон, и сложил руки на груди. – Хватит этих праздных бесед. Пора говорить по делу, и я убедительно советую отпустить этих людей по-хорошему.
- Ты даже не выслушал условий, а уже требуешь отпустить! – Покачала я головой. – Так не пойдет.
- Говори. Говори, пока голова еще не катится от секиры палача. После такой выходки тебе уже не избежать этого.
- Мои условия просты: твой приемник подает в отставку, ты отдаешь мне записи Лоры и отпускаешь меня, – я намеренно завышала условия, доводя их до абсурда. Командор пытался запугать меня, а я знала, что он не согласится на эти требования якобы от самой “верхушки зла”. Как, должно быть, это тешило его самолюбие. – Вот и всё.
- Что это за чушь?! – Выплевывал Филида. – Я так долго готовил Джованни не для того, чтобы слушать какую-то шваль!
- Именно для этого, Адамус, и нужна игра, – я пожала плечами, положив руку на голову норда, который истерично дышал и мычал под действием яда, вертясь из стороны в сторону. – Тихо, Айтар, твой час еще не настал. Ты обязательно поймешь, когда пора.
- Что еще за игра?! – Командор отзеркаливал меня, вышагивая параллельно моим движениям в сторону Вибам-На. Я улыбнулась на его закономерный вопрос.
- Ты будешь выбирать, кому умереть. Смотри. Каждый узник отражает соответствующее из условий. Вот, например, сейчас под моими руками Вибам-На. Кажется, он вор, а может даже и убийца – я не видела, только слышала об этом…
- Пожалуйста! Я не хотел его убивать! Он хотел обмануть нассс! Оставить все себе!
- Не мешай мне говорить, Вибам-На. Я пытаюсь объяснить командору, что именно может спасти тебя, – сжала я его плечи и двинулась дальше. – Его жизнь – это отставка Джованни. А это... Бенджин, его подруга и подельница, очень любит Вибам-На, но иногда не настолько, чтобы не мечтать утащить с собой награбленное. Её жизнь – это бумаги Лоры, – остановилась около оружейника. – И, наконец, дорогой отец семейства, которое ты даже мог слышать. Его жизнь – это мой пропуск на волю, но отпустить – это дело такое, нужно как-то подстраховывать себя, поэтому сейчас они все вместе.
- Да ты безумна, – Адамус стал выходить из себя, однако не мог преступить черту, как бы ни хотел. – Ты не можешь просто убить их из-за этого…этого бреда! Джованни никогда не оставит свой пост – он будет и дальше преследовать вашу секту, пока не загонит в яму, как пес загоняет лису, что все время залезает в курятник!
- Я расценила это, как «нет», – стерла я улыбку с лица и тут же перерезала горло аргонианину.
- О нееет! Вибам-НА!!!
Хлюпанье крови. Грохот упавшего тела. Маргарта заверещала во весь голос, представив себе происходящее, и Бенджин захотела обнять своего друга, однако я не дала ей этого сделать, дернув за мешок назад. Айтар должен понимать, что выполнить мои указания необходимо. Телохранитель командора, должно быть, первый раз видел убийство воочию – его затошнило, немного развернув в угол комнаты, однако он быстро опомнился.
- Я не бросаю слов на ветер, Адамус. Ни я, ни Темное Братство.
Филида хотел ринуться на меня, но я могла попасть за ширму моментально, поэтому просто пнула её ногой, чтобы та открыла для него невинную трогательную картину, на которую и мне самой было тяжело смотреть – она приказала ему отступиться обратно голубыми детскими глазами, которые мать прикрыла собой.
- Ребенок?! Ты привела сюда ребенка?! Ты готова на такое?!
- У тебя осталось не так много попыток, командор, – потупила я взгляд в пол, заходя за спину Бенджин и поднимая этот тонкий щит от зверств для матери и дочери. – Ставка – бумаги Лоры.
- Ты думаешь, я привез их сюда?! Да даже если бы и привез, после всего, что я увидел…, – Адамус никак не мог унять свою гордость. Он махнул на меня рукой. – Знаешь, ты ведь даже не зверь, не приравнивай себя к зверю, оправдывая тем самым свое бессердечие. Ты просто пустая оболочка, которую они наполняют всякой мерзостью!
- Может, ты и прав, – взглянула я. – И ты снова выбрал для кого-то смерть, а оболочка следует правилам.
И Бенджин пала от моего клинка, отброшенная к своему приятелю, как бы в последний миг обнимая его. «Неужели Филида и ему предпочтет свою идею?» Мне пришлось с тяжелым сердцем подойти к последнему узнику, на этот раз открывая ему глаза. Мои ладони и пальцы были холоднее этих неостывших тел. Я наклонилась.
- Твоя очередь, Айтар…
- ПОЖАЛУЙСТА! Не надо!! – Раздавалось где-то позади. Адамус Филида резко сбросил один из наручей – он обтирал морщинистое лицо с седыми бровями, оглядывался на телохранителя и пыхтел, прежде чем я вновь заговорила.
- Что ж, ты решил, что долг важнее пары жизней каких-то там жителей. Твое право. Мы не во всем непохожи.
- Вот только не надо сравнивать нас! – Орал командор в мою сторону. – Я так понимаю, это последнее условие?! Хорошо! На этот раз я отпущу тебя! Но где гарантия, что ты его отпустишь?!
- Никаких гарантий, – отрицательно покачала я головой. – Точно так же, как и с твоей стороны. Пусть твой телохранитель выбросит оружие через окно и забирает мать с ребенком. Они зайдут в каморку, я режу путы и отправляю мужа и отца к тебе, а сама выхожу через дверь – всё просто.
Адамус Филида кивнул своему служащему, дав добро на выполнение действий. Он стоял рядом с окном, так что просто скинул меч командора куда-то в кусты, а затем разоружился сам. Потом я вытянула руку и, отбросив перегородку, побудила женщину слезть с постели и двинуться в их сторону, чтобы парень забрал вертящуюся по сторонам Маргарту и заперся в маленьком безопасном в случае потасовки пространстве.
- Ну! Что теперь? – Всплескивал руками командор, и от гибели его отделяла лишь степень ужаса моего актера.
- Айтар, – нежно обратилась я на ухо, на которое капала с его лысеющей шевелюры обильная испарина. – Не выкидывай фокусов. Ты знаешь, чем это может обернуться.
И я пустила его вперед, медленно шагающего на шатких ногах от закостеневших мозольных коленей к вытянутой руке Адамуса, что заводила себе его за спину. За спину оружейника с маленьким кинжалом на поясе. Мое дыхание сорвалось.
- Я убью их, Айтар.
Этими словами я спустила с цепи отложенный механизм, называемый отчаянием. Управление волей человека подразумевает под собой тысячи и тысячи вариантов развития событий, продиктованных такими же тысячами внешних факторов. Обычный мужчина, семьянин, любитель выпить, скандалящий со своей женой и никогда не бывавший на войне мог поступить как угодно: завопить, убежать, кинуться на меня с клинком, однако вонзил с невероятной силой пожилому командору лезвие прямо в уязвимую шею. И Адамус Филида, который только что пытался спасти то, во что верил, был унизительно смертельно ранен своим же идеалом, сам стал инструментом в творении судеб и посланием своему же приемнику. Его глаза наполнились яростью и не пониманием, как только он схватился за торчащее из трахеи лезвие и двинулся на меня, стоящую в другом конце комнаты. И чем ближе старик подходил, тяжко переступая клацающими ступнями, тем больше я отступала назад. Убить командора руками тех, кого он так яростно защищал. Да, это и был мой план, единственный и рискованный, – старик в итоге лежал в моих ногах, свалившись и синея от нехватки кислорода, мучительной, как всё то, что перенесла некогда я. Он пытался что-то сказать, но поднимающаяся кровь бурлила от его последних потугов. Из каморки на шум тут же выглянул телохранитель, которого я припугнула резко вскинутой рукой и обратилась к командору, тянущему к моему горлу пальцы, что я наотмашь скинула вниз.
– Адамус, надеюсь, ты сейчас осознаешь всю глубину моего посыла..., – присела я рядом, вздыхая от облегчения и говоря следующее скорее для наблюдателей, оставшихся в доме. – Знаешь, в чем твой просчет? Ты погубил семью Бертранов, пытался уничтожить нашу братскую семью, как что-то неестественное, извращенное, неправильное и защитить эту, самую обыкновенную, ради которых легионеры выступают на войну и гибнут, однако... хах... ты и понятия не имеешь, что скрывается за этим словом, – кивала я сама себе, а он уже выдыхал еле слышно. – Скрывается готовность пойти вопреки всему ради самого ценного. А хотя... тебе не понять. У тебя же никогда не было семьи.
- Отпусти его, – напомнила я растерянному стражнику по поводу оружейника, обнимающего свою жену и дочь. – Всё-таки Айтар был одурманен ядом.
Поднявшись и отобрав у шокированного мужчины оружие, я отрезала служивший указательным палец командора с печаткой и отправилась в Имперский город на встречу с Джованни.
Расторопным и уверенным шагом я шла по Эльфийским садам при полном параде – в платье, с прической и с обаятельной улыбкой на лице по направлению к отелю «Тайбер Септим». «Августа, наверное, совсем заболтает меня», думала я, на ходу разглядывая маленькую коробочку в руках – «подарок» для действующего командора, с которым хозяйка помогла мне устроить встречу, по легенде – свидание с очаровательной молодой поклонницей, по моей просьбе, не раскрывая имен, ведь девушка же еще и стеснительна. И ничто не могло остановить эту сводницу, даже такое желание, как при первом же ужине остаться в самой дальней комнате. Я решительно вошла через парадный вход, приветственно кивнув ей, на что получила со стойки воздушный поцелуй, и двинулась направо, по направлению к лестнице, по коридору с красной ковровой дорожкой с небольшой комнатой в конце. Я постучала в дверь, которую мне открыл голубоглазый мужчина-имперец в гражданском, в какое наряжаются желающие произвести впечатление легионеры в увольнении, – шитые подобно жесткой стали костюмы с отутюженными стрелками. Странно, что он меня не узнал. Или Адамус не так хорошо готовил его, как говорил, или он не придал этому значение сейчас, но улыбка с его лица не спала.
- Вы Джованни? – Весело спросила я, подав руку для легкого рукопожатия.
- Да…, – он явно был очарован. – Боги, Августа не предупредила меня...
- Странно, что не предупредила, ведь Вы всё же стоите здесь, – подметила я.
- Не предупредила о том, что я увижу, – Джованни подвинулся и протянул руку. – Прошу Вас, входите.
- Нет-нет, – отступила я, уже получив то, что хотела. – Прошу меня простить. Мне так неудобно, но я не смогу сегодня провести время с Вами. Понимаете, я лекарь, и только узнала, что нужно срочно провести операцию. Поэтому я зашла по дороге лично с небольшим извинением. – Я протянула свою таинственную коробочку, которую он тут же хотел открыть. – Пожалуйста, не открывайте сейчас!
- Почему?
- Ну… Это лучше сделать дома, в спокойной обстановке. Это несколько… личное.
Комментарий к Глава 47. Заслуженный отдых. Часть 2. Вай-вай. Тяжело найти баланс меж словом и делом и сохранить интригу в 10 листах того, чего так долго ждал =_= Командор и меня бесил.
Думаю, отсылочку все поняли, как и эту оду самолюбию. Передаю привет любителям Скайрима.
====== Глава 48. ======
Наступил период затишья в лучшем смысле этого слова, как для Темного Братства, так и для легионеров, которые в отсутствие стычек с убийцами гораздо чаще возвращались домой невредимыми, которым в большинстве своем было плевать на то, что где-то в мире есть служащие Ужасному Богу – работа у них была, и пока она была, им платили жалование, что тратили они на пустяковые бытовые нужды, а не на гробы и церемонии. Облегченный вздох Сиродила почувствовался еще во время пышных похорон Адамуса Филиды в Имперском городе, почему-то в закрытом ящике, а именно из-за того, что представители закона решили не раскрывать подробностей ухода старика на пенсию и из жизни. Казалось бы, всё закономерно – чуя близкую кончину, командор поспешил передать свой пост Джованни Цивелло, и пустоголовый народ действительно в это верил, и не смущала его ни массовая резня у Нириастара, от которой продолжительное время слышался вой вдов, ни история с внезапным заточением оружейника из Лейавина, что был обнаружен в том самом доме, куда отправился Филида в последние минуты жизни, в компании трупов аргониан, прирезанных зачарованным клинком, совершенно безоружный. Но, разумеется, продолжалось это до тех пор, пока представители вестника не стали неожиданно распространять весть о жестокой мести Тёмного Братства Легиону, во всех подробностях, как полагается. Сам же Джованни после незабываемого «подарка» и всколыхнувшейся волны негодования замолк и временно ушел на дно восстанавливать порядок и попортившуюся репутацию. Ах, что бы мы без тебя делали, Винсент?
Пожалуй, я могу назвать это время самым прекрасным на моей памяти, хотя тогда мне так не показалось. Дело в том, что работы в гильдии прибавилось. Значительно прибавилось. Это факт. Но не для меня. Очива более не предлагала мне контракты, братья возвращались и тут же уходили после краткого отдыха на «поесть» и «поспать», а я, не пребывавшая в распоряжении хозяйки, но и не объявленная официально уведомителем в новый статус, ожидала в убежище, получив в награду лишь небольшой фуршет и незначительную часть вознаграждения за убийство командора. Из-за того, что дела довольно долго простаивали от вылазок в руины, выплатить мне оставшуюся сумму никто не мог, и я просто изнывала без дела, без возможности купить оборудование, по крупицам восстанавливая утерянное, что никогда целиком не восстановить. Люсьен не появлялся. Он и раньше не был постоянным гостем подземелья общины, однако теперь ждать стало особенно трудно. Я начала думать, что исполнила всё, что от меня требовалось – в конце концов, моя же семья – причина самой большой угрозы гильдии за последний век, и вот она – расплата наступила, и нет более необходимости в Элеоноре Бертран.
В тот день я с нетерпением ждала Винсента – он обещал потренировать меня во владении оружием, по крайней мере, дать какие-то азы и полезные советы. После всех минувших событий я всё же сочла важным отходить от алхимии в другие сферы, и, как назло, он нашу договоренность нарушал ни раз, в пользу, словно оползень повалившейся, работы. В жилищах всё еще находился Тейнава, уже не прикованный намертво к постели, но всё еще предпочитающий отлынивать от любых нагрузок, а я его и не выдавала, предпочитая иметь хоть какую-то компанию. Неподалеку на постели, традиционно читая романы, отдыхала освободившаяся от бремени очередного задания Мари – тогда я уже действительно начала завидовать её довольному виду, и не придумала ничего лучше, чем заняться тем, что не делала уже почти целый год, – я решила что-нибудь приготовить, отбирая бразды кухонного правления у белокурой королевы чеснока и поварешки. Антуаннета лишь закатила глаза, сказав что-то по поводу того, что целый котелок рагу совсем недавно начал стыть. Впрочем, когда я считала необходимым учитывать её мнение? Темный брат же воспринял мою инициативу с неподдельным интересом, то и дело, заглядывая в сторону стола, а потом и вовсе присоединился ко мне, наблюдая за процессом и комментируя. Я решила сделать нечто, похожее на жаркое, которая готовила Ирена, только за неимением некоторых ингредиентов, экспериментируя на ходу, и задумчиво стояла над ящиком с овощами, закупленными Мари, размышляя, чем же именно мне заменить сельдерей: капустой или капустой. «Ничем», решила я.
- Не знал, что ты умеешь готовить, – перегибаясь на локтях, изумился аргонианин, предвкушая попробовать новое блюдо. – Там есть перцы?
- Я помню, что ты их не любишь. Постараюсь обойтись без них, – всё еще сосредоточенно, не отрываясь от разделочной доски, отозвалась я. – Или ты думаешь, готовка сложнее смешивания пары зелий?
- Но ты-то смешиваешь в основном яды… хе-хе, – подтрунивал Тейнава, на что я в шутку рассекла воздух кухонным ножом, показывая, что со мной шутки плохи на этот счет.
- Пусть первая сначала попробует, Тейнава! Для верности выжди пару суток – мало ли, – выкрикнула из угла девушка.
- Если бы я хотела вас отравить, то… во-первых, я бы сделала это незаметно, во-вторых, Тейнаву я бы предпочла убить моментально и безболезненно, а, в-третьих, вот на твой счет, Мари, я бы, как следует, подумала, – запустила в бурлящее в соку мясо последний овощ и накрыла крышкой, представляя, как вела бы себя кипящая кровь. – Кстати, как ты предпочитаешь: медленно и болезненно или быстро, но еще более болезненно?
- После того, как ты умрешь от какой-нибудь тупой причины, вроде падения с лошади, какая мне разница? Я заживу так счастливо, что не замечу.
- Хм, – наигранно сложила губы я, даже не смотря в её сторону. – Ну, это не от большого ума, Мари. Скорее всего, это будет лишь инсценировка, а с таким подходом, ты и правда не заметишь, если кто-то решит тебя убрать.
- Пожалуй, я лучше вернусь в кровать…, – крадучись, поднялся аргонианин, сидевший между мной с ножом в руках и темной сестрой напротив, уходя из-под траектории потенциально летящего оружия.
Как только Тейнава ускользнул, она отложила книгу на простыню и уселась с ногами на кровати с нахальной улыбкой.
- Смешно слышать это от человека, который за двадцать пять лет не заметил под своим носом не слабую такую заварушку, а еще несколько раз был схвачен и связан, – с чувством превосходства весело выплескивала она свой яд через край. – Не будь по счастливой случайности твоя душенька такой особенной, ты бы валялась сейчас где-нибудь в поле, и раздирали бы тебя волки.
- Что ещё ты обо всём этом знаешь? Тейнава, ты тоже в курсе? – Брат отрицательно покачал головой. Мари удивила меня глубиной познаний моей биографии – если верить Винсенту, то семьи знали лишь окончание истории. Подслушала? Он рассказал ей? Я стала возбужденно ходить вдоль стола. – Кто рассказал тебе об этом?
- Знаю только то, что от тебя одни неприятности. Ты лажаешь. Кстати, почему Очива перестала давать тебе работу? Не поэтому ли?
Я собиралась возмутиться и уже открыла рот, но в помещении вовремя появился Винсент, прерывая бессмысленную перепалку, отчего я, хотя мой вопрос так и остался без ответа, облегченно оперлась на стол. Он выглядел несколько измученно, однако не без бодрого оптимизма сел рядом со мной через угол, закинув ногу на ногу и вращая в руке кубок, стоявший неподалеку.
- Очива не даёт ей контракты, потому что больше ими не распоряжается…
- А кто распоряжается? – Спросила она, повторяя мои мысли.
- Этот момент еще решается, – лениво сказал вампир. – Я не вправе говорить об этом.
- Как я и думала, – довольно скрестила руки Мари. – Кто-то очень сильно налажал.
«Решается?» Я упала на стул и просто выжидательно смотрела на друга, пока он не перевел взгляд на меня, показательно вскинув брови.
- О! Вижу, ты решила помочь по хозяйству! Очень милая картина!
- Вообще-то, я ждала тебя, Винсент, – улыбнулась я, надеясь, что груз ответственности свалился с его плеч, и я смогу провести время в приятной компании. И всё-таки его лицо выражало сожаление.
- Прости меня, боюсь, сегодня я так же загружен, – откинулся он, слегка посмеявшись. – Я пришел только ради того, чтобы узнать источник нового притягательного аромата, а главное никакого чеснока!
- Ты обещал потренировать меня, – была моя первая расстроенная реакция, принудившая быстро оправдываться здравым смыслом, махнув рукой и вновь через силу улыбнувшись. – Ах, забудь. Работа есть работа, тут ничего не попишешь. Знала бы я, что со смертью командора ты станешь затворником, придумала бы что-то менее зловещее.
- Нет, тут нечто другое, – пояснял Винсент, вгоняя меня в непонимание. – Наш дорогой друг Фарвил сегодня женится.
- Погоди…, – оттолкнулась я руками. – А ты-то тут причем? Я чего-то не знаю? Ты отец невесты или что похуже – сама невеста?
- Ахаха… Я же говорил, что являюсь посредником, и только им – для графа Андела Индариса само собой. И так же я частично исполняю роль управляющего – так проще согласовывать наши «договоренности». Ты же не думала, что я выдал свой маленький секрет?
- Нет, не думала, но никогда бы не представила тебя в роли оформителя праздников.
- К моему сожалению, я занимаюсь только политической стороной, иначе посреди города стоял бы большой фонтан. Из вина, – показательно блаженно закрыл глаза Винсент. – Однако, всё не так плохо – Мари вон давно собирается посетить данное мероприятие. Даже успела с контрактами покончить в срок.
На этой фразе Тейнава с вытянувшимся лицом оторвался от книжки, обложка которой почему-то была тщательно ободрана, и я подозревала – читает он нечто интересное.
- Элен, это побочный эффект от лекарств или я ос-слышался, и Мари собирается пос-сетить чью-то свадьбу?
- А что? Там будет бесплатная выпивка, – хмыкнула Антуаннета. – Ни за что бы не пропустила такое. У меня нет запасов в отличие от некоторых.
- Оу… От такого и я бы не отказался…
- Я не выдам тебя, – подмигнула я аргонианину, что собирался в обход сестры погулять на празднике. Стоило бы ей увидеть его, расслабленно стоящего на двух ногах, как кончились бы его спокойные деньки.
- Ну… мне пора возвращаться к делам, – тянулся вампир, поднимаясь, и обратился ко мне. – Еще раз прошу прощения за нарушенное обещание. Зайди чуть позже – у меня кое-что есть для тебя.
***
Был уже вечер, судя по засуетившейся Мари, готовящейся выйти на поверхность. Я помогла Тейнаве соорудить пару костылей и ждала, пока они вдвоем покинут убежище, чтобы остаться одной. В иное время я бы вместе с ними выбралась на банкет, организованный возле замка, однако жизнь не радовала меня все эти недели под землей своей неопределенностью. И только Винсент мог вывести меня из этого состояния. Я прошла по опустевшим темным коридорам, осторожно постучалась и отворила дверь, заглядывая внутрь. Он всё еще сидел за письменным столом, не работал, а будто просто ждал, разглядывая в руках что-то.
- Винсент… Ты хотел меня видеть?
- Ты могла бы тоже посетить праздник, – встал он, повернувшись ко мне, и, болтая в воздухе какой-то книгой, заулыбался, заглядывая в лицо. – Не узнаю свою дорогую Элен. Не знал бы тебя раньше, подумал бы, что ты готовишься к жизни вампира. А может, ты определилась?
- Ты спрашиваешь слишком часто, – усмехнулась я, отведя взгляд. – Давай договоримся на раз в год. Или хотя бы – в полгода. Что это у тебя?
- Ах это… Это то, ради чего я тебя сюда позвал, – открыл он первую страницу, кивая. – Хочу подарить тебе. Я позволил себе смелость прихватить её тогда из своего номера в Скинграде.
- Ты даришь мне украденную книгу? – Переспросила я, принимая из рук дар, на что получила злорадный оскал.
- Думаю, какая-то её часть всецело принадлежит тебе.
Я прошла внутрь, смущенно улыбаясь и заправляя надоедливую прядь за ухо, когда поняла такой теплый и большой смысл такого маленького и бесценного подарка, а вампир садился рядом со мной на гранитную плиту, наблюдая, как я листаю наш с отцом труд, пока не дошла до портрета, что некогда показывала ему. И я гладила пальцами изображение когда-то близких людей.
- Ты говорил, что теперь у меня другая семья. Почему ты хочешь, чтобы я помнила их? – Спросила я.
- Я и не говорил, что ты должна забыть. Ты должна помнить, чтобы не повторять старых ошибок. Это и есть опыт, – встряхнул головой Винсент, перелистывая труд на самое начало. – Я немного почитал её. Само собой, половину я не понял, однако меня заинтересовали слова в эпиграфе. Они показались мне странными… для профессора.
Я засмеялась и засияла, вызывая удивление и вопросительный кивок.
- Знаешь, что это за эпиграф?
- Нет.
- «Когда мне показывают шаг, кажется, что путь единственный. Когда я впервые ступаю, пути расходятся», – сквозь смех говорила я, отчего Винсент так же засветился, внимательно слушая. – Я так сказала, когда родители спрашивали мое впечатление о первом уроке танцев. Ахаха… Отцу тогда показалось, что это очень по-философски, – постепенно грустнела я. – Ох, его было не переубедить, что в труд это включать не стоит.
Тогда мой друг стремительно поднялся, сложив руки в карманы.
- Приоденься. Я подожду тебя здесь.
- Что? Зачем?
- Гулянья проходят не только возле замка, но и по всему городу. Покажешь, как расходятся твои пути. Тебе понравится.
- Но, Винсент, – забеспокоилась я. – Ты выйдешь в толпу?
- О… я не говорил. Элементы маскарада приветствуются, – показал он зубы.
- У меня нет маски, только простое платье.
- Уверен, в нем ты не затеряешься.
Летящее и простое платье глубокого серого цвета. Если для кого-то этот цвет был воплощением скуки, то для меня он всегда являлся отражением статусности. Такой богатый, выделяющий основные черты своего носителя, и если бы я начала теряться в нем, значит, нет более во мне ничего живого. Казалось, мы, наименее нарядные средь прочего люда, вышли под свет развешенных фонариков, колышущихся от легкого ветра позднего вечера, однако я непременно чувствовала на себе пару-тройку заинтересованных взглядов из толпы. Винсент, словно проводя экскурсию, постоянно и довольно поглядывал на меня в течение всего пути от заброшенного особняка и до самого эпицентра разгулья вдоль дороги меж местных лавок, ведь я завороженно открывала для себя магию весны Чейдинхола посреди огней и цветов, и чувственной музыки и песен, раздававшихся не понятно откуда. Простые люди, меры, аргониане, каджиты, – все они вышли на улицы, чтобы веселиться, выпивать, играть в какие-то неизвестные мне игры, и танцевать, танцевать до самого утра. Мы переходили мост через речушку, и прямо от нее начинались ряды скромных столов, контрастирующих с обилием яств, стоящих на них. Ткань приятно струилась по ногам, и волосы ласково шевелил слабый поток, доносящий упоительный зеленый запах, что мне захотелось закрыть глаза и остановиться, уже не слыша сама себя, но еще не сливаясь с толпой. «Какие-то неизвестные мне инструменты – как же всё-таки отличается музыка на востоке». Кто-то всё время пробегал мимо, присоединяясь к задорному действу под необычные, но чарующие ритмы.
- Как тебе музыка?! – Громко спросил Винсент, стараясь перекричать барабанный бой.
- Это что-то невообразимое! Никогда не слышала ничего подобного! Мне нравится!
Будто чувствуя, что я уже не могу стоять в стороне, вампир улыбчиво протянул мне ладонь.
- Тогда предлагаю не тратить время! Музыканты сегодня здесь, а завтра там!
- Неужели ты будешь танцевать?! – Удивилась я, подавая руку и не успев заметить, как Винсент уже утянул и плавно закружил меня в такт мелодии. Мой дух захватило от стремительно меняющегося пейзажа и потрясающего волнующего чувства, которое я всегда испытывала в танце, заставив упоительно запрокинув голову в движении, широко улыбаться, подставляя лицо высокому свету фонарей.
Вампир, завидев моё настроение, наиграно громко и раскатисто захохотал.
– Что такое?! Почему ты смеешься?! Я похожа на утенка?!
- Утенка? – Переспросил он, еще быстрее ведя меня полукругом, и я чуть подалась вперед, чтобы ему было лучше слышно.
- Учитель танцев в детстве говорил, что иногда я похожа на утенка, когда начинаю вертеться во время очередного па, – усмехнулась я. – Я не знала, что ты так хорошо танцуешь!
- Видимо, я давно не видел утят, – покачал Винсент головой из стороны в сторону. – Что-то изменилось за пару веков? Знал бы я, что утята так грациозны – взял бы у них пару уроков!
Музыка уводила нас всё больше и больше, кружа всё быстрее. Все мелькало вокруг, и только улыбающееся лицо друга я могла видеть отчетливо, пока темп не пошел на спад от моей же усталости – непривычные тесные новые туфли, не мешающие мне получать неподдельное удовольствие. Через плечовампира я могла видеть сначала размазанные силуэты, а потом и они приобретали более четкие очертания, и я слегка запнулась, свалив всё на ту же несчастную обувь, когда увидела меж домов во дворе фигуру в робе, не ясного цвета из-за смешанного освещения. «Мне показалось?» Изображение, прокрутившись, вновь сменилось, и уже рядом с тенью в капюшоне стояла Мари – они разговаривали о чем-то, что мне неведомо, и фигура кивала, и девушка будто что-то спрашивала, и затем улыбалась, а моё лицо приобрело серьезность, когда я пыталась остановиться, сопротивляясь рукам партнера. Винсент кратко обернулся и, прочистив горло, обратился ко мне, обращая расфокусировавшийся взгляд на себя.
- Что ж. Время для небольшого перерыва! – Потер он руки в хлопке и игриво придвинулся. – Как насчет вина? Я воспользовался своим положением и выбрал некоторые бутылки самостоятельно.
И я натянуто изобразила благодарность, согласилась только лишь для того, чтобы чуть пригубить, оставляя разум незамутненным. Столы стояли у фасадов, невольно побуждая смотреть и в спину удаляющегося вампира и в этот волнующий меня просвет. «Он все это время был здесь» Тень в капюшоне повернула голову в мою сторону, и Антуаннета двинулась в направлении всеобщего праздника, а я только гордо усмехнулась, принимая от Винсента бокал, и терпкая сладкая жидкость обожгла моё горло.
- Элен!!! – Внезапно схватила меня за руку подвыпившая аргонианка, отчего я чуть не пролила на себя напиток, отворачиваясь. – Скорее! Идем к нам! Нам не хватает дам!
- Мак-На! Да ты пьяна! – Смеялась я, осматривая блуждающий взгляд хозяйки книжной лавки, но она продолжала тянуть меня куда-то в центр дороги, где уже рядами друг напротив друга стояли мужчины и женщины разных рас для неких плясок. – Я же не знаю этого танца!
- Ерунда! Просто смотри на меня!
Я умоляюще посмотрела на Винсента, однако он только побуждающе помахал от себя пальцами, хитро улыбаясь. – Иди-иди! Уверен, у тебя получится!
Я сунула бокал обратно другу в руки, и Мак-На силком увела меня к действию, поставив напротив такого же «веселого» высокого эльфа. «О, Ситис… По крайней мере, мне не придется пригибаться до босмера», кратко зажмурилась я, обтерев нервозно вспотевшие ладони, и начала вертеть головой, чтобы вообще понять, что происходит, пока вдруг не заиграла новая песня. По счастью, движения не слишком отличались от всех тех танцев на профессорских приемах, – я быстро подхватила идею создания «окошка» с партнером, а потом и вовсе привыкла и прониклась, поглядывая на весело оттаптывающую ногами Мак-На, хотя такого движения и в помине не существовало у остальных. Это было так здорово, что я уже вновь забыла обо всем на свете, время от времени обращая внимание на Винсента, после каждого нового перехода подавая знаки забавными выражениями лица и фразами одними губами, а он хлопал вместе с наблюдающим народом. Мы создали ручеек и вновь поменялись партнерами, пробежав под аркой из рук, а я повторяла движения себе мысленно. Хлопок в ладоши. Поворот. Кавалеры низко поклонились. Дамы манко повели плечом. В этот момент я подмигнула вновь засмеявшемуся вампиру и кинула взгляд во двор между домов – фигура медленно откинула капюшон, и мне отчего-то стало смешно – я упоительно засмеялась, продолжив свой сольный танец, запрокинув голову и кружась, раскинув руки. Я наслаждалась внезапным пониманием своей свободы, пока Винсент вновь не схватил меня в пару, и толпа не присоединилась, подумав, что так оно и должно быть.
- Будешь так кокетничать, и нам придется вновь приставить тебе сопровождение! – Шуточно ругался он. – Кавалеры сейчас довольно настойчивы и пытаются проводить до дома даже против воли – это нам не на пользу!
- Ооо! Ты прямо, как мой отец! Я вовсе не пыталась никого соблазнить!
- Тебе и не обязательно что-то делать для этого, – подытожил Винсент.
Я рассчитывала забыться, ожидала, что Он уйдет, однако силуэт вышел в еле ощутимую границу света в переулке, чтобы показать с интересом наблюдающее лицо Люсьена, со странной ухмылкой на лице. «Мне всё равно», думала я про себя, и Мари, что все это время стояла у фуршетного стола с кубком в руках, заметив Люсьена и мою ответную ему улыбку, опрокинула его в себя до дна. «О, Ситис, почему мне не все равно?»
- Почему он здесь, Винсент? – Спросила я, вновь прервав наш пируэт, и вампир встал со мной рядом лицом к уведомителю. – Чего он ждет?
- Тебя никогда не покидает чувство долга, Элен, – слышала я и видела приветственный кивок перед уходом в темноту. – Что ж… Похоже, тебе пора идти.
Моя ладонь соскользнула с плеча друга, и я ступила сначала неуверенным шагом вперед, убедившись, что он ждёт именно меня, чтобы, взяв себя в руки, пройти мимо Антуаннеты-Мари и обернуться на Винсента, исчезающего среди людей.
За небольшим тоннелем тьмы в свете секунды стоял Люсьен – прогулочным шагом я следовала за ним куда-то через город, не получив более никакого приветствия. Только стук каблуков моих неудобных туфель по оттаявшим каменным тропам и множество слов крутилось в сознании и ароматном воздухе, прежде чем молчание было нарушено.
- Города уже отошли от скорбных вестей, – кратко оглянулся он на поодаль идущую меня. – Всё идет своим чередом. Это хорошо. Для Темного Братства.
Что мне нужно было сказать? Я успела отвыкнуть от этих встреч. «Вас давно не было?», «Тебя давно не было?». С каких пор я так тщательно подбирала слова? Вот только смелая я была где-то в своем воображении.
- Много времени прошло, – ответила я, идеально избрав сочетание. – Страна не будет страдать по истерии командора.
- Верно, – подтвердил Люсьен, заворачивая куда-то в сторону жилого района. – Черная Рука выражает восхищение проделанной тобой работой. Их изумляет потенциал нового Дитя.
Мы остановились возле одного из поместий, расположившихся там. На небольшой площадке, где луны слепили меня, не давая разглядеть его лицо. Именно сейчас он решил увести меня из этого праздника жизни, и стоял ко мне спиной, отпирая одну из дверей, толкая её, заходя затем внутрь мрачного помещения и выжидающе в стороне сложа руки в рукава робы.
- Зачем мы здесь? – Спросила я, ещё будучи на улице. – Для меня есть новое задание?
- Проходи, – внезапно улыбнулся он.
Здание было будто неживое, покинутое – я медленно ступала по деревянному полу небольшого холла, проводя пальцами по пыльной прихожей полке, до окна в восточной части, и обернулась, блуждая взглядом по потолку и далее вглубь темноты.
- Что это за дом?
- Это… мой дом. Один из, – Люсьен прохаживался по моему маршруту, пальцами по следу, что были оставлены моими, останавливаясь передо мной. – Сюда много лет никто не заходил. – Он поднял мою ладонь и вложил маленький металлический ключ. – Кажется, тебе еще не выплатили полную сумму. Теперь он твой.
Я на мгновенье потеряла дар речи. Это была не нормальная плата, даже в чем-то вульгарная, не применимая к смыслу моей работы и отношений, что могли связывать нас, поэтому я тут же протянула его обратно.
- Я не могу принять его, – с сожалением, противилась я. – Это… слишком дорогой дар.
- Считай это компенсацией, – улыбчиво склонил Люсьен голову набок. – Всё же твой дом я сжёг, – удачно подметил он. – Он не возместит стоимость поместья и, тем не менее, можешь осмотреться здесь.
И он вновь настойчиво сжал мои пальцы. «Да… Розеторн-Холл ты сжег», подумала я, повертев ключом на свету, и двинулась вперед, зажигая попутно свечи и камин в конце помещения своим слабым заклинанием, освещая первый этаж, где даже тогда царил в бездушье идеальный порядок, и не жили пауки, где расположились, как минимум, два столовых серванта, но хранивших скорее алхимические припасы, нежели еду. Еле слышные шаги. Я поднималась далее по лестнице – там общее с небольшой гостиной и кабинетом помещение и отдельная комната, должно быть спальня. У окна – книжный шкаф с парой свитков и пиалами, где остались семена неких растений – из одной я на ходу зачерпнула рукой, мне было интересно, живы ли они до сих пор. И в голубом сиянии, в водопаде которого я стояла, в моей ладони расцвели ростки с маленькими лиловыми бутонами на концах. А я тогда услышала поглощенный душным пространством грубый смешок и удивленно повернулась на откровенно довольного уведомителя. «Он смеется?», улыбнулась я этому факту и потянулась к заколке, что всегда была со мной, в сумке, меж страниц тетради, или скрепляющая навязчивые пряди за ухом, однако не обнаружила её, вспомнив…
- Я слышал, ты была у матери. Думаю, мне не нужно объяснять, почему допускать подобное больше нежелательно, – отреагировал он на мои неловкие движения, не сдвинулся с места, а только читал нотации.
Я прекрасно понимала, что Люсьен хотел сказать, оттого подтверждение в такой форме только больше опечалило меня. А за окном едва доносилась музыка, возвращая воспоминания о том, что где-то беззаботно мельтешит жизнь, о том, что недавно я так долго ждала, и к нашему танцу с Винсентом. Я разочарованно потупила взгляд, пропустив прядь между пальцев.
- Хм… Я… стала знаменем, – напомнила я его слова, вознося маленький букет над головой, как бы держа развевающийся флаг. – Ирена больше не увидит меня, ибо я искренне желаю ей счастливого будущего в окружении детворы, как она и хотела. А знамёна… они себе не принадлежат.
Печаль и ревность дурманили меня, заставляя вести себя смело – цветы прокружились вместе со мной в единственном повороте, и запястье было ловко увлечено хватом мужской руки, будто в очередном па выправляя партнершу вплотную к лицу танцора, однако Люсьен стоял на месте, только затягивающим взглядом внимательно изучая меня. «Уведомители не танцуют». Мягкая черная ткань под моей ладонью, прикосновение на спине, завлекающее дыхание и снова губы так близко. А я так не хотела поддаваться им.
- Нужно подвязать паслен. Нехорошо, если такой ингредиент завянет, – сказала я, еле минуя рокового касания, и неохотно высвободилась, сопротивляясь самой себе, чтобы самой же и начать эту дразнящую игру, переместиться к письменному столу, где разложила я лист бумаги, поместив букет, и где не было ни единого намека на какие-либо нити.
И я так и не смогла их найти в тот вечер, так как руки обхватили мои бедра, чтобы, создавая глубокие складки платья напряженными царапающими пальцами, плавно переместиться на живот, притягивая назад, неудобно и бесстыдно, вынуждая отклоняться от поверхности, а горячий воздух обдавал мое обнаженное незащищенное плечо. Я обернулась, чтобы попытаться уйти, но… Как же иногда меня раздражал его совершенный вид, и я, раскрасневшаяся и такая неидеальная стояла пред ним. «Я больше не могу так», вместо этого подарила я второй свой поцелуй, отчаянный, чувственный и никак не утоляющий жажду, запуская пальцы и стягивая вечный черный шнурок с его волос. Люсьен захватил меня одной рукой, с легкостью поднимая, будто я ничего не весила вовсе, что я даже не заметила, как другой рывком в повороте было сброшено большое пыльное покрывало, и я уже лежала на спине поперек постели, сжимая в ладони от внутренней дрожи край его одеяния. Эта ухмылка, с которой Люсьен потянул мою руку, окончательно освобождая небольшую застежку робы, и простая черная рубаха под ней, и бешеное сердце, когда юбка платья вновь медленно заструилась по моей ноге, обнажая её, одновременно с разливающимся желанием. «Так не честно», тянулась я за поцелуем и помогала быть ему со мной на равных. Я закрыла лицо ладонями, наконец, освободившись от ноши одежды, закрыла от своего стыда, от того, что не могла смотреть на Люсьена в свете ночи, и только почувствовав тяжесть тел и последнюю нарушенную границу, установленную внутренними правилами, я шумно вдохнула и вцепилась пальцами в его спину, выгнувшись под действием притянувшего меня предплечья и шокирующего ощущения, почувствовав щекочущую гладь темных волос на своей груди и услышав тихий, на грани с рычанием, звук его голоса. Я не могла поверить в то, что происходит, и о чем я думаю. Что я была бы не против, даже если бы он сейчас убил меня, только бы пальцы вновь проникали сквозь мои пряди, и кожа была подвержена касаниям, какие только Люсьен дарил мне. Долго.
Чувства достигли максимума, когда он, приподняв, протащил меня чуть дальше по наволочке, – я смогла только с запрокинутой головой, зажмурившись, оскалиться – и мой подавленный вскрик преобразовался в надрывный стон, прервавшийся от движений, почти приносящих боль. Я не хотела, чтобы она заканчивалась, как и пытливый взгляд на мое тело, и жадный поцелуй, исполненный, прежде чем сдержано придавить меня от потраченных сил и, вдохнув мой запах, после продолжительной паузы отжаться, оставляя меня в сокрушающем осознании.
Я закрыла глаза запястьем, потянувшись за скомканным одеялом, не видя, стаскивая его на себя, заворачиваясь на бок, пытаясь спрятаться в нем от мира и от самой себя, которую не послушала. «Что ты наделала, глупая Элеонора?! Что. Ты. Наделала?! И не говори, что натура исследователя вела тебя к неизведанному». Руки подняли меня ввысь, разворачивая и укладывая вместе с моим коконом на подушку, а я всё так же разговаривала сама с собой. В тишине.
- Не нужно сожалеть, – спокойно сказал Люсьен, прервав мыслей поток. – Это решение было принято нами уже давно.
«Принято. Нами»
- Открой глаза. Посмотри на меня.
Он сидел на краю постели, убирая с глаз рассыпавшиеся и немного растрепавшиеся волосы, уже накинув на себя черную робу, небрежно и так прекрасно в своем несовершенстве, что видела только я.
- Я… не сожалею, – притянула к себе я край одеяла. – Немного неверное слово.
- Какое же верное? – Вздернув подбородок, спросил он, проводя ладонью по белой хлопковой ткани, в конце концов, запнувшись о мою ступню, что легко помещалась в ней, узкая, женская, округлая под изучающе поглаживающим пальцем. И этим вопросом поставил меня в тупик, из которого я выбраться так и не смогла. Поэтому он заговорил сам. – Позволь себе иногда следовать своим желаниям.
- Сейчас я не знаю, чему мне следовать, – отвела я взгляд в окно, и тогда Люсьен наклонился ко мне, очень близко.
- Сейчас…, – навис он над моим лицом, слегка пытая. – Позволь себе отдохнуть. Мы ещё обсудим это. Когда ты проснешься, я буду здесь.
Комментарий к Глава 48. На этих выходных глава одна, однако какая. Ох, вроде не маленькая уже давно девочка, но как же перестать бледнеть и краснеть?
А так же примитивные порисульки автора, который ленится и не умеет рисовать толпу. Да и раскрашивать не было времени, поэтому лишь скетчики:
Элен танцует https://yadi.sk/i/JNThfTxKP5Wa4w
Элен в доме https://yadi.sk/i/RksZ7Fc5p9LThg
И, о, Люсьен, я не хотела. А хотя...кого я обманываю. Как сказала бы моя подруга – Элен “собрала карточку Люсьена” :D Надеюсь, вы простите меня за неприкрытый фансервис.
https://yadi.sk/i/FanLMmF3wvK_Ow
А также рубрика плейлист автора:
Если танцы, то моя любимая Лорина:
https://music.yandex.ru/album/4115721/track/33627674
https://music.yandex.ru/album/4115720/track/33627713
Ах эти песни просто моя любовь, абстрагируясь от текста первой, но принимая во внимание текст второй:
https://music.yandex.ru/album/5137061/track/39749581
https://music.yandex.ru/album/4835005/track/38004329
А так же просто задававшее мое настроение, иногда мимо атмосферы:
https://music.yandex.ru/album/4795631/track/37265611
https://music.yandex.ru/album/5878751/track/43988719
https://music.yandex.ru/album/3104937/track/26146916
https://music.yandex.ru/album/3104937/track/26146913
https://music.yandex.ru/album/3104937/track/26146911
====== Глава 49. ======
Один из тех редких дней, когда я не просыпалась среди ночи, хотя мне следовало удивляться, как вообще сон сумел овладеть мной. О раннем утре оповестили птичьи голоса и блеклый свет, какой бывает в эту пору – он не сразу ударил мне в глаза, а лишь когда отразился от противоположной к окну стены и белой простыни кровати, и я охватывала большую часть комнаты, как только веки распахнулись. Нагое тело приятно ныло и тянуло под качественным материалом белья – я никак не могла вернуться в реальность, постепенно получая все новые детали минувшей ночи, изменившей многое. Подушка возле моей руки была слегка помята – я медленно скользнула к ней ближе пальцами. Почти исчезнувшее, но еще будто ощутимое тепло, или мне казалось. Странное чувство – очеловечивание идола, что себе возводишь. Я так и не видела его спящим, и тем более не представляла, что этот человек мог находиться рядом со мной. За этим незначительным следом пришло легкое волнение. Я почему-то ожидала, что он уйдет, исчезнет вместе с последними отблесками темной комнаты, долго лежала, разглядывая рабочее место, с которого пропали цветы, разглядывая полки, забитые книгами, и стакан для канцелярии со множеством перьев, пустующую тумбочку и серое платье на изголовье, мои пальцы, пытающиеся впитать последнее свидетельство присутствия.
Однако я услышала звон позади себя, такой, какой бывает от ложки, коснувшейся стакана – он побудил меня чуть привстать и обернуться к окну с еще одним небольшим круглым столом по соседству.
- Всё ещё очень крепко, – улыбаясь, прокомментировал Люсьен и как бы невзначай снова задел большим пальцем источник звука в кружке, что держал в руке, и улыбку, скрытую подносимым к лицу сосудом, выдавали уже хитрые улыбающиеся глаза, говорящие о намеренности шума, раскрывшего наблюдателя. Упоминание первой встречи, и к чему она привела, – ему это нравилось. Как и мне.
Я встрепенулась, присев, придерживая рукой единственную на мне ткань, от некого удивления, отчасти смущения, в том числе нашим контрастом – свойственная уведомителю опрятность и собранность вновь были с ним, за исключением, пожалуй, отсутствующих перчаток и влажных зачесанных назад распущенных волос. Всё это время он сидел очень тихо и, должно быть, видел мои маленькие сентиментальные метания. И только тогда до меня донесся аромат горячего чая, что пил Люсьен, крайне терпкого, в подобии того, что всегда был у нас дома, но непопулярно простаивал в шкафу. Он слегка хмурился, делая глоток, полный обжигающей крепости, и выразительные темные брови и намечающиеся морщины придавали чертам некий оттенок боли. «Предпочитаешь горечь», констатировала я для себя. Люсьен не сводил с меня взгляда, пока я тянулась к одежде и неудобно натягивала её на себя, сначала пытаясь хоть как-то прикрыться, а потом, понимая позднюю смехотворность такого поведения, просто сбросила путающееся одеяло. В платье или без, чувствовала я себя в равной степени неловко.
- Где я могу…? – Как обычно со статусной выправкой всё еще прожигаемая насквозь темными глазами спросила я, захватив оставшиеся вещи. «Неловкость. Неловкость. Неловкость. Когда последний раз я испытывала подобную неловкость?»
- Пройди через подвал. Всё необходимое ждет тебя там, – с не меньшей гордостью сообщил он.
«Хм. Подвал. Меры безопасности. Стоило ожидать». Я вышла по направлению данного ответа, стараясь не оглядываться и хотя бы дышать, не сгорая, отвлекаясь на окружающую обстановку. Днем дом выглядел совсем иначе – более живым, либо так стало с момента нашего появления здесь. Можно было заметить новые детали, как например ту, что из окна второго этажа, где я накануне стояла, за густыми ветвями дерева, почти полностью закрывающими раму, отчетливо наблюдался «заброшенный» особняк, а окно спальни, скорее всего, удачно выходило на второй довольно-таки безлюдный мост речушки, где при необходимости прокрался бы недоброжелательный некто. Помимо ванной, безопасно устроенной в глубине подземного этажа, путь к ней поразил меня своей наполненностью – за абсолютно не скрипучей дверью, даже слишком бесшумной дверью, по лестнице, внизу – еще одно функциональное помещение – настоящая обитель алхимика с лабораторией со следами кипевшей некогда работы – какие-то выжженные капли на столе, не более. Таких повреждений не избежать, если ты, конечно, действительно используешь приборы по назначению. Но не только, ибо, как я могла убедиться, Люсьен также владел клинками, поэтому еще пара стоек и оружейные шкафы – все это было скрыто за скромным названием «подвал».
«Удивительно, как легко ему удается меня смутить», думала я, закрыв ладонями лицо, отмокая в заготовленной для меня воде, предварительно несколько раз проверив, что я действительно заперла засов маленькой комнаты. Лавандовое мыло, тоже специально для меня. Я всегда пользовалась им. «Нравится аромат», подметила я, вдыхая распаренный воздух. Я не представляла, как вернусь в убежище, но еще больше не представляла, как вернусь обратно наверх и останусь. Останусь до какой поры? И вопрос, какой я не решалась задать первой, и масса других. Что я скажу Винсенту? Куда я ушла? Почему меня не было всю ночь, и я вернулась утром, благоухая цветочным мылом? «И тут меня вдруг объявляют Душителем… Хах», выдохнула и еле слышно посмеялась я.
- Ооо, Ситииис…., – я сокрушенно протянула, погружаясь с головой.
Первые порывы – они часто такие нелепые, как и моя первая мысль незаметно покинуть дом сразу же после утреннего туалета. Я уже почти решилась на это, продвигаясь к выходу, однако холодные доски первого этажа заставили меня недовольно зажмуриться в понимании и поднять глаза к ступеням наверх и расцветающему свету, понемногу заполоняющему этаж сквозь северо-восточное окно. «Проклятье. Туфли…»
Забытая в поспешности обувь предостерегла меня от глупости, возвращая в спальню, где всё еще сидел Люсьен, так и не покончив со своим чаем, а, возможно, он нарочно растягивал его, ожидая меня. Излюбленная игра – чарующая пантомима молчаливого диалога. Он сразу обратил на меня внимание, когда я вошла и подняла стоящие между ним и кроватью туфли, и взгляд его изобразил заинтересованность в движениях.
- Кхм… Мне, наверное, нужно идти, – проговорила я этот полу вопрос, на что опять получила хитрую улыбку.
- Это твой дом, – довольно напомнил Люсьен, снова закрывая половину лица кружкой, но неотрывно глядя мне в прямо глаза.
«Ах да… точно. Поступай, как считаешь нужным, Элеонора»
Он отставил питье в сторону и придвинул от себя блюдо, что стояло посередине. – Присоединяйся к трапезе. Ты, наверняка, голодна.
И я осторожно опустилась на стул напротив, рядом с такой же простой керамической кружкой и тарелкой, заполненной бутербродами и фруктами, к которым Люсьен сам так и не притронулся. Он не мог позволить себе долгий сон, как и я вскоре не смогла бы, и ждал моего пробуждения, давно завершив свой завтрак. Вряд ли кричащее сознание разрешило бы мне наслаждаться пищей, поэтому я взяла лишь ветвь винограда, и постепенно обдирала ее, попутно собирая растерянную смелость.
- Я вижу, у тебя накопилось множество вопросов ко мне. Задай их. Я с удовольствием на них отвечу.
- Для начала только один, – я никак не могла сформулировать мысль, чтобы он верно понял меня. Я надеялась не ухудшить и без того неопределенную ситуацию, а в голову лезла Мари, и предостережение Люсьена. И всё омрачилось. – К чему… это всё приведёт?
- К тому…, чему ты позволишь этому привести, – задумчиво отвечал Люсьен, слегка потирая подбородок, пока не вернул кивком доброжелательную улыбку. – В разумных пределах. О чем же именно ты думаешь?
- О том, что будет дальше. Иллюзий я не питаю, – я застыла внутренне, а внешне это выглядело как сосредоточенное гипнотизирование собеседника, который, откинулся на спинку стула, сложа руки на колени.
- А дальше ты продолжаешь служить мне в ранге Душителя. Мы будем вместе трудиться ради процветания Темного Братства, прославляя нашего великого Отца, и это будет так, пока одного из нас не призовет Ситис.
- Пока смерть не разлучит нас…, – смотря в одну точку куда-то в окно, почти одними губами произнесла я, скептично припоминая провокационную схожесть лживых слов брачной клятвы. Своеобразные суровые семейные узы представителей убийственного племени. «Поздравляю тебя, Элеонора».
Люсьен издал грубый смешок. Его позабавило мое сравнение.
- Именно так, – кивнул он.
Напиток в кружке под моей рукой перестал парить и уже остыл достаточно, чтобы я могла, наконец, увлажнить пересохшее горло. Я сделала единственный глоток, изучающе уставившись затем на буроватую жидкость.
- Странный запах, – принюхалась я.
Точнее было сказать «знакомый», но я вспомнила почему, только когда Люсьен придвинул ко мне крошечную склянку, откупорив которую, я обмахнула горлышко, как слушают запах алхимических составов. «Понятно».
- Что-то не так в составе? – Вскинул он подбородок, наблюдая за мной.
- Нет. Всё верно, – и я, не отрывая взора, до дна пила смешанный с микстурой чай, а Люсьен синхронно показал довольные глаза, осушая до конца, может, уже давно пустующую посуду, пока кружка не была опущена моей рукой с напряженным лицом. Всё же привкус, что она придавала не особо мне нравился. Как часто ему приходилось создавать их? – Редкие растения. Я делала несколько более простые.
- Неужели? Мне по нраву такой научный подход.
- Разумеется, всё зависело от суммы, которой располагала пациентка, – подняла я голову. – Или от желания мужчины скрыть её присутствие в напитке «дамы сердца».
Он не пытался ввести меня в заблуждение – это была такая же моего обучения часть, смущающая часть, необходимая. Я столько раз готовила зелья, призванные предотвращать беременность, однако сама, скорее всего, просто забыла бы об этом, никогда не применяя на себя подобную роль, потому что просто не видела себя, когда-либо поддавшейся влечению мужчины. «Неловкость». Когда от винограда остались одни только черенки, я заметила, еще пару уставленных книжных шкафов за каждым из нас. Я многое не замечала вчера, а сегодня, чем больше вглядывалась, тем больше видела в одном из домов, которым некогда владел Люсьен. Где же жил он сам? Я не задавалась этим вопросом. У меня была дурная привычка забирать с собой абсолютно всё, что мне принадлежало, а здесь много лет вещи оставались на своих местах.
- Очень много книг, – поднималась я, хватая позади себя с полки томик по заточке стали, что никогда не стала бы даже держать в руках в книжной лавке. – Похоже, придется заказывать еще один шкаф для своих.
И присаживалась на край кровати, минуя прямого зрительного контакта. Я не понимала, что именно за разрушительную смесь чувствовала, ведь она не подходила под любое классическое определение, вдалбливаемое с рождения напрямую родителями девочек или косвенно – романтической литературой, и зависела от него, а Люсьен практически никогда и не давал четких инструкций. Он, улыбаясь, встал вслед за мной, чтобы, оказавшись рядом на постели, заправить пальцами пряди, ниспадавшие на левое плечо, немного сжал его рукой, снова вдыхая мой запах, и я закрыла глаза, выбросив остальное из мыслей. Люсьен немного опустил ткань рукава, скрывавшую многочисленные шрамы, оставленные ошибками, побудив обернуться и подхватить её, возвращая обратно.
- Как скоро я пожалею о «нарушенных рамках»? – Выдало мое смущенное сознание, ревность к Мари и страсть к цитированию и провокации, и подвело меня, приведя к еще одному легкому смешку.
- Я должен был придумать наказание за дерзкую слежку, – не отрываясь от наслаждения, сказал он.
- И какое же наказание было избрано для меня?
- «Ибо нет большего наказания для исследователя, чем неведение», – хитро процитировал меня Люсьен на ухо, оставив мучиться в догадках.
- Ты жесток, – еле сдерживая сбивающееся дыхание, проговорила я.
- Как и должно быть.
Наши отношения были просты и сложны одновременно. Он не говорил о любви, а если и упоминал это слово, то в контексте, в каком упоминают все мои братья – единственной любви, которую он понимал, а быть может, знал слишком много, чтобы называть вульгарным словом то, что нас связывало. Такие прикосновения не всегда вели к постели. Сделав последний вдох, Люсьен с тихим удовлетворенным мычанием отстранился, готовясь уйти, оставляя последние указания.
- Каковы теперь мои обязанности? – Обратилась я к убирающему волосы уведомителю.
- Ранг Душителя не объявляется официально для членов семьи. Я буду давать тебе обычные контракты. Само собой, ты не будешь раскрывать подробности братьям. Даже Винсенту, – он окинул меня серьезным взглядом. – Но это не единственная задача. У нас с тобой осталось еще одно незавершенное… дело. Предательство.
Выделяя последнее, его лицо исказилось выражением отторжения, неприятия, крайней брезгливости. Невозможно было представить человека более преданного нашему делу, нежели Люсьен, и вопиющее нарушение требовало самых радикальных мер.
- Есть какие-то зацепки?
- Есть, – сложил он руки в рукава робы. – Предатель не мог действовать во время кампании командора, однако скоро крыса проявит себя. Я жду его следующего шага, и как только это произойдет, пойду по горячему следу.
- Что я должна делать?
- Ожидай моего возвращения. Я вскоре навещу тебя, – улыбнулся Люсьен, медленно продвигаясь к выходу. – Думаю, тебе есть, с чем разобраться здесь.
Комментарий к Глава 49. Небольшая чарующая бытовуха. Глава о том, как Люсьен харизматично распивает чай XD
Хоть работы было много в преддверии наступающего Нового Года, мне очень хотелось выпустить хотя бы часть, как маленький подарок моим немногочисленным читателям.
И я хочу пожелать всем, кто посетит её, большого Счастья (именно с большой буквы), вдохновляющих идей, вдохновляющих людей, сбывающихся надежд и любви, не работать в праздники, как автор (это в том числе мне пожелание на следующий год), а так же интересных и волнующих историй, ведь иногда так трудно найти что-то, захватывающее.
Ну а себе я желаю побольше преданных читателей ^^
Спасибо, что не забываете,
Ваша покорная слуга EllyMime.
Песню вам ставлю на 2019
https://music.yandex.ru/album/4073555/track/33317450
====== Глава 50. ======
И действительно было. Не важно, жила бы я в этом доме, либо вернулась в убежище, встречи с братьями и сестрами были неизбежны, и я бы удивилась, если Люсьен не знал во всех подробностях о взаимоотношениях внутри группы подчиненных, а теперь он сам же обострил их. Я следовала за ним в отдалении, вниз, теряя шанс спросить что-то еще, стоя на последней ступени лестницы и провожая взглядом уходящего Люсьена, как всегда с ухмылкой обернувшегося на меня, прежде чем, покрыв голову, исчезнуть за дверью. Я понимала, что желаю испытывать вновь это сложное зелье из чувств, и, обливион бы побрал, вместе с замешательством, со смущением, даже с разъедающей болью. «Если бы ты только видела сейчас свою дочь, мама… В каком водовороте она увязла. Окончательно»
- До встречи, Элеонора, – прощался он со мной.
- До встречи…, Люсьен.
Я вышла к восточной стене спустя некоторое время, и, как и подозревала, почти сразу же столкнулась с проблемой – при желании «заброшенный» особняк можно было наблюдать из окна, но так же по желанию, не дойдя несколько жилищ по кварталу до убежища, на бордюре по-мужски сидела понурая девушка, не иная, как Антуаннета-Мари, которая, судя по всему, провела там всю ночь, некогда изрядно выпившая, но поутру успевшая протрезветь, сохраняя внешнюю помятость. Я слишком поздно заметила её на фоне таких же уставших прохожих, иначе выбрала бы обходной путь. Издалека завидев, лишь кратко метнувшую на нее взгляд, она тут же поспешила нагонять меня, пока не поравнялась с быстрым горделивым шагом.
- Где ты была?!
Но я смогла только тяжко нахмуриться, будто рядом кто-то усердно молотил о наковальню. Мне было не понять Мари, ибо я предпочитала не выяснять отношения, что бы ни являлось предметом негодования. Эта же девушка была моей противоположностью: пылкая, воинственная, менее склонная к проявлению слабостей в убийствах, но все же слишком импульсивная. Не получив ответа, она еще больше повысила голос.
- Я тебя спрашиваю! – Её голос срывался, становился более нервным. – Не пытайся меня игнорировать!
Как только мы переступили первый порог к подземелью, Мари грубо развернула за руку и болезненно вцепилась в меня, вглядываясь в прямолинейное выражение моих глаз и сжатые кончающимся терпением губы. Тусклый свет сквозь грязные окна особняка сделал её лицо еще более мрачным и землистым, а зрачки, не смотря на темноту, казались узкими на фоне широко распахнутых глазниц. – Что ты делала в том доме?!
- С каких пор я обязана тебе отчитываться, Мари? Винсент давно освободил тебя от конвоирования.
- Не заговаривай. Мне. Зубы, – прошипела она, впиваясь пальцами так, что я в ответ схватилась за её запястье. Ей было тяжело говорить. Мари постоянно бросала взгляд на мои ноги, руки, вздымающуюся грудь, шею, лицо, … волосы. – Я видела…всё.
- И что же ты видела?
- Я сидела там всю ночь! – С каждым восклицанием она со сжатыми зубами, с напряжением потряхивала сопротивляющуюся меня. – Я ждала! И ты вышла только сейчас! Всю ночь!
- Остынь, Мари, – я старалась утихомирить её. – Этот дом был передан мне в качестве компенсации. Ты же успела порадоваться слухам о пепелище на месте Розеторн-Холла, не так ли?
Похоже, мне удалось на краткий миг осадить девушку частью правды, ведь мы всегда радуемся тому, что хотим слышать – она слегка оттолкнулась от меня. А я где-то внутри всегда хотела, чтобы она знала, иначе вернулась бы чуть позже, а не сейчас, когда непросохшие пряди, привычным движением убранные мной, вновь закрадывали в ней справедливые сомнения. И она так же была достаточно умна, чтобы предположить, откуда было взяться в необжитом доме в ночь злосчастному куску лавандового мыла. Уведомители тщательно подбирали членов семьи, умеющих аналитически мыслить.
Уже за Черной Дверью безрассудная и обозленная Антуаннета-Мари толкнула меня к стене, как только я ступила в холл, и каменная громадина захлопнулась за ней. Темная сестра приставила кинжал к моему горлу. Лезвие блеснуло, отражая алые лучи, перебитые желтыми факелами, почти касаясь костяшки тонкой женской гортани. Я была тогда слишком наивна, полагалась на догматы, верила, что девушка никогда не преступит их, ибо её постигнет Ярость Ситиса, что бы она ни значила, однако страсть помимо созидания может также приводить к разрушениям. Немного требовалось, чтобы довести до точки преступления девушку, которую трясло, словно подверженную разряду молнии.
- Мари, ты совершаешь ошибку, – сглотнула я от неудобства положения – острие заставляло вытягивать шею и подбородок, как можно выше, а черный клинок сейчас находился где-то в спальнях, иначе я могла бы хоть как-то дать отпор. – Нарушение догматов не приведет тебя к величию.
- А что же приведет?! – Переступала она с ноги на ногу и ежилась плечами. – То, что тебя привело?! Ха! Мне стооооило догадаться!
- Не смей даже намекать на это снова, – гневно процедила я, схватившись за рукоять кинжала. – Ты помешана на своих желаниях, и не нужно применять их ко мне. Помешана. До такой степени, что не видишь ничего вокруг, даже не смотря на то, что спрашиваешь. Я не собираюсь участвовать в этих разборках и что-либо обсуждать. Пусти, пока не переполошила братьев.
- Ну уж нет! На этот раз я выясню все, что хочу! Я не для того так долго шла к своей цели, не для того я…, – Антуаннета выдохнула и почему-то передумала договаривать. – Ты вообще знаешь, как долго и тяжело проходили мои тренировки, проходили все эти контракты, которые Очива почему-то отказывалась мне передавать? Он сулил мне ранг Душителя. Так и было бы, но появилась ТЫ… С тех пор всё пошло наперекосяк. Ты чуть всё не разрушила, я была вынуждена терпеть твои выходки, а потом я увидела тебя на Тенегриве!
- Ты всё ещё слепа. За всем, что ты так немногословно описала, таится гораздо большее, чем ущемление амбиций убийцы по имени Антуаннета-Мари. Я многое потеряла. Но тебе бесполезно объяснять всё это.
- Так давай выясним всё до конца! – Дергано заулыбалась она, в сопротивлении придавливая клинок еще сильнее. – Раз и навсегда! Давай!
На шум перепалки из коридора медленно вышел Винсент. Увидев угрожающую картину, вампир постучался в апартаменты хозяйки, призывая её присоединиться к наведению порядка. «Очива вернулась. Это плохо». Антуаннета-Мари оглянулась на появившихся вышестоящих, однако не опустила оружия.
- Что здесь происходит?! – С прищуром спросила хозяйка убежища. В её обязанности в том числе входило упразднять грызню, однако до моего появления подобных стычек еще не происходило. Я знала, после сегодняшнего дня, каков бы ни был исход, в немилость попадет каждый её участник. Очива быстро начала выходить из себя. – Элен! Мари! Только этого нам еще не хватало! В руинах погибло и так слишком много братьев, в рядах промышляет предатель, а вы своим поведением ставите под угрозу благополучие нашей общины!
- Мари, опусти кинжал, – Винсент стал спокойно приближаться, держа руки в карманах, но просьба не возымела на нее влияния. – Это не принесет тебе ничего, кроме ущерба. Ты хочешь, чтобы тебе скостили жалование?
- Не подходи, Винсент! Я только хочу знать! А кроме нее мне никто не скажет! – Она дернулась мне навстречу. – Что это ты так занервничала?!
- Не вынуждай меня применять силу…
Вампир все еще размеренно сокращал расстояние. Мне порядком надоело тягостное представление, поэтому я резким жестом руки остановила друга. «Она не успокоится».
- Тогда задай вопрос, – сказала я Мари, поднимая подбородок. – Скажи прямо, освободи всех от этого, если не боишься ответа.
Глаза девушки стали еще шире, получившие половину знания. Она сделала паузу, вдыхала, раздувая ноздри, переминала пальцами рукоять и думала, а я надеялась, что ей не хватит смелости спросить при всех напрямую. О, как я ошибалась.
- Ты спала с ним! – Открыла Мари рот, с усилием прижимая волосы к голове. – Хах… Только посмотри на себя! Что ты молчишь?! Почему не отрицаешь?!
- Мари, это переходит все границы! – Прошипела Очива. – Я предупреждаю последний раз.
- Элен, ты имеешь полное право не принимать во внимание подобные заявления, -послышался голос вампира.
- Нет, Винсент. Её устроит только прямой ответ, – и я обратилась к Мари, планируя дать уверенное «нет» и разойтись прежде, чем хозяйка решит обременить нас наказанием. – Я услышала только утверждение. Каков был вопрос?
- Ты спала с ним?!
Я действительно собиралась ответить отрицательно. Мне претила сама мысль раскрыть нашу большую интимную тайну. Но такой ли тайной она была? Люсьену было будто все равно.
- Да, – заговорила во мне уязвленная гордость. Я смотрела на нее свысока, стараясь не выдавать мерзкое чувство, что я испытывала. – Ты это… хотела услышать? В твоей голове сложилась нужная картинка? Достаточно?
Воцарилась неловкая тишина. Я смотрела, как отрицательно тряся головой, сжав зубы, с лицом горечи отступает Антуаннета-Мари.
- Это всё, что я хотела знать, Очива, – прерывисто сказала она, наконец, возвращая кинжал в ножны. – Мне жаль, Винсент.
Казалось бы, это должно было обрадовать хозяйку и вампира, но стоило мне перевести на друга взгляд, как он наполнился болью от вида его удаляющейся спины. Сама девушка, непривычно ранимо обхватив себя руками, отворила печаткой Черную Дверь и оставила меня наедине с аргонианкой, застывшей с выражением кратковременного замешательства. «О Ситис, какого обливиона, я вообще еще здесь?!» Ситуация накалялась. Я раздраженно шагнула в сторону спален, и Очива подала строгий голос.
- Элен, зайди ко мне! Живо!
- Не я начала этот сыр-бор и я не хочу больше говорить об этом. Мари жаль, пусть она и отчитывается.
- Сейчас же! – Вколотила она кулаком воздух, чтобы затем ткнуть в мою сторону указательным пальцем и раскрыть комнату позади себя. – За это убежище до сих пор отвечаю я, и пока ты здесь, ты подчиняешься мне! Повторять больше не буду.
Я шумно вдохнула через ноздри, сжав кулаки, и стояла так возле коридора к жилищам, отсчитывая секунды до успокоения, как учил отец. «Раз. Два. Три. Четыре. Пять» Когда я обернулась, хозяйка ждала меня, сложив руки, – мне пришлось подчиниться, хоть я и не представляла, о чем еще здесь можно разговаривать. Я прошла мимо Очивы в помещение и остановилась, сцепив и разминая нервно пальцы, запертая в этом кабинете уже добрый десяток раз. Аргонианка села на единственный стул комнаты, облокотившись и подперев голову.
- Это правда? – Начала она, обдумав мои слова. – То, что ты сказала Мари?
Я негодовала. «Да вы все сошли с ума. О чем Люсьен думал, когда решил связаться со мной? В этом доме? Разве он не знал о слежке? Зачем было рисковать? Зачем было вносить в семью смуту?», думала я.
- Это имеет какое-то значение? Если вы все, как и она, считаете мои повышения незаслуженными, то я не просила об этом, как не просила такой судьбы и контрактов «не по рангу».
- Успокойся! Я только хочу убедиться, что ты осознаешь, какие могут быть последствия от такой связи! Я не считаю твои успехи незаслуженными, но даже несмотря на стремительную карьеру, еще нет и года, как ты здесь! Ты в Темном Братстве новичок, и я обязана предупредить тебя!
- Неееет, – усмехнулась я, качая головой и маяча по комнате, и подозревала, о чем назревает разговор. – Только не говори, что ты вызвала меня сообщить о результатах связимежду мужчиной и женщиной. Я прекрасно осведомлена об этом еще с тех пор, как стала подростком. Иногда матери бывают крайне обеспокоены образованием дочерей, знаешь ли.
- Не паясничай! – Вскочила аргонианка передо мной, активно моргая цветастыми глазами. По всем встречным ящерам, я могла судить, такая реакция характерна для крайней степени волнения. – Я бы не стала поднимать эту тему, если бы речь шла о ком-то другом, но уведомитель, а тем более Люсьен Лашанс… это немыслимо! Черная Рука не столько заботится о нашем благополучии, сколько о благополучии организации. Они общаются с силами, которые не поддаются нашему пониманию. Они опасны! Винсент должен был рассказывать тебе, но, похоже, пренебрег своим долгом.
- Винсент никогда не пренебрегал своим долгом! Он больше всех заботился обо мне!
- Значит…, – разочарованно выдохнула она. – Это ты пренебрегла им.
- Что? Что ты говоришь?
- Не понеси дитя, Элеонора! Если ты не сможешь исполнять свой долг, нет никаких гарантий, что жизнь для тебя не обратится в хаос! Никто не будет нянчиться с тобой, как раньше. Особенно сейчас, – хозяйка отмахнулась от меня рукой и ей же закрылась от меня, присаживаясь обратно. – Я всё сказала. Можешь идти.
- Хм... Что ж…, – у меня не укладывалось это всё в моей понимающе кивающей голове. Только Люсьен, похоже, считал мои заслуги чем-то стоящим. – Не переживай, Очива. Вам не понадобится более «нянчиться со мной».
Я гордо выпрямилась и, хлопнув дверьми, отправилась собирать вещи. Хорошо, что на тот момент мне было куда идти, ибо после такого откровенного унижения и пренебрежения по отношению ко мне, а так же длинного языка Мари (а я была уверена, тем же днем об этом будут знать все братья) я не смогла бы вынести ни единого косого взгляда. Тейнава сухо поздоровался, только проснувшись, а я, кинув в сумку броню и маленькую книжку, подаренную мне недавно, – всё, что у меня было, выскочила по направлению к Черной Двери.
- Элен, – почти на выходе окликнул меня Винсент. Он слегка улыбнулся, только уголками губ, когда я оглянулась. – Ты снова покидаешь меня?
- Это выше моих сил, – болезненно улыбнулась я в ответ. – Мне нужно всё обдумать. Ты же знаешь, лучше всего я делаю это в одиночестве.
- Я бы хотел поговорить с тобой об этом.
- Не сейчас, Винсент, – скривилась я. – Пожалуйста, не сейчас.
***
Никто не стал преследовать меня, хоть мне и хотелось, чтобы кто-то разубедил проблемную Темную Сестру в словах Очивы, однако оставшиеся сутки я провела в новом доме, избавляясь от многолетней пыли на мебели, полу и от атмосферы «особняка с привидениями», попутно очищая сознание от грязи, а тело – от нервов. Он не находился под действием заклинаний, поэтому у соседей я вызвала настоящий фурор своим присутствием. Мак-На, разузнавшая откуда-то о моем «переселении» на закате, тут же стала нагло расхаживать под окнами, заглядывая внутрь, пока не вынудила открыть пред ней дверь. Само собой, заявилась она не просто так, а с новым перечнем последней поставки.
- Элен! – Воскликнула она, стоило мне показаться в узкой щели прохода, куда ей не было дороги. – Почему ты не сказала о своих планах теперь жить в Чейдинхоле?
- Извини, Мак-На, не хочу показаться негостеприимной, но сейчас не лучшее время для визита, – хотела захлопнуться я, но она опасно просунула руку в просвет.
- Я скоро уйду! Я по делу! Это же… теперь твой д-дом? Это так странно.
- Ну да, мой. По какому такому делу? – Раскрылась я чуть больше, выгнув бровь. – А что не так? Он был свободен – я его купила.
– Он пользуется у нас дурной репутацией в городе. Говорят, – осмотрелась Мак-На по сторонам. – Он проклят. Тут давно никто не живет, но граф не решался его продать, а тут вдруг…
- Наверное, моя душа достаточно проклята, чтобы это правило на меня не действовало, – натянуто улыбнулась я. – Так какое дело?
- Можно я буду присылать тебе эти перечни? – Довольно спросила она, просунув лист. – Так наше сотрудничество будет еще более продуктивным! Если что-то заинтересует – дай знать.
- Непременно, – закрывалась я.
- Ты меня не пустишь?
- Нет.
Я защелкнула замок и зашторила первый этаж. Простое общение не только не помогало, а только усилило сокрушение, от которого я бежала днем и продолжала бежать, ложась на кровать в спальне, где утром проснулась, и сначала гладила рукой по простыне, но потом начала в такт мыслям ударять ладонью, выбивая остатки своих сил. «Прекрасно, Элеонора. Просто прекрасно. Это, несомненно, была твоя лучшая идея. Рассказать правду. Как благородно. Это мог быть первый и последний раз, о котором никто бы и не узнал. Я аплодирую тебе стоя». Вдоволь посокрушавшись, я перевернулась на спину в попытках заснуть.
«Нужно что-то решать, Элеонора. Тебе остается только… довериться ему».
Комментарий к Глава 50. Просто продолжение эпопеи. Мне пока удобнее оперировать маленькими частями. Что-то на праздниках дел еще больше, чем в суровые рабочие будни.
Диалоги _
====== Глава 51. ======
- Почему именно Габриэль, мама? – Спрашивала я сквозь слезы, еще такая невинная и с многочисленными шаблонами в голове. – Я не смогу относиться к нему так! Не смогу!
Мне снилось воспоминание, расплывчатое, путанное, которого не было, где Ирена поправляла последние штрихи моего свадебного платья, еще дома в Розеторн-Холл. Она скрыла мои красные глаза вуалью, дабы не смущать немногочисленных присутствующих и саму себя. Красивый образ, торжественный и ненавистный мне. Мама растирала мои леденеющие от страха руки.
- Я знаю, что когда-нибудь ты поймешь, мы с твоим отцом не могли поступить иначе, – она чуть потянулась к моему уху, оглянувшись назад в портал двери, а потом нежно погладила меня по щеке. – Как ты себя чувствуешь? Ты помнишь… что было вчера?
- Вчера? – Переспросила я, пытаясь напрячь свою память, но день ускользал от меня. Мне вдруг стало страшно. Я схватилась за разболевшуюся голову. – Что? Что было вчера, мама? Почему я ничего не помню? Что происходит?
Она переполошилась, закрыла мне рот ладонью. Ирена смотрела на меня с неподдельным беспокойством, будто на душевного больного.
- Тише, дочка. Уорен не разрешает мне…, – её глаза заблестели влагой. Иногда слов было не разобрать. – … но я не верю. Я хочу убедиться…
- Убедиться в чем? – Я вобрала воздух перед шепотом. – Мама, здесь кто-то есть.
Ирена с ужасом оттолкнула меня.
Я снова проснулась от рассветного луча, застившего мое лицо, – так же лежала на спине, как и заснула, дышала в испарине, обтирая её такой же ледяной рукой. Ко мне и раньше возвращались какие-то отголоски стертого прошлого, но этот был такой настоящий, живой, и я пожалела, что не смогла досмотреть его до конца, и каждый раз всё отчетливее. «Что тогда произошло? Да кто вообще в здравом уме располагает так изголовье кровати?», морщилась я, растирая заспанные глаза. ... «Тот, что должен просыпаться с первыми лучами солнца», поняла я, черпая знание о жизни Люсьена из таких простых деталей, которыми пропитано было все вокруг, представляла, каким он был раньше, Темным братом, воспитанным в рядах гильдии. Стал он опасен, когда Черная Рука посвятила его, или Черная Рука целенаправленно ищет таких, как он? Сон обеспокоил меня, и чувство тревоги никак не хотело покидать пространство. Я провела в этом доме уже несколько дней – ходила по этажам, изучая следы его прошлого, о котором спросить не решалась. Например, значило ли существование этого особняка то, что он, как и я, не терпел обитания в душном подземелье, говорили ли книги по истории об его заинтересованности в чем-либо помимо желаний Ужасного Бога, а подготовленные для меня мелочи – о том, что я стала такой же частью его жизни. «Ты неподобающе много лишнего думаешь, Элеонора», выставила я на огонь очага простой добротный чайник, свидетельствующий о крайней практичности бывшего хозяина жилища. Я поступила по-детски, бежав сюда от порицаний семьи, и мой же поступок послужил началом для событий, приведших к катастрофе.
Утренние дорассветные улицы были еще пусты, а каша в котелке не успела быть отведана мной, что сидела как на иголках, припоминая ускользающий в пустоту морок. Что-то было в нем, некое важное тревожное знание. Что я слышала или видела? Чувствовала? В дверь постучали. Я не ждала гостей, не хотела никого видеть, тем более так рано, поэтому затихла, отложив в сторону прихватку. Если кто-то и оставил бы попытки достучаться после первых пяти минут, то этот посетитель не унимался. После хаотичного стука и скрежета, будто кто-то обдирал ногами порог, образовалась пауза, и я уже успела облегченно выдохнуть, но стоило двинуться, чтобы снять с огня свой единственный завтрак, как он возобновился. Я дернула на себя дверь, уже собираясь устроить разнос, однако прыть мне не понадобилась. Пара конвертов валялась у моих ног, снаружи никого не было – только под действием магии виднелся у земли оставшийся слабый след недавно улизнувшего доставщика. Странно. Мое проживание в этом доме и сам особняк уже не вызывал у местных жителей интереса. Что-то заставило меня поднять письма, закинуть их внутрь и, заперев дом на ключ, я прошла по направлению теплого свечения ровно до середины моста на задворках, где оно внезапно обрывалось. Мне показалось это подозрительным, хоть я и не придала сначала значения подобному бегству. Прошла еще десяток метров на площадку вглубь улиц, чтобы выглянуть на самые оживленные в дневное время дороги – новоиспеченной жене графского сына пришлись по вкусу приглашенные на свадьбу барды, многие остались до наступления новых холодов в городе за щедрую плату и разбили палатки на улице. Только пара данмеров-лютнистов оборвали перебор струн, когда босая девушка в изящном платье выбежала посередь площади и, окинув взглядом дали и их самих, озираясь, отступила обратно на древесную арку над рекой, вглядываясь в тени переулков, которые призраками плясали от налетевшего порыва ветра. Стало холодно. Мне показалось, что тени двигались слишком быстро. Живые. Я оперлась на перила, напрягая магическое зрение, дистанции коего было недостаточно, однако мелкая рыба плеснула в воде подо мной, отчего я вздрогнула и посмотрела на своё отражение и обнаженные ступни. «Будет буря»
- С Вами всё в порядке?
Я дернулась на бархатный звук голоса одного из темных эльфов, обхватившего музыкальный инструмент, и накрыла лицо ладонью, сжимая переносицу. «Ты сходишь с ума». После отрицательного движения головой, бард прислонился рядом на ограждение.
- Знаете, мне кажется, это правильно – признаваться себе, что не всё в порядке.
- Почему? – Спросила я, откинувшись и позволяя потоку обдувать меня, но вместо душистого успокоения внутренний голос твердил мне «Не закрывай глаза». – Необычно слышать такое от музыканта.
Услышав тишину и увидев веселую поступь уменьшающегося барда, толкающего носками сапог камни, наверное, до рассвета сочинявшего очередную балладу, я оглянулась позади себя. И уже мрак, отбрасываемый деревьями, стал прозаичен.
Не сумев выследить беглеца, я застала Люсьена – он удачно подоспел до того, как от моего второго дома остались одни головешки, и уже загасил пламя очага, над которым образовалась солидная дымка копоти. «О, Ситис!» Я запаниковала, быстро метнулась за тряпками и принялась кое-как снимать обжигающий котел с пришедшей в негодность пищей, отставляя его на ножках прямо на пол. Почему-то ему всегда удавалось навещать меня в период крайней несобранности, и я гадала, в какой момент уведомитель пожалеет о выборе подопечного и отправит его к праотцам.
- Сжечь этот дом в отместку…. Я ожидал, что платы будет достаточно, – саркастично прокомментировал Люсьен, когда я, управившись, обернулась и оказалась с ним лицом к лицу у камина. И приветственно кивнул. – Элеонора.
Его появление было желанным как никогда. Я ждала, и все же не была уверена, что имела право выставлять произошедшее на всеобщее обозрение, ждала, в том числе, чтобы сбросить камень с души. У меня было время переваривать огласку снова и снова – слова Очивы начали пугать, потому как я ловила себя на мысли, что действительно тогда утратила чувство опасности рядом с ним. «Ты не в сказку попала, Элеонора, и многого не знаешь. Разве семья стала бы паниковать понапрасну?» И расстояние вытянутой руки, мучительное, словно ничего и не было.
- Я пыталась нагнать гонца, – очнулась я, переведя взгляд на письма и не отвечая на шуточное замечание. – Кажется, «проклятый дом» отпугнул его.
Люсьен хмыкнул сам себе и прошел от удушающей гари в центр комнаты, однако улыбка быстро спала с его напряженного лица, а выражение стало пугающе серьезным. «Что-то не так», будто из глубин пронзило меня.
- Это… снова произошло…, – даже не вопрошая, а утверждая, чуть слышно вымолвила я.
- Сегодня ты получишь от меня новое поручение, – вскоре сказал и развернулся он. – Подойди, Дитя.
И я медленно приближалась под гнетущим гипнозом темных глаз, пока рука не протянула мне в ладонь крошечный предмет. Я сначала непонимающе сдвинула брови и пораженно уставилась на уведомителя, ответившего мне полным жестокости взглядом.
- Вчера ночью был найден еще один из наших братьев, – громко начал Люсьен. – Как я и предсказывал. Прямо возле убежища одной из наших семей. Это было обнаружено на его теле.
- Печатка? – Переспросила я. Вокруг было так тихо, что слышался гул недр, и фразы наши отчеканивались о стены. – Разве… они есть не у всех братьев?
- Только члены нашей семьи пользуются зачарованными печатками. А эта…, – гневно продолжил он и сжал маленькое кольцо между пальцами, показывая мне навесу. – Эта… была зачарована моей рукой. Я хочу, чтобы ты выяснила, кому она принадлежала.
«Что ты собираешься сказать?!» Я не верила своим ушам. Люсьен не выглядел удивленным. Он отдал мне обратно подернутое красным свечением кольцо.
- Но, – замялась я, отрицательно качая головой. – Как оно попало туда? Даже если кольцо и правда когда-то принадлежало кому-то из нашей семьи… нельзя сразу бросаться обвинениями. Просто так случайно обронить рядом с трупом… Это было бы самое нелепое разоблачение. Что, если кто-то пытается подставить одного из нас?
- Именно это мы и пытаемся выяснить. И именно поэтому ты сейчас на своем месте, – шагнул Люсьен мне навстречу. Моя реакция и декомпозиция проблемы удовлетворили его, и я смотрела, уже слегка приподняв голову. – Опрашивай, следи, пытай, если потребуется, но найди и передай мне владельца.
- Зацепки вели в Чейдинхол? Как давно? – Затаив дыхание, спросила я. – Что его ждет?
- Это… уже не твоя забота. Он ответит в соответствии с тяжестью своего преступления.
«Преступления? Потеря кольца тоже есть преступление? А если предатель действительно проник в нашу обитель? Что мне делать? Как вообще разговаривать с ними?» Он смотрел на меня с ожиданием подтверждения и согласия, и, так и не получив его, по-хозяйски прошел за стол рядом, наполняя стакан водой из кувшина. Люсьен редко уходил, не дождавшись от меня хотя бы одного вопроса. А я глубоко вдохнула, чтобы осмелиться.
- Люсьен…, в тот день…,- обратилась я и увидела, как появляется на его лице самодовольная улыбка, пока лишние жесты тянули время. – У Мари появилось множество вопросов об этом доме…
- Тебя интересует, знал ли я о слежке? – Повернул голову Люсьен, глядя исподлобья.
- Им известно… о том, что было между нами, – я буквально не могла дышать от страха и смущения. Когда он становился задумчивым, никогда нельзя было предположить, какая реакция последует в следующий момент. – Произошел конфликт. Община взбудоражена. Мое присутствие в убежище не будет воспринято естественно и спокойно... Почему… это было допущено?
- Это был твой выбор. В каком виде донести факты до семьи, – ответил Люсьен. Слова ранили своей правдивостью так, что я едва смогла сделать вдох. – И я позволил тебе его сделать.
«Я говорила тебе, Элен»
- Я не понимаю…, – на волнении тяжело выговорила я. – Везде – в группах ученых, воинов, и прочих, командующие любой ценой стараются поддерживать здоровый дух, иначе разобщение вредит управляемости. Если… уже были подозрения… Разве это не волнует… уведомителя?
- Должно ли? – Спросил он, что просто ввергло меня в негодование, если не в ярость, пусть не по отношению к нему, но в отношении себя точно. У меня было задание, соглашение, контракт, и как выполнять его теперь – только моя проблема.
- Я осознаю свою задачу…, – с учтивым поклоном головы, как можно спокойнее сказала я, пытаясь прервать тему, и уведомитель задумчиво и несколько разочаровано потер подбородок.
- На данный момент замешательство сыграет тебе на руку, – заметив смятение, сообщил Люсьен. – Запомни, сконфуженный разум ошибается, ведет себя неосторожно, не замечает очевидного, – пояснял он, словно давно заготовленный, план. – Я отправляюсь к Очиве. В скором времени тебя посетит Винсент – он будет пытаться вернуть тебя в убежище. Используй это как предлог.
- Как можно быть уверенным? – Неверя, подняла я распахнутые глаза. «Неужели это всё было частью его задумки…»
- Я не уверен – я знаю. Винсент предсказуем.
«Как и я», – горько подметила я для себя.
Люсьен, хитро зыркнув, неторопливо засобирался на выход. – Да прибудет с тобой тень Ситиса, Элеонора.
Меня обуяла злость от непонимания и двусмысленности его поступков – оставшись одной, я подошла к показательно налитой чаше воды, полной, как мое терпение. Он абсолютно не ценил их жизни, как и говорила хозяйка, всех, до единого, что были моей семьей, друзьями, теми, ради кого я была когда-то готова пожертвовать жизнью в руинах. Я согнулась над столом, и от удара ладонями жидкость расплескалась по поверхности и стекала на пол, задевая прохладой босые ноги, совсем как обжигающий холод чувств, раздражающих меня. Край одного из конвертов начал плыть мокрым пятном, а содержал он следующие строки и маленький знак символики Темного Братства.
«Ты уверена, что можешь доверять нам?»
Я схватила стакан и с размаха разбила о стену перед собой, чтобы затем, зарываясь в волосы, рухнуть на стул.
- Как же ты глупа, Элеонора!
Сценарий Люсьена сбылся, в точности, и к закату на пороге особняка объявился Винсент. Я была сама не своя в тот день, а увидев подтверждение слов уведомителя за дверью, только произнесла имя друга, по которому безумно скучала. Он, как ни в чем не бывало, держал руки в карманах, загораживая садящееся красное солнце так, что лик в тени, уже проникшей в дом, было плохо видно, – я узнала бы его даже по абсолютно размытому силуэту.
- Вин…сент…
- Тебе не удастся избавиться от меня, – улыбнулся вампир и придвинулся чуть ближе к проходу. – Позволишь войти?
Я молча шагнула в сторону, пропуская лениво продвигающегося Винсента, попутно вертящего головой, оглядываясь в моем новом жилище. Завершив краткий осмотр, он тут же свернул направо и уселся за обеденный стол, будто бывал здесь каждый день. Я неуверенно заперла замок и опустилась напротив, изумленно уставившись на друга, что притянул к себе одну из кружек и вылил туда унцию крови, извлеченную из кармана.
- Как ты узнал, что я здесь? – Пристально разглядывала я его лицо, мягкое и добродушное, какого не может быть у убийцы. Мне бы хотелось открыть ему свое знание, спросить, почему Люсьен не сомневался, что он сегодня придет сюда, но я не могла. – Хотя…не отвечай…
- Мари не появлялась, – констатировал Винсент, пожав плечами. – Догадался. Напомню, что живу я довольно-таки давно, – он снова огляделся вокруг. – Решил испытать верность собственных догадок… Тут стало много уютнее от твоих рук.
- Да… Я порой забываю о твоей вездесущности, – улыбнулась я себе. – Я уже говорила это Мари. Этот дом… Люсьен передал его мне в качестве платы за утрату поместья.
- Довольно разумное решение, с его стороны. И щедрое... Кажется, это его первое обиталище. Не думал, что войду сюда снова. Собственно, я и первый раз пришел без приглашения…
Винсент замолчал, и мне показалось, что за этой внешней улыбкой прячутся глубокие тени.
- Ты же пришел поговорить совсем о другом, – подняла я подбородок. – Ты осуждаешь меня?
- Не могу сказать, что я удивлён, – откинулся он, сложив ногу на ногу. – Скажем, предполагал подобный исход, но я совру, если скажу, что этот факт оставил меня равнодушным.
- Да…, удивляться нечему, на евнуха он явно не похож, – невесело усмехнулась я, закрыв глаза ладонью, успев только заметить, что вампир слегка нахмурился. – Винсент, это не носило… систематический характер. Мне нечего сказать, и я сама нахожусь на распутье.
- Ты не должна оправдываться передо мной, Элен, – так же хмыкнул он в ответ. – Однако думаю, ты недооцениваешь и неверно истолковываешь мотивы Люсьена. Хоть он никогда не испытывал недостатка в женском внимании… хаха… что уж говорить, сестры пожирали его взглядом…, – хохмил вампир, высматривая что-то на потолке и покачивая в такт головой из стороны в сторону.
- Когда ты так говоришь, – перебила я. – У меня складывается ощущение, что ты знаешь совершенно другого человека, нежели остальные. Зачем ты пытаешься разубедить меня в словах Очивы?
- О, я абсолютно не пытаюсь разубедить тебя – это не в моих интересах. Её опасения совершенно логичны, – вскинул брови Винсент и улыбнулся, взяв мою руку меж своих ладоней. – Я лишь хочу избавить тебя от чувства вины. Как и мнение Мари – это оправдание… необычности твоего положения. Я пришел сообщить, что для тебя появилась работа – Люсьен передал Очиве контракты на твое имя. Кто знает, может, когда-нибудь ты займешь место его душителя?
- Да, Винсент, – скрыла я невидящий взор за густотой ресниц. За окном разливался кровавый закат и напряженная непогода, несущая перемены. Мне везде мерещилось… присутствие, что я от прикосновения застыла истуканом. – Может быть…
Мой взгляд невольно упал на его длинные изящные пальцы. Я ни раз обращала внимание, как регенерация вампиров делала его руки похожими на руки деятелей бюрократии, белыми, холодными, не утружденными следами физического труда, и только печатка в глазах знающих выдавала его ремесло. И тогда я заметила, что не вижу характерного магического отблеска.
- Винсент, твое кольцо... Оно… не зачаровано?
- Хм? – Удивился он, не отпуская и крепко прижимая мою относительно теплую кожу, а красноватые зрачки, дрогнув, переместились на матовую металлическую окружность, обнявшую его указательный палец, и обратно. Вампир обнажил в улыбке клыки. – Нет. Оно появилось у меня задолго до того, как спикер придумала накладывать чары. Я не стал просить мастера, а потом и вовсе не посчитал необходимым, ибо редко появляюсь на многолюдных улицах.
- Выглядит… не очень древним, – натянуто улыбнулась я.
- Ты напряжена. Что-то случилось?
Я тряхнула головой и поёжилась. Если не верить ему, то кому тогда вообще можно верить? Глаза вампира задержались на конверте, вскрытом мной тем же утром.
- Уже получаешь письма? – Он постарался безуспешно перевести все в шутку.
- Хах… Мак-На нашла меня в первый же день – ей не дают покоя мои поредевшие покупки, – соврала я, освобождаясь от затянувшегося рукопожатия, и аккуратно придвинула предмет перед ним, наблюдая за выражением. – Скажи… только ты принимаешь новичков в убежище? Ты не знаешь, кому принадлежала эта печатка? Я нашла её… в городе. Просто подумала, возможно, оно твоё..., – я легко посмеялась. – И ты не хочешь признаваться, что древний Винсент стал рассеянным. М? Было бы нехорошо, если бы кто-то другой нашел его. Верно?
Винсент возложил кольцо на свою ладонь и долго вертел, прокручивая и изучая внутреннюю грань, пока внезапно не остановился, а вид его не стал похож на тот, какой принимал он, говоря о безопасности Уоренимуса, вот только в прошлый раз вампир фатально ошибся. Ураган с грохотом ударил ставнями, и как только взвившаяся полупрозрачная ткань занавесей опустилась между нами, вампир опустил печатку себе в карман брюк.
«Мне не следовало отдавать ее».
- Боюсь… это не так просто Элен, но хорошо, что оно попало именно в твои руки, – улыбнулся Винсент.
Комментарий к Глава 51. Прошу прощения за задержку. Надеюсь, вы ждали её так же, как я ждала своего выздоровления, чтобы приступить :)
P.S. #ЯненавижуРостелеком
====== Глава 52. ======
Разбушевавшийся ветер нагнал в небо над Чейдинхолом завесу, готовую извергнуться на землю ливнем, и свет вокруг сменился с кровавого в серый, окрасив вампира напротив меня. Винсент сдвинул рукой упавший между нами натянутый тюль, частично скрывавший собеседницу белым полотном, совсем как вуаль церемониального наряда. Он смотрел на меня уже по-другому, долго задерживаясь на лице вместо того, чтобы как обычно обращать внимание на детали обстановки. Из-за той же привычки, я никогда раньше не могла подолгу разглядывать вампирские глаза. Я хорошо знала этот взгляд – «всё ради твоего же блага», так родители смотрели на меня, и только у Габриэля я не смогла распознать за ним «я тебя ненавижу», и с тех пор, боялась однозначно трактовать. Винсент поглядывал на улицу, но затем «возвращался», а я испытывала голод по возможности верить и ощущать себя комфортно рядом с ним.
- Я хочу, чтобы ты вернулась, – начал он другую по смыслу фразу, однако нацепил маску повседневной скуки и чуть привстал на локтях о стол. – Вместе со мной сегодня, ибо тебе все равно придется забрать у Очивы контракты. Есть ли у меня шансы уговорить дорогую Элен?
И шансы эти были выше, чем мои – вернуть печатку из глубокого кармана его одежды. Я должна была наблюдать за ним.
- У меня есть одно условие, Винсент.
На мой ответ его глаза загорелись.
Едва удалось захлопнуть дверь, настолько сильно норовила она приколотить меня к фасаду дома. По городу мы шли уже в сопротивлении порывами пролетавшей листвы и пыли, колко набивавшейся в нос и рот, стоило попытаться выкрикнуть хоть слово в сторону впереди идущего вампира. Я согласилась на свой страх и риск, и снова следовала по пятам за кем-то. И за Габриэлем следовала когда-то. Винсент оборачивался уже на выходе за восточную стену, закрываясь и отбрасывая хаотично бьющиеся пряди волос. Я, наверное, и вовсе была похожа на медузу.
- Ты уверена, что хочешь начать именно сегодня?! Только посмотри, что творится вокруг! – Раскинул он руки в стороны.
- Как только начнется дождь, мы уйдем! Ты и так слишком часто откладывал!
Винсент на реплику только качнул головой. Мы вышли сквозь ворота немного вверх по дороге и свернули на поляну меж деревьями, где некогда я призывала Тенегрива. Я не указывала конкретного места, но он почему-то выбрал именно его. Высокий лес защищал нас от ветра со всех сторон по краям небольшой зеленой равнины, идеал которой портился лишь парой пней рядом с поваленными и уже сухими стволами, обросшими несъедобными ядовитыми грибами. Здесь было относительно тихо и спокойно, разве что сырость воздуха предупреждала о скором нападении стихии. Вампир обходил поляну и пригибался над ветвями древесных трупов, кратко обыскивая их и оглядываясь на меня. Несмотря на то, что дублет с подкладкой и штаны в целом соответствовали сезону, я зябко растирала плечи руками, либо бродила по трепещущей траве, скрестив их на груди.
- Зачем именно здесь?! Почему не в тренировочной?! – Спрашивала я, как грибник кланяющегося вампира, на что он только вскинул указательный палец вверх, но так и не произнес ни слова, деловито продолжая. – Что ты ищешь?! Может, сначала заберем реквизит?!
Я помню, как мы с тобой и Сурили сражались на деревянных мечах во дворах и в поле. Мы сами редко выбирались на какие-то театральные представления, однако соседские мальчишки возбужденно рассказывали и показывали какие-то приемы, подсмотренные в спектаклях о рыцарях. Схлестнуться в перекрестье с соперником, повалить его на землю, подать руку, потребовать незамедлительных контрибуций в виде покупки пирожков в пекарне – лучшее времяпрепровождение детворы. К нам же присоединялись иногда другие местные дети, дети бедняков и воров, а мы не видели разницы, пока те не повадились вытряхивать из нас звонкие монеты. А потом я начала расцветать, и игры эти превращались в еще непонятные для меня попытки прикосновений средь широкой листвы виноградников. Меня смутило поведение мальчишки, хвостом плетущегося за мной, из тех, что старше, твоих товарищей – это зажимание меж деревянных колышков и грязные, пропахшие рыбой руки. Кажется, одно из первых воспоминаний тогда пропало, и я не знала окончания, пока, сквозь года, мужчина не попал на лечение ко мне. Я продала пару микстур от боли в суставах жене пациента без пальцев левой руки. Мне не жаль.
Я должна была научиться и, кроме того, надеялась, что-то выяснить о кольце в процессе тренировок. Он явно что-то знал – стоило мне отпустить Винсента, как он придумал бы тысячи причин не оставаться один на один. Вампир появился передо мной, прерывая размышления, держа в руках две увесистые ветки, одну из которых, забавляясь, вручил мне, и я покрутила с ней запястьем, хотя хотелось пальцем у виска.
- Это палка…, – кивнула я, на что он так же весело хихикнул и отошел на расстояние, продиктованное кодексом дуэлянтов, приладив свою в качестве трости. – Ты меня извини, но на палках я дралась с братом. Винсент, у меня нет времени на долгие и последовательные теории.
Я оговорилась, и вампир сразу понял это. Он вытащил «оружие» из рыхлой почвы, удобно уложив в правую ладонь.
- Нет времени? Ранее ты говорила по-другому, – подловил меня Винсент и двинулся вокруг, как обходил нас с Люсьеном когда-то Адамус Филида, заставляя проворачиваться, не стоя спиной к оппоненту. Даже уходя из поля видимости, он до последнего задерживал фокус зрения на мне. – Почему?
«Я не чувствую себя в безопасности. Никто не в безопасности».
- Так сложнее, но лучше сразу начать с настоящего оружия!
- Что ж… Общение с Люсьеном возымело на тебя влияние.
«Что ты имеешь в виду?» «Меч» прочерчивал за Винсентом глубокую колею. Я успевала следить за ним, но всё равно не смогла зацепить момент, когда ветка взмыла в воздух, и вампир буквально залетел мне за спину и, обхватив палку двумя руками, прижал ею к себе под дых. Я ощутила укол на шее в трех дюймах от уха и вскрикнула, вывернувшись и с силой оттолкнув его от себя. Меня охватил страх, я заметалась и отступила на десяток шагов, ладонью ощупывая место «укуса». На глаза уже наворачивались слезы ужаса, а Винсент, запрокинув голову, громко засмеялся.
- ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!
Я сорвалась с места и схватила черный клинок с пояса. Выглядела я, должно быть, очаровательно испугано-забавно, как заяц, безуспешно убегающий от королевской развлекательной охотничей конницы.
- Не бойся! – Хохотал он. – Я не тронул тебя, только слегка пригубил!
- КАК ТЫ МОЖЕШЬ?! – Прокричала я.
- Ты не захотела изучать основы, – отвечал, пожимая плечами, вампир. – Как видишь, мне не обязательно рубить тебя клинком, – Винсент улыбнулся. – Ты ведь не меча боишься…
- Я не смогу так доверять тебе! – Ресницы стали мокрыми. – Хоть ты не играй со мной как с жертвой!
Начал накрапывать мелкий дождь – капли смешивались с моими слезами, и я растирала их пальцами свободной руки по щекам. Вампир устало прошелся вдоль поваленного дерева. Он сел на пень, не смущенный его сырым и грязным срезом, не меняя, как показалось мне, насмешливого оскала. С той стороны равнины лило будто сильнее, поэтому шевелюра его быстро намокла и облепила голову, как и тонкий камзол не по погоде сел на не мёрзнущее тело. Я отвернулась и раздраженно понеслась быстрым шагом за пределы оцепившего нас леса. Ноги промокали от влажной почвы и растительности, накиданной ураганом, становились зелеными светло-бурые ботинки, и я вязла в земле, как в своих эмоциях, совсем забыв, зачем это всё затевалось, оглядывалась назад, но видела только дубы на возвышенности, с которой спускалась куда-то на юг.
Преодолев очередной зеленый холм, уже изрядно промокнувшая, я вышла к еще одному просвету в темнеющей непроглядной гуще, огибающей графство. Темно, хоть глаз выколи. Мне пришлось применить магию, чтобы различать малейшие направляющие всплески, однако когда я это сделала, то увидела прямо перед собой огромное нечто. Я переполошилась и, спотыкаясь, спряталась за дерево. Мокрые, зачесанные пальцами, волосы цеплялись за низкие узкие ветви и кору, пришлось распутывать их, иначе вырвала бы их в бегстве. Ощущалась острая нехватка кольца хамелеона, изъятого легионом. «Какого обливиона?» Гогрон в перевалку с оглядкой вышел к дуплу кривого старого ствола с вывернутыми корневищами. Пока он шарил в мешке, я решила подойти поближе, – множество тонких тополей закрывали обзор, только самого орка было хорошо видно, но в этом повинны его необъятные размеры. Я выдвинулась, прижимаясь к ближайшим деревьям, стараясь не издавать ни звука. Темный брат передо мной вытащил что-то маленькое, рассматривал, раз оглянулся назад, потом достал кинжал и, глубоко прорезав себе ладонь, растер кровь меж пальцев, улыбаясь, словно увидел в убежище застолье. Вообще, он любил плотно набить брюхо, но больше этого, любил кромсать всё секирой. Гогрон спрятал это внутрь, оставив отметину на коре. Нужно было подойти ближе.
Сзади раздался хруст, от которого я, обернувшись, оступилась, что повлекло за собой серию громких звуков, в том числе мой шумный вздох и лязг кинжала, неосторожно извлеченного мной в темноту. Я тут же оглянулась на объект наблюдения – орк быстро выволок что-то из своего тайника обратно в наплечный мешок и скрылся, а я уставилась на помешавшего моим изысканиям человека.
- Может, уберешь его в ножны? – Подвинул лезвие пальцем в сторону Винсент. – Так и поранить не долго. Регенерация у меня, конечно, быстрая, однако боль я все так же хорошо чувствую.
- Ты преследуешь меня?! – Огрызнулась я, не способная простить его выходку.
- Тебе нельзя находиться здесь. Скоро лес погрузится в ночь. Не искушай… волков попробовать твоей крови. Все сразу подумают на меня.
Он слегка приобнял, подталкивая в сторону города. Я же смахнула его руку, поведя плечом, зашагала самостоятельно впереди, только периодически посматривая на яркую и опасную вампирскую улыбку.
В подземелье ночевать я не оставалась, с меня хватило встряски, устроенной Винсентом, уговоры коего я усердно пропускала мимо ушей. Я вернулась на место ранним утром, убедившись в отсутствии слежки, так и не найдя дерево с отметиной, возле которого крутился орк. Наткнулась на него случайно, обошла весь знакомый участок у тракта, – поляны той будто никогда и не существовало, хотя, впрочем, я не считала себя знатоком-ищейкой. Но вот, кажется, то самое вывернутое дерево и старый тополь с дуплом неподалеку с затертым кровавым следом руки, частично смытым дождем. А рядом на земле пара потерянных им септимов. Я опустилась на корточки возле могучего корня, разглядывая блестящую монету. «Почему он их прятал? Братья не боятся воровства со стороны семьи. Разве что деньги были заработаны преступным путем». После вчерашнего урагана повсюду валялось множество подходящих для «сражений» палок. Они напомнили мне об инциденте. От подозрений я стала видеть слишком много, это сводило меня с ума, и, к сожалению, лучшее, что я умела и умею делать – это находить зависимости и строить параллели. «Он выдал меня? Выдал специально?» Прощупав рукой внутри древесной расщелины, я выудила еще один конверт. Он не был мокрым и прекрасно хранил в себе чернила.
«Я оставляю тебе подсказку, дорогая Элен. Как жаль, нам не поговорить об этом лично. Кто может помогать предателю? А кто и есть предатель? Глупый ли громила?»
- Дорогая Элен…, – чуть слышно разговаривала я сама с собой, смотря сквозь полузакрытые уставшие веки на свесившуюся надо мной крону. – Так только Винсент называет меня… Но почему … мы не можем поговорить?
Винсент всегда был интриганом. Я прикрыла рот рукой, чтобы оттуда не вырвался мой стон отчаяния. Эти письма пугали меня. «Винсент знал о новом эпизоде или боится что-то поведать мне? Люсьен рассказал ему? Поэтому он пришел ко мне тем же вечером?» Мне все еще нужно было забрать «контракты», оставленные уведомителем. Я сожгла злосчастную записку в ладони, развеяв над возвышенностью, и поспешила оказаться в убежище. Уже возле Черной Двери ко мне пришла новая мысль, что загнала я подальше в задворки сознания. «Не может ли сам Винсент оказаться... ? Хах… Зачем тогда писать мне? Поиграть со мной… в жертву?»
- Кроваво-красный, брат мой.
Остальные братья встретили меня по всем обыкновениям приятно равнодушно. Вампира не было внутри, должно быть, отлучился по своим бюрократическим делам, в столь необычное и неприятное для себя время суток. Пока я жила здесь, он не часто отлучался, за исключением первых нескольких недель после моего принятия в ряды братства – улаживал формальности с моим проживанием в Чейдинхоле. До сих пор не до конца понимаю, как ему удавалось так долго держать графскую семью на удочке и в неведении одновременно. Очива, как всегда, вернувшись с дела, проводила время в своих апартаментах – она почти без звука передала мне не вскрытые контракты от Люсьена, что оказались частично бутафорией с небольшими уточнениями по поводу нынешнего задания, и ни одного слова по поводу того, знал ли Винсент. С другой стороны, уведомитель предупреждал о ненарушении конфиденциальности даже с вампиром, что мог похвастаться сроком верности гильдии.
«… Не верь ничему и никому, пока не убедишься. Пусть Ситис направляет тебя. Избавься от письма»
Подземелье будто гнило изнутри в тишине. Никто друг с другом не разговаривал. Всё, что обсуждалось – обсуждалось за закрытыми дверьми. Мари так и не объявилась к вечеру дня, что я провела там, М’Радж не выходил из тренировочного зала, хотя обычно любил сидеть в книжном углу холла, Тейнаву сестра начала муштровать и посылать на простые задания, и он не улыбался и не пил, расхаживая везде с кружкой. Телиндрил не была склонна к разговорам, однако только по отсутствующему взгляду я поняла, что дело даже не в распространившихся росказнях обо мне, скорее община погрязла в слухах об опасности.
- Позволишь присесть? – Присоединялась я к босмерке, редко задерживающейся тут, внизу. Все же эльфийке по душе были вылазки в лес, и она пока что вызывала у меня наименьшую нервозность, ибо относилась ко мне как к дочери или минимум – младшей подруге. Телиндрил одними губами слабо улыбнулась, продолжая разглядывать пляшущий огонек свечи на столе. – Почему ты не на охоте? Погода располагает – зверь сам бежит в руки.
Она подозвала меня ближе придвинуться, заговорчески махнув, и заговорила шепотом мне на ухо.
- Никому не говори. Я видела в лесу Черную Руку. Мне это не нравится, что-то не так. Я чувствую это своим нутром. Когда так происходит – ничего хорошего в итоге не жди.
- Уже когда-то происходило?
Она кратко кивнула и пригнулась.
- Будь осторожна. Не выходи лишний раз. Везде шныряют скользкие тени.
- О чем ты?
Телиндрил собиралась что-то сказать, но успела только вобрать воздух, а я благодарственно погладила ее по предплечью. Тейнава, прошедший в спальни, приветственно поднял перепончатую руку. Он еще хромал, но уже прекрасно держался на своих двоих без костылей, только иногда по привычке выпинывая их из-под кровати. Следом высунулась в портале голова хозяйки. Она жестом подозвала его, старалась говорить тихо, и я слышала только просьбу срочно зайти к ней в комнату. Как только они вышли, я аккуратно попрощалась с эльфийкой, и, выждав достаточно времени, непринужденно двинулась за ними.
- Постараюсь что-нибудь разузнать, – сказала я.
Очива не могла видеть меня в спальнях. Тейнава зашел первый – он тут же начал о чем-то отчитываться сестре, но та только шикнула на брата, заперевшись на ключ. Я беззвучно прошла к точке прослушки, обнаружив, что оплот прекрасной слышимости был испорчен наложенными чарами. Мне ничего не оставалось, как нагло прильнуть около дверных петель, глотнув недолговечного зелья невидимости, что не так давно научилась варить. «Этого хватит ненадолго…»
- Тсс… Ты с ума сошел?! Не говори об этом так открыто, – шипела аргонианка.
- Я думал, никто не слышит.
- Проверь.
Я посторонилась для внезапно открывшейся створки дверей. Тейнава дышал мне в лицо, и никого не видел. Я осторожно шагнула назад, когда Аргонианин осмотрелся и, выполнив просьбу сестры, вернулся к разговору.
- Как всё прошло?
- Ну… он мёртв.
Я не слышала половины, старалась прижиматься сильнее, однако все равно в голову врезались какие-то обрывки. «О чем ты говоришь, Тейнава?»
- Никому не рассказывай об этом. Пока тебя не было, всё изменилось. Больше нельзя действовать. Ты понял, меня?! – Она нервничала и всегда нещадно давила на него, а на этот раз еще более откровенно.
- Да понял я, понял. Что ты так переживаешь, Очива? До сих пор никто не интересовался нашими походами. Ты снова за свое?
- Именно из-за того, что ты так несерьезен, до сих пор сидишь в своем ранге! –Она понизила голос. – Недавно приходил Люсьен, говорил, что это снова произошло… только между нами.
- Пф… Это же уже не в первый раз. Чем он отличается от предыдущих?
- Винсент нашел печатку, – перебила она. Тейнава вместе с ней замолчал на мгновение. – Ту самую, что хранилась у него в тайнике. Расспрашивал меня обо всех. Старался выглядеть удивленным, а мне показалось… что он всегда знал о её пропаже…
- И зачем же тогда ему говорить об этом теперь? Какой в этом смысл?
- Смысл в том, что нам с тобой теперь нужно быть начеку… Он как всегда рискует. А мы окажемся под ударом. Я предупрежу Мари. Завтра.
- Придется мне… расправиться с ними скорее, пока еще есть время.
Действие зелья должно было подходить к концу. Я уже почти отсчитала пол минуты. Мне нужно было еще совсем немного. Тревожное знание не отпускало меня, но помимо голосов я слышала шаги по металлическим ступеням лестницы тайного хода. «Проклятье… Проклятье», выругалась я про себя, доведя счет до невозврата. Я хотела отступить на поверхность, но столкнулась бы с возвращающимся вампиром, поэтому рванула в жилища под скрежет и грохот тяжелых фортовых дверей. Я сделала вид, что отдыхаю на постели с пергаментом в руке. Тейнава заулыбался мне, как только оказался посреди мрачного помещения, присел на кровать неподалеку, небрежно стягивая сапоги, и дружелюбно хлопал глазами, под мои легкие приятельские взгляды.
- Всегда было интерес-сно, как ты умудряешься не засыпать за с-своими скучными книгами, – завел беседу аргонианин.
Я отложила бумагу и перо, повернувшись набок с крайне уставшим видом. Тейнава поднял из-под ниспадающей простыни точильный камень и принялся с противным свистом заострять личное братское оружие.
– С-спи, сес-стра… крепко.
Комментарий к Глава 52. Клубок завязывается.
По поводу критики в излишней “мутности” происходящего отвечаю – действия каждого персонажа подкреплены их жизнью вне видимости Элеоноры и внутренней логикой, которая будет объяснена по ходу развития событий и того, как это узнавала сама Элен. За разжевыванием каждого чиха – не сюда. Я люблю головоломки и Дэвида Линча :Р.
https://music.yandex.ru/album/2735793/track/23673718
https://music.yandex.ru/album/2885292/track/24673517
https://music.yandex.ru/album/6195076/track/46033492
https://music.yandex.ru/album/2885292/track/24673516
У меня уже давно появилась совершенно навязчивая мысль спрограммировать это всё в вижуал новеллу, или по меньшей мере визуализировать без интерактива. Если сия затея покажется мне оправданной ожиданиями читателей, думаю, я займусь этим, выкроив временной закуток. Да и в целом полезное занятие.
Отзывы разные нужны, отзывы разные важны) Автор может быть не согласен, но старается держать марку)
====== Глава 53. ======
Свист стали в пустом помещении. При каждом столкновении взглядами, аргонианские глаза уже смотрели на меня, а может, не отрывались вовсе. Он обнажал острый ряд зубов и улыбался, как хищная рыба перед речной мелочью. Тейнава неожиданно поднялся и, погасив по пути пару факелов специальным колпаком, сел рядом. Я настороженно свесила под себя ноги, уставившись на блестящее свежее острие, играющее в аргонианской кисти руки. Эти двое, близнецы, темные ящеры, рожденные для того, чтобы стать убийцами, юркие, хитроумные и проворные, как и все им подобные, способны на многое, ради собственных целей и не только. Какие бы теплые чувства я к ним ни питала, потеряв семью, Очива долго относилась ко мне как к обузе. Расправиться, пока есть время. Когда-то она предлагала такой расклад для меня Люсьену. «Для того ли ты позволял мне слушать?»
- Ты слышала? – Спросил, он, виртуозно подбросив клинок.
- О чем ты? – Скрестила я руки на груди, слегка касаясь рукояти.
Он прошелся когтем по узкому долу кинжала, любуясь своей работой. Никогда не видела Тейнаву в деле, кроме того случая, когда он отбил меня у конвоирующих легионеров. Осмотревшись, аргонианин понизил голос.
- Ах да, ты не застала уведомителя… Я об убийстве.
- Как то, о котором говорила Очива? – С прищуром ответила я, пытаясь понять, как сильно неправо мое воображение.
Аргонианин отреагировал на мой вопрос спокойно. Сначала. Это как с глубокой раной – её опасности он тоже сначала не почувствовал, и только потом угроза вытягивает тебя за темечко вверх. Я поднималась с ним синхронно. Челюсть ящера задвигалась в безмолвии. Боковым зрением я увидела, что в комнате появился каджит – М’Радж принялся копаться в своем сундуке, куда обычно сгружает товар, а Тейнава засмеялся, и я наигранно заулыбалась в ответ.
- Вот сестра… хехе… Услышать от Люсьена «никому не распространять», а на следующий день уже все в убежище в курсе…
- Если бы платили деньги за каждый сочиненный или разболтанный вами слух, я бы торговал ими, а не этим хламом, – пробурчал из угла братский торговец.
- Зато мы все будем очень осторожны. И живы. Правда, Тейнава?
Темный брат, подбочившись, закивал, а я, воспользовавшись спасительным присутствием, быстро покинула убежище. Решительно неслась по коридорам, не зная как поступить. Изначально я избрала неверную тактику. Если бы Винсент не имел никакого отношения к печатке, он бы помог мне, но теперь все мои расспросы, все попытки проникнуть и обыскать его комнату, дабы вернусь это злосчастное кольцо, были загодя обречены на провал. Гогрон, завидев меня, поспешил ретироваться в тренировочную. «Уже без заплечного мешка», мельком подмечала я.
«Боюсь, это не так просто, Элен? Насколько непросто? Настолько, что оно принадлежит тебе, Винсент?!» Моя шея горела при каждом воспоминании об «укусе» – как оказалось, я всем своим существом отторгала идею вампиризма, хотя мы неоднократно и так легко шутили с ним на эту тему. «Сконфуженный разум ведет себя неосторожно. Не замечает очевидного». И это правда. Похоже, Винсент использовал этот прием против меня прежде, чем им воспользовалась бы я. Хорошо вампира знали только близнецы, на них были нацелены все мои надежды, однако и те оказались вовлечены в нечто, что было сокрыто. Я вышла за Черную Дверь, и гул прекратился, только луны и старый заброшенный дом, которым ранее не интересовалась, нервно шагала туда и обратно, скрипя половицами. Я поднялась по лестнице дальше, такой же захламленный этаж ждал меня там – обстановка напомнила мою комнату в Розеторн-холл, словно я смотрю на нее сквозь века. Я облокотилась на раму, и там же заметила, как удобно выходят окна на оба выхода из подземелья. Его основатели были умны, предусмотрели опорный пункт и точку обзора, в том числе, чтобы следить друг за другом.
После полуночи на тропе появилась хозяйка, была одета как обычная горожанка, двигалась с точно выбранным направлением в сторону постоялых дворов. Она собиралась о чем-то предупредить Мари. Она знала, где девушка находилась всё это время. Не замечала ранее за ними дружбы, однако вполне могла предположить, ибо хозяйка часто доверяла Антуаннете мелкие поручения, от которых всякий отстраненный брат взбрыкнул бы. Фактически «завтра» уже наступило, поэтому я собиралась проследовать за ней, когда что-то потянуло меня со всей силы за штанину назад, чуть не сваливая с ног.
- Обливион тебя побери, Шемер, – отмахивалась я, шикая на взбеленившегося крыса. Пока он тянул меня, аргонианка стремительно терялась из виду. – Как ты здесь оказался?! Иди отсюда! Что тебе нужно?
Злокрыс встал на задние лапы, держа серый кожистый нос по воздуху, пропищал что-то в пустоту и скрылся в отверстии стены, свалив прислоненные ящики.
Я впопыхах выбежала на улицу, осматриваясь, – след вел меня в постоялый двор «Новые Земли», не сворачивая никуда с центральной дороги. Владелица данмерка удивленно и презрительно фыркнула на меня. Дервера была доброй женщиной, однако в то время постояльцы не радовали её покладистостью, особенно одна из них. Поздоровавшись, я выложила на стойку пятьдесят септимов – слышимость в комнатах таких заведений была на зависть прелестна – при желании, и даже без, можно было услышать, как сосед-постоялец ковыряет щепой в зубах или что похуже. Мне довольно-таки повезло, ибо номер, в который вошла Очива, находился с противоположной стороны коридора рядом с моей комнатой, – не пришлось безжалостно тратить последние запасы зелий. Постель стояла у нужной стены – я прислонилась ухом к тонкой перегородке между темными сестрами. Слышилась возня и скрип отъезжающих стульев, а потом слегка заплетающийся язык Антуаннеты-Мари и ворчание Очивы.
- Как же так, Мари? Куда делось твое рвение к цели? Как это низко, сидеть здесь и пить из-за мужчины, – она, должно быть, отобрала у девушки бутылку и отставила в сторону.
- Ты плохо и неправильно думаешь обо мне. Если…я из-за кого и пью, то точно не из-за мужчины. Сейчас я хочу пить. Могу себе позволить, – возражала Мари. Звук льющейся в кубок жидкости. – Я вполне в трезвом уме, чтобы соображать.
Постель была до жути неудобная – доски впивались во все части тела, отчего я неловко поерзала и они издали звонкий треск, принудив меня замереть без движения. Они перестали говорить, и я недовольно зажмурилась, пока собеседницы не расслабились.
- Зачем ты пришла? Я уже сказала – вернусь, когда золото иссякнет, и этот мешочек перестанет греть мое израненное сердце.
- Не буду ходить вокруг да около. Мари… мы все можем оказаться в беде. Я ни на что не намекаю, просто… скажи мне. Тогда, после покушения ты одна из тех, кто видела тело Коруса и ты передала печатку Винсенту. Кто-то еще кроме Телиндрил видел её?
Девушка задумалась.
- Н-нееет. Никого там не было. Я Люсьену говорила то же самое! В чем дело то?! Отпусти мой рукав.
- Чума на его голову…, – выдохнула Очива. – Не важно, когда ты вернешься, будь внимательна. Кольцо было якобы украдено. Винсент соизволил найти его позавчера где-то… незадолго после очередного трупа.
- Ну, нашел и хорошо. Не удивительно, что они с «аристократкой» спелись. Была в убежище одна неприятность, а стало две. Аргх… Знаешь, что меня выводит из себя? Что мы вынуждены пресмыкаться перед ним! Он уже давно в рядах, а как был мелкой сошкой, так и остался. Это о чем-то говорит.
Очива тихо зашипела, как делала в воспитательных целях.
- Мари, кого ты видишь, когда смотришь на Винсента?
- Старого мудреца-выпивоху, напускающего ауру…, – Девушка сделала притворно элегантный голос с придыханием. – Возвышенности.
- А как по-твоему, кого перед собой видит Черная Рука? – Хозяйка убежища немного раздражалась от таких кривляний.
- Занозу в з…
- Так! Чтобы я не слышала больше подобных высказываний, – остановила Очива. Стул съехал – она возбужденно стала маячить вдоль стены. – Ты не во всем ошиблась. Но в своих выводах ты заблуждаешься, как и всякая его жертва… Винсент не так прост, как кажется! Черная Рука видит в нем огромный потенциал, но боится, поэтому не принимает в свои ряды. Боится, потому что они все умрут, а он останется жить! Потому что он единственный, кто стал убийцей не по собственной воле, а потому что так настаивает его природа! Винсент позволяет себе играть не по правилам. Не забывайся, ведь именно он многому научил Люсьена… И из-за этого узкий круг может вновь обратить на нас внимание…
Очива засобиралась на выход, уже отворилась соседняя дверь, и застучали шаги по полу. В соседней комнате вновь разливался по кубку алкоголь, я сидела в полной растерянности, а вскоре Мари проклацала каблуками вслед за ней. «Что ты натворил, Винсент?» Уже не пугаясь обнаружить себя, я привстала, и на пол в просвет скользнула новая записка.
«А может, это темные ящеры, воспитанные для величия, что не могут полностью раскрыться? А может, – одержимая ревностью девушка, что так сильно тебя ненавидит?»
- Кто ты, тварь?!
Я резко подняла голову на двинувшуюся тень – она исчезла, отбросив неясную массу из-под почти оранжевого зарева неприятного освещения коридора. Я выбежала. Никого. Понеслась вон из каменного здания. Тень завернула в темную и узкую дворовую улицу – я за ней, приостановившись и выпив зелье невидимости. Мы вышли с ней на удлиняющуюся как тоннель канализаций Имперского города тропу, разве что вместо сводов было огромное мерцающее плато над головой. Темно-синий, зеленый и голубой вокруг, с неясной черной фигурой человека или мера посреди дороги вдалеке напротив меня. Я некоторое время уверенно шла за ней, никак не сокращая расстояние, без возможности понять перед кем нахожусь. А она вела за собой, охотник в капкан. Как только прямая струна тропы кончилась для преследуемой тени, она развернулась ко мне лицом. Тень видела меня, так как отросток руки удлинился оружием, прямолинейно извлеченным, дабы внушить мне ужас. Я кратко обернулась, убедившись, что ублюдок никого не увидел позади, и попятилась, когда заметила, что он двинулся навстречу, сменив наши роли. «Он убьет меня»
Недолго мешкая, я решила отступать, бежала в обратном направлении, отчаянно подмечая, как быстро тень нагоняет свою жертву. Нырять было некуда, пока не достигла я пределы открытой площади, – я свернула во дворы, из которых он мог легко преградить мне путь в убежище – единственное место, где напасть предатель не осмелился бы. Я хаотично вертела головой по сторонам: сзади – графский замок, кишащий стражей еще с праздника, справа – стена, слева – обширное поле до подземелья. Я потеряла его из виду, бежать было некуда, кроме последнего направления.
- Ха…Ха…Так… Ладно, – запыхавшись, говорила я себе, откупоривая еще одну склянку и опорожняя ее. – Он знает, что я захочу двинуться туда. Нужно попытаться добраться до дома Мак-На. Он недалеко.
Тень появилась из-за одного из домов и исчезла. Я пробежала в узкое пространство меж двух особняков с выходом на главную тропу, к воротам меж лавок и выглянула на предмет угрозы. Предательски зашумел ветер, отчего я со вздохом развернулась, вглядываясь в проклятые призрачные ветви и тень, отступая назад спиной на дорогу, пока не наткнулась на человека, материализовавшись. Настоящий ужас – это тишина. Я только хлопала остекленевшими глазами как загнанный лисой кролик и вбирала воздух рыбьими движениями губ.
- Успокойся! Успокойся! Что с тобой? – Эльфийка заглядывала мне за спину, держа меж своих ладоней за руки.
- Тел! Тел! – Нервно оглядывалась я. – Ты была права – повсюду скользкие тени!
- Тсс… Не здесь. Не в этом месте!
- Надо уходить отсюда! – Схватилась я за нее, подталкивая. – Он пытается убить меня! Скорее!
- Идем!
Телиндрил никогда не позволяла разговаривать с ней на людях. Она была очень осторожна, и, наверное, поэтому дожила до столь почтенного средь ассасинов возраста. Босмерка потянула меня за собой на выход из города. Ворота были пусты и приоткрыты вразрез с положением безопасности, изданным графом Чейдихола еще со времен его молодости. Мы просочились через проход, минуя конюшни и убегая куда-то дальше в лес, а Тень замерла в пределах стен, не пытаясь нас преследовать.
- Смотри! – Указала я пальцем на человека, еле поспевая за расторопной эльфийкой, умудряющейся разворачиваться и бежать задом-наперед, не снижая скорости.
- Вижу! Да покроет нас тень Ситиса!
Вид неизведанного так же напугал ее, как и меня. Сверчки. И совы, наконец, заухали, избавляя от мерзкого напряжения. Мы уходили вглубь чащи. Телиндрил ловко отталкиваясь от тонких стволов тополей задавала направление бега по мягкой, поросшей травой, почве. Спустя десяток минут пути мы оказались возле маленького дома в овраге, внезапно возросшего в ночном пейзаже. Босмерка махнула и открыла передо мной дверь, запершись на огромный самодельный затвор из бруса, когда я проникла внутрь, ухватившись за подбородок и зачесывая рваными движениями пряди. Тел наглухо захлопнула все ставни и зажгла единственный подсвечник в бревенчатой лачуге, которая служила, наверное, когда-то постоем для охотников, но теперь здесь хозяйствует только одна темная сестра, сама того не ведая, спасшая меня от гибели.
- Повтори! Повтори, что ты мне сказала! – Усадила она меня на постель и придвинула табурет для себя.
- Тел, скользкие тени, – монотонно возбужденно вещала я, а эльфийка в упор разглядывала глаза, высматривающие в зазорах ставен признаки движения. – Ты была права.
- Во имя Ситиса, я сказала это образно! – Полутоном воскликнула она. Я перевела взгляд на нее. – Кто это был? Что произошло?
- Предатель. Он один из нас, Тел, – кратко ответила я, замечая, как неестественно спокоен мой голос и как встали дыбом волосы, и покрылась мурашками кожа у Телиндрил. – За эти три дня после последнего эпизода я увидела и услышала много «интересного» в убежище и вне его. Но я ничего не могу доказать, – уткнулась я в свои руки, склонившись и растирая уставшее лицо, уже не поддерживающее малейшую мимику. – Я… следила. За Очивой. Она рассказала кое-что Мари, после чего я заметила эту Тень, и тогда она попыталась нагнать и убить меня. – Я оторвалась от созерцания судьбоносных линий и нахмурилась, вспомнив. – Тел, почему… не было стражи?
- Винсент охотится эту неделю.
- Охотится? – Удивилась я.
- Когда необходимо пополнить «запасы», он пользуется своими… связями. Он может провести за стенами неопределенное время, – босмерка достала из шкафа какую-то бутылку и, вытащив зубами пробку, предложила мне стакан горько-сладкой лимонной жидкости. Сама же она приложилась к некой другой. – Это лимонад с травами. Успокаивает. Мне трудно поверить в то, что ты говоришь.
«Снова Винсент». От питья действительно стало легче, хотя пить его нужно было, изрядно собрав волю в кулак. Мне стало проще сосредотачиваться на деталях разговора, не увлекаясь стучащими о крышу струпными пальцами лысого дерева.
- Кто-то знает об этом месте?
- Нет, – помотала она головой, кашляя. – Ты первая, кого я сюда привела.
- Хорошо. Потому что они говорили и о тебе тоже, – я пересела на табурет и поворачивалась за ходящей вокруг эльфийкой.
- Обо мне? – Телиндрил замерла.
- Очива говорила о каком-то покушении, о том, что ты была одной из тех, кто видел тело некого Коруса, вместе с Гогроном, и как Мари передала печатку Винсенту. Почему-то все вертится вокруг этого события. Я не могу понять почему, как бы ни пыталась! Они в чем-то замешаны и боятся того, что печатка вернулась. А еще я видела Гогрона, прячущего что-то в лесу. Так он теперь от меня как от огня шарахается.
- Ты не пробовала поговорить с Очивой? – Я тут же покраснела от её вопроса.
- Мы… не ладим последнее время. Не думаю, что она пойдет со мной на откровенные беседы. К тому же, если они действительно причастны, станет ли она говорить мне «О да! Я боюсь, что кто-то раскроет мою тайну, и на досуге я отворачиваю бошки своим же братьям»? – Невесело спародировала я голос хозяйки.
- Покушение…, – протянула Телиндрил, присаживаясь рядом. – Это произошло лет пять назад. Тогда Мари только попала к нам.
- Покушение на кого? – Допытывалась я.
- На Люсьена конечно же…
Телиндрил поразила меня. Как вообще он мог такое допустить? Члены семьи так благоговенно отзывались о нем. «Уведомитель никогда не ошибается», говорил Винсент.
- Разобрался с непокорным братом…, – припомнила я рассказ Гогрона, на что босмерка закивала.
- Это было ужасно. Говорят, тогда Черная Рука здорово обозлилась на всю нашу семью. Поэтому я и сказала, что это уже происходило. Тогда-то и устроили они собрание прямо в черте графства, как и вчера. Видимо, собирались расправиться с нами. Люсьену удалось в прошлый раз как-то всё уладить.
- Но что насчет печатки? Я всё равно не понимаю, хоть и пытаюсь, – я запрокинула голову, застонав. К моему сожалению, Телиндрил только отрицательно качала головой. – Я не сплю вторые сутки.
- Я не знаю. Хотела бы я тебе ответить. Лучше всех эту историю знает только Винсент, ведь парень был в его непосредственном подчинении. Больше всего Люсьену пришлось защищать именно его.
- Тел, ты знаешь, где Винсент сейчас?! – Распахнула я глаза, качнувшись на стуле.
- Я не видела, как он сегодня возвращался в город.
====== Глава 54. ======
Кажется, это был Турдас, тридцатое число Месяца Второго Зерна. Я запомнила эту дату, так как тень столь иронично предпочла явиться в последний день под покровительством своего знака, знаменующего окончание весны и несущего для нас, темных братьев, особенный символизм. «Лордас. Второе Месяца Середины Года» У меня оставалось двое суток на поиски, чтобы затем указать уведомителю на виновного. Я уничтожила часть записки, сохранив маленький клочок бумаги, отмеченный его рукой. «Дабы помнить», говорила я себе, а на деле и далее теребила его в руках, пока тот не рассыпался в прах окончательно. И тогда, в лесном доме Телиндрил я извлекла его, испытывая скручивающий внутренности трепет. Где-то час мы просто сидели в затишье, поджав хвост, как трусливые звери, а рассуждали мерами предосторожности. Босмерка периодически высовывалась наружу, убеждаясь, как удачно скрылись две сестры от кого-то, кому не обязательно было нас искать. Я разглядывала одну точку меж стен, мимо которой мелькало щуплое, но сбитое, словно изящную куклу чинили ватой, тело низенькой эльфийки, раздражающе покачивая ногами, пока она не придавила мои колени плечом лука, тем самым прерывая навязчивый невроз. Я рассказала Телиндрил всё, о чем думала, умалчивая часть своей роли в данной картине.
- Мы не должны вмешиваться, – повторила она уже не первый раз, а, может, я просто знала, что темная сестра будет на стороне нейтралитета, передавая ответственность в руки Люсьена. – Заходя дальше, ты можешь не справиться с тем, что ждет тебя в глубине.
- Ты предлагаешь сидеть здесь? – Возмутилась я, подняв взгляд к потемневшему от многочисленных факелов древесному потолку, половина досок которого покосилась, показав кривые ржавые гвозди. Ветер жутко завывал в эту ночь, заставляя развалюху петь неестественным голосом. – … И надеяться, что отчаянный убийца откажется от затеи перерезать наши глотки?
- … И хорошенько подумать прежде, чем делать что-то дальше, – строго поправила она.
- У меня было достаточно времени, чтобы подумать. А если всё так, как я предполагаю? Пусть не сам предатель, но кто-то помогает ему изнутри. Сколько ещё мы будем думать? Когда ты решишь, что готова вернуться в убежище? – Начиная активно жестикулировать, я представляла себя Адамусом Филидой – он напускал на себя тем самым уверенность, стремительно падая вниз. – Сидя здесь, ты никогда не сможешь понять этого.
- Если всё так, как ты предполагаешь, мы тем более ни в коем случае не должны предпринимать что-то, – сложила она руки, подвесив лук за спину. – Нужно наблюдать. У нас нет другого выхода.
- Есть. У меня осталась последняя надежда, Тел, – встала я перед ней. – Винсент. Кажется, именно он больше всех проигрывает в этой истории…
- Винсент? Очива, Тейнава, Мари, Гогрон, – попахивает паранойей, – покачала она головой, опустив глаза в пол. – Но Винсент… здесь что-то скверное.
- Прошу, помоги мне! Он все время носит печатку с собой в кармане. Мне нужно выследить его и забрать это кольцо! Как только оно будет у меня…
- Как только оно будет у тебя, ты натравишь на себя «тень» снова! Зачем тебе влезать в это? К тому же…Ты в своем уме? Ты хоть раз преследовала вампира?
Было больно думать о дорогом друге в таком ключе, и больше, чем узнать правду, я хотела бы услышать от него хотя бы сладкую ложь о непричастности. «Он так долго защищал меня», хотелось сознанию оправдывать Винсента. «Габриэль тоже когда-то защищал тебя», твердил здравый смысл.
Я с сожалением отрицала, отчего Телиндрил состроила жалостливо-утружденное лицо, поясняя.
- Мы не сможем подойти к нему близко. Особенно во время охоты. Я уже не так расторопна, как в молодости, и была бы не прочь и далее избегать таких встреч. Я не уведу тебя обратно.
Я шумно вобрала воздух. Страшно. Желудок завязывался в узел, как вязался всегда в присутствии Люсьена, вот только это было нечто среднее между страхом перед человеком и чудовищем, спящим внутри него. Я мало знала о вампирах, и тем более не могла представить их во время голода. Бабушка рассказывала мне сказки о проклятых, чья человечность была подавлена равноценной сущностью, порожденной болезнью, – как правило, такие истории начинались и оканчивались чьей-то смертью. «Но я же уже не пятилетняя девочка»
- Просто… доставь меня так близко, как сможешь, – заставила я себя выдавить сквозь зубы, долго ожидая ответа.
Я услышала стук подымающегося бруса и скрип двери.
- Пошли.
Тел дождалась, пока я взберусь на возвышенность позади лачуги – она не запирала ночлежку, выходя, дабы мгновенно попадать в дом извне. Мы осмотрелись вокруг, в радиусе времянки, началась некая материальная магия, не подвластная мне в то время, – искусство, которое ведают лишь следопыты. Я впечатлилась, как, применяя природные таланты, Телиндрил могла «читать» лес. Лес, подающий ей знаки, не иначе, ибо как понять, почему, взглянув в душную темноту, босмерка повела нас дальше на север, не испытывая колебаний, а потом услышала я знакомый металлический запах и увидела вокруг отметины дневной давности, ставящие точки на место бывших вопросов. Предвосхищая мой интерес, бегущая впереди эльфийка приостановилась недалеко от границы обжитого людьми и мерами сектора графства в кругу слегка ободранных стволов, поглаживая одно из деревьев и вглядываясь вперед.
- Видишь царапины? – Спросила она. – Здесь я видела его вчера.
Когда я приблизилась, Тел указала на короткие беспорядочные борозды, еле заметные под лунами. Я провела ногтями по неглубоким выемкам, облегченно понимая, что оставлены они были обычным клинком.
- Это сделал Винсент?
- Да, – кивнула босмерка, вскинув руку вперед навстречу непроглядной черноте, где смешанный лес порос теневыносливыми хвойными – туда, куда идти следовало, лишь осознавая, зачем держишь путь. – Не знаю, зачем он это делает. Не интересовалась особенностями вампирской охоты. Уж не для ориентировки точно.
- Приманка? – Обернулась я пытливо на Телиндрил, прикусывая пальцы. Куст рядом едва блестел сворачивающейся черной жидкостью, и я растерла небольшой лист на свету, открывая слабый багряный оттенок. – Это человеческая кровь?
- Утром может быть уже поздно искать – много охотников, – оставила она меня без ответов, тонко пытаясь отговорить от глупой затеи. – У всего есть срок достоверности. Нужно двигаться дальше, если уверена…
И я кивнула, побудив Телиндрил, раздвигая руками густые ветви дикорастущей ягоды, пробираться в самую гущу неизведанной чащи, немного протоптанной то ли кабанами, то ли заплутавшим волком, ну и, судя по всему, одним испытывающим жажду проклятым бретонцем. Какой-то отрезок пути эльфийка еще позволяла себе отпускать реплики по поводу того, что в первый раз целенаправленно лезет в ловушку, немного разряжая густой и тягучий воздух, но затем любые попытки воспрять духом бились о птичьи крики – она замолчала. За кустарником нам открылся довольно редкий участок ельника, где полноценно разливалась Секунда, окрашивая плотный туман остывающей почвы в призрачно-голубой цвет. От окружающей дымки я невольно напряглась – она касалась кожи чуть влажным холодным дыханием, и от мельчайшего дуновения пелена шевелилась, создавая вдалеке миражи, напоминая путницам о возможности повернуть назад. Телиндрил замедлила ход, перейдя на крадущуюся поступь, как бы ощупывая тропу ступнями – плавно опускала пятку, перекатывая на носок, и вновь для нового шага. Впереди еще на многие метры не наблюдалось ни души – тем не менее, я не мешала сестре вслушиваться. Здесь совсем не было опавшей листы, поэтому шли мы совсем бесшумно.
В лесу трудно оценить пройденное расстояние. Казалось, пролетел час прежде, чем Тел, пробежав вперед, присела, почти исчезнув в тумане. Её голова нахмурившись вертелась по сторонам.
- Почти нет следов, – сказала она будто сама себе. – Не пойму…
- Тел? – Позвала я, на что та медленно поднялась, все так же проворачиваясь. – Не молчи.
- Мы либо ушли не туда…, – начала Телиндрил, продолжив не моргая. – … либо мы уже на месте.
Сказывалась усталость. Я вдруг осознала, что давно не поддерживаю «обнаружение жизни», надеясь на нюх босмерки. Применив магию, я заметила что-то в отдалении – две фигуры, одна из которых вспыхивала и гасла. Я тут же резко протянула руку в ту сторону, захватывая и проталкивая Тел в противоположную, но она, кивнув, стала сопротивляться, пригибая меня на уровень кустарника с призывом ступать за ней. Какими-то странными жестами, Телиндрил дала понять, что «либо сейчас, либо никогда», приближая нас к искомой цели. Мы пролезали через листву средней растительности, стараясь не задевать тонкие трепещущие ветви, подбираясь ближе, чтобы увидеть то, что скрывали от нас ели. А в моих глазах энергия взволновалась. «Непостоянная» Если у Люсьена я видела интенсивное пламя, то у Винсента – каким бывает пожар в лесу – ветер задувает, и утихшая стена разгорается, пожирая волной следующий ярус. Её невероятный ритм, замыливающий глаз, тянул вперед, чтобы разглядеть неясное происходящее.
- Всё! Дальше нельзя, – шепотом останавливала меня Телиндрил, только потом вспомнив, зачем я направлялась сюда, отпуская мою руку.
Она нехотя передвигалась вместе со мной. Наш покров окончился в сотне метров от вампира, которого увидели мы, выглянув: Тел – поверх куста, я – из-за широкого дерева рядом, освободившись от темной сестры. Вампир обхватывал руками, словно в крепких объятьях, молодую женщину с запрокинутой головой, вот только нарушали невинность сцены впившиеся в белесую шею острые клыки, и тонкие черные дорожки исполосили ровное полотно гладкой кожи, разлившись в сплошное месиво. Ему стало тяжело держать обмягшее тело с дергающимися в слабости ногами – она пыталась тщетно оттолкнуться от земли, и Винсент опустился на колени, заваливая жертву на землю. Всполохи переходящих жизненных сил. Мне стало до дрожи неприятно от сей вампирской трапезы, – я отвернулась на Телиндрил, уже давно смотревшую на меня, и через силу заставила себя взглянуть на что-то, куда указывала сестра – мужчина, привязанный к дереву.
«А я-то думала, откуда они забрели ночью прямо тебе в лапы»
- Ждет, пока ослабнут, – пояснила Тел. – Твой шанс – когда он питается.
- Они не останутся в живых, верно? – Я видела, как уходит из охотницы жизнь, но зато растут силы Винсента. Прозвучал резкий шорох и легкий вздох, топот шагов – я обернулась, не увидев рядом эльфийки. «Ситис»
Когда я решила обойти вокруг, дабы оказаться рядом с пленником, вампир пред моим взором поднялся, упираясь в колени, пошатываясь, больше от неудобства позы, чем от боли в суставах трехсотлетнего возраста. И голова с растрепавшейся густой шевелюрой до плеч медленно повернулась в мою сторону. И глаза, ярко-алые, горели во тьме, притягивая мои, как мотылька. Если от тени я тут же сбежала, то теперь застыла на месте, парализованная, наблюдая насытившееся чудовище. Я встрепенулась только, когда вампир исчез из поля моего зрения, хотя была уверена, что он был прямо передо мной секунду тому назад. «Слишком близко» По спине пробежал леденящий душу холодок. Я с опаской крутилась вокруг своей оси, неизбежно выдав бы себя, рано или поздно. Уже подкатил тошнотворный ком, однако всполохи исчезли, и пролесок опустел, приглашая взглянуть на результаты удачной охоты темного брата. «Скрылся?», вздрогнула я, заходя спиной вперед на подгибающихся ногах за обескровленное тело и садясь возле этой женщины. Картина так поразила меня, что я не понимала своих действий – с тремором потянулась я к её горлу, ощупывая четыре точных отверстия, приходящихся в пульсировавшие некогда артерии, другой рукой дотрагиваясь до своей еще теплой шеи.
В этот момент очнулся мужчина в десятке метров сбоку от меня. Он закричал, завидев фигуру возле стынущего тела.
- ЕЩЕ ОДИН! ЕЩЕ ОДИН! ОТОЙДИ, ТВАРЬ! – Речь была спутана, плыла, многие буквы проглатывались заваливающимся языком от кошмара наяву. Стоны, всхлипы и рыдания. – ААААагх! Что вы сделали …
Я опустилась перед охотником в путах, и, похоже, глаза мои были такие же крупные, как и его, так как парень тут же воспылал надеждой, переставая лить слезы. Слов не было, все они были потеряны где-то там, в непроглядной чаще.
- К…как он поймал вас? – Подняла я его вихляющуюся голову, показывая отсутствие вампирских клыков, с оглядкой разговаривая полушепотом, но он только извивался из стороны в сторону, ослепляемый лунами. – Где? Мне нужно знать. Где? Я ищу его.
- Ты… не кровопийца? Парни постоянно умирают. Ооох, а я же предупреждал их, – мужчина, тараторя, постукивал затылком по стволу, к которому был примотан веревкой. – Оооох... Богачка пришла на помощь с одним кинжалом!
- Что с твоими глазами? – Вглядывалась я, насильно раскрывая его веки с широкими как блюдо зрачками. – Ха… Винсент оставил тебя умирать, да? Ты бредишь. Давай, вставай!
Расторопно обрезав путы, я подняла данмера на ноги, закинув его руку на плечи. «Как самонадеянно» Оружие охотника валялось неподалеку. Из кипы вещей я забрала только небольшой ножичек, спрятав в ботинок под поножи. Он же в это время упал возле женщины. Я предполагала, меня ждет очередная сцена оплакивания смерти возлюбленной, однако вместо этого мужчина пьяными движениями проводил руками вдоль её доспеха, похлопывая по карманам, пока не извлек кошель и сверток, похожий на карту, забрал украшение с ее груди и отмахнулся, закрывая глаза ладонями, от вида посиневшей головы с опустошенными жилами. Припозднившийся олень со сломанным рогом прошерстил листву с другой стороны поляны. Я напрягла зрение – ничего. Трава, по которой я продвигалась, была истоптана следами борьбы и зияла отчужденными каплями, ведущими далее в лес.
- Куда он направился? – Спросила я себя, на что охотник, рухнув с коленей на пятую точку, издевательски посмеялся.
- «Проследим за вампиром», – он возмутительно плюнул на покойницу, растерев о кожаный дублет. – Эта вот так говорила. Он оставляет их специально…, – ткнул пальцем мужчина в крошечные точки, рассыпанные по земле.
- Знаю, – развернулась я, наткнувшись на недоверчивый взгляд, постоянно держа в голове фон позади наших фигур. Туман всё еще стабильно вздымался. Земля не остыла. – Куда именно они ведут?
- Кто знает..., – хитро прищурился охотник. Кажется, голова его прояснилась, так как разговаривал мужчина всё более отчетливо. – На севере есть озеро. У озера – пещера. Мы попались в аккурат с моментом, когда решили наведаться в это логово. И вампир… почему-то… оттащил нас двоих сюда.
- Покажи мне его, – вздернула я за ворот данмера, подлетев, отчего тот возмущенно сбил руку. Иногда я забывала, что могущество организации не давало мне ничего, кроме обманчивой гордости.
- Показать?! Я чуть с жизнью не попрощался, дамочка! Спасибо, конечно, за это, – поднял он свободные руки. – Но я справился бы сам. У меня все было под контролем. Шла бы ты домой.
– Хм… Под контролем, значит…, – кивала я. – Что ж. Думаю, не заблужусь.
Сделав мужественный вдох, я пустилась по багровой тропе, нарочно созданной Винсентом. Раз охотник не хотел помогать мне, то единственным был этот путь. Чаща все более погружалась во тьму, только теперь деревья становились гуще, не давая передышки от таинственных бликов, мельтешащих в боковом зрении. Там ветви набросало зверьё, они хрустели, как бы ни старалась я ступать, минуя. Кровь на хвое разглядеть труднее, и скоро она и вовсе исчезла, а я шла по внутреннему голосу. Я думала о темной сестре, не наткнулась ли она на монстра вместо того, чтобы остерегаться будущего, когда я найду Винсента. Воспользовавшись опытом Телиндрил, я кралась, пригибаясь к земле, и пахла она приятной сыростью плавно смешиваясь с мерзостью преющей массивной туши. «Если найду», дрожала я, вздрогнув от шуршания где-то справа. Спустя десяток минут данмер окликнул меня.
- Ты не туда идешь, богачка, – шикнул он, и я чуть было не кинулась на него с кинжалом, приняв характерный красный цвет эльфийских глаз за вампирский.
«Шёл за мной?»
- Внезапный благородный порыв, господин охотник?
- Увидел, как ты сворачиваешь на запад, – слышала я из-за спины, вышагивая и принюхиваясь к нарастающей вони. – Пошли за мной. Помогу.
- Странно... Я была уверена… что иду на восток, – задумчиво раскрыла за поваленным полым деревом я вид мертвого стройного животного.
- Ты совсем не ориентируешься. Сгинешь же!
Я была готова и правда пойти за мужчиной, не веря в себя, пугаясь дикого леса, однако, почти отвернувшись от оленя, заметила всего один полноценный рог, как у того, что показался у кромки пролеска. «Его убили недавно!» Данмер резко натянул тетиву в мою сторону, сжав губы. Сзади зашумели ломающиеся как кости ветви – я обернулась на их звук, когда стремительно несущаяся в пространстве фигура с двумя алыми отражающими огонь глазницами уже была готова сбить меня с ног. Я рухнула в грязную рыхлую почву от импульса, прокатившись на ободранных локтях и слегка ударившись головой оземь. Охотник успел отскочить в сторону, но вампир уже крепкими пальцами держал лежащего рядом на земле мужчину за горло, с силой придушивая, пока тот бился руками, как рыбешка на берегу. Я, с трудом приподнявшись, отползла на несколько метров назад к дереву, пока мир не пополнился еще одним покойником, и человек, убивший его, не обратил на меня своё внимание. Он твердой походкой приблизился, оказавшись прямо надо мной, и присел на корточки, отбросив кратким движением головы падающие на лицо пряди.
- Ты могла просто попросить «Возьми меня с собой на охоту, дорогой Винсент», – злорадно улыбнулся вампир, цокнув языком. – Я бы никогда не смог отказать такой твоей просьбе.
Я задыхалась, поглядывая на хрипящее в последних предсмертных процессах тело, видя как приятен Винсенту мой ужас.
- Ах, бандиты, – обернулся он. – Хитрец. Знал, что побрезгую кровью наркомана. Не моя любимая приправа, эта скума. Уж лучше чеснок.
Винсент будто помолодел на глазах в своей хищной версии. Улыбчивого взрослого бретонца покинула ленивая размеренность, уступив место неистовому кипению, совсем как ритмичные всполохи жизни, что видела я.
Комментарий к Глава 54. Такой мой лес:
https://music.yandex.ru/album/3414203/track/28536269
https://music.yandex.ru/album/5002308/track/38905386
https://music.yandex.ru/album/5725420/track/43101720
Ох, надо таки найти время порисовать Винса _
====== Глава 55. ======
Я привстала на саднящих локтях, чуть выдвинувши ноги из-под вампира, бесцеремонно нависшего надо мной. Он не был «моим Винсентом». Он был чем-то… кем-то другим, кто притворно-удивленно приподнял брови от моего нежелания находиться близко. Рубаха бретонца попортилась лишь каплей чужой крови, но этот запах – я научилась ощущать его совершенно точно, а потом смогла посмотреть на его приоткрытые губы, которые упорно не замечала вместе с четырьмя белыми клыками, выделяющимися на фоне лица, и едва видневшимися, размазанными по серой бумажной коже, розовыми следами, словно от страстного поцелуя. Вот только этот «поцелуй» принес женщине, и еще Ситис знает скольким людям и мерам, смерть.
«А тебе когда-то понравилось моё прочтение, Винсент»
- Я… искала тебя…
- О-о, я знаю, – перебил вампир, вставая и одновременно захватывая меня под лопатки, резко поднимая вверх, отчего в шею и затылок неприятно вступило, вытягивая напряженные связки, пока ступни не коснулись земли.
Цепкие пальцы сомкнулись вокруг тонкой руки, протянув и выворачивая её перед лицом Винсента. Он никогда ранее не применял ко мне силы, только едва касаясь в галантных жестах. Я чувствовала, что локоть истекал кровью, хотела вырваться, когда вампир задрал дырявый рукав моего летнего дублета, однако не сумела даже напрячь сжатые поперек мышцы – от такого хвата их пронзала нестерпимая боль. Кричать и убегать бесполезно, но не от этого я онемела. Увидев алые разводы, Винсент с какой-то нежной улыбкой, будто посещенный приятным воспоминанием, недолго разглядывал ссадины и накрыл их своей ладонью, поднимая взгляд на мои впитывающие каждое действие глаза.
- Ты пойдешь со мной, дорогая? – Огляделся вампир вокруг. – Хочу показать тебе кое-что. Проведи немного своего драгоценного времени с Винсентом. Напоследок.
- Напоследок? – Вдохнула воздух я, выдернутая с места.
Придерживая за талию, он подтолкнул меня вперед, туда, в направлении за поваленное дерево, откуда недавно появился сам, а я, спотыкаясь, оборачивалась на тело данмера, которое, внезапно надувшись, начало хрипеть и закашливаться. Эльф чудом остался жив. Наверное, вампир отвлекся, не доведя дело до конца. Я почувствовала, как Винсент, приостановившись, погладил меня по плечам, как бы говоря «подожди немного». Увидела, как выходит он из-за моей спины, направляясь к лежащему плашмя, с закрытыми глазами, и как, приподняв за горло, закусив губу, рывком вбивает хлюпающую и кряхтящую голову в землю, пока не размозжил аки хлипкий фрукт тонкий мерский череп. От последнего и слишком громкого удара я, зажмурившись, пошатнулась назад. «Стал убийцей не по своей воле… » Древнийинстинкт неосторожно взыграл во мне, заставив извлечь из ботинка нож, спрятав в рукаве, – черный клинок был бы слишком очевиден. Винсент на мои движения повернул голову, бросив мертвеца.
- Нет-нет, Элен, – состроил он расстроенный вид, сдвинув брови. – Ты как всегда торопишься.
- В-винсент! О-остановись! – Воскликнула я, когда тот, отобрав оружие, выбросил его в кусты, а меня под руку потащил в неизвестность.
Шли мы не долго, на север, и, как и говорил охотник, или бандит, обозначенный Винсентом, из-за края опушки в низине разлилось продолговатое озеро, прошитое скалистым образованием практически ровно посередине. Красивое мирное зрелище зеркальной глади, отражающей ночь и корявые исполины деревьев, кое-где похожие на взвывших на луну оборотней, которыми полюбоваться я не могла, весь путь подгоняемая слишком быстро переставляющим ноги вампиром. Спускаться стало тяжело по крутому широкому склону, ибо трава и почва у воды стала более глинистой – обувь либо вязла, прилипая, либо скользила, чуть не опрокидывая меня на плечо Винсента. Он остановился возле небольшой пристани со старой деревянной лодкой, напротив которой в скале расположилась неказистая гнилая дверь шахты, давно изжившая свой срок службы. «Логово. Когда-то там добывали серебро. Странно, что вампир окопался в таком месте – никто бы и не подумал».
- Постой! Куда мы? Что ты собираешься сделать?!
Я ухватилась за борта раскачивающегося судна, загнанная в него легким толчком в спину, и развернулась, плюхнувшись на скамью, наблюдая, как Винсент отвязывает трос и садится ко мне лицом к лицу, со слишком серьезным скептическим выражением, сложив руки в замок перед собой.
- Потерпи. Ты непременно все увидишь, – кивнул он на весло рядом. – Будь добра.
Я была так напугана, что не понимала, чего он хочет от меня, поэтому у не получившего должной реакции вампира, уголки губ дрогнули в легкой улыбке, как улыбаются глупым непонятливым детям, и Винсент перегнулся через меня в сантиметрах от чувствительной шеи. И почему-то фантомные уколы током пробежали по ней без подтверждения, а он глубоко вздохнул, встретившись со мной яркими очами прежде, чем с обреченным видом начать грести на ту сторону. Когда мы плыли, мерно покачиваясь, оттолкнувшись от помоста, я все еще искала вдали призраки и тени людей. Люсьен спасал меня уже пару раз, быть может, он пришел бы и теперь, но его не было тогда в Чейдинхоле, где я бежала от убийцы, и не было здесь, зато был мой друг, от вида которого тряслись поджилки. Ветер слегка развевал не заправленную как обычно рубашку, без привычной для него отутюженной и холеной менторской наружности, и с небрежно расстегнутой пуговицей, будто бы тугой ворот когда-то беспокоил его.
Винсент переправил нас к пещере, ко входу которой вода подбиралась настолько близко, что затопила бы её нутро, стоило пройти сильному дождю. Бросив вёсла, вампир подхватил меня, высаживая на берег, и повел по спуску вглубь, дернув легкие доски преграды. Томилась темнота, где ориентировалась я ведомая чужими движениями, пока в повороте коридора не забрезжил свет факела, выводя к нечто непохожему на ожидаемую обстановку шахты. Он раскрыл ключом еще одну тяжелую дверь, пропустившую нас в помещение, состоящее из двух небольших комнат, обставленных подобно уютному дому, исключением из которого была, пожалуй, только одна большая клетка с обтертыми многочисленными узниками кандалами в углу. В остальном, письменный стол, несколько маленьких книжных полок, а также массивные шкафы, очаг и кровать на одного – все это относилось к привычному интерьеру, повсеместно виданному мною в каждом втором особняке Сиродила, хозяева коего могли позволить себе маленькую роскошь. Винсент впустил меня в полумрак, наконец, ослабив хватку и заперев за собой замок, как я посчитала, на пять оборотов. Я сразу огляделась вокруг, заметив укрепленные своды потолка и стен, закрывающие рудные жилы, переходя на продуманные мелочи и обжитое пространство, задержавшись на том, как вампир, пригладив волосы, проходит к серванту, чтобы глотнуть терпкого ароматного алкоголя, а я то и дело не могла игнорировать нервирующий и такой знакомый рисунок решетки.
- Расслабься, – плеснул он жидкость из бутылки в бокал. – Беспокойство портит кровь. Поверь мне.
- Это не смешно, Винсент, – хмуро озиралась я. – Что это за место? Зачем ты привел меня сюда? Зачем тебе эта клетка?
- Я держу в ней свой… «провиант». Не всегда есть возможность надолго покидать город – приходится претерпевать некоторые неудобства. Добро пожаловать в мое маленькое персональное убежище, – раскинул вампир руки. – Однако думаю, после твоего визита мне придется покинуть его.
- После моего визита? Я не понимаю тебя. Что происходит?
- Ты сказала, что искала меня, – ответил Винсент, подав кубок, не принятый мной. – Так сначала скажи мне, какая нужда привела тебя в лес? И тогда я подумаю, как тебе ответить. О, не принимай на свой счет. Было увлекательно провести для тебя эту экскурсию. Твой интерес всегда лестен и в конечном итоге привел сюда, пусть и не в таких обстоятельствах, каких хотелось бы.
Внутри выражено пахло розмарином. Винсент всегда держал у себя в закромах связку веточек с тех пор, как Мари стала изводить семью резкими приправами. И тут он тем самым отбивал прилипчивую плесневелую сырость и, наверное, веяние немытых тел, какое-то время заключенных посреди комнаты. Особенно сильно это испортило бы послевкусие любимого вина, которое ему пришлось отведать самому.
- Ты должен вернуть мне… это кольцо…, – осторожно подбирала я слова. – Это очень… важно.
Он перестал пить, промочив последним глотком зубы, и отставил кубок в сторону.
- Это интересно. Убедительно прошу, присядь, – а я продолжала стоять, потирая в кулаках пальцы, но он настойчиво повторил, заставляя подчиниться, усаживая куда-то назад. – Ну же. Мне нужно, чтобы ты была рассудительна. Не заставляй искать травяной сбор – он, наверное, в одном из стеллажей, да и так не будет быстрее, – кровать позади меня тихонько скрипнула, и вампир вскинул брови, сказав фразу, на которой разговор мог быть окончен. Только не в нашем случае. – Я не верну его тебе. К сожалению, сейчас его нет у меня на руках.
- Нет? – Насторожилась я. – И у кого же… оно теперь?
- Я не могу тебе сказать, я пообещал ему секретность. Однако я вижу твое состояние, – встал Винсент рядом так, что мог все время держать ладонь на моем напряженном плече. – И, кажется, даже видел Телиндрил – она давно не заходила так далеко. Почему вдруг этот предмет так взволновал тебя, Элен?
Он задавал провокационные вопросы, на какие я не могла дать ответа, судорожно выдумывая и собирая слова в неправдоподобные оправдания.
- Кто-то… следит за мной, с тех пор, как я нашла его, – опускала я взор на каждое нечаянное совпадение и все больше нервничала. – Я хотела выяснить, что здесь не так, а сегодня ночью еле унесла ноги живой. Тел помогла, привела к тебе, потому что только ты можешь знать, что происходит, и почему каждое упоминание этой проклятой печатки подвергает меня опасности! Я надеялась, ты мне расскажешь об этом, но теперь даже не могу быть уверена, что выйду отсюда, – мой голос дрожал. – Ты напал на меня, убил того данмера и ведешь себя странно! Вы все ведете себя странно!
- Не уверена? – Удивился вампир, развернувшись ко мне, чтобы потом понимающе посмеяться, и я слегка дернула плечами. – Ахах… не думал, что на тебя так произведет впечатление небольшая трансформация. В отличие от Люсьена, у меня нет цели запугать Элен. Я привел тебя сюда, потому что здесь мы можем говорить без тени опасения. Тот парень был довольно мерзок, собирался пустить стрелу и обобрать до нитки дорогую темную сестру. «Для чего Элеонора вновь пустилась в авантюры», подумал я, уж не для увеселительной прогулки. Прости, что так получилось с твоей одеждой, мне нравится твой стиль…
Винсент вышел на перекрестный свет факела и свечей прикроватного письменного стола, отчего всё больше стал походить на самого себя в моих глазах, внушая успокоение. «Я настолько потеряла самообладание, что не смогла отличить друга от врага?»
- Ты говорил, что выяснить, кому принадлежала печатка не просто, – срывался голос мой в беззвучную пропасть. – Но ты знаешь. Всё. С самого начала. И почему-то водишь меня за нос.
- Я говорил, что «это непросто». Это всё, – вампир сделал показательное круговое движение головой. – И это «не просто» не потому, что мне неизвестно, кто её владелец, а потому что она сама может приоткрыть кое-что, ради чего… была украдена, – задумчиво откинулся он в кресле.
- Просто скажи мне, чья она. Как это связано с покушением? О Ситис, если ты и правда ценишь меня, хватит этих тайн!
- Ты играешь нечестно, – неторопливо протянул и загадочно улыбнулся он, поглаживая столешницу. – Скажи, сколько… осталось времени?
- Времени?
- Да, – кивнул, глянув на меня, Винсент. – Когда ты должна отчитаться своему уведомителю?
Я застыла и сглотнула, вызвав у него смешливый взгляд, не зная как ответить, со вздохом клонясь к коленям и растирая ладонями лицо. «Кого ты пыталась обмануть, Элеонора?»
- Что выдало меня? – Спросила я.
Вампир близко наклонился ко мне, опершись на подлокотник, что я слышала его голос прямо над ухом.
- Я понял это сразу, как только увидел тебя в том доме. А дальше только убеждался. Для меня ты как открытая книга, Элен. Самая увлекательная и интригующая книга, какую я читал. Я с нетерпением ждал твоего вступления в Темное Братство, и не остался разочарован.
«Предсказуема, как открытая книга», грустно отметила про себя я.
- Тогда…, – подняла я глаза. – Ты расскажешь мне, чтобы история в этой книге имела благополучный конец?
- То…, что смогу, – погладил Винсент меня по непослушным прядям. – Так сколько?
- Два дня.
- Благодарю за честный ответ, – он удобно устроился обратно, запрокинув голову на спинку кресла, что я задумалась тогда, растут ли у вампиров волосы, глядя на густой каштановый водопад, спускающийся по ней. – Пять лет назад Люсьен принял в братство троих человек: Матье, с кем тебе уже выпала удача познакомиться, Коруса, редгарда из Коррола, и Йовен, юную имперку из самой столицы…
«Йовен? Я где-то слышала это имя… Сестра Лоры?». Я удивилась, но ничего не сказала. Должно быть, я не поведала Винсенту то, что услышала в Нириастаре, и даже не интересовалась её судьбой, настолько хотелось забыть неприятности, причиненные Катриной.
- И Корус… предал его, – дополнила я.
- Я взял Коруса под свое крыло и не мог предугадать, что со временем его охватит безумие, подтолкнувшее к покушению на уведомителя. Интересный юноша с нелегкой судьбой быть воспитанным среди пиратского сброда быстро сдружился с двумя другими новичками… особенно с Йовен. Впрочем, это не помешало ему рискнуть всем, став большим кровавым пятном и мешком с костями пря-я-ямо посреди холла. Его печатку передали мне. Это был первый звонок перед началом череды предательств, которые остались бездоказательны. Ох… Черная Рука пришла в ярость.
- Значит… кольцо принадлежит Корусу? Но почему Очива так боится, что оно нашлось? Почему она говорила, что ты рискуешь?
- Кроме узкого круга в виде нашей общины никто не знал о его существовании и о том, что кольцо до сих пор хранилось у меня. Ведь печатки всегда были в строго ограниченном количестве ровно на каждого члена семьи. В мои обязанности входило передавать их от почивших ко вновь прибывшим. Можно сказать… я позволил его украсть.
- И все подозрения упадут на тех… кто внутри, – догадалась я прежде чем, нахмурившись, встряхнуть головой. – Особенно на тех, кто отсутствовал в убежище. Кто… это мог сделать? Ты знаешь кто? Винсент?
- Нет, но я нашел специалиста, который может это узнать. Он из коллегии Скайрима, сейчас работает недалеко от Брумы. Его специализация – восстанавливать, что происходило с древними артефактами в момент последних контактов с живыми существами. Не вдавался в детали. Его заинтересовала предложенная сумма, и он любезно согласился помочь мне. Два дня вполне достаточно. Мы найдем всех причастных, даже не сомневайся.
- Почему ты держал это в тайне?
- Не хотел, чтобы ты всё взваливала на себя. У тебя уже есть дело, названное твоим именем. Дай немножко славы другим, – хохмил он.
Я облегченно выдохнула от доброй улыбки Винсента. Невозможно описать словами, какое это счастье было знать, что я заблуждалась, что страхи были навеяны воображением, а затем рассыпались шелковым теплом, окутавшим меня, и я опустилась возле кресла друга, уткнувшись лбом в его руку, обняв её, как обнимала любимую куклу в детстве, и вампир посмеялся, поставив подбородок мне на макушку.
- Как быть с убийцей в городе? Аргх… Моя беспомощность выводит меня из себя, – прорычала я.
- Предлагаю тебе авантюру, как ты любишь, – ответил Винсент, на что мы переглянулись. – Возвращайся в дом. Если кто-то будет ошиваться вокруг, я его замечу. Всё равно мне не спится по ночам…
В ту ночь Тень так и не появилась, позволив насладиться ощущением, будто всё возвращается в свое русло. Я согласилась ждать вестей от Винсента, и следующие сутки мы с ним просто, как в старые времена, провели за столиком в «Чейдинхольском мосту», пока не пришло послание от гонца. Маг из коллегии должен был ждать Винсента где-то недалеко от Имперского города – он оставил меня с оптимистичным настроем приехать под утро на Фредас уже с печаткой, которую я могла бы вернуть уведомителю, однако встретиться нам так и не было суждено.
Опять этот сон. Только тогда мне удалось увидеть гораздо больше. Это случилось накануне. Мне исполнилось девятнадцать лет не так давно до свадьбы, и в день рождения отец позволил мне выбрать в алхимической лавке новую лабораторию. Любимая реторта из зеленого стекла была вдребезги разбита, но об этом я расскажу позднее, ведь я вдохновенно двигалась той осенью по каменной улице города, листья танцевали кольцами вихря под ногами, которые я видела под плотной юбкой бурого, как медведица, платья, и заходящее солнце делало все вокруг золотым, как теснение на моих рукавах. Я толкнула дверь с разноцветными витражами. Колокольчик зазвонил, когда я вошла, и продавец радостно поприветствовал меня – Уоренимус предупредил о моем визите. Следом за мной колокольчик зазвонил еще раз, – я не обратила на это внимание, только так же широко улыбалась лавочнику, который, замешкавшись, отлучился в кладовую.
- Я… обещал Вашему отцу показать Вам кое-что особенное, – мямлил он, прежде чем уйти. – Подождите.
Я проходила вдоль витрин по бокам – алхимические сборники, диковинные ингредиенты, которые мне еще не приходилось применять, осматривала оборудование по бешеным ценам и гадала, как оно может быть еще более особенным. Тогда же я обернулась, потому что продавец прибежал, быстро заворачивая товар в бумагу для второго посетителя, лицо которого во сне было сокрыто сознанием. Помню только, что увидела мелькнувший лиловый цветок. «Разве торговля им не запрещена в Скинграде? Его не достать в округе» Я уже долго и много читала о запретных составах, и тем более заманчивым становился этот опыт. Я взволновалась. Кажется, человек смотрел на меня, поскольку головы безликого и торговца были повернуты в мою сторону.
- Добрый день, – обратилась я, после скрипящих раздумий, шагнув вперед. Безрассудно, опасно, нелепо вот так вести себя, увидев контрабанду, и, тем не менее, не удержалась. – Простите, что я так бесцеремонна. Это паслен? Могу я задать вам всего пару вопросов о свойствах? Я не собираюсь обращаться к страже. Напротив…
Лавочник отер рот и замахал руками, но человек остановил мужчину. Он кивнул, взял со стойки сверток и, срезав ножом бечевку, которую только что с трудом соорудил продавец, протянул в мои неуверенные руки маленький цветастый росток. Я раскрыла рот, чтобы что-то сказать, однако была прервана еще одним посетителем, тут же оказавшимся возле двух мужчин. Третий поздоровался с обоими. Видно было, как торговец обрадовался, ибо безликий, стоило мне отвлечься, собрал товар и устремился на выход, а я сунула «незаконное» растение в карман. Лавочник, недолго поболтав с клиентом, после принес мне изящную лабораторию, явно сделанную на заказ, даже как-то слишком оскорбительно женственную.
- Уже оплачено, – бросил он.
«Папа постарался», подумала я, выложив пару септимов в качестве личной благодарности, забирая кучей хрупкое сокровище.
- Ты даже не предложил леди помощь, Ролин, – улыбнулся второй. – Когда Фалану вернется, шепну ей про твою обходительность с клиентами.
- Угх…, – встрепенулся тот, чуть поклонившись. – Извините, господин.
- Позвольте.
Он принял без согласия небольшой ящик, с которым я возилась, пытаясь проскользнуть наружу, положил сверху книгу, что держал в руках, и мы вышли на стемневшую улицу, где незнакомец молча проводил меня до самого дома. «Разве он не собирался тоже что-нибудь купить», даже подумала я.
- Спасибо Вам, – поблагодарила я, уже собираясь войти в Розеторн-Холл, обернулась и поставила покупку рядом, одернув голосом безликого. – Прошу прощения, Вы… поздоровались с тем человеком. Вы его знаете?
Но он, будто не расслышав, махнул рукой в прощании. Дома я поцеловала вышедшую с кухни маму за подарок, обняла Габриэля, стоящего рядом, и поднялась к себе в комнату, чтобы извлечь на стол оборудование, любуясь блеском чистого стекла и отражением с лиловым цветком в руке. Когда в кабинет зашел отец, я крепко сжала растение в ладони – он, улыбаясь, проходил внутрь, сложив руки в карманы, спрашивал, понравилась ли мне лаборатория, и вели мы простую беседу, пока Уоренимус не поравнялся с ящиком, увидев забытый незнакомцем фолиант. Его лицо изобразило злость.
- Что это такое?! Где ты взяла её?! – Кинул он в меня им, рявкнув так, что я обняла себя руками.
- Поцелуй, милосердная матушка…
Символика руки на обложке выжгла в моей памяти образ, и отец, разжав пальцы, потащил меня вниз. В подвал. А паслен так и остался лежать на полу, потом исчезнув.
Ирена подняла вуаль, когда я отпустила больную голову и в проходе увидела черное на черном. Я закричала.
В холодном поту я распахнула глаза и резко села, тяжело дыша и хватаясь за черный силуэт, сидящий на моей постели. Он перехватывал мои руки, пока я билась в бессознательном ужасе и дрожи. Я вспомнила, что где-то под подушкой оставила кинжал, предательски съехавший в пространство между матрасом и каркасом кровати, поэтому не смогла дотянуться и нащупать его, перевернувшись. Фигура с силой развернула меня, прижав сверху запястья.
- Спокойно! Дай им вернуться! Спокойно, – осаждал меня Люсьен, положа ладонь на лоб. Я почувствовала, как успокаивающе её прикосновение, и тих его голос. – Элеонора, слышишь меня?
Я быстро закивала, зажмурившись, понимая, что до крови прокусила губы. Он не должен был вернуться так скоро. Винсент позаботился, чтобы в дом можно было попасть, только использовав ключ, и всё же я не знала, что уведомитель оставил себе еще один экземпляр.
- Время на исходе, – отпустил он меня. – Вставай. Идём за мной.
- Что?! Но до Лордаса еще сутки!
- Ты не выяснила владельца за неделю? Тогда сутки ничего не решат, – поднялся и развернулся Люсьен.
- Выяснила, но…
- Черная Рука отказывается ждать больше. Они хотят услышать это от тебя. Лично.
Комментарий к Глава 55. Набросок Винса. (Ты могла просто попросить “Возьми меня с собой на охоту, дорогой Винсент”)
https://yadi.sk/i/mSOV3CfEvWSFnQ
Ах, вампирюга, укравший моё сердечко, все гадаю, давать тебе цвет или нет. Хитёр и коварен, как моё начальство.
14.02.19 А теперь и в цвете https://yadi.sk/i/OYP_KcS6_uDexw
Плейлист автора (Пока писала, казалось, что много чего подходит, а переслушиваешь – фильтруешь в ноль, а впрочем, слушайте, что по душе и задает атмосферу именно вам – это круто. Может, что-то услышу по ходу на радио – дополню):
https://music.yandex.ru/album/1617029/track/14758332
Озерцо:
https://music.yandex.ru/album/5725420/track/43101720
https://music.yandex.ru/album/2095688/track/18800706
https://music.yandex.ru/album/2735793/track/23673718
Жизнь Элен в Скинграде
https://music.yandex.ru/album/5445320/track/41529444
https://music.yandex.ru/album/5002308/track/38905386
====== Глава 56. ======
Я уже взяла за привычку спать в одежде с тех пор, как Люсьен нарёк меня Душителем. Потребовалось лишь немного времени на то, чтобы опомниться от внезапно нахлынувших из кошмара воспоминаний, натянуть обувь и вылететь следом из комнаты, ведь он не стал меня ждать, мгновенно спустившись по лестнице, что увидела я только взвившуюся на последней ступеньке робу, заворачивающую на выход из дома. Уведомитель спешил. Я старалась перебирать ногами, стуча каблуками по древесине, и от волнения простые движения превратились в неуклюжее подобие ходьбы – ноги не слушались, цепляясь подошвами там, где поверхность была отполирована. «Ситис, я к такому не готова!» Паника, оттого, что наш с Винсентом, казалось бы, идеальный план не был завершен, и то, что мне открылось во сне без шанса спросить Люсьена о значении, слишком сильно давлело на меня обстоятельствами, какие я была не в силах контролировать. Да и никто не в силах.
Я выбежала за ним за пределы восточной стены Чейдинхола. Стража всё еще проводила незапланированное увольнение, позволив свободно перемещаться по городу без дополнительных ухищрений. Похлопав по поясу, я понадеялась на оставшиеся зелья, будто кто-то наполнил бы их за меня, и с сожалением мотнула головой, оказавшись по ту сторону ворот. Я смогла обратиться к уведомителю только, когда мы обогнули периметр одной из южных сторожевых башен.
- Люсьен, постойте! Прошу!
Я поравнялась с замедлившимся, обернувшись, кивнувшим уведомителем в тени серого-бурого предрассветного пролеска, и в отсутствии освещения заметила только нахмуренное озлобленное лицо, не решившись говорить ничего более. Предательство и ранее наполняло его сердце ненавистью, однако теперь она полностью вытеснила всякий намек для меня на иные чувства, какие жаждала я, каждый раз встречая его снова. И я невольно ощутила помимо тревоги тоскливую безнадежность. По словам Телиндрил Черная Рука присутствовала в графстве уже несколько дней, и, похоже, Люсьен всё это время находился среди них. Зачем они здесь? Для чего верхушка организации стоит сейчас посреди леса, готовая говорить с Элеонорой Бертран? У меня до сих пор нет печатки – что сделают они, когда узнают, какова роль Винсента? Обозлятся? Приставят к ответственности? Нас обоих? И Люсьен будет с ними солидарен? Я задавала себе эти вопросы, заготавливая в уме возможную отчетность, пока мы двигались куда-то дальше на юго-восток по тропе, которая ранее не бросалась в глаза, имея вид участка с редкой растительностью, однако теперь меж деревьями будто бы образовалась аллея, ведущая почти идеально по прямой до массивного булыжника с меня ростом. Дойдя до него, я с надеждой взглянула обратно на Чейдинхол, обнаружив, что тот полностью скрылся в синеющей зелени. «Ладно…», вдохнула я, активно соображая. «Ладно, Элен. Ты выполнила свою работу, перестань нервничать. Кольцо принадлежит некому Корусу, верно? Это было давно, а значит и украсть его могли давно… Еще до того, как Винсент успел передать его кому-либо, правда?» Меня так порадовала ладность собственной формулировки, что я с легкой улыбкой кивнула сама себе, готовая защищаться, как на суде. Тогда я еще не ведала, что из себя представляют члены Черной Руки – из этого вытекала моя наивная уверенность, пусть и с изрядной долей страха. Люсьен выводил нас к маленькому открытому участку, виднеющемуся вдалеке наряду с покосившейся сторожкой. Ни одного всполоха. «Наверное, еще никто не явился», думала я, а от раздумий меня отвлек его голос.
- Слушай внимательно, Элеонора, и делай всё, как я прикажу. Беспрекословно, – строго говорил он, широкими шагами надвигаясь на здание впереди, что я еле поспевала. – Прежде, чем мы войдем туда, ты должна запомнить ряд правил: Не говори, пока я не позволю. Отвечай по существу, не опускаясь в детали, и только о том, что касается дела. Следи за языком. Не поддавайся на провокации. Они будут улыбаться тебе, но эта улыбка… ничего не значит. Встреча душителя с Черной Рукой – беспрецедентный случай и не должен был произойти.
- Не должен был? Почему тогда они всё же нарушили это правило? – Спросила я, на что Люсьен развернулся ко мне перед самим входом. – Я думала, расследование имеет прямое отношение только к нашему убежищу.
- Так и было бы, – высокомерно вздернул он подбородок, сложив руки. – Однако я не был первым, кто увидел тело. Убитый член семьи являлся потенциальным душителем Матье Беламона. Он крайне заинтересован в продвижении дела, если не сказать, что изъявляет готовность собственноручно расправиться с виновными. Мне удалось ненадолго… воззвать к его здравому смыслу, пока не стало известно о причастности Чейдинхола. Теперь он требует у Черной Руки возмездия.
- Насколько мне известно, он сам выходец из этой семьи и знает каждого внутри. Почему же его желание поквитаться только усилилось?
Люсьен хмыкнул.
- Матье всегда был амбициозен – это и привлекло меня в нем, – потер он подбородок против дневной щетины. Похоже, встречи с «элитой» братства полностью лишили его возможности придерживаться своего распорядка. – Идеальная двемерская машина для убийств. Может показаться, что он довольно услужлив, но это не так. Он не испытывает «родственных» чувств. Его не волнует ничего, кроме собственной выгоды. И такое совпадение только подстегивает его чувство собственного превосходства.
Уведомитель раскрыл дверь, заходя внутрь и дождавшись свою спутницу, чтобы провести к единственному люку посреди пустого, обдуваемого сквозняками помещения. Я ожидала увидеть какое-то потаённое пристанище, но то, что я увидела, захватило дух и уничтожило способность воспринимать что-то, кроме этого запутанного подземного штаба. Спустившись за Люсьеном по шумной стальной лестнице, звон которой усилился грохотом и противным скрипом хлопнувшей сверху крышки, я оказалась в самом начале сети прорытых ходов, облагороженных жуткими древними фресками на стенах, усеянными изображениями Ситиса и Матери Ночи. В прежнее беззаботное время я бы даже посмеялась над таким фанатическим украшательством с импровизированными ради «красоты» колоннами, которые не держали потолок, а лишь служили элементами устрашающей стилистики. Он вел меня вперед неторопливо, давая возможность рассматривать сюжеты из «жизни» Ужасного Бога. Некоторые были довольно-таки откровенны для религиозных писаний, и я остановилась возле одной из них, незаконченной, с еще свежей краской, притянув к себе внимание уведомителя. Фреска не смущала его, как меня, – более того, он оставался поучительно серьезен, а я ценила эту черту, благодаря которой Люсьен научил меня смотреть на вещи под иным углом, опираясь, как на ментальное, так и на чувственное.
- Каждое поколение Руки привносило сюда что-то своё. Это творение нашего лидера. Она находит прекрасными идеи плотской любви к пустоте и пытается изобразить это.
История, миф, который передают собратья из века в век, звучал излишне аллегорично – по их словам Ситис не имеет формы, являясь ничем иным, как самим ужасом, пустотой и тьмой, несущей свою волю голосом Матери, зачавшей от него детей. Тем не менее, женщина попыталась поместить абстрактную легенду на стену.
- Должна признать, я удивлена. Несмотря на скандальное содержание, картина не выглядит пошло. Из неё бы вышел успешный художник, – тихо, чтобы эхо не разыгралось, прокомментировала я.
- Такое можно сказать про каждого из нас, – медленно продолжил Люсьен путь, смотря на меня так, чтобы я вновь ступала рядом. И, кажется, злоба его немного отступила, оставляя место нашим беспристрастным беседам и тому, как забавляли его разговоры со мной. – Она и есть художник, как и ты – есть ученый, талант которого теперь служит мне и Ситису.
- А что можно сказать про тебя? – Неуверенно спросила я, и он только уголком рта хмыкнул, вновь став напряженным и задумчивым, потому что мы предстали пред одной из множества дверей.
- За этой дверью малый зал, за следующей дверью сейчас находятся те, кто составляет костяк Темного Братства. Трудно предугадать, каков будет исход этой встречи, поэтому сначала ты расскажешь всё мне, – уведомитель повернул голову в сторону продолжения темного коридора и после продолжительной паузы толкнул её. – Быстрее. У нас есть всего пара минут.
Первый зал был предназначен скорее для уединенных трапез и походил на столовую зону, к каким я привыкла – отделенным от кухни, с аристократично холодным минимализмом и приглушенным освещением. Торопливость расчетливого Люсьена нервировала меня. Если он не оставлял про запас времени, то я тем более не сумела бы распорядится им с толком. Еще раз прогипнотизировав стену, уведомитель выжидающе посмотрел на меня, протянув ладонь. «Он вновь будет разочарован».
- Её… нет у меня, – отвела я взгляд, увидев, как сжались обратно пальцы, и опустилась рука в кожаной перчатке.
- Нет? – Надменным тоном переспросил он.
- Но это не помешало мне выяснить принадлежность, – подняла я голову. – Есть шанс выяснить, кто помог ей исчезнуть…
- Кто владелец, Элеонора? – Громко и резко спросил Люсьен, прервав меня, и я не понимала, что сделала не так.
- До того, как исчезнуть, кольцо принадлежало Корусу. Его отдали на содержание Винсенту, однако вскоре оно было украдено, так и не успев попасть к следующему…
- Посмотри на меня, Элеонора, – схватил меня уведомитель за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза. Мои зрачки забегали по сторонам в страхе столкнуться с ним. Смысл и уверенность моего рассказа терялись. – Кто рассказал тебе об этом?!
- Я… подслушала разговор Очивы. Всё сводилось к покушению пятилетней давности. Долгие поиски привели меня к Винсенту, а потом он сам рассказал мне подробности…
- Он солгал.
Гневные слова Люсьена прогремели в воздухе, отчего я только беззвучно открыла рот и распахнула веки, наконец, соединившись взглядами. И этот взгляд мучительно убивал меня, как и понимающее выражение, словно его осенило.
- Винсент – настоящий владелец.
Я слегка замотала в шоке головой. Это шло вразрез со сложившейся идеальной картинкой. Детали паззла выпадали один за одним и складывались головоломкой в совершенно иную, прошивающую красной нитью участки памяти, в которых Винсент становился для меня другом и опорой, новой семьей взамен предавших меня людей. «О чем ты говоришь?»
- Нет… Нет. Он не мог солгать мне. Нет! У Винсента есть печатка, не под действием чар. Он сказал, что так и не отдал её мастеру, когда спикер стала их зачаровывать. Он сказал, что их количество равно количеству членов семьи. Всё совпадало! Всё!
- Это чушь! Братья постоянно гибнут! Как ты представляешь себе следить за их количеством?! Вспоминай! Вспомни, что я сказал сразу, как только передал её тебе!
Я стала судорожно думать, но ничего не вспоминалось. Только показалось, что я вот-вот обрету спокойствие и будущее, как всё стремительно рушилось, заваливая меня останками всего, что я любила.
- У нас совсем мало времени! Ну же! Дословно!
- Ты сказал, что это произошло, как ты и предсказывал, – сорвался голос. – Что это было найдено на теле убитого брата, а я спросила, не все ли члены семьи пользуются печатками, а потом…, – я начала осознавать, и меня чуть не трясло. – … ты сказал, что она была зачарована твоей рукой…
- Верно! – Провозгласил он, отпустив. – Спикер не имела отношения к зачарованию – к тому моменту она была уже мертва. Их стали зачаровывать уже после покушения, и зачаровывал их я. Это было наше соглашение с Черной Рукой, обязывающее Винсента и всех, кто на тот момент состоял в семье Чейдинхола, и последующих носить таковые. Особенно Винсента!
Я просто молчала, кое-как нащупав сзади себя стул, и упала на него, закрыв лицо руками. «О, Ситис, как ты мог, Винсент?!» Люсьен стал ходить вдоль зала. По одним только движениям ступней было понятно – результат стал таким же откровением для него, и теперь уведомитель должен был думать, как поступить.
- Я не верю. Он не может быть предателем. Просто не может, – причитала я. – Он должен был помочь мне. Он защищал меня.
- Сейчас не время для эмоций. Ты не можешь покрывать его. Стоит тебе солгать – они поймут это. Поэтому, хорошо подумай, если хочешь и далее оставаться в живых.
- Я просто… пытаюсь понять, зачем ему это, – оторвалась я от ладоней, болезненно нахмурившись. – Он врал мне в лицо. Тогда… ему рано или поздно пришлось бы избавиться от меня. Неужели, столько времени…? Винсент даже хотел обратить меня… Он не хотел моей смерти.
На последнюю фразу уведомитель сложил руки и застыл, смотря в никуда и отчеканивая слова.
- Вампиры не размножаются, Элеонора. Их тяга к обращению напрямую связана с вожделением…
«Это бред! Не может этого быть!», больно сжала я переносицу.
- Нам пора.
Люсьен дёрнул на себя дверь, предлагая сделать выбор.
Следующий зал был гораздо больше предыдущего, уже пещерного типа, наполовину оставленный в своем природном антураже. Стены кончались, врастая в грунт, и до сего расстояния пол выделали мрамором с постаментами уже для настоящих функциональных колонн, устремляющихся ввысь так же частично замурованного в землю неровного потолка. В кругу, отмеченном сдержанной мозаикой стояли четверо человек – четыре пальца пятипалой Руки, где Люсьен был пятым. Они заметили нас. Лидер стояла посередине, единственная на прорывающемся из ниоткуда свету, – я разглядела лицо альтмерки под капюшоном – некрасивой женщины с гладкой золотой кожей и высоким маленьким вздернутым носом, что придавал её широкой встречной улыбке поистине обманчивое детское выражение. Остальные стояли в капюшонах по бокам в тени столбов. Время замедлило ход, когда большие кованые створки ворот схопнулись. Из-за общей слабости, как следствие потрясения, я ощутила себя полудохлой крысой, поджидаемой стервятниками, чьи оголодавшие глаза незаметно следили за мной с высоких деревьев. Шеи поворачивались вслед. По счастью уведомитель закрывал от них меня своим телом, заставив идти от него по правую сторону. Я опомнилась, когда Люсьен занял своё место, расположив меня чуть впереди от себя, положив одну руку на плечо, и альмерка, кивнув вновь прибывшим, заговорила поставленным приятным женским голосом.
«Она и есть Мать Ночи?»
- Наконец-то все в сборе! – Раскинула она руки в широком проповедническом жесте, посмотрев на каждого по отдельности из-под тени капюшона, остановившись на нас. И тогда всеобщее внимание было обращено в нашу сторону. Безликие, совсем как во сне, зияли пустотой в темноте. Уведомитель незаметно успокаивающе сжал пальцы. – Приветствую тебя, Люсьен Лашанс! И так же Черная Рука рада приветствовать юное Дитя, что стоит среди нас, – глаза лидера приторно дружелюбно рассматривали меня в обращении. – Тебе выпала большая честь находиться здесь. Я предлагаю не растрачивать драгоценное время и сразу приступить к тому, ради чего собрание было организовано.
Головы согласились молчанием, как на подбор, стоя в одинаковых позах, спрятав запястья в рукавах робы, и тогда лидер вытянула руку мне навстречу, и уже Люсьен слегка напирал сзади, готовый подтолкнуть вперед, где площадка была лучше освещена.
- Прошу, выйди, Дитя. Дай нам посмотреть на тебя и задать единственный вопрос.
Пока что говорила только она. Я слегка замешкалась, но в замешательстве действовать проще – чувства парализовало, двигаться было легко, что ладонь просто соскользнула сзади по спине, а потом свет ударил в лицо, и лидера уже не было видно, зато они все прекрасно видели меня. Она спросила, знаю ли я зачем я здесь, на что я ответила лишь словом «да».
- Тогда ты должна знать, что таково было желание Черной Руки, дабы убедиться и подтвердить верность твоего уведомителя и его душителя Ситису. Это очень важное дело и требует тщательного подхода, поэтому скажи, дорогое Дитя, печатка, что была найдена на месте преступления, именуемого предательством, принадлежит одному из вас, семье из Чейдинхола?
- Да.
Она говорила наставляющими речами, не дающими извернуться во лжи, и мой ответ обрадовал её. Голос возликовал и приподнялся.
- Вот как. И судя по всему, ты знаешь, кому именно, ведь не зря уведомитель возлагает на тебя большие надежды и такую ответственность. Так кому же? Скажи, нам не терпится услышать это имя, ибо мы все желаем блага и процветания.
От ослепляющего ли луча или от нереальности всего вокруг я закрыла глаза, кратко оглянувшись на Люсьена. И будто вечность прошла перед тем, как я назвала его.
- Винсент…
Уведомители подозрительно возбужденно зашевелились, едва заметно переглядываясь. По крайней мере, по сравнению с минутами без малейшего движения, это зарядило воздух неприятным током.
- Ты не лжешь, – в наслаждении протянула она, чтобы потом активно начать жестикулировать. Я хотела отойти обратно, скрыть мрачное лицо в тени, но лидер остановила меня. – Останься! Пусть все увидят сестру, вернувшую в Темное Братство мир и порядок. Ну что же. Мы все ожидали этого, господа уведомители и достопочтимый слышащий. Предложение уже было выдвинуто на обсуждение в случае подобного исхода, и решение было практически единогласным.
Говоря это, она прямолинейно посмотрела на Люсьена, который, откинув капюшон, гневно зыркнул на неё, отвернувшуюся с самодовольным выражением. Мне не нравилось, куда шел этот разговор. Я знала, куда он шел, и из паралича резко волнами надвигался страх. Уведомитель заметил мой взгляд, и медленно отрицательно покачал головой.
- Угроза исходила уже давно. Нужно было убить его сразу, как только выяснились подробности пять лет назад, – провозгласил один из них. – Мать Ночи желает жестокой смерти неверным.
- Мы дали ему шанс, достопочтимый слышащий, – состроила лидер опечаленную маску. – Было бы жаль потерять столь опытного брата по ошибке. Теперь, думаю, вина окончательно доказана, и мы, наконец, покончим с этой трагедией!
- Я согласен, – закивал еще один, говоря грубоватым шамкающим мужским голосом с издёвкой. – Винсент слишком долго ходил по этой земле. Пора Ситису призвать его. Вот только вместо вечного служения во славе, Отец Ужаса подвергнет его душу забвению за осквернение.
И когда в ближнем углу легко захихикал последний, я не выдержала окончательно. «Пусть поступает со мной как угодно».
- Я считаю, что вина еще не доказана, – гордо подняла я голову, обратив на себя удивленные лица. Люсьен на мгновение недовольно сморщился на мою дерзость, вернув и без того хмурое лицо. Повисла тишина, позволив мне продолжить. – Я считаю, печатка могла быть украдена. Я провела расследование, в ходе которого выяснилось, что кольцо давно исчезло из хранилища, и сделал это кто-то другой из семьи.
- Как интересно…, – обернулась альтмерка на уведомителя. – Люсьен, быть может, Винсент не единственный предатель? Хах… Убежище кишит пороком… Что скажешь? Нам стоит выслушать юное Дитя?
- Слова уже были произнесены, – сказал он, обратившись ко мне. – Говори, Душитель.
Я еле сдержалась, чтобы не начать махать руками, ломая суставы пальцев в кулаках. «Люсьен позволил мне. Я должна как-то убедить их. Нужно выиграть как можно больше времени».
- Нет никаких доказательств, что именно Винсент предал братство. Есть подозрения и, как у алхимика, у меня был план по обнаружению потенциального убийцы, какой я не успела осуществить, – я могу пометить личное оружие уникальным составом, каждый из которых, подобно биологическим чернилам, распознавался бы под действием магии. Я прошу вас дать мне отсрочку до следующего эпизода.
- Хах! Ты предлагаешь нам подождать и принести в жертву еще одного брата? – Посмеялась она. – Как жестоко.
Я понимала, сколь абсурдно звучало предложение, но еще более абсурдной была бы мысль, что я позволила бы просто устранить моего лучшего друга прежде, чем я успела бы спросить с него за ложь.
- Мы можем потерять одного, а можем многих, если предатель останется в живых.
На мое удивление лицо альтмерки приобрело вдохновленное и радостное выражение. Она восхищенно открыла рот и почти захохотала, и смех этот был тихо подхвачен остальными. «Да они безумны», пронеслось у меня внутри.
- Какая практичность и хладнокровие на этом молодом и красивом лице! – На распев произнесла лидер. – Люсьен, ты выбрал Душителя себе под стать! Мать не ошиблась. Как, должно быть, приятно постоянно лицезреть такое создание. И как жаль, что мы можем еще не скоро встретиться. Я бы с удовольствием нарисовала тебя, а, может, твой уведомитель позволит ненадолго задержать тебя здесь?
- Ты знаешь, что это недопустимо, Аркуэн, – к облегчению вмешался Люсьен. Её монолог все более ужасал, и я не знала, как на него реагировать.
- Точно так же, как недопустимо, что ты позволил себе назвать имя в присутствии постороннего.
Тень слева от меня выступила на шаг вперед, открыв нижнюю часть знакомого мне пугающего лица. Онаскалилась в ненависти. Узкий круг являлся квинтэссенцией жестокости, сборищем самых безжалостных, опасных людей Сиродила, и стоило ожидать, что от грызни их отделяет тонкая призрачная грань догматов. И эту неделю Люсьен провел среди них, пытаясь выиграть для меня сутки.
- Со временем ей все равно придется узнать вас всех в лицо, – процедил он в ответ. – Матье Беламон…
- Спокойно, господа! Сегодня мы нарушили множество правил, Матье. И всё же, не нужно больше имён. Момент еще не наступил. Предлагаю расходиться! Пусть Дитя исполнит свой план! И, Люсьен, позволь сказать пару слов. Без лишних свидетелей.
Аркуэн вышла первой, надолго улыбчиво задержавшись глазами на моем лице, уведя за собой вереницей уведомителей. Люсьен пребывал в гневе, я провалилась бы под землю, если бы мысли могли материализовываться, но пока приходилось хвостом послушно плестись за ним из зала, выходящим вслед за лидером, и стараться не соприкасаться с другими фигурами в черных робах. Как только мой уведомитель покинул помещение, Матье Беламон, поравнявшийся со мной, протянул маленький черный свисток на шнурке.
- Кажется, это твоё, – невзначай перед уходом бросил он.
«Похоже, другая семья нашла его у Нириастара»
Я была последней. Мои шаги становились всё мельче и мельче, и вот уже тонкий силуэт одиноко стоял на фоне грандиозного строения, сотрясенного грохотом дверей.
Я сидела, скрестив ноги, на мраморном полу, слушая оглушающий пещерный гул, и разглядывала тонкую вещицу, пока Люсьен не вернулся. Он вышел около меня на свет и вопреки ожиданиям, сняв перчатку, плавно, одними пальцами коснулся моей щеки, перемещаясь и заправляя настырную нависшую прядь, а я с трепещущим сердцем подчинялась этой кратковременной ласке, которую не заслуживала. Отклонялась, податливо следуя за его рукой, изголодавшаяся и жадная до нежности профессорская дочь. Сердце радовалось секундному удовлетворению томной слабости там, где этому не место. Мы не смотрели друг на друга, будто бы чужие глаза могли осудить уведомителя и его подчиненного за подобную связь, и было что-то интимное в такой горькой запретности.
Люсьен проводил меня той же дорогой, вынужденный вновь присоединиться к совету Черной Руки. Он оставил своего Душителя у стен, не прощаясь, и первое, что я сделала – побежала в убежище дожидаться возвращения Винсента, однако вампир так и не исполнил своего обещания. Никто из братьев не видел его в городе, либо окрестностях, – я просидела на изгороди конюшен до рассвета, готовая то наброситься на него с оружием, то расстроенно плакать на груди, чтобы он наплел мне еще немного правдоподобной лжи, и пыталась припомнить все факты, собранные до сего дня.
- Думай, Элен, – шептала я, раскачиваясь на тонких бревнах. – Всегда перепроверяй. Причем здесь Гогрон? Очива? Тейнава? Мари? Почему они в курсе всего этого? Думай, – схватилась я за виски. – Он не носил его. Я ни разу не видела, чтобы он носил его. Знали только свои. Тогда кто его выкрал? Почему он не вернулся? Маг мог не успеть… А был ли маг?
Детская рука дотронулась внезапно до моего колена. Маленький мальчик лет десяти передал мне свернутый лист бумаги.
- Простите! Вам передать просили! – Крикнул он, убегая.
«Письма. Что было в тех письмах? Зачем кто-то оставляет их мне? Он хочет, чтобы я нашла его?»
И я прочла. И заплакала, слезая с треклятого загона.
«А может тот, кто всё это время жаждал тебя?»
- Как там говорилось…, – припоминала я, шмыгая носом, и осторожно заворачивала её обратно перед тем, как сунуть в карман. – Кто помогает предателю… а кто и есть предатель…
Изначально то, что я предложила Аркуэн, было невыполнимой задумкой, плодом воспаленного воображения, но потом, восприняв как вызов, я с удивлением признала, что план действительно звучал хорошо. Я провела долгие пару дней за непрерывной работой в кабинете, пока, наконец, не получила рабочие образцы, записывая каждый шаг в новых рецептурах, дабы не запутаться в определении. В конце концов, бояться было нечего, если никто не причастен. Верно?
Когда приготовления были окончены, я призвала Тенегрива, написав Люсьену послание.
«Скоро всё разрешится»
Комментарий к Глава 56. Немного ВинсЭлен https://yadi.sk/i/IW1uUa6SQszynA
Я не успокоилась, пока не изобразила эту сценку.
Рублика “Плейлист автора”. Тот случай, когда один трек полностью отражает персонажа. Хотела приберечь для другой сцены, но ничего не мешает мне добавить его еще раз :)
Если Элен для меня Adiemus, то
Люсьен и Черная Рука
https://music.yandex.ru/album/1092463/track/2982726
====== Глава 57. ======
- Ох, Мать Ночи поистине оберегает тебя!
Я встретила Телиндрил в «Чейдинхольском мосту» сразу же после того, как крадучись совершила некое подобие диверсии в убежище. Внутри – будто ничего не произошло. Мое негодование и беспокойство неожиданно долгим отсутствием вампира послужило идеальным отвлекающим маневром. Чего только стоил взгляд Очивы, впавшей в панику при виде моих краснеющих глаз и посеревшего лица, донесшего до неё, принявшуюся расспрашивать свою «обузу» о причинах трагического выражения, сию весть. Учитывая услышанное ранее, хозяйка поспешила избавиться от моего общества, прошлепав по запасному выходу на поверхность, предварительно посетовав на нелегкую судьбу местной няньки, а я уже схватилась за ее кинжал пропитанной составом тканевой перчаткой. Для каждого члена семьи я вносила небольшие изменения, меняющие характер свечения, – ингредиенты сделали чернила в большом количестве похожими по ощущению на масло, чем доставили много хлопот и отвратительных моментов стягивания с кистей этого предмета гардероба. Тейнава и вовсе был приятно удивлен моей просьбе взглянуть на результаты его филигранной заточки. Мари спала. И только Гогрон вызвал у меня краткий миг задумчивости, ибо никогда не расставался со своим мечом, не позволяя дотрагиваться до его «Развратной Гро-Болмог». Странное название? К сожалению, по недалекому мнению орка «разворотить» и «развратить» не слишком отличались друг от друга. М’Радж как-то попытался язвительно высказаться на этот счет, будучи потом чуть не подвешенным за шкирку, словно подушивший кур кот, на древке одного из знамен холла. Благо Винсент всегда знал на громилу управу, щедро разбрасываясь звонкими септимами. А тогда я не могла успокоить тошнотворный ком, напирающий при мысли о друге – в глубине души я надеялась обнаружить досадным недоразумением случившееся положение, увидеть, что недосказанность привела к недопониманию, а печатка действительно исчезла не без помощи чужих рук, добравшихся до нее в момент, когда вампир по какой-то неведомой причине оставил кольцо в досягаемости предателя. Это значило, что осквернителем должен был оказаться один из них, тех, кто больше полугода называл меня сестрой. По счастью, крутившийся под ногами Шемер (надоедливый и полюбивший мое присутствие с момента убийства Филиды) повалил на Гогрона стоявшую неподалеку стойку с тренировочным оружием, вынудив снять со спины свою ношу, прилаживая её обратно к стене. Этого было достаточно.
Только Телиндрил я оставила вне подозрений. Мне нужен был хоть кто-то, кто поддержал бы меня в трудное время ожидания и поисков, что глушила я, сентиментально выбравшись в «нашу» таверну. Туда, наверх, мимо стойки Марианы, приветившей меня, за стол, где сидела, цедив несчастный бокал вина. Чтобы помнить. Ассоциативная память – сильнейшая в человеке. Я собиралась отправиться искать вампира, цеплялась за малейшие варианты. Эльфийка наткнулась на меня там. Она показала когда-то Винсенту это заведение, однако редко посещала его сама, все больше переселяясь к лету в свой лесной дом, изредка пополняя запасы лимонной наливки. На сей раз она проигнорировала собственное правило, торопливо присоединяясь. Я измученно взглянула куда-то сквозь неё.
- Винсент… ничего не сделал мне. Никогда бы не сделал. Наверное…
Босмерка подобно грызуну вытянулась на стуле во внимании, единственная в курсе части реального положения вещей, и я рассказала некоторые детали, в том числе об исчезновении вампира после преследования Тени и нашей с ней вылазки в ночную чащу. От услышанного она еще какое-то время сидела, переплетая заново бандажи на мозоленных тетивой пальцах.
- Что-то случилось. Я чувствую своим нутром, – наконец, еле слышно проговорила я. – Или он до сих пор умудряется как-то внушать мне это…
- То, что Винсент не вернулся в убежище – не ново, – успокаивала меня Тел. Непросто было проникнуться глубиной моего потрясения, не осознавая, что на кон поставлена его жизнь. – До твоего появления он довольно часто отсутствовал. «Дипломатия», визиты к графу, а до этого и вовсе проводил годы в Скинграде.
- В Скинграде…, – я подумала о том, что жила в городе и даже не подозревала о его существовании. Хотя я много о чем тогда не подозревала. Я перегнулась через стол, небрежно проглотив последнюю каплю дорогущего «Сурили». Винсент побранил бы меня за такое вероломство, сказав что-то вроде «Ну же, Элен. Ты только что зря перевела, как минимум 30 септимов за бутылку». – Может быть, но это было также до того, как он стал наступать на пятки вору, который также может теперь попытаться убить его. Винсент должен был быть здесь уже двое суток назад, с разоблачением, но его здесь нет. Нигде нет! Его не видели в убежище, не видели в городе, не видели в лесу. Даже ты не видела, зато видела Черную Руку и Тень. Ты понимаешь, что это не «как обычно»?
- Попытаться убить Винсента… Нелегкая задачка…, – неуверенно прервала она мою тираду, потирая шею, и хмыкая на мои слова. – Вообще-то, кажется, я видела его…
- Какого обливиона ты до сих пор молчала?!
- Я сказала, что не уверена! – Возмущенно расставила Тел руки на поверхности стола, потревожив пригоршню винограда, надерганного мной, что ягоды с тихим стуком покатились во все стороны и прямо на голову Мариане внизу. – Встрепенись, наконец. Я не предсказатель и не провидец, и только сейчас собрала все воедино.
- Ну?
- Сутки уже прошли. Это мог быть просто охотник, так что не нужно потом предъявлять мне претензии. Возле тракта на западе кто-то двигался на северо-восток, волоча тушу. Я не заострила на этом внимание, потому что сама преследовала в тот момент оленя. Единственное, что мне показалось странным – маленькое худое тело, но с той точки, с какой я смотрела, что угодно можно принять за человека. Например, если это был олененок, то…
- Подожди! Ты не проверила?
- В конце концов, какое мне дело, даже если это и был человек? – Удивилась Тел, и была права. Мы – убийцы среди своих, однако это не отменяет существования преступников вне деятельности организации.
- Северо-восток…, – меня осенила надежда. «Сколько еще у меня осталось времени до следующего эпизода? Почему я до сих пор не проверила?» – Ты знаешь на северо-востоке озеро?! Там еще заброшенная шахта по добыче серебра. Ты можешь отвести меня туда?
Днем озеро выглядело до боли мирно. Оно напомнило мне, как мы с Габриэлем устраивали пикники у воды. Смотрели на бабочек, таких же, как эти, порхающие возле наших с Тел ног, утопающих в грязи, потому что вышли мы из леса не со стороны каменистого берега, где вёл меня вампир к помосту. Да, я и тогда чистила ботинки от глины, а тут пришлось обходить продолговатость водоема в самой гуще хлюпающего безобразия. Если бы кто-то и тащил сюда тело, то густая трава не скрыла бы следы и потертости почвы, однако проверить всю округу было невозможно, мы с облегчением оказались на сухих досках, отирая обувь о края, слушая всплески и стук бьющейся о столбики лодки. Эльфийка обещалась помочь мне с замком двери и уже внутри готовила связку отмычек по пути к скрытому вампирскому жилищу.
«Прости, Винсент. Мне пришлось раскрыть его»
- Сложный замок, – осветила она факелом скважину, издав многозначительное «хмм». – Мне потребуется от десяти минут…
Я уже было даже отошла, не мешая мастеру, но вскоре Тел окликнула меня.
- Она не была заперта! – Пораженно указала босмерка, приоткрыв дверь. – Точнее была, но стоило мне дернуть её, как сработал какой-то механизм…
Я бесцеремонно сдвинула Телиндрил, спеша пройти в комнату. Невероятное совпадение, я подумала, что Винсент что-то оставил специально для меня, что он может и сам оказаться здесь, и всё же, проскользнув, увидела только ту же комнату во мраке, и огонь, воплотившийся из моих рук, не открыл нам ничего, кроме тех же шкафов, кровати и клетки. Темная сестра со свистом крутилась и осматривалась вокруг в то время, как я, уже побывавшая здесь, пробежавшаяся по полкам и столу в поисках знака, расстроенно уселась в его кресло. Тел и сама попыталась нащупать какие-то признаки недавнего присутствия, но, увы, только смущенно кивнула в вопросительном жесте. Я была подавлена. Тишина и беспомощность. Снова. Взяв со стола чернильницу, я просто бросила её куда-то о стену, что сестра слегка вздрогнула и понимающе аккуратно оставила меня одну.
Письменный стол из темного дуба под моим ухом, как и у него в апартаментах. На столешнице в нише канцелярские принадлежности и чистые листы пергамента, книги на полке выше расставлены без перфекционизма, слегка покошены и наваливаются друг на друга. Он не большой любитель чтения после регулярной возни с бумагами. Одна лежала под рукой слева – с портретом моей семьи. Никогда не думала, что это так задело бы меня.
- Неужели всё, что связывало тебя со мной – это… жажда? – Я заменила в конце ненавистное, произнесенное Люсьеном слово «вожделение».
Я брезговала, думая о себе, как о желанной любовнице, какой мнили еще в обществе, и мысль о том, что мой дорогой друг ничем не отличался от наглых мужланов, была разрушительна. «Зачем ты хранил его?» Над изображением была только подпись.
- Эле-о-нора, – произнесла я, одной рукой неловко доставая записку из кармана. И почерк не совпадал. Я ударила ею по столу, захлопнув труд, и с дрожью выбежала наружу. – ТЕЛ! ТЕЕЕЕЕЛ!
Телиндрил ждала меня на улице. Я налетела на нее, чуть не сбив с ног, в волнении утаскивая в лодку, кинула еще одни весла, прислоненные в углу входа и запрыгнула, едва не опрокидывая нас в воду с раскачавшейся посудины. Босмерка начала грести без вопросов, потому что вид меня, ерошащей на голове волосы, еще мало кого оставлял равнодушным.
Я привела её к себе в особняк, решив и далее пользоваться помощью извне. Было не до осторожности, что приказывала голосом уведомителя никому не доверять, и сей день оканчивался, и счет шел на сутки, ведь загнанный зверь кусается отчаяннее. Первой проверку прошла именно Тел, под моим надзором переписав текст из послания, чтобы я смогла облегченно вздохнуть, видя под свечой в кабинете вырисовывающиеся непохожие буквы.
- Ох…, – виновато потупила я взгляд, пока эльфийка коряво саднящими пальцами перекатывала перо. – Прости, что пришлось просить тебя об этом. По крайней мере, я теперь знаю, что это не ты…
- Я сама захотела помогать тебе. Ты же знаешь, как я попала в Темное Братство? – Спросила Тел, пожав плечами, а я покачала отрицательно головой. – Мой отец совершил на меня темное таинство. Я сначала скрывалась, боялась высунуть носа из дома, но потом решила, что хочу жить. Я нашла и убила его сама, и тогда Люсьен вместо того, чтобы покончить со мной, предложил присоединиться к этой семье. Поэтому, когда я увидела, как ты пытаешься защитить всё это, зная, как тебя помотала жизнь, то представила, как кого-то вроде меня и тебя снова пытается убить собственный родитель, – она резко протянула мне законченное письмо, улыбнувшись. – Среди ассасинов мало кто доживает до моего возраста. Было бы неплохо умереть в своей постели.
- Думаю, мы сможем устроить это, – улыбнулась я в ответ, заложив оправдательную улику в книжонку, прихваченную из вампирского логова, и закидывая в шкаф. Половину книг Люсьена из него я выставила на пол спальни. «Надеюсь, это не приведет его в бешенство». – Нужно как-то достать остальные образцы почерка. Есть идеи?
- Очива регулярно пишет отчеты – думаю, это не сложное дело. М’Радж помешан на составлении списков, я могу стянуть один из них. Гогрон…, – задумалась Тел. – Если честно, я вообще не уверена, что он умеет писать.
- Что ж… пожалуй, для орка эти буквы слишком изящны, – подытожила я. – Значит, под вопросом только Тейнава и Мари. Тейнаву я еще смогу как-то уговорить. Чем-то вроде «распиши мне поэтапно, как ты затачиваешь свое оружие», – босмерка округлила глаза, на что я замялась, закатив глаза. – Даже не спрашивай… А вот с Антуаннетой-Мари я не знаю, как поступить. Она искренне ненавидит меня еще с самого моего появления, и я не видела, чтобы она притрагивалась к перу и бумаге. Разве что пусть пишет пальцем в пюре…
- Давай начнем с того, что есть, – предложила сестра. – Охота научила меня не гнаться за двумя зайцами сразу.
Отчетов Очивы я так и не нашла, забравшись к ней в комнату, зато у Винсента обнаружилась занимательная переписка по поводу кулинарных шедевров Мари. Похоже, он и правда занимался этим вопросом, пока меня не было, вот только хозяйка усердно защищала свою подругу, не замечая в посланиях вампира угрожающего подтекста. Совпадений для её руки мы так же не увидели. Почерк аргонианки оставлял желать лучшего, представляя из себя набор сильно наклоненных знаков различной степени трудночитаемости, в то время как на буквах друга глаз отдыхал и радовался, и контекст переговоров я узнала лишь из его части. М’Радж тоже был чист на руку. Круг схлопывался, мы потратили много времени на невиновных, что я начала задаваться вопросом «А не были ли письма дурацкой шуткой», вот только шутка эта несла с собой слишком большие беды.
Как я уже говорила, Тейнава был рад передать кому-то секрет блестящего ухода за клинками. Только к белокурой бестии я никак не могла найти подхода. Мысленно. Расхаживала вокруг, поглядывая, как та возлегает на постели с романом и бутылкой в руках. То ли девушка стала налегать на алкоголь, то ли мое присутствие действовало на нее губительно, ибо при каждом взгляде, она прикладывалась к горлышку и морщилась от крепости, а может, от омерзения. Устав от своего преследователя, Антуаннета, психанув, бросила легкое чтение перед собой, выбив пыль из матраса, и, вскочив, выпорхнула из убежища. Был уже глубокий вечер. Темнело. Я проследовала за ней на выход, видела, как та покидает заброшенный дом, движется по улице, через переулок, затем по направлению к постоялому двору. Она нырнула куда-то между особняков, что я потеряла её из виду, выбежала в тот же просвет, не обнаружив ничего вокруг. Некоторые барды еще жили на площади – они обернулись на меня, будто до этого никто не пробегал под фонарями. «Почему уведомитель не предпочел сделать её своим душителем?», подумала я, подмечая разницу в скрытности. Я искала ее в постоялом дворе, где некогда слушала, обшарила весь город вместе с Телиндрил, но не увидела ни в тот день, ни на следующий. Следопыт не смог отыскать следы. Чем еще может удивить меня жизнь? Эльфийка предложила сначала разобраться с оставшимся темным братом.
- Не совпадает! – Воскликнула я, выбежав из спальни с рецептом Тейнавы к Тел, которая почти спала за письменным столом и чуть приоткрыла глаза. – Неужели это значит, что…
- Что?
Эльфийка обычно отсыпалась днем после ночной охоты, так как не любила встречаться с другими людьми и мерами, а теперь по сути спала у меня в кабинете, по которому я маячила, неохотно делая выводы. Аргонианин не заставил себя долго ждать, предоставив материал уже к рассвету. Всю ночь я провозилась в доме, устроив сестре ночлег на полу, но так и не дала возможности испытать его, выстраивая теории. Габриэль порой жутко злился, когда я заваливалась к нему в спальню и тревожила внезапным словесным прорывом до утра.
- Думаешь, Мари могла это сделать? Или всё же Гогрон? – Прикусывала я пальцы. – Несмотря на всю трепетность наших с ней отношений, я бы подумала на нее в последнюю очередь…
- Почему? Она появилась незадолго до покушения…, – мямлила босмерка.
- Потому что… она влюблена в уведомителя…, – неохотно и смущенно произнесла я то, что всегда было на уме. – Нет. Нужно убедиться. Метод исключения работает очень редко. Для него нужны идеальные теоретические условия.
- Ты можешь говорить попроще? – Вскинула Тел ладонь из-под щеки.
- Проще говоря, нужно найти способ всё-таки заставить её что-то написать. Да и Гогрон. Я подумала, что нашла одну из записок там, где он пытался что-то спрятать. Но Винсент тогда нарочно сдал меня, а значит, он тоже видел его, и если Гогрон пытался подставить Винсента, то какой в этом смысл? И если Винсент предатель, а Мари ему помогает, тогда почему письма указывают на него, будто он сам хочет, чтобы его нашли, и в то же время, он скрывается… Аргх… голова пухнет от всего этого…
- Ты меня еще больше запутала…, – зевнула она. – Как ей вообще удалось так быстро и чисто покинуть город? Она уязвила мою гордость. Может мне тоже попросить у нее рецепт непревзойденной скрытности?
- Извини, – заботливо улыбнулась я. – Поспи. Я еще немного посижу подумаю…
- Мне лучше отправиться в свою лачугу. Непривычны мне ваши королевские палати.
Она произнесла это не со зла. Я начала понимать, что роскошь далеко не всегда означает комфорт. Для меня и этот небольшой в сравнении с поместьем особняк казался уютным гнездом, освободившим от камня обязательств принадлежности к профессорской семье или тому, что от неё осталось. Телиндрил нашла покой среди деревьев, а я могла найти его здесь. Оставалось совсем немногое.
Еще сутки. Как только бы автор писем нашелся и был бы приперт к стене, я наняла бы повозку в Имперский город, чтобы узнать о личности мигрировавшего из коллегии мага. Гильдия не оставляет такие перемещения без вмешательства оформителей внушительной стопки бумаг. «Может, просто дождаться следующего хода? Люсьен умел ждать. После кампании Филиды он именно так и поступил. Но это не оправдает Его. Где ты, Винсент?» Снаружи было шумно. Наверное, очередной праздник, о котором я не знала, потому что за мероприятиями непременно следил вампир, и греметь голоса и музыка начали примерно в тот же момент, когда я устроилась на постели, заложив руки под затылок. Пролежав так несколько минут, я выглянула в окно. И правда. Слишком много народа вышли на улицы для обычного дня. Мне пришло в голову не бездельничать даром, а всё-таки посетить местный магический филиал. Разумеется, встретили меня с тем же энтузиазмом, как и в прошлый раз, отказавшись разглашать сведения и посылать запросы в другие города империи. Трайвонд любезно с виноватой мимикой только на выходе аккуратно поинтересовался, будет ли присутствовать на уличном торжестве моя «подруга», однако я и сама хотела бы это узнать, зато появилась странная детская идея подбросить ей в таком случае парочку навязчивых любовных писем.
В этот раз толпа меня раздражала. Кто-то разговаривал, кто-то праздно шатался меж домов, задевая мои плечи, что как натянутые струны играющих вокруг инструментов резко возвращались обратно. Нервозность дребезжала во мне, пробирающейся против куда-то снующего потока. Все смеялись, как та компания молодых эльфов, подшучивающих надо мной. Они попытались схватить меня под локти, встретив изрядное сопротивление, а потом окружили меня, не давая прохода. Я состроила хмурое лицо, гордо глядя на одного из них, видимо, зачинщика невинного с их точки зрения баловства.
- Эй! Давай с нами! Ты идешь не в ту сторону! Ахахаха…
- Я спешу, молодые меры. Разве вас не ждут ваши прелестные девушки?
Парни поржали, обступив меня по сторонам, пока я не потянулась к клинку. Их лица изобразили знакомый мне сейчас страх и непонятную тревогу. Они попятились, вытянув руки и выплюнув свое недовольство неудавшегося из-за «бешеной» веселья, чтобы пройти мимо, заставив оглянуться вслед и куда-то вдаль через людей, кучкующихся возле статуи. Увидеть знакомый силуэт с незаправленной рубашкой, исчезающих средь них. «Винсент?!». Недолго думая, я побежала за ним. Пусть мне и показалось, что вампир расхаживает среди дня на пышном празднестве, я растолкала не успевшую отойти далеко негодующую группу молодых меров, не подобающе, больно распихивая окружающие спины и руки, вновь смыкающиеся передо мной вытянувшиеся и зубастые лица аргониан, орков, данмеров, местных и приезжих, которые мешали мне достигнуть мелькающую проклятую черную рубашку, сворачивающую на главную улицу в направлении ворот.
- ВИНСЕЕЕЕНТ!
Прокричала я и словно увидела, как голова слегка оглянулась с растрепавшимися на ветру волосами, а фигура вовсе скрылась из виду. Я оказалась возле дверей, останавливаемая самим воздухом, потребовав часовых пропустить меня наружу, ожидая как сработают скрипучие и древние шестерни рычагов, открывая узкую щель, протискиваясь и направляясь дальше в лес, где снова показался мне на мгновение белый отблеск на тракте. Я уже истерла и испортила обувь за все эти дни, непрактичные, не созданные для расторопности дорогие сапоги по дрянной привычке бывшей аристократки треснули подошвой, набиваясь пылью, камнями и прочим мусором. Сзади послышалось мое имя. Кто-то окликал меня, однако я не реагировала, преследуя то ли призрак собственных надежд, то ли реального вампира. Скоро голос стал гораздо громче, и я признала в нем Телиндрил. Она бежала за мной следом, не в силах остановить.
- ЭЛЕН! ЭЛЕН, СТОООООЙ!
- ТЕЛ! Я ВИДЕЛА ЕГО! ВИДЕЛА ВИНСЕНТА! – На миг обернулась я.
- Винсент?! Подожди! Ты должна вернуться!
- Я могу найти его! Я могу…., – в отличие от эльфийки, мое дыхание сбивалось от крика на бегу. Телиндрил даже почти перегоняла меня, хотя я пыталась отталкиваться от стволов, как некогда подсмотрела у нее. – Тогда всё закончится! Я найду…! Прошу, найди Мари! Я верю тебе!
- Послушай меня, наконец! Сейчас! Её уже нашли! – Во мне вспыхнула вера и тут же угасла, потому что Тел сорвалась на крик с накатившимися слезами. – МАРИ МЕРТВА!
Я еще по наитию передвигала ногами, пока колени не подогнулись, а я не застыла через секунды, заметавшись, бросая взгляд то в лес, то назад на эльфийку, не понимая до конца её слова. Глаза мои наполнились предательской влагой и отражали Телиндрил, подходящую ко мне, снимая лук со спины, бросая его на землю, обнимая меня, и руки мои опустились.
- Её нашли в канализационном стоке за восточной стеной! – Смотрела она на меня снизу вверх. – Со свернутой шеей! Поэтому я не смогла обнаружить её, понимаешь?! Я искала следы сестры, а не убийства! Ты была права, когда начала это расследование…
- Где она… сейчас?
- Черная Рука забрала тело! Уведомитель собрал всех нас! Он потребовал найти и привести тебя!
Я накрыла глаза ладонью. Это всё было каким-то дурным сном, который никак не заканчивался пробуждением, а только усиливал ужас, подбрасывая новые детали. Смерть Антуаннеты-Мари, не раз в подробностях желавшей мне разных напастей, шокировала меня.
Когда мы с Тел спустились в убежище, прошли за Черную Дверь, Люсьен был там, в холле, вместе с остальной семьей, где Очива крепилась на грани с тем, чтобы оплакивать подругу, отойдя от первого потрясения, однако хозяйке это воспрещалось по статусу, воспрещалось показывать слабость перед вышестоящим, назначившим её главой семьи. Тейнава задумчиво жался в темном углу, о чем-то переговариваясь с перекосившейся, но без обычной злобы, мордой каджита. Гогрон, поджав губу на выпирающие зубы, кивнул на вошедших уведомителю, и тогда Люсьен развернулся, показав сверкающие жестокостью и чем-то гораздо более глубоким глаза, следящие за мной, что Телиндрил с пугливой поддержкой сжала мое предплечье. Я успокоила её плавно сняв израненную эльфийскую руку.
- Возьми это, – без приветствий вручил он мне перед всеми ключ от тайного хода. – У тебя двадцать минут на подготовку. Потом ты отправишься со мной. Можете… расходиться.
Люсьен, оглядел их по головам и удалился дальше по коридору, в комнату Винсента, дав мне время собрать свои образцы. Братья не разбрелись по своим делам – предательство еще не касалось костлявой рукой этого подземелья, отправляя к Ужасному Отцу ассасинов со всего Сиродила, и они молчали в ожидании, протирая до дыр мой образ во взгляде. А в это время где-то в лесу я потеряла след друга? Врага? Мне даже не нужно было готовить какие-то вещи. Я носила с собой в памяти всё, что могло помочь ответить на этот вопрос, спустилась вниз, где жил вампир, и ждал человек, что занимал мои мысли так противоречиво. Обнаружила его, свободно рассматривающего вещи Винсента, быстро перекладывающего переписки, листающего страницы с моим изображением. Он задержался на нем лишь на мгновение, со шлепком отправив книгу в ящик стола, над которым сгорбился из-за низковатого арочного потолка. Показательно. Перед моими глазами.
Черная Рука доставила тело в штаб, в пещеру, посередь мраморного круга. Лидер смотрела на него любуясь, словно на прелестную картину, – труп слился с благородной серостью пола, представляя сочетание драматичного цвета с алыми вкраплениями, проступившими из пробитой осколками кости кожи, поврежденной за ненадобностью, уже посмертно. На этот раз собрание было не в полном составе. Я с неким облегчением, если можно было так назвать мое состояние, отметила отсутствие одного «пальца». Аркуэн встретила меня радостно, слишком радостно, для повода, объединившего нас в большом зале, тянула руку, призывая скорее оказаться рядом с погибшей темной сестрой, приближаться к которой я не хотела, но ладонь Люсьена подталкивала меня вперед, мимо силуэтов в робах.
Это действительно была она, Антуаннета-Мари, наглая, дерзкая и молодая, прекрасная… Волосы цвета разбавленной молоком пшеницы, пропитанные зловонной жидкостью, короной разметались вокруг умиротворенного лица над изуродованной сломанной трахеей. Та же одежда, в какую она была одета в тот вечер, когда я потеряла её. Тогда же, практически прямо перед моим носом Мари была убита. Люсьен вышел напротив, дабы следить за моими действиями. «Обнаружение жизни», и я ничего не увидела, издав чуть не победный звук. Лидер возбужденно вытянула шею.
- Ничего…, – проговорила я, ступив шаг назад. – Ничего…
Я пытливо посмотрела на уведомителя – ни капли сожаления, какую я рассчитывала увидеть вопреки долгой ревности, и сжала зубы, когда он ступил грязным массивным ботинком ей на бок, толчком переворачивая хрупкое безжизненное тело, на спине которого проступила яркая, оттолкнувшая меня отметина, заставившая припасть на колени к исполосованному бурому дублету.
- Что такое, Дитя? – Почти смеялась Аркуэн. – Люсьен Лашанс! Похоже, твой Душитель был прав!
- Элеонора.
Я кое-как встала к подозвавшему меня уведомителю и, сглотнув, прошептала ему на ухо. – Очива…
Люсьен обернулся на лидера, отстранившись, и что-то в его выражении подсказало Аркуэн распустить присутствующих, – высокий эльф подошла к нам, возвысившись. Сцена будто тронула её, так чувственно она сдвинула брови, как смотрят на маленьких щенят.
- К сожалению, слышащий не смог присутствовать сегодня. Однако он просил передать – Мать Ночи одобрила твою просьбу. Проведение ритуала действительно необходимо. До скорой встречи.
- Благодарю, Аркуэн.
Уведомитель кивнул, широкими шагами покидая помещение. Я подгоняла себя за ним, движущимся по темным коридорам со старыми гранитными стенами, поднимающимся через люк наверх, из сторожки в лес. Он хранил молчание, но ждал пока я вновь не продолжу путь. Они о чем-то договорились заранее, что не потребовало более обсуждения, и мы направлялись уже куда-то минуя Чейдинхол, в гористую местность, осыпающую под ветром гальку, пока не достигли древнего, вросшего в скалу форта на востоке от города. Обычно в таких местах высиживали банды, – здесь расположение выглядело идеальным подспорьем ограбления, находясь по пути к границе с Морровиндом. Я бы никогда не рискнула подходить к Фаррагуту так близко, однако Люсьен упорно вёл нас прямо навстречу возможным засадным стрелам. Оглядываясь на город на западе, в полном неведении и скорби, в арке крепких каменных вышек, я спросила.
- Зачем мы здесь?
Комментарий к Глава 57. Этот неловкий момент, когда смотришь на граф событий и думаешь “Ну... тут в принципе не очень много расписывать”. Ан нет! Да еще и десяток листов подавай.
Плейлист автора:
https://music.yandex.ru/album/5941364/track/44328888
https://music.yandex.ru/album/5709547/track/43010110
https://music.yandex.ru/album/4185436/track/34107731
https://music.yandex.ru/album/5517811/track/41909619
====== Глава 58. Очищение. ======
- Скоро увидишь.
Серые стены форта обступили нас и пропустили, тая пустоту и безлюдье в подворье, на лестницах бойниц, на метры вокруг, очищенные от присутствия неугодных гостей в Фаррагуте, месте, к которому я давно испытывала интерес, ибо именно старое полуразрушенное военное сооружение стало последним домом и пристанищем для представителя Черной Руки.
На ходу отворились тяжелые двустворчатые двери под напором Люсьена, уверенно знающего дорогу по грузному и грубо выстроенному плану полупустого мрачного, покрытого многолетней пылью истлевающей штукатурки, подземелья. Мелкая крошка облаком взвивалась от каждого шага уведомителя, несущегося впереди меня, что я вовсе перешла на полу бег, стараясь внимать каждому повороту под давящим потолком. Я завернула вслед за один из таких углов, немного отвлекшись на то, чтобы обернуться, как предо мной предстал длинный коридор, рассеченный впереди запертыми воротами, а возле них – совершал свой несменный патруль мертвец, коих зовем мы Темными Стражами, – скелет, одержимый духом, призванный по воле Ситиса нести службу даже в смерти. Я привыкла к их отталкивающему виду в убежище, поэтому просто двинулась дальше, однако же этот экземпляр повел себя не так, как ожидалось, – «завидев» меня, он, прохрустев костями, развернулся и раскрыл пасть черепа, издав мерзкий свистящий визг. Страж, не дав мне даже мгновения после пробежавших мурашек, ринулся навстречу с секирой в конечностях, когда из прохода слева в него врезалось магическое облако, припечатав к решетке, чтобы я могла свободно пройти мимо дергающейся скрипучей нежити.
- Это же был Тёмный Страж? – Оглядывалась я.
- Не отставай, – окинул Люсьен нагнавшую меня взглядом. – Они нападают на всё, что движется.
Стоит ли упоминать, что после этого я вовсе не смотрела по сторонам, потому что путь впереди кишел этими тварями, что уведомитель обезвреживал, на ходу рутинно вскидывая руку, будто делал это каждый день. Я уже сбилась со своего внутреннего компаса, прикидывая, чем именно служит сооружение для Темного Братства, а главное, все это время оно находилось в непосредственной близости от города, но почему-то никто и словом не обмолвился о нем. Наконец, показались последние тяжелые двери. Запертые двери.
- Им приказано нападать? – Всё же решилась я задать вопросы, пока гремел и проворачивался ключ в затворе. – Это что-то вроде штаба?
- Нет, – ответил он лишь на последний, демонстративно раскрывая предо мной створки ворот. – Сегодня ты увидишь моё личное убежище…
«Убежище?»
Вид громадного во все стороны, от стен, пола до потолка, помещения и неожиданность открытия всё перечеркнули. Некомфортное, холодное, обремененное не подходящими для жилища мерами безопасности. Нечто, похожее на дом в своей мрачной интерпретации, обставленное минимальными удобствами, несмотря на не бедствующее существование уведомителей. (А я была уверена в наличии у членов Черной Руки не малых денежных средств, ибо даже у более низкопоставленных братьев септимы тратились направо и налево.) Люсьен, в своем обыкновении, прошел вдаль к предметам обстановки, сложив руки, дабы я могла осмотреться. Небольшая кровать, пара столов по назначению, лаборатория и только богатые утварью рабочие алхимические стеллажи. Символика Братства. «Скупо и настороженно – в этом состоит твоя жизнь? С каких пор он променял особняк в Чейдинхоле на Это?» Однако члены Братства называли обиталище никак иначе, как «убежище». Оно не дом, как и нынешняя семья не семья, любовь имеет под собой иной смысл, а бытие наполнено невосполнимыми лишениями. Я медленно подошла к полкам с ингредиентами – алхимия всегда грела мне душу. В иные времена, когда все были еще живы. Уведомитель, похоже, ждал, пока я первая подведу нас к разговору, следил, как душитель, словно любопытная и пугливая косуля, исследует чужое для себя пространство, как натыкается взглядом на раскрытый каменный саркофаг с чьими-то останками возле шкафа и столбенеет, вспоминая выражение мёртвых глаз тёмной сестры, вспоминая, если не трагедию, но ужас, и … предательство.
- Кому они принадлежали? – Будто отрицала я произошедшее, но всё же, сморщившись, мотнула головой, приближаясь для обсуждения с глазу на глаз. Люсьен окружил меня непробиваемой строгостью. – Не важно… Почему… ты показал его мне сейчас?
Уведомитель сделал шаг мне навстречу, как если бы сказанное требовало заговорческого тона.
- Ибо скоро все изменится. Ибо я хочу, чтобы ты видела, на какие меры требуется идти во избежание повтора. За любые ошибки нужно платить по счетам, а Ситис ошибок не прощает. Твое обучение еще не окончено, и место душителя было отдано тебе до его окончания из чрезвычайных обстоятельств, однако… тебя ждёт урок, какой не перепадал еще никому из ныне живущих, – его лицо искривилось в смеси гнева и неизбежности, выговаривая. – Я подал прошение на ритуал Очищения…
«Ритуал? Какая-то неизвестная магия?»
- Платить за ошибки? Ты говоришь о покушении? – Вопрошала я, однако Люсьен имел в виду нечто иное. – Какого рода ритуал?
- В том числе…, – кивнул уведомитель, обойдя меня, и стал склянка за склянкой опускать на поверхность столешницы лаборатории некие составы, поясняя. Он задерживался на них длинными пальцами, полюбовно разглядывая свое детище. – Ритуал Очищения проводился всего дважды в истории Темного Братства и оба раза сохранили его целостность…, – Люсьен запустил руку в бочку, что расположилась неподалеку, и извлек оттуда большое красное яблоко, – на аппетитную наливную кожицу были кисточкой нанесены пара токсичных капель, несущих смерть. Как только подготовка завершилась, он протянул плод передо мной и громко провозгласил, четко перечисляя. – Убежище было осквернено и должно быть… очищено. Каждый внутри: Очива, Тейнава, Гогрон Гро-Болмог, М’Радж Дар и Винсент Вальтиери, – они все должны быть мертвы. И исполнишь его ты.
Меня пошатнуло, вынудив слегка отступить.
– Но… как же догматы?!
- Ритуал прощает тебе его нарушение…
Сердце било ритмы в голове, оглушая. Я отвернулась, сдавливая её от боли, непринятия, и уведомитель отложил фрукт на видное место, наблюдая, как я мечусь из угла в угол. «Я никогда не смогу сделать этого!» Я была не согласна. Я была зла. На Винсента, на Очиву, на Черную Руку, и особенно на Люсьена. И я потеряла над собой контроль, позволив себе лишнее.
- Я… не могу... О, Ситис! Я не могу! Я была почти у цели – здесь что-то не так! – Рассекла я ладонью воздух, убирая мысленную преграду и разворачиваясь к уведомителю, который только больше нахмурился. – Мы еще можем разобраться во всём этом! Нам нужно разобраться во всём этом! Зачем убивать невиновных?!
- Это не имеет значения. Предательство уже пустило корни в Чейдинхоле, – наотмашь возразил он с кончающимся терпением, а я только причитала «я не смогу». Люсьен состроил снисходительный вид. – Ты говоришь о догматах, забывая из них тот, что призывает тебя подчиняться Черной Руке.
У меня внутри завязывался узел, и навязчивые слезы раздражали глаза, не проливаясь за одной только силой воли.
– Погибнет… целая семья. Почему мы не боремся за их жизни?! Почему?! – Слова еле вырывались из моего рта, минуя сквернословие, и кривили мое лицо, оставаясь неуслышанными. – Наверное, Филида был прав, когда ненавидел это слово… Какой смысл называть это семьей, если жизнь её членов ничего не стоит?
- Очищение будет проведено вне зависимости от твоего участия, – отрезал он.
- Вне зависимости от моего участия? – Голос ярости хлюпал от поступающей горести ранящей влаги. – Чем я тогда вообще отличаюсь от них? Какова моя роль? Кто я? Любовница?
За любые ошибки нужно платить, и эта моя ошибка вывела уведомителя из и без того нарушенного равновесия. Каменные плиты выбило из-под моих ног, потолок и пол поменялись местами и исказились от удара, недостаточности воздуха, прерванного навалившимся весом мужского тела и пальцами, сомкнутыми вокруг шеи, еще не душащими, уже напряженными, привыкшими убивать, когда это необходимо. Озлобленное горячее дыхание обжигало кожу, сдержанное, но уже не ровное, и большой палец руки в кожаной перчатке нащупал пульсацию.
- Я мог давно-о убить тебя за твою дерзость, твоё… неподчинение, – протянул Люсьен, для удобства переминаясь, еще сильно придавливая и внимательно рассматривая меня. – Проигнорировать желание Матери, отправить тебя к Отцу Ужаса, как делал и буду делать это со многими. Ты спрашиваешь, кто ты? И сейчас я в последний раз предлагаю тебе выбор. Выбирай, кому ты служишь: своему страху или тому, кто питается им. И прежде я повторю тебе то же, что в последний раз сказал Антуаннете-Мари в тот праздничный вечер. Каждому отведено своё место. Займи, наконец, своё, Элеонора, данное тебе Матерью ещё до рождения, илиумри.
Я столько раз спрашивала себя об этом, и каждый раз забывала, что на самом деле нахожусь здесь именно потому, что расплачиваюсь за поступок Ирены, из-за того, что по неведомой причине не была убита еще во младенчестве. Такова была моя дорога. Он открыл мне глаза и мог еще многое показать, помочь пройти до конца этот путь, ради которого погиб Габриэль, отец, Карон, и многие еще погибнут. «Ты же так рвалась быть именно на этом месте. Мари таки приняла решение. Прими и ты.» Рука потянулась к моему поясу, касаясь там, где ранее притягивала для ласки, обезоруживая ножны, приставляя черный клинок к горлу вместо удушающего захвата. Слишком гуманный вариант смерти от человека его положения. Люсьен склонился надо мной, а я не знала, какая Элеонора тогда победит: слабая изнеженная дочь или… душитель.
- Выбирай.
И я произнесла, чуть дыша, глотая и чувствуя кожей ледяное острие. Со смирением. Желая знать.
– Почему же ты всё-таки не убил меня?
«Просто скажи, что я нужна тебе»? Как наивно, Элеонора. Он никогда бы не сказал подобное, и только больше приблизился, чтобы ответить.
- Потому что иначе. Не могло. Быть.
Когда я обхватила рукоять кинжала, принимая судьбу и место рядом с ним, Люсьен улыбнулся мне довольной и торжествующей улыбкой.
Яблоки убивали мгновенно. Отравленные уведомителем усовершенствованным «лживым богом», как акт признания, комплимент, что должен быть мне приятен. Я несла их с собой в сумке, куковала с ними на скале у города, созерцая, как вечереет, и воздух пах костром. Меня бросало то в печаль, то в панику, то в желание убежать, то в отчаянное честолюбие. Пара плодов даже были неосторожно выброшены в порывах. А они ничего не подозревали, и Чейдинхол встретил меня стрекотней насекомых, и заброшенный дом – тишиной, и Черная Дверь пропустила.
Семья ждала меня с новостями, будто надеялись услышать, что Мари чудесным образом восстала из могилы, а предательства были раскрыты и прекращены. Не все, а лишь те, кто остался и приветствовал в темной наэлектризованной комнате. С трудом заставила я себя пройти и выдавить подобие улыбки, какая в итоге только усилила безнадежность общего настроения. «Тейнава, Гогрон, М’Радж», назвала их я.
- А где… Очива и… Тел?
- Они тоже ждали тебя, – отозвался аргонианин, глянув в сторону кабинета хозяйки. – Но… с-сама видишь. Телиндрил ушла в лес, а Очива… с-скоро вернетс-ся.
- Очива заперлась в купальнях, – буркнул каджит. – Картина маслом «Глава семьи в кризис».
- Я всегда с-с уважением относился к тебе, брат, но с-советую прихлопнуть с-сейчас свою мохнатую….
Орк на нарастающую перепалку почесал голову и по-тихому скрылся в тренировочной. «Вот как» Очива переживает смерть сестры или боится чего-то? Но это уже не имело никакого значения. А я не могла собраться с силами, упав в кресло в читальном уголке, где обычно сидел Винсент, и всё напоминало о нём, и даже ругань, раздающаяся эхом, отзывалась в сердце болезненной теплотой, и я напрасно думала с закрытыми глазами, что будет, если я их не убью. Сначала Люсьен устранит меня, а затем уничтожит и их, вот только я так и не узнаю, что случилось с моим другом. А с другом ли? Злоба и обида заставили меня начать.
Гогрон-Гро-Болмог
Гогрон Гро-Болмог значительную часть времени проводил в тренировках, размахивая мечом до поры, пока не голодал. Не блещущий эрудицией, не вникающий, особо не разговаривающий со мной, ибо просто не находилось темы, какую можно было бы обсудить с «хлипкой человечкой». Но даже его убийство далось мне нелегко вопреки отсутствию каких-либо приятельских отношений. Орк самозабвенно разгонял меч в манекен для битья, заметив присутствие сестры, прошедшей за лавочку, что некогда просиживалась Мари. Рядом – её сундук, раскрыв который можно было обнаружить различного вида короткое и практичное оружие, что я и сделала, заняв часть её сидушки из сентиментальных побуждений. Она прожила здесь пять лет, и гибель её объединяла нас.
- Хехе… Я всегда говорил, что кинжальчик не спасёт тебя от желающих убить или поживиться твоей плотью, – орк хрипло посмеялся, даже несколько разочаровано, с выражением «я же говорил», под стук бревенчатой имитации противника. – То ли дело добрый меч или секира, – отирая пот с крепкого оба, он взгромоздился на противоположном конце, неловко склонив лавку подо мной. – Послушай опытного крушителя черепов, сестра, не повторяй её ошибок.
- Потому что Ситис… ошибок не прощает? – Печально усмехнулась я.
- Я не знаю, что там прощает этот «Ситис», но знаю одно – я тут, – постучал орк кулаком по дереву. – На этой лавке. А она – там.
- Скажи, Гогрон, что ты прятал тогда в лесу?
- Хехе… А вот это не твоё дело, – упираясь в колени он улыбчиво поднялся, разминаясь. – Что бы там ни было-о, того уже нет. Пора хорошенько набить желудок…
«Лови», сказала я, кивая, подкинув токсичный плод, на что орк глупо с протяжным звуком натянул лыбу, с роковым весельем решив не прерывать свои занятия. Думал, что продолжит, до тех пор, пока кончик языка не коснулся мертвых соков. И для меня пути назад с того момента уже не было. «Тебе не стоило доверять мне», опустилась я возле тела громилы, пройдя на грохот доспеха за небольшой колонной, раздавшийся незадолго после его возвращения на площадку.
М’Радж Дар
Вторым был М’Радж Дар, язвительный и ворчливый торговец, солидарно невзлюбивший меня вместе с Антуаннетой-Мари в первый же день. От вида трупа орка меня колотило. Если бы хоть кто-то заметил его, павшего рядом с темной сестрой, под землей могла начаться настоящая бойня, где я была бы в разительном проигрыше. Каджита я встретила по коридору в жилища, стремясь покинуть скорее место убийства. «Уйди. Уйди из моей головы», твердила я ликующей пустоте. Он мог скривиться, мог начать тираду о моей бездарности, и мне было бы проще, однако я ожидала чего угодно, только не того, что М’Радж внезапно остановит меня, неловко запинаясь.
- Постой-ка, – отвел он меня в сторону под удивленным взглядом. – Знаешь… Я тут хотел извиниться за свое предвзятое отношение и всё такое…
- Чего? – Переспросила я в мутной разбитости.
- Аргх… Не перебивай. Это и так тяжело, – выдохнул каджит с шумом. – Я тут увидел, точнее давно уже, что ты полезный член семьи … Я поменял свое мнение, но ты тоже пойми – новичок приходит после очередных предательств… И потом уведомитель похоже не зря вверяет тебе контракты…
Он говорил долго и много, разрывая мою душу. Помимо прочего та Элеонора всегда хотела признания, и, наконец, получила его, должная провести зверский обряд очищения.
- В общем, Давай забудем о всех наших недопониманиях. Я буду рад вновь с тобой сотрудничать, сестра.
Он дружественно раскинул руки, и выражение его постепенно менялось с виновато-любезного до стыдливого, сконфуженного, ибо на лицо сестры упали тени, и брови её сдвинулись в страдании. Её губы дрогнули в попытке приподнять уголки, опустив их ещё ниже, и она смотрела куда-то на ящики в кладовой, но приблизилась, принимая поздние извинения.
- Спасибо…, – тихо сказала я с наливающимися глазами, обнимая напоследок смущенного, отнекивающегося, кряхтящего темного брата, крепко удерживая голову, закрывая пасть, не давая вырваться, чтобы клинок мог до основания погрузиться в шею без встречи с его наполненным ужасом взглядом.
И мантия его пропиталась кровью с соленой водой.
Тейнава
Для аргонианина слёзы уже были не в новинку – он понимающе клацнул зубами и возбужденно заморгал за обеденным столом кухни, ковыряя ложкой в холодной жиже, потому что очаг позади него не горел, и в потерянной обыденности он зажегся с моей подачи. А за стеной лежал покойник. Мне не стоило поддаваться слабости, откладывая неизбежное как можно дольше, оправдывая необходимостью попрощаться и поговорить, смотря на шипастую кожистую голову Тейнавы.
- Можеш-шь не прятать их, – прошипел он. – Органы аргониан позволяют нам видеть и с-слышать больше. Даже со с-спины. Мы убийцы, но не бесчувственные маш-шины, кроме, пож-жалуй, М’Радж Дара… Да…
- Очива нашла её?
- Нет. Мне пришлос-сь принести ей… эту вес-сть, – Тейнаве высказаться нужно было не меньше, чем любому другому брату, и он размеренно выстраивал предложения из того, что образовывалось в мозгу, пока я, спрятавшись за копной волос меж локтями, позволяла каплям стучать по матовой поверхности стола. Как хорошо, что она была матовой. – Тёмных ящеров пытаются научить с-стойкости перед лицом смерти, своей или чужой, однако мы так и не с-стали нас-стоящими Тёмными ящерами. Очиве перепала больш-шая честь. Она это зас-служила, будучи всегда на шаг впереди с-своего близнеца. Она бы убила меня за то, что я сейчас скажу, но Очива не подош-шла бы убийцам Чернотопья. С-слишком уж за многое она переживает, хоть и с-старается этого не показывать. Ах да… она собиралас-сь поговорить с тобой по поводу Винсента.
На имя вампира я реагировала уже не так однозначно. Я сама попросила её выяснить что-то о местонахождении гильдийного дипломата и ментора. Чем ближе был момент нашего воссоединения, тем менее я этого желала. «Уж не скажет ли Очива, что именно он расправился с Антуаннетой-Мари? Почему вампир был в городе в дневное время? Почему я гналась за ним? Почему?»
- А где был ты? Ты видел кого-нибудь? – Спрашивала я себе под нос.
- Ув-вы. Я наткнулся на этот с-сток, когда возвращался с озера. Нога даёт о с-себе знать, и утихает только при плавании… Кхм… ес-сли бы не ты, я бы не с-смог даже этого… Мне с-стоит быть благодарнее.
- Я могу облегчить твою боль, Тейнава…, – со вдохом оттолкнулась я.
Подойдя к серванту возле своей постели, где хранила зелья и припасы, я потянулась за одной из двух склянок, стоящих в противоположных концах полки. Таких же противоположных, как и их содержимое, но первая могла бы вернуть аргонианину на время качество жизни, другая – избавляла от недуга окончательно и навсегда. Меж пальцев поместилось горлышко.
Очива
Купальня не была заперта. Хозяйка оставила дверь открытой в забывчивости или намеренно, прогоняла душевную хворь в виде робости и восприимчивости в источнике, не стесняясь изумленных лиц и осуждения подчиненных. Только не тогда. Медитативно закрытые веки, тяжелое дыхание и вздымленные плечи выдавали усердно скрываемое расстройство, не смотря на блаженность позы отдыхающей тёмной сестры. Она услышала, как я вошла, так как хвост аргонианки дернулся, создав краткий слабый всплеск, голова слегка наклонилась и вернулась в исходное положение. Горячий пар контрастировал с холодом на моих щеках, щекотал, кутал, баюкал на небольшом уступе за ней, где когда-то хозяйка помогала мне обрабатывать раны и ссадины, принимая меня в семью. Там же было удобно просто лежать или, скрестив ноги, склоняться над водою, умываясь или разговаривая с той, кого было приказано приставить к смерти.
- Это ты. Ты вернулась, – спокойно произнес резонирующий аргонианский голос.
- Тейнава сказал, что ты здесь.
Очива тяжело вздохнула, запрокинув голову. Она не желала, чтобы лишний раз шепотки распространялись по убежищу. – Вам удалось выяснить, кто смог совершить подобное?
- Почти…
- Хорошо... Видимо, я не имею права с-спрашивать о подробностях.
- Не имеешь.
Хозяйка ополоснула лицо водой, надолго задержавшись на глазах. Глаза аргониан не краснели, и всё же их резало от продолжительных страданий, и я могла убить её в этот момент, но не стала. – Ты не должна была этого видеть. Никто не должен был, но Мари… не думала, что предательство коснется её.
- Почему?
- Хм? Ты права – оно могло коснуться кого угодно, – отвечала Очива на другой по смыслу вопрос. – Знаю, вы не ладили. Ваша вражда была заметна невооруженным глазом, но мало кто знает, что с этим нравом она незаметно стала верной подругой и настоящей сестрой, какой у меня никогда не было. На нее всегда можно было положиться, и уверена, её ждала бы блестящая карьера в качестве Душителя.
- Уведомитель распорядился иначе.
- Точно… Все эти поручения. И я понимаю его выбор. Правда понимаю, хоть я и поступила бы по-другому.
- Ты так и не ответила на мой вопрос. Почему тогда ты убила её?
Очива встрепенулась и резко развернулась ко мне, держащей в руках клинок, выпачканной в чужой крови, окрапленной слезами, вымученной в долге. Она метнулась к другому краю источника, где были сложены одежда и оружие, но я преградила путь неудавшейся беглянке. Хозяйка хлопала глазами, выставила перепончатые ладони и раскрыла рот.
- Ситис, Они всё-таки решили сделать это! – Завертелась она по сторонам, крича мне в ответ. – Нет! Я не убивала её!
Хозяйка схватила меня за ногу, стаскивая в воду, отчего я потеряла равновесие с шумом свалившись в неглубокий источник. Одежда тут же вымокла, мешала мне двигаться в сопротивлении до мурашек теплой влаги. Очива быстро подтянулась, выползая, отталкивая меня хвостом, чтобы я не могла уцепиться за неё, однако присутствие хвоста в данном случае не сыграло ей на руку, позволив как за канат утащить её за собой. Чешуйчатая кожа только выглядела гладкой и скользкой, представляя из себя на самом деле очень цепкую фактуру. Аргониане несомненно более ловки в воде, вместе с развитой мускулатурой Очива могла легко потопить меня и попыталась это сделать, и всё же простое, причиняющее яркие ожоги на зубастой пасти, заклинание вырвало неопытную сестру из захвата, оставив хозяйку вопить, прикрывая один глаз.
- Я не убивала её! – Ударила она кулаком по глади, отступив.
- Мари убита твоим оружием! Какие у тебя есть оправдания?! – Кричала я. – Тебе не уйти! По какой бы причине это ни произошло, все уже мертвы, и я не могу ослушаться приказа!
- О нет… Тейнава!
Очива вновь сделала попытку прорваться к кинжалу, разбежавшись, рассекая волны, тараном надвигаясь на неуклюжего в воде человека. Вот только человек не собирался отходить, наоборот, подставляясь, обхватывая, ударяясь о твердый каменный край спиной, но направляя лезвие в одну из фатальных точек организма. Хозяйка надрывно кашлянула, всё-таки ухватившись за свое оружие, и пальцы сползающего тела отпустили его. Я стала быстро дышать, сгружая осевшую Очиву, отбрасывая мокрые пряди, издавая стоны мук, потому что это было невыносимо, видеть, как отслаивается опаленная кожа на поврежденном глазу, как кровь подобралась к её рту из пробитого желудка, и она еще пыталась что-то мне сказать, дрожа, сжимая край моего дублета на груди.
- Почему до этого всё дошло, Ситис?! – Поднимая по привычке я глаза к небу, зная, что «там» ничего нет, и опуская вниз, глядя на угасание. – Почему Винсент покинул меня? Ты хотела что-то сообщить о нем… Прежде, чем Ситис примет тебя, прошу, ответь… Прошу…
- Винсент…, – прохлюпала она. – В… Чейдинхоле. Он будет ждать тебя… через два часа… здесь…
Телиндрил
Бедная Тел. Моя Тел. Она помогала мне, помогала, чтобы жить, не для того, чтобы умереть. Два часа облили сердце раскаленным маслом. Нужно было ждать его, затем, чтобы расспросить, затем, чтобы влепить пощечину, чтобы оскорбить за то, что он бросил меня здесь наедине с трагедией, за то, что у меня цинично есть всего два часа на убийство подруги, за то, что я раскачивалась, плача, обнимая ноги, кусая губы, на огромном поваленном дереве возле её дома, маленькой берлоги в лесу, своего «убежища». Она и вышла там, из-за торца, возвращаясь домой, я знала, что эльфийка придет и застанет меня в таком состоянии. Телиндрил насторожилась, забеспокоилась, как обычно заботливо беспокоилась за меня. Сняла лук со спины и бросила на крыльце вместе со стрелами. Напрасно.
- Элен, – обратилась она с крупными от тревоги глазами. – Что произошло?!
- Не приближайся! – Процедила я. – Не… приближайся!
Босмерка оглянулась по сторонам, не заметила никого постороннего вокруг. Ей пришла мысль попытаться успокоить темную сестру.
- Хорошо…Хорошо… – медленно отступала она. – Ты вся мокрая. На тебе лица нет! Что случилось?!
- Я не могу… Прости меня, Тел! Пожалуйста, прости меня!
- О, Ситис… За что ты просишь прощения?
Пальцы не слушались, пелена застила и размыла в причудливые фигуры картинку передо мной. На оглушающий зов, изданный дуновением в свисток из черной древесины, позади Телиндрил с грохотом копыт явился Тенегрив. Эльфийка оглянулась через плечо, разжав уши, и с ужасом посмотрела на меня.
- Что всё это значит?!
- Убей её…, – тихо дала я приказ.
Могучая шея привставшего на дыбы коня с величием взвилась, чтобы обрушиться, вгрызться и разорвать неестественно хищными острыми для лошадей зубами глотку сестры, вскрикнувшей прежде, чем я отвернулась.
Тенегрива не волновала покойница. Конь фырча прикапывал землю, пока я не расцепила раскалывающуюся голову – после Силинура она стала регулярно болеть, хотя, может, причиной тому регулярные выматывающие испытания, выпадающие на мою долю. Время… пришло. На фоне него труп некогда ценной подруги терялся и будто стал одним из тех, что я видела, работая на Темное Братство. Копытный друг, помогающий мне в цели, поставленной его же хозяином, доставил меня обратно в город.
«Стишком тихо! Абсурдно тихо!»
Я так боялась проходить в холл, боялась, что вампир встретит меня там, но этого не произошло. Он мог быть только в одном месте – своих апартаментах, где всегда ждал меня. Последний пролет стал длинным, а дверь – тяжелой и визглой, какой никогда не была. Черная рубашка взорвала моё сознание и разбудила чувства, каких будто бы не осталось с момента гибели Тел. Он оперся на рабочий стол спиной ко мне, манерно и лениво заведя ногу назад, а я замерла где-то в портале. Я, казалось, так давно не видела Винсента, целую жизнь, пронесшуюся без его присутствия. Тяжело бесшумно дышать, когда ты на грани истошного крика.
- Зачем ты вернулся? Ты мог преспокойно покинуть Сиродил, исполнив свой «гениальный» план…
Винсент мерно развернулся, опершись на столешницу, оглядел сверху донизу побитое зрелище перед собой и отвел взгляд в пол, приподняв на миг уголки губ, как бы говоря «я это предвидел». Очень скупое приветствие для того, кто предал.
- Мог… Когда я понял, что опоздал, то действительно собирался так поступить…
- Опоздал на что? – Грубила я на эмоциях. – Посмотреть, как гибнет это убежище? Или ты ожидал, что вместе с ним пожрут и меня?
- Ты ко мне не справедлива, дорогая Элен…
Я подошла и ударила его по лицу, как и собиралась. Даже самая крепкая мужская рука не причинила бы вампиру боли, а моя холеная ладошка и вовсе, наверное, ощутилась прикосновением пера, и тем не менее Винсент накрыл щеку своей и посмотрел на руку, словно след должен был отпечататься на коже. Вампир же в ответ на гнев притянул меня к себе, крепко, положив голову на плечо. И слёзы хлынули с новой силой. Я колотила его и отталкивалась, тщетно.
- Не смей называть меня так! Отпусти меня! Ты оставил меня здесь! Умирать! Обещал помочь, раскрыть предателя! Ты солгал мне! Проклятье! Я верила! А ты солгал мне! Как ты только... посмеел…!
Последний раз я в голос рыдала, еще будучи девчонкой, в жилетку Габриэля, и он так же нежно гладил меня по спине, не давая захлебнуться. «Дыши. Дыши глубже», шептал он.
- Я вернулся, потому что знал, что это произойдет. Я не во всем солгал тебе, Элен, – отстранил меня вампир на вытянутые руки. – В тот день я правда отправился встретиться с магом, но когда прибыл на место встречи, то обнаружил лишь его хладный труп. Единственное, о чем я умолчал – это то, что маг был одним из нас. Я понял, что среди нас есть лишние уши, и тогда до меня, наконец, дошло к чему это ведет. Я пытался найти того, кто это совершил по горячим следам…
- И ты рассчитываешь, что я снова поверю тебе?! – Я вздернула его руку с кольцом. – Как ты объяснишь это?! Это не твоя печатка – Люсьен мне всё рассказал! Именно он раскрыл мне глаза!
Винсент тряхнул головой и обошел меня, заложив руки за спину, почти уперся в стену, чтобы увильнуть от моего сверкающего взора. Мне трудно было не поддасться ему снова.
- Эта печатка, дорогая Элен…, – загадочно и иронично сохранил вампир паузу. – Мой поводок. Черная Рука давно грезила и искала способы избавиться от меня, – кратко выглянул он. – После покушения у них появился шанс свершить задуманное. Я носил его. Сначала. Знаешь, для чего именно зачаровано это кольцо?
- Рассеивающее заклинание? Ты сам сказал мне.
- Это вовсе не обязательно. Я же говорил – у нас с Индарисами «соглашение», – Винсент постепенно возвращался в центр комнаты. – Рассеивание – побочный эффект магии, помогающей Черной Руке выследить местонахождение каждого из нас. В этом вся утонченность решения Люсьена, отсрочившая Очищение. Они не смогли «сдержать слюну» на свой маленький план, сохранив при этом рабочую силу.
- С чего ты взял, что они захотят избавиться от тебя? Их точно так же сдерживают догматы.
- Ты в этом уверена? – Хмыкнул вампир, закатив глаза. – Нарушение догматов призовет Ярость Ситиса, но только на того, чьи руки будут омыты в крови. Уведомителям не обязательно делать это своими. Я знаю, о чем толкую. Вся ирония ситуации в том, что пара братьев пали от моего оружия…
Я част в разъездах. Почти сразу же после выдачи новых «атрибутов» были предприняты попытки отправить блудливого вампира в пустоту. На счастье, даже самые смелые братья, даже душители, пред смертным одром довольно болтливы. Так я и узнал, что Черная Рука отправляет их. Дабы немного обезопасить себя, я забрал себе печатку Коруса, а эту припрятал, дабы не являться перед Люсьеном…, – вскинул Винсент артистично брови. – В неглиже.
- Но…, – новые факты так хорошо складывались в новую картинку, что я невольно начинала верить. И все же проверяла, быстро, находчиво, задавая вопросы. – Но… причем здесь Гогрон? И почему Очива так боялась, что печатка вернется?
- Ах, Гогрон… Я совсем забыл про него. Само собой разумеется, что, когда предмет моей маленькой тайны был украден, я никому не рассказал об этом, разбираясь самостоятельно. Я платил орку, арендуя его печатку… на время, естественно. Чем мне всегда и нравился Болмог – никогда не болтал лишнего за пару десятков монет. Ну а тревога Очивы ясна без слов, причина её, как я понимаю, уже свершилась.
- Почему ты мне не рассказал правду? – Щеки мои под водопадом стали мокрыми и ледяными, как его кожа, потому что во мне вспыхивала и гасла вера и… надежда. И кинжал под рукой в ножнах всё тяжелел и тяжелел. «Если это правда, как я смогу… Скажи хоть что-то, что сделало бы этот выбор проще, прошу» – Ты не доверяешь мне?
- И что бы ты сделала, моя Элен? – С грустной улыбкой гладил он меня по опускающейся голове, снова заключая в объятья. – Попыталась бы стать стеной для вампира перед горной рекой? Они бы поняли это, и Люсьен потерял бы к тебе доверие.
- Я… я… – Я понимала, что Винсент был прав. Он знал меня лучше, чем я сама.
- Я не могу обрекать тебя на их ярость, – вампир скрепил сверху мои пальцы на рукояти и извлек вместе со мной черный клинок, приставив к своему горлу под распахнувшимися глазами и отрицанием. – Они не оставят тебя, пока ты не закончишь начатое. Поэтому, я вернулся, чтобы помочь тебе.
- Я… не могу… Винсент. Как же я смогу. Не надо. Не заставляй меня.
Он придавил кончик кинжала сильнее, раня кожу, источившую крохотную почти черную каплю вампирской крови, и рука моя ходила ходуном, дрожала, мучилась.
- Тебе осталось совсем немного, – улыбался он, запрокидывая, вытягивая шею, будто с наслаждением.
- Почему-у? Почему ты так… этого… хочешь? Почему ты так… спокоен? Почему не хочешь жить?
- О… сейчас я хочу жить, как никогда, Элен, но разве я могу представить себе лучшую смерть чем от твоих рук? Тебе уготована особенная судьба.
Сказав это, Винсент переместился на моё запястье и с силой дернул на себя, однако кинжал выскользнул из резко разжавшихся от испуга пальцев. Я вскрикнула от звона, от возможных последствий, не хотела даже прикасаться к нему, поднимать когда-то на того, кто стоял передо мной с удивлением, жалостью, не нужной и излишней заботой. Я чуть ударила его по плечу, утыкаясь в грудь, уже со вселенской усталостью.
- Я никогда… не смогу этого сделать. Даже если ты предал нас, я убью тебя только тогда, когда смогу убедиться собственными глазами! И тогда я найду тебя! Клянусь! Но сейчас, уходи, Винсент!
- Он не простит тебе этого, – поставил Винсент подбородок мне на макушку.
- УХОДИ!
Я повышала голос, что есть мочи, прогоняя его, но вместо этого Винсент, что есть силы, обнимал меня, склоняясь, благодарно, как никогда не обнимал, собирая ткань на лопатках, перекладывая руки, будто я могу исчезнуть. Мы стояли так долго, он не хотел отпускать меня, и все же этот момент должен был настать.
Вампир отошел к мраморной плите, подняв указательный вверх, объявляя идею.
«Что ты делаешь, Элеонора? Что же ты делаешь?!»
- Люсьену могут понадобиться доказательства, – вампир широко раскрыл рот, и тут же захлопнул его, обратившись. – Тебе лучше не смотреть на это….
Мне приходилось лечить людей и меров не только зельями, однако что-то еще могло неприятно шокировать меня. Вновь обнажив зубы, Винсент ухватился за нижний клык. И вырвал его резким движением, зажмурившись и зажав ротовую полость и часть вампирской сущности в кулаке с тихим вздохом. Он ополоснул его в какой-то жидкости, нанизал на нить, соорудив некое подобие амулета, завернул в мешочек, а затем протянул мне, следом порвав в клочья лист, всё время лежавший на столе.
- Я оставил послание для милой Элен с некими инструкциями, однако с некоторых пор он потерял свою актуальность, – вышагивал обратно вампир. – Передай это уведомителю – он поймет, что это значит…, – и поведал вторую часть на ухо прежде, чем уйти, будто кто-то мог нас слышать. – Я спрятал члена коллегии за откидной панелью дальней комнаты шахты. Есть предположение, что его и Мари убил один и тот же человек. Осмотри его как можно скорее. Перед смертью он успел вырезать на себе её имя.
Комментарий к Глава 58. Очищение. Настрочила, так настрочила. Аж не заметила наступления вечера. Поскольку листов много, а я устаю, то могу потом при перечитке что-то редактировать :)
Также потихонечку постигаю азы рисунка на старых набросках, переставая лениться, и крашу “нормально”. Поэтому вот Элен https://yadi.sk/i/RNHVXOeUO1gWfQ. Не забываем открывать оригинал – названия книжек и пасхалки прилагаются (можно даже найти одну за авторством Винсента Вальтиери) XD
Рубрика плейлист автора (Как всегда половину поудаляла, ибо не атмосферно):
https://music.yandex.ru/album/1092463/track/2982726 (Дюже я хотела оставить её на убежище Люсьена)
Драма, драма:
https://music.yandex.ru/album/1734347/track/15904506
https://music.yandex.ru/album/2442850/track/21365492
https://music.yandex.ru/album/5517811/track/41909623
====== Глава 59. ======
Я попросила Винсента дать хотя бы намек, куда он отправится, спросила, как он думает, удастся ли нам увидеться снова, но вампир только сжал мою руку, сохранив очередной секрет. Смешно. Бесчувственная Элеонора, устраивающая бесконечные крошечные театральные постановки на балах, а теперь контрактах, разучилась их хранить. Я обнаружила – умение теряется касаемо того, что действительно для меня важно.
«Не вини себя. Эта семья с самого начала была обречена. Еще до того, как ты ступила в убежище, и до того, как покушение было совершено. И мне жаль, что я не смог уберечь тебя от этого. Я не тот, кто должен был. Уверен, наши пути еще пересекутся. Они всегда пересекались. Ты поймешь, когда будешь готова отыскать меня, а пока постарайся вернуть ту Элен, которую я впервые встретил: храбрую, решительную и умеющую отличать Тамики от Сурили. (Надеюсь, моя аллегория наглядна) Ты должна её вернуть, потерявшуюся во тьме. Живи, дорогая Элен.
Твой Винсент В.
P.S. Ах, да. Я уже не успею ввести тебя в курс дела, однако Индарисы могут заметить некоторые изменения в городе, поэтому я предупредил их, что оставил после себя очаровательную преемницу. Ты справишься»
Ему было проще написать для меня эту небольшую записку, оставить для того, чтобы «Дорогая Элен» перечитывала её, когда успокоится, вспоминала о нём, вампире, который получил цель для существования. А я потеряла её, как действительно потеряла Элеонору Бертран посреди этого хаоса.
Чейдинхол наполнился музыкой, что так прекрасно откликнулась и засела в памяти почти месяц тому назад, и теперь разъедала её. Лица с изумлением и насмешками встречали меня на улице, морщащуюся от влажной одежды, волос, где-то пушащихся, а где-то липнущих к шее, прохладного ветерка, мурашек, желтого света фонариков, голосов, запахов, мыслей, горя, печали, пустоты. Ликующей пустоты. Со мной творилось что-то ужасающее. Ветер задувал.
- Оставила его в живых? Ну ладно…
Я провертелась, пытаясь понять, откуда раздалось ехидное разоблачение, почти не слышно, сквозь эхо. «Не сходи с ума. Не сходи с ума, Элен» Жители, наверное, сочли за хмельную или скумозависимую, вывернувшую из-за угла заброшенного дома и направившуюся, сгорбившись, не поднимая головы, к воротам из города. За хлопком створ стало легче, тише, но теплое письмо было не разобрать в темноте по пути в Фаррагут.
Он позволил мне вернуться в форт через запасной быстрый ход, люк, ведущий из леса прямо в его жилище. Ключ, что он дал мне, был именно от него, не от убежища, как я думала. Уведомитель знал, что я буду возвращаться сюда, спланировал это заранее. Нога несколько раз соскальзывала с округлой металлической ступени. В судороге. Спустя время после борьбы с Очивой мышцы начали болеть и тянуть, отсылая меня снова и снова переживать этот день, под землю. Когда я спрыгнула с последней балки, Люсьен сидел ко мне в пол оборота возле кровати за столом с некими записями, – отложил их, обратив на меня продолжительный оценивающий взгляд.
«Он поймет. Он совершенно точно поймет», я боялась его и тысячу раз прощалась с жизнью, глядя, как уведомитель поднимается со стула. Его серьезный вид уже не выражал недовольство, но я всё еще усердно пыталась сдержать внутренний ком, не должна была показывать ему предательски покрасневшие глаза недостойного Душителя, еле переставляющего ноги, опирающегося о стену, застывшего в выражении мук, какие должны быть ему по плечу. И все же Люсьен улыбнулся, протянув в приглашающем жесте руку.
- Подойди, Дитя. Я помогу тебе пережить это.
По телу пробежала дрожь, я неуверенно зашагала дальше вперед, чтобы она завлекла меня, разрешая другой свободно одним движением убрать пряди, скрывавшие лицо, которого я так стыдилась, и поднять его, заставляя смотреть на Люсьена прямо, рискуя быть замеченной в еще одной слабости. За день я ощутила три вида объятий, и эти, в мягкости окутывающей черноты, последние, были жестокими. Ладонь касалась робы, готовая оттолкнуться, однако его пальцы загодя сжали выпачканный в крови каджита рукав дублета.
- Расскажи мне. Про каждого.
Я безнадежно покачала головой в ответ его просьбе. Силуэт уведомителя вновь становился нечетким. Улыбка исчезла с его губ, а я ощутила, как холодная влага ткани перемещается по коже под давлением, причиняя дискомфорт, наверх, по плечу, до шеи, где недавно смыкалась его рука и вновь опасно дотрагивалась до мягкой плоти, прижимая жизненно важные артерии.
– Природа боли идентична природе страха, Дитя. Научись смотреть ей в глаза, как смотришь на меня сейчас, говори о ней, прими её, и тогда Темное Братство будет процветать. Ты и я сегодня свершили то, что было угодно Матери Ночи, поэтому я помогу тебе, скажу то, что ты будешь повторять себе до тех пор, пока не останутся шрамы. Ты убила их, отправила своих темных братьев к Ситису раньше срока, и те, кто верен, будут служить Отцу Ужаса после смерти, как когда-нибудь будем служить ты и я. Живи со своей болью, перероди её в понимание и никогда не обрекай забвению имена предателей.
- Винсент…,- начала я, проглотив остаток предложения, на что уведомитель слегка нахмурился. – Перед смертью он попросил…
Я под надзором выудила из кармана адресованное ему «послание», разжала ладонь с амулетом, при взгляде на который капли все-таки покатились из уголков, как я ни старалась их сберечь. Глаза Люсьена тут же сверкнули неясной злобой – сдержано подняв шнурок с вампирским клыком на свету он резко швырнул его от себя куда-то в стену зала. Я не предполагала такой реакции. На движение я невольно вдохнула и зажмурилась, задрожала от мокрого одеяния в огромном зябком помещении, от волн горечи, пробегающих внутри, и даже более, чем от ужаса перед разоблачением. «Что это значило, Винсент?»
- Всё еще боишься, – тихо констатировал уведомитель, смерив меня взглядом.
- Нет. Здесь… холодно…, – оправдывалась я.
Люсьен положил ладони на мои дернувшиеся в напряжении плечи, опуская их, скользя по ним, хватаясь за смыкающиеся края моего испорченного дублета на шее и далее, освобождая и ломая проржавевшие застежки. Это никуда бы не привело, если бы я не захотела. Я чувствовала одиночество и чувство вины за то, что желала в этот момент теплоты, обливаясь слезами, вину перед ним, потому что он верил мне, перед семьей, перед Винсентом, потому что должный траур оскорбляют желания в моей голове. Уведомитель стягивал его с моих обнаженных плеч, смущая и пугая меня одновременно, принося освобождение от липнущего материала, так по-хозяйски бесцеремонно рассматривая тонкие ключицы, грудь и живот, переключаясь на мои глаза, окончательно оставив стоять перед ним без верхней части одежды. Люсьен отвернулся и взял с кровати тонкий шерстяной плед, чтобы накрыть меня им, а я не понимала, почему так спокойно позволяю ему делать с собой такие вещи, какие ранее невероятно возмутили бы меня.
- Сегодня можешь остаться здесь, – приблизился он, улыбаясь исподлобья неопытному и неловкому виду самовлюбленной пособнице гордыни, запахивая крест-накрест покрывало на мне, смотрящей на амулет, вероломно валяющийся на полу, но не отпуская ткань, потому что между нами это было взаимно.
И, возможно, слёзы – это неплохо, ведь привлекательные качества женщины совершенно необязательно вредят преимуществам Душителя. Сейчас я знаю это, а тогда так боялась разрушить хрупкую иллюзию своей ценности. Бесполезно растирала их тонкой ладонью по своим раскрасневшимся щекам и цедила сквозь зубы гордо то, что сказала бы о своем обмане. «Мне жаль»
- Мне жаль, – повторила я вслух черным глазам, неотрывно распаляющим мое лицо, дернув уголками губ в конце. – Жаль… что я так и не смогла усвоить этот урок.
- Для этого и существует обучение. Соверши ты предначертанное, убей своего мужа сразу же после бала, я пришел бы раньше, – ответил Люсьен, перемещая пальцы на маленький открытый участок кожи над ключицей. Затем далее под плед, заставляя её гореть. – Оно было бы уже окончено.
- Я не помню тот… бал.
Он не давал мне возможности говорить больше, подходя ближе, пропуская ладони в волосы на затылке и вдыхая запах на шее, что источала я, прижимая меня к себе и поучая.
- Воспоминания возвращаются, – чувствовала я каждое слово, пугаясь нарастающей агрессии. Люсьен обошел меня, подтолкнув лицом к стене, дабы беспрепятственно подвергать ласке темную сестру, на контрасте с гневными, пышущими ядом заключениями. – Винсент знал об этом. Он ждал… слишком долго, чтобы совершить роковую ошибку. И даже после смерти вампир присылает мне свой клык, оповещая о своих… намереньях.
- Каких намереньях? – Вдохнула я душный воздух под руками, жадно исследующими тело – руки, талию, поднимаясь и скрещиваясь на груди, принося жар вместо холода. – Чего… он ждал?
- Ждал, пока ты вспомнишь…, – прорычал уведомитель на ухо. – Его…
Люсьен отстранился, вынуждая чувствовать жажду, какую можно было бы сравнить с вампирской жаждой крови. Я обернулась, испугавшись этой игры, испугавшись в том числе возможности быть уличенной во лжи, и того, что уведомитель оставит меня наедине с ней, а он стоял в метре от меня, спрятав запястья в рукава робы, улыбаясь жестоко, самодовольно, манко, бесстыдно. «Позволь себе иногда следовать своим желаниям», следовала я тому, как уведомитель утянул меня для поцелуя, глубокого, хищного, граничащего с болезненными укусами и переходящего в длинную чувственную ночь на небольшой постели.
Люсьен всегда предлагал мне выбор, зная, что иного выбора нет.
(Более десяти лет назад)
Из воспоминаний Винсента.
- Хо-хо… Так вы хотите, чтобы я стал нянькой? Не думал, что вас так впечатлят мои способности наставника! – Схохмил Винсент, попивая не особо качественную сладкую красную жижу из кубка. Он уже давно не притрагивался к вину, однако такой случай не мог остаться без смягчения рассудка, пусть в серванте и покоилась лишь эта разбавленная спиртом краска. В комплекте с непринужденностью позы на гостевом диване запах должен был изрядно позлить его собеседницу. – Или верно сказать тебя, Аркуэн?
- Ооо, – протянула улыбчиво альтмерка, но сморщилась с отвращением на довольно натянувшего улыбку от удавшейся задумки вампира. – Как всегда паясничаешь, как всегда недоволен... Во имя Ситиса, Винсент, ты можешь перестать пить, хотя бы когда разговариваешь с Черной Рукой?
- Не ты ли недавно уговаривала меня попозировать с фужером? Нет? – Удивленно поднял он брови, откинувшись и с облегчением отставив сосуд зловонной гадости. – Это Черная Рука заявилась ко мне в дом. К тому же не я убедил спикера лишить меня ранга Душителя в пользу способного юноши…
– Только не говори, что спустя столько лет ты до сих пор расстроен, – наиграно ахнула Аркуэн. – Странно, Люсьен поведал, ты как никогда удовлетворен своей должностью. И это был только её выбор, никто не подталкивал к такому решению.
Винсент хмыкнул, потягиваясь.
- Не подумай, я только рад, что так всё сложилось. Из Люсьена вышел уведомитель в лучших традициях Темного Братства, какие я успел повидать. Мне не приходится лишний раз видеть ваши лица, есть время заняться пропитанием (сейчас это, кстати, не так просто, даже в сравнении века тому назад), новых рекрутов, увы, тоже не поступало, так что наставничество теперь не мой конек, – он оперся локтями на стол с ехидным выражением. – Так вы решили воспитывать детей, вместо того, чтобы убивать их?
Лидер сидела с идеально ровной осанкой на элегантном пуфике, похожая в его глазах на дерганную ворону. Вампиру нравился этот дом и нравился этот богатый каменный город с его разноцветными витражами и пышными приемами, до тех пор, пока Рука не дошла до него сюда на своих двоих вопреки усердному избеганию встречи и игнорированию посланий, гонец которых случайно оказывался убит бандитами, загрызен волками или просто был посажен в тюрьму без разбирательств.
- Будь благоразумен, Винсент. Ты же знаешь, пока ты полезен, Черная Рука благосклонно относится к тебе, игнорируя многие нюансы, – Винсент незаметно дернул уголками губ на эту прелестную ложь. – Таково на этот раз желание Матери. Мы не знаем, каковы её планы.
- И с каких пор вы им следуете? Очень покладисто – мир меняется на глазах, – продолжал дразнить вампир, цокнув языком. – Почему бы вашему слышащему не спросить её об этом?
- Мать Ночи не отвечает на вопросы достопочтимого слышащего, – честно ответила она с гордостью и сожалением. – Мы заинтересованы посмотреть, что из этого выйдет. Уверена, мы можем договориться – назови свою цену.
- Хммм, это уже любопытно, – сцепил Винсент руки над коленом. – Если вы готовы торговаться с вампиром, значит назревает что-то действительно важное. Рассказывай, я заинтересован.
Альтмерка широко заулыбалась – уговорить упрямого вампира, старше её даже по меркам эльфийской жизни, да её репутация среди уведомителей возрастет, как только принесет она эту весть.
- Проклятье в большинстве случаев убивает детей еще до того, как они достигают нужного возраста, обычно Мать требовала их немедленного уничтожения во избежание эксцессов, однако на этот раз что-то изменилось. Я наблюдала лично – не понятно, что особенного в этом Дитя, скорее всего дело в её родителях – они ученые, здесь, в Скинграде, водят дружбу с командором Легиона – думаю, это основополагающий фактор.
- В чем же подвох? Позвольте ему расти и дальше, так сказать – в естественной среде.
- Подвох в том, что этот ребенок – настоящая катастрофа, – Аркуэн слегка двинулась, пытаясь наконец удобно усесться на вычурной бардовой сидушке. – Проклятье притягивает к ней смерть. Сейчас девочке тринадцать лет, и чем старше она становится, тем больше вокруг нее стягивается разное отребье. До недавнего времени все шло хорошо – власть пустоты помогала Дитя защищать себя, но… Твоя задача выяснить, почему все изменилось, способен ли этот ребенок выжить или нам придется-таки вмешаться, пустив цикл с самого сначала.
Винсент задумался. Быть может, Грейвин был не так уж неправ, задумав свой переворот. Что-то волновало их в этом неисповедимом пути Матери, волновало с той точки зрения, чтобы расценить, угрожает ли опасность их власти, что медленно, но верно топит древнее судно организации. В конце концов, он всеравно не собирался покидать Скинград как минимум в ближайший год, только бы удалось добиться аудиенции с графом Гассилдором – не смотря на старинное знакомство, Янус избегал общества себе подобных. В отличие от Винсента, граф до сих пор не смог принять свое естество, изнуряя себя голодом. Это удивляло.
- Элеонора Бертран, – прервала Аркуэн его мысль громким провозглашением имени. – Уверена, тебе не составит труда найти её. Мне пора… Да не оставит тебя тень Ситиса, Винсент.
Винсент увидел её в первый же день, как только решился покинуть особняк на углу – погода не благоволила ему, настойчиво припекая, и только сегодня небо чуть заволокло. Слухи быстро распространяются, если знаешь, где слушать, а столь знаменательное средь ученого мира событие эхом разливалось даже в подполье магического сообщества, однако туда лезть и не потребовалось. Маленький росчерк пера и печать графства Чейдинхол из-под легкой руки тут же получили отклик местного филиала.
- Гассилдор дал разрешение телеге въехать в город… Ему пора всерьез задуматься о своем здоровье, – прокомментировал про себя Винсент.
Семья со столь звонкой фамилией сразу же бросалась в глаза. Прямо по улице, почти у самых ворот, она занимала поместье Розеторн-Холл – отец уже вывел отпрысков в новый мир, свершив свое открытие, замахнувшись на самый дорогой дом Скинграда. Расточительство, свойственное всем мелким аристократам, а эти поднялись из самых что ни на есть интеллигентных простолюдинов. Профессор, одетый с иголочки, даже более жеманно, чем давно не знающий бедности вампир, стоял, пытаясь попасть очками в карман, на улице со своей женой, наблюдая, как крепкие рабочие во всю волочат из полупустого «дворца» оставшуюся от предыдущих хозяев рухлядь, а к ним тем временем надвигался темный брат, всё более изъедаемый любопытством впервые за последние несколько десятков лет. Винсент зашел сбоку, натянув в легком поклоне свою самую безобидную из обаятельных улыбку, способную максимально скрыть его маленькую особенность.
- Вы, должно быть, Уоренимус Бертран.
Профессор слегка опешил, засмотревшись на увлекательный процесс. Ему пришлось вновь водружать на нос с таким трудом спрятанные стекляшки. Ирена в то же время мягко приветственно улыбнулась, выглянув из-за плеча, чтобы потом вновь мечтательно обратить взор к невиданной роскоши. Она не привыкла говорить без надобности, всегда в тени мужа.
- А… да, – уйдя в себя пробурчал Уоренимус, скоро опомнившись и развернувшись в скупой улыбке. – Что я несу… Простите, не подозревал, что известность настигнет меня так скоро. Рассчитывал, что проживу в спокойствии до официального приема. Странно, что до кого-то…
Глаза ученого блеснули пониманием, как только столкнулись с видом собеседника. Винсент редко встречал людей, способных отличить тонкую грань болезненной бледности от признака Темного Дара, иссекающего на нет в недавней сытости, и всё же нужно отдать должное -исследовательская искушенность тут же приблизила его к разгадке.
- Я Винсент Вальтиери, потенциально намереваюсь занять в Скинграде должность управляющего, – маневренно попытался сменить он тему в праздное русло. – Поэтому не переживайте за спокойствие Вас и вашего драгоценного семейства. Я посчитал необходимым поприветствовать персону, которая, возможно, скоро поразит свет чем-то ещё более… существенным.
- Странно, я считал, что разговариваю в замке именно с управляющим…, – прищурился в слепоте профессор, развеивая тревогу.
- Правда? Наверняка, Вы наткнулись на временного.
Должность действительно была занята, однако это был не нерешаемый вопрос для темного брата. Непробиваемость не особо придерживающегося манерам Уоренимуса не стерла улыбки с лица Винсента и манерного наклона головы, повернувшейся на звонкий хохот и голоса ребятни, выскочившей из переулка, переметнувшей на себя всё внимание.
Первой показалась именно девчушка, юная Элеонора, улыбалась во все зубы и сотрясалась со смеха, пока не заметила грозный взгляд своего отца, превратив сияние личика в легкую добродушную линию губ, свойственную изящным леди. Вид незнакомца будто заинтересовал её, как интересуют девочек взрослые мужчины – она смутилась чужих глаз, блуждающих по ней, отвела свои в кокетстве и задумчивости. «И они считают, что из нее получится убийца?», подумал вампир, наблюдая хрупкую тонкую фигурку в летящем платье с едва намечающейся грудью. Она вырастет красивой женщиной в подобном воспитании, будет болтать об украшениях и моде, бежать на балы под руку с кавалерами, но уж никак не облачится в черную робу или доспехи в убежище в борьбе за свою жизнь и в угоду Богу Пустоты и Ужаса.
Однако скоро его скептическое выражение сменилось, выдавив смешок, потому что, как только из того же угла выбежал юноша, постарше, уже почти мужчина в свои восемнадцать лет, с деревянным мечом в руке, Дитя, подхватив юбку, прокружилась и схватила с земли палку, не желая так просто сдаваться в сражении крупному противнику в виде брата, полюбовно оторвавшего её в игре от земли, как только удалось нагнать проворного ребенка.
- Это ваши?
- Несносные, – буркнул Уоренимус и строго подозвал, махнув рукой. – Габриэль!
Молодой человек с густыми каштановыми локонами и зелеными глазами, совсем не схожий со своими родителями, перестал смеяться, вручил «оружие» маленькой сестре и трусцой подбежал к профессору, взаимно кивнув собеседнику отца. Он глубоко дышал, видно, игра отняла у него больше сил, чем у радостной темноволосой Элеоноры, чье детство должно было проходить теперь в достатке и беззаботности.
- Я сколько раз говорил прекратить такие игры?
Габриэль непонимающе переводил взгляд с Уоренимуса на Винсента и обратно. Отец вдруг обозлился на прелестную дочь. Юноша еще не знал причин недовольства, но не мог возразить в присутствии посторонних. Вампир решил избавить эту сцену от неловкости. К тому же он уже увидел всё, что собирался.
- Что ж, это большая честь познакомиться с вами, профессор Бертран. Если потребуются какие-либо услуги, буду рад посильно оказать их, – сложил ладони вампир.
- Да, – виновато усмехнувшись постучал по голове ладонью еще такой неловкий в славе Уоренимус. – И простите мою подозрительность. Признаюсь, это всё здорово смущает. Хорошо, что я опростоволосился на улице, а не прямо на балу.
- Не беда. Уверен, мы еще не раз побеседуем, – широко улыбнулся Винсент и легонько поклонился перед уходом интригующему Дитя. – До встречи, юная леди.
- До встречи, – сияюще ответила Элеонора.
Комментарий к Глава 59. О... Далее пойдут одни из моих любимых глав. Эксперимент со стилем повествования и просто крайне интересные лично для меня вещи, какие, надеюсь, понравятся и тем, кто дожил до сего момента. А если нет... то я продолжу их писать для себя XD
Воспоминания, перемежающиеся со сном Элеоноры.
В процессе я решила, что они достойны большего, чем одна единственная глава.
Трек на Скинград:
https://music.yandex.ru/album/6269791/track/46486297
====== Глава 60. ======
«Уважаемый, Винсент В.
С превеликим сожалением сообщаем, что ваша заявка была отклонена. Его сиятельство граф Янус Гассилдор выражает почтение и признательность за предложенную кандидатуру. Для справок просим обращаться в канцелярию.
Заведующий канцелярии,
Мортимер Лиез»
Вампир скомкал и выбросил левой рукой только что полученное письмо в корзину у стола, полную его точных копий. Ничего не поменялось за последние полгода, проведенные здесь, более того, Винсент в очередной раз убедился, что послания не доходят до Януса, спотыкаясь о бюрократическую крысу и династию Лиез, прочно обосновавшихся в замке Гассилдоров. Ему не хотелось применять давление и насилие, портя стародавние отношения, однако варианты протянуть нить сотрудничества тактичным путём, всё еще свойственным некоторым слоям общества, стремительно сводились на «нет». Но этим он собирался заняться позже, когда на улицы города опустится тьма, уже после того, как основная работа будет завершена, потому что сегодня Винсент планировал снова краем глаза наблюдать за игрой соседских детей.
Ничего особенного: все полгода со времени обоснования здесь Бертранов Уоренимус практически не покидал особняка, изредка наведываясь в филиал Гильдии Магов, Ирена исследовала местные лавки и вела жизнь и быт образцовой матери семейства, принятого в городе еще в первый месяц на одном из грандиозных приемов, закатываемых профессоратом. Туда же были приглашены Габриэль и юная Элеонора – ученый свет с энтузиазмом приветил их, в особенности, проявляющиеся способности и увлеченность девочки в алхимии, коими Бертран позволял себе невзначай хвастать под элегантный смех и кивки коллег и их жен, неохотно воспринимающих сочетание приятной глазу внешности и ума будущей жительницы Скинграда. Вампиру удалось пробраться на сие мероприятие под предлогом запланированной аудиенции и под шумок затеряться среди прибывающей в зал толпы. Благо, обилие колонн, ниш и гардин, создающих тень в переходах и залах, помогли скрыть лишнего гостя от пытливых глаз. Именно там, удобно расположившись на углу возле фуршетного стола, он увидел первый, но еще не явный звонок того, о чем говорила Аркуэн. Распространенную картину, если бы она не была одной из многих.
Габриэль почти не отходил от сестры по наставлениям отца, однако вскоре ему предстояло быть вовлеченным в дивный мир местных аристократских отношений, для поддержания которых Уоренимус заблаговременно приготовил юноше один из своих лучших костюмов, время коего пришло, когда профессору свезло познакомиться с известным альтмерским специалистом по двемерам, прибывшим вместе с делегацией. Винсент был довольно далек от магии, но совершенно четко успел освоить – пытливый ум не дает этим людям и мерам ничего, кроме умения ковыряться в руинах и свитках. Гораздо приятнее почти трехсотлетнему темному брату, прислонившись к стене и сложив руки, дегустировать напиток, так удачно выставленный под рукой.
- Ты куда, Габриэль? – Ухватилась за запястье брата Дитя с округлившимися от паники глазами и слегка помотала тканью юбки, осмотрев себя. Как ни странно, мать для бала выбрала девчушке достаточно невзрачное облачение. – Здесь столько народа. Не уверена, что родители смогут найти серое пятно на пере петуха. Посмотри на всех этих эльфов!
- На пере петуха? – Переспросил Габриэль, приостановившись, и, закатив глаза, улыбнулся. – Привыкай, мы теперь будем часто ходить сюда. И не волнуйся, ты быстро запомнишь здесь все входы и выходы. Раньше это не составляло труда.
- А что делать, если кто-то решит со мной заговорить? Папа опять разозлится, если я скажу или сделаю что-то не то. Они разговаривают о работе, но только и делают, что себя нахваливают, – потянулась она к Габриэлю, аккуратно показав пальчиком. – Особенно тот лысый, видишь? Зачем ему хвастаться зельями, если он даже свои волосы вылечить не смог? Хм? В моей книжке такое есть.
«Это ты верно подметила», – вампир, слушая разговор, слегка усмехнулся, глянув на блестящий под факелами предмет обсуждения и скрыв обнажившиеся зубы фужером.
- Ладно, меня отец с матерью зовут. Только не вздумай кому-то еще такое сказать, – посмеялся юноша, уходя спиной вперед и пожав плечами. – Не знаю… предложи потанцевать или что-то такое – во время танца трудно разговаривать. Просто… постой пока здесь.
- Эх, это тебе трудно, – скучающе выдохнула Элеонора. – А музыка здесь полное… кхм… разочарование.
Девочка смотрела брату вслед, пока тот не скрылся за гостями в глубине зала, чтобы затем неторопливо усесться на лавку у стены в продолжении ниши. Она не выглядела ни грустной, ни веселой, а лишь сосредоточенно разглядывала толпу, переводя взгляд, наполненный будто слишком многочисленными мыслями, крутящимися в незрелой голове, обрамленной густыми прямыми прядями, иронично похожими на черный капюшон братства в отбрасываемой тени угла. Каковы же все-таки планы Матери на Дитя, заметившее своего наблюдателя? Столкнувшись с его взором Элеонора не испугалась, а только продолжила изучать Винсента, непринужденно стоящего скрестив ноги и с улыбкой приветственно склонившегося перед ней. Не только Бертраны, как виновники, были приглашены вместе со своими отпрысками, но не смотря на колорит публики вампир отметил остроту умозаключений и речей ребенка, по крайней мере работа представлялась теперь не таким скучным занятием. По поводу музыки Винсент также был солидарен – смешение расовых стилей не служит комплиментом публике, если исполнение заставляет танцующие пары спотыкаться в попытках словить хоть какой-то ритм, едва не зажимая уши от скачущей тональности. Может быть, он бы даже завел непринужденную беседу, дабы узнать её искрометное мнение еще по паре забавных вопросов, если бы не старался ни привлекать к себе внимание.
Остальные дети, девушки и юноши танцевали либо кучковались сложившимися на протяжении их недолгой богатой жизни компаниями, в том числе новоприбывшие высокие эльфы, вывезенные своими напыщенными родителями в назидание. Одна из таких групп как раз только вошла в зал – альтмеры часто брезговали участвовать в увеселениях «низких» рас, преимущественно решая дела в парадной, потому двое молодых меров и обратили сразу на себя вампирский глаз и ухо, соизволив сунуться в бальную залу. «Высоко-мерие» – как же подходит им это слово, застывшим неподалеку от Винсента, чтобы манерно осуждать её посетителей.
- Я изначально был против этой поездки, как и мой дядя. Скука, – оглядывал эльф в парадном красно-золотом одеянии всех по головам, задрав подбородок без необходимости. – Но отец настоял – ему нравится вошкаться с имперцами. Говорит, их упорство компенсирует недостаток магического потенциала.
- Представь, некоторые из них и вовсе не владеют магией, и умудряются все равно опускать в это нос, – согласился второй, чуть пониже, но все же возвышающийся почти до верха портала служебных дверей. – Я сейчас об имперских имперцах, как профессор, с которым сейчас разговаривает твой родственник.
- Это тавтология, друг мой.
- Вовсе нет, Аурил. Вон тот, например, – показал он пальцем на дворецкого. – Имперский орсимер, а тот – имперское пресмыкающееся… Хм… Или земноводное?
Вампир, хмыкнув, осушил кубок, чтобы освободить руки. Ему пришло в голову немножко использовать чужие имена для составления письма Янусу. Наверняка, он пригласит для встречи такого важного гостя, как предок Аурила. Бумага и кусочек угля всегда есть под рукой.
- Назовем это имперской ящерицей…
- Это не научно и недостаточно точно, – чуть надул эльф губы, покачав головой. – Мой отец не одобрил бы такое определение.
- То есть твои планы на сегодняшний вечер он одобрил бы? – Ухмыльнулся Аурил, покосив глаза на товарища. – Или ты, спросив позволения, отменил все в последний момент, а мне не сказал, чтобы я один отдувался?
- Вынужден тебя расстроить – всё в силе. Однако такая мысль у меня была, – довольно встал в защитную позу альтмер. – Утомляет.
Винсент почти дописал заявку, когда второй по мере разглядывания танцующих заметил тихо сидящую в задумчивости Элеонору. Обычно высокие эльфы и вблизи не примечают человеческих женщин, что уж говорить о неказистых подростках. Ирена более того позаботилась не разрисовывать дочь в желании поскорее найти ей жениха.
- Смотри, Аурил, – завороженно сказал он. – Может нам её взять с собой?
- Ты верно сошел с ума? – Скривившись, негодующе выплюнул тот. – Это человек. Тем более еще ребенок.
- Это имеет для меня какое-то значение?
- Мы в чужой стране. Родители не смогут здесь покрывать тебя, и даже я не пойду на это.
Вампир навострил внимание, отложив бумагу. Либо Винсент по случайности стал свидетелем вопиющего извращенца в разгар людного торжества, либо… – что бы ни задумали двое, ему не нравился этот разговор. Способно Дитя к жизни или нет – спорный вопрос в неравных условиях. Как она себя проявит? Может ли девчушка противостоять старшему без малейшего оружия? Нет, конечно же нет, учитывая тотальный отцовский контроль. Вампир наблюдал из темноты, как молодой альтмер выдвинулся против своего друга, просачиваясь сквозь слабый поток гостей на входе, представая перед юной Элеонорой, торопливо поднявшейся следовательно этикету и задравшей голову, чтобы увидеть лицо преградившего свет мера – она мельком глянула на своего надзирателя, слегка барабанящего о стол пальцами одной руки словно в торопливой готовности.
- Эм… Я где-то не там сижу? – Замялась она и внезапно ударила себя по лбу в жесте отца, протянув. – Забыла поздороваться – отец теперь меня убьет...
- Вижу, здесь уныло не только благородным альтмерам, – начал эльф с оглядкой, вальяжно присаживаясь на её сидушку. – Хотел предложить тебе пойти со мной и моим другом в место получше. Ты дочь прислуги?
Предложение её насторожило, от Габриэля она знала, что подобного рода приглашения не кончаются ничем хорошим, однако здесь был совершенно иной мир и контингент. Что ей было делать? Как отвечать? Что если это неприлично?
- О, нет, кхм…, – смущено опомнилась Дитя, припоминая необходимые манеры, протянув ошибочно руку и вновь убрав её, оставив легкую улыбку. – Я Элеонора… Бертран.
- Это имя должно мне о чем-то сказать?
- Мой отец… я думала, этот приём в его честь, – Элеонора только пожала плечами с серьезным для ребенка лицом, заставив эльфа измениться в выражении.
Винсент расслабился, когда Габриэль вскоре вернулся, притащив в ладонях маленького механического паука, с удивлением осознав, что сестрица прямо сейчас представила его одному из сыновей светил делегации. Когда Дитя обратила вновь свой взгляд в угол фуршетного стола, вампира там уже не было. Как выяснил Винсент, вернувшись в особняк по окончанию бала, альтмерскому отпрыску неоднократно прощались различного рода мелкие и крупные преступления, улаживаемые в том числе не без участия гильдии, желающей и далее сотрудничать с благородным Фауниром.
Вампир еще смотрел в окно на горящие огни Розеторн-Холла, анализируя, прежде чем составить отчет для Люсьена Лашанса. Громкое имя Уоренимуса Бертрана, свидетели и скорая известность в высоких слоях не позволили смерти близко подобраться к ней, однако, что произойдет с Дитя, когда окажется она за пределами безопасного круга? С чего он вообще взял, что произошедшее имеет отношение к проклятью? Одного кубка было недостаточно, чтобы разобраться. Винсент извлек из скрипучего ящика последнюю оставшуюся склянку крови и, опорожнив в высокий бокал, до краев разбавил вином из бутылки, прихваченной с банкета. Нега вампира, откинувшегося в кресле с сомкнутыми веками, и вкус, помогали вспоминать всё, от начала и до конца.
- Проклятье притягивает смерть? К ней? Или к другим? – Проговорил он, оскалившись в коротком смешке с окровавленными губами.
С тех пор по прошествии полугода масштабных неприятностей не случалось, зато у Винсента случалось подумать о том, что, возможно, он напал на след не того Дитя, ибо спокойствие и благополучие – редкость для представителей его ремесла, однако стоило вампиру так думать, как очередная взбеленившаяся лошадь приходила в бешенство, кусала своего всадника, сбрасывала, мчалась, куда глаза глядят, либо прямо на неё, когда Элеонора проходила мимо. Габриэль непременно оберегал сестру, поскольку девочка в обыкновении просто не выходила из поместья одна. Они же вместе играли, хотя их разница в возрасте как никогда стала ощущаться. Если и был кто-то младше юноши, то вряд ли местных акселератов можно было в шестнадцать лет назвать детьми, в то время как леди Бертран была невинна и юна, хоть и не глупа, видела томный интерес, остерегалась его, но не понимала. Старший брат проводил с ней времени все меньше, получив возможность обучаться рядом с Уоренимусом, а потому девчушка все чаще оставалась на попечении самой себе, как и получилось в этот день.
Винсент отчего-то ждал заката с нетерпением. Дети повадились иногда совершать набеги на виноградники под влиянием братьев Сурили, мальчишки-оборванцы с самого отрочества получали от своего деда хорошую взбучку, выглядя как потомки подзаборных пьянчуг, а не знаменитых фермеров, в основном из-за того, что вечно возвращались в грязи с протертыми локтями и коленями. Теперь же у них появилось стабильное пополнение в банде помимо сына рыбака, которого занесло в Скинград одним только попутным ветром, когда по дороге в Анвил медведь лишил этого самого рыбака важных для промысла конечностей. Они как раз рассчитывали на такую вылазку…
Дети встретились позади дома Сурили. Гастон и Давид уже раздобыли где-то пять холщовых мешков для винограда, однако Элеонора снова не взяла его, всучив свой Витору, как всегда присоединившемуся, не упуская возможности полакомиться чужим трудом. Винсент никогда не следовал за ними за пределы города в поля, лишь пользуясь навыками скрытности в стенах Скинграда, подпирая торец особняка неподалеку, слушая и забавляясь, ночью записывая увиденное, но Габриэль в последний момент был окликнут Уоренимусом – Фаунир прибыл в город и захотел увидеть юное дарование. Девчушка умоляюще посмотрела на отца, устав сидеть взаперти, на что грозный профессор на удивление сдался, позволив остаться без присмотра. Брат только быстро обнял её, взяв с товарищей обещание.
- Не разбегайтесь от неё далеко, договорились? – Потребовал, подбочившись, Габриэль у каждого согласия, как старший. – У Элен некоторые проблемы… с животными.
- Эй! – Возмутилась она, на что тот только потрепал сестру по голове, насмешливо прижав к себе.
- Не слушайте маленького монстра, – улыбнулся молодой имперец, закрывая Элеоноре уши. – Пусть всё-таки кто-то будет рядом.
«Не монстра, но чисто теоретически, ты не так далек от правды», – разговаривал сам с собой вампир, вздохнув за углом. – «Что ж, Вы не оставляете мне выбора, юноша. Вообще-то я собирался сегодня заняться несколько другой работой. Хотя, признаться, прогулки на свежем воздухе мне нравятся гораздо больше, чем мараться в чернилах»
Кажется, Элеоноре по душе было не столько воровство налившихся сахаром ягод, сколько идея свободы. Отсутствие брата не повлияло на её улыбку, как только та ступила на узкие тропинки меж тонкими столбами, скрывшись за немного колкой остроконечной листвой – она почти сразу, оглянувшись на сопровождающего Витора, нырнула меж нее, не побоявшись запачкать светлое платье. Парень занервничал, когда не обнаружил проворную девицу, пустился искать её, быстро раздвигая за ней связки винограда параллельно с вампиром, незаметно продвигающимся за Элеонорой, пока та не остановилась, оторвавшись достаточно, чтобы, раскинув руки, бежать по тропе вперед, задевая зелень ладонями и, достав маленький стащенный с кухни ножичек, обрезать её, набивая карманы. Нога Винсента слегка запуталась меж веревкой и лозой, на что леди Бертран оглянулась, не увидев ничего, кроме краснеющего неба. Она двинулась дальше, кружась и танцуя в новых па, которым теперь потребовал обучаться отец, как только девушке стукнуло четырнадцать. Темный брат собирался продолжить свое молчаливое преследование, чуть не столкнувшись с нагнавшим юношей, отершим об одежду грязные преющие руки, приглаживая тщетно волосы и зачем-то облизывая обсохшие губы, с юношей, ступившим за ней в отдалении на одну дорогу. Витор понемногу приближался к Элен, улыбнувшейся ему и удавшемуся баловству. «Опасно так кокетничать, юная леди. Разве ты еще не заметила этот взгляд?», мысленно поучительно обращался к ней Винсент, аккуратно переступая почти рядом на соседней дорожке.
- Сегодня я сварю из них пару тонизирующих зелий, – подняла она в ладони виноградный лист, показывая провожатому, и подмигнула, заговорчески прижимая палец к губам. – Хорошо снимают усталость. Габриэль еще не распознал, почему никак не может догнать меня. Не говори ему, хорошо?
Однако юноша все эти сигналы истолковывал неверно, либо не хотел, дотрагиваясь до её плеч, отжимая непонятливую девушку спиной к зеленому ограждению в одиночестве сумеречных полей, где, как ему казалось, никто не заметил бы парочку в трепетной близости. И Винсент ждал, пока Дитя покажет, наконец, свою тьму, пока Элеонора требовала отпустить, отвергнув настойчивого мальчишку, и понимал, как его все-таки раздражает это ожидание.
- Что ты делаешь, Витор?! Что ты делаешь! – Элен со всей силы оттолкнула его, – навязчивое приставание перерастало в драку. Она выкрутилась и отбежала, выхватив припрятанное скромное лезвие, переминая в неуверенных дрожащих пальцах и тяжело дыша, отступая назад. – Что на тебя нашло?!
- Ты сама этого хотела. Что ты мне сделаешь этим ножом? Ты ничего не сможешь мне сделать из-за своего отца.
- Не подходи! – Рявкнула Дитя, мотая головой, на которой рукой мяла волосы, прижимая к виску. – Она говорит мне убить тебя, но я не могу. Так нельзя! Нельзя убивать! Девятеро не простят!
«Она говорит?», – удивился Винсент. – «Мать Ночи действительно имеет планы на это Дитя!» Элеонора замахнулась на резко подскочившего Витора, полоснув его слегка по левой руке, когда тот обхватывал её, заходя за спину. Нож отлетел, выбитый из её ладони, и запах пущенной крови сделал зрачки вампира шире, заставив вмешаться, материализовавшись, выкручивая конечности парня и оттаскивая от Элеоноры, испуганно развернувшейся на действие. Темный брат повалил юношу на лопатки, хватая и вытягивая окровавленную руку перед лицом со злорадной улыбкой.
- Попрощайся со своими грязными пальцами, – отбросил вампир нависшую прядь движением головы.
- АААААААААААААА! ВАМПИР!
Реализацию задуманного Винсент приостановил под остервенелый ор дергающегося под ним Витора – он ожидал, что Дитя в ужасе убежит, однако вместо этого девчушка прошагала в непосредственной близости от них, поднимая с земли утерянный предмет, прижимая к груди, рассматривая выпачканную в красной жидкости деревянную рукоять.
- Что ж…. Я не могу этого сделать в присутствии дамы, – отбросил вампир его конечность.
- ЭЛЕН! ПОМОГИ МНЕ! ОН ХОЧЕТ ОТКУСИТЬ МНЕ ПАЛЬЦЫ!
- Нет, Витор! – Покачала Элен головой, поглядывая то на задирающуюся башку парня, то на застывшего вампира. – Ты это заслужил! О боги! Пусть он сделает это, как наказание девятерых!
«Ну не девятерых…»
- Прости, Витор, слово этого Дитя – закон.
Под душераздирающие вопли Винсент вгрызся в руку несостоявшегося насильника, оставив на месте полноценной кисти лишь окровавленную ладонь. Элеонора морщилась, ни разу не отведя взгляда от жестокой сцены, пока жертва не осталась корчиться как облитый кислотой червь, в окружении собственных пальцев, а вампир не поднялся, отирая бледное лицо рукавом черной рубахи.
- Я ПОЗОВУ ТВОЕГО ОТЦА! Я ПРИВЕДУ ГАБРИЭЛЯ! ПУСТЬ ВСЕ ЗНАЮТ, ЧТО В ГОРОДЕ ЗАВЕЛСЯ ВАМПИР! ОНИ УБЬЮТ ВАС!
Парень, неуклюже отковыряв себя из земли и пыли, качаясь поскакал в направлении города. Вампир первый раз видел её так близко, не скрывая свой истинный облик. Казалось, Дитя вот-вот заплачет, но все так же благодарно смотрела на него блестящими глазами, нервно отирая и так сухие щеки ладонью.
- Не боишься?
Элен отрицательно замотала головой. – Я… видела Вас. Рядом с отцом и на балу.
- Но не видела в такой роли, – с вежливой улыбкой подметил Винсент.
- Но пока… Вы сделали мне меньше зла, чем все остальные, – устало улыбнулась она в ответ, робко растирая свои предплечья. Произошедшее ошеломляло её, путало и никак не подсказывало, как правильно себя вести.
- Разумно, – еще шире показал зубы вампир. – Меня зовут Винсент Вальтиери, юная Элеонора Бертран. Мне не терпелось лично познакомиться с одаренным Дитя. Не ожидал, что это произойдет среди винного королевства Сурили.
- Это винное королевство Тамики, – возразила она, устремившись взглядом вдаль.
- Такая юная и уже знаток вина? – Усмехнулся Винсент.
- Я сама не пробовала вино, но у Тамики другие листья. Сурили быстрее набирают сладость и сок, так что мне кажется, оно должно быть вкуснее. Ну… для тех, кто любит вино, конечно же, – посмеялась Элен, пожав плечами.
- Правда? Вы раскрыли мне глаза, Элен. Я непременно научусь разбираться в вине, чтобы в следующий раз не ударить перед Вами в грязь лицом.
- До города недалеко, – вдруг беспокойно обратилась Дитя. – Пожалуйста, уходите.
Винсент последовал её просьбе, однако продолжил стоять, наблюдая за обдуваемой ветром в закатном солнце Элеонорой. Как стемнело, как появились огни факелов на горизонте и раздался конский топот. Как спешился Габриэль с вопящим Витором и обеспокоенный взгляд вопрошающего, опустившись пред ней на колени, Уоренимуса.
- Что произошло, Элен?! Ты в порядке?! Где этот вампир?! Он ничего тебе не сделал?!
- Какой вампир?
- ОНА ПОКРЫВАЕТ ЕГО! – Направил в нее указательным пальцем искалеченный юноша, на что Габриэль возбужденно завертелся по сторонам. Он потом еще долго испытывал чувство вины за то, что оставил сестру без присмотра.
- Элеонора, – снова обратился отец, раскрыв в панике рот и глаза. – Кто… это… сделал?
- Не было никакого вампира, – потупив глаза протянула девушка перед ним маленький окровавленный нож. – Он врет.
Уоренимус тогда отослал всю свою свиту, отправившуюся по кровь и клыки вампира. Я помню, как он заплакал, оставшись со мной наедине под звездами, осознав первый случай человека, пострадавшего от рук его проклятой дочери. И отец первый и последний раз извинился перед ней.
- Прости…, – склонился он, с шуршанием растирая лоб и подбородок. – Мне придется снова убрать это из твоей… памяти…
- Снова?! НЕТ! НЕ НАДО! ТОЛЬКО НЕ МАГИЯ!
Комментарий к Глава 60. Отойдем немного от драмы событий в Чейдинхоле, набирая воздух перед второй аркой драмы с периодическими вставками из чарующего Скинграда) Никто же не думал, что все закончится просто? Нет? Ну вот и славно.
Так получилось, что я зациклила эти два трека. Уж больно нравятся они мне.
https://music.yandex.ru/album/6269791/track/46486297
https://music.yandex.ru/album/503990/track/4428163
====== Глава 61. ======
Я вспомнила яркую, жгучую, невыносимую боль магического воздействия. И лицо из моего прошлого, незнакомца, которого я долго принимала за юношеские выдумки, приняло четкие очертания. Из детства в теплых солнечных тонах я вернулась в гудящий форт, на постель, некомфортно расположенную посреди слишком обширного пространства, будто в парадном фойе, а не в спальне. Села, кутаясь в одеяло, постепенно принимая сон за реальность. Это и была реальность. В прошлом.
- Элеонора, умеющая отличать Тамики от Сурили…, – прошептала я, понимая, утыкаясь в сведенные ладони, скрещивая пальцы и глядя в пустующий угол, туда, где лежал амулет. И громче, пытаясь найти объяснение. – Он был... там… на виноградных полях?
Незаметно для себя я проспала от усталости жалкие минуты в тревожном и болезненном сне, а казалось, были заново прожиты целые дни, канувшие в небытие. Наверняка, я ворочалась и дергалась, прежде чем вырваться из него. Только рука в небрежно накинутой робе, обвившая со стороны, принудительно возвращающая в горизонтальное положение под плечо фигуры, нависшей тенью, напомнила о пережитом. Люсьен оградил ею мое зрение, и я отчетливо ощутила витающий в воздухе наряду с кислым привкусом реагентов тонкий аромат фруктов и дыхание вздымающейся груди, ожидающее моих слов. Даже тогда в смущающей расслабленности недавно напряженного тела я получила очередной урок.
- Слышишь их?
- Яблоки…, – распознала я в темноте, сглотнув возросшую тревогу.
- Запах, вкус, звук и ощущения…, – пояснял он, поднеся плод к моим губам, в конце концов коснувшись их. Хруст лопающейся под зубами кожицы, и кусочек яблока сочился сладким нектаром, вызывая на языке легкое покалывание. Я услышала изменения в грубом убаюкивающем голосе, как если бы уведомитель улыбнулся. – Это называется якорь.
- Якорь?
- Предметы несут не только материальные отпечатки. Якоря, оставленные в памяти, могут закрепить и извлечь похороненные под сводом времени воспоминания. Так произошло и сейчас…
- Ассоциации – Винсент тоже учил меня этому, – ответила я, не сразу раскрыв веки после освобождения. Люсьен, подобрав одну ногу, задумчиво и горделиво разглядывал потерявший целостность предмет на фоне вампирского клыка, теперь висящего на его запястье. Похоже, послание ведало о чем-то важном, что переместилось столь близко к своему получателю.
«Фраза, оставленная в письме… Ты думаешь, этот амулет предназначен для меня? И ты забрал его»
- Винсент был когда-то и моим наставником, – медленно, с выражением очевидности и иронии говорил Люсьен, переворачивая плод на место белеющей сердцевины. – Одно из немногих его полезных знаний, каким я пользуюсь до сих пор. Ибо кто как ни бессмертные вампиры дорожат ими настолько, что являются экспертами в области потаенного, и никто кроме них доподлинно не уверен, что именно будет взывать сознанию к определенному событию. Однако я научился обходить это... Ты можешь избрать якорь самостоятельно, и тогда возымеешь контроль над своей памятью.
- Темное Братство всегда было где-то рядом, – выдыхала я, гипнотизируя высокий серый потолок. – Я существую со слепыми пятнами и червоточинами на истории своей жизни. Почему он просто не рассказал? Не вернул мне их за все время?
- Потому что таков был мой приказ, – без объяснений перевел он на меня долгий пронзительный взгляд.
«…И Винсент мог смело нарушить его перед «смертью»»
Ответив, уведомитель с закрытыми глазами вдохнул аромат красного яблока и откусил его там, где касались мои губы.
Вскоре мне удалось ненадолго выбраться в шахту, где вампиром был спрятан труп ученого бретонца, осмотреть его. К сожалению, ничего значительного, что помогло бы ответить на мой вопрос о роде убийцы, не выявилось. Тело изрядно потрепалось в транспортировке по шероховатому грунту, хоть и сохранило вырезанную еще при жизни надпись имени Мари, обрывающуюся на последних знаках в предсмертных муках. Это говорило о том, что предатель завладел знанием коллегианта – что-то напугало его по завершению пытки, но не дало прикончить мага до конца. Оплошность, которая ему не навредила, свидетельствовала об отсутствии профессионализма, даже если он так спешил разделаться с воровкой кольца. «Очива боялась, что на нее выйдут через Мари?» Единственное, что показалось странным – та же свернутая, поврежденная, изувеченная шея, с какой нашли темную сестру в канале. А я выволокла мага на улицу, сбросив в рябое озеро, волнуемое сезоном дождей, будто Винсент еще когда-либо вернется, окончательно подставив себя перед Люсьеном Лашансом, так и не раскрывшим причину запрета. Убийства на тот момент подозрительным и закономерным образом прекратились. Очищение ознаменовало для меня трагичное окончание целой вехи личной истории, утешением в которой оставалось маленькое и теплое письмо.
В безлюдном убежище, «убранном» уведомителем от покойников, я исследовала вещи и личные переписки братьев, оружие, товары, оставшиеся у торговца, книги, и, конечно, кабинет вампира, надеясь наткнуться на еще хотя бы один клочок воспоминаний, пока община не будет восстановлена. Я подозревала о том, что почестей семья не удостоилась, и все же решила уточнить.
- Похороны Детей Ситиса – излишество. Ямы вполне хватит, – сказал мне Люсьен, изучая бумаги, поднятые мной. – Хм… Целый час на поиск пары кусков пергамента в ящиках?
- Я пыталась найти якоря. С тех пор я так и не могу смириться…
- Умей ждать, Элеонора, – не отрывая головы, отрезал он. – Не можешь ждать – значит работы недостаточно.
Я не понимала, почему уведомитель против моего желания получить назад свое прошлое. И чем чаще я заговаривала об этом, чем больше Люсьен выказывал недовольство, тем более сильно мне хотелось узнать его. Люсьен мог помочь мне в поисках, однако не делал этого и не собирался. А напускную строгость выдавали интригующе задержавшиеся в оглядке на том самом сером платье глаза.
- В таком случае каковы теперь будут указания для меня? – С аристократической выправкой, дабы гордости не было мучительно больно, сдалась я.
- На период расследования я приостановил деятельность группы, – привстал он, возрастая передо мной горой, сдвинув брови и перекладывая в руках стопку из порядка десяти писем, чтобы затем невзначай вручить их мне, проходя мимо на выход из особняка. – Влияние в Чейдинхоле необходимо возродить. Кто-то должен пока заняться контрактами…
И готова поклясться, я даже уловила тень улыбки в угасающем звуке голоса. «Кажется, кто-то вновь предсказуем, дорогая Элен»
- Я ЗНАЮ, ТЫ ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ!
«НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! ПОВОРОТ! СИТИС, ПОЖАЛУЙСТА, ТОЛЬКО НЕ ТУПИК!»
Спустя пару недель я неслась с бешеной скоростью по земляным туннелям пещеры от чокнутого имперца, пытающегося обратить себя в нежить, а если точнее, то всего лишь на всего в смертоносного лича, по информации из справочника, умеющего парить над землей, пользоваться магией и даже думать. При желании он мог бы написать мемуары о жизни в шкуре лича, однако ими не становятся для написания мемуаров, увы. И задумка практически вышла, судя по наполовину иссохшему обезумевшему лицу и посеревшей струпной руке преследователя. Это был уже третий контракт из списка. Прирезать жадного старика, затем избавить мир от пьянчужки, с удовольствием испившего даренного пива, что могло пойти не так? И идеальный план: пробраться внутрь, найти записи ритуала, предотвратить обращение некроманта в чудище. Я подготовилась – он должен был пройти «как по маслу», однако… я не могла предугадать, что посреди верхнего уровня окажется огромная, заделанная хлипкими досками и замаскированная дыра. Мне свезло не рухнуть ему на голову, но грохот и две материализующиеся из невидимости вихляющиеся ноги пытающейся подтянуться убийцы выдали незадачливого ассасина, засмотревшегося на занятные схемы стянутого дневника, – я уже изголодалась по старой доброй умственной работе. Хищник и жертва поменялись местами, поскольку не имеющий возможности пользоваться магией на время процесса (а это я как раз успела прочесть, прежде чем угодить в ловушку), крупный мужчина выхватил еще живой рукой одноручный меч. Кое-как взобравшись на крепкую и твердую землю, я решила действовать радикально, – истратив последнее камуфлирующее зелье, попыталась подобраться к нему с кинжалом со спины, когда тот фактически преградил единственный путь наружу.
Прочесть про обостряющийся слух и обоняние я само собой не успела, поэтому вышло то, что вышло. Короткий клинок выбило отдачей о тяжелую сталь, оставив без шансов нанести какой-либо ущерб полу нежити-магу с мечом в руке. Выход был один – бежать, куда глаза глядят, вглубь туннеля нижнего уровня, где некромант устроил себе жилище и откуда я не так давно стащила записи.
«Проклятье! Он еще и трупы поднял! Замечательно! Это полный провал!», мысленно стонала я, нервно оборачиваясь набегу на урода с хромающей свитой, благо дальше дорога привела меня к развилке.
- Налево…, – едва твердил скрипучий голос.
Да, с некоторых пор я стала слышать его постоянно. Сначала признаки потери здравого ума ужасали меня, а нарастающая частота и вовсе готовила попрощаться с жизнью, ибо как скоро Черная Рука захочет избавиться от рехнувшегося последователя? Мало ли что мне могло прийти в голову вместе с нашептываниями? Скоро ли я начну носиться по улицам в исподнем и красть рулеты из лавки? Как бывший и довольно успешный в свое время лекарь я списала повреждение рассудка на стресс и потрясение и пыталась смягчить его ежедневным приемом седативных, что не помогало, в отличие от того, что «внутренний голос» порой давал ценные советы, вынуждая признать полезность и осведомленность собственного чутья и иногда подчиняться ему. Поэтому, недолго думая, я избрала направление согласно подсказке. И…
«Да ну не может быть!» Коридор кончился крохотной кладовой комнатой – я безнадежно всплеснула руками, чуть дыша и мечась вокруг в поисках выхода. Ящики, сундуки, мешки, бочки… – куда не упади взгляд. А сзади только верная кончина.
- Бочка…, – вновь вмешался он.
«Бочка? Серьезно? Элеонора, право… да вы, душенька, больны», успела прокомментировать я сама себе, мученически закатив глаза, но стоны и рев надвигающейся нежити побудили оставить сомнения, пробегаясь по каждому экземпляру и отдирая доски везде, где плохо приколочено. Масло, масло, масло до самых краев, кроме одной единственной, у которой уровень жидкости позволял держать голову с доступом к воздуху. Пришлось, перебарывая отвращение, быстро лезть внутрь, скользя и плюхаясь в этой жиже, накрывая себя крышкой с безумной для ситуации мыслью, как потом вообще и в каком реагенте отмачивать доспех и волосы, если выживу.
Через отверстие пробки я увидела, как в помещение вломился маг, громя свои запасы. «Элен! Ну он же сумасшедший, а не тупой!» Неаккуратно двинувшись на нервах, я со вздохом напоролась на торчащий гвоздь, прорезав нить, сшивающую поножи на бедре. Позже выяснилось, что рана оставит мне на память довольно-такивнушительный шрам. Пока некромант прислушивался, я дернулась с места, собираясь проскочить обратно по туннелям, но неустойчивость бочки в сочетании с текстурой на обуви опрокинули вместе со мной внушительное количество масла, растянувшееся по полу под ноги и обрубки нежити.
- А вот и наша гостья, – язвительно протянул имперец, увидев выползающую на четвереньках убийцу, вскинувшую голову на его остроты. – Темное Братство-о… Как я сразу не догадался… Тебе пришел конец!
Он шагнул вперед, указывая свите цель, поскальзываясь и расставляя руки в стороны, держа равновесие, чтобы не падать впредь, чего нельзя было сказать о ходячих трупах, частично лишенных головы в прямом смысле этого слова.
«Горючее масло! Габриэль, как же я люблю твое заклинание!», смекнула я, принюхавшись, срываясь с места, наперебой меж валящимися плашмя зомби, в то время, как некромант перестал шевелиться у дальней стены в растерянности от происходящего. И, наконец, добравшись до прохода, я превратила кладовую в огромную полыхающую печь. Огонь по случайности охватил вместе с ней и мои промасленные сапоги – пришлось их сбрасывать, обжигая пальцы и упираясь подошвами в грунт, прежде, чем ступни прожарились бы под вопли и треск лопнувшего стекла магического шара в кармане мага, достать и разрушить который – и было единственной целью данного контракта.
- Аааа! – Повалилась я на спину, истерично дыша и постукивая затылком и ладонями об пол в иступлении, пока едкий дым не заполонил подземелье. – Ахахаха! Ахах… Винсент, прости… выживать оказалось не так просто, как хотелось бы…
«Не время отдыхать» Собрав себя в кучу до того, как угорела бы прямо в пещере, раня слишком нежные для ассасина ступни, облепившиеся пылью в перемешку с глиной, о промозглый камень и острые корни, я понеслась наверх, хватая оброненный клинок, под проливной дождь, где оставила старую клячу, какую смогла себе позволить, в сотый раз теряя обмундирование. Обнаружилось, что лошадь, учуяв пожарище, неведомым образом сорвалась и отбежала по колкому травянистому склону плато чуть более километра от места постоя, и я благодарила Ситиса за то, что кобыла, почти такая же древняя, как Винсент, давно потеряла слух и чувство страха перед странными запахами и мной, в страданиях и злобе доковылявшей к мирно пасущемуся животному спустя полчаса.
Улицы в непогоду опустели. Город вообще теперь выглядел одиноко и будто прекратил свои праздники в память об убийцах. Только переступив порог, можно было, наконец, предаться своему негодованию, и вид мой был как нельзя более красноречив. Посмотрев на руки с брезгливо растопыренными пальцами и ноги, я увидела, как завораживающе блестит пропитанная маслом кожа, которую даже ливень не смог пробить сквозь тугую пленку. То же самое с волосами, выпутавшимися из соскользнувшей заколки. Тяжелыми шагами пробиралась я по дому к лестнице за одеждой, стараясь как можно менее выпачкать всё вокруг, а тень на стенах в раскате грома напоминала ворожею не в лучшие свои годы. Только бы добраться до теплой ванны. Картина была бы смешна, если бы внутри не царила пустота, пока я поднималась по ступеням и поножи окончательно разошлись по шву.
- Уоренимус, Ирена, вам не понравится то, что вы сейчас услышите из уст своей дочери, – обратилась я, манерно кивнув, разговаривая сама с собой. И простонала, зажмурившись. – Но твою мааааааааааааать… О Ситис, Элеонора, ты могла сейчас быть замужем, жить в неведении и достатке, и единственное, что могло бы тебя убить – это внезапно взорвавшаяся лаборатория или неудачные роды. Однако ты выбрала иное. Хах… Быть очарованной тьмой, отдаваться ей в постели и стать рядом с тем, кто не дорожит твоей жизнью...
Последнюю фразу я проглотила. Он ждал меня наверху, сложил перед собой руки, как только завидел в верхней гостиной необычного персонажа, с выражением обреченности извлекающего тряпье из шкафа и представшего перед ним для отчетности. Бровь Люсьена чуть заметно дернулась в удивлении после краткого осмотра босого Душителя сверху-вниз. Слышал уведомитель или нет, но ситуация его все так же забавляла.
- Интересная… история, – подобрал он слова так, чтобы услышать пересказ.
- Он едва не прикончил меня, – разочарованно и устало покачала я головой, не вдаваясь в подробности и пытаясь максимально отереть голову полотенцем.
- Тем не менее выполнен контракт уровня Очивы. Они довольны твоим результатом.
- Уровня Очивы? Кому вообще было дело до этого некроманта?
- Черная Рука заинтересована не допустить распространения разумной нежити на территории Сиродила. Некроманты начнут сеять собственную власть, как только количество обращенных будет соизмеримо. Как это сделали вампиры, – процедил Люсьен. – Ситис не приемлет их дальнейшего размножения.
Уведомитель сменил лицо на брезгливое, и малейший намек на разряжающее веселье в эйфории исполненного долга растворилось под шум барабанящих капель и громовые раскаты. Упоминание вампиров что-то отразило и на мне, потому что Люсьен, вздернув подбородок, выжидающе присел напротив в другом конце комнаты. И после паузы я спросила, избегая имен.
- Чего они боятся? Как так вышло, что Черная Рука против вампиров, но тем не менее некоторые из братьев ими являлись?
- Отношения Темного Братства с вампирами берут свое начало из многовековой истории. Последнее Очищение до сего момента было проведено в 421 году 3 эры, когда темный брат Грейвин, будучи вампиром, задумал обратить остальных братьев с целью свержения Черной Руки. Только благодаря Силариану, предавшему «Кровавые метки», удалось восстановить порядок вещей.
- Допустим, все братья были бы обращены, – заинтересованно отложила я ткань. – Все члены Темного Братства стали бы бессмертными, более сильными, смогли бы бесконечно нести свою службу. Разве это не на пользу организации?
- Популярное заблуждение. Превращение Темного Братства в вампирский клан означает крах для системы. Да, сначала аппарат начнет работать с новой силой, но со временем суть проклятых пересилит их верность Ситису, плата золотом перестанет их интересовать, как и чистота исполнения контрактов. Вместе с сетью власти, опутавшей империю, останется лишь зов крови и бесчинства племени безродных, – Люсьен видел мой погасший взгляд в согласии и понимании, поэтому дополнил. – Винсент стал скорее исключением, чем правилом, доказав свою беспристрастную лояльность. До недавнего времени я даже начал думать, что ошибался в отдельном случае. Напрасно.
Разговор заставил меня задуматься, что бы было, если бы я согласилась на предложение Темного Дара. Он сделал бы это вопреки желанию Черной Руки? Я снова начала сомневаться в правильности своего решения отпустить Винсента. Если подумать, ему ничего не стоило навешать мне на уши лапши, дабы спасти свою шкуру. Вот только я осталась здесь, перемещая взгляд на трофейное оружие в стойке и окликая уходящего уведомителя.
- Кинжал не выстоял против меча. Я бы хотела получать не только ментальные навыки.
- Одноручный меч? – Скептично переспросил Люсьен.
- Да… Ваша схватка с командором… С тех пор я часто думала об этом. Винсент обещал тренировать меня. Хах…, – пожала я плечами. – Но на деле поиздевался надо мной, вооружив сырой палкой.
Я ожидала, что он тоже откажет мне, но уведомитель неторопливо подошел к трофейной композиции, обхватывая рукоять и с улыбкой извлекая перед собой блестящее звонкое лезвие. И эта улыбка смутила меня опасным величием – я понимала, почему женщины желали его, с разочарованием отмечала, как мало отличаюсь от них, и не знала, выделяюсь ли я в черных глазах вне порывов страстей.
- Вполне в духе Винсента… Вытяни руку, – перевернул и протянул Люсьен мне меч, что так непривычно ощущался в ладони, будто никогда и не было вовсе долгого периода аристократских игр в моей жизни. – Хотел бы он научить тебя владению мечом – начал бы с этого.
На словах уведомитель, сверкнув насмешливым взглядом, отпустил придерживаемую рукоять груза, тут же утащившего меня вниз под легкий пораженный вздох. Сталь была столь тяжела, что обратно возвысить её хотя бы на уровень горизонта не представлялось возможным. Я ощутила крайнее расстройство в собственных силах, рухнув обратно на древесную сидушку и подперев грязную голову в замешательстве.
- Наглядно…
- Можешь оставить контракты до заживления, – скользнул он по моему бедру. – Появилось более важное дело, не терпящее отлагательств.
- Еще более важное?
- Послание от графской семьи ждет тебя внизу. Они хотят видеть своего нового посредника…
====== Глава 62. ======
Посредничество – суть, тонкая дипломатия, требующая изрядной доли обаяния дабы скрыть истинное лицо амбассадора. Винсенту подходила эта роль. Ловко маскирующий свою природу, ему не составляло труда напылить еще немного лжи так, чтобы и запугать семью Индарисов, и соучастие свое оставить в тайне. Никогда не интересовалась подробностями его работы в этой сфере, да и не могла столь же искренне получать удовольствие от постоянного общения с аристократической верхушкой, и уж тем более не представляла когда-либо оказаться его преемницей. В Скинграде мне нравились такие «игры», однако ж более от скуки, и разговаривать с отдельными персонами приходилось не каждый день. «Ну что Вы, профессор Обельман! На том балу Вы были слишком перевозбуждены предстоящей поездкой. Уверена, Ваш взгляд не отражал ничего более, чем средоточенные попытки припомнить последние лекции моего отца сквозь летящую алкогольную расслабленность» – ох и забавное было время.
- Почему Индарисы вышли на меня? – Изобразила я легкое удивление. – Я и понятия не имею, каковы его обязанности.
- Странно…
- Что именно? – Напряглась я.
- Что Винсент не оповестил тебя об этом, – с подозрением прищурился Люсьен.
Шум дождя нарастал. Пытаясь скрыть всякое свидетельство обмана, я ошибалась. И если бы только знала, что правда лучше всего прячется прямо перед носом.
- Нет… разумеется, он ни раз собирался ввести меня в курс дела, – оправдывалась я, переводя тему, и выражение его смягчилось. – Я имею в виду, почему именно сейчас? Прошло столько времени. Они должны радоваться, что Темное Братство о них благополучно забыло. Зачем им самим выходить на нас?
Уведомитель отошел к витым данмерским решеткам окна, облачающего комнату в летучую серость, и пальцами чуть отодвинул легкую занавеску – оно выходило на квартал с заброшенным домом. Я осторожно выдвинулась, чтобы обратить взгляд на ту же улицу. Слишком пустую даже для бури. Окруженная ореолом отчеканивающихся о шлем брызг голова стражника, виднеющаяся из-за дерева, активно вращалась по сторонам, цепляясь за каждое качание ветвей.
- Тихо, – констатировала я. – Что-то изменилось, будто… Введен комендантский час.
- Верно, – с улыбкой, полной расчетливым замыслом, подтвердил он, обратив на себя изумленный взгляд. – Доверься внутреннему голосу. Похоже, граф вновь взялся за старое. Какая редкая… глупость.
- За старое? Андел пытается вылезти из-под нашего влияния? Как удалось его осадить? Меры, подобные ему, обычно полны решимости и готовы ко многим жертвам.
- Только пока смерть не дотягивается до возлюбленной женщины, – цинично ответил Люсьен, отпуская устремившийся вниз тюль.
По слухам, обстоятельства смерти леди Ллатасы Индарис годы тому назад так и не были выяснены. Упала с лестницы из-под руки деспотичного мужа – ой ли?
Письмо содержало ничем не примечательное приглашение в замок частного лица. Даже удивительно, как средь этих строк можно было разглядеть строгую заинтересованность в знакомстве с посредником. Холодный затяжной дождь – платье не спасал даже объемный плащ, кутаясь в который, я добиралась на возвышенность к замку по вихляющей дороге, нервничая более, чем перед контрактами. Я была там лишь раз, когда только ступила в Чейдинхол, ждала в гостевой парадной зале, пока Фарвил вынесет вердикт о возможности моего проживания здесь. Все необходимые бумаги на руках. Стража перепроверила их несколько раз на подходе к воротам. Воины с крыльями на кольчугах незаметно перекидывались кивками и тактично срывались змейкой к следующему пункту контроля, чтобы донести о визите гостьи. «Здесь всегда были столь доскональные проверки», внимательно провожала я их. Не смотря на всю скрытность Гассилдора, двор и нижний этаж всегда были открыты для посетителей, поэтому бдительность Индарисов внесла некоторый дискомфорт и неуверенность в том, что мне вообще безопасно находиться в их стенах, но постовые тут же засуетились, отворяя ворота пред девушкой, тщетно пытающейся укрыться от непогоды.
Та же прихожая зала зазвучала от одиноких шагов – утром хадатайствующих посетителей не принимали, оттого, откинув капюшон и оглядевшись, я приметила лишь пару помпезных тронообразных кресел в портале приемной впереди. «Ощущение, «пока родителей нет дома», да, Элен?», заглянула я в служебные проходы. Вскоре шорохи моих подошв разбавил торопливый глухой стук каблуков о ступени, обитые зеленым ковром, что приятно успокоило – тишина с некоторых пор не мой союзник. С полукруглой лестницы, ведущей в балконы над троном, шустро спускалась с оглядкой молодая осиннистая данмерская девушка – я бы подумала, что она и есть новоиспеченная жена рыцаря колючки, если бы наряд на ней не был сугубо предпочтителен для служанок. Она заулыбалась мне, уже цокая по плитке твердой подгоняющей поступью.
- Доброе утро, госпожа. Вас никто не встретил – вот незадача, – протараторила девушка, призывая следовать за собой. Для обслуги такая прыть – редкость. Пока мы шли по коридорам служек, пронизывающим в обход каждое помещение, дабы рабочих мышек не было видно, она буквально не затыкалась ни на минуту. – Прошу прощения за задержку. Непростое дело обслуживать милейших особ.
- Насколько я помню, одна из служанок не слишком заморачивалась на приеме гостей, так что в сравнении я бы уже попросила графа выплатить Вам премию, – с юмором хмыкнула я, мельком успевая отметить в приоткрытых комнатах полусонные красные глаза уборщиц, поваров и дворецких, только начавших свои каждодневные труды. – Честно говоря, ожидала встретить этот день под её проклинающий взгляд…
- Вы, наверное, про старую Беатрис – боги приняли каргу совсем недавно, так что теперь я за неё, – легко вздохнув, поведала данмерка, махнув кистью на округу. – И эти стены получат должное внимание, как и их гости.
- Хоть известие и печально, приятно знать, что больше никому не придется коротать ночи на скамье. Судя по всему, она была сделана мастерами по храмовой мебели.
- Могу поинтересоваться, почему Вы так уверены?
- О, всё просто. Прослеживаются прямые религиозные мотивы – каждое болезненное движение затекших конечностей должно напоминать нам, как несовершенны и грешны твари смертные, – с придыханием схохмила я. – А если серьезно, то лак на дереве довольно специфичен…
- Хм… А Вы не из тех самых высокомерных подстилок королей, да? – Задорно обернулась она на ходу, летяще двигаясь по ковровой дорожке, словно ей не предстояла двадцатичетырехчасовая рутина. Я бросала взгляд на её ловко переступающие ступни, сильные бедра, и глаза служанки всё отчетливее выражали довольство, а мои – подозрение.
– Тех, что считают ниже своего достоинства разговаривать с чернью…
Ладонь моя нащупала под плащом рукоять, когда мы остановились перед входом в гостиную.
- А Вы не из тех самых, что предпочитают до конца жизни прислуживать графской семье, не так ли?
Девушка с красивыми тонкими чертами раскосых глаз и сияющей темно-синей кожей весело подбочилась, улыбаясь во все зубы. Данмерка просто излучала спокойствие.
- Зовите меня Патрицией. Здесь в Чейдинхоле, я буду служить и помогать Вам. Я рада, наконец, познакомиться с дорогой сестрой. Ваша история изумительна, как и талант Вашего уведомителя.
- Я должна была догадаться, – медленно отпустила я оружие. – Не думаю, что стоит обсуждать здесь подобное.
- О, не волнуйтесь, – снова махнула Патриция рукой, переходя на полу шепот. – Если прислуга и услышит, то не поймет ни-че-го-шень-ки с моей подачи, а Иллану я замечу сразу же. И представить себе не могла такого интересного расклада!
- О каком раскладе идет речь?
- Да… прошу меня извинить, недоговаривать – это профессиональное. Пять лет лазутчиком на службе у Андела. Ну… пока не попала в темницу за убийство.
- И после этого граф нанимает Вас в качестве служанки? – Выгнула я бровь.
- После того, как мне предложили вступить в ряды организации, Винсент вызволил меня, подбросив «неопровержимые доказательства», – поставила она пальцами кавычки. – Ну и я сказала графу, что хочу «сойти с опасной дороги». Еще немного и меня бы казнили – как у него, наверное, чувство вины разыгралось…
- Подожди… Стой-стой. Ты знаешь это имя? Почему я никогда не слышала о тебе? К какой семье ты принадлежишь? Как давно?
- Теперь к Вашей, – засияла девушка. – Они велели подождать, пока в убежище не станет безопасно, и пособить Винсенту здесь. Жаль, что с ним так получилось. Мне будет не хватать этих дивных манер и легких бесед.
- Ничего не понимаю, – от её непоследовательной манеры разговора голова шла кругом в попытках сопоставить факты. «Кто-то рекрутировал её ещё когда вампир работал здесь? Почему бы не сделать посредником её в таком случае? Как я могу верить ей, если Люсьен и словом не обмолвился? Ах да… я же сказала, что Винсент уже вводил меня в курс дела» Из глубин комнат раздавались шаги третьего лица, и разговаривать более времени не было. Я вытянула руку. –Разберемся позже. У меня только один вопрос – ты знаешь, почему я здесь? Зачем Индарисы пригласили меня?
- Только, что Вы будете новым посредником, – пожала Патриция плечами. – Моя задача во всем помогать тебе, сестра.
- Сестра? У тебя в родне имперцы, Патрисия? Вот уж поистине природа вытворяет чудеса!
Возвышенно и громко, эффектно влезая в разговор, как подобает элите, мою собеседницу окликнула Иллана Индарис – данмерка с надменным лицом на фоне богатого ночного наряда и черными волосами, уложенными на восточный манер в виде поразительной высоты башни. Быть может, она пыталась изобразить саму Красную Гору, что не успела привести себя в презентабельный вид? Темная сестра тут же развернулась к ней в поклоне, отодвигаясь в сторону, дабы представить нас.
- Да, Ваша милость. Позвольте представить Вам преемницу нашего дорогого управителя. Мы так давно знакомы с Элеонорой! И правда, просто чудо, что сегодня я принимаю здесь свою близкую подругу и названную сестру!
Графская невеста на такое «совпадение» воодушевленно заулыбалась, а я просто наблюдала за представлением, силой удерживая кивки и мечтательное выражение.
- Благодарю. Можешь быть свободна, Патрисия, – сладким голосом известила она.
- Я могу сама проводить её к графу. Вам не обязательно…
- Нет, оставь нас, – быстро засуетилась Иллана, хватая меня под руку и уводя в неизвестном направлении. – Мне хочется немного… посплетничать.
Темная сестра только покачала головой и пожала плечами на мой вопросительный взгляд – я спешила попасть к Анделу, а девичьи расспросы со стороны капризной жены графского сына в мои планы никак не укладывались. Да и стража удивилась, завидев как строптивая девица тащит абы кого в семейное крыло, где доспехи охраны постепенно меняли свой внешний вид на причудливые для Сиродила формы. Заводить первой разговоры с правящей диаспорой считается верхом неприличия, если ты не собираешься бить челом, так что у меня был уникальный шанс осмотреть строение замка изнутри. Как только последняя пара «крылатых» осталась за спинами, девушка решительно схлопнула двери коридора, изобразив раздражение, но то была секунда, за которой следовал долгожданный диалог по пути в её опочивальни сквозь личные ванные и кухни, где Иллана подпортила свежеиспеченный торт в руках слуги, зачерпнув крем из него пальцем.
- Еда слишком жирная. Тебе нравится здешняя кухня? Ничего, что мы сменим тон на неформальный?
- Как пожелаете, миледи, – слегка склонилась я, хотя она скорее всего не видела мои телодвижения сбоку, держа вектор зрения перед собой. – Я здесь выросла, так что кухня для меня так же естественна, как воздух. Возможно, Вам стоит сменить повара, ведь она напрямую зависит от расовых предпочтений. Янус Гассилдор превращает фуршет в настоящий калейдоскоп с сюрпризами, имея в распоряжении около десяти поваров, – никогда не знаешь, какая начинка тебе попадется.
- Хм… правда? Сегодня же скажу мужу, – выплюнула недовольство девушка, поглядывая на меня в пределах собственных вытянутых хором, где она тут же плюхнулась перед туалетным столиком. – Ты вся промокла. Нужно приказать найти тебе сухое платье.
- Простите за мою дерзость, но мне нужно скорее переговорить с графом, – не выдержала я подобной праздности. – Боюсь, у меня нет времени на переодевания. Послание имело срочность.
- С графом? – Развернулась Иллана на пуфике. – Ахах. Нет, что ты. Это я тебя пригласила. Присаживайся.
- Вы?! – «Неужели я сорвалась с места ради развлечения этой барышни?» Новость огорошила, но девушка продолжила повергать меня в неоднозначные чувства, ибо сквозь наивность речей мелькал порой грузный взгляд молодых красных глаз.
- Андел уже слишком стар, – нарушила она тишину, примеряя изумрудные серьги. – Скоро все его дела упадут на плечи Фарвила и мои. Так что я стараюсь вникнуть во все аспекты жизни Чейдинхола. Кстати, как поживает твой драгоценный супруг?
- О… ну… он не так давно оставил этот мир, – удивилась я подобному вопросу, на что сноха графа раскрыла рот. Немудрено, что не все знают Бертранов досконально.
- Неужели?! О, как жаль… Когда муж рассказал мне вашу историю я была поражена, но не думала, что все настолько серьезно! Как хорошо, что я успела поинтересоваться этим хотя бы сейчас. Ох… Двору будет не хватать его…
«Ч…чего?»
- Так долго быть в заложниках у Темного Братства, дергаясь за ниточки у этих… сектантов, – злобно сжала она кулаки, а где-то за ее плечом из-за бордовой занавеси на миг показалось хитрое лицо Патриции, скрывшееся от моего сверкнувшего взгляда. – После отставки Винсента я не хотела брать управляющего со стороны, а потом случайно услышала, что он не одинок в своей трагедии. Надеялась, что он уходит, потому что девятеро счастливым образом сжалились, освободив от влияния зла, а оно… убило его! – Девушка вдруг состроила жалобное лицо. – Ну вот – на тебе лица нет. Это всё моя бестактность. Мне не понять, что ты сейчас чувствуешь… Ты любила его? Всегда хотелось узнать, каково это выйти замуж по любви?
«Винсент, надеюсь, ты где-то далеко и понимаешь, что твои шансы выжить в случае нашей встречи сейчас… резко… устремились к НУЛЮ!»
- О да, разумеется, – отморозилась я, отцепив впившиеся ногти из ладоней и натянув печальную улыбку. – Каково это? Хм... Трудно подобрать слово… Неожиданно?
- Да, многие говорят, что любовь приходит внезапно, – отрешенно захлопнула Иллана пудреницу. – Однако мой брак чисто политический. Нет, я не могу жаловаться. Мне еще повезло, что я знала Фарвила с детства, он не жесток, хорош собой, не похож на жирного старого борова, одним словом, не слишком умен, но, думаю, моего ума хватит на двоих и даже на троих.
«Элен, количество твоих браков уже даже неприлично»
- Но вы пригласили меня не для того, чтобы поболтать о брачных узах?
- Я хотела взглянуть и предложить тебе эту работу лично, – хорошего правителя всегда заботит судьба жителей города. Это эгоистично, ведь я уверена, что гильдия убийц скорее свяжется с нами через тебя, и мне было бы спокойнее, если послания будет передавать свой человек, а не ассассин, разгуливающий по замку. В остальном обычная работа по организации приемов и прочее… хотя, что я рассказываю – все то, чем занимался Винсент. Я пойму, если откажешься, но обещаю, плата будет такая достойная, чтобы начать новую жизнь в случае опасности.
- Знаете, леди Индарис, – интригующе начала я. – За свою жизнь я поняла одно – если Темное Братство тебя коснулось, оно и будет последним, что ты увидишь в своей жизни.
- Это значит… ?
- Это значит, что я приму Ваше предложение. Давайте, вместе выясним, что им нужно.
После еще получаса раздражающей болтовни, не дающей возможности выпустить пар через плотную маску аристократической вежливости, Патриция встретила меня издевательски одобрительным восхищением. Перехватив в коридоре, она провела нового посредника по основным помещениям, в том числе показала изящные журналы, записанные вампирской рукой – кому, когда и куда обращаться за нужного рода услугой, не привлекая внимание стражей порядка. Работа не пыльная и незамысловатая, можно было даже представить себя среднестатистической благородной дамой на службе, если бы не таила она под собой айсберг. Люсьен просто не мог заблуждаться. Темная сестра прибегала ко мне с мелкими просьбами, освободившись от которых, я могла преспокойно отправляться в особняк, и спустя неделю беготни за лучшими поварами и портными мира сего, у госпожи появилось ко мне важное поручение.
- Андел уходит на покой…, – вторил из кресла голос Люсьена, разглядывающего талисман в руке – эдакая игрушка мыслителя, завораживала меня, пока уведомитель не спрятал её от моих глаз, невольно мельтешащих с бумаг, предоставленных мною, и обратно. – В графстве Индарис ничего не бывает просто.
- Новая графиня не производит угрожающего впечатления. Легенда, придуманная Винсентом, успешно заглотилась, и даже слишком. Любые требования сводились к ублажению прихотей Индарисов, пока вчера Иллана не вызвала меня с просьбой подготовить залы к приему «особо важных господ» через два дня. Я посчитала важным предупредить об этом. Насколько успела узнать, её родители периодически прибывают с визитом из самого Морровинда, однако ни одного имени не было упомянуто, только одинаковые конверты, и каждому отведен собственный гонец – это странно. И… она хочет, чтобы я обязательно присутствовала.
- О положении для стражи?
- Абсолютно ничего. Никаких документов, никаких разговоров, прислуга не болтает даже со служанкой с её слов. Меня беспокоит Патриция – Винсент никогда не говорил о данмерке-помощнице. Ей можно доверять?
- Патриция – любимый рекрут Аркуэн. Слишком умелый для рядового ассассина. Слишком ценный, чтобы сделать душителем. Я как-то работал с ней. Вопрос о доверии неправильный.
- Слишком ценный? Между ними нечто… большее?
Мой вопрос был закономерен на подобную формулировку, но уведомитель лишь ухмыльнулся.
«Значит, моя ценность не столь высока. Ах, прекрати! О чем ты только думаешь?»
- Наверное, мне никогда не понять смысл догматов, которые можно нарушать, – отбросила я мысли. – Они призывают не подвергать сомнению приказы вышестоящих. А Аркуэн тем более никто иной, как лидер…
Я потянулась за первым посланием братства новой семье Индарис, на конверт которого Люсьен только что поставил печать, и уведомитель с улыбкой, какая скорее издевалась и изворачивалась надо мной, задержал ладонь на столе, переместившись на неё с листа бумаги и далее на предплечье под локоть.
- Отправляйся на этот приём. Ситис одарил тебя всем, что потребуется, – рассматривал и осязал Люсьен многочисленные шрамы на коже под тканью. – И не нужно путать подчинение и доверие. Подчиняйся Черной Руке, как того требуют догматы, но доверять ты можешь только мне. Наблюдай внимательно. Я жду твоего отчета, Элеонора.
Комментарий к Глава 62. Хотела закончить чуть дальше по сюжету, но чувствую, в будни не успею, а оставлять вас без главы на неделе не хотелось. Впрочем, в этой концовке тоже есть некая интрига. И да, с первым апреля – международным днем птиц, математика и песочницы для людей с зачатками юмора :D
====== Глава 63. ======
- Я знала, что рано или поздно это произойдет.
Когда Иллана впервые взяла в руки конверт, её пальцы пробила кратковременная дрожь. Графиня несколько раз попыталась натянуть обратно улыбку, с какой я застала ее в садах, прежде чем обернуться ко мне и сопровождавшей её Патриции. Уголки губ под неведомой силой падали обратно вниз. Наше знакомство было непродолжительным, и с каждым днем все больше улавливался контраст её старательного бесстрашия с ропотом, что виделся у многих пред ликом ужаса. На предложение присесть та вежливо возразила.
- Что Вы ответите, миледи?
- Знаешь, я подумаю над этим позже, – воодушевилась она, торопливо устремившись в арку холла. – Всё ли готово к приезду гостей? Сейчас это более насущный вопрос.
«Куда уж более?!» Я бросила на сестру подозрительный взгляд прежде чем нагонять полубегом уменьшающуюся фигуру данмерки, вновь движущейся на кухню вместо того, чтобы в срочном порядке отметать от себя ни много ни мало угрозу жизни.
- Простите вновь мою дерзость, но вы должно быть не осознаете всей серьезности своего положения… моего положения, – уточнила я. – Считаете, действия Андела были чрезмерны?
- Хм? – Иллана состроила неприятное заботливо-насмешливое лицо. – Осознаю. Прекрасно осознаю и в том числе, как тебе тяжело, но можешь не волноваться. Мы дадим свой ответ. Скоро. Ничего не изменится за сутки промедления. Я не осуждаю решений Андела, просто он завяз в пережитках прошлого, – покачала она головой.
- Вы говорите о прошлом, пока Темное Братство остается в настоящем, – понизила я внезапно грубый тон, увидев за ее спиной вдалеке остановившуюся фигуру служанки. В пустом замке прокатилось лишь эхо и гул тишины. Казалось, последний ее страх улетучился вместе с теми звуками.
- Давай… больше не будем об этом, – аккуратно развернулась она, схватив меня под локоть. – Незачем портить себе настроение перед приемом.
Раздался грохот массивной дубовой двери кабинета, некогда принадлежавшего Винсенту, а теперь Элеоноре «Вальтиери? Гласила табличка» Пошатавшись с графиней по столовым, я вернулась туда за распорядительным списком подготовленных к фуршету блюд. Кто бы мог подумать, что меня так заденет спокойствие Илланы, оно напоминало мне Филиду и Лору в одном лице, будто те поднялись из мертвых в новом обличии безразличия, наивности и праздности. Мне не хотелось вспоминать об этом, сколько бы времени не прошло с тех пор. Господа должны были прибывать через пару часов – я отдала последние распоряжения буквально пять минут назад и только Патриция все еще нарушала мой тревожный покой, в котором я могла утонуть вместе с фолиантами хоть немного. Стук дверного молотка подорвал с места. В открывшемся портале помимо девушки мельтешили данмерские слуги, с возгласами стекающиеся к высоким витражным окнам коридора левого крыла.
- Имперцы! Имперцы! – Слышалась возня в отдалении от меня.
- Что? – Я соскочила со стула со спертым дыханием, отодвигая сестру и выглядывая наружу, упираясь в откосы, чтобы увидеть негодующую толпу, сквозь которую продвигалась, расталкивая локтями путь к излюбленной точке обзора зевак. – Нет-нет, только не это… – оттолкнулась я от подоконника, бегом знаками оповещая Патрицию о подготовке «зеленого» зала.
- Имперцы, – вопросительно повторила с безумными глазами и натянутой линией губ служанка.
Снаружи неприступный Чейдинхол широко распахнул крылатые ворота парадному сопровождению имперского легиона. Я со всех ног неслась мимо стражи замка, поскальзываясь на неукрепленных ковровых дорожках – мне нужно было подать сигнал. Это неслыханно. Андел никогда бы не позволил пустить имперских псов на территорию графства. Связи с подготовкой половина комнат были закрыты, отчего продвигаться мне приходилось цепочкой служебных ходов, опутывающих графские спальни, стоило мне выйти из которых, как две секиры поставили крест на дальнейшем продвижении. «Ординаторы…», про себя фыркнула я.
- Прошу прощения, я назначена самой миледи Индарис. И мне нужно пройти прямо сквозь этот коридор! – Указала я.
- Мне нужно письменное разрешение, – раздался вибрирующий приглушенный голос под золотой маской.
- Письменное? Не припомню, чтобы для прохода куда-либо мне требовалось разрешение, – я удивилась. В обыкновении именно на плечи управляющего ложилась ответственность за доступ и контроль.
- Покои Милорда закрыты для посещения, – второй ординатор подтолкнул секиру несколько вперед отчего моя ладонь коснулась древка. В отражении лезвия впереди я видела изножье кровати в приоткрытой двери, однако никого, кто ее бы занимал.
- Кто отдал подобные распоряжения?
- Я дала, – из той самой опочивальни, закалывая волосы, появилась Иллана. Судя по готовому до последнего аксессуара туалету, новоиспеченная графиня как минимум догадывалась о раннем визите «узурпаторов», как нарек их Фарвил. «Где он сам, обливион побери?» Мне хотелось бы задать ей множество вопросов, что она не стала бы слушать, удаляясь. – Разве ты не должна сейчас быть у парадной залы?
- Вы не сказали о переносе приветствия, – еле выговорила первое что пришло на ум ей вслед, стараясь не звучать злобно. – Мне нужно быстро спуститься в кладовую. Рабочие не успели доставить оленину…
- Пожалуйста, проводите Элеонору на фуршет, – строго кивнула она страже, застегивая кружевные рукава помпезного зеленого платья. – Думаю, сегодня нам будет некогда набивать себе брюхо.
Безэмоциональные маски, и только по глазам в оборот читалась увлеченность фигурой впереди. Ординаторы, которых графиня притащила из самого Морровинда стучали доспехами за моей спиной вплоть до входа в малый зал, куда сестра согнала меров, тащащих столы, и музыкантов – она осталась с ними в противоположном углу возле ниш за изумрудными занавесями, отчего помещение и взяло свое название. Дверь, сквозь которую вышла я, вывела к постаменту с тремя тронами перед арками в тени и плотных тканях – путь отступления для графской семьи. Вскоре вслед за мной появилась сама леди Индарис в сопровождении старого изнеможденного графа, опирающегося на серебряную трость и плечо неторопливо, но гордо шагающей снохи. Слуги стали шептаться, еще не так давно Андел был силен и полон жизни, а теперь с трудом усаживается в крайнее кресло, где ему не место, подле отсутствующего сына и его супруги. Я осталась позади них за портьерой и смогла только нерешительно повернуть голову на знакомый раздражающий лязг и слепящее отражение почти белого доспеха, вплывающего в замок, не видавший имперский легион чуть ли не со времен своего основания. Я следила за Патрицией, что застыла в напряжении и смотрела на меня в ответ до тех пор, пока на месте ее глаз не оказались голубые, принадлежавшие командору Легиона. Мое нутро дрогнуло, и обзор закрыла шелестящая юбка платья приподнявшейся Илланы. «Почему Вы молчите, Андел? Почему Вы молчите?» А легионеры прохаживались и кивали, довольствуясь быть первопроходцами, пока не заняли свои места, кроме…
- Джованни Цивелло! Позвольте радушно поприветствовать вас от всего графства Индарис! Не ждала, что сам командор откликнется на мою маленькую просьбу.
- Я был несказанно удивлен вашему приглашению, – без приветствий начал он. Я осторожно обошла тронный пьедестал со стороны пустующей сидушки, дабы видеть легионера с ног до головы. – Чтобы Чейдинхол умерил свою гордость, воззвав к стороне законной власти. Филида был бы очень рад этому.
- Да, ввиду нависшей угрозы, я посчитала ваше присутствие необходимым, – она перевела взгляд с меня на старого графа. – Верно, отец? – На что Андел со стеклянным видом покачал головой, а графиня расселась на троне, расправляя платье. – Как Вы могли видеть, свекр не разделяет моего мнения, однако пора двигаться дальше, отринуть старые печали и страхи, оставить их в прошлом ради защиты населения, кем бы они ни были.
- Не лучше ли было бы оставить этот разговор за закрытыми дверьми? – Джованни покрутился, указывая на людей и меров вокруг, прикрывающих рот ладонями, скрестивших руки, не притронувшихся к музыкальным инструментам.
- Нет, – возразила Иллана, вскинув руку. – Я считаю, они имеют право знать. Сегодня я получила вот этот конверт от Темного Братства. И я собираюсь ответить на него отказом.
Я чувствовала, как среди данмеров прокатилось волнение. В прочем, мне было плевать на права и чувства эльфов. Она опередила нас. Я увидела, как Патриция подобрала полы и резко выскользнула из зала, оставив меня неосознанно кусать пальцы. Толпу завели восклики самых старых жителей Чейдинхола.
- Вы сошли с ума! – Вышел вперед старик. – Её здесь не было во времена, когда сам Андел пытался воспротивиться влиянию братства! И что у него вышло? В те годы много кого не стало! Город погряз в ужасе и до недавнего времени графство процветало в мире и спокойствии без имперцев!
- Вас губила собственная гордость, – сложил руки на груди командор в ответ. – Под покровительством легиона…
- Я много лет работаю конюхом и не умел в военном деле, но как много Серых Лисов поймал легион в черте Империи?! – Ехидно заметил старый эльф. – Их слишком много на востоке, иначе…
- Да что ты понимаешь, Старик?! – Повысил командный голос легионер. – …
- Нет! Он прав! – Провозгласила графиня, останавливая потасовку и привнося молчание.
- О чем Вы?
Иллана встала, выходя в центр зала, и развернулась лицом к толпе.
- Их сейчас меньше чем когда-либо! Если у нас есть шанс задавить сектантов, то стоит попробовать!
***
«Предатель перешел в следующую фазу» Я огляделась по сторонам будто в головокружении, попятившим меня назад, натолкнув на невидимые успокаивающие ладони на плечах. Из меня вырвался выдох облегчения – на тот момент я забыла, что не одинока в этом противостоянии.
- Ты здесь…, – прошептала я, получив только дыхание в ответ.
- Откуда у Вас такая информация? – Заголосили легионеры. И дальнейшая речь графини отчеканивалась о стены.
– Что-то произошло в их рядах – это известно мне из надежного источника. Мы знакомы не слишком давно, но скоро вы все поймете, почему мое доверие оправдано!
- Патриция…, – гневно процедила я, замешкавшись. – Конечно. Как я сразу не догадалась. Она работает здесь еще со времен предательств.
Я закинула палантин на плечо и уже собиралась отправиться по горячим следам за девицей, когда сила вернула меня обратно, обхватив руки.
– Слушай, – полоснул бархатом голос.
- А как быть с нападениями?! Они не подтверждают Ваши слова, а как раз наоборот! Мы боимся выходить из дома и отпускать наших детей!
- Комендантский час, – подтвердила я для нас двоих. В памяти всплыла Тень Чейдинхола, столь вовремя объявившаяся Телиндрил, дом в лесу и убийство Мари, на чьей спине глубокие раны от клинка Очивы. Свернутая изуродованная шея, как у мага, спрятанного Винсентом.
- А вот и гость, которого я обещала вам представить! – Указала ладонью оратор, от нетерпенья и волнения сжимая и разжимая пальцы, будто подзывая собаку, зато заставляя толпу разом замолчать, уставившись в ворота, не открытые моему взору. Второй рукой она, наконец, пригласила Джованни сесть, и все ждали только появления заявленного господина (или госпожи?). Графиня поднялась по ступеням обратно к своему «королевскому» стулу, следуя далее этикету. Я увидела сначала серо-черно-бурое пятно на фоне разноцветного букета, причем серым оказалось ничто иное, как лицо уважаемого визитера над бурым старомодным камзолом, а черным – время суток за окном напротив.
- Граф Гассилдор! – Почти одновременно с Илланой губами назвала я его имя. Все жители знали Януса только по портретам. В первый раз я видела его в жизни, уже зная, кем он является на самом деле. Руки соскользнули с моих плеч, и я почувствовала дуновение робы. Оставив меня, Люсьен принудил слушать до конца – он будет ждать отчета. Вид стройного высокого, но хмурого графа в возрасте заставил графиню щебетать с трепетом в голосе. – Как же я рада, что Вы прибыли! Ах, я не планировала так сильно интриговать моих подданных. Надеюсь, дорога сюда прошла без происшествий? Что Вас задержало?
- Всё очень просто, миледи. Я не хотел приходить, – Янус дошел до края тени, отбрасываемой колонной, и остановился, смутив её. Такой обыкновенный голос, будто я не общалась с вампирами ранее. – Вы нарушили все возможные условия приватности, о каких была договоренность.
- Но Вы, все же… пришли? – Поинтересовалась она с улыбкой, и Гассилдор будто нырнул в свет, слегка пригнув голову, прошел мимо тронов вдоль ошарашенных слуг, приметивших лишь неестественную бледность, сел через тройку кресел после командора. Какая редкая удача, видеть затворника.
- Только потому… что Вы обещали мне встречу.
- Видите?! Его не интересуют ваши дела с Темным Братством! И тем более его не интересуют наши беды!
- Да, не интересуют, – подтвердил он, чем заново всколыхнул недовольство.
Тут Иллана тем же жестом подозвала меня из темноты, чем застала врасплох. Видимо, я должна была как-то совладать с толпой, как должен уметь управляющий. Однако привлечения внимания было достаточно.Народа в зале значительно прибавилось. Как только я вышла из-за арок, и глаза, бурящие пустоту, зафиксировали образ дочери Бертрана, граф продолжил.
- Меня интересуют вампиры…
«Он смотрит... на меня. Он что-то знает», – успела я подумать прежде чем тот сложил руки треугольником в ожидании.
- Джованни, – обратилась к командору графиня. – Последние убийства не связаны с сектантами. Боюсь, жители подвергаются набегам вампиров.
«Вампиров?»
- Кажется, я не совсем понимаю, – вкрадчиво с прищуром начал Цивелло.
- Если быть точнее, то косвенная связь здесь есть… Ах…, – промокнула лоб перчаткой Иллана. – Я уверенна, мы справимся с этими набегами своими силами, но стоит нам решить одну проблему, как вторая появится тут же, как гриб. И здесь мне понадобится ваша помощь. Янус, скажи им пожалуйста то же, что и сказал мне. Это подтверждает мою наводку.
- Я уже несколько десятков лет вынужденно изучаю природу вампиризма, – нехотя на вздохе пояснял он. – Насколько я могу судить, город подвергся нападению кого-то из безродных. Обычно они предпочитают охотиться вне больших жилых поселений, если… – сморщил губы Гассилдор. – Если, конечно, это не простая охота.
- Могут быть иные мотивы? – Влезла без спросу я в разговор.
- Разумеется. Месть. Договоренность. Безродные дорожат своей численностью. Они никогда не посягают на территорию силы, что мощнее их. Или… на территорию благородного вампира.
Последнее Гассилдор высказал прямо мне в глаза. Будто мы разговаривали наедине.
Комментарий к Глава 63.
А до этого я двое суток потратила, чтобы все перечитать
Эта маленькая глава для меня словно возвращение домой. Ничерта не помнишь, но все такое знакомое и приятное. Завтра перечитаю, надеюсь ошибок и повторений не особо много на ночь глядя.
https://music.yandex.ru/album/503990/track/4428169
https://music.yandex.ru/album/8765805/track/58001593
https://music.yandex.ru/album/4781517/track/37680209
====== Глава 64. ======
Слова Януса были встречены недоверием жителей крылатого города. Как бы ни старалась графиня, попытки успокоить, «уговорить», толпу были загодя обречены. Поднялся шум, какой трудно подавить в широких помещениях. А я, привыкшая иметь дело с учеными, магами, воинами, аристократами, убийцами, в конце концов, впервые столкнулась с изощренной логикой политики. На пике недовольства Иллана потребовала вывести всех за пределы стен, заставляя меня лишь ожидать дальнейших событий, – командор приказал сопровождению выстроиться у входов и выходов переговорного зала, врата которого заперла я по повелению, гадая как скоро прошлое откроет Джованни Цивелло мое лицо. Если сначала я размышляла о попытках незаметно выскользнуть из замка, то теперь это уже не имело значения. Я осознала, как в зное завершающегося лета ступни незаметно похолодели.
Странно, как давно в последний раз я испытывала чувство страха. Вот только впредь без возможности кому-то поплакаться. Во мне оставалось все меньше от Элеоноры, какую вампир просил вернуть, – постепенно я перестала перечитывать послание Винсента, оставляя боль «на потом». Слишком многое нужно было сделать, с чем он оставил меня, виноватый во всем, как я размышляла. Все больше уведомитель посвящал Душителя в контракты, все больше Люсьен посвящал время обучению, которое он так долго откладывал. Как-то наставник показал мне останки того самого Руфио, декламируя о заточении душ – а я ничего не почувствовала. Мысль появилась и исчезла вмиг. Янусу удалось всколыхнуть нечто дремлющее внутри. И ведь я уверенно знала, вне его ведома, что сия история не закончена.
Хм, так как же давно в последний раз я испытывала чувство страха? Страха, что всё вновь начнется сначала.
Неизвестно, в какой момент он начал бы предполагать варианты, только каждое поручение графини увеличивало риски. И в очередной раз командор собирался задумчиво жестикулировать, когда переговоры продолжились. Немногочисленные оставшиеся оказались заперты на массивные замки.
- Так-то лучше, – подытожила данмерка, позволив мне выйти из поля зрения, позади госпожи опершись на стену, пока та опиралась на предположения, опасные для меня и безрассудные для Джованни.
А Джованни был полон скептицизма. Не думаю, что «опираться на предположения» входило в программу подготовки приемника Адамуса. Был бы здесь Филида, я могла бы не сомневаться – он бы и пальцем не пошевелил без железных фактов. Забавно. Винсент бы сказал, что в теории его пальцем теперь может сколь угодно шевелить новый командор. В том вся суть – молодой легионер не Филида. Два десятка лет предсказуемости против свежего ума. Люсьен бы сказал… Мы и не обсуждали предательство более. Он ничего не сказал, как бывает, когда уведомитель пытается предупредить об угрозе приближенную. И именно это беспокоило.
- Позвольте, я повторюсь, – снова попытался заговорить Цивелло, с шуршанием растерев походную щетину. В душном запертом помещении он превозмогал в доспехах, сбрасывая обмундирование по частям. – То есть вся Ваша теория строится вокруг поведения шайки вампиров, устроивших гнездо неподалеку, и на словах графа, не выходившего в свет до сего дня? Было бы интересно взглянуть на вашего… информатора.
- Я не могу сказать его имя. Это было лишь письмо, как жест доброй воли. Не более.
Джованни криво заулыбался и замотал головой с насмешкой. Всё выше сказанное этой молоденькой данмерской «принцессой» воспринималось им, примерно, как чушь. Ему весьма хотелось бы в это верить, иначе командор и не стал бы задавать подобные вопросы. Было бы прекрасно, если бы белый легионер сейчас собрал всю свою кавалерию и умчал в казармы, забыв обратную дорогу до поры до времени, хотя бы пока семья не окрепнет вновь.
- Это не все, – Иллана преобразилась, накрыв ладонью плечо Андела, и старик, понимая просьбу, тяжело контролируя трясущуюся руку, долго пытался нащупать нечто во внутреннем кармане мятого костюма – можно предположить, он подолгу проводит в постели свои дни. Казалось бы, никто и не был заинтересован, пока Андел не передал графине предмет. – Вместе с письмом было приложено это. Как уверяет отправитель…, – довольная и уверенная в себе, данмерка кокетливо сделала интригующую паузу. – Кольцо принадлежало одному из Них. Поэтому я сразу отдала его на исследование гильдии. Результаты впечатляющи.
- Мы уже убивали ассасинов. Все они носят свою сектантскую атрибутику, – Джованни сбросил с колен шлем. Какая могла быть фортуна для него заиметь артефакт, какой не попадал в руки Филиды. И все же он сомневался, стараясь приближаться как можно более медленно, боясь показаться взволнованным. Раннее он еще никогда не обращался к делам Адамуса, особенно после определенных событий. – Академия не выявила ничего особенного в этих безделушках. Они просто на просто теряют свойства. Слишком быстро, чтобы успеть что-то сделать.
- Не будь у нас таинственного доброжелателя, – улыбнулась она. – Поздравляю Вас, командор легиона Джованни Цивелло. Вы держите в руках ничто иное как копию ключа, зачарованного одним из вербовщиков Темного Братства.
«Что мне делать? Как лучше поступить?» Сердце стучало и металось. Зачем-то хотелось скорее бежать предупреждать Люсьена о такой естественной беде. Должно быть, управляющая в моем лице слишком бурно отреагировала, ибо Гассилдор обернулся на мою вытянувшуюся шею. Я уже начала искать направление выхода, стреляя глазами в коридоры и обратно, однако граф только на секунду улыбнулся, продолжив рассматривать свои переминающиеся ноги. «Или мне показалось?» Очевидный факт вызывал двоякие чувства. Все же порой хотелось верить, что Очищение принесло хоть толику пользы. Так было бы жестоко, но легче, проще, лучше… Прости меня, Очива, за желание твоей причастности.
- Элен, подойди, – окликнула Иллана, отвлекая от бурных рассредоточенных планов. – Я хочу, чтобы это письмо ты тоже отнесла магам. Посмотрим, что они смогут выяснить. И да, Янус, милости прошу – Вы можете в любое время побеседовать с отцом.
Я расторопно подбежала с легким поклоном, не поднимая взгляда, обходя со спины ликующего легионера, коему было не до моего профиля, чуть не выхватывая конверт пальцами, наконец свободная проследовать до маленького кабинета, запереть двери и прийти в себя, забравшись в обуви на неудобную кушетку. Похоже, я забывала моргать в размышлениях, так как широко и слишком долго распахнутые глаза резало сухостью. Сегодня они уже не будут обсуждать дело – почти сразу же после моего ухода, графиня проводила посетителей наружу, призывая встречать новые идеи и стратегии с утренним светом, что граф расценил как оскорбление. Джованни в приподнятом расположении духа распустил сопровождение до конца недели, Иллана поспешила вернуть свекра в спальни, и только Янус до последнего прогулочной походкой следовал за мной по пятам до гостевого коридора. Где-то на середине дороги туда, освещенной тусклыми канделябрами замка, что сию ночь не уснет, наши пути разошлись – я постоянно оборачивалась в дальний просвет в конце крыла, пока не раздался спасительный щелчок затвора.
«Ваше недоверие крайне неразумно. Я пишу Вам, я дарю Вам шанс помочь мне и себе. Хорошо. Тогда для начала Я помогу Вам. Возьмите этот ключ – он приведет вас туда, куда нога смертного приводила, только будучи отделенной от тела грязной Рукой братьев. Весьма качественная копия работы одного из «Элиты». Более никаких подсказок.
P.S. И остерегайтесь графа Гассилдора. Кажется, Вы его разочаровали»
- Ситис, укажи мне след. Я знаю, ты направляешь меня, – извлекала я стандартный смятый листок из пожелтевшего пергамента, содержавшего часть переписки, наполненной ненавистью и снисхождением. Меня же заинтересовала именно сноска. – «Хм… Похоже. Янус прибыл не просто так. Сомневаюсь, что подтверждение нельзя было прислать гонцом»
Любые шаги побуждали меня проворачивать голову настороже, прежде чем вернуться к рассматриванию до боли знакомого почерка. Иллана обещала графу некую встречу, ради которой Гассилдор мог свершить долгую и утомительную дневную поездку. Он хотел повидаться с Анделом, вот только ради чего? Скорее всего он бы не выдержал долгого пребывания здесь, попытавшись свидеться с Индарисом в ближайшее время. Когда, если не сейчас. Сложив конверт в карман юбки, я высунулась из портала и рысьим шагом направилась меж узких стен к комнате Януса, не забывая заглядывать за углы – стража все еще была на посту, до смены далеко, и щуплые мужчины, которых почему-то предпочитали нанимать именно на службу в резиденциях и замках, клевали носом под покосившимся серебряным предметом экипировки. До гостевых, что располагались перпендикулярно перекрытому проходу к хозяйским спальням, я миновала большую залу и два поворота направо, порой тут же скрываясь обратно в темноту, натыкаясь на патрульных Цивелло. Их всех разместили подле своего командора. Впервые благословленные ночевать в роскоши, большинство из них приняли на грудь слабого пива и назло слонялись без дела в увольнении, отбрасывая тени в огне свечей и факелов. Мне бы пригодилась в тот момент Патриция с ее умением незаметно перемещаться в этом здании, однако та не объявилась.
На счет графа я оказалась права. Выйдя из собственных опочевален, он уже направлялся к двум ординаторам, пропустившим его к покоям Индариса. Пошарив в карманах, я с сожалением отметила отсутствие какого-либо зелья. Мне нужно было узнать, для чего он здесь. Я чувствовала в том нечто важное, но не могла придумать способа, как пройти внутрь.
«Проклятье!»
Позади меня послышалось эхо голоса графини, отчитывающей слугу – у меня не было иного выхода, как бросить затею и отправиться в особняк уже с тем, что есть. Вынырнув тем же планом я-таки наткнулась на парочку легионеров, едва не поцеловав одного в стальной нагрудник, с улыбкой, нервными смешками и извинениями разминувшись с ними, чтобы перейти на бег, как только оказалась в безлюдном коридорчике к главным воротам, где путь преградил возвращающийся со двора Джованни – завидев его, я тут же остановилась. Значительное расстояние пока что не давало мужчине разглядеть куда-то спешащую управляющую с другого конца ковровой дорожки, и тем не менее поворачивать назад было опасно. На ходу я развернула палантин с плеч, кутая голову на подобие платка. Пусть он полагает, что женщине на улицах зябко. Да. Пожалуй, так естественно. Командор же наоборот оставался без шлема, утираясь от интенсивного дождя. Мне нужно было пройти два витражных окна – в их порталах человека покрывает тьма, и освещение становилось полосатым.
- Не советую Вам сейчас выходить туда. На дворовой территории бушует разъяренная толпа, – Цивелло истуканом застыл среди холла в метре от управляющей. Он пытался разглядеть её сквозь мокрые ресницы, и щурился, приводя себя в достойный вид.
- Что ж. Думаю, я могла и сама быть среди этой толпы. Они недовольны именно Вашим присутствием здесь. Не моим.
– Как Ваше имя?
Я не ответила, сжав край плотного шифона, скрывшего крохотную лекарскую сумку. Ночь озарилась кратким всполохом факелов, сквозь который Цивелло настойчиво отыскал образ.
- Ваш голос…, – Джованни изменился во взгляде, качая в воздухе указательным пальцем. Он тихо шагал, почти не звеня сталью, вынуждая так же отступать меня. – Весь вечер он кажется… напоминает что-то.
- Я ранее часто посещала Имперский город, – пожала я плечами. – Там все знакомы понаслышке.
Покров тени покинул нас из-за вышедшей сквозь тучи луны, так жестоко подставившей меня. Командор, недолго думая, мертвой хваткой вцепился в мою руку стальной перчаткой и сорвал с головы ткань, больно зацепившись «когтями» за длинные волосы в движении. Он знал.
- Совершенно точно! Это… это же ты-ы! Та посылка!
- Я понятия не имею, о чем Вы говорите, – процедила я, сдув пряди с лица. – Отпустите меня, иначе Вам придется иметь дело с политическими тяжбами.
- Да. Конечно. Скажешь это в темнице.
Джованни уже собирался бесцеремонно тащить меня внутрь, если бы по счастливой случайности поблизости не оказалась Патриция. Никто не уловил, как сестра мгновенно освободила захваченную из его лап совершенно не типичным, неожиданным для меня способом. Эльфийка с гонором оттолкнула Легионера, встав между нами в позу «руки в боки» и вобрав побольше воздуха за разведенным пальцами.
- Что Вы себе позволяете?! Стоит оставить этих вояк без присмотра, как все женщины вокруг от вас стонут! У вас что, жён дома нет?! У меня пять! Пять! Жалоб на дню! Никогда такого не было и вот опять?! Вы издеваетесь?! Не умеете разговаривать с дамами, так будьте добры хотя бы разговаривать между собой! Я только что выпроводила одного такого ночевать в харчевню. Я не понятно изъясняюсь?! Графиня Индарис не потерпит подобного поведения! Это клеймо на Ваше командование прежде всего! – Наконец показательно сдув щеки, закатила она глаза.
Весь поток негодования командор пытался вставить слово, изрядно смутившись и покраснев, но смог это сделать только после того, как Патриция последний раз всплеснула руками и прислонилась без сил к подоконнику. После ее исчезновения из переговорного зала, я была сконфужена и подозрительна по отношению к ней, однако эта неувязка не вызывала ничего, кроме благодарности. Одним словом, лазутчик. Джованни постепенно переходил из залившей краски застенчивости в алый от заплывшей ярости.
- Эта женщина арестована! – Рявкнул от раздражения Цивелло. В сравнении с учителем он был более несдержен и испытывал страсть к приговорам на публике. – Она причастна к убийству Адамуса Филиды, прочим связным преступлениям, и попыткам запугать командора Легиона! Вы отправитесь в темницу, где объясните, каким образом та коробка от Темного Братства оказалась у Вас в руках.
На темно-синем лице эльфийки расцвела белоснежная линия улыбки, и та закатилась томным неуклюжим смехом сожаления. – Ах… Какой позор! Не говорите, что я только что отчитала за домогательства командора Легиона! Ох, простите меня! Я еще не привыкла к западному обмундированию! Позвольте представиться. Я Патриция, приближенная миледи Илланы, а это Элен – наша управляющая, назначенная самой миледи Илланой. Наверное, она забыла рассказать Вам маленькую деталь…
- Какую еще деталь? В преступлениях нет разницы, кто кого назначил. Я даже знаю её имя – Элеонора! Элеонора Бертран!
- О нет, что вы! – По-простолюдински тараторя махнула та. – Уверяю. Элен не имеет никакого отношения к тому, о чем Вы говорите! И с фамилией, Вы обознались. Валь-ти-е-ри. Спросите любого. Боги, да кто в Чейдинхоле не знает Вальтиери, не более чем заложницу вместе со своим бедным убитым мужем…?
- Боюсь, и правда я ничем не могу вам помочь, – помогала я сестре, оскорбленно и униженно глядя в глаза Джованни, который стремительно остывал и успокаивался, моргая, будто и правда спутал незнакомку, выискивая в ней убийцу. – Лучше спросите миледи сами. Во всяком случае, Вы всегда успеете посадить меня в темницу – мой дом неподалеку. Такой пустой... дом...
- Во имя Акатоша… стойте здесь, – буркнул командор. – Я прямо сейчас иду к ней!
Он засобирался на встречу к графине, приставив к нам подвернувшихся патрульных, когда на дворе поднялся очередной балаган с треском факелов и бьющегося стекла витража позади пригнувшейся Патриции. Цивелло, выглянув на место окна, будто охваченного огнем снаружи, выплюнул что-то вроде «Обливион с вами», срочно отдавая приказы разбудить спящих легионеров, в то время, как сестра подхватила меня в укромный закуток кладовых, укрывая головы и оглядываясь. Она с шепотом пригнулась, положа ладонь на спину мне, задыхающейся от того, что только смогла наконец отдышаться после беготни по замку. Похоже, Иллана развязала настоящую войну против себя, ведь даже тут до сих пор слышались возгласы недовольства.
- Ситис, это было... близко.
- Люсьен нашел тебя? – Еще раз оглянулась она, после кивка. Патриция никогда не выглядела обеспокоенной, а теперь мотала головой и ходила кругами. – Кажется, всё катится в бездну. Слышала про кольцо. Это все… выглядит очень скверно. Я собиралась найти тебя после фуршета, а пришлось искать командора – как оказалось не зря.
- Я пыталась проследить за Янусом, но... не смогла, – отрицала я, протягивая письмо и зажмурившись откидывая затылок к кирпичной кладке. – Смотри. Нужно проверить его прибытие. «У Индарисов не бывает ничего просто так». Что такого графиня могла сделать одному из богатейших и влиятельных “людей” империи?
- О-о, сити-и-с, – протянула она над бумагой, будто только услышала горячую сплетню. – Андел в бессилье, закрыт в покоях, а его новая дочь приглашает вампира на встречу, в обмен на услугу... О-о-о. Понимаешь, к чему я?
- Не-е-ет, – с отвращением сморщилась я.
- Почему же нет?!
- Я знаю Януса, – засобиралась я, оттолкнувшись. – Пусть не лично, но многое слышала от Винсента. Свою природу он столько лет отрицал и продолжает отрицать, и тут вдруг решает питаться при свидетелях? Да и характер его, судя по рассказам отца… Ах, проклятье! Мы не были готовы. Мне нужно скорее встретиться с Ним. Следи за Цивелло. Если удастся изъять печатку – изымай и беги. Думаю, скоро мы все равно не сможем здесь спокойно работать. А я иду в особняк прямо сейчас.
- Стой! – Сестра шепотом остановила меня, на ходу развернув за предплечье и предостерегая почти на ухо. – В особняк нельзя! Выходи на восток, в городе беспорядки – будь осторожна. Тебя будут ждать в «его убежище». Он говорил, ты должна знать, о чем речь.
- Береги себя и спасибо за помощь.
Комментарий к Глава 64. Рассчитывала успеть выпустить часть побольше, ибо эта кажется мне законченой как всегда не там, где хотелось бы( Да не рассчитала количество свободного времени( А впрочем ладно... думаю, никогда не поздно будет сконкатенировать некоторые из них в одно большое нечто. Надеюсь, даже такая частичка вас порадует.
Чуть позже поскидываю треки
Он просто классный:
https://music.yandex.ru/album/8888221/track/58514731
====== Глава 65. ======
Графский двор у центральной приемной почти сиял красно-желтыми вспышками в мокрой листве и сером камне. Похоже на зарево фонариков, зарождавших когда-то в душах восторг, вот только в этот раз причиной тому были отнюдь не торжества. Я выбиралась наружу за слепящими отблесками в доспехах и щитах легионеров – пока лишь преградой меж мной и жителями, не боящимися непогоды. Самого Цивелло рядом не оказалось. Должно быть, прямо сейчас Джованни добивается аудиенции у Илланы, решая нашу судьбу, а пока кто-то из вышестоящих имперцев раздавал приказы, в то время, как я, двигаясь за стальными спинами вдоль стен, видела их блестящие влажные лица, перекошенные восклицаниями, отчаянием, негодованием, гневом, беспокойством – предпосылками любой гражданской войны, и я увидела Чейдинхол, охваченный ими, разрезанный десятками теней под непогашенными окнами. Построение охватывало большую часть территории замка, однако просветы меж бочковитыми телами все же давали разглядеть все, что происходит за его пределами.
- Выдайте нам графиню или УБИРАЙТЕСЬ из города! – Сразу за собой в жалких метрах слышала я восклики толпы в грязной пропаленной обуви против поножей зажиточных гостей столицы.
Кажется, то был все тот же старый эльф, уже не столь немощный как казался ранее. Воинственность и власть над толпой придала ему сил и безрассудства, в том числе для того, чтобы вдохновить молодежь подойти опасно близко к вооруженному Легиону, тут же выступившему шаг вперед, вбив мечи меж дорожной кладки. Если так пойдет и дальше, думала я, он погубит не меньше меров чем в войне с братьями. Разговоры стали ныне беспочвенны. Все то время, что мы провели с Патрицией в залах, командующий пытался по-имперски привычно, но тщетно разогнать жителей, чем изрядно разозлил их и вынудил взяться за факелы и булыжник. От высокого и громкого скрежета оружия, взрывшего камень, плечи покрылись мурашками, придав мне скорости – я укуталась плотнее, пытаясь скорее убежать из города под раскаляющееся противостояние, переходящее в потасовку, потому что кто-то видел удаляющуюся пособницу Илланы. Злоба распространилась на всех её приспешников, в том числе на меня со служанкой. Как я посмела не присоединиться к ним? Посмела уединиться с господами в трапезных? Выполнять приказы? Убегать? В словах Патриции содержалось рациональное зерно. Я вздрогнула, когда кто-то врезался в патрульного передо мной. Стражи перестроились, забив в землю щиты, оттесняя крикливых бешеных заведенных меров, испугавших меня даже более, чем служащие богу Ужаса, потому как это и была концентрация ужаса, зажимающая между стеной и Легионом, силой удерживающим беспорядки.
«Ситис, какого демона?!», отпрыгнула я от бегущего мужчины в доспехах уже в отдалении от врат замка, пройдя сквозь башенные казармы. Издалека, уже оказавшись в городе, я могла расценить, как подкреплению удалось сжать толпу кольцом, пресекая возможность и далее барагозить. Судя по всему, к территории стеклась лишь небольшая община мужчин, ибо на опустевших дворах все еще размещались группками компании наблюдателей, тянущихся головами в возвышение и оборачивающихся в сторону постепенно упускаемой возможности поквитаться с миледи Индарис под капюшоном палантина. В одной из таких, недалеко от мостика к кварталу заброшенного дома, я заметила Мак-На – я исподтишка вытянула её за собой в переулок, шикая, пока та не успокоилась, и радовалась, что эти улицы еще относительно безлюдны.
- Я уже могу отпустить тебя? – Тихо спрашивала я за спиной аргонианки с заведенными руками, дожидаясь кивка. – Славно. Отпускаю. Не вздумай шуметь, или отправишься в сон на пару часов.
- Во имя Стендарра…, – Мак-На тут же встрепенулась посмотреть на своего «похитителя», чем была досадно удивлена, охватив голову и похлопывая себя по щекам. – Я всегда подозревала, что ты ненормальная! Еще одна подобная выходка и…
- Мне нужно, чтобы ты помогла мне выйти из города, – обхватив ее руки и встряхнув, сообщила я, выглянув из темноты на тропу.
- Выйти? Так выходи. Кстати, я давно тебя не видела. Лучш-ше бы ты почаще заходила, чем выходила, но не как в прош-шлый раз!
- Ты не понимаешь, что происходит? – Усомнилась я. – Ты вообще знаешь, зачем вышла на улицы? Отправляйся домой, пока не поздно!
- Перестань меня хватать! – Оттолкнулась она. – Мы вышли сегодня, чтобы изгнать этих проклятых имперцев из нашего города! Индарис-сы должны были избавить нас от с-секты, а в итоге вовлекли в другую, под названием Легион.
«Они еще не знают о нападениях»
- Мак-На…
- Могла бы и поучаствовать! Что-то я не видела тебя в с-самом начале этого безобразия! Я вс-сегда говорила, ничего хорошего от них не жди…
- Мак-На! Посмотри на меня, наконец! – Снова перешла к ненавистному ей воздействию, отчего та надула ноздри. – Во-первых, я и есть имперка, – кратко улыбнулась я. – Во-вторых, я уже пару месяцев работаю на чету Индарис, и если кто-то из этих сознательных граждан увидит меня, я из дома выйти не смогу, ни то что из города, в-третьих, комендантский час давно наступил.
- Комендантский час – это все ерунда, – отмахнулась Мак-На. – Борба говорит, еще никого из местных не убили, кроме служек из замка. Это все было для отвлечения внимания, чтобы мы не видели, как графиня по ночам предает все, чему верит старик Андел! Вот ты видела хоть один труп?
- Повторяю, – нервно выдохнула я. – Сопроводи меня к восточному ходу, чтобы никто не узнал и отправляйся в лавку. Если кто-то остановит нас, подтверждай все, что я скажу. Запри двери потом. Ты поняла меня?
- Что с-стряслос-сь? Ты меня пу…гаешь. Зачем мне запирать двери?
Под тучным ночным небом прокатился истошный вопль, от которого волосы стали дыбом у меня и чешуя у Мак-На, до сей поры стоявшей столбом предо мной, что напряженно вытаращила глаза, пока я пыталась вглядеться в темноту квартала. Вскоре к воплю присоединились крики мужчин и звон мечей с кольчугой на телах патрульных на задворках неподалеку от моего дома. Меня предостерегали, я не должна была идти к особняку и вмешиваться, но что-то дернуло не только напрячь магическое зрение, но и потащить за собой аргонианку на переполох.
- Нет! Даже не уговаривай! Теперь, я точно прямо сейчас пойду по твоему совету отсиживаться в лавку…
Торговка книгами дернулась в противоположную сторону, и была прямолинейно ухвачена за руку. Без нее мне бы не удалось незамеченной пройти сквозь то и дело куда-то бегущих меров. Вместо того, чтобы двигаться по течению, я повела нас в обход площади, где некогда разбивались музыканты на лагерь, по пустынной улице, где ранее я часто перемещалась от убежища к дому и обратно, туда, где давно не представлялось повода побывать. Она не таила ни единой души, никто не любил ошиваться здесь, ради своего же блага, и Мак-На точно так же содрогалась от вида Заброшенного, проклятого дома, покосившихся заборов и пустующих почему-то поместий. Я шла на голоса и огни к мосту за особняком – там мы остановились, дабы не привлечь к себе внимание эльфов и орков, собравшихся вокруг. Я привстала на перила, чтобы хоть что-то увидеть. «Неужели это…»
- Что там?! Давай скорее вернемся! Точно! Давай вместе закроемся с книгами! Я подарю тебе одну, только давай скорее!
- Подожди, – щурилась я, закрывая глаза ладонью от ярких вспышек вдалеке. – Кажется, я вижу…. Не могу разглядеть… Мак-На, у аргониан отличное зрение, – подвинулась я. – Что ты видишь?
- Я не хочу на это смотреть, – отвернулась она.
- Опиши мне подробно, что сможешь увидеть, и мы уйдем, сейчас же! Это очень важно!
- Хорошо-хорошо! – Аргонианка влезла вместо меня на балки, тем же жестом защитив чувствительную роговицу от света. – О боги…, – протянула она. – Там кого-то убили…
- Как выглядит тело? Смотри внимательно!
- Как? Да как обычно. Только шея… она будто свернута…
«Проклятье, он где-то здесь!» Обнаружение жизни окрасило квартал в фиолетовый – я тут же вгляделась вдаль, оттаскивая аргонианку с моста обратно в сторону ворот. Она никак не могла оторваться от отвратительного зрелища, как загипнотизированная медленно пятилась, в то время как напротив по тропе от моста в темноте, предо мной из-за фасада предстала мерцающая тень.
- Мак-На! Беги к жителям! Быстро!
Я столкнула ни о чем не подозревающую аргонианку прямо в воду, чтобы та успела спрятаться до того, как убийца нагонит ни в чем не повинную торговку заодно со своей целью. Тень кинулась в мою сторону, извлекая кинжал, как и в прошлый раз, когда застала меня в городе. Я бежала, не оглядываясь, по затененной стороне города к незащищенным воротам, стражи которых отвлеклись на происшествие. Лужи не давали мне видеть, отвлекая на отражение, и только благодаря хлюпанью воды распознавалась манера перемещения предателя, движущегося на порядок быстрее меня за домами, обходя и отжимая от спасительного выхода, представая вновь впереди. «Элен, на этот раз тебе не спрятаться», думала я, отходя от сгустка ненависти, наступив на хрустнувшую ветвь и подняв её, как последнее средство спасения. И тогда Тень двинулась дальше.
Она перешла на бег, когда я скинула с себя вымокший платок, кое-как приняв настолько сильный удар коротким клинком, какой я чувствовала лишь когда Люсьен совсем переставал щадить меня на тренировках. «Пришло время проверить твои уроки фехтования» Руки саднило от совершенно неподходящего вооружения до той степени, что я чуть ли опрометчиво не отбросила его самостоятельно прежде, чем человек (или мер?) в капюшоне, чуть ниже меня ростом, вновь не кинулся в атаку. Я уже пожалела, что ввязалась в схватку, в первый раз серьезно и сразу с тем, кто мог с легкостью смертельно ранить или убить меня, убив уже ни одного брата, еле успевала следить за его движениями вокруг по воде, топчась и отступая, освещая округу вспышкой искры, пока тот пятился для обдумывания стратегии. Волосы облепили лицо, мешая мне разглядеть, как выглядит Тень.
- Что тебе нужно от меня?! – Крикнула я ему, разведя руки. – Можешь радоваться, ты уже убил многих! Не успокоишься, пока не убьешь всех?!
«Ситис, кем ты себя возомнила? Не обязательно побеждать, нужно только добраться до ворот», я извлекла из ножен, переминая в руке, чуть удлиненный клинок Горя, что уведомитель не так давно переделал. На тот момент еще не привыкшая к его весу, дабы уверенно защищаться, и достаточно спровоцированная внутренним голосом, дабы разрезать путающийся подол и изобразить подобие нападения – я уверенно направилась прямо на него, оттесняя полукругом, чтобы поменяться с Тенью местами. Стражи благо уже возвращались на свой пост – убийца не сунется в сторону фонарей и попытается разобраться со мной на месте, сразу нанесет решающий удар, перестав играться, изматывать, выделываться пред жертвой подбрасывая клинок, и, наконец, ринется в бой, привычно скрещиваясь с кинжалом и тут же оказываясь опаленным вспыхнувшей ветвью у меня в руке, угодившей прямо в его капюшон, вскрикнувший женским голосом. Она отшатнулась от меня, закружившись, сбрасывая головной убор, хлопая по нему, пытаясь загасить огонь, в момент, пока я могла без оглядки срываться за пределы Чейдинхола.
Стоит ли говорить, я даже испытывала кратковременную гордость за то, что смогла унести ноги в целости и сохранности. Мне везло, невероятная удача сопутствовала мне второй раз, чем не смогли похвастаться ни убитый ученый, ни Мари. Пытливый ли это ум или нечто совершенно иное, но более испытывать его не хотелось – я сразу же нашла укрытие за скалой у города и некоторое время наблюдала, прежде чем взглянуть, запрокинув голову, на дорогу, ведущую к форту Фаррагут.
Я увидела Его на верхнем ярусе крепости. Уведомитель, сложив руки, смотрел на пылающий город, пока взгляд его не упал на силуэт, появившийся из-за деревьев – он ждал меня, и, дождавшись, скрылся в вершине форта. По лестницам Фаррагута я еще не взбиралась, поэтому вид, открывавшийся с него, по-настоящему впечатлил меня – что продуманный обзор из убежища, как рациональный выбор особняка, окна коего ни раз спасали нашу тайну, так и полноценная панорама Чейдинхола выстраивала обзорный пункт для хозяина крепости. Последние ступени показали Люсьена в вымокшей робе – он стоял здесь давно, вероятно, следил за развитием событий, и одним лишь взглядом дал понять об опоздании, мгновенно выдвинувшись навстречу. Я поравнялась с ним на пролете, не успев проникнуться зрелищем взволнованного города.
- Почему так долго? – Скорее заинтересовано, чем требовательно спросил он.
- Кое-что произошло в городе…
- Ты вновь нарушаешь приказы. Или Патриция не передала мои слова?
- Патриция здесь ни причем, – отрицала я. Он был так спокоен, словно этот день не подарил мне львиную долю встряски, но все же его образ не нес с собой умиротворение, чего так не хватало мне. Я почему-то думала, что именно Патрисия предупредила меня о беспорядках, однако сестра играла в этом меньшую роль. Уж лучше было взять на себя его гнев. Нарушения мои уведомитель привычно констатировал, чего нельзя было сказать об упоминаниях остальных членов семьи. – Это снова происходит. Тень, она снова в Чейдинхоле!
Отсутствие какой-либо реакции подтвердило мои опасения. Он лишь на секунду приостановился, прежде чем ступить ниже. – Ты знал об этом. О предстоящих событиях тоже? Почему… не предупредил о приезде Джованни?
Глаза спускающегося Люсьена по левую сторону от меня сверкнули неким разочарованием и снисхождением. – Так ты предполагала, что с Очищением история будет окончена?
- Нет, – призналась я с долей печали. – Разумеется, нет. И все же, не была готова к тому, как скоро… Что встречусь с ним именно сегодня.
- Хорошо. Не решил, что ты настолько глупа, чтобы принять припарку за лечение, – отрезал он. В грубых словах можно было распознать комплимент, и все же оставалось много неясностей в том, как много испытаний нам предстоит. Внешний вид мой ясно говорил о следах борьбы, а его – о недовольстве. – Однако в таком случае, твое самоуправство не имеет оправданий.
- Позволь… хотя бы рассказать, что мне удалось узнать, – я давно обогнала озирающегося Люсьена, все еще нерешительно глядя с нижней ступени на его лицо сквозь этот дождь. В его глазах не чувствовалась злоба, скорее отчуждение, что появлялось, когда он слушал доклады о контрактах, и исчезало, когда я чувствовала задержавшиеся прикосновения и слышала краткие грубые смешки за моей спиной в обучении. В такие моменты я была счастлива посвятить свою жизнь Темному Братству, счастлива выбору, посвятить её Ему. И сейчас, подойдя ближе, эгоистично пыталась вытянуть наружу для себя фрагмент зелья из нашей спутанной связи и долга, рецепт которого так и не могла распознать. Впитывала, как слова мои меняли его, дыхание становилось глубже из приоткрытых губ, и рука медленно опускалась на плечо, пальцы опутывали шею, повторяли линию челюсти за ухом, оканчивающуюся холодными каплями. Панику усмирила его уверенность.
- Цивелло давно планировал поездку в отсутствии повода, – уведомитель говорил тише, улыбнувшись моей смелости. – Теперь он у него появился. Внезапно и слишком скрытно для ученика Филиды. Сейчас уже не время… Скоро мы уже не будем одни.
Я должна была вернуться раньше, чтобы мы успели обсудить складывающуюся картину наедине. Из всех уроков, данных Люсьеном, больше всего мне запомнился один – не говорить лишнего при членах Черной Руки – именно он отразился во мне душевными страданиями. И кстати, о картинах… К площадке у спуска последнего яруса уже улыбчиво приближалась знакомая высокомерная альтмерка. Завидев меня, она тихонько захохотала, что всегда несколько кривило приветственную улыбку Люсьена и гиперболизировало её.
Я не ожидала увидеть Аркуэн снова, и что-то мне подсказывало, что простой беседой наша с ней встреча не окончится. Впрочем, так и произошло, – Лидер под предлогом проливного дождя силой «мягкого приказа» принудила вновь проследовать и спуститься убежище Руки, где я должна была, подбирая слова, описать ситуацию изнутри замка – после ритуала, она захотела подтверждений в неких собственных заключениях.
Подземелье пустовало. Она провела нас в дальнюю часть коридоров, где, как я поняла, располагались личные помещения. В одном из них как раз и раскинулась небольшая, противоречиво по отношению к ее статусу, комната Аркуэн, в противоположной стене которой зияла тьма двери, ведущей в пространство неизвестного назначения. Она не предложила нам сесть, сразу приступив к делу – весь рассказ Лидер кивала, задавая лишь уточняющие вопросы, ответы на которые я давала с ментального подтверждения наставника.
- Что ж, я могу поблагодарить твоего Душителя за работу, Люсьен, – невозмутимо подытожила Аркуэн, весело водя беличьей кистью по подбородку, изучая мое лицо и склоняясь в разных ракурсах. – Мы догадывались, что девчонка попытается сопротивляться. Еще из наблюдений Патриции. Впрочем, не думаю, что нам стоит опасаться, жители сами поглотят графиню в ближайший срок – нужно выждать достаточно времени.
- Беспорядки? – Я поочередно взглянула на Лидера и молчаливого Люсьена, спешащего покинуть общество увлекшейся альтмерки. Уведомитель не опровергал её рассуждения, и я не могла понять почему. Будто волнения затрагивали только мое сознание. – Зачем тогда ей поступать так с населением? А зачарованная печатка? Как же факт, что кто-то добровольно выслал её на наживу командору?
- Им не известно местонахождение вашего убежища, – скучающе поясняла Аркуэн. – К тому же захват оскверненного дома не столь большая потеря.
- Оно известно, как минимум, Анделу Индарису и отправителю. Если их цель убежище – не нужно много времени и смекалки, дабы это узнать…
- Таинственный «доброжелатель» Индарисов остался один, без поддержки Очивы, – прервала меня Лидер. – Ведь вы и ранее видели письма? Это его последний выпад в нашу сторону – пускай насытится местью перед смертью. Если предатель все еще здесь, то мы найдем его – другой спикер уже выслал своих ищеек, – на словах альтмерка терпко-радушно обратилась к уведомителю. – Наша актуальная проблема сейчас – Джованни Цивелло, он нам здорово помешает… Люсьен, вверяю вам двоим эту заботу.
- Я выношу предложение провести подготовку к ликвидации, – чуть кивнул он. – И не только его, а всех присутствовавших на переговорах, за исключением старика. Командор, его кавалерия, слуги, девица Фарвила, а также главный гость – Янус Гассилдор. Я давал ему шанс спокойного существования, чем он не воспользовался. Скинград выберет себе более покладистого толстосума.
Я выскользнула вслед за Люсьеном, получившим добро от Лидера на свою операцию, позабыв о субординации. Я ощутила волны негодования, я не хотела, чтобы его убивали, он был нужен мне, он мог мне сообщить о чем-то, я была уверена в этом. Уведомитель решительно мчал по длинному прямому коридору, и я только оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей, хотя они наверняка все слышали из своего обиталища.
- Убить графа Гассилдора?! Я видела его в зале – Януса не интересуют дела графини и командора, – рысью догоняла я. – Ситис, вы действительно думаете, что угроза минимальна?
Заслышав мой вопрос, уведомитель развернулся и зажал мне рот, отводя к стене и озираясь по сторонам из-за моих плеч. Аркуэн все еще не вышла из комнат, однако оставался риск быть замеченными в любой момент. Расслабив и опустив ладонь, Люсьен ответил полу тоном почти сквозь зубы мне в лицо.
- Разумеется, я так не думаю. Следи за языком – здесь не место для подобных разговоров. Ты получишь все необходимые распоряжения. Сегодня. Как только мы покинем его.
- Вы не можете сегодня убить Гассилдора, – покачала я головой, шепотом отвечая, на что уведомитель отреагировал недоверием. – Я должна сначала поговорить с ним!
- Вампир, старый приятель Винсента, прибыл на подмогу командору Легиона, – перечислил он, сжигая меня взглядом. – Есть хоть одна веская причина, почему граф не заслуживает смерти? Назови её, и я подумаю, как быстро привести её в исполнение.
- Я не прошу сохранять ему жизнь. Я уверенна, ему что-то известно об этом предателе, он весь вечер не сводил с меня глаз, говорил о вампирах и, похоже, вовсе не был удивлен словам Илланы, – настороженно оглянулась я. – Я рассказала Лидеру не все, что собиралась поведать тебе. Люсьен, кажется, Тень тоже является вампиром.
Уведомитель поменялся в лице, он тут же отпустил меня, будто получил маленький ключ к своим догадкам, однако я не успела спросить его о решении, поскольку альтмерка плавно выплыла из своих апартаментов, приглашающе протянув длинный рукав робы, скрывающий запястье.
- Люсьен, поскольку вы еще здесь, разреши мне побеседовать с Элеонорой. На минуточку, – подмигнула Аркуэн, на что спикер выпрямился, раздраженно оскалившись, не раскрывая губ, благо ей в полумраке подобный оскал был сродни ответной улыбке.
- У нас был уговор.
- О-о, не волнуйся, – ехидно протянула она, приоткрывая дверь. – Я постараюсь не сделать с ней ничего, что тебе не понравилось бы. Разве что… самую малость.
Я вопросительно взглянула на спикера, на что тот лишь медленно окинул меня с ног до головы перед уходом. Он будет ждать меня снаружи, а пока Душитель неспокойно возвращалась обратно, замечая это сладко-детское выражениезолотого лица. Аркуэн заперлась за нами, оставаясь вне поля зрения, чтобы я сама выбирала направление своего интереса.
- Люсьен позволяет тебе спорить с ним. Как интересно…, – прокомментировала Лидер, медленно прохаживаясь вместе со мной по периметру комнаты. Я уже исследовала одну стену за те полчаса обсуждения, и теперь с различных сторон для меня открывалось множество характерных черт владелицы. С точки у стола, где она принимала нас, я увидела огромную картину, с полотна которого на меня смотрел неизвестный в доспехах братства. Альтмерка держалась за спиной, слегка склоняясь дабы поговорить – это несколько тревожило и заставляло перманентно двигаться. – Я повесила его недавно. Грейвин. Ты знаешь историю о Кровавых метках?
- Да. Люсьен рассказывал мне о них. И всё же, для чего Вы позвали меня сюда? – Спросила я Аркуэн напрямую, и та, взяв со стола подсвечник, подвела меня к тому самому порталу, что гипнотизировал меня темнотой. Она размножила огонь на близстоящие канделябры, отчего помещение озарилось желтым светом, принимая очертания вытянутой мастерской, если не сказать галереи, высокие потолки которой были плотно увешены картинами людей в черных одеяниях.
- Это моя страсть и увлечение, – сопровождала Лидер зрелище рассказом и вертелась по сторонам восторженно повествуя о коллекции. – Посмотри, все эти лица – лица всех когда-либо служащих и служивших на моей памяти Душителей.
- Грейвин тоже был Душителем?
- О нет… нет, – задумчиво ответила она, задирая голову. – К сожалению, это не моя работа. Её передал мне мой наставник – я держу его там, чтобы напоминать себе… ах... а впрочем, это не так любопытно, как тот факт, зачем я позвала тебя. Ведь тебе это интересно? – Довольно натянула она белую улыбку, с игривым взглядом под углом рассматривая меня. – Скажи мне, дорогое Дитя, ты доверяешь Люсьену? Доверяешь ли ты ему безоговорочно и преданно, как он ждет от тебя?
Её вопрос удивил неожиданностью. Я не могла разгадать причину подобных речей, хотя это могла быть всего лишь очередная проверка на прочность структуры организации. Душители крайне близки к спикерам, а значит и к её вершине.
- Совершенно, – кивнула я с выправкой. – Если бы не он, думаю, я не стояла бы сейчас здесь. Было бы глупостью с моей стороны не доверять Люсьену.
- Будем считать, что ему повезло, – кажется, ей понравился мой ответ, хотя реплика звучала разочарованно, и Аркуэн поместила меня в рамку меж ладоней и далее увела за собой, огибая правую сторону галереи. – Значит, мне не удастся уговорить тебя стать одной из этих картин, хотя как бы ты сейчас выигрышно смотрелась на фоне всех этих мертвых…
- Мертвых?
- Да. Большинство их тех, кого ты здесь видишь, давно или недавно отправились к Ситису. К сожалению, Люсьен не позволяет мне запечатлеть его верных слуг, как бы прекрасна ни была одна из них, – печально известила она. – Когда Патрицию убьют, она тоже останется жить в этой коллекции. Я подарю ей эту жизнь, когда она станет рядом с ними.
- Почему Вы говорите так, словно знаете точную дату её смерти? – Поразилась я формулировке. «Разве они не близки? Патриция живее всех живых и точно не собирается в ближайшее время отправляться к богам»
- Дорогое Дитя, – будто пытаясь утешить ребенка, пропела Аркуэн, сдвинув брови. – Почти каждому Душителю придет пора умереть. Такова его роль. Это известно уведомителю: либо Душитель кончает свой век на службе спикеру, либо спикер погибает, оставляя свое место Душителю, и все начинается сначала. Уведомитель, наверное, еще не рассказывал о твоем предназначении… Увы, я не хочу лишать его этого сокровенного момента. Спроси его, это удивительная связь…, – щебетала Лидер.
«Значит, такова моя судьба? Мое предназначение…» Было трудно смириться со смыслом сказанного, но как верно оно ложилось на отношение Люсьена ко мне. Сиюминутные порывы, следуя желаниям, и отсутствие привязанности, какая расчетливо необходима с моей стороны во имя преданности. Я подошла к последнему полотну, самому массивному, завешенному белым – любопытство взыграло над разумом. Схватившись за его край, художник помогла мне стянуть покрывало, открывая доселе небывало цветное яркое изображение, до слез прекрасное в моих глазах.
Герой картины на фоне игривых витражей панорамных окон, солнечный свет и теплое дерево дуба – он изображался сидя, вальяжно закинув ногу на ногу в серых брюках и старомодной белой рубахе. Каштановые волосы пленяли всполохами мазков, как и глаза цвета вина в фужере – Винсент, пусть и не совсем похожий на себя, смотрел на меня улыбаясь, как редко кому улыбался, обнажив вампирские зубы…
Комментарий к Глава 65. Как оказалось найти что-то атмосферно-драматичное непросто, поэтому автор довольствуется чем-то старым, крутящимся по плейлисту.
https://music.yandex.ru/album/6374986/track/47130466
Тень
https://music.yandex.ru/album/2963765/track/25183890
Портрет
https://music.yandex.ru/album/1555418/track/14271949
====== Глава 66. ======
«Он здесь будто совсем другой, хоть и не изменился внешне. Он выглядит… счастливым?»
(Около 6 лет назад)
Сегодня она будет здесь. Да. Определенно. Как иначе, ведь бал организован в её честь. Даже не так. Бал в честь её скорого замужества. Винсенту был выделен этот кабинет на третьем этаже по соседству с библиотекой, когда удалось пробиться сквозь длительное неразливаемое кумовство. Скинград был обескуражен вестями о заказных убийствах династии управителей. Кто бы мог подумать, что Лиезы замешаны в делах о наследстве? Разве можно не выплатить долг Темному Братству после того, как успешно овладеваешь особняком почившего? Разумеется, нельзя, но никто же не знает, что «забыть о выплате» тактически допущено, и теперь в запертом кабинете с новыми резными креслами, подперев лоб о сложенные над коленями руки, напротив зеркала в пол сидит высокопоставленный вампир.
«Почему именно библиотека?», – думал он, специально методично делая вдох-выдох через нос и с серьезным видом поглядывая красным глазом из-за замка ладоней на дверь. Солнце нагревало помещение даже зимой – бумага тлела, разнося такой привычный, но мучительно тошный запах. Если открыть дверь, мимо будут шнырять коллеги Уоренимуса, с напущенным возмущением высказываясь о стеллаже за его спиной, а потом они запрутся в соседней комнате и станут распивать все самое дорогое, не разбирая вкуса. А может, и Габриель, этот угрюмый мальчишка… Последнее время, они часто конфликтовали. Один плюс – здесь прекрасно слышно всё, о чем профессор разговаривает с ними, со своей женой и время от времени с Элеонорой. Она захаживала сюда всё реже, а скоро и вовсе перестала – может, оно и к лучшему. Отец должен был превзойти сам себя, Люсьен проследит, – из воспоминаний Элен напрочь испарятся не только последние полгода, но и все, что связано с ними. Как профессору это удается? Неизвестно. С некоторых пор он нашел способ, стал избирателен, и Руку такой расклад устроил. Пелена магии усилилась, однако Дитя уже достаточно повзрослела, чтобы постоять за себя, иначе игра не стоит свеч. Тьма все равно прорвется сквозь эту завесу, вот только услуги Винсента будут более не нужны. Не думал же вампир, что Они потерпят столь долгую зависимость от него. А когда-то Винсент и сам не хотел этого.
- Да-да, войдите, – отвлекся он от своих размышлений.
Когда дверь отворилась, служка увидел уже как всегда приподнятого духом управителя, поправляющего на себе только что надетый темно-серый камзол с вышивкой под серебро. Только тишина и напряжение воздуха выдавали тяжелые скандальные времена.
- Лорд управитель, – склонился юный помощник. – Прибыли музыканты, заказанные профессором. Куда мне сопроводить их?
- Скажи, что мы не нуждаемся в их услугах. Вот. Держи. Дай им обещанную сумму и отправляй восвояси.
- Прости…те, – слова вампира, застегивающего рукава рубахи, были не поняты растерянным мальчонкой, удивленно смотрящим то на золотые монеты, то на вопросительно приподнятые брови мужчины. – Отказаться от оркестра? Но… это же праздник в честь свадьбы Элеоноры, его д..дочери?
- Вот именно, мой друг. Поэтому всё сегодня должно быть идеально, – развернулся Винсент, чтобы выпроводить служку наружу, чрез силу изобразив характерную услужливую улыбку.
Уоренимус отличился в этот раз, потратившись на цветочное торжество, заручившись поддержкой и дружбой Януса и получив в распоряжение не просто один из залов замка, но самый что ни на есть сад в сумеречную пору. Профессор долго отказывался выбирать темное время суток, зная тягу дочери сбегать и прятаться на подобных мероприятиях, как только ей станет невыносимо скучно от общения, однако под напором подосланных декораторов согласился в пользу трогательной интимности оранжереи в полумраке. Винсент старался не встречаться с ним в приближении, и все же некоторые моменты не могли обойти его стороной. Уже почти смеркалось, яства водрузили на столы, и нарядные, словно на встречу с Септимом, гости начали прибывать через холл, приветственно кивая и приседая в реверансах пред управителем, когда Бертран заметил отсутствие своих излюбленных бардов, что вампир категорично избегал. Собственно, не всегда успешно. Профессор, нервно зачесав волосы, встал рядом с господином Вальтиери на входе, не подавая виду и так же махая рукой своим знакомцам.
- Вы хотите моей смерти? – Начал он, не смотря на оппонента. – Кхм… Думаю, Ваши выпады сегодня неуместны.
- Нет, что Вы, уважаемый профессор. Если кто-то и желает Вашей смерти, то точно не я. Так же как не желаю её всем присутствующим, – деликатным мягким голосом ответил Винсент, на что Уоренимус хмыкнул. – Мои желания ничего не стоят, однако я все еще стараюсь выполнять свою работу распорядителя с должным… вниманием. Впрочем, как и всегда.
- Что ж, – качался профессор, все время меняя выражение лица для входящих и глядя под ноги. – Уже ничего не изменить.
- Рад, что и Вы тоже это понимаете, – наконец взглянул на него Винсент. Кажется, он говорил о чем-то вне контекста разговора. Бертран стал испытывать чувство вины? – Доверьтесь мне. Я знаю, как сделать этот вечер незабываемым.
- Да, – отрешенно закивал Уорен, похлопав управителя по плечу. – Пожалуй, да. Надеюсь, между нами больше не будет никаких неловкостей. Поймите …
- Чудно. Тогда советую Вам обратить внимание во-он на тех ребят, – ловко перебил лорд Вальтиери, не желая продолжать ни к чему не приводящий разговор, указывая на «новую» детскую свору, допущенную ко двору. – Кажется, закуски у нас закончатся еще до кульминации бала.
Профессор, спохватившись, ушел драть уши детворе, оставив вампира и далее предаваться ностальгии без необходимости слушать жалкие оправдания. Когда-то и он наблюдал за такой же компанией, вот только более изобретательной и авантюрной. «Элен придумывала занятные выходки. В разгар приема подмешать подвыпившей мадам Ренье реагент невидимости! Какой стоял крик ужаса, когда рука той стала неожиданно исчезать, а ученый зал просто попадал со смеху. Ах, ей не стоило прилюдно обсуждать Бертранову дочь», – широко улыбнулся Винсент сам себе, отчего проходящая мимо леди смущенно прикрылась веером. Вампиру пришлось оправдательно поклониться, избегая внезапных недопониманий.
Когда толпа зашепталась, лицо распрямляющегося управителя не сдержало ни намека на прежние эмоции. Элеонора вошла в коридоры фойе несколько впереди Габриэля – не улыбалась и не приветствовала свет, как прочие. Точнее, это была не настоящая улыбка, какую привычно было видеть темному брату, а пародия и необходимость, что несла девушка ради отца, когда строгий взрослый взгляд отражал нечто противоположное. Гости восприняли эту уверенную и быструю поступь, как заносчивость юной девятнадцатилетней ученой, закусившейся по дороге сюда с собственным будущим и мужем, резко снимающей перчатки – элемент завораживающего праздничного наряда, подобранного ей самой, того же любимого ей серого цвета, с вышивкой и несвойственными ей бриллиантовыми украшениями в волосах, как и весь сияющий серебром зал, и управляющий ему под стать, которого Дитя не замечала с противоположной стены. Вампир поспешил зазвать людей и меров на фуршет, дабы никто не развешивал вокруг свою «бдительность».
- Ты можешь хотя бы здесь вести себя подобающе? – Возмутился Габриэль, еле догнав и отобрав у нее часть гардероба, чтобы против воли натянуть обратно на руку. Винсент медленно двинулся к ближней стороне широкого входа, почти за портьерой, где остановились двое в укромном углу.
- Ты зря притащил меня сюда. Знал, что я не хотела идти, и всё же привел, – разочарованно сдвинула Элен брови.
- Он старался! – Заглядывал супруг ей в глаза, сгибаясь в коленях, пытаясь пристыдить, разворачивая лицом к помпезным декорациям великолепного зала. Весь фарс события приносил ей только страдания. Элеонора наверняка оценила бы его, если бы не повод, и молодой мужчина заметил, как на краткое мгновение девушка поразилась красоте прежде, чем глаза вновь погасли. – Отец… Уоренимус старался для тебя! Посмотри на всё это!
- Как-будто, мне это было нужно, – она ответила тихо, потому что в горле застрял навязчивый ком, и Винсента этот голос ранил не меньше, чем её. Завтра он оставит Элен одну с этой болью заточения, ведь праздник – его последний прощальный подарок, о котором та не вспомнит. – Этот… изумительный бал – радость для всех вокруг. Только не для меня. Вряд ли отец приготовил его сам.
Распорядитель дал музыкантам на балконе знак, чтобы те распространили по замку звуки, что так нравились ей, и как только вступление зазвучало, девушка сделала шаг, заглядывая в высокие подвесные сады под потолком, не в силах бороться с гневным и волнующим клокотанием. После минуты молчания с сомкнутыми в наслаждении веками, она развернулась, чтобы уйти вверх по лестнице в бельетаж над танцевальной зоной, так и не ступив в эпицентр восторга. Элеонора продолжила для себя с неким смешком и тоской, не для того, чтобы услышать ответ.
- Эта музыка… И с каких пор они умеют разбираться в прекрасном…
- У Гассилдора уже четыре года как новый управляющий. – Брат, провожая с саркастичной репликой разумения, пытался приобнять её, согревающуюся руками скорее от внутреннего холода. – Не помнишь разве?
- Хм… да, … кажется, я… слышала об этом, – пугающе усомнилась Элен, сморщившись и скинув его предплечье. – Мне что-то… нехорошо. Оставь меня. Давай, иди развлекайся. Я бы хотела побыть одна… там, рядом с оркестром. Можешь передать отцу, чтобы не искал меня. Не буду портить вам настроение и вечер.
Конечно, Винсент знал, что никакие средства не позволят ей смириться, этого не требовалось, всё шло так, как и должно быть, но также ничто не позволяло вампиру уйти, а ведь тот ни раз собирался сдержать обещание. Новоиспеченный супруг весь бал провел рядом с родителями, поддерживал разговоры, ел и пил, и даже слишком. В конце концов, темному брату удавалось сохранять гордое одиночество Дитя до тех пор, пока эта троица не решала её найти. Особо часто докучал подвыпивший Уоренимус, уговаривая её спуститься и, хотя бы, сделать вид, что невеста рада видеть гостей, на что Ирена, да хранят её боги (какие бы то ни было), отсылала профессора побеседовать с тем или иным знакомцем, ожидающим почтения. Она просто сидела, поддерживая задумчивое молчание дочери, и уходила, когда заканчивались силы держать в себе слезы – тихо утиралась шалью перед возвращением вниз. С Габриэлем картина представала иная. Когда-то спокойный сдержанный мальчишка кипел, бросал злобные взгляды, о чем-то спорил с отцом в «закулисье» праздника, отчего метался еще сильнее.
Около трех часов после полуночи, управляющий протрубил о скором окончании торжества после перерыва и финального тоста, коего не случилось. Они вновь повздорили, когда супруг попытался вытащить Элен в зал силой – не получив желаемого, парень скрылся наверху, где далее планировались скромные отмечания в узком ученом кругу. Профессор был в бешенстве, он послал дочь найти и привести Габриэля обратно, на что девушка с неохотой, но согласилась. Дверь была приоткрыта, когда Винсент, не сразу заметивший отсутствие Дитя в бельетаже, услышал их в зале с накрытым столом.
- Где ты его взял?! – Элеонора вырвала из рук, опирающегося о тумбу брата некую склянку. – Что ты собирался сделать?! О боги… Что ты молчишь? Отвечай мне!
Она кружила по комнате с открытым от шока ртом, пока Габриэль пытался собраться с мыслями, которых у него судя по всему накопилось достаточно, чтобы вылить связный поток. Несмотря на количество выпитого, он оставался разумнее всех трезвых.
- Я… ненавижу тебя…
- Ненавидишь? Так ты меня собирался отравить?! – Она спрятала яд себе в карман юбки, еще более наседая на него с агрессией. – Ты же был больше всех рад этому событию, нет? Умоляю, разберись уже со своими проблемами!
- Если бы было так просто, – хмыкнул юноша, вышагивая. – Они уже непоправимы. Хах… да кому я рассказываю. Даже если Ирена сегодня умрет, ты все равно ничего не вспомнишь. Отец отправит меня к Филиде, а сам останется нянчиться с тобой… Хах… отец… Уоренимус… всё никак не привыкну…
- Ирена? Я не знаю, что с тобой происходит, но ты сошел с ума! – Осела Элен на кресло, мученически простонав. – Иди проспись! О чем ты говоришь?
- Так красиво…, – Габриэль издевательски присел перед ней на корточки, улыбаясь и поглаживая по волосам пораженную девушку, тянущуюся к нежности. – Все время забываю, про это… Ты же не знаешь, что мы с тобой даже не родственники.
- Габ, прошу, – медленно качала она головой, и в уголках глаз показались блестящие капли. – Скажи, что ты перебрал. Ты говоришь странные вещи. Я не верю, что ты можешь быть таким…
- Ничего. Я отомщу им по-другому…, – юноша неприятно похлопал её по щеке, заставляя жмуриться, и засобирался на выход. – Жди здесь. Мы скоро.
Габриэль встретил темного брата в том же коридоре, окинув презрением, но вампира не трогало его торжествующее мнение. Элеонора осталась в одиночестве в пустой библиотеке под светом Секунды и единственного подсвечника с сосудом в руках, на который капали слезы с лица, выражающего боль и гнев, если не ненависть. Она резко встала, скинув размашистым движением обеих рук книги с края центрального стола, где каждому гостю было заготовлено собственное место. Ходила из стороны в стороны с рыками злости, стонами и всхлипами, пока не оперлась о стул названного брата. Склянка влекла её, уже откупоренная, но всё же… она была не готова. Элен заткнула пробку, рухнув на сидение и подперев голову над тарелкой. И управитель видел, как расходится по швам её душа, долго колебался, стоит ли напоминать, когда остались его последние часы перед рассветом в Скинграде, но…
«Помнит ли она?»
- Не думаю, что сейчас стоит это делать, – с выражением заботы сказал Винсент, всё-таки войдя в комнату, когда юноша скрылся за углом. – Вряд ли, он всерьез собирался преступить… черту.
- Боги… это Вы… я ничего не сделала! Прошу, давайте представим, что Вы ничего не видели, – появление его подняло девушку, принуждая экстренно оправдываться, растирая скулы и отрицая. Он не спеша проходил далее, дабы встать против света лун, однако в почтительном отдалении. – Я… я не знаю, что сказать. Это совсем на меня непохоже.
- Правда? – Вскинул управляющий брови добродушно. – А я думаю, это и есть то, что на нас похоже. Моменты в минуты слабости. И это похоже именно на тебя, Элен.
- Прошу прощения, мы знакомы с Вами, милорд? – Прищурилась Дитя.
- Не называйте меня милорд. Только не Вы, – «Нет, совершенно не помнит. Это наше, кажется, уже третье знакомство?», печально улыбнулся себе вампир. – Ох, и простите фамильярного и неучтивого Винсента, миледи. Так уж случилось, что управляющему всех дано знать заочно. Когда проводишь десяток балов в честь человека, знаешь его как облупленного, будто бы сам воспитал его с пеленок, – потянулся пожать женскую руку вампир, ослепительно вопрошая. – Элеонора?
- Я должна была догадаться, хах, – такая улыбка девушки была ему уже по душе. Она воодушевленно закивала, тихонько пожав руку в ответ, и сказала это очаровательно, четко и с выражением выговаривая последнюю фразу. – Да, да, точно. Как там женщины говорили? Милорд Винсент Вальтиери, пленяющий сердца.
- Ну-ну, я же просил, – невесело посмеялся вампир. – Вы же хотите, чтобы я обращался к вам Элеонора?
- Вообще-то нет. Мне почему-то нравится, когда Вы зовете меня именно Элен, – покачала головой Дитя, вытянув ладонь из затяжного рукопожатия, чтобы присесть, возвращая тревожное выражение. – Так Вы считаете, что именно это на меня похоже? Ненависть? Что я в глубине души тянусь во тьму?
- Я хотел сказать, что на Вас похоже желание свободы. Во всём: в любви или же в науке, – серьезно ответил Винсент, услышав приближение третьих лиц. – Боюсь, я не могу всего объяснить, и нам уже пора проститься, но поверьте, первое убийство должно происходить не со слезами на глазах.
***
Вампир тут же нанял крытую повозку прямо от моста замка. Свой дом он загодя продал Янусу вместе с вещами, имея при себе только небольшой чемодан с провиантом – его должно хватить ровно на двое суток поездки в Чейдинхол, максимально поддерживая человеческий облик. Стоило извозчику выехать за пределы графства, как лошади воспротивились на тракте, и Винсент знал причину подобной остановки, ибо сопровождалась она тишиной. Темный брат отложил письма, что держал в руках, исподлобья вглядываясь в низкое окно ночи и каретной дверцы, которая скоро отворилась, впуская в качающуюся кабину одного из Черной Руки, с силой захлопнувшего её за собой вместе с порывом ветра.
- Ты перешел грань, Винсент, – наклонился тот вперед, не скидывая капюшона. – Думал, я не узнаю об этом? Ситис не спасет тебя, если об этом станет известно Аркуэн.
- Боюсь, ты заблуждаешься, – не меняя позы, ответил вампир. – Ты прекрасно знаешь, что Аркуэн интересует только собственное положение. И чем дольше они тянут, тем больше у них времени. Дай угадаю, Мать Ночи всё еще не отвечает им? Её это злит? Нервирует? Она не может решить, как лучше поступить?
- Дитя могла убить уже сегодня! – Повысил спикер голос, скаля зубы и сжимая пальцы на воротнике попутчика, сохранившего прямую осанку. – И ты посмел помешать, нарушив свое слово.
- Я вижу, как тебе хочется применить свое оружие, Люсьен. Как хочется этого Черной Руке, но лидер не зря попросила об этом именно меня, – Винсент расслабленно и иронично отклонился на спину. – Вперед, выйдешь сегодня, можешь ещё успеть подтолкнуть её к этому, однако сначала спроси себя… разве я стал бы оттягивать сей момент?
- Я приказал тебе не вмешиваться, – сложил Лашанс руки на груди. – Так что допускаю эту возможность. Если Дитя неспособна, Рука отправит её к Ситису, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Захочешь исправить – отправишься вслед.
Вампир временно прикрыл глаза, пальцами тягуче пригладив волосы вдоль висков.
- Значит, так ты решил исполнить свой план…, – выдохнул он перед тем, как сдаться, на что спикер самодовольно улыбнулся. – Я знаю Элен, и это было бы убийство отчаяния, отнюдь не зов Матери и не из верности тьме. Вы вербуете в свои ряды сломленные души, требуя преданности – в этом ваша самая главная ошибка. Когда-то и я был таким, как они, повинующимся голоду. Помяни мои слова, когда получишь нож в спину.
- Это угроза?
- Это рекомендация, – с задумкой взглянул на Люсьена Винсент. – Дождись, пока созреют крепкие семена, не нужно вырывать их с корнем раньше времени – такие ростки слабы. Ведь после всего, я заключил с тобой сделку. Поверь мне, я еще нужен тебе, и я доведу её до конца. Это всё, чего я желаю.
В моей памяти снова началась игра в пятнашки. К сожалению, ничего точного и определенного. Какие-то образы, голоса, говорящие на непонятном языке под «водой», звуки, запахи. Я не могла перестать осязать рельеф портрета, жадно поглощая эти фрагменты.
- Правда, он прекрасен? – Поинтересовалась Аркуэн, пригнувшись над плечом, чем выбила меня из сосредоточения, длившегося считанные минуты. – Винсент, наконец, разрешил изобразить его незадолго после твоего появления.
- Хм… не помню, чтобы он рассказывал об этом. Окна… это же Скинград?
- О… Я говорю о том времени, когда приставила его следить за твоей прежней семьей, – отошла и жалостливо взглянула на меня альтмерка на расстоянии. – Расскажи мне, что ты помнишь? О чем говорит тебе эта картина?
- Почти ничего, – я подозрительно взглянула на полотно и обратно на собеседницу, будто входящую в маниакальное состояние. Её взгляд стал остекленевшим и смотрел куда-то сквозь.
- Как бы я хотела быть на твоем месте, – Аркуэн перешла на шепот с придыханием, отходя к мольберту, выхватывая мастихин, соскабливая слой краски, возможно недавно нанесенный ей. – Скажи, Она разговаривает с тобой?
- Кто именно? – Я непонимающе пыталась пробиться до альтмерки, но лидер будто не слышала меня.
- Что? Что Она говорит? – Продолжила та, обмакивая кисти от растворителя, выплескивая и смешивая краски в оттенках черного, бурого, красного и белого. – Кажется… смотря на тебя, я могу представить её…
Аркуэн встала и развернула холст ко мне лицом, чтобы я видела, как из-под её руки вырисовываются очертания облика. Но это была не я. Она рисовала быстро, слишком быстро, чтобы появляющиеся детали начинали ужасать меня, пятящуюся к выходу. Скрюченные пальцы с почерневшими ногтями, серая кожа, пустые глазницы и земля – я уже видела это лицо, смотрящее на меня, пытающееся утянуть в могилу.
Не дождавшись финальных мазков, я выбежала из жилища Лидера, в дрожи покидая убежище Руки, гул которого стал невыносим. Оно будто смеялось надо мной, вылетающей из заброшенной сторожки в желто-серо-зеленое хрустящее пространство леса. Я, заведенная, даже прошла мимо Люсьена, прислонившегося к балке полуразрушенного домика, просто не заметила его, пытаясь вытряхнуть из головы навязчивое эхо страха, от которого изображение в глазах плыло, расфокусируясь, движение пейзажа стало резким – от него почти укачивало и кружило, едва не давая упасть в опавшую листву. Дождь уже кончился.
«Они что-то подмешали мне?» «Когда?» «Почему я не заметила?» «Нет, я бы заметила яд» «Ситис, она не могла знать» «Она не могла знать» «Моя судьба – это смерть?»
Из этого состояния меня вырвал только голос уведомителя, нагнавшего и, наверное, пытавшегося донести мне что-то, поскольку я не слышала, или ожидавшего, пока мы зайдем подальше в чащу.
- Элеонора… Что произошло? Дыши ровно. Отвечай, – Он остановил меня, опуская руки от головы и заглядывая в глаза, приподнимая подбородок, словно лекарь. – Что она сделала? Что пыталась узнать?
- Ничего… я не знаю… я не знаю, как это может быть…, – заглядывала я вдаль, будто пытаясь сбежать от образа. И мне становилось легче от его голоса, реального в отличие от всего, что показывало мне сознание.
- Расскажи мне.
- Аркуэн показывала мне свои картины… показывала Душителей, рассказывала про их роль для Черной Руки, а потом, – я напрягла взгляд, вспоминая. – В ней что-то… изменилось. Она стала рисовать… Ситис, она не могла знать об этом! Помнишь… Розеторн-Холл, день, когда я испытала на себе яд страха? На твой вопрос, я сказала, что видела свою мать мертвой, но я не знаю, что именно я видела. Иногда мне казалось, что это вовсе не она… и Аркуэн изобразила сцену из моей головы! Ровно ту, что я видела! Я предположила, что нахожусь под действием магии, но даже не могу представить, какой…
- Идем, – Люсьен огляделся по сторонам, ведя нас далее мимо деревьев. Я уже могла идти самостоятельно, рассказывая по пути подробности. За проведенное время в подполье стемнело, а погода и вывернутые корневища очень напоминали дорогу, по которой я когда-то добиралась сюда из Бравила. Чувствовалось угнетение, и карканье птиц не прибавляло очарования. – Аркуэн не стала бы пользоваться магией. Думаю, она прибегла к своему излюбленному методу – психическому давлению. Именно поэтому я не хотел оставлять вас наедине…
- И всё равно, в этом есть что-то большее. Её слова не пугали меня настолько, чтобы убегать, но…
Мне было тяжело дышать в быстром шаге и сопротивлении промокшей обуви и одежды, поэтому я запиналась. Возвращаться в город было нельзя. Люсьен поставил лагерь немного в отдалении форта, ибо сегодня там могут появиться гости, посланные командором. Пока я разжигала костер, уведомитель ненадолго отлучился, вернувшись с неким ростком и тушкой кролика, которую мгновенно освежевал, сделав пару надрезов обычным боевым клинком. Я впервые увидела, как уведомитель с аппетитом уплетает что-то. Если подумать, то этот день не оставил нам ни минуты отдыха. Позже, я просто в дреме грелась у огня, ловя на себе неотрывный взгляд сквозь искры.
– Она смогла как-то залезть ко мне в голову, – тихо задумчиво заговорила я. – Спрашивала, что Она говорит мне… Кто Она? Я не знаю, но самое ужасное, я ловлю себя на мысли, что действительно слышу кого-то. Неразличимо, что иногда кажется моим собственным внутренним голосом, а иногда настолько инородно, что я готовлюсь к потере рассудка. Хах… какая разница в каком здравии быть убитым…
На мои слова, Люсьен поднялся и присел рядом со мной на бревно, лежащее под углом, протянув руку.
- Пустырник? От галлюцинаций нужно что-то потяжелее. Боюсь, он бесполезен.
- Возьми это, – сказал он голосом в тон треска обугленных веток, и я скептически улыбнулась в ответ. – Если я говорю, что нужно взять, это значит, что ты берешь его и принимаешь прямо сейчас. Мы обсудим, как поступить с Цивелло и его братией, но сначала еще одна часть твоего обучения. Прими ее в должном равновесии.
Горький росток отпечатался лекарственным привкусом на языке даже будучи запитым водой из фляги, поданной мне спикером, дождавшимся пока приказ будет исполнен. Забрав сосуд, Люсьен, улыбнувшись, медленно отпил из него следом, и, спрятав, достал из ножен кинжал, прочерчивая им для наглядности в сырой земле пред нашими ногами. Скоро на ней появился графичный и ломанный рисунок.
- Это… Рука? – Спросила я, догадываясь.
- Верно, – довольно ответил он. – Черная Рука. Наверняка, ты уже задавалась вопросом, какое место занимаешь в иерархии детей Ситиса.
- Я лишь догадывалась, что название не случайно. Когда я видела Руку в прошлый раз, вас было пятеро, как и пальцев на гербе братства.
- Совершенно точно, поэтому командору не трудно догадаться об истинной структуре верхушки власти, но есть и еще одно знание, которое известно только в кругу братьев. Так же, как и пять пальцев руки, у каждого пальца есть коготь – всего пять когтей, известных как Душители – личные убийцы на службе своего уведомителя, каким являешься и ты.
Он собирался рассказать мне то же, о чем поведала Аркуэн, и это знание не то, что хотелось бы внимать с нетерпением. Перед тем, как продолжить, он отчертил поперек один из ногтей.
- Когда палец погибает, коготь может продолжить его дело, срастаясь с рукой – она обретает нового уведомителя, как произошло со мной, когда мой наставник погибла при исполнении.
- Когда умирает коготь… он просто отпадает, и ему на смену отрастает другой, – разочарованно продолжила я, ожидая, что Люсьен вновь посмеется верности формулировки, однако вместо этого его вид стал серьезен – он уже обращался ко мне напрямую, нежели к чертежу.
- Так и было бы, если бы не одно но. Рука – это не просто метафора, не просто пятеро человек и меров, объединенных верой в пустоту.
- У нее есть лидер? Аркуэн? – Уточнила я. – Каким образом избирается лидер?
- Есть, но миссию Темного Братства несет далеко не лидер. Есть нечто более непостижимое сторонним умам, вызывающее в душах Черной Руки трепет и зависть, – пугающе сообщил Люсьен, внимательно вглядываясь в глаза и протягивая ладонь в перчатке, очерчивая ореол моих волос. – Слышащий… Я не был уверен, но всегда догадывался, что Мать Ночи к чему-то готовит Дитя, прибывшее из Скинграда.
- Ты… хочешь сказать, что Мать Ночи готовит меня? – Я взволновалась, и не могла понять всей ситуации. Она звучала как абсурд, но его возбуждение и заинтригованность…. И он не шутил. – Но к чему?
- То, что ты слышишь, это голос нашей Матери. Она говорит с тобой. Вот, что тревожит Черную Руку. Если Душитель выживет, Мать сделает её своим слышащим, и один «палец» станет лишним… Со временем ты осознаешь. Тебе предстоит многое узнать о смысле и силе Братства.
- Надеюсь, мне представится такая возможность, – сглотнула Душитель, и Люсьен опустил руку, а я так и не могла придумать ни одного вопроса. Что меня больше интересовало? Как такое возможно? Что есть Мать Ночи? «Если выживет»? Тревожит ли тебя так же эта судьба? И… знал ли Винсент? И угроза Индарисов отчего-то возросла. После долгой паузы, я спросила, нахмурившись. – Ты упомянул, что мне следует узнать об этом до того, как мы обсудим действия Джованни…
- Как я уже говорил, – выпрямился спикер от затекшей спины, потирая подбородок. – Не думаю, что цель предателя – убежище. Он будет пытаться добраться до Черной Руки, я уверен в этом. И настроение в Чейдинхоле… Графиня Иллана Индарис не так уж бездарна, как мне изначально показалось.
- Но Аркуэн уверена, что жители доберутся до нее… Впрочем, я уже задавала этот вопрос. Неужели лидер не видит того же, что видим мы?
- Действия Илланы не более чем саботаж. Пока графство навострило уши, им будет легче отследить наши действия и проще замаскировать свои. В конечном итоге, среди толпы прячется предатель, который прекрасно знает, где находится убежище. Ты спросишь, почему он до сих пор не сообщил им его местонахождение? Как раз по той причине, что я назвал – в этом нет смысла, если его цель не убежище. Аркуэн прекрасно осознает это, и так же успешно закрывает глаза. Её тешит мысль о драме, в конце которой она станет тем самым лидером, в правлении которого будет подавлено предательство. Она боится допустить его выше, и ждет, пока он сам выдаст себя, принося в жертву всё, что может.
- А Андел? Он ведь тоже знает о заброшенном доме? – Я уже изрядно продрогла, не смотря на жаркую погоду, и Люсьен, умхыльнувшись, подбросил в костер сухих веток, заставив меня съежиться от теплого дуновения. – Я вдруг осознала, что давно не видела Фарвила в замке, и ты не причислил его к смерти.
- Молодой граф сейчас томится в одной из темниц Фаррагута, – злорадно улыбнулся уведомитель. – Поэтому люди графини не станут обыскивать лес. В том письме я явно дал понять, что стоит им случайно наткнуться на Фарвила, как он будет уже мертв. Само собой, это ложь, которая выиграет нам немного времени. Я говорю немного, потому что из всей компании нам наиболее опасен Джованни Цивелло. В отличие от Филиды он беспринципен – достойно уважения. Ему надоест играть в прятки, тем более, что у него есть возможность связаться с «доброжелателем», и он не побрезгует этой связью, как не побрезгует оставить после себя немного трупов местных прежде чем вернуться в столицу. А теперь я узнаю, что Тень, как ты зовешь его, вампир, и это не дает мне покоя… Ты уверена в этом?
«Не дает покоя?» Люсьен был несколько взволнован, и это напугало меня.
- Обнаружение жизни, которому ты научил меня, – объясняла я, немного смутившись упоминания, какое собиралась сказать. – Однажды я видела Винсента во время охоты. Они… выглядят по-другому. Раньше я не замечала этого у тени, но, похоже, застала её во время «питания». Поэтому я и прошу дать мне увидеться с Гассилдором – он приехал не просто так, иначе я не вижу для него бенефита в этом.
- Хорошо, – согласился Люсьен, поглядывая на мои обнаженные лодыжки. – Если больше не станешь лезть в эту схватку. У тебя еще недостаточно навыка и тренировок, чтобы одолеть его. Только зря сложишь голову раньше времени. Твое тело… еще не окрепло.
- И как я пойму, что оно уже окрепло? – Спрятала я ноги в порезанный подол, на что уведомитель, ехидно опершись на разведенные колени, улыбнулся одним лишь уголком губ.
- Я… почувствую его, – выговорил Люсьен, устремляя мое сердце встать поперек горла. – Не заставляй меня больше волноваться об этом.
Комментарий к Глава 66. Бал:
https://music.yandex.ru/album/505548/track/4455833
И... Я нарекаю это треком ВинсЭлен! _ У меня от него сердце рвет гармонь: Или что играл в моем мозгу оркестр.
https://music.yandex.ru/album/4825538/track/37848943
Возвращаясь в Чейдинхол:
Аркуэн
https://music.yandex.ru/album/4793014/track/26596504
Осенний лес
https://music.yandex.ru/album/5367530/track/37381541
Костер
https://music.yandex.ru/album/4793014/track/26596504
Трек-вылитый Люся. Даже картинка ему под стать:
https://music.yandex.ru/album/5878751/track/43988719
Кажется, я уже всю музыку, что слушаю в процессе, начала по персонажам делить :DDD
====== Глава 67. ======
Мы провели в лагере всю ночь. Уведомитель время от времени отлучался, патрулируя окрестности, а я постепенно сползла с бревна на землю, сбросив туфли и вытянув ноги пред пленительным огнем, на который могла смотреть бесконечно, тем более что сон ускальзывал от меня – я припоминала весь наш разговор: слышащий, вампиры, командор, Тень, фехтование.
Он подгонял, повышал голос, не позволял перевести дух, заставлял терпеть боль в руках от твердого металла и ногах от попыток удержаться в вертикали, увернувшись от занесенного меча. «Ну же! Соберись! Парируй! Ни один разбойник не позволит тебе бесконечно бегать», – рыча, ходил уведомитель кругами прежде чем сбить меня с ног, попытавшуюся, наконец, принять на себя удар, как и было приказано.
- Мертва, – проговорил он, навалившись и приставив вновь лезвие к горлу, на что я, упавшая на постель, придавив клинок в область желудка, ответила.
- Хах, почти мёртв, – вырвался из меня нервный смешок неожиданной радости успеха, когда впервые был виден результат долгих спарингов.
И Люсьен, неторопливо взглянув на мой «подвиг», коварно лишил нас тяжести оружия.
- Ты говорил, это твоя награда за победу и мое… наказание, – ответила я тогда, перебарывая жар воспоминаний о финале последнего занятия, вызвав у Люсьена еще более распаляющий взгляд.
«Не заставлять волноваться… Хм», улыбнулась я костру, едва видев его, желая, чтобы на самом деле это волнение было следствием чего-то более личного. Душитель уснула, так и не сумев набраться смелости подобрать слово.
Утром меня разбудил хруст, какому я не придала значения, не раскрыв век и лишь перевернувшись набок. Это мог быть уведомитель, или пламя сжирало ветви, или лис пришел поживиться обглоданными нами костями грызуна. Шорох позади. Звериные лапы, но… Хрусь-хрусь, как если бы передвигался двуногий. Я очнулась.
«ЭТО ЧТО, ВАШУ МАТЬ НОЧИ, ТАКОЕ?!»
- Бу! Ха-ха, – резко присел на корточки «человек», вертя головой словно собака.
Его безумные зрачки горели передо мной. Кожа выглядела серой и неживой, будто сухой и бумажной в контрасте с красными воспаленными глазами. Я вскочила, перелезая через бревно дерганными движениями, отходя назад, вытянув руки и сквозь пальцы увидев, что он не один, и еще трое ему подобных стоят неподвижно, не шелохнувшись в паре метров от меня, там, где должен был быть Люсьен. Существо дернулось и подалось в мою сторону, когда я выхватила кинжал, выставив перед собой, отчего тот напоролся на лезвие в районе грудины. Я была готова к повторной атаке, вытаскивая рваные края кинжала на себя, но «человек», больше напоминающий наркомана, беззвучно раскрыл рот, обнажив некое подобие вампирских клыков – его затрясло, он начал тлеть, расползаться углем и рассыпаться от раны, пока не превратился в огромную кучу праха. Трое, должно быть, не ожидавшие, что «эта мирная девушка, дремлющая одна в лесу» будет вооружена, повернули головы, издав оглушительный шипящий визг, и, раскинув руки, кто с оружием, кто скрюченные когтями, сорвались в мою сторону, взрывая босыми ногами сырую землю.
«УНОСИ НОГИ, ЭЛЕН!»
Ступни ранило о сухоцвет и острые камни, замедляя душителя, в отличие от них, тех, кто, не чувствуя боли, преследовал в затуманенной серости лабиринта деревьев, сквозь какую еле пробивалось слабое рассветное солнце. Я, не раздумывая, сиганула в пологий овраг перед собой, ведущий по направлению к городу, представляющий из себя подобие дола меча, срываясь на скользких опавших листьях, скатываясь вниз, натыкаясь на твердые выступы грунта, отбивающие конечности, на которые не было роскоши обратить заботу, облегчая боль. Я через силу и стоны заставила себя на локтях подняться, хромая, выдвигаясь далее по глубокой тропе, пока существа разделялись, обступая параллельно по двум сторонам углубления ландшафта, мчались как гончие псы, переговариваясь рыками будто звери, к моему несчастью много быстрее меня, с отсутствующей усталостью обгоняя.
Раздался свист воздуха. Я увидела, как один из них, справа, что ускорился, получив сигнал, тут же повалился оземь со стрелой в горле, мгновенно развеявшись по ветру. Вскинув голову, я заметила эльфийку в кроне дерева неподалеку – Патриция, в черном доспехе, дала мне отмашку взбираться в ее сторону по удобному склону, после чего стала целиться в существо, спрыгнувшее в овраг за мной вслед. Податливая мягкая почва не пускала меня, проваливаясь. Свист рядом с головой, почтиранящий ухо, и я моментально развернулась на хлюпающий звук остановившегося, дабы сгинуть предо мной, еле дышащей, не могущей поверить своим глазам. Сестра слезла с ветки, подавая руку – она только что помогла мне выжить и подняться.
- Не могу поверить! Это либо профессионализм, либо безумие! – Патриция встретила меня с неприкрытым восхищением. – Я еле успела вас нагнать!
- Спасибо, – вращала я головой, ступив на ровную землю и не успев закрыть рот. – А где третий? Был еще третий! Где он? Нужно скорее уходить отсюда.
- Ха? – Удивилась она, увлекая вглубь чащи, ставшей белой из-за испарений и солнца. – Третий кто?
- Я… не знаю. Я убила одного в лагере. Их всего было четверо. Я никогда не видела таких существ, – помотала я головой с отдышкой. Мы направлялись явно не в Чейдинхол, и я позволяла себе с оглядкой верить уверенному направлению сестры, что на этот раз встретила меня с оружием в руках. «Так она стрелок», подметила я. – Но что ты здесь делаешь? И ты в доспехах. Что происходит в городе?
Патриция, крепясь, сомкнула в неприятном ощущении губы.
- Цивелло нашёл мой тайник. С тех пор как ты исчезла, он весь замок на дыбы поднял. Были взломаны все комнаты, проверена каждая кладовая. Не удивлюсь, если такими темпами он пройдется по домам горожан. Гассилдор решил остаться в графской резиденции за городом на неопределенное время.
- Неужели Иллана позволила ему подобное?
- Она считает, что тебя похитили, – улыбнулась сестра, еле скрывая смех. – Думает, он поможет вернуть тебя.
- Забавно, – хмыкнула я. – И кто же помог это сделать, по их мнению?
- Кто-кто… Я, – прыснула она, не сдержавшись. – Раз уж тайник найден, надо было соответствовать. И потом, нужно было помочь посторожить приманку… И вот я здесь. Думала, Вы знаете.
«ПРИМАНКУ?!» У меня внутри просыпался зверь не хуже тех, что я видела ранее. «Правильно. Зачем будить душителя? Посвящать в неожиданный поворот событий? В план? Что вы. Пусть поспит. Бежать быстрее будет» Я закрыла глаза, досчитав до пяти и вытянув руку, но успокоение мне не потребовалась.
- Стой, – встрепенулась я, остановившись и вслушавшись в шорохи пролеска. – Что это?
Патриция вздернула нервно плечи. Птица слетела с ветви на ветвь в вершинах сосен, уходящих ввысь. Было что-то странное в этом лесу сегодня, и обычно чутье помогало мне в случае опасности, но отчего-то не в этот раз.
- Тшшш, – остановила я еле слышно ее поток речи, пытаясь услышать саму себя. – Прошу, подскажи мне. Я знаю, ты следишь за мной из пустоты…
- Так Мать Ночи и правда говорит с Вами?!
Темная сестра осталась в изумлении стоять на месте, в то время как я крадущейся медленной поступью двинулась в обратном направлении. Толстые стволы, казалось, скрывали за собой нечто, расступались в движении, открывая мне что-то, что должны были показать. Я подозвала молча Патрицию. «Он там, в обнаружении жизни, но…» И будто из-за громадин показалось плечо. И, о Ситис, не одно – зайдя под углом, мы замерли точно так же, как эти Тени, ужасающие своей неподвижностью и организованностью. Смотрели на нас статуями музея диковинок.
- Воу… Так… так-так-так-так, – данмерка быстро пятилась вместе со мной на каждый такт, готовая удариться в панику. – Сколько их здесь? Десять? Двадцать?
- Семь, – сглотнула я, и голова одного из них двинулась на мои теплые жилы.
- Воу-воу! Мне хватит! Хватит!
Она подпрыгнула, давая мне импульс с низкого старта, чтобы вновь бежать. И мы бежали, теряя на прямом плато остаток духа, потому что толпа теней ринулась за нами, как только мы пресекли то самое дерево, где недавно отстреливалась Патриция. Пользуясь увиденными навыками от Телиндрил, мне удавалось сокращать расстояние быстрее, и все же недостаточно. Вдалеке показался Фаррагут, видимо, именно туда мы и направлялись, и всё же чудовищ это ни капли не смутило – им не нужно было отталкиваться от деревьев, чтобы придать себе скорости, им вообще не нужно было ускоряться, чтобы нагнать уставших темных сестер, где Трици бежала гораздо динамичнее в легких сапогах, чем босая я, видевшая её в небольшом отдалении от себя, таком же небольшом, как почти уже почти настигнувшие существа.
- Они нагоняют! Нагоняют нас! Уходи!
- Что ты делаешь?! – Обернулась на бегу сестра.
Я развернулась навстречу бегущей толпе, подняв сухую ветвь и выбив искру из пальцев, мгновенно родившей в ней огонь, и как только первая Тень была готова подобраться близко, размножила магическое пламя в сухой траве, очерчивая нас от них, не обремененных инстинктом сохранения. Благо магия разгорается быстрее. И существо остановилось. Оно смотрело на меня алыми всполохами, принюхиваясь и улыбаясь. Я дышала прямо перед его оскалом, и между нами была лишь тонкая стена дыма, сквозь которую тот протянул свои руки, как бы пытаясь раздвинуть его, пробуя жар на прочность, а потом… он засмеялся. И я поняла, что они не лишены сознания, и в тот момент чуть не потеряла своё. «Неужели это… вампиры?!», дрогнуло во мне, пока сила руки Патриции тянула меня назад, и существа перешагнули сквозь завесу.
- Не отставай! – Кричала она мне.
- Сколько до Фаррагута?!
- Много! Слишком далеко! Почему они замедлились?!
- Они изматывают нас!
Из-за тумана я не могла понять расстояния до спасительного форта вдалеке на скале. Тени сначала следовали за нами не отставая, неторопливо, пока главный не щелкнул пальцами, и те, что сзади не кинулись вперед. Обернувшись, я увидела ту же улыбку на его лице, и безумные зубастые пасти. «Это конец», подумала я – они стали окружать темных сестер по сторонам.
Если бы туман впереди не расступился перед фигурой в черной робе в момент, когда одно из существ повалило меня плашмя лицом вниз, заламывая руки и пуская слюну у шеи. Я увидела его, вскинув на секунду голову, прежде чем попытаться провернуться на спину, отпихивая от себя безумное нечто. Люсьен замахнулся, как перед броском, и искаженная победным оскалом, главная Тень, отдававшая приказы, пошатнулась, ухватившись за кинжал, торчащий из лба. Вампир с силой выдернул его, и, издав вздох, исчез. А следом за ним, я почувствовала освобождение от кусающейся туши, обратившейся в пепел. Перевернулась, чтобы узнать, как там Патриция. Благо, судя по всему, отделалась она легким шоком, присев и вскочив на ноги, быстро отбивая кожу от серой пыли, будто на нее с дерева просыпался рой пауков.
Я стояла возле горки праха и кинжала, лежащего в нем, пока уведомитель не добрался до нас. Обернулась, подняв клинок, когда темная сестра приветственно склонилась.
- Ух ты, – выдохнула Трици, испытав истерику. – Я точно буду рассказывать об этом своим детям! Ну… хорошо, может не своим. Но каким-то детям точно буду!
- Патриция, – строго обратился к ней Люсьен. – Сообщи Аркуэн. Она обязана знать об этом. Дети ночи, преследующие темных братьев, – немыслимый прецедент.
Она кивнула с согласием, озираясь, тут же уходя куда-то в лес, тем временем, когда спикер подошел ко мне, ни капли не вдохновленной спасением, принимая предмет, убивший существо, из рук. Он подождал, пока сестра уйдет вглубь сосен, чтобы заговорить.
- Что… кто они? – С комом в горле спросила я над прахом, что Люсьен зацепил сапогом, брезгливо разгоняя по почве. – Почему разом обратились в пепел?
- Познакомься, – с пренебрежением выговорил уведомитель свысока над моим плечом. – Обратная сторона романтичного образа вампира. Фамильяры. Еще один мерзкий способ контроля сознания. Идём. Всё гораздо хуже, чем я предполагал.
- Фамильяры. Они тоже вампиры? – Спрашивала я по дороге к форту, отойдя от впечатлений. Увиденное не складывалось в моей голове с тем, что я знала. С тем, кого я знала.
- Недолюди, недовампиры, – ответил Люсьен, свернув с проторенной тропы за скалу на возвышении. – Если точнее, то рабы, не завершившие свое обращение, желающие, похотливые, гонимые жаждой, подчиняющиеся и чувствующие волю своего хозяина и умирающие вместе со своим пленителем.
- Мы не вернемся в Фаррагут? – Удивилась я.
И тогда уведомитель протянул руку, указывая пальцем на шайку легионеров, выходящих из крепости, вокруг курганов, бывших когда-то вампирами, и среди парочки точно таких же. Только живых. Существа неуклюже передавали стражам найденные вещи.
- Я потерял это убежище, – опустил её Люсьен, сложив запястья в рукава робы и без лишних чувств покидая печальный вид затуманенного пристанища.
Я ощутила некую боль за него, хотя, возможно, этого и не требовалось. У меня остались лишь вопросы и страх, что я пыталась отринуть. «Черная Рука справится с этим. Ведь у них остался штаб. Совершенно верно», рассуждала я, пока мы не дошли до того самого оврага возле лагеря, куда Люсьен решительно направлялся, скинув капюшон, и я видела его изрядно уставшим, хоть и не подающим вида. Уведомитель проскользил на листьях вниз, призывая следовать за собой, мы двигались куда-то на юг, остановившись у подобия звероловной ямы.
- Что мы будем делать дальше? – Решилась я заглянуть в глаза Люсьену, сбрасывающему маскировку с ловушки.
- А дальше, мы попытаемся узнать, каким образом командору легиона удалось договориться с нежитью, – тяжело дышал он. – И каким образом после этого они собираются остаться в живых.
Внизу на кольях он держал узника, еще живого, однако не в силах освободить свое насаженное тело. Вампир широко раскрыл глаза при виде нас. Казалось, он был в ужасе, что контрастировало с теми существами, что ныне хотели убивать. Уведомитель предложил спуститься в яму, и что-то мне подсказывало, пытка для пойманного незакончена. Люсьен оставил здесь же некое снаряжение, в том числе для меня, и пока уведомитель разбирал запасы, я приблизилась к «существу», страдающему от не смертельных ран. Лицо вампира было другим, будто миролюбивым, и мне казалось, что ранее я видела его в городе. Молодой мужчина пыхтел от боли, смотря на меня, но все же регенерировал, не погибая.
- Как твое имя? – Спросила я.
- Я… не хотел… ых… У меня не было выбора, – рычал он слишком тихо, чтобы различить, и мне захотелось подойти ближе, однако Люсьен спихнул меня с места, раскрыв вампиру челюсти болезненным нажатием на желваки.
- Не теряй с ними бдительности, – проговорил уведомитель. В его руке были кузнечные клещи, при помощи которых, он рваными движениями отломал у вскрикнувшего мужчины клыки, заставляя захлебываться в собственной крови. Я уже видела подобное, однако почему-то это вновь и вновь внутренне убивало меня. Вампирские зубы через минуту обратились в прах, не оставив мне вариантов рассмотреть их ближе. «Как? Фамильяр?», подумала я. «Он не похож на них». Спикер откинул клещи на пол и надавил на узника, чтобы тот мучительно сполз вниз. Пыхтел он от удовольствия или напряжения – неизвестно. – Ну давай, расскажи мне, что Дети Ночи делают в Фаррагуте?
- Аааааргх… я не знаю, – запрокинул узник голову. – Мне ничего не рассказывали. Я должен был только привести сюда фамильяров!
- Хм, интересный момент, – вновь приподнял уведомитель того за шкирку, показав улыбку. – Видимо, я должен поверить тебе?
- АААА-А-А! Я говорю правду! Прошу, хватит!
- Я думаю, он только обращен, – встряла я, сделав шаг вперед. Почему-то этот вампир казался мне человечным. Но на ответный взгляд Люсьена с пульсирующими венами на его шее я могла только отвести глаза на узника. – Скорее всего тебя действительно не посвятили. Однако, тебе лучше сказать ему то, что он хочет слышать.
- Что?! – Сцепил он остаток зубов в трясущейся голове. – Что, например?! Я скажу всё, что знаю! Только хватит!
- Давай, начинай, – прорычал спикер. – Кто связался с вами? Кого вы видели? Темных братьев? Людей легиона?
- Я сам никого не видел! Меня не допускают… туда. Я знаю только, что их всегда было двое! Разговаривал с главным раньше в основном такой… не очень высокий, пониже Вас… бретон, наверное, – узник начал стонать и хныкать. – Второго не знаю, всегда держался в тени… Ох… Я даже на лицо не вспомню… Зачем я вообще согласился. Легионеров и подручную этого Цивелло я увидел только сегодня, мне сказали сопроводить их.
«Винсент? Ты говоришь о Винсенте? Но сейчас этого не может быть! Разве он знал о Фаррагуте? И кто второй? Та тень?»
- Как ты сказал? – Будто прислушался Люсьен. – Главный? Значит, у вас, тварей, таки есть главарь. Подскажи, как нам его отыскать. Ответишь быстро, до того, как отрастут новые зубы, так и быть – я не стану вырывать их. Отпущу тебя… в назидание, – лгал он.
- Я не могу сказать, – бился и хныкал вампир, опуская голову. – Правда, не могу. Я не знаю, где его подземелье, но я знаю, что вы убьете меня, а они… они сделают еще хуже. Они оставят меня своим фамильярам, как пищу, навечно…
- Он уже не скажет…, – печально сообщила я. – Пусть умрет.
И Люсьен, пронзив голову вампира тонким колом, развеял его под светом пробившегося сквозь облака солнца. Уведомитель сел, подобрав одну ногу и прислонившись к щербатому столбу, чтобы подставить лучу свое лицо и поднести сомкнутые ладони с амулетом к глазам, глубоко вдыхая. Я опустилась на колени рядом с ним, понимая, – он пытается сейчас уцепиться за что-то, что мне не дозволено.
- Я могу помочь вспомнить, – сказала я в надежде, что уведомитель поделится со мной частицей воспоминаний, однако быстро сдалась от молчания, выдохнув на кивке. – Патриция сообщила мне, где сейчас Гассилдор. Я отправлюсь к нему сегодня же, в резиденцию Индарис, но сначала мне нужно встретиться с сестрой. Как мне связаться с ней?
- Она вернется в лагерь. Пока я ищу новое место, встречаемся там, – поднялся Люсьен, задумчиво вглядываясь ввысь. – Подручная Цивелло…, – смекнув произнес он, вспомнив слова вампира.
Комментарий к Глава 67. Сегодня получилось поменьше, ибо автор приболел, но зато с премиум контентом для тех немногочисленных, кто до сих пор со мной.
Бежим:
https://music.yandex.ru/album/8944856/track/58732869
Стесняясь, скидывает свои почеркушки:
Если кто помнит сцену в экипаже из прошлой главы, то у автора случился очередной трудноостановимый порыв Винсо-любви, а потом родилось это:
https://yadi.sk/i/W6WMZYz3vrE-2w
Как не трудно догадаться – свет очей моих Винсент и его оппонент – Люсьен в молодости своей кучерявой (прошлое, 6 лет прошло и все дела). Хотя молодость понятие относительное – для меня и сорокет молодость :DDD ho-ho-ho
И я уже скидывала эти треки, но вот это совершенно описывает разное отношение Элен к этим двум товарищам: (Кто какой догадайтесь сами :))
https://music.yandex.ru/album/2735793/track/23673718
https://music.yandex.ru/album/2095688/track/18800706
И не смотря на то, что я пытаюсь писать драму, душа моя тяготеет к комедии. Придумав это на работе, я просто не могла проораться:
https://yadi.sk/i/Qg-KG8PQ97RPWw
====== Глава 68. ======
- Стой! Подожди, – снова выкрутилась я из захвата эльфийки, растрепывая шевелюру, будто для успешной сцены моего текущего вида было мало. – Этому никто не поверит. Нужно внести элемент неожиданности. Устрашения. Понимаешь?
Патриция криво улыбалась и извинительно пожимала плечами. Вон она, резиденция Индарис, стоит миновать гектар, а мы здесь в лесу неподалеку пытаемся бесполезно отрепетировать мое «возвращение», хоть и придется сунуться туда вне зависимости от результата, хоть Иллана и так свяжет себе в голове правдивую сказку. Просто душитель не могла сосредоточиться, разминая заплывшую синяками спину. Методичное заучивание слегка отвлекало, давая пищу уму, пока уведомитель отправился на поиски зацепок. Я бы ударилась в свое любимое сокрушение при потере пустого убежища семьи, но это… Форт казался мне неприступным, последним оплотом, где жил никто иной, как Люсьен Лашанс, а помогли преступить все его многочисленные ловушки вампиры, просто заслав туда с десятки своих рабов-смертников. Бред. Ложь. Я знала вампира, устраивавшего праздники и приемы в Чейдинхоле. Это практически сердобольная помощь! Да, он питался разбойниками в черте графства, но нападения? Рабы-фамильяры? Под руководством легионеров?! Трици тоже пребывала на иголках – свидевшись с Аркуэн, она вернулась молчаливой, начав ерничать и смеяться лишь некоторое время назад, само собой, сохраняя полную конфиденциальность их разговора. «Интересно, чего касалась их встреча? Почему темная сестра до сих пор неотрывно следует за мной, помогая? Разве для рекрута Лидера не останется поручений в столь неспокойное время?»
- Прости, сестра. Я не могу относиться непочтительно к слышащему, – улыбнулась она.
- Сколько раз повторять, я не слышащий, – выдохнула я утренним паром и потерла заледеневшие ладони, прежде чем двинуться в путь. – Если уж хочется так думать, считай, что слышащему нравятся истязания. Думаю, в нашей общине, подобная «направленность» не редкость.
- О да… о-о-о да, – сразу прыснула Патриция, отрезок дороги перебивая шарканье смешками собственного воображения, что тщетно пыталась сдержать.
В пейзаже меж тополями вдоль разъезженной редкими экипажами тропы выросло запрятанное от сторонних глаз роскошное продолговатое здание семейного дома Андела. Когда-то оно идеально гармонировало с прочей архитектурой, однако теперь поросло травой, которую скосила прислуга недавно и дополнительно утаптывали стальными сапогами легионеры Джованни. После смерти Ллатасы резиденция пришла в запустение. Мы пригнулись за кустарником.
- Проклятье, – тихо простонала я, обернувшись на Трици. – Ты даже не упомянула, что Цивелло тоже будет здесь.
- Его и не должно было быть, – присела она рядом, разглядывая ленивый марш отдыхающего на природе патруля. – Как думаете, что он здесь забыл?
Я нетерпеливо нервно ёрзала, не отрываясь от картины их спокойного существования и готовясь выйти из укрытия. – Идти целенаправленно в руки Джованни. Как ему снова удалось оказаться на шаг впереди? Разве что…, – меня осенило. Я закинула лекарскую сумку на плечо и протянула Патриции склянку невидимости. – Похоже, они вытащили Фарвила. Джованни захочет допросить его. Держи. Выпей, прежде чем уходить. Ну-ка, пособи.
На последней реплике я неожиданно для сестры стала пробираться сквозь заросли на свет поляны перед нами, где сидящие на скамьях серые гости начали настороже подыматься, завидев вдалеке фигуру, болезненно и ломано шагающую к ним на растертых ногах. К несчастью, вместо того, чтобы завести разговор, трое легионеров в метрах ста от меня извлекли мечи, тактически изменив характер наступления. Им приказано убивать всех, кто сунется. Патриция выскочила за моей спиной, схватив за плечи и дернув в сторону.
- Да нет же, не так! – На панике сквозь зубы проговорила я, слегка отступая, чтобы не было видно шевеления губ. – Захват! Живо! Они же сейчас покромсают нас в салат!
- Как? Что мне делать?
- Боги… Представь, что готова выпустить мне внутренности!
- Ах это! Это я могу!
Тем временем патруль резиденции подошел на опасно близкое расстояние, когда меня стараниями темной сестры повело назад, заваливая и опрокидывая голову за волосы, аж дыхание сбилось, вынудив шумно со вздохом набрать воздух, и под ребром я ощутила острый конец собственного клинка, отданного ей на сохранение. Легионер впереди опешил, приказав соратникам стоять на месте. Никто из противоборствующих сторон не начал переговоры, не ожидая подобного развития событий.
- Ну же, скажи что-нибудь, – тихо прошипела я. – Ты же лазутчик!
- Лазутчик не должен попадать в такие ситуации, – Патриция молчаливо переминалась с ноги на ногу, чем нервировала не только патрульных, но и нас обоих. – Я могу выкручиваться только в образе.
- Ты уже в образе! Скажи, что-нибудь пафосное! Не знаю… Скажи, что пришла по их души!
Легионер с подозрением взглянул на наши перешёптывания, готовясь заново взяться за оружие – сестре пришлось неловко потянуть меня, извлекая болезненное «ай». И Патриция заговорила, громко наиграно протягивая.
- Я пришла по ваши ДУШИ! – Слово в слово произнесла она.
- По наши души? Немедленно опусти кинжал! Кто это? Вы вторглись во владения семьи Индарис! – Выкрикнул патрульный, не впечатлившись, и темная сестра ощутимо занервничала. Мне пришлось взять ситуацию в свои руки.
- Пожалуйста, милорд! Разве Вы не видите? Она одна из них, из Темного Братства, – надрывно взмолилась я. – Ей велели привести меня сюда, но она сумасшедшая! Она убьет меня! Я Элеонора, управляющая. Сообщите миледи Иллане! Скорее!
Капитан отдал своим подопечным указания, от которых те живо сорвались в резиденцию, а сам остался для дальнейшего урегулирования конфликта. И я надеялась, что мой облегченный выдох сошел за очередной мученический стон.
- Мне приказано в случае обнаружения доставить миледи Вальтиери живой! Чего Вы хотите?
Но Патриция воды в рот набрала. «О, Ситис…»
- Они хотят, чтобы я доставила командору послание, и чтобы Вы дали ей уйти! – Отозвалась я. – Убийца отпустит меня, если Вы дадите ей полчаса!
Из дома, сотрясая многослойным подолом платья, в окружении личной охраны, ко мне сорвалась сама графиня Индарис. Она выглядела крайне обеспокоено, почти бежала ко мне, придерживая полы и взбираясь на небольшое возвышение, где стоял капитан, отдавший честь в приближении. Она о чем-то тихо спросила легионера, и после непродолжительной беседы тот кивнул, позволяя темной сестре освободить меня и уйти в лес. Дождавшись послабления опасности, Иллана бросилась обнимать свою бедную управляющую, растирая плечи и уводя внутрь внушительно прекрасного двухъярусного дома с резными окнами.
- Какой ужас! Посмотри на ноги. Это все моя вина, – пока мои синяки и ссадины от инцидента с фамильярами осматривала одна из лекарей резиденции, графиня мельтешила по спальне на втором этаже, обхватив себя руками. Как ни странно, больше всего её возмутило не наличие кровоподтеков на моих ступнях, а сам факт, что у меня отобрали обувь. Вторая данмерка охала и поддакивала ей с неестественной частотой. – Я и представить не могла, что моя близкая служанка окажется приспешницей тьмы. Командор поведал, что произошло накануне – она, наверняка, следила за тобой! Защищают свою игрушку (прости за такие слова).
Убранство здесь отнесло меня в детство, так напоминало оно изнутри Скинградские интерьеры – мать Фарвила была отсюда, из сердца Империи.
- Не вините себя, – морщилась я от пощипывающего состава на плече, что заботливо обдувалось лекарем. И Иллана, развернув стул, села передо мной, созерцая лицо взволнованными алыми глазами, и то же самое видела в ответ. Я была рада осознавать, что в их душах тоже не царит безмятежное спокойствие. – Можно сказать, это был мой выбор.
- Капитан сообщил, у тебя есть послание от них, – полутоном сказала она, махнув другой девушке на дверь, что та мгновенно заперла за собой, откланявшись. Зрачки графини сузились. – Какое?
- Это послание для командора, – потупила я взгляд на свои руки, разминающие пальцы, соображая на ходу. – Я могу передать его только ему. Он ведь здесь? Здесь, в резиденции?
- Да, конечно, понимаю, – закивала нежно графиня, побоявшись подвергать меня риску. – Его комната в противоположном крыле.
- Почему он не остался в замке? – Спросила я, но вопрос мой та проигнорировала.
- Джованни вернется только ночью. Дождемся утра. Ты устала, давай я провожу тебя в гостевые. Ужин через пару часов – велю подать в постель.
Иллана провела меня на первый ярус в дальний конец коридора мимо главного входа, обеденных и залов, играющих в витражах и цветных тенях встревоженных деревьев. Они также перевезли с собой половину слуг. Сумасбродство. Такое шествие не осталось незамеченным в любом раскладе. Мне удалось, наконец, вымыться и прилично одеться, однако от туфель я отказалась – ходить в них было невыносимо даже поверх бинтов. Графиня Индарис пошла со мной для того, дабы слуги не бросали свои обязанности ради сплетен – окружение пропитано тревогой, они либо сворачивали шеи, либо ускоряли шаг, скрываясь за углами со скарбом в руках. Рядом с гостевыми комнатами также располагался читальный зал, и именно там я заметила того, ради кого вернулась, – Янус Гассилдор, приметив поверх книги, провожал меня взглядом, поворачивая голову, пока я не скрылась за порталом.
- Простите, миледи, – остановила я графиню, оглядываясь. Я беспричинно боялась, что вампир бесследно исчезнет, и всецело была обеспокоена. – Я хотела бы поговорить с графом Гассилдором, пока я здесь. Думаю, я сама доберусь до комнаты, тем более основную часть дома Вы мне уже показали.
Иллана неподдельно изумилась моей нужде.
- У тебя какое-то дело к Янусу? Неужели…
- Ах нет, – отрицала я со скромной улыбкой всякое отношение братства к графу. – Просто он знал Винсента…
- Вот оно что, – с сожалением ответила она мне.
Этот пыльный аромат книг. Он открывался постепенно вместе с видом рассевшегося на софе вампира, о сущности которого здесь знала лишь я. Библиотека в резиденции – чистая бутафория, царившая в недостаточном количестве света для удобного чтения. Точно с портрета, граф был угрюм и сохранял вид безразличия к окружающему миру. Коротко стриженный мужчина средних лет с круглым лицом, какое дамы признавали маскулинно привлекательным, если бы не нарочитая холодность и слухи о супруге. Ему можно было дать на вид около сорока пяти лет. Гассилдор отложил чтиво, когда я появилась в двустворчатых дверях, следил, как я тихо и осторожно запираю их, выглянув наружу, прохожу неуверенно к нему напротив через кофейный столик и присаживаюсь нервно в кресло, потирая руки о подлокотники – они почему-то вспотели, когда я назвала Иллане это имя.
- Милорд Гассилдор, – начала я. – Позвольте, как подобает, представиться. Я…
- Я знаю, как Вас зовут, – сухо перебил меня Янус. – Ясно помню Вашего отца, Элеонора Бертран. Тем более я удивлен, что Вы всё еще живы.
Когда тот назвал мою фамилию, я невольно завертелась по сторонам в обнаружении жизни.
- Здесь никого нет, – отклонился он, наблюдая. – А Вы всё еще здесь, а значит, я могу предполагать, у Вас ко мне какое-то дело.
Отец рассказывал о непростом характере Гассилдора, однако я всё же не ожидала подобного пренебрежения. Я аккуратно кивнула, сжав уверенно губы.
- Такое же, как и у Вас ко мне.
- Неужели? Тогда у меня к Вам ничего, и у Вас ко мне ничего. Полагаю, такие разговоры принято завершать, – Янус сделал вид, что собирается встать с сидения.
- Вы в Чейдинхоле не только ради приглашения Илланы Индарис, не так ли? – Повысила я тон голоса, из-за чего тот приостановился. И мне этот факт понравился. – Можете отрицать сколько угодно, но я прекрасно вижу, как Вы наблюдаете за мной. И так же прекрасно знаю, что Темное Братство не обошло стороной и Вас, и могу сказать прямо, сейчас решается Ваша судьба.
- Если Вы пришли ради угроз, то можете не тратить время попусту, – осел граф обратно, сложив руки в замок. Я негодовала, как можно хотеть и не хотеть что-то рассказать одновременно. – Но Вы правы, как я уже говорил, меня не интересуют передряги с вашей организацией. Меня интересует нечто иное.
- И я так понимаю, что могу помочь Вам с этим «иным», – пытливо выуживала я из него слово за словом. Я склонилась вперед, сдвинув брови. Похоже, с ним нужно быть честным. – И пусть Вас не вводит в заблуждение мой наряд. Поверьте, от профессорской дочери, что Вы знали, осталось очень мало. Знаю, Вы вряд ли захотите помогать такой как я, но что-то заставляет Вас изменить свои убеждения, иначе Вы не разговаривали бы в эту минуту со мной. Так что же?
Янус долго молчал, наблюдая мою близость с настроениями в графстве. Джованни ушел в ночь. Ночью вампиры как правило не спят. Возможно, сейчас они вновь ступили навстречу победе над нами. А мне осталось призрачное немногое, единственное, чем я могла быть полезна Люсьену сейчас, – узнать, кто стоит за всем этим, кто именно дал командору шанс, связав его с нежитью. Но еще больше я хотела узнать свою степень повинности. «Неужели, я всё-таки отпустила свою погибель?», сотни раз спрашивала я себя с щекочущим ощущением в груди.
- Как ни странно, верность дружбе, – наконец, проговорил он на вздохе в мои пораженные глаза. – Есть кое-что, что вы можете сделать, но помните, сделка есть сделка и только так. Сначала Ваши условия.
- Мне нужна от Вас только та информация, что Вы можете дать, – уже более воодушевленно распрямилась я, качая головой. – Мне известна ваша тайна, что Вы знаете вампиров не понаслышке, и наверняка понимаете, где и как найти главаря безродных.
- Увы, его местоположение мне неизвестно, – внезапно Гассилдор насмешливо улыбнулся, будто я сказала или сделала сейчас некую глупость. – Однако я могу помочь найти того, кому это известно.
- Вы знаете, кто в сговоре с Цивелло? – Заинтриговалась я. – Что Вы за это хотите?
- Я не говорил, что имею понятие о каком-либо сговоре, – разочаровал меня Янус, расцепив пальцы. – И не скажу более ни слова, пока соглашение не будет заключено. Я предложу его только один раз, и не желаю встречаться с Вами более до исполнения.
- Да. Будьте уверены, я не останусь в стороне…
- Мне нужно, чтобы вы освободили графа Андела, – поверг меня в непонимание Гассилдор, и я, сглотнув и мотнув головой с прищуром, придвинулась ближе.
- Освободить? От чего? От его семьи? – Спросила я, отчего Янус вновь состроил недовольное лицо.
- Когда я увидел Вас в зале, то рассчитывал, что Вы заметили его состояние, а потом я почувствовал Вас, наблюдающую за мной. О, не говорите, что Вы только что удивились. Знав Винсента, Вы понимаете в вампирах так мало? Жаль. Неужели, Ваши отношения были не столь доверительны, сколь я наслышан, и даже так, ученые в наше время на все смотрят спустя рукава?
Как только я чувствовала свое давление над Гассилдором, он уверенно опускал мое самомнение, задевая за живое. Ему удалось разозлить меня колкой репликой, однако оставалось сдержанно выпускать воздух через ноздри, потупив голову, ведь как ни мучительно, она недалека от правды.
- Можете гордиться. Вы правы, – строго ответила я в понимании, сложив руки на груди. – Я действительно не знаю о нём ничего. Так просветите меня.
Янус Гассилдор встал и ненадолго скрылся за стеллажами слева от нас, чтобы бросить передо мной книгу по целительству. Я тут же раскрыла место закладки с некими травами.
- Ваш вопрос, Элеонора, был близок к истине, – прокомментировал он, пока я разглядывала перечень растений-транквилизаторов. – Полагаю, юная графиня в лице взбалмошной Илланы Индарис, пытается ввести всех в заблуждение, выдав действие снадобья за старческий удар. Я пытался выяснить, чем именно пользуется это дарование, однако тут же потерпел неудачу в опыте мыслителя. Прийти к выводу, что мне не обойтись без вашей помощи, особенно связи с искушенностью в ядах, насколько я понимаю, далось мне не легко. Она не допускает к Анделу лекарей.
- Но… как Вы тогда поняли, что это не удар?
- По вкусу крови, – и ответ его ожидаемо обескуражил. Методики вампиров были непривычны и непостижимы для меня. – Мне не удастся избавить его от влияния зелий, пока граф находится здесь.
- Можно я задам другой вопрос? – Поинтересовалась я, отодвинув пальцем обратно сборник. Меня терзали подозрения, тем более задача была нереализуемой. Старик круглосуточно под стражей, Иллана никогда не выдаст мне разрешение, и даже если выдаст, ей не составит проблем поддерживать уровень токсина в жилах Андела. И куда мне вывезти графа? В империи не осталось безопасного места. «Так Янус Гассилдор прибыл в Чейдинхол ради милосердного спасения невинного мера?» – Зачем Вам это?
- Не думал, что убийцу заинтересуют мои мотивы. Кратко. Меня беспокоит ситуация здесь, на востоке. Если графство Чейдинхол впустит легион на свою территорию, позволив крепко обосноваться, направление интереса командора может быстро сместиться с непокорных данмеров на чуть менее обособленный Скинград. Излишнее внимание властей мне ни к чему, – Янус упрямо уставился, изучая мое видимое замешательство. – Надеюсь, я ответил на Ваш вопрос. Это всё.
Я гипнотизировала, рассуждая, окно за его спиной, чтобы затем обратиться к графу, который поднялся, направившись к выходу. Я торопливо развернулась в кресле, наблюдая его спину, вскочив, чтобы преградить выход у двери. Мне удалось влезть вперед, расперев руки в откосы, минуя недовольство. – Как я смогу освободить его? Мне бы пригодился кто-то из Ваших людей.
Янус Гассилдор напором в плечи вытеснил меня с прохода уже на уровень коридоров, а сам остался внутри.
– Это уже Ваша задача, – сказал он прежде, чем дверь проскрипела, разъединяя собеседников.
- Почему Вы упрямитесь? – Уже не боясь, стучалась я сквозь массив дуба. «О, Ситис! Почему он ставит палки в колеса своей же телеги?» – Ведь прежде всего в Ваших интересах помочь мне!
- Видимо, тогда мне придется как-то иначе решать эту проблему, – глухо услышала спокойный невозмутимый голос отвратительно непробиваемого вампира.
«Проклятье! Проклятье!», повторяла я про себя мысленно, маршируя опухшими ступнями по половицам, только что сдержав порыв пнуть изящную библиотечную дверь. Я направлялась прямиком на темнеющую лужайку за домом, где Патриция должна была припрятать кинжал за старым кустом азалии. Дворецкий приветственно склонился. Мне пришлось, натянув улыбку, кивнуть, сбавив темп. Солнце уже закатывалось, день стремился в убыль уже как полтора месяца – не на пользу. Я выбежала в сад, пока никому невдомек, мимо запущенных сорняков, опустилась к погибшим орхидеям. Бабушка называла их в свое время вампирским цветком. «Смотри, какие маленькие лепестки в центре. Похоже на клыки», говорила она. «Надеюсь, это не предостережение», подняла я взгляд на разгоревшееся небо, когда тот, сорванный мной, рассыпался в прах. «Мне стоит рассказать Люсьену, что Винсент жив», закрыла я глаза, растирая веки, и тут же пошла на попятную. «Но вдруг это не он? Мало ли бретонов в Тамриэле. Во всяком случае, нам это ничем не поможет. Я не знаю, где он сейчас, и единственный способ это выяснить – добраться до вампирского гнезда, нити к которому тянет как поводья только Янус Гассилдор. Однако, постойте…»
Покои Джованни Цивелло находились против спален Индарисов в закутке второго этажа. Дождавшись глубоких сумерек, чтобы прислуга перестала хлопотать по дорожкам, и отужинав, я отправилась на её поиски, сложив из подушек и одеял правдоподобную человеческую фигуру. В запасах, сохраненных уведомителем, успевшим посетить Фаррагут до окончательного торжества легиона, у меня осталось всего пара зелий – мне редко удавалось запасти их впрок, а теперь отрезанная от лаборатории, вовсе была вынуждена их беречь. Однако коридоры оказались слишком длинны и вплотную набиты дверьми, отчего под действием невидимости, я потревожила в виде «сквозняка» несколько низкородных дам и господ, отправившихся ко сну, прежде чем в конце пути оживленность помещений поредела, пока вовсе не составила пустующий загиб крыла, и последним из них, как ни прозаично, оказалась та, что я ищу.
Я узнала его покои сразу же, как только вошла. Еще не охраняемая, но уже заставленная трофейными витринами и стойками комната – графиня выделила ему поистине роскошные апартаменты. Кто мог бы сомневаться. Я бесшумно ступала и крутилась в её просторных недрах, осматриваясь, разглядывая внушительных размеров кровать с красным покрывалом, подбитым объемными рюшами, массивные шкафы, сундуки, и, конечно, наткнулась на то, что никак не ожидала увидеть, хоть и могла догадываться. «Моя прелесть, я так скучала по тебе», умилительно облокотилась я на стекло, под которым мирно покоились командорские трофеи. Он приволок с собой её, черную ленту, подаренную мне Винсентом, отобранную у меня Филидой, и отправил томиться под замок. Такой ненадежный замок. Мне стоило первоначально проверить все близстоящие письменные столы, однако я не смогла спокойно покинуть её.
Оглядевшись, я схватила с прикроватного стола свечу и зажгла. Если вскрыть витрину неаккуратно, Цивелло живо заметит это, но по счастью такие презентационные шкафы часто клинило в филиале, по десятку раз по просьбе раскуроченные мной. Они не служат безопасности, скорее хвастовству. Присев, и оглядев врезанную в дерево металлическую защелку, я подсунула лезвие клинка в щель между материалами и, поддев, легонько, но уверенно надавила, тем самым извлекая деревяшку замка и легко отпирая крышку. «Ситис, он заметит его пропажу», подумала я, и взгляд мой упал на серебряную печатку на пальце. Делать было нечего, к тому же теперь она вряд ли понадобится мне в отличие от ленты, поэтому всё что мне нужно было сделать – слегла затемнить предварительно смоченный металл в пепле обгоревшего листа бумаги, поместить его на бархат витрины и благополучно приладить замок обратно в выемку, насадив на подостывший воск свечи. «Вуа-ля!»
Скважина двери зашкрябала ключом. Она не была заперта, когда я входила, и все же человек снаружи будто забыл об этом, и сначала провернул затвор в другую сторону. Я собиралась приступить к дальнейшему осмотру, не ожидая, что командор так скоро вернется. На панике успела только зацепить столь кстати пригодившееся кольцо, нырнув за полупрозрачную витую ширму возле постели, но позабыв погасить свет. Было уже поздно, потому что, проникнув в покои, Джованни Цивелло нахмурился видимости непрошенного гостя, шаг за шагом приближаясь к одиноко стоящему на прикроватном столике подсвечнику. Он заглянул в витрину, дотронувшись до стекла, остановив мое дыхание на считанные секунды, и проскользил по нему ладонью, как бы смахнув пыль. «Что делать? Что же делать? Соображай, Элен. Если он выйдет отсюда, то сразу отправит на допрос двенадцать слуг и тебя», закрыла я рот рукой, готовая бежать из резиденции, приобретая первые седины. Пока командор стоял спиной к выходу, сбрасывая доспехи, я решилась двинуться наружу, и в дверь пробился стук, загоняя обратно к занавесям. Я ожидала чего угодно, но только не того, что увидела.
- Джованни? Сюрприз! – Сразу после стука в покоях появился темный лик кокетливо запирающейся Илланы, и Цивелло, закатив глаза и ухмыльнувшись стоящей непогашенной свече, медленно переминаясь, развернулся к своей гостье, приближаясь навстречу.
Я опешила, и челюсть моя устремилась к полу, пробивая дно, потому что графиня буквально кинулась ему на шею. «Ну ничего себе, она расторопная!», едва не выдавила я нервный смешок.
- Разве Вам можно сегодня находиться здесь? – Неохотно, улыбчиво отстранился командор, но Иллана только пригладила его волосы к вискам тонкими пальчиками.
- Вы сами привезли сюда моего мужа, если помните, Джованни, – мило протянула она, любуясь. – Я не могла ждать до рассвета, тем более, что у меня тоже есть для Вас вести. Темное Братство вернуло Элеонору нам с посланием. Она передаст его утром лично командору.
- Вы всё еще верите ей…, – выдохнул он. – С ней всё в порядке?
- Ах, если бы Вы видели, что убийцы сотворили с бедной девушкой. Думаете, они бы стали так истязать своих? – Хныкнула графиня, игриво отступая, и Джованни покачал головой, завороженно поглощая глазами её движения по комнате к окну, где стояла темная сестра. Я торопливо подалась от нее в сторону, задев тюль, и Иллана, развернувшись, захлопнула ставни окна от «ветра». – Фарвил еще пробудет на лекарской кушетке несколько дней, и пока я еще могу провести это время с Вами.
- Вы уже разговаривали с ним?
- Да, – надула она губы разумением. – Только не ревнуйте. Он скоро проест мне плешь вопросами об отце, надеется, что удар можно вылечить сменой обстановки. Но как он не понимает, что ему уже ничего не поможет, а у нас нет возможности сейчас устраивать прогулки? Аргх… боюсь, мне придется-таки придумать что-то безопаснее.
- Трудно его винить, – обхватил сзади талию данмерки Джованни, склоняясь для поцелуя. – Я бы с радостью отправился с Вами на любую прогулку.
И Иллана, вывернувшись, потащила с него рубашку.
«О, Ситис! Я не хочу этого видеть!»
Долгие. Два. Часа. Я провела за ширмой на удобно поставленной табуретке, уперев щеку в невидимую ладонь, и, как только любовники разбежались и Цивелло устало уснул, свесив пятку с матраса, я выскользнула за дверь в состоянии глубокого замешательства. Несмотря на всю неловкость положения, у меня (зато!) было время подумать о своих дальнейших действиях, смекнув по-настоящему светлую темную идею.
Комментарий к Глава 68. Решила обрубить повествование здесь, проораться и продолжить красить Винса, процесс покраски которого буду спойлерить потихоньку в надежде, что кого-то скромные почеркушки автора порадуют.
https://yadi.sk/i/xIXX-n5y-6zjgg
Почему-то по душе последнее время:
https://music.yandex.ru/album/5553894/track/42134175
https://music.yandex.ru/album/5553894/track/42134177
https://music.yandex.ru/album/5553894/track/42134173
====== Глава 69. ======
Ясно, почему Иллана столь самоотверженно избрала личные покои на осмотр управляющей. Я отметила, как еще ранним вечером служанки непрерывно носились с кипой белья по первому этажу, однако не нашла времени задуматься о той самой причине нахождения здесь командора, озвученной Патриции. А,оказалось, она отнюдь не была единственной. Отойдя от степени крайнего удивления и отрицания, я спустилась в поисках предполагаемого лазарета. Если Фарвилу и было, что рассказать Джованни, то пусть для начала выскажет всё мне, а дальше я бы решила, насколько представляется возможным оставить эльфу его жизнь.
Я бесшумно вторглась в обитель целительства, предваряемую крохотной комнаткой с кладовой, сооруженной для местных лекарей. Склянки с обезболивающим, микстуры и согревающие мази – бедно в сравнении с кабинетом, арендованным отцом для меня когда-то. «Почему последние годы я покинула его?», пыталась выведать я у своей памяти, отметив еще одну червоточину. Там, в оборудованной кушетками для хворающей обслуги палате я рассчитывала увидеть беспомощно дремлющего раненого сына Индариса, но застала данмера, усиленно впрягающего взгляд в ночную округу – он не спал, устремившись своим мыслям и подперев голову о руку на маленьком обеденном столе. Без доспеха, уже не такой грозный и статный, каким пытался казаться, когда у него только что попытались отнять пристанище духа. Чего только нельзя выведать у недавно вырвавшегося из забытья. У меня был бы шанс разговорить его незаметно, подсунув нужное лекарство в «поздний обход», и я замешкалась прежде чем решила снять обличие. Вдохнув, на цыпочках постучала украдкой в проходе, еще не пресекая границ темноты.
- Вы не спите, – констатировала я в полголоса, сцепив руки перед собой, скромно, но артистично вышагивала, приближаясь, когда Фарвил приглашающе отвернулся к объекту созерцания, приняв меня, должно быть, за кого-то из обслуги.
- Ох нет, кажется, я заметил кого-то во дворе, – он привстал на локтях, запирая одну из ставен, ибо ему категорически запретили простужаться со «столь ослабевшим организмом», и он, словно маленький ребенок, ослушался.
Я тут же выглянула в соседнее окно, но никого в помине. Сад взволнован последними летними дуновениями. Только и всего. Приятная безмятежность без единой свечи. Такая же, как пустота, какую Он описывал. Я улыбнулась сама себе и перевела взгляд на заинтригованного моим присутствием Индариса. Первое, что увидела я, – алые глаза под белесо-голубым светом, и по телу неосознанно пробежали мурашки, будто подобное случалось ранее. Они заставили меня измениться в лице, осев напротив, отодвинув за спинку стул. Призрак памяти стремительно улетучился, растревожив меня, и вызвал у напуганного моей реакцией Фарвила вопрос.
- Что-то не так? – Потрогал тот перебинтованной ладонью заплывшую гематомой скулу. – Я честно пытаюсь следовать всем рекомендациям, но, скажу без утайки, вонь от мази невыносимая.
Я тихо засмеялась, помотав головой и вскинув взгляд к потолку. Он принял-таки меня за врачевателя и, действительно, не вникает, что происходит в замке. С его внешностью, он мог бы стать популярнейшим из наместников Сиродила. Ах, красив, но совершенно бесполезен как правитель. И Фарвил засветился белыми зубами на фоне темной данмерской кожи. «Странно, после встречи с Люсьеном, зубы все еще на месте. Повезло, что не вампир» Я подняла вверх палец, подсознательно копируя знакомый жест, и, запустив руку в свою сумку с припарками, поставила перед ним крохотную баночку, которую тот тут же открыл, принюхавшись и одобрительно промычав.
- Это Вам от меня, – копошилась я. – Наносите почаще, синяки быстро сойдут. Всегда думала, что у графской семьи должен быть личный лекарь, а не эти экономные гильдейские стажеры.
- Так Вы не лекарь, – удивился мужчина, выпрямившись. «А он не так глуп, как отзывалась Иллана. Тут же зацепился за реплику». – Но тогда кто?
- Миледи, может, рассказывала Вам обо мне. Так вот, простите за мою назойливость.
Я решила сама проведать Вас после… кхм…, – состроила я заботливое выражение, нахмурившись и вернув смешливую улыбку в конце, расслабляя натянутую струну в воздухе. – Милорд, скажите, как Вы? Вам что-нибудь нужно? Если что, знайте, у меня есть все необходимые связи, ничем не уступающие предыдущему распорядителю.
- Да-да, точно! Это же я порекомендовал ей Вас, даже не зная в лицо! – Воодушевился данмер, слегка перебивая догадками. – Благодарю. Это весьма похвально с Вашей стороны проявлять заботу к семье Индарис. Не ждал никого в столь позднее время.
- Я пожелала поговорить без свидетелей. Вы ведь помните, что и мне доводилось сталкиваться с подобным, и я подумала, что в такой момент каждому нужен тот, кому можно выговориться. Не бойтесь. Всё останется здесь, в этой комнате. Вам станет легче. Обещаю.
- Хах… Мой доспех теперь точно пришел в негодность. Из нас пятерых выжил только я. Тотальная несправедливость. У них ведь не было столько военного опыта, – хвастливо усмехнулся данмер, только сила голоса постепенно сходила на «нет». Похоже, рыцарь колючки, уже ни раз рассказывал эту историю, не успев сойти с койки. – И даже я не видел в жизни подобной жестокости.
Пусть он хорохорился, но я видела, как капля холодного пота прокатилась от линии черных волос, поспешно утертая украдкой в движении. Уведомителю удалось не только в одиночку уволочь Фарвила в темницы, но и предварительно отправить Ситису подарок в виде душ четырех мальчишек, заигравшихся в рыцарей.
- И все пятеро были в доспехах? Вы были вооружены? – Удивилась я.
- Разумеется, – возмутился он. – Когда меня притащили в подземелье, я был уверен, что там и сгину, пока однажды не увидел самого Цивелло перед решеткой моей тюрьмы. Я знатно удивился. Однако, мне не стыдно сказать, что их было много, вылезли просто из ниоткуда на тракте!
«Что ж. Для кого-то и один – это много», хмыкнула я, переведя реакцию в ответ. «Могу быть убеждена, командору юный граф наврет с три короба»
- Уверена, Вы держались очень храбро.
Молчание. Фарвил пугливо уставился сквозь темноту перед тем, как продолжить диалог. Я попала в точку. В точку его невозврата из кандалов в темницах Фаррагута.
- Я… никогда не забуду их лица? Моих рыцарей, что погибли тогда, – нарушив тишину, спросил графский сын, и я отклонилась, слушая. – Буду вечно ощущать вину за их гибель?
- Возможно, – я отвечала честно, сложив руки на груди. В комнате становилось прохладно или я говорила о себе, ощущая мысли кожей. – Это ловушки собственной памяти…, – тряхнула я головой, убрав волосы с глаз, а из головы трепещущий морок. – Вы знали, что любое живое существо неосознанно стремится к саморазрушению? Мы должны игнорировать это стремление, чтобы жить. И это непросто… Я сама каждый день спрашиваю себя, а есть ли моя вина в том, что я жива за счет того, кого уже нет.
- Вы говорите о своем муже? – Слегка потупив голову, с неудобством задал он вопрос, и мне не хотелось смотреть ему в глаза, поэтому говорила я куда-то в поверхность стола, озаренную бликом светила. – О его смерти?
- В том числе, – сорвалась фраза. Разговор почему-то каждый раз он заходил туда, чего касаться не следовало. – Но я не это хотела обсудить, а поговорить о Вашем отце. Мы с Вами оба загубили столько судеб в этом противостоянии, что забыли о тех, кого можно еще спасти. Вы спросили не лекарь ли я...
Я подняла взгляд. Фарвил занервничал. Он ни раз разговаривал об Анделе с Илланой, и не был выслушан. Теперь «друг» сам пришел к нему в палату.
- Целители говорят, ему невозможно помочь, – заерзал данмер, пытаясь справиться с горечью.
- Снадобьями нет. Нельзя заставить разум исцелиться зельями, однако можно принудить его по-другому, – молодой эльф взглянул на меня с заразительной надеждой. Я помогу его отцу, а он поможет всем нам. – Вы сможете пособить мне в этом? Это странно прозвучит, но однажды я сказала Вам, что надеюсь принести пользу этому графству, и в этот раз правда могу.
- Что Вы предлагаете?
- Вывезти Андела за пределы Чейдинхола. Смена местности и климата заставит его подстраиваться, тело станет работать над собой. Это должно помочь. Знаю, сейчас неспокойные времена. Миледи не захочет подвергать Вашего отца опасности, однако…, – я изобразила задумчивость. – Что, если мы, скажем, попросим кого-то о защите?
- Да, верно! Я тоже об этом думал! Но кого? Вряд ли кто-то позволит нам остановиться после всех этих слухов. Да и Иллана не согласится, она не переносит многие города. Только представьте себе… Бравил …, – брезгливо скривился данмер. – Или вот еще… Имперский город, кишащий имперцами…
«О да… Бравил. Город наслаждений. Царство цветов над преющими стоками. С таким списком предпочтений ей трудно будет угодить. Хотя Имперский город уже не должен казаться ей так плох»
- А Янус Гассилдор? Кажется, она была рада его прибытию. Она бы отказала его приглашению?
- Хм…, – усомнился Фарвил. – Несомненно, граф Гассилдор – авторитет в Сиродиле. Она мечтала заручиться его дружбой, и уже ни раз отправляла приглашение. Но с чего Вы взяли, что он ни с того, ни с сего пригласит тех, к кому сам отказывался свершить поездку?
- По той же причине, что и приехал в конечном итоге, – с задумкой натянула я улыбку. – Он хочет спасти друга.
- Не знал, что мой отец дружен с Гассилдором. Никогда не слышал об этом.
- Странно. Янус сам сказал мне…, – неподдельно протянула я, но осеклась и обратилась к собеседнику. – Впрочем, не важно. Нужно, чтобы Вы поговорили с миледи об этом. Уговорите её взять Андела с собой, скажите, что граф Скинграда сам выказал желание об ответном визите и сочтет отказ оскорблением, проследите, но ни в коем случае не говорите истинной причины. Она не поверит в эффективность метода, и все будет напрасно. А я сама как-нибудь договорюсь с Янусом…
- Если затея удастся, клянусь рыцарским именем, я жалую Вам целое поместье и титул! – Я собиралась возразить его смелому заявлению, однако шелест за окном прервал нас. Фарвил вновь толкнул ставни наружу, поднявшись, и я мельком заметила едва различимое движение. – Слышите? Вот о чем я говорил!
- И правда. Может, лисы? – Предположила я. Сверчки затихли. Всполохи. – Извините меня…
Я встала с насиженного места, переглянувшись с данмером, и под оголтелый взгляд эльфа взобралась на раму соседнего окна, чтобы, свесив ноги, спрыгнуть вниз. Мое поведение только что могло бы смутить рассудок любого другого персонажа, однако минута промедления могла стоить многого. Цепляться за каждую нить. Только потом я подумала, что с легкостью наткнулась бы на кого-либо из Теней, а тогда звуки уводили меня вглубь сада к одиноко стоящей средь жухлости яблоне под секундным светом. Я видела, как контур фигуры приближался к ней, и с замаха метнула в образ камень, вынудив силуэт резко неповоротливо увернуться, подобрав ногу и материализовавшись. Это было моё зелье, я специально создавала их неустойчивыми, дабы быстро возвращаться в форму.
- Фух! Вы едва не попали! – Патриция, косо улыбнувшись, состроила невозмутимый вид, попытавшись неуклюже подбочиться о тонкий ствол деревца. – Я знала, что Вы заметите меня.
- Тебе нельзя быть здесь, – приближалась я, шикая и панически отмечая, не выглядывает ли кто сзади из горящих окон резиденции. Схватила её под руку и дальше в заросли. Волнение сперло дыхание, я высказывалась эмоционально, слегка пригибаясь и жестикулируя, а сестра лишь невозмутимо протерла сухой лист с куста. – Мы договорились встретиться только поздним утром… Если тебя увидят, я могу не успеть. Мы и так здорово рискуем, полагаясь на удачу и отсутствие интереса командора к научным трудам…
- Да, но Люсьен передал, что… будет ждать нас в небольшой таверне у обводной дороги. Мы больше не возвращаемся в лагерь. Местный старик недавно выкупил этот домишко и не разбирается в людях, – усмехнулась Патриция.
Я закивала на выдохе, потирая лоб и переносицу, дабы вернуть хоть немного утекшей бодрости среди ночи, и та успокоительно засмеялась. «Должно быть, я самый тревожный член братства», думала я. «Как непростительно непрофессионально в сравнении с должностью, доставшейся мне не по праву. Нынче не те времена, когда можно нянчиться со мной, как выражалась Очива. А Люсьен сохранял спокойствие даже лишившись «дома», отнюдь не соизволив предупредить меня о плане с приман…кой… Зачем ему спешить предупреждать?» Я остановила свои мысли, споткнувшись о смысл, и осторожно выступила навстречу сестре.
- Так, когда ты виделась с уведомителем? – Уточняла я максимально отрешенно. – Он уже успел вернуться или оставил что-то в звероловной яме? Что-то слышно о форте?
- О, нет. Я и не виделась, – улыбчиво мотнула та головой, медленно вытянув руки по швам. – И да, он оставил послание.
- Патриция, – настигала я, подловив. Сестра невольно отступила, сунув руку в карман и уткнувшись в захрустевший кустарник, и я выдохнула почти вплотную, уставившись в глаза. – Яму… Люсьен засыпал.
- Я… не совсем понимаю…
Вот только меня пронзило понимание, я тяжело сожмурилась, отступая. «А ведь я уже себя спрашивала. Зачем она здесь?». И распахнула глаза. – Аркуэн послала тебя следить за нами.
- Сестра…
- Можешь мне не лгать.
- Мне… очень жаль, – единственное, что та смогла выговорить мгновенно перед надломленным выражением. Признания, кажется, всегда гнетущи. – Я не могла поступить иначе.
Стало еще более не по себе. Недоверие Черной Руки. Они уже докопались до правды? Но до какой именно правды? Я резко обернулась, сжавшись от ужаса.
- Встреча в таверне. Это тоже ложь?
- Элен, прошу, поверь мне, – Патриция очевидно разволновалась, протягивая смятый конверт из закромов, внутри которого действительно указывалось место встречи. Наверное, она забрала его из обозначенного нами тайника. – Могу уверить тебя, Лидер видит и ценит твои старания.
- Она считает меня опасной?
- Если бы ты была опасна, не думаю, что стояла бы сейчас рядом с тобой, – ответила сестра, вложив смысл полной уверенности в лояльности наставника. Она верила ей, как я верю Люсьену, однако была убеждена, та не отправила бы ее на встречу со смертью. – Большего, к сожалению, я не могу сказать.
- Нет, не оправдывайся. К тебе у меня нет никаких претензий. Ничего… ничего…, – прислонилась я к низкому ограждению, и Трици покачиваясь присела на него рядом. – Всё в порядке… этот день меня вымотал… Да… Хм… Что ж... Всё… под контролем, – уговаривала я себя. – Я почти… у цели.
- Правда? – Сестра оживилась от моих слов, и я активно закивала, сжав болезненно губы и растирая колени. – Это же отличная новость! Удалось что-то выяснить?
И я, едва усмехнувшись, выложила всё «за чистую монету».
В поместье я вернулась тем же окном, представляя, как лес сотрясается от истеричного хохота Патриции, какой успела услышать, дойдя до кульминации рассказа. Непосредственность сестры и ощущение зарождения дружбы стояли опротив веса, где груз набирало чувство фатального и неподконтрольного движения за спиной. Фарвил уже расположился на кровати и панически дернулся, схватив кувшин под рукой, когда чрез подоконник влезла, расправляя ткань, недавно ускользнувшая сквозь него управляющая. Подходящих слов у эльфа не нашлось.
- Что ж, я была права. Действительно, лисы, – повременив, прочистила я горло, справляясь с тошнотворными позывами вязавшегося в узел желудка, и с тяжелым видом направилась на выход.
- А ведь я вспомнил Вас! – Окликнул молодой граф в спину, останавливая в дверях.
«Только не Элеонора Бертран! Не сейчас», слегка ссутулились вздымленные плечи, неторопливо разворачивая настороженную управляющую. И в портале, открывающем палату, Фарвил привстал, дабы нести гордость, переговариваясь через его границу. Продолжил.
- Та фраза. Я вспомнил Вас, прибывшую в город, а теперь Вы с нами, пытаетесь выиграть битву, проигранную моими родителями, пытаетесь помочь моей семье, и, хах… обливион побери, простите слова, недостойные рыцаря, не побоялись только что отправиться в сады на тревожный шум… Я хотел сказать, что я, и мы все всегда будем рады приветствовать Вас.
«Как… глупо», сдержанно облегченно улыбнулась я темноте. Настоящую меня, имя, он так и не припомнил.
- Это не всё. Винсент – особенный человек для четы Индарис, – продолжил данмер, вынудив поднять глаза, какие были ему не видны. – Он первый, кто не стал злобно смеяться и подтрунивать над затеей мальчишки стать рыцарем, и поддержал меня, первым вступив в мой глупый орден. Я долго думал, и кодекс чести обязывает меня передать Вам. Он всегда с большой теплотой отзывался о Вас. И сейчас я понимаю, почему те слова ничуть не преувеличены. Я был счастлив, когда у него появился такой друг, но еще более счастлив был узнать, что эта дружба оказалась чем-то большим. И что в последний год своей жизни, он встретил Вас, наконец, отбросив свой траур. С высоты молодости мне сейчас трудно представить, каково быть вдовцом столько лет, но я надеюсь, когда-нибудь уйти из жизни в подобном спокойствии и уверенности.
Я неуравновешенно шагнула назад, на миг возвращаясь, но не смогла, ощутив странный укол. «Вдовцом? Он никогда не рассказывал мне».
- Вы… знаете, как она умерла?
- Точно не знаю. Что-то связанное с экспедициями? Если она была исследователем, не удивительно, если супруг нашел в Вас родные черты, – пожал плечами наивно нетактичный Фарвил. – По крайней мере, он утверждал, это проще нежели наблюдать неотвратимое угасание жизни, как приходится его приятелю...
- Спасибо, и… прощайте, – оборвав, кинула я напоследок, сглотнув накатившее нечто. – Пожалуйста, не забудьте про наш уговор.
Я прислонилась спиной у закрытой двери. «И за что тебе обидно, Элеонора? За то, что ты не единственный смысл всего вокруг?»
«Янус был прав. Ох, как же он был прав. Я понятия не имела о всех трёхстах годах жизни вампира. Нет. Это нормально, что ты не знала о его браке. Так чего же ты удивилась?». Ошеломление сформировало праведный гнев и решительность, позволив сотрясать двери графских покоев неистовым стуком. Гассилдор ни раз заявил о необходимости покинуть границы его обитания, но темная сестра была непреклонна, торопилась, истратив время на философствования, и брала упрямца измором.
- До рассвета осталась пара часов! – Снова троестучием оповестила я его о своем присутствии, задирая голову, будто звук так лучше просочится сквозь щели. – И если я что-то знаю о вампирах, так это то, что Вам так же необходим сон, а командор, наверняка, захочет все эти изумительные солнечные сутки держать Вас под боком!
- Я предупреждал Вас по-хорошему, Элеонора, уходите, пока я не намекнул тому же самому командору, почему управляющая рыщет по резиденции среди ночи.
- Боги, я только прошу выслушать. Я знаю, как можно вызволить Андела…
- Мне всё равно, и Боги Вам не помогут. Зато мне поможет стража, – слышала я свирепеющий голос, который высунулся в окно, призывая патрульных. – Стража! Кто-нибудь, уберите мошку от моих дверей!
В парадной за поворотом фойе хлопнули створы ворот, впустивших дежурных. Я не могла просто так оставить его в покое, не могла оставить мысленно в покое приближающийся рассвет, командора, Черную Руку, Аркуэн, Люсьена и… Я прислонилась вплотную, едва не обнимая дерево двери, уже не выкрикивала, а перешла на молебный полутон.
- Вы сказали, что дружба толкнула Вас прибыть сюда и обратиться ко мне, но дружба, о которой Вы упомянули, – осенило меня. – Это ведь не дружба с Анделом? Если не хотите помочь мне, так сделайте это ради него… ради Винсента… ради его памяти.
Стража явилась на подходе, вот только граница предо мной внезапно отворилась, впуская свет, и Янус Гассилдор, прямолинейно сверкнув взглядом на легионеров, втолкнул меня внутрь, оставив их, нервно вздохнув, переглянуться от капризов богатого гостя. Постель заправлена, на столе стопка справочников и гильдейские путеводители. Ко сну он так и не отправлялся, медлительно прошел мимо меня в центр комнаты, и сменил выражение только когда наткнулся на позабытую откупоренную склянку в серванте. Кровь, видимо, уже свернулась. Поморщился. Вампиры одиноки. Они ценят кланы, а такие как Гассилдор – приятельство. Слышала, его супруга безнадежно больна. «Вампиры могут болеть?» Наверняка, Винсент поддерживал его.
- Он… когда-то помог Вам. Поэтому Вы здесь? – Догадывалась я. – Вы дали какое-то обещание?
- Не обольщайтесь, – тихо сказал Янус склянке, прежде чем выбросить в корзину, и поднял глаза исподлобья, словно бы носил очки. Старая привычка. Может, когда-то. – Это не обещание. Скорее чувство… долга. И я сам решаю, как и когда его отдать.
- Почему Вы передумали? – Не понимала я. – Только минуту назад Вы были готовы сдать меня Джованни со всеми потрохами.
- То, что Вы сказали, убедило меня. Если Винсент рассказывал Вам об этом, значит, доверял. Таковы времена. Опасно верить. Особенно таким, как вы. Лично я бы не стал.
- И всё же Вы верили ему, – подметила я аналогичную принадлежность вампира братству. – Он поведал, как призывал Вас выживать и питаться, чуть ли не регулярно навещая Гассилдоров. А потом называл вас давними приятелями.
- Приятельские отношения завязываются так, – пояснял граф, повседневно извлекая некие бумаги из стола. – Люди не знают друг друга. Вы рассказываете друг другу что-то, совершаете поступки. Поступок свершился, рассказ оправдался – репутация заслужена, и так до тех пор, пока каждый не будет уверен, что её достаточно, дабы сделать выводы.
- Похоже на сделку, – заметила я, и Янус кратковременно улыбнулся.
- Зуб за зуб, – подтвердил он. – Но предлагаю оставить лирику. Скоро по хозяйским комнатам пустятся первые горшечницы. Итого, Вы сказали что-то, что меня удовлетворило, а я выслушиваю Вас. Если от меня что-либо требуется, то и я потребую что-либо от Вас. Это ясно?
- Да, – с разумением кивнула я, сложив руки аки прилежная ученица. Янус вопросительно повернул голову, ожидая повествования, и вынудил опомниться. – Тогда… у меня есть план, требующий Вашего участия. Нужно, чтобы Вы пригласили Индарисов к себе в загородное поместье на приём, а дальше уже наша часть.
- В таком случае от Вашей стороны я ожидаю лекарство, – тут же поразительно нерешительно ответил на ход Гассилдор. – От вампиризма. Но эта плата подождет. Сначала Андел Индарис.
В жизни не слышала о подобной ереси. «Вылечиться от вампиризма? Он с ума сошел от долгожительского безделья?» Или лекарство предназначалось для кого-то? Я потеряла дар речи, но перед тем, как удовлетворенно покинуть графские покои, спросила о том, что так долго терзало меня.
- Милорд Гассилдор, Вы так долго знали Винсента… Как Вы считаете, он способен на предательство?
- Я считаю, он способен на верность, – туманно ответил вампир. – Вот только для бессмертных определить предмет верности бывает нелегко.
«И, как по теореме, для преданности братству это необходимо, но недостаточно»
Я еле успела возвратиться в комнату и прилечь, набросав кое-как подушки с одеялами после моей инсталляции, до того, как служанка, подосланная миледи, приволокла поднос с завтраком, отмечая «завидную бодрость и юношескую свежесть» отдохнувшей управляющей. Что и требовалось доказать, едва пропели первые петухи, как один из них клюнул командора, и тот поспешил собрать нас всех. А именно, супругов Индарис, меня, графа Януса Гассилдора и себя, – в том же затемненном читальном зале, сумрак которого был готов убаюкать меня на стопке книг в мягкой кожаной обложке слева от меня, где по договоренности притаилась в стеллажах за шторами Патриция, которой я наспех распахнула окно до прибытия Цивелло. Первыми в библиотеке он запер помимо управляющей Фарвила, что безыдейно выбирал с полок совершенно противоречивые труды, и вампира, приятно проигнорировавшего «душный» спектакль, заслужив положительную репутацию.
Сам командор и Иллана присоединились несколько позже. Они что-то обсуждали по дороге сюда, ибо еще в портале оборвались на середине фразы, когда миледи, заулыбавшись на всю округу и приветственно вытянув руки, выступила к «любимому» мужу, дабы расцеловать его в щеки. Джованни вошел следом. Я и Янус тут же поднялись с кресел, и командор оглядел нас поверх голов, чтобы остановиться на мне. Благо, юный Индарис беспардонно нарушил тишину, вылезая и закрывая меня спиной. Иллана тем временем уцепилась за мой локоть.
- Я не успел поблагодарить Вас за спасение, милорд, – протянул он руку, сбив фокус Джованни. – Вы вовремя подоспели с вашими легионерами. Думаю, если бы не Вы, те вампиры добрались бы до меня первыми.
- Вообще-то, мы и есть заодно с вампирами, – без интереса обошел графа, как преграду, Цивелло, и тот неловко и недовольно вытянулся, усмирив гладь волос. Командор возвысился над моим побитым ликом. – Наслышан о Вашей истории, миледи Элеонора… как бишь фамилия, всё время забываю? – Он призывно пощелкал пальцами, оглянувшись на каждого.
- Вальтиери, – неожиданно подал безынициативный голос хмурый Гассилдор, не терпящий наигранных промедлений, хотя сам не единожды так поступал, и я добавила мысленно плюс к его образу.
- Вальтиери, – громко повторил Джованни, глядя свысока. – В прошлый раз произошло недоразумение. Но хоть Вы то знаете, кто на чьей стороне? Должны быть наслышаны после того, как побывали в плену.
- Боюсь, со мной не делились никакими тактиками, – ответила я напрямую, на что графиня успокаивающе прислонилась к моему плечу. – Только насилием.
- Вот! Именно поэтому я и вы все здесь, – бодро покачал пальцем Цивелло, сделав почетный круг по ковру и заложив руки за спину. – Потому что никто понятия не имеет, какую роль играет в этой битве. Мы словно красные муравьи, разлитые водой, долго не могли собраться вместе, дабы наладить систему, но теперь, когда Чейдинхол на стороне легиона, наша сила позволит вытеснить других муравьев… черных.
- И какую часть муравейника составляют вампиры? – Интересовалась я, внутренне забавляясь его метафорам. – Есть ли муравьедам место среди муравьев?
- Хм… Смотря, что им пообещать, и кто с этими муравьедами договаривается, – довольно промычал он. Его расположение – путь выведать лицо предателя, пусть и под маской насекомого. – А мы пообещали им точно таких же муравьев, только повкуснее.
- Но кто с ними договаривается? Черный муравей? Вы его видели? Какой ему в этом прок?
- Нам пообещали помощь и предоставили её, – Цивелло развел руки в стороны. Он не знает, рискует, как и говорит Лашанс. – Но я не дура-а-к, и держу муравьедов в узде, пока не достигну финала, – командор сделал интригующую паузу, окинув управляющую голубыми глазами. – Ну а для муравьев я готовлю отдельный канал.
«Канал? Что это значит?» Я судорожно пыталась сопоставить поведение маленьких рабочих с позициями Легиона, пока этот король муравьев продолжал сотрясать воздух затянувшимся предисловием, переглядываясь с Илланой. Фарвил, еще недавно хвалебно отзывавшийся о помощи со стороны Имперского города, заметно замкнулся и ушел в себя, прислонившись к стене и посылая лучи гнева в сторону легионера, в терминах Януса, репутацию потерявшего.
- Что Вы собираетесь делать?
- Итак, – наконец перешел к сути Джованни. – Сопоставив факты, мы с миледи Илланой тщательно перетерли сложившиеся обстоятельства…
Из-за стеллажей раздалось хрюканье еле сдерживаемого хохота, на какое едва не обернулись присутствующие, если бы я не начала заливисто кашлять, посылая ментальные проклятья, и графиня стала активно хлопать меня по спине, пока я не выставила ладонь, останавливая поддержку.
- Простите, – покачала я головой, колотя себя в грудь. – Без обуви по промозглой земле…
Цивелло паузой дождался полной тишины.
- Это не важно. Это всё дела тактиков, – к сожалению, прервал рассказ командор. Он протянул руку, приглашая меня выйти к нему в центр. – Важно, что они вернули Вас с посланием. Так с каким? Не бойтесь, огласите слово в слово.
Я невольно осмотрелась. Они ждали моей речи, думали, она поможет им продумать дальнейшие действия. Однако я планировала налить воды и ретироваться. А больше всех ожидал Джованни, неотрывно глядя в глаза, поэтому я высказывала это ему, приближаясь.
- Это скорее предупреждение, – обозначила я перед выходом. – Вы ступили на территорию Ситиса, командор. Нарушили естественный порядок вещей, привлекли собственных палачей и разорили священное. Но каждый из нас – это водоворот, и он утянет вас одного за другим. Форт Фаррагут – последнее Ваше преступление. Он стал преддверием воронки, что потопит Ваше судно, – на последнем я уже почти пресекла границу личного пространства Джованни. Он смотрел и слушал, поглощая. Наступило молчание, и я осеклась, потупив голову и заморгав, делая шаги назад. – Кхм… Цитата…
- Ха… поэтично, – надуто и издевательски сказал он, наконец. – Они держат специального поэта или кружок?
- Думаю, убийцы есть и среди поэтов…
- Что это значит, Джованни? – Спросила Иллана, перебив. – Можно подумать, Вы обрадовались этой чуши? Но она же бесполезна.
- Да, бесполезна, – заулыбался командор, сдерживая жестикуляцию, прохаживаясь вдоль недоумевающих гостей. – В каком-то смысле… Вы не понимаете, но в мире полководцев уверенность – это редкость. А то, что мы услышали – есть вопль отчаяния, сложенный в красивую, лживую поэму, однако и вы все поэты, – развернулся он, указывая на себя большим пальцем. – Я – поэт. Как и любой командор. И все наши действия, манера ведения войны – это произведение, – вновь вдохновенно надвигался Джованни ко мне, отступающей. – И если Адамус Филида – следующий правилам классик, то я – мастер крепкого словца…
Мне приходилось вновь и вновь кашлять, маскируя разошедшуюся Трици в момент, когда ситуация уже была не смешна. Джованни Цивелло, именуемый «беспринципный» был уверен в себе и своей доминанте, потому что «пить из всех возможных источников» словно вампир – было его. О да. Он еще ни раз прильнет к тьме, чтобы зажечь там огонь.
- Я – сквернословец. И когда начинается моя поэма, и аудитория думает об одном смысле… БАМ, – командор, коварно улыбнувшись, резко хлопнул в ладоши перед моими глазами, и я отшатнулась. – Их головы не могут вместить в себя столько… неприкрытой правды.
- Джованни, перестаньте! – Вмешалась графиня, возмутившись, охватив меня, на что Цивелло разогнулся, вспомнив о выправке. – Вы пугаете её!
- Думаю, можете быть свободны, – и он снова гордо окинул взором меня, сопровождаемую Илланой из комнаты. – И сделайте что-нибудь с кашлем. Своим рекрутам я всегда говорю: «Перед тем, как ступить на поле брани, позаботьтесь о теле. Душу успеете отмолить на одре».
Комментарий к Глава 69. Когда-то и меня вела дорога приключений (пока эти товарищи не были дорисованы), а потом два Купидона прострелили мне оба колена
_
https://yadi.sk/i/zc01I_BVeHj4sA
Диск любит сжатие в режиме просмотра, поэтому советую качать _
P.S. Когда я их дорисовала, то впала в ступор, как каждый из них тянет композицию на себя. Я потеряла час, их разглядывая, когда еще случайно увеличила картинку.
====== Глава 70. ======
- Да простит меня Ситис, как приятно, наконец, выйти из темени леса!
Патриция потянулась, сделав первый шаг на каменистую дорогу и тщательно прощупав её рельефную шершавость подошвами. И с ней была согласна я, однако не согласны мои ноги в новехоньких сапогах амуниции, не казавшихся уже столь удобными в бинтах. «Больше я обувь не сниму. Делайте, что хотите, буду спать в ней», вспоминала я количество подобных нелепых обстоятельств. После обсуждений с Цивелло прошли еще целые утерянные сутки – он не покидал резиденцию, чтобы заняться командорскими планами. Нет, целенаправленно ожидал отъезда Януса, предварительно консультируясь с графом о вампирской природе, не давая возможности обговорить с Гассилдором подробности сделки и выйти из поместья. И только сегодня, когда экипаж его последний раз сверкнул на рассветном солнце горизонта металлической упряжью, Джованни, убедившись в моем присутствии, отправился в столицу для неких распоряжений и посылок, а Иллану накрыла зеленая, как её платье, тоска.
- Вас не хватятся? Сколько есть времени? – Хоть я безоговорочно плелась за сестрой, та, поджидая реакцию на очередную хохму и не получив её, виновато косилась из-за плеча. Вопросу удалось как-то проникнуть сквозь кирпичную кладку из элементов головоломки, в отличие от легкого, но беспрерывного юмора. Уже не первая на моей памяти, кто шутит успокоения ради. Гротескно.
- Графиня Индарис отпустила управляющую в город «предаться трауру». Сейчас она прекрасно её понимает, – ответила я не без сарказма, любуясь видом открытого пространства и мерцающих водоемов вдалеке. Я оценила их зимой по дороге в Скинград. Летом еще более прекрасные. – До Имперского города около половины дня пути. Учитывая, что Джованни уехал не на прогулку, у меня есть минимум двое суток, и всё же лучше не пропадать без вести. Иллана может и поднимет шум, если заподозрит неладное.
- Хорошо, – кратко кивнула она, минуту сохраняла тишину, но потом тяжко вздохнула и всплеснула руками, поравнявшись с моим грузным неторопливым движением.
- Хм? – Выгнула я бровь вопросительно.
- Вы больше не разговариваете со мной, – категорично констатировала Патриция. До таверны недалеко, и разъяснить она могла лишь здесь. – За эти месяцы в замке я привыкла, что мне есть с кем поговорить. Это из-за моей слежки, знаю. Я не хотела, чтобы так получилось, и старалась, чтобы моя новая сестра никогда в жизни не догадалась об этом. Но, шоровы кости, обливион бы побрал этот клятый виноград! …
И я ощутила какое-то нежное тепло, усмехнувшись. Данмерская девушка искала средь убийц родственную душу, как и я, пока не познала гибельность этой связи, и её стремление растопило мое сердце. «Во-от! Так-то лучше!», – сестру порадовал прорвавшийся смех. Виноград столового сорта, он опутал дом и высох, заготовив ловушку для Трици. Можно споткнуться и запутаться в его тонких, но цепких лозах, а я все детство провела средь этих ползучих растений, и там же познакомилась с причиной моей молчаливости. «Снова. Я возвращаюсь к этому снова и снова. Пытаюсь охватить, понять, и даже Люсьен не желает ответить мне. И даже, кажется, тороплюсь узнать лицо предателя, чтобы вычеркнуть из «труда» неверные выводы, оставив чистую совершенную работу. Я никогда не терпела неизвестности. «Ты как всегда торопишься, дорогая Элен», слышу я, но продолжаю выяснять то, что кажется мне важным».
- Вы же часто беседовали с Винсентом? – Обратилась я к сестринской радости. – Ты что-то знаешь о его почившей жене?
- Не-е-ет…, – С выражением «Ура, сплетни!», она мысленно потирала руки, не понимая истоков вопроса. Но заговорчески снизила тон. – Я слышала, они с Фарвилом разговаривали перед празднеством, но не знала, что она умерла. А что? Она тоже вампир?
- Понятия не имею…, – А я и не подумала о таком, запнувшись перед дверьми дряхлой древесной двухэтажной постройки, к какой свернула неказистая тропка, очерченная камнями. Может ли быть, что и здесь Винсент слегка солгал? Может ли здесь лежать связь? Мотив? Спросить уведомителя? Совершенно дурная затея. Однако я узнаю об этом скоро, исполнив повеление Януса, но мысль однозначно лишила меня покоя, как и та, что цель, моя и Люсьена, разветвилась во лжи, хоть и шла по одному пути. «Он внутри. Хочу его видеть», говорил во мне клекот вины.
Прилавок заведения пустовал, когда мы вошли, и владелец не провожал путников в их скромные опочивальни, как привыкли те. Он вернется позже, когда будет безопасно. Сюда пустило свои костлявые пальцы Темное братство. Ничего необычного, дорожная таверна, если бы не сгусток ощущений. Гул. Казалось, вот-вот я услышу голос. «Дом», пришло на ум единственное слово, и я повела нас наверх к комнатам.
Люсьен встретил нас улыбкой.
- … В данный момент легион и вампиры рыщут на севере, – докладывал уведомитель, сложив руки на груди перед камином. Пламя давно лизало поленья, и количество золы говорило о том. Мне было радостно видеть Люсьена полным сил – пусть мы запоздали, он сумел, наконец, отдохнуть, и бодрость эта вдохновляла. – Имя подручной – Кейлия Драконис, командир стражи Лейавина, довольно странный выбор для Цивелло, но небезосновательный. Перед смертью Филида последним посетил именно этот город, отдав последние распоряжения. Её мать живет там же, на севере, на ферме Эпплвотч. Рекруты видели их и в этом направлении, однако не думаю, что командор решил польстить старухе личным парадом.
- Что им до севера? Думаешь, там вампирское гнездо?
- Нет, здесь нечто другое, – щурился спикер, и огонь, отражавшийся в его глазах, символизировал активное возгорание и угасание воображения, а также ненависть. Сопровождение имперских псов бессмертными – наинеприятнейший тандем. Его этот факт злил. Люсьен медленно сдвинул стоящую перед ним фигурку воина, и когда та с грохотом поглотилась искрами, Патриция, сидящая возле меня на стуле, незаметно поежилась. – Вампиры не станут раскрывать свое логово. Мне не удалось подобраться ближе. Покров невидимости рядом с ними бесполезен. Эти твари распознают нас по запаху. Умно.
- Ты говорил, заваруху в Нириастаре подготовил именно Джованни, – я понимала, как сильно недооценивала командора еще с момента передачи ему «посылки». Осанистый Цивелло, предмет театральных обмороков столичных дам. Адамус столько лет обучал его приправленный остротой нрав. И тот самый план, причинивший множество смертей и едва не погубивший меня, был рожден им. – Если так, то можно ожидать чего-то подобного. Он называет тактику поэзией, говорит, что любит вкладывать смысл, о котором никто не помыслит, но думает, что непредсказуем, однако это не так.
Уведомитель заинтересованно обернулся на меня, хмыкнув, что заинтриговало и темную сестру. Я объявила жестом идею, смотря куда-то мимо его черной фигуры и как бы раскручивая элегантно запястьем одну за другой, как обычно прогоняла по себя танцевальные шаги.
- Патриция, каково положение в Чейдинхоле? – Пока я размышляла, спикер обратился к Трици, отчего та снова опомнилась, ибо уставилась на мои телодвижения.
- Ах да! Что можно сказать… Нападения прекратились, комендантский час отменен. Жители разошлись по домам и восхваляют новую графиню и Цивелло на белом коне.
- Выступление! – Выпалила я, и зрачки метались по полу, как и догадки. – О Ситис, все эти нападения тоже выступление, чтобы закрепиться в Чейдинхоле… Наверняка, они были знакомы до приема, ибо Джованни приехал первым. Они и для горожан устроили спектакль в зеленом зале! Хах… А я-то думала, когда Иллана успела окучить командора, и почему тот вдруг решил вернуться к делу Адамуса. Джованни и не собирался. Он хотел выслужиться за этот счет, подчинить данмеров, как никому не удавалось. Поэтому Цивелло не смутило моё присутствие – командор не соизволил даже ознакомиться с материалами. Ему плевать на дела подпольных организаций, он ими пользуется.
- И здесь объявляется «доброжелатель», – протянул Люсьен. – Какое удачное стечение обстоятельств… Предатель знал о тайнах семьи Индарис и смог подбросить идею с вампирами, заодно подав Цивелло лишний способ прославиться.
- И Иллана поспешила зазвать Януса Гассилдора для подтверждения, разозлив его ежедневными гонцами. Ситис…, да ему просто везет! – Я встала, прокружила по комнате и уселась на кровать, нахмурившись. – Цивелло сказал следующее «Для муравьев я готовлю канал». Ему нравится «играть» в пятнашки, переставлять всё местами. Но что есть канал? Он роет какой-то тоннель или что? – И Я скептично покачала головой на взгляды. – Я не серьезно…
- А я в детстве любила издеваться над муравьями, – хихикая, откинулась Патриция, качаясь и разглядывая потолок. – Бегут себе, что-то таскают, строят, а ты берешь, вырываешь перед ними канал поглубже и позаковыристей. А как надоест наблюдать за их мучениями, пускаешь в муравейник воду из ручья…
- Это ловушка, – прорычал уведомитель.
Люсьен подорвался, задев робой едва не рухнувшую и вскочившую темную сестру. Он вырвал из первой попавшейся книги страницу с минимумом текста, сбросил перчатку и, вооружившись кинжалом, закатал рукав до локтя, чтобы полоснуть им себя по предплечью, вызвав кровотечение и мою тревогу. Никогда не замечала, точнее не задумывалась, о происхождении его многочисленных шрамов. Странное ли дело для убийцы? И сейчас, когда на листе бумаги появился кровавый отпечаток ладони, поняла, как именно подается братьями сигнал бедствия. Уведомитель протянул его Патриции, останавливая кровь свободной рукой.
- Отправь это с владельцем Хайфедом нашим рекрутам. Он знает, куда. На заднем дворе. Живо!
Сестра, выхватив лист и буквально откланявшись, вприпрыжку вырвалась из комнаты, а я подошла к Люсьену, аккуратно забирая с позволения из рук пропитанную бумагу, что он приложил наспех.
- Хочу обработать.
Разумеется, он и сам бы позаботился о такой смешной ране, но покорно проследовал за мной на край кровати. Забавляясь, следил, как я несмело засучиваю черную ткань, но уверенно промываю порез и обрабатываю мазями. Поднимала глаза, и видела, как они повторяют за мной. Я придвинулась ближе, чтобы умело наложить повязку на горячую кожу, завязав край напоследок, и, покрыв сверху ладонью, улыбнуться ему.
- Не стала рассказывать подробности при ней. Аркуэн…
- Послала еёследить? – Усмехнулся спикер, предвосхищая продолжение. – Я знаю.
«Вот и всё. Почему ты не спросишь меня, удалось ли что-то разузнать у Януса?» Но уведомитель, наставник, и тот, с кем я делю постель, в одном лице, притянул меня той же рукой, чтобы слышать аромат. Я почувствовала, как ладонь опустилась на живот и задержалась на нем, осязая.
- Доверяй мне, – шепнула я. – Я не забуду. Всегда с собой.
- Предусмотрительно, – ощущала вновь я дыхание на плече, и полупрозрачный шифон сдавался под его пальцами. – Я… давно тебя не видел.
А я подумала о том, как сильно трансформировалось мое чувство дома и свободы. Когда-то мне нужен был мир за пределами отцовской опеки, и я убила Габриэля. Затем им должен был стать мир, где я могла бы жить без опеки власти, а я вырвалась из темницы, обретя город Чейдинхол. Затем мне было достаточно семейного поместья, и я хотела называть его последним домом, но потеря, и получила я «дом» из рук Люсьена. Далее мне было достаточно даже подземного убежища, где я чувствовала безопасность, а теперь он сжался до маленькой комнаты в таверне, где тепло камина и минуты томной слабости.
- Патриция вот-вот вернется, – вдохнула я, запустив пальцы в вороные волосы и пытаясь нехотя отстраниться под напором. «Неужели он позабыл о ней? Какая беспечность».
- Патриция, Выйди, – наотмашь кинул он, каким-то образом заранее услышав только что скрипнувшую отворившуюся дверь.
***
- Теперь можем всё обсудить, – услышала я позади себя, стягивая незамысловатый корсет платья на груди. Хитрец. Сестра точно отправилась в ближайшие часы гулять по округе и побоится нас тревожить.
- Хайфед… он один из нас? – Поинтересовалась я, изумившись столь доверительному отношению к простолюдину.
- Нет. Был когда-то, и изгнан за нарушение догматов.
- Изгнан? – Я удивленно обернулась на Люсьена, крутящего в руке склянку с ядом, заготовленным мною для «особого случая». – Я думала, нарушение догматов ведет лишь к смерти.
- Традиционно. Если не суметь преодолеть Ярость Ситиса... Догматов пять, Элеонора. Порой Лидер делает послабления. Особенно, когда рекрут полезен, как Хайфед, вор, каких поискать. Мы пристально наблюдаем за его жизнью, поэтому с некоторых пор старик лишен возможности говорить. Я лично позаботился об этом.
«Да. Я помню. Винсент сказал, что несколько братьев пали от его руки. Значит, миновать суда возможно. Почему Мать Ночи молчит? Она предупреждала меня об опасности, однако и я теперь впала в немилость. Ни единой подсказки за все время моих тяжб»
- В братстве есть действующий слышащий, – сменила я тему согласно собственным рассуждениям. – Почему всё же Аркуэн обеспокоена моей персоной? Я не могу просто прийти и сместить его.
- Молчание Матери – наивысшее наказание для провинившегося Дитя. За ним следует жестокое наказание Отца, – локанично ответил уведомитель. «Я тоже провинилась?» – Аркуэн остается только ждать шагов слышащего, дабы предугадать её желания. Так каковы же они?
И я с нетерпением ожидала этого вопроса.
– Янус раскроет нам того, кто знает, где находится вампирское логово, а я в обмен высвобожу и передам ему Андела Индариса на приёме Гассилдоров в этот Лордас. У меня появилась маленькая затея, что ты держишь сейчас в руках.
- Транквилизатор, – понимающе улыбнулся Люсьен сосуду.
- Да, – смешливо подмигнула я. – Лошадиная доза бытового лекарства собственного сочинения. Парализует, через считанные минуты валит с ног. Мало кто «устоит» перед Скинградскими винами. Даже если командор вдруг явится вместе с ними, (а скорее всего он действительно явится) я успею увести графа до того, как тот очухается. Конечно, убить его ядом было бы проще, если бы командор не принимал противоядия.
- Не так, – к изумлению, отказал уведомитель, поднимаясь. И неспешно поместил склянку в мою ладонь. – Я изменю твой замысел. Черная Рука ликвидирует Джованни Цивелло на этом приеме, а ты проследишь, чтобы приглашение дошло до своего адресата.
- А Янус? В таком случае, после исполнения нет необходимости в его убийстве, – я жаждала в какой-то момент заслужить-таки доверие Гассилдора. Он мог многое поведать мне, я чувствовала. Быть может, граф знает и ту причину, по какой амулет, лежащий на прикроватном столике остается недосягаем. И когда я собиралась подать предмет Люсьену, тот опустил мою ладонь, уцепив его самостоятельно. – Он знает о моем прошлом больше, чем я сама, и для меня это уникальный шанс.
- Использовать прошлое и цепляться за него – вещи противоположного толка, – громко ответил спикер, маняще, но сдержанно протянув вампирский клык передо мной. – Уверенна, что сможешь сохранить равнодушие и холодный рассудок? – Спросил он, и я отвела взгляд в раздумии над его словами. Формулировка смутила меня. «Как бы я повела себя, узнав нечто ошеломляющее? Оно бы меня испугало или огорчило? А может заставило бы забыть об истинной цели?» – Я так и думал. Гассилдор умрёт, как только предательство будет наказано. И тогда сможешь переваривать прошлое столько, сколько потребуется. Это моё обещание.
- Тогда я хочу платы, – подняла я глаза, вспомнив игру Януса, и Люсьен издал грубый смешок моей дерзости. – Хочу держать в памяти частицу твоего прошлого, раз уж не могу держать своё.
- Платы? Что ж… Хорошо, – уселся уведомитель в кресло напротив с двусмысленной улыбкой на лице. – Спрашивай.
Из головы не вылезал пятнадцатилетний мальчишка, уличенный в достаточно зверском преступлении, чтобы братство сочло его достойным. И это первое, что пришло на ум. – Почему ты впервые убил?
- Потому что так… велел мой отец, – скрестил Люсьен пальцы, ехидно выглядывая поверх них. Ему нравился интерес протеже, пытливой и непонятливой, жадной до деталей.
- Он был сумасшедшим?
- Охотником, – довольно разрушил мои теории спикер.
- И что? Учил охоте на людей? – Закономерно спросила я. «Как отец может заставлять своего сына убивать?»
- На животных. Из лука, – кивнул он в противоположность отрицанию.
- Значит…, – предположила я. – Охотник на службе у братства?
«Аркуэн и есть художник, как и я есть – ученый, чей талант теперь служит Ситису. Так кто же ты?» Пыталась безуспешно угадать я сущность человека передо мной.
- Нет, – предаваясь воспоминаниям и растягивая, пояснял мой наставник. – Охота предполагает милосердие. А мне… понравилось смотреть в глаза агонии.
- Прирожденный убийца?
Люсьен улыбнулся, упираясь в подлокотники, и пряди рассыпались по плечам черной паутиной. Он покидал опочивальни, то ли с согласия, то ли с нежелания отвечать. Я истратила свой шанс на недостаточно четко поставленный вопрос.
- Я могу оплатить у Хайфеда еще один номер? – Окликнула я напоследок. Нам с Патрицией более некуда податься. – На этаже я видела только две комнаты.
- Только две, – вышел уведомитель. Сегодня я останусь с ним.
Патриция прокуковала на заборе двора до заката. Я рассчитывала на то, что та сама решит возвратиться, и мне не придется, краснея, «разрешать» ей войти, но еще видела силуэт, переминающийся с неудобства. Наверняка, сестра голодна. Хайфед успел два раза сменить котелок, и мне стало жаль Трици. Перебарывая смущение, я подошла со спины, поставив нехитрую снедь на тупые срезы бревенчатых вершин и со вздохом заметив немое, однако готовое к язвам, растянувшееся в стороны от запредельной линии рта лицо. Темная сестра ничего не сказала, только с апломбом потянувшись за куском сыра, чтобы жевать его, насмехаясь над верхушками елей.
- Хватит уже, – не выдержала я, зачесав прядь за ухо. – Если не заметила, перед домом разгуливает крайне голодный пёс. Я могу вернуть это всё владельцу?
- Стой! – Обернулась она с округлившимися глазами, выхватывая поднос. И я засмеялась. – Что? Я ничего! Я не знала… то есть… Вау...
- Ты говоришь так, – припоминала я злорадно. – Будто сама не понимаешь, каково это.
И Патриция, загадочно улыбнувшись, разглядывала последнюю зеленеющую траву под ногами.
- Хм… я всего лишь думала, что ты носишь эту фамилию не просто так…
- Это часть плана. Не глупи, – облокотилась душитель, упокоив подбородок на перекладине с чувством ностальгии. – Мы с Винсентом… были добрыми друзьями.
«Были?» Как же я скучала по нему.
Комментарий к Глава 70. Собиралась выпустить мегаглаву (по размеру), однако почувствовала бессилье от работы (тут мне сообщили, что отпуск в декабре мне не видать =_= ) и этих выходных. Ох уж эта предновогодняя суета, носишься по магазинам, скупая безделушки, чтобы подарить в ответ на безделушки вместо того, чтобы подводить интригу к новым интригам =(. Чтобы не прерывать рассказ там, где не будет вкусно, я оставлю это (полюбовно отредактированное) здесь и тут же приступлю к новой части (Движня. Движня.).
Мааать честная, слышала их в третьем Твин Пиксе, и тут наткнулась, зависнув.
Не в масть части, просто делюсь впечатлениями.
https://music.yandex.ru/album/5600808/track/797876
====== Глава 71. ======
- Какое лучше: красное или зеленое?
Миддас. Иллана вырвала меня из особняка, оборвав последние приготовления, дабы просить помощь в выборе гардероба на период поездки. Наверняка, мужчинам-управляющим проще в этом отношении. Не стала бы же она просить солидного мужчину разгребать кипу нижнего белья? Меня же милейшая особа с радости вообразила фрейлиной, в особенности после «исчезновения» Патриции. Люсьен сопроводил её вчера. Сестра возвратилась вместе с ним в пристанище Руки, пока я все силы положила на то, чтобы увесистые флаконы были наполнены к отъезду. До тех пор, пока не оказалась здесь и нервно не притоптывала ногой, пока графиня швырялась за ширмой. «Одной унции хватит на четверых. Шесть унций в ящике. Две в сумке. Гассилдор пригласил еще несколько влиятельных Скинградских семей. Сколько человек в каждой семье? Без понятия. Список не оглашен. Я знаю множество династий. Этого хватит? Проклятье. Успела бы приготовить еще как минимум три»
- Так какое? – Показалась голова данмерки с округленным в непонимании ртом, отрывая мою руку от подбородка. «Неужели, всю дорогу мне придется провести с ней?» И я пожала плечами.
- Может, красное? – Предположила я, на что Иллана с сомнением стала разглядывать себя в зеркале, приложив одно из платьев. – Полагаю, в резиденции Янус не изменит себе. В замке это преобладающий цвет. Как здесь зеленый.
- Цвет крови, – склонила шею та, прокомментировав.
- Что, простите…?
И графиня развернулась с широкой улыбкой, довольная выбором.
- Мне нравится это, цвета крови, – погладила та медленно рукой округлившуюся вышивку на животе. – Кровные узы порой так важны. Ты со мной не согласна?
«Ситис… Уж не хочет ли она показать, что находится в положении? Как она намеревается скрыть причастность командора? Ах… обмануть всех вокруг не трудно. Особенно для нее.» Я недоумевающе подняла глаза, вот только графиня синхронно опустила свои. Мне никогда не придется понять причины её застенчивого молчания, а ей не придется понять причин моего, ведь многие жизни оборвутся, в том числе и их двоих. У меня не было иного выбора. Она вышла тихо из комнат, и заговорила только когда экипаж наш тронулся от стен города. Разумеется, Иллана не смогла проигнорировать размер моего багажа, едва вместившего бы даже четверть ее нарядов, тем более, что носильщики оказались решительно отправлены на подмогу Фарвилу, в сохранности доставляющего отца по крутым лестницам. Однако то была лишь проходная реплика. Кучер подал руку, бережно усадив графиню в высокую кабину.
Мы поравнялись с далекой синью башни Белого Золота, врастающей в небо. Жизнь напоминала каждодневную масштабную похоронную процессию людей и меров, чьей смерти никто не просил. «Надеюсь, скоро всё закончится», выдохнула я паром в холодающую утреннюю округу. В окошке слегка позади виднелась изящная нога белой кобылы Джованни Цивелло – завидев мой взгляд, командор ударил поводьями, уводя лошадь к иному боку повозки.
- Мне трудно поверить, что Янус пригласил нас, – наконец, радостно произнесла Иллана.
- Почему же? Он довольно учтив. Думаю, граф обязательно пригласил бы Вас рано или поздно. Скинград славится своей гостеприимностью.
- Ты так много знаешь о Гассилдорах и Скинграде, – чуть подпрыгнула она оживленно. – Откуда?
- О… ну, – я тщательно подбирала слова, отвернувшись от дорожного мелькания. «И зачем я вообще открыла рот» – Там жили мои родители.
- Хм, не знала об этом. Кем они были?
- Да так… никем, – разглядывала я свои холодные пальцы, и их беспокоило фантомное ощущение печатки, напоминая о том, кем всё еще являюсь. Элеонора не ехала домой – душитель отправлялась устранять угрозу.
- А-а-а. Бедняки? Я догадывалась. Ты одеваешься так невзрачно, – заинтересовалась та, еще более активно меняя восторженные выражения лиц, а я почувствовала резкое желание закатить глаза вопреки приличиям. – Как же тогда вы познакомились с мужем? Хотя стой, не говори! Ты упоминала фуршеты! Боги, это наверняка очень романтичная история! Но как удалось туда попасть?
«Ситис! Что придумать? Что бы придумать…? А, впрочем… зачем выдумывать?»
- Виноград. В тот день я собирала виноград…, – улыбнулась я с задумкой, минуя неудобный вопрос. – В винах я настоящий знаток, так что если позволите, я принесу то, что действительно понравится всем нам.
- Разумеется! Тем более, что повод есть, – кивнула Иллана в ответ. «Хм? Вряд ли мы станем праздновать скорое рождение ребенка, что просто не мог быть зачат в период заточения Фарвила. Наверняка, та выдаст его за недоношенного» Однако графиня развеяла мои сомнения. – Джованни расскажет на банкете. Мы близки к тому, чтобы разделаться с Темным Братством раз…, – щелкнула та пальцами жестом Цивелло, – и навсегда.
«Я не верю Вам»
***
Фредас. Экипаж остановится у конюшен Скинграда – его тут же повстречают ныне служащие замка. В этом городе не осталось ничего, кроме пепелища, где упокоился один из призраков моих. Воспользовавшись сотворившейся суетой, отпросилась «повидать старых знакомых» – это была прихоть, необходимость. Они расположатся в замке тем временем, как меня за стены пропустит стража и чувства странно защемит. Последний раз я видела эти улицы не в день смерти Карона – во сне, и этот раз будто станет завершающим. Когда Гассилдор умрет, когда умрут все эти люди, я более не смогу появиться в Чейдинхоле в открытую и не смогу появиться здесь, где завидела издалека Гастона и Давида и спряталась за полуразрушенной стеною поместья прежде, чем те узнали бы меня, где ступала по каменной кладке, собираясь найти ту самую лавку, где забирала отцовский подарок, и видела лица, что так и остались скрыты вместе с ликом, что видела я в нашем доме прежде чем закричала.
- Вампир упомянул бретона, – спросила я тогда в лесу Люсьена, вылезая из ямы и едва скрывая шок. – Есть предположения, кто это мог быть?
- Вполне. Винсент договаривался с ними о границах, – не останавливаясь отвечал спикер, и я будто вросла в землю, побудив его обернуться на замешательство и ужас. Но уведомитель оставался спокоен. «Как ты узнал?» – Ты невнимательна. Обратись к формулировке: «Раньше договаривался». Их было двое. Учись стойкости духа. Пока что я вижу, как потрясения могут убить тебя.
***
Теперь на месте её пекарня. Не удивлюсь, если владелец сменился с руки наших братьев. Я испытала разочарование, созерцая изображение хлеба на вывеске вместо заветной колбы. Когда Люсьен потребовал указать точку встречи, я незамедлительно выбрала виноградники – там недалеко начинается пролесок, где можно укрыться, а пока есть пара часов, планировала исследовать те места из прошлого. Мне недостаточно его обещания. Они были нужны мне сейчас, успеть раскрыть этот, кажется, вселенский, заговор до того, как он заставит меня молить наставника если не о помиловании, но о прощении и искуплении. «Мать Ночи, ты избрала меня жить или стать посмешищем и уроком для поколений будущих? Прошу, ответь мне… А, может, Ситис и вовсе устал от детища своего?» Я развернулась, чтобы уйти, когда увидела одинокий дом в пересечении кварталов и улиц.
«Я… его помню?».
Как помнила наши с тобой игры, Габриэль. Отец тогда только купил Розеторн-Холл. Мы проводили время во дворах до поры, пока дом не будет расчищен от старого хлама, играли в сражения на мечах. Я обогнала тебя, юркнув меж прутьями ограждения часовни Джулианоса. Символично. Помню, как верила, в покровительство бога мудрости и логики, пока отец не помешался, а оказалось покровительствовал мне несколько иной бог. Побежала по территории старых захоронений, мимо статуи. Там у постоялого двора росло раскидистое дерево, что ныне выкорчевали, – я кое-как взобралась на него, невысоко, а туда, где можно было сидеть и наблюдать все вокруг. Прорвавшиеся воспоминания взвили внутри такие волны, что ноги чуть не подкосились, понесли им вслед на место старых могучих корней, и взгляд падал на тот же особняк, двери коего открылись, и девчушка заметила бледного мужчину в темном костюме, направившегося в сторону Розеторн-Холла.
Я вдохнула, забыв, как дышать. Сквозь видения Элеоноры взрослой проступили побледневшие узоры створ, отворенных уже кем-то другим. Крупный орсиммер в буром камзоле повернул ключ в замке и поправил табличку, немилосердно вколоченную в дверь. «Управитель!», поняла я, подняв руку и рысьим шагом направившись вперед.
- Постойте! Вы из замка? – Начала я издалека, и орк вопреки суровой наружности услужливо улыбнулся. Вероятно, богатый особняк давно в простое. Почему? Слишком дорог? – Этот дом продается?
- О да! Да! – Закивал тот, и обзорно вытянул руку, торопливо вытягивая из кармана бумагу. Слишком торопливо. – Желаете приобрести? В таком случае, позвольте составить запрос на имя Гассилдоров…
- П-подождите, – аккуратно опустила я сунутый мне листок, состроив кокетливо-пресмыкающееся лицо. – Могу я для начала осмотреть его? Было бы жаль, если бы Вы обо всем договорились, а в итоге особняк не подошел бы мне.
- Хех… такой особняк просто не может не подойти! Только посмотрите на эти витражи! Они заказаны около века тому назад у мастеров по стеклу из Хай Рока и безвозмездно вручены графской семье потомком владельца! – С гордостью провозгласил управляющий.
- Неужели? – Повела плечом я, закинув шаль. – Тогда мне тем более необходимо на них взглянуть…
Со словами «Убедитесь сами» орсиммер подскочил к двери, дабы распахнуть передо мной изумительной красоты холл. Стекла витражей первого этажа были столь чисты, что свет лился калейдоскопом со всех сторон, окрашивая в оттенки алого, оранжевого и желтого. И только благодаря расположению комнат не создавал эффекта головокружения, оставляя «холодные» островки. Мне повезло застать его в момент яркого солнца, отчего орк еще более довольно показал выступающие клыки прежде чем оставить меня одну, откланявшись.
Лестница впереди, и дом довольно симметричен, расположился помещениями по обе стороны: обеденные и кухня справа, слева – кладовые, большой кабинет, и я вошла в последний. Вся мебель укрыта белыми покрывалами в тишине.
«Их было двое. Ты как всегда торопишься. Невнимательная. А что? Она тоже вампир?», говорили во мне различные голоса. И потом Тень. Погоня. И женский вскрик, полный боли от ожога под капюшоном. Эта мысль уже мелькала в голове, отбрасываемая в сторону, будто игнорирование её заставит факт не существовать. «Если он жил здесь, должны остаться хоть какие-то упоминания о ней!»
Я сорвала одно с массивного письменного стола, не подумав, и на пол посыпались канцелярские принадлежности со звоном, что я насторожено осмотрелась, но хорошо помню, как ощутила – звук этот «таял» в чистом стекле. Ящики, раскрытые мной, оказались пусты, как и стеллажи за спиной у сидящего, наверняка, бывшие полны когда-то ароматным алкоголем. Ни одной картины, лишь пустые гвозди и следы невыцветших под ними стен. Я опустилась в кресло, где когда-то мог сидеть тот, кого я искала, и вытянула руки, заметив небольшую софу и пуф напротив витража. Игра красок знакома мне, и я странно усмехнулась. «Это точно его дом». Здесь Аркуэн нарисовала Винсента.
Он не глуп и следов для Руки бы не оставил. Единственная полезная находка, где Лидер столь неосмотрительно посмела присутствовать. Лишь какой-то мусор, зазывные листовки на балы и вечера – интересный «привет» из прошлого, и один из них, похоже, припоминаю. Нахмурилась, подперев голову над приглашением по случаю именин одного из профессорских сыновей. «Кажется, он состоялся незадолго до свадьбы. Месяцев… восемь? Тогда же я начала ощущать присутствие, меня мучили «призраки», от каких не могла избавиться. Отец попытался приставить ко мне лекаря», прокрутила я конверт без адресата в руках, а это значило, что бумага должна была быть подписана вампиром, сидящим за этим столом. Он рассылал их.
Приватный приём для сына профессора лорда (ужасно безвкусный титул) Обельмана Джерома, какой должен показаться мелким событием для неискушенных лиц, однако это было далеко не так. Два десятка семей помножить на близких друзей и коллег – вся свора заставила устать даже вампирскую руку, не говоря уже о подготовительных мероприятиях. Благо, то был мужской праздник, а значит вычурных украшений не требовалось. Подай побольше выпивки, пару оленей и забей куропаток ради изящных канапе с паштетом для дам. Следи, чтобы музыка не прекращалась и нравилась именно той, кто запал в душу самому Джерому. Что ж, всё оказалось проще, чем Винсент ожидал, ибо чьи вкусы он знал лучше, чем её?
Вампир как раз отлучился в погреба за бутылкой вина и поднялся в бальную залу, когда Элен, будучи весь вечер атакованной настойчивыми знаками внимания лорда ловко промелькнула с оглядкой в помещение меж кружащихся пар из парадной, просочилась мимо толпы у напитков, не забывая приветственно кивать и улыбаться, сделала пару кругов вокруг столбов, убедившись, что преследователь окончательно потерялся меж чужих пестрых юбок и костюмов, и прошмыгнула за бордовые занавеси у служебных арок, где стоял еще один нарядный стол, однако не столь популярный средь гостей из-за расположения в темном углу. Там она притаилась, раздраженно переводя дух и выглядывая меж колонной и узким полотном. Темный Брат ни разу не заговаривал с леди Бертран со времен инцидента с Витором. Мир попросту не сталкивал их лицом к лицу, давая возможность наблюдать за Дитя на расстоянии, однако сия ситуация была одна из тех, что смешна и очаровательна, и как правило, заканчиваются такие чем-то искрометным с её стороны. Вампир взглянул на бутылку в своих руках и на Джерома, «всплывающего» головой над волною гостей. Сохранять максимально человеческий вид изрядно сложно. Не каждый день удается найти достаточное количество крови, и хорошо, что этот день преподнес немного удачи.
- Проблема с кавалером? – Забавляясь, обратился Винсент, однако Элеонора продолжила усердно убивать взглядом толпу и профессорского сына вместе с ней, не соизволив обернуться на голос. В данный момент она была крайне занята, и всё же отвечала.
- О нет, что Вы, никаких проблем, – отзывалась она с сарказмом. – Всё просто изумительно: еда, оркестр, прохлада. Кавалер? Пфх… Как могут быть проблемы с тем, чего нет?
- О… Довольно легко, – приближался вампир чуть ближе из-за арки, широко улыбнувшись. – Вот у меня, например, вечно ни на что нет времени. И знаете, это порой доставляет мне массу проблем.
На последней фразе Элен тихо засмеялась, разворачиваясь и запахивая за спиной занавесь, но, когда вид собеседника открылся ей, переполошилась, улыбаясь в учтивости.
- Боги, – кратко обернулась девушка, испугавшись своему слишком громкому возгласу, и положила руку на вздымающуюся грудь. – Простите, я не ожидала, что встречу Вас здесь. То есть, разумеется, я знаю, кто Вы, но не думала, что когда-либо заговорю.
- Хм, – Винсент поставил свою ношу на стол, смешливо встав рядом, чтобы с удовлетворением наблюдать за трудностями худого словно ноги грязекраба юноши, сбиваемого с курса внезапно взлетающей ручкой дамы или массивной оплеухой партнера в переходах. Коллективные танцы, частая смена пары, слишком много лиц и некая сухость эмоций. – А я знаю, кто Вы, однако тоже не полагал, что однажды заговорю.
- Серьезно? – Смеясь, склонила та голову, обратив затем внимание на бутылку. – Ах Сурили. Хороший выбор и очень дорогой.
- О да, – наклонил бутылку Винсент к себе этикеткой. Это вино должно было вскоре попасть к своему заказчику, однако вампир тут же легко откупорил его, наполнил кубок и, вдохнув терпкое веяние отдавших вкус ягод, протянул Элеоноре, на что та пораженно хмыкнула. – У меня появилась замечательная мысль. Раз уж Вы все равно здесь прячетесь. Хотите?
- Разве оно предназначалось не для кого-то? – Спросила она удивленно, принимая его.
- Возможно, – загадочно протянул вампир, наполняя бокал для себя. – А возможно я нес его для того, чтобы в конечном итоге угостить Вас.
- Хмм… – скептично прищурилась Элен. – Вы говорите о судьбе?
- Нет. Судьба предполагает нечто уже написанное в летописи жизни, что нельзя перечеркнуть. Это то, что нам не дано выбирать, как место или время рождения. Я же сейчас говорю о стечении событий, что мы можем сами писать в её свитки налету. Это и есть выбор. Они привели меня сюда с бутылкой Сурили в руках. Так как же я поступлю? Я могу отнести это вино в графскую ложу, а могу сказать Янусу Гассилдору, что 399 год, увы, выдался неурожайным для наших кладовых, однако порадовать миледи Бертран, – и подмигнул, показав несдержанно, но мимолетно зубы в улыбке. – Я выбрал последнее.
- Это… очень интересный и довольно уникальный взгляд на жизнь, – отозвалась девушка, пригубив. – Убегая, я рассчитывала встретить здесь разве что старых служек, а нашла занятного собеседника, который раньше почему-то держался особняком.
- Хахах, – посмеялся Винсент. – Знали бы Вы еще кого-либо из моей, скажем так, семьи, то поняли бы, что я отнюдь не уникален в своих суждениях.
- Познакомьте меня с кем-нибудь, – улыбалась та, пуская смешки в кубок и разглядывая то красную жидкость, то оппонента. – Где я могу найти еще кого-либо из четы Вальтиери?
- Хах, помилуйте. Зачем Вам это?
- Чтобы…, – она не успела договорить, обернувшись, потому полотно позади зашевелилось, и вздохнула с неизбежностью. – Ох, да ла-а-адно?
Поборов с гордостью кусок красной ткани, из-за колонны появился, приглаживая растрепавшиеся волосы, Джером. Парень отличался завидной настойчивостью и бесчувственностью к чужим переживаниям, поскольку знаки девушки были не столь неоднозначны, дабы не понять – компания молодого человека ей, как минимум, наскучила. Однако Элеонора, не растерявшись, натянула фальшивую улыбку. Сам лорд не удостоил управляющего даже честью поздороваться.
- Вот Вы где! Я Вас ищу, – выбросил тот свою руку вперед. – Вечер уже скоро закончится.
- Ох, Джером, неужели вы разминулись? – Наиграно жестикулировала Элен, полная сожаления, опуская его конечность и разворачивая непонимающего парня лицом к залу. – Пожалуйста, не забудьте, Вам надо СРОЧНО согласовать это с моим отцом.
- Что? Согласовать? Я не знал, что нужно что-то согласовывать. Мой отец…
- Очень жаль, – перебивала она, выталкивая Джерома наружу. – Бегите. Бегите скорее. Он, должно быть, где-то здесь…
Юный лорд выбежал посередь толпы, судорожно высматривая знакомое лицо профессора Бертрана в то время, как леди Элеонора, шумно выдохнув с надутыми щеками и слегка ощупав раскалывающиеся виски, покачала головой.
- И так в чем же там проблема? – Вскинул брови Винсент и уточнил, когда Элен промочила убедительно неприятно горло глотком вина. – Согласование?
- Мой отец пообещал мой танец для Джерома отцу Обельмана. К сожалению, тот подумал, что это обязывает меня теперь терпеть его общество весь этот вечер. Сорвать ли мне сделку любимого отца? Никогда еще бунт не был столь заманчив.
- Мне казалось, Уоренимус из тех отцов, что против сватовства дочерей, – слегка поразился вампир.
- Это и не было сватовством, – пожала та спокойно плечами, и оперлась на стол, возведя глаза к потолку. – Всё ради дела, одно лишь неосторожное слово – он не славится красноречием. К тому же, отец знает, что я в ближайшее время точно не выкажу никому благосклонность. Особенно лорду. Особенно таким, как Джером, остолопам.
- Разве ученое сообщество не ладит друг с другом? – Съехидничал управляющий. – И что не так с лордами?
- Я Вас умоляю! Обельман младший и прочие ему подобные – отпрыски, которым просто позорно в глазах общества отставать от светил-отцов. И уже только это характеризует их, как глупцов. А лордов… лордов я просто не переношу, – в конце концов перевела Элен взгляд на собеседника, поджав губу и качая головой. – Скоро он вернется, потому что именно имя лорда по рождению позволяет ему это даже в рамках приличий.
Женщинам в её пути и осознании средь светского ханжества да единообразия живется нелегко. Меж тем протестантская смелость даже в буйных темных прядях расслабленной прически, как дань свободолюбию, Джерома и привлекала. Как и бывает, до поры до времени.
- В таком случае, мне повезло, и титул я заслужил лишь недавно, избежав Вашей ненависти, – посмеялся Винсент, покончив с вином в бокале, и протянул миледи Бертран ладонь. – Рамки приличий позволяют сыну лорда вырывать партнершу из чужих рук?
- Думаю…, что нет, – засияла та идее, принимая приглашение.
И будто даже музыка притихла. Темный брат вывел Элен в толпу, увлекая в нерасторопное кружение, что девушка могла с наслаждением наблюдать ступор возвратившегося Джерома, всплеснувшего руками. Она вновь засмеялась, посмотрев на Винсента, и тот радовался успешности затеи. Оркестр загремел высокими нотами. – Вы меня просто спасаете сегодня! Если протанцевать так весь вечер, он ни на толику не подберется!
- Весь вечер с одним партнером, – склонился вампир слегка смешливо в полукруге. – Это не навредит Вашей репутации?
- О, Вы не были среднестатистической девушкой на выданье. Буду несказанно рада, если моей репутации что-то повредит. Но что касаемо вас? Это куда более насущный вопрос.
- Хм? Моей репутации?
- Именно, – кивнула она слегка. – А Вы не знали? Первое, о чем спросят меня завтра местные дамы – о Вас. Загадочный лорд Вальтиери, ни разу не замеченный даже в танце с женщиной, человек неизвестной судьбы, которого я периодически вижу, подмечая. И да, я так и не ответила, зачем мне кто-то из Ваших родственников. Конечно же, чтобы понять природу Вашей уникальности. Натура исследователя не даст мне так оставить эту тему.
- Ахах… Так Вы исследуете меня? – Заинтриговался вампир. – Как же я сразу не заметил.
- Сейчас расскажу. Одна из главных задач – убедить объект исследования, что всё в порядке вещей. Что всё так, как и должно быть. Работает даже с растениями – некоторым из них свойственно закрываться, как только ты пригибаешься, затеняя лучи солнца. И ты должна знать об этом, заходить осторожно, со стороны, пока оно не привыкнет к твоему присутствию.
- Ну вот. Мы с Вами только познакомились, Элен, а Вы уже раскрыли мне свою тайну. Тогда и я раскрою Вам свою – на месте растения я был бы не прочь, чтобы меня исследовали.
- Не честно, – улыбнулась Элеонора. – Я уже знаю одну Вашу, так что счет всё еще открыт.
- Какую же?
Однако леди Бертран была окликнута взбудораженным Габриэлем и профессором, приведенным под локоть обозленным Джеромом. Уоренимус сам обреченно пожал плечами и махнул рукой дочери в призыве, а Элен только тяжко, но спокойно вздохнула под оканчивающийся такт.
- Благодарю Вас за всё, – сказала она, обернувшись через плечо. – За танец и за беседу.
- Счёт всё еще открыт, – склонился Винсент кратко, припомнив, и Элеонора, задумавшись на мгновение, состроила хитрое лицо.
- Ваш кабинет, он же возле библиотеки? Я бываю там периодически, – смело предложила Элен. – Нет, правда, заходите, если будет желание и возможность.
- И Вы расскажете мне о своих исследованиях?
- Обо всём, что пожелаете, – улыбнулась леди Бертран напоследок.
- Исследования? Что я рассказала ему? – Приглашение в моей руке заходило ходуном. Я не была склонна к впечатлительности до тремора, скорее пыталась незаметно для себя напрячься, будто смогу выжать еще больше фрагментов. Сейчас я знаю, по какому принципу работала сия древняя магия, а тогда еще надеялась достучаться до сознания восемнадцатилетней Элеоноры. Звуки, запахи, осязание, и я помнила голос и касания рук, свои ощущения, спокойствие, но отнюдь ни одной мысли, ничего, что та девушка хранила, будто о жизни той мне за чаем рассказали со стороны, разложив вокруг ароматные саше. И зацепилась я за нечто другое. – Какую тайну его я узнала? О Ситис, сколько сейчас времени?!
Если ранее желтый преобладал, окрасив золотом все стены, в тот момент алый залил кровью кабинет, коридор, лестницу, ковер на полу, стол под моими ладонями, отразился в чернильнице и ударил болью в глаза. Особняк выглядел зловеще, что никто в здравом уме не соизволил бы его купить. Солнце садилось на западе за моей спиной, оказавшись очерченным ровным кругом сюжета в витраже, столь расчетливо продуманным хозяином дома. Я потеряла ход времени, впервые застав «возвращение» в период бодрости, просидела так, должно быть, часы, даже не минуты, не сумев остановиться.
Я выбежала из особняка что-то крикнув управляющему, оставив в спешке шаль, павшую с плеч, и ворота слишком медленно открывались, пропуская на тропу, обводящую Скинград в его сине-зеленые поля, налившиеся грозди, и я бы с упоением прогулялась бы среди них в безоблачное небо, что слепило светом, в свистящий ветер и терпкое от запаха тепло, если бы не должна была спешить на встречу с Патрицией, заждавшейся меня и имеющей полное право уйти после вопиющего опоздания. Но та не ушла. Я завидела сестру издалека, прохаживающуюся меж виноградных изгородей с ладонями, полными ягодных ветвей. Довольная и полная жизни, открытая для удовольствий, несмотря на наше с ней ремесло. Я слишком перестраховалась, в пролеске можно было не прятаться, здесь никогда никого не было и нет сейчас, кроме нас.
- А я уф думала это я фто-то перепутала, – загодя с набитым ртом начала Трици, когда я еще только ступила с ней на одну дорожку. – Что-то случилоф?
- Прости…, – оборачивалась я до сих пор своим миражам, отчего и закрались в сестру сомнения в безопасности. Свежий воздух соизволил отрезвлять. – Прости. Ничего. Это… город моего детства. Боюсь, я немного расчувствовалась.
- А-а-а… У меня тоже такое бывает, – понимающе улыбнувшись, кивала сестра, её взгляд стал невидящим, а рука очертила в пространстве перед нами дугу, тихо переводя в увлекательный рассказ. – Один раз я заглянула в маленькую кондитерскую (ту, что за Чейдинхольским мостом), а очнулась спустя четыре часа без выручки за контракт и с болью в животе…
- Ох, – я приготовилась к трогательной истории, однако вместо этого всё ближе неосознанно подносила ладонь, закрывая глаза и потирая брови. – Ты можешь не рассказывать никому об этом?
- Да я только тебе и рассказала, – махнула та. – Хоть это совсем и не секрет…
- Нет же. Я о своем опоздании. Не хотелось бы распространяться о сентиментальности душителя, – улыбнулась я, и Трици с разумением пожала плечами. Мы стремительно выдвинулись в направлении замка, ибо я и так критично задержалась. Выражение стало серьезным. – Они уже здесь?
- Ждут отмашки Люсьена, – Патриция запустила руки в заплечный мешок, извлекая заготовленную облегченную экипировку, что завтра я надену под праздничное обличие. – Что мне нужно передать?
- Гости прибудут в залы ближе к ночи, в девятом часу. Я договорилась с Янусом об участии в организации, – ответила я, умалчивая детали. Такова была наша с уведомителем условность. – Похоже, Джованни собирается высказаться в качестве тоста. Думаю, это удачный момент, чтобы привести ликвидацию в исполнение.
Лордас. К середине дня я уже отбыла в экипаже Гассилдоров в резиденцию. В отличие от Индарис располагалась она недалеко от города на холмах в хорошем обозрении, имела обширный ухоженный двор, уложенный камнем, скромный фонтан в центре правого нижнего квадранта, кованые врата и более походила на малую репродукцию замка, нежели укромный дом в лесу. Ожидала от вампира скорее чего-то подобного последнему, однако могла предположить вероятность наследия. Щепетильный Янус ничем не выдал отличие сего приема от какого-либо иного, хоть и устраивал его здесь впервые, оттого территория была заметно облагорожена и украшена, как и чуть уступающие по размерам залы. Были вывезены все повара и слуги, часть которых позже будет отозвана по окончанию приготовлений. В подвалах проверены ящики с винами – служка провел меня вниз и вскрыл при мне. Последний – наиболее дорогие напитки, он будет доставлен под моим надзором, перед этим тщательно обработанный и «отравленный» веществом. Есть вероятность, что алкоголь выпьет кто-то иной из гостей – не страшно. Ему повезет потерять сознание, не познав ужаса присутствия Руки.
Работать мне приходилось с тем самым орсиммером, встреченным у особняка. Я выведала у него список гостей, подробно изучив, и даже стала замечать закономерность среди личностей приглашенных. Для чего же граф так сердоболен до судеб именно ученого света, спросишь ты, Габриэль. Я занятно вчиталась в белесый свиток. «Четыре альтмерские семьи? Мне казалось, они наименее удостоились внимания Януса за свой скепсис, а вот леди Франческа как раз-таки привлекла его взгляд скандалом с алхимиками академии. И… Обельманы, мои старые приятели. Не они ли испокон веков ставят палки в колеса гильдии удерживанием финансов, способствуя вышеупомянутой леди? Хммм… Джером женился? Хвала небесам!»
Всё ставало на свои места. Похоже Гассилдор всё это время искал «лекарство» от вампиризма. Он способствовал исследованиям всем, чем мог, оттого его обращение к братству теперь казалось последней возможностью – я владела источниками, недоступными академии, и гости эти – всего лишь на всего возможные жертвы, какие Янус весьма желал бы принести, а для нас – необходимая декорация.
- Откуда все эти люди?!
Было около девяти часов после полудня, когда управляющий пригласил меня к приветствию прибывающих, и я негодовала от того, насколько ошибочны были расчеты графа на количество приглашенных, ибо помимо основного списка, бумага в зеленоватых пальцах выросла в два раза. Сам Гассилдор в обыкновении не появился на публике, применив скорее всего свою классическую тактику таинственного опоздания, и явится к кульминации, потому спросить было не с кого, кроме как с орка, разводящего пухлыми от сытого существования руками.
- Семьи прознали о приёме, что не удивительно, ведь это такой скандал! – Выговаривал он эмоционально, пока дворецкий спешно кланялся, ухватившись за ноющую поясницу. Благо, распорядителям являться приглашенным ныне не обязательно и оставалось чисто на усмотрение их самих, а общались мы на повышенных тонах в удаленном углу. Я успела сообщить «устаревший» состав зала Люсьену, и итогу тот не обрадуется. Патриция уже была где-то здесь. Надежды пали на неё. – Этим утром я получил кучу писем от больших и мелких аристократов, а я даже и половины выучить не успел! Слышал, Индарисы не чают посторонних. Вам в Чейдинхоле гораздо проще…
- Неужели?! – Не сдержалась я, и управляющий недовольно обернулся на хамство.
«Дожила. Разучилась этикету». Средь толпы, наконец, удалось разглядеть чету Индарис. Гвозди вечера свободно плыли вдоль тропы из нарядных тел, обступивших их для подхалимских здравствований. Последним замыкал этот ручей Джованни Цивелло, оставивший парадный доспех. Всегда настороже или жажда покрасоваться? Умно, во всяком случае.
– Неужели… мы допустили подобное неуважение?! – Исправилась я, на что орсиммер еще раз показательно развел руками, и душитель бросила его справляться со своими проблемами в одиночку, отправившись навстречу Иллане, улыбнувшейся мне в самом что ни на есть впечатляющем цветом платье.
«Ладно. Хорошо. Плана это никак не меняет, верно? Мы получили сложность в передвижении и отслеживании действий командора. И только» Я натянула губы, обзорно представляя графской семье зал. Фарвил тем временем поддерживал едва не западающего на одну ногу Андела, вращающего трясущейся головой.
- Ах, Элен, тут так здорово! Просто чудо! – Взяла мои ладони графиня. – Ты видела фонтан? Нужно будет непременно сводить туда отца!
- О, это Вы еще не дошли до столов с угощениями! Обязательно пробуйте всё, и не зарекайтесь. Вполне возможно, следующий кусочек будет лучше предыдущего, – интриговала я.
У дальней стены зала традиционно расположились помпезные кресла, куда пройдут Индарисы. Не традиционно – Гассилдор расположится в балконах над ними, недоступный посторонним. Прямо сейчас я увидела, как Янус уселся в обители, оглядывая пространство – он кинул взгляд в темные служебные ниши, открывающиеся ему сверху, и обратил ко мне грузный взор. «Ониприбыли»
- Не волнуйтесь. Думаю, сегодня мы со спокойной душой повеселимся на славу, – вывернул передо мной Цивелло, задев могучим плечом младшего Индариса, испепелившего спину командора. – Так с какого стола советуете начать?
Когда я через силу доброжелательно кивнула, указав с разумением на любой, командор смело предложил Иллане взять его под локоть, дескать, локоть супруга той всё равно занят престарелым отцом, и проводил вглубь галтящего зала, позволив незамедлительно отбежать, минуя знакомства, под арками, куда указал вампир, вдаль, конец коридора, почти уводящего в ходы до кухонь и кладовых. Я вглядывалась во тьму портьер. «Патриция?» Свечение издалека еще различала я не точно, и только в приближении поняла – уведомитель возвел голову к высокому ярусу округлой ложи. Гассилдор понимал, кто стоит перед ним. Вампир медленно поднялся, упираясь в перила, чтобы скрыться в укромности этажа, пока спикер и душитель разговаривают. «Понимает ли он, что находится на грани гибели?» Кому хватит смелости потревожить грязный мирок слуг? Люсьен не снял покров невидимости, хоть мы и остались на время одни. Услышала слабое эхо шагов. Легкое касание пальцев, скользнувших по прядям вдоль виска – захотелось оставить одно лишь осязание кожи, вот только закрывать глаза было нельзя. Я сглотнула волнение.
- Всё готово, – подтвердила душитель.
- Они тоже.
- Среди гостей?
- Среди теней, – опроверг Люсьен.
- Понимаю…
Возня за тканью прервала нас. Я оставила Люсьена, спросив молчаливо пару минут, дабы выглянуть в зал и натолкнуться на не очень приятное лицо, решившее окопаться возле наибеднейшего стола, расположенного здесь скорее с целью ограды. И где-то я уже видела подобный сюжет, ибо оно опускало руку, поторапливаясь упокоить фужер на его поверхности прежде чем раскрыть рот и попытаться заговорить. Уже не столь худой, однако столь же проблемный. Нам давно не приходилось встречаться на одних мероприятиях.
- Поздравляю со свадьбой! – Выпалила я, прильнув спиной к колонне и сложив руки. – Как поживаете, лорд Джером… (простите, не знаю титула)? Так какой Вы носите спустя семь лет?
- Ника…кой, просто лорд, – неуверенно начал тридцатипятилетний мужчина, и постепенно приобретал все более заносчивую бодрость. «Ах, просто лорд…» В конце концов, Джером снова схватился за выпивку. – Бо-о-о-ги! А Вы здесь…
- Управляющая. Прислуживаю Индарисам, – перебила я. Мне нужно было поскорее покончить со светской беседой, однако я напала не на тот фрукт. – Габриэль, отец, поместье… полагаю, мне нет необходимости рассказывать?
- Весь профессорат знает. Мой отец… – «Ну вот. Началось» Он поднял бокал, допивая оставшиеся капли, чтобы сложить руки в карманы, второпях утирая рот в подготовке к заинтересованной болтовне. – … хотел принять Вас в нашу семью после всего случившегося.
- Оу, как это мило с его стороны…
- Кстати, я вас искал, да так и не смог найти. Увы, женился быстрее. Но… погодите… Отец недавно общался с отделением из Чейдинхола по поводу какой-то находки! – Профессорский сын вытянул неестественно челюсть в предположении, и открыл рот, восторгаясь своим догадкам, и я знала, к чему всё ведёт. – Они писали, что запрос требуется отправлять на имя Вальтиери! Ха-Ха!
Я собиралась высказать нечто язвительное, однако к нам резко подскочила невысокого роста белокурая бретонка, дернувшая Джерома за рукав пиджака, возмущенно надув губы и развернувшись в улыбке.
- Не представишь меня своей собеседнице?
- О, не утруждайтесь, – остановила я услужливо. – Элеонора Вальтиери, служу семье Индарис. Мы когда-то с Вашим мужем работали вместе. Случайно увидела Вас в списке приглашенных и посчитала своей обязанностью поздравить с началом супружеской жизни. Ах да, с чем Вас и поздравляю!
- Помнишь, я тебе рассказывал про управляющего? – Расшевелил Джером её локтем, завалившись кратко на присогнутых коленях назад в мечтательном выражении, и та вдруг засияла, пока мужчина тараторил сквозь гулкий шум в моих ушах. – Ка-а-а-кие тогда были балы! Ни в какое сравнение с этим всем! …
«Какая потеря. Я не стала миледи Обельман. Искал меня два раза и оба раза нашел за шторами» Сквозь внутренний смех, я вновь вспомнила беседу, насторожившую меня. «Я видела многое, ведала многое, думала многое, о чем и не полагаю ныне. Кто знал меня восемнадцатилетнюю? Кого мне расспросить? Не Обельмана ли?», принимала я и сие развитие событий, если бы вечер не был плотно расписан. Управляющий объявлял начало первых танцев.
- Нам пора идти! Мой отец нас заждался, – услышала я, выдавив из себя задумчивой кивок.
Избавившись от навязчивого общества, вернулась в темноту, где уведомитель смотрел на меня уже вне магии. «Стало быть вампирское имя?» – послышался удаляющийся голос Аркуэн, её глубокий грудной хохот, и лицо Люсьена осложнилось напряжением, провернувшись вслед. Плечи мои свело настороженностью под громыхнувшее вступление некой непопулярной оперы, приглушенной тканной завесой. Он протянул мне ключ на тонком стальном кольце.
- От восточного хода. Как только начнем и выведаешь все необходимое у Гассилдора, уходи, повернешь на север в объезд столицы. Люди Кейлии замечены в Имперском городе – после вести о «кровавом бале» она направит гарнизон сюда.
- Где мне ожидать?
- Успеешь добраться до Брумы, остановись в Кружке и Ложке – там я найду тебя, если не успею нагнать.
- Разве это не было ловушкой?
- Есть… опасения, – осторожно сказал Люсьен, обернувшись в темноту.
Праздник разошелся с колоссальным градусом. Вскоре ко мне присоединилась Патриция, переодетая в слугу, и здесь толпа и подпитие гостей сыграло нам на руку. Она ошивалась вокруг них, подливая из-за спины все новую и новую порцию алкоголя благодарным людям и мерам, так что те мгновенно привыкли к столь приятному присутствию, продолжая пить и веселиться. И только Иллана сдержанно сидела на стуле либо заводила долгоиграющие беседы. Транквилизатор постепенно окроплял бутылки в подвале в краткие перерывы, когда мне удавалось сбегать вниз, а потом ящик переместился в пространство меж ножками стола – пара мальчишек под моим строгим надзором получили септимы за услуги. Мне оставалось наблюдать. Трици периодами подбегала ко мне с вестями. Последний раз сестра выглядела обеспокоено – залетела ко мне за портьеру, размешав свежий воздух с концентрацией из залы.
- Я не могу! Я вся на нервах! Каждый раз, когда мне говорят «я кажется тебя знаю», мне хочется схватить лук, стрелы и…, – ходила та взад-вперед. Её конечности хотя бы не затекли в слежке из тени. – Уже около полуночи. Сколько мы еще здесь пробудем?
- Думаю, не долго. Где сейчас Цивелло?
- Весь вечер трется возле миледи Индарис, пока Фарвил выгуливает старика. Иначе прогуливается средь семей – лыбится, пялится, аж в дрожь бросает, как хочется схватить лук, стрелы и…, – Трици внезапно вспомнила о чем-то. – А! Иллана напрягает меня еще больше – она ведет себя странно, весь вечер не пьёт! Это нормально, что она не пьёт?!
- Графиня действительно носит ребенка…, – протянула я, успокаивающе выбросив пятипалую ладонь, и данмерка зажала себе рот. – Тихо! Вдохни! Ничего. Не говори, – замотала головой в раздумье, и уже я ходила вокруг. – Проклятье… я забыла про этот факт. Ох, ладно.... Она не самая серьезная угроза, а сейчас даже меньше. Ждем появления Януса – он объявит тост. Пожалуй, полночь – идеальное время, помпезно, как любит Джованни. Есть что-то еще?
- Иллана часто покидает зал в одиночку. Это не кажется тебе необычным? – Патриция встала против меня с выпученными глазами. Раскрытый образ действовал на нее не самым лучшим образом, и я опустила её взведенные руки в попытке успокоить.
- Графиню тошнило по дороге по меньшей мере раз двадцать, – объясняла я, и всё же оглянулась на чету. – Мы здесь не одни. Не забывай об этом. Полагаю, Индарисы под непрерывным контролем.
Музыка стихла. Часы возвестили переход дня в Сандас, и, наконец, под светом пышных люстр начала проявляться высокая бледная фигура вампира. Зал, пестрящий доселе танцами, будто опустел, оставив яркие мазки на натертом полу, зрители замерли с запрокинутыми головами и растянутыми улыбками, и кто-то кашлял в подавленье, а дворецкий поспешил созвать часть гостей с улицы, увлекшихся журчанием воды. «Время подавать напитки», похлопала я по плечу, выпроваживая Темную сестру, схватившую ящик, дабы передать обученным людям – мальчишки вскрыли пробки с хлопком, отозвавшимся эхом о стены и потолок. Семья Индарис, принимая от служек кубки, скучковалась пред тронами, оставив Андела сидеть в немощи. Пришла моя пора выйти к ним, встав возле орсиммера под балконом графа. Обнаружение жизни. В нишах всполохи провожали взглядом пробирающегося сквозь толпу с довольным лицом. Джованни Цивелло. Захотелось стереть эту нахальную ухмылку. Он поднял изумительно сверкающий хрусталь, как бы приветствуя меня, и я улыбнулась в кивке.
Янус дождался, пока двери резиденции грохнут засовом, загнав последних опоздавших, и крепкие мужчины заскрипели ножками столов, сдвигая их к центру «елью» и освобождая тем самым служебные проходы. Необычно. Заинтригованные вздохи, предсказывающие нестандартное действо. Кого Гассилдор пригласил на этот раз? Акробатов? Магов, что впечатлят Джерома и его супругу, трепетно прижавшуюся к плечу? Более того, сегодня он сам явился в люди и готов объявить что-то на публику. «Ну же, Янус, не тяните» Граф глубоко вобрал воздух, сотрясшийся ровным поставленным голосом.
- Все Вы знаете, я не буду произносить долгих и полных мудрости речей, – отчеканилась первая фраза, и слушатели не издали ни звука. Джером крутился, разглядывая чужие реакции. – Ибо я собрал вас всех здесь не ради ублажения чьего-то самолюбия. Для чего же иначе? Хм… Сегодня среди гостей присутствуют те, кто смеет записывать летопись жизни на свой лад. Я лучше дам выступить каждому из них.
Глаза Илланы заблестели вкраплениями слез в то время, как каждый принял выступление на свой счет, и командор показал зубы составу в его бокале, ступив шаг. Я поджала губы. «Эти слова…», они резали меня без острия. «Давай, Цивелло, заглатывай наживку». Он проходил меж заветренных блюд и белых скатертей, потерявших свежесть, пока не состроил границу меж гостями и нами за спиной, возвысил над головой сосуд, отринув долгие подготовки.
- У меня для всех вас два тоста, – начал Джованни, выговаривая и выделяя слова. – С предысторией! Многие знают, в какой беде оказались наши граждане по всему Сиродилу, наши братья, сестры, люди и меры, мужья, жены, семьи, те, кто не может постоять за себя, и даже те, кто пытается их защитить. Я говорю сейчас о памяти моего командора, наставника, учителя и просто друга, сделавшего для страны больше, чем кто-либо вместе взятый. Говорю о памяти, и о его Наследии. Недавно я принял его, – Цивелло повысил громогласный голос, осматривая публику. – Принял, чтобы погрузиться во тьму. Погрузиться и победить, отрубив ей голову и вынести на свет! Об этом потом… Тост ПЕРВЫЙ – выпьем за упокой Адамуса Филиды, и пусть дело его живет!
Джованни развернулся ко мне лицом, показав сдвинутые в хмурости брови. Ладони вспотели, когда он порывно принюхался к терпкости вина, создав паузу. Транквилизатор не должен был придавать никакого запаха, и все же волнение объяснимо. И всё же, вскинув подбородок, Цивелло опрокинул в себя до дна алкоголь единым глотком, породив волну повторений среди толпы. Я засекла время и стала отсчитывать секунды. Вкус засвербил в горле, пробуждая жажду, насыщенный, какой бывает лишь у Сурили, отданный зрелым виноградом. Командор слегка закашлялся, пытаясь продолжить, как и все гости, ухватившиеся за головы и горло. Еще пока в сознании, однако смесь приносила головокружение.
Я взглянула на Януса, опустившегося в кресло, перекинула взор на шевельнувшуюся в ожидании знака Патрицию, и Иллану, заметившую её с выражением ужаса, когда попыталась подлететь к возлюбленному Джованни, игнорируя остекленение мужа и панические метания заблудшего в забытии старика, соскакивая с небольшого пьедестала на не более полуметра, осекаясь от образа предавшей её служанки. И тогда в зал явилась сама тьма. Ситис в воплощении своих детей. Я видела, как черные силуэты мерно шагали в дальнем конце зала, не дотрагиваясь до тел в теплом желтом свету ночного пиршества. Графиня развернулась, отыскивая в ясных глазах управляющей спасение, поздно понимая – доверие было не оправдано, мотала головой из стороны в сторону, пока я шла навстречу, и едва не выронила стакан с водой, что я успела подхватить и прижала меж ладоней к груди.
- Т-ты…, – заикалась Иллана, оглядываясь на кряхтящего в попытках двигаться и с трудом дышащего в испарине Цивелло. Отрицание. – Почему? Нет! В-вы не можете убить всех…
Я подала знак Патриции, заломившей верещащей графине руки за спину. Сестра оттащила девушку, предавшуюся истерике в гудящем замке, пока Душитель отвечала на её вопрос, вышагивая сначала перед вращающимися голубыми глазами Джованни. Глотнула немного воды, поддразнивая, – он бы с жаждой повторил за мной, если бы мог. Гассилдор всё еще ожидал итога, однако простое убийство не принесет выгоды.
- Ты права, – подтверждала я графине, вставая меж Индарисами, отцом и сыном. – Всех мы не можем убить. Нет смысла от такого урока. Фарвил и Андел, сосуществование с ними принесло процветание обеим сторонам. О, Ситис… неужто Вы правда думали, что сможете изничтожить Братство? – Обратилась я к командору, переведя реплику.
И… Я ощутила взрыв в пустоте. Вздох.
- НЕТ! – Крикнула Душитель.
Услышала отъехавший стул над головой, лязг обнажившихся мечей. Среди гостей сверкнула сталь, кто-то схлестнулся с одним из уведомителей, и толпа зашевелилась. «Этого не должно было случиться!» Джованни Цивелло начал медленно разминать шею, его язвительный язык вернул прежнюю чувствительность и тот засмеялся, вращая плечами. Патриция дергала на себя извивающуюся графиню, пока в ужасе не отпустила, молящими глазами вопрошая, как дальше поступить, занося руку за древком лука. И скоро многие из них очнулись. Фигуры в робах застыли с оружием против десятка легионеров в гражданском. Слишком мало, чтобы победить Черную Руку, однако никто не мог представить, сколько еще «оборотней» в массовке. Со своей позиции я увидела, как Аркуэн отходит спиной к нише наготове.
Иллана бросилась в объятья командора со слезами и улыбкой на губах, пока не обратила сию улыбку ко мне. «К-как? Он точно подействовал! Джованни не мог состроить такой масштабный спектакль. Кто-то испортил транквилизатор!» Цивелло сжал к себе пальцы, подзывая легионера из толпы с заплечным мешком, что командор с трудом принял, бросив перед собой, хватая затем желанную воду со стола, чтобы в конце концов в смехе заново поднять тост.
- Ахах…аха-ха-ха-ха… Фу-у-х, – промочил он горло. – Боги, Элен, не пугай так больше… Думал уж та микстурка не подействует.
Трици изумленно обратила на меня взгляд, как и уведомители Черной Руки, а я отступила уже нащупав пальцами стену под ложей Гассилдора. Они были далеко. Все. Но я чувствовала зарождающуюся направленную всеобщую ненависть. «Я не делала этого»
- Тост Второй! – Прокружился, переступая как медведь, Джованни, и запустил пятерню в мешок. Две головы, за волосы извлеченные в свет, отправили в обморок несколько кисейных дам и вырвали крики у едва отошедших от шока мужчин. Цивелло без брезгливости установил их по обеим сторонам от себя на углы столов, соорудив победную инсталляцию. «Рекруты» – Моя подопечная прислала мне небольшой подарок из Чейдинхола. И конечно, ничего бы этого не было, если бы не наша прекрасная управляющая, – командор издевательски согнулся в поклоне и покачал пальцем. – А ведь я едва не поверил, что ты и правда на их стороне.
- Я не на Вашей стороне и никогда не была!
- Можно уже не играть, Элеонора, – подала голос Иллана. – Никто больше не будет тебя преследовать.
- Они не переживут, – подтвердил Цивелло. – Убежище Руки, логово нежити – всё будет стерто с лица Тамриэля. Они попались на нашу удочку, как малые глупые дети. Как и вампиры.
Лидер показала гневный оскал, выпрямившись в осанке, хотя до сих пор находилась на острие. «Люсьен где-то здесь. Он должен показаться мне! Я не делала этого!» Нет ничего страшнее боли в разочарованных душах. «Патриция, не верь им!» Сестра натянула наготове тетиву куда-то вглубь скопления людей, что шумело, ходило ходуном и разрасталось в волнении. Что-то было не так. Всполохи в моих глазах пылали, и разразился криком зал, когда мечника выбросило из построения вперед плашмя, вынудив командора вздрогнуть, округлив глаза на уверенно продвигающуюся, материализуясь, женщину в капюшоне и маске, скрывающей нижнюю половину лица.
- Цивелло-Цивелло… по сравнению с нами ты сам еще ребенок. Надо же! Послал добровольца на обращение и думал, это сработает? Хах… Ну здравствуй, Янус, – она остановилась в пяти метрах от меня, не замечая поначалу. – Хе-ей… Твоя печатка? Спасибо, очень помогло, – и отдала приказ куда-то за спину, подкинув предмет в воздухе. – Убить стражу. Убить всех.
Множество алых глаз разгорелось от пролитой и испитой крови. Крики женщин и мужчин, бегущих в разные стороны. Против вампиров невидимость бесполезна, но и их она сбивает с толку, ведь прежде чем женщина вновь опустила глаза к стене, я успела воспользоваться Черной Лентой, скрывшей меня хотя бы от зрительного восприятия. Началась настоящая кровавая баня, в которой я пыталась отыскать Люсьена, отпрыгивая от Обельмана старшего, павшего пред моими ногами, сбитого с ног фамильяром, вгрызшемся ему в шею, и чем больше я пыталась продвинуться к центральному выходу, где велась ожесточенная схватка представителей Черной Руки с легионерами и вампирами, тем больше меня оттесняло и отталкивало назад потасовкой. Меня прибило мощным толчком к стене – я наткнулась на Фарвила с мечом, что тот подобрал у мертвого легионера, и, сознательно или нет, он только что отбил меня, своего врага, от обратившейся в прах нежити. Взгляд его блуждал в ошеломлении. Красный, желтый от свечей и огня, золото утвари – всё горело.
- Где Ваш отец?! – Охватила я Индариса плечи, вручив ему свой ключ. Если Андел погибнет, всё будет напрасно. – Он от восточного хода! Найдите отца и уходите! Сейчас же!
Фарвил кивнул, убегая в направлении пустующей графской ложи – Янус Гассилдор, наверняка, сбежал, оставив всех погибать в то время, как Джованни прорубал себе путь наружу – Иллана ринулась за ним, однако спохватилась, пав на колени, подползая и подымая из-под трона наплечную сумку с некими бумагами, рискнув ради них своей жизнью.
- Пусть усилия оправдаются! – Когда командор обернулся на фразу перед тишиной, миледи успела только подкатить её к нему прежде, чем женщина в маске схватила графиню за горло, захватывая прочь. Цивелло пребывал на распутье, в котором та оказалась самоотверженна, помогая сделать выбор.
Где-то впереди взвилась черная роба, ведя меня сквозь месиво, чрез поваленный о сломанных ножках стол и размазанные по каменной плитке угощения, свечи, перекинувшие свое пламя еще пока на алкоголь и ткани здесь и разгоревшееся обильно меж мной и сражением впереди. Люсьен и Лидер у противоположных стен вдоль ниш отбивались от кучки вампиров, как могли – оружие в его руках было также обагрено кровью человеческой. Я отрезала кусок скатерти, смочив водой, дабы попытаться продвинуться, когда услышала вскрик Патриции и обернулась.
- Аркуэн! Помоги!
Смешанный с отчаянием крик девушки, окруженной тремя фамильярами, зазвучал в тот момент, когда стрелы лучницы кончились, и нежить повалила темную сестру на спину, а Лидер даже не отвернулась от сцены её гибели. Я сняла кольцо, чтобы обратить их внимание на себя, и запустила в грызню пустую, однако звонкую чашу, в чем ошиблась, ибо Тень, как я звала женщину, давно преследующую душителя, отыскала меня средь толпы. И только некий вампир, преградивший ей путь, позволил мне уйти, перед тем уничтожив одним движением меча фамильяров, нависших над Трици, чем заслужил закатившиеся глаза женщины. Он встал пред ней в позу, и скоро вокруг собрались две противоборствующие шайки. Им необязательно было дышать. Только лишь для того, чтобы разговаривать. Я же едва могла расслышать их разборку сквозь доносящие стоны и кашель задыхающихся.
- Убить всех?! Ты кем себя возомнила?! – Выставил вампир челюсть с заявлением. – Лазутчицу мы обещали! Она полезное приобретение.
- Глупцы! Она никогда не станет одной из Вас. Уж я-то знаю…
- Знаешь? Ахах! Ты – никто. Жалкая ошибка природы. Даже не безродная! Недовампир! – Ткнул он пальцем, и прокричал на все помещение. – НЕ ТРОГАЕМ ТЕХ, КОГО ОБЕЩАЛИ! КТО ОСЛУШАЕТСЯ – ГОЛОВУ СНЕСУ!
- Звучит как вызов… УБИТЬ ВСЕХ!
Часть вампиров, доселе притесняющих уведомителей, набросилась на себе подобных, пока я оттаскивала сестру в служебные ходы, и Люсьен видел меня сквозь непроходимый огонь. Я знала этот взгляд. «Уходим! Она предала нас!» донесся оклик Лидера, – уведомители покидали гибнущее здание сквозь главные врата, что от нас отрезаны. Мой наставник был среди них.
За тканями ходов меньше дыма – пользуясь пиршеством вампиров, я могла недолго переводить дух, волоча по полу Патрицию, едва помогающую мне действующей ногой. Мы добрались до восточного хода, однако тот оказался завален, ибо дверь, что я остервенело пыталась толкнуть плечом, не поддавалась, и я с отчаянием осела вниз. У меня недостаточно сил сдвинуть те бочки. Темная сестра привстала, вцепившись в предплечье от накатившей волны боли – мне было нечем ее приглушить, кроме как уложить темноволосую голову на колени. Слёзы неожиданно пролились. Соленый вкус вперемешку с копотью.
- Они… оставили нас? Оставили? – Спрашивала Трици, протягивая руки к рваным укусам, обнажившим кости и плоть, но касания эти её шокировали.
Заглядывая ей в глаза, я активно закивала, размазывая губами влагу и стараясь не дышать часто. Губы растягивались то в странной улыбке, то падали дугой, или это агония чувств так искажала лицо.
- Я не хочу становиться вампиром! Прошу, пожалуйста, Элен. Сделай что-нибудь! Они скоро догадаются, куда мы пропали!
- Что же я могу? – Слегка смеялась я горько, зачесывая пряди на её лбу. – Может… это не так уж плохо? Хочешь, я останусь с тобой? К сожалению, не могу гарантировать, что надолго. Она явно желает моей смерти.
- Нет, не нужно, – рука сестры с тремором потянулась к поясу и вложила клинок в мою ладонь. Я испугалась возможной просьбы. – Возьми его. Он из серебра. Это подарок, – Патриция завертела глазами, сдвинув брови. – Здесь должен быть еще один выход. У графских покоев. Думаю, лаз ведет в холмы.
- Наверху всё заволокло дымом, – отрицала я.
- Значит, у тебя такой выбор: точно умереть здесь или вероятно там…
Я воспользовалась советом Патриции, сжав на прощанье руку, пробираясь в черноту, где не разглядеть подвернувшийся под ноги табурет, и шум может привлечь рыщущего фамильяра. Я как раз добралась до спален Гассилдора, когда случайно столкнула со стола примыкающего кабинета чернильницу, и существо, притаившееся там, с рыком атаковало. Вампиры вгрызаются со спины – он попытался обхватить меня руками, и я инстинктивно вывернулась, подставив на место кровяных лезвие из серебряных жил.
«Винсент... научил», лежала я на полу, задыхаясь. Последнее воспоминание из резиденции Гассилдоров, ибо южный путь вампиры отрезали схожим образом, и я, кажется, выбила плечо, пытаясь выбраться наружу.
Дверь резко отворилась в последнем толчке, но… Темнота и голос сквозь неё.
«Не смей умирать. Останься. Пустота манит! Не смей умирать! Ну же!»
Комментарий к Глава 71. Та самая мегаглава, что недостаточно мега, ибо хотела листов на 20 сразу. И один фиг не закончила там, где хотела.
Однако эта концовка довольно неплохо оказалась заинтригована, а время позднее.
Надеюсь, ошибок не очень много, и впоследствии я, может, выделю некие моменты в диалогах жирным шрифтом. Вычитывать капец долго.
Это я приберегла на сладкое (драму) уже да-а-авным давно:
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420359
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420356
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420355
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420351 – обожаемо и на первом месте в кульминации и эндинге.
Рубрика “Автор учится рисовать и жалеет, что так поздно начала” для тех, кому интересно:
Я долго думала над комментариями, и в голове сложились номинации “Мистер обаяние” и “Мистер природный магнетизм”. Так что сначала вырисовались эти ребята.
https://yadi.sk/i/NRb-T1lxnXXI2g
Кстати показатель – Люсьен понравился девчонке, что не в зуб ногой за игры, и о существовании такового не подозревает ;)
Ну а потом... В общем, продолжаю паразитировать на образе Винсента. Я искала для себя его лицо (в голове, рефы не уважаю), и когда нашла, чуть не задохнулась от смущения (теперь все предыдущие версии требуют перерисовки). А потом написалась сцена с витражами, и я не могла просто так это оставить. И родился редрав, где заодно поправлен ненавистный бокальчик:
https://yadi.sk/i/EZYrnC8ZGDsGOQ
====== Глава 72. ======
Действительно ли кто-то пытался оставить меня в мире этом? Я побывала на грани, окруженная липкой, навязчивой, путающей заботой. Если именно этого ждали братья в грезах о Ситиса владениях, то Душитель их понимала, ибо там не было её страха, как и бремени слабого хрупкого тела. «Мои Дети. Глупые неверные Дети», скрежетало и рыдало в пустоте, и спокойствие растворилось – я почувствовала её разочарование. «Не смей умира-ать», неприятно клокочет внутри, пародируя доселе сказанное, чтобы сорваться в хохот. Легкие зажгло. Свет то пробивался в движении, то мерк – я не сразу смогла вернуться. Туда, где кожа недавно шуршала, перетираясь с грунтом. Уже светало под вершинами, где меня волокло.
- Ситис! Только не снова! – Чертыхнулся мужской голос, приглушенный тяжестью движений. Если подумать, я не слышала ранее, чтобы он ругался. Тогда еще не понимала, кого воспринимаю, ибо в моей памяти он меня покинул. Слова Матери прерывали окружающие звуки, заманивая за собой, и я могла бы слушать вечно её стенания, если бы настоящее не возвращалось вместе с руганью. – Давай!
Груз тепла лег на грудь. Удар. И хруст. Кажется, ребро треснуло. Тело отозвалось болью, и воздух в органах будто вспыхнул – я едва смогла вдохнуть, ибо его тут же вышибло приступом неистового надрывного до тошноты кашля. Я хваталась за всё вокруг закостеневшими пальцами, царапала землю. Кто-то опустился на колени позади, чтобы подхватить, приподнимая, облокачивая спину о свое тело, и дать воды из кожаной фляги. Глаза застило пятнами. Я старалась глотнуть влагу иссохшими губами, захлебываясь со сбитым дыханием, и ладонь придерживала голову, за лоб прижимая к мягкой ткани. Отрывистое тепло с трудом шевелило пропахшие гарью волосы. Он постоянно осматривался, покачиваясь. Пахло какой-то тиной.
- Не глотай всё, – предупредил Люсьен, закупоривая пробку. Перчатки его оказались местами стерты и оборваны. Виднелись следы зубов? – Ты надышалась дыма.
Я подавилась, сплевывая почерневшую жидкость куда-то в траву и с усилием проворачиваясь обратно на спину в его руках и попытках раскрыть веки. Осень в Скинград приходит раньше срока – мы, похоже, находились где-то в пределах графства, где солнце вставало уже позднее, оставляя виды холмов серо-синими. Я видела свои ноги на суховатом грунте, характерном для плато даже среди деревьев сего немногочисленного скопления, куда Душителя сгрузили в иссякнувших силах – уведомитель оставил на мне амуницию, стащив бесполезный рваный торжественный шелк, блистающий в пыли неподалеку под еще только прорывающимися потоками зари. Сегодня мы потерпели поражение. Понимание пришло вместе со способностью вдыхать и выдыхать синхронно с Люсьеном, нетерпеливо ожидающим моего прихода в чувства. Я потянулась к глазам запястьем в участившемся дыхании и желании закричать, в том числе от нахлынувшей жалости и прежде всего к себе – не верила, что он вернулся. Он действительно вернулся за мной, в то время, как Аркуэн, в чьей защите Патриция не сомневалась, покинула её. Вампиры, должно быть, уже обнаружили сестру в резиденции, но по случайности не обнаружили меня, либо приняли за нежильца. А может, я и была мертва. Как же я была слаба.
- Выбралось чуть меньше двадцатой части. Двое душителей погибли, – будто опровергал никчемность своего протеже спикер или же обвинял его.
- Патриция. Вампиры искали её. Где… как она? – Спрашивала я сквозь темноту сомкнутых в бессилье глаз, раздувая ноздри, подавляя рвоту.
- Патриция… среди погибших.
- Не может быть. Я… оставила её там. Она должна была обратиться…
Я издала стон горечи в ладони, не смущаясь присутствия Люсьена. Он разогнал в лысых вершинах каркающих птиц. Мне было плевать. Не ожидала ощутить это снова. Боль потери.
- Фамильяры не могут обращать, – строго ответил спикер над моею головой. Люсьен злился и отчитывал меня так, как в свое время отчитывал бы отец. – С такими ранами она не продержалась бы долго. И ты прекрасно знаешь об этом. Я обнаружил её у хода, где ожидал встретить тебя прежде, чем нежить заблокировала пути. Незачем было подвергать свою жизнь опасности ради мертвеца. Ты снова ослушалась меня, и теперь время упущено! Цивелло удалось спастись – он будет искать тебя, и скорее всего твое лицо уже скоро будет красоваться на ориентировках по всему Сиродилу.
- Аркуэн объявила меня предателем, – качала я головой в оправдание, хватаясь рывками за голову против боли, сдавливающей грудину. Я не доверилась ему, как обещала, как утверждала Лидер, как он смог довериться мне, увидев на какие жертвы я готова ради братства. «Доверять ты можешь только мне», твердил некогда Люсьен, но как я могла после того, что видела, ведь и я сама подвела его. «Если я повинна, зачем вообще было спасать мою жизнь?», вопрошала я к Матери. По моей вине Патриция погибла, и Аркуэн была права. Я отпустила Винсента. Я оставила печатку у Цивелло. Близость к смерти усугубила это чувство, и рука опускалась, забиваясь кулаком в почву. – Это моя вина… Я так и не рассказала, что я сделала… Как и то кольцо… Моя…
- Я так понимаю, ты обменяла его на более полезный трофей. На тот момент наиболее разумное решение, – Люсьен пытался достучаться до здравого смысла. И, быть может, его объяснение помогло бы. Вот только я вспоминала другое кольцо, другую вину. – Как бы то ни было, дело сделано. Самобичевание сейчас ничем не поможет.
«Если бы ты только знал, в чем именно мне не хватает духа признаться! И не только потому, что Душитель боится смерти, боится твоего разочарования и гнева, но и потому что признание это станет подтверждением Его измены»
– Как это произошло? Всё было выверено, как никогда… Почему?
- Потому что предатель (или предатели) уже добрались до Черной Руки, – поверг меня спикер. Я услышала, как кровь сочится и капает с его локтя о землю, и Люсьен неловко засучил рукав, придерживая зубами бинт, сооруженный мной. – Я рассказал о планируемой операции только избранному кругу, и каждый из них знал о фатальности разглашения. Самые ужасные опасения подтвердились.
Я упала оземь, попытавшись отползти к стволу ближайшего дерева – уведомитель прислонил меня к нему, подхватив, дабы смочь заново перетянуть открывшийся порез. «Их всегда было двое. Неужели тот, что скрывается в Тени, давно проник в ряды избранных?» Люсьен тут же ответил на мой молчаливый вопрос, покончив с перевязкой.
- Кто-то из них или приближенный? У меня нет однозначного ответа. Зацепка одна – его связь с вампирами.
Я едва могла ходить – малейший камень или ветвь заставляли спотыкаться и пошатываться даже при поддержке уведомителя. Здесь растительность реже. Скорее пустошь с растущими на нем лиственными. Ветер извивался и подталкивал нас в спину – слышалось хлопанье ткани робы, словно бы несли нас крылья, однако крылья те были сломаны. Волочить ноги под гору стало особенно тяжело – вскоре о себе дало знать ребро, как наименьшая плата за существование, однако это не столь беспокоило меня, как необходимость устраивать привал каждые пятнадцать минут, даже посередь плато под гаснущими звездами. Нужно было уходить как можно дальше от резиденции, где до сих пор рыскали вампиры, и могла появиться Кейлия и Легион. Люсьен чуть заметно прихрамывал, и кровь продолжала пропитывать его робу, как не могла из-за пореза, и оставляла явные следы – он время от времени останавливался, пока не стянул ремень с пояса, затянув с силой руку. «Вампиры не должны пойти за нами. Кто-то смог дотянуться до него в сражении. Это произошло сегодня», поняла я.
Я не знала, где мы находимся территориально и куда направляемся, пока не заметила мох на булыжнике под ногами, и на востоке слышались всплески воды и стрекотание – ни одного водоема подле города я не припомнила. Судя по всему, мы отошли на юг вопреки ожиданиям, а значит, упремся в заливы Сирид. «Пока еще темно, но что мы будем делать, когда рассветет?» Мы не двигались, как планировалось. Разве вообще могло что-то пойти по плану после текущих событий? Я была подавлена. Люсьен – молчалив и сосредоточен. Он развел костер на берегу одного из заливных озёр, когда добрались и меня пробил озноб из-за перелома.
- Ты ранен? – Украдкой заглянула я в последний раз, пока уведомитель корпел над бинтом, опустив меня на поваленное дерево. У нас не было снаряжения, не было игл и нитей, даже припарок из моей сумки. Сумка также осталась где-то в зале.
- Не обращусь, – пугающе смерил меня взглядом уведомитель, опустив черный рукав. Тревога. Я осознала то, что привело нас сюда.
Мы бежали.
- Это… сделал кто-то из Черной Руки, – отвела я глаза, обозревая сапоги, багряные от вина, крови и пыли. – Как нам быть?
И тогда Люсьен поднялся, подставив мне плечо, на которое я оперлась, чтобы под его предводительством приблизиться к водоему по влажному песку и глине. Вода в тиши и тьме раннего утра только забрезжила розовым холодом и золотом тепла в черноте – я не понимала, как уведомитель собирается поступить. «Зачем? Зачем мы остановились здесь?», спрашивала я себя, наблюдая, как брови сдвинулись в напряжении и глаза спикера озаряются, встречая первые лучи, пока он не перевел их на меня. «Ведь ты сейчас здесь. Со мной» Я раскрыла губы, осмелившись предположить.
- Что они собираются сделать? – Взглянула я на наставника.
- Они собираются… убить нас, – неторопливо ответил Люсьен.
Мы остались одни. И мир вокруг сдавливал, слишком большой, не имеющий места для нас двоих. Уведомитель подхватил Душителя на руки заходя в водную гладь по щиколотку, вырвав вздох боли, когда начало светать, и дух мой захватило ужасом замешательства, и зрачки метались по лицу, на каком растянулась улыбка, встречающая разгорающийся рассвет. Я ухватилась накрепко за его шею и робу, как могла в немощи и слабости, без необходимости, но в желании служить ему, даже если это ведет меня к пустоте.
- Я собирался преподнести тебе особенный дар сегодня, – произнес уведомитель, вытянув руку на фоне слепящего солнца, выглянувшего из-за вершин на том берегу.
Лучи пробились сквозь них с новой силой широкого потока, заставив Душителя резко зажмуриться, вытянув свою, и каждый палец обняло теплом, когда забурлила пучина вод, расступаясь, раздувая пузыри, объятые магией. Магией, ведомой верным сыновьям и дочерям тьмы – озеро изрыгало не то щупальца, не то пламя, выпуская туман, стелящийся под ноги спикера, обступаемые мутью, вздымленной мелкой разбежавшейся рыбой. И существо, черное как тень против яркости света, вырывалось на поверхность, упираясь в кости копыт и сводящиеся судорогой объемные выраженные мышцы могучих лошадиных ног, груди и шеи на фоне торжественно восходящего светила, никогда бы не осветившего его. Оно боролось с интенсивным водоворотом, свидетельством его силы, какую увидела я в первую нашу встречу, и красоты неподвластного творения пустоты.
Тенегрив возник впереди, заслоняя силуэтом зарю, дабы неспешно продвигаться к нам, пока уведомитель не шагнет вперед, взяв мою руку, и принудит коснуться пульсирующего сердца животного, содрогнувшегося в принятии. И моё не остановится в трепете, когда кожа ощутит бархат конской шерсти.
- Чувствуешь? – Услышала я его голос и неуверенно закивала в ответ.
Зверь прорычал мне грубо и глубинно.
- Теперь Тенегрив твой. Он явится только на твой зов, и будет биться до смерти, чтобы затем восстать и вновь обратить твоих жертв или врагов в ужас, агонию и прах, – объявил Люсьен, обратив на себя восторг, изумление в горести, волнение, скованное чем-то непостижимым, как покой его души, не разъедаемой вопреки угрозе гибели. – Прими его в знак моего расположения и моей любви.
Уведомитель сказал это гордо, возвысив меня, дабы усадить в седло жеребца с улыбкой, преобразившей его величие, величие, коего я была не достойна, и сжимала робко поводья переступающего коня, не в силах отвести глаз в чувстве уважения и страсти. В чувстве, названном благоговение. Ведь эта «любовь» скрывала под собой смысл иной, нежели возможно объяснить, высшую степень благосклонности, покровительства, что могла получить я как его протеже. Он протянул ладонь, осязая вороную гриву в полюбовной ласке друга и поясняя то, о чем спрашивала себя Душитель с начала пути.
- Мы отправимся на поиски предателя независимо от противовеса, – извлек Люсьен кинжал, медленно прочерчивая кровавый след на ладони, вскоре поместившийся на лист пергамента, найденный в кармане робы. Я потворствовала надежде, вот только надежда опасна для таких, как я.
- Если есть хотя бы шанс…
- Это не имеет значения, ибо мы с тобой вместе слуги Ситиса до конца наших жизней. И останемся ими уже после смерти, – провозгласил он, вновь улыбнувшись мне в вопросе. – Разве это… не есть истинное благословение пустоты?
В тот день я подобрала слово. Суть того, в ком я и почившие в убежище братья видели идол и погибли по воле его. Ибо так велел ему Отец.
«Истинный сын Ужасного Бога. Проповедник с оружием в руках»
Травы, растущие неподалеку, помогли сбить жар и обезболить, и я проспала под горячим боком Тенегрива несколько часов, дозволенных уведомителем, пока тот не вернулся в разгар дня, разбудив хлопнувшими друг о друга деревяшками в погасшем пламени. Он решительно опустился напротив, оповестив о неизбежном окончании отдыха, и я сопротивлялась убаюкивающему дыханию коня, приподнимаясь, чем потревожила жеребца, толкнувшего меня носом в плечо. По сравнению с этим утром я уже больше походила на саму себя, вернув критическое мышление. Еще не всё было потеряно? Рекруты, убитые легионом – их не так давно принял Люсьен. Спикер подал сигнал бедствия?
- Для кого было то послание?
- Для оставшихся уведомителей и слышащего. Если кто-то из них изъявит желание ответить. А пока наша задача – выяснить, кто из них настолько хитер и изворотлив, до такой степени, чтобы безродные допустили до гнезда без сопровождения собрата. Найти доказательства и донести их до Аркуэн. Разумеется, если она сама не замешена в этом, – Люсьен сложил руки в крепком раздумье. – В Темном Братстве не осталось «живых» вампиров. Трудно предположить, кто оказался способен на такое.
И слова эти изничтожили меня. «Но что, если нет?» Я осторожно предположила, и была почти готова раскаяться, если бы не жизнь, возвращенная, и не честь, оказанная мне.
- Это помогло бы?
- Определить уведомителя. Возможно, – кивнул спикер, опершись на колени. – Ибо опираться на контакты Винсента нельзя – я всегда был удивлен, как умело он использует свидетельства присутствия, чтобы отбелить имя в то время, как обучение ассасина предполагает анонимность. Одним словом, возможность связаться с ним была у каждого из Черной Руки.
- Вампиры в зале убивали своих, – вспоминала я, сдвинув брови и надеясь, что на завуалированный вопрос будет дано больше ответов. В конечном итоге, мертвой я бы ему никак не помогла. – Но кто та женщина? Может ли она оказаться Тенью, что преследовала братьев в Чейдинхоле?
- Я не видел её в приближении – нас почти сразу оттеснили в фойе. Обычное дело для нежити. Не в состоянии поделить власть. И она может оказаться кем угодно, в том числе одной из тех, кто претендует на территорию после падения братства, которое всегда изрядно препятствовала их охоте. И она хочет убить тебя, ибо и изменник желает этого. Цивелло обрек кого-то из легионеров на обращение? Хм…,- невесело хмыкнул спикер, задав вопрос на засыпку. – Не того ли, что упокоился в звероловной яме?
- Как ты предлагаешь дальше поступить?
- Кажется, Вампир любезно поздоровалась с графом? – Лицо Люсьена приобрело выражение гнева. – У Гассилдора к нам должок.
Выследить Януса было не сложно, учитывая, болезнь его супруги, что давно прикована к постели, и первое направление, куда взял бы свой курс любящий вампир – прямиком в замок к вершине холма на выраженном Скинградском ландшафте. Однако тот бежать и не собирался, забаррикадировавшись в его серых каменных стенах по ту сторону длинного моста, выставив гарнизон лишь для вида. Он прекрасно понимал – лучший способ уйти из-под взора Ситиса – исчезнуть, как никогда несмог бы.
Именно так граф и собирался избежать встречи, ибо парадная зала зияла пустотой, когда мы, преодолев в невидимости отрезок пути над пропастью, распахнули ворота внутреннего двора и крепости. Ибо молчаливое ожидание и одиночество и есть исчезновение. Люсьен скинул капюшон, выйдя вперед, осматриваясь в помещении, где мне всё было до боли знакомо, и даже под нашими бесшумными подошвами вокруг отчеканивались шорохи в абсолютной тишине и поглощались алыми полотнищами. Уведомитель торопливо заглянул в трех направлениях, куда вели широкие арки, пока я неспешно проходила, стягивая ленту с пальца и запрокидывала голову к потолку с лепнинами. Когда-то я входила сюда с раздражением, однако улыбкой, ведь сия маленькая ярость маскировала наслаждение Элеоноры последними балами, поглощенными воспоминаниями. «Они были великолепны, Винсент» Впереди массивная лестница вела вниз – один из спусков к погребам, и наверх…
«Так пусто. Где все слуги?», хотела спросить я. И только вовремя осеклась, вспомнив, – я одна из немногих, кому удалось выбраться из резиденции по-настоящему «живой».
- Там кабинеты и… библиотека, – поясняла я, указывая ладонью, Люсьену, взошедшему на ступени. Не смогла достаточно вдохнуть в упоминании. – Слева большой бальный зал. Направо – малый, через него можно попасть в кухни. В покои Гассилдоров можно пройти через служебные большого либо…
Душитель призывала следовать за собой, получив одобрительную улыбку, какую не ожидала получить, будто знание замка из прошлого относилось к разряду нечто запретного, будто бы уведомитель сможет почувствовать моё волнение, когда я приостанавливалась в темных коридорах без окон, ссылаясь на действительно сильную боль в груди, однако не только в ребрах, но и под ними. «Успокойся, Элеонора. Что с тобой? Ты и раньше возвращалась сюда. Не нужно было заходить в тот дом», выдохнула я через рот продвигаясь уже полу бегом в обход сети помещений, меж которыми был выстроен этот тоннель, обнаруженный мной еще девчонкой, пока мы не вышли в свет одной из предваряющих комнат, и пожилой слуга в зелено-белом одеянии с воротом из кружев поспешно поднялся из кресел, бросив книгу, чтобы преградить нам дорогу.
- Нет! Вам нельзя сюда! – Успел раскинуть он руки пред вскриком, ибо уведомитель рывком спихнул его преграду, обвалившую стеллажи в углу, извергнувшие водопад книг, пошатнувшись.
Люсьен толкнул тонкие Скинградские двери предо мной, раскрывая вид последней охраняемой приемной, где четыре стража с полумесяцем на кольчугах, переглянувшись, встали в стойку и заскрежетали мечами, пока уведомитель на ходу в такт тянул руку, чтобы сорвать тяжелый кожаный ремень с плеча и вонзить кинжал в стол неподалеку, предлагая Душителю в первый раз взяться за оружие в настоящей дуэли, без возможности скрыться и убежать. И как только я взялась за рукоять, мечники выступили, занося лезвия. Уведомитель тут же с распрыжки пнул ближнего в кирасу, сколь позволяла сила и расстояние, отчего тот на мгновение пошатнулся, но и того было достаточно, чтобы Люсьен успел раскрутить ремень с захлестом и звоном огрев соседнего в шлем, оглушая, вынуждая сгибаться и падать на колени, и спикер отобрал его меч в то время, как третий успел обойти их, представая перед неопытным Душителем. Страж понял, ему повезло, ибо на секунду остановился, усмехнувшись, когда девушка бросила взгляд по сторонам, соображая и переминая кинжал в руке в невозможности более наблюдать за схваткой наставника. Мой соперник сделал вид, что собирается напасть, дернувшись, отчего я инстинктивно пригнулась, спровоцировав волну от перелома, и мне не понравилась его игра. Он двигался, как и Филида, оттесняя, вот только я не Люсьен, и даже не крупный здоровый мужчина, чтобы парировать, поэтому лишь едва увернулась от первой атаки, отчего лезвие лязгнуло о стол, возле коего он меня застал. От вида беспомощности страж разошелся, разрубая округу и выгоняя меня со смешками назад в проход, заставляя спотыкаться о разбросанные книги, пока в последний раз меч не пролетел настолько низко, что я, попятившись, не удержала равновесие и рухнула ему под ноги. Он победно возвысился надо мной, и тогда уже я улыбнулась, созерцая вид незащищенной промежности, куда прямиком отправился мой кинжал.
Душитель с трудом выбралась из-под павшего верещащего груза и собиралась вернуться к уведомителю, когда подняла взгляд и сердце упало в пятки из-за настигнувшего меня меча четвертого, стремительно обрушившегося бы, если бы полоса ремня не накинулась бы на его шею сзади с дрожанием остервенелых рук в кожаных перчатках. Люсьен просто задушил его, потерявшего бдительность, чтобы переступить, отправляясь добивать первую неловкую жертву спарринга Элеоноры.
Комментарий к Глава 72. Тут могу повторяться, ибо треки едва не выдавили из меня слезы: Предлагаю несколько атмосферных вариантов, которые меня чуть не отправили рыдать.
Спасение (да хоть на всю главу зациклить, как я впрочем и сделала, пока вычитывала в последний раз):
https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501979
Рассвет, Дар и Появление Тенегрива:
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420361
либо https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501980
После:
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420359
https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501981
P.S. Мне так зашла последняя сцена, что я решила закончить главу на ней. Пока в отпуске буду выпускать поменьше, да почаще.
Рубрика “Автор учиться рисовать”:
(Сидит такой, робу напялить не успел, коварно на вопросы отвечает) Попыталась изобразить Люсьена, походу где-то лажанула с тенями на скулах, еще редравну, один фиг учусь. Учиться рисовать на любимых мужиках – всем советую.
https://yadi.sk/i/O9ICZLD40DXQqA
И... Всех с наступившим Новым Годом! Первая глава в 2020. Хе-хей!
====== Глава 73. ======
Деревянная ручка разлетелась в щепки от столкновения со стеной – спикера переполнял гнев на вампира, обнаруженного в своих опочивальнях. Он не шелохнулся ни от грохота, ни от вида уведомителя, продолжив безмолвно восседать за столом у стены, упершись в сведенные руки, и лишь поднял взгляд, подтверждающий наше присутствие. Спокойствие, несоизмеримое с тяжестью проступка. И Янус всё еще сидел там в испорченном копотью костюме.
- Ты ответишь Отцу Ужаса за всё, Гассилдор, – прорычал сквозь зубы Люсьен, заходя сзади и захватывая графа рывком за волосы, дабы запрокинуть голову, открыв вид роговиц, приобретших характерный красноватый оттенок.
Я захлопнула дверь перед носом слуги, вытянувшим руку, бегущим, сотрясая толстыми ляжками, к своему господину, кожа коего потеряла былую свежесть, посерела и похолодела – вампир не успел отведать достаточно крови. Десны в приоткрывшемся рту больше обнажили зубы, заострив их – Янус улыбнулся, когда я подошла ближе, созерцая поверх его лицо. Улыбался, пока уведомитель не зажал его жилы, ухватив второй рукой под подбородком. Люсьен всегда допрашивал с пристрастием и упоением, мешая оскал с улыбкой, а радость со смертью, и в этот раз делился со мной, не прерывая зрительного контакта, даже когда пригибался над ухом графа. Реакция вампира поразила меня нечеловеческой стойкостью, осложнившейся лишь разминающимися пальцами покоящихся на столе рук. «Нечеловеческой», подтвердила я себе, заметавшись взглядом по комнате, не отличной от спален и быта смертных. Уведомитель дернул головой, призывая Душителя осмотреться на полках и в шкафах.
- Говори, – услышала я позади истекающие угрозой уверенные заключения, перебирая бумаги из недр стеллажа. – Ты понял, что мы придем, а значит и понимаешь, зачем… Кто-то знает, как найти главаря? Так не ты ли дал им наводку?
- И какой же, по-вашему, в этом смысл? – Голос Януса звучал размеренно и заносчиво, пусть и приглушенно. Ни намека на чувство страха.
- Ты мне скажи. Пока… можешь.
- Пытки? Ха-ха-ха-ха. Моя жи-и-изнь, жизнь вампира и есть моя пытка. Ты можешь попытаться, правда. Вот только сделку я заключил не с тобой. Я планировал освободить Андела Индариса, а не убить его! Смысл был в том, чтобы облегчить моё существование, а не усугубить! А вот теперь подумайте, насколько незаметным осталось это событие? Жив ли граф Чейдинхола? Свободен? Сидит на своем троне в здравом уме? Может ли ОНА ответить на этот вопрос?! И вы считаете, условия соблюдены?!
Смех обреченности и разочарования. Он был мне знаком. Я развернулась, чтобы подойти и обнаружить еще одну улыбку, растянутую Гассилдором в мою сторону. Люсьен толкнул вампира в затылок, почти ударив о поверхность – он позволил мне говорить с ним. Уведомитель ненавидел их, тех, кого не пробирает ужас перед ликом смерти. Перед болью? Возможно, в этом Янус блефовал. У нас попросту не было времени это выяснить. Всё равно, он никуда не денется из этой комнаты. Ясно одно – резня на балу уничтожит всё, что столь долго выстраивал Гассилдор. Душитель попытается, а затем Люсьен избавит его от мук. Не сразу.
Граф медленно отжался от стола, распрямляясь на стуле, и я вышла перед ним, сопровождаемая алыми радужками, сжимая кулаки в волнах ярости. «Ситис! Проклятый упрямец! Их смерти в том числе и на твоей совести!» Еле сдержалась, дабы не вырезать ему язык вместе с зубами.
- Все Ваши слова, с нравственным поучительством сказанные мне, не более, чем лицемерие, – выплюнула я, разглядывая лицо, столь похожее и не похожее на дружеское одновременно. – О деяниях, оправданиях, приятельстве, рассказах… Вы сами допустили это! Та женщина знала Вас! Потрудитесь объяснить, кто она?
- Кто знает, – развел ладони Янус, пока все его вещи и переписки тщательно осматривались. На эмоциях я ослабела, головокружение согнуло меня против воли, упирая в конечности, и я заметила его неприкрытую жалость. «Нужно скорее найти ночлег. Если начнется сепсис, я не жилец» – Кто-то из безродных. Мне не дано знать их всех в лицо, зато меня знают многие. Я ношу титул графа, как никак.
- Вы утверждали, что безродные не сунутся на территорию благородного вампира! – Хлопнула я по столешнице, на что снова получила тихий раскатистый смех, перебиваемый словами.
- И Вы решили, что я благороден?! – Откинулся Гассилдор, прыснув, показав зубы и снисходительно качая головой. – Знаете, что самое важное для вампира? Кровь. И не только потому, что мы питаемся, испив её, не только потому что жажда настолько мутит рассудок, что вынуждает забыть о том, кто мы есть на самом деле, а еще и потому, что именно кровь определяет место вампира среди себе подобных. Вы ни разу не задались вопросом, Элеонора, почему они носят имя безродных?
Я хотела раскрыть рот, когда он импульсивно выдвинул ящик, спровоцировав Люсьена угрожающе выбросить лезвие кинжала к его горлу и кинуть на меня строгий взгляд. Граф поднял руки, выставив веером пальцы, показывая безвредность намерений.
- Я хочу знать больше. От него. Должна перепроверить свои теории, – ответила я. Тогда Янус извлек чистый лист пергамента, разгладив его передо мной, и если первый ящик был пуст, то второй оказался набит хламом и канцелярскими ножами – уведомитель тут же схлопнул его едва не вместе с пальцами графа, швырнув на стол кусок угольного карандаша из ближайшего шкафа.
- Благодарю, – хрипло проговорил Гассилдор, начав чертить древо от кружка вниз. Нижний он нарисовал лишь наполовину. Рисунок расползался. – Казалось бы всё берет откуда-то своё начало. И вот где-то когда-то родился первый Бертран (человек или мер, не вампир – это важно). Он передал часть своей крови и черт детям. (Вы лекарь – мне не нужно объяснять подробности). Часть – это меньше, чем целое, верно? Но! Дети приняли часть крови и черт и от матери. Какие-то могли ослабиться, какие-то усилиться, и всё равно человек, родившийся от отца и матери, полноценен, – Янус соединил два полукруга, образовав замкнутый контур, и вобрал воздух перед тяжким выдохом. – Однако у вампиров это не так… Они… мы получаем часть сил и проклятье от одного предка (если можно назвать это родительством) и передаем еще меньшую часть, обращая. В конце концов, остается только… слабость…, – сошел на нет его голос. Усмехнулся. – Безродные – плод подобных многоярусных обращений. И я… такой же – не в состоянии почувствовать присутствие себе подобных, потому что кровь их пуста, как и моя недостаточно сильна, чтобы воззвать к ней. Иначе мне не пришлось бы сегодня объяснять это…
- Если они слабы, – поразилась я. – То насколько же сильны первые?
- Трудно представить. Ходят легенды, что у первых даже были дети в традиционном смысле этого слова, что говорит о том, как давлело в них живое над неживым, однако, это лишь слухи, призванные избавить вампиров от чувства «инородности», – Янус смял листок в своих кулаках, улыбнувшись. – Безродные стараются походить на них – так они создают многочисленные «кланы», что кажется делает их схожими со знаменитыми кланами Тамриэля, где в отличие от них распространение кровной связи – табу и жестко контролируется, дабы не допустить вырождения. Скорее всего, гнездо, как вы это называете, находится под предводительством того, кто был первым именно для них, – граф оперся на локти и последнее слово выговорил четко губами, вытянув шею. – Но я чувствовал силу крови высоких потомков – их не стоит даже капли. Она заставляет нас трепетать.
«Чью кровь Вы имеете в виду?» Я перевела глаза с гордого Януса на Люсьена, сверкнувшего неясным непреодолимым чувством отторжения изумления, что испытала Душитель.
- В нем говорит стремление подчиняться хозяевам. Он носитель болезни, превращающей его в паразита, – спокойно отрезал уведомитель мою увлеченность страшной сказкой, обходя графа на острие кинжала, коим уверенно владел Люсьен. – Еще не встречал вампира, который хотя бы впечатлил бы меня мощью. А тебя… убить тем более будет проще.
- Как пожелаете, – высказался Гассилдор. – А может, Вам повезло не сражаться с таковым?
- Это бесполезно. Мы до сих пор не выяснили ничего, но похоже другого исхода не остается…, – отмахнулась я, готовая уйти и дать наставнику свершить задуманное, и тогда в спину врезалась фраза.
- У нас осталась вторая часть уговора. И я готов закрыть глаза на все остальное ради нее.
- Не смешите меня, – со скепсисом развернулась я, жестикулируя рукой и указывая на книги. – Я всю жизнь работаю с алхимическими фолиантами и ни разу не натыкалась даже на упоминание лекарства от вампиризма! Это больше похоже на… предание, передающееся из уст в уста. Не обманывайте хотя бы себя.
- А это и есть предание, – не возразил вампир, чем и правда насмешил. «Играет со смертью». Я придвинула, наконец, стул, усевшись выжидательно, пожав плечами. «Ну… рассказывайте. Ваше время – наше время». Янус провожал взглядом продолжившего обыск уведомителя. – … Но я расскажу его только Вам.
Сказать, что Люсьен был в гневе было бы значимым преуменьшением, и всё же тот, зыркнув, вышел из комнаты, оставив нас один на один. «Не удивительно, что графство Скинград – богатейший после Имперского города округ, ведь его граф просто НЕ ВЫНОСИМ!» Хотелось бы сложить руки на груди, если бы было возможным. И он с минуту испепелял двери перед тем, как продолжить.
- Я жду…, – напомнила о себе Душитель. – Хочу сказать, меня искренне поражает Ваша вера в предания, учитывая многолетнее общение с гильдией магов и профессоратом…
- Вы когда-нибудь слышали о Гленморильских ведьмах? – Перебил Гассилдор мои излияния, обратив взор с выхода, но наткнулся на тишину, утерев кратко нос. – … Что ж, не удивительно, ведь в Сиродиле не осталось ни одного ковена… И тем не менее. Они последователи Хирсина, даэдрического принца Охоты и, насколько мне известно, владеют знаниями, не доступными большинству из нас. Это предание пришло ко мне именно от них…
- Что? – Вгляделась я, прищурившись и кивнув. Янус недовольно нахмурился. – Ага… Давайте… разложим всё по порядку: от ведьм, последователей Хирсина, которых нет в Сиродиле, до вас дошел слух о существовании лекарства от вампиризма, и Вы… верите ему.
- Я уверен в источнике, Элеонора. И советую Вам отнестись серьезно к моим словам и словам Винсента.
Кусок угля, что я вертела меж пальцев, выпал на столешницу, оставив грязный размашистый отпечаток на поверхности и красном ковре, покрывающем пол под нами. «Это… и есть та помощь, оказанная графу?»
- Но откуда ему…?
- Вижу, Ваши сомнения немного развеялись. Хорошо. Вы, должно быть, пока не осознаете этого, но жив я все еще благодаря Вам, и как договаривались, я готов поделиться тем, что знаю, – лицо Гассилдора приобрело выражение некой боли, когда он сцепил руки в замок, чтобы уткнуться в них. – Не вдаваясь в подробности, много лет назад я и моя жена были обращены, будучи зараженными неким безродным, личность которого так и не была установлена. Мне всегда была интересна эта тема, поэтому уже представлял, что забравшееся к нам существо всего лишь истерзанный голодом мусор. Я… кое-как смирился со своим положением, найдя в себе силы «жить» дальше в то время, как Рона не смогла. Она возненавидела то, чем стала, каждый день подходила к зеркалу и молилась о смерти, пока не решила найти её сама. Рона перестала питаться, её глаза гасли, а кожа истончалась – в конечном итоге, боги сыграли с ней злую шутку, и вместо того, чтобы умереть, она впала в вечную кому, не поддающуюся ни одному известному средству. И уж поверьте, я искал везде. Возлагал надежды даже на Вашего отца с его эльфийской магией, а итог Вам известен.
- И всё же. Я до сих пор не понимаю, как Вы смогли довериться ему? Из-за проблеска надежды? Ведь Вы избегали других вампиров…
- Как я и сказал. Его кровь… убеждает, – неприятно посмеялся Янус, насмехаясь сам над собой, перед тем, как смеяться уже надо мной и мурашками, неожиданно пробежавшими по моей коже. Представляю, как он почувствовал это. – Так Вы и не знали…
Нутро скрутило от подтверждения догадок. Граф заметил мои трясущиеся руки. У меня еще оставалось чувство, будто я напридумывала себе в недосказанности витиеватую картинку, истолковывая знаки в рамках собственного смутного сознания и памяти, и теперь я не могла поверить в нее. Это… странно. Жутко. Он был моим другом, а я даже не вдумывалась в то, каким Винсент был раньше, до встречи со мной, пока исполнял контракты.
- Я… знала лишь обстоятельства, как… Винсент стал таким, – нерешительно произнесла я.
- Не трудно догадаться, что задать подобный вопрос я не осмелился. И мне повезло, что пришел он не ради применения силы. Могу лишь утверждать то, что понимаю сам. Но мы отошли от темы. Я знал Винсента еще когда был человеком. Именно тогда Темное Братство впервые явилось ко мне в его лице, от которого не веяло угрозой (можете себе представить), и мы заключили соглашение. Я даже не представлял, что впускаю на приёмы вампира. Ну а потом, когда я впервые «почувствовал» нечто спустя десятки лет в городе, еще не зная, кого именно, я испугался. Я заперся в замке и велел отклонять любые письма и аудиенции. В то время управителей и стражей стали находить мертвыми, а послания, еще теплые от крови, пропитавшей их, продолжали настойчиво появляться у меня на столе. Я не мог допустить больше смертей, и мы встретились. Вопреки ожиданиям, Винсент предложил мне еще одно сотрудничество, не относящееся к делам братства.
Информация взволновала. «Черная Рука хотела избавиться от него. Потому что боялась повторения истории Грейвина. Потому что боялась его еще больше. Даже после того, как Винсент вышел в отставку, как действующий ассасин. Они доверили ему рекрутов, и один из них попытался убить Люсьена Лашанса. А потом печатка и одиночные убийства, неловко и очевидно замаскированные свернутой шеей, будто за дело взялся дилетант. Происки Винсента в Скинграде и прошлое, где сокрыто нечто… Вывод о моем предательстве сделан не из слов Цивелло – я будто привела к ним вампиров!».
- Не относящееся? Что ему было нужно от Вас?
- Мои связи, алхимики. Он сказал, что наслышан о моей беде и поведал о ведьмах Хай Рока и о предании, что ходит среди них. Предложил объединить усилия, чтобы найти одну, что прячется в лесах Сиродила.
- Что-то не сходится. Вы хотите сказать, что ему тоже было нужно лекарство от вампиризма?
- Не уверен. Винсент выглядел вполне довольным своим положением, – усомнился Янус. – До определенной поры. Это всё, что я могу сказать.
Я только начала вникать и обдумывать выше сказанное, как Гассилдор оборвал своё повествование.
- Всё? И как это поможет нам? – Вставала я едва сдержано. Только у меня появлялся луч во тьме, как тут же растворялся.
- Я предупреждал – это и есть предание…
- В нем нет ни единой зацепки! Ни единой подсказки!
- Они бы у вас были! – Янус прикрикнул на меня с места, останавливая бесполезные метания. Он был так же заинтересован в удаче, как и я, как и Люсьен, и сейчас вряд ли стал бы напускать туман без надобности. – Но я так полагаю, вы сами избавились от того, кто мог бы дать все ответы! И именно из-за вас я до сих пор не окончил свои поиски!
Я осмотрелась по сторонам, растирая лицо и сжимая губы. «Это может помочь… Может помочь», заглянула в обнаружении жизни за дверь. Никого. И перешла на шепот, вернувшись к графу за стол и зачесав волосы.
- Это не так, – покачала я головой, обернувшись и совершая нервозные зацикленные пошатывания поджавшего хвост трусливого зверька. – Винсент жив…
- Не-может-быть, – совсем не сменив выражения и растянув, ответил Гассилдор.
- Вы…, – сдержала Душитель ругательства, стиснув зубы. Я напрасно произнесла это вслух, здесь, куда в любой момент мог войти Люсьен. – Ситис! Не удивлюсь, если и Вы в курсе его замысла! Вы знали…
- А Вы плохо слушаете меня, миледи Бертран. Это лекарство – смысл моего существования, и я сделаю всё, чтобы достать это средство.
- Что ж, хорошо… я постараюсь найти его. Но если я найду, а Ваши слова окажутся ложью – темные братья достанут Вас и Вашу жену из-под земли, – направилась я к выходу в противоборстве злобы Душителя и страха, пресыщенности Элеоноры знаниями, что принимать она не хотела. Собралась со смелостью. – Если вдруг встретите Винсента, прошу, передайте ему… Передайте, что я собираюсь найти его.
– Вы понимаете, что делать? – Оставила меня неподвижная фигура графа без согласия, удаляясь. – Вам нужно побольше узнать о вампирах… Кстати, мне нравится здешняя библиотека, и я настойчиво рекомендую Вам запастись литературой до того, как сюда явится Легион...
Мы одновременно насторожились, услышав шорох и едва различимый топот расторопных шагов, а потом дверь распахнулась, явив на пороге черный силуэт Люсьена.
- Нам пора. Разберемся с ним позже. Люди командора уже здесь, – сразу же поторопил уведомитель, и мы с Гассилдором встретились тревожными взглядами.
Следом с того конца приемной показалась приближающаяся тучная туша в зеленом костюме, придерживающая парик и самоотверженно несущаяся в графскую спальню.
- Легио-о-он! Легио-о-он! – Доносилось меж толстых щек, пока тот обеспокоено не влетел в комнату, упираясь в косяк с отдышкой и утираясь платком. – Господин! Ха…Ох… Господин! Легион у ворот! Вы просили… ух… предупредить…
- Идите, – произнес Янус, подымаясь, чтобы поправить на себе потемневший камзол. – Я задержу их.
«Они раскроют в Вас вампира», оглянулась я в движении, однако, подорвавшись и уходя за Люсьеном, мельком увидела, как в пространстве запирающейся комнаты граф подозвал безропотно подчинившегося слугу. Окруженный ничем кроме как стуком моих собственных подошв, нехарактерно пытливому нраву, спикер прокомментировал.
- Надеялся стать таким же, как он…
Мы спешно покидали апартаменты и только завернули за угол к темным коридорам, когда мимо нас замаршировала высокая угловатая женщина с волевой квадратной челюстью и подобранными в пучок светлыми волосами, уходящими в рыжину. Замок наполнился звоном доспехов двух дюжин легионеров, сопровождающих её в одной из первых миссий в качестве приемницы, чем та была безусловно горда. И одно то, как Кейлия несла под мышкой начищенный шлем, говорило – Джованни сыграл на честолюбии, заслав делать за себя грязную работу, выдав её за велико оказанную честь.
Я не должна была останавливаться, но вместо того, чтобы следовать за Люсьеном, аккуратно заглянула им в спины, наблюдая, как Янус, отмеченный кровью, приветственно пресекает границы спален им навстречу.
- Милорд Гассилдор, – доносилось издалека. – Начнем без церемоний. Командование Легиона призывает Вас к правосудию. Мы пытаемся пойти по горячему следу зверского небывалого преступления, свершенного в Ваших владениях, в ходе которого Вам посчастливилось остаться в живых. Меня интересуют две вещи. В Ваших интересах отвечать честно на мои вопросы, и тогда мы быстро разойдемся по своим делам.
- Разумеется…
- Замечательно, – женщина покрутила головой, осматриваясь. – Тогда вам известно, что сама Черная Рука, как вершина аппарата Темного Братства, почему-то заявилась именно на Ваш прием. Было ли Вам известно о том, что произойдет и видели ли Вы кого-либо из них после того, как сбежали?
- Вы говорите так, словно не видели трупы в моей приёмной. Поэтому ответ «Да» и… «Да»…
«Вы подлый мерзкий жук, лорд Гассилдор, но по крайней мере никогда не лжёте».
Я убедила уведомителя в необходимости спешно прошерстить библиотеку на втором этаже. Граф задержит Легион, но ненадолго, скорее всего, указав напоследок направление нашего ухода, очищения собственной репутации ради. Поэтому туда мы уже бежали, не сохраняя тишину – я забежала в соседний кабинет, схватив ключи, и, хаотично подобрав нужный, промелькнула меж трудов и полок, и читальных столов, что выставлены там, пока не замедлила шаг у широких окон от пола до потолка, заслышав аромат дерева, книг и … жизни. «Я любила сидеть здесь», посмотрела я на одно из мест в закутке меж стеною и стеллажом – там расположилось два стула друг напротив друга, и кусок объемных штор делил тенью пополам, позволяя выбирать степень освещенности.
- И что мы должны здесь найти? – Обернул на себя внимание Люсьен, отрывая от приступа сентиментальности. Он уже листал в руках некий фолиант, переворачивая и вытряхивая содержимое страниц. – Времени мало. Доверять ему – в наивысшей степени глупость.
«Если бы я знала» Я дернулась к полкам в задумчивости, охватывая верхи. Брала в руки книги из разных секций, повторяя движения спикера и отвечая.
- Я убедительно дала понять – ложь означает смерть той, кого он пытается спасти. Я научилась этому у своего наставника.
Краем глаза заметила, как Люсьен коварно улыбнулся. «Вам нужно побольше узнать о вампирах…» Гассилдор упоминал литературу, но здесь не было ни единого подобного чтива. Я уже начала беспощадно сбрасывать его из шкафов, устлав пол толстым пергаментом и кожаными обложками без просвета серого камня и возможности ступить, не осквернив обувью мысли, изложенные в них, пока всё, до чего могла дотянуться, не оказалось повалено горой, изобразив курган идей, вершиной коего являлась сама я. Душитель сидела на сие богатстве аки дракон, перепроверив догадки и о существах, и о «вампирских цветах», о сказках, легендах и целительстве, готовая сдаться, ведь в этой головоломке пути её расходились.
- Если закончила, идём, – послышался строгий голос, хлопнув последней книгой в сотворившемся хаосе, где остались нетронутыми лишь тоненькие сморщенные тетрадки по углам надо мной и массивные эльфийские алфавиты, как тень упорядоченности.
- Хах… Он посмеялся надо мной, – улыбнулась я, потупив взгляд на фолиант с атласной лентой, что бережно гладила в руках. – Всегда смеялся.
И говорила я не только о Гассилдоре. «Он твердил, что я тороплюсь, и улыбался, словно бы неразумному Дитя, да и Янус ушел не слишком далеко, забавляясь как я в упор не замечаю того, что было перед носом, не задаваясь нужными вопросами. Как я должна была знать о вампирах, если суть их сознательно и намеренно прячется под что-то обыкновенное и привычное? Вон они, всё время были у всех на виду. Нужные вопросы. На виду»
- Ну нет, не может такого быть, – шумно вздохнула я, подымаясь, чтобы, хромая на затекших конечностях, со скрежетом обреченно тащить к своему закутку лестницу с противоположного угла и пояснять, прерываясь от ноши. – В этой… библиотеке я была сама себе… хозяйка, а я люблю… порядок, и располагаю труды по алфавиту сверху вниз согласно теме… Фух… Страшно злюсь, если правило нарушено…
Я взобралась по ступеням на самый верх, чтобы протянуть руку за тем, что искала.
- Но никто не запретил бы дополнить мою коллекцию, соблюдая его…
На стол я бросила издевательски очевидное решение. Труд гласил рукописно и знакомо: «Г – Гленморильские ведьмы».
Комментарий к Глава 73. I <3 vacation. Винсент – тролль 80 лвл.
А я позволила себе смелость втемяшить гордую метку “детектив” (положительно ли это скажется на читаемости – вопрос).
====== Глава 74. ======
- Они были здесь! Прочесать все залы! Перекрыть входы и выходы!
Как и было предсказано, в след за нами, наступая на пятки, в библиотеку явилась Кейлия, повелительно рассекая рукой воздух по сторонам с командными криками, отчего легионеры в рассыпную помчались на поиски тех, кто недавно посмел «пугать и шантажировать» Януса Гассилдора. Однако в этот раз имперские псы учились на своих ошибках.
- Позовите магов, – злобно выговорила, отдав последнее распоряжение, имперка и задернула штору массивными металлическими наручами.
Слетев с лестницы в фойе, скрытые от обычных глаз, мы тут же наткнулись на вид схлопывающихся легионерами ворот, в которые уже впустили двух меров и аргонианку в синих мантиях. Двое стражей расположились охранять ход во двор, и пока маги изучающе вторгались в опустевшие помещения замка, нам пришлось вместо отхода вывернуть по направлению к большому залу – точнее туда, куда меня потянуло за собой призывное касание Люсьена, стремительно сменившего траекторию движения. Кто знает, насколько виртуозны представители гильдии в областях мистицизма – пока что скрываться за завесой еще было возможно в дальнем конце вытянутого строения, куда не дотянется их взор, но это только пока. Вскоре они распределятся по крепости вместе с двадцатью мечниками, и троих будет более чем достаточно, чтобы охватить всю территорию. Я пыталась держать себя в руках, однако ситуация казалась мне безвыходной, и я отрицательно мотала головой, подбочившись, мечась в мелких шагах из стороны в сторону в тени и вглядываясь в самодовольных эльфов, нацепивших перчатки и капюшоны – залы давно не отапливались и были близки к тому, чтобы дыхание выдавало нас.
- Не паникуй, – послышался тихий голос уведомителя со спины.
- Видишь аргонианку? – Указала я на выпирающую из-под мантии зеленоватую чешуйчатую челюсть. – Это Дружа, преподаватель мистицизма Скинградского отделения. Увидит даже сокрытое в зелье, не говоря уже о покровах зачарования.
- Знает тебя в лицо?
- Нет, не думаю. Профессорат для практикующих магов так…, – пожала Душитель плечами. – Черви, копающиеся в объедках – вечное противостояние теоретиков и тех, кто жизнь положит, наращивая собственную мощь. А я так и вовсе «девочка со склянками», самоучка под крылышком Бертрана, что в гильдию вступать не захотела.
- Веди нас в комнаты слуг, – бросил Люсьен, когда один из меров двинулся в зал.
«Обливион побери-и… неужели это то, о чем я думаю?», протянула я про себя, сорвавшись в служебные арки.
Перепрыгивая через ступени, мы спустились вниз по лестнице, открывшей кухни, плебейские обеденные, умывальни, кладовки, ситис-знает-что-еще-за-грязные-помещения и крохотные комнатки, в том числе для самых низкородных из прислуги, дернув дверь одной из которых, мы попали в обиталище, судя по всему, какой-то прачки, ибо она превосходила по размерам все остальные и только лишь ради того, чтобы вместить в себя огромный камин для сушки и объемные корзины всех размеров с грязным и чистым бельем. Я прокружилась невольно, запнувшись в итоге о фигуру уведомителя, раскрывшего первый попавшийся комод и быстро скидывающего с себя черную робу и рубашку для облачения в бедняцкие одежды.
- Раздевайся, – из ступора смущения выбил полетевший в меня пыльный комок задохнувшегося в шкафу фартука и платья.
«Гениально! Если они ищут то, что сокрыто, просто не надо быть тем, что они ищут!» Кое-как напялив форму, напоследок я выгребла руками кучу простыней из небольшой корзины, поместив на дно книгу и вещи. Спикеру приходилась по нраву моя идея вжиться в роль, пока, промелькнув возле очага, Душитель не заметила куски заплесневелого сыра – он тут же поместился в верхних слоях нагромождения, и аксессуар «куча чистого белья» превратился в тошнотворно пахнущее орудие.
- Он выветрится, – скривившись в извинении, поднялась я с пола, понимая, как только что придала его одеянию новый аромат, и вздохнула, завязывая уродливый чепец у подбородка – даже облаченного в холщовую ткань Люсьена трудно принять за слугу. «Мы слишком… чистые». Душитель решила принять «удар» на себя, расторопно подобрав полы и корзину.
- Я попытаюсь выйти через задний двор, – решительно обошел меня уведомитель, сунув кинжал за пазуху, и направился в коридоры. – Буду ждать там.
- Задняя дверь наверняка уже охраняется. Если убить кого-то из стражи, нам не уйти…
- У тебя будет достаточно времени, чтобы навести панику здесь, – отрезал он.
План был таков – продвигаясь по пронизывающим служебным тоннелям меж основных помещений, я тут же привлекаю к себе внимание мага, ступившего в западное крыло замка, дав Люсьену уйти вглубь. В обнаружении жизни я видела, как тот движется за мной в дезориентации, ибо сквозь стены трудно понять, где в данный момент находится объект преследования, тем более здешние ходы хорошо знакомы мне. Времени было в обрез – скоро уведомитель выйдет позади крепости, а значит шорох нужно навести уже сейчас! Я перешла на бег, когда взобралась через ступень по узкой лестнице коридора, ведя за собой параллельно эльфа, смекнувшего неладное. Перебарывая кашель и боль, я вскоре должна была оказаться на уровне этажа и балконов над холлом, где видела, как к фиолетовым огонькам присоединился выбежавший из залы маг. Они общались лишь знаками, боясь спугнуть убийц – так вокруг представителя гильдии моментально собрались остальные и, должно быть, стражи, все это время патрулировавшие здание, ибо тишина дополнилась шелестом металла. Преследователи разделились – половина замыкала мой отход обратно, как если бы я попыталась вернуться в подвальные помещения, вторая же часть, преодолев мгновенно пролет, заходила с другого конца извивающегося меж прямоугольников комнат темного тоннеля, впереди коего я видела манящий просвет, где меня уже ждали.
Когда я вылетела из-за угла на открытую площадку над фойе, то угодила прямо в руки распластавшегося для задержания стража и окружение небольшой толпы из легионеров и магов, один из которых сокрушительно ударил себя по колену. Видимо тот, что привел их всех сюда. Неловкое молчание и шорох переступающих поножей, зазря извлеченных мечей и наручей того бугая, меж чьих пальцев с испуганным вздохом поместилась я с вонючей ношей наперевес, что мы едва не уронили. Он тут же подхватил её, окинув меня сверху вниз.
- Ты вообще кто? – Спросил надменно командующий.
Легионер рядом хотел заглянуть в мою корзину, однако мгновенно одернул голову, приподняв простынку сверху.
- П-прачка, – подняла я невинные глаза.
- Куда ты идешь? И почему убегала?
- Во двор. Там колодец, – робко пожала я плечами, пряча глаза под оборки. – Слуги должны быть расторопны. «Бегай быстро, говори мало», твердит хозяйка. Милорд очень строг. А вы… кто? Я не понимаю… Что происходит?
- Возвращайся в комнату, – строго толкал меня наотмашь ладонями назад Легионер, разворачиваясь к подчиненным. – Входы и Выходы перекрыты. В замке скрывается убийца. Никому не открывай.
- Убийца?! – Прикрыла я рот ладонью, осматривая негодующие, разочарованные и жалостливые лица собравшихся. – Но что если он уже в моей комнате?! Пожалуйста, господин, выпустите меня на улицу! Я лучше домой побегу! Мне страшно здесь оставаться!
- Это приказ. Я не в праве нарушать его.
- Да ладно тебе, Павон, – расстроено махнула сзади аргонианка, что устало опустилась на лавку у перил, потирая лицо. Возбуждение от неудавшейся погони её утомило. – А если опять на нее кто-то наткнется? Только зря время потеряем!
Тогда имперец, подумав и пошуршав щетиной, взял меня за плечи и подвел к краю балкона, чтобы выкрикнуть оставшемуся внизу стражу.
- Эй! Пропусти её! – Свистнул он, показав прачку в своих руках вздернувшему голову постовому, и обратился к сослуживцам наверху. – Продолжаем обыск…
Я засеменила вниз с грохочущим сердцем и каблуками, пересекла очень длинный холл, боясь не успеть, к легионеру, чуть приоткрывшему лаз, сквозь который я просочилась в полупустой двор, и когда дверь схлопнулась, из-за стены послышался звук сражения. «О Ситис!» Страж врат со стороны улицы встрепенулся, собравшись прокричать что-то соратникам, но не успел, ибо черный клинок угодил в его шею с моей руки. Легионеры на улице начали стягиваться к задворкам, и тогда я в последнем усилии сорвалась на бег, на ходу приобретая желанную невидимость с помощью ленты. Впереди начало моста, нужно добраться лишь до него.
- Почему я слышала повторное открытие ворот?! – Вылетела следом за мной из замка Кейлия со всей сворой, выплюнув. – Вы кого выпустили?!
- Служанку, капитан.
- Вы идиоты… все слуги погибли в РЕЗИДЕНЦИИ! – Прошипела она на окаменевшего в стойке командующего, гневно срываясь на ор и выбегая вперед, чтобы кулаком растормошить подопечных на стенах. – Лучники! Не стойте столбом!
Я оглянулась и увидела, как Люсьен устремился туда же без покрова магии – он вытянул за собой легионеров, и стрелки, ухватившись за свои луки, принялись натягивать тетиву. Однако стрелы были выпущены, чтобы угодить в камень, не достигнув своей цели. Поздней маскировкой уже у границ дороги над пропастью уведомитель дал им направление преследования, куда обратились десятки глаз, а я уже задыхалась в невозможности поддерживать ритм впереди. Трое людей Кейлии, отобрав единственных лошадей у замка, на которых были доставлены маги, пустились в галоп.
- Они догонят!
- Призови Тенегрива! – Перекричал спикер свист ветра в ушах, поравнявшись.
И когда жеребец, стремительно примчавшийся с того конца, развернулся дабы подхватить всадника, Люсьен хлопком по крупу отправил его в ход с пустым седлом, уводя нас к краю моста, а кони пролетели мимо, сотрясая камень под ногами.
Остальные легионеры во главе с неистовствующей командующей замаршировали к спуску холма после повторного обыска, убедившись в отсутствии кого-либо кроме Гассилдора, наверняка, одиноко приветившего их своей самой надменной сардонической репликой, когда я и уведомитель уже затерялись среди пролеска на возвышенности возле стойл, там, где кавалергарда привязала скакунов. В тяжелой стали они шли медленно, в то время, как мы давно могли скрыться, однако остались, наспех вернув обмундирование, дабы наблюдать из-за деревьев на скале за дальнейшими действиями преемницы командора. «Лучше идти по следу, чем быть преследуемым», сказал Люсьен. Она более не потащит за собой магов, ибо думает, что убийцы давно пропали за горизонтом вместе с погонщиками.
- Тенегрив вернется, – ответил наставник, когда я спросила его, на чем же мы собираемся уходить. – Он не станет долго бегать.
- Он сможет избавится от них? Как скоро?
- Быстро. Если не заиграется, – уточнил уведомитель, кратко принюхавшись к вороту робы. – Узнаем направление и разделимся. Я отправлюсь обратно к резиденции – необходимо понять откуда прибыли вампиры. Можешь изучать свою находку, но не возлагай больших надежд.
- Я так понимаю в Чейдинхол мне не вернуться, – задала я чисто риторический вопрос, вернув последнюю застежку на место и сбросив тряпье с обрыва.
- К убежищу Руки? – Усмехнулся Люсьен очевидно.
«Анвил? – Слишком далеко. Скинград? – Его скоро обыщут. Брума? – Там холодно, а ты в тонкой коже. Имперский город? – С УМА СОШЛА?», разговаривала я сама с собой, подкидывая варианты. «Но где мне остановиться?»
- Хайфед? – Остался последний мой вариант.
- Нас там уже ждут.
- Почему именно там?
- Потому что я дал наводку. Скорее всего Хайфед уже мертв. Однако если повезет, и слышащий не поддался общей истерии, я получу послание.
- Ему можно довериться? – Удивилась я.
- Нет, – разрушил иллюзии уведомитель. – Но мы используем все зацепки. А пока двигайся через лес, как можно дальше от городов, не задерживайся на одном месте. Рыбу или зайца сможешь поймать…
Тогда я поняла, что дни спокойствия и комфорта для меня окончились. Я пока не могла появиться ни в одном крупном поселении, в деревнях и фермах ничего кроме пищи не купить, да и там существовал риск быть убитой во сне. И даже невозможность запастись одеждой не шла в сравнение с отсутствием лечения. Я могла хотя бы попытаться поискать нужные травы, однако кроме отваров в походных условиях ничего не выйдет. Мысль повеяла отчаянием.
Загремел поредевший отряд Кейлии. Над долиной теперь раздавались изощренные порицания в адрес домаршировавших «бочек», заглушив наши притихшие голоса – Люсьен, беспроблемно перешагивая мелкий булыжник, подобрался ближе к границе уступа, открывшего кучку серых легионеров, похожих оттуда на угодивший в сеть косяк форели, одна из коих трепыхалась импульсивнее остальных.
- Вы будете разжалованы! Вы все! Недоумки!
Кейлия прибыла из Лейавина, города, граничащего с Чернотопьем, а значит полного, по мнению имперцев, ушлыми «скользкими» аргонианами, что в большинстве своем выбирали воровской удел, либо удел торговли, а чаще ничто не мешало совмещать первое со вторым и второе с первым. Оттого допущение привыкшими к прямолинейности легионерами столь пустякового обмана вывело преемницу из себя, однако взрастило вместе с этим чувство собственного величия, иначе выслужиться для нее перед Цивелло было бы не так просто – она постарается исправить собственную ошибку, показав глубину пропасти, разделявшей её и прочих, поэтому, закончив злопыхания, женщина продолжила отдавать «разжалованным недоумкам» приказы.
- Вы, вы и вы трое, у Вас появился шанс показать, чего вы стоите. Отправитесь на запад, север и юг прочесывать плато, – было указано взобравшимся на лошадей новобранцам в то время, как командующий, недавно любезно пропустивший меня через врата покаянно подводил к капитану пегого коренастого коня, медленного, но выносливого – самое то для тамошних болот.
- При всём уважении, я не заслужил этого, капитан. Я двадцать лет отдал…
- А я разве Вас куда-то отпустила? – Пресекла та жалобы, отбирая поводья. – Вы поедете со мной. Предстоит опасная дорога. Мне нужны опытные люди для доставки.
Павон в самом приподнятом расположении духа едва не начал откланиваться в благодарностях, но вовремя осекся, оббежав двинувшуюся Кейлию, и вскочил в седло.
«Значит, они направились в Имперский город?», продолжала рассуждать я вслед, когда уведомитель отошел на вершину холма, издав пронзительный свист. Похоже, Тенегрив где-то рядом – жеребец слушал его только находясь в пределах видимости. Я же заметила нечто иное, что преемница Цивелло, сняв с привязи, водрузила себе за плечо, и я явно приметила скрученный край бумаг. С некоторых пор свитки вызывали у меня в подсознании панику, а обнаруженное моментальную реакцию.
- Мы не разделимся! Не сейчас! У неё сумка!
Я мгновенно взобралась к уведомителю на возвышенность, выбросив руку с указательным пальцем над узкой дорогой, спускающейся от моста и замка, ведущей имперку куда-то вместе с шестью оставшимися легионерами. К сожалению, наш конь еще виднелся крохотной мушкой на горизонте, пока Кейлия пускалась в рысь, создавая значительную фору в расстоянии и скорости.
- Иллана передала что-то командору в зале! Бумаги или свитки, не знаю! Она пожертвовала собой ради них!
- Нужно проверить. Это не сулит ничего хорошего, – быстро процедил уведомитель, стремительно шагнув в сторону пологого спуска, к оставшимся без хозяев скакунам, не удостоившимся внимания, ибо у Легиона сейчас стояла задача иная нежели следить за полнотой конюшен.
Внутренняя дрожь от неудачи к неудаче. Только стоило выпутаться из одной, как мы упустили командора. Цивелло, вампиры, Гассилдор, Черная Рука – следить за мотивами, связывать их все воедино становилось всё сложнее и сложнее, и я рвалась по жухлой траве за Люсьеном впереди, однако крутые срывы скал, куда отошли мы загодя ради спасения, стали препятствием для него же, заставляя совершать широкий замедляющий крюк.
- Они доставляют их куда-то! Опасная дорога?! Но кто знал о них?!
Проследовав несколько километров по тракту на Имперский город, мы поняли, что упустили их. Еще одна причина думать о важности посылки – легион свернул с проторенной тропы. Уведомитель встретил меня на обратном пути, успев разведать направление, пока я нагоняла, дождавшись возвращения Тенегрива. Погода испортилась. Мелкая морось ухудшала видимость и принесла вместе с ветром холод, зябкость и резь в глазах против движения. Я даже позавидовала капюшону Люсьена, когда его лошадь показалась из-за поворота дороги, останавливая меня на дуге, создаваемой ей. Оттуда свысока уже виднелся край озера Румаре. Кобыла взбрыкивала и мотала шеей от капель, но всё же ей хотя бы не приходилось щуриться, как мне в попытках разглядеть хоть что-то.
- Куда теперь?
- Они не прошли здесь, значит свернули на север, – ответил Люсьен. – Пролесок у дороги зыбкий, далее начинается степь. Успеем нагнать их там – уже не потеряем, однако, если же Кейлия успеет довести их до Великого Леса, напасть на след с густым и мокрым осенним покровом станет чуть проще чем невозможно.
На словах спикер ударил поводьями – лошадь нырнула меж кустарником, чтобы набрать темп уже в скользкой древесной тиши, насколько способно животное, уже порядком загнанное им, как, впрочем, и сами всадники, рассекающие смазанную в беге растительность. Тенегрив всё еще мог скакать быстрее, однако это не имело смысла до тех пор, пока мы не настигли их. Люсьен и я вышли из края указанного пролеска, завидев влажные бока коней и блестящие от воды доспехи легиона, под углом пересекшие лишь треть огромного желтеющего поля.
- Попробуем вымотать. Займись сумкой!
Одновременно с Кейлией, что, заметив преследователей, развернулась с приказами, уведомитель пришпорил лошадь, побудив меня, спохватившись от потока воздуха, подтолкнуть Тенегрива вырваться вперед, пока сам взял вектор на серые ряды. Жеребец не бежал, он летел так, что от грохота по земле не было слышно ни шуршания травы, ни ветра и ни хлюпанья влажной почвы. Капитан, оценивая ситуацию, двинулась вокруг построения, что попросту топталось на месте. Двое человек? Серьезно? И после вскинутого вверх меча легион перешел в галоп, не посчитав нас угрозой. Она направила построение к степной границе, превратив ожидаемое сражение в гонку, где я уже чуть отставала от Люсьена, но могла отчетливо видеть щетки на шлемах имперских псов. Их лошади начали сдавать, когда я решила повести Тенегрива в обход Кейлии, и когда произошло то, к чему ни мы, ни она не были готовы, ибо тени пролеска, к коему мы подошли слишком близко, скрыли тех, кого изначально остерегалась преемница командора, и одного из тех, кого остерегались мы.
- БЕРЕГИТЕ СПИНЫ И ШЕИ!
Я развернулась на крик капитана, ибо оказалась впереди, увидев, как дюжина вампиров вырвалась из-за деревьев, быстро приближаясь к строю, как замедляются уставшие животные и как легионеры решают в рыси принять бой. Душитель ринулась в конец всей бегущей вереницы, где под ноги кобылы уведомителя с рыком бросался фамильяр, решительно развеянный затем в копытах взмахом кинжала. Однако стоило мне сократить расстояние, как Люсьен указал на что-то впереди. Творилась неразбериха из людей, лошадей и вампиров – так, один из последних оказался на коне во всех смыслах, видимо, убив одного из имперцев, и уже преследовал Кейлию, умчавшуюся вперед.
- Не дай им забрать СУМКУ! – Накричал на меня спикер за самовольность.
Я заметалась между желанием помочь наставнику и необходимостью перехватить бумаги, в то время, как среди всей каши и компании желающих получить ношу капитана неожиданно явился спикер Черной Руки, настигнувший нас из темени Леса на востоке – вороной конь рассек пространство между нами, едва не снеся лошадь Люсьена. Я увидела, как тот пошатнулся от удара, услышала лязг кинжалов и хриплое ржание. Тенегрив завертелся, заходил ходуном по кругу из-за паники своей всадницы. Уведомитель уже стоял на ногах против данмера в черном одеянии, удаляясь от меня – темный эльф был безоружен, однако стоило мне дернуться в погоню за имперкой, как позади меня озарилась вспышка и раздался оглушающий треск и взрыв разряда молнии, что я и круп жеребца резко дернулись и подпрыгнули от сего звука, и, оглянувшись, Душитель увидела, как тот обмахивает руки от веянья магии. «ТВОЮ Ж…! ПРОКЛЯТЬЕ! ОН С НИМ ВООБЩЕ СПРАВИТСЯ?!», забеспокоилась я, подстегивая Тенегрива обгонять мельтешащую свору, туда, где Кейлия почти добралась до кромки растительности, если бы не схлестнулась с вампиром на мечах. В отличие от женщины он будто не чувствовал усталости, отчего взмахи и блоки капитана казались тяжелее, чем у мужчины с серым безжизненным лицом, и у Кейлии было лишь одно преимущество – обучение и опыт в военном деле, оттого в последнем парировании ей удалось просто выбить клинок из рук вампира, избежав смерти в момент, когда у бессмертных фора была в другом – почти не пошатнувшись в отдаче, он вывернул ей руку, сорвав заплечный мешок, под гневный вскрик и с хохотом уводя скакуна в сторону, сорвав свой «абордаж» – я и капитан впереди свернули за ним, преследуя.
Тогда-то и появилась она. Обгоняя меня на чалой лошади, поравнялась с мужчиной-вампиром впереди. Я видела, как та посмотрела мне в лицо из-под тени капюшона, видела совсем бордовые от жажды радужки улыбающихся глаз и бумажную кожу под маской. Погоня напоминала игру в салки, ибо ноша передавалась из рук в руки с поразительной скоростью и частотой, но я никак не ожидала, что настолько.
- Отдай мне его! Я одна из вас! – Крикнула женщина искаженным в материи голосом, убеждающе протянув ладонь. И как только сумка поместилась в её руку, в висок провернувшейся головы мужчины та мгновенно засадила кинжал. – Благодарю!
Кейлия отстала. «Если не сейчас, то когда?! Давай, Тенегрив!» Я закрылась рукой от праха, в облако которого незамедлительно влетела, всхлестнув поводьями, чтобы вырвать на ходу мешок из еще раскрытых пальцев и с колотящимся в бешенстве сердцем прижать к себе, оборачиваясь на взревевшую Тень, уже подгоняющую животное. Тем временем сражение в степи стихло – посреди трупов людей и лошадей стоял, измучено опершись на меч, Люсьен, позади – капитан, давшая коню передышку, тихо набирала ход, и вампир мчалась за мной, вновь свернувшей в Великий Лес, где я надеялась скрыться. Первое время деревья, казалось, и правда сбили её с толка – Тень двигалась параллельно меж стволов, совсем растворилась, позволив нервно выдохнуть, пока не появилась, откуда ни возьмись, рядом, почти вплотную.
- Когда ты уже сдохнешь?!
Вампир разрезала клинком воздух, и я едва увернулась благодаря Тенегриву, подавшемуся в сторону. Лошадь женщины стала запыхаться, отставать. «Наконец», подумала я, но заметила, как Тень выводит медленно ступни из стремян, взбираясь с ногами на седло, чтобы в конечном итоге прыгнуть, сбивая меня в листья и землю. Я рухнула вместе с ней во влажный грунт, прокатившись и на миг потеряв зрение от боли, даже не выдавившей кашель, ибо попросту не хватило на это ни воздуха, ни сил издать звук с зажмуренными глазами и раскрытым в безмолвии ртом.
Раздался топот копыт, и пегий конь Кейлии промелькнул перед силуэтом Тени – капитан схватила павшие со спины жеребца бумаги, а вампир, истошно рыкнув, пустилась вслед за ней прежде, чем до Леса добрался Люсьен.
Комментарий к Глава 74. Давно не добавляла ничего из своего плейлиста, ибо довольно застенчива в этом отношении. Музыка для меня нечто интимное как и рисунки.
https://music.yandex.ru/album/2593076/track/22544750
Что сказать... Экшон, ведущий героев к развязке ~ (нууу... может, не очень скорой)
Как-то в разговоре с подругой мелькнуло “Дарт Винс”, а потом я потеряла покой XD
Вариация на тему “А что, если бы...” Если бы Люсьен не сместил Винсента.
https://yadi.sk/i/skp5xUQy5Hji9Q
====== Глава 75. ======
«По крайней мере я уже в лесу, как и собиралась. Хоть что-то идет так, как задумано», болезненно вздыхала я, ограничив зрение ладонью и время от времени смахивая назад мокрые грязные пряди. Когда уведомитель нашел меня, более бороться были не в силах ни я, ни Тенегрив, взгромоздившийся на колени и улегшийся на бок, как редко делал в абсолютной усталости, кроме того лихорадка вновь одолела меня, стоило пойти в направлении, где в последний раз видели Кейлию. Нас некоторое время вели пятна крови, что затем прекратились: капитан была ранена или вампир задрала в чаще оленя – неизвестно. Вечерело, и под разошедшимся дождем восторжествовал осенний холод, даже магическое пламя капризно неохотно разгоралось. Постой организован. Люсьен тяжело опустился на листья, откинув уже насквозь бесполезный капюшон и открыв лицо шумной воде. Некого винить, и отчитывать меня не имело смысла. Молчание тяготило. А я всегда думала, что именно оно мне и нужно, когда раздражалась от болтовни Мавилы, хвастливого трёпа Мари или непрекращающихся глупых шуток Патриции. И почему-то вспомнила последнюю её хохму – захотелось спустить все септимы на выпечку в заведении за постоялым двором. «Там, наверное, тепло от печи. Как и в самом Чейдинхольском Мосту» От спрятанной меланхоличной улыбки не осталось и следа, и будто внутренний голос, всхлипнув, прекратился. «Соберись духом, Элен. Очива говорила верно, с тобой всю жизнь нянчатся, успокаивают тебя, норовят подсунуть лекарственные травы, когда ты начинаешь рвать на себе волосы либо смотришь испугано с побледневшим лицом. Ты считаешь, в тебе нет чувства страха, но Люсьен видит тебя насквозь»
- Они следили? – Припомнила я павшего в поле спикера, пока наставник чертил нечто на грунте, а мне нужно было знать, чего опасаться в пути. Полагаю, он пытался прикинуть дальнейшую точку движения Кейлии.
- Мы подвернулись ему случайно, – задумчиво поднял кинжал уведомитель в расслабленной руке, разглядывая его. – Зачем вступать в схватку, если можно сделать это тихо. Черной Руке… известно, что в этих бумагах.
Я насторожилась. Как такое может быть, и давно ли спикер братства не знает того же, что остальные? Разве только они давно точили ножи против него либо узнали об этом по действиям вампиров, явившихся на прием. Но для чего они последним? Если изменник связан с ними, то вполне мог выдать их нужды за свои, воспользовавшись силами Руки, и, похоже, Люсьен думал о том же.
- Больше нет необходимости возвращаться в резиденцию, – оборвал уведомитель тишину моих размышлений, вонзив клинок в сектор вырезанной карты. – Вместо ответа «откуда» нежить прибыла на бал, мы получили «для чего».
И я потянулась к Тенегриву за спиной, чтобы достать книгу из седельной сумки, укрыв своим телом от дождя. Небольшая, но довольно толстая для рукописи стопка в зеленом переплете, аккуратно подшитом так же вручную, и с буквами черных чернил из-под холодных вампирских пальцев. Я проскользила по ним своими, раскрыв первые несколько страниц – записи были сделаны так давно, что бумага частично истлела, и случайные капли попросту обрывали края. Какие-то заметки по интересующей теме, начавшейся с описания, должно быть, выписанного из некого бестиария, однако все больше уходящей в повествование и аналитику. «Похоже на записки экспедитора... Я и забыла об этом средь всех этих торжественных приглашений и писем. Ни разу не видела, чтобы ты вел исследовательских дневников» Подняла взгляд – уведомитель вдумчиво следил за моими движениями по ту сторону огня.
«… Похоже это их последний ковен здесь в Сиродиле, и даже могущество, ради которого эти женщины отказались от «жизни», не выдержит перед напором стремительных изменений самой жизни вокруг них. Они не ожидали увидеть меня среди леса, как не ждали и помощи, вернувшей временное спокойствие, пока Легион подсчитывает потери. Почти все они поспешили измениться, утрачивая разум, приобретая знакомые ужасающие черты, однако мест силы практически не осталось…»
Манера речи, свойственная Винсенту, но слова – не ему. Он увлеченно и подробно описывал свои поиски местных ведьм, историю, быт и ритуалы женщин, устраивавших некогда шабаши по территории всей страны. Не замечала ранее и его интереса к магии или, о боги, фигурной резьбе по дереву. Хах. Эстет. Но здесь же без свойственных мне учебных подробностей расписывался сам, как правило, феерично красочный процесс. Даэдрический принц Охоты, а значит порой они были милосердны к существам, что в сущности своей охотники и есть, пустив в свой круг заслужившего благодарность вампира. И, разумеется, они были чудовищами. Чего только стоят их эксперименты с человеческими сердцами и плотью.
Книга захватила меня, едва давая прерваться на сон и пищу, пока Люсьен вел нас сквозь Великий Лес на северо-восток по следу преемницы командора, благо, северяне бдительны весьма, что отыскать видных легионеров, появись они недалеко от поселений, не будет трудно. Но сон был част. Не то чтобы растительность занимала столь глобальные площади – я начала угасать, как и скорость, с какой мы преодолевали расстояния, что, в конце концов, меня нес на спине Тенегрив, а уведомитель вопреки отрицанию принял трудное для всех решение, развернувшись к кольцу в южный объезд Имперского города.
- Мы упустим их, – противилась я, хватаясь за ребра, чем выводила Люсьена из себя. – Можно было разделиться…
- Я услышал бы этот кашель даже по ту сторону Нибена, – шагал он возле коня вперед, не поднимая глаз. – Ты выбрала неудачный момент, чтобы храбриться. Сейчас, когда все связи братства потеряны, могут понадобиться твои знания, перехвати мы вдруг не бумаги, а свитки. Я умею читать их, но не все. Тебе необходимо лечение, и единственная возможность получить его – добраться до одного из тайников в пределах графства Чейдинхол.
- Я смогу позаботиться о себе, – возразила я. Ведь я понимала, что основа лечения так же – покой. Как минимум сутки я должна провести в бережном отношении к телу, не вылезая желательно из теплой постели. – Мы же идем к халупе Хайфеда? Даже если Черная Рука уже побывала там, ты сам говорил, это риск.
- Порази меня, – саркастично поддел уведомитель, кивнув. – Расскажи мне свой «план». Поэтапно: где собираешься укрыться, достать материалы, снаряжение, как скоро оттуда можно преодолеть Хартленд или Великий Лес.
И ответов у меня почти не было. Была лишь зацепка, что прижимала я к груди, и что Люсьен стал бы проверять в последнюю очередь. Слишком скользкий склон ко дну, чтобы шагать гуськом вместо того, чтобы уверенно обойти по снегу. Страницы становились глаже, светлели, датировались уже 401 годом третьей эры (а ведь тогда я даже еще не родилась), и следующей я раскрыла плывущую схематичную карту перед носом. Они повторялись периодически, дополняясь свежими деталями.
- Здесь упоминаются места силы, – заговорила я, прищуриваясь. – Я так понимаю из его слов, это не совсем имеет отношение к магии, скорее… плодородные земли, где обживали свои хижины Гленморильские ведьмы. Там много алхимически ценных источников. Да, везде теперь царит разруха, но он как-то смог найти одну из них как раз в районе Нибенейского бассейна. Если внимательно изучить…
- Ведьмы – порождение больного стремления к вечной жизни и магическому всемогуществу, – громко отрезал Люсьен, спрятав запястья в рукава робы. – Целые отряды погибали, натыкаясь на ворожею там, где недавно клонилась к могиле немощная старуха, и даже в лучшие времена я бы не стал искать подобной встречи. Забудь об этом. К утру мы пересечем Верхний Нибен.
Еще до зари мы достигли долины, остановившись у реки Белая Роза. Хорошо, ведь на открытое пространство мы вышли в темноте, и заметь кто-то силуэты путников на берегу, никто не осмелился бы сунуться к ним. Легионеры патрулировали лишь на тракте. Искать опасных убийц? Не патрульных это дело. Как только закончится смена, те вернутся в свои уютные дома, завалившись в кровать. Наконец, возможность вымыть голову хотя бы в ледяной воде, остудив ее, и пусть это только ухудшило бы мое здоровье. Граф говорил загадками, не желая раскрывать подробностей спикеру, а значит неужто Янус Гассилдор всерьез посчитал, что хрупкая девица из его окружения сможет в одиночку справиться с этим? «Почему? Вы защищаете Винсента? Да, разумеется. Если мы погибнем, он останется Вашей единственной надеждой» Я изменила бы себе, если бы сдалась в тот момент, сидя в корнях одиноко стоящего на берегу тополя. Таким образом я попросту не выпускала книгу из рук, пока Люсьен позволил мне отдыхать, щелкала пальцами, отчего пространство возгоралось и гасло вокруг от заклинания, что время от времени училась я контролировать развлечения для и только.
А даты близились к настоящему. Подробностей становилось все меньше, а записи все реже, особенно начиная с шести лет назад, когда Черная Рука повадилась более активно засылать братьев по душу вампира – в общей сложности уже два десятилетия он не мог свободно разъезжать по Сиродилу по собственным желаниям. Шаг вправо, шаг влево, и это уже повод усомниться в его верности. Тогда-то Винсенту и пришла в голову идея воспользоваться связями приятеля. И труд окончился тогда же, когда взяла свое начало череда предательств. Я разочаровано выдохнула, дыхание шевелило последнюю карту, вклеенную второпях, и в руке разжегся вместо искры огонь, помогая мне, проворачивая голову, вглядываться в бугристую бумагу. Вся исчерчена и перечеркнута, вдобавок чернила местами западали, собираясь в кляксы, будто бы на обратной стороне кто-то писал. Перевернула лист – конечно, никакого текста и не было, но я не зря столько лет провела под боком отца, изучающего древние писания, потому взяла кусочек угля, прихваченный из замка, чтобы ребром аккуратно прокатить по поверхности, открывая начертанные слова, сложенные в короткое письмо.
«Здравствуй, Винсент,
Ты не можешь и представить себе, как я была удивлена твоему посланию. Мне потребовалось столько сил, чтобы забыть тебя, а потом вдруг вижу мальчишку с конвертом, увенчанным буквой «V». Подумать только, я уже не так юна, но даже спустя много лет вспоминаю ту особенную ночь…»
«О боги! …» К горлу подступил ком вместе с кашлем, а я с распахнутыми глазами резко схлопнула рукопись, вытянув руки и смотря куда угодно, только не вперед, потирая одной лицо, в конечном итоге вспыхнувшее поверх и так стабильно высокой температуры. «Я не хочу этого знать» Это было лишним, и все-таки написано было той, кто, возможно видел сей труд и самого вампира. Винсент сравнивал меня с книгой когда-то, так вот автор её будто издевался надо мной. Люсьен, что всё это время сидел возле воды, обмывая раны, сразу же обратил на меня внимание, поднимаясь, а я, перебарывая неожиданную внутреннюю дрожь, заставила себя сквозь строки вчитываться дальше в текст, пропуская целые фразы, пока не дошла до заключения.
«… Если всё так, как ты говоришь, я обязательно помогу тебе. Уже немного поправила твою карту. У знахарок ныне мало посетителей. Приходи.
Я буду ждать тебя, Всегда Твоя Мелисандра»
Книга упала на землю пред согнутыми ногами. Уведомитель быстрым шагом настиг Душителя, ушедшего в транс размышлений, и я очнулась от уверенного прикосновения ко лбу, завидев перед собой напряженное лицо опустившегося Люсьена.
- Лихорадка всё сильнее, – прокомментировал он. «А я и не заметила», переводила плавно я взгляд.
- Женщина, – первое выговорила я, протягивая наставнику с грунта рукопись, что была принята из рук. – Она помогала ему искать. Знахарка. Недалеко. Мы могли бы навестить её.
Люсьен долго читал письмо. Гораздо внимательнее, чем я, чтобы изучить получившиеся схемы, ведущие нас далее на восток.
- Мелисандра…, – привстал, упираясь в колени, уведомитель, возвращая исчерпавшую себя книгу к Тенегриву в седло. – Я знаю одну женщину с таким именем.
- Знаешь?
- Да-а, и, если это та, о ком я думаю, она попытается сбить тебя с толку, как только узнает причину твоего прихода.
- Но почему? Кто она? – Подняла я глаза, задавая вопрос жаждущей узнать больше о жизни Винсента, будто приобрела болезненную зависимость от его истории.
- Мелисандра – лживая старая сука, – размеренно выразился Люсьен, оглядывая меня сверху-вниз. – Посчастливилось встретить лет двадцать назад, и преклонный возраст, наверняка, не сделал её покладистее. Она помогает вампирам, восхищается ими, обожает их, дает им кров, а иногда… даже больше…
- Нам ли сейчас бояться лжи какой-то старухи, – отвела я взгляд, несколько смутившись откровенного намека уведомителя, когда почувствовала на продрогших плечах столь желанное тепло мягкой черной ткани, укутавшей меня, как временное поощрение.
- Я и не говорил, что мы не пойдем туда. Это оптимальный вариант затаиться, пока я наведываюсь к Хайфеду, – улыбнулся спикер, приподнимая моё лицо для краткого неторопливого касания губ. – Хорошая работа. Иногда ты приятно удивляешь меня.
Крохотный дом спрятался укромно меж скалой и Камышовой рекой в густой растительности. Туда не заворачивала ни одна тропа, потому, двигаясь согласно карте, легко было решить, что в хвойной глуши жить невозможно ни одной живой душе. Из-за необходимости обойти реку, мы добрались туда, когда на алой земле уже выросли длинные тени. Люсьен убил по пути одинокого всадника, иначе сейчас уже наступила бы ночь, и разговор бы сей не получился столь… информативным.
- Сто-ой! – Реакцией женщины на нас были воинственно взведенные прутья вил.
Мы обнаружили её за скромной оградкой возле сарая хижины с соломенной крышей, где поспевали высаженные ей овощи в ту пору, – женщина хлопотала, согнувшись над своим трудом, и всё что видела я со спины, остановившись в обзорном отдалении, – длинные волосы, полностью охваченные сединой, что в обыкновении дамами пожилыми привычно прятать, заплетая в невзрачные коконы. Густые локоны, озаренные завидным блеском, рассыпались, не мешая ей, спускались по ткани травяного цвета платья к тонкой для возраста талии, а потом обозначенная «старуха» обернулась дабы попрощаться с путником, отворившим хлипкую дверь, явив себя, фигуристую женщину средних лет. «Это не она» Я собиралась выйти в границу света, разузнать у неё о судьбе Мелисандры, однако Люсьен преградил мне путь, выбросив руку влево.
- Подожди, пока посетители уйдут. Я пойду с тобой. Дело обретает интересный расклад. Будь внимательна ней.
- Её дочь?
- Нет, – дернул головой в сторону женщины Люсьен. – Это и есть Мелисандра.
- Ты сказал… ей уже было по меньшей мере сорок еще двадцать лет назад, – поразилась я, наблюдая не обделенную здоровьем и зрелой красотой знахарку, бесстыдно демонстрирующую пышное декольте в старом растянутом платье, да и путники не пренебрегали возможностью принять её радушные прощания в виде крепких объятий под звонкий откровенный смех, никогда не сдерживаемый светскими манерами.
- Ничуть не изменилась с тех самых пор. Хм... Похоже, мы нашли твою ведьму…
Когда Мелисандра завидела нас пред дверьми своего дома, она сразу же схватилась за первое попавшееся под руку оружие, прислоненное к стене, с громким вскриком. И, разумеется, боялась женщина не меня, направляя вилы в уведомителя, возросшего, заслонив силуэтом солнце на горизонте. Она долго вглядывалась в лица, пока не вскинула руку, и короткую тропку к порогу не осветили с шумом факелы, сопровождающие ее.
- Я так и думала, что это когда-то произойдет, – горделиво подняла ведьма голову, отбросив движением пряди и опершись расслабленно на опущенное вскоре древко. Она наконец смогла рассмотреть рядом с Люсьеном Душителя, и слегка хрипловатый голос отражал теперь открытую и смелую игривую улыбку. – Вы всегда ходите парами? Учите молодняк? Кто-то заказал меня? ... Ну?
- Мы не раскрываем лиц молящихся, Мелисандра, ты знаешь, – коварно медленно шагал вперед уведомитель, заставляя её отступаться. – Но… ты можешь предположить, что многие желали бы избавиться от ведьмы в своих владениях…
- Я ничьих владений не. нарушала, – внезапно встала в позу, подбочившись, ведьма, едва не заглядывая спикеру в лицо с нахально-томными выражениями. – А ты… мне лжешь. Аха-ха… Вы хотите убить меня просто так. Темное Братство теперь часто так поступает. Потому что боитесь. М? Я не права?
Я видела, как она играла с огнем, как разминались пальцы уведомителя и забывалась цель, с которой мы пришли сюда. Это мне так казалось. Разумеется, Люсьен не позволил бы спровоцировать себя, вот только ей удалось сделать это со мной.
- Мы прибыли не ради Вашего убийства, – влезла я, выходя вперед. Выше нее, но старалась не выглядеть устрашающе в осанке, нависая, как это делал уведомитель.
- Может быть, ты нет, а вот он, – возразила ведьма, оценивающе примеряясь ко мне и хмыкая. – Да.
- Я даю обещание, ведь нам нужна Ваша помощь, – начала я, расстегивая ворот доспеха, чтобы показать глубокую синеву кожи, распространившуюся по груди. – Мне нужна Ваша помощь.
- О небеса, бедное Дитя, – схватилась Мелисандра за края кожи кирасы, бесцеремонно заглядывая и заботливо причитая. – Как это произошло? Пройдёмте в дом. Луны взойдут совсем скоро.
От нее приятно пахло травами. И на каждую манипуляцию, с какой та подбегала ко мне, восседающей на маняще мягкой из-за набитой перины кушетке, женщина завораживающе красиво улыбалась жемчугом зубов, пригибаясь и ловя мои заинтересованные взгляды. И даже меня прекрасное сквозь годы лицо заставляло смущаться. Люсьен был непреклонен на предложения выйти в другую комнату, и мне пришлось довольно долго и неловко уверять, что всё в порядке вещей.
- … Он сломал тебе ребро! – Возмущалась ведьма, накладывая некие мази и оглядываясь на уведомителя, бдительно рассевшегося в кресле. Судя по запаху, некоторые ингредиенты стали вызывать у меня сомнения, однако выбирать не приходилось. – Это какое-то варварство. Тоже мне, эти охотники. Обращаются с женщиной, как с дичью, – закончила она, прикрыв тело простыней, и присела на корточки, взяв за руки и подмигнув. Что она имела в виду под «охотниками» так и осталось загадкой. – Поверь мне, милая, на свете есть гораздо более нежные мужчины…
«Я все еще не хочу этого знать» Мелисандра стремительно поднялась, оставив меня заливаться краской невероятной интенсивности, пока сама нога на ногу, слегка обнажив голени, плюхнулась в кресло против уведомителя.
- Можешь оставить её здесь. Милая девочка, даже несмотря на то, что убийца. Давно ко мне никто не обращался на «Вы».
«Хм. А меня давно никто не называл «девочкой»», слегка поежилась я от приторности и раздражения, укладываясь с закрытыми глазами. «Ну и вкусы у тебя, Винсент»
- Сначала ты ответишь мне на вопросы, – отвечал Люсьен. – И не пытайся извернуться. Каждая твоя ложь отразится на твоем лице. Ты ведь так дорожишь им…
- Какая неблагодарность! Ты ведь еще тогда меня невзлюбил? Ахах… А жа-а-аль… Черный тебе к лицу, хотя ему он шел бы больше…
- Запрячь свою лесть и чары подальше, Мелисандра. Залечив мои раны, ты спасла свою смерть, от которой тебя на время отделяет жизнь моей протеже, – спокойно пресек уведомитель. Она замолчала, а я не в силах игнорировать разговор, вновь села, прислонившись к стене. – Не думай, что я у тебя в долгу. Винсент нарушил множество правил, он привел меня к тебе, вот только тогда я еще не понимал, кто ты. Но вот он знал тебя давно. Так ответь, для чего он искал тебя?
«Разве не о лекарстве идет речь?», поразилась я вопросу. Ведьма задумчиво облокотилась на руку. Она не хотела говорить. Видно было, как выбор терзал её изнутри. «Так он от нее ничего не добьется. К тому же я понимаю больше»
- Мы знаем, что он искал лекарство от «вампиризма», – провозгласила я, на что Мелисандра удивленно вскинула голову. – Гассилдор уверен, что Гленморильские ведьмы способны на это, ведь так утверждал сам Винсент. Причем, он, похоже, искал его и для себя. Он нашел Вас, однако граф до сих пор не получил свое зелье. Почему?
- Ахахахаха, – неожиданно засмеялась ведьма, блаженно улыбаясь мне, упершись в щеку почти лежа в сидении. – Лекарство от «вампиризма»? Для Винсента? Обладать такой кровью, чтобы вылечиться? О-о-о, какая глупость! Таким Даром нужно пользоваться. Тем более с его умом, его способностями, – пошевелила она пальцами. – Ах, я просила его поделиться со мной…
- Для чего, Мелисандра?! – Повысил голос Люсьен. А я не знала, как это понимать. «Пользоваться как?» Женщина тяжело вздохнула.
- Ох, чего таить… Я и не знаю толком, – распрямилась она. – Его всегда удручали знания вампиров о самих себе. Как сейчас помню это выражение лица, когда он говорил: «Мелисандра, они себя изничтожают и губят, но это не значит, что нужно потакать им в этом стремлении».
- О чем именно он так говорил? – Уточнила я, встрепенувшись от волнения. Мне не нравилось, к чему устремлялись его мысли, даже если это несло благую миссию его «собратьям». Особенно в купе со страхами Черной Руки.
- Полагаю о фамильярах. Понимаете, в чем загвоздка… Фамильяры – рабы. Они хороши, не спорю, но лишь как крайняя мера. Хрупки и недолговечны, а те, что стали ими более никогда не смогут стать вампиром. Ужасная судьба. Знаешь, что они чаще всегда говорят перед смертью? – Обратилась та ко мне с ответом. – Они говорят: «Спасибо».
- И как это связано с его поисками?
- Я думаю, он искал возможность сделать фамильяра, плененного бездумными своими хозяевами, полноценным. Только представьте, что будет, если все эти никчемные полчища станут чем-то… нормальным, – восхищенно всплеснула Мелисандра.
- Мне… тяжело в это поверить…, – закрылась я ладонями, и дышать было так же тяжело. «Пусть так, пусть так, но нужно продолжать поиски». – А что насчет лекарства?
- Ну-у, я пыталась делать его попутно. Разница-то не большая. Только с подопытными бывает сложность…
- Почему не пользоваться материалами? Мне попадались в академии вампирские клыки.
- Тсссс, – состроила болезненное выражение ведьма, постучав ноготками по подлокотнику. – А здесь еще одна заминка. Давай, я задам тебе вопрос: почему эта ваша академия не использует живые человеческие сердца в качестве ингредиента?
- Для этого нужно… убить? – Пожала я плечами.
- Да! И чтобы получить вампирские клыки тоже надо убить! Ты видела, что происходит с отщепленной плотью вампира? Она обращается в пепел. Потому и фамильяры, принудительно отделенные от хозяина, тут же обращаются в пепел! – Ударила в жестикуляции женщина ладошкой по дереву. – Они как часть своего поработителя! И задача состава научиться отделять часть от целого…
Пока Мелисандра много и долго говорила, я обратила свой взор на Люсьена, неспешно подымающего запястье, на котором висел отделенный от тела вампирский клык – и взгляд его задержался на нем, а моя душа – на дне пропасти, ведь я помнила, как Винсент опустил его в вещество, позволившее замаскировать собственную смерть.
Комментарий к Глава 75. А закончу-ка я зде-е-есь. (￢‿￢ )
Почему в комментариях нельзя вставлять мемы? По-моему, это досадное упущение.
Благо, существуют каомодзи.
Как же томит меня ожидание развязки, и все же новые типажи несказанно радуют, как и раскрытие тайн и секретов, зарытых в глубинах фика :) Я даже хотела дать главе имя Мелисандры, но что-то остановило. Хочу ее нарисовать XD эффектная должна быть женщина.
====== Глава 76. ======
Размышления привели его к Душителю в противоположном углу – именно это и означала подобная «встреча» глаз, в напряженном гуле и биении, через которое велся отсчет, и маятником качался гнетущий амулет. Губы, сомкнутые без эмоций, чуть сдвинутые в напряжении света брови. Воображение всегда играет с нами, когда ты лжешь. Оно расставляет ловушки, сводит с ума так, что начинаешь видеть признаки разоблачения даже во сне. И сначала показавшаяся тень сомнения будто бы оскорбила меня, Душителя, прошедшего проверку на прочность еще при успешной ликвидации Адамуса Филиды, первая мысль, пока не пожрало чувство кататонической паники, ибо Душитель знала и никогда не отрицала свое предательство.
- … Но мы так и не смогли создать ни то, ни другое. Это не обычное зелье, такого в наших фолиантах не существует, а пытливого ума мне, увы не досталось. Исследования он вел сам. Я лишь помогала тем, что знаю от своих наставниц. А потом Винсент просто перестал появляться, пока совсем не исчез, – со вздохом откинулась Мелисандра, и Люсьен тут же «отпустил» взгляд, спрятав запястье, а меня постигло повальное головокружение и тошнота переизбытка познанного ужаса. Если бы не одна единственная фраза, спасшая меня.
- Записи?
- Невозможно держать такое в уме. Для обычного человека. Но не думаю, что были. Хранить такие знания опасно на листе бумаги, – скорчила губы женщина. – Хах, я уже говорила, что здесь мне ничего не известно...
Люсьен неспешно и угрожающе поднялся, отбрасывая в шаге черную тень на вжавшуюся Мелисандру. Он озвучил то, о чем я так боялась услышать.
- Я вижу твою смелость… нахальство… Почему-то ты уверена в своей безопасности. Почему? Я скажу тебе. Вампиры гонятся по всему Сиродилу за сумкой с бумагами, оказавшейся не в тех руках, – и уведомитель медленно указал на меня пальцем, наступая. – Пока она здесь, живи. Но если я пойму, что отродье вроде тебя все это время знала об этом, будь уверена, я приду и стану день за днем отрезать от тебя по куску, слушая вопли: сначала пальцы… потом глаза, нос и уши, что скормлю твоим птицам… А когда останется лишь окровавленное туловище, я выпотрошу его перед логовом твоих обожаемых «питомцев», что так жаждят твоего тела…
- Ты уже угрожал мне этим, – сложила защитно руки на груди ведьма, избегая вида спикера перед тем, как шумно сдуть выбившуюся челку с лица, робко, но вопиюще усмехаясь в сторону. – Кстати… Ходят слухи, ваша организация на последнем издыхании. Это правда? По тому что вижу, кажется, я проспорила ему свой запас бренди…
«Они так и не создали?! Она лжет или еще не понимает, что стала жертвой обмана! Он создал! Создал его самостоятельно! А это что еще?! На последнем издыхании?! Проспорила?! Винсент предрекал братству гибель?!»
«Проклятье!» Сама не осознала, как сцепила зубы в злобе и боли, с силой сжимая над коленями голову, и женщина выбежала из комнаты мимо Люсьена за порцией очередной отвратной бурды, изготовленной в лучших традициях ведьм. В комнате стало шумно от звуков её голоса, а я попросту не отзывалась на расспросы, ибо не было желания даже смотреть, не на питьё, нет, а на ту, что может столь спокойно и с улыбкой называть его имя. Чувство, не иначе как ревность, отчасти к самой жизни. Нечто похожее в отдалении я испытала, когда увидела Катрину рядом с Кароном – они беседовали о каких-то вещах, неприязненно обыкновенных, пока братья гибли в поисках злополучных развалин. И все же не шло в сравнение, ибо зиждилось чувство в разы сильнее, столь же сильное, как и моя любовь к нему.
- Нужно дать ей поспать, – стояла предо мной на коленях Мелисандра, осматривая с беспокойством и оглядываясь на возросшего Люсьена с оправданиями. – Я не стала бы её травить! Здесь в лесу растет не всё, что нужно – зелье, что я дала ей, имеет побочный эффект! Можешь посмотреть у меня на столе, если не веришь!
- Я бы распознала яд, – уже более уравновешено отозвалась я, кратко взглянув на покрывшего голову спикера, что направился в сосредоточении из дома.
Ночь уже полностью овладела Сиродилом. Люсьен проверит халупу Хайфеда на предмет ответа от Черной Руки, пока я здесь пытаюсь разузнать о лекарстве.
- Пора. По месту назначения, – подтвердил он договоренность. – Разузнай всё до конца. Ты понимаешь, что необходимо.
Когда под мой кивок уведомитель покинул жилище, ведьма, взведя глаза к потолку, показательно облегченно обмахнула себя руками перед тем, как перевести взор на душителя, пытающуюся отыскать следы его ухода в небольшом окне, где не было более ничего, кроме качания ветвей под лапами птиц и чернеющего берега узкой речушки, светящейся в тиши и ясности неба. «Как ты смел хоть раз упрекать меня в нарушении слова, пока нарушал наши догматы?»
- Меня предупредили, что я не могу верить Вашим словам, – начала я тихо в никуда и Мелисандре, пододвинувшей стул для осмотра. Вскоре прорвавшийся смешок, перемеженный с кусанием губ и гневными всплесками, удивил её, стирая ширину улыбки. – Хочет ли Мать Ночи Вашей смерти? Я не знаю… Осознаю только свое неравенство сил перед великовозрастным магом. И тем не менее, хотелось бы надеяться, что ответы на мои вопросы останутся так же чисты и без насилия, какое впоследствии она может возжелать. Откуда Вы знаете так много секретов братства?
- Ясно. Это о-он тебе так сказал, да? – Протянула ведьма и передернула плечами звонко, меняя повязку, пропитавшуюся мазями. Со мной та вела себя более несдержанно, злорадно и взволнованно, будто повествуя страшную историю, наполняла полу тоном комнату. – Коне-ечно, твой уведомитель будет уверять тебя: «Мелисандра лжет! Мелисандра ведьма!» А как же иначе? Ведь я всегда лгу, если это помогает спасти чью-то жизнь, которую Черная Рука хочет оборвать просто потому, что у них трясутся поджилки. Пфх! Откуда знаю? Мне часто приходилось и создавать кое-что для ваших братьев, и лечить их. О да-а. И поверь, что только не расскажет знахарке умирающий! Была бы я кем-то другим, вполне вероятно тут же была бы убита в собственном доме. Но это в последние годы убивают всех без разбору. Раньше всё было иначе! Все боялись братства, потому что их глаза и уши могли попасться там, где и не предполагаешь! – Смягчившись, она посмотрела на меня с прежней обольстительной хитростью. – Мне приходится защищаться. Вот я и скитаюсь теперь: то там, то сям.
Она помогла мне прилечь, пока в голове крутилось фаталистичное одно и то же: ««Я не боюсь» – именно с этого начинается падение Ужасного Бога». Под мерным треском камина и сверчков, когданастойчиво всплывают душащие теплые образы былой славы, какую, наверное, Винсент и застал. Мелисанда говорила о нём и о вампирах, никак иначе, ибо восхищение и блеск в глазах трудно было спутать с чем-то другим, когда ведьма упоминала их даже вскользь.
- И всё же Вы рассказали. Вещи. Которые могут ему навредить. Это говорит о том, что, Вы только что солгали, – опровергла я её утверждения, получив вместо гнева на обвинения взгляд, полный светлой ностальгической печали.
- Когда Винсент обратился ко мне за помощью, то предупредил, чем это грозит. Но я всё равно захотела помочь ему, – женщина смотрела куда-то поверх в легкой улыбке. – А рассказала, потому что он так попросил, заранее зная о возможных последствиях. «Прежде всего береги свою жизнь, Мелисандра. Она – всё, что у тебя есть» Ох, милая, когда кто-то просит о таком, лучшее, что мы можем сделать – это подчиниться, – ведьма шутливо отмахнулась. – О, забудь, в твоем возрасте это покажется чушью. Я не смогу никак доказать правдивость своих слов, даже если за это поручится сам Уриэль Септим.
- Вы утверждаете, что так и не смогли получить состав, – прищурилась я, проигнорировав душещипательные поучения. – Почему?
- Ну-у, – пожала та плечами. – Для его приготовления нужен прах относительно высокородного вампира. Винсента не устроил такой вариант. Он сказал, что будет искать другой способ. А дальше я не особо принимала в этом участие. Он спрашивал меня быстро что-то по своим заметкам и только. Хм, – состроила она удивленно-восторженное лицо. – Не ожидала, что можно так быстро этому научиться …
- Записи…опасно держать на бумаге, – проговорила я, мельтеша в догадках, пока не попыталась встать от полученной связи, и Мелисандре пришлось под болезненные охи укладывать меня обратно. Я воспротивилась совсем опускаться на подушки, опершись на локоть, и, наконец, соизволила посмотреть ей в глаза. – Скажите, узнавал ли он когда-либо что-то о свитках?
- О свитках? – Задумалась ведьма. – Вообще-то… Мне хорошо запомнился один день… Ммм… Довольно давно… годы тому назад. Винсент пришел ко мне как-то со свитком. А запомнила я, потому что никогда в жизни не видела подобных. Кажется, что-то эльфийское. Мы смогли понять принцип начертания, расшифровать, но побоялись читать его, ведь никто не знал, к чему это приведет… О-о-о! Я понимаю, к чему ты ведешь! Он спросил меня тогда, могут ли Гленморильские ведьмы писать в свитки что-то кроме заклинаний. Я еще подумала, какая… интересная мысль!
На лице Мелисандры вновь застыл восторг, пока я, падая, свершала попытки прятаться в искусственной тьме собственных ладоней, заслонивших отвратительно уютный свет. «Айлейды могли»
- Где он взял его?
- Ммм, долгая история. Кажется, получил от приятеля вместе с выписками...
Я лишь спросила, тут же получив доказательства. Среди свитков, найденных отцом, были и те, что содержали алхимические рецептуры. И занималась ими я.
- Расскажите. Расскажите мне всё.
Празднования именин Джерома разбавились на удивление мгновениями торжествующей справедливости. При помощи Габриэля недопонимание меж двумя профессорами улажено, и преследования юной леди Бертран временно прекратились, чего нельзя было сказать о нежеланных визитах в дом вампира, вынуждающих подолгу «задерживаться» в замке не без намеренной щекотки расшатанных нервов Аркуэн. Винсент знал, их приказ – лучший способ привязать его к насиженному месту. Пусть. Скинград – наипрекраснейший город, где имеет смысл поселиться, кроме того, здесь было, чем заняться, а вопросы решались с наибольшей вероятностью и скоростью – спасибо Янусу за сей оплот культуры, воспитывающий уникальные умы и характеры, как и Элеонору, окопавшуюся в дальнем углу библиотеки перед темным братом, воспользовавшимся давним приглашением. Это был один из немногих дней, когда девушка засиделась допоздна, и этаж желаемо пустовал, ведя вампира к столу за стеллажом, от коего взгляд её удивленный оторвался лишь при стуке отставляемого смелым гостем стула и винной бутылки, аккуратно помещенной на углу, подвинув стопку книг.
- Если позволите, я закончу этот параграф. Мысль теряется, – Элен, улыбнувшись себе, продолжила делать некие записи, и голос зазвучал разочарованно, когда та, поставив точку, отложила перо и несколько язвительно взглянула на Винсента, расслабленно расположившегося боком к столешнице вопреки этикету. Да и исследователи не утруждают себя вычурными приветствиями. – Прошла неделя. Не ожидала, что Вы всё-таки придете.
- Боюсь, обстоятельства крайне долго не предоставляли мне выбора. Однако… наступил этот Лордас, и вот я здесь, и, как видите, специально для такого случая, прихватил с собой наше с Вами общее незаконченное дело, – весело оперся на руку вампир, стерев всяческий намек осуждения с её стороны, сменив его на качание головы и легкий смех с примесью скепсиса.
- Кхм, кажется, я знаю, почему Вы не женаты. Вы пытаетесь споить всех женщин, с которыми беседуете?
- Ахах… С чего Вы взяли, что я не женат? – Перехватил инициативу в вопросах Винсент, скрывая собственную улыбку за скрещенными пальцами.
- Пока что я не знаю ни одной дамы, которая столь спокойно отсиживалась бы дома в то время, как супруг открыто посещает вечера. Даже моя мать предпочитает находиться среди ненавистных бывших коллег. Либо…, – пожала Элеонора плечами, перекладывая бумаги. – С Вашей помощью она уже пристрастилась к бутылке…
- Хмм… Тогда, следуя Вашей логике, её довела до смерти белая горячка.
«И когда ты успела вырасти, чтобы рассуждать о таких вещах» Вампир подловил её, наблюдая, как девушка заметно напряглась, сморщившись и сомкнув губы, чтобы виновато и неловко опустить с сожалением глаза. Ведь та даже не знала, стыдливо закрывая лицо, что сожаления и не требовалось. Это смешило. Она вытягивала руки, отодвигая тетради и не зная, куда себя деть и как провалиться сквозь землю.
- Оу…оу…о-о-о! Боги! Ох, я… прошу прощения! Я только что…? О-ох! Проклятье! Язык мой – враг мой! Мне так жаль! Надеюсь, Вы простите меня… О девятеро, ну почему от Уоренимуса мне досталась именно эта черта?! – Хлопнула раздраженно девушка по столу, ругнувшись в сторону. – Я ни в коем случае не хотела сказать…
- Вы довольно жестоки, Элен, однако мне это нравится, – улыбаясь с наигранным видом, прервал и придвинул темный брат не ясно откуда взявшийся кубок, пригладив невзначай волосы. – Неужели я смог вызвать в миледи Бертран чувство вины? Хах… Что ж, это даже хорошо, ведь, если честно, у меня была к Вам небольшая просьба. Я не знал, как донести ее, чтобы наша встреча сегодня не ассоциировалась у Вас с корыстью. Это не так. Возвращаясь к вопросу – вино лишь повод и приятный способ смягчить границы, не более.
- Просьба?
- Да, – лег на локти Винсент, слегка перегнувшись через стол. – Один талантливый молодой человек из моего близкого окружения – ярый поклонник профессора Бертрана. И, разумеется, он хотел бы учиться у него по мере сил, если бы представилась такая возможность, а я желаю помогать всяким молодым людям, не чурающимся знаний. Хотя бы устроить собеседование с Вашей и моей рекомендации.
- В этом нет ничего предосудительного. Звучит даже благородно, – подтвердила Элен, смутившись в повинности. – Отцу нужны толковые помощники. Теоретики – редкость среди молодых магов. Конечно. Я могу поговорить с ним.
- А я заранее благодарю Вас, миледи, – осел обратно вампир и пригубил из бокала. – Но повторюсь, это не единственная цель моего визита. Вы же помните, я всё ещё ожидаю продолжить нашу увлекательную беседу.
- Сейчас я как раз работаю над кое-чем необычным. Уверены, что хотите побольше узнать о мире свитков и занимательной алхимии? – Усмехнулась Элеонора, разглядывая сосуд в руках.
- В том числе…
То, что поведала Мелисандра в общих чертах, дополнилось вспышками памяти. Когда-то у Уоренимуса был ученик, коего судьба увела собственной дорогой. Куда именно и кем он был осталось в ведении отца и на моей совести. Похоже, я уснула. Ненадолго. Всё еще горел во тьме комнаты камин, рисуя на стене передо мной мою же тень, свернувшуюся клубком с книгой в руках, и я прижалась лбом к прохладе лысой штукатурки. Если я стала соучастницей давно спланированного эксперимента, то возвращать мою память было опасно, и одновременно именно она помогла бы по аналогии создать зелье для Гассилдора, найти вампирское гнездо, столкнуть меня с неизбежностью.
Ведьма, должно быть, услышала кашель, усердно подавляемый в тишине за ширмой, ибо заиграл движимый источник света огонька свечи, а затем перина за спиной провалилась под весом женщины, смерившей температуру шеи. Она уже давно спала к норме. Мой недуг не был физическим.
- … По ком ты горюешь? – Услышала я позади тихий ласковый голос, а я давно уже не верила «ласковым голосам», как и возможности подобного уюта и откровенных разговоров без повышенного тона. Я отвечала еле слышно в попытках забыться вновь.
- Почему Вы решили, что я горюю?
– У тебя… всё написано на лице, ты знаешь? – И она легонько посмеялась, слишком смело для незнакомки растирая мою спину. «Да. Увы. Это совершенная правда» – На теле всегда отражается то, что мы зажимаем внутри. Твои плечи словно камень, а глаза воют волком, отбившимся от стаи. И насколько я знаю ваших братьев, если что-то и может заставить вас не спать по ночам, так это горе. Я не прошу тебя открыться, просто знай, что, может статься, сегодня твой единственный шанс выпустить наружу всё, что гложет. Его здесь нет. Никто тебя за это не осудит.
Предполагала ли я, что, получив ответ, она скорее оставит меня в одиночестве, либо это взыграла слабость, позволив столь глупо довериться ведьме. Во всяком случае, каждый день мог оказаться последним, и я ни в коем случае не оправдывала братьев, раскрывших запретные тайны, ибо то были мои личные переживания. Мелисандра была готова уйти, если бы я сохранила молчание.
- … Это… о предательстве, – и я почувствовала вернувшееся тепло на кушетке, когда фраза смолкла. Оно не давало смелости произнести слова четко, но ведьма терпеливо ждала, будто знала, что признание не окончено. – И о друге…
- Хмм, – мечтательно протянула женщина. – Любовь к друзьям – это прекрасно… Но ты говоришь о предательстве, и тут я не могу судить, только сказать, что предательство тоже в какой-то степени наше решение. Понимаешь? Когда я ушла от своих наставниц, я тоже предала их, но это стало лучшим событием в моей жизни. Если у тебя есть выбор, то ты свободен. Если же его нет, значит пора задуматься, нет ли у тебя под боком поработителя. Само собой, горя это никак не умаляет, но оно проходит быстрее в желании понять того, кто предал, принять решение друга. И я понимаю твою боль. Ты можешь даже поплакать…
- Нет. Я пообещала себе больше не плакать. Слишком много… сил уходит на сожаления, пока они требуются в другом русле, – я прижала сильнее рукопись к груди, несмотря на едва утихшую пульсацию. Могу ли я считать себя достойной наставника, если не в состоянии сдержать обещание данное самой себе? Нам более было не о чем разговаривать, ибо всякое её суждение содержало ошибку в самых примитивных понятиях логики.
«Возраст не дал Вам мудрости, Мелисандра. Принять решения друга о предательстве? Но как можно утверждать после сего решения, что названный действительно является другом?»
- А знаешь, чем мне нравятся безродные? – Внезапно спросила Мелисандра, замявшись, и сей вопрос, заинтересовав, заставил меня перевернуться на спину. «Чем вообще они могут нравиться?» – Тем, что они себя никогда не сдерживают: ни в пище, ни в эмоциях, ни в постели... Не все, но большинство из них ценит мгновения и удовольствия жизни, что, к сожалению, не присуще высокородным…, – женщина качнула головой в открытой улыбке недоумевающей мне. – Что? Почему ты смотришь на меня так? Ожидала увидеть побитую временем старуху?
- Вы меня раскусили, – невольно улыбнулась я, отведя взгляд к потолку, и та рассмеялась. – Почему Вы хотели, чтобы Винсент обратил Вас? Ведь Вы не стареете.
- Мою жизнь поддерживает магия, замедляющая старение, но я все так же хорошо замечаю, как меняется мое тело. Так что нет, я не бессмертна, и своего страха смерти не скрываю, – вздохнула ведьма, цыкнув. – Но его отказ на годы похоронил это мое желание.
- Вы любите его?
Мелисандра словно кокетливый подросток смущенно дернула плечом, откинув серебряную шевелюру и чуть хлопнула меня ладонью по руке, когда я присела, поднявшись на подушки. – Какая… проницательная девочка! Ты, наверняка, бы ему понравилась. Ему нравятся такие, как ты.
- Это не проницательность. Мне неловко, но я нашла Ваше письмо, – протянула я ей книгу, раскрыв последнюю страницу. Почему-то мне показалось честным осведомить о своем знании переписки. – Не волнуйтесь, я старалась не читать его после… кхм… первых строк.
- И после этого ты называешь себя не проницательной?! Ты прокатала по обратной стороне карты углем! – Всплеснула и вспыхнула Мелисандра. Женщина, прикрыла рот ладонью, пока его разглядывала, будто видит в первый раз, пока не залилась прерывистым стыдливым смехом. – Хах! Ты про «особенную ночь»? Ахахаха! Я и не подумала, как это может выглядеть со стороны! О Хирсин… О нет! О-о-о! Хотела бы я соврать, но... Уф, меня даже в жар бросило, когда я подумала об этом, – я, должно быть, смотрела на неё с ещё большим недоумением и смущением, заставляя оправдываться. – Здесь я писала о той ночи, когда Винсент помог мне, еще юной, родившейся от ведьмы и не видевшей ничего кроме ритуалов и смерти, покинуть ковен. Он показал мне города, помог обосноваться, и, конечно, тогда же я по уши влюбилась. Была несколько навязчива, признаю. Думаю… ему это не было нужно.
Мелисандра закрыла книгу, полюбовно рассматривая переплет прежде, чем вернуть мне в руки с догадкой.
- Так вот кто твой друг. Да-а…, – кивала та, понимая. – Молодые умы вдохновляют его. В то время, как другие горделиво воротят нос, кичась опытом, он у них учится. Темное Братство этого не оценило? Хм? Черная Рука давно на вампиров зуб точит.
Ведьме были безразличны наши дрязги, каков бы ни был итог. Потому, сквозь длинную жизнь, она могла преспокойно говорить обо всём со стороны. Женщина симпатизировала вампирам или братьям, помогая им? Она симпатизировала жизни во всех её проявлениях и Винсенту, изменившему её.
- Скажите, а к Вам он приходил один?
- Не всегда, – задумалась Мелисандра, закинув ногу на ногу. – Приходила еще, кажется, девушка, но никогда не приближалась близко. В капюшоне лица не разглядеть. Помню только, когда Винсент узнал о последнем неудачном эксперименте и необходимости убийства вампира ради праха, то сказал: «Похоже, мне придется принести дурную весть. Они будут опечалены новыми потерями».
Ночь осложнилась продолжительной бессонницей, и всё же утром я поднялась сразу, как забрезжил слепящий рассвет, пророчащий грядущие заморозки. Вода приятно пахла – захотелось прогуляться там вдоль берега. Составы ведьмы творили чудеса – я впервые за неделю ощутила себя живой, хоть Мелисандра и поспешила завести меня обратно в дом ко столу, когда увидела на тропе, ведущей к хлипкому речному помосту. Завтрак ведьмы был скромен по меркам аристократии, однако невероятно вкусен после проклятых жестких зайцев. Сытый и довольный вид гостьи польстил хлопочущей в гостеприимности женщине.
- Я благодарю Вас.
- Смотрю, тебе уже лучше, – умилялась Мелисандра тому, как я пытаюсь в лесу соблюдать манеры. – Кожа почти побелела под бинтами. Продолжай принимать микстуру и делать перевязки. Скажи, если понадобится помощь.
- Понадобится, но не с бинтами, – оглянулась я вокруг. Я размышляла до зари. Выследить и убить вампира я никогда не смогла бы. «Люсьен не одобрит, но…» – Я хочу создать лекарство для Гассилдора. Если добуду записи, Вы поможете мне восстановить работу Винсента?
- Я… не уверена, что смогу прочесть эти свитки, – засомневалась ведьма под моим напористым взглядом. – И даже так. Мне не сразу удастся разобраться в чужих мыслях…
- Я смогу.
Женщина, бесшумно раскрыв рот, тут же захлопнула его, улыбнувшись в вопросе, какой я не позволила задать. Уведомитель должен находиться уже в обратном пути от Хайфеда. Я сложила руки на груди – меня терзала еще одна безумная идея. Элеонора прошлого, наверняка, принимала не последнее участие в текущих событиях, а значит, она жадно впитала всё, что могла. – Вы, кажется, неплохо осведомлены о способностях вампиров…
- … На какой… предмет завязана твоя память?
- Вампирский клык.
- В таком случае понимаю, почему без магии не обойтись, – Мелисандра дала мне надежду на богатый опыт и наследие Гленморильских ведьм, и поведанная часть истории её заметно интриговала. Женщина возбужденно жестикулировала. – Таки да! Принесешь хотя бы часть этой работы, и мы узнаем, что он изменил! А пока я поищу, как помочь вернуть то, что тебе принадлежит.
Комментарий к Глава 76. Авантюристка Элен – ван лав. А ведьма, как и в сказках, несёт функцию двигателя.
Так-с. Сегодня у меня желание поспамить в заметках. Надеюсь, есть тут кто живой, не смущенный диалогами о жизни.
Рубрика “Плейлист автора”:
https://music.yandex.ru/album/3274656/track/26422483 Классный фильмец. Нифига не понятно, но очень интересно. В целом вписалось в атмосферу.
А вообще инструментальные композиции на радио перестали меня радовать. Даже расстраиваюсь, что последнее время плейлист ими не пополняется.
А вообще уважаю товарища Абеля (Если хочу окунуться в Скинград, вкл его, а там я что угодно за уши притяну):
https://music.yandex.ru/album/1772514/track/16242320
https://music.yandex.ru/album/6353103/track/21243417 Почему-то играла на момент написания сцены в Скинграде. (With your big eyes and your big lies)
Я снова подсела на эту тетеньку (не в атмосферу)
https://music.yandex.ru/album/3104937/track/26146911
Закидаю разноплановой музыкой. Наверное, единственная история, над которой я рыдала:
https://music.yandex.ru/album/7486247/track/5171813
Милое фортепиано:
https://music.yandex.ru/album/1477150/track/13583205
По смыслу подбираю жешь:
https://music.yandex.ru/album/1147597/track/10604411
====== Глава 77. ======
- Возьми. Попробуй, – протянула женщина, тут же одернув руку обратно и прошипев. – Тссс… Только очень аккуратно! Это мой единственный экземпляр.
Мелисандра распахнула люк погреба, выволакивая оттуда фолианты и узкие ящички с расфасованными ингредиентами, в том числе крохотным вырожденным вампирским клыком. Похоже, его обладатель когда-то происходил из низшей из возможных вампирских каст – он умер на лекарской койке знахарки, пострадав от когтей собственных сородичей. Я давно приготовилась к любому раскладу, однако все же не без сомнения брала его в холодеющие руки. «Пожалуйста. Времени мало» Должна была догадаться, что простое осязание ни к чему не приведет – в академии мне как-то свезло столкнуться с сим необычным для самоучки трофеем, и результат идентичен. Я, шумно вдохнув через ноздри, обреченно замотала головой, отвергая клык. Перед наиочевиднейшим провальным решением мы пролистали стопку писаний размером с два чугунных котелка.
- Ну не расстраивайся. Знаешь, сколько этих книг у меня внизу? – Подбадривала ведьма. – Мы не просмотрели и трети. Я обещала и помогу.
- Просто будьте готовы, когда я принесу их…
И вскоре я окажусь на распутье, ибо память моя – той же степени ключ, сколь лабиринт, и чья-то смерть, и чья-то… жизнь. Стала бы она всех спасением? Но всё бы изменилось, Габриэль. И когда я спрошу истошно: «Почему?!», Матушка повторит мне слова: «Дитя, ты помнишь? Все лгут. Все. Потому как не могут иначе. И если тебе кажется кто-то непогрешим, он лжет самому себе, Элеонора, и это наиболее разрушительная ложь мира. И, быть может, единственная его слабость»
Люсьен вернулся около полудня, застав меня на полуслове, и я отчего-то смолкла, когда проскрипела просвечивающая расщелинами дверь, и Мелисандра, в последний раз вязавшая бинты, поменялась в лице, зажав спешно в ладонях кость зуба и отступая назад от тениподобного уведомителя. Её позвоночник будто заменили прямой кочергой – вчерашнюю отвагу женщины изгрызла и поглотила предостерегающая замкнутость гостьи, расчетливо оберегаемой тем, кто продвигался в тишине к кушетке, и Душитель поднялась бы в неловко близкой дистанции. Наставник одобрительно улыбнулся здравию протеже, бросив ведьме распоряжение.
- Собери припасов на два дня. Мы уходим, – и обратился ко мне, как только Мелисандра покорно скрылась за стеной. – Слышащий встретит нас в условленном месте. Нельзя заставлять его ждать.
- Ситис благосклонен, – подтвердила я, едва изобразив облегчение, какое должно нести благосклонное приветствие. – Ответы, как и лекарство действительно есть. И я… еще вернусь сюда.
- Твой вид сквозит неуверенностью. Это повод мне допросить эту ведьму?
Он требовал всегда смотреть себе в глаза прямо. Я почти научилась этому безукоризненно, чему не последовала тогда, скрыв вместе с ними истину. Люсьен оказался прав – знания привносили смуту и тревожили больше, чем позволительно, и вот я уже созерцала за ресницами играющий огонь. Он почему-то напоминал мне лес, в который хотелось вернуться. Спикер слегка склонился, дабы я ощутила повелительную мягкость дорогой кожи, коснувшейся шеи, когда застежка ворота сомкнулась, брошенная суровой рукой. Краткий миг отдыха окончен, его более никогда не настанет.
- Мелисандра вела себя разумно. Я… начинаю многое вспоминать.
Сохранять невозмутимость почти невозможно, и я гладила пальцами узор букв зеленой рукописи, что всё время трепетно хранила. Взгляд Люсьена скользил вслед, пока книга не была изъята из них, и в глазах моих не отразился оправданный провоцирующий испуг, ибо тексты, скрупулезно сотворенные чрез века исследователем, он тут же отдал на растерзание камину. Я поднялась мгновенно, столкнувшись со спикером лицом к лицу, и обжигало его горячее дыхание, и Мелисандра, застав нелицеприятную сцену, не решилась войти. Только обеспокоенность её составила мне компанию. Читалось моё пораженное: «Зачем?!» против намеренной жестокости.
- Никогда не оставляй за собой карты, – свысока с прищуром выговорил Люсьен, уходя вместо того, чтобы принести хоть немного успокоения в столь угрожающие времена.
«Не убедительно» Душитель скалилась болью испепеляющему огню, а ведьма ответила мне напоследок безмолвным сожалением. Я могла сохранить их здесь, но он хотел до мельчайшей частицы уничтожить мою привязанность и вместе с ней всё, что делает протеже Элеонорой. Он ждал большей рациональности, ибо время для него сейчас шло совершенно по-другому, и в «смерти» рукописи не было для него ничего примечательного.
К чему привыкаешь быстро, так это к уюту и сытости желудка. И я успела позабыть о молчаливой холодности пути, в какой отправилась, множество раз оборачиваясь то на скрывающийся в листве домишко, то на спину Люсьена, верхом на чалом коне. Мы двинулись незамедлительно на запад.
Угрожающе знакомые зарождающиеся пейзажи болот оповестили громко и не многозначно «Бравил». Как пояснил уведомитель по дороге, Хайфед с особым изощренным насилием был убит и вывешен на внутренностях из окон собственной таверны. В том причина нашей спешки – Черная Рука прошлась по следу, и мною ненавистный город остался на попечении Слышащего. Мер даже держал в имении непримечательный дом. Абсурдный выбор. Благо тропа вела к скрытому канализационному ходу за крепостные стены, не вынуждая встречаться с гарнизоном. Там же в тоннеле назначена встреча, от которой мои попытки пойти по указанному Гассилдором направлению не воспринимались всерьез. В ином случае я бы рассуждала как наставник.
Брезгливая дрожь донимала еще на подходе, усугубившись звоном и хлюпаньем капель о склизкие кирпичи обветшалой и запущенной вопреки молодому возрасту постройки. Жизнь пугающе свершила крюк, возвращая в места начала пути, вот только ностальгии не несла, скорее желание завершить виток безумия. Безумия, зародившегося по вине схлестнувшихся пороков.
- Это может оказаться ловушкой?
Железная решетка финального пролета издала пронзительный визг. Уведомитель остановился для инструкций, пропустив вперед и запирая замок имевшимся ключом. Вскоре я пойму, почему личность Слышащего не вызывала у Люсьена настороженности.
- Анголим оставил в теле старика именное оружие, выданное при посвящении. Артефакт, данный ему Матерью, представляет ценность. И с моей смертью, он никогда не сможет вернуть его. Следи за тенями.
Не стоило удивляться. Впереди крошечная комната, освещенная одинокой свечой, и уходящий вглубь коридор. Здесь единственно действующая вентиляция разбавляла смердящий воздух, делая его слегка свежее нежели в километре вокруг Бравила. «Он один». Постепенно рыжеющая серость и чернота, и спикер шагал уверенно передо мной, пока не достиг письменного стола в окружении пустоты. Видела, Люсьен почтительно кивнул в широком радиусном движении в помещении, и замедлилась, чтобы выждать паузу. Собеседника пока не было видно, лишь крупная отбрасываемая тень – она заговорила непримечательным шамкающим и слегка картавым мужским голосом средних лет.
- Здравствуй, Люсьен. Рад, что ты пришел. И с тобой твоя спутница, что держится в тени? – Силуэты провернули головы, не принуждая показаться. Слышащий одобрил. – Осторожность не помешает. Присядем.
Торопливый, но взвешенный разговор, разбавленный долгим эхом тишины, подчеркивал всеобщее недоверие. Руки отодвинули стулья по обе стороны, и тогда игра света, уравнивающая до сего момента фигуры, явила неравенство присутствующих, ибо главенство стола занял худой и невысокий босмер. Слышащих избирает Мать, и показатель для нее отнюдь не физическая сила.
- Вижу, ты не принес его…
- Не мог быть уверен.
- Понимаю, – мягко ответил Анголим с комичным авторитетом сложив ладони, чувствуя превосходство положения. – Но и ты меня пойми. Противиться воле круга было бы с моей стороны опрометчиво. Встречая вас двоих здесь, я рискую.
- С недавних пор вас стало на одного меньше, – с недоверием констатировал спикер. – И я не припомню его в наших рядах…
- Ты, наверное, про моего Душителя. Аркуэн попросила срочно выбрать кого-то тебе взамен, – он буквально только что посмеялся над смертью приближенного. Возмутительно. – Не бери в голову. Я уже избрал нового. Собственно, именно он прямо сейчас отправился по поручению и плану, что я заготовил связи с твоим посланием. Весть о твоем предательстве принесла мне только горесть…
- Не трать мое и свое время. По какому именно плану? – Перебил Люсьен, поторапливая.
«Мы и так потеряли его из-за меня»
- Ты прав, они скоро хватятся и возобновят поиски… Спрашиваешь, по какому плану. Конечно же, вернуть прежде всего вашу с душителем репутацию – для того я и пригласил вас сюда. Поскольку мой ученик не вернулся из Великого Леса, думаю, ты уже в курсе, чем мы были встревожены. Не так давно пришла информация о свитках, содержащих нечто, что поможет нежити заполонить графство, вытеснив перед этим Темное Братство. Такова цель предателя, и есть основания полагать, здесь замешан благородный вампир…
Я встрепенулась, когда уведомитель нахмурился, испытав неутолимый гнев. «А если Рука знает, что Очищение так и не было проведено? Нет. Иначе бы эта встреча не имела смысла» Во всяком случае казалось, Анголим чего-то не договаривает.
- … Так вот. Не будем называть имен. Мы думаем, Командор сыграл свою роль доставщика, однако что-то пошло не так. Цивелло, полагаю, напугался возможных перспектив, проявив благоразумие, и вздумал попробовать одурачить безродных, чем здорово их разозлил и лишил себя и изменника возможности выйти сухим из воды. Теперь, когда разобщенность играет нам на руку, я предлагаю именно вам помочь вернуть опасные бумаги Черной Руке. Вы докажете тем самым свою непричастность и свою… преданность.
«О Нет...»
- Где сейчас Кейлия?
Анголим со вздохом облегчения откинулся на спинку стула. – Я воспринимаю этот вопрос, как согласие, и для меня нет ничего прекраснее знать, что мое доверие тебе не напрасно. Что люди командора, что вампиры до сих пор усердно стараются достичь севера, мешая друг другу. Нам пока удается время от времени перехватывать свитки, отодвигая их на юго-восток, но еще никто так и не дошел до графства Чейдинхол. Скоро Рука откажется посылать на смерть лучших своих людей. Потому ваша помощь как нельзя лучше охарактеризует желание и готовность послужить Отцу Ужаса, ведь это значительный риск. Грядет побоище. Я дал Улимару кольцо, посмертно изъятое у одной из твоих подопечных. Антуаннета-Мари, если не ошибаюсь? Просто выследи его, как и всегда, – Слышащий улыбнулся в непроглядные тени. – А, может, ты захочешь обучить этому кого-то еще? Никогда не знаешь, не лишится ли круг очередного пальца.
«Нет. Нет» Я сходила с ума, не имея шансов показать замешательство двоим, что видят в абсолютной тьме, я начала понимать, что это значит. «О Нет… Нет! Если мы вернем свитки Руке, они уничтожат их! Вампиры залягут на дно! Я никогда не смогу создать лекарство, ибо Люсьен станет искать иные способы! И, быть может, я никогда не верну своё прошлое, либо сгину до того, как успею осознать разоблачение!» Что тревожило меня еще больше? Я никогда не смогу спросить: «Почему ты сделал именно такой выбор?! Какой же сделать теперь мне?!» А уведомитель сделал его сам за нас двоих. Они настойчиво продвигали меня на вершину. Для чего? Происходящее роднилось с фарсом, и Люсьен участвовал в нем, подзывая кивком головы, а я давно не видела его самоуверенной улыбки – её место заняла стоическая холодность и неотрывный взгляд, подмечающий каждую мелочь. Не могла понять, о чем он думает, глядя на меня так. Так же, как не распознавала причину неестественной улыбки, расплывающейся на лице Аркуэн, а теперь и Анголима – так улыбаются тем, кто не достоин.
- О-о-о! Вот и снова здравствуй, Дитя, – протянул довольно босмер. Слышащему было попросту интересно взглянуть на притаившегося Душителя, и я не доставила удовольствия заискиванием, сухо поприветствовав, как подобает молчаливому «когтю» – моё внимание захватила фигура спикера напротив. «Лишится? О чем он говорит?!», сгибались сдерживающие пальцы в кулаки. И тогда Анголим, смерив, поспешил отойти внутрь канализационной обители. – Я подожду в своих скромных покоях. Прошу, пришли её затем ко мне. Ты захочешь подготовиться, а я тем временем расскажу обо всем подробнее. Отправляться следует уже завтра.
Я опустилась на его место, символично, место Слышащего, замирая от мысли, пришедшей со словами, исходящей от Люсьена, не проводившего взором Анголима, но ожидающего меня в разделяющем ледяном и сыром метре пропитанной влагой столешницы.
Где-то сбоку грохнули врата, и я расцепила зубы, на мгновение дрогнув.
- Подготовиться? К чему?
Вода. Она капала, отмеряя наши жизни.
- Предстать перед судом Матери, – строго выпрямился уведомитель, незаметно заставляя меня все активнее пускаться в отрицание. – Если изменник не будет найден, и она решит, что это преступление моё, то так тому и быть…
- Но как оно может быть твоим?!
«Ведь оно… принадлежит мне» Спикер пояснял, сложив руки на колени.
- То, что происходит в убежище и семье – ответственность уведомителя. Если я допустил халатность, могшую повлечь гибель Темного Братства, то буду должен ответить за неё.
Всё вокруг от его голоса замирало, как и звуки моего, и зрачки в распахнутых глазах с выражением остекленевшего ужаса на лице. Только удавка предательства затягивалась с остервенением.
- Этого не может быть, – проговорила я. – Она не может… Она не допустит этого! Моё обучение еще не окончено!
Люсьен порывисто встал и, принуждая, вышел со мной из-за стола на площадку, очерченную прямоугольным узором кирпича, дабы преподать очередной урок, надев печатку Очивы. И пальцы охватили затылок так, чтобы Душитель, закрепленная ею, видела разливающийся в преждевременной скорби сожаления знакомый яркий фиолетовый огонь жизни, тот самый, что поддерживал некогда желание в ней самой. Я с силой сжимала ткань робы на локтях уведомителя, хотя всегда подчинялась порывам прикосновений. – Кейлия, командор, вампиры, изменник – свора обращена против детей Ситиса. Случиться может, что угодно, но ты, Элеонора, как и я, сделаешь всё, чтобы послужить его воле. Запоминай пламя из пустоты…
Это была ярость внутренней борьбы. Спикер научил тому, что так долго отравляло существование вампира, и оставил в её муках там, куда вела решетка выхода, у канала, иссекшего подземелье города условно по контуру, велел возвратиться к Слышащему, но я только упала на крышку бочки с факельным маслом почти у стока в углу. Ударила пяткой в древесину под себя. Снова. Снова. Снова и снова. Извлекая глухой стук. Закрывая глаза, видела зияющие дыры.
«Матушка… Ты ведаешь. Я знаю, ты ведаешь. Всё. Как мне поступить? Как, если не спастись, то спасти? Я не могу отказаться от шанса восстановить доверие Руки, как не могу отказаться от своего пути. Я не найду логово без лекарства»
- Хм? И для чего же ты хочешь найти его?
Старушечий голос сорвался в смех. Так громко и близко, что волосы встали дыбом, и я вздрогнула. Сердце выпрыгивало, и я, прислушиваясь, вглядывалась в темноту. Она смеялась, будто видела, как девчонка испугалась кошмара. Не надеялась услышать её снова, тем более здесь, словно бы непостижимые силы, что я не до конца понимала, неспособны пробиться под землю, продолжала выискивать что-то в плясках света, отвечая с тревогой и самомнением.
«Предатель добрался до круга элиты. Пока еще не поздно. Мы… Я должна… знать, кто к тому причастен…»
- Хочешь оправдать вампира? Как это мило, – прервала меня Мать Ночи, лишая дара речи.
Заглянув в самые потаенные глубины, Матушка подняла на поверхность правду. Горечь её резала, потому так билось раздражение – я пыталась выдать желаемое за необходимость. И осознание – ведь она всегда ведала, как поступила неверная её дочь.
- Люсьен уже ушел? Жаль, – на гнусавый голос Анголима Душитель «возвратилась» к миру средь хладного зловония, торопливо слезая на испещренный камень. Должно быть, он так и не дождался меня. В мыслях я контроль безвозвратно потеряла, а задать вопрос Матери не успела вовсе. Слышащий не смотрел более в мою сторону, постоянно щурясь перед собой. – Надеялся застать его. Раз так, нужно подняться на поверхность.
Анголим провел меня в помещения, что называл покоями. На деле же они скрывали еще один люк, выведший нас в Бравил в укромном закутке меж домов. Снаружи кипел быт в разгар дня – стоило завидеть ржущих со своих тупых баек стражников, как ноги сами запросились соскользнуть с лестничных балок. Слышащий свернул на дворовые тропы, приближаясь к одной из покошенных двухэтажных лачуг, пока не указал на дверь с торца. Внутри мебель и стены наверняка такие же облезлые, как и всё в этом захолустье. Эти дорожки облюбовала и я когда-то, когда пыталась избежать навязчивого внимания. Узкие, неудобные, в тени чахлых деревьев и достаточно протяженные, чтобы видеть за версту.
- Запомнила дорогу? – Спросил тот, не меняя прогулочного темпа, и я кивнула. – Я буду ждать вас здесь. Вдвоем или по одиночке – не имеет значения. Ключевое – доставьте свитки, сами или с Улимаром, а затем возвращайтесь. Как только это произойдет, я созову совет.
- Могу я спросить? – Анголим промолчал в знак согласия. Здесь даже шумных каджитов не слышно. – Почему Вы нам помогаете? Я так понимаю, Лидер и остальные уверены в нашей измене.
Слышащий натянул губы, словно бы радовался виду беззаботно играющего дитя вдали. Обманчивая внешность босмеров с крупным картофелеобразным носом сделала его похожим на прижимистого ростовщика, если бы не одеяние. Мы все казались и кажемся кем-то.
- Да-а. Это было настоящим потрясением, – протяжно отвечал он. – Люсьен опытный и верный брат на протяжении многих лет. Трудно поверить, что именно под его началом могло укорениться предательство. Но эти убийства? Очищение, «Кровавый бал», где уведомитель спасает предположительную изменницу вопреки приказу? А затем и запретные исследования, ведущиеся буквально у него под носом Винсентом, свитки? Факты говорят не в вашу пользу, – почти проглотил Анголим в зёве фразу. – Но каково бы ни было решение Черной Руки, я прежде всего следую заветам нашей Матери. Она радуется смерти, однако никогда смерти своих детей.
«Люсьен, избавляя от воспоминаний, ты защищаешь меня?»
- Она говорила с Вами об этом?
- Разумеется, – показал Слышащий зубы. Он вывел нас к «Серебряному-Дому-На-Воде». – Хозяин уже подготовил для вас комнаты.
Комментарий к Глава 77. 14 февраля – чем не дата для выхода крохотульки-главы.
Прямо таки праздник для меня, хоть от содержимого скорее мурашки бегут в комплексе с моим новым инструментальным фаворитом ниже. Нереально задает темп и настроение главе:
https://music.yandex.ru/album/7686382/track/53671839
P.S. Упоролась на работе до творческого кризиса. Сейчас всё в порядке, и я снова могу упарываться здесь. Планирую после выхов еще одну. Надеюсь, никто меня не выпрет из дома из-под пледа, и планы реализуются.
Залипает и тихо радуется
====== Глава 78. ======
Я заперлась в номере на мансарде, по соседству с еще одним, пустовавшим до глубокой ночи. «Где же он?» Сердце сбегало и приостанавливалось – я кусала пальцы, ходила, топая, по комнате, либо садилась, спутывая волосы, за стол, потом на постель, припадая к тонкой стенке. Никого. Тьма возвращала к диалогу с матерью. Я желала оправдать его – она понимала это так же ясно, как и происходящее. Я злилась.
«Почему ты не подскажешь выход?! Милосердная, прошу, ответь мне! Ты знаешь, КТО нас предал?!»
Посетитель снизу вскоре стал стучать шваброй в потолок, призывая к тишине, ибо секунда прорвала светом густые осенние тучи, и кожа моя окрасилась в серо-голубой. Волнение, и повязка задубела от иссохших смесей, доспех казался тяжелым, – грудную клетку сдавливало. В сумке я обнаружила сверток – Мелисандра сложила для меня ночную рубашку из хлопка, – раздраженно сдвинула к зеркалу рядом стул. Стук разразился сильнее, и я сорвала клепку на шее, распахивая ворот, чтобы стянуть кожаную кирасу и обнажить некогда чистое, девичье, а ныне израненное тело. Отражение показало свидетельства перерождения профессорской дочери: ссадины, шрамы, так и не приведшие к смерти, под ладонью сквозное проникновение стрелы на плече, бережно заштопанное Винсентом, и я покрылась гусиной кожей, взглянув на себя по-иному. Ниже под бинтами, на животе, следы длинного пореза – в спарринге меня настиг кинжал Люсьена – уведомитель велел продолжать тренировку, пока пол не оказался залит размазанной кровью. Руки в ожогах от непрерывной варки зелий и вспыхнувшего в логове некроманта пламени, и я подняла подбородок, вытягивая шею. Гематомы повторяли контуры чужих пальцев под моими – они появились не так давно вместе с «наказанием». Я вспоминала всё больше, мелочи, но иногда что-то менялось во мне, и Душитель будто отторгала настоящую жизнь, нарушая правила и порождая в наставнике жестокость. Всё чаще.
Проснулась от того, что сверчки смолкли. Даже не так. Я не спала. Размышляла. Была готова покаяться. Хрустнула набитая сеном дешевая кровать возле уха, поднимая быстро с постели, дабы тихо постучаться в соседнюю дверь, отпирая на ходу. Мне хотелось видеть его живым, единственного, кто остался, и я без спросу присела на край под усталым, но ухмыльнувшимся взглядом уведомителя, прилегшего вместе с посланиями. Спикер видел и ощущал мой трепет. Свет разожжен. Отдыхать тот не собирался, будто сон и не был нужен ему теперь. Молчание.
«Я смогу. Я расскажу», но нет, так и не смогла.
- Так... долго, – встревожено констатировала я.
- Таинство должно быть проведено тщательно. Это… моя дань уважения, – Люсьен встал, неторопливо, запрятав бумаги вместе с клыком в прикроватный стол. Слово «таинство» из его уст никогда не безобидно. В подножье бледно-розовые разводы из-под обуви.
- Жертва? – Провернулась я скованно вслед, получив ответ, прозвучавший с наслаждением и гордостью.
- Пятеро.
Тогда я услышала шум. Подошла за ним к окну мансарды – стража стягивалась на место небывалого акта любви к Ужасному Богу. «Разве может Мать Ночи после этого обвинить тебя?» Я наблюдала, как он улыбается, расслабляя застежку робы, даже не приманивая меня, как обыкновенно, а подталкивая, хватает за плечи.
- Стой! Не нужно! У меня ничего с собой нет…
«Не сейчас!» Настойчиво и прямолинейно укладывает лицом к стене, придерживая за горло там, где поврежденная кожа только едва пожелтела, раня её вновь и заставляя жалеть обо всем, что я скрывала, жалеть о своем существовании и о том, кем я была. Чем ближе отчаяние Душителя, тем более необходима ей была давно отсутствовавшая нежность, но ткань соскользнула, и чувствовала она жадные касания обнаженного тела и порывистое дыхание жара, когда невольный стон уже приглушен властной ладонью, требующей абсолютной тишины, дозволяющей лишь облегчительные укусы и сопротивление рук, охвативших прижавший к груди локоть. Ислышала я истомное над ухом.
- Не хорони меня раньше… времени…
«Прости. Прости меня. Будь, что будет»
Думала, нарушу обещание в том коротком коридоре снаружи – осев, возвела глаза к потолку, однако их резало сухостью. Кажется, бремя было гораздо тяжелее, чем он показывал. Оно выразилось в порыве безрассудности и крепости хвата, поспешно ослабленного, ибо я попросту начала задыхаться, и уведомитель отпустил меня, исполнив позыв утомленного перенапряжением тела. Спикер вышел спустя пару минут – опустился, дабы безмолвно обработать мазью только что нанесенные травмы. Отводить взгляд я уже не смела – извинений не будет. Произошедшее его не радовало.
- Отследи Улимара до рассвета.
- Уже. Хартленд.
К северу от Нибенейского бассейна прежде всего холмы и равнины. Хартленд – последняя зеленеющая граница пред суровым холодным климатом почти незаселенного пустыря под горами Джералл. Сочные луга, иссушенные осенью, плавно смешаются с промерзлой на метры землей и самыми стойкими лекарственными травами среди снега, где изредка еще попадаются бедные деревушки, пока не останутся выносливые хвойные и ледяные пещеры, заселенные голодным диким зверьем, никогда не ведавшим мера или человека, а, может, и чем похуже.
В возвышениях и котлованах следовало идти осторожно. Обзора нет, как и представления, чем окончится очередной заворот плато. Тенегрив подо мной хрипел, время от времени навостряя уши. Сквозной ветер оглушил в торопливом галопе без постоя, потому беспокойство животных заставляло подозрительно осматриваться. Черная Рука не в курсе наших перемещений. Всё еще существовал риск. Мы только ступили в регион, миновав Синюю дорогу, и в отдалении очередной редкой чащи я натянула поводья – сюда привела нас непознанная магия. Улимар вздумал прятаться в деревьях. Столь же надежное укрытие, сколь и опасное. Я не доверяла новым «знакомствам», хоть и отдала себя на растерзание будущему, а растения здесь веяли душащим скорбью оттенком из детства.
- Почему север? – Шептала я себе довольно громко, чтобы услышать.
Люсьен спрыгнул с лошади и жесткой выступкой прошелся по лысеющему холму под нами, изучая горизонт. Вампиры тоже где-то здесь, в пределах. «Что если и Он тоже?» Жеребец замер в тихом свисте потока воздуха, ибо время суток разделилось на «до» и «после» заката, когда силы нежити множатся. В пасмурности за ходом дня труднее проследить.
- Не вижу признаков жизни, – уведомитель обмотал накрепко поводья вокруг запястья, принимая решение.
- Кольцо указывает туда, – передала я его.
- Солнце почти село.
И я ступила меж деревьев первой. Редкие стволы не прятали виды равнин, но что-то в тенях и свете их было зловещее, более чем в туманном лесу графства Чейдинхол. Заметила – здесь не обитали даже птицы. Уведомитель шел позади, не издавая ни звука, пока за спинами не раздался грохот и шорох, как если бы кто-то спрыгнул. Два огонька спровоцировали схватиться за оружие – успела возненавидеть данмеров за сие отличительное сходство. Угрожающе крупный для своей расы молодой мер в черной робе выпрямился с оценивающей миной, и Люсьен одними губами усмехнулся, успев поддеть кинжалом кадык, не смотря на поражающие умения оппонента.
- Умеешь скрываться от «зрения»? Талантливо. Даже вампиры не обнаружили тебя?
Не встречала никогда иных Душителей, однако меня поразила несхожесть. Улимара избрали недавно, и он уже был силен, как маг и убийца до той степени, что ни я, ни наставник не смогли его заметить. Именно таким, по представлению, и должен был быть приближенный уведомителя. Данмер безбоязненно ощущал лезвие у глотки, вытянув руки по швам, – привычка безропотного и безликого подчиненного, который оформится в безжалостного спикера.
- Я вел вас другой дорогой, – сузившиеся зрачки его нашли меня, и тогда Улимар повернул голову на восток. – Магия не скрыла бы меня от Них.
Люсьен опустил клинок, уставившись в ту же чернеющую глубину горизонта. Туда, где ничего нет. Он повторил мой вопрос.
- Что на севере?
- Не что, а кто, – прозвучал ответ данмера. И от него, переводящего взор на Душителя, холодок бежал по коже. Улимар указал, разведя пальцами из одной точки на северо-запад и северо-восток. – И у каждого цель... своя.
- Командор обратился к клинкам…, – протянул наставник, и данмер кивнул без эмоций.
- В данный момент нежить зажала нас и легион в «канал», бывший когда-то людьми. Никто еще не вернулся. Этой ночью их станет больше, и тогда Кейлия падет, даже дождавшись подкрепления из столицы. Их оттеснили сюда от Великого Леса, не дав подойти к Бруме. Зализывают раны. К утру попытаются прорваться вновь, – Улимар опустил руку, оставив одну, траектория которой иссекла меня пополам, и я, развернувшись, мелкими шагами побрела в том направлении, чтобы увидеть. Ибо ужас пробрал нутро до костей, а впереди, среди прояснившихся над холмами горящих звезд смогла различить далекие отблески факелов и костров. Я обняла свои плечи в сковывающей зябкости заряженной кровью и беспокойством погоды, вопрошая.
- Их так много? Даже… братья погибли.
- Их настиг благородный.
И я едва вдохнула, незаметно зажав рот, чтобы не закричать. Крик пронесся у меня в голове, даже не от страха перед Люсьеном, что верил мне. Фамильяры, безродные, благородные – все они для него на одно лицо. Зажмурилась от страха иного толка, ибо гнев так и не настиг меня кинжалом в спину, ибо разговор продолжился, подготавливая троих, затаившихся. Бумаги спрятаны у кого-то из людей командора – Улимар попытается добыть их, пока Люсьен патрулирует округу. Он проберется вместе со мной в охраняемый лагерь, а затем мы разделимся, когда отряды начнут засветло сворачивать спальники – я и Тенегрив пройдем прямиком в направлении Бравила в то время, как Темный Брат и Люсьен двинутся в их лапы сквозь графство. Простой в словах план говорил о непредсказуемости исхода. «Когда кончаются слова и мир замолкает, предрекаются горести», говорила я себе, уже не различая голоса уведомителей, а вокруг всё погрузилось по тьму.
- Когда выходим? …
- Сейчас.
Смешанные чувства переполняли меня, потому я не ждала, когда спикеры дадут распоряжения. Потому я тут же нарушила без оглядки пределы рощи, сомкнув губы, и гнулись высокие сухоцветы под гневными, подгибающимися ногами, и Душитель осталась одна среди поля. И остановилась, дабы упокоить душу, свалив затем слабость на убежавшего жеребца. Малодушно. Вокруг отвратительно умиротворенно колышутся в просторе травы.
«Крепись, Элеонора», – цедила я, согнувшись и охватив голову, терзая себя в иступлении, в бешенстве, в желании избавиться от разъедающего страха, но слышала язвительную и такую жестокую издевку из пустоты: «Дыши. Дыши глубже»
Потому без пощады ударяла поводьями под лунами, выйдя из конного строя, потому издала, наконец, неслышимый в движении стон и рёв, высвободивший хоть частицу накопившегося горя, и, достигнув точки встречи в миле за утесом, была готова до конца нести службу и судьбу, определенную Иреной еще до моего рождения.
Выглядывая, ожидала глупо, что в усталости сражения имперские псы спят без задних ног. На деле же солдаты в основном сидели на земле вокруг огня во всеоружии. «Похоже на имперский шабаш», обширное, разбросанное кругом сборище, и единственная открытая палатка ближе к окраине, подальше от кромки одиночных, но уходящих вдаль деревьев – там работали немногочисленные патрульные. Подле себя преемница выставила стрелков. Мер не дал времени рассиживать в укрытии, выступив, как только, догнав, спешился, как и не считал должным пояснять Душителю подробности, потому я подорвалась, нерешительно замешкавшись.
- Маги давно мертвы. С легионерами можешь спокойно пользоваться невидимостью, если умеешь, – снисходительно бросил данмер, крадучись покидая укрытие скалы.
И вот мы уже в лагере.
Я затаила дыхание, завидев Кейлию, согнувшуюся над столом, легкой поступью проскользив за спинами стражей и отдыхающих, что уселись в круг костра, рядовых. Женщина, вымотанная походом, уткнулась в сведенные ладони, пожалевшая о честолюбии, принесшем в жертву мужчин, в глазах коих еще не стыло смирение. «Хах. Цивелло послал их всех умирать вместо себя» Они шептались за её спиной во мраке. Так я узнала о месте «приговора»: чуть поодаль на сырой почве что-то вроде лазарета для «раненых», и там среди разносортных солдат, лишенных доспеха, царили слезы, отчаяние и паника. Их охраняли. Вернее, от них. Как она решит поступить зависело от их собственной удачливости. Укушенные лежали там в ожидании исхода.
Один из легионеров произвел впечатление в исключительности, ибо уже покрылся в истерике испариной, царапал себе в кровь руки – и я заметила, как сжимаю с непомерным усердием зубы, пока не вздрогну от криков.
- Кто-нибудь! Держите его!
- Я НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ ЭТО!
Сидевшие передо мной вскочили на помощь предположительно лекаря, и последний не делал ровно ничего, чтобы помочь обращающимся. Он – надзиратель. Пока их трое. Кому-то повезет вернуться в семьи, остальных же ждут ужасающие муки болезни, что переведет их в статус нежити и чудовищ. И чем ниже «родитель» в древе, тем старательнее они станут молить о смерти, что так или иначе наступит.
Я завертелась по сторонам в противоборстве страха и любопытства – увидеть обращение вблизи, маняще и отторгающе одновременно. Улимар прокрался дальше, осматривая личные вещи в то время, как я завороженно приближалась к свету факелов, отразившемуся в помутневших, истертых доспехах легионеров, скрутивших мужчину, и лекарь забежал под навес, встав позади коего я почти вплотную могла наблюдать процесс от начала и до конца. Четверо прижали его конечности к грунту, что те бесконтрольно взрывали – солдата поглотила агония. Но меня захватило не это. Его лицо. Белки сомкнутых глаз стали наливаться кровью, вскоре она дорожками полилась вместо слез по бледнеющему лицу, жилы которого стали синими, и рот его вскрыли поневоле сведенные желваки, обнажая изменившиеся зубы, и в лагере послышались вздохи его более не товарищей. А я в висках слышала биение до дрожи. Цвет уходил из тела мужчины постепенно, как уходила боль, беспокойство, пока выражение не обрело умиротворенность, и тот не раскрыл веки во взгляде, видящем звезды над нами.
- Капитан!
Кейлия, пригнувшись, вышла на шум из палатки, и я вжалась так, что ткань навеса чуть заметно зашевелилась. Выведав издалека лик мертвеца, имперка отдала приказ на уничтожение, будто бы вампир никогда и не был их близким соратником, плечом к плечу прошедшим хаос, и не видели они и не слышали этот вопль ужаса обращающегося в прах и тех, кто еще только молил своих богов о прощении или хотя бы о могиле, немилосердно вырытой среди постоя.
Кажется, я знала, где хранили свитки. Там, откуда их будет невозможно выкрасть незаметно, и там, куда, как ни прозаично, нежити, возможно, не придет в голову заглянуть, – невероятно жестокая декорация, торжественно освещенная мелко-вырытая яма, засыпанная и устланная травой, под надгробием из кучи камней. Скоро к гаму присоединились голоса патрульных, и я спешно вывернула из-за спальников, осторожно ступая меж сбегающимися на «событие» имперцами, стараясь не задевать брошенные мечи и походную утварь, рассыпанную под ногами. Отыскала глазами спикера, завершившего обход – Улимар позволил видеть свое пламя, и он наблюдал за мной. Я указала на могилу. Необходимо обсудить стратегию.
«Ужасно» Почти бегом упала за тот же широкий скальный камень. Не мое любимое занятие – разгуливать в окружении легиона, где каждый рад бы засадить тебя в темницу за повышение, пусть даже в невидимости. Часто дышала и оборачивалась, выглядывая, пока рядом не шаркнуло тело, повторяя осмотрительные движения.
- А я еще удивлялся «выбору» …, буркнул под нос данмер. – Думал, так и будешь телиться в тени.
«Если он про мою кандидатуру, лучше бы молчал»
- Умно. Шумно и кропотливо, и прямо посреди лагеря. Не получится.
- Выбора нет. Меняем план – будем ждать, – процедил Улимар. – Придется прорываться вместе с ними.
- Это самоубийство, – возразила я, зажмурившись и прислонившись к булыжнику. – Сколько вампирам нужно, чтобы добраться сюда?
- Может, три часа, может, четыре. И молись Ситису, чтобы успели перехватить бумаги. Нужно сообщить ему.
Улимар издал тихий свист, вытянув предплечье и устремив взгляд к небу. Ясно, откуда такая настораживающая тишина – ни одна пташка не задержится в округе, ибо сверху на нас беззвучно спикировала хищная птица, пока не охватила когтями невидимую руку данмера, и я тут же отшатнулась, когда ястреб, округлив глаза и ощетинившись, с криками вцепился клювом в мой наплечник.
- Д…что… на тебя нашло?
За скалой зашевелились тени, обозначившие встревоженных стражей лагеря, двинувшихся к нам. Мер попытался безуспешно утихомирить кусающегося питомца – тот сорвался ввысь, не остановленный рукой хозяина, и тогда стрела пронзила воздух и тело взмывшей птицы, озлобив Улимара, зыркнувшего через плечо на патрульных.
- Во имя Ситиса, – прошипел мер, выталкивая меня в спину. – Уходим…
- Зачем? Они не видят нас! – На бегу крадучись припоминала я.
- Ястреб закован в кожу с символикой, – рыкнул тот.
«Проклятущая жажда к украшательству!» Нам пришлось покинуть единственно-выгодную позицию, сквозь чисто поле двигаясь о двух ногах в направлении к редкому лесному массиву на восток, где должен был проходить маршрут Люсьена. Сзади зашумел легион – Кейлии донесли весть о лазутчиках, подрывая лагерь с насиженного места. Как и полагала, капитан, растолкав мельтешащих подчиненных, ринулась откапывать документы, и столь предупредительный тайник позволил нам достигнуть оставленных лошадей. Около мили галопом, не так много, однако в предположительных точках уведомителя мы так и не обнаружили. Я обеспокоено прокружила среди деревьев, влетев вперед Улимара меж абстрактных границ последней.
- Он должен был пройти здесь!
- Мог опередить.
- Что-то не так, – качала я головой. – Следов нет. Ни единого.
«На нем печатка Очивы. Я не вижу его»
Спикер не ответил, лишь насторожено вздернув голову по верхам. Нетрудно потеряться во тьме, однако Тенегрив встрепенулся, и лошадь под данмером взбрыкнула. Воспользовавшись умением лазать, Улимар ухватился за крупную ветвь ближайшего ствола, взгромоздившись на нее со спины животного, чтобы забраться наверх, пока я вывожу жеребца к просвету растительности на холме. Чутье не подвело, и почти одновременно с открывшимся видом на бывшую стоянку легиона, почти примыкающей к рощам на западе, данмер подал громкое: «ВАМПИРЫ!»
- Речь шла о трех часах! – Прокричала я в недоумении подобному просчету.
Улимар спрыгнул в седло, пришпоривая коня в низины. «Муравейник» Джованни Цивелло воспылал сражением, как только Кейлия свершила попытку сдвинуться с места, их поглощала собственная же ловушка, пресловутый «канал», ударивший Душителя в панику. Люсьен столкнулся либо заметил неладное заранее, и я отчаянно пустилась вслед за спикером, мчащимся в освещенную воронку. Магическое зрение показало смерть, насыщение, вдруг огни факелов и костры стали гаснуть, пока последний огонь не умер. Всё внутри дрогнуло. Как ни странно, побоялась, что в преимуществе ночи легион будет повержен раньше времени. В кромешной тьме. Сквозь движение, осматриваясь в панике слышала только мечи, рыки, какое-то отвратительное хлюпанье. Звук приближался. Улимар предо мной озарил округу магическим светом – я сощурилась, и скоро прояснилось размытое пятно капитана на краю от эпицентра – лучники позади временно прикрывали ей тылы, давая единственный путь отхода – нам навстречу. Ведя уцелевшую часть легиона, она вела за собой и своего вечного преследователя – сияние Тени я узнала бы везде. Расчеты Улимара потерпели крах именно из-за нее, той, о ком Черная Рука не предполагала, кого мы последний раз видели с Люсьеном и потеряли на западе. Она ближе всего подобралась к Кейлии, и ей попросту не нужны были дни или даже часы – Тень всегда была рядом, преследовала капитана, оправдывая свое название, и свершила нападение тогда, когда почуяла нас. Она ждала меня. Она знала, что я буду здесь, буду следовать за ними, играла с «едой» перед тем, как вместе с последователями вновь попытаться убить, приветственно махнув рукой, когда кавалергарда пронеслась меж мной и Улимаром, рассыпавшимся в стороны от надвигающейся силы – сражаться в толпе бессмысленно. Тем более мне. Огонь снова зажгли – похоже, имперские солдаты не так уж бездарны.
- Давай за мной! – Одернула я Улимара, дернувшегося в аккурат за только скрывшемся хвостом вампирской лошади и с сомнением скривившегося на призыв. – Я знаю, что делаю!
Душитель мгновенно натянула поводья на юго-восток. Довольно рискованно. Около получаса мы прорывали рощи вдали от вереницы, пока не подтвердилась привычная тактика капитана – добраться до леса. Я уже начала думать, что окончательно отбилась от маршрута, но послышался воинственный голос имперки.
- Задержать их!
Кейлия с оглядкой отщепилась от сопровождения, оставив за собой свиту, вставшую поперек пути нежити. Теперь её выдавали отблески парадной сбруи, и мы отрывались вглубь, пересекая, насколько возможно, треугольник. Я гнала Тенегрива со всей мочи, и в темени и окружающем стуке копыт имперка не заметила нас, потому отрываясь от спохватившейся Тени, пораженно округлила глаза, не ожидая увидеть Темных Братьев, несвоевременно проявившихся пред лошадью. Жеребец под капитаном встал на дыбы, опрокидывая женщину в доспехах из седла на землю с болевым вздохом от отбивающих всё, что только можно стальных лат. Спикер обошел с трудом поднимающуюся, извлекающую наготове меч, Кейлию, рывком отбросившую рыжие патлы и выбросившую лезвие вперед, протаптывая бесполезный отход к взбунтовавшемуся коню. Скоро наша компания пополнилась. Над данмерской ладонью шар света, почти ослепивший привыкшие ко тьме глаза, и сквозь хладную туманную дымку, наползшую со здешних озер, неторопливо въехали, окружая, вампир и её послушные сородичи. Иронично – по вампиру на каждого. Тень привела в Хартленд многочисленную, но лишь кучку сброда, которая засеет вскоре прахом холмы. То была лишь диверсия, и Капитан не совершила бы ошибку, знай об этом, но рано или поздно сюда явятся остальные. Молчаливая раздражающая игра, разрядившаяся смехом, когда мои пальцы охватили рукоять кинжала. Оставалась неизвестной судьба Люсьена – это нервировало меня.
- Тень…
- Ты так меня называешь? – Хмыкнула она.
Данмер нарушил гляделки первым, без предупреждения, опаляя магией ноги лошади под женщиной-вампиром. Воздух тут же наполнился прелым запахом паленой кожи и болезненным ржанием взбрыкнувшего животного, почти завалившегося на круп в кружении. Вампир повелительно вскинула руку на спикера, и, набросившись на оппонента, Улимар привнес в положение хаос, ибо Кейлия, недолго думая, выхватила с коня сумку и скрылась прежде, чем я могла бы заметить. Спешившаяся в суматохе Тень выдала её раздраженным рыком, стащив и растоптав безжалостно вампира, устроившего безумные лошадиные пляски, заставляя Тенегрива пятиться, удерживая меня подальше от острых когтей – она пустилась вслед после кратких метаний, бросая озлобленный взгляд то на меня, то в сторону леса. Свитки были для нее важнее, чем моя смерть, как и для меня.
Там ландшафт спускался в крутые склоны озера Арриус – у пешей Кейлии было преимущество в перемещении, и та попросту скатывалась и спрыгивала вниз в то время, как крупные животные отказывались шагать в пропасть во тьме. В расстоянии чаща становилась все гуще, а заходить все опаснее. Скоро показались в белесом тумане привычные сосны – рука непроизвольно дергала жеребца, когда, откуда ни возьмись, возгорались жизни оленей – капитан среди них затерялась, и я, похоже, свернула не туда. Пар от дыхания колыхался, выдавая беспокойства. Но хрустнула ветвь, и мы помчались на её оповещение, выходя к “развилке”, разделившей Тень и Душителя котлованом, сокрытым дымкой. Завидев, вампир с последних сил неслась со мной наперегонки вдоль возможного пологого спуска, дабы попытаться создать преграду пред колючей репейной низиной. Я попыталась выиграть гонку, благо жеребец из пустоты никогда не боялся боли, сиганув напрямик, оставляя Тень позади, и капитан оказалась бы в моих руках, если бы конь не потонул в обманчивой глубокой озерной глине, еле переставляя копыта. «Да чтоб тебя!» Быстро выведя ступни из стремян на седло, я хваталась за произрастающие стволы, отыскивая мель. Тенегрив опрокинул меня в нежелании уйти под воду. Она обманула, вынуждая ступать в болотном сумраке налегке, пока ноги так же не усели, и не близились первые признаки близкого рассвета, являя победно вышедшую предо мной вампиршу, что пригнулась, упершись в колени.
- Что? Увязла? – Сощурилась та язвительно, как я медлительно осторожно продвигаюсь к берегу по клонящимся под весом тонкими ивами. – Даже Кейлия знает эти места лучше, чем ты. Хотя у тебя было достаточно времени. Не волнуйся. Я за тобой еще приду.
«Тупица» Выбравшись из топи, повально упала оземь, вдарив кулаком. Прошло пять минут от силы, и достаточно, чтобы упустить двоих, пока Улимар не нашел меня, вонзив в почву стрелу, принесенную с собой. Меня привели в чувства обступившие голову сапоги данмера, указавшего на только что пронзенный кусок пергамента, что я не заметила сперва. «Отец учил его стрельбе из лука»
- Послание от Люсьена! Мы в полном дерьме! Живо за ней! Подымайся!
– Где он?!
- Идет по нашему следу, – неспокойно торопливо осматривался мер. – Я знаю, как пройдет имперка – выбор у нее небольшой. Покажу короткую дорогу. Сам двинусь в обход.
- Ловушка схлопнулась? Время пришло? – Я подняла в ужасе глаза, резко вскинув голову.
- Обрати внимание на небо! – Повышал голос Улимар. Его что-то взбудоражило. – Шахта у Синей Дороги – встречаемся там в случае провала. Добудешь – прямиком в Бравил. И будь уверена, тебе захотят помешать! Скорее! Они притащили фамильяров!
«Да… да…» Покачиваясь и тяжело дыша, поднялась на ноги, отпуская усталость, и подталкиваемая в спину, отправилась прямиком за Тенью, ибо сразу позади просветы показали жаждущих. Ибо я должна была в тот день оказаться вновь в лесу под светом Секунды, где мы разделились, когда спикер отстал, дабы Душитель могла уйти. Я и не задумывалась, почему данмер попросту не предал меня, как обузу, смерти. Лишь бежала изо всех сил по хрустающим листьям меж мелькания темно-синего и слепящего голубого частокола, и звуки сражения сзади всколыхнулись и скоро притихли, оставив наедине с едва заметным удаляющимся огнем где-то впереди. Он полыхал, то стоя на месте, то двигаясь вглубь, издавая эхом восклики и лязг металла. Видимо, Кейлия приняла дуэль. В отдалении что-то прошмыгнуло, быстро перебирая ногами. Я бежала, вглядываясь по бокам от шорохов чужого присутствия, ибо Улимар не сдержал бы долго на себе толпу в одиночку. Они прорвались. Погоня превратилась в ведомый мною побег или прятки. В один миг что-то попыталось сбить меня с ног, однако пало, будучи развеянным серебряным даром Патриции. Я видела, как гаснет позади пламя пораженных магией теней. Слышала грудной победный хохот данмера, успешно избавляющегося от преследователей, и, свернув за женщинами далее к озеру на восток, ощущала трепещущиеся в возбуждении и страхе проблески надежды, пока в тиши не раздался топот копыт, и я не повернулась на звук, где на пути показался изрешеченный силуэт всадника.
Мы рассчитывали на Люсьена. Улимар должен был прямо сейчас отрезать им дорогу в обход с юго-востока, однако замешкался, когда я резко остолбенела, видя, как некто искусно ведет кобылу в лесу, быстро надвигаясь. Я задерживающе показала данмеру ладонь в обманчивых ожиданиях, но попятилась, когда лучи коснулись радужки далеких глаз, и те осветились красным. Лошадь прибавила ход.
- СИТИС! Какого хрена ты стоишь?!
Ругань спикера подорвала меня с места – я юркнула за ближайшие сосны, заметив напоследок гарцевание скакуна, не развернувшегося в повороте, а кустарник скрыл каменистый склон, и шум водопада, и виды самой широкой водной глади графства – там, где-то на конце иного берега, Душитель должна была найти капитана. Так близко. Сердце неумолимо заходилось. Я неуклюже сползала с булыжника к мели, тихо переставляя ступни, озираясь, стараясь не издавать лишних звуков. Улимар, должно быть, отправился на спланированный перехват, ну а для меня предательская падь воды заглушила конский шаг, лишая еще и слуха в едва намечающейся за тучами заре. «Ушел?» Я выждала какие-то мгновения, решившись двинуться вдоль чарующего изгиба суши. Страх заставляет человека следовать глупым инстинктам. Ему не обязательно было меня видеть, но это была его прихоть.
Туша животного с грохотом возвела преграду, стоило покрову леса и скал отступить, открывая сверкающие пески, и Секунда взошла, показав мне воплощение роковых противоречий, моих же, объединившихся в бледном, дорогом и знакомом лице. Я боялась этой встречи. Я её представляла не так. Не так! Не ждала, что окажусь преследуемой, останавливаемой, излавливаемой в этом проклятом месте. Я дрожала всем телом. И столько фраз было заготовлено, но прозвучало только несвязное нечто. И основное, из чего состояла Элеонора.
- Как же... Почему?
- Элен, ты не должна быть здесь. Оставь её и покинь этот лес. Немедленно.
Брови вампира сдвинулись в смешении сожаления, намерения, а, может, мне лишь казалось то, что чувствовала я сама кроме части жизни, отразившей непостижимое. Навязчивые муки смягчали гнев, сводя его на «нет», обрекая восклицания стать беззвучными недостойными Душителя стенаниями, но я говорила, просто потому что могла.
- Я… не могу… я и так на грани гибели… – Говорила, отступая, вглядываясь то в мираж, каким я желала бы его считать, то в небо сквозь мощные ноги вороной кобылы, заслоняющей берег. – Почему… именно ты теперь против меня… Я оставила тебе жизнь, потому что... А ты убиваешь братьев… И прямо сейчас мое время истекает...
Я отшатнулась, неуклюже, не в силах закончить, в неприятии, от угрожающе переступающей лошади, и всадник ступил на землю. Рука Винсента, приближающегося против моей воли, в видимых сомнениях оторвалась ото шва привычного мне серого камзола, дабы коснуться, дотронуться до моего раскрасневшегося лица, что я зажмурилась и отвернулась, будто неведенье что-то исправит. И он разочарованно опустил её, когда мне было уже некуда отступать, и вампир мог только склониться над ухом, запрятав запястья в карманы, а я пожалела, что не могу ощутить что-то помимо щекочущей пряди и дуновения. И аромата. Ведь это последние прикосновения нашей дружбы. Я потупила взгляд и услышала тихое, укутавшееся в водопад.
- Если я скажу, что Черная Рука сама накликала на себя смерть. Ты смогла бы сейчас поверить мне? – И я только вдохнула, но качала головой раньше ответа, и вампир быстро отстранился, обратив глаза к зашумевшему лесу. – Потому я просто завершу начатое. Всё это большая ошибка.
И затем те же руки столкнули меня в хладную воду. И сердце мое остановилось.
Комментарий к Глава 78. Нечто уже звучавшее
https://music.yandex.ru/album/7686382/track/53671839
И нечто новое
Лагерь: https://music.yandex.ru/album/7686382/track/53671897
Концовка: https://music.yandex.ru/album/8873509/track/33191634
Отредачила впоследствии, ибо сначала выпустила главу, а потом поняла, что всё скомкала.
Не надо было писать после любимого времяпрепровождения Винсента XD Вино не делает меня гениальным писателем драмы. Ох уж эти праздники. Плюс поменяла музыку на окончание.
Хотя в прошлый раз в такой кондиции мне удалась глава юмористической направленности про ночь любви Цивелло и Илланы
Ну а сейчас я села рисовать окончание главы, ибо надо куда-то осколки сплевывать.
====== Глава 79. ======
Озеро обожгло холодом гораздо позже, чем под водой облик его взвился волной, рябью, пузырями – я пыталась тщетно оттолкнуть их руками, дабы видеть, как всадник поворачивается спиной и покидает берег, как меняется мир, завертевшийся вокруг него, зависящий от того, кто взошел в памяти воплощением тепла, жизнелюбия и мудрости. Во имя и вопреки. Всегда поддержка и слова Винсента придавали мне сил, даже когда время забирало у Элен несущие столпы: свободу, брата, отца, дом, … его самого. А в мыслях и памяти Скинград, Элеонора, еще юная девочка, виноградники – она плакала вместо меня, где-то, умываясь слезами скорби, пока росла миледи Бертран, пока в забвении и унижении томилась, убивала, сбегала и убивала вновь, пока не наступила ночь в месяц Последнего Зерна и властная рука не подарила спасение, вытягивая из сна, а потом долгожданный «дом», новый, даже счастливый? и воспоминания, больнее, мучительнее, ибо он сам посмел проникнуть в сердце заботой, улыбкой, смехом, объятьями, чтобы уйти, когда я боролась с обволакивающим удушьем, тянущем ко дну, и тяжким грузом, и темнотой.
Но я жила. Всё ещё, и жизнь моя принадлежала Матери, как бы я ни хотела, чтобы было иначе – пустота взывала, складывая заново волю, отрезвляя – еще не пришло время Душителя, избранной Ситиса возлюбленным сыном. Мышцы сводило судорогой, но я боролась с напористой толщей, выстраивая в струну тело, отталкиваясь, дабы достичь лика Массера в изрезанных пресноводьем глазах, сделать последний взмах. И гул обогатился свистом ветра, столь ледяного теперь, до стука сжимаемых челюстей и тремора согнутых локтей и пальцев, врывшихся в песок и глину, недостаточно сильных, чтобы вытянуть разом тело, заваливая в изнеможение на предплечья, осыпанные черными прядями. «Живи, дорогая Элен? Зачем ты писал мне это?! Просил жить?! Зачем оставил амулет?! Чтобы я стала погибели хранилищем?! Или ты надеялся, что я примкну к тебе?! Нет… Ты требовал оставить её. Требовал уйти. Ты предал меня! Предал нас! Получается, Гассилдор прав?! Получается, в мире имеет значение лишь сделка?! Но ведь я смогла тогда выбрать только тебя…»
- Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ СДЕЛАТЬ ЭТОГО! СЛЫШИШЬ?! Я ТОЖЕ ПОЙДУ ДО КОНЦА! Я НЕ ПОЗВОЛЮ!!! ААААААААААААААААА!!!
Кашляла, в надрыве, крича, перебиваясь в какой-то вой, хриплое вбирание воздуха, избивая землю, оставляя вмятины, в глухоте, переползая дальше от воды, шока – ребро не успело исцелиться, разливаясь волнами, и зубы будто широко и беззвучно разжало распорками. Я завалилась на плечо в бешеной боли и холоде. «Гассилдор. Свитки. Мелисандра. Логово» Уговаривала тьму, пока не шептала на коленях в беспамятстве. «Я тоже…»
- Я поняла тебя, … Матушка. Позволь мне окрепнуть. Благослови меня… болью.
Хлопанье, что похоже на крылья – словно сон в небе знаменем черная ткань, медленно опускалась. Такая горячая, как и кожа владельца. Когда он пришел, когда Люсьен оказался рядом, я не знаю. Помню только чуть прояснившийся опустившийся силуэт, водопад, коня, взрывающего землю, песчинки под ногтями, далеких звезд сияние застывших туманностей, расторопные касания уведомителя, узнающего дыхание неподвижного тела, безмолвное сожаление своё, голос и вопрос.
- Кто это был?! Элеонора! – Он пытался дозваться, цепляясь взглядом за холмы на горизонте. – Элеонора!
- Благородное… чудовище, – плавно повернула голову я, выговаривая. – Не посчитало глупую девчонку соперником…
– Еще ничего не кончено! Приди в себя! – Люсьен подхватил меня в подмышки, опирая на руки, оттаскивая все дальше от воды, пока я вставала, распрямляясь, и он обретал спокойствие и свойственный и верный спикеру, уверенный, но слегка облегченный тон, глубокий, переводящий дух недавней погони, в сосредоточенное, бесчувственное лицо, не способное к благодарности. – Ситис протянул свою длань – тебе повезло…
- Да… Я знаю, – сжимала я края робы на груди, чтобы в один момент разом скинуть её, возвращая, сначала под несколько удивленный, потом насмешливый в одобрении взгляд.
Знаю. Такая Душитель была ему по нраву. Та, что тут же оправляла скрипучие доспехи и оружия крепления, покачиваясь и западая на ногу, но шла, ухватившаяся за старые раны, зачесывающая ломаными движениями волосы, но выходила вперед, чтобы призвать Тенегрива, взобравшись неуклюже, смело, в гордости согласия кивка. И конь подогнул слегка ноги, чтобы я оказалась в седле, ненадежно держась, отжимаясь от шеи животного, однако двигаясь, существуя, исполняя волю, иначе старания напрасны, как и жизнь моя. Если бы Люсьен только знал, – ради этого Элеоноре Бертран требовалось медленно умирать.
- Легион отбился от шайки. И, кажется, она была единственной. Среди вампиров разлад, – поразил наставник, захлестывая поводьями в рысь и клоня в догадках головой, пока не возобновил наш путь. – Отправляемся за Улимаром. Что-то не сходится. Благородный здесь не просто так… Я охочусь за ним…
Уведомитель поравнялся с жеребцом, замедляясь в шаг, накидывая на скаку капюшон, а я, заслышав намеренья, ухватила Люсьена за плечо, обращая вопрошающие в ранящем доверии глаза, в исчезающем зрении и старании придумать, как оправдать или хотя бы исправить все, что Элен натворила. «Винсент ждет этого! Остановись!» Они не должны встретиться. Люсьен не должен знать, пока я не найду второго изменника, и только тогда, пожалуйста, просто убей меня, не позволяя видеть разочарование и осуждение.
- Нам понадобится твоя поддержка здесь, чтобы уйти…
- Ему достанет опыта, – снисходительно смерил меня спикер.
- Не уверена, – ответила я, убеждая. – В лесу мы еле оторвались. Свитки сейчас важнее, ведь кто-то помог ему «изнутри»! Мы можем узнать и доказать, кто и зачем – Мать Ночи укажет направленье, только помоги мне!
- Бумаги возвратятся избранному кругу, дабы предаться огню. Я говорил об этом уже ни раз, – зверел уведомитель. – Но ты продолжаешь испытывать мое терпение…
- Я прошу лишь срок и единственный свиток! Вампир…, – сглотнула я волнение, произнося. – … не успокоится и не исчезнет, пока окончательно не уничтожит Черную Руку! Тенегрив проворнее! Я успею…!
- Ты снова решила перечить мне?!
И громогласный возглас сей осадил меня. Да, уже не единожды я приказы нарушала, но как я могла не подчиниться глубокому страху, управляющему мной.
- Он собирается убить тебя!
- Я собираюсь сделать с ним то же самое.
Наставник вздернул подбородок перед тем, как заставить смотреть себе в удаляющуюся спину. Во рту появился привкус соли и железа, подаренный смятением, – берег Арриуса слишком короток, и я занесла высоко ремни. «Всё равно я уже не жилец».
- Хья! Пошёл!
Тенегрив прорвался, втиснувшись меж скалой и уведомителем, оставляя позади разгневанного Люсьена на пуганной лошади, тут же покоренной и сломленной жестокой и твердой рукой, натянувшей немилосердно удила. Взгляд говорил, догони и поймай он меня тогда, простым порицанием я бы не отделалась. Ритуал сделал коня послушным – зверь не обращал внимания на бывшего хозяина, на которого я перестала и оглядываться вовсе, иссекая уже синеющую дугу воды, должную окончиться небольшим лысеющим участком опушки за скалами. Однако, приближаясь, я слышала не воинственную Кейлию, не рыки агрессивной Тени, и даже не звон мечей, а нарастающий гвалт вышедшего из леса имперского строя, выжившего в Хартленде минувшей ночью. Напротив застыла одинокая черная фигура данмера и рыжеволосый труп на земле позади, вид которого стал причиной взорвавшегося в деревьях шума негодования – их Капитана убило Темное Братство. Такого поворота я не ожидала, выворачивая на запад пред прямолинейно натянутыми луками, тут же пустившими стрелы ввысь. У Улимара появился шанс скрыться в невидимости, пока отряд не выступил за «темной сучкой», чуть не словившей острие в открывшемся просторе Хартленда. Благо, потеряв командование, Легион без энтузиазма ступил на территории плато, да и солдаты командора отныне не самое страшное.
Данмер сам нагнал меня в холмах, так что искать его не приходилось – вышел из редких чащ верхом, дабы с честью нести радостную весть. Душитель оглянулась – наставнику удается не попадаться в поле зрения. Попытается срезать издалека. Не миновать. И я подалась дальше от древесной поросли, раскинувшейся в мили.
- Бумаги у меня! Где Лашанс?!
- Что произошло?! – Проигнорировала я вопрос. – Тень убита?!
- Сбежала! Будто на призыв! Было проще, чем я предполагал!
«Призыв?! Призыв куда?! Нет-нет-нет! Только не это! Звучит очень плохо!»
- Я думала, благородный настиг вас! Вы видели его?!
- Благородный?!
А я уже охватывала вид опустевших низин под властью крохотной группы разрозненных обращенных в сих масштабных землях, и как только те заметили нас, я с ужасом встретилась с глазами спикера. Они только лишь продолжили питаться павшими. «Где остальные?!» По счастливой случайности разглядела в тот же момент мелькнувшее размытое пятно, пронесшееся в зелени – если Люсьен остановит меня, всё пропало. Уловкой неожиданности заставила Улимара атаковать «нечто» в деревьях, задерживая наставника, выхватывая с лошади данмера сумку, удаляясь под опешивший взгляд последнего – мне не нужно было всё, только крохотная частица, зацепка, начало работы, однако…
- Что?! Что это…?!
Когда развернула свиток, поняла, что попросту не знаю подобного начертания – оно выглядело знакомо, до боли знакомо, но я не смогла прочесть его! И я запаниковала, до той степени, что не заметила, как уведомители зажали меня по бокам, и возникшего из ниоткуда Люсьена, тянущего руку, дабы перехватить непокорного Душителя с Тенегрива, но позабывшего об её излюбленном и никчемном маленьком заклинании, не без тяжелого сердца нанесшем спикеру болезненный ожог. Люсьен нервно всплеснул, одернув травмированной рукой.
- СИТИС!
Первые слова, пронесшиеся в голове – «подмена», «уловка». «Почему Тень бросила их? Где она?! Где… Винсент? Мелисандра должна знать!» Запрятав экземпляр в седло, я бросила свертком в Улимара, спешно поймавшего трофей налету, а сама развернула жеребца, изменив направление прямиком на юг. Я еще вернусь в Бравил, верну клятый свиток, получу заслуженное наказание, но, о Ситис, дай мне только разобраться со всем этим!
- Доставь! Я за ней! – Кинул данмеру спикер.
Могла не сомневаться – он будет следовать, даже не в состоянии остановить, а я хотела лишь добраться туда первой. И отнюдь это было не последнее место, куда я опоздала.
Хижина Мелисандры. Она оказалась давно изъедена пламенем: на месте соломенной крыши теперь почерневшая дыра, и не было более тонкого бревенчатого забора, как и заботливо выращенного огорода больше нет и любимых ею домашних птиц, и никто ко мне не вышел. Застав пепелище еще на той самой тропке, выходившей к покосившемуся сараю, я спрыгнула в тлеющую серость, заменившую недавний мой приют и покой. Я не сразу осознала, шаркая подошвами по дорожке к двери, или тому, что от нее осталось, медлительно оглядываясь по сторонам в растерянности, ощущении одиночества и потери, пока не толкнула головешки и не увидела её за тем же столом, где были доселе даны обещания. Вот только для моих, казалось бы, идеальных планов жизнь вне бальных зал и лабораторий была слишком сложна – в доказательство их разрушение. Я спрашивала тихо обуглившиеся стены.
- Кто это сделал?
Опустилась на полуистлевший остаток сидения напротив, а на меня молчаливо смотрел мертвец. Я почувствовала опустошение, жалость и усталость, утираясь ладонями, – женщина умерла, будучи связанной, истекая кровью от истерзанной глотки. Скорее всего, её заставили смотреть, как огонь уничтожает этот дом, и только потом убили, в муках. «Ты знала убийцу», подняла я глаза, и труп будто согласился, накренившись ближе к столешнице, показывая вид обнажившихся костей, как почерк и роспись Тени. Я и так догадывалась, что она и есть девушка, с которой Винсент приходил в ведьмы обитель – не нужно быть во лбу семи пядей, вот только в жалости той увидела себя. Мелисандра стремилась жить, помогать ему, она любила его, найдя в конце концов свою гибель от рук его… «Кого?», как могла и я, не была бы столь удачлива. До сегодня.
Раскатала пергамент по столу в попытках внять древесному рисунку. Тщетно. Так же тщетно, как и все мои попытки вспомнить, зарываясь пальцами в волосы, раня ногтями собственную кожу и вытесняя болью телесной иную. Мелисандра должна была помочь и мне, и надежды разбились о её погасшее мертвецкое выражение. «Вспоминай! Почему ты не можешь вспомнить?! Ведь тебе это удавалось раньше! Хватит! Во всём виновата ты! Что ты наделала, Элеонора?!»
- Что мне делать… теперь?
- Может, смириться? – Раздалось в голове, но я не тревожилась голоса, как и последствий, обернувшись разве что на громкость в абсолютной уединенной тишине, тут же смыкая губы, и не опуская взора с уродливости смерти, как Люсьен и учил. Вспомнив вот так пугающей иллюзией наставника, я лишь насмехалась над собой.
- Он говорил, моя жизнь ценна, потому что я могу читать многие свитки! – Представляла, как хлопала по куску пергамента пальцами отрешенно под вопросительный взгляд и угрожающие шаги пустоты, ибо Мать Ночи ближе, чем мне казалось.
- И?
– Эти не могу… Я считала, мой побег оправдан, считала, что здесь я получу больше ответов, ведь все вокругнепробиваемо глупы, а оказалось с точностью до наоборот! Я понимаю! Я преступила догмат!
- И ты получишь соразмерное проступку. Позже… Любое действие имеет последствия и результат, и причину. Как и сейчас. Понимаешь, что означает эта смерть?
- То... Что Тень шла по пятам не за Кейлией…, – переводила я глаза на предрассветную замершую хмарь, вопрошая. – Она шла за нами? На балу я подумала, что она выступает в роли подельницы от нежити, с которой заключена договоренность. Однако… я не совсем понимаю тогда, почему она ждала моего появления?! Почему не забрала бумаги раньше?! Она могла убить в любой момент, ведь ей удалось убить даже Мелисандру, застав врасплох. Я чувствую, как Тень жаждет моей смерти… но почему-то она тянет с этим. Бумаги важны, но ей важно было не потерять нас из виду, а там мы бы сами вывели её на капитана…
- Не похоже на поведение главаря отродья, верно? Хах…
Тень не захотела подчиниться, не позволив обращение братьев. Она хотела убить их всех до единого, какова была цель изменника, и в резиденции его затея провалилась, но теперь им более не придется искать нас поодиночке. Что может быть хуже причастности? Быть обведенным вокруг пальца, теряться в дорогах, догадках, заблуждаться, делать неверные выводы, оказываться не там и не в то время, убивать не тех, быть обманутым, в неведении, быть управляемым другими руками.
- Похоже на засланную слежку. Она – связующее звено.
Говорят, зеленый – цвет исцеления и жизни. Для меня же та Зелёная Дорога к Бравилу ознаменовала смерть, извиваясь и ведя под зарождающейся розовой зарей далее на юг Нибенейской Долины, мимо Дурного Знаменья, мимо только сменившихся патрулей и первых городских гонцов, чьи листовки подхватило вслед за мной, разослав по ветру, и я гнала безжалостно к стенам, где начинались канализационные стоки. Где на каменном фоне возрастала щуплая фигура Слышащего, придав временное облегчение, ибо странно видеть кого-то живым, – он поднял приветственно ладонь всаднице на Тенегриве, чтобы, озираясь, уже прибавить шаг, выбегая навстречу, и я торопливо спешивалась, выводя на ходу зацепившуюся обувь, спотыкаясь, выдвигаясь к нервно-скривившемуся меру, отправляя жеребца восвояси. И мне не нравилось его лицо, выразившее сочетание паники, спешки и неудобства.
- Как хорошо, что вы, наконец, появились! – Босмер приветственно раскинул руки, не замедляясь, но недоуменно заглядывая за меня вдаль. Голос его слегка подрагивал. – Люсьен не с тобой, Дитя?!
- Он прибудет! Думаю, скоро! Я принесла недостающий свиток!
- О-о-о! – Активно и облегченно кивал Анголим неподдающемуся замку. – Чудесно!
Я еле поспевала за расторопным мером, свернувшим к решетчатым люкам, дергая головой на любой шорох, и связка ключей в его пальцах путалась и звенела. Он так быстро передвигался по тоннелям, что я даже не могла донести до него то, ради чего примчалась. Мне приходилось время от времени приостанавливаться в развилках, дабы уловить перемещения Слышащего, однако он не слушал меня, подымаясь и выбираясь на грязные бравильские улочки, ведущие к его захолустным апартаментам.
– Стойте! Я должна предупредить! – В конечном итоге выкрикнула я, но тот только, возвратившись, подталкивал меня в спину.
- Я знаю! Знаю! С…скорее! Улимар рассказал мне. Я уже послал его со свитками к Черной Руке!
- Вы уже созвали их?! Пошлите гонца! Отмените всё, пока не поздно!
- О, лучше поговорить внутри! Мне-е-е… нужно кое-что показать вам двоим!
Голова эльфа дернулась на громко зевнувшего постового. Анголим торопился, заикался, натягивая улыбку, а город еще спал, и солнце придало ему ало-золотые краски вместо пыли и грязи, среди коей умудрялись произрастать прекраснейшие из цветов, что в час предрассветный отбрасывали зловещие длинные тени. Мы уже переходили в бег, когда до дома оставались жалкие метры. Он чего-то опасался, и, как оказалось, не зря. Слышащий подскочил к двери, отпирая её дергано и проникая внутрь еще не освещенной сырой комнаты со слишком низкими непродуманными окнами в дощатых рамах, держащими помещение во мраке до полудня, как и во всех местных строениях. Я застыла на пороге в каких-то секундах брезгливости, но они позволили глазам привыкнуть, чтобы увидеть в её глубине горящие глаза, что я уже инстинктивно шагнула назад, отказываясь верить.
Благородный терпеливо ожидал свою жертву в кресле и поднялся, как только завидел меня, уже непохожий на себя, в свободе распущенных волос, небрежности одеяния, голоде, что я не была уверена и не узнала бы Винсента, если бы не этот взгляд.
- НЕТ! АНГОЛИМ, БЕГИТЕ!
И он двинулся, как только босмер ступил на раскисшие ковры, кинувшись в последний миг на схлопнувшуюся передо мною дверь из-под импульса вампирской руки. И тогда я жалела, что оторвалась от наставника, и тот не стал бы и слушать оправданий. Он единственный, кто мог помочь!
- СТОЙ!
И ни единого вопля, ни крика, только тишь и глухие удары павшего впоследствии тела. Душитель прильнула к преграде, будто нисходящие крики тронут убийцу за стеной.
- НЕЕЕЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Я тут же схватилась за дверную ручку, понимая, что та заперта, и билась в хлипкие только с виду доски, выбивая из себя последний воздух, изничтожая силы, пока не вспомнила об окнах с торца дома, полностью лишив халупу единственной чистой отдушины стекла эфесом кинжала, влезая сквозь острые осколки со стороны кладовых. Забавно. И что бы я стала делать, столкнувшись лицом к лицу с тем, кто только что убил могущественного убийцу, уведомителя, слышащего? Но обнаружила я там лишь его бездыханное тело. Это было уже не смешно, давно было не смешно, даже за гранью истерического смеха. Непонимание, негодование, моя растерянность наедине с усопшим, и я опустилась в то же кресло против потухшего камина. Нас опережали на шаги. Мало того, Улимар приведет сюда Черную Руку! Он приведет их полюбоваться на хладный труп Слышащего, что остался после нас! Аркуэн вспыльчива. Вампирам и не придется разбираться со всеми. Только сиди и жди, жди своей судьбы, Элеонора, поднимая глаза к потолку, чтобы слезы не текли, ведь ты обещала. А взор затем непременно опускался, мимо картины с изображением моря, мимо книг, мимо погибшего цветка, мимо жалкого отражения в начищенном металле, к найденному посланию.
«Прости.
Твой Винсент В.»
- Оууу, – я заглушила ладонью шумный плаксивый стон, ибо для меня обнаруженная на полке очага вещица, поместившаяся легко в ладонь – крохотный, оторванный когда-то от сердца предмет. И он же расписал узор ужаса по застывшему лицу, и под влажными холодными пальцами я осязала узнаваемый рельеф цветов. И я не ведала их названия, хоть и всегда интересовалась. Не ведала до встречи с ним.
- Я знаю этот цветок, – улыбнулся мне вампир в коридорах убежища, увидев впервые в читальном углу после вступления. Мне показалось милым, что он обратил внимание на мою безделушку.
- Правда? Мне до сих пор так никто и не смог рассказать ничего о нем, ведь он похож на многие.
- Нет. Я знаю его совершенно точно, – довольно возразил Винсент, смеясь. – Это Золотой Канет.
- Золотой Канет? Хм… Впервые слышу, – задумчиво проговорила я. – Было бы интересно когда-нибудь подержать его в руках. По-настоящему.
- Он прекрасен, но его листья с шипами, не уколись.
«Что на севере? – Ни что, а кто». В противоположность Кейлии, они не стремились туда. Они уже там побывали.
- Заколка... Им… нужен был кто-то, умеющий читать эти старые свитки…, – зажмурилась я, и колени затряслись в неврозе размышлений. Во рту пересохло. Я едва сдерживалась.
- Только не это! МАМА!
Комментарий к Глава 79. Автор редко плачет и вообще непробиваемый, но тут что-то разревелся вхлам. То ли я стала чувствительна, то ли что...
Короч, я этот трек нафиг зацикливаю и иду жрать стекло до конца главы.
https://music.yandex.ru/album/8873509/track/33191634
Изначально глава была больше, но настолько мне не понравилась, что была переписана в меньших объемах в пользу чувственности. Собственно из-за переписи внутренний план с двойной главой не выполнен. Эх тихо сам с собою я веду беседу
====== Глава 80. Лживые боги. ======
Ирена работала в академии еще до того, как всё началось, до знакомства с отцом, до моего рождения, до появления проклятой дочери, когда ей пришлось отложить в сторону иное. Однако продолжила интересоваться делами отца. Продолжила, чтобы самой суметь «защитить» однажды неразумную Элен. И кто знает, смогла ли? Ведь многое так и не вернулось. Именно мама подарила Дитя страсть к алхимии, вручив первое пособие лекарства в златой обложке – Ирена надеялась, наставляя, вкладывала праведный смысл, что дочь её изберет путь спасения чужой жизни, заслуживая расположение и прощение понятных ей и таких лживых богов. Увлечение магией соединило двух людей, скрепило, дало им всё, что они имели, и всё, что я загубила и потеряла ныне, и то же, что их уничтожило.
И как же жестока я была к жеребцу, который не мог обогнать тяжелейшее время, что длилось слишком долго, столь кропотливо перемалывая кости, позволяя вновь возвращаться в комнату, темную и сырую, где Элеонора с дрожью переворачивала ладонь, и пепел мучительно медленно осыпался с кожи, забирая с собой всего пару желанных когда-то строк, обретших смысл, противоположный прощению. В лугах я кричала, зная, что ждет меня там, впереди, лишь упадок.
Издалека городок казался светлым средь замерзших трав, тихим. И только достигнув видимой границы, узрела я истину – он выглядел безлюдным. Горн кузницы у начала дороги не парит, потухший сам по себе, забытый в следах кипящей работы, нетронутый, тревожный. «Где Мирн? Где его семья?», но в глазах моих доказательства истинной разрухи в первых северных снегах – это пустота и эхо бесшумных подошв по камням, когда я бежала, сжимая заколку, оставленную, чтобы никогда не вернуться. Мимо дома с распахнутой настежь дверью, не скрывшей потерянной детской рукой деревянной лошадки, мимо обрезков стали возле оставленного молота, мимо разоренного поля, мимо лавки, где более ничего не купить, мимо ненавистной смолкшей часовни, смотрящей невидящими богами на мутных сюжетных витражах мне вслед, к растущему фасаду скромного маминого жилища. И чем меньше оставалось шагов до него, тем более замедлялась я, понимая – очаг его мертв, и внутри него тот же холод, что и снаружи – и я не замечала околевших ног, потеряв собственные нужды и желания вместе с сердцем, ничего не обретя взамен кроме тревоги и нарастающей злобы, потому как меня здесь уже ждали. И я остановилась.
Наставник никогда бы не позволил мне отправиться к матери. «Приманку различил бы даже новобранец», твердил бы он, но мне было всё равно. Я стиснула до трясучки зубы, когда на пути к концу улицы неторопливо двинулся, слегка волоча ноги, размытый в помутненном зрении силуэт, и Тень, держа руку за спиной вышла в центр тропы, ведущей к двери дома предо мной. И пусть она всегда скрывала лицо, даже сейчас, подбочившись, я знала – та улыбается, ожидает, клоня надменно голову, бросая каплю в переполненный колодец. И в этот раз, разглядывая чью-то безмолвную пешку, я молчать не собиралась.
- ДУМАЕШЬ, Я БОЮСЬ ТЕБЯ?! ДУМАЕШЬ, СТАНУ УБЕГАТЬ?!
- Я ничего не думаю. Я хочу убить тебя. Пора. Сейчас, – пожала вампир плечами, и, кажется, движение это далось ей с трудом. – Мои… раны могут не дать мне сделать это позже.
- ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ! ЗА ВСЁ!
Приказали или, наконец, разрешили ей утолить жажду, но я сорвалась с места тяжелым шагом, извлекая попутно оружие, в навершии которого берегла последние крохи яда – плеснула его на руку, не боясь прожженной кожи, на ходу смазав лезвие по ветру и отбросив крышку куда-то в траву. Мной двигала ярость, непонимание, раздражение, ненависть к ней, к судьбе, к себе.
- ГДЕ ИРЕНА?! ГДЕ МОЯ МАТЬ?!!!
Я впервые атаковала первой, не сдерживаясь, занося кинжал на искусную в сражениях Тень, блокирующую и отбрасывающую удары без видимого напряжения, однако это не мешало мне осыпать ими вновь и вновь, а та, уворачиваясь, распахнула дверь, нырнув внутрь убивающего меня запустением коридора с забрызганными кровью зеленоватыми от старости стенами, в кухню, разбрасывая пинками с щепетильностью расставленные стулья, будто бы кто-то пытался создать здесь порядок. Мне требовалось быть осторожной, ибо силы постепенно иссякали в истерии, и волосы растрепались, застили, облепляя лицо, изошедшее потом. Вампир отошла спиной к очагу, оградившись мебелью – видимое отступление, как затишье перед бурей. И я не могла восстановить дыхание, прийти в чувства, ощутить настоящее, потому как стены и потолок давили – Душитель пыталась впитать знаки присутствия и жизни, которых не было.
«Скажи мне, я достаточно настрадалась?! Теперь ей можно убить меня?!»
Я могла понять цели, причины, принять многое, но не того, что он наносил мне раны, одну за одной, попадая в уязвимости, о каких знал он, всегда, являясь первым и единственным, кому я до конца открылась, хоть и понимала с раннего юношества – так делать не стоит, не нужно, береги, Элеонора, хрупкость свою, не показывай. Отринь её!
- ГДЕ ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ЖИЛА ЗДЕСЬ?!
- О-о-о, да ты поднаторе-ела-а…, – протянула она блаженно, не ответив.
Я прокусывала щеки и губы до крови, отчего вампир вытянула шею, вбирая носом воздух, и, прикрывая глаза, проводила ладонью по стене навстречу, вынуждая пятиться. Женщина не чувствовала угрозы, а теперь, когда кончился прилив яростных сил, могла поиграться вдоволь. Не видела ее при свете дня, потому теперь могла разглядеть прозрачнейшую сине-белую кожу глаз, усыпанную морщинами сухости и пульсирующими жилами – вампир голодна, изнывала от жажды и света, царапала твердыми пальцами штукатурку, и тогда я заметила целиком отсутствующую вторую руку – подвязанный рукав кожаного дублета создавал иллюзию заведенной конечности. И все же бесстрашие, спокойствие и разгоревшиеся зрачки вампира под кожей пугали, оттесняя настороже к лестнице в спальни. Осознание, что моя пролитая кровь помогла бы ей. Под ступнями Тени скрипели половицы – она даже не раскрыла век, следуя за мной по запаху, и я сжала крепче серебряный клинок, зацепив через портал в прихожую попавшийся под руку кувшин с зеленой от застоявшихся цветов водой. Жидкость разлилась пред ней со звоном бьющейся керамики, освобождая стухшую сырость, что переносица вампира выдала брезгливую неприязнь. Винсент избегал подобного смешения ароматов. Меня даже порадовало такое её досадное огорчение, если можно хоть одну эмоцию в тот момент отнести к намекам радости, и та распахнула глаза, когда я поднялась на ступень.
- Она должна быть где-то здесь, – произнесла девушка, глядя в глаза, наливающиеся бешенством. – Лично я последний раз видела её там, где ты сейчас стоишь…
- Я УБЬЮ ТЕБЯ! ТЫ ВАМПИРСКАЯ СУКА!
Резь в душе сложила меня пополам, она выше слез, она громче, она наполняет тьмой. Наполнила. Через край. И лезвия схлестнулись так, что лица на мгновения сблизились, ибо я не была в силах сдвинуть вампира ни на толику, хоть и пыталась оттолкнуть её с дороги, и руки тряслись, согнутые в давлении.
- Ну-ну, – цыкнула Тень. – Разве миледи положено так ругаться?
«Миледи?!» Это не просто личная сторонняя ненависть, кто-то поведал вампиру факты из биографии Элеоноры. Я почти упиралась в неё, набросившись сверху, а та будто только и ждала этого, отбрасывая назад, что Душитель теряла равновесие восходя по крутой лестнице, но еще держась на ногах. Я напрасно загнала себя заранее в угол, и не помог бы более мне ни огонь, ни невидимость, лишь собственные руки, бесполезные даже против единственной её, поднимающейся за мною.
- Кто ты такая?! Откуда ты знаешь обо мне?!
- Рассказал. Твой… «друг», – кратко выговорила девушка. – Частично. Остальное – интересовалась. В разных источниках.
Казалось, мир раскалывается. И я отчего-то до сих пор продолжала удивляться, и выражение мое и глаза вызывали отвратительные насмешки, в том числе тому, что я ей не соперница. Справа комната – спальня, и в ней окно. Всего лишь второй этаж, не должно быть высоко – я дернулась в его сторону, ухватившись за заевшую раму, от которой отрывались щепы в каждой попытке выбраться, и Тень метнулась за мной, огибая локтем шею под головой – разговоры ей наскучили, и рука вокруг глотки сжималась всё сильнее, пытаясь сломать трахею, окропляя меня своей же кровью, ибо я успела порезать вампирскую плоть оставленным на подоконнике клинком прежде, чем та оттащила жертву обратно в центр, прежде, чем вцепиться в неё пальцами, извиваясь всем телом, но магия не приносила Тени той боли, чтобы захотеть отпустить, и я не могла задушить её, как и причинить страдания ранам. Поразили собственные мысли, в беспомощности, болезненные, неприемлемые для меня. «Возможно, Люсьен был прав» Она существо, нежить, от неё разило землей и гнилью пожранного мяса, она не жалела себя – нужна была только моя смерть, застившая пеленой для неё всё.
Как и я позабыла о возможности появления здесь того, кто всё это время преследовал своего Душителя на изнеможенной лошади. Вампирскую руку вывернуло в сторону, обрушив меня толчком в пол, что я с грохотом приземлилась о локти и колени, хватаясь за горло, хрящи которого будто вывернуло наизнанку, жадно поглощая воздух и впопыхах переворачиваясь с ошарашенными глазами к происходящему, видя, как материализуется роба, и полный гнева взгляд уведомителя, выломавшего суставы вскрикнувшей Тени держа сзади за шею, повалил в сторону лестницы из спальни, как ненужный мусор, и та корчилась у перил, пока я отползала прочь от ступившего с кинжалом в руке спикера. И я боялась не смерти. Насилие, увечья, страдания – я видела всё по отношению к другим, непокорным, вероломным, и предпосылкой понимала это лицо. И даже страсть, влечение и похоть не спасли бы меня, ибо главное для него – преданность. Преданность Ситису и ему – это и есть его «любовь», к которой я стремилась, искала в ней смысл, пока не оказалась в смятении, о коем предупреждал наставник. Он присел напротив, близко, протянув и сжав сильно челюсть меж пальцев, поднимая голову, что я скрепила зубы, смотря сквозь него на шевелящуюся изуродованную фигуру девушки. Дыхание обдавало меня, неприятно шевеля беспорядочно нависшие лохмы, пока спикер не заговорил.
- Смерть Слышащего – твоя вина, и с тобой, – медленно процедил наставник, оттолкнув в сторону. – Я разберусь позже…
«Я… повинуюсь», закрыла глаза на миг, скалясь, сдерживаясь, слыша, как Люсьен удаляется, видя затем, как недолго всматривается в спину еще живой Тени, хватает за ворот, чтобы волочь вниз, на улицу – я поднялась, спускаясь покорно за ним. Ковыляя, прошла чуть дальше по тропе к местной святыне, там недалеко, можно сесть на каменные ступени, но меня привлек звон цепи, оттого я так и осталась стоять в пяти метрах, наблюдая, как уведомитель заковывает вампира в импровизированные кандалы. Бабушка держала иногда коз и собак в загоне за домом, пока поголовье не растерзали волки, – цепи для них. Были. Теперь – для неё, а, может, не только. Люсьен сдернул с лица её маску, обнажившую несколько изуродованную линию рта и покрытую, будто родимыми пятнами кожу. Мне показалось издалека, у Тени даже не было клыков. Это… странно, но я и не видела, чтобы она когда-то пыталась укусить кого-либо.
- Избрали уродливое…, – склонился спикер над забором, возле коего елозила пленница. – Жаль, что времени у меня мало…
Так хотелось, чтобы мучения её оказались как можно более долгими, ибо слишком открытой была улыбка той, кто примет смерть от уведомителя. Тень пыхтела, пыталась сесть, вывернуться, как червь, за вышагивающим спикером, будто бы встретила на улицах старого знакомого.
- Конечно, сам Люсьен Лашанс. Кто бы мог подумать… кх…
Руки и ноги не слушались её, и та легла набок, ухмыляясь, не мигая, лишь для меня. Искривленная рука попыталась зацепиться за край его одеяния, потому наставник вскоре навис над беспокойной тушей, придавив ботинком к земле вампира или то, чем она была.
- Хорошо, что моё имя теперь небезызвестно в ваших кругах. Тем проще будет вырезать из вас спесь, – зыркнув, прорычал он последнее.
- Ахах… он не узнал меня, представляешь? Таких, как я, они быстро забывают.
Тень посмеялась ему в лицо, закатив глаза и повернувшись к Душителю, смешливо моргнув. Я понятия не имела, о чем она говорит, потому лишь непонимающе подняла глаза на спикера. «Кто она? Я не…» Когда тот вывернул вампира к себе за грудки, сев сверху, вглядываясь, спины будто коснулось нечто ледяное, приказывающее мне бежать. Секундная пауза прежде, чем он произнес.
- Ты…, – сначала негромко, нарастая в громогласное. – ТЫ-Ы!
Подумала на мгновение, что обращение относится к нежити. Ошиблась. Не подвело только чутье. Кожаные перчатки со скрипом смыкались на дублете, сжимая всё сильнее, хотя, казалось бы, дальше некуда, и материал не может стать настолько плоским. Губы Люсьена дрогнули, обнажая зубы, и вены на висках вздулись до красноты, – спикер поднялся, освободив рывком ладони, направляясь, быстро, стремительно, как и клинок был изъят из ножен в его желании убить меня. Вампир раскатисто засмеялась, отражаясь в тиши городка, а я отступала недостаточно расторопно, успев со вздохом и упавшей на дно душой принять первый обрушившийся замах кинжала, едва не вывихнувший запястье, ибо такой мощи я никогда не ощущала, даже на самых правдоподобных тренировках. Предплечье отбросило мне за спину, отправив кинжал следом в мелкую дорожную пыль.
- ЛЮСЬЕН! НЕТ!
Не понимала, не знала, что делать, терялась в страхе, чувстве вины, замешательстве. Я потеряла покровительство, наставника, союзника, партнера. Мы должны были служить вместе до смерти, и теперь он желает погубить меня, собственными руками, шагая в такт копящемуся гневу.
- Твоя дерзость забавляла меня. Во имя Ситиса и Матери я мог вынести всё… Но… Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, ЧТО ТЫ ПОСМЕЕШЬ ПРЕДАТЬ МЕНЯ!
- ПРОШУ, СКАЖИ МНЕ, КТО ОНА?! ПОЗВОЛЬ МНЕ ОБЪЯСНИТЬ!
Выкрикнула, раскатившись над острыми козырьками. Увернувшись, не в силах сдержать второй, я отбегала дальше, пятилась в ужасе, смотря кратко под ноги, потому что камни предательски сбивали меня. И дыхание проскальзывало, превращаясь в лай – между нами расстояние в стены крохотной лавки. Спикер выбросил указательный палец в направлении значительно уменьшившейся Тени, наблюдающей со стороны приятный ей исход.
- ОНА – ФАМИЛЬЯР ВИНСЕНТА! И ОНА ЖИВА! ЧТО мне можешь объяснить ТЫ?!
- Ч-что?
«Фамильяр… Не может быть…» Выдох застыл в воздухе облаком. Но… как быть с тем, что они пусты без своего хозяина? Тень же не только говорила осмысленно, но и действовала, управляла, думала. Разве что это еще одно отличие благородных или… эксперимент? Он дал ей волю? Я так мало знала. Я и не представляла, что Винсент мог поработить кого-либо. Не ждала ли меня подобная судьба? Мысль не укладывалась в голове, и если можно было солгать, о чем угодно, то жизнь её – прямое доказательство измены – Тень должна была исчезнуть вместе с ним, обратиться в прах. Я прибыла сюда ради матери и, кажется, должна скоро погибнуть, разваливалась на части, как от сильной вибрации. Уведомитель надвигался, переместив угрожающе лезвие.
- Слова и клятвы не стоили и не стоят ничего, когда появляется этот взгляд… Я должен был понять это раньше... Благородный, убивающий братьев? Да-а-а, – кивал Люсьен, потому как я – одна сплошная ложь с обреченными письменами на лице. Это записи из испорченных, измаранных моим выбором свитков. Летопись Элеоноры – чернильное месиво. Он хмыкнул. – Вижу. Ты встретила именно его… Так почему же он не забрал тебя с собой? Стал умён? Считает тебя своей ошибкой?
«Всё это большая ошибка» Я вдохнула через нос, шумно, отрывисто, более не дыша. Люсьен хотел, чтобы слова проникали ядом, терзая, глубоко. Как бы ни молилась принять смерть моментально. Спикер улыбнулся, когда я остановившись сдвинула невольно брови и, сдерживая настырную влагу, опустила клинок. Не могла найти ни одной нити, ради которой стоило бы продолжать, осознавала. Быть может, лучшее, что я могла сделать, – прекратить существование. Спикер стал серьезен.
- Твоя жизнь – ошибка Матерей. Я создал для тебя место рядом с собой. Необходимо исправить её, пока еще можно что-то спасти.
Уведомителю оставалось несколько шагов, и лезвие уже блеснуло на солнце, вздымливая плечи и волосы по телу Душителя, и лицо фамильяра растянулось восторженно. Элеонора была готова. Клинок абсолютно темный против солнца, но иссине-черная громадина Тенегрива возникла против Люсьена, вдарив несильно копытом в грудину, встав грозно на дыбы, с ржанием, оттесняя отшатнувшегося спикера, мельтешила беспокойно, сбивая с ног, чтобы Душитель отходила, наблюдая, как наставник изобразил неподдельное удивление, переступая, поднимая руки, пытаясь согнать жеребца пустоты.
- Уйди с дороги! Она должна умереть! Пошел вон!
Люсьен собирался напугать его, занеся кинжал, но осекся, в размышлениях, всё дальше и дальше шагая назад, пока Тенегрив не рухнул копытами в грунт, встав о четыре ноги, и воцарилась вокруг мертвая тишина. Фигура уведомителя застыла. Пораженная, смирившаяся к небытию, я не знала, зачем только что осталась, не видела лица спикера, но, кажется, он, как и я, испытал сомнения. С дрожью решилась двинуться вокруг коня, опираясь на ладони в шерсти животного, ощущая, как пальцы ходят ходуном и подкашиваются колени, дабы лицезреть человека, чья вера только что подверглась испытанию.
- Ситис… не хочет этого? – При мне он опустил нерешительно оружие, исподлобья разглядывая Элеонору, снизу вверх, пока не встретился с глазами. Шагнул сначала в сторону, приостановившись надменно для снисхождения. – Хм...
Смотрела еще долго, как Люсьен уходит, отобрав у вампира личные вещи и письма.
- Оставайся же здесь, на руинах, возведенных тобой…
***
Не шла – шаркала. По грунту. Тенегрив за мной плелся, подталкивая носом в спину. Я двигалась к Тени. Пустошь и, может быть, ненависти чистый эфир. У забора тело – девушка потеряла сознание в цепях, и я впрягла в них коня, поможет оттащить на задний двор, оставляя след в пыли. Там есть высокий столб, сошел для привязи телят, для неё сойдет тем более. Первое, что увидела за стенами – могила, возле колышка у края рощи, в живописном месте, и сверху камень. Припорошена множеством увядших давно цветов. Опустилась возле неё на колени, как только создано подобие дыбы – буду ждать, очнется. А пока гипнотизировала свежую землю. Всё согласно ритуалу, с уважением. Если бы ветер не мешал глазам черной грязной паутиной, думаю, разрыдалась бы.
- Интересно… кто-нибудь помолился за тебя?
Одними губами проговаривала.
Сидела, прислонившись к стене дома, в тени, меж бочек. Матушка молчала. Начала думать, может, мне всё это снилось, и я всегда была одна, сбежала из темницы Имперского города, скиталась, повреждаясь рассудком, и вот очнулась, в доме, может, даже чужом. Или не сбегала вовсе, лежу до сих пор на сенном спальнике в бреду, сокамерник мне сказки рассказывает. Даже улыбнулась от мысли сей. Может быть, все на самом деле живы, и Темное Братство процветает. Только боль мою надуманную некуда деть, да и не важно это. Могла податься куда угодно. Что это? Свобода? Нет. Свобода не может сковывать.
Теория не сходилась – из нее вырывались сокрушенные стоны пленницы, бьющейся затылком о столб – пока что на мерзлой земле, прикована за шею, а ноги волокут цепи, закрепленные в седле. Тенегрив пасся в траве сухой на ярком свету.
- Не стучи. Лучше не тревожь его, – морщилась я от головной боли. Тень затихла, высматривая что-то во мне – безразлично. Как и рой вопросов – не знаешь, с какого начать и для чего, хоть и было несколько конкретных. Ради правды, в которой на отшибе под ветрами теперь точится навеки, приковывая взгляд, могильный камень. «Зачем… украшать?» – Это… сделала ты?
- Что именно? – Девушка разговаривала тихо с сомкнутыми веками. Ей овладевала слабость. А я не замечала, как срываюсь, даже провожая глазами облака.
- Похоронена с, – дрогнул голос, приходилось вдыхать снова, прочищая горло. – С почестями.
- Хах. Ты об этом… я бы не стала. Наверняка, Винсент. Он сентиментален.
Опустила голову на ответ. Слов не находилось еще долго.
Комментарий к Глава 80. Лживые боги. Дождалась выходных, чтобы продолжить, но загрипповала, и дела не очень, не дается письмо(
В расстроенных чувствах
Поскольку главы не было давно, разделила на смысловые отрезки для подогреву так сказать.
https://music.yandex.ru/album/8605578/track/56757308 (как всегда зацикливает)
====== Глава 80. Интеллигентная тьма. ======
***(https://music.yandex.ru/album/8605578/track/56757308)
- Как так получилось? … Нет, правда, как так получилось? – Повторила я, ворочая нервно плечами и устраиваясь удобнее. – Люсьен откуда-то знал тебя, и ты это понимала. Черная Рука стерпела наличие у Винсента фамильяра… Не поверю.
- Но я же не всегда была им. Да и нет, не стерпела бы. Представь, во мне нет его крови, зато есть его магия. Гляди-ка, что даже безродные нехотя, но подчиняются.
- Я не понимаю тебя, – вздохнула я, сжимая виски. – Хочешь сказать, они знали тебя, но не знали о твоей сущности? Несёшь какую-то чушь.
- А-а-а, тебя же тогда еще не было, – улыбнулась та, словно в полу сне. – Хочешь, расскажу? Короткая и банальная история, как и само Темное Братство. А я так надеялась прожить там долго и счастливо, как и ты, видимо, сестра.
Я пребывала в том состоянии, когда заранее ограждаюсь от собеседника, боялась еще более худшего, что Винсент скрывал, и даже я не подозревала.
- Ты… была одной из нас?
- Люблю… Чейдинхол. Всё шло лучшим образом, как я не могла и желать, пока… Очива не передала Винсенту для меня новый «перспективный» контракт. Он был категорически против, чтобы молодые братья лезли в ту крохотную вампирскую пещеру. Ха-ха. Всё изворачивался, откладывал, забрасывал нас работой, попроще и поменьше. А потом Лашанс однажды заявился. Люсьен умеет на него… давить, – дернула бровями Тень, ставя акценты. Она испытывала к спикеру явное пренебрежение. – Есть, видимо, на что.
Решение, очень похожее на Люсьена.
- Тебе пришлось пойти туда.
- Там… меня поработили, – подтвердила вампир. – Дальше помню смутно. Только, что Люсьен требовал убить главаря и меня вместе с ним. Братство часто теряет подобным образом рекрутов. Ты же в курсе, фамильяр – это навсегда, его нельзя освободить, только выторговать, выменять, отобрать при помощи магии, как раба. Лашанс видел, вампир был убит и вместе с ним рассыпалась вся свора. Вот и ответ на твой вопрос. Потому он даже не узнал меня сначала. Не только из-за этого, – Тень показала недоразумением в виде руки на свое лицо, что скривилось в напряжении. Ей тяжело давались эти воспоминания, как и мне всякое упоминание семьи, и она злилась вместе со мной. – По крайней мере, так Винсент рассказал мне. Что я была в беспамятстве, и что это был лучший выход, что я смогу жить дальше, пока он не придумает, как мне помочь... Сплошные обещания…
- И поэтому ты мстишь Темному Братству? Черной Руке? Твоя жизнь разрушена, я понимаю, но причем здесь я?! Моя судьба не лучше! Я не виновата в твоих бедах! Зачем было убивать мою мать?!
- Ты убила Лору! – Выкрикнула Тень, сорвавшись в стенания. – Ты заодно с ним!
- Как твоё имя?! – Я встала, ожидая пока та успокоится, но все же пришлось приводить её в чувства, потрясывая за дублет и вглядываясь шокировано в глаза. Неужели. Сестра Лоры, Катрины Дамарус, одна из новобранцев, принятых Люсьеном шесть лет тому назад. – Иовен?! О Ситис! Ты… Иовен…! Как же я могла забыть?! Корус погиб, но… я так и не спрашивала ничего о твоей судьбе!
Внимание привлек звон одной из цепей, потерявшей натяжение. Вампир не имела шансов освободиться, потому я дернулась, задрав штанину поврежденной ноги и обнаружив, что та постепенно осыпается. Конечности больше нет, и Тень, ничуть не удивившись, только обреченно простонала. «Такого не должно быть! Неудавшийся эксперимент?!» Фамильяр умирала, осознавая, на своих же глазах. Её плач столь ужасен, что заглушил раздавшийся писк и шорох маленьких лап. Я обернулась растеряно на полу смешливый заботливый разговор.
- О Шемер, ты пришел утешить меня, малыш? – Застывшей крюкой с пальцами вместо кисти гладила та давно исчезнувшего злокрыса, облизывавшего её кожу и лицо от слёз. Она улыбнулась удивлению, качая головой, когда зверек стал тащить меня за край поножей. – Мой маленький воришка. Натаскала на твои зелья. Ахах… чуть не выдал меня – одежду тоже утащить пытается. Хотя перчатки помогли…
Кто бы мог подумать. «Всё это время нас предавала крыса? Крыса?!» Степень разочарования трудно оценить, вскладчину со всеми смертями и событиями, которые отныне случайны. «Очива не убивала Мари. Ее подставили. Мари узнала на улицах Иовен. Всё…сходится» Я прокружилась, смотря куда-то на юго-восток, где за лесами прячется зеленое графство – там произошла абсурдная трагедия. То же самое произошло и на балу. Кто еще мог узнать и испортить транквилизатор столь незаметно? Тайное раскрывалось слишком поздно. Вот только кроме Руки об операциях знать никто не должен был. Я топнула, шикнув на крысу, прогоняя с глаз долой грязное пустоголовое создание, чтобы разгневано и порывисто обматывать вновь цепи вокруг коленей девушки, и ей нравилась сия праведная злость.
- Пусть Тенегрив разорвет тебя в клочья, – выплюнула я.
- Пусть, – выговорила та, оскалившись. Её тело натягивалось по мере движения жеребца, и я остановила его на мгновение перед казнью. – Конец всё равно придет. Ко всем.
- От кого?! От вампиров?! Свитков у вас больше нет, что бы там ни было!
- Свитки…, – неприятно разочаровано посмеялась Тень. Мысли девушки путались. Фамильяр уже не могла держать голову, чтобы говорить разборчиво, и я подставила свои руки, дабы видеть последние отголоски отмщения. – Как и всё… ложь… Крысиный король сказал, для меня в них ничего нет… Хах… я думала, это правда… думала, ухвачу себе кусок… я столько сделала, а не получила ничего… Потому ты должна была страдать! Я должна была хотя бы отомстить Ему!
- Кому отомстить? Крысиный король? О ком ты?! – Спрашивала я в остекленевшие в бешенстве и агонии глаза, наполнившиеся водой и кровью. – Стой-стой! Держись! Скажи мне!
- Всем! Лашансу! Винсенту – особенно ему! – Я жадно хватала каждое слово, пытаясь уловить смысл, не тот, что я ожидала. – Он не сдержал обещание! Всё, как предсказал крысолов! Что ему плевать! Ему нужна слуга! И Он отказал ведьме… убить вампира! Медлил! Потом ушел! С новыми обещаниями! Из-за тебя!
Внутри разливался трепет. Я охватила ее щеки ладонями, приказав коню опустить бережно тело на землю, и упала рядом, вытягивая Тень в жизнь потеющими руками.
- Что значит из-за меня?! Скажи мне! Скажи мне больше! Он же призвал вас в лесу! Зачем?!
- Узнал, что я… предала. Узнал, что я пыталась сделать. Я должна была помогать…, наблюдать. Вернулся накануне бала… за мной, чтобы… убить. Не смог до конца. Не успел. Он помешал, послал душителей, он сказал, что я хорошо послужила, что Ситис примет меня даже такой, когда вы отправитесь во тьму. Скоро.
Дышала порывисто в рукав тяжело, закрыв глаза, а ладонь стала мокрой от слёз умирающей вместо моих. И пусть по неизвестным для меня причинам он всё еще тот, кто ведет братство к гибели, я понимала. Понимала, как разъедают внутри бесплодные клятвы, даже если это неправда. Он пытался помочь ей.
- Иовен, – дрожащими губами позвала я Тень. – Винсент… сдержал обещание. Он создал. Состав. Для тебя.
- Создал?
Изумление и сожаление – последнее, что застыло на лице её, пока Иовен молчала, и до конца, когда сказала мне в скорби с усмешкой будучи совсем слепой. – Все лгут… Все. Но почему-то никто не пошел по его пути. Даже ты…
- Его пути…, – еле слышно вторила я. – Кто помешал Винсенту?! Почему?! Они заодно?! Ведь он убил Слышащего! – Трясла я девушку, обращающуюся в прах. – Я… не могу понять! О Ситис! Пожалуйста, назови его!
- Крысиный король скоро… убьет.
Тенегрив рассекает хладный воздух. В руках моих прижимаемая к сердцу заколка – она бьется над ним с усердием, потому как изменник жив, потому как для Люсьена имя мое – предательство, и Темное Братство погибает в неведенье вместе с ним. Кто-то так или иначе существование окончит, – он обладал картины частью, в которой для меня оставалось маленькое окошко памяти.
Янус Гассилдор явился последней надеждой моей, как и Скинград, начало всего. Прибыла ночью. Главарь мог видеть «крысолова» в лицо. И во врата замка в спешке прорывалась я без осторожности, не могла позволить всему сгинуть, не сейчас, не с позором, не после всех потерь, не после гибели мамы. Гассилдор выставил в два раза больше людей – заперся. Когда так происходит, в ближайшие недели аудиенции ждать не стоит. Толкнула двери в Черной ленте напрямик, наполнив зал топотом и обратив внимание стражи.
- Смотри! Кто-то прошел!
Услышала шепот, и рассчитывала как обычно на чужую глупость, юркнув через соседнее помещение, однако после последнего моего появления здесь, новый личный состав графа значительно преуспел – двое схватили меня неожиданно на подходе к лестницам, заламывая руки.
- Так… так! Держи! О-о-о, кажется, нас ждет повышение!
Однако радость их была недолгой, ведь нажива достаточно отчаялась, чтобы сопротивляться даже в неравных силах. Я не могла отступить, отбивалась, дабы хоть немного приблизиться к коридорам. В конце концов он должен знать, что я здесь.
- ЯНУС ГАССИЛДОР! Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ! ЯНУС!
Страж попытался, оттаскивая, закрыть мне рот, но кусаться с некоторых пор я научилась. Шум возни громок в пустых помещениях. Раньше же они играли звоном сверчков нынче затихшим.
– ПРОКЛЯТЬЕ! ВЫ ЧУВСТВУЕТЕ! Я КЛЯНУСЬ ВСЕМИ БОГАМИ, ЕСЛИ НЕ ВЫЙДЕТЕ СЕЙЧАС, О ВАС УЗНАЕТ ЦИВЕЛЛО! МНЕ БОЛЬШЕ НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ! ЕСЛИ БЫ НЕ ВАШЕ УПРЯМСТВО! Я БЫ НАШЛА ЕГО ВОВРЕМЯ! ПРОКЛЯТЬЕ!
Я и не надеялась, что граф станет внимать просьбам, потому решилась на откровенный шантаж. К удивлению, не прошло и минуты, как, вздернув голову на движение одновременно со стражами, увидела неторопливо выплывающую фигуру вампира. И к не меньшему удивлению он вскоре в кивке поднял руку, призывая отпустить не званную гостью, а её следовать за собой. Не характерно для Гассилдора. Переглянувшись с мужчинами, вышла вперед, чтобы затем через ступень взобраться в балконы, ведущие к неосвещенной библиотеке. Как только оказалась на пролете, Янус шагнул в темноту.
- Я не вижу в Ваших руках того, о чем договаривались. И в целом Ваш… вид оставляет желать лучшего. Зачем Вы явились и подняли гам там внизу?
- Вы не получите лекарства, – выговаривая, преградила я беспокойно графу дорогу, на что тот непонятливо-возмущенно уставился. Я позволяла себе унижения, к которым когда-то относилась с неприятием. Плаксивые мольбы ниже достоинства Элеоноры, но Элен сделает то, что должно. – Кейлия мертва, ведьма мертва, даже моя… м-мать…. И я, и спикеры Темного Братства тоже скоро будут мертвы. Я прошу Вас выполнить свою часть сделки… и тогда я всю жизнь положу на ваши поиски. Вы знаете, мой отец был человеком чести. Это… единственное, что может спасти. И я повторюсь, мне больше нечего терять…
- Что ж. Жаль.
Граф обошел меня, направляясь к дверям читального зала. Его поступки обескураживали. Казалось, логики в них нет, а отсутствие логики для меня – вопиющая бессмыслица. На столе в конце вытянутой комнаты за стеллажом стояла единственная зажженная свеча, и мы направлялись туда, где в конце пути вампир опустился на сидение с пером в руке, будто продолжил ежедневный свой быт, и меня здесь не существовало вовсе. Внутри взрывалось и ныло, и я сжала кулаки.
- Зачем Вы вообще вышли, если знали, что у меня ничего нет? Подразнить ради самолюбия? Если так, прошу, ответьте сразу. Хоть раз проявите… благоразумие, и я уйду. У меня нет на это времени.
- Сядьте, – поднял глаза Янус, выслеживая, как я отодвигаю стул и устраиваюсь нетерпеливо, сжимая и кусая сухие губы, давно не касавшиеся воды, нервно забрасывая волосы за худое плечо, как если бы отбрасывала траур, на который не было возможности обратить должное внимание. Он придвинул ко мне кувшин со стаканом, к коим я не притронулась. – Я бы не вышел. Меня… принудили.
В надежде обратилась. – Свяжите меня с тем человеком? Ответьте просто: да или нет?
- Я тоже не смогу исполнить уговор. Увы, не теперь, – сомкнула в треморе ладони на лице. «Зачем я вообще сюда приехала?» Вскоре Янус достал из внутреннего кармана небольшую коробку. – Могу только передать Вам от его имени то, что обещал достать.
«Передать?» Разорвала неаккуратно бумагу, обнаружив под ней стеклянный кубок. Он мог выпасть из рук и разбиться, если бы пальцы не сжали его так сильно, что суставы засаднило. «Мерзкий самодовольный… ублюдок» Я цедила, смотря в сияющее разноцветное дно.
- Гассилдор, я Вас… ненавижу. Всё это время… я искала того, кто помог бы мне понять. Помог бы избавить от необходимости прокручивать из раза в раз в голове… мотивы близкого… друга. Я столько потеряла ради этого. И Вы хотите сказать, что я искала его… самого?!
-Так ведь он действительно может помочь в этом лучше, чем кто-либо другой. Не так ли?
Граф медленно встал, покидая меня, легшую, охватив голову, на столешницу. Спросила в неё гулко. – Его не было… так давно. Когда Вы… виделись?
- Не я в резиденции вытащил Вас из хладной гавани. Полагал, Вы вспомните, – притворно удивился Гассилдор. И говор его удалялся с прежним раздражительным, но уже не различимым замечанием. Ведь я слышала голос сквозь темноту. Он призывал не тянуться за нею. – Люди хрупки. Начинаю забывать спустя годы. Элеонора Бертран… Ваши глаза открыты, однако видите Вы теперь чужими.
- Матушка… кому верить мне? – Шептала я неистово.
Не понимала ещё, для чего Винсент убивал. Зачем разрушал всё, что было домом для нас.
Незадолго после контракта, оставившего мне на память шрам и наплечник, скрывающий починенный доспех. Всё еще пользовалась одной рукой – Винсент оказывался рядом на подхвате, проводя время со мной чаще, чем в обыкновении. Несмотря на все неудобства ранения, обеды мои и беседы наши по совместительству веселы и беззаботны. Традиционно располагалась в столовой против очага через угол, облюбовав кубок, найденный забитым в дальний угол шкафа с реагентами. В один из таких вечеров Шемер запрыгнул меж нами на стол, обрушив сервировку, разбившуюся в дребезги вместе с прекрасным сосудом, что завораживал игрой света под огнем. Стекло выстроилось мозаикой, напоминая кровавые капли.
- Никогда не любила крыс, – ругалась я. – Давно хотела спросить, откуда он здесь?
- Одна из сестер принесла его, – отвечал вампир, собирая бережно осколки под моими ногами. Глаза его точь-в-точь эти яркие детали на фоне серости кожи и камня. Заметила, как Винсент, приостановившись, улыбнулся моему пленению. – Забавно. Оказалось, злокрысы имеют «подпольную» жилку, и при должном обучении даже убивают по приказу хозяина.
- Этот убивает? – Выгнула я бровь, отвернувшись на копошащегося в мусоре блохастого зверька, вызвав мягкий смех, не тревожащий тишину наступающей ночи.
- Этот не убивает. Её приятель живет в подвале маяка. Кажется, в Анвиле, если не ошибаюсь. Сама понимаешь его достаток. Дрессирует воровства ради. Так что следи за вещами…
Я не горевала по посуде. Я должна была вспомнить, кто есть… «Крысиный король».
Уже называла Анвил источником несчастий и бед. Дороги слишком раскидистые, чтобы куда-то успеть. Отправилась немедля. У побережья всё ещё лето, однако период штормов валил в причалы разрушительные волны – они громили одинокий корабль, причаливший на последнюю пристань год тому назад. Капитана Густаво с командой встретил серый каменный маяк на холме, и безумие, в нем поселившееся. Город в такие периоды пустеет ожидаемо, только тушки не справившихся со шквальным ветром птиц под ногами коня проступают белыми печальными пятнами, когда волосы меняют направление, и даже соленая вода не усмирит их, только больше дразня жажду и голод тошнотным запахом рыбы. Подступиться к затапливаемому узкому участку суши, а дальше к плесневелой двери, внизу. Ситис ли, Мать Ночи имели на меня планы? Я не знала, кого встречу или что найду там, но переживаний за свою жизнь не было. Был страх своей бессмысленности. Оттого сопротивляясь порывам, что зубы стучали, забегала за восходящий обелиск. Смотритель где-то у факела, наверняка, греется – проступила какая-то зависть, на мгновение, пока не показались истертые откосы углубления, ведущего в подвал. Прислонилась, кое-как закрываясь от острых брызг, и старая древесина в какой-то слизи, даже не обтесалась опасным морем. «О… боги», обернула осторожно ручку куском ткани, бывшим мне плащом, одолженным в замке. Дернула. Еще более мерзкий запах. Хотя дверь заперта. Раздался собачий лай под землей – хозяина нет «дома» – небольшое, но облегчение, можно выломать замок шумно, и прячущаяся стража мне не помеха.
«Ситис, покрой меня тенью», ударив плечом заключительно преграду, запахнулась от рвотного позыва, ступени уводили в бардовый полумрак, как если бы пол покрылся свернувшейся кровью. Оттуда дуновение, еще более громкий лай и тень пса, рвущегося с цепи. Я ступила вниз, открыв пугающую картину грязной смрадной подвальной комнаты. Невозможно представить, чтобы кто-то жил здесь, в зловонии, в извращении, но кровать стояла не заправленной, окруженная костями, изгрызанными животным, охраняющим импровизированный алтарь – «Крысиный король» не позволял свечам гаснуть над серебряным блюдом, представившим тлевшую трупную голову. Пёс бросился вперед, натянув свой повод, что есть мочи, стоило мне сделать еще хотя бы шаг. Дышать там было равно смерти, и я сбросила плащ, чтобы охватить им зубастую собачью пасть и тело, отправив колотыми ранами зверя в мир иной. Там же на столе обнаружила ворох бумаг, и книгу, что выхватила, выбегая наружу. К горлу на воздухе подступила желчь. В том числе, от содержимого рукописи крысолова.
Всё в порядке, мама. Дело почти сделано. Я уже близко. Так близко. Как же долго мы боролись за это? Как долго ждали? Я знаю, слишком долго. Но всё почти кончено. Я обещаю.
убитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьегоубитьего
мамочка спит на подушке голова пришёл человек и вот мама мертва на папиных руках твоя кровь разрушил он жизнь и убил любовь
Ненавижу! Всё это притворство, всю эту ложь! Будь прокляты Ситис и пять догматов! Сколько же мне ещё жить по их правилам? Сколько ещё, пока я не получу свой шанс? Я видел Люсьена Лашанса вчера. Он был в убежище, разговаривал с Очивой. Он был там! Я видел его так близко, что мог бы за секунду сломать его хребет! О, матушка, никогда раньше мой самоконтроль не подвергался такому суровому испытанию. Отвратительная ирония — ведь мне позволила сдержаться дисциплина, которой меня научило Тёмное Братство. Я так долго был в их «семье», что это стало частью меня, хочу я того или нет. Но всё это время я обманывал их. Они думали, что я их настоящий собрат, верный член семьи. Однажды, и очень скоро, я узнаю правду о Матери Ночи, и когда я это сделаю, я использую их доверие, чтобы подобраться к ней поближе. Достаточно близко, чтобы я мог отсечь её голову от тела так же, как Люсьен Лашанс сделал с тобой — так давно, так давно!
…
Ялюблюлежатьвтравеисмотретьнамуравьёвятакхотелбыбытьоднимизнихжитьвподземномлабиринтетамтакбезопаснотамнетгадкихлюдеймерзкихлюдейяубьюихвсехубьюмуравьёвубьюлюдейубьювсёживое
…
Какие прекрасные новости, мамочка! Наконец, повышение! Люсьен Лашанс сегодня заходил в убежище, чтобы поговорить со мной! Он рассказал мне, что Чёрная Рука нуждается в моих услугах. Один из уведомителей собирается взять себе нового помощника, после того, как прежнего убили при выполнении контракта. И Люсьен Лашанс предложил меня! Я встретился с уведомителем, и теперь служу ему как его новый «душитель». Ха! Лашанс мог бы просто дать мне контракт на уничтожение самой Матери Ночи! Теперь я ещё на шаг ближе к выполнению нашей мечты. Теперь я узнаю, кто эта Мать Ночи, и вырву сердце из её груди. О да, а вот для Лашанса я приготовил кое-что особенное…
папа молился и угадай кто в дверях человек с Ситиса именем на устах он ушёл но пришёл затем опять я дрожу забившись под кровать он достал проклятый клинок и поднял под самый потолок со стуком падает твоя голова это конец моя мама мертва я лежу в страхе открыт рот хочу кричать крик не идёт я ничем не мог тебе помочь но поклялся я в ту ночь Братство заплатит сполна в содеянном их вина разлучили нас они потом придут другие дни я найду и убью их мать хоть не пустить мне время вспять мне начать откуда-то надо телу отца земля была рада но праздник будет в день и час когда умрёт люсьен лашанс
зелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйзелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйзелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйзелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйзелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйзелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйзелёныйсинийКРАСНЫЙжёлтыйоранжевыйЧЁРНЫЙЧЁРНЫЙЧЁРНЫЙЧЁРНЫЙЧЁРНЫЙ!!!!!!
Я был беспечен! Слишком беспечен. Тела, поджоги. Убийство глупца Бланшара было худшей моей ошибкой. Меня заметили! Я закутался в плащ и исчез в тенях, никто не узнал меня. Но Чёрная Рука теперь настороже. Они подозревают предательство, ищут предателя! Мне нужно проявлять предельную осторожность.
люблю лежать в снегу зимой и ждать когда придёт покой
Убийства недостаточно, мама! Мать Ночи и Он должны страдать. Увидел, услышал случайно. Готовился, готовился не зря, следил, слушал, так давно! Еще до Темного Братства. Но Дитя живет, Мать ждет! Хотел обрушить планы Руки, планы старухи! В Скинграде не получилось! Я сначала расстроился, мамочка, но придумал! Как повезло! Свитки вампиры помогут Они гонятся! Они верят мне! Они все порочны! Не как мы, мамочка! Я знаю, нашел, что его «убьет», а потом убьет. Любит, жаждет преданность, жаждет её. Как я жду!
….
выжившие будут искать совета Матери Ночи и просить её указаний. Когда настанет этот день, я буду там, готовый вонзить клинок в чёрное сердце этой шлюхи!
!терму снашаЛ неьсюЛ
Переворачивала, вертела беспорядочно, пролистывала, трясла подшитые листы под дождя стеной, надеясь обнаружить подпись. Ничего. Совершенно ничего. Даже если это соленые ручьи по лицу слепили меня. Но Крысолов был в Скинграде. Следил за ними. Следил за мной. Хранил годами трупы, поклонялся останкам матери, чья голова разит мертвечиной внизу по меньшей мере два десятка лет.
- О Ситис, как же давно ты это спланировал?! – Закусила губу.
- Кто здесь?!
Сквозь водяную завесу двинулся огонек фонаря – смотритель заметил меня у подвала, несущего будущим приговором и плахой. Я завернула ненадежно книгу в плащ за пазуху, наврав что-то про прятки от стихии. Не поверил. Ничего не оставалось как приставить старика к смерти.
«Люсьен! Нужно предупредить! Предупредить!»
Не желала смерти, ничьей, особенно его, уведомителя, с которым нас связывали подаренные знания, спасения, движение и пережитые ночи. Именно пережитые, поскольку укрывалось прошлое, которое он так и не открыл мне, укрывались интриги и последствия, в которых он частично оказался повинен сам. Надеялась на печатку Очивы, что вела обратно к подножью гор, на то, что Люсьен позабыл снять её, найдя там убежище, и приводили в ужас её недвижимые отголоски магии и последние слова Тени – «Крысиный король скоро убьет».
«Он не станет тебя слушать, Элен! Быть может, попытается убить, но прошу, прошу тебя, постарайся!»
Тропа в снегах за Брумой свернула с Оранжевой дороги до старой фермы, бывшей во времена расцвета гостиницей Эпплвотч. Ей владела супружеская пара когда-то, до смерти кормильца, когда дом перешел к братьям, сестрам, вдове и матери почившей недавно командора преемницы. Наставник уже бывал здесь – так он получил имя Кейлии Драконис, так мы вышли на легион и так появились вокруг погребенные, удобряющие огород, собственный, вместо гумуса. Тенегрив на подходе взбунтовался, выдергивал поводья, как сделала бы по привычке обыкновенная для меня трусливая лошадь, но сопротивление его означало опасность. В том простом строении, крышу которого заволок густой дым. Слишком приметный для скрывающегося уведомителя в нем.
- Ситис, почему он стоит на месте? Почему он здесь?! Боги… Тенегрив! Просто пусти меня!
Выпалила, буквально вываливаясь на ходу из седла, потому как жеребец шагал на попятную, тянул, кусался, прогрызая толстую кожу кирасы, отрывал от нее куски, в конце концов упустив Душителя, побежавшую к дому с заколоченными ставнями, за коими мелькали движения теней. Увидела, и уже понимала – они здесь. «О нет! Нет-нет-нет! Не-е-е-т! СТОЙТЕ!» Ускорилась. И уже вслух.
- Нет! Стойте! Стойте!
- СТОЙТЕ! – Распахнула дверь, ворвавшись за порог, и вопреки распалившемуся теплу на меня дыхнуло холодом. Это холод обратившихся улыбок четверых, внявших потрепанному облику избранного Дитя, холод взгляда того, кого держали со сведенными болезненно руками над лопатками двое, холод высокого хохота одной, что обернулась последней. «Аркуэн» Лидер тут же стала разглядывать перед собой занятную картинку, какой воспринимала девицу, представшую в её полосе тьмы, растянувшейся от огня. Не более. И что-то у альтмерки на уме пряталось в абстракциях и мазках Ситиса художника. Душитель пугано изучала, следуя глазами по лицу наставника, с трудом сохраняющего гордое для пленника возвышение головы, сдувающего выбившиеся пряди, и по телу в простых черных одеждах. Сбросив со спикера робу, они унизили его. По крайней мере им, это казалось унизительным. Я застыла в фокусе этих черных глаз, и для меня исходов оставалось не так много.
- А вот и Дитя, – сладко растеклась неприятная линия губ Аркуэн. – Мы ждали тебя. Проходи.
«Ждали? Для чего?» Мотнула слегка головой. Лидер шагнула плавно, вытянув руку в наклоне головы. Завела меня ближе, принуждая лицом к лицу встретиться с безоружным наставником, но даже тогда я не была уверена, что имею право видеть, находиться близко. Предательница. По правую руку от Люсьена торжествовал Матье – он принял Душителя из цепких златых и длинных пальцев, сдавив плечи тисками, как я прижимала к травмированному ребру хрупкое доказательство. В конце концов Лидер заслонила для меня свет, улыбалась, рассматривала, выжидала, познавала изумительный ужас.
- Не удивляйся. Сегодня, в этот дивный вечер я хотела показать тебе – Черная Рука мудра. Я потеряла Патрицию, однако мы не потеряли тебя.
Успокоение на краткую минуту, ибо для меня мудрость – попытки докопаться до истины в отрыве от собственного эго. Но… к Аркуэн это не относилось никогда. Произнеся имя сестры с поэтичным намеком скорби, она коснулась плавно щеки моей в подобии утешения, чтобы изречь.
- Помнишь, я говорила с тобой о предназначении, Дитя? И сегодня, когда ночь окончательно опустится над Сиродилом, ты познаешь его… Познаешь благословение Ситиса не только ступив в узкий круг, но и собственными руками УБИВ ПРЕДАТЕЛЯ!
Громкое в наслаждении слово из её уст прокатилось под потолком. Тьма должна быть тишиной, но зрачки альтмерки сузились в чувстве величия. Она отвернулась к подчиненным демонстративно раскинув руки, чтобы те могли ощутить покровительство лидера, натягивая свои оскалы, обнажая свои зубы.
- Предателя?! НЕТ! Люсьен не предатель! Это я! Это сделала я! Аркуэн, остановите это БЕЗУМИЕ!
- Безумие? – Выглянула та из-за плеча. – Безумие – попытаться обратить любимое Дитя Матери против неё! Безумие – убить Слышащего в его собственном доме…
- Аркуэн! Это неправда! Всё это время мы пытались найти заговорщика! – Отрицала, пытаясь вырвать саднящие руки из лап Беламона, но те словно зыбучие пески затягивали крепче с каждым движением. Пришлось приложить усилия, чтобы извлечь дневник из-под упругой кожи кирасы. Дернулась, показав книгу, почувствовала, как хватка резко ослабилась, и смогла выбросить вперед в жадности преподнести оправдания.
- Что это?
- Доказательства, – кратко ответила Душитель. – Это всё заговор.
«Ну же… Прочти его» Лидер скользнула брезгливо медленно по обложке, будто не хотела прикасаться ни к чему, связанному с осквернением веры. Ждала, нетерпеливо, пока она исследует страницы, листая слишком изящно под заинтригованными взорами спикеров, словно бы это очередной неприметный набросок. Рукопись должна была освободить его. Неопровержимо.
- Безумие…, – продолжила Аркуэн, прикусив задумчиво и артистично губу. – Безумие – скрывать эксперименты, ведущиеся вне взора Руки… Безумие – приказать оставить Винсента в ЖИВЫХ. Безумие – навлечь на всех беду, скрывая… «риски».
-Ч-что?!
- Не волнуйся, дорогое Дитя. Мы знаем, что ты ни в чем не виновата, – обошла нас Лидер, двинувшись ко сходу. – Матье!
- Как же так?! Вы не можете! Вы же видели! Мы должны найти его!
Он охватил меня. Снова. Сдерживая метания и попытки высвободиться. Спикеры, пленившие Люсьена, отпустили его руки, опрокидывая уведомителя в пол, чтобы тот поднимался чрез силу, выпрямляясь достойно предо мной и Беламоном за спиной, они уходили вслед за предводителем Темного Братства. Поражение. Что это? Проверка? Они ждут, что я сделаю это? Аркуэн напоследок склонилась, добивая последним щелчком мое отчаяние.
- Матье, я рассчитываю на тебя. Помоги ей. Сделай то, что не закончил достопочтимый Слышащий… Мать Ночи будет огорчена. Не заставляй её ждать.
«Слышащий? Анголим собирался убедить меня?!» Наставник вскинул голову, сверкнув взглядом на Лидера, переводя на меня некое выражение… оправдания. Что-то переменилось. Следила. Скользнул по моей фигуре, убеждаясь, что ведет меня, от шеи и по рукам, к кинжалу. Да. Верно. Неужели они думали, что Люсьен Лашанс сдастся так просто, думали, что его остановит спикер, бывший когда-то его учеником, тот, что терял бдительность, не изъяв у верного Душителя оружия, дожидался пока дом опустеет, оставив нас троих, говорил из-за плеча, издавая не чищенное зловоние.
- Матье Беламон, – Люсьен нахмурился, выговорив это имя.
Двое протеже, должные убить учителя – изощренная шутка Ситиса? Но тот разговаривал лишь со мной. Нащупала пальцами осторожно хладный эфес клинка.
- Да, давай, достань кинжал, выполни то, чего я… мы ждали так долго… Не можешь? Так подойди ближе!
«Ты?! Это ты!» Матье подтолкнул меня вперед на вытянутые руки к наставнику, шагнул назад, любуясь, смеясь, радуясь, как ребенок кукольному театру. Мне достаточно было направить отравленное лезвие в печень этого ублюдка или отдать его Люсьену. По безмолвной команде, по кивку. Сейчас.
(https://music.yandex.ru/album/3379471/track/28269582)
Острие вонзилось в плоть, источившую с мерным ритмичным звуком капли пущенной на пол алой жидкости. Он охватил мои локти удивленно, опускаясь на колени, грузно, утягивая за собой, и подбородок очертили уже густые красные ручьи. Когда магия отпустила меня, в комнате пахло выжженным пергаментом старого эльфийского свитка, кровью Люсьена и моей, хлынувшей от воздействия первого Уоренимуса творения, копии древнейших оригиналов, первой работы, неведомой доселе мне и попавшей в сети Черной Руки. Помогли их принести мы сами. Мерзавец, кажется, захлопал тогда в ладоши, отдаваясь в голове моей подводными всплесками, прежде, чем сотрясать гулко Душителя в бездушной радости, пока наставник падал оземь на спину, и видела я контуры из темноты, стараясь лишь понять хотя бы, дышу ли, жива ли я до сих пор или я статуя о павшем воине пред ним. Матье распластался на карачки, прислушиваясь к бурлящим горловым хрипам спикера.
- Предательство «убивает» тебя? Скажи, каково это, умирать от её рук? Правда, для тебя это худшая смерть? – Встал, отряхаясь, в последнем сообщении для меня, окаменевшей в лике нереальности, невозможности. – Хе-хе. Вампир едва не помешал. Не пришел, а значит… Душители сделали своё дело. О-о-о! Скоро всё будет кончено! Сделай одолжение и сделай с собой что-нибудь. Я вижу, ты сможешь!
Губы расцепились, когда дверь захлопнулась, и клинок со звоном обрушился меж коленей. Помещение кружилось в предвещение потери рассудка, но я переступала к Люсьену, чья грудь еще вздымалась в неглубоком дыхании, сначала неуклюже осторожно, пока мысли ко мне не вернулись, заставив натянуть к себе ткань черного ворота, а в распахнутых широко веках копилось столько горечи, столько невысказанного сожаления, о чем поведать я не могла. Склонилась слушать, однако яд мой слишком совершенен, и шансов у него не было, ни одного. Жив, только лишь пока глаза открыты и видели меня, вероломную Элеонору. Пока пытался донести наставления и то, чего я так желала всё это время, и запястье охватила некрепкая рука, перебрасывая петлю короткого браслетного шнурка амулета.
- Моя вера была… недостаточно… крепка. Я не поверил. Я… не доверился планам Матери...
Единственные слова, и даже если это не было прощением, то последняя попытка коснуться перед вечным служением Ужасному Богу, оставившая тянущийся кровавый след соскользнувших пальцев на лице взамен моего прощального поцелуя, стала уничтожающим отпущением ошибок. Она извлекла истошный крик перед падением в пустоту.
- ААААААААААААААА! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫ-Ы-Ы-ТЬ!
Изменник появлялся в моем доме. Я помнила. Помнила его лицо. Отчетливо. Но не смогла предотвратить.
(https://music.yandex.ru/album/9019974/track/59040628)
Потом помню, как защебетали на крыше птицы. Тихо так, прорываясь, пробуждая, будто Нирну безразлично, что Элен все еще в доме возле стывшего тела. Приняла его «уход» не сразу, потому как оглушило, скорбь движет по-своему, и телу хочется тепла, когда душа не хочет жить, – так роба возле моих ног неосознанно скользнула, собирая пыль, накинута оказалась на плечи. В ошеломлении окружают предплечья черные широкие рукава, и расцветают семена паслена, обнаруженные в карманах складок, в напряжении жалости и гнева, растираются жгучим соком по коже и лезвию кинжала, оставляя глубокие болезненные следы поперек линий судеб. Мне это пробуждение природы поперек горла, помню, не хочется видеть проникающий утренний теплый осенний свет, а он лился и лился, через щели ставен, окрашивая кожу краснотой, согревая холодный пол, и горячее, когда поток его застил позади всё, осветил столы, стулья, корзину в углу и старый прилавок – пространство, кроме вытянувшегося силуэта, кроме перемещающейся на стену выше тени, что дрогнула я, чувствуя шаги. «Кто ты?» Если решил прервать, наконец, мою бесполезную жизнь, то пусть подходит скорее, не томит. Но опустившаяся фигура рядом, за спиной, – хладные руки, отмеченные следами борьбы, расцепили осторожно мои, окружившие покрасневшую сталь, прижимали раны в страхе навредить, что дышать я перестала, чувствуя знакомую прикосновения мягкость. Неужели, или мне всё это точно снится, или заманчивой гавани проделки, и это коснулась нежность смерти скулы моей, повеяв ароматами трав.
- Элен…, – в душу проникло, и я прижалась крепче к голосу, полному раскаянья, но облегчения, не желая растерять иллюзию свою через сито, что тряслось вместе с заворачивающимся комом внутри. Я думала, он погиб. Обожествляла, утрировала непобедимость крысолова после всего, после того, как я убила Люсьена. «Боги» – Мне жаль. Прости. Прости меня...
«Пожалуйста, не говори так, будто ты виноват. Я больше этого не выдержу», не открывала глаз, боялась. Жмурилась и сжимала челюсти, чтобы те не стучали.
- Я не успел. Он должен был жить. Вы должны были… остаться.
Бессмертный, что иронично не может найти в вечности времени, не может найти доверия к себе, шел по дороге собственной во лжи, не боясь навлечь на себя ненависть, какую навлечь так и не смог. Потому что я шла, чтобы веру эту найти вместо него. Она привела сюда, сквозь сотворившийся мрак вокруг, в котором осталось столько неясностей и потерь. Как же так вышло, как подвело каждого то, что он искал. Люсьен искал преданности, Аркуэн – величия, Матье искал мести, а я искала прошлое, пока Мать просто наблюдала, ставя эксперименты, а Пустота, аки ученый, не вмешивалась. Вот такая она, интеллигентная Тьма.
- Почему… Он не отдал мне его? Амулет. Раньше. Давно. Всё могло бы быть… иначе, – на вопрос мой Винсент промолчал, но волновали меня не только причины промедленья, и фразы нотами скакали, возрастая и падая спонтанно. – Я… видела предателя, в прошлом, в Розеторн-Холл. Несколько раз... Это Матье. Он знал про древние свитки… И это всё, что я вспомнила. Почему только это? Было что-то ещё. И оно… мучает меня. И там… был ты. Если это и правда ты, открой мне их целиком, воспоминания, прошу тебя.
- Ты… этого хочешь?
- Больше всего.
Ответила чуть слышно, не зная, в слух ли, или это прозвучало лишь в голове. На ладони очутилась с запястья им перемещенная заостренная подвеска браслета, и сверху скрепили её замком изящные пальцы, запахивая, скрещивая затем руки наши на плечи, в объятиях укачивая, утешая в бархатной колыбельной, от которой я могла бы и не просыпаться, была бы на то воля Элен. Виска коснулась прохладная кожа. – Тогда они вернутся. Пожалуйста, потерпи еще немного. Это тяжело – я понимаю насколько, но сначала ты должна пройти до конца. Найди в себе силы, поднимись со мной, ведь он вверил теперь эту миссию тебе.
Комментарий к Глава 80. Интеллигентная тьма. https://music.yandex.ru/album/8605578/track/56757308
https://music.yandex.ru/album/3379471/track/28269582
https://music.yandex.ru/album/9019974/track/59040628
====== Неужели мы жили с этим ======
Черная Рука дожидалась в Бравиле ночи, и мы прибыли туда в аккурат – Винсент знал, куда они направлялись, поведал мне, связывая над порезами полоски ткани от края рубахи. Я хотела похоронить Люсьена, хоть и тот бы, наверняка, посчитал сие излишеством – а я столько раз не посчитала обязанностью прислушиваться, пусть же останется долгом мое послушание. Тем не менее вампир пообещал помочь мне с погребением позже, не сегодня. Сегодня мы ступили в затхлый темный город к статуе Счастливой Пожилой Леди – к ней тянулись каменные руки детей и руки из плоти, принадлежащие Лидеру и узкому Темному кругу.
На улицах тишина, постовые закрывают глаза, мы стоим в ночном переулке, наблюдая. Плечей коснулась поддержка, когда я обернулась в тревоге, но горящие глаза на сей раз успокаивали. Винсент принадлежит Темному Братству гораздо дольше, чем все они, и мог бы быть сейчас с ними. Оттого ли он знал, где находится священный склеп, что был посвящен когда-то, или двух сотен лет достаточно, чтобы разузнать любые тайны. Взглянул поверх, когда Аркуэн провозгласила.
- Нечестивая Матрона, мы из Черной Руки, и мы умоляем тебя, яви себя нам, о великолепная Мать Ночи! Мы ищем твоего совета!
Вздрогнула от заскрежетавшего камня, что подобен стенаниям из-под земли – неподвижное изваяние стало менять форму, вытянулось, вывернулось, закрутилось в спираль вокруг талии изображенной старухи. Темный скульптор задумал для неё потаенный облик, и под заклинанием Леди очерствилась в чертах, челюсть отведена неестественно, и щеки – прикрытые кожей впадины, руки создали загребающие души крючья, души мертвых её детей, вылитых у самых ног её, а маленькие ступни открыли своды лестницы. Матье Беламон спустился последним, едва не в припрыжку, вёл себя уже несдержанно, предвкушал, а мне было снова страшно, теперь перед словом, что друг мой произнес. «Конец. Он может наступить? Что он значит для меня? Что он значит для него?» Вампир почувствовал отчаянное беспокойство, и черная ткань разгладилась вдоль линий тонких рук.
- Нам пора, Элен.
Ступени такие древние, покрытые белесой пылью по углам, похожей на костную муку. Если бы не она, границы уступов стали бы вовсе невидимыми. Я чуть касалась, не дотягиваясь, кончиками пальцев стен по сторонам шагая впереди, и где-то внизу брезжил единственный факел Аркуэн за рукотворными колоннами, поддерживающими укрепленный потолок естественной почти круглой пещеры. Когда оттуда донесся голос, впервые дотронувшийся ушей, но не задворков сознания, я задержала нас у входа. «Милосердная…» Он столь чист и нормален кроме звонких эхо отголосков, словно бы в помещении сейчас диалог вел некто живой.
- Кто позволил себе надругаться над могилой? Кто потревожил мой покой?
- Дражайшая Мать Ночи, Нечестивая Дева, пожалуйста, мы молим о твоем снисхождении в час великой нужды! Черная Рука ищет твоего совета и наставления!
Та ответила и тень Аркуэн припала на колени пред кем-то, кто свет никак не искажал.
– Слышащий сейчас стоит на коленях пред Ситисом, как и его предшественник. Среди вас есть предатель!
- Предатель мертв, о Дражайшая Мать! Мы исполнили твое желание! Мы молим о твоем благословении! Назначь одного из нас наставником твоему излюбленному Дитя, новому Слышащему, твоим новым верным слугой, чтобы Темное Братство возродилось вновь!
И я спускалась, пока Винсент остался позади, в игру огня с кинжалом в руке, видела, как Лидер тянется за благословением к ногам не иначе как призрака в моих глазах, как Матье ликует, услышав подтверждения работы собственной интриги, но искривляется в безумии, когда полупрозрачная синева головы витающей у алтаря Нечестивой Девы оборачивается ко мне, запрокидываясь в хохоте, и следом за ней сконфуженное выражение альтмерки, обратившееся к чуть видневшемуся вампиру за моей спиной. Матушка заливалась, пока в склепе вершилось правосудие. Матери Ночи никогда не нужно было их донесение.
- АХАХАХАХА! Глупая девчонка! Люсьен Лашанс верно служил Ситису до последнего вздоха! В отличие от ВАС!
- Матье! – Выкрикнула я, выбросив указательный палец. Как же я его ненавидела. Выплюнула. – Мою мать убил именно ты, но она отправилась в почтении к Богам, пока голову твоей глодают крысы в клети подвала!
- ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ВЫ ЖИВЫЕ?! ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО! ВЫ ВСЕ ОТВЕТИТЕ ЗА ВСЮ БОЛЬ, ПРИЧИНЕННУЮ МНЕ! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! УНИЧТОЖУ!
В руках взревевшего Беламона оказались клинки, что скрестились со спикерами, не так давно назначенными на место почивших. Пока Лидер терялась, ползая униженно на камнях, они тут же пали, будучи поверженными средоточенными направленными ударами, ибо Люсьен обучил и взрастил когда-то собственную погибель.
- АРКУЭН, ОЧНИСЬ! НЕ ВРЕМЯ БЛАГОГОВЕТЬ! – Рявкнул Винсент, ведь альтмерка находилась рядом, со мной, способная остановить безумца, но нерешительная во встреченном позоре.
Изменник направился к Матери, где я стала ему преградой, выплескивая в округлившиеся глаза простую вытяжку из лиловых цветов, сжигающую нежную роговицу, чтобы Матье пошатнулся в боли, и вампир выбежал, свернув и вырвав хребет Беламона голыми руками, окропив брызгами округу и меня, оказавшуюся на пути. Тело рухнуло, показав рассматривающего раскинутые веером полностью красные и липкие пальцы Винсента, чуть отступившего от трупа. Он давно не питался, оттого силы его возросли, он всё менее походил на человека и дышал глубоко, но в конце концов опустил их, посмотрев с неким извинением на Элен и сквозь неё, на раскрывшую призрачный рот в восторге Мать Ночи.
И я увидела ту, ради кого Люсьен Лашанс сложил свою голову, пред кем роптала Аркуэн и склонил внезапно почтенно голову вампир, по чьей воле Дитя из Скинграда доставили сюда. «Вот только зачем?» Она улыбнулась, изобразив широкие объятия, мне, оставшейся стоять прямо, неподвижно, потому что это был последний рывок, и взгляд отражал безразличие. Дева протянула шею.
- Аркуэн, – Лидер дернулась, когда прозвучало имя. По моей коже гуляли призрачные голубые всполохи. Сверху-вниз, поглаживая. – Видишь, как стремятся сюда мои дети? Моя любимая дочь, моё создание, мой Слышащий. Никогда не сможет предать меня. По крайней мере не по своей воле… О бедное Дитя, прямо сейчас Он молит Ситиса для тебя о прощении или хотя бы о легкой смерти в поражении, – прошептав, Матушка обратилась к тому, кто позади. Не видя картины, поняла, что мой друг собирался покинуть подземелье. – Ты оказался полезен, Винсент. Благодарю. На миг я даже засомневалась, когда она решила оставить тебя, вот только несколько разочарована. Ожидала, ты сможешь вразумить моего темпераментного сына.
- Вам не стоит благодарить меня…
- Знаю-знаю, молчи. Ха-ха-х, – хихикнула та, выпустив дочь из плена рук. – Я знаю всё, о чём ты думаешь. «Я делал это не ради Вашей награды»? И тем не менее моя воля такова, и пока ты Темный Брат, ты ей последуешь…
- Как Вам будет угодно, Нечестивая Матрона.
«Пока?», я обернулась, застав вампира на нижних ступенях. Дева ухмыльнулась хитро словам, хоть лик его отнюдь и не был радостен.
- Моя награда для тебя – долгожданный выбор. Да! Ты можешь уйти, как давно желал. Я могу освободить тебя от контракта. И не волнуйся никто не станет искать вампира. Темное Братство более его не побеспокоит.
«Ты даже не попрощаешься… со мной?» Красные глаза задержались кратко где-то, избегая, и после быстрого кивка Винсент скрылся за высокими стенами выхода. На тот момент эмоциям в разбитом места не нашлось, иначе я побежала бы за ним так быстро, как боялась потерять, и что-то не давало мне этого сделать. Быть может, обозначенная беспрекословная верность и подчинение, в котором Матрона указывала Слышащему на молебную позу той, что звалась Лидером – она выглядела… покорной.
- Дитя, я расскажу тебе чуть позже о твоем будущем, но сначала реши, что нам делать с ней. Ты можешь убить её, и я не буду против, потому как доверяю твоему выбору…
Посмотрела в пустую черноту глаз непонятливо.
- Значит, есть другой? Почему? Ведь она привела Черную Руку к гибели…
- Аркуэн? Она просто ду-у-ра, – Воскликнула Матушка смешливо с наслаждением, на что упомянутая растянула кривую виноватую детскую улыбку. – Но как видишь, она осталась одна из всей семьи, и знает, как всё устроено. И в том числе, как всё произошло. Истории легче усвоить от толпы простолюдин, нежели сказанную однажды от одинокого лорда. Так что же?
- Я…, – я замялась. Лицо альтмерки пресмыкалось и ужасалось всё больше, противно, пока Элен думала о её судьбе. Зажмурилась перед вдохом. Придумала. Выдох, наконец. – Я думаю… она останется.
- Останется?
- Да. Она несет ответственность, и поможет мне всё… восстановить. Это её наказание.
- Аркуэн, ты слышала? Моя дочь к тебе сегодня милосердна. Поднимись. Уходи отсюда, подготовь убежище Чейдинхола. Кажется, ты давно не была там. Мне нужно поговорить с молодым Дитя.
Лидер благодарственно откланялась, набросив капюшон, спешно ретируясь. Дав краткие инструкции о Слышащего роли Мать Ночи, положив ладонь меж лопаток, провела меня чуть далее вглубь, в темноту, откуда приближался вид тускло освещенного алтаря на пьедестале – там возложены Матери останки среди вечноцветущих цветов паслёна. Чувствовала невероятную усталость, проходила медленно, переступая крошечные скелеты детей, пятерых, как символ её жертвы – Дева села в изголовье у покоящегося черепа, поглаживая плиту, и Дитя оказалась рядом, укладывая голову на колени ей под убаюкивающие уста. Подумала о невозможности восхождения Братства в предводительстве моем, однако Матушка всё слышит.
- Приляг Дитя, приляг же здесь, на моих костях. Не бойся. Ты станешь сильной. Давай, я расскажу тебе сказку. Лишь выбери сама, – перечисляла та неторопливо. – О проклятой деве, воине пустоты, а может… о вампирском цветке?
В том склепе клык из разжавшихся пальцев затерялся средь костей, выпавший.
В том склепе вернулись воспоминания, и картина получила целостность согласно его обещанию.
И в том склепе я нарушила своё – из-за ладоней на пол покатилась слеза.
«Неужели мы жили с этим?»
(https://music.yandex.ru/album/4825538/track/37848943)
Скинград прекрасен в прошлом моем. Там лучшие годы детства и юношества Элеоноры, интригующие, иногда раздражающие, задорные, но спокойные и щемящие до боли. Я искала в нём страданья и заговор, вот только пазл был не о том, не только. Он об ученой, юной, красивой, с сердцем холодным, дерзким самомнением, и с кошмарным предназначением.
Там был графский замок в солнце, балы и залы его, читальные, библиотека, где коротала я время в книгах в одиночестве. И там был Винсент. И там мы стали друзьями. Он тот, кого я правда могла назвать первым и единственным другом. И он действительно приходил ко мне, за стол у окна напротив, чтобы слушать. Лишь когда кончались людные сутки и наступал долгожданный вечер, под предлогом обильного списка работы, но я-то знала, причина в другом и кроется в чуть заметном оттенке глаз. И ждала безрассудно, всё равно, даже если чернила иссякали, руки саднило от пера, а ночь наступала незаметно, и Ирена на уши поднимет дом. Приход лорда Вальтиери интригует, он задает вопросы, интересуется, шутит, делает замечания беззлобно, иногда флиртует, не переходя за грани, и всё же я чувствовала, забота окружала меня, как и в будущем.
В один из дней, помнится Миддас на неделе, я всегда занималась танцами с учителем и юным музыкантом по наставлению отца. Невероятно, казалось мне, еще несведущей – он арендовал у самого Гассилдора для нас маленькую залу наверху с высокими окнами. И эти дни из тех, когда я с другом не виделась. Случилось это лишь однажды.
Нелегкая помогла преподавателю тогда мне в пару найти именно Джерома – бал не за горами в честь праздника дня рождения, и сын лорда немногий, кто сошел бы по росту и умениям, если бы не совершенно скверная личность, на мой взгляд. Учитель бродил из стороны в сторону, следя как светило укатывается за горизонт, – партнера всё нет, а Элеонора, унывающая сидеть в неподвижности «чтобы не устала – нас ждут новые па, юная леди, которая всё же недостаточно юна и давно имеет лекарский кабинет, и тем не менее», затеяла бунт, подговаривая засыпающего мальчишку.
- Прошу, сыграй мне что-нибудь, – улыбнулась заговорчески.
- Нет! Нет! Еще раз – нет! – Тыкал пальцем немолодой мужчина-босмер со звонкими набойками.
– Свечи уже разожгли, – шла я гордо вдоль, оттягивая шнуры прикрытых штор, и окна стали еще и широкими. – На улицы опустилась тьма. Я могла бы уже выслать господину Глартиру свежую порцию успокоительных, но похоже завтра нас ждет утреннее шоу. А первым, я так понимаю, придет он именно к Вашему дому. Варианта у меня сейчас два: уйти и лечь пораньше или утомиться в танце самостоятельно, дабы спать без задних ног.
- Элеонора…! – Смыкал он губы, не выпалив ругательство, что собирался, но промокнул сдержано лоб платком, когда я оглянулась. Оббегал сложив руки лодочкой в движении, заглядывая наверх в лицо. Интересно, что его навело на подобную мысль. – М-миледи Элеонора Бертран, Вы же знаете, что случилось с лордом Обельманом? Когда его… о-отпустит?
- Я же предупреждала Вас, Альбер. Его лордство Джерома скрутило несварение, – с выражением очевидности повторила я, припоминая ограниченную партию сладких рулетов из-под руки самой Элеоноры. – Это не серьезно, но откуда мне знать? У его семьи есть личные лекари. Да и я не горю желанием.
- Ну… ну как же так? – Всплеснул руками учитель, постанывая. – Если отец Ваш увидит пустой зал, он просто перестанет мне платить. То же самое ждет меня, если Вы, как именинница, опозоритесь прямо на балу! Это ведь… последний писк в танцах!
- Уверена, Вы успеете найти мне пару даже если недуг его станет вдруг, скажем, … хроническим. Можно попробовать вырвать на пару часов Габриэля. Успокойтесь, у нас целых четыре месяца впереди. Просто оставьте меня снова здесь одну с … Кстати, как тебя зовут? – Обратилась я к данмерскому мальчонке.
- МЫ НЕ УСПЕЕМ ЗА ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА! – Проорал Альбер и поковылял мимо к дверям, причитая. – О Джулианос, пошли ей ума! О, всё пропало! Жена меня убьет…
- Я Беврис, миледи, – прижал к себе инструмент застенчиво маленький бард.
- Итак, Беврис, ты, наверное, знаешь что-нибудь не здешнее?
В пустом полумраке я щелкнула пальцами улыбчиво, завлекая внимание легкими всполохами магии – дети часто переставали бояться «высокой леди» покажи им легкий красивый фокус, и тот закивал активно, ведь родные мелодии давались мальчишке лучше всего. Прекрасные моменты одиночества, когда можно было скинуть туфли и отринуть все раздражающие правила, насладиться музыкой, и движениями, ведомыми в ней самой душой, а не жесткой рамкой рук и выписываемыми квадратами. Пары не должны сталкиваться, это все красивый спектакль, хоть и лучший из всех, что бывает на вечерах. Сейчас же ступням приятна прохлада, а свобода – волосам, еще бы не было корсета, но Альбер требовал учиться во всеоружии. «В следующий раз захвачу с собой серое».
Прервалась внезапно, потому что Беврис перебрал беспорядочно струнами – он обратил внимание на дверь, где задержался нежданный гость.
- Лорд Вальтиери! – Вдохнула я. Элеонора схватила быстро обувь, спешно плюхнувшись на лавку и зачесывая за ухо растеряно пряди, ведь это неслыханно. Застежка не поддавалась. – О простите, я не ждала Вас! Что… что Вы здесь делаете? То есть, как Вы узнали, что я здесь?
- Вряд ли управляющий, не знающий, что творится в замке, задержался бы у Гассилдоров надолго. И Вам добрый вечер, Элен.
Кажется, он пытался сдержать легкий фамильярный смех. Позволительный ли? Тем не менее выждал, пока миледи приведет себя в порядок прежде чем преступить порог к центру площадки.
- Да. Точно. Просто…, – поднялась я. Скрестила защитно и сконфуженно несколько руки на груди. – Раньше Вы никогда не заходили. Это…
- Заходил, однако не хотел прерывать Вас, – добрый смешок чуть прорвался, и я покраснела откровенно, когда Винсент склонил голову в улыбке, спрятав в карманах запястья. Отвела взгляд и смотрела куда угодно, только бы не на него. «Боги… Твои безумные танцы не доведут тебя до добра!» – Прошу Вас, не смущайтесь. Это лишь значит, что Ваши танцы прекрасны. Признаться, мне не хватает этого в Сиродиле…
- Почему же прервали сегодня? – Через силу заставила себя выглядеть достойно перед собеседником, и вид его обрел тень серьезности слегка, насторожив.
- Предупредить, что скоро, завтра утром, я уезжаю. Я не простил бы себе уехать, не попрощавшись.
- Уезжаете? Надолго?
- На сезон. Может быть, дольше. И не знаю, когда вернусь.
- На сезон… Так долго…, – я повторила, отходя, ибоогорчилась, приняв сначала все в шутку. «Сезон… так растяжимо. Бал пройдет без него. Так…» Постаралась не выдать слишком сильные эмоции, замяв пресыщенными разговорами. Выровняла голос. – Кхм… Гассилдор найдет Вам замену?
- Разумеется.
– Ну… Тогда желаю Вам благополучного пути и странных танцев, куда бы Вы не отправлялись, – натянула линию губ старательно, пожав плечами. Радовалась, что удалось придумать удачную игру слов, отчего Винсент смеясь вышагивал к пышному горящему канделябру у раскрытого окна, и Элен следовала за ним. Теплые огоньки перекрывали холодный свет лун. Было трудно понять, что он представлял себе, но лорд постоянно хмыкал, глядя в простор снаружи и качая головой от внутренних сцен театра воображения.
- Вряд ли я захочу увидеть их там. Это… не такое место.
- Зачем же Вы тогда едете туда? – Попыталась расслабиться я, прислонившись к раме с противоположного края достаточно далеко. – Звучит крайне невесело.
- Я состою в одной… организации. Выступаю в качестве ментора: наставляю, помогаю решать проблемы, обжиться. Не так давно один из организаторов набрал новичков, так что теперь они нуждаются в моих услугах.
- Благотворительность? – Выпалила я, выгнув бровь и приковав отсутствием пауз взгляд Винсента.
- Ахах, учитывая моё положение, можно сказать и так, – кивнул он.
(https://music.yandex.ru/album/4353285/track/34871048)
Зрачки следовали по лицу моему в молчании, и мне становилось грустно, ведь жизнь преобразилась совсем недавно новизной, и вот краски у меня забирает, а без них уже и невозможно. «Так чувствуют себя скуумозависимые?» Совсем забыла про маленького барда, начавшего тихие аккорды. Обычно я провожала его домой. Лорд спросил. – Он играл нечто восточное. Нравится Морровинд?
- Точно не знаю, что мне нравится, – усомнилась я, созерцая увлеченного мальчишку. – Это Беврис. Альбер называет его гением, так что думаю, он знает различную музыку. Просто мне иногда не хватает чувства… раскованности. Я посчитала, что и ему родные мелодии придадут что-то подобное, хотя о себе я бы этого не сказала. Иногда Сиродил или нечто иное в нем будто держит меня в плену и душит, и все себя ведут здесь соответственно. Кроме Вас. О… Простите. Я недостойно разоткровенничалась.
Осеклась, отталкиваясь от стены, и заманчивое предложение настигло меня в спину. – У нас есть еще несколько минут. Я приглашаю Вас. Не откажете?
«Как я могу?»
Винсент переговаривался с мальчишкой недолго и неслышно, прежде чем выйти в условный мой круг, когда Беврис задорно хихикнул, и я по привычке шагнула назад в нужной дистанции, прокружившись под кончиками его пальцев, и когда незнакомая музыка заиграла. «Сказал, могу даже сбросить туфли вновь. Смешно. Как же тогда танцевать?»
- Я хотел показать Вам кое-что. Поэтому, предыстория, – начал он в медленном, пока еще известном ритме. – На моей родине крупных городов практически не осталось, а сейчас, быть может, и не осталось совсем. К сожалению, я давно там не был. Скорее это можно назвать поселениями, маленькими, большими, и они разрозненные, но не их люди. Вам бы там понравилось, – они совсем как юная миледи Бертран. Своенравные, свободолюбивые, и всё равно, жители стремятся друг к другу, так как ценят… близость.
Элен подалась застенчиво назад, ибо слова для нее были слишком нескромными, но лорд вновь настойчиво сократил расстояние, расположив руки в рамку, для меня смущающе непозволительно, и ладонь и предплечье его коснулись лопаток, а щеки – немного седые густые мягкие пряди, когда ритмы становили всё более легкими, словно под действием капли алкоголя. Возвышенными волнами. – Не пугайтесь. На Хай Роке танцуют по-другому.
Шагнул смело вперед со мною повелительно, плавно, и никогда не подумала бы, что мне понравится такое, казалось бы, противоположное определению свободы, что-то похожее на объятия, где ведут тебя в активных кружащих шагах, что дух захватывало в полном уверенном безопасном контроле. Ведь я не терпела контроль! Однако дышать захотелось глубоко, а вскоре и смеяться. «Нет свобода именно это», улыбнулась я. Могла не думать, могла просто… чувствовать движение, наше, волос касание, руки, воздух ночной, слушать, слышать запахи, ароматы, голос, близкий, рассказывающий мне что-то о далеких островах. Я и тогда не помнила, что именно, ибо терялась и находила себя по-иному, надеялась лишь когда-то вновь переспросить. В этом не было ничего плохого, наоборот. «Но как же теперь мне с этим жить?» Природа за окном даже разыгралась, задувая в залу листья и душную пыль. «Кажется, будет дождь», подумала я перед самым началом ливня, сильного, почти стеной, стихии, запершей ставни тяжелых дверей.
И в один момент все свечи погасли, оставляя нас в кромешной темноте с одной лишь белесой Секунды полосой. Брызги окропляли плечи, покрывая мурашками разгорячившуюся кожу под тонкой тканью, и бард на мгновение прекратил играть, сбившись с потока.
- Ох, я ничего не вижу. Я неуклюже споткнусь или отдавлю Вам ноги, – хотела остановиться в растерянности, но Винсент успокоил мягко.
- Зрение не важно. Доверьтесь мне. Можете закрыть глаза.
Забросил руку мою на шею, приподнимая, отрывая от пола, и танец стал похож на левитацию. Полёт, заставляющий душу улыбаться, а мне хотелось жить в этой пьянящей уверенности, пусть даже у Элен в ней будущего нет.
Винсент вскоре отправился по приказу Люсьена Лашанса, дабы впервые встретиться с троими, что разрушат всё и почти принесут Братству гибель.
А пока у юной Элеоноры в душе образовалась странная едкая пустота. Я тщетно старалась не думать о том дне, и каждый раз, когда мне это удавалось, мне возвращали мысли случайные фразы, ноты, вопросы Габриэля, матери или отца. Я была слишком… сосредоточена на работе.
- Нора, – иногда звала меня Ирена. – Что-то случилось?
- Что? К чему такой вопрос? – Огрызнулась я.
- У тебя тетрадь горит…
Гасила очнувшись попавшие в горелку листы. Задумалась затем и улыбнулась натянуто в ответ отрешенно. – Нет. Не знаю. Надеюсь, что ничего.
Так протянулось целое лето, в кабинете у центра города, недалеко от особняка. Там, либо в танцевальном зале. Мне снились странные сны, реалистичные кошмары, подтверждающиеся в прошлом, повторяющиеся в настоящем, а иногда и будто в будущем, где я носила черное. Тогда же, в начале первого месяца осени, я впервые увидела в подвале дома человека в кожаном доспехе. Лицо Матье, что осветилось от моего фонаря, напугало. В его руках бумаги – он кинулся на меня с ножом, и мне удалось сбежать оттуда в ужасе благодаря предсказательной настороженности, обронив и расколов любимую реторту, оставила дверь настежь распахнутой и вернулась лишь вместе с Габриэлем, который не поверил в росказни устрашившейся темноты сестры. Он убедил меня в богатом воображении Элен, что заперлась надолго и безвыходно в поместье по собственной воле и потеряла рассудок, вскакивая во сне. Остались только некие сомнения, подозрительность, ощущение слежки, присутствие. Я попросила Альбера перенести занятия на более раннее время, дабы возвращаться домой до заката, прекрасно понимая подсознательно, что ужасы вершатся и средь бела дня. Мнительность принуждала к осторожности. Она покидала меня лишь утром в уютном лекарском кабинете, где в конце концов на видных местах поселились разложенные скальпели.
Спокойствие пропало и оттуда. Мне нужно было занести в кабинет реагенты сразу после занятий, день уже сокращался, и город, как на зло, опустел. Гонец прибыл слишком поздно, задержавшись где-то в пути. Не стала переодеваться, гневалась, наблюдая, как солнце скатывается, пересекая настораживающие улицы, озираясь на темные окна. Пробежала с ящиком по мосту и прямиком к лавкам, отперла ключом торопливо с прозрачными стеклами дверь. Внутрь. Захлопнула. Поставила, задвинув, составы на полку – даже не разобрала, просто опустилась тревожно на столешницу, прислушиваясь к соседней комнате – туда я заглянула сразу, но что мешает тьме стать невидимой? «Пожалуйста, не сходи с ума. Почему твои руки дрожат? Это начинает утомлять» От паранойи я жутко устала.
- Так, успокойся, – сомкнула глаза на секунду. – Прошло достаточно времени. Опиши их и иди домой.
Потянулась назад к бумагам и перу, когда зазвонил негромко колокольчик осторожно открываемой двери и я мгновенно обернулась.
- Это Вы… Не может быть, – распахнулись глаза, увидевшие впервые за долгое время прибывшего друга, и я слезла со стола, вскочила порывисто от испытанного облегчения, чтобы обхватить в объятиях, неожиданных даже для него, пока я, осознав, не отстранилась не в состоянии сдержать шутки в смущении. – О боги… Какой конфуз – я только что обняла лорда без приветствий.
- К этому легко привыкнуть.
Легкая улыбка растеклась по лицу Винсента, несмело и удивленно едва касающегося моей спины, и я отошла внутрь комнаты дабы хоть как-то соблюсти приличия. К сожалению радость омрачалась происходящим вокруг.
- Почему Вы не предупредили, что возвращаетесь? Я бы подготовилась – попросила бы Януса через отца достать винный шкаф в библиотеку специально для Вас.
– Честно говоря, я в Скинграде уже некоторое время, – он расположился сидя на кушетке неподалеку, пока я нервно гуляла вдоль полок стеллажей. Я ведь даже не подозревала об этом. – Нужно было уладить дела. Не был уверен, что удастся остаться здесь надолго, ибо не думал, что вернусь даже в ближайшие полгода. Однако я безумно скучал без наших бесед и решил позволить себе эту вольность.
«Даже в ближайшие полгода. И что же теперь?» Вдохнула смело, собираясь крепиться, облокотилась напротив, но не увидела привычного.
- Что-то не так? – Спросила заботливо и понимающе, и лорд вскинул вопросительно брови. – Вы не улыбаетесь. У Вас проблемы?
- О, – он сдержал всё же наметившуюся улыбку. – Зубная боль – не те проблемы, о которых стоило бы волноваться. Судя по всему, в отличие от Ваших. Вы чем-то обеспокоены. Расскажете мне?
«Зубная боль. Он их стачивает?» Передернуло от представления. Винсент как-то понял, что душа моя не на месте. Я потирала ладони, ломая пальцы, в ходьбе из стороны в сторону – его мой вид насторожил.
- Это покажется глупым.
- Так или иначе, Элен, можете рассказать мне все как на духу, – развел тот руками. – Для этого я здесь.
- Мне… страшно.
- Страшно?
- Неделю назад я видела кого-то в подвале поместья. Кого-то, в черном. Он попытался убить меня, – от слов лицо Винсента изменилось. Он внимал им, согнувшись и подперев подбородок над замком из пальцев. – Габриэль не поверил, но с тех пор я чувствую… нечто, и мне кажется, что я схожу с ума. И я вижу странные сны. Вы, наверное, подумаете, что я попросту впечатлительна, как и всякая женщина, – качала я головой, прикусывая губы. – Но это не так. Эти кошмары сбываются. Наяву. Как и лицо этого… мерзавца.
- Вы говорили об этом отцу?
- Нет. Конечно нет, – опустила я глаза. «Могу ли я высказаться?» – Вы, наверное, не знаете моего отца, и что он может сделать. Я рассказывала Вам уже о характере исследований. Уоренимус… попытается убрать это из памяти, как уже делал раньше, считая это заботой. Я узнала об этом случайно. Аналитически. Иногда забытое возвращалось, но недавно он нашел что-то ещё, прорыв, как говорит он сам. Я боюсь, что теперь ничего более не вернется.
- И Вы не хотите избавиться от страха? – Спросил управляющий, выслушав. – Все люди, кого я знал, обычно избегают его. Они посчитали бы за счастье никогда не испытать его снова.
Хмыкнула. – Пусть я не сильна, не рыцарь, даже не маг, но то, что я знаю, помню, поможет мне защитить, если не окружающих, то хотя бы себя. Я хочу этого. Хочу иметь такую возможность. Я же говорила, что прозвучит глупо…
- Нет. Это не глупо. И если Вас это утешит, я Вам верю и воспользуюсь своими связами, чтобы проверить Ваши подозрения досконально. Можете не опасаться более за свою жизнь.
(https://music.yandex.ru/album/4825538/track/37953643)
Растеряно села рядом с Винсентом на высокий лекарский стул, который позволял чуть возвышаться над пациентом, удобно зацепив поджавшие легкий подол лодыжки за перемычку, давая ногам долгожданный отдых. Стало немного спокойнее, ведь понимание – то, чего так мне не хватало. «Неужели он снова покинет меня? Не будет больше бесед? Не будет шуток? Рассуждений? Музыки? Музыки…» Издала печальную насмешку над собой, и он повернулся ко мне слегка под углом.
- Хм? Я не вижу на лице миледи уверенности. Вас терзает что-то еще? – Устроился удобнее, подвинувшись. – Я не уйду, пока не услышу всё.
Металась, пыталась начать несколько раз, однако отговорки те в голове невнятны даже для меня. Такое нужно, пусть и тяжело, говорить прямо, в глаза, и я подняла свои.
- Я… боялась, что Вы не вернетесь. А теперь я слышу, что, может быть, это оправдано, и не могу… смириться, – кажется, он собирался что-то сказать, однако я продолжила, едва сдерживая голос на плаву. – Это… не то, что я в состоянии понять, но оно терзает меня с последней нашей… встречи. И тот… танец. Я не могу выбросить его из головы, как бы не старалась.
Так смущает. «Зачем ты говоришь такое, Элеонора?» Винсент смотрел будто снова удивленно, или заботливо, или как? С сожалением? Он сжал мое запястье, чтобы другой рукой заправить прядь мою за ухо в характерном для миледи жесте.
- Я… слишком стар для Вас, дорогая Элен…
«Это… больно» Отвела взгляд неожиданно. Не думала, что когда-то буду страдать от безответных чувств. В тишине я, наконец, проговорила разочарованно.
- Разве время или обстоятельства рождения что-то значат…
- Вы мне не поверите, если я скажу, как много, – лорд пытался безуспешно приподнять настроение разговору, поглаживая в утешение. – Почти девятнадцать лет назад в Сиродиле родились Вы. И через годы даже подарили мне знакомство и чудесные беседы, из-за которых я сорвался в Скинград вопреки своим планам. Чтобы увидеть дорогую Элен.
- Почему Вы зовёте меня дорогой? – С неким порицанием взглянула я, ведь он делал тем самым только хуже.
- Потому что Вы дороги моему сердцу. Я долго наблюдал за Вами. Я видел, как Вы растете, сражаетесь с Габриэлем в импровизированной дуэли, становитесь старше, изумляете меня, превращаясь в красивую умную девушку, а сейчас в роскошную и отважную женщину. И я чувствую ответственность за Ваше благополучие.
- Тогда позвольте мне избавить Вас от этой ответственности, – говорила я с горечью. – Хотя бы… освободить Вас от боли, ведь Вы меня выслушали.
- Вам может не понравится то, что Вы увидите…
- Счет всё ещё открыт, – перебила я гордо, высвобождая запястье. Фраза напомнила ему о тайне, что всё еще не поведана. – Помните? И я хочу, наконец, закрыть его. И я знаю, что Вы всегда были рядом, Вы заботились обо мне, ограждали, защищали. Давно. Даже тогда, на виноградных полях, – Винсент был неподдельно поражен и впервые оказался побежден в словесной интригующей игре. Он не ведал, что о природе вампиризма известно мне, и всегда пытался оградиться. Я пояснила тихо, пригибаясь. – Глоток Сурили, подаренный Вами, вернул меня туда. Я всегда знала, кто Вы, и не боялась, потому что милорд Вальтиери – мой дорогой друг. Он лучшее, что есть в моей жизни. И после всего… не говорите мне, что возраст имеет какое-то значение, – дотронулась до холодной кожи его лица. Я никогда не была падка на красоту, однако несомненно черты Винсента завораживали меня в закатных красках, особенно теперь. Прошептала. – Ну а зубы… это всего лишь… кости…
Мне хотелось поцеловать его – я была близка, и вздрогнула, как от огня, сожмурившись болезненно. – Боги, что я творю?
Неторопливо распрямилась, отвернувши голову куда-то в угол. Я достигла невозврата. – Я… разрушила нашу дружбу. Сама. Пожалуйста, Вы можете уйти. Только прошу, не говорите больше ничего.
Боковым зрением видела, как вампир поднимался, и плечи сковало напряжением, но почувствовала прохладные прикосновения рук, бережно охвативших под тонкие изящные ноги. Чтобы поднять, быстро, молчаливо, падая обратно на кушетку к спинке, усадив меня на колени. Захватило, поразило, подарило снова ощущение трепета. И это… был наш поцелуй, легкий, желанный, несмелый, но игривый, что по телу прокатилась дрожь, как при ознобе, когда я зарылась впервые пальцами в каштановые волосы просто потому, что мне так захотелось в сию секунду, а ему хотелось мягко касаться талии моей и шеи. Я ощутила восторг.
- Милорд…, – произнесла я в счастливом смехе удивленное, прерываемая прикосновениями губ. Услышала едва.
- Почему именно «милорд»?
- Потому что Вы… единственный «лорд», «милый моему сердцу»…
- Чтобы Вы знали, Элен, я сейчас совершил глупость, – улыбнулся Винсент ослепительно открыто моим губам. – Глупость, о которой не могу заставить себя пожалеть.
Позади кушетки висело зеркало, отражающее входную дверь. Я совсем забыла. Я «открыла глаза» и увидела в мутных витражах брата, прервав нечто прекрасное, ведь его лицо изобразило пренебрежение, прежде чем тот скрылся за границей стекла.
- Только не это… Габриэль! Он видел нас! Он расскажет отцу!
Я взволновалась, но вампир поцеловал мою руку спокойно, обращая внимание на себя. Возможно, он даже чувствовал его присутствие.
- Не беспокойтесь. Габриэль убеждал Вас в потере рассудка, а я смогу убедить его и профессора в небольшом недоразумении. В любом случае максимум, чем он сможет Вам навредить, – распространением сплетен на балу в честь сестринских именин. Кстати, ведь я заглянул не просто так – я привез кое-что для Вас в подарок, – Винсент, подняв указательный палец, потянулся к нагрудному карману, чтобы изъять маленькую изящную вещицу, оказавшуюся в моих ладонях. Эллипс из резной красной древесины, украшенный вкраплениями золотой краски в местах углублений лепестков. – Я привёз её когда-то из экспедиции в Ввандерфел от местных мастеров. И собственно единственное, что привез оттуда, ибо и первое, что я купил, у лавочника за золотой сэптим, в обмен на легенду. Да, у неё есть история, пусть и не оплетенная героизмом или вмешательством Богов, но загадочная, как и все укромные предания самобытных племен. Посмотрите на цветок разновидности орхидей Золотой каннет. Он имеет особое название – Слеза Роланда, самые крупные соцветия которого с не менее крупными шипами растут лишь в одном месте на острове как первая скупая слеза, оброненная на землю.
- Очень красиво, – рассматривала я сей неоценимый подарок.
- И, пожалуйста, пусть Вас не смущает её цена. Я заплатил за дар гораздо большим, нежели золотом.
Я взглянула нежно, понимая смысл подобного уточнения. «И неужели он полагал, что после этого я останусь равнодушной?» Могла бы любоваться им еще долго, если бы в этот раз не встрепенулся Винсент, не на шутку напугав меня красным взором в пустоту за окном, жестами отпуская Элен и призывая, чтобы я отошла к дальней стене. Я ничего не видела, думала, что не видела, ибо дверь порывом распахнулась, как от мощного удара, сорвав колокольчик, что зацепился неудачно в обратном её движении. Тогда вампир шагнул вперед, и его приковало к пошатнувшемуся шкафу прозрачным силуэтом, что материализовался вскоре посреди кабинета высоким черным пятном, и я попятилась к столу от ледяного пронзающего взгляда таких же черных глаз, смеривших меня мельком, прежде чем потянуть за грудки не сдвинувшегося с места и даже не согнувшегося в осанке Винсента.
- От тебя я такого не ожидал, – процедил сквозь оскал близко несущий угрозу мужчина. – От кого угодно…
- Успокойся, Люсьен, – вампир сжимал всё сильнее его запястье, дабы тот освободил натянутый камзол. – Мы не одни.
- Пх, иначе бы меня здесь не было…, – выплюнул спикер, обернувшись ко мне в тень.
Он выступил навстречу, сократив расстояние до стола всего в несколько шагов, но я не дала ему ступить последний, выбросив к его горлу вытянутую руку со скальпелем на конце.
- Не подходи! – Оскалившись против «врага», поглядывала на Винсента, который почему-то был спокоен, будто опасность мне не угрожает – он показал мне раскрытую ладонь в то время, как Люсьен сдвинул с ухмылкой острое лезвие инструмента тыльной стороной пальцев.
– Бойкая…
Разумеется, я ничего не смогла бы сделать самому спикеру. Уведомителю потребовались считанные секунды, чтобы раскрыть соседнюю комнату и затолкать Элеонору в спину в крупную подсобку. Ручка загорелась и провернулась под действием магии – и я припала к тонкому дереву, чтобы в панике слушать их разговор. Я боялась. Боялась за Винсента, ибо человек был настроен агрессивно, и судя по всему причина у него была.
- Хотел… скрыть? – Спросил злорадно Люсьен. – Ты понимаешь, что Черная Рука не станет терпеть «угрозу»?
- Угрозу, – хмыкнул вампир, повторив. – Им всё еще трудно поверить, что власть интересует меня не более, чем кусок поджаренного бифштекса…
- Твои метафоры действуют мне на нервы. Ты мог выбрать любую избалованную девицу из замка. Только помани пальцем, – Уведомитель огрызался, удаляясь. В воздухе раздался характерный щелчок жеста. – Думал, великого Мастера Винсента не способно заинтересовать что-либо или кто-либо за столько веков, и даже так – пусть, мне нет дела до его плотских утех. Но Она – единственное любимое Дитя. Этого тебе не хватало?
- Я не советую тебе сейчас терять моё уважение, – прервал Винсент серьезно тираду. – В свое время я не стал читать нотации о твоих развлечениях с сестрами.
- Наши положения разнятся, Винсент. Ты всегда будешь ходить в семье по грани жизни и смерти. Меня не интересует твое уважение. Меня интересует лишь воля Матери, которая молчит слишком долго. Она – последняя проклятая, и мой долг довести её… Круг не станет рисковать. Он убьёт Дитя, если узнает о твоих посягательствах.
- Разве Черную Руку не волнует та же миссия? – Спросил ментор, сам же отвечая. – У меня было достаточно времени подумать после уничтожения опасных свитков. Кстати, заранее отчитаюсь – Бертран так и не восстановил работу. Попросту не из чего. Но дай угадаю, никакого проклятия не существует? А если и существует, то не к ней «притягивает смерть»? Сколько было детей? Она была не первая и не последняя, но почему-то именно она. Ты знаешь об этом, потому так взбешен. Аркуэн приказала их убить, не так ли?
Люсьен выдерживал паузу. Должно быть, гневался его правоте, передвигался неслышно в мягкой обуви, как и положено убийце. Разочарованный злобный смешок. Я не понимала до конца тему разговора, встала на носочки, дабы видеть в окошко, как уведомитель вертит меж пальцами скальпель, а вампир стоит, расслабленно прислонившись к стеллажу и сложив на груди руки.
- Слышащий как-то вернулся с первым подобным пожеланием эксперимента и так называемым из его уст «предупреждением»: От Ситиса должно прийти любимое Дитя, что будет вершить правосудие. Проще и безопаснее сохранять привычное, подставив несчастные случаи. До тех пор, пока об этом не становится известно Матери, и она не замолкает, внушая еще больший ужас разорения и неизвестности. Решили «вернуть доверие». Выбрали самое… хилое, – брезгливо протянул спикер, аккуратно и беззвучно возложив на прежнее место предмет. – Управляемую куклу с красивым лицом, единственным навыком колющего которой является цепкий взгляд и острый язык. И мне придется как-то… мириться с этим.
- Полагаю, управляемость противоречит планам Матери о правосудии. Тем более, что причиной как раз явилось произошедшее – Матрона чисто ведает о наших душах и об их интригах. И для меня странно, что в суровых реалиях ты до сих пор пытаешься играть по правилам. Поверь мне, увидишь, Элен может удивлять. Я мог бы…
- Не можешь. Нарушать правила – твоя стезя и порок вместе с твоей природой, – мое имя вывело Люсьена из себя, заставив вновь нависнуть грозно над Винсентом. – Можешь отдохнуть от мыслей. Ибо ты до сих пор упускаешь детали. Я всё продумал за тебя, когда поймал того мальчишку, и ты заставишь старого профессора убрать из памяти Дитя лишнее.
- Память – это нить, прошивающая картину бытия, Люсьен, – возмутился Винсент строго и громко, выговаривая быстро. Он не ожидал подобного решения. – Ты собираешься вмешательством распустить её, оторвать от неё кусок, и в этом смысле сам упускаешь пресловутые детали. Магия разрывает связь Дитя с Матерью, с каждым разом всё более надолго. В твоих же интересах поддерживать её, если не хочешь повторения истории с Корусом. Это вопиющий случай измены. Слишком быстро он переметнулся, когда ничего не предвещало беды, и сегодня Элен поведала мне нечто предостерегающее…
- Ты. Это. Сделаешь! – Указал пальцем уведомитель, направляясь к выходу летучей поступью.
- Я кого-то привел за собой в Скинград, Люсьен. Кого-то, кто носит черное, как ночь, и кого-то, кто пытался убить Дитя. Она видела его лицо. Ты теряешь следы, – продолжал убеждать вампир ученика в спину, однако тот оставался непреклонен, задержавшись у двери.
- Верить тебе, что совать руку вампиру в пасть. Сделай и отправляйся в Чейдинхол, либо я сам убью её. Мне нужен только преданный Душитель, хоть и абсолютно слабый.
- Верить мне? Преданный? И как же ты судишь? Как собираешься гарантировать эту преданность?
Винсент встряхнул головой, на что спикер натянул доминирующую улыбку, исчезнув.
И я осела вдоль стены, глубоко вдыхая горечь. Скоро он неторопливо отпер замок и опустился без единой капли возможного опровержения. Молчал, проводя нежно по волосам, чтобы прижать осторожно к плечу, поставив подбородок на макушку и целуя по-отечески. Кажется, я понимала, почему милорд остерегался отвечать на мои чувства, и всё же они были сильнее нас.
- Элен…
- У нас… нет выбора? – Собирала пальцами я ткань на его спине. – Нельзя просто… уйти?
- Эти люди опасны. Он не нарушает слов. Я не хочу твоей смерти. Нет. К великому сожалению, нет.
Дни, полные хаоса, когда я не хотела возвращаться в замок. Габриэль действительно отцу рассказал, как видел Элеонору в объятиях бессмертного управляющего. Как я сейчас понимаю, Янус поведал Уоренимусу свой секрет исследований ради, и личность лорда Вальтиери так же не была для профессора тайной, оттого реакция оказалось более буйной, чем следовало. И если раньше вампир мог бы замять звенящую сплетню, то теперь она в поручении спикера оказалась даже полезной, если можно так сказать. Дочь связалась с нежитью? Его не нужно было долго убеждать.
- Я ДУМАЛ, ЭТО ЛИШЬ ТРЕКЛЯТЫЕ ГРЯЗНЫЕ СЛУХИ!
Наша последняя встреча. Я долго не решалась, думала, стоит ли томить сердце и душу, но в конце концов сорвалась в замок к кабинету милорда, зная, что отец сейчас там. Подоспела к запертым дверям, из-за которых доносился ор Уоренимуса. Вздрогнула на подходе, замялась в коридорах.
- Янус Гассилдор обещал моей семье безопасность! И что я слышу! Уму не постижимо! Да я пальцем к работе не притронусь!
- Я никак не отношусь к делам Януса Гассилдора, уважаемый профессор. Это полностью на моей совести, потому я и прошу Вас сделать это снова. Думаю, Вы не будете против.
Просьба Винсента произвела на отца противоречивое, но успокаивающее впечатление. С одной стороны, он желал Элен жизни и прочих мирских радостей, общения, развлечений, любви, а с другой оказались превратности и выверты судьбы. Хорошо, что не выяснилась причастность вампира к Темному Братству, иначе Уоренимус, думаю, вовсе сошел бы с ума.
- Уму не постижимо! – Голос приближался, а затем на меня пролился кристально-чистый ясный свет. Отец озверел, увидев меня, но за его спиной я видела только провожающего профессора милорда. – Что ты делаешь здесь?! Иди домой! Сейчас же!
Он кричал на меня неистово, на что Винсент с просьбой обратился к возмутившемуся Уоренимусу. – Прошу, позвольте мне поговорить с ней. Уверяю, Ваша дочь тут же отправится в Розеторн-Холл…
Вампир завел меня внутрь, аккуратно прикрыв кабинет, где я доселе не была. Окна там были украшены витражами, подобными тем, что заказаны для его дома в Скинграде. Я оказалась в крепких руках, обнимающих меня теперь не сдержано, и на глаза слезы навернулись сами собой, как и бесполезные слова.
- Я не хочу терять их. Как же так? Неужели они пропадут, растворятся, будто бы ничего и не было?
- Они не пропадут, – на вытянутых руках заглянул в лицо Винсент с легкой улыбкой. – Ведь я буду помнить. Мы еще встретимся, я обещаю. И кто знает, быть может, мы снова станем друзьями? Должны ими стать, ведь как иначе? Ты доверишь мне сохранить самое дорогое?
«Разве я могу сказать на это «нет»?» Он всегда умел меня утешать, утирая слезы ласковыми прикосновениями. Вампир посмотрел на меня с сожалением.
- Это буду уже не я. Я стану… другим человеком, не целым. Только частью. Как же Вы? Вы будете смотреть, как мою жизнь наполняет что-то другое? – Опустила я глаза, но услышала нечто, дающее мне надежду.
- Если ты о том, что я думаю, то для меня станет утешением умиротворение на лице миледи Бертран. Конечно, никто не может гарантировать, что я не заартачусь, перекусив очередным ухажером в подворотне, – пошутил он для разрядки, однако так же стремительно обрел серьезность. – Я могу сохранить их не только для себя, Элен. Я не искусен в свитках так, как ученые и маги гильдии, однако понимаю, как работает память. Память – это кружево из множества цепей с открытыми концами. Уоренимус лишает возможности зацепиться за какую-либо из нитей, потому как предположительно знает их все. Но ты можешь сохранить одну для себя. Избери для себя что-то редкое, что приглашало бы вернуться. И я верну тебе их, когда ты меня попросишь.
- Когда попрошу? Как я могу попросить о том, что не буду помнить?
- Если не попросишь, значит Элен это не будет нужно, – кивнул милорд. Я задумалась, судорожно стараясь придумать, ведь времени не так много. – Так что же ты решишь?
- Ваш… вампирский клык, – ответила я бездумно, не зная специфики, полагая лишь о редкости ингредиента. Сейчас понимаю, как это прозвучало жестоко, и почему Винсент посмеялся обреченно, прежде чем обнять меня с согласием.
- Хорошо.
- Пожалуйста, потанцуй со мной как тогда…
Хлынула с новой силой печаль, цепляясь пальцами накрепко, оставляя влагу на коже и ткани. И оставалось до ночи так мало за закрытыми глазами. Пусть музыки не было, она звучала где-то внутри, когда танец еще крепче и легче. Кроме дыхания и биения не слышалось ничего.
Произнесено было: «Я люблю…» И звук этот таял в чистом стекле.
Чего же ты боялся, Люсьен? Потерять преданность? Того, что я вспомню твои слова?
Выбравшись из склепа, я направилась в графство Чейдинхол. Погода совершенно испортилась, изливаясь мелкими дождями. В графство, прямиком на вершину крепости Фаррагут, откуда видна была выгодная панорама. Просто сидела там на зубце, свесив ноги, промокая, и роба источала знакомый аромат. Читала досконально дневник предателя. Про то, как были украдены экземпляры предположительно уничтоженных оригиналов, как Джованни Цивелло узнал о моей личности еще до Кровавого Бала, как затевались интриги вокруг убежища. Долго, может, несколько часов, пока не почувствовала спиной присутствие. Вдохнула. Не знала, как и что могу сказать, ведь Элеонора была права, и я уже совсем другая. В конечном итоге поняла по мере приближения шагов – то, что для меня будто произошло вчера, для него – в прошлом шестилетней давности. «А может и нет?» Наши отношения другие. Даже более открытые.
- Ты… решил остаться? – Не видя провернула голову на звук не до конца, и Винсент перелез через камень, чтобы сесть рядом, сложив руки на коленях. Смотрел вместе со мной на факелы города в серости.
- Я решил это уже давно – еще после твоего возвращения из Нириастара.
Улыбнулась уголком одним, вернув вымотанное выражение. Не отдыхала так давно. Хотела смягчить скорбь в голове от мысли, что он всё-таки мог уйти. Почему-то на ум пришло именно это.
- Винсент…
- Хм?
- Могу я спросить тебя? Правда…, это несколько… личное.
- Ты можешь спросить меня о чем угодно, Элен. Больше никаких тайн.
- Это… о твоей жене. Она была исследователем?
- Портной.
- Что с ней случилось?
- Предыстория. Нас свели родители по старой доброй традиции. У неё была своя небольшая лавка. Недолго прожили – она погибла в одной из моих первых экспедиций… Интересная формулировка вопроса. Почему?
- Да так… Ничего.
Комментарий к Неужели мы жили с этим Продублирую то, что в тексте) Новый формат, ибо под сценки было и соответствующее настроение.
https://music.yandex.ru/album/4825538/track/37848943
https://music.yandex.ru/album/4353285/track/34871048 (2.40 – И свечи погасли)
https://music.yandex.ru/album/4825538/track/37953643
https://music.yandex.ru/album/1011504/track/9545691 Last Dance
====== Пролог ======
- О, ты закончила? Разрешишь прочесть?
Слышащая бережно закрыла последние страницы, когда её по бокам узкого стола, что только и помещался под землей, обступили бесцеремонно руки. Элеонора не поддавалась на подобные просьбы Винсента и не собиралась и далее.
- Не думаю, что это того стоит. Там есть моменты, которые могут тебе не понравиться.
- Ты позволила мне дополнить немного своими историями. Хотелось бы оценить свой вклад, – склонился перед тем, как оттолкнуться, вампир. – Обещаю, я постараюсь не ревновать, ведь я знаю, твое сердце несвободно…
Зачесала за ухо темные пряди немного раздраженно, хоть это и была очередная шутка, на какую нельзя было не ответить кому-то за спиной с улыбкой самой себе.
- Ты бываешь… дотошен.
- Но ты ведь любишь меня и таким, – почти почувствовала этот оскал.
- Не так, как ты заслуживаешь, – играла я словами, оглянувшись хитро и увидев, что Винсент недоуменно подбочился.
- И что это значит? – Выгнул тот бровь.
«Вот и думай теперь» Я сидела всю ночь, много ночей, и меня клонило безбожно в сон. Очень. Крепкий. Сон.
- Ты решила уморить себя голодом? Я давно не видел твоих трапез.
Сомкнула веки, готовая простонать сокрушенно, пока Винсент разворачивал меня прямо на стуле к себе лицом и пододвигал себе сидение напротив. – Мне… не по себе такая «кухня», а то что доставляет Аркуэн так и вовсе нельзя назвать здоровым питанием. Отвратительно.
- Ко всему привыкаешь. Ну же, станешь капризничать, и я накормлю тебя силой, – улыбнулся он коварно, пригнувшись вперед. – Ты помнишь, как я могу.
- Не напоминай. Это смущает.
- Хмм… а мне понравилось. Давай. Я приготовил для тебя нечто особенное. Закрой глаза. Я помогу, – Пришлось согласиться с трудом. Услышала звук откупорившейся пробки, почувствовала прикосновения, приподнимающие легко подбородок и палец мягко разжал рот. – Первое время бывает нелегко. Но ты справляешься. Всё хорошо. Просто не думай. Глотай.
Коснулась слегка вязкая солоноватая жидкость. Часто меня будто мутило и пытало нетерпением одновременно, даже если это было совершенно мерзко, однако в этот раз всё иначе. Сладко. Захотелось ещё. Но он ждал моей реакции.
- Она… вкусная, – облизнув губы, ответила я, взглянула на Винсента, и увидела восторг. Я только что сделала комплимент, равноценный признанию. Дотронулся до уголка, где осталась крохотная капля, собрав её для себя. «Это твоя кровь, верно?» Улыбнулась тепло, протянув и запустив медленно в ласке пальцы в его волосы. Вампир не шевельнулся на голос появившейся из-за двери замявшейся долговязой альтмерской фигуры.
- О, достопочтимый Слышащий и Хранитель, простите что помешала.
- Ты ничему не помешала, Аркуэн, – ответил Винсент, всё еще любуясь своей холодной подругой. – Что там у тебя?
- Боюсь, нам пора. Снова из-за Цивелло…
Командор не оставлял попыток вывести Братство из кратковременного подъема, и Слышащая поднялась, подвязав рукопись финальной лентой, чтобы унести её с собой в неизвестность.
В будущем ***
- Цицерон, где ты нашел этот бред?
- НЕ ТРОГАЙ! – Переполошился шут, отобрав книгу. – Это любимая история нашей Матушки-и-и. Она даже будто… улыба-а-а-ется, когда я читаю ей её.
- Н-да? Похоже на какой-то дешевый роман.
- Стыдно! Стыдно не знать свою историю, Астрид!
- Историю, говоришь? – Скрестила руки женщина. – Почему же мы сейчас не возглавлены могущественным вампирским кланом? Давай, расскажи, что же с ними случилось? Где они сейчас?
- А-а-а, – неловко проскрипел Цицерон. – А вот этого точно никто не знает! Война! Война случилась! Убежище разорено! Может, они погибли. А может, и нет! У-у-у… Интригу-у-у-ет!
- Хм. Как интересно.
лую тоску, закончив работу, которой живу уже около 3 лет? И я
Последние комментарии
4 часов 28 минут назад
4 часов 41 минут назад
5 часов 15 минут назад
5 часов 47 минут назад
21 часов 17 минут назад
21 часов 27 минут назад