Практическая этнография [Михаил Александрович Лапиков] (fb2) читать постранично

Михаил Лапиков ПРАКТИЧЕСКАЯ ЭТНОГРАФИЯ

– Мисс эльф, ну как же мне без пера? – складной нож-бабочка тонкими пластами нарезал мясо на закуску. – Я же, всё-таки писатель.

– Можно просто Вал, – повторила в который уже раз эльфийка.

– Мисс эльф, – её собеседник протёр и убрал нож. – Мы, кажется, уже договорились, что Вал до конца поездки здесь я. Иначе в какой-то момент я запутаюсь в своих записях и наука понесёт тяжелейшую утрату.

– Несомненно, мистер Валлентайн, – согласилась эльфийка. – Наука претерпела вполне достаточно мучений только за ваш почерк, совершенно незачем усугублять её печаль и страдания.

– За прекрасное знакомство! – тёмно-янтарный напиток из плоской фляжки плеснул в пару крохотных чарок, но запах, казалось, заполнил всё купе поезда. – Этот нектар богов мой старик вывез из этнографической поездки в Тартарию, это за океаном, в далёкой Сибири и...

– И навешал вам три короба лапши на уши, мистер Валлентайн, – ухмыльнулась эльфийка. – Татарстан находится в Поволжье, до Сибири от него ехать и ехать даже поездом, а ваш напиток, будучи спиртным, в принципе не мог зародиться в преимущественно мусульманской области. Зато совсем рядом находится так называемый «край родников», заселённый когда-то финно-угорской группой народов и несколькими анклавами озёрных эльфов. Ваш татарский бальзам на самом деле эльфийский, мистер Валлентайн, и происходит он из Удмуртии. Хотя перенос его рецепта на американские травы, стоит отдать должное, повлёк интереснейшие перемены запаха, и, я надеюсь, вкуса.

– Это всё-таки не моя область научных знаний, – Вал демонстративно смутился. – Я больше по орочьим племенам.

– Ну разумеется, – эльфийка совершенно искренне веселилась. – Для кукурузного самогона «Дырявая  печень» или гоблинской клюкаловки сейчас определённо рано. За прекрасное знакомство, мистер Валлентайн!

– Мисс эльф! – писатель отсалютовал ей полной стопкой и немедленно выпил.

– Край вечной охоты! – Вал поставил стопку на стол и размашисто махнул рукой. – Загробный мир зеленошкурых породил интереснейшие ритуалы, которые современная магическая наука только начинает осмыслять! Вот, например, концепция посмертных рабов, столь популярная в древних царствах Междуречья, трансформировалась у зеленошкурых в личную добычу – на которую и охотится воин, чтобы обеспечить себе достойное посмертие. Отдельно ценились женщины и дети. Воин племён, не объездивший и не убивший хотя бы одну скво, обязан влачить одинокое бедное существование...

О любимой научной теме потомок итальянских эмигрантов  Валлентайн Ди Заппа мог разговаривать часами. Даже эльфийка в том же купе, попутчица, как ни крути, очень редкая, интересовала его лишь как внимательная собеседница. И, что гораздо хуже, как фольклорный источник.

– Вот скажите, мисс эльф, – спросил Вал. – Если судить по местным орочьим топонимам, всего несколько веков назад здесь ещё случались прямые конфликты эльфов и орков. Мы едем в городок, местное название которого с языка зеленошкурых переводится как «гора дохлого эльфа» – без обид, мисс эльф, это наука.

– Без обид, Вал, – согласилась она. – Только не «дохлого», а «замученного». Использованная в данном случае лексическая конструкция подразумевает длительное воздействие на объект и никак иначе переводиться не может. А до этого знакового события та же гора без особых затей называлась «Олений член» - из-за характерной формы хорошо заметного пика.

– Но, как же? – писатель растерялся. – Берроуз писал в «Лингвистическом вестнике»...

– Ваш Берроуз – остолоп! – Эльфийка поднялась. – Если вы составите мне компанию на площадке вагона, я постараюсь объяснить, почему – в меру скромных возможностей.

– Да, такое определённо надо перекурить! – согласился писатель. – Мисс эльф, да оставьте вы тут свой рюкзачок, кто на него позарится?

– Любой в этом поезде, кому в детстве рассказывали о колдовских сокровищах длинноухих? – эльфийка улыбнулась, поправила лямки и прицепила на пояс ножны двух слегка изогнутых японских мечей, длинного и покороче. – Впрочем, с учётом того, куда мы едем, мистер Валлентайн...

– Да, пожалуй, – этнограф торопливо запихнул пухлый блокнот с заметками в потёртый   оранжевый саквояж и прицепил фляжку с остатками бальзама обратно на пояс. – Не будем искушать малых сих...

Шёл поезд быстро, верных двадцать миль в час, так что на площадке изрядно дуло. Валлентайн сумел раскурить трубку далеко не сразу – даже с помощью эльфийского огонька на кончике пальца собеседницы.

– Так вот, лингвистические конструкции, – продолжила эльфийка. – Орки не могли заимствовать эльфийские лексемы в силу чисто магического антагонизма. Прибытие на континент людей дало им удобный промежуточный вариант – и на данный момент в любом орочьем языке до трети корней заимствованы из английского, французского, испанского, ну и некоторых иных европейских языков. В основном эти слова