Антология рассказов [Алексей Сергеевич Фирсов] (fb2) читать онлайн

- Антология рассказов (а.с. Сборники) (и.с. Библиотека современной фантастики) 810 Кб, 160с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Алексей Сергеевич Фирсов

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Алексей Фирсов АНТОЛОГИЯ РАССКАЗОВ Авторский сборник

Подношение

Максим Максимович Максимов нес свое тройное имя по жизни терпеливо.

В детстве его дразнили ровесники. В армии он носил простую кличку «Максимыч».

Даже сейчас в банке, где он работал охранником, его иначе как МММ не называли. Но Максим по жизни был спокойным и добродушным и все дразнилки сносил легко. За спокойный и неторопливый нрав теща его за глаза звала «железнодорожный тормоз».

Случайно подслушал разговор жены с маменькой и долго недоумевал. Почему именно «железнодорожный»?

Заканчивая работу, Максим садился в старенький фольксваген-гольф, заезжал в супермаркет, а потом с пакетами еды неторопливо рулил домой.

Хлеб, молоко, сыр адыгейский и коробочки с активией, иногда чай в коробках и сливочное масло. Батончик кит-кат он пробивал отдельным чеком и сгрызал в машине у супермаркета, наслаждаясь запретным сладким. Максим давно переваливший за центнер, но по-прежнему обожал сладкое. С этой привычкой жена Галина последние пять лет боролась с переменным успехом.

Управляющему банка представительный крупный охранник был по нраву и его ставили в смену днем. Хотя Максим предпочел бы дежурить ночью, когда банк закрыт, включена сигнализация и можно дремать у включенного телевизора, купленного женским коллективом банка охранникам ко дню 23 февраля еще три года назад.

Послушный Максим дежурил днем и к радости жены каждый вечер возвращался в семейное гнездо в десяти километрах от города. После смерти тестя теща настояла на том что любимая дочка с внуками обязательно должны жить на природе где чистый воздух и у соседки настоящее цельное молоко от коровы за 30 рублей банка трехлитровая.

Максимовы продали свою квартиру, а теща свою. Не успел Максим оглянуться, как оказался в двухэтажном коттедже под боком у тещи.

Теща — Мария Петровна, в общем баба была неплохая, только малость нервная. Медлительный, спокойный зять для нее был постоянным раздражителем.

Молоко росло в цене. Дети тоже росли. Жизнь шла своим чередом.

Сегодня, как обычно, заехав в супермаркет, Максим вытащил из кармана список составленный женой и вздохнул.

Пунктом первым стоял торт. К ужину Галина ждала подругу — Свету.

Максим Максимович Максимов не умел покупать торты! Вот не заладилось это дело у него, хоть плачь.

Подъехав с тележкой к витрине-холодильнику он мрачно озирал ряды пенистых и гладких холмов. Какой выбрать?

Дети обожают с шоколадом. Теще шоколад вреден. Диабет!

Жена любит бисквитные. Самому же Максиму было все равно. В четвертом классе на дне рождения у одноклассницы он вульгарно обожрался бисквитным тортом, запивая его газировкой и теперь к радости жены на торты не желал глядеть, не то чтобы брать в рот.

— Девушка, что посоветуете?

Скучающая продавщица окинула Максима равнодушным взглядом и ткнула пальчиком с ярким маникюром.

— Вот — Крем-брюле попробуйте.

— Давайте! — вздохнул обрадованный Максим и, разместив коробку с прозрачным верхом поверх пакета с яблоками, устремился к кассам.

С волнениями по поводу торта он позабыл про кит-кат и выехал с парковки в дурном настроении.

Торт сквозь прозрачную крышку странно щерился с пассажирского сиденья. Остановившись на светофоре, Максим пригляделся. На гладкой поверхности торта появилась трещина, сквозь которую виднелся темно-коричневый корж.

«Ну вот, Галя скажет — куда смотрел — втюкали просроченный!»

Максим еще больше расстроился когда разглядел наклейку с датой.

Так и есть — просроченный!

Сзади засигналили нетерпеливые. Уже был зеленый свет. Максим газанул.

Он ехал по шоссе, размышляя о том что сказать жене. Выходило так, что сказать нечего. Расстраивать супругу не хотелось. Свернув на дорогу к поселку, Максим съехал на обочину и остановился.

На торте красовались уже три трещины!

Теща будет весь вечер ехидничать!

Максим вышел из машины и нервно закурил.

Место, где к шоссе примыкала асфальтовая дорога, избитая безжалостно, в разнокалиберных заплатках, имело дурную славу. Здесь часто случались аварии, самые глупые, но с тяжелыми последствиями. Нет никто не погиб, но два месяца назад один парень разбил здесь вдрызг новенькую десятку, отделавшись переломом руки. Полгода назад не разъехались два КАМАЗа. Один с помидорами с юга. Проезжая потом здесь три дня подряд Максм видел как чернявые парни собирают и сортируют мятые помидорчики.

В прошлом году менты на «десятке» внизались в «газель». Поломали руки ноги, а хозяин газели остался без автомобиля и без прав на пару лет.

Дурное место! Почему, знать бы?

Максим огляделся и не заметив других машин решительно выставил злосчастный торт на обочину.

Лучше приехать без торта, чем с таким — ощеренным!

Максим выкинул тут же чек из супермаркета и с легкой душой сел за руль.

Подружка Света уже сидела на кухне, трещала о чем-то. Галина слушала ее и перемещалась от плиты к мойке, а от мойки к холодильнику. Умопомрачительно сигналила из духовки курица в майонезе с чесноком в фольге.

Галина, румяная от готовки, чмокнула Максима в щеку и тут же оказалось у разделочной доски, нарезая зелень к салату и к вареной картошке, что парила из кастрюли на плите.

— Я торт не купил… — признался Максим, опуская на пол пакеты с продуктами.

Галина махнула рукой.

— Я пирог яблочный испекла.

Ужин удался на славу. Максим украдкой расстегнул под майкой — поло пуговицу на джинсах. Давило…

Засыпая под теплым боком жены, Максим подумал: «Какая она молодец у меня! Второй такой не найти!»

Проснулся Максим среди ночи. Открыл глаза и уставился в потолок. Сна ни в одном глазу. Грудь сдавило, словно соседский пятикилограммовый кот Кузя улегся!

Максим скосил глаза и замер. От окна, от шторы, отделилась светлая тень и поплыла к кровати.

«Вот, черт! Призрак!»

Призрачная женщина невесома и прозрачна как клубы сигаретного дыма. Хорошо различимо только лицо. Строгое, с большими глазами и пухлыми губами. Развевались плавно призрачные пряди волос…

Внезапно призрак воспарил к потолку, а потом начал плавно снижаться. Через полминуты они оказались, так сказать, лицом к лицу. Призрак завис над Максимом на расстоянии вытянутой руки.

Руки, ноги у Максима отнялись и язык отказался повиноваться. Даже глаза отказывались закрываться. Пульс стучал в уши как в барабаны.

«Благодарю тебя страж за подношение. Оно дало мне крупицу силы. Почему ты ранее этого не сделал — если знал обо мне?»

Голос прозвучал в голове бедного полупарализованного Максима Максимовича, хотя призрачная женщина губами и не шевелила.

«Кто ты?»

Он задал вопрос мысленно. Так у него язык и не сдвинулся бы ни на миллиметр!

«Ты не знаешь меня? Ты не лжешь…Сегодня я впервые смогла подняться из толщи земли. Все вокруг изменилось. Ты живешь в странном доме. У тебя есть женщина и дети. Ты охраняешь комнату с сокровищами. Ты надежный человек.»

«Она читает мои мысли!»

«Да я читаю твои мысли, страж. Это не трудно. Как давно упокоился в кургане великий вождь Хайрудан?»

«Не знаю такого…»

«Это было так давно?! Впрочем — неважно. Ты сделал первый шаг, страж. Не бойся и я вознагражу тебя. На вечерней заре разлей над моей усыпальницей кувшин со свежей бычьей кровью.»

«Усыпальницей?»

«Там где ты оставил сладкое подношение. Сделай это, страж, и будешь вознагражден. Ослушаешься — будешь наказан!»

Максим с великим трудом моргнул и призрак исчез.

Мокрый от пота, потрогал дрожащей рукой горячий бок жены. Галя спокойно спала.

«Не надо наедаться на ночь — ишь какой кошмар приснился!»

Максим сжал в кулаке серебряный освященный крестик на груди и три раза прочитал «Отче наш».

За завтраком Максим собрался было рассказать ночной кошмар жене, но передумал. Внимательная Галина заметила некую задумчивость супруга и взялась бомбить его наводящими вопросами.

Максим с трудом отговорился и уехал на работу.

День прошел как обычно. Купив печенье и сыр «виолу» к чаю бравый охранник отправился домой.

У развилки он остановился и прошелся по обочине. Вчерашнего торта и след простыл.

«Собаки бродячие сожрали?»

Ужин. Вечер у телевизора. Засыпающего под бормотание новостей Максима растолкала Галина и отправила спать.

Максим открыл глаза и замер. Тихо дышала рядом Галина. Свет от уличного фонаря просвечивался сквозь щель между штор.

Под потолком висел призрак женщины.

Призрак был недоволен и сердит. Брови сведены, губы поджаты.

«Ты ослушался меня, страж! Я накажу тебя!»

Призрачное лицо превратилось в призрачный череп. Жуткий оскал приблизился. В глазницах пусто.

«Твоя женщина больна и будет чахнуть три дня. На четвертый умрет, если ты не принесешь то что я сказала — кувшин со свежей бычьей кровью!»

Максима утром разбудила жена.

— Опоздаешь на работу, вставай. А я сегодня что-то расклеилась. Голова болит и как-то здесь не хорошо.

Галина прижала руку к животу.

Максим позвонил на работу, отпросился у начальства и повез жену в поликлинику. Она вяло отбивалась, но нездоровье свое уже скрыть не могла.

Три сотни вложенные в паспорт помогли быстро оформить карточку и попасть без очереди к терапевту.

Потом очередь на сдачу крови, очередь на УЗИ и конечно флюорография — кому она только нужна? Очередь к гинекологу, который ничего не нашел. Видимо не там искал. Галина апатично сидела на кушетках.

Ближе к обеду Максим привел ослабевшую жену опять в кабинет терапевта.

Пятьсот рублей несколько оживили флегматичную врачиху, но не надолго.

— Анализы в порядке. Может быть подхватили грипп?

Что-то завтра проявиться.

Врачиха выписала кучу таблеток на которые Максим истратил последние купюры из кошелька.

Из машины Галина вышла, опираясь на руку мужа. Ей стало хуже.

Теща увидев дочь, села на телефон в поисках знакомой у которой были знакомые в городской больнице.

Максим уложил жену в постель. Она задремала.

«Эта призрачная тварь заколдовала Галину… Это не сон… Что же делать?»

Максим спустился на первый этаж.

Мария Петровна уже болтала с кем-то про свежую телятину.

«Телятина? Стоп!»

— Мама, вы про какую телятину говорите?

Теща недовольно оглянулась.

— Петровы завтра быка режут. Надо взять килограммов десять мякоти про запас…

Максим выскочил из дома.

Петровы на соседней улице водили коров и откармливали бычков. У них теща и брала молоко для внуков.

На стук вышел сам хозяин — Дима. Шорты ниже колен в сомнительного характера пятнах, тесная майка обтянула обширное брюшко.

— А,Макс! Привет!

— Бычка режешь?

— Ну да, завтра поутру. Так теща твоя моей уж звонила раза три!

— Мне нужна трехлитровая банка крови.

— На фига?

— Начальник просил.

— Он чо — вампир?

— Все начальники вампиры.

Дима гыкнул, почесал брюшко.

— Ды нет проблем, привози банку.

— Вот, держи!

— О как! Сделаем, не боись!

Галина спокойно проспала всю ночь. Но утром не смогла самостоятельно встать.

— Голова кружится и тошнит…

— На работу ты не поедешь. Лежи и отдыхай. Прими таблетки.

Максим поцеловал жену в щеку и спустился вниз. Теща долго собирала пластиковые мешки и пакеты для мяса. Максим весь извелся ее ожидая.

Он отвез тещу к Петровым, получил банку с еще теплой кровью и спрятал дома в подвале в старый холодильник. Потом поехал на работу.

В полдень позвонила теща. Она вызвала скорую и отправила Галину в больницу.

Максим поехал немедленно туда.

Галину положили в отдельный бокс в инфекционном отделении куда никого не пускают.

— Почему в инфекционную?!

— Потому что Галю рвало. Ее и сейчас тошнит. Да не стой столбом, найди врача, поговори с ним. На вот — три сотни — сунь!

Сунул, поговорил. Врач и сам не знал точный диагноз, мямлил что-то не глядя в глаза. Взяли анализы, скоро все проясниться.

Вместе с тещей Максим поехал домой. Солнце клонилось к закату.

«На вечерней заре…»

Теща всю дорогу трещала про отменную телятину.

Подхватив банку с кровью, Максим помчался обратно, на дорожную развилку и при последних лучах солнца вылил кровь в бурьян под дорожный указатель.

Ночь провел почти без сна. Заглянул в спальню к сыновьям. Спят как сурки…

Рано утром Максим был уже под окном палаты. Хорошо что на первом этаже!

На стук выглянула растрепанная, но веселая Галина. Круги под глазами, но улыбчивая.

У Максима отлегло от сердца.

Он уехал на работу. По дороге позвонил теще. Та сообщила что жарит котлеты.

Через два дня Галину выписали. Анализы ничего плохого не показали, а больной становилось лучше с каждым часом.

Каждую ночь Максим ложился в постель со страхом. Когда появится призрак — то что он потребует еще?

Прошла неделя и вот в ночь с субботы на воскресенье она опять явилась.

Призрачная ведьма улыбалась Максиму.

«Завтра на вечерней заре страж ты заколешь над моей усыпальницей голубя и зайца и окропишь землю свежей кровью.»

Максим осмелился спросить:

«А тушки?»

«Можешь съесть» — милостиво разрешил призрак. «Но если ты обманешь меня…»

«Я все сделаю, как ты хочешь!»

«Ты запомнил мой урок, страж…»

За голубем и кроликом утром Максим поехал на птичий рынок, наврав что необходимо побывать на работе.

Галина пропустила мимо ушей его сбивчивую болтовню, но теща пробуравила подозрительным взглядом.

Купить то белого голубя и пятнистого кролика Максим смог, но вот зарезать их! Он никого в жизни из животных не резал, даже курицы не зарубил.

Что ж, он знал специалиста.

Дима Петров долго не мог въехать — зачем резать скотинку да еще у дороги.

Максим потерял терпение.

— Сотню даю, поехали. Тебе же это на пару минут работы!

— Сотню? Тогда другое дело!

На вечерней заре кролик и голубь окончили свой жизненный путь.

Через неделю, когда все уже стало забываться, призрак появился вновь.

Но теперь призрачная ведьма словно налилась силой. Через нее уже не видно мебель и обои на стене. Словно живая женщина в легком струящемся платье вышла из стены.

«Завтра на вечерней заре принесешь мне в жертву барана, страж».

«Это все стоит денег! У меня их нет!»

«У тебя нет барана?»

«Нет. Ни барана, ни овцы, ни коровы, ни мамонта!»

«В твоих словах я о ощущаю насмешку, страж!»

Глаза ведьмы сузились. Она оскалила зубы.

«Барана. Завтра, На заре вечерней.»

«А как же вознаграждение?» — расхрабрился Максим.

«Очень скоро я награжу тебя так как ты и не сможешь вообразить!»

Барана Максим привез из соседнего села и Дима его с удовольствием прирезал в обмен на тушку. Максим остерегся везти дохлое животное в дом.

На следующий день исчерпавший все заначки Максим отправился в соседнее село в церковь и огорошил попа отца Федора своей исповедью.

Но поп ничего не насоветовал. Предложил помолиться и пожертвовать на нужды церкви. Пожертвовал…

Неделя прошла спокойно.

Ведьма явилась в полночь и села в ногах. Под ее весом матрас просел и Максим похолодел.

Она выглядела как женщина из плоти и крови. Фигуристая дамочка, следовало признать!

«Я довольна тобой, страж. Завтра на заре…»

«На быка у меня денег нет!» — мысленно завопил бедный банковский страж.

«Бык мне не нужен. На вечерней заре привези к моей усыпальнице молодую рабыню. Можешь ее связать.»

«У нас нет рабынь!»

«Не сделаешь — твои сыновья умрут в муках.»

«Рабыню тоже зарезать?» — с отчаянием вопросил Максим.

«Нет, глупец! Оставь ее живой!»

Весь день подавленный Максим прикидывал варианты и к вечеру решился.

В пяти километрах от поселка проходит федеральная трасса на юг и там у шашлычной каждый день дежурят разбитные девахи-«плечевые», ублажительницы проезжающих водителей.

Там за три сотни Максим сговорился с курчавой толстушкой лет двадцати.

Завез в посадки, пригрозил ножом и замотал руки, ноги и рот рыдающей жертвы заранее припасенным скотчем. Ощущал он себя при этом препогано. Но за жизнь сыновей он бы притащил на усыпальницу ведьмы и десяток проституток!

Толстушку он уложил в канаву на стыке дорог, дождавшись перерыва в движении. С дороги ее никто не увидит. Он ей еще пригрозил ножом и пообещал утром отвезти на место. Жертва закивала быстро. В глазах проститутки стыл страх. Девчонка воняла потом и несвежим бельем…

Впрочем, как только зашло солнце, автомобили перестали шуршать мимо шинами и светить фарами.

Максим загнал автомобиль в посадки, выключил мобильник и сел в кустах. Ноги проститутки белели в траве.

«Просижу до рассвета, а потом отвезу ее назад и дам денег». На работе Максим занял у сменщика две тысячи рублей. Надеясь что за такие деньги девчонка будет держать язык за зубами.

Все случилось в полночь.

Свет появился словно из под земли. Яркий, слепящий.

Максим прикрыл глаза рукавом. Когда проморгался, то подскочил на месте.

По обочине, к нему шла голая девушка. Не толстушка от шашлычной, нет!

Крутобедрая, грудастая, длинноногая с вьющимися на ветерке волосами.

— Мой страж все сделал правильно.

Он впервые услышал голос ведьмы.

Мелодичный, тихий и совсем не страшный. Но почему мурашки побежали по коже? Почему язык прилип к небу?

— Вождь Хайрудан приказал похоронить меня здесь живой в дубовой колоде. Я долго ждала возможности освободиться. Ты мне помог и я тебя вознаграждаю.

Ведьма обняла Максима за шею и поцеловала в губы.

Голова закружилась…Вдруг захотелось опуститься на четвереньки, просто нестерпимо!

Когда через недолгое время язык отлип от неба, изо рта Максима вырвались не слова, а жалобное ржание.

Ведьма погладила шею серого коня с растерянными, перепуганными глазами и вцепившись в гриву, запрыгнула на спину.

Конь поскакал по асфальту набирая скорость и взмыл в звездное небо.

Милиция не нашла ни проститутку Дарью Трофимову, ни примерного семьянина Максима Максимовича Максимова.

А разве когда кого-то находят?

(обратно)

Спят курганы темные…

Жена с сыном уехали на свадьбу к племяннице. Виктор оговорился срочной работой на компе.

Не любил он эти убогие мероприятия: свадьбы, дни рождения… Жрачка и пьянка!

Тем более что после операции на желудке Виктор сидел на строжайшей диете.

Теперь два дня — суббота и воскресенье — принадлежат только ему. Можно сидеть у компа далеко за полночь, не есть суп на обед, а обойтись бутербродами, да много чего можно!

Однако человек полагает, а господь располагает, как говаривала бабушка.

Не успел Виктор усесться за комп, как явился сосед — Андрюха.

Следил, видимо за двором, ждал, когда супруга Виктора удалится на безопасное расстояние.

Патлатый, вечно потеющий толстопуз, Андрюха с шумом валился в дом, даже в дверь не постучал. Плюхнулся на заскрипевший стул и хрюкнул:

— Здорова, дружбан!

— Ага…

— Да, брось, эту фигню! У меня дело есть.

— Какое?

— Трактор на ходу?

— Сломался. — Быстро ответил Виктор.

Когда колхоз развалился, отцу Виктора достался по-дешевке почти убитый трактор «Белорус».

Отец за год восстановил технику, навесил пусть ржавый, но исправный бульдозерный отвал и самое главное ковш.

Эта техника в трудные годы кормила семью. Когда кому по округе нужна была яма, траншея, фундамент требовалось выкопать, звали Трофимыча и тот никому не отказывал.

Виктор тоже обучился не хитрым манипуляциям с механизмом и когда отец стал хворать, выполнял за него заказы. Прошло время. Отец умер. Трактор стоял во дворе, под навесом, ржавел понемногу. Виктор, устроившись охранником в торговый терминал, неплохо зарабатывал, да и в лом было в свободное время возиться с тарахтящим агрегатом, пачкаться в мазуте…Всем ходокам давал отказ, мол, сломан трактор и все.

Трактор несколько раз пытались купить. Вопреки уговорам жены Виктор не продал старенький «белорус». Что-то не давало избавиться от сельского ветерана. Может память об отце?

— Не бреши!

— А?

— Да, блин, брось свою фигню! Дело есть на миллион!

Виктор криво ухмыльнулся. У Андрюхи все дела были на миллион. То металл искал по округе, то судился с сельсоветом по поводу земельного участка, то шашлычную у трассы пытался наладить.

Металл нашелся, но не на миллион, едва хватило чтобы окупить купленный металлоискатель. Суды проиграл и на земельном участке располагалась теперь ретрансляционная вышка «Билайн».

На шашлычку наехали менты и заломили такую цену за свою крышу, что дешевле было подпалить строение с трех сторон и забыть про него.

— Про скифское золото слыхал?

— Ну…

Андрюха достал из кармана мятый лист, выдранный с мясом из какой-то книжки.

— Слушай, давай!

… Умерший лежал на спине лицом на восток, окруженный предметами роскоши. На его шее было прекрасное бронзовое крученое ожерелье, в одно ухо была вставлена золотая серьга, а золотые кольца унизывали все пальцы. Согласно обычаю, нож с ручкой из слоновой кости лежал в пределах досягаемости левой руки; там же находился и отделанный золотом колчан с шестьюдесятью семью бронзовыми наконечниками для стрел и хлыстом для верховой езды с ручкой из слоновой кости. Здесь лежали также фрагменты шкатулки из слоновой кости, серебряные ложки, многочисленные золотые бляшки с его одежд, подвески, золотые трубочки, бусины и пуговицы. В третьей небольшой камере находились два тела, каждое из которых имело в виде украшения золотое крученое ожерелье, золотые браслеты и кольца и пояс, отделанный золотыми бляшками, а также золотые бляшки, которые когда-то прикреплялись на одежду, — все это было рассыпано среди голых костей. Рядом стояли бронзовая чаша, серебряный кувшин, колчан со стрелами и кнут. В четвертой камере находились останки бронзовых похоронных носилок, которые когда-то были украшены замысловатым рисунком, выполненным в синих, голубых, зеленых и желтых тонах. На них лежало тело женщины, на котором все еще были надеты золотые браслеты, кольца и серьги. Двадцать девять чеканных золотых бляшек, двадцать золотых кружков и семь золотых пуговиц лежали, перемешавшись с ее костями. На ее голове были остатки пурпурной вуали с пятьюдесятью семью золотыми бляшками. На расстоянии вытянутой руки от тела женщины лежало бронзовое зеркало в голубой оправе. Поблизости лежало тело мужчины, возможно слуги, с бронзовым браслетом на руке, а нож и наконечники для стрел находились на расстоянии его левой вытянутой руки. Между телами стояло замысловато украшенное серебряное блюдо, и именно здесь был найден знаменитый чертомлыкский сосуд. В могиле также был найден большой бронзовый котел высотой три фута, по краю которого выстроились в ряд шесть великолепно выполненных козлов, которые служили его ручками. Здесь же находился и бронзовый котел меньших размеров, много мелких предметов из золота, большая, украшенная орнаментом золотая пластина, которая когда-то была сорвана с царского колчана, пять великолепных мечей и множество черепков изящной греческой керамики. Снаружи погребальной камеры, но в том же самом кургане, лежали десять лошадей в полной сбруе. Сбруя пяти лошадей была украшена золотом, а снаряжение остальных — серебром…

— Хорош бубнить под ухом! Чего это?

— Чертомлыкский клад! Темнота! Прикинь, сколько все это стоит? Одного золота на пару центнеров!

Виктор остановил игрушку, повернулся к Андрюхе.

— И что? Где мы, а где Чертомлык твой?

— На хрена нам Чертомлык?!У нас под боком свой курган!

— Отвали со своими фантазиями!

— А это что? Фантазия?

Андрюха сунул под нос соседу позеленевшую фигню.

— Чего это?

— Это, темнота ты деревенская, часть конской сбруи из бронзы! Ну та фигня, которую лошади в рот суют!

— Уверен?

Виктор осторожно повертел в руках тяжеленькую штучку, сбоку широкая блестящая золотистая царапина.

— Это я наждачкой дернул, чтобы проверить. Бронза, точняк!

— Где нашел?

Андрюха расплылся в хитрой ухмылке.

— Компаньоны?

— По рукам!

— Тогда я за инструментом побежал, а ты трактор свой заводи!

— Далеко?

— У белых вод, рядом с балкой.

Быстро не вышло. Пока наладил, пока съездил на заправку с канистрами за солярой, прошло полдня.

После обеда компаньоны на тарахтящем «белорусе» распугав кур на улице покатили на север.

Там в километрах пяти от села начинался овраг и место то дальнее почему-то звали в деревне «белые воды».

По дороге Андрюха фантазировал и махал руками. За треском двигателя почти и не слышно ничего. Тем более что окно приоткрыто.

Кабина «белоруса» не приспособлена для проезда двоим. Грузный Андрюха притиснул Виктора своими потными телесами и воздуха в кабине не хватало.

Доехали до оврага никого не встретив. Суббота. Кто бухой, а кто у телевизора корни пустил. Деревня в выходные вымирала наглухо.

Виктор с облегчением великим выпрыгнул на землю. Андрюха вытащил из кабины пару лопат и сумку, грязную до потери цвета.

— Ну и где твой курган?

— Да вот он, разуй глаза!

Курган оказался холмиком, метров десяти в диаметре, рядом с промоиной. Весной снег таял дружно и овраг удлинился на десяток метров, пройдя по краю холмика.

Андрюха вытащил из сумки сначала мятую фетровую шляпу, а потом свой драгоценный металлоискатель. Шляпу нахлобучил до бровей, а аппарат повесил на шею.

«Индиана Джонс хренов!»

— За мной, Витек!

Важным, уверенным шагом, поступью настоящего хозяина жизни, Андрюха двинулся к краю овражка.

— Здесь нашел.

Виктор спустился в ровик с ровными еще не обвалившимися краями. Потрогал склон. Гм… Должна быть рыжая глина, а тут такая смесь…

— Тут копнем?

— Для начала. — Важно кивнул «Индиана Джонс».

Выставив опоры, Виктор занял место за рычагами. Его охватило волнение.

Чем черт ни шутит?! Вдруг и правда найдем сокровища скифов! Куплю машину… Уедем отсюда, ближе к морю… Купим дом в Ставрополье…

Он осторожно зацепил ковшом край овражка и обвалил его вниз.

Андрюха внимательно наблюдал за процессом.

На третьем ковше он отчаянно замахал руками.

Виктор поднял ковш и не глуша мотора выскочил из кабины.

— Чего там?!Увидел чего?!

Андрюха, копавшийся среди странных черных трухлявых деревяшек, замер.

— Не томи, что нашел?!

Андрюха обернулся через плечо. Багровое, полное лицо расплылось в улыбке. На грязной ладони тускло светился желтым кругляш примерно в пять рублей.

Виктор спрыгнул в овражек.

— Деньги что ли?

— Темнота! Это бляха со сбруи! Золотая!

На золотой круглой пластине был отчеканен какой-то узор или…нет! Зверь, вроде барса или тигра, гоняющийся за своим хвостом.

Увесистая…граммов пятьдесят…

— А еще!?

В ход пошел металлоискатель и скоро друзья — грабители курганов набрали два десятка разных деталей лошадиной упряжи. В основном бронзовые, но были и золотые.

— Они же с вождем лошадей хоронили, в сбруе с золотом и прочей фигней! Закалывали сотню, а то две лошадок и складывали вокруг гробницы!

— А это что за дрова?

— Это кости лошадиные, а не дрова. Только сгнили сильно.

Виктор прекратил рыться в древних костях и брезгливо вытер руки о штаны.

— А вдруг зараза какая?

— Сдурел, Витек? Две тыщи лет прошло! За это время и радиация вся улетучивается!

— Радиация? — насторожился Виктор.

— Это я для примера. Радиации тут нет. Короче, не фиг в костях рыться! Снимаем середину кургана. Там погребальная камера. Там вождь в золоте упакованный нас ждет! Давай, Витек!

Приятели вылезли из овражка и малость примерзли к земле.

Возле трактора стоял в расстегнутом кителе участковый инспектор. Некрасов Василий Петрович, по кличке «Терминатор».

Терминатором назвали его за широченные плечи и милую привычку колотить окрестных мужиков в грудь с размаху. Росту Василий Петрович был под метр девяносто и кулаки имел соответствующие. А еще «Терминатор» обожал отстреливать бродячих собак из табельного «Макарова». Без промаха, причем, стрелял.

За треском трактора не услышали как подобрался…

Раздолбанный «уазик» участкового стоял за трактором.

«Терминатор» положил правую руку на кобуру пистолета, каковую носил обычно под кителем. Потом протянул другую длинную руку и заглушил мотор трактора.

Наступила звенящая и неприятная тишина.

— Чего копаем, гражданин Устрялов?

— Э-э-э… — Виктор лихорадочно соображал чего ответить.

— Глину копаем, товарищ капитан! — проблеял Андрюха.

— Глина — это хорошо!

«Терминатор» подошел к копателям и вырвал из рук Андрюхи пластиковый пакет с находками.

Заглянул вовнутрь и присвистнул.

— Рыжевье нашли? Молодцы! Я думал вы — фуфло, а вы ребята ушлые! Государству причитается половина. Раз я представитель государства — половина моя!

«Терминатор» выудил из пакета золотые бляшки и пересыпал себе в карман брюк. Пакет с бронзовыми финтюфлюшками сунул Андрюхе.

— Дело хорошее — давайте дальше копайте, а я вас буду охранять. Курган скифский?

— Ага…

— Нехорошо покойников грабить, господа хорошие!

«А нас грабить — хорошо!»

«Терминатор» захохотал.

— Чего такие кислые? Заводи мотор и вперед! Вечер уж скоро! Начинай со средины — там небось, самая стоящая хрень лежит!

Виктор полез в трактор, проклиная несчастливую судьбу и пройдоху участкового. Все ведь, гад, заберет!

Желание работать исчезло совершенно.

«Терминатор» заглянул в кабину. Промурлыкал:

— Спят курганы темные, солнцем опаленные! Не заводится?

Виктор не успел ответить. Короткий проблест. Тупой звук удара.

«Терминатор» исчез.

Появился Андрюха, мрачный, с лопатой в ручищах.

— Ты охренел!? Ты его убил, идиот!

Виктор выпрыгнул на землю. Проверил пульс, потрогал шишку на голове участкового.

«Слава богу! Живой!»

Перевел дух и утер со лба холодный пот.

— Ну и че делать?!

— Копать дальше, придурок!

— А с ним чего?

— Свяжем и закопаем в овраге…

— Живого?! Я на это не пойду!

— Мы компаньоны? А этот гад нас грабить приехал. Не бзди, Витек, с деньгами мы везде будем короли!

— У меня семья!

— Новую заведешь. С золотом то…

— Охренел совсем?! Его найдут, а нас будут искать по всей стране! Дадут пожизненное! Пошел ты на хрен! Я еду домой!

Руки дрожали. Виктор пошел снимать опоры. Его бросало то в жар, то в холод. Вот влип, с этим мудаком! Какой я осел!

— Ты чего делаешь?

— Домой собираюсь!

— Заводи мотор и копай.

Голос у Андрюхи спокойный и тихий. Очень уж тихий!

Виктор поднял голову.

В руках компаньон держал пистолет. Глаза как щелки…

— Такой шанс бывает раз в жизни и я его не упущу. Ни ты, ни этот киборг ментовский мне не помешаете! Заводи мотор!

— Ты чего, Андрюха? — у Виктора сел голос. Он не верил своим глазам! Тихоня и раздолбай угрожает ему пистолетом!

— Чего слышал. Лезь в кабину.

Примерно за полтора часа отвалом Виктор сдвинул верхушку кургана. Андрюха не расставаясь с пистолетом, прогуливался на раскопе, то и дело, заглядывая в свой приборчик.

Связанный «терминатор» валялся в тени «уазика», так и не приходя в сознание.

Солнце клонилось к закату. В очередной раз проезжая по середине, Виктор услышал скрежетание. Проехав в сторону, поставил на тормоз, выскочил на землю. В горле пересохло. Что там открылось?

Андрюха сидел на корточках, щупал землю.

— Плита… каменная плита…

— Откуда камень?

В окрестностях сроду камни не водились. Глина да песок, ну может еще слоистый известняк в карьерах.

— Привезли и накрыли им могилу… Издалека привезли… Для большого вождя старались…

— Тут кран нужен.

— На фига? Расчистим плиту, найдем край и подкопаемся под нее.

— Темнеет, не успеем.

— Уазик заведем, поставим фарами светить. Хоть всю ночь работай!

Виктор присел на корточки, потрогал открывшуюся, гладкую каменную плиту, ощутил холодок где-то под ложечкой.

— Андрюха, может бросим? Чего-то мне жутко стало…

— Когда золото щупал, страшно не было. Не ссы, Витек, твоя доля тебе все равно достанется.

Лопатами сгребли землю с плиты, определили края.

— Примерно три на четыре метра. Как ее сюда привезли?

— На «КАМАЗе», конечно.

— Хорош хохмить! Мы в дерме по уши…

— А скоро будем по уши в золоте!

— А если тут заклятие наложено?

Андрюха достал из-за пазухи нательный крест.

— Это видел? Господь нас защитит!

Мотор трактора рыкнул и заглох.

«Соляра кончилась, наверно! Слава богу, можно все бросить!»

Обернулся и обомлел.

Сунув руки в карманы брюк, в расстегнутой до пупа цветастой рубахе, к ним вперевалочку приближался Вася «Шнырь». Его черная «тойота ландкрузер» притулилась возле «уазика».

Бритые наголо здоровяки — парочка подручных Шныря, копались с участковым. Проверяли должно быть на живучесть, а может карманы чистили?

Вася «Шнырь» отсидев за убийство восемь лет, вернулся в деревню авторитетным парнем. В районе возглавил колбасный цех и кучу магазинов. Отгрохал особняк на месте старой отцовской развалюхи и через неделю устраивал запой с битьем посуды, стрельбой в воздух из помпового ружья и мордобоем с женой.

Баба была крупнее Васи и не робкого десятка, так что морду били в основном самому Васе. По трезвому Вася был еще хуже, чем пьяный.

Андрюха за глаза звал его «этот гнус».

— Чо, мужики, варежки раззявили? Нашли в моей деревне чего ценного? А мне весточку не кинули? Беспредел, блин, выходит!

Помповушка висела у Васи на ремне за спиной через плечо, дулом вниз, так легче было ее выхватить и палить от пуза.

— Пузатый, эт чо у тебя? Шпалер ментовский? Так эт ты «терминатора» по головушке?

Вася заржал обидно и протянул лапу, синюю от наколок.

— Дай сюда, придурок.

Андрюха немедленно разоружился.

Вася проверил обойму, защелкнул обратно и сунул «макарова» в карман брюк.

— Могилку нашли, беспредельщики? — ласково спросил Вася. — Рыжевье ищем? Молотки! Со своими надо делиться, верно, Витек?

Он дружески обнял Виктора крепкой ручищей за шею и пригнул к себе.

— Проблемы?

Виктор покачал головой отрицательно.

— Ништяк! Тогда за работу товарищи!

Васины телохранители загоготали вместе с шефом.

Виктор проглотил комок в горле.

— Мой трактор не осилит. Кран надо.

— На хрена?!

Виктор показал плиту и пояснил. Вася нахмурился.

— Вадик, у кого кран в деревне?

Телохранитель немедленно отрапортовал:

— Нету ни у кого.

— Бардак! Развали колхоз, развалили страну, дерьмократы…! Гони в райцентр и давай кран! В темпе вальса!

Кран приехал через час, уже в сумерках.

За это время Вася выхлебал бутылку коньяка и пустился в ностальгические воспоминания про колонию, в которой мотал срок.

Виктор сидел молча, соображая, что в темноте есть шанс спрыгнуть в овраг и удрать кустами вниз.

Андрюха поддакивал захмелевшему Васе в расчете ослабить бдительность последнего, а также его второго телохранителя, что караулил ожившего «терминатора».

Капитан милиции и бандит несколько минут развлекали присутствующих пугая друг друга всякими карами, включая анальные, но потом Вася сунул под нос менту ствол помповухи и выиграл диспут вчистую.

«Ландкрузер» и «уазик» подогнали к раскопу с двух сторон и зажгли фары.

Васины громилы засучили рукава, помогая Виктору и Андрюхе расчистить края плиты. Приволокли домкрат, ломы. Главное поддеть край плиты, а потом краном легко ее вывернуть, накинув трос на угол.

Рокотали моторы, свет фар бил по глазам. Над рощей вылезла любопытная луна.

Виктору стало жутко и весело. Чего-то щас будет!

Когда из темноты выплыла светлая тень и превратилась во всадника на коне, работа прекратилась.

— Охренеть! — каркнул Вася из темноты от ланкрузера.

Виктор пригляделся, щурясь от света фар и обалдел.

На белом жеребце сидела голая белокожая девушка с распущенными по плечам черными волосами.

— Пацаны, к нам на огонек прилетел мотылек! — сообщил Вадик.

Бандиты заржали и подтянулись ближе к всаднице.

— Мотыльки — это вы все. Думаете, что летите к свету, а летите на огонь. — Негромко сказала девушка чистым, но таким пронзительным голосом, что у Виктора мурашки ледяные пронеслись по шее. — Знаете, кто там лежит?

— Нам пофиг! — сообщил Вася. — Слезай, чувиха, я тебя разотру спиртиком, а то простынешь, на хрен!

— Могилу надо вскрывать осторожно и подобающимся ритуалом…

— Ща мы тебя вскроем! — пообещал Вася.

Бандиты потянулись к уздечке коня и к девушке, но конь пронзительно зажрал, поднялся на дыбы и, скакнув с места через ланкрузер, исчез в темноте.

Бандюги завертели голова. Вася оклемался первым. Матюгнулся и сплюнул под ноги.

— Да пошла она! Спятила, нудистка хренова! Бери ломы, пацаны!

Виктор понял, что пора.

Он пригнулся и бросился в сторону оврага.

— Стой, б…!Куда?! Пристрелю, б…!

Щелкнул выстрел.

Виктор, вжав голову в плечи, спрыгнул вниз, а потом вломился в кусты и дальше по склону, в темноте.

Сзади вопил еще что-то Вася, но беглецу было все равно. Страх гнал его прочь, страх немыслимый, животный!

Больше не стреляли и никто не гнался.

Пугливо озираясь, исцарапанный и перепачкавшийся в глине, Виктор выбрался на знакомую дорогу метрах в ста. При лунном свете светлую колею грунтовки хорошо видно.

Далекие фары погасли разом, отрезало звук моторов и в тишине раздался вой, от которого сердце упало в пятки. А потом…потом начали кричать люди, так громко и так страшно, как кричат только перед смертью…

Виктор побежал по дороге так быстро как никогда не бегал…

Домой добрался далеко за полночь. Включил свет во всех комнатах, включил телевизор, и звук сделал погромче, а сам, раскопав в шкафу венчальную икону, залез, поскуливая, с нею в обнимку под кровать…Потихоньку отпустило. Телевизор бодро трещал новости. Потом пошел фильм.

Виктор выбрался из-под кровати. Залпом выпил стакан водки и, накрывшись одеялом с головой уснул тяжким беспамятным сном.

Утром его разбудила жена Вера. Принюхалась враждебно.

— Пил вчера? С кем?

— А? Который час?

— Полдень уж! По сотовому звонила, не отвечаешь. Козел ты, Витя, нельзя одного дома оставить! Чего одетый залез в кровать? Боже мой!

Вера увидела перепачканного и исцарапанного мужа и обомлела.

— Ты где был?!

Пришлось рассказать.

Не поверила.

Пришлось повторить.

Законная супруга Виктора была настырной особой и имела водительские права. Погрузив мужа, успевшего умыться и переодеться, в Жигули «калину», поехала на «белые воды».

Виктор ерзал на сиденье и умолял Веру вернуться. Только если баба чего в голову вобьет…

Доехали быстро.

При свете дня все вокруг уже не казалось страшным или опасным. Кран, трактор, ланкрузер и уазик стояли возле ямы. Людей ни мертвых, ни живых рядом не оказалось.

Виктор вылезать из машины наотрез отказался.

Супруга все дотошно обошла и вернулась.

— Никого.

— Что в яме? — дрожащим голосом спросил Виктор.

— Ну, яма…Плита рядом валяется. Пусто там. Ты сколько вчера выпил? Чего тебе мерещилось, а?

— А трактор то наш, здесь!

— И что? Напился до чертиков, дурак!

Поехали обратно. Жена дулась и молчала. Виктор ломал голову над загадкой.

Приехали домой, находчивая Вера позвонила в райцентр, в милицию, сообщила об угоне трактора.

На следующий день приехал опер, взял объяснение у Виктора. «Выпил, заснул, трактор пропал…»

К вечеру трактор нашелся. Его пригнал Федор с соседней улицы, заполучил поллитру водки и весело доложил про скопление машин и техники возле загадочной ямы. По деревне поползли слухи, один страшнее другого.

Через пару дней опер опять заявился, пытал Виктора целый час, да так и уехал ни с чем.

Исчезновение участкового инспектора, Васи «Шныря» с подручными и Андрюхи на пару с крановщиком Синицыным О. В. наделало много шума.

Их искали, но, разумеется, не нашли.

Виктор на «белые воды» больше не ездил, а в скором времени уволился, продал дом и трактор и переехал с семьей жить в губернский город, подальше от темных курганов.

Иногда, обычно лунными ночами, ему сняться кошмары и он вскакивает в поту с криком, пугая жену.

…Не надо будить спящие курганы…

(обратно)

Мышиный кризис

Славик давился недоваренным борщом под бдительным взором любимой жены Насти, когда на кухню вплыла теща Вера Сергеевна.

Теща поправила очки и тоном занудной училки произнесла нараспев:

— Вячеслав! В доме поселилась мышь!

— Мама!_воскликнула Настя_ — Славик еще не покушал! Какие еще мыши!?

— Живые мыши! — уточнила теща. — Вячеслав вы должны решить эту проблему!

Славик покосился на бубнивший нудно телевизор.

— Вторая волна финансового кризиса…Паника на токийской бирже…Кризис…

«А у нас „мышиный кризис“!» — подумал зять.

— Э-э-э…

— Вячеслав, ты же знаешь, что Петр Васильевич очень устал на работе и за мышами охотиться, сам понимаешь, не его стезя!

Теща любила всякие такие красивые словечки: «Стезя, амплуа, преемственность» и выговаривала их со вкусом.

— Вера Сергеевна, все решим, будьте уверены!

Теща сдвинула очки ближе к кончику носа, смерила зятя недоверчивым взглядом и удалилась к четвероногому другу — дивану смотреть любимый сериал.

— Настюша, ты видела мышь?

— Нет.

Славик вздохнул. Все проблемы быта приходилось разгребать самому.

Тесть Петр Васильевич уже третий десяток лет работал начальником управления в одном очень важном ведомстве и бытовых проблем никогда не касался.

Покончив с ужином, Славик полазал по страницам нета, разглядывая патентованные средства борьбы с мышами, а потом, уединившись с Настей в спальне, совсем про мышь позабыл.

В одиннадцатом часу ночи, когда квартира погружалась в сон, истошный пронзительный визг донесся с кухни.

Сбежавшиеся туда домочадцы обнаружили Веру Сергеевну, стоящую на столе, а под столом пухлую наглую мышь.

…Мышь убежала. Тещу отпаивали корвалолом.

— Ох, Вячеслав… я же говорила… ох, я умираю… сердце жмет…

Не умерла. Сопровождаемая мужем и дочерью отправилась в свою спальню.

Славик, облитый презрительными взглядами членов семьи, пошуровал щеткой за холодильником для очистки совести и также пошел спать.

— Славик, купи завтра же мышеловку!

— Да, да, Настюша, обязательно!

…Тесть созвал семейный совет по борьбе с мышиным кризисом и сам возглавил штаб по борьбе с мышиной угрозой.

После доклада председателя антимышиный комитет определил параметры финансирования, ответственных лиц и срокипроведения мероприятий.

Теща получила пятьсот рублей на приобретение мышеловки. Настя получила пятьсот рублей на покупку сыра в качестве приманки для вышеуказанной мышеловки. Монтаж и обслуживание устройства возложили на Славика. Контроль за всем процессом тесть оставил за собой.

Теща, справедливо решив, что финансирование избыточно, потратила деньги на приобретение обожаемых ее шоколадных конфеток и слопала их в парке, на скамеечке. Несмотря на излишний вес: сто двадцать кг без шлепанцев и халата.

Мышеловку взяла у соседки, старую, юзаную до ржавчины и подозрительных темных пятен.

Настя, отправившись за сыром, потратила почти все деньги на лак для ногтей и волос и, спохватившись, купила сыр самый дешевенький на улице с лотка.

Славик снарядил устройство.

Через неделю нетронутый сыр покрылся плесенью. Разряжая мышеловку, Славик прибил указательный палец и со злобы запулил ее в открытую форточку.

Тесть созвал новый совет. Заслушали отчет о расходах и результатах. Постановили: «Выделить теще тысячу рублей для приобретения самой современной машины для убийства серой твари».

Тысячу получила Настя на сыр. Славик ничего не получил кроме выговора за низкое качество контроля за устройством.

На следующий день теща принесла дешевую китайскую мышеловку, купленную на рынке за полтинник.

Славик снарядил корявое устройство куском российского сыра. Настя обзавелась новыми колготками и помадой.

Сыр мышь сожрала, а мышеловка не сработала.

Через неделю сыр кончился.

Тесть собрал новый совет.

На сыр и мышеловку было выделено три тысячи, которые тесть оставил у себя, заявив, что устройство и приманка будут приобретены им.

Протест тещи и Насти был отклонен.

Прибыв на работу, тесть вызвал секретаршу Зиночку. Выдал ей пятьсот рублей на закупку сыра и мышеловки.

Вечером Славик получил из рук тестя все ту же китайскую мышеловку и тот же лежалый российский сыр.

Предыдущий результат повторился. Разве только что мышь подросла, научилась открывать холодильник и на российский сыр смотреть уже не желала.

На следующем заседании комитета был рассмотрен вопрос о дисциплинарной и материальной ответственности нерадивого Славика.

Славик был оштрафован на те же три тысячи рублей.

Протест Насти был отклонен.

Комитет принял решение о вызове консультанта — соседа дядю Бориса. На представительские цели и оплату услуг консультанта комитет выделил пять тысяч рублей.

Тесть на кухне выпил с дядей Борисом бутылку Хенесси. Сосед заправил старую свою мышеловку куском недоеденного сервелата. «Мышеловка советская еще, со знаком качества!» — объявил привлеченный консультант и отбыл восвояси.

Мышь сожрала сервилат, а ржавая мышеловка бабахнула с опозданием.

Тещу опять поили корвалолом. Мышь долго и зловредно хихикала из-за холодильника.

На следующем заседании комитета был рассмотрен и положительно решен вопрос о покупке кота.

— Хочу перса! — вопила Настя.

— Лучше сиамский! — не соглашалась теща.

Теща выиграла тендер и получила открытую линию финансирования.

Кто бы сомневался…

Приобретенный тещей котяра мышь ловить отказался наотрез. Мерзко орал, выпрашивая мясо, драл когтями мебель и то и дело метил дверь входную.

Разозленный Славик вгорячах плеснул на поганца пиво из стакана.

От пива кот стремительно полинял. Оказался он не сиамским, а обычным белым, только умело подкрашенным. Кота с позором выставили на улицу.

— То-то я сомневался — бормотал тесть. — У сиамцев вроде глаза должны быть голубые?

Сколько он стоил то?

Теща скромно молчала.

Очередное заседание комитета было прервано грохотом на кухне. Семья явилась по месту.

Огромная мышь, не уступающая габаритами тестю, выглядывала из холодильника.

— Ну, народ, вы совсем обурели?! Где сервелат? Где балык? — хрипло осведомилась мышь и плотоядно ощерилась…

…Славик сел на кровати, таращась на банный халат, что жена оставила на спинке стула.

За окном уже светало. Во рту пересохло от такого кошмара!

Славик влез в тапочки и вышел из спальни. Потом опомнился. Теща спит чутко и при открытой двери. Душно ей, понимаешь!

Снял тапочки и, прижав их к груди на цыпочках пробрался на кухню.

Мышь-падлюка сидела на столе.

Тапочка в руке. Славик не долго размышлял.

Через минуту, сбросив серый трупик в мусорку, довольный мышиный киллер попивал из потной бутылки любимое пиво тестя — «Францисканер». Справлял, так сказать, поминки.

«Кризис, кризис! Вот и весь кризис, блин! Политическая воля нужна, вот!»

(обратно)

Проснуться в Мордоре

…Мордор был защищён с трёх сторон горными цепями, устроенными примерно прямоугольно: Эред Литуи (или Пепельные горы) на севере, Эфель Дуат (или Изгарные Горы) на западе и на юге. В северо-западной части Мордора глубокая долина Удун была единственным входом для больших армий. Там же, на стыке Пепельных и Изгарных гор были построены Чёрные Ворота Мордора…

Петр Николаевич перевернул страницу. Покосился на дверь спальни. Бубнил телевизор. Жена наслаждалась очередным серым сериалом.

Как все там просто устроено в Средиземье! Силы зла — так силы зла! Злобные орки и назгулы! Силы добра — вот они — ясно с первого взгляда! Прекрасные эльфы!

В нашей же жизни ничего не понять!

Где, какие силы, что у каждого в душе — поди, разгляди!

Петр Николаевич Семенов скромный юрист дирекции городских дорог пытался одолеть Толкинена.

Все что так ясно увидел в кино, никак не желало складываться в книге..

«Верно, я совсем отупел на работе!»

Немудрено…Ходить в арбитраж отстаивать иск к «ООО Хайвей» об устранении недостатков выполненных работ по асфальтированию улиц по акту от октября! За окном уже март! Какие недостатки?! Вся улица в выбоинах! Бред, конечно. Директору нужна работа? Нате вам — работу!

Саурон хренов!

Петр Николаевич хмыкнул, представив своего директора в длинной хламиде, с посохом и патлами до плеч!

Остаток вечера, промечтав над открытой книгой об Арвен — дочери Элронда и Келебриан, он так и не сдвинулся со страницы номер 46.

Пришла жена в шлепанцах и ночнушке и прогнала Петра Николаевича спать.

…Стволы деревьев стояли широкие как дома, а вверх уходили так высоко, что верхушек не заглядеть. Петр Николаевич осторожно коснулся ладонью бугристой коры. Изумрудная росистая трава лежала плотным ковром под ногами. Дальняя опушка в легкой дымке. Тихо. Детальный сон пугал.

«Что за лес?»

«Ты в моем лесу, человек.»

Петр Николаевич обернулся и замер.

В струящихся одеждах по лужайке к нему шла сама Арвен. Точно такая как в фильме! Красивая и желанная до того, что дух захватывало!

Арвен приблизилась и ошеломленный юрист, глядя снизу вверх на эльфийскую принцессу, понял, что стоит на коленях…

«Ты мечтал видеть сущность людей, различать цвет их сущности. Отличать добро от зла…»

Петр Николаевич слабо кивнул. Большие, ошеломительные в своей красоте глаза Арвен заглядывали в самую его душу.

«Да будет так! Я дарю тебе это зрение…»

Белая, нежная рука Арвен коснулась лба Петра Николаевича и он, ахнув, открыл глаза.

На будильнике только 6 утра.

Похрапывает рядом супруга, выставив бугром пышный зад.

«Нет, совсем не Арвен…»

Сна не в одном глазу, хоть режь!

Петр Николаевич выбрался на цыпочках из спальни и отправился в ванну.

Телевизор на кухне тихо бубнил про землетрясение в Японии. «Так им и надо узкоглазым! Не хрена зарится на наши Курилы!» Умытый, побритый, он допивал чай за столом, когда в кухню вошла, зевая супруга — любезная Елена Матвеевна.

— Чего рано вскочил? Давление опять? — ворчливо буркнула хозяйка дома.

Петр Николаевич посмотрел на жену и поперхнулся чаем.

Цвет кожи лица у Елены Матвеевны оказался зеленоватого оттенка, нос превратился в кургузый нарост, уши торчали лопухами из спутанных волос, а изо рта выглядывали желтые зубы, похожие на сломанный штакетник…Откашлявшись, Петр Николаевич, протер от слез глаза. Супруга ушла в ванну.

«Померещилось?»

На цыпочках Петр Николаевич прошмыгнул мимо ванны и выскочил из квартиры как был, в тапочках. Пришлось возвращаться. Дрожащей рукой он нажал на кнопку звонка. Дверь открыла не Елена Матвеевна, а орчиха в ее ночнушке.

— У тебя же ключ есть? Совсем с ума сошел! — буркнула орчиха голосом жены и удалилась в глубь квартиры.

«Я заболел! Я схожу с ума! У меня галлюцинации…Господи, что же будет?!»

Надев туфли, Петр Николаевич вышел из квартиры боком. На деревянных ногах он спустился со второго этажа вниз. Вышел во двор.

Два пенсионера-алкаша из третьего подъезда дрожащими руками подсчитывали на лавочке мелочь на опохмел. С надеждой обернулись на звук двери.

Петр Николаевич шарахнулся от них прямо по раскисшей грязной клумбе.

Два дряхлых орка разинули беззубые рты от удивления.

Спрятавшись за угол дома, Петр Николаевич осторожно выглянул одним глазом. Лавочка у подъезда оказалась пуста.

«Я болен. Мне все мерещится. Надо к врачу!»

Вот только за паспортом и полисом надо возвращаться обратно в квартиру к страхолюдине, занявшей место Елены Матвеевны!

«Пройдусь, подышу свежим воздухом…Может полегчает?»

Петру Николаевичу сразу же полегчало.

Через двор семенила на шпильках девочка лет двадцати в красном коротком пальто, без шапочки. Изящная, нежная, свежая, как…как весеннее утро!

Николай Петрович расплылся в улыбке.

— Извините, который час?

Девушка остановилась. Улыбнулась. Бросила взгляд на часики на узком запястии.

— Половина восьмого!

— Огромное спасибо! Огромное!

Петр Николаевич прижал руку к груди.

Девушка улыбнулась, миленькая, с ямочками на щечках! Убежала вприпрыжку.

«Нет, я не сошел с ума!»

Он добрался до остановки автобуса. Молодой человек в кожаной курточке с наушниками в ушах, озабоченная тетка с поджатыми губами — обычные люди.

Подошел автобус. Петр Николаевич поднялся по ступенькам, приготовив проездной и обмер.

За рулем сидел лысый орк и злобно скалился через стекло.

В спину больно ткнули.

— Проходи, мужик, чего встал?!

Орк с мутными глазками обдал Петра Николаевича перегаром.

Добравшись до свободного сиденья, юрист дирекции городских дорог сел и осторожно огляделся. Люди в автобусе на орков внимания не обратили.

«Сон то был не простой! Вот же угораздило!»

На остановке, рядом с конторой в палатке небритый орк уже жарил шаурму. Возле здания стояла скромно одетая молодая женщина в очках с плакатиком на груди. Негромко твердила, заглядывая в глаза прохожим:-Будьте милосердны, не проходите мимо, помогите на лечение ребенка… «Развелось попрошаек, как собак нерезаных!» — с ненавистью подумал Петр Николаевич.

Хамоватая бухгалтерша — Зоя Васильевна, встреченная у дверей конторы стала зеленой и клыкастой.

Секретарша Верочка у дверей директорского кабинета стала раскосой и лохматой орчихой. Следовало ожидать от такой сучки!

— Василий Семенович меня не вызывал?

Верочка посмотрела на Петра Николаевича плотоядным взглядом и облизнула синие губы фиолетовым пупырчатым языком.

Петр Николаевич заперся в своем кабинетике, вздрагивая на каждый стук в дверь. Кто зайдет? Кем стали сотрудники? Остались людьми или превратились в орков?

К обеду Петр Николаевич успокоился. Теперь жизнь станет проще: плохие люди — с орочьими мордами и держаться надо от них подальше. Хорошие — остались людьми. Все ясно и понятно!

«Арвен на меня навела чары!»

Как теперь только жить с орчихой в одной квартире?

Разведусь к чертям! — решил Петр Николаевич. — Давно пора!

Начну новую жизнь! Есть же миленькие девушки и женщины!

Он сходил в туалет и подошел к раковине, помыть руки. Поднял глаза на зеркало и обомлел…

На него уставился из под зеленого пупырчатого лба нехорошим взглядом старый, морщинистый орк…

(обратно)

Sеcret land

«…Здесь женщины ищут, но находят лишь старость…»

Голубое небо, голубое пронзительное в своей чистоте море и над миром горячее щедрое солнце! Море, пальмы и песок — какое счастье!

Наташка сбросила шлепки и с наслаждением зарылась ступнями в текучий горячий песок.

— Слава, разувайся! Такой кайф!

Славик ухмылялся, копаясь с цифровиком Кэнон. Сегодня, в первый день на море он выполнял роль личного фотографа своей молодой жены.

Наташка позировала, чуть ли не на каждом метре набережной.

Белый курортный городок в этой части изменил свой облик. Старые, нештукатуреные дома из известняка с неизменными деревянными жалюзи на окнах и на веревках, протянутых через узкие тенистые улочки лениво плещется белье.

— Слава, смотри — какое чудо!

Наташка с визгом подскочила к фонтанчику, что прятался в тени подстриженных кустов. В чашу из шершавого песчаника билась тугая струя, вылетая из бронзовой головы щекастого и кудрявого младенца, прямо изо рта.

Наташка не удержалась и попробовала воду, подставив ладошку.

— Как родниковая! Хочешь?

Славик поморщился. Он предпочитал бороться с жаждой при помощи пива.

— А давай вон туда?!

Когда они поднялись вверх по склону по мощенной ракушечником лестнице, то первые несколько минут просто дышали. Жара и подъем наверх вытянули обильный пот из разгоряченных тел. На площадке выложенной большими каменными плитами никого не оказалось. Склон горя с валунами, обрыв и у его края обветренная арка в виде ворот.

Наташка прижалась к Славику, и они целовались самозабвенно…Соленые жаркие губы…истома…

— Эй, что-то ручки ваши шаловливые не туда полезли!

— Тут нет никого…

— Не здесь же!

Наташка возмущенно пискнула, когда Славик засунул руку ей под короткую юбку.

— Наташк, не жадничай! — умоляюще протянул возбужденный Славик.

«Ну, все, не отстанет — ишь засопел как ежик!»

Девушка завертела головой.

— Убери руки — видишь — там в тени под зонтиком кто-то есть!?

— Какой зонтик, ты чего?

— Вдруг полицай? Оштрафуют, блин! Пусти!

Славик нехотя разжал свои ручищи.

У дальнего конца площадки под выцветшим зонтиком сидел загорелый до черноты местный дедок неопределенных лет. Дремал в тени. На коробке лежал его товар — батарейки «энерджайзер» в упаковках, жвачки, чупа-чупс и прочая чепуха. Местные нередко располагались с батарейками и всякой мелочевкой на туристических тропинках. Подрабатывали на пиво на приезжих раззявах. Наташку, впрочем, заинтересовал не этот торговец мелочами.

Ворота из камня ведущие в никуда, на краю обрыва. Розовый, теплый мрамор колонн и белоснежная арка изогнутая будто каменная радуга.

Строгая работа без завитушек, лепестков и барельефов. Вода и ветер потерли грани и углы, как наждаком, закруглили, пригладили…

— Она как рамка картины!

Наташка тут же подбежала к колонне и приняла подходящую позу.

Все еще багровый, потный Славик щелкнул цифровиком.

— Зачем здесь эти каменные ворота?

— Может землетрясение было…Ну, там что-то обвалилось — остались ворота…

Держась за колонну, Наташка заглянула вниз и, ойкнув, быстро отшатнулась. Волны плескались очень далеко внизу. Вода густого синего цвета означала глубину.

— Пошли назад, пивка попьем?! — заканючил Славик.

Наташка фыркнула и направилась к аборигену.

Старикан открыл неожиданно светло-голубые глаза, оживился.

Наташка купила у него «Стиморол» и на ломанном английском спросила про арку.

Старик рассказал также на ломанном энглише, что в давние времена за этой аркой находился мост, по которому можно было попасть на остров Ативоколос. На острове тысячу лет стоял город — богатый, торговый город с красивыми домами, с фонтанами, покрытый зеленью садов. Жили там люди, состоявшие в родстве с богом солнца. Всегда молодые и здоровые, они никогда не болели и жили по двести лет не старея. Живя в любви и богатстве, жители острова чужаков не принимали на жительство. На острове можно было только погостить, а потом уплыть и больше не возвращаться…Но даже тот, кто побывал на острове день или два приобретал отменное здоровье и был счастлив в любви.

Великий завоеватель Искандер двигаясь с войском на Персию, захотел присоединить остров-город к своем владениям. Вот только когда войско Искандера подошло к тоннелю в горе, он оказался засыпаным. Преодолев гору, Завоеватель и покоритель мира не увидел города Ативоколос. Исчез город вместе с жителями, знавшими тайну долгой жизни и молодости. Осталась только вот эта арка, от которой начинался мост на волшебный солнечный остров. Говорят, что город не исчез. Он остался на прежнем месте. Только войти туда нельзя и увидеть его удается только редким счастливцам на закате. Теперь это не Ативоколос, а секретная земля!

Старик четко выговорил последние два слова: «Сикрет Лэнд».

— Наташк, пойдем! Ну, их на хрен, с этими сказками! — гудел над ухом Славик.

Наташка сунула старикану доллар, и они вернулись в отель, к кондиционеру, к холодному пиву и горячей любви на свежих, хрустящих простынях…

…Сотовый завибрировал на столе, когда бутылка с мартини опустила на половину. Наталья раздраженно затушила сигарету в пепельнице.

— Да, мама!

— Ната, милая, ну нельзя же так…

— Как?!

— Ты дрессируешь мальчика, как дикого зверя. Где твоя любовь?

— Моя любовь умерла, мама!

— О чем ты говоришь?! Опомнись Ната, он же твой родной сын…

— Такой же козел как его папашка!

Наталья в раздражении выключила телефон и сунула под кухонное полотенце.

Сынок опять убежал к бабушке и нажаловался!

Последние два года Дениску как подменили: капризный, ленивый, отговаривается по каждому поводу. Один комп с игрушками на уме!

Не выдержала опять, сорвалась. Получив пару затрещин, побледневший сын схватил куртку с вешалки и вылетел из квартиры.

Наталья перевела дух и достала из пачки еще сигарету.

Теперь она жалела о том, что ударила сына. Все как всегда началось с пустяка. Слово за слово…

Не надо было его бить…

Она налила в бокал мартини и смыла терпкую горечь табака с языка.

Вышла в прихожую к зеркалу.

Волосы в беспорядке, тушь поплыла, под глазами мешки.

Наталья с ненавистью заглянула в свои опухшие глаза.

— Добилась чего хотела, сука? Останешься скоро одна совсем!

Десять лет после развода с мужем Наталья воспитывала сына. Были, конечно, романы, да только без продолжений. Хорошие мужики все женаты, а эти, блин, «бабочки» порхают с цветка на цветок. Один трах на уме…

С бокалом в одной руке и с сигаретой в другой, она зашла в комнату сына. Бардак страшенный! Не комната, а берлога!

Все разбросанно и раскидано. Сын не понимал и не признавал порядка. Такой же, как папаша…

Со Славиком Наталья прервала всякие отношения, даже на алименты не подавала в суд. В банке ВТБ получала хорошую зарплату. В общем, послала бывшего на все четыре стороны. Не нужны его грошовые подачки!

Она села на кровать сына. Обвела взглядом завешанные плакатами стены.

— Что-то новенькое!

На большой фотографии была она — юнная, смеющаяся, рядом с мраморной колонной.

Встала, присмотрелась.

Фото медового месяца, в Турции…

Наталья с раскаянием вспомнила о том, что выбросила все семейные альбомы на помойку после развода.

Откуда сын взял это фото?

Он, похоже, над ним поработал в Фотошопе.

Фотография была засвеченной, насколько она помнила. Черный контур фигуры и яркое голубое небо с пронзительным диском солнца.

Славик снимать не умел ни хрена!

Наталья вгляделась в фотографию и замерла.

Там на фото, за ее спиной, простиралась призрачная дорога…Дорога уходящая к далекому острову?

Славик тогда отснял призрачный город? Или это все нарисовал сын?

Наталья выпила еще мартини и жадно затянулась сигаретным дымом.

Защемило в сердце.

Стоит дуреха, улыбается, рот до ушей и не знает, что ее ждет…

Внезапно так захотелось опять туда — к морю, к арке, за которой призрачный город счастливых людей… Туда, где казалось осталась ее молодость, и счастье… Захотелось до боли в судорожно сжатых челюстях…

Наталья пошла в свою комнату. Сунула фото в сканер и через пару минут уже изучала фото с большим увеличением.

За ее спиной на фото просматривались контуры не дороги, а моста с низкими перилами. Мост тянулся далеко до высокой горы, размытой и неясно видной. Солнечный свет съедал детали.

«Не было же никакого моста! Только легенда! Может мираж?»

Первым делом она позвонила матери. Извинилась и попросила присмотреть за Дениской неделю. Потом позвонила шефу и взяла недельный отпуск. В турагентстве ей предложили множество вариантов, но ей нужен был только один. В Турцию виза не требовалась. Сборы были не долгими.

В замызганном самолете чартерного рейса Наталья опомнилась.

«Куда я сорвалась? Курортный сезон еще не начался. Море холодное… Нельзя в одну реку войти дважды — так же в святом писании указано!»

Она оглянулась на проходящую мимо стюардессу.

«Выйти и вернуться домой?»

Пустая, сумрачная квартира мгновенно возникла перед нею.

«Ну, уж нет!»

Турция встретила ветреной, но солнечной погодой. Бросив сумку в номере отеля, Наталья пошла быстрым шагом по давнему маршруту.

За пятнадцать лет город совсем не изменился. Разве что по случаю не сезона, оказалось пустынно на улицах и набережной.

Спешащая молодая женщина, светловолосая и белолицая привлекала внимание всех прохожих. Люди останавливались и смотрели ей вслед.

Площадка над обрывом у моря осталась все та же, как она запомнилась Наталье. Она уже медленно подошла к арке, выравнивая сбившееся при подъеме на гору дыхание.

В арке каменных ворот море и небо с редкими облаками как в обрамлении рамки на картине. Сочные краски…

От крика чайки над головой Наталья вздрогнула, оглянулась. Ей внезапно показалось что за нее неотступно следует взгляд.

«Никого нет… Зря я одна пришла сюда… Мало ли…»

Она положила ладонь на холодный шершавый мрамор.

Столько лет прошло, как эти колонны поставили здесь…Сколько людей подходило и гладило камень за эти неисчислимые годы.

«Вот и мои пятнадцать лет прошли… Скоро сорок будет… Что впереди? Старость, увяданье… Сидеть до пенсии в отделе, отращивать целлюлит на заду и мечтать о том, что могло бы случиться, да не случилось…»

В глазах защипало, должно быть от ветра. Наталья сглотнула комок в горле.

«Зачем я сюда прилетела?»

Она еще раз погладила камень и устало, неторопливо двинулась в обратный путь к отелю.

В номере она извлекла из сумки бутылку «мартини», закупленную в дити фри, скрутила крышку.

Налила полбокала и подошла к зеркалу. Чокнулась сама с собой.

— Ну, с приездом!

С утра Наталья лечилась от похмелья остатками мартини, потом позвонила матери. Пошла в бассейн в сауну. Полдня там провела, попутно отшив пару навязчивых кавалеров.

Пришла расслабленная и завалилась на кровать, не сняв халатика.

Проснулась от шума ливня. Дождь хлестал в окно с остервенением. Грохотал гром, а вспышки молний пронзали электрическим светом всю комнату, до последнего дальнего уголка.

Наталья в непонятном для себя страхе, заместалась по комнате. Задвинула шторы, включила свет и телевизор. Сделала звук громче. Привычная скороговорка новостей с НТВ вернула ей самообладание. Не вслушиваясь в болтовню дикторов, она сидела, закутавшись в одеяло и смотрела в экран невидящими глазами.

«Мартини» кончилось еще утром.

Наталья выгребла из мини-бара все мелкие бутылочки и устроила дегустацию.

Помогло…

Утром, проснувшись от бормотания телевизора со стыдом увидела на одеяле кучу пустых пузырьков.

Быстро в душ, привела себя в порядок. По часам выходило, что на завтрак еще успеет!

Раздвинула шторы. Пасмурное серое небо без просвета.

«Ну, вот…хотела позагорать…»

Настроение испортилось окончательно.

После завтрака Наталья вышла в город и винном магазине затарилась местным гранатовым вином, опасаясь брать все эти виски непонятного происхождения с яркими этикетками.

Порылась в сумке. Выпало давнее фото. Наталья подняла его и окаменела…

На фото пятнадцатилетней давности за ее спиной на призрачном солнечном мосту стоял мужчина, держа под уздцы сияющего призрачного коня.

«Бред! Это го же не было раньше!»

Мужчина в древнегреческой короткой рубашонке, длинноволосый, кудрявый, только лица не разглядеть…

Наталья оглянулась на две бутыли вина, поставленные на столик у телевизора.

«Я допилась до белой горячки? Охренеть!»

Находится одной в комнате было невыносимо. Наталья быстро разделась, надела купальник и халат. В сауне она провела время до ужина, нехотя флиртуя с пожилым немцем, что пытался развлечь русскую даму рассказывая на ломанном русском языке про свои путешествия по миру.

После ужина, Наталья задвинула бутылки с вином в шкаф и, выпив таблетку феназепана, быстро уснула.

…В окно, выходящее в лоджию осторожно постучали. В лоджии?!

Наталья сжалась от страха, но ноги сами понесли ее к окну.

«Нет… нет! О боже!»

От страха дрожь пронзила ее от затылка до пяток, но руки сами распахнули шторы.

Она ахнула и окаменела.

За окном была не лоджия с перилами, а площадка на горе, рядом с аркой. У арки стоит смирно конь с золотистой шерстью и длинной гривой, заплетенной в косички… Возле окна стоял длинноволосый юноша в тунике, ослепительно прекрасный лицом, с яркими большими глазами, цвета которых Наталья не могла понять. Он улыбнулся, протянул к ней руку и сказал…

…Наталья подскочила на постели, сбросила одеяло на пол, в ужасе уставилась на зашторенное окно.

Свет в номере она не выключила с вечера, в темноте было некомфортно…

«Присниться же всякое!»

Она пошла в ванну, выпила воды, умылась и смочила грудь, липкую от пота.

«Кондишен что ли сдох?»

Убедилась, что кондиционер забыла включить и радостно перевела дух. Вот в этом все и дело! От духоты всякие кошмары возможны…

На часах всего три часа ночи.

Включила телевизор и под какой-то старый фильм благополучно уснула.

«Надо уезжать отсюда — иначе свихнусь окончательно!»

Утром Наталья решила, что с нее достаточно отпуска. Ностальгия излечена. Пора домой!

Она решила собрать вещи, вызвать такси в аэропорт и там улететь домой с любым рейсом.

Она сложила вещи в сумку, повеселев и прикидывая, чтобы купить в дити фри маме и сыну, как тут…

Старое фото упало под кровать.

Наталья протянула руку, обмирая от беспричинного животного страха. Дрожащая рука не сразу смогла взять глянцевую карточку.

На фото под древней аркой длинноволосый солнечный юноша в древней одежде обнимал молоденькую Наталью, а она смотрела на него с улыбкой до ушей…

Швырнув фото на пол, Наталья, не помня себя, ринулась вон из номера.

Внизу, у рецепции она перевела дух и вспомнила, что не взяла сумку.

Любезному чернявому портье она объяснила, что желает съехать сегодня, сейчас и ей нужно такси в аэропорт. А еще ей нужно принести сумку из номера.

Дежурный послал парнишку за сумкой и начал звонить по телефону.

Наталья расположилась в холле, на кожаном диване. Курить хотелось зверски. Да только здесь нельзя…

Выходить на улицу ей не хотелось категорически.

Меняющееся фото ее доконало окончательно. Объяснений этому феномену не было. Был нарастающий страх.

«Улетать отсюда и быстрее! Улетать! Ну, скоро там такси?!»

Наталья обернулась к стойке и замерла.

Дежурный и его помощник смотрели на нее круглыми глазами, как на диковинное животное.

«Ну вот, начинается!»

Наталья взяла себя в руки и твердым шагом подошла к стойке.

Дежурный, пряча глаза, заявил, что такси нет, совсем нет.

Наталья не поверила своим ушам.

В несезонное время и нет свободного такси в городе, где половина населения работает в отелях, а другая половина развозит туристов на разных изделиях немецкого автопрома??!

Наталья грозно потребовала управляющего.

Управляющего не было, совсем не было.

Не ругань, ни плачь не помогли. Наталью никто не собирался выпускать из отеля.

Она представила как это — идти пешком с сумкой по горам пятьдесят километров.

«Это заговор против меня! В полицию звонить бесполезно, она тут продажная на корню… Что же будет?!»

Наталья вернулась в номер, сопровождаемая лебезящим дежурным.

Вышла в лоджию и закурила.

Погода налаживалась. Тучи уходили на восток в просветах между облаками синело небо, и пробивались золотые лучи солнца.

Она взяла сотовый и убедилась с том, что он отключился наглухо. Не разряжен, а просто не видит провайдера.

«Все веселее и веселее… Может деньги кончились на счете?»

Как в Турции положить деньги на счет она не представляла.

Разбирая сумку, нашла злополучное фото.

На нем теперь не было никаких коней и солнечных мужиков. Была только она — молодая дурочка в короткой юбке и старинная арка на мраморных колоннах…

Наталья разорвала фото на мелкие кусочки и спустила в унитаз.

Засмеялась.

«Хватит психовать!»

Достала из шкафа бутылку вина, включила телевизор и завалилась на кровать…

…Яркая луна светила с неба как прожектор. Было видно каждый листик на кустах.

Наталья шла босиком по тропинке и мелкие камешки почему-то не кололи ее ступней. На ней только трусики и лифчик. Ветерок приятно овевает кожу.

В руке бутылка… Зачем?

Она отшвырнула бутылку в кусты и продолжила путь по каменным ступеням наверх. Идти было легко и радостно. Она так нестерпимо долго ждала этого момента. Нужно было бежать, но она сдерживалась, ощущая как радость, ожидание радости распирает грудь…

На площадке перед древней аркой стоял рядом с золотистым конем юноша в короткой тунике. Он тряхнул кудрями, протянул руку.

— Идем. Тебя ждут.

Наталье нестерпимо захотелось обнять юношу, прижать к груди и поцеловать в губы, сильно и долго…

За аркой блестела под лунным светом дорога. Нет, не дорога — мост, ведущий к далекому острову, с переливающимися огнями. Оттуда тянуло дымком праздничных костров, ароматом жареного мясо и терпким духом густого красного вина. Легкие звуки музыки и женский смех…

Юноша помог Наталье забраться в мягкое седло. Сел позади нее и тронул поводья. Она задрожала, ощутив как его бедра, живот и грудь прижались к ее спине и ягодицам…

Из новостей:

«Поиски русской туристки Натальи Винокуровой, пропавшей во время отдыха на турецком курорте Валайе, окончились безрезультатно…»

(обратно)

Твой выбор…

Владимир Свирин работал смотрителем насосной станции уже три года. Как развелся с женой, уволился из Сбербанка так и устроился в ЖКХ.

Насосная станция перекачивала сточные воды, а Владимир следил, чтобы насос работал как надо. Работа не пыльная, хоть и мало оплачиваемая. Отдежурил сутки и трое можешь отдыхать. За это данная работы и ценилась. Стаж идет и времени свободного много.

Другие ребята использовали это время для подработок. Кто развозил грузы на разбитой «газели», кто грузчиком на оптовой базе.

Владимир с детства носил кличку «Свиря».

Отзывался на нее без обид. Кличка как кличка — бывают и хуже.

Приработки не интересовали и свободные дни он проводил дома на диване у телевизора или у компа в старом потертом кресле. Подруги у него не было. Кошку или собаку не завел.

В принципе Свиря мог и не работать, сбережений хватит еще лет на десять привычной, скромной жизни. Работать устроился, чтобы мать не расстраивать.

Да и работой это назвать язык не поворачивался. От дома до насосной Свиря доезжал не торопясь через поселок на велосипеде, игнорируя уличных собак, очень переживавших по поводу одинокого, флегматичного велосипедиста.

Принимал смену, если было у кого. /Ключ от насосной у Свири имелся./ Проверял датчики давления. Включал телевизор и дремал под его бормотание на жесткой кушетке в крохотной комнатке отдыха.

Потом ставил чайник электрический. Пил чай с бутербродами, читал, спал, опять пил чай. Так проходило дежурство. Монотонно, но не напряжно. Проверяющих не было. Ремонтники приходили только раз в месяц, для профилактики. Нудный, ровный гул насоса стал привычным и незаметным фоном.

В принципе можно на дежурство и не ходить. Все равно ни черта не случиться!

В комнатке на подоконнике стоял старый кнопочный телефон, весь замызганный для связи с диспетчером в случае аварии. Свиря брезговал лишний раз трогать затертый аппарат.

Тем более что сотовый всегда в кармане.

День проходил за днем. Месяц за месяцем. Привычно, скучно и бесцельно.

Свиря проснулся ровно в шесть. На несколько мгновений раньше, чем зазвонил старый будильник на тумбочке у кровати.

Встал. Побрился. Принял душ. Выпил чаю с бутербродом. Надел джинсы, майку-поло и кроссовки на босу ногу. Уложил в сумку пакет с бутербродами, коробку с чаем Липтон, сахар.

В гаража пылилась старая отцовская «волга». Машину выгоняли из гаража последний раз лет пять назад. Теперь она и не заведется… Чермет, одним словом. Мать не продала в свое время, а теперь куда ее девать?

Свиря вывел на асфальтовую площадку блестящий велосипед. Запер ворота. Сумку через плечо и в путь.

Утром, когда воздух свеж и прохладен и пыль от колес машин еще не поднялась в воздух, ехать было очень даже приятно. Ветерок бодрил, забираясь за пазуху через расстегнутый ворот.

Когда Свиря слез с велосипеда у закрытых дверей насосной что-то его напрягло. Что-то необычное… По дороге. Но что?

Открыв дверь, он вошел внутрь, закатив велосипед в коридор. На пульте светились лампочки. За стеной уверенно гудел насос.

Свиря зашел в комнату, включил телевизор. Виктор, которого он должен сменить видимо ушел рано или на ночь не приходил. В поселке у него имелась хорошая знакомая.

Телевизор показывал одни помехи, причем на всех каналах.

«Профилактика на телецентре?»

Такое бывало и не раз.

Свиря не огорчаясь, выключил «Жвачник» и достал из сумки книжку. Дома не глядя, стащил с полки. Анджей Сапковский «Башня шутов».

Начинал полгода назад, да бросил.

А сейчас дело пошло. Свиря быстро добрался до сто двенадцатой страницы, а дальше пошли чистые листы.

«Типографский брак? Вот гадство!»

Приключения Рейнвальда полунемца-полуполяка в средневековой Польше увлекли и надо же такой облом!

Что интересно, на сто одиннадцатой странице был заложен уголок. Была у Свири такая привычка, которой он стыдился, но отвыкнуть не мог — загибать углы страниц.

«Прошлый раз я дочитал досюда?»

Прямо зуд в ладонях, как охота почитать, что там дальше!

Проверил приборы. Вывел велосипед на дорожку и, не забыв закрыть дверь, рванул домой.

Комп не выключал с вечера — качал фильмы торренттрекера. Вот только файлы не открылись. Повреждены и все сразу?

Пошарил на Либрусек и в библиотеке Мошкова. Везде Сапковский в усеченном виде.

— Чепуха! Такого быть не может!

Свиря пообедал, сварганив яичницу на скорую руку. Апетита не было, и еда казалась безвкусной, словно картон жевал…

Телевизор по-прежнему показывал помехи.

Поставив любимый и много раз просмотренный фильм «Назад в будущее» в двдишник, незаметно заснул посредине фильма.

Проснулся ближе к вечеру. Умылся. Взял с полки книжку Бушкова «Летающие острова».

Читал, перечитывал и еще хочется.

На улице тихо. Ни машин, ни прохожих.

«Воскресенье сегодня что ли?»

Свиря сел в седло и поехал неторопливо, разглядывая дома и дворы. Ни души! Даже собак, что раньше ему проходу не давали, как метлой вымело!

«Куда все подевались?»

Вспомнив, что не купил к чаю сыра и печенья, завернул в магазин «Эконом».

Как шутил отец: «Хочешь сэкономить  — в Эконом не ходи!»

Магазин открыт и пуст. Нет, товары лежат на полках и в изобилии!

Нет продавцов, нет покупателей. Свет включен и холодильники работают.

«Чудо какое-то!»

Свиря взял с полки пачку печенья, а из витрины-холодильника адыгейский сыр.

Вот и ужин будет!

Деньги за покупку положил на кассе и вышел на улицу.

Вынул из кармана сотовый.

Набрал номер матери. Она не взяла трубку.

Набрал номер Виктора.

То же самое…

Мурашки побежали по плечам, как будто кто-то пристально смотрит сзади.

Свиря обернулся, холодея от необъяснимого ужаса.

Никого.

— Вот черт! Мне что — все снится?!

Собственный голос успокоил Свирю. Он сел в седло велосипеда и поехал на работу.

Может какая-нибудь сходка? Митинг? Приезд артистов в клуб? Где же все люди? А собаки?

Вернувшись на работу, Свиря решительно поднял трубку телефона и набрал номер диспетчера. Потом 01,02,03… никто не брал трубку. Равнодушные гудки пульсировали в ухо.

Свиря истерзал сотовый — никто из его знакомых и друзей не откликнулся.

«Бред какой-то!»

Проверил приборы.

«А если я выключу насос? Кто-то отреагирует?»

Свиря щелкнул тумблером, и настала тишина. Непривычная и пугающая.

«Что я здесь делаю?»

Он сел на велосипед и вернулся домой уже в сумерках.

Телевизор показывал полосы. В компе в нете висели старые вчерашние новости.

«Жизнь остановилась вчера?»

Свиря порылся в книжных полках и обнаружил пугающую закономерность: те книги, что он уже прочел — книги, как книги. Те, что он не читал, содержали только пустые страницы.

«Я не могу прочитать то, что раньше не читал…»

От осознания этого факта волосы зашевелились на голове.

«Я в Матрице? Все вокруг только иллюзия, а я весь в трубках лежу голый в ванне с теплым раствором? За мной наблюдают?»

Свиря отправился к холодильнику и заглушил страх стаканом водки.

Достал из шкафа двустволку 12 калибра. Вышел на порог и пальнул в воздух дуплетом. Прислушался. Тишина… Даже собаки не брешут.

От ощущения настойчивого взгляда из темноты мороз продрал всю спину.

Свиря всхлипнул, попятился в освещенный проем двери и быстро защелкнул замок.

После этого он еще опрокинул стакан водки и нехотя пожевав сыра, включил на плейере вторую часть «Назад в будущее». Алкоголь смыл страх и принес пьяный пофигизм. Незаметно заснул.

«Завтра все встанет на свои места…» промелькнула мысль в кружащейся голове.

Утром, выйдя на улицу, Свиря обнаружил что мир по-прежнему сходит с ума. Ни животных, ни людей, ни машин. Тишина, просто звенящая. Солнышко светит и погода приятная, июньская, без жары. Обошел соседские дома. На звонки в дверь никто не отозвался.

По сотовому также никто отвечать не желал. Голова болела и во рту противно. Позавтракал кофе с печеньем.

Свиря выкатил велосипед и поехал в город к матери. Двустволка висела за спиной, а сумка с патронами и бутербродами шлепала по бедру.

Пустая дорога и мертвая тишина, только шины шуршат…

Город оказался пуст как спичечный коробок в кармане алкаша.

Знакомая улица, знакомый двор, знакомый до мелочей подъезд. Второй этаж по пыльным бетонным ступеням, Свиря взлетел туда мгновенно.

На торопливые звонки не было никакого ответа. Достал свой ключ, открыл дверь. Как он и подозревал, в квартире никого не оказалось. Все в порядке и чистоте и ни малейших следов бегства, торопливых сборов. Даже записки нет.

«Куда теперь?»

Свиря сел на старенький диван, свесив руки.

«Что случилось со всеми? Я что — последний человек на земле?»

Откинув голову на спинку дивана, Свиря скользнул равнодушным взглядом по старенькой репродукции Айвазовского. Девятый вал надвигался неумолимо…

«Чего же тогда сижу? Поеду на юг, к морю. Там теперь тепло и можно купаться.»

— По коням! Еду в Сочи!

Ехать к морю на велосипеде? За тысячу километров? В душе все же имелась надежда, что зона безлюдья невелика и стоит выехать за пределы — там обычная жизнь.

Он выглянул в окно. «Мицубиси-паджеро» темно-изумрудного цвета стоял под тополем. Машина соседа мамы.

Дверь в соседскую квартиру Свиря взломать не смог. Металлическая. Только сломал ручку топорика.

Спустился во двор, походил вокруг машины.

«Ключа нет. Разбить стекло?»

Свиря махнул прикладом. Стекло с пассажирской стороны осыпалось ворохом блистающих кубиков на сиденье. Тут же противно заревела сигнализация.

— И что дальше?

Свиря плюнул на блестящий борт джипа и побрел к велосипеду.

Сирена издевательски вопила в спину.

На стоянке рядом с супермаркетом стояло три десятка автомобилей. От ржавой «пятерки» до блестящего, черного, затонированного вглухую, «мерса».

Свиря проверил двери. Все заперты.

«Ну вот. Разобью стекла. Ключей нет. Как буду заводить мотор? Это только в боевиках голливудских легко — надергал провода под приборной доской, скрутил в жгут и готово!»

Свиря окинул взглядом окрестности. Тихо. Только ветер подметает пыль по асфальту.

«Что-то я совсем отупел?! В соседнем квартале автосалон!»

Автосалон гордо именовался «Номер один».

Давний приятель Свири — Петька Дымов, здесь работал продавцом-консультантом. Пару месяцев назад Свиря заходил к нему и посидел в разных нулевых тачках, на новеньких сиденьях пахнущих кожей.

Петька даже заводил движок «тойоты авенсис». Тогда Свире все было до лампочки, а вот где лежат ключи от машин он запомнил. Стеклянная дверь разлетелась в брызги от выстрела с пяти метров.

Черная «тойота» стояла на том же месте.

Нашлись ключи.

С чувством глубокого удовлетворения, Свиря погрузил зад в кожаное сиденье и вставил ключ в замок зажигания.

Мотор тихо заурчал. Панель ожила, расцвечиваясь огоньками.

Таранить витринное стекло машиной Свиря не решился и потратил два патрона с дробью.

Вырулив из салона, он припарковался прямо у дверей супермаркета.

В супермаркете провел пару часов, перегрузив всякую всячину из тележек в багажник. Денег на кассе уже не оставлял. Зачем? Теперь хватит до самого моря, да и там будет чем зубы поточить!

Свиря заехал на заправку. Залил полный бак. Как это сделать он знал, имелся опыт.

По пустым улицам пронесся выжимая педаль до пола. Сто восемьдесят — по городу днем!

Он мчался по шоссе на юг. Радио молчало, на всех волнах один только фон.

— Хочу шума! крикнул Свиря и расхохотался. Впервые за два дня.

По этому шоссе на юг дальше чем за сто километров от города Свиря никогда не ездил. Местность унылая — поля да березовая лесополоса. Ни встречных, ни попутных…

Когда через сто километров впереди показались бугры пологих гор, Свиря не поверил своим глазам. Притормозил и встал на обочине. Вышел из машины.

До ближайших гор в реале почти тысяча километров! Сутки ехать почти! А теперь они рядом?

— Мир сошел с ума! вслух сказал Свиря ирешительно сел в машину.

Через полчаса он добрался до гор и остановился у дорожного указателя.

Не мог не остановится!

На указателе было написано, черным по белому: «Rovini 43 km».

Свиря перевел дух и огляделся по сторонам. Шоссе давно под колесами явно не российское и горы вокруг очень знакомые…

В Ровинь, в Хорватию Свиря ездил с бывшей женой пять лет назад. От аэропорта в Пуле их везли на микроавтобусе.

— Я в Хорватии? Бред!

Свиря ущипнул себя за ляжку и посильнее. Дорожный указатель остался на прежнем месте.

Вернулся в машину, посмотрел на панель. От автосалона проехал всего сто пятьдесят километров.

— Если это сон — то очень забавный!

Теперь Свиря ехал не торопливо, соблюдал скоростной режим согласно дорожных знаков. Миновал пару тоннелей и несколько мостов над ущельями.

«Я хотел к морю и я еду к морю! Замечательно!»

Подъезжая к городу, Свиря свернул не в право, а влево и даже съехал с асфальтовой дороги на пыльную грунтовку. Кругом сады и пирамидальные тополя. Развернулся. От перекрестка поехал вправо.

Это действительно Ровинь! Старинный городок у моря. В центре обветшалый, каменный, на окраинах современные коттеджи с пальмами!

Блеснула морская чешуя.

Свиря подъехал к пристани. Автоматический шлагбаум поднялся.

Голубое небо и такое же голубое море. Белые и серые дома с черепичными коричневыми крышами. У пристаней качаются десятки яхт и катеров и ни одной живой души! Свиря расположился на террасе ресторанчика, под навесом, выпил пару бутылок холодного пива из холодильника.

Еле слышно шлепала волна о каменный парапет.

Градус настроения стремительно падал. «Приехал, а дальше что?»

Последние три года Свиря жил бирюком-отшельником. В гости не ходил и сам никого не приглашал. С соседями не общался. Человеческие толпы его раздражали и в магазин он обычно ездил только поздним вечером. Люди были постоянным раздражителем. Сколько раз Свиря мечтал о том чтобы они все исчезли!

А что теперь?

Он вернулся к машине, вытащил ружье из багажника. Зарядил два патрона и пальнул в синеву летнего неба.

Эхо выстрелов вернулось к нему и опять настала тишина…

— И здесь все испарились?

Свиря поднял лицо к небу и спросил громко, замирая от собственной наглости:

— Господи! Это такая кара? За что?!

Звонкий смех. Звук этого смеха пробил Свирю насквозь как разряд тока!

Ружье выпало из рук и загремело по камням.

— Кто здесь? — заорал Свиря, покрываясь одновременно мурашками и холодным потом.

— Я здесь! ответил нежный мелодичный голос.

Только теперь Свиря увидел девушку, совершенно голую. Она сидела на каменном парапете свесив ноги вниз, спиной к нему. Длинные вьющиеся каштановые волосы закрывали почти всю спину незнакомки.

Свиря, поднял ружье и двинулся осторожным, медленным шагом, как кот за птичкой в саду.

«Да она совсем подросток!»

Теперь вблизи Свиря разглядел что у фигуры девушки нет той зазывности очертаний, чем привлекают молодые женщины — контраст между узкой талией и широкими бедрами был почти не заметен. Фигура незнакомки скорее похожа на юношескую!

Незнакомка обернулась через плечо.

У Свири язык прилип к небу, а ноги в камням.

Такого прекрасного и нестерпимого для глаз в своей правильности лица он никогда не видел.

На это лицо нельзя было просто смотреть! Им нужно любоваться, сознавая свою ничтожность!

Открыв рот и потеряв дар речи, Свиря смотрел и смотрел, не в силах отвести взгляд…

Девушка в ответ смотрела вполне серьезно и доброжелательно прямо в глаза, но цвета ее глаз он не видел. Он не видел ее черт, он воспринимал божественную, неземную красоту в целом и слезы закипали в глазах от отчаяния. Как он жил раньше, не видя и не зная этого прекрасного существа!?

Когда боль пронзила колени, он с трудом опустил глаза и увидел что стоит на коленях на булыжниках.

Проглотив комок в горле, Свиря спросил осипшим голосом, не поднимая глаз:

— Кто вы?

— Я твой ангел.

— Мой… ангел…

Свиря поднялся на ноги. Колени дрожали.

Девушка смотрела на море, но даже ее профиль, тонкий, нежный был приятен до боли в груди…

— Ангел — это ваше имя?

— Я — ангел! — улыбнулась открыто и дружелюбно девушка. — Это моя сущность. Имени у меня нет.

— Это такая шутка?

«Она знает мое имя!»

Одним стремительным движением девушка вспорхнула на парапет и уперев изящные ручки в бока встала, слегка раздвинув ноги.

Свиря поперхнулся воздухом.

У прекрасного существа была нежная кожа и стройная фигура, но не было грудей, не было пупка, даже сосков не имелось, а низ живота гладок как у куклы Барби!

— Ты — ангел?

— Да.

— А где же…

— Фух!

За спиной существа поднялись и развернулись два белоснежных крыла, похожих на лебединые.

Свиря закрыл глаза ладонями.

«Я брежу… Я сошел с ума… Все ясно, у меня галлюцинации второй день…Скоро придут санитары, сделают укол и я очнусь на больничной койке!»

Тихий нежный смех… От его звука Свиря весь передернулся как от внезапной щекотки.

«Она мне мерещится… Надо пойти и лечь в тень.»

Свиря попытался развернуться и уйти, не открывая глаз, только ноги его не слушались.

— Это не бред, Володя. Ты не сошел с ума, не волнуйся.

— Тогда что со мной?

— Ты умер.

Свиря убрал руки от лица.

Ангел сидел на парапете и снова глядел, прищурясь, на морские волны. Крылья исчезли без следа.

— Как это — умер?

Ангел пожал плечами.

— Как все умирают. Люди смертны — если ты не знал.

— Но я же дышу, вижу, ощущаю, слышу. Слышу тебя, например!

— Пьешь пиво и стреляешь из ружья, а также водишь машину!

Ангел тихо засмеялся.

— Ты атеист, Володя, а иначе бы знал и верил в то что дух сильнее плоти. Твой дух не согласился с твоей смертью и создал весь этот мир. Все вокруг что ты ощущаешь, это то что ты уже ощущал при жизни. Ты был здесь, у моря, ты водил машину, ты ощущал вкус этого пива. Но того что ты не пережил, в этом мире не имеется. Ты мне не веришь?

— Кто я такой чтобы не верить ангелу?

— Присядь. — ладошка существа шлепнула по камню рядом с собой.

Свиря повиновался. Шевельнул ноздрями. Ангел не пах ничем. Волнение и испуг растаяли. Пришло ощущение обреченности. «Я умер — вот новость…»

— Ты пришел за мной чтобы отвести куда надо?

— Зачем?

— Рай и ад разве не существуют?

Ангел усмехнулся.

— Каждый создает свой рай и свой ад.

— «И будет дано каждому по вере его…» — пробормотал Свиря, с трудом удерживая взгляд на камнях, чтобы не глазеть на ангела.

— Тот Мастер знал о чем писал.

— А как же господь?

— У тебя впереди вечность, Володя. Я могу отвести тебя к нему сейчас, через год, через тысячу лет, а могу оставить здесь, в твоем мире. Одиночество тебя же не страшит? Господь наш терпелив… Каков твой выбор?

(обратно)

Та самая ночь

К ужину Габриель не появилась. Пан Заборовский, назначенный мной коннетаблем Заславского замка, доложил:

— Княгиня выехала несколько часов назад в сторону леса со свитой.

Надеюсь, она знает что делает! Я был огорчен и с трудом скрыл раздражение.

Но Грета, почувствовала мое настроение и стала тиха как мышка.

Большая комната отделена теперь от моей постели шторой, весьма плотной, от потолка до пола. Грета за шторой тихо шуршала чем-то, стелила постель или раздевалась.

Над свечами, что оплывают воском на столе, летают мотыльки, привлеченные светом. В окно глядится ночь, ясная и звездная.

Скрипнула дверь. У стены рядом с дверью бесшумно встала фигура в плаще с капюшоном. Лица не видно…

Я положил руку на рукоять кинжала. Рейтары пропустили кого-то и без предупреждения?

— Кто вы?

Капюшон откинут назад. Это Габриель и глаза блестят — что-то она задумала и меня в это необходимо впутать… Идет ко мне, словно плывет, таким скользящим легким шагом…

— Ты уже не ждал меня?

— Мне доложили, что ты уехала в сторону леса. Когда вернулась?

Габриель села на край стола рядом со мной. Черный струящийся плащ раздвинулся. Магичка была под плащом совершенно обнаженной!

Я увидел ее ноги почти до лобка… О, боги, она босиком?!

— Это не то, что ты думаешь, Янош… Сегодня та самая ночь и тебе не спать…

Ее расширенные блестящие глаза рядом… Полные губы чуть приоткрыты…

— Идем, мой дракон…

Обнаженная рука выскользнула из-под плаща и легла мне на плечо.

— Янош, мне уйти?

Грета стояла у раздвинутой шторы в длиной рубашке почти до пят.

Габриель легко скользнула на пол. Несколько шагов и она рядом с немкой. Ладонь магички коснулась лба девушки.

— Иди спать, закрой глаза, ты устала…

Грета послушно закрыв глаза, повернулась и отправилась в постель. Я пошел следом. Наклонился над девушкой. Она уже спала глубоким сном…

— Что ты с нею сделала?

— Мы не можем взять ее с собой, пусть спит.

— Куда мы не можем ее взять? Ты говоришь загадками! Объяснись!

— Сегодня первая ночь последнего месяца весны. Сегодня на Лысой горе шабаш — как это называют люди, и мы с тобой летим туда…

— Шабаш — это сказки про ведьм, Габриель!

— Ты полетишь со мной Янош, тебя ждут…

Она говорит совершенно серьезно, без тени усмешки.

— На чем же мы полетим? На помеле?

— Ты полетишь на своих крыльях, а я на твоей спине.

Я засмеялся.

— Твоя шутка удалась, милая! Может ты, и крылья мне отрастишь?

— Они вырастут сами, Янош. Идем!

Она взяла меня за руку. И я пошел следом, послушно, как теленок на веревочке. Мои рейтары глазом не повели, когда мы вышли из комнаты.

— Они нас не видят и не слышат…

— Эгей, кто же будет охранять Грету?

— Воины не видят только нас. Они не спят — просто мы для них невидимы…

Мы поднялись наверх на площадку донжона. Здесь под звездным небом никого, только мы двое. Потрескивая, пылал факел в держателе.

— Раздевайся, Янош!

— Полностью?

— Да и поторопись!

Я раздевался, не отрывая глаз от Габриель. В черном плаще она словно укутана во мрак, только лицо и свободно лежащие локоны волос доступны взгляду. Ее блестящие большие глаза не отрываются от меня…

Может быть, она передумала и любовь между нами достигнет того желанного момента, когда два тела сливаются в одно? Вопреки всему надежда еще жила в моем сердце…

Ночь здесь на юге тепла и оставшись обнаженным над кучей одежды, я не ощутил холода.

— Возьми эту мазь и нанеси на все тело. Я тебе помогу сзади.

В руке Габриель появилась круглая коробочка из золота.

Я зацепил пальцем зеленоватую массу, поднес к глазам, потом понюхал. Пахло травами. Габриель рассмеялась.

— Не бойся — мазь составлена из растений!

— А как же жир некрещеных младенцев?

— Это бред церковников, Янош! Начинай же!

Удивительно, что такой маленькой коробочки оказалось достаточно, чтобы всего обмазать с ног до головы.

Со спины старалась Габриель. С моим задом она возилась дольше всего.

— Готово! Обернись и помоги мне!

О, боги, она уже сбросила плащ!

Белокожая, стройная, с полными грудями, тонкой талией и женственными сильными бедрами… У меня захватило дух и мое естество выдало меня..

Габриель смотрела радостно, с улыбкой и мое напряжение ей явно понравилось.

— Теперь ты уже готов… Ощущаешь легкое жжение на коже?

— Ты почешешь мне спину — ужасно зудит?!

— Подожди немного!

Габриель подняла руки, приподнялась на цыпочки и выкрикнула те четырнадцать слов, на неизвестном мне языке:

— Rakta, dhairya kī śakti, parākramī paṅkhōṁ kī sattā kī cādara!

— Назови свое имя…

— Янош — послушно произнес я.

Я хотел вдохнуть воздух, но этот вдох затянулся надолго… Я тянул воздух и никак не мог наполнить свои легкие… Пол вместе с обнаженной Габриель стремительно уходил вниз!

Я взлетел?! Нет… Я превращался… Стремительно превращался в дракона!

Мои ноги покрыла чешуя, и огромные когти вылезли из раздувшихся пальцев… Моя грудь в чешуе… Черт побери! На моем заду что-то выросло! Обернувшись, я увидел шипастый блестящий хвост и спину с частоколом сияющих лезвий!

Моя шея длинная и гибкая и мои руки! Их нет! Огромные черные крылья выросли из моих плеч!

«Что ты сделала со мной?!» — хотел я крикнуть, но услышал басовитый гулкий рев, что рвался из моей глотки!

«Говори со мной мысленно, твоя пасть не для человеческой речи!»

Голос Габриель прозвучал в моей голове, словно она залезла в череп!

Где же она?

Эта маленькая козявка у моих ног — Габриель?! Я опустил голову, и теперь она рядом. Она протянула крохотную ручку и погладила краешек моего подбородка. Черт возьми, разве у драконов есть подбородок!? Мне легко и радостно, я словно проснулся от долгого сна с кошмарами. Крылья и хвост они не ощущаются чужими! Это мое!

«Как ты смогла?»

«Сегодня ночью все возможно! Присядь и опусти крыло, я поднимусь к тебе на спину к основанию шеи и полетим!»

«Но я не умею летать!»

«Умеешь, ты _ властелин неба и земли! Расправь крылья и прыгай вниз — твое тело все сделает за тебя!»

«Это надолго?»

«Только до рассвета — надо спешить!»

Я летел над горами, над землей. Сидящую на мне Габриель я почти не ощущал, так мала она.

Я летел, впервые в жизни наслаждаясь полетом. Несколько взмахов руками, то есть крыльями и мы уже высоко!

Воздух ласково гладит бока и льется нектаром в глотку.

Я лечу! Этот восторг не с чем сравнить! Это сильнее любовного восторга!

«Видишь красный огонек на севере? Лети к нему!»

Красный огонек мерцал на севере, испуская лучи, словно там светился гигантский рубин. Чуть сощурив глаза я мог видеть внизу все — тьма ночная была для меня белым днем. Глаза дракона не как у человека — я видел не только что впереди, но и то, что снизу, сбоку и даже почти все, что оставалось позади! Я не видел только Габриель…

Я счастлив, но уже печаль поселилась во мне — этот восторг только до рассвета…

«Теперь все будет по другому! Ты будешь руководить своим драконом и будешь все помнить, но вот обращение твое в другие дни и ночи связано только с гневом — здесь я не могу ничего изменить…»

«Благодарю тебя, милая!»

«Наслаждайся полетом Янош!»

Мы приближались к цели. Красный огонек становился все ярче. Блаженство полета подходило к концу…

Мерцающая полоска реки приблизилась…

И вот я над нею. Внизу руины замка, а впереди плешь Лысой горы и яркий рубин, что режет глаза.

Внизу на голом бугре множество белеющих человеческих фигур. Люди здесь и сейчас?!

Выпустив вперед когтистые лапы, я складываю крылья и мягко приземляюсь.

Опустив крыло, жду, когда спустится вниз Габриель. Она бежит по драконьему крылу легко, словно козочка по камушкам с горы!

Люди приближаются со всех сторон. Их много, несколько сотен. Голые мужчины и женщины в расцвете сил. Стариков и детей нет.

Голос Габриель врезается в мою голову. «Что она делает?»

Земля бросается в лицо, взмахнув руками, я падаю на колено в мягкую траву.

Габриель рядом и помогает встать…

Увы, я снова человек! Красного рубинового света больше нет. Но вокруг светло почти как днем.

— Мы счастливы, приветствовать повелителя неба и земли!

Мужчина лет сорока, но крепкий без обвисшего животика или дряблых мышц.

— Кто вы?

Вокруг сотни людей. Они смотрят только на меня. В глазах радость и обожание…

— Ваши люди зовут меня Вазилой, повелитель…

Он кланяется, но без подобострастия, уважительно…

— Идемте, ваше кресло ждет вас!

Сзади на плечи накидывают что-то легкое и восхитительно пахнущее накидку, сплетенную из цветов.

По коридору из кланяющихся обнаженных фигур я иду вперед и на опушке леса у горящих костров на возвышении сложенном из дерна ступенчатой пирамидой стоит кресло из чего-то мерцающего сиреневым цветом под балдахином из цветов.

Не торопливо я поднимаюсь по пружинящим ступеням, разворачиваюсь. Сотни глаз скрестились на мне.

Я улыбаюсь, и уста сами произносят гулко и мощно:

— Весенний бал начинается!

Смех, крики радости и аплодисменты в ответ.

Я сажусь в кресло. Оно словно создано для меняу — добное и мягкое! Ко мне устремляются две девушки. Одна надевает на голову венок из цветов — это Габриель, другая подает с поклоном оправленный в золото рог буйвола, наполненный вином.

Ее облик смутно знаком.

— Я — свитязянка, мой господин…

Речная дева улыбается и перед тем как спуститься вниз, целует мое голое колено.

Толпа распадается на пары и компании. Они идут к кострам. Там играет музыка и тянет жаренным мясом.

Габриель садится на ступеньку слева, а русалка справа.

Отхлебнув вина, довольно приятного со знакомым привкусом ореха, я обращаюсь к своим дамам.

— Что же вы не бежите к кострам?

— Я должна познакомить повелителя с гостями. — отвечает Габриель.

— А я должна ублажать моего повелителя так как ему вздумается — звучит нежный голос справа.

Обе красавицы улыбаются мне, и мое сердце замирает и тает. Габриель говорит.

Только раз в году в первую ночь последнего весеннего месяца духи лесов, гор, рек, озер могут в человеческом облике прожить и прочувствовать эту ночь. Для этого они используют тела людей, что оказались ночью близко к месту обитания духов. Люди спят, а духи, вселившись в их тела, веселятся всю ночь. Для людей это только сон, волшебный сон. Те несчастные кто вспомнит что-то из происшедшего на весеннем балу и проболтается об этом — обречены на гибель в лапах инквизиции. Таких немного. Остальные же предпочитают молчать о странном и волшебном сне. Люди в своем сознании не посещают этот бал. Никакая ведунья или магичка не сможет сюда явиться! Ведьмы, летающие на шабаш на помеле — выдумка монахов, ненавидящих женщин из-за своего обета безбрачия.

Драконы всегда, с древних времен, открывали весенний бал и лишь в прошлом году этот обычай был нарушен. Бал тогда не состоялся к великому разочарованию всякой нежити. Вот почему сейчас меня встречали с таким восторгом.

— Они должны быть благодарны тебе, Габриель! Но как ты сама здесь оказалась? Ты же не дух!

— Я не Габриель, повелитель, я — сильфида Рози!

На мгновение я онемел. А потом не смог сдержаться:

— Ты завладела еще и ее телом! Жадная тварь!

— Вы питаете ко мне неприязнь, а напрасно! Габриель сама освободила меня, по собственному желанию. Она знала, на что идет! Разве вы сами не думали о том, как меня освободить из куска янтаря? Вспомните свои желания, когда кусочек янтаря с моей сущностью оказался в вашей руке?!

Сильфида права, в душе я не мог это не признать… Но смириться с ее властью над телом и душой Габриель я не мог!

— Габриель постоянно лгала вам, повелитель! Она отказала вам в любви, но ее девственность теперь не имеет никакого значения! Если она отдастся вам ее, магия не станет ущербной. Она не в силах забыть то насилие, что творили с нею… Она загнала эти воспоминания в дальний угол своей памяти. Хотите знать, что она сделала с епископом Данцига?

— Нет, не хочу! Я не верю тебе! Ты лжешь, но зачем я еще не понял.

— Вы драконы — тугодумы, не то, что драконицы! С вашей сестрой я быстрее нашла бы общий язык!

— Где она? Кто-то из духов знает, где она?

— Она вне пределов обитаемого мира — где-то на севере за льдами.

— Найди ее, и я сделаю все что захочешь!

— Я не могу покидать Габриель и любого другого партнера…

— Ты так это называешь — партнер…

— Она отказала вам в любви, но я могу сделать это за нее — здесь, этой ночью…

Глаза Габриель совсем рядом. Ее желанное тело во всей соблазнительной красе так близко… Но это не она… Сильфида вселилась в ее тело и жаждет приключений и ощущений. Если я соглашусь, это будет такое же изнасилование… Ведь Габриель не хочет меня… Упрямая память тут же возразила мне: А Марьяна? — А как же та девочка в замке заславском, что пришла к тебе ведомая речной девой? Разве они хотели тебя? Ты воспользовался ими и забыл, как огрызок яблока, брошенный в кусты. И сейчас, дева реки также воспользовалась чьим то телом и тут ты совсем не прочь.

Я их не знаю, а Габриель моя родственница и мой друг… О, да! Я сразу нашел оправдание!

Но губы выталкивают совсем другие слова:

— Она узнает об этом и нашей дружбе конец придет…

— Повелитель, она ни о чем не узнает! — Габриель (нет, сильфида!) ладонями приподняла груди. — Я хороша? Вы готовы отказаться от меня?

Прохладные руки коснулись моей правой ноги.

Дева реки внимательно слушала нас и теперь решила вмешаться.

— Не слушайте их, повелитель, сознание Габриель не уснуло, она все слышит, но не может вмешаться. Мерзко так шутить с повелителем!

— Молчи, ледышка или я расскажу о том кто ты!

— Я выцарапаю твои наглые глаза!

— Наглая рыбья морда!

У моих ног началась обычная свара двух женщин. С угрозами, взаимными упреками и визгом!

— Замолкните!

Спорщицы замолчали и кротко смотрели на меня снизу вверх, пылая злобой друг к другу. От этого их лица приобрели неземную красоту — кожа лица разгладилась, глаза увеличились, брови вразлет, соблазнительно алеют полные губы! В злости все женщины молодеют.

— Поцелуйтесь и помиритесь. Или я вас накажу…

Красавицы скривились как от кислого и у моих ног нехотя соприкоснулись губами.

Началось шествие участников весеннего бала. Они проходили передо мной по одному или парами, кланялись и называли свои имена.

Духи всего королевства шли мимо меня. Хватит ли ночи, чтобы все представились?

— Времени хватит, повелитель — шепнула догадливая русалка, — Здесь на Лысой горе в эту ночь время замедлилось. Сегодня ночью все успеют сделать то, что захотят…

«Счастливые…А чего хочу я?»

Они проходили мимо — духи рек, ручьев, озер, рощ и горных долин.

О, боги! Как много их на нашей земле!

Наконец-то длинная цепочка обнаженных тел иссякла. Но духи не спешили к кострам, они ждали.

— Повелитель, пора объявлять танцы… — зашептала русалка..

— Что следует сказать?

— Что хотите.

Я поднялся на ноги. Свежий ветерок нес запахи далеких зацветающих лугов. Звезды с неба мигали мне наперебой.

— Друзья — танцуйте от души и веселитесь — сегодня ваша ночь!

Виолы, свирели, лютни и бубны словно проснулись от моих слов — такая залихватская музыка разнеслась по поляне. Музыкантов я только сейчас смог увидеть. Десять человек, только в одежде, в отличии от присутствующих, не жалея рук били по струнам и по коже бубнов.

Духи пустились в пляс. Каждый выделывал такие коленца, какие умел! Меня разобрал смех.

— Вы смеетесь, повелитель? Или вы ждали от духов ронду?

— Ступай Рози, танцуй! Ты меня соблазняла, как могла — тебе это не удалось!

— Повелитель пожалеет об этом!

Глаза Габриель гневно сузились.

— Я найду самца, что сорвет цветок девственности!

— Не лги мне, сильфида, тебя никто не коснется в эту ночь — потому, что это моя воля!

Фыркнув, Габриель встала и стремительно сбежала вниз, затерявшись в толпе пляшущих.

— Свитязянка, почему музыканты одеты?

— Потому что они морок, повелитель, они искусственные существа.

— Кто их создал?

— Вы, повелитель, когда объявили танцы.

— Так значит, здесь сегодня я все могу?

— Все, повелитель.

— Ты можешь принять любой облик?

— Да. мой господин…

Руки, прохладные руки нежити легли на мое бедро и неторопливо двинулись выше…

— Прими облик моей сестры…

— Как пожелает мой господин.

Смазанное движение.

Обнаженная Мария у моих ног. Золотистые волосы пушистым водопадом падают на плечи. Янтарные глаза смотрят в мои глаза с любовью и ожиданием…

Я протянул к ней руки, и она села ко мне на колени.

Она была точной копией. Родинка на плече. Остренькие, затвердевшие на ветерке розовые соски тугих грудей.

Полные сочные губы приоткрылись, и я накрыл их поцелуем сгорая от любви, тоски и боли… Нет, она не была настоящей Марией. Но утешение я нашел быстро…

…Мы летели на юг, а на востоке, на горизонте уже светлело. Волшебная ночь завершилась. Сильно взмахивая крыльями я набирал скорость. В восторге вопила Рози на моей спине. В конце ночи она вернулась ко мне, уставшему от любовных игр, и скромно потупившись, попросила прощения. Я, конечно же, простил ее.

Мы возвращались в замок — к каждодневным будничным делам, к войне, к ненависти и крови…Пляски завершились на поляне свальным соитием. Десятки тел переплетались в изобретательных позах. Все колыхалось, стонало и кричало.

Ласки лже Марии выпили меня до суха и картина любви сотен тел оставила меня равнодушным. Я заскучал.

Теперь я летел обратно и новизна полета уже была утрачена, но все равно это превосходно — быть повелителем ветра! Взмывать в черное небо и словно с горки пикировать вниз. Ветер свистел в крыльях…

Очнулся я в человеческом теле на верхушке донжона. Восток уже окрасился розовым румянцем восхода.

Пока я одевался, Рози накинула плащ и бесшумно сбежала вниз. Крики и звон стали, донеслись снизу. Набросив камзол на плечи, я подбежал к парапету. Во дворе замка шел бой. Через сломанные ворота заславского замка вливалась толпа пеших латников с секирами и мечами — будто стальной блестящий еж, ощетинившаяся сотнями игл-лезвий!

(обратно)

Ученик Темного властелина

К восемнадцати годам Лена превратилась в человека невидимку. Как? Очень просто!

Высокая, худющая, без признаков бюста и задницы, очкастая и прыщавая девица ни у кого не вызывала желания посмотреть на нее второй раз. И одного раза хватало.

В Контакте ее в упор не замечали, в школе тоже. Хорошо, что школа позади. Впереди универ, но и там не будет по-другому…

Это было ужасно!

Даже здесь, в турецком отеле, где все местные жгучие брюнеты таращатся на светлокожих блондинок как голодная собака на кусок колбасы, ее в упор не видели!

Пролежав на шезлонге у бассейна весь день, Лена извела тюбик крема от загара и заработала только головную боль. Мамочка, замокавшая в бассейне весь день и болтавшая с подружками до потертостей на языке, приняв дозу халявного вискарика сочно храпела на соседней кровати.

Лене не спалось. Зашла в ванную комнату и с ненавистью всмотрелась в свое помятое лицо.

«Ну почему я такая уродина?!»

В минибаре остались только соки и кока-кола.

Накинув сарафанчик, Лена вышла из номера с твердым намерением напиться в баре.

К ее удивлению за стойкой бара сидел только парень в шортах и бежевой рубашке, коротко стриженый шатен. Тянул мохитос через трубочку и глазел на сверкающие бутылки.

Лена хотела было сдать назад и вернуться в номер, но обругала себя мысленно и сцепив зубы, вбивая каблуки в ворс ковра прошла к стойке и неловко взгромоздилась на высокий табурет рядом с незнакомцем.

Парень недоуменно покосился на нее. «На немца похож…»

Лена махнула рукой.

— Мне тоже мохитос!

Скучающий бармен тут же выкатил на стойку перед девушкой запотевший бокал.

Она с сомнение посмотрела на зеленоватую мутную смесь с кубиками льда и листиками мяты.

«Зря поторопилась…Лучше бы сто граммов виски…»

На глазах у девушки запотевший бокал потек как лед под солнцем и через пару секунд перед нею стоял бокал с толстым дном с янтарно коричневой жидкостью красиво покрывшей кубики синего льда.

— О-о-о!!

— Вы же хотели виски? — спросил незнакомец.

— Да… Это фокус?

— Нет, это волшебство. — улыбнулся парень и тут же представился. — Михаил — Темный властелин.

— Кто?!

— Вернее сказать — ученик Темного властелина.

— Обамы, что ли?

— Смешно.

Новый знакомый даже не улыбнулся. Смотрел пристально и серьезно карими глазами. Лена тревожно обернулась. В баре никого. Бармен?

Бармен тоже куда-то испарился.

«Мамочка!»

— Вы это серьезно?

— Более чем.

— Но вы же русский!

— А что, русский не может быть Темным Властелином? Наш менталитет самый подходящий. Мы не знаем ни добра, ни зла, нам все едино. А что такое — Темный властелин? Маг, который не стеснен моральными и этическими рамками! Делай что хочешь и с кем хочешь! Когда русский человек твердо уверен в том, что ему ничего не грозит — то он о-го-го как может развернуться!

Лена сцапала бокал с виски и торопливо выцедила его содержимое. Виски обожгло горло, так что слезы выступили. Пришлось снять очки. Ощущения от алкоголя неожиданно успокоили девушку.

«Это просто розыгрыш. Бармен с ним в сговоре.»

— А без очков вам лучше, Лена.

— Откуда вы меня знаете?

— Весь день ваша мама повторяла: «Моя Лена! Моя Лена!»

Девушка покраснела и охнула. Размытый силуэт Михаила внезапно стал четким. Парень взял у нее из руки очки и положил на стойку.

— Они теперь вам не нужны.

В голове шумело и немного закружилось. Девушка хихикнула.

«Это все мне сниться. Так не бывает… Симпатичный парень, да еще и врачеватель!»

— Вы — врачеватель? Мануальщик?

— Не верите, что я Темный властелин?

— Неа…

Михаил сдвинул брови и Лене внезапно стало очень тяжело дышать и в зад и бедра что-то врезалось со страшной силой! Она опустила голову и схватилась обеими руками за грудь. Она выросла!

Проводив взглядом унесшуюся в сторону дамского туалета девушку, Темный властелин щелкнул пальцами, и материализовавшийся бармен выкатил на стойку еще один бокал с мохитос.

— Она вернется? Как думаешь?

Бармен пожал плечами.

— Пятьдесят на пятьдесят. Что окажется сильнее: любопытство или страх?

Стройная блондинка в очень тесном сарафане появилась возле стойки через пять минут. Осторожно села на табурет. Ткань на бедрах затрещала по швам, но выдержала. Прыщи на румяном лице куда-то испарились, а взгляд приобрел уверенность.

— Я поняла, вы меня загипнотизировали.

Лена смело забрала недопитый бокал из руки Михаила и все проглотила разом все содержимое, включая подтаявшие кубики льда и листики мяты.

— Лихо! А если я скажу, что это на всю жизнь?

— С такими талантами вам надо салон красоты открыть на Рублевке. Деньги лопатой стали бы грести!

— Зачем мне деньги? — удивился Михаил.

Он накрыл пустой бокал ладонью, дунул, что-то тихо сказал…

В бокале искрился бриллиант размером с грецкий орех!

— Вау!

— Прошу. Маленький презент в честь знакомства.

Девушка понянчила в ладошке бриллиант и осторожно положила на стойку.

— За такой убьют любого… Мне не надо…

— Умная и красивая одновременно! Как это возможно?

«Плоские комплименты, а приятно…»

Девушка прищурилась.

— А что скажет мама?

— По поводу новой фигуры?

— Да.

— Она не заметит ничего.

— ДА?!

— Все сочтут что так и было всегда. Куда вы подевали белье?

— Выбросила, конечно. Оно же мало! Мне теперь все мало! С такой грудью и такой задницей!

— Но вы же такое хотели?

— Мало ли что я хотела!

— Могу и вернуть все обратно.

— Не надо! — вырвалось у Лены.

— Я просто пошутил. Хотите еще выпить?

— А может мы перейдем на «ты»?

— Согласен. Так что пьем?

— Все!

— Начнем с шампанского?

— Нет проблем!

В золотом напитке пузырьки газа стремительно всплывали неистощаемыми вереницами.

— Хочешь знать, как я стал Темным властелином?

— Ага…

После сдачи ЕГЭ образовалось внезапно свободное время до дня получения аттестата. Михаил скачал со Стима давно ожидаемую игрушку «Месть Темного властелина» и ударными темпами за неделю ее прошел.

Уже под утро, отчаянно зевая, он наблюдал финальный ролик с чувством некой пустоты в душе. Игра пройдена, а хотелось бы еще ее продлить…

Проявившаяся надпись: «Хотите продолжить? Да. Нет.» его изрядно позабавила.

Молодцы создатели, уловили настроение!

Щелкнул курсором на «Да».

— И провалился в черное подземелье?!

— Нет. Подземелья не было. Было озеро в горах.

На берегу озера в удобном раскладном кресле сидел старикан в джинсах и клетчатой рубашке с удочкой в руках.

Поплавок лежал на гладкой как зеркало воде ровно. Старикан дремал. Но только до того момента, когда ошеломленный переносом в пространстве Михаил не подошел ближе.

— Страшно?

— Нет…

Старикан посмотрел на Михаила яркими зелеными глазами и почесал курчавую бородку.

— Все так говорят. Знаешь где ты?

Михаил открыл рот чтобы признаться в своем невежестве, но тут в голове все прояснилось. Откуда-то пришли знания и умения…Всплыли формулы, рецепты и заклинания, вспомнились два десятка языков!

Старик оказался Темным властелином, а вполне земной пейзаж с горами, лесом и озером был только мороком, иллюзией.

На старике была черная мантия, сидел он на кресле, похожем на трон и руках держал не удочку, а блестящий посох с навершием в виде маленького человеческого черепа с изумрудами в глазницах. Вокруг белое ничто. Верх, низ, стены — ничего не было, кроме белого света. Впрочем, глазам это не доставляло неудобства.

— Ты теперь видишь все как надо.

Старик кивнул головой.

— Где я?

— Какая разница? Ты прошел первоначальный отбор, и ты здесь чтобы стать моим учеником.

— Кем?!

— Учеником Темного Властелина!

— Это такой прикол?

— Можешь называть, как угодно. В твоей голове теперь необходимый минимум знаний и заклинаний. Впереди конкурс. Предстоит состязаться еще с 99 кандидатами. Победишь — станешь моим учеником. Проиграешь…

— Вернусь домой?

— Нет. Возвращение невозможно. Проигравший умирает.

— Тогда я не согласен.

— А кто тебя будет спрашивать о согласии? — усмехнулся старик. — Ты избран мной и пройдешь путь до конца…

— Вот жуть! — Лена передернула плечами. — А что дальше?

— Жили мы все сто парней в доме похожем на семейный отель. Завтрак — шведский стол, номера на двоих, бар, все включено…Вначале все перезнакомились и напились… Все ровесники и все из разных стран.

— А на каком языке говорили?

— На драконьем, конечно.

— О! Скажи что-нибудь!

Михаил потрогал пальцами свое горло. Смущенно улыбнулся.

— Не думаю, что тебе понравится.

Слуг в доме не было. Все появлялось как из воздуха — и еда и напитки. Дом стоял у озера, но только посреди пустыни. Бежать некуда. Некоторые пытались, но сделав круг по пескам, возвращались обратно.

Из дома их вытаскивали на испытания.

— Как?

— Магической силой конечно.

…Солнце клонилось к закату и едва просвечивалось через черные ветви деревьев.

Пахло мокрой землей и прелой листвой. Повсюду, куда не глянь — серые каменные надгробья. Некоторые такие старые что и надписей не различить.

Старик Темный властелин махнул рукой.

— Это старое кладбище Ларуфа. Твоя задача — дожить до рассвета.

— Тут что — зомби водятся?

— Узнаешь. — ухмыльнулся старик. — Но есть подсказка.

— Да?

— Найди помощника и проводника.

— Как?!

— Поройся в своей башке! — фыркнул вредный старикан и растворился в воздухе.

Михаил первым делом нашел самое высокое дерево на кладбище и забрался повыше, но потом вспомнил, что для зомби, особенно голодных дерево не помеха. Они же лазают как кошки!

Следовало вспомнить основы некромагии и поднять какого-нибудь зомби, заставить себе повиноваться и превратить в телохранителя и помощника.

— Как, то есть вспомнить? — удивилась Лена.

— Старикан напичкал наши головы основами магии сразу же по прибытии. Только знания без практики — это ничто.

— А как его имя — этого Темного Властелина?

— Имя мага, истинное имя — самая главная тайна.

— Но я же знаю твое?

— Ты полагаешь, что у меня только одно имя, как у всех людей?

Предположив, что самые низкие, молодые деревья находиться в новой части кладбища, где захоронения посвежее, Михаил туда и направился. То есть рванул по усыпанной гравием дорожке изо всех сил.

Добрался быстро, а вот что дальше?

От солнца оставался только краешек!

Необходимы ингредиенты имелись: кладбищенская земля, стебель потемневшей крапивы, мох с северной стороны дерева и живая человеческая кровь.

Полученной кашицей Михаил изобразил на первом же надгробии необходимые руны и скороговоркой выпалил заклинание.

Торопливо отскочил к ближайшему дереву.

Когда зомби выбрался из могилы, стряхивая прилипшие комья земли, Михаил понял свою ошибку и мысленно застонал.

Перед ним была девочка лет пяти. Довольно свеженькая, почти не тронутая разложением.

В когда-то белом сарафанчике, с двумя бантиками на косичках. Вот только личико белое и в ушах земля…

«Как она мне поможет?!»

— Есть хочу. — тихо сказала девочка.

— Ты же мертвая…

— Ну и что? Еще сильнее хочу…

Михаил судорожно порылся по карманам. Может конфета завалялась или жвачка?

— Дашь мне свой кусочек? спросила девочка и сделала шаг вперед.

— Не могу.

— Жадина! Ты большой, от тебя не убудет. Хочу есть…

— Постой! Я тебя вызвал, и ты мне повинуешься!

— Да? — удивилась зомби. Опустила голову, словно задумалась. — Верно… Тебя я не могу есть… Что же делать?

— Ты будешь меня охранять.

— Зачем?

— А за это я тебя покормлю.

— Хорошо.

— Где тут можно спрятаться до утра?

— В мавзолее старого Бомана. Там толстые стены и бронзовые решетки.

— А сам хозяин?

— Он совсем сгнил и не встает уж много лет.

— А много зомби на кладбище этом?

— А что такое зомби? спросила зомби…

— И что дальше?!

Глаза у Лены большие и блестящие. Похоже, что не верит…

— Дальше мы дошли до мавзолея Бомана где я и отсиделся ночью за решеткой.

Моя зомби меня охраняла и отгоняла других любителей человечинки.

— Чем же ты ее накормил?

— В ту ночь на кладбище были и другие кандидаты в ученики Темного властелина…

— О, боже!

— Нет, я их и пальцем не тронул. Это все малышка Труди.

— Труди?

— Так звали мою зомби. К рассвету мы с нею даже сдружились.

После ночи на кладбище в доме у озера нас стало меньше.

— А потом?

— Были еще испытания.

— Какие же?

— Сложные…

— И ты все преодолел?

— Как видишь.

— И теперь сидишь в турецком отеле для русских быдлотуристов оланклюзив и пьешь дешевый турецкий виски? Почему? Ты же волшебник!

— Потому что быть учеником Черного властелина трудно, а в отпуске скучно.

— Так ты в отпуске? Почему не на Мальдивах или в Майами? С твоими то возможностями!

— Бывал. Скука скучная.

— А здесь не скучно?

— Здесь интересные люди встречаются. Вот тебя встретил сегодня.

Знаешь, что на бар наложено сложное заклинание и никто из людей обычных сюда не смог войти, кроме тебя?

— Так я что — ведьма?

— Возможно. Ты прошла отбор.

— Куда?!

— В ученицы Темного властелина.

Лена засмеялась.

— Интересная история! Ты всем девушкам такие рассказываешь?!

— Нет, только одаренным. — улыбнулся Михаил и произнес заклинание перехода.

Табурет рядом с ним опустел.

Ученик Темного властелина поднял бокал с шампанским и произнес тост.

— Пусть тебе повезет в конкурсе, Леночка!

Выпил до дна и вышел из бара, прошел на пляж и разувшись, побрел по кромке прибоя, и вода средиземного моря омывала его ступни.

Конечно, и в Турции тоже скучно, но веселиться в России Михаил больше не пробовал.

За последние годы много чего натворил…

Ученик Темного Властелина печально бродил по пляжу и ждал рассвета, а вместе с ним новую жертву. У учеников Темного Властелина на самом деле нет отпусков, а обязанностей очень много!

(обратно)

Оставалось два часа…

— Эй, привет! Что вы там делаете? — мистер Джонс выглянул в иллюминатор каюты первого класса и далеко внизу увидел в шлюпке у борта корабля мистера Говарда.

— На прогулку собрался. — Буркнул мистер Говард. — Погода бодрая.

Его жена рядом куталась в теплый плащ и не разделяла мнения супруга.

— Мистер Джонс, вы должны на него повлиять! Он залез в эту чертову лодку и затащил нас! Я хочу обратно в нашу каюту! Там уютно и тепло! Сквозняк мне всю спину продувает!

— В самом деле, Говард, что за фантазии?!

Сменить каюту второго класса на шлюпку?! Надеюсь, вы вскоре вернетесь?

— Возможно… — буркнул Говард, запихивая под лавку выпавшие пакеты с едой.

— Нет, в самом деле? Возвращайтесь! Я вам покажу нашу новую каюту. Здесь мягкие кожаные диваны, картины на стенах в золоченых рамках и кран в ванной из чистого золота!

— Красота! Очень хочу посмотреть! — крикнула миссис Говард. — Говард, ты слышишь?

— Слышу…

Джонс не унимался.

— Всего только пришлось дать стюарду на лапу немного денег и вот я в первом классе!

Говард оглянулся.

Шлюпка с пассажирами первого класса уже канула в туман.

— А ты не хочешь спросить куда подевались жильцы этой каюты?

— Что за вопрос? — удивился Джонс. — Перебрались в другую каюту, конечно! Так, когда вас ждать?

— Не скоро… — уклончиво ответил мистер Говард и толкнул сына, что читал книжку при свете фонарика.

— Оливер, вставь весла в уключины.

— Вот это? — парень растерянно взял в руки багор.

— Не будь балбесом! Не то, а это!

— Не кричи на мальчика! — встряла миссис Говард. — Он еще не проснулся!

— Я не понял, что ты сказал?! — крикнул Джонс и обернулся к своей супруге. — Посмотри, дорогая на смешных Говардов. Они сели в шлюпку и даже не взяли свои чемоданы!

Говарды уже разобрались с веслами, а миссис Говард начала плакать.

— Ну почему?! Ну почему мы здесь?! Давай же вернемся!

Говард задрал голову. Лицо его исказила непонятная гримаса.

— Джонс! В шлюпке есть много места! Спускайтесь! Я немного подожду!

— Зачем?!

— Корабль скоро потонет!

— Чепуха!

— Но он же не движется и носом ткнулся в айсберг!

— С чего ты взял?! Это просто остановка! Капитан по громкой связи объявил, что так нужно и в этом месте всегда останавливает корабль!

— Я слышу шум воды! Она течет внутрь корабля! Открой уши, Джонс!

— Ты спятил, Говард! Это непотопляемый корабль! Фирма гарантирует!

— Я верю своим глазам, Джонс! Спасай семью и себя. Я немного подожду!

— На верхней палубе играет оркестр, и стюард принес нам шампанское в каюту! Брось свои фантазии и возвращайся, друг мой!

— Место в шлюпке еще есть! Прошу тебя, поверь мне!

— А может он прав? — тихо спросила миссис Джонс.

— Чепуха! — отмахнулся мистер Джонс. — Может и есть какие-то временные трудности, но думаю вскоре все наладиться! Не понимаю тебя, Говард! В чем выгода — сидеть на сквозняке в лодке?!

Говард всплеснул руками.

— Выгода?!

— Джонс! Он заплатил большие деньги матросам за эту лодку! — наябедничала миссис Говард.

— В самом деле? За эту рухлядь и деньги?! Говард — это окупиться? Что за странный бизнес-проект?

— Десять тысяч долларов! — крикнула миссис Говард. — Он отдал все нашиденьги!

— Говард точно рехнулся — тихо сказал мистер Джонс жене. — Вкладывать деньги в лодку? Имея каюту второго класса?!

— Говард! Это правда?!

— Истинная!

Джонс пожал плечами.

— Извини, друг, но ты распорядился деньгами очень легкомысленно! Я заплатил деньги и наслаждаюсь комфортом в каюте первого класса. А ты мерзнешь на сквозняке! Ты мне верно завидуешь?

— Завидую?!

— Возвращайся, друг мой!

Говард посмотрел в сторону носа корабля, побледнел и крикнул:

— Последний раз говорю — спускайся с семьей сюда! Спасайся!

— Он бредит! — сказал мистер Джонс жене и закрыл иллюминатор. — Это шампанское неплохое, верно? Еще бутылочку закажем?

Говард сплюнул за борт и взялся за весло. Он знал, что быстро заработает мозоли. Руки отвыкли от физического труда за тридцать лет конторской работы. Но он не боялся труда.

Миссис Говард заплакала еще сильнее, когда шлюпка отплыла от борта корабля.

Но вскоре ее плач прервался.

— О, боже, дорогой!

Отсюда от кромки стелющегося над водой тумана было отлично видно мечущихся на мостике офицеров в черном, ослепительно белый айсберги и искалеченный ударом нос корабля. С расстояния крен корабля на нос уже был заметен.

— Дорогой, а как же Джонсы?!

— Они сами решили свою судьбу…

Джонсы между тем распивали вторую бутылку шампанского. Оставалось два часа до ухода «Титаника» под стылую, ледяную воду. Оркестр играл веселые мелодии.

(обратно)

Бомберы

Туман был странным сегодня. Он не навалился на взлетное поле сплошной массой, а висел примерно на высоте человеческого роста мутным пологом.

Ден Макнилл вертел настройку приемника. Искал любимую шестую станцию. После полуночи там обычно гоняли медленные мелодичные песни, что так популярны были в прошлом десятилетии.

То что слышишь в детстве западает на всю жизнь!

Красный витой шнур дежурного свисал вдоль по рукаву, так как капитан расстегнул верхних две пуговицы форменной куртки.

В комнате светился только желтоватый глазок приемника. Окно распахнуто в ночь. Пахнет влажной травой.

Шестая станция не желала проявляться и капитан вполголоса бранил старенький приемник.

Несчастливый жребий выпал ему дежурить в ночь. Все экипажи по случаю плохой погоды и отмены полетов второй день оттягивались в Шеллсберри.

Веселых девочек и эля там было много.

Плоскогорье туманов оправдывало свое название.

Чем руководствовались чины в штабе королевской авиации, располагая взлетные поля с бомберами в этой унылой местности? Конечно, противнику под слоем тумана не обнаружить ничего, но и полеты затруднены!

Лейтенант Дигби вечером принесла сводку с метеопрогнозом. Как минимум впереди два дня безделия. И две ночи!

Форменная юбка туго обтягивала аппетитную попку Маргрет Дигби.

Вспомнив эту картину, капитан покрутил шеей.

Офицеры авиакрыла уже полгода ставили пари на то кто же уложит Дигби на лопатки.

Дигби строгая девушка и вольностей не поощряла. Она со всеми мила и приветлива, но никого не выделяла. Парни сошлись на том что у Дигби есть жених по которому она сохнет и тут уже ничего не поделаешь! Если женщина хочет одного конкретного мужчину — другие для нее перестают существовать.

Дигби тоже уехала в Шеллсберри, но только не по злачным местам. У нее в городе жила тетушка с которой девушка и проводила свободное время.

Волна мелькнула и пропала.

Капитан чертыхнулся и продолжил поиски в эфире.

Постоянно включенная на боевой волне радиостанция мерно и тихо шипела на столе.

В штабном домике кроме капитана сейчас находились два сержанта связи. Оба дрыхли в соседней комнате сложив головы на руки, прямо за столом. Где-то у бомберов бродят часовые с винтовками. Но эти парни в подчинении у лейтенанта Мортона, что также спит за стеной в караульном помещении. Через пару часов лейтенант встанет и отправиться менять часовых, тогда капитану будет с кем перекинуться словечком.

Капитан выпил подряд два стаканчика напитка тари и готов был бодрствовать всю ночь.

Ночные дежурства с одной стороны утомительны, а с другой они дают иллюзию свободы и даже мирного времени. Тихо и спокойно вокруг. Кто может поверить что за много миль отсюда на континенте гремит канонада и солдаты сидят в окопах под артобстрелом или того хуже крадутся к чужим окопам с ножами в руках.

Оказаться в окопах капитану Макниллу не грозило. Командир первой эскадрильи, командир «счастливой пятерки» поежился. Судьба так распорядилась что он стал пилотом бомбера.

Аппарат связи на стене сказал внезапно:

— Грым!

Капитан не поднимаясь нажал на кнопку.

Вежливый баритон поинтересовался:

— Макнилл, все в порядке?

— Да, сьер, Происшествий нет, сообщений не поступало.

— Я сейчас буду. Подними сержантов и застегни пуговицы. Я не один!

— Есть, сьер!

Макнилл застегнулся и прикрепил петельку шнура на верхнюю пуговицу.

Войдя в комнату, он разбудил сержантов.

— Парни, хватит дрыхнуть! Сам старик сейчас будет И не один!

Отослав одного их сержантов на улицу — проверить порядки, а второго к радиостанции, капитан вышел из штаба, заломив берет на правое ухо..

Маскировочная сеть закрывала весь дощатый двухэтажный домик. Бомберы на опушке леса также дремали под маскировочными сетями.

Капитан с вечера проверил все, но тем не менее спокойным себя не ощущал.

Полковник Макгрегор, командир крыла, никогда не славился придирчивостью, но почему он не один? Может с ним кто-то из штаба авиации?

Звук мотора донесся сначала очень глухо, а потом, капитан увидел узкие пучки света из ночных фар.

«Кайри» — полноприводный автомобиль полковника, подъехал к самой двери. По случаю тумана у «кайри» поднят верх.

Полковник сам водил авто.

Он выбрался из машины одним движением, как будто ему было не сорок лет, а максимум двадцать.

Выслушав рапорт капитана, полковник пожал ему руку и повернувшись к авто помог выбраться с заднего сиденья женщине в короткой юбке и курточке армейского фасона, но без погон.

— Леди?

— Леди Дерел! — как показалось капитану излишне поспешно представил свою спутницу полковник.

Лицо женщины капитан в сумраке не мог разглядеть, но судя по фигуре и одежде, она молода. Кто она полковнику? Родственница?

Леди Дерел вошла в домик первой. Они прошли через обширный темный тамбур и оказались в комнате дежурного.

Сержант Гардинг мгновенно встал из-за стола и четко отдал честь.

Окно со светомаскировкой было закрыто и в комнате горел свет. Пусть тусклый, но он позволил капитану разглядеть ночную гостью.

Волосы спрятаны под косынкой. Глаза за дымчатыми очками.

Что за блажь — ночью надевать очки!

Судя по безукоризненному цвету лицу с умело наложенным макияжем, а особенно по рукам/руки всегда выдают возраст женщины!/ леди Дерел совсем недавно отмечала двадцатый день рождения.

Она дочь полковника?

Капитан терялся в догадках.

— Леди Дерел, капитан Макнилл лучший пилот и командир нашего крыла!

— Командир «счастливой пятерки» так вас зовут газетчики? — улыбнулась леди. Голос у нее оказался негромкий, но сильный и мелодичный. Капитан однажды познакомился с актрисой королевского театра оперы, так у нее был похожий голос. Мелодичный, но со скрытой силой в нем.

Капитан покраснел. Журналисты пронюхали об нем еще в прошлом месяце и растрезвонили в газетах.

— Капитан, леди Дерел очень хочет посмотреть на ваш бомбер, проводите ее и покажите все что она пожелает.

— Да, сьер!

— А я пока подежурю за вас.

Следуя за леди, капитан услышал, закрывая дверь голос полковника:

— Так, Гардинг, ну где ваша коллекция мужских журналов?

«А про это он откуда знает?» поразился капитан, выходя на улицу.

— Я возьму вас под руку, капитан, вы позволите?

— Да, леди.

Тонкая ручка тут же проскользнула ему под левый локоть.

— Это далеко?

— Шагов пятьсот. Может быть попросить у полковника авто?

— Нет, мне хочеться пройтись с вами до вашей счастливой пятерки.

Почему именно пятерка?

Капитан подбирая слова начал рассказ.

Почти год назад он получил назначение в авиакрыло бомберов. Пилотом.

РБ-521,в просторечии «черный дракон», четырехмоторный бомбер только сошел с конвейера. Сверкал свеженькой краской. Верхние плоскости зеленой, защитной, а нижние черной. Синяя пятерка с белой каймой было номером бомбера в экадрильи и красовалась на обеих сторонах фезеляжа, сразу за плоскостью крыла.

Экипаж из шести человек, его подчиненные… Лейтенант Макнилл никогда в жизни ни командовал людьми, но теперь это ему пришлось делать.

Они летали в Конфландию и в Тевтонию по ночам. Бомбили мосты, дороги, станции и порты. Прикрывали в прошлом месяце высадку десанта. За неполный год 100 вылетов и ни одной царапины на фюзеляже и ни кто из экипажа не был ранен или убит.

Авиакрыло потеряло за последние полгода половину личного состава и две трети машин. У тевтонцев появились новые радары и их ночные пилоты стали очень глазастыми.

«Черный дракон» Макнилл казался заколдованным. Пули и снаряды его миновали. Осколки проскочили мимо.

— Так коротко?

— Леди, говорить о себе я не мастак.

— Давайте я буду называть вас Денни, а вы меня Эль? К чему эти титулы и звания!

— Вы дочь полковника Эль?

— О,вы догадливы, Денни! У вас наверно очень развита интуиция? Но вы очень скромны для героя. У вас крест святого Михаила и наирийская звезда за храбрость! Ведь я не ошиблась?

— Да, командование наградило меня.

— Правда что в вашем экипаже летают и женщины?

— Да, у нас две девушки — Лайза и Люси, они управляют правой и левой крыльевыми турелями. После указа ее королевского величества девушкам разрешили служить в авиации и не только на земле. Только этот указ мне, если честно, не по душе.

— Почему? Вы же горец и судя по вашей фамилии из клана преданного правящему дому! Вы сомневаетесь к высочайшем указе? А может как многие парни с юга считает женщин существами второго сорта?

Капитану не нравилось что приходилось оправдываться перед этой не глупой и настойчивой девушкой. Он ответил подбирая слова чтобы не ляпнуть чего-то обидного.

— Вы женщины — не хуже и не лучше нас мужчин, вы другие! Дело мужчин умирать во имя родины и короны, но женщины… Я не могу смириться с тем что каждая погибшая в полете девушка могла стать матерью, дать жизнь целой цепочке жизней. Они умерли и в будущем зияет огромная дыра. Там нет их детей, внуков, правнуков…Так не должно быть, Эль…

Девушка некоторое время молчала.

— Вы правы, Денни… Об этом я раньше не задумывалась…У вас есть девушка, невеста?

— Когда я учился в университете, конечно ухаживал…но потом началась война и не до любовных историй стало.

— А как же ваши девушки в экипаже? Они всегда рядом. Опасность обостряет чувства, как говорят. Или они такие дурнушки?

— О,нет! Они веселые и не ломаки, но их сердца отданы другим парням. У Лайзы жених воюет в пятом егерском — Давингтонском, а у Люси жених — наш штурман, лейтенант Дарем. Собираются пожениться к рождеству. Может и война закончиться к тому времени.

— Вы слышали последние сводки?

— Да, конечно. В Конфландии тяжелые бои.

— Тевтонцы пытаются оттеснить наших к побережью.

— А мы из-за тумана сидим здесь как утки в камыше!

— О,вы не похожи на утку, Денни! Как вы найдете своего бомбера в темноте?

— У меня есть фонарик, да и потом путь к нему я помню с точностью до шага.

— Сколько бомб берет ваш черный дракон в полет?

— Зависит от калибра, но полная бомбовая нагрузка одиннадцать тысяч фунтов.

— Это не военный секрет?

В голосе Эль капитану послышалась насмешка.

— Я не думаю что полковник Макгрегор мог привезти сюда лицо не обличенное доверием!

— Лицо обличенное доверием! — передразнила Эль. — К чему этот казенный слог, Денни?

— Извините…

— Это вы меня извините, Денни…

Некоторое время они шли молча.

— Если бы не война, кем бы вы хотели стать?

— Отец хотел чтобы я стал юристом, как он.

— А вы сами? Каковы ваши планы?

— Я хотел стать пилотом и стал им.

— Так война помогла вам исполнить ваши желания?

— Выходит что так.

— Но война окончится и пилоты в таком количестве уже не потребуются. Вы снимете военную форму и тогда?

Капитан Макнилл замешкался с ответом. «Война шла пятый год и когда она завершиться будет очень странное время. Доживу ли я до него?»

— Я не думал об этом, Эль.

«Вот почему трудно с умными девушками! С ними ощущаешь себя недалеким и легкомысленным пацаном!»

— Стой кто идет!

Громкий окрик часового из темноты прозвучал неожиданно, хотя капитан его ждал последние пару минут. Рука Эль на его руке вздрогнула.

— Капитан Макнилл.

— Осветите лицо, капитан!

Вынув из кармана куртки плоский фонарик, капитан осветил свое лицо снизу.

— Проходите!

Они пошли на голос и вскоре перед ними замаячила огромная тень.

Протянув руку, капитан нашел край маскировочной сетки и приподнял, пропуская девушку вперед.

Он включил фонарик и Эль охнула. Перед ними было огромное колесо, выше человеческого роста.

Из-за него, вышел солдат с карабином на сгибе руки. Он жмурился на свет.

— Все нормально Дженкинс?

— Да, сьер.

— Сколько до смены?

— Еще час.

— Хорошо. Я покажу леди Дерел свою пятерку.

— Есть, сьер!

Солдат шагнул во тьму и растворился в ней.

— Это колесо чудовищно!

— Если бы был день вы могли бы увидеть нашу «пятерку» во всей красе, Эль! Под крыльями разместятся не меньше двух батальонов пехоты! Ведь от конца одного крыла до другого — шестьдесят шагов!

Эль потрогала резиновый тугой бок колеса.

— Это носовое шасси. Сейчас я спущу трап.

Капитан подошел к стойке шасси, щелкнул крышкой и через несколько мгновений наверху, над их головами мягко засветился овальный люк и от него шелестя протянулась почти до самой земли поблескивающая лесенка.

— Здесь нет лифта и нужно забираться хватаясь руками за перекладины?

— Именно так!

«Она не решиться! Лезть так высоко, а тем более в юбке, что не прикрывает колени! Она же умная девушка!»

Эль сняла очки и небрежно сунула их в карман.

— Денни, забирайтесь первым, а я следом.

Капитан быстро поднялся наверх и у самого люка оглянулся.

Эль не отставала.

«Она молодец!»

Оказавшись внутри, он протянул ей руку. Но девушка сделала вид что ее не видит и легко и гибко поднялась к нему.

— Вы тренировались, Эль, прежде чем к нам приехать? Вы даже не запыхались!

Девушка засмеялась.

Капитан нажав кнопку на пульте закрыл люк.

Вместо тусклого красноватого света зажегся обычный, чуть приглушенный дневной. После темноты он резал глаза. Эль прищурилась вместе с капитаном.

— Где же ваш отсек управления?

— За этой дверью.

Когда они вошли через узкий лаз двери, в отсеке также зажегся свет.

— Этот частый переплет напоминает мне теплицу! — выпалила девушка.

Действительно, застекленный носовой фонарь походил на странную скругленной формы стену теплицы многочисленными стеклами и частыми перелетом.

— Вот здесь мое место.

Капитан подвел девушку к креслу расположенному по центру кабины.

— Вы здесь на виду, как рыбка в аквариуме!

— Это не так, Эль. Стекла здесь специальных свойств. Снаружи ничего не видно, а изнутри я вижу все.

Эль живо интересовалась всем. Капитан показал ей все места членов экипажа.

— Так вы все шестеро летаете в этом отсеке? Но здесь же тесно!

— Когда все на своих местах, совершенно не тесно.

— А где места для отдыха?

Капитан засмеялся.

— Мы летаем на войну, Эль! Кают и баров здесь не имеется. Из удобств только гальюн, там за люком.

— Мне говорили что «черный дракон» огромен, а ваши места так тесны!

— Системы вооружения, двигатель и конечно запасы топлива занимают львиную часть пространства фюзеляжа. Мы к этому привыкли и неудобств не испытываем.

— Можно мне посидеть в вашем кресле?

— Конечно!

Капитан помог Эль разместиться на месте пилота в кресле с высокой спинкой перед штурвалом и приборной доской. На пульте были освещены только с десяток клавиш.

— Штурвал так легко вращается, а приборов совсем немного!

— Штурвал не подключен к усилителям. Это произойдет только после запуска двигателей. А приборы здесь не все. Из консолей по бокам, выходят две панели с приборами, так что мало их не покажется!

— А что это?

— Высотометр.

— А это?

— Контроль горизонта.

— А это?

Эль как маленькая развлекалась, тыча пальчиком по приборам.

Ден нагнувшись через ее плечо, показывал приборы управления и рассказывал об их функциях.

От волос и кожи Эль шел запах, ни с чем не сравнимый запах чистой, юной женщины!

Она покусывала полные губки, потряхивала головой. Ее великолепные ресницы отбрасывали тени на безупречную кожу щек. Великоватая ей армейская куртка скрывала ее плечи и грудь, но короткая юбка выставила на обозрение, теперь когда девушка сидела, ее восхитительно гладкие благородные колени, обтянутые туго чулками телесного цвета.

Ден ощутил волнение. Эль была очень привлекательной. Она излучала притягательную энергию. В темноте идя с нею через поле под руку, Ден ничего такого не ощущал, но теперь он стиснул зубы от желания обнять ее и коснуться губами нежной гибкой шеи, на которую выпал из под косынки золотистый локон.

Эль внезапно повернула голову и заглянула прямо в глаза Дена.

Он замолчал на полуслове…Эти золотистые глаза, так близко, вобрали в себя всю душу капитана, утопив остатки его благоразумия на самом дне.

Их губы встретились и обжигающей лаской затеяли борьбу…

…Голая потная спина Дена скользила по коже спинки сиденья. Перед глазами капитана раскачивались полные груди с оттопыренными сосками.

Эль откинув голову с закрытыми глазами двигалась плавно и настойчиво. Руки Дена обхватывали ее напрягающиеся ягодицы и острое сожаление билось в голове его — почему у него нет еще двух рук чтобы ласкать такие восхитительные нежные, но тугие груди Эль. Диковинное ожерелье из гладких зеленоватых камушков на шее Эль не привлекло внимание Дена.

Основное освещение было погашено, но и в свете красноватого аварийного освещения Ден все прекрасно видел. Его тело двигалось вместе с телом девушки в едином сладостном ритме, приближая такой желанный финал.

Когда все завершилось и крики восторга смолкли, они не торопились размыкать объятия. Ощущение полного единения медленно таяло. Груди Эль тесно прижаты к груди Дена. Пылающее лицо девушки он ощущал на своем плече…

Когда они спустились по трапу вниз, на землю, полковник Макгрегор был уже там и вполголоса выговаривал лейтенанту Мортону за небрежный вид часового.

При появлении Эль полковник прекратил разнос и улыбнулся.

— Леди Дерел, времени совсем нет, вам надо торопиться! Экскурсия по «черному дракону» была познавательной?

— Очень!

Эль улыбнулась и надела очки, пряча золото глаз за непроницаемыми стеклами.

— Благодарю вас, капитан за интересный рассказ и очень познавательную экскурсию. Прощайте, и да хранят вас боги!

Она была совершенно спокойна, как будто это ни она еще десять минут назад вскрикивала, содрогаясь в объятиях капитана.

«Она чудо! Я должен ее еще раз увидеть!»

Она ушла под руку с полковником в темноту, к поджидавшему их «кайри» с незаглушенным мотором.

Ночные фары слабо освещали путь. Но ехавшие в «кайри» мужчина и женщина в фарах совсем не нуждались. Черно-белая картинка окружающего мира была им четко видна.

— Ты я вижу вскружила мальчику голову. Ты была благоразумна?

— О,да!

— В твоем голосе насмешка.

— Папа, я не восемнадцатилетняя девственница!

Полковник вздохнул шумно.

— Габи, я всегда буду помнить тот момент когда взял тебя крохотным комочком на руки. Ты моя дочь и пока я жив, я буду беспокоиться и волноваться за тебя.

«Леди Дерел» положила руку на предплечье полковника.

— Не волнуяся за меня. Мама сегодня не выходила на связь?

— Ты же знаешь что на пару дней связь прервана в целях ее безопасности.

— Знаю, но надеюсь…

— Все будет хорошо, девочка моя!

Бронированный автомобиль с потушенными фарами ждал их в лощине, а тени вокруг неподвижны.

Телохранители без суеты, но быстро помогли «леди Дерел» перебраться в его мягкое и безопасное нутро.

На прощанье полковник поцеловал дочь в щеку.

— Я уже начинаю скучать по тебе.

— Я попробую вырваться к тебе через неделю.

— Ты много раз уже обещал!

— В этот раз я клянусь исполнить обещание.

— Мама вернется через неделю?

— Возможно.

Полковник приложил палец к губам, призывая к молчанию.

— Папа, ты мог бы не посылать на задание капитана Макнилла? Отстранить от полетов?

— Он лучший пилот авиакрыла, Габи, я не смогу этого сделать.

— Жаль… Я буду ждать тебя, папа…

Дверь автомобиля закрылась.

Полковник долго смотрел ему вслед.

Из сводки командования королевских ВВС за 6 июля:

«Пропали без вести при выполнении задания командования:

…капитан Ден Макнилл, кавалер креста Св. Михаила…».

(обратно)

Кэнди-мэн

С оглушительным ревом, один за другим бомберы шли на посадку.

Полковник Макгрегор придерживал фуражку, иначе потоками воздуха унесет черте куда!

Возле вышки управления полетами сегодня многолюдно. Весь состав авиакрыла наблюдал за посадкой новеньких «черных драконов». Крики, свист. Машут фуражками и беретами.

Самолеты поражали новизной облика. Нет длинного фюзеляжа с хвостовым оперением, моторы, все четыре, по два на крыло повернуты назад и вместо одной лопасти винта на каждом по два. По сути каждый самолет это летающее крыло, с небольшим утолщением кабины управления впереди и странным горбом в центре.

Драконы удивили отсутствие защитной окраски. Они сияли полированным алюминием, так что глазам было больно от ослепительных бликов.

«Теперь они не похожи на „черных драконов“ теперь это „серебряные драконы!“ РБ-522 получил более мощные двигатели, а самое главное — турбокомпрессор — тот самый горб в центре фюзеляжа. Потолок — максимальная высота подъема — составляла теперь 14000 метров. Это означало многое — на этой высоте самолет не могли теперь достать истребители тевтонцев. С этих высот можно безнаказанно бомбить кого угодно!»

За последующие две недели второе авиакрыло, как и весь бомбардировочный корпус должны были заменить самолеты полностью на новые.

Самолеты перегоняют наирийские пилоты. Об этом все наслышаны, но увидеть заокеанских пилотов многим только предстояло.

Макгрегор слушал разговоры в эфире. Наирийцы говорили на гринландском с легким акцентом.

Полковник усмехнулся. Его ребят ждал сюрприз.

Выставив аппетитный зад в тесной форменной юбке, рядом стояла Маргрет Дигби. Лейтенант опиралась на поручень грудью, увлеченная зрелищем приземляющихся боевых машин. Из под берета выбился белокурый локон и трепетал на ветру.

Сюрприз будет и для Маргрет!

Бомберы повинуясь жестам офицеров управления с жезлами в руках заруливали на бетонированные стоянки и замирали. Винты замедляли бег и вместо мерцающих дисков стали видны широкие черные лопасти с желтыми полосами на кромках.

Ровно полсотни свеженьких бомберов замерло в две шеренги по обе стороны правой взлетной полосы, ближней к башне управления полетами. Возле самолетов появились фигурки экипажей в ярко-оранжевых спасжилетах.

Полковник спустился с башни и сев в свой «Кайри» отправился приветствовать гостей.

Умирающие от любопытства пилоты и техники бежали по травянистому лугу к взлетной полосе.

Макгрегор всех опередил.

Экипажи вели самолеты в сокращенном составе: только пилот и штурман.

Сотня миниатюрных фигурок в мешковатых серых комбинезонах в две шеренги выстроилась на поле.

Вперед вышел человек. Лихо козырнул, выпрыгнувшему из машины полковнику.

— Сьер, докладывает полковник Йошими! Драконы доставлены на авиабазу без происшествий в количестве пятидесяти!

Полковник Йошими опустила руки по швам и коротко по военному поклонилась.

— Господин, моя кровь принадлежит вам! — это было сказано уже по наирийски.

Полковник ответил поклоном на поклон.

— Ваша преданность в моем сердце.

На комбинезоне полковника Йошими горел золотом мон императорского дома. В раскосых черных глазах обожание и восхищение. Глаза наирийцев тоже выразительны, только надо уметь видеть в них их истинные чувства…

В сопровождении полковника Йошими Макгрегор прошел вдоль строя летчиков.

Здесь были только девушки. Имперская авиаэскадра.

Почтительные лица, а в глазах любопытство. Девчонки впервые пересекли океан и оказались на незнакомой земле. А то что их встретил именно он! Летчицы трепетали как школьница в ожидании первого поцелуя. Впрочем в жизни этих девочек еще и не было никаких поцелуев. Наирийские нравы всем известны.

Встав точно по средине строя, Макгрегор произнес слова приветствия и благодарности по-наирийски.

Наирийских летчиц посадили в автобусы, вырулившие на бетонку и повезли в военный городок рядом с Шеллсберрри. Там для девушек все приготовлено загодя.

Пилоты и техники обступили ближайшие самолеты. Но шеи все вывернули, провожая взглядами автобусы с серьезными девчонками.

Майор Каллаген и другие офицеры штаба окружили командира.

— Сьер, это же женщины! Наирийские женщины!

— Вам не терпиться свести с ними знакомство накоротке? Не торопитесь, парни! Вечером праздничный ужин и тогда представиться возможность познакомиться с «крылатыми лисами».

— Они на самом деле из эскадры «Крылатые лисы»? — не выдержала лейтенант Дигби.

— В самом деле. А теперь, сьерры прошу к машинам. Теорией вы овладели, теперь будет практика. Каллаген, постройте экипажи. Будем распределять машины.

* * *
В одинаковых синих мундирчиках, невысокие, круглолицые, словно на одно лицо, наирийские летчицы казались старшеклассницами, что пришли 1 сентября на занятия в выпускной класс.

Наирийцы из-за невысокого роста всегда кажутся подростками.

Сегодня маленькие женщины были нарасхват.

В офицерском клубе после официального приема начались танцы и отбоя не было от кавалеров. Наирийки не дичились и охотно танцевали с летчиками.

Генерал Макалистер кружил полковника Йошими, застегнутую на все пуговицы.

Позабытые летчицы авиакрыльев стояли вдоль стен и выражали всем своим видом возмущенное негодование.

— Наши девушки злы как черти! Сегодня и завтра парням не поздоровиться! — засмеялся полковник Макгайл, командир первого авиакрыла.

Они стояли у бара с удовольствием наблюдая за весельем.

— В такие моменты ощущаю себя стариком! — признался Макгайл и отпил из запотевшего бокала добрый глоток пива.

— Майлз, сегодня удобный случай — можешь пригласить любую из наших недотрог. Уверяю тебя — благосклонность обеспечена.

— Из твоих орлиц? Ты разрешаешь?

Макгрегор засмеялся.

— Майлз, разве я похож на ревнивого петуха? Не приглашай только Маргрет — у меня на нее сегодня есть очень смелые планы.

— Самую лучшую ты оставил для себя, хитрец!

Пригладив волосы над виском ладонью, полковник устремился через зал к шеренге летчиц второго авиакрыла.

Корпусной оркестр играл от души. Раскрасневшиеся музыканты расстегнули форменные рубашки и сняли галстуки.

Поставив опустевший бокал на стойку бара, Макгрегор дождался паузы между двумя танцами и найдя взглядом лейтенанта Дигби направился к ней.

— Маргрет, потанцуете со мной?

— О,сьер! Вы и полковник Макгайл — два истинных джентельмена.

Ощущение прохладной девичей ладони и тонких нервных пальчиков на руке.

«Она восхитительна!»

Обычно холодные серые глаза Маргрет лучились радостью.

Они танцевали только глядя друг другу в глаза, без слов.

«Ты хочешь быть со мной?» — спросили ее глаза.

«Так же как ты!» — ответили его.

«Это серьезно, это не флирт?»

«Разве мои глаза врут?»

После двух танцев полковник подвел лейтенанта к бару и они выпили по бокалу пива.

— Здесь становиться очень душно!

— Сегодня отличный вечер для прогулки по окрестностям. Мой «кайри» на стоянке за углом.

Маргрет засмеялась, склонив голову к правому плечу. Глаза сощурились.

— Это приказ?

— Разве? Я сам ожидаю приказа!

Его глаза спросили: «Да?»

Ее ответили: «Конечно…»

Но тут оркестр взревел, ударил барабан, зажигая ритм. Эта песня пришла по волнам эфира из Новой Гринландии в прошлом месяце и стала шлягером.

— Маргрет! Маргрет!

Летчики хлопали в ладоши и свистели как пацаны на школьном дворе.

Маргрет, послав Макгрегору воздушный поцелуй, взбежала на помост и взяла микрофон из рук саксофониста.

Простенькая песенка — Кэнди-мэн — Сладкий мальчик, свела с ума всю армию. Ее играли в каждом кабаке по всей Гринландии. Ее гоняли в эфире. Но пели по разному.

Лучше всех здесь в бомбардировочном корпусе этот делала Маргрет Дигби. Мой сладкий мальчик

Ты не один!
Сегодня я рядом.
Ты мой господин.
Сегодня я рядом
Мы только вдвоем,
Сегодня я рядом
И мы не уснем!
Барабанный ритм заводил публику. Но главное делала певица. Маргрет пританцовывала, расстегнув форменную куртку. Стан ее изгибался, бедра ходили волнами. Стремительные, вызывающие движения. Она отстегнула заколки и рыжеватые волосы рассыпались по плечам. Она и пела и танцевала. Она зажгла весь зал. В этот момент здесь не было ни одного мужчины который ее не хотел. Офицеры пританцовывали и хлопали в ладоши.

Когда она закончила петь, оттопырив зад и выставив вперед обтянутую форменной рубашкой пышную грудь, зал взорвался аплодисментами.

Маргрет хохотала, размахивая микрофоном. Летчики обступили помост и не позволяли ей спуститься.

— Еще! Еще! Маргрет спой еще раз!

Девушка нашла глазами полковника Макгрегора и махнула музыкантам ручкой.

Ударил барабан.

Она спела еще раз и восторженные офицеры на руках отнесли ее до бара. Раскрасневшуюся и хохочущую.

Подхватив ее под руку, Макгрегор поспешил выйти из душного помещения. Благо рядом с баром есть дверь служебного выхода. Одобрительные крики и разочарованный свист…

— О,боги, мне так жарко!

Они запрыгнули в «кайри». Заведя мотор, полковник несколько картинно газанул, так что гравий вылетел из-под колес.

* * *
На берегу Шелл тихо, только в траве стрекочут какие-то букашки, да где-то вдалеке как бы нехотя размеренно квакала лягушка.

Зеркало вод неподвижно и только пробег жуков-плавунцом иногда его тревожит ненадолго. Колышутся луна и звезды на черной воде, а потом снова все неподвижно.

Мужчина и женщина целуются в темно-зеленом «кайри» под брезентовым верхом.

Смелая рука мужчины поймана на бедре женской твердой ручкой. Руке нет движения, но и прочь ее не гонят. Ладонь ощущает край чулка и твердую застежку.

«Губы твои горячи и сладки, а дыханье нежнее шелка…»

— Маргрет, поместье моего друга в получасе езды на северном берегу.

— О,вы отлично целуетесь, и торопливы как школьник!

— Маргрет, сегодня волшебная ночь…Сделаем ее чудом?

— Тетушка приболела и я должна заехать проверить как она…

Это означало «Да».

Патрули на въезде в город пропускают «кайри» без остановки.

На узкой улочке в старом городе полковник ждет Маргрет совсем не долго.

Она выпархивает из подъезда, но уже одетая в гражданское платье с белоснежным шарфом на шее и с лакированной сумочкой в руке. Шлейф ароматов окутывает полковника. Он в восхищении оглядывает свою подругу.

«Она успела переодеться и подушиться, а также подновить помаду!»

— Как здоровье достойной леди?

— Ей гораздо лучше!

По железнодорожному стальному мосту «кайри» пересекает реку. Быстро промелькнули северные кварталы, затемненные и тихие.

На выезде из города полковник притормозил. Сержант у караулки отдал ему честь.

Асфальтовая гладкая дорога бежит под колеса нескончаемой лентой.

В десяти километрах от Шеллсберри полковник свернул в лес по узкой асфальтовой дорожке. Через пару минут автомобиль остановился у кованных ворот.

Полковник вышел из машины и своим ключом открыл замок.

Здание обильно заросло плющом и ни одно окно не освещено. Очень тихо.

— Здесь никого нет?

— Только слуги и они должно быть спят. Светомаскировку тут до сих пор соблюдают.

— Ваш приятель тоже спит?

— Надеюсь…Он сейчас командует бронедивизией в Конфландии.

Маргрет поежилась.

Она взяла полковника под руку. Цокали каблучки.

Дверь в дом полковник открыл своим ключом.

Внутри было совершенно темно. Девушка прижалась к спутнику.

— Так, выключатель где-то здесь…

Щелчок. Свет не вспыхнул.

— Странно… Ну ладно!

— В машине есть фонарик. Вы специально его оставили?

— Вы очень догадливы, Маргрет!

Он поцеловал ее долгим сильным поцелуем.

Когда поцелуй завершился девушка перевела дух.

— Хоть спичку зажгите… — жалобно попросила она.

Полковник щелкнул колесиком зажигалки. Слабые язычок пламени слегка разогнал тьму. Поблескивал мраморный пол. Белели колонны.

Пройдя через холл по диагонали Макгрегор и Маргрет оказались у резной дубовой двери.

Дверь отворилась без скрипа и они вошли в явно жилую комнату. Письменный стол с лампой, ковер под ногами. За ширмой с драконами в наирийском стиле оказалась широкая застеленная кровать под балдахином и с резными витыми столбиками.

— Кто здесь живет?

— Это моя комната. Здесь я ночую когда останавливаюсь у друга.

Полковник нашел в шкафу подсвечник с тремя свечами и зажег их от зажигалки.

Детали комнаты стали более видны. Высокий потолок. Деревянные панели по стенам.

Полковник задвинул щеколду на двери и показал девушке потайную дверь в стене, замаскированную под панель. Там оказалась ванная комната с зеркалом, унитазом и душем.

— Можете воспользоваться, если необходимо.

— Вильям, я не ради ванной комнаты приехала сюда.

Девушка развязала шарфик и отбросила в сторону.

Пальчики быстро пробежали по скрытым пуговицам и платье упало вниз. Отбросив туфельки она осталась в одном белом кружевном белье.

— У вас неуставное белье, лейтенант.

— Накажите меня, сьер…

Маргрет села на покрывале, положив ногу на ногу.

Полковник, как все военные люди, умел быстро раздеваться.

Продолжая поцелуи под балдахином он одной рукой нашел и раздвинул на спине девушки крючки лифчика. Трусики она сняла сама.

Его правая рука гладила нежную кожу вокруг ямки пупка. Спустилась чуть ниже к границе вьющихся волос.

Грудь и лицо девушки горели. Ее рука пару раз упиралась в твердую грудь полковника и бессильно подламывалась.

Он неторопливо целовал ее груди, плечи, а она кусала губы в нетерпении.

— Смелее, Вильям… — она услышала, пораженная, свой тихий голос.

Его пальцы скользнули вниз по бугорку лобка и девушка содрогнулась и подала бедра навстречу ласкам.

Он вошел в нее нежно и неторопливо, когда она уже балансировала на грани. Волнительное чувство наполненности потрясло ее от затылка до кончиков пальцев ног… Рывки тела, вскрики, шум в ушах…Сердце выбивается из груди… «Вильям, чудесный мой! Сладкий мой! Кэнди-мэн…»

Он что-то говорит на странном языке… Мир гаснет и ухается во тьму…

* * *
… — Ты рисковал, привозя сюда эту гадюку. Или ты и впрямь увлекся ею?

Блондинка в длинном халате курила сигарету с мундштуком сидя рядом с кроватью.

Раскинувшись в откровенной наготе на спине среди смятых простыней лежала с открытыми глазами Маргрет Дигби. Грудь ровно движется в такт дыхания, но она не спит. Ее здесь нет…

Макгрегор затянул узел галстука на рубашке и улыбнулся.

— Ты расскажешь маме?

— Вот еще, сам рассказывай! Ее это позабавит. Что ты с «этой» сделаешь? Несчастный случай? Нападение уголовников?

— Я узнал то что хотел и все продолжиться как и шло. Резидент не должен встревожиться. Маргрет мне нужна живой. Теперь я знаю что их интересует. Я накачаю ее ложной информацией до бровей! Пусть тевтонцы хлебают похлебку мною сваренную!

— Только не привози ее больше сюда, хорошо, папа?

— В другом месте заклинание не сработало бы…

— Но нужно ли было заниматься с нею любовью? Достаточно и заклинания истинной правды.

— В момент оргазма у женщин снимаются ментальные блокировки. Если бы я применил только заклинание — ее мозг выгорел бы как замкнувший трансформатор.

— Я понимаю. Видимо я тебя ревную к ней.

Девушка тихо засмеялась.

— Дочери ревнуют отцов, а отцы дочерей. Почему так устроено, папа? Она очень похожа на меня. Ты таким образом удовлетворяешь страсть к дочери — находя любовниц похожих на нее?

— Габи, зачем так далеко углубляться в сексуальную психологию? Я тебя люблю. Ты же знаешь.

— Как дочь или как женщину?

— Как дочь.

Макгрегор подошел и поцеловал девушку в макушку.

— Ты лжешь, папа. Правдиво лжешь.

Она прижалась к нему.

Дочь и отец сидели обнявшись молча несколько минут.

Девушка вздохнула.

— Скоро рассвет. Тебе пока возвращаться. Приезжай. Я рада тебя видеть даже под руку с блондинками похожими на меня…

* * *
В штабе авиакрыла полковник Макгрегор появился как всегда, ровно в 8.30.

Выслушал рапорт дежурного и попросил принести чашку зеленого чая. Заглянув к майору Каллагену, полковник положил на стол купюру в сто талеров.

— Я выиграл? — оживился майор.

— Да, Сэмюэль, у нее действительно белое белье.

(обратно)

Рыцарь и дракон

Добраться до пещеры дракона оказалось непросто.

Не было на пути героя людоедов, ядовитых змей, глубоких и быстрых рек. Не было стремительных и вонючих гарпий. Не было благородных и беспощадных эльфов с острыми, не ведающими промаха стрелами!

Была иссушенная зноем земля, скалы всех цветов радуги и горячее солнце.

Благородный рыцарь Ранклиф взобрался на ровную площадку перед пещерой дракона и перевел дух в тени.

Пыхтящий под поклажей и запасами еды и воды слуга Джол появился, когда Ранклиф уже начал терять терпение.

— Шевелись, болван! Я должен быть при полном параде, когда увижу дракона!

Вытирая пот со лба дрожащей рукой Джол со страхом покосился на жерло пещеры.

— А вдруг как выскочит?

— Ты идиот Джол! Дракон не цепной пес, что выскакивает из будки на перепуганных прохожих! Давай-ка, шевелись!

С помощью слуги Ранклиф сменил рубашку, надел кожаную куртку, сверху панцирь каленой стали, стальные же наплечники, пристегнул золотые шпоры к сапогам, а меч-бастард на пояс. Джол расчесал волосы господина, чтобы красиво лежали на плечах, и сбрызнул парфюмом.

Стальной шлем Ранклиф взял подмышку и проследовал к пещере.

— Сэр Дракон! Благородный рыцарь Ранклиф из Уэкема просит позволения нанести визит!

Прислушался. Только эхо.

— Может он улетел давно в другое место?

— Молчи, дурак! Дракон живет в этой пещере.

Ранклиф набрал в грудь побольше воздуха и тут же резко выдохнул.

Из темноты на свет выдвинулся рослый мужчина, одетый в одну набедренную повязку. Мускулистый, широкоплечий, с кудрявыми волосами и коротко стриженной бородкой. Синеглазый и можно сказать — смазливый!

Мужчина подбоченился, повел носом.

— Чего надо?

Джол попятился и бухнулся на задницу с перекошенной физиономией.

Ранклиф коротко кивнул.

Дракон пребывал в образе человека — хороший знак!

— Я — рыцарь Ранклиф и прошу могучего хозяина земли и неба об аудиенции.

— И для чего позвольте узнать, вам эта аудиенция?

— Дело, не требующее отлагательств! — отчеканил рыцарь, глядя прямо в глаза дракона.

«А говорят — что у них глаза цвета золота! Все врут!»

В пещере оказалось приятно прохладно. Пол устилали шкуры зверей.

Мерцающий свет светильников на стенах озарял высокий покой, заставленный диванчиками, столиками, буфетами с посудой, книгами и прочей не достойной рыцаря чепухой. Словно пещеру обживала дама, а не столетний дракон-оборотень.

Гобелены на стенах со сценами рыцарских сражений превращали пещеру в уютное местечко.

«Так он же всю жизнь ворует принцесс и таскает в это логово!»

К разочарованию рыцаря горы золотых монет или прочих сокровищ в пещере обнаружить не удалось. Зато у дальней стены обнаружилась немалая коллекция доспехов и оружия. Все что осталось от охотников за драконами?

Дракон сел в высокое кресло и предложил Ранклифу место напротив.

— Глоток холодного вина?

— Не помешает, благодарю вас, сэр.

Холодный металлический кубок ткнулся в руку рыцаря, возникнув прямо из воздуха. Ранклиф взялся за него осторожно как за стеклянный.

Приятно прохладное и терпкое красное вино само полилось в горло.

— Отличное вино, клянусь Господом!

— Так что привело вас в наши края, сэр Ранклиф?

Дракон не тратил время на церемонии.

— Я хочу предложить сделку…

— Так предлагайте! — рыкнул дракон, явно теряющий терпение.

— Король Бальдур выдает замуж дочь — принцессу Софию. Он сторонник старых традиций и пообещал руку дочери тому рыцарю, что доставит голову дракона к воротам королевского замка…

— Боюсь, ваша принцесса состарится и умрет так и не дождавшись сего трофея! — перебил, смеясь, дракон.

— Дело в том, что ваше место известно кое-кому и желающие найдутся рискнуть головой за вашу голову, сэр.

— Известно вам! Вы хотите получить золото за свое молчание?

— Ваше место известно не только мне.

— Никто иной и не пришел сюда.

— Я предлагаю следующее: Вы похищаете принцессу Софию, я ее освобождаю и привожу королю любимую дочь. Король отдает мне принцессу в жены и охота на вас отменяется. Как королевский зять я позабочусь о том, чтобы вам не докучали более в этом великолепном покое.

Дракон отхлебнул вина из своего кубка.

— Я так понимаю — что похищение настоящее, а освобождение — липовое?

— Именно так. Ко всеобщему удовольствию!

— Зачем мне похищать принцессу?

— Но ведь драконы всегда так делают? Все об этом знают! — удивился рыцарь.

— А что если я здесь и немедля порву вас на кусочки?

Сэр Ранклиф с трудом подавил дрожь в руках.

— Тайну вашего приюта я доверил пергаменту и он храниться у надежных людей. Если я не вернусь в назначенное время — пергамент передадут королюБальдуру.

Дракон долго и нехорошо разглядывал рыцаря голубыми холодными глазами.

Потом усмехнулся.

— Вы меня убедили, сэр Ранклиф! Обсудим детали?

…С трудом сдерживая ликование, сэр Ранклиф вышел под палящее солнце из прохлады пещеры и вытер пот со лба.

Дракона оказалось так легко обдурить!

Дракон же через спрятанный за гобеленом проход, прошел в соседнюю пещеру.

В круглом каменном бассейне в горячей воде нежилась девушка в самом расцвете юной красоты. Белокожая, изящная блондинка.

Мужчина опустился у бассейна на колени и поцеловал девушку в нежную шею.

Она открыла золотистые глаза.

— Как примитивны люди! Шантаж, корысть…

— Может быть, мне следовало их убить?

— Нашел один, найдут и другие! Они пронырливы и неистребимы как тараканы. Мы засиделись здесь, мой принц.

Мужчина печально вздохнул, ласково погладил девушку по плечу.

— Нам здесь было так хорошо вместе!

— Признайся, ты жалеешь свою коллекцию стальных игрушек и библиотеку!

— Ты права…

Когда девушка вышла из воды, мужчина подал ей простыню и помог промокнуть воду.

— Сейчас?

— Лучше не откладывать.

Девушка прошла через комнату наружу на скальный широкий выступ и во вспышке ослепительного огня оборотилась в золотого дракона.

Когда принц Кристиан вышел на солнечный свет, дракониха неодобрительно покачала головой. Он прижимал к боку сумку, распухшую от увесистых книг, на спине висел тяжелый двуручный меч.

По опушенному крылу принц взобрался на спину дракона в удобную ложбинку между лопаток.

Они взлетели и, сияя в небе, золотой кометой понеслись на юг.

Рыцарю Ранклифу не могло прийти в голову, что на свете есть драконы которые любят похищать не принцесс, а принцев.

(обратно)

И приходит дракон…

…«И пришла сушь великая в землю ту,

И за три года не выпало ни капли с неба,

И сгорели посевы и погибли стада,

И пересохла великая река,

И те, кто выжил, позавидовали мертвым,

И вспомнили люди древние обряды,

И горел на зиккурате семикратный огонь,

И юную деву положили на алтарь,

И пришел дракон…»

(фрагмент клинописи на руинах в центре Великой пустыни.)
Было холодно, очень холодно!

Как никогда в жизни! Он дрожал в темноте обнимая себя стылыми руками. Длинные одежды пропитались влагой, хоть выжимая. Вязкая тьма вокруг и странные звуки где-то рядом… Совсем близко.

Стремительного полета он почти не помнил. Сжатый в лапах дракона, пронизываемый потоками ветра и дождя в черной ночи… Он ждал прикосновений, холодных, омерзительных, а потом смерти в быстрой агонии… Он ждал, а время растягивалось неимоверно…

— Тебе холодно? — спросила тьма женским голосом и не было в нем тепла.

— Да. — Ответил он, проглотив комок в горле. Страх взял его ледяной рукой за сердце. — Кто ты?

— Кто я? — удивилась женщина и хихикнула.

Страх отпустил его. Там могут хихикать только девочки, юные, прелестные, еще не ставшие женщинами, погруженными в заботы и ежедневные труды…

— Ты тоже пленница?

— Чья?

— Дракона, конечно…

Девочка опять хихикнула.

— Как тебя зовут?

— А тебя?

— Я первый спросил.

— Спросил?! — удивилась незнакомка. — Ты — не принцесса?

— Я принц — Раш.

Вспыхнул свет. Юноша вскрикнул от боли в глазах и прикрыл их плотно ладонями.

— Что это?!

— Не бойся, принц… Расскажи, как ты попал на жертвенный камень.

Часто моргая, он увидел, что тьма отступила. Масляные светильники почти совсем не чадили и пламя в них было жарким и золотистым.

Захотелось подойти ближе и протянуть зябкие руки к теплу. Мерцающий свет накрыл только часть зала. Потолок терялся в темноте… ковры пыльные… мокрое, темное пятно под ногами…

— Я заменил мою сестру — Луш… мы близнецы… никто ничего не заметил…

— Ты даже дракона обманул. — Усмехнулась женщина. Она сидела на подушках в чем-то струящемся до пола, и он видел только силуэт с длинными золотистыми волосами.

— Иди сюда и снимай свое мокрое тряпье. В нем ты не согреешься.

— Спасибо, мне и тут хорошо… — ответил он, косясь на тьму, отступившую, но не побежденную. Где-то там мог быть он… Страшный, мощный, крылатый…

— Ты меня боишься?

— Нет. Не боюсь.

«Я не должен дрожать… я мужчина…»

— У меня есть ароматный, горячий чай. Иди же, упрямец.

Он подошел ближе и увидел что она юна и прекрасна и глаза у нее цвета расплавленного золота.

Под ее насмешливым взглядом он покраснел и поспешил сесть на подушку, напротив.

— Держи. И выпей скорее. Ты так можешь простудится.

Стылые пальцы обхватили горячую пиалу. Это было блаженство…

— Благодарю вас, принцесса.

— Принцесса? — удивилась девушка.

— Драконы крадут принцесс, это всем известно. Вас тоже украли?

Девушка улыбнулась, и страх ушел совсем. Рядом с нею ему уже было не страшно. Глоток горячего напитка его немедленно взбодрил.

— Ты такой молодой и смелый! Сколько тебе лет, мальчик?

— Я не мальчик, я — мужчина.

— Пусть так. — Принцесса дернула плечиком, под атласным халатом. — В вашем племени рано становятся мужчинами. Так сколько же?

— Тринадцать… — нехотя признался он. Красота девушки его смущала. В гареме отца, такие как она уже имели пару детей и на таких как он даже и не смотрели. Впрочем, на принцев и не принято смотреть. Когда он ехал на верблюде по улицам, все опускались глаза.

«Кто она? Пленница дракона? Наложница его?»

— У тебя красивые глаза и волосы. — Сообщила незнакомка.

— И у тебя тоже.

«Нет, она не принцесса… служанка может быть? Служанка в пещере дракона? Зачем она ему?»

— Что же с тобой мне делать?

Незнакомка больше не улыбалась и в глазах ее золотых горел огонь.

— Помоги мне сбежать из логова дракона и мой отец наградит тебя.

— Чем же?

— Получишь кошель серебра.

— О, боги, как романтично!

— Я все же — принц… пробормотал юноша, краснея под пристальным взглядом девушки.

— Ты умеешь читать, писать?

— Принцам это ни к чему…

— Что же ты умеешь?

— Я умею скакать на боевом верблюде, посылать стрелы точно в цель, я знаю… я знаю стихи!

— Ого! Прочти мне что-то.

Юноша смутился. Заученные строфы вылетели из головы. Слова сами сорвались с языка.

— Во тьме пещеры дивный свет я увидал в ночи,
Прекрасной девы яркий лик как лилия цветет
Глаза ее как солнце горячи
Улыбка на устах как дикий мед…
— Сам сочинил?

— Да, только что…

— Простенько, но мило. Мне понравилось. Будешь моим пажом.

— А что такое — паж?

Девушка усмехнулась лукаво.

— Тебе понравится.

— Я не знаю кто ты и как твое имя. И… где же дракон?

— Пойдем, покажу.

— Он спит?

Девушка засмеялась.

— Идем же! — и протянула принцу руку.

Ее пальцы были горячи.

Они прошли через зал пещеры по идеально ровному и гладкому полу, и вышли навстречу рассвету на скалистый выступ.

Внизу лежала тихая долина под пеленой тумана. Очень далеко внизу…

Девушка сбросила на руки принца свой халат и, оставшись обнаженной, подошла к самому краю. Она была гибкая и стройная, без лишнего жира на боках или на ляжках. Соблазнительная, белокожая… Юноша испытал мгновенный прилив возбуждения и покраснел.

Она подняла руки над головой и тут первые солнечные лучи брызнули из-за кромки гор.

Юноша прикрыл глаза рукавом лишь на миг, а когда снова посмотрел на девушку, не увидел никого на краю обрыва.

Ахнув, он подбежал обрыву, осторожно заглянул в бездну.

Над пеленой тумана стремительно несся прочь черный дракон с золотыми крыльями.

Он поднялся выше и солнце, отразившись от золотой чешуи, превратило его в маленькое, сияющее солнце.

«Он так красив… Нестерпимо красив…»

Юноша опустился на колени и следил за полетом дракона не отрываясь. Чудовище то порхало словно бабочка, то камнем рушилось вниз, то вертелось волчком…

А потом дракон вернулся и сил бежать от него уже не было…

Порыв ветра от золотых крыльев опрокинул юношу на спину, и он больно ударился затылком о камень.

Дракон вытянул шею, встопорщил лезвия на хребте и исчез с ослепительной вспышке.

Потирая больной затылок, Раш смотрел, как к нему идет обнаженная гурия с налитыми грудями и золотистым пушком в низу живота.

«Я не должен на нее смотреть… не должен.»

Он зажмурился и ткнулся лбом в камень.

Легкий шелест ткани рядом.

— Ты не ушибся, паж?

— Нет, госпожа…

— Ты видел дракона?

— Видел, госпожа… Но я не знал, что драконы бывают женщинами…

Дракониха засмеялась и ее серебристый смех рассыпался эхом по скалам.

Юноша ощутил ее руку на своей голове. Рука ласково прошлась по кудрям и это было приятно…

— Ты еще о многом не знаешь, мальчик мой.

Раш не прекословил. Дракон-гурия! Это было ошеломляюще прекрасно и ради этого только стоило жить…

(обратно)

Король Матиаш и умная девушка

Во времена короля Матиаша в одном комитате в деревне жили брат и сестра. Брат был богатый, он продавал быков в Вену, императору. Потому что император любил вкусный перкельт (жаркое из мяса и овощей с паприкой).

Рядом жила бедная сестра. Бедная, потому что без мужа. Без мужа она была, потому что была умная.

Соседи говорили — плохой брат. Сам богатый, а сестра бедная. Тогда брат подарил сестре самую плохую корову из стада. Думал корова сдохнет.

Но умная сестра вырастила корову. Корова росла, росла и родила красивого теленка.

Брат захотел забрать теленка, сказал, что давал сестре корову, а не быка.

Сестра не согласилась. Соседи сказали, что брат плохой человек.

Брат пошел к судье.

Судья комитата очень любил перкельт из телятины. Он целый год думал что решить, а теленок вырос в красивого, большого быка. Потому что богатый брат не хотел отдавать судье половину.

Но тут мимо ехал король Матиаш. Он всем говорил, что едет посмотреть, как живет его народ, а на самом деле на войну с чехами или поляками или немцами.

Король Матиаш очень любил перкельт из телятины. Он увидел красивого быка и спросил — чей это бык? Я его куплю.

Судья испугался и сказал — не знаю.

Король позвал сестру и брата и задал им три вопроса. Что быстрее всех на свете, кто богаче всех на свете, что желанней всех на свете.

Богатый брат сказал, что быстрее всех на свете его конь, богаче всех король Матиаш, а желаннее всех на свете — деньги — золотые флорины императора Австрии.

Умная девушка ответила, что всех быстрее человеческая мысль, вот я думаю про Буду, а вот про Вышеград и в один миг из Буды в Вышеград прилетела. Богаче всех — земля — всех кормит и поит, но не беднеет.

Желаннее всех на свете — солнце она освещает мир и греет землю и всех людей.

Король Матиаш любил умных людей, потому что сам был умным. Он присудил быка умной девушке и получил бесплатно вкусный перкельт. А девушку назначил собирать налоги в комитате. Она быстро нашла, что ее богатый брат не платил налоги королю Матияшу.

После этого богатый брат стал бедным.

Вывод: никогда не обижайте умную женщину.

(обратно)

Победный марш

Задолго до Годовщины Славной Победы вся планета Лирд начинала подготовку. Войска тренировались для парада, улицы украшались огромными плакатами, посвященными героям, ветеранам скауты разносили подарки от Лидера нации — набор деликатесов и бутылку крепкого..

Годовщина была выходным днем и к нему готовились загодя: закупали вино и разные вкусности, чтобы побаловать желудки и похвалится перед пришедшими гостями.

Сол стоял в пробке. Вернее сказать сидел за рулем новенького «кагуара». Впереди машина скорой помощи мерцала мигалками, видно везли в больницу кого-то.

Полиция привычно перекрыла проспект для проезда Лидера. Он возвращался после визита на Дартум. Улицы перекрывали загодя, и движение открывали не сразу. Выходить из машин в такие моменты не полагалось. За этим следили агенты в штатском. С этими парнями лучше не связываться. Руки ноги переломают и сам окажешься виноват…

Сол взглянул на часы. Сколько же стоять?

Огромный щит над проспектом был украшен огромным плакатом с надписью: «Слава героям!» Из приемника гремел победный марш.

В Годовщину всегда пили первый бокал за павших героев.

Планетарная война, случившаяся за пятнадцать лет до рождения Сола оставила страшные следы. У Сола два деда числились пропавшими без вести. Ясно, что погибли, но где, когда?

И так почти в каждой семье.

Десант с планеты Дартум высадился на Лирд без объявления войны, вероломно и нагло. Внезапное нападение нанесло огромный урон Лирду, но пятилетняя война завершилась победой. Агрессоров вышвырнули вон. Они платят репарации до сих пор.

Правда, дартумцы машины делают гораздо лучше…

Сол погладил руль машины. Автомобиль был предметом гордости и зависти. Гордости — семьи, а зависти соседей и родни.

Сборочный завод был запущен у столицы дартумцами год назад, но до сих пор, чтобы купить «кагуар» следовало записываться заранее у представителя фирмы.

Владельцы обшарпанных и убогих отечественных авто угрюмо косились.

Сол сидел как истукан, наслаждаясь завистью окружающих.

Дартумские товары стоили кучу денег, но желающих их купить на Лирде находилось много. Из-за высокого качества.

«Когда же наши научаться делать по-нормальному?»

Наконец раздались звуки сирен и мелькнули стремительные черные тени. Лидер и охрана пронеслись с космодрома на дартумских черных «хордах». Машины эти стоили огромных денег, только Лидер и его советники могли ездить на таких.

Пробка разгрузилась и, миновав проспект, Сол спустя полчаса попал в другую пробку, уже на выезде из столицы. Дорогу перекрыла полиция, чтобы пропустить колонну грузовиков с карбоновой рудой.

Редчайший ресурс в галактике расходился как горячие пирожки и пополнял бюджет Лирда мощным потоком галактической валюты.

Когда проходили грузовики — тряслась земля и дрожь Сол ощутил даже в комфортом нутре своего «кагуара». Грузовики тоже дартумского производства. Таких на Лирде никогда не делали, да и не смогут сделать никогда.

«Зато у нас есть орбитальные станции обороны, самые неуязвимые и мощные во всей системе!» — с гордостью подумал Сол.

Примерно через час он выбрался за пределы столицы. Здесь его тормознули армейцы на пропускном посту. Броневик, камуфлированный рыжими пятнами торчал из кустов. Военные в бронежилетах и со штурмовыми винтовками наготове.

Тяжелая служба! Террористы пару дней назад обстреляли пост на юге.

«Ничего скоро всех переловят и перевешают! А может отправят в психушку. Не может же нормальный человек нападать на своих полицейских или армейцев!»

У Сола проверили документы, заглянули в багажник. Придираться не стали, увидев в документах карточку члена Содействия. Членство в правящей партии имело свои хорошие стороны.

Еще через час добрался до своего загородного дома. Как чиновник городской администрации Сол мог себе такое позволить. Жена и дети жили на природе, на чистом воздухе. Не каждый житель столицы имел такую возможность.

Неподалеку от поворота к элитному поселку в прошлом году поставили скромный бетонный обелиск с орлом. Здесь при прокладке линии коммуникаций случайно обнаружили братскую могилу. Судя по деталям амуниции — свои. Кто были эти парни, как они погибли, теперь и не узнать…

На следующий день была Годовщина.

За столом с обильными закусками и вином уселась вся семья: Сол, его жена Мира, родители Сола и шестилетний Гас.

По визору показали выступление Лидера.

— Уважаемые граждане Лирда! Наши славные защитники! Ветераны! Поздравляю с ГОДОВЩИНОЙ нашей славной победы! Нашей справедливой победы над тиранией и агрессорами! Мы всегда будем помнить…

Речь затянулась на целый час.

Лидер заклеймил позором подлых дартумских агрессоров, восславил народ Лирда и его доблестную армию. Напомнил о гигантских жертвах ради свободы и справедливости.

Все напряженно слушали. Вино, налитое в бокалы нагревалось, а закуски остывали.

Сол ощутил пощипывание в глазах. Через визор он ощутил небывалый подъем и чувство единения со своим народом, с Лидером, со всей планетой!

«Как же здорово, что мы победили…»

После речи по визору показали парад армии. Ревел победный марш.

Чеканили шаг под музыку военных оркестров шеренги бравых воинов, грохотала броневая техника, в небе проносились крылатые скагеры.

Тут уже семья выпила и закусила.

Второй тост за Лидера предложил отец Сола.

— Такой человек нами правит! Великий и необычайный! Отец народа!

Выпили стоя.

Отец тут же вспомнил репортаж про визит Лидера на Дартум.

— Ты видел, Сол, как наш то разговаривал с дартумским козлом? Тот аж весь бледнел! Боятся нас, сволочи! А наш на него свысока так посмотрел!

Сол переглянулся с Мирой. Они то знали что Лидер небольшого роста и на двухметрового дартумца не мог смотреть свысока. Но люди считали, что лидер крупный мужчина. В визоре же такое показывали!

Потом разговор перешел на прибавку к пенсии родителей по случаю ГОДОВЩИНЫ. Про здоровье. Про выросшие за месяц цены на муку…

Завтрак перешел в обед. Хорошо, душевно посидели!

К вечеру Сол отвез родителей на «кагуаре» к станции монорельса.

Когда стемнело Сол сидел с Мирой в беседке. Они любовались на звезды, и пили горячий несс.

Подошел Гас и сел рядом.

Сол привлек его к себе.

— Папа, а войны больше не будет?

— Нет, сынок. Мы же победили! Видишь вон там, над горизонтом искорка блестит?

— Да.

— Это наша орбитальная станция. Одна из ста. Через нашу оборону ни один враг не прорвется!


На орбитальном комплексе сержант Дибс закончил смену и зашел в бар, пропустить бокал пива. У панорамного окна место оказалось свободно. Не успел Дибс помочить усы в пене, как за столик уселся капитан Гилл. Уже изрядно выпивши.

— Как смена?

— Рутина.

Вне служебных обязанностей в дартумской армии субординация не соблюдалась. Офицеры и сержанты общались на короткой ноге.

— Смотрел несколько местных каналов. Вот умора! Местные обезьяны считают, что это они нас победили. Они даже наши орбитальные комплексы считают своими!

— Канцлер Барт был мудр, Дибс! Пусть они считают себя победителями, зато не надо держать на планете оккупационные силы, гоняться за повстанцами и вызывать ненависть местных. Мы берем с Лирда все что угодно и по дешевке. Тех, кто поумнее забираем к себе, а остальное быдло пусть празднует выдуманный праздник! Их правители держат население в кулаке и могут творить, что им вздумается.

— Для чего же тогда эти комплексы, для чего наше дежурство?

Капитан рассмеялся.

— Тише, не болтай громко, а то нас уволят и мы потеряем хорошее жалование с добавками за сложность условий!

— Действительно, капитан? На случай если «слепые победители» прозреют?

— Наши комплексы — это страховка. Страховка на всякий случай. Чтобы правители Лирда не забывали про нас. Их семьи живут на нашей планете. Они держат деньги в наших банках и скупают у нас недвижимость. Они повязаны с ног до головы. Они единственные зрячие на планете «слепых». «Слепые» не прозреют никогда Дибс!

— А если все же прозреют?

— Тогда мы нанесем удар!

(обратно)

Чего хочет солдат

Бой устало рычал там вдали, на западе. Шесть танковых бригад введенных в прорыв уходили все дальше разрывая тылы немецкой армии.

Танк под номером «сорок шесть» с разорванной гусеницей стоял всего в сотне метров от разгромленной противотанковой батареи.

Угораздило же водилу подать влево!

«Нахалка» — спешно установленное прямо в траве минное поле нашло свою добычу. Отделались еще легко.

Номер 43 еще горел в ста метрах от них. Никто не выбрался из танка. Просто не успели…

Стоя на башне лейтенант озирался вокруг. Противотанковые желтые блины мин отсюда в траве легко заметны.

Водила, сняв сапог, растирал онемевшую, контуженную ногу. Голову опустил виновато.

Взрыв повредил не только гусеницу, но также разломал ведущий каток и погнул первый торсион. Без ремонтников не справиться. Только рембат отстал еще два дня назад. Помогал чинить танки прорыва.

Николай — башенный стрелок, поежился. Вот кому досталось!

Танки-прорыва — неуклюжие монстры оборону врага взломали, но почти все были подбиты огнем противотанковых пушек и гаубичной артиллерии. Сколько экипажей полегло…

Он погладил ласково клепанную бугристую броню.

Танк канадской сборки, марки Валентайн, в бригаде получил кличку «Валентин».

— Сашок, может мы сходим?

Уже в десятый раз просительно заныл заряжающий Серега. Молодой командир при старом экипаже авторитет еще не заработал, но Сашком его звал только Серега, на правах земляка.

— А если мины?

— Да нет там мин!

— Ты сходишь, а мне башку подставлять?

— Блядь буду, командир! Все нормально будет!

Лейтенант устало вздохнул, сплюнул с высоты и потер запотевший затылок пятерней.

— Николая возьми.

Они шли по колеям. Там где танк прошел — там мин нет.

Серега повесил на грудь трофейный короткий автомат. Николай вынул из за пазухи комбеза револьвер Наган и нес его в опущенной руке. Кобуру на поясе танкисты не носили, чтобы не мешалась. Когда танк горит — каждая секунда на счету! Застрянешь в люке — считай — мертвец! Револьвером Николай обзавелся после случая с Семеном — прежним водителем их танка. Угрюмый водила носил пистолет в кармане комбеза, а тот возьми и выстрели сам да прямо в ногу! Семен загремел под суд якобы за сомострел. А у суда в военное время два наказания: пуля в затылок или штрафная рота. Семена закатали в штрафники и больше никто о нем ничего не слышал. Револьвер сам не выстрелит — система не та.

Серега был большой любитель собирать трофеи. Но при этом жадиной не прослыл, наоборот, всегда делился добытым с членами экипажа.

Сейчас самый удобный случай — начальство далеко, трофейщики еще не появились. Что найдешь — все твое! Батарею из трех «гадюк» бригада проутюжила за несколько минут, не потеряв машин. Большая удача!

Смертоносные снаряды этих пушек пробивали любую броню. Вот только пушки эти после первого же выстрела зарывались станинами в землю на столько, что артиллеристы не могли их уже вытащить на руках и повернуть если потребуется в другом направлении.

Теперь вмятые в землю пушки стали просто военным металлоломом.

Николай сел на краю ровика со снарядными ящиками и дальше не пошел. Смотреть на раздавленные тела не было желания. Серега не брезгливый, шарил по трупам — искал золото и часы. Часы он потом не редко дарил или менял на спирт и консервы.

Свежий ветерок с севера не нес прохладу, а только запах гари. Отступающие фрицы жгли оставляемые селения. Солнце клонилось к закату, но прохладнее не становилось.

Шлем Николай оставил в танке и теперь расстегнул пуговицы гимнастерки под комбинезоном до пояса. Облизнул сухие губы.

Хотелось есть и пить. Вода кончилась утром, а НЗ прикончили перед началом наступления.

Кухню раньше чем дня через три не увидишь… А в наступлении может и десять дней. Повара, они люди нежные — не любят близко к пулям кашу варить…

— Колян! Иди скорей!

— Чего там?!

— Иди, давай!

— Жрать нашел чего?!

— Лучше!

«Что может быть лучше еды сейчас?»

Николай пожал плечами и поспешил на зов Сереги.

Тот стоял над ровиком со снарядными ящиками, напротив останков левого орудия.

В ровике на спине лежал мертвый немец. Светловолосый, с открытыми глазами молодой парень в камуфляжной куртке и пыльных серых штанах.

— Зачем позвал? Что я — мертвяков не видел?

Серега нервно хохотнул.

— Посмотри, земеля! Ты с ним похож — как братья близнецы!

Николай вздрогнул и всмотрелся внимательнее. Похож и вправду похож!

Серега спустился в ровик, походя снял с трупа часы и вытащил из нагрудного кармана серую солдатскую книжку.

Покойника звали Иоган Крайн. На фото вложенном в книжку он улыбался, окруженный видимо семьей. Родители и девушка-подросток, очень схожая с ним — сестра, видимо…

Николай перевел дух. У него тоже дома мать, отец и сестра, пусть не такая красотка, но боевая, шустрая Олька. Родные места еще и не освободили. Далеко до них фронту. Как там родные, под фрицами?

— Они тоже люди…

— Да брось ты, Колян! Мрази конченные! Мы их звали?! Сам пришел и сдох как собака!

Серега сплюнул яростно, бросил фото и документ на грудь мертвеца и выбрался из ровика. Часы мертвеца сунул Николаю.

Смотреть на мертвого было физически неприятно. Он не был изувечен, нет! Только пятна крови на куртке, на груди говорили о причине его смерти. Николай на миг будто увидел свою смерть… Лежит парень и там далеко на родине семья не знает что сегодня ему пришел конец. Может и никогда не узнают… О чем он успел подумать перед смертью этот парень в камуфляже? Если успел подумать… Лицо спокойное… Хорошая смерть — умер без мучений!

Он забрал документы, фото и письмо в конверте, а затем снял с шеи убитого опознавательный жетон. Спрятал все в карман комбеза. Потом нашел на позиции лопату и засыпал труп землей, обвалив края ровика. После этого украдкой перекрестился и прошептал полузабытые слова молитвы. На душе полегчало.

Ушлый Серега нашел еду и воду в мятой баклаге, потому довольный лейтенант не спрашивал что так долго копались.

Серега тем не менее посмеиваясь в лицах изобразил как Колян хоронил брата-фрица. Лейтенант и водила веселье не поддержали, угрюмо жевали трофейную солоноватую тушенку…

…Везенье «Валентина» под номером «сорок шесть» кончилось через восемь дней.

Потерявший свою машину комбриг пересел на «сорок шестую», лейтенант Сашок перешел в разряд башенных стрелков, а Николай как лишний болтался на броне сверху, сунув под зад свой вещмешок.

Бригадную колонну, растянувшуюся по пыльной дороге из зарослей акации обстреляли танковые орудия. Очередной заслон немцев из очередной необнаруженной засады. Только что Николай ехал, жмурясь от пыли, сидя рядом с башней, как уже барахтается оглушенный в канаве. Тупо ныло левое плечо.

«Только бы не перелом!» Плечо в крови, но вроде цело.

В танке рвались по одному снаряды в боеукладке. Пламя с гулом перло из башенного люка как из паяльной лампы. Никто выбраться не успел…

…В плечевом суставе застрял осколок, который удалили только в тыловом госпитале. Еще месяц Николай разрабатывал руку. В госпитале ему вручили награду — орден за храбрость. Наградили посмертно, как весь экипаж, а потом ошибка выявилась. Только награду обратно уже не заберешь.

— Повезло пацану, теперь дадут отпуск! — завидовали соседи по палате.

Отпуск дали на десять дней и предписание прибыть из отпуска в город Казань в танковое училище.

— Не робей, Колян, сделают из тебя лейтенанта за полгода! — обгорелый сержант Рюмин из тяжелого полка прорыва крепко пожал на прощание руку. — Может и война к тому времени закончиться…

…От знакомого вокзала на станции Осиповичи остались только обожженные руины, рядом суетился рынок. Люди не сколько продавали, сколько менялись. Деньги ничего не стоили. Буханка хлеба стоила пятьсот рублей, а зарплата медсестры в госпитале — одна тысяча в месяц. Все выживали за счет пайков, что выдавали на работе. В толпе шныряли оборванные пацаны, предлагали солдатам из эшелона сомнительную самогонку в бутылках заткнутых кукурузными кочерыжками.

Бдительный патруль из комендатуры тут же проверил документы у одинокого солдата.

— Танкист?

— Так точно!

Лейтенант, начальник патруля, в аккуратной, выглаженной форме, пролистал документы небрежно. Покосился на орден.

— Куда в отпуск?

— В Репище, тут не далеко.

— Я не местный… Счастливого пути, герой!

Лейтенант козырнул, возвращая бумаги.

Николай продвигался через толпу, держал поближе вещьмешок. Там он запас еще в госпитале консервы домой, отрез синца для матери, сменял на часы, безопасную бритву для отца и для сестренки килограмм конфет. Конфеты трофейные ему подарила медсестра Ниночка. С Ниночкой Николай сошелся очень близко и даже подумывать стал о женитьбе… но не сложилось…

До деревни от станции было километров тридцать и Николай пошел пешком.

Чем ближе он подходил к деревне, тем радостнее становилось. Грудь распирало от счастья.

«Я дома! Я дома!» — стучало в голове.

Николай радовался каждой травинке, каждому знакомому дереву.

По этой дороге с отцом до войны возили часто зерно на станцию из колхоза.

Словно и нет войны! Знакомая рощица машет березовыми ветками. Листочки золотые еще крепко держаться в начале осени.

Та же колея дороги, те же поля, только непривычно заросшие бурьяном.

Не верилось, совсем не верилось в то что война осталась далеко, а дом родной все ближе!

Николай шел быстрым шагом. От волнения потели ладони…

По накатанной пыльной дороге сапоги быстро запылились. Ничего! Перед домом оботрем!

Солнце клонилось к закату.

«Небось ужинать уж сели! А я в окошко постучу..»

Николай улыбался, предвкушая удивление и радость семьи.

«Олька подросла небось, невеста…»

Деревня Репище располагалась под бугром у речки..

Николай добрался до руин церкви на бугре и не сдерживаясь побежал вниз по склону.

Тяжелый вещмешок шлепал по спине.

Пробежав половину спуска, почти до вишневых садов, Николай споткнулся и едва не упал. Он не увидел привычной панорамы родной деревни. Дома исчезли… Совсем… Остались сады, да заросшие бурьяном огороды!

Запыхавшись, он добежал до родного дома. Дома не было…

На пепелище сиротливо торчала закопченная русская печка. С трубы ее испуганно сорвалась и улетела черная ворона…

…Скрипело переднее правое колесо телеги. Негромко, но нудно. Также нудно говорил Петр, время от времени потряхивая вожжами. Лошадка лохматая шла ровно и ухом не вела на движения хозяйской руки.

— …Подался в партизаны в лес. Отряд небольшой был. Микулов Федор Кузьмич стал командиром, а комиссаров нам не надо было. Помнишь, он агрономом в Острове работал, а потом подался в район? Года за два до войны… Лето пересидели, а к зиме худо стало, жрачки мало, а по деревням продкоманды германские ездили, подвыгребли что смогли, не все конечно, не то что наши комиссары, а все равно и самим мало было. Но мы ж свои… делились бабы чем могли с нами. Жандармы про нас не знали. Отряд наш сидел тихо. Мы германцев не трогали, а они нас не трогали… Зато и местная полиция ходила по струнке никого не обижала по деревням-то. У Федора Кузьмича в полиции свои парни были засланы, так думаю. Хитрован большой был, царство небесное!

Петр сунул вожжи под зад и размашисто перекрестился левой рукой. Правой у него не было. Пустой рукав заботливо подколот булавкой, чтоб, значит, не болтался зазря.

— Осенью, уж заморозки пошли, явилась на нашу голову беда. Диверсанты-парашютисты — парни — оторви и выбрось!

Руки у них чесались. Явились к нам, чуть Федора Кузьмича к березе не поставили. Орут: «Сидишь, сука, в тылу и жиры наедаешь! С врагами замирился?!»

Микулов перепугался, дал людей им. И пошло веселье. На станции комендатуру разгромили, элеватор сожгли. Потом давай рвать железку! Три эшелона под откос пустили. Взрывчатки у парашютистов полны вещмешки были…

Тут про нас вспомнили, да еще как! Два эшелона на станции пехоты сгрузили и айда нас ловить!

Парашютисты проскользнули через оцепление, а все шишки нам достались. Весь лес прочесали с собаками, нашли нашу базу…

Петр сплюнул вниз с телеги.

— Снег пошел в тот день, потому по снегу и выбрались мы, человек десять не больше. Я пулю в руку поймал. Отрезали на хрен по плечо в Татарке, доктор старенький там жил, помнишь? Спас можно сказать меня. Гангрена сжирала руку-то…

Каратели тогда же две ближних к железке деревни: Остров и Репище спалили дотла и всех в расход… из пулеметов…

Потом всех собрали и похоронили мы в общей могиле, вон там! На бугре за старой церковью!

Чего молчишь, Коля? Заедем на могилку-то?

…— Петя, проснись! Петя!

Горячий шепот жены вытянул Петра из мягких теплых объятий сна.

— Чего ты?!

— Иди, посмотри! Третью ночь не спит, сидит на крыльце… как бы умом не тронулся?! Привел на свою голову, друга!

Петр чертыхаясь, выбрался из-под одеяла. Спорить с бабой себе дороже…

Луна ярко светила в окно. Щурясь, Петр пригляделся.

На ступеньках крыльца сидел, опустив голову, Николай. Гладил по кудлатой голове дворняжку Степку.

Утром рано Николай ушел на станцию, оставив Петру все что нес в вещмешке для родных. Невидимая рука давившая сердце три дня исчезла. За две бессонных ночи Николай решил чего он хочет придет в Германию и убьет всю семью того немца — Йогана Крайна. Три жизни за три жизни. Честный обмен и справедливый…

…Комбриг срочно собрал всех офицеров бригады в своей палатке. Набились, так что не продохнуть. За две недели бригаду стоящую во втором эшелоне, пополнили до полных штатов людьми и техникой. Ждали приказа наступать.

Так завтра наступление?

Скорей бы уж!

Капитан Николай Лукьянов потер запотевшее под трофейными часами запястье.

В батальоне за глаза командира звали «Железный Лука» за неутомимость и презрение к смерти. Про кличку эту Николай знал, но относился к этому факту безразлично. За год боев бывший башенный стрелок вырос в комбата, заполучил две раны и три ордена, да еще ожог на всю левую щеку. Начальству нравился смелый до безрассудства офицер. Его ставили в пример и восхваляли на партсобраниях.

Офицеры шептались за его спиной: «Семья у него погибла, двинулись мозги у парня…»

Комбриг кашлянул прочищая горло и наступила тишина. Он покосился на сидящего рядом замполита бригады. Тот разрешительно шевельнул бровями.

— Товарищи, из штаба пришло сообщение — ночью подписана капитуляция Германии. Гитлер отравился крысиным ядом! Собаке — собачья смерть! Войне, конец, ребята!

Николай сидел истуканом на броне своего «Эмчи», американского танка. Крики радости и пальба в воздух не затихала уже который час по всей линии фронта. Танкисты раскурочили НЗ и закусывали им местную ядреную самогонку. К утру вся армия перепьется как на свадьбе… «Они проиграли, а мы победили… Они проиграли, а я не сделал то чего хотел, больше жизни хотел… Какая же это победа?

До родного города мертвого фрица теперь как до луны… не возможно… не возможно…»

Николай ударил кулаком по броне раз и еще раз.

Он два года шел в Германию к этому проклятому городишке Брайтенау чтобы расквитаться за семью, своими руками перерезать глотки тем немцам с фотографии… Своими руками… А теперь что ж, не дойду? Каких-то сраных сто километров?!

Николай заскрипел зубами… Ну уж нет!

Когда зажглись звезды на небе, а победоносная армия пьяная от самогона, спирта и от радости, плясала у костров, Николай направился к линии фронта, прихватив немецкий автомат, штык-нож, заточенный до бритвенной остроты и вещмешок с НЗ. В вещмешке под трофейной маскировочной курткой, на самом дне рядом с картой лежали солдатская книжка Йогана Крайна, его смертный жетон и фото его семьи…

Рассвет застал Николая километрах в десяти от линии фронта, но уже в немецком тылу. Роща в овраге, вдали от дорог показалась ему безопасным местом. Он забрел в самый бурелом и задремал чутко рядом с трухлявым пнем. Немного отдыха просто необходимо.

Линию фронта удалось пройти без проблем. Со своей стороны всеобщая пьянка, которую ничем не сдержать.

Тем более что местность Николай знал. Сюда перед наступлением как обычно привозили танковых командиров чтобы ознакомить с местом прорыва. На офицера-танкиста этим вечером никто внимания не обратил. Войне конец — это был настоящий праздник, от души…

Немцы не праздновали, но явно пребывали в растерянности. Хваленая их дисциплина дала трещину. В передовом охранении разговаривали. Николай услышал гортанный говор и осторожно прополз мимо.

Натянув пятнистую маскировочную куртку, Николай пробирался по дну оврага, то и дело перепрыгивая через петляющий мутный ручей. Автомат держал наготове. В нескольких километрах севернее должна проходить железная дорога. Забраться в проходящий мимо состав и доехать до Братенау. Там, судя по картам, узловая станция и мимо поезд не пройдет. Опасная, но вполне реальная затея…

В сосняке рядом с железной дорогой Николай просидел весь следующий день. Поезда шли только к фронту. Нетерпение жгло грудь. Он пошел дальше на запад.

В сумерках вышел к хутору или малой деревне — не понять. Огней в окнах не было. Собаки не лаяли. Мелькали снопы света от мотоциклетных фар, слышалось стрекотание двигателей.

Патруль?

Николай затаился в зарослях бузины.

Утром убедился что хутор пуст и давно, может пару лет здесь не живут. Стекла в окнах выбиты, двери нараспашку…

На высокой липе возле покосившегося нужника висел солдат-немец в распахнутой шинели. На груди табличка. Николай смог прочесть только одно слово: «дезертир». Шея набок, лицо черное. Дезертир от фронта далеко не ушел — все понятно…

Шинель для ночевок в сыром лесу не помешала бы… Только лезть на дерево и снимать покойника не хотелось. Время не ждет!

Деревню у подножия лесистого холма Николай обошел по широкой дуге и остановился чтобы прикончить банку консервов рядом со штабелем дров.

Опушка еще не тронутого соснового бора совсем рядом. Желтые корабельные сосны уносили высоко свои кроны. Ветер шелестел наверху, внизу тишина, мирный и сонный запах смолы, хвои… Благостно-то как! «В сосновом лесу — молиться!» — вспомнились слова бабушки Пелагеи.

«Когда я молился последний раз?» Николай дернул головой. Чтобы не громыхать банкой, тушенку выложил на лист лопуха и ел руками. По карте выходило что половина пути пройдена. От хриплого вскрика совсем рядом, Николай окаменел и покрылся мурашками. Цапнул за автомат. Рядом с поленницей стоял тщедушный рыжий котенок — комок свалявшейся шерсти — одни уши и тонкий хвост…

Учуял прохвост тушенку!

Несчастное животное с надеждой смотрело на человека. Человек протянул на ладони кусочек обворожительно пахучей еды.

Человек гладил по шерстке мурчащий комок шерсти и улыбался, может быть впервые за год…

Когда Николай двинулся дальше, котенок побежал следом, но поскольку не поспевал, то начал пронзительно вопить. Пришлось взять на руки, а потом и сунуть за пазуху. Скотинка угрелась и уснула.

Николай почти час прошагал по тропинке, когда невнятные крики и звук автоматной очереди справа неподалеку, заставил броситься в кусты орешника.

Стрельба больше не повторилась, зато затарахтел на холостых оборотах мотоцикл.

Николай поспешил на звук. На развилке двух лесных дорог стоял мотоцикл с коляской. Два немца в плащах и мятых фуражках волокли человека из лесу. Похоже мертвого. Голова свесилась так как у живого не бывает.

Николай вышел им навстречу и короткой очередью пристрелил обоих. За треском мотоцикла звук выстрелов плохо различим.

Николай погладил дермантиновое сиденье мотоцикла. Вот и транспорт! На таком ездить приходилось. Трофейные мотоциклы в бригаде имелись всегда.

Парни в плащах оказались из военной полиции, судя по блестящим бляхам на шее. Тот кого они волокли был видимо дезертиром, тевтонец со споротыми знаками различия на мундире, со щетиной на исхудалом лице. Впрочем все трое мертвы.

Николай потер свою щетину и выложив котенка на сиденье в мотоциклетную коляску, деловито обыскал мертвецов. Потом стянул с одного из них плащ, снял нагрудную бляху и пояс с кобурой. Нахлобучил фуражку с очками на половину лица. Полиция ловит дезертиров, рискнет ли кто останавливать полицейского с бляхой? Найденные в коляске консервы перекочевали в вещмешок.

Котенку в коляске не понравилось и он жалобно мяукал. За треском мотора Николай не слышал его жалоб, видел только как раскрывается розовая пасть.

— Komm zu mir, ein weni! — негромко позвал Николай.

Котенок опять оказался за пазухой.

Николай выжал тугое сцепление.

— Nun kann es losgehen, die Maschine! — он говорил слова на чужом языке, даже не сознавая этого. Слова выскакивали на язык сами собой…

Пустынная дорога бежала навстречу. Ни встречных, ни попутных военных машин. Только унылые вереницы беженцев, волокущих на колясках и велосипедах свой скарб в серых узлах и плетеных корзинах. Изнуренные женщины… Тоскливые глаза и исхудавшие лица… На запад…

В Брайтенау мотоцикл вкатил уже к вечеру. Патруля на въезде не оказалось, поднят полосатый шлагбаум.

«Вильгельмштрассе 88… где же это?»

Николай ехал по пустынным улицам на второй передаче. В груди пусто, а в голове стыло. Осталось найти нужный дом. Чем больше колесил по городу Николай, тем больше менялось его настроение. Напряжение ушло. Почему-то стало радостно и легко, словно в ожидании праздника.

Городок небольшой и нужная улица нашлась через час.

Маленький домик за живой изгородью… Не увидев даже номера на углу, Николай уже знал — это здесь! Оставив мотоцикл в переулке, прихватив автомат и вещмешок, быстрым шагом пошел туда куда гнала его месть. Котенок запросился наружу и тут же шмыгнул в кусты. Николай тут же о нем позабыл.

В окнах дома темно, как и у других, но он знал, там есть люди и они тоже ждут!

Он не вошел через дверь выходящую на улицу, а обойдя сбоку, перемахнул через кирпичный забор. Из небольшого дворика в дом вела дверь с окошком в верхней части и там виделись отблески света.

Сердце замело, а потом забилось, словно в груди заработал мощный насос.

Повернув ручку, Николай вошел в узкий коридор, а потом направо через дверной проем.

При свете керосиновой лампы под абажуром за столом сидели старик с седой бородой в жилетке, старуха в очках и длинном черном платье, а напротив, лицом к двери худенькая большеглазая девушка с гладко зачесанными назад волосами. Толстая коса перекинута на грудь.

Увидев выросшую внезапно на пороге темную фигуру, девушка со всхлипом втянула в себя воздух и окаменела. Старик отодвинул бокал и отложил сухарь, поднял голову. Его глазницы оказались пусты.

Старуха уронила вязанье на колени и прищурилась. Лицо ее исказилось.

«Вот и я пришел расквитаться… Такая же ваша судьба какая и моим досталась…»

Николай шевелил губами, но не мог сказать ни слова.

На бедной чистой скатерти напротив свободного стула стояла тарелка с кусочком черного хлеба и бокал, белый фарфоровый бокал с голубыми цветочками.

В глазах поплыло.Сквозь пелену слез Николай увидел за столом отца, мать, сестру. Они ждали его и он пришел.

Пальцы разжались. Грохнулся о пол автомат.

Солдат шагнул вперед к свету и сел на свободный стул. Руки развязали петлю вещмешка.

— Ich brachte zu essen… Ich bin wieder da… Я принес поесть… я вернулся…

……Когда вам говорят что солдат хочет жрачки, водки и доступных баб — не верьте! Солдат просто хочет вернуться в родной дом, чтобы его там ждали родные и любимые…

(обратно)

Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин…

Василий Иванович Михнев построил машину времени.

Не в гараже, не на кухне, а прямо на работе, в лаборатории НИИ полимеров и сплавов.

Честно сказать от всего НИИ теперь то оставалась только его лаборатория.

Ушлый директор еще в начале лихих 90-х оформил НИИ как ООО, сам себя назначил ген. директором и быстренько раздав в аренду помещения банку, аптеке, двум десяткам фирм под офисы и даже магазину «Секс-шоп», слинял за рубеж. Говорили что он прикупил на арендные платежи особнячок в Карловых Варах и теперь лечит печень и прочий ливер далеко не отходя.

Лаборатория Михнева уцелела только благодаря тому что размещалась в полуподвале и имела отдельный вход из соседнего двора. Ее не заметили впопыхах!

Лаборанты разбежали, зарплату не платили, да и кто ее будет платить теперь?

Зав. лаб Михнев глубоко потрясенный перестройкой и крушением СССР занимался фундаментальными и не профильными исследованиями в одиночестве, исправно оплачивая коммунальные услуги. Он продал старенький «Жигуль», дачу в Апрелевке, а потом и квартиру. Жил он все равно в лаборатории, так зачем ему квартира. Был Василий Иванович разведен, плешив и сутул. Требования его к удобствам были минимальны, словом жил по-спартански и нисколько не огорчался этим.

В начале девяностых купив случайно мягкую дрянную книжонку В. Суворова «Ледокол», Василий Иванович выпал, что называется, в осадок!..

Все встало на свои места: вот в чем причина всех бед — товарищ Сталин не успел первым ударить по Гитлеру!

Если бы успел — вся история пошла бы по иному пути!

Европа — советская, Африка — советская, а уж потом и Америка никуда не делась бы!

Из чего следовало что перестройка невозможна в принципе и СССР стоял бы незыблемо по сей день.

Если бы попасть к товарищу Сталину в предвоенные года, да все рассказать?

Остатки волос встали на голове завлаба дыбом.

«Машина времени» Герберта Уэлса была любимой книгой детства и сколько мечтаний она породила в еще глупой макушке маленького Михнева!

А слабо сделать самому такой агрегат? Слабо?!

Гигантская цель появилась в жизни Михнева и весь мир перестал существовать. Есть цель и фундаментальная наука не отрицает возможность создания машины времени!

Пятнадцать лет не разгибаясь, трудился в лаборатории Василий Иванович. Правду сказать условия сложились идеальные. Ненужная в прочих помещениях НИИ аппаратура была потихоньку собрана в подвале. Никто не отвлекал Михнева от его исследований, ни семья, ни коллеги, ни начальство в виду полного отсутствия и тех и других и третьих!

Попутно с исследованиями, Михнева собрал большой архив информации о врагах дела Сталина. Мало стрелял ген. сек врагов народа! Ох, мало!

Тот же Горбачев, вражина! В детстве бы его удавить!

В сладких мечтаниях завлаб представлял как великий Сталин жмет его руку и говорил с акцентом:

— Ви сделали большое дело, таварищ Михнев! Ви спаслы нашу советскую Родину!

Василий Иванович задумался, а как представить вождю собранную информацию — вот эти вырезки из газеты и журналов и книг?

Как доставить в прошлое информацию о врагах, о технике, о научных исследования? Иосифу Виссарионовичу в 41 году атомная бомба бы не помешала! Ха!

Купив компьютер, Михнев возрадовался — на винчестере можно хранить так много всего, а потом бедному завлабу открылся интернет, эта бездна порока!

Но там имелась информация и очень много!

Со слезами на глазах Михнев сжег во дворе свой бумажный архив и начал копить информацию на компе.

План появления перед Великим Вождем был разработан детально.

Единственным другом Михнева оставался пенсионер Зуев, бывший мент. В молодые свои годы в Советской Армии Зуев нес службу в дивизии им. Дзержинского и с гордостью охранял кремлевские объекты.

По коридорам этим ходил сам Хозяин! Молодой Зуев стоял на посту не жив не мертв от великой чести!

Однажды Зуев рассказал занятную историю, как при ремонте коридора в кремле обнаружили замурованную комнату. Думали — тайник! Так нет — просто туалет. Кафель, унитаз, раковина. По архивам оказалось что замуровали комнату перед войной, году этак в тридцать девятом!

Угощая Зуева за свои деньги пивом, Михнев детально определил место нахождения указанной комнаты. Старику было лестно что его рассказами интересуются и добавлял все новые детали. Интернет тоже помог! Чего у нас секретно, за бугром в широком доступе лежит!

К Сталину следовало явиться непосредственно и лично, прямо лицом к лицу.

Появись Михнев просто в Кремле — его живо возьмут в оборот! НКВД не поверит в то что он гость из будущего! Поставят к стенке или отправят в психушку.

А вот товарищ Сталин сразу поймет в чем дело! Но только с глазу на глаз!

А где это возможно? Да там куда и царь пешком ходит!

Изучив распорядок вождя, Василий Иванович определился с датой 16 августа 1939 года.

Дата, место определены, дело за малым…

Гордый своей хитростью завлаб, продолжал исследования.

В канун нового 2010 года усталый Михнев потер ноющую шею и откинулся на крутящемся стуле.

На манекене, позаимствованном из обанкротившегося ателье, поблескивала сбруя телепортатора времени! Компактно, легко, удобно!

Испробовал свое изобретение Михнев немедленно — прыгнув в прошлую ночь и навестил магазин М-видео, где затарился новеньким нетбуком. В него он и перекачал свой архив, приготовленный для вручения Великому Вождю. Едва уместилось!

В новогоднюю ночь Михнев вышел во двор.

Трещали над головой китайские салюты, пьяные голоса вопили что-то с балконов.

«Несчастные! Они не знают что я рядом и готов к тому чтобы перевернуть их жизни вверх дном! Завтра они проснуться в другой стране!»

Игнорируя новогодний огонек по телевизору, завлаб тщательно подогнал телепортатор, чтобы не жал и не торчал из-под пиджака.

Перед Сталиным Василий Иванович решил предстать одетым в скромный но почти не ношенный костюм. Вот только костюм болтался на нем как на вешалке. За прошедшие с покупки этого предмета гардероба годы, Михнев изрядно поисхудал. Отправиться в магазин? Нет!

Нетерпение жгло, Под кожей как зуд поселился!

— Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин… — напевал путешественник во времени, подгоняя скользкую пряжку по талии.

Выставив на экранчике телепортатора дату и час с минутами, Михнев начал дрожащим пальцем главную кнопку…

…Дыхание перехватило, в глазах сверкнули каскадом разноцветные огни…

Тапочки мягко опустились на кафельный пол.

Михнев посмотрел на ноги и едва слышно простонал — он отправился в путешествие во времени в старых разношенных тапках! Он жадно огляделся. Комнатка выложена мелким кафелем, кабанчиком. Окна не имеется. Примитивного вида унитаз и раковина с начищенным до золотого блеска краном.

В зеркале над раковиной Михнев увидел свою перекошенную физиономию. Нетбук едва не выскользнул из-под мышки..

«Что теперь? Ждать!»

Михнев отошел подальше от двери и обратился в статую.

Он ждал, порокручивая в голове фразы:

«Уважаемый товарищ Сталин…

Нет, лучше: Дорогой вождь… нет, лучше: Я из будущего, Иосиф Виссарионович!»

Непривычный к стоянию завлаб вскоре ощутил болезненные спазмы в ногах и опустился на корточки рядом с батареей парового отопления. Время тянулось и гость из будущего начал дремать.

Дверь отворилась бесшумно и в туалет вошел невысокий рябоватый кавказец во френче.

Вошедший остановился как вкопанный, бледнея желтым нездоровым лицом, вытаращив глаза на незнакомца.

«Это — Сталин?!»

От волнения Михнев, попытался встать, пискнул что-то сдавленным горлом и уронил блестящий нетбук на пол.

Сталин немедля сунул правую руку в карман брюк и из черного потертого браунинга выпустил в опасного гостя пять пуль…

Через полчаса прохаживаясь мимо стоявшего навытяжку бледного и потеющего Берии, Великий Вождь, часто дымя любимой трубкой коротко указал:

— Разобраться! И расстрелять!

Через два часа под тяжестью улик пять охранников признались в том что вступили в сговор с китайской разведкой /на блестящем чемоданчике была надпись «Сделано в Китае»/ чтобы провести диверсанта-убийцу в Кремль. Всех конечно расстреляли. Тело диверсанта сожгли в крематории. Вещи сдали в архив.

Туалет конечно замуровали. Хозяин больше не решался переступать его порога.

(обратно)

Цена свободы

Вэнс сидел в канализационном люке и слушал канонаду взрывов, которые заглушали крики раненых и стрельбу вокруг. Рядом расположился Абнет, он закрывал глазу мертвому бойцу.

«Его звали Калиб… или Джейкоп… черт… нихрена не помню…» думал Вэнс глядя на убитого парня.

— Вот мы с тобой и остались вдвоем. Из всего взвода… — Хрипло сказал Абнет и отхлебнул воды из фляги.

— Лорейн, Мулд и Вишран должны были выжить, я видел, как они рванули в сторону насосной станций. — Сказал Вэнс.

— Они все равно покойники. Как и мы. — Абнет тяжело сел на замызганный бетон. Его не беспокоила грязь, и дерьмо под ногами, которое протекало неподалеку.

«Где мы с тобой только не лазили».

— Может тогда пора валить?

Абнет хмыкнул и посмотрел в потолок.

— Думаешь выйдет?

— Ты и так сказал. «Мы все покойники», почему же не рискнуть?

— Попадемся, нас пустят под расстрел, а может, отправят в штрафной батальон.

— Свяжемся с Олрем, у него есть связи с контрабандистами.

— Смеешься Вэнс? Этот прохиндей собственную мать продаст! Я ему ни на грош не верю!

— Тут не в вере дело Абнет! Да и какие еще варианты у нас есть? Угнать челнок с базы!? Бред и самоубийство.

— Будем с тобой рассуждать о степени самоубийства?

— Хватит, мы много раз с тобой об этом говорили! Дождемся ночи и свалим отсюда. Меня тоже достало это дерьмо вокруг, время дискуссий прошло…

* * *
— Просыпайся душара! — Крикнул охранник и тыкнул шокерной дубинкой Вэнса в бок. — Скоро ваш звездный час! — Сказал конвоир и заржал смотря, как Вэнса выворачивает наизнанку от токового заряда.

Матерясь сквозь зубы, Вэнс с ненавистью смотрел в спину охранника думая как засунуть ему эту палку в задницу. «Если не эти ремни…»

— Ты как? — Спросил Абнет, который сидел сбоку от Вэнса.

— Хренова, голова раскалывается.

— Тоже самое.

Кроме Вэнса и Абнета, здесь сидели ещё шесть человек. Угрюмые и злобные.

Челнок мирно гудел и летел в неизвестном направлений, а узнать было некого.

«Гребаная война. Лживые ублюдки. Чертовы пираты» — бухтел Вэнс, вспоминая побег из города, встречу с Олрем на черном рынке и капитаном корабля взявший их на борт и последующие нападение пиратов, остальное в тумане, как и личные вещи. Из одежды был чужой комбинезон, цвета хаки.

«Приложили крепко уроды».

Со стороны пилотов включился экран и в нем появилась толстая рожа, с мерзкими жидкими усами и маленькими бегающими глазами.

— Приветствую вас мои дорогие участники! Убийцы, воры, дезертиры и предатели. Парни, которых никому не жалко, отбросы цивилизации, обреченные на смерть во имя цивилизации! Для вас выпала редчайшая возможность прославиться на всю галактику! Приняв участия в шоу «Звездный Гамбит»! Участники будут биться друг с другом не на жизнь, а на смерть! Может победить только одна команда! Не разочаруйте зрителей, ведь на вас делают ставки! Удачи!

Экран погас, и повисла тягучие молчание, лишь гул челнока был слышен так же.


Серена хрипло заверещала, извещая пассажиров о скорой высадке.

— Пора вырадки! Одевайте ранцы! — Крикнул конвоир и открыл шкафчики с ранцами.

Отойдя от шкафа в другую сторону, он достал парализатор и нажал на пульт в стене.

Ремни, держащие людей убрались в глубь кресел.

Один из пассажиров попытался накинуться на конвоира, но получил заряд парализатора и свалился на пол.

Охранник мстительно улыбнулся — Кто ещё из вас рыпнется, полетит без ранца, как эта туша. — проговорил он и пнул пару раз размякшее тело.

Задняя рампа начала открываться, показывая пролетающие внизу лес и поля и небольшие городки.

— Вперед орлы! — Рыкнул конвоир.

Вэнс прыгнул первым, за ним посыпались остальные с криками и бранью.

Ветер сильно ударил в лицо Вэнса заставляя глаза слезиться. Паники не было. Вэнс не раз так десантировался, когда воевал в звездной пехоте. Просто было не привычно так налегке прыгать с реактивным ранцем без экипировки. «Топлива мало, придется приземляться на малой тяге и жестко».

Они падали на маленький городок. Можно конечно свернуть чуть левее и приземлиться рядом с какими — то руинами, но Вэнс посчитал что лучше приземляться в городе, а лучше у его края. Когда до земли оставалось 600 метров они врубили ранцы. Так же сделали ещё несколько человек. На последних шести метрах ранец сдох. Неприятный комок поселился в груди, но Вэнс сгруппировался и спокойно как его учили приземлился. Абнет сделал так же. Только Вэнс собирался кинуться к ближайшему сараю в поисках оружия как услышал приближающиеся с неба истеричные вопли. Парень пытался включить ранец, но у него не получалось. Долетев до земли он с звучным хрустом хряпнулся в тот самый сарай который собирался посетить Вэнс и взорвался.

Вэнс встал, двинулся в ближайший дом, в котором он нашел старый трехствольный дробовик модели St443. Рядом валялись две пачки патрон. Схватив коробку и разорвав её зубами. Вэнс быстро зарядил дробовик, остальные патроны засунул в маленький подсумок, лежавший неподалеку. Прислушавшись к дальним выстрелам, осторожно двинулся дальше, осматривать дом. Попутно он нашел две гранаты, гражданский рюкзак и старый бронежилет.

Собираясь уже уходить искать Абнета, Вэнс подошел к последней не открытой двери. Та неожиданна сама открылась и оттуда выскочил мужик с револьвером. Вэнс среагировал быстро и дробовик звучно ухнул два раза. Мужика откинуло на три метра и там он распластался рядом с унитазом.

Переведя дух Вэнс быстро перезарядил оружие. Осторожно по привычке подкрался к телу и аккуратно проверил его. Тот был однозначно мертв. Картечь смешала в мясо пах, брюхо и грудь.

Пошарив по карманам Вэнс нашел целую шоколадку, пачку бинтов, маленький коробок с болеутоляющим, а так же 16 патрон для револьвера и обрывок карты. Револьвер был восьми зарядный. Порог жалобно скрипнул и Вэнс резко вскинул дробовик к двери. Но это оказался Абнет.

— Уже кого — то завалил Вэнс? — Спросил Абнет опуская автомат.

— Ага — Буркнул Вэнс пристегивая трофейную кобуру и вкладывая туда револьвер.

— Я кстати нашел занятную вещь — Сказал Абнет и потряс тактическим планшетом — Многие функций его здесь ограничены, но думаю все же сгодиться.

— Сможешь отсканировать это? — Вэнс достал обрывок карты и Абнет шустро его перехватил.

Устройство чирикнуло и начало сканировать карту.

— Н-да. — сказал Абнет сокрушенно мотая головой — Сканер показывает северо — западную часть. Но мы точно не в ней. Местность не похожа на которую мы приземлились.

— Может, повезет, найдем ещё.

— Может быть… Ладно, двигаем?

В этот момент в городе началась мощная перестрелка, со всем близко от их дома и где — то взорвалась граната.

— Двинем на юг. — Решил Вэнс.

— А может аккуратно подойдем и перебьем оставшихся здесь?

Вэнс задумчиво побарабанил по дробовику.

— Здесь можем найти и другие куски карты местности, да и снаряжение лишним не будет. Ладно, убедил, пошли.

Когда Абнет и Вэнс добрались до трехэтажного дома и залезли на второй этаж перестрелка практически сошла на нет. Около небольшого магазина валялось четыре трупа и ещё три у дома напротив. Он весь был изрешечен пулями, а деревянная дверь выбита. Рядом с домом был припаркован красный внедорожник и около него прятался парень с пистолетом.

Вэнс жестами показал, чтобы Абнет остался здесь и прикрыл его, а он сам тем временем проверит магазин.

Абнет кивнул и стал наблюдать в сторону улицы.

Вэнс аккуратно спустился на первый этаж и оттуда прокрался к черному ходу магазинчика. Пластиковая Дверь была приоткрыта и на полу валялось битое стекло.

«Хорошо придумали.» Вэнс достал гранату и кинул в коридор. Мат и топот нога, через 9 секунд рвануло. Вэнс быстро вошел в здание и выбил пинком первую дверь у коридора.

Это оказалась подсобка. Следующая дверь, не поддавалась. Вэнс отошел пальнул в замок и услышал с той стороны крик боли. Распахнув дверь он увидел парня валяющегося на ящиках для овощей. Он дико вопил, вцепившись правой рукой в отстреленную левую руку. Вэнс навел дробовик чтобы добить его, но услышал хруст стекла позади, быстро обернулся и увидел как на него замахиваются палашом. Вэнс попытался прикрыться дробовиком, но получилось частично. Вместо шеи, палаш скользнул по правой руке и Вэнс повалился на парня, тоже вцепившись в руку и выронив дробовик. Безрукий заверещал, а Вэнс попытался достать револьвер здоровой рукой, но второй парень повторно замахивался для удара, Вэнс откатился и удар пришелся на раненного. Рука его больше не волновала, так как палаш раскроил ему череп.

— Курва! — крикнул мужик с палашом, пытаясь вытащить палаш из черепушки бывшего соратника.

Вэнс наконец достал револьвер левой рукой и три раза выстрелил в грудь парню. Послышалась очередь из автомата и опять тишина. Вэнс вздохнул и отложив револьвер начал копаться в подсумке, ища обезболивающие.

Через несколько минут появился Абнет.

— Ты как — Кивнул он на руку — В норме?

— Пойдет — Прошипел Вэнс вкалывая маленький тюбик с обезболивающим в руку. Рукав бы порван, а из руки обильно текла кровь.

— Вот, держи — Сказал Абнет и кинул небольшой тюбик.

Вэнс поймал тюбик и посмотрел на него и улыбнулся. — Хах. Где ты достал это?

— Нашел в машине. На счет парня не беспокойся, любопытство бывает чересчур губительно. — Сказал Абнет и молчаливо посмотрел в сторону выхода из магазина.

Разодрав рукав, Вэнс открутил крышку у тюбика зубами и щедро полил на глубокую рану в руке. Обезболивающие уже начало действовать и Вэнс начал растирать гель по ране. Как только Вэнс растер рану гелем, он аккуратно влил спирт, который подал Абнет. Началась реакция, гель зашипел и принял эластичную форму накрыв рану. Боль притупилась, кровь не текла. Вэнс посмотрел на тюбик «Gyoregenerken» (Быстро регенерирующая мазь).

Абнет помог Вэнсу встать и они разошлись по городу в поисках снаряжения. У убитых не было ничего ценного. Вэнс пополнил лишь патроны для дробовика и револьвера.

Встретившись через пару часов на втором этаже кафе «Лютрис», Вэнс и Абнет стали прикидывать что собрали. Патронов было мало, но медикаментов в достатке. Две военные фляги и три пачки армейского пайка. «Имперский стандарт!» Гласила надпись. Вэнс ухмыльнулся, «7 лет этим только и питался.»

Сожрав галеты и овощную рагу Вэнс и Абнет вышли из города и направились в поля. Там они вышли прямиком в большой фермерский дом.

Абнет пошел обшаривать первый этаж, а Вэнс тем временем отправился на второй. Поискав и ничего толком не найдя пошел на чердак. Вэнс уже собирался спускаться, как ему на глаза попался ящик. Он был завален всяким барахлом и потому его сложно было разглядеть. Стряхнув все лишние Вэнс наткнулся на стальной замок. Он малость поржавел, но был рабочий. Вэнс достал револьвер и пальнул в замок. Тот моментально разлетелся по частям.

«Легче — легкого».

— Ты в порядке Вэнс!? — Спросил Абнет.

— Все путем! Была проблемка, теперь решена!

Открыв сундук Вэнс присвистнул. Тут лежал «Минарах». Имперская тяжелая снайперская винтовка «Охренеть! Вот так свезло!!». Рядом лежали три коробки с патронами для неё. Заодно тут был сложен уже серьезный бронежилет, универсальная аптечка, вместительная военная сумка и тактический шлем.

— Вот это я понимаю! — Хохотнул Вэнс поглаживая тяжелую снайперку.

У люка на чердак показалась небритая, тощая морда Абнета.

Закончив осмотр дома, они сели перекусить оставшимся пайком, но в этот момент браслет Абнета запищал.

— Глуши его твою мать! — Зашипел Вэнс поглядывая то в одно то в другое окно, проверяя нет ли кого рядом. планшет затих, но начал вибрировать.

— Повезло мне с прибором. — Ухмыльнулся Абнет.

— Ага, если ты его не отрубить я его запихаю тебе его в задницу для пущего наслаждения. — Буркнул Вэнс не спуская взгляд с кукурузных полей.

Когда Вэнс снова глянул на Абнета тот помрачнел и сказал — По данным переданным на ПК, ближайшие 5 километров будет проходить бомбардировка.

— Где!? — Спросил Вэнс.

— Здесь. — Всплеснул руками Абнет.

— Сколько у нас примерно времени?

— Примерно 2 минуты.

— Ну охереть теперь. Ладно, слинять далеко не успеем, а в округе и так уродов высадилось достаточно. Бдительность нельзя терять. Пошли в подвал.

Абнет только кивнул. Собрав быстро вещи, они начали спускаться с чердака, как услышали рев мотора. Он становился все ближе и ближе. Метнувшись на второй этаж Вэнс и Абнет приготовились. Прямо к дому ехала ржавая легковая машина неизвестной марки.

Вэнс надел тактический шлем и его моментально накрыло информацией.

Компьютер не мог соединиться с остальными частями брони из-за их отсутствия и психовал по этому поводу. Вэнс отрубил все функции кроме прицеливания.

«Вдох, выдах.» (выдох).

Вэнс прицелился в голову водителя и выстрелил.

Стекло лопнуло и посыпалось, а машина резко повернулась на право и на бешеной скорости начала кувыркаться. Спустя множество оборотов машина остановилась на боку.

«После такого не выживают» и смотря через прицел изучал помятую машину.

С другой стороны подъехала ещё одна машина. Абнет открыл огонь, но пока Вэнс подбежал к окну гости скрылись за амбаром.

Дальше за холмом было видно удаляющиеся грузовик. Планшет завибрировал.

— Бомбардировка начинается — Сказал Абнет.

Из амбара полетели дымовые шашки.

Грузовик не успел уйти из зоны поражения и перед ним взорвался один из первых зарядов. Машина взорвалась и подлетела на пару метров. Все поле залилось взрывами.

Дым ещё до конца не разошелся и один парень подумал проскочить, но Абнет срубил его очередью.

Наконец дым разошелся так что задний двор, напрочь было не видно. Двое или трое проскочили через него, и было слышно как они выбили дверь. Вэнс кинулся с дробовиком к лестнице, но тут же отпрыгнул в сторону и свалился на пол. Выстрел попал в лампочку и она разлетелась в дребезги. Пошевелив ногами, Вэнс удостоверился в целостности тела и встал.

Абнет выставил автомат за угол и открыл огонь в проем. Ему в ответ огрызались из пистолетов и дробовика.

На улице мощно громыхало, но шлем подавлял внешние громкие звуки.

Наверх полетело три гранаты.

— Ложись! — Завопил Абнет и кинулся в спальню, Вэнс нырнул в кладовку. Прогремели взрывы, и осколки щедро разлетелись по этажу.

Канонада прекратилась и было слышно как по лестнице, гремя сапогами взбираются атакующие.

Дробовик валялся в шести метрах от Вэнса. Достав револьвер, Вэнс прицелился в сторону входа. Первым показался пухлый мужик с дробовиком. Вэнс выстрелил и попал в колено. Толстый заверещал и грохнулся на пол. Следом залез ещё один и открыл огонь из пистолета в сторону Вэнса.

Вэнс немного прополз от кладовки, встал и выпрыгнул в окно вместе с рамой. Приземлился неудачно, сильно ушиб ногу.

Наверху послышалась очередь из автомата. Опять крики и стрельба. Кривясь от боли и проклиная все и всех Вэнс захромал к двери и застал у лестницы мужика с автоматом. Он не заметил Вэнса и тот воспользовался этим выстрелив ему два раза в спину автоматчик кубарем покатился с лестницы. Тишина.

— Абнет! — Крикнул Вэнс.

— Я живой — Ответили сверху.

Поднявшись Вэнс увидел рядом с Абнетом два трупа. Один был изрешечен автоматной очередью и распластался у стены, а второй валялся рядом с Абнетом, клинок торчал у него прямо в сердце. Оба были ли жилистые и в наколках. Сам Абнет шипел как кобра, зажимая бок.

— Чего стоишь! Вытаскивай аптечку!

Вэнс подошел к рюкзаку, который он оставил в кладовке открыл его, немного покопавшись, достал медикаменты. Услышав шорох и стон Вэнс быстро вскинул револьвер в сторону шума.

— Сейчас приду. — Сказал Вэнс, передав сумку с медикаментами.

Подойдя к спальне, Вэнс увидел на полу кровавый след. Пройдя вслед за ним, он вышел в спальню где, корчась от боли на полу стонал пузатый парень.

Увидев Вэнс он отчаянно заскулил.

— Мужик, мужик не убивай меня, слыш… У меня семья есть… меня вообще заставили… я не приделах…

— Ага — Сказал Вэнс и выстрелил ему в голову.

Вернувшись обратно в комнату, Вэнс застал Абнета уже залеченным и с большим удовольствием поглощающего бутылку пива.

Вэнс устало привалился к стенке рядом с Абнетом.

— Инструктор Жоран, не рекомендовал пить алкоголь, после принятия боликов и мазюки — Процитировал подчеркнуто нудно Вэнс, вспоминая щекастого как бульдога инструктора.

— Да насрать.

— Я слышал он подорвался на мине.

— Да, на Вихари IV. Наступил на пехотку, а когда его откинуло, приземлился жопой ещё на одну. В общем без жопы и ноги быстро помер.

— Даааа… Сильно задело?

— Саднит, но терпимо. Важные органы не задеты. Первый раз что ли?

Вэнс промолчал.


Посидев каждый в своих мыслях несколько минут Вэнс и Абнет поднялись, проверили тела боевиков и направились дальше. Минивэн, который чудом пережил бомбардировку решили не брать. Демаскирует шумом быстро.


Дальнейшие несколько часов были рутинны. Углубляясь дальше на Юг, Вэнс и Абнет прошли через густой лес и болото. Иногда были слышны выстрелы в отдалении, но они старались пока не связываться ни с кем. Пройдя небольшую луг? Вэнс и Абнет вышли к небольшому холму, а за ним был ещё один маленький городок.

Абнет присел у дерева и достал флягу, а Вэнс взяв винтовку и с помощью шлема высматривал город. Бинокль так и не удалось найти.

Неожиданно прозвучала очередь, а за ней ещё одна. Вэнс инстинктивно пригнулся, а Абнет повалился на землю, пролив флягу.

Но стреляли не по ним. Прицелившись Вэнс увидел, как в центре города началась перестрелка. Группа из семи человек попала в засаду. То и дело мелькали в окнах вспышки выстрелов.

Рядом прилег Абнет — Опять перестрелка?

— Да. Сможешь пробраться незаметно?

— А смысл?

— Темнеет, я приглядел небольшой домик на окраине, там можно заночевать. Но желательно без соседей.

— Убьем этих, потом появятся другие.

— Это будет потом. Давай не выебывайся, иди я прикрою.

Абнет помолчал, взял автомат и стал спускаться с холма.

Пока Вэнс болтал с Абнетом, на улице уже лежало два трупа, а третий держался за простреленную ногу.

В основном палили из здания местной мэрии. Наведя туда прицел, Вэнс не удержался и присвистнул. Кто устроил засаду, боевикам в центре, вытащили тяжелый пулемет и открыли огонь. Грохот пулемета был слышан на несколько километров.

Он насквозь пробил машину и изрешетил человека, прятавшегося около неё.

Увидев это — остальные решили сдаться.

К центру начали собираться фигурки.

— 5,6,8…10. Много ублюдков.

Они разоружили людей и повели их в большое серо-коричневое здание.

Через 40 минут явился Абнет.

— Что узнал?

— Уголовники, похоже, из 13-ого батальона Репов. Я разглядел у одного тату на морде. На фоне красный туз с цифрой 13.

— И откуда эти отбросы достали пулемет?

Абнет просто пожал плечами.

— Кроме того — Продолжил Абнет — я слышал часть разговора, они собирались отнести пленных и трупы к какому-то моллюску. Как я понял из разговора, он на человеческое мясо выменивает разные предметы, еду, оружие и медикаменты.

— И когда потащат?

— Когда стемнеет.

Вэнс и Абнет посмотрели на Запад, где медленно опускалось местное светило…


Абнет и Вэнс заняли позицию у Северной дороги, она вела прямиком к здоровой башне, напоминающий маяк, который с закатом солнца ярко запылал красными — синими и желтыми огнями. Посмотрев на сколько позволяла оптика Вэнс разглядел надписи у маяка на 15 языках. «ОБМЕННЫЙ МАГАЗИН». Быстро решив, что они пойдут по этой дороге Вэнс и Абнет засели с двух сторон. Абнет замаскировался в кустах с левой стороны, а Вэнс у камня. Спустя часа полтора, послышались голоса.

Включив прибор ночного виденья, Вэнс рассмотрел идущих. Два солдата в тактических шлемах и автоматами, с частичной броней на груди, руках и ногах, остальные были без неё в обычных зеленых комбезах. Один с дробовиком, а четвертый тащил пулемет. Они шли позади, пустив вперед троих пленных с тележкой на которой лежало четыре тела.

— …на этот раз я приобрету Янгырскую водку и сосиски с Турханий. — Услышал Вэнс разговор солдат.

— Не нажрись баклан, тебе сегодня дежурить. Иначе сержант с твоей жопы шкуру сдерет.

Подойдя на подходящие расстояние Вэнс высунулся с винтовкой сквозь ветви и прицелился. В этот момент один из солдат с тактическим шлемом увидел оружие у камня и поднял автомат, но, Вэнс выстрелил быстрее, снеся ему полголовы из «Минараха». Остальные шустро залегли, пленники закатились в кювет.

Застрекотал пулемет и Вэнс спрятался обратно за камень.

«Сейчас должны обойти по флангам.»

Со стороны Вэнса прозвучал взрыв. «Балбес наткнулся на растяжку.»

Пулемет заткнулся и Вэнс аккуратно высунулся посмотреть. Пулеметчик лихорадочно менял магазин, Вэнс прицелился, но не успел выстрелить, к нему сзади подкрался Абнет и перерезал глотку.

— Где последний? — Спросил Вэнс.

Абнет кивнул в сторону кустов, чистя нож об комбинезон пулеметчика.

— Эй! Я кажется тебя знаю! — Прозвучало сзади, Вэнс обернулся и посмотрел на пленника.

Не бритая квадратная морда, с подпаленными бровями, кротко стриженный.

— Я капрал Махнур из 115-ой дивизий, саперная пятая рота, 3 взвод. Мы пили в баре «Золотой клубок» на Дахуре.

Вэнс напрягся, вспоминая — Не Вольф часом у тебя кликуха?

— Да! Черт подери! А ты Валан!

— Вэнс. — Поправил он его.

— Да, одно и тоже. — Отмахнулся Вольф.

Потихоньку выползли остальные.

— Эта Николь и Бакстер.

Тощая, но длинная, невзрачная обритая баба и метр с фуражкой, но массивный мужик с аккуратной бородкой.

— Это Абнет, мы из Звездной Пехоты, 16-ая дивизия, 2-рота, 2-взвод.

— Вууухх. Повезло нам вас встретить…

— Не будем здесь задерживаться — Перебил Вольфа Абнет — Поговорим в другом месте.

— Согласна — Буркнула Николь обшаривая убитого автоматчика, забирая у него сигареты.

— Предлагаю довезти тела до точки назначения. — Сказал Вэнс.

Вольф замялся, Николь курила сигарету и поглядывала в сторону города. Ответил Бакстер грудным басом.

— Не пойдет, они наши братья по оружию. Мы похороним их по нашей традиций с Канора.

— Пустая трата времени. Они и так мертвы.

— Для нас это важно — Продолжил гнуть Бакстер.

Вэнс собирался уже наорать на него, но тут влезла Николь.

— Сюда направляется машина.

Молниеносно все зашевелились. Вольф и Николь оттащили трупы, нагрузив их на тележку, Бакстер взял пулемет и занял позицию вместе с Вэнсом и Абнетом у камня, а Вольф и Николь, где сидел Абнет.

К месту перестрелки подъехала массивная здоровенная машина. На крыши был щиток для пулемета, но там сидел автоматчик. Трое вышли из машины и направились к их отряду. У всех была полная военная экипировка и шлемы. Но более упрощенные, такие носят силы планетарной обороны.

Подойдя к месту, где лежали два трупа, один нагнулся и присмотрелся к дороге. Снял шлем принюхался.

— Здесь их почикали, забрали трупы и направились к маяку. Сильно ебахнули, вон даже шлем раскололся, так можно черепушку вскрыть только с тяжелой винтовки или с пулемета тяжелого. — Говорил «следопыт» другим, вертя в руках кусок шлема который второпях забыли забрать.

Вэнс кивнул Бакстеру, тот осторожно лег и подполз краю массивного камня, поставил пулемет на сошки и показал большой палец.

Вэнс сделал жест рукой: три, два, один. Махнул рукой и вылез.

Автоматчик с гнезда успел увидеть Бакстера и открыл огонь, но не надолго. Вэнс срубил его выстрелом в грудь и одновременно застрекотал пулемет. Подключились остальные и те трое кто стоял у дороги полегли за считанные секунды. Джип дал газу и попытался проскочить, но Абнет точным выстрелом убил водителя и машина закатилась в кювет. Из неё вылез человек и попытался дать деру по кювету, но его быстро пристрелили.

— Абнет, проверишь машину с Бакстером, а мы осмотрим тут.

Абнет кивнул и пошел в сторону машины.

Вэнс подошел к троице, около них стояла Николь и старательно давила промежность лысого «Следопыта».

Закончив занятие, она закурила ещё одну.

«Повезло что ветер дул в противоположную сторону, иначе учуяли запах табака». Подумал Вэнс и решил пока ничего говорить лишь спросил — Этот и есть их сержант?

— Да.

Дальше тему Вэнс развивать не стал.

«Плевать».

Осмотрели тела, забрали все ценное и целое и собрались около джипа.

— Ладно Бакстер, закопайте своих ребят, а мы загрузим репов в джип.

Бакстер кивнул и пошел к тележке.

Через полтора часа, четыре тела были заложены камнями, которых здесь было навалом, а тела зеков закинули в джип, вместе с амуницией.

Бакстер сказал несколько слов о погибших, сделал круг Святого Микайла и отряд поехал в сторону маяка.

Ехали медленно и осторожностью, фары не включали, а пулемет поставили на пустующие место у щитка. Доехали без проблем, было слышно лишь редкие выстрелы где-то вдалеке.

Маяк стоял на холме, лес вокруг него был вырублен под чистую. Ничем не примечательная структура с пятиэтажный дом и светящимися надписи на разных языках.

Подойдя к большой красной, двери Абнет потянул её, но она не поддалась. Обратив внимание на панель около двери, Абнет нажал на одну из клавиш.

— Чего надобно человеки?! — Послышался искаженный человеческий голос из невидимых динамиков, Абнет шарахнулся от двери, а Вэнс от неожиданности вздрогнул, Бакстер направил пулемет в сторону башни.

— Хотим торговать — Буркнул Абнет.

— Это хорошо. Сейчас подам лифт.

Через несколько секунд красная дверь отворилась, показав массивное пространство грузового лифта в который можно было засунуть грузовик.

Вэнс махнул Николь и она закатила джип в лифт. Когда все вошли, лифт закрылся и тронулся с места вниз.

Ехали молча, каждый оставался в своих мыслях. Наконец, через минут 6, лифт остановился и открыл дверь в большой зал, который являлся огромным товарным складом. Чего только за ним не было. Только плати. Отделяло это все небольшой прилавок у которого сидел здоровый мужик, одетый в красную майку и шорты. Никакой примечательной внешности. Таких можно встретить каждый день, гуляя по улице. Подойдя к прилавку с Абнетом, Вэнс заметил что прилавок окружен силовым полем, а сам торгаш с удовольствием трескал сухари из большой зеленой баночки и запивал это все пивом. Мужик с азартом наблюдал за какой — то спортивной игрой, на экране, который был установлен на прилавке и не сразу заметил гостей.

Мужик обернулся и впился холодным, колючим взглядом в чужаков. Вэнс не выдержал и отвернулся, от такого взгляда было не по себе.

— Я Лартак, что вы хотите мне продать? — Прогундосил он.

— Нам сказали, что здесь покупают человеческое мясо какой — то моллюск.

Лартак улыбнулся, но взгляд остался такой же холодный.

— Да, я покупаю. «Моллюск» моя кличка.

— У нас десять человеческих тел, мы бы хотели продать их для начала. — Сказал Вэнс и махнул Вольфу, он открыл багажник показав «товар».

Лартак цокнул и со склада вылетело десяток небольших дронов. Они подлетели к машине и шустро достали оттуда трупы, перетащив к уже заготовленной небольшой платформе, которая стояла около торгаша. Он придирчиво начал изучать их, освобождая от одежды и легко как игрушку крутил их своими дронами, иногда удовлетворительно что — то бурдел себе поднос и посматривал на Вэнса.

Тут до Вэнса дошло. «Каннибал.»

Вэнс не выдержал и отвернулся, от такой мысли стало не по себе.


Выручили денег изрядно, да ещё в универсальной валюте — Сонрах. Изрядно добавили трофей, автоматы, дробовики, пистолеты и броня которые надыбали республиканцы. На вырученные деньги купили полною карту местности, СПОшную амуницию и стандартное снаряжение. «Денег потратили не мало, но на руках ещё остались, могут пригодиться, чтобы свалить отсюда», думал Вэнс прикрепляя наколенники. Загрузив карту на портативный компьютер, узнали что они застряли на острове площадью в 145 километров.

Космопорт находился в Севера — западной части острова. «Моллюск» посмеялся и сказал что нам все равно не выбраться из острова, пока не будут перебиты остальные люди на острове. На ответ, зачем он отмахнулся и уставился снова в экран утратив всякий интерес.

Когда Вэнс решил уходить, «моллюск» проводил людей довольной физиономией и сказал, чтобы приносили в следующий раз больше, будет рад.

Вошли оборванцами, а вышли хорошо экипированными солдатами сил планетарной обороны. Вэнс оставил себе снайперку и дробовик с револьвером, только пополнил для них боеприпасы. Все без исключения разжились пистолетами, Бакстер взял себе даже два.

В итоге получалось: снайпер, пулеметчик и три автоматчика.

Кроме того, Вэнс приобрел небольшой автоматический миномет с боеприпасами для него все это тащил на себе Вольф.

«Шансы выжить выросли многократно» подумал и хмыкнул Вэнс.

Сели в машину и направились обратно в город.

Вэнс выбрал дом на окраине города. Двухэтажный дом с гаражом внутри. Проверив что там безопасно и никого нет разместились внутри. Вэнс поставил дежурить Вольфа первые два часа. Он кивнул, и устало зевнул, поплелся занимать пост. Вэнс уже собирался пойти в комнату и отрубится на несколько часов, но его встретил Бакстер.

— Чего тебе надо? Это не потерпит до завтра? — Грубо выпалил Вэнс.

— Нет, выдалась суматоха и мы не успели поговорить о главном. Кто будет командовать отрядом. Я сержант и мне не нравиться что ты командуешь моими людьми.

«Понятно».

— Я тоже сержант, можешь этим не бравировать. И как я понял это ты завел ребят в город, прямо в засаду?

Бакстер сжал кулаки и сузил глаза — Ты хочешь сказать, что я некомпетентен для командования?

— Да.

В этот момент кулак полетел в сторону лица Вэнса, но он увернулся от него и кулак попал в дверь. Не теряя времени Вэнс врезал ногой в по яйцам Бакстеру, но он успел прикрыть пах рукой и ударил в ответ. Вэнс отступил на два шага. Бакстер, с красной мордой и злой как барбос подбирался к Вэнсу. Неизвестно как пошла дальше драка, но появился Абнет и схватил сзади Бакстера, зажав в тиски. Он извивался как уж и пытался боднуть Абнета головой, но тот уворачивался.

— Хватит Бакстер! Совсем ахринел?! — В комнате появился Вольф и Николь с оружием.

Абнет и Бакстер повернулись в их сторону, а Вэнс в этот момент зарядил ему в солнечное сплетение. Абнет отпустил Бакстера и тот повалился на пол, судорожно вдыхая воздух и хрипя.

— К этому вопросу мы возвращаться не будем. На этом точка. Ты понял? — Сказал Вэнс.

— Да — зло прохрипел Бакстер.

— Хорошо, а теперь все съебались с моих глаз и будить меня в том случай если нас захотят поиметь и сожрать!! — Проорал разгоряченный Вэнс.

Спорить никто не стал и все разошлись.

Броня уже была снята и Вэнс просто повалился на кровать и отключился.


— Вэнс, вставай, вставай — Говорила Николь в пол голоса теребя Вэнса.

— Уже моя смена? Разве я не после Абнета? — Сонно спросил Вэнс.

— Прислушайся.

Вэнс стал слушать, дует ветер, листва колышется. Птиц как не было слышно по прибытию, так и сейчас не слышали. Но тут послышался вой, такой хрипловатый, но пробирающий до костей. Он был не так далеко.

— Я думала они вдалеке от города ходят. Но спустя каждый вой, они становились ближе, возможно они уже рыщут неподалеку. — Прошептала она.

— Буди остальных.

Вэнс встал и начал одевать броню, прикрепляя фрагменты поверх комбинезона.

Надев шлем, получил данные о работоспособности брони, температуру и влагу внутри и снаружи, данные о боезапасе для оружия, а так же расположения отделения и время.

Вэнс открыл окно и стал прислушиваться. Уже наступал рассвет, светало.

Вой опять повторился в двух кварталах отсюда. Увеличив громкость звука в шлеме Вэнс расслышал как носятся звери по улице ища что — нибудь съедобное.

Аккуратно высунулся и прицелился. Вэнс разглядел зверей, ничего общего с собаками у них не было, кроме четырех ног. Короткая шерсть, маленькие лапы, но пасть настолько зубастая и длинная что от туда выпирают несколько зубов. Глаза желтые, уши короткие.

«Опасная мерзость, может пролезать в малые щели, а с такими зубами…» Вэнс отогнал от себя эти мысли и спрятался обратно.

Стая «собак» пробегало мимо, но вожак резко остановился и завыл рядом. Громко и проникновенно. Псины подошли к двери и начали драть когтями, а несколько других зашли в небольшой сад, чтобы найти с той стороны вход.

— Хитрые твари — Послышался комментарий Николь в шлеме.

— Похоже они нас учуяли, вон как носами вынюхивают. — добавил Вольф.

— Стараемся не привлекать внимания, если пролезут тогда будем отстреливаться. Кто сейчас у лестницы? — Спросил Вэнс.

— Я — пробурчал Бакстер.

— Как пролезут, открывай огонь, а пока не рыпайся.

— Ясно.

Вэнсу было плевать на бурчание и недовольств Бакстера. Главное выжить и свалить отсюда.

Ждать пришлось долго. Псины ни в какую не хотели уходить. Время тянулось мучительно долго пока не послышался звонкий вой и звук выбитого стекла.

— Они внутри! — Заорала Николь и открыла огонь с другой стороны дома, где — то во дворе.

Загрохотал пулемет у лестницы, по всему дому пошла стрельба и вой тварей.

Ждали долго, но кончилось быстро. Бакстер перестрелял основную стаю. Остатки попытались сбежать, но Вольф с Николь методично пощелкали их на открытой местности и последняя тварь осталась издыхать у перекрестка.

Вэнс облокотился об стену и хотел уснуть, но его растеребила снова Николь.

— Вэнс, Абнету пришло сообщение, тебе надо взглянуть.

Вэнсактивировал в шлеме сообщение и перед ним предстала карта острова. Большая часть карты была покрыта синем цветом и они находились в ней. Небольшой круг на востоке выделялся белым оттенком. По сравнению с большим островом этот кусок территории был мал.

— Послушай — Сказал Абнет по связи и включил аудиосообщение.

— Хорошо справляетесь людишки! Много крови и зрелища! Зрители и восторге! Так держать! Но, шумиха по утихла и большинство из вас сидят по норам и чего ждут. Это не порядок! Зрителям становиться скучно! Пора вас расшевелить дорогие мой! То что покрыто синим на карте запрещенная зона, находясь там вы будете наказаны. Как именно?! А вот как тут — Незнакомец заткнулся и перед Вэнсом всплыл ролик. Полуголый человек связан по рукам и ногам стоит на коленях. Мычит, и вертеться, но тщетно. Через секунду его начинает бить в конвульсиях, кровь начинает идти из глаз, носа, ушей и рта, продолжается это недолго и человек просто подает как сломанная кукла не землю.

— Надеюсь вам все ясно?! Прекрасно! У вас есть 7 минут, чтобы покинуть участок. Либо кончите как этот кусок мяса! Ургх! — Радостно закончил толстяк, и сообщение прервалось, на карте появился таймер.

Не теряя больше времени все быстро собрались и сели в машину. До точки было 15 километров.

Николь вдавила педаль до упора, и машина ревела от натуги идя на максимально доступной скорости.

За несколько секунд до окончания таймера машина выскочила и синей зоны. Салон взорвался криками восторга!

— Получилось!

— Хрен нас поджаришь!

— Поцелуйте нас в зад!

Вэнс включил карту и ещё раз прошелся по местности. Лучше всего будет занять позицию в здоровом, длинном, двух этажном зданий. Оттуда виден весь перекресток и никак не пройти незамеченным.

Высадившись около дома, Абнет и Вэнс побежали проверять дом.

— Две машины на 5 часов! — крикнул Бакстер и открыл огонь из пулемета.

Вэнс и Абнет не отвлекаясь на стрельбу полезли в дом. Абнет через окно, а Вэнс в дверь.

— Скорей всего тоже сюда собрались. — Сказал Вэнс и остановился оглядывая комнату — Вольф, Николь, Бакстер! Занимайте второй этаж, первый за нами!

— Ты думаешь о том о чем и я? — Спросил Абнет. Из за шлема его лица было не видно, но по веселым ноткам в голосе, Вэнс понял что он улыбается.

— Да. Повторим как на Ихаре.

Гремя сапогами отряд поднялся на второй этаж. Занял позиций и снова открыл огонь.

Вэнс достал дробовик, закрыл дверь которая вела прямо на лестницу второго этажа и лег на пол. Удобно облокотившись на коробки в подсобке и уперев ноги об дверь стал ждать.

Абнет сидел в противоположной стороне, но с выходом к одной из дверей. Вторую не контролировали, но она все равно вела в общий зал.

На верху шла активная перестрелка. Бакстер продолжал долбить из пулемета.

— Что у вас там? — Спросил Вэнс.

— Два джипа в камуфляже, похоже хорошо бронированы. Черт, уже здесь, лупи по ним Бакстер! Да…

Вэнс отключился от связи и сосредоточился.

Было слышно как остановился массивный джип и как пробив оставшиеся окна туда кинули гранаты. Прогремело несколько взрывов и послышался топот сапог.

«Пора» подумал Вэнс и выстрелил из дробовика. Дверь была простая, деревянная и дроби прошив насквозь дерево попали в цель. Снаружи кто-то заорал и Вэнс выстрелил ещё раз.

В это время открыл огонь Абнет и снова загрохотал пулемет.

Очередь прошлась выше Вэнса и он ещё раз выстрелил в ответ.

Крики, ругань, вонь пороха. Вэнс отбрасывает в сторону дробовик и выхватывает револьвер. Дверь зияет дырами и Вэнс выбивает её и она падает на валявшегося на полу раненного. Он только вопит в ответ. Быстро вставая Вэнс добивает раненого и осторожно выглядывает за угол.

У входа валяются три трупа и рядом с Вэнсом ещё четыре.

— Что у вас там Николь?! — Спрашивает Вэнс.

— Нихрена не видно здесь! Эти ублюдки закидали нас дымовыми! Где-то ещё тут два полоумных шастают! Да не кряхти баран, сейчас я залатаю тебя! — огрызается Николь.

Слышен звук как закрывается дверь машины. Вэнс и Абнет выбегают одновременно и видят как джип отъезжает задним ходом. Абнет палит вслед.

Вэнс бежит за винтовкой, но когда прибегает обратно машина скрывается за деревьями.

— Черт! — Восклицает Вэнс и ударил кулаком об косяк двери. — Ладно, хрен с ними. Николь, кто у вас там?

— Бакстера зацепило, но жить будет.

— Хорошо. Абнет, проверь все внизу, а я посмотрю что там с Бакстером.

— Угу. — Отвечает Абнет, снимает шлем и открывает пакетик с шоколадом.

Перешагнув через трупы на лестницы Вэнс вышел на второй этаж. Мансарда была заставлена всяким барахлом: поломанные диваны, облезлые шкафы и грязные кресла, ну и конечно всякого тряпья здесь свалено.

«Типичный крестьянский дом. Жалко выбросить даже галоши» подумал Вэнс и не надолго вспомнил об отце. Воспоминания пронеслись мгновенно.

Вэнс тряхнул головой отгоняя воспоминания и огляделся.

— Вольф, осмотри тела внизу, забери гранаты если ещё остались и… сам знаешь вали давай.

— Кивнув, Вольф начал спускаться вниз.

Сев на диван, Вэнс снял шлем и снял с пояса флягу с водой. Во рту было сухо, страшно хотелось пить.


Проверив доставшееся снаряжение и залатав бедро Бакстера, стали ждать ещё гостей.

Затянулось это до вечера. Вдали были слышны редкие выстрелы, но к дому никто не подъехал.

Вэнс успел прикорнуть и сейчас стоял на посту и смотрел на звезды.

«Когда же наконец меня оставят в покое».

Вэнс отвлекся от своих мыслей увидев пришедшее сообщение. Опять появилась карта и снова заговорил незнакомец. Вэнс отрубил этот неприятный гнусавый голос и смотрел на карту, зона опять уменьшилась и сдвинулась.

— Ублюдки — Прошипел Вэнс. — Опять надо менять дислокацию. Отряд! Подъем!


В объятиях сумерек машина ехала в зону. Бакстера за пулеметом заменила Николь, а машину вел Абнет, у него был большой опыт ночных поездок.

Вэнс выбрал на этот раз засесть в придорожном трехэтажном коттедже.

— Вижу транспорт. На три часа! — Крикнула Николь, но открывать огонь не стала.

На горизонте показался серый фургон, который следовал в сторону куда и они.

— Поворачивай туда — Сказал Вэнс и указал на большой холм неподалеку.

Завернув за холм Вэнс быстро выскочил из машины и лег на край дороги, следом рядом рухнул Абнет.

Включив дальний визор Вэнс увидел как небольшой фургон завернул к дому к которому они направлялись. Когда машина остановилась из неё посыпались бородатые мужики в черных повязках на голове и в знакомых комбинезонах.

— Халфиры. Их тоже загребли — Сказал Абнет — Судя по повязкам «Культ Иджаха».

— За кого они кстати? — Спросил Вольф.

— Вроде с Анархистами. Точно не помню.

Разговор прервал стрельба со стороны дома, где остановились халфиры. Один из халфиров упал в грязь не успев добежать до каменного забора. Остальные быстро попрятались. Всего Вэнс насчитал девять фанатиков, обороняющихся не разглядел из — за сумерек.

— Вольф, Николь. Зайдите с Юга и ждите. Бакстер, как нога? Сможешь идти? — Начал раздавать команды Вэнс.

— Бывало и хуже. — Пробурчал Бакстер.

— Абнет иди тогда с ним. Зайдете со стороны того кирпичного сарая слева.

Абнет кивнул и ушел вместе с ковыляющим Бакстером.

Тем временем стрельба не утихала. Из фургона солдат достал гранатомет и стрельнул в окно второго этажа. Прогремел взрыв и часть бетонной стены рухнула открыв часть второго этажа.

— Ахжарат! — Донеслось издалека. Бородачи были в восторге, но гранатометчика тут же срубили очередью из автомата с третьего этажа.

— Мы на позиции. — Доложил Вольф.

— Мы тоже — Сказал Абнет.

Ещё раз посмотрев на Халфиров, Вэнс нашел главного. У него на плече была белая повязка с непонятными письменами. Он что-то завопил своим и четверо ломанулись ко входу, остальные прикрывали огнем. Двое погибли на подходе от гранаты, уцелевшие полезли в окно. Снаружи остался командир и ещё два бойца.

— Мой клиент — Прошептал Вэнс и прицелился ему в голову. — Огонь по моему сигналу.

«Вдох, выдох, вдох…» выстрел.

— Ублюдок! — Воскликнул Вэнс.

Халфир как почувствовал, что его выцеливают. Он поднялся и повернулся влево. Пуля вошла ему в плечо разворотив её на чисто. Остальная часть руки упала на землю.

Следом рыкнул пулемет и послышались автоматные очереди. Повторно выстрелить не успел, раненный бородач скрылся под фургон. Халфиры были застигнуты врасплох атакой с тыла и были все перебиты. Вольф подбежал к фургону и расстрелял всю обойму. Ответного выстрела не последовала. Николь направилась ближе к зданию. Там рванула граната и слышались редкие выстрелы. Подобравшись по ближе, Николь сняла гранаты и закинула внутрь три штуки. После череды взрывов внутрь рванули подошедший Абнет и Николь. Бакстер для отвлечения внимания крыл здание из пулемета. Вэнс просто лежал и смотрел за шоу. Пролежав две минуты Абнет сообщил по общему каналу. — Все чисто.

Вэнс добрался до машины и подъехал к фургону. Выйдя из машины Вэнс подошел к Вольфу, он с интересом рассматривал интерьер фургона.

— Что у них там было?

— Хах! Да у них целый склад оружия! Здесь взрывчатки хватит, чтобы фургон отправить на ближайший спутник!

«На что рассчитывал этот придурок когда прятался за фургоном?»

— Вэнс, можешь подняться на второй этаж? — Спросил Абнет по связи.

— Сейчас буду.

Вэнс похлопал Вольфа по плечу и направился в здание.

Поднявшись на второй этаж, Вэнс заметил труп одного из фанатиков, точнее то что от него осталось. Тело было изрешечено осколками, а голова превращена в кровавое месиво.

Поднявшись на последний этаж, Вэнс застал Николь и Абнета над двумя телами.

Третье тело, принадлежало Халфиру, он валялся в углу и был никому не интересен.

— Что вас там заинтересовало?

Николь молчала. Абнет снял шлем и подбородком указал на тела.

— Сослуживцы, они с Николь служили в одном взводе.

— Бля.

«Она кинула гранаты в помещение, убив их всех.»

Вэнс за семь лет похоронил многих своих товарищей, были и те кого Вэнс убил по ошибке, он понимал, что для неё сейчас это значит, но ему уже было просто безразлично, все. «Я стал бездушной скотиной, способное только убивать…»

Подойдя к окну, Вэнс смотрел на то, как небо становиться голубым и первые лучи солнца, поднимающиеся над горизонтом из густого леса.

«Ещё один день, для развлекухи быдла…»

В ответ на мысли Вэнса появилось ещё одно аудиосообщение.

— Что же, мой дорогие участники!! Шоу скоро подходит к концу. Вас осталось 39 человек! Большая плотность на такую зону, потому мы вам поможем сократиться быстро и красочно!!! Не разочаруйте зрителей! — Сказал незнакомец и мерзко расхохотался.

Снова появился таймер, на этот раз там было всего три с половины минуты, а зона сдвинулась к местности, где находился Вэнс с отрядом.

— Как я все это ненавижу…

Стараясь не потратить время в пустую Вэнс приказал Вольфу, Николь и Абнету заминировать подходы взрывчаткой из фургона. Благо Николь была опытным солдатам и оставила чувства позади, спеша выполнить задание.

Бакстер засел на чердаке и наблюдал оттуда за округой. Сам Вэнс тем временем, разместил миномет на чердаке, разломав черепичную крышу и разгрузил фургон достав оттуда 7 одноразовых РПГ, остальное снаряжение бросил, потому что патроны не подходили для их оружия.

Посматривая на таймер и понимая, что не успевает Вэнс позвал Николь, чтобы разгрузить джип.

— Вижу движение на востоке — Доложил Бакстер и открыл огонь одиночными.

Вдали было слышно гул машин.

— Бросаем все и в дом — Приказал Вэнс аккуратно положив ящик с патронами для пулемета около Бакстера.

Подойдя к миномету Вэнс достал из сумки круглый шар окружностью 0,45 метров вставил в отверстие ствола и по тактическому планшету активировал миномет. Миномет выстрелил, запулив шар на 100 с лишнем метров.

Когда шар вернулся обратно, Вэнс поймал его магнитным захватом. Подключив шар к планшету, Вэнс мог посмотреть, что отснял разведывательный шар. На Западе после ближайшего холма шли более малые холмы, плавно уходящие к небольшой деревни. На Севере болото с редкой растительностью тянущиеся на 6 километров. Восток густо заполнен лесом, тянущимся на десятки километров. Юг, с которого они приехали, покрыт полями. Вэнсу не нравилось, что лес дает возможность пробраться к их позиций почти незаметно, но решить этот вопрос не было возможности «Хотяяя…»

Вэнс подключился к миномету и забил ему координаты с разведывательного шара для обстрела позиций и проверил заряды: восемь начиненных фосфорными боеприпасами магазинов, три дымовые, десять кассетных гранат и двенадцать обычных противопехотных гранат, но с утяжеленной начинкой.

В отдалении уже слышались звуки стрельбы и взрывы гранат. Но резко, на втором этаже послышался мощный грохот.

— Что у вас там?! — Спросил Вэнс по связи.

— Шкафом прикрыл дыру в стене. — Ответил Вольф.

— Хорошо.

Вэнс сидел на чердаке настраивал прицел у «Минараха», когда начались первые выстрелы со стороны леса. Вэнс упал на живот, а Бакстер застрочил из пулемета в сторону леса. Следом начали стрелять со второго этажа остальной отряд.

Сложно было найти цель в лесу «Слишком густой» — подумал Вэнс.

— Восток, ширина 55R, долгота 150R. Открыть огонь фосфорными зарядами. — Проговорил Вэнс на ПК.

— Подтверждено. — Ответил механический голос.

Миномет ухнул и начал запускать первый магазин. Шесть зарядов улетело в названный квадрат. Вэнс аккуратно вылез, посмотреть на результат. Снаряды с гулким шипением взрывались в лесу, рассыпаясь белыми огненными искрами поджигая все вокруг. Люди, которые прятались в лесу, заорали нечеловеческими голосами. Было видно, как огненные спички то и дело мелькали в лесу, пытаясь сбить огонь, потом все заволокло дымом. Запах гари и жареного мяса был повсюду. Вэнс был в шлеме и не чувствовала запаха, но помнил как пахнет после этих снарядов и Вэнса немного замутила. Пожар продолжал распространяться дальше по лесу, охватывая все белым пламенем.

«Завораживающие зрелище», думал Вэнс смотря на бушующие пламя.

Об шлем что — то ударило и Вэнс повалился на пол. Прощупав лицевую пластину, чисто инстинктивно убедился что не пробило. Так слегка чиркнуло. О чем потом и доложил ПК.

С юга был слышен рев мотора. Доползя до той стороны, Вэнс увидел, как проломив амбар, насквозь выехала фура, не сбавляя хода она неслась прямо к их отелю.

— Первые гости — сказал Вольф.

— Взрывай по своему усмотрению. — Сказал Вэнс, наблюдая за приближающиеся машиной.

— Понял.

Когда до здания оставалось 30 метров, Вольф нажал на детонатор.

Вспышка и взрыв. Задняя часть автомобиля взлетела вверх и упала крышей на дорогу. Следом последовал ещё один взрыв рядом с машиной, но мощнее и она детонировала. Куски машины и людей разлетелись в разные стороны.

— Ха-ха!! Видали как бабахнуло! Вот что значит грамм… — Вольф не успел закончить, пуля прошла насквозь через горло и Вольф захлебываясь в крови грохнулся на пол около шкафа.

— Вольфа ранило! — Крикнул Абнет.

Вэнс тем временем выцеливал двух человек у поля, они пытались прятаться около стога сена.

«Вдох, выдох».

Вэнс выстрелил в сено, и пуля нашла цель. Тело человека наполовину вывалилось из укрытия. Второго было не видно. Вэнс собрался, переключился на холм, проверяя есть ли там кто и чуть не получил пулю, когда пригнулся проверить миномет. Пуля вошла в остатки крыши и улетела дальше, а Вэнс повалился на пол. Осторожно доползя до миномета, Вэнс достал кассетную гранату и дал команду.

Миномет опять ухнул, выпустив снаряд. Минометная граната открылась, выпуская множество маленьких и они попадали на холм. Десяток оглушительных взрывов накрыло холм.

«Хрен там кто выжил», думал Вэнс подползая к окну в сторону холма.

— Абнет! Что там с Вольфом!? — Спросил Вэнс облокачиваясь об стену.

— Мертв. Пуля была крупнокалиберная, она вынесла ему гортань. — Холодно сказал Абнет.

— Как его зацепило?!

— Слишком открыто вылез! — Ответил Абнет.

Пулемет замолчал. Вэнс посмотрел на Бакстера, думая, что и его прибили. Но тот лишь посмотрел куда — то в право и снова открыл огонь в сторону болота.

— Вижу три цели у болота. Двое прячутся за камнем, третий у упавшего дерева.

Вэнс зарядил ещё одну кассетную гранату, и она полетела в сторону болота.

Десяток вспышек с взрывами накрыли болото. Вэнс зарядил ещё один заряд. Миномет выстрелил, разбрасывая гранаты в разные стороны.

Вэнс продолжил выцеливать людей, смотря то за болотом то за горящим лесом, который уже выгорел на три километра. Но пропустил людей с Юга. Рявкнул чужой пулемет и пули прошлись по чердаку.

Мельком выглянув и посмотрев где засела группа противников Вэнс улыбнулся. Они заняли позиций там же, где и до этого культисты.

«В паре метров от фургона. Счастливый день для вас ублюдки!»

— Абнет! Где детонатор!? — Вопил Вэнс прикрывая руками голову.

— У Вольфа! Но его не достать! — Ответил Абнет.

«Проклятие! Бабахним тогда иначе!»

Подползя к стеллажу с РПГ, Вэнс взял одну и стал ждать.

Когда пулемет затих, а стрельба переключилась на второй этаж, Вэнс встал из- за укрытия и стрельнул из РПГ. Заряд попал в фургон и тот с детонировал, красочно взорвавшись, осыпая округу осколками.

Перестрелка продолжалась где — то на Западе, за холмом, а здесь стало тихо.

Оставив винтовку на верху, Вэнс спустился на второй этаж и сел, облокотившись об косяк двери. Сняв шлем, достал крекеры и заживал.

Напротив сидел Абнет, обняв автомат он смотрел куда — то вдаль. Николь было не видно.

— Абнет, где Николь?

— Внизу, пасет вход на первый этаж. — Сказал Абнет выйдя из задумчивости.

На первом этаже началась пальба и Вэнс с Абнетом быстро легли, напал.

В след за выстрелами в комнату влетели гранаты.

Выбежав из комнаты Вэнс и Абнет скрылись в соседней. Прогремело несколько взрывов, а пальба на верху не утихала.

Полетели ещё гранаты. Абнет, бросился в кладовку, а Вэнс выпрыгнул в окно, снеся вместе с собой стекло и раму. Грохнувшись на балкон, Вэнс прикрыл голову. Гранаты звонко бабахнули, посылая повсюду осколки.

— Заходи справа! Кидай ещё гранаты вниз! — Послышались голоса внизу.

«Да хрен там!»

Достав гранату, Вэнс снял чеку посчитал про себя 7 секунд и бросил вниз.

— Граната! — Завопили внизу.

Граната взорвалась, щедро осыпая осколками все вокруг. Где-то было слышно стон раненого.

Внизу громыхнул дробовик. Вэнс не долго думая спрыгивает с балкона и нацеливает свой дробовик в проход. Не замечая движения, бежит внутрь и спотыкается об труп. Чуть не упав, Вэнс оглядывается и видит, что в комнате лежат ещё 4 тела. Одно даже шевелиться. На втором этаже снова выстреливает дробовик и следом автоматная очередь. Вэнс бежит к лестнице и замечает тело Николь. Подбежав к ней, Вэнс снимает с неё покоценный шлем и прощупывает пульс.

«Мертва».

Поднимая дробовик на изготовку Вэнс несется на второй этаж.

На крыше так же грохочет пулемет, отстреливая самых настырных.

Не находя никого в первой комнате, Вэнс направляется ко второй и там видит тело парня с дробовиком, а в нескольких шагах от него сидит Абнет, прикрывая рукой пробитую печень.

— Абнет!

Вэнс подбегает к Абнету, снимает сумку и роиться в медикаментах.

В этот момент планшет завибрировал, уведомляя о новом сообщений.

Вэнс глянул на него и увидел текст.

«Пора заканчивать дамы и господа! Финальная зона! У вас есть 45 секунд, чтобы добраться до безопасной территорий, иначе вас настигнет зона! Время пошло!!!»

— Оставь меня Вэнс…… ты не успеешь. — говорит Абнет кривясь от боли.

— Я тебя не брошу. — Рычит Вэнс и пытается найти гель для ран.

Наверху громыхая сапогами спускается Бакстер.

— Пора валить! — Вопит он.

— Иди, я догоню!

Бакстер фыркает и бежит к лестнице.

Абнет кладет руку на плечо Вэнса и говорит — Оставь мне медикаменты, я тебя догоню.

— Так говорил Елнер и где он сейчас!?! — Орет Вэнс продолжая искать нужный тюбик.

— 20 секунд до начала сужения зоны! — Пропищал планшет.

— Активировать дымовую завесу, координаты юга — запад, ширина 25R, 22R и 18R, долгота 80, 70R и 50R. — Прохрипел Вэнс на планшет, давая команду миномету.

Наверху начинают ухать заготовленные дымовые шашки.

— Беги, дебил! Не угробь нас двоих! — Кричит Абнет.

Вэнс встает и смотрит на своего друга. Друга, с которым прошел две войны…

— Сужение зоны! — Уведомляет устройство.

— Пусть твоя дорога будет легкой, брат… — Сказал Вэнс сдерживая слезы.

— Всегда — Сказал Абнет слаба улыбаясь. Вэнс побежал на выход не оборачиваясь, забыв про шлем и снайперскую винтовку.

Дым щедро заволок округу, и сектор, куда надо было бежать Вэнсу. Пробираясь через белый дым Вэнс то и дело посматривал на планшет. Зона приближалась все ближе и ближе.

Равнина сменилась небольшими холмами. Стало тяжелее бежать.

«Не успеваю, не успеваю!»

Вэнс поскользнулся и кубарем покатился с холма. Удар выбил весь воздух из легких. Распластавшись на земле между двумя небольшими холмами Вэнс вдыхал воздух как последний раз в жизни. Попытавшись опереться на левую руку, Вэнс вскрикнул от боли и упал.

«Твою мать… Кажется, сломал».

Боль пришла с новой силой. Вэнс застонал и попытался нащупать сумку, но её не было.

«Я оставил её с Абнетом» мелькнула мысль.

Вокруг началась ожесточенная стрельба. Где — то загрохотал пулемет и рванули гранаты.

«Похоже Бакстер».

Осторожно опираясь на здоровую руку Вэнс попытался осмотреться, но в этот момент рядом чиркнула пуля и Вэнс быстро залез обратно. Рука продолжала нестерпимо нарывать. Вэнс снял со спины дробовик и отложил в сторону.

«Чтобы не мешался.»

Вооружившись револьвером, Вэнс стал ждать. Дым за холмом улетучивался, и стрельба в округе закончилась.

Прождав несколько минут прислушиваясь, Вэнс залез в портативный компьютер.

Буквально в 20 метрах находился Бакстер.

«Выжил засранец».

Вэнс услышал легкий шорох и насторожился. Следом услышал сопение, со всем рядом.

В трех метрах от Вэнса в кустах затаился человек. Он осторожно озирался по округе сжимая автомат.

Вэнс достал гранату и выдернул чеку.

«Раз, два, три, четыре…» На восьмой секунде Вэнс кинул гранату в кусты и спрятался.

Мужик рванулся из кустов, но не успел. Граната взорвалась, нашпиговав его осколками.


— Неплохой сезон получился в этом году! Хотя в прошлом финалы были по активнее… Ну да ладно. Публика в восторге и это самое главное! Два участника под номером 542 и 415 выжили! Они состояли в одной команде и боролись за жизнь! Молодцы! — Вещал голос из прилетевшего дрона.

Вэнс попытался сбить его, но тот резво увернулся от выстрелов.

Вэнс встал, немного покачиваясь и осмотрел поле боя. Десяток человек валялись в разных местах. Не все смогли найти укрытие и погибли на открытом участке.

— По проведенному голосованию, зрители выступили за то, чтобы был один победитель! Так же игра продолжается до тех пор пока не останется один человек!!!! — Продолжал вещать незнакомец, радостным тоном.

Нервный комок собрался в груди и неприятно заныл. Резко обернувшись назад и одновременно вскинув револьвер Вэнс получил кулаком промеж в глаз и свалился на спину потеряв оружие.

— Они все погибли из-за тебя!! Даже твой друг! Я тоже должен был сдохнуть там, но мне повезло. — Говорил Бакстер подходя к Вэнсу.

Бакстер схватил Вэнса за бронепластину и подвел к себе в плотную. Из — за наполовину выжженного лица смотрели ярко — зеленные глаза, безумца. Сильно пахло прожаренным мясом. И тут же Бакстер треснул своей головой об Вэнса. — Ты жалкий ублюдок недостойный звания. Ты погубил людей, а мы могли спастись…

Когда Вэнс упал, Бакстер тут же наступил ему на сломанную руку. Насладившись криками боли Бакстер всмотрелся в горизонт.

— Они тоже погибли по твоей вине…… Все они…

— Тогда не тяни мразь… — Прохрипел Вэнс нащупывая гранату.

— Не буду — Буркнул он и достал здоровый ножик.

«Ульфский свинорез».

Пока Бакстер медленно приближался к Вэнсу, думая что, растягивая момент, запугивает его до ужаса. Вэнс выдернул чеку из гранаты, которая была у него в кармане и посмотрел на небо. Становилось темно и солнце уже зашло, но вот в эти минуты небо оставалось ярко голубым.

«Как дома» — думал Вэнс, вспоминая отца и мать с их фермой. «Ты был прав отец. Это все пустое дерьмо… Прости меня.»

— Последние слово говнюк? — Пробасил Бакстер плотоядно улыбаясь, приставив нож к горлу Вэнса.

— Такова цена свободы. — Сказал Вэнс, закрыл глаза и выкинул гранату из кармана прямо перед лицом Бакстера.

Граната с детонировала и разорвала двух человек оставив лишь жалкие останки, на земле.

Ветер поднял остатки пепла и повел их прямо к сверкающим звездам на небе…

* * *
— Что за херня Джон?! Я поставил на этого ублюдка куча бабок! А он все просрал! — Возмутился зритель.

— Не всегда парни с пулеметами выигрывают Румиль! — Ответил Джон, протяжно зевнув, потрясая опустевшею банку пива. — Ладно, давай посмотрим еще, что нибудь интересное!

Румиль оживился и достал пачку чипсов. — Давай посмотрим Анжийский канал. Там девки на ринге голышом дерутся в грязи! И у каждой по четыре сиськи!

— Вооооо, это будет интересно!

(обратно)

Лестница

Облезлый дом, торчащий из-за стены разномастных деревьев, Максим Петрович увидел в первый раз когда ездил в дальнюю деревню на похороны бабули своей супруги.

Бабка прожила большую часть жизни в деревне, а последние десять дет в городе у тещи Максима Петровича.

Упокоится старушка пожелала на кладбище, возле родной деревни.

Что родственники и исполнили.

Автобус с гробом, вереница машин.

Максим Петрович ехал за рулем своей «Ауди» и радовался тому что не надо опускать стекла. Пылища по грунтовой дороге поднялась знатная.

— А это что за замок?

— Барский дом. — ответила жена. — Бабушка рассказывала, что тут их господа жили и еще ее мать ходила им белье стирать и полоскать. Зимой в проруби белье полоскали, представляешь?

— Ага…

После похорон и положенного ритуала, Максим Петрович подъехал по заросшей грунтовой дороге к бывшему барскому дому ближе. Как исторический объект старое здание его не интересовало, а вот как объект недвижимости — совсем напротив. Максим Петрович уже десять лет работал арбитражным управляющим. Весело и четко банкротил колхозы и прочие предприятия на родной губернии, не без интереса для собственного кармана.

Обошел все вокруг, полюбовался на ржавый замок на обшарпанной двери и выбитые окна.

Крыша, впрочем, у дома была в порядке, значит внутри не сгнило все на прочь.

Окна первого этажа на высоте метров трех. Бурьян и репейник вокруг стояли стеной.

Высокие фронтоны над вторым этажом по форме напоминали замок с берегов Луары. «Умели строить господа!»

— Здесь после революции коммуна была, а потом детский дом, а потом школа. — сказала жена.

— А сейчас?

— В Липовке одни старики остались. Школу давно закрыли.

— Ага…

Про заброшенный барский дом Максим Петрович благополучно забыл и вспомнил только когда партнеры из Москвы попросили подыскать хорошее место для базы отдыха, в деревне, на природе.

Была осень и потому в Липовку поехали на «Крузаке».

Преодолев колеи и грязюку, добрались до места.

Листья с деревьев облетели и на их костлявом фоне своими белыми каменными стенами барский дом сиял как скала.

Председатель сельсовета — лысый старичок с одинокой медалькой на замызганном пиджачке, отворил замок не сразу, заржавел крепко!

Внутри дома пахло не жилым. Мусор, грязь, куски отвалившейся штукатурки на полу. Лестница с кованными перилами, ведущая на второй этаж привела московского партнера в восторг.

— 18 век! Настоящий антик!

На втором этаже от сырости паркетные полы вздулись, но на потолках нет разводов от протечек. Уже хорошо. Подойдя к окну, Максим Петрович убедился что стены здания почти в метр толщиной.

В комнатах сохранились двустворчатые двери с бронзовыми ручками.

— Обалдеть! — восторгался московский гость. — Как только в цветмет не сперли?!

— До города далеко.

Подвал с высокими сводами оказался сухим на удивление.

— Отличное место, Максим! Нам подойдет! — одобрил москвич.

Сделку оформили не сразу. Дом числился среди памятником местного значения.

Но москвичи быстро вышли на кого надо в областной администрации и вскоре Максим Петрович уже подписывал договор купли-продажи по доверенности.

Не дожидаясь весны, в Липовку явилась бригада таджиков с прорабом Григорием — бывшим алкоголиком.

Рядом с домом поставили строительные вагончики и забор, подтянули электричество и газ и работа закипела.

В апреле, на пасху Максим Петрович уже любовался обновленным барским домом (собственники до революции — дворяне Волковы).

Дом светился канадской штукатуркой и начищенными стеклами пластиковых окон.

Внутри все сверкало и светилось, как наверно, сотню лет назад.

Отциклеванный паркет выглядел как новый. Но скрипел как старый.

Максим Петрович остановился на пороге большой залы второго этажа.

Не хватало только хрустальной люстры и бархатных штор на окнах, чтобы представить как вот-вот сюда войдут дамы и господа чтобы начать кружится в вальсе или в мазурке?

Чего там модно было танцевать?

Процентовки на работы Максим Петрович сам подписывал и относился к этому делу серьезно. Начал он с того что собственноручно лазерной рулеткой измерил размеры комнат, записывая все в потертый блокнот гелиевой авторучкой.

Прораб Григорий ходил по пятам с недовольной миной старого дворецкого.

— А здесь лишка приписал.

— Не может быть.

— Вот тут длина шесть метров, а у тебя восемь указано! Два метра приписал, охренел совсем?!

— По плану дома — восемь. — уперся Григорий.

— Что мне план?! План составляли хрен знает в каком году! — разозлился Максим Петрович.

— Свежий план, прошлогодний.

— А ну, покажь!

На плане ширина зала второго этажа была указана в 8 метров.

Перемеряли еще пару раз.

— Шесть.

— Это не моя вина. — ухмыльнулся Григорий.

Максим Петрович сел в «крузака» еще раз внимательно просмотрел план и почувствовал как заледенел затылок. Два лишних метра! Замурованная комната?! Спрятанные сокровища?! Вспомнилась прошлогодняя сенсация, как в Питере нашли в замурованной комнате сокровища каких-то князей. А если и тут что есть?

Придется с Григорием поделиться, а московским партнерам фигу! Кто нашел — того и вещь!

Что там может быть? Серебряные сервизы, старинный фарфор из Саксонии? Коллекция оружия?

Лучше бы золото!

Нанятый в деревне сторож-ветеран дядя Коля дымил вонючей папироской на пороге в обнимку с блохастой псиной неизвестной породы. Максим Петрович сел рядом, угостил старика «Честерфилдом».

Старикан не отказался, сунул сигарету за ухо. Морщинистый и красномордый, дядя Коля в Липовке имел кличку — «агрессор» за горластость и ругательский норов. До пенсии работал колхозным бригадиром и имел тяжелую руку против расхитителей соц. собственности.

— А что в деревни говорят про этот дом, дядя Коля?

— Зря вы его взяли, ребятки. Плохой это дом.

— Чем же плохой? — насторожился Максим Петрович.

— Дед мой рассказывал, как в году 17 пошли они значит, помещиков выгонять, да сразу побоялись входить. У господ два сынка с револьверами хаживали…

Дед говорил, сидели по кустам всю ночь, глядели на окна освещенные. С фронта с винтовками мужики пришли, но все ж сторожились… Видели как господа туда-сюда мечуться. Понимали что хана им пришла… А к утру красногвардейцы со станции явились — целый отряд. Все конечно осмелели. Выбили двери и внутрь заскочили. А там тишина… Ни души…

— Подземным ходом ушли?

— Ага, тоже подумали так. Искали ход, да не нашли.

— Богатые были господа?

— А то! Генералы! У них ни одна наша деревня была испокон века. Ели на серебре, а с золота пили.

— Ага…

— Так не нашли ни золота, ни серебра! Все обыскали…Хотели поджечь дом, то, да комиссар отговорил. Пограбить, конечно, пограбили.

Дед пианину домой притащил, чуть не надорвался.

— Зачем? Играл на ней?

— Играл? — дядя Коля захохотал, демонстрируя последние два желтых клыка на верхней челюсти. — Да куры в ней яйца несли! В сараюшке стояла, пока не рассыпалась совсем.

Дядя Коля долго еще трендел про всякое. Как снесли старую церковь из-за кирпича, да только кирпича не добыли — один щебень, как вскрыли и разграбили склепы дворянские, а мраморные памятники долго еще валялись на задворках кладбища.

— Ты в сторону не отклоняйся.

— Ага…Так коммуна тут была еще до колхоза. Да не заладилось дело у коммунаров. Все пропили. Один коммунар повесился, другой утоп в речке, а девка молодая так и вовсе пропала без вести. Так и не нашли.

— И чего ж в том необычного?

— Слушай дальше. Во время войны тут детдом был с сиротками военными.

— И?

— Пятеро сироток пропали, как в болото канули. Так и не нашли. Папаня мой работал тут истопником тогда, так говорил что если ночью ухо к стене приложить то слыхать как хотят там за стеной сиротки, дорогу ищут и плачут.

— Так есть же тайный ход, значит?

— Искали, стены долбили…ничего. Плохой дом, я говорю.

— Сказки ты говоришь, дядя Коля.

— Не хошь, не слушай! — обиделся старик.

Максим Петрович вернулся в зал с неправильными стенами. Осмотрел все тщательно.

Где тут могла спрятаться комната? От окна до угла два метра. Стена под прямым углом…

Он вышел на улицу, в густеющих сумерках обошел дом по периметру. Нашел взглядом освещенные окна подозрительной комнаты. Два метра, плюс стена метр. Так и есть. Ничего лишнего.

«Чушь лезет в голову! Ошибся техник из БТИ, всего-то делов!»

Максим Петрович плюнул под ноги в жухлую прошлогоднюю траву.

Расставаться с идеей о неожиданном сокровище не хотелось.

Он опять вошел дом. Прошелся по гулким комнатам.

В одной из комнат за полукруглой старинной печью увидел небольшую дверь. Потянул за ручку и увидел пыльную темную комнату с винтовой лестницей, ведущей наверх, на чердак.

— Вот же, козлы, а здесь порядка не навели!

Максим Петрович включил смартфон и пользуясь им как фонариком по скрипучей лестнице поднялся на чердак. Пыль, паутина, дерьмо от голубей ковром.

Пахло пылью и было тихо до жути.

Покрывшись мурашками от непонятного страха, Максим Петрович попятился к лестнице и не нашел ее. Потемневшие балки, пыль и дерьмо. Ни лестничного проема, ни ступеней…

— Что за фигня? — спросил он вслух и собственный дрожащий голос ему абсолютно не понравился.

Перешагнув еще одну балку, облегченно перевел дух, увидев пыльную лестницу и грязные, гнутые перила.

Спустился торопливо вниз. Распахнув дверь, разинул рот.

Комната волшебным образом преобразилась. Обои тканевые на стенах, дорогие шторы на окне.

В углу сияет лаком пианино. Кровать под тяжелым балдахином. Откинуто в сторону одеяло, белеют простыни и главное — на круглом столике в центре подсвечник с погашенными свечами.

Максим Петрович протер глаза. Пыль с рукава попала в нос и он яростно и громко чихнул.

Немедленно из-за кровати выскочило тощее создание в ночнушке до пола с огромными глазищами на белом личике и завизжало, разинув рот.

…Отставной майор гвардии Василий Семенович Волков сидел на веранде с рюмкой коньяку. Злой как черт и недоумевающий одновременно.

На столе перед ним лежала плоская, блестящая коробочка, похожая на портсигар. Странная надпись на английском языке «SAMSUNG» еще больше сбивала с толку.

Ждал капитана-исправника из уезда.

Грязный, полоумный мужик в странной одежде, что испугал дочь Софью, связанный по рукам и ногам валялся на конюшне.

По прежним временам, Василий Семенович приказал бы драть незнакомца кнутом, чтобы все рассказал как на духа. Только времена наступили новые при государе Александре «Освободителе»!.

На первом листе «Ведомостей» новости из Болгарии. Генерал Скобелев взял Плевну.

Не те времена нынче чтобы драть незнакомцев кнутом.

Отставной майор опрокинул рюмку коньяку и вытер седеющие усы салфеткой.

Грозно рявкнул, оборотясь к дверям, ведущим в прихожую.

— Прошка, где тебя черти носят!? Неси блины!

(обратно)

Проблема грешника

Майкл зажег последнюю свечу и полюбовался результатом. Пентаграмма вышла на славу! Все знаки указаны, так как надо. Оставалось прочесть заклинание.

Для того чтобы его почесть на древнем языке, Майкл потратил два года и кучу денег, обучаясь у одного вредного профессора из Латруна. А чтобы собрать сведения и ингредиенты, еще год.

На столе лежал пистолет «глок». Если не выйдет, останется только стреляться. Он не только банкрот. Что деньги?! Он задолжал таким людям, которые режут людей на части, предварительно вырезав всю родню, а также домашних животных.

Все поставлено на кон.

Майкл откашлялся и прочел заклинание.

పాతాళలోకం యొక్క గొప్ప ఆత్మపై మీరే చూపించు! నేను నిన్ను నీ నిజమైన పేరుతో నిన్ను గూర్చి ఆలోచించుచున్నాను.

Свечи сделанные из жира некрещенных младенцев, ярко вспыхнули. Из центра пентаграммы в потолок ударил ослепительный луч света.

Майк по неволе закрыл глаза.

— Вызвал, а сам спит. Невежливо. — сообщил мужской голос с легкой хрипотой.

Майкл открыл глаза.

Сияющая ослепительно фигура торчала в центре пересечений линий.

Мурашки пробежали по коже.

«Получилось! Получилось!»

— Ну да, получилось и что? — спросил дух преисподней.

— У меня есть проект договора…

— Скучно.

Свет погас.

В центре пентаграммы стоял ангел. Высокий, стройный. В алой тоге до пят. Лицо с нежной кожей и удивительно правильное. Но вот глаза…

Один был черен, а в другом плескалось ослепительное пламя. Глядеть в эти глаза не стоило…

За спиной ангела торчали огромные крылья, гораздо выше головы, даже в сложенном виде. Белоснежные, но с траурной каймой по краю.

«Он же падший ангел…Он сам явился…Сам…»

— Конечно сам. — ухмыльнулся Сатана. — Давненько не вызывали меня. Все правильно нарисовать и собрать все ингредиенты…невероятно! Ты счастливчик просто, Майкл Мадсон!

— Гм, князь тьмы, у меня есть проект договора…

— Знаю, читал, скучно… — Сатана вздохнул и вышел из пентаграммы. Когда он перешагнул последнюю черту исчезла тога и крылья.

Джинсы, майка поло, стильные очки, вот только кожаные сандалии все те же.

Сатана плюхнулся в кресло, достал из воздуха бокал с чем-то напоминающим мохитос.

— Люблю это обувку. — признался Сатана. — Левый из кожи Сталина, правый из кожи Гитлера.

— Серьезно?

— Хочешь себе такую пару?

— Э-э-э…

— Да знаю я чего ты хочешь, просто прикалываюсь. Садись, чего торчишь как жена Лота?

Майкл плюхнулся на диван и ощутил в руке потный, холодный бокал с мохитос.

— Хлебни, успокойся и поговорим. Ага? Прозит!

Выпили по глотку.

Сатана огляделся в комнате.

— Стильно у тебя. Зачем ты все затеял? Спустил свои пять миллионов, и еще пять чужих. Задолжал мафии. Чего тебе не хватало? Хочешь, верну все обратно, как и не было.

Ты ничего не тратил и меня не вызывал. Живи дальше.

— А много мне осталось?! — вырвалось у Майкла.

— Недолго. — Согласился Сатана. — Где то 564 дня.

— Я смертельно болен?

— О, нет, ты вполне здоров. Но парень что взорвется с тобой вместе, уже пересек границу в группе сирийских беженцев.

— Меня убьет террорист?

— В точку! — расхохотался Сатана. — Ну, так что? По рукам? Реплей?

Майкл замотал головой. В горле пересохло. Он лихорадочно пытался подсчитать дату своей смерти.

— Не парься! — махнул рукой Сатана. — Второго ноября следующего года.

— А если я останусь дома в тот день?

— А почему ты думаешь, что теракт случиться не здесь?

У Майкла замутило в желудке.

— А если…

— Если будет реплей, ты забудешь про все что мы говорили. Так просто.

— Я хочу заключить договор!

— Продать душу?

— Да!

— На семь лет в обмен на выполнение всех желаний?

— Да!

Сатана хмыкнул.

— Ты знаешь, Майкл, я приложил много сил и времени, чтобы максимально затруднить таким как ты, доступ к этим знаниям? Ад переполнен. Мы придираемся и отклоняем кандидатов по первому поводу. Мы даже Саддама Хусейна к себе не взяли!

— Вот как?

— Да, убийца, тиран, мерзавец, но имел смягчающие обстоятельства. Любил семью, много чего построил, почитал Всевышнего.

— Так что — его в рай?

— Святой Петр подал апелляцию. — признался нехотя Сатана. — Бюрократия она везде. Так вот, ты мне не нужен и душа твоя тоже не нужна. Лимит на грешников на пару сотен лет исчерпан.

— Вы не имеете права отказываться от договора, у вас монопольное владение адом! — выпалил Майкл.

— Майкл! — укоризненно покачал головой Сатана. — Но ты же не адвокат! Ты простой парень! Бизнесмен, в меру жадный, в меру наглый и даже интеллигентный. Откуда такое крючкотворство?

— Это плохо?

Бокал в руке Сатаны стал коньячным. Князь Тьмы погрузил в него свой греческий нос, наслаждаясь ароматом.

— Это не плохо и не хорошо. Это есть. Ты припираешь меня к стене, Майкл!

— Извините…

— Не за что! Держи и подписывай!

Майкл поймал дрожащими руками тугой свиток, развернул и прочел… И еще раз и еще…

— Подписывай же! — поторопил Сатана. — У меня море дел и график расписан на сто лет вперед. Правда, через семь лет я за тобой приду лично!

Майкл еще раз прочел текст договора.

Вроде все правильно.

«Мы, нижеподписавшиеся: Князь Тьмы, именуемый в дальнейшем душеприобретатель, с одной стороны и Майкл Мадсон, именуемый душеотчуждатель, с другой стороны, заключили договор о нижеследующем:…»

В принципе это его проект без изменений… Но возможно все… Князь Тьмы, он еще и Князь Лжи!

— Ты осторожный, одобряю! — сообщил Сатана, прихлебывая уже не коньяк, а игристое вино из высокого бокала.

Майкл уколол палец булавкой и, макая гусиное перо в каплю крови, вывел на пергаменте свое имя.

Как-только он закончил, рядом вспыхнула золотом с алым отливом другая подпись. «Люцифер».

— Сделка заключена.

Сатана упруго поднялся на ноги.

— Твое первое желание, Майкл?

— И вы так будете приходить по каждому моему желанию?

— Еще чего! Скажешь вслух и свершится. Но первое желание я выслушиваюлично. Традиция!

— Хочу быть князем Тьмы!

Сатана расхохотался.

— Совпадение всех сторон по договору в одном лице влечет его прекращение. Прекращение договора влечет возврат в первоначальное положение. Ты точно этого хочешь?

— Это обман?

— Подай на меня в суд!

Майкл с трудом погасил гнев. Отличная идея провалилась!

— Может миллиард баксов? А? — вкрадчиво осведомился Сатана. — Прощение всех грехов? Я могу организовать.

— Хочу быть мультимиллиардером, с крепким здоровьем, хочу быть очень влиятельным, чтобы передо мной пресмыкались президенты и премьер — министры самые значительных стран, хочу охрану из послушных мне девственниц!

— Хочешь быть Муамаром Каддафи? Не пойдет. Семь лет не протянешь.

Майкл разозлился.

Сатана над ним издевается!

— Хочу поговорить с богом и пожаловаться ему на тебя!

— В договоре не предусмотрено, что Всевышний является арбитром. Отклоняется.

Судя по ухмылке, Сатана наслаждался процессом и совсем никуда не торопился.

— О'кей, для начала хватит миллиарда… — сдался Майкл.

Сатана шагнул в центр пентаграммы и растаял.

В углу гостиной возникла пирамида клеенчатых сумок, вроде тех с которыми ездят мелкооптовые торговцы китайским ширпотребом.

Майкл открыл первую попавшуюся, потрогал тугие пачки долларов США.

Радости не было. Ну, деньги… ну много… И где их теперь хранить? Что сказать налоговой и полиции? Друзьям и семье?

— Хочу счет на Кайманах и пусть деньги туда отправляются!

Сумки исчезли.

Уже не плохо.

Майкл подошел к окну, посмотрел на машину, в которой сидели соглядатаи мафии. Его дом пасли уже месяц, срок возврата займа подходил. Бандиты волновались, что должник попытается слинять.

— Пусть мои долги будут погашены!

Через десять минут бандиты уехали.

«А что я собственно еще хочу? Пиццу? Глупо! Меган Фокс в любовницы? Напряжно!»

Майкл достал из холодильника банку пива и сел у выключенного телевизора.

В голову ничего не лезло. Прежние проекты казались полным фуфлом.

«Я могу все, но что я хочу?»

(обратно)

Парадокс Ферми

Шаман Йобик страдал желудком и потому не пил банановую бражку.

На рассвете стойбище племени окутал дух перегара и кишечных газов. Праздник вчера удался. У шамана слезились глаза, но он терпел. Наблюдал за светлеющим небом и пытался прочесть по белым полосам волю богов.

— Йобик.

— Марти?

Молодой охотник стоял рядом. Смущенно теребил наконечник для фаллоса, закрепленный к талии ремешком.

— Я не спал ночь и все думал…

— О чем? Смелее, юноша!

— Не может же быть так, что в огромном мире мы только одни? Есть же другие миры и другие могучие племена? Ты говоришь с богами… Скажи — одиноки ли мы во вселенной?

«Однако, какая умная и въедливая пошла молодежь! Сытые времена… Долго ли продлятся?»

Шаман посмотрел на небо, на новый тянущийся по небу белый росчерк. Боги писали новые письмена.

— Увы! Если б кто-то еще был кроме нас, мы бы увидели следы их работы: великие сооружения…

— Типа прыгательной вышки?

— Ага! Не перебивай! Мы бы увидели следы этих цивилизаций. Красивые пироги на реке, высокие вышки в лесу, огромные костры в день поминовения предков… Увы… Мы ничего не наблюдаем. Если был бы кто-то — они приплыли бы к нам на пирогах, привезли бы дары и молодых женщин чтобы поменяться кровью… Нет никого…

— Они умерли? Достигли расцвета и умерли?

— Нет. Я так не думаю… Ответ мой прост — мы одиноки во вселенной!

— Печально от этого.

— Нет. Подумай об ином, Марти! Мир огромен и он принадлежит только нам! Наши потомки заселят его весь! От заката и до рассвета! Твое потомки Марти!

Юноша расправил плечи и улыбнулся.

— Ты мудрец, Йобик! Самый умный человек на свете! Я принесу тебе сегодня на обед молодую жирную речную крысу!

Шаман ласково улыбнулся вслед молодому охотнику и продолжил наблюдения за небом.

…Семью километрами выше русский олигарх Давидович пролетая в своем «гольфстриме» с бокалом шампанского в вялой руке, вовсе не думал об одиночестве во вселенной. Оказавшись под санкциями в США и Европе, он спешно купил гражданство одной латиноамериканской страны вместе с четвертью ее территории, вместе с джунглями и племенем старика Йобика. Мысли у олигарха были самые практичные. И как теперь распорядится этими дикими землями? Заложить под кредит ВКБ? Но про тот банк идет дурная слава. Говорят компетентные люди что банк тот как «черная дыра»… А для чего, собственно, нужны во Вселенной черные дыры? Чтобы собирать всякое дерьмо?

…В десяти килопарсеках от Земли галактический патруль перехватил корабль браконьеров. Опять везли с Земли похищенных землян.

— Лицензия на охоту просрочена, бур Вркун.

— И чо?

— Груз конфискован.

— Может договоримся, начальник?

Браконьер сменил цвет кожи с синей на розовую.

Капитан патруля вежливо улыбнулся.

Бур слишком долго жил на Земле под прикрытием и приобрел местные привычки.

— Пара тысячелетий в черной дыре вам пойдут на пользу.

Позеленевший бур взвыл на ультразвуке. Из черной дыры сбежать еще никому не удавалось. Очень полезный проект! И давным давно окупился!

_________________________________

Если у вас появилось желание поддержать автора материально, прошу сюда: https://www.patreon.com/alex_firsov_group.

А так же сюда: https://paypal.me/AlexFirsov?locale.x=en_US

(обратно)

Оглавление

  • Подношение
  • Спят курганы темные…
  • Мышиный кризис
  • Проснуться в Мордоре
  • Sеcret land
  • Твой выбор…
  • Та самая ночь
  • Ученик Темного властелина
  • Оставалось два часа…
  • Бомберы
  • Кэнди-мэн
  • Рыцарь и дракон
  • И приходит дракон…
  • Король Матиаш и умная девушка
  • Победный марш
  • Чего хочет солдат
  • Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин…
  • Цена свободы
  • Лестница
  • Проблема грешника
  • Парадокс Ферми