Пепельный город. Отголоски прошлого [Владимир Табаков] (fb2) читать онлайн

Владимир Табаков Пепельный город. Отголоски прошлого

I

— Тащите его в яму, мужики, — выкрикнул усатый городовой, — Добегался, Ванька, говорили тебе, не лазай к дочке коменданта, аж нет, упертый баран. Теперь запорют тебя до смерти, дурака.

— Да не запорют, дядь Вась, не боись, не положено. Да и Верка сама знаете…

— Всем не положено, а кому-то и положено, — пропыхтел Василий, поднимая тяжелую дубовую решетку, посеревшую от времени, — Давайте его вниз! У нас скоро смена, пусть у Богдана теперь голова о нем болит.

«Суд объявили на удивление быстро, через два дня. Люди обычно месяцами в яме гниют, а тут такая расторопность и судья ненароком оказался в нашем поселении — Сорокино городище, что в ста тридцати километрах на восток, от столицы Светлого града. Да и плевать! Обидно только, что так глупо попался, год к Верке ходил, а тут… Знал бы ее батя, какая дочь бл…дь прожженная…», — думал Иван сын кузнеца, сидя на сырой холодной земле. Сквозь решетку вниз струйками стекала вода, и если шел дождь, то дно ямы превращалось в грязную лужу.

Кормили заключенных скудно, да и незачем, все равно конец незавидный, иногда и от голода подохнуть не худший исход. Кроме меня, в яме сидел местный пьянчуга — Семен, что был конюхом коменданта. Нажрался, скотина, да в белой горячке забил жену до смерти. Он все на бесов валит, но судье-то все равно, повесят теперь. С ним даже такому, прелюбодею и развратнику, говорить противно, вот и сидим по углам второй день, смотрим друг на друга волком.

Утром, еще в сумерках, двое стражников откинули решетку и опустили вниз лестницу. «Выходите, лиходеи!» — прикрикнул старший.

— Борис, давай в цепи их, да побыстрее, достопочтенный судья уже ждет.

— Делаю, — нехотя, с ленцой произнес второй городовой, застегивая тяжелые, чугунные кандалы на руках и ногах заключенных.

До «центрального дома», как называли построенное еще в незапамятные времена, трехэтажное здание, где размещались городские власти, нотариусы, а заодно и канцелярия судьи, было пять минут неспешным шагом. В сопровождении четырех конвоиров, подгоняющих пинками, задержанных провели мимо площади, на которой плотники заканчивали сбивать эшафот. Вокруг уже топталась толпа зевак, жаждущих зрелищ. Судя по виду отдельных индивидов, собрались они еще с вечера, и отмечать сегодняшнюю казнь начали уже тогда.

— Пьяницу первого! — скомандовал судебный секретарь, вышедшей в коридор встречать нашу процессию.

— Да, господин, — ответил сонный конвоир и отстегнул оковы конюха.

В зале он провел минут десять, отрывки приговора Иван слышал через дверь. Если коротко, судья выслушал коменданта и, приговорив Семена к виселице, объявил перерыв на чай. Бледного, еле волочащего ноги Семена, вывели из зала. Тот самый сонный городовой сноровисто снял сапоги с несчастного и затолкал их под деревянную лавку. Ивана передернула мелкой неприятной дрожью. «Это за убийство, понятное дело, смерть, тут не поспоришь, за походы по девкам лишь высекут», — успокаивал себя парень.

Он сидел на лавке в ожидании своей участи, как толпа на улице загомонила, послышался свист и выкрики с оскорблениями и проклятьями в адрес конюха. В тот момент к горлу подступил комок, вроде и другого человека на смерть ведут, да и заслужил он, но все равно кровь в жилах стыла.

Через несколько минут все было кончено, под аплодисменты зрителей палач выбил табурет из-под ног Семена. Разгоряченные люди, не желая расходиться, начали требовать продолжения представления. Угомонил их один из городовых, приложив самого буйного из зрителей прикладом ружья, только после этого свист и гомон стихли.

Ивана провели в комнату и усадили на скамью. Когда после перерыва в зал вошел достопочтенный судья Евстафий Петрович в сопровождении коменданта Азарьева, конвоир дернул парня за шиворот, да так, что швы на рубахе затрещали. Судья поднялся по ступенькам, сел за стол и пристально уставился на подсудимого уже заблестевшими от чая глазами.

— Так это же Ванька — егерь! — Удивлено воскликнул он, и вопросительно посмотрел на Азарьева.

— Он, Евстафий Петрович. Собака, дочку мою соблазнил, растлил и опорочил, — добавил печальные нотки в голосе комендант.

— Да будет тебе, Геннадий, у нас тут суд, закон, справедливость, а ты сразу… собака.

— Евстафий Петрович…

— Обожди, обожди, — вальяжно подняв ладонь, произнес судья, — Дело по преступлениям Ивана сына кузница Игоря от 3 мая 134 года в Сорокином городище объявляю открытым. Иван, ты признаешь свою вину?

— Не признаю, Евстафий Петрович.

— Каков наглец, как по девкам бегать, так он…, — судья сделал паузу, задумавшись о чем-то своем, — Так, кто там свидетель?

В зале наступила тишина, комендант склонился над судьей и начал что-то шептать ему. Евстафий Петрович периодически кивал, хмурил брови, а после, отодвинув в сторону Азарьева, вынес вердикт, — Именем Северного Союза признаю обвиняемого виновным! Учитывая отрицательную характеристику от городской администрации, приговариваю тебя, Ивана сына кузница Игоря к десяти годам на галерах, чтобы искупал ты вину свою трудом на благо нашего славного государства.

Огласив приговор, судья схватил под руку ухмыляющегося Азарьева и увлек его за собой в соседнюю комнату. «Пошли чай пить, не иначе», — подумал Иван. Развить мысль ему не дали городовые, подхватившие под руки. Они ловко нацепили кандалы и под расстроенные взгляды жителей, ожидавших вторую казнь, отволокли парня назад в заточение.

Три дня в одиночестве на дне холодной, сырой ямы на гнилом хлебе и воде, тянулись бесконечно долго. И когда, наконец, решетку отворили, Иван буквально взбежал вверх по лестнице, и это несмотря на упадок сил.

Его заковали, всунули в руки завернутую в лоскут холщевой тряпки буханку и половинку головки сыра, усадили в телегу, не забыв, естественно, забрать сапоги. Помимо возницы, заключенного сопровождал городовой Егор — молодой рыжий парень. Он поначалу побаивался Ивана, а на второй день, осмелев, начал расспрашивать. Больше всего его интересовали подробности «преступления». Он все никак не унимался, раз за разом переспрашивая: «Ну как там Верка, а?», — потом начинал канючить, требуя подробностей. Приходилось рассказывать раз за разом одно и то же, а конвоир сидел с блаженным видом и раскрытым ртом, разве что слюну не пускал. И так пять дней, с короткими перерывами на постой и смену лошадей. И, конечно, когда проезжали деревню Озерцы, ближайшее к Сорокиному городищу «гиблое» место, все молчали. Возница, древний дед Федор, постоянно крестился и шептал себе под нос молитву. Тогда как, на других отрезках пути он постоянно отрывался от поводьев, оборачивался и начинал крыть двух «извращенцев» благим матом.

К вечеру пятого дня на горизонте показался вал поселка Липки. Рыбацкая деревушка имела печальную славу по всему государству и о ней хоть раз, но слышал каждый. Даже матери пугали своих непослушных детей, приговаривая: «Будешь плохо себя вести, заберут тебя в Липки». Сам поселок был непримечательным, унылым и очень бедным поселением, и жил не столько за счет промысла, сколько за счет военной базы флота и обслуживания гарнизона, расквартированного там. В центре был отстроен острог, где размещалась ставка флота, а подвалы были превращены в тюрьму, поговаривали, одну из худших в стране. Людей, то есть заключенных, здесь не жалели, только каждый десятый возвращался с галер живым. Фактически, отправив сюда, несчастного приговаривали к смерти, только медленной и мучительной.

Телега вкатилась в ворота гарнизона и Егор, спрыгнув на землю, убежал в одноэтажную постройку без окон, грубо сколоченную из бревен, над дверью которой висела табличка «начальник караула». А дальше уже ставший привычным церемониал: одни кандалы сняли, другие навесили и в сопровождении двух военных в синих морских жакетах с белыми нашивками на рукавах повели, как они выразились в карантин. Что это такое, выяснить так и не удалось. По пути из-за угла выскочил мужичок в затертом темно-сером костюме с заплывшими глазами и багряным лицом с выступающими на носу и щеках сосудами. Он подбежал и обдал Иван и служивых, исходившим от него ароматом перегара.

— Та-а-к, а это у нас что?

— Вячеслав Дмитриевич, новый заключенный, сопровождаем в карантин, — вытянулся по струнке и отрапортовал один из конвоиров.

— Карантин? Зачем карантин? Нет, хлопцы, давайте его сразу на «Гонца», у них от тифа еще семеро гребцов померло. Людей, знаете ли, не хватает, — озадаченно произнес мужик, потирая ладонью оплывшую щеку.

— Вячеслав Дмитриевич, не положено, — виновато склонив голову, ответил солдат.

— Кем не положено? А ну быстро этого на корабль, а то самих в гребцы определю.

— Так точно! — козырнул конвоир и, толкнув Ивана в плечо, повел в противоположную сторону к пристани.

Вдоль уходящих на добрую сотню метров в залив пирсов стояли пришвартованными несколько десятков судов, и не меньше находилось на рейде. Тут были и военные бриги, с пушками по бортам, и торговые баркасы и даже пароход, хотя Иван мог и ошибиться, раньше он их не видел. Знал, что есть такие, что без парусов по морю ходят, а вот видеть даже на картинке не приходилось. В дальнем углу пристани пристроились три галеры. Приблизившись к ближайшей, один из солдат закричал:

— Эй, на борту, принимай пополнение!

По сходням на пристань сбежал высокий очень бледный парень. Даже волосы его были белыми, и именно белыми, а не седыми или светлыми. Он подошел, посмотрел на узника, затем схватил мощной ручищей за нижнюю челюсть, вывернул голову в сторону, да с такой силой, что Иван и сделать бы ничего не смог.

— Зубы нормальные, с виду здоров, беру. Давайте акты.

— Так нет актов, — ответил солдат.

— Как нет?

— Не оформили его, Дмитрич на полпути нас остановил и приказал сюда вести, наорал опять.

— С похмелья, что ль? — усмехнулся моряк.

— А когда он не с него-то был. Либо пьяный, либо с бодуна, — сплюнул себе под ноги солдат.

— Раз Дмитрич, тогда так возьму, только к следующему нашему приходу документы составьте, а то Лешка-разбойник так и помер неоформленным.

— Так сделаем, Карлуш, не переживай, мы и сами не рады, ну что тебе объяснять, сам Дмитрича знаешь…

— Знаю, потому и беру.

— Тебе, может, помочь?

— Не… идите, сам справлюсь, — махнул рукой моряк, а затем он схватил цепь, которая смотрелась в его огромном кулаке тонкой веревочкой, и потянул парня следом за собой на борт.

— Тебя как звать, каторжанин? — его слова звучали немного странно, растянуто.

— Иван.

— Ты латинский изучал, Иван?

— Как все, учил в церкви, — удивленно ответил он. Латинский сейчас все знают, как без него, не укладывался у Ивана в голове странный вопрос моряка.

— Хорошо, что знаешь, тогда пойдешь к пруссакам работать, они по-русски совсем никак, — Казимир! — крикнул он стоящему на носу русому мужику с не единожды переломанным носом, на шеи которого висел свисток, — Определи новичка в первые ряды, или к Святоше посади, или лучше… к Астору, а тот старый совсем сдал, еле руки поднимает, — Казимир кивнул, и молча, перехватив цепь у беловолосого, потащил Ивана вниз. Тяжелой рукой он опустил его на лавку рядом с худым стариком с потухшим взглядом и лицом, не выражающим эмоций.

— Руки вытяни! — выкрикнул Казимир, а затем продел через кольцо в кандалах толстую цепь. Протащил ее через проушины в лавке и в полу, а затем навесил замок, — Слушай внимательно! Теперь ты здесь гребешь, спишь, ешь, срешь. Надо грести ночью — гребешь, грести сутки — опять гребешь. Если не гребешь, то не ешь, начинаешь шуметь, получаешь по тупой башке, — для закрепления материала моряк размахнулся и опустил огромный кулак Ивану в грудь. Не улетел с лавки он только потому, что был прикован цепями. После столь сильного удара, парень еще час не мог прийти в себя, казалось, что по груди проехала груженая телега. Чуть очухавшись, он оглянулся по сторонам, вокруг находилось человек сорок, все усталые, высохшие, скрюченные. Казалось, из людей вытянули жизнь, оставив только скелеты с натянутой поверх кожей. «Какие тут десять лет, неделю не проживешь», — подумал он, поглядывая по сторонам. Еще внизу было тяжело дышать, возможно, это только казалось и всему виной полученный удар. Мало того, что сам воздух был спертый, так еще этот устойчивый неприятный запах, нечто среднее между ароматами пота, дегтя и мочи.

Долго скучать не пришлось, вниз спустился уже знакомый Казимир. В этот раз в руках он держал плеть. Пройдя мимо рядами гребцов, моряк остановился у самого носа и заорал так, что в ушах зазвенело: «На весла, псы!». Ивану оставалось только повторять за остальными, монотонные движения. Казимир периодически «приободрял» гребцов своеобразным способом: то плетью, то криками. Процесс явно доставлял ему удовольствие. Сидевший рядом сухой старик обладал не дюжей силой, иногда Ивану казалось, что он только мешал отточенным движениям товарища по несчастью.

Сосед за все время не произнес ни звука, только громко отрывисто дышал: вдох — висло назад и вниз, выдох — висло вверх и вперед. И так до тех пор, пока надсмотрщик не дал команду: «отбой». Невольные синхронно подняли весла, сдвинули их к центру, подсунув концы под деревянные дуги, и зафиксировали в таком положении.

Галера шла на парусах. Ее нос то подкидывало вверх, то бросало в сторону. Внизу было хорошо слышно, как волны разбивались о корпус судна. Иногда через отверстия для весел в бортах, в трюм заливалась морская вода. Для себя Иван выявил закономерность, что когда качка прекращалась, приходил Казимир, и все налегали на весла. Так что парень даже полюбил волнения на море и ждал их, как дети ждут подарков ко дню рождения.

Иван старался считать дни, но быстро сбился. Здесь, в трюме всегда сумерки. Раз в день узников по очереди отстегивали от «рабочих мест» и выводили на палубу для, так сказать, справления естественных нужд. Обычно это происходило вечером, когда солнце было у самой линии горизонта. Это были те единственные моменты, когда можно было хоть чуть-чуть размять ноги и спину. От постоянного сидения на жесткой лавке сводило ноги, и каждый поход на палубу сопровождался неприятным покалыванием по всему телу. Но даже так это действо было всегда желанным и единственным развлечением арестантов.

Когда Иван думал, что хуже, чем в яме кормить просто невозможно, он сильно ошибался, на галере давали «суп». Именно так Казимир называл жидкую бурду из едва теплой морской воды, требухи и костей, которую получали гребцы два раза в день. За удачу считалось, когда в миску попадала рыбья голова, там можно было наковырять хоть немного мяса. В таких случаях все обитатели трюма смотрели на счастливца с завистью и ненавистью в глазах одновременно. Ивану так пока и не повезло.

Каждый день был похож на предыдущий, время словно боялось спускаться в темное нутро невольничей лодки, все происходило размеренно и неторопливо. После первого плаванья, которое, по подсчетам Ивана заняло девять дней, двух гребцов отцепили, подняли наверх и больше их никто не видел. Пока галера стояла в порту, рацион урезали вдвое и кормили только раз в день. На палубу больше не выводили, а спустили вниз десяток жестяных ведер. К концу дня находиться внизу было невыносимо, даже Казимир перестал спускаться, а отправлял парнишку-юнгу, чтобы тот раздал дневную порцию баланды. К слову, за все время плаванья и стоянки в порту ни сосед Ивана, никто другой не проронили ни слова. Когда парень набрался смелости и обратился с простым «привет» к старику слева, тот испуганно спрятал взгляд, отвернулся и уперся лбом в деревянные доски борта.

За три дня в порту Иван слушал, как разгружали лодку, потом загружали, как кричал на палубе Казимир. Один раз удалось подслушать его разговор с кем-то из портовых служащих. Говорили они быстро на латинском. Парню приходилось напрягать слух, чтобы уловить суть разговора, в тот момент это казалось чем-то очень важным и даже жизненно необходимым. Он выхватывал слова, складывал их во фразы, прокручивал в голове. Возможно, подсознательно Иван хотел уцепиться за кусочек той старой жизни, чтобы не сойти с ума. Вспомнить, как это было, а было-то совсем недавно, недели две всего прошло, а кажется, что вечность.

Такой важный для него разговор был простой болтовней. Человек из порта спрашивал, как прошло плаванье, потом жаловался на холодные ветра и рассказал, как он ждет, когда закончится контракт, и он вернется в родное село. Сначала Казимир отвечал коротко, без особого желания, но потом его как прорвало. Он начал изливать душу про то, какое тяжелое плаванье, что ему дали не гребцов, а кучку покойников, о том, что капитан идиот, если хочет идти вдоль берега на запад к «Березовой заставе» именно сейчас, весной, когда у побережья особенно активны банды дикарей. Собеседник соглашался, временами подтверждая слова моряка, иногда добавлял что-то от себя, несущественные детали. Когда речь зашла про нападения, то портовый служащий с упоением начал рассказывать историю, как появилась в округе банда саамов, чуть ли не полторы сотни рыл, да еще и пушки у них есть, на северные деревни и дозорные посты нападают, живых не оставляют и управы на них нет. В конце рассказа послышался смешок Казимира, на нем-то разговор и прекратился. Все вернулось на круги своя: жуткая вонь, скрип балок, унылое сопение гребцов. Гребцы вернулись к своей «работе», а Казимир к своей. Вновь узники гребли, а он орал, размахивая плетью. Кормить начали два раза в день, и на палубу выводить по вечерам. Иван никогда не представлял, как может пьянить свежий воздух, после безвылазного трехдневного нахождения в душном, смрадном трюме. И картинка вокруг изменилась, если раньше, куда ни кинь взор, везде была вода, то теперь с правого борта можно было наблюдать за неровным темным, вырывающимся из безжалостных морских глубин, берегом. Эти мимолетные мгновения пробуждали внутри что-то теплое, зарождали надежду.

Иван уже перестал считать дни, по его прикидкам это был двенадцатый день плаванья. Узники мирно спали, когда послышался треск и звуки свистка. Все повскакивали, вниз вбежал Казимир и заорал благим русским матом. Гребцы подхватили весла и приступили к работе. Надзиратель не успокаивался, носясь из стороны в сторону и раздавая удары плетью. «Живее, свиньи!», — орал он, за этим следовал очередной удар и снова крик. С палубы начали доноситься раскаты выстрелов, а по правому порту глухим стуком били пули тех, кто стрелял по галере с берега. Следом что-то громко бухнуло, били из чего-то крупного. Тут же в памяти Ивана всплыл подслушанный разговор про пушку и на секунду его охватил необъяснимый ужас. Страх отступил, и в голове появились злорадные мысли, что помрет не только он один, но и его мучители. Парень посмотрел с улыбкой на взмокшего Казимира, когда сверху начали доноситься вой и стоны. Кто-то громко и отчетливо прокричал «Мачта!», и от тяжелого удара заскрипело все судно. Последовал второй выстрел, снаряд пробил борт, разметав в стороны тысячи щепок и то, что осталось от гребцов, сидевших в том месте, куда пришлось попадание. Металлический аромат крови и пороха перебили все другие запахи трюма. Не давая пленникам очухаться и испугаться, третий снаряд разорвал борт и со свистом пронесся у самого носа. Последнее что Иван увидел, было недоумевающее лицо надзирателя, с вонзенной в щеку щепой. Насладиться зрелищем парень не успел, по затылку его ударило чем-то тяжелым, он улетел головой вперед, прямиком в толстенную рукоятку весла.

II

Наемники, убийцы, душегубы, гробокопатели, ведьмаки, прислужники сатаны, как только не называли в деревнях и весях отряд Рихарда из Адеркаса. Им везде были не рады, за спиной проклинали и винили во всех несчастьях и невзгодах. Довольны оставались лишь владельцы трактиров и борделей, получавшие хороший доход от опасных гостей. Ни Рихард, ни кто-либо другой ничего не мог поделать с дурной славой и россказнями, витающими вокруг групп, работающих на организацию, именующую себя Общество Терра. Их знак знают все, в любой стране. У кого-то три переплетенных кольца вызывают страх и ужас, а у кого-то, предвкушение скорой наживы.

Чем занимается организация, каковы ее цели, не знают даже властители государств, при этом с радостью принимая ее представителей и закрывая глаза на то, что делают отряды Терры в их владениях. Лишь однажды Карл II Отважный, дядя нынешнего правителя Герцогства Новая Вестфалия посмел захватить и пытать один из отрядов Общества, в надежде узнать, кто они такие, и что им нужно. Не получив ответов, он приказал насадить их головы на копья и выставить у главных ворот в столице — городе Познань. Возмездье настигло герцога и всех жителей столицы той же ночью. Что там произошло доподлинно не известно, караван торговцев, въехавший на рассвете в открытые ворота, обнаружил только горы мертвых тел, покрытых необычными сизыми пятнами. Все проходы в город запечатали, а столицу перенесли в город Брисков, что на реке Одер. После этого случая желающих повторить ошибку Отважного герцога не нашлось.

Рихард и его люди давно смирились с тем, как к ним относится простой люд, да и не только. Со временем, как бы в отместку он и сам стал относиться ко всем, кто не входил в Терру, как к животным, не обращая внимания на чины и титулы.

Последний год в нем что-то переломилось, он без отдыха и передышки брал задание за заданием, будто пытаясь убежать от чего-то. Даже курировавший его Управляющий стал замечать неладное и грозился перевести Рихарда на службу в учебный центр Общества. В ответ Рихард начал браться за самую грязную работу в наиболее удаленных и труднодоступных местах. И в этот раз он без раздумий и колебаний вызвался добровольцем на разведывательную операцию на самом севере.

Место, ставшее его новой целью, находилось на территории, которая на старых картах в штабе именовалось Швецией, и было когда-то королевством, только каким-то странным. Еще на уроках истории в центре обучения Терры Рихарда никак мог понять, как может существовать монархия, где властитель земель не обладает реальной властью. Даже государства, в которых власть принадлежала народу, не вызывали в его голове столько противоречий.

Получив инструкции от Управляющего, Рихард собрал свою группу в столовой за дальним от входа столиком и принялся объяснять их задачу.

— Друзья! — как обычно, торжественно начал он, — нам предстоит интересная и хорошо оплачиваемая работенка.

— Рих, сколько можно, давай прервемся? А то мы даже деньги толком пропить не успеваем, — печально, протяжно заскулила Касия. Она была самой молодой в группе и считалась специалистом по «современной механике», а проще говоря, вскрывала замки. Собственно и до того, как ее завербовало Общество, эта белокурая бестия была воровкой, и с новым амплуа изменился только подход в работе и набор инструментов.

— Да, Рих, заканчивай нас гонять, девчонка права, я уже забыл, когда в бордель последний раз захаживал, — поддержал Касию Йорг, не забыв игриво улыбнуться и подмигнуть девушке. Здоровый как бык германец, переквалифицировавшийся из мельника в солдата.

— Ваше мнение я давно знаю, — безразлично ответил Рихард, — Остальные тоже устали, Лир, Иосиф?

— Рих, нам наплевать, вон Ёська даже «за». Ему опять в лаборатории план по образцам поставили, изверги.

— Ну вот, трое за, двое передумают. И тем более, дело плевое, прогулка по берегу считай. А тебе, Йорг, я обещаю безвылазный день в борделях Брискова. Теперь слушайте и запоминайте. Едем на север, за море. Место называется Орхус. Прибрежный город, в нем технический институт…

— Зараженный? — прервал командира Иосиф

— Чистый, люди оттуда ушли, но эта информация из архивов, так что можно ожидать чего угодно, поэтому свои пилюли не забудь. Что в институте не известно, гребем все, что можем унести на себе, главное чертежи и носители информации. За найденные станки обещали премию. Лир, на тебе, как обычно, зарисовки.

— А что, как в прошлый раз штуку, которая сама делает картинку, не дадут?

— Нет. Говорят, угробим на холоде.

— Жаль, мне понравилась, может вместо премии такую выдадут, уж очень…

— Лир, нахрена тебе эта техника, представь, что такие у всех будут, тогда твой талант уже выходит и не нужен.

— Это ты верно говоришь, — зачесал рыжеватую бороду Лир.

— Все, заткнулись, а то я до вечера не закончу, а мне еще в арсенал, — рявкнул Рихард, — Как мы все знаем, северные земли, особенно на западе, стали излюбленным пристанищем беглых из Северного союза и Герцогства. Там еще хуже, чем в Боснийских княжествах, поэтому вооружаемся по-взрослому. Поедем через, Фриланд до Восточного тракта и по нему в Брисков, за четыре дня должны уложиться. Нанимаем корабль и идем вниз по течению до самого моря — это еще неделя. Ищем, где сойти на берег, если повезет, причалим в самом городе. Делаем работу и сразу назад. Думаю, за месяц обернемся.

— Рих, ты в наш план день на бордель заложил? — в шутку поинтересовался Йорг.

— Конечно, как я мог самую важную часть миссии не учесть.

Обсуждение деталей и снаряжения заняло еще час. После этого все разошлись, и Рихард отправился в Арсенал.

Арсенал находился на противоположной стороне базы Общества, которую все без исключения именовали «Отель». Рихард вышел из жилого корпуса, поежился от порыва холодного ветра и потопал по скрипучему от мороза снегу. В этом году зима задержалась, а здесь, в горах, ей не видно конца. В отличие от остальных структур Общества, размещенных в старых зданиях, воздвигнутых еще предками, арсенал занимал все пространство новой постройки, сложенной из скальных пород, добываемых на восточном склоне.

Командовал там старик Ульрих. Он был из числа «чистых», то есть тех, кто раньше жил на землях Общества, расположенных за горами, и куда всем завербованным путь заказан. Как называются те земли, какая там жизнь, хранится в строжайшем секрете, если Управляющие только заподозрят, что кто-то из завербованных прознал лишнего, то этого любопытного и всех, с кем он общался, ждет смерть. Так что об этом даже думать боятся, не то что говорить.

— Ульрих, доброго дня! Как твои колени? — стряхивая снег с сапог, спросил Рихард.

— Опять ты! Рихард за три месяца ты уже выбрал годовую норму по патронам, — не обрадовавшись появлению незваного гостя, ответил старик.

— Не ворчи, старый, сам знаешь я и моя группа больше других работаем. Да не скупись, не свое отдаешь, — Рихард протянул листок бумаги со списком необходимого. Ульрих поправил очки и нахмурил брови, что они сложились домиком.

— Да ты чего, совсем совесть потерял? Куда столько-то?

— Так мы на север за море едем, там сейчас как на войне.

— На войне! Рихард, четыре тысячи патронов! Там населения столько нет, тебя стрелять поучить?

— Стрелять я умею, старик, — огрызнулся Рихард.

— Четыре тысячи, уму непостижимо, — продолжал бухтеть Ульрих, шаркая по полу в сторону складов, — Иди сюда, я таскать не собираюсь! — отразилось от каменных стен.

Черные ящики оказались не из легких, но Рихард умудрился унести все за один раз, пока скупой дед не передумал. Добытое непосильным трудом он сгрузил в сани, стоявшие в углу как раз для подобных случаев.

— Я так не могу, я жалобу напишу, вся база на одного тебя пашет, — послышалось бухтение из-за стойки.

— Ульрих, ну что еще тебе не нравится? — обреченно крикнул в ответ Рихард.

— Монокуляр! Ты в конце прошлого года брал и не вернул! Два килограмма пластида, сто метров шнура! Шахту что ли взрывать собрался?

— Всякое бывает, лишним не будет.

— Ни у кого не будет! Думаешь, у меня лишнее по карманам распихано? А цилиндр для тихой стрельбы тебе вообще не положен!

Ульрих еще долго возмущался, но в итоге выдал и взрывчатку со шнуром, и монокуляр, и пайки на месяц. Осталось теперь получить от казначея деньги на расходы и можно выдвигаться.

Без проблем получив 1500 марок, на которые не то что корабль, флот нанять можно, Рихард отправился к себе комнатушку. Скромное вытянутое помещение, выкрашенное в светлый персиковый цвет. Напротив двери большое окно в металлической раме. Металл еще тот — «старый», как и само здание, легкий и мягкий, а главное, он не ржавел от осадков, которых тут в избытке. У правой стены в ряд выстроились тяжелые, с обитыми жестью дверцами, дубовые шкафы. Ближний к двери был платяным, а в двух других хранился его личный арсенал. К выбору оружия Рихард всегда подходил скрупулезно. В этот раз мудрить он не стал, взял армейскую магазинную винтовку «Виконт», которые производились на фабрике Общества на тех самых запретных для всех территориях. Оружие хорошее, простое и надежное. От образов, идущих на продажу, версия для «собственных нужд» отличалась наличием сменяемых магазинов на двадцать патронов, у коммерческих он на десять и представляет единое целое с винтовкой, а заряжается через специальное окошко в ствольной коробке. И сплавом, из которого делались основные части оружия. Например, проданные Герцогству стволы были рассчитаны на две тысячи выстрелов, после этого их разве что только в качестве дубин использовать.

Вложив в кожаный чехол винтовку, Рихард выдвинул нижний ящик. В деревянной шкатулке, обитой с внутренней стороны бархатом, в ряд лежали семнадцать 12 мм патронов с вытянутыми латунными гильзами. Огромная ценность в силу редкости и дороговизны. Вообще, пистолеты как оружие не популярны, зажиточные торговцы и дворяне носят их как дорогой аксессуар и символ статуса.

Он отсчитал шесть патронов и, прокручивая барабан, один за другим отправил их в каморы. «Надо было у старика Ульриха еще и револьверных выторговать», — думал в тот момент Рихард. Тяжелый пистолет с длинным стволом, которым он владел, был единственным в своем роде, и не имел ничего общего с теми образцами, которые делает Общество и оружейники с Корсики. Его Рихард нашел во время очередного похода в место, которое называется «Стальное кладбище» на берегу южного моря, обозначенного на древних картах как Средиземное. Управляющий, давшей тогда задание, поначалу хотел забрать образец, но после склоки, едва не переросшей в драку, отступил и махнул рукой и оставил пистолет у наемника. С тех пор Рихард всегда носил его при себе, даже когда приходилось выезжать всего на пару дней, хотя применял нечасто. За семь лет он произвел всего двадцать три выстрела. Револьвер занял свое место в кобуре на толстом кожаном ремне, перекинутом через плечо. За спину в ножны отправилось нечто среднее между ножом и мечом — прямой обоюдоострый клинок длиной девяносто сантиметров, выкованный на заказ.

Рихард подогнал ремни, покрутил корпусом из стороны в сторону, сделал пару наклонов, попробовал, как ложится рука на рукоятки ножа и пистолета и, удовлетворившись результатом, сложил приготовленную амуницию у двери и отправился отдыхать.

III

Утро выдалось зябким. Небо было затянуто лиловыми тучами, шел мокрый снег. Кони недовольно фыркали, выпуская из широких ноздрей облачка пара. Рихард проверил седельные сумки и подвесил винтовку к седлу.

— Все готовы? — обратился он к членам своей команды.

— Давай скорее уже спустимся в долину! — за всех ответила Касия, запрыгнув на своего коня.

Закутавшись в шерстяные плащи и накинув капюшоны, пятерка искателей приключений, выстроившись в линию, начала неторопливый спуск по восточному склону горного хребта. Вниз вела едва заметная тропа, о ней знали и пользовались обитатели «отеля» и жители деревушки «Нижний придел» у самого подножья гор, обеспечивающие базу Общества свежими продуктами. Чем ниже спускались путники, тем теплее становился воздух, мокрый снег сменился дождем, белоснежные склоны — серыми россыпями валунов, через которые проглядывала редкая растительность. Обычно на спуск уходило два часа, но из-за плохой погоды ушло в два раза больше и Рихард с отрядом въехали в деревню, когда на улицах уже было полно народу. Местные боялись своих соседей с гор, и их появление всегда сопровождалось бурной реакцией. Вот и сейчас: матери хватали в охапку детвору и прятали их в домах, раздобревшая тетка, увидев всадников, бросила корзину с бельем на грязную раскисшую дорогу и с визгом, потряхивая толстым задом, скрылась за сараем. Кто-то отворачивался и прятал глаза, стоявшие на окраине деревни мужики, смущенно перешептывались. Такую атмосферу сложно назвать дружелюбной и отряд, чтобы не лишний раз не раздражать местных, да и самим меньше лицезреть перепуганные рожи, перекошенные ненавистью и страхом, пустил лошадей в галоп и пронесся через деревню.

К полудню сквозь облака выглянуло солнце, ехать стало веселее, группа оживилась, и поездка стала больше походить на прогулку среди полей. На привал остановились после полудня на холме у «желтого ручья». Перекусив заранее нарезанным сыром и вяленой свиной ногой, размявшись после долго сидения в седле, отряд продолжил свой путь. Пару раз пришлось пришпорить лошадей, чтобы успеть до наступления сумерек добраться до поселения Фриланд.

Основал деревушку пятьдесят лет назад предприимчивый торговец Маркус, выходец из богатого рода Браканти из города Веллори, что на севере Римской Метрополии. Его семья больше ста лет занималась виноделием и, когда был найден и расчищен проход через горы, он первым отправил обоз теперь уже известного Веллорского белого на север. Путь был неблизким, занимал от двух недель до месяца, а ночевать приходилось под открытым небом. После трех лет мытарств Браканти нагнал рабочих, нашел инженера и посреди чистого поля построил «путевой дом», который потом разросся до деревни. Спустя всего год, поселение начало приносить больше дохода, чем торговля вином, и тогда он передал управление винодельней младшим родственникам, а сам сосредоточился на обеспечении путников всем необходимым. Сейчас Фриландом управляет внук Маркуса Лука.

Постоялый двор и трактир «Бивень» при нем был популярным местом среди торговцев и караванщиков, занимающихся торговлей между столицей Герцогства и северными винодельческими регионами Римской Метрополии. На север везли вино и ткани, в основном: хлопок, шелк, парчу, парусину, а на юг оружие, инструменты и корабельную сосну. Случалось такое, что свободных комнат не было, и тогда путников размещали на конюшне или в амбаре. Конечно, для отрядов Общества всегда находились места, в крайнем случае, хозяин мог отправить кого-нибудь из постояльцев в конюшни, а комнату передать представителям Общества. Обычно ранней весной проблем со свободными местами нет, после зимы торговля всегда идет вяло. Вот и в этот раз, обрадованный появлением щедрых клиентов, хозяин, которого все называли Бобром, увидев знакомые лица, расплылся в улыбке и, несмотря на исполинские габариты и живот размером с пивную бочку, молнией выбежал из кухни, схватив по пути свежую скатерть, принялся накрывать большой стол у лестницы, который любил занимать Рихард.

— Доброй вам ночи, достопочтенные господа и прекрасная дама, — начал отвешивать поклоны хозяин, — Прошу, располагайтесь.

— Пива и свиную рульку всем, — с ходу затребовал Иосиф, скидывая с плеча на лавку, дорожную сумку.

— Сию секунду, — продолжил раскланиваться хозяин.

— Бобер, мне пива не неси, что из настоек у тебя есть? — сказала Касия.

— Рябина и новая, на меду.

— Тащи Рябину, полграфина только, понял?

— Будет исполнено, госпожа, — учтиво ответил Бобер и исчез за дверью кухни.

Еду и напитки на отполированном стальном подносе вынесла дочка хозяина, Клемента. Дочь была копией отца, как чертами лица, так и габаритами. Грациозная, как корова, она проплыла мимо столов, виляя массивным задом и, вывалив не меньших размеров грудь на стол гостей, неторопливо расставила кружки и тарелки, при этом не забывая улыбаться, обнажая ряды кривых пожелтевших зубов.

— Не повезет кому-то, — сказала Касия, глядя на раскачивающийся зад удаляющейся Клементы.

— О чем ты? — уточнил Лир.

— Да про красоту неземную, дочку Бобра.

— А что, баба как баба, — не понимая сути упреков Касии, добавил Йорг, чавкая куском мяса.

— Да тебе и свинья в хлеву мила будет, — обыденным тоном парировала Касия, под общий смех.

Йорг пропустил сказанное мимо ушей и полностью отдался поглощению рульки. Согревшись после дороги и расслабившись, путники уже собрались удалиться в комнату и все бы так и пошло, если не неприятный казус. В двери трактира фактически ввалилась компания из четырех южан, уже изрядно пьяных и неуверенно стоящих на ногах. Один из них буквально налетел на Клементу, лавирующую в тот момент между столов у входа. Обрадованный столь приятному приему гость, страстно обнял дочку Бобра и смачно поцеловал в губы. Столь пикантный момент Касия просто не смогла не прокомментировать:

— Сколько экспрессии, какой жених, — хохоча, сказала она.

— А ты все за нее переживала, — добавил от себя Лир.

Нетрезвый гость воспринял этот выпад слишком близко к сердцу, а поскольку чувство самосохранения уже было притуплено выпитым, он отодвинул в сторону Клементу и, пошатываясь, направился к столу, за которым сидел отряд Рихарда. Обиженный ловелас остановился за спиной Касии, и склонился над ней. Правой рукой он обнял ее, схватившись за грудь, а левой уперся в стол, чтобы окончательно не упасть:

— Я могу и на тебе жениться, — извергая запах перегара, заплетающимся языком произнес южанин.

— Да! — резко выкрикнула Касия, выхватила из-за голенища сапога нож и вонзила его со всей силы в руку мужлана. Оглушительный вопль разнесся по залу трактира. Девушка дернула рукоятку ножа в сторону, алый от крови клинок, словно масло разрезал кисть. Несчастный завалился на спину и визжащим голосом начал выкрикивать, что-то на неизвестном диалекте. Спохватившиеся друзья, бросились было на помощь, но направленные в их сторону три ствола мигом остудили их пламенный порыв. Из кухни выбежал растерянный хозяин. Держа в руке топорик для рубки мяса, он с потерянным взглядом, бегающим из стороны в сторону, застыл у дверей не находя слов и не зная, что делать. Поняв, что дело может закончиться очень плохо, он подскочил к пьяной компании и начал выталкивать их из заведения. Выпроводив пьянчуг, он, запыхавшись, подбежал к столу и начал извиняться за неприятный инцидент. Рихард, как усердный ученик с серьезным выражением лица слушал оправдания Бобра и, не выдержав, засмеялся:

— Принеси нам лучше тряпку, а то уже перемазались все, Касия так вообще новую рубаху испортила, — продолжал язвить Рихард.

— Так я мигом, и рубаху постираем, утром как новая будет…

— Давай беги уже.

— Забавный он, — сказал Йорг, улыбнувшись, — Представляешь, как он нас боится?

— Да не нас, а хозяев наших. Познань до сих пор за десять верст обходят, — поправил товарища, молчавший до этого Иосиф.

— Вот почему не можем мы по-тихому, — обратился ко всем Рихард.

— Я, что ли, виновата? — обиженно ответила Касия, разглядывая пятно на рубахе, — Ты этого наглеца видел, что мне надо было делать, может раздеться?

— С удовольствием посмотрел бы на это, — влез в разговор Йорг. Девушка кинула в его сторону недобрый взгляд, — Ты к этим хочешь, — махнула она в сторону двери.

— Все, молчу, молчу, — выставил перед собой руки и засмеялся здоровяк.

— Надоели вы мне, я наверх!

Как только Касия скрылась за поворотом лестницы, оставшиеся за столом наемники, засмеялись так, что Бобер с безумным взглядом вылетел из своей кухни, думая, что случилась новая потасовка.

В девять утра, рассчитавшись за постой и ужин, отряд вновь оказался в седле. Следующая ночь не обещала столько же комфортных условий как на постоялом дворе, так как дальше до самого Брискова не было ни одной деревни, не говоря уже о постоялом дворе. Еще с раннего утра Лир предложил ускориться, чтобы уложиться в два дня пути, вместо обычных трех.

К полудню на горизонте показался попутный караван из пяти обозов и десятка всадников. Он шел медленно и через пятнадцать минут отряд практически нагнал его. Сопровождение торговца занервничало, тракт хоть и считается безопасным, но и здесь случаются нападения разбойников. Какого же было удивление Касии, когда среди замыкающих караван охранников, она разглядела вчерашнего любвеобильного невежду. Она пришпорила коня и оторвалась от своих товарищей. Рихард уже дернулся вперед, чтобы остановить ее, но Лир, ехавший рядом придержал его, — Пускай пар выпустит, сейчас отведет душу и до конца задания будет шелковой.

— Опять шума будет!

— Тебе жалко какого-то пьяницу, мы для этого торговца доброе дело делаем, сэкономит на жаловании.

— Лир, твоя доброта…, да хрен с ней, — Рихард обернулся и крикнул остальным, — Прикроем нашу безумную красавицу!

Касия нагнала караван и поравнялась со вчерашним знакомым, вид у него был побитый, левая культя висела на подвязке, лицо было опухшим и заспанным. Когда он понял, кто перед ним его глаза округлились, в этот момент девушка послала ему воздушный поцелуй и, выхватив обрез ружья, выстрелила в голову практически в упор. Тело охранника мешком упало с лошади. А сама Касия пустила коня в галоп и, обогнав обоз, перегородила ему путь. Торговец, как и товарищи убитого, так сидели с открытыми ртами. Когда один из них, придя в себя потянулся за винтовкой, за его спиной раздался выстрел и крик Йорга: «Даже не думай». Догнав караван, четверо всадников встали полукругом, держа оружие наготове.

— Кто здесь главный? — крикнул Рихард.

— Я, — проблеял, побелевший от страха, пузатый мужик в дорогом соболином полушубке.

— Мы официальные посланники Общества Терра, — продолжил говорить командир отряда, показывая татуировку в виде трех переплетенных колец, твои охранники вчера предприняли попытку нападения на нас и оскорбили членов Общества. То, что сейчас произошло, было сатисфакцией. У тебя есть претензии к Обществу или отдельным ее представителям? — после этих слов, побледнели уже все сопровождающие с караван охраники.

— Нет, нет, все в порядке, мы не имеем претензий, — тихо произнес торговец.

— Прекрасно, тогда инцидент исчерпан. Счастливого пути, аккуратней на дороге.

Закончив свою речь, Рихард с отрядом поехал дальше, оставив позади перепуганных караванщиков. Он догнал, ехавшую впереди, Касию, — Ты довольна, крови тебе мало?

— Да, теперь нормально.

— Впредь если внезапно решишь убить кого-нибудь на дороге, спроси моего разрешения, поняла?

— Да, командир, — ответила девушка и пришпорилаконя так, что он молнией унесся вперед.

«Как же иногда с ними тяжело», — подумал Рихард и погнал следом.

Дальнейшая дорога обошлась без приключений, с парой коротких остановок, чтобы размяться и перекусить. Ближе к шести часам вечера, когда небо окрасилось в яркие красные и оранжевые цвета, отряд въехал в «Медную рощу».

Медная роща считалась единственным дурным местом на Восточном тракте. О ней ходило много слухов и рассказов. Кто-то говорил про души погибших, блуждающие между мертвыми стволами сосен, покрытых рыжим мхом до самых макушек, другие про оборотней, третьи про ядовитые испарения.

— Может быть вернемся? — обратился ко всем Йорг.

— Боишься? — спросил Лир, натянутым голосом.

— Дурное это место, даже когда днем здесь проезжаем, мурашки по спине пробегают, а уж ночью, да еще и ночевать.

— Чего тут боятся, десяток караванов здесь каждый день проходят, и все живы. Тем более наша исследовательская служба здесь все проверяла, нет здесь больше заразы, мох безвреден, если его не есть, а мертвые деревья еще лет сто простоят, — начал разъяснять Иосиф.

— Если здесь безопасно, почему в роще нет ни птиц, ни зверей? — Йорг все не мог успокоиться, страх перед «дурными местами» всегда будоражил его фантазию.

— А что им тут делать, еды нет, воды нет.

— Вот и нам тут делать нечего, — продолжал здоровяк.

— Угомонитесь, — вмешался Рихард, — Я здесь ночевал, нет здесь ничего, а благодаря таким как ты, Йорг, здесь безопасней, чем где бы то ни было на тракте. Через пару километров по правую руку ищите заваленные друг на друга домиком два дерева, за ними в низине поляна будет, там разобьем лагерь.

Возразить командиру Йорг не мог. Весь вечер и всю ночь он провел в обнимку с винтовкой, и заснул только перед самым рассветом.

Утром отряд вскочил, от барабанного боя и топота, сотен сапог.

— Костер, быстрее, — полусонный Рихард, бросился к уже перегоревшему кострищу, от которого в небо поднималась только струйка дыма, и накинул сверху шерстяной плащ. Дремавший Йорг подскочил, взяв винтовку наизготовку, и не видя целей, начал водить стволом из стороны в сторону.

— Что происходит? — заспанным голосом, спросила Касия.

— Сейчас выясним. Лир давай за мной остальные собирайте лагерь, и успокойте лошадей, — Рихард схватил товарища за рукав и побежал к небольшому возвышению, закрывавшему собой низину, где был лагерь. Он лег на сырую от росы землю, между поваленными гнилыми стволами и принялся ждать, а Лир укрылся чуть дальше и правее от командира, в канаве.

Звуки барабанов и тяжелых сапог приближались. Через пару минут из-за изгиба тракта появились двое всадников, несущих знамена. Сразу за ними показалась колонна пехоты. Стройные ряды солдат в синих шерстяных шинелях и черных касках с блестящими орлами на них, были похожи на огромную змею, извивающуюся в такт неровностям дороги. Колонна была длинной, Рихард насчитал два батальона. За пехотинцами следовал штаб с обозами, во главе с Отто, старшим сыном Герцога Руперта Вестфалийского, а замыкали колонну тяжеловозы, тянувшие за собой пятнадцать орудий. Получасовая процессия величаво проплыла на юг и скрылась из виду, только бой барабанов еще доносился из-за сухих мертвых деревьев.

— Что там? — спросила Касия, когда Лир и Рихард вернулись.

— Солдаты герцога, — неопределенно ответил Лир.

— Исчерпывающий ответ, — девушка сложила руки на груди и, нахмурившись, уставилась на двух товарищей, которые после получасового лежания на мокрой раскисшей земле стали похожи на бродяг.

— Собираемся, они не наше дело, — скомандовал Рихард.

— Командир, нам бы доложить об этом… — опустив голову и счищая с куртки грязь, предложил Лир.

— Они…, — Рихард неопределенно махнул рукой в сторону, — И без нашей помощи разберутся, в Брискове целое посольство Общества.

— Конечно, ты командир, но я все же…

— Лир, заканчивай нудить, хочешь выслужиться валяй… вперед.

— Да я просто…

— На сборы пять минут! Кто не уложится, может возвращаться на базу! — рявкнул Рихард.

Весь день отряд ехал без отдыха, сделав всего одну остановку у ручья, чтобы дать напиться лошадям и самим перекусить. Место для ночной стоянки разбили после захода в чистом поле. Йорг, проведший прошлую ночь в добровольном карауле, отключился сразу же, как слез с лошади. Рихард установил дежурства, и вместе с Иосифом заступил в первую смену. Примерно в два часа после полуночи, их сменили Лир и Касия. Ночь прошла спокойно и с первыми лучами отряд поднялся и продолжил путь. Ближе к обеду на горизонте замаячили сторожевые башни столицы Герцогства.

Брисков, считался крупнейшим городом Герцогства. Центр был застроен, реконструированными трех и пятиэтажными домами, построенными еще в былые эпохи. Их занимало местное дворянство, посольства, представительства гильдий и богатых торговых домов. К востоку от него, раскинувшись на обоих берегах Одера, вырос торговый район, с портом и многочисленными лавками и мастерскими на любой цвет и кошелек. На юге города расположились увеселительные заведения, а север и запад были застроены частными домами местных жителей. Город развивался очень быстро, за два года вокруг него выросла деревянная трехметровая стена, дороги внутри кварталов начали мостить камнем, а лошадей приходилось оставлять в конюшнях у городских ворот. Паровые установки, приобретенные у Общества, обеспечивали искусственным светом, центральные улицы и резиденцию Герцога, которая все больше становилась похожа на крепость. На улицах южного квартала было не протолкнуться, между гуляющих горожан сновали мальчишки-носильщики, толкающие перед собой деревянные тачки, набитые товарами. Вдоль домов выстроились зазывалы, рекламирующие свои заведения и обещающие изысканные лакомства со всех частей света. Еще через несколько часов к ним присоединятся проститутки, приглашающие в гости, и на улицах станет не протолкнуться.

Передав лошадей конюху и заплатив за месяц постоя, отряд отправился в город. Вещи были аккуратно сложены в две тачки, которые катили рядом двое сыновей владельца конюшни. Выгрузив пожитки в комнатах гостиницы «Саксония», расположившейся на набережной в торговом районе, точнее в той ее части, что граничит с центром. Это часть города считается спокойной и безопасной, поэтому селиться здесь предпочитают торговцы и обеспеченные путешественники. Поскольку в Брискове оплату гостиницы брало на себя представительством Общества, Рихард разместил своих людей с максимальным комфортом, сняв каждому по комнате. Закончив бюрократические процедуры, сводившиеся к заполнению ведомости и подтверждению суммы счета личным оттиском, он отправил трех членов своей команды отдыхать. Сам же, закинув вещи в комнату, вместе с Иосифом направился в порт.

Порт Брискова располагался по обеим сторонам реки, которые соединял между собой паром, ходивший раз в час. На западном берегу швартовались торговые и военные корабли Герцогства, на причалах восточного берега стояли частные торговые суда. А внизу по течению у городской черты с внешней стороны стены раскинулся рыбный рынок, где рыбаки продавали свой улов прямо с лодок.

Попасть на ближайший паром удалось с большим трудом, пришлось даже пару раз бесцеремонно подвинуть локтем нескольких особо рьяных торгашей, пытавшихся влезть вперед. Как бы то ни было, перебраться через реку удалось, пусть и в стесненных и некомфортных условия.

Ранней весной торговцы еще только начинаю перестраивать маршруты. Зимние заказы еще идут по сухопутью, новые контракты только обсуждаются, поэтому в это время зафрахтовать судно не составляет проблем. Рихард уже имел опыт найма судов, и в этот раз он пошел по проторенной дорожке в трактир «Якорь и сеть», являвшийся помимо прочего неофициальной биржей, на которой весь местный деловой люд искал капитанов, а капитаны набирали команды. Место непрезентабельное, грязное, но безопасное. У входа двухметровый амбал с лысой, покрытой шрамами головой, любезно попросил сдать оружие, выдав взамен кожаную бирку с выбитым номерком. Сразу за тяжелой дверью гостей встречали ароматы пота, соли и дешевого самогона, а в воздухе витали клубы белого дыма. Несмотря на середину дня вторника, внутри было битком. Подавляющее большинство моряки, ожидающие выхода в рейс или нанимателей, приходящих сюда, чтобы набрать экипажи. Обычно справа от барной стойки стояла доска, где мелом были написаны название и водоизмещение судна, а также имя капитана, готового отправиться в рейс. Клиент выбирал подходящий корабль и громко объявлял имя капитана, после чего они или договаривались, или нет. Сейчас доски на месте не было. Это означало лишь то, что еще не сезон и по всем вопросам надо обращаться к бармену, который за «символическую» плату в одну марку будет подводить капитанов, пока наниматель не выберет подходящего или понравившегося.

— Привет, боцман! — обратился Рихард к человеку за стойкой.

— Выпить или по делу? — обернулась практически копия охранника на входе.

— По делу, — уточнил наемник.

— Ну раз так…, — растянулся в улыбке здоровяк, обнажив беззубый рот, — что ищите? Если вам, уважаемые все равно, то у меня прямо сейчас есть отличный барк.

— Нам бы что побыстрее, корпус желательно покрепче, капитан с опытом хождения по морю, — Рихард с хлопком положил на стол две марки. Бармен бегло бросил взгляд в стороны и смахнул деньги в карман на фартуке, чтобы никто случайно не увидел его дополнительный заработок и не донес хозяину о недостаче.

— Так, ждите здесь, есть у меня один хороший капитан для вас, но дорогой, устроит? — хитро прищурив глаз, прошептал мужик.

— Веди уже.

— Обождите десять минут, я мигом. Карла, подмени меня за стойкой, — выкрикнул рыжеволосой напарнице бармен и вылетел из-за стойки.

В вонючем прокуренном зале время, как назло, тянулось медленно, в объявленный срок, как и ожидалось, здоровяк не обернулся. Через двадцать минут, запыхавшийся и еще больше раскрасневшийся бармен вбежал в трактир.

— Вот, знакомьтесь, — тяжело дыша, махнул он в сторону двери, из которой показался прихрамывающий седой старик.

— А он не развалится по пути, — спросил Иосиф, бросив брезгливый взгляд на капитана.

— Он еще вас переживет, — усмехнулся громила.

— Это вряд ли, — Рихард вышел навстречу, доставая на ходу сложенный лист бумаги.

На фоне высокого наемника седой капитан выглядел еще меньше и тщедушней.

— Доброго дня, господа, — поприветствовал старик своих нанимателей, — Меня зовут Вилфрид Криг.

— Доброго. Какое у вас судно? — сходу спросил Рихард.

— Шхуна, три мачты, скорость при хорошем ветре до десяти узлов. На борт могу взять до пятнадцати тысяч фунтов груза. Команда укомплектована, все опытные. Корпус от киля до ватерлинии обшит медными листами. Если нужны пушки, знаю, где арендовать, но скажу сразу нападать ни на кого не буду.

— Сюда дойти сможете? — Рихард сунул под нос капитана лист с нарисованной от руки картой. Вилфрид развернул сложенную бумагу и принялся изучать изображенный на ней рисунок.

— Там же ничего нет, даже пираты так далеко не забираются, — Криг удивленно посмотрел на Рихарда.

— Дойти сможем? — повторил наемник.

— Сможем.

— Хорошо. Нас нужно доставить на место, высадить на берег, дождаться нашего возвращения и доставить назад?

— Хм… Ну, допустим, по неделе в каждую сторону, пару дней на непредвиденные ситуации… Вы там долго пробудете?

— Нет, но закладывай неделю, случаи разные бывают.

— Неделю, ну тогда, тысячу семьсот марок, половину сразу.

— Ты сдурел, — вмешался в разговор Иосиф, — Да твое судно купить дешевле, с командой в придачу! Тысяча!

— За тысячу могу только предложить поискать кого-то другого.

Спор между Иосифом и Кригом длился полчаса, последний торговался не хуже цыганки, выпучив глаза и доказывая обоснованность своих требований. В итоге удалось опустить цену до полутора тысяч. Снизить цену еще больше даже Иосиф не смог, как не старался.

— А вы не родственники? — спросил Рихард, когда накал страстей спал.

— Нет! — хором ответили ему.

— Да я только спросил, зачем столько экспрессии.

— В общем, получаю задаток и готовлю команду к выходу. Если надумаете, я буду на борту «Ведьмы», пятый причал, — капитан развернулся и поковылял к выходу.

— Иосиф, что думаешь?

— А что тут думать. С одной стороны, цену он гнет, а с другой стороны второго дурака, согласного доставить нас в эту дыру, можем и не найти. И деньги не свои платим, какая нам разница?

— Как только деньги перекочевывают из сейфа казначея в наш карман, они перестают быть казенными, вот и разница. Или ты хочешь вернуть неизрасходованные средства в кассу?

— С ума сошел!

— И я о том. Ладно, хватит демагогии, пойдем, посмотрим на посудину.

«Ведьма» была единственным судном, пришвартованным на пятом причале. На первый взгляд неопытного моряка посудина внушала уважение. Примерно сто сорок футов в длину, осадка около пятнадцати футов, а высота мачт сто-сто двадцать футов. Дубовые бока шхуны покрывал свежий слой белой краски и лака. Из воды, покачиваясь на небольших волнах, показывалась и вновь исчезала в воде блестящая кромка медных листов, покрывающих корпус.

— Иди, внеси залог капитану и передай, что припасы в поход закупает он, а не мы, — сказал Рихард, всучив кожаный кошель Иосифу.

— А сам не хочешь?

— Нет.

Иосиф обреченно выдохнул и, покачивая шевелюрой и бормоча себе под нос, поднялся на борт. Сверху с палубы начали доноситься крики и возгласы. «В-о-о-о… поставку припасов начали обсуждать!», — сказал Рихард про себя и улыбнулся. Иосиф вернулся раскрасневшийся и возмущенный.

— Ты не поверишь, эта старая скотина…

— Поверю, не кипятись. Не прогнулся капитан? — едва сдерживая смех, спросил Рихард.

— Куда там, начал требовать, чтобы его с командой мы кормили.

— А ты?

— Я пообещал спалить его лохань, если он не угомонится.

— Сильно помогло?

— Не думаю, но старый пердун, похоже, обиделся. Деньги, правда, взял.

— Веселое начало залог успеха! — продолжил шутить Рихард.

— Не говори, в следующий раз ты пойдешь.

— До него еще дожить надо. Пойдем, быстро забежим, отметимся в представительстве Общества, а потом к твоему родственнику Шиммелю заглянем.

— Вот…

— А ты думал, я тебя взял, чтобы со старика пару марок стряс?

— Рих, я десять раз говорил, он мне не родственник.

— Да, да. Это ты Йоргу можешь на уши вешать…

Представительство Общества занимало трехэтажное здание в тихом переулке неподалеку от резиденции герцога. Главным его отличим от рядом стоящих домов, было наличие решеток на окнах всех этажей и массивной железной двери. Еще в темное время суток через занавешенные окна пробивался яркий искусственный свет. Все местные жители знали или догадывались о том, кто размещается у них по соседству, но предпочитали этот вопрос не обсуждать и по возможности лишний раз под окнами представительства не проходить. Рихард поднялся по гранитным ступенькам и трижды ударил дверным молоточком. Небольшое окошко на уровне пояса откинулось вниз и, в образовавшееся отверстие, наемник просунул правую руку, предварительно закатав рукав. Через секунду раздался писк, а затем дверь отварилась. Он вошел в большой светлый зал, который с двух сторон обрамляли мраморные колонны и, звонко цокая сапогами по полированному каменному полу, подошел к большому столу, установленному прямо напротив двери. Маленький человек в белой рубашке поднял свой взгляд на гостя и, сложив ладони в замок, вежливо обратился к нему:

— Доброго вам дня, Старший группы номер сорок семь, чем могу помочь? — дежурно произнес мужчина.

— Добрый день. Согласно регламенту проведения поисковых экспедиций, я, Рихард Адеркас, информирую, что до цели нашей миссии нас доставит Шхуна «Ведьма», капитан Вилфрид Криг. Отправляемся завтра, примерное время на проведение операции двадцать один день. Группа полностью боеспособна, происшествий не было, — доложил наемник.

— Ваш доклад принят. Требуется ли вам помощь Общества, финансовая поддержка, медицинская помощь?

— Нет. Ах да… еще одно… по пути сюда в районе «Медного леса» мы наткнулись на крупный отряд Герцогства, численностью не меньше двух батальонов.

— Общество благодарит вас за проявленную бдительность. Хотите сообщить что-то еще?

— Нет.

— От имени Общества Терра желаю вам успехов в операции.

Рихард вышел на улицу.

— Ну что, все? — спросил ожидавший его Иосиф.

— Брр…, сколько раз через это проходил и каждый раз мурашки по коже, эти… их секретари как не живые.

— Может и не живые.

— Да нет, не думаю, Общество, конечно, всесильно, но трупы из могилы пока поднимать не научилось, я надеюсь. Бог с ними, теперь самая приятная часть, идем к Шиммелю.

Контора финансового консультанта Шиммеля Гройса находилась в самом центре, на площади Основателей. В старом доме, первый этаж которого занимала Гильдия пивоваров. У здания была небольшая пристройка, скрывающаяся в тупике, в которой гильдия сдавала помещения всем желающим. По соседству с компанией Гройса разместились лекарский кабинет и ювелирная мастерская. Как не трудно догадаться, принадлежали они родным и знакомым Шиммеля.

Всю дорогу к конторе Рихард накручивал себя, представляя, как возьмет незадачливого финансиста за жиденькую бородку и будет бить его головой о стол, до тех пор, пока она не лопнет как зрелая тыква. Иосиф же понурый шел позади.

Рихард завернул в тупичок, со всей силы толкнул деревянную дверь с витражным стеклом в форме шестиконечной звезды и валился внутрь конторы, чуть не свалив с ног невысокого носатого паренька в черной робе и длинном белом шарфе, накинутом на плечи.

Шиммель, сын упыря и ослицы! — выкрикнул наемник. Сидевший около стола финансовый консультант, дернулся так, что чуть не свалился со стула. От падения его спасла стена, в которую уперлась спинка стула.

— Гос-с-спадин Адеркас, а я так вас искал, — начал Гройс, — произошла чудовищная ошибка, эти бюрократы…

— Ты за кого меня держишь! — Рихард схватил оппонента за горло, прижал к столу и навис сверху, — Жри, тварь! — наемник вынул из кармана разноцветный лист дорогой бумаги и, скомкав его, засунул в рот Шиммеля. Финансист не успел опомниться, как удар впечатал его голову в стол.

— Прошу вас…, — заплакал, он, — Я все объясню, это ошибка!

— Это ты ошибка, — пришедший в ярость Рихард бросил Гройса на пол и пнул ударом сапога в живот, заставив его скрючиться и зарыдать.

— Пощадите, господин! — взмолился Шиммель.

— С чего это вдруг? Как мне помнится, ты продал мне поддельные документы на старую кирпичную фабрику, о продаже которой канцелярия герцога, оказывается, не знала и, кроме того, даже не планировала ее продавать. А теперь назови хоть одну причину, по которой я не должен взять и повесить тебя за яйца перед дверью твоей конторы?

— Я не виноват, меня самого обманули, я все верну!

— Верно! Сейчас ты вернешь мне всю сумму, полученную от меня, а через месяц выплатишь мне еще столько же компенсации за доставленные хлопоты!

— Но у меня нет столько! — возмутился зареванный Шиммель, — Мне нужна неделя минимум, чтобы собрать столь значительную сумму.

— Тогда снимай штаны!

— Что?

— Ты глухой или от удара мозги отшибло? Денег у тебя нет, а у меня нет оснований оставлять тебя в живых.

— Подождите, подождите, — Гройс встал на четвереньки, поднялся по стенке и тихим голосом обратился к парню, застывшему в дверях и с ужасом наблюдавший за происходящим, — Зори, мальчик мой, позови Эли.

Через минуту в дверях стояла практически копия Шиммеля только толще. После коротких переговоров между родственниками на неизвестном диалекте, Эли принес шкатулку с золотыми украшениями и весы. Затем после долгого взвешивая, он отдал изделия на сумму эквивалентную пяти тысячам марок. При этом выглядел он не лучше Шиммеля, чем больше украшений Эли клал на весы, тем сильнее охал и морщил нос. Наконец, закончив расчет, Рихард небрежно ссыпал золото в холщевый мешочек и, уходя, уже в дверях обернулся и сказал: «Эй, сектанты, помните, я вернусь через месяц, если вторая часть долга не будет готова, вы знаете, что я сделаю!».

Уже на улице еще больше помрачневший Иосиф, обратился к командиру:

— Рих, а не строго ты его?

— Нет. Наоборот, из уважения к тебе я был слишком мягок.

— Он не сможет собрать еще столько же. Скорее сбежит.

— Не сбежит, а если посмеет, я отправлю тебя на поиски.

— Рих, знаю, что облажался, но я был знаком с ним немногим дольше, чем ты, кто бы мог представить, что его жадность пересилит страх, и он пойдет на обман. Шиммель с самого начала знал, кто мы и на кого работаем.

— Хватит оправданий. Ты думаешь, я один, кого эта скотина обманула?

— Да откуда я знаю, мне про него только хорошее рассказывали.

— Кто рассказывал, его жадные родственнички?

— Нет, глава нашей общины в Брискове, раби Циммер.

— Главный сектант.

— Рих, я не сектант. Наша вера немного отличается от вашей, и это не дает тебе право оскорблять меня и моих единоверцев, — возмутился Иосиф.

— А, правда, что вы отрезаете себе там? — издевательским тоном продолжил командир.

— Рих, еще одно слово и уже я тебя за яйца подвешу!

— Да ладно, успокойся. Я же шучу. Ты не виноват, что твои родственники, прости, единоверцы, наглые беспринципные лжецы, — примирительно отшутился наемник.

Иосиф дулся весь вечер, а когда за ужином Рихард начал пересказ произошедших за день событий, демонстративно вышел из-за стола и отправился спать.

— Зачем ты так с ним? — спросил Лир.

— Понимаешь, когда вся история началась, я хотел пойти в канцелярию и договориться и покупке той фабрики. А наш товарищ убеждал меня, что знает надежного человека, который сделает все быстро и в два раза дешевле. То, что из этого вышло вы теперь знаете.

— Думаешь, Иосиф на этом хотел заработать? — спросила Касия.

— Не думаю, я это знаю наверняка.

— А почему нам не рассказал? — поинтересовался уже Йорг.

— Я все же надеялся, что вопрос разрешится мирно. Довольно об этом, нам завтра рано вставать, всем отдыхать.

IV

С раннего утра на город опустился туман. Сквозь белую пелену доносился лишь шум набегающих на борт волн, глухие удары от, загружаемых на палубу, ящиков и топот грузчиков.

Рихард стоял на корме и мечтательно смотрел на берег.

— Рих, скажи честно, ты решил уйти? — послышался за спиной голос. Касия, завернувшись в плащ, бесшумной легкой походкой подошла сзади.

— С чего ты взяла? — обернувшись, спросил Рихард.

— Ты с начала года ведешь себя странно, а теперь и история со старой фабрикой. Ты правда веришь, что тебя вот так просто отпустят?

— Я уже давно ни во что не верю.

— Тогда зачем это все?

— Устал.

— Тебя убьют!

— Это не так просто.

— Знаю, но все же не надо их недооценивать.

— Поверь, я прекрасно осознаю, с кем имею дело.

— Надеюсь, Рих, надеюсь.

К полудню поднялся ветер, разогнавший туман, и «Ведьма», разрезая килем речную гладь, устремилась вниз по течению.

— Хорошо идем! — крикнул довольный капитан, — Узлов восемь, если так будет всю дорогу, уложимся в пять дней.

— Капитан, что это там, слева? — крикнул юный матрос, указывая на руины, древнего города, который именовался «Франкфурт-на-Одере», по крайней мере, многочисленные таблички и надписи с таким названием находили на его разрушенных улицах.

— Сбавьте ход, — крикнул Рихард, — Касия, будь доброй, принеси из каюты монокуляр.

На берегу, у осыпавшейся набережной, копошились люди. Со стороны складывалось впечатление, что они разбирают завал или что-то выкапывают. Возникал логичный вопрос «зачем?». Сам город был безопасным, но местное население по привычке обходило его стороной, да и путешественники тоже. Кроме серого бетона и покрывающего его плюща на улицах города ничего не осталось. По материалам Общества, все ценное и представляющее интерес из этого места было вывезено более ста лет назад. На оперативных картах «Франкфурт-на-Одере» отмечался серым цветом, обозначавший, что данный древний город полностью очищен, во всех смыслах.

— Что видишь? — спросил Лир.

— Не могу сказать наверняка. Очень похоже, что там ведутся раскопки.

— Кому это надо, наши операции не планировали в этом районе?

— Там точно не Общество, слишком мало охраны, да и не работают они без защитных костюмов в подобных местах.

— Значит… мародеры.

— Не исключаю. Вот что они там забыли?

— Да хрен знает.

— Похоже, только он и знает.

Город остался позади, разговоры об увиденных копателях сначала отошли на второй план, а спустя час и вовсе прекратились. Вокруг расстилались поля и леса, между которыми стояли одинокие фермы. За весь день навстречу проплыли всего три посудины. Наш капитан приветствовал их ударом в колокол, и экипажи встречных судов отвечали тем же. Уже через две недели ситуация изменится и на реке станет гораздо теснее. Речная торговля за последние годы сделала большой шаг вперед. Там, где это было возможно, львиная доля перевозок в период с весны до поздней осени теперь осуществляется по воде. Торговцы быстро смекнули, что столько товара, сколько берет самый захудалый баркас, не перевезет и три каравана, тем более караваны надо охранять, а до речного пиратства лиходеи пока не дошли. Развитие водных путей подстегнуло города к развитию портов и сопутствующей инфраструктуры. Например, в Брискове за пять лет построили больше кабаков и гостиниц, чем за последние пятьдесят лет, а на правом берегу город растет разве что не по часам. Страдают от этого, наверное, только наемные отряды, занимающиеся сопровождением караванов, с приходом тепла цены на их услуги падают вдвое.

На третий день плавания ветер стих, скорость упала до трех узлов, и то, только благодаря течению. Не будь его, вообще бы стояли на месте. Время за бездельем тянулось очень медленно. Йорг начал прикладываться к корабельным запасам картофельного самогона, исключительно в медицинских целях, как он говорил. Касия, орудуя крохотным лезвием, вырезала узор на куске древесины. Иосиф вместе Лиром укрылись в трюме и днями напролет играли в карты.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. К исходу пятого дня поднялся ветер, наполнив паруса. Ночью шхуна вышла в открытое беспокойное море, а к утру начался настоящий шторм. Лодку кидало вверх-вниз как щепку. На палубе все, что не было прочно привязано, оказалось за бортом. После очередной атаки стихии шкоты не выдержали, гики на грот-мачте дернуло в сторону. Шхуну развернуло, подставив правым бортом под новый удар волны, накренив судно и смыв троих матросов за борт. Волны раз за разом обрушивались на палубу. Штурвал помимо капитана, удерживали еще двое моряков, заставляя лодку двигаться наперерез волнам. После продолжительной борьбы на горизонте показались просветы серого неба. Из неравного боя с силами природы, длившегося больше пяти часов, капитан вывел судно и экипаж с минимальными потерями. Остаток дня прошел под аккомпанементы молотков и стоны травмированных. Оптимистичный план Вилфрида Крига добраться до места меньше чем за неделю, провалился. Берег мы увидели только к середине восьмого дня плаванья, а сошли на него только утром девятого.

V

Лодка прошуршала дном о галечный пляж и окончательно уперлась в дно. Рихард и Йорг выпрыгнули за борт и, взявшись за толстый канат, вытянули ее на берег. Впереди всего в паре сотен метров от берега раскинулся густой сосновый лес. Пространство до него покрывал тонкий слой нетронутого снега. В небе парили чайки, заглушавшие своим криком монотонный шум накатывающих волн — идиллическая картина.

— Так…, — протяжно произнес Рихард, разворачивая рисованную карту, — Мы примерно в этой точке, немного восточней нашей цели. Если я не ошибаюсь, то с этого холма, мы должны увидеть город, — сказал он, показывая на еще покрытую снегом возвышенность на северо-западе. Выходим, Лир, вы с Иосифом первыми, остальные следом через пятьсот метров.

Группа выдвинулась вперед, хлюпая мокрым снегом под ногами, который уже начинал таять. Иосиф, будучи полевым медиком, химиком, биологом и еще бог знает кем, достал из рюкзака причудливое устройство и, водя им из стороны в сторону, шел впереди.

— Пока все чисто, в воздухе ничего вредного нет, — отрапортовал он, — Остановимся, я соберу образцы.

— Хорошо! — донесся сзади голос командира.

Иосиф вынул из черного кожаного чехла стеклянную лопатку и, аккуратно зачерпнув снег, отправил его в пробирку, где он практически сразу превращался в талую воду. Доктор повторил процедуру четыре раза. А затем, достав разные пузырьки с бумажными бирками на них, начал добавлять в пробирки жидкость из разных пузырьков. Весь процесс занял минут пятнадцать. Иосиф удовлетворенно ухмыльнулся и крикнул своим товарищам, стоящим позади него, что снег здесь без каких-либо примесей, кристально чистый. Закончив с анализом, он убрал реагенты и приступил к анализу почвы. Собрав из трех блестящих металлических трубок полутораметровый шест, он со всей силы воткнул его в землю. Собранные образцы, были собраны в контейнер, после чего Иосиф сообщил, что он закончил, и группа может двигаться дальше.

Вскарабкавшись на холм, перед глазами отряда открылась поразительная картина. Она одновременно и пугала и завораживала. В низине по двум берегам реки, впадающей в море, раскинулся древний город, словно укутанный в белое покрывала, сквозь которые к небу пробивались шпили его храмов, и высотных домов. Город был нетронут ни временем, ни людьми, его словно забыли здесь, выдернув из другой эпохи и поместив в снежный плен. Настолько хорошо сохранившихся городов никто в группе Рихарда никогда не видел. Даже большинство стекол в окнах были целы. Увиденное захватывало дух, воодушевляло, пробуждало нездоровый азарт.

— Охренеть…, — только и смог вымолвить Рихард, — Вы такое видели?

— На картинках только, — ответила Касия.

— Так чего мы ждем? — задорно воскликнул Йорг и сделал шаг вперед.

— Стой! — крикнул командир, — Я понимаю, что картинка будоражит твое воображение, не хуже кабацкой шлюхи, но давай действовать осторожно, по инструкции. Хорошо? Иосиф, доставай свои игрушки и иди первым, мы следом. Никому не расслабляться и смотреть в оба, если здесь несколько столетий не было людей это не значит, что тут безопасно.

Спускать с холма было гораздо проще и быстрее, склон был ровным и пологим. Иосиф практически бежал первым и останавливался только, когда его одергивал командир. Оказавшись в долине у границы города, доктор еще раз провел ритуал с забором образцов и, заполнив последний контейнер, он встал с колена и пересек невидимую границу города, затерянного на века. Ощущение эйфории и восторга оставили товарищей так же быстро, как и завладели ими. Снизу с улиц город уже не казался столь величественным. Окна и двери на домах были целы, но все без исключения металлические конструкции были покрыты ржавчиной и серой окалиной, слой грязи и осадков на окнах был такой, что через них было едва видно. Штукатурка на домах по большей части отвалилась и осыпалась, обнажив кирпичные скелеты зданий. Улицы были завалины мусором и горами ржавого металла. Кое-где, на стенах домов, сохранились таблички, вероятно, с названиями улиц на неизвестном языке.

Отряд выстроился в линию и медленно шел след в след. На этот раз, первым шел Рихард, обдумывая каждое действие, перед тем как его совершить. В руках у него была длинная ветка, которой он тщательно простукивал снег перед ногами, прежде чем сделать очередной шаг.

Найти городской университет не составило большого труда. Причудливое здание с высокими этажами находилось на набережной недалеко от центра города, и отличалось от выданного Рихарду рисунка только огромным слоем ржавчины на его перекрытиях и осевшим торцом. К стеклянным дверям вели гранитные ступени, покосившейся и частично разрушенной лестницы. На площади перед входом снега не было вовсе. Все трещины ее бетонного основания покрывал зеленый мох, а кое-где пробивались молодые деревья. Одна из стеклянных створок была приоткрыта и, через образованную щель во внутреннее помещение нанесло сухих листьев и мусор с улицы.

— Касия, Лир, контролируйте подходы. Иосиф замерь показания! — приказал Рихард.

— Уже, — ответил доктор, — Все в норме, — тут же добавил он.

— Отлично. Йорг, помоги мне открыть дверь.

Створка из толстого стекла никак не хотела поддаваться, она словно вросла в землю. Двое совсем немаленьких мужчин безрезультатно пытались толкать дверь, тянуть, затем снова толкать. Йорг, не выдержав, выругался в сердцах и, размахнувшись, ударил прикладом винтовки в центр стекла, оно завибрировало и казалось, что от центра в стороны расходятся волны. Даже после этого дверь выстояла и даже на миллиметр не сдвинулась с места. Тогда Йорг вскинул винтовку, упер ее в плечо и нажал на спусковой крючок. Бахнуло так, что в ушах зазвенело. Звук выстрела молнией разнесся по улицам покинутого города, распугав стайку птиц, сорвавшуюся в небо с одной из крыш. Пуля ударила в стекло, выбив из него фонтан из мелких осколков. В месте попадания образовалась неглубокая вмятина, от которой паутиной в стороны побежали трещины. Сделать второй выстрел Йоргу помешал Рихард, опустив сверку на ствол тяжелую руку и наклонив его к земле.

— Хватит! — строго произнес он и, отвязав от рюкзака, лежавшего на земле, походный топорик, подошел к двери. Рихард размахнулся и удал топором точно в место попадания пули. С каждым новым ударом паутина трещин росла, пока, наконец, стекло не осыпалось мелким крошевом, открывая проход в здание университета.

— Иосиф, на тебе с Лиром первый этаж. Касия со мной наверх, Йорг контролируешь вход. Начали!

Рихард подхватил с земли винтовку и, прижав к плечу приклад, неторопливо, выверяя каждое действие, направился к лестнице у правой стены здания. Стеклянные, помутневшие ступеньки крепились проржавевшими тросами к потолку и полу. Со стороны казалось, что они парят в воздухе. Наемник подошел и со всей силы топнул ногой по нижней ступени, она даже не качнулась, зато от потолка, в том месте, где был вкручен крюк, к которому крепился трос, вывалился кусок штукатурки. Таким образом, шаг за шагом Рихард поднялся на второй этаж.

— Крепкая! Давай поднимайся, — крикнул он.

Касия легкой походкой вбежала на второй этаж и присоединилась к командиру. От площадки, нависающей над входными дверями, параллельно отходили три коридора. Рихард шел первым, открывая каждую дверь. По левую руку находились большие аудитории с частично обвалившейся штукатуркой, углами покрытыми плесенью, скамейки, поднимающимися от кафедры вверх, гнилыми покосившимися рядами, рассохшаяся и полинявшая мебель. Это жалкое зрелище вызывало чувство тоски и обреченности. С правой стороны находили классы поменьше и лаборатории. Внутреннее убранство не сильно отличалось от увиденного в аудиториях, здесь также царили распад и разложение. Хотя здесь уже было чем поживиться. На ржавых лабораторных столах стояло множество колбочек, неизвестное оборудование, похоже на небольшие подзорные трубы, установленные на подставки, часть из которых тоже была поражена коррозией, у потолка на кронштейнах весела какая-то коробка с проводами. В шкафах лежал отличного качества медицинский инструмент. Касия, открыв дверцу одного из них, взяла в руки покрытый толстым слоем пыли скальпель и провела по лезвию пальцем. На толстой кожаной перчатке появилась тоненький неглубокий разрез.

— Все еще острый, — произнесла девушка в полголоса.

— Ты, там не экспериментируй, занесешь заразу, потом тащи тебя на себе, — начал ерничать Рихард.

— Я легкая, не надорвешься.

— Легкая ты наша, начинай уже выгребать все ценное барахло, а я пойду дальше проверю.

Осмотрев оставшиеся помещения, Рихард не нашел ничего интересного, за исключением мотка медного провода, найденного в комнате без окон. Его оплетка в мгновение рассыпалась прямо в руках, обнажив сердцевину. «Оставим себе», — подумал он, убирая находку в рюкзак.

Во втором коридоре, нашлась пара станков и непонятных устройств. В третьем оказались только аудитории.

Всю найденную мелочь спустили вниз и сложили у входа. Станки даже не удалось сдвинуть с места, поэтому Рихард отправил Лира наверх, чтобы тот сделал зарисовки. А сам присоединился к Иосифу, который нашел на первом этаже, странные черные панели из неизвестного материала, они были сделаны из глянцевого мягкого материала, обрамленного в стальную рамку и пучком проводов выходивших с оборотной стороны. Таковых нашлось десять штук. Чем они являлись было не понятно, но учитывая, что все их утащить на себе просто невозможно, Рихард с помощью Иосифа выбрал наиболее сохранившуюся и перенес ее к дверям. Главной находкой экспедиции оказалось помещение библиотеки с тысячами книгами на ржавых стеллажах. Иосиф аж присвистнул когда мы вскрыли комнату. Конечно, большинство экземпляров было уничтожено временем и сыростью, но небольшая часть все же была в удовлетворительном состоянии. Иосиф, радуясь как ребенок, ходил по проходам, с открытым ртом, боясь даже притронуться к стоящим на полкам книгам.

— Командир, надо опечатать дверь и срочно доложить Управляющему, чтобы Общество направила сюда группу эвакуации. Мы нашли настоящее сокровище, — воскликнул Иосиф.

Рихард лишь кивнул в ответ. Для него эта находка была только гнилой старой бумагой, которая даже на растопку не годиться.

Осмотр оставшихся помещений занял часа три, если не считать, странных медицинских инструментов, ничего ценного для себя группа не нашла. Все что можно было продать на рынке, перекачивало в отдельный мешок. А вещи, которые было решено сдать Обществу, описаны и помечены бирками.

— Рих, похоже, впустую скатались, — водрузив панель на плечи и пыхтя, сказал Йорг.

— Не знаю, может эта штука особа ценная или станки.

— А если нет?

— Тогда, какая разница, не за свой же счет катались, — ответил командир.

— Рих, а если по городу пройтись? — спросила Касия.

— Можно, если только аккуратно. Давайте доберемся до берега, разобьем лагерь, а там уже решим.

Уже спустя пару часов на полянке перед лесом, дымил белым дымом костер, над которым висел жестяной котелок, растерявший свой былой блеск за годы безжалостной эксплуатации. Иосиф вынул из внутреннего кармана резную шкатулку и, повернув хитрый замочек, открыл ее. Внутри лежал сухие листья, лепестки и веточки. Он зачерпнул ладонью горсть засушенных растений, перемял ее и бросил в уже закипающую воду. Воздух наполнил аромат горных трав и ромашки. Вода вмиг окрасилась в желтоватый цвет. Выдержав этот отвар над огнем еще минут пять, Иосиф аккуратно разлил его по железным кружкам, стоявшим в рядок на земле. От жара снег вокруг них растаял. Йорг по своему обыкновению добавил в кружку с настоем немного самогона из фляги и, морщась, больше по привычке, большими глотками выпил содержимое кружки. Лицо его порозовело, и он бесцеремонно зачерпнул из котелка.

— Не увлекайся, не уснешь ночью и для сердца вредно, — предупредил Иосиф.

— Друг мой, на такой случай у меня есть снотворное, — здоровяк потряс перед собой флягой.

— Командир, что решим с рейдом в город? — Лир сел на корточки и протянул руки к огню.

— Пойдем, думаю втроем.

— Тогда я останусь, — первым выкрикнул Иосиф.

— Я тоже добычу покараулю, — крикнул Лир.

— Йорг, Касия?

— Мне все равно, — пожал огромными плечами Йорг. А Касия промолчала.

— Тогда решено, перекусим и выдвигаемся, темнеет здесь рано, а шастать в ночи по древнему городу у меня желания совсем не возникает. Иосиф, дай свою игрушку и еще раз расскажи, как ей пользоваться.

— Ты про газоанализатор?

— Про него.

Иосиф кивнул и подошел к своему рюкзаку, извлек из его недр продолговатое устройство и протянул его Рихарду со словами:

— Не потеряй и не сломай, а то мне голову открутят. Пользоваться просто, подходишь к подозрительному месту и нажимаешь клавишу справа, если все чисто, то ничего не произойдет, а если затрещит, то лучше валить и поскорее. Шкала перед тобой показывает уровень загрязнения. Собственно это и есть вся наука, и еще не давай Йоргу дышать рядом перегаром, настройки собьешь, — пошутил Иосиф.

В город пошли налегке, взяв только оружие и рюкзаки. В этот раз прошли по параллельной улице, вышли на набережную, пересекли мост, оказавшись на другом берегу. Все вокруг было нетронутым, многие двери были заперты. Открыть удавалось в основном только стеклянные двери магазинов, когда-то располагавшихся на первом этаже. Кое-где даже сохранились предметы быта и элементы интерьеры. В одном из магазинов в темной комнате за развалившимся прилавком группа нашла коробку, внутри которой были сложены выцветшие плакаты. Вынимать их приходилось очень аккуратно, так как они буквально рассыпались в руках. На них были изображены какие-то места и города, а под картинками присутствовала надпись на неизвестном языке, из которой понятны были только цифры.

— Ты только посмотри, как они прекрасны, — вытаращив глаза от изумления, произнесла Касия.

— Согласен, необычно, — ответил ей Рихард.

— Ты видел, когда-нибудь такое? Где эти города?

— Не знаю, может быть, лежат руинами, по которым мы шляемся.

— Как бы я хотела вживую увидеть что-то подобное.

— Хм… Может и увидим, — загадочно сказал Рихард, — Давайте пойдем дальше. Здесь на продажу мы ничего не найдем.

Когда Рихард и Йорг вышли на улицу, Касия выбрала из стопки довольно целый плакат, с изображенной на нем хижиной на берегу бледно голубого моря, сложила пополам и спрятала под куртку. Затем она бережно вернула коробку на место, и поспешила к товарищам.

Необычное двухэтажное здание первым заметил Йорг. Его внимание привлекли ржавые остовы каких-то механизмов, скрытыми за таким же ржавым забором около зданием с рыжими буквами, образовывающими незнакомое слово «POLIS». Он подошел к забору и первым же ударом ноги вышиб сгнивший прут, образовав проход.

— Рих, у меня аж в штанах зудит, там точно есть ценности, — сказал он, показывая рукой на здание.

— А может ты заразу какую подхватил, вот и чешется? — засмеялась Касия.

Оказавшись по другую сторону забора, группа подошла к ржавым дверям. Рихарддостал машинку, одолженную у Иосифа, и нажал на заветную клавишу. Прибор предательски молчал. Наемник выждал положенные пять минут, после чего спрятал устройство в рюкзак и кивком подал знак Йоргу. Здоровяк подошел к двери, схватился обеими руками за массивную ручку, уперся ногой в стену и дернул ее на себя. Дверь затрещала и накренилась вперед. Йорг шатнулся, не удержался, свалившись на задницу, держа в руках выломанную ручку. А следом с грохотом упала дверь.

— Смотри, можешь, когда хочешь, — Касия изобразила детскую улыбку и перешагнула порог. Следом вошли Рихард и перемазанный в грязи Йорг, пытавшийся оттереть мокрым снегом коричнево-серые пятна со штанин. Состояние внутреннего убранства не сильно отличалось от того, что было в университете, та же сырость, плесень и разложение, только разрушений было больше. В потолке, где когда-то был стеклянный купол, зияла дыра, похожая на пасть монстра, с кусками стальных балок место зубов. Подняться на второй этаж было невозможно, поскольку лестница обвалилась, как и часть потолка.

— Можем кошкой воспользоваться, — предложила девушка.

— Зачем рисковать, — Рихард провел скептическим взглядом по выступу второго этажа, — И вообще, эта конструкция не внушает мне доверия, как бы нам на головы не рухнула. Осмотримся по быстрому и сваливаем отсюда…

— Рих, Касия, — послышался радостный голос Йорга, который незаметно для всех исчез в коридорах, — Идите сюда я нашел!

— Ты почему без приказа, головой ударился? — заорал в ответ Рихард, осторожно ступая по коридору, из которого доносился голос.

— Уж извини командир, не хотел штаны снимать при даме.

— А там есть что-то, чем ты мог бы меня удивить, — сразу нашла, чем ответить Касия.

— Хочешь посмотреть? — вступил в перепалку Йорг.

— Не стоит, а то еще Риха перепугаешь.

— Кончайте базар, что ты нашел? — рявкнул командир.

— За мной, — Йорг развернулся и открыл дверь, за которой были ступеньки ведущие вниз. В полуподвальном помещении, свет в которое проникал через узкие продолговатые оконца под самым потолком, было на удивление сухо. В дальней части огромного зала располагалось, что-то похожее на решетчатую комнатку ростовщика или банкира, за которой стоял ряд шкафов, и из которой вела дверь в еще одно помещение. С другой стороны комнаты было еще несколько дверей. Рихард подошел к клетке вплотную, подергал рукой за прутья, затем достал нож и поскреб по ржавой поверхности.

— Ржавчина только снаружи металл крепкий не выломать. Тут только взрывать.

— Так в чем же дело? Я прихватил пару шашек.

— Идиот, от взрыва это все может рухнуть нам на головы, — сказала Касия, толкнула плечом Йорга и подошла к ржавой двери, — Я попробую открыть, без гарантии, естественно…

Девушка расстелила на бетонном полу хлопковую промасленную тряпку и стала раскладывать на ней свой замысловатый инструмент, доставая его из недр своего рюкзака разнообразные крючки, шпильки, молоточки. Как только приготовления закончились, Касия постучала по корпусу двери в том месте, где был врезан замок, после этого взяла тонкий прутик и запустила его в скважину замка. Даже в темно было видно насколько она сосредоточена и как изменилось ее лицо.

— Если механизм внутри не рассыплется в процессе, я его открою, — сказала она, достала спринцовку, которую наполнила маслом из приготовленного пузырька, а затем выплеснула содержимое через узкий носик в скважину. Пару минут она с помощью крючка и прутка ковыряла замок, и внутри даже что-то защелкало. Касия сделала глубокий вдох, поправила локон, упавший на лицо, — Йорг, помоги, встань слева от меня возьмись за прутья, и когда я скажу, тяни дверь вверх…, — после минутной паузы и манипуляций с замком она скомандовала «давай». Здоровяк что было сил потянул дверь вверх, Касия судорожно начала поворачивать свои отмычки вставленные в замок. Внутри дверной панели заскрежетало и заскрипело.

— Все! — неожиданно громко произнесла девушка, — Принимайте работу. С этими словами она поднялась с колена и аккуратно начала убирать свои инструменты. Йорг потянул дверь в сторону, она не без труда открылась. Рихард вошел внутрь, показав останавливающий знак рукой Йоргу. Шкафы пыли заперты, но грубая сила подкрепленная главным оружием мародера — ломиком, не оставила им шанса.

Открыв первую дверь Йорг присвистнул, Рихард удивился не меньше, вытаращив глаза на содержимое шкафа.

— Что там? — спросила Касия, стоявшая в стороне.

— Стволы, — Рихард вытащил покрытую паутиной и толстым слоем пыли магазинную винтовку, — Проржавела основательно из нее, увы, уже не постреляешь.

— Рих, а если отдать этому… твоему часовщику или механику, кто он там в Брискове. Он же сможет сделать по образцу?

— Йорг, ты меня удивляешь, оказывается, твои мозги не только о бабах могут думать,

— Рихард посмотрел на компаньона и со словами «собирай», вручил ему находку. В шкафах хранился десяток магазинных винтовок, каких никто из группы раньше не видел, несколько тысяч патронов, к сожалению, их состояние было еще хуже, большинство прогнило насквозь. Нашлись многозарядные ружья и пистолеты. Все за исключением двух, сделанных из материала, который персонал Общества из «чистых» именовал пластиком, не подлежали восстановлению. Патроны при детальном изучении оказались очень похожи на винтовочные, к «Виконту», только пуля в них была короче и с острым концом, от пороха внутри, естественно, ничего не осталось. Донце гильзы, да и сама она внешне отличались, и были сделаны, похоже, из латуни или какого-то другого сплава. Пистолетные патроны были гораздо меньшего калибра, на отдельных хорошо сохранившихся обрывках коробок можно было разглядеть маркировку 9х19 mm Luger.

В соседней комнате предположительно располагался склад. В нем пришлось основательно порыться, среди трухи удалось найти женские украшения, которые похоже были из золота, а некоторые даже с драгоценными камнями, всего набралось три десятка различных колец, сережек и подвесок. Кроме этого на полках, лежало несколько непригодных к восстановлению ножей самых разных форм и размеров и два обреза ружья, на одном даже частично сохранила бирка. В дальнем углу, почерневшие от времени были сложены какие-то устройства, корпуса которых были сделаны из того же пластика. Их тоже решили вытащить наверх, чтобы изучить при свете, похожие образцы находили и раньше, и Общество охотно давала за них премии.

Раскат грома отвлек наемников от увлекательного разграбления здания. Рихард вытащил из кармана серебряный хронометр и посмотрел на стрелки.

— Пора закругляться, скоро начнет темнеть. Давайте поднимем все наверх, упакуем и двинемся к лагерю.

— Командир, что сдадим, а что оставим себе? — задал волновавший всех вопрос Йорг.

— Два пистолета, те, что из пластика, по одной винтовке и ружью, что лучше сохранились и все украшения, остальное описываем и сдаем. Касия, разложи по мешкам, пистолеты и ценности спрячь, винтовки незаметно переложим на корабле. Лиру и Иосифу пока ни слова.

— Ладно, — пожал плечами Йорг. Касия понимающе кивнула.

На обратном пути пошел косой ледяной дождь вперемежку со снегом, сопровождаемый резкими порывами ветра. С запада фронтом двигалась лиловая туча, гром гремел все чаще, в небе мерцали молнии, начиналась самая настоящая гроза.

— Как ни кстати, — бубнил Рихард, кутаясь в плащ. Руки даже через перчатки, замерзали мгновенно. А поклажа, несмотря на небольшой вес, была объемной, нести ее было неудобно, и это замедляло группу. Возвращались по своим же следам. Обратная дорога заняла ровно три часа. Когда группа, промокшая и замерзшая, дошла да лагеря, помимо Иосифа и Лира, их встретили еще двое моряков. Собранные в университете вещи, уже были перевезены на шхуну. Один их матросов побежал на встречу, — Скорее, мы вас заждались!

— Что-то случилось? — напрягся Рихард.

— Да, господин, надвигается новый шторм, наш капитан говорит, что сильный. Надо выходить как можно скорее.

Действительно, море стало темно-коричневым, волны высотой в метр набегали на берег. Чтобы шлюпка хоть как-то двигалась, Рихарду и Йоргу пришлось взять вторую пару весел и помочь гребцам. Их подбрасывало то вверх, то вниз, волны захлестывали их сверху. Оставшимся пассажирам приходилось непрерывно вычерпывать воду.

— Черт бы побрал эту погоду, — крикнул Лир, обращаясь то ли к небесам, то ли к тучам.

— Не бойтесь, господин, доплывем, — ответил ему один из моряков, таким спокойным мягким голосом, будто бы они не в хиленькой лодке посреди холодных бушующих вод, а сидят у камина со стаканом грога за дружеской беседой в теплой таверне.

— Хотел бы я верить в это.

В конце концов, шлюпка ударила о борт шхуны, сверху сбросили канаты и веревочную лестницу. Сперва наверх вытянули мешки и сумки, а следом на борт поднялся отряд Рихарда и моряки.

— Господин Адеркас, слава богу, наконец, надо отправляться немедленно. Циклон прямо на нас идет. Мы поплывем вдоль берега на восток, чтобы обойти шторм, это крюк, но выхода у меня нет, — пытался перекричать шум моря капитан.

— Ваш же корабль, зачем меня спрашиваете, поступайте, как считаете нужным.

— Хорошо! — прокричал Вилфрид, и начал раздавать приказы.

Шхуна, гонимая ветрами, неслась по волнам. Через три часа шторм нагнал судно. К порывистому холодному ветру добавился град, началась сильная качка, нос судна то пропадал в водах, то выныривал, стремясь к облакам. Длилось это недолго, ураган прошел на юго-восток, только краем задев путешественников. В этот раз обошлось без человеческих жертв, пострадал лишь один парус, который не успели спустить и его порвало. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.

Следующую неприятную новость преподнес капитан, сообщивший о поломке, устранить которую он не может, и нужно идти в порт. Ближайший и единственный, если верить картам был в двух днях пути в «Березовой заставе», небольшом аванпосте Северного союза.

На этот переход прошел без приключений, даже природа сжалилась над несчастными, подарив попутный ветер. Назвать небольшой пирс, уходящий в море на метров двадцать, портом, язык не поворачивался. Капитан Криг сам растерялся, когда увидел, куда ему предстояло пришвартоваться. Он отправил Лотового на нос, который сбросил за борт груз на веревке с нанесенными на нее футовыми метками, и следил за тем, чтобы не сесть на мель.

На берегу уже собралась толпа, люди махали, показывали рукой, кто-то смеялся, смотря на то, как медленно и опасливо шхуна приближалась к берегу. На встречу к спущенному трапу подошел пузатый мужик с неряшливой косматой бородой до груди. Его маленькие, глубоко посаженные, поросячьи глазки оценивающе пробежались от носа шхуны до кормы. Скулы напряглись, а борода пришла в едва заметное хаотичное движение. Без слов было понятно, что в его голове проходят сложные арифметические процессы, и если не прервать его сейчас, то сумма за стоянку, которую он себе нафантазирует, будет сродни стоимости корабля.

— Кто здесь старший? — во все горло прокричал Рихард.

Мужик опешил, услышав знакомый, но не часто употребляемый в этой части мира язык. Его разрывали сомнения. Глаза заблестели, поскольку с судов, пришедших с запада, можно было стрясти гораздо больше, но наглость и напористость, с которыми был задан вопрос, заставляли сердце биться быстрее. Поразмыслив минуту и собравшись с мыслями, он наиграно низким и хриплым голосом ответил:

— Ну… так есть, я здесь за главного, Евгений Серенский, — комендант заставы, — ответил он на латинском с характерным северным акцентом, четко произнося каждую согласную в слове, — чего надо то? У нас тут порт военный, торговцам стоять нельзя…, — уже гораздо уверенней проинформировал он. Видно, что речь его была заранее подготовлена и заучена, даже акцент стал не столь явным. Глаза заблестели, а мысленно он уже потирал руки в предвкушении нежданной прибавки к жалованию.

— Спешу вас обрадовать господин комендант, мы не с торговой миссией, — весело заявил Рихард, — Экспедиционная группа Общества Терра, — представился наемник и для верности, закатав рукав, показал татуировку с символом организации. Серенский в один миг изменился в лице, помрачнел, лицо покрылось красными пятнами. Деньги, которые он мысленно потратил, ускользнули из его рук, так и не успев в них оказаться.

— Извольте, господа, у нашей державы договор о кооперации с Обществом, но он не дает ее представителям право без разрешения заходить в военные порты. А у меня на ваш счет нет никаких указаний от начальства, — перешел в наступление комендант.

— Господин комендант, к несчастью, наша шхуна требует ремонта, вы, конечно, в праве нам отказать, но этот момент будет обязательно отражен в моем рапорте, и я не могу гарантировать, что мои кураторы оставят сей факт без внимания.

На слове «рапорт», глаза чиновника округлились, и лицо из красного превратилось в бордовое.

— Не, ну вот же наглецы! — артистично сложив руки на груди, и кивком, надвинув шапку на лоб, — И что, прикажите с ними сделать, — обрался он к собравшейся толпе, которая тихо начала хихикать, и тут же не дожидаясь ответа, применил излюбленный прием каждого клерка, из любой точки мира, — Только в порядке исключения. Принимая во внимание серьезность сложившейся ситуации, можете остаться на сутки, но расходы порта придется компенсировать.

— Учитывая серьезность нашей ситуации и… так сказать важность нашей миссии, я надеюсь, что компенсация не выйдет за рамки приличия? — прямо, неприкрыто спросил Рихард.

— Пятьдесят рублей, а лучше марок, — не задумываясь, озвучил сумму Серенский. Его голос теперь прозвучал заговорщически, а в глазах вновь появился блеск.

— Тридцать марок и я не торгуюсь. Ваши люди помогут моему капитану с ремонтом.

Комендант запыхтел, собираясь с духом, чтобы ответить, он уже открыл рот, как со стороны поселка послышался истеричный крик.

— Беда, беда, господин комендант, — кричал взмыленный парень, с жиденькой бороденкой и такими же усами, — Дикари, богомерзкие опять напали!

Серенский так и стоял с открытым ртом, в полном ужасе от новостей, валившихся со всех сторон на его голову.

— На нас… напали? — забыв переключиться с заговорщического, тона спросил он.

— Рядом, в двадцати верстах, на дороге. Сначала галеру обстреляли, а затем и патруль наш. Ефимыча нашего подранили сильно.

— Ефимыча… плохо. А что за галера та?

— Так почтовая, что припасы нам везла, других и не должно быть.

— Вот принесла вас всех нелегкая на мою голову, — прошептал Серецкий, — Сашка, давай поднимай егерей, пусть выходят, — крикнул он.

— Так все равно не успеют, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Верно, не успеют, — опять перешел на шепот комендант. Он снял шапку и смахнул ею со лба выступившую от напряжения испарину, — Хм… господин…гость, — сделав паузу, нашел он не совсем подходящее слово, обращаясь к стоявшему рядом наемнику.

— Вы что-то хотели, господин хозяин? — съязвил Рихард отстранившемуся, погруженному в свои мысли Серенскому. Комендант не заметил издевки и продолжил попытку сформулировать родившуюся в его голове мысль.

— Вы же можете плыть? В смысле идти, нет плыть, впрочем не важно…

— Не понимаю вас, — улыбнулся наемник.

— Может ваша лодка доплыть до места нападения. Морем пара часов всего. А пехоте топать часов пять. Поможете? — слова коменданта звучали жалостливо, от былой прыти не осталось следа.

— Я уточню у капитана, в морских делах не разбираюсь.

— Уточните, пожалуйста.

Рихард поднялся по сходням, и будто вспомнив что-то, обернулся:

— Господин главный, а как быть со стоянкой?

Серенский сделал обреченный вид и, не произнося ни слова, отмахнулся.

Капитан Криг нехотя дал согласие, хотя перспектива повоевать с дикарями, его сильно воодушевила. На борт поднялся отряд из двадцати егерей, в серо-зеленых шерстяных шинелях, с висящими за спиной старыми казнозарядными винтовками.

— Этот хлам хоть стреляет? — усмехнулся Йорг.

— Еще как, а зимой даже получше ваших, — ответил паренек лет пятнадцати.

— Ну, ну…

До места нападения удалось добраться за час с небольшим. В полутора сотнях метров от берега капитан убрал паруса. Сразу три человека взяли за подзорные трубы и осматривали берег. Примерно в ста метрах от берега на камнях, накренившись и погрузившись в воду ниже ватерлинии, стояла галера, единственная мачта лежала, завалившись на корму. Нос торчал кверху, а корма почти до самой палубы была в воде. На палубе лежало несколько тел, еще десяток был в воде. Живых или раненых на палубе видно не было, зато у берега брошенными стояли три шлюпки.

— Местность тут паршивая, — сказал капитан, показывая на возвышающийся над узкой полоской берега утес.

— Согласен, даже в отсутствии листвы спрятаться не проблема. Как поступим? — не отрываясь от монокуляра, задал вопрос Рихард. Криг отрицательно покачал головой и обратился к стоявшим рядом егерям.

— Эй, солдаты, а что за груз ждете?

Двое, стоящих ближе всего, вояк переглянулись.

— А что не так с грузом? — спросил один из них.

— Все то. Понять хочу, ради чего рискую, отправляя своих людей на вашу галеру.

— А-а-а, — протянули солдат, — Наверняка сказать не могу, но обычно это порох, свинец, капсюли, бывают и орудийные снаряды, сахар, соль — всегда, еще пиво, ну и пшеница.

— Пиво говоришь, а серебра и золота нет? Может жалование?

Егерь напрягся, недоверчиво посмотрел на капитана и тихо, почти шепотом ответил, — Нет.

— А нахрена нападать на такую лодку?

— Так это же варвары, дикари, нападают просто так.

— Просто так не бывает, — вмешался Рихард.

— Так сами видите, господин?

— Вижу и не понимаю… Капитан Криг, прикажите спустить две шлюпки, на первой пойдет мой отряд, если на борту все нормально, отправите к нам егерей.

— Уверены?

— Любопытство раздирает. Народ, трех минутная готовность, Иосиф, бери свою медицинскую сумку, там могут быть раненые. Лир и Йорг на весла.

— Командир, я тесты захвачу? А то сам знаешь у нас коновалов свой план по образцам, — уже спускаясь в трюм спросил доктор.

— Так на трупах вроде не работает же?

— Это в кривых руках не работает, тем более, возможно там будут раненые. Желательно смертельно, чтобы никому не рассказали, каким мучениям их подвергали ученые и Общество, — засмеялся Иосиф и исчез в недрах шхуны.

Шлюпка, подгоняемая приливом, бодро приближалась к остову галеры. Глухой удар борт о борт, Йорг достал багор подтянул лодку ближе к корме, чтобы не карабкаться, где не палубу можно было легко забраться. Рихард окинул взглядом палубу, перелез через борт и, взяв винтовку наизготовку перебежал на правый борт, где и залег с монокуляром. Он десять минут осматривал заросли на берегу и так не обнаружил ничего подозрительного.

— Лир, Касия проверьте каюты на корме, ищите любые документы, если найдете ценности, не светите ими, сразу прячьте.

— Да, командир.

— Иосиф, пойдем с тобой в трюм. Йорг, засеки пятнадцать минут и потом подай сигнал второй лодке.

— Сделаю.

— Начали.

В трюм спускались медленно, Рихард постоянно пригибался, пытаясь рассмотреть обстановку. Свою винтовку он отдал доктору, следовавшему следом, а сам достал револьвер. Внизу стоял полумрак. Свет проникал исключительно через пробоины в корпусе и люки на палубе прикрытые решетками. С первых минут, нос ударил неприятный запах смесь немытых тел, свежей крови и пороха. Одно из ядер, удивительно, но стреляли нападавшие именно ядрами, лежало на полу трюма. Рваные края корпуса вокруг одной из брешей были обильно окрашены багряной кровью, там же у лавки замерли изуродованные остатки тел гребцов. Тихие вздохи и стоны доносились с разных сторон. Кто-то шевелился, один из гребцов забился в угол и безумными глазами смотрел на появившихся людей.

— Это что, невольничий? — удивленно спросил Иосиф, показал на закованную в кандалы, оторванную руку.

— А ты видел галеру, куда гребцами идут добровольно?

— Я никаких не видел.

— Счастливчик. Давай займись своими опытами, а я приведу Касию, пусть откроет замки.

— Не лучшее место для девушки?

— Касия не девушка.

— Хорошо, что она тебя не слышит, а то сгоряча могла бы и «не мужчиной» сделать.

— Это запросто, — Рихард поднялся по лестнице и направился к корме.

Иосиф положил свою сумку на лавку, брезгливо смахнув с нее оторванную конечность и насвистывая себе под нос веселую мелодию, начал раскладывать в ряд полированные металлические цилиндры с коротким носиком и стеклянной узкой вставкой по всей длине инструмента.

— Ну… пострадавшие, раненые, покалеченные, добрый доктор пришел, есть добровольцы? — объявил он на весь трюм. В ответ доносились все те же стоны и хрипы, — Я так и думал. Иосиф прошелся вдоль рядов и остановился рядом с истекающего кровью старика, со спутанными и перемазанными кровью волосами, потерянным безучастным взглядом. Он сидел на лавке, слегка покачиваясь вперед назад и подвывал. Его сосед лежал под его ногами в луже собственной крови, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Доктор покачал головой и закрыл глаза покойному.

— Вижу первого добровольца, — оживленно произнес Иосиф, — Не бойся, это не очень больно.

Кажется, старик даже не замечал, что рядом кто-то стоит, продолжая свой мистический ритуал. Доктор достал карандаш и нацарапал на цилиндре «Мужчина около пятидесяти лет, худой, европеоид, невольник. Состояние оценить не возможно». Затем он схватил гребца за волосы, рывком прижал его голову к груди и приставил носик цилиндра в район шейных позвонков, одновременно нажав на едва заметную кнопку. Старик заорал, задергался в безуспешных попытках вырваться, но Иосиф держал его мертвой хваткой.

— Ну вот и все, — оттолкнул он в сторону голову рыдающего гребца, — Правда ведь больно всего секундочку. Так давай посмотрим, представляешь ли ты научный интерес, — стеклянная полоска вдоль цилиндра окрасилась в красный, — Эх… жаль, — сказал сам себе доктор.

Дальше Иосиф направился к следующему. Гребец, наблюдавший за происходящим начал размахивать руками и нечленораздельно кричать, если бы кандалы его не удерживали, он легко бы бросился на незнакомца и разорвал бы его голыми руками. Эскулап взглянул на беснующегося пленника, присел на корточки и взглянул в испуганные глаза, — Ты же меня понимаешь… вижу, что понимаешь. Скажу с вероятность в девяносто процентов, ты не представляешь ценности, поэтому я предлагаю тебе два варианта, либо ты успокаиваешься, я делаю тест, и все довольные возвращаются к своим занятиям, либо… я тебя пристрелю и беру анализ. — Пленник покорно, наклонил голову, подставляя шею.

— Молодец, соображаешь, — Иосиф поднес цилиндр, нажал кнопку, а гребец завопил.

Индикатор на цилиндре вновь окрасился красным. Следующей целью был молодой парень, он был жив, лежал на боку, положив голову на тело своего соседа. Его плечо и лицо были изранены торчащими осколками деревянного корпуса. Дыхание было слабым, Иосиф с трудом нащупал пульс, — Хоть ты не будешь жаловать, — доктор схватил парня за волосы и проделал все туже операцию. Полусознательный невольник лишь дернулся. Через секунду Иосиф замер, открыв рот, если бы не тьма можно было бы наблюдать, как его глаза вылезают из орбит. Индикатор горел зеленым. Такое в его практике, было третий раз.

— Командир, ребята скорее вниз, — закричал он что было сил. Через минуту в трюм забежал Рихард, держа перед собой револьвер.

— Что случилось? Тебя убивают или нашел золото?

— Считай золото. Этот раненый — зеленый. Если довезем живым, премия в пару тысяч гарантирована.

— А довезем? — Рихард скептически посмотрел на практически бездыханное тело.

— Если перестанешь болтать и поможешь.

Следом за командиром в трюм спустились остальные.

— Все живы? — спросил Лир.

— Живы, тут премия намечается. Касия, сможешь вскрыть замки на цепях?

— Легко.

— Лир, Йорг, найдите что-нибудь из чего можно сделать носилки. Иосиф, мне что делать?

— Достань капельницу из моей сумки, пузырек со спиртом, и черный пенал с инструментами.

— Ок…, капельница эта такой прозрачный пузырь с жидкостью и со шлангом?

— Да, тащи ее сюда… Встань здесь и держи навису.

Доктор ввел иглу в вену раненому, затем перевернул его и начал осматривать раны. Плечо, лицо, грудь были изрезаны, из тела торчали щепки, на лбу была большая гематома, а затылок рассечен. Иосиф быстро обработал края ран. Приложил компрессы из трав и ловко перебинтовал гребца.

Касия без особых усилий вскрыла замки на кандалах, освободив руки и ноги пленника. К тому моменту вернулись Лир и Йорг, соорудившие из двух весел и куска парусины подобие носилок. Раненого подняли на палубу. При дневном свете доктор еще раз осмотрел раненого, расстроенно посмотрел на командира и резюмировал, — Думаю, ночь не переживет.

О борт ударилась вторая шлюпка, на который приплыли шестеро егерей. Все молодые ребята, они взобрались на палубу и растерянно смотрели по сторонам.

— Иосиф, Йорг, Лир, — эвакуируйте наш груз.

Доктор покосился на ничего не понимающихся солдат, — Рих, держать капельницу может любой из этих бойцов, мне надо закончить сбор образцов.

Раненого перенесли на шлюпку. Иосиф спустился в трюм, откуда через пару минут донеслись душераздирающие вопли. Стоявшие на палубе без дела егеря как по команде вздрогнули, но спуститься и посмотреть никто так и не решился. Рихард вместе Касией перерыли каюты, забрав стопку писем и пару карт. Бортовой журнал так и не нашелся, его, скорее всего, забрала сбежавшая на берег часть команды. Доктор невозмутимо поднялся на палубу, держа в руке свою сумку, и когда из дверей на корме появился командир, он сообщил, что закончил.

— Как поступим с остальными в трюме? — спросила Касия.

— Мне все равно, они заключенные, для нас они обуза, — ответил Рихард.

— Командир прав, если их отпустить, высока вероятность, что они примкнут к бандитам, а если заберем с собой, их в порту вновь закуют и отправят на другую галеру, — поддержал Рихарда Иосиф.

— То есть, предлагаете их убить? — возмутилась девушка.

— Дорогая, перу дней назад ты хладнокровно, без особой причины убила незнакомого нам человека, который по дурости слегка перебрал, а тут предлагаешь отпустить преступников? Я тебя не понимаю, — продолжил доктор.

— Нашел, что сравнить, тогда было совсем другое дело, и вообще, того кретина должны были завалить вы, еще в кабаке, мужики называются.

— Не кипятись, — в разгорающийся спор вмешался Рихард, — Иосиф, можешь сейчас отправиться на шхуну и убедиться, что мы получим свое вознаграждение?

Доктор кивнул в ответ и направился ко второй шлюпке, по пути бесцеремонно приказав двум опешившим солдатам сесть за весла. Касия, Рихард и оставшиеся солдаты спустились в трюм, освободив двенадцать пленников. Кормовая часть трюма была затоплена, и все почти все находившиеся там гребцы утонули. Спасти удалось только троих, тех, что сидели ближе к носу. Переправляли спасенных, под присмотром солдат, пришлось сделать шесть рейсов. Груз который также был в трюме, решили не доставать и оставить эту головную боль для отряда, который должен прибыть по суше. На борту раненых на скорую руку перевязали, накормили и заперли.

Все предприятие заняло три часа. Капитан проложил обратный курс на «Березовую заставу». Ветер был встречный, поэтому шхуна шла медленно, Криг сам встал за штурвал, заставляя шхуну хоть и медленно, но все же плыть.

Прибытие в порт ознаменовалось скандалом. Комендант, будучи в изрядном состоянии, искренне не понимал, как экипаж «Ведьмы» посмел оставить груз, и место него взял на борт кучку оборванцев, преступников и негодяев. Больше всех досталось, отряду егерей, которые не проконтролировали и не сделали. Рихард десять минут молча слушал экспрессивный монолог Серенскова и, не выдержав, крикнул ему, чтобы тот заткнулся и проваливал из порта, пока не случилось беды. Изумленный наглостью комендант, которому в этом поселении ни одна живая душа не смела сказать слова поперек, чуть не поперхнулся слюной. Он запыхтел, глаза его налились кровью, рука потянулась к ножу, висевшему на поясе. Остановил его стоящий рядом мужчина, в полушубке, он придержал его руку, и нашептал что-то на ухо. Комендант оскалился, развернулся и ушел прочь. Гребцов с галеры забрали солдаты, а команда «Ведьмы» приступила к ремонту. Рихард, после неприятной перепалки с местными властями принял решение установить дежурства и кроме своих людей привлек к несению вахты еще часть экипажа шхуны. Все ночь под светом масленых ламп трудилась бригада плотников. Ближе к полуночи в поселке началась суета, Рихард даже решил, что красномордый комендант решил ответить на обиду. На деле, все оказалось куда прозаичней, шум подняли из-за того что вернулся отряд, шедший по суше. Утром местные портовые сплетники, загружавшие на свои лодки, похожие на каноэ, сети и снасти рассказали, что вместе с отрядом егерей вернулась часть команды галеры, среди них было много раненых. Деталей они не знали и ограничились только бурным эмоциональным пересказом, подслушанных у ночной смены часовых разговоров.

Утром с отливом шхуна вышла в море. Попутного ветра никто не обещал, судно неторопливо удалялось от берега. Ценный пациент Иосифа все же смог пережить ночь, но доктор скептически оценивал его шансы на выздоровление.

VI

На обратный путь до Брискова ушло восемь дней. Ничего примечательного за эти дни не случилось. Пациент Иосифа все еще был на грани, он практически все время находился в бессознательном состоянии, изредка приходя в себя. Часто в эти непродолжительные периоды он вскакивал в бреду и доктору приходилось колоть ему успокоительное. Поговорить, а тем более допросить его было невозможно. Все, что удалось выяснить, было его имя — Иван. И без имени было очевидно, что он из Северного союза. В бреду он говорил на неизвестном для присутствующих диалекте, а редкие латинские слова звучали грубо и резали слух.

На обратном пути движение по реке стало оживленным. Примерно раз в час, а иногда и чаще, навстречу проходило какое-нибудь судно. На пристанях, даже в небольших поселениях, стояли лодки и корабли. Грузчики, словно муравьи, суетились вокруг, таская ящики и тюки. Один раз навстречу прошел военный барк Герцогства, видимо, отправили патрулировать дельту Одера, чтобы пираты не расслаблялись. На самой реке они не решались безобразничать, слишком мало пространства для маневра и велик риск быть пойманным, а вот заливы дельты и примыкавшее побережье стали их излюбленным местом для охоты. В прошлом году было ограблено восемнадцать судов, еще пять бесследно пропали.

Перед входом в гавани Брискова уже образовалась очередь из кораблей желающих зайти в порт. В небе летали стаи чаек, со всех сторон доносился гомон, мелкие торговцы выстроились со своими товарами вдоль набережных на обоих берегах реки. То здесь, то там проносились запряженные лошадьми телеги и экипажи. Жизнь кипела. Три часа пришлось простоять в ожидании свободного места у пирса.

— Капитан Криг! — подбежал к сходням чумазый малец.

— О-о-о, Карась, что-то тебя давно не было видно, что хотел-то? — спросил Вилфрид.

— Да я тут помогаю, портовые не справляются, неожиданно много торговцев, — парень сделал паузу, убрал улыбку с лица, стараясь выглядеть взрослым и важным и объявил: «От имени портовых властей информирую, что стоянка ограничена тремя часами, для продления этого срока просителю следует явиться в администрацию, что на первом пирсе»…

Под всеобщий хохот Карась выдохнул и покраснел от смущения.

— Спасибо за информацию, господин представитель портовых властей! — еле сдерживая смех, отрапортовал капитан.

— Не смейтесь, работа такая, — обиженным голосом, произнес надувшийся парень.

— Да мы не смеемся, радуемся за тебя. На вот, держи, — Григ протянул руку и вложил в ладонь Карася медную монетку достоинством в пять пфеннигов.

— Спасибо, господин, — начал раскланиваться довольный паренек, — Если вам помощь потребуется, вы зовите. Я и грузчиков трезвых найду и телегу подгоню. Ну, я пойду, а то вон еще один швартуется?

— Беги.

Капитан стряс с Рихарда оставшуюся часть оплаты и, оставив его «руководить» разгрузкой, отправился договариваться о нормальном ремонте. Лир получил поручение отправиться в представительство и получить указания и помощь с транспортировкой раненого. Йорг контролировал матросов, поднимавших из трюма трофеи, а Иосиф вместе с Касией остались присматривать за больным. Сам же Рихард был полон решимости навестить Шиммеля и выбить из него «компенсацию». Он сошел с корабля и быстрым шагом, лавируя между вездесущими портовыми грузчиками, направился в город. Не успел он пройти и десятка метров, как из-за спины его окликнул знакомый голос. Наемник обернулся. В пяти метрах от него стояло трое мужчин в черных плащах и широкополых шляпах, закрывающих часть лица. Стоявший в центре сделал шаг вперед..

— Окерман, что ты тут делаешь? — удивился встрече Рихард. Перед ним стоял командир другого отряда наемников Общества. Тайлер Окерман, или как его чаще называли «старина Окерман», давно работал на организацию, было ему уже за пятьдесят, как и всем членам его группы, а поскольку из организации не принято уходить на заслуженный отдых, ему старались ставить задачи, не требующие серьезных усилий и риска. «Почетный наемник» и его люди чаще всего либо обеспечивали снабжение, либо ими усиливали охрану ценных грузов.

— По твою душу, — с этими словами, он вручил сложенное письмо с печатью Общества. Рихард развернул его и внимательно прочитал короткое содержимое: «Рихарду Адеркасу предписываю немедленно явиться к Старшему Управляющему Норингштайну».

— Хм…, а достопочтенным господам велено меня сопроводить? — обратился он к Окерману.

— Нет, если ты не захочешь. Велено оказать посильную помощь и организовать скорейшее возвращение.

— Тогда, я отправлюсь, как только урегулирую пару вопросов.

— Рихард, ты должен отправиться прямо сейчас, у парома ждет лодка, она переправит тебя на другой берег, лошади готовы, если нужно сопровождение, я дам своих людей. Все твои вопросы я урегулирую лично.

— Ничего не понимаю, — сказал Рихард сам себе, — Полчаса ничего не изменят, я оставлю распоряжения своим людям и отправлюсь после этого.

— Полчаса, только полчаса, — неодобрительно покачал головой Окерман.

Рихард вернулся на борт и начал давать указания Йоргу.

— Громила, меня отзывают начальники, срочно отзывают. Здесь люди Окермана.

— Рих, что за…

— Не знаю, но думаю, приятного меня ничего не ждет. Ты слушай внимательно и передай остальным. Пусть Иосиф сдаст раненого. Ты опиши груз, помнишь про наши договоренности, и что нужно будет сделать?

— Да без проблем, все отложенные э-э-э…

— Образцы!

— Да именно образцы я отдам твоему механику. Лиру и Иосифу ничего не говорить?

— Ага, я сам потом расскажу. И денег пообещай мастеру, чтобы он язык за зубами держал.

— Сделаю.

— Как Лир вернется, передайте груз Окерману, пусть сам мучается с доставкой, главное список всего сделай и пусть печать свою поставит.

— Хорошо.

— Как закончите, день-два отдохните и возвращайтесь. Пока все.

— Удачи командир.

— И вам.

Рихард вернулся к Окерману, и в сопровождении его человека отправился к переправе.

Через час прибежал запыхавшийся Лир, задевая плечами, работающих на разгрузке матросов он вбежал по мосткам и влетел в каюту, которую сейчас занимали доктор и его пациент.

— Иосиф, херня какая-то, в представительстве сказали, что не могут обеспечить лечение раненому!

— Ты сказал, про результаты теста?

— А как сам думаешь? С порога прямо и заявил.

— И они отказали?

— Именно, сказали, везите сами, и дали только это, — Лир протянул пузырек с прозрачной жидкостью.

— Что это?

— Понятия не имею, сказали вколоть все разом в вену и везти. Где командир?

— Его вызвали в «Отель».

— Зачем?

— Не знаю, но происходящее не предвещает ничего хорошего, — доктор достал из сумки шприц и набрал в него содержимое пузырька, и вколол в вену спящему Ивану.

Йорг передал груз Окерману под расписку, забрал свои вещи и те, которые оставил Рихард и, сказав всем, что отправился искать комнату на ночь, пошел сдавать найденные «образцы» механику.

Мастерская расположилась недалеко от рыночной площади, в двухэтажном доме, построенном не больше десяти лет назад. Кирпичный фасад был выкрашен белой краской с нарисованным цветным часовым механизмом. Внутрь вела дорогая дубовая дверь, покрытая лаком, говорящая о процветании владельцев лавки, а весящая над ней табличка информировала прохожих о том, что перед ними часовая мастерская братьев Майер. Старший из них, Эверт, и был тем самым доверенным механиком Рихарда.

— Здрасьте, — растерянно поприветствовал Йорг стоящего к нему спиной мужчину за прилавком.

— Здравствуйте, молодой человек. Чего изволите, отдать что-то в ремонт, или купить? — вежливо спросил мужчина.

— Тут такое дело, я по поручению Рихарда.

— Рихарда? — удивился продавец.

— Это ко мне, послышался голос из соседнего помещения. Шаркая по грубому дощатому полу, из темного прохода вышла невысокая фигура. Лысеющий старик в сером перепачканном маслом фартуке остановился напротив Йорга. — Это мой младший брат Ирвин, — уточнил Эверт.

— Да, вы похожи, — сказал здоровяк, внимательно присмотревшись, к абсолютно непохожим друг на друга людям.

— Спасибо, но не будем попусту тратить время, нам его никто не продаст, — ухмыльнулся старик и жестом показал следовать за ним.

Темный коридор делал поворот, затем еще один и заканчивался обитой листами железа дверью. Эверт снял с пояса связку ключей, в полутьме на ощупь нашел нужный и открыл проход. Яркий свет на секунду ослепил, Йорг зажмурился, а когда пришел в себя, увидел что-то невероятное. Мало того, что комната освещалась искусственным светом, что само по себе царская роскошь, так еще все полки в комнате были завалены предметами из древних городов. На стене напротив висел десяток неизвестных образцов оружия, вопрос «откуда это» можно было не задавать, поэтому Йорг спросил, — это что, Рихард все натащил? — глаза его стали размером с блюдце, а при виде диковинного оружия, разве что слюноотделение не началось.

— И он, и не он, — без конкретики ответил старик, — Вы за заказом? — следом уточнил он.

— Заказом? Нет… Меня послали передать вам это, — здоровяк протянул затянутые в кусок ткани найденные трофеи, — А, знаете, и заказ заберу, — в последний момент добавил Йорг. Сделал он это не потому, что хотел помочь или порадовать командира, а потому, что его раздирало любопытство, чего такого необычного мог здесь заказывать Рихард.

По паре винтовок, ружей и пистолетов легли на хорошо освещенный стол. Эверт сначала взял пистолеты и ловким почти неуловимым движением рук отвел затвор назад, оттянул вниз блокиратор затвора, а затем резким рывком вперед снял ее. Следом он вынул ствол вместе с его казенной частью, возвратная пружина лопнула при попытке ее снять и отправилась в стоящий на полу ящик с мусором. Механик или, наверное, все же оружейник осмотрел спусковой механизм со спусковой тягой.

— Так что вы хотите за это? — спросил мастер, не отрываясь от разобранного пистолета.

— Не знаю, а что обычно хотел Рихард?

— Половину от того, что удастся восстановить.

— Ну хорошо, раз так. А можно вопрос, как вы его так ловко разобрали, — Йорг показал пальцем на разложенные на столе части пистолета, — откуда вы знаете как?

Эверт обернулся и хитро прищурился, — Смотри, — он открыл шкаф и выложил на стол два похожих пистолета, — Обратите внимание, мой юный друг на маркировку этих трех замечательных образцов, — оружейник взял кусок шкурки и в несколько движений удалил слой ржавчины с затвора. — Здесь не очень хорошо видно, но если присмотреться вы разглядите наименование оружейной мастерской.

Йорг приблизился к столу, на всех трех пистолетах на затворе была выгравировано слово «Glock», — Мастер, вы хотите сказать, научились восстанавливать старое оружие? — восторженно воскликнул Йорг.

— Не совсем так, скорее, я его переделываю. Стволы и казенные части перетачиваются, пружины я ставлю свои, спусковой механизм делаю также я, используя образцы. Получилось не сразу, конечно, и калибр для каждого отдельного экземпляра свой. Вот эти два, например, 11 мм. Патроны для них делаю сам, тяну гильзы из латуни, капсюли заказываю в местной алхимической лавке, порох наш местный, бездымный. Ну а пулю отлить вообще проблем не составляет.

— Если вы это делаете, почему я ни разу ни у кого не видел старого оружия?

— Думаю, видели. Револьвер вашего командира был одной из первых моих работ, тогда пришлось повозиться с каморами и стволом, опыта было недостаточно, но получилось все равно неплохо. А что касается массового распространение такого оружия, то это из области фантастика. Стоит такой пистолет три сотни марок серебром. Каждый патрон обходится в двадцать марок. Поэтому основные мои клиенты это приближенные ко двору вельможи, которые хотят и могут себе позволить дорогую экзотическую игрушку, чтобы удивлять гостей. А так я уже восстановил пятьдесят шесть экземпляров оружия, и тридцать один из них нашли своих новых владельцев.

— Это просто чудеса какие-то! Можно мне? — Йорг ткнул пальцем, в один из пистолетов.

— Пожалуйста.

Йорг взял на удивление легкий пистолет, вынул магазин, оттянул затвор. Все работало как часы, — Просто великолепно, надеюсь, обзаведусь таким когда-нибудь.

— Теперь вы знаете куда обращаться.

— А можно еще вопрос?

— Да хоть два, знаете, не часто ко мне приходят люди, которые с таким восторгом относятся к результатам моего труда.

— Вы же знаете, что Общество требует от всех наемных отрядов, работающим на нее, сдавать все найденное оружие, вне зависимости от состояния. Как вам удается, фактически, открыто торговать восстановленной стариной?

— Хм… Интересный вопрос. Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Могу лишь констатировать, что мое существование не является секретом для этой организации и их ресурсов вполне достаточно, чтобы, скажем так «уничтожить» меня, а вот почему они так не поступают, могу только гадать. Возможно, то количествооружия, что я делаю, не представляет для них угрозы, или не хотят портить отношения с моими клиентами, не знаю.

— Спасибо вам, мастер.

— Пожалуйста, я уже говорил, не так уж много у меня благодарных слушателей.

Йорг прижал правую руку к груди и поклонился. Когда он уже выходил его окликнул Эверт, — Господин наемник, а заказ для вашего командира вы решили не забирать?

— Ох, извините, из головы вылетело. Конечно, заберу.

Оружейник достал из шкафа две деревянные шкатулки и холщевый мешочек.

— Сейчас, я в двух словах объясню, — он открыл первую шкатулку, — это новые латунные гильзы 12 мм, сделанные по схемам, которые принес мне Рихард. Внизу в донце небольшое отверстие для капсюля, тысячу штук по его заказу сделал мой химик. А здесь устройство для снаряжения, — Эверт показал полый стальной цилиндр, с небольшим прессом с торца, — гильзу внутрь, донцев к верху, в середину кладем капсюль и медленно, нежно опускаем ручку пресса. Главное чтобы он вошел полностью и был в уровень с дном гильзы. Ну а дальше процесс Рихард знает.

— Спасибо, все передам.

— Пожалуйста, удачного дня.

— И вам.

За то время пока Йорг был у оружейного мастера, раненого перевезли в местный госпиталь при церкви. Иосиф решил остаться при своем подопечном, а сопровождавшие его Лир и Касия решили навестить конюшни у городских ворот, чтобы убедиться, что с их лошадями все нормально и найти экипаж для перевозки раненого.

Переночевать решили на постоялом дворе в квартале от церкви, ближе ничего подходящего не нашлось.

Утром до восхода солнца отряд забрал раненого, переправил его на противоположный берег, где уже стояла запряженная телега и, забрав своих лошадей, отправился в обратный путь. Раненый Иван к этому времени уже очнулся, жар спал, но сил говорить у него еще не было поэтому, он лежал в повозке и смотрел в небо.

VII

Дорога, ведущая к базе, была запорошена недавно выпавшим снегом, блестевшим на солнце мириадами самоцветов. Лошадь неторопливо с ленцой шла между камней. Всадник, накинув капюшон, мерно покачивался в седле. Сейчас он уже не спешил. Чем ближе была база Общества, тем больше его одолевали сомнения о целесообразности туда возвращаться: «Послание, передать которое отправили целый отряд, невразумительное содержание письма. Ладно, если от меня хотели избавиться, устроили бы засаду на дороге. Хорошо, допустим, решили сохранить моих людей, могли аккуратно скрутить в представительстве, да и придушить в подвале. К чему этот цирк? Арестовать и устроить показательную казнь, зачем, да и за что?», — думал Рихард. С этими мыслями он и въехал в ворота базы. Навстречу вышел дежурный караул, Рихард приветственно махнул им рукой, — Генрих, Эцель, привет, как служба?

— Рихард, ну наконец, тебя вчера ждали. Старший Управляющий Норингштайн уже всех извел.

— А что случилась, он про меня лет десять не вспоминал, а тут столько чести, целого Окермана со всей шайкой отправили письмо передать?

— Понятия не имеем, но на тебя он зуб точит, вспоминай, где прокололся.

— В том то и дело, или у меня с памятью проблемы, или не было проколов.

— Ладно, иди сейчас узнаешь, лошадь мы сами в стойло отведем. И помойся, воняешь за версту, будто в хлеву спал.

— Так надо, должен же у меня быть козырь против Норингштайна, — Рихард злорадно улыбнулся караульным и направился в административный корпус.

Кто такой Норингштайн? Хороший вопрос.

Руководитель базы — да можно спросить любого на базе, и он абсолютно честно ответит «Старший Управляющий» или «Главный на базе», человек которого мало кто видит, который решает: кому быть, а кто умрет в грязном, зараженном болоте. Его боятся, его не понимают, его решения не обсуждают. Беседа с ним — испытание, которое старательно стараются избежать. Одним словом, не самый приятный собеседник.

Норингштайн как обычно принимал просителей в корпусе № 3 на первом этаже здания с террасой, холл которого был переделан под зал собраний. Рихард поднялся по ступеням, перед самыми дверями он сделал глубокий вдох, и, собравшись с духом, взялся за холодную ручку. Из дверного проема вырвался поток теплого воздуха, теплого, нежного, успокаивающего. Наемник перешагнул порог, и, готовый принять любую участь, пошел прямиком в зал собраний, оставляя за собой грязные следы.

Старший Управляющий стоял у панорамного окна и смотрел на безмятежные горы. К вошедшему посетителю он даже не обернулся. Рихард встал у стола и как провинившийся ученик опустил голову и молча стоял, переминаясь с ноги на ногу. Еще десять минут Норингштайн словно завороженный смотрел в окно. Закончив созерцать природу, он повернулся и посмотрел на нервничавшего наемника холодным непроницаемым взглядом.

— Рихард из Адеркаса, вы заставили нас ждать, — его голос звучал как натянутая струна на морозе.

— Господин Старший Управляющий, я прибыл сразу же, как получил ваше приказание.

— Не сомневаюсь, что было именно так. Как прошла экспедиция?

— Задача выполнена. Найдено…

— Не продолжайте, изложите письменно, — прервал Рихарда Норингштайн, — До нас была доведена информация об инциденте, который ни я, ни руководство Общества Терра не можем оставить без внимания.

При этих словах по спине Рихарда пробежал холодок, и первое о чем он подумал было то, что вскрылись его махинации с недостачами найденного в походах древнего оружия.

— Ваши действия недопустимы! — Норингштайн подошел к столу и вытащил из верхнего ящика кошелек, — Здесь тысяча марок, компенсация от ашкеназского сообщества Брискова, с этого момента вы не будете требовать выплаты с их членов, в противном случае на ваш счет будут приняты оперативные меры. Организация годами выстраивала отношения с этим сообществом, а горстка кретинов умудрилась за один день поставить под сомнение все достигнутые договоренности!

— Простите, я не совсем понимаю, ашке… кто?

— Ашкеназы! Бог мой, как можно быть таким темным, учим вас, идиотов, тут, учим. Среди вас наемников их принято называть сектантами.

— А-а-а…, — выдохнул Рихард, — Господин Старший Управляющий, если позволите, то в сложившейся ситуации имело место исключительно попытка вернуть свои деньги, которые обманным путем завладел представитель этих Ашки…

— Да мне плевать, что там было! Мне не все равно кода со мной связываются члены руководства организации и начинают устраивать мне разгон за действия моих работников! Рихард, с сегодняшнего дня ты и твоя шайка носу не высунет с базы, ты меня понял!

— Понял, господин Старший Управляющий.

— И еще одно, пока я не придумал «достойного» наказания для вас, Рихард из Адеркаса, я принял решение о вашем переводе в учебный центр инструктором по стрельбе. Надеюсь, что с этим вы справитесь лучше, чем с оперативной работой. А теперь вон с глаз моих!

Рихард вышел из здания с улыбкой посмотрел на серое небо и сказал: «Эх, Шиммель — сектант хренов, умеешь же ты поднасрать». Настроение улучшилось, в случае с торговлей древностями, так легко можно было не отделаться. Наемник дошел до коновязи, седельные сумки уже были сняты и лежали на земле, он подхватил их, перекинул через плечо и направился к своей комнате. На стене у самого входа весело, маленькое зеркало, Рихард повернулся и невольно увидел свое отражение. На него смотрело небритое, грязное лицо с красными глазами, шея была перемазана чем-то серым, а цвет одежды вообще было невозможно определись. «Нет, так дело не пойдет, дружище» — сказал он сам себе, скинул на пол сумки, снял револьвер. Перепачканные в густой темно-коричневой грязи ботинки он скинул с ног и вывесил за окно. Затем из платяного шкафа достал полотенце, свежее белье, льняную рубаху, расшитую красными узорами, и вышел из комнаты. В конце коридоров на каждом этаже располагались душевые. Верх комфорта, если сравнивать с умыванием студеной водой из бочки на задворках постоялого двора. Перво-наперво Рихард принялся сбривать щетину. Бритвы он не любил, а цирюльникам не доверял, поэтому ритуал он исполнял с помощью хорошо наточенного ножа. Процесс приведения себя в божеский вид затянулся на час. Из душевой Рихард вышел другим человеком, он словно сбросил пяток лет. Остаток дня он провел за написанием отчета. А вечером перекусил медовой булочкой, которую он прихватил утром в таверне во Фриланде.

Остальной отряд с раненым гребцом добрался до «отеля» спустя два дня. Телега не могла ехать по узкой горной тропе и последние километры его пришлось нести на носилках. Рихард, вышедший на встречу, поприветствовал прибывших. В ответ кто-то просто кивнул, кто-то махнул рукой.

Иосиф передал своего пациента в медицинскую службу, а сам исчез в лаборатории. Йорг подошел к командиру и доложил, что поручение выполнено и передал посылку от оружейника. Остальные же разбрелись по своим комнатам.

Вечером за ужином собрались все, даже Иосиф выбрался из своей берлоги, правда, сидел он с отреченным видом, полностью погрузившись в свои мысли. Главным вопросом стал неожиданный отзыв Рихарда руководством базы.

— Командир, мы рады, что ты жив, — Касия окинула взглядом всех присутствующих, — Расскажешь нам, что случилось?

— Думаю, да, смысла скрывать все равно нет. Полгода назад у меня появилась идея создать оперативную базу для отряда в Брискове. На окраине как раз была подходящая заброшенная фабрика. Вот ее я решил выкупить, но вместо того, чтобы идти в канцелярию Герцога, я последовал совету одного знакомого. Собственно этот человек свел меня с местным сектантом Шиммелем, — в этот момент Лир бросил косой взгляд на сидящего рядом Иосифа, — так вот этот самый торгаш взял деньги, обещая за месяц урегулировать вопрос с властями и передать мне грамоту на землю и строения. Он сделал это, только оказалось что документы подделка. В эту экспедицию я навестил этого доброго человека, и как вы понимаете, заставил ублюдка вернуть деньги. Ну разумеется в качестве наказания затребовал еще и компенсацию в размере суммы, которую он украл.

— Рих, а много денег-то было? — прервал рассказ Йорг.

— Пять тысяч марок.

— Охренеть, — присвистнул Йорг.

— Слушать будете?

— Прости…

— В общем, что и как после этого произошло, не знаю, но Шиммель кому-то поплакался, а этот кто-то вел дела с Обществом. В общем старший передал компенсацию в тысячу марок от сектантской общины Брискова и отстранил меня от оперативной работы. Теперь я то ли инструктор, то ли еще кто-то. Эти два дня я бездельничал, что будет дальше, понятия не имею.

— А мы? — спросил Йорг.

— Не знаю, поэтому для того, чтобы избежать худшего сценария, ты — Лир временно бери руководство на себя и берись за первое же предложенное задание. Твоя задача показать боеспособность и эффективность отряда в отсутствии старого командира.

— Но Рихард…, — вмешался Лир.

— Никаких «но» быть не может. Ты сделаешь, как я сказал?

— Да командир.

— Молодец, идем дальше. Вам всем полагается отдых после операции, и поэтому вместе с рапортом ты, Йорг, и ты, Касия, подадите прошение на недельный отпуск. Его подпишут не читая, это сто процентов. Далее вы отправитесь в Брисков и навестите моего друга, Йорг у него был и знает адрес. Ему вы передадите восемь тысяч марок и скажете, что меня «уволили». Он знает, что дальше делать. После этого, пару дней отдохнете, денег не жалейте, все должно выглядеть естественно, а расходы я покрою.

— Думаешь, за нами будут следить? — спросила Касия.

— Уверен. По этой причине и посылаю вас двоих.

— А какие поручения будут мне? — тихо обратился к Рихарду Иосиф, за весь вечер не проронивший ни слова до этого момента.

— Иосиф, ты выхаживай нашу премию. Параллельно капай этому Иоганну на мозги. В отряд нужен пятый человек, а Общество все равно его станет вербовать, ибо он «зеленый». Так пусть под нашим присмотром будет.

— Понял, командир, — ответил Иосиф, но голос его звучал обреченно и тоскливо.

— Кстати, Иосиф, а эти «зеленые» кто? В смысле, я понимаю, они обычные люди, как и мы, но что в них особенного? — уставившись на собеседника, спросил Лир.

— Я до конца не уверен, большую часть информации от меня и остальных скрывают, как мне кажется, тут дело в генетическом коде таких людей…

— Каком коде?

— Генетическом. Если на пальцах объяснять, то их организм отличается от абсолютного большинства жителей земель. Этот как-то связано с их предками и древними людьми. Больше ничего не знаю. Кстати, Рихард и Касия тоже «зеленые».

— Да ладно! — воскликнула девушка, — Мне мерзкий твой тест не делали, откуда они могут знать?

— Значит, делали, раз знают. И многие из других отрядов тоже «зеленые».

— Иосиф, а ты откуда это знаешь? — спросил командир.

— Подсмотрел в папках с личными делами в кабинете Норингштайна

— Если он узнает, тебя на воротах повесят, в лучшем случае.

— Вот и не говорите об этом.

Незаметно разговор перешел на повседневные бытовые темы, а после вечерней трапезы все разошлись по своим делам.

VIII

Спустя месяц неприятности стали забываться. Раненый Иван или как его здесь звали Иоганн неделю как был отпущен из лазарета, и уже во всю стал погружаться в окружающую его действительность, каждый раз поражаясь увиденным и услышанным. От руководства базы поступило указание направить его на обучение по общей программе, которую прошли все работающие на Общество. Больше всего молодого парня с окраины мира восхищали история и география. Каждое занятие вызывало неописуемый восторг. Его преподавателю Хансу, к слову являющемуся одним из немногих «чистых» на базе, между занятиями приходилось скрываться от своего нового любознательного студента. А после того как Иван узнал, что известный ему мир, про который рассказывали в школе и рисовали на картах, представляет собой ничтожную часть от существующего, вопросы стали литься нескончаемым потоком. Единственный предмет, который вызывал отторжение, был латинский, его парень не любил. Вечера он проводил в беседах и игрой в шахматы с Иосифом, любезно рассказывавшим отдельные детали и истории, формировавшие новую картину мира.

Книги по истории, входящие в основной курс, Иван читал в запой ночами, осилив все материалы полугодового курса всего за месяц. А после этого начал требовать от учителя Ханса все новые и новые источники информации. Проходившие вместе с ним курс двое подданных герцогства — бывших солдат, которых готовили для караульной службы, смотрели на Ивана как на безумного, иногда подтрунивая над его неутолимой жаждой знаний.

Из материалов истории, которые он проштудировал по два раза, Иван сделал вывод, что его преподаватель многое не договаривает. Больше всего смущали даты. По календарю сейчас был 134 год. Учебники говорили, что Общество создало новый календарь спустя всего год после события, которое именовалось «большой войной» или «опустошением» и это никак не билось с описанием уровня развития «древних», которые создавали чудесные машины и механизмы, способные самостоятельно без помощи человека существовать десятилетиями.

На занятиях по политике рассказывали, что целью Общества является возрождение старого мира, недопущение войн и просвещение людей, но из разговоров с Иосифом становилось понятно, что основная работа отрядов наемников это поиск и доставка технологий и механизмов, которые забирались «чистыми» и потом бесследно исчезали. Еще партнер Ивана по шахматам, в один из вечеров шепотом, заговорщическим голосом рассказал, что в горах недалеко от базы есть огромный туннель, о нем знают все обитатели «отеля». По слухам, это основной маршрут «чистых», по которому они проходят из своих скрытых от всех земель, и туда все найденное отрядами и отправляется.

В один из вечеров Иосиф поведал историю, легенду как он тогда сказал, про разделяющую континент стену, проходящую в лесах на севере и по горным склонам на юге. Как говорят «чистые», за этой стеной зараженная и агрессивная фауна — последствие войны, а стена единственная защита от нее. Отчаянные авантюристы отправлялись к ней, но никогда не возвращались. А территории, где предположительно она находится, под строжайшим запретом для наемников Общества.

Еще через месяц врачи допустили Ивана к занятиям по полевой подготовке. Занятия по стрельбе проводил Рихард, а другой наемник — Руперт, вел класс по выживанию в условиях дикой природы. Что один, что второй не щадили своих учеников, особенно Рихард, правое плечо после его занятий просто отваливалось, а место старых синяков занимали свежие. На смену весне пришло лето. Здесь в горах оно ощущалось по-другому, не так как дома. Воздух пронизывали незнакомые ароматы трав, а вечера стояли прохладные.

Иван смирился со своей участью, вызывавшие еще совсем недавно детский восторг знания стали чем-то обыденным, и даже плечо перестало болеть. Как говорил Ханс, осенью всех троих студентов отправят стажерами в отряды и, если они переживут первый год, то станут полноценными членами организации и получат татуировку, которую имели все жители «отеля».

IX

Иосиф сидел в лаборатории, когда в двери вошел Норингштайн. Старший Управляющий не жаловал вниманием эту часть базы и своим появлением вызвал неподдельное удивление.

— Где Майя? — без приветствия, с порога спросил он, нервно крутя головой по сторонам в надежде увидеть доктора Бекер.

— Она три дня в экспедиции, ушла за травами, — ответил Иосиф.

— Черт ее раздери! Без приказа, как посмела!

— Господин Старший Управляющий, вы же сами приказали ей не беспокоить вас по таким мелочам, — вступился за коллегу Иосиф. Норингштайн побагровел, но не ответил.

— Ее можно отозвать?

— Не уверен, что легко удастся ее отыскать.

— Значит это ее проблемы! Иосиф, ты теперь старший в лаборатории. Готовь ее к эвакуации и этого Иоганна тоже, вот инструкции из Берна, — Старший Управляющий швырнул на стол папку и буквально вылетел из помещения.

Иосиф достал содержимое папки и разложил перед собой на столе десяток листов белой бумаги с напечатанными на них графиками и табличками. В верхнем правом углу каждого листа был проставлен индекс XRS-04769, именно под этим номером проходила проба, взятая у Ивана.

— Ничего себе, — удивился Иосиф, — Да ты иммунный ко всем штаммам вируса за стеной, — едва слышно произнес он. Помимо результатов исследования к материалам прилагалась подробная инструкция по забору новых образцов и утилизации объекта в случае невозможности его перевозки.

— Элсбет, найди Иоганна и приведи его сюда.

— Хорошо, — кивнула миниатюрная шатенка.

«И что же делать, выполнить приказ и забыть, или…», — размышлял Иосиф. В его голове один за другим прокручивались возможные варианты развития событий. Больше всего его тревожило, что «эвакуация лаборатории» равнялась «эвакуации базы», что в свою очередь означало полную зачистку всех, кому не суждено уйти через туннель. За пятнадцать лет службы здесь, после внедрения в отряд в качестве наблюдателя, Иосиф успел сдружиться с многими на базе. Понимание того, что всех этих людей ждет смерть, разрывали его сердце и душу. Как это будет? Газ? Яд в столовой? Отряд зачистки с огнеметами? Мрачные мысли не давали Иосифу сосредоточиться.

— Иоганн, — обратился он к показавшемуся в дверях парню, — Мне передали результаты твоих анализов, чтобы убедиться, что я не ошибся мне нужно сделать пару исследований. Будь любезен сядь на кушетку и закатай рукав.

— Что-то не так доктор?

— Все так, просто мне надо быть уверенным, что лекарство, которое ты принимал, не даст побочных эффектов, — Иосиф достал из шкафа пузырек и набрал его содержимое в шприц, — Дайка мне твою руку.

После укола Иван почувствовал легкость, картинка перед глазами начала расплываться, он опустил голову и отключился.

Вечером в зале собраний Норингштайн собрал всех «чистых» на базе, кроме доктора Бекер, всего одиннадцать человек, в основном медицинский персонал. Речь его была краткой. Он раздал указания, и обозначил время эвакуации и порядок действий при ней. Ульрих заявил, что времени мало для вывоза всего арсенала и ушел с середины собрания, чтобы успеть сделать как можно больше. Помощник Норингштайна вышел следом с деньгами и письмом к Штефану — сыну герцога, армия которого уже полгода стоит на границе с Римской Метрополией в дне пути от базы.

Утро следующего дня ознаменовалось суетой, официально всем объявили, что вывоз имущества был простым обновлением оборудования и арсенала. Естественно, даже не самые одаренные наемники только делали вид, что происходящее вокруг в порядке вещей. Тем более за более чем тридцатилетнюю историю работы базы подобное событие происходило впервые. Оружие, не упаковывая, сваливали на телеги, которые чудесным случайным образом по узкой тропе ночью прислали крестьяне из деревни у подножья горы. С медицинским оборудованием поступали более гуманно, старательно собирая все в саквояжи разного размера и формы.

Иосиф руководил погрузкой на улице, когда из лаборатории выбежала взволнованная Элсбет. Она махала рукой и что-то кричала. Ее голос растворялся в общем гомоне, стоявшем на площади.

— Доктор! — донесся ее голос сквозь шум. Иосиф обернулся и сделал шаг навстречу, — Элсбет, что случилось? У тебя вид, как будто ты черта увидела.

— Иосиф, наш пациент, Иоганн, он не дышит.

— Не дышит, ты уверена?

— Да.

— Идем, скорее.

Иосиф, следуя за девушкой, вбежал в лабораторию, подошел к кушетке, на которой под капельницей лежал Иван, и склонился над ним. Доктор проверил дыхание, пульс, давление, проверил реакцию зрачков.

— Тут я бессилен, — тяжело вздохнул Иосиф, — Элсбет, возьми чемодан с материалом, который я взял у покойного вчера, и отдай его Старшему Управляющему. Скажи ему, что объект XRS-04769 умер от остановки сердца, не перенеся введение препарата рекомендованного исследовательским центром в Берне. Образцы следует немедленно переправить через туннель. Все поняла?

Девушка кивнула в ответ, взяла обеими руками саквояж и вышла из лаборатории. Как только дверь закрылась, Иосиф убедился, что внутри только он один и вынул заранее приготовленный шприц, отсоединил от катетера уже ненужную капельницу, и ввел через него содержимое шприца, — Теперь главное не очнись раньше времени, — шепотом сказал доктор и закрыл Ивана простыней, которую стянул с соседней кушетки.

Гнев и негодования Норингштайна не заставили себя долго ждать. Элсбет вернулась вся в слезах и надрывно сообщила, что Старший Управляющий желает срочно переговорить с Иосифом. К такому развитию событий доктор был готов и прямо с порога выдал заготовленный текст, изобилующий медицинскими терминами. Чтобы не оставлять шанса собеседнику, Иосиф проинформировал, что приготовил седативный препарат строго по присланной инструкции и вина в случившемся лежит исключительно на специалистах исследовательского центра. Последняя фраза магическим образом изменила выражение лица Норингштайна, он задумался, а потом сказал: «Действительно, мы не можем отвечать за некомпетентность сотрудников исследовательского центра, отразите это в отчете».

Ровно в семь вечера последний обоз отправился с базы. В столовой был накрыт шикарный по местным меркам ужин. Стол ломился от овощей и фруктов, основным блюдом была свежая баранина с золотистой поджаренной картошечкой. Буйство вкусов и запахов не шло ни в какое сравнение с обычной бобовой похлебкой и лепешками, которые обычно подавали на ужин. Кроме еды на столах стояли медные графины с пшеничным самогоном и молодым вином.

У дверей столовой Иосиф нагнал поднимающихся по ступенькам Рихарда и Лира, он втиснулся между ними и обнял обоих за плечи.

— Рих, Лир, прошу вас, не пейте ничего за ужином. Наливайте, поднимайте бокалы, можете даже пригубить, но не пейте. Скажите всем нашим, только прошу, не привлекая внимания.

— Что ты знаешь? — тихо спросил Лир.

— Больше, чем хотелось бы, сделайте так, как я вам говорю, — Иосиф улыбнулся невинной улыбкой и, похлопав по плечу Рихарда, взбежал по ступенькам.

— Лир, дождись наших у входа, и перескажи им все что услышал, и после ужина пусть будут готовы уходить. Все, что можно забрать — нужно забрать!

— Сделаю.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Рихард, — я пока осмотрюсь внутри.

Вечер был похож на праздник, даже Норингштайн вышел на середину зала и толкнул речь про небывалые успехи и прорывы. О каких успехах и достижения он говорил, никто даже не пытался понять. Толпе было все равно, наемники пили и ели. Рихард, сидя в своем углу, наблюдал за остальными и наблюдал за веселящимся народом. Около трети присутствующих, как и он сам, только делали вид, что пьют. Иосиф бегал с бокалом от одной группке людей к другой. Разговаривал, смеялся, многие после беседы с ним, отставляли свои бокалы и рюмки.

После речи Старшего Управляющего, «чистые» сотрудники Общества стали один за другим покидать зал. Само же пиршество продлилось до полуночи. Многие были сильно пьяны, другие делали вид, а третьи напряженно бросали косые взгляды по сторонам в ожидании неприятностей. Выйдя на улицу, Рихард вместе со своими людьми дошел до корпуса, где находились их комнаты:

— Не спать, всем быть наготове, вещи соберите, оружие наготове и ждите моей команды.

— К чему готовиться? — спросил Йорг.

— К худшему.

Ближе к трем часам ночи за стеной послышались шаги, входная ручка двери комнаты Рихарда дернулась, он специально оставил ее не закрытой, дверь распахнулась и в проеме показался темный силуэт ночного гостя. Рихард навел прицел в середину темной тени и, стараясь не дышать, ждал, что же произойдет дальше.

— Не стрельни с перепугу, — сказал силуэт знакомым голосом.

— Не стой в проходе, закрой дверь, — ответил Рихард.

— Следуй за мной, у вас не больше часа, у меня и того меньше, — Иосиф исчез в коридоре, лишь звук быстрых отдаляющихся шагов отражалась глухим эхом от темных обитых деревянными панелями стен. Рихард последовал за товарищем, они дошли до конца коридора, Иосиф ключом отпер всегда закрытую дверь в подсобку, затем вторую, которая вела в переулок между корпусами. Короткими перебежками от одного темного места до другого они добрались до дверей лаборатории. Внутри Иосиф подбежал к кушетке и скинул простыню, которой был накрыт Иван.

— Помоги, — сказал доктор.

— Он мертв? — удивленно спросил Рихард.

— Практически, помоги же!

Рихард подбежал, пригнулся и закинул себе на плечо обмякшее тело Ивана. Товарищи вернулись обратно тем же маршрутом, уже особо не скрываясь.

— У тебя полчаса, бери людей, и отправляйся к южному склону. Где дренажная труба знаешь?

— Знаю.

— За ней есть тропа, она ведет в долину.

— На трубе решетка, если мне не изменяет память.

— Она просто приставлена, легко вынимается при небольшом усилии.

— Хорошо, мы пройдем, спустимся в долину, а дальше что?

— Дальше скройтесь, исчезните, растворитесь.

— А с ним что? — Рихард, показал на, лежащего на кровати, Ивана.

— Берите с собой, он завтра должен очнуться.

— Так запросто, возьмет и очнется?

— В теории так и должно произойти, у него еще неделю голова поболит, возможно, легкое нарушение координации движений, и язык заплетаться будет. Все меня ждут, уходите, не тяните.

Рихард обежал комнаты товарищей в противоположном крыле здания. Все были собраны и готовы к выходу. Не спали не только они, навстречу в коридоре группе Рихарда встретился отряд Михаэля в полном составе, навьюченные сумками, наемники переглянулись между собой и молча проследовали дальше.

У комнаты командира, Йорг передал свои сумки Рихарду и Лиру, а сам взял на руки Ивана и вышел из комнаты. Рихард подхватил приготовленные баулы с вещами и вышел следом.

Решетка с дренажной трубы была снята и валялась на истоптанной земле. На другой стороне трубы были видны удаляющиеся очертания людей. Не успел Рихард пригнуться, чтобы пролезть в трубу, как со стороны четвертого корпуса появилась новая группа беглецов. Четыре человека из отряда Луки «Южанина», правда, без командира.

На противоположной стороне, на полянке, собралось двадцать девять человек, если считать бездыханного Ивана.

— Рих, а Иосиф? — спросила Касия.

— Думаю уже ушел.

— Почему не с нами?

— Я не могу ответить на этот вопрос, бог даст, свидимся, и он сам расскажет.

— И откуда он знал, и отчего бежим? — задал вопрос уже Лир.

— Почему вы меня спрашиваете?

— Ты — командир.

— Молодец, быстро нашелся, теперь не задавай лишних вопросов командиру. Идите вниз со всеми, я потом нагоню, хочу посмотреть, что произойдет, — сказал Рихард и тут же за спиной донесся голос с сильным южным акцентом, — Не ты один, — усмехнулся здоровяк по имени Адам, — Я тоже никуда не спешу. — Рихард пожал плечами и вернулся в трубу.

На территории базы он забрался за поленницу высотой выше человеческого роста и, вытолкнув вперед бревно, сделал маленькое смотровое оконце. Адам же побежал к конюшням прямо около входа, забрался по приставной лестнице на некое подобие чердака, где хранили сено и, проковыряв в кровле дырку, наблюдал за подходами к базе. Он и увидел марширующую колонну герцогской пехоты. Две сотни солдат не меньше, не стесняясь, шли прямиком к главным воротам, которые предусмотрительно забыли запереть, к слову часовых также не было на своих постах. Достигнув ворот, неприятель выстроился полукругом, а затем небольшие группы по пять человек, стали заходить в здания. Послышались частые выстрелы, когда очередная группа подошла к дверям арсенала, и один из бойцов потянул на себя дверь, раздался взрыв. В небо взмыло пламя, осветив площадь и стоящие рядом постройки. Всех пятерых стоявших у двери разбросало в стороны. Двое корчились лежа на земле, а трое были мертвы. Событие переполошило весь отряд, основная часть отступила за ворота, оставив охранять проход восемь человек, которые, вставши на колено и вскинув карабины, искали среди теней невидимых врагов.

На этом злоключения летней ночи не закончились. Со стороны горы послышался свист, через секунду базу каскадом накрыла череда хаотичных взрывов. В этот момент Рихард решил, что увидел достаточно и со всех ног бросился к трубе. Следом за ним, буквально в двадцати метрах позади, бежал Адам. Через минуту на укрытие Рихарда за поленницей завалилась часть стены здания, где располагался склад продовольствия.

— Что это было? — спросил испуганный Адам. Его лицо было перемазано землей, а по правой руке из-под рукава бежала струйка крови.

— Хотел бы я знать, ты как? — Рихард показал на руку.

— Даже боли не чувствую, — посмотрел на лужицу крови и улыбнулся Адам, — Внизу разберемся.

Взрывы прекратились спустя десять минут. Горные склоны закрыли собой вид на «отель». Сквозь ночное небо поднимался столб дыма, закрывая звезды. Путь вниз сопровождался треском винтовок, с кем шел бой уже не имело значения. Впереди ждала свобода полная неопределенности и новых открытий.

На привале к Рихарду подошел один из наемников, которого все знали под именем Аякс и сказал.

— Мы с ребятами посоветовались и решили отправиться в Римскую Метрополию, в Эдоло, попробуем наняться в местное ополчение. Война на пороге, наши навыки в цене. Ты с нами?

— Идите, мы вас нагоним.

— Как хочешь, если что, ищи меня в таверне «Черный окунь». Удачи.

— И вам.

Восходящее утреннее солнце бросало лучи между скалами и утесами, освещая летний пестрый склон, играючи мерцая разноцветными искрами на глади спускающегося вниз ручейка. Из скудного редкого кустарника доносился щебет птиц. Иван очнулся, но тело его не слушалось, ноги подкашивались, перед глазами все плыло. Малейшее движение доставляло боль. Он лежал на боку и жадно пил воду.

Йорг, словно вспомнив детство, с азартом запускал гладкие отполированные камушки в прозрачные воды ручья. Касия нашла кусты с дикой малиной, сбором которой и была увлечена. Лир переупаковывал свои пожитки, а Рихард разлегся на нагретом солнцем камне и придавался размышлениям.

Целая плеяда чувств разрывала его на части. Радость, наконец, обретенной свободы, хоть и таким необычным путем вступила в неравный бой со страхом перед неизвестностью. Если до сего момента в его жизни была цель — беспрекословное служение во благо Общества, то сейчас это место заняла пустота. Темная, мрачная, поглощающая сознание и рассудок, требующая пищи, требующая крови во имя новой пока неизвестной цели. Когда пустота отпускала сознание наемника, Рихарда думал о ночных событиях. Каждый вопрос, рождавшийся в его голове, находил логичный ответ. Рихард не пытался докопаться до истины, ответы и так лежали на поверхности. Общество достигло своих целей, от него и других подобных нему избавились как от ненужных вещей. Кем был Иосиф? — Скорее всего «чистым». Шпионил, работал на своих хозяев, контролировал, направлял, манипулировал? — Да. Почему помог? — На этот вопрос не было простого ответа, возможно привычка, возможно еще что-то. Он мог в очередной раз использовать нас, чтобы вытащить Ивана, который явно представляет какую-то ценность. «Надо бы поговорить с нашим каторжанином», — подумал Рихард. В тот самый Миг его окликнул Лир.

— Командир, в долине, километрах в пяти едут всадники, большой отряд.

Рихард вскочил на ноги, спустился с гладкого камня на землю и подбежал к своей сумке. Он судорожно начал перерывать ее содержимое пока не нащупал монокуляр. Сев в зарослях ароматного кустарника между камней, он начал наблюдать за происходящим.

Две дюжины конных в разношерстной одежде спешили с севера на юг.

— Сложно однозначно ответить, кто они. Могут быть и бандитами, и наемниками, и вообще кем угодно. Главное, не за нами, — не прекращая наблюдение, сообщил сидевшим позади товарищам Рихард.

— Аякс пошел тем же путем? — озадаченно спросил Лир.

— Тут одна дорога.

— Могут, вполне, преследовать нас.

— Зачем? Мы погибли ночью под обломками «отеля».

— Ты думаешь, в Обществе идиоты работают, которые не могут вычесть из числа наемников работавших на них, количество трупов на базе?

— А оно им надо, тем более, так быстро разобрать завалы не способны даже они.

Всадники скрылись из виду. А члены отряда вернулись каждый к своим делам, лишь Лир прибывал в тревоге и остался наблюдать за подходами. Нападения так и не произошло. День шел к завершению, каменные стены окрестных гор окрасились в теплые цвета от оранжевого до алого. Ивану стало легче, он уже мог говорить короткими предложениями и самостоятельно сделать десяток шагов, не падая. Пересказ последних событий, которые он помнил, не проливал свет на происходящее, и еще раз подтвердил уже известный факт, что Иосиф не тот, за кого себя выдавал все эти годы.

— Лир, что видишь? — крикнул Рихард товарищу, который добровольно возложил на себя бремя дозорного.

— Только набегающую на луг тень от березовой рощи.

— Давай сворачивайся, надо найти место для ночлега.

Найти место для стоянки оказалось не простой задачей, склон был открытым и даже небольшой костер мог выдать незадачливых странников. Поэтому Рихард вместе с Йоргом подхватили под руки Ивана, и начался продолжительный и изнурительный спуск в долину. Солнце скрылось за линией горизонта, а конца пути не было видно. Склон стал более пологим, место камней занял низкорослый кустарник и одинокие деревца. Терпкие ароматы горных трав сменились сладковатым запахом луга. На опушке леса, среди молодых тонких деревьев было решено разбить лагерь. Место не бог весь какое, но искать более подходящее не было сил. Рихард настрого запретил разводить костер и распределил дежурства на всю ночь.

Иван до самого рассвета не сомкнул глаз. Навалившаяся ночная прохлада отлично прочищала мозги. Кроме того, он вновь начал чувствовать свои ноги, что радовало. На не отпускающую боль он не обращал внимание. «Ну, болит и болит, пройдет. Главное не в цепях», — успокаивал себя Иван. Он то сидел на мокром, покрытом мхом, поваленном бревне, то вставал и как призрак в ночи гулял вокруг лагеря. Движения все еще были скованными, неуверенными. «Да что же ты мне за дрянь вколол?» — произнес Иван, облокотившись на ствол ветвистого тополя. Сказанные слова эхом пронеслись сквозь укрытою ночной мглой рощу.

— Что раскричался, ребят разбудишь, — шикнула Касия, стоявшая в дозоре.

— Прости, — также шепотом ответил Иван, — После того укола у меня мозги набекрень, еще и ноги как чужие, я даже появившейся боли стал радоваться, а то как две палки были.

— Ты помнишь, что с тобой делали? — смягчив голос, спросила девушка.

— Нет, и думаю, это к лучшему. Все тело ломит, будто из живого жилы тащили. Я считал Иосифа другом, учителем, а оно вот как обернулось.

— Не делай поспешных выводов, пока он тебя только спасал. Ни ты, ни я, никто другой не знает, почему он так поступил. Возможно, и не узнаем. Руки, ноги у тебя на месте, вот и радуйся, многим прошлой ночью так не повезло, как тебе.

— А что там случилось, из того, что я подслушал так и не понял.

— До конца никто не понял, Рихард думает, что нас утилизировали как «ненужный старый хлам».

— А ты сама, что думаешь?

— Я стараюсь не думать об этом. У меня… у нас, отняли дом, лишили цели. Как только я начинаю рассуждать на эту тему, мной овладевает тоска. Мы слишком долго служили «чистым». Были ужасом для окрестных жителей, несли смерть и разрушения. Теперь в назидание за содеянное нас стерли, вычеркнули из этого мира. Только сейчас я начинаю это понимать. Даже если мы сейчас выжили и выживем завтра, это не означает, что мы живы. Знаешь, что нас ждет?

Иван отрицательно замотал головой.

— Я расскажу тебе. Мы умеем две вещи: убивать и забираться в проклятые и забытые на века дыры. Сейчас без целей, без Общества мы простые убийцы, кучка головорезов. Завтра мы наймемся к очередному хозяину и продолжим делать то, что делали. Признаю честно, хотя это и самой противно слышать, нам нравится наша работа, мне, Рихарду, Йоргу, даже Лиру. Если бы вчера мы погибли, этому миру стало бы легче.

— Люди меняются.

— Ты ничего не знаешь. Ты убивал?

— Нет.

— Вот и не надо, это затягивает, от этого потом не убежишь. У тебя есть шанс, утром уходи, спасайся. Останешься, и мы сделаем из тебя монстра. Решай сейчас, — Касия махнула рукой, и раздосадованная побрела прочь, уставившись себе под ноги.

— Все будет хорошо, — донеслось из далека, — Все будет хорошо, — повторило эхо.

Утром Касия даже не смотрела в сторону ночного собеседника, как будто не было ни его, ни разговора. Орудуя большим ножом, она тонкими слоями нарезала сало из запасов Рихарда и раскладывала его на толстые куски уже зачерствевшего хлеба. «Иоганн остался, что ж, его выбор», — думала девушка, в тот момент, когда сзади подошел Лир и встал за спиной.

— Что ты хотел, дядя? — впервые за много лет, она назвала его так. Мужчина склонился и прошептал, — Не пытайся спасти этого мальца, сейчас он не поймет, пусть пройдет весь путь.

— Я не его спасаю, а себя. Мы разрушим еще одну судьбу, и это будет на нашей совести.

— Не загадывай, ты не знаешь. Иосиф зачем-то спас парня и передал нам на попечение, он может и предатель, но не дурак и сделал это намеренно. А ты пытаешься его отвадить, прикрываясь душевными страданиями и муками совести. Не надо.

— Мне плевать на Иосифа и его замыслы.

— А мне не плевать, Рихарду не плевать, ты думаешь ты одна такая бедная разнесчастная, нам всем хреново. Соберись и хватит наводить смуту, поняла?

— Да пошел ты…

— Я тебя предупредил, племянница! — выпалил Лир. Затем развернулся и направился к командиру, — Рих, командуй уже, — на выдохе произнес печальным голосом Лир.

— Кто бы мной покомандовал, — усмехнулся наемник, — в Брискове у меня есть люди, но туда сейчас опасно идти.

— С чего ты так решил? — удивленно спросил Лир.

— На базу до того как все начало взрываться вошел отряд герцогства.

— Не может быть!

— Если бы сам не видел, то же не поверил бы. Решиться на такое они могли только, если их «пригласило» Общество, или же Герцог сошел с ума и решил повоевать с «чистыми», что маловероятно.

— Или его обманули?

— Интересная версия, об этом я не подумал. В любом случае нам небезопасно оставаться в этих землях. Мы должны быть у самой границы, если пойдем вдоль дороги на юго-восток, упремся в деревушку Варэна. Сможем добраться до нее, дальше решим куда дальше.

— Похоже на план.

— Он и есть, хоть и неважнецкий, — засмеялся командир.

— Еще, Рих, я переживаю за девчонку, она с катушек слетает, несет какую-то чушь.

— Будь уверен, как только она почувствует запах крови, сразу вернется в прежнее состояние. А пока я за ней присмотрю, — Рихард хлопнул товарища по плечу и стал сворачивать свой шерстяной плащ, который выполнял роль одеяла.

После скудного завтрака, на скорую руку, приготовленного Касией, отряд отправился в путь. От дороги держались подальше, двигаясь параллельно, чтобы в случае опасности была возможность укрыться. Надо сказать, шли довольно бодро. Иван, который еще вчера еле стоял на ногах, сегодня хоть и плелся позади, но старался сильно не отставать. Время от времени со стороны дороги доносился скрип повозок, цоканье копыт и обрывки разговоров. Леса у южных границ герцогства, особенно если не отдаляться от дорог, считались безопасным местом, даже охотники без опаски разгуливали по ним в поисках добычи. Зараженных мест здесь никогда не находили, если они тут вообще были. Ближайшее дурное место в сотне километров южнее, известное как Седомская яма. Что там творилось и происходит сейчас, даже Общество не знает. Все люди, кто отважился идти в это гиблое место, по своей воле или по приказу, или не возвращались или очень скоро умирали в мучениях. В архиве «отеля» было только описания очевидцев — «Большой глубокий кратер, в который может поместиться город, на километры окруженный мертвыми землями, где нет ни зверей, ни растений».

Петляя по покрытым лесами холмам, обходя овраги и буераки, к вечеру Рихард вывел своих людей в деревню. День не был богат событиями, если таковыми не считать бесконечные спуски и подъемы, да и Йорга на привале укусила какая-то тварь, оставив на шеи отметину, ткань вокруг которой опухла, покраснела и жутко чесалась.

Варэна интересное место. Деревня выросла на руинах поселения «древних» и располагалась на пологом склоне высокого холма. Когда-то его покрывал лес, сейчас же земли, находившиеся выше деревни, были усеяны невыкорчеванными пнями и кустарником. Вершину холма венчала наблюдательная башенка, обнесенная частоколом. Рядом расположился лагерь с пограничным гарнизоном, а чуть восточнее высотой с человеческий рост сигнальный костер. Варэна имела все атрибуты пограничного поселения. От дороги, опоясывая деревню, расходился земляной вал. Дома на окраинах стояли почти вплотную друг к другу. Окна, выходившие на внешнюю сторону, походили на бойницы, а у ворот, да, на въезде в деревню и ворота имелись, стояла стража.

Жило это поселение исключительно тем, что обслуживало гарнизон, поля никто не распахивал, живность не разводил, откровенно говоря, и негде было особо, лишь на расчищенном клочке склона виднелся небольшой виноградник. К центру городка деревянные дома сменились каменными, да и выглядели они богаче. Единственным зданием выше одного этажа была церковь, шпиль которой был виден далеко за пределами деревни. Постоялого двора в Варэне не было, так как располагалась она в стороне от тракта, и в день здесь проходили от силы пара торговцев, которые, в случае чего, снимали койку у местных. Вот кабаков было в изобилии, и бордель наличествовал, как говорится, все для блага и удовольствия славных защитников Метрополии.

Стража у ворот не обратила внимания на пятерых вооруженных путников, настолько они были увлечены игрой в карты, один из них нехотя повернул голову в сторону приближающихся людей, почесал распухший щетинистый подбородок и вернулся к своему увлекательному занятию. А вот жители деревни отнеслись к гостям не столь равнодушно и старательно обходили их стороной, бросая недовольные взгляды.

— Не очень они дружелюбные, — сказал Йорг.

— Ты свою рожу видел? — хихикнула Касия. При этих словах здоровяк коснулся ранки на шеи и поморщился, — Они тоже не красавцы, — сквозь зубы прошипел он.

— Заходим, — скомандовал Рихард, показывая на вывеску ближайшей харчевни c надписью «Cantina».

Убранство заведения было лучше, чем его вид с улицы, можно было сказать, что по сравнению с трапезой в хлеву, здесь было довольно прилично. Из посетителей были только солдаты гарнизона, свободные от несения караула, на них-то заведение и было рассчитано, а служивым, что за грязным столом, что в свинарнике, все едино где напиваться. Хмурое, поддатое болото колыхнулось, услышав удар захлопывающейся двери, кто-то поднял голову, кто-то обернулся. Секунду спустя, потеряв интерес, любопытные вернулись к своим кружкам.

— Эй, хозяин, — привлек внимание усталого мужика средних лет с переброшенным через руку полотенцем Лир.

— Доброго дня, путники, — ответил мужик, так, будто его только что разбудили, — Желаете отужинать?

— Желаем, и на постой хотели остановиться.

— Накормить, это всегда, пожалуйста, а вот комнат у меня нет, это вам господа к восточным воротам, там жители живут с того, что торговцам кров предоставляют, но или в бордель, девку взяли на ночь, саму выгнали, и спите до утра. И вам крыша и ей приработок. Хотя этот вариант, вероятно, не устроит вашу спутницу, — поперхнувшись, уточнил корчмарь, увидев девушку до этого стоявшую за спиной великана, — Прекрасная синьорина, господа, сейчас я с удовольствием готов предложить румяные свиные галеты с молодым жареным картофелем… ну как?

— Да так, еще бы репу предложил, — фыркнул здоровяк.

— Подожди, Йорг, не обижай хозяина, — остановил товарища Рихард и обратился к владельцу заведения, — Дорогой друг, а не будешь ты так любезен, организовать нам провиант в дорогу?

— Никаких проблем, только холодная еда не так вкусна и полезна, — сделав важное лицо и подняв указательный палец к верху, сообщил корчмарь.

— Мы с этим готовы смириться, — Рихард вытащил из кошелька пару монет и вложил их в руку собеседника.

— Благодарствую, вы подождете или зайдете позже?

— Позже.

После затхлого помещения уличный вечерний воздух показался сладким и пьянящим.

— К восточным воротам, — скорее утвердительно произнес командир.

— Куда скажешь, подальше только от этого гадюшника, хорошо не обедала, а то прямо там бы…, — пробурчала Касия в ответ.

— Ой, простите Ваше Высочество…, — было начал Лир, но Рихард остановил его, — Хватит склок, надоели. За мной и молча!

Простая задача по поиску жилья превратилась в мучение. Жители, даже тех домов, на которых висели таблички о сдачи комнат, находили предлоги, чтобы отказать путникам. Кто-то заявлял, что комнат нет, другие свернули бизнес, но забыли снять объявление с двери, третьи вообще отказывались говорить и при виде наемников захлопывали дверь.

— Достопочтенный господин, — послышался детский голосок, на который обернулись все пятеро.

— Что ты хотела девочка, и что ты тут впотьмах делаешь? — спросил Рихард.

— Меня Алаиза зовут, — застенчиво произнесла девчушка, — Вы же жилье ищете?

— Ищем, а ты хочешь нас проводить?

— Господин, я могу, — тут голосок девчонки не по возрасту стал деловитым, — Только с вас монетка, а то мамка не отпускает далеко, заругает за то, что ослушалась.

— Молодец, пигалица, будет тебе монетка, — ответил, едва сдерживающий смех, Лир.

— Тогда идите за мной тут недалеко, за ворота.

Радостный ребенок метеором рванул по улице, показывая дорогу. За восточными воротами по обеим сторонам дороги выстроились хозяйственные постройки, конюшня, амбар и пара домов. К одному из них девочка и повела. Покосившаяся деревянная одноэтажная постройка выглядела запущенной, если бы не тусклый свет, пробивающийся на улицу через небольшое оконце, можно было подумать, что дом заброшен.

— Тетя Агата, тетя Агата! — Алаиза заколотила маленькими кулаками в дверь.

— Да иду, чтоб тебя бесы унесли, — ответил хриплый скрипучий голос. Просевшая дверь заскрежетала о половицу и в проходе показалась низкая сутулая фигура, — Что приперлась на ночь глядя?

— Тетенька, не ругайся, — испугано тонким голоском пропищала девочка, — Я постояльцев привела.

— Хм. Привела, молодец, а теперь беги домой, нечего детям в такое время за воротами делать, — старуха Агата повернулся к путникам, щурясь, смерила их взглядом и что-то непонятное проворчала, — Ну заходите, постояльцы. Опять ко мне нелегкая душегубов завела, — сказала старуха, — Вон направо дверь, кровати три, остальные могут сена себе натаскать из-под навеса. По три монеты с носа.

— А не много три монеты за солому? — подражая голосу старухи, спросил Рихард.

— Для вас окаянных самое то, думаешь, я и мозгами стара стала? Если ко мне приперлись, значит в деревне не нашли, а не нашли, потому что вы убийцы, воры и негодяи.

— А ты, старая карга, не боишься, что и тебя убьем? — вспылила Касия. Старуха Агата развернулась и заглянула, в глаза Касии. От тяжелого взгляда по спине девушки пробежал холодок.

— Тебя, шлюха сатаны… Не боюсь… И этих тоже. Я свое отжила, мне кроме больных костей и гнилых зубов терять нечего.

— Если попросишь, я избавлю тебя от этого бремя, — собравшись с духом, огрызнулась Касия.

Старуха, то ли не ожидала такой реакции, то ли просто уже сказала все, что хотела сказать, но больше она не произнесла ни слова. Агата протянула ладонь и, когда в нее упали пятнадцать монет, удалилась в свой угол, заставленный свечами и изображениями местных святых.

В доме пахло сыростью, воском и старостью с тонкими нотками чеснока и полыни.

— Ведьма, — прошептала себе под нос Касия.

— Просто забытая старуха с мерзким характером, — поправил ее Лир, — пойдем, посмотрим, что за комната нам досталась.

Скинув вещи, отряд расселся на жестких, грубо сколоченных лежанках. Роль матраса выполняла все та же солома, поверх которой лежала серая простыня, о таких вроде бы обычных вещах, как подушки и одеяла, в этом доме, видимо, не слышали.

— Дыра… — на выдохе обреченно протянул Рихард.

— В лесу хоть так не воняет, — добавил Йорг.

— А я, пожалуй, схожу, соломки натаскаю, — заявил Иван и тут же выскочил за дверь.

— Ага, нашелся умник. Ну а вы чего, стоите, иди за едой в харчевню, я один за всех тут помучаюсь, — прошипел командир, добавив, — И не поубивайте друг друга по дороге.

«Эх, что за череда неудач!», — думал Рихард, — «Не нравятся мне события последних дней, о, не нравятся. Опыт мне подсказывает, что играют нами, как пешками, а мы дурачки вприпрыжку бежим и радуемся. Что я имею. С моими ребятами все более-менее ясно, хотя и про истинную сущность Иосифа до последней секунды никто и подумать не мог. Беглый каторжник — Иоганн. Он важен, только вопрос кому и чем. Иосифу? Возможно? Зачем было его спасать, к его «смерти», то есть бессознательному состоянию явно приложил руку наш старый соратник. Выходит он играет против своих хозяев? Или он просто исполнил их волю, а весь спектакль только для нас?».

В дверь бочком вошел Иван, скривившись и пыхтя, навалив себе на грудь чуть ли не стог сена, и старался не споткнуться.

— Решил засыпать им весь пол?

— Нет, но идея мне нравится, может, вонь перебьет.

— Ох, сомневаюсь. Иоганн присядь, вопросы у меня к тебе.

Ваня свалил сено в углу слева от двери и сел напротив наемника.

— Расскажи еще раз, что делал Иосиф в тот день, когда ты отключился.

— Так, я уже говорил. Прибежала девушка из лаборатории, я ее там часто видел, и сказала, что меня зовет Иосиф. Я пришел. Он усадил меня на кушетку, сказал, что анализы мои странные, и он должен кое-что проверить. Сделал мне укол, а дальше я и не помню, очнулся уже с вами у ручья.

— Что конкретно Иосиф сказал про анализы — «странные»?

— Я же не помню, смысл был что-то не так, может ошибка или еще что.

— А ты так взял и согласился в себя иглами колоть?

— А что такого? Он меня за полгода как только не мучал.

— Иосиф выглядел и вел себя как обычно или было что-то странное в его поведении?

— Как обычно, а к чему эти вопросы?

— А к тому, что я решаю, как с тобой поступить, и до принятия решения хочу понять, зачем мой бывший соратник и твой доктор, усыпил тебя, что даже «чистые» поверили в твою смерть, а затем предупредил и спас нас, чтобы мы тебя вытащили. Вот и гадаю, что такого в тебе?

— Да я откуда знаю, обычный мужик, да попался с дочкой начальника местного, приговорили меня к медленной смерти на галере, еже ли не поймали бы, так и промышлял бы охотой, да по девкам бегал.

— Если бы было так просто, ты умер бы еще на галере. Знаешь, почему тебя спасли?

— Иосиф рассказывал.

— И в детали тебя посвятил?

— Не знаю, он говорил про вещи, которые я не совсем понимал. Что в моем каком-то коде есть отличное от обычных жителей, и чем-то там я не могу заболеть.

— А вот «про заболеть» интересно, вспомни, что он говорил.

— Да говорю, не понимал я практически ничего, — крикнул Иван.

— Не кипятись, не помнишь, не надо. Может он говорил еще что-то, про места какие?

— Вроде, нет. Все больше пересказывал, что мне и так на занятиях по географии давали, ну и байки про разные места. Про туннель в горах, про стену, которую не пересечь, про города-призраки.

— Про туннель это не байка, я сам его видел, на базу по нему доставляли патроны. Но таким как мы туда путь заказан. Стена действительно байка, ее никто не видел, в тех местах, где она предположительно должна быть, настолько все заражено и загажено, что даже группы ученых «чистых» со всей их защитой туда не ходили. Я думаю, «стена» — это метафора, гиблое место, которое невозможно пересечь. А вот про города-призраки, что Иосиф рассказывал?

— Разное. Говорил, что есть такие, которые будто выжгли адским пламенем, даже камни оплавились. Есть просто покинутые, какие-то поглотили леса, и вроде как даже затопленные есть.

— Да не много он тебе поведал, а вот…, — Рихард не успел договорить, дверь открылась, и в нее вошли остальные члены отряда.

— Рих, — заговорил шепотом Лир, — Следили за нами, и за домом.

— Уверен?

— Конечно, ребята любители, мы их даже снять могли по-тихому, но без приказа не решились.

— Молодцы. Для начала, надо бы понять, кто эти наблюдатели. Могут местные перестраховываться. Не хотелось бы из-за недоразумения воевать с целым гарнизоном.

— Давай, мы тех, что у дома приведем, ведьма уже спать улеглась, а кроме нее свидетелей здесь нет.

— Не спеши, дай подумать. Скольких видели?

— Троих, двое следом шли, менялись, а третьего у амбара через дорогу приметили.

— Лир, Йорг, выходите из дома, и идите в город, увидите, что увяжутся, то уведите их за собой, скажем в бордель или тот же кабак, пропустите по кружечки, а мы пока с Касией разберемся с тем у амбара. Ждите час, дальше или я сам вас найду, или возвращайтесь, если на окне будет гореть свеча, то все нормально. Нет, бегите в лес вниз по холму, а дальше уже по обстановке.

— Иорг, давай-ка выйди по ветру, пройди мимо амбара и встань напротив конюшни.

— Прямо на дороге?

— А ты стеснительный? Ночь, не видно ни черта.

Первыми вышли Лир и Йорг, неторопливо, вразвалочку они прошли сквозь ворота. «Вот стража обленилась, ворота поставили, а на ночь не запирают», — неожиданно проскочила мысль в голове Рихарда. Следом за беспечной парочкой из темноты вынырнули две тени, они прошли следом в ворота, а затем разошлись в разные стороны.

— Есть, Иоганн твой выход. Касия, золотце мое, смотри в оба.

Иван вышел на улицу, потянулся и, оглядевшись по сторонам, бодрым шагом направился к конюшне. На противоположной стороне дороги, у задней стены амбара что-то зашевелилось. Если не знать, что искать, то даже очень наблюдательный человек, легко бы принял это за игру теней, например, от куста, колыхнувшегося от порыва ветра.

«Мы тебя видим», — едва слышно произнес Рихард и, дернув Касию за рукав, вышел на улицу. Обогнув дом, ставший их пристанищем на эту ночь, наемники перебежали дорогу, перепрыгнули через деревянную изгородь и «огородами» направились к амбару. А дальше все произошло на автомате: Касия обошла наблюдателя по большой дуге и свистнула, не ожидая нападения, он растерялся, обернулся и только успел открыть рот, как Рихард ударил его по голове рукояткой револьвера. Дело было сделано.

— А шепотом сказать «красавчик» не могла, нахрена было на всю округу свистеть?

— Сработало же.

— Хватай за ноги, и понесли, пока на твое представление любопытные не набежали.

Касия подхватила бедолагу и вдвоем с командиром потащила за амбар.

— В дом нельзя, ведьма проснется, шум поднимет. Нам для полного счастья войны с гарнизоном только не хватает, — с надрывом на одном дыхании сказала Касия, пытаясь удержать в руках совсем нелегкую тушу наблюдателя.

— Давай его в конюшню! — ответил Рихард.

Иван засеменил рядом, оглядываясь по сторонам. Вокруг, считай за деревней, тишину нарушал только стрекот цикад, и шум ветра в ветвях сосен. Кони, мирно спящие в конюшне, встрепенулись и шумно засопели, переминаясь в стойлах. Прислонив бессознательного наблюдателя к стене, Рихард уперся в колени и выдохнул, — Староват я стал. Иоганн, давай в дом, увидишь наших, зажги свечу на окне.

— Сделаю, моя помощь точно не нужна?

— А ты знаешь какой-то изощренный способ развязать язык?

— Нет, я не об этом.

— Вот тогда иди, раз не об этом.

— Учиться ему и учиться, — сказал Рихард Касии, когда Иоганн вышел из конюшни.

— Если он такой же неудачник, как и мы, то жизнь быстро научит.

— Возможно. За дело, подай мне веревку.

Когда наблюдатель пришел в себя, его руки и ноги были туго стянуты за спиной, рот был заткнут куском ветоши.

— Смотри-ка, очнулся наш соглядатай, сразу ему что-нибудь отрежем или сначала попробуем поговорить? — Касия вынула из кожаных ножен на поясе, отполированный до блеска нож и провела кончиком лезвия по щеке пленника. Наблюдатель, вытаращив глаза, задергался и проскулил неразборчиво, — Какой ты молчун, — девушка сделала небольшое усилие и по его лицу побежала тонкая красная струйка.

— Может без тряпки во рту у него лучше получится? — присел рядом на корточки Рихард.

— Он кричать будет, лошадей перепугает.

— Не будет, посмотри в его честные глаза. Ты ведь не будешь, верно?

Связанный парень затряс головой.

— Вот и я так думаю. Если вдруг ты передумаешь, то я сниму с тебя кожу, с живого. Мои слова понятны? — продолжил Рихард, и в ответ получил серию нервных кивков. Касия поддела веревку, которая удерживала тряпку во рту и резким движением перерезала ее, заставив пленника зажмуриться и вжать голову. Освободившись от ветоши, он начал жадно хватать воздух ртом, будто бы до этого тряпка мешала ему дышать.

— Ну что же, я сделал шаг навстречу, показал добрую волю, так сказать. Теперь твоя очередь. Не хочешь назвать свое имя?

— С-с-арт, — дрожащим голосом, заикаясь, произнес парень.

— Странное имя, — сказала Касия, повернувшись к напарнику, — думаешь настоящее?

— Не знаю, нам это важно?

— Да, плохо начинать знакомство со лжи.

— Я-я-я не вру, — пропищал Сарт.

— Тсссс… ты будешь говорить, когда мы тебе это позволим. А теперь поведай, зачем ты за нами следил, Сарт, кто ты и твои дружки и сколько вас?

— Нам заплатили, чтобы мы наблюдали за всеми подозрительными странниками, едущими с запада.

— Продолжай…

— Нас семеро, мы простые фермеры и не хотели причинить вреда, просто делали свою работу, отпустите…

— Отпустим, — сказал Рихард.

— Может быть, — добавила Касия, — Значит фермеры, покажи руки!

— Руки?

Касия схватила Сарта за связанные руки и провела по ладоням, большими пальцами, — Какие нежные, для фермера. Мы обещали тебя наказать за ложь, вот теперь вини только себя. Рих! — Наемник подхватил с земли тряпку и затолкал ее обратно в рот пленному и прижал рукой, а Касия, прижав руки Сарта сапогом к земле, полоснула ножом по пальцам правой руки, перерезая связки. Несчастный завизжал. Даже кляп не смог полностью заглушить его вопль.

— Вот, лошадей перепугал, — показала девушка, окровавленным лезвием в сторону встрепенувшихся коней, — Продолжим беседу? В следующий раз, когда ты нас обманешь, я оттяпаю тебе что то посущественней.

Сарт обезумившими от страха глазами уставился на свою кисть, по которым струйками лилась на землю темно-бордовая кровь.

— Посмотри на меня! — приказал ему Рихард, — Рука пройдет, сейчас ответь на мои вопросы, честно ответь, и сможешь уйти лечить свою кисть. Вас семеро, верно?

— Да, — ответил парень и посмотрел красными и зареванными глазами на наемника.

— Местные?

— Нет, мы из Арко.

— Вот видишь, из Арко, столичный парень. Зачем соврал, что фермер?

— Боялся гнева командира.

— Меня бойся! Где командир?

— Он в селении Роветто, в дне пути отсюда.

— Хм… далековато. Ваши кони? — Рихард кивнул в сторону стойла.

— Наши.

— Вот у меня со счетом плохо или со слухом. Ты сказал ваших тут семеро, а коней шесть, ты пешком следом бежал? — ехидно спросил наемник. Касия поднесла окровавленный нож практически вплотную к носу Сарта, так сказать для лучшего прояснения памяти.

— Сержант наш, Вирлус, он ускакал за остальными, после того как вы прибыли.

— Ух ты, целый сержант, у фермеров? — не удержалась Касия.

— Погоди… вот мы сами того не желая подошли к самому интересному, — Рихард схватил пленника за волосы и заглянул ему в глаза, — Вас уже не семеро, опять ложь, то есть сейчас я должен отрезать тебе, скажем ухо.

— Нет, нет, не надо, я запутался со страха. Все расскажу.

— Расскажешь, не сомневаюсь. Сколько «всего», у вас людей? — четко почти по слогам произнес Рихард.

— Двадцать восемь, — проблеял Сарт.

— Большой отряд, — обратился командир к Касии. Они лишь утвердительно кивнула, — И я сейчас угадаю, если скажу, что сюда мчатся еще двадцать два бандита?

— Да, но мы не бандиты…

— Это мне решать. Кто вас нанял?

— Не знаю. Я его только мельком видел.

— Опиши, — сказала Касия.

— Ну высокий, седой, волосы собраны в хвост, шрам справа над верней губой, лет пятьдесят.

— Одет во что был?

— Коричневая кожаная походная куртка, дорогая, штаны шерстяные, а сапоги как вот у вас.

— Все интересней и интересней. Что он хотел от твоего отряда?

— Не знаю, я не слышал, о чем командир с ним говорил.

— А тебе задачу как поставили?

— Мне?

— Тебе! Со слухом проблемы начались?

— Ну мы просто наблюдали, и если видели подозрительных людей сообщали, как сейчас.

— Чем подозрительных? Кого ждали?

— Отряд наемников. Небольшой и в нем девушка, — он испугано бросил взгляд на Касию, — И молодой парень.

— Что вы должны были сделать, помимо наблюдения?

— Не понимаю?

— Объясню еще раз, для чего наняли двадцать восемь человек? Отряд вы нашли, что дальше?

— Сказали захватить молодого парня.

— А остальных?

— Больше никаких указаний не было.

— Понятно, можешь дальше не напрягаться. Вернемся к деталям. Один ускакал, ты здесь, двое пошли следом за нашими друзьями, где еще трое?

— Спят, мы меняемся.

— Не… будем их будить, — хихикнула девушка, — Открывай рот.

Парень послушно выполнил требование. Рихард вернул кляп на место и туго затянул веревку, исключая малейшую возможность для пленника самостоятельно избавиться от тряпки.

— У тебя описания заказчика не вызвало никаких ассоциаций? — обратился Рихард к своей напарнице, когда они вышли из ворот конюшни.

— Думаю, такие же, как и у тебя, только у меня в голове не укладывается как это вообще возможно.

— Наш друг полон загадок.

— Я не об этом, как раз то, что Иосиф способен решиться на такое, я ни секунды не сомневаюсь. Вопрос в другом, как он узнал, что мы отправимся этим путем, когда успел спланировать и все организовать, этих же ребят надо было, как минимум, предупредить о нашем возможном появлении, а если мы пошли бы на север? Слишком много совпадений, это меня и не оставляет в покое.

— Хотел бы я знать ответы, Касия.

Девушка несильно толкнула Рихарда: — А это не Йорг с Лиром? — показала она в сторону двух едва различимых силуэта.

— Похоже, избавимся от хвоста?

— Не возражаю.

— Давай тогда ты за амбар, где прятался этот Сарт, я проберусь к кустам у стены. Когда появятся дружки Сарта, подмани их рукой, а я ударю со спины.

— Мне всегда самое сложное?

— Не язви, сейчас нет на это времени. И давай без свиста в этот раз.

Наемники обогнули конюшню, перескочили через низенькую покосившуюся изгородь, Касия припала на колено у амбара, а Рихард, пригнувшись, прикрываясь густым кустарником, побежал в сторону ворот и через пару секунд растворился в ночном мраке.

Слева в окне дома заиграл язычок пламени, сообщая возвращающимся товарищам, что путь свободен. Наблюдатели появились через пять минут, когда двое загулявших наемников уже были у дверей дома. В этот самый момент Касия кинула на дорогу камень, упавшим на укатанную колею с глухим звуком, а затем замахала рукой, привлекая внимание. Тени наблюдателей дернулись, сместились к левому краю дороги и исчезли из виду. Спустя минуту послышался шорох, звук ломающихся веток, будто что-то тяжелое завалилось на куст.

— Касия, — донесся знакомый голос, — Я подхожу, не завали меня впотьмах.

Рихард появился через минуту, он присел рядом и кивнул головой — дело было сделано, в детали можно не вдаваться. Только уже в доме Касия поинтересовалась: — Ты их…?

— Да, — сухо ответил командир, не к чему нам лишние противники, парня в конюшне то же надо.

— А как же обещание отпустить?

— Верно, мы с тобой обещали, а Лир нет, вот он его и кончит.

— А меня сначала спросить не хочешь? — вмешался Лир.

— Нет, это приказ.

Лир лишь бросил неодобрительный взгляд, — Где он?

— В конюшне.

Не теряя времени Рихард начал подобие «военного совета», он вкратце пересказал информацию, добытую от Сарта, не забыв упомянуть о своих догадках на счет личности организатора.

Мнения о дальнейших действиях разделились. Йорг настаивал на поспешном отступлении. Касия жаждала боя и настаивала на организации засады. Иван раз за разом пытался задать волновавший его вопрос, но его не замечали и игнорировали.

— Рих! — вдруг неожиданно громко произнес Лир, — Я не всегда согласен с моей племянницей, но сейчас она права. Нам надо закончить это дело и, чем быстрее, тем лучше. Если это действительно организовал Иосиф, то у меня к нему целая гора вопросов, к тому же, зная сукиного сына, могу с уверенностью сказать, что он не отступится. Мы должны действовать на опережение, разобьем отряд, выясним, где скотина скрывается, и наведаемся в гости.

— Ты, конечно, прав и я обеими руками «за», но не будем переоценивать наши силы. У нас четыре с половиной бойца, — на этих словах Иван с укоризной посмотрел на командира, но ответить не решился и Рихард продолжил, — На одного из наших, считай, по пять противников, как думаешь, если мы даже чудом их разобьем, многие из нас выживут?

— Риск есть, спору нет, но вечно бегать… Я припас немного взрывчатки, можем ее использовать. Местность холмистая, займем высоту и расстреляем их как уток.

— А смысл? — возразил Йорг, — нам их командир живым нужен, завалим его случайно, и считай все впустую.

— Верно, — поддержал его Рихард.

— Стоп, стоп, стоп! — вступила в спор Касия, — Рих, ты завалил их людей. Откуда знаешь, какие у них отношения там были, может там родственники среди других членов банды. Из простого заказа мы можем превратиться в кровников, и тогда головной боли прибавится, нельзя оставлять подранков, сам нас учил!

— Может быть, кто-нибудь выслушает меня! — крикнул Иван.

— Чего орешь, старуху разбудишь, — цыкнула Касия.

— Вы мне слова не даете вставить.

— Ну… говори, стратег, — сложил руки на груди Рихард.

— Они же за мной, дайте им, что они хотят.

— Вишь, что удумал, ты сейчас наш единственный козырь, если дело зайдет в тупик, тогда и станешь предметом торга, — стальным тяжелым голосом осадил парня Лир.

— Старый, а ты гений! — неожиданно для себя самой воскликнула Касия.

— Вот признала! — с усмешкой, гордо вскинув голову, произнес дядя.

— Нам не нужен командир, достаточно, любой живой. Передадим послание, что, мол готовы обменять парня и назначим встречу в удобном для нас месте.

— Хм… А ты не думала, что оставшийся в живых может не знать как связаться с Иосифом?

— А тебя не смущает, что этот любой живой может и не знать, как выйти на связь с заказчиком? Сарт не знает, и я ему почему-то верю, — сказал Рихард.

— Сарт? — удивился Йорг.

— Парень в конюшне, — пояснила девушка и добавила, — Вот он и передаст послание командиру, а тот уже заказчику.

— Мысль хорошая, но мы лишимся эффекта неожиданности и подарим Иосифу время для планирования.

— Так давайте выберем «дурное место», куда никакой наемник не пойдет под страхом смерти, недалеко отсюда.

— Здесь только «яма».

— Рих, скажи, что это шутка, вы с ума сошли? Даже Общество это место стороной обходит, — Лир встрепенулся, в его глазах читался испуг.

— Боишься, дядя? — издевательски протянула Касия.

— Да, это только ты, дура, ничего не боишься, — огрызнулся он в ответ.

— Может получиться, — Рихард задумчиво почесал подбородок, — Что мы знаем о яме, кроме того, что там опасно? — и сам же ответил, — То, что это зараженное место легко определить, мы не будем к нему соваться и устроим засаду на подходах. Бандиты едут с востока, значит и Иосиф неподалеку, а значит, направление мы знаем.

— И-и-и…, — протянул Йорг.

— Забираем лошадей, передаем сообщение, через Сарта, и на юг. Нам три дня пути, надеюсь, фора хотя бы в сутки у нас есть, — резюмировал Рихард.

— А если не придет? — озадачился Лир.

— Обогнем «яму» и пойдем на юг.

— Но там ничего нет? — удивилась Касия.

— Вот именно, лучше места, чтобы пересидеть и придумать сложно. Тем более, там есть пару безопасных мест для постоянного лагеря. Пойдем по дороге, вот здесь…, — Рихард ткнул пальцем в старую, потертую, местами порванную карту, — …будет развилка. На востоке Роветто, там расположились люди Иосифа, а вот на юго-востоке старая деревня лесорубов, давно брошена и забыта. Дойдем до нее и свернем на юг. Боюсь, лошадей придется оставить. Теперь про Седомскую яму. В отличие от большинства поганых мест на этом свете — это имеет четко выраженные границы, лес там резко поредеет, а земля завалена стволами обгоревших деревьев, макушками от ямы. Увидели, значит, дальше путь заказан и начинаем обходить по дуге с восточной стороны. Как упремся в утес, который вовсе не утес, а овраг, ищем место для лагеря. Иосиф об этом местечке знает, там встречу и назначим.

— Откуда знает Иосиф, я могу только догадываться, а вот о твоей осведомленности спрошу, — выпучив глаза, не найдя лучших слов поинтересовался Лир.

— Все очень прозаично, никаких тайн. Я и Иосиф были в том месте в одной из первых экспедиций, еще до того как сформировалась наша группа, — Легко на выдохе ответил командир, — Если вопросов больше нет, собираем вещи и в путь.

Собрав вещи, отряд вышел из дома. Удивительно, но старуха-домовладелица, даже не проснулась, а может и проснулась, только виду не подала, тем более что плату свою за постой уже получила. На улице посвежело, сквозь медленно плывущие облака выглянул месяц в окружении поблескивающих ярких звезд. Пять темных силуэтов бесшумно пересекли дорогу и скрылись в конюшне.

Гениальный план, придуманный за пятнадцать минут на коленке, начал рассыпаться на глазах. Не то чтобы он был нереализуем, просто зачастую все идет не так как хотелось бы. Лошадей пришлось седлать в кромешной тьме и времени это заняло чуть ли не час, да еще пленник и так был не шибко одаренным, так еще сковавший его ужас, препятствовал запоминанию элементарного сообщения. Рихард взмок, вдалбливая в голову Сарта три коротких фразы. Дождавшись, когда парень повторит их слово в слово, наемник вернул кляп на место и буквально вскочил в седло топтавшейся рядом лошади.

Выстроившись в колонну, отряд, по скудно освещаемой месяцем дороге, галопом рванул прочь, сбавив темп и перейдя на рысь только после того, как деревня осталась далеко позади. Рихард полагал, что шанс налететь в темноте на бревно выше, чем ночью столкнуться лоб-в-лоб со спешащими по их души бандитами. Это и стало его первой ошибкой, второй же стали двое конных на самом рассвете проехавших во встречном направлении. Сказалась ли накопившая за последние сумасшедшие сутки усталость или командир решил, что двое всадников не представляли угрозы — все это не имело значения. Буквально через километр, в месте, где дорога резко заворачивала налево, из-за за деревьев показался конный отряд. На Рихарда словно вылили ушат ледяной воды, он встрепенулся, резко потянул на себя поводья. Вопроса о том, кем могут оказаться ехавшие навстречу вооруженные люди в столь ранний час, даже не возникло.

— Спешиться! — прокричал он и спрыгнул на дорогу, одновременно выхватывая из петель, образованных ремнями седельной сумки, винтовку. Второй раз повторять не пришлось, только Иван замешкался и, когда прозвучал первый выстрел, его конь встал на дыбы и скинул седока. Рихард стоял на колене и размеренно, с паузой в секунду, нажимал на спусковой крючок. Он разредил все двадцать патронов в сторону приближающегося отряда. Стрелял не целясь, больше для острастки противника, но даже так удалось выбить одного всадника. Надо сказать, на первый взгляд глупая затея увенчалась успехом. Не ждавшие такой наглости бандиты остановились, скучились в неуклюжей попытке спешиться и занять позиции, мешая друг другу. Минутная заминка и подарила призрачную надежду выкарабкаться из передряги. К моменту, когда опустел первый магазин, вся группа уже укрылась за высоким кустарником. Петляя между деревьями, они бегом спускались по крутому склону. Ответный огонь бандиты открыли как раз через эту подаренную минуту. Пули выбивали щепу из толстых стволов вековых пихт, сбивали ветки и выбивали темные фонтанчики земли из склона.

Прошло минут пять, и стрельба стихла. Первым остановился, чтобы перевести дух Лир. Он спрыгнул в неглубокий овраг, шедший вдоль линии леса, словно специально прорытая траншея, и, примостив винтовку на сплетенных, торчащих из земли, толстых корнях накренившегося, но еще не упавшего окончательно старого дерева, занял позицию для прикрытия своих друзей. Йорг, который во всей неразберихе умудрился снять с шестой лошади мешки с вещами, свалился рядом. Касия, придерживая хромающего Ивана, спрыгнула в овраг метрах в двадцати от позиции Лира и сразу же вскинула винтовку, приготовившись к бою. Их командир бежал замыкающим и достиг укрытия через минуту.

— Проворонил! — с упреком, тяжело дыша, высказал ему Лир. Рихард лишь сплюнул густую слюну и смахнул рукавом выступивший на лице пот.

Бандиты или наемники, кому как нравится, не спешили атаковать. Первым движение заметил Иван, странная тень, которую никак не мог отбросить куст или дерево, скользнула в сотне метров севернее по склону. Следом, уже с другой стороны, хрустнула сухая ветка.

— Обойти пытаются, — прошипел Йорг.

— Угу, — хором, сквозь зубы ответили Лир и Рихард.

— Нехорошее у меня предчувствие, Рих, — добавил здоровяк.

— Не нагнетай.

Рихард силой вдавил приклад в плечо и плавным отточенным, практически механическим движением начал вести цель, скрытую от глаз высокими кустами в вперемежку с папоротником, ориентируясь только на звуки и неестественное движение веток.

От напряжения лоб покрылся испариной, по щеке скатилась капелька пота. Ему казалась, что именно этот выстрел, сделанный в нужный момент, и станет тем судьбоносным, который решит исход противостояния и подарит шанс на спасение. Организм наемника словно слился с винтовкой, взгляд концентрировался на мельчайших колыханиях листьев и тенях, окружающий мир отходил на второй план и расплывался в боковом зрении, даже назойливая мошкара и та, казалось, убралась подальше, чтобы ее не испепелило исходящее от стрелка напряжение.

Прозвучал выстрел. Его шум разнесся по округе, перепугав птиц. Тот, кто скрывался за кустарником, не проронив ни звука, мешком свалился на землю. После секундного замешательства в ответ затрещали винтовки. Десятки пуль, разрывая густой лесной воздух, злобным роем ударили по стволам деревьев, выбивая щепу и перебивая ветки. Отряд припал к земле в ожидании окончания яростного, но абсолютно неэффективного ответа. Когда стрельба прекратилась, и откуда-то сверху донеслись звонкие удары затворов, встающих на задержку, Рихард скомандовал «огонь!». Он сам, да и остальные не сильно беспокоясь о результативности такой стрельбы, подняли винтовки над нависающим краем оврага и опустошили магазины. Зачем? В тот момент на этот вопрос никто не мог дать вразумительного ответа, пожалуй, лучшим оправданием могло стать обозначение присутствия, сказанное не словами, но пулями: «У нас есть чем вас встретить».

Короткая перестрелка сменилась томительными минутами тишины. Преследователи залегли, затаились в неровностях изрезанного ручьями ландшафта. Первым не выдержал Лир и с молчаливо согласия командира обратился к бандитам.

— Господа разбойники, как уже можно было догадаться, позиция у нас неплохая, любой штурм закончится десятками трупов, предлагаю не усугублять ситуацию и мирно разбежаться.

В ответ прогремел выстрел, пуля пролетела над укрытием наемников и ударила в землю, подняв облачко пыли.

— И к чему это было? — спросил Рихард.

— Дураки, — дежурно ответил Лир и пожал плечами.

— Вообще-то, я про твое выступление.

— Я хоть попытался.

— Молодец, дядя, у тебя почти получилось, — скривила улыбку Касия.

— Передайте парня и можете уходить! — прокричал хрипловатый голос.

— Вот видишь, что значит опыт, успешно начал, так сказать, переговоры, — самодовольно хмыкнул Лир, — Давай командир, твой выход.

Рихард сплюнул на землю и прокричал в ответ.

— Какой еще парень, выражайся точнее! По мне так вы вообще обознались!

— Ты знаешь какой, не строй из себя идиота, большего, чем есть на самом деле! — продолжил голос.

— Грубо, никакой культуры ведения переговоров! У Иосифа кончились деньги, что он нанял кретинов? — произнес командир, сделав акцент на втором предложении.

— Умник, мы с тобой рассусоливать тут не собираемся, десять минут тебе на размышления, не отдашь парня, пойдем на штурм.

— Вот и поговорили, — в полголоса пробормотал Рихард, — Ну что, воины, готовимся к обороне? — его слова прозвучали скорее утвердительно.

— А он нам точно нужен? — спросил Йорг и тут же осекся и, скорчив глупую рожицу, добавил — шучу я… нервы.

— А может они тебя хотят, — заговорил, молчавший до этого момента Иван.

Зарождавшуюся перепалку пресек Лир, — Ну кто еще чего отмочит, клоуны!

— Не кипятись, ребята на взводе, — махнул рукой Рихард, — Предложения у кого есть? Лир, старый вояка, что думаешь?

— Задница, как она есть, ни больше, ни меньше, — многозначительно произнес он, — Попробуем уйти, перебьют как куропаток. Останемся… хм… скорее всего обойдут, зажмут и перебьют. Примем бой, — резюмировал Лир после небольшой паузы.

— Остальные?

— Рих, шутки шутками, но парня они не тронут, — почесывая щеку, с красной отметиной от укуса комара, начал рассуждать Йорг, — Хотели бы грохнуть, не вытаскивали бы его, да и нас, из отеля. Я за сделку.

— Касия?

— Командир, не дело это «своих» бросать, Пускай Иоганн не член отряда, но он с нами.

— Иоганн, а сам то, что думаешь, — наконец обратился к парню Рихард.

— Если честно, я в замешательстве. Стратег и тактик из меня как из бревна пуля, оценить объективно ситуацию не могу, просить рисковать ради меня язык не поворачивается, поэтому как решите, так и будет. Скажите выйти и сдаться бандитам, так и сделаю, будете воевать, так и я с вами.

Озвучить принятое решение командиру не дал выстрел. Издалека донесся сухой щелчок, затем еще один и еще. Судя по всему у дороги выше по склону завязался бой, интенсивность его нарастала с каждой секундой. Кто воевал и с кем, было не ясно, да и не имело это значения. Фортуна преподнесла неожиданный подарок, отказ от которого противоречил здравому смыслу.

Рихард приказал отступать на юг, а сам, выложив пять снаряженных магазинов на землю перед собой, открыл огонь по позициям противника. Сейчас он не спешил, перед каждым выстрелом он тщательно всматривался в местность и стрелял только туда, где мог появиться противник. Ответили ему вяло, бандитам сейчас было не до него, незваные спасители плотно взялись за разбойников. «Наверное, гарнизонные на стрельбу всполошились и решили проверить, кто тут порядки нарушает», — почему-то подумалось Рихарду. Отстреляв почти сорок патронов и решив, что товарищи ушли достаточно далеко, он смел в холщовую сумку снаряженные и пустые магазины и бросился наутек, очень скоро нагнав остальных.

X

В своих злоключениях пятеро вымотанных наемников развалились на маленькой, практически идеально круглой, полянке, среди чащобы смешанного леса. Сквозь крохотное оконце в кронах исполинских деревьев пробивались лучи полуденного солнца. Ветер насвистывал, играл верхушками сосен. От нагретой земли исходил аромат хвои, создавая атмосферу спокойствия и отреченности. Казалось, что бой, бесконечные смерти, сковывающее тело напряжение, остались где-то там далеко позади — в прошлой жизни. А сейчас, здесь в забытом богами и проклятом людьми лесу, есть только невесомая легкость и пьянящий дурман пряных трав. Единственное, что не давало провалиться в сон, было чувство голода.

Каждый из членов небольшого отряда был погружен в свои мысли. Рихарда не оставляло в покое чувство недосказанности, понимание того, что его разыграли в слепую, будоражило сознание, не давая покоя. Удачное стечение обстоятельств, которое помогло спастись, да такого быть не могло. Глупости… продолжал размышлять наемник. С чего вдруг кто-то сорвался и понесся воевать с бандитами… Солдаты? А оно им надо? Скорее нет. Случайный караван? Опять нет. Такие, только услышав выстрелы, повернули бы назад. А если это представление было устроено для того, чтобы направить нас в нужном кому-то направлении, как загоняют диких зверей. От этой мысли по спине Рихарда пробежал холодок, он придвинул лежавшую рядом винтовку и, оттянув немного затвор, убедился, что патрон дослан.

Иван, завалившись на сложенные в кучу сумки, думал, что было бы хорошо сейчас набрать грибов и запечь их на открытом огне, как часто он со своим приятелем Гришкой делал в детстве, когда убегал из дома. Мысли об ароматном, пропитанном дымом лакомстве хоть немного, но отвлекали от неутихающей боли в правом колене. Эта пульсирующая в такт биения сердца напасть появилась практически сразу после его пробуждения и с того момента только усиливалась. Сейчас после забега он даже не был уверен, что сможет подняться и сделать пару шагов.

Йорг, приняв позу мыслителя, опустил голову на огромный кулак и мирно посапывал в сторонке. Лир и Касия в привычной для них форме дулись друг на друга по пустяковому поводу. Идиллия.

В такие моменты в больном, извращенном сознании солдата и поселяется ощущение надвигающейся бури.

— Я прогуляюсь, — объявил Рихард. Он поднял винтовку, поправил кобуру с револьвером и исчез среди деревьев. Наемник, ведомый своей паранойей, сделал два круга, обходя лагерь по часовой стрелке. Найдя укромное место между двумя кочками, он присел и начал ждать. Прислонившись спиной к непонятно как оказавшемуся здесь одинокому дубу, он замер, вслушиваясь. Причины своего беспокойства Рихард не понимал. Оставаясь верным своим ощущениям, он продолжал смиренно ждать.

«Эй!» донеслось из глубины леса, вырвав наемника из плена собственных мыслей. Рихард обернулся и увидел встревоженную Касию.

— Тебе надо вернуться в лагерь — сказала она. Что-то в ее голосе показалось Рихарду подозрительным, да и взгляд был излишне напряженным.

— Что-то случилось? — рука наемника невольно легла на рукоятку револьвера, он окинул взглядом окружавший его лес и осторожно приподнялся с земли.

— Да, — неуверенно ответила девушка.

— Где твое оружие? — не увидев винтовки и заметив пустые ножны, уверился в своих опасениях Рихард.

Касия лишь отвела взгляд, — Тебе лучше вернуться в лагерь.

— Послушай ее, — с улыбкой на лице произнес рослый мужик, появившийся из-за деревьев. Его росту и габаритам мог позавидовать Йорг. Человек с удивительной легкостью приблизился сзади к Касии. На фоне этого говорящего медведя она выглядела ребенком. Длинные седые волосы, спадавшиена широкие покатые плечи в купе с окладистой бородой, скрывающей половину исполосованного шрамами лица, сразу давали ответ о его возможном роде деятельности.

— А ты еще, что за хрен? — растерянно произнес Рихард, в ожидании подходящего момента, чтобы пристрелить незваного гостя.

— Убери руку от пистолета, все равно не успеешь, а твои друзья погибнут, — громила показал рукой себе за спину.

— Пусть она уйдет, — потребовал командир.

— Ее никто не держит, я тебе не враг.

— Я сам решу, кто враг, а кто нет.

— Несомненно. Теперь, может быть, вернемся к твоим людям и поговорим?

Громила пропустил Рихарда вперед, и последовал за ним, оставаясь позади Кассии. Здоровяка на поляне дожидались еще двенадцать человек. «Проклятая чертова дюжина!» — мысленно ругнулся Рихард. Странно, но ему показались знакомыми лица нескольких из них. Дюжина выстроилась полукругом. На первый неопытный взгляд все расслабленные, стоят непринужденно, вот только взгляд у каждого острый, сосредоточенный, да и оружие под рукой.

— Садись, Рихард из Адеркаса, — с усмешкой бросил человек-медведь и небрежно махнул рукой в сторону притащенных откуда-то бревен.

Наемник выполнил требование. Его визави разместился напротив. — Рихард, ты, что такой напряженный, еще чуть-чуть и испепелишь меня взглядом? Не уж-то не узнал? — засмеялся громила.

— Я должен помнить каждого разбойника в этой части света? — выдавил из себя Рихард.

— Как невежливо, где твои манеры? Плохой день? — с ниспадающей улыбкой продолжил собеседник.

— Бывали и лучше.

— Да, да. Мне тоже кажется, что сегодня жарковато. Ты действительно не знаешь кто я?

— А должен?

— Не знаю. Я тебя помню.

— Надоел со своими помню — не помню, что надо?

— Эх… хуже базарной бабки, — вздохнул здоровяк, — 110 год, ранняя весна, окрестности Милана, совсем юный парень, один, испуганный с перебитыми ногами, рядом тела его мертвых товарищей… Ничего не напоминает?

— И что?

— И что? И эта неблагодарная скотина говорит мне и что? Знал бы в какого барана ты превратишься, пристрелил бы тебя еще там, а не тащил на своем горбу пятьдесят километров, — здоровяк хотел отвесить Рихарду подзатыльник, но тот блокировал его руку.

— Я прекрасно помню ту историю. Только вот незадача, вытащившего меня человека звали Кристоф, он погиб спустя пять лет в экспедиции. Ах да, он хоть и был высок, но габаритами не крупнее меня.

— Ха… Ты видел тело?

— Нет. Из его группы выжил только один боец, и почему-то его рассказу я верю больше, чем россказням незнакомца. А самое главное, можно отъесть брюхо, но голос…

— Голос ему мой не нравится, — Громила закинул голову назад и рукой приподнял густую серебристую бороду, обнажив уродливый шрам, идущий через все горло.

— Не убедил, — огрызнулся в ответ Рихард.

— Ожидаемо. Как с тобой тяжело, может все же пристрелить тебя? Ладно… последняя попытка. Когда с переломанными ногами скуля как сучка, ты передал мне это письмо и просил передать его семье, помнишь? — Кристоф достал из нагрудного кармана сложенный пополам листок пожелтевшей бумаги с истрепанными краями и протянул Рихарда.

— Откуда это у тебя? — удивился наемник.

— Ты точно на службе отупел вконец. Или у тебя проблема со слухом? Ты мне его дал, со словами «моя мать живет в кирпичном доме с зеленой резной дверью, третий переулок направо от главной улицы»!

— У меня в голове не укладываются, — совсем растерявшись, произнес Рихард, разглядывая выцветшие от времени строчки.

— Теперь, когда больше не пытаешься испепелить меня взглядом, может, побеседуем?

— А… да, — словно только очнувшись после долгого сна, ответил Рихард.

— Славно. Я говорю и постараюсь не утомлять тебя долгими историями, а ты молчишь и слушаешь… Мы работаем на людей, которые не любят твоих бывших хозяев. Наш общий знакомый, Иосиф…, — Кристоф сделал паузу и прищурил глаз, — …также иногда оказывал услуги моим нанимателям. К сожалению, в последнее время его поведение не поддается логическому объяснению. Собственно, от него мы получили информацию об очень интересном индивиде, — здоровяк скосил глаза на сидящего на земле Ивана, — и, он, должен был доставить его к нам. Вместо парня нам передали послание, что сделка отменяется. Объяснений, естественно, мы не получили. А когда наша небольшая организация узнала про очередную чистку наемников, меня и моих людей снарядили для поиска уцелевших. Вчера в Эдоло мы наткнулись на твоих бывших так сказать коллег, которые в красках поделились о произошедших событиях. К слову, они с удовольствием согласились поработать с нами. Так вот, я отвлекся… Твой товарищ Адам рассказал, что кроме них спаслись еще люди, которых ведет некто Рихард. Ты о таком не слышал? — неожиданно засмеялся над собственными словами рассказчик, — А главное…, главное с отрядом этого самого Рихарда был новенький. И тут у меня, старика, в голове зародилась мыслишка, а вдруг это тот самый замечательный молодой человек, о котором говорил нам Иосиф. Мы, не будь дураками, запрыгнули в седло и направились на «выручку».

— И чего, помогли? — посмотрев в глаза собеседнику, спросил Рихард.

— Не перебивай! — строго произнес Кристоф, — Конечно помогли. Ехали мы не кому не мешали, а тут какие-то идиоты решили поиграть в войну с утра пораньше. Мы спешились, выбили отряд каких-то оборванцев, ну а дальше пошли по следам тех, с кем они воевали. Проблемы это не составило, наследили они как стадо лосей и вот… мы здесь сидим и обсуждаем последние новости. Понравилась история?

— Не особо. У меня другое видение ситуации.

— И какое же?

— Вы атаковали нас, с ходу взять нас не получилось, поэтому и решили пойти другим путем…

— И почему же тогда ты еще жив, позволю поинтересоваться?

— Заплатили за живых, — с ходу ответил наемник. У меня все, что дальше?

— Дальше — убери с лица это кислую ухмылку. Никто вас пальцем не тронет.

— Ну тогда мы пойдем?

— Не спеши. Я предлагаю поехать с нами, ты переговоришь с моими командирами, может твоим понравится в нашей общине, к делу приставим, — последнюю фразу он практически прокричал на всеуслышание.

— Так мы свободны или нет, черт возьми?

— Свободны, свободны, — раздраженно протараторил Кристоф.

— Спасибо за беседу, нам пора.

— И куда ты пойдешь, по лесам будешь до конца жизни прятаться, ты думаешь, Общество тебя не достанет?

— А с чего им меня искать? Я мертв, лежу под завалами с остальными.

— Вот ты…, — устало выдохнул Кристоф, — Я мертв и вон Ориэл с Морисом, как и половина прибывших со мной. Мы все тут покойники, вот только для того, чтобы не стать ими окончательно приходиться скрываться. Думаю, у тебя есть дня два форы, пока служки Общества не перекопали руины базы и не пересчитали тела. Будь уверен, они всегда так делают. Потом установят личности тех, кто остался в живых и начнут за ними охоту.

Рихард сплюнул под ноги, поднялся с бревна и направился в сторону кучкующихся в стороне членов отряда, — Слышали? — тихо, без эмоций обратился он к остальным.

— Слышали, как не слышать, — ответил за всех Лир.

— И что думаешь?

— Знаешь, думаю, в сказанных этим громилой словах есть доля правды. Пару ребят из его команды я узнал, — Лир повернул голову и кивнул темноволосому кудрявому парню. Тот ответил кивком, — Убить они нас могли в любую секунду, как видишь, мы еще дышим. Уверен, что ответы на наши вопросы получим на их базе. Примем предложение, Йорг и Иоганн согласны, Касия сказала, что поступит, как ты скажешь.

— Черт с вами… и с ними, двум смертям не бывать… Мы согласны!

XI

Подъем на крутой склон давался тяжело, это не вниз бежать. Взмокли все, включая бравых бойцов Кристофа. Рихард старался держаться чуть в стороне от основной группы. Так вроде бы и оружие всем вернули и в спину стволом никто не тычет, идем себе и идем, а ощущение на душе поганое. Уж больно много было за последнее время случайных встреч и чудесных спасений. С каждой секундой наемник все больше убеждался в том, что в этой партии он всего лишь разменная монета, его используют в слепую, и когда кукловоды решат, что роли сыграны, получат желаемое, весь отряд спишут окончательно. И это значит только одно — надо бежать. Поймать момент, воспользоваться возможностью и бежать к чертям и пускай вершители судеб мира грызут друг другу глотки, в этой войне Рихард твердо решил не участвовать.

Почти у самой дороги в тени отбрасываемой большим камнем, покрытым мхом, на макушке которого под острым углом росла куцая, кривоватая береза, толпился целый табун лошадей, голов сорок, не меньше. При них было еще семеро бойцов Кристофа, обхаживающих переминающихся и хрипящих коней.

— Потери? — не вкладывая никакого смысла в вопрос, почти шепотом произнес Рихард.

— Трофеи, — также тихо ответил парень, шедший чуть позади наемника.

Действительно, присмотревшись, Рихард увидел собранные в вязанки винтовки и ружья, рядом были свалены дорожные сумки, бандольеры и даже сапоги. Ровным счетом все то, за что можно выручить лишнюю марку.

Дорога до Эдоло прошла без приключений и была похожа на конную прогулку. Встречные кибитки торговцев и немногочисленные путники, завидев приближающуюся ватагу, старались как можно скорее убраться подальше от дороги и правильно. От вооруженных всадников вдали от городов ждать чего-то хорошего — последнее дело.

На закате показались сторожевые башни Эдоло, черные шпили которых на фоне кроваво-красного солнца стремились к небу. Несмотря на небольшие размеры, город служил перевалочной базой для торговцев вином, державших свой путь на север. Его можно было разделить на две части: маленький восточный район, где в основном и проживало все коренное население и торговую часть — остальной город. Большинство улиц занимали многочисленные забегаловки и постоялые дворы, вокруг царила суета и веселье.

Западные ворота, через которые прибыл отряд, не пользовались популярностью у торговцев, поэтому конюшня в этой части города была всего одна, благо стойла были пустыми. Скучающая стража при виде приближающегося отряда напряглась. Отложив сторону карты, трое солдат в синих шинелях расхватали прислоненные к стене короткие карабины и направились из своего закутка к воротам. Старший из них, которого выделяла красная сержантская полоска на правом рукаве, вышел вперед.

Ехавший в середине колонны Кристоф жестом остановил отряд и выдвинулся вперед. Он подъехал к сержанту и даже не удосужившись спуститься с лошади, сунул служивому под нос свернутый в трубочку лист бумаги. Стражник развернул документ, кивнул и дал остальным команду пропустить.

Лошадей передали конюхам. Продолжив путь уже на своих двоих, Рихард нагнал Кристофа и спросил:

— Что ты ему показал?

— Дорожную грамоту, от местного графа… Подделку естественно, — улыбнулся в ответ громила.

— Понятно, — без особого интереса произнес Рихард и, подумав с минуту, очень тихо продолжил, — Скажи прямо, на кой мы тебе сдались?

— Мне не сдались. Ты с твоими людьми особенно. Вот за парня заплатят, а вы так балласт.

— А он им зачем?

— Ну и вопросы ты задаешь, а мне почем знать, если платят — значит, нужен, — Кристоф отмахнулся от Рихарда и прибавил шагу.

Заселили их в ни чем не примечательном постоялом дворе без вывески и названия в тупике у городской стены. В ведущем к нему переулке даже двоим было не просто разойтись, настолько он был узким. Выделив две комнаты на чердаке, Кристоф настрого запретил напиваться и предупредил, что в шесть утра мы должны быть уже за городскими стенами. В ответ он получил подтверждающие кивки и поспешил удалиться.

Рихард и Лир заняли маленькую клетушку, напротив лестницы, остальные заселились в комнату побольше.

— Что делать будем, неудачник? — вроде как шутя обратился к соседу Рихард.

— Спать, — фыркнул Лир и оккупировал кровать, стоящую у двери, кинув на нее сумки.

— А я вот думаю, что надо валить, — Рихард выглянул в единственное окошко, но кроме ската крыши соседнего здания ничего не увидел.

— Куда? Ну свалишь ты, дальше-то что, деньги кончатся, пойдешь на большую дорогу? — не скрывал раздражения Лир.

— Куда угодно, не нравится мне все это.

— Параноик.

— Пусть так. Только вот я прекрасно помню человека, который меня спас из-под Милана. У того Кристофа были серые глаза, а у нашего нового знакомого голубые. Вот и кто теперь параноик?

— К чему ведешь?

— Нас не убили…, пока не убили, потому что мы им зачем-то нужны.

— Не понимаю твоей мнительности, а про глаза ты мог и забыть, — Лир плюхнулся на кровать и, уткнувшись носом в подушку, закрыл глаза.

Следующие два дня прошли в седле. Сначала на юг из города по тракту, а затем уже тропами на юго-восток. Там цивилизация заканчивалась, время от времени по пути попадались предупреждающие знаки, одни старые, покосившиеся, другие явно установили совсем недавно, как бы ни в этом году. Справа мелькнули остатки древнего города. Ржавые металлические скелеты, частично заросшие плюшем, возвышались над землей метров на шесть. Дороги скрыла трава, с востока к ним вплотную подобрался лес и уже потихоньку начал отвоевывать назад территории, когда-то заселенные людьми. Первый привал на ночевку Кристоф организовал в чистом поле, даже постов не выставил. На очевидный вопрос «Почему?», Рихард услышал не менее очевидный вопрос «От кого?». Что называется, вот и поговорили. На утро колонна всадников продолжила путь. Поля, холмы и леса сменяли друг друга. Иногда вдалеке из-за горизонта выплывали руины очередного города. Так они и ехали скучно, монотонно, практически без остановок. Временами Кристоф останавливал колонну, сверялся с картой, пару раз отправлял дозор. На исходе третьего дня запахло морем. Сначала Рихард думал, что ему показалось, но нет, ни он один заметил столь странный, одновременно далекий, и такой родной запах йода, растворенный в воздухе.

— Ты чувствуешь? — обратилась девушка к Рихарду.

— Да, море рядом.

— Далеко мы, из наших сюда уже лет десять никто не забирался.

— Они забирались, — наемник кивнул в сторону ехавших перед ними всадников.

— Если мне память не изменяет, здесь вся округа заражена?

— Как тебе ответить? Должна быть заражена, только как видишь, мы еще живы.

— Не верьте бредням Общества, — донесся голос из-за спины. Касия обернулась на голос. Молодой рыжий парень, ехавший следом, улыбнулся ей, и с интонацией лектора продолжил, — Зараженные места мы проехали вчера. Они полосой проходят с запада на восток и пятнами в городах, если знать дорогу, то путь совершенно безопасный. Кристоф вот с закрытыми глазами провести может.

— Куда мы едем? — спросила у словоохотливого парня Касия.

— В Савону, осталось недалеко.

— А что там? — задал вопрос уже Рихард.

— Дом, — хмыкнул парень, — Поселение отступников.

— Кого?

— На месте все расскажут. Не нервничайте так, у нас хорошо, безопасно.

Раздался свист, колонна остановилась, трое всадников отделились от основной группы и направились вперед. Через минут десять Кристоф махнул рукой и отряд продолжил путь. Между двух крутых склонов холмов уже отчетливо просматривалась дорога. Через двадцать минут, минуя предупреждающие знаки, отряд въехал в город.

Облупившаяся штукатурка, провалы в стенах, заваленные, осыпавшиеся ограды и вой гуляющего по пустым улицам ветра были уже привычным атрибутом таких мест.

— Приехали, — выкрикнул Кристоф, когда отряд достиг центральной площади. В этом месте все было не так. С виду мертвый город, здесь подавал признаки жизни: проемы окон в домах заложены свежей кладкой и превращены в бойницы. Под навесом из песчаного цвета сеткой сложены ящики и коробки. Над одним из зданий поднимается едва заметный белый дымок.

— Лошадей накормить, трофеи разобрать, и накормите гостей, — приказал Кристоф. Он подошел к Ивану и, положив массивную руку на плечо, сделал приглашающий жест. Рихард было дернулся к парню, но возникшие в ту же секунду двое амбалов одним своим видом показали, что лучше ничего не предпринимать и смиренно следовать указаниям хозяев. Тем более в тот момент он заметил в укреплении на крыше здания напротив крупное орудие, ствол которого был направлен на площадь.

Иван следовал за своим провожатым, обогнув груду камней, которая, судя по всему, когда-то была собором, одна из стен которого все-таки сохранилась и не обрушилась, парень попал в лабиринт из узких улочек. Поворот за поворотом он следовал за Кристофом.

— Не отставай, — прикрикнул он и нырнул в открытую деревянную дверь, выкрашенную синей краской. Дальше были ступеньки, ведущие вниз. Иван неуверенно делал шаг за шагом, споткнуться и упасть в кромешной тьме дело одной секунды. Затем со скрипом открылась еще одна дверь и яркий свет ослепил парня. Пару секунд замешательства… Иван зажмурил глаза и вошел в светлую комнату, освещенную лампами, излучавшими яркий холодный свет. Посередине на вытоптанном ковре стоял стеклянный столик и два покатых дивана обитых коричневой потрескавшейся кожей.

— Проходи, садись, — строгим, приказным тоном произнес здоровяк и, убедившись, что его указание выполнено, вышел из помещения и закрыл за собой дверь.

В комнату вела еще одна дверь. Через пару минут она отворилась, и из нее вышел худой мужчина, на вид ему было около пятидесяти, лицо покрывали морщины и старые шрамы от ожога. Он странной хромающей походкой подошел к столу и сел напротив. Когда Иван опустил взгляд, то увидел, что внизу из-под штанин вместо ног торчат странные металлические конструкции, подобных он еще ни разу в жизни не видел.

— Это протезы, — произнес мужчина, увидев испуг парня, — я потерял свои ноги очень давно, — улыбнулся незнакомец и протянул руку, — Епископ.

— Простите? — словно только вырванный из пелены забвения переспросил Иван.

— Епископ, так меня все называют. А ты — Иоган, верно?

— Верно, только Иван.

— Пусть будет Иван, местные все равно будут звать тебя на свой лад.

— Да я привык.

— Иоган, прости… Иван, ты наверно хочешь знать, зачем мои люди привели тебя в это забытое богом место?

— Не в меньшей мере, как и многое другое.

— Похвальная любознательность, — старик улыбнулся еще шире, обнажив ряд идеально ровных белых зубов, — Наш общий знакомый, Иосиф, считал тебя особенным.

— И в чем же?

— Не спеши… Эта история долгая, она писалась столетиями, а я простой старик, просто не способен пересказать ее за одну короткую беседу.

— Все же.

— Ладно, в общих чертах. Есть болезнь, страшная, смертельная, веками терзающая этот мир. Существуют ученые, врачи, которые изучают ее и ищут лекарство. Сейчас у них есть вакцины от всех ее штаммов, кроме одного. Так вот, если верить Иосифу, когда проводили тесты образцов взятых у тебя, твой геном оказался невосприимчив к злосчастному вирусу. Эта и есть причина, по которой ты здесь.

— Постойте, если я правильно понял, из меня хотят сделать лекарство, — от полученной информации парень вжался в диван.

— Не переживай, разрезать и смотреть, что внутри мы не будем. Нам нужно лишь немного крови и возможно образцы тканей. Тем более ты уже все это проходил, — Епископ показал на свежую повязку на колене Ивана.

— Хорошо, я ходячее лекарство, но почему?

— Да кто ж знает. Гены.

— И что будет дальше?

— Останешься здесь, немного твоей крови мы поменяем на знания, — засмеялся Епископ, — если у нас будет лекарство, то…, — он задумался и замолчал.

— А что это за болезнь? — поинтересовался Иван.

— Ты, правда, хочешь знать?

— Конечно!

— Тогда слушай, история будет длинная, — Епископ начал рассказ и явно получал от этого удовольствие, — Шел 2043 год по старому календарю, естественно. На западе отсюда находилась страна Испания. Не далеко от города Кордова располагалась лаборатория, где проводились работы над модификацией вирусов, по крайней мере, так говорят дошедшие до нас источники, которые принято считать достоверными. Так вот, ученые там «играли» с вирусом оспы. Что случилось в той лаборатории не известно, но в результате назовем это «инцидента» вирус вырвался на свободу. От известной в те далекие времена оспы этот вирус отличался необычайной стойкостью ко всем известным видам антибиотиков и сумасшедшей вирулентностью, то есть заразностью. Вирус распространился по земле за считаные дни. Смертность составляла 81 %. Больше всего пострадала западная часть континента. Затем была создана карантинная зона — «стена», про которую вы слышали кучу историй. Вирус это не удержало. Тогда часть государств, которые в меньшей степени пострадали от первого удара новой заразы, приняли радикальные меры «лечения». Мир охватило пламя, по зараженным регионам ударили из всего, что было в арсеналах, города превращали в пепел, в братские могилы. Все это было предсмертной агонией цивилизации. Как ты понял, хоть большая часть населения земли погибла, у небольшого процента оказался иммунитет либо врожденный, либо приобретенный, и жизнь вновь возродилась. Сам вирус поменялся, но никуда не делся, сейчас мы все носители исходного штамма. Всего нам известны восемь штаммов, к трем из них у нас иммунитет, от четырех ученые нашли вакцину, а вот один до сих пор угрожает всему живому.

— Если от него не было лекарства, почему мы живы?

— Резонный вопрос. Ответ на него прозаичен и прост, просто никто не возвращался живым из-за стены, носителей не осталось, вирус спит в мертвых городах на западе.

— А если…

— А если, то мы все умрем, кроме тебя, — усмехнулся старик.

— А Общество хочет найти лекарство?

— Все, кто знают, хотят.

— И вы?

— Конечно.

— А если лекарство не найдут?

— Тогда живущим сейчас людям останется только молиться, чтобы он не попал из-за стены в наш мир.

— А те четыре вида…?

— Они тоже проблема, раз в десять лет обязательно где-нибудь происходит вспышка, пока Общество справляется. Кстати про самую крупную вспышку ты знаешь.

— Откуда?

— Сказку про месть Общества Герцогству и уничтожение Познани поди слышал?

— Конечно, все слышали.

— Так вот, история немного по-другому складывалась. Вспышка болезни охватила город. В те дни там жило около двадцати тысяч человек. Общество оценило ситуацию и решила, что не успеет предотвратить распространение заразы, да и вакцину пожалели, а возможно, и не было у них такого количества. Город закрыли на карантин и сожгли, потом еще месяц округу чистили. А для народонаселения придумали историю про кровожадного правителя, который поплатился за убийство представителей Общества, тем самым убив двух зайцев.

— Неприятная история, аж мороз по коже.

— Знания вообще страшная вещь, молодой человек. Будем считать, что первое знакомство прошло в позитивном ключе, — Епископ уже начал подниматься, как его остановил Иван, — Постойте, можно еще вопрос?

— Вечером после ужина, тем более твоим друзьям тоже будет интересно послушать. А пока мне надо идти, дела ждут. И еще одно, о содержании нашего разговора не надо распространяться, твои друзья все узнают, но в свое время.

— Они будут спрашивать.

— Им будет не до тебя.

XII

Людей Рихарда поселили в один из домов. Каменный дом в два этажа и с тремя комнатами находился на южной окраине и примыкал вплотную к заброшенной промзоне, за которой скрывался порт. Внешне дом не выделялся среди окружавших его полуразрушенных зданий, разве что стекла были вставлены в узкие оконные проемы-бойницы. Внутри на скорую руку был сделан ремонт, на полу лежали свежие, покрытые суриком доски, стены были свежевыкрашены прямо по грубому камню, а потолок поддерживала конструкция из толстенных металлических уголков. На втором этаже между двумя комнатами расположилась новая печь. Интерьер оказался без изысков. Устроители всего этого руководствовались практичностью. Кровати, стол, лавки были сколочены из массива сосны и были новыми, а вот шкафы где-то смародерили, как и матрасы. В целом неплохо, жить можно.

— Располагаемся пока, — Рихард сбросил вещи на лавку и принялся разминать затекшую спину.

— Надо бы воды набрать, — резонно заметил Лир.

— Надо было у местных спросить где, пойду, поищу колодец или колонку.

— Ведро возьми, — Лир ткнул пальцем в угол.

— Возьму, возьму.

— Дорогу-то назад найдешь?

— Не бойся, без командира не останешься, — с этими словами Рихард переступил порог и, прикрывая глаза от бившего в лицо солнца, побрел через лабиринт переулков, где без проводника, знающего дорогу, заблудиться было проще простого.

Гуляя по улочкам, наемник стал замечать несущественные детали, совокупность которых говорила о том, что город вовсе не брошен. В зданиях были стекла, причем чистые без намека на столетиями копившуюся пыль. То здесь, то там были видны свежие следы ремонта. Мусора, естественного спутника любого древнего города, не было и в помине.

Поворот за поворотом, арки, тупик, узкий проход, крутая лестница и вот перед глазами Рихарда возникла широкая улица. «И как теперь дорогу назад искать», — подумал он, зачаровано наблюдая, как серо-синие волны набегают на камни. Набережная, а это была именно она, была выдержана в лучших традициях старого мира, даже лучше. Завалы местами были выше человеческого роста. Некогда выходившие на море фасады зданий обвалились, обнажив свое нутро. «Куда теперь?», — спросил сам у себя Рихард и, оглядевшись по сторонам, повернул на запад, где были сложенные друг на друга ряды из ржавых гнилых контейнеров, являвшихся неотъемлемой частью любой промзоны, образовывали подобие стены. Идти приходилось аккуратно, смотря под ноги и поглядывая по сторонам, чтобы не налететь на какую-нибудь железяку и не провалиться в яму. Чем ближе были контейнеры, тем больше Рихард убеждался в правильности выбранного маршрута. При приближении контейнеры больше не выглядели ржавыми. «Гениальная маскировка. Где только цвет такой нашли», — подумал он, рассматривая выкрашенные в грязно рыжеватый цвет сорокафутовики.

— Эй, ты чего там отираешься? — донеслось со спины. Рихард обернулся, и никого не увидев ответил, — Колодец ищу или колонку. Вода нужна.

Из здания по осыпавшейся стене, образовывающей плавный скат до самой земли, спустился худощавый парень. Выгоревшие соломенного цвета волосы, бесцветные едва различимые брови на темном загорелом лице выглядели нелепо. Кожаный грубый плащ на пару размеров больше паренька довершал картину. В руках он держал обрез.

— Нечего тут шарить, — наставив ствол на визитера, сказал парень.

— Смотри, не пальни, а то еще унесет тебя.

— Не бойся, не унесет. Проваливай отсюда, закрытая тут зона, — прищурив глаз, продолжил малец.

— Да не очень-то и надо. Скажи, где воды набрать и я уйду, — сделав миролюбивое лицо, Рихард выставил перед собой жестяное, слегка помятое ведро.

— А в своем квартале, что не набрал? — с недоверием в голосе спросил блондин.

— Так, а я знаю где? Пошел искать, наткнул на тебя.

— Новенький?

— Так пару часов как прибыл, никто толком не объяснил, в дом заселили, а дальше, что хочешь, то и делай.

— Ладно, идем, провожу, — примирительно сказал парень, — только один раз пущу, дальше у себя в квартале набирай.

— Пренепременно.

Парнишка подошел к сетчатым воротам, расположенным в трехстах метрах от того места где стоял Рихард, снял с шеи ключ, отщелкнул навесной замок и, размотав цепь, приоткрыл одну из створок. — Идем! — сказал он, и направился под собранный из бревен и листов железа навес на площадке, которую и скрывали контейнеры, — Набирай.

Рихард подставил ведро и, нажав на облезлый рычаг, открыл воду, — А что это сзади за штуки? — поинтересовался он, ожидая, когда наполнится ведро.

— Ты про солнечные панели?

— Если те черные штуки солнечные панели, то про них. Мы в свое время их столько натаскали, а на кой они и не знаем.

— Черные… они.

— Для чего они?

— Где ж вас только находят, — без злости, для формы, буркнул парень, — Электричество… вырабатывают, от них запитаны почти все дома в центре, и насосы работают.

— Насосы?

— На землю не лей! — парень указал на переливающееся через край ведро.

— Ох ты ж…, Теперь еще бы дорогу назад найти.

— А ты в каком квартале?

— Да откуда мне знать, нас провожатый десять минут водил по переулкам.

— Иди вверх по улице, как закончится подъем, увидишь Собор. По левую руку от него будет дом с завешанными красными тряпками окнами, там спросишь, куда тебя поселили. У меня времени бегать нет.

— И на том спасибо.

Парень, так и не назвав своего имени, буквально вытолкал Рихард с территории площадки и, навесив замок, вернулся на свой пост. Наемник перехватил ведро, ручка которого больно врезалась в ладонь, и направился вдоль разрушенных домов. Дорога в гору, да еще под палящим солнцем и не самым легким ведром, казалась пыткой. Пот заливал глаза, рубаха стала влажной и прилипла к телу. Пару раз Рихард чуть не упал, споткнувшись о валяющиеся по всей дороге булыжники. Опустив голову, он как мул тащил свою ношу. И чуть не налетел на мужика, возникшего из ниоткуда.

— Ты что тут забыл? — удивлено обратился к Рихарду знакомый голос. Наемник поднял голову и увидел довольного Кристофа.

— Воду набирал, не видно?

— Где?

— На набережной.

— Зачем?

— Что за тупой вопрос, умыться.

— Кретин, зачем на набережную поперся, у вас колонка через дом.

— А мне про нее кто рассказал?

— Дай помогу, — перехватив ручку, Кристоф перевернул ведро и вылил содержимое на дорогу. Вода ручейком побежала по канавкам между брусчаткой.

— Бл. дь, я с самого низа его тащил! — закричал Рихард, сжимая кулаки.

— Что я могу сказать, идиот… Да не пыхти ты, как чайник на огне, иди за мной покажу, где колонка.

Ничего не оставалась, как следовать за Кристофом. Дорогу он знал. Ловко лавируя по улочкам и подворотням, здоровяк вышел в небольшой двор.

— Вот вода, вон проход, направо и упрешься в свой дом. А мне пора, — Кристоф развернулся и пошел в обратном направлении.

— Постой! — остановил его Рихард.

— Чего еще?

— Ты же меня не спасал?

— Не понял, о чем речь?

— Ты не тот человек, что вытащил меня из-под завала в Милане четверть века назад!

Кристоф отмахнулся и продолжил свой путь.

«Ублюдок», — прошипел Рихард. Набрав воды, он прошагал в арку, повернул направо и действительно вышел к дому, в котором их разместили.

— Что так долго? — место «привет, как сходил» прямо с порога прикрикнула Касия.

— Воду искал.

— Тебя как за смертью посылать, — поддержал девушку ее дядя.

— Ну, а ты что скажешь? — обратился, к развалившемуся на двух сдвинутых лавках Йоргу, командир.

— А что сразу я, мне вообще наплевать, можешь еще погулять, — ответил он.

— Вот вода! Пользуйтесь на здоровье, неблагодарные!

— Спасибо, не надо. Мы уже набрали, — продолжила изгаляться Касия.

— Да какая муха тебя укусила? — Рихард с грохотом поставил ведро у входа, расплескав воду на пол, и поднялся на второй этаж.

— Действительно, Касия, что ты на него набросилась? — не открывая глаз, спросил Йорг.

— Не набрасывалась я на него. Спросила просто, а он психанул.

— Да я же слышал… И ты, Лир хорош. Не можешь без комментариев.

— На себя посмотри.

— Да пошли вы, — Йорг вскочил с лавки и неспешно поднялся наверх за командиром.

Вечером перед самым закатом в дверь постучали. Кристоф, перегородивший проход своей тушей, окинул комнату взглядом, поморщился, а затем приказал следовать за ним. Знакомым маршрутом он довел всех до разрушенного собора, подвел к двери дома, про который днем Рихарду рассказывал парень, и, пропустив всех четверых внутрь, закрыл дверь. Сам же остался снаружи.

В большом зале за вытянутым столом сидело семь человек, в том числе и Иван. Что удивительно, среди присутствующих была доктор Бекер — руководитель лаборатории на базе Общества. Уже немолодая женщина кокетливо заулыбалась и помахала по-детски маленькой ладошкой. Рядом с ними сидел сухой жилистый старик, лицо которого показалось Рихарду очень знакомым. Он уставился на морщинистое лицо и только собирался открыть рот, но с интересом наблюдавший за сценкой старик улыбнулся и сказал: — Рихард, садись уже! Остальные тоже занимайте места.

— Мы знакомы? — голос старика казался наемнику таким знакомым, только вот не вспомнить, кому он принадлежал, он никак не мог.

— Думаю, да.

— Ни как не могу вспомнить твое имя.

— Ты знаешь…

— Кристоф? — вспомнив, наконец, имя владельца голоса.

— Молодец, угадал, только большинство в городе знает меня под именем Епископ, и ты меня так называй.

— А что за цирк с этим? — Рихард показал на дверь.

— Мой оперативник, тезка. Я уже не настолько шустрый, — старик нагнулся и постучал костяшками пальцев себе по ноге. Удары отразились по комнате тяжелым металлическим бряцаньем.

— К чему было все это представление и зачем мы здесь?

— Представление… хм, мне стало любопытно узнать, как ты отреагируешь.

— И… узнал? — начал раздражаться Рихард.

— Что-то вроде того. Оставим эту тему, только время потеряем. Для начала я хотел бы представить своих братьев-единомышленников: доктор Ульв Новак — ученый, врач, работает вместе с вашей старой знакомой прекрасной госпожой Бекер; Тимофей Самсонов, бывший дипломат, отвечает за поддержание связей с зауральскими поселениями и пиратами, промышляющими на Средиземноморье; Вилхельм «Безродный», главный в арсенале, снабжение тоже на нем и Валентин Габинно — наш маршал. Ну а я, ваш скромный слуга, занимаюсь тем, что разрешаю споры между этими молодцами и подвергаю конструктивной критике их идеи.

Теперь к главному вопросу, который вас мучает. Вы помогли доставить сюда Ивана, за что вам всем огромное спасибо. Как вы уже успели заметить, у нас тут небольшое сообщество. В основном изгои и отщепенцы, которым не осталось места в Обществе и списанные наемники вроде вас.

— Списанные? — переспросил Лир.

— Не нравится вам это слово, придумайте другое. Смысл один, вы стали не нужны, и вы подлежали уничтожению. К слову, не вы первые, не вы последние. Общество с завидной регулярностью меняет рядовой состав из числа, как бы лучше выразиться, привлеченного персонала.

— Не понимаю…

— А чего тут понимать. Кто по-твоему мы такие? И как думаешь, решился бы сын герцога напасть на базу Общества? Ответ — нет. Войска Отто действовали с разрешения ваших бывших хозяев.

— Зачем им это? — в голове у Рихарда потихоньку складывалась картинка случившегося, но ответ на вопрос о мотивах Общества ускользал от него.

— В твоем случае, Рихард, немного политики, немного генетики. Начну с того, что проще. Ты конечно не в курсе, в качестве возмездия за вероломное нападение на базу два дня назад ударные отряды Общества заняли Брисков. Герцог сидит в своей же темнице. Его сын ведет переговоры об условиях капитуляции… Что рты разинули, рано или поздно Общество вышло бы из тени. Это случилось сейчас.

— И что будет дальше?

— Хороший вопрос, Думаю, начнется планомерная экспансия.

— А…, — хотел что-то спросить Рихард, но Епископ его остановил.

— Погоди, ты и так задаешь слишком много вопросов. Мы так никогда до дела не дойдем. Не сегодня — завтра на ребят с татуировками, как у вас, — Епископ обвел рукой сидящих напротив него наемников, — …объявят охоту. Этот лагерь безопасен, Общество сюда пока не суется. И вот мое предложение: Я предоставлю вам надежное укрытие и материальное снабжение, взамен твой отряд будет выполнять небольшие поручения и, конечно же, в случае атаки на лагерь, встанет на его защиту.

— Тут же безопасно, не так ли?

— Сейчас безопасно, но кто знает.

— Что за работа?

— Ничего особенного, сбор информации.

— А если мы не согласимся?

— Тогда все дороги для вас свободны, только не уверен, что без поддержки вы долго протянете. Если решите уйти, советую податься на восток, за Уральский хребет. Там у Общества нет власти.

— Там вообще никого нет, — хмыкнул Лир.

— Не скажи, там есть несколько крупных поселений, почти города.

— И никто про них не знает? Бред! — скептически отнесся к информации Епископа Лир.

— Мы знаем, даже торгуем.

— У нас есть время подумать? — задал вопрос Рихард.

— Нет, отвечайте сейчас!

— Согласны, — опустив глаза, ответила за всех Касия.

— Возражения есть? … Позвольте продолжить. Иван останется с доктором Бекер, он знает для чего. Остальных же я попрошу оказать мне маленькую услугу. Не знаю, рассказывал ли вам мой тезка о том, что Иосиф работал на нас?

— Что-то такое он говорил, — кивнул Лир.

— Замечательно, так вот, Иосиф должен был переправить нам Ивана еще несколько дней назад, но в последний момент пропал, оставив короткую невнятную записку. Люди в лесу работали на него — это я могу сказать наверняка, так как с главарем той шайки свел его Тимофей, за пару дней до того, как мы получили от него последнее сообщение. Вашего друга нужно найти и привести сюда.

— Интересно, и как мы это должны сделать, облазить каждый кабак во всех деревнях и весях?

— Рихард, от тебя я другого вопроса и не ожидал. Мы полагаем, что, не заполучив Ивана, он держит путь в Брисков. Соваться туда опасно. Сейчас территория Герцогства похожа на развороченный осиный улей. Выждем неделю и отправим вас, как бы лучше выразиться, по следу. Начать предлагаю с Фриланда, Только будьте предельно осторожны, вы теперь для всех враги. Завтра Вильхельм поможет вам со снаряжением и сведет татуировки.

— А если она у меня на груди? — пошутила в свойственной ей манере Касия.

— Госпожа, тогда процесс доставит мне в два раза больше удовольствия, чем обычно, — подмигнул ей Вилхельм.

— Не дождешься, — фыркнула в ответ девушка, не ожидав столь беспардонного ответа.

— Прошу, не отвлекайтесь, — вмешался Епископ, — Как только найдете Иосифа, везите его в Эдоло, там мы его заберем. На территории Метрополии проблем у вас не будет, я уже озаботился дорожными грамотами, нужно только вписать имена… Ах да, чуть не забыл, у Иосифа был дневник, найдите его. Вообще берите любые записи, которые найдете у него. Есть вопросы?

— Есть замечания, — Рихард посмотрел в глаза старому товарищу, — Первое, плана у вас нет, где искать Иосифа, вы понятия не имеете. Второе, не считайте нас совсем идиотами, то что ты нам предлагаешь это — самоубийство. Во Фриланде нас каждая вторая собака знает, и, если за нас обещали хоть даже небольшие деньги, местные сдадут нас и глазом не моргнут. Учитывая эти обстоятельства и колоссальный риск вопрос только один — сколько?

— Десять тысяч марок.

— Каждому!

— Не может быть и речи, это огромные деньги.

— Тогда нам лучше попытать счастья и наняться в отряд местного вельможи. В Метрополии мы не следили, а хороший солдат всегда в цене.

— Ладно, пять каждому, — больше не могу дать.

— Восемь последняя цена и только из-за уважения к нашей дружбе.

— Рихард, ты сдурел, где я столько найду.

— Не жмись, по пять у тебя есть, их отдашь авансом, остальное передашь в обмен на Иосифа.

— Где гарантии, что ты не сбежишь? С такими деньгами вам сам черт не брат.

— Так у вас остается член нашего отряда, — Рихард указал на Ивана, — мы своих не бросаем.

— Да как же…

— Иоган, подтверди мои слова, — обратился наемник к парню.

— Все так, — обреченно вздохнув, подтвердил он.

— Значит, решили, последний момент. Друг мой, поскольку мы не знаем, с чем нам придется столкнуться, я не гарантирую, что когда мы передадим в ваши руки Иосифа, он все еще будет дышать.

— Уж извольте постараться. Думаю, мы закончили. Вас проводят и накормят. Рихард, задержись ненадолго.

В один миг комната опустела. Как только захлопнулась дверь, Епископ медленно поднялся со своего места, проковылял к двери и опустил тяжелый засов. — Что же достопочтенный господин, пока нам не мешают, я хотел бы обсудить детали, так сказать тет-а-тет.

— Что с ногами? — Не дожидаясь пока его старый приятель начнет растекаться мыслью по древу, задал вопрос Рихард.

— Длинная история, хотя в мои годы все истории длинные. Тебе говорили, что стало с моим отрядом?

— В общих чертах, если память не изменяет: «по неосмотрительности твой отряд забрел в зараженный район и оттуда уже не выбрался».

— Ты в такое веришь?

Рихард пожал плечами, — Всякое случается.

— Общество нас списало, отправило прямиком в засаду. Мы шли по узкому ущелью у предгорья Доломитовых Альп, зажали нас с двух сторона, еле отбились. Рядом со мной граната разорвалась, ноги и посекло. Выбрались из ущелья двое: ваш покорный слуга и Шон — отрядный медик, ему сильно досталось. Результат ты видишь, я лишился ног, Шон умер на третий день на занюханном постоялом дворе.

— Чем ты провинился?

— Кто бы знал? До сих пор мучает меня этот вопрос. Как-нибудь, если доживем, я расскажу тебе всю историю. А пока вокруг время перемен и больших свершений давай обсудим наше сотрудничество.

— А что было пять минут назад?

— Знакомство.

— Кто вы вообще такие?

— Мы сообщество людей объединенных одной целью, своего рода клуб по интересам.

— Прошу прошение за нескромный вопрос, что вас объединяет?

— Как что? Рихард не тупи — Общество. Мы все в той или иной мере работали на нее и пострадали от нее. Кем-то движет месть, кем-то холодный расчет, кем-то страх. Здесь собрались ренегаты всех мастей. Доктор Бекер, например, не могла больше смотреть, как людей используют вместо лабораторных крыс. Я потерял ноги, Кристоф второй — всю семью.

— Клуб обиженных и ущемленных.

— Не смешно, тебе повезло отделаться малой кровью, большинству повезло меньше, — раздраженно ответил Епископ.

— Не злись, это была самоирония. Что по делу? — Рихард решил сменить тему пока не поздно.

— Через неделю, максимум две, тебя и твоих людей отправят искать Иосифа. Он не очень важен, получиться его достать хорошо, еже ли нет — не беда. Сейчас меня волнует неприкрытая агрессия Общества. Мои источники уже давно докладывали о нездоровом интересе руководителей организации к Брискову и окрестностям. Теперь уже не секрет, что после гибели Познани, именно они настоятельно рекомендовали молодому Герцогу перенести столицу в Брисков. И на месте крохотной деревушки помогли выстроить самый крупный город в известном нам мире. Я хочу, чтобы ты выяснил, что тамтворится.

— Почему я? И что искать?

— Больше некому, нас меньше, чем хотелось бы и нужно готовиться к войне. Есть убежденность, что наши бывшие хозяева поставят Отто номинальным правителем герцогства в обмен на армию, которую бросят на Метрополию. Если бы я знал, что искать, то для тебя бы не осталось работы.

— Гениально, пойди туда, не зная куда.

— Я не обещал, что будет легко.

— Это я уже понял.

— Как поддерживать связь?

— Никак, полная автономность. В Эдоло, в «Черном окуне» вербовочный пункт, там и будет ждать Кристоф.

— Оружие?

— Обеспечим, но ничего сверх того, что можно найти у торговцев, не проси. И свои винтовки оставьте здесь, от них за версту Обществом воняет.

— Так скажем, трофеи, — прекрасно осознавая, что сморозил глупость, выпалил наемник.

— Вот за трофеи с тебя и спросит… Палач. Хватит философствований на сегодня, иди, поужинай, рад, что ты смог выжить.

— И тебе не болеть, — выдавил Рихард, замялся на секунду и сказал, — А куда идти-то?

— Из дверей направо, второй дом с заложенными окнами.

— Спасибо.

Рихард выскочил на улицу и замер. «Твою же мать! И куда ты старый пес нас втянул. Мало того, я дурак, уши развесил», — от мыслей о грядущем по спине пробежал холодок. Наемник сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. И вроде прохладный сладковатый вечерний воздух помог, желание вернуться в дом и свернуть шею старому приятелю словно улетучилось, по крайней мере, пока. «Суки!» — выкрикнул Рихард, повернулся и пошел искать харчевню.

XIII

Вечером за ужином Рихард был не многословен и от сыпавшихся со всех сторон вопросов отмахивался. На душе было черно, мысли путались, сомнения одолевали. Даже принесенное к столу вино не помогло расслабиться. Кружка за кружкой слегка терпкого молодого красного сделали свое дело, на утро голова раскалывалась, руки тряслись и не слушались. Ведро холодной воды, вылитое на голову, лишь заставило вздрогнуть. — Что они туда намешали, — борясь с подступающим к горлу комком, прошипел Рихард.

— Пить меньше надо, — ответила Касия, вызвавшаяся сопроводить командира до колонки с водой.

— Не больше, чем обычно…

— Больше, Рих, больше.

— Спасибо, что помогла, дальше я сам.

Девушка поняла намек и, кинув полотенцем в лицо товарища, исчезла в арке.

— Фух…, — выдохнул Рихард, уперся лбом в стену ближайшего дома и уже не сдерживая спазмы, опорожнил желудок. Если и полегчало, то не сильно. Живот крутило, а на голову будто опустили чугунный колокол и начали со всех сторон наперебой стучать молотками. Наемник промочил полотенце лядиной водой, накинул его на голову и уселся на сложенные в тенистом углу пыльные деревянные ящики. Он зачарованно смотрел на проплывающие по голубому небу облака. «Эх, вот бы сейчас дождь», — подумал Рихард, — «Так давно не попадал под дождь, лучше ливень стеной, летний, теплый…».

— Эй, пьянчуга, ты еще жив? — голос Касии оторвал от увлекательного занятия.

— Чего тебе?

— Что расселся… идем, дядя кофе раздобыл, — девушка подхватила командира под руку и потащила за собой в дом.

Аромат свежезаваренного напитка заполнил весь дом, на столе на расстеленной льняной тряпке лежала горка поломанного на куски еще дымящегося хлеба, крынка масла и пиала с красными оливками. Касия взяла нож, размазала толстым слоем масло и со словами «ешь!» всучила его командиру. От первого куска Рихарда чуть не вырвало. Пересилив себя, он доел хлеб, влил в себя кружку кофе, а потом еще одну. Минут через двадцать накатывающаяся волнами тошнота начала отступать, наемник уже мог разогнуться и оторвать голову от стола.

— Куда вы? — просипел вслед выходящим на улицу Лиру и Йоргу Рихард.

— До арсенала местного, узнаем, что там с нашими татуировками делают, а потом поболтаем с местными, вчера, когда ты уже отрубился, мы встретили знакомых. Договорились после обеда пропустить по рюмочке, — Лир скороговоркой выдал заготовленный текст.

— Молчи про рюмочки, сейчас вырвет.

— Ну, мы пошли?

— Валите.

Дверь захлопнулась. Рихард поднялся с лавки и поплелся наверх.

— Куда собрался? — крикнула на него Касия.

— Пойду подремлю… плохо мне…

— Ага щщас! Мне тут с тобой до ночи нянчиться удовольствия никакого. Через десять минут, чтобы был внизу, пойдешь со мной гулять, моря сто лет не видела.

— Побойся бога, мне просто на ногах стоять и то тошно.

— Пройдешься, развеешься. К вечеру огурцом будешь. Если будешь хорошо себя вести, разрешу опохмелиться, — Касия вынула из ящика початую бутылку какой-то бодяги и, улыбаясь во весь рот, потрясла ею перед собой.

— Убери, эту дрянь, — фыркнул Рихард и поспешил наверх, — Сука… — произнес он шепотом.

«Прогулка, мать твою, пытка как она есть!» — Рихард плелся позади девушки, отставая от нее метров на пять. Дорога шла то вниз, то вверх, за направлением наемник не следил, на автомате двигаясь за Касией, как за маячком, блуждающим где-то на границе миров. Возможностей измученного организма хватило минут на пятнадцать прогулки, после чего Рихард нырнул в ближайшую подворотню. За секунды непереваренный завтрак украсил разбитую брусчатку. — Да что за пойло мне подсунули, — проговорил он сам себе. Обернулся и уперся в возникшую из ниоткуда девушку, чуть не упав от неожиданности.

— Нормальное пойло, меру знать надо, — довольная страданиями командира Касия протянула ему флягу с водой. Рихард прополоскал рот водой, а остатки вылил себе на голову, — Не скалься, у меня память хорошая, нажрешься, я все припомню.

— А плевать, я девушка стойка, слабины не дам.

— Ну-ну…

Вернув флягу, Рихард вывернул на дорогу, и начал спускаться по ставшей уже знакомой разбитой улочке к набережной. «Что ж налево я уже ходил, попробую на право», — Касия, тебе все равно куда идти?

— Хочу туда, — с лицом капризного обиженного ребенка она махнула рукой направо.

— Как пожелает ваша светлость, — Рихард отвесил поклон и зашагал вперед.

— Всегда мечтала иметь прислугу, — не сдерживая смех, крикнула на всю округу девушка.

— Ты не перегибай, а то ночью в караул отправлю.

— Молчу, молчу, — хихикала Касия.

Они прошлись вдоль берега, сегодня море отливало зеленым изумрудом, в небе бесновались чайки, оглушительно выражая свое недовольство, или наоборот радость. Даже разрушенная первая линия домов излучала невидимое глазу очарование. Морской воздух делал свое дело, разгоняя похмельную пелену. И хотя в желудке наемника десяток ежиков продолжал устраивать оргии, самочувствие в целом улучшилось.

— Смотри! — восторженно воскликнула Касия. Вдалеке на камнях расположился одинокий рыбак, неподвижно в позе мыслителя ждавший благодати от моря.

— Пойдем?

— Я за! — девушка распустила собранные в хвост волосы и бросилась вперед, — Догоняй! — на бегу закричала она.

— Ну вот еще, я стар для этих игр.

— Прекращай брюзжать, хоть раз порадуйся жизни, завтра нас, может быть, убьют.

— Меня не убьют, — выкрикнул Рихард уже убежавшей вдаль Касии.

Не поддавшись на провокацию, он лишь прибавил шаг.

У рыбака — сморщенного деда неопределенного возраста с обветренным лицом удалось выторговать пару рыбин, название которых он и сам не знал. «Рыба и рыба, вкусная», — без эмоционально пресекал он любые попытки выяснись, что же все-таки он продает за целых две марки. Такой цене, скажем прямо, могли позавидовать лучшие таверны Брискова. На торг старый хрен не шел, после очередной попытки сбить цену Рихард сдался, махнул рукой и отсчитал две монеты. — Смотри, старик, если не вкусно, я тебе в глотку потроха запихаю, — размахивая перед носом, удерживаемой за хвост рыбой, пригрозил наемник. Рыбак не ответил, меланхолично отвернулся, чтобы вернуться к своему занятию, а Рихард с Касией продолжили свой путь. Набережная, точнее, место, где она раньше располагалась, закончилась, ее сменил галечный пляж.

— И за чем мы это купили? — потряхивая серо-черной тушкой спросил Рихард.

— Съедим. Вон у той ржавой штуковины отличное место для «лагеря». Ты чистишь, я за хворостом!

— А может наоборот?

— Неееееет… — растягивая буквы произнесла девушка и подняла выброшенную на берег выцветшую на солнце до пепельно-серого цвета корягу.

Костер весело разгорался, в пламени потрескивала, насаженная на тонкие ветки орешника, рыба. Рихард уселся под прогнившем до дыр листом металла, нависавшим над костром и придавался воспоминаниям, изредка поглядывая на скворчащий обед. Касия пристроилась сбоку, закинув ноги на торчащий из земли швеллер.

— Рих, о чем замечтался?

— Да так, глупости всякие с похмелья в голову лезут.

— Да брось, колись. — девушка перевернулась на живот и несильно ударила командира в бок.

— Дом пытаюсь вспомнить и не могу.

— А я вот не заморачиваюсь такими глупостями, день прекрасный, никого не надо убивать, никто тебе не указывает: иди туда, сядь сюда. Чаще бы так. И солнце на юге не такое как в горах, прямо кожу ласкает, еще бы искупаться.

— Даже не думай.

— А что? Кто запретит?

— Командир твой запретит. Подцепишь заразу, что с тобой в бою потом делать.

— За-ну-да…

— Ду-ра…

— Пускай, зато жизни радуюсь, когда еще так получится, — Касия стянула сапоги и вскочив на ноги направилась к воде.

— Зайдешь глубже, чем по колено, пристрелю.

Касия пропустила угрозу мимо ушей и, покачивая бедрами, зашла в воду, — Вау! Теплая! — закричала она и, наплевав на предупреждения, скинула белую рубаху и нырнула в изумрудную воду.

— Ворчливый старикан, иди ко мне! — размахивая руками, радовалась Касия, на что лишь Рихард бросал недобрый взгляд. Минут через двадцать девушка вышла из моря закрывая грудь ладошками, направилась к огню. — Ханжа там супер, — нависнув на Рихардом, сказала она.

— Верю, но не хочется.

— Фу… какой скучный.

— Оденься, замерзнешь.

— Да командир! — вытянувшись по струнке и опустив руки по швам, отчеканила Касия.

— Если бы твой дядя видел…, — начал Рихард, подняв взгляд на обнаженную грудь.

— Пожалуйся ему, — фыркнула для виду девушка.

— Да придется. Беги, одевайся, а то бедняга рыбак уже слюной изошел, — указал кивком, куда-то за спину Рихард. Со словами: — Мне стыдится нечему, — Касия помахала перепугавшемуся рыбаку и пошла к белевшим у кромки воды вещам.

После перекуса, навалилась приятная расслабляющая сонливость, Рихард надвинул на лицо кепи, а Касия, пристроив голову на коленях командира, раскинула руки в стороны и, закатив глаза, блаженно посапывала.

— Хороший день, солнышко, море. Не хочу, чтобы он заканчивался, — прошептала девушка.

— А я хочу, чтобы пошел дождь.

— Зачем? — удивилась Касия, даже приподнялась на локтях.

— Сам не знаю.

— Дом вспомнил?

— Нет.

— Знаешь, ты вот иногда проваливаешься в воспоминания, словно и не здесь ты, у меня мурашки от такого по коже.

— Это у тебя от воды, — улыбнулся Рихард и поправил прядь темных волос упавших на лицо Касии.

— Я тоже дом иногда вспоминаю, чаще в кошмарах. Я тебе рассказывала?

— Нет, расскажи сейчас.

— Мне тогда, наверное, лет семь было. Представляешь, даже не помню, как выглядел дом, из воспоминаний только поднимающееся к небу пламя и я стою, справа от меня телега, у колеса дергается в судорогах смуглый парень, у меня в глазах ужас, руки и платье в крови и только слышу голос отца «беги!», — по щекам девушки бежали слезы. Рихард обхватил ее за плечи и прижал к себе. — Знаешь, тот парень, ему лет семнадцать было, я не помню как, но я его убила. А вдруг, если бы все сложилась по-другому, у меня бы был шанс жить нормальной жизнью?

— Ты правильно поступила, и не надо ничего менять, ведь этому миру наравне с мельниками и каменщиками нужны и убийцы, — в первый раз за день Рихард рассмеялся, — Давай не будем больше про смерть, расскажи лучше про воду, правда теплая?

Так они и болтали ни о чем, валяясь в тени искореженного ржавого напоминания минувших эпох. Только когда солнце начало клониться к горизонту пара суровых потрепанных жизнью вояк неспешно побрела домой. Ощущения спокойствия, блаженства и беззаботности остались на залитом солнцем теплом пляже, в изумрудной воде и соленом, пахнущим йодом, легком ветерке, игравшем в черных волосах.

Нужный проход Рихард нашел с первого раза, подъем вверх, повороты, арка, завалившаяся изгородь и вот она дверь нового дома.

На гранитной ступеньке кто-то любезно оставил корзинку, судя по содержимому с обедом или ужином. Да собственно, это и не имело значения, позаботились, не забыли и хорошо. Распахнув незапертую дверь, Касия подхватила корзинку и сразу направилась хозяйничать на кухню.

— Воды принеси! — скомандовала она, в ее голосе не осталось ни капли той нежной, беззащитной девушки, беззаботно озорно плескающейся в море.

— Да, госпожа, — в последний раз отшутился Рихард и, подхватив мятое жестяное ведро, вышел из дома и нос к носу столкнулся с вернувшимися Лиром и Йоргом. Время они провели весело, судя по свежим ссадинам на лицах, даже подраться успели.

— О… командир, — обрадовался Йорг и полез обниматься. Штормило его знатно и, повиснув на плечах Рихарда, он чуть не завалился сам и не «уронил» командира.

— Где так налакались?

— Там же где и ты вчера, — глупо улыбаясь, ответил Лир.

— Ага — буркнул наемник и, пропустив в двери товарищей, и пошел выполнять поручение Касии. Он и пары шагов не успел сделать, как из-за спины донеслись возмущенные крики и звонкий удар чего-то тяжелого о стену. «Не повезло», — подумал наемник и, насвистывая кабацкую песенку, продолжил путь к колонке. Обернулся он за пять минут. От улыбок на лицах товарищей не осталось и следа, если бы стойкий запах спирта, окутывавший комнату, их с легкостью можно было бы принять за трезвых.

— Что так долго? — возмущенно фыркнула Касия, разве что из глаз молнией не поразила.

— Что стряслось?

— Вы у меня вот где, алкаши, — поднесла она руку к горлу.

— Да она просто завидует, вот и бесится, — тихонько сказал Йорг сидящему рядом Лиру и тут же пожалел о содеянном. Девушка подалась в сторону, повернулась вполоборота, ее рука скользнула к ножу, весившему на поясе и в ту же секунду холодный кусок стали пронесся в каком-то миллиметре от головы ошарашенного Йорга. — Еще одно слово и останешься без уха! — начала заводиться она.

Лир, вытаращив глаза, вопросительно посмотрел на командира, в ответ Рихард кивнул в сторону лестницы. Двое подвыпивших товарищей одновременно поднялись, перевернув лавку, и неуверенным шагом направились на второй этаж.

— Не ругайся на нас, это все нервы, — примирительно сказал Рихард.

— А у меня можно подумать не нервы? Каждый раз одно и тоже, чуть свободы и вы как с цепи срываетесь. Почему я себе такого не позволяю?

— Потому что ты умница и красавица.

— Не подлизывайся.

— Даже и не думал.

— Не оправдывайся, знаю я тебя как облупленного.

Касия еще с полчаса повозмущалась, и, в конце концов, сменила гнев на милость.

— Посидим на улице? — предложила она, когда сверху начало доносится монотонное ритмичное похрапывание.

— Давай.

Усевшись на прогретой за день ступеньке перед дверью, девушка выставила перед собой, прихваченную из дома корзинку, и, соорудив бутерброд, сунула его Рихарду.

— Завтра надо озаботиться нашим арсеналом, — деловито заявила она.

— Я думал об этом. Да и ребят занять надо.

— Это точно. Рих, ты считаешь, мы правильную сторону приняли?

— Нами играют партию, фигуры расставлены, первый ход сделан, а ход событий уже зависит от нас. Чутье мне подсказывает, что из нашего сотрудничества ничего путного не выйдет. При первой же возможности распрощаемся с гостеприимными хозяевами.

— Я с тобой, — уверенно подтвердила Касия.

— Конечно, я же без тебя пропаду, — улыбнулся наемник и обнял спутницу.

XIV

Утром всех разбудил яростный барабанящий стук в дверь.

— Что надо? — потирая лицо, Рихард спустился вниз и сдвинул засов.

— Собирайся! — прорычал стоявший за дверью Кристоф, тот что тезка.

— Ага, щас-с-с, — протянул наемник, — Чего хотел?

— Епископ ждет, — раздраженно пробурчал здоровяк, под глазом которого красовался свежий растекающийся синяк. «А не мои ли бойцы, постарались?», — подумал Рихард и мысленно заулыбался.

— Я сам дорогу найду, — захлопнув дверь перед самым носом собеседника, Рихард, как ни в чем ни бывало, потянулся, поднял с пола валяющееся полотенце, аккуратно сложил его и положил на стол. Зачерпнув ладонями из ведра воды, он ополоснул лицо, затем быстро собрался, не забыв спрятать за голенищем сапога метательный нож, и вышел из дома.

Кристоф свалил? Странно, но, как говорится, скатертью дорожка. Дорога заняла минут десять, можно было и быстрее, но куда спешить. Из-за завешанных окон дома, где позавчера Рихард беседовал с Епископом, пробивался тусклый свет. Наемник отворил дверь, выпустив из помещения клубы дыма, и зашел в пропахшую табаком комнату. Творившееся внутри действо можно было охарактеризовать как хаос: какие-то люди суетно носили бумаги и карты из примыкающих комнат, по углам шушукались бандитского вида мужики. Епископ, не отрываясь от расстеленной на столе карте, распинал лысого амбала, стоявшего напротив с виноватыми, опущенными в пол, глазами.

— Явился, — оторвав взгляд от карты.

— Да, что хотел?

— Твою кислою морду увидеть, — огрызнулся Епископ, — Оружие поменял, татуировки свел?

— Сегодня.

— А почему не завтра или через неделю? — не успокаивался явно чем-то расстроенный Епископ.

— Могу и завтра, — равнодушно ответил Рихард.

— Завтра ты уезжаешь!

— Куда? Речь шла про одну-две недели.

— Ситуация поменялась. Людей поднимай и бегом в оружейку.

— Уже иду, — поспешил ретироваться Рихард.

Его люди, за исключением Касии, хоть и выглядели помятыми, но почуяв неладное, сидели в ожидании возвращения командира полностью собранными. Ему только и оставалась, что забрать из рук Лира свою винтовку с дорожной сумкой, и взмахом руки пригласить всех на выход.

— Господа, говорите в арсенал вчера ходили? — взглянул на понурые лица с потухшим взглядом Рихард.

— Ага, — ответили хором Йорг с Лиром.

— И?

— Да ну их, — отмахнулся Йорг, — Этот мясник, имя забыл, предложил или срезать татуировки или дрянью какой-то вытравить, хрен редьки не слаще. Мы развернулись и ушли.

— Дорогу-то помните?

— Найдем, но сводить я отказываюсь, лучше пристрели.

— Боли боишься? — подначила здоровяка Касия.

— Дураков с ножами боюсь, — многозначительно ответил Йорг.

Девушка в мгновение ока изменилась в лице, подалась вперед, но вклинившийся перед ней Рихард, взял ее за плечи и что-то прошептал на ухо. Касия злобно зыркнула на здоровяка и отошла в сторону.

— Чего уставились, ведите! — скомандовал Рихард.

Арсенал располагался недалеко от соборной площади в подвале ветхого длинного дома, крыша которого давно уже провалилась, а стены держались на добром слове. Отряд спустился по ступеням вниз, за тяжелой железной дверью находился длинный коридор с расположенными по обеим сторонам запертыми дверьми. Освещался он от скудного света, проникающего из помещения в самом его конце.

Вилхельм, заправлявший здесь, сгорбившись, корпел над верстаком и даже не обратил внимания на посетителей.

— Кхх, — привлек его внимание Лир.

— О… господа «пошел ты в жопу со своими инструментами» пожаловали, передумали?

Рихард вопросительно посмотрел на товарищей. Йорг замялся и отмахнулся, а Лир, сделав непроницаемое лицо, замер каменным истуканом.

— Епископ отправил, — ответил за всех Рихард.

— Знаю, тату сводить будете или как эти?

— Не сейчас, по оружию что?

— А что нужно?

— А что положено?

Оружейник задумался и через секунду достал из шкафа стандартную винтовку «виконт», точнее рыночную его версию, — Это!

— У нас лучше.

— Знаю, только вот они с потрохами выдают в вас людей связанных с Обществом.

— Плевать.

— Не плевать, из вас надо сделать что-то среднее между бандитами и ополчением, так что без вариантов. А эти сдайте.

— Размечтался, — заявила Касия, — мое оружие меня дома прекрасно дождется.

— Аналогично, — добавил Рихард, а про себя подумал, что кладовщики, как бы они не назывались, везде одинаковые, им лишь своего не отдать, при этом желательно и чужое прихватить.

Вилхельм нахмурился, но настаивать не стал, лишь зарылся в примыкающую каморку размером не больше шкафа, и доставал одну за другой коммерческие «виконты» не первой свежести. «Обиделся, скотина», — подумал про себя Рихард, — «самый хлам выгребает». Выложив оружие на стол, оружейник со злорадной улыбкой достал амбарную книгу и начал не спеша выводить буквы.

— Порох есть бездымный? — нависнув над столом, решил поиздеваться над Вилхельмом наемник.

— Зачем? — не отрываясь от писанины, ответил вопросом последний.

— Патроны снаряжать…

— Я выдам, по пачке на ствол.

— Хорошо, народ идем по домам, — нарочито громко произнес Рихард и зашагал к выходу.

— Скатертью дорожка, — прорычал оружейник.

Оказавшись на улице, Лир и Касия еле сдерживались от смеха, — Смотри, каков хомяк, не поддался, или наш командир сдавать стал… Рих, ты к чему представление устроил, ну отдал бы хотя бы то старье, нам лишняя марка в карман, деревенские и не такому хламу рады.

— Зачем на себе мусор таскать, сами на дом принесут. Лир, есть чем записать?

— Держи, — достал из поясной сумки огрызок черного угольного карандаша и передал командиру.

— Кому что нужно? Патронов сколько?

— Винтовочных сотен пять не меньше, — ответил первым Лир.

— И мне столько же, — задумавшись, произнесла Касия.

— Запас карман не тянет, пусть будет тысяча и гранат хотя бы десяток, — добавил Йорг.

— Мне еще ножи метательные, хотя бы пять, котелок нам новый нужен, а то наш со дня на день до дыр прогорит. Бинты, спирт, если есть пилюли какие. Чуть не забыла, рюкзаки было бы неплохо, баулы неудобно таскать.

— Гулять, так гулять, и на меня пяток гранат, — решил не ограничиваться патронами Лир, — спальники новые, шашки динамитные или тротиловые, лучше тротиловые, шнур сто метром…, хотя, нет, лучше двести и револьвер, если дадут, к нему сотню патронов.

— Что, это все?

— Ну да, или может еще…

— Угомонись, сильно перегибать не стоит. Так, итого имеем: патроны винтовочные две с половиной тысячи, если ящики, по тысячи, то три, — делал пометки на клочке бумаги Рихард, — Медикаменты: полевой набор хирурга — один, индивидуальные наборы — четыре, котелок, рюкзаки — четыре. Гранаты — пятнадцать штук, ящик взрывчатки, двести метров шнура, револьвер с сотней патронов и спальники, ножи для Касии. От себя добавлю, капсюли пистолетные — пару сотен штук, пыжи войлочные, порох бездымный — три килограмма, подзорную трубу, морскую, или монокуляр все?

— Спирт еще, — напомнил Йорг.

— Точно, спирт… Отлично, я пошел трясти Епископа, а вы к месту временной дислокации, и чтоб не пили у меня.

Суматоха в доме с красными занавескам не утихала. На лицах присутствующих читалась тревога. Даже дураку было понятно — стряслась беда. Рихард протиснулся к столу и со словами «знаю, что занят», протянул список. Епископ встрепенулся, оторвал голову от своих записей и спросил: — Что это?

— Это то, что нам нужно, Вилхельм зажал.

— Разберись, — Епископ сунул записку молодому парню, стоявшему справа от него. Тот кивнул и направился к дверям. Рихард, решив, что дело сделано, развернулся, но в последнюю минуту передумал и решил поинтересоваться происходящим, а вдруг…

— Епископ, что за крысиные бега с самого утра?

— А? — старик непонимающе посмотрел на наемника, — Война, наверное, не знаю, не отвлекай, — отмахнулся он.

— И на том спасибо.

Рихард, довольный результатом, на который он, собственно, и рассчитывал, побрел к дому. Когда до двери оставалось не больше десятка метров, тишину вокруг разорвал пронзительный гудок. На звук из дома выскочил Йорг. Увидев командира, он вопросительно развел руками. В ответ Рихард кивнул в сторону уходящего к набережной переулка, в который сразу же и свернул.

На рейде в километре от берега, а может и дальше, стоял пароход. Клубы черного дыма вырывались из двух труб расположенных на корме. От берега к нему, борясь с приливом, плыли три ялика, груженые деревянными ящиками.

— Вау… давненько таких не видел. И орудий у него не меньше десятка, Рих, ты только глянь, — с восхищением и восторгом, радуясь как мальчишка, затараторил Йорг.

— Угу, — скупо отреагировал командир, — Как думаешь кто?

— Флага нет.

— Потому и спросил.

— Пираты? Этот твой друг говорил, что они сотрудничают.

— А не круто для морских разбойников?

— Вот не знаю. Хочешь, посмотрим по ближе?

— Да ну их, идем в дом. Проведем ревизию запасов и дернем отсюда. Не нравятся мне творящиеся вокруг вещи.

— Рих, не успели тебе рассказать. Вчера ребята из местных болтали о Брискове и Герцоге. Говорят, Общество захватило город и вообще затевается крупная заварушка.

— Слышал уже, потому и хочу поскорее убраться отсюда.

— А парень?

— Иоган, а что он?

— Как что, сам говорил он с нами, его не бросим.

— Говорил для торга. А сейчас боюсь, придется озаботиться не размером гонорара, а безопасностью своей шкуры. Насмотрелся?

— Да, идем.

XV

К полудню прибежал посыльный, паренек лет десяти. Он всучил открывшему дверь Лиру записку и скрылся в подворотне. Епископ был немногословен: «Рихард, через час на соборной площади, будьте готовым к выходу». «Ну вот и началось. Утром надо было шевелиться. Хотя, может и к лучшему», — размышлял наемник, пряча в карман лист бумаги.

— Собираемся, долг зовет!

— Возвращаться будем? — задала резонный вопрос Касия.

— Точно нет.

Сборы не заняли много времени, как говорится нищему собраться… Йорг не постеснялся и затолкал в свой баул казенную подушку, а Касия бесцеремонно пустила на ленты простыни, все под благовидным предлогом, — «На бинты пойдут». Дабы не нервировать Епископа, и не дай бог Вилхельма, винтовки завернули в распоротый холщовый мешок и, стянув ремешками, пристегнули к дорожной сумке.

Знакомой дорогой отряд вышел к площади, где у импровизированной коновязи мирно уминали овощные объедки шесть коней. Рядом в кучу были небрежно свалены ящики и промасленные коробки.

— О, явились, — ворчал выбирающийся из своего подвала Вилхельм, — Ну помогите, что ли, дармоеды!

Рихард улыбнулся, похлопал по плечу стоявшего справа Йорга и отошел на шаг назад. Здоровяк обреченно выдохну, театрально закатал рукава и пошел помогать кряхтящему оружейнику. На ступенях, на импровизированных салазках из грубо сколоченных деревяшек лежало три габаритных орудия, обернутых в промасленную желто-серую бумагу.

Йорг перехватил толстую веревку, которую еще чуть-чуть и можно было бы назвать канатом, перекинул ее через плечо и потащил наверх. От натуги лицо в момент покрылось красными пятнами, а на лбу проступила пульсирующая вена.

— Да сколько в них веса? — на выдохе вырвалось из него.

— Пятьдесят три килограмма, примерно… каждый, — ответил Вилхельм.

— С таким не побегаешь.

— И не надо, телеги есть, главное дотащить.

Салазки преодолели последнюю ступень. Оружейник, выдохнул, согнувшись чуть ли не пополам, и уже собрался продолжить эксплуатировать Йорга, увлекая его вниз «за патронами», как из переулка вырулила целая делегация во главе с Епископом.

— Разбирайте, — сходу прикрикнул он, указывая на сваленные в кучу, — Рихард, подойди… Знакомься, Эдуард. Эдуард, а это Рихард. Наемник пожал руку парню лет двадцати от роду, с редкой бородкой и бритой головой.

— Эдуард будет вашим проводником до границы с Герцогством. На тракт не выходи, Фриланд объезжайте стороной, по слухам, там сейчас стоит Отто. Старую дорогу, что на западе от основных маршрутов знаешь?

— На карте нарисуй.

— Давай, — Епископ достал из кармана карандаш и прочертил неровную линию на протянутой ему Рихардом карте, — Дорога примерно здесь была, главное найди ее, а дальше не заблудишься.

— Плохое место, там и зараженных мест полно, и разбойничья вольница.

— Все лучше, чем прямиком в руки Общества.

— Спорно. А что Отто, людей нанимает, не слышно?

— Слышно, слышно. Вот поэтому и не суйся туда.

— Да хватит уже недомолвок, объясни по-человечески, почему туда нельзя!

— Мобилизацию он объявил, в окрестных селения все мужское население под ружье собрал. Поговаривают, даже охрану торговых караванов к делу норовит приставить.

— Вот и решение, пускай нас рекрутируют, и не нужно по болотам и лесам лазить.

— Голову включи, увидят татуировки, которые вы не свели, и с живых шкуру спустят. А если повезет, и сразу не распознают в вас служек Общества, кинут на амбразуру в первой линии, как наименее ценный ресурс.

— Я бы все же взглянул.

— Решать тебе, все равно я не могу проконтролировать твой маршрут, — раздосадовано отмахнулся Епископ.

— Постой, а по реке? — Рихард озвучил неожиданно родившийся в голове вопрос.

— Нет у меня информации, но полагаю, что желающих сейчас плыть в Брисков будет немного. И до нее еще добраться надо.

— Тогда по обстановке действовать буду. Кстати, как наш гонорар? — поинтересовался наемник.

— А я все ждал, когда же? — Епископ забрал у помощника, кожаный мешочек и передал его Рихарду.

— Что это? — Рихард подкинул в ладони увесистую мошну с бряцающими монетками внутри.

— В смысле? Марки. Что тебя не устраивает? — искренне удивился Епископ.

— Марки меня как раз устраивают, я удивляюсь тому, какой же ты кудесник, что умудрился засунуть в этот, назовем его кошель, двадцать тысяч марок аванса.

— Так это «дорожные», там пятьсот марок. А оплату получите в Брискове. Я дам тебе векселя обменяешь их на деньги в банке Торговой гильдии.

— Погоди, мы еще не успели уехать, а ты уже пытаешься нас кинуть? — возмутился Рихард, при этом выхватив из рук собеседника свернутый в трубочку лист бумаги.

— Всего лишь страховка на случай того, если ты по пути передумаешь и решишь с моими деньгами сбежать, а так тебе, как не крути, придется ехать в столицу герцогства… Сам подумай, зачем тебе с казной небольшого городишки по дорогам мотаться — это же как красная тряпка для лихих людей.

— Обманешь, я вернусь и пущу тебя на фарш!

— Маловероятно, да и обманывать тебя у меня нет смысла. Мне нужна информация и Иосиф, а марки это всего лишь штампованные кусочки серебра и то сомнительного качества. Чуть не забыл, когда вернешься в Эдоло, контактируй только с Эдуардом, все контакты только с ним. Запомни, ни я, ни он посредников посылать не будем. И если какой незнакомец будет утверждать тебе, что он наш человек, знай, что с вероятностью в сто процентов это враг.

— Разберусь, — Рихард небрежно хлопнул Епископа по плечу и, больше не произнеся ни слова, направился к своим людям. — Планы поменялись, придется ехать в Брисков, — прошептал он, поравнявшись с товарищами, и увидев их недоумевающие добавил, — Не здесь.

Сборы затянулись больше чем на час. Патроны, которые находились в сильно промасленных картонных упаковках, пришлось пересыпать сначала в хлопковые узелки, и только после этого рассовывать по рюкзакам, иначе бы они перемазали все вещи. Спальники и вовсе оказались необъятными, кое-как их удалось приладить позади седла, и то был риск потерять имущество, зацепись они выступающими краями за какую-нибудь ветку. На скаку и не заметешь. Провизию и гранаты распихали в рюкзаки. Выданные винтовки «виконт» заняли свое место в петлицах под сумками. «Ну, с богом! Глядишь, и выживем» — про себя произнес Рихард и направил лошадь в конец улицы, к скучающему в уже минут тридцать Эдуарду. Последний оживился, забрался в седло и поехал первым, показывая дорогу. Узенькие переулки сменились частично расчищенным проспектом, переходившим в поросшую высокой травой дорогу, в которой едва проглядывалась колея. Нельзя сказать, что места были совсем заброшенными, но это направление явно не пользовалось спросом у местных. Через три часа по прямой среди укрытых лесами холмов Эдуард предложил сделать привал, объясняя, что следующее подходящее место для отдыха будет через шесть-семь часов пути. Перекусив на скорую руку и сходив по ветру, отряд продолжил движение на северо-запад.

— Заночуем, на ферме Кодуччи, старик странный, но в крове путникам не отказывает, — сообщил Эдуард.

— Далеко до нее, солнце скоро скроется, не хочу ехать в кромешной тьме в незнакомом месте, — заворчал Лир.

— Час примерно. Не бойтесь, я дорогу с завязанными глазами найду.

— Я думал здесь места необитаемые, что твой фермер забыл в такой глуши? — спросил уже Рихард у проводника.

— Не знаю, отшельник он, говорю же странный.

— Он нам ночью то горло не перережет? — поинтересовалась Касия.

— Много раз у него останавливался и все без происшествий, а так, кто знает, что у него в голове.

— Обнадеживающе, — равнодушно добавил Рихард.

— Лучше, чем под открытым небом, тем более третий год как волки в этих землях появились, а у меня совсем нет желания стать их ужином, — с этими слова Эдуард ударил вожжами, заставив серую кобылу ускориться.

— Эдуард, — нагнал его Рихард, — А что за суета у вас, с самого утра все как ужаленные носятся?

— Да, бывает, — отмахнулся он, — Епископ уж очень Общества боится, что-то там личное, насколько я знаю. Дозорные на стоянку оставленную наткнулись, на северной тропе. Вроде, большой лагерь, человек на тридцать. Вот командиры и зашевелились, к войне готовятся.

— Тридцать человек и в городских условиях не великая сила, — скептически отнесся к рассказу проводника Рихард.

— Они, то есть Епископ, думают, что это разведчики были, безопасный проход на юг ищут.

— А сам что думаешь? — услышав нотки сомнения в голосе Эдуарда, продолжил по крупицам вытягивать информацию наемник.

— Да охотники это, на медведя или кабана собрались, а у нас сразу сбор трубят.

— И часто такое… у вас?

— Да нет, зимой тишина, перевалы заметает, даже торговля встает. А весной-летом бывает.

— Слушай, Эдуард, а как ваше поселение образовалось?

— Вот ты вопросы задаешь… Давно, сорок лет скоро. Несколько поколений наемников уже сменилось, благо век их недолгий, благодаря специфике работы, — засмеялся проводник, — Я сам пять лет как завербован.

— А до этого, где служил?

— В Боснии три года воевал.

— Прям воевал? — насторожился, Рихард, за все годы своей работы на Общество, он в первый раз слышал, про войны, которые та открыто вела, — За Общество?

— Что тебя удивляет?

— Не знал, что хозяева с кем-то открыто воюют.

— Еще как, после Боснии была компания в Греции, — увидев, непонимающий взгляд собеседника Эдуард пояснил, — Полуостров на юго-востоке, территория Турецкого Султаната.

— А-а-а…, точно, — не поняв, где находится эта самая Греция, решил сменить тему, — А часто к вам пароходы приходят? Мы сегодня любовались одним, не каждый день такое увидишь.

— Раз-два в месяц, пираты это. У нас с ними бартер, мы патроны, а они продукты, сырье, порох.

— А патроны у вас откуда?

— Вот этого не знаю, — уже не скрывая подозрений, ответил проводник.

Разговор сначала сошел на бытовые темы и затем и вовсе прекратился. Вечерние сумерки медленно заволакивали мир. Деревья в пролесках сливались воедино, образовывая собой черных угловатых монстров, с нависающими над тропой ветками-лапами. «Уже недалеко», — раз в десять минут сообщал Эдуард. Три домика вынырнули из леса и даже ночью в свете звезд и скупого молодого месяца отчетливо различались на фоне лысого, распаханного склона. Эдуард остановился и попросил ждать его здесь. Спрыгнув с лошади, он передал вожжи ехавшему рядом Рихарду, а сам пешком пошел к домам.

Прошло около полчаса. Наемники уже начали переживать, Йорг даже высказал предложение съездить самим и изучить обстановку, как ночное спокойствие нарушил пронзительный свист, а затем и крик Эдуарда: «Давайте сюда, все в порядке!».

Рихард поправил револьвер в кобуре, а Лир освободил из петель винтовку, положив ее на сгиб рук перед собой. Но все обошлось, угрозы не было, просто Эдуарду было лень топать назад по темноте. Он дождался остальных у деревянной оградки, а затем проводил к одному из строений за деревянной оградой, оказавшемуся коровником. Лошадей привязали под навесом, где у хозяина была поленница, разгрузили животных, побросав сумки здесь же, и, взяв с собой только оружие, направились в дом. Сказать, что старик Кодуччи был не рад незваным гостям, это ничего не сказать. Он бухтел себе под нос на непонятном всем наречии и бросал яростные взгляды то на Эдуарда, то на остальных. Только вовремя принесенное проводником подношение, в виде горсти патронов, заставила старика убраться в свой угол. Дальнейшим расселением руководил уже Эдуард, со знанием дела он вывел всех во двор, обогнул дом и безошибочно нашел едва заметную дверь в боковой пристройке без окон.

— Располагайтесь, не дворец дожа, но одну ночь переночевать можно.

— Сыростью воняет, — сморщила нос Касия.

— Что ты хочешь — сарай.

— А почему в дом не пустил?

— Не любит старик людей. Его дом, его правила, здесь я бессилен. Давайте спать, а то завтра почти сотню километром нужно будет пройти до развалин древнего города.

— Какого города? — оживился Лир.

— Да не знаю, очень большой.

— Город чистый? — не успокаивался Лир.

— Понятия не имею, я сам в него не заходил, только на окраине был.

— Лир, успокойся, — вмешался Рихард, понимая, к чему клонит его товарищ.

— Для общего развития интересуюсь, — ответил он.

— Знаю, знаю, вот поэтому и успокойся.

Следующий день от восхода до заката прошел в седле. Монотонная картинка сменяющих друг друга заросших полей и холмов действовала на нервы, даже короткие остановки перестали радовать. Единственным развлечением было разглядывание останков былой цивилизации, практически полностью поглощенных постепенно отвоевывающей свое природой. К завершению дня на горизонте показались горные хребты, а впереди на севере замаячили, словно вырванные из другого мира, руины города. Он был огромен и величествен, даже сейчас. Высота отдельных зданий составляла десятки метров. Между пустыми глазницами окон играючи гулял ветер, от завываний которого в жилах стыла кровь. Дороги между каменными монстрами были скрыты высокой травой, сквозь скелеты построек проросли деревья. Целый квартал находился в плену разросшегося за века плюща, превратив здания в зеленые кубы. Рихард зачарованно смотрел на это пугающее и манящее великолепие. Присущий ему дух авантюризма требовал ворваться на мертвые улицы, разгадать тайны, скрытые в его границе, и, конечно, свершить акт мародерства, куда без этого. Тем более, поправить материальное состояние было бы не лишним. Так думал ни он один, глаза Лира блестели жадным пламенем, предвкушая наживу, он сосредоточено делал наброски в своем блокноте.

— Налюбовались? — вопрос заданный Эдуардом, словно разорвал плеяды невидимых нитей, затягивающих случайных путников в чрево чудовища.

— Он же не разграблен? — оторвав, наконец, взгляд от города, Рихард посмотрел на проводника.

— Думаю, нет, и на то есть причины.

— Руки не дошли, вот и все причины. Посмотри, там гнезда птиц на доме, уверен, если подойдем поближе и следы животных найдем. Зверье лучше людей плохие места чувствует, где попало жить не станет.

— Это точно, — поддержал командира Лир, — Там наверняка много всего ценного лежит, ждет, когда мы придем и заберем.

— Эй, придержите коней! Сам туда не сунусь и вам не дам. Мне поручили перевести вас через Альпы — я переведу, а потом, хотите, возвращайтесь, хотите, нет, мне наплевать, а пока закрыли рты, вытерли слюни и марш за мной, — рявкнул проводник.

Отряд обогнул город с востока, проехал не меньше трех километров, прежде чем Эдуард жестом остановил путников, суматошно сверился со своими записями и окружающими окрестностями, и видимо, найдя нужны ориентиры, повернул налево. После очередного спуска и подъема взору Рихарда открылось, скрывавшееся в складках рельефа скопление из пяти разрушенных зданий с огромными проемами в стенах. Издалека ветхие строения выглядели ничем не примечательными отголосками прошлого: просевшие или отсутствующие крыши, мертвые чернеющие пустотой оконные проемы, остатки штукатурки, пятнами покрывающие стены. Только если приглядеться, можно было различить, на первый взгляд, несущественные, случайные детали, говорящие о том, что место не такое и брошенное. Над частью одной из коробок был аккуратно натянут болотно-зеленого цвета тент, сливавшийся со мхом, покрывающим стену здания. Рядом с кучей мусора пристроились сложенные горкой поленья. К одному из проемов в стене вела расчищенная тропа с четкими границами.

— Прибыли, — объявил проводник, — заночуем в развалинах, — а завтра, бог даст, будем уже у подножья Альп.

Место было приспособлено не просто для разовой ночевки, здесь можно жить, при условии, что в округе есть источник воды. Почти половина пола в здании расчищена от нанесенного грунта до бетона. Кто-то заботливо приготовил лежанки из сколоченных между собой досок и наваленных на них небольших мешков с соломой. В центре в пробитом углублении из камней был сложен очаг. У стены стояло три довольно новых бочек и рундук. И главное вместить укрытие могло человек тридцать, а то и больше.

— Неплохо, — присвистнул Рихард, — Идеальный лагерь для мародеров, вы организовали? — вопрос хоть и был глуп, ответ лежал на поверхности, но наемник все же задал его.

— А кто же еще?

— Я смотрю, не часто используете?

— Не часто. Этот маршрут запасной, хочешь, называй его «черный вход» или «выход». Пойду, наберу хвороста, дрова справа от входа, — засмеялся Эдуард и скрылся в проеме стены.

Через полчаса над костром коптился котелок. Лир, расстелив на сером полу платок из плотной ткани, ювелирно орудовал ножом, нарезая на тоненькие куски, шмат солонины. Йорг уже посапывал в углу, укрывшись дорожным плащом. Рихард, воспользовавшись свободной минуткой, вынул из рюкзака банку с порохом, аккуратно разложил рядом весы мешочек с пыжами, капсюли и еще не успевшие остыть, тольковыплавленные свинцовые пули и принялся при помощи нехитрых приспособлений снаряжать новые, сделанные по его заказу Эвертом Майером, гильзы.

— Чудный вечер, — Касия, заслонив собой свет от костра, заставила Рихарда оторваться от увлекательного занятия и поднять глаза, — Отдохни, — добавила девушка и протянула ему кружку горячего травяного чая.

— Спасибо, — ответил он, и сморщился, когда горячая кружка обожгла пальцы.

— Ребята нервничают, — шепотом произнесла Касия, — Какой план?

— Едим в Брисков.

— Куда? — девушка удивленно посмотрела на командира.

— Ты не ослышалась. Наша оплата в банке Торговой гильдии. И… у меня есть инвестиции в городе. Разберемся с финансами и рванем в Северный союз, отсидимся в глуши, пока все не уляжется, а потом будет видно.

— Это только на словах все просто.

— Я прекрасно это осознаю.

— И-и-и?

— Не знаю, подумаем, когда доберемся.

XVI

«Как же больно!» — подавил в себе крик Иван, когда входящая в колено игла обожгла огнем все тело до кончиков пальцев. Хотелось умереть, отключиться, выхватить из рук изувера-врача его адские инструменты и вонзить их в шею мучителю.

— Терпи, чуть-чуть… еще чуть-чуть, — приговаривала доктор Бекер, продолжая болезненную процедуру. Иван попытался дернуться, но толстые кожаные ремни, намертво приковавшие его холодной стальной кушетке, не позволяли даже повернуть голову. Оставалась только смотреть на яркий режущий глаза свет и, стиснув зубы, скулить. Даже услышав заветное «все», Иван не мог выдохнуть, боль волнами расходилась по всему организму, пульсируя в такт биения сердца.

— Эй, эй, ты с нами? — слова проникли сквозь свет и сопровождались несильными оплеухами по обеим щекам.

— А-а-а, — выдавил из себя Иван и перевел потерянный полный страдания взгляд на темное пятно, обращающееся к нему.

— Слава богу, — с облегчением произнесла Майя Бекер, — Прости, по-другому никак, нет у меня анестетиков. Выпей! — доктор поднесла к пересохшим губам пациента или подопытного, в данной ситуации скорее второе, пиалу с желтоватой жидкостью и тоненько струйкой медленно начала вливать варево в полуоткрытый рот Ивана. После этого она сделала компресс и наложила его на свежую ранку, перетянув тугой повязкой.

— Пойми, мне нужен был образец тканей, это для благого дела, — этими словами Бекер успокаивала скорее себя, — Я тебя отстегну, но ты не вставай, хорошо? — продолжила она извиняющимся голосом и, не дождавшись ответа, отстегнула ремень фиксировавший голову, затем правую руку, левую руку, грудь и, наконец, ноги. Иван повернулся на бок, незамысловатое движение отдалось резью сводящий зубы. Сплюнув на пол желтой слюной, Иван спросил, — Почему так больно?

— Прости, сама не понимаю, отвар из корня Валерьяна и Аира болотного должен был притупить боль.

— Я этого не заметил. Ощущения будто кожу с живого снимают.

— К вечеру полегчает, а завтра будешь уже ходить.

— Обнадеживающе, если только вы опять не ошибаетесь.

Последняя фраза задела доктора, Майя уже собралась ответить категоричным несогласием с подобными заявлениями, но, перехватив взгляд страдальца, она опустила глаза и промолчала.

— Отдыхай! Мне нужно провести несколько тестов, если что, тебе поможет Анна.

— Что еще за Анна? — не понимая о ком идет речь, спросил у стоявшего уже в дверях доктора.

— Анна, — ответила Бекер в противоположную сторону помещения.

Иван попытался повернуться, и когда боль с новой силой обожгла его, плюнул на любопытство и про себя сказал: «Анна, так Анна».

— Позовите меня, когда я понадоблюсь, — раздался тоненький, похожий на детский голосок. Доносился он из-за спины. «Позову», — подумал парень и, кое-как перевернувшись на спину, постарался забыться.

Через час безделья и смотрения в потолок, хорошо лампу выключили, Иван изучил все неровности на стенах и потолке, сон не шел, зато начала затекать спина и очень хотелось встать и пройтись.

— Ты еще здесь, Анна? — прохрипел Иван. Голос прозвучал необычно строго и требовательно.

— Я тут, — пропищала таинственная Анна, — Что-нибудь принести?

— Не надо, я хочу встать.

— Нельзя, — занервничала девушка, — Доктор Бекер запретила!

— Мне может в туалет надо!

— Я принесу утку.

— Может еще и штаны с меня снимешь? — начал подтрунивать над ней Иван.

— … Да, минуту, — замявшись, ответила Анна.

— Погоди, я пошутил, — остановил ее Иван, понимая, что все его слова девушка воспринимает как руководство к действию, — Мне действительно надо встать, уже до тошноты эти серые стены.

— Иоган, не вставайте, я сейчас…

«Достали со своим Иоганом», — мысленно выругался Иван. Через пару минут, невысокая худая девчушка, совсем молоденькая, с вытянутым лицом, выглядывающим между двумя локонами рыжих волос, падающих на щеки, вкатила в комнату кресло на колесиках, — Давайте я отвезу вас, куда скажите.

— Да ты надорвешься, меня таскать на этом, — показав пальцем на сразу не понравившееся ему кресло, возразил Иван.

— Не надорвусь, и покрупнее мужиков таскала, — заметно обиделась Анна. Она подошла к кушетке, бесцеремонно схватив руку подопечного, приподнялась и, поддерживая, пересадила его на кресло. Иван только и успел, что охнуть. Дальше девушка поставила его ноги на выдвинутые подножки, зашла со спины и, набрав в грудь воздуха, толкнула кресло вперед.

— Куда поедем? — все тем же тоненьким голоском спросила Анна, будто и не толкала перед собой тушу вдвое тяжелее ее самой.

— Не знаю. Ты тут местная, куда ты обычно возишь своих жертв?

— Пациентов или подопечных, — поправила его Анна, — По-разному, обычно на террасу, там не жарко и видно море.

— Давай, кати.

Девушка подбежала к дверям, распахнула их и зафиксировала в открытом положении деревянными колышками. Затем выкатила кресло на улицу, и убежала уже закрывать створки. Иван посмотрел на яркое солнце, в голове промелькнули ассоциации с лампой слепившей его на протяжении всей процедуры, от этого по телу пробежал, больно покалывая все мышцы, холодок, он поежился и постарался переключить внимание на что-то другое. Этим чем-то стал резной деревянный навес, овитый диким виноградом.

— А там что? — Иван спросил у подоспевшей девушки.

— Ничего, просто навес от солнца.

— Вот давай туда.

Подкатив кресло под навес, Анна поправила упавшие на глаза волосы, заблокировала колеса и молча отошла в сторону, видимо, чтобы не мешать больному. Она пристроилась на широком, выточенном из песчаника, ограждении лестницы, ведущем в улочку между домами. Иван наблюдал за нехитрыми действиями этой нескладной девчушки с интересом. Он сам не понимал, что приковало его внимание. Анна свесила ноги вниз и, сидя в вполоборота, листала какую-то книжку.

«Что это за чудо в перьях», — не отводя взгляда от девушки, думал Иван, — «Интересно, если я попрошу ее прыгнуть, она прыгнет? Или побежит получать указания у Бекер? И такая тощая, не кормят ее, что ли? Рыжая, нескладная», — странные ассоциации крутились каруселью в голове Ивана.

— Анна, а принеси воды, пожалуйста.

— Секунду, — девушка соскочила с ограждения и, оставив книгу, убежала в здание «госпиталя».

Через минуту она уже стояла рядом, держа в руках стакан прохладной воды.

— Спасибо… что читаешь? — показав на оставленную девушкой книгу, смутив ее вопросом.

— Да ничего особенного… — замялась она.

— Почитаешь?

— Вам? — испугалась девушка.

— Мне. Скука смертная, а так рассказ интересный послушаю.

— А вдруг не понравится?

— Пока не услышу, не узнаю.

Анна смущаясь, робко взяла книгу и своим тоненьким голоском начала читать. Иван, будучи погруженным в глубины собственного сознания слушал, но не слышал. Отдельные слова и фразы словно влетали в его сознание и встраивались в сложную цепочку бурливших в его голове мыслей. Такой фон полностью устраивал слушателя, не раздражал, даже слегка успокаивал. Казалось боль в ноге немного утихла.

— Иоган, Иоган, вы спите? — девушка тряхнула вверенного ей подопечного за плечо.

— Ай, нет. Задумался на минуту, — ответил Иван, вынырнув из глубин сознания.

— Про что я сейчас читала? — строго спросила Анна.

— Эм… извини, отвлекся, видимо отвары доктора…

— Раз не интересно, я больше не буду, — девушка с хлопком закрыла книгу, смешно сморщила носик, и демонстративно отошла в сторону.

— Ну, прости, сам не заметил как отключился… У тебя очень приятный голос, мне даже легче стало, — Иван сам не понимал зачем он оправдывается, вины он не чувствовал, да и на девушку ему было по большому счету наплевать. Анна, то ли действительно обидевшись, то ли играя странную роль, продолжала дуться. Нет, все просьбы она выполняла, нянчась с Иваном, но делала это с каменным выражением лица, без лишних слов. Казалось, что все ее движения из легких и немного неуклюжих, стали резкими, механическими. Вечером Анна сдала пост, передав пациента доктору Бекеру, которая провела быстрый осмотр и скрылась в своей коморке, зарывшись в кипах бумаг.

Иван встал на ноги, ходил, слегка припадая на правую ногу. На второй день боль напоминала о себе лишь изредка, покалывая в колене. А в последующие дни про него и вовсе забыли, даже суетливая доктор не сочла нужным справиться о здоровье подопытного. Анна больше не попадалась на глаза, хотя Иван и не искал встречи. За два дня он достаточно хорошо изучил поселение и окрестности и уже не путался в хитросплетениях улиц. От скуки он успел достать многочисленными вопросами местных, в основном ребят на северном посту. Все было вроде и неплохо, еда, например, даже вкусная, но все же что-то внутри, в душе не давало покоя. Зародившаяся тревога, ощущение надвигающейся беды весело над душой черной грозовой тучей. Природу и причин этому Иван не понимал, он старался отвлечься, иногда помогало, а иногда не очень. Дошло до того, что он истребовал в арсенале оружие. Понятное дело, что Вилхельм воспринял просьбу в штыки, пришлось вмешаться Епископу, чтобы дело не дошло до драки. Последний не был счастлив от такого поворота событий, но сильно не возражал и дал указание выдать «что-нибудь из запасов».

Этим «чем-нибудь» стал потертый, видавший лучшие времена, карабин неизвестной конструкции без единого клейма. Скорее всего, кустарщина, которую еще лет двадцать назад штамповали в каждом более или менее крупном городе, пока Общество не выкинуло на рынок тысячи своих дешевых «виконтов». Тогда большинство оружейников прогорело. Иван методом проб и ошибок за пару часов научился разбирать выданный ему экземпляр, даже сходил на пляж за город, где попытался пристрелять карабин, распугав всех чаек в округе. У «уродца», как про себя за внешний неказистый вид стал именовать полученный ствол, Иван, видимо из-за короткого ствола отдача была заметно сильнее, по сравнению с пресловутым «виконтом». Ствол каждый раз норовил уйти вверх и правее. На втором десятке выстрелов парень приноровился. Кучность, опять же из-за размера ствола, не поражала воображение, но в мишень размером с блюдце на дистанции в пятьдесят метров ложились восемь из десяти пуль. Результат так себе, но большего от «уродца» и не требовалось. «Завтра нужно не забыть, вытрясти с Вильхельма набор для чистки этого чуда», — подумал Иван, закончив упражняться в стрельбе. Вторую половину дня он потратил на прогулку вдоль моря. Увлекшись прогулкой, он и не заметил как город остался далеко позади и только остатки фундаментов небольшой деревни, сменившие собой густые заросли самшитов заставили его остановиться. Провалы домов, присыпанные землей и поросшие травой, с возвышения казались могилами великанов. Проржавевшие насквозь, стальные конструкции неизвестных машин, стояли стройными рядами на квадратной площадке. Через некоторые металлические скелеты проросли массивные деревья. Иван начал спуск, чтобы посмотреть поближе, когда его нога наступила на что-то скользкое, поехала в сторону, и он завалился набок. «Бл… угораздило меня», — ругнулся парень, поднимая себя с земли. Под ногой тыльной стороной кверху лежал квадратный кусок неизвестного материала белого цвета. Иван поднял его, перевернул, на оборотной стороне был предупреждающий знак, в этом не было сомнений, ибо черный череп с перекрещенными костями на желтом фоне, вряд ли мог означать хорошее место. Табличка была в отличном состоянии, даже цвета не выгорели на солнце, то есть с большой долей вероятности ее установили недавно, а это может означать только одно — не стоит искушать судьбу и идти дальше, да и время уже к ужину.

На закате дня черт дернул Ивана зайти в «госпиталь». Особой причины тащиться на ночь глядя в помещение, которое скорее все в этого время заперто, не было никакой. И все же парень решил навестить Майю Бекет и спросить, есть ли результат, ради которого он терпел мучения.

Двери «госпиталя» были открыты. Все освещение за исключением тусклого пятна в коморке доктора, было выключено. Обнадеженный Иван успел сделать лишь шаг, когда услышал истеричный вопль. Голос показался ему знаком, только вот вспомнить, кому он принадлежал, не мог. Парень ускорил шаг, снимая с плеча карабин, и у самой двери коморки впотьмах налетел на выскочивший из угла силуэт. Не успев затормозить, Иван врезался в незнакомца, оттолкнув его в сторону и свалив на шкаф, где хранились медикаменты. Не успев сообразить что произошло, он бросил взгляд в сторону открытой двери. На полу комнаты Бекер были разбросаны бумаги, заляпанные свежими следами крови. Тело доктора он заметил только войдя внутрь. В затылке Майи среди всклоченных слипшихся волос зияла дыра. Все стол был перевернут, а в секретере у стены были открыты все ящики. К горлу подступил комок, когда Иван осознал, что здесь произошло, молнией в голове пронеслись события, предшествующие страшной находке: крик, тень, столкновение с неизвестным. «Силуэт, неизвестный? Так это тварь-убийца!», — сложив несложные факты, сделал вывод Иван. Он развернулся на пятке, «уродец» уже был в руках, приклад вжался в плечо. Нервными движениями, парень поймал в прицел, очертания лежащего на полу человека и начал приближаться к нему. Неожиданно, в помещении включился свет, яркая вспышка на секунду ослепила, а затем череда событий, уложившаяся в доли секунды: крики, и ругань нескольких голосов, болезненный удар по ребрам справа, неприятный холод грязного пола, десяток гомонящих голосов перекрикивающих друг друга и металлический привкус крови во рту. «Заприте этого!» — были последние слова услышанными Иваном, перед тем как навалилась тьма.

XVII

Холодный ветер, мокрые ноги, фырканье испуганных лошадей и снежная буря в конце августа — этими словами можно описать весь переход через горы по узкой тропе, петляющей между обрывами и каменными стенами.

«Больше суток на ногах, да и еще проклятая лодыжка, это же надо было так по глупости угодить в яму!» — мысленно корил себя хромающий наемник, ведя за собой под уздцы свою лошадь, которая и без седока еле переставляла копыта. Животным вообще пришлось несладко, больше суток в ужасных условиях, да еще и с грузом.

«Эдуард обещал деревню в четырех часах ходу, идем уже шестой час, а на нее не намека» — Проводник, ты, часом, не заплутал? Где твоя чертова деревня?

— Скоро, — сухо ответил Эдуард.

— Я твое скоро уже три часа слушаю.

— А ты ноги шустрей переставляй.

— Ага, самый умный выискался.

Пререкания не прекращались. Усталость, злость, тяжелый переход оставили отпечаток на настроении и моральном духе отряда. Собачились все, каждый с каждым. Больше всего упреков выпало на долю Эдуарда, и это понятно, во-первых, он — чужак, а во-вторых, заблудился, хоть и не признает этого. Поэтому, как только на горизонте показались дома, он поспешил распрощаться и, наплевав на усталость и надвигающуюся ночь, побрел в обратном направлении. Дальше, мол, сами, мавр свое дело сделал — мавр может удалиться.

Маленькая деревушка всего восемь дворов и деревянная церквушка. При виде незнакомцев, вышедших из леса, двое стариков, игравших в карты, насторожились. Один из них подскочил и побежал во двор, видимо звать мужиков, а второй, постарше и с бородой поокладистей, выступил навстречу.

— Чего надо? — крикнул старикан.

— На постой идем, стол готовь, — донеслось в ответ.

— Проходите мимо, нет у нас ни двора, ни стола для вас! В Ульм вам, на восток, там таким как вы рады.

— Каким таким?

Вопрос явно поставил бородача в тупик, он точно знал, что «таким», но ответить или вспомнить, кто эти «такие» он не мог. В этот момент из ближайшего дома вывалилась та самая подмога, дед выдохнул с облегчение и удалился, оставив дальнейшие переговоры на молодых. «Пятеро, с виду крепкие и уже поддатые парни были настроены весьма немиролюбиво, если не сказать больше. Один из них держал в руках топор, у другого вроде нож за поясом — ополченцы, твою же мать», — прикидывал возможные сценарии дальнейшего развития событий Рихард.

— Стоять! Дальше не шагу! — завопил один из селян, здоровый выше остальных на голову.

— Эй, мужик! Мы на постой. Не ерепенься, переночуем и уйдем, да и вашим пару монет перепадет!

— Себе деньги оставь, сказали же нет для вас места, проваливайте!

— Что за бараны упертые, им деньги предлагают, а они так…, — сказал, поравнявшийся с командиром, Лир.

— Мне кажется, я знаю, почему так быстро свинтил проводник, знал сволочь, как тут гостей принимают, — с ухмылкой ответил командир.

— Как поступим?

— Для порядку шуганем этот сброд и пойдем в Ульм. Эти если и пустят, то нам всю ночь не спать, дежурить.

— СТОЯТЬ! — вновь выкрикнул крепыш и сделал несколько шагов вперед.

До деревни оставалось не больше сотни шагов, Рихард снял с плеча винтовку, передернул затвор, дослав патрон и положив ее на сгиб руки, ускорил шаг. Остальные последовали примеру командира.

Задор и бравада мужиков утекла тонким ручейком, колеблясь, они отступили к дому.

— Рих, — тихонечко сказала Касия, — А мы разве не должны себя вести тихо и скромно, аки мышки?

— Может и должны, но через деревню пройдем, как говорится, с поднятыми знаменами.

— Зачем?

Рихард пожал плечами. Мужики, окончательно уверившись в четности своих попыток остановить незваных гостей, поспешили ретироваться и укрылись в доме. Оно и верно, глупо нарываться на людей вооруженных огнестрельным оружием, когда лучшее что ты можешь противопоставить — топор, да вилы.

Отряд бодрым шагом прошел по пыльной улице меж двух рядов домов и хозяйственных построек безымянной деревни, миновал церквушку и вышел с другой стороны селения. Дорога была всего одна, шла под горку, солнце еще окончательно не село, так что было решено не разбивать лагерь и все же добраться до Ульма.

Еще час пешей прогулки стал последней каплей, переполнивший чашу терпения. Первым сдался Йорг.

— Нет, я вам что ишак? Мало того, что на своих двоих, так еще и нагрузили, — возмутился здоровяк, которому по сложившейся традиции достался самый тяжелый рюкзак.

— Напрягись, немного осталось, всем тяжело, — возразил командир.

— Рих, правда, устали, — Касия остановилась посреди дороги, — Лошади есть, что мы как…

— Да они подохнут, если еще нас будут тащить.

— Лучше, чтобы мы подохли? — поддержал остальных Лир.

— Да что вы, сговорились? Какого хрена цирк устраиваете, осталась пара часов пути.

— Раз пару часов, то ничего со скотиной не случится, — Йорг снял рюкзак, закрепил его за седлом, поверх свернутого спальника, стянув ремешком, и забрался на лошадь, которая недовольно зафыркала. Касия и Лир поступили также.

— Черт с вами, угробите животных, пешком до Брискова пойдете, — поняв, что уже не сможет изменить ситуацию, Рихард сместился к обочине, пропуская вперед товарищей, и, ускорив шаг, пошел следом в хвосте.

Ульм — солидное поселение, назвать его деревней язык не поворачивается, три сотни дворов. Раньше, на этом месте стоял одноименный город, от которого осталась пара строений, фундаменты за околицей и название. Поскольку от основных торговых маршрутов поселок располагался в стороне, местное население кормилось с земли, как говорится, что посеешь. Торговали самую малость: излишками зерна, древесиной и изделиями местной кузницы, славящейся на округу качественным недорогим инструментом. Из развлечений в поселении было три трактира они же и постоялые дворы. В одном из них отряд и остановился. Трапезная «Альпийский луг» представляла собой трехэтажное здание похожее на большой амбар, только с множеством окон. При заведении были собственные конюшни, с конюхом, разумеется, и грузовой двор, на котором стояли три телеги, груженные тюками.

— Добрались, сейчас бы картошечки, — Лир сполз с лошади и, раскачиваясь с пятки на мысок, разминал поясницу.

— Щас-с-с, тебе картошку, капуста будет, точно говорю, отсюда вонь чую, — сказал Йорг.

— Вам бы только жрать! — не устояла, чтобы не прокомментировать Касия.

— Доброй ночи, милостивые господа, — прервал обсуждение грядущего ужина скрипучий голос.

— Здравствуй, здравствуй, кем бы ты ни был, — почти пропел Йорг.

— На ночь к нам? — голос приобрел вполне материальную форму. От грузового двора, широко шагая, шел высокий плечистый мужчина. Свет от масляного фонаря, скудно освещавшего пространство между таверной и конюшней, упал на мужика. Первой мысль Рихарда была, что с таким парнем в рукопашной лучше не сходиться. Два метра ростом, сухой, жилистый, руки лопаты, лицо покрытое старыми обветренными шрамами. С равной долей вероятностью он мог быть как бандитом на заслуженном отдыхе, так и бывшим воякой.

— На постой хотим, — равнодушно ответил на приветствие Рихард.

— Это можно. Лошадей сами расседлаете или мне поручите? — с ухмылкой посмотрел конюх.

— И почем нынче услуги?

Мужик оценивающе посмотрел на потенциальных клиентов, затем на лошадей, и после этого объявил, — Расседлать, почистить, накормить… места в стойле. Полторы марки за зверя!

— Безбожно дерешь, откуда такие расценки? — возмутился Лир.

— Я не настаиваю, — пожал плечами конюх, — Можете сами все сделать, за место в конюшне и корм с Мариком договаривайтесь, он за стойкой.

— Постой, — Рихард остановил Лира, собравшегося продолжить торг. — Конюх, полторы марки говоришь…

— Говорю.

— Хорошо я готов заплатить, если ответишь на пару вопросов.

— Это от вопросов зависит.

— Простые.

— Посмотрим.

— Говорят Брисков больше не под герцогом?

— Дорогой друг, для начала шесть марок, — протянул ладонь конюх, — И ты вроде хотел ответы на вопросы услышать, а не сплетни собрать?

— Держи, — Рихард вынул три серебряные монеты с двуглавым орлом на реверсе достоинством в две марки каждая и вложил их в руку конюха, — Доволен?

— Не сказал бы, что прям доволен, но настроение улучшилось.

— Тогда ответишь на вопрос?

— Да, да. Говорят. То ли проклятое Общество напало, то ли Северный союз, хрен их разберешь. Своими глазами не видел, все со слов.

— А на дорогах что творится?

— Это от дорог зависит, на западе от тракта, как обычно, разбойники лютуют, за лето пять караванов вырезали. На самом тракте разъезды герцогского сыночка жизни не дают, не ясно еще, кто хуже солдаты или бандиты. Речная торговля идет, как и раньше.

— А про старую дорогу на Брисков ничего не слышал?

— Старая дорога, серьезно? Ни один человек в здравом уме добровольно по ней не поедет. Ею даже контрабандисты брезгуют.

— Ясности ты не внес.

— Что знал, то рассказал, — конюх взял под уздцы первую пару лошадей и повел их в сарай. Члены отряда подхватили с земли сумки и вошли в «трапезную». Выдающегося в обстановке было разве, что пару чучел волков, охранявших подходы к лестнице наверх и стойку хозяина. В остальном обычная замшелая забегаловка: сколоченная тяжелая мебель, покрытая многолетним слоем жира, масленые лампы закоптившие потолок, толстая девка, неопределенного возраста, снующая с подносом между столами в засаленном переднике, и запах дешевой еды. Посетителей было раз-два и обчелся, и хозяин, он же повар, скучал в своем закутке.

— Добро пожаловать, — дежурно, неохотно буркнул он, — Поесть, отдохнусь или все вместе?

— Все вместе, — с той же интонацией ответил Рихард.

— Есть комплекс — проживание и ужин или проживание и завтрак. Две марки стоит комната с двумя кроватями. Сейчас свободна большая — на шестерых, за пять, — перечислил перечень доступных помещений хозяин.

— Две комнаты те, что дешевле.

Владелец, равнодушно пожал плечами, достал из-под прилавка два ключа с бирками, выполненными из кожи, с нанесенными тушью номерами и придвинул их Рихарду со словами, — Деньги сейчас.

Трактирщик сгреб монеты в подол, и когда постояльцы направились к лестнице, он окрикнул их, — Жрать сейчас будете или утром?

Секунду подумав, товарищи переглянулись и одновременно ответили, — Сейчас!

Ужин, не сказать, чтобы был вкусным, скорее съедобным. Рагу из свинины и грибов было пересолено, пиво кислило. С другой стороны, грех жаловаться, альтернативой мог быть скромный перекус уже осточертевшим за последние дни вяленым мясом. Вечер был на удивление тихим, ни драк, ни пьяных криков. Возможно, все объясняется как раз расположением городка. Бойкой торговли здесь отродясь не было, а раз мало торговцев, значит и сопровождающей их охраны немного, а обычно они главные нарушители спокойствия и зачинщики дебоша. А местные по домам давно, незачем им по ночам разгуливать.

Закончив с ужином, Рихард со своими людьми вышел из-за стола и направился к лестнице, как в двери влетели, по-другому и не скажешь, пятеро мужиков. Недавний знакомый — конюх подлетел к ближайшему к дверям столу, смахнул с него подсвечник и, указывая остальным на освободившееся место, отошел в сторону.

Под изумленные взгляды трактирщика и одиночных посетителей, четверо мужиков внесли в зал что-то крупное, со стороны похожее на мешок, и только когда это что-то положили на стол, удалось разглядеть в нем человека — раненого человека. Свежая кровь пропитала одеяло, на котором его принесли. Красные капли падали на пол и собирались в лужицу, казавшуюся из-за тусклого освещения черной.

«Несите бинты, тряпки, все что угодно!» — кричал один из мужиков, закрывавший ладонями рану на груди. Лир дернулся вперед, но был остановлен командиром, — Не лезь, не наше дело.

Тем временем вокруг раненого началась суета, прибежал заспанный лекарь с кожаным саквояжем в руках. Он осмотрел истекающего кровью человека, склонился над ним и, отрицательно покачав головой, начал что-то объяснять собравшимся, но из-за поднявшегося гомона, о чем он толковал было не разобрать. Скорее всего, доктор констатировал смерть, и сей факт не устроил друзей покойного. Перепалка продолжалась пару минут, затем доктор развернулся и ушел, под недовольные выкрики в свой адрес. Сразу после этого трактирщик, вышедший из оцепенения, подошел к собравшимся и проблеял что-то про «…вынести труп из моего заведения». Толпа перекинула свое негодование на хозяина трактира и, если бы не конюх, вставший между ним и товарищами покойного, дело могло закончиться разбитым носом. На этот раз все закончилось без кровопролития: друзья покойного вынесли тело на улицу, конюх вышел следом, а хозяин принялся намывать стол и пол. «Представление закончилось, идем спать», — объявил Рихард и первым поднялся по лестнице.

На следующий день ночное происшествие обсуждали все кому не лень, от прачек до городских пьянчуг.

События, предшествовавшие ночному вторжению, Рихарду в красках рассказал торговец, руководивший погрузкой телег на грузовом дворе.

Красномордый торговец в перерывах между покрикиванием на грузчиков с вожделением рассказывал им ставшие ему известными подробности вчерашней трагедии. И когда он заметил интерес со стороны Рихарда, который стоял в десяти шагах и крепил сумки к седлу и временами оборачивался к рассказчику, начал свой рассказ с начала специально для нового благодатного слушателя. Торговец упивался историей, делал свои авторские замечания и давал комментарии и оценку минувших событий. Выходило, что некто Юрген, мебельный воротила, закупал партию дуба на лесопилке «Лютер и сыновья». Объемы партнеры согласовали и даже о цене договорились, только вот рассчитаться Юрген планировал не живыми деньгами, а инструментом. Об этом он упомянуть забыл. Место двух сотен марок он предъявил старику Лютеру два ящика инструментов. Последний как с цепи сорвался, послал торговца, вспомнив весь его род до пятого колена, и велел сыновьям выгружать лес. Искренне не понимая реакции старика и считая, что сделка завершена, Юрген приказал охране каравана защитить груз. Завязалась драка, Лютер окончательно взбесился и, схватив ружье, подстрелил двух людей торговца, который с оставшимися своими охранниками поспешил ретироваться. Лютера заперли в клетке, в ожидании суда. Двоих убитых сейчас хоронили за городом. Юргену рекомендовали покинуть Ульм и впредь закупаться в другом месте. Теперь торговец ищет новое сопровождение, поскольку старая охрана разбежалась, а его товар конфискован как улика по делу. Вторая часть рассказа сопровождалась короткими эпитетами торговца, характеризовавшими деловые и личностные качества Юргена.

— Достопочтенный, а откуда этот ваш торгаш? — вроде и почтено, но при этом с легкой издевкой обратился Рихард.

— Из Шёнеберга, вроде.

— Это же на самом севере.

— Угу, не близко, столько проехать, и уйти ни с чем, неудачник.

— Если мне память не изменяет, на севере полно лесов, на кой его сюда-то занесло, — из праздного любопытства поинтересовался наемник. Торговец сделал круглые глаза, посмотрел на него как на умалишенного и голосом ментора, отчитывающего нерадивого ученика ответил, — Там же сосна, ель в основном растут, дуб днем с огнем не сыскать. Кто купит сервант или секретер из сосны? Да ни кто, отвечу я!

— Я понял, а не знаете, где этот Юрген поселился?

— А тебе зачем? — с подозрением глянул на Рихарда словоохотливый торговец.

— Груз предложу сопроводить.

— А-а-а… только нет груза у него больше.

— Но один же он не поедет?

— А кто его знает, бургомистр ему сроку убраться из города до вечера дал.

— Вот, тем более, охрана ему требуется. Так, где он остановился, не расслышал я?

— В представительстве торговой гильдии, у них на втором этаже комнаты под сдачу, для своих членов.

— Так он еще и из гильдии? — удивился Рихард. Связываться с членами «Золотого круга» не любили. Очень уж специфичная организация, богатая, властная и обидчивая. Бывало, что, не договорившись с местными вельможами о скидках, они организовывали торговые блокады, пуская по миру последних. Да и охрана у них для своих членов была проверенная, больше на армию походившую. Удивительно, что с этим Юргеном так бесцеремонно поступают городские власти. Или мироустройство так сильно поменялось, или этот Юрген не очень гильдии и нужен. Гадать можно до бесконечности.

— Из нее.

— С «Золотым кругом» шутки плохи, не погорячился ли местный бургомистр?

— Кто его знает, я в эти дела не лезу, мое дело маленькое, купил-продал, — услышав про «Золотой круг» торговец как-то сник и поспешил завершить разговор, вернувшись к раздаче указаний грузчикам.

— Спасибо, — Рихард поблагодарил, переставшего его замечать торговца и отошел к лошадям. Йорг и Касия уже сидели в седлах, а Лир заканчивал перекладывать вещи по сумкам, не желавшим никак закрываться, — О чем болтал? — спросил он подошедшего командира.

— Сплетни собирал, помнишь вчерашнее представление? Так вот, торговец из гильдии с местными не нашел взаимопонимание, вот его охрана и поплатилась.

— Хреновая значит охрана, — усмехнулся Лир.

— Плевать какая, этот Юрген из гильдии…

— И что?

— Помнишь, Епископ говорил, что торговцев пока не особо трясут?

— Ну.

— Что ну, кому надо связываться с членом гильдии? Себе дороже. Он наш билет до Брискова.

— Не понимаю, прости Рихард.

— Охрана разбежалась? Значит, новую ищет, один он до Шёнеберга не поедет. Наймемся в сопровождение.

— А если не найдет? Тем более у гильдии своя стража на подхвате.

— Вот надо убедить.

— Проще сказать…

— Не брюзжи, навестим этого торговца.

Найти здание гильдии не составило труда, располагалось оно по обыкновению напротив ратуши. Здание выделялось на фоне остального города новенькими фасадами и трехметровыми дубовыми дверьми, обитыми медными отполированными пластинами, над которыми возвышался позолоченный круг из переплетённых ветвей, символизирующий единство торговли. Сразу за дверьми находился большой зал, где вокруг длинного стола, занимаемого секретарями гильдии, суетилось два десятка разномастных чиновников и торговцев. Очереди как таковой не было и Рихард, не сильно любезничая, протиснулся к столу.

— Господин секретарь, где мне найти торговца Юргена, — вежливо обратился он к седому сморщенному старику в парчовом жилете, украшенном вышитой золотом звездой с шестью лучами, информирующей других членов гильдии о ранге носителя таковой. Секретарь оторвал взгляд от своих записей, переглянулся с соседом справа и с интонацией уставшего от просителей царька ответил, — Что еще с этим Юргеном? Мы уже сообщали, что нам все равно. Что гильдия дает согласие на введение запрета на торговлю в Ульме для данного индивида и согласна с его выдворением!

— Премного благодарен, только я по иному вопросу, мне нужно с ним поговорить.

Бросив презрительный взгляд, старик вернулся к своим делам, а за него ответил сидевший рядом согильдиец, судя по размеру вышивки, рангом пониже, — Третья комната наверху, — но тут же оговорился, увидев неодобрительный взгляд соседей, — туда нельзя посторонним. Ждите, его позовут, — мужчина указал на ряд стульев, стоявших вдоль стены.

Через десять минут со второго этажа спустился, не совсем самостоятельно, а придерживаемый охраной с обеих сторон, полноватый мужик. Окружающие тактично расступились, пропуская извергающего аромат перегара торговца. Он был пьян, сильно пьян и вряд ли отдавал отчет происходящему вокруг. Он пытался говорить, но обрывки слов были похоже на мычание.

— Ну и куда его? — Лир скептически оценил помятое состояние потенциального нанимателя.

— Мы договорились его сопроводить до Шёнеберга, но такого не возьмем, — обратился он к одному из охранников, ведших Юргена. Тот лишь с отвращением посмотрел на рыгнувшего торговца, затем вместе с напарником завалил полусознательное тело на стулья и отошел к секретарям.

— И что нам с ним делать? — вновь спросил Лир командира.

— Ладно, пойдем, — ответил Рихард, и только они направились к двери, как со спины их окликнул секретарь, тот, который рангом пониже, — Эй, куда это вы?

— Как куда, был уговор встретить этого, — Рихард показал на начавшего похрапывать Юргена, — … и сопроводить его до Шёнеберга. Но, первое, мы договаривались с трезвым человеком, во-вторых — нам не заплатили, в третьих контракта у нас нет, так что пусть ищет себе других нянек.

— Постойте! Вы же осведомлены о, как это лучше назвать… инциденте, имевшим место?

— Да, и что это меняет?

— Господин Юрген должен покинуть город, самостоятельно он не способен это сделать.

— Прекрасно, но как это относится к нам? — продолжил разыгрывать сценку Рихард, прекрасно понимая, к чему клонит секретарь гильдии.

— У вас же были договоренности, вот и берите его, завтра Юрген проспится и…

— Стоп, стоп, стоп. Завтра он проспится, скажет, что нас не знает, а то и хуже заявит, что его похитили. Нам это надо? У вас своя охрана есть, пусть она им и занимается, — отмахнулся наемник.

— Мы дадим гарантию оплаты ваших услуг господином Юргеном! — наконец, предложил секретарь.

— У нас встречное предложение, мы заключим договор с Вами, гильдия нам оплатит охрану, а дальше вы с ним сами утрясете все вопросы.

— Мы так не работаем.

— Тогда извините, — Рихард развернулся, но секретарь снова его остановил, одернув за рукав, — Подождите, мне нужно проконсультироваться с руководством, — сказал он и убежал в сторону служебного помещения.

Томительное ожидание продлилось двадцать минут. Раскрасневшийся всклоченный секретарь вышел в зал и, кивая на ходу, прокричал «договорились!».

Процесс оформления занял еще час, долго обсуждали порядок оплаты, больше для соблюдения формальностей. Немного посопротивлявшись, Рихард согласился на гарантийное письмо об оплате в Брискове. Следом началась перепалка касательно места доставки «груза». Гильдиец долго настаивал на Шёнеберге, но в итоге согласился на Брисков, сдавшись под весом аргументов наемника, главным из которых был довод о том, что за неделю пути до Брискова торговец точно проспится и уже там, за свой счет, организует свою доставку до конечного пункта. Согласовав условия сделки, наступил черед дорожной грамоты от Гильдии, основной цели Рихарда спектакля. Тут к счастью секретарь согласился сразу.

Когда контракт и дорожная грамота были на руках, товарищи подхватили до сих пор спящего Юргена и выволокли его на улицу. На площади перед зданием их ожидал один из охранников гильдии, сидевший на облучке повозки, запряженной двумя лошадьми. Он спрыгнул на вымощенную камнем дорогу и сказал: «Вещи этого алкаша внутри, телега его, забирайте». Получив кивки в качестве ответа, с чувством выполненного долга охранник вернулся в здание.

— Лир, ты забирай наших, а я буду ждать за восточными воротами.

XVIII

Иван сдернул с головы пыльный мешок. Прокашлялся и окинул взглядом темную комнату, — Опять попал под раздачу», — подумал он, — «И что теперь делать. Не, я им нужен, только из-за этого должны разобраться. А если нет? Лучше не думать». Но не думать не получалось. Иван попытался восстановить хронологию событий. «Вот я вошел в госпиталь. Зачем? Поговорить с доктором. Нет, так лучше не говорить, не поверят. Скажу-ка, что обезболивающего хотел попросить. А почему был с оружием? Тут просто, сегодня получил, ходил пристреливать, тем более меня многие видели, тут вопросов быть не должно. Дальше я услышал крик. Кричала доктор, или нет, все-таки не ее голос был, слишком высокий. Не ее… Вроде знакомый голос, но я не уверен не уверен. Я подошел к кабинету доктора и увидел кровь на полу, а потом и тело. Что было дальше? А дальше налетел в темноте на кого-то, сразу меня повязали и, настучав по ребрам, запихнули сюда. Здорово, прям, картина маслом!». В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел разъяренный Епископ.

— Объяснись! — рявкнул он на сидящего на полу Ивана.

— Нечего объяснять, я за лекарством зашел, а там такое.

— Да мне наплевать, для чего ты поперся на ночь глядя в госпиталь, людям твои оправдания одним местом. Они крови жаждут! Говори, что там произошло!

— Я зашел в госпиталь, хотел попросить обезболивающее. Свет был выключен. Затем услышал крик и направился к комнатке доктора, там налетел на кого-то. Затем, заглянув внутрь, увидел тело. А дальше вы знаете.

— Как у тебя все просто!

— Так и было, зачем мне врать?

— Я тебе расскажу другую версию, которую обсуждают наверху, — Епископ указал пальцем на потолок, — Ты возненавидел доктора, которая причиняла тебе страдания своими действиями, и решил поквитаться. Выпросил у меня оружие, дождался захода солнца и когда персонал покинет здание, затем вошел внутрь, убил доктора, хладнокровно убил, а затем, заметив припозднившегося свидетеля, напал на нее и тебя застали в тот момент, когда ты попытался застрелить несчастную девочку. Вот такая версия.

— Это все глупость, я же говорю…

— Может, глупость, может, нет. Факты против тебя, свежий нагар на стволе, пуля в голове доктора того же калибра что и твой карабин. И свидетельница утверждает, что ты напал на нее, после того как она увидела тело доктора и закричала. Дела прямо скажем у тебя не очень. Если бы не твоя ценность, тебя бы уже линчевали.

— Я не нападал ни на какую свидетельницу, в темноте налетел на неизвестного и все, может это она, эта ваша свидетельница убила и пытается уйти от ответственности.

— Анна — сиделка и убийца, да в это никто не поверит. В общем, дела твои плохи. Ты останешься здесь, под замком, пока страсти не улягутся.

— А если не улягутся? — Иван начал нервничать, версия Епископа не сулила ничего хорошего.

— А если нет… Тогда и будем думать.

Дверь захлопнулась, и Иван остался наедине со своими страхами. Он пытался поспать, но сон никак не шел. Темные мысли не давали расслабиться, да и на каменном полу особенно не поспишь. Закрыв глаза, парень лежал на спине, а перед ним всплывала картина увиденного. В какой-то момент он вскочил на ноги, перепугано воскликнув «кто здесь!». Из-за двери доносилось шуршание, звонкий удар металла о металл, а затем и щелчки замка. Иван отошел к стене, сжал в кулаки трясущиеся руки, в ожиданиях худшего.

— Эй, ты спишь? — прошептал тоненький голосок. В этот раз Иван сразу узнал голос Анны.

— Чего тебе надо? — задал он встречный вопрос.

— Не кричи! — поднеся палец к губам, шикнула девушка. Она вошла в комнату в свете фонаря неизвестной конструкции показалась перемотанная белым бином голова, из-под которого выбивался локон рыжих волос, — пойдем!

— Куда? Я никуда не пойду!

— Да не кричи ты, я помочь хочу.

— С какой это радости?

— Да потому что убьют тебя, дурня, утром. Я знаю, что ты доктора не убивал.

— С чего ты это взяла, может, я и тебя убью, оказавшись за этой дверью?

— Не убьешь, давай скорее пока нас не поймали, — Анна схватила Ивана за рукав и силой потащила его из комнаты. Он не то чтобы сопротивлялся, но шел неохотно. В голове был сумбур, чему и кому верить он для себя не определил.

Девушка побежала по узкому темному коридору, поднялась по лестнице, затем замерла, вслушиваясь, и убедившись в отсутствии угрозы, метнулась в проход между разрушенными домами. Иван старался не отставать, за каждым углом ему мерещились тени, которые вот-вот его настигнут и вернут в камеру. Ночью все переулки стали похожи друг на друга и отстань хоть на пару метров, будешь плутать по закоулкам до самого утра. Нависающие тени домов сменились рваными силуэтами деревьев, Иван бежал из последних сил.

— Погоди! — крикнул парень отдаляющейся девушки, и, согнувшись чуть ли не пополам, хватал воздух ртом, в попытке восстановить дыхание.

— Что случилось? — голос подбежавшей Анны прозвучалнеобычно сурово. В отличие от Ивана, она совсем не выглядела уставшей, как будто и не было этого ночного забега.

— Дай дух перевести, — сплюнул на землю густую слюну Иван.

— Нет у нас на это времени, бежим!

— Пару минут иначе свалюсь через сотню метров.

Девушка, сложив на груди руки, что-то неразборчиво фыркнула. Терпения Анны хватило ненадолго, или это Ивану показалось, что прошло всего пару секунд, она схватила его за запястье и потянула следом за собой. Анна петляла среди возвышенностей, оврагов, поваленных деревьев. Казалась, она видит в темноте, иначе и невозможно было бы объяснить такую ловкость, даже для человека знающего дорогу наизусть. Она то снижала темп бега до быстрого шага, то совершала рывки.

Вскоре на горизонте показался огонек. Свет от костра едва пробивался сквозь ночной лес. Анна замедлила бег, затем и вовсе перешла на шаг. Иван, у которого перед глазами уже пошли круги облегченно выдохнул и присел на камень, не сильно обращая внимание на девушку.

— Ты где там? — донесся ее голос.

— Иду, минуту, — ответил Иван.

На опушке, возле журчащего неподалеку ручья был разбит лагерь. Вокруг огня сидело пятеро мужиков, крепких, все в возрасте. Внешним видом они не сильно отличались от бандитов, только вот снаряжены они были через-чур дорого для обычных разбойников. Кожаные плащи, новые винтовки, у каждого на поясе висел револьвер, что вообще можно было считать роскошью.

— Все достала? — спросил Анну седобородый мужчина, не вынимая сигарету изо рта. Девушка молча протянула ему небольшую сумку.

— Там все? — уточнил мужик.

— Да! Не трать время, надо выдвигаться скоро рассвет, нужно убраться подальше.

Седобородый кивнул в сторону Ивана и двое его парней, сидевших у костра, подскочили к нему. Первый с ходу ударил его в живот, а второй заломил руки. Иван дернулся и получил еще один удар справа. Из разбитого носа хлынула кровь.

— Вы что творите, кретины, — прикрикнула Анна, — Он живым нужен! В эту секунду Иван решил, что сейчас или никогда. Он со всех сил ударил ногой, стоявшего перед ним парня оттолкнув его, одновременно, он резко откинул голову, разбив нос, державшего его сзади замешкавшегося мужика, тот ослабил хват и Иван скользнул ему под руку и, выхватив из ножен, висевших у него на поясе, нож полоснул им обидчика. На этом действие выпрыснутого в кровь адреналина закончилось, и последние силы он бросил на рывок.

За спиной доносились выкрики девушки, не стесняясь в выражениях, она раздавала указания: «что встали!», «за ним!»…

Иван не понимал, куда бежал, просто механически переставлял ноги. Где-то там, позади, были его преследователи, и он это знал, чувствовал это всем своим телом. Остановись на секунду и уже не отбиться. Осознание этого придавало сил. В ушах стоял шум, перед глазами была сплошная черная пелена. Иван бежал, спотыкался, падал, заставлял себя вновь подняться и бежать дальше. Неожиданно земля под ногами пошла резко вниз, парень налетел на торчащий пень, перевалился через него и покатился вниз.

Когда Иван открыл глаза на небе светило солнце, лоб саднил, руки по самые локти были изодраны в кровь, все тело ныло. Он приподнялся и осмотрелся по сторонам. «И где я?» — первое, о чем подумал он. Вокруг были заросли молодого орешника, покрывавшие склоны лощины. «За мной гнались!» — ураганом пронеслась в его голове мысль, и тут же засмеялся, — «Ушел, хрен вам, ищите меня теперь» Почему-то страх и опасения неожиданного появления недоброжелателей растворились в воздухе, его место заняла легкая эйфория. «Это же первый день за почти год, когда я по-настоящему свободен и предоставлен самому себе», — говорил он сам себе. Солнце как никогда нежно ласкало своими лучами израненное лицо, пение птиц услаждало слух, а травы пропитывала воздух пряными ароматами — вот оно давно забытое и покинутое ощущение спокойствия. Иван лежал среди кустов орешника и наслаждался каждой секундой, боль отступила, и появилось желание, чтобы этот день длился вечность.

Тем временем в Савоне царила атмосфера истерии. Епископ рвал и метал, мало того, что два трупа меньше чем за сутки стало новым рекордом базы, так еще ценный объект исследования исчез. А, как выяснилось позже, вместе с Иваном пропали и все записи покойной доктора Бекер.

— Как вы проспали, объясните мне, как? — распинал собравшихся в зале подчиненных Епископ, — Кристофа прирезали в караулке и никто, ничего не слышал и не видел? Зачем вы нужны такие, грош вам цена?

— Епископ! — выкрикнул вбежавший в комнату Валентин, — Еще девчонка пропала.

— Какая еще девчонка?

— Тощая, рыжая санитарка, Анна.

— И…

— И все, просто доложил!

— Доложил, молодец, ты дозоры отправил?

— Да, снарядил пять групп и отправил гонца в Эдоло с описанием парня.

— Это ты правильно сделал. Слушай, Анна же у нас недавно объявилась, откуда она?

— Мои ребята месяц назад подобрали. Наткнулись на разграбленный караван и под телегой нашли девчушку, пожалели и…

— И взяли с собой, — закончил за Валентина фразу Епископ.

— Да, так.

— Вашу мать, — хлопнул ладонью по столу Епископ.

— Да не могла девчонка прирезать Кристофа, ты же ее видел — божий одуванчик, у нее и муху зашибить силенок не хватит, не то что… — начал оправдываться Валентин, понимая, к чему клонит Епископ.

— Глотку перерезать много сил не нужно, хочешь, покажу? — Епископ бросил в сторону подчиненного горящий яростью взгляд, — Пока нет ни одного довода доказывающего обратное! Объяви за нее награду! Как появятся новости от дозорных, сразу ко мне!

…

«Сколько сейчас времени, солнце в зените, наверное, полдень. Да, собственно, какая разница», — думал Иван, наблюдая за плывущими по голубому небу редкими белыми облаками. Если бы не чувство голода, сопровождаемое журчанием в животе, он так бы и лежал весь день. Но неприятные ощущения отвлекали от размышлений.

Иван медленно приподнялся, сев на землю, осмотрелся, и взгляд почему-то зацепился за грязное лезвие, покрытое бурыми пятнами, торчащие из земли прямо у его ног. «Черт, а ведь одно не ловкое движение и мог напороться», — подумал парень. При взгляде на нож в голове вспышками всплывали события минувшей ночи, от чего он невольно поежился. «Анна! Кто она такая? Почему та шайка ее слушалась?», — вопрос, ответы, на которые рассыпались об образ хрупкой худой рыжеволосой девочки с детским невинным лицом. Они не давали покоя. «Могло быть так, что события в госпитале не случайность?», — спросил Иван сам у себя. «Скорее всего, да. Или нет, может быть, целью была доктор Бекер, а я так, кстати, подвернулся под руку. Тоже версия, ведь убийца не мог знать, что я попрусь на ночь глядя в госпиталь», — при мысли про убийцу, в голове странным образом всплыл образ Анны. «Так что я знаю: Анна была в госпитале, это ее я впотьмах сшиб, тут сомнений уже быть не может. А этому предшествовал услышанный мной крик и это точно был не голос доктора, кричала девчонка. Ничего не понимая, если она убийца, зачем поднимать шум. Тело Бекер было в кабинете… точно кабинет, так к моему приходу кто-то конкретно порылся. Анна же передала бандитам какую-то сумку, а те от нее как раз чего-то и ждали. То есть она все-таки причастна к случившемуся. Стоп! Я не знаю, что было в сумке. Голова пухнет от этих игр уже». — Хватит рассиживаться! — строго сказал себе Иван и, подобрав нож, вскарабкался по склону. — И куда теперь? Солнце было слева, а встает оно по-прежнему на востоке, значит там восток, — парень повернулся в сторону склона, по которому только что взбирался, — Стороны света я определил, молодец. И куда мне? — поразмыслив пару секунд, Иван решил направиться на юг и выйти на берег Южного моря, а уже там уже решать, куда двигать дальше.

Иван продирался сквозь кусты, не сильно заботясь об осторожности, и чудом успел укрыться, упав в высокую траву, когда в десятке метров от него проехало трое всадников. Услышал он их случайно, говори они на полтона тише и парень бы налетел прямо на них. Трое вооруженных мужиков неторопливо ехали по тропе, обсуждая успехи в охоте одного из них. Вид у них был расслабленный, из обрывков разговора, доносившегося до укрытия, было невозможно понять, кем последние являлись, и, тем более, что они забыли в этих богом забытых местах.

Иван дождался пока конные отъедут достаточно далеко, и только после этого выбрался из кустов, пересек тропу, к слову оказавшуюся больше похожей на полноценную дорогу, хоть и узкую, и, пробежав пятьдесят метров по опушке, укрылся среди деревьев.

К морю он вышел где-то через час, покрытая густой растительностью из травы и полевых цветов долина резко обрывалась и круто вела вниз на галечный берег, захламленный выброшенным на него мусором и остатками стальных конструкций. Среди покореженных железяк, затесалась пара прогнивших до дыр остовов кораблей, в одном из которых Иван и решил переждать ночь.

Собрав на берегу коряги, парень попытался разжечь огонь, но все его попытки оказались тщетными, к какому бы способу он не прибегал. Отчаявшись, он плюнул на это занятие и, привалившись к гнилому борту судна неизвестной принадлежности, постарался заснуть. Как по закону подлости, чувство голода напомнило о себе на сон грядущий, с заходом солнца довольно сильно похолодало, да и еще нескончаемые буханья волн о ржавые борта не давали Ивану сомкнуть глаз. Да еще и мысли о событиях последних дней не оставляли его в покое. Перед глазами всплывала отпечатавшаяся в памяти картинка с места убийства. Что-то в ней было не так, только вот что? Темные мысли о минувших событиях незаметно перескочили на не менее темные размышления о будущем, и отключиться ему удалось лишь к утру и то ненадолго. «Живот сводит, хоть траву ешь», — произнес вслух Иван.

— Зачем же сразу траву, можно и рыбы наловить, — со смешком произнес незнакомый голос.

Иван поднял голову, обернулся и увидел уставившееся в него дула обреза. Первым желанием было дать деру, только против картечи с расстояния в двадцать шагов это были бы гонки со смертью. Перед Иваном стоял заросший мужик неопределенного возраста, коренастый, широкоплечий. Выгоревшая на солнце борода была заплетена в косу. Поверх черного жилета с нашитыми на него металлическими чешуйками, был накинут странного вида рюкзак с множеством карманов на ремне и лямках, а на поясе висел нож, размерами больше напоминавший меч.

— Я не представляю угрозы, у меня нечего красть… я сейчас уйду, — промямлил Иван.

— Кто же тебя отпустит? — улыбнулся беззубой улыбкой бородач, — Руки вперед вытяни!

— Что? Зачем?

— Ты глухой или тупой? Выполняй!

Ивану ничего не оставалось, как подчиниться. Незнакомец чуть опустил руку с обрезом, при этом, не отводя стволов со своей цели даже на пару сантиметров. Сам сместился в сторону, и молниеносно подлетел к парню. Стволы уперлись в живот, левая рука схватила правое запястье парня и вывернула руку за спину. Удар по ноге заставил Ивана припасть на колено. Бородатый орудовал очень быстро, доли секунды и вторая рука оказалась за спиной. Краем глаза Иван видел, что обрез уже лежит на земле, только вот помочь ему это знание не могло. Запястье до боли стянула петля, Вывернутые плечевые суставы заломило так, что парень не выдержал и закричал, за что мгновенно получил удар по ребрам со словами «Заткнись, гаденыш!». Закончив с руками, мужик накинул петлю на шею парня и, отмотав метров пять веревки, отошел от него и несильно дернув конец веревки заставил, удавку врезаться в кожу. Увидев, что жертва захрипела, он ослабил хват и с довольным лицом приступил разъяснять правила, — «Значит, так я иду, ты идешь, я остановился, ты остановился, дергаться и отставать не рекомендую, будет больно. Перед тем как решиться на какую-нибудь глупость вспомни об этом…», — бородач хлопнул ладонью по обрезу в большой кобуре на поясе, — «…Все, идем».

Словно теленок на убой, Иван шел следом за своим мучителем, петля на шее постоянно напоминала о необходимости держать заданный темп.

Через несколько часов пешком по берегу перед глазами парня пошли круги, безжалостное солнце и обострившееся чувство жажды и голода не придавали сил. Ноги Ивана подкосились, и веревка резанула по горлу. Само падение и удар о землю он уже не помнил.

Иван очнулся, лежал он на чем-то мягком, руки и ноги занемели, но когда он попробовал ими пошевелить, то осознал, что связан. В голове гудело, сквозь шум в ушах из соседнего помещения прорывались голоса.

— Фавн, ты где его нашел?

— В двадцати километрах на запад, на «железном» пляже.

— Хм… я туда ребят отправлял, опять все прозевали олухи.

— Да никчемные они у тебя. Там следов было, что слепой разглядит.

— Держи, за работу…

— Еще, что нужно?

— Нет, можешь быть свободен.

В проеме проскользнула тень, затем с грохотом ударила дверь.

— Иоган, Иоган, как много от тебя проблем, — голос показался парню знакомым. Впрочем, интрига сохранялась недолго, в комнату, держа в руках лампу, вошел человек. От удивления Иван раскрыл рот, перед ним стоял его партнер по шахматам.

— Иосиф? — прохрипел парень.

— А ты кого ожидал?

— Кого угодно, но…

— Вот видишь, я еще не разучился удивлять.

— Как ты здесь оказался… тебя все ищут… кхе.

— Это тебя все ищут, — ухмыльнулся Иосиф.

— Дай воды.

— Минуту, — Иосиф вышел из комнаты и вернулся через минуту со стаканов в руке.

— Развяжешь меня?

— Не сейчас.

— Почему?

— Ты попытаешься сбежать, даже если и поклянешься мне в обратном.

— Но потом ты меня развяжешь? И что мне помешает сбежать позже?

— Во-первых, вернутся мои люди, а во-вторых, я попытаюсь убедить тебя этого не делать.

— Зачем ты убил доктора? — не зная, что еще спросить Иван, решил затянуть беседу, сам не понимая зачем.

— Я? — удивился Иосиф, — Да что ты, Майя была мне доброй подругой, у меня рука бы не поднялась. Ее убили наемники Общества и убили из-за тебя, точнее из-за исследований, которые она проводила. Ты мой друг стал самым желанным трофеем в этом проклятом мире.

— И чем же я всем не угодил?

— Будто не знаешь, ты лекарство от самой страшной заразы этой и предшествующих эпох. Тот, кто первый получит вакцину от вируса, бушующего за стеной, тот получит власть над миром. Представь, что у тебя есть оружие, от которого нельзя укрыться, что ты решаешь, кто спасется, а кто нет. Это то, что даст любой из сторон безграничную власть, или ты решил, что Епископ влез в эту свистопляску из-за благих побуждений, он не лучше своих бывших хозяев.

— А ты лучше?

— Я… лучше, мне не нужна власть, я лишь хочу получить лекарство от вируса, убившего многих из моей семьи, которая поколениями искала спасение от вируса.

— Допустим, получишь ты лекарство и, что дальше, займешь место своих хозяев?

— Интересная мысль, но нет. Как бы пафосно это не звучало, но моя цель исцелить этот мир, а не окончательно его погубить. И, конечно, не допустить получения одной из сторон такого козыря как вакцины.

— А ты на чьей стороне?

Иосиф не ответил на последний вопрос и вышел из комнаты, насвистывая веселый кабацкий мотив.

XIX

Рихард не спеша правил повозкой, слева в седле ехала Касия, а Йорг и Лир замыкали импровизированную колонну. Скрипучая телега и запряженные в нее старые клячи не позволяли ехать быстрее пяти-семи верст в час. Торговец Юрген тоже доставлял немало хлопот, постоянно нудил, проклиная все, на чем свет стоит, но хотя бы больше не буянил. А то после того, как очухался, начал качать права и угрожать, и только удар Йорга справа, исключительно в воспитательных целях, заставил его угомониться. Интересное предложение прирезать засранца и избавиться от головной боли пришлось отклонить, теперь Юрген должник гильдии, а с мертвого им одни убытки. Только Золотой круг такая конторка, которая не любит терять деньги и случись что, начнет задавать вопросы охранникам. А иметь во врагах еще и гильдию Рихарду не хотелось.

Так они и ехали, день сменялся ночью, ночь днем. Дорога стелилась среди холмов, вскоре сменившихся распаханными полями и делянками лесорубов на опушках леса. Чем ближе был тракт, тем больше деревень и поселков встречалось по пути. Отряд объезжал их стороной, останавливаясь только на ночлег. Народу на дороге все прибавлялось и прибавлялось. Торговцы всех мастей и толщины кошелька, наемная охрана и совсем уж явные разбойники, присматривающие жертву полегче. А уж творящееся на тракте и описать невозможно, складывалось ощущение, что сегодня последний день, когда можно продать товары и каждый норовил отправить караван хоть куда-нибудь. Среди бесконечных повозок, как попутных, так и встречных, сновали разъезды герцогских гвардейцев, руководствуясь только одной им понятной логикой, они останавливали обозы и проверяли товары и сопровождающих. Обычно дело заканчивалось небольшой взяткой, которую солдаты, не стесняясь, требовали у незадачливых негоциантов.

Дорожная грамота гильдии была для любопытных стражников как ладан для черта, увидев бумагу, они сразу же забывали про незадачливых путников и отправлялись искать себе жертву для поборов попроще.

На третий день пути отряду удалось уже добраться до Фриланда, который из постоялого двора превратился в военный лагерь. Поля вокруг были усеяны палатками и шатрами. Патрули на подъездах тормозили весь транспорт и досматривали. Недовольство торговцев таким положением вещей пресекалось на месте солдатским сапогом или прикладом.

— Повернем? — озадаченно посмотрел на скопление телег и повозок Лир.

— Не успеем, да и догонят нас, — без особой надежды в голосе произнес в ответ Рихард, — Надо было ехать по старой дороге.

Колонна двигалась медленно, на повозку уходило минут по двадцать и это при условии, что все проходило без проблем, а это случалось не всегда. К тому моменту, когда низкорослый сержант, с замашками генерала подошел к повозке, которую сопровождал Рихард и компания, очередь из торговцев выстроилась до самого горизонта.

— Кто такие? Что везете и куда? — сержант оценивающе просканировал взглядом каждого, — Этих с полным досмотром! — крикнул он солдатом.

— Я бы так не спешил! — возразил Рихард.

— Да как ты смеешь…, — не договорил военный. Его налитые кровью глаза уперлись в развернутую перед самым носом дорожную грамоту. Зло засопев, служивый выхватил из рук наемника бумагу с красовавшейся на ней гербовой печатью гильдии и унесся в караулку, воздвигнутую на скорую руку в поле в десятке метров от дороги. Приданные ему в усиление солдаты остались дежурить у повозки. Этим-то точно было до лампочки, от собираемых сержантом с торговцев денег, им доставались лишь крохи, если вообще что-либо перепадало. Сержант вернулся в сопровождении командира, судя по кресту на погонах — лейтенантом. Заспанный, с мешками под глазами и красным отекшим лицом офицер нехотя подошел к повозке и, выдохнув перегаром, обратился к сержанту, — Эти что ли?

— Так точно, господин лейтенант, — отрапортовал сержант, и тут же услышал целую тираду в свой адрес, — И на какой ты, сын ослицы, меня выдернул! Тебя сюда зачем поставили, а?

— Господин Лейтенант…, — попытался оправдаться сержант, лицо которого моментально стало бледным, но офицер не дал ему и слова вставить.

— С глаз моих скотина! Ты у меня выгребную яму охранять будешь до конца своих дней! — раздосадованный лейтенант всучил Рихарду в руки измятую грамоту и быстро удалился. Что он ожидал тут увидеть и что ему наговорил сержант можно только догадываться. Последнему было не до шуток, он в последний раз злобно посмотрел на повозку и, забрав солдат, пошел искать следующую жертву.

Проскочив Фриланд все облегченно вздохнули, даже Юрген, который до этого все дни сидел грозовой тучей, повеселел. До Брискова оставалось три, максимум четыре дня пути.

Дорога была до боли знакомой. Сколько раз по ней Рихард отправлялся в экспедиции и рейды, как много историй с ней связано. И где все это теперь? Кануло в лету, оставив лишь потускневшие обрывки воспоминаний. Но сейчас все выглядело немного по-другому, слишком было людно, слишком много суеты. У обочин разбивали лагеря торговцы. Всадники в серых мундирах гвардейцев сновали туда-сюда, среди обозов.

К исходу четвертого дня отряд достиг стоянки перед «медной рощей». Место полыхало кострами, сотни торговцев устроились здесь на ночевку. В принципе ничего удивительного, при таком скоплении народа можно не опасаться нападения, и ночью желающих ехать через «медную рощу» немного. Людские страхи и предрассудки.

— Отдыхаем? — обратился ко всем Рихард.

— А какие могут тут быть еще варианты, конечно! — отозвался Юрген.

— Конечно, есть, — подмигнула Касия.

— Слушай, торговец, мы же тебе порядком надоели, верно? — продолжил наемник.

— Не то слово, — не колеблясь, ответил торговец.

— Вот и я так подумал, у меня к тебе предложение. До Брискова два дня пути верхом, с повозкой три. Ты тут легко прибьешься к большому обозу и безопасно доберешься до города.

— Что удумали, тебе заплатили за сопровождения меня до Брискова, но за пятьдесят марок…

— Ничего себе у тебя запросы.

— А как хотел? Кто бесплатно меня в караван возьмет?

— Двадцать пять!

— Тридцать!

— Идет! — Рихард быстро отсчитал монеты и вручил их Юргену, — Удачи!

— Да пошли вы, — отгрызнулся торговец, пряча деньги в мошну на поясе.

Четверо всадников, ловя удивленные и испуганные взгляды поддатых караванщиков, устремились в лес. Естественно, держать быстрый темп удалось только до первых деревьев. В медной роще стояла непроглядная тьма, если в погожую ночь звезды хоть как-то освещали дорогу, то сегодня небо было затянуто облаками. Света масленой лампы, прилаженной на длинную палку, хватало только для того, чтобы осветить пару метров дороги перед собой.

— Рих, объясни, зачем мы сорвались ночью, спешить нам некуда, еще и монет пришлось этому жирдяю отсыпать? — спросил Йорг.

— Сразу в Брисков не поедем, Нужно подготовиться. Свернем к мельнице Гинберга, изучим обстановку, а дальше посмотрим.

— Мельница Гинберга — плохое место, — вмешался в беседу Лир.

— Кому плохое, а нам в самый раз. Из-за дурной славы местные ее стороной обходят, нам как раз лишние глаза не нужны.

— Говорят, там люди пропадают.

— Лир, ты в эти бредни веришь? — засмеялся Рихард, — Тогда и здесь, в медной роще, души проклятых обитают, ты за годы путешествий хоть одну встречал?

— Нет, но от этого мне спокойней не становится, каждый раз как ночью здесь оказываюсь мурашки по коже.

— Да брось ты, дядя, пятый десяток уже разменял, а все в детские страшилки веришь, — добавила Касия.

— Ну вас, — демонстративно насупился Лир.

— А я вам вот что скажу, старый хоть и суеверный, но есть в его словах истина, полно в округе скрытых для нашего понимания вещей, — занял сторону товарища Йорг.

— Вот только не начинай.

— А что, не начинай? Мало мы что ли странных вещей в жизни видели? Вспомни Прагу, например.

— Все, хватит! — прикрикнул командир, — Заткнулись!

Дальше ехали молча, тишину нарушало лишь мерное цоканье копыт и тяжелое сопение лошадей. Медная роща место зловещее, дело даже не в необычном цвете мха, захватившем все вокруг, а гнетущая тишина, ни птиц, ни зверей. Объяснение этому простое, живности тут жрать нечего, вот и не водится, только вот от этого знания на душе легче не становится. Едешь и ждешь, когда на тебя неведомое кинется, хоть и умом и понимаешь, что этого не произойдет.

— А почему тракт здесь проложили? — не вытерпев, нарушил часовое молчание Йорг.

— В смысле? — удивился вопросу Рихард.

— Зачем дорогу через этот лес проложили, могли же с запада по холмам обойти или с востока?

— На востоке болота, почему с запада не пустили, не знаю. Наверное были причины, и крюк в полдня получается.

Роща по тому и называлась рощей, а не лесом, что в поперечнике была не более 15 километров, преодолеть расстояние удалось за два часа. Поворот на мельницу, точнее не на нее саму, а на дорогу, идущую восточнее, параллельно тракту, нашелся случайно. Пропустить поворот и при свете солнца не составляло большого труда, не говоря уже про ночь. Проще отыскать иголку в стоге сена. И вот на этот раз, просто чудом не проскочили поворот, слепая удача.

Съезд с тракта когда-то обозначался путевым камнем, который за десятилетия на половину утоп в придорожной грязи, а часть, находившуюся на поверхности, скрывал кустарник. На саму дорогу не осталось даже намека, просто луг с одинокими деревцами, раскинувшийся до горизонта.

Отдалившись от тракта на почтенное расстояние, Рихард решил, что уже можно устраиваться на привал и хоть немного поспать. Костер он запретил разводить, хотя и было прохладно. Речи о том, чтобы нормально выспаться и не шло. Командир поднял всех сразу же, как взошло солнце, и усталые члены отряда вновь оказались в седле.

У самого берега реки подобие дороги забирало на север. Справа показался забытый и практически полностью развалившийся порт, один из двух причалов которого давно прогнил и осел в реку, второй лишь чудом еще возвышался над водной гладью. От построек на берегу остались лишь контуры фундаментов, остальное растащили местные. Вскоре ниже по течению показались две рыбацкие лачуги, у которых вертелись два мужика, совсем уж нищенского вида. Они проводили взглядом редких здесь путников и вернулись к своим делам.

К полудню шестого дня удалось добраться до мельницы Гинберга. Когда-то большое подворье, венцом которого была двухэтажная каменная усадьба нетитулованного дворянина Гинберга, находилось в запустении долгие годы. Последнего хозяина нашли повешенным на мельнице, возвышавшейся на холме, а его семья просто исчезла. После этих событий и родилось множество баек и историй про нечистую силу на проклятой мельнице. Главный дом, к которому примыкали конюшни с одной стороны и развалившийся сарай с другой уже не мог похвастаться былым величием: от крыши остались лишь гнилые куски стропил, оконные проемы зияли пустотой, створки, когда-то роскошных дубовых дверей едва проглядывали сквозь опавшую листву, засыпавшую лестницу, барельеф льва над дверным проходом разбит. Запустение и разруха, царствовали и внутри. Главную залу теперь занимали обломки межэтажных перекрытий и потолка. Через образовавшуюся дыру виднелось затянутое облаками небо. Кухня и кабинет были разорены мародерами, не побоявшихся страшных историй, которые умудрились вытащить даже чугунную печь, не говоря уже про все остальное. На второй этаж Рихард запретил подниматься, лестница присутствовала только номинально и могла обрушиться в любую секунду.

Разместиться решили в бывшем кабинете, в идеально квадратной комнате частично сохранилась часть интерьера: половина деревянных стеновых панелей с резным рисунком хоть и рассохлась и почернела от влаги, библиотечные стеллажи, обрамлявшие единственное окно, выцветшие и покрывшиеся слоем грязи фрески на стенах. Главное, в комнате был камин. Когда-то он был отделан плиткой, осколки которой были разбросаны по полу, но растеряв свое былое величие, он к счастью еще мог выполнять ту функцию, для которой и был построен — обогревать помещение.

Все, включая Рихарда, валились с ног. Двое суток практически без отдыха пагубно сказывались на самочувствии, но, несмотря на это, комнату все же решили слегка очистить от мусора. Остатки мебели отправились в камин — это было не лучшее решение, влажная древесина безбожно дымила, потрескивая в разгоравшемся пламени, но искать по окрестностям сухие дрова желания не было. На ужин сил не осталось и, разложив спальные мешки, отряд завалился спать.

XX

Днем Иван отсыпался, а ночью в сопровождении Иосифа и двух его мордоворотов совершал переходы от одной дыры к другой, поступательно двигаясь на запад, за две ночи удалось преодолеть километров семьдесят. И это вовсе была не прогулка по прямой укатанной дороге, а лазанье по оврагам и лесам. К восходу солнца сил оставалось только на быстрый перекус и сон, чтобы следующей ночью все повторилось вновь. С Иосифом Иван не разговаривал, хотя и имел к нему огромное количество вопросов, все общение сводилось к решению насущных проблем из серии, где и как остановится, и во сколько выходить утром. Веревки с парня сняли и в принципе не особо ограничивали передвижение в местах стоянок. Своя логика у людей Иосифа была, бежать здесь особо некуда, а если и сбежишь, то долго один в этих кроях не протянешь. Охранники громилы Азис и Дженгис общались в основном между собой на неизвестном наречии, лишь изредка обращаясь короткими рублеными фразами к Иосифу. Он отвечал им также. После наблюдений за своими надзирателями, Иван приметил одну интересную закономерность, порой Иосиф повторял с виду простое поручение по несколько раз, и даже тогда эти двое умудрялись напортачить. Это говорило о том, что парочка ну очень плохо понимает латинский и полноценного взаимодействия, в случае чего, у Иосифа и его охранников не будет, хотя кто знает.

После трех ночных переходов, на горизонте показалась «стена» та самая, которая не существует. Спутать ее с чем-то еще было невозможно. Громадина, высотой под добрую сотню метров уходила далеко в море с юга и упиралась в отвесную горную гряду с севера. Зрелище одновременно и завораживающие, и пугающие, смотря на этого колосса сложно поверить, что это могли построить люди, а если Епископ не соврал и не приукрасил, то построена стена была очень быстро.

Догадываясь, куда ведет его Иосиф, Иван окончательно для себя определился в том, что побег сейчас не имеет особого смысла и лучше для начала выяснить побольше, а уже только после это продумывать дальнейшие действия, тем более, его товарищ по шахматам агрессии не проявляет, и даже скорее, наоборот, старается выглядеть максимально миролюбиво и дружелюбно.

Иосиф остановился около предупреждающего знака, за которым шли несколько рядов вполне себе новой колючей проволоки без следов коррозии.

— Иоган, послушай меня и делай в точности как скажу, следующий километр нашпигован минами, следуй за мной шаг в шаг, понял?

— В каком смысле минами?

— В прямом, чтобы такие как ты не лазили.

— Угу, — кивнул Иван и последовал за Иосифом, выписывая на земле замысловатые фигуры. Километр превратился в два, а то и в два с половиной. Добравшись до безопасного места, Иосиф махнул охранникам, оставшимся стоять по другую сторону, после чего они развернулись и пошли в обратном направление.

— А твои друзья с нами не хотят? — злорадно спросил Иван, прекрасно зная ответ.

— Нет, боишься, что без них не справишься? — копируя интонацию парня ответил вопросом на вопрос Иосиф.

— Нет, просто интересуюсь.

— Просто тебе отвечаю, что тут им делать нечего.

— Не боишься, что без охраны сбегу?

— Беги, тебе туда, — Иосиф махнул в сторону минного поля.

Через сорок минут Иосиф вывел Ивана к стене, подошел к одной из множества невысоких построек, расположившихся вдоль нее, и отпер ключом железную дверь. Он протянул руку, нащупывая что-то на стене, и через секунду яркий свет осветил ступени винтовой лестницы ведущей глубоко вниз. Каждый шаг звоном отражался от стен каменного колодца. Иван насчитал двести девятнадцать ступенек, прежде чем ступил на бетонный пол.

— Что это за место? Это Общество построило? — спросил парень.

— Общество ничего не строило, его тогда еще и не существовало, в том виде в котором мы его знаем. Первоначально здесь была старая система укреплений, после начала катастрофы здесь разместили подземную лабораторию и госпиталь.

— Как ты узнал про это место?

— Случайно наткнулся, лет тридцать назад, потом нашел журналы и архивы ученых и военных, здесь работавших во время эпидемии, из них и подчерпнул все знания. Комплекс поистине огромен, я и малую долю его коридоров и туннелей не изучил. На схемах они тянутся, в том числе и на запад, за стену. Но честно скажу, я даже не пытался это проверить.

— Хорошее место, здесь вряд ли кто-то решит тебя искать. Вон, Рихард за тобой в Брисков поехал.

— Пусть ищет.

— Можно нескромный вопрос?

— Спрашивай.

— Зачем ты отправил бандитов по наши души в Варэне?

— Хотел тебя перехватить раньше других.

— А остальных убить?

— Нет, мне нет интереса убивать Рихарда и его ребят.

— И все же на нас напали и чуть не убили.

— Перегибы непрофессиональных исполнителей, все допускают ошибки, — отмахнулся Иосиф.

— Твоя будет стоить тебе жизни… Когда Рихард тебя найдет.

— Не бойся, не найдет, — Иосиф приложил руку к светящемуся квадрату и прошел в открывшейся проход, — Располагайся, а я пойду поставлю чайник.

«Странное место», — подумал Иван. За последний год он видел много необычного и необъяснимого, но такое место он не мог вообразить даже в самых своих смелых фантазиях. В металлической полусфере метров триста в диаметре располагался десяток помещений разделенных между собой стеклянными перегородками, в центре располагалась круглая изолированная комната с медицинским столом и неизвестными устройствами внутри. Помещения по внешнему радиусу полусферы были похожи на больничные палаты, в каждой из которых находились от двух до четырех тележек-каталок.

Освещалась полусфера от узких длинных ламп, расходящимися лучами от центра. Иван стоял раскрыв рот, помещение производило неизгладимое впечатление, поражал даже не сам масштаб и сложность форм, а мелкие элементы и детали, начиная от формы ручек, заканчивая странными устройствами.

— Любуешься? — Иосиф протянул кружку с горячим травяным чаем.

— Впечатляет.

— Это третье отделение интенсивной терапии, если я правильно перевел записи. В центре операционная, комнатки за стеклом — палаты. Вон за теми дверями, — Иосиф показал на массивные стальные перегородки, — главная шахта с подъемниками, за ними морг, уровнем выше лаборатория, а над ней казармы и хозяйственная часть. Сейчас там все запечатано и отключено. Генераторы вышли из строя, зал с аккумуляторами затоплен, я запитал солнечные панели, их хватает только на пару помещений, но лучше, чем при свечах сидеть. Ты любую «палату» выбирай. Заразы не бойся, инфицированных тут не было.

— А там что? — Иван указал на погруженный во тьму коридор.

— Там изолированные боксы, зона для дезинфекции и раздевалки для персонала, а за ними служебные подъемники и выход на поверхность. Я туда не хожу, нет нужды.

— Понятно…

— Да ничего тебе не понятно, — обреченно выдохнул Иосиф, — И не смотри на меня волком, не моя вина в том, что у тебя иммунитет нашелся.

— Хорошо я здесь в этом… подвале, бункере… что дальше?

— Будем тихонько сидеть здесь и наблюдать за происходящем, — отхлебнул из кружки Иосиф.

— Для чего? — начал заводиться Иван, постоянные недомолвки Иосифа ему уже порядком надоели.

— Хм, причин много. Для начала сохранить тебе жизнь, не дать горячим головам в Обществу лишний козырь, утереть нос завравшемуся Епископу. Вакцину «нормальную», в конце концов, получить. Пойми, я такая же пешка в этой партии, как и ты.

— И ты предлагаешь прятаться? — с ироничной интонацией произнес Иван.

— Вот опять ты пытаешься меня обвинить во всех бедах этого мира. Не хочу я прятаться, выхода другого просто нет. Если Общество получит вакцину, то у него будет монопольное право на исследования территорий на западе, но это не самое страшное, имея лекарство, они получат такую власть, что уже никто ничего не сможет им противопоставить, любая крепость, любой город падет за считанные дни. Те, кто не примет власть новых хозяев просто заболеют и умрут.

— Что им мешает сделать это сейчас, я сам видел, на что они способны.

— Иоган, ты не прав, в корне не прав. Сейчас их власть держится на страхе перед таинственной и всесильной организацией, как только этот миф развеют, им самим придется спасаться бегством. Тот же Епископ без колебаний выступит против бывших хозяев, поняв, что положение последних пошатнулось. У Общества мало людей, еще меньше ресурсов, да они могут окопаться в горах, откуда их не выкурить, но вот долго в изоляции элементарно без продуктов они просидят? Месяц, год?

— Епископ рассказал, что Общество захватило Брисков, а ты меня убеждаешь в том, что они ни на что не способны.

— Ха, на Брисков брошен целый батальон, почти треть их боеспособных сил, и это только на удержание одного города. Даже молодой Отто при желании и доли удачи может их вытеснить.

— Но он этого не делает.

— Как я уже говорил, его останавливает страх, но и, конечно, он рассчитывает договориться с Обществом и, при их поддержке, стать новым герцогом.

— И он договорится?

— Безусловно. Власть в обмен на армию.

— И тогда начнется война?

— Полагаю, да. У Метрополии много претензий к Герцогству, а у Герцогства территориальные претензии к Метрополии, вывод напрашивается сам собой.

— Хорошо, с этим все понятно, а Общество что выиграет от войны?

— Шанс достать Епископа, он в последнее время много крови попортил и, главное, ослабить обе стороны и спокойно выкачивать необходимые ресурсы.

— Но остается еще Северный союз, думаешь, они останутся в стороне?

— А зачем им лезть, они посмотрят, как будут развиваться события, а затем примкнут к победителю.

— А ты на чьей стороне?

— Я на стороне мира.

— Ага, что-то подобное, другими словами, мне рассказывал Епископ, я такой хороший, спасаю мир.

— На лавры спасителя мира я не претендую, но кто знает.

— Знаешь, что я думаю? Я просто разменная монета, а здесь ты меня запер, чтобы выиграть время и выторговать для себя условия получше.

— Интересная теория…, — улыбнулся Иосиф, — Что же, она имеет право на существование.

XXI

После долгого тяжелого перехода организм взял свое и отключился. Рихард проспал всю ночь и заставил себя подняться только к полудню и то только из-за разыгравшегося голода и ароматного запаха.

— Что ты готовишь? — приподнявшись на локтях, спросил он у Касии.

— Картофельную похлебку с остатками сала и зеленью, дядя нашел заброшенный огород, вот и разжились петрушкой и луком.

— Прекрасно. Жизнь, можно сказать, налаживается, — улыбаясь во весь рот, Рихард выбрался из спальника и подошел к походному котелку, — Скоро? — поинтересовался он.

— Минут пятнадцать.

Рихард протянул руку к деревянной плошке, но тут же получил по рукам, — Со слухом плохо? Сказала через пятнадцать минут, вали отсюда пока не врезала!

— Ладно, ладно, все понял, — примирительно выставил перед собой ладони Рихард и поспешил ретироваться.

Сразу после этого Йорг и Лир втащили в дом бревно и кинули его у стены.

— Это еще зачем, поменьше не догадались найти? — удивился увиденному Рихард.

— О, проснулась наша красавица, — отряхивая куртку, съязвил Йорг.

— И голосок прорезался, — тут же добавил Лир.

— Поговорите мне тут, — рявкнул командир, — Зачем бревно сюда притащили, на улице порубить не догадались?

— А сидеть ты на полу решил? — ответил Йорг.

— Сразу бы и сказали, — примирительно произнес Рихард.

— Мы бы сказали, только ты сначала орать начинаешь, а только потом разбираешься в происходящем, племянница подтверди.

— Дело говоришь, дядя, такие мы несчастные, тугодум нам в командиры достался!

— К тому же агрессивный, — добавил Йорг.

— Так, не нравится, найдите лучше, — огрызнулся Рихард.

— Добрые мы, пропадешь без нас.

Словестная перепалка прекратилась только после того, как Касия под угрозой добавить стрихнина в баланду не выгнала всех на улицу.

После завтрака Рихард подправил ножом бороду, провел ревизию оружия, отложив в сторону все, что могло бы выдать в нем бывшего наемника Общества, взяв только револьвер и пару ножей. Затем кое-как очистил одежду от дорожной грязи и отправился в сторону города.

От подворья практически к воротам Брискова вела тропа. Проезжая мимо мельницы, Рихард поежился, предрассудки предрассудками, а все равно в таких местах не по себе. С холма открывался вид на городскую стену и сторожевые башни, на первый взгляд ничего особо не изменилось. Потоки торговцев как текли в город раньше, так и продолжают сейчас, на входе в порт очередь из кораблей. Рихард пришпорил лошадь и спустился с холма, до города оставались какие-то считанные километры.

В воротах и после них было многолюдно, городская стража, скучая нарезала круги на прилегающих к воротам улицах, попрошайки как сидели вдоль дороги, так и сидят, все было как и всегда, за исключением того, что конюшни перед воротами стояли закрытыми и люди спокойно проезжали в город верхом, раньше стража за такое могла и по голове настучать. Разительные изменения начинались уже внутри стен. Улица, ведущая от ворот к центральному кварталу, была перекрыта баррикадой. Стоявшее перед ней отделение солдат Общества перенаправляли идущую толпу в отходящие от улицы переулки. Рихард спешился и повернул направо, в сторону торговых улиц и набережной Одера. На стенах домов, образовывавших узкие проходы, появились таблички с указанием направлений, выполненных на скорую руку на тонких деревяшках. Следуя указаниям, наемник выбрался к набережной, где направился на север, миновал знакомое здание гостиницы «Саксония» и завернул направо и сразу же уперся в еще одну баррикаду. «Проклятье!» — выругался он и вернулся на набережную.

— Эй, парень! — крикнул Рихард.

— Кто, я? — испугался чумазый мальчуган, подрабатывающий чисткой обуви на углу.

— Ты, ты! Хочешь заработать марку?

— А что нужно делать? — насторожился чистильщик.

— Проводи до конюшни.

— Какой?

— Да любой, лошадь надо пристроить.

— Ладно, только оплата вперед, — мальчишка быстро сложил орудия труда в ящик, на котором сидел, перекинул его через плечо, и подбежал к наемнику.

— Монету, господин, — сказал он, протянув руку. Получив оплату, он довольный собой пошел впереди, показывая дорогу. По пути рассказывал последние слухи и сплетни. В основном бесполезная чепуха, про проститутку Клару, которая забеременела от трактирщика, про неизвестного господина Хорша, избитого стражниками и прочие «важные» новости из жизни города. Рихард слушал его как фон, не вслушиваясь в слова, но одна история привлекла его внимания и заставила задуматься. Парнишка говорил, что пару дней назад подвыпивший клиент между делом поведал ему о том, как он был в мертвом городе Франкфурт и там наткнулся на странных людей раскапывающих улицустранной машиной.

— Представляете такой огромный монстр, — парень развел руки в стороны, показывая какой, — Который железным ковшом вынимает землю.

— Куда уж мне, — хмыкнул Рихард. В то, что кто-то ошивается во Франкфурте он легко был готов поверить, но вот монстры, роющие землю, это было выше его понимания.

— И рассказал он мне, что еле ноги унес, прятался в разрушенном доме три часа.

— И ты поверил?

— А чего не поверить, человек солидный был, сапоги на нем дорогие, хорошие были, зачем ему врать.

— Он же пьян был, приснилось ему, может, или фантазия разыгралась, — Рихард не закончил. Парень резко остановился и показал рукой на длинный амбар, — Вот здесь можете пристроить вашего коня, ну я пошел?

— Беги, — Рихард пропустил парня, а сам направился к высоким дверям здания. Конюх словно чувствуя приближение клиента вышел из боковой пристройки амбара и, улыбаясь беззубой улыбкой, прошепелявил, — «Добро пожаловать!».

— Лошадь до вечера оставить, почистить и накормить — сколько?

— Две марки серебром, уважаемый.

— Сдурел что ли?

— Не хотите не надо, других конюшен в городе не осталось, хотите дешевле идите к старику Карлу, десять верст на север, к вечеру обернетесь, — издевательски заулыбался конюх.

— Черт с тобой, учти, плохо присмотришь за животным, убью, — Рихард нехотя вытащил и отдал две монеты.

— Все будет на высшем уровне, — прошипел уводящий лошадь конюх.

Рихард плюнул на землю и направился назад. Он вывернул за угол и нос к носу столкнулся с загулявшей компанией.

— Куда прешь, дороги не видишь, — оттолкнул его здоровый мужик, от которого несло пивом и жаренной квашеной капустой.

— Я тебе яйца…, — осекся Рихард, когда подняв голову, увидел знакомое лицо. Наглую, красную рожу Окермана он ожидал увидеть меньше всего.

— О… ёпты, Рихард, твою мать, ты ж подох! — узнав наемника, удивленно закричал Тайлер.

— Воскрес, как видишь, — эта встреча ничего хорошего не сулила, и как поступить дальше Рихард не мог решить. Попытаться убить троицу — маловероятно, даже против пьяных шансы невелики. Заболтать? А толку, все равно всем расскажут, что видели живым.

— Ик, надо это дело, того, отметить! — решил Тайлер, получив молчаливое согласие остальных.

— Давай вечером, дела сейчас.

— Какие дела? — положил ему на плечо руку громила.

— Вечером, в трактире на торговой площади, — спокойно, чуть ли не по слогам произнес Рихард.

— Ну, смотри, обманешь — обидимся, — засмеялся Окерман и неровной походкой пошел дальше.

«Только вас для полного счастья не хватало, надо быстро забирать деньги и валить, пока эти пропойцы всему городу не растрепали, что меня видели. Черт… Окермана же за день до того злополучного вечера на задание отправили, он же до сих пор на Общество пашет. Надо быстрее убираться из города», — Рихард прибавил шаг, направляясь в сторону банка Торговой гильдии, и только уткнувшись в очередную баррикаду, осознал, что к зданию банков просто так не попасть. «И что мне прикажете делать?» — задал он сам себе вопрос. Не придумав ничего лучше, Рихард сорвался с места и побежал к «Саксонии» — заведение дорогое, среди клиентов состоятельные торговцы, а они хочешь-не хочешь, расчеты должны как-то вести. Последние надежды наемника разбились о пустое лобби гостиницы. Скучающий управляющий брезгливо посмотрел на клиента и сквозь зубы поздоровался.

— Как попасть к банку, — прихлопнув ладонью монету к стойке, спросил подошедший Рихард.

— Никак, — не поднимая глаз, ответил управляющий.

— Не верю, как тогда торговцы расплачиваются.

— Вы видите тут много торговцев? — раздраженно парировал мужик.

Рихард, видя, что не ничего не добьется, смахнул монету и собрался уходить, но отельер остановил его, — Не спешите, — все также раздраженно произнес он и показал пальцем на кулак сжимающий деньги, — Отделение на торговой площади все еще работает. Наемник щелчком пальцев отправил монету в сторону управляющего и вылетел на улицу и направился к переправе, а про себя думал, — «Неудачный день сегодня, все через жопу, еще и Тайлер, скотина. Надо было ему там шастать». Распихав толпу, под недовольные крики и оскорбления из последней, наемник забежал на паром перед самым отправлением, и успокоился только после того когда оказался на противоположном берегу. Грешным делом он подумал, что для полного счастья не хватает только, чтобы банк был закрыт на обет или учет, тогда можно выбросить векселя в реку.

Банк был открыт, но вот очередь, начинавшаяся на улице, не внушала оптимизма. Рихард занял место в хвосте и терпеливо ожидал своего часа. Толпа медленно продвигалась, и внутрь удалось попасть только после полуторачасового топтания на мостовой. За это время Рихард вдоволь наслушался разговоров торговцев и просто местных жителей, из которых можно было сделать только один вывод, ситуация в городе аховая, и, если ничего не поменяется, большинство коммерсантов торговлю здесь свернет. Фактически город разделился на две части, с границей по реке. Центральная часть и основные районы стали походить на тюрьму, после заката на улицах лучше не появляться, забирают всех. Если бы не южные и северные ворота, западный берег Брискова вообще бы вымер. Торговую же часть перестали в принципе охранять, за исключением порта. И если на западе можно угодить за решетку, то на востоке альтернативой является нож между ребер, и не будь нанятая торговцами частная охрана, весь район скатился бы в хаос.

Подошла очередь Рихарда, наемник вынул из внутреннего кармана сложенные векселя и передал банковскому клерку. Увидев суммы, последний потерял дар речи.

— Господин, а не могли бы вы пройти в переговорную, — указывая на неприметную дверь справа, спросил работник банка. Рихард лишь пожал плечами и направился к двери. В ожидании всего, чего угодно, он незаметно расстегнул куртку, взвел курок на револьвере и проверил, как ложится на рукоятку рука. В маленькой комнате, где и двоим тесно, стояла пара кресел и низкий столик, поверхность которого была выложена плиткой.

— Добрый день, господин…, простите, вы не представились.

— Рихард.

— Рад знакомству Рихард, меня зовут Адам Крейц, я казначей банка Торговой гильдии.

— Приятно познакомится, — ответил наемник.

— Господин Рихард, откуда у вас эти бумаги?

— Со мной ими расплатились за работу, что-то не так? Это же не подделка?

— Все так, бумаги настоящие, дело вот в чем наш клиент, Флорентийское торговое общество, не располагает в нашем банке подобной суммой.

— То есть меня обманули? — привстал из кресла Рихард.

— Нет, что вы. Они хороший клиент, но сами понимаете бизнес, сегодня денег нет, завтра поступят, возможно, когда с вами рассчитались, запрашиваемая сумма у них была.

— К чему вы клоните?

— У вас два векселя, каждый на десять тысяч, один я возвращаю вам сейчас, а по второму могу выдать шесть тысяч, и аннулировать вексель.

— А четыре тысячи по нему?

— Ситуация сейчас не стабильная, нам и эти шесть тысяч собрать не просто. А уж десять…

— Выдайте бумагу на четыре тысячи! — Прикрикнул Рихард, ситуация тут понятней некуда, банкир хочет свои комиссионные, но вот только их размер просто возмутителен.

— Я бы с радостью, но для этого вам придется открыть счет в нашем банке, а для этого надо внести не меньше тысячи марок.

— Так зачтите!

— К сожалению это не возможно.

— Почему это?

— Увы, таковы правила.

— А если, я займу тысячу у вас?

— Что вы, я не располагаю такой суммой, — замахал руками Крейц, — Так что вы решили? Шесть тысяч это не маленькая сумма, а в нынешние времена… Возможно, завтра и этих средств не окажется на счету нашего клиента.

— Хуже разбойников, ладно, давайте так, — отмахнулся как от назойливой мухи Рихард, а про себя подумал, какая же все-таки сволочь вся эта банкирская братия, ведь как чувствует тварь, что деньги нужны сейчас, а не завтра.

— С самым сложным вопросом разобрались теперь касательно шести тысяч, сегодня мы не можем вам их выдать, к сожалению.

— Издеваетесь?

— Отнюдь, вы сами видите, что творится в городе, доступ к хранилищу в нашем главном здании, у нас ограничен, завтра утром нам доставят наличные и мы закроем этот вопрос. К полудню, вы получите деньги.

— То есть могу и не уходить.

— В смысле? — насторожился банкир.

— Вы сами видите, что творится на улице… очередь, — пояснил Рихард.

— Не переживайте, в переулке со стороны ювелирного дома «Сокровища речного царя» служебный вход, я распоряжусь и вас пропустят. Теперь если мы решили все вопросы, позвольте вернуться к моим обязанностям.

— Не смею вас задерживать, господин Крейц.

«Проклятье» — вырвалось у Рихарда, когда банкир вышел и закрыл за собой дверь.

«Обставил меня Епископ. И этот хрен хорош, размазать бы его самодовольную ухмылку о стену. Ладно, шесть тысяч тоже деньги, мог вообще сказать, что векселя поддельные. А Епископ… вернемся, выбьем оставшиеся… или не вернемся. Надо с народом переговорить. А то погонимся за деньгами и не заметим, как потеряем головы, в прямом смысле этого слова. Теперь бы решить, возвращаться или переночевать в городе. Разумнее остаться, но ребята будут нервничать, могут и на выручку отправиться. Нет…, все же надо ехать. Так, еще Майеров навестить! Совсем из головы вылетело», — раздумья прервал вошедший в комнатушку клерк.

— Господин Рихард, у вас все хорошо.

— А… да, задумался, — наемник поднялся из кресла и вышел в общий зал. Народу в нем прибавилось, даже охрана испугано и растеряно смотрела на столпотворение клиентов. К выходу пришлось проталкиваться. На улице у дверей появились четыре стражника, которые уже не сдерживали себя и за шкирку выкидывали тех, кто пытался пролезть без очереди. Обстановка походила на закипающий котел, еще чуть-чуть и крышку сорвет и тогда ни охрана, ни кто-либо другой уже не остановит живой поток.

Становиться свидетелем, а тем более участником уличных беспорядков Рихард не желал и, опустив козырек кепи на глаза, отправился прочь. Пройти нужно было всего ничего, наемник пересек людную торговую площадь, углубился вглубь квартала, свернул на улицу параллельную набережной и добрался до кирпичного, покрашенного белой краской двухэтажного дома. К счастью было не заперто. К тому, что Майеры закрыты Рихард в глубине души был готов, но к его радости опасения не оправдались. Обстановка и интерьеры внутри с момента последнего визита изменились, стали богаче. И даже появился охранник, скучавший на стуле у дверей. За прилавком неизменно стоял Ирвин, младший из братьев Майер, который при виде Рихарда чуть не подпрыгнул, а по лицу пробежала тень испуга. Наемник кивнул потерявшему дар речи Ирвину и проследовал в служебные помещения. Миновав темные коридоры, Рихард потянул за ручку тяжелой, обитой листами железа двери. Яркий свет, вырвавшийся из комнаты на секунду, ослепил, наемник вошел в мастерскую, прикрыв за собой дверь, и уставился на перепуганного Эверта.

— Здравствуйте, господин мастер, соскучились?

— Рихард?

— Да Рихард, сегодня Рихард, вчера Рихард, и завтра, полагаю, буду Рихардом. Что у вас тут творится, Ирвин чуть потолок головой не пробил, вы двух слов связать не можете?

— Мы считали, что ты погиб.

— Я похож на покойника? — усмехнулся наемник.

— Нет, не особо, ну ты присаживайся, — старик, шаркающей походкой, подошел к стене и вытащил из груды хлама табурет, — Чаю? — спросил он, хотя раньше старик не отличался столь явным гостеприимством. Это и настораживало.

— Спасибо, но нет. Я на пару слов.

— Я весь внимание, — морщинистое лицо Эверта вдруг стало мрачным и напряженным.

— Вы же понимаете, по какому я вопросу, не так ли, мастер?

— Хм… полагаю, разговор коснется инвестиций.

— Ну, можем назвать мои деньги и так.

— Рихард, тут такое дело… У меня их нет, — не дожидаясь ответа старик поспешил успокоить наемника, — Мы были в полной уверенности, что ты погиб, а указаний как распорядиться деньгами ты не оставил. Ты же знаешь, что деньги, которые не работают — мертвые деньги, извини за каламбур. Так вот, мы с братом приняли решение деньги пустить в оборот и расширить производство.

— Я вас услышал, Эверт. Исключительно из-за уважения к нашей длинной дружбе, я спрошу, сколько нужно времени, чтобы собрать необходимую сумму.

— Рихард, сезон заканчивается, через месяц торговля встанет, а тут еще и проблемы в городе…

— Так сколько?

— Если все устаканется, то к следующему лету.

— Эверт, надеюсь, это шутка? — Рихард начинал терять терпение, — Когда я спрашивал про время, я имел в виду неделя или две, а не почти год.

На крики в мастерскую вбежал Ирвин в сопровождении охранника, но старший Майер жестами указал им, что все нормально, и они удалились.

— Рихард, войди в мое положение, живых денег у меня нет, все здесь, — обвел руками комнату Эверт.

— А вы в мое. Напомнить, какой был уговор?

— Я его прекрасно помню и не отказываюсь от наших договоренностей. Если бы не эти ужасные слухи о твоей преждевременной кончине, я бы и не подумал использовать твои деньги.

— Эверт!

— Хочешь, мы подпишем соглашение, и я передам долю в бизнесе, скажем, пять процентов, а в следующем году выкуплю ее обратно?

— Нет, меня такой вариант не устроит.

Майер окончательно раскис и замолчал, ситуация и впрямь была хуже некуда. Старик уже был готов сказать, что он попробует взять кредит, но тут его осенило, — Рихард, друг мой, а если я предложу тебе, что-то совсем эксклюзивное?

— Предлагайте, я подумаю.

— Секундочку, — старик оживился, развернулся, отпер один из железных шкафов, где обычно хранилось оружие, и через мгновение на рабочем столе перед Рихардом лежал необычного вида карабин.

— И-и-и…, — протянул наемник, не понимая, восхитится ему или удивляться.

— Сейчас все объясню, — начала довольный собой и своим творением Эверт, разве что не прыгая на месте от возбуждения, — Это революция! Самая настоящая! Помнишь последние образцы, что ты передал?

— Не особо.

— Не важно, в общем, разобрав их, я обнаружил прекрасно сохранившийся ударный механизм, в принципе, он был очень простой, я и сам мог такой придумать, но на это же надо кучу времени. А этот я скопировал, немного доработал, приклад, как видишь, сделал по образцу гладкоствольных ружей с рукояткой как у пистолета, оказалось очень удобно. Ствол выточил сам из цельного куска стали под стандартный винтовочный патрон, магазин сменный, пока в одном экземпляре, но сделать еще вопрос пары дней. Ах да, ствол короткий, можно стрелять из седла, при этом кучность падает не критично. Ну как?

— Выглядит странно…

— Согласен, над внешним видом можно поработать, это же опытный вариант.

— Хорошо допустим, оружие меня заинтересует, но даже будь оно из золота, оно не стоит «моих» денег.

— Эх, — вздохнул Эверт, — Я это понимаю. Это плата за отсрочку до следующего года.

— Так дело не пойдет, — Рихард взял необычный карабин и повертел его в руках. Вроде, удобный, но тяжеловат, для таких скромных габаритов, — А почему раньше никто не копировал старое оружие? — между делом спросил он.

— Да делали, я сам лично делал под заказ, ничем оно не отличается от нашего, разве только, что качество сплавов выше, нам такое и не снилось.

— Я в продаже не встречал, — честно признался наемник.

— Естественно, такое оружие только на заказ. Ценник за единицу до тысячи марок доходит. Коллекционер богатый возьмет, а вот охранник обоза нет. И времени на изготовление уходит столько, что проще десяток «виконтов» собрать и за те же деньги продать. Вот конкретно этот экземпляр удалось удешевить до трех сот марок, — старик осекся, поняв, что сболтнул лишнего, но тут же продолжил, — Все равно очень дорого.

— То есть ты мне триста марок против моих восьми тысяч, интересный подход, еще не известно стреляет эта штука или нет. — На последние слова мастер обиделся.

— Я собрал три образца, это уже почти тысяча.

— Все равно это не серьезно.

— Рихард, прекрати, ты знаешь, что я верну деньги, просто нужно время.

— В этом вся и проблема, что времени у меня нет.

— Что же тебе еще предложить, — почесывая лысую макушку, задумался Эверт, — Точно, но после этого ты исчезнешь до следующей весны, и я верну тебе не восемь тысяч, а шесть.

— Громкое заявление, мастер.

— Иди сюда, подсоби.

Рихард помог снять деревянный ящик со шкафа и поставить его на стол.

— Что это?

— Ха, увидишь, честно украденное имущество Общества, — ухмыльнулся старик.

Внутри в соломе лежала разобранная длинноствольная винтовка и подобие подзорной трубы, только толще и в цельнометаллическом корпусе.

— Вот, Рихард, дальнобойная винтовка, все хотел ее разобрать да руки не дошли. Не кустарщина, не переделка, продукт оттуда, — старик показал рукой на стену, — прицельная дальность восемь сотен метров и это с обычным патроном, скользящий затвор, в разобранном виде умещается в обычный рюкзак. Произведение искусства, а не оружие.

— И что с ней не так?

— Все так.

— Тогда почему отдаете?

— Если честно, страшно мне ее копировать. Если Общество пронюхает, а оно пронюхает, я не то что бизнес потеряю, головы лишусь.

— А откуда она?

— Говорю же, украдена.

— Ладно, черт с тобой, старый мошенник, но про возврат шести тысяч забудь, вернешь всю сумму.

— Рихард, имей совесть и капельку сострадания к старику — семь!

— Семь? Пусть будет семь, — устав от насыщенного дня и постоянного торга, Рихард хотел лишь поскорее убраться подальше. Майер обернул оружие в тряпки и аккуратно сложил в сумку, больше напоминавшую мешок с ручками и, пожелав удачи, проводил так некстати воскресшего наемника.

Обратно до мельницы Рихард добрался без приключений, хотя всерьез опасался нарваться на кого-нибудь из знакомых и поэтому город покинул через северные ворота и сделал крюк, обогнув его по полям с запада.

За скромным ужином, Рихард поведал о своих злоключениях: про встречу с Окерманом, про Епископа и банкиров, Майеров. Хуже всего, что день грядущий не предвещал ничего хорошего.

Новые карабины пришлись по вкусу, пристрелять их все же не решились, до Брискова совсем ничего, а звуки в открытом поле разносятся далеко. Дальнобойную винтовку забрал Лир со словами, что он слишком стар, чтобы лезть на амбразуру, а полежать на прогретой солнцем земле — это всегда, пожалуйста.

— План таков, — начал Рихард, — Завтра все мы отправимся в Брисков. Вы с лошадьми останетесь у северных ворот, присмотрим место поукромней, чтобы сильно не отсвечивать, а я пойду пешим порядком в город. Если все пройдет гладко, мне понадобится не больше трех часов и это в худшем случае. Если не вернусь, собираете вещи и уходите вдоль реки, к переправе Северина, Лир знает, где это. Переправьтесь на восточный берег и ждите меня.

— Рих, ты уверен, что хочешь пойти один? Мы без проблем тебя подстрахуем, ты знаешь это, — Йорг удрученно посмотрел на командира. Вроде ничего такого тот и не предлагал, а на душе неспокойно.

— Знаю, только рисковать вами не буду. Окерман про меня, скорее всего, растрепал, а вот про вас Общество не в курсе, вот пусть остаются в неведении и дальше. Теперь собирайтесь, завтра на это не будет времени.

Перед сном Рихард с помощью небольших манипуляций переделал револьверную кобуру, чтобы в нее спокойно входил карабин. Повесил оружие под правую руку, а сверху накинул плащ. Неудобно, быстро вытащить не получится, но лучше так, чем остаться только с одним револьвером, нож не в счет.

XXII

От мельницы вся четверка отъехала к полудню, вновь обогнув город с запада, отряд остановился в двух километрах от северных ворот, в стороне от дороги, за брошенным хлевом.

— Будем надеяться, что обойдется без приключений, — Рихард спешился, поправил карабин, мешавший всю дорогу, и направился в Брисков.

«Удачи» крикнули ему в спину, на что он неопределенно отмахнулся и зашагал вперед. Очень кстати мимо в город проехал обоз, груженный лесом, и наемник, пристроившись сбоку у телеги, которую медленно тянула пара тяжеловозов, миновал ворота.

А дальше на Рихарда напал приступ паранойи, за каждым углом ему мерещились наблюдатели, стараясь держаться скоплений людей, он добрался до переправы и без очереди заскочил на паром. «Вот и все, полдела сделано», — думал Рихард. Только сейчас чувство опасности его немного отпустило, и он позволили себе расслабиться, стоя у низкого борта парома и наблюдая за портом. На восточном берегу царила обычная для этого времени суета, грузчики как угорелые носились по сходням, грузя тюки на подвозы. У дальних причалов своими молотками орудовала бригада плотников, ремонтировавшая очередной баркас, а рыбаки, торговавшие прямо с лодок, старались перекричать друг друга, рекламируя товар.

Паром ударился о причал, заставив схватиться за поручни, чтобы не упасть. Раздался свисток и двое матросов начали опускать скрипучий трап. Набившаяся толпа людей, словно высвободившаяся из ледяного плена река, потоком покидала судно. Рихард же наоборот встал в сторонке, пропуская вперед спешащий люд, затем настала очередь повозок. Следом за последней из них на берег сошел и наемник. Он поправил полу плаща, опустил козырек кепи и, ссутулившись, бросая по сторонам осторожные взгляды, направился к отделению банка.

У входа было настоящее столпотворение, народ гомонил и ругался, выкрикивая проклятья в адрес «ростовщиков и грабителей». Охрана заведения, выстроившись полукругом у главного входа, с трудом сдерживала натиск толпы. Особо ретивых клиентов они, не стесняясь, одаривали ударами деревянных палок. Как только здание покидал один человек, оцепление открывало узкий проход, и место вышедшего тут же занимал наиболее шустрый представитель толпы. О какой-либо очереди и речи уже не шло. И страшно было представить, что будет твориться завтра.

Рихард обошел толпу, шмыгнул между лавками мясника и торговца маслом, в темный переулок между домами, в котором двоим было не разойтись, и через десяток шагов остановился у массивной железной двери.

— Открывай, — замолотил он по ней кулаком.

— Что надо? — практически сразу, отворив смотровое окошко, обрамленное решеткой, задал вопрос суровый и раздраженный охранник.

— Встреча у меня с Крейцем, — поглядывая то в одну сторону узкого прохода, то в другую, сказал наемник, про себя думая, — «Что лучшего место для атаки и не придумаешь перекрой один выход, а с противоположного конца расстреливай сколько душе угодно». От шальной мысли стало не по себе, по спине побежал холодок, а когда человек за дверью сказал «ждите», так вообще захотелось все бросить и рвануть из проклятого переулка, наплевав на деньги.

Подавив в себе накативший страх, Рихард дождался, когда ему откроют, и только дверь начала открываться он юркнул внутрь. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Даже встречавший его банковский клерк, не преминул поинтересоваться здоровьем клиента, показывая дорогу до переговорной.

Отпустило наемника только после того, как он упал в глубокое кресло, сделал он это на автомате, совсем забыв о карабине, висевшем под плащом, он-то и врезался в бедро, да так, что Рихард едва сдержался, чтобы не выругаться.

Крейц появился через пятнадцать минут ожидания. Он был похож на ощипанного цыпленка, которого к тому же обмакнули в придорожную лужу. Лицо его было покрыто испариной, оставшиеся на голове волосы, всклочены, шерстяной пиджак сидел как на корове седло.

— Здравствуйте, здравствуйте, — произнес банкир, чувствовалось, что каждое слово давалось ему с большим усилием, он с большей радостью послал бы человека в кресле, но сделать это ему не позволял вырисовывавшийся на горизонте гонорар в четыре тысячи марок. А то, что эти деньги в конечном итоге осядут в кармане Крейца можно не сомневаться.

— Добрый день, — поздоровался Рихард, — Или для вас он не добрый.

— Куда уж там, торговцы совсем озверели, видели, что у входа творится? — промочив шелковым платком выступившую на лбу испарину, запричитал банкир.

— Видел, сложно не заметить. Чтобы не задерживать вас, предлагаю быстро закончить с формальностями и…

— Да, да. Где ваш вексель? — прервал наемника Крейц.

— Держите, — протянул свернутую бумагу Рихард, и сразу же, вдогонку, так сказать, всучил сложенный пополам лист бумаги.

— Что это? — удивился банкир.

— Письмо гильдии, гарантирующее оплату, могу я и по нему получить оплату.

— А где вы вчера были, — заверещал Крейц, но, развернув бумагу и посмотрев на цифру, успокоился и молча вышел из комнаты.

Деньги принес, сопровождавший Рихарда банковский служащий. Вместе с тряпичным серым мешком с названием банка он положил на стол две ведомости и заставил расписаться. Как можно было догадаться, в одной из них значилась сумма в десять тысяч, а вторая была на скромные восемьдесят марок. После того как Рихард подписал обе, клерк любезно предложил сопроводить его к выходу, но памятуя о нехорошем переулке, наемник отказался и направился к главному входу. Протолкнувшись через толпу, он вышел на улицу и выскочил за оцеплением через щель, образовавшуюся между двумя расступившимися охранниками.

Придерживая мешок обеими, руками Рихард как заправский воришка вырвался из толпы и свернул к порту. С шага он перешел на бег, у самой пристани, где причаливает паром, спустился по деревянной лесенке практически к самой воде и направился к месту стоянки рыбацких лодок. От запаха рыбьих потрохов заслезились глаза, да само местечко нельзя отнести к городским достопримечательностям. Укорачиваясь от грязных портовых рабочих, таскавших ящики с уловом, Рихард добрался до середины и обратился к рыбаку, складывающему сеть в подобие рундука.

— Эй, уважаемый, подзаработать не хочешь?

— Что? — испуганно переспросил мужик и обернулся. С виду, типичный бич, находящийся в самом низу городской пищевой цепочки, не якшавшейся любой работой, даже самой грязной, во всех смыслах.

— Денег, говорю, заработать хочешь? — наемник крикнул намеренно громко. Его слова сработали будто триггер, весь окружающий сброд обернулся и пристально уставился на Рихарда, в ожидании подходящего момента, чтобы броситься и перехватить заказ у замешкавшего товарища.

— Заработать, это всегда с радостью, — улыбнулся беззубой улыбкой рыбак, — Что за работа?

— Мне за город надо на север.

Мужик почесал щетинистый подбородок, в уме прикидывая насколько можно нагреть торопящегося клиента, но Рихард его опередил, — Две марки, за полчаса работы. Если не хочешь…, — наемник сделал шаг в сторону, вселив призрачную надежду в конкурентов.

— Нормально, когда отплывать? — согласился последний.

— Сейчас.

Рыбак махнул рукой и начал отвязывать веревку. Оказавшись в старенькой лодке, Рихард выдохнул с облегчением. Дурное предчувствие, не дававшее ему покоя, забилось вглубь сознания и больше не беспокоило. Старое корыто степенно выплыло к середине реки, ближе к западному берегу, ее хозяин поднял маленький, много раз ремонтированный парус, лодку дернуло и понесло ветром.

Паранойя и подозрительность — лучшие друзья солдата. Вот и в этот раз черт дернул Рихарда отправиться на лодке и отказаться от первоначального плана, или все же внутренний голос подсказал верное решение. По высокой набережной, на западном берегу за лодкой шли трое. Конечно, это могли быть обычные жители города, спешившие по своим делам, только вот не походили они на мирных бюргеров, да и глаз с лодки не спускали. Наемник сдвинул карабин, положив его на колени, и наблюдал за чуть отстававшими от рыбацкой лодки людьми. «Неужели все же ждали?», — мысленно спросил он сам у себя, — «Скорее да, чем нет. Кто их интересно послал? Мог кто угодно, начиная от Окермана и моих бывших хозяев, заканчивая банкиром». Преследователи остановились у городской стены, провожая взглядами удаляющуюся цель. «И что, это все? Вырвался?», — размышлял Рихард, не отводя взгляда от дороги и городских ворот. Только вот преследователи не спешили.

— Давай к берегу, — через пятнадцать минут скомандовал наемник, заметив знакомые постройки. Рыбак молча выполнил указания, свернул парус и уселся за весла. В метре от берега, поросшего камышом.

— Ближе не пойду, кто меня вытаскивать будет? — заявил мужик и убрал весла.

Рихард пожал плечами и прыгнул в воду. Глубина была всего ничего, чуть выше колена, и, хлюпая водой в сапогах, так и норовивших увязнуть в илистом дне, он начал продвигаться к берегу. В прибрежных зарослях его уже ожидал Йорг, державший в прицеле отдаляющуюся лодку.

— Ты бы хоть обозначился, я чуть не пальнул, — укоризненно пробормотал здоровяк и протянул руку командиру, помогая выбраться из воды.

— Не пальнул же, — ответил тот.

— Ты что вообще забыл в реке, мы тебя ждали у дороги.

— Планы поменялись. Держи! — Рихард всучил мешок с деньгами, растерявшемуся Йоргу.

— Это деньги?

— Какой ты догадливый. Я почти уверен, что за мной погоня, предупреди остальных, надо уезжать… через минуту подойду, — Рихард присел на кочку и, сняв сапог, вылил из него воду.

— Почти?

— Ты правильно расслышал, почти, убеждаться не имею никакого желания! Не тупи, двигай.

Рихард вылил воду из второго, выжал штанины и носки, и морщась от неприятных ощущений впихнул босые ноги обратно в сапоги. «Сыро!» — прошипел он, и, поднявшись на ноги, побежал следом за Йоргом, залез в седло и без лишних слов первым выехал на дорогу. Отряд рысью скакал по дороге на север.

— Направо, — примерно через час Рихард указал на неприметную тропинку. Следуя за командиром, отряд свернул с дороги и еще через минут двадцать остановился у груды сгоревших бревен на берегу Одры.

— Опа, приехали, — растеряно произнес Лир.

— Я так понимаю, вот так быть не должно, — Касия показал на обугленные остатки здания и причала.

— Приплыли…, — расстроился Рихард.

— Кто знал? — Лир пожал плечами, — Что дальше, возвращаемся или дальше на север?

— Не хотелось бы возвращаться.

— Тогда выбор невелик.

— На севере «Франкфурт», — озадаченно сказал командир.

— И что? Заразы там нет, сам это прекрасно знаешь.

— Да я не этого боюсь, есть серьезные подозрения, на уровне базарных слухов, что там могут находиться люди Общества.

— Хм, если веришь базарным слухам, тогда возвращаемся, — засмеялся Лир.

— Чего привязался, не люблю я это место… Не будем время терять, возвращаемся, обогнем Брисков и свернем на запад к Халенбургу.

— Как скажешь, командир.

Развернув лошадей, они отправили в обратный путь. В том месте где, тропа поднималась на пригорок, Касия неожиданно остановилась и указала на пыльное облака на горизонте, — А это что еще там?

Рихард разложил подзорную трубу и обратил свой взор на юго-запад.

— Всадники, много, человек тридцать, форму не разглядеть, — сообщил командир.

— Может не за нами, слишком уж серьезная численность? — спросил Лир.

— Если укрыться и подождать пока проедут? — предложила Касия.

— Следы свежие на дороге, их слепой даже увидит, — возразил ей дядя, — Тут еще пара деревьев есть, а если погонят к переправе, то там луга заливные, считай болота, как куропаток перестреляют, не уйдем. Еще сможем оторваться, во «Франкфурт» могут и не сунуться, а если и последуют за нами, то хрен найдут среди руин. Командир, решай!

— Прав старый, если здесь зажмут, уже не выберемся. Уходим в город, скорее.

Пришпорив лошадей, пустив их в галоп, отряд выбрался с тропы на дорогу. Преследователи уже были в прямой видимости и, увидев, впереди четырех всадников прибавили темп. Всего через пару минут раздался выстрел, за тем второй. Расстояние между группой Рихарда и следовавшими за ними неизвестными было километра два, и стрельба была бесполезной тратой патронов, своеобразным актом устрашения. Через полчаса бешеного темпа, лошади начали уставать и замедлятся, впереди замаячили черные обломанные зубы высоких домов, еще спустя час погони отряд съехал с дороги, уходившей в сторону, огибая Франкфурт. До мертвого города оставалась рукой подать. Лошади выдохлись, галоп сменился рысью. К счастью кони противника устали не меньше и дистанция если и сократилась то ненамного. Подход к городу был усеян предупреждающими знаками, информирующих случайно сбившихся с дороги путешественников и сумасшедших охотников за древностями, что впереди их ждет смертельная опасность. Практически сразу за ними начинался район промышленной застройки, Рихард знал об этом, так как сам бывал здесь с группой зачистки. Двух-трехэтажные постройки, большинство из которых давно обрушились и лежали горами мусора. Когда-то широкий проспект между двумя района превратился в полосу препятствий с узкими проходами между нагромождением ржавых металлических конструкций и обрушившихся на дорогу фасадов зданий вперемешку с нанесенным за столетия мусором.

Петляя между искусственной возвышенностью, командир вывел остальных к большому перекрестку, где они и свернули налево, завернули за церковь с двумя срезанными башнями-звонницами и по узкому проходу между двумя линиями холмов из камня, когда-то бывших домами перебрались на параллельную улицу.

— Сюда, — Рихард ткнул пальцем на накренившуюся к земле стальную конструкцию, похожую на большую скрученную в трубочку сеть.

— Ты уверен, что знаешь дорогу? — поинтересовалась девушка.

— Примерно…

— А я не уверена.

— Сейчас будет ратуша. — И действительно, меньше чем через километр по правую руку оказалось, сохранившееся кирпичное здание. Рихард вбежал по ступенькам и осторожно заглянул внутрь. Разруха и запустение никуда не делись с последнего его визита, стало только хуже.

— Касия, заведи лошадей, — приказал он, — В следующую комнату, быстро! Лир займи второй этаж. Йорг за мной.

Рихард выглянул из дверного проема, оглянулся по сторонам и, пригибаясь, перебежал на противоположную сторону площади перед ратушей и скрылся в бетонной коробке частично обвалившегося дома напротив. Затем тоже проделал Йорг. Вдвоем они залегли за завалами, образованными рухнувшими перекрытиями второго и третьего этажей. Пошли тягостные минуты ожидания: пять, десять, двадцать. Долгое лежание на куче бетонных обломков было малоприятным удовольствием, бока начали болеть практически сразу, но приходилось терпеть.

— Где же они? — голос Йорга был переполнен страдальческими нотками.

— Не знаю. Может, заблудились? — прохрипел командир.

— Или вообще не сунулись.

— Вполне возможно.

— Рих, мы до посинения будем лежать здесь, мне кусок арматуры в бок уткнулся и нога зудит.

— Терпи.

Примерно через час, послышались первые выстрелы, они доносились со стороны реки. Сначала прогремели одиночные глухие хлопки с перерывами в пару минут, а потом разразился настоящий бой. К раскатам винтовок добавился частый стрекот выстрелов, из чего стреляли было непонятно, но скорость выстрелов была умопомрачительная. Потом стрельба стала сопровождаться разрывами, предположительно, гранат. И только после этого интенсивность боя пошла на спад. С примыкающей к площади улицы выбежало восемь человек. Один из них был серьезно ранен и его тащили волоком двое его приятелей. За спинами бегущих начали загораться огоньки вспышек. Сразу трое из них свалились как подкошенные. Затем настала очередь тащивших раненого, сначала лицом в землю завалился высокий блондин, следом за ним скрючился, хватаясь за ногу и пытаясь уползти с линии огня, второй.

Самый шустрый из отступающих пробежал мимо здания, где прятались Рихард и Йорг. Беглец попытался укрыться за ржавым листом железа, но десяток пуль прошили трухлявую железку и настигли цель. Стрельба стихла, только вдалеке еще доносились одиночные хлопки.

Спустя мгновение на улице, откуда пару минут назад выбежали убитые показались преследователи. Черные кожаные плащи, латные нагрудники и маски на лицах с узкими прорезями для глаз. Вопрос о второй стороне конфликта отпал моментально — отряд зачистки Общества. Закованные в броню отморозки, которым убить человека что плюнуть. Они шли, выстроившись в линию, а достигнув площади, рассредоточились, два звена взяли под контроль примыкающие улицы, а третье проследовало вперед, добивая раненых.

Двойка бойцов прошла мимо укрытия, подошла к лежавшему на земле парню и убедилась в том, что он мертв.

— Здесь седьмой, — крикнул один из них.

— Должен быть еще один ищите, — донеслось в ответ. И двойка двинулась дальше по улице. Рихард старался не дышать, Йорг вжался в кучу мусора, нервно провожая взглядом, проходящих мимо бойцов.

«Ну… давайте, проходите уже!», — шепотом проговаривал Рихард. Ладони взмокли от напряжения, глаза словно прилипли к металлическому целику, медленно следуя за движением ствола. Наемник знал, завяжись бой, и шансы выжить против отряда зачистки равнялись нулю. И не потому, что туда набирали опытных ветеранов, а из-за доспехов, которые обычной пулей разве что помнешь. Этим то и объяснялось их фривольное поведение на поле боя, пули противника доставляют им не больше хлопот, чем назойливый комар. Впрочем, уязвимые места в экипировки все же были, небольшая щель между маской и нагрудником, места на сгибах рук и ног и ступни, обувь на чистильщиках была самая обычная.

В этот раз повезло, последнего беглеца нашли на перпендикулярной улице, о чем всех оповестил оглушительный выстрел. Сразу после этого раздался свисток сержанта и отряд зачистки, собравшись в дальнем конце площади, ушел туда, откуда пришел.

— Я чуть не обосрался, — с облегчением выдохнул Йорг.

— Не ты один, — Рихард перевернулся на спину, — ждем три минуты и идем к нашим!

Так они и поступили. Выждав время, двое товарищей перебежали площадь и скрылись в стенах ратуши. До заката вся группа сидела тише воды. И только при наступлении вечерних сумерек, Рихард, под прикрытием остальных вышел на площадь и начал осматривать тела убитых. Зацепок, проливающих свет на вопрос, кем являлись покойные, найти не получилось. Улов с трупов оказался скуден, помимо полутора сотен винтовочных патронов, удалось поднять двадцать семь марок и обрез с десятком тяжелых, девятнадцати граммовых, ружейных патронов. Остальное оружие оставили там, где оно и лежало.

— Ночью попробуем выбраться, — между делом, за чисткой обреза сообщил остальным командир.

— Уверен, что не потеряемся ночью? А то выйдем не туда нас и покрошат. И лошади, с ними по завалам совсем не просто? — предложенный план вызвал у Лира всплеск скептицизма.

— А чего тут сложного, налево, снова налево и еще раз налево, а затем направо и мы у выхода, плевое дело.

— Угу, вот всегда у нас так, а потом ни денег, ни спокойствия, — ерничал Йорг.

— Я понимаю, от Касии это услышать, но ты…, — протянул Рихард. И тут же получил пинок от девушки, — Да шучу я… Нервы это, все нервы, — отмахнулся командир.

На улице окончательно стемнело. Рихард решил, что пора. Взяв под уздцы лошадь, он вышел из здания ратуши и пошел утренним маршрутом: узкая тропа, завал, спуск, поворот, церковь со срезанными башнями, широкая улица. Все шло как по маслу, до последнего участка. Фортуна, благоволившая наемникам, в этот раз повернулась к ним известным местом. Дорогу, ведущую за пределы города, осветил яркий свет, тишину нарушили крики десятка голосов. Улицу в паре метрах от места, где замер столбом Рихард, разрезал луч мощного фонаря. И в тоже мгновение наемник оказался в пятне яркого слепящего света. Он прикрыл глаза рукой и выкрикнул остальным «В укрытие!», хотя и без команды отряд уже среагировал, Хватая в охапку вещи, они рванули в район бывшей промзоны.

Пока Рихард отстегивал седельные сумки, в его сторону уже выдвинулись две тройки бойцов Общества. Огонь они открыли только, когда расстояние сократилось до пятидесяти метров. От первых выстрелов наемника закрыла лошадь, с тяжелым хрипом завалившаяся на бок. Рихарду хватило секунды, чтобы заскочить за кучу обломков, по которой начали стучать кусочки свинца. Световое пятно сместилось на кучу, осветив пространство вокруг. Рихард вынул из переброшенной через плечо сумки гранату, судорожно ввернул запал и, выбив искру кусочком кремня, подпалил его. Шипящий цилиндр перелетел кучу и через секунду разорвался хлопком, наполнив ночной воздух кислым химическим запахом. Рихард собрал все силы и побежал к углу развалившегося здания. В темноте стрелки Общества потеряли его из виду, а когда вновь увидели, было уже поздно, пули лишь выбили крошево из стены.

— Скорее! — кричал Йорг, размахивая руками.

Рихард бежал из последних сил, Здоровяк схватил подбежавшего командира за шиворот и с силой втолкнул в темный проход, уходящий вниз, и забежал следом, прикрыв проход листом железа. И без того темное пространство погрузилось в непроглядную тьму. Щелкнул кремень, выбив копну искр, маленький огонек заиграл в другом конце странного коридора, со сводчатым потолком, таком как бывает в винных погребах. Рихард с Йоргом спустились по покатым ступеням метра на три вниз, присоединившись к остальным. В подземелье пахло сыростью, вдалеке звонко капала вода. Света фонаря хватала только метра на три, так что туннель мог быть длинной, как и четыре метра, так и четыре километра.

— Как вы это нашли? — спросил шепотом командир.

— Я оступилась и свалилась в проем, — шипя, ответила девушка, в свете фонаря потирая ушибленное бедро.

— Тсс…, — Приложил палец к губам, и задул пламя Лир, когда с улицы донесся шум шагов.

— Куда они делись? — кричал неизвестный.

— Металлопрокатный проверили, пусто, — доложил второй голос.

— Не могли же они сквозь землю провалиться?

— Развалины, проверьте дом Агаты, там можно легко укрыться. Экспедиционный один патрулю, мы потеряли нарушителей, какие приказания? Прием, — продолжил неизвестный.

Беготня наверху продолжалась еще долго, и только с наступлением тишины, можно было выдохнуть. Лир вновь зажег фонарь, освятив пространство вокруг.

— Ух, замаялся сегодня, — присел на брошенный на землю тюк с винтовками Йорг и начал растирать ладонями лицо.

— Легко отделались, не хныкай, — привалившись к стене, сказала Касия, — Командир, ты как, не зацепило?

Рихард почему-то растерянно осмотрел руки, — Вроде, цел. Лошадь завалили сволочи… Йорг деньги при тебе?

— Спрашиваешь, я их первыми спасал, — здоровяк изобразил на лице некое подобие улыбки.

— Молодец,давай разделим между собой.

— На хрена, разбежаться собрался? — с упреком в голосе спросила девушка.

— Нет, подстраховываюсь, сразу все разом не потеряем. И если подстрелят кого…

— Я подыхать не планировала.

— Я собственно тоже, — добавил Йорг, но мешок с марками достал.

— Как думаете, они из того конного отряды были? — между делом, раскладывая монеты в тусклом свете фонаря, поинтересовался Лир и тут же уточнил, — Кого на площади положили?

— Если и так, нам одной проблемой меньше, — хмыкнул Йорг.

— Давайте, живее, — насторожился Рихард, взяв выход на улицу под прицел, — Опять кто-то идет.

Наверху послышались шаги, кто-то прошел мимо, и когда опять наступила тишина, Лир хлопнул командира по плечу и кивнул головой в сторону темного прохода. Рихард пожал плечами и кивнул одновременно. Похватав, сумки, отряд начал продвигаться в неизвестность зияющего тьмой туннеля. Он оказался не длинным, метров пятнадцать и заканчивался лестницей ведущей вниз и двумя шахтами слева от нее. До низа шахт свет фонаря не добивал, а опытным путем проверять их глубину дураков не было. Члены отряда переглянулись, и начали спуск по лестнице. Двумя пролетами ниже была площадка. Проемы шахт здесь были закрыты створками, А прямо напротив ступеней находилась открытая дверь, над которой весела покрытая пылью табличка. Лир встал на цыпочки и рукавом протер ее.

— Что это значит? — Спросила Касия показывая на вычетшее обозначение «Р1».

— Кто бы знал, — ответил дядя.

— Ниже еще лестница. Куда идем? — поинтересовался Йорг.

— Спустимся, если что, вернемся, — предложил командир и, перехватив фонарь у Лира, пошел первым. Очередные два пролета и опять все то же самое: задраенные створки шахты и приоткрытая дверь. Ниже лестница уже не вела. А на табличке было нарисовано «Р2». Наемник опасливо шагнул в темноту. За дверью обнаружилось огромное пространство, потолок поддерживался колоннами, с выведенными на них обозначениями: «А1», «А2», «А3», «В1», «В2», «В3», «С1», «С2», «С3». В дальнем углу стояли в рядок три покрытых вековой пылью каркаса, смутно напоминавшие повозки. Присмотревшись поближе, Рихард присвистнул. Улицы мертвых городов были заполнены искореженными остовами странных механизмов, здесь же стояли именно они, только сохранившиеся практически в первозданном виде. Стекла, двери, стальные колеса были на своих местах, кое-где даже сохранились потускневшие пятна краски. Наемник протер боковое стекло и заглянул внутрь. Сидения, еще одно колесо, странного вида, кнопки и рычажки. Рихард дернул за ручку, но дверь не открылась, он попробовал еще раз и добился только того, что ручка осталась у него в руке. Плюнув, он подошел к следующему механизму и попробовал открыть дверь и опять не удачно.

— Что это за место? — удивленно осматриваясь, спросил Лир.

— Сам хотел бы узнать, нас не допускали до работы на подземных уровнях городов, а самостоятельно спускаться не доводилось, это первый раз, — ответил Рихард, нарезая круги вокруг удивительных устройств.

— Командир, иди сюда, — разнесся эхом по темному пространству голос Касии.

— Что случилось? — спросил подбежавший наемник.

— Еще один выход, — спокойно ответила девушка.

Широкий подъем серпантином поднимался наверх. Пятью метрами выше оказался выход в такое же помещение что и внизу, только «древних телег», как стал про себя называть странные устройства Рихард, было несравненно больше. Поднявшись на самый верх, товарищи уперлись в завал, сквозь который пробивались потоки свежего ночного воздух. Осмотрев нагромождение камней и кусков бетона, Рихард с грустью сообщил, что дальше путь заказан и нужно возвращаться. Отряд уже начал обратный путь как всех окликнула Касия, — Тут еще комната, — объявила она. И действительно у правой стены за перемазанным грязью стеклом находилось еще помещение. Дверь была заперта. Недолго думая, Йорг взял винтовку и выбил прикладом окно. Звон осыпающегося на бетонный пол стекла разнесся жутким эхом по замкнутому пространству.

Рихард осветил комнату. У стены стояла пара высоких, узких покрытых слоем ржавчины металлических шкафов. Трухлявый стол у выбитого стекла распухший от влаги, развалился сразу же как наемник попробовал его отодвинуть. На полу валялся стакан, единственный сохранившийся предмет интерьера. У двери грязными гнилыми ошметками висело то, что, скорее всего, было одеждой. Сама комната была небольшой, не больше пятнадцати метров. На противоположной стороне от окна располагалась еще одна запертая дверь. С ней пришлось попотеть. Каждый удар Йорга отдавался пушечным выстрелом, казалось, что весь город должен слышать этот грохот. После десятка ударов и пинков, петли не выдержали, дверь покосилась, вдавилась внутрь и рухнула на пол, подняв облако пыли, и заставив находящихся рядом наемников долго откашливаться. Узкий коридор, протяженностью три метра, восемь ступеней и еще одна дверь.

— Ну сколько можно! — обреченно засопел Йорг, — Я же не железный.

— Работай давай, хоть какая-та польза, — не удержалась от комментария девушка.

— От тебя ее много…, — огрызнулся здоровяк и засадил плечом в дверное полотно, завалившись вместе с ним на землю. Касия хихикнула, но увидев неодобрительный взгляд дяди, замолчала.

Свежий воздух холодной волной ворвался в коридорчик, где стояли Рихард с товарищами. Рихард незамедлительно затушил фонарь, и, взобравшись на кучу бетонных блоков, в надежде осмотреться, как послышался лай собак, и отблески света. «Бежим!» — прокричал наемник и в три прыжка спустился вниз и бросился к одиноко стоящей каменной восьмиэтажной коробке, остальные не отставали. Обогнув ее и повернув налево, наемники устремились по расчищенной улице, вдоль сплошной линии домов, все как один стоявшие без крыш и последних этажей. Пробежав квартал, Рихард метнулся в сторону городского парка, превратившегося в настоящий лес, и только там немного сбавил темп. Тяжелое дыхание нарушало покой спящего парка-леса.

— Вроде оторвались, — сплюнул на землю Лир.

— Если собаки взяли след, то нас сейчас под землей ищут. Нельзя останавливаться, я примерно представляю куда двигаться, — Рихард так и не восстановил дыхание, слова он произносил резко на выдохе.

— Примерно? Звучит обнадеживающе, — без особого восторга произнес Лир.

— Выберемся из этих зарослей, скажу точно, — командир перешел на бег, и, петляя среди стволов деревьев, продолжил движение.

Парк оказался крохотным и скоро деревья закончились и их сменили черно-серые, давящие на сознание, руины. Перебравшись через дорогу, Рихард забежал в большое растянувшееся на сотни метров здание, пересек его насквозь, выбежав с другой стороны. Земля резко пошла под уклон, спустившись к берегу Одера, наемник забежал по колено в воду и поспешил вдоль берега на север.

— Ты куда, Рихард? — не поняв необычного маневра командира, окликнули остальные, — Юг там, — показал в противоположную сторону Лир.

— Знаю, ты в какую сторону бы пошел?

— Направо, вот и они так думают. Не отставайте!

Сколько там было километр, два, а может три. От водных процедур продрогли все так, что зуб на зуб не попадал. Из воды командир разрешил выйти только после того, как позади остались опоры рухнувшего моста, который когда-то соединял оба берега реки. Поднявшись по склону Рихард резко остановился, чуть не налетев на тело, лежащее около дороги, проходившей параллельно реки. Мертвец лежал, уткнувшись лицом в землю. В его спине было три едва различимых отверстия. Рядом валялся вставший на затворную задержку «виконт». Бросив быстрый взгляд на округу, наемник рассмотрел в темноте еще несколько тел.

— Это не с ними бой мы слышали днем? — прекрасно зная ответ, проговорил Лир.

— С ними, — Рихард быстро обшарил карманы покойного, найдя сложенный лист бумаги, книжицу в кожаном переплете, часы и практически сто марок.

— Осмотрим других? — спросил Йорг, направившись к лежащим по соседству телам.

— Потом, — неуверенно сказал командир, — Найдем укрытие и просохнем, а дальше видно будет.

На подходящее место набрели случайно. Лиру показалось, что он увидел вспышку и, чтобы не испытывать судьбу, отряд забежал в ближайшее здание. Что необычно, лестница на верхние этажи была цела, да и в целом обстановка внутри хорошо сохранилась. На третьем этаже нашлась комната с окном, выходящим в каменный колодец двора, там и оставили вещи.

Пока все размещались, сушили одежду и перекусывали, Рихард обошел этаж, обнаружив проход в соседний корпус, выходивший в переулок, после этого в угловой комнате, с окнами на две стороны он организовал наблюдательный пункт. Вырвав дверцу шкафа, он перекрыл ею выходивший на набережную оконный проем, оставив небольшую смотровую щель. Кинув на пол сумку с вещами и пристроившись на нее, наемник снял сапоги и сменил носки на сухие и, прислонив голову к обшарпанной стене, прикрыл глаза. «Всего на секунду», — сказал он сам себе и провалился в небытие.

Сон был беспокойным, если не сказать кошмаром. Смерть в сиреневом шутовском колпаке, преследовала Рихарда в коридорах и залах замка. Он пытался отбиться, стрелял, но пули прошивали черный изорванный балахон, не причиняя костлявой вреда, куда бы наемник ни бежал, смерть настигала его и выпутаться из ее цепких рук, было все сложнее и сложнее. В конце концов костлявые пальцы обхватили горло и начали медленно сжиматься под бой настенных часов, Рихард хватал воздух открытым ртом, стараясь продлить жизнь хоть на секунду и закричал, но вместо крика изо рта вырвался вой серены. В этот момент он проснулся, не понимая, что происходит, вроде он вот сидит в грязной комнате, а вой так и стоит в ушах. Звук прекратился, и через минуту вновь наполнил пространство. Рихард, сгоняя остатки сна, потряс головой, выглянул в щель и увидел посреди реки, очертание корабля с двумя трубами, из которых валил белый дым. Судно стояло на якоре, чуть дальше опоры моста. «Твою мать!» — выругался наемник, — «Это еще кто?». В комнату вбежал ошарашенный Лир, держа в руках дальнобойную винтовку.

— Видел? — спросил он.

— Ага, — непроизвольно зевнув, ответил командир, — Не дергаемся и наблюдаем.

С первыми лучами солнца, серая картинка за окном начала обретать цвета, пароход так и стоял на месте, только теперь можно было разглядеть как с него происходит выгрузка. Шлюпки с двенадцатью гребцами в каждой курсировали между пароходом до берега непрерывно, наверное, с ночи. На берег они отправлялись груженые деревянными ящиками, а возвращались уже пустыми.

— Как думаешь, что в них? — спросил Йорг, который уже перебрался в комнату-наблюдательный пункт.

— Давай спросим, — пошутила Касия, но не получив ответной реакции, убрала улыбку с лица.

— Тихо ты, — шикнул на нее дядя в воспитательных целях и сам тут же замер, на лестнице послышались глухие шаги. Их услышали все, так что не показалось. Схватившись за оружие, Касия и Рихард перебежали в комнату напротив, Йорг взял в прицел конец коридора, упав на пол и накинув поверх головы и винтовки плащ, так чтобы со стороны лестницы не бросаться в глаза. Лир, пристроив винтовку в оконном проеме, взял под контроль улицу.

Из-за угла, скрывающего лестницу, высунулась чья-то голова и тут же скрылась, обратно. Мгновение спустя на этаж поднялись трое, они опасливо оглянулись, и когда один из них заглянул в комнату напротив, Йорг выстрелил дважды. Первая пуля угадила ближайшему противнику в шею, и он завалился на спину, Вторая попала в плечо, заглянувшему в комнату врагу, его развернуло, было видно, как еще три пули ударили его в грудь. Высунувшийся в проем Рихард перевел прицел на третьего, но пуля ушла в молоко, противник успел укрыться. Тут же, раскатами грома разразилась новая игрушка Лира. — Подходят, две группы! — крикнул он, сделав еще один выстрел.

Ответ не заставил долго ждать и десятки пуль влетели в окно, выбивая крошку из стен и потолка, заставив Лира упасть на пол и отползти от окна.

— Отходим в соседний корпус! — приказал Рихард. Практически в туже секунду с лестницы в коридор полетела шашка, извергающая облака желтого дыма.

— Бежим! — Закричал Йорг и только он поднялся, как у лестницы блеснули вспышки, хорошо различимые даже через дым.

Йорг только успел сказать «Ох» и зашипел, сползая по стене на пол. Касия и Лир подхватили падающего товарища и поволокли его за угол. А Рихард открыл огонь в желтый туман, пока не опустел магазин. Затвор встал на задержку, и ответный огонь открыл уже противник, Выпустив за пару секунд десятки пуль. Тем временем желтый дым медленно подбирался к укрытию наемников, заволакивая комнаты, по обе стороны коридора.

— Куда? — спросил перебежавший из комнаты напротив командир.

— Похоже, легкое, — неуверенно ответила Касия, зажимая рану на спине товарища.

— Плохо, покачал головой Рихард, — посмотрев на бледное лицо друга, — Значит так, как только я скажу, тащите его до конца коридора, справа будут ступени, они ведут в другой корпус. Где гранаты?

Лир молча передал три цилиндра, достав их из рюкзака, — А с этим что? — показал он на связку винтовок, которые до этого момента всегда таскал Йорг.

— Бросай, толку от них.

Рихард, трясущимися руками ввернул запалы и, чиркнув кремнем, запалил один из них, а уже от него остальные.

— Пошли! — крикнул наемник и разом кинул три болванки в проход, а сам поднял с пола карабин Йорга, открыл ритмичную стрельбу в сторону лестницы из двух стволов. Гранаты рванули одновременно, взрывная волна сотрясла стены и слегка оглушила наемника. Пошатнувшись, он развернулся и побежал следом за товарищами, уходя с линии огня.

— Быстрее, здесь еще лестница, — завопил Лир. Он опустил Йорга на пол, и передал винтовку Касии, забрав у нее карабин, а за пояс засунул трофейный обрез, — Я мигом, если что прикрывай, племянница.

С оружием наизготовку, прислонившись спиной к стене, он начал медленно спускаться вниз. Проход в коридор на втором этаже перекрывала массивная дверь, Лир дернул за ручку, оторвав ее, и плюнув на дальнейшие попытки, продолжил спускаться. Ладони вспотели, с каждой ступенью сердце колотилось все быстрее. Шаг еще один, поворот, — Чисто! — выкрикнул он, взяв в прицел частично заваленный выход на улицу.

Через несколько минут на первый этаж спустились Рихард и Касия, волоча ослабшего товарища и кучу сумок.

— Командир, твоя очередь совершать подвиг, — показывая стволом на узкий лаз в стене, через который пробивался солнечный свет.

— Кто бы сомневался, — фыркнул Рихард.

— Не дуйся, я пока подарок организую, — выкладывая из одной из сумок динамитные шашки, — ухмыльнулся Лир.

Рихард подполз на четвереньках к лазу и лег на спину, — «Голова пройдет, все пройдет» — произнес он вслух и, взяв в руки револьвер, выполз на улицу, — Чисто!

Почти потерявшего сознание Йорга подволоки к дыре и командир, схватив его за шиворот, выволок на улицу, следом выбралась Касия. Последним был Лир, он пропихнул вперед себя сумки и, кряхтя, вылез наружу.

— Валим, сейчас рванет, — помогая Рихарду поднять товарища, закричал Лир.

Бабахнуло практически сразу, пыльное облако поднялось на десятки метров. Земля содрогнулась, и часть здания сложилась как карточный домик.

— Ты сколько туда заложил, — пытаясь прокашляться, спросил Рихард.

— Все что было, — протер глаза Лир.

— И ты хочешь, сказать пары килограмм достаточно, чтобы сотворить такое?

— Сам не ожидал, может дом уже совсем трухлявый был, или внутри что-то детонировало…

— Может, уже уберемся отсюда, или вы еще хотите обсудить химический состав взрывчатки? — прикрикнула Касия.

— Идем!

— Как они вообще нас нашли, — на бегу поинтересовался Лир.

— Кто его знает, какая разница?

— Большая, — ответила за дядю Касия, — Если нашли сейчас, кто гарантирует, что не найдут еще раз.

— Тогда шевелитесь быстрее. К тем домам, — Рихард показал в сторону квартала, застроенного особняками.

— Нас что-то не преследуют, — оглядываясь по сторонам, сказала девушка.

— Сплюнь, — выдавил из себя запыхавшийся дядя.

— Терпи парень, немного осталось, сейчас тебя подлатаем, — приговаривал Рихард.

— У завалов! — крикнул Лир, показывая на нагромождение бетонного лома, правее от дороги.

Двое, увидев приближающихся людей, поспешили укрыться за торчащими кусками плит.

— Тащите Йорга, я догоню, — Касия вскинула карабин, взяв кучу обломков в прицел.

— Так дело не пойдет, племянница, — Лир вынырнул из-под руки Йорга, чуть не завалив его и Рихарда. Он с силой опустил руку на плечо девушки и оттолкнул ее, — Не доросла еще отходы прикрывать, — фыркнул дядя, — Раненым займись!

Касия злобно посмотрела сначала на Лира и собралась уже начать перепалку, — Ты охренел…

— Потом отношения выясните, родственнички, — остановил зарождающийся конфликт командир, — Лир, дай нам пять минут и уходи! Касия, бегом!

Девушка подбежала, подхватила под плечо хрипящего товарища и, помогая Рихарду, поволокла его в сторону ближайших руин. С огромными усилиями удалось затащить Йорга по обвалившейся плите на перекрытия второго этажа. Касия выудила со дня рюкзака громоздкий, похожий на саквояж, ящик с красным крестом и начала на скорую руку перевязывать раненого. Рихард же, заняв позицию у оконного проема соседней комнаты, нацелился на укрытие потенциального врага, который вел себя необъяснимо странно и вместо атаки или отступления, забился в угол и не высовывался. Лир через несколько минут поднялся с земли и, пригнувшись, побежал к разрушенным домам. Он забежал за частично обрушенную стену, завалился на землю и тяжело задышал.

— Что там? — осипшим от пересохшего горла голосом, спросил он.

— Сидят, не высовываются, — ответил Рихард.

— А здоровяк?

— Хреново, — донесся голос Касии.

Лир, собрался с силами, вбежал по плите и присоединился к командиру, пристроив в соседнем окне дальнобойную винтовку, — Плохое у меня предчувствие, Рих. Что-то будет.

— Оно у меня со вчерашнего дня, так что не переживай, ты не один. Странно они себя ведут, засели и не высовываются.

— Помощь ждут, другого объяснения у меня нет.

— Касия, как он? — имея в виду Йорга, окрикнул девушку командир.

— Дышит!

— Идти сможет?

— Шутишь, что ли? Чудо, что он еще не отключился.

— Убраться по-быстрому, видно, не суждено, — прошептал Рихард.

— Угу, — кивнул Лир, — Смотри, зашевелились.

За бетонной плитой мелькнула чья-то рука, а с кучи мусора скатилась пара камней. Дальнейшие действия людей, скрывающихся за бетонными обломками, не поддавались логике. Ни с того, ни с сего, один из них рванул вперед, озираясь по сторонам.

Лир поймал бегущего человека в прицел, его лицо в момент стало каменным, и лишь пульсирующая у виска вена выдавала в нем живого человека. Разнесшийся по округе выстрел заставил поежиться. Мужчину внизу, будто от удара молота, толкнуло вперед, и он плашмя завалился лицом в грязь. Лир удивленно посмотрел на командира, как раздался следующий выстрел. Скрюченная фигура вывалилась из укрытия и кубарем скатилась вниз. Практически сразу из заваленного обломками соседних зданий переулка вышел десяток бойцов Общества, облаченных в длинные плащи, скрывавшие стальные нагрудники. Навстречу им с противоположной стороны дороги двигалась вторая группа, насчитывающая шесть человек, изрядно помятых.

— А вот и погоня, а ты переживал, — показал Рихард в сторону потрепанной шестерки.

— Плохи дела…, — Лир сплюнул на землю, выбирая новую цель.

Обе группы объединились, затем часть из них, образовав подобие дуги, начала занимать позиции. Командиры групп тем временем что-то обсуждали. Тот, что представлял «побитую группу», эмоционально размахивал руками и пытался в чем-то убедить главного у отряда «чистильщиков».

— Рих, надо уходить, они сейчас наговорятся и примутся за нас.

— Не уйдем, или придется бросить Йорга.

— Тащите его, я тут пошумлю немного и вас догоню.

Рихард с сомнением взглянул в лицо Лиру, — С каких пор у тебя начали проявляться суицидальные наклонности? Вместе уходить будем, герои одиночки долго не живут.

— Не торгуйся! — усмехнулся последний.

— Пять минут, больше не нужно, — Рихард хлопнул по плечу товарища, и на корточках, согнувшись в три погибели, выбрался из комнаты.

— Пять минут, да ты оптимист, — иронично крикнул вслед Лир.

Командир подбежал к Йоргу, схватил его за ремень, чтобы взвалить на плечи, когда он открыл глаза. Взгляд был потерянным, он будто смотрел сквозь Рихарда, огромная рука медленно, словно преодолевая невидимое препятствие, потянулась к командиру, пальцы железной хваткой сомкнулись на куртке, а пересохшие губы здоровяка задрожали.

— Рих, я подыхаю, — в неуклюжей попытке улыбнуться, Йорг скорчил гримасу, — Какая разница, где испустить дух, здесь или в соседних руинах, — здоровяк закашлял и сплюнул кровавый сгусток на покрытый пылью пол, — Зарядите мне карабин и проваливайте, об остальном я позабочусь, кхе…

— Нет, друг, легко ты от нас не отделаешься, Касия помоги.

— Вали, — он резко дернул руку, чуть не завалив командира, — Устал я от вашей беготни, — в этот миг уголки его губ приподнялись, а глаза казались необычно насыщенного, глубокого василькового цвета, протянул он мешочек с монетами командиру, — Держи, сразу все не пропей.

— Прощай, скоро свидимся, — положив руку на плечо товарища, дрожащим голосом произнес Рихард.

Касия сняла свой карабин, дослала патрон и вложила его в правую руку Йорга, — Не прощаюсь! — едва сдерживая слезы, произнесла девушка.

— Вы там уснули? — прошипел Лир.

Сразу же после этого гулко прогремел выстрел, сержант шестерки повалился на спину. Следующая пуля попала в грудь командира «чистильщиков», стальной щиток принял на себя весь удар, и он лишь припал на колено. Двое бойцов подбежали к нему и начали оттаскивать, тогда Лир сделал третий выстрел, пуля ушла в молоко, а в ответ затрещали винтовки противника, заставив его укрыться за уцелевшим куском внешней стены второго этажа.

Прижав огнем стрелка, от отряда «чистильщиков» отделилась тройка бойцов, начавшая обходить позицию Лира с правого фланга. Он прекрасно видел передвижения врага, но шквальный обстрел не позволял даже высунуть носа.

— Старый, ты там еще жив? — на одном дыхании сил прохрипел Йорг.

— Жив, жив…

— Догоняй остальных.

Очередную попытку высунуться прервали забарабанившие о бетон пули. Лир выругался в сердцах и ползком добрался до раненого товарища, — И как тебя тут бросить, пропадешь без меня. Да и пуля в спину, как трусу и дезертиру…, — уселся он рядом и доснарядил винтовку.

— По мне так лучше живым дезертиром…, — Йорг не закончил фразу, он со всей силы оттолкнул брата по несчастью и, не целясь, открыл огонь по дыре в стене первого этажа. Лир вопросительно посмотрел на раненого друга и, получив в ответ кивок, отполз в ближнюю комнату, поднялся на колени, глянул в оконный проем, а затем прыгну на кучу скопившегося мусора. Все тело обожгло резкой болью, ураганом пронесшейся от кончиков пальцев ног до темечка. Припадая на левую ногу, Лир поковылял прочь в надежде, что преследователи не заметят столь неуклюжего маневра. Из дома вновь донеслась стрельба, затем разорвалась граната, и ему показалось, что сквозь шум боя донесся чей-то крик. После взрыва перестрелка возобновилась, продлившись пару секунд, и наступило затишье.

XXIII

Подталкивая в спину Касию, Рихард бежал, что было сил, оглядываясь каждый раз, когда из-за спины доносился новый выстрел. Пара наемников совершала поворот за поворотом, взбегала на нагромождение бетона и покореженного металла, петляла среди скелетов домов мертвого города. Они бежали так, будто сама смерть преследовала их позади, что было недалеко от правды. На ссадины и ушибы они не обращали внимания, на это просто не было времени. На очередном повороте дорога перед беглецами осыпалась и Касия полетела по наклонной вниз. Удар о землю смягчил рюкзак. Щека девушки неприятно засаднила, перед глазами мерцали мириады звезд, а вдоль позвоночника накатывающими волнами пульсировала боль.

— Ты цела? — крикнул в черную дыру в прогнившем листе жести Рихард.

— Не уверена, — ответила Касия, и следом из тьмы донеслось раскатистое «Ау-х».

— Сейчас спущусь, — командир нашарил в боковом отделении рюкзака масленую лампу, присел на колено, выбил кремнем о лежащий у ног камень искру, поджег клочок бумаги, и запалил фитиль. Тусклый огонек осветил проход. Ступени, заваленные хламом, уходили в темноту. Рихард осторожно протиснулся сквозь отверстие в металлическом листе и сбежал по ступеням вниз, сам едва не упав. Язычок пламени выхватил из тьмы лицо Касии, казавшееся неестественно бледным. Девушка сидела, привалившись на баррикаду из прохудившихся мешков то ли с землей, то ли с песком.

— Смотри! — выставила она вперед изорванный рукав куртки, пропитавшийся кровью. Рихард осторожно отвел в сторону кусок перепачканной ткани и взглянул на рану.

— Царапина. Не шевелись, — наемник осветил лампой рюкзак Касии, аккуратно расстегнул клапан и, стараясь не потревожить девушку, которая и так шипела как змея, вынул полевой набор хирурга.

Остатками бинта он перевязал ссадину над бровью, предварительно обработав ее спиртом, которого тоже осталось на донышке. Затем осмотрел руку, и, вынув из-под кожи осколок стекла, вылил остатки спирта на порез. Касия взвизгнула, и с силой сжала запястье командира.

— Уже все. Извини, перевязать тебя нечем.

— Переживу.

— Где еще болит?

— Везде, помоги подняться.

Рихард подхватил Касию под здоровую руку, помогая встать с пола. Морщась, девушка поднялась и чуть не завалилась.

— Неудачный день, — всхлипнула она.

— Бывали и лучше, — кивнул Рихард.

— Проводи меня туда, не хочу у прохода светиться, — сказала девушка и указала в черноту коридора уходившего в неизвестность.

Углубившись по туннелю на два десятка метров, Рихард помог Касии сесть на пол и сам опустился рядом.

— Спасибо, мне нужно пару минут передохнуть.

— Отдыхай, мы не спешим.

Так они и просидели, потеряв счет времени, молча, каждый погруженный в свои мысли. Рихард продолжил мучиться вопросом, кто виноват в его злоключениях, в голове перечисляя всех действующих лиц разыгравшейся драмы. «Все беды начали с посещения банка, потом слежка и погоня. Общество в этом случае отпадает, иначе зачем им уничтожать своих людей. Крейц? С банкиром все предельно ясно и его мотивы легко объясняются желанием получить чужие деньги. Не складывается только один элемент мозаики — организовать за один день большой отряд бандитов сложно, хотя и не невозможно. Епископ — самая темная лошадка в этой истории. С одной стороны, он мог без проблем убить всех еще в лагере, вместо этого он заплатил большие деньги и посулил еще больше за задание, которое мы и не собирались выполнять, и он это знал. Где здесь логика? А ее тут и нет. Или же наша задача заключалась в другом, например, отвлечении внимания или еще в чем-то.

— Рих, Рих, ты что уснул?

Наемник встрепенулся и повернулся лицом к девушке, — Просто задумался. Ты уже отдохнула? Выбираемся?

— Скажешь тоже…, отдохнула, у меня каждая клетка тела болит, — в свойственной ей манере заговорила Касия, что уже было хорошим признаком, — И давай проверим это место, возможно, найдем другой выход.

— Тебе не надоели еще подземелья?

— Неа, мне тут спокойней.

— Как прикажешь, госпожа, — Рихард поднялся, взял лампу, с танцующим под стеклом язычком пламени, и не спеша пошел по проходу, — Жди здесь, попробую найти нам больше света. К счастью на полу среди мусора не составило труда найти несколько сухих тряпок, которые не рассыпались в руках при первом же касании. Ножки стола, стоявшего у одной из стен, послужили отличной основой для факелов, на которые наемник намотал толстым слоем плотно сжатое тряпье, найденное здесь же. Затем обмотал получившуюся конструкцию оставшейся пеньковой веревкой, предварительно промочив ее в масле из лампы. Пламя задалось сразу же. От нещадно чадившего дыма заслезились глаза, свет разрезал тьму, полностью осветив туннель метров на десять вперед.

— Отлично, — донеслось из-за спины.

— Черт! Сказал же, жди меня!

— А я как мотылек, прилетела на свет.

— Держи…, мотылек, — наемник всучил один из факелов Касии.

Это «подземелье» отличалось от тругих, его назначение вызывало еще больше вопросов, чем вчерашнее. Вдоль стены были навалены сумки и чемоданы, рядом со столом, ножки которого позаимствовал Рихард, валялся человеческий скелет в обрывках одежды. Буквально через несколько десятков шагов, в свете факелов показалась еще одна баррикада. Ряды все тех же потрепанных мешков закрывали позиции стрелков, стволы крупных орудий, похожих на те, что Рихард видел в убежище Епископа, были задраны вверх. Сразу за укрытием, на полу, обнаружились и сами стрелки, вернее то, что от них осталось. Наемник присел рядом с костяком, грудную клетку которого скрывал панцирь, на подобии тех, что были у «чистильщиков», но в отличие от их брони, больше напоминавших кирасу, защита на скелете, имела более эргономичную форму, череп был скрыт противогазом, довольно интересной конструкции с двумя фильтрами, вместо одного, как у Общества.

Рихард смахнул ладонью пыль с брони, закашлявшись при этом, и обнажив нашитый на защиту логотип, представлявший из себя серый крест с посохом Асклепия, обвитым змеем в центре.

— Похоже, врачи древних, — указав на символ, который зачастую можно было встретить у входов в госпитали и лавки лекарей, сказал Рихард.

— Этот, похоже, ушел из жизни не по собственной воле, — Касия подняла череп второго стрела, также с натянутым на него противогазом, и дырой посреди лба.

— Даже и не сомневаюсь. Подержи, пожалуйста, — наемник передал свой факел и, взявшись за броню мертвеца, вытряхнул из нее кости, — Хм… легкая, килограммов пять, в таком и бегать можно.

— Ты же не собираешься его надеть, — брезгливо посмотрела на командира девушка.

— Именно, — покрутив броню в руках, Рихард скинул рюкзак, затем с треском оттянул ремешки из плотной ткани на боку находки, раскрыв ее, продел руку и голову в отверстия, затем прижал полоски к тем же ворсистым местам защиты, где они были до этого и, на удивление, они «прилипли», — Вот это вещь, удобно. В нем бегать можно.

— Гадость. В нем труп гнил! Может он заразный!

— Брось ты. Снимай со второго.

— Не буду! — категорично ответила Касия, при этом нехотя, вытряхнув кости.

— А что делать? — Рихард отряхнул свою находку, подняв облако пыли и принялся осматривать установленные на баррикаде орудия. На треногах были установлены полутораметровые махины. Из железных коробов стоящих слева от каждого из них к казеннику тянулась лента, снаряженная патронами вызывающего уважение калибра. Наемник попробовал снять один из стволов и лишь ухнул, оторвав орудие вместе со станком на пару сантиметров от пола. Тяжелая железяка килограммов пятьдесят. Тогда он вынул из ленты один патрон и подбросил на ладони:

— Граммов пятьдесят, даже страшно представить, во что эта штуковина может превратить человека, — Рихард убрал в карман куртки патрон и выщелкнул из ленты второй, приложив немало усилий, расшатал и вынул пулю из гильзы и высыпал то, что когда-то было порохом, а сейчас превратилось в щепотку темно-серой пыли. Затем он зажмурился, отвернулся, прикрыв лицо рукой, и поднес факел к кучке на полу, но ничего не произошло.

— Наигрался, экспериментатор? — Касия закончила застегивать ремешки-«липучки» брони и подошла к командиру.

— Еще пару минут, — ответил он и вернулся к оружию, попытавшись открыть ствольную коробку. Механизм был элементарным, но время нещадно ни к кому. Даже в сухом, защищенном от осадков и внешних факторов месте, металл окислился и покрылся ржавчиной. С пятой попытки крышка поддалась, открыв казенную часть оружия. Рихард вынул ленту, попытался оттянуть находящуюся справа рукоятку затвора, но, в конце концов, плюнул на свои безрезультатные потуги.

— На обратном пути еще раз попробую со вторым, — без особой радости в голосе сообщил Рихард.

— Если он будет, этот твой обратный путь, — съехидничала девушка.

Не обратив на выпад в свой адрес никакого внимания, наемник, вытянув вперед перед собой факел, направился вглубь туннеля. Касия прихрамывала следом, немного отставая и озираясь по сторонам. После баррикад находились толстые створки выходящих прямо из стен дверей, перекрывавшие проход практически полностью и, оставляя узкий проход по середине, где был возведен каркас из трубок, по форме напоминавший теплицы, только вместо стекла, на его стенках, покачиваясь от сквозняка болтались куски неизвестного материала: полупрозрачного и очень гладкого.

— Рих, знаешь, мое предложение изучить проход было не из лучших.

— Предлагаешь вернуться?

— Именно. Мороз по коже от этого места.

— Раз уж начали, пойдем до конца, — улыбнулся командир. В свете факела его улыбка больше походила на оскал монстра. Он прошел через конструкцию и как остолбенел.

— Что случилось? — заволновалась Касия и через секунду протиснулась вперед. У правой стены коридора резко переходившего в огромное темное пространство, была свалена груда костей, стена была испещрена выщерблинами от пуль, рядом валялись сумки и чемоданы, а пол был усыпан гильзами. Рихард сглотнул подступавший к горлу комок и, стараясь не смотреть на последствия бойни, обошел вдоль противоположной стены плохое место. Чуть поодаль от места расправы обнаружилось еще несколько костяков, одетых в броню, рядом валялись винтовки, а земля была усеяна стреляными гильзами. Товарищи прошли еще дальше и Касия, едва не свалилась, зацепившись за что-то ногой.

— Проклятье, что за день такой? — разразилась гневом девушка.

— Рельсы? Все интересней… — Рихард осветил две параллельные стальные линии, вмурованные в бетонный пол и выступающие из него на пару сантиметров, — Если сюда заезжал паровоз…, или дрезина, то…

— Пойдем направо, — прервала размышления наемника Касия.

Пути уходили в сводчатый туннель и тянулись на многие километры. Дороги в темном ограниченном пространстве не было начала и конца, а время тянулось бесконечно долго.

— Сколько мы уже идем? Факелы догорают! — Нарушила тишину Касия. Голос девушки отразился от бетонных стен и эхом унесся в тьму туннеля.

— Минут сорок или дольше? — прошептал Рихард.

— А мне кажется мы сутки в пути.

— Это все эти стены, они давят на психику.

— Не то слово, я уже трижды пожалела, что затащила тебя сюда.

— Любопытство — твоя слабость, — засмеялся наемник.

— Шел бы ты…

— Я и иду.

— И что ты такой довольный?

Рихард пожал плечами, — Наверное, нервы.

На этом разговор прекратился, и пара побитых жизнью неудачников поплелась дальше в тишине, под глухое буханье ботинок. Ноги гудели после длинного перехода, в ушах стоял нескончаемый, не дававший покоя топот. Когда факела догорели, наемники продолжили путь наощупь в полнейшей темноте. Настроение и так было ни к черту, а еще эта непроглядная тьма, высасывавшая душу. Накатывала апатия, хотелось сесть передохнуть, или просто остановиться, и чтобы сделать очередной шаг приходилась делать усилие над собой. Свет в конце туннеля сначала казался галлюцинацией, миражем, сотворенным больным и усталым сознанием, но при всем этом он, как лучик надежды тянул за собой, из темного мертвого подземелья.

Дневной свет ослепил и это при том, что небо было плотно затянуто тучами. Прикрыв глаза ладонью, Рихард остановился у самого выхода и, скинув рюкзак, привалился к поросшей вьюном стене туннеля.

— Выбрались, — сказал Рихард сам себе. Голос его звучал натужно тихо.

— Как-то так, — поддержала его Касия и медленно опустилась рядом с ним, — Какой сейчас час?

Рихард достал из кармана свои часы, — Без пяти три.

— Долго мы блуждали. Сейчас бы перекусить, — сделала мечтательное лицо девушка.

— Я бы тоже не отказался.

— Они выжили?

— Кто? А-а-а… будем надеяться, дядя твой — тертый калач, да и у Йорга здоровья на целый взвод.

— Хотела бы я тебе верить, — опустив погрустневшие глаза, пробубнила себе под нос Касия.

— Ты поверь, станет легче.

— Мне нет. Лир хоть и был засранцем, но он был мне дядей, да что тут скажешь, ни разу не бросил и не подвел. Учил жизни, как умел, а я бесилась — дура.

— Ну что ты раскисла? Не знаем мы, что там произошло, выбрались они, Лир так точно.

— Ты сам себе веришь?

— Верю…, хочу верить и буду верить. Другого пути не вижу, разве только в петлю.

— Вставай, хватит прохлаждаться, — девушка поднялась и вышла на воздух, — Где мы?

Впереди лежал заросший луг, рельсы терялись в его высокой траве, чуть правее из земли торчали рыжие обломанные куски балок, слева среди камней росли кривые березки, низкие и тщедушные.

— Я знаю где — «Старый вокзал». Мы здесь разбивали лагерь, когда ходили в город. Давно это было.

— И туннель вы конечно не заметили, — хмыкнула девушка, показывая на зияющий черный проход за спиной.

— Заметили, но не ходили, — Рихард отошел в сторону и раздвинул в стороны ветви, свисающие со скального навеса и захватившего все в округе вьюна, обнажив скрытый за ними желтый выцветший щит с черным знаком биологической угрозы на нем.

— Внизу ты говорил, что там безопасно, еще и эту дрянь заставил нацепить, — закричала Касия, у дарив кулаком по надетой броне.

— Мы же живы.

— Откуда ты знаешь, что мы ничего не подцепили?

— Успокойся, не паникуй. Все будет хорошо, — ответил он неуверенно.

— Оптимист хренов, — насупилась девушка.

— Не кричи! Для начала уберемся подальше, а потом можешь отчитывать меня хоть до потери пульса.

XXIV

Дни тянулись бесконечно долго, делать было абсолютно нечего. Иосиф был погружен в свои записи и все разговоры с ним ограничивались «добрым утром» и «спокойной ночи». До полудня Иван прогуливался на поверхности, клочке земли между предупреждающими надписями. Он либо нарезал круги, как тигр в клетке, либо смотрел на махину, рвущейся к небесам стены, стелящейся вдоль горизонта. «Вот так, весь мир перед тобой, а ты сидишь на островке без надежды выбраться. И что ждет тебя впереди завтра, призрачный мир, незавидная судьба? Боль?», — эти мысли посещали Ивана все чаще. Само пребывание в Богом забытом месте, на краю мира, на краю жизни и смерти, превратилось в пытку. Единственное занятие — исследование брошенных коридоров, превратилось из развлечения в рутину. Любопытство угасло, запал пропал. И как не пропасть, каждый новый путь, каждый проход заканчивался тупиком или запечатанной дверью. В этой части Иосиф мог быть спокоен насчет случайного исчезновения пленника, выхода не было. Тюрьма без стен, что может быть страшнее. Про себя парень называл себя узником. А бывшего партнера по шахматам он стал тихо ненавидеть. В периоды долгих размышлений о насущном, в голове ни раз зарождалась мысль об убийстве Иосифа. Останавливало Ивана лишь понимание того, что Иосиф, возможно, единственный человек, знающий как выйти из заточения.

И вот в очередной раз, проснувшись и прогулявшись до выгребной ямы, Иван поднялся на поверхность. Очередной день, копия предыдущего, разве что облачно, приметил парень. «Будет дождь», — подумал он и разлегся на примятой оливкового цвета траве. Облака неторопливо плыли по небосводу, орали чайки в попытке перекричать шум набегающих волн. Иван зубами дернул пробку из початой бутылки красного вина, из запасов Иосифа, и, запивая им уже засохшие кусочки сыра, предавался безделью. «А может ну его, испытать удачу, попробовать добежать до воды, а там уже мне сам черт не брат», — пришла в его голову очередная безумная идея побега. Иван лениво поднялся, сделал глоток, и вытер губы рукавом, оставляя на серой, грубой рубахе малиновые разводы вина, и праздной размеренной походкой направился к южной границе безопасного участка. Постоял несколько минут перед линией из колючей проволоки, пространство за которой было утыкано предупреждающими знаками, развернулся и побрел обратно к входу в подземелье.

«Иоган», — принес издалека ветер. Парень тряхнул головой и произнес вслух, — Дожил, крыша уже едет. — «Иоган» послышалось снова. Голос показался ему знакомым, тонкий, детский, но такой холодный. Иван повернулся и не поверил своим глазам, в нескольких сотнях метрах от него, по другую сторону минного поля в легком платьице стояла Анна в окружении десятка мордоворотов.

— Скучал по мне? — играючи произнесла девчонка.

Иван не ответил и лишь попятился назад, чуть не свалившись, оступившись о корягу.

Поняв, что ему не привиделось, он развернулся, заскочил в открытую дверь и, прыгая через ступень, сбежал вниз.

— Иосиф, здесь Анна из лагеря, — крикнул он.

— Что за Анна, — не поднимая головы, уточнил доктор, — Ты часом не перегрелся, — Иосиф бросил озабоченный взгляд на бутылку, которую Иван продолжал сжимать в руке.

— Анна! Медсестра из лагеря, она помогла мне сбежать, а потом…

Иосиф жестом остановил сбивчивую речь парня, поднял и отпер железный шкаф в углу. Затем достал из него винтовку, судорожно набил магазин и вбежал вверх по лестнице. Ивану не показалась, на другом конце поля, собралась не самая приятная компания.

— Что надо? — выкрикнул доктор.

— Какие люди, Иосиф? Ты постарел! — смеясь, пропела Анна.

— Я тебя не знаю, проваливай, — крикнул он в ответ.

— Грубиян, Мая описывала тебя как воспитанного и образованного человека, но ничего, ты извинишься, когда я начну отрезать твою седую голову.

Иосиф выстрелил в сторону гостей. Несколько бандитов инстинктивно пригнулись, а вот Анна даже не шелохнулась.

— Отдай парня и можешь дальше гнить в своей дыре, — произнесла она.

— С чего это вдруг?

— Как хочешь…, — девчонка сделала паузу, а затем кивнула в сторону. Громила слева поднес корзину, и Анна вынула из нее голову, — Твои друзья передают тебе привет.

Иосиф пригляделся и в отекшей сине-серой посмертной маске узнал Азиса.

— Его друг здесь же, — юная психопатка вынула вторую голову и зашвырнула их на поле. Прогремел взрыв, поднявший облако пыли и разбросавший землю вокруг небольшой воронки, — Сроку тебе до заката, не вернешь мне собственность Общества, и я буду отрезать от тебя по кусочку медленно, наслаждаясьтвоими воплями, обещаю.

Доктор вскинул винтовку, но выстрелить не успел, бандиты открыли огонь, заставив его поспешно укрыться.

Прогремел разрыв. Стены бункера сотряслись. Иосиф, высунувшись, дотянулся до двери и захлопнул ее, перед тем как по ней забарабанили пули. Схватив деревянный брусок, прислоненный к стене у самого выхода, и втиснув его в проушины, заблокировал проход.

«Фух!» — громко выдохнул доктор и неуверенной походкой спустился вниз и рухнул на пыльный стул. В висках пульсировала кровь, сердце билось как сумасшедшее.

— Иосиф, ты в порядке? — Иван затряс его за плечи.

— А-а-а…, да, все в норме. Собирайся, времени не так много, — только и успел сказать доктор, как по стенам прошлась едва заметная вибрация, и раздался приглушенный хлопок.

— Что мне собирать-то? — пожал плечами парень.

— Тогда держи! — Иосиф поднялся, подошел к импровизированному верстаку и с отвратительным скрежетом вытянул из-под него черный ящик, зажатый в конструкцию из стальных дуг, — Бери и тащи «его» во второй коридор!

— Что это? И что еще за коридор?

— Туда! — указал Иосиф на черневший проход в противоположном от лестницы углу, — Не теряй времени!

Иван схватился за импровизированные ручки и охнул, оторвав ящик от пола, веса в нем было килограмм сорок, не меньше. Согнувшись, парень потащил тяжеленую штуковину, куда было велено.

Иосиф, тем временем, небрежно разбирал содержимое своего рабочего места, что-то отправлялось в огромную холщовую сумку, а что-то скидывалось на пол. Окинув суетливым взглядом поверхность стола, доктор удовлетворенно хмыкнул, взял из стеклянного медицинского шкафчика склянку со спиртом и со звоном разбил ее вдребезги о пол.

Огонь охватил сваленную гору бумаг в одно мгновение. Иосиф выскочил в общий зал и побежал ко второму коридору, где его послушно дожидался Иван. На ходу скинув сумку, доктор ножом подцепил панель на стене, сдвинув ее в сторону, затем нехитрым движением снял крышку с черного ящика и из открывшегося нутра неизвестного Ивану устройства вытянул пару проводов и приладил их в нише, находившейся в стене. На развороченной панели вспыхнул зеленый огонек, часто заморгал, и дверь, перегораживающая проход, нехотя начала съезжать в бок.

— Затаскивай! — прикрикнул Иосиф, подталкивая парня. После того как Иван затащил ящик, доктор подхватил свою сумку и, отсоединив провода, скользнул в проход. Через минуту дверь медленно вернулась на свое место, закрыв единственный источник света. Иосиф чиркнул спичкой, огонек на секунду осветил небольшую область около двери и тут же погас. Этого оказалось достаточно, чтобы доктор нашел причудливую, явно установленную недавно конструкцию с отходившими к потолку проводами. Раздались щелчки и одна за другой на стене зажглись лампы искусственного света.

— Что происходит? — раздраженно спросил Иван.

— Не сейчас! — отмахнулся Иосиф.

— Я не сдвинусь с места, пока не объяснишь!

— Ну что еще? — обреченно выдохнул доктор.

— Что это за штука? — парень слегка пнул мыском тяжелый ящик.

— Аккумулятор!

— Что?

— Вот тебе и что. Нет времени тебе объяснять. За мной!

Иосиф побежал по освеженному коридору, который заканчивался небольшой комнатой, заставленной металлическими шкафчиками и очередной запертой дверью.

— Надевай! — доктор протянул Ивану противогаз. Внешне он отличался от тех, которые показывали при обучении на базе Общества, но схожесть средств защиты была на лицо. Натянув себе и Ивану причудливые маски, Иосиф достал из шкафа пару винтовок, патроны из промасленных коробок вытряс в сумку, куда следом положил три гранаты, и подошел к двери. На стене висела еще одна панель, на этот раз доктор не стал ничего вскрывать ножом, а просто приложил указательный палец к мерцавшему стеклянному квадрату. Зажужжал механизм, заскрежетали ригели, и дверь поползла в сторону.

Вырубленный в монолите скалы проход протянулся на несколько километров. Несмотря на темень, идти было легко, пол был ровным без единого углубления или выступа, а впереди обнадеживающе маячило пятно дневного света.

Не прошло и получаса, как запыхавшиеся беглецы выбрались на улицу. Перед их взглядом раскинулся зеленый склон, усеянный вкраплениями камней и редкого кустарника. Справа вверх уходили откосы известняковых пород, слева простиралось море, а пугающая махина стены оказалась за спиной.

— Мы что…

— Да! Следуй за мной, не хочу здесь задерживаться.

Иосиф бойко петлял по едва различимой тропе, и у Ивана сложилось впечатление, что его партнер по шахматам не только точно знает куда идет, но еще и делает это не в первый раз. Миновав кипарисовую рощу, обогнув утес, опасно нависавший над головами, путь уходил вниз в ущелье, образованное стекающими по весне с гор ручьями талого снега. Доктор остановился у кромки обрыва, задумался на минуту, выискивая ему одному известные ориентиры.

— Давненько, я здесь не был, — произнес он вслух.

— Здесь же вроде смертельно опасно? — уточнил Иван.

— В целом ты прав, но конкретно здесь более или менее…

— Зачем тогда нам эти маски, — парень постучал костяшкой пальца по стеклу противогаза.

— Защиты много не бывает, — улыбнулся доктор, — Ладно, не будем терять время, нам до темноты нужно добраться до озера.

— Что еще за озеро?

— Увидишь! В путь!

XXV

— Отдохнем, я с ног валюсь, — согнувшись и уперевшись в колени, взмолилась Касия.

— Еще чуть-чуть, — похрипывая, сплюнул густую слюну Рихард.

— Рих, твою мать, ты оглох, я устала! Или ищи место для привала, или дальше иди один!

— Черт с тобой, принцесса, — фыркнул наемник и свернул к опушке соснового бора, — Костер разводить не позволю, поняла!

— Поняла, поняла, изверг.

Скрывшись за первой кочкой, Касия скинула сапоги и завалилась на спину, устремив взор к верхушкам деревьев, приплясывающим при порывах ветра. Сквозь зеленые еловые лапы пробивался скромный клочок серого неба. Влажный воздух был наполнен ароматами прелой хвои. К усталости прибавилось нахлынувшее чувство апатии. То, что скорого придется подниматься и двигаться дальше представлялось кошмаром, к рукам и ногам будто подвесили пудовые гири, а для завершения картины сверху положили бетонную плиту, даже лишний вздох давался через силу.

— Отдохнула? — Рихард нервничал, озирался по сторонам, за весь пятнадцати минутный привал он ни разу не присел, всматриваясь в сторону дороги.

— Смеешься?

— Серьезен как никогда. Вокруг ни одного нормального укрытия, ни провизии, патронов не хватит даже на короткий бой! Мне продолжить? — завелся наемник.

— И что? В Брисков нам путь заказан, на восточный берег мы перебраться не можем, ближайшая переправа в трех днях пешком. Искать окрестные села или деревни? Извольте, нас там первым делом искать будут, если вообще будут. А валясь с ног, много мы навоюем?

— Если ты соизволишь прекратить пререкаться и поднимешь задницу, то у нас появиться шанс к ночи добраться до «Северного поста».

— Ночью по болотам, спасибо я здесь померзну, — отмахнулась девушка, — И там все сгорело, в лесу проще укрытие найти.

— Все, да не все. У брисковских контрабандистов там зимняя перевалочная база.

— Для полного счастья нам только стычки с бандитами не хватало, — хмыкнула Касия.

— Нет там никого, сказал же «зимняя» у них база.

— Зимняя, летняя…, да хоть осеняя, я ночью на болота не попрусь. В отличие от тебя, я еще сохранила остатки разума и здравого смысла.

— То есть остаемся здесь и ждем, пока нас найдут и вздернут, я правильно понял?

— Тут, по крайней мере, сухо, и еще не известно, что лучше, болтаться на веревке или утонуть в гнилой луже. К тому же, чтобы с нами сделать что-либо плохое, для начала нужно взять нас живыми, а на это я вряд ли пойду.

Перепалка стихла. Рихард решил уступить, убедить упрямицу было невозможно, а уходить одному не хотелось. Он продолжил наблюдать за дорогой, на которой происходило ровным счетом ничего.

Как-то очень незаметно опустились вечерние сумерки, задул по-осеннему холодный ветер, а с темно серого неба начал накрапывать дождь. День сменился ночью, накрывшей черным пологом округу.

— Дождались, — недовольно прошипел Рихард.

Касия пропустила явно адресованный в ее адрес упрек мимо ушей, и лишь натянула сапоги и поправила куртку, чтобы ветер не задувал за шиворот.

— Костер? — вроде как между делом спросила она.

— Нет!

«Вот сволочь, принципиальная», — подумала Касия и, недобро посмотрев на командира, побрела вглубь бора.

— Ты куда?

— Кровь разогнать, холодно! — бросила девушка, силуэт которой уже растворился среди ночного леса.

За ночь на открытом воздухе товарищи по несчастью окоченели так, что зуб на зуб не попадал. Нормально выспаться им не дал холод, только они проваливались в дрему, как очередной порыв ветра заставлял разомкнуть глаза и сильнее вжаться в землю, еще сохранявшую частичку летнего тепла. Последние часы перед рассветом вообще были сродни пытки, и только небо слегка просветлело и стало возможным рассмотреть, что находится в пяти метрах впереди, Рихард и Касия двинулись в путь. Они выбрались на дорогу и зашагали по обочине на север. Через два часа окончательно рассвело и даже ненадолго выглянуло солнце. Идти стало веселее. Добравшись до перекрестка с покосившимся путевым столбом, пара повернула на запад. В той стороне находилось несколько поселков. Самый крупный из них — Бернштайнгельд, славился одноименным пшеничным пивом, которое варили на местной пивоварне. Остальные населенные пункты были куда меньше, и их жители жили за счет того, что продавали сырье пивоварам.

— Рихард Адеркас, может, уже объяснишь, что ты творишь? — встала столпом посередине дороги Касия

— В каком смысле? — недоуменно закачал головой наемник.

— Зачем повернули на запад?

— А куда?

— Мы же хотели переправиться на другой берег, переправа на севере.

— Я знаю. До переправы пешком будем идти в лучшем случае три дня. В Бернштайнгельде есть конюшни. Или купим лошадей, или найдем попутчиков, что довезут нас до места. Ах да… еще провизия, ты вроде голодной была, нет? — голос Рихарда звучал нарочито издевательски и самодовольно. Но вместо ожидаемого ответа в стиле «сам дурак» девушка пожала плечами и замолчала, удовлетворившись ответом.

С последнего визита Рихарда поселок изменился: разросся, окреп, ощетинился валом с кольями, еще немного и его можно было бы считать полноценным городом. Когда наемники пересекли его границу, жители только просыпались, у пивоварни запрягали повозки, пекарь протирал прилавок, а стайка селянок волочила корзины с бельем к ручью.

Конюшня нашлась сразу, как говорится, по запаху. Заспанный мальчуган, лет десяти, переваливаясь с ноги на ногу, тащил ведро конского навоза.

— Эй…, малец! — окрикнул его Рихард. Парень испугано обернулся и, хлопая большими глазами, испугано протянул, — Я?

— Угу, где конюшня?

— За углом, — махнул он в сторону и поспешил скрыться с глаз незнакомцев.

Между двумя добротными деревянными срубами в углублении пристроились двустворчатые приоткрытые ворота, в которых маячил коренастый сутулый мужичок с неопрятной растрепанной бородой, в старых затертых сапогах и латаной безрукавке.

— Нам бы конюха, — на ходу выкрикнул Рихард.

— Ну я… чего надо? — осипшим голосом ответил мужик.

— Ясно дело коней купить, чего еще от тебя хотеть?

— Не продаю!

— А за серебро?

— Сказал же, нет. Вся скотина пивоварне принадлежит, я за ней лишь присматриваю, — сказал конюх и скрылся за воротами.

— Приехали, только время потеряли, — не преминула упрекнуть Касия.

— Идем, перекусим и припасы в дорогу купим, а там видно будет, — буднично, без эмоций ответил Рихард и, развернувшись, направился к площади. На грязном раскисшем от дождя пяточке торговцы только начинали раскладывать свои товары, таверна рядом с общим домом и вовсе оказалась закрытой, пришлось еще полчаса бесцельно шататься по округе. Красотами, которыми можно было любоваться, поселок был не богатым и откровенно скучным: дома в своей общей массе были одинаковые и чередовались такими же похожими друг на дружку сараями. Дороги? А их и не было, грязные лужи и располосованные колесами телег, направления не в счет. Была, правда, свежевыбеленная церковь, но ни Рихард, ни Касия большой любви к церковникам не питали и место культа обошли стороной. Вернувшись на площадь, они первым делом кинулись к лавке пекаря. Еще на дальних подходах воздух наполняли ароматы свежего хлеба, сдобренные нотками местных трав. От одного него в животе заурчало. На деревянных подносах пекарь выложил круглые караваи, кренделя, круглые дрожжевые булочки. Хотелось съесть их все и сразу. Касия оттолкнула в сторону командира, первой ворвалась внутрь и, бросив на прилавок полмарки, схватила ближайший крендель и тут же с блаженной улыбкой его умяла. Озадаченный пекарь не нашел слов и вытаращив глаза молча наблюдал за происходящим. В отличие от девушки Рихард проявил выдержку и вначале закупил два килограмма сухарей, четыре каравая пшеничного хлеба, и только после этого позволил себе взять пару булок с яблоком и вишней.

Перекусив на скорую руку, наемники вышли на улицу, и пошли вдоль ряда торговцев. Закупили солонины, сушеных грибов, две головки сыра и пару больших бутылей грушевого сидра, перелив их содержимое во фляги и купленный здесь же кожаный бурдюк, после чего и встал вопрос, а как собственно дальше это тащить. Поиски попутчиков не увенчались успехом, извозчики либо никуда не собирались в ближайшие дни, либо везли пиво в Брисков, вот куда желания ехать не возникало ни малейшего.

— Касия, как ты относишься к конокрадам? — прошептал ей на ухо командир. Девушка ухмыльнулась и ответила, — Положительно. Плана не было, Рихард решил действовать нахрапом. Дождавшись, когда из закутка конюшен выйдет запряженная двойкой телега, наемники юркнули к воротам. Касия заглянула внутрь, обвела взглядом сарай со стойлами и побежала к стене, у которой внавалку были сложены седла, а на гвоздях, вбитых в стену, висели сбруи. Рихард же занес только купленную поклажу и, пригнувшись, перебежал в противоположный конец сарая, где в открытой дверце мелькала тень конюха. Ворвавшись во внутренний двор, занятый двумя скирдами сена. Конюх, не ожидая подвоха, прислонил к стенке вилы и неспешно повернулся. В этот момент Рихард ударил его справа, крепыш пошатнулся, но на ногах устоял. В туже секунду он сгруппировался и бросился на обидчика. Неказистый сутулый мужичок оказался не в меру проворен, он поднырнул под руку наемника, уходя от второго удара, сделал шаг вперед и ударил Рихарда по ребрам. Наемника скрючило, дыхание сбилось, и тут последовал следующий удар уже в солнечное сплетение, а затем слева в челюсть. Добить нападавшего конюх не успел, подоспевшая Касия со всего размаха приложила его по голове молотком, найденным у в куче инструментов. Конюх как подкошенный рухнул в сложенное рядом сено. Бросив окровавленный инструмент, девушка подбежала к командиру, перекинула руку через плечо и завела в сарай.

— Ехать сможешь?

— Смогу, отдышусь только, — опираясь на поддерживающий свод крыши столб, произнес Рихард.

— Крепкий малый.

— Точно, ты его убила…

— Не знаю, могла.

— Плохо, надеялся, без этого обойдется.

— Если хотел без этого, надо было вырубать его сразу.

— Пытался, — Рихард никак не мог восстановить дыхание и хватал воздух ртом.

— Видела я, как ты пытался, он тебя под орех разделал за считаные секунды.

— Наверное, старею.

— Уж точно не молодеешь. Если пришел в себя, помоги оседлать коней, надо поскорее отсюда убраться.

— Дело говоришь, — процедил Рихард, отлепился от балки и с оханьями и шипением принялся седлать серую в яблоки кобылу.

Из ворот вылетели двое всадников, гнавших лошадей во весь опор, будто бы за ними гнался сам дьявол. Чудом никого не затоптав, они рванули из поселка, выбрались на старую дорогу, ведущую на север параллельно тракту, и только там осадили коней, перейдя на рысь.

— Я в последние дни заметила странную тенденцию…

— Какую?

— Мы только и делаем, что убегаем и крадем лошадей.

— С первым соглашусь, а на счет лошадей это совпадение.

— Как думаешь, что с ребятами? — голос Касии стал тише и задрожал.

— Выбрались, точно тебе говорю, и в худших ситуациях выживали, — сам, не будучи уверенным в своих словах, ответил Рихард. Касия лишь устало посмотрела на спутника.

Остаток дня товарищи ехали в тишине, редко перекидываясь короткими фразами. Первую остановку сделали пять часов спустя, в открытом поле. С неба накрапывал холодный противный дождик, а небо все сильнее затягивали свинцовые тучи. Отдых и отдыхом не назовешь, десять минут на перекус всухомятку и снова в путь, в надежде добраться до переправы до грозы. Как Касия и Рихард не спешили, добраться до укрытия они не успели. В один момент небо словно прорвало, дождь лил стеной, к тому же поднялся северный встречный ветер, хлеставший по лицу ледяной плетью при каждом порыве.

Путники пересекли хлипкий деревянный мостик через ручей, скрылись в пролеске, который хоть чуть-чуть, но прикрывал от дождя. Как только деревья расступились, на горизонте показались соломенные крыши домов. Проехав еще километра два, их взору открылись река и огромный палаточный лагерь, выросший на противоположном берегу.

— Так и должно быть? — иронично спросила девушка. Вопрос этот был скорее риторический, но Рихард все равно отрицательно замотал головой.

— Разберемся, — коротко ответил наемник, пришпорил коня и, поднимая в воздух куски раскисшего дерна, поскакал напрямик через поле.

В небольшом, некогда спокойном селе, построенном у переправы, стояла суета. Подвозы с ящиками и тюками выстроились лентой. У припортового склада выстроился взвод солдат в серых шинелях, приданная им обслуга разгружала телеги, перебрасывая мешки под явно только что выстроенный навес. При приближении двух всадников, охрана напряглась, сержант выдвинулся вперед, и, размахивая руками, потребовал ехать в объезд.

— Что у вас тут стряслось? — спросил Рихард у нервного служивого, не сильно рассчитывая на ответ. Но последнему видно было скучно, и он с удовольствием нахамил, — Ты ослеп что ли, не видишь, враги восточный берег заняли?!

— Враги?

— Северный союз, — махнул рукой сержант и добавил, — Проезжай, не мешай работать.

Связываться с сорока солдатами, промокшими и замерзшими, дураков не нашлось, и наемники повернули, выполнив требование сержанта, тем более, крюк выходил всего в несколько сотен метров. Обогнув три подворья с невысокой оградкой из плетня, товарищи подъехали к единственному в селе постоялому двору. Хозяин, сидевший на лавке перед входом, оживился, вскочил на ноги и, хлюпая по лужам, подбежал к подъезжающим гостям.

— Доброго дня, путники, вы на постой? — кричал он на ходу.

— Только не говори, что все занято, — привстав в седле, произнес Рихард.

— Да нет, комнат полно. Проходите в дом, я заберу лошадей и вещи занесу.

— Вот и славно, а поесть?

— Сейчас все решим, — зачастил трактирщик, будто бы боясь упустить клиента.

Трактир на переправе можно было считать приличным местом, большинство купцов из Северного союза предпочитали проводить ночь на постоялом дворе, а утром отправляться уже по городам, да и торговцы из Брискова не пренебрегали отдыхом здесь. Собственно, все село и жило за счет переправы, вся работа крутилась вокруг реки, кто-то зарабатывал сдачей сараев под склады, кто-то грузил-разгружал, опять же наемная охрана, искавшая приработок, вертелась неподалеку, находились и местные, готовые сопроводить груз. Вот и трактирщик старался угодить, удовлетворить требованием не столь притязательно, но все же привыкшим к какому-никакому комфорту торговцам, поэтому и держал свое заведение в чистоте и порядке.

— Добро пожаловать! — выбежала с кухни добротная стряпуха, способная посоревноваться в размерах со взрослым медведем, — Дорогие гости желают супа и рагу с потрохами?

— Хм, какие шустрые, — прошептал подруге Рихард. — А что за суп у вас? — обратился он уже к поварихе.

— Кукурузный… хороший наваристый.

— Горячий?

— Только с печи.

— С печи говоришь, ну неси, раз с печи, — Рихард прошел в середину большого зала, оставляя за собой грязный след, скинул промокший до нитки плащ на грубо сколоченный стул, а сам уселся за стол. Касия проделала тоже самое, сев напротив.

Кухарка старалась, она выбежала в зал, держа в руках плошки с дымящейся наваристой похлебкой, выставила их перед гостями, положив необъятную грудь на стол, нагнулась и заговорщицки прошептала, — Самогончику? У нас на смородине…

— А тащи, — первой среагировала Касия. Получив согласие, довольная бегемотиха унеслась в свое логово, чтобы через минуту вынести исцарапанный и затертый графин, наполненный мутной жидкостью.

Не лучшее пойло, но после поездки под проливным дождем пошло и оно. Приятно обжигая пищевод, огненная вода провалилась в желудок, откуда разлилась теплом по всему телу. А когда дело дошло до похлебки, так и вообще наступила благодать, разморило так, что даже вставать из-за стола не хотелось. Хозяин заведения вскоре принес вещи и отчитался, что лошади укрыты и накормлены, затем вынул из кармана кованый ключ, передал его Рихарду и поспешил удалиться. Тут его остановил наемник.

— Трактирщик, а что тут у вас в селе происходит?

— Дак… солдаты пришли, в село наши, на другом берегу чухонцы… совсем жизни нет, третий день без постояльцев.

— А переправа работает или…

— Работает, в полдень паромщик один рейс делает, но торговцы не едут ни туда, ни оттуда, боятся. Да что говорить, понимаю их, и я бы боялся.

— Солдаты как, препятствуют?

— Да нет, встали по берегам, торговле не мешают, вроде, а люд все равно побаивается. Да и кому надо товаром рисковать, лучше день потерять.

— А путников обычных трогают?

— Говорю же, нет. Наши, да и пришлые мотались туда-сюда, все живы, никого не побили.

— Спасибо, просветил.

— Чего уж там, — отмахнулся трактирщик и ушел на кухню.

— Ты ему веришь? — спросила девушка.

— Зачем ему врать? Да и воякам нет резона торговцев обижать, завтра ситуация прояснится, договорятся высокие господа и будет все как прежде, зачем усложнять.

— Твои слова, да богу в уши…, кстати, вот переправимся мы, а дальше?

— В крепость Сежецы поедем, есть там у меня знакомые. Пересидим до весны, а дальше видно будет.

Второй этаж постоялого двора представлял собой длинный темный коридор без единого окна, с множеством дверей по обеим сторонам. Сами комнаты — маленькие и вытянутые. Из убранства только кровати и табуретка в углу. Окно и окном назвать язык не поворачивался. Скорее щель толщиной в ладонь под потолком. Правда, о спокойствие постояльцев хозяева озаботились. Двери были толстые дубовые и запирались на солидный засов. Тараном с первого раза не вышибешь.

Заперев дверь, Касия первым делом выпотрошила свой рюкзак и повесила его сушиться на изголовье кровати. Та же участь постигла и рюкзак Рихарда. Для сумок с провизией и одежды места уже не нашлось и их пришлось разложить на полу. Можно было отдать кухарке, чтобы та их выстирала и посушила, но только путники вымотались за день, и спускаться вниз было откровенно лениво. Сил осталось только на то, чтобы докричаться до хозяина и попросить ведро чистой воды, для дого чтобы смыть с лица дорожную пыль.

Касия забралась под одеяло, уткнулась носом в стенку и через минуту уже посапывала. Рихард, борясь с искушением провалиться в сон, заставил себя почистить оружие, и только закончив, лег.

Проснулись они от стука в дверь, сердобольная кухарка пришла справиться все ли хорошо у гостей. Пришлось подниматься и на скорую руку привести себя в порядок, покидать вещи и, расплатившись, бежать на паром. Времени было уже к полудню, а с учетом «военного положения» паромщик делал всего лишь один рейс в день. Лошади были уже оседланы заботливым трактирщиком и стояли у коновязи, правее от ворот, оставалось только закрепить сумки и, взяв поводья, подвести их к причалу, что был в сотне метрах от постоялого двора.

«Капитан» громоздкой плоскодонки, отдаленно напоминавший большой плот, расслаблено трепался с рыбаками, привалившись к стене сарая, увидев осматривающих вверенное ему судно пассажиров, он вмиг переменился в лице, погрустнел и нехотя подошел к пришвартованному парому.

— На другой берег? — прохрипел лодочник.

— Было бы не плохо, — ответил Рихард.

— Ждите тогда, — буркнул паромщик и скрылся в сарае, у которого только что стоял.

Из широко распахнутых ворот вышли, подгоняемые своим капитаном, шестеро матросов. Видок у них был тот еще, встретишь на улице, пьянчуги-пьянчугами. Неуверенной походкой они подошли к парому, выудили из-под нагромождения сетей трехметровые весла и начали крепить их в уключинах.

Паромщик с важным видом отвязал низкий борт, вместо сходней перекинул на причал две широкие доски и жестом пригласил на борт. Лошади, фырча, неохотно поцокали на паром, затем двое матросов отвязали швартовые и, оттолкнув посудину баграми от причала, вернулись к остальным и взялись за весла, синхронно поднимая и опуская их при каждом гребке. К слову, оплату безымянный капитан стряс сразу же, как паром отошел от берега.

Переправа заняла полчаса. На противоположной стороне началась суета, видимо, торговец, огромный детина, начал гонять грузчиков и извозчиков.

Из длинной палатки вышло и построилось отделение солдат в зеленых шинелях с красным отворотом на правом лацкане. Разобрав со стойки устаревшие пятизарядные гладкоствольные винтовки, которые последние пятьдесят лет штампуют подреченские оружейники, они выстроились в колонну с правой стороны дороги, ведущей от пирса.

Представление с почетным караулом оказалось не более чем показухой. Офицер, командовавший отделением, смерил сошедших на берег наемников суровым недовольным взглядом, молча дождался пока они сядут в седло и покинут пристань, после этого небрежно махнул рукой, и солдаты из его отделения разошлось по палаткам.

— Как-то легко мы проскочили, — отъехав от переправы, сказала Касия.

— Не до нас было, или приказ пока никого не трогать.

— Хоть здесь повезло, а то в последнее дни «капризная дама» к нам больше спиной.

— Все когда-нибудь заканчивается, и неудачи тоже, — улыбнулся Рихард.

— Поворот не прозевай…

— Поворот в новую жизнь, — расхохотался наемник и пришпорил коня.

XXVI

Извилистая тропа вывела к галечному берегу озера. Когда-то его берега были застроены домами, от которых сейчас остались поглощенные наступающим лесом руины. Иосиф подошел к росшим совсем рядом с водой кустам, и, кряхтя, вытолкал из них лодку.

— Что встал как столб, помоги, — смахнув рукавом выступившие капли пота, сказал он.

Иван бросил пожитки на землю и, ухватившись за брошенный ему канат, подобно бурлаку, потащил лоханку к воде. Спустив посудину на воду, Иосиф подхватил вещи и кинул их Ивану, уже занявшему место на корме, следом сам перевалился через борт и взялся за весла.

Лодка легко скользила по блестящей на солнце водной глади. Легкий теплый ветерок поднимал мелкую рябь. Впервые за долгое время на душе у Ивана стало спокойно, ощущалась неописуемая легкость и пьянившее едва уловимое чувство свободы, будто бы изможденного каторжника выпустили на свежий воздух после года проведенного в заточении.

— О чем задумался? — спросил Иосиф, неустанно продолжавший работать веслами.

— Спокойно тут, — глядя на одинокие тощие облачка ответил Иван.

— Что есть, то есть. Если бы не опасность подцепить оспу, я бы здесь и остался. Зверья в лесу полно, есть источники, тишина и спокойствие, рыбалка хорошая, — мечтательно произнес доктор.

— Тут что…, — не закончив фразу, судорожно потянулся к противогазу Иван.

— Да не суетись, — рассмеялся Иосиф.

— Риск заболеть есть, но, соблюдая простые правила, он невысок.

— Правила?

— Угу, могильники не раскапывай, в города не ходи, и на северо-западе, — доктор показал в сторону холмов, — … гарнизон стоял, там был развернут полевой госпиталь, вот туда даже под страхом смерти не суйся. В остальном здесь безопаснее, чем с другой стороны.

Под дном заскрежетали камушки, Иосиф выпрыгнул в воду и вытянул лодку на противоположный берег. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы укрыть лодку. Ивана терзали сомнения на этот счет, прятать лодку, когда вокруг никого нет, казалось глупостью. Озвучить свои сомнения он не решился, молча помогая затаскивать ее на берег. Закончив набрасывать сверху ветки, нарубленные здесь же, Иосиф подхватил тюк с вещами и углубился в лес. Переход по густо заросшему оврагу, поросшему плотно растущими кустарниками и деревьями, которые порой образовывали «зеленые стены», давался непросто. Больше часа ушло для того, чтобы преодолеть участок длиной в пару километров.

Лес кончился неожиданно, будто кто-то взял и обрезал кусок одного мира и пришил на его место кусок от другого. На открывшемся залитом светом лугу стоял добротный дом. Первый этаж был построен из камня, а второй из потемневших от времени бревен. В пыльных окнах отражались лучи дневного солнца, скатная крыша поросла ровным слоем мха. Чуть в стороне виднелись остатки рухнувшего навеса и остатки железных труб, торчащих из земли.

— Мы пришли, — объявил доктор и, подминая высокую траву, направился к двери. Миниатюрный ключ висел над дверью, Иосиф сорвал его с гвоздя и удивительно легко провернул в замке. Толкнув дверь, он вошел внутрь и осмотрелся. «С прошло визита ничего не изменилось», — подумал доктор и, оставляя следы на пыльном полу, прошел в середину большой комнаты.

— Не стой в проходе, заходи!

— Чей это дом? — немного растерявшись, спросил Иван.

— Мой…, теперь мой. Тихая гавань, где я встречу старость, — понизив голос и перейдя практически на шепот, ответил доктор.

Интерьер комнаты был необычным: странной формы тахта, низкий стол, стоявший перед ней, имел стеклянную поверхность. Чашки, картины, часы на стене, все выглядело странно, не говоря уже про все остальное.

— Необычное место, — раскрыв рот, оглядывался по сторонам Иван.

— Это уж точно. Наши предки имели такие технологии, что тебе и не снилось. Располагайся, теперь это наш дом минимум на пару недель, пока все не уляжется.

— А что потом?

— Потом вернемся назад, наймем корабль и переправимся через южное море.

— Зачем?

— Что за глупый вопрос? Скрыться от Общества.

— Скроемся, а что дальше-то? Я последние месяцы только и делаю, что убегаю и прячусь.

— Такова жизнь, зато ты цел и практически невредим, а не разложен по органам в стеклянные банки с формалином.

— С чем?

— Не важно, выброси из головы.

— Хотел бы, да вот не могу. Ответ на один вопрос, порождает два новых и так без конца. Голова пухнет.

— А как ты хотел? Из народа почти столетие вытравливали знания.

— В каком смысле вытравливали?

— В прямом, собирали остатки технологий, разграбляли библиотеки, талантливые самородки или пропадали, или начинали работать на Общество. Искатели древностей, те, кто не одумался, скоропостижно скончались. А для новых авантюристов придумали дурные и проклятые места, чтобы даже в мыслях не было лезть, куда не положено.

— Но ведь все равно лезли.

— Лезли, и там остались. Тотальный контроль за технологиями и развитием позволил небольшой группке людей подчинить себе большую часть обжитых земель.

— А как же Епископ и ему подобные, люди за горами на востоке и за южным морем?

— Епископ! Ха! Он пешка в чужой игре, его люди не уничтожены, потому что не представляют опасности. Весь отработанный материал, чудом выживший после зачисток, как ты, Рихард и другие ребята из «отеля», рано или поздно оказываются в его поселении. Все успешно вербуются и потом с пеной у рта борются с диктатурой Общества, в рамках дозволенного, конечно.

— Епископ работает на Общество?

— В какой-то мере. Возможно, в глубине души даже осознает это.

Осколки стекла со звоном разлетелись по комнате. Иосиф инстинктивно упал на пол и потянул за собой Ивана. Следом в окно влетело несколько пуль. Воспользовавшись секундной заминкой, Иосиф, пригнувшись, перебежал к двери и провернул ключ в замке.

— Иоган! Сюда! — крикнул доктор, вбегая по лестнице наверх.

После короткой паузы преследователи открыли шквальный огонь, разом были выбиты все окна. Рикошетившие от каменных стен пули чудом не залетали на небольшой пяточек площадки между лестничными пролетами.

— Сиди здесь, — почему-то шепотом сказал Иосиф и ползком добрался до окна второго этажа. Он вынул из кармана небольшое зеркальце в серебряном обрамлении и попытался рассмотреть творившееся на улице. Люди в противогазах брали дом в кольцо. Сливающиеся с лесом фигуры, возникали и пропадали среди деревьев.

— Да как вы, сволочи, нас нашли! — выкрикнул он в пустоту. В ответ прогремел выстрел, выбивший щепки из рамы. Под прикрытием стрелков из-за деревьев выбежали четыре человека в похожих на рыцарские латы стальных нагрудниках. Оказавшись на открытом пространстве, они рванули к дому, где разделились на две пары. Одна обогнула дом слева, вторая заскочила в разбитое окно. Со стороны лестницы донеслись неуверенные приглушенные шаги. Через мгновение показался поднятый кверху ствол винтовки и голова штурмовика в противогазе и черном шлеме поверх него. Иосиф вдохнул полной грудью, вынул из ножен на поясе небольшой клинок и, перехватив его обратным хватом, оттолкнулся от стены и бросился на поднимавшегося по ступеням бойца. Последний начал поворачиваться, но не успел, доктор сбил его с ног. Обоюдоострое лезвие скользнуло по броне и вонзилось в незащищенное место на шеи. Подранок вывернулся, оттолкнул от себя Иосифа. Страховавший его напарник открыл огонь, но место цели пули угоди в раненого штурмовика. Потеряв равновесие, он завалился на бок и кубарем покатился вниз, дав доктору шанс уйти с линии огня. Иосиф подхватил с пола выроненную нападавшим укороченную версию «Виконта» и вбежал по ступеням обратно.

Минуты в ожидании штурма тянулись невыносимо долго. С первого этажа доносилась возня. Иосиф неоднократно пытался выглянуть в окно, и каждый раз это заканчивалось стрельбой, заставлявшей прятать голову.

— Иоган, дорогой! — нарушил тишину тонкий практически детский голосок, — Спускайся к нам и твой друг может идти на все четыре стороны. Обещаю, что не трону его и пальцем. Думай быстрее, не вынуждай нас подниматься!

Иван хотел ответить, но Иосиф закрыл ему рот ладонью.

— Тик-так, тик-так… Иоган, ты заставляешь меня ждать. Неприлично заставлять девушку ждать!

После непродолжительной паузы послышались приглушенные шаги, на лестницу закинули жестянку, размером не больше кружки, из которой начал расходиться белый дым, обволакивая все вокруг. Стало тяжело дышать, приходилось хватать ртом воздух и задерживать дыхание, глаза не видели ничего кроме белого непроницаемого полога. Оставалось полагаться только на слух и удачу.

Как только шаги участились, Иосиф открыл огонь. Сквозь дым прорвались яркие дульные вспышки. Донесся взвизг и грохот падающего тела, сопровождаемого руганью и проклятьями.

Белый дым вырвался через разбитые окна и начал окутывать пространство вокруг дома, скрывая от глаз наблюдателей происходящее внутри. Оплошность, которую допустили штурмующие здание бойцы Общества, преподнесла хоть и крохотный, но шанс выбраться из ловушки.

— Прыгай! — крикнул доктор, когда затвор с лязгом встал на задержку, и первым, перевалившись через подоконник, вывалился на улицу.

Иван, переполняемый адреналином, не колеблясь ни секунды, последовал за Иосифом. Последняя отчаянная попытка вырваться. Глухой, теряющийся в общем гомоне удар о землю, глубокий вздох в попытки заглушить пульсирующая боль в ребрах и ногах от не самого удачного приземления и рывок к зарослям ежевики, вымахавшим в человеческий рост, в которые на всем ходу ворвался доктор. Колючие ветки впивались в кожу, цеплялись за одежду, хлестали по лицу. Выскользнув у кромки леса, Иван огляделся, поймал боковым зрением удаляющийся силуэт Иосифа и побежал в противоположную сторону. Скоро дыхание начало сбиваться, сердце так и норовило вырваться из груди, по телу пробегала мелкая дрожь. Переставлять ноги становилось все тяжелее, каждый шаг отдавался простреливающей болью. Понимая, что сейчас просто свалится, Иван остановился, прислонился к шершавому стволу ясеня и медленно опустился на землю. Сквозь звон в ушах он слышал перекрикивания преследователей. Страх, заставил преодолеть себя, заставил вновь подняться на ноги и бежать. Неважно куда, только бежать.

Пространство и время исчезли, перед глазами была лишь узкая расплывающаяся полоска земли под ногами. Как закончился лес и начался луг, парень не заметил, просто не будучи в силах сделать очередной шаг, он повалился на колени, а затем рухнул в высокую темно-зеленую траву.

В тот миг страх, боль, мысли, все исчезло, оставалась лишь пустота. Час, а возможно и дольше, Иван лежал, уткнувшись щекой в нагретую солнцем, слегка влажную землю и бесцельно наблюдал за гусеницей, неторопливо поедающей лист подорожника. Сознание вернулось вместе с болью. Пришлось приложить усилия, чтобы перевернуться на спину и приподняться в локтях над травой. «И где это я?», — была первая мысль парня, — «Как теперь возвращаться?». Он оглянулся, с трех сторон, стремясь к облакам, высился лес. За спиной, покрытый изумрудным ковром, склон заканчивался выступающими серыми скальными породами, издалека напоминавшими стену. «Восток должен быть в том направлении», — сказал сам себе парень. Кряхтя, он поднялся и уже без спешки направился к деревьям, при этом забирая немного севернее, чтобы случайно не наткнуться «на кого не надо». Он шел, плутая среди деревьев. На землю опустились сначала сумерки, а потом в небе зажглись редкие звезды, выглядывающие сквозь бреши в облаках. Потратив остатки сил на поиски подходящего места, так и не найдя его, Иван плюнул на все и со словами: «Будь что будет», лег прямо на землю и незаметно для самого себя заснул.

Когда он открыл глаза, только начинало светать, утренняя прохлада заставила поежиться и подняться с остывшей земли, чтобы хоть немного согреться парень прибавил шаг и перешел бы на бег, если бы не боль в ногах. Желудок сводило. С мыслями о еде Иван брел среди деревьев, стараясь огибать овраги. С восходом солнца от земли начал подниматься туман, а когда тот рассеялся, из-за стволов деревьев показалась «стена». Ее парень не спутал бы ни с чем. Когда-то внушавшее трепет и ужас строение, сейчас подарило надежду. Осталось только найти проход на другую сторону и оставить кошмары последних месяцев позади. Начать новую жизнь. Стать, наконец, по-настоящему свободным.

XXVII

Сежецы мрачным монолитом возвышались над крутым холмом. С востока на юг крепость огибала речушка, на западе и севере ее прикрывали три деревянных форта с насыпью и частоколом между ними. Из долины к воротам вела извилистая дорога. Лет десять назад ее начали мостить камнем, но так и не довели дело до конца, поэтому большая часть подъема проходила разбитой телегами грунтовой колее. С последнего визита Рихарда в этот оплот свободы и анархии форты обросли крытыми галереями для стрелков, а три башни самой крепости украсили блестевшие начищенными стволами нарезные пушки.

Въезд в город был открыт для всех, вне зависимости от рода и племени. Во время войн враждующие стороны не упускали возможности воспользоваться услугами местных воротил по набору, как профессиональных ландскнехтов, так и пушечного мяса для своих армий. Но основной доход Сежецам приносила Торговля. Высокородному господину мало было набрать ватагу голытьбы, ее надо было еще и одеть и худо-бедно вооружить. Вот на этом-то большая часть торговцев и специализировалась. На рынке, начинавшемся сразу за частоколом, можно было найти все, что душа пожелает, от дубины, до артиллерии. У восточной стены шла торговля лошадьми, у северных ворот — провизией, скобяными изделиями и всякой полезной мелочью, а запад занимали оружейники. На юге же располагались в основном склады и жилье бедноты.

Проехав в ворота крепости, Рихард и его спутница спешились и, взяв под уздцы лошадей, свернули налево в самый первый узкий переулок. Свет сюда практически не проникал из-за нависавших над проходом крыш домов. Каменные стены покрывал мох, в воздух пропитывал смрад от сыреющего мусора.

Переулок упирался в обитые жестью ворота.

— Ну, с богом, — неуверенно произнес наемник.

— Давай уже! — закрывая нос платком, принялась подгонять его девушка.

Рихард выдохнул и забарабанил в дверь: — Барон, собачий сын, открывай!

— Может не стоит так сразу с порога? — засомневалась Касия.

— Стоит, стоит, — продолжил колотить в дверь Рихард.

Неожиданно двери распахнулись, словно в них врезался бешеный бык. Наемник отскочил, но устоять на ногах ему не дал удар справа.

— Ты, выродок, еще смеешь заявляться сюда, после всего! — Заплывший жиром здоровяк занес руку для того, чтобы добить завалившегося наемника, но, подняв красные глаза на стоявшую чуть поодаль Касию, замешкался и пропустил ответный удар от еще не очухавшегося Рихарда. Схватившись за колено, амбал привалился к стене и зарычал как раненый зверь.

— Закончили этот цирк! — эхом разнесся по переулку, сухой скрипучий женский голос. Рихард замер, уставившись на направленную в его сторону картечницу, установленную на самодельной треноге

— Привет, мамаша, — подняв руки, сказал наемник.

— Тебе здесь не рады, проваливай! — ответила женщина.

— Ладно вам кипятиться. Согласен, в прошлый раз вышло не очень хорошо, но в том моей вины не больше, чем Барона…

— Не очень! Да ты, скотина, сбежал, оставив меня подыхать в гнилом подвале.

— Во-первых, не сбежал, а пошел за помощью, во-вторых, я тех охотников, что нас загнали в долбаные руины, на себя оттянул.

— К чертям твою помощь! — Барон плюнул под ноги Рихарду и проковылял в дом.

— Так мы зайдем? — крикнула Касия.

— Ты проходи, но ноги твоего дружка не будет на моем пороге.

Девушка пожала плечами, с ухмылкой посмотрела на вытирающего перепачканное лицо Рихарда ипрошла в дом.

По отрывистым репликам и ругани было понятно, что внутри проходят напряженные переговоры. Голоса то срывались на крик, то вновь затихали. Длилось все это около часа. Затем дверь приоткрылась, из образовавшейся щели протиснулась Касия с раскрасневшимся лицом.

— Заходи, будешь должен… опять, — сказала она на удивление тихо.

Условия «перемирия» сложно было назвать даже приемлемыми, Барон сходу затребовал компенсацию, причем исключительно серебром. Дальше последовала тирада из упреков и условий, к счастью здоровяк быстро выдохся и, кряхтя под нос проклятья, удалился в дальнюю комнату. Мамаша, как все именовали жену Барона, выставила две миски пресной кукурузной каши и поспешила за супругом. К вечеру хозяева немного отошли и даже начали понемногу разговаривать с незваными гостями.

На следующий день Рихард поднялся с утра пораньше, и, дабы не нервировать хозяев, тихонечко выскочил на улицу и направился к плацу, превращенному в базарную площадь, за свежими новостями и слухами.

Город только просыпался, лавки еще были закрыты, по мощеным улицам бегали грузчики с мешками и ящиками, стражники из ночного патруля курили махорку, пристроившись на длинной лавке вдоль стены еще или уже закрытого трактира.

Через час начали появляться первые покупатели. Постепенно улицы наполнил гомон, толпы людей, как потоки реки, перетекали из одной части города в другую. Рихард наблюдал за происходящим действом сидя на ступеньках ратуши в ожидании, когда местная бюрократия соизволит открыть двери.

За спиной лязгнул навесной замок. Невысокий сутулый мужичок с серым лицом неторопливо снял его с дверей и, оставив приоткрытой одну створку, растворился в полумраке ратуши, будто и не было его тут минуту назад. Наемник поднялся, отряхнул штаны и прошагал в темное чрево государственного учреждения.

Городской глава появился ближе к обеду. Одетый в лисий полушубок, лысый с окладистой головой бургомистр вальяжно плыл по коридору. Увидев Рихарда, он встрепенулся, самодовольная улыбка исчезла с его лица.

— Ты? — протянул бургомистр.

— Я, — ответил наемник.

— Давай в кабинет, живо, — замельтешил руками городской глава. Он затолкал Рихарда в комнату и, зайдя следом, захлопнув дубовую дверь.

— Ты совсем охренел, вот так припираться посреди бела дня?

— Не рад меня видеть?

— Не особо. С чем пожаловал?

— Есть свежие сведения?

— Что еще за сведения?

— Про Пепельный город.

Услышав знакомые, но давно забытые слова, бургомистр побледнел, он настороженно посмотрел на собеседника и, перейдя на шепот, продолжил, — Что ты узнал?

— Где он находится, и я хочу отправиться туда.

— Кто об этом еще знает, кроме тебя?

— Я, теперь ты, остальные уже ничего не скажут.

— Это хорошо…, хорошо, — потирая руки, произнес бургомистр, — Что теперь планируешь делать?

— Как сам думаешь?

— Зачем тогда пришел?

— Мне нужны ресурсы и люди.

— Да… Глупый был вопрос. Только вот не вовремя, война на пороге, хороших бойцов днем с огнем не сыскать. С остальным не проще.

— Вот и займись!

— Займусь, займусь, — задумчиво повторил за Рихардом бургомистр, — А ты уверен…, ну, на счет того, что он там?

— Я нашел карты в архивах Общества, не моргнув глазом соврал наемник.

— Хорошо… теперь проваливай, вечером найди меня в трактире «Бобр». На втором этаже первая дверь слева.

— Договорились.

Чтобы лишний раз не светиться на улице и случайно не попасть на глаза кому-нибудь из старых знакомых, Рихард свернул в переулки, пропетлял в их лабиринтах, несколько раз останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Не обнаружив слежки, наемник добрался до дома Барона. В дверях его встречала Касия, прибывавшая не в лучшем расположении духа.

— Как прошло? — спросила она прямо с порога.

— Все нормально, поверил.

— Точно?

— Ты бы видела, как блестели его глаза, — ухмыльнулся Рихард.

— То есть, он платит? — продолжала сомневаться Касия.

— Куда он денется. Вечером пригласил на встречу, думаю, на ней и начнется торг.

— Ты смотри, не переусердствуй.

— Постараюсь.

До вечера было еще долго. Впервые за много недель Рихард не знал, чем себя занять. После раздумий, решив, привести себя в божеский вид. Он попросил Касию обкорнать его волосы. Затем он, выправив на ремне походную бритву, сбрил растрепанную бороду и приступил к ремонту одежды. Даже для добротных вещей, сшитых специально для экспедиций и войны, забеги по руинам древних городов не прошли бесследно. Плащ, бывший по совместительству и одеялом и подстилкой, оказался весь изорван. Куртка пошла по швам в паре мест, а про штаны и говорить было нечего. Вынув из внутреннего кармана моток толстой нити и толстую «цыганскую» иглу, наемник уселся на кровать и стежок за стежком принялся шить. К тому моменту как он закончил, Касия успела сбегать на рынок, в ту часть, что была за стеной крепости.

— Может, поможешь? — толкая дверь плечом, прокряхтела девушка.

— Что там у тебя, все платья в городе скупила? — Рихард отложил в сторону плащ, которым был занят последний час, и направился к двери.

— Если бы, — Касия всучила в руки наемника деревянный ящик, отряхнула ладони и плюхнулась на кровать.

— Не легкий.

— А то.

— Что удалось достать?

— Да практически все. Дорого здесь у них… потратила почти сотню.

— Хм… в этом мире ничего не меняется, как на горизонте начинает маячить война, торговцы задирают цены, а потом еще и жалуются, что их обозы грабят.

Рихард разложил содержимое ящика на полу. Ревизия, потом укладка в дорожные сумки. Так прошел еще час. Закончив со сборами и перекусив на ходу, наемник переснарядил дюжину патронов к револьверу и почистил весь оставшийся в наличии арсенал.

— Пора, — объявила Касия.

— Что?

— Встреча, — поправляя нож на поясе, добавила девушка.

— А ты куда собралась?

— Рих, а тупее вопроса задать не мог? С тобой, конечно!

— Погоди, погоди, тебе не стоит пока светиться.

— Да перестань ты.

— Это ты не начинай, ты остаешься! И это не просьба, я все еще командир группы.

— Да пошел ты, — разъярилась девушка, — У тебя два часа, не вернешься в срок, я буду действовать по своему усмотрению, — Касия насупилась и демонстративно ушла противоположный угол комнаты.

Рихард не стал обострять обстановку и вышел на улицу. Он не спеша брел к трактиру «Бобр», мысленно проговаривая диалог с новоиспеченным партнером по авантюре. Найти нужное заведение даже в вечерних сумерках не составило труда. Двухэтажная вытянутая постройка сверкала огнями, у дверей, у выставленных на улицу столов, гудела уже изрядно подвыпившая компания. Рядом же стаяла метровая, выточенная из бревна фигурка бобра.

Наемник вошел в освещенный десятками масляных светильников зал, не обращая внимания на неодобрительные, можно сказать, недружелюбные взгляды завсегдатаев, прошел к лестнице и поднялся на второй этаж. «Первая слева, говоришь? Пусть будет так!», — проговорил про себя Рихард и пнул слегка приоткрытую дверь. В небольшом кабинете за накрытым желтой скатертью столом сидели двое: бургомистр и незнакомый черноволосый южанин. Смуглое лицо последнего покрыло бесчисленное количество старых шрамов и отметин. А от черных холодных глаз веяло смертью.

— А вот и он! — воскликнул бургомистр и протянул руку.

— Кто твой товарищ, — стараясь не смотреть в глаза южанину, вместо приветствия спросил Рихард.

— Мой партнер! — ответил бургомистр.

— Юсуф, — надменным и одновременно пугающим голосом представился южанин.

— Пират? — спросил первое, что пришло в голову, наемник.

— Торговец, — все с тем же высокомерием ответил последний.

— Пусть будет так, Альбрехт, — впервые по имени обратился к бургомистру, Рихард, — Я, пожалуй, начну.

— Мы все во внимании, — ухмыльнулся он.

— Все мы слышали много рассказов и легенд о некоем полном древними технологиями городе на востоке, как его называют в народе «Пепельный». Сказка сказкой, но вот только в архиве Общества я наткнулся на интересную карту и бумаги с подробными планами экспедиции на следующую весну. Как несложно теперь догадаться место на карте носило название «Пепельный город».

— И где эта карта? — просипел сквозь зубы Юсуф.

— Здесь, — Рихард постучал указательным пальцем по голове, — Я ее выучил.

— Так не пойдет, мне не интересно содержимое твоего черепа. Будет карта, будет разговор, — Южанин поднялся со стула, но Альбрехт потянул его вниз за рукав и неразборчиво что-то прошептал ему на ухо. Юсуф скривил лицо, будто ему за шиворот бросили горячий уголек, но вернулся на место, и в разговор вступил бургомистр.

— Рихард, мы понимаем, что знания, полученные из недр Общества, сами по себе ценность, но только и ты нас пойми, мы должны выделить немалые средства опираясь только на твои слова. А если ты ошибся, а если там ничего нет или там совсем что-то другое? Нам нужно хоть какое-то подтверждение твоих слов.

— У меня есть то, что есть. Если тебе, Альбрехт, нужны доказательства, то у меня их нет. Если ты не готов участвовать, заставлять или уговаривать тебя не буду. Я в состоянии организовать экспедицию самостоятельно, только учти, что после того, как у меня в руках окажутся «материальные» доказательства, цена «Пепельного города» возрастет до небес.

— Рихард, дай нам подумать, подожди нас внизу.

Наемник вышел из кабинета, выбрал столик в темном углу на первом этаже трактира и развалился на стуле. Нельзя сказать, что он нервничал, скорее его мучало легкое беспокойство, связанное в первую очередь с личностью партнера бургомистра. Ожидание длилось недолго, к столику подбежал хозяин заведения и сообщил, что многоуважаемый Альбрехт ожидает наверху.

«Что ж, быстро бургомистр уговорил партнера», — подумал Рихард, вышел из-за стола и поднялся по лестнице.

— Мы готовы рискнуть, — произнес бургомистр, как только наемник вновь вошел в двери импровизированного кабинета, — Только будет обязательное условие: Юсуф отправится с тобой.

— Не возражаю, — с этими словами, Рихард протянул сложенный пополам лист бумаги. — Мне понадобиться все из этого списка, без исключений.

Южанин выхватил список из рук наемника и пробежал по нему взглядом, — Это все?

— Еще одно, не затягивайте сборы, скоро зима.

Оглавление

Владимир Табаков Пепельный город. Отголоски прошлого

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

  IX

  X

  XI

  XII

  XIII

  XIV

  XV

  XVI

  XVII

  XVIII

  XIX

  XX

  XXI

  XXII

  XXIII

  XXIV

  XXV

  XXVI

  XXVII