Невидимый принц [Луиза Левек] (fb2) читать постранично

Луиза Левек НЕВИДИМЫЙ ПРИНЦ Сказки

НЕВИДИМЫЙ ПРИНЦ, или Волшебные приключения и хитрые обороты, производимые сим Принцем посредством волшебного камня

Пер. А. Астафьева

Одна волшебница, властительница четырех стихий, имела четырех сыновей. Ее нежная к ним любовь принудила им разделить свое владение. Итак, дала старшему огонь, как наизнатнейшую из всех стихий. Сей Принц был жив и воображения пылкого. Второго сделала властителем земли; в нем глубина премудрости, благоразумия и несколько живости было видно. Третий был чрезмерной величавости и свирепой: однако, по волшебству своему мать его, чтобы скрыть от смертных столь много слабостей, дала ему владение моря. Меньшему же дала воздух; он был нрава неровного и несколько вспыльчив и следовал своим страстям. Мать его, которая чувствительно меньшего сына любила, предвидя, что любовь его произведет несчастливым, сделала <его> отвратительным в рассуждении женщин, на что и смотрела с удовольствием. Она во время первой его молодости ни о чем больше не говорила, как об истории одного Принца, которому одна любовь причиняла несчастья, и изобразила сего Принца столь черными красками, что без труда признал сын ее, что пламя было ядом для его сердца. «Страшись, любезный сын, — говорила она ему, — страшись приятностей приманчивой любви, которая не провождает наши сердца никуда более, как к несчастьям. Сии удовольствия делают жизнь нашу краткой, и если изостренные стрелы не составляют волнения в душе, то, по крайней мере, приводят нас в слабость, которая страшнее самой смерти». Такие были советы мудрой родительницы! Она внушила в сие время в младого Принца столь чрезвычайную склонность к охоте, что он лучшие дни своей жизни препровождал оной. Она насадила сама для него лес удивительной обширности, который наполнила всякими зверями, каковые находятся в четырех частях света. Посреди сего леса построила ему замок чрезвычайно великолепный так, что с ним сравниться не может ничто.

Молодой Принц немедленно занялся удовольствием наносить войну жителям сего леса. Некогда, ехавши на колеснице, заложенной четырьмя конями, которыми он управлял сам, приближался к бегущему от него с трепетом оленю. Иногда, с удовольствием имея одну рогатину в руках, сражался с разъяренным кабаном, который поднявшейся щетиной, сверкающими глазами и пенящимся зевом устрашил бы и самого храброго смертного.

Не было ни одного дня, чтобы он не доказал своего проворства и своей силы. Похвалы, которые делала ему его мать, некоторым образом противоборствовали любви. Но она имела право говорить о зле, происходящем от сей богини. Нельзя было принудить сего Принца, он тайно хулил все речи, которые мать ему предлагала. И хотя сия чувствительная мать, оставляя его для некоторых дел, отзывающих в другое место, строго ему приказывала не выходить из своего замка для того, что она предвидела несчастье, которое может произойти, но он не мог сохранить сыновнего к ней повиновения.

Принц, оставшись один в замке, тотчас позабыл советы мудрой своей матери. Он час от часу более стал чувствовать скуку, и в один день захотел перенестись посредством своих духов во дворец соседнего Принца. Сей был остров Роз, климата счастливого, где зима не изъявляет никогда своей свирепости. Там дерн всегда зелен, розовые деревья всегда в благоуханных цветах; воздух приятного обоняния, представляющий навсегда глазам изображение смеющейся весны. При первом взгляде Принц остановился. Вот пространное море, где волны приходят к берегам и разбиваются о камни. Златоперые попугаи, которые покрывают поля и винограды и которыми холмы отягощены, имеют столь много предметов для удивления.

Король сего острова имел дочь чрезвычайной красоты. Она называлась Розалия. Принц духов скоро усмотрел, что позабыл о несчастьях, которые ему были предсказаны. Он в минуту лишился отвращения от любви, которое ему было внушаемо с младенчества. Удобно было сему богу в одну минуту разрушить двадцатилетнее наставление. Принц, сколько ни сопротивлялся любви, однако наконец ни о чем не стал думать, как только унести Розалию посредством своих духов к себе в замок. Какая была горесть Короля сего острова; красота и разум его дочери были одним для него утешением; он оплакивал день и ночь ее лишение. Всегда она ему представлялась. Он не имел другого удовольствия, как разговаривать с молодым Принцем, который был при его дворе под неизвестным именем. Увы! он не знал намерения, какое сей Принц предпринимал, который, видев Розалию, не мог противиться ее красоте.

В один день Король казался быть больше обремененным печалью, нежели прежде, и прогуливался по кремнистому