Дорогое сердце [Роман Рейн] (fb2) читать постранично, страница - 3

физиономию инопланетянина.

«Как оглушительно искренне, ясно звенит тишина» — подумал Кейси, едва только освободилась его голова. Он был готов поклясться, что теперь он слышит лучше летучей мыши, а видит лучше орла. Глазами он жадно поедал все, что мог видеть в лежачем положении в скудном векторе своего зрения.

— Мичурин, после пересадки луковиц мне страшно захотелось покурить. Поможешь?

Годокс без лишних слов зашевелил своими жуткими иглами, и «тесто» тут же наползло на рот старика. Сползая обратно, оно оставило в уголке его рта тонкую и даже заботливо раскуренную сигарету. Кейси жадно затянулся густым, ароматным дымом и выпустил тугую струю вверх. В груди все клокотало и хрипело.

— Вам нужно меньше курить, — посоветовал годокс. — Легкие я вам обновлю, но боюсь, если вы и дальше будете так много курить, надолго их не хватит.

— Эх, приятное это чувство, коптить свой рак, зная, что мне ничего за это не будет. Кайф… — блаженно закатив глаза, поделился Кейси. — Чувствую себя просто всемогущим каким-то.

Годокс пристально наблюдал за человеком, с сухим треском шевеля иглами.

Старик докурил сигарету и выплюнул окурок в сторону. Сухой, пронзающий острой болью кашель начал колотить его. Годокс пошевелил иглами, и кашель тут же стих.

— Давай дальше, что там по программе? — спросил старик, прикрыв глаза.

— Уменьшение печени с последующей чисткой. Реструктуризация внутренних органов будет проходить строго поочередно, для поддержания функционирования вашего общего жизненного цикла. После реструктуризации органа будет проводиться тщательный анализ тканей, с последующим отделением непригодных материалов от годных. Неликвид будет утилизирован, а из пригодных клеток будут созданы новые легкие, сердце, почки и прочие жизненно важные органы. Правда, они будут чуть меньшего размера, чем прежде, но это практически не отобразится на вашей повседневной жизни.

— Интересно, очень. Но, к сожалению, я понял только половину того, что ты сказал. Давай, Пилюлькин, сделай так, чтобы я кузнечиком потом прыгал. Я тебе, парень, доверяю.

Годокс снова погрузился в свою иглотрясущую медитацию. Но в этот раз уже на более длительное время.

Кейси с опасением прислушивался к своему ливеру, пока не начал дремать.

* * *

Ему снилась Линда. Нет, не та Линда, что ждала его в коридоре молодая и красивая, а та, что была раньше. Сутулая, ворчливая и вечно мерзнущая. Ему снилось, как она, стоя за кухонным столом и укутавшись в колючую кофту, раскатывала упрямое, пухлое тесто для его любимого яблочного пирога. Радиоприемник, висящий на стене, монотонно нес какую-то успокаивающую, маловажную ересь. А сам Кейси сидел рядом с женой и готовил начинку. Вооружившись теркой, зловеще нависшей над глубокой тарелкой, он возил туда-сюда зеленые, скрипучие, истекающие соком яблоки. Когда у него в руке остался непригодный для начинки огрызок, он осторожно укусил его своими редкими, шатающимися зубами. Из уголка его рта брызнул яблочный сок, который тонкой струйкой угодил прямо на паркетный пол.

— Свинота! — коротко охарактеризовала трапезу мужа Линда и дала ему оплеуху тыльной стороной ладони, заботливо, чтобы не испачкать супруга маслом от теста.

Было хорошо. Теплая кухня, заботливая жена под боком. В спину веяло сухим жаром из распахнутой дверцы духовки. Благодать…

«Все-таки какая же она у меня хорошая», — думал Кейси, елозя по терке вторым по счету яблоком и глядя на свою старуху, которая продолжала раскатывать по столу строптивое тесто. Он смотрел с умилением на ее отвисшую от усердия нижнюю губу, на седые пряди, которые она время от времени убирала за уши.

Кейси захотел сказать ей, возможно, впервые в жизни что-то ласковое, доброе, искреннее… Но слова не шли на ум. Плохих — сколько угодно, а вот с хорошими у него, как всегда, была напряженка.

— Линда… — начал он, не зная что сказать.

— Телевизор не пойдешь смотреть, пока все яблоки не сотрешь. Знаю я тебя, старый шакал! Как жрать, так он горазд, а как делом помочь — так у него, видите ли, грыжа.

— Линда, я это… как его… люблю тебя… — словно прыщавый подросток, признался в любви Кейси.

— Сдурел, что ли, старый осел? Ты не помирать часом собрался? Только попробуй у меня! Я покойников жуть как боюсь. Я первой буду там, — ответила она, указав жирным от растительного масла пальцем в потолок.

— Да не… не… Я не подумав сказал, — смутился Кейси и увлеченно погрузившись в процесс трения, замолчал…

* * *

— Мистер Кейси, — разбудил старика голос годокса.

— Чего хотел? — резко проснулся старик.

— Для восстановления соединительных тканей вашего сердца необходим еще биологический материал.

— И что? Мне сбегать за ним в магазин? Полкило хватит?

— Нет. Будет нужен ваш аппендикс. Вы разрешите его удалить и применить для дальнейшей реставрации органов?

— Дарю, — благодушно разрешил