Aedd Ginvael (СИ) [AlinaRainSz] (fb2) читать онлайн

========== Пролог. ==========

Чёрные тучи закрыли небо, не позволяя пробиться бледному свету луны. Ветер завывал, бросая листья деревьев и обломанные ветви на лобовое стекло машины, которая мчалась вперёд, светом фар освещая мрачную дорогу через лес.

Серпантин петлял, сворачивая из стороны в сторону, огибая камни и заснеженные участки склона. На объятом тьмой холме то и дело мелькали жёлтые огоньки, которые то затухали, то снова вспыхивали, словно сражаясь с ветром и тьмой.

Мальчишка лет семи отпрянул от окна, когда машина вылетела на край обрыва, под которым бесновалось море, вдребезги разбивая свои волны о скалы. Его голубые глаза наполнились ужасом, стоило лишь на секунду представить, как они срываются вниз и летят в бездну.

Водитель гнал машину вперёд, наплевав на осторожность и риск не доехать до места назначения. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он увидел вмиг озаренное внезапной вспышкой молнии искаженное ужасом лицо сына. Мужчина не винил его за это: он и сам был охвачен страхом и отчаянием. Но боялся за сына, за чьей головой охотились опасные, жаждущие власти люди.

Мужчина ударил по газам и на секунду зажмурился, прогоняя морок, когда в отблеске молнии увидел на небе силуэты призрачных всадников, мчавшихся вперёд сквозь бурю.

— Это что ещё за чертовщина? — морок исчез, словно его и не было. Невольно содрогнувшись, мужчина облегченно выдохнул: дорога обрывалась у кованых ворот, тяжелые створки которых оказались незаперты. Он мигом выскочил из машины и бросился к сыну, вытаскивая его из салона.

— Па-а-ап? Что происходит? Зачем мы здесь? Мне страшно. Где мама? — мальчик обнял отца за шею, прижимаясь к нему и пряча лицо от перехватывающих дыхание порывов ветра.

— Эй, всё будет хорошо. Мы добрались, у нас получилось! Ты будешь в порядке, — мужчина устремился вверх по холму, едва не падая на скользкой, усыпанной гравием дорожке. Гулким эхом над лесом пронесся жуткий, леденящий душу смех, сливаясь с протяжным волчьим воем и постепенно растворяясь в завывании ветра. — Эй, кто-нибудь! Пожалуйста, помогите мне! Кто-нибудь меня слышит?

Чёрный силуэт, окутанный желтоватым сиянием, выплыл из тьмы, протягивая к ребёнку бестелесные руки.

— Нет, я должен сам! Позвольте мне, — силуэт согласно кивнул и проплыл в сторону гигантских деревьев, среди которых виднелись неясные тени.

Мужчина побежал, прижимая к себе сына. У огромного, испещренного рунами валуна тень взмахнула рукой, заставив его застыть на месте.

— Они уже близко. Отдай его нам, быстрее, — тень протянула руки, вырывая ребёнка из объятий отца. Мальчик бросил вокруг непонимающий взгляд и потерял сознание, когда призрак, уложив его на каменную плиту, прошептал заклинание, погружаяя ребенка в тяжелый сон.

Внезапно повеяло резким холодом. Раздавшийся совсем рядом звук конского храпа резанул слух, а все вокруг заполнил презрительный хохот. Загадочные тени обступили ребёнка, защищая. Ярко-голубое свечение охватило мальчика, когда из тьмы выступили всадники, облаченные в тяжёлые доспехи. Забрала шлемов в форме черепов вселяли дикий ужас, словно эти существа — плод фантазии маньяка-психопата, решившего поглумиться над соседями в ночь на Хеллоуин.

Мужчина вскинул пистолет и выстрелил, надеясь отпугнуть чудовище, что одним взмахом огромного меча отняло жизнь одной из теней. Синее свечение слепящей волной прошлось по округе, с силой отбросив от себя всё живое. Гремел гром, тени пронзительно кричали, а рядом были слышны звуки боя; но скрежет металла о металл и буйство непогоды ничего не значили для того, кто стоял рядом с объятым пламенем валуном, неотрывно глядя на лежащего на нем ребенка. Глаза мальчика открылись, но отец не увидел в них ничего, кроме чёрной пустоты. Его сына скрутило в страшной судороге, словно нечто неведомое ломало ребенка изнутри; тело мальчика исчезало, растворяясь во тьме.

Взмах меча заставил мужчину упасть на колени, содрогаясь от нестерпимой боли. Новая волна энергии сбила с ног, а последовавший за этим взрыв оглушил его окончательно. Мужчина попытался встать, но тут же с изнеможением опустился на сырую, пропитанную дождём землю, затуманенным взглядом фокусируясь на камне: валун был пуст. Осознание содеянного заставило сердце сжаться от ужаса. Он думал, что спасает сына, но теперь не мог с уверенностью сказать, не обрек ли он свою плоть и кровь на вечные мучения и одиночество где-то там, в неизведанном мире, что никогда не станет его домом.

Буря неистовствовала, заливая землю нескончаемым ливнем, ломая деревья и кидая камни со склонов гор в морскую пучину. Поэт сравнил бы разбушевавшуюся стихию с рассвирепевшим великаном, что рвал и метал, круша всё вокруг в бессильной злобе. Но в этом диком месте нет и не было места поэтам, здесь царили лишь боль и смерть, неумолимо шагавшие во тьме.

***

Телефонный звонок заставил вздрогнуть седовласого мужчину, небрежно раскинувшегося во внушительных размерах кресле.

— Я слушаю, — его хриплый, прокуренный голос затерялся в звуках классической музыки, звучавшей по всему дому. — Что значит вы упустили его? За что я вам деньги плачу, идиоты?! Я не хочу ничего слышать. Теперь уже ничего не изменишь. Молитесь богам, чтобы когда-нибудь мальчишка нашёлся, иначе я оторву вам головы и скормлю своим псам. Хотя, что я говорю? Вы всё равно не доживете даже до завтрашнего утра.

Рука с силой сжала дубовую столешницу, и мобильный телефон полетел в стену, разбившись вдребезги. Мужчина устало опустился обратно в кресло и закрыл глаза, стараясь унять волны душившего его гнева. Всё пошло не по плану. Не такой развязки он жаждал всей душой. Мальчишка был его ключом к абсолютной власти и правлению миром. Он хотел вырастить его, как собственного сына, стереть память, внедрив в мозг совсем другие, нужные ему воспоминания.

Но он слишком поздно понял, что мифы и легенды о призрачных охотниках на поверку оказались не такими уж небылицами. Такая самонадеянность дорого ему обошлась. Существовала огромная вероятность того, что мальчик больше никогда не вернётся, затерянный между мирами и временем, или же седовласый сам просто-напросто не доживет до этого дня.

Он взглянул на часы и нервно закурил, вдыхая терпкий табачный дым. Разум понемногу расслаблялся, нервное напряжение спадало. Мужчина откинулся на спинку кресла, устремив немигающий взгляд серо-зеленых глаз в потолок, словно желая преодолеть невидимые барьеры, что удерживали его в этом мире. Но у него не было сил, чтобы пройти даже сквозь самую обычную стену, не говоря уже о бесконечном вневременном пространстве.

***

Каэр Морхен — твердыня ведьмаков, затерявшаяся среди неприступных гор и бескрайних долин, оберегаемая горсткой охотников на чудовищ. Из века в век крепость была немым наблюдателем, будучи не в силах изменить ход времени и событий. Цитадель, видевшая расцвет и упадок эпохи охотников на чудовищ; побоища и кровь, что лилась рекой, впитываясь в землю. Эти стены слышали предсмертные крики детей, уничтоженных мутагенами, не способными превратить их в идеальные машины для убийства, не знающие страха и жалости. Несколько сотен лет на всем оставили свой отпечаток, вытеснив самых слабых и закалив сильнейших. В крепости сейчас жили лишь несколько «стариков», которые были обучены и выросли в стенах Каэр Морхена. Их наставник, Весемир, никогда не упускал возможности научить своих подопечных чему-то новому, и даже сейчас, стоило ведьмакам вернуться на зимовку, старый учитель выжимал из них последние силы. Лишь об одном жалел Весемир: Белый Волк все еще был на Пути, а не здесь, вместе с ними.

Ламберт и Эскель кружили по двору, звеня мечами и яростно парируя удары друг друга. Один уворачивался, едва другой пытался достать противника острием меча. Пируэты и вольты, блокировка ударов и ведьмачьи знаки — звуки боя оглашали округу звенящим эхом, отражаясь от каменных стен крепости.

— Ламберт, гуль тебя за ногу, открываешься в первой позиции! Шаг назад, пируэт и блок. Да, вот так, — Весемир шагал вокруг противников, зорким взглядом подмечая ошибки и слабые места в обороне своих учеников. — Эскель, утопец тебя дери, плавно руку, плавно! Не камень разрубаешь, инерцию контролируй!

Молодые ведьмаки только криво ухмылялись, выслушивая очередные нравоучения. Внезапно чёрные тучи затянули еще недавно безоблачное небо. Глухой раскат грома заставил мужчин вскинуть головы вверх в попытке выяснить причину столь странного явления. Ветер завыл, пригибая траву к земле, поднимая облака пыли и каменной крошки. Ведьмаки зажмурились и прикрыли лица руками, стараясь удержаться на ногах.

— Какой-то сучий чародей заплутал, небось, — проворчал Ламберт, почувствовав дрожание ведьмачьего медальона. Он изо всех сил пытался успокоить лошадей, которые от страха громко ржали и бились о стены конюшни.

— Чародеи в этих местах пешком не ходят, — Эскель бросился к воротам, пытаясь опустить тяжелый засов для большей безопасности.

Тем временем Весемир, легко запрыгнув на соломенную крышу конюшни, застыл, пристально глядя на раскинувшуюся невдалеке поляну, через которую протекал горный ручей. Воздух был наэлектризован, все вокруг наполнилось магией: в самом центре поляны развернулся, разбрасывая ледяные искры, огромный портал. Вырвавшееся из него голубое свечение ослепляющей вспышкой накрыло поляну, по ущелью прошелся гул. Ведьмаки, бросившись в укрытие, зажали уши руками: невыносимый грохот сотряс землю, словно невидимый чародей обрушил целую гору. Ламберт, высунув голову из стойла, принялся настороженно озираться по сторонам, с помощью ведьмачьего чутья «прощупывая» окрестности. Его взгляд сфокусировался на месте, где только что бесновалась магическая аномалия.

— Это ведь дело рук чародея, я прав? Или какая-то заплутавшая магичка с их чёртовыми порталами, мать её за ногу, — Ламберт удивлённо моргнул, когда Эскель стремительно подбежал к гнедой кобыле, ловко вскакивая в седло.

— Это необычайно мощный магический портал. Если его открыла чародейка, то она должна быть уже мертва, — Эскель пришпорил лошадь, пустив ее в карьер.

Отголоски бури ещё витали в воздухе; деревья со скрипом качались из стороны в сторону, стеная, словно столетние старцы. Ведьмак пустил кобылицу галопом вниз по каменистой тропе, услышав за спиной топот сапог спешащих следом товарищей. Речные брызги холодными каплями ударили в лицо — лошадь пересекла ручей и, звонко заржав, остановилась, не желая идти дальше.

Ведьмак спрыгнул на землю и осторожно шагнул в сторону существа, лежащего у камня без признаков жизни. Вытащив привычным движением меч, Эскель концом лезвия не спеша коснулся странных лохмотьев, что были надеты на… ребёнка? Удивлённо хмыкнув, ведьмак наклонился и перевернул худенькое тело на спину. Короткие угольно-чёрные волосы спутанными прядями падали на лоб, лицо болезненно бледное, на щеках и шее свежие порезы, чужеземная разорванная одежда… Первое впечатление подтвердилось: это всего-навсего мальчишка! Но необычный медальон, висевший на шее мальчика, заставил ведьмака скривиться.

— Интересно, откуда он? — Весемир подсел ближе, пытаясь привести ребёнка в чувство. — Так, решено — берём его с собой в крепость.

— Что? Ты спятил, старик? Мы же ни хрена о нём не знаем! — возмущению Ламберта не было предела. — Он может быть опасен. Вы были свидетелями всему, что произошло здесь ранее. И вы думаете, что это не может повториться? Он нам всю крепость к чертям развалит!

— Ламберт, просто заткнись, — Эскель бережно подхватил ребёнка на руки. — Можешь его заколоть, если это тебя успокоит.

— А ну прекратили, оба, — Весемир кивнул в сторону крепости. — Потом будете разглагольствовать.

Ветер затих, унося с собой тревоги прошедшего дня. Закатное солнце скрылось за горизонтом, погрузив долину во мрак. Ведьмаки еще не знали, что Предназначение отныне не сосредоточено на одном ребёнке. Его пути разделились, и неизвестно, сойдутся ли они вновь в битве, что изменит судьбы всех миров, затерянных в пространстве и времени.

***

Эльф стоял, задумчивым взглядом янтарных глаз окидывая город под собой. Водопады и прекрасный вид горных хребтов не вернули покой его душе. Пророчество вступило в свою силу. Он знал и чувствовал, что невидимый барьер равновесия затрещал по швам.

Дети Старшей крови, две жизни, что связаны между собой незримыми нитями Предназначения, разделённого на двоих, оказались в мире, что способен сломить их неокрепшие души. Эльф знал, что дети будут нуждаться в помощи, чтобы тьма и злоба не поглотили их на веки вечные.

Знающий видел, что последует за этим. И знание это заставляло его сердце сжиматься от страха за свой народ.

Комментарий к Пролог.

Так сказать проба пера. Надеюсь, что автор заявки выскажет своё мнение, нравится ему или же нет и стоит ли мне сей фик продолжать. Ну или же вы, дорогие читатели, оцените тоже, интересна вам заявка и вообще сам пролог (хоть в нём и нет пока что ничего особенного) или стоит забыть о ней навсегда :D насчёт попаданства по заявке. Взрослый парень немного не ассоциируется с тем временем, в которое бы он попал. (Цири уже слишком взрослая к этому моменту была бы) А если ребёнок, то его обучат так же, как и Цириллу и вступит он в большой и суровый мир ведьмака, готовым к сложностям и перепитиям всевозможным. А уж если автор заявки захочет взрослого попаданца, то это уже будет постканон Дикой охоты.

========== Глава 1. Знакомство. ==========

Мальчишка, поджав ноги, сидел на кровати, исподлобья наблюдая за странными мужиками, стоявшими чуть поодаль. Попытка разреветься не увенчалась успехом и была сразу же пресечена насмешливым типом по имени Ламберт. Он вот уже битый час мерил шагами комнату, ни на минуту не прекращая громко возмущаться и бросать в сторону ошалевшего ребенка косые взгляды.

— Ламберт, перестань глаза мозолить, — Весемир подошёл к кровати и присел на корточки, внимательно разглядывая лицо мальчика. — Ты как попал сюда? И как тебя зовут?

Мальчишка насупился, его чумазое лицо приобрело настороженное выражение. Ярко-голубые глаза засверкали, и найденыш с недоверием начал озираться по сторонам.

— Ты немой, пацан? — Ламберт тяжёло вздохнул и пожал плечами, поймав осуждающий взгляд Эскеля. — Что? Будем ждать, пока он соизволит с нами поговорить?

— Кирилл меня зовут. Где мой папа? — едва шевеля пересохшими губами, хрипло ответил мальчик. — Вы не видели нашу машину? Папа должен быть там, — ребенок с надеждой посмотрел на Весемира, не обращая внимания на остальных ведьмаков. — Я хочу домой.

— Что ещё за машина? Повозка такая? — Эскель почесал затылок. — На вас волки напали?

— Нет. Папа привёз меня к странным людям. Я больше ничего не помню, — Кирилл, зябко поежившись, обхватил плечи руками и с тоской посмотрел на огонь, весело полыхающий в камине. — Он не вернётся за мной, да?

— Боюсь, что нет, малыш, — Весемир потрепал спутанные волосы ребёнка и усмехнулся, когда тот упрямым движением отвёл голову в сторону. — Может, всё-таки познакомимся? Смотри, вот этот наглый и вечно злой мужик — Ламберт. А этот, с густой шевелюрой и хмурым взглядом, — Эскель. Меня Весемир зовут, я тут главный, отвечаю за этих олухов. У нас есть ещё один товарищ, но сейчас его здесь нет. Ты поживешь пока с нами, так что привыкай.

Кирилл несколько секунд переводил взгляд с одного ведьмака на другого и, помолчав немного, кивнул, соглашаясь.

— Пойдём, я покажу тебе наш замок. Ты раньше бывал в таких? — Весемир протянул руку, но мальчишка лишь молча встал рядом, всем своим видом демонстрируя явное нежелание отвечать на вопросы. — А вы двое лучше приготовьте что-нибудь поесть. Эскель, найди тёплую куртку, ребёнок весь продрог. Не хватало ещё, чтобы он заболел.

— Грибочками его накорми, чтобы не болел, — пробурчал Ламберт, скрываясь за дубовой дверью.

— Пойдём, парень. Смотри, не упади, — старый ведьмак начал медленно спускаться вниз по длинной винтовой лестнице, лишенной каких бы то ни было перил, краем глаза наблюдая за мальчиком, который с изумлением рассматривал это чудо архитектурной мысли.

— Почему у вас так холодно? — из-под нахмуренных бровей на Весемира пристально смотрели два изучающих глаза.

— А ты что хотел — здесь повсюду камень. Да и комнаты немаленькие, тепла очага на всё не хватает. Ну же, не будем заставлять себя ждать, — Весемир кивнул головой в сторону огромной залы, вдоль стен которой возвышались стеллажи со склянками всевозможных форм и размеров и пучками трав, источающими явственно ощущаемый во всем помещении сладковатый запах; углы были завалены грудами всякого хлама. Посреди комнаты стоял массивный, явно видавший виды, деревянный стол, за которым на длинной скамье уже сидел Ламберт в нарочито небрежной позе.

— Он мне не нравится, — недовольно пробормотал Кирилл, взглядом вперившись в кривящееся в язвительной ухмылке лицо ведьмака. — Я что-то не так сделал?

— Нет. Он почти всегда так себя ведёт. Ты скоро привыкнешь, — старый ведьмак подошёл к столу и глотнул воды из большой глиняной кружки.

— Я останусь с вами? Вы не можете отправить меня домой? — мальчик отодвинулся на самый край скамьи, подальше от Ламберта, который не сводил с него насмешливого взгляда. — Вы какие-то супергерои? Я читал про них в комиксах.

— Читал… что? — Эскель удивлённо приподнял одну бровь, усаживаясь рядом. — Не знаем мы ни про какие миксы и кексы. У нас здесь всё скромно. Едим то, что на охоте добываем, а всякие там пирожные и кексы — удел пышногрудых барышень.

— У вас у всех мечи. Зачем они вам? Вы спортсмены? — Кирилл съежился от холода, пряча руки в рукава изодранной рубашки.

— Вот я дурья башка, — Эскель вскочил и кинулся к одному из ящиков. — Вот, на первое время сойдёт, чтобы сильно не мёрзнуть, — он накинул куртку, сшитую из оленьей шкуры, на плечи мальчика и дружески похлопал его по спине.

— Откуда ты только взялся, шалопай, — Ламберт откусил кусок вяленого мяса, буравя мальчика недоверчивым взглядом. — Твоего папочки здесь и духу не было. А вот тот портал натворил делов, перепугав всю живность вокруг на несколько километров.

— Я ничего не помню, — мальчишка вновь нахмурился. — Сказал же уже.

— А на что похож твой дом? — Весемир бросил на Ламберта сердитый взгляд, незаметно показывая ему сжатый кулак. — Просто опиши его.

— Он большой и двухэтажный, с гаражом — там папа ставит нашу машину. У меня есть собака по кличке Дик, но она глупая и вечно скулит, когда я хочу с ней поиграть. Ещё я хожу в школу, но мне там скучно. Учителя сказали папе, что я должен идти сразу в третий класс, а не во второй.

— Нет, опиши нам природу или город, в котором ты жил, — вмешался в разговор Эскель, нетерпеливо пожав плечами. — Что? Я просто помогаю.

— А здесь есть самолёты? — задал Кирилл неожиданный вопрос. Ведьмаки недоуменно переглянулись.

— Что ещё за са-мо-лё-ты? — Эскель проговорил слово по слогам, словно пытаясь осознать его тайное значение.

— Самолёты, которые людей по воздуху перевозят из города в город или в другую страну. Неужели здесь даже автомобилей нет? — настало время мальчишке удивляться, стоило ему заметить, что с физиономий мужчин не сходит сконфуженное выражение. — А поездов?

— Боюсь, что у нас нет того, о чем ты говоришь, — Весемир внимательно посмотрел на ребенка, интересуясь его реакцией.

— А что у вас тогда есть? — мальчик протянул руку к жестяной кружке, которую тут же молниеносно перехватил Ламберт. Кирилл приподнял одну бровь, удивлённо уставившись на ведьмака, но руку не отдёрнул. Обветренные губы едва заметно дрогнули. Голубые глаза мальчонка вспыхнули, наполнившись недоумением. — Что на этот раз? Боитесь, что я вас кружкой убью?

Эскель прыснул в кулак, едва не подавившись едой. Весемир лишь усмехнулся, пробормотав что-то себе под нос. Ламберт продолжал буравить найдёныша взглядом, но мальчик не отпускал кружку, крепко сжатую в ладони. Кирилл еще раз гневно сверкнул глазами и разжал пальцы, не желая продолжать этот молчаливый поединок.

— Тебе нельзя это пить, усёк? Если хочешь присоединиться к скелетам у озера, то милости просим, можешь осушить хоть весь кувшин. Лучше морс выпей, — Ламберт поставил перед мальчишкой другую кружку, наполненную мутной жидкостью с запахом лесных ягод, и перекинул ноги через скамью. Взглянув на осуждающее лицо Весемира, ведьмак примирительно поднял ладони вверх. — Сами с ним тут нянькайтесь. Мне пора лошадей кормить.

С этими словами Ламберт поднялся на ноги и быстрым шагом вышел вон из залы, ворчливо бормоча себе под нос. Кирилл поёрзал на твердой скамье, зябко кутаясь в куртку Эскеля. Бледные, тонкие, почти прозрачные пальцы ребенка коснулись шероховатой поверхности медальона, ощутив внезапный энергетический импульс. Ведьмаки переглянулись, почувствовав незаметное для обычного человека возмущение магического поля; волчьи медальоны отозвались на всплеск магии привычным дрожанием.

Мальчик закрыл глаза, изо всех сил пытаясь вспомнить лица отца и матери, и разочарованно шмыгнул носом, когда усилия не увенчались успехом. Он отчётливо помнил, что у него были родители, но их образы растворялись, упорно не желая всплывать в памяти. Кирилл полностью ушёл в себя, не понимая, куда он попал и кто все эти странные люди, так напоминавшие ему героев любимых мультфильмов, что сражались с чудовищами и драконами, спасая людей от гибели. Но разве сказки могут стать реальностью? Кирилл в чудеса не верил, как не верил в Деда Мороза, который, по словам матери, приносил ему подарки каждую новогоднюю ночь. Родители покупали их сами, и мальчик знал об этом, но, не желая расстраивать, делал вид, что всему верит.

— Пора бы привести тебя в божеский вид, а то грязнущий весь, словно краснолюд в угольной шахте, — Весемир поднялся из-за стола, направившись в соседнее помещение, которое служило чем-то вроде импровизированной ванной комнаты, все нехитрое убранство которой составляли деревянная бадья, самодельный умывальник и маленький покосившийся столик. Подоспевший Кирилл с удивлением обнаружил рядом с бадьей заранее кем-то приготовленный кусок чёрного мыла, пахнущего хвоей, и глиняную плошку, наполненную ароматным маслом.

— Раздевайся и залезай в бадью, вода стынет, — старый ведьмак стянул куртку с узеньких детских плеч. — В этом ведре теплая вода, в другом — холодная. Тебе помочь?

Найдёныш отрицательно замотал головой, срывая с себя изодранную рубашку. Весемир задержался в дверях, окидывая взглядом мальчишку, чья спина и руки были покрыты уже успевшими пожелтеть синяками и ссадинами. Тонкий, едва заметный шрам тянулся через всю спину от правой лопатки до левого подреберья, внизу пересекаясь с другим, полученным совсем недавно. Паренёк дёрнулся и зашипел, неловко задев пальцами глубокую ссадину на левом предплечье. Весемир отвернулся и вышел из комнаты, встретившись глазами с вопросительным взглядом Эскеля.

— Ты уверен, что мы поступили правильно, решив оставить его у себя? — ведьмак стоял у стены, скрестив на груди руки. — Что, если Ламберт прав? Он осторожничает, и кажется мне, что не зря. Ты ведь почувствовал вибрацию медальона: и сейчас, пока мы ели, и во время открытия того портала. Обычные магические порталы не могут так сильно влиять на стихии, а тут при его появлении едва ли не Рагнарёк случился. Что-то с парнем явно не так.

— Да, в самом деле, — Весемир кивнул, бросая задумчивый взгляд на дверь, за которой остался мальчик. — Уж не думаешь ли ты, что он — Исток?

— Я не встречал таких раньше, поэтому понятия не имею, по каким признакам их определяют, — Эскель в растерянности пожал плечами.

— Если он один из них, то можно заранее заказывать себе гробы, — раздался хриплый голос Ламберта, вернувшегося со двора. — Он грёбаная бомба, которая рванёт, когда никто не будет ждать. Я помню сплетни, которые бродят от одной кметской избы к другой. О детях, чьи неконтролируемые силы могут уничтожить целую деревню. Что тогда говорить о парочке ведьмаков? Сам подумай, старик: если мы оставим его здесь, то рано или поздно поплатимся за свою беспечность.

— Он всего лишь ребёнок, Ламберт. Если он и вправду из другого, неизвестного нам мира, то без помощи он долго не протянет. Его разорвут — если не чудовища, то чародеи, пожелавшие препарировать столь редкий экземпляр в надежде обратить силы мальчика себе на пользу, — Весемир устало потер пальцами переносицу. — Я видел достаточно детских смертей, чтобы так просто наплевать на жизнь, которую в моих силах сохранить.

— Тебе бы в философы податься, а не в ведьмаки, — Ламберт с досадой пнул носком сапога полусгнивший ящик, неудачно попавший под раздачу; в воздух взвилось облако едкой пыли. — Я здесь один, кажется, кто лишён всяких чувств и сожалений. И я не буду биться головой об стену, если этого шалопая вдруг сожрёт какая-нибудь виверна или гуль.

— Никто и не сомневался в обратном, — Эскель усмехнулся: разбушевавшийся ведьмак начал неудержимо чихать. — Может, стоит дождаться возвращения Геральта?

— Который вернётся на руины замка и найдёт среди камня и пепла скелеты трёх идиотов, — проскрежетал сквозь зубы Ламберт, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Делайте все, что вашей душе угодно. А я и близко не подойду к этому… непонятно из какой магической ерунды сделанному ребёнку, — Ведьмак выплюнул последнее слово, брюзгливо поджав губы.

— В любом случае, Эскель прав. Мальчик останется здесь по крайней мере до тех пор, пока Белый Волк не вернётся на зимовку, — подытожил Весемир.

— Если он вообще соизволит появиться этой зимой, — парировал Ламберт, сделав хороший глоток из поясной фляги.

— Должен появиться. Он и прошлой-то зимой не был, — Весемир кинул взгляд на тяжёлую дверь ванной комнаты и жестом приказал ученикам замолчать. Те, переглянувшись, недоуменно пожали плечами. — Вы что-нибудь слышите?

— Что именно? Всё тихо и спокойно, старик, — небрежно отмахнувшись, фыркнул Ламберт.

— Вот именно. Не слышно вообще ни звука. Пятью минутами ранее я отчётливо различал какую-то возню, — старый ведьмак замер, прислушиваясь. Ничего. Звенящая тишина, которую нарушали лишь дыхание ведьмаков и треск поленьев в очаге. — А сейчас всё тихо…

С этими словами Весемир бросился к двери, за которой оставил мальчишку. Стук сапог гулким эхом отразился от каменных стен, затерявшись между деревянными стеллажами.

— Кирилл? — ведьмак с силой толкнул дверь, шагнув в помещение. Горный ветер ударил в лицо, ворвавшись в настежь открытое маленькое оконце. Стол, послуживший опорой для ведра, валялся рядом с «сообщником», став невольным соучастником побега. — Ах ты, скользкий маленький угорь! Ламберт, Эскель! Наш гость сбежал!

Оба ведьмака высыпали наружу, начав тщательно прочесывать внутренний двор. Золотой луч заходящего солнца, пробившись из-за гор, окрасил землю в кроваво-красный цвет. Сумерки, что плавно спускались на ущелье, отвоёвывали у света дня новые и новые территории, неумолимо погружая всё вокруг в вечерний мрак.

— Он не мог далеко уйти, — прокричал Весемир из окна, откуда так ловко выбрался маленький беглец.

Ведьмаки безошибочно распознали отчётливые следы маленьких ног, терявшиеся в зарослях колючего кустарника, растущего у замковой стены. За кустами в стене обнаружилась небольшая трещина — слишком узкая для взрослого, но худенький мальчик при большом желании вполне мог в нее протиснуться, очутившись за пределами крепости. Ведьмак ужаснулся, живо представив, как мальчишку раздирает на куски одно из чудовищ, что в изобилии водились в окрестных лесах. А если не чудовища, так волки могут изъявить желание полакомиться глупым беззащитным ребёнком.

— Эй, парень удрал через пробоину в стене. На коней, живо! — по приказу Весемира ученики со всех ног бросились к стойлам и одним прыжком вскочили на лошадей, даже не удосужившись их оседлать. — Внимательнее смотрите, он не мог далеко уйти!

Старый наставник оказался прав. Метрах в пятистах от места, где Кирилл сумел пролезть сквозь разлом, ведьмаки напали на след, который петлял среди вековых деревьев, зигзагом поднимаясь всё выше на холм. Волчий вой эхом пронёсся по ущелью, заставив охотников на чудовищ спешиться и продолжить поиски уже на своих двоих.

— А ведь я говорил, что этот мелкий гадёныш доставит нам хлопот, — Ламберт, по своему обыкновению, ворчал, выискивая на земле следы. — И какого чёрта ты оставил его там одного? Не барышня ведь, а чёртов пацан.

— Чтобы напугать его ещё больше? В логике тебе не откажешь, — спокойно возразил Весемир. — Не забывай, мы ничего не знаем об обычаях его родного мира.

— Тихо! Я, кажется, что-то слышу, — Эскель замер на секунду, стараясь отгородить сознание от посторонних звуков, которыми была наполнена долина, еще не успевшая погрузиться в полуночную дремоту. — Слева. У пригорка.

Ведьмаки бесшумно побежали вперёд, ловко перескакивая через неглубокие канавы и мшистые камни, то и дело попадающие под ноги. Внезапно представшее перед ними зрелище ужасало: на поляне, окружённой молодым березняком, Кирилл в ужасе пятился от огромного волкоподобного существа, которое, припав на четыре лапы, медленно приближалось, рыча и скаля бритвенно-острые клыки. Слюна чудовища, сочившаяся меж зубов, стекала вниз, капая на пожухлую траву.

Волчий вой резанул слух, эхом пронёсшись над лесом. Горящие злобой глаза замелькали среди деревьев, и волчья стая набросилась на добычу, явно надеясь задавить людей числом. Гигантский волк замер, приготовившись к прыжку. Но зверь не успел: метательный нож, сверкнув сталью, просвистел над самым ухом Кирилла, жадно вонзившись в горячую плоть тут же обезумевшего от боли животного. Мальчик в панике задрыгал ногами, когда чья-то сильная рука схватила его за ворот рубахи, бесцеремонно встряхнув и оттащив в сторону.

— Ты — чёртов засранец, не сиделось же тебе на месте?! — сильный толчок в грудь заставил Кирилла отлететь назад, впечатываясь спиной в ствол большого дерева. Чёрная тень ведьмака нависала над ним, закрывая собой.

— Осторожней! — только и успел выкрикнуть мальчик, когда волк неожиданно прыгнул справа, пытаясь ухватить щелкающими зубами руку мужчины.

Горячая кровь алым фонтаном ударила вверх, когда ведьмак молниеносно ушёл в сторону, полоснув мечом по горлу зверя. Инерция удара отбросила хищника назад на залитую лунным светом поляну, где уже безжизненно валялись несколько его сородичей.

— Ламберт, сзади! — Эскель мастерски прикончил ещё одну тварь, испепелив её при помощи Игни.

Но ведьмак без предупреждения почувствовал, как волк стремительно прыгнул на него сзади. Резко развернувшись и пытаясь спиной прикрыть испуганного до полусмерти парнишку, Ламберт доведенным до автоматизма движением сложил пальцы в Знак. Завибрировал и загудел желтоватый отблеск Квена, когда тварь врезалась в магический барьер, не причинив вреда. Ведьмачьи глаза встретились с глазами ребенка.

В голубых мальчишеских глазах плескался страх, а на лице читалось полное непонимание происходящего. Где он оказался?! Мальчик смотрел в одну точку, шепча какие-то непонятные ведьмаку слова, и вдруг без сил упал на четвереньки, прижав худенькие ладони к ушам. Ведьмак ощутил слабый магический толчок, словно кто-то внутри ребенка отчаянно бился, стремясь вырваться наружу. Волчья стая разбежалась. Ламберт поднялся на ноги, когда Весемир и Эскель подбежали к ним, не спеша убирать мечи в ножны.

— Все в порядке? — старый ведьмак заботливо наклонился к Кириллу и ладонью несильно сжал его плечо, тут же почувствовав магический разряд, волной пробежавший через всю руку. Медальон отчаянно дёрнулся, предупреждая об опасности. Эскель и Ламберт обеспокоенно переглянулись, видя, что мальчик, не переставая, бормочет бессвязные слова. — Кирилл? Эй, успокойся, посмотри на меня. Да, вот так. Не отводи взгляд от моего лица. Всё уже закончилось, мы прогнали волков. Ты в безопасности, — Ведьмак сложил пальцы в знак Аксий и удивлённо чертыхнулся, когда он не подействовал.

— Вы заберёте меня обратно? — хрипло пробормотал Кирилл, мутным взглядом окинув ведьмаков.

— Зря, что ли, задницы рвали, защищая твою душонку, — пробурчал Ламберт, направляясь в ту сторону, где они оставили лошадей. — Пусть теперь твои няньки получше за тобой приглядывают. Второй раз я на такое не подпишусь.

— Я не знал, что здесь везде лес. Почему здесь нет никаких дорог? — упрямо выпытывал Кирилл всё время, пока они ехали в крепость. — Значит, здесь повсюду дикие звери?

— Да, наконец-то ты это понял, маленький идиот, — Ламберт ударил вороного коня пятками по бокам, обгоняя своих товарищей. — Ты больше не увидишь тот мир, из которого сюда свалился. Научись жить в этом, пока кто-нибудь не прибил тебя окончательно.

Мальчишка насупился, сведя брови на переносице. Несколько минут назад этот странный человек спас ему жизнь, а теперь, словно ничего и не было, продолжает осыпать его бранью за то, что сбежал, подвергнув опасности не только себя, но и остальных.

Тревожные мысли не переставали терзать Кирилла. Неужели он больше никогда не вернётся домой, не увидит родителей? Неужели всё это правда? Почему отец с ним так поступил? Почему оставил и отдал тем странным людям в чёрных плащах? Мальчик не знал ответов на вопросы, которые так мучили его.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Кирилл, когда Ламберт остановил лошадь и спешился. — Научишь меня таким штукам, которые ты сегодня делал?

Ведьмак удивлённо сморгнул и услышал за спиной приглушённый смех Эскеля. Весемир лишь едва заметно улыбнулся, кинув многозначительный взгляд на сконфуженного Ламберта.

— Я что, похож на доброго дяденьку, который нанялся в учителя? — охотник на чудовищ в мгновение ока взял себя в руки, прогнав прочь мимолетное изумление. — Пускай тебя Эскель уму-разуму учит, а от меня отвали.

Мальчишка пристально посмотрел на мужчину, пожал плечами и побежал за Весемиром, который уже ждал его во внутреннем дворе замка. Серебряный блеск луны разливался по горным вершинам, заставляя покрытые льдом хребты причудливо искриться. Лёгкий дымок из трубы поднимался в небо, растворяясь в морозном дыхании приближающейся зимы.

========== Глава 2. Первая встреча. ==========

Снег, лёгкий и невесомый, словно лебединый пух, падал с неба, окутанного белёсыми облаками. Первые снежинки плавно летели к земле, причудливыми узорами оседая на каменистой дорожке, что вела в замок. Ветер завывал, бессильный разогнать тяжёлые облака, наполненные тоннами снега. Одна из массивных дверных створок со скрипом приоткрылась, и во внутренний двор крепости выскользнул мальчик, одетый в меховую куртку с капюшоном, скрывающим большую часть лица. Ребёнок поёжился, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и схватил пригоршню рыхлого снега, безуспешно пытаясь слепить плотный снежок. Мальчишка раздражённо скривился — весёлая на первый взгляд затея себя не оправдала. Он спрыгнул с каменных ступеней и поднял глаза к небу, всматриваясь в далёкие очертания горных вершин, цепью растянувшихся вокруг долины.

— Эй, за ворота — ни шагу, как в прошлый раз! — в дверном проёме показалась грозная фигура Эскеля. — И чтобы гулял не больше часа — Весемир занятий не отменял. Понял меня? — ведьмак напоследок показал Кириллу сжатый кулак и скрылся в холодных каменных стенах.

Мальчишка вздохнул и молча кивнул, соглашаясь. Он уже целый месяц находился в обществе ведьмаков, понять которых до сих пор так и не смог, изо всех сил стараясь отогнать навевающие тоску мысли о доме, который остался, казалось, в таком далёком прошлом. Дети зачастую не в состоянии осознать глобальный масштаб тех событий, которые в корне меняют всю их привычную и размеренную жизнь. Кирилл отчаянно пытался понять причины всего произошедшего с ним, но его знания были слишком разрозненны и незначительны, и никак не складывались в чёткую картину. Окружающие его люди не могли дать ему ответов, которые ребёнок так жаждал получить.

Они были другими. Трое суровых мужчин, которые не были похожи на людей его мира. Они перестали с ним нянчиться практически сразу, с головой окунув в подготовку крепости к зимовке. Его возраст роли не играл — Ламберт тотчас заявил, что бездельников здесь не потерпят. «Будешь помогать по мере своих сил», — сказал Весемир, пока они шли за хворостом в соседнюю рощицу. Выбора особо не было. Кирилл понимал, что сбежать теперь не получится. Куда ни глянь — везде глушь и горы, а в окрестностях бродят звери пострашнее волков.

Мальчишка пробежал через двор и перепрыгнул небольшую деревянную изгородь, окружавшую конюшню. Внутри находились несколько породистых лошадей; клубы пара вырывались из ноздрей животных: холод заставлял их бить копытами в стойлах, фыркая и храпя. Кирилл пригнулся и пролез под небольшой доской, закрывавшей выход в одно из стойл. Гнедая кобыла с протяжным ржанием втянула ноздрями воздух, уставившись на мальчика блестящими чёрными глазами. Кирилл улыбнулся, довольный — его узнали.

— Эй, я тебе вкусненького принёс, — мальчик засунул руку за пазуху, вытаскивая кусочек сахара и небольшую морковку. Кобыла фыркнула, протягивая морду к раскрытой ладони и осторожно поедая угощение. — Умница, Янька. Тебе силы нужны. К весне ты уже совсем здоровая будешь, — лошадь тряхнула головой, словно соглашаясь со словами ребёнка. — Ну всё, мне пора. Завтра снова тебя навещу.

С этими словами Кирилл вышел из конюшни и побежал к воротам, которые, к полной его неожиданности, оказались заперты. Мальчишка просунул голову и плечи сквозь решётку и возмущенно закряхтел, не сумев протиснуться на другую сторону.

Заснеженные холмы манили к себе — одновременно опасные и такие притягательные великолепием снежной массы, что искрилась под редкими лучами солнца, едва пробивающимися из-за белёсых туч. Кирилл пробежал вдоль стены и взобрался по лестнице наверх, замерев на самом краю. Мост через ров был поднят; рычаг, который опускал его и отворял ворота, мальчишка был просто не в силах использовать. Он уселся на брошенный кем-то неподалёку ворох соломы и свесил ноги вниз с края стены, задумчивым взглядом окидывая окрестности. Всё естество бунтовало: его заперли в крепости, не дав возможности увидеть и узнать другой мир, который определённо существовал вне этих сырых каменных стен.

Кирилл, погружённый в собственные мысли, не заметил, как из-за поворота показалась фигура всадника, облачённого в странного вида плащ с капюшоном. Мальчишка прищурился, тщетно пытаясь разглядеть сквозь пелену усилившегося снегопада очертания лица незнакомца. Решив, что осторожность никогда не помешает, Кирилл вскочил на ноги и, пробежав по краю стены, спрятался за нагромождением ящиков и полусгнивших досок. Попытка скрыться не удалась: зоркий ведьмачий глаз не оставил незамеченной тень, мелькнувшую на самом верху крепостной стены. Мужчина удивлённо хмыкнул и тряхнул головой: ему показалось, или в крепости объявился краснолюд? Да ещё и такой тощий? Медальон отчаянно дёрнулся, когда из-за ящиков медленно показалась… детская голова?

— Эй! Хватит в прятки играть, — громкий голос Геральта эхом пронёсся по ущелью.

Но ему никто не ответил. Кирилл лишь бросил на незнакомца мимолётный взгляд и, спустившись с лестницы, поспешил укрыться за надёжными воротами внутренней крепости.

— Вот ведь курвёныш, — пробормотал себе под нос ведьмак. — Позови Весемира, скажи, что Геральт вернулся! — прокричал мужчина вслед мальчику, скрывшемуся за стенами замка. Лошадь захрапела и ударила копытом, когда всадник, спешившись, поднял вокруг морды животного облако свежевыпавшего снега.

Через несколько долгих минут мужчина вскинул голову вверх, услышав голос товарища.

— Какие люди к нам пожаловали, — хриплый голос Эскеля донёсся сверху, и Геральт поёжился, желая поскорее оказаться внутри стен крепости. — Мы уже не чаяли тебя этой зимой здесь увидеть.

Тяжёлые створы железных ворот поползли вверх, едва подъёмный механизм был приведён в действие. Деревянный мост с глухим стоном коснулся края рва, позволяя одинокому путнику пройти дальше. Ветер завыл, раздувая полы плаща; ведьмак схватил поводья своей пегой лошади, потянув ту за собой.

— Плотва твоя ещё цела? — в темноте сверкнули два вертикальных зрачка, когда отсвет горящего факела выхватил из темноты лицо Эскеля. — Ну, здорово, блудный ты наш.

Друзья пожали друг другу руки, и Геральт нетерпеливо дёрнул поводья: лошадь упрямо застыла на месте, не желая идти дальше.

— Плотва, старая ты дура, а ну, шагай! — ведьмак грязно выругался, когда кобыла внезапно взвилась на дыбы; подкованное копыто мелькнуло в опасной близости от седой головы. — Да что за…

Пальцы Эскеля молниеносно сложились в знак, и вокруг головы животного заискрилась, мерцая, едва заметная аура Аксия.

— Она привыкнет. Наши лошади тоже поначалу с ума сходили, — успокоил Эскель товарища, который в ответ лишь недоумённо пожал плечами. — Мальчишка. Все эти странности начались после его появления здесь. Ну да ладно, чего на морозе-то стоять, в замке поговорим.

— И давно здесь сей славный отрок? — Геральтпроследовал за другом, безуспешно пытаясь спрятать лицо от порывов промозглого ветра, что так назойливо норовил проникнуть в щели дорожной накидки. — Неужто кто-то из вас воспользовался Правом неожиданности?

— А чему ты удивляешься — ты сам воспользовался им однажды, — Эскель ухмыльнулся и кивнул в сторону тяжёлых дубовых дверей, которые вели в жилые помещения. — Они уже ждут.

Весемир и Ламберт поднялись из-за стола навстречу вошедшим в залу ведьмакам, яростно отряхивающимся от снега.

— Белый Волк, рад, что ты вернулся, — Весемир по-отечески хлопнул ученика по спине.

— Неужели вольная жизнь надоела? — Ламберт, приветствуя товарища, криво усмехнулся и кивнул головой. — Или же кметы настолько обнищали, что заказов совсем не осталось?

— Ага, жди. И чудовища сами собой исчезнут, — Геральт скрестил руки на груди, краем глаза наблюдая за черноволосым пареньком, который сидел в дальнем углу помещения, пальцем вырисовывая узоры на покрытом инеем оконце. Кирилл посмотрел на ведьмака, пристальным взглядом льдисто-голубых глаз окинув его с головы до ног. — И давно он здесь?

— Да уже почти с месяц как, — Весемир бросил взгляд на мальчика, который уже отвернулся к окну. — Замкнулся он в себе в последнее время. В первые дни болтал без умолку, а как осознал, что больше не вернётся в свой старый мир — говорит лишь по делу или односложно отвечает, когда мы что-то спросим. К нам он вроде как привык, но сомневаюсь, что насовсем.

— Нам же лучше, — пробормотал Ламберт. — И без него проблем хватает. Геральт вернулся, значит, пора решать, что с этим зверёнышем делать. Оставить здесь мы его всё равно не сможем, Весемир. И не смотри на меня так.

— Эй, Кирилл, подойди к нам, — Весемир махнул рукой, подзывая мальчика к себе. — Помнишь, мы говорили тебе об одном нашем товарище?

Кирилл нехотя поднялся со своего места и неспеша направился в их сторону. Мальчишка демонстративно прошёл мимо Ламберта, глянув на него исподлобья, на что ведьмак только хмыкнул и усмехнулся собственным мыслям. Остановившись напротив старого ведьмака и высокого беловолосого мужчины, мальчик вздёрнул подбородок и скрестил руки на груди, всей своей позой стремясь показать крайнюю незаинтересованность. Белоголовый, на которого весь этот выпад, казалось, не произвёл никакого впечатления, пристально уставился немигающим взглядом жёлтых глаз прямо в глаза ребёнка.

— Он такой же, как вы, — мальчишка медленно перевёл взгляд с одного ведьмака на другого.

— Это Геральт, — Весемир кивнул в сторону своего ученика. — Геральт, это Кирилл, наш найдёныш.

— В каком смысле, «найдёныш»? — Геральт удивлённо приподнял одну бровь. — Неужели кметы от голодного рта избавились?

— Ты сильно удивишься, но он в буквальном смысле появился из ниоткуда, — Весемир кивнул мальчику, и тот вернулся на своё место, исподтишка бросая на присутствующих любопытные взгляды. — На поляне неподалёку открылся магический портал небывалой силы, оставив после себя только его.

— Ты лучше расскажи, что здесь происходило в момент его появления и несколько дней спустя, — Ламберт, приблизившись к очагу, подкинул в потрескивающий огонь несколько сухих поленьев.

— А, может, это всего лишь очередной эксперимент неизвестного мага: вот и забросило мальчишку неизвестно куда? Порталы и не на такое способны, — Геральт нахмурился, погружённый в неприятные воспоминания. — Всегда есть вероятность того, что он сработает не как надо. Про родителей парень ничего не говорил?

— В том то и дело, что говорил. И рассказал не только про семью, но и про город, в котором жил, — Весемир сел за стол и достал из-за пазухи небольшой сверток. — Полюбуйся.

Геральт непонимающе взглянул на Эскеля и Ламберта, но те лишь пожали плечами.

— Смелее, неужели славный Белый Волк испугался неизвестного? — Ламберт указал на сверток, словно подталкивая друга к действию.

Пальцы ведьмака осторожно коснулись шероховатой поверхности свертка, распутывая узелок бечёвки и отводя края ткани в стороны. Геральт удивлённо приподнял одну бровь и взял в руки странный прямоугольный предмет из неизвестного гладкого на ощупь материала чёрного цвета. Загадочная штуковина легко уместилась в широкой загрубевшей ладони.

— Он назвал его «телефон», — Весемир посмотрел на гладкую поверхность, в которой промелькнуло отражение ведьмачьих глаз. — Он не работает. Не понял до сих пор принцип, но мальчишка сказал, что без электричества включить не получится.

— Разве такое возможно? — Геральт положил странный предмет обратно на стол, скорчив брезгливую мину, словно только что прикоснулся к чему-то очень заразному.

— Ещё как! Слышал бы ты его рассказы про, как его там… самолёты, которые людей по воздуху перевозят из города в город, — Эскель недоверчиво ухмыльнулся краем губ, пожав плечами.

— Исток? Насколько я знаю, неконтролируемо между мирами могут перемещаться лишь они, — Геральт окинул мальчишку задумчивым взглядом. — Что имел в виду Ламберт? Что именно случилось несколько дней назад?

Ведьмаки переглянулись, раздумывая, с чего начать рассказ в первую очередь. Внезапно тишину нарушил грохот упавшего кувшина, который при ударе о каменный пол незамедлительно разлетелся на мелкие черепки. Резко обернувшись на звук, четверо мужчин пристально уставились на Кирилла, который, стоя у стеллажей с травами, примирительно развел руками: мол «простите, случайно вышло». Весемир неодобрительно покачал головой, наблюдая за сконфуженным лицом мальчика.

— Дойдем и до этого. Но сначала опишу тебе последствия его первого появления. Нет, мы, конечно, сомневаемся, и даже выдвинули несколько теорий произошедшего, но… за всё то время, что я здесь живу, никогда ещё мы не натыкались на мёртвых утопцев, которых будто вывернуло наизнанку. И не только утопцы подверглись подобному. Я выявил радиус поражения и сопоставил его с эпицентром, в котором находился портал, послуживший причиной магической аномалии. Вся нечисть в километровой отдаленности от места появления мальчика отошла в мир иной — если, конечно, у них таковой имеется, — старый ведьмак развернул карту с несколькими отметками. — В тот момент мы явно чувствовали всплеск очень мощной магической энергии, которая воздействовала даже на стихии. Это было очень странно, но не идёт ни в какое сравнение с тем, что популяция нечисти вокруг замка резко сократилась.

— А что это за метки? Мне кажется, или они образуют некий символ? — Геральт низко склонился над потрёпанной картой, внимательно вглядываясь в изображение. — Что-то вроде круга и отходящих от него лучей.

— Да, но здесь обозначены далеко не все, — Весемир провёл по карте пальцем, вырисовывая недостающие линии. — Если я всё правильно понял.

— Видел этот символ раньше? — Геральт вопросительно посмотрел на учителя.

— На медальоне Кирилла, — пробормотал Эскель под нос, словно говорил сам с собой. — После того, как Весемир выявил, что знаки на карте складываются в таинственный символ, сомнений ни у кого не осталось. Грани медальона почти в точности копируют места всплесков магии во время появления аномалии. Мы хотели тщательнее изучить символы на медальоне, но…

— Вот тут и произошли события двухдневной давности. Точнее, их невольно спровоцировал один из нас, — старый ведьмак бросил укоризненный взгляд на Ламберта.

— Ты ещё скажи, что Сопряжение сфер тоже я устроил, — пробурчал Ламберт, отводя взгляд в сторону.

— Наш Ламберт спровоцировал новый всплеск магической энергии, сняв медальон с шеи спящего Кирилла. Надо было видеть выражение его лица, когда опытный и закаленный в боях ведьмак узрел перед своими очами абсолютно пустые, безжизненные глаза паренька, словно тот пребывал в каком-то трансе. Признаться честно, мне и самому было немного не по себе.

— Будет тут по себе, когда всё вокруг трясется и чуть ли не рушится, — ведьмаки вновь переглянулись.

— Хорошо то, что мы вовремя вернули медальон на место, и всё утихло. Иначе не видать бы нам больше нашего ворчливого товарища вовек, — Весемир поднялся из-за стола. — Сдаётся мне, он сдерживает те силы, что таятся внутри этого ребёнка. Понять бы, как они действуют…

— Силы Истока, да ещё и у нас прямо под боком, — Геральт глубоко задумался. — И что же мы будем с ним делать? Где гарантии того, что мы справимся с подобными явлениями и в будущем?

— Нет гарантий, но я предлагаю оставить его здесь хотя бы до лета, чтобы я смог понаблюдать за ним. Если медальон сдерживает Силу, то риск далеко не так велик, — Весемир нахмурился, увидев раздосадованное лицо Ламберта.

— Опять ты за своё. Если он останется до лета, что потом? У нас есть свои дела, мы не сможем торчать здесь несколько лет подряд, чтобы, видите ли, понаблюдать за ним. И дело даже не в том, что меня раздражает твоё навязчивое желание оставить его здесь, несмотря на риск возникновения подобных магических аномалий в будущем — в конце концов они могут стереть нас с лица земли. Мы живём здесь от заказа до заказа, — Ламберт поочерёдно вглядывался в лица каждого из ведьмаков. — За ним попросту некому будет присматривать.

— И что ты предлагаешь? Отвезти его на большую землю и вышвырнуть где-то посреди большака? Я могу оставаться здесь до тех пор, пока это необходимо, — Весемир не желал затевать спор, но необходимо было выслушать мнение каждого. — Уверен, что подобные действия не повлекут за собой череду ещё больших проблем?

— Может, друиды смогут ответить нам на некоторые вопросы? — Геральт хлебнул морса из кружки и поморщился, когда горькая субстанция резанула по горлу. Увидев ехидную улыбку на лице Ламберта, он тут же понял, что это пойло приготовил не кто иной, как поганенько ухмыляющийся ведьмак. — Мышовур ведь знаком с подобным проявлением Силы.

— Скеллиге? Ты про Паветту? — Эскель одобрительно кивнул. — Только вот не опасно ли это? Не забывай, что если чародеи узнают про его способности…

— С чего ты решил, что они что-то узнают? — Геральт нахмурился. — Если уж Весемир хочет понять, действительно ли опасен пацан, то пусть понаблюдает за ним. Насчёт этого я с ним согласен. Всё равно другого выбора у нас нет.

— Я, конечно, знал, что ты не от мира сего, но чтобы настолько? — Ламберт покачал головой. — Может, тебя травами в детстве перепоили? Здравый смысл, ау, вернись в дырявую башку Геральта!

— Твои причитания ничего не изменят, Ламберт, — Весемир решительно покачал головой. — Мальчишка остаётся, и точка. Пока не решим, что с ним делать дальше.

Увлеченные спором ведьмаки не сразу заметили, как звенящее эхо разносит их голоса по зале, внезапно наполнившейся тишиной. Мужчины, чьи медальоны предупреждающе задрожали, не обратили на это никакого внимания, посчитав обычной реакцией на присутствие мальчика. Но концентрация магии в помещении неотвратимо увеличивалась; ведьмаки затихли, увидев, как Кирилл, подхваченный невидимым потоком, взмыл в воздух, застыв в полуметре над землёй и взглядом ничего не выражающих глаз уставившись в потолок.

— Твою ж дьявольскую душу, — процедил сквозь зубы Ламберт, не в силах двинуться с места. — Что, мать вашу, такое теперь каждый день происходить будет?

Геральт шагнул было вперёд, сложив пальцы в знак, но твёрдая рука учителя предостерегающе схватила его за плечо, не позволяя сделать ни шагу. По телу Кирилла прошла волна синей магической энергии, заполняя помещение и обтекая фигуры ведьмаков, словно вода камень.

— Знаки на него не действуют, уже пробовали, — пояснил Весемир, одновременно улавливая витавший в воздухе, едва различимый запах заплесневевших грибов. — Неужели?..

— Тебе не скрыться от меня, дитя времени, — хриплый голос, совершенно не похожий на голос мальчика, вырвался из горла Кирилла, словно он был одержимым. — Неважно, где он тебя спрячет, в каких мирах затеряется твой след, знай, что не будет мне покоя до тех пор, пока силы твои не будут принадлежать лишь мне одному. Когда-нибудь ты вернешься в мир, где появился на свет…

Новая, ещё более мощная энергетическая волна прошлась по зале, заставляя дребезжать расставленные на стеллажах стеклянные склянки с травами. Кирилл упал навзничь, всем телом впечатавшись в холодный каменный пол.

— Кирилл? — Весемир сделал несколько шагов вперёд, заботливо склоняясь над неподвижным телом мальчика. — Ты в порядке?

Мальчишка шевельнулся и, покачиваясь словно тростинка на ветру, с трудом поднялся на ноги, но тут же снова осел на каменный пол, скрестив ноги «в позе лотоса», как обычно говорили в его родном мире. Голубые глаза непонимающе смотрели на ведьмаков, которые стояли чуть поодаль, озадаченные и хмурые, всё ещё находясь под впечатлением от только что развернувшейся сцены.

— Что? Я что-то сделал не так? — мальчишка повёл плечами, встревоженно вглядываясь в сердитые лица.

— Да ты издеваешься, — Ламберт скривился и издал нервный смешок. — Такого раньше не было. Какие сюрпризы нас ещё ожидают?

— Я ничего не помню, — Кирилл посмотрел прямо в глаза Геральту, словно пытаясь прочитать мысли ведьмака.

— И неудивительно. Я не сразу уловил запах грибов, но полагаю, что именно они и послужили причиной произошедшего, — Весемир подошёл к мальчику и увидел разбитую склянку, которую зацепил упавший кувшин. — Галлюциногенные грибы, точнее порошок из них. Он просто вдохнул пыльцу, что и спровоцировало нечто вроде транса.

— Сдаётся мне, что охота за ним уже началась, — Геральт отошёл в сторону, перекинул дорожную сумку с вещами через плечо и посмотрел на Весемира. — Дорога была тяжёлой, завтра придумаем, чем его занять.

С этими словами ведьмак скрылся за дверью, намереваясь как следует отдохнуть после нескольких дней в пути. Через несколько часов крепость погрузилась в сонную тишину, лишь изредка прерываемую завыванием ветра, разбушевавшегося за стенами замка. Где-то вдали, у старой, разрушенной сторожевой башни завыл волк — протяжно и отчаянно, словно стремясь поделиться своей тоской со всем миром. И лишь эхо, отразившееся от горных вершин, вторило ему — одинокой и неприкаянной душе, затерянной среди ледников и безмолвных снежных ущелий.

***

Лучи зимнего солнца, холодные, словно иней, коснулись башен ведьмачьей крепости, медленно скользя вниз по каменным стенам. Мириады снежинок заискрились, кружась и переливаясь в причудливом мерцании, словно самоцветы. Солнечный зайчик упал на лицо Кирилла, заставив того слегка сощуриться. В ту же секунду мальчишка почувствовал весьма ощутимый толчок в грудь и неуклюже повалился в сугроб; над ним нависла тень ведьмака.

— Никогда не позволяй чему-либо отвлечь тебя, как, например, случилось только что, — Эскель поднял отлетевший в сторону тренировочный деревянный меч и протянул его Кириллу, помогая встать. — Всегда старайся оценивать ситуацию, отмечая мельчайшие детали, но не раздумывай над своей стратегией слишком долго. Когда твоя жизнь зависит от правильной оценки происходящего, даже потерянная секунда может иметь решающее значение.

— А если я не хочу владеть мечом? — мальчишка нахмурился, бросая недовольные взгляды на ведьмаков, которые тренировались чуть поодаль.

— Тогда ты и дня не проживешь без нашей защиты. Никто из нас не сможет постоянно быть рядом с тобой и спасать тебя в случае малейшей опасности, — Эскель кивнул в сторону тренировочного манекена. — Приступай. А мы поглядим, что ты успел усвоить.

Кирилл схватил деревянный меч и отошёл в сторону, стараясь не обращать внимание на суровые лица ведьмаков.

«Ведьмак, что это вообще за слово такое? — размышлял Кирилл про себя. — Почему я вообще здесь оказался?»

Мальчишка, размахнувшись, ударил мечом по манекену и услышал за спиной ехидный смешок Ламберта.

— Таким ударом ты разве что муравья задавишь, — Геральт подошёл к мальчику и сжал его руку, направляя удар под правильным углом. — Всегда рассчитывай силу удара и следи за инерцией. Слишком сильный удар может выбить тебя из равновесия, слишком слабый — даст возможность твоему противнику контратаковать. Да, так уже лучше, только бей чуть сильнее.

Беловолосый отошёл в сторону, вовлекаясь в учебный бой со своими товарищами. Они ловко владели мечом — с этим Кирилл поспорить не мог. Он невольно ловил каждое их молниеносное движение во время тренировки, наблюдая за тем, как сверкает на солнце меч, как звенит, разлетаясь по округе, эхо ударов стали о сталь.

В пылу спарринга мужчины не сразу заметили, что мальчишка исчез из поля зрения. Весемир, оглядевшись по сторонам, заметил следы, теряющиеся за деревянной оградой конюшни.

— Иногда мне кажется, что ничего из нашей затеи с обучением не получится, — промолвил старый ведьмак, прислонившись спиной к каменной стене. — Другой он; наш мир слишком отличается от его родного.

— Потянуло тебя опять в размышления, — Геральт пнул носком сапога слежавшийся комок снега. — Его родной мир, возможно, потерян для него навсегда. Если он не поймёт, что меч за спиной и умение постоять за себя — неплохой способ выжить, то лучше прямо сейчас отказаться от затеи изменить в его восприятии хоть что-то. Посмотрим, чему он научится до лета, а там уже видно будет. Как-никак, раз мы собираемся на Скеллиге, мальчишке нужно научиться не давать себя в обиду. Островитяне — суровый народ.

— С этим не поспоришь, — улыбнулся Весемир и обернулся, услышав топот копыт и лошадиный храп.

— Я же говорил, что она выздоровеет, — Кирилл, улыбаясь, словно самый счастливый человек на земле, вывел Яньку во двор, пальцами крепко вцепившись в гриву лошади.

Ветер развевал его угольно-чёрные волосы, отбрасывая на бледное лицо жутковатую тень. Глядя сейчас на Кирилла, стоявшему поодаль Весемиру казалось, что мальчишка сплетён из сплошных контрастов и резких оттенков постоянно меняющихся эмоций. Ещё несколько минут назад он источал недовольство, а теперь сияет от радости, словно сталь меча на солнце. Невозможно угадать, что последует за этой мимолётной улыбкой через минуту. Старый ведьмак по собственному опыту знал, что подобный характер не приносил своему хозяину ничего хорошего.

Гнедая кобыла жадно втянула ноздрями воздух и ударила передним копытом по земле, разгребая снег под ногами. Мальчишка легко ударил лошадь по бокам пятками, пуская её шагом вокруг двора.

— Шею только не сверни, — Весемир шагнул в его сторону, но внезапно остановился, в последний момент решив понаблюдать со стороны.

— Меня папа научил, я не упаду, — Кирилл слегка склонился к шее лошади, позволяя ей самой идти вперёд. — Она немного хромает. Но ведь ей уже лучше, чем раньше?

Мальчик подвёл кобылу к забору и, придерживаясь за лошадиную гриву, перелез на него, едва не свалившись в сугроб.

— Ты должен был удары отрабатывать, а не сбегать от занятий, — Весемир, окинув Кирилла строгим взглядом, подошёл к кобыле, ощупывая на её ноге поврежденное сухожилие. — Чтобы больше такого не повторялось. Ещё час тебе на тренировку.

Кирилл нахмурился. Слова оправдания так и норовили вырваться наружу, но мальчишка упрямо сжал губы, зная, что спорить бесполезно. Почему они решили, что могут указывать ему, что и как делать? Неужели всё это обучение важно настолько, что ему просто не оставили другого выбора, кроме как послушно выполнять все их указания? Он не отрицал того, что владение мечом довольно-таки полезный навык, особенно, когда видел, как орудуют этим отточенным смертельным оружием сами ведьмаки.

Душа мальчика рвалась к родному дому, затерявшемуся среди холодных звёзд времени. Но Кирилл понятия не имел, как вернуться в свой мир. Но ведь ему помогут? В этом мире наверняка живут не только эти четверо ведьмаков. Кто-нибудь непременно отправит его обратно домой.

Время расставит всё по своим местам. Тайное станет явным. Он не всегда будет маленьким и зависимым от помощи этих мужчин. Но сейчас мальчишка дал себе слово, что во что бы то ни стало научится защищать себя сам. «Раз они говорят, что без знаний, которым они хотят меня обучить, я не выживу в их мире — значит, я буду учиться. Не ради них, но ради того, чтобы однажды вернуться домой».

Комментарий к Глава 2. Первая встреча.

Подбежала ещё одна глава, знаю, что долго и подобное. Возможно она не насыщена чем-то уж прям очень интересным, но всё же, это ведь только начало. Последующая глава планирует визит к друидам и точку в детстве героя после первой встречи с маленькой Цири, дальше уже будет временной скачок и начнётся совместное обучение с Цири в Каэр Морхене. (по крайней мере мне так думается) приятного чтения ^_^

========== Глава 3. Скеллиге. ==========

Жёлтый отблеск луны отразился на морской глади, подёрнутой лёгкой рябью от слабого дуновения ночного бриза. Небольшой корабль причалил в порту, но с судна, против обыкновения, не сошла толпа громкоголосых купцов, как это обычно бывало в больших портовых городах континента: в сравнении с островами Скеллиге, Новиград был переполнен людьми, чей основной доход напрямую зависел от торговли. Здесь же, на суровых северных островах море испокон веков принадлежало пиратам, что рыщут вокруг в поисках лёгкой добычи. Купцы — народ осторожный: сто раз обдумают возможные риски и прибыль и, если затея не сулит им ничего, кроме убытков, а, зачастую, и риска для жизни, расчётливый народец ни за что не захочет лишний раз подставлять свою шею под удар судьбы.

Вот и на этот раз с корабля, приставшего к причалу в порту Каэр Трольде, сошла лишь горстка людей, в одночасье растворившихся в толпе, явно не желая привлекать к себе излишнее внимание.

— Нет, уговор был на тысячу! — визгливый голос капитана корабля заставил седовласого мужчину закатить глаза и тяжело выдохнуть. — А ты мне только половину всучил. Грабеж средь бела дня!

— Да, но в уговоре нашем не было и слова о том, что мне придётся защищать твою посудину от толпы прожорливых сирен, — белоголовый усмехнулся и скрестил руки на груди. — И напомни мне, кто же всё-таки виновен в том, что моя лошадь не дожила до нынешнего дня?

— Я… эээ, — капитан виновато отвёл взгляд в сторону и смущённо почесал затылок. — Ладно, твоя взяла. Если бы не глаза змеиные, отменный из тебя получился бы купец, милсдарь ведьмак.

— Не ты первый мне это говоришь, — Геральт перекинул дорожную сумку через плечо и негромко свистнул, привлекая внимание мальчишки, стоявшего у кормы, перегнувшись через борт. — Нам пора.

— Куда мы пойдем? — Кирилл стремительно сбежал по деревянным мосткам на причал и тут же налетел на стражника, заставив того грязно выругаться: мальчишка пребольно наступил ему на ногу.

— Смотри, куда прёшь, растяпа! — стражник, ворчливо ругаясь, прошёл мимо. — Понаедут же всякие ротозеи!

— Ну вот, не успел ещё с корабля сойти, а уже чуть по голове не получил, — Геральт затянул потуже перевязь плаща и накинул капюшон на голову, скрывая лицо в тени.

— Видишь тот замок на вершине скалы? — ведьмак указал пальцем вдаль. — Вот туда мы и держим путь.

Но Кирилл его совсем не слушал — мальчишка с восторгом оглядывался по сторонам, бросая взгляды то на толпу, то на море, то на горные хребты, едва различимые сквозь пелену лёгкого вечернего тумана.

— Эй, зевать потом будешь. Живо за мной! — Кирилл, безошибочно распознав суровые нотки в голосе ведьмака, тут же поспешил догнать его, напоследок всё же бросив восхищенный взгляд на скелеты строящихся драккаров, вокруг которых сновали занятые своим делом люди.

Долгий путь вверх по склону прошёл в полнейшей тишине, прерываемой лишь отдаленным шумом волн, бьющихся о скалы. У тоннеля, ведущего к замку, Геральт остановился, бросив на мальчика понимающий взгляд.

— Устал? — мужчина криво улыбнулся, когда Кирилл отрицательно помотал головой. — Мы почти на месте.

Пройдя длинный тоннель, пробитый прямо в скале, ведьмак и мальчик остановились у ворот, которые вели во двор замка. Стражники, чьи лица освещались светом пылающих факелов, едва завидев незнакомцев, сделали шаг навстречу, преграждая им путь.

— Вы кто такие будете? Поздно уже, ворота заперты! — раздался громкий окрик одного из стражников, явно молодого и, в силу возраста, совсем неопытного. — Завтра приходите.

— Мне по срочному делу. Передайте ярлу, что ведьмак Геральт хочет с ним поговорить, — другой стражник наклонился к уху своего товарища и что-то ему прошептал, тщетно надеясь, что ведьмак его не услышит. — Да, да, ты не ошибся — я тот самый Геральт из Ривии.

— Ждите здесь, я сообщу ярлу, — караульный скрылся за углом, оставив вновь прибывших коротать время под пронизывающими порывами холодного ветра, что неизменно дул со стороны Великого моря.

Кирилл сильнее закутался в плащ, пряча лицо под капюшоном. Он безумно устал, но ни в коем случае не хотел, чтобы его жалели, и поэтому старательно делал вид, что с ним всё в порядке. Но мальчик не мог обманывать сам себя — всё тело нещадно ныло, словно по нему не один раз прошлись чем-то тяжёлым, а желудок скрутила голодная судорога. И этот адский холод, вдобавок к ни на минуту не прекращающемуся ветру, который едва не сбивал его с ног, лишь усиливал и без того неслабое раздражение, непрерывно нарастающее внутри. Кирилл выжидающе вскинул голову, когда спустя добрых десять минут вернулся стражник, ведя за собой худощавого мужчину, одетого в пышный костюм наподобие тех, которые мальчишка видел в старых исторических фильмах.

— Сударь ведьмак, — мужчина едва заметно кивнул.

— Арнвальд, — Геральт кивнул в ответ.

— Он с вами? Тогда прошу вас обоих пройти за мной, — управитель ярла спустился по каменным ступеням и пересек внутренний двор. — Ярл был удивлён, когда узнал, что Белый Волк пожаловал в гости. Вы к нам надолго?

— Как получится, — Геральт посмотрел на Кирилла, поймав усталый взгляд мальчика.

— Что? — мальчишка вопросительно вскинул брови.

— Ничего. Просто проверял, не сбил ли ты с ног очередного стражника, — ведьмак заметил сконфуженное лицо Кирилла и улыбнулся краем губ.

Арнвальд остановился у массивных деревянных дверей, ведущих в покои ярла.

— Прошу оставить ваши вещи здесь. Я распоряжусь, чтобы их доставили в отведённые вам комнаты, — с этими словами мужчина проследовал дальше по коридору и скрылся за ближайшим поворотом.

Ведьмак толкнул дверь, входя в просторную залу, освещённую мягким светом множества свечей. Звук шагов заглушал мягкий ковёр, почти целиком устилавший холодный каменный пол комнаты.

— Белый Волк! Рад тебя видеть, — крупный мужчина с рыжей шевелюрой и густой бородой шагнул к ним навстречу и радушно развел руки в стороны, словно желая тепло поприветствовать старого знакомого.

Но, как оказалось, в своих предположениях Кирилл ошибся. Рыжебородый так никого и не обнял, лишь протянув руку для рукопожатия, что тут же не преминул сделать ведьмак. Мальчишка вскинул голову, наблюдая издали за мужчиной, который очертаниями своей могучей фигуры напоминал ему великана. Его зычный голос, эхом разносящийся по внушительных размеров комнате, заставлял Кирилла неуверенно переступать с ноги на ногу; но стоило глазам мужчины остановиться на нём, как мальчик немедленно застыл как вкопанный.

— Я смотрю, ты не один. С каких это пор в путешествиях тебя сопровождают дети? — дружелюбно усмехнулся великан, делая шаг в сторону замеревшего в напряжённом ожидании Кирилла. — Сдаётся мне, что всё это неспроста.

— Твоя наблюдательность, как я вижу, не оставила тебя, — Геральт опустился на невысокий стул, обитый мягкой оленьей кожей. — Если бы не серьёзные обстоятельства, вынудившие меня к этому, мальчика бы здесь не было.

— Эй, малыш, не стой там. Лучше присядь, отдохни — небось устал с дороги-то, — Крах улыбнулся, уловив каплю любопытства в широко распахнутых глазах ребёнка. — Он всегда такой нелюдимый?

— Нет, просто дай ему привыкнуть, — Геральт откинулся на спинку стула и расслабленно выдохнул. — Мне бы с Мышовуром поговорить.

— Вы, наверное, жутко голодны после такого долгого путешествия, — ярл решительно зазвонил в едва не утонувший в его огромной руке золотой колокольчик, и уже через пару секунд двери покоев распахнулись, впуская в помещение услужливого Арнвальда. — Вели накрыть на стол — нашим гостям нужно набраться сил с дороги.

Управитель кивнул, мгновенно скрывшись из виду, словно его здесь и не было.

— Пойдём, расскажешь мне всё за ужином, — приглашающим жестом ярл кивнул в сторону двери.

— Как поживают твои домочадцы? — искренне поинтересовался Геральт, не снимая ладонь с плеча Кирилла, пока все вместе они шли по ярко освещённому коридору замка. — Дети, небось, уже подросли.

— Подросли — не то слово. Старший доставляет всё больше хлопот, — ярл издал тихий смешок. — Да и дочь со своими проказами не отстаёт от своего брата. Достойная мне замена растёт.

— Какие новости из Цинтры? Давно там был? — Геральт и сам не знал, какой ответ хотел бы услышать, но почему-то решил, что спросить стоит. — Королева всё ещё гневается?

— Характер у неё такой, — Ан Крайт усмехнулся. — Но на глаза ей лучше не попадайся. На днях, скорее всего, она прибудет на острова с визитом. Советую тебе в это время познакомиться с доской объявлений: давно к нам ваш брат не заглядывал.

Геральт понимающе хмыкнул, вспоминая свой последний разговор с Калантэ. Он хорошо помнил надменный, холодный тон её голоса, хотя та и старалась не подавать вида и скрыть под маской царственного равнодушия своё негодование и раздражение от отголосков произошедших несколько лет назад событий. Помнил он и слова Мышовура о том, что королева намеревалась его убить. Ведьмака это, вопреки ожиданиям друида, тогда совершенно не удивило. Он был готов к чему-то подобному и подозревал, что его опрометчивое пожелание, со временем так или иначе выйдет ему боком.

Но сейчас всё это не имело никакого значения. У него важное поручение, от которого зависит, возможно, не только судьба ребёнка, но и жизни его друзей.

— Стол уже накрыт, — голос ярла вернул Геральта к действительности. — Налетай, парень, не стесняйся.

Кирилл почувствовал, как в отчаянном призыве утолить голод яростно заурчал пустой желудок, едва до мальчика донеслись всевозможные аппетитные запахи.

— Так зачем тебе понадобился Мышовур? — Крах одобрительно взглянул на Кирилла, который набросился на еду, словно голодный волк.

— Насколько я знаю, твой друид имел дело с Силой Паветты, — Геральт сощурил глаза, внимательно наблюдая за реакцией ярла. — И так уж сложилось, что, возможно, с такой же Силой столкнулся и я. Вот и интересно мне, что расскажет мне про неё наш защитник природы.

— Ты сможешь поговорить с ним только завтра. Я сообщу ему, что ты здесь, — Крах нахмурился. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мои подозрения верны?

— Верны, в какой-то степени, — ведьмак кивнул. — Но точно ответить я смогу лишь после того, как его осмотрит друид.

— Занятно всё это. Ты так долго старался избегать подобного, но оно неотвратимо следует за тобой, — ярл задумался и пробормотал себе под нос: «Значит, он всё-таки был прав…»

— О чём это ты? — Геральт насторожился. — Крах?

— А? Не обращай внимание, это я так, — Ан Крайт отмахнулся, словно ничего и не было. — Мальчишка валится с ног. Лучше отдохните с дороги, а завтра всё обсудим более подробно. Доброй ночи.

Геральт согласно кивнул, взглядом провожая фигуру ярла. Ему ведь не послышалось? Крах проговорился, явно над чем-то глубоко задумавшись. Но что бы это могло значить? Ведьмак тяжело вздохнул и встрепенулся, вспомнив про мальчишку. К удивлению мужчины, Кирилл уже спал, сидя за столом и опустив голову на руки, сложенные возле тарелки с горой наваленной вперемешку еды. Геральт вздохнул и поднялся на ноги. Ладонь потянулась было к плечу ребёнка, желая разбудить, но вдруг застыла в сантиметре от мерно вздымающейся спины мальчика. Ведьмак негромко вздохнул, обдумывая дальнейшие действия. Тихие шаги Арнвальда раздались за спиной, обращая на себя внимание.

— Ваши комнаты готовы, — полушёпотом проговорил управитель, наблюдая за тем, как ведьмак, стараясь не разбудить своего подопечного, бережно поднимает его на руки, замерев на долю секунды, словно сомневаясь в правильности принятого решения.

— Прошу за мной, — Арнвальд по извилистым коридорам провёл их на этаж выше и оставил у дверей гостевой комнаты.

Геральт уложил Кирилла на широкую, устланную меховыми шкурами, кровать, заботливо накрыв безмятежно спящего мальчика пёстрым стёганым одеялом, а сам устало опустился в стоящее в углу комнаты большое кресло, скрытое в тени. Затёкшие мышцы отозвались ноющей болью, и ведьмак закрыл глаза, погружаясь в лёгкую дремоту.

***

Ярл Ан Крайт шёл по подземному коридору, стараясь не обращать внимания на тусклое мерцание горящих факелов, которое раздражало нервы, и так натянутые до предела. Мужчина толкнул массивную дубовую дверь, оказавшись в просторном помещении. Магический голем, охранявший вход, шевельнулся, но тут же затих: его остановил короткий взмах руки друида.

— Мой ярл? Если после моей просьбы не беспокоить меня вы всё-таки пришли, не означает ли это, что у вас ко мне срочное дело? — высокий, умудрённый опытом друид с седой окладистой бородой повернулся к вошедшему, впившись в того испытующим взглядом старческих проницательных глаз. — Что тебя тревожит, Крах?

— Ведьмак… — ярл окинул помещение рассеянным взором. — И мальчик, которого он привёл с собой.

— С чего ты решил, что это именно он? Я не почувствовал его появления. Значит, это не может быть он, — Мышовур задумался. — А что сказал сам Геральт?

— Ничего. Осторожничает, как всегда, — Крах на несколько секунд погрузился в собственные мысли. — Не мог тот старец ошибиться? Ведь слова безумного старика, находившегося в горячечном бреду, могли быть всего лишь следствием его болезни.

— Я бы так и подумал, если бы не факты, — друид взмахнул рукой над глиняной чашей с водой и прошептал заклинание. — Ты ведь помнишь слова, что шептал старик?

Крах кивнул и подошёл ближе к друиду, склонившись над чашей. По воде прошла едва заметная рябь, и, приглядевшись, ярл увидел комнату, в которой остановились его гости. Мальчишка, накрытый одеялом, спал, но ведьмака Крах не увидел.

— На первый взгляд обычный ребёнок, ничем не отличающийся от сотен других его возраста, — Мышовур провёл рукой над поверхностью воды, и изображение мальчика увеличилось и стало более чётким. — Я что-то чувствую, но не могу понять, что именно. Ощущение такое, будто я прикоснулся к силам природы. Странно всё это, очень странно.

— Тогда, думаю, тебе стоит завтра же поговорить с ведьмаком и всё выяснить, — с этими словами Крах прошёл к выходу из помещения. — И не медли с этим. Послезавтра прибудет Калантэ с Цири и мне бы не хотелось, чтобы к этому времени ведьмак всё ещё был здесь. Это для его же блага.

Мышовур кивнул, задумчивым взглядом провожая фигуру ярла, скрывшегося за массивной деревянной дверью.

На следующий день друид, в тягостных раздумьях не сомкнувший ночью глаз, поджидал Геральта на внутреннем дворе, где тот седлал своего коня.

— Приветствую тебя, Мышовур, — промолвил ведьмак и повернулся к друиду лицом. — Как жизнь твоя лесная?

— И тебе желаю здравствовать, Белый Волк, — Мышовур едва заметно склонил голову в знак приветствия. — С чем пожаловал?

— Дело у меня к тебе есть, срочное, — Геральт привязал коня к деревянной балке. — Мы можем поговорить с глазу на глаз?

— Нас здесь никто не потревожит, — Мышовур, не в силах скрыть нетерпение, переступил с ноги на ногу. — Я слушаю тебя.

— Со мной прибыл мальчик, которого полгода назад в окрестностях Каэр Морхена нашли мои товарищи. По их словам, при его появлении произошли аномальные явления, затронувшие силы стихий и не только, — ведьмак облокотился плечом о каменную стену. — Эти магические аномалии уничтожили значительное количество нечисти, обитавшей вокруг замка.

— Интересно, весьма интересно, — друид окинул мужчину внимательным взглядом зелёных глаз. — А причиной подобного стал портал?

— Весемир выдвинул теорию, что всплеск смертоносной энергии был вызван медальоном на шее мальчика. Что-то вроде защитной реакции артефакта в попытке сохранить жизнь своего хозяина.

— Что-то ещё? С чего вы решили, что ребёнок обладает некой магической силой?

— Было несколько случаев, которые убедили нас в этом. При попытке снять медальон силы вырвались наружу, едва не разрушив всё помещение, где в тот момент находился мальчишка, — Геральт протянул друиду маленький свиток. — Это символы, что изображены на медальоне. Я, признаться, рассчитывал, что ты сможешь мне ответить на некоторые вопросы: ты ведь уже имел дело с чем-то подобным. Мы, конечно, можем ошибаться, предполагая, что ребёнок Исток, но всё же, дополнительные гарантии не помешают.

— Я должен его осмотреть — Мышовур кивнул, словно ответив на заданный самому себе вопрос. — Приведи его к Священному Дубу. Там и выясним, что из себя представляет твой подопечный.

— Ритуальные танцы вокруг древнего дерева? — Геральт хмыкнул, отвязывая коня. — Договорились. Жди нас на месте.

Ведьмак поднялся по ступеням и окликнул мальчика, который сидел за столом напротив детей ярла и о чём-то оживленно с ними беседовал.

— Эй, Кирилл, нам пора, — паренёк, встрепенувшись, кивнул и, сказав что-то напоследок своим новым знакомым, проследовал за ведьмаком. — Путь не близкий, поэтому поедем верхом.

— Я тоже? А где моя лошадь? — задорный блеск в глазах Кирилла тут же потух, когда ведьмак кивнул в сторону своего коня.

— Нет уж, парень, не сегодня, — Геральт помог мальчишке забраться в седло, прежде чем самому вскочить на спину лошади. — Ну, держись крепче.

Белоголовый ударил коня пятками, пустив его рысью. Стражники, недовольно бурча, торопливо разбегались в разные стороны, боясь ненароком попасть под копыта животного.

Солнце щедро заливало ярким светом зелёную равнину, по которой стремительно мчались двое всадников. Полевые цветы утопали в буйстве красок, источая пьянящий голову аромат. Ярко-голубое небо, раскинувшееся над головой, протянулось над горными вершинами, чьи снежные пики лениво купались в лучах летнего солнца. Горная речушка с шумом текла по ущелью, устремив свои кристально чистые воды навстречу суровому северному морю. Кирилл не мог оторвать взгляд от нетронутой первозданной красоты дикой природы, что раскинулась сейчас перед его восторженным взором.

Природа в окрестностях Каэр Морхена тоже была по-своему красивой, но мальчик не чувствовал в ней искру той жизни, которая так остро ощущалась, неудержимо стремясь вырываться на волю, здесь, на далёких островах Скеллиге. Этот край манил его, обещая открыть мальчику все свои неизведанные секреты и показать места, куда доселе ещё не ступала нога человека.

Равнина сменилась густым лесом, в котором витал терпкий запах хвои и можжевельника. Десятки птичьих голосов звенели в кронах вечнозелёных деревьев, переливаясь раскатистыми трелями.

— Здесь всегда так красиво? — зачарованно спросил Кирилл, поворачивая к ведьмаку лицо, исполненное неприкрытого восторга.

— Понравились виды? — Геральт сознавал, что восхищение мальчика было вполне обоснованным. — Каждое время года здесь красиво по-своему, но всё же лето в этих краях мне нравится больше всего.

— Я тоже люблю лето, — Кирилл медленно провёл ладонью по шелковистой гриве коня, словно пробуя её на ощупь. — А ты играл когда-нибудь в снежки? Снеговиков лепил?

— Ууу, вот ты и перестал изображать из себя недоверчивого зверька, — улыбнулся Геральт и ловко склонил голову к плечу мальчишки, избегая удара растущей поперек дороги ветки соседнего дерева. — А Крах теперь будет считать, что ты совсем одичал в Каэр Морхене.

— Да, но ты ведь сам велел мне помалкивать, — парировал Кирилл, хитро улыбаясь, — а я сделал всё так, как меня учил дядя Весемир.

— Будь он здесь, он нашёл бы несколько недочётов в твоём поведении. Например, разговор с детьми ярла, — Геральт услышал тихий вздох. — Что тебе по этому поводу говорил Весемир?

— Да, согласен; но я же не сам его начал! Они внезапно появились в том зале, пока я тебя ждал, — Кирилл поймал неодобрительный взгляд ведьмака и снова вздохнул. — Весемир говорил: «Старайся не привлекать излишнее внимание и избегай любых расспросов о себе».

— Так-то лучше, — Геральт одобрительно кивнул. — Ты ведь не боишься?

— Боюсь, наверное, — Кирилл не стал врать. — Это плохо? Бояться чего-то?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — ведьмак направил коня вверх по склону, на котором не одну сотню лет рос гигантский древний дуб друидов. — Тебе не стоит бояться Мышовура. Тем более, что я буду находиться неподалёку.

— А мы вернёмся в Каэр Морхен?

— Не слишком ли много вопросов ты задаешь? — ведьмак остановил коня у огромного валуна и помогмальчику спешиться. — Ну вот, мы на месте. Найти бы ещё этого бородача.

— Ого, какое огромное дерево, — Кирилл задрал голову вверх, щурясь от слепящих глаза солнечных зайчиков, пробивающихся сквозь густую темно-зелёную листву дуба. — Оно, наверное, очень старое?

— Старее, чем этот лес, — скрипучий голос, внезапно зазвучавший за спинами путников, заставил их резко обернуться: перед ними стоял друид, облачённый в длинную церемониальную мантию. — Добрались без происшествий? Скажи мне, как тебя зовут, мальчик?

— Кирилл, — ответил парнишка, украдкой бросив взгляд на людей, толпившихся за спиной этого странного старика.

— Подойди ближе, — Мышовур достал из-за пазухи небольшой мешочек. — Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь.

Мы­шовур и остальные дру­иды спустились в низину, ос­та­вив ведь­ма­ка на вершине холма в одиночестве ждать завершения ритуала. Друиды обступили Кирилла неплотным по­лук­ру­гом, начав читать нараспев все­воз­можные зак­ли­нания, зна­чение и смысл ко­торых мальчик по­нять не мог. Не зная, что ещё предпринять, он просто сто­ял, переводя не­довер­чи­вый взгля­д с од­но­го старца на дру­гого, по­ка на­конец не по­чувс­тво­вал, как по ли­цу рассыпалась какая-то странная пыльца с резким, необычным за­пахом. Пос­ле это­го маль­чиш­ка уже совершенно не ви­дел и не слы­шал происходящего: соз­на­ние не­от­вра­тимо погружалось во ть­му, наполняя те­ло ощущением свинцовой тя­жести и нестерпимой зу­дящей боли.

— Не ос­лабляй­те по­ток, — сквозь песенный речитатив раздался резкий при­каз Мы­шовура, который стремительно шаг­нул навстречу маль­чи­ку, без­воль­но по­висшему в воз­ду­хе, слов­но жизнь уже оставила его.

Ге­ральт, являющийся лишь сторонним наблюдателем, мог раз­ли­чить только голубоватую а­уру, ко­торая непрерывно переливалась, обволакивая безжизненное те­ло маль­чика. Го­лоса дру­идов внезапно заз­ву­чали гром­че, а произносимые ими зак­ли­нания при­об­ре­ли стран­ные, зло­вещие интонации. Ма­гичес­кая аура за­пуль­си­рова­ла, рас­те­ка­ясь концентрическими кругами вокруг не­под­вижно зас­тывше­го ре­бён­ка. Ведь­мак при­щурил­ся, ста­ра­ясь раз­гля­деть нечто странное, что во всей этой суматохе внезапно прив­лекло его вни­мание.

Ме­даль­он, до этих пор спокойно ви­сев­ший на шее Ки­рил­ла, неожиданно дёр­нулся вверх, на­тянув удерживающий его туго скрученный кожаный шнурок. Высеченные на медальоне неизвестные сим­во­лы ярко за­пыла­ли, слов­но адский огонь. Ма­гичес­кая вол­на уда­рила вне­зап­но, от­бро­сив од­но­го из дру­идов в сто­рону. Не­бо, нес­коль­ко се­кунд тому на­зад излучавшее безмятежное лет­нее спо­кой­ствие, мгновенно за­тяну­ло чёр­ны­ми ту­чами; гря­нул оглушительный раскат грома, эхом про­катив­ший­ся по гор­ному скалистому ущель­ю.

— За­раза, что они тво­рят! — ведь­мак со всех ног бросился бежать по тро­пе вниз по скло­ну; но, ког­да до дру­идов ос­та­валось меньше де­сяти мет­ров, путь ему преградил неизвестно откуда взявшийся ма­гичес­кий барь­ер, с невиданной силой от­бро­сив­ший его на­зад. — С-с-су­ка-а-а, — про­цедил Ге­ральт сквозь зу­бы, встряхивая го­ловой и ста­ра­ясь скорее из­ба­вить­ся от пронзительного зво­на в ушах.

Придя в себя, Белый Волк уви­дел, как Мы­шовур, до это­го сто­яв­ший в стороне недвижимо как истукан, ше­вель­нул­ся и шаг­нул вплот­ную к маль­чику. Друид ск­ло­нил­ся к ли­цу ребёнка, ста­раясь ра­зоб­рать сло­ва, ко­торые Кирилл шеп­тал, без­звуч­но шевеля губами. Че­рез нес­коль­ко се­кунд, по­казав­шихся ведь­ма­ку веч­ностью, почтенный старец сделал несколько пассов ру­ками над головой маль­чи­ка и тот, едва исчезла последняя магическая волна, как подкошенный рухнул на зем­лю, запутавшись в полах длинных ман­тий дру­идов. Ведь­мак вски­нул го­лову вверх и недоверчиво хмык­нул, уви­дев, что чер­но­та не­ба пос­те­пен­но ус­ту­па­ет сол­нечно­му дню.

Муж­чи­на про­тянул ру­ку, ос­то­рож­но ка­са­ясь то­го мес­та, где ещё недавно на­ходил­ся магический барь­ер, заставивший его весьма ощутимо приложиться всем телом об зем­лю.

— Не тре­вожь­ся, барь­ер уже ис­чез, — всё тот же скри­пучий, но теперь, вдобавок, ещё и яв­но ус­тавший, го­лос Мы­шову­ра вер­нул ведь­ма­ка в ре­аль­ность.

— Ты что-ни­будь уз­нал? — Ге­ральт краем глаза за­метил, как бес­созна­тель­но­го маль­чиш­ку, под­хва­тив на ру­ки, унёс прочь один из дру­идов.

— Не ду­май ни о чём, ему прос­то да­дут от­дохнуть, — ста­рик обессиленно вздох­нул. — Вы­мотал он и се­бя и нас из­рядно. Я ска­жу те­бе од­но — ты и твои то­вари­щи бы­ли пра­вы. В ре­бён­ке сок­ры­та не­быва­лая ма­гичес­кая си­ла, спо­соб­ная убить его, ес­ли не на­учить её об­ла­дате­ля необходимому кон­тро­лю. Ты ведь зна­ешь и пом­нишь, что именно спро­воци­рова­ло всплеск сил Па­вет­ты. И ви­дел, что она выт­во­ряла, будучи не в силах кон­тро­лировать се­бя. С ним же всё бу­дет нам­но­го ху­же. На бо­лее де­таль­ный от­вет мне пот­ре­бу­ет­ся вре­мя. Мой те­бе со­вет, ос­тавь маль­чика с на­ми, ес­ли и вправду хо­чешь за­щитить сво­их дру­зей. Нет, я не пред­ла­гаю ос­та­вить его здесь на­ веки веч­ные. Только на вре­мя, что­бы на­учить его хоть ка­кому-то подобию кон­тро­ля.

— И сколь­ко вре­мени это зай­мёт?

— Я не в силах ответить тебе на этот вопрос. На обучение могут уйти месяцы, если не годы, — Мышовур с самым серьёзным видом смотрел в глаза ведьмака. — Другого выбора всё равно нет. Или ты хочешь, чтобы им занялись твои чародейки? Я, конечно, мог бы на всё махнуть рукой и заставить тебя решать проблемы мальчика самостоятельно, но магические силы такого уровня — угроза не только тебе или мне. В природе испокон веков соблюдался нерушимый баланс, но ребёнок, которого ты привел к нам, сместил эту чашу равновесия.

— И как это понимать? — Геральт скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за сменяющей одна другую гримасой на лице друида. — Сейчас ты начнешь читать мне лекции про силы природы, судьбу, предназначение и прочее, как это делал ранее?

— Ты бы дослушал сначала до конца, прежде чем источать свой сарказм, — Мышовур нахмурился, всем своим видом демонстрируя, что шутить не намерен. — Ты мне всё рассказал? Ничего не утаил?

Проницательные глаза друида прищурились, словно старец желал проникнуть прямо в мысли и душу ведьмака. Геральт глубоко задумался, стараясь трезво оценить сложившуюся ситуацию и прийти к какому-либо приемлемому решению.

— Он, как бы это сказать… из другого мира. Что-то вроде путешествия во времени и пространстве. Если, конечно, судить по его словам. Он столько историй понарассказывал, что мне до сих пор не верится, что такое вообще возможно.

— Такое вполне возможно, если верить легендам. Истоки и призрачные всадники могут перемещаться между мирами, как если бы ты просто использовал обычный портал, — друид уселся на широкий плоский валун, торчавший из-под земли. — Есть немало свидетельств подобных путешествий, хотя часть из них происходила неосознанно, минуя волю носителя силы, зачастую потому, что Исток просто не имел представления о своих способностях и не мог их контролировать.

— Я уже наслышан о подобном. Кметы просто обожают пугать такими легендами своих сопливых непослушных отпрысков, — ведьмак поднял глаза к солнцу. — День клонится к закату: мне пора в дорогу. Крах просил помочь ему в одном деле с чудовищем. Я загляну к мальчишке завтра. Раз ты утверждаешь, что способен хоть как-то помочь, я всецело доверюсь тебе.

— Постой, я хотел задать вопрос о ведьмачьих магических Знаках, — друид протянул Геральту небольшой рунный камень, тут же заискрившийся в руках мужчины. — Вот, возьми: тебе он понадобится. Мальчик обучен владению Знаками? Ведь не сидел же он полгода сиднем в Каэр Морхене, так ничему и не научившись?

— До идеала ещё далеко, но фундамент заложен, — Геральт тщательно спрятал камень в потайной карман куртки.

— Какой Знак он освоил самым первым?

— Игни, затем Квен — их он освоил, не скажу, что быстро, но довольно-таки неплохо, — ведьмак почесал затылок. — Только вот достаточно сконцентрироваться он так и не может. Первое использование Игни едва не обернулось катастрофой. Дальше мы действовали крайне осторожно, поэтому обучение шло медленно и недостаточно эффективно.

— Значит, ему быстрее далось использование тех Знаков, которые привязаны к его собственной силе. Вы не могли этого знать, — ответил друид. — Сила огня, что сокрыта в нём, лишь малая часть ещё нескольких, составляющих единую спираль природных сил. А Квен, скорее всего, лишь усиленный материализованный результат его собственной защитной ауры, причину появления которой мне еще предстоит выяснить. Вряд ли я найду объяснение подобному явлению в своих фолиантах. В этом ребёнке вопросов кроется больше, чем ответов, которые, полагаю, можно получить лишь в его родном мире.

— Увы, в его родной мир нам путь закрыт. Придётся обходиться тем, что имеем, — ведьмак свистнул, подзывая своего коня. — Просто будь осторожен, практикуя с Кириллом Знаки — их применение ещё слишком нестабильно. Как договорились, я загляну к нему завтра перед отъездом. Не говори ему сейчас об этом — я сам постараюсь всё объяснить.

— Как пожелаешь, — друид одобрительно кивнул. — Доброго пути, ведьмак.

Геральт вскочил в седло, и конь под ним протяжно заржал, нетерпеливо перебирая копытами. Ведьмак взмахнул рукой на прощание и, ударив коня пятками, пустил того легкой рысью.

Мышовур еще несколько минут стоял в тени дуба, наблюдая за всадником, пока тот не скрылся в чаще густого леса, на который уже опускались вечерние сумерки. Ярко-оранжевые краски неба, озарённого лучами закатного солнца, бросали отсвет на заснеженные горные вершины, окрашивая лежащую внизу долину в причудливые оттенки чарующей, небывалой красоты. Темно-зелёная бархатистая листва древнего дуба пела свою собственную, мелодичную и умиротворяющую песню, словно желая убаюкать всё вокруг себя, погрузив целый мир в тишину и покой.

***

— А он не сказал, когда именно вернется? — Кирилл озирался по сторонам, рассматривая стеллажи с множеством книг и каких-то до ужаса древних свитков. — А что произошло вчера? Почему я совсем ничего не помню?

Друид закатил глаза и взмолился своим богам, прося их прекратить нескончаемый поток вопросов, которые сыпались из Кирилла как из рога изобилия. Мышовур не привык к такому поведению: дети с островов в его присутствии обычно испуганно молчали, и подобное словоблудие вызывало в нём непреодолимое желание приказать ребенку держать язык за зубами. Но сейчас, пока мальчишка забрасывал его множеством вопросов, друид мужественно терпел, с неохотой отвечая лишь на некоторые из них.

— Просто дай мне сосредоточиться на моей работе и перестань отвлекать. Неужели ведьмаки не обучили тебя элементарным вещам? — с этими словами старец вновь уткнулся в чтение своего фолианта.

— Простите, просто здесь столько всего интересного, — мальчишка смолк и сел на стул в углу, стараясь не издавать лишних звуков.

— Так-то лучше. Будет обидно, если ведьмаку придется из-за тебя краснеть, — Мышовур увлечённо хмыкнул, вычитав среди строк что-то действительно стоящее. — Вот это явно уже интереснее. Так, так, так… Да, определенно есть некоторое сходство. Только вот…

— Можно мне выйти на улицу? — мальчишка, обрадовавшись, вскочил на ноги, когда друид, не отрывая глаз от древнего текста, рассеянно махнул рукой в сторону двери.

Кирилл выскочил наружу и с упоением вскинул голову к небу, подставляя лицо под тёплые лучи полуденного солнца. Он бросил взгляд на тропу, что петляла и терялась среди густых зарослей высокой травы и деревьев. Но, к большому его огорчению, вдалеке не показался уже знакомый ведьмачий силуэт.

Уже второй день подряд Кирилл находился в обществе друидов, которые объясняли и рассказывали ему обо всём, что было связано с сокрытыми в нём силами. Мудрецы уверяли, что полученные знания в дальнейшем помогут ему лучше контролировать внутренние магические потоки, силой воли направляя их в нужное русло. Кое-что из их слов мальчишка принимал и понимал, хоть и не до конца осознавая, насколько всё это серьёзно. Обучение временами было увлекательным, особенно когда Мышовур просил его воспользоваться одним из Знаков, которым его обучили ведьмаки.

В первый раз он не смог достаточно хорошо сконцетрироваться и Игни получился слишком слабым, чтобы друид смог проверить свою теорию. После каждой такой неудачи следовала длинная лекция о внутреннем контроле, магических потоках и умении направлять полученный опыт в нужное русло. Напоследок Игни у Кирилла вышел настолько сильным, что не миновать бы беды, если бы не молниеносная реакция друидов. Уроки сменялись несколькими часами отдыха, позволяя мальчишке бесцельно бродить по округе и наблюдать за поведением живущих здесь странных людей, чьи жизни неотрывно связаны с самой природой. Это было интересно и одновременно завораживающе.

— Дядюшка Мышовур! — Кирилл поднял голову, стараясь на слух определить, откуда мог донестись этот восторженный девчачий визг. — Дядюшка Мышовур!

Визг перешёл в заливистый смех, переливающийся оттенками разной степени радости. Наконец мальчишка приметил вдалеке с десяток всадников, и сердце его учащённо забилось в надежде увидеть среди них своего наставника. Но одеты они были по другому, и держались в седлах совсем не так, как ведьмак. Светловолосая девчушка, которой её провожатые помогли сойти с лошади, стремительно побежала навстречу друиду, улыбающемуся малышке словно своей давней знакомой. Девчонка снова радостно завизжала и бросилась в объятия Мышовура. Друид добродушно рассмеялся, прижимая ребёнка к себе.

— Ты как сюда попала? Неужели королева разрешила? — старец потрепал пепельные кудри девочки.

— Я же не одна. Ты не встретил нас в замке, поэтому бабушка немного расстроилась, — малышка капризно надула губки, словно была обижена на друида.

— Прости меня, Цири, я был немного занят, — друид поцеловал её в макушку. — Не дашь мне побеседовать с твоим верным стражем?

Командир сопровождения почтительно склонил голову, прежде чем начать говорить.

— Её Величество просили вас незамедлительно явиться в замок для важного с ней разговора, — молодой придворный кинул многозначительный взгляд на маленькую княжну.

Мальчишка стоял, бросая любопытные взгляды на столь неожиданно появившуюся незнакомку, которая теперь шаг за шагом приближалась к нему. Он неуверенно отступил назад, но тут же замер, когда ярко-зеленые глаза встретились с его взглядом.

— Ты кто? — спросила девочка, рассматривая его с головы до ног. — Ты ученик дядюшки Мышовура?

— Наверное, а что? — Кирилл отвёл взгляд и отошёл в сторону, с интересом наблюдая за всадниками.

— Просто интересно, — девчушка перепрыгнула с камня на камень, забавно взмахнув руками. — А ты зверей видел? Говорил с ними?

— Нет, — Кирилл непонимающе пожал плечами. — Я с ними не говорил.

— Эй, ребятки, идите-ка сюда, — окликнул детей Мышовур. — Нам пора в замок.

— Как здорово! — девочка захлопала в ладоши и побежала к друиду, который помог ей взобраться в седло.

— Ты тоже едешь с нами. Геральт тебя ждёт, — один из всадников усадил Кирилла на коня.

Через несколько минут вереница верховых двинулась в путь и затерялась в густом лесу, который сомкнул над ними свои вековые ветви.

Геральт, вернувшись после выполнения очередного заказа, стоял на балконе замка, рассеянным взглядом наблюдая за людьми, что торопливо сновали по внешнему двору. Ведьмак невольно скривился, почувствовав неприятное покалывание в укушенном монстром плече, которое едва начинало заживать после приёма эликсира.

— Сучий волколак, — пробормотал себе под нос мужчина, прислушиваясь к топоту копыт нескольких лошадей.

— Эй, Геральт, они уже здесь! — громкий оклик ярла заставил ведьмака неспеша оттолкнуться от каменных перил и направиться в сторону двора.

— Геральт! — Кирилл подбежал к мужчине и заулыбался, явно обрадованный встрече.

— Ну, здравствуй, парень, — ведьмак приобнял мальчишку за плечи. — Держался молодцом? Друиды не будут на тебя жаловаться?

Кирилл отрицательно помотал головой.

— Мы уезжаем?

— Только я, — ведьмак опустился на корточки и пристально посмотрел в лицо мальчика. — Мышовур рассказал тебе про магию? И ты ведь помнишь, что произошло тогда в замке во время использования тобой Знака? Чтобы этого снова не случилось, тебе нужно научиться контролировать свои силы. Друиды помогут тебе в этом, но на это потребуется некоторое время.

— Значит, я остаюсь здесь? — Кирилл заметно погрустнел и уставился в землю. — Я больше никогда не вернусь в Каэр Морхен?

Ведьмак усмехнулся и легонько похлопал мальчишку по спине.

— Конечно вернешься. Весемир мне голову оторвет, если не завершит твоё обучение.

— Думаю, что мне здесь понравится. Не знаю, почему, — Кирилл решительно кивнул, соглашаясь со словами ведьмака. Геральт в ответ мягко улыбнулся уголками губ, довольный тем, что весемировы уроки воспитания не прошли даром. Мальчишка не заплакал, а принял всё как должное, хоть ведьмак и догадывался, какая буря на самом деле бушует в сердце ребёнка.

— Ну что, всё решено? — Мышовур подошёл к ним, разглядывая ведьмака и мальчика. — Скоро в путь?

— Корабль отплывает через час, — ответил Геральт.

— В добрый путь, Белый Волк. Не тревожься, я присмотрю за ним, даю тебе слово, — друид протянул руку, пожимая на прощание ладонь Геральта. — Скоро свидимся.

Но ведьмак, стоя на борту корабля, отплывающего из порта Каэр Трольде, не мог тогда знать, что обучение мальчика затянется на долгих два года.

Комментарий к Глава 3. Скеллиге.

Глава получилась объемной, хоть и много в ней диалогов. Не рассчитывала даже сама, что прода напишется так скоро. Спасибо Ксении за то, что она чертовски круто редактирует все мои косяки и ошибки, да и вообще за то, что она просто наикрутейший человек, вот честно, свой фик без неё уже не представляю ^_^ Разболталась я, приятного чтения.

========== Глава 4. Уроки выживания. ==========

Жёлто-оранжевый диск луны выплыл из-за туч, разливая по горным вершинам свой таинственный серебряный свет. Ветер шумел в ветвях деревьев, наполняя округу зловещим воем. Чёрная тень мелькнула среди гигантских валунов, заставив ночных пичуг взлететь из-под ног, отчаянно взмахнув крыльями. Вдали раздался волчий вой, звенящим эхом прокатившись по ущелью. Едва различимая в ночи фигура, не рассчитав прыжок через очередной камень, упала на спину, кубарем покатившись вниз по склону. Тонкие, сплошь в царапинах, пальцы вцепились в траву, стараясь удержать их обладателя от дальнейшего падения. Оттолкнувшись от земли, человек с усилием поднялся и на нетвердых ногах побежал обратно в сторону лесной тропы. Вдали замаячили крепостные стены, и обозначившийся на их фоне сгорбленный силуэт, покачиваясь, торопливо проплыл вдоль разрушенного моста.

Через десять минут во внутренний двор выскочил худенький паренёк и, окончательно выбившись из сил и дыша словно загнанный зверь, свалился на каменистую дорожку, невзирая на грязь и пыль. Холодные звёзды над головой заплясали в безумном хороводе — точь в точь как те, что от усталости маячили перед глазами. Лёгкие жгло огнём, и сердце, отчаянно бьющееся о рёбра, подступило к горлу, словно намереваясь выскочить наружу.

— Я разве разрешил тебе валяться? — всплеск воды он услышал раньше, чем почувствовал ледяные струи, сковавшие его тело щупальцами холода. — Я тебе тысячу раз твердил о состоянии тела после бега! А ну живо на ноги!

Парнишка, едва перебирая ногами и руками, оттолкнулся от земли и сделал несколько шагов, покачиваясь, словно пьяный.

— Хочешь пинка под зад? Могу устроить, — пригрозил Ламберт, толкнув Кирилла в спину. — Десять кругов вокруг двора лёгким бегом. На последних трёх переходи в шаг, выравнивания дыхание. Следи за работой лёгких. Ну, пошёл, пошёл, что плетёшься, словно улитка чёртова!

Кирилл стиснул зубы и ускорил шаг, перейдя на бег. Лёгкий отдых в виде лежания на земле сослужил ему плохую службу, сбив дыхание. Пульсирующая боль в висках отдавалась неприятной тяжестью в работающем на износ мозгу, заставляя использовать последние резервы на то, чтобы его хозяин не рухнул на землю без сознания. Пот лился с подростка ручьями, заливая глаза и оставляя неприятный солоноватый привкус на губах. Одежда после незапланированного купания почти полностью прилипла к телу, окончательно лишая последних крупиц сил и выдержки.

— Пятилетние девчонки бегают быстрее, чем ты, — Ламберт криво усмехнулся, стараясь вывести мальчишку из себя. — Переходи на шаг. Ты чем слушал?

Ведьмак заметил, как во двор вышли Весемир и недавно вернувшийся с Пути Эскель. Мужчина, ловко взмахнув деревянным мечом, бросил его под ноги Кириллу, которому к этому времени уже удалось выровнять дыхание. Где-то над крепостной стеной глухо ухнула сова, словно подавая сторонний сигнал для начала атаки. Ламберт сделал молниеносный выпад, не давая мальчишке возможности даже схватить валявшийся на земле меч. Кирилл отскочил в сторону, уворачиваясь от удара, но, как оказалось, недостаточно быстро. Кончик меча с хирургической точностью полоснул по коже плеча, оставив тонкий кровоточащий надрез. Мальчишка зашипел, но тут же смолк, увидев торжествующий взгляд ведьмака. Перекат, и подросток схватил деревянный меч двумя руками, держа его перед собой. Принял защитную стойку, наблюдая за каждым шагом Ламберта.

— Что, неужели ты почувствовал этот малюсенький порез? Так это ещё цветочки, — новый молниеносный выпад, и Кирилл, тщетно стараясь отразить удар стального меча, отлетел к стене, когда ведьмак обманным движением ударил его локтем в спину. — Ты хочешь сказать, что устал? Чудовище не даст тебе времени на передышку. Да и простой бандюга тоже.

Ведьмак убрал свой меч в ножны и сжал в руке деревянный. Весемир и Эскель стояли чуть поодаль, не вмешиваясь в процесс обучения. Кирилл вскочил на ноги и вновь сжал тренировочный меч в ладонях. Голубые глаза сверкнули азартным огнём, отгоняя на задний план усталость и боль от ссадин по всему телу. Мальчишка вытер рукавом рубахи разбитую губу, размазывая пыль и кровь по лицу. Чёрные пряди волос прилипли ко лбу, ниспадая на сведённые у переносицы брови.

Весемир одобрительно хмыкнул, продолжая наблюдать за поединком, хоть тот и был не вполне честным.

— Ну что, сопляк, в этот раз так легко не отделаешься, — обманный молниеносный финт, и мальчишка отвечает вольтом, уклоняясь от рубящего удара над уровнем плеча. — Неплохо. Но не достаточно эффективно.

Ламберт ударил сверху вниз, делая подсечку ногой. Кирилл пригнулся и подпрыгнул, напружинившись, словно тетива лука. Ушёл в сторону, развернулся в пируэт, оказавшись за спиной наставника, ударил по горизонтали, но не задел даже куртки ведьмака. Мужчина отскочил, направив острие меча в сторону парнишки, который застыл в боевой стойке, внимательно следя за каждым движением мужчины.

Новый выпад наставника и блок, который Кирилл едва успел выставить. Но силы были не равны. Мальчишка это знал и ощутил, как руки сводит от давления. Новая подсечка сбила его с ног, и по спине пришёлся ощутимый удар деревянного меча. Удары последовали один за одним, не позволяя Кириллу активно защищаться. Он крутанулся на месте, отскочил к стене, оттолкнулся ногой и прыгнул, выгнувшись, словно дикий кот, стараясь мечом ударить в то место, где бьётся артерия. Но, увы, Ламберт оказался быстрее. Кулак в челюсть откинул Кирилла к забору, заставив ощутимо впечататься спиной о холодный камень. Мириады искр заплясали перед глазами, и мальчишка встряхнул головой и зажмурился, стараясь сфокусировать зрение.

— Ну что, белый флаг поднят? — ведьмак усмехнулся, издав смешок разочарования. — Жалкое зрелище.

Мальчик сильнее сжал рукоять тренировочного меча и поднялся с колена, вновь приняв боевую стойку.

Ведьмак не заставил себя ждать — молнией рванул вперёд, ударил в бок, но рассёк лишь воздух, когда Кирилл пружиной оттолкнулся с места, сделал перекат и, подняв сапогами каменную пыль, по инерции ударил в ответ со спины, на этот раз задев край ведьмачьей куртки. Ламберт парировал новый удар в обманном финте и увернулся сбоку, намереваясь сбить мальчишку с ног, но замер, выжидая атаку со стороны ученика. Кирилл дышал надрывно и тяжело, атакуя и двигаясь лишь на адреналине. Он, держа меч в сжатых ладонях на уровне лица, бросил взгляд на Ламберта, сделал несколько шагов полукругом. Метнулся вперёд, ударил, пригнулся, уворачиваясь от мощной ответной атаки, ударил вновь, но задел лишь пустоту, когда ощутил, как воздух вылетает из лёгких и становится неимоверно трудно дышать. Волна Аарда сбила его с ног, заставив кубарем прокатиться по пыльной каменной дорожке и врезаться в очередной раз всем телом о стену.

Затуманенным зрением мальчишка увидел новый выпад и руку, занесенную для удара. Мысль пронеслась в мозгу до того, как пальцы сложились в Знак.

Завибрировал, загудел и замерцал Квен, мощной защитной аурой обволакивая тело своего хозяина. Ламберт не успел среагировать и почувствовал, как разряд энергии проходит от кончиков пальцев вверх по руке, отталкивая его в сторону. Ведьмак выругался и встряхнул головой, всё ещё ощущая, как сотни маленьких электрических разрядов бегут по телу, оставляя после себя неприятные ощущения.

— Старый друид тебя неплохо натаскал, — Ламберт вздохнул, криво улыбнувшись. — Именно этого я и добивался — твоей реакции. Которая всё ещё далека от идеала.

— Хорош ты против детей геройствовать, — усмехнулся Эскель, хлопнув товарища по спине. — Согласись, пару раз он почти тебя достал.

— Почти не считается, тем более, что не ребёнок он уже сопливый, — Ламберт кивнул, забирая меч из всё ещё сжатых рук Кирилла. — Расслабься, пацан, тренировка окончена. Пока что.

Весемир сочувственно хлопнул мальчишку по спине, помогая ему подняться на ноги.

— Пойдем, я обработаю твои ссадины, — он махнул рукой, зовя Кирилла за собой. — Не радуйся тому, что Квен смог тебя защитить. Это было неплохо, но всё же, тебе еще учиться и учиться. В твоих ударах чувствуется скеллигский манер — только воины островов могут полагаться на одну лишь грубую силу и горячую кровь. Ты же должен уметь не только наносить удары, но и думать головой, просчитывая каждый свой шаг и действие.

— Хьялмару бы вас в учителя, — улыбнулся Кирилл, следуя за наставником. — Ему бы точно не помешало слушать свою голову, а не одну лишь жажду врезать кому-нибудь по черепушке.

— Юный Ан Крайт слишком вспыльчив, если судить по словам Геральта. Таков уж дух обитателей Скеллиге, — старый ведьмак бросил на ученика внимательный взгляд. — Но ты не один из них. И даже не один из нас. Ты приспосабливаешься, стараешься принять от нас что-то новое, как принял это от друидов и жителей островов.

— Хотите сказать, что я должен забыть про своё пребывание на островах? — Кирилл задумался. — Это помешает моему дальнейшему обучению?

— Нет, совсем даже наоборот, как мне кажется. Сочетание разных боевых стилей может даже иногда помочь в бою. Если, к примеру, враг будет думать, что ты умеешь махать мечом, как ведьмаки, рано или поздно он найдет брешь в твоей защите или атаках. Но ты сможешь неприятно его удивить, когда используешь те приемы, которым тебя обучили на островах. У каждого из нас разный стиль поведения в бою, а ты сочетаешь в себе сразу несколько. Это не считая магии.

Они поднялись по каменным ступеням и вошли в залу, направившись в сторону столика, где находились различные мази, эликсиры и отвары. Кирилл, тяжело выдохнув, упал на стул и откинул голову назад. Ему казалось, что болит абсолютно каждая клеточка его тела, покрытого сплошным узором из всевозможных ссадин, порезов и ушибов.

— Выпей это, — Весемир протянул парнишке кружку с непонятной жидкостью, которая отдавала резким травяным запахом вперемешку с чем-то мятным. — И рубаху сними.

Кирилл послушно опустошил содержимое протянутой кружки и судорожно выдохнул, когда горькая субстанция обожгла горло, растекаясь по пищеводу. Некогда черная рубашка, сейчас превратившаяся в нечто непонятное и серое, упала на пол, позволяя старому ведьмаку заняться ссадинами своего ученика.

— Я обработаю спину, а остальное сделаешь сам. Не маленький.

— Да я уже привык, — усмехнулся Кирилл. — Геральт вернётся на зимовку?

— Не могу сказать. Если не забрел к чёрту на рога, то должен появиться, — пробормотал старый ведьмак. — Ладно, дальше ты сам, — Весемир протянул мазь парнишке. — Не забывай, что завтра с утра занятия по верховой езде напару с Эскелем. Ну, а там посмотрим.

— Спасибо, — Кирилл кивнул и поплёлся к себе в комнату, желая поскорее оказаться в бадье, наполненной горячей водой. Через час, когда грязь с тела была смыта, Кирилл упал на кровать, не помня себя от усталости и желания проспать несколько суток подряд. Веки, налитые свинцовой тяжестью, окончательно закрылись и мальчишка провалился в сон.

Он шёл по длинному коридору, наполненному слишком ярким светом множества ламп, которые слепили глаза. Чья-то рука потянула его в сторону, и с шипением открылась серая железная дверь, впустив их в небольшое помещение. Операционный стол и с десяток хирургических инструментов — всё, что предстало перед глазами трёхлетнего ребёнка. Какая-то часть его подсознания кричала об опасности, и мальчик делает шаг назад, инстинктивно стараясь освободить ладонь из чужой руки.

Но игла, впившаяся в кожу, лишает его каких-либо попыток дать деру из этого жуткого места. Он больше ничего не помнит, когда открывает глаза после очередной процедуры. Напуганным взглядом смотрит вокруг себя, но сквозь пелену дурмана увидел лишь лицо, которое преследует его. Слышит голос, который внушает, что всё уже решено и выбора больше нет.

Картинка операционной молниеносно сменяется каменистой тропинкой, что петляет среди деревьев: разбитых и изуродованных природным катаклизмом. Ветер едва ли не сносит с ног, мешая идти дальше. Он оглядывается по сторонам, не видя ничего вокруг, кроме мёртвого пространства. Пыль, поднятая ветром, бьёт в глаза, проникает сквозь плотно сжатые губы, оставляя после себя неприятный скрежет. Когда подросток перешагивает через изломанный ствол древнего дерева, перед ним материализуется странная тень, окутанная чёрным дымком. Мальчишка застывает на месте, не зная, что делать и как реагировать на существо, которое неотрывно смотрит ему прямо в глаза.

— Баланс нарушен, — шипит тень, паря над землёй. — Он ищет тебя, дитя, затерянное меж миров. Равновесие…, но тебе нет пути назад. Он сулит лишь смерть.

— Что ты такое? — Кирилл делает шаг назад, когда тень одним молниеносным рывком оказывается в миллиметре от него. — Я не понимаю.

Бледно-голубые зрачки существа словно выжигают в нём всю душу, проникают в мысли, переворачивая всё вверх дном. Мальчишка ощущает, как ногти впиваются в ладони, заставляя его скорчиться под натиском мысленной атаки.

Кирилл подскочил на кровати, когда крик подступил к горлу. Холодный пот стекал с него ручьями, и рубаха прилипла к телу, словно вторая кожа. Мальчишка провёл пальцами по вспотевшим волосам и облегчённо выдохнул, понимая, что это был всего лишь сон. Лёгкое жжение в ладонях привлекло его внимание и в свете луны он увидел тонкие струйки крови, стекавшие между пальцами. «Слишком реален», — пронеслась в его голове мимолётная мысль.

Он упал на подушку, бездумно смотря в потолок над головой. Сон больше не шёл и Кирилл вздохнул, поднявшись с кровати. Оделся и прошёл по коридору, намереваясь выйти во двор. Тишина, окутавшая замок была непривычной, что даже сквозняк больше не шелестел в щелях каменных стен.

Лёгкое дуновение ветра взъерошило волосы, играя с прядями, когда он вышел во двор. Кирилл сильнее затянул шнуровку кожаной куртки и переступил с ноги на ногу, прогоняя последние остатки ночного кошмара. Ему нужен ясный ум, чтобы не отвлекаться от занятий. Мальчишка поднял взгляд к небу, стараясь узнать по ним оставшееся до рассвета время. «Примерно час», — констатировал он, спустившись вниз по каменным ступеням.

Скопления звёзд всё ещё мерцали на небе, но призрачный всполох солнца, поднимающегося с востока, уже оставил свой отпечаток на чёрно-серых небесах. Одинокий сверчок заиграл свою мелодию, словно приветствуя обитателя крепости. Лошади мирно стояли в своих стойлах, лишь изредка оглашая внутренний двор тихим ржанием и цоканьем копыт. Кирилл вывел своего коня, привязывая его к торчащему из-под земли столбу.

— Ну, ты чего это мордой вертишь? — парнишка похлопал животное по крупу, ощутив лёгкую дрожь под ладонью.

— Сегодня тренировки без седла.

Кирилл едва ли не подскочил на месте, но вовремя сдержал себя в руках, когда увидел силуэт Эскеля, появившийся словно из ниоткуда.

Он до сих пор удивлялся тому, как бесшумно ходят ведьмаки. Даже самый чуткий зверь не услышит их шагов. До такого уровня скрытности Кирилл еще не дорос, хоть и старался изо всех сил.

— До рассвета уже недолго осталось, — Эскель вывел своего коня из стойла. — Пройдемся пешком до поляны. К тому времени, как мы там окажемся, уже рассветет. Готов?

— Готов, — Кирилл кивнул, ведя своего коня под уздцы. — И в чём же будет заключаться наша тренировка?

— Владение мечом в моменты, когда у тебя нет возможности спешиться. Когда за тобой погоня и единственный вариант, сидя в седле, принять бой, не останавливая коня.

— Звучит неплохо.

Ведьмак и Кирилл вышли за внешние ворота и перешли через мост, направившись вниз по каменистой тропе, ведущей из крепости. Предрассветные сумерки приняли эстафету у ночи, постепенно пробуждая лесных пичуг ото сна. У горизонта пролегла светлая полоска, знаменуя восход солнца. Созвездия звезд растворились в сереющем небе, мерцая одинокими бриллиантами, разбросанными то тут, то там. Ветер дул в спину, налетая со стороны северных хребтов. Бледно-оранжевый всполох солнечного луча окрасил горные пики в причудливый тон, словно вдыхая в них летнее тепло и краски.

Кирилл полной грудью вдохнул горный воздух, улавливая запахи смолы и мяты, что росла в траве неподалеку от горного ручья. Земляничный склон на солнечной стороне небольшого холма так и манил к себе, искушая вкуснейшей ягодой, что пряталась средь камней и травы. Паренек невольно улыбнулся краешками губ, вспомнив свой самый первый визит в этот ягодный рай вместе с Весемиром. В тот день они собрали целую корзинку и Кирилл, сам не зная почему, с гордостью отнес сей драгоценный груз в крепость. «А потом Ламберт сделал из ягод морс, — пронеслась в голове парнишки мимолетная мысль, вызывая невольный смешок. — И Геральт заставил его выпить всё содержимое котелка целиком».

— Ты не заснул там? — подал голос Эскель, когда они пересекали небольшую речку. — Что-то задумчивый ты с утра пораньше.

— Нет, всё в порядке, — ответил Кирилл, подставляя лицо под первые лучи восходящего солнца. — Просто прислушиваюсь к природе вокруг.

— А, ну да, штучки, которым тебя друид научил, — усмехнулся ведьмак, остановившись у небольшого валуна на краю огромной поляны, на которой произрастали горные травы и цветы всевозможных оттенков и запахов. — Ну что, по коням?

С этими словами Эскель ловко вскочил на коня, ударил его пятками по бокам, намереваясь сделать несколько кругов вокруг поляны. Кирилл последовал его примеру, устремившись навстречу ветру и новому дню.

***

Дождь лил не переставая, стекаясь в лужи и ручейки. Чёрное небо, раскинувшееся над головой, разрезали всполохи молний, отзываясь далеким эхом громовых раскатов. Река по правую сторону деревни шумела и шелестела своими волнами, в отчаянии ударяясь о песчаный берег. Цокот лошадиных копыт по каменным плитам моста утонул в шуме ливня, подхваченный порывами пронизывающего до костей ветра. Всадник, облачённый в дорожный плащ с капюшоном, направил коня вверх по улице в сторону небольшой таверны, что затерялась среди покосившихся изб кметов. Чёрные пасти пустых окон провожали его недобрым взглядом, словно были не рады тому, что чужак забрел на их территорию. Но путник лишь бросил мимолётный взгляд на стражника, который стоял под крышей небольшого навеса, скрываясь в тенях. Люди всегда глупо полагались на то, что ночь поможет им скрыться от чужих глаз. Иногда это работает, но, в большинстве своём во мраке могут скрываться существа, для которых тьма лишь их собственное продолжение и способ пустить кровь незадачливым людям.

Внезапный раскат грома был настолько силён, что путнику показалось, будто затряслись хиленькие оконные стёкла в домах. Росчерк молнии яркой вспышкой осветил окрестности, и глаза всадника блеснули в ночи, через секунду вновь исчезнув во мраке. Всадник спешился во дворе таверны, привязав лошадь к стойлу. Животное одобрительно фыркнуло, уловив запах свежескошенной травы в кормушке. Путник прошёл по раскисшей от дождя земле и на секунду замер у дверей таверны, прислушиваясь к голосам. Через несколько секунд раздумий и сомнений толкнул деревянную дверь, входя во внутрь, впуская порывы ветра вместе с собой. Тусклый свет мерцающих свечей угрожающе задрожал, едва не погаснув. Трактирщик вскинул голову, пристальным взглядом серых глаз наблюдая за посетителем. Трое завсегдатаев, уже не помня самих себя от выпитых кружек, валялись кто-где, осыпая некоего Риля бранными словами.

— Чем могу служить? — подал голос хозяин заведения, протирая засаленной тряпкой очередную кружку. — Комнату на ночь или что выпить? Могу предложить отменную медовуху.

— Мне бы что покрепче, — хрипло ответил Геральт, облокотившись о стойку.

— В таких случаях токмо водка водится, — трактирщик наполнил небольшой стакан прозрачной жидкостью. — Закусывать будете?

Путник отрицательно помотал головой и, засунув руку под край плаща, достал небольшую листовку и протянул её кмету. Тот удивлённо вскинул кустистые брови и бросил взгляд на корявые буквы, тем не менее, выведенные вполне аккуратно. Пожелтевший на солнце пергамент местами потрескался, и некоторые буквы было не разобрать. Но трактирщик вчитался в содержимое объявления и невольно сглотнул, едва ли не нарисовав вокруг себя святой символ.

— Судя по твоей реакции заказ всё ещё действует, — хмыкнул мужчина, залпом осушив содержимое стакана. — Это что же, за столько времени в вашу деревеньку ведьмак не забредал?

— Так значица вы… — трактирщик бросил взгляд за спину белоголового. — Какое там, забредали, да токмо один сгинул, даже косточек евоных не нашли, а второй вернулся на третий день — весь израненный и побитый, что наш дворовый Кутя. Всё кричал в горячечном бреду, чтобы мы в тот лес и шагу не делали.

— И что дальше? Что с тем ведьмаком стало?

— Два дня в лихорадке провалялся, а наутро третьего дня зашли мы в сарай, раны его перевязать, — корчмарь сглотнул и вздрогнул. — Крови было, скажу я вам, словно на бойне. Все стены в ней. Не нашли мы его. Токмо записка да мечи, аккуратно завернутые в ткань, — трактирщик перешёл на шёпот. — Кто-то ночью в сарай пробрался. Ведьмак ещё слаб был, не оправился от ран. Думается мне, что его врасплох застали. Но тела его мы так и не нашли. Охотник наш по следам прошёл, но побоялся в проклятое место соваться.

— Ведьмак бы мечей своих не оставил даже на грани смерти, — пробормотал путник. — Где та записка и оружие? И что в ней написано было?

— Так это всё добро у старосты нашего припрятано, — затараторил мужичок. — В записке-то? Кровью ткань пропиталась, толком ничего и не разобрали, милсдарь ведьмак. Токмо вы это, не ходите сейчас к старосте, испужается он, коли вас в такую непогоду на пороге своём увидит.

— Нет у меня времени столько ждать, — и через несколько секунд добавил. — Будь по твоему. Но мне еще одну рюмку водки и что-нибудь поесть, барский стол накрывать не нужно.

— Да и нечем мне тебе такой стол накрывать, милсдарь ведьмак, — трактирщик осёкся, когда увидел беглый взгляд Геральта, брошенный в сторону пьянчуг. — Не бойтесь, они утром и мамку родную не узнают, не то что вас.

— Расскажи мне подробнее про напасть вашу. Всё излагай, не утаивая. Когда вся эта история началась и что происходило.

— Да почитай уже две полной луны минуло. Руины у нас недалеча отсюдва, в гуще леса находятся. Раньше склеп там был под землёй-то, но разграбили его заезжие солдатики. Деревенские даже думали, что энто духи разозлились на жадность людскую и прокляли место то, чтобы неповадно было. Только вот призраков там никто не видел. Местный охотник говаривал, что дух тяжёлый в том месте, так и давит на разум то. Даже зверье там больше не водится.

— Хмм, духи говоришь? — ведьмак глянул в окно, прислушиваясь к непогоде снаружи. — Может, Лесной Дух шалит? Волков много в лесу вашем? Из охотников никто не умирал?

— Волков у нас не очень много. За всё время лесничий их только несколько разков видывал, — трактирщик задумался. — Да и не помирал никто.

— Значит, не он. Придётся мненаведаться в руины ваши, глянуть всё самому. Если не вернусь с рассветом, не поминайте лихом, — путник залпом осушил очередную рюмку водки и скривился, увидев ужас на лице собеседника.

— Сударь ведьмак, не ходили бы вы туда в такое время. Вам в тыщу крат будет сложнее, коли рассвета и дня божьего не дождётесь. Вон какая буря за окном.

— Не понимаешь ты, добрый человек, что нет у меня времени ждать. В ваши края я по воле случая забрел и не сегодня так завтра уже в путь должен двинуться, — мужчина оставил несколько монет трактирщику и поблагодарил за скромный ужин. — А заказ староста оплатит?

— Он, — промямлил мужичок, в глазах которого всё ещё плескался страх. — Спятили вы, прости меня Мелитэле, иначе и не назовёшь.

— На записку бы глянуть, что ведьмак оставил, — Он шагнул к двери, пальцами, обтянутыми кожаной перчаткой коснувшись шершавой поверхности дерева. Задумался. Слишком много неясного было во всей этой истории. Слишком много несостыковок. Если он ломанется сейчас в эти руины — не станет ли частью той истории, которая держит в страхе обитателей этой деревеньки? Может, и вправду подождать до утра, а там уже после прочтения загадочной записки осмотреть предполагаемое проклятое место? Сомнения терзали, как и желание поскорее двинуться в дорогу. Но обстоятельства того, что в кармане почти не осталось монет, толкали его на эту авантюру. Стоит ли игра свеч? Не лучше ли осмотреть руины сейчас? Ведь если риск превысит цену уже после выполнения заказа, он не сможет хорошенько поторговаться и останется с тем, что было обещано заранее. С этими мыслями он толкнул дверь и исчез во тьме ночи, растворяясь в сплошной стене ливня.

Густой, словно кисель, туман витал над землёй, петлял среди деревьев, нависал над пожухлой от солнца травой. Ведьмак застыл у небольшого валуна и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Рука потянулась к кармашкам куртки, выуживая небольшой флакон, откупорив который мужчина поднес ко рту. Он выдохнул и залпом осушил содержимое. Тело отозвалось привычной судорогой и Геральт разлепил веки, уже намного лучше воспринимая пространство вокруг себя. Он смог отделить шум дождя от других, хоть и редких, звуков леса, улавливая малейшую вибрацию слухового поля.

Руины замаячили впереди, но ничего необычного мужчина не увидел. Прошёл вперёд и ведьмачьим зрением прощупал окрестности, выявляя следы звериных и людских ног. Замер у каменных ступеней, которые вели прямиком в зев тьмы. Бесшумно, словно кошка, спустился ниже, снова прислушиваясь. Пальцы сложились в Знак и вокруг тела заискрилась защитная аура Квена. «Чем черт не шутит», — пронеслась в его голове мимолётная мысль. Он, спускаясь всё ниже и ниже, улавливал плеск падающих с потолка капель. Запах плесени, которой были покрыты стены небольшой залы, щекотал ноздри — настолько он был силён. Почерневшие и обугленные остатки деревянных покрытий с укором следили за каждым его осторожным шагом, словно обвиняли в том, что пожар устроил именно он. Кровать, некогда стоявшая в углу, сгорела почти дотла, впрочем, как и несколько стульев у противоположной стены. Ведьмак прошёл по коридору, обследуя помещения на наличие признаков чьего-либо присутствия. Но его окружал лишь мёртвый гул ветра, эхом разнесшийся по пустым комнатам.

— Зачем кому-то предавать огню заброшенные руины? В чём смысл подобного?

Мужчина замер, когда ощутил лёгкую вибрацию медальона возле одной из стен самой дальней залы. Он заинтересованно провёл ладонью по шероховатой поверхности разрушенной каменной кладки, ведьмачьим чутьем выделив несколько кирпичей. Нажал на каждый по-отдельности и настороженно сделал шаг назад, когда с негромким скрежетом стена отъехала в сторону, образуя проход.

Могильный холод и смрад ударили по обонянию, и ведьмак заскрежетал зубами, проклиная эликсир, который обострил все его чувства разом. Узкий коридор, что вёл в недра руин, местами освещался тусклым пламенем факелов, отблеск которых бросал зловещие тени на стены тоннеля. Серебряный меч с шипением вышел из ножен, и сильные пальцы сжали рукоять, ощущая привычную тяжесть в ладонях.

Медленным шагом он спускался всё ниже и ниже, продолжая прислушиваться к малейшим шорохам. Замер у края стены, где проход сворачивал в сторону. Геральт выглянул за угол, увидев перед собой огромную природную залу, свод которой нависал над головой, образуя подобие купола. В центре помещения находился каменный стол, вокруг которого горели с десяток свечей.

Медальон не шелохнулся, когда мужчина сделал несколько шагов к алтарю, держа меч наизготовку. Всмотрелся, увидев на покрытой рунами плите человеческие останки и медальон школы Кота, свисающий набок с шеи мертвеца.

— Кто же тебя так, — пробормотал ведьмак, внимательнее рассматривая тело. — Изломанная кисть руки, почти высохшее тело, хмм… не мог же он за неделю так…

— Ты прав, убийца чудовищ, не мог, — белоголовый в мгновение ока принял боевую стойку и сложил пальцы в Знак, усиливая ауру защитного Квена. Он с раздражением отметил, что медальон даже не шелохнулся. Всмотрелся в неясные тени, заполнившие помещение, стараясь выявить местонахождение говорившего. — Зачем пожаловал, ведьмак? Я ведь предупреждал деревенских, чтобы они в этот лес не ходили, или же товарищ твой по службе ведьмачьей им слова мои не передал?

— Кто ты? — прорычал Геральт, ведя острием меча из стороны в сторону. — Некромант, охочий до вечной жизни? Младенцы и девственницы есть в списке?

— Ты почти угадал, — ответил голос и мужчина невольно скривился, уловив резкий запах корицы и мяты, что смешался с трупной вонью, образуя тошнотворную смесь. — Только вот не убивал я их. Скажем так — тот, кто сделал это получил своё наказание. Меня бы завтра ты уже не застал.

— Если невинный такой, зачем прячешься? — процедил сквозь зубы ведьмак, медленным шагом отходя к стене у выхода. — Не привык я верить пустой болтовне. Ваш брат горазд на такие уловки.

— Не страх во мне говорит, а нежелание в битву с тобой вступать. Прекрасно знаем и ты и я, что победителя, скорее всего, не будет, — низкий голос существа эхом отразился от каменных стен. — Ответы ты найдёшь в следующей зале. Скажу лишь то, что она заслужила подобную участь даже несмотря на то, что в какой-то мере мы с ней были почти родственниками. Ирония, ничего не скажешь.

— Покажись, — не унимался ведьмак. — Любопытно мне — что за существо прячется под покровом невидимости.

— Лучше разойдемся по-хорошему, убийца чудовищ. На руках моих крови нет, — тихий смех коснулся ушей Белого Волка. — Ты ведь и сам уже, наверное, догадался. Пройди в ту залу, отбрось свои страхи и подозрения, ножа в спину от меня не получишь.

Мужчина застыл, лихорадочно раздумывая над сложившейся ситуацией. Уйти или же проверить? Отступать он не хотел. Когда вошёл в помещение то застыл на месте, всматриваясь в очертания трупов, которые валялись вдоль стены. Искаженные в ярости лица, чёрные глазницы и оторванные конечности, валявшиеся где попало. Ничего человеческого — лишь останки существ, которые не были людьми, хоть и напоминали их изувеченную и ужасную версию. У стены в дальнем углу лежали пять тел, на броне которых ведьмак различил цвета темерских лилий. Иссушенные, покрытые трупными пятнами мертвецы.

— Увидел? Брукса и её низшие сёстры. Точнее то, что от них осталось, — заговорил вновь таинственный некто. — Твоему товарищу не повезло наткнуться на них разом. Они всё ещё не совсем мертвы.

— Ты сам-то небось тоже варился в этом дерьме? — ответил ведьмак и сложил пальцы в Знак Игни после того, как выбрал трофей для предоставления в виде доказательства выполненной работы. Алые всполохи огня заискрились и затрещали, окутывая адским пламенем останки чудовищ. Сноп пламени рванул к потолку, с жадностью первобытной стихии, пожирая тела нечисти. Геральт прикрыл глаза рукой и отошёл в сторону, направив ещё один поток Игни в комнату.

— Мудрое решение, ведьмак. А теперь прошу меня простить. Я тут мимо проходил, задерживаться, увы, не могу.

Мужчина хмыкнул и направился в сторону выхода из руин, всё ещё опасаясь того, что на него сейчас накинутся. Но на свет божий он вылез без происшествий и полной грудью вдохнул ночной воздух, пропитанный сырой влагой. Шелестели листья деревьев над головой и тяжёлые капли дождя, стекая по ним, летели к земле, разбиваясь вдребезги. Ведьмак, ощутив всё тот же приторный запах трав, встрепенулся и развернулся на месте, ожидая атаки. Но ничего не произошло. Гнетущая атмосфера непогоды всё так же витала над ним, всё так же гремела гроза, раскатами грома несясь над землёй.

Корчмарь, под утро задремавший за стойкой, невольно подскочил на месте, когда с первыми петухами двери его маленькой таверны распахнулись, впустив в помещение всё ту же фигуру, облаченную, помимо брони в дорожный плащ с капюшоном.

— Гляди-ка, целёхонек, — пробубнил мужичок спросонья. — Неужто не нашли ничего?

— Упыриц вы под боком пригрели. Это хорошо ещё, что деревню всю вашу не вырезали. Солдатами пришлыми, о которых ты говорил, питались, — ответил ведьмак, застыв у входа. — Староста ваш небось дрыхнет ещё? Мне в дорогу пора.

— Так значица, служивые вовсе не покидали наших краёв? Храни Мелитэле.

— Нет и поблагодарите их за это. Если бы не забрели они туда в поисках каменьев самоцветных — начали бы вампирицы с вас, — ведьмак усмехнулся, увидев страх и отвращение в глазах корчмаря. — Коли не верите, на пороге вас доказательство ждёт. Веди к старосте, а подарочек я сам предоставлю.

Вороной конь рысью шёл по дороге, которая вела из деревни на большак. Всадник на нём поднял взгляд к небу, отмечая, что погода к полудню окончательно прояснится. Робкие лучи рассветного солнца коснулись горных вершин, едва пробиваясь сквозь лесную чащу. В воздухе витал запах пряных трав и луговых цветов, среди которых жужжали насекомые. Ведьмак спрятал тугой мешочек, наполненный звонкими монетами, в нагрудный карман плаща и усмехнулся, вспомнив лица крестьян, когда те лицезрели перед собой отрубленную голову упырицы с ощерившимся ртом и застывшей гримасой ненависти. Он помнил как староста с воплем отскочил назад, едва не задавив дворового пса, неудачно попавшего под ноги, помнил, как заплакал ребёнок и запричитала бабка, когда слабый на желудок кмет избавился от утреннего завтрака, проклиная нечисть, а заодно и ведьмака, который притащил мерзость в их дом.

Он привык к подобной реакции простого люда на доказательства выполненной грязной работёнки. Каждый раз они шарахаются в страхе, стоит им увидеть нечто, что противоречит их привычному жизненному укладу. Человеку всегда будет чужда мерзость вроде существ, появившихся после Сопряжения Сфер. И не важно, лицезрят ли они отрубленные головы грифонов, утопцев или упырей в сотый раз, принеси в сто первый раз доказательство выполненного заказа, человек всё равно отведёт взгляд в сторону, содрогнется, сдерживая подступающую тошноту и поспешит оплатить контракт, лишь бы не видеть отрубленную конечность и самого исполнителя.

Геральт обернулся в седле, услышав приближающийся топот копыт. Осадил коня, переводя его в шаг.

— Ну что, узнал что-нибудь?

— Геральт, за кого ты меня принимаешь? — возмутился бард. — Мой чарующий голос свел их с ума.

— Ага, я бы сказал твоё чарующее балаболство, — усмехнулся ведьмак, заметив недовольное лицо друга. — Ты меня в таверне ждать должен был, а не у старосты своё горло рвать.

— Что? Я должен был среди местных забулдыг штаны протирать в этой их вшивой корчме? Я несколько дней был с тобой в дороге и заслужил хотя бы одну ночь проспать в нормальной постели. И кстати, я забрал то, что ты просил. Ты представить себе не можешь, как это было сложно. Меня чуть не схватили, — Лютик гордо вскинул подбородок. — И вообще, ты меня до чёртиков напугал, когда свою рожу у окна моей комнаты показал. Так и до разрыва сердца недалеко.

— Да кто бы тебя схватил, — Геральт издал тихий смешок. — Они все на упырицу поглазеть сбежались. Тебя разве что кот мог за ногу цапнуть.

— Тебе бы только мои заслуги преуменьшать, — бард обиженно насупился. — Мечи я забрал. Старый идиот всё хвастал, что сделает из них семейную реликвию. Ты только представь себе эту дикость! Тот ведьмак в гробу наверное перевернулся.

— Ты не представляешь, насколько сейчас прав. А записка? Корчмарь всё время о ней трепался.

— А вот её я не нашёл, ну хоть убей. Только со слов старосты смысл могу передать. Будто ведьмак тот про мужика какого-то всё твердил. Мол живёт он в деревне и травками всякими крестьян обеспечивает. И что собрат твой выяснил что-то про этого травника. Будто он не тот, за кого себя выдаёт. Староста и сам не понял, о чем тот ведьмак говорил.

— Зарразаа, — Геральт натянул поводья и конь захрипел, возмущенно мотнув головой. — А, хер с ним. Всё равно его уже там нет.

Ведьмак пнул лошадь пятками по бокам, не обращая внимания на удивлённый взгляд Лютика.

***

Он сощурился, оценивая примерное расстояние до меча, который был воткнут в землю. Навершие сверкнуло, когда луч полуденного солнца коснулся нагретого металла. Кирилл ударил коня пятками и одной рукой вцепился в гриву, слегка пригнувшись к шее скакуна. Метры неумолимо сокращались, и мальчишка пригнулся ниже, ощутив, как пальцы коснулись рукояти, сжались и потянули оружие, освободив от земных оков. Клинок опасно качнул кисть назад, и Кириллу показалось, что ещё секунда, ещё одно лишнее движение, и меч выскользнет из рук, отлетев в сторону. Несколько секунд он крепко держал оружие в руке, но страх перед тем, что может поранить коня оказался выше, и в попытке отвести руку от себя, мальчишка всё же выпустил меч из внезапно одеревеневших пальцев и тот со звоном упал на луговые камни, сиротливо оставшись лежать там же, где и упал.

— Уже немного лучше, — крикнул Эскель и подвёл коня ближе.

— С седлом было бы удобнее, — пробубнил Кирилл, устало прижавшись к взмыленной шее лошади. — Да и меч слишком тяжёлый. Я не успеваю иногда его просто схватить.

— Всё дело в тебе, а не в чём-то другом. Страх и сомнения — вот, что мешает, — Эскель пригнулся и поднял меч с земли. — Ладно, на сегодня хватит. Будем выжигать из тебя страх и прочую гадость.

— Маятник? — Кирилл вздохнул и направил коня следом за ведьмаком.

В крепости их встретил Весемир, который сидел на одном из ящиков у тренировочной площадки. Старый ведьмак махнул рукой, приветствуя Кирилла с Эскелем.

— Ну, как всё прошло?

— Тренировки и ещё раз тренировки, — пробормотал Эскель, уводя лошадей в стойла. — Пора бы ему на маятнике основательно побегать. Страх в нём всё ещё остался.

— Не будем тогда время тянуть. Бери меч и приступай, — Весемир кивнул в сторону маятника. — Живей, живей, нет времени расслабляться. Ты такой же ученик для меня, как и те, которые были до тебя. Потом только спасибо скажешь.

Кирилл вскочил на край стены и бросил мимолётный взгляд по правую сторону от себя, где любой неверный шаг сулил ему полет вниз к подножию крепостной стены с высоты двух-трех метров. Мальчишка отвёл взгляд и сфокусировал зрение на маятнике, который угрожающе качался из стороны в сторону.

— Не стой, — Весемир нахмурился. — Или хочешь, чтобы я скорость прибавил?

Кирилл выбрал удобный момент перебежал на противоположную от маятника сторону. Пробежал обратно, пригнулся и ударил по деревянным брусьям, вновь пригнулся и качнулся, удерживая равновесие. Этого промедления хватило, чтобы снаряд ударил в бок, заставив мальчишку камнем свалиться к ногам Весемира.

Старый ведьмак усмехнулся и прошёл к маятнику, раскачав второй снаряд.

— С одним ты и так уже занимался. Теперь пробуй с двумя. Оставь меч, учись держать равновесие.

Кирилл взмахнул руками, балансируя на краю стены и деревянных балок. Первый маятник качнулся вправо, и мальчишка перебежал, едва не свалившись, когда второй ударил его по руке. Когда Весемир сократил расстояние между снарядами и увеличил скорость их движения, вот тогда и начались непрерывные падения и удары. Кирилл перебегал один маятник, но маленькое расстояние между ними мешало ему преодолеть второй, который непременно сбивал его с ног, оставляя на теле очередной синяк. Он падал снова и снова и его в очередной раз отправляли на стену, не оставляя времени на передышку.

— Следи за шагом, держи равновесие, — ворчал старый ведьмак. — Не пыхти, словно загнанная лошадь. Дыхание контролируй. Ты что делаешь?! Двигайся, оценивай расстояние, скорость движения снарядов и инерцию своего тела. Старайся двигаться легче, ты не вино из камней под ногами давишь!

Когда мальчишка слетел в очередной раз со стены и ударился спиной о каменную кладку в глазах заискрилось, словно в мозгу взорвался целый фейерверк из звёзд.

Он без сил прислонился к стене и закрыл глаза, уже даже не ощущая привычной боли по всему телу. Пустота, словно вата, заполнила сознание, щупальцами усталости проникнув в каждую клеточку мозга. Кирилл и сам не мог с точностью ответить в какой момент реальность уступила место кошмару, который развернулся перед его глазами. Спал ли он, потерял ли сознание или бредил наяву? Но огонь полыхал повсюду. Первобытная стихия в своём ужасном великолепии, пожирающая тела и живых и мёртвых. Гигантская стена пламени обожгла адским дыханием, словно мальчик находился в центре всего этого кошмара.

Он слышал крики боли, надрывные стоны, которые издавали всё ещё находившиеся в агонии люди, звуки боя, которые окружали его со всех сторон, заставляя зажать уши руками и закрыть глаза, ограждая сознание от чудовищной картины, что развернулась перед его глазами. Чёрная тень смерти неслась вдоль улиц, собирая свою кровавую жатву. Словно в замедленной съёмке перед Кириллом взвился на дыбы чёрный как тьма конь и мальчик увидел её среди всего этого хаоса — одинокую и маленькую, в глазах которой плескался ужас и отчаяние. Он смотрел и не мог узнать в ней ту озорную девчонку, которую знал ещё с островов Скеллиге. И не мог понять, почему он не просыпается. Чёрный всадник заслонил её собой и мир вновь перевернулся с ног на голову и закрутился в безумной пляске. Он хотел проснуться, отчаянно искал выход из собственного кошмара, не желая больше слышать и чувствовать муки тех, кто сгорал вместе с городом, которого он не знал и никогда не видел. Его словно утянуло в сторону с безумной скоростью, впечатало в стену и швырнуло обратно в реальность, звенящая тишина которой на доли секунд показалась ему громче, чем грохот раскатов грома.

— Кирилл? Ты меня слышишь? — его кто-то с силой встряхнул, затем снова и снова. Приглушенный голос доносился словно из-за стены, за которой он отгородился от всего мира. В ушах звенело. — Прекрати это. Открой глаза!

Мальчишка разлепил веки, различая перед собой лишь смутные и размытые тени. Порывы ветра перехватили дыхание и он судорожно закашлялся, увидев перед собой взволнованные лица ведьмаков. Его трясло словно в лихорадке Кирилл зашипел, ощутив неприятный жар, который исходил от медальона на шее.

— Успокойся, приди в себя. Ты в реальном мире, кошмар закончился, — Весемир вновь встряхнул его и поднял встревоженный взгляд к небу. — Мышовур разве не научил тебя контролировать это?

Кирилл увидел, как тяжёлые тучи нависли над головой в небе, которое несколько минут назад было ясным. Он зажмурился и со всей силы прижал ладони к земле, ощущая покалывание в пальцах от энергетических потоков, которые прошли по его телу. Сконцетрировался, стараясь успокоить свой разум, но получилось лишь отчасти. Стихли порывы ветра, но небо не прояснилось. Неприятное жжение от медальона спало. Кирилл открыл глаза и разжал одеревеневшие от напряжения пальцы.

— Ну всё, поднимайся, — проговорил Весемир, помогая Кириллу и крепко держа его за локоть.

— Это никогда не закончится, да? — голубые глаза с грустью посмотрели на наставника. — Мы ведь думали, что я смогу держать всё под контролем. Но я чувствую, что полностью управлять этим не смогу даже через полвека. Мышовур говорил, что я должен держать эмоции под контролем. Но ведь я не могу просто взять и всё выключить.

— То, что произошло сейчас — не твоя вина. Это произошло спонтанно и от тебя не зависело, — Весемир кивнул Ламберту с Эскелем и те, лишь пожав плечами, молча прошли вперёд, направившись в сторону замка. — Что именно ты видел? Ты бормотал что-то про Цири.

— Я видел её. Всё было в огне. Умирали люди, — Кирилл закрыл глаза, стараясь всё вспомнить. — Словно какое-то сражение.

— Ладно, парень, тебе нужно отдохнуть, — Весемир вздохнул, задумавшись. — Но это не значит, что завтра не будет тренировок.

Кирилл кивнул, рассеянно смотря себе под ноги. Он всё ещё не мог успокоиться от видения, что предстало в его сознании. Столько боли. Неужели человек способен пережить такое количество страданий и не сломаться, даже если и выживет? Но мальчик понимал — в том аду выжили лишь единицы.

***

Последние дни осени прошли в активных тренировках, и Кирилл, не жалея себя, пропадал на маятнике и наматывал километры на Мучильне, под конец дня буквально падая с ног. Не успевали старые синяки и ссадины пройти, как их место занимали новые. Снарядов на маятнике теперь было три, что оборачивалось новыми полетами со стены. В перерывах между забегом по Мучильне и отработке движений и ударов на маятнике он тренировался с ведьмаками, которые устраивали спарринг бои между собой. В конце лета в крепости появилось новое лицо — молодой ведьмак Койон, который решил остаться на зимовку в Каэр Морхене. Он тоже не стоял в стороне и принимал самое активное участие в обучении Кирилла, когда другие ведьмаки были заняты подготовкой крепости к зимовке.

В один из дней, когда первые снежинки невесомыми хлопьями падали с ночного неба, ворота крепости со скрипом пришли в движение и Эскель вышел навстречу прибывшим.

Ведьмак удивился, когда увидел, что Геральт прибыл в сопровождении маленькой девочки, которая неуверенно озиралась по сторонам. Они прошли в крепость, где их встретили остальные ведьмаки.

— Геральт, я рад, что ты снова с нами, — Весемир улыбнулся, заметив ребёнка, который крепко вцепился в руку белоголового. — Что-то везёт нам в последнее время на детей. Откуда она?

И Геральт рассказал всё, не утаивая. Кто эта девочка, откуда родом и как они нашли друг друга в хаосе войны, что гремела по землям Северных Королевств.

— Что? Почему у вас такие лица? Я что-то не то сказал? — Геральт нахмурился, внимательным взглядом наблюдая за товарищами.

— Нет. Но теперь всё встало на свои места, — Весемир сочувственно посмотрел на ребёнка с пепельными волосами. — Кирилл видел, как горел её город. Он видел Цири среди того ужаса, что ей пришлось пережить. Что-то вроде видения. Но мы не могли знать, что подобное случится на самом деле. Никто из нас не мог.

— А где он сам? — Геральт бросил взгляд на Цири. — Отдыхает после твоих скучных учебников?

— Нет. Наверное, тренируется вместе с Койоном. Рефлексы всё ещё слабоваты да и вообще, — Весемир пожал плечами. — Без мутаций всё не так радужно, сам знаешь. Но и не так всё плохо. Всё-таки хорошо, что мы тогда его Мышовуру оставили. Ну да ладно, чего тут стоять. Я пойду позову Кирилла, а вы располагайтесь на отдых. Девочка, небось, совсем выбилась из сил.

А тем временем Кирилл, прижавшись спиной к холодному камню крепостной стены, устало закрыл глаза, ощущая привычное покалывание в пальцах от всплеска едва заметной магической энергии. Он чувствовал, что в замке что-то произошло, ощущал этот всплеск эмоциональной атаки, стараясь изо всех сил отгородить сознание. Зажмурился и стиснул ладони в кулак, подставляя лицо под ледяные снежинки, которые падали с неба. Они охлаждали разум, помогали отвлечься. Ветер завыл в щелях крепости, зловещим эхом пролетая по окрестностям, разнося свою могильную песнь над долиной. Чёрная тень в последний раз мелькнула на крепостной стене и исчезла, растворившись во мгле ночи.

Комментарий к Глава 4. Уроки выживания.

Ну вот и прилетела новая глава с основательным запозданием, чёрная полоса, ага… Меня всё время не покидает ощущение, что глава получилась так себе, столько всего она бедная пережила :D или может это всего лишь моя паранойя. Приятного чтения.

========== Глава 5. Испытание. ==========

Тяжёлые капли дождя падали с неба, окутанного серыми тучами. Он протянул ладонь, ощущая на коже живительную влагу, что текла между пальцами, устремляясь к земле.

— Ты так и будешь тут торчать? — звонкий голос Цири раздался у него за спиной, отвлекая от нахлынувших раздумий. — Геральт сказал, что тренировка не отменяется.

— Ага, спасибо, что предупредила, — Кирилл бросил рассеянный взгляд на разрушенную сторожевую башню вдали. — Мне нужно с мыслями собраться.

— Пфф, — фыркнула девочка и закатила глаза, натянув капюшон как можно ниже. — Да забудь ты уже об этом. Кошмары не всегда сбываются, уж я-то знаю.

— Тебе вроде дядя Весемир заметки про трупоедов делать велел, нет? — поспешил сменить тему Кирилл. — В этот раз сама будешь отдуваться, если он увидит, что ты отлыниваешь от занятий.

— Ой, ну подумаешь. Можно сказать, ты никогда так не делаешь, — Цири задрала голову выше, уткнувшись взглядом в напряжённую спину Кирилла, который сидел на краю крепостной стены. — Ты не идёшь?

— Нет. Позже подойду, — пробормотал парнишка, бросив взгляд на Цири.

— Тогда я тоже не пойду.

Он услышал лёгкие шаги и скрип деревянных брусьев лестницы, после чего сопение и пыхтение раздалось уже совсем рядом. Девочка плюхнулась на деревянный ящик и выдохнула, словно сняла с плеч тяжёлый мешок с картошкой.

— Ты, как мне кажется, не можешь обойтись без кривляний, — Кирилл едва заметно улыбнулся, заметив озорной блеск в глазах Цири. Девчушка скорчила рожицу и пожала плечами. — Ну да, в этом вся ты.

— Ну, раз уж мы тут уютненько устроились, — она обвела взглядом небольшой навес из соломы и прутьев, который свисал над их головами. — Расскажи мне ещё про свой мир.

— Я ведь уже всё тебе рассказал. Всё, что помнил.

— Да? Ну как знаешь, — Цири отчаянно взмахнула рукой, словно вспомнила что-то очень важное. — Эй, ты ведь помнишь ту историю, которую нам дядюшка Весемир рассказал? Про Старого Грота. Как ты думаешь, мы бы смогли его увидеть?

— Ты спятила? — Кирилл насторожился, прекрасно зная, что раз девчушка загорелась этой идеей, ничем хорошим её порыв не закончится. — Тебе мало того, что после наших «приключений» в сторожевой башне мы едва ноги унесли от нечисти? А потом целый день генералили по всему замку. А Старый Грот, судя по рассказам Геральта, не вшивый волк или утопец. Просто забудь об этом.

Кирилл покачал головой, надеясь на то, что дальше разговоров дело не зайдет.

— Испугался, да?

— Просто стараюсь быть твоим голосом разума, — проворчал Кирилл. — Тебе бы тоже стоило уже вырасти, а не бежать сломя голову в пасть очередной авантюры.

— Сказал дедушка, которому всего лишь пятнадцать лет, — поддразнила его Цири.

— Вот именно. Хоть один из нас должен думать головой, а не пятой точкой, которая приключений ищет.

— Ой, ну ты такой зануда, — девочка махнула рукой и посмотрела на Кирилла. Тот лишь неодобрительно сощурил глаза, прожигая её ледяным взглядом. — Расслабься ты уже, я ведь всего лишь пошутила.

Робкий луч солнца пробился сквозь тучи, ударил по горной гряде. Последние капли дождя одиноко летели к земле, разбиваясь о каменные стены крепости. Кирилл почувствовал, как небольшой камешек прилетел из ниоткуда, и он обернулся, увидев Геральта, который стоял, скрестив руки на груди.

— Эй, детвора, а ну живо вниз.

— Я же говорила, — пробормотала Цири.

— Живей, живей. Цири, ты на маятник. Кирилл, бери меч. У нас спарринг, — Геральт улыбнулся, увидев недовольное выражение на лице девочки. — Не хмурься, Цири. Приступай. И помни наш прошлый урок.

— Почему я всё время тренируюсь одна? Я тоже хочу спарринг! — девчушка упрямо сжала губы, когда увидела неодобрительно-суровый взгляд ведьмака. Спорить было бесполезно. — Хорошо, уже иду.

Кирилл крепко сжал рукоять меча, принимая боевую стойку. Руны, выгравированные на стали умелым мастером, сверкнули под лучами солнца, когда магическая волна прошла от рук паренька.

— Нечестно играем, да? — цокнул языком ведьмак. Кирилл, в глазах которого плескался озорной огонёк, лучезарно улыбнулся, обходя наставника полукругом.

— Ты ведь сам говорил, что в бою любые средства хороши, — он внимательно следил за каждым движением Геральта.

— Говорил, — ведьмак криво усмехнулся. — Ещё я говорил, что не стоит полагаться на одну лишь магию.

И с этими словами он ринулся вперёд, увлекая ученика в танец меча и стали.

***

Эльф стоял на мосту, задумчиво наблюдая за горными вершинами, покрытыми снежной массой. Лето и зима, контрастируя, граничили совсем рядом, но подобная красота для ценителя прекрасного не сулила ничего, кроме беспокойства.

Прекрасные водопады, изящные дворцы, словно сотканные из воздуха, могли в одночасье сгинуть из-за Белого Хлада, приближение которого эльфский знающий чувствовал как никто другой. Он мог ощутить нити страха, которые витали в воздухе, словно мог прикоснуться к ним.

— Решил подышать свежим воздухом? — раздался за спиной скрипучий голос. — Надоели пробирки и запах лаборатории?

— Ты как всегда проницателен, Эредин, — аквамариновые глаза встретились с хищным взглядом ледяных глаз командира Красных Всадников. — Ты хотел поговорить со мной?

— Ты прекрасно знаешь причину, по которой я здесь. Не нашёл мальчишку?

— Нет, не нашёл. След затерялся. Даже твои Всадники в течение стольких лет не смогли напасть на магическое излучение, которое оставляет за собой любой обладатель гена, — Знающий отвёл взгляд в сторону королевского дворца. — Тебе не следовало тогда вмешиваться в привычный ход вещей. Именно ты спровоцировал их. Заставил действовать, прятаться. И они его спрятали. Поздравляю.

— Я выполняю приказы своего короля. Советую помнить об этом, Авалакʼх, — спокойно ответил Эредин, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — Ты ведь сам говорил, что мальчишка будет нашим запасным планом в случае, если девчонка не сможет пройти через портал.

— Она сможет, — эльф не шелохнулся, ощущая на себе сверлящий взгляд Эредина. — А мальчишка мне нужен, чтобы окончательно понять, каким образом он стал носителем гена. Непонятно, привит ли он искусственно, или же перешёл от родителя к ребёнку. Слишком много вопросов.

— Время у нас есть. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — Эредин едва заметно кивнул, прощаясь. — Va fail, Авалакʼх.

Знающий проводил Всадника взглядом, пока тот не скрылся за поворотом ивовой аллеи. Он солгал. Эльф напал на след мальчишки ещё несколько лет назад, когда тот был в учениках у друидов. Те даже и не подозревали, что с каждой манипуляцией магическим полем мальчишки Знающий приближался к нему ещё на шаг.

Эльф старался понять, каким образом в жилах мальчика течёт Старшая Кровь. Магические способности Зираэль не проявились в столь раннем возрасте, в то время как силы мальчика действовали хаотично уже в возрасте восьми лет. Определённо он мог ответить на этот вопрос лишь при глубоком генетическом исследовании объекта. И долго тянуть с этим он уже не мог. Рано или поздно Эредин догадается, что Знающий вынашивал свой собственный план, в котором Всаднику не была отведена роль первого плана.

Эльф вздохнул и с какой-то грустью посмотрел на гладь озера, воды которого плескались у него под ногами. Теперь он понимал печаль своего короля, который устал от всех и всего. Понимал и принимал его тоску, не в силах что-то изменить. Знающий научился скрывать эмоции под маской, оставаясь для всех неизменно сдержанным и немногословным. Годы практики сыграли свою роль, и эльф не спешил расставаться с той частью себя, которая все эти годы создавала вокруг его образа ореол таинственности и одиночества.

***

Цири неслась вперёд, ловко петляя между деревьями, в ветвях которых резвились всевозможные птицы. Девочка слышала, как Кирилл догоняет её, даже несмотря на то, что у неё была фора в несколько минут. Погоня подстёгивала её, не давая времени на передышку. Ей хотелось завизжать от радости и восторга, но вместо этого она ускорила бег и плавно перепрыгнула через небольшую расщелину у разрушенного моста.

Обернулась на бегу, надеясь увидеть своего преследователя. Но, увы, тот исчез из виду. Девочка удивлённо фыркнула и на очередном повороте тропинки, где каменистая дорожка пересекала небольшую полянку, Цири ощутила, как её тело неумолимо приближается к земле в ту самую секунду, когда из кустов вылетел Кирилл, сбивая её с ног. Девочка завизжала, отчаянно задёргалась, стараясь вырваться из тисков сжатых вокруг неё рук. Оба покатились по траве, заливаясь звонким смехом.

— Думала сбежать от меня? — давясь от смеха, проговорил Кирилл.

— Ты меня напугал! — Цири дёрнулась, освободившись от захвата. — Я думала, что хотя бы в этот раз смогу победить.

— Ну если не брать во внимание разницу в возрасте и то, что я немного сильнее и выносливее тебя, — улыбнулся Кирилл. — Считай, что ты победила бы своего ровесника как раз плюнуть.

— Если бы я победила тебя, то это значило бы больше, нежели если бы я опередила своего сверстника, — Цири наигранно насупилась. — Но в следующий раз я тебя обязательно смогу победить. Вот увидишь! Да ну тебя, хватит так гаденько улыбаться.

Она игриво ударила его кулаком по плечу и поднялась с земли, отряхивая курточку и штаны от травинок и листьев. Кирилл вновь улыбнулся, щуря глаза от солнечных лучей.

— Ты похожа на чумазого… хмм, даже не знаю, кто бывает чумазее тебя, — паренёк ловко увернулся от кулака, который пронёсся в опасной близости от его лица. — Почему ты такая драчунья? Ай, перестань, это не больно. Ай, вот теперь это было больнее.

Цири залилась новой волной смеха, гоняясь за Кириллом, который ловко уклонялся от новых тумаков.

— Будешь знать, как меня чумазиком называть. Расскажу Геральту — он задаст тебе трёпку!

— Ага, а потом и тебе за то, что с пути сегодня сошла, — Кирилл улыбнулся, довольный тем, что его слова подействовали на девочку отрезвляюще. — Ну вот и чудесно. Мир?

— А, чёрт с тобой. Мир, — Цири кивнула и горделиво подбоченилась, едва сдерживая улыбку. — Эй, стой. Мы ведь совсем рядом с той пещерой? Её мне Ламберт показывал, когда мы на озере рыбачили.

— Ты опять за своё? — Кирилл нахмурился и покачал головой, поднимая меч с земли. — Даже не думай об этом. Пойдём, нам нужно к закату добраться до крепости. Весемир нам голову оторвёт, когда узнает, что мы вообще сунулись в то место.

— Нуу, тебе не интересно совсем? Я никогда раньше не видела великанов! — её глаза загорелись огнём любопытства. — Это же так захватывающе!

— Я сказал нет, — твёрдо промолвил Кирилл, схватив Цири за ворот курточки. — Ты прекрасно знаешь, что Старый Грот смертельно опасен.

— Но ведь Ламберт говорил, что, если не шуметь — великан не проснётся, — девочка упрямо и сердито дёрнулась, освобождая воротник куртки из крепко сжатой ладони Кирилла. — И перестань меня тащить! Ты не можешь мне указывать.

— Ещё как могу, — огрызнулся парень. — Иди впереди меня и не смей отходить от тропы.

— А вот и нет! У меня есть меч. Я смогу себя защитить. Я просто посмотрю на него тихонечко и сразу вернусь, обещаю.

— Ты не расслышала меня? — голубые глаза Кирилла сверкнули холодным пламенем, и он схватил Цири за руку, таща за собой. Девочка заскользила сапогами по каменистой тропинке, поднимая облачко серой пыли и песка. — В этот раз Геральт точно узнает о твоем стремлении засунуть свою пятую точку туда, куда совать не следует.

— Ты мне не брат, чтобы указывать мне, что делать! Я княжна, и такие, как ты, вообще не смеют мне что-то приказывать!

— Вот как, значит, ты заговорила? — Кирилл со злостью оттолкнул Цири от себя, сверля её презрительным взглядом. — А не пошла бы ты, княжна? Давай, вали уже туда, куда хочешь. Я в твои няньки не нанимался.

— Ну и пойду! А ты иди ябедничать, трус, — с этими словами она развернулась на пятках и, горделиво расправив плечи и вздёрнув подбородок, скрылась в соседней рощице.

Кирилл соединил брови на переносице и яростно пнул носком ботинка камень, неудачно попавший под раздачу. Его трясло, и парень не мог понять: от обиды или же от злости на глупую девчонку, которая решила строить из себя непонятно кого, его бил мелкий озноб. Покалывание в пальцах отдалось зудящей болью, и Кирилл зажмурился, стараясь расслабить напряжённые нервы. Он оглянулся, увидев лишь тени, сгущающиеся над лесом. Цири и след простыл. Чертыхнулся и прошёл вперед, надеясь на то, что девчонка подшутила над ним.

— Эй, ты здесь? Ещё не наигралась? — ответом ему был лишь порыв ветра и птичий перелив в ветвях деревьев. Листья шелестели над головой, разливая свою песнь по округе. Паренёк на секунду замер, услышав треск сухой ветки. — Цири?

Из под ног Кирилла молнией метнулся заяц, заставив его отскочить назад, проклиная серого и самого себя за то, что испугался. До замка добежать он не успеет. Не сумеет вовремя предупредить ведьмаков. Вновь чертыхнулся и побежал в ту сторону, где скрылась Цири. Он замер, увидев двух утопцев, которые сновали по берегу озера. Осторожно ступая, прошёл под тенью деревьев и прижался спиной к холодной стене скалы, ощущая, как ледяная вода стекает с камней, пропитывая рубашку влагой. Проскользнул между двух валунов и тенью метнулся ко входу в пещеру.

— Цири? — тихий шёпот сорвался с губ, и парень невольно вздрогнул, когда камень, сорвавшись из-под ног, огласил своды пещеры звенящим эхом. — Ты здесь?

Ответа не последовало. Кирилл сощурился, стараясь привыкнуть к темноте. Крепче сжал рукоять меча и одними губами прошептал заклинание, которому его некогда научили друиды со Скеллиге. Он зажмурился, ощущая жжение в глазах, словно в них попали песчинки и пыль. Открыл глаза, отмечая, что мрак пещеры уже стал не таким густым. Прошёл вдоль стены и замер, вслушиваясь в звуки вокруг себя. Где-то там, в глубине пещеры, спал Старый Грот — Кирилл знал это.

Поднялся на уступ и, пройдя ещё с десяток метров, отчётливо услышал храп и тяжёлое сопение. Картина, которая предстала перед его глазами, была не из приятных. Из трещины в своде пещеры пробивались лучи заходящего солнца, вырисовывая на большой импровизированной площадке очертания спящего великана. Кирилл скривился, уловив запахи гниющего мяса и поняв, что само чудовище оставляет после себя запахи явно не цветочного содержания.

Повсюду, куда ни кинь взгляд, валялись белые кости давно растерзанных людей и животных. Детей, которые погибли здесь, так и не став настоящими ведьмаками. Кирилл прошёл ещё немного дальше, но следов Цири так и не увидел.

— Цири? — позвал он в последний раз, готовый уже повернуть обратно.

Но, увы, уйти он не смог. Непрочная конструкция из размокшей глины, песка и щебня, которая служила небольшой площадкой для обзора, с грохотом, достойным залпа осадной пушки, ушла из-под ног, когда Кирилл подошел слишком близко к краю. Он кубарем сорвался вниз, исчезая под слоем грязи и камня. Звенящее эхо разнеслось по сводам пещеры, загромыхало в сотнях щелей, сверлящей вибрацией оседая на каплях воды, падающих с потолка.

Страх липкими щупальцами сжал горло, когда Кирилл, оплевываясь от попавших в рот комьев грязи, увидел, как циклоп зашевелился и с громким рёвом поднялся на ноги, явно недовольный тем, что его потревожили. Великан замер на несколько мгновений и втянул ноздрями воздух. Один единственный глаз задёргался из стороны в сторону, выискивая источник шума.

Кирилл вжался в землю, затаил дыхание, боясь шевельнуть даже пальцами. Одежда промокла насквозь, прилипла к телу. Что-то тёплое стекало по правому боку, пропитывало землю, смешиваясь с водой в луже. Циклоп дёрнул головой, вновь втянул ноздрями воздух. Сделал несколько шагов вперед, и Кириллу показалось, что его тело подкинуло вверх на несколько сантиметров. Он до боли в пальцах стиснул рукоять меча вытянутой рукой. Сталь звякнула, заскользив по камням пещеры, заискрились руны, когда магия прошлась по металлу.

Циклоп повернул голову в его сторону с прытью, которой бы позавидовали сами ведьмаки. Глаза чудовища и человека встретились. Безумная жажда убийства против желания выжить. Циклоп ринулся в атаку, огласив своды пещеры диким рёвом, что предвещал смерть всем тем, кто посмел нарушить границы его жилища.

***

Мерин застриг ушами и заплясал на месте, не желая перепрыгивать через ствол поваленного ветром дерева. Чародейка выругалась и вновь ударила коня пятками, натянула поводья в сторону, уходя чуть правее. Копыта животного заскользили по камням, которыми был покрыт весь склон, что вёл в сторону небольшого леса. Мерин перепрыгнул через рытвину, захрапел и дернул хвостом, почувствовав волну магической энергии, которая прошла от рук чародейки.

Горный ручей зашумел,зашелестел за поворотом тропинки, искрясь под слабым отблеском полной луны. Магичка прильнула к шее коня, избегая низко растущих веток деревьев. В чащобе протяжно завыл волк, и мерин затопал на месте, нервно тряхнул гривой и быстрой рысью перешел через ручей, оказавшись на небольшой полянке.

Чародейка замерла и прислушалась, услышав лёгкие шаги, которые становились всё ближе и ближе. Ведьмак ловко пробежал по краю тропинки, взбежал на ствол поваленного дерева, которое соединяло два противоположных края оврага, молнией метнулся вперёд, исчезнув среди деревьев. Магичка тяжело выдохнула. Детей здесь не тренировали уже почти четверть века.

Она вновь пустила коня рысью, надеясь на то, что сумеет перехватить мальчонку у Горловины. И оказалась права, когда вновь увидела фигурку мальчишки, который всё с той же грацией пробежал по краю узкой тропинки, даже не качнув руками для равновесия.

— Эй, малыш! — окликнула чародейка ведьмачонка.

Тот резко замер, прищурился, молниеносно выхватил меч и повернул голову в сторону незнакомки.

— Чего тебе? И как ты сюда попала? — пепельные волосы выбились из-под капюшона курточки.

— Спустись ко мне. Я заблудилась, — соврала магичка. — Меня зовут Трисс Меригольд. Я еду в Каэр Морхен.

— Зачем?

— Не задавай лишних вопросов, а лучше покажи мне дорогу. Я должна поговорить с ведьмаками. Они знают меня. Не бойся, я друг, — чародейка улыбнулась, когда ребёнок убрал меч в ножны и ловко спрыгнул с каменного уступа, направившись в её сторону.

И каково же было удивление Трисс, когда она увидела перед собой маленькое личико девочки, обрамленное копной пепельных волос. Глаза смотрели всё с тем же недоверием, и упрямо сжатые губы не намекали на продолжение разговора.

— Я понимаю твою осторожность, но я правда друг, — чародейка протянула руку, желая помочь ребёнку взобраться в седло.

— Геральт будет ругаться, если я приеду в крепость на коне, — девчушка проигнорировала жест Меригольд и ловко вскочила в седло, вцепившись руками в поводья коня.

— Он здесь? Не волнуйся. Я уверена, что он простит нам эту маленькую вольность. Кстати, как тебя зовут, малышка?

— Цири. И я не малышка. Я ведьмачка!

Чародейка улыбнулась и пустила коня рысью, направляя его вверх по дороге, что вела в сторону замка.

Отблеск горящих факелов высветил из темноты фигуры ведьмаков, когда Цири и Трисс въехали во внутренний двор. Сердце магички зашлось от волнения.

— Приветствую тебя, Трисс, — промолвил Весемир, подойдя к ней ближе. — Надеюсь, добралась без происшествий?

— И вам привет, ведьмаки, — чародейка последовала примеру Цири и слезла с коня, поправляя перевязь плаща.

Геральт и Эскель лишь сдержанно кивнули, в то время как Ламберт хмыкнул, явно недовольный тем, что чародейка появилась в их замке.

— Цири… Где Кирилл? — Геральт вытянулся и посмотрел за спину девочки, словно стараясь различить в темноте ещё один силуэт.

— Я… Он разве не вернулся? Он шёл впереди меня, — девочка испуганно огляделась по сторонам. — Я не знаю. Я…

— Где вы разминулись? Почему он ушёл впереди тебя? — Весемир внимательно посмотрел на ребёнка. — Что там случилось? — ведьмаки переглянулись.

— Я хотела… — Цири замялась, испуганно посмотрела на Геральта, который был мрачнее тучи, впрочем, как и остальные его товарищи. — Хотела посмотреть на Старого Грота и ушла, а он…

— Да ты, должно быть, шутишь, да? — Ламберт дёрнулся, словно его ударили под дых. — Какого чёрта тебе там надо было?

— Цири? — Геральт сделал несколько шагов вперёд, и Трисс невольно приблизилась к девочке, закрывая её собой. Ведьмак бросил на чародейку непонимающий взгляд. — Отойди, Трисс. Твой порыв себя не оправдывает. Цири, ещё раз спрашиваю, что там случилось? Где Кирилл?

Девочка вышла вперёд и уставилась себе под ноги. Несколько секунд стояла гробовая тишина, прерываемая лишь шелестом горящих факелов.

— Он не хотел меня пускать в ту пещеру, приказывал мне, чтобы я не смела даже думать об этом, и силой потащил в замок. Он не смеет мне приказывать, я княжна и внучка королевы! — девочка вскинула голову и злобно сверкнула глазами. — Я ему так и сказала, а он разозлился, послал меня к чёрту, и я ушла. Но передумала идти в ту пещеру и вернулась обратно.

— Вот ведь… — прорычал Ламберт, пнув ногой ящик, валявшийся у стены. — Геральт, что будем делать? А вдруг он подумал, что Цири там, и пошёл за ней?

— Если бы было иначе, он бы уже давно вернулся, — Геральт посмотрел на Цири и Трисс, которая явно не понимала, о чём речь. — Эскель, Ламберт, вы со мной. Надеюсь, что мы не опоздали.

— Столько времени прошло, — покачал головой Эскель.

— Я могу помочь, — подала голос Трисс.

— Останься здесь с Весемиром и просмотри за Цири, — Геральт не принимал возражений.

— Срежем путь у разрушенного моста, — Ламберт побежал за товарищами, не особо надеясь на то, что они успеют вовремя.

***

Чёрные тучи закрыли собой край луны, и одинокие звёзды, пробиваясь сквозь них, заискрились то тут, то там, холодными огоньками мерцая на мрачном небе. Огромный волк принюхался и вскинул голову по ветру, стараясь различить сладкий запах добычи. Пробежал по ручью и замер у входа в пещеру, зорким взглядом всматриваясь в пространство перед собой.

Зверь насторожился и нервно дёрнул хвостом, когда эхо удара, словно скала разбилась о скалу, разлетелось по своду пещеры и помчалось в сторону животного, заставив его невольно попятиться назад. Инстинкт заработал на славу, и волк поспешил скрыться в чаще леса, когда за спиной раздался устрашающий рёв, что не сулил ничего хорошего.

Новый грохот резанул слух. Кирилл сильнее сжал рукоять меча и едва не впечатался лицом в осколок скальной породы, когда циклоп со всей дури врезался плечом о нишу в стене, в которой спрятался парень.

Правый бок нещадно жгло огнем, и тёплая кровь сочилась из раны, в которой застрял разломанный осколок пещерного сталагмита. Юноша вжался спиной в стену и зажмурился, тщетно стараясь сконцентрировать сознание на магическом заклинании. Пальцы всё так же зудели, накапливая энергию, которую юноша не мог использовать. В нём волна за волной начинал закипать гнев на самого себя и на Цири. Но больше он злился из-за того, что позволил впутать себя в подобного рода приключение. Снова.

Новый удар — и циклоп яростно заскрежетал ногтями по каменной стене пещеры, стараясь просунуть руку в узкий лаз, чтобы наконец разорвать того, кто осмелился вторгнуться в его жилище. Кирилл крепко сжал рукоять меча и вонзил острие в огромную ладонь чудовища, когда пальцы того оказались в опасной близости от его ноги. Великан завыл и дёрнулся, когда оранжевые язычки пламени от руны огня опалили жесткие волосы, пребольно впиваясь в кровоточащий участок разодранной кожи.

— Не нравится, да? — процедил сквозь зубы юноша и рванул в сторону, не желая быть замурованным заживо в тесном укрытии.

Перекат в сторону, рывок вперед и новый перекат, когда кулак циклопа пронесся в нескольких сантиметрах от его головы. Кирилл отпрыгнул в сторону, уклонился от нового удара и полоснул мечом по ноге великана, рассекая толстую кожу под коленом. Чудовище завыло от боли, ударило, налетело в безумной ярости, желая затоптать надоедливую букашку.

Квен загудел и замерцал в ту самую секунду, когда удар чудовищной силы пришелся по защитному барьеру. Гулкий звон эхом прошелся по сводам пещеры, и новый удар заставил Кирилла впечататься всем телом в стену, подмяв под собой сгнившие доски неизвестно откуда взявшихся здесь стеллажей для ящиков и бочек.

Юноша ощутил, как захрустели под ним кости тех, кто навечно остался здесь — неприкаянные и забытые теми, кто забывать их не должен был. Он словно ощутил все те муки, через которые проходили дети, чьи кости теперь разбросаны по всей этой долине.

Их ярость, боль и сомнения смешались с его собственной злостью, переворачивая сознание с ног на голову. Великан медленно шел вперед, словно уже предчувствуя свою победу.

«Они должны заплатить».

Тихий шепот проник в сознание, пробуя его на прочность, прощупывая каждый сантиметр.

«Я не хотел всего этого… Не хотел находиться здесь. Почему мне не оставили выбора?!» «Я умираю?»

Кирилл стиснул зубы и встряхнул головой, изо всех сил стараясь прогнать наваждение прочь.

«Я не помню ее лица. Они всё у нас отняли!»

«Эти кости… они мои?»

Какофония всевозможных голосов ударила по сознанию, прорвалась, словно ураган или цунами, за преграды самообладания, перемалывая в прах все попытки и стремление отгородиться от ужасных картин, развернувшихся перед глазами. Десятки лиц, сотни голосов смешались в один тугой комок расплавленной магмы из криков о помощи.

«Почему я?! Останься с нами! Они всё забыли! Они не должны были нас забывать!»

Чудовищный крик, полный боли, отчаяния и ненависти захлестнул разум изнутри, и Кирилл не выдержал. Вцепился пальцами в пропитанные кровью и грязью волосы и закричал отчаянно и дико, словно желая разделить их боль и одиночество, не в силах больше делить своё сознание с нескончаемым потоком боли детей, что никогда больше не смогут увидеть лучи восходящего солнца над величественными горами Каэр Морхена.

Цитадель, которая должна была стать их домом, стала лишь последним шагом навстречу смерти.

Синее свечение мощной волной первобытной стихии вырвалось наружу, и медальон на груди запылал адским пламенем, словно усиливая эффект магии в несколько раз. Волна Аарда обрушилась на своды пещеры, громовым грохотом промчалась по коридорам и вырвалась наружу, утонув в волнах прибрежного озера. Земля затряслась и свисающие с потолка сталактиты с жутким скрежетом устремились вниз, разбиваясь вдребезги. Рёв циклопа утонул в страшном гуле землетрясения, чьё эхо пронеслось по окрестностям пещеры, раскатистыми ударами растворяясь во тьме ночи.

***

Новиград утопал в сумерках неумолимо приближающегося вечера. Холодный промозглый ветер дул со стороны Понтара, разбивая волны реки о прибрежные скалы Храмового острова. Ярко-алый луч заходящего солнца окрасил облака в кровавый оттенок и медленно погас, растворившись у кромки горизонта там, где великая река воссоединялась с бескрайним морем.

Высокий худощавый стражник прошёл вдоль портовых лавок и замер в переулке двух улочек. Он переступил с ноги на ногу и неуверенно потянулся рукой к рукояти меча, словно опасаясь неожиданного удара в спину. Маленькие глаза на вытянутом лице, обрамленном плешивой бородкой, со страхом смотрели в тени, которыми был наполнен закоулок.

— Ты выполнил моё поручение? — низкий голос прошелестел совсем рядом со стражником, и тот невольно сглотнул, увидев перед собой внезапно появившуюся фигуру заказчика. — И где записка с ответом?

— Всё выполнил, как вы и велели, милсдарь, — плешивый не увидел, как презрительно скривилось под капюшоном лицо незнакомца. — Я могу идти?

— Угу, — пробормотал мужчина, пряча записку в нагрудный карман плаща. Он усмехнулся, заметив напряжение в фигуре стражника. — Катись, пока цел, Кор. Плату свою ты уже получил. Не заставляй меня жалеть о своей щедрости.

Мужичок вздрогнул и наигранно-почтительно склонил голову, поспешив скрыться с глаз долой.

— Чаровник хренов, — злобно проворчал стражник, исчезая за поворотом главной улицы.

Незнакомец прошагал вдоль переулка и сморщился, уловив не самые приятные запахи рвоты пьянчуг, рыбы и всего того, чем славятся богом забытые городские районы этих варварских земель. Он застыл у стены и достал из-за пазухи запечатанный конверт. При свете факелов расправил небольшой прямоугольник пергамента и всмотрелся в криво выведенные буквы.

«Твоя просьба безумна. Ты знаешь об этом? Одно лишь неаккуратно произнесённое слово сулит мне проблемы гигантского масштаба. А то золото, что ты мне заплатил, не сможет спасти мою голову от меча наёмного убийцы. В письме не буду говорить прямо. Но твои подозрения оказались верными. Я не смог проследить за ними, но след оборвался у границ Каэдвена. А оттуда можно затеряться сразу в нескольких направлениях. Я всё еще проверяю парочку зацепок, но с уверенностью могу сказать, что он жив и здоров. Его кто-то усиленно оберегает и так заметает следы, словно человека вообще не существовало. Сегодня встречаюсь с информатором, жди скорого ответа. И не вздумай совать свой нос в эту крепость. Ты даже не догадываешься, кому можешь перейти дорогу. Если уже не перешёл…»

Мужчина хмыкнул и поднес пергамент к пылающему факелу, отдавая бумагу на съедение огню. Жёлтые язычки пламени с жадностью устремились вверх по кривым строчкам из букв, превращая слова в пепел.

— Интересно, очень интересно, — пробормотал незнакомец, раздумывая над своим следующим шагом. — Кто-то ведёт со мной двойную игру. Ценность объекта известна не только мне одному, и из этого следует вывод, что нож в спину может прилететь откуда угодно. Но обратной дороги уже нет. Плата получена. Неизвестно, каким получится итоговый результат всей этой авантюры.

Он вздохнул и направился вдоль улиц, надеясь, что сможет прожить ещё несколько дней без риска для собственной жизни.

***

— Трисс! — отчаянный крик Геральта вывел девушку из раздумий, и она подскочила на месте, когда тяжёлая дубовая дверь с грохотом впечаталась в стену. Эскель вбежал в зал и бросился к столу, одним движением руки смахнув с него посуду и прочую скудную утварь. — Трисс!

Ведьмак едва ли не одним рывком преодолел пространство между столом и дверью. Чародейка рванула к нему, заметив на его руках чьё-то безвольно повисшее тело. «Совсем ещё мальчишка», — пронеслась в её голове мысль, когда она увидела перед собой изломанное тело юноши. Грязная одежда, насквозь пропитанная кровью и бог знает чем ещё, висела клочьями, открывая её взору кровоточащие раны.

Магичка коснулась век мальчишки, всматриваясь в зрачки.

— Мутаций нет? Горячую воду и чистые тряпки мне. Весемир, у вас ведь должны быть лечебные мази, от которых он не умрёт через несколько минут после применения? Они мне будут нужны. А теперь все вон. Мне нужно свободное пространство. Лучше вообще выйдите прочь отсюда.

Мягкое голубоватое свечение окутало руки чародейки, и та закрыла глаза, словно проваливаясь в транс.

Геральт обернулся, подавив в себе порыв остаться в комнате. Что бы было, не появись она здесь именно сегодня? Смогли бы они спасти мальчика собственными силами? Ведьмак не знал ответа на этот вопрос. Но был рад тому, что чародейка избавила их от крайних мер, после которых Кирилл бы возненавидел их всех. И стоила ли бы спасённая жизнь той цены, которую ему пришлось бы заплатить?

***

— Уже несколько часов прошло, — пробормотал Ламберт, бездумно уставившись в потолок над головой. — Это всегда занимает столько времени? Она его там заново лепит?

— Ты видел прекрасно, из-под какой груды камней его пришлось вытаскивать, — ответил Эскель, покачав головой. — Невероятно, что он всё ещё был жив и что вообще не испустил дух по пути в крепость. Не удивительно, что Трисс возится с ним столько времени.

Весемир поднялся со своего места и подошёл к Геральту, по-дружески хлопнув его по плечу. Старый ведьмак задумчиво вздохнул и бросил взгляд на винтовую лестницу, что вела в жилые комнаты.

— Ты бы поговорил с ней. Она ведь ещё маленькая и глупая. Горячая кровь бурлит, вот и наделала глупостей. Не могла же она знать, чем всё это закончится.

— Она не младенец, чтобы не знать таких элементарных вещей, как «нельзя» и «опасно», — Геральт вздохнул и кивнул, соглашаясь: — Но ты прав. Я поговорю с ней.

Дверь распахнулась, и в помещение вошла Трисс, покачиваясь, словно тростинка на ветру. Она без сил опустилась на стул и махнула рукой, когда Эскель сделал было шаг к ней навстречу.

— Я в порядке, — она выдохнула и залпом осушила кружку с водой. — Он потерял слишком много крови и всё ещё без сознания. Я сделала всё, что могла, но, увы, я не всесильна. Раны слишком серьёзные. Остаётся риск внутренних разрывов и кровотечений. Если не очнется к утру… — Трисс вздохнула. — Храни его Мелитэле, если не придёт в себя.

Чародейка бросила на ведьмаков внимательный взгляд и устало оперлась головой о собственную руку.

— Вы не хотите мне ничего сказать? И не смотрите на меня так.

— О чём ты, Трисс? — Геральт непонимающе пожал плечами.

— Не делай из меня дурочку, Белый Волк, — чародейка сощурила глаза, увидев кривую ухмылку на лице Ламберта. — Каким это образом к вам в руки попали сразу два обладателя гена Старшей крови?

Ведьмаки переглянулись, и Трисс поняла, что подобное её открытие их явно не удивило. Чародейка лишь могла гадать об истинных причинах появления этих детей здесь, в глуши, сокрытой от чужих глаз и загребущих рук, мечтающих о силе Истока.

— И что с того? Тебя это удивляет? — Геральт нахмурился, буравя её взглядом. — Это долгая история. И, скорее всего, мы поведаем её тебе завтра. А сегодня лучше отдохни как следует. Сил ты потратила немало.

Магичка недовольно хмыкнула, но спорить не стала. Бесполезно спорить с теми, кто всё равно останется при своём мнении. Особенно, если это ведьмаки. Особенно, если это Геральт.

— Я побуду с мальчиком. Нельзя оставлять его без присмотра.

Ведьмаки молча проводили чародейку взглядом, когда та скрылась за дверью.

— Что будем делать, если Кирилл не придёт в себя? — задал Ламберт вопрос, который вертелся у всех на уме. — Что если магия Меригольд не поможет?

— Должна помочь, — Геральт скривился, прогоняя прочь тяжёлые мысли. — Если же нет — будем готовы к худшему.

Комментарий к Глава 5. Испытание.

Вот и подлетела многострадальная новая глава. Сказать честно, ни один фик ещё не забирал у меня столько сил и нервов, не знаю, хорошо это или плохо. Бомбануло не по-детски уже оттого, что ждать проверки главы пришлось оооочень долго, но так и не дождалась (не везёт мне на бет, злой рок прям какой-то) и подумала: ну нафиг, сколько этой главе ещё пылится в черновиках. Пусть не бечена, наверняка сырая и скорее всего мой больной разум зашёл не в те дебри сюжетного ответвления, но получилось то, что получилось. Не каноном единым сыты, он и так нам известен. Не могу сказать, насколько удачной получилась глава, всегда есть сомнения, без них никуда. В общем, приятного чтения, а мне терпения.

Upd 23.05: отбечено.

========== Глава 6. Начало перемен. ==========

Сизый туман стелился по земле, окутывая стебли трав и стволы деревьев тягучей массой из кристалликов росы и ночного дождя. Ветер подул со стороны реки, затерялся в ветвях деревьев и зашелестел в траве, притаился, словно играя в прятки с природой вокруг.

Две фигуры легко и осторожно ступали по мокрой траве, утопая в ней по пояс. Девушка мягко перепрыгнула через поваленный ствол дерева и упрямо сжала тонкие губы, когда её брат снисходительно улыбнулся собственным мыслям, известным только ему одному.

— Что? — её голос звонким эхом разнесся по округе. — Что опять не так?

— Эй, остынь. Зачем сразу иголки показывать? — парень примирительно развел руки в стороны, увидев непонимающий взгляд серых глаз. — Ты просто лук держишь слишком уж сильно. Он не убежит от тебя, а вот заяц — запросто.

— На себя посмотри, умник, — улыбнулась девушка, осторожно двигаясь вперёд. — Может, попробуем оленя выследить? Еды бы хватило на несколько недель.

— Олени сюда редко забредают, а в чащу мы не полезем, сама знаешь.

— Хозяин и всё такое? — девушка вздохнула, соглашаясь. — Ведьмака бы по его душу. Уже который месяц не можем нормально поохотиться из-за этой твари.

— Может, сегодня нам в кои-то веки повезёт?

— С этим монстром под боком нам ещё долго удачи в лесу не видать, — пробормотала она и замерла, вслушиваясь в звуки вокруг.

— Ви? — паренёк непонимающе уставился на сестру, которая застыла на месте, напряжённо закрыв глаза. — Ты что-то слышишь? Иногда мне не по себе становится, когда ты так внезапно застываешь и не…

— Что-то не так, Эйн.

Его игривый тон и беззаботность как водой смыло, когда сестра бросилась через бурелом в сторону деревни. Он помчался за ней и несколько раз поскользнулся на мокрой траве, стараясь не отставать. Запах гари, смешанный с зимним холодом посреди лета, они вдохнули раньше, чем услышали крики о помощи. Брат и сестра побежали по краю леса, не веря в то, что увидели своими глазами.

Алое марево горящих хат, крики людей, отчаянный, дикий визг собак смешался с безумием и хаосом, охватившим маленькую деревеньку. Оглушительный хлопок, распоровший небо пополам, заставил брата и сестру зажать уши руками и припасть к земле, когда призрачная фигура, окутанная слабым голубоватым свечением, появилась из ниоткуда и исчезла в мгновение ока, мелькнув среди горящих домов.

Чёрные силуэты, облачённые в доспехи из костей и железа, мчались через деревню, оставляя после себя хаос и разорение. Несколько из них бросились в сторону призрачного силуэта и ожесточенно ударили мечами, вспоров лишь пустоту ледяного воздуха. Новый оглушительный хлопок привлёк их внимание, и в воздухе, в нескольких сантиметрах от земли, загудел портал, из которого появилось ещё несколько вооруженных существ. Жители деревни, моля о помощи, разбежались кто куда, и те, кому повезло, скрылись и затерялись в чащобе леса, в страхе и ужасе прося богов спасти их от гибели. Призрак метнулся наперерез нападавшим, и Ви поняла, что тот пытается дать людям шанс успеть покинуть охваченную огнём деревню.

— Они же умрут там! — закричала Ви и бросилась к улице, когда её брат побежал за ней и рывком оттащил в сторону чудом уцелевшего амбара.

— Ты с ума сошла? Они же убьют нас, — он оттолкнул её в сторону в ту секунду, когда один из скелетов с отчаянным криком влетел в дерево, и Эйн готов был поклясться, что услышал хруст ломаемого человеческого тела. Второй чёрный скелет бросился в их сторону и взмахнул мечом, желая оборвать человеческую жизнь.

Дальнейшее произошло настолько быстро, что Ви ещё сотни раз прокручивала в голове события того трагического дня, пытаясь понять, что именно она видела и как подобное стало возможным.

Призрачный силуэт материализовался за спиной скелета и налетел на него, сбивая с ног. Меч с противным чавкающим звуком и скрежетом, задев металлическую броню, пронзил чёрный скелет насквозь, и тот мешком свалился на землю, глухо застонав.

Ви готова была поклясться, что на короткую секунду различила человеческие черты лица у призрачной тени, которая в мгновение ока растворилась в воздухе, оставив после себя лишь холодный порыв зимнего ветра.

— Бежим! — Эйн потянул её за собой и закашлялся, когда облако гари уже полыхающего амбара окутало их с головы до ног. — Не останавливайся, беги!

Его сбили с ног. Удар чудовищной силы подкинул тело в воздух и метнул в хлипкую стену горящей хаты. Холодный металл ледяной перчатки сжал горло, выпуская последние остатки воздуха из горящих огнём лёгких. Он никогда бы не подумал, что телу может быть настолько больно.

Крик сестры, наполненный отчаянием и ужасом, гулким эхом застучал в висках. Уже теряя сознание, Эйн увидел, как уже два призрачных существа сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть, молниями мелькая среди людей-скелетов. Последнее, что он услышал, — лишь отдаленное эхо страшной схватки и новый хлопок чудовищной силы, от которого затряслось само небо.

***

Серебристый отблеск луны проплыл в распахнутое маленькое оконце, невидимым одеялом накрывая фигуру юноши, который метался по кровати, словно в бреду. Хриплое дыхание и неразборчивое бормотание то и дело срывались с пересохших губ, растворяясь в тишине ночи.

Ты считаешь, что у тебя есть выбор?

Высокая фигура в капюшоне, закутанная в плащ, вновь ворвалась в его сон, превращая тот в кошмар с сотней сцен из прошлого и будущего. Образы мелькали в мозгу, калейдоскопом сменялись города и неизведанные земли, объятые мёртвым безмолвием снежных равнин, среди которых в вечной гримасе ужаса застыло бесконечное число некогда живых существ.

Смерть неизбежна. Они умрут — так же, как умрёшь и ты.

— Кто ты? — чёрный сгусток энергии вихрем кружил вокруг Кирилла, не позволяя ему сделать шаг в сторону спасительной реальности. — Ты один из них?

«Один из них» — понятие слишком неопределённое. Я тот, кто хочет помочь тебе раскрыть твои способности без риска покалечить себя и других. Тебе ведь не всё равно?

— Я не знаю тебя. Может, ты вообще всего лишь моё воображение, — Кирилл сделал шаг в сторону, когда незнакомец подошёл к нему почти вплотную. — И уж тем более не собираюсь заключать с тобой подобного рода сделки, якобы из-за желания мне помочь.

У тебя нет выбора.

— Он есть всегда, — Кирилл зажмурился, концентрируя своё внимание на реальность по ту сторону сна. Смех, тихий и переливающийся, словно горный ручей, разнёсся вокруг него.

Зря стараешься. Такие силы, а ты черпаешь жалкие крупицы, бесполезный хлам из бесконечных возможностей. Ты цепляешься за людей, которые ничем не лучше тех же монстров, за которыми ведут охоту. Которые оставят тебя одного под предлогом, что так надо. Они держат тебя здесь, не позволяя увидеть мир за стенами. Ты готов мириться с этим?

— Они спасли меня. Хотя бы за это я благодарен им, — ответил Кирилл и со злостью взглянул на человека в капюшоне. — И плевать мне на твою болтовню про великую силу и желание помочь.

Они не помогут тебе вернуться домой.

Кирилл застыл на мгновение, словно не веря своим ушам. Возможность вернуться обратно и заключить сделку с дьяволом? А что ждёт его там — в этом уже почти позабытом мире? Лишь горстка пепла от давно сгоревших воспоминаний да горечь потери, что растворилась во времени.

Авалакʼх знал, что зародил зёрна сомнения в сердце мальчишки. Остальное теперь лишь вопрос времени. Скоро, совсем скоро эти зёрна дадут свои ростки.

***

Весемир и Геральт, облокотившись на перила крепостной стены, наблюдали за тренировкой своих учеников. Силуэт Цири мелькал на маятнике, округу то и дело оглашали её яростные выкрики и эхо ударов меча по деревянному тренажёру. Кирилл, несколько минут назад прибежавший с Мучильни, ходил кругами вокруг двора, выравнивая дыхание.

— Знаешь, с тех пор они редко проводят время вдвоём, — пробормотал Весемир, окидывая двор задумчивым взглядом. — Я мог бы подумать, что различие тренировочных программ не сводит их вместе, но и на моих занятиях по изучению бестиария нет-нет да и промелькнёт напряжение между ними. Перед нами-то они, вроде как, приветливо себя ведут, но не думай, что всё осталось, как раньше.

— Я и сам заметил, — Геральт вздохнул и покачал головой, смахнув со стены горстку мелких камешков. — Может, им нужно больше времени?

— Не думаю, что во времени дело. Хотя, кто их знает. Кирилл изменился. Не знаю, что случилось в той пещере, но это оставило на нём свой, невидимый нам, отпечаток. Отношение его изменилось не только к Цири, но и к нам.

— Ты преувеличиваешь, Весемир, — Геральт отрицательно помотал головой. — С чего это вдруг к нам-то такое отношение?

— Если бы я знал, — старый ведьмак и сам не понимал, что именно послужило причиной подобных изменений. — Не стоит тебе оставлять его здесь.

— Он всё ещё не до конца оправился после ранений.

— Не сомневайся в нём.

— Что? Я не сомневаюсь, — Геральт отрицательно помотал головой. — Во что мы ввязались, Весемир? И чем это всё аукнется?

— Тебе не кажется, что сожалеть уже поздновато? — старый ведьмак удивлённо посмотрел на ученика. — Мы с парнями сделали свой выбор, когда спасли и приютили Кирилла. Точно так же ты поступил и с Цири. Они — наша общая ответственность. Мы научили их выживать в этом мире. И когда-нибудь им придётся обагрить свои мечи чужой кровью, защищая себя или кого-то ещё. Мир наш суров и кровожаден. Мы вырастили убийц, хоть и без мутаций. Тебе ли этого не знать, Белый Волк.

— Всегда удивлялся твоей способности сделать из простого разговора философское нравоучение, — усмехнулся Геральт. — Но он всё же не готов к такому дальнему переходу.

— Воля твоя, — Весемир неодобрительно покачал головой. — Будем надеяться, что он отнесется к твоей жалости с пониманием.

— Да не жалость это вовсе, — Геральт вздохнул, и слова так и не сорвались с языка, когда старый ведьмак раздражённо махнул рукой и исчез за воротами в крепость. — Лишь простая осторожность.

***

Кирилл стоял у дальней стены полуразрушенной башни, наблюдая за тем, как Геральт готовит лошадей в путь, набивая седельные сумки провизией и всем тем, что может понадобиться в дальней дороге.

Трисс и Цири сновали рядом с ним — каждая занята своим делом. Они уезжают. Без него. Оставляют здесь, словно никчемную обузу, которая будет лишь задерживать их? Кирилл не знал ответа на свой собственный вопрос.

Невольно мелькнула в голове шальная мысль о мужчине из сна, который предупреждал, что всё так и случится. Паренёк бросил рассеянный взгляд на горные вершины вдали и взъерошил чёрные пряди коротких волос, отрывисто вздохнув. Было ли ему обидно? Ещё как. Глупо отрицать очевидное.

На доли секунд Цири обернулась, будто почувствовала, что за ней наблюдают. Их глаза встретились, и Кирилл не смог различить в этом взгляде что-то определённое. Едва заметная улыбка коснулась его губ. Пепельноволосая отвернулась. Ей грустно? Может, ему просто показалось? С Цири никогда не можешь быть уверен в том, какие эмоции одолевают её на самом деле, скрываясь под маской нахмуренных бровей и серьёзного лица. В последнее время она всё чаще ходит задумчивая, особенно после ссоры с Геральтом. Особенно после того, как ведьмак решил отправиться в Элландер.

— Эй, Кирилл, — голос Геральта вывел его из глубоких раздумий. Мужчина стоял позади него. Парень даже не заметил, что во дворе остались лишь Цири с Трисс. — Я хотел поговорить.

— О чём? — Кирилл повернулся лицом к ведьмаку. — Ты не обязан мне ничего объяснять. Я всё понимаю.

— Ты получил слишком серьёзные травмы и неизвестно, как это все ещё аукнется, даже если они и зажили на первый взгляд. Здесь тебе будет безопаснее.

— Не уверен в этом, — едва слышно пробормотал Кирилл сам себе. — Вы надолго уезжаете?

— Как получится, — Геральт пожал плечами. — Цири останется в Элландере на некоторое время. На границах сейчас неспокойно. Будем надеяться, что к следующему лету мы сумеем вернуться.

— А остальные? Дядя Весемир, Эскель и Ламберт?

— Весемир будет здесь. Остальные вышли на Путь. Сам знаешь, как это бывает.

— Я понял. Доброй дороги, — Кирилл кивнул, сдерживая едва заметную дрожь в руках. Печаль захлестнула его всего, тисками сдавливая горло и сердце.

«Веду себя, словно обиженная девчонка», — пронеслось в голове, и он увереннее взглянул в кошачьи глаза наставника:

— Осторожнее там.

— Мы постараемся, — ведьмак подошёл к нему и крепко обнял. Хлопнул по плечу рукой и взглянул в голубые глаза парнишки. — Не вешай нос. Мы ведь не навсегда уезжаем. К тому времени ты окончательно выздоровеешь.

Кирилл кивнул и молча отошёл на шаг назад, сверля взглядом каменистую дорожку под ногами. Ведьмак развернулся и направился в сторону лестницы, намереваясь попрощаться и с Весемиром.

— Геральт? — окликнул его парнишка, всё ещё уставившись взглядом себе под ноги. — Ты не вернешься к следующему лету. Никто из вас, — пронзительные голубые глаза, внезапно ставшие по-зимнему холодными, взглянули на ведьмака, проникая в самую душу. — Из-за неё погибнут люди. Танец со смертью на кровавом балу грядущей войны. Она не отпустит тебя. Будет следовать за тобой твоей же тенью. Не скрыться от неё, не спрятаться. Ты сделал свой выбор, Gwynbleidd.

Геральт напрягся, и ощерившаяся морда волчьего медальона дёрнулась из стороны в сторону, предупреждая об опасности. Кирилл встрепенулся и тряхнул головой, мутным взглядом оглядевшись по сторонам. Он бросил взгляд на лестницу. Ведьмака там уже не было.

***

На следующее утро они стояли у ворот замка, не решаясь заговорить. Цири отвела взгляд в сторону, изучая каменную крошку под сапогами. Он стоял напротив, пряча руки в карманах и, так же нервно разгребая носком ботинка каменную пыль, не решался заговорить первым. До них доносились голоса Весемира и Геральта, которые о чём-то спорили с Трисс.

— Спорить с Геральтом бесполезно, — Кирилл издал тихий смешок и, дёрнув плечами, взглянул на Цири.

— Ага, даже боюсь представить, каким окажется наше путешествие. Цири не отходи от меня, не ходи туда, не делай то, — девчушка хихикнула, неумело изобразив голос Геральта. — Ты больше не злишься на меня?

— Больше? Я и не начинал. Кошмары достали, нужно было время во всём разобраться. Извини за это, — Кирилл улыбнулся, и Цири заметила, как в уголках глаз парня засела неведомая ей тоска и печаль.

— Разобрался? — едва слышно проговорила пепельноволосая, неотрывно смотря ему прямо в глаза. — Ты тоже что-то видел, да?

— Всегда. Точно так же, как и ты.

— Я знаю, — Цири вздохнула. — Мне жаль.

— Ты не виновата. Я сам сглупил.

— Нет. Моя вина. Я вечно втягиваю тебя в передряги, — она вновь вздохнула и уже с грустью посмотрела по сторонам. — Втягивала… Я буду скучать по Каэр Морхену.

— Ты не навсегда ведь уезжаешь. Крепость никуда не денется.

— А ты? Дядя Весемир, Ламберт и Эскель? Жаль, что я не смогла с ними попрощаться.

— Там, откуда я родом, в таких случаях говорят «увидимся», а не твоё депрессивное «прощай», — он вновь улыбнулся и нервно запустил пальцы в ёжик непослушных волос. — Ты…

— Где вы там? — окрик Геральта заставил Кирилла заткнуться на полуслове. — Идите сюда!

Цири вопросительно приподняла одну бровь и пожала плечами, направившись в сторону двора. Кирилл последовал за ней, погрузившись в собственные мысли.

— Всё, Цири, нам пора, — ведьмак держал под уздцы свою Плотву. Лошадь нетерпеливо храпела и била копытом, словно предчувствуя скорую дорогу.

— Ну, иди сюда, девочка, — Весемир обнял её, а Трисс отвела Кирилла в сторону, что-то ему объясняя. Улыбнулась и обняла его, потрепав по взъерошенным волосам. — Ты уж присмотри там по дороге за этим оболтусом. И, главное, помни: меч — всего лишь орудие в твоих руках. Только ты решаешь, как его использовать. Муки совести он не испытывает, невинно пролитая кровь оставит свой отпечаток только на твоей душе. Используй с умом то, чему ты здесь научилась.

Цири кивнула и в последний раз обняла старого ведьмака.

— Я буду скучать, дядюшка Весемир, — пробормотала она.

— Мы все будем, — ответил старый ведьмак и кивнул, когда Кирилл остановился рядом с ним. — Ну всё, доброй дороги, Цири.

Через пять минут три всадника выехали из главных ворот крепости. Мерный топот копыт отразился от каменных стен, утонул в шуме ветра и шелесте сухой травы. Всё ещё по-зимнему холодные лучи весеннего солнца ударили из-за гор, заливая равнину ярким светом. Кирилл и Весемир стояли на крепостной стене, взглядами провожая маленький отряд, что петлял на тропинке, превращаясь в размытые очертания трёх людей. Она немного отстала от других и, поднявшись на стременах, отчаянно и как-то порывисто взмахнула рукой, через несколько секунд скрывшись за горной грядой.

Весемир по-отечески похлопал его по плечу и с задумчивым взглядом посмотрел на своего юного ученика. Кирилл улыбнулся, но через мгновение улыбка погасла так же быстро, как и появилась. Он выдохнул, словно прогоняя печаль прочь.

— Какие планы теперь? — парень взглянул на ведьмака. — Может, всё-таки заделаем ту трещину в стене? Эскель и Ламберт вернутся, а тут уже капитальный ремонт. То-то они удивятся.

— Капитальный — это ты загнул, — хохотнул Весемир, мысленно радуясь выдержке парня. — Может быть, им хотя бы стыдно станет, когда увидят, что дыра, которую я просил заделать несколько лет назад, наконец-то исчезла.

— Ламберт и совесть? — весело хмыкнул Кирилл. — Вы же знаете, что Ламберт не знает о понятии «совесть».

Так они и стояли ещё несколько минут, подставляя лица под лучи солнца. Ветер играл в волосах и кружил вокруг них, словно стараясь прогнать прочь все тревоги, тяжким грузом осевшие на сердце. По небу плыли легкие облака, вереницей растянувшись по бескрайнему небу. Клубы пара тянулись по долине, и казалось, будто дышала сама земля, пробуждаясь после зимнего сна. Дикая красота совсем скоро вырвется наружу и забурлит, закипит в лесах жизнь неукротимой энергией природы.

***

Таверна «Под осётром» гудела, словно рассерженный улей, и то и дело до людей, что проходили вдоль улиц, доносились пьяные возгласы и крики, неприятным эхом разносясь по округе.

Они сидели в самом дальнем углу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Более опытный наставник знал и помнил, что подобного рода увеселения никогда до добра не доводят. Эта пьяная ватага так же опасна, как и волк, притаившийся в чаще. Любое недовольство, неаккуратно брошенное слово — и толпа хлынет на улицу, в пьяном дурмане круша всё вокруг себя.

— Неужели не было другого места для ночлега? — пробормотал Кирилл, пряча лицо под капюшоном. — Они ведь в доску пьяные. И воняет здесь…

Паренёк сморщился и скрестил руки на груди, внимательным и настороженным взглядом наблюдая за происходящим в таверне. Запахи пота, горелого масла, спирта и бог знает чего ещё сводили его с ума. Зудящая боль в пальцах не прибавляла радостных нот к настроению, которое упало ниже отметки минус.

— Мне в сарае и то было бы в сто крат уютнее и спокойнее, чем здесь, — Кирилл размял пальцы, стараясь унять покалывание в них от магии в крови. — А что там насчёт заказа?

— Недалеко отсюда есть небольшая усадьба. Вроде как заброшенная, но люди на тракте начали пропадать. В руинах усадьбы видели странные огоньки и кровавые следы, что вели туда. Есть шанс того, что это всего лишь призраки. Подробнее будет видно уже на месте, — Весемир отхлебнул вина из кружки. — Ты какой-то дёрганый. Что-то не так?

— Людей слишком много и шумно. Непривычно просто, — Кирилл закрыл глаза, понимая, что заснуть всё равно не получится.

— Поднимемся в комнату. Нужно постараться отдохнуть с дороги, — старый ведьмак окинул взглядом помещение. — Хотя, сомневаюсь, что в комнате станет тише.

— А мне можно завтра с вами? — Кирилл с надеждой в глазах посмотрел на Весемира.

— Нет, парень. Мы ещё даже не знаем, что именно там поселилось, а рисковать я не могу, — мужчина хмыкнул и едва заметно улыбнулся. — Ты и так хорошо справился. Вычистили с тобой кладбище от гулей. Это уже маленькая победа. Признай, страшно было?

— Разве что чуть-чуть… С непривычки. Они всегда такие уродливые? — Кирилл скривился, вспоминая свой бой с одной из этих уродливых тварей. — Сильная вещь, однако, это ваше Сопряжение сфер, если после него столько чудовищ наплодилось.

— И будем надеяться, что такого больше не повторится.

Они тенью проскользнули мимо пьяной толпы и растворились в полумраке таверны, словно и не было двух таинственных фигур, облаченных в чёрные дорожные плащи с капюшонами. Трактирщик облегчённо выдохнул, когда эти двое скрылись с глаз долой. Трудно предугадать, чем бы всё это кончилось, если бы пьянчуги начали задирать ведьмаков. Он отдал им должное — ибо лучше всего убийцы чудовищ умели не привлекать к себе ненужное внимание.

***

Кирилл поднял взгляд на небо и сильнее прижался спиной к холодному камню дымохода. Заходящие лучи солнца окрасили синеву неба в яркие огненные краски. Парень невольно зажмурился, пряча глаза от слишком яркого света.

Ему нравились контрасты. Солнечные лучи казались такими живыми в сравнении с мёртвым камнем города. Природа, хоть и на короткий миг, но вдыхала в пропахший конским потом и канализацией город искру той жизни, которая была так необходима всем этим людям и нелюдям, снующим по улицам. Они словно старались поскорее разобраться со своими делами и скрыться в стенах своих каменных гробниц, не желая поднимать голову к небу, не ведая, что сочные краски заката смогли бы разбавить их пресную и однообразную жизнь, полную сомнений, страхов и потаённой ненависти к тем, кто ниже ростом и родились с другой формой уха.

С высоты крыш Кирилл видел ту жизнь, которой был наполнен этот странный город. Он чувствовал, что нетерпимость и расовая неприязнь однажды выльется в нечто ужасное и кровавое. Чувствовал, но не мог объяснить. Ты ощущаешь поток ветра, но не можешь предугадать заранее, куда он подует в следующую секунду и не превратится ли со временем в ураган, сметающий всё на пути. И город этот находится в эпицентре собственной бури, исход которой будетзависеть от самих его жителей.

Чувства не могли с точностью подсказать Кириллу, что через несколько лет людская ненависть к представителям других рас выльется в погромы и кровавую бойню сразу в нескольких городах Северных земель, а на улицы этого мрачного города хлынут реки крови, и воздух огласит предсмертные стоны тех, кому не повезло родиться не человеком. Людская злоба не знает границ. Насилие всегда порождает насилие. Замкнутый круг, из которого никогда не будет выхода до скончания времён.

Кирилл усмехнулся собственным мыслям.

— Философия Весемира заразна, — пробормотал он себе под нос и бросил взгляд на улицы города. Ветер подул, взъерошивая волосы парня, и тот блаженно подставил лицо под потоки невидимого воздуха, ощущая, как прохладные нити воздушной стихии щекочут кожу.

— Эй, парень, тебя тут заждались! — снизу раздался хриплый и прокуренный окрик трактирщика, который стоял, задрав голову вверх. В руках он держал на удивление чистую тряпку и усердно потирал глиняную кружку. — И какого чёрта ты делаешь на моей крыше? Понаедут тут всякие!

Мужчина пригладил густую бороду и сощурил глаза, погрозив Кириллу кулаком. Тот, в свою очередь, не стал искушать терпение хозяина таверны и кошкой скользнул по стене вниз, уцепился руками за сточную трубу и скатился по ней, хлюпнув сапогами по грязной луже.

К его удивлению, таверна оказалась почти пустой. Разве что трое завсегдатаев распивали уже вторую бутыль водки, явно что-то отмечая. Или же просто так. Кто их разберёт.

Кирилл осмотрелся по сторонам, взглядом ища фигуру вернувшегося после выполнения заказа Весемира. Парень бросил вопросительный взгляд на трактирщика, но тот, поглощённый собственными делами, даже не обратил на юношу своего внимания.

— Твой наставник ещё не скоро вернётся, — этот голос Кирилл не спутал бы ни с каким другим. Голос того, кто преследовал его в кошмарах. Голос, который вселял в его душу сомнения и страхи.

Он развернулся и застыл у стола, за которым сидел неизвестный мужчина. Мягким и плавным движением руки указал на пустующее место напротив себя, и Кирилл, сам не понимая почему, подчинился и опустился на стул, внимательным взглядом прожигая своего собеседника. Лицо того по-прежнему скрывал низко опущенный на глаза капюшон, и трудно было предугадать, кто именно скрыт за личиной таинственной фигуры из сна.

— Мы знакомы?

— Делать вид, что ты меня не узнал, глупо, — ответил незнакомец, всем своим видом излучая спокойствие. — Как тебе город?

— Серый, унылый и пропахший навозом, если вы ещё не почувствовали эти ароматы, — Кирилл осёкся, когда ушей его коснулся едва слышный смех. Или ему всё это показалось?

— Это ты верно подметил, — мужчина слегка наклонился вперёд. — Задавай свои вопросы. Ты ведь хочешь получить на них ответы?

— И где же гарантии, что на вопросы мои будут даны честные ответы?

Мужчина всё тем же плавным движением руки стянул с головы капюшон. На Кирилла смотрели аквамаринового оттенка глаза, наполненные вековой мудростью. Парень не знал, что на свете существуют подобные ему. Люди, которые всем своим видом излучают небывалое спокойствие и опыт тысячелетий, что недоступно простым смертным. И вся ирония заключалась в том, что человеком незнакомец не был. Острые уши выдавали в нём эльфа. Он был и похож на своих сородичей, и кардинально отличался от них, словно весь состоял из противоречий. Те эльфы, которых Кирилл видел здесь, в городе, напоминали лишь тень того, кто сейчас сидел перед ним. И невольно парень ощутил себя маленькой букашкой, которая хочет спрятаться от взгляда этих проницательных глаз.

— Удивлён? Не стоит отрицать. Это и так видно по твоему лицу, — тонкие губы растянулись в лёгкой улыбке. — Сомнения — это похвально. Но моё честное слово многого стоит, и верить мне или же нет — решать только тебе самому.

— Зачем ты меня преследуешь? — Кирилл вопросительно посмотрел на собеседника. — Что вообще тебе нужно от меня?

— Неправильный вопрос, — в глубине глаз эльфа промелькнула насмешка. — Что ты получишь от нашего соглашения? Не мне ведь кошмары снятся. Не я не могу контролировать свои силы, которые способны стереть этот городишко с лица этого мира в мгновение ока, — Авалакʼх окинул взглядом помещение. — Если, конечно, что-то пойдёт не так. Тебе пора понять, что чародеи и, в особенности, ведьмаки не смогут обучить тебя контролю. Не смогут развить твой талант и способности, направив их в нужное русло. Ты опасен. Для себя и для них. Я же предлагаю тебе выход из ситуации. Ты пойдёшь со мной. Только я смогу научить тебя использовать силу без вреда для жизни. Хотя риск остаётся всегда. Дар бывает слишком непредсказуем. Ты, конечно, можешь развернуться и уйти, силой заставлять не буду. Только подумай, готов ли ты рисковать жизнями тех, кто тебе дорог?

— Почему именно я? — Кирилл прожигал эльфа взглядом. — Ничто не бывает просто так. Всегда есть скрытый мотив. О котором ты явно умалчиваешь.

— Ты ведь наверняка слышал про Знающих? Испокон веков мы старались помогать тем, в чьих жилах течёт Старшая кровь.

— А ещё я слышал, что чародеи всегда жаждали использовать эти силы в собственных целях. Чем ты отличаешься от них?!

Эльф застыл на мгновение, словно Кирилл нанёс ему непростительное оскорбление, но тут же взял себя в руки.

— Если ты считаешь, что Знающий моего народа имеет что-то общее с чародеями этого мира, то ты сильно заблуждаешься. Тебе ещё многое нужно будет понять и принять. Тогда ты осознаешь: мир намного сложнее, чем ты себе представлял.

— И откуда ты родом?

— Проще показать, нежели объяснить. Так ты согласен или нет?

— Начнём с того, что я понятия не имею, кто ты на самом деле. Ты говоришь разумные вещи, но всё это не вызывает во мне доверия. Ты предлагаешь мне решить всё наобум, руководствуясь только твоими словами. Вдруг ты вообще убить меня хочешь. Не верю ни единому твоему слову.

— Хотел бы убить — ты уже валялся бы хладным трупом, — голос эльфа наполнился металлом. — Я буду ждать тебя на выезде из города до утра следующего дня. Если не появишься… Упустишь шанс вернуться в свой мир. Решение за тобой.

Эльф уже исчез в дверях, а вопрос так и не сорвался с языка Кирилла. Парень забарабанил пальцами по дереву стола, прокручивая в голове всё то, что услышал от этого странного эльфа. Соглашаться или же нет? Доверить ли свою жизнь тому, кто доверия совсем не вызывает? Ему срочно нужен был совет Весемира. Но тот, как назло, не спешил возвращаться с задания. Может ли что-то пойти не так? И где вообще находится эта усадьба?

Кирилл вскочил с места и хотел было подойти к трактирщику, как один из кметов схватил его за локоть.

— Парень, сядь с нами, выпей за здравие нашего товарища, — просипел рыжеволосый кмет, протягивая Кириллу стакан, до краёв наполненный водкой.

— Я не пью, — Кирилл дёрнул руку, вырываясь из стальных тисков ладони пьяницы. Товарищи рыжего неодобрительно загудели.

— Мы к нему по-человечески, а он ещё нос воротит. Разве энто по-нашему, други мои?! — кмет осклабился, выставляя напоказ редкие и явно кем-то выбитые зубы. — Или ты только с эльфийской швалью чаи гоняешь, мелкий ублюдок?

В таверне на секунду повисла гробовая тишина. Трактирщик сглотнул и нервно перевёл взгляд с пьянчуг на Кирилла, который застыл на полушаге. Парень стиснул зубы и продолжил путь через помещение, петляя между столами.

— Вот и правильно! Ублюдок эльфийский ты и есть! Небось, мамка твоя по кустам с остроухими шландалась. Это твой папка был? — кметы заржали в голос, одобрительно хлопая друг друга по рукам. — Сучьи выродки. Чтоб вам пусто было…

— Здесь только один выродок, — Кирилл застыл у прилавка. — Точнее, три выродка, — парень развернулся, мрачным взглядом уставившись на кметов. — Или ваши мамки не учили вас хорошим манерам?

«Не используй во вред то, чему мы тебя научили. Мы всегда сто раз думаем, прежде чем решаемся сделать выбор. Люди боятся подобных нам», —

Голос и наставления Весемира сиреной завыли в мозгу, предупреждая. Но отступать было уже поздно.

— Ты, чёртов паскудыш, — рыжеволосый вскочил со стула и метнулся к Кириллу. В воздухе засвистела сталь вытаскиваемого из ножен меча. Хозяин таверны истерично хрюкнул и зашёлся в причитаниях, умоляя их прекратить.

— Только не здесь, только не здесь, умоляю вас. Борг, Микель, остановите его! Он же прибьёт мальчонку-то. Ведьмак вернётся, нам за него потом всем кишки выпустит, — трактирщик вновь запричитал и прижался в угол, ошалелыми глазами наблюдая за происходящим.

— Захлопни пасть, Орист! — рыжий зарычал, уткнувшись взглядом в острие меча, направленного в его сторону. — Энто ты зря, сучёныш. Ох, как зря. Убери свой ножик, не то худо будет.

— Да? А ты попробуй его отнять, — Кирилл мягко шагнул назад, всё ещё держа меч в вытянутой руке. — Стой на месте, урод… Забери свои слова обратно. Или же мы можем продолжить уже на улице, и будь что будет. Сомневаюсь я, что ты сможешь одолеть ученика ведьмаков.

Голубые глаза Кирилла полыхнули презрением, когда смятение и шёпот прошёлся между дружками рыжего кмета.

— Эй, Броган, остынь уже. С ведьмачьим выродком лучше не связываться. Неизвестно ещё, что за выблядка они создали в этих своих проклятых крепостях.

— Трусы поганые, — рыжий не собирался отступать. Лицо его приобрело бордовый оттенок, и вены на толстой шее вздулись, словно вот-вот лопнут от переизбытка ненависти в крови. — Испугались какой-то малявки с ножичком. Втроём мы его за раз одолеем, идиоты вы чёртовы!

— Послушай своих дружков, и разойдёмся тихо мирно, — Кирилл неотрывно следил за каждым движением кмета. Нервы напряглись до предела. Сердце зашлось в бешеном ритме, гулкими ударами подступая к самому горлу. — Я не хочу причинять тебе боль, но ты не оставляешь мне выбора.

— Выбора? — рука потянулась к дубинке на боку. Его товарищи вскочили со своих мест и полукругом встали напротив Кирилла. — Я покажу тебе, что такое выбор, — с диким криком он налетел на парня и ударил наотмашь, намереваясь выбить меч из руки паренька.

Новый скулёж трактирщика раздался за спиной, и Кирилл отскочил в сторону, пригнулся, рванул к противоположному углу комнаты. Ударил ногой один из стульев, метнул его прямо под ноги нападавшему. Тот не успел увернуться. На бегу налетел на ножку стула и рухнул навзничь, подминая под собой ещё и стол. Стаканы со звоном рассыпались по деревянному полу, разбрызгивая вокруг себя резко пахнущую спиртом наливку из ягод брусники и можжевелового листа.

Кирилл рванул в сторону выхода из таверны. Не успел. Тот, кого назвали Микелем, сбил его с ног, повалил на землю. Меч с громким лязгом отлетел к стене, когда огромная туша кмета, словно скала, налетела на юношу, вновь лишая его равновесия.

— Конец тебе, гадёныш, — кмет зарычал и ударил кулаком.

Острая боль пронзила нижнюю губу, в глазах разлетелся фейерверк из звёзд, в ушах зазвенело. Новый удар, который Кирилл сумел-таки частично отразить, пришёлся по нижней челюсти. Злость забурлила, закипела в нём, сметая преграды разума. Дубинка нависла над ним, но удара не последовало. Комнату таверны наполнил оглушительный гул Аарда, и с громким криком Микель отлетел назад, всем телом впечатавшись в стену. Задрожали оконные стёкла, и порыв ветра вихрем прошёлся по помещению. Свечи погасли. В воздухе повисла пыль, медленно оседая на грязный пол. Глухой стон разнёсся по помещению. Гробовую тишину внутри таверны разбавляли лишь выкрики зевак, которые столпились возле входа. Кто-то причитал и грозился вызвать стражников, кто-то любопытно охал, намереваясь зайти и поглазеть на представление.

— Выродок. Чародейский выродок! — Кирилл поднялся на ноги, поднял меч и зашипел, когда новая волна боли прошлась по разбитой губе. Рыжий стоял на ногах, заметно шатаясь из стороны в сторону. — Убью, урод…

— Остановись, прошу…

С яростью, достойной взбешённой собаки, кмет ринулся в новую атаку. Не мог или не хотел он осознать своим затуманенным злостью разумом, что бой заранее проигран. Ведьмаки обучали своих подопечных так, что даже пятнадцатилетний юноша один на один мог запросто одолеть обычного вояку в битве на мечах. И кмет осознал свою ошибку слишком поздно. Увидел свою смерть в ледяных глазах Кирилла раньше, чем холодная сталь меча полоснула под левым плечом, заставляя выронить дубинку из вмиг одеревеневших пальцев. Дикий визг наполнил улицу.

— Убили! Зарезали! Людииии! — вой женщины огласил улицы города, и к нему присоединился вой трактирщика, выбежавшего вон из собственной таверны.

Кирилл машинально отошёл на несколько шагов назад, пустым взглядом уставившись на то, как корчится в предсмертной агонии рыжий кмет и тёмная кровь капля за каплей заливает деревянный и пропахший блевотиной пол таверны. Железный привкус крови осел во рту. Запах смерти. Боль внутри притупила боль физическую, и Кирилл скатился по стене, дрожащими пальцами размазывая свою и чужую кровь на ладонях.

— Нельзя, нельзя здесь оставаться, — пробормотал он себе под нос и, схватив меч, выбежал на улицу, приведя в ужас тех, кто собрался вокруг таверны.

— Стража! Убивають! — в голос завыл горожанин, и толпа отхлынула в сторону, не решаясь встать на пути спятившего малолетнего убийцы.

— Лови его! Лови! — с противоположной стороны улицы раздались крики стражников, и звон доспехов смешался с криками людей, которые вмиг похрабрели, глазами выискивая в толпе убийцу. Но того уже и след простыл. Ещё долгое время в городе раздавались выкрики стражников и жители, для которых был объявлен комендантский час, разбрелись по домам, с трепетом обсуждая события прошедшего дня.

Он не помнил, как оказался уже вне стен города, как каменные улочки сменились полями и лесом, что чёрной стеной навис над ним, протягивая свои скрюченные ветви в его сторону. Прижался спиной к прохладному и шершавому стволу дерева, прерывисто вдыхая и выдыхая прохладный ночной воздух. Поднял взгляд к небу, но сквозь густую крону различил лишь слабый отблеск полной луны, что разливала вокруг свой умиротворяющий и таинственный серебряный свет. Не услышал шагов того, кто с кошачьей грацией оказался рядом и опустился на корточки, заглядывая прямо в глаза.

— Не твоя вина, что тот не смог вовремя остановиться, — Авалакʼх бросил взгляд на испачканные кровью одежды паренька и меч, который тот всё ещё крепко сжимал в побелевших от напряжения пальцах. — Я помогу тебе справиться с этим. Ты больше не будешь один. Мы не оставим тебя наедине с болью. Назад дороги нет. Они не поймут.

— Мне плевать, — взгляд стал более осмысленным, и Кирилл увидел, кто стоит перед ним. — Я не хотел его убивать. Он сам всё это начал. Я просил его остановиться.

— Тебя будут разыскивать. Для убийц в этом мире лишь одно наказание — смерть, — Авалакʼх поднялся на ноги.

Он знал, что, сняв капюшон тогда, привлёк к своей персоне нужное внимание. Зародил в сердцах людей презрение даже к тому, кто принадлежал к их собственному человеческому виду. Видения Знающего лишь подтолкнули события в нужное русло, отыграв их по нужному сценарию. Угрызения совести не мучили эльфа, который уже давно привык к подобного рода ухищрениям в достижении собственных целей.

— Я согласен, — на выдохе произнёс Кирилл. — Только дай мне слово, что я смогу вернуться, как только захочу.

— Два года, — Авалакʼх ликовал. — Ты пробудешь у нас два года. Обещаю, что по истечении этого времени ты вернёшься туда, куда только захочешь. Слово Знающего.

В гуще леса загудел портал, через несколько секунд после появления которого в недрах его исчезли два силуэта, один из которых бросил взгляд через плечо, словно запоминая мир, который навсегда покидает.

Спустя несколько часов после событий в таверне, которые всколыхнули жизнь горожан, Весемир вернулся на постоялый двор, застав лишь погром и лужу крови — всё, что осталось от незадачливого кмета. Шестым чувством ли, или опытом, накопленным в течение нескольких веков, старый ведьмак безошибочно понял и прочитал по следам, что резню устроил Кирилл. Не хотел ведьмак верить тому, что мальчишка собственноручно затеял драку, исход которой оказался столь плачевен. Рассказы трактирщика лишь подтвердили его догадки. Ведьмак, пройдя по следам, так ничего и не нашёл. След обрывался, словно юноша растворился в сумраке ночи так, будто его и не существовало вовсе. Тогда-то старый ведьмак понял, что предчувствие не обмануло его в момент, когда Геральт принял решение оставить мальчишку в крепости. И не возьми его Весемир с собой в мир, намереваясь на практике показать все перипетии ведьмачьей жизни, многое из того, что произошло и произойдёт, никогда бы не случилось.

Комментарий к Глава 6. Начало перемен.

========== Глава 7. Aen Elle ==========

Кирилл помнил, как в детстве отец любил рассказывать бесконечно интересные и завораживающие истории о мирах, затерянных во времени, которые только и ждут, чтобы их нашли. Тогда, в далёком детстве, он и представить себе не мог, что рассказы отца станут реальностью. Кем был этот человек? Какие секреты он хранил?

Кирилл жаждал получить ответы на вопросы, которые терзали его изнутри, стоило лишь пересечь очередной портал, открыть ещё одну магическую дверь, которая вела в один из многих миров. Краски жизни одного мира сменялись мёртвыми ландшафтами другого, что были погребены под слоями красных песков, испещрённых руслами пересохших рек и океанов. Жаркие безмолвные пустыни сменялись смертельно опасным холодом очередного мира, канувшего в небытие.

Когда они после долгого перехода оказались под сводами каменных стен, Кирилл заметил, что Авалакʼх облегчённо выдохнул, и через секунду парень понял, почему эльф расслабленно расправил плечи, шагнув под раскидистую тень деревьев.

— Порталы сквозь миры временами ведут себя нестабильно, — Знающий взглянул на Кирилла, соединив руки за спиной. — Тебе ещё только предстоит освоить управление ими.

— Видел бы Геральт, через какое количество порталов мы прошли, его бы удар хватил, — Кирилл огляделся по сторонам. — Однажды он поведал историю, как один чародей по пьяни использовал нестабильный переход, уверяя при этом ведьмака, чтобы тот прошёл первым. А потом большая половина бедолаги так и осталась на той стороне, где остался Геральт. И с тех пор тот ненавидит порталы.

— Занимательная история, — сухо произнёс Авалакʼх, не особо вникая в детали рассказа. — Следуй за мной и держи себя в руках, даже если услышишь что-то, что тебе не по нраву.

Кирилл насторожился, но кивнул, соглашаясь.

«Если эльфы здесь такие же, как в том мире, удивляться не стану…»

Эльф раздвинул рукой природный занавес из тонких ивовых ветвей и шагнул в объятия солнечных лучей, на миг застыв возле террасы.

Кирилл прошёл вслед за ним и невольно охнул, зачарованно вскинув голову вверх туда, где горные вершины тянулись к небу, утопая в невесомых, словно вата, облаках. Изящные дворцы, раскиданные по многочисленным островкам, тонули в зелени, соединяясь между собой многочисленными аккуратными мостками, протянутыми над водной гладью пушистых водопадов. Закатное небо, испещрённое мазками оранжевых всполохов, протянулось над головой, отражаясь бликами в тёмной поверхности озёрных волн. Ярко-жёлтые огоньки в окнах домов мерцали золотым светом, словно маленькие светлячки, мелькающие в закатных сумерках магического леса.

Кирилл не мог налюбоваться той красотой, что предстала перед его взором. Он словно очутился в сказочном краю, который казался ему нереальным после серого и унылого городка, покинутого ими много часов назад. Но в то же время, несмотря на всю красоту и великолепие города эльфов, паренёк чувствовал что-то странное, необъяснимое и пугающее. Пропитанный магией воздух щекотал ноздри, проникал в лёгкие, и становилось неимоверно трудно дышать, словно что-то тяжёлое давило на сердце, заставляя затаить дыхание. Знакомые ощущения, которые нахлынули на него в городке Аэд Гинваэль, нависли над ним и сейчас. Тяжёлое предчувствие того, что город этот не столь прекрасен на самом деле, что внутри него сокрыта тайна, раскрытие которой перевернет всё с ног на голову.

— Я смотрю, виды тебе по нраву? — Авалакʼх вновь двинулся вперёд и спустился по мраморным ступеням, обойдя полукругом почему-то пересохший и не работающий фонтан. — Не отставай. Не хотелось бы, чтобы тебя заковали в кандалы из-за формы ушей и меча за спиной. Aen Elle не привыкли к людям, разгуливающим здесь с оружием за плечами.

— Это как понять? — Кирилл прибавил шагу, взглядом упираясь в спину эльфа. — Не жалуете людей? Я думал, твоя раса выше этого. Или всё же нет?

— Народ Ольх относится к людям примерно так, как ваш род относится к представителям Старших рас, — Авалакʼх даже не удостоил парня взглядом. — Вполне честно. Ты так не считаешь?

— Это как посмотреть. Мне лично всё равно, как люди воспринимают тех, кто отличается от них внешне. В мире, который я успел увидеть вне стен Каэр Морхена, многие живут в своём собственном «я», и плевать они хотели на то, что творится вокруг них. Ненависть, как ты выразился, к Старшим расам, навязанный обществом паразит, который прививается к человеку, разжигая в нём желание показать слабому, что он хозяин этого мира. Ненависть не рождается в одном человеке, и виноваты не только люди. У каждой расы есть кровавая история, которую она несёт и восполняет из века в век, — Авалакʼх замер и повернулся к Кириллу, изучающим взглядом уставившись парню прямо в глаза. Тот лишь пожал плечами и на секунду замер, раздумывая, не сболтнул ли что-то такое, что эльфу пришлось не по душе. Но продолжил. Пусть не думает, что одни лишь люди виноваты во всех бедах, что терзают покинутый ими мир. — Я слышал истории о том, как Aen Seidhe построили свои города на руинах вымершей расы, населявшей мир задолго до появления в нём людей и эльфов. История любит повторять подобные события. И теперь уже люди запустили новый виток кровавой бойни, учинив резню над Старшим Народом. Ненависть хлынула в сердца, пропитав души ядом. Тогда стоит ли удивляться тому, что неприязнь взаимна? Справедливо ли это? Не мне решать. Я сам по себе. И решать, кто прав и кто виноват, я не намерен. Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Знаменитый ведьмачий нейтралитет? — Авалакʼх шагнул ближе, читая в глазах парня искру негодования. — Но ты не ведьмак. Скоро ты поймёшь, что их пресловутый нейтралитет не что иное, как всё тот же выбор, только циничнее. Выбор стоять в сторонке, пока двое убивают друг друга из-за пары золотых монет, или же солдаты сжигают деревню дотла, вырезая каждого второго жителя. Нейтралитет ничего не значит в мире, который захлёбывается в собственной крови. Рано или поздно ты встанешь перед выбором, из-за которого не сможешь пройти мимо, отведя взгляд в сторону, словно сторонний наблюдатель.

— Возможно. Если в беде окажутся те, кого я знаю.

— Ты слишком юн, чтобы так скоро делать выводы. Мудрость приходит с годами, закаляется в сложных жизненных ситуациях. Однажды ты поймёшь, что юношеский порыв кидаться пустыми словами, кажущимися тебе правильными, — не что иное, как попытка выдать желаемое за действительное. К этой теме мы обязательно вернёмся. Когда-нибудь… Когда слова свои сможешь подтвердить доказательствами. А теперь пойдём. Тебе нужно отдохнуть с дороги. И не смотри на них, — Авалакʼх проследил за взглядом парня, увидев группу эльфиек, которые прогуливались в сопровождении нескольких стражников. — Даже если они будут глазеть в ответ. Ты для них диковинка и неизвестная переменная, оттого и будут шептать за спиной. Не обольщайся, чаще всего ты не услышишь ничего лестного.

— Знаменитое эльфийское высокомерие? — Кирилл усмехнулся, заметив, как на мгновение напряглись желваки на лице Знающего. — Знаю, наслышаны. Как и вы — про ведьмачий нейтралитет.

Эльф ничего не ответил и прошёл мимо эльфиек, даже не удостоив их взглядом. Те, в свою очередь, отошли в сторонку, кидая беглые взгляды на Кирилла и шушукаясь между собой. Он не мог разобрать слов, но услышал ехидный смешок, и одна из эльфиек фыркнула, демонстративно отвернувшись в сторону, явно намекая на то, что ему тут не место. Кирилл не обратил на них внимания и проследовал за Знающим, стараясь держать себя в руках. Затылком почувствовал на себе сверлящие взгляды нескольких пар глаз, которые провожали их до тех пор, пока эльф и человек не скрылись за углом террасы, растворившись в тенях вечера.

***

Тяжёлые капли проливного дождя барабанили по крыше замка, гулким эхом оседая внутри стен огромной залы, где сидели трое, задумчивыми взглядами уставившись в полупустые кружки из-под медовухи.

Первый месяц осени ознаменовался сезоном дождей, лишь изредка позволяя ведьмакам покидать крепость по неотложным делам: накормить лошадей, привести в порядок прохудившуюся крышу сарая, или же истребить особенно наглую нечисть, что осмелилась подойти слишком близко к территории замка. Больше не звучит во дворе весёлый смех Кирилла или Цири, увлечённо спорящих об эффективности той или иной тренировки. Не слышны яростные и полные энергии удары стали о сталь, звонким эхом разносившиеся по внутреннему двору крепости. Каэр Морхен опустел. Вернулся в своё старое русло, и жизнь потекла всё так же размеренно, словно ничего и не было.

— Как это случилось? — первым заговорил Эскель и посмотрел на Весемира, вернувшегося в замок несколько часов назад. — Странно было не застать тебя здесь при нашем прибытии.

— Я надеялся, что смогу напасть на новый след. Найти хоть каких-то свидетелей. Но, увы, след нигде больше так и не появился.

— А что Геральт? — Ламберт взглянул на старого ведьмака. — Ты встречался с ним?

— Нет. В Элландере его уже не было.

— Хреново, — пробубнил Ламберт. — И зачем ты вообще потащил его за собой?

— Затем, чтобы показать, как живут люди вне этих стен. Чтобы у парнишки было хоть какое-то представление о мире.

— Ну, с этим я тебя поздравляю: он явно оказался недоволен тем, что увидел там, — Ламберт всплеснул руками, криво усмехнувшись. — Настолько, что перерезал кому-то глотку и сбежал, поджав хвост!

— Сбавь обороты, — шикнул на товарища Эскель, буравя его сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей. — Весемир хотел как лучше.

— А получилось то, что получилось.

— Нет, Ламберт прав. Я не должен был так рисковать.

— Что сделано, то сделано, — Эскель залпом осушил содержимое своей кружки. — Остаётся лишь ждать и надеяться, что паренёк не закончил свои дни в сточной канаве.

Громыхнуло. Затряслись оконные стёкла, и помещение наполнилось воем ветра, беснующегося за стенами замка. Новый грохот разрезал небеса пополам. Гулкий рокот прошёлся по горным ущельям, затерялся в шуме дождя, знаменуя появление кавалькады Всадников, мчащихся по разрываемому молниями ночному небу.

***

— Сконцентрируйся! Направь Силу в сторону. Впитай в себя энергию вокруг. Нет! Слишком сильно!

Огненный вихрь взмыл вверх, искрами пламени разлетелся в стороны, метнувшись к эльфу. Тот не растерялся — выставил левую руку перед собой, наколдовывая защитный барьер. Правой рукой совершил изящный жест, словно прикоснулся к чему-то воздушному, а не хотел укротить вышедшую из-под контроля огненную стихию. В мгновение ока пламя ослабло, подчиняясь силе эльфийского мага. Кирилл облегченно выдохнул и бросил взгляд на Знающего, который стоял чуть поодаль — невозмутимый и спокойный, — словно минуту назад ничего сверхординарного и не случилось.

— Думается мне, что с тебя сегодня хватит, — эльф развернулся, взглядом уставившись на группу всадников, выехавших со стороны гор. Он знал, чей отряд сейчас мчится по краю озера, приближаясь к ним с каждой секундой.

Кирилл спустился к берегу, исчезнув из виду. Холодная вода помогала остудить разум и мысли, не дававшие ему покоя с того момента, как они оказались в городе эльфов. Сможет ли остаться здесь на целых два года, если уже сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. Привыкнет ли к тому, что за спиной постоянно шушукаются, едва ли не показывая пальцами в его сторону?

«Плевать… Если они используют меня, то и я использую их…»

Паренёк зачерпнул ладонями ледяную воду, смывая с лица пыль и копоть. Обернулся, бросив взгляд на Авалакʼха, который стоял у края песчаного обрыва.

Знающий был единственным на данный момент, с кем он постоянно общался. Тренировался, если быть точнее. Временами тренировки эти были в несколько крат сложнее, нежели маятник или Мучильня в Каэр Морхене. В большей степени из-за того, что приходилось пользоваться совсем другой, более сложной магией, чем та, которую знали Трисс и друиды Скеллиге.

Авалакʼх был терпелив, даже слишком. Временами это спокойствие раздражало парня. Он ловил себя на мысли, что ему не хватает таких уже привычных выкриков ведьмаков, когда они были недовольны результатами своих тренировок. Их грубость подстёгивала, даже если не получалось с первого раза преодолеть маятник, приходилось вставать, не обращая внимания на ссадины и раны, и идти пытаться вновь, чтобы доказать себе и им, что не слабый, что сможешь вызвать на их лицах одобрительную улыбку.

Знающий был их полной противоположностью. При неудаче он лишь с удивительным спокойствием принимался объяснять причину ошибки, кропотливо раскладывая всё по полочкам. И даже спустя десяток повторов и ошибок он лишь вздыхал, одним только взглядом намекая, чтобы Кирилл продолжил тренировку. Парень гадал: все ли эльфы, чей социальный статус был вровень с положением Знающего, такие же терпеливо-спокойные, как Авалакʼх? Эльфийки в расчёт не брались. Высокомерие так и сочилось из них, оседало на мраморной коже, на фарфоровом, словно неживом, лице. В каждой насмешке и кривом взгляде читалось презрение, стоило только Кириллу пройти мимо них, возвращаясь с очередной тренировки или прогулки по городу и окрестностям.

Но всё же Кирилл мог с уверенностью сказать, что один из эльфов является точной противоположностью Знающего. Эредин Бреакк Глас — командир Красных Всадников, всё естество которого кричало о том, что от этого представителя Народа Ольх стоит держаться как можно дальше. Лучше всего вообще не показываться в поле его зрения.

Первую встречу с ним Кирилл запомнил так, словно она произошла не несколько месяцев назад, а только вчера. Будто разговор с эльфом вновь пробудил в нём волну гнева, которую парень так старался скрыть, следуя наставлениям Знающего.

— Эредин не тот эльф, с которым тебе захочется вести задушевную беседу. Будь сдержан при разговоре с ним. Держи себя в руках, даже если услышишь что-то не по душе.

— С чего бы это? Он ваш король?

— Король редко покидает стен своего дворца, — тень мимолётной грусти коснулась лица эльфа. — Как бы это объяснить. Наш король прожил очень долгую жизнь по меркам людей. Шестьсот лет не предел во времени, отведённом нашей расе.

Кирилл присвистнул, удивлённо вскинув брови. Неверящая улыбка коснулась его губ, но он увидел серьёзный взгляд Знающего.

— Ты не шутишь. Я понял. Но всё же… это просто невероятно. Я не слышал, чтобы эльфы из покинутого мною мира жили так долго. Это ведь здорово быть бессмертным, разве нет?

— В этом есть своя прелесть, до тех пор пока бесконечно долгая жизнь не начинает надоедать. Ты прожил сотни лет, познал все радости и невзгоды жизни, открыл тайны мира, и вот в нём уже не осталось секретов и мест, которых ты не раскрыл и не посетил, — Авалакʼх улыбнулся. — Разве обыденность не опостылела бы?

— Хмм… что-то в этом есть. Но ведь безвылазно сидеть во дворце тоже не вариант. Разве нет?

— Может быть. Но королей не судят. Просто помни мои слова про Эредина. Не позволяй ему манипулировать собой.

— Да кто он такой? — вспылил Кирилл. — Кроме того, что является командиром Красных? Кто он на самом деле?

— Боюсь, что правда тебе не понравится.

И она ему действительно не понравилась. Теперь, вспоминая тот разговор, Кирилл мог с точностью сказать, что Знающий был прав относительно Эредина. Высокий черноволосый эльф, на бледном лице которого яркими пятнами выделялись холодные серо-голубые глаза, произвёл на парня отталкивающее первое впечатление. Усмешка, застывшая на тонких губах, и ледяной взгляд, прожигающий насквозь, не сулили человеческому отпрыску ничего хорошего.

В тот момент Кирилл ещё не мог знать, что первая встреча не окажется последней. Что между Знающим и командиром Красных идёт сокрытое от посторонних взглядов противостояние. Но забавность ситуации заключалась в том, что Авалакʼх — не зря получивший прозвище Лис — знал о планах Эредина, в то время как сам Всадник и не подозревал о двойной игре своего соратника.

— Есть успехи? — голос Эредина раздался за спиной, и Креван обернулся, кивком головы приветствуя своего товарища. — Или он так же безнадёжен, как и весь его жалкий род? Как долго ты планируешь с ним возиться, позволь спросить?

— Столько, сколько потребуется, — спокойно ответил Знающий, посмотрев на Всадника. — Спешка ничем не поможет. Мы, применив Силу сейчас, рискуем уничтожить свой мир навсегда. Неизвестно ещё, как отреагирует на него магия Белого Хлада. Велика вероятность, что станет только хуже. Нужно время.

— Необязательно ждать, пока мальчишка сможет по-настоящему управлять Силой. Мы просто откроем врата в их мир. Как и планировали до этого. Как делали это сотни лет назад.

— Где гарантии, что Белый Хлад не доберётся и туда? Да, могут понадобиться столетия, прежде чем это случится, но рано или поздно и тот мир сгинет в холодном безмолвии, — Знающий покачал головой, словно спор утомлял его. — Использование врат может убить их, как это произошло в прошлый раз. И где гарантии, что ген не исчезнет вместе с их последними носителями? Кроме того, мне ещё нужно изучить гены Кирилла. Понять, каким образом он получил свои способности. Он сильнее, проявление способностей хаотично. Вот почему так необходимо обучение. По крайней мере до тех пор, пока здесь не появится Zireael.

— Мне может показаться, что ты тянешь время, — Эредин неотрывно смотрел на Знающего. — Его у нас нет. Неизвестно ещё, когда именно появится девчонка. Нужно использовать то, что у нас уже есть.

— Я озвучил тебе все риски. Лучше меня знаешь, что король дал своё согласие. И, пока у меня есть отведённое для исследований и тренировок время, я буду делать то, что посчитаю нужным, — Авалакʼх едва заметно улыбнулся, взгляд аквамариновых глаз смягчился. — Мне понятно твоё стремление спасти наш мир, друг мой, но, стремясь спасти его, мы можем уничтожить все миры, коих не коснулся ещё Белый Хлад. Если это случится, бежать будет некуда.

— Делай, что должно, — Эредин кивнул и, соединив руки за спиной, устремил свой ледяной взгляд туда, где на берегу озера сидел Кирилл, очищая свои меч и рубашку от грязи. — Ирония — иначе и не скажешь. Такая сила в руках ничтожных людей, — голос Всадника наполнился металлом и презрением. — Ген должен вернуться к нам. Девчонка должна сыграть свою роль, несмотря ни на что.

— Я уже поговорил с королём. Он согласен. Остаётся лишь надеяться, что план сработает.

— Должен сработать. Ведь Знающий никогда не ошибается. Не так ли? Я готов подождать. И, кстати… есть планы на этого мальчишку. Через год он должен быть готов к путешествиям сквозь миры, не рискуя остаться в них навсегда. Мне пригодится в отряде ещё один навигатор. Карантир зазнался. Будет забавно стравить их вместе. Человек должен знать своё место. Уверен, что Карантир с этим справится и не позволит мальчишке себя превзойти. Лишний стимул держать себя в форме никогда не помешает.

— Интересное предложение, — Знающий кивнул, соглашаясь. — Он будет готов к этому времени. Даю тебе слово. Va Fail, Эредин.

— Va Fail, Авалакʼх, — Всадник кивнул и, вскочив в седло, пустил коня рысью, направившись в сторону королевского дворца. В последний раз взглянул на мальчишку и стиснул зубы в презрении.

«Уж я-то постараюсь, чтобы жизнь твоя и её здесь больше не была такой безмятежной, как сейчас. Авалакʼх неглуп. Он понимает, что не сможет вечно опекать носителей гена, как делал это многие столетия до вас. Он не пойдёт против своего короля в стремлении защитить тебя и девчонку от гибели».

***

Кровавая луна, отбрасывая на тучи зловещий красный оттенок, величаво выплыла из-за края чёрного леса. Лёгкая дымка тумана стелилась по земле и, подхваченная порывами ветра, маленькими вихрями кружила над поверхностью тёмных вод реки, за которой простирались многие мили бесконечных и смертельно опасных болот. Не перечесть, сколько душ сгинуло в непроходимых топях этого мрачного края, где за каждым поворотом тропинки мелькает мёртвый лик дамы с косой.

Лошади захрапели, черными глазами уставившись в мерцающие тени, отбрасываемые горящим костром. Лютик сильнее укутался в плащ, безуспешно пытаясь согреть ладони-ледышки. Ведьмак лежал у костра, подложив руку под голову. Переводил взгляд с одной звезды на другую, едва различая их холодное мерцание сквозь пелену ночных облаков.

— И на кой-хер мы здесь лагерь разбили? — заныл трубадур. — Тут же рукой подать до этих проклятых болот! И комары! Тут просто полчища этих кровопийц! На мне живого места не осталось, Геральт.

— Выпей один из моих эликсиров, — ведьмак разжевал край соломинки, продолжая изучать небо глазами. — Ну или, на крайний случай, вылей на себя очередной флакон своей вонючей туалетной воды. Комары вмиг сдохнут. Впрочем, как и я от этой дряни.

— Молчал бы… вони… — Лютик съёжился и подсел поближе к костру. — От тебя тоже не лавандой несёт. У меня от этого места мурашки по всей заднице. Ты ведь знаешь истории этих мест? Они где-то там. Ведьмы, чтоб их…

— Кончай ныть, — Геральт поднялся на ноги и размял затёкшие мышцы. — Ничего с тобой не случится. Никто не сожрёт тебя спящим, не изнасилует, затащив в придорожные кусты. Визгливые поэты не во вкусе местных головорезов.

— Да иди ты! — поэт как можно ниже натянул на лоб свою шапочку, смахнув с лица надоедливое перо. — Поэтов любят все. Даже бандиты, смердящие кровью. Да и к тому же никто не откажется лишний раз послушать одну из знаменитых баллад мастера Лютика.

— Ага, а потом вздёрнут на ближайшем дереве, если не смогут получить выкуп за твою нежную душу, — Геральт издал тихий смешок. У края болот завыли волки, надрывая свои глотки под лунным светом.

— Ещё и волки. Чудесно-то как, — пробубнил поэт.

— Волки не подойдут близко, если костёр горит.

— А вот волчий король — запросто.

— Обычный волколак. Да и то, поджав хвост, даст дёру, почуяв ведьмака, — Геральт подкинул сухих головешек в костёр. Весело затрещали поленья, окутанные жёлтым пламенем огня.

— Поскорее бы оказаться в стенах цивилизации. Ещё два дня пути — и не буду вылезать из новиградских бань целую неделю, — Лютик блаженно зажмурился. — Что и тебе советую. Хоть человеком себя почувствуешь.

— Ты знал, что здесь водятся духи? — таинственным и задумчивым голосом спросил ведьмак. — Несколько лет назад Белки утопили в реке темерский отряд. Точнее тех, кто смог выжить. Воооон там, — ведьмак указал пальцем на мост, под которым несколько притоков, соединяясь в один, образовывали глубокое русло, размывая илистое дно. — Там несколько подводных течений и дна не видно. Камень на ноги и привет… Представь, каково им было задыхаться, утопая в иле. С тех пор говорят, будто призрачный отряд этот видели купцы, несколько раз проезжавшие по мосту. Это те, которым повезло. Духи мстительны, как видишь.

— Разрази тебя молния, Геральт! Я же теперь заснуть не смогу! — возмущённо взвизгнул трубадур, опасливо озираясь по сторонам. — Твоё желание увидеть призрачный отряд меня не колышит. Ты ради этого здесь остановился?! Перепил своих эликсиров? Надеешься упокоить их души?

— Если только ты нырнешь в воду и достанешь со дна их останки, то… да, пожалуй, я попробую отправить их души, — Ведьмак цокнул языком. — Ну, туда, где им место.

— Отвали, шутник херов, — недовольно насупился Лютик. — Портовые шлюхи, наверное, в восторге от этих твоих плоских шуточек.

— Это ты у нас знаток по части портовых дамочек, — Геральт рассмеялся, хлопнул друга по спине. — Ладно, не делай такое лицо, словно лимона нажрался. Завтра рано в дорогу. Спи и не волнуйся — насильник к тебе и близко не подойдёт.

Ведьмак усмехнулся, увидев злобный взгляд товарища. Когда Геральт вернулся, наполнив фляги в ручье, поэт уже спал, уткнувшись лицом в дорожный плащ.

— Отключился ты на удивление быстро после таких баек, — пробормотал белоголовый, внимательным взглядом осматриваясь по сторонам. Волчий вой раздался вдалеке у холмов, покрытых ковром вековых сосен. — Ну хоть это радует. Не придётся снова спасать тебя уже из лап волчьей стаи.

***

Ему снился Каэр Морхен, утопающий в тени деревьев. Он не мог припомнить, было ли в замке так много деревьев, корни которых росли сквозь камень крепостных стен. Что-то в этом сне заставляло нервы сжиматься в тугой комок, а сердце — учащенно биться в предчувствии неладного. Вся крепостьнаходилась в страшном запустении, словно была заброшена уже несколько сотен лет назад. Геральт прошёл вперёд, миновал внутренний двор и застыл как вкопанный. Кирилл стоял в двадцати шагах от него, вскинув голову вверх, туда, где когда-то возвышалась разрушенная башня цитадели.

— Что здесь произошло? — вопрос ведьмака так и повис в воздухе в ожидании ответа, которого не последовало. — Кирилл?

Услышав своё имя, тот развернулся, встретившись глазами со взглядом ведьмака. Перед Геральтом стоял уже не тот мальчишка, которого он оставил на попечении Весемира. Этот Кирилл, который предстал перед ним, возмужал и вытянулся, превратившись из щуплого мальчишки в молодого мужчину. Чёрный доспех из драконьей чешуи с ярко-алыми кожаными вставками и ремешками на груди, голенищах сапог и перчатках — явно изготовленный первоклассным мастером — надёжно защищал подтянутую фигуру парня, за спиной которого всё так же привычно виднелась рукоять меча, некогда выкованного в Каэр Морхене.

— Не произошло, — грустная улыбка тронула губы бывшего ученика. Голубые глаза сочувствующе взглянули на Геральта. — И мне жаль, что всё так обернётся, — он вновь окинул взглядом крепость, словно вспоминая времена её былого величия. — Не ищите меня. Слишком опасно для тех, кого я поклялся оберегать. Zireael не должна покидать храм. Будь всегда рядом с ней. Если ты не в состоянии обеспечить её безопасность, верни отцу. Его армия в силах её защитить. Не устраивает подобный выбор? Тогда Белому Волку не следовало оставлять её в храме. Скоро ты поймёшь, какую ошибку совершил.

— Объяснись! Зачем ты здесь?!

Ведьмак шагнул было в сторону ученика, намереваясь задать новые вопросы, но громкий хлопок резанул слух так, что заложило уши. Голубоватая дымка окутала Кирилла с ног до головы, и тот лишь в последний раз взглянул на наставника, прежде чем окончательно раствориться в морозном дыхании внезапно наступившей зимы.

***

— Эй, Геральт, дьявол тебя дери, проснись! — голос Лютика гулким эхом проник в сознание, и ведьмак вскочил, возвращаясь в реальность. — Меня чуть кандрашка не хватила.

— Отвяжись, Лютик, я в порядке, — белоголовый охнул, схватившись за голову, которая гудела, словно после похмелья.

— Ты всё время звал Цири и Кирилла какого-то, — поэт удивлённо приподнял одну бровь. — Что за Кирилл?

— Мальчик-исток, как и Цири, — ведьмак отхлебнул холодной воды из фляги. — Долгая история.

— И ты молчал? — у трубадура отвисла челюсть. — И причём тут Цирилла?

— Некоторое время они росли и тренировались вместе, — Геральт махнул рукой. — Всё, не хочу об этом говорить. Скоро рассвет. Собирайся.

— Но ты так и не рассказал, как Исток попал к тебе? — возмутился поэт, скинув с себя плащ.

— Не сейчас, Лютик. Пойду умоюсь. Что и тебе советую.

— Вот вечно ты так. Всё у тебя через задницу. Говоришь «а», но не говоришь остальной алфавит, — возмущенно буркнул Лютик, направившись в сторону небольшой рощицы.

Да так и застыл на месте, потёр глаза рукой. Он спит? Ущипнул себя и тихонько ойкнул — это не сон. У кромки леса, за которым начинались непроходимые болота, стоял прекраснейший олень, голову которого украшали невероятной красоты изящные рога, отливающие золотом в сумерках приближающегося рассвета.

Поэт завороженно уставился на прекрасное создание, которое грациозно качнуло головой и ударило тонким копытом по мокрой траве, разбрызгивая вокруг себя капли ночной росы. Животное всхрапнуло и вновь качнуло головой, взглянув на Лютика своими огромными тёмными глазами. Олень развернулся полубоком, шагнул в тень деревьев и вновь взглянул на поэта. Тот шагнул следом, сам не понимая, почему вдруг ему захотелось следовать за этим созданием даже на край света.

А тем временем Геральт, остудивший мысли в холодной воде горного ручья, бросил взгляд через плечо, заметив, как силуэт трубадура мелькнул среди деревьев, исчезнув из виду.

— Какого?! Лютик! — ведьмак сорвался с места, рванул сквозь заросли кустарника, лихорадочным взглядом выискивая фигуру товарища. — Лютииииик!

Побежал по кромке леса и нырнул под шатёр из ветвей и листьев, уловив запах духов, которыми душился поэт. Взглянул под ноги и увидел, как следы человека чередуются со следами оленьих или козьих копыт. Вновь вгляделся в пространство перед собой, сощурился и в ста метрах впереди себя увидел золотой отблеск, мелькнувший среди деревьев.

— Блять, — ведьмак бросился наперерез, уже заранее догадываясь, кто именно одурачил его придурка товарища.

Лютик, чьё сознание окутал странный дурман, безвольно шагал за прекрасным оленем, не догадываясь, чем грозит ему такая беспечность. Животное застыло, навострило уши и втянуло ноздрями воздух. Что-то неслось к ним слева. Треск и хруст ломаемых кустов неприятным эхом разнёсся по лесу, звеня и вибрируя в утренней тишине. Нечто выскочило из ближайших зарослей и налетело на поэта, сбив его с ног. Лютик впечатался лицом в мокрую и пропахшую сыростью траву, тихо ойкнул, ощутив, как чья-то ладонь врезала по уху. В голове загудело, словно взбесился рой пчёл. Существо, сбившее его с ног, ругалось благим матом, проклиная трубадура и его мать за то, что родила на свет такого законченного идиота.

Поэт осел на землю и услышал сквозь шум в ушах нечеловеческий визг, от которого захотелось завыть диким зверем. Сквозь блики перед глазами Лютик увидел огненный всполох ведьмачьего Знака и отшатнулся назад, пребольно ударившись затылком о ствол дерева. Оглянулся, надеясь увидеть того чудного зверя, но вместо создания с золотыми рогами увидел существо, от одного вида которого затряслись поджилки. Мохнатое и тощее существо, ростом напоминавшее краснолюда, с визгом метнулось в сторону, уворачиваясь от серебряного меча. Острые как бритва зубы клацнули перед самым носом поэта, но ведьмачий сапог впечатался в живот карлика, откидывая его прочь. Белоголовый встал в боевую позицию, закрывая собой всё ещё пребывающего в дурмане товарища. Лесная тварь кинулась на ведьмака, ехидно смеясь и бормоча под нос слова, которых было не разобрать. Геральт выставил руку перед собой, и тварь налетела на барьер Квена, отлетела назад, яростно закричав. За спиной раздался всхлип Лютика, который сжимал ладонями горящие огнём ухо и затылок.

«Зато очухался…»

Ведьмак рванул вперёд, налетел со всей яростью на хитрую тварь, на деле оказавшуюся не такой страшной, какой её описывали в умных книжках про реликтов Сопряжения Сфер. Карлик кинулся на убийцу чудовищ с не меньшей яростью. Но ведьмак был ловчее. Он нырнул вбок, перекатом ушёл в сторону и рубанул всей длиной меча. Существо отчаянно завыло и повалились на траву, прижимая костлявые руки к распоротому брюху. Ведьмак взмахнул мечом, завершая свой привычный и кровавый ритуал по избавлению мира от ещё одного чудовища.

— Что это было? — хриплый голос Лютика раздался за спиной, и ведьмак обернулся, наблюдая, как его товарищ встаёт на ноги, покачиваясь, словно пьяный. — Ты мне в ухо врезал! Какого дьявола, Геральт!

— Я бы тебе ещё раз врезал, да только времени не было, — ведьмак сплюнул, вытирая меч о траву. — Какого хрена ты поперся за ним? Жопа по приключениям изнывает?!

— Так что это было? Леший?

— Хуйлеший! — прорычал ведьмак, испепелив товарища тяжёлым взглядом. — Туросик это был. Треклятый лесной божок, который питается такими ротозеями и олухами, как ты.

— Я же не знал, что это тварь какая-то! — Лютик насупился постепенно приходя в себя. — Думал, олень обычный. А я ведь говорил, что здесь места проклятые, а ты всё трындел, что сейчас здесь спокойно.

— Лютик, не беси меня, — Геральт пнул ногой трухлявую ветку дерева, прожигая поэта нахмуренным взглядом. — Пойдем, иначе и лошадей кто-нибудь сожрёт.

Комментарий к Глава 7. Aen Elle

Обучение у эльфов затянется ещё на одну главу, уж простите) но так даже лучше, наверное, хотя бы скомканно не получится. Маленькое приключение Лютика (вечно его спасать надо :D ) Про божка этого чисто случайно получился эпизод. При написании главы наткнулась на миф про существо это, которое людей в лес заманивало ну и привет )) а дальше само все получилось, с Лютиковым-то везением…Приятного чтения, надеюсь, что глава понравится. Мне она почему-то норм в этот раз, без паранойи )))

========== Глава 8. Побег ==========

Гнев распирал его изнутри, словно клокочущая лава в жерле вулкана. Горло сводило, было трудно дышать, вдыхать такие необходимые порции душного воздуха, что витал в окрестностях Тир на Лиа. Он сжал руками деревянный поручень балкона, желая отодрать его к чертовой матери.

Новая волна воспоминаний захлестнула его с головой. Вот он снова видит лица эльфов из отряда Эредина, ощущает на себе их насмешливые взгляды и слышит, как они «лестно» отзываются о его происхождении. В голове всё ещё гулким эхом отдаются их голоса.

Стук в дверь на секунду привлекает внимание, но ему плевать на мнение, которое Знающий собирается ему высказать. Плевать на то, что Эредин желает испытать его силы на практике.

— Ты считаешь, что подобное поведение позволительно? — слышится голос Знающего за дверью. — Или ты думал, что Эредин будет так же терпелив, как я?

— Не хочу говорить об этом, — Кирилл едва ли не рычит, выделяя каждое произнесенное слово. — Зачем им я? Там ведь есть этот… как его там… Карантир. Ты сам сказал, что мои переходы всё ещё нестабильны.

— Эредин не принимает отказов. Я уже говорил, что с ним шутки плохи.

— И что он сделает? Убьёт меня? — усмехнулся Кирилл, постепенно успокаиваясь.

— Нет, но может оставить тебя здесь навсегда.

— Это мы ещё посмотрим.

— Твои силы не способны пробиться через барьер, — Авалакʼх отошёл от двери.

— И почему ты молчал об этом раньше? — Кирилл стоял у порога, сверля Знающего взглядом. — Что ещё ты скрыл?

— Скрыл? Совсем даже наоборот. Ты сам не спрашивал. А теперь, советую взять себя в руки и вернуться к отряду. Эредин уже ждёт.

— И почему я должен это делать? — парень нахмурился. Сама идея водиться с высокомерными эльфами заставляла гнев в нём закипать с новой силой.

— Потому что так надо. Пока срок твоего пребывания здесь ещё не подошёл к концу, ты будешь делать всё, чтобы получить новые знания о работе своих сил. А отряд Эредина, путешествующий сквозь миры, лучшее место для оттачивания навыков.

— Хорошо. Я попытаюсь, хотя бы. Но два года заканчиваются уже через месяц. И вопрос появился сам собой: сдержишь ли ты своё слово? — Кирилл взглянул на Знающего, на лице которого не мелькнула ни одна эмоция. Лишь треклятое и вечно каменное спокойствие. — Можешь не отвечать. Ведь такие как ты всегда держат когда-то данное слово?

Кирилл вышел на улицу и полной грудью вздохнул пропитанный магией воздух Тир на Лиа. Обернулся и взглянул на окна, в одном из которых мелькнул силуэт Кревана.

Но явно не в моём случае, да? Ты тянешь время. Знать бы только зачем…

***

Лаборатория, наполненная запахом реактивов, была окутана светом свечей, что бросали мрачные тени на стены вокруг. Авалакʼх стоял у огромного деревянного стола, уставившись взглядом в гравюру, на которой было изображено древо Старшей Крови. Глаза зацепились за имя первого обладателя гена и сердце Знающего, помимо его воли, заныло от печали, словно события прошлого произошли только вчера, а не сотни лет назад.

Назойливые воспоминания не давали покоя, стоило лишь на секунду дать волю чувствам. В такие минуты слабости эльф жалел, что время течёт слишком медленно, и так же медленно стирает воспоминания былых времён. Ему бы хотелось стереть себе память, чтобы не помнить абсолютно ничего. Чтобы забыться в неведении, как люди, похищаемые из других миров Всадниками Эредина.

Люди… именно они виноваты в её смерти. Виноваты, что её наследие перешло в руки тех, кто был его недостоин. Вечно суетящиеся, лезущие туда, куда их не просят, уничтожающие всё, что понять не в состоянии. Ненависть. В какой момент всё рухнуло? Настолько, что он не сумел уловить мгновение этого переломного момента. Когда-то был шанс, что две враждующие расы смогут жить в мире. Но надежды обратились в пепел. Сгинули в огне ненависти. Эльф взглянул на полотно. Его имя рядом с её. Внутри кольнуло.

Предвидел ли ты такой исход? Она знала, но всё равно полюбила. Я проклинал твоё имя, потому что ты забрал её у меня… Но мне было жаль, когда предательство погубило тебя. Твои родичи вонзили нож в сердце соплеменника, и вместе с тобой умерла она… Я помню то мгновение, когда жизнь покинула её. И этот момент я хотел бы забыть больше всего на свете.

Авалакʼх провёл пальцами по шершавой поверхности холста, словно прикасаясь к чему-то сокровенному. Вздохнул и покачал головой, прогоняя прочь тоску и печаль. Аквамариновые глаза, в которых минуту назад плескалась скорбь, вновь наполнились извечным спокойствием. Губы сомкнулись в тонкую линию, и сосредоточенным взглядом эльф принялся изучать полотно и древние, как само время, фолианты, не забывая делать заметки на полях пожелтевших листов.

Он, увлечённый работой, не заметил, как в дверях показалась фигура Эредина. Черноволосый эльф огляделся по сторонам и спустился по каменным ступеням, остановившись у стеллажа с книгами. Тонкие бледные пальцы, словно нехотя, скользнули по корешкам, смахивая с них многодневную пыль. Всадник усмехнулся, заметив на коже серые разводы.

— Твои служанки плохо выполняют свои обязанности, — проговорил Эредин, делая несколько шагов в сторону товарища.

— В этой части дома им делать нечего, — ответил Знающий, не отрываясь от работы. — Только всё испортят. А в данный момент у меня нет времени на уборку. Есть дела поважнее. Сам ведь прекрасно знаешь.

— Твоё это «дело» сейчас с моими парнями осталось, — тонких губ эльфа коснулся мимолётный оскал, и глаза сверкнули хищным блеском. Ситуация с человеком забавляла его. — Не боишься? Вдруг что-то случится?

Авалакʼх выпрямился, отрываясь от своих записей. Взглянул на Эредина и улыбнулся, играя пером между пальцами.

— А мне стоит бояться? Да и с чего бы. Я не его родитель, чтобы переживать. Всего лишь наставник, каким был для Карантира, — Авалакʼх прошёл вдоль стеллажей с книгами, ища нужную.

— Карантир не сильно его жалует.

— Уповаю на то, что они всего лишь набьют друг другу морды, пусть и не вполне обычным способом — оба с магическими силами, как-никак. И именно из-за этого остальные к парню не сунутся без Карантира в первом ряду.

— Да, с этим, пожалуй, я согласен, — тихий смешок сорвался с губ Эредина. — Как там твои исследования? Выяснил что-нибудь новое?

— Выяснил, что гены Кирилла немного отличаются от известных мне ранее. Я сопоставил несколько из них, сравнил и выделил различия с геном Карантира. Но в связи с тем, что способности моего бывшего ученика привиты искусственно, я не смог в полной мере развернуться в своём исследовании. Если бы только она была здесь.

— Девчонка? А при чём тут она? — Эредин окинул Знающего внимательным взглядом.

— При том, что она носитель чистого гена, который скрывает в себе некоторые ответы на вопросы относительно Кирилла. И то, лишь отчасти. Основные ответы сокрыты в его родном мире. Жаль, что тогда мы так и не смогли взять его отца живым. Он бы выложил перед нами все карты, так или иначе. Мы поспешили, так и не выяснив толком, каким образом мальчишка родился с такой Силой в крови. Слишком много неизвестного.

— Ты мог бы навестить его мир и выяснить, что к чему, — Эредин окинул взглядом древо Старшей Крови на полотне. — Интересно, как бы всё сложилось, если бы она не выбрала его? Судьба та ещё стерва, да?

Всадник взглянул в глаза Кревана, в которых на секунду мелькнула тщательно скрываемая печаль.

Всё ещё больная тема для тебя, не так ли, Авалакʼх? Это болезнь какая-то, а не любовь.

— Да, судьба временами ведёт себя совсем не так, как мы ожидали, — Знающий пожал плечами, будто ему всё равно. Вскинул голову, отрывая взгляд от страниц книги. Оба услышали звон доспехов и быстрые шаги, на секунду застывшие у дверей. Через мгновение в дверях показался запыхавшийся стражник, крепко сжимавший в руке рукоять меча.

— Господин, — отчеканил высокий эльф, встав по стойке смирно. — Там драка. Они сейчас убьют друг друга, — Знающий и Эредин переглянулись. — Карантир и человек. Двое Всадников ранены… Мы хотели сами, но…

— Ну, посмотрим, кто кого? — ухмыльнулся Эредин, прежде чем выскочить на улицу.

***

Кирилл прошёл вдоль забора и остановился у ограды, что вела в загон для лошадей. Несколько кобылиц, уткнувшись мордами в кормушки, лениво жевали сочную траву, довольно пофыркивая. Услышал, как позади послышались шаги нескольких пар сапог, но оборачиваться не стал, уже заранее зная, кто стоит у него за спиной.

— Что-то потерял, человек? — Карантир стоял чуть поодаль, насмешливым взглядом окинув парня с головы до ног. — И они считают, что такое ничтожество имеет право находиться в одном отряде со мной? Да я лучше выбью из тебя весь дух прямо сейчас, чем позволю находиться рядом с собой.

— Рядом с тобой? — Кирилл облокотился руками о деревянную ограду загона и едва сдержал новую волну гнева. — Не слишком ли бурная фантазия у тебя? Так как у меня нет никакого желания видеть тебя в поле своего зрения. Ты ведь не скажешь, что я преследую тебя? Вроде бы всё сейчас с точностью до наоборот.

— Слишком много чести, чтобы преследовать тебя. Ты должен провалить задание, если жить хочешь, — Карантир шагнул ближе, сверля спину Кирилла ненавидящим взглядом. — Думаешь, командир тебя по доброте душевной в отряд определил. Как бы не так. Он лишь хочет удостовериться, что ты ничтожество. И Авалакʼх дал на то своё согласие.

— Да мне вообще всё равно, — как можно спокойнее сказал Кирилл, издав тихий смешок. — А ты скоро закипать начнешь от переизбытка важности в самом себе. Смотреть противно. Такие жалкие эльфы мне даже в том мире не встречались. На данный момент ты ничем не отличаешься от людей, которых так презираешь.

Кирилл повернулся лицом к группе эльфов во главе с Карантиром. Из-под сведенных у переносицы бровей парня холодом сверкнули голубые глаза, и губ коснулась не менее ледяная усмешка.

— Но всё же мне думается, что ты бы среди них хорошо прижился. Такой же моральный урод, как и худшие представители человечества. Ты считаешь себя таким особенным? Я почему-то вижу в тебе то же дерьмо.

То, что случилось дальше, произошло настолько стремительно, что в первую секунду Кирилл растерялся, не до конца осознав, что эльф ринулся в его сторону, взмахнул рукой, собирая в ладони сгусток магической энергии. Ударная волна сбила его с ног и впечатала спиной в изгородь под одобрительные возгласы других эльфов. Лошади протяжно заржали, разбежавшись в стороны. Карантир, обрадованный тем, что победа досталась ему так легко, вновь взмахнул рукой, но магическая энергия прошла сквозь воздух в том месте, где Кирилла уже не было. Эльфы удивлённо охнули и лихорадочно завертели головами, ища парня взглядами. Тот вновь материализовался в нескольких метрах от группы, застыл, сжимая рукоять меча в крепко стиснутых пальцах.

— Видишь, я был прав, — процедил сквозь зубы Кирилл. — Дерьмо никогда не будет драться честно.

— Thaess aep, Dhʼoine! — в руке навигатора сверкнула сталь магического посоха перед тем, как тот ринулся в новую атаку. Другие эльфы из его компании сделали было несколько шагов вперёд — дабы помочь соратнику, — но громкий отрицательный выкрик заставил их замереть на месте. — Neen! Я сам с ним справлюсь.

— Ты можешь попробовать, остроухий, — Кирилл отскочил в сторону, уклоняясь от удара посохом.

Ощутил, как завибрировал воздух перед тем, как Карантир исчез и материализовался у него за спиной, взмахнув посохом для очередного удара. Человек нырнул под рукой эльфа, пригнулся и ударил мечом, вспарывая лишь невидимый воздух. Новый отблеск стали, новый перекат и очередной порыв холодного воздуха там, где секунду назад стояла фигура навигатора.

— Ты пожалеешь о своих словах, — выкрикнул эльф, когда сталь меча с лязгом вгрызлась в металл посоха, выпустив вокруг сноп искр. — Я убью тебя, отщепенец, — зашипел Карантир, нависая над Кириллом, который врос ногами в землю, не позволяя навигатору выбить себя из равновесия. — Убью всех, кто тебе дорог в том гнилом мире.

Глаза эльфа и человека встретились и ненависть полыхнула в обоих, разрядами магии кружа вокруг них. Порывы ветра вихрем закружились по земле и небо заволокло тучами. Громыхнуло над самой головой. Эльфы, что стояли поодаль, встревоженно вскинули взгляды к небу, но их криков предупреждения Кирилл и Карантир не слышали.

— Ты и пальцем их не тронешь, мразь, — Кирилл отвёл меч в сторону и новый сноп искр взвился в воздух, кружа в вихре ветра. Человек закружил, юлой заплясал вокруг эльфа. Яростный удар мечом, парирование посохом. Новый удар и очередное парирование. Пируэт и вольт в миг, когда острый наконечник промелькнул в опасной близости от головы Кирилла. Громыхнуло вновь, и молния вспорола небо, впиваясь в землю там, где несколько минут стояла группа Всадников. Товарищи Карантира разбежались в стороны, и Кирилл не мог видеть, как в ослепительной вспышке мелькнул силуэт коня, как спустя секунду в голове зазвучал гневный голос, переливами негодования переходящий в призыв успокоиться.

Не позволяй гневу взять верх над тобой, Дитя Времени. Успокой свой разум, позволь мне помочь!

Новый рывок вперёд и короткий молниеносный удар мечом в момент, когда Карантир, вложив в заклинание всю накопленную злость и мощь, обрушил на Кирилла сокрушительный удар магии. Защитный барьер Квена, окутавший парня в последний миг, взорвался, приняв на себя силу заклятия. Но не всю. Кирилл отлетел в сторону, распоров плечом рыхлую землю. Меч выскользнул из рук и исчез в траве, яростно звякнув.

Прекрати! Ты играешь с силами, такое использование которых смерти подобно. Они убьют тебя, глупый человек! Мои родичи убьют тебя. Остановись!

Кирилл, шатаясь, ухватился руками за деревянную изгородь загона, в котором уже не увидел лошадей. Затуманенным взглядом заметил, как Карантир, едва перебирая ногами, поплёлся в сторону валявшегося в траве посоха. Голова гудела так, будто в ней взбесилось целое стадо слонов. Навязчивый гневный голос всё ещё звучал в голове. Кирилл ощутил, как мысли окутывает странным спокойствием, которое он явно не должен был испытывать в подобной ситуации, когда он и эльф едва не поубивали друг друга. Злость, кипевшая в груди, спала на нет, словно кто-то напоил его ромашковым отваром, которым, когда-то, угощали ведьмаки Каэр Морхена.

Смутными пятнами различил силуэты, которые замелькали вокруг них, заполняя пространство между ним и Карантиром. На автомате нагнулся и поднял меч с земли, но в ту же секунду кто-то яростно вырвал его из ватных рук. Словно издалека доносились крики эльфов и парень вскинул голову вверх, увидев, что грозовые тучи медленно рассеивались, растворяясь в безграничном небе.

Помни мои слова, смертный… Не позволяй гневу овладевать тобой. Он станет твоей погибелью, если не научишься контролировать свои эмоции. Прощай и знай, что когда-нибудь мы снова встретимся…

Мелодичный голос стих, растворился в сознании, позволяя разуму вернуться в реальность настоящего. Кирилл почувствовал, как чьи-то руки с силой встряхнули его за плечи.

— … слышишь меня? Что за светопляска здесь творится? — Кирилл взглянул на силуэт перед собой и сфокусировал зрение на фигуре эльфа. Авалакʼх, на лице которого не осталось и капли спокойствия, гневным взглядом смотрел на Кирилла. — Вы оба чем думали? Весь город на ушах стоит!

Знающий развернулся, вперившись взглядом на Карантира. Тот стоял, всё ещё опираясь на посох, словно он мог спасти его от неминуемого падения на землю. Горожане столпились возле мостов, что вели в сторону поляны, на которой минутами ранее произошёл зрелищный бой между человеком и эльфом. Им теперь было, что обсуждать.

Кирилл бросил взгляд на свой меч, который теперь находился в руке Авалакʼха. Знающий посмотрел на Эредина. Тот лишь пожал плечами и усмехнулся мол, всякое бывает. Креван покачал головой и вздохнул, словно спорить ему не хотелось ни под каким предлогом.

— Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе дорогу к дому? — едва слышно проговорил Знающий, но Кирилл уловил нотки металла в звучании его голоса.

— Нет, справлюсь сам. Не извольте беспокоиться, — Кирилл протянул руку и коснулся пальцами рукояти меча. — Мне кажется, что это моё.

Авалакʼх разжал ладонь, но было заметно, что он не доволен. Меч с характерным шипением вернулся в ножны и Кирилл шагнул в сторону стражников, которые поспешили отойти в стороны, освобождая тропинку к мосту через рукав озёрного ручья. Кирилл не заметил и не видел, как Эредин застыл с хищной усмешкой на лице, провожая человека не менее грозным и надменным взглядом, в котором явно читалась искра ликования.

Теперь мне понятны твои слабости, мальчишка. Карантир отлично сыграл свою роль, хоть и не смог смешать тебя с грязью. Посмотрим, как ты справишься с тем, через что проходит каждый новичок Красных Всадников. Ты сломаешься, теперь в этом нет сомнений.

***

Безлунная ночь опустилась на город, и в небе, затянутом тяжёлыми дождевыми тучами, невозможно было заметить ни единого отблеска далёких звёзд. Холодные капли дождя барабанили по крыше небольшого домика, который стоял на краю обрыва, что отвесной стеной упирался в берег реки внизу. В щелях плотно закрытой двери свистел ветер, эхом оседая где-то под крышей. Слабый огонёк свечи дрогнул и по стенам поползли чёрные тени, оседая в сетках паутин в углах помещения.

— Ты бы камин хоть разжёг? — просипел Лютик, зевая.

— Нам не нужно привлекать к себе лишнее внимание, — Геральт смахнул грязь с рукава куртки. — Подождём ещё немного и двинемся дальше.

— Ты вообще уверен, что он появится?

— Если нет, то и хрен с ним.

— Ага, и куда же мы отправимся без информации? Не забывай, что те, кого ты прирезал в прошлый раз, ничего толком и не успели нам рассказать. И что же ты…

Стук в дверь раздался неожиданно, и Лютик подпрыгнул на месте, уставившись на Геральта. Ведьмак пожал плечами и усмехнулся. Зрачки глаз сверкнули в темноте. Условный сигнал был принят, и тот, кто стоял снаружи, распахнул входную дверь, входя в комнату. Бард увидел, как некто, закутанный в плащ с головы до пят, застыл у порога. Поэт не мог разглядеть лица «гостя», которое тот скрывал под капюшоном. Незнакомец прошёл вдоль стены и щёлкнул пальцами у камина. Огонь полыхнул, затрещал, пожирая сухие поленья в очаге. Мягкий свет разлился по комнате, смешался с тусклым отблеском свечи.

— Ты же не фокусы показывать притащился сюда? — буркнул ведьмак.

— Не смог удержаться, — незнакомец усмехнулся и присел на край стола. Его низкий, с хрипотцой голос, Лютик едва расслышал и навострил уши в ожидании разговора. — Прошу прощения, что заставил вас ждать. Патрули на улицах, сами понимаете.

— Мы не для болтовни тут собрались, — ведьмак насторожился. — Известная нам обоим чародейка сказала, что у тебя есть для меня важная информация, но я всё ещё не услышал нужных слов, кроме ненужных прелюдий.

— Она была права. Ты слишком торопишься, Белый Волк. Ну да ладно, не суть важно. Куда направляется твоя подопечная с твоей старой знакомой ты уже знаешь. Но в курсе ли ты того, что случилось с мальчишкой? Усиленно оберегаешь и заметаешь следы за Цириллой, но забыл про того, кто нуждается в твоей помощи не меньше, чем она?

— Не пойму о чём ты, — безразлично ответил Геральт, даже не взглянув на информатора.

— Неужели? Филиппа говорила, что ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, — незнакомец хмыкнул, — неужели брехня?

— И кто же рассказал тебе про этого мальчишку? Неужели Филлипа секрет раскрыла?

— А кто же ещё.

Лютик охнул, когда ведьмак молнией ринулся вперёд, подминая под локтем горло информатора. Но тот даже не пискнул, словно ему было всё равно.

— Она не могла знать про мальчишку, — прошипел Геральт. — Кто. ты. такой? И не советую тебе выдумывать херню вроде той, что якобы узнал это от другой магички. Лучше тебе вообще хорошенько раздумывать над словами, которые собираешься сказать. Я буквально вчера выпотрошил несколько таких умников, считавших, будто ведьмак тупее них. Ну, что теперь скажешь?

— Ты прав лишь отчасти. Ведь была та, кто знала? — Геральт нахмурился ещё сильнее и Лютик бы мог поклясться, что услышал, как от злости заскрипели стиснутые зубы у ведьмака. — Ааа, вижу, что понял теперь. Чародейкам нельзя верить, да? Ох уж их эта солидарность Ложе.

— Ты слишком много болтаешь, — зашипел Геральт, сильнее сдавливая горло информатора. — Забудь про мальчишку. Ты не найдёшь его. Точка.

— Так же, как и ты, — пламя в камине полыхнуло и тени по углам комнаты дрогнули. — Ты отстал от жизни, Геральт из Ривии. Два года ведь прошло, нет? Долгое путешествие у тебя получилось. От кого бежишь? Чего боишься? Всё равно не застанешь его там. Так к чему эти сомнения?

— Ты продолжаешь нести непонятную херню, — ведьмак осклабился. — Думаешь, терпение у меня бесконечное?

— Кирилл? Так его звали? Спешу тебе сообщить: уже два года как мальчишка считается пропавшим без вести. Неужели твоя рыжеволосая подруга ничего тебе не рассказала?

Геральт опешил, словно получил сильнейший удар под дых. Рука, сдавливающая горло собеседника, ослабила хватку. Ведьмак отошёл на несколько шагов назад и выдохнул, выниривая из тяжёлого омута нахлынувших мыслей. Выругался и вновь вздохнул, опускаясь на стул. Незнакомец самодовольно хмыкнул и потёр горло ладонью там, где несколько секунд назад находилась рука ведьмака.

— Я не враг вам и ему. Я хочу помочь найти парня, — в руке сверкнули всполохи магии. — Если бы хотел вас покалечить, то сделал бы это, — он отошёл от камина. — Брось, Геральт, ты ведь не думал, что я всерьёз тебя испугался?

— В чём же заключается твоё истинное намерение? Или я должен поверить в то, что ты это делаешь без выгоды для себя?

— Моё намерение одно и только одно — вернуть Кирилла домой. Туда, где он родился.

***

— Ты ведь обещал вернуть меня обратно? Так сдержи своё слово! — Кирилл стоял напротив Знающего, не веря в то, что услышал.

— Ты ещё не готов к возвращению, — спокойно ответил эльф, не обращая внимание на синее пламя гнева, что кипело в глазах парня. — Твои силы всё ещё нестабильны.

— Хватит. мне. врать! — ощетинился Кирилл, и с губ сорвался нервный смешок. — Ты ведь с самого начала что-то задумал, да? Ты лгал с самой первой минуты. Отдаю тебе должное — враньё получилось на удивление хорошим.

— Лгал? Твои способности говорят об обратном. Я обучил тебя, хоть этого никогда не будет достаточно. Помог тебе понять свой дар. Неужели и в этом я соврал? — эльф усмехнулся. — Совсем не ложь, не так ли?

— Ты всегда уходишь от прямого ответа, Авалакʼх, — парень подошёл к эльфу, заглянув прямо в глаза. — Если твоё слово хоть чего-то да стоит, верни меня обратно. Я не хочу иметь ничего общего с Всадниками и Эредином. Не собираюсь быть частью их отряда. Никогда.

— У тебя нет выбора. Либо так, либо Эредин заставит тебя.

— Жалкая попытка меня напугать, Авалакʼх.

— Предупредить.

— Плевать. Теперь я понял, что ты ничем не лучше него. Глупо было надеяться, что ты сдержишь своё слово. Помнишь наш разговор в первый мой день здесь? В тот момент ты сказал, что продолжим наш разговор, когда у меня будут доказательства того, что эльфы ничем не лучше людей. Так вот знай, Авалакʼх — сегодня ты ясно дал мне это понять. Ты ставишь себя выше нас, но в душе подлости не меньше, чем в людях. И обещания твои лишь брехня на ветер.

— Всё сказал? — Знающий взглянул на Кирилла. — Эредин сам решит, что с тобой делать. Люди никогда ничему не научатся. Глупцы, считающие, что дерзостью и высокомерием можно горы свернуть. Всадники научат тебя смирению, раз я не смог.

— Всадники могут катиться в пекло, — Кирилл на секунду замер у выхода. — И ты вместе с ними.

Комнату окутала тишина, и эльф тяжело выдохнул, застыв у окна. Всё не так, как он планировал. Не смог убедить мальчишку остаться. Не сумел уговорить. Люди и их клятые характеры.

— Что, пряник не понравился, да? — Эредин вышел из соседней комнаты, где всё это время был свидетелем разговора. — Кнут для них лучшее решение.

— Только проследи, чтобы всё прошло по правилам и не увлекайся. Стирание памяти опасный процесс для таких, как он.

— Обещаю, что он забудет лишь свои старые миры, из которых пришёл. Навыки не пострадают.

Знающий кивнул, и Эредин вышел вон, довольный тем, что всё так хорошо обернулось.

***

Перед глазами эльфа-стражника простирались бесконечные равнины, и с высоты башни казалось, будто они обрываются у самого горизонта. Лучи полуденного солнца слепили глаза, отражаясь в волнах небольшой прибрежной речушки. У края леса там, где подножия гор превращались в луга, мчался табун единорогов, поднимая вокруг себя облачка призрачной пыли. Эльф сощурился, опасаясь, что табун изменит своё направление и перейдёт границы Тир на Лиа. Его напарник, разбуженный толчком локтя в бок, сонно зевнул, не понимая, что происходит.

— Они сегодня какие-то особенно странные. Мечутся у границы, но не переходят её, — эльф нахмурился, взглянув на другого стражника. — Словно ждут кого-то. Нужно рассказать командиру.

— Брось ты это. Табун всегда так себя ведёт. Они любят нас дразнить подобными фокусами.

— Нет, сегодня они встревожены чем-то. Это заметно тому, кто в отличие от тебя знает толк в повадках этих созданий, — эльф вздохнул. — Хоть знает и не так, как хотелось бы.

— Хорошо, — буркнул стражник. — Уговорил. Пойду к старшему и предупрежу, пусть организуют патруль к границе.

Когда товарищ эльфа скрылся из виду, тот, кто наблюдал за табуном охнул, заметив, что конь, словно сотканный из самой тьмы и мчавшийся в хвосте, устремился к самой границе, но огненно-рыжий переградил ему дорогу и замер в угрожающей позе, не подпуская родича ближе. Вороной понуро засеменил обратно, постоянно оглядываясь назад и мотая головой, словно сокрушался над чем-то. Эльф не мог видеть, что чёрный конь не был похож на других своих сородичей. На том месте, где должен был находиться рог, лишь густая чёрная грива ниспадала на белоснежный лоб животного. Эльф облегчённо выдохнул, когда табун скрылся из виду.

Хорошо хоть моё дежурство обошлось без столкновения с вами, существа, не подвластные нашему пониманию.

***

Тяжёлые капли проливного дождя стучали по стеклу, причудливыми росчерками оставляя на нём витиеватые струйки воды. Громыхнуло, и по стеклу прошла лёгкая вибрация, оседая в деревянных ставнях. Лютик сидел на скамье, перебирая пальцами струны лютни. Хозяин дома — низушек Бернье Хофмайер — сидел напротив поэта, бросая в окно настороженные взгляды.

— Полчаса назад на небе ни облачка, а сейчас льёт как из ведра, — буркнул низушек. — Никак буря надвигается?

— Может, чародеи бедлам устроили перед самым собранием? Кто ж их знает.

— Да, у нас тут магией весь воздух пропитан, как обычно сами магики и говорят. Тор Лара одна чего стоит.

— Ну, вот и ответ, — Лютик прислушался. — Геральт запаздывает что-то. Неужели чудище таким сильным оказалось?

— Кто ж их, монстров, знает. Не боись, наверняка ведьмак дело своё знает.

— Это да, Геральт не зря мастером зовётся.

— Я всегда хотел знать, — глаза Бернье загорелись огнём любопытства. — Неужели баллада про золотого дракона — правда?

— Именно, что правда, мой дорогой Хофмайер, — загадочно улыбнулся Лютик. — Я не удивлён, что ты сомневался в правдивости этой истории.

Входная дверь распахнулась, впуская в помещение фигуру ведьмака. Порывы ветра ринулись в комнату, и огонь в камине дрогнул, словно испугавшись ярости бушевавшей снаружи стихии.

— Мастер вернулся, — низушек приветственно кивнул головой. — Удачно всё прошло?

— Более чем, — просипел Геральт, усаживаясь на скамью. — Вели хозяйке ставни закрыть. Буря уже совсем рядом. Дикий гон пройдёт, не иначе.

— Призраки? — Лютик встрепенулся, опасливо кося взгляд в окно.

— Неужто из-за этого крики в ветре слышны? — Бернье взглянул на ведьмака и тот лишь утвердительно кивнул головой в ответ. — Не к добру это. Не к добру.

Росчерк ослепительно-яркой молнии вспорол небо, осветил двор хаты, где в стойлах обеспокоенно заржали лошади. Завыла собака, словно присоединяясь к безумию буйства вокруг. Лютик обеспокоенно посмотрел на ведьмака, но тот лишь пожал плечами.

— Не в наших силах это изменить, — Геральт хлебнул медовухи из кружки. — Остаётся лишь переждать.

— Дурное это знамение, ох, дурное, — пробомотал Бернье, задумчивым взглядом уставившись в пустоту перед собой. — Дикий Гон никогда не сулил ничего хорошего нашему миру.

Все смолкли, каждый обдумывая слова, сказанные низушком. А за окном по-прежнему свирепствовала буря, не желая сдавать позиции. Ночное небо, объятое зловещей тьмой, разрезали огненные всполохи молний, знаменуя приближение вестников несчастий и смерти.

***

Он сбился со счёта. Этот мир был сотым? Или всего лишь закрывал первую десятку? Время мчалось вперёд. Иногда оно замирало, словно кадры в замедленной съёмке давно просмотренного в детстве фильма. Холодные звезды засияли над головой. Отразились во льду голубых глаз человека, чьё лицо скрывало забрало шлема. Молния сверкнула совсем рядом, когда навигатор-эльф взмахнул рукой, открывая перед отрядом очередной портал в новый мир.

Прыжок сквозь барьер времени и Король устремил своих всадников вперёд, намереваясь опередить бурю, бушевавшую вокруг них. Человек гнал коня вперёд, не желая отстать от процессии. Лохмотья разорванного плаща колыхались на ветру, разнося эхо жутких стенаний вокруг.

Стихия выла, набирая обороты, переходя в страшный ураган. Молния. Гром. Снова жёлтый всполох и новый грохот, от которого заложило уши. Он прижался к шее коня, но почувствовал, как ржавое железо шлема со скрежетом трётся о «скелет» скакуна.

Чёртова иллюзия…

Животное храпит и мчится вперёд, грудью вспарывая наполненный магией ночной воздух.

Он слышит смех Короля, слышит крик Карантира, что теряется в буйстве стихии. Безумство. Страх, тонкими нитями отчаяния летящий в воздухе. Король торжествующе хохочет, машет скелетом руки, призывая Всадников следовать за ним. Они мчатся, повинуясь приказу. Очертания небольшой фермы вырываются из тьмы ослепетельной вспышкой молнии. Новая вспышка и взгляд цепляется за дамбу, к которой в бешеной скачке несётся весь их отряд.

Глаза жжёт, ветер свистит в щелях доспеха, становится трудно дышать только от того, что понимание ураганом врывается в сознание. Они нагоняют силуэт, что в не менее безумной скачке несётся вперёд туда, где во тьме ночи горит спасительный огонёк человеческого жилья.

Наездник оглядывется и в росчерке молнии озаряется его лицо, искажённое страхом. Король хохочет, тянет руки, намереваясь схватить беглеца. Кирилл слышит крик. Слышит интонации голоса и не может поверить. Мираж? Очередное испытание Короля? Проверка? Разве может быть так, что она реальна, что они нагоняют её?

Бешеный галоп сквозь ряды Всадников и новый смех Эредина режет уши, соединяясь с её очередным криком ужаса.

«Нет. Это не она. Это снова его проверка. Очередная попытка меня сломать».

Он бьёт коня пятками, вырывается вперёд и настигает силуэт наездника. Он смотрит на неё и не может узнать в ней ту девчонку, которая покинула Каэр Морхен несколько лет назад. Эта Цири совсем не похожа на ту. Словно отголосок сна из далёкой юности. Её глаза в страхе смотрят на него, но в них не горит огонёк узнавания — лишь отчаяние. Отрицание, что всё это реальность, а не кошмар.

«Не позволь ему. Не бойся поверить. Это не видение и не иллюзия. Настоящая…»

Мелодичный голос вновь слышится в голове, привнося ясность в затуманенные сомнениями мысли.

Король хохочет. В голосе сквозит ликование. Молнии бьют одна за другой. Он говорит с ней. Хочет склонить на свою сторону. Но Цири лишь мчится сквозь бурю. Бешеным галопом гонит лошадь вперёд, едва удерживаясь в седле. Эредин не отстаёт, и Кирилл видит, как руки его уже вцепились в полы её плаща. Ещё мгновение и Король сможет утянуть её за собой.

Не смог. Не сумел. Вспышка ослепительного света режет глаза. Он слышит крики всадников. Боль в их голосах теряется в завывании ветра, исчезает в грохоте грома.

«Бежать некуда. Я дома…»

Он бьёт заклинанием, и огненный всполох снопом пламени устремляется вперёд, отрезая Эредина от остальных Всадников. В ледяных глазах эльфа сквозит ненависть и понимание, что план провалился. Король Гона мчится к нему, заносит меч для удара. Когда Кирилл успеваетотбить молниеносный выпад, новая вспышка настигает эльфа, бьёт в спину, рассеивая ряды кавалькады.

«Трисс?»

Конь пролетел мимо, и Кирилл увидел, как из дома впереди выскочили люди, устремившись к ним навстречу. Увидел, как ослепительная вспышка не что иное, как смертоносная магия чародейки. Но она не Трисс. Он ошибся.

Цири вырвалась вперёд, и он увидел, как белоголовый мужчина замер в нескольких метрах от неё. Геральт. Чародейка, уже оказавшаяся рядом с ведьмаком, закричала, указывая рукой в направлении Кирилла. Тот осадил коня, который захрапел и взвился на дыбы, словно желая продолжить бешеную скачку. Иллюзия скелетов спала.

«Останешься, и все они умрут. Никто не спасётся. Возвращайся с нами. Иначе смерть. Нет. Ты будешь смотреть, как я вырезаю каждого из них. Но ты будешь жить с этим. Возвращайся…»

Кирилл встряхнул головой, прогоняя наваждение. Голос Эредина продолжал звучать в голове, угрожающими нотками ненависти проникая в сознание. Он увидел, как Геральт сжал руку чародейки, отводя ее в сторону в момент, когда та готова была запустить в него магическим заклинанием. Увидел, как в глазах ведьмака промелькнуло сомнение, когда взгляд зацепился за меч, сжатый в руке всадника, чьё лицо всё ещё было скрыто за шлемом.

— Кирилл? — вспышка молнии отразилась на стали ведьмачьего меча. Цири непонимающе вскинула брови, шагнула ближе к ведьмаку.

«Вернись… Они умрут…из-за тебя.»

Конь взвился на дыбы. Громыхнуло. Сплошную стену ливня разрезала вспышка молнии, и в небе высветились силуэты всадников. Но Кирилл уже мчался в противоположную сторону от дамбы, уводя за собой новую погоню.

— Они возвращаются?! Что за чертовщина, Геральт? — Лютик в страхе жался к стене хаты. — Кто это был? Тот мальчишка? Но как?

Ведьмак вскочил было на лошадь, но землю сотряс грохот, словно небо рассекли пополам. Жуткий хлопок ударил по ушам, и всё смолкло. Только вой ветра да грохот грома слышался на многие мили вокруг. Обычная буря в которой уже не звучали крики мертвецов.

— Портал, — пробормотала чародейка и взглянула на ведьмака. — Ты ничем уже не сможешь помочь.

***

Холодные волны озера бились о песчаный берег, на котором сидел Кирилл. Он зачерпнул ладонью ледяную воду, наблюдая за тем, как та стекает между пальцами. Огненные всполохи солнца, заходящего за горизонт, отразились на поверхности волн, и смятение в душе всё ещё давало о себе знать. Тело, покрытое синяками, ныло после поединка с Карантиром, и новые ссадины нещадно жгли, заставляя раздражение закипать с новой силой.

«Ты неплохо сражался»

Парень вздрогнул и обернулся, но никого не увидел рядом. Снова этот голос в голове.

— Не обязательно врываться в мою голову каждый раз.

— Разве? В прошлый раз ты не особо был против.

— Ты и не спрашивал. Кто ты? Ответь сейчас, хотя бы.

— Тот, кто хочет помочь.

— Мне подобное уже говорили. Авалакʼх, например.

— Лис никогда не делает что-то просто так. Но мне ты можешь верить.

— Я тебя даже не видел ни разу. И доверять кому-то больше не собираюсь.

— Я помогу тебе бежать. Эльфы хотят использовать тебя. Ястреб сотрёт тебе память и всё будет кончено.

— Но зачем? — Кирилл вскочил на ноги, ища глазами хоть какое-то присутствие своего собеседника.

— Чтобы ты не смог сбежать. Я буду рядом и не позволю ему это сделать.

— Так кто ты?

— Полукровка и отщепенец. Мы с тобой в чём-то похожи. Изгои. Я всё это время наблюдал за тобой и знаю, каково это — не найти себя в этом мире.

— Ага, спасибо за понимание, — буркнул Кирилл. — Жалости мне твоей только не хватало. Почему ты не показываешься? Боишься?

— Мы увидимся раньше, чем ты думаешь. Когда время придёт, будь готов к тому, что придется дурачить эльфов сказками о потерянной памяти.

— В этом можешь не сомневаться, — пробормотал Кирилл, поднимая меч с песка. — Жаль, что не получится плюнуть в эти их высокомерные рожи…

***

Погоня шла по пятам. Тропа, петлявшая средь холмов, резко ушла к реке, обрываясь у песчаного берега. Кирилл прильнул к шее коня, пряча лицо от порывов ветра и ливня, что нещадно заливал глаза, мешая сосредоточиться на дороге. За спиной раздался смех Эредина, ударив по нервам, напряжённым до предела.

«Тебе не скрыться…»

И, словно опровергая пустые угрозы эльфа, сквозь раскаты грома до Кирилла донёслось предупреждающее ржание Арэйона.

«Они нагоняют тебя. Уходи сквозь миры. Затеряйся в них. Я помогу. Сконцентрируйся. „

Кирилл зажмурился, отчаянно стараясь избавить сознание от лишних эмоций и нитей страха, что тисками сдавили сердце. Прогнал прочь назойливые образы крепости Каэр Морхена в момент, когда время замедлилось, чтобы сразу же выкинуть его обратно в мир. Солнечный свет резанул по глазам, и Кирилл ослеп на несколько мгновений, настолько это было неожиданно. Распахнул веки и увидел, как всего в нескольких десятках метров от него — в долине, окружённой лесом, — раскинулась небольшая деревенька, из которой доносились голоса людей.

— Нет, нет, нет, — Кирилл соскочил с лошади в надежде, что Всадники потеряли его след. Он горько ошибся, глупо предположив, что так легко скроется от погони. Чёрные тени замелькали на краю деревни, и крики людей эхом прошлись по кромке леса, затерявшись среди холмов.

«Не теряй время зря. Ты не сможешь уже им помочь».

Среди деревьев мелькнул силуэт Арэйона. Конь мотнул головой, призывая Кирилла последовать за ним.

— Меня не этому учили. Разве я не должен хотя бы попытаться? Разве ведьмаки не спасают людей от монстров, какими бы они не были?

Арэйон вновь мотнул головой, но не успел ответить: Кирилл уже исчез, синей вспышкой магии мелькнув среди огня и смерти.

========== Глава 9. Только начало. ==========

Комментарий к Глава 9. Только начало.

Глава не бечена, так что сорик, если что-то сильно глаза будет резать. Я что-то могла и пропустить, не заметив.

Глава получилась огромной, даже не знаю, как я её осилила. Это как 3 главы в одной по моим стандартам написания. Не уверена, что следующие будут такими же объёмными, а если и да, то выходить будут не чаще раза в месяц. Насчет следующей главы у Крыс. Нужно перечитать книгу перед написанием, освежить в памяти образы и повадки героев, поэтому прода может немного затянуться. Если глава всё ещё недостаточно хороша получилась, то извиняйте. Хотя я и постаралась и немало времени и сил потратила на придание ей более подобающего вида))

Приятного чтения, как всегда, дорогие читатели и спасибо за терпение )))

Чёр­ный дым от го­рящих хат вил­ся к не­бу, зак­ры­вая со­бой сол­нечный диск. Кри­ки лю­дей, мо­лив­ших о по­мощи, бы­ли слыш­ны пов­сю­ду. Чёр­ные си­лу­эты Всад­ни­ков прор­ва­лись сквозь де­рев­ню, уби­вая каж­до­го, кто во­лей не­волей ока­зывал­ся у них на пу­ти.

Си­ней вспыш­кой он мет­нулся впе­рёд, рас­се­ивая ря­ды эль­фов, от­вле­кая их вни­мание на се­бя. Са­мым кон­чи­ком ме­ча уда­рил од­но­го и в пи­ру­эте ушёл от от­ветной ата­ки в мо­мент, ког­да сталь вра­жес­ко­го клин­ка вспо­рола воз­дух там, где его уже не бы­ло. Вто­рой на­летел на не­го с нас­ко­ка, уда­рил, ед­ва лишь за­дев край дос­пе­ха. Ки­рилл вновь увер­нулся, ушёл от ата­ки ко­рот­ким фин­том и уда­рил всей дли­ной ме­ча. Эльф от­ле­тел к де­ревян­но­му за­бор­чи­ку хле­ва, пе­рева­лил­ся че­рез край в гряз­ную лу­жу. Там он и ос­тался, нав­сегда за­тих­нув. Мо­роз­ный воз­дух, в ко­тором кру­жили не­весо­мые хлопья сне­жинок, уда­рил в ли­цо, ког­да че­ловек вновь ис­чез и ма­тери­али­зовал­ся за спи­ной нес­коль­ких эль­фов, сби­вая их с ног мощ­ной вол­ной А­ар­да. Дво­их швыр­ну­ло к го­рящей ха­те, сте­на ко­торой тут же рух­ну­ла под тя­жестью нес­коль­ких тел. Уви­дел, как па­рень и де­вуш­ка, от­став­шие от ро­дичей, про­бежа­ли вдоль объ­ято­го ог­нём ам­ба­ра, не за­мечая, что путь к от­ступ­ле­нию уже от­ре­зан. Он мет­нулся к ним, от­би­вая ата­ку. Па­рень по­тащил де­вуш­ку за со­бой и Ки­рилл бро­сил­ся че­рез ули­цу, не поз­во­ляя вра­гу пе­рег­руппи­ровать­ся для но­вой ата­ки

За спи­ной за­гудел пор­тал, и бо­ковым зре­ни­ем он за­метил, как из си­зой дым­ки по­казал­ся си­лу­эт на­вига­тора. Сер­дце гул­ко уда­рило в рёб­ра, ког­да Ка­ран­тир рас­тво­рил­ся в мо­роз­ном ту­мане, в мгно­вение ока ока­зав­шись за спи­ной Ки­рил­ла. Сталь по­соха сколь­зну­ла по нап­лечни­ку дос­пе­ха в мо­мент, ког­да па­ренёк ед­ва ус­пел ук­ло­нить­ся от уда­ра.

Эльф бил ярос­тно, слов­но вкла­дывал в каж­дый свой удар всю ту злость и не­нависть, что сей­час ки­пели в нём. Ки­рилл, из­рядно вы­мотан­ный, лишь от­би­вал уда­ры, на пре­деле сил ста­ра­ясь про­тянуть хо­тя бы ещё нес­коль­ко ми­нут. Ка­ран­тир уда­рил со всей злостью, на ко­торую толь­ко был спо­собен. Ки­рилл выс­та­вил меч, бло­кируя удар и в сле­ду­ющую се­кун­ду от­вёл ру­ку, кру­танул­ся вок­руг се­бя и вновь выс­та­вил меч, за­щищая спи­ну от оче­ред­но­го уда­ра. Пе­рекат. Удар и блок. Сно­ва удар, пе­рекат и блок. От­ветный удар А­ар­дом на не­кото­рое вре­мя сбил про­тив­ни­ка с тол­ку. Но в сле­ду­ющую же се­кун­ду Ка­ран­тир ата­ковал вновь.

— Нич­то­жес­тво, — про­шипел сквозь зу­бы эльф, ког­да сгус­ток ма­гичес­кой вол­ны сбил Ки­рил­ла с ног, от­бро­сив его на нес­коль­ко мет­ров на­зад. — Жаль, что Эре­дин при­казал вер­нуть те­бя жи­вым. Но, по прав­де го­воря, он не уточ­нил, что те­бя нель­зя из­бить до по­лус­мерти.

— Ты да­же сей­час не мо­жешь мол­ча за­кон­чить своё де­ло, Ка­ран­тир, — Ки­рилл стис­нул зу­бы и под­нялся на но­ги, сплё­вывая кровь, что со­чилась из раз­би­той гу­бы. — Тра­тишь вре­мя на пус­тую бол­товню.

Крик де­вуш­ки раз­дался за спи­ной, и па­рень не­воль­но обер­нулся, оп­ро­мет­чи­во от­кры­ва­ясь для уда­ра. Ка­ран­тир мол­ни­ей ри­нул­ся впе­рёд, сок­ра­щая рас­сто­яние меж­ду ни­ми. Уда­рил и ук­ло­нил­ся от от­ветной ата­ки, ког­да сталь ведь­мачь­его ме­ча по­лос­ну­ла по плас­ти­нам дос­пе­ха. Ки­рилл от­ве­тил ма­ги­ей, из пос­ледних сил кон­цен­три­ру­ясь на уси­лении Зна­ка.

«Толь­ко бы от­влечь их… Толь­ко бы ус­петь. Арэй­он!»

Ог­ненный вихрь Иг­ни взмет­нулся вверх и об­ру­шил­ся на эль­фов, ко­торые тут же бро­сились врас­сыпную. Кри­ки тех, кто не ус­пел, зве­нящим эхом за­виб­ри­рова­ли в воз­ду­хе, и Ки­рилл мет­нулся в сто­рону ле­са, на­де­ясь, что Арэй­он ус­лы­шал его прось­бу о по­мощи.

***

Уже в ча­ще ле­са, не пом­ня се­бя от ус­та­лос­ти, он прис­ло­нил­ся к шер­ша­вому ство­лу де­рева, всё ещё сжи­мая в ла­дони ру­ко­ять ме­ча. Под­нял взгляд к не­бу и уви­дел, что хо­лод­ные звёз­ды рас­ки­нулись над го­ловой, мер­цая ми­ри­ада­ми да­лёких огонь­ков. По­пыт­ка по­шеве­лить­ся отоз­ва­лась но­ющей болью по все­му те­лу. Па­рень скри­вил­ся, про­щупы­вая паль­ца­ми рёб­ра в по­ис­ках бо­левых то­чек.

— Пе­рело­мов нет, — го­лос Арэй­она при­выч­но втор­гся в соз­на­ние. — Толь­ко уши­бы.

— Да? А бо­лит так, слов­но все кос­ти пе­рело­маны, — от­шу­тил­ся Ки­рилл, бро­сив взгляд в тем­но­ту но­чи пе­ред со­бой. — За­кан­чи­вай пря­тать­ся. Я су­мел?

— Нет. Ты был слиш­ком слаб. Мне приш­лось от­влечь их, что­бы сбить со сле­да. До тех пор, по­ка не бу­дешь ис­поль­зо­вать Си­лу, ты в от­но­ситель­ной бе­зопас­ности. Они не смо­гут от­сле­дить твои обыч­ные пе­шие пе­ред­ви­жения.

— Ну, хоть что-то хо­рошее, — ус­мехнул­ся Ки­рилл. — Мы да­леко от де­рев­ни?

— Не очень. Не со­ветую воз­вра­щать­ся.

— Хо­чу пос­мотреть, вер­нулся ли хоть кто-ни­будь. Мо­жет, смо­гу най­ти кой-ка­кие при­пасы? — в го­лове раз­да­лось не­доволь­ное фыр­канье. — Ну да, пос­ле по­жара шан­сы най­ти что-то по­лез­ное ми­нималь­ны. И всё же, да­вай про­верим.

— Как по­жела­ешь, — Арэй­он бес­шумно вы­шел из те­ни де­ревь­ев, поз­во­ляя Ки­рил­лу взоб­рать­ся в сед­ло. — Ты крях­тишь так, буд­то те­бе сто лет.

— Я про­мол­чу, — па­рень из­дал ти­хий сме­шок, ус­та­ло опус­тив го­лову к гри­ве ко­ня, ко­торый лёг­кой рысью пус­тился по лес­ной тро­пин­ке, пет­ляя сре­ди ве­ковых де­ревь­ев.

***

Ви по­теря­ла счёт вре­мени и не мог­ла с точ­ностью от­ве­тить, сколь­ко ча­сов прош­ло с мо­мен­та, как стих пос­ледний стон уми­ра­юще­го. За­пах га­ри сво­дил с ума, про­никал в лёг­кие и осе­дал в них, не поз­во­ляя пол­ной грудью вды­хать ноч­ной воз­дух, в ко­тором всё ещё ви­тали бе­лые хлопья сне­жинок, под­ни­ма­емые вет­ром. Она прош­ла вдоль ули­цы, пус­тым взгля­дом оки­дывая обуг­ленные сте­ны де­ревян­ных хат. В па­мяти на­зой­ли­выми кар­тинка­ми всплы­вали со­бытия ми­нув­ше­го дня, зас­тавляя де­вуш­ку пе­режи­вать весь тот кош­мар сно­ва и сно­ва. Ви за­мети­ла, как на дру­гом кон­це ули­цы про­мель­кну­ли си­лу­эты лю­дей. Кто-то ок­ликнул её, но она прош­ла ми­мо, не об­ра­щая вни­мание на но­вый ок­рик. Со всех кон­цов де­рев­ни раз­да­вал­ся плач тех, кто по­терял сво­их дру­зей и близ­ких в этой вне­зап­ной бой­не. Пе­ред гла­зами вновь мель­кну­ла си­няя вспыш­ка, и де­вуш­ка встре­пену­лась, за­поз­да­ло осоз­на­вая, что ей это лишь по­каза­лось.

— Ви? — де­вуш­ка обер­ну­лась, всмат­ри­ва­ясь в из­ры­тое мор­щинка­ми ли­цо де­ревен­ско­го ста­рос­ты, ко­торый, ка­залось, пос­ле со­бытий дня пос­та­рел ещё на нес­коль­ко лет.

— Их заб­ра­ли, да? — она взгля­нула на ста­рика. — Раз­ве та­кое воз­можно? Раз­ве сказ­ки мо­гут стать ре­аль­ностью?

— Я не знаю, де­воч­ка, — ста­рос­та вздох­нул, учас­тли­во при­об­ни­мая её за пле­чи. — По­дож­дём до ут­ра — мо­жет кто и вер­нётся.

— Не вер­нутся они! — Ви дёр­ну­лась, стря­хивая с плеч ру­ку ста­рика. — Я ви­дела, как его заб­ра­ли! Как уве­ли дру­гих. Я ви­дела тех су­ществ. Лю­ди не мо­гут так дви­гать­ся! Они не мо­гут рас­тво­рять­ся в воз­ду­хе, а по­том по­яв­лять­ся из ни­от­ку­да.

Слё­зы ду­шили её. Боль от по­тери отоз­ва­лась ще­мящей тос­кой где-то под рёб­ра­ми. Брат был её единс­твен­ной семь­ёй. Те­перь ушёл и он. Ви не зна­ла, ко­го ви­нить в слу­чив­шемся. Се­бя или то су­щес­тво, ко­торое при­вело с со­бой смерть. Ес­ли бы она не по­бежа­ла сло­мя го­лову в де­рев­ню — её брат был бы жив. Раз­ве мо­жет она ви­нить в сво­ей глу­пос­ти ко­го-то ещё?

Ста­рос­та тя­жело вздох­нул, про­вожая де­вуш­ку за­дум­чи­вым взгля­дом, и по­шёл прочь, ког­да та скры­лась за по­воро­том тро­пин­ки.

***

Ве­тер под­ни­мал с до­роги об­лачка пы­ли, что ма­лень­ки­ми вих­ря­ми кру­жили под ко­пыта­ми ко­ня. Ки­рилл ог­ля­дел­ся вок­руг, всмат­ри­ва­ясь в чёр­ную пасть ле­са. В воз­ду­хе ви­тал за­пах га­ри, раз­но­сив­ший­ся на сот­ни мет­ров от пе­пели­ща де­рев­ни, сго­рев­шей дот­ла. Сер­дце ух­ну­ло под рёб­ра­ми, ког­да в от­блес­ке лу­ны выс­ве­тились си­лу­эты лю­дей, что сно­вали вдоль сво­их сго­рев­ших до­мов. Он на мгно­вение заж­му­рил­ся и от­вёл взгляд, не в си­лах наб­лю­дать за пос­ледс­тви­ями сво­его не­об­ду­ман­но­го пос­тупка. Он мог не смот­реть и не ви­деть, но слух, ко­торый ло­вил плач и при­чита­ния вы­жив­ших жен­щин, не в сос­то­янии был прос­то взять и от­клю­читься.

— Зря ты здесь зас­тыл, — Ки­рилл уви­дел, как из те­ни де­рева по­каза­лась фи­гура де­вуш­ки. На ли­це зас­ты­ла гри­маса от­ча­яния, и по вы­раже­нию её глаз па­рень до­гадал­ся, что мыс­ля­ми де­вуш­ка где-то очень да­леко. — Ноч­ле­га и по­мощи не най­дёшь, как ви­дишь.

— Что здесь про­изош­ло?

— Ди­кий Гон, — че­рез ми­нуту раз­ду­мий от­ве­тила Ви. — Ты не удив­лён?

— До­каза­тель­ства пе­ред гла­зами. Че­му тут удив­лять­ся, — Ки­рилл пос­мотрел на де­вуш­ку, взгляд ко­торой стал бо­лее ос­мыслен­ным. Или ему прос­то по­каза­лось? Пос­ле та­кого пот­ря­сения спо­собен ли че­ловек так быс­тро прий­ти в се­бя? — Слу­шай, мне очень жаль, что на вас на­пали. По­гиб­ли лю­ди и это ху­же все­го. Ты эти края на­вер­ня­ка луч­ше ме­ня зна­ешь. Тут есть где-ни­будь дам­ба ря­дом с дру­гой де­рев­ней? Или что-то по­хожее?

— Хи­рунд, — Ви кив­ну­ла. — В дне пу­ти от­сю­да. И ес­ли…

— Да, а мне ка­залось, что я прыг­нул нам­но­го даль­ше, — ед­ва слыш­но про­бор­мо­тал Ки­рилл се­бе под нос, изо всех сил ста­ра­ясь от­го­родить соз­на­ние от а­уры смер­ти и от­ча­яния, что ви­тали над раз­ру­шен­ным по­селе­ни­ем. — Стоп. Что зна­чит твоё «ес­ли»?

— Конь твой выг­ля­дит впол­не се­бе силь­ным, — Ви не слы­шала, как в этот мо­мент в го­лове Ки­рил­ла раз­дался до­воль­ный со­бой го­лос Арэй­она. — Дво­их вы­дер­жит. Тем бо­лее, что я знаю бе­зопас­ные тро­пин­ки и на гла­за раз­бой­ни­ков мы не дол­жны по­пасть.

— Раз­ве здесь не твой дом? — Ки­рилл удив­лённо вски­нул бро­ви и тут же осёк­ся, за­метив но­вую пор­цию бо­ли в гла­зах де­вуш­ки. — Прос­ти. Это те­перь труд­но наз­вать до­мом.

Де­вуш­ка обер­ну­лась, взгля­нула на лю­дей, ко­торые ког­да-то при­юти­ли их с бра­том. Они рос­ли не в этих кра­ях. Пос­ле пер­вой вой­ны с Ниль­фга­ар­дом ро­дите­ли, впро­чем, как и мно­гие жи­тели приг­ра­нич­ных зе­мель, ра­зорён­ных ниль­фа­ми, по­гиб­ли от бо­лез­ни, вы­косив­шей боль­шую часть на­селе­ния их не­боль­шо­го го­род­ка. Смерть. Да­же пос­ле вой­ны она не ухо­дит в тень. Лишь до­бива­ет тех, ко­му пос­час­тли­вилось вы­жить. До­бива­ет все­воз­можны­ми бо­лез­ня­ми, ко­торые раз­но­сят пок­ры­тые яз­ва­ми кры­сы и тру­по­еды. От пос­ледних лю­дей в вой­ну по­гиб­ло не мень­ше, чем от тех же эпи­демий. Дом для неё был там, где на­ходил­ся Эйн, хоть она и не час­то го­вори­ла ему об этом. Он прос­то был ря­дом, и это­го бы­ло дос­та­точ­но. Те­перь его нет, и ще­мящую пус­то­ту внут­ри ни­чем уже не за­пол­нить.

— Он ни­ког­да им и не был, — от­ве­тила Ви, со­еди­нив бро­ви у пе­рено­сицы. — Так ты сог­ла­сен? Или бол­товня те­бе са­ма путь ука­жет?

— Впол­не мог­ла бы, — Ки­рилл из­дал ти­хий сме­шок, про­тянув де­вуш­ке ру­ку. — Ес­ли бол­тать бу­дешь ты. Мыс­ли чи­тать, увы, я не умею. Так что, го­ворить те­бе при­дет­ся боль­ше, чем мне.

«А мо­его мне­ния ник­то не спро­сил?» — воз­му­тил­ся Арэй­он, не­тер­пе­ливо пе­реби­рая ко­пыта­ми по за­мёр­зшей зем­ле.

«Эй, нам всё рав­но по пу­ти, — Ки­рилл ле­гонь­ко пох­ло­пал ко­ня по гор­де­ливо изог­ну­той шее, ког­да Ви взоб­ра­лась в сед­ло. — По­чему бы и не по­мочь. Ведь в том, что с ней про­изош­ло, ви­нова­ты мы оба. Ви­дишь, те­перь ты по­нял».

Он нап­ра­вил ко­ня по до­роге, ухо­дя прочь от де­ревень­ки, что бы­ла не­мым сви­дете­лем его ошиб­ки. Ог­ля­дывать­ся нет смыс­ла. Всё и так впе­чата­лось в па­мять, что­бы всег­да на­поми­нать о пос­ледс­тви­ях не­об­ду­ман­ных ре­шений. Его ведь пре­дуп­режда­ли, что вме­шатель­ство ча­ще все­го не по­может, а толь­ко усу­губит по­ложе­ние.

— Кста­ти, ме­ня Ки­рилл зо­вут, — бро­сил он че­рез пле­чо, ук­ло­ня­ясь от вет­вей де­ревь­ев, что так и но­рови­ли уда­рить его по ли­цу. — Гус­той лес. Стран­ную тро­пин­ку ты выб­ра­ла.

— Ви, — не­хотя от­ве­тила де­вуш­ка. — Бо­ишь­ся, что в глу­хомань те­бя за­веду и убью там?

— А мне сто­ит бо­ять­ся? — ус­мехнул­ся Ки­рилл. — Ты бы креп­че дер­жа­лась. Сва­лишь­ся ещё, по­том ска­жешь, что это я те­бя убить хо­тел. Я не ку­са­юсь. За кур­тку креп­че дер­жись. Арэй­он тот ещё про­каз­ник. Не зна­ешь, ку­да по­несет в сле­ду­ющее мгно­вение.

— Мне и так неп­ло­хо, — бур­кну­ла Ви, вгля­дыва­ясь в очер­та­ния тро­пин­ки под ко­пыта­ми ко­ня. — На по­воро­те свер­ни нап­ра­во. Но на по­ляну не вы­ходи. Пус­ти ко­ня по краю и вдоль об­ры­ва. Так мы вый­дем на боль­шак. Тот его от­ре­зок дол­жен быть бе­зопа­сен.

— Зна­ешь, «дол­жен быть» во­об­ще уве­рен­ности не при­да­ет.

— Прос­то ез­жай даль­ше, а там вид­но бу­дет.

— Ага, стре­ла ка­кая-ни­будь, вы­пущен­ная в спи­ну, это те­бе — «вид­но бу­дет»?

— Спи­ну-то я прик­ры­ваю, — Ви за­кати­ла гла­за. Он прит­во­ря­ет­ся, или на са­мом де­ле в гру­ди за­ячье сер­дце бь­ёт­ся. — У ме­ня и у са­мой лук со стре­лами есть, в слу­чае че­го.

— У­уу, те­перь-то мне нам­но­го «спо­кой­нее», — рас­сме­ял­ся Ки­рилл. — Кста­ти, а твоё имя это сок­ра­щен­ный ва­ри­ант? Или те­бя с рож­де­ния так на­рек­ли?

— Те­бе не всё рав­но?

— Ну, ес­ли по шка­ле лю­бопытс­тва су­дить, то мой ин­те­рес где-то на уров­не пя­тиде­сяти про­цен­тов.

— Не ви­жу смыс­ла в тво­ем лю­бопытс­тве. Зо­ви ме­ня Ви, и на этом за­кон­чим.

— Да ра­ди бо­га, — без­различ­но дёр­нул пле­чами Ки­рилл. — Мы на боль­шак выш­ли. По сто­ронам не за­бывай смот­реть.

— Это и те­бя ка­са­ет­ся.

— По­верь, нас­чет ме­ня те­бе яв­но бес­по­ко­ить­ся не сто­ит, — Ви вздрог­ну­ла, уло­вив мол­ни­енос­ную сме­ну нас­тро­ения в го­лосе сво­его по­пут­чи­ка. Ей по­каза­лось? Яв­но нет. Она всег­да с точ­ностью за­меча­ла по­доб­ное в лю­дях. — И бо­га ра­ди, дер­жись креп­че! — он дёр­нул её ру­ки на се­бя, со­еди­нив в коль­цо на гру­ди. — Ина­че ты сва­лишь­ся и ме­ня за со­бой по­тянешь.

— Не мно­гое ли ты се­бе поз­во­ля­ешь? — воз­му­тилась де­вуш­ка, стис­нув ла­дони в ку­лак.

— В са­мый раз, ес­ли я не хо­чу по­мереть, свер­нув шею при па­дении с ко­ня. И да­вай по­мол­чим те­перь. Из-за пус­той грыз­ни мы мо­жем не уло­вить приб­ли­жение про­тив­ни­ка или свист стре­лы. Спа­сибо.

Он ус­лы­шал, как де­вуш­ка не­доволь­но фыр­кну­ла, от­ве­дя взгляд в сто­рону. По край­ней ме­ре, она мог­ла по­нять, в ка­кой мо­мент луч­ше дер­жать ха­рак­тер при се­бе.

***

Кап­ли дож­дя па­дали с кры­ши, не­боль­ши­ми струй­ка­ми рас­те­ка­ясь по зем­ле. Сквозь ред­кие об­лачка про­бива­лись лу­чи по­луден­но­го сол­нца, об­ра­зуя на не­бе цвет­ную ра­дугу. Ци­ри про­тяну­ла ла­донь, ощу­щая на ко­же теп­лую вла­гу. Ус­лы­шала, как по­зади скрип­ну­ла дверь, от­во­ря­емая ведь­мачь­ей ру­кой.

— Ре­шил на­конец по­гово­рить со мной? — Ци­ри хмык­ну­ла, от­во­рачи­ва­ясь. — Я то­же ра­да, что ты в по­ряд­ке. Как всё прош­ло?

— Впол­не се­бе неп­ло­хо, — Ге­ральт зас­тыл воз­ле неё, слов­но из­ва­яние, вы­сечен­ное из кам­ня. — Она не­доволь­на, что ты ос­лу­шалась её при­каза.

— Я знаю, — Ци­ри вздох­ну­ла, всё ещё не ре­ша­ясь взгля­нуть на сво­его нас­тавни­ка. И ку­да по­дева­лась вся её сме­лость те­перь? — Но я не мог­ла у­ехать, не уви­дев­шись с то­бой. Раз­ве это то­го не сто­ило?

— Сто­ило. И я рад, что мы смог­ли встре­тить­ся. Но, всё же, в сле­ду­ющий раз не убе­гай от неё без пре­дуп­режде­ния. Прош­лая ночь мог­ла за­кон­чить­ся для те­бя сов­сем не луч­шим об­ра­зом, ес­ли бы не Й­ен.

— Я уже поб­ла­года­рила её и поп­ро­сила про­щения, — от­махну­лась Ци­ри, на мгно­вение за­думав­шись. — То, что про­изош­ло… То, что мы ви­дели — бы­ло ре­аль­ным? Раз­ве он не в Ка­эр Мор­хе­не? По­чему мы его ви­дели?

— Я хо­тел рас­ска­зать, да толь­ко вре­мени не бы­ло. Ки­рилл про­пал два го­да на­зад. Поч­ти сра­зу же пос­ле на­шего отъ­ез­да в Эл­ландер. С тех пор его ник­то не ви­дел. Лишь слу­хи, ко­торые я со­бирал по кру­пицам, — ведь­мак вздох­нул, нах­му­рил­ся. — Но мы мог­ли и оши­бить­ся. Меч ещё ни­чего не до­казы­ва­ет.

— Не до­казы­ва­ет и то, что он увёл по­гоню за со­бой? — Ге­ральт по­жал пле­чами, не зная от­ве­та на её воп­рос. — С че­го бы это од­но­му из них мне по­могать тог­да?

— Я не знаю, Ци­ри, — су­хо про­бор­мо­тал ведь­мак. — Слиш­ком мно­го воп­ро­сов.

— Да, слиш­ком. Ты ис­кал его?

— Я уз­нал об этом толь­ко не­дав­но.

— А гос­по­жа Й­ен­ни­фер зна­ет о нём?

— Уз­на­ла от Трисс.

— По­нят­но. Она всё рас­ска­зала, хоть вы и про­сили её об этом мол­чать, — Ци­ри скри­вила гу­бы, слов­но при­кос­ну­лась к че­му-то гад­ко­му. — Не­уже­ли ча­родей­ки все та­кие? Свою по­лити­ку це­нят вы­ше друж­бы?

— Уве­рен, что у Трисс бы­ла на то при­чина, и она хо­тела по­мочь маль­чи­ку.

— У всех всег­да есть при­чины. При­чины сов­рать, умол­чать о важ­ном, за­переть в шко­ле, ко­торая сов­сем не нуж­на? У взрос­лых слиш­ком мно­го оши­боч­ных при­чин, ко­торые они счи­та­ют пра­виль­ны­ми.

— В шко­ле не так уж и пло­хо. Есть свои плю­сы, — Ге­ральт пой­мал на се­бе ми­молёт­ный сер­ди­тый взгляд Ци­ри, ко­торая яв­но бы­ла не­доволь­на его от­ве­том.

— А ми­нусы не пе­речесть?

— С ми­нуса­ми при­дёт­ся справ­лять­ся толь­ко те­бе са­мой.

— Спа­сибо за со­вет. Пой­ду со­бирать­ся. Зав­тра ведь «важ­ный день».

Ге­ральт про­водил её взгля­дом, улав­ли­вая в каж­дом дви­жении нап­ря­жён­ность и не­лов­кость. Слов­но эти два го­да, про­ведён­ные вда­ли друг от дру­га, не­умо­лимо раз­де­лили их, ос­та­вив меж­ду ни­ми мно­жес­тво не­дос­ка­зан­ных слов. Его ма­лень­кая сво­ен­равная Ци­ри вы­рос­ла, прев­ра­тив­шись во взрос­лую де­вуш­ку, ко­торая, ско­рее все­го, боль­ше не нуж­да­лась ни в чь­ей опе­ке.

***

Роб­кий ут­ренний луч сол­нца про­бил­ся сквозь кро­ну де­ревь­ев, бро­сая при­чуд­ли­вые бли­ки на по­вер­хность не­боль­шо­го лес­но­го ручья. Ви сто­яла, прис­ло­нив­шись спи­ной к пок­ры­тому мхом ство­лу мо­лодой оси­ны, вслу­шива­ясь в птичьи пе­рели­вы над го­ловой. Не­боль­шая пи­чуга сле­тела с тон­кой вет­ки, под­ня­ла вок­руг се­бя ма­лень­кий фей­ер­верк из ка­пелек ут­ренней ро­сы и, ока­тив де­вуш­ку прох­ладны­ми брыз­га­ми, уле­тела прочь ве­село ще­беча.

— Не хо­чешь про­гулять­ся? Мо­жет, хо­тя бы яго­дами пе­реку­сим. Я от­сю­да слы­шу ур­ча­ние тво­его жи­вота. Да и сам го­лоден как волк, — Ки­рилл зев­нул, омы­вая во­дой из ручья ли­цо и ру­ки. — Ты ведь хвас­та­лась, что лу­ком хо­рошо ору­ду­ешь. Мо­жет смо­жем най­ти что-то по­луч­ше ягод?

— Здесь не луч­шее мес­то для охо­ты, — нас­то­рожи­лась Ви, вспом­нив про чу­дище, ко­торое по­сели­лось в этих кра­ях. — Ес­ли не вол­ки сож­рут, то Хо­зя­ин точ­но нам все кос­ти пе­рело­ма­ет. Пос­ледние ме­сяцы на­ша де­рев­ня не мог­ла нор­маль­но охо­тить­ся, так как чу­дище ока­залось слиш­ком не­люди­мым.

— Хо­зя­ин? Что ещё за хо­зя­ин? Ле­ший, что ли?

— Ста­рос­та его Хо­зя­ином обоз­вал. Все на­де­ялись, что ведь­мак по­явит­ся и тварь убь­ёт. Но охот­ник так и не по­явил­ся.

— А то­тем его кто-ни­будь ви­дел?

— Нет. Те, кто ос­ме­лива­лись заб­ре­дать вглубь ча­щи, боль­ше не воз­вра­щались, — с пе­чалью в го­лосе от­ве­тила Ви. — Тварь слиш­ком силь­на для обыч­но­го че­лове­ка.

— Ну, мы пос­та­ра­ем­ся не тре­вожить его, — Ки­рилл зас­тегнул кур­тку, зак­ре­пил меч за спи­ной и взгля­нул на Ви, за­дор­но улыб­нувшись. — Стру­сила?

— Ещё че­го, — де­вуш­ка скри­вилась, гор­до вздёр­нув ак­ку­рат­ный но­сик. Се­рые гла­за свер­кну­ли ре­шимостью. — Подс­тре­лим зай­ца — и об­ратно.

— Боль­ше­го и не на­до, — Ки­рилл сде­лал нес­коль­ко ша­гов и пе­решёл че­рез ру­чей. Ос­та­новил­ся, взгля­нул в не­до­умен­ные гла­за де­вуш­ки. — Ус­лы­шишь а­уканье, стран­ный звук или гром­кий треск вет­вей — та­кой, слов­но к те­бе дви­жет­ся са­мо де­рево, — бе­ги так, как толь­ко уме­ешь. Вол­ков то­же сто­ит бо­ять­ся. Осо­бен­но, ес­ли их вой че­реду­ет­ся с трес­ком этих са­мых вет­вей.

— От­ку­да ты столь­ко про это чу­дови­ще зна­ешь? — уди­вилась де­вуш­ка, оки­нув пар­ня по­доз­ри­тель­ным взгля­дом.

— Книж­ки чи­тал, — про­шеп­тал Ки­рилл, всё даль­ше от­хо­дя от их им­про­визи­рован­но­го ла­геря. Прис­лу­шал­ся, раз­ли­чая лишь пти­чий го­мон да вой вет­ра в вет­вях де­ревь­ев. На ли­це пар­ня про­мель­кну­ла ми­молёт­ная пе­чаль, ког­да он вспом­нил уро­ки Ве­семи­ра. Всё ли в по­ряд­ке в Ка­эр Мор­хе­не? Жи­вы ли во­об­ще ведь­ма­ки?

Прой­дя око­ло двух­сот мет­ров, он ус­лы­шал свист стре­лы. Ог­ля­нул­ся, ког­да Ви ис­чезла в гус­том кус­тарни­ке и че­рез нес­коль­ко се­кунд по­каза­лась вновь, гор­де­ливо дер­жа в ру­ке туш­ку подс­тре­лен­но­го зай­ца.

— Да ты, я смот­рю, гро­за лес­ных оби­тате­лей, о ве­ликая охот­ни­ца, — Ки­рилл хлоп­нул в ла­доши, вы­зывая на ли­це де­вуш­ки до­воль­ную улыб­ку. — Сквозь за­рос­ли дос­та­ла. Впол­не се­бе неп­ло­хо, зна­ешь ли.

— А то, — Ви уб­ра­ла лук за спи­ну, прис­лу­шалась. — Мне ка­жет­ся, или там кто-то кри­чит? Вой та­кой, слов­но в кап­кан зверь по­пал.

— Са­ма ведь го­вори­ла, что в ча­щу ник­то не за­ходит уже, — Ки­рилл ма­шиналь­но кос­нулся паль­ца­ми лок­тя де­вуш­ки, удер­жи­вая её от не­об­ду­ман­ных дей­ствий. — Пом­нишь мои сло­ва? Это он нам го­лову за­моро­чить хо­чет. Прос­то раз­вернись и мед­ленно иди к ла­герю. Че­рез сот­ню мет­ров бе­ги и не ог­ля­дывай­ся. Толь­ко до­бычу не по­теряй по пу­ти, — под­тол­кнул де­вуш­ку в сто­рону, от­ку­да они приш­ли.

Он пос­ле­довал за ней след в след, прис­лу­шива­ясь к каж­до­му шо­роху и трес­ку ве­ток де­ревь­ев на вет­ру. Ви по­бежа­ла, ког­да треск раз­дался сов­сем ря­дом. Ки­рилл уди­вил­ся то­му, что тварь так оз­лобле­на. Он знал, что Хо­зя­ин вы­жида­ет, наб­лю­да­ет со сто­роны, го­товый в лю­бую ми­нуту бро­сить­ся в ата­ку. Па­рень пом­нил рас­ска­зы Ве­семи­ра, проч­но за­сев­шие в па­мяти. Знал, что чу­дови­ще смер­тель­но опас­но для не­опыт­но­го ведь­ма­ка. Од­ним уда­ром кос­тистой ла­пы тварь рас­кро­ит че­реп да­же са­мому силь­но­му во­ину, будь он да­же весь пок­рыт пан­ци­рем с го­ловы до ног. Раз­да­вит, из­ло­ма­ет из­нутри кор­ня­ми де­ревь­ев, вне­зап­но вы­лезав­ши­ми из-под зем­ли.

Ког­да они пе­ребе­жали че­рез ру­чей, Ки­рилл бро­сил­ся к се­дель­ным сум­кам, ли­хора­доч­но в них что-то ища. То­роп­ли­во вы­валил со­дер­жи­мое не­боль­шо­го ме­шоч­ка в ла­донь. Ви уви­дела нес­коль­ко ве­точек вы­сушен­ных трав, ко­торые па­рень в мгно­вение ока бро­сил в ед­ва тле­ющие уг­ли кос­тра. Ед­кий за­пах уда­рил по обо­нянию, и Ви за­каш­ля­лась, ус­лы­шав лишь об­легчён­ный вздох Ки­рил­ла. Рез­кий смрад сме­нил­ся за­пахом смо­лы и трав, раз­го­няя по ок­ру­ге об­ла­ко ды­ма, пах­ну­щего те­перь не так про­тив­но, как в пер­вые се­кун­ды.

— Цвет­ки дво­ег­ро­та, — про­из­нёс па­рень, усев­шись на пе­нёк по­вален­но­го вет­ром де­рева. — Из них мас­ло де­ла­ют, но и в та­ком ви­де от­пугнёт тварь хо­тя бы на па­ру ча­сов. А по­том нас здесь уже и не бу­дет.

Час спус­тя, уто­лив го­лод, они си­дели у кос­тра, каж­дый оку­нув­шись в собс­твен­ные мыс­ли. Пе­рели­ва­ющий­ся хрус­та­лём го­лос Арэй­она нас­той­чи­во лез в го­лову, при­зывая не­мед­ленно тро­нуть­ся в путь. Ки­рилл взгля­нул на Ви. Боль­шие се­рые гла­за, об­рамлён­ные гус­ты­ми рес­ни­цами, смот­ре­ли ку­да-то вдаль, уво­дя де­вуш­ку из ре­аль­нос­ти. Тём­но-каш­та­новые пря­ди во­лос, вы­бив­шись из ту­гой ко­сы, спа­дали на пле­чо охот­ни­цы, че­рез ко­торое был пе­реки­нут лук и кол­чан со стре­лами. Ког­да Арэй­он вновь воз­му­щен­но втор­гся в мыс­ли, Ки­рилл лишь улыб­нулся и зак­рыл гла­за, всту­пая с ним в сло­вес­ную пе­репал­ку. Па­рень вздох­нул и под­нялся на но­ги, раз­ве­дя ру­ки в сто­роны в при­мири­тель­ном жес­те.

«Так-то луч­ше. А то раз­лёгся, слов­но уже дос­тиг сво­ей це­ли».

Ки­рилл ус­мехнул­ся и пот­ре­пал ко­ня по жёс­ткой гри­ве, по­нимая, что спут­ник его прав. Он те­ря­ет дра­гоцен­ное вре­мя, пре­дава­ясь от­ды­ху. Кто зна­ет, ус­пе­ет ли он зас­тать Ге­раль­та там, где ви­дел его в пос­ледний раз.

Де­вуш­ка бро­сила взгляд на Ки­рил­ла, ко­торый сто­ял по­одаль, сед­лая ко­ня в до­рогу. Нес­коль­ко раз её по­пут­чик бро­сал на неё бег­лые взгля­ды, слов­но про­веряя, на мес­те ли она. С пос­ледне­го раз­го­вора они не про­рони­ли ни сло­ва, каж­дый уй­дя в се­бя. Де­вуш­ка бы­ла не прочь по­доб­но­го раз­ви­тия со­бытий. Мень­ше все­го ей сей­час хо­телось де­лать вид, буд­то с ней всё хо­рошо. Буд­то про­шед­ший кош­мар не ос­та­вил на ней свой от­пе­чаток. Но кош­ма­ры прес­ле­дова­ли не толь­ко её. В этом она убе­дилась прош­лой ночью, ког­да во вре­мя при­вала вслу­шива­лась в по­лушё­пот, что сры­вал­ся с губ спя­щего пар­ня. Мно­гие сло­ва она поп­росту не смог­ла по­нять, так как те не бы­ли про­из­не­сены на об­щепри­нятом язы­ке. И, что са­мое не­обыч­ное — его конь стран­но се­бя вёл, не­от­рывно сле­дя за каж­дым её дви­жени­ем. От взгля­да чёр­ных глаз ста­нови­лось не по се­бе. И раз­ве взгляд жи­вот­но­го спо­собен быть та­ким про­ница­тель­ным? В та­кие мо­мен­ты не­воль­но за­дума­ешь­ся о злых ду­хах, ко­торые спе­ци­аль­но при­нима­ли фор­мы зве­рей, что­бы лю­дей бы­ло лег­че ввес­ти в заб­лужде­ние. Да и сам всад­ник — ес­ли су­дить по лю­дям, ко­торых она ус­пе­ла встре­тить за свою не та­кую уж длин­ную жизнь, — не был по­хож ни на од­но­го из них. Ни внеш­ностью, ни ха­рак­те­ром. И вёл он се­бя не как зна­комые ей де­ревен­ские пар­ни, в го­ловах ко­торых за­сели толь­ко дев­ки и гу­лян­ки.

Ви, за­думав­шись, не за­мети­ла, как Ки­рилл уже осед­лал ко­ня, вни­матель­ным взгля­дом наб­лю­дая за ней. На его ли­це не дрог­нул ни один мус­кул, ког­да де­вуш­ка встре­пену­лась, ус­лы­шав го­лос, ок­ликнув­ший её.

— Ты спишь с от­кры­тыми гла­зами? Ус­лы­шала толь­ко с треть­его ра­за, — он про­тянул ей ру­ку в уже зна­комом жес­те. — Нам в до­рогу по­ра. Да­леко ещё до де­рев­ни?

— К по­луд­ню бу­дем на мес­те, — от­ве­тила де­вуш­ка, ока­зав­шись в сед­ле. — Ес­ли га­лопом, то че­рез па­ру ча­сов.

— Ага, га­лопом по тво­им лес­ным тро­пин­кам? — хмык­нул Ки­рилл, уда­рив ко­ня пят­ка­ми. — Вый­дем на боль­шак для на­чала.

— И то вер­но.

— У те­бя там есть род­ня? В Хи­рун­де?

— Ни­кого, кро­ме бра­та.

— За­чем тог­да у­еха­ла?

— А сам как ду­ма­ешь? Без бра­та мне там не­чего де­лать.

— Ре­шила в оди­ноч­ное пла­вание по­дать­ся? Не слиш­ком са­мо­уве­рен­но?

— Кто бы го­ворил, — Ви за­кати­ла гла­за, из­дав ехид­ный сме­шок. — Что-то тво­их со­рат­ни­ков не вид­но.

— Ну, у ме­ня Арэй­он есть, — Ки­рилл пох­ло­пал ко­ня по шел­ко­вис­той шее. — И ты, хоть и до Хи­рун­да. Впол­не се­бе неп­ло­хой от­ряд, раз­ве нет?

— Нас­чет ко­ня тво­его, по­жалуй, сог­ла­шусь.

— Ви­дишь, не всё так пло­хо, — рас­сме­ял­ся Ки­рилл и со­щурил­ся, вы­водя ко­ня из те­ни де­ревь­ев на боль­шак, за­литый щед­ры­ми лу­чами сол­нца. — По сто­ронам не за­бывай смот­реть.

Ви фыр­кну­ла, креп­че ух­ва­тив­шись за край кур­тки пар­ня. Конь при­бавил хо­ду, пе­рей­дя в лег­кий га­лоп. Пыль из-под ко­пыт ви­лась над зем­лей, осе­дая на по­жух­лой тра­ве и при­дорож­ных кус­тах, из­ло­ман­ных ко­лёса­ми те­лег.

— Рас­ска­жи мне про эти мес­та. Есть что-то при­меча­тель­ное?

— Ни­чего осо­бен­но­го. Мес­та как мес­та.

— Я за­метил.

— Эй, мне ка­жет­ся, или по­зади нас вь­ёт­ся об­ла­ко пы­ли?

Ки­рилл обер­нулся, слиш­ком рез­ко оса­див ко­ня. Арэй­он воз­му­щен­но всхрап­нул, уда­рил ко­пытом, на­вос­трив уши.

«По­гоня? Или прос­той обоз?»

«Эль­фы…»

— Дер­жись креп­че! — конь под ни­ми взрыл ко­пыта­ми зем­лю и сор­вался с мес­та, стре­лой ус­тре­мив­шись по обо­чине до­роги. — Не обо­рачи­вай­ся. Приг­нись и мо­лись сво­им бо­гам, в ко­торых ве­ришь.

— Но вдруг это прос­тые кресть­яне, а мы бе­жим не зна­ем от че­го?! — Ви вце­пилась в кур­тку пар­ня, обер­ну­лась.

На по­воро­те до­роги — там, где сплош­ная сте­на ле­са об­ры­валась у боль­ша­ка, — ос­трым зре­ни­ем охот­ни­ка она уви­дела, как на сол­нце свер­кну­ли на­конеч­ни­ки стрел, как об­ла­чён­ные в зе­лёные на­кид­ки всад­ни­ки ли­ку­юще зас­висте­ли, ус­тре­мив­шись в по­гоню за до­бычей, так оп­ро­мет­чи­во ока­зав­шей­ся не в то вре­мя и не в том мес­те вда­ли от че­лове­чес­ко­го жилья.

Ки­рилл приг­нулся к шее ко­ня, тщет­но пря­ча ли­цо от по­рывов вет­ра. Ог­ля­нул­ся, на глаз оце­нивая при­мер­ное рас­сто­яние, что от­де­ляло их от приб­ли­жа­ющей­ся на­пас­ти. Арэй­он, па­рень от­дал ему дол­жное и мыс­ленно поб­ла­года­рил, не сбав­ляя тем­па мчал­ся по до­роге, слов­но оцен­ка собс­твен­ных сил и вы­нос­ли­вос­ти бы­ла ему толь­ко в ра­дость. Ки­рилл вновь ог­ля­нул­ся. По­гоня не от­ста­вала. Ко­ни у эль­фов бы­ли быс­трые, с этим спо­рить бы­ло бес­по­лез­но.

«Быс­трые не зна­чит вы­нос­ли­вые. Так ведь, Арэй­он?»

«Бе­регись стрел. Эль­фы ис­кусные луч­ни­ки. Слиш­ком ис­кусные».

И, слов­но под­тверждая сло­ва Арэй­она, в зем­лю, под­няв вок­руг се­бя об­лачко пес­ка и пы­ли, вгрыз­лась стре­ла. За ней пос­ле­дова­ли вто­рая и третья.

— Они прис­тре­лива­ют­ся! Дер­жись креп­че, — он ог­ля­нул­ся, бро­сив бег­лый взгляд на не­бо. — Те­бе не ка­жет­ся, что гро­за над­ви­га­ет­ся?

— Что? На не­бе ведь ни об­лачка! — зак­ри­чала Ви, си­лясь пе­рек­ри­чать свист вет­ра в ушах.

— Нет, имен­но та­кая по­года бу­рей и сме­ня­ет­ся.

Ки­рилл приг­нулся ни­же, на­тянул по­водья по ру­кам, что­бы не упасть. Зак­рыл гла­за и заж­му­рил­ся, кон­цен­три­руя соз­на­ние на зак­ли­нании, не­ког­да обу­чен­но­му у дру­идов.

«Не иг­рай с си­лами при­роды. Слиш­ком опас­но».

«Гро­ма и бу­ри не бу­дет, но кое-что дру­гое…»

Он опус­тил ру­ку к са­мой зем­ле, ед­ва ли не ка­са­ясь паль­ца­ми по­жел­тевшей на сол­нце тра­вы. Пыль под­ня­лась стол­бом, вих­рем взмы­ла вверх и, под­хва­чен­ная по­рыва­ми вет­ра, рас­се­ялась по всей до­роге, зак­ры­вая их от глаз эль­фов. Ви удив­лённо вски­нула го­лову, ког­да ми­мо них, ог­ла­сив ок­ру­гу звон­ким ще­бетом, про­лете­ли стай­ки птиц, ус­тре­мив­шись навс­тре­чу прес­ле­ду­юще­му их от­ря­ду эль­фов.

Ки­рилл оса­дил ко­ня, ед­ва не под­няв то­го на ды­бы, раз­вернул в сто­рону прес­ле­дова­телей и зас­тыл, наб­лю­дая за тем, что про­изош­ло даль­ше. Пыль осе­ла, и Ви уви­дела, как сот­ни птиц ок­ру­жили прес­ле­дова­телей, де­зори­ен­ти­руя их. Ки­рилл пох­ло­пал ла­донью по шее ко­ня, и Арэй­он сор­вался с мес­та, сра­зу же пе­рей­дя в ров­ный га­лоп.

— Что это бы­ло? Они вро­де от­ста­ли, — удив­лённо вски­нула бро­ви Ви. — Это ты сде­лал? Ты что — ча­родей?

— С че­го ты ре­шила? Умо­ляю, с птич­ка­ми да­же обыч­ные от­шель­ни­ки спра­вить­ся мо­гут, — от­махнул­ся Ки­рилл. — Я прос­то знаю па­роч­ку трю­ков, вот и всё. Жил не­кото­рое вре­мя у дру­идов. До­воль­на от­ве­том?

— Я слы­шала про дру­идов. Но ни­ког­да не ви­дела. И мно­го та­ких трю­ков ты зна­ешь?

— Па­роч­ку. Да­леко нам ещё?

— Ты пой­мёшь, ког­да дам­бу уви­дишь.

— Я слы­шу шум во­ды. Арэй­он, дру­жище, мы поч­ти на мес­те.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут ко­пыта ко­ня за­цока­ли по ка­мен­ной клад­ке дам­бы. В ли­цо уда­рили кап­ли во­ды, и впе­реди за­ма­ячи­ли очер­та­ния той са­мой фер­мы, в ко­торой пос­ледний раз он ви­дел Ге­раль­та. Ки­рилл пол­ной грудью вдох­нул про­питан­ный вла­гой воз­дух и приг­нулся, ук­ло­ня­ясь от иво­вых вет­вей, что рос­ли у са­мой тро­пин­ки, ве­дущей к до­му.

Ви сос­ко­чила с ко­ня, и Ки­рилл пос­ле­довал за ней, в не­реши­тель­нос­ти зас­тыв у са­мого по­рога. Че­рез се­кун­ду раз­ду­мий пос­ту­чал по две­ри, прис­лу­шива­ясь к зву­кам, до­носив­шимся из­нутри.

— Друг или нед­руг? — за дверью, преж­де чем та рас­пахну­лась, раз­дался звон­кий го­лос, и пе­ред Ки­рил­лом пред­стал низ­ко­рос­лый му­жичок, весь дру­желюб­ный вид ко­торо­го нем­но­го сму­тил Ки­рил­ла. — А­аа, пут­ни­ки, я гля­жу.

— Эмм, доб­ро­го дня, — Ки­рилл от­сту­пил на­зад, бро­сил взгляд на Ви, ко­торая лишь по­жала пле­чами и от­верну­лась, слов­но её это во­об­ще не ка­салось. — Я ищу кое-ко­го. У вас не­дав­но ос­та­нав­ли­вал­ся не­кий ведь­мак. Се­дой, сквер­ный ха­рак­тер, меч за спи­ной. Он ещё здесь?

— Вы бы в дом заш­ли. С до­роги-то вы­дох­лись, не­бось.

— Я то­роп­люсь, — от­ри­цатель­но по­качал го­ловой Ки­рилл. — Так он здесь?

— С ут­ра бы­ли. У­еха­ли, зна­чица.

В ка­мышах квак­ну­ла ля­гуш­ка, убе­гая то ли от цап­ли, то ли от змеи, и Ки­рилл ра­зоча­рован­но вы­дох­нул, за­пус­тив паль­цы в скло­кочен­ные вет­ром во­лосы.

— А ку­да они нап­ра­вились?

— Зна­мо ку­да. С ним ча­родей­ка бы­ла. А в это вре­мя им од­на до­рога на Та­недд. Сбор там ка­кой-то важ­ный на­меча­ет­ся, вот твой ведь­мак и у­ехал вмес­те с ча­ров­ни­цей этой.

— А как мне до­ехать? И да­леко ли до это­го ва­шего­ Танед­да от­сю­да?

— На ос­тров те­бя вряд ли пус­тят.

— Мне глав­ное — до­ехать, а там пос­мотрим.

— Вы бы всё же в дом заш­ли. Хоть хле­бом пе­реку­сите, на до­рогу-то гля­дя, — ни­зушек доб­ро­душ­но улыб­нулся. — Ва­ша по­пут­чи­ца не­важ­но выг­ля­дит. О ней хоть по­думай­те, ко­ли са­мих го­лод не гло­жет.

Ко­ротыш­ка кив­нул и ис­чез за дверью, ког­да Ви по­дош­ла бли­же, смах­нув с одеж­ды при­лип­шие лис­ты итра­вин­ки.

— Спа­сибо, что по­мог доб­рать­ся, — де­вуш­ка ед­ва за­мет­но улыб­ну­лась. — Я поп­ро­шусь на ноч­лег на па­ру дней, по­том ре­шу, что де­лать даль­ше. Вдруг ес­ли по­том поп­ро­щать­ся не по­лучит­ся.

— Уве­рена?

— Да. Не про­паду. На дичь всег­да по­купа­тель най­дёт­ся.

— Лад­но, как ска­жешь. На­де­юсь ты зна­ешь, что де­ла­ешь, — он кив­нул, уве­рен­ный в том, что от­ны­не их пу­ти ра­зош­лись и ис­кать ведь­ма­ка с Ци­ри ему при­дёт­ся од­но­му. — На­де­юсь, что я вер­нусь уже с ни­ми.

***

Ос­тров Тан­нед, со всех сто­рон ок­ру­жён­ный ис­кря­щим­ся под сол­нечны­ми лу­чами мо­рем, тя­нул­ся к не­бу ба­шен­ка­ми древ­них эль­фских двор­цов. Ог­ромный мост, слов­но раз­де­лён­ный над­вое ги­гант­ской ар­кой, упи­рал­ся од­ним кра­ем в ма­терик, а дру­гим — в сам ос­тров, поз­во­ляя лю­бопыт­ным по­сети­телям пог­ла­зеть на все­мир­но из­вес­тную шко­лу ча­роде­ек и дво­рец, в ко­тором за­седа­ли Со­вет и Ка­питул. Пос­то­рон­ние не мог­ли прой­ти даль­ше двор­ца Лок­сия, что на­ходил­ся на пер­вом уров­не эль­фийских со­ору­жений, но и это­го хва­тало с лих­вой.

Ко­пыта ко­ня ве­село за­цока­ли по ка­мен­ным плит­кам мос­та, ког­да Арэй­он и Ки­рилл, обой­дя по­лук­ру­гом тол­пу зе­вак, всту­пили на не­го. В ли­цо уда­рил мор­ской бриз, и па­рень вы­тянул­ся в стре­менах, с лю­бопытс­твом выг­ля­дывая че­рез пе­рила мос­та. Ги­гант­ские вол­ны бур­ля­щей пе­ной би­лись о ска­лы вни­зу, со­лёны­ми кап­ля­ми раз­ле­та­ясь во все сто­роны. Ос­трые кам­ни под­водных ри­фов тор­ча­ли из во­ды, слов­но зу­бы древ­не­го монс­тра, не­ког­да по­жирав­ше­го проп­лы­ва­ющие ря­дом с со­бой ко­раб­ли.

«Эль­фы всег­да уме­ли соз­да­вать прек­расное да­же на та­кой, ка­залось бы, без­жизнен­ной ска­ле. Толь­ко взгля­ни на эти двор­цы, на эти тер­ра­сы, уто­па­ющие в буй­стве са­дов».

— А лю­ди всё у них от­ня­ли, — Ки­рилл под­нял взгляд вы­ше и на се­кун­ду за­мер, всмат­ри­ва­ясь в очер­та­ния баш­ни. Она воз­вы­шалась над ос­тро­вом не­мым па­мят­ни­ком бы­лого ве­личия ра­сы, что по­теря­ла всё своё нас­ле­дие и оз­ло­билась на мир, в ко­тором им уже не ос­та­вили мес­та. Па­рень пом­нил рас­ска­зы Зна­юще­го про Ла­ру Дор­рен и Кре­ген­на­на из Ле­да. Пом­нил, что лю­бовь их ни­чем хо­рошим не кон­чи­лась. Знал, что враж­ду лю­дей и эль­фов мож­но бы­ло прек­ра­тить, но тот, кто за­пус­тил ма­ховик тра­гичес­ких пос­ледс­твий пос­ле убий­ства че­лове­чес­ко­го ча­родея, яв­но не же­лал счас­тли­вого ис­хо­да. И да­же сей­час, спус­тя сот­ни лет, лю­ди ви­нят эль­фов, а эль­фы ви­нят «вар­ва­ров» за то, что те от­ня­ли у Стар­ше­го на­рода Hen Ichaer, так тща­тель­но ими обе­рега­емый.

«Ты бы уди­вил­ся, уз­нав прав­ду?»

«О чём ты, Арэй­он?»

«Прав­ду про Кре­ген­на­на из Ле­да. О за­гово­ре, жер­твой ко­торо­го он стал?»

«Ду­маю, все зна­ют эту, так на­зыва­емую, прав­ду, мой друг. Их сра­зу нес­коль­ко вер­сий — на вы­бор. Мол, верь в ту, ка­кая те­бе по ду­ше».

«Лю­ди и эль­фы. Их ви­на со­раз­мерна. Ты ду­ма­ешь, что Кре­ген­нан не знал про за­говор, ко­торый зрел у не­го за спи­ной? Эль­фы пре­дуп­ре­дили его. По­обе­щали, что тем са­мым ча­родей спа­сёт свою семью. От­ве­дёт удар от Ла­ры, и его со­роди­чи ос­та­вят её в по­кое. Убий­цы не зас­та­ли его врас­плох. Он при­нял свою смерть в на­деж­де на то, что его соб­ратья по­щадят Ла­ру и их не рож­дённо­го ре­бён­ка. Но мно­гое за­тем пош­ло не так, как пла­ниро­валось. Aen Saevherne ра­но или поз­дно уз­на­ёт прав­ду, как бы тща­тель­но её ни скры­вали. И Чай­ка уле­тела прочь, прок­ля­ти­ями пред­ре­кая двум ра­сам веч­ную вой­ну и не­нависть, ко­торая утих­нет лишь в смер­тель­ном объ­ятии Бе­лого Хла­да».

«Ты хо­чешь ска­зать, что лю­ди и эль­фы обо­юд­но зна­ли и приш­ли к сог­ла­шению, что ум­рёт толь­ко Кре­ген­нан? Лю­ди бы на это не пош­ли».

«Пра­во об­ла­дания ге­ном Стар­шей Кро­ви — це­на, ко­торую зап­ро­сил твой на­род. Не са­мой Ла­рой, но зна­ни­ем, по ко­торо­му лю­ди смог­ли бы вы­вес­ти ген в че­лове­ке».

«И они это зна­ние по­лучи­ли».

«Не сра­зу. Ведь план не всег­да идёт так, как то­го хо­тят за­говор­щи­ки. Иро­ния судь­бы, но эль­фы не смог­ли заб­рать Ла­ру в свой мир. Не смог­ли заб­рать и ди­тя, ко­торое она ро­дила пе­ред са­мой смертью. И ген всё рав­но по­пал в ру­ки ал­чных до влас­ти лю­дей. Пер­вый ус­пех пос­ле столь­ких лет — Ка­ран­тир. Зо­лотое ди­тя, как лю­бил го­ворить Лис. Он гор­дился сво­им тво­рени­ем. Но зо­лотой маль­чик вы­рос и на­деж­ды Зна­юще­го не оп­равда­лись».

«Кто бы сом­не­вал­ся. Я его на­дежд то­же не оп­равдал».

Они про­еха­ли под ар­кой, и Ки­рилл вски­нул го­лову вверх, взгля­дом про­вожая не­уго­мон­ных ча­ек, что ле­тали вок­руг ос­тро­ва, ку­па­ясь в лу­чах пред­за­кат­но­го сол­нца. На го­ризон­те, где мо­ре со­еди­нялось в од­ну ли­нию с не­бом, уже але­ли яр­кие вспо­лохи свет­ло-жёл­тых от­тенков, мес­та­ми пе­рехо­дя в кро­ваво-крас­ный. По­рис­тые об­ла­ка, рас­тя­нув­ши­еся над го­ловой, от­све­чива­ли оран­же­вым, от­ра­жа­ясь в мор­ских вол­нах. Арэй­он обо­шёл ещё од­ну тол­пу зе­вак и че­рез нес­коль­ко ми­нут во­шёл в тень са­дов и ро­щиц, что коль­цом ок­ру­жали пер­вый ярус ос­тро­ва. Бе­лые ос­тро­вер­хие баш­ни, слов­но вы­резан­ные в са­мой ска­ле, тя­нулись вверх и ис­че­зали в кру­гу до­роги, что опу­тала весь ос­тров, слов­но змей коль­ца­ми.

— Эй, ты! — Ки­рилл вздрог­нул от не­ожи­дан­ности, ког­да ря­дом с ним из тол­пы ма­тери­али­зова­лась фи­гура страж­ни­ка, сжи­мав­ше­го в ру­ке копьё, на­конеч­ник ко­торо­го блес­нул на сол­нце. — А ну жи­во с ко­ня слез, по­ка я те­бя за на­руше­ние по­ряд­ка от­седва пин­ком под зад не выш­вырнул! Это же где ви­дано, что­бы здесь на ло­шадях раз­гу­лива­ли? Под уз­дцы её и за мной ша­гом марш!

— Прос­ти­те ме­ня, дя­день­ка, — взмо­лил­ся Ки­рилл, на­де­ясь, что су­ме­ет на­давить на жа­лость вор­чли­вого му­жич­ка, прит­во­рив­шись не­далё­ким. — Пап­ка ве­лел мне ждать его тут. Я впер­вые здесь, по­это­му прос­ти­те ме­ня, что я не знал про по­ряд­ки. Я боль­ше не бу­ду. Вот чес­тное сло­во сию же ми­нуту от­ве­ду ко­ня по­даль­ше. От­пусти­те.

— Вот пусть ста­рик твой штраф зап­ла­тит, тог­да и мо­жете ка­тить­ся на все че­тыре сто­роны, — страж­ник не уни­мал­ся, ед­ва ли не удер­жи­вая Арэй­она за по­водья. — А ну сле­зай с ко­ня, я ска­зал!

— Он ме­ня убь­ёт, еже­ли я ко­ня по­теряю, — за­ныл Ки­рилл, сос­ко­чив на зем­лю. Эта не­боль­шая сцен­ка на­чала прив­ле­кать к ним всё боль­ше вни­мания. — Он ме­ня до по­лус­мерти изобь­ёт. Я для не­го ник­то. Он мам­ку в мо­гилу заг­нал, а ме­ня и по­дав­но, ко­ли я без ко­ня его встре­чу. Вы ведь не зна­ете, как он её из­би­вал! Я вам рас­ска­жу, а вы пой­мё­те, что ес­ли ме­ня сей­час в тюрь­му за­берё­те, то дол­го я пос­ле встре­чи с тя­тей не про­живу­ууу…

Ки­рилл не знал, что по­дей­ство­вало на страж­ни­ка боль­ше: сле­за, так вы­мучен­но сор­вавша­яся из гла­за; рас­сказ про от­ца-кро­вопий­цу, или же, на­обо­рот, страх пе­ред тем, что нез­на­комый пар­нишка нач­нёт из­ли­вать ду­шу пер­во­му встреч­но­му, но что-то да яв­но по­дей­ство­вало, так как блюс­ти­тель по­ряд­ка спеш­но при­казал ему ис­чезнуть с глаз до­лой и ре­тиро­вал­ся сам, бор­мо­ча се­бе под нос прок­ля­тия про обор­ванцев с боль­ша­ка и де­ревен­щин, ко­торые так и но­ровят су­нуть­ся к при­лич­ным лю­дям.

Арэй­он фыр­кнул и встрях­нул го­ловой, ед­ва ли не выс­ме­ивая не­лепую сцен­ку, что толь­ко что про­изош­ла пе­ред его гла­зами.

— Что ты лы­бу да­вишь? — ус­мехнул­ся Ки­рилл, за­катив гла­за. — Я им­про­визи­ровал!

«Те­бе точ­но нель­зя в труп­пе выс­ту­пать. Тух­лы­ми яй­ца­ми за­кида­ют».

— В сле­ду­ющий раз ты сам бу­дешь им­про­визи­ровать, ум­ник, — от­ве­тил па­рень и, уви­дев не­до­умен­ное ли­цо кме­та, ша­гав­ше­го ря­дом, по­жал пле­чами, улыб­нулся. — Мыс­ли вслух. Иног­да на­каты­ва­ет.

И ед­ва ли не зас­ме­ял­ся в го­лос, ког­да уви­дел, что кмет, пок­ру­тив паль­цем у вис­ка, ре­тиро­вал­ся, ис­чезнув в тол­пе. Но ми­молёт­ное ве­селье как вол­ной смы­ло. Где здесь ис­кать Ге­раль­та? Да и здесь ли он во­об­ще? Мо­жет ча­родей­ка эта яви­лась на ос­тров од­на? Он ог­ля­дел­ся, не зная от­ку­да на­чать по­ис­ки и ку­да ид­ти.

Прой­дя вверх по ули­це, он ос­та­новил­ся у две­рей та­вер­ны и заг­ля­нул внутрь, тщет­но на­де­ясь уви­деть в тол­пе бе­лого­лово­го ведь­ма­ка. По­дошёл к хо­зя­ину за­веде­ния и вновь бро­сил ми­молёт­ный взгляд вок­руг се­бя.

— Не под­ска­жете? Тут слу­чай­но ведь­мак не объ­яв­лялся? Бе­лые во­лосы, хму­рый вид? Его соп­ро­вож­да­ли ча­родей­ка и де­воч­ка с пе­пель­ны­ми во­лоса­ми.

— Нет, па­рень. Та­кого здесь не ви­дыва­ли, — по­жал пле­чами трак­тирщик, про­дол­жая вы­тирать ста­кан кус­ком на удив­ле­ние чис­той тряп­ки. — Пос­пра­шивай во двор­це Лок­сия. Вверх по скло­ну и сра­зу нап­ра­во. У боль­шо­го фон­та­на. Не про­пус­тишь. Нын­че там все при­ез­жие на ноч­лег ос­та­ют­ся. Авось по­везёт.

— Бла­года­рю, — Ки­рилл кив­нул и вы­шел вон, вновь бе­рясь за по­водья ко­ня. — На­де­юсь, он бу­дет там, Арэй­он.

Сплош­ной по­ток лю­дей об­те­кал их со всех сто­рон. Кто-то шёл навс­тре­чу, кто-то шел в том же нап­равле­нии, что и он. Сол­нце окон­ча­тель­но скры­лось за го­ризон­том, уто­нув в мор­ской пу­чине. По­ве­яло со­лёным, про­питан­ным вла­гой воз­ду­хом, и Ки­рилл силь­нее за­пах­нул по­лы кур­тки, под­став­ляя ли­цо под по­рывы вет­ра. Свер­нул за угол и ус­лы­шал мер­ное жур­ча­ние во­ды пе­ред зда­ни­ем, по кра­соте сво­ей не ус­ту­пав­шем са­мым прек­расным двор­цам из ми­ра На­рода Ольх. Бе­лые сте­ны ба­шенок ухо­дили ввысь и тер­ра­сы со все­воз­можны­ми де­рев­ца­ми и клум­ба­ми с цве­тами, рас­тя­нулись по мно­гочис­ленным ве­ран­дам, поз­во­ляя гос­тям рас­сла­бить­ся и от­дохнуть пос­ле тя­жёло­го и дол­го­го пу­тешес­твия. Вез­де, ку­да не кинь взгляд, мер­ца­ли ма­гичес­кие огонь­ки све­тиль­ни­ков, при­давая мрач­но­му ос­тро­ву ска­зоч­ный вид.

«Я здесь по­дож­ду. За ме­ня не вол­нуй­ся».

«Будь ос­то­рож­нее, дру­жище».

С эти­ми сло­вами Ки­рилл нап­ра­вил­ся в вес­ти­бюль двор­ца и на се­кун­ду за­мер у вхо­да, по­разив­шись ко­личес­тву лю­дей пе­ред гла­зами. Они бы­ли аб­со­лют­но вез­де и всю­ду. Ему ка­залось, что вот сде­ла­ешь шаг — и обя­затель­но нас­ту­пишь ко­му-то на но­гу. Или же тол­кнёшь нев­зна­чай, и все по­сети­тели, не удер­жав рав­но­весия, с воз­му­щени­ем по­валят­ся один на дру­гого. Он вздох­нул и вы­дох­нул, ре­шитель­но дви­нув­шись ту­да, где вид­не­лась так на­зыва­емая ре­гис­тра­ци­он­ная стой­ка. Ви­ляя сре­ди лю­дей, как во вре­мя тре­ниров­ки на ма­ят­ни­ке, Ки­рилл не без уси­лий ока­зал­ся там, где он, как и на­де­ял­ся, смо­жет уз­нать про объ­ект сво­их по­ис­ков.

— Прос­ти­те и доб­ро­го ве­чера. Я бы хо­тел спро­сить. Не ви­дели ли вы здесь ведь­ма­ка с бе­лыми во­лоса­ми? С ним дол­жна бы­ла быть ча­родей­ка и де­воч­ка при­мер­но мо­его воз­раста, но с пе­пель­ны­ми во­лоса­ми. Мне сроч­но нуж­но их най­ти и пе­редать очень важ­ную ин­форма­цию.

— Вы го­нец? — на не­го смот­ре­ли мин­да­лево­го цве­та гла­за по­жилой жен­щи­ны, оде­той в стро­гое платье без вы­чур­ных рю­шек и кру­жев.

— Что, прос­ти­те?

— Вы с пись­мом для гос­по­жи?

— А, да, — спох­ва­тил­ся Ки­рилл. — Прос­ти­те, до­рога бы­ла уто­митель­ной. Я ед­ва на но­гах стою. Так мне мож­но с ним уви­деть­ся? Про­шу вас, де­ло не требует от­ла­гатель­ств. Ме­ня же в шею вы­гонят, ко­ли я вов­ре­мя пись­мо не дос­тавлю.

— Не слиш­ком ли вы мо­лоды для та­кой ра­боты?

— В на­ше вре­мя мо­неты без тру­да в кар­ман не за­лета­ют, — улыб­нулся Ки­рилл. Раз­го­вор все­лил в не­го на­деж­ду, и сер­дце заш­лось в ра­дос­тном пред­вку­шении окон­ча­ния по­ис­ков. — Отец умер ещё в мо­ём мла­ден­чес­тве. Вот и при­ходит­ся мам­ке по­могать кор­мить млад­ших брать­ев. Труд­но, но справ­ля­ем­ся.

— Она, на­вер­ное, гор­дится ва­ми, — жен­щи­на улыб­ну­лась и в спеш­ке за­тара­тори­ла, вспом­нив про оче­редь: — Вы обож­ди­те нес­коль­ко ми­нут. Я пош­лю за гос­по­жой и ска­жу, что вы её ждё­те. Вон там в уго­лоч­ке при­сядь­те. Хоть ка­кой-то от­дых пос­ле до­роги.

— Бла­года­рю вас, доб­рая гос­по­жа, — Ки­рилл кив­нул и, отой­дя в тень не­боль­шо­го са­да, упал на та­бурет, так удач­но ни­кем не за­нятый. Смах­нул с ли­ца на­до­ед­ли­вую вет­ку мо­лодень­кой бе­рёзы и зак­рыл гла­за, вспо­миная сло­ва по­жилой жен­щи­ны. Гор­ди­лась бы им его нас­то­ящая ма­ма? Ка­ким бы он вы­рос, ос­тань­ся в том ми­ре? Заж­му­рил­ся и зак­рыл ли­цо ла­доня­ми, ста­ра­ясь выр­вать из ть­мы её ли­цо. Вспом­нить го­лос, ко­торый уба­юки­вал его но­чами. Ос­та­лись лишь об­ры­воч­ные вос­по­мина­ния дет­ских лет. Но са­мого глав­но­го вспом­нить не по­луча­лось, как ни ста­рай­ся. Го­лоса и ли­ца стёр­лись из па­мяти, ос­та­вив лишь не­яс­ные си­лу­эты, раз­мы­тые и рас­тво­рив­ши­еся в бес­ко­неч­ном по­токе вре­мени. По­жилая жен­щи­на у ре­гис­тра­ци­он­но­го сто­лика бро­сила взгляд на юно­шу, ус­та­ло об­ло­котив­ше­гося на ру­ки. Гла­за его бы­ли зак­ры­ты, слов­но пар­нишка про­валил­ся в ко­рот­кий тре­вож­ный сон. Жен­щи­на не­воль­но вспом­ни­ла сво­его сы­на-сол­да­та, сов­сем ещё маль­чиш­кой сги­нув­ше­го в ог­не нес­конча­емой вой­ны меж­ду людь­ми и эль­фа­ми. Она им гор­ди­лась и очень на­де­ялась, что и мать это­го гон­ца гор­дится сво­им сы­ном.

Ки­рилл не знал в ка­кой мо­мент про­валил­ся в сон, пол­ный не­яс­но сме­ня­ющих друг дру­га кар­ти­нок. Мно­жес­тво лиц, мель­кав­шие во ть­ме. Си­лу­эты Всад­ни­ков. Крас­ные пла­щи, раз­ве­вав­ши­еся на вет­ру снеж­ной бу­ри. Вол­чий вой и лас­точка, ле­тящая к та­кой уже зна­комой баш­не, что воз­вы­ша­ет­ся над мрач­ным ос­тро­вом. Он бе­жит, ус­пе­ва­ет прыг­нуть во ть­му вслед за ней. Но ма­лень­кая птич­ка ус­коль­за­ет из рук, и всё вновь вер­тится в го­ловок­ру­житель­ном хо­рово­де кар­ти­нок прош­ло­го и бу­дуще­го.

Его встрях­ну­ли за пле­чо. Ки­рилл вско­чил, как ош­па­рен­ный, ед­ва ли не хва­та­ясь за меч за спи­ной. За­тума­нен­ным взгля­дом пос­мотрел пе­ред со­бой и встрях­нул го­ловой, про­гоняя ос­татки дре­моты. Нап­ро­тив не­го, опе­рев­шись ру­кой о па­рапет тер­ра­сы, сто­ял вы­чур­но оде­тый тип. Го­лову его ук­ра­шала ма­лино­вого цве­та ша­поч­ка с пыш­ным птичь­им пе­ром. Ки­рилл не­воль­но про­шёл­ся взгля­дом по всей фи­гуре смаз­ли­вого нез­на­ком­ца, ко­торо­го, по­чему-то, это толь­ко позабавило.

— За­кон­чил ме­ня раз­гля­дывать? Где пись­мо? — по­ин­те­ресо­вал­ся франт. — Я сам пе­редам его ма­гич­ке.

— Мне ве­лено пе­редать ведь­ма­ку лич­но в ру­ки.

— А­аа, так ты к это­му брюз­гли­вому ти­пу по­жало­вал. Зря толь­ко от лют­ни отор­ва­ли. Ведь­мак сей­час не мо­жет к те­бе по­дой­ти. За­няты они, па­рень. При­дёт­ся по­дож­дать, раз не хо­чешь и се­бе и мне жизнь об­легчить.

— Прос­то ска­жите где он. Я сам до­рогу най­ду, и ни­чего ус­ложнять не при­дёт­ся.

— Оса­ди ко­ней, го­нец, — нез­на­комец вновь улыб­нулся. — И от­ку­да у те­бя меч с волчь­ей гра­виров­кой?

— Вам-то что, — ог­рызнул­ся Ки­рилл, ра­зоча­рован­ный тем, что встре­ча вновь не сос­то­ялась. А ведь они так близ­ко. Где-то на ос­тро­ве. Сов­сем ря­дом. — Ме­чи что ли впер­вые ви­дите?

— Нет. Я во­об­ще в них не спец, но гра­виров­ка на ру­ко­яти боль­но осо­бен­ная. Та­кую я толь­ко у ведь­ма­ка и ви­дел, — Лю­тик за­дум­чи­во хмык­нул, вы­тянул шею, как цап­ля, пы­та­ясь по­луч­ше раз­гля­деть ор­на­мент ме­ча. — От­ку­да он у те­бя?

— На­шёл, ку­пил, ог­ра­бил — ва­ри­ан­ты на вы­бор.

— Тем­нишь ты что-то, па­рень, — ус­мехнул­ся по­эт. — Ну да лад­но, жди. Авось к ут­ру они ос­во­бодят­ся.

— К ут­ру? — Ки­рилл за­пус­тил пя­тер­ню в во­лосы, ра­зоча­рован­но вы­дох­нув.

— Ина­че ни­как. Уж прос­ти. Сам не за­хотел мне за­пис­ку от­дать.

Лю­тик раз­вернул­ся и по­шёл прочь, нас­висты­вая се­бе под нос из­вес­тную толь­ко ему пе­сен­ку. Глу­пый маль­чиш­ка с прин­ци­пами, от ко­торых жизнь толь­ко слож­нее. Он обер­нулся, ус­лы­шав ок­рик:

— Пе­редай­те Ге­раль­ту, что Ки­рилл бу­дет его у мос­та под ар­кой ждать. Это очень важ­но!

По­эт хмык­нул и мах­нул ру­кой, мол, пе­редам. Сде­лал нес­коль­ко ша­гов и за­мер, за­думав­шись. Ки­рилл. Ки­рилл. Ки­рилл. Ведь­ма­чий меч за спи­ной. От­ку­да ему из­вес­тно это имя? Оза­рение нах­лы­нуло как ура­ган, и Лю­тик раз­вернул­ся с быс­тро­той мол­нии, взгля­дом блуж­дая по фи­гурам по­сети­телей двор­ца Лок­сия. Уви­дел, как си­лу­эт маль­чиш­ки мель­кнул у вы­хода, скрыв­шись из ви­ду. Тру­бадур хлоп­нул се­бя по лбу, гряз­но вы­ругав­шись. «Иди­от. Рас­тя­па. Шпи­он не­доде­лан­ный».

Он по­бежал к вы­ходу, ли­хора­доч­но за­вер­тел го­ловой.

— Па­рень! Эй, па­рень! Да стой ты! — юно­ша обер­нулся на хо­ду, воп­ро­ситель­но вски­нул бро­ви. — Сла­ва Ме­литэ­ле, ус­пел. Ну и ду­рак же ты. Ой ду­ра­аак. Да и я хо­рош.

С ли­ца Ки­рил­ла не схо­дило воп­ро­ситель­ное вы­раже­ние, и на се­кун­ду ему по­каза­лось, что стран­ный тип со­шёл с ума.

— Что ещё?

— Ты тот са­мый Ки­рилл? Уче­ник Ге­раль­та? Ко­торый про­пал нес­коль­ко лет на­зад?

— От­ку­да вы ме­ня зна­ете? — он с не­дове­ри­ем пос­мотрел на по­эта.

— Я луч­ший друг Ге­раль­та, — от­ве­тил Лю­тик, гор­де­ливо под­бо­ченив­шись. — Поэт, трубадур, рифмоплёт, как меня называют. Хоть и не всегда это лестно звучит.

— Че­го? — скри­вил­ся Ки­рилл.

— А, не­важ­но. Зо­ви ме­ня прос­то Лю­тик. Или моё простенькое имя зас­тавля­ет твои моз­ги ки­петь от на­туги.

— Они ки­пят из-за аб­сур­днос­ти си­ту­ации. Не в оби­ду бу­дет ска­зано, но та­кое имеч­ко… а, не­важ­но, — мах­нул ру­кой Ки­рилл, не же­лая оби­деть тру­баду­ра сво­ими сло­вами. — Так мне мож­но уви­деть Ге­раль­та?

— Он сей­час на ба­лу. Но ты мо­жешь по­ка по­быть с на­ми. Мы с Ци­ри уже ве­шались от ску­ки.

— Ци­ри? Она раз­ве не с ни­ми?

— Ма­лень­ким де­воч­кам не мес­то на та­ких ве­черах.

Лю­тик шёл впе­реди, ука­зывая Ки­рил­лу до­рогу. Па­ру раз ог­ля­нул­ся, про­веряя при­сутс­твие пар­ня. Ос­та­новил­ся у вход­ной две­ри и кив­нул, приг­ла­шая вой­ти вов­нутрь. Ки­рилл про­шёл вслед за ним, ос­мотрел­ся, от­ме­чая бо­гатое уб­ранс­тво ком­нат.

— Не ду­мал, что Ге­ральт лю­битель рос­ко­ши, — хмык­нул па­рень, ак­ку­рат­но об­хо­дя ог­ромную ва­зу с цве­тами.

— Это при­чуда ма­гич­ки, а не ведь­ма­ка.

— Кто бы сом­не­вал­ся.

— Ци­ри! Эй, Ци­ри! Смот­ри, кто к нам в гос­ти по­жало­вал! — за­орал по­эт, заг­ля­нув в од­ну из ком­нат.

На бал­ко­не, что со­еди­нял­ся с ма­лень­кой тер­ра­сой, гро­мых­ну­ло и заз­ве­нело, слов­но что-то хруп­кое раз­би­лось о мра­мор­ный пол. Ци­ри, улы­ба­ясь во весь рот, выг­ля­нула из-за две­ри и ма­шиналь­но взгля­нула на Лю­тика, мол, че­го на­до. Де­вуш­ка, за­метив Ки­рил­ла, на мгно­вение за­мер­ла, слов­но уви­дела приз­ра­ка из прош­лой жиз­ни. Сде­лала нес­коль­ко ша­гов навс­тре­чу, гла­зея на улы­ба­юще­гося пар­ня.

— Дав­но не ви­делись, — про­бор­мо­тал Ки­рилл и вдруг по­серь­ёз­нел, нер­вно по­чесав за­тылок. Лю­тик хлоп­нул его ла­донью по спи­не и ус­мехнул­ся.

— Ра­да, что ты в по­ряд­ке, — Ци­ри шаг­ну­ла бли­же и за­мер­ла, не зная что имен­но ска­зать и как се­бя вес­ти. Она не от­ри­цала, что не раз и не два ду­мала про тот день, ког­да они вновь смо­гут уви­деть­ся. Пред­став­ля­ла, что эта встре­ча бу­дет на­пол­не­на ра­достью и дет­ским вос­торгом, но сей­час, ког­да её друг сто­ял в па­ре ша­гов от неё, пе­пель­но­воло­сая сму­тилась, за­метив те же сме­шан­ные эмо­ции на ли­це Ки­рил­ла. Они вы­рос­ли. Это и бы­ло от­ве­том на все воп­ро­сы и сом­не­ния.

— Ну, что сто­ите, как не род­ные, — за­тара­торил Лю­тик. — Ты что там раз­би­ла?

— Я… ва­за сле­тела с пе­рил, — нев­нятно от­ве­тила Ци­ри, без­различ­но мах­нув ру­кой.

— На­де­юсь, штра­фы тут не слиш­ком серь­ёз­ные? — улыб­нулся Ки­рилл. — Ме­ня по до­роге сю­да чуть страж­ник не увёл. Мол, ви­дите ли, им здесь не раз­ре­шено средь бе­ла дня на ко­не разъ­ез­жать. Еле его уго­ворил ме­ня от­пустить.

— Да, по­ряд­ки здесь нын­че та­кие, — рас­сме­ял­ся Лю­тик, уса­жива­ясь на тах­ту. В ру­ках его удоб­но раз­мести­лась лют­ня, ко­торая сра­зу же об­во­лок­ла ком­на­ту при­ят­ной и уба­юки­ва­ющей ме­лоди­ей.

Ци­ри выш­ла об­ратно на бал­кон, и спус­тя нес­коль­ко се­кунд раз­ду­мий Ки­рилл пос­ле­довал за ней. Пол­ной грудью вдох­нул ве­чер­ний воз­дух, про­питан­ный за­пахом цве­тов и мо­ря.

— Рас­ска­жи про Эл­ландер, — он об­ло­котил­ся о край пе­рил бал­ко­на. — Там бы­ло луч­ше?

— От­части, — Ци­ри кив­ну­ла. — Ес­ли бы не по­еха­ла ту­да, то не встре­тила бы гос­по­жу Й­ен­ни­фер. Там бы­ло спо­кой­но, вре­мена­ми да­же хо­рошо. Я поз­на­коми­лась с доб­ры­ми людь­ми, ко­торые учи­ли ме­ня и по­мога­ли во всём. Бы­ло жаль у­ез­жать от них. А ты? Что с то­бой слу­чилось за эти два го­да?

— Вряд ли ты по­веришь, — Ки­рилл по­качал го­ловой, кри­во улыб­нулся. — Это слиш­ком дол­гая ис­то­рия. А ес­ли вкрат­це, то ме­ня заб­ра­ли в мир эль­фов — дру­гих, ко­торые на­зыва­ют се­бя Aen Elle, — ме­ня обу­чали ма­гии и пра­виль­но­му ис­поль­зо­ванию сво­их сил. За­тем, ког­да я по­нял, что бу­ду ис­поль­зо­ван, я бе­жал. И зна­ешь, бла­года­ря те­бе я су­мел по­нять, что на­хожусь там, где и дол­жен. Та ночь на дам­бе…

— Я пом­ню, — гла­за Ци­ри свер­кну­ли ог­нём лю­бопытс­тва. — Так это был ты, да?! Я бы­ла пра­ва. Те чу­дови­ща бы не ста­ли ме­ня за­щищать. Они хо­тели ута­щить ме­ня с со­бой!

— Хо­тели и не пе­рес­та­нут это­го хо­теть. Ди­кий Гон не сказ­ки — он ре­ален, как ты и я. Имен­но от них я и сбе­жал. Но они не пе­рес­та­нут ме­ня ис­кать. Не пе­рес­та­нут ис­кать и те­бя.

— Но за­чем им мы?

— Они что-то хо­тят от ге­на, ко­торым мы об­ла­да­ем. Ты и са­ма прек­расно пом­нишь ис­то­рию про Ла­ру Дор­рен, раз­ве нет?

— Пом­ню, — Ци­ри уг­рю­мо кив­ну­ла. — Мы её по­том­ки.

— Ты — точ­но. Но я не уве­рен, что мо­гу ска­зать то же са­мое и о се­бе, — Ки­рилл горь­ко ус­мехнул­ся. — Я во­об­ще не знаю, где моё мес­то и по­чему ро­дил­ся с этим «да­ром».

— Твоё мес­то там, где ты хо­чешь быть. Раз­ве нет?

— Вре­мя по­кажет. Но, всё же, я то­же рад, что с то­бой всё в по­ряд­ке, — Ки­рилл меч­та­тель­но зак­рыл гла­за. — На­де­юсь, мы те­перь смо­жем вер­нуть­ся в Ка­эр Мор­хен. Я сос­ку­чил­ся по не­му. Эй, ты че­го?

— Я не вер­нусь с ва­ми. Гос­по­жа Й­ен­ни­фер от­пра­вит ме­ня в шко­лу для ча­роде­ек. Го­ворит, что толь­ко там я смо­гу быть в бе­зопас­ности и на­учусь кон­тро­лю над сво­ими си­лами, — про­сипе­ла Ци­ри, ед­ва ли не скрип­нув зу­бами. — Я не мо­гу её ос­лу­шать­ся. Ведь она зна­ет мно­го боль­ше, чем я. Она хо­чет мне толь­ко доб­ра.

— А ты? Че­го хо­чешь ты са­ма?

— Я уже не знаю, че­го я хо­чу.

— Ты зна­ешь её яв­но луч­ше ме­ня. Не бу­ду вме­шивать­ся и да­вать со­веты, ко­торые ни­чего не из­ме­нят.

— Ге­ральт ска­зал поч­ти то же са­мое, — бур­кну­ла Ци­ри.

— Я бы ска­зал ре­шай са­ма, но не факт, что те­бе поз­во­лят уй­ти.

— Имен­но. Зо­лотая клет­ка — ни­чего бо­лее.

Спус­тя нес­коль­ко ча­сов Лю­тик, вни­матель­но наб­лю­дав­ший за Ки­рил­лом и Ци­ри, от­ло­жил лют­ню в сто­рону и сде­лал мно­жес­тво за­меток в сво­ём днев­ни­ке. Пе­речер­кнул нес­коль­ко строк и вновь вы­вел на по­жел­тевшей бу­маге но­вые. Го­ды спус­тя, ког­да ис­то­рия рас­ста­вит все со­бытия по сво­им мес­там, по­эт не раз бу­дет вспо­минать пер­вую встре­чу с юным уче­ником ведь­ма­ков. Ещё не раз опи­шет в сво­их бал­ла­дах жизнь двух об­ла­дате­лей ге­на Стар­шей Кро­ви — да­ра и од­новре­мен­но прок­ля­тия, — из-за ко­торо­го проль­ёт­ся столь­ко кро­ви за пра­во об­ла­дания та­кой си­лой.

Пос­ле по­луно­чи, ког­да ос­новная часть ча­роде­ев ра­зош­лась по сво­им ком­на­там, на по­роге по­яви­лись Й­ен­ни­фер и Ге­ральт. Лю­тик всё так же сто­ял в сто­рон­ке, наб­лю­дая и за­печат­ле­вая в па­мяти сце­ну встре­чи ведь­ма­ка со сво­им уче­ником. Он бы от­ме­тил, что вос­со­еди­нение прош­ло до­воль­но-та­ки по-тёп­ло­му, ес­ли бы не нап­ря­жён­ность Ге­раль­та, ко­торый был чем-то яв­но встре­вожен. По­эт ви­дел изу­ча­ющий взгляд ма­гич­ки, ви­дел, как та оце­нива­юще ог­ля­дыва­ет пар­нишку с го­ловы до ног, слов­но пе­ред ней бы­ла ди­ковин­ка. «Как удав на ля­гушон­ка». От­ме­тил Лю­тик про се­бя и за­мер, вслу­шива­ясь в раз­го­вор.

— Так это и есть твой по­терян­ный уче­ник? — ча­родей­ка хмык­ну­ла, вски­нув изящ­ную бровь. — Не­дурён и хо­рошо сло­жён для сво­их лет, ес­ли хо­рошень­ко от­мыть и при­чесать эти вскло­кочен­ные пат­лы. Ну-ну, не скаль­ся, ще­ночек, рас­правь бров­ки, та­ким взгля­дом ме­ня не на­пуга­ешь. Виль­ге­форц бы и сам та­ким глаз­кам по­зави­довал. Не оболь­щай­ся, в те­бе нет ни­чего осо­бен­ного, кро­ме этих са­мых прон­зи­тель­ных го­лубых огонь­ков.

— Й­ен, — вздох­нул Ге­ральт, уч­ти­во от­ве­дя ча­родей­ку в сто­рону. — Че­го ты к пар­ню при­цепи­лась?

— А с то­го, мой до­рогой ведь­мак, что маль­чиш­ка мне ин­те­ресен в рав­ной ме­ре, что и Ци­ри, — ча­родей­ка вски­нула ру­ку и про­вела ука­затель­ным паль­чи­ком пе­ред но­сом бе­лого­лово­го. — Ты так и не ска­зал, как он к вам по­пал. А ты сам прек­расно зна­ешь, что слу­хи не срав­нятся с пер­во­ис­точни­ком. Так где вы его по­доб­ра­ли?

— Наш­ли не­пода­лёку от Ка­эр Мор­хе­на, — ук­лончи­во от­ве­тил ведь­мак.

— Ге­ральт, — про­тяну­ла Й­ен­ни­фер. — Я чи­таю в тво­их мыс­лях, хоть ты и ста­ра­ешь­ся это скрыть, что маль­чиш­ка по­пал к вам не сов­сем так.

— Я не­нави­жу, ког­да ты ле­зешь в мою го­лову, Й­ен, — про­бур­чал ведь­мак, нах­му­рив­шись.

— Впро­чем, это не важ­но, — ма­гич­ка встрях­ну­ла коп­ной рос­кошных чёр­ных во­лос. — Не важ­но на дан­ном эта­пе. Но мы ещё вер­нёмся к это­му воп­ро­су, раз ты не хо­чешь от­ве­тить сей­час, — она вновь раз­верну­лась к Ки­рил­лу. — Спо­кой­ной но­чи, ще­ночек. Я ве­лю при­гото­вить для те­бя ван­ную. А ут­ром мы с то­бой обя­затель­но ещё раз по­гово­рим. Ци­ри, те­бе то­же по­ра спать. Марш в свою ком­на­ту, де­воч­ка.

Лю­тик прек­расно пом­нил со­бытия, ко­торые пос­ле­дова­ли сле­ду­ющим ут­ром. Й­ен­ни­фер и Ки­рилл не се­ли за стол пе­рего­воров, и ма­гич­ка не ус­пе­ла за­дать воп­ро­сы, ко­торые её ин­те­ресо­вали. То, что про­изош­ло на рас­све­те, ис­то­рики бу­дут на­зывать бун­том ча­роде­ев. Кро­вавой бой­ней, ко­торую учи­нили ма­гики, ло­яль­ные Ниль­фга­ар­ду. И, кто зна­ет, не по­явись в тот день Ки­рилл на по­роге двор­ца Лок­сии, мог­ло бы всё сло­жить­ся ина­че? Су­мела бы Й­ен­ни­фер оду­мать­ся? Или бы вос­поль­зо­валась тем, что уже бы­ло под ру­кой? Не со­вер­ши­ла бы она ошиб­ку, из-за ко­торой бу­дет стра­дать так лю­бимая и обе­рега­емая ею пе­пель­но­воло­сая де­воч­ка? Труд­но всё пре­дуга­дать за­ранее. Вре­мена­ми не­воз­можно по­нять, где имен­но че­ловек пе­рехо­дит грань, ко­торую пе­рехо­дить не сле­дова­ло. Но Ки­рилл был там. Имен­но он стал тем ме­ханиз­мом, ко­торый смес­тил ча­шу ве­сов на ос­тро­ве Тан­нед.

Он спал и ви­дел сон, ко­торый не был сном. Кош­мар, воп­ло­щён­ный в ре­аль­ность. Од­ни об­ра­зы сме­няли дру­гие. Ка­лей­дос­ко­пом про­носи­лись го­рода и стра­ны. Хищ­ная пти­ца рас­пра­вила свои крылья, чёр­ной тенью на­вис­ла над ми­ром. Еди­норог пром­чался сов­сем ря­дом, мол­ни­ей про­нёс­ся сквозь ть­му. Орёл зак­ри­чал в пе­ревёр­ну­том с ног на го­лову не­бе, вы­пус­тив из ког­тей ок­ро­вав­ленную ли­лию. Он ви­дел эль­фов. Бес­смыс­ленный со­юз и боль, ко­торая пос­ле­ду­ет вслед за горь­ким по­раже­ни­ем. Его вновь утя­нули во ть­му.

— Ку­да ты его ве­дёшь? — зак­ри­чала Ци­ри, ког­да сте­ны ком­на­ты зат­ряслись от оче­ред­но­го взры­ва.

— Ти­ше, де­воч­ка, — Й­ен­ни­фер встрях­ну­ла её за пле­чи. — Те­бе нуж­но ухо­дить. Не­мед­ленно. Бе­ги по лес­тни­це вниз. Две­ри, за ни­ми длин­ный ко­ридор, в кон­це ко­торо­го ко­нюш­ня. В ней те­бя ждёт осёд­ланный конь. Толь­ко один. Ты не пе­репу­та­ешь. Бе­ги. Я дол­жна здесь ос­тать­ся.

— От­пусти его, что ты с ним сде­лала?

— Я спа­саю те­бя, ма­лень­кий утё­нок. Бе­ги. Он ско­ро при­со­еди­нит­ся к те­бе. Пос­пе­ши, най­ди Ге­раль­та.

Ча­родей­ка не при­нима­ла от­ка­зов. Ког­да Ци­ри скры­лась в про­ёме лес­тни­цы, жен­щи­на вып­ря­мила пле­чи и вы­дох­ну­ла, со­бира­ясь с мыс­ля­ми. Она взгля­нула на маль­чиш­ку.

— Прос­ти ме­ня, Ге­ральт. Но па­ренёк от­ве­дёт удар от Ци­ри. Её бе­зопас­ность для ме­ня пре­выше все­го. Ты пой­мёшь ме­ня. Дол­жен по­нять. Она твоё Пред­назна­чение, а не он.

Она по­тяну­ла маль­чиш­ку за со­бой, вор­ва­лась в за­лу, слов­но фу­рия. Прив­лекла к се­бе вни­мание всех при­сутс­тву­ющих. Уви­дела за­кован­но­го в дви­мерит Виль­ге­фор­ца, бла­город­но-кра­сивое ли­цо ко­торо­го не вы­дава­ло ни од­ной эмо­ции. Он лишь без­различ­но взгля­нул на маль­чиш­ку. И вдруг, слов­но про­читав в его мыс­лях что-то ин­те­рес­ное, свер­кнул гла­зами, в ко­торых плес­ка­лось бе­зум­ное ли­кова­ние. Й­ен­ни­фер за­мер­ла воз­ле ме­ди­ума, об­ве­ла взгля­дом всех при­сутс­тву­ющих, и в гро­бовой ти­шине, на­вис­шей в баль­ной за­ле, проз­ву­чал бесс­трас­тный го­лос маль­чиш­ки.

— Вче­ра ночью, — мол­вил он, — вой­ска со зна­ками Ли­рии и штан­дарта­ми А­эдир­на на­пали на им­пе­рию Ниль­фга­ард. Штур­мом взя­ли пог­ра­нич­ный порт в Доль Ан­гре. Ге­роль­ды от име­ни ко­роля Де­мавен­да ог­ла­сили по де­рев­ням, что с это­го дня А­эдирн бе­рёт в свои ру­ки власть над всей стра­ной. На­селе­ние приз­ва­ли к во­ору­жён­но­му вос­ста­нию про­тив Ниль­фга­ар­да.

И вот тут-то при­сутс­тву­ющие, ме­нее ми­нуты на­зад шо­киро­вано наб­лю­дав­шие за дей­ством Й­ен­ни­фер, взор­ва­лись, вык­ри­кивая сло­ва от­ри­цания слу­чив­ше­гося.

— Не­веро­ят­но! — кри­чали од­ни. — Чу­довищ­ная про­вока­ция! — вто­рили им дру­гие.

— Ниль­фга­ард от­ве­тил уда­ром на удар. Вой­ска им­пе­рато­ра на рас­све­те вош­ли в Ли­рию и А­эдирн, — про­дол­жил ме­ди­ум.

— Что ты тво­ришь, Й­ен­ни­фер! — взвиз­гну­ла Фи­лип­па Эй­льхарт. — Что за тварь ты сю­да при­вела?! Я раз­ма­жу это чу­дови­ще по сте­не, ес­ли оно не прек­ра­тит ве­рещать под твою дуд­ку!

А за­тем про­изош­ло то, че­го ник­то не ожи­дал. Тис­сая де Врие сня­ла бло­каду од­ним дви­жени­ем ру­ки. Ог­лу­шила, ос­ле­пила при­сутс­тву­ющих, ос­во­бодив Виль­ге­фор­ца. А по­том в за­лу хлы­нули эль­фы, и уже не­воз­можно бы­ло по­нять во всём этом ха­осе, от­ку­да они взя­лись и как дол­го жда­ли ко­ман­ды к на­паде­нию.

Спус­тя вре­мя, про­тянув­ше­еся веч­ностью, Ки­рилл оч­нулся от глу­боко­го сна и взгля­нул вок­руг се­бя, уви­дев лишь яр­кие вспо­лохи по­жаров. Лёг­кие прож­гло ог­нём от ды­ма, оку­тав­ше­го их. Ус­лы­шал гро­хот над са­мой го­ловой, приг­нулся, оша­лело ос­матри­ва­ясь по сто­ронам. Тол­па нез­на­комых лю­дей пе­ред ним кри­чала, ру­галась ди­ким ма­том, че­редуя каж­дое прок­ля­тие ма­гичес­ким зак­ли­нани­ем. Он вце­пил­ся ру­кой за по­лураз­ру­шен­ную ста­тую и ощу­тил что-то лип­кое на сво­их паль­цах. Всё ещё за­тума­нен­ным взгля­дом пос­мотрел на ла­дони. Кровь. Всю­ду бы­ла кровь. Тру­пы лю­дей, рас­ки­дан­ные по всей за­ле. Из­ло­ман­ные тря­пич­ные кук­лы, в ко­торых боль­ше не бы­ло жиз­ни. Его утя­нули в сто­рону. Щё­ку прож­гло ог­нём, ког­да ла­донь ча­родей­ки ос­та­вила на ней свой от­пе­чаток.

— При­ди в се­бя, на­конец, — ча­родей­ка встрях­ну­ла его, сжи­мая в ру­ке ок­ро­вав­ленный кин­жал. — Бе­ги прочь. Я со­вер­ши­ла ошиб­ку. На­де­ялась на не­воз­можное. Пос­пе­шила с вы­вода­ми и горь­ко ошиб­лась.

— Что вы сде­лали?! — Ки­рилл от­ско­чил от неё, как ужа­лен­ный. Ма­гия Иг­ни за­ис­кри­лась в ла­дони, и гнев, вновь зак­ло­котав­ший внут­ри, го­тов был выр­вать­ся на­ружу. Он смот­рел в фи­ал­ко­вые гла­за ча­родей­ки, не ве­ря в то, что сей­час про­изош­ло. Он вдруг чёт­ко вспом­нил ли­ца тех лю­дей, вспом­нил с ка­ким ужа­сом и през­ре­ни­ем они смот­ре­ли на не­го, ед­ва ли не сжи­гая взгля­дами. Он ис­портил им иг­ру, вме­шал­ся ту­да, ку­да не сле­дова­ло. Спу­тал кар­ты лю­дям, злить ко­торых не сле­дова­ло ни под ка­ким пред­ло­гом. Его об­ма­нули, одур­ма­нили и про­тив во­ли вве­ли в транс, зас­та­вив про­рочес­тво­вать. Он не мог вспом­нить сло­ва, ко­торые про­из­но­сил, не мог по­нять, по­чему вдруг всё пе­ревер­ну­лось с ног на го­лову, рух­нув в тар­та­рары. — По­чему зас­та­вили ме­ня всё это рас­ска­зать? За­чем вы ис­поль­зо­вали ме­ня для сво­ей гнус­ной це­ли?! По­чему имен­но я!

— От­вет прост, ще­ночек, — Й­ен­ни­фер горь­ко ус­мехну­лась. — Ли­бо ты, ли­бо она. Ге­ральт ме­ня пой­мёт.

Гор­ло све­ло в су­доро­ге. На под­ко­сив­шихся вне­зап­но но­гах шаг­нул на­зад, уда­рил­ся спи­ной о мра­мор­ную ста­тую фав­на, ощу­тив ту­пую боль. Пос­коль­знул­ся на рас­тёкшей­ся под но­гами кро­ви уби­тых ча­роде­ев, не­от­рывно сле­дя пус­тым взгля­дом за чер­но­воло­сой ма­гич­кой.

— Не­нави­жу, — про­шипел он и бро­сил­ся вон из ко­ридо­ра, прок­ли­ная се­бя за оче­ред­ную ошиб­ку. Ли­цеме­рие. Пре­датель­ство. По­роч­ный круг, из ко­торо­го ему не выр­вать­ся.

С быс­тро­той мол­нии он сбе­жал вниз по ви­ти­ева­той лес­тни­це, приг­нулся, ког­да в воз­ду­хе зас­висте­ла стре­ла. Раз­ли­чил не­яс­ные те­ни в зе­лёных на­кид­ках, бро­сив­ши­еся ему на­пере­рез. Гнев, кло­кочу­щий внут­ри, яростью ог­ненной сти­хии мет­нулся сквозь пок­ры­тые чу­жой кровью паль­цы.

— Пош­ли прочь!

За­шипел, за­гудел сноп пла­мени, сме­тая эль­фов со сту­пеней, пе­реки­дывая их че­рез же­лез­ный па­рапет. Ди­кий визг и крик уто­нул в про­вале лес­тни­цы. Про­тив­но за­пах­ло па­лёной плотью, и Ки­рилл за­каш­лялся, вы­бежав на­ружу. Сплю­нул, изо всех сил ста­ра­ясь не выб­ле­вать лёг­кие. За­каш­лялся вновь. Стре­ла уда­рила сов­сем ря­дом. Он приг­нулся и ки­нул­ся в сто­рону, ус­лы­шав над го­ловой злоб­ный крик.

— Прок­ля­тое се­мя! Су­кин сын! Я убью те­бя, ма­лень­кий змей. Под­куплен­ный про­рица­тель, ко­торый всё по­херил! — эльф на­летел на не­го свер­ху. За­мах­нулся изог­ну­тым кин­жа­лом. Ки­рилл ушёл в сто­рону, уда­рил с нас­ко­ка. Сталь ме­ча ужа­лила на­падав­ше­го, уку­сила в об­манном пи­ру­эте. Эльф не по­нял, как гор­ло отоз­ва­лось жгу­чей болью, как от­ле­тел к сте­не, сби­тый с ног мощ­ной ма­гичес­кой вол­ной. Кос­ти хрус­тну­ли и в гла­зах по­тем­не­ло. Бе­личий хвост, раз­рублен­ный дь­яволь­ским ме­чом, упал в лу­жу кро­ви, про­питал­ся ею. Эльф уже не ви­дел, как маль­чиш­ка, ко­торо­го он так оп­ро­мет­чи­во пос­чи­тал за сла­бого про­тив­ни­ка, встал нап­ро­тив бе­лого­лово­го муж­чи­ны, дер­жа меч в вы­тяну­той ру­ке.

— Это я, — Ге­ральт шаг­нул бли­же. Ки­рилл за­шипел, от­ско­чил на­зад, всё ещё дер­жа ведь­ма­ка на рас­сто­янии.

— Не смей. Не смей под­хо­дить ко мне! Ты знал?! — па­ренёк зло­рад­но рас­сме­ял­ся, ощу­щая об­жи­га­ющую боль где-то под рёб­ра­ми. — Ис­поль­зо­вала ме­ня как не­нуж­ную вещь. Твоя ча­родей­ка зас­та­вила ме­ня нес­ти вся­кую чушь пе­ред людь­ми, ко­торые те­перь хо­тят пус­тить мне кровь! Я ведь ве­рил те­бе! Где ты был?!

Он за­дох­нулся сло­вами, ког­да гор­ло све­ло в но­вой су­доро­ге. Гла­за прож­гло ог­нём, и он от­ча­ян­но за­мор­гал, раз­ли­чая лишь раз­мы­тый си­лу­эт пе­ред со­бой.

«Арэй­он!» Он мыс­ленно зак­ри­чал, заг­лу­шая боль в не­мом при­зыве. Уло­вил мен­таль­ный от­вет, слов­но конь был сов­сем ря­дом. Гро­мых­ну­ло так, что зат­ряслась зем­ля. Ок­на вер­хних эта­жей с ог­лу­шитель­ным зво­ном вы­лете­ли на­ружу, осы­пав ведь­ма­ка и Ки­рил­ла пеп­лом го­рящей ме­бели и ка­мен­ной пы­ли.

— Я не знал. Не ду­мал, что всё так за­кон­чится. Ус­по­кой­ся. Поз­воль по­мочь, — Ге­ральт шаг­нул ещё бли­же, и ос­трие ме­ча ут­кну­лось ему в грудь. — Ци­ри убе­жала. Те­бе то­же нуж­но бе­жать. Они сов­сем близ­ко.

— Пле­вать. Пусть бе­жит! — про­рычал он. — Вы ведь это­го хо­тели? Бе­ги за ней, Ге­ральт. Имен­но так и пос­ту­пила бы твоя ча­родей­ка.

— В те­бе сей­час го­ворят ярость и оби­да, — про­гово­рил ведь­мак, от­ве­дя ос­трие ме­ча в сто­рону.

— Да, — ог­рызнул­ся Ки­рилл, горь­ко ус­мехнув­шись. — Те­перь точ­но всё за­кон­чи­лось. Эльф был прав в од­ном. Ни­кому нель­зя до­верять!

Ге­ральт не ус­пел ни­чего от­ве­тить, как Ки­рилл уже скрыл­ся из ви­ду, ос­та­вив пос­ле се­бя лишь без­ды­хан­ное те­ло эль­фа.

«Этот мир ра­но или поз­дно зас­та­вит их уби­вать.»

Вспом­ни­лись сло­ва Ве­семи­ра, ког­да ведь­мак взгля­нул на мёр­твую бел­ку. Сжал в ла­дони ру­ко­ять ме­ча, прок­ли­ная се­бя, что поз­во­лил ис­поль­зо­вать тех, ко­го он ког­да-то пок­лялся за­щищать.

***

Су­мас­шес­твие. Од­но сло­во, ко­торое с точ­ностью не мог­ло пе­редать всё, что тво­рилось вок­руг. Смерть и ха­ос. Объ­ятые ог­нём шпи­ли до­мов. Вы­мощен­ные кам­нем ули­цы, за­литые кровью. Кри­ки, от­го­лос­ки ма­гичес­ких зак­ли­наний, до­носив­шихся где-то по­зади — там, где ещё вче­ра рас­ха­жива­ли без­за­бот­ные жи­тели. Ци­ри бе­жала впе­рёд, пет­ляя сре­ди уло­чек, спа­са­ясь бегс­твом от прес­ле­дова­теля, ко­торый дав­но уже прек­ра­тил по­пыт­ку её наг­нать. Крылья чёр­ной пти­цы из да­лёко­го детс­тва и кош­ма­ра про­пита­лись кровью, бес­силь­но па­ли к зем­ле, вы­пус­тив до­бычу из цеп­ких ког­тей. И до­быча пус­ти­лась в бе­га, ос­тавляя по­зади се­бя объ­ятый бе­зуми­ем ос­тров. Баш­ня вда­ли тя­нулась к не­бу, ма­нила к се­бе, обе­щая ук­рыть от всех нес­частий. И она мча­лась. Бе­жала сквозь тол­пу, опь­янён­ную убий­ством.

На дру­гом кон­це ули­цы мель­кнул си­лу­эт Ки­рил­ла, ко­торый зас­тыл, уви­дев впе­реди се­бя зна­комую пе­пель­ную ма­куш­ку. Сом­не­ния нах­лы­нули вновь, тер­зая и так из­ра­нен­ную ду­шу. Смо­жет ли он ос­та­вить её од­ну? Убе­жать по­даль­ше от всех и все­го. За­терять­ся в глу­ши и сбить со сво­его сле­да ище­ек? Прос­тит ли он се­бя, ес­ли ос­та­вит всё, как есть? Она не ви­нова­та, что выб­ра­ли её. Не ви­нова­та, что он явил­ся в этот мир, смес­тив ча­шу ве­сов. Нас­та­нет вре­мя, ког­да при­дёт­ся уй­ти. Но нуж­но удос­то­верить­ся, что пе­пель­но­воло­сая в бе­зопас­ности. Чер­тыхнул­ся и по­бежал вдоль ули­цы, не спус­кая глаз с бе­гущей де­воч­ки.

Он бро­сил­ся впе­рёд и схва­тил её за ру­ку. Бес­це­ремон­но по­тащил в сто­рону, рас­талки­вая обе­зумев­ших от стра­ха лю­дей. Ог­ненный вспо­лох про­чер­тил не­бо над са­мой го­ловой. Гро­мых­ну­ло. За­тем сно­ва и сно­ва. Кри­ки лю­дей, от ко­торых за­ложи­ло уши, виб­ри­рова­ли в воз­ду­хе, ис­тошны­ми воп­ля­ми раз­но­сясь по всей ок­ру­ге.

Она выр­ва­лась из зах­ва­та. По­бежа­ла прочь. Ощу­тила, как ле­тит к сте­не, сби­тая с ног. Улоч­ка. Нас­пех со­ору­жён­ная кем-то бар­ри­када. В го­лове мель­кну­ла мысль, что про­тив ма­гии она бес­по­лез­на. Жал­кая по­пыт­ка сдер­жать бу­рю. Сно­ва улоч­ка. Се­кун­ды, про­летев­шие слов­но нес­коль­ко ча­сов. Его го­лос до­нёс­ся до неё слов­но да­лёкое эхо. С го­ловы сле­тел ка­пюшон и Ци­ри уви­дела, как Ки­рилл встрях­нул её, креп­ко вце­пив­шись паль­ца­ми в пле­чи.

— Ты в по­ряд­ке?

— Я не знаю. За мной гна­лись!

Он на се­кун­ду заж­му­рил­ся, слов­но со­бира­ясь с мыс­ля­ми.

— Бе­ги и не ог­ля­дывай­ся. Мой конь сов­сем ря­дом. Прос­то бе­ги!

Ки­рилл под­тол­кнул её, и Ци­ри сор­ва­лась с мес­та, бро­сив взгляд на всё ещё чер­не­ющую вда­ли баш­ню.

— Нам ту­да, — она ука­зала паль­цем вдаль, и Ки­рилл кив­нул, на бе­гу вско­чив на ко­ня. — Дер­жись креп­че!

Он под­тя­нул её вверх, и Ци­ри, слов­но не нуж­но бы­ло про­сить дваж­ды, вце­пилась в не­го ру­ками, бро­сив пос­ледний взгляд ту­да, где во всём этом кош­ма­ре ос­та­лись Ге­ральт и Й­ен­ни­фэр.

— За­чем нам ту­да? — вык­рикнул Ки­рилл, за­метив баш­ню, к ко­торой так стре­милась Ци­ри.

— Прос­то по­верь мне. Раз­ве ты не чувс­тву­ешь? Раз­ве те­бя не тя­нет ту­да?

— Да, но раз­ве это так важ­но? Что во­об­ще слу­чилось? От ко­го ты бе­жишь?

Тро­пин­ка, пет­лявшая по сер­панти­ну, рез­ко уш­ла вверх по хол­му, обор­ва­лась у са­мого вхо­да в чёр­ную пасть Тор Ла­ра. Арэй­он за­мер пе­ред баш­ней и не­тер­пе­ливо уда­рил ко­пытом, ког­да Ки­рилл и Ци­ри слез­ли на зем­лю, ос­матри­вая по­лураз­ру­шен­ное древ­нее со­ору­жение.

Мол­ния уда­рила сов­сем ря­дом. Ци­ри ох­ну­ла, по­тяну­лась ру­кой к ме­чу, ког­да из те­ни де­ревь­ев вы­шел вы­сокий муж­чи­на, об­ла­чён­ный в бо­гато ук­ра­шен­ную ча­родей­скуюман­тию. Его прон­зи­тель­ный го­лубой взгляд с ми­молёт­ным удив­ле­ни­ем ос­та­новил­ся на ли­це Ки­рил­ла.

— Ты счи­та­ешь, что этот маль­чиш­ка смо­жет по­мочь те­бе? Кста­ти, неп­ло­хой ты там спек­такль ус­тро­ил. Бра­во, — лёг­кая улыб­ка зас­ты­ла на кра­сивом ли­це ча­родея, при­давая его внеш­ности об­манчи­вое спо­кой­ствие. — Ник­то не смо­жет по­мочь те­бе, лас­точка. Юнец — тем бо­лее. Хоть он и по­мог мне в не­кото­ром ро­де. Обид­но? Чувс­тво­вать се­бя ни­кому не нуж­ным? Я ви­жу это в тво­их мыс­лях, маль­чик. Ты слиш­ком гром­ко ду­ма­ешь. Твоя боль ещё так све­жа. Ес­ли хо­чешь, то я мо­гу по­мочь те­бе спра­вить­ся с этим.

Ки­рилл шаг­нул на­зад. Шаг­ну­ла и Ци­ри, креп­ко сжи­мая ру­ко­ять ме­ча в ла­дони. Ча­родей из­дал ти­хий сме­шок и по­качал го­ловой, слов­но был не­дово­лен по­веде­ни­ем нес­мышлё­ного ре­бён­ка. Ки­рилл ощу­тил, как ни­ти стра­ха про­тив­но тя­нут­ся по все­му те­лу, ско­вывая каж­дое дви­жение. Гор­ло сво­дит, ды­хание пе­рех­ва­тыва­ет, ког­да муж­чи­на де­ла­ет шаг к ним, слов­но драз­ня. В хо­лод­ных гла­зах ни од­ной эмо­ции.

— Со­ветую те­бе отой­ти от них, — ед­ва ли не про­рычал Ге­ральт, вне­зап­но по­явив­ший­ся слов­но из ни­от­ку­да, зас­ло­нив со­бой Ци­ри и Ки­рил­ла. — К че­му весь этот фарс, Виль­ге­форц? Твой план про­валил­ся. Бун­товщи­ки пе­реби­ты. Раз­ве ма­ло кро­ви про­лилось тво­ими ста­рани­ями?

— Фарс? Ты мой план счи­та­ешь фар­сом? Го­воришь так, буд­то зна­ешь о смыс­ле все­го это­го? Ещё не поз­дно пе­реду­мать. Я пред­ла­гал те­бе вы­бор. Твоя судь­ба толь­ко в тво­их ру­ках, Ге­ральт. Неп­ра­виль­ный вы­бор пов­ле­чёт за со­бой пос­ледс­твия, ко­торые те­бе вряд ли пон­ра­вят­ся. В этом мо­жешь быть уве­рен.

Ведь­мак сде­лал нес­коль­ко ша­гов на­зад и за­мер, ког­да Ки­рилл схва­тил Ци­ри за ру­ку, ис­че­зая с ней в баш­не.

— Уй­ди в сто­рону, ведь­мак. Ты лишь всё ус­ложня­ешь. Ра­но или поз­дно она са­ма при­дёт ко мне. Раз­ве не это на­зыва­ет­ся Пред­назна­чени­ем? А пос­ле вы­ход­ки тво­ей Й­ен­ни­фер охо­та нач­нётся и на маль­чиш­ку. Ты уже не смо­жешь их за­щитить.

— Иди к чёр­ту, Виль­ге­форц.

Ча­родей ус­мехнул­ся, бро­сив взгляд ту­да, где скры­лась Ци­ри.

— Не хо­чешь, зна­чит, по-хо­роше­му? Прок­ли­най толь­ко собс­твен­ную глу­пость за то, что сей­час слу­чит­ся.

***

Они бе­жали вверх по сту­пеням ви­ти­ева­той лес­тни­цы, чу­дом ещё не об­ва­лив­шей­ся под но­гами. Ка­мен­ная пыль сы­палась с по­тол­ка, осе­дая в зат­хлом воз­ду­хе.

— Ты слы­шишь? Это пор­тал? — об­легчён­но вы­дох­ну­ла Ци­ри, про­бежав ещё один лес­тнич­ный про­лёт.

Он за­мер и заж­му­рил­ся, ког­да сни­зу до­нёс­ся гро­хот и крик пол­ный бо­ли. Кри­чал не ча­родей. Ци­ри су­дорож­но вздох­ну­ла, за­жав рот ла­дош­кой. В зе­лёных гла­зах мель­кну­ло от­ча­яние. Её так же, как и его, раз­ры­вали сом­не­ния и же­лание бро­сить­ся на по­мощь дру­гу, ко­торый, ско­рее все­го, спас их от ги­бели це­ной собс­твен­ной жиз­ни.

Эта­жом ни­же мель­кнул си­лу­эт ча­родея. В ру­ках свер­кнул ме­талл по­соха, и кап­ли кро­ви, сте­кав­шие по ста­ли на пыль­ный пол, при­над­ле­жали яв­но не ему.

— Бе­жать не­куда, ди­тя Стар­шей Кро­ви. Твой за­щит­ник пал. Нет нуж­ды в смер­ти ещё од­но­го. Хоть и выг­ля­дит это сов­сем не­лепо. Без обид, па­рень.

— Да ка­кие оби­ды, — про­мол­вил Ки­рилл, кон­цен­три­ру­ясь на за­щит­ном зак­ли­нании.

— Вы мо­жете уй­ти со мной. За­чем всё ус­ложнять? За­чем убе­гать от не­из­бежно­го?

Ог­ненный вспо­лох вол­ной ока­тил ча­родея, и в сле­ду­ющее мгно­вение Ки­рилл тол­кнул Ци­ри в пор­тал, преж­де чем ис­чезнуть в нём са­мому. Виль­ге­форц оп­ро­мет­чи­во бро­сил­ся к ним в мо­мент, ког­да за­щит­ный барь­ер, ос­тавлен­ный Ки­рил­лом, взор­вался, раз­ру­шив пор­тал и нав­сегда от­ре­зая путь ча­родея к та­кой же­лан­ной до­быче, в оче­ред­ной раз ус­коль­знув­шей у не­го из рук.

***

Те­ло прож­гло болью, и воз­дух, ос­тавший­ся в лёг­ких, со свис­том выр­вался на­ружу, пе­рей­дя в хрип­лый и над­рывный ка­шель. Он от­крыл гла­за и не без уси­лий пе­ревер­нулся на спи­ну, сквозь мут­ную пе­лену бо­ли фо­куси­руя зре­ние на очер­та­ни­ях пред­ме­тов вок­руг. Чёр­ные си­лу­эты де­ревь­ев на­виса­ли над ним, слов­но не­мые наб­лю­дате­ли его стра­даний. Хрип­лое и от­ры­вис­тое ды­хание сме­нилось но­вой вол­ной каш­ля и болью отоз­ва­лось где-то в гру­ди, яв­но не впол­не те­перь здо­ровой. Паль­цы прош­лись по краю кур­тки, про­питан­ной то ли грязью, то ли кровью.

«Чёр­тов ча­родей за­дел ме­ня?»

Осоз­на­ние нах­лы­нуло вол­ной вос­по­мина­ния и но­вой вспыш­кой бо­ли, ког­да он, опи­ра­ясь сна­чала на ру­ки, по­том на меч, под­нялся на но­ги, что­бы че­рез нес­коль­ко ша­гов ус­та­ло прис­ло­нить­ся к хо­лод­но­му ва­луну, при­лип­ше­му к ка­менис­то­му бо­ку ов­ра­га.

— Ци­ри? — лишь ше­лест листь­ев над го­ловой да вой вет­ра вмес­то от­ве­та. — Арэй­он?

Взгля­нул по сто­ронам, ища гла­зами хоть ка­кие-то приз­на­ки че­лове­чес­ко­го жилья. Жёл­тый от­блеск мель­кнул где-то впе­реди, слов­но спа­ситель­ный ма­як для по­пав­ше­го в бу­рю ко­раб­ля. От­тол­кнул­ся от кам­ня и за­шагал впе­рёд, при­жимая ру­ку к ок­ро­вав­ленно­му бо­ку, ста­ра­ясь чёт­ко про­из­нести сло­ва ис­це­ля­юще­го зак­ли­нания. Мыс­ли пу­тались. Он не пом­нил, сколь­ко вре­мени прош­ло, не мог с точ­ностью ска­зать, как ока­зал­ся на по­роге чь­его-то до­ма, преж­де чем вновь про­валить­ся в тя­жёлое бес­созна­ние.

***

Ему сни­лось, как он оч­нулся на по­ляне, оку­тан­ный дур­ма­нящим за­пахом лу­говых трав и цве­тов. Зе­лёный лес шу­мел вок­руг, от­бра­сывая не­весо­мые те­ни све­жес­ти и прох­ла­ды. Лу­чи сол­нца, про­бивав­ши­еся сквозь кро­ны, от­ра­жались на по­вер­хнос­ти не­боль­шо­го ру­чей­ка, что пи­тал по­ляну, не поз­во­ляя цве­там за­чах­нуть да­же в са­мые жар­кие дни.

Под­нялся на но­ги и ос­мотрел­ся по сто­ронам, ища гла­зами хоть ка­кой-то знак, ко­торый бы поз­во­лил по­нять, где он на­ходит­ся. Ра­на на бо­ку боль­ше не бо­лела, что не мог­ло не ра­довать. Обер­нулся, ус­лы­шав лёг­кие ша­ги за спи­ной.

— Ты за­был про наш уго­вор?

Она выш­ла из те­ни де­ревь­ев, мяг­ко сту­пая по цве­точ­но­му ков­ру. Ма­лень­кая и не­весо­мая, слов­но сот­канная из са­мого воз­ду­ха. Тон­чай­шая ткань платья цве­та мо­лодой ве­сен­ней лис­твы сте­кала по строй­но­му те­лу, плав­ны­ми ли­ни­ями очер­чи­вая кон­ту­ры тон­ко­го ста­на. Гла­за цве­та рас­плав­ленно­го се­реб­ра за­дер­жа­лись на его ли­це, слов­но изу­чая дав­но по­забы­тые чер­ты.

— За­чем ты здесь?

— Не по­нимаю о чём ты, — Ки­рилл зас­тыл, слов­но вко­пан­ный, каж­дой кле­точ­кой те­ла ощу­щая не­обыч­ность той, что сто­яла пе­ред ним, осуж­да­ющим взгля­дом наб­лю­дая за каж­дым его дви­жени­ем. — Мы ведь не зна­комы.

Что-то внут­ри, на зад­ворках соз­на­ния, под­ска­зыва­ло, что в вы­водах о не­обыч­ности сво­ей со­бесед­ни­цы он не ошиб­ся. Ма­нера ре­чи, по­ход­ка, весь её вид мог бы от­нести это соз­да­ние к ро­ду ко­ролев, что од­ним лишь сво­им взгля­дом мог­ли раз­вя­зать вой­ну, что­бы тут же её прек­ра­тить.

— Уди­витель­ная вещь — вре­мя. Ты так не счи­та­ешь? — она шаг­ну­ла бли­же, кос­нувшись тон­ки­ми паль­ца­ми цвет­ка ди­кой ро­зы. — Оно да­ру­ет не­веро­ят­ное мо­гущес­тво, но це­на та­кого да­ра слиш­ком ве­лика. Не всем под си­лу спра­вить­ся с этим. Ны­неш­ний ты не пом­нит ме­ня, не пом­нит этот лес. Это и к луч­ше­му. Я всег­да го­вори­ла ему, что от Пред­назна­чения не уй­ти. По­могая те­бе, он об­рёк се­бя на ги­бель.

— Я не по­нимаю те­бя, — Ки­рилл взгля­нул в её без­донные гла­за, но уви­дел лишь пе­чаль, раз­бавлен­ную в ому­те се­реб­ра. — От­ку­да ты зна­ешь ме­ня? Кто ме­ня спас?

— От­ве­ты ты не от ме­ня по­лучишь. Ког­да-ни­будь пой­мёшь, что путь твой не оп­ре­деля­ет­ся лишь од­ним ми­ром. Не оп­ре­деля­ет­ся единс­твен­но вер­ным те­чени­ем вре­мени. Пу­тей и ре­шений ве­ликое мно­жес­тво. Бес­ко­неч­ность бу­дуще­го и прош­ло­го в тво­их ру­ках, — она шаг­ну­ла в тень, обер­ну­лась: — Не вол­нуй­ся о судь­бе сво­его нас­тавни­ка. Я сдер­жу ког­да-то дан­ное обе­щание. Бро­килон за­щитит тво­их дру­зей в миг нуж­ды. Од­нажды, ког­да мо­их сил ока­жет­ся не­дос­та­точ­но, при­дёт час и тво­ей клят­вы, Ди­тя Вре­мени. Про­щай и пом­ни мои сло­ва.

Крас­ки ле­са сме­нились бес­край­ним ни­чем. Кош­мар сме­нил­ся ре­аль­ностью. Пус­то­той, ок­ру­жив­шей его со всех сто­рон. Всё за­вер­те­лась в хо­рово­де, слов­но его за­тяну­ло в центр ура­гана и швыр­ну­ло в ре­аль­ность, навс­тре­чу вновь нах­лы­нув­шей бо­ли.

***

Тя­жесть сда­вила ве­ки, и по­пыт­ка от­крыть гла­за не увен­ча­лась ус­пе­хом. Сквозь шум в ушах раз­ли­чил го­лоса, слов­но те до­носи­лись из-за плот­но зак­ры­той две­ри.

— Ес­ли он к ут­ру не при­дёт в се­бя, то раз­го­вор бу­дет ко­рот­ким. Ме­чом по гор­лу — и вол­кам на ужин.

— За­чем ты во­об­ще при­тащи­ла его сю­да?

— Он сам при­тащил­ся, ес­ли ты не пом­нишь. Па­рень­ка кто-то неп­ло­хо от­де­лал. Ниль­фы? — го­лос, яв­но при­над­ле­жав­ший де­вуш­ке, он раз­ли­чил уже сов­сем ря­дом. — Да и гра­бить у не­го не­чего, ес­ли ты об этом по­думал. Толь­ко ме­даль­он да аму­лет, от при­кос­но­вения к ко­торо­му ме­ня ед­ва ли не мол­ни­ей про­шиб­ло. Эль­фы ведь луч­ше в та­ких ве­щах раз­би­ра­ют­ся. Так что ска­жешь?

— Ска­жу, что это все­го лишь ма­гичес­кая ерун­до­вина. А вот ме­даль­он… Толь­ко вот не ведь­мак он, а хре­нови­ну эту но­сит.

— И что? Мы его тут лю­без­но ле­чить бу­дем? Он яв­но при­полз не к той две­ри.

— Буд­то вы­бор был ве­лик, — де­вуш­ка зас­ме­ялась, и на нес­коль­ко мгно­вений всё стих­ло. — Слу­шай, Ис­кра. Ты его это… Не пе­реб­ра­ла с нар­ко­тиком? Вдруг па­рень кон­цы даст.

— А те­бе бы хо­телось, что­бы он про­дол­жал чушь вся­кую трын­деть? Нет уж, по­том спа­сибо ещё ска­жет, ког­да эф­фект прой­дёт. Нар­ко­тик при­туп­ля­ет боль от ра­ны.

— Не оболь­щай­ся, Мис­тле. Срок ему до ут­ра. По­том раз­го­вор бу­дет ко­рот­ким.

— Пов­то­ришь это ещё раз, Ги­селер? Как буд­то од­но­го ра­за не хва­тило. Раз­ве те­бе са­мому не ин­те­рес­но вы­пытать у не­го кто он?

— Лад­но, бу­дет вид­но ут­ром. Спать по­ра, — бур­кнул тот, ко­го наз­ва­ли Ги­селе­ром. — Неп­ло­хо се­год­ня мы наг­ра­били. Зас­лу­жили от­дых.

Он не мог ше­вель­нуть­ся, не мог зак­ри­чать, ше­вель­нув пе­ресох­ши­ми от жаж­ды гу­бами. Гор­ло сво­дило, жгло ог­нём, но­ющей болью осе­дая во всём те­ле. Ещё ка­кое-то вре­мя вок­руг не­го бы­ли слыш­ны го­лоса — приг­лу­шён­ные и да­лёкие. По­пыт­ка под­нять ру­ку ни­чем не за­кон­чи­лась. Он её прос­то не чувс­тво­вал. Не мог да­же сдви­нуть к краю кро­вати оде­реве­нев­шую ко­неч­ность. Внут­ри что-то за­горе­лось, уку­сило за внут­реннос­ти, скрю­чило те­ло ду­гой, и Ки­рилл вновь про­валил­ся в бес­па­мятс­тво. Уже не раз­ли­чая, это нар­ко­тик ви­новат или же кош­мар, вновь бес­це­ремон­но втор­гнув­ший­ся в опь­янён­ные дур­ма­ном мыс­ли.

***

Сол­нечный луч про­бил­ся сквозь щель став­ни, сколь­знул по пыль­ной по­душ­ке. Ки­рилл скри­вил­ся, ше­вель­нул ру­кой, ощу­щая вер­нувшу­юся чувс­тви­тель­ность. При­под­нялся и сел, про­щупав паль­ца­ми мес­то пред­по­лага­емой ра­ны. Об­легчён­но вы­дох­нул, ког­да уви­дел лишь не­боль­шой шрам, пе­ресе­кав­ший пра­вый бок.

— Ис­це­ление всё-та­ки сра­бота­ло?

— Ага, су­дя по тво­ему впол­не те­перь здо­рово­му ры­лу, — до­нёс­ся до не­го низ­кий го­лос. — Ма­ги­ей вла­де­ешь ни­как? Раз ра­на так быс­тро за­жила.

— Где я? И кто ты? — Ки­рилл за­пах­нул по­лы кур­тки, уби­рая с за­жив­шей ра­ны про­питан­ный кровью ку­сок тка­ни. Взгля­нул на тем­но­воло­сого пар­ня с пур­пурной по­вяз­кой на го­лове.

— Ты при­полз к нам под дверь, ис­те­кая кровью, слов­но по­битая двор­няжка. И воп­ро­сы здесь за­даю я. Кто те­бя пос­лал?

— Пос­лал? Ме­ня ник­то не по­сылал, — скри­вил­ся Ки­рилл, под­нявшись на но­ги. — Слу­шай, от­дай мне мой меч, и я уй­ду. Спа­сибо и всё та­кое, но мне нель­зя здесь за­дер­жи­вать­ся.

— Во­ля твоя, — раз­вёл ру­ками Ги­селер и по­дошёл вплот­ную. — За­будь про то, что здесь ви­дел. Всё рав­но нас уже здесь не бу­дет. Те­бе по­вез­ло, что оч­нулся. Ина­че… Ну, те­бя бы до­били.

— Как ве­лико­душ­но, — хмык­нул Ки­рилл, сжи­мая меч в ру­ке. — Здесь поб­ли­зос­ти есть де­ревень­ка ка­кая-ни­будь?

— Угу. Миль пять. Прой­ди по тро­пин­ке, на по­воро­те у ог­ромно­го ва­луна свер­ни на­лево, прой­ди вдоль ручья и вый­дешь на боль­шак. В лес заб­ре­дать не со­ветую. А те­перь ва­ли от­сю­да, по­ка я не пе­реду­мал.

И Ки­рилл сва­лил, не же­лая и даль­ше ис­пы­тывать судь­бу и уда­чу. Бро­сил взгляд на зад­ний двор из­бы, за­метив в те­ни де­ревь­ев трех пар­ней и двух де­вушек в при­чуд­ли­вых и раз­ноцвет­ных одеж­дах, в спеш­ке сед­лавших ко­ней. Ко­рот­ко стри­жен­ная мах­ну­ла ему ру­кой. Он не знал, кто они та­кие до тех пор, по­ка ча­сы спус­тя не за­шёл в де­ревень­ку, на­де­ясь най­ти хоть ка­кую-то ра­боту, что­бы не уме­реть с го­лоду. В та­вер­не толь­ко и шли раз­го­воры про бан­ду Крыс, ко­торая на­водит страх на всю ок­ру­гу. Ус­лы­шав, что бан­да сос­то­ит из мо­лодых пар­ней и де­вушек, Ки­рилл сло­жил два и два. Чер­тыхнул­ся и пос­пе­шил уй­ти прочь. Ос­та­новил­ся у дос­ки объ­яв­ле­ний, изу­чая при­коло­тые к ней лис­тки, по­жел­тевшие на сол­нце.

— Бред, бред. Кто в сво­ём уме бу­дет во­об­ще рас­ска­зывать про ко­лики в жи­воте? Про­пав­шая со­бака, рев­ни­вый муж, со­сед­ская дра­ка, по­хоро­ны. Это во­об­ще не ра­зоб­рать, — Ки­рилл сжал паль­ца­ми пе­рено­сицу, раз­дра­жён­но хмык­нул, за­метив в уг­лу дос­ки но­вень­кое объ­яв­ле­ние. Сор­вал лис­ток, вчи­тыва­ясь в со­дер­жи­мое.

«Ищу по­мощ­ни­ка для руб­ки ле­са, так как мо­его быв­ше­го на­пар­ни­ка за­дави­ло де­рево. Ра­бота с ран­не­го ут­ра и до поз­дне­го ве­чера. Ноч­лег и еда бу­дут вы­читать­ся из оп­ла­ты за ра­боту. В слу­чае сог­ла­сия, заг­ля­ните в ха­ту у ре­ки, спро­сите Хис­ка. Ес­ли же вы ло­дырь и хлю­пик, дер­жи­тесь по­даль­ше от мо­его до­ма. Со­баки у ме­ня нын­че злые».

Ки­рилл чер­тыхнул­ся, ра­зоча­рован­ный тем, что это не за­каз да­же на од­но­го утоп­ца.

Ском­кал лис­ток и нап­ра­вил­ся вдоль ули­цы, выс­матри­вая двор ле­сору­ба. Че­рез нес­коль­ко ми­нут по­ис­ков Ки­рилл ос­та­новил­ся у де­ревян­но­го за­бор­чи­ка. Кмет, чей воз­раст не пре­вышал пя­тиде­сяти лет, под­нял го­лову, взгля­нув на гос­тя.

— Заб­лу­дил­ся, па­рень? Че­го на­до? Иди сво­ей до­рогой! — спро­сил му­жичок без ак­цента.

— Я по объ­яв­ле­нию. Уж очень ра­бота нуж­на. Здесь есть ка­кая-ни­будь стра­холю­дина поб­ли­зос­ти? Гуль или уто­пец? Ес­ли уж вам по­мощ­ник не ну­жен.

— Там ведь яс­но ска­зано, что мне ну­жен здо­ровен­ный де­тина, а не маль­чиш­ка, у ко­торо­го мо­локо на гу­бах не об­сохло, — всплес­нул ру­ками ле­соруб. — Иди сво­ей до­рогой, маль­чик.

— Мне очень нуж­на эта ра­бота, а во­ровать я не хо­чу, — Ки­рилл прис­таль­но пос­мотрел на муж­чи­ну. — Я справ­люсь. Мо­гу вет­ки об­ру­бать, пе­ретас­ки­вать по­ленья, смо­гу и де­ревья ва­лить, ес­ли по­каже­те как.

— Ох и нас­тырный же ты, — по­качал го­ловой Хиск. — Дам те­бе ис­пы­татель­ный срок. Не­делю. Кор­мить бу­ду и се­новал в тво­ём рас­по­ряже­нии на ночь, но не бо­лее. Мы не друзья и свя­заны лишь ра­ботой. Ты мне, а я те­бе. Это яс­но?

— Сог­ла­сен. Спа­сибо, — об­легчён­но вы­дох­нул Ки­рилл. — Ког­да смо­гу прис­ту­пить к ра­боте?

— Так уж не тер­пится? Не­бось пос­ле пер­во­го же дня сбе­жишь. Уже бы­ли та­кие.

— Не сбе­гу, — ре­шитель­но кив­нул па­рень. — Даю сло­во.

***

Он не сбе­жал ни че­рез день, ни че­рез два. Да­же спус­тя не­делю он ос­та­вал­ся в де­рев­не, чем очень силь­но уди­вил ле­сору­ба. Маль­чиш­ка был вы­нос­лив, это­го муж­чи­на не от­ри­цал. Упорс­тва ему бы­ло не от­нять.

В один из ве­черов, ког­да ва­лишь­ся с ног пос­ле тя­жёло­го дня и ког­да су­мер­ки уже опус­ти­лись на де­ревень­ку, Ки­рилл вско­чил с им­про­визи­рован­ной ле­жан­ки, ус­лы­шав кон­ский храп и мно­жес­тво го­лосов, за­поло­нив­ших ок­ру­гу. Тя­жёлые створ­ки во­рот са­рая со скри­пом уш­ли в сто­рону, и он выг­ля­нул на­ружу, уви­дев в от­блес­ке фа­келов фи­гуры лю­дей, ко­торые че­рез мгно­вение скры­лись внут­ри та­вер­ны.

— Что за чёрт? Не­уже­ли сол­да­ты? — он ото­шёл в тень и глу­боко за­думал­ся. Сбе­жать или же по­дож­дать, по­ка всё не уля­жет­ся? Мо­жет, они хо­тят все­го лишь ку­пить при­пасов на до­рогу? Го­лоса на не­кото­рое вре­мя смол­кли, и Ки­рилл упал об­ратно на ле­жан­ку, раз­ду­мывая над си­ту­аци­ей. Ре­шив, что ут­ро ве­чера муд­ре­нее, он про­валил­ся в сон, тре­вож­ный и тя­жёлый. Как тот, что снил­ся ему в ночь пе­ред бун­том.

Ве­чером сле­ду­юще­го дня, ког­да ту­ман сте­лил­ся по са­мой зем­ле, Ки­рилл вы­шел во двор, во­рова­то ог­ля­дел­ся, сквозь си­зую дым­ку раз­ли­чив нес­коль­ких муж­чин, что сто­яли у по­рога та­вер­ны. Мо­росил дождь, и се­рые об­ла­ка на­вис­ли над са­мой го­ловой. Ве­тер шу­мел в вет­вях де­ревь­ев и при­дорож­ных кус­тах, раз­но­ся по ок­ру­ге за­пах ды­ма и сы­рос­ти.

— Зав­тра ус­тро­им вы­ход­ной, — прок­ри­чал ле­соруб, выг­ля­нув из ок­на сво­ей ха­ты. — Дерь­мо­вая по­год­ка. Мо­жет, зав­тра к обе­ду не­бо про­яс­нится.

— Я по­нял. А что за лю­ди вче­ра ве­чером по­жало­вали?

— Лов­чие им­пе­рато­ра, — ле­соруб сплю­нул и вы­ругал­ся се­бе под нос. — Дер­жись по­даль­ше, па­рень. Ты не об­ра­ду­ешь­ся встре­че с ни­ми.

Ки­рилл кив­нул и, вновь выг­ля­нув на ули­цу, пос­мотрел в сто­рону кор­чмы. За­бежал в са­рай и дос­тал меч. На­тянул ка­пюшон как мож­но ни­же на го­лову, за­пах­нул по­лы пла­ща, раз­ду­мывая. При­сел на кор­точки и пог­ла­дил пса по го­лове.

— Пой­дём, пос­мотрим, что там тво­рит­ся, — со­бака зас­ку­лила. — Нет? Не­уже­ли бо­ишь­ся? Приз­нать­ся, я то­же. Или ещё по­дож­дем и пос­мотрим? Мо­жет, они у­едут. До­гово­рились. Бу­дем ждать. Хо­тя, зна­ешь, я всё-та­ки пой­ду и взгля­ну.

С эти­ми сло­вами он под­нялся на но­ги и тенью про­бежал вдоль ули­цы. Пе­реп­рыгнул че­рез из­го­родь и за­мер, вжав­шись в ствол яб­ло­ни. Выг­ля­нул и пе­ребе­жал че­рез ого­род, уже яс­нее раз­ли­чая го­лоса, до­носив­ши­еся из кор­чмы.

— Ну и ка­кого хе­ра мы здес­ся тор­чим? Иш­шо бы не под дож­жём тык­вы че­сали… — воз­му­тил­ся ко­ренас­тый, опе­рев­шись на своё копьё. Чих­нул и сплю­нул, гряз­но вы­ругав­шись ед­ва ли не на всю ок­ру­гу. — Ском­лик, во­на, в теп­ле жо­пу гре­ет.

— Пе­рес­тань хай­ло рвать, — ог­рызнул­ся вто­рой. — И без те­бя тош­но.

Ки­рилл вжал­ся в сте­ну кор­чмы, при­пал ед­ва ли не к са­мой зем­ле, ста­ра­ясь из­бе­гать тус­кло­го от­блес­ка го­ряще­го фа­кела у вход­ной две­ри. За­вер­нул за угол, вслу­шал­ся. Ос­то­рож­но вы­тянул­ся и, при­жав­шись ще­кой к окон­ной ра­ме, заг­ля­нул вов­нутрь, раз­ли­чая лишь смут­ные те­ни и об­рывки си­лу­этов сквозь про­рези в су­кон­ных што­рах. В са­ду ух­ну­ла со­ва, и вда­ли, у са­мого го­ризон­та, гро­мых­ну­ло, пред­зна­менуя над­ви­га­ющу­юся гро­зу.

— Об­сыпь ме­ня ко­рос­та, — до­нёс­ся из кор­чмы гул­кий бас. — Это ж Крыс, мать его, Кай­лей! По­пал­ся во­нючий вы­родок, да? И где ж евон­ная бра­тия?

— Его с дев­кой под ут­ро на се­нова­ле сца­пали, а дру­гих Крысь­ев с ним не бы­ло, — от­ве­тил вто­рой го­лос. — Эй, дев­ку дер­жи, шоб не ры­палась. Иш, как гла­зиш­ша­ми-то зыр­ка­ет, зме­юка. И на кой-она на­шему ин­пе­рату сда­лась? Страш­ная и кос­тля­вая, что моя си­вая кля­ча.

По кор­чме раз­нёсся гор­танный смех, че­реду­ющий­ся вык­ри­ками и ру­ганью. Ки­рилл не ше­лох­нулся, про­дол­жая вслу­шивать­ся в раз­го­вор. Ус­лы­шал, как нев­да­леке, у са­мой ок­ра­ины са­да, раз­дался лёг­кий то­пот ко­пыт, мгно­вен­но ис­чезнув­ший в вое вет­ра. Он за­ин­те­ресо­ван­но про­бежал под яб­ло­нями, пря­чась в гус­тых за­рос­лях тра­вы. Сквозь чер­но­ту ве­чера раз­ли­чил не­яс­ные си­лу­эты шес­те­рых ло­шадей, в сёд­лах ко­торых уже не бы­ло всад­ни­ков.

— Пик­нешь, гор­ло пе­рере­жу, — про­шипе­ли воз­ле са­мого уха, и ос­трие кин­жа­ла гру­бо ут­кну­лось в спи­ну. — Сколь­ко их там? Сколь­ких ты там выг­ля­дел?

— Двое у са­мого вхо­да. Внут­ри ус­лы­шал ещё пя­терых, — от­ве­тил Ки­рилл, при­мири­тель­но под­няв ла­дони вверх.

— Я же ве­лел дер­жать­ся по­даль­ше. Или что-то бы­ло не яс­но?

— Ты? — уди­вил­ся Ки­рилл. — Так я и дер­жался. Раз­ве нет? За­чем вы тут? Здесь пол­но этой сол­датни с боль­шой до­роги.

— У нас тут друг. До­гадай­ся сам, по­чему мы здесь.

— Кай­лей?

— Что с ним? — из кус­тов выс­ко­чила ко­рот­ко стри­женая, за­мер­ла и ти­хонь­ко свис­тну­ла, да­вая знак ос­таль­ным. — Он жив?

— Вро­де как. Я не смог раз­гля­деть. Толь­ко слы­шал, как он грязью всех по­лива­ет.

— Жив, зна­чит, га­дёныш, — кив­ну­ла эль­фийка, под­крав­ша­яся сза­ди, слов­но ди­кая кош­ка.

— Мис­тле, — шеп­нул Ги­селер. — Ты и Ре­еф возь­ми­те на се­бя ча­совых. Толь­ко ак­ку­рат­нее, что­бы преж­де вре­мени шу­му не на­делать. По­том мо­жете на­чинать ве­селье.

— А что с ним? — про­бор­мо­тала Мис­тле, ука­зывая в сто­рону Ки­рил­ла.

— Ни­чего. Пусть ка­тит­ся. Он всё рав­но ни­кому не рас­ска­жет. Ина­че и пик­нуть не ус­пе­ет, как в пет­ле за­дёр­га­ет­ся.

— Ду­ма­ете, что спра­витесь? Уве­рены, что по­мощь не нуж­на?

— Уве­рен, — шик­нул гла­варь бан­ды. — А те­перь бе­ги прочь, ко­ли жить хо­чешь.

Они скры­лись во ть­ме, рас­тво­рив­шись сре­ди де­ревь­ев. Ки­рилл вновь про­бежал к сте­не кор­чмы, за­та­ил­ся, ожи­дая даль­ней­ше­го раз­ви­тия со­бытий. Куч­ка ря­женых смо­жет спра­вить­ся с це­лой бан­дой? В это ему ве­рилось с тру­дом. Ес­ли под­ни­мет­ся шум, то при­бегут и мес­тные жи­тели, ко­торые точ­но не бу­дут сто­ять в сто­рон­ке. И вот тог­да-то пе­ревес бу­дет не на сто­роне Крыс. И тог­да не поз­до­ровит­ся ему то­же. Ес­ли при­будут сол­да­ты, то неп­ре­мен­но бу­дут за­даны воп­ро­сы, на ко­торые он не смо­жет от­ве­тить. Он здесь чу­жак, ко­торый по­явил­ся не­из­вес­тно от­ку­да и за­чем. Его впол­не мо­гут при­нять за шпи­она. Да­же уди­витель­но, по­чему это­го не про­изош­ло за ту не­делю, что он про­вёл, ра­ботая с ле­сору­бом.

Ког­да с гро­хотом вы­лете­ло ок­но, Ки­рилл вздрог­нул и выг­ля­нул за угол, уви­дев лишь уби­того бан­дю­гу, чья го­лова, от­се­чён­ная от те­ла, ва­лялась в кус­тах, оро­шая тра­ву яр­ко-алой кровью. В кор­чме за­гуде­ло, кри­ки от­ра­зились от стен, эхом про­нес­лись по со­ломен­ной кры­ше. Ос­колки по­сыпа­лись на го­лову, ужа­лили за щё­ку, ког­да стек­ло вы­битой ра­мы от­ле­тело к чер­тям вмес­те с од­ним из лов­чих. Па­рень уви­дел, как ко­ренас­тый дёр­нулся в аго­нии и за­тих, ис­те­кая кровью. Кор­чма хо­дила хо­дуном. Всю­ду кри­ки, ру­гань, звон ме­чей, треск ло­ма­емой ме­бели. И во всей этой ка­кофо­нии он уви­дел её, оша­лелым взгля­дом смот­ря­щую пе­ред со­бой. Уви­дел, как она, слов­но выр­вавшись из оце­пене­ния, на­лете­ла на лов­че­го, от­талки­вая его в сто­рону, за­щищая пар­нишку, ко­торый ли­хора­доч­но ос­во­бож­дался от пут.

«Ка­кого чёр­та, Ци­ри!»

Лов­чий наб­ро­сил­ся на неё, уда­рил ме­чом в страш­ной мель­ни­це, но пе­пель­но­воло­сая бы­ла быс­трее. Она бы­ла мол­ни­ей, мель­ка­ла вок­руг бан­ди­та, не поз­во­ляя ему се­бя ра­нить. Де­рев­ня ожи­ла, вы­сыпа­ла на ули­цу. Кри­ки за­поло­нили всю ок­ру­гу. Он уви­дел, как с дру­гой сто­роны по­селе­ния к кор­чме бе­гут во­ору­жён­ные се­ляне.

Рва­нул в сто­рону, где бы­ли при­вяза­ны ко­ни лов­чих. Вско­чил на пер­во­го по­пав­ше­гося, уда­рил пят­ка­ми, при­пус­тив ту­да, где Кры­сы ос­та­вили сво­их ло­шадей. Зак­ри­чал, пог­нал их в сто­рону кор­чмы. Конь пру­жинис­то пе­реп­рыгнул че­рез де­ревян­ную ог­ра­ду, зап­ля­сал на мес­те, зах­ра­пел.

— Ско­рей! Они сов­сем ря­дом! — ус­лы­шал, как раз­дался визг внут­ри кор­чмы. Это стри­женая од­ним ко­рот­ким уда­ром ме­ча обор­ва­ла жизнь гла­варя лов­чих и вы­бежа­ла на­ружу, в мгно­вение ока вско­чив в сед­ло.

Он уви­дел кра­ем гла­за, как Мис­тле под­ве­ла к Ци­ри од­но­го из ко­ней. Сам при­жал­ся к шее ло­шади, пря­ча ли­цо под ка­пюшо­ном. Ка­кой-то частью се­бя он не хо­тел, что­бы пе­пель­но­воло­сая его уви­дела. Не хо­тел, что­бы уз­на­ла. Он не мог зас­та­вить се­бя. На­де­ял­ся, что смо­жет уй­ти, как толь­ко они отор­вутся от кресть­ян, прес­ле­ду­ющих их.

— Эй, па­рень! Го­ни га­лопом! Сра­зу за Ги­селе­ром! И ты, дев­чонка, при­пус­ти ко­ня что есть мо­чи! У нас здесь нет дру­зей!

И они пом­ча­лись вслед за гла­варём. Уви­дел, как из-за уг­ла од­ной из хат, ос­ве­ща­емой све­том фа­келов, выс­ко­чил че­ловек с ар­ба­летом и при­целил­ся в спи­ну Ги­селе­ра.

— Ру­би его! — ус­лы­шал он сза­ди об­ра­щение к впе­реди не­сущей­ся Ци­ри. — Ру­би его, дев­чонка!

Но она не ус­пе­ла. Взмах­ну­ла ме­чом, но не уда­рила, уви­дев пе­реко­шен­ное в ужа­се ли­цо сво­ей жер­твы. Это­го бы­ло дос­та­точ­но, что­бы конь про­нёс её ми­мо.

Он ус­лы­шал щел­чок на­тяну­той те­тивы. Пе­реве­сил­ся с сед­ла, и меч с ши­пени­ем выс­ко­чил из но­жен. Кли­нок на се­кун­ду вспо­рол воз­дух, и ру­ны свер­кну­ли во ть­ме. Ар­ба­лет­чик рух­нул на ко­лени, скрю­чил­ся и меш­ком сва­лил­ся в лу­жу, раз­брыз­ги­вая вок­руг се­бя грязь. Из-за туч по­каза­лась пол­ная лу­на, зло­веще за­лила се­реб­ря­ным све­том ок­рес­тнос­ти, вы­рывая из ть­мы си­лу­эты мча­щих­ся во весь опор всад­ни­ков. Он не ус­пел крик­нуть, ког­да из-за оче­ред­ной ха­ты выс­ко­чил по­селе­нец, дер­жа в ру­ках копьё. Ци­ри вы­вер­ну­ла по­водья, и конь взвил­ся на ды­бы, ски­нув её с сед­ла. Дев­чушка вско­чила на но­ги с быс­тро­той мол­нии, вов­ре­мя ус­пе­ла увер­нуть­ся от оче­ред­но­го уда­ра и ру­бану­ла са­ма всей дли­ной ме­ча. Кресть­янин за­выл, рух­нул на зем­лю, сод­ро­га­ясь в кон­вуль­си­ях. Кровь хлес­та­ла из не­го, заб­рызги­вая по­вален­ные тю­ки со­ломы. Ки­рилл от­вернул­ся. Конь про­нёс его ми­мо пе­пель­но­воло­сой. Он обер­нулся толь­ко убе­дить­ся, что ей уда­лось их наг­нать. Ус­лы­шал, как со сто­роны мель­ни­цы раз­дался пре­дуп­режда­ющий крик Ги­селе­ра, за ко­торым гна­лись по­селен­цы, ос­ве­щая се­бе до­рогу яр­ко по­лыха­ющи­ми на вет­ру фа­кела­ми.

— К ре­ке, Мис­тле! — крик­нул во­жак Крыс. — Все к ре­ке!

Ки­рилл гнал ко­ня, за­мыкая це­поч­ку. Он ви­дел, как ло­шади грудью вспо­роли мут­ную и раз­бухшую от дож­дя ре­ку, как рва­нули к спа­ситель­но­му бе­регу и, вы­тянув­шись це­поч­кой, при­пус­ти­ли вдоль ов­ра­га, навс­тре­чу чер­не­юще­му впе­реди ле­су. Вле­тели в не­го, рысью пог­на­ли ко­ней меж­ду ство­лами де­ревь­ев. Ки­рилл не знал, сколь­ко вре­мени про­дол­жа­лась эта бе­зум­ная скач­ка че­рез лес и по­ля, буй­но за­рос­шие ве­рес­ком. Он не вслу­шивал­ся в раз­го­воры Крыс, ког­да эль­фийка об­ру­гала Ци­ри за её про­мед­ле­ние с пер­вым ар­ба­лет­чи­ком. Ус­лы­шал, как его поз­ва­ли, но не от­ве­тил, лишь ко­рот­ко кив­нул, от­вернув­шись и приг­нувшись к шее ко­ня.

— Ему спа­сибо ска­жи, — бур­кну­ла та, ко­торую зва­ли Ис­кра. — Спас твою шкур­ку. Ина­че бы ле­жала сей­час в той лу­же со стре­лой меж ло­пат­ка­ми.

Он не уви­дел, что Ци­ри бро­сила на не­го взгляд че­рез пле­чо и от­верну­лась, ког­да не смог­ла раз­гля­деть ли­ца сво­его спа­сите­ля. Ему бы­ло всё рав­но. По­чему-то не­воль­но вспом­нил про прес­ло­вутое Пред­назна­чение, ко­торо­го ког­да-то так бо­ял­ся Ге­ральт. Не­уже­ли всег­да бу­дет так? Ку­да бы их не за­кину­ла жизнь, где бы они не ока­зались — их пу­ти всег­да бу­дут пе­ресе­кать­ся? Злая шут­ка или это и есть судь­ба? Он ведь не на­де­ял­ся, да­же не ду­мал, что вновь её уви­дит. Да и хо­тел ли он её ви­деть? Пос­ле со­бытий на Тан­не­де уже не знал, во что ве­рить и как ре­аги­ровать на её при­сутс­твие ря­дом с со­бой. Ка­кая-то часть не­го сло­малась, раз­би­лась на мел­кие ос­колки, ос­та­вив пос­ле се­бя лишь пус­то­ту. Вы­жива­ние. Здесь каж­дый жи­вёт так, как мо­жет и уме­ет. И он это по­нял. Ус­во­ил урок, в ко­торый его ткну­ли но­сом.

========== Глава 10. Сложности. ==========

Комментарий к Глава 10. Сложности.

Глава вновь не бечена, уже не помню, какая по счёту бета умывает от меня руки. Все боятся глав больше 10-и страниц, так что, извиняйте, если что не так)) И приятного чтения)) И да, не очень тапками бейте - я не сильна в плане романтических описаний, хоть и выглядит всё пока вполне себе невинно))

Пламя костра взметнулось вверх, рассыпая искры. Оранжево-золотой свет упал на полуразвалившийся шалаш пастуха, осел на стволах деревьев. Полная луна всё ещё светила на небе, покрытом несчетным количеством мерцающих звёзд. Крысы сидели молча, отдыхая и переводя дух после изнурительной скачки. Кайлей, всё ещё оттиравший посиневшие кисти от следов недавних пут, взглянул на Гиселера, не смея нарушить тишину. Оглянулся, хмурым взглядом посмотрел на Кирилла, который сидел поодаль, прислонившись спиной к стволу огромного ветвистого дуба. Капюшон, всё ещё накинутый на голову, скрывал лицо парня, и Кайлею показалось, что тот спит. Но он не спал, обратившись в слух. В кустах зашуршало и запищало.

«Чёртова мышь».

Лошади, мирно жующие траву, то и дело довольно пофыркивали, отмахиваясь хвостами от назойливых мух. Сухие ветки, подброшенные в костёр, затрещали, охваченные красными язычками пламени. Гиселер взглянул на Цири, на секунду задумался, всматриваясь в её ссутуленную фигурку. Девочка сидела чуть напротив, бездумно уставившись на пляшущие вокруг костра тени. Её мышиного цвета волосы упали на лицо, скрывая от взглядов Крыс отрешённое выражение в зеленых глазах.

— Ну, ты так и будешь молчать? — нетерпеливо спросил Гиселер. — Ты всю дорогу ехала с нами, но не промолвила до сих пор ни единого слова. Ты немая, или как?

Цири взглянула на него и отвернулась, не в силах справиться с мерзким страхом, что сжимал трепещущее сердце. Она знала, что не может открыть им правду. Не может рассказать про награду, которая обещана за её поимку.

— Мы помогли тебе бежать, — не унимался Гиселер. Кирилл вслушивался в каждое его слово, ожидая, что и его не обойдут стороной подобные вопросы. — Так кто ты такая?

— Оставь её, — бросила Мистле и улеглась на лежанку из шкур. — Твои вопросы могут и до утра подождать. Мы все выбились из сил. Дай хоть отдохнуть и выспаться.

— Я согласен с ней, — вторил девушке светловолосый парень с явным нильфгаардским акцентом. — Мы не в допросной. Не хотят говорить кто они такие — их дело. Парень помог нам сегодня. Да и девчонку он, считай, спас от железного болта в спину. Эй, ты спишь?

Повисла тишина, и Кирилл почувствовал, как на него обратились несколько пар глаз. Не шелохнулся и тихонько засопел, изображая спящего. Опасался, что его «разбудят», начнут задавать вопросы и тогда уж точно — прощай конспирация. Цири узнает его, и тогда не получится ускользнуть рано утром, пока все ещё будут спать. Сомнения всё ещё разрывали его изнутри. Банда не вселяла в него спокойствие. Его он вообще не должен был испытывать рядом с ними. Хотелось бы ему узнать причину их такой жизни, понять, кем они были когда-то и что послужило толчком, чтобы одинокие и озлобленные на мир парни и девушки собрались вместе, наводя страх на селения. Это месть? Месть за беды, через которые они прошли? Злоба на мир, который повернулся к ним спиной? Если так, то Кирилл мог понять их желание сбиться в кучку. Они не хотели быть одинокими. Не хотели больше никому верить. Никому, кроме самих себя.

— А, чёрт с вами, — махнул рукой Гиселер. — Но завтра я ещё вернусь к этому разговору, Мистле. Тогда и решим, что делать.

— Разумный выбор, — кивнула стриженая. — Эй, малышка, ложись спать. Завтра до рассвета в путь тронемся.

Но минуты спустя, когда все рассыпались по своим лежанкам, Цири всё ещё не могла заснуть. Лошади храпели и били копытами во тьме, ветер завывал в кронах деревьев, мешая провалиться в сонное беспамятство.

Крысы спали в разрушенном пастушьем шалаше, полукругом устроившись возле тлеющих углей костра. Цири была далеко от них, но всё равно ощущала присутствие каждого. Это вселяло в неё непонятное спокойствие. Послышались едва слышные шаги, и Цири вздрогнула, когда совсем рядом послышался тихий шёпот Кайлея.

— Не бойся, — пробормотал светловолосый, опускаясь на колени рядом с ней. — Я не расскажу им про Нильфгаард, про награду, которую за тебя обещают. Ты ведь спасла меня. Я отблагодарю тебя.

Он прилёг рядом с ней, медленно и осторожно, словно дикий кот, совсем близко подкравшийся к своей добыче. Цири попыталась вскочить, но сильная рука удержала её, потянула вниз, не позволяя шевельнуться. Его ладонь накрыла её приоткрытые и дрожащие в страхе губы, другая рука притянула ближе к себе. Цири застыла, замерла, не в силах даже шевельнуть пальцами.

— Не бойся, — прошептал Кайлей, мягким и плавным движением стянув с её плеч тонкую ткань рубахи. — Это не так страшно. Даже наоборот. Ты сама увидишь, как это приятно.

Цири задрожала, когда тела коснулась жесткая, сухая и шероховатая ладонь светловолосого. Страх цепкими щупальцами обвил всё её тело, проник под каждую клеточку, растворился в крови, введя в оцепенение. Отвращение загудело в висках, хлынуло на щёки и виски волной жара. Кайлей притянул девочку ещё ближе, завел её руку за голову, наклонился, уткнувшись носом в шею. Цири охнула, тщетно пытаясь стянуть ткань рубахи вниз. Задрожала, не в силах сдержать накатившие на глаза слёзы.

На мгновение тишина ночи стала звенящей. Ей показалось, что даже сама тьма вокруг вдруг превратилась в тягучий клей, застыла, замерла, когда в ней что-то мелькнуло. А затем всё завертелось слишком быстро.

Нечто схватило светловолосого, отшвырнуло назад, едва не припечатав к стволу молодой осины. Она услышала, как во тьме запела сталь меча. Уловила колебания магии и зажмурилась, боясь шевельнуться.

— Ты рехнулся? — прошипел во тьме светловолосый. — Сукин ты сын. Ты мне едва хребет не сломал. Да я тебя сейчас…

— Сделаешь ещё хоть шаг в её сторону, пущу кровь как последней свинье.

Звенящее ледяное эхо голоса завибрировало во тьме, и Цири вздрогнула, едва узнавая его. Ей на секунду почудилось, что всё это лишь страшный сон и она проснется, словно ничего и не было. Услышала, как из шалаша выскочили другие Крысы, бросившись на помощь другу.

— Что здесь творится?

— Кто напал?!

— Что такое?

Почувствовала, как что-то накрыло её курткой, пахнущей костром и луговыми травами. Чьи-то руки мягко обвили её под коленями и спиной, поднимая с земли, аккуратно обнимая и прижимая к себе её худенькое тело. Она шевельнулась в слабой попытке вырваться, вцепилась рукой в его руку.

— Шшш, Цири, всё хорошо, — прошептал он, всматриваясь в силуэты Крыс. — Это Кирилл. Я с тобой, не бойся. Я рядом. Он больше не прикоснётся к тебе. Обещаю.

Она вдруг внезапно обмякла в его руках, словно всё недавнее напряжение схлынуло со всего тела, оставив после себя лишь тошнотворную слабость. Всхлипнула, уткнулась лицом в его рубаху и бесшумно заплакала, когда эмоции захлестнули её с головой.

— Ты что творишь? — прогремел в тишине голос атамана Крыс.

— Спокойней, Гиселер, — шикнула Мистле, бросив ехидный и торжествующий взгляд на поднявшегося на ноги Кайлея. — Этот свин решил девочке сладкую ночь устроить. И по ушам получил. Я сама всё видела. Парень не виноват.

— Идиоты, — пробормотал Гиселер. — Тебе, Кайлей, мало других девок? А ты, — Кирилл увидел, как атаман подошёл вплотную, взглянул ему прямо в глаза, — свой меч держи в ножнах, если не хочешь с головой проститься.

Кирилл кивнул и, бросив презрительный взгляд на светловолосого, направился к дубу, сжимая Цири в руках.

— Всё хорошо, успокойся. Тебе нужно поспать, — прошептал он, опуская девушку на лежанку из молодых берёзовых ветвей и трав. Накрыл курткой, прикрыв ноги плащом.

— Почему ты здесь? Как?

— Утром поговорим, — едва слышно промолвил Кирилл, поднимаясь на ноги. — Я буду рядом, спи спокойно.

Она схватила его за руку, ноготками больно впилась в кисть. Всхлипнула, шмыгнув носом.

— Не уходи, — в её голосе он различил отчаяние. Зажмурился и скрипнул зубами, бросив ненавидящий взгляд туда, где должен был находиться Кайлей. — Я не смогу заснуть. Я чувствую, как его руки ползут по телу.

— Это пройдёт, — ответил Кирилл, опустившись на корточки. — Ты ведь сама говорила, когда-то, что кошмары не всегда реальны.

Её била мелкая дрожь, и зубы отплясывали чечётку, словно она только что вылезла из ледяной воды. Кирилл присел рядом, оперевшись спиной о ствол дуба, и невольно замер, не зная, как она отреагирует. Бесшумно вздохнул и выдохнул, вслушиваясь в мерное фырканье лошадей.

— Придвинься, — он аккуратно подтянул её выше, и Цири опустила голову ему на грудь, прижавшись ближе. Он приобнял её одной рукой, поправляя накинутую на худенькие плечи куртку и плащ. — Так лучше?

Она лишь коротко кивнула, шевельнулась, устраиваясь поудобнее. И через несколько долгих минут затихла, провалившись в сон. Кирилл вздохнул и нахмурился. Поднял взгляд к небу, всматриваясь в холодное мерцание звёзд над головой. Вслушался в мерное дыхание Цири и замер, боясь шевельнуться и потревожить сон девочки. Крысы спали, но он не знал — спал ли Кайлей. И сможет ли злобный парнишка простить ему пинка под зад? Он не был уверен, что с рассветом на него и Цири не обрушатся новые вопросы. Ведь для банды стало очевидным теперь, что они знают друг друга. Придумывать убедительную историю не было ни сил, ни настроения. И как теперь поступить? Если бы не выходка Кайлея, он бы утром уже ускакал прочь, оставив Цири на попечение Крыс. Усмехнулся собственной глупости. Оставить девчонку на милость разбойников. Так себе компания.

«Ты бы не бросил её», — раздался в голове ментальный ответ Арэйона. Кирилл вздрогнул, едва не поперхнувшись собственной слюной.

«Какого чёрта, — выдохнул парень, в глубине души обрадованный появлению друга. — Ты где был?»

«Прости, не хотел тебя напугать. Я был рядом. Не хотел мешать тебе сделать выбор. И ты его сделал, разве нет? Вам не выжить в одиночку. Ты и сам это прекрасно понял».

«Да, я знаю, — вздохнул Кирилл. — Неизвестно, как всё сложится завтра. Неизвестно, где искать Геральта. Стоп. Тот сон. Я помню лишь обрывки, но она говорила, что будто бы Геральт сейчас в Брокилоне. Может ли это быть знаком или предупреждением?»

«Твои сны могут быть просто кошмарами, но чаще всего это именно предупреждения или способ сообщить тебе что-то очень важное. Существа, обладающие магией, знают способы проникнуть в чужие сны, помогая и направляя».

Кирилл закрыл глаза, ощущая, как веки налились тяжестью. Сон и усталость взяли своё, обволакивая тело. Лошади всхрапнули во тьме, ухнула сова, хлопнув крыльями. Вдали, у самого горизонта, протянулась светлая полоска наступающего рассвета.

***

Цири проснулась на заре. Села, сонно сощурилась и зевнула. Вспомнила ночное происшествие и вздрогнула, когда поняла, что Кирилл всё ещё рядом с ней. Ей не приснилось. Он спал, откинувшись спиной к корням дерева. Волосы — короткие, но слегка отросшие — в беспорядке ниспадали на лоб, обрываясь у слегка нахмуренных бровей. Цири, сама не зная почему, медленно протянула руку, подрагивающими от волнения пальцами прикоснувшись к угольно-чёрным волосам. Ощутила горячее дыхание под ладошкой, когда аккуратно запустила пятерню в волосы спящего Кирилла, ощущая их мягкость. Одёрнула руку, когда он шевельнулся и, невнятно что-то пробормотав, перевернулся на другой бок. Цири прыснула в ладошку. Секунду спустя, поддавшись внезапному благодарному порыву, отрывисто поцеловала друга в стриженую макушку. Парень вновь что-то невнятно пробормотал сквозь сон и затих, не видя, как у пепельноволосой задрожали губы и слёзы навернулись на глаза. Он её не обманул. Остался рядом, когда она нуждалась в дружеском участии и помощи. Кто знает, что было бы, если бы вчера ночью его не оказалось здесь. Её вновь передёрнуло от воспоминаний.

Она оглянулась, всматриваясь в силуэты спящих Крыс. Кони всё так же топтались на месте, пощипывая траву. Цири аккуратно выскользнула из-под плаща, поднялась на ноги и увидела, как неподалёку блеснула сталь меча, сиротливо брошенного Кириллом у её лежанки вчера ночью. Она подняла оружие с земли, аккуратно сдула стебельки трав, прилипшие к рунам. Тихонько шмыгнула к дубу и заботливо положила меч в изголовье спящего. И, довольная собой, сбежала к речке, намереваясь смыть с себя всю грязь и пыль. Она мылась долго, стуча зубами от холода. Смывала и яростно оттирала с себя то, чтосмыть было уже невозможно. Река шумела и пенилась на камнях, унося свои воды вдаль, в сизую мглу холодных туманов. Перед глазами невольно появились образы Йеннифер и Геральта. Воспоминания вновь нахлынули на неё, сведя горло в судорожных спазмах. Они остались там, в объятом огнём и смертью Танедде. Живы ли они? Ищут ли её и Кирилла? Она до сих пор не могла поверить, что судьба вновь свела их дороги вместе. Девушка улыбнулась краешком губ и вылезла из реки, бросившись к одежде, что валялась у серых камней. Взглянула вдаль и вдохнула утренний воздух, направившись в сторону лагеря.

***

Он лежал неподвижно, притворившись, что спит, когда Цири проснулась и зашевелилась. Уловил на себе её взгляд и ощутил тепло, исходившее от неё. В момент, когда уже хотел открыть глаза, почувствовал, как её ладошка приблизилась к его лицу, словно желая прикоснуться. Он был прав — отчасти. Её тонкие пальчики провели по его спутанным волосам, задержались в них на мгновение, словно пробуя на ощупь. Он едва сдержался, чтобы не выдать себя невольным вздохом. Продолжая отыгрывать притворство, перевернулся на бок, бесшумно выдохнул и замер, не зная, как реагировать на это. Он никогда бы не подумал, что Цири способна на проявление подобной эмоции. То, что произошло дальше, волной смешанных чувств будет ещё не раз всплывать в его памяти, вызывая невольную улыбку на лице. Она наклонилась. Он ощутил её тёплое дыхание, когда едва подрагивающие губы коснулись его головы чуть ниже макушки. На секунду он забыл как дышать. Сказать, что он был поражён, — не сказать ничего. Услышал её отдалявшиеся шаги, которые через минуту послышались совсем рядом, и сталь меча запела, оказавшись у него над головой.

«Она вернула мой меч? Что это с ней?»

Шаги вновь отдалились. Кирилл осторожно приоткрыл один глаз, сощурился, приподнялся на локте и взглянул на мирно спящих Крыс. Выдохнул и перевернулся на спину, уткнувшись задумчивым взглядом в листву могучего дуба. Птица запела в ветвях, спрыгнула с ветки на ветку и, склонив маленькую миниатюрную голову, взглянула вниз на странное существо, что разлеглось у её дома. Кирилл тихонько засвистел, подражая трели красивой пташки. Та вновь бросила на него косой взгляд и, перепрыгнув с ветки на ветку, исчезла из виду, скрывшись в листве дуба. Он хмыкнул и сел, встряхнул головой. Поёжился, надевая куртку. Поднялся на ноги и вытянулся, разминая затёкшие мышцы.

Дым от остатков костра тонкой нитью вился к небу, растворяясь в воздухе. Пахло сыростью и можжевельником. Он не заметил поблизости Цири и, немного подумав, спустился к реке, где её тоже не было. Пожал плечами, мол, разминулись. У самой воды присел на корточки и зачерпнул пригоршню холодной воды, омывая лицо и руки. Взглянул на другой берег, окружённый лесом и камышами. «Надеюсь, меня не утянет на дно утопец?»

Он стянул с себя одежду, оглянулся, никого не увидев. Туман стелился по земле, клубился над самой рекой. В камышах заплескалась рыба. Он вошёл по колено в реку и, несколько раз вдохнув и выдохнув, оттолкнулся ногами от каменистого дна, нырнув в толщу воды. Вынырнул и поплыл к берегу, не искушая судьбу появлением утопца. Стоя по пояс в воде, смыл с себя всю грязь и пыль. На дальнем берегу завыли волки, в камышах вновь заплескалась рыба. Он оделся и сел на песок, поправляя шнуровку куртки.

— Сладкая парочка успела раньше всех проснуться? — услышал он за спиной звонкий голос. Обернулся.

— Мистле, — бросил он безразлично, вновь устремив взгляд вдаль. — Все уже проснулись?

— Что-то вроде, — она рассмеялась. — Здорово ты вчера Кайлея проучил. Я сама было хотела вчера ему пинка под зад дать, да не успела. Откуда ты девчонку знаешь?

— Росли вместе, — ответил он односложно. — Друзья детства, можно сказать.

— Гиселер хочет с вами поговорить, — кивнула она в сторону лагеря. — Девочка уже там. Не советую тебе его злить.

— Намёк понял.

Когда он вернулся к лагерю, все уже были на ногах, седлая лошадей в дорогу. Цири сидела у вновь горящего костра, в котором пеклись несколько картофелин. Улыбнулась, увидев его, но тут же отвела взгляд, словно вспомнив что-то. Он подошёл к дубу и поднял меч с земли, направившись в сторону костра. Гиселер сидел напротив Цири, изучая её взглядом.

— Продолжим нашу беседу? — обратился к ним атаман. — Откуда вы друг друга знаете, для начала.

— Мы росли вместе, — повторил Кирилл. Цири кивнула, подтверждая. — Этого достаточно?

— Куда собираетесь ехать? — остальные Крысы собрались у костра. — И далеко ли?

— А вам не всё равно? — изогнул бровь Кирилл и глаза его сверкнули недоверием. — Куда дорога ведёт, туда и поедем.

— Вот именно, — внезапно вмешалась в разговор Цири. — Мы ведь не спрашиваем вас, куда вы едете. Нас это не интересует! Если желаете избавиться, то сей же час мы уедем. Мы не в первый раз попадаем в такие передряги.

Кирилл покачал головой и вздохнул, сетуя на горячность девчонки. Крысы странно улыбнулись, не веря в её слова. Гиселер взглянул на каждого из своих товарищей, словно задавая немой вопрос. Ткнул прутиком по картофелине, пробуя её на мягкость.

— Не похожи вы на тех, кого дома ждут, — съязвила Искра, фыркнув. — Война идёт. Вы на первом же перекрестке ловчим попадётесь или похуже.

— И что вы предлагаете? — насторожился Кирилл и покачал головой, скривившись. — Нет, она не останется с вами. Даже не смейте думать об этом.

Он взглянул на них из-под нахмуренных бровей, уже догадываясь, почему Цири им приглянулась. Они увидели её в деле. Увидели, что она вытворяла в корчме.

— Спросим у неё? — вступилась Мистле, заговорщически улыбнувшись. — Что думаешь, девочка. Останешься с нами, или же помрёшь на большаке от голодухи, зверья, грязных бандитов?

— Я, — Цири взглянула на Кирилла, который даже не посмотрел в её сторону. Он лишь стоял, скрестив руки на груди. Но на лице его играли желваки. Он ждал и одновременно боялся её ответа. Она это чувствовала. Знала, что её ответ ему не понравится. А как по-другому? Стриженая ведь права — им не выжить в одиночку. Никому не выжить по-одному. Кирилл и сам это понимал. Не мог не понять очевидного. — Они ведь дело говорят. Нам не справиться самим. Мы слишком далеко от дома, а вокруг бушует война. Останемся. Хотя бы на время.

— Ты не понимаешь, о чём просишь и говоришь, — он взглянул на неё, словно разочаровавшись. — Ты прекрасно знаешь, почему мы не можем остаться. Тебе напомнить?

— Ничего мне не нужно напоминать! — она вскочила на ноги, злобно зыркнув на него глазами. — Я всё помню. Нам нужна помощь, как ты не понимаешь!

— Помощь? — Кирилл рассмеялся. — От них?

— Можешь валить, если чего не нравится, — злобно зашипел Кайлей. — Или я сам тебя…

— Серьёзно? — Кирилл гадко ухмыльнулся, всем корпусом развернувшись к светловолосому. Цири невольно подалась вперёд, улавливая в его голосе недобрые нотки. — Ты хочешь закончить наш ночной разговор? Нет?

— Вперёд! — Кайлей злорадно улыбнулся. — С удовольствием договорим. Теперь-то ты точно не застанешь меня врасплох.

— Эй, вы! — крикнул Гиселер, вклиниваясь во внезапную перепалку. — Я вас обоих взашей выгоню, если не прекратите это сейчас же!

— Пусть мальчики повеселятся, — мурлыкнула Искра, в предвкушении сверкнув глазами. — После вчерашнего нужно рассеять между ними напряжение. А этого не сделать без хорошего мордобоя.

— Я сказал — нет! И точка! — атаман Крыс вскочил на ноги. — Прекратите балаган. Мы не бьёмся с друг другом. Для этого полно всякого отребья. А ты, — он указал пальцем на Кирилла, — прекращай его провоцировать.

— Согласен, — кивнул Кирилл и взглянул на Цири. — Если остаётся она, то и я тоже.

— Я согласна, — заулыбалась Цири, придвинувшись ближе к нему.

— Вот и чудесно, — хлопнула в ладоши Мистле, топнув ножкой. — Как только доберёмся до убежища, устроим пирушку!

— Чёрт с вами, — буркнул Гиселер. — Надеюсь, я не пожалею об этом. Ритуал проведём при возвращении домой. Я предупредил тебя, — он вновь взглянул на Кирилла. — Никаких провокаций. До инициации ты всё ещё просто попутчик. Усёк?

Кирилл кивнул и зашагал прочь, спустившись к берегу реки. Сел на песчаную насыпь. Через несколько минут уловил едва слышные шаги. Цири присела рядом, взглянула на него и, немного помявшись в нерешительности, обвила руками его руку, прижалась ближе, ощущая тепло, исходящее от него. Он лишь улыбнулся краем губ, надеясь, что их решение остаться не выйдет им боком.

***

Солнце нещадно палило, зависнув в зените. Горячие волны жара ползли по самой земле, окутывая духотой окрестности. Раскалённый воздух обжигал горло, стоило только вдохнуть. Лес остался позади, уступив место бескрайним полям и выжженным солнцем холмам. Кирилл опустил голову к гриве коня, пряча лицо под капюшоном. Бросил взгляд на Цири, лошадь которой плелась рядом. Пепельноволосая скорчила рожицу и закатила глаза, вымученно улыбнувшись. Жара доканывала всех без исключения.

— Нам ещё долго до вашего убежища? — поинтересовался Кирилл, вытянувшись в стременах. — Вы всегда так далеко от людей прячетесь?

— Чаще всего, — кивнула Мистле, оттирая платочком пот со лба. — Иногда забредаем в поселения, чтобы крестьян умаслить.

— Для чего? — хмыкнул Кирилл. — Вы явно не похожи на тех, кто заботится о бедных.

— Мы и не заботимся, — скривился Кайлей. — Делаем так, чтобы они на нас не доносили, умник.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся Кирилл и поднял взгляд к небу, отмечая, что над головой собираются тучи. — До бури успеем добраться?

Гиселер кивнул и пришпорил коня, пустив его рысью. Другие Крысы последовали его примеру и вытянулись цепочкой. Цири о чём-то болтала с Мистле, которая то и дело улыбалась во все свои белоснежные зубы. Кирилл замыкал строй, всё так же опустив голову к шее коня. Животное храпело и отчаянно било хвостом, отгоняя от себя назойливых оводов. Через час они вышли на большак, всё так же растянувшись цепочкой.

Повеяло гарью, когда через некоторое время отряд приблизился к маленькому поселению из пяти домов, что пролегало на пути к убежищу. Гиселер вытянулся в стременах, всматриваясь в обугленные стены крестьянских хат. Свистнул. Искра пришпорила свою лошадь, вырвавшись вперёд. Отряд вошел в деревню, окутанной аурой смерти.

Кирилл последовал примеру Гиселера, пытаясь разглядеть то, что увидел атаман. Запах гари и жжёной плоти ударил в нос, и образы эльфов на Танедде, агонизирующих в пламени огня, замелькали перед глазами. Он отвернулся, когда заметил на острых кольях заборов человеческие головы. Стиснул зубы и зажмурился, когда осознание ворвалось в мысли.

«Убили всех без разбору. Даже детей не пожалели».

Цири охнула и тоже отвернулась, когда взглянула в подёрнутые пеленой глаза мертвой женщины. Ссутулилась и часто задышала, пытаясь удержать подступившую к горлу тошноту.

— Эй, не смотри, — Кирилл схватил поводья её коня. Удержал её лицо за подбородок, всматриваясь в ошалелые глаза. — Давай, перепрыгивай ко мне. Закрой глаза и не смотри. Поняла?

Цири кивнула и, недолго думая, ловко перебралась к Кириллу, привязав поводья своей лошади к седлу его коня.

— Что ты возишься с ней, как с принцесской какой! — злобно буркнула Искра, презрительно усмехнувшись. — Пусть привыкает к кишкам и крови. Ещё немало их с нами увидит. Смотри, смотри, малявка. Запомни, как это выглядит. Чтобы в следующий раз смогла убить, чтобы знала — иначе никак. Ты умрешь, если не научишься этому. Твой рыцаришка в сияющих доспехах не всегда сможет спрятать тебя от реальности. А тебе, — она вновь взглянула на Кирилла, — не место здесь, если будешь корчить из себя благородного…

— Поверь, — его глаза вспыхнули синим пламенем раздражения, — не все такие, какими кажутся на первый взгляд. Не суди о людях, о которых ни черта не знаешь.

— Я предупредила, — фыркнула эльфийка, пришпорив коня пятками.

— Я думаю, что она права, — бросила Цири. — Я слишком слабая.

— Ты не слабая, — покачал головой Кирилл. — Не слушай её. Только ты сама решаешь, какой быть. Разве ведьмаки стали бы обучать слабую духом их навыкам?

— Мы надолго с ними? — Цири кивнула в сторону Крыс, что стояли у выхода из деревни, рассматривая ярко-жёлтую ткань со странными кровавыми узорами на ней.

— Время покажет. Не люблю загадывать наперёд. Что там у вас? — Кирилл подвёл коня ближе к Крысам. — Не кажется вам, что задерживаться здесь не лучшая идея?

— Это банда Цепкого, — ответил Гиселер, срывая тряпку с шеста. — Они не раз нам дорогу переходили, но такое впервые. Вырезали село, где нас обеспечивали едой и не сообщали властям.

— Это уже не обычные обозы, Гиселер, — зашипела Искра. — Они нас вытеснить хотят. Это с наших же территорий.

— Она права, — буркнул Рееф. — Если так будет продолжаться…

— Они задавят нас числом, — констатировала Мистле. — Но, если мы сможем перехватить Цепкого с минимальным сопровождением, то отрубим голову змее. Остальные просто разбегутся и поймут, что с Крысами шутки плохи.

— Обдумаем всё в убежище, — кивнул атаман. — А теперь галопом в лес. Живей!

Они сорвались с места, помчавшись в спасительную тень рощи. Пыль поднялась столбом, взметнулась над землёй. Вдали громыхнуло. Раскаты грома прошлись над головой, эхом прокатившись по чащобе. Кирилл чертыхнулся, проклиная всех и вся. Плохое предчувствие не обмануло его. Чего ему не хватало для полного счастья, так это войны между двумя разбойничьими бандами, которые возомнили себя самой смертью и ужасом.

***

Солнце нещадно палило. Небо, на котором не было ни единого облачка, синим океаном растянулось над головой, обрываясь у горизонта. Отряд конников остановился у обочины, оглядывая пространство впереди.

— Мы на месте, — молвил командир, взглянув в удивлённые глаза поэта. — Дальше нам дороги нет, милсдарь Лютик.

— Что? Вы шутите? — ответил трубадур, удивлённо вскинув брови. — Почему?

— Далече мы не двинемся. Различаете речку впереди, что на солнце блестит? Энто Ленточка наша. Мы договорились вас проводить только до неё.

— И что? Проводите до берега, хотя бы! Я же брода не знаю.

— Было бы что знать, — прыснул один из сопровождавших. — Лето нынче жаркое вышло, вот и обмелела почти вся речушка. Не утопнете.

— Что, духобаб испужались? — передразнил их говор Лютик. — Ну и трусы же вы. Маленьких дриад боитесь. Лес ведь далеко ещё.

— Нет и точка. Дальше мы ни ногой, — командир развернул коня, свистнул. Лютик взглянул вниз, в пойму реки.

— Бывайте, служивые, — буркнул он. — Благодарю за сопровождение.

— Не спешите, — просипел бородатый, взглянув в небо. — Скоро вечереть начнёт и туман с воды вас прикроет. Вот тогда-то и езжайте.

— Это ещё зачем, — едва ли не взвизгнул поэт, нервно сжимая в ладони поводья.

— В тумане, может быть, и промажут, — солдат развернул коня, остановился рядом с командиром. — Токмо редко духобаба промажет, господин.

— Вы меня пугать нанялись? — насупился Лютик. — Ну, бывайте. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Он пнул коня пяткой, лихо сдвинув шапочку на левое ухо. Направил лошадь вниз по извилистому откосу, напевая песенку под нос. Бросил взгляд на полоску темнеющего впереди леса, сглотнул, услышав за спиной подбадривающие слова вояк прежде, чем те скрылись с глаз долой. У самой реки натянул поводья, смахнул со лба капельки пота и сощурился, прислушиваясь к птичьим трелям вокруг. Конь всхрапнул, когда вошёл в воду, потянул ноздрями горячий полуденный воздух, висевший над болотом. Тревожно заголосили лягушки и в камышах зашуршало, заставив поэта судорожно вздрогнуть. Буквально из-под копыт коня с громким кряком и шумом взлетела утка, едва не лишив трубадура чувств. Сердце зашлось, отбивая ритм.

— Я не доеду, — пробормотал Лютик, опасливо оглянулся, всмотрелся в приближающуюся стену леса. — Умру от разрыва сердца прежде, чем окажусь на другом берегу. Не стрела меня убьёт, не стрела.

Он запел, стараясь так, чтобы голос не дрожал. И сам не заметил, как копыта коня увязли в илистом берегу, как лес зашумел над самой головой, нависая над ним, словно великан. Тишина. Гнетущая и вязкая тишина сдавила виски, от волнения вздулась жилка на лбу, и Лютик всмотрелся в тени деревьев, тщетно стараясь различить среди ветвей какой-либо признак присутствия маленькой духобабы. Его не покидало ощущение, что за ним следят. Яркие картинки торчащих из тела стрел живо мелькали перед глазами, не позволяя расслабиться ни на миг. Слез с коня и снял с луки седла лютню. Присел на поваленный ветром ствол дерева, облизнул пересохшие от волнения губы и провёл пальцами по струнам, разливая мягкую мелодию вокруг себя. Поэт запел, сдул с лица надоедливое пёрышко шапочки, прислушался и ничего не услышал, но почувствовал их присутствие.

— Не стреляйте, — прошептал он, не смея оглянуться. — Я с миром пришёл.

— Ты… не шевелиться, — услышал он за спиной серебряный перелив. Позволил себе медленно обернуться.

— Я друг ведьмака, — пробормотал он, увидев дриаду, притаившуюся в тени дерева. — Знаю, что Gwynbleidd здесь — в Брокилоне.

— Спой ещё, — мягко попросила другая, выйдя из-за зарослей. — Мы показать тебе дорогу. Только…петь ещё.

Он так и сделал, всю дорогу разливая по мрачной чащобе нежную мелодию эльфийской лютни. Остановился, когда сумерки опустились на лес, окончательно погрузив его во мрак. Дриады неслышно шли рядышком с друг другом. Лютик сощурился, различая лишь смутные тени вокруг себя. Едва не упал, споткнувшись о корягу, но маленькая сильная ручка схватила его под локоть, не позволив позорно распластаться на мокрой траве. Что-то белое мелькнуло буквально в сантиметрах от него.

— Лютик?!

— Геральт! — поэт облегчённо выдохнул, и от сердца отлегло, словно с души свалился тяжёлый камень. — Я едва тебя вижу.

— Откуда ты узнал, что я здесь?

— От Трисс Меригольд. Куда ты ведешь меня?

— Сюда. Не отставай. Скоро будем в лагере, — через несколько минут ведьмак продолжил. — Вот так, присядь.

— Чёрт, холодно тут, — поэт потёр локти, ссутулился. — Как ты себя чувствуешь?

— Так ты расскажешь, с чем прибыл?

Наступила неловкая пауза. Поэт затих, не зная с чего начать. Вгляделся во тьму и увидел, как в ночи мигнул зелёный огонёк. В первую секунду слабый и нечёткий, он вдруг вспыхнул, сделался ярче. И, словно приняв эстафету, загорелись новые, сразу во многих местах. Огоньки мелькали в воздухе, пушинками витали в порывах тягучего ветра. Лютик сравнил их со светлячками и вспомнил, что нечто подобное видел некогда на болотах. Тьма не отступила окончательно, но Лютик уже без труда мог различить в тенях неясные силуэты дриад вокруг себя.

— Бритва есть? — внезапно подал голос ведьмак, оторвавшись от созерцания зелёных огоньков.

— Бритва? Конечно. Не нравится борода?

— Раздражает. Что в мире творится? Я немного отстал от жизни.

— Сначала ты поведай, — сказал поэт, — что на самом деле случилось тогда?

— Она не рассказала тебе? Или ты хочешь услышать всё из моих уст?

— Желательно, — едва слышно молвил Лютик. — Куда пропали Кирилл с Цири?

— Не знаю, — ответил ведьмак изменившимся голосом. — Я не видел их с момента… После того, как Вильгефорц меня едва не убил. Они скрылись в башне.

— Башни больше нет. Под завалами ничего не нашли. Какое-то заклинание взорвало тот старый нестабильный портал, не оставив от Тор Лара камня на камне. Чародей пропал, и больше его никто не видел.

— Туда ему и дорога, — безразлично молвил Геральт. — После того, что я там увидел. После того, как потерял их…

— Ты не потерял. Ты не можешь быть в этом уверен, — отрицательно покачал головой поэт, взглянув на товарища. — Вы научили их постоять за себя.

— Знаешь, Лютик, — ведьмак пристально взглянул в глаза друга, — мы научили их убивать. И неизвестно, сколько жизней они ещё отнимут. Я помню глаза Кирилла, когда тот бежал от неё. Сломленный и озлобленный. Я подвел их обоих. И толку от меня теперь ноль.

— Фатализмом запахло, знаешь ли, — проворчал Лютик, но тут же прикусил язык. — Прости. Про войну спрашиваешь, значит, — поспешил сменить тему поэт. — Нильфы напали на Аэдирн и Лирию, сославшись на то, что войска Демавенда атаковали пограничный форт в Доль Ангре во время чародейского собрания. По мне так брехня полная. Нильфгаард копил силы неделями, если не месяцами, и ударили они стремительно, не оставляя шансов врагу на принятие решений и перегруппировку своих войск.

— Короче, Лютик. Кто победил?

— Через неделю пал Венгерберг.

— А что Каэдвен, что Фольтест? Разве всех их не связывали пакты о взаимопомощи? Разве не осталось в этом мире больше правды? А, Лютик? Молчишь? — ведьмак вздохнул, сжал в руке сухую ветку. — Не отвечай. Я знаю ответ на свой вопрос. В нём не осталось ни веры, ни правды, но ведь здравый смысл должен был их образумить? Видимо, нет. Остались лишь презрение и подлость. Предательство на каждом шагу. Каждый сам за себя. Значит прав был Кирилл, обвиняя меня. Права была и Цири. Они знали к чему всё идёт. Один только я был слеп. Глупый ведьмак, который всё похерил.

Лютик не нашёлся, что ответить. Он понимал, что слова не помогут ведьмаку. Слова редко кому помогают в моменты, когда кажется, что весь мир повернулся к тебе спиной. И впервые в жизни поэт видел, как Белый Волк сломался под тяжестью испытаний.

========== Глава 11. Схватка ==========

Комментарий к Глава 11. Схватка

Глава подоспела и опять же не бечена. Могла пропустить опечатку или ошибку, которую не смогла заметить. Уж простите за это) Глава получилась объёмной, мда, занесло меня что-то. Вначале вообще ничего не писалось, потом как-то взяла себя в руки и втянулась. Хотела музыкального сопровождения из ведьмака подкинуть, потому как мне при написании всё цельным представлялось при помощи именно музыки. Но потом как-то от идеи отказалась, редко кто будет слушать и читать. Надеюсь понравится, потому как сил и нервов вложено в главу сами знаете)) Приятного чтения Вам, мои дорогие))

P.S. Уж простите мне мою вольность, которую я себе позволила. Поймёте при чтении))

Тяжёлые свинцовые тучи затянули небо, сотрясаемое громовыми раскатами. Деревья раскачивались из стороны в сторону, и ветер, завывая, шумел в скрипучих ветвях. Кирилл пустил коня по полю, всматриваясь в смутные очертания гигантского ритуального дерева, скрюченные и высохшие ветви которого едва виднелись в густом тумане. На ветру «запели» подвешенные к веткам белые кости животных, стоило только всаднику подъехать поближе. Парень недовольно хмыкнул, когда лошадь захрапела и заплясала на месте, не желая приближаться к пропитанному магией холму. Медальон на шее дёрнулся, и Кирилл вскинул голову, когда над холмом пронеслась стая воронья, оглашая округу хриплым карканьем.

«Ладно, пошли отсюда, трусишка».

С этими словами он развернул коня, пустив того рысью. Заморосило. Над головой громыхнуло, и где-то за спиной раздался оглушительный хлопок, от которого заложило уши. Он обернулся и сквозь пелену тумана и дождя разглядел неясный силуэт, мелькнувший у объятого огнём ритуального дерева. Кирилл нахмурился и пнул коня пятками. Животное, словно обрадованное возможности убраться прочь, взрыло копытами землю, устремившись галопом по краю верескового поля.

Через полчаса, когда он привязал коня к дереву и вошёл под своды пещеры, сумерки уже окутали лес, утонувший в проливном дожде. На горизонте всё ещё громыхало, и сполохи молний разрезали почерневшее небо. Голоса Крыс звонким эхом отразились от купола пещеры, затерявшись в весёлом потрескивании горящих поленьев. Кирилл скинул с себя промокший плащ и подсел к костру. Голоса тут же смолкли, когда Гиселер вопросительно взглянул на него.

— Не изволь беспокоиться. Людей Цепкого замечено не было, — ответил Кирилл. — Затишье перед бурей?

— А, чёрт его знает, — задумчиво бросил атаман, и в глазах его заплясали отблески костра. — Уже неделю от него ни слуху ни духу.

— На него тоже, видимо, управа нашлась, — махнул рукой Кайлей, и губ его коснулась хищная улыбка. — Нам же лучше, если его шайку ловчие вырезали.

— Кстати, — встрепенулся Кирилл, — видел сегодня дерево ритуальное — на холме, недалеко от той деревеньки, где банда Цепкого куролесила — не знаете, что это значит? Странное оно было.

Крысы переглянулись. Лишь Кирилл и Цири — до этого мирно беседовавшая в сторонке с Мистле — удивлённо вскинули брови, ожидая ответа.

— Ты кого-то видел? — сухо пробормотала Искра, взглядом прожигая его насквозь. — Да, или нет?

— Я не знаю, что я видел, — пожал плечами Кирилл. — В тумане я мог принять за силуэт любое дерево.

— Значит — видел.

— Это что-то плохое? — поинтересовалась Цири.

— Думаешь, это она? — едва слышно обратился к эльфке Гиселер. — Разве твои родичи не убили её?

— Я не знаю, — Искра пожала плечами. — Это мог быть кто угодно.

— О чём вы? — Кирилл вопросительно посмотрел на девушку, которая, нахмурившись, отвела взгляд в сторону. — Впрочем, не моё это дело. Я понял.

Юноша поднялся на ноги и устало зевнул, вслушиваясь в завывание ветра в щелях пещеры. Бросил взгляд на Мистле, которая заулыбалась, подмигнув ему. Девушка толкнула Цири локтем в бок и, ехидно сверкая глазами, прошептала той что-то на ушко. Пепельноволосая зарделась и прыснула в ладошку, пряча лицо за спиной собеседницы. Кирилл закатил глаза и тяжело вздохнул. Девчонки, что с них взять. Он уже давно заметил, что Мистле сдружилась с Цири, постоянно её опекая в моменты, когда его не было рядом.

— Эй, не смотри на него так, — Мистле издала тихий смешок, когда Цири тут же отвернулась, смущённо теребя выбившийся из тугой косы локон. — Споткнётся на ровном месте.

— Никуда я не смотрела, — шикнула пепельноволосая, ища выход из неловкой ситуации. — Просто задумалась.

— Ага, задумалась она. Знакома мне эта задумчивость, Фалька, — Мистле игриво изогнула одну бровь. — Он тебе нравится, да?

— Он мой друг, конечно, он мне нравится, — пожала плечами Цири. — Мы с ним…

— Да-да — друзья детства и прочая слащавая ерунда, — махнула рукой стриженая. — Я не впервые замечаю за тобой подобные взгляды и смущение, когда он рядом. Только вот он…

— Молчи, Мистле, — зашипела Цири, когда поняла, что разговор их уже давно подслушивает Кайлей. Он ухмыльнулся, подмигнув пепельноволосой. Та лишь хмыкнула, про себя проклиная излишнее любопытство парнишки. — Ну спасибо тебе. Теперь он мне житья не даст.

— Кайлей? Нашла, кого слушать. Он любит выводить людей из себя. Не поняла до сих пор?

— Да поняла я, поняла, — вздохнула Цири. — Не хочу, чтобы все об этом болтали.

— Ты привыкнешь. В этом нет ничего страшного. Здесь все свои. Мы подобному давно уже не удивляемся.

— Кайлей так в особенности, — хихикнула пепельноволосая, взглянув в самодовольное лицо парня. — Ладно, пойду я. Спокойной ночи.

Цири чмокнула подругу в щёку и спрыгнула с деревянного ящика, направившись в сторону своей лежанки. По своду пещеры разбежались причудливые тени от костра, то исчезая, то появляясь вновь. Неужели Мистле права? Неужели её симпатия к Кириллу так заметна для окружающих? А он сам? Заметил ли он эти изменения? Она зажмурилась. Вдох, выдох. Взглянула на лежанку, которая оказалась пустой. Кирилл стоял в дальнем углу пещеры, привалившись плечом к холодной стене и скрестив руки на груди. Он смотрел вдаль, туда, где на горизонте молнии всё ещё распарывали небеса пополам. Ветер играл в его волосах, придавая им ещё более хаотичную и растрёпанную форму. Он лишь едва заметно повёл плечами, услышав шаги за спиной.

— Чего не спишь? — он взглянул на неё, вопросительно изогнув одну бровь.

— А ты чего? — ответила Цири вопросом на вопрос.

— Не хочу, чтобы нас спящими зарезали, — усмехнулся парень. — Осторожность никогда не бывает лишней.

— Ой перестань, — махнула рукой Цири, нахмурившись. — Тебя опять кошмары донимают. Это по твоему лицу видно. Можешь даже не отрицать.

— Ну, хотя бы тебе они перестали сниться, — он взглянул на неё, увидев потупившийся взор. — Эй, всё хорошо. Они проходят, рано или поздно.

Он солгал. Кошмары лишь усиливались, а не спадали на нет. Каждую ночь, стоило лишь провалиться в забытье, ему снились выжженные огнём войны земли. Снились люди, чьи тела поедали гули, жадно впиваясь когтями и бритвенно-острыми зубами в распухшие от жары трупы солдат, погибших в неравном бою. Реки крови и смерть, шагающая по правую руку от войны. Кирилл не мог принять и понять факт того, что люди добровольно идут на заклание, отдавая свои жизни на милость королей и сильных мира сего. Ради идеалов? Ради территорий и всемирного господства? Любая война — лишь очередное кровопролитие, очередная резня, в которой сгорят тысячи невинных душ. Ради чего сражаются солдаты Нильфгаарда, огнём и мечом проносясь по землям северных варваров? Император так желает и ничего более? Он перевернет на карте фигурку, и где-то там, на границе, его армия учинит очередную резню, выкосив под корень всех без разбору. Переставит другую с места на место, и вся та же кровь невинных зальёт набухшую от многодневных дождей землю. Он помнит, с какой ненавистью Цири говорила про Нильфгаард, с каким отчаянным блеском в глазах клялась отомстить за смерть родных. Она на себе ощутила весь ужас войны и не понаслышке знает, какой она бывает. Люди ничему не учатся. Короли так в особенности.

— Ау, ты здесь? — голос Цири вывел его из задумчивого оцепенения. — Тебе бы тоже не помешало выспаться.

— С каких это пор ты такой заботливой стала? — вскинул брови Кирилл, улыбнувшись. — Тебя подменили или как? Или это я не могу угнаться за перепадами твоих настроений?

— Да ну тебя, — фыркнула Цири, вздёрнув подбородок. — На себя бы посмотрел, для начала.

С его губ сорвался тихий смешок, и руки примирительно поднялись вверх. Цири сощурилась и скорчила рожицу, едва ли не показав ему язык. Он вновь рассмеялся.

— Ладно-ладно, больше не буду, — Кирилл вновь прислонился плечом к валуну. — Наверное.

— Наверное, — пискляво передразнила пепельноволосая, вновь скорчив рожицу.

— Доброй ночи, — уже серьёзнее бросил Кирилл.

— И тебе, — Цири кивнула и на мгновение замерла, сделав несколько шагов. — Как думаешь, они нас в самом деле не ищут?

— Это ничего не изменит, — Кирилл отвернулся, вновь устремив взгляд к горизонту. — Сейчас мы сами по себе.

Она не ответила, а когда он обернулся, её уже не было рядом. Над лесом вспыхнула очередная молния, озарив объятое тьмой небо. Крупные капли дождя барабанили по деревянной крыше небольшого сарая, что укрывал лошадей от ненастья. Кони фыркали и храпели, жадно втягивая ноздрями пропитанный влагой ночной воздух. Промозглый ветер ударил в лицо, и Кирилл сильнее запахнул полы куртки, пряча лицо под капюшоном. Он любил такую погоду, когда природа неистовствовала, когда сплошная стена дождя заливала землю, и небо содрогалось от раскатов грома, словно готовое обрушиться на землю. Было в этом что-то притягательное, дикое и первобытное. Именно в стихиях природы чувствовалась сила и мощь, перед которой не способны устоять даже короли и императоры, возомнившие себя владыками всего и вся.

***

Они сидели на краю обрыва, укрываясь среди можжевеловых кустов. В низине гремел бой. Неравный, заведомо проигранный бой. Наёмники против хорошо обученной регулярной армии Нильфгаарда. Очередная бойня, которой теперь никого не удивишь. Лютик разжевал сухарь, внимательно наблюдая за происходящим внизу. Геральт и Мильва, устроившись рядом, окинули взглядами горизонт, объятый густым дымом горящих лесов. Ведьмак чертыхнулся, бессильно наблюдая за тем, как обстоятельства перечёркивают все его планы.

— Ты хотела мне что-то рассказать, Мильва, — подал голос Геральт, продолжая вглядываться в горизонт. — Что-то про Цири?

— Нет. Про твоего второго подопечного.

— Кирилла? — навострил уши трубадур, бросив мимолётный взгляд на ведьмака.

— Угу. Ты ведь и про него разузнать просил, — пожала плечами лучница. — Ну так вот: парень твой, впрочем, как и деваха твоя, исчез сразу же после чародейского бунта. Но мы ведь знаем, где находится твоя Циря, а вот о мальчишке ни слуху ни духу. Будто в землю провалился. Ты слушай, не перебивай, — шикнула Мильва, когда ведьмак открыл было рот, чтобы что-то сказать. — Неделю спустя после бунта по эльфским бригадам разнёсся слух, будто бы императорские прихвостни ищут мальца, который сбёг с Цирей твоей. Мол, укокошил он немало эльфов во время бунта и похерил планы по захвату враждебных Нильфгаарду чародеев.

Геральт и Лютик переглянулись. Трубадур не нашёлся, что ответить, посчитав, что молчание сейчас лучшее решение. Белоголовый, чьё лицо и до этого не отличалось здоровым румянцем, побледнел ещё больше, словно перепил своих ведьмачьих эликсиров.

— Ходит слух, будто мальчонка этот перешёл дорогу кому-то очень могущественному во время событий на Таннеде. И этот кто-то не жалеет средств на поиски твоих подопечных. Хотя, теперь-то ищет он, скорее всего, только паренька. Раз Циря твоя уже нашлась. Ну, какие мысли у тебя теперь, ведьмак? Куда решишься путь держать? Всё ещё намереваешься к императору в гости заглянуть? Надеешься, что встретит он тебя как старого приятеля?

— Я так решил, — буркнул ведьмак, не желая больше слушать ехидные слова Мильвы.

— А как же Кирилл? — поэт закашлялся, когда дым горящих хат повернулся в сторону оврага, окутывая низину едким смрадом. Конники нильфов одержали верх и добивали пленников, оставляя трупы на милость огня. — Ты ведь не забыл, что ваш последний разговор не задался?

— Я всё помню, Лютик, — зашипел ведьмак, поднимаясь на ноги. — Цири… — он замешкался, словно обдумывая свои слова. — Кирилл сильнее, он справится. Я уверен в этом.

— И с чего такой вывод, что он сильнее?

— Да потому что она девка! — всплеснула руками Мильва. — Вот смотрю я на тебя, виршеплёт, вроде и образованный, а соображаешь… Наш доблестный ведьмак боится, что девчушка его нуждается в большей защите только потому, что она не мужик.

— Ааа, — нашелся наконец трубадур. — Но Цири ведь не хуже Кирилла за себя постоять может.

— Может, — кивнул ведьмак, вскочив на свою Плотву, которая сразу же заплясала на месте, чем вызвала у белоголового отборную порцию очередных ругательств. — Кирилла ищет кое-кто другой. Я же следую за Цири. Точка.

— И кто же это?

— Вспомни про Новиград.

— С каких это пор ты начал доверять типам вроде него?

— Я видел, что он не врёт. Видел, к чему приведет появление в нашем мире Кирилла. Он должен вернуться, — ведьмак невидящим взглядом уставился на объятое огнём и смертью село, — как бы горько от этого ни было.

— Дурак ты, — пробормотал Лютик, — раз поверил в слова того чародея. Ты вечно ворчал, что никому не доверяешь, а теперь-то что изменилось?

— Всё, — глухо бросил Геральт. — Изменится многое, если парень не вернётся в свой мир.

— К чему ты мне всё это показал, чародей?

— Сны не врут, Геральт. Ты видел всё в точности так, как было и как будет, если мальчишка останется с вами. Твоё будущее мне известно. Отголоски его известны и тебе из-за предсказания Цириллы.

— И что с того? Забиться в угол и причитать о своей горькой судьбинушке?

— Выглядело бы это жалко, согласись, — чародей рассмеялся. — Совсем не обязательно изображать из себя обиженную на весь мир барышню. Теперь ответь мне на вопрос, ведьмак. Будет ли Кирилл стоять в сторонке, пока ты корчишься в последней агонии? Сможет ли он спокойно принять неизбежное — твою смерть? Сомневаешься? Вот и я о том же. Ты умрёшь, Геральт из Ривии, как и те, кто будет рядом с тобой в час нужды. И этого нельзя изменить. Если Кирилл вмешается… что же, последствия ему точно не понравятся, впрочем, как и всем остальным. Либо он умрёт, либо всю оставшуюся жизнь будет расплачиваться за свой выбор. Ты ведь не хочешь этого? По глазам вижу, что нет. Только от тебя зависит, как именно ты распорядишься этой информацией. Моё дело — предупредить и предостеречь.

— Лютик бы позавидовал твоей мрачной сказочке, — ведьмак скривился, отвёл взгляд. — Я всё ещё не верю тебе. Почему ты так рьяно хочешь затащить Кирилла в его мир? Пресловутая защита или известная только тебе одному выгода?

— Сны не врут, Геральт. Не веришь мне? Поверишь, когда всё своими глазами увидишь. Только как бы потом пожалеть не пришлось.

— Нет, Мильва, у него явно с головой не всё в порядке после Таннеда, — донёсся до ведьмака раздражённый голос Лютика, спорившего с лучницей. — Я уверяюсь в этом снова и снова.

— Да тише ты, — шикнула девушка, сдвинув брови к переносице. — Не видишь, милсдарь ведьмак думу думает. Вон, аж жила на лбу показалась, сейчас лопнет от натуги-то.

— Заканчивайте свой словесный трёп, — ощерился ведьмак, всё сильнее выходя из себя. — Повторять не буду. Нам в дорогу пора.

Лютик картинно закатил глаза и махнул рукой, не желая больше спорить с твердолобым ведьмаком. Вскочил на коня и забормотал себе под нос ругательства, которые ведьмак явно услышал, судя по взгляду, каким он одарил трубадура. Но Лютику было всё равно. Даже спустя годы, что он знаком с ведьмаком, характер товарища не изменился, а как будто стал только хуже. Последние события, потери и предательство нанесли по нему сокрушительный удар, выбив почву из-под ног. Лютик понимал, что даже такие как Геральт способны сломаться и измениться. Увы, не в самую лучшую сторону. И скверный характер был тому ярким примером.

***

Тёплые лучи закатного солнца пробивались сквозь листву деревьев, под которыми притаился отряд Крыс. Ветер дул со стороны тракта, поднимая над землёй клубы пыли и песка, маленькими вихрями кружившие среди придорожных кустов. Кони фыркали и нетерпеливо перебирали копытами, словно желая поскорее двинуться в путь. Шелест листьев и травы успокаивал напряжённые нервы, помогая немного расслабиться. Уже битый час они торчали в лесу, выискивая отряд Цепкого.

— Ты уверен, что кузнец не ошибся? — Мистле вопросительно взглянула на Гиселера. — Вдруг они свернули на большак?

— Не видать нам золотишка и камней от богатеньких и пухлых дамочек, — разочарованно вздохнул Кайлей, хищным взглядом продолжая наблюдать за дорогой. — Обманул всё-таки, гнида.

— Не обманул. Он знает, чем ему будет грозить его ложь.

— Мне бы твою уверенность, Гиселер, — Искра навострила ушки, вслушиваясь в малейшие шорохи. — Сколько ждать-то будем?

— Столько, сколько потребуется. Из страха смерти он бы не стал мне врать. Не впервые мы с ним такое проворачиваем.

Треск сухих веток, ломаемых под копытами коней, привлёк внимание Крыс, и те обернулись в сёдлах. Кирилл и Цири показались на тропе, выехав из густых зарослей можжевельника. Пепельноволосая бурчала себе под нос, отчаянно стряхивая с курточки колючие иголки и листья вперемешку с липкой паутиной. Беспокойные стайки птиц слетели с веток рябины и взмыли в небо, исчезнув с глаз долой. Кирилл издал тихий смешок, в ту же секунду уловив на себе недовольный взгляд Цири. Она нахмурилась и пробормотала себе под нос неприличное словцо. Она не любила, когда над ней смеялись. Кирилл знал это, но ничего не мог с собой поделать.

— Только гляньте, — ехидно протянул Кайлей, и губы его растянулись в наглой ухмылке, — кто к нам пожаловать изволили. Небось по кустам прятались, а?

— Да иди ты, — прошипела Цири, одарив его гневным взглядом.

— Брось, Фалька. Твой румянец говорит об обратном, — протянул Кайлей с губ которого не сходила всё та же ухмылочка.

— Всех по себе меришь? — Кирилл подъехал ближе, прожигая светловолосого холодным взглядом. — Гиселер, через несколько минут они будут уже здесь.

— И сколько их?

— Пять всадников для охраны. Один возница и лакей. Не разглядел, кто в карете сидел.

Кирилл развернул коня и остановился позади остальных Крыс, бросив задумчивый взгляд на Цири. Пепельноволосая вопросительно посмотрела на него, смахнув с рукава курточки очередную можжевеловую иголку.

Сомнения разрывали его изнутри. Он остался ради неё. Добровольно согласился грабить и убивать. В очередной раз пошёл на поводу её желаний и не смог уйти? Никто бы не сказал, что никогда прежде его меч не напивался чужой кровью. Да и не отрицал он этого. Он убивал, но каждый раз лишь защищая свою жизнь. Чужая смерть не приносила ему радости, в отличие от Крыс. А Цири? Банда изменит её. Она уже меняет её. Разбойничья жизнь пришлась ей по вкусу, и с каждым днем она меняется всё больше и больше. Не будь его рядом — процесс перевоплощения пошёл бы быстрее? Смогла бы она так долго подавлять в себе желание быть такой же, как знаменитая банда Крыс?

— А вот и каретка наша, — Кайлей осклабился,тихонько присвистнул, ожидая команду для атаки.

Кирилл похлопал коня по шелковистой шее, успокаивая животное, которое нетерпеливо заплясало на месте. Карета была уже перед ними, когда Гиселер засвистел, закричал во всё горло, и Крысы сорвались с места, вырвавшись из засады. Цири рванула за ними, и Кирилл увидел, как двое верховых пустили коней в разные стороны, совершив фатальную ошибку. Рееф и Искра кинулись им наперерез. Гиселер налетел на одного со спины, ударил острием меча. Конник глухо вскрикнул, повалился спиной на круп лошади и на скаку свалился со своего коня, заливая кровью пыльный тракт. Двое других стражников, что не пожелали бросить карету, рванули к Ассе, Кайлею и Мистле и сошлись с ними в короткой схватке. Кирилл осадил коня в нескольких метрах от побоища рядом с Цири, которая злобно зашипела, понимая, что ей никого не дали убить.

— Нильфгаардские ублюдки, — презрительно выплюнула пепельноволосая. — Их было пятеро! Где пятый?

Она лихорадочно завертела головой и восторженно заулюлюкала, когда из-за поворота дороги вылетел верховой, глупо решивший проверить причину долгого отсутствия сопровождаемой кареты. Кирилл пнул коня пятками, но Цири уже неслась вперёд, остервенело сжимая меч в стиснутой от злости ладони. Верховой мчался к ней. Она не увела коня в сторону, даже немного сдержала его, подпустив врага ближе. Нильфгаардец взмахнул рукой, ударил, но Цири была быстрее. Она ловко свесилась с седла и сталь меча вспорола воздух над её головой. Верховой ударил снова. Цири парировала, отвела удар и взмахнула мечом в обманном выпаде. Кирилл видел, как всадник машинально заслонил лицо рукой, открываясь для смертельного и точного удара, которому Цири обучили ведьмаки. Нильфгаардец свалился с седла и поднялся на ноги. Его дикий вой резанул слух, и Кирилл сглотнул, ужаснувшись страданиям, которые тот испытывал, резкими и отрывистыми движениями стараясь сдержать хлынувшую из разрубленных артерий кровь. Цири не отвернулась, не закончила агонию коротким укусом меча. Она лишь смотрела, как человек корчится под копытами её лошади, отчаянно цепляясь за жизнь. Но для неё он был всего лишь ненавистным нильфгаардцем, который вырезал всю её семью. Было ли это основной причиной её ненависти и злобы, что сейчас кипели в ней? Жажда убийства оправдана стремлением отомстить? Когда нильфгаардец затих окончательно, Цири отъехала, даже не обернувшись. Эскорт был перебит.

Кирилл стиснул зубы, гневным взглядом уставившись на пепельноволосую. В ушах всё ещё звенел вопль убитого.

— Что? — Цири хмыкнула, сверкнув глазами. — Обиделся, что я тебе добычи не оставила? Чёрных ещё много. Хватит нам обоим.

— Ты могла бы прикончить его сразу же. Какого чёрта ты таращилась, пока он кровью истекал и выл на всю округу? Насладилась зрелищем?!

— Чего ты так разошёлся? Это всего лишь нильф! — Цири фыркнула. — Они мою бабушку убили, ты это прекрасно знаешь!

— И ты вбила себе в голову, что сможешь спрятаться за местью? Что она оправдает твою кровожадность? — Кирилл отвернулся. — Надо было уехать, пока была возможность.

— Пфф, и сдохнуть где-нибудь у обочины. Они помогли нам!

— Ты сама себя слышишь? Ради этого, — Кирилл указал пальцем на трупы верховых и карету, возле которой уже крутились остальные Крысы, — Геральт спас тебя? Или ради них твоя любимая чародейка подставила меня, защищая тебя?! Приди в себя, наконец!

— Их здесь нет! — крикнула Цири, всё ещё сжимая в руке меч, на котором уже сворачивалась темно-красная кровь. Губы её дрогнули, и Кирилл не мог понять от злости или от воспоминаний лицо пепельноволосой скорчилось в гримасе. — Они бросили нас!

— И не надоест тебе постоянно это твердить?! — рявкнул Кирилл, сжимая в руках поводья коня. — Ты меняешься, даже сама этого не замечая.

— Зато ты всё ещё корчишь из себя непонятно кого и читаешь мне мораль на каждый мой шаг! Хватит! Я сама смогу постоять за себя!

— Я вижу, как ты стараешься, — едва слышно пробормотал Кирилл, и Цири прикусила губу, увидев, как в глубине голубых глаз заплескалась печаль и…разочарование?

— Я думала, что хотя бы ты меня поймёшь.

— Знаешь что? Забудь, — его губ коснулась горькая усмешка. — Ты вольна выбирать сама и права хотя бы в том, что я привык тебя опекать. Я это признаю.

— Кирилл…

— Никогда моя забота о тебе ничем хорошим для меня не заканчивалась. Ты постоянно показывала свой характер, считая, что тебя оберегают по-дурости, лишая такой желанной для тебя свободы. С меня хватит. Хочешь независимости от моих надоедливых моральных принципов? — он развернул коня. Слишком резко натянул поводья, и животное взвилось на дыбы, протяжно заржав. — С этого момента поступай так, как твоей душе угодно.

Он пнул коня пятками, пустил того рысью, совершив круг вокруг кареты. Увидел, как из неё вышли женщина и молоденькая девица, которую полная матрона прятала у себя за спиной, словно стараясь спрятать от разбойничьих взглядов. Заметил, как Цири подошла к ним, злобно что-то выкрикнув, когда остальная банда распрягала лошадей. Мистле восторженно охала, оценив красоту нильфских скакунов. Цири вновь что-то злобно прошипела хозяйке кареты, и та отшатнулась, увидев ненависть в глазах пепельноволосой бандитки.

***

Полная луна величаво выплыла из-за гор, разливая свой мягкий серебряный свет на лес, убаюканный ночным пением сверчков и одиноким уханьем совы. Листва шелестела над головой, купаясь в порывах игривого ветерка. Пожелтевший листок, вестник скорой осени, сорвался с ветки молодой берёзы, закружившись в причудливом вальсе. Где-то вдали у прудов завыли волки, посвящая свою грустную песнь той, что светила сейчас на небе, окружённая мириадами сверкающих звёзд.

Шаги раздались за спиной, приближаясь, но Кирилл не отреагировал, продолжая бездумно смотреть на небо. Шаги замерли, когда девушка молча присела рядом с ним.

— На звёзды любуешься? — Мистле ткнула его локтем в бок, издав тихий смешок. — Все празднуют, а ты тут горюешь. Поссорились?

— Что-то вроде. Не хочу об этом говорить. Зачем ты пришла?

— На звёзды глянуть. Нельзя?

— Она тебя прислала?

— С чего ты решил, — хмыкнула Мистле. — Она просто рассказала мне, а пришла я сама. Девочка явно сожалеет о сказанном.

— Ты бы знала, сколько раз я уже такое слышал, — скривился Кирилл, откинувшись спиной на валун, всё ещё хранивший в себе тепло солнечных лучей. — Пора было бы уже привыкнуть. Кстати, есть новости о банде Цепкого?

— Меняешь тему, да? Ну, твоё право. Новости есть, да. Хотспорн донёс до прихвостней Цепкого новости про нашу маленькую облаву. Остаётся только сигнала ждать. Эта гнида пожалеет, что нам дорогу перешёл.

— И когда встреча с вашим Хотспорном?

— Завтра ночью. Сразу после, как с Цепким покончим.

— Ты так уверена в победе?

— Иначе никак, — Мистле вальяжно потянулась и зевнула, изящно выгнув спину. — И в этот раз советую тебе, всё-таки, кого-то да и прикончить.

— С великой радостью.

— Знаешь, это даже как-то очаровательно. Ты боишься замарать руки в крови невинной, но без сожаления убьёшь, защищаясь. Ты вообще из этого мира?

— Откуда же ещё, — он поднялся на ноги, бросив взгляд на луну, что плыла среди редких ночных облаков. — Может, с неё свалился?

— Вполне возможно, — девушка подбоченилась, сверкнув глазами. — Но с Фалькой поговори обязательно.

— Ага, спасибо за совет, — Кирилл отвернулся, вглядываясь в очертания деревьев у просеки.

— Ну, будь. Пойду горькой утоплюсь и спать, — мурлыкнула Мистле, облизнув пухлые губки.

— Угу, — рассеяно бросил он, даже не взглянув на неё. — Утром свидимся.

Через мгновение шаги девушки утонули в монотонном шелесте листьев и травы. Кирилл зажмурился, посылая ментальный призыв. Через несколько долгих мгновений в голове зазвенел хрустальный и переливающийся голос Арэйона. Парень облегчённо выдохнул, мысленно приветствуя товарища.

— Весь в делах, да? — Кирилл улыбнулся, услышав недовольное фырканье. — Знаю, знаю, ты злишься, что тебе приходится от всех прятаться.

«Я не злюсь. Но мои собратья — да. Я гарантия того, что ты не злоупотребишь своей силой».

— Что-то вроде наблюдателя? Или няньки?

«В моём мире нет таких понятий. Я просто присматриваю за тобой. Взаимовыгодное соглашение, не так ли?»

— Да так, так, — Кирилл вздохнул, понимая, что Арэйон прав и его сородичи лишь хотят быть уверенны, что человека не занесет на кривую дорожку. — А если они всё-таки посчитают меня опасным и захотят избавиться?

«Они и так считают, что ты опасен. Но всё ещё присматриваются».

— Я понял. Ничего не изменилось.

«Ты всё ещё против моего возвращения?»

— Ты прекрасно знаешь, что это опасно. Мне не уберечь тебя от стрелы или арбалетного болта, прилетевшего из-за угла.

«Воля твоя. Позови, когда буду нужен».

— Будто мне нужно будет звать, — улыбка тронула губы. — Ладно, Арэйон, пойду спать. У Крыс завтра трудный день.

Арэйон не ответил. Кирилл лишь почувствовал, что ментальная связь исчезла, оставив в голове лёгкое гудение и звон. Парень в последний раз взглянул на луну. Волки вновь завыли уже совсем рядом. Ухнула сова, внимательно наблюдая за человеком, который тенью проскользнул под своды пещеры, исчезнув во мраке холодных стен.

***

Всадник влетел на пригорок, сдержал и развернул коня, схватившись рукой о ветку дерева. В селе, что растянулось под песчаной грядой обрыва, выли и надрывались собаки, хриплыми от страха и ярости голосами вторя музыке, что лилась по деревне из набитой людьми корчмы. Он прищурился, всматриваясь в тени, что плясали вокруг уличных факелов. Банда гуляет — в этом не было сомнений. Конь всхрапнул и ударил копытом, нетерпеливо мотнув головой. Наездник удовлетворённо присвистнул, пустив лошадь вдоль края обрыва. Перешёл на галоп, помчавшись в сторону темнеющего за пригорком леса. Через несколько минут верховой влетел в рощу, осадив коня возле атамана.

— Они там, как и было обещано. Гуляют вовсю, словно и не боятся ничего. Совсем ошалели видать от водки-то и фисштеха.

— Вот и настал час расплаты, — едва ли не прорычал атаман, развернувшись к своей ганзе. — Нас больше. Возьмём их числом! Всей бандой навалимся и отвоюем наконец свою территорию! Пусть всем остальным это будет примером.

Громкое улюлюканье эхом прошлось по лесу, когда банда сорвала коней с места, выскочив из объятий лесной тьмы. Ветер выл. Выли собаки, словно почуяв неладное. Кони вылетели из-за пригорка, на полном скаку грудью вспороли речной брод, ворвались в село. Копыта зазвенели в ночи, и музыка, всё это время доносившаяся из корчмы, захлебнулась в фальшивой ноте, мгновенно затихнув. Атаман соскочил с коня и схватил факел, прикреплённый к частоколу деревянной изгороди. Короткий взмах руки — и факел упал на крышу корчмы. Язычки пламени лизнули сухую солому, взметнулись в стороны, раздуваемые порывами ветра. Черный дым взвился вверх, проник в помещение. Банда вновь торжествующе закричала, гремя мечами о мечи.

— Выходите, вы! И лучше по-одному, чтобы сразу на пороге вам кишки пустить! — во всё горло заорал атаман.

— Сейчас будем Крыс изничтожать! — вторил ему другой бандит, улыбаясь во все свои двадцать гнилых зуба.

— Дааа! Девок оставим на потом. А после забавы пустим кровь, чтобы по своим хахалям не тосковали, — гадко рассмеялся третий, и вся банда захохотала в голос.

Из корчмы донёсся надрывный кашель и хрип. Упали стулья, разбилась глиняная посуда, которую смахнули со стола.

— Не убивайтееее! — запричитала бабка, кубарем выскочив наружу. За ней, всё так же хрипя и потирая глаза от дыма, выбежали еще с десяток кметов, ошалелыми от ужаса глазами уставившись на своих мучителей. — Спаситееее! Пощадитееее! Убиваююююют!

— Заткни хайло, старая ведьма! — рявкнул атаман и пнул бабку носком сапога, вызвав у той ещё большую волну криков и причитаний. — Где они?! Где вы их спрятали?! Я вас всех сейчас на куски изрублю и вашим же псам скормлю. Где они!

По банде прошёлся возмущённый ропот и разочарование. Никто из них не ожидал, что банды Крыс не окажется там, где её планировалось перехватить. Атаман схватил одного из кметов за грудки, потащил по земле и перекинул через изгородь. Тот свалился на пыльную дорогу и глухо застонал, схватившись за вывихнутую руку. Кинжал, приставленный к горлу, не вселил в его душу ничего, кроме боязни близкой смерти.

— Начну с него! — обратился атаман к трясущимся в страхе кметам. — Где вы их спрятали?!

Но никто так и не успел ничего ответить. Крестьяне бросились врассыпную, когда на краю деревни раздался громкий клич. Стрела, со свистом разрезавшая воздух и насквозь прошившая горло одного из подручных Цепкого, словно послужила сигналом к бегству. И крестьяне не стали испытывать судьбу, бросившись наутёк. Прочь от корчмы, которая уже вовсю полыхала, окутывая округу смрадом горящего дерева. Прочь от смерти, которая уже кружила между двумя бандами, выискивая новую жертву.

Очередная стрела вспорола воздух, выбив из седла ещё одного бандита. Но третьей никто не услышал. Искра уже гнала коня вперёд, когда Гиселер, Ассе и Мистле и Цири ворвались в деревню со стороны реки. Кайлей, осыпая Цепкого не самыми лицеприятными словами, влетел в село с другой стороны. Рееф и Кирилл гнали коней вслед за ним. Некуда было бежать. Атаман понял это слишком поздно. Слишком поздно осознал, что ловушка захлопнулась. Узкая дорога, с двух сторон окружённая одними лишь домами, не позволила всадникам развернуться вволю. Их зажали с двух сторон, отрезая пути к отступлению. Гиселер налетел на крайнего, ударил мечом, вышиб из седла. Бандит захрипел, вспорол сапогом землю. Вскрикнул. Крик оборвался, когда копыто одурманенной битвой лошади раскроило ему череп. Кирилл и Рееф ударили почти одновременно, прикрывая друг другу спины. Кровь брызнула из разрубленной руки бандита, когда Кирилл, выгнувшись к крупу лошади, уклонился от удара и ударил сам, с хирургической точностью полоснув кончиком меча под локтем атаковавшего. Человеческий вой смешался с завыванием собак. Несколько прихвостней Цепкого соскочили со своих лошадей, перепрыгнули через изгородь, бросившись в спасительные щели между домами. Их нагнали уже спешившиеся Рееф и Ассе.

Кирилл увидел, как два атамана сошлись один на один. Видел, как Кайлей налетел на убегающего бандита. Мольбы не спасли его от смерти, и последнее, что видел в мгновение конца несчастный подручный Цепкого — пылающие лютой злобой и ненавистью глаза светловолосого чудовища, которое улыбалось ему в лицо.

— Ты считал себя самым умным? — прошипел Гиселер, парировав удар Цепкого. — Ты забыл, чья банда вселяла страх в людей ещё до твоего здесь появления?!

— Нет, стой, — Рееф схватил Кирилла за плечо, когда тот сделал было шаг в сторону дерущихся. — Это только между ними. Мы своё дело сделали — перебили банду. Гиселер справится сам.

И он справился, не оставив даже малейшего шанса своему противнику. Видимо, ярости и опыта у Гиселера было больше, нежели безрассудной бравады и кровожадности, которой был знаменит его противник. Крысы победоносно закричали и через несколько минут уже наспех перевязывали раны друг друга, и ловили своих коней, желая поскорее умчаться прочь. Едва ли не спятившие от страха кметы видели, как в мареве корчмы, объятой огнём, диким пламенем горели глаза Крыс. Вой собак смешался с воем ветра. Кони захрапели во тьме, протяжно заржали. Звон копыт и мечей было последнее, что видели крестьяне перед тем, как банда исчезла в густом дыме, который клубился со стороны горящей корчмы.

***

Лютик вскочил, вцепился рукой в край плаща Мильвы, когда сквозь сон услышал крик, сорвавшийся с губ ведьмака. Лучница возмущенно ругнулась, когда поняла причину сего переполоха. Геральт сел, запустив пятерню в волосы. Лютик невольно вздрогнул, когда в отблеске костра сверкнули ведьмачьи зрачки.

— Меня чуть удар не хватил, — выдохнул поэт, плотнее укутавшись в дорожный эльфийский плащ.

— Кошмары? — поинтересовалась Мильва, взглянув на ведьмака с какие-то сочувствием. — Да, скверно это.

— Что тебе снилось? — встрепенулся Лютик и громко зевнул, вздрогнув от холода. — Снова Цири? Если ты сейчас в очередной раз отмахнешься от меня, я тебя просто прибью. После такого отрезвляющего пробуждения ты просто обязан мне всё рассказать!

— Отстань от него, мастер, — вступилась за ведьмака лучница.

— Ну уж нет! Я же не смогу заснуть теперь, не узнав правды. Он никогда раньше не кричал во сне. Уж я знаю, Мильва.

— Твоё любопытство тебя когда-нибудь точно погубит, — пробормотал Геральт, подсев ближе к костру. Он подбросил несколько поленьев в огонь и уставился в темноту ночи перед собой. — Мне снились они оба.

— И Кирилл тоже? — Лютик притих, когда услышал недовольное фырканье Мильвы.

— Да. Он был вместе с Цири. Образы мелькали слишком быстро. Они поссорились. Потом был огонь, небольшая схватка между двумя бандами и погибшие. А затем…

Лютику показалось, что на мгновение у него перехватило дыхание, когда голос товарища надломился от бушующих в душе эмоций. Мильва не шевельнулась, словно не хотела нарушить молчание ведьмака даже малейшим вздохом или шуршанием одежды.

— Он всех убил. Юнцов, у которых ещё молоко на губах не обсохло. Мелькали ведьмачьи медальоны, но тот, кто учинил кровавую бойню, был охотником совсем другой масти. Цири… она вырывалась, тянула к кому-то руки. Убийца лишь смеялся ей в лицо, унижал. А Кирилл… — Геральт вновь затих, стиснул зубы. — Выжила только Цири. Лютик, я не верю в такого рода сны, так почему меня всего колотит?

— Тебе они снились и раньше. Как в ночь перед бунтом, — глухо бросил поэт, присев ближе к ведьмачьему боку. Мильва последовала его примеру, с головы до ног укутавшись в плащ. — Может, это и есть — предзнаменование?

— Глупо не верить в подобного рода сны, — мурлыкнула лучница, ощутив на лице волны жара, исходившие от костра. — Тем более, если тебе уже такое раньше виделось.

— Не знаю, — с трудом ответил ведьмак. — Но чувствую, что смерть следует за ними по пятам.

***

Музыка гремела на всю округу и дошла до них раньше, чем они подъехали. Глухой ритм барабанов взбудоражил кровь, заставляя невольно раскачиваться в сёдлах лошадей, медленно бредущих по пыльной дороге. Овин, растянувшийся на краю села, был окружён мягким светом, вырывавшимся из щелей неплотно забитых деревянных досок. Из ворот вырывался гул и свет, мерцающий от теней пляшущих пар. Кирилл, устало прильнувший к конской шее, заинтересованно вытянулся в стременах, заметив на лицах Крыс довольные улыбки. Даже Цири, до этого мирно дремавшая в седле, протёрла глаза и вслушалась в безумный ритм музыки.

— Вслушайся, Фалька! — восторженно закричала Искра, нетерпеливо пришпорив свою лошадь. — Вот где жизнь бьёт ключом!

Кирилл заметил, как Цири посмотрела на него и тут же отвернулась, встретившись взглядами. Несколько дней прошло с момента их ссоры, но ни он, ни она не сделали шаг навстречу, не желая признавать свои ошибки и забрать назад слова, так опрометчиво брошенные в порыве злобы.

Когда Крысы спешились и гурьбой вошли в овин, музыка оборвалась, замолкнув унылым аккордом. Кметы, разгорячённые пляской, расступились, освободили глинобитный пол, собравшись вдоль стен и столбов, которые подпирали крышу. Кирилл, невольно оказавшийся рядом с Цири и Мистле, видел страх, что плескался в глазах девушек. Видел решимость и настороженность в глазах парней, готовых в любую минуту броситься на защиту односельчан. Едва слышный ропот прошёлся по овину, потому как кметы знали, кто заглянул на их праздник жизни.

— Оставьте страх, — громко обратился Гиселер к музыкантам, бросая им плотно набитый мешочек звонких монет. — Мы веселиться приехали. Разве смех и танцы не для всех?!

— Хочу пиво, — стукнул по краю стола Кайлей. — И где же ваше хвалёное гостеприимство? Разве так встречают атамана Крыс?

— Почему здесь так тихо? — Искра обвела присутствующих задорным взглядом. — Мы не на поминки ехали, а на гулянье!

Гиселер, которому наконец поднесли пенящийся глиняный кувшин, поклонился и выпил. Поблагодарил, как того требовали местные обычаи. Кирилл, Кайлей и Ассе приняли кувшин, каждый сделав несколько больших глотков.

— Эй, — вновь крикнула Искра. — Плясать хочу!

Кайлей, будто прочитав выражение её взгляда, брошенного на стоявший в углу стол, подскочил к нему и одним махом скинул всю посуду на пол. Рееф, предвкушая зрелище, помог товарищу утянуть стол в середину. Искра, будто и не надо было ее просить дважды, вскочила на столешницу, тряхнув волосами. Музыканты подхватили стук каблучков эльфийки, которая легко и грациозно меняла ритм, словно бабочка, порхающая над цветком дикой розы.

— Фалька! — крикнула Искра, протянув к пепельноволосой руку. — Поддержи меня в пляске!

И Цири не заставила себя долго ждать, в мгновение ока оказавшись рядом с эльфийкой. Крысы и кметы захлопали в унисон, засвистели, подбадривая. От громкой музыки заложило уши, и Кирилл невольно улыбнулся, наблюдая за дикой пляской двух разбойниц. Мистле вновь игриво толкнула его, подмигнула, взглядом указывая на Цири.

— На твоём месте я бы стащила её со стола и до смерти бы закружила!

Стриженная заливисто рассмеялась, увидев недоуменное выражение на лице парня. Колкое словцо так и не сорвалось с его губ. Чьи-то руки мягко, но настойчиво утянули его в толпу танцующих. За спиной вновь раздался заливистый смех Мистле, утонувший в глухих барабанных ударах. Мелькнула девичья коса с вплетёнными в неё полевыми цветами. Глаза оттенка весенней листвы, обрамлённые густыми ресницами, яркими изумрудами блеснули на загорелом личике молодой кметки, когда та закружила вокруг него, отбивая каблучками барабанный ритм. Кирилл и сам не понял, как окунулся в безумие вокруг, как музыка заполнила сознание, оставив лишь непреодолимое желание двигаться ей в унисон. Дурманящий запах цветов опьянил, когда зеленоглазая прильнула к нему. Кокетливо сверкнула глазами, когда чужие руки обвились вокруг её талии, прижали к себе, в следующее мгновение закружив в новом безумном ритме.

Овин гудел. Бесновалась толпа в сумасшедшей пляске. Свист и крики. Пение гуслей, барабанная дробь, протяжный стон дудок и вновь барабан, вносящий новую порцию безумия. Кирилл бросил мимолётный взгляд туда, где на столе плясали Искра и Цири. Стол под ними трясётся. Толпа колеблется. Пляшет, пляшет. Зелёные глаза молодой кметки тянут его в омут, окуная с головой в жар и пыл безумной пляски. Крысы орут. Мистле хохочет, исступленно хлопает в ладоши. Мир кружится в безумном танце. Растворяется в веселье, от которого трясутся стены деревянного овина.

Зеленоглазая улыбается, обвивает руками его шею. На губах горит её лёгкий поцелуй, обжигает разгорячённое пляской дыхание. Выбившиеся из косы рыжие пряди щекочут скулы, тонкие пальчики сжимают его руку, отпускают. Безумие льётся вместе с музыкой. Безумие проникает в кровь, будоражит, гулким эхом отзывается в висках. Он тянет кметку за руку и на секунду забывает как дышать, когда омут до боли знакомых глаз манит к себе, тянет на дно, завлекая в глубину диким огнём, пляшущим в них. Ни он ни она не отшатнулись в стороны, не разорвали крепко сцепленных рук. Сейчас им не было дела до былых ссор и обид. Музыка на мгновение стёрла всё, оставив место лишь безумной пляске. Пепельноволосая мелькнула в толпе. Их обоих утянули обратно. Заставили разорвать мимолётное объятие. Дурманящий запах всё тех же полевых цветов вновь вскружил голову. Горячее дыхание обожгло кожу. Мягкие девичьи губы дразнят, играют, оставляя невесомые поцелуи. Музыка гремит. Крысы кричат, хохочут. Овин дрожит от криков, вибрирует диким ритмом и мелодией. Сегодня ночь плясок. Ночь безудержного веселья и счастья.

***

Раннее утро встретило его моросящим дождём и сыростью. Туман проникал сквозь щели сеновала, холодными щупальцами проникая под небрежно накинутую на тело шкуру. Кирилл открыл глаза и сел, пальцами вцепившись в голову, что готова была расколоться надвое. В ушах звенело и вибрировало, ноющей болью отзываясь у висков. Что-то тёплое шевельнулось рядом, и парень невольно вздрогнул, увидев рыжие волосы, разметавшиеся по лежанке. Воспоминания ночной пляски кольнули разум, осознанием хлынули в мозг. Он лихорадочно завертел головой, заметив разбросанные у лежанки вещи. Он быстро оделся и поднял с тюка сена свой меч, когда за спиной раздался язвительный и протяжный свист. Мистле захохотала, Кайлей вновь присвистнул.

— Вот вам и тихоня, — ехидно бросил светловолосый, когда за его спиной раздался удивлённый голос Цири, явно заинтересованной происходящим.

Двери сеновала распахнулись шире, и пепельноволосая, улыбаясь во все зубы, замерла на входе. Кирилл перекинул меч за спину, закрепил ремешки, стараясь не смотреть в глаза Цири. Рыжая за спиной зевнула и вытянулась, прикрывая наготу от любопытных глаз. Улыбка сползла с лица Цири, когда та поняла, чем вчера закончилась их пьяная пляска. Щёки её зарделись, но в глазах мелькнула злость.

— Ладно, пойдём отсюда, малявка, — Кайлей подтолкнул Цири к выходу. Мистле вновь хохотнула.

— Эй, разбойничек ты наш, через пять минут выходим в дорогу, — стриженная обернулась, сверкнула глазами, растянув губы в ехидной усмешке. — Если ты не решишь здесь остаться.

Кирилл злобно зыркнул на неё, не желая вступать в перепалку. Зеленоглазая позади него пожала плечами, явно позабавленная подобным поведением разбойников. Зашуршали одежды.

— Я даже имени твоего не знаю, — мурлыкнула зеленоглазая, упершись подбородком о его плечо. — Впрочем, понимаю твою осторожность. Я и сама тебе своего не говорила.

— Слушай, — замялся Кирилл, взъерошив волосы. — Как-то всё совсем неожиданно обернулось. Я, видимо, перебрал с выпивкой, да и всё остальное взбудоражило не на шутку.

— Не волнуйся. Я не удивлена, что наше веселье вскружило тебе голову, — её глаза сверкнули задорным огоньком.

— Может, свидимся ещё, — бросил он через плечо и на мгновение застыл у выхода. Улыбнулся. — Если не сгину где-нибудь.

— Не сгинешь, — загадочно ответила зеленоглазая. — Но больше мы никогда не увидимся.

Кирилл непонимающе взглянул на неё, но ничего не сказал. Лишь кивнул, скрывшись за дверью. Полной грудью вдохнул холодный утренний воздух, очищая разум и мысли от дурмана прошедшей ночи. Крысы уже ждали его у овина, готовые отправиться в путь.

***

У окна, дающего немного света, стоял стол. На нём, опираясь локтями о край, полулежала Мистле, нескромно раздвинув ноги перед худым и длинноволосым типом по имени Альмавер. Искусник татуировки был занят тем, что выкалывал на ляжке разбойницы разноцветную картинку.

— Присядь, Хотспорн, — кивком головы пригласил Гиселер вошедшего в хату, указав на табурет рядом с собой у дальнего стола, за которым уже сидели Искра, Кайлей, Кирилл и Рееф. Высокий и статный, появившийся в банде в одно время с Фалькой, подозрительно сверкнул ледышками голубых глаз, не сводя с гостя нахмуренного взгляда из-под сведённых у переносицы бровей. — Вижу, что получил ты нашу записочку. Так с чем пожаловал?

— Для начала прикажи своему парню перестать буравить меня взглядом.

— А, Кирилл, — хохотнул Гиселер, хлопнув того по спине. — Ты смущаешь нашего дорого гостя. Ты лучше на Мистле смотри и придумай уже, какую татуировку себе намалюешь. Голубоглазый лишь безразлично хмыкнул, пожав плечами. Но взгляда не отвёл.

«Наглый сукин сын», — пронеслось в голове Хотспорна, когда он уловил на лице Крыса кривую и едва заметную улыбочку.

— Преследуют вас, Крысята.

— И что?

Хотспорн выругался про себя, поражаясь глупости спятивших мальцов.

— А то, что ополчились на вас не только префект из Амарильо, Варнхагены и барон Касадей.

— А ему с этого что? — скривился Гиселер.

— А то, мой милый Крыс, что доченьку вы его едва в гроб не загнали. Говорят, что до сих пор в горячке мечется.

— Ааа, так ты про каретку и лошадок в яблоках? Неужели та самая?

— Именно, — Хотспорн взглянул на Кайлея. — До сих пор в кошмарах его видит. Вас барон повесить велел, а с мазель Фальки собственноручно обещал шкуру содрать. Точно так, как она содрала брошь с груди его доченьки.

— Брось, Хотспорн, пустые разговоры, — махнул рукой Гиселер. — Ты с более важной новостью сюда пожаловал. И плевать я хотел на префектов, баронов и их дочек вместе взятых.

— Бонарт идёт по вашему следу.

Нависла гробовая тишина. Несколько долгих минут никто не вымолвил ни слова. Кирилл вопросительно качнул головой, но Ассе и Рееф лишь недоуменно пожали плечами.

— Холера, — задумчиво протянул Гиселер. — Это кому же мы так дорогу перешли?

— И кто он такой? — задал вопрос Кирилл.

— Охотник за головами. Не перечесть, скольких он на тот свет отправил. Сам бы император Эмгыр позавидовал.

— Мы и не с такими справлялись, — крикнул Кайлей, насыпая между пальцами порошок фисштеха. — Справимся и с этим старым воякой!

Крысы загудели, заспорили, перекрикивая друг друга. Хотспорн скривился, наблюдая. Он знал, что им плевать на всех и вся. Плевать на себя в том числе. Глупые сопливые щенки, возомнившие, будто знают о жизни всё. Хорохорятся, орут и хохочут, считая, что Бонарт очередное приключение на их пути. Но мужчина понимал, что крысы не могут соперничать с волками. А охотник за головами знал, как остудить пыл разгорячённой юностью ребятни. Кровью и мечом.

— У меня ещё одна новость для вас. Амнистия от императора.

Хотспорн принялся рассказывать, но Крысы не были бы Крысами, если бы молча слушали и наматывали на ус. Мужчина злился и ругался про себя, когда в том или ином моменте беседы кто-нибудь да и вскакивал с места, бросая гневное словцо. Но больше всех возмущалась Фалька. Хотспорн заметил гневный блеск её зелёных глаз, когда речь дошла до марьяжа императора. Видел, как высокий и статный бросал в её сторону гневные взгляды, тянул её за руку, призывал успокоиться. Но дьяволицу было не удержать.

— Всё это вранье, чёртовы сплетни и идиотство! Род Калантэ не сгинул! Ты всё врешь! — разоралась пепельноволосая и упала на стул, когда голубоглазый резко утянул её вниз. Зашипел ей на ухо, крепко держа под локоть. Дьяволица вырвалась, зашипела в ответ, зыркнув на товарища испепеляющим взглядом.

— Советую вам подумать над амнистией. Очень советую. И помните, что Бонарт может захотеть нагнать вас раньше, нежели императорское помилование, — Хотспорн встал. — Мне пора. Переночую в селе, а завтра прямиком в Форгехам, где меня уже будут ждать те, кому амнистия единственный выход. Бонарт не будет гнаться за вами месяц или неделю. Он в одном дне пути от вас. В Ревности. На постоялом дворе «Под головой химеры». И он явно не намерен бежать от вас сломя голову.

Крысы дружно фыркнули, презрительно скривившись. И в очередной раз мужчина удостоверился в своих мыслях. Крысам не тягаться с волками.

Почтовая станция погрузилась в долгую тишину, когда за Хотспорном закрылась дверь. Крысы собрались вокруг стола, наклонились, едва ли не соприкасаясь головами. Гиселер молчал. Молчали и остальные. Свет свечи дрогнул. По потолку расплылись черные тени.

— В дне пути отсюда. Что думаете?

— Едем и кончаем его, — осклабился Кайлей, стукнув кулаком по столу. Шкатулка с фисштехом подпрыгнула, перевернулась. Белая наркотическая пыль взметнулась над столешницей, осела на посуду.

— Поехали, — вторил ему Ассе.

— Мы не справимся с ним? Он всего лишь старый стервятник, — подхватил Рееф. — Отрубим голову змее, и все сразу поймут, что с Крысами тягаться не следует!

— Выпьем! — крикнул Гиселер, поднимая кружку медовухи. — Бонарту на погибель! А теперь всем спать. Отдохнуть надобно, потому как до зари двинемся.

Цири села в углу, спряталась от посторонних глаз в тени, задумчиво наблюдая за пламенем догорающей свечи. Кирилл подсел ближе, устало откинул голову назад, вслушиваясь в тихие голоса остальных Крыс. Молча протянул к ней сжатую в кулак руку, разжал пальцы. На серебряной цепочке повис и качнулся плоский рунный камень, изготовленный умелым мастером. Кропотливо вырезанный символ вспыхнул мягким оранжевым пламенем, когда Цири протянула к нему руку.

— Я не сам его сделал, если ты об этом хочешь спросить, — ответил Кирилл, увидев вопросительный взгляд пепельноволосой. — У одного старца на ярмарке прикупил. Он, кстати, сказал, что это очень мощный оберег. Не знаю, какая часть его долгого разговора была враньём, а какая полным бредом.

— И от чего же он оберегает? — Цири продолжила вертеть в руке подарок. — От злых духов?

— Скорее даёт власть над временем, — пожал он плечами. — Не знаю, была ли часть про защиту не вымыслом. Ну, в любом случае, он теперь твой.

Кирилл поднялся на ноги, когда Цири удержала его за руку и благодарно кивнула.

— Спасибо, — прошептала она, сжимая в ладони подарок. — Я буду беречь его.

Он кивнул в ответ, отвернулся, нервно взъерошив непослушные волосы. Предчувствие нависло над ним черной грозовой тучей сразу после, как Цири узнала новости от Хотспорна. Кириллу не понравилась её реакция, когда речь зашла о фальшивой Цирилле, готовой вступить на трон. Слишком бурно она показывала эмоции, слишком яростно отрицала слова информатора. Неужели решится сбежать? Эта мысль пугала и не давала покоя. Она сломя голову ринется туда, откуда сбежала, наплевав, что её ищут не только друзья, но и враги, которые точно не будут стоять в сторонке, пока своевольная девчонка в очередной раз решится похерить их далеко идущие планы.

***

Очередной кошмар ворвался в сознание, стоило лишь провалиться в беспамятство. Кроваво-красное марево озарило небо над горизонтом. Чёрные выжженные склоны холмов протянулись вдоль деревеньки, словно напоминание о былых несчастьях. Он видел, как Крысы замирают у двери. Окликают кого-то. И этот кто-то не заставляет себя ждать. Лицо убийцы. Оскал хищника, бросившегося на добычу. А затем была кровь и крики. Лязг мечей. Искры, летящие во все стороны. Ярость, страх и боль. Кровь. Повсюду кровь и тела, бесформенными куклами раскинутые под ногами охотника. Крысы не могут тягаться с волками. Последнее, что он слышит перед тем, как кошмар выталкивает его обратно в реальность.

***

Цири вздрогнула, почувствовав чьё-то присутствие. Полоса света протянулась у горизонта, но станция всё ещё была погружена во мрак. Туман стелился по земле, и накрапывал моросящий дождь, пропитывая холодный воздух влагой и сыростью.

— Предчувствие не обмануло, — раздался у неё за спиной голос Кирилла. Он стоял, прислонившись к деревянному столбу, скрестив руки на груди. — Далеко собралась?

— Мне это нужно, — бросила Цири, стараясь унять волнение и дрожь по всему телу. — Я не могу здесь сидеть, когда самозванка прибирает к рукам то, что принадлежит мне по праву.

— И всё? Уязвлённое самолюбие и желание доказать миру, будто та Цири и не ты вовсе? Именно это тебя толкает на столь безрассудный побег? Хорошо, — он кивнул, нахмурился, — ты найдешь императора. И что потом? Выйдешь за него замуж? Будешь жить во дворце, наплевав на тех, кто всё это время был с тобой рядом? На Геральта, чародейку, меня?

— Ты не понимаешь! У меня появятся возможности. Появится власть. Я смогу спасти Мистле и остальных. Спасу тебя! Больше не нужно будет прятаться, — она яростно жестикулировала руками, а в глазах пылал зелёный огонь предвкушения. — Я многое смогу поменять и изменить. А здесь я слишком слаба, слишком беспомощна. У меня связаны руки!

— То есть да, замужество тебя не смущает, — он расхохотался, горько усмехнувшись. — Тебя будет лапать какой-то старик, а тебе хоть бы хны? Тебе самой от этих мыслей не противно? Не коробит от предательства, которое совершаешь? Нет?

— Тебе-то что? Не всё ли равно, за кого мне придётся выйти замуж? — рассвет занялся, светлело. — Не тебе мне говорить, с кем мне быть. И не предаю я никого. Я стараюсь всё изменить.

— Тебя просто разрывает изнутри обида и ярость, что тебя, настоящую внучку королевы Цинтры, все забыли. Тебе не нужна власть, не нужны дворцы и замки. Ты всего лишь хочешь унять свою злость, восстановить свою справедливость и доказать жестокому миру, что ты и есть настоящая Цирилла из Цинтры.

— Ты не удержишь меня, — просипела пепельноволосая, схватив поводья.

— Я и не собирался, — холодно бросил он, даже не взглянув на неё. Его внезапный отрывистый и злорадный смех напугал её, заставив мурашки пробежаться по спине. — И снова я пожинаю плоды своих решений. Это никогда не закончится. Пора привыкнуть быть самому по себе, не оглядываясь назад.

— Пойдём со мной, — она схватила его за руку, с мольбой взглянула в полыхавшие холодным пламенем глаза. — Тебя не тронут, наградят. Никто больше не будет тебя преследовать!

Он как-то странно дёрнулся, словно прикоснулся к раскалённым добела углям.

«Наградят меня, видите ли. Да гори оно всё!»

Вырвал руку из её руки, ощутил мимолётное прикосновение к щеке холодной ладошки. Горячее дыхание обожгло, когда пепельноволосая, поднявшись на носочки, отрывисто поцеловала его.

— Просто пойми. Я не могу иначе, — прошептала она уже в седле. Развернула коня. — Я вернусь, обещаю. Вот увидишь, как всё изменится.

— Тебя убьют, — так же холодно ответил Кирилл, неотрывно смотря на неё. — Когда ты вернёшься, меня уже здесь не будет. Каждый из нас делает свой выбор. Когда-то я сделал его. Теперь делаешь его и ты. Не вини себя за тех, кого спасти не сумеешь.

Цири пнула коня пятками, пустила галопом и выехала на тракт, окончательно исчезнув в густом тумане. Кирилл сжал и разжал кулаки, стараясь проглотить ком, застрявший в горле. Все его попытки образумить её никогда ничем хорошим не заканчивались. Она всегда делала по-своему и наперекор всем, и здравому смыслу. Всегда жалела, слишком поздно понимая, что все были правы.

Он пнул носком сапога камень, отлетевший в грязную лужу. Злости не было. Лишь очередное из многих разочарований, к которым уже стоило бы привыкнуть.

Мистле понуро стояла у него за спиной, когда он обернулся. Разбойница грустно улыбнулась.

— Улетела, соколица наша. Я всё слышала, можешь не пересказывать. Жаль, что всё так обернулось. Надеюсь, что малышка найдёт то, что ищет.

— Я тоже на это надеюсь.

— Гиселер и остальные уже седлают коней. Нам тоже пора, — губы девушки дрогнули. — Или ты тоже поскачешь вслед за ней?

— Нет, не поскачу, — в груди кольнуло, когда картинки из кошмара вновь заплясали перед глазами. Предчувствие вновь сдавило горло тисками. — Слушай, Мистле… Нам не справиться с Бонартом. Я видел сон… впрочем, неважно. Глупости, да и только. Не хватало, чтобы меня Гиселер на смех поднял.

— Это в тебе трясущиеся поджилки говорят, — хмыкнула Мистле. — Выше нос! Уж всемером мы одолеем этого старого поганца. Ну, веселей и в путь. Грустить потом будем.

***

По улице Ревности ехали Крысы. Тяжёлые тучи, переполненные дождём, затянули небо, нависая над головой. Ветер дул в лицо, проникал под полы курток, развевал волосы, оставляя на лицах водяную пыль. Люди попрятались кто-куда, а те, кому посчастливилось оказаться в доме, спешно закрывали ставни и двери. Крысы никуда не спешили. Ехали ровным шагом, как на параде. Гиселер внимательно смотрел по сторонам. Кайлей презрительно ухмылялся. Кирилл, ехавший рядом с Мистле, задумчиво смотрел в пустоту перед собой. Он уже при въезде заметил почерневшие от былого пожара холмы, словно очередное напоминание о ночном кошмаре.

— Если хоть один из вас до арбалета руку протянет, — громко закричал Гиселер, предостерегая. — Хоть малейшее подозрение или щелчок тетивы — начнётся кровавое веселье!

Атаман махнул рукой, отдавая сигнал спешиться. Расстояние, отделявшее их от постоялого двора, банда прошла пешком, демонстративно звеня шпорами и оружием. Гиселер поднял с земли камень и с размаху запустил в дверь корчмы.

— Покажись, Бонарт! — крикнул он.

— Вылезай из своей норы, грязный червь! — вторила Искра.

В помещении послышались шаги. Медленные и тяжёлые. Кирилл сглотнул, явственнее ощущая холодок, пробежавший по спине. Предчувствие забилось в истерике. Картинка из сна стала реальностью, когда в дверях появился Бонарт. Кирилл смотрел в лицо смерти, которая, улыбаясь, смотрела на него.

Бонарт медленно обвёл присутствующих взглядом, так же медленно и нарочито небрежно откусил кусок хлеба в руке. Крошки посыпались с усов, ветер сдул их на ворот кожаной куртки.

— А где же Фалька? И с чего это вы меня убить захотели? Аль что худое вам сделал? — Кирилл поразился спокойствию, исходившему от охотника за головами. Он словно дразнил, издевался, корча из себя непонятливого.

— Ради забавы! — крикнула Искра.

— Чтобы поночам кошмары не снились, — поддакнул Рееф.

— А если я изволю вас в покое оставить, не будете меня убивать?

— Всё равно будем. Ты нам житья не дашь, пёс паршивый, — улыбнулась Мистле, сжимая рукоять меча.

— Мистле, — Кирилл зашипел, дёрнул её за рукав. — Помнишь сон? Именно он и был. Он вас всех убьёт.

— Не пори ерунды, — стриженная сверкнула глазами.

— Бегите к коням, мы ещё сможем.

Но снежный ком уже полетел с горы, превращаясь в лавину. Крысы не желали слушать, не желали бежать, опьянённые бравадой.

— Предлагаю два варианта на выбор, — Бонарт оскалился, натянул перчатки. Сталь запела, когда меч с шипением вырвался из ножен. — Быстрая смерть или мучительная?

Крысы выхватили оружие, вытянулись поперёк улицы. Кирилл замер возле Мистле и Гиселера, стиснул меч в руке, зажмурился. Магия кольнула пальцы, волной жара разлилась по венам, впиталась в кровь. Он выдохнул, бросил взгляд на Ассе, который стоял напротив Бонарта.

— Идиоты. Какие же вы все идиоты, — прошептал Кирилл, оказавшись на шаг впереди Мистле. — Хотя бы Цири здесь нет.

— Ну, воля ваша, Крыси, — Бонарт поднял меч. — Коль сами решили на танец пригласить. Танцуем!

Они ринулись друг на друга, словно дикие и опьянённые убийством звери. Молниеносно, без лишних слов. Зазвенели, запели в холодном воздухе клинки, заполнив улицу протяжным воем стали. Никто не хотел уступать другому. Клубок рассыпался, когда Крысы начали умирать. Кирилл увидел, как первым отлетел в сторону Рееф, впечатался спиной о стену, разбрызгивая кровью, хлеставшей из рассечённой груди. За ним, спотыкаясь и падая, выкатился Ассе. Судорожно схватил ртом воздух и согнулся пополам, завалившись боком на разбухшую от дождя землю. Крысы наседали, рубили, нападали снова и снова. Бонарт был быстрее. Кирилл никогда прежде не видел, чтобы кто-то, помимо ведьмаков, сражался так отчаянно и дико, словно заведённый бесконечный механизм, не знающий ни боли, ни усталости.

Крысы отскочили назад, тяжело задышали. Бонарт осклабился, сделал шаг в сторону, словно продолжая свой кровавый танец. Кайлей прыгнул вперед, ударил молниеносно. Но убийца был быстрее. Свистнула сталь, и Кирилл мог бы поклясться, что услышал, как хрустнули человеческие кости. Охотник ударил, рассекая тело Крыса от ключицы до бедра. Искра, Мистле и Гиселер закричали, бросились в новую атаку. Кирилл метнулся к Кайлею, стараясь отвести от него очередной взмах меча. Не успел. Светловолосый качнулся вперёд, упал, тщетно стараясь удержать поток крови, хлынувший из ран.

«Нет, нет, нет… Так не должно было случится. Я ведь предупреждал. Почему вы не послушали? Почему?!»

Кирилл закричал. Закричала Мистле. Ярость захлестнула обоих с головой. Новая пауза. Глаза охотника сверкнули торжествующим ликованием. Крысам не дано тягаться с волками. Кирилл метнулся вперёд, застыл перед бандой.

— Сольный танец, мальчишка? — протянул Бонарт, улыбнувшись.

Мистле прыгнула вперед. Из лёгких выбило воздух, когда ударная волна сбила оставшихся Крыс с ног. Они ошалело хватались за головы, когда Кирилл метнулся вперёд, взмахнул мечом, ударил, заметив на лице охотника гнусавую ухмылку. Сталь вгрызлась в сталь. Искры метнулись в стороны, растворившись в дождевых каплях. Бонарт завертелся, заплясал, увлекая Кирилла в свой смертельный танец. Охотник крутанулся, взмахнул мечом в обманном финте. Кирилл выгнулся, присел, молниеносно ударил в ответ, прочертив сталью лишь пропахший кровью воздух. Бонарт не давал передышки. Ни секунды на размышления. Удар, выпад. Удар, парирование. Финт, пируэт, выпад и вновь пируэт. Свист и звон мечей. Две стихии, сошедшиеся в смертельной схватке. Удар и сноп искр от скрещённых мечей. Он закричал, когда Крысы рванули к ним. Крутанулся, отводя оружие, и ударил Знаком, не позволяя разбойникам подойти ближе.

— Нет! Бегите, идиоты! Мистле, ты знаешь, чем это кончится!

В глазах Бонарта мелькнуло удивление, мгновенно сменившееся любопытством. Кирилл сплюнул кровью, ощутив во рту противный привкус железа.

— И кто же у нас здесь? — охотник улыбнулся. Тонких губ коснулась кривая усмешка. — Какой танец, какие движения!

Бонарт вытянул руку, плавно ведя мечом по воздуху. Кирилл обошёл его полукругом, сжимая оружие в руках. Внутри всё кипело, бурлило от ненависти и адреналина, гулко стучавшего в висках. Страх никуда не ушёл. Сводил горло, перехватывая дыхание. Сердце зашлось, отбивая ритм под рёбрами. Конское ржание и топот раздались где-то за спиной. Никто из них не обернулся. Не отвёл взгляд от глаз друг друга. Тройка лошадей галопом пронеслась позади постоялого двора, и Кирилл облегчённо выдохнул, когда среди деревьев мелькнула стриженная макушка Мистле.

— Ты лишил меня награды, — ощерился Бонарт.

Передышка закончилась, уступив место очередной пляске мечей. Дождь заливал глаза, заливал одежду, стекал под воротник, холодными струйками расползаясь по спине. Кирилл бил мечом снова и снова, обманывал, крутился и снова бил. Бонарт наседал, уворачивался и парировал. Мечи укусили одновременно, словно зеркально отразились друг от друга. Кирилл ощутил обжигающую боль в руке, когда горячая кровь потекла по рукаву куртки, пропитывая ткань рубахи. Охотник сверкнул глазами, но будто и не заметил пореза, полоской протянувшегося вдоль собственного плеча. Кметы высыпали наружу, опасливо прижимаясь к углам своих хат. Кирилл не видел, как в спину ему смотрели арбалетные болты, в любую секунду готовые пуститься в смертельный полёт. Не видел, разгорячённый боем, как к Бонарту бежала подмога с вилами и дубинами наперевес.

— Мне надоела эта пляска, мальчишка, — мрачно плюнул Бонарт. — А медальон твой я заберу себе. Жаль, что не узнаю, откуда ты таким выкрутасам с мечом научился.

— Пошёл ты, — зашипел Кирилл, прожигая противника ненавидящим взглядом.

— Время умирать.

Бонарт взмахнул мечом. Финт, пируэт, выпад и парирование. Кирилл крутанулся в сальто назад, упал в полуприсест и ударил Аардом, отталкивая от себя метнувшегося в атаку охотника, который отлетел назад, почти мгновенно вскочив на ноги.

— Да сдохни же ты наконец! — ярость выплеснулась наружу, зудящей болью отозвавшись в онемевших ладонях. Загудело пламя, взметнулся сноп искр, расползаясь по мокрой земле. Но Бонарт, выгнувшись, словно дикий кот, отскочил в сторону, когда языки пламени с шипением столкнулись с водой в луже. Слишком поздно он заметил сигнал, слишком поздно увидел взмах руки и улыбку, застывшую в рыбьих глазах охотника за головами. Рука отозвалась ноющей болью, когда пальцы сложились в знак. Слишком поздно, чтобы Квеном защититься от железного болта, вгрызающегося в спину.

Цири влетела в посёлок. Заорала дурным голосом.

— Прочь! Прочь, чёртовы псы! — кметы кинулись врассыпную, когда чёрная бестия в облике лошади галопом промчалась по улице, едва не задавив несколько сельчан копытами. — Прочь! Расступись!

Чёрное чудовище влетело на площадь перед корчмой. Цири с ходу соскочила с неё, завертелась, упав на одно колено. Закричала, яростно и дико. Взвыла, словно раненный зверь.

— Кирилл!

Бонарт, наклонившийся над «экземпляром», вскинул голову, усмехнулся.

— Фалька, — протянул он, схватив Кирилла за ворот куртки. Рывком протащил его вперёд и вцепился пальцами в волосы, удерживая голову ровно. — Гляди, мальчишка. Смотри внимательно, Крыс.

— Убийца! — прошипела Цири сквозь стиснутые зубы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Метнулась вперёд и замерла в нескольких шагах, увидев лезвие меча, прижатое к горлу. — Не тронь его. Мразь. Убийца.

Бонарт осклабился, проследил за движением её глаз, застывших на лице парня.

— Неужели амуры, а? Смотри, как она смотрит на тебя, как тянет к тебе руки, так отчаянно пытается спасти. Выбирай, Крыс. Либо ты, либо она. Подарим даме жизнь?

Кирилл дёрнулся, вырвался из ослабленного захвата на мгновение, ощутив ментальный призыв. Боли не было. Лишь странная пустота, сковавшее всё тело. Тяжесть сдавила веки.

«Ты должен прыгнуть! Сконцентрируйся! Не теряй сознание. Я помогу!»

«Только с ней. Арэйон. Помоги ей. Ты должен помочь!»

Они встретились взглядами. Кирилл слабо дёрнул губами, закашлялся кровью.

— Она или ты? Ты или она?! Отвечай! — Бонарт дёрнул рукой, встряхнул, вновь вцепившись в пропитавшуюся кровью куртку.

— Нет! Оставь его! — Цири метнулась вперёд, закружилась, заплясала, набросившись на охотника с дьявольской яростью.

Кирилл упал в лужу, скорчился, тщетно пытаясь встать на ноги. Дождь хлестал по щекам. Ветер выл.

«Ты умрёшь. Ты должен прыгнуть!»

Ему не нужно было отвечать. Арэйон и без ответа ясно понимал, что Кирилл не бросит Цири. Не оставит ту, за которую всю свою сознательную жизнь был в ответе. Кирилл закричал и выгнулся, когда по телу прошла ментальная волна чудовищной силы, словно ломая тело изнутри. Магия завибрировал в каплях дождя, падавших с неба, запела в земле, эхом оседая в сыром и промозглом воздухе. Сила хлынула ураганной волной, выбила воздух из лёгких, прошлась по всему телу. Сознание неумолимо потемнело, проваливаясь во мрак, утопая в сплошном водовороте боли.

«Домой… Хочу домой…»

Последнее, что сорвалось с губ перед тем, как сознание окончательно кануло во тьму.

***

Машина реанимации неслась по ночному городу, оглашая улицы воем сирен. Дождь крупными каплями хлестал по лобовому стеклу автомобиля. Ветер выл и бесновался, едва не срывая с корнем деревья, растущие по обочине городской улицы.

— Держи рану, зажми её! — суетился врач, отдавая указания помощнику. — Ты связался с операционной? Они готовы?

— Да, — прерывисто ответил худощавый молодой парень, бросив взгляд на раненого. — Кто его так? Думаешь выкарабкается?

— Меньше болтовни, больше дела, — врач ввёл очередную порцию инъекции в капельницу, наклонился, более тщательно осматривая пострадавшего. — Мы подъезжаем. Зажимай рану, не ослабляй давление!

Машина с рёвом въехала во двор больницы, затормозила, окончательно застыв на месте.

— Держи голову, прижимай рану! — командовал врач, когда другая бригада подбежала к машине. — Нужно срочно остановить кровотечение. Потом уже проведем все анализы.

— Откуда его к нам? Документов нет?

— Нет, ничего не было. Запиши как неизвестного. Сестра! Срочно мне анализ крови. В первую очередь группу! Живей, живей. В операционную его!

В полумраке комнаты завибрировал телефон, сиротливо брошенный на край рабочего стола. Мужчина наклонился вперёд, отвечая на звонок.

— Ты на часы смотрел? — хрипло поинтересовался он, протянув руку к стакану с алкоголем. — Что? Говори медленней. Ты уверен? Где? В какой именно? — повисла гнетущая тишина, разбавляемая лишь оглушительным тиканьем настенных часов. — Нет. Проследите за его состоянием. Нет. Запрещаю крутиться возле него. Это вызовет ненужные подозрения, так как вы, идиоты, не умеете работать на совесть. Да. Проследи за этим. Сделай всё, чтобы он выжил. Это приказ. Никаких полумер.

Звонок оборвался, отозвавшись протяжными гудками. Мужчина прошёл к окну, задумчиво вглядываясь в огни ночного города. Залпом осушил содержимое стакана, усмехнулся. Дождь барабанил по оконным стёклам, разливая по комнате причудливую песнь.

— Вот ты и дома, парень, — прошелестел голос мужчины. — Вот ты и дома…

========== Глава 12. Правда ==========

Комментарий к Глава 12. Правда

В общем, вот и прода. Долго, знаю, моментами, может, будет неинтересно, принимаю, но получилось то, что получилось. Не “бечено”, допроверю и вычитаю завтра, т.к. уже глаза закрываются. Всем спокойной ночи, а тем, кто не спит - приятного чтения))

Тяжесть сдавила веки, отзываясь ноющей болью где-то в рёбрах. Тело, словно парализованное, отказывалось внимать голосу разума, отчаянно цепляющемуся за зыбкую ткань ускользающей реальности. Словно сквозь толщу воды до него доносились приглушённые голоса; гулко звучали шаги, эхо от них барабанным боем отдавалось в ушах. Постепенно он смог уловить и запах — резкий и неприятный, — который раздражал ноздри, вызывая ощущение тошноты в пустом желудке. Пронзительный писк, доносившийся откуда-то справа, раскалённой иглой вонзался в мозг, заставляя остервенело царапать ногтями ладони в тщетной попытке уничтожить источник ненавистного звука. Рука не слушалась. Веки едва заметно дрогнули: сквозь узкую щель в глаза больно ударил поток ослепительно яркого света, мгновенно отозвавшись новой порцией разрывающей череп боли.

— Он реагирует на свет, — глухой голос раздался совсем рядом. — Через час должен отойти от лекарств. Но, как вы и просили, объект будет пригоден только для допроса — бежать он не сможет. Настоятельно советую придерживаться моих рекомендаций, во избежание, так сказать, очередного эксцесса.

— Я понял, — вторил чей-то низкий голос. — Отошлите в мой офис все отчеты исследований и образцов ДНК. И не забудьте стереть из базы данных все упоминания о пациенте, доктор.

«Да заткните вы наконец эту пищащую хрень!»

Его рука непроизвольно было дёрнулась в сторону предполагаемого источника звука, но предательские мышцы больше ему не подчинялись: он едва смог переместить кулак на пару сантиметров. Он стал заложником собственного тела, в бессильной ярости ощущая, как бешено пульсируют вздувшиеся от неимоверного усилия вены на шее.

— Он приходит в себя? — яркий свет вновь резанул глаза. — Неужели так быстро?

— Оставьте нас, — почти прорычал его собеседник; послышался звук торопливых удаляющихся шагов, который резко оборвался громко хлопнувшей дверью.

Повисла звенящая тишина, даже пищащая штуковина умолкла, словно её никогда и не существовало. Не было слышно ни шагов, ни человеческих голосов — лишь мерное дыхание, вибрирующее в воздухе. Тишина всё длилась и длилась, постепенно становясь всё более гнетущей. Кирилл вновь попытался двинуть рукой — безуспешно. Даже магия, всегда привычно покалывавшая пальцы, бесследно исчезла, оставив лишь пустоту и ощущение беспомощности.

— Я знаю, что ты слышишь меня, — сухо произнёс незнакомец. Скрипнул отодвигаемый в сторону стул. — Ты вряд ли понимаешь где находишься. Вопросы так и роятся в твоей голове, да? Только вот задать их ты не можешь. Но, по правде сказать, у меня самого к тебе накопилось довольно много интересных вопросов.

Кирилл стиснул зубы, захрипел, издавая мычащие, нечленораздельные звуки. Он открыл глаза, сквозь пелену слепящего света пытаясь различить очертания комнаты и незнакомца, сидящего в дальнем углу.

— Отвратительное ощущение, не правда ли? Всего лишь меры предосторожности. Не волнуйся, через пару минут речь восстановится. Хочешь, я расскажу тебе одну очень занимательную историю, пока ты приходишь в себя? Позволь мне расценить твоё молчание как согласие. В некотором царстве, некотором…

Кирилл различил тихий смех. Открыл глаза, изо всех сил стараясь сфокусироваться.

— На самом деле в моей истории напрочь отсутствует весь этот бред про хороших и плохих героев. Был мальчик, который незаслуженно получил дар, ему не предназначавшийся. Да-да, я знаю про Предназначение, про Всадников — вестников горестей и несчастий, знаю про ген, привитый тебе. О, да ты открыл глаза, — с издёвкой протянул мужчина, наклоняясь вперёд. — Много же времени тебе понадобилось. Впрочем, совсем не обязательно сверлить меня ненавидящим взглядом. Меня этим не проймёшь. Я чувствую и вижу твоё смятение, но страх — его ты как будто не испытываешь… Ну так вот, не будем отклоняться от темы. Где ты был всё это время? Какой мир стал тебе домом? Явился ты явно не из будущего, если судить по твоей одежде. Средневековье? Молчи. И без твоего ответа ясно — моя догадка верна. Признаться, я не надеялся на твоё возвращение. И знаешь, моя занимательная история может подождать. По крайней мере, до тех пор, пока ты окончательно не придешь в себя. Мои люди сопроводят тебя в более безопасное место, парень. Я не хочу, чтобы ты снова сбежал.

— Кто ты и что… — попытка выдавить из себя сколько-нибудь связную фразу не увенчалась успехом: пересушенное горло свело диким спазмом, а рот был словно набит раскалённым песком.

— Хочешь спросить меня, где ты находишься? — холодно спросил незнакомец. — В мире, который некогда покинул. Что, навевает некоторые воспоминания? Да, да, да, это именно то, о чём ты подумал. Вижу по глазам, ты понятливый. Видимо, не всё ещё окончательно забыл. Но не обольщайся, ты не выйдешь за пределы лаборатории, в которую тебя сопроводят. Мир за её стенами останется для тебя лишь призрачной мечтой, а потому не вижу смысла утруждать себя воспоминаниями.

С этими словами мужчина покинул палату, напоследок бросив на беспомощно лежавшего парня равнодушный взгляд. Кирилл расслышал доносившийся из-за двери резкий голос, командным тоном требовательно отдающий короткие приказы. Он шевельнул пальцами, ощущая, как капля за каплей восстанавливается чувствительность. Но стоило только едва пошевелиться, как спину тут же свело от нестерпимой боли. Рана. Он забыл про чёртову рану! Исцеляющее заклинание привычно сорвалось с губ, но боль вопреки обыкновению не уходила, с новой силой вгрызаясь в позвоночник. В отчаянии, до зубовного скрежета, Кирилл повторял заклинание снова и снова — безрезультатно. Неожиданно за окном раздался странный протяжный звук, словно кто-то отчаянно трубил в боевой рог. Где он мог его слышать? Двери распахнулись, и в помещение стремительно вошёл мужчина в белом халате.

— Уже очнулись. Как самочувствие? Не беспокойтесь, чувствительность скоро полностью восстановится. Вас подготовят к перевозке, но вначале вам необходимо поспать.

— Я не хочу спать! — Кирилл дёрнул руками, и расположенные по бокам кровати удерживающие ремни с силой впились в запястья. — Отвали!

Воспоминания из детских кошмаров оживают вновь, беспощадно врываясь в реальность. Врачи, белые халаты, шприцы и уколы. Ослепительно яркий белый свет; люди в медицинских масках склоняются над ним, что-то обсуждают и яростно спорят, но затем, достигнув согласия, утвердительно кивают. Слайды воспоминаний сменяются действительностью — в палату входят несколько людей в белой униформе санитаров. Они удерживают Кирилла, пока доктор делает ему укол. А затем тьма окутывает его с головы до ног, затягивая в бездонную пучину беспамятства.

***

Мягкий свет фар скользнул по кирпичной стене многоэтажного дома, когда в переулок на медленном ходу въехал неприметный чёрный автомобиль. Ночную тишину на минуту нарушил шорох шин по асфальту, и вновь всё стихло: машина замерла на месте. Фары погасли, погрузив безлюдную узкую улочку во тьму. Водитель и его пассажир переглянулись.

— Уверен, что их маршрут проляжет именно здесь?

— Ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов, потому я приказал нашим людям рассредоточиться по ближайшим кварталам. Провал операции может слишком дорого нам стоить.

— Не волнуйся, Ник, на этот раз мы всё сделаем как надо. Парни не подведут.

— Будем надеяться.

Желтоватый свет одинокого уличного фонаря тускло освещал конец переулка, отбрасывая вокруг мрачные тени. Первые капли забарабанили по лобовому стеклу автомобиля, предвещая начало надвигающегося ливня.

— Уверен, что готов в этом участвовать?

— Более чем. Без меня он вам не поверит.

— Откуда уверенность, что он вообще тебя вспомнит? — сидящий на пассажирском кресле мужчина замолк на мгновение, словно прокручивая что-то в голове. — Ему сколько лет тогда было? Шесть? Семь? И сколько времени он прожил в том мире? По словам Алексея — тот мирок не из самых приятных. Теперь, после всего, парень запросто может послать нас далеко и надолго.

— С Алексеем у меня ещё будет разговор. Потому как именно он не смог найти мальчишку вовремя. А ещё считает себя чародеем. Может, после провала задания спеси у него немного поубавится.

— Это у него-то поубавится? Он первый чародей в нашем ордене за многие, многие годы, — пассажир приподнял одну бровь. — Ну, не считая твоего протеже, конечно.

— Он после порталов-то хоть пришёл в себя? — встревоженно поинтересовался мужчина за рулём. — Магические силы восстановились?

— Да. Но он клялся и божился, что подобного делать больше никогда не будет. Мол, противоестественна его организму вся эта беготня по иным мирам. Я с ним согласен. Рано или поздно везение покинет его. Он, как ни крути, не является носителем древнего гена. Эта затея с самого начала была ни чем иным, как одним огромным риском.

— Я знаю, — мужчина вздохнул и сжал рукой руль автомобиля. — Этого больше не потребуется.

***

Колонна из трёх машин выехала на трассу, петляя в стремительно несущемся транспортном потоке. Ночное небо резко прорезала изогнутая вспышка молнии, исчезнув где-то у самого горизонта. Громыхнуло. Звук работы автомобильного двигателя смешался с рокотом громовых раскатов, беснующихся среди набухших от дождя чёрных туч. Кирилл открыл глаза, всматриваясь в серый силуэт охранника. Осторожно пошевелил кистями рук, ощутил холодное прикосновение металла, намертво сковавшего запястья.

— Эй, не шевелись! — дуло пистолета уставилось прямо на него, зияя чёрным провалом, из которого в любое мгновение могла вырваться смерть. — Не дёргайся!

Кирилл не ответил, всматриваясь в тёмное стекло перед глазами, сквозь которое невозможно было различить выражение на лице охранника. Старый мир смотрел на него через забрало шлема, и Кирилл был совсем не рад подобной встрече.

— Покажи руки! Сожми пальцы! — глухой голос звенел, вибрируя, эхом оседая внутри шлема. — Шевельнёшься как-нибудь не так — пристрелю на месте. Ты нам и мёртвым сгодишься, понял меня? Просто дай мне повод, пацан.

— Куда меня везут, — просипел Кирилл, сжав ладони в кулаки. — На званый ужин? Я что-то не в настроении вновь лицезреть вашего босса, строящего из себя «радушного» хозяина.

— Больно умный, я смотрю? — охранник наклонился вперёд, всё ещё сжимая в руках пистолет, дуло которого всё ещё было направлено в лицо парня. — Посмотрим, как ты будешь корчиться под скальпелем наших хирургов.

Кирилл стиснул зубы. Картинки операционной вновь замелькали перед глазами, тошнотворными воспоминаниями сдавливая горло. Насмешливое хмыканье охранника, довольного произведённым эффектом, донеслось до него сквозь барабанный ритм дождевых капель, мерно стучащих по крыше автомобиля.

— Caen me aʼbaeth aep arse…

— Что ты сказал?! — рявкнул охранник, тяжело подавшись вперёд всем корпусом. — Повтори! Смотри мне в глаза. Не смей отворачиваться, ублюдок!

Кирилл увидел, как пистолет рвануло в сторону. Уловил едва заметные колебания воздуха, когда оружие, направленное рукоятью вперед, понеслось ему прямо в лицо. Но удара не последовало. Следующее, что он почувствовал — сильный толчок, раскидавший его и детину-охранника по разные стороны салона. Тело подкинуло в воздух и перевернуло, больно впечатав спиной о дверцу. А затем оглушительное нечто распороло воздух, сотрясая землю сильнее, чем раскаты грома. Дверцу машины с диким скрежетом сорвало с петель, и яркий свет ударил по глазам, заставляя зажмуриться. Какофония всевозможных звуков оглушительно гремела в воздухе, пропитанном запахом гари и дождя.

— Держи его! Держи!

Его резко потянули вперёд, прижали к земле, закрывая от свистящих в воздухе пуль. Яркая вспышка, за которой вновь последовал грохот, резанула глаза; в ушах зазвенело, адской мигренью разрывая черепную коробку. Спину прожгло новой волной боли. Охранник, всё это время прижимавший парня к земле, закричал и скорчился, когда его подкинуло в воздух и с силой швырнуло в сторону объятой огнём машины.

«Магия? Но откуда здесь магия?»

В углу салона автомобиля, ощерившегося внутренностями смятых металлических панелей, в свете огненных всполохов блеснула сталь меча, призывно сверкнув древними рунами. Кирилл бросился вперёд, оттолкнулся от земли ногами и схватил оружие за рукоять, ощутив в руке привычную тяжесть и тепло, источаемое магическими символами. Он вскинул голову: совсем рядом с ним несколько пуль пробили асфальт, вгрызаясь глубоко в землю. Ноги сами понесли его прочь, заставляя искать укрытие в тёмном переулке.

— За ним, идиоты! Не дайте мальчишке сбежать!

Кирилл обернулся. Трое в шлемах, одетые так же, как и сопровождавший его охранник, бросились за ним в тот самый миг, когда всё вокруг осветила очередная вспышка яркого света. Парень не заметил как тень, до этого скрывавшаяся во мраке, устремилась наперерез преследователям.

Три коротких оружейных выстрела потонули в громовых раскатах. Кирилл обернулся. Увидел, как преследователи рухнули на грязный асфальт, грузно повалившись набок. Фигура человека, едва различимая за сплошной стеной ливня, шагнула вперёд.

— Не советую приближаться! — Кирилл сжал меч в руках, выставив всё ещё закованные в наручники руки перед собой. Он бросил взгляд за спину, но увидел лишь сплошную кирпичную стену.

— Я не причиню тебе вреда.

— Да? С трудом верится, — он плавно шагнул в сторону, обходя полукругом перевёрнутый мусорный бак.

Дождь насквозь промочил перевязывающие его бинты, от чего всё тело поглотила волна ноющей боли. Рану нестерпимо жгло, словно какой-то садист ковырял её тупым ножом, стараясь задеть наиболее чувствительный нерв. Кирилл зажмурился, концентрируясь. Гул в голове нарастал: парень словно бился о ментальный барьер, не позволяющий заклинаниям сработать. Пустота. Ничего не происходило. Магия исчезла.

— Ты не узнаёшь меня? — мужчина подошёл ближе.

Кирилл замер на месте, напряжённо вслушиваясь в кажущийся смутно знакомым голос. Воспоминание кольнуло где-то под рёбрами, дрожью отозвавшись во внезапно онемевших пальцах. Всё, что ему хотелось, — провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться, убежать, лишь бы ничего не знать и не слышать. Но мужчина продолжал говорить, извлекая из памяти парня всё новые и новые образы, которые, как тот думал, были позабыты им навсегда. Не было слышно ни выстрелов, ни криков людей. Всё закончилось, едва начавшись.

— Нет, молчи! Ты не он! — Кирилл не шелохнулся, когда человек сделал ещё несколько осторожных шагов вперёд. — Ты просто не можешь им быть…

— Эй, вы! — мужчина резко обернулся на окрик. — Сваливать пора! Подкрепление прибудет с минуты на минуту!

— Хочешь узнать правду? — Кирилл всмотрелся в тёмный силуэт, застывший в нескольких метрах от него. — Я всё расскажу тебе, но не здесь. Машина ждёт. Выбор за тобой, сын. Выбор всегда был за тобой…

***

Всполохи занимающегося рассвета окрасили алым край горизонта, когда несколько автомобилей, миновав полосу леса и простиравшихся за ним полей, въехали в широкие ворота фермы и заглушили двигатели. Деревья, расцвеченные разноцветными красками осени, протягивали над головами прибывших свои изогнутые ветви. Запах переспелых яблок и свежескошенной травы ударил в нос, стоило Кириллу выйти из машины. Вдалеке белели вершины горных хребтов, утопая в промозглом утреннем тумане. Лаяли собаки. Чья-то рука опустилась на его плечо, слегка сжала, привлекая к себе внимание.

— Это всего лишь временное убежище. Завтра снова в дорогу.

Кирилл взглянул на отца и утвердительно кивнул, следуя за ним к дому. Кажется, что ещё вчера он и подумать не мог, что встретит собственного родителя, что вообще окажется в мире, который покинул так давно. Целую вечность назад. Не слишком ли холодно он обошелся с отцом, не обняв его, не вымолвив ни единого слова на протяжении всего пути в убежище? Бросил лишь скупое «спасибо», когда заботливые родительские руки сменили мокрую повязку, заново обработав рану. Им обоим нужно время. Время осознать, что долгие годы разлуки оставили на каждом из них свой неизгладимый отпечаток.

— Зачем мы здесь?

— Мы здесь для того, — кто-то хлопнул его по плечу; Кирилл, обернувшись, встретился взглядом с серыми льдинками глаз парня, который выглядел едва ли старше его самого, — чтобы поведать тебе о твоем наследии. Разве не весело? Кровь не бурлит от желания скорее всё узнать, а?

— Алексей, — не оборачиваясь, предостерегающе бросил Ник через плечо.

— Всё-всё, умолкаю. Кстати, ты где прятался?

— Понять бы ещё, о чём ты толкуешь, — отмахнулся Кирилл, непонимающе пожав плечами.

— Мы искали тебя. Я даже встречался с твоим… э-э-э, наставником. Он тот ещё тип, согласен?

— Это тебя не касается, — Кирилл стряхнул с плеча руку Алексея. — И спасибо за неудавшуюся попытку меня найти.

— Ник, а мне говорили, что это у тебя скверный характер, — улыбнулся чародей и замер у порога, махнув на прощание рукой. — Свидимся ещё как-нибудь. Когда придётся лечить твою рану. Не за что, кстати.

Дом, несмотря на скромную обстановку — минимальное количество мебели и лишь самые необходимые предметы обихода, — оказался вполне уютным. Внутри пахло целебными травами и еловыми шишками, разбросанными по углам. У стены горел камин, разливая по комнате живительное тепло.

— Напоминает мне дом травника, — задумчиво вымолвил Кирилл, рассматривая старинный гобелен, растянутый по всей противоположной от камина стене. — Разве что растений поменьше. Да и пыли, тоже.

— Здесь живет наш связной, который и помог нам устроить ту засаду на конвой, — мужчина прислонился к стене, скрестив руки на груди. Задумался.

— Я не думал, что вернусь сюда, — Кирилл замер напротив отца, нервно взъерошил волосы. — То есть, я собирался… лелеял эту надежду будучи маленьким. А потом всё как-то забылось, стало привычным. Я ведь не знал, что ты выжил. Детская память стирает такие негативные воспоминания. Выходит, что зря я думал, будто у меня здесь ничего не осталось?

Он опешил на мгновение, когда сильные руки отца стиснули его в объятиях, словно разрушая слой барьера между ними.

— Прости, что не был рядом.

— Не твоя вина, — Кирилл ответил на объятие, мысленно возвращаясь в моменты из детства, когда отец всегда был рядом, когда мир их ещё не разделился на «до» и «после».

— Жаль, что мама не видит, каким ты стал.

— Да… мне тоже, — он стиснул зубы, изо всех сил стараясь удержать горячий ком, застрявший в горле. — Что ты делал всё это время?

— Прятался, — Ник разомкнул объятия и отошёл к камину, подбросив в огонь несколько сухих поленьев, — ждал, собирал всевозможную информацию, искал тебя.

— Прятался? От кого? Что вообще происходит? Тот тип в больнице, зачем ему я? Зачем ему все вы?!

— Он был одним из нас. Когда-то. Не всем дано узнать правду и не возжелать власти.

— Как же всё это знакомо, — Кирилл покачал головой, криво усмехнувшись.

— Это долгая история, которая охватывает не одно тысячелетие. Скажи мне, что ты знаешь про легенды о Дикой Охоте? — Ник взглянул на сына, увидев на его лице тень отвращения и злости. — Помнишь, как они гнались за нами? В ту ночь, когда ты исчез, именно они гнались за нами. Ты ведь видел всё сам.

— Я видел их и потом. В том, другом мире. Даже жил некоторое время с ними.

— Что? Но как? — Ник вскинул брови. Удивление сменилось мрачным взглядом. Тени залегли на лице. — Они бы не отпустили тебя.

— Я сбежал.

— От Дикой Охоты невозможно сбежать. Их чародеи могут выследить тебя даже в сотнях других миров.

— Стоп. Откуда ты всё это знаешь? Мне просто повезло попасть в мир, где мне помогли выжить, обучили использовать свой «дар», рассказали про Старшую Кровь. Но ты… Откуда тебе всё это известно?

— Не только тот мир обладает подобными знаниями. Многие тысячелетия подобные мне хранили секреты, которые нельзя просто взять и предъявить миру. Нельзя рассказать правду о том, почему был основан наш орден, и что он обязан защищать. Ты и те, кто обладает геном… Впрочем, — Ник вздохнул, в таком знакомом для Кирилла жесте запустив пятерню в волосы, — ты и так всё узнал бы. Присядь. Разговор обещает быть долгим.

***

Дождь лил не переставая, стекал с дорожных плащей, отбивая ритм по натянутым до глаз капюшонам. Туман, сырой и промозглый, стелился над землёй, растекаясь среди развороченных телег. Тракт, огибая холмы, тянулся на север. Лютик сглотнул, бросая взгляды на мёртвые тела солдат и простых кметов, которым не повезло оказаться на пути армии или обычных разбойников, охочих до чужого добра. Во рву, в который ручьями стекались дождевые воды, сиротливо повалившись на бок лежал фургон: разграбленный и разбитый. Мильва выругалась, осадила коня.

— Не крестьяне. Надеялась я, что хоть немного ещё сможем пройти, не нарвавшись на разбойников. Нужно двигать на восток. Там ещё может быть более или менее спокойно. Армия не сунется в те края.

— Нет. На восток мне ходу нет, — буркнул ведьмак, пустым взглядом уставившись перед собой. — Время — бесценная роскошь, которую я не могу себе позволить.

— Два, максимум три дня в пути, а там и резвее можно.

— Нет. И точка.

— Послушал бы ты её, — подал голос Лютик, взглянув на товарища. — Не хочется мне нильфам дорогу переходить.

— Мне одному будет сподручнее, говорил вам ведь уже. Зачем ты поплёлся за мной, Лютик? Сидел бы сейчас у дриад, ублажал бы их своими байками.

— Хочешь сказать, что мы обуза для тебя? — вскипела Мильва, едва ли не зашипев, словно дикая кошка. — Ох и дурень же ты, хоть и седой.

— Брось, Мильва, — махнул рукой трубадур. — Ему опять сон снился. По мрачной физиономии всё видно.

— Теперь мы будем на каждый сон друг друга желчью поливать? Так, что ли, ведьм?

— Чего ты хочешь, Мильва? — ведьмак вздохнул. — Извинений? Я оскорбил тебя правдой?

— Что на этот раз снилось? — вклинился Лютик и лучница сжала губы в тонкую полоску, оборвав колкое словцо, готовое сорваться с языка. — Тебе не надоело всё в себе держать?

— А тебе не надоело любопытствовать? — Геральт ощерился, сплюнул. Плотва под ним заплясала на месте, словно почувствовав настроение хозяина. — Хочешь знать, почему я так тороплюсь, Лютик? Я скажу тебе. Три дня назад мне снилась смерть. Снилась Цири. И Кирилл… Он мёртв, Лютик. Убит… Но Цири жива. Ей нужна моя помощь. Её сломают. Она уже почти сломлена.

Лютик и Мильва смолкли, опустили головы, отвернувшись в сторону. Дождь барабанил по разбухшей от людской крови и воды земле, грязью оседая под копытами лошадей. Никто из троицы не вымолвил ни слова. Ведьмак мягко пнул кобылу пятками, пустив её по обочине раскисшего от влаги тракта. А вслед им неслась песнь, бодрая и весёлая, неуместная среди трупов и смерти, витавшей на этом клочке ничейной земли.

***

Он слушал внимательно, не прерывая и не задавая вопросов. Выслушал всю историю, скучную и не очень. Впитывал информацию, как губка впитывает влагу. Осеннее солнце стояло в зените, посылая на землю свои всё ещё тёплые лучи. В оконные стёкла стучали ветки берёзы, словно привлекая к себе внимание людей. Люди сновали снаружи, и гомон их голосов далёким эхом проникал в распахнутую настежь форточку.

— Значит, истории, рассказанные мне в детстве… Всё это было правдой? — Кирилл откинулся на спинку дивана и сжал пальцами переносицу.

— Да. И ты сам в этом убедился на собственном примере. Миров бесчисленное множество. Но все они так или иначе погибнут и погибают, поглощаемые Белым Хладом. Магическая аномалия, которая возникла из-за нас. Её сила связана с твоей. Завязана на тебе и твоих способностях. Мы пытались усилить… — мужчина осёкся. — Пытались глубже понять причину возникновения этого феномена. Наши лучшие учёные ломали над этим головы сотни лет. Ген, что сокрыт в твоей крови, каким-то образом реагирует на Белый Хлад. Но у нас не было возможности выявить всё на практике. Документальные подтверждения, как один, извещали о провалах. Бесчисленных. Носители гена погибали, так и не сумев справиться с ледяной магией, уничтожающей миры. Многие годы мы старались отсеять слабые звенья в коде ДНК, добавляли новые и вновь производили строжайший отбор.

— И вы в этом преуспели? Откуда вы знаете, что это сработает? Что ваш особенный ген, ведущий свой долгий путь от самой магии этого аномального мороза и отличный от обычного, сможет справиться с Белым Хладом?

— Их магия идентична. Наш орден был создан народом, который первым погиб от Белого Хлада. Точнее, создан последним его представителем, который укрылся на Земле. Сам посуди, в почти безлюдном мире никто бы его не стал искать. Существуют легенды, что Народ Ольх — прямые потомки древних вымерших эльфов, на которых и лежит ответственность за создание Белого Хлада. Это правда лишь отчасти. Я уверен в нашем успехе, уверен, что мы смогли добиться нужных результатов по усилению и очищению гена. И ты этому доказательство.

— Стой, — Кирилл усмехнулся, взмахнув рукой в останавливающем жесте. — Стоп! Уж не хочешь ли ты сказать, что… Как бы это выразить. Я даже не знаю, как на это реагировать.

— Понимаю, что трудно принять и понять. Я не думал, что всё так для нас обернётся. Ты должен был познавать всё постепенно, и я надеялся, что у меня будет вся жизнь на это. Но всё сложилось не так, как мы планировали. Совсем не так.

— А что вы планировали? — Кирилл поднялся на ноги, внимательно смотря прямо в глаза отцу. — Какие планы были у тебя на удачный эксперимент?

— Ты всё не так понял, — мужчина покачал головой и тяжело выдохнул.

— Всё и так понятно. Вы не первые, кто хотел улучшить ген, выведя идеальную комбинацию. Идеальный инструмент против катаклизма. Или же совершенное оружие, — Кирилл рассмеялся, горько усмехнувшись. — Там было точно так же. Чародеи, эльфы, люди. Все они одержимы лишь одним — стремлением править миром. Плевать на войны, на гибель людей и выжженные огнём земли. Это ведь на благо будущих поколений, — он развёл руки, жестикулируя, — которые будут жить в идеальном мире. Чушь собачья! Новые поколения не будут лучше. Они не будут жить в гармонии и процветании под пятой одного правителя, который силой заставил себе подчиняться. Человечество не умеет жить в мире с самими собой, куда там до мировой утопии, где все любят друг друга!

— Дело ведь совсем не в этом, сын.

— А в чём?! Рано или поздно всё сойдётся только на этом, — Кирилл махнул рукой и отвернулся к окну. — Я думал, что всё будет иначе. Слишком много времени прошло, слишком многое изменилось. Для меня. Для всех. Я должен вернуться. Оставаясь здесь я подвергаю всех вас опасности.

— Ты нужен нам здесь. Алексей должен тебя многому научить, — мужчина опустился рядом, сжав ладонью плечо сына. — Думаешь, от нас так просто отстанут? Он знает, что я выжил тогда. Мы заявили о себе, когда спасли тебя. Назад дороги нет.

— И что ты прикажешь делать? Убить его? Объявить войну? Ты думаешь это что-то изменит? — Кирилл вздохнул, ощутил, как на мгновение кожа на пальцах отозвалась неприятным жжением, словно магия в крови вновь ожила. — Ты и сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.

— Но попробовать ведь стоит? — их взгляды встретились. Кирилл пожал плечами, не зная, что ответить.

— А что символизирует этот медальон у меня на шее? Он ведь у меня с самого детства.

— Реликвия, которая передавалась в нашем роду от отца к сыну. Если ребёнок наделялся магическим даром, медальон соединялся с внутренней энергией своего обладателя, усиливая Силу в крови. Твоих предшественников было всего лишь семеро. И часть магической энергии каждого из них накапливалась, с годами становясь только сильнее.

Топот ног раздался неожиданно, и двери распахнулись, всей поверхностью впечатавшись в стену. Отец и сын вскинули головы, увидев запыхавшегося и взволнованного Алексея.

— Вертолёты. Появились со стороны гор…

И, словно подтверждая слова чародея, воздух наполнился едва слышимым гулом, который нарастал с каждой секундой.

— Собирай людей, живо! — Ник выскочил на улицу, на бегу заметив две чёрные точки, обманчиво застывшие у горизонта, объятого опускающимися сумерками. Кирилл последовал за ним, едва ли не налетев на одного из бегущих к машинам мужчин. — Все по машинам! Артём! Тебе нельзя здесь больше оставаться! Дэн! — высокий светловолосый парень обернулся на окрик. — Ты со мной!

Из-за дома выскочили двое мужчин, на бегу перезаряжая винтовки. Один из них, грязно выругавшись, запрыгнул в салон транспорта. Зарычали двигатели машин, и первая сорвалась с места, взрыв колёсами землю.

— Меч! Где мой меч?! — Кирилл развернулся на месте, бросив взгляд на дом, опустевший в мгновение ока. Гул нарастал.

Его схватили едва ли не за шиворот, впихнув во внедорожник.

— Как они нас нашли? Как?! — мужчина ударил рукой по приборной панели, когда машина сорвалась с места, устремившись вслед за остальными убегающими. — Мы столько раз устраивали там перевалочный пункт. Почему именно сегодня…

Кирилл обернулся, увидев лишь пыль, что вилась из-под колёс автомобиля. Чёрные точки он не увидел. Но явственно слышал, что они совсем близко.Оглушительный взрыв сотряс воздух, заставив всех выругаться. Алое марево рвануло ввысь, и Кирилл представил, как беснуется пламя, пожирая остатки деревянных покрытий фермерского дома. Ник схватил рацию, ожесточённо стиснув её в руке.

— В тоннеле разъезжаемся, как слышно? Артём и Дэн остаются со мной. Алексей подбирает Кирилла. Боковое ответвление всё ещё должно быть исправным. На всё про всё у нас меньше минуты.

— Что? Никто не будет меня подбирать! — Кирилл вскипел, отрицательно качнув головой. — Я в состоянии за себя постоять! Почему ты тоже не можешь поехать за ними?!

— Кто-то должен отвлечь их внимание! Выиграть время для остальных. Я знаю эти края лучше, чем мои люди. Легче будет оторваться от хвоста.

— Мы справимся, — уверенно вымолвил светловолосый, которого звали Дэн. — Не из таких передряг выходили, правда ведь, Артём? Жаль твою ферму. Но не волнуйся, отстроим заново. Где наша не пропадала. Эти ублюдки за всё заплатят.

— Кирилл, послушай меня внимательно, — колёса машины зашуршали по гравию. — Ты должен это сделать. Когда я сбавлю скорость, выпрыгивай и беги к машине Алексея. Нельзя, чтобы они схватили тебя. Слушай меня! — сорвался на крик мужчина, не позволяя сыну вымолвить и слова. — Я справлюсь. Даже отсутствия моего заметить не успеешь. Вот, держи. Тебе с ним сподручнее, да?

Кирилл облегчённо выдохнул, когда Дэн протянул ему меч, аккуратно завёрнутый в плотную ткань. Он словно ощутил пение стали и магический отзыв, когда пальцы коснулись шершавой поверхности грубого сукна.

— Я думал, что потерял его.

— Будь готов прыгать.

Машина подскочила на кочках, устремившись к чёрному зеву тоннеля.

— Раз, — внедорожник блеснул фарами, врываясь во тьму. Тени шарахнулись по стенам, словно испугавшись яркого света. — Два. Алексей. Принимай посылку.

Кирилл крепко сжал меч в руках. Сердце отбивало ритм, гулко ударяясь о рёбра. Артём, сидевший рядом, наклонился и вцепился в дверную ручку, словно готовый распахнуть её в любую секунду. То, что произошло дальше, случилось слишком быстро, чтобы кто-то из них смог что-то осознать.

Выстрел оглушил его, звенящим эхом вибрируя по всему салону, освещённому секундной вспышкой смерти. Удар, последовавший за ним, выбил весь воздух из лёгких, припечатав головой к оконному стеклу. В глазах потемнело, когда новый удар пришёлся в челюсть, вырывая из реальности. Он не слышал голос отца. Помутневшим взглядом увидел, как тело светловолосого обмякло, когда кровь фонтаном брызнула на лобовое стекло внедорожника, тягучими каплями стекаясь к приборной панели. Ощутил, как дуло пистолета прижалось к виску. Запах крови и смерти.

— Сбавишь скорость — увидишь какого цвета его мозги, вдруг они отличаются?

— Я доверял тебе, — Ник сжал руками руль, бросил взгляд на стекленеющие глаза Дэна. — Он ведь был твоим другом.

— Ему не повезло, — паскудный оскал застыл на губах Артёма. — Виноват в его смерти только ты. Он исполнил твой приказ. Остался со своим командиром до самого конца.

— Мразь, — прошипел мужчина, всматриваясь в зеркало заднего вида. — Кирилл? Ты меня слышишь?

— Заткнись. Смотри на дорогу. У следующего поворота сверни направо. В лес. Иначе, — щёлкнул предохранитель.

— Ты не убьёшь его. Сколько?

— Что именно?

— Цена твоего предательства…

— Цена? — мужчина гадко рассмеялся. — Мне плевать на деньги. Иногда просто не бывает выбора.

— Выбор есть всегда.

— Закрой. свой. рот… — предатель приставил оружие уже к виску своего бывшего товарища. — Я не намерен слушать твою очередную херню. Ты ни черта не знаешь про мой выбор! Ты с самого начала знал, что вся эта затея игра в русскую рулетку. Но нет, мы должны были ждать, покорно принимая свою судьбу. И ради чего? Ради него?! Не дёргайся!

Кирилл издал едва слышный стон, шевельнулся, пустым и непонимающим взглядом уставившись перед собой. Спустя мгновение осознание нахлынуло ураганной волной и он подскочил на месте, ощутив нарастающую боль где-то под черепом.

— Кирилл? Ты в порядке?

— Да, — он кивнул и скривился, ощущая солоноватый привкус крови во рту. — Да, всё нормально. А ты?

— Молчать! Оба!

Кирилл развёл руки в стороны, подняв ладони вверх. Гул в голове нарастал, мешая сосредоточиться. Впереди показался отблеск фар, мелькнувший среди деревьев. Через несколько минут машина выехала на поляну и остановилась, окружённая со всех сторон вооружёнными людьми. Дверцы распахнулись. Их вытянули наружу, едва ли не выкручивая руки из суставов. Ник дёрнулся в тщетной попытке вырваться из захвата, чтобы в ту же секунду получить прикладом по голове. Кирилл рванул к нему, но его удержали, швырнув к капоту автомобиля. Мужчина пошатнулся, но не упал. В свет фар вышла тень, медленно шагнула в их сторону и замерла на расстоянии. Кирилл узнал его. Увидел довольную улыбку на лице и Артёма, застывшего перед ним.

— Я выполнил свою часть сделки, — хрипло бросил он, всё ещё сжимая пистолет в руке.

— Как я уже говорил, я всегда выполняю свои обещания. Твоя семья отныне мне не интересна, — мужчина улыбнулся и совершил едва заметный кивок головой. Едва слышный хлопок показался Кириллу громом среди ясного неба, когда тело предателя покачнулось и повалилось набок. — Терпеть не могу продажных шавок. Я забыл тебе об этом сказать?

Но Артём уже ничего не слышал и не видел. Сожалел ли он о содеянном? Был ли у него выбор? Жизнь семьи или предательство своих собратьев — выбор, который не пожелаешь даже заклятому врагу.

«Кирилл? Я сумел наложить на тебя заклинание при нашей последней беседе. Твой отец в порядке?»

«Пока ещё. Тот тип здесь. Он убил Артёма, который убил Дэна, кажись».

«Сможешь их отвлечь, когда я подам сигнал? Ты рядом с отцом?»

«Да. Ты сможешь его вытащить? Где остальные?»

«Рядом. Но я попробую использовать портал. Будет всего лишь несколько секунд, чтобы вы в него попали».

«И как прикажешь их отвлечь, чтобы не пристрелили?»

«Импровизируй».

— Эй, я с тобой говорю, — Кирилл вскинул голову, уставившись на мужчину перед собой. — Некрасиво было сбегать, даже не предупредив. Кто так делает? Но, в этом есть и свои плюсы. Вы оба у меня. Теперь-то ваш хвалёный орден канет в небытие. Не правда ли, Ник?

— Да пошёл ты…

— Bloede arse… — Кирилл словно закончил фразу отца, дополняя её. Улыбнулся, с вызовом посмотрев прямо на невозмутимого врага. — Отпусти его. Я сам, без сопротивления пойду за тобой, обещаю.

Он дёрнулся и зашипел, когда медальон на груди отозвался неприятным жжением, словно к коже прикоснулось раскалённое клеймо. Он зажмурился и выровнял дыхание, отгораживаясь от реальности. В голове раздался голос эльфийского Знающего, который когда-то обучал его контролю над собственными силами. Сначала ничего не было. Пустота кружила вокруг него, обволакивала. Медальон на груди продолжал излучать тепло, разливающееся по телу. Он ощутил энергию земли, уловил колебания магии в воздухе и облегчённо выдохнул, ощущая магию, бурлящую в крови.

— И что же мне с вами делать?

«Ты готов?»

«Да. Я сам подам сигнал. Приготовься. Если не будет возможности это сказать, передай отцу, что я вернусь как только смогу. Без меня вам будет безопасней».

«Ты что задумал?!»

Кирилл не ответил. Наёмник, всё ещё скручивавший его руки, ничего не понял, не осознал, когда в следующее мгновение пальцы схватили лишь холодный воздух там, где секунду назад находился пленник. Синяя вспышка с невероятной скоростью мелькнула уже в машине, тут же исчезнув.

— Нет, это невозможно, — их враг словно окаменел на долю секунды. — Не стрелять! Не стрелять!

«Давай!»

Кирилл рванул в сторону, материализовался за спиной другого наёмника и ударил всей длиной меча. Не было времени на взгляды, на мимолётные слова прощания когда загудел портал, призывно заискрившийся магией. Он толкнул отца в зияющий провал и ударил Знаком, когда двое наёмников бросились в его сторону, намереваясь последовать за беглецом. Их подбросило в воздух и откинуло в сторону, где они так и остались лежать. Неподвижные и разломанные изнутри.

Кирилл материализовался перед ними, и вокруг него замерцала, заискрилась Сила, пульсируя по всему телу, словно состоящему из одного только воздуха. Наёмники окружили своего хозяина, защищая его.

— Кишка тонка меня убить? Сопливый мальчик вырос? Неужели ты способен убить безоружного человека?

— Ты понятия не имеешь, на что я способен, мразь, — процедил сквозь зубы Кирилл и исчез, растворившись во внезапно опустившейся на лес морозной дымке.

— Ты не сможешь прятаться вечно! — закричал мужчина, обращаясь в пустоту. — Они найдут тебя! Выследят и нагонят, где бы ты ни скрывался! Ты слышишь меня? Я недооценил тебя, да… Но этого больше не повторится! Сбежишь — и я выслежу твоего предателя папашу, пущу ему кровь и заставлю страдать. Да так, что все миры содрогнутся и донесут до тебя эту весть! Они все сдохнут!

— Нет. Если ты сдохнешь первым…

Меч сверкнул рунами, протяжно запела сталь, вспоров холодный воздух. Наёмники лишь шарахнулись в стороны, когда их наниматель сделал несколько шагов вперёд и замер, прижав ладони к окровавленному лицу. Синяя вспышка исчезла так же внезапно, как и появилась. Лишь черный лес шелестел своими редкими листьями, присоединяясь к заунывному вою ветра.

***

Геральт сидел на краю каменистого обрыва, откинувшись спиной к стволу полусгнившего дерева. Ночь окутала землю, накрыв её чёрным саваном. Горизонт пылал, объятый маревом горящих деревень и лесов. Мильва и Лютик сидели возле краснолюдского костра, греясь после долгого и изнурительного перехода через болотистые низины. Беженцы спали, устроившись кто где. Ведьмак не шевелился, бездумно смотря вдаль. Война нагоняла их. Они бежали от войны. Но не могли скрыться от неё. Пожарища и трупы, валявшиеся по обочинам дорог, были постоянным напоминанием о том, что ничего ещё не закончилось. Что людская жажда крови ещё не удовлетворена. И вряд ли будет удовлетворена когда-либо.

— Чего не спишь? — Мильва присела рядом, прижалась к тёплому ведьмачьему боку, опустив голову на плечо. — О чём думу думаешь?

— Ни о чём. Медитирую, наслаждаюсь моментом тишины.

— Ишь, наслаждается он. Так и с ума сойти недалече. Всё обойдётся. Не убивайся понапрасну.

— Ты заговорила прям как Лютик, знаешь об этом? — лучница тихонько рассмеялась на его слова. — Или тоже решила научиться так же языком чесать?

— Помолчим, ведьмак, раз тишина тебе в радость.

Утро следующего дня выдалось пасмурным и туманным. Краснолюды шли бодро, хоть и ругали погоду на чём свет стоит. Геральт шёл впереди, рядом с ним шагал Золтан, подпевая себе под нос. Женщины и дети прятались под тентами телег, не показывая носа наружу. В воздухе то и дело раздавались то чих, то кашель.

— Как оно, а? — подал голос Хивай, всматриваясь в серое небо над головой. — Дрянная погодка, аж кости ломит.

— Ещё не привык к подобному? — усмехнулся ведьмак, придерживая Плотву под уздцы. — Дальше будет только хуже.

— Ногу ломит?

— Причём тут моя нога?

— Хромаешь ты, временами. Ранение?

— Можно и так сказать. А ты у нас в ранах разбираешься?

— А то, — подбоченился Золтан, — множество повидал на своем веку.

— Весь небось в шрамах? — присоединилась к разговору Мильва, бросив ухмыляющийся взгляд на трубадура, который был мрачнее тучи. Дорога измотала всех.

— Без них никуда, мазель лучница.

— Нашли о чём трепаться, — буркнул Лютик, сильнее укутавшись в плащ.

— На тебе-то, поди, только шрамы от струн твоей лютни? — хохотнул краснолюд, добродушно похлопав ручищей по крупу трубадуровой лошади.

Резкий свист заставил всех замолкнуть и обернуться. Краснолюд, который шёл в самом хвосте, замер, указывая рукой, обтянутой меховой перчаткой, в сторону тракта, окутанного густым туманом. Геральт насторожился и отвёл Плотву в сторону, пропуская телеги с беженцами вперёд. Дождь накрапывал, ветер шумел над самой головой, проникал под ворот куртки.

— Чего там?! — Хивай зашагал в сторону товарища, разбрызгивая грязь своими огромными сапожищами. — Снова этот, что ли?

— Возможно, — равнодушно бросил Геральт, отвечая на вопросительный взгляд спутника. — Когда-нибудь да и отстанет. Нечего из-за этого людей тормозить.

— Не он это, — молвил Калеб на ухо Золтана. Но ведьмачий слух уловил тихий шепот, сорвавшийся с губ краснолюда. — Тот двигался по другому. Не осторожно, но уверенно, словно не хотел отстать от нашей процессии. Этот идёт осторожно, будто выжидает чего. Не нравится мне это. Может того, засаду устроим? Посмотрим, куда он направится?

— Мания преследования у тебя, милсдарь Калеб? — ведьмак махнул рукой. — Нильф это, не иначе. Кого ещё занесёт в эти забытые всеми земли. Тем более, что одиночку.

— А проверить-то надобно, — утвердительно кивнул Хивай. — Мильва, вы ведь искусна в вашем деле? Сможете предупредительный пустить? А даже вон в то дерево, рядом с которым он проедет?

— Да запросто, — лучница мягко вскинула лук, натянула тетиву и без лишних слов выстрелила, направив стрелу в смертельно-точный полёт.

Всадник, явно увидев предупреждение, остановился на мгновение и исчез в тумане.

— Глянь-ка. Словно в воздухе растаял, — воскликнул Хивай, почесав подбородок.

— Люди не умеют исчезать. В тумане всякое может мерещиться. Ну, долго ещё будем тут торчать? Люди ждут.

— Эх, жаль паренька, — многозначительно вздохнул краснолюд. — Сгинет ведь в одиночку.

— Не моя забота, — буркнул ведьмак, когда процессия зашагала привычным ходом. — Но оглядываться не советую. И прикажи своему замыкающему поступить так же. Наш преследователь не исчез. Он в тумане. Магическом тумане. За нами по пятам следует чародей.

***

Он не спешил, наблюдая за процессией, которая шла далеко впереди, но оставалась на виду. Конь всхрапнул и ударил копытом, когда всадник, задумавшись, уловил лишь характерный свист стрелы, что вонзилась в ветку дерева над его головой. Предупреждают. Поняли, что к чему. Конь и верховой замерли, позволяя туману сгуститься вокруг себя. А когда двинулись вновь, процессия продолжила свой путь как ни в чём не бывало. А ещё через час, свернув с тропы на тракт, он обогнул холм и отрывисто выдохнул. Дорога впереди пустовала.

Геральт притаился в чаще бок о бок с краснолюдами, выжидая. Хивай нетерпеливо сжимал рукоять своего меча, словно желая поскорее броситься на врага. Всадник не заставил себя долго ждать и появился из-за холма, всё ещё окутанного густым туманом. На мгновение замер в нерешительности, будто не понимая причину столь внезапного исчезновения целой ватаги людей. А через секунду пустил коня рысью и свесился с седла.

— Следы ищет, — просипел ведьмак.

— Сразу в расход? — Мильва стояла чуть поодаль, готовая в любое мгновение пустить стрелу в смертельный полёт.

— Приготовились, — протянул Хивай. Всадник поровнялся с засадой, притаившейся в кустах. — Ату его, ребята!

Краснолюды издали боевой клич, вскочив из-за кустов. Окружили всадника, содрали его с седла. Чёрный конь дико заржал, взвился на дыбы, едва не проломив копытом череп Калеба.

— Держи его, держи! — преследователь отчаянно дёрнулся, ловко пригнулся и ушёл от захвата. Развернулся в полуприсесте и ударил одного из краснолюдов. Но перевес сил был не в его сторону.

— Дёрнешься, всажу стрелу меж глаз! — крикнула Мильва, направив оружие прямо на него. Верховой вскинул голову, скрытую под капюшоном дорожного плаща. Геральт замер, внимательно наблюдая за движением руки незнакомца, потянувшейся к капюшону.

— Не рад меня видеть? — пронзительный взгляд голубых глаз застыл на лице ведьмака, а ведьмак застыл сам, не в силах шевельнуть даже рукой, всё ещё сжимавшей рукоять меча, который так и не пустил в ход.

========== Глава 13. Всё не то, чем кажется ==========

Комментарий к Глава 13. Всё не то, чем кажется

Объемная новая глава подоспела. Отличие от других глав в том, что она почти вся канонична, т.к.без этого главных героев было не ввести. Разве что изменила некоторые события. Приятного чтения, надеюсь что понравится)))

Над лесами поднимались испарения. Земля дышала, отогревалась под лучами долгожданного солнца, застывшего в зените. Птицы щебетали в ветвях деревьев, радуясь тёплому деньку. Лошади жевали траву, отгоняя оводов размеренным взмахом хвоста. Беженки, устроившиеся поодаль от краснолюдов, сушили одежду, не забывая приглядывать за ребятнёй, резвившейся в пуще. Лютик спал так крепко, что даже громкие голоса краснолюдов не могли его разбудить. Кирилл задумчиво наблюдал за поведением женщин, искоса поглядывающих на играющих в карты коренастых мужичков. Хмыкнул, распознав на лицах недоверие.

— Интересно, — вслух продолжил он свою мысль, и Геральт чуть повернулся, внимательно слушая, — давно ли они вместе идут? Ведь не день и не два, — он махнул рукой в сторону женщин, — а ведут себя так, будто только что из лап нильфов вырвались. Им ведь помогли, а они всё ещё держатся обособленно. Это и есть людская благодарность? Боятся, что краснолюд изнасилует и бросит на дороге? Разве не доказали они свою преданность общему делу, когда решили помочь?

— Война сделала их нелюдимыми, — так же задумчиво бросил ведьмак, — ожесточила, кого-то сломала.

— Да, но их спасли. Рискуя своими жизнями, везут в безопасное место, кормят, поят, а они… — парень сдвинул брови к переносице. — Война — не повод оправдывать всех и вся. Нельзя считать её причиной всех бед… Всегда виноваты люди, а война… Война всего лишь орудие в руках человеческих. Она когда-нибудь закончится, пусть не навсегда, но всё же. А эти женщины будут продолжать жить, делая вид, будто ничего и не было. Не было смерти, страданий, не было шестерых краснолюдов, которые вывели беженок из объятой войной земли. О них даже не заикнутся. Так, пару раз бросят скупое словцо и забудут. Неужели людская память так коротка?

— Этим краснолюдам не нужно, чтобы о них помнили. Не нужно, чтобы восхваляли их поступок, — Геральт скривился, потирая больное колено.

— А повернись всё иначе, может, и ненависти в людях бы поубавилось. Может, перестали бы люди и Старшие Расы убивать друг друга, — холодно ответил Кирилл и замолчал, всматриваясь вдаль. Геральт пристально посмотрел на парня, но тот не пожелал продолжить разговор.

«А ты как думаешь, Арэйон? Или бессмысленно надеяться на подобный расклад?»

«Что, ты всё-таки решил со мной поговорить?»

«Да, как видишь. Но это не значит, что я забыл то, что ты сделал».

«Спас твою жизнь. Или она тебе была не нужна?»

«Да, спасибо за это. Но почему ты не явил себя потом?»

«Твой мир слишком непостоянен, инертен, как вода в ручье. Сложно было найти тебя там. Твой ментальный след словно исчез, не позволяя мне связаться с тобой. Но когда ты вернулся, мне не составило особого труда выйти с тобой на связь».

«Ну, хоть на этом спасибо».

Вороной конь, горделиво стоявший среди других лошадей, вскинул голову и тряхнул длинной густой гривой, уставившись блестящими чёрными глазами прямо на Кирилла.

«Отличный из тебя получился бы артист, будь ты человеком».

— Ты так и не рассказал, что же там случилось, — нарушил молчание Геральт, прервав мысленный диалог в голове мальчика.

— Где случилось? — Кирилл сделал вид, что не понял заданного вопроса.

— Почему вы разделились? Я видел сон, где ты был с Цири. Потом мне приснился ещё один, где ты умер.

— Я был очень близок к этому, — парнишка утвердительно кивнул головой, сомневаясь, стоит ли рассказывать всю правду: реакция ведьмака могла быть непредсказуемой. — Цири… Я нашёл её спустя неделю после событий на Таннеде. Портал раскидал нас. Затем мы прибились к местной банде. Да, отвечая на твой вопрос — они не были святыми. Грабили, убивали, кутили. А потом на них объявили охоту. И вырезали почти всех. Охотник, — Кирилл усмехнулся, стиснув зубы, — сбил с нас спесь. Не знаю, что случилось с остальными.

Он вздохнул, поднял с земли сухой прутик, повертел его в руках. Задумался, ушёл в себя. Воспоминания. От них никуда не деться. Не убежать. Лицо Цири мелькнуло перед глазами и сердце отозвалось щемящей тоской.

— Цири уехала утром того дня. Я по глупости полагал, что она не вернётся, — парнишка сглотнул, не смея посмотреть в глаза ведьмаку. — Не знаю, что пошло не так. Бонарт едва меня не прикончил. Силы отреагировали на опасность, и я переместился, вернувшись в свой прежний мир.

— Почему ты не отправился с ней в то утро? Почему вы разделились? — глухо пробормотал Геральт, уставившись прямо перед собой.

— Ты спрашиваешь, почему? — Кирилл горько рассмеялся. — Не утруждай себя обвинениями.

— Я лишь хочу знать правду.

— Она сама так решила. Захотела объявить миру, что она не безродная, что у неё есть титул и земли, некогда отнятые у её бабушки. Почему я здесь, а она всё ещё неизвестно где? — Кирилл наконец взглянул на Геральта. — Именно в то утро я понял, что устал. Устал всё время следовать за ней тенью и оберегать. Защищать её лишь затем, чтобы в очередной раз понять: ей не нужна моя опека в минуты, когда моё мнение расходилось с принятым ею решением. Так было с самой нашей первой встречи в Каэр Морхене. Когда-нибудь это должно было прийти к финальной точке. Я решил всё в тот день, надеясь, что она сумеет найти себя. Но никогда не хотел, чтобы всё закончилось так, как закончилось. Но чтобы ты не решился сделать, не ищи Цири у императора — она никогда не была у него. Всё это время мы были совсем в другом месте.

Кирилл увидел, как глубокая тень залегла на лице ведьмака, пока тот слушал рассказ своего ученика. Видел, как эмоции быстро сменяли одна другую: видимо, сказанное окончательно расстроило и без того натянутые нервы. Оба молчали.

— Не представляю, через что вам пришлось пройти, — наконец вымолвил Геральт, и ладонь его стиснула больное колено. — Характер Цири — худшее, что она унаследовала от своей бабушки, поверь, я знаю. И понимаю, ты сделал всё, что было в твоих силах. Иногда даже могущественная магия бессильна.

Кирилл молчал. Отвернулся. Он не рассказал про сон, что снился ему перед резнёй в Ревности. Не поведал ведьмаку всей правды. Он мог уехать с ней, отговорить. Но не стал. Обругал сам себя за минутную слабость и, вернув в голос уверенность, обратился к Геральту:

— Ты тоже не виноват в том, что случилось тогда на острове. Судьбу не переменить, так ведь говорят. Начертанное так или иначе всё равно бы сбылось.

— Не судьба изменила наш путь, — сухо пробормотал ведьмак, поднимаясь на ноги. — Это сделали люди. А люди, в отличие от эфемерной судьбы, всё ещё могут изойти кровью.

Дикий визг заставил их подскочить на месте, осоловело озираясь по сторонам. Геральт рванул с места и на бегу грязно выругался, проклиная колено, которое резко пронзила очередная волна пульсирующей боли.

— Куррва мать! — заорал попугай Хивая, когда краснолюд кинулся вслед за ведьмаком. Остальные бородачи, бросившись к детям, хватали их в охапку и тащили в сторону — прочь от неизвестной опасности. Кирилл не отставал и на бегу едва не столкнулся с лучницей, появившейся словно из-под земли.

— Там! — Мильва указала направление.

Девчушка лет девяти стояла, словно окаменев. Её глаза, наполненные ужасом, неотрывно следили за гнилой корягой, окружённой поваленными стволами высохших деревьев. Геральт подскочил к ребёнку и, схватив малышку, попятился. Кирилл замер, прокручивая в голове заученные наизусть названия чудовищ.

Мильва натянула тетиву и недоуменно вскинула брови, когда Кирилл внезапно сжал ладонью рукоять лука. Покачал головой и отвёл оружие в сторону.

— Все назад, — едва слышно пробормотал Геральт, прижимая девчушку к себе. — Медленно. Тварь настигнет вас раньше, чем вы успеете сказать «курва мать».

— Тьфу ты, куррва мать. Я-то думал, что людоед какой, а это так, рак-переросток, — сплюнул Хивай, крепко сжимая свой сигилль в руках. — Столько шуму из-за недоразумения. Разве вы, ведьмаки, не по части сих зверушек-то будете?

— Принесите крышку от котла и черпак, — тихо продолжил Геральт.

— Чавой? Не расслышал я.

Но Кирилл уже подбежал к телеге, выудив на свет всё необходимое. Ведьмак подмигнул и со всей дури заколотил черпаком по крышке. Заорал Хивай, Мильва прикрыла уши ладонями и скривилась, Лютик последовал её примеру, вжав шею в плечи.

— Кончай грохотать! Хватит! Сбежал твой рак-переросток! Посуду, посуду изломаешь, дери тебя гуль!

— Повезло, — бесстрастно констатировал Геральт, возвращая краснолюду его собственность, — эти твари крайне восприимчивы к громким звукам.

— Если у них жопа чувствительнее моей, то и хер с ним, — Хивай почесал ухо, тряхнул головой. — До сих пор всё в заду свербит из-за твоего концерта.

Кирилл и Лютик захохотали, наблюдая забавную перепалку ведьмака и краснолюда. Эти бородачи нравились парню всё больше и больше. Было в них что-то настоящее, не фальшивое. Говорили они в лоб и прямо, и вели себя точно так же. Не скрывались, не шушукались по углам. Всё на виду и при всех. Редкое качество, которое не у каждого встретишь.

— Хватит горло рвать, парень, — усмехнулся Хивай. — Живо все собираться. Ведьмачий концерт может навлечь на нас беду похуже чудища в раковине. Сворачиваем стоянку, собираем детишек! Отправляемся! Живей, живей! Бодрей!

***

К вечеру, когда глубокие сумерки опустились на лес, краснолюды устроили привал. Перекусив чем богаты были, мужички устроились полукругом и начали играть в гвинт. Кирилл, не скрывая любопытства, присел ближе, внимательно наблюдая за бородачами.

— Что, парень, интерес берёт? — хмыкнул Калеб, рассматривая карты в руках. — Вон, трубадуру тож интересно.

Кирилл и Лютик переглянулись, пожав плечами. Поэт вновь устремил взгляд на играющих, напевая себе под нос куплет новой баллады. Хивай и Геральт стояли в сторонке и о чём-то негромко беседовали: слов нельзя было разобрать.

— Ты чего творишь, попугай необщипанный! — выкрикнул Страттон, бросая карту в остальную кучу. — Ты почему козырем бьёшь, когда можешь обычной?

— А ты в мои карты зенки-то не тыркай! Как дам по башке!

— Я и без зенок знаю, что так у тебя к чему, Варда!

— Два листа и сердце против твоих, а? Ну, ну? Что, обоссался?

— Гвинт! На те козырь, на те другой! А, вот подотрись ещё и этим! — Калеб довольно цокнул языком, увидев на лице потерпевшего поражение собрата досаду. — Что? Язык проглотил?

Весёлый гомон краснолюдов заполонил всю поляну. В отблеске костра Кирилл увидел, как Геральт схватил Лютика под локоть и потащил в сторону, явно чем-то недовольный. Мальчик тут же поднялся на ноги и, изо всех сил стараясь быть незаметным, последовал за ними. Замер у дерева в нескольких шагах от ведьмака и поэта, прислушался.

— Ты совсем из ума выжил? — прошипел ведьмак. — Болван, у которого язык хуже, чем помело!

— А что? Им всё равно, кто ты и куда направляешься, — уверенно парировал Лютик, невозмутимо выдержав угрюмый взгляд товарища. — Или мы должны всем врать, только чтобы твоя легенда не провалилась в тартарары? Они же уже все свои, можно сказать, наша компания, разве нет?

— Я не ищу себе подобного. Не хочу, чтобы за мной следовала эта твоя «компания». Ясно тебе или нет? Трепло…

— Как божий день, — раздался звонкий голос за спиной Кирилла — рядом с ним стояла Мильва. — Тебе никто не нужен, мы это давно поняли.

— Я не герой, который спасёт мир от зла, — буркнул ведьмак и скривился. — У меня есть чёткая цель. Я должен спасти Цири. Остальные меня не волнуют. А теперь уйдите. Мне и без вас тошно.

Кирилл нахмурился, поймав сочувствующий взгляд Мильвы. В ветвях ухнула сова. Захлопали крылья. Ему не нужно ничьё сочувствие! А жалость тем более. Парнишка вышел из-за дерева и, посмотрев на наставника, уязвленный, поспешил уйти прочь вслед за Лютиком.

— Думаешь, что в опеке нуждается только твоя Цири? — повысила голос лучница, с укором взглянув на ведьмака. — Или ты считаешь: раз парень нашёлся, он никуда не денется? Ты слишком бурно реагируешь на сложности, которые свалились на тебя. Или винишь его в чём?

— Нет. Моя вина, что не уберёг. Что позволил алчным до власти магикам использовать их в своих целях. Ничего ещё не кончено, Мильва. А теперь иди, оставь меня. Завтра подниматься рано.

Лучница не ответила. Лишь отвела взгляд и вздохнула, через мгновение исчезнув в тенях наступающей ночи.

***

Солнце ярким светом заливало опушку лесорубов, на которой остановился отряд Хивая. Кирилл сидел на траве рядом с Мильвой и Лютиком, запрокинув голову и, как и они, подставив лицо под тёплые ласковые лучи. В кустах застрекотал кузнечик. В лесу ему вторили птицы, перелетая с ветки на ветку вслед за солнечными зайчиками, стремясь отогреться после холодных пасмурных дней. Краснолюды сидели кто где, изредка поглядывая на беженок, которые держались всё так же обособленно. Геральт наблюдал за тропинкой, на которой скрылся Персиваль Шуттенбах, посланный Золтаном на разведку.

— Спокойно-то как, — блаженно выдохнула Мильва и улыбнулась. — Словно и нет вокруг ничего.

— Погода нас балует, — вторил ей Лютик, отодвигаясь подальше от тени, отбрасываемой старой берёзой.

— Есть ли у тебя на этот случай какой-нибудь стих? — присоединился к разговору Кирилл, вслушиваясь в гвалт ребятни, решившей поиграть в салки. — Или ты только высокопарные баллады любишь сочинять?

Мильва рассмеялась, взглянув на поэта, который открыл было рот, чтобы возразить, но ответить так и не успел. Геральт свистнул, привлекая к себе внимание. Из-за поворота тропинки выбежал Персиваль, возбуждённо жестикулируя руками. Остановился напротив Золтана, задыхаясь от длительного бега.

— Ну, что там? — одновременно задали вопрос Хивай и ведьмак.

— Три хаты, овин и сарай. Собака во дворе и дым из трубы. Овсянку готовят, да ещё и на молоке.

— Неужто и молоко учуял? — засмеялся трубадур. Краснолюды посмотрели на него, как на умалишённого.

— Он в жратве такой же мастер, как и ты в своих балладах, — вступился Золтан за товарища. — Не нравится мне это.

— Кмет тащит корову в лес, стоит ему только увидеть дым от кострища, — согласно кивнула Мильва.

— Может, случилось что? — Кирилл взглянул на Геральта, но тот не ответил: он пристально смотрел в ту сторону леса, откуда прибежал Шуттенбах.

— Разведать бы всё получше, — нехотя ответил ведьмак. — Может, новости какие разузнаем.

— Поддерживаю, — энергично закивал Хивай. — Фиггис, Мунро, вы здесь будьте. И чтобы уши востро!

— Я с вами, — Лютик вскочил на ноги. — Вместе проще будет.

— Я тоже, — Кирилл решительно шагнул вперёд, игнорируя сомнение во взгляде белоголового. — Только не начинай, — буркнул парень, проходя мимо Геральта. — Я не собираюсь здесь торчать и ждать у моря погоды.

— Пошли, — скомандовал Хивай и зашагал вслед за Персивалем, который, спустя некоторое время, вывел их на опушку рядом с раскинувшимися в небольшой низине хатами. Шелудивая псина ковыляла среди построек, учуяв аппетитный запах молока и каши. Покосившийся заборчик халупы, над дырявой крышей которой извивался дымок, почти сгнил и повалился в небольшой огород, заросший бурьяном.

— Что там? — поинтересовался Лютик у Геральта. — Ты лучше нас всё видишь.

Красноречивый взгляд ведьмака заставил его тут же заткнуться.

— Язон и Калеб всё проверят. А ты держи лук наготове, Мильва.

Двое краснолюдов зашагали по улочке, спустившись с небольшого пригорка. Собака учуяла их мгновенно: раздался истошный и хриплый лай, и пёс заметался у порога хаты, дверь которой молниеносно распахнулась. Кирилл прищурился. Он услышал крики и тут же увидел, как краснолюды застыли, а затем в ужасе попятились назад, словно повстречали саму смерть, и рванув с места, со всех ног помчались прямо к пригорку. Мильва вскинула лук, прицелилась, выискивая опасность.

— В чём там дело?! — встревожился Хивай.

Кирилл всматривался в силуэт, четко обрисовавшийся на пороге хаты. Сердце заколотилось и гулко ударило в рёбра. Это ведь ему только кажется? Она не может быть здесь!

— Ви? — ошарашенно выдохнул он, срываясь с места.

Краснолюды уже взлетели вверх на пригорок, который парень, спускаясь, преодолел в несколько широких прыжков.

— Сто-о-о-ой! — закричали они хором, едва не врезавшись в Золтана и Лютика.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы поведать об опасности остальным. Геральт вскинул голову. Увидел, как Кирилл перемахнул через повалившийся частокол и бросился к девчонке, отчаянно махавшей на него руками. Все осоловело уставились туда, где застыл Кирилл. Вот он оглянулся вокруг себя, с непониманием развёл руки в сторону и нерешительно сделал шаг вперед, вызвав тем самым очередной негодующий окрик у девчонки, в мгновение ока скрывшейся за дверью. Парень сорвался вслед за ней и исчез из поля зрения.

Геральт, первым отошедший от шока, рванул с места. Мильва схватила его за руку, дёрнула на себя и зашипела, указывая в сторону дороги, ведущей из леса. Причина её внезапного порыва незамедлительно стала очевидной для всех.

Из вырубки вылетела группа всадников, которые, дико свистя и не сдерживая галопа, объехали постройки и ворвались прямо во двор хаты.

— Всё! Можешь сочинять эпитафию, мастер Лютик, — могильным тоном пробасил Золтан Хивай.

— Одиннадцать, — пересчитал Персиваль.

— Нильфы? Дезертиры?

— Мародёры, — брезгливо бросила Мильва.

***

Крики людей и топот множества лошадиных копыт заставили его подскочить к окну, сквозь щель в ставнях разглядывая улицу.

— Ты дурак, дурак, — снова и снова повторяла за его спиной Ви. — Здесь повсюду смерть. Зачем ты меня не послушал!

— Нет, стой! — шикнул он и удержал её за локоть. Взглянул в затуманенные злостью и раздражением серые глаза. — Нельзя тебе туда. Просто побудем здесь. За пригорком находится наш отряд. Нам помогут.

Он вжался в стену хаты, затаил дыхание, прислушиваясь к голосам и звукам тяжёлых сапог, шагающих по двору. Дверной засов дёрнулся и заскрипел, когда с наружной стороны схватили проржавевшую ручку.

— Что там? — прокуренный голос бандита раздался совсем рядом. Под окном. — Да вышиби ты её уже ко всем чертям! Мнёшься, будто в штаны насрал!

Кирилл потянулся к мечу. Сжал рукоять и взглянул на Ви, застывшую в тени в глубине комнаты.

— Раз! — дверные петли протяжно, со скрипом, застонали.

— Два! — новый удар, обрушившийся на хлипкую дверь, сорвал с потолочных балок тучи пыли: в воздухе тут же повисло сероватое облако. Кирилл шагнул в широкую полосу света, проникающего сквозь прореху в крыше. Сжал ладонь, концентрируя в ней сгусток магической энергии. Застыл в боевой стойке.

— Сука-а-а, прочная. Три!

***

Грохот был слышен даже на пригорке. Гулкое эхо прошлось над головами и исчезло в лесу за спинами наблюдавших. Золтан недоуменно развернулся на ходу, бросив взгляд туда, где только что скрылись ведьмак и Кирилл.

— Это что было? — вскинул брови Калеб.

— Магия, — глухо бросил Лютик, отвернувшись и устало уставившись на дорогу под ногами. — Оказаться между сбрендившим от жажды крови ведьмаком и… — не закончил мысль. Усмехнулся. — Молот и наковальня. А между ними кучка замудоханных негодяев.

Крики добиваемых в хатах беспомощных и больных людей заставляли жажду убийства в нём закипать с новой силой. Вдох и новый предсмертный крик. Злость, накопившуюся за долгие дни в пути, не хотелось усмирять. Ему нужно было удовлетворение. Избавить мир от очередного чудовища. Грохот привлёк его внимание. Заставил злорадно усмехнуться, когда из соседней хаты, хватаясь руками за распоротые брюхо и горло, выкатились двое. Бесполезные и жалкие попытки продлить себе жизнь. Ведьмачий меч всегда бьёт с хирургической точностью.

— Что за дерьмо? — закричал конник, охранявший лошадей. Схватил копьё, одурелым взглядом уставившись на ведьмака.

Белоголовый не ответил. Немое удивление так и застыло на лице мародёра, когда стрела выбила его из седла. Вслед за ней мимо почти мгновенно просвистела вторая, отнимая жизнь у ещё одного бандита.

Ведьмак осторожно вышел из-за угла хаты. Увидел, как уцелевшие бандиты сгрудились перед дверью, за которой всё ещё скрывались Кирилл и непонятная девица. Мародёры оглянулись, слишком поздно осознавая, что глядят прямо в холодные и безжалостные глаза собственной смерти. Чудовище было уже среди них. Первый даже не успел выхватить оружие, когда на солнце блеснуло стальное лезвие клинка, упиваясь брызнувшей кровью. Мгновенно сообразив, что жизнь дороже, остальные бросились врассыпную. Геральт нагнал одного, рубанул всей длиной меча и даже не почувствовал сопротивления, когда смертоносное оружие мягко вошло в тело бегущего, повалив его на землю, оставив корчиться в предсмертной агонии. Ногу пронзило острой болью. Краем глаза ведьмак уловил мелькнувшую у частокола тень, метнувшуюся наперерез другому убегающему бандиту. Кирилл, оттолкнувшись от небольшого каменного заборчика, упал на одно колено и взмахнул рукой. Взвыл воздух, сливаясь с воем поверженного противника. Шлейф крови взметнулся в небо: багровыми брызгами испещрил стену хаты чудовищный узор смерти. Геральт прыгнул вперед, сбивая мародёра с ног. Кирилл выгнулся, опираясь на правую ногу, ушёл в полуоборот, метнулся к другому бандиту, успевшему вскочить на лошадь. Но ударить он не успел. В воздухе засвистела стрела, вышибая конника из седла. Кирилл обернулся. Ви стояла в конце улочки, сжимая лук в побледневших от напряжения пальцах.

— Бей их, бей! — закричал Золтан Хивай, выскочивший из-за угла. — Но двое мародёров уже гнали коней прочь от хат.

— Мильва! — крикнули одновременно ведьмак и краснолюд. Лучнице не нужно было повторять дважды. Стрела, пущенная в полёт, проделала дугу в воздухе и устремилась вниз. Кирилл услышал, как охнул один из всадников, когда стрела распорола пластину брони, ломая позвоночник. Вторая стрела повторила полёт первой, вгрызаясь в плечо уже свесившегося с седла мародёра. Золтан приствистнул, изумлённо охнув.

— Вот это выстрел!

— Холера! Ушёл! — раздосадованно крикнул ведьмак. Сплюнул и выругался. — Теперь дружков за собой притащит.

— Так попала же! — не унимался Золтан, поглядывая на лучницу.

Из просеки до них донеслось ржание коня, тут же сменившееся предсмертным криком убиваемого человека.

— Вот так-так! — восторженно крикнул краснолюд. — А замыкающий-то не спит.

Геральт недовольно забормотал, отвернулся, ища глазами Кирилла. В один прыжок оказался рядом с ним, схватил за ворот куртки, встряхнул. Девчонка рядом попятилась, увидев гневную гримасу, застывшую на лице белоголового.

— Ты совсем из ума выжил?! Кровь в голову ударила?! Геройствовать захотелось?!

— Эй-Эй! — Мильва шагнула вперёд, явно намереваясь встать между ведьмаком и парнем, на лице которого на мгновение промелькнуло изумлённое выражение, так же молниеносно сменившееся холодным безразличием.

— А что, надо было сидеть в кустах да размышлять, что и как делать?

— Понимаешь ли ты, дурья башка, что принёс с собой заразу?! Тебе на себя плевать, а о тех, кто идут с нами ты не подумал? — Геральт не унимался.

— Это ведь не твоя война и не твоя проблема, — глухо бросил Кирилл, неотрывно смотря в глаза своего наставника из-под сведённых у переносицы бровей. — Или не об этом ты вчера так уверенно заявлял?

Геральт опешил. Пальцы сами разжались, высвобождая из захвата ворот. Мильва кашлянула, отошла в сторону. Золтан хмыкнул, пожал плечами. Ведьмак развернулся на месте и быстро зашагал по направлению к телам убитых мародёров.

— Ты куда это? — крикнула вслед ему Мильва.

— За ботинками, — холодно буркнул белоголовый, даже не обернувшись.

— Эх, парень, парень, горячая ты башка, — покачал головой Золтан. — Ох и наломал ты дров.

— Эй, ты в порядке? — лучница выглянула из-за плеча Кирилла, посмотрела на Ви, которая решилась наконец подойти ближе. — Язык проглотила?

— Он у меня на месте, — с вызовом ответила девушка, всё ещё сжимая лук в руках.

— Хороший выстрел, хоть и не идеальный, — Мильва хмыкнула, увидев недовольный огонёк в глазах сероглазой. — Есть чему учиться.

— Что делать будем? — Золтан кивнул в её сторону. Кирилл насторожился. — Девица, кажись, здорова. Невосприимчива, видать, к заразе.

— Как ты вообще здесь оказалась?— решил прояснить Кирилл некоторую неясность, пока Геральт стягивал с мертвеца обувь. — И почему не ушла, когда зараза распространилась?

— Искала своего брата, когда прибилась к обозу с переселенцами. Шла с ними, затем началась война, а с ней и всё остальное. Сначала начали умирать дети, а потом и взрослые, — Ви отвернулась, взглянула на хату, где лежали убитые мародёрами больные. — Почему не ушла? Когда-то они не отвернулись от меня, и я не смогла поступить с ними иначе.

— Эх, куррва мать, — сплюнул краснолюд, — геррои, подвесь вас леший за ногу! Девчонку в чистое бы переодеть, а заразное сжечь к чертям.

— Она с нами не поедет, — все разом взглянули на ведьмака. Кирилл загородил собой Ви, не обращая внимания на её протест. — Неизвестно, как всё для неё обернётся через несколько дней. Мы не можем так рисковать.

— С ней всё в порядке, — скривился Кирилл. — Я тоже мог заразиться, ведь так? Основной отряд может идти впереди, а мы будем в хвосте. А через несколько дней мы можем быть уверены, что зараза нас не коснулась.

— А парень-то прав, — кивнул головой Золтан. — Только перво-наперво их бы переодеть надобно.

— Я сама могу за себя говорить! — внезапно заявила Ви, мягко, но уверенно оттолкнув от себя Кирилла. — И не буду умолять вас взять меня с собой.

— Ты не можешь остаться, — покачала головой Мильва. — Таких, как эти бандюки, ещё множество будет.

— Плевать. Я привыкла отвечать сама за себя.

«Она не больна, — зазвенел в голове хрустальный перелив Арэйона. — И ты тоже».

«Ты это им объясни, — мысленно ответил Кирилл».

— А ну все заткнулись! — Золтан взглянул на пригорок. — Кончайте трепаться и пойдём уже отсюда, пока не стемнело. Только переоденьте их в чистую одежду, прежде чем к остальным подпускать. И спалить халупы надобно.

— Я разберусь, — кивнул головой Геральт. — Меня-то точно зараза не возьмёт. Догоню вас на другом конце вырубки.

— Пойдём, — Кирилл качнул головой в сторону, взглянул на Ви. — Им всё равно уже не помочь.

— Я знаю, — вздохнула девушка, идя следом.

Когда они взобрались на пригорок, в небо уже поднимались столбы удушливого черного дыма от хат, объятых языками пламени. Кирилл и Ви шли позади всех, держась на расстоянии. Шли молча, каждый погружённый в собственные мысли. Парень хотел многое узнать, спросить про её брата, выяснить, почему она решилась отправиться на его поиски. Ведь не зря в легендах говорится, что Дикая Охота почти никогда не выпускает жертву из своих цепких когтей. Он не представлял, что происходило с ней всё это время, но почему-то был уверен, что скоро узнает.

***

Огромный дуб они увидели ещё издали. Кирилл услышал, как зашушукались женщины, выглядывая из-под тента телеги. Проводил глазами их взгляд, прищурился. Мертвецы. Дуб был увешан висельниками, словно ёлка в рождество. Золтан, идущий впереди вместе с большей частью группы, о чём-то вполголоса переговорил с ведьмаком, а затем, словно по команде, все трое, включая ещё и Лютика, двинулись следом за краснолюдом.

— Чего это они? — поинтересовалась Ви, выглянув из-за плеча Кирилла. — Мертвечины не видели?

— Сейчас узнаем, — Кирилл мысленно обратился к Арэйону, и конь двинулся с места, замыкая процессию. Парень вскинул голову, провожая взглядом стаю воронья, с громким карканьем слетевшую с могучих ветвей. Тела убитых покачивались на ветру, протяжно завывал ветер.

«Древо Висельников, — зазвенел голос Арэйона. — Проклятое древо самой смерти».

Золтан Хивай стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Он читал таблички, задумчиво переводя взгляд со строки на строку.

— Сдаётся мне, что темерцы всё же сумели выдворить чёрных отсюда, — промолвил краснолюд, медленно обходя кругом жуткий дуб.

— Откуда такая уверенность? — отрицательно помотала головой Мильва. — Нильфы любят в тылы прорываться. А там уже с белками разбой устраивать, чтобы панику посеять. Не первый день ведь живём.

— Не нравится мне дым, с самого утра висит у горизонта, — вклинился в разговор Лютик. Кирилл бросил взгляд туда, где вдали поднимался столб чёрного дыма.

— Мне тоже, — лучница кивнула, — поэтому предлагаю уйти вглубь леса.

— В лесах не лучше, — Геральт указал пальцем на ступни мертвеца, и Золтан и остальные бросили взгляд туда, куда указывал ведьмак.

— Трупоеды, — краснолюд попятился, опасливо оглянувшись, — сраные вампиры.

Вороньё над головой подняло хриплый и надрывный крик, тяжело хлопая смоляными крыльями. Попугай Золтана нахохлился и заорал во всё горло, осыпая чёрных птиц отборными матюками.

— Так что? — Кирилл окинул всех взглядом. — Мне одному кажется, что люди пострашнее гулей будут?

— Согласна, — уверенно ответила Мильва. — Двинем в самую чащобу.

***

Так и поступили. Сначала шли осторожно, с опаской прислушиваясь к любому шороху и хрусту веток. Но вскоре, словно позабыв о возможной опасности, двинулись увереннее и бодрее. Кирилл слез с коня и шёл рядом, отпустив поводья. Ви, прислонившись к шее животного, дремала.

Краснолюды оказались в меньшинстве, когда четверо из них остались у разбитой телеги, роковым образом слетевшей с берега реки во время очередного перехода. Только Золтан и Персиваль Шуттенбах вышагивали рядом вместе с заметно поредевшим отрядом. Кирилл, впрочем как и все остальные, не стал выяснять, почему бородачи предпочли отбиться от сородичей. Через несколько часов долгих блужданий по лесу группа наконец добралась до места назначения. Золтан недовольно хмыкнул, окинув Персиваля скептическим взглядом.

— Мне одному кажется, что вид могильных плит вводит в ещё большее уныние? — скривился Лютик, окидывая пространство перед собой хмурым взглядом.

Низина внизу утопала в густом тумане, растёкшемся среди древних могильных плит. Кирилл подошёл ближе, разглядывая дольмены, выступающие из-под земли прямо посреди кладбища. Коснулся пальцами крайней каменной плиты, ощущая под кожей шероховатую поверхность выбитых на ней слов. Парень отдернул руку, почувствовав магический разряд, кольнувший кожу ладони.

— Эльфийский могильник. Последнее пристанище преданных. Спираль истории повторится вновь, — едва слышно прошептал Кирилл. Геральт насторожился, шагнул ближе, опуская руку на плечо парня. Тот замер на несколько секунд, уйдя глубоко в себя. Но мгновение спустя вскинул голову, бросив на ведьмака вопросительный взгляд.

— Ты в порядке? — Кирилл окинул взглядом присутствующих, заметив их недоумённые лица.

— Да-да, — парень утвердительно закивал, убирая руку подальше от могильной плиты. — Всего лишь небольшое видение.

— Там что-то есть! — крикнул Персиваль Шуттенбах, указывая в сторону громадных камней. — Гуль!

— Я их не чувствую, — ответил Геральт.

— Может, пойдем отсюда? — боязливо прошептал Лютик, бросая взгляды на группу беженок, душевное состояние которых в этот момент было ничем не лучше его собственного.

— Я проверю, — Геральт осторожно зашагал вдоль неровных каменных надгробий.

— Я с тобой, — Золтан догнал ведьмака, крепче сжал в руках свой сигилль.

— Тут ничего нет, — процедил сквозь зубы ведьмак, внимательно вглядываясь в тени, отбрасываемые дольменами в свете полной луны.

— Видел я, говорю же! — не унимался гном.

— Ш-ш-ш, — Геральт взмахнул рукой, прислушался, указывая острием меча в сторону выступающего из высокой травы дольмена. В несколько шагов преодолел расстояние до него, замер.

— Чего там? — Золтан вопросительно взглянул на ведьмака.

— Вылезай! — прошипел белоголовый.

Звон стали меча о камень эхом прошёлся среди могил. В норе, сокрытой от слишком любопытных глаз, послышались ворчание и возня. Седая голова высунулась из норы, и Золтан скривился, учуяв повисший в воздухе терпкий аромат пряных трав. На присутствующего ведьмака невозмутимо уставилось человеческое лицо, украшенное породистым горбатым носом.

— Определённо не гуль, — усмехнулся Геральт. Чёрные глаза незнакомца пристально следили за каждым его движением.

— Мне ведь нечего опасаться? — наконец вымолвил «не гуль».

— А то, — ответил Золтан, но меч в ножны не убрал.

Мужчина выбрался из норы, отряхнул чёрную одежду, перехваченную у пояса подобием фартука, поправил торбу, от которой сразу же повеяло травяным запахом.

— Предлагаю вам, судари, оружие-то спрятать, — спокойно сказал он, окидывая взглядом окружающих его путников. — Я ведь безоружен, как видите. Даже грибного ножа с собой не ношу. Никогда. Меня зовут Эмиель Регис — цирюльник.

— Кто бы сомневался, — вновь поморщился Золтан. — Вы все, знахари, на одно лицо. От вас лечебными снадобьями за милю смердит.

На это едкое замечание мужчина в чёрной одежде только усмехнулся и развёл руками в стороны — мол, всякое бывает. Кирилл продолжал наблюдать. Увидел, как к группе присоединился чужак, но, судя по тому, что Геральт убрал меч в ножны, опасности этот человек не представлял. После недолгого разговора отряд двинулся к хате нового знакомого. Беженки остались снаружи, расположившись неподалёку на ночлег.

— Что происходит? — Ви потянулась и зевнула, сильнее закутываясь в дорожный плащ, позаимствованный на время у Кирилла. Арэйон тряхнул гривой, немигающим взглядом уставившись на цирюльника.

«Что-то не так?» — проследил парень направление его взгляда.

«Нет. Сложный он. Столько противоречий, но людям и эльфам стоит поучиться у него терпению».

«Опять твои загадочные изречения», — Кирилл пожал плечами, бросив взгляд на травника.

— О чём задумался? — Ви пристально смотрела на него, всё ещё ожидая ответа на свой предыдущий вопрос.

— А, извини, — парень откашлялся, фокусируя взгляд на девушке. — Так, новый знакомый. Придётся нам всё-таки заночевать тут. Беженцы ведь не будут против, если мы присядем к их костру? А если хочешь, можешь присоединиться к остальным. У них там веселье намечается, вроде как.

— Я подумаю над этим, — девушка слезла с коня, мягко похлопала его по шелковистой шее. — Даже странно, что в такое время твой подопечный всё ещё цел.

«Подопечный», — недовольно фыркнул Арэйон.

Кирилл ничего не ответил. Он прислонился плечом к шершавому стволу молодого тополя и бросил взгляд туда, где Мильва играла с веснушчатой девчушкой, всю дорогу не отходившей от лучницы. Золтан, Лютик и Геральт скрылись в хате травника. Полная луна медленно плыла по небу, усыпанному сверкающими звёздами. Холодало. Ви посмотрела в сторону Кирилла, но, заметив задумчивость на его лице, не спеша отошла и подсела ближе к костру, не желая нарушать затянувшееся молчание.

От раздумий Кирилла оторвало ощущение, что кто-то усиленно дёргает его за рукав куртки. Парень недоуменно вскинул брови, увидев ту самую девчушку, которая несколько минут назад резвилась в компании Мильвы.

— Что-то не так? — он опустился на корточки, заглядывая в глаза веснушчатой. — А где тётя Мария?

— Она в хату зашла, — девочка указала пальчиком в сторону дома. — А почему ты не идешь к ним? Тебе одиноко, да?

— С чего ты так решила? — Кирилл улыбнулся, легонько потрепав девчушку за щёку.

— У тебя глаза грустные. Как у моей мамы. Хочешь, я посижу с тобой?

— Ты не замёрзнешь? — парень укутал веснушчатую в свой плащ и подсел ближе к костру, усаживая ребёнка рядом с собой. — Так лучше?

— А ты больше не будешь грустить? — Кирилл кивнул, едва заметно улыбнулся. — Вот бы и моя мама больше не грустила.

Ви улыбнулась, увидев растерянность на лице парня. Тот лишь пожал плечами, уставившись в пламя горящего костра. Через час девочка уже спала, прижавшись к тёплому боку Кирилла. Ви вскинула голову, когда тот бережно поднял девочку на руки и, словно раздумывая над правильностью своего решения, зашагал в сторону телеги, под тентом которой устроилась семья ребёнка. Девушка видела, как парень осторожно передал веснушчатую на руки матери. Видела, как другая женщина, сопровождавшая их, что-то проговорила и поспешила отвернуться, словно боялась невидимой заразы, которую того и гляди можно подцепить от парня, едва он бросит в их сторону мимолётный взгляд. Заметила, как на мгновение лицо Кирилла омрачилось тенью раздражения, в ту же секунду сменившейся ледяным безразличием. Когда Ви оглянулась вновь, то у костра парня уже не застала. Не было его и у телег беженцев. Острый охотничий взгляд уловил едва заметное движение, когда чёрная тень мелькнула среди древних надгробий эльфского кладбища, исчезнув в густом тумане.

***

Утро следующего дня настигло их уже в пути через рощу, со всех сторон окружавшую старый могильник. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь кроны деревьев, рассеивая туман. Эмиель Регис, изъявивший желание сопроводить их в путешествии, шёл впереди, указывая дорогу. За ним следовали Лютик, Персиваль и Золтан. Мильва и Геральт брели молча, угрюмо уставившись на дорогу. Кирилл, на плечах которого сидела веснушчатая девчушка, шёл рядом с Ви, тянувшей за поводья Арэйона. Или, по крайней мере, ей так казалось.

— Мильва, сегодня ты уже не думаешь, что принятие внутрь настойки из мандрагоры было хорошей идеей? — Кирилл знал, что пожалеет о своих словах, но не уколоть лучницу не смог. И не ошибся: Мильва бросила на него долгий испепеляющий взгляд. — Всё-всё, умолкаю.

Девочка с косичками вцепилась в его волосы и больно дёрнула, испугавшись, когда перед ними неожиданно выскочила группа кметов, до этого скрывавшаяся среди кладбищенских монолитов.

— Вот так так! — громко воскликнул Золтан. — Куда путь держите, люди?!

С десяток крестьян с явным недовольством глазели на разношёрстную компанию, неожиданно возникшую у них на пути.

— Из лагеря на Хотле али как? — вновь обратился к ним Хивай.

Но кметы не посчитали нужным ответить; один из них указал пальцем на Арэйона и Кирилла, застывшего рядом с ним.

— Конь-то в самый раз.

— Да, именно такой и нужон.

Кирилл нахмурился, помог веснушчатой взобраться на коня.

— А губа не треснет? — буркнул он, сам вскочив в седло. — Вот прям так? Вынь да положь?

— Чего глазеете? — поспешил вмешаться в разговор Золтан. — И что вы тут забыли?

— Мы-то? Вомпера ишшем! — гордо выпятил грудь молодой кмет. — Он тут себе лежбишше устроил, погань. Осиновых кольев настругали, штоб наверняка.

Кирилл тихонько рассмеялся, покачал головой, приобнимая одной рукой девочку с косичками. Геральт усмехнулся в ответ, пожал плечами, мол, темнота.

— Кто вам сказал, что вампир беды учиняет? — недолго думая, поинтересовался ведьмак, желая поскорее закончить и без того затянувшиеся гляделки друг на друга.

— Жрец сказал. Святой человек. Счастье, что он в наш лагерь забрёл.

— А почему именно в могильнике?

— Так известно дело. Кладбишше-то эльфье, а каждый знает, что эльфы — раса паскудная и безбожная, потому-то они опосля смерти отродьем и становятся. Вся зараза через эльфов.

— И откуда такие идиоты берутся? — стиснул зубы Кирилл, окинув кметов недобрым взглядом.

— Чавой сказал? — вскинулся один из мужиков, указывая в сторону парня.

— Да вот, радуюсь вашим обширным знаниям про эльфийский народ. Много нового узнал, благодарствую, — Кирилл наигранно улыбнулся. Мильва прыснула в ладошку. Геральт нахмурился, показав за спиной сжатый кулак.

— Так где ваш жрец?

— В лагере, недалече…

— Кончайте болтать, отец Овсивуй! — буркнул заросший щетиной кмет, который секунду назад препирался с Кириллом. — Пущай коня отдадут, а после катятся куда глаза глядят!

— И то правда, — кивнул старший из группы. — Парень, отдавай коня. Нужон он нам. Вомпера выманивать будем.

— Обломишься, — почти прорычал Кирилл.

«Люди… — зазвенел в голове голос Арэйона, который всё это время молчал. — Никогда-то вы не поумнеете».

— Ну, или отдавайте вон того, который у барышни, — не унимался кмет. Мильва взглянула на него, недобро усмехнувшись.

— Ты это мне?

— У нас дело важное.

Кирилл легонько ударил коня пятками, остановив его буквально в паре метров от крестьян. Эмиель Регис, стоявший, прислонившись к каменному надгробию, недобро улыбнулся.

— Предлагаю сделать так, чтобы в накладе никто не остался. Пусть госпожа Мильва проедет на своём воронке по кладбищу.

— Обойдутся, — буркнула лучница.

— Да тебя и не просят, девка! Нам и вон тот парень сгодится, — кмет указал на Кирилла, а затем на Ви. — Или девчушка. Вомперы, говорят, шибко падки на молоденьких и нетронутых. А мне сдаётся, что тебя уже потрогали. Поэтому не лезь в мужской разговор, девка!

Потом всё произошло настолько быстро, что никто не успел отреагировать. Кмет, решивший испытать терпение Мильвы, уже валялся на земле, ощутимо припечатавшись головой о каменную плиту древней могилы: кулак лучницы прошёлся прямо по челюсти наглого мужика. Произошедшее окончательно отрезвило присутствующих, напрочь выветрив остатки ночной попойки. До лагеря беженцев шли молча, каждый погрузившись в собственные мысли.

Появление отряда Золтана в шумном и насквозь пропахшем зловонием лагере вызвало неподдельный интерес местных беженцев. Отовсюду слышались крики и детский плач. Кто-то кинулся к женщинам, распахнув объятья, кто-то начал смеяться, кто-то истерически рыдать. Все поняли, что у шедших с ними беженок отыскались родные, уже не чаявшие их увидеть. Радости не было конца и края.

— Аж глаз радуется, — проговорил Лютик. — Но в балладу такое не запишешь. Обсмеют.

— Бабы с возу… — облегчённо выдохнул Золтан. — Ну, нечего тут стоять.

Кирилл наблюдал за всей этой картиной со стороны, передав веснушчатую в руки матери, которая тут же поспешила скрыться из виду. Парень увидел, как Геральт замер в нерешительности, бросая взгляды на беженок, даже не поблагодаривших краснолюда за помощь. Кирилл с грустью понял, что его опасения на их счёт подтвердились. Холодное презрение кольнуло сердце, когда Золтан отвернулся, нахмурившись, и поглядел на ведьмака.

— Чего стоишь? Цветами тебя не закидают, коли ты этого ждёшь.

— Твоя правда, — Геральт свистнул, привлекая внимание Кирилла. Кивнул в сторону, призывая следовать за ними. Парень бросил последний взгляд на беженок и, стиснув зубы, последовал за ведьмаком.

— Подождите! — тоненький голосок заставил его обернуться. Веснушчатая девочка, задыхаясь от бега, подбежала к ним, сжимая в руках небольшой букетик полевых цветов. — Это вам. Спасибо, что защищали нас.

— Всегда рады помочь, — кивнул Золтан, принимая букет. — Будь здорова, малявка.

— Вот, возьми, — Персиваль протянул девчушке зелёный камешек. — Не потеряй его. Береги. А когда вырастешь, сама поймёшь, что делать.

— Ты тоже уходишь с ними? — веснушчатая вскинула голову, посмотрев Кириллу прямо в глаза. — Обещай, что не будешь больше грустить.

— Я буду стараться, — парень опустился на корточки, улыбнулся. — А ты обещай, что будешь беречь себя.

— Обещаю, — пискнула девочка, крепко обвив ручонками его шею. — Я буду по вам скучать. Буду помнить вас всех, честно-честно.

— Будь счастлива, малышка, — ответила всё это время стоявшая рядом Мильва, провожая взглядом скрывшуюся в толпе беженцев девчушку.

Кирилл отошёл от группы и растворился в толпе, желая понаблюдать за бытом тех, кто сновал вокруг. Неспешно прошёлся вдоль торгового рада, приглядываясь к товарам и ценникам, которые явно были задраны до небес. Он обернулся и бросил взгляд на холм, где в окружении толпы кметов стояла Ви и остальные. Топот конских копыт и крики привлекли его внимание. Он вскочил на телегу, устремив взгляд туда, где всё сильнее нарастал странный гул.

— Нильфы! Спасайся кто может! — крики и визг бегущих людей заполнили всё вокруг. Толпа хлынула в разные стороны, паника охватила бегущих. Кирилл бросился к холму. Увидел, как среди телег мелькнула белая голова ведьмака, заметил, как Мильва и Ви побежали к лошадям. Крики усилились. Гул нарастал, сотрясая землю.

В несколько широких прыжков он преодолел расстояние между палатками кметов, бросился под телегу, перекатился под ней, оказавшись на другой стороне небольшой площади.

«Беги! Беги к ручью!»

И он сорвался с места, скрываясь в дыму горящих телег и палаток. Гул за спиной всё нарастал. Люди вокруг истошно кричали. Арэйон мчался вдоль ручья, замедлив галоп лишь на мгновение. Кирилл прыгнул, мягко оттолкнувшись ногами от земли, схватил коня за гриву и ловким движением вскочил в седло. Уроки Эскеля не прошли для него даром. Оглядываться не было смысла. Он и так знал, что чудом смог вырваться из кольца двух сошедшихся в схватке армий. Вокруг звенела сталь, гремели подковы, кричали люди, дрожала земля.

— Мильва! Нам нужно найти её! — он всё же оглянулся. Лагерь беженцев, объятый огнём, был охвачен хаосом. Резня — единственное слово, которым можно было описать всё происходящее позади. А где-то там, среди всего этого кошмара, затерялись Лютик и Геральт.

Конь вспорол грудью речную гладь в тот момент, когда на другом берегу показался силуэт Мильвы. Ви вышла из воды через несколько мгновений. А через несколько минут он нагнал их и сам.

— Куда?! В каком направлении? — Арэйон промчался мимо девушек, Кирилл обернулся.

— Там, там! Сразу за березняком! Не жалей меча сучьим детям! — Мильва махнула рукой, но не остановилась. Они оба уже видели, что один из конокрадов безуспешно пытался заставить коня Лютика двинуться с места.

Запела сталь меча, вынимаемого из ножен. Конокрад обернулся и в страхе попятился, когда чёрная бестия в облике лошади понеслась в его сторону со скоростью стрелы, выпущенной из лука. Он увидел, как на солнце блеснуло смертоносное лезвие меча, когда всадник, едва заметно пригнувшись к шее коня, взмахнул рукой. Устрашение удалось на славу. Конокрад рванул с места, издал дикий вопль и со всех ног бросился к спасительным деревьям. Догонять его не было смысла. Кирилл развернул коня, протянул руку Ви и подтянул её в седло. Мильва вскочила на Пегаса, сразу же пустив его в галоп.

Остальных они настигли сразу за невысоким пригорком, у самой кромки молодого березняка. Кметы, пытавшиеся усмирить норовистую кобылку Геральта, не сразу заметили их. Лучница налетела на одного из конокрадов, сидя верхом на Пегасе, и сшибла того с ног. Соскочила с седла. Кирилл увидел, как один из воров саданул Мильве кулаком прямо в глаз. Второй успел ударить её палкой по голове. Лучница пошатнулась, согнулась пополам.

— Держись! — Ви вцепилась руками в куртку Кирилла и успела пнуть ботинком особенно наглого кмета, который решился стянуть их с седла. — Мильва, пригнись!

Лучница упала на спину. Сталь меча распорола воздух, через мгновение наполнившийся диким криком боли агонизирующего конокрада. Сперва Кирилл не обратил внимания на промчавшегося совсем рядом всадника, и на мгновение было обрадовался тому, что Геральт успел убежать из лагеря беженцев. Но он ошибся. Неизвестный сшиб с ног оставшегося кмета, щедро осыпая его ударами плетью. То ли побои, то ли смерть одного из своих заставили кметов оцепенеть от страха, но через мгновение они уже бежали к лесу, призывая духов и богов спасти их от гибели.

— Хватайте коней и за мной! — крикнул незнакомец, схватив вожжи Плотвы. — Прочь от армии и реки!

Кирилл увидел, как Мильва выхватила свой лук, нацелив стрелу прямо в грудь всадника.

— Убьёшь меня? — спокойно проговорил конник. — Твоя стрела всё ещё у меня, эльфийка.

— Я не эльфийка, нильфгаардец.

— Мильва? Что происходит? — Кирилл непонимающе взглянул на лучницу. — Ты его знаешь?

— Я всё объясню, но не здесь. Ты всё равно не выстрелишь, — с этими словами всадник развернул коня в сторону леса. — Оставаясь здесь, вы своих друзей не спасёте.

***

— Его зовут Кагыр, — ответила Мильва, обращаясь к Кириллу. — Знакомец ведьмака. Мы думали, что он мёртв.

— Всего лишь небольшая стычка, — сухо пробормотал Кагыр. — Разбойники.

Они въехали в лес, окутанный птичьим пением. Затхлый запах гниющей листвы окутал лёгкие, повеяло сыростью.

— И чем же ты так Геральту насолил? — поинтересовался Кирилл, сверля спину всадника тяжёлым взглядом.

— Цирю вашу на Таннеде хотел в Нильфгаард утащить.

— И в Цинтре тоже, — не стал отнекиваться Кагыр, словно желая расставить все точки над «и».

— Так это ты ей снился в кошмарах… — Кирилл стиснул поводья. — И преследовал нас на Таннеде тоже ты. Мир, оказывается, не такой уж и большой.

— Да, — едва заметно кивнул нильфгаардец. — Особенно если он вертится вокруг неё.

До самой ночи никто из них больше не вымолвил ни слова. Когда они выехали из леса, полная луна заливала равнину своим серебряным светом, вычерчивая ленту реки и противоположный её берег. Лагерь был пуст. Покинут теми, кому посчастливилось вырваться из адовой резни.

— Неужели никто не выжил? — едва слышно прошептала Мильва.

— Смотря кто победил, — холодно бросил Кагыр. — Чем это так…

— Регис? — лучница сдержала крик, почувствовав запах пряных трав.

— Я, — бесшумно появился из мрака цирюльник. Кирилл и Ви обернулись на голос. — Вижу, ты сумела найти их. Да ещё и новое лицо появилось.

— Это они меня нашли, — Мильва отрицательно помотала головой, когда Кагыр уже потянулся было к мечу. — А где Лютик и Геральт? Где Золтан и Персиваль?

— Я знаю, где они. Но нужно выступать немедленно. До полуночи надо быть у Армерии.

— Как ты нас нашёл? — поинтересовалась Ви.

— Долгая история, — улыбнулся одними губами цирюльник.

***

Геральт лежал связанный, раздумывая над словами цинтрийского маршала. Злость клокотала в нём, ненавистью подступая к горлу. Ведьмак и сам не осознавал до конца, почему не дал в зубы Виссегерду, когда тот осыпал Цири последними словами. Сделай он это, получил бы удовлетворение? Или бы уже болтался в петле?

— Лютик? — ведьмак забеспокоился. — Ты чего это умолк?

— Накричусь ещё по дороге к виселице, — угрюмо ответил поэт. Зашевелился, тщетно пытаясь перекатиться на другой бок.

Геральт насторожился, когда медальон на шее дёрнулся, а в ноздри ударил запах пряных трав.

— Регис? — недоверчиво шепнул он.

— Регис, — едва слышно прошептал в ответ Лютик, и ведьмак уловил скрип лезвия, перерезающего верёвку.

— Геральт, — размытая тень цирюльника возникла перед ведьмаком. — Направляйтесь на восток, на самую яркую звезду Семи Коз. Прямо к Ине. Там вас ждёт Мильва с лошадьми.

— А Кирилл? Остальные?

— Кирилл и Ви с Мильвой. Ну, ступайте, пока патруль не сменился.

— А ты? — Лютик недоуменно пожал плечами.

— Не изволь беспокоиться. Я справлюсь. До встречи.

— Благодарю за спасение, — обернулся ведьмак. — Но лучше бы нам больше никогда не пересекаться.

— Как пожелаешь, Геральт. Как пожелаешь.

***

Река шумела, разбивая свои волны о песчаный берег. Сизый туман стелился по поверхности тёмных вод, окутывая прибрежные камыши белёсым саваном. Кагыр возился с подпругой гнедого жеребца, поправляя перевязь. Кирилл наблюдал, ощущая рядом размеренное дыхание спящей девушки. Нильфгаардец был молод, старше него самого разве что лет на пять или семь. Рыцарь императора, впавший в немилость. Парень усмехнулся. Он теперь такой же, как и они. Отщепенец, заплутавший в дебрях Предназначения, частью которого он стал.

— Я видел тебя с ней, — Кирилл, погружённый в раздумья, не сразу заметил ответный изучающий взгляд. — Там, на Таннеде. У башни Тор Лара. Слышал про мальчика, пригретого ведьмаками вместе с Цириллой.

— Откуда, позволь узнать, — Кирилл вскинул голову. Их взгляды встретились.

— После чародейского бунта слухи разошлись ураганной волной. Особенно среди магиков, возжелавших твоей крови. Что, слухи не доходили?

— Нет, — угрюмо бросил Кирилл, невольно вспоминая события того дня. Перед лицом мелькнул образ черноволосой чародейки. — Но я предчувствовал нечто подобное. Ты лишь подтвердил мои опасения.

— Зачем тогда следуешь с ними?

— А ты зачем? У тебя ещё меньше причин присоединиться к нам. Цири никто для тебя.

— А для тебя? — Кагыр вскинул бровь, но выражение лица оставалось каменным.

— А это тебя уже не касается, — Кирилл выдержал минутную баталию взглядами. Усмехнулся. — По крайней мере, не я преследовал её в ночных кошмарах. Не меня она ненавидела, желая прикончить. Ты и сам это прекрасно понял при последней с ней встрече.

— Я спас её из горящей Цинтры, — ответил Кагыр. Отвернулся. Кирилл почему-то почувствовал неловкость от всего этого разговора между ними. Словно он специально разбередил и без того незаживающую рану. Наверное, и не был этот парень тем чудовищем, которого Цири столько лет ненавидела. — Пусть даже и выполнял приказ.

— Несчастья она приносит, — Кагыр и Кирилл одновременно взглянули на мрачную Мильву. Арэйон всхрапнул, ударил копытом. — Тьфу-тьфу… Не зыркайте на меня, потому как правду говорю. Не зря ведьмаку снилось, будто смерть за ней по пятам идёт. Смерть она и есть… Тьфу-тьфу от сглаза и порчи.

Парни, наблюдавшие за забавными попытками Мильвы отвести от себя несчастье, переглянулись и дружно улыбнулись одними лишь губами, вызвав на лице лучницы недоуменное выражение.

— Что лыбу давите? — пробурчала Мильва. — Помяните мои слова ещё, когда будет не до смеха.

Все разом затихли, услышав треск ломаемых веток прибрежного ольховника.

— Геральт! — крикнула лучница.

— Что это с ними? — Кирилл сорвался с места, заметив перед ведьмаком едва державшегося в седле Лютика.

— Ранен? — Мильва, помогая стащить поэта с седла, заметила, как помрачнел взгляд Геральта, стоило ему только увидеть Кагыра.

— Отойдите в сторону, — махнул рукой Кирилл. Лютик застонал. — Держите его! Я попробую залечить рану.

Но ничего он предпринять не смог, когда ощутил на плече руку Региса. Горло прожгло горьковатым запахом трав.

— Позволь сначала мне. Я прочищу рану и наложу несколько швов. Проверю, не появилось ли нагноение.

Возражать он не стал. Отошёл в сторонку, наблюдая. Геральт неотрывно следил за каждым движением рук цирюльника, словно чего-то боялся.

— Славный запах у твоей крови, господин поэт.

Кирилл заметил, как в один прыжок Геральт оказался рядом с лошадью и вытащил из ножен нильфгаардский меч. Мильва охнула. Ви, которая успела проснуться, сделала шаг в сторону, словно не желала оказаться на пути у ведьмака.

— Уйди, — прорычал Геральт, оказавшись рядом с цирюльником. — Я ведь велел тебе держаться подальше.

— Нет заражения, — продолжил Регис, не обращая внимания на ведьмака. — Сейчас ещё парочка швов и будешь как новенький.

Все молчали, уставившись то на Геральта, то на цирюльника, который перебинтовывал рану Лютика.

— Всё, — Регис поднялся на ноги. — Я в твоём распоряжении, Геральт.

И ведьмак не заставил себя ждать. В одно неуловимое движение приставил меч к горлу цирюльника.

— И чего же ты ждёшь? — спокойно молвил Регис.

— Отойдите! Вы не знаете, кто он такой, что он такое!

Кирилл увидел, как попятилась Мильва, заметив, что цирюльник не отбрасывал тени. Он уже не вслушивался в речь Региса, который излагал присутствующим краткую версию своей биографии. Понимание противными щупальцами закопошилось в мозгу. Слова Весемира набатом зазвучали в голове.

Ведьмак, который отважится выступить против высшего вампира, должен уяснить, что это чудовище обладает огромной силой, умеет манипулировать как людьми, так и животными, может стать невидимым или принять вид гигантского нетопыря, а кроме того, его необычайно трудно убить. Иными словами, даже опытный убийца чудовищ обязан дважды подумать, принимать ли заказ на этого монстра, даже если взамен будут обещать полцарства и руку принцессы в придачу.

Кирилл словно издали слышал словесную перепалку ведьмака и Региса, который отчаянно хотел узнать цену за свою голову.

— …Никто бы не смог эту цену оплатить, — услышал он холодный голос Геральта.

— Премного благодарен, — усмехнулся вампир, на этот раз показав зубы. Мильва, Кагыр и Ви попятились. Лютик с трудом сдержал крик ужаса.

«Предрассудки никогда до добра не доводят. Твоему наставнику пора было это понять, — недовольный хрусталь зазвенел в голове Кирилла. — Он отвергает помощь, которая ему так необходима».

— Доброй дороги, — и с этими словами вампир закутался в свой плащ и исчез. Растаял в воздухе, словно его и не было.

Несколько минут все стояли молча. Лишь река продолжала размеренно биться волнами о берег. В лесу за их спинами протяжно ухнула сова, захлопали тяжёлые крылья.

— Теперь ты, — наконец вымолвил Геральт, поворачиваясь к Кагыру.

— Тебе не кажется, что на сегодня достаточно? — зло прошипела Мильва. — По коням и в путь. Пока нас не нагнали.

— Я с ним не поеду.

— Думаешь, умолять будем?! — воскликнула разъярённая лучница, и крик её эхом пронёсся над рекой. — Надоело! Региса прогнал, хорошо. Это после того, как он спас твою жизнь. Дело твоё. Но Кагыр спас меня, и я своего товарища не прогоню и тебе не позволю!

Кирилл не стал вмешиваться. Он и сам понимал, что Геральт погорячился. В последнее время он только и делает, что прогоняет всех от себя. Но, видимо, первой не выдержала Мильва.

Ведьмак, словно не желая больше выслушивать крики лучницы, помог ей посадить Лютика на Пегаса. А через несколько минут они уже шли правым берегом реки, погрузившись в долгое молчание.

***

Вечером, когда солнце медленно клонилось к вершинам далёких гор, Геральт сидел на песке, погрузившись в угрюмые мысли. Кагыр исчез из виду, словно не желал лишний раз показываться ведьмаку на глаза. Ви разжигала костёр. Кирилл, Мильва и Лютик бродили вдоль берега, загоняя рыб в приготовленную для них ловушку.

— Так, давайте посмотрим, что у нас там, — увлечённо затараторила лучница, вытаскивая из реки самодельную сеть. — Да гори оно всё! — раздосадованно выругалась Мильва. Лютик взглянул на улов, поморщился. Кирилл вылез из воды, выжимая края промокшей насквозь рубахи.

— Что, совсем ничего? — он увидел, как на дне котелка заплескалась горстка мелких рыбёшек. — Ну, лучше, чем ничего, да?

— Эй, вы! Идите сюда, разговор есть! — Кирилл увидел, как Геральт встал, шагнул в их сторону. Мильва пожала плечами. Лютик прикоснулся рукой к голове, проверяя повязку.

— Я могу её залечить, — обратился парень к поэту. — Если, конечно, тебя не бросает в дрожь от магии.

— Всё что угодно, — кивнул Лютик, но продолжить не успел.

— Возвращайтесь домой, — прервал речь поэта глухой голос ведьмака. — Дальше я поеду один.

— Ты опять за своё? — Кирилл махнул рукой, надеясь, что это всего лишь очередной недовольный порыв наставника. — Мы это уже проходили.

— Не перебивай, — зло огрызнулся ведьмак. — Здесь наши пути расходятся, Лютик. Не желаю, чтобы вы и дальше шли за мной. Мильва проводит вас через леса.

— Продолжай, — кивнула лучница. — Интересно, скажешь ли ты что-то новенькое.

— Он снова скажет, что спутники его тормозят, — усмехнулся Лютик, глядя прямо в глаза товарища.

— Именно! — буркнул ведьмак. — И чтобы у тебя мозги новые появились, потому как попади эта стрела чуть правее, идиот, лежал бы сейчас с сырой землёй в обнимку! А ты, — Геральт взглянул на Кирилла. — Отправляйся в Каэр Морхен. Используй Силу, скачи на коне, как хочешь, но уезжай. Исчезни с глаз, потому как не желаю видеть, что ты тоже сгинешь где-нибудь по дороге. Зачем ты вообще вернулся? Почему не остался там, откуда пришёл?! Я сам найду Цири, справлюсь без вашей помощи.

Мильва и Лютик не видели, как за их спинами мрачнел Кирилл. Не ощутили, как завибрировал вокруг невидимый поток едва улавливаемой магии. Но Геральт ощутил. Медальон на его шее отчаянно дёрнулся, скаля волчью пасть. Ведьмак взглянул в его сторону. Увидел, как из-под нахмуренных бровей синим пламенем гнева полыхнули глаза ученика.

— Говорил же, что винишь меня в этом, — Мильва обернулась, зажала рот ладошкой, неуверенно шагнула к нему навстречу. — Нет… — он отрицательно качнул головой, сделал шаг назад. Вновь взглянул на ведьмака.

— Геральт, просто заткнись, — едва слышно прошептал Лютик. — Иначе всё рискует закончиться не очень хорошо. Ты хоть думаешь, о чём говоришь?

— Нет, пусть продолжает, — Кирилл стиснул зубы, усмехнулся. — Пусть скажет всё и сразу. Поделится мыслями, которые копошатся в его голове. Хотя бы не будет лжи. Молчишь? Спрашиваешь сам у себя, почему я не спас её? Или почему не остался в своём мире?

Кирилл горько рассмеялся, взъерошил волосы, злобно проведя по ним пятерней.

— Ты можешь винить меня, хорошо. Но не срывай свою чёртову злобу на них! И закончим на этом. Поступай, как знаешь. С меня хватит этих соплей, — он развернулся, скинул с плеча руку Мильвы. Свистнул, подзывая коня.

— Стой, дурень! — в один голос крикнули лучница и Лютик. — Остановись! Геральт, останови его!

Кирилл был уже в седле, когда увидел Ви, вскочившую с места. Развернул коня, даже не оглянулся в сторону бегущей к нему лучницы. Стиснул поводья и на мгновение задумался.

«Ты уверен в этом?»

«Да. Нужно остудить голову. Сам ведь говорил, что гнев опасен. Поэтому и нужно его погасить».

Арэйон сорвался с места, сразу же перейдя в галоп. Кирилл слышал окрики, летящие им вслед. Но не обернулся. Незачем было оборачиваться.

***

Ночь застала их среди холмов, окутанных дурманящим запахом диких цветов. Ветер играл в траве и кронах могучих сосен, разнося по округе тихую песнь. С ветки на головой слетела ночная птица, захлопала крыльями. Вдалеке завыли волки и эхо их голосов отразилось от каменных стен разрушенной временем крепости, замаячившей у горной гряды. Злость прошла, растворилась, оставив после себя лишь горечь и пустоту. Он слез с коня, прислушался к звукам вокруг. Собрал поленья и хворост, разжёг костёр и разместился под старым дубом, который рос на вершине холма.

— Говори, — наконец вымолвил он. — Я почти слышу, как ты думаешь.

«Ты погорячился. Позволил эмоциям взять над тобой верх. Ведьмак не желает тебе зла, хоть и выражает он это в свойственной только ему манере».

— Я и сам это знаю.

«Тогда почему сбежал?»

— Остудить голову. Побыть в одиночестве. Мы нагоним их, не волнуйся.

Поленья в костре затрещали. Ярко-оранжевые искры пламени взметнулись вверх, погасли в ночном воздухе. Вой волков отдалился, исчез среди гор и лесов.

«Он хочет поговорить с тобой».

Кирилл непонимающе взглянул на Арэйона, который отошёл подальше от костра и лёг на траву, уставившись чёрными глазами ему за спину. Парень вскочил на ноги, выхватил меч, когда совсем рядом послышался едва уловимый шорох.

— Опусти оружие, — мягкий и спокойный голос заставил его нахмуриться. Эльф вышел из мрака, замер в сторонке.

— Зачем ты пришёл, Авалакʼх — Кирилл убрал меч в ножны, отвернулся и с невозмутимым выражением на лице вновь сел у костра. — Стоит ли мне ждать ещё каких-то неожиданных сюрпризов?

— Можешь не опасаться засады, выжидающей в кустах, — эльф опустился на землю, подбросил полено в огонь. — Я здесь совершенно один.

— Не боишься, что Эредин прознает твои фокусы?

— Эредин не мой хозяин, чтобы следить за каждым моим шагом. Я хочу поговорить. И сделать тебе предложение…

— Руки и сердца? — Кирилл хмыкнул, но Знающий не обратил на это никакого внимания. — Твои эти предложения ничем хорошим для меня не заканчиваются. И твои обещания тоже. Удиви меня.

— Ты был в своём прежнем мире. Каково это — узнать часть своей истории. Выяснить правду своего происхождения.

— Занимательно, если не считать того, что всё было рассказано наспех. Или может ты сумеешь рассказать мне что-то новое?

— Ты узнаешь, в своё время.

— Я и подзабыл, как ты любишь говорить загадками, — Кирилл закрыл глаза, вдохнул терпкий сосновый запах, витавший в воздухе. — Что-то никогда не меняется.

— Я могу скрыть тебя от глаз Всадников, — Знающий заметил, как в глазах парня загорелся заинтересованный огонёк. — Сделать так, чтобы навигаторы не смогли тебя отследить. На время.

— Очередная сделка? Ты никогда и ничего не делаешь просто так, да? Всегда есть скрытая причина, — Авалакʼх взглянул на него, уголки губ дрогнули в едвазаметной улыбке.

— Я помогаю тебе. Развязываю руки.

— Говори, чего ты хочешь.

— Ты не сказал «да».

— Я не услышал твоё условие, — не сдавался Кирилл, буравя эльфа настороженным взглядом.

— Ты поможешь Цирилле. А затем вы вместе войдёте в Tor Zireael.

— Ты должно быть спятил, — ощерился Кирилл. — И куда же она нас выведет?

— В мир Aen Elle.

— Всё, можешь не продолжать. И ты уже знаешь мой тебе ответ: пошёл к чёрту, — выделил он каждое слово. И треклятое извечное спокойствие на лице Знающего разозлило его окончательно. Арэйон вскинул голову, уставился в их сторону. — Ты не расслышал?

— Наоборот. Я прекрасно тебя понял, — эльф кивнул. — Но ты не справишься с грядущими событиями без своих сил, не сможешь уберечь тех, кто дорог. Будешь беспомощно наблюдать, как они гибнут один за другим. И эта боль не отпустит тебя. Никогда не затянутся раны, оставленные чередой потерь. Ты будешь жить, осознавая, что мог всё изменить, но не изменил. И не будет тебе утешения ни в одном из миров, в какой бы ты ни сбежал скрываясь от призраков погибших товарищей.

— Заткнись, — глухо произнёс Кирилл, уставившись в пустоту перед собой. — Просто замолчи.

— Ты сможешь переменить судьбу. Свою и чужую. Сможешь перевернуть ход истории в совсем другом направлении. Всё зависит только от тебя.

— Я не предам её.

— Не считается предательством то, что и так неизбежно случится. Различие лишь в том, что ты сможешь быть рядом с ней. Разве не этого ты хочешь?

— Ты только за этим сюда явился?

— А разве это важно?

— Нет, наверное, — Кирилл кивнул. Усмехнулся. — Делай то, что считаешь нужным. Ты прав в одном — без своих способностей я не смогу защитить тех, кого люблю. А когда придёт время, я и Цири зайдём в башню. Но и ты дай мне слово и в этот раз сдержи его. Если что-то пойдёт не так, ты не встанешь у нас на пути, не будешь плести свои интриги за нашими спинами. Если она захочет уйти — ты отпустишь её. Никаких полумер.

— Согласен. Но я не уйду, пока не обучу тебя нескольким заклинаниям. Впереди у тебя трудный путь. Знания никогда не бывают лишними, — Кирилл кивнул. — А теперь дождёмся утра. Рассвет в этих местах бывает необычайно красив.

***

На правом берегу шёл ожесточённый бой. Геральт знал, что центр его был в лесу, но во многих местах чёрные и лирийцы рубились мечами в прибрежной воде. Берега наполнились трупами, которые относило вниз по течению. Ведьмак надеялся, что всё закончится добром, но увидел впереди деревянный мост, стягивающий берега.

— Мель. Мы сядем на мель, — затрясся паромщик. А на мосту уже гремел бой. — За шесты. Пока бьются, может сможем вырваться.

Ничего у них не вышло. Они были уже совсем близко от моста, когда тот загудел под ногами бегущих солдат. Самострелы уткнулись в перила моста, прицелились в приближающийся к мосту паром.

— Не стрелять! — во весь голос заорал Лютик. Никто из них не заметил, как у кромки леса мелькнул синеватый отблеск. Ведьмак уловил лишь лёгкое дрожание медальона. Услышал множественный щелчок выпускаемых стрел перед тем, как воздух вокруг лопнул, задребезжал, гулким эхом прокатившись по лесу. Стрелы не достигли своей цели, столкнувшись с невидимой преградой магической защиты. Рассыпались в прах и пепел, закружившийся в воздухе вокруг них. На мосту закричали. Закричал и Лютик, призывая солдат не стрелять. Кирилл стоял посреди парома, стиснув рукоять меча в побелевшей от напряжения ладони.

— Кирилл! — Ви воскликнула, бросилась к нему, едва удержав поводья взбесившейся лошади. На слова не было времени.

Снесённый течением паром со скрежетом врезался в мель и замер. Все выскочили на островок либо в воду. Мильва была последней. Кирилл увидел, как лучница покачнулась, едва перебирая ногами. Он бросился к ней, удержал, помогая выбраться на песчаный берег.

— Мильва? Что? Куда? — но раны он не увидел. Мягко уложил её голову себе на колени. Сглотнул, увидев красное пятно, расползающееся по штанине шерстяных брюк. Регис подскочил к ним, выхватил из торбы бутылочку, протянул её ведьмаку.

— Лей! Лей мне на руки, живей! И отойди! У неё может быть выкидыш.

— Нет, — едва слышно прошептала Мильва. — Я хочу, чтобы он был рядом.

Кирилл мягким движением руки убрал слипшиеся пряди волос со лба лучницы, заметив слёзы, скатившиеся по щекам девушки. Стиснул зубы и слабо улыбнулся, встретившись глазами с умоляющим взглядом лучницы.

«Нельзя изменять судьбу. Сделаешь это сейчас — последствия будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь».

Он зажмурился, смахнул со лба пот, заливающий глаза. Услышал тихий стон, сорвавшийся с губ Мильвы, и звук ткани, разрезаемой ножом.

— Держи её голову, — хрипло произнёс он, обратившись к Ви. На мосту раздались крики Геральта и Кагыра, призывающие бегущих кнехтов продолжить бой. — Уйди!

Он оттолкнул вампира, зажмурился, концентрируя в ладонях магическую энергию. Прошептал заклинание.

— Держи её крепче, Регис! Не позволяй вырваться! — заклинание вновь сорвалось с губ, когда ладони накрыли живот Мильвы, направляя исцеляющую магию в тело девушки.

Медальон на груди обжёг кожу, запульсировал. Воздух загудел, завибрировал, едва видимым потоком циркулируя вокруг них. Вода в реке вспенилась, забурлила, ударилась о берег. Лютик встревоженно охнул, когда небо над головой затянули серые тучи, и ветер завыл под мостом. Кирилл потерял связь с реальностью, словно его окружала лишь пустота: безмолвная и необъятная. Кровь стучала в висках от напряжения, сковавшего все тело.

«Впитай в себя силу земли. Представь огонь, бурлящий в жерле вулкана. Укроти её, заставь подчиниться. Сломай её волю. Ощути силу огня на пальцах», — хрустальный голос Арэйона приобрёл металлические нотки, набатом зазвучал в голове, прочищая мысли.

Магия обожгла ладони.

— Кровь, — потрясённо выдохнул Регис. — Остановилась.

Мильва закричала и, если бы не хватка вампира, её бы скрутило от боли. Кирилл повторил заклинание, ощущая, как под руками расслабилось тело лучницы. Девушка выдохнула и затихла. Он вскинул голову, испуганно взглянул на безмятежное лицо лучницы. Страх стиснул горло. Неужели не смог? Ошибся?

— Мильва? — прошептал он и наклонился к её лицу. Услышал тихий смех вампира и облегчённо выдохнул, когда щёку обожгло размеренное дыхание спящей лучницы. — Получилось?

Он неуверенно взглянул на Региса. Лютик и Ви, на лицах которых застыла тревога, последовали его примеру. Вампир кивнул, улыбнулся, не разжимая губ.

— Обошлось.

Кирилл упал на спину, тяжело задышал и закрыл лицо рукой, сдерживая ком, подступивший к горлу. Его трясло. Сердце истерично колотилось о рёбра, отбивая безумный ритм. Он смог. Он справился. И плевать, чем это всё для него обернётся.

========== Глава 14. Пути предназначения ==========

Комментарий к Глава 14. Пути предназначения

Хех, что-то потянуло меня в сторону объёмных глав. Надеюсь это не минус)) Хотела вмешать в неё ещё и некоторые события стычки с Бонартом, чтобы новая глава была исключительно про мир эльфов, но оставлю всё же их на потом, а то всё это растянулось бы ещё на несколько страниц. Приятного чтения)))

Белоснежные вершины гор Амелл тянулись к небу, утопая в редких облаках. Гора Дьявола, именуемая Горгоной, мрачным предостережением вздымалась ввысь над горным хребтом. Дождь, всю ночь заливавший землю, под утро прекратился совсем, и ветер разогнал сизый туман, стелившийся по мокрой и пожухлой траве. Деревья утопали в буйстве красок неумолимо наступающей осени, и листья, подхваченные воздушными потоками, срывались с веток, с лёгким шорохом падая под ноги путников. Кирилл обернулся, хмурым взглядом окинув группу бортников, которые несколько дней назад прибились к ним в надежде, что разношёрстная компания, в случае чего, защитит их от чудищ или бандитов. Парень бросил взгляд на Мильву и едва заметно улыбнулся, вспомнив их разговор после случая на мосту.

***

— Мильва? — Регис замер у кровати лучницы, заботливо протягивая ей стакан со снадобьем, от которого исходил резкий пряный запах с едва уловимым ароматом ромашки. — Как ты себя чувствуешь?

Мильва медленно окинула взглядом комнату: Геральт, Кагыр, Лютик и Ви стояли рядом. Они ободряюще улыбались ей, но их сочувствие заставило лучницу испытать мучительное чувство стыда: её нутро словно вывернулось наизнанку. Она справится. Должна справиться. Этот ребёнок не был желанным, и боги просто вняли её молитвам… Почему же теперь она готова разрыдаться как самая обыкновенная глупая баба?

— Здорово же ты нас напугала, — наконец произнёс Геральт, помогая лучнице сесть на кровати. — Выпей отвар, иначе Регис грозится сам тебя напоить.

Губы вампира дрогнули в едва заметной усмешке, но лицо оставалось напряжённым: его не покидало беспокойство. Повисло гнетущее молчание, прерываемое лишь громким ржанием армейских коней да голосами солдат, марширующих вдоль лагерных шатров.

— Чувствую себя опустошённой, — едва слышно проговорила Мильва, осторожно делая глоток регисовского отвара. — Знаю, я ведь сама этого хотела. А теперь, когда это случилось… Ненавижу саму себя.

Девушка зарыдала и уткнулась лицом в плечо Геральта, стыдясь собственных эмоций. Все переглянулись, и Регис кивнул, давая негласное разрешение. Кагыр кашлянул в кулак и взглянул на ведьмака, который неуверенно и едва заметно пожал плечами.

— Мильва? — Геральт мягко сжал ладонь лучницы. — Ты не потеряла ребёнка.

Белоголовый готов был поклясться, что на несколько мгновений сердце девушки перестало биться, а затем зашлось в бешеном ритме, гулко ударяясь о рёбра. Мильва вскинула голову, переводя затуманенный взгляд с ведьмака на остальных. Кагыр кивнул, а Лютик с придурковатой улыбкой на губах что-то быстро отметил в своём дневнике, неуловимым движением тут же спрятав его под подолом куртки.

— Разве это возможно? — Мильва вопрошающе уставилась на вампира. — Ты целитель от бога, Регис! Как же так?

— Мне, несомненно, льстит столь высокая оценка моих способностей, но это вовсе не моя заслуга, — улыбнулся Регис. — Это всё Кирилл. Мы не рассказали тебе сразу, потому что немного опасались твоей реакции. Тебя снедали сомнения по поводу этого ребёнка, и едва мы поведали об этом нашему юному другу, как он ретировался восвояси, стремясь избежать твоего праведного гнева. Но ведь все опасения были напрасны, моя дорогая Мильва? По глазам вижу, что да.

Лучница, едва сдерживая подступившие слёзы, улыбнулась и радостно всхлипнула, прижав дрожащие ладони к губам. Геральт ободряюще погладил её рукой по плечу и прижал к себе, обнимая.

— Всё обошлось, выдохни. С тобой всё будет в порядке, вот увидишь, — ведьмак ещё минуту обнимал девушку за плечи, пока та, благодарно и счастливо улыбнувшись, сама не разомкнула объятия, справившись наконец с охватившими её противоречивыми эмоциями.

— Не нужно прятаться, Кирилл, — лучница слегка склонила голову, заглядывая за широкую спину Кагыра. Нильфгаардец сделал шаг в сторону и взглянул на парня, который стоял у входа в шатёр. На лице Кирилла ясно читались смущение и растерянность.

— Кончайте на меня пялиться и давить лыбу, — процедил он сквозь зубы, проходя мимо Кагыра и Лютика. — А в особенности ты, Ви.

Парень застыл в нескольких шагах от лучницы и тут же ощутил спиной неслабый толчок нильфгаардской руки, едва не впечатавший его прямо в стоящего впереди вампира.

— Я рада, что ты вернулся, — Кирилл неловко замялся на месте и застыл, когда Мильва, быстро преодолев разделявшее их расстояние, крепко обняла его, шепча слова благодарности. — Больше никогда не убегай, даже если этот старый ворчун доведёт тебя до бешенства.

— Постараюсь, — шепнул Кирилл и добавил, склонившись к её уху: — А ты береги себя. Я не уверен, что смогу в ближайшем времени повторить что-то подобное.

— Обещаю, — уверенно кивнула Мильва и вновь улыбнулась. — Обещаю.

***

— Сдаётся мне, что эти горы станут нашей погибелью, — пробурчал себе под нос Лютик, заставляя погружённого в свои воспоминания Кирилла сосредоточить свое внимание на дрожащем от холода поэте. — Неужели мы выжили в сече, чтобы теперь насмерть замёрзнуть среди льда и снега! А я, между прочим, предпочитаю тепло и уют.

— Ты что-то в последнее время много ныть начал, трубадур, — усмехнулась ехавшая рядом Мильва. — Зря, что ли, я тебя хвалила?

«Он скучает по дому, — вставил своё слово Арэйон, и Кирилл понимающе вздохнул, соглашаясь. — Да и не только он, я вижу».

— Неужто захворал? — поинтересовался Регис, на лице которого мелькнуло беспокойство.

— Ага, смертельной болезнью под названием «тоска по мягкой кровати и горячей баньке», — хмыкнул ведьмак, уловив на себе нарочито оскорблённый взгляд Лютика.

— А вот и нет! Я просто рассуждаю здраво. Я и сам замечаю, как вы все то и дело посматриваете в сторону Горгоны. Скажете, что я не прав?

— Да прав ты, прав, — буркнул Геральт и вновь поднял глаза туда, где возвышалась дьявольская гора. — Уже Ридбрун виднеется; там и обсудим, что делать дальше.

— Перво-наперво смою с себя всю эту недельную грязь и вонь, — сморщился Лютик, обнюхав ворот своей куртки. — Разит от меня, как от свиньи в помойной луже.

— Впервые слышу, чтобы мэтр Лютик отзывался о себе в подобном роде, — Регис издал тихий смешок. — Помнится мне, мой дорогой поэт, что раньше ты был крайне чувствителен к неуважительным сравнениям, допускаемым в отношении твоей утончённой персоны.

— Самокритика временами важна как ничто иное, друг мой вампир, — бард обернулся в седле, услышав за спиной громкий смех Кирилла и Ви. — Именно так, мои юные друзья. Вы не ослышались. Я именно это и подразумевал. Эй, Геральт, смотри, перед стражником своими кошачьими зенками не сверкай! Ты здесь можешь оказаться не в почёте.

Ведьмак ответил нечто нечленораздельное и вполголоса выругался, накинув капюшон на голову. Небольшие деревянные ворота разъехались в стороны, когда бортники прошли вперёд, искоса бросая на ведьмака беглые взгляды. Кирилл огляделся, окидывая взглядом огромный ров, кольцом охвативший весь городок. Серо-бурый мутный поток, ничем более не напоминавший когда-то бежавший здесь горный ручей, неторопливо нёс свои зловонные воды, распространяя по округе вонь сливаемых горожанами нечистот. Внутри городских стен пахло отнюдь не лучше, потому Лютик, нос которого славился своей особой чувствительностью, сморщился и позеленел, а потом, заметно побледнев, судорожно уткнулся лицом в пучок пряных трав, тут же заботливо предоставленных ему улыбающимся Регисом.

Кирилл увидел, как Геральт остановился, переговариваясь с одним из бортников, которые ещё недавно шли вместе с ними. Заметил и насторожился, когда лицо ведьмака побледнело, а ладони сжались в кулаки. Через мгновение белоголовый уже шёл в их сторону, громко ругаясь на чём свет стоит.

— Что там за напасть? — Лютик вскинул бровь, выжидающе смотря на друга. — Только не говори, что наше здесь пребывание, хотя и не вполне благоустроенное, отменяется.

— Все, кроме Кирилла, идут закупать провиант в дорогу, потому как я не желаю оставаться здесь ни минуты дольше необходимого, — Геральт кивнул в сторону постоялого двора, и Кирилл, спешившись, отдал поводья Арэйона Ви, спеша поравняться с торопливо зашагавшим в сторону городской площади наставником. — Попробуем разузнать про друидов у местных пьянчуг.

— А бортник что сказал?

— Не доверяю я ему. Уж очень он стремился привлечь внимание толпы к своей особе, — ведьмак сплюнул и поморщился, когда больное колено отозвалось привычной ноющей болью. — Приглядывай за входом, — велел Геральт, останавливаясь у видавшей виды двери местной корчмы, над которой со скрипом покачивалась вывеска, настолько проржавевшая, что разобрать название заведения было совершенно невозможно. — Местное начальство может нагрянуть в любой момент. Наверняка им уже донесли о нашем прибытии.

— Нет проблем. Только давай поскорее со всем этим закончим. От этого городишки меня просто наизнанку выворачивает.

Геральт ничего не ответил и, понимающе хмыкнув, распахнул грубо сколоченную деревянную дверь, входя, пригнувшись, в корчму. В нос вновь прибывшим ударил нестерпимый запах грязных тел, лежалого навоза и застарелой мочи. Кирилл, изо всех сил стараясь игнорировать тошнотворное амбре, прислонился к стене возле небольшого оконца, через которое открывался обзор на загаженный внутренний дворик. Ведьмак о чём-то быстро переговорил с хозяином корчмы и решительно скрылся в толпе завсегдатаев, явно обнаружив объект своих поисков. Кирилл терпеливо ждал. По двору расхаживали, покачиваясь, лишь пьяные кметы, во всю мощь своих лужёных глоток выкрикивая слова непристойных песен. Кирилл усмехнулся и покачал головой, когда один из пьяниц свалился в наполненную мутной дождевой водой поилку для лошадей и, силясь выбраться, начал яростно барахтаться в нёй, осыпая своих хохочущих дружков брызгами воды вперемешку с отборными проклятиями.

Неожиданно из-за угла покосившейся хаты показался небольшой отряд из девяти солдат, уверенно шагающих прямо к корчме. Нашитое на рукавах чёрной формы изображение солнца резануло глаз, и Кирилл свистнул, подавая ведьмаку сигнал о приближающейся опасности. Спустя пару секунд дверь корчмы настежь распахнулась; парень, стремительным жестом взлохматив волосы, заковылял в сторону вошедших нильфов. Проходя мимо, Кирилл намеренно споткнулся, налетев на ближайшего из солдат. Лицо вояки в мгновение ока приобрело пунцовый оттенок, а в глазах сверкнул недобрый огонёк.

— Прошу прощения, милостивый господин, — заплетающимся языком пробормотал Кирилл, заметив, как по другую сторону двери замерли несколько не успевших войти чёрных. — Перебрал немножечко, ик! Прошу…меня…ой…

Унтер-офицер, командовавший отрядом, стремительно шагнул в сторону, когда парень согнулся перед ним пополам, прижимая ладонь ко рту и изо всех сил демонстрируя явные признаки тошноты. Подчинённые тут же последовали его примеру, благодаря чему Кириллу удалось без труда выскочить наружу. Он кинулся к чану с водой и, упав на колени, скрючился, зайдясь в нарочито надрывном кашле.

— Понаедет тут всякой нечисти. Высечь бы тебя, голодранец, до потери сознания, — с этими словами унтер-офицер брезгливо сплюнул и прошёл в корчму. Но ведьмака там уже не было.

***

Ридбрун всё так же был переполнен людьми, всё так же невыносимо смердел и неумолимо погружался в уныние. Солнце медленно клонилось к закату, золотистым отблеском тёплых лучей оседая в кронах деревьев.

— Неплохой концерт ты устроил, парень, — Кирилл, намеревавшийся встретиться с Геральтом у площади, чертыхнулся, услышав за спиной знакомый голос унтер-офицера.

— Не понимаю, о чём это вы, — Кирилл обернулся и пожал плечами. — Если вы о той неприятной сцене, то прошу прощения ещё раз. С кем не бывает.

— Однако быстро ты протрезвел, — плечистый темноволосый мужчина, чьё лицо покрывало множество шрамов, покачал головой, с сомнением глядя на парня. Кирилл старался не смотреть на ту часть его лица, которую закрывал кожаный лоскут.

— После прочищения желудка так всегда и бывает, особенно когда весь выпитый алкоголь выливается наружу, уж простите меня за подробности.

— Да, но не всякая пьянь так вежливо беседы ведёт, — мужчина подошел ближе, вперившись в лицо Кирилла и стремясь уловить своим единственным глазом тщательно скрываемые тем эмоции. Но Кирилл стоял, не шелохнувшись, и даже бровью не повёл, с честью для себя выдержав изучающий взгляд стража порядка. — Сам пойдёшь или силой поволочь?

— Зачем же силой, я и сам могу дойти.

— Вот и славно, нас уже заждались, небось.

Назойливый стражник, оказавшийся не кем иным, как префектом Ридбруна, оказался прав. Когда Кирилл вошёл в небольшой шатёр, Геральт уже был там. Парень лишь пожал плечами: мол, всё равно попались, и присел на стул рядом с наставником. Фулько Артевельде пристально и изучающе поглядел на каждого из них.

— Чего на Стоках забыли? — наконец поинтересовался он. Ведьмак утомлённо вздохнул.

— Вы ведь и без нас всё знаете, господин префект. Бортники не могли не пояснить, что я есть ведьмак. А посему, только ведьмачья работа и могла привести меня в эти края.

— Логично, — кивнул Фулько Артевельде. — А парнишка этот вам кем приходится? Сын? Племянник? Али найдёныш какой из банды преступной прибился по дороге? Смотри, ведьмак, коли так, пацанёнку этому прямая дорога на виселицу. Ты давай глазёнками на меня не зыркай, парень. Знаю я вашу братию. С первого взгляда могу отличить ребятню, взращенную бандитскими сборищами.

— Хотите арестовать меня? — Кирилл хмыкнул, уставившись на префекта. — У вас доказательств нет. Впрочем, ни в какой местной банде я не состоял, если моё слово вас хоть в чём-то убедит.

— Ишь, умный нашёлся! Только не поможет тебе твой острый язык, когда на верёвке ногами дрыгать будешь.

Кирилл поморщился и пожал плечами, с деланным равнодушием уставившись в потолок палатки. Ему не хотелось спорить и усугублять и без того казавшееся безвыходным положение. Геральт сам разберётся.

— Мы направляемся к друидам, — ответил ведьмак после некоторого раздумья. — Такой ответ вас удовлетворит?

— Частично. Готовность к сотрудничеству никогда не бывает лишней, особенно когда от неё зависят жизни вас и ваших спутников. Ну да ладно, не будем отступать от темы. Не так давно нам удалось заманить в ловушку шайку несовершеннолетних преступников, — префект эффектно выдержал паузу. — Почти все были перебиты. Кроме одной девки.

— Коронный ваш свидетель? Я прав? И что же он вам рассказал? — с нескрываемой издёвкой поинтересовался Геральт. — Чью шкуру заложил?

— А это вы у неё самой спросите, — Фулько Артевельде взмахнул рукой в приказном жесте. — Привести её.

Медленно поползли бесконечно долгие минуты. Кирилл и Геральт, не отрывая жадного взгляда от входа в палатку, терзались неизвестностью, томимые мучительным ожиданием. Наконец они уловили раздавшийся снаружи звук приближающихся шагов, и в помещение вошла… Цири?!

— Смотрите-ка, — с вызовом сказала девушка, когда её грубо усадили на один из свободных стульев. — И кого же вы приволокли на этот раз?

Раздался звук пощечины, и Кирилл скривился: префект тёр тыльную сторону ладони другой рукой, значит, не пожалел — ударил со всей силы. Девчушка на стуле покачнулась, но не издала ни звука, с шумом втянув ноздрями воздух.

— Дикие нравы, дикая кровь, — многозначительно заметил один из стражников.

— Ангулема, — медленно проговорил Фулько, — я ведь обещал выслушать тебя. Я готов услышать твои ответы на мои вопросы, но за непочтительные высказывания и шуточки любого рода будешь наказана, надеюсь, тебе понятно?

— Да, дядечка.

Короткий взмах руки. Звонкий звук очередной пощечины. Стул закачался. Девушка медленно раздвинула в усмешке окровавленные губы, оскалившись по-звериному.

— Ангулема, — повторил префект. — Ты его знаешь?

Девчонка шмыгнула носом и наклонилась, вытаращив на Геральта свои огромные глаза, которые вовсе не были зелёными. Покачала растрепанной копной светлых спутанных волос, непослушными прядями спадающих на лицо. Кирилл отвёл взгляд, невольно вспомнив Мистле.

— Впервые его вижу. Но я догадываюсь, кто он такой и с кем путешествует.

— Переходи к сути, Ангулема, — префект взмахнул было рукой, но не ударил, поймав тяжёлый немигающий взгляд ведьмака.

— С красавцем по имени Лютик, который лютню с собой таскает. И с двумя молодыми особами, только одна из них помладше будет. Ещё с ними путешествует один мужчина, но вот его мне никто не описывал и имени не называл. Всего их пятеро.

Геральт наклонился, с любопытством разглядывая девушку. Ангулема выдержала его взгляд.

— Ну и глазищи, — невольно поёжилась разбойница, первая отводя глаза.

— Дальше, дальше, — нетерпеливо пробасил Фулько. — Кто ещё затесался в ведьмачью компанию?

— А никто. Говорю же, что их пятеро, глухой ты что ли?

Вновь последовал удар; Кирилл сверлил допрашивающего испепеляющим взглядом горящих ненавистью глаз. Но тот, нисколько не растеряв своего хладнокровия, лишь помассировал о бедро гудящую от методично наносимых ударов руку, никак более не реагируя на вызывающее поведение молодой разбойницы.

— Лжёшь ведь, девка, — префект, не обращая внимания на пронизывающий взгляд Кирилла, кивнул в его сторону. — А этот? Или он из воздуха слеплен, чтобы быть невидимым? Парень, может ты нечист, а?

— Я больше ничего не знаю! — выкрикнула Ангулема. — Да будь у них там хоть сто чертей, мне теперь всё равно!

— Откуда у неё эта информация, префект? Могу сказать, что сведения девчонки достаточно точные. Но ведь она видит меня впервые, как, впрочем, и я её…

— Ангулема, продолжай. Не заставляй меня ждать.

— Соловей и его шайка ожидают этого ведьмака в Бельхавене и собираются его там прикончить. Этот контракт с ним заключил полуэльф, чужак, не знаю, откуда он явился. Этот полуэльф всё разложил по полочкам: кто как выглядит, откуда и куда прибудет, в какой компании. Предостерёг, что ведьмак будет опытный. Соловей получил за это деньги. Много. А после выполнения работы заказчик обещал дать ещё.

— После? — перебил её Фулько. — Значит этот полуэльф всё ещё в Бельхавене? С бандой Соловья?

— Не ведаю я этого. Потому как уже две недели, как дала дёру из его ганзы.

— Личные счёты? — ведьмак усмехнулся, уловив недовольный блеск в глазах Ангулемы.

— Это не твоё дело, дядечка. Я тебе жизнь спасаю, разве нет? Спасибо сказать не хочешь?

— Премного благодарен, — кивнул Геральт.

— Мне всё равно, — фыркнула разбойница. — Всё одно — виселица. А теперь оставьте меня в покое! Можете хоть сейчас меня повесить! — исступлённо закричала девушка, вскакивая на ноги.

— Уведите её, — приказал Фулько, жестом удерживая вознамерившегося было протестовать Геральта. — Она нам больше не нужна. Я и так всё знаю. Расскажу как есть. А потом попрошу об услуге.

— Я не наёмник, — холодно бросил ведьмак, сверля префекта взглядом. — Зачем нужен был весь этот фарс, если девчушку всё равно собираются повесить?

— Я тут не в спектакле играю, — поморщился Фулько. — Но мог бы кое-что прояснить. Мне плевать, кто вы и зачем на вас объявлена охота. Но мне нужен Соловей. Нужна его шея, опутанная верёвкой. Чтобы люди видели, как Соловей будет дрыгать ногами, высунув посиневший от удушья язык. И вы мне поможете в его поимке, хотите вы этого или нет. Это не просьба. Это сделка. И выгодна она будет нам обоим. Потому как я готов закрыть глаза на вашу разношёрстную компанию и не спрашивать, откуда вы пришли и куда и зачем направляетесь.

— К друидам, если не забыли, — произнёс Кирилл, встретившись горящим взглядом с предупреждающим взглядом префекта. — Понял, замолкаю.

— Императорскую разведку информирую только после того, как Соловей будет убит. Даже позже. Дам вам время и шансы.

— Это какие же?

— Шансы добраться до Туссента, — единственный глаз Фулько сузился. — Друиды ваши не в Лок Мондуирне. Они в Туссенте.

— Согласен, — ответил отошедший от потрясения Геральт. — Но у меня условие. Ангулема. Она отправится с нами. Устрой ей амнистию и выпусти из темницы. Согласен или нет? Время не ждёт.

— Будет сделано, — мгновенно произнёс префект. — У меня нет выбора. Я понимаю, что твоё согласие я получил исключительно благодаря этой бандитской девке.

— Ну, раз все довольны, мы теперь можем идти? — Кирилл поднялся на ноги. — Или ещё что-то обсудить хотите?

— Нет, свободны, — махнул рукой в сторону выхода префект. — Чтобы с утра духу вашего здесь не было.

***

Рано утром, когда далёкий горизонт едва-едва окрасился лучами восходящего солнца, группа из восьми всадников, с головы до ног закутанных в дорожные плащи, выехала из ворот Ридбруна. Стражники провожали их настороженными взглядами до тех пор, пока словно призрак не растаял в тумане последний всадник, замыкающий удаляющуюся прочь вереницу. Кирилл ни разу не оглянулся, в душе радуясь, что паршивый городишко наконец-то остался позади.

«И ты хочешь сказать, что люди чем-то лучше животных? — Кирилл усмехнулся и покачал головой, предвкушая очередную философскую дискуссию. — Что, не нравится тема? По мне, так она очень актуальна».

«Я и сам не в восторге, Арэйон. Но разве всё это не временные издержки сложившихся обстоятельств? Кругом война, и людям плевать на всё, кроме как собственной безопасности. Пусть вокруг грязь и дерьмо — мол, переживём, зато никто ночью не прирежет спящим.»

«Мне любопытно, почему люди ничему так и не научились у Старших Рас. Не научились созерцать прекрасное, не научились беречь чужую историю».

«Откуда у тебя к этому такой интерес? — Кирилл увидел, как от группы отделились Геральт и Регис, о чём-то переговариваясь. — Неужели люди настолько тебя занимают?»

«Занимают? — зазвучали в голове мелодичные переливы, похожие на перезвон хрустальных колокольчиков. Арэйон смеялся. — Не хочу тебя обидеть, но люди занимают нас точно так же, как вас — муравьи. Но всегда есть исключения. И именно эти исключения и заслуживают нашего внимания. Я наблюдаю за твоей расой, делаю собственные выводы, не основываясь на словах своих сородичей. Но признаться, почти во всём они оказались правы. Люди не изменятся».

«Но ведь не только люди. Вражду рас ничем не остановить. И говорю я это не как человек, а как сторонний наблюдатель, которому небезразлична судьба этого мира. История всегда будет повторяться. Люди не изменятся, эльфы не изменятся, — Кирилл похлопал коня по шелковистой шее. — Разве что только Белый Хлад покончит со всем этим безумием, не оставив после себя ни победителей, ни побеждённых».

«Возможно, — Кирилл не заметил, как неуловимо изменились нотки перелива в голове. — Но что бы ты ни думал, как бы ни сомневался, любой мир заслуживает второго шанса. Даже человеческий».

«О чём ты? — Кирилл насторожился, сам не понимая, почему. — Или это твоя очередная загадка?»

«Просто мысли вслух — так ведь говорят люди?»

«Именно так, дружище. Скоро будешь изъясняться совсем как человек», — парень едва сдержал улыбку, услышав в голове раздражённый перезвон.

***

Регис и Геральт, пропустив вперёд Кирилла, ехали рядом в хвосте отряда, пустив лошадей неспешной рысью. Вампир слушал внимательно, анализируя всё, о чём успел рассказать ведьмак. Белоголовый не ошибся в проницательности своего товарища.

— Нас семеро, а не пятеро, — констатировал Регис, дослушав рассказ Геральта. — Но не это странно. Самое странное — Бельхавен.

— В который мы вовсе и не собирались. Мы даже не знали, что будем пересекать Яругу.

— Но мы знали, что ищем друидов. И этот полуэльф уверен, что мы поедем к друидам именно этой дорогой, на которой нас и будет ждать засада.

— Но откуда ему это стало известно? Хотел бы я задать ему этот вопрос, — мрачно ухмыльнулся Геральт. — А тебе не приходит в голову какое-нибудь объяснение? Навроде…

— Ты сам не знаешь, что говоришь, друг мой, — ответил вампир. — Эта мысль недостойна, поспешна и необдуманна. В тебе говорит неприязнь, а не здравый смысл.

— Тогда как же это объяснить?

— Чем угодно, но только не этим, — Регис задумался. — Может это твоя светловолосая протеже что-то напутала?

— Ай-яй-яй, дядечка, — Ангулема обернулась в седле. — Негоже копать, коли не знаешь где.

— Я не твой дядечка, дитя.

— А я не дитя!

— Ангулема, — обратился к девушке ведьмак. — Замолчи.

— Как прикажешь, — светловолосая тут же смолкла. — Ты меня из петли вытащил, тебя я буду слушаться. Потому как ты атаман этой ганзы.

Кирилл, который поджидал их у просеки, издал тихий смешок, услышав слова Ангулемы. Девушка недовольно фыркнула, окинув парня испепеляющим взглядом. Тот лишь улыбнулся в ответ, когда разбойница, чуть слышно бормоча под нос проклятия, проехала мимо, едва не сбив парня с ног. Светловолосая в очередной раз напомнила Кириллу Мистле. Интересно, что теперь с ними стало. Образ Цири вновь мелькнул перед глазами мимолетным воспоминанием, и всю весёлость как рукой сняло — лицо Кирилла застыло маской глубокой задумчивости. Горы Амелл всё так же тянулись к небу, а Горгона, и так едва различимая в утреннем тумане, окончательно исчезла в серых тучах, скрываясь от любопытных глаз.

— И когда ты расскажешь остальным? — поинтересовался Регис, кивнув в сторону их спутников.

— На привале, — ответил ведьмак, не отрывая взгляд от горной реки Нэви, что величаво несла свои хладные воды по камням и порогам. — Там и решим, как поступить.

***

Оранжевые языки пламени жадно шипели, пожирая сухие поленья, брошенные в костёр. Сноп искр взметнулся вверх, когда Мильва разворошила раскалённые добела угли. Отблеск огня отразился на лицах сидевших полукругом путников. Кирилл, погружённый в чтение старинного магического фолианта, доставшегося ему от Авалакʼха, не вслушивался в разговор ведьмака и остальных. Едва Геральт закончил свой рассказ о навязанном ему перфектом договоре, как на белоголового градом посыпались вопросы, в большей степени авторства мэтра Лютика, который был крайне недоволен заключённой ведьмаком сделкой. В воздухе аппетитно пахло похлёбкой, что варилась и призывно булькала в небольшом чугунном котелке, подвешенном над костром. Кирилл вскинул голову, услышав вопрос Мильвы.

— И что же ты решил? — спросила лучница, когда Лютик исчерпал все свои вопросы. — Кто пойдёт с тобой на встречу с полуэльфом?

— Я точно пойду, — ответила Ангулема. — Потому как в одиночку ведьмаку не справиться. Я его не оставлю. Он меня спас, и долг мой вовек не будет уплачен. Провожу его до Бельхавена.

— Я тоже, — вставил своё слово Кагыр.

— Мильва, — вмешался Регис, заметив растерянность на лице лучницы. — Тебе нельзя туда ходить, хотя ты и хочешь этого.

— Я знаю, — девушка вздохнула, соглашаясь и кивком головы давая понять, что останется.

— Я могу пойти вместо неё, — предложила Ви, глядя на Геральта. — Стреляю я не так хорошо, как Мильва, но вполне себе годно.

— Согласен, — вмешался в разговор Кирилл. — Издалека сможешь тыл прикрыть, в случае чего. Я тоже еду с вами.

— Не слишком ли много народу для такого дела? — Кагыр нахмурился. — Разве это не вызовет подозрений?

— А разве не вызовет ещё больших подозрений тот факт, что двое мужчин и девчонка смогли справиться с опытным ведьмаком? — ответил Кирилл, усмехнувшись.

— И то верно, — Регис взглянул на Лютика, заметив на лице поэта растерянное выражение. — Нечего тут стыдиться, друг мой. Кровавый бой на мечах не для таких, как ты и я. И если к тому не принудят обстоятельства, я бы больше никогда не хотел бы испытать то, что мы пережили тогда на мосту. Поэтому прошу исключить меня из группы, идущей на Бельхавен.

— Хватит разговоров, — громко проговорил Геральт, приковывая к себе внимание всех остальных. — Ангулема права. Конец анархии. Нашей… хм, ганзе нужен главарь. А посему, я, Ангулема, Ви и Кирилл едем в Бельхавен. Кагыр, Лютик, Регис и Мильва едут в Туссент. И никаких возражений, Лютик.

— Туссент для меня смерть, — глухо произнёс поэт. — Я не могу…

— Можешь, — прервал его ведьмак. — Потому как остался с нами, когда мог спокойно уйти. Подождёшь нас в горах, не переходя границ Туссента. Но в случае опасности нас не ждите. В Туссенте нильфгаардцы не станут вас преследовать.

— Верно, — кивнула Ангулема. — Но ты должен изменить кое-что в своём плане.

— И что же? — вскинул бровь ведьмак.

— Раз тётечка едет с остальными в Туссент, — Геральт жестом сдержал дёрнувшуюся было Мильву, — пусть Кагыр едет с нами. Потому как отряд из пары баб и двух мужиков не вызовет уважения у Соловья. Особенно если ты будешь среди нас выделяться, как этакий старец среди младенцев.

— Нет, Кагыр с нами не поедет, — отрицательно качнул головой ведьмак.

— С чего бы это? — одновременно спросили Ангулема и Кагыр. Кирилл хмыкнул, заранее предугадав ответ Геральта.

— Потому что я ему не доверяю.

Воцарилось тяжёлое, давящее молчание; брошенные ведьмаком слова неприятно поразили всех присутствующих. С лесной опушки, на которой расположились лагерем купеческий обоз и небольшие группы идущих этой же дорогой путешественников, доносились громкие голоса, крики и пение. Кирилл оглянулся, всматриваясь в силуэты купцов, высвечиваемые вспышками фейерверков из тьмы окружавшей их тьмы.

— Не хочешь пояснить? — Кагыр сдвинул брови у переносицы.

— Нас предали, — холодно бросил Геральт. — Я понял это сразу. И предателем, если пошевелить мозгами и сделать кое-какие выводы, мог оказаться только один из нас.

— И тебе думается, что это был я?

— Геральт? Не кажется тебе, что ты слишком далеко заходишь? — постарался вразумить друга Лютик.

— Нет, пусть прямо говорит всё, что думает, — вскипел Кагыр, сверля ведьмака негодующим взглядом тёмно-голубых глаз.

— Полуэльф должен был прикончить шестерых, потому как седьмой — союзник бандитов. Проще говоря, информатор. Всё это могло быть выгодно только тебе. Потому как ты, и только ты больше всего стремишься найти Цириллу и отвезти её своему императору в Нильфгаард, чтобы тем самым спасти свою жизнь.

— Геральт, я ведь говорил тебе, что твоё предположение дурно? — покачал головой Регис. — Повторю это ещё раз.

— И у тебя нет доказательств? Только твои домыслы и давняя неприязнь? И теперь я должен всем доказывать, что я не предатель?

Всё произошло настолько быстро, что Кирилл, вновь было углубившись в чтение древнего фолианта, не сразу заметил, как Кагыр молнией метнулся к Геральту. Ведьмак, больное колено которого значительно замедлило скорость его реакции, с удивлением осознал, что отлетает в сторону и падает на костёр, осыпая всех вокруг искрами и тлеющими головёшками. Кагыр, не давая белоголовому опомниться, тут же навис над ним, со всей дури припечатав опешившего от такой наглости ведьмака точным ударом в висок. Геральт грязно выругался и, вскочив, кинулся на нильфгаардца, сбив того с ног. Кирилл отбросил книгу и кинулся разнимать дерущихся, тщетно пытаясь оттащить Кагыра от вконец озверевшего от стыда наставника. Парень едва успел уклонился от удара: кулак ведьмака просвистел в миллиметре от его головы. За спиной всё так же разлетались фейерверки, отблески которых окрашивали небо и окрестности в неестественно яркие цвета.

— Заканчивайте! — заорал Лютик. — Идиоты!

Но никто его не слышал. Ведьмак и нильфгаардец, словно волки, вцепившиеся друг другу в глотки, с рычанием катались по траве, не обращая внимание на окрики товарищей. Гулкий звук щедро раздаваемых ударов прорезал ночной воздух, смешиваясь с непрекращающимся воем запускаемых фейерверков. Мильва, решившая было вмешаться и огреть дерущихся ремнём, не успела ничего предпринять. Ветер вокруг завибрировал, земля под ногам присутствующих содрогнулась, когда волна воздуха стремительным потоком опрокинула Геральта и Кагыра, раскидав их в разные стороны. Мужчины, скрючившись, катались по земле, держась руками за голову и жадно хватая ртом воздух. Кирилл, не обращая внимания на осоловелые взгляды товарищей, прошёл вперёд и помог сначала Кагыру, а затем и ведьмаку подняться на ноги.

— Полегчало? — процедил Кирилл сквозь зубы, окидывая их гневным взглядом.

— Что это было? — охнул Кагыр, всё ещё держась за голову.

— Аард, — буркнул Геральт и заковылял в сторону костра.

— Всё в порядке, — Лютик дрожащим голосом успокаивал купцов, столпившихся вокруг них. — Небольшое недоразумение, всего-навсего.

— А теперь предлагаю вам пожать друг другу руки, — холодно сказал вампир. — И чтобы вы двое больше никогда этот вопрос не поднимали.

Кагыр и ведьмак переглянулись, но не успели пошевелиться, как неожиданно протяжно завыл слетевший с гор ветер; и в этом гулком, леденящем душу вое, казалось, слышались крики, плач и стоны. Арэйон вскинулся на дыбы и громко заржал. Геральт содрогнулся, и в этот миг Кирилл за их спинами надрывно охнул и начал медленно оседать в беспамятстве на землю. Ведьмак кинулся к нему, поймал, успев удержать от падения. Мильва вскрикнула, поймав немигающий взгляд широко распахнутых застывших глаз парня, устремлённый в чёрную пустоту неба, на котором застыл зловещий диск кроваво-красной луны. Кавалькада ужасающих призраков растянулась по небу, и в вое ветра послышался дикий смех Короля Гона.

— Вы же знаете, это всего лишь видение, — прошептал Геральт, заметив ужас, застывший в глазах своих спутников. —Эквинокций… Ты не там. Не с ней… Её боль — твоя боль. Она наша. Ты не один.

— Ласточка летит прочь, — замогильным голосом произнёс Кирилл. — Они следуют за ней по пятам… Обрежут крылья, загонят в клетку… Ты бессилен, ведьмак…

Геральт сглотнул, жестом приказывая всем разойтись. Регис, шагнувший было к ним, замер на месте, когда ведьмак остановил его взглядом.

— Успокой остальных и не тревожься. Он уже приходит в себя.

***

Солнце ярко-оранжевым огнём зажгло снега на вершинах гор. Путники ехали лесом, погружённые в молчание. Никто из них не желал вспоминать события прошлой ночи и страх, крепко поселившийся в сердце. Пахло прелой листвой, устилавшей землю под копытами лошадей разноцветным ковром. Миновав лесную чащу, путники выехали на горное плато, и могучая Горгона неприятным напоминанием предстала перед их глазами, сверкая на солнце вековыми льдами. День, проведённый в пути, сменился ночью, заставив путников разбить лагерь. Никто не смел нарушить затянувшееся молчание. Кирилл, сидевший поодаль от остальных, возился с чёрным лоскутом ткани, сшивая края ниткой и вырисовывая узоры белой краской, которую ему удалось купить у купцов перед отъездом. Ви подошла ближе, с интересом разглядывая рисунок, резко выделяющийся на чёрном фоне. Прямо на неё, разинув перекошенную пасть в жутком оскале, глядел провалами пустых глазниц человеческий череп. Девушка сглотнула, но любопытство взяло верх.

— Решил взять бандитов испугом? — усмехнулась она, присаживаясь рядом с Кириллом. Девушка невольно вздрогнула, заметив маленький магический сгусток света, витавший в воздухе рядом с парнем.

— Не бойся, это всего лишь безобидный светильник, — Кирилл нанёс на лоскут ткани очередной слой краски. — Не знаю почему, но я решил сделать себе маску. Подстраховка никогда не бывает лишней, а узнавание — меньшее, что мне сейчас нужно.

— Вот здесь можно уголок острее сделать. Получится более зловеще, — девушка провела пальцем по сгибу рисунка.

— Хмм, — Кирилл задумчиво крутил лоскут в руках, разглядывая получившийся рисунок под разными углами. — Поможешь?

— Ещё бы, — Ви аккуратно провела кисточкой по ткани, вырисовывая острые углы изломанных зубов. — Мой брат, Эйн, любил рисовать. Самородок, как любила говорить мама. Этому я научилась у него. Правда, не так изящно, но вполне себе неплохо, правда?

— Себя не похвалишь, никто не похвалит? — Кирилл улыбнулся, наблюдая за довольным выражением на лице девушки. — Ты мне так и не рассказала, почему решилась идти на его поиски.

— Ты в эту историю всё равно не поверишь, — Ви вздохнула и передала маску хозяину.

— Ты не убедишься в обратном, если не расскажешь, — Кирилл отложил кисть в сторону, позволяя краске засохнуть.

— Я видела сон. Не смейся, но он был слишком реален, чтобы я могла просто забыть его, не обратив внимания. Я словно наяву видела великолепные дворцы, утопающие в изумрудной густой зелени. Видела величественных эльфов, которые прогуливались по изящным резным мостам, раскинутым над кристально чистым горным озером. Эти эльфы не были похожи на тех, коих я встречала раньше. Люди, среди которых был и мой брат, прислуживали им, в заблуждении полагая, что смогут когда-нибудь вернуться домой. Видение было будто и не сном вовсе. Я даже помню название города — Тир на Лиа. А перед самым пробуждением я видела его — существо, которое навлекло на нашу деревню гнев Дикой Охоты. Эй, ты чего? Пфф, я ведь говорила, что ты мне не поверишь.

— Нет, всё в порядке, — солгал Кирилл, вымученно улыбаясь. Сердце колотилось о рёбра, и слова застыли на языке, не решаясь вылиться в признание. — И ты решила найти этих эльфов?

— Сначала да, но у одного из крестьян, с которыми я уехала, была карта, — девушка усмехнулась. — На ней такого города не оказалось. Вот тогда я и решила, что поступила глупо, отправившись неведомо куда. Но отступать было уже поздно.

— Может, всё ещё образуется? Наверняка можно что-то придумать. Вот закончим со всем этим, может, даже отправлюсь с тобой, — Кирилл криво улыбнулся.

— Неужели ты сам мне это предлагаешь? — Ви вскинула тонкие брови, лукаво улыбаясь. — Или мне послышалось?

— Кстати, чуть не забыл, — Кирилл едва сдержал рвущийся наружу смешок. — Тебя на самом деле зовут Ви?

— А чем тебе не нравится моё имя? — наигранно насупилась девушка, скрестив руки на груди. — Или оно слишком несуразное для тебя?

— Ну, не могли же тебя родители назвать просто Ви. Это звучит не очень правдиво. Ай, драться-то зачем!

— Это сокращённый вариант, умник, — девушка вздохнула, согнав с себя всю весёлость. — Вилена — имя, данное мне при рождении.

— Хмм, Вилена, Вилена, — несколько раз повторил Кирилл. — Мне оно больше нравится, чем просто Ви. Честно.

— Я отвыкла от него, — Ви пожала плечами, всматриваясь в отблески костра. — Словно оно никогда и не было моим.

Молчание окутало их с головы до ног, и Кирилл бросил взгляд на маску. Краска на ней высыхала, всё резче очерчивая белёсые контуры ощерившейся смерти.

***

Утро застало их отряд за приготовлениями в дорогу. Солнечный диск вспыхнул оранжевым заревом, неспешно выплывая из-за чётко вырисовавшихся на фоне ясного неба горных вершин. Редкие птицы щебетали в кронах деревьев, разливая свою звонкую песнь по округе. Регис и Мильва седлали коней, переговариваясь вполголоса. Кагыр точил свой меч. Ангулема, сунув за голенище полученный от Мильвы охотничий нож, заканчивала собирать снаряжение. Геральт, закончив сборы, плотно обматывал голову шерстяным платком лучницы. Ви проверяла количество стрел в колчане и довольно хмыкнула, удостоверившись, что всё в порядке. Кирилл не отставал от остальных: он уже натянул на голову приготовленную с ночи маску, а поверх накинул капюшон куртки. Меч удобно устроился в кожаных наспинных ножнах. Парень затянул крепления перчаток и нарукавников и вскинул голову, наблюдая за остальными.

— Подойдите все сюда, — подозвал их Геральт и продолжил. — Кагыр, сын Кеаллаха, я обидел тебя подозрением и вел себя как последний подлец. Приношу извинения и прошу простить меня. Я знаю, кто именно похитил Цири: мой гнев объясняется тем, что речь идёт об особе, которая когда-то была мне очень дорога. Наше местонахождение, наши намерения и планы — всё это было обнаружено при помощи сканирующей магии. А это вовсе несложно, если магистр магии хорошо знает объект своих поисков. Они ошиблись и раскрыли себя, пересчитав нас. Регис?

— Как вампир, я невидим для магического сканирования. Потому-то чародей и не обнаружил меня. Но что самое странное, сканирующий зонд не обнаружил и Кирилла. А наш юный друг явно не вампир. А посему, быть может он сам объяснит присутствующим сие загадочное явление?

— У меня есть единственное объяснение, — Кирилл перевел взгляд с Геральта на Ви. Окончательно точки над «и» будут расставлены только в случае, если она обо всём догадается. — В ночь моего побега ко мне явился Авалакʼх. Он сказал, что никогда раньше не рассказывал мне о мире, в котором жил несколько лет. Потому что не считал, что это важно. Эльф предложил мне свою помощь: он сказал, что скроет меня от навигаторов Дикой Охоты. Возможно, что именно это и помешало чародею меня увидеть.

— Эльфийский мир? — глаза Лютика сверкнули любопытством. — Неужели? Предания оказались правдой? Не может быть.

— Может, Лютик, — глухо пробормотал Кирилл, уловив в задумчивом взгляде Ви настороженность. — Но сейчас это не важно.

— Мы найдём чародеев и отомстим, — вмешался Геральт. Все молчали, Кирилл отвернулся. — Два дня назад было Равноночие. Я вижу смятение в ваших глазах, знаю, какие мысли вас одолевают. Кирилл мощный медиум — его видения передались каждому из вас, включая и меня. Мы стали свидетелями того, как Цири погибла среди чужих и враждебных людей. Нам остаётся одна лишь месть.

— Она не погибла, — холодно бросил Кирилл, направившись в сторону привязанного коня. И едва слышно прошептал: — Ещё можно всё исправить.

***

Дождь заливал землю, гремел гром, оглушительными раскатами сотрясая небо над головой. У самого горизонта вспыхивали длинные изогнутые росчерки молний. Поросший редкими соснами склон горы испещрили глубокие ямы, через которые были переброшены узкие длинные деревянные мостки, по которым туда-сюда суетливо сновали люди. Ангулема, спешившись, подала знак остальным.

— Зачем остановились? — поинтересовался Кирилл.

— Переговорить надобно с местным штайгером. Но только вы помалкивайте, я сама буду говорить. Сделайте грозные мины.

Но «делать» ничего не пришлось. Если кто из горняков и отваживался украдкой бросить заинтересованный взгляд в сторону отряда, то быстро отводил глаза в сторону, не желая быть уличённым в излишнем любопытстве. Те же, кто оказывались на пути Кирилла, едва взглянув на чудовищный оскал маски, тут же спешили исчезнуть с глаз долой. Кагыр и Геральт тоже выглядели весьма устрашающе: на их лицах ещё не сошли ссадины, синяки и гематомы. Ви шла рядом с Кириллом, скрывая лицо под капюшоном. Девушка, надо отдать ей должное, двигалась уверенно, окидывая горняков холодным взглядом серых глаз. Краснолюд, к которому подошла Ангулема, обернулся на её окрик.

— Как жизнь, Дроздек?

— Неужели ты, Ангулема? — удивлённо пробасил краснолюд. — Не должно ли тебе в петле болтаться, судя по сплетням? С чем пожаловала?

— Да вот ганзу Соловья ищу, думаю к нему снова податься.

— Это после вашей ссоры-то? Он тебе кишки выпустить велел, ты разве не знала? — краснолюд хмыкнул. — Лучше обходи его банду стороной.

— Ты кончай меня учить, — светловолосая усмехнулась. — Лучше скажи мне вот что — ты в этих краях полуэльфов не встречал?

— Полуэльф?

— Не прикидывайся идиотом, Дроздек. Этот тип обещал награду за голову некоего ведьмака.

— Убийцы чудовищ? — краснолюд расхохотался. — Нет, не ведаю о чем ты говоришь. А если бы и знал, то долг твой вырос бы неимоверно. В наше время опасно такие сведения задаром сливать, — хитро улыбнулся Дроздек, но улыбка его мигом слетела с губ, когда Геральт, молнией метнувшись в его сторону, схватил мужичка за грудки и встряхнул, оттеснив к стене небольшой приземистой хаты. Краснолюд повалился на спину и вскрикнул, когда ведьмак молниеносным жестом приставил нож к его горлу.

— Говори, если не хочешь в одной из своих ям навеки остаться, — прошипел Геральт. — Считаю до трёх. Говори, пока не захлебнулся прямо здесь в собственной крови.

— «Риальто»… — просипел Дроздек. — Рудник «Риальто».

— Видишь, незачем было языком чесать попусту, — Геральт сплюнул. — А теперь пшёл вон с глаз долой.

Спустя полчаса при подъезде к руднику Кирилл перегородил тропинку, заставив всех остальных остановиться.

— Не нравится мне наш план. Где уверенность, что этот полуэльф тебя не узнает: ведь ему известно, как ты выглядишь?

— Не узнает, — Геральт покачал головой. — В лицо он меня никогда не видел.

— Всё равно, я чувствую, что-то не так. Считайте это интуицией. Не лучше ли тебе и Ви переждать на пригорке? Заодно в случае опасности и тылы прикроете.

— Он в чём-то прав, — обратился Кагыр к ведьмаку.

— Одни вы туда не сунетесь, — отрицательно качнул головой Геральт.

— У нас нет выбора. Забыл? Ты «мёртв». И нам нужны доказательства.

— Медальон, думаю, сойдёт, — Геральт снял ведьмачий медальон с шеи, протянул Кириллу.

— У меня такой тоже есть. Они все одинаковые.

— И всё равно мне не нравится эта идея.

— Попробовать стоит, — Кагыр взглянул в сторону рудника. — Вам лучше спрятаться в лесу у того пригорка: с его вершины открывается отличный обзор для Ви.

— Чёрт с вами. Кагыр, я рассчитываю на тебя.

— Двинули давай, иначе так и будем тут торчать до скончания века, — нетерпеливо бросила Ангулема.

— А как мы найдём того полуэльфа? — поинтересовался Кагыр.

— С управляющим поговорю, — ответила Ангулема, когда спустя пару минут они остановили коней недалеко от домика, где располагался предполагаемый штайгер.

«Гляди в оба, Арэйон, — мысленно воззвал Кирилл, заглянув в умные чёрные глаза вороного коня. — Если что-то пойдёт не так, возвращайся к Геральту».

Ответ Кирилл разобрать не успел: неожиданно пятеро конников отрезали им путь, выехав из-за угла ближайшей покосившейся хаты.

— Вот ведь напасть, — Ангулема выругалась. — Это люди Соловья. Меня уже заметили.

— Придумаешь что-нибудь, — подбодрил девушку Кирилл.

— Легко тебе говорить. Не ты Соловья обворовал и сбежал.

— Светлая! — вскрикнул седой конник, соскакивая с седла. — Вижу, что слухи о петле были преувеличены? А жаль, потому как тебе там самое место.

— Как грубо, Новосад, — скривилась Ангулема. — Но я сюда не мою задницу на колу обсуждать приехала.

— Соплячка паршивая, — сплюнул седой.

— Я к Соловью прибыла. Дело у меня к нему есть. Потому как два дня тому назад, недалече от Ридбруна я и эти други мои зарубили ведьмака, что был у Соловья на контракте.

Новосад ей не ответил, окинув многозначительным взглядом Кагыра, а потом перевёл взгляд на Кирилла, и сердце матёрого разбойника невольно ухнуло под рёбра: прямо на него взглянула зияющим провалом объятых синим пламенем глазниц сама смерть. Ощерившийся рот чёрной маски кривился в дьявольской усмешке.

— Ну и типы с тобой таскаются, — седой вновь сплюнул. — И как же вы ведьмака зарубили? Во сне?

— Контракт выполнен, подробности несущественны, — Ангулема состроила недовольную мину. — Уговор есть уговор. Полуэльф обещал награду за голову ведьмака. Дело сделано, и по закону нам причитается награда.

— По закону, говоришь? — Новосад невесело усмехнулся.

— Да! У нас и доказательство имеется. Я не хочу переходить вам дорогу, а потому заберу награду и исчезну с глаз долой.

— У меня есть идейка получше, — саркастично протянул седой, незаметно подавая знак своим дружкам. — Я Соловью тебя на блюдечке доставлю и посмотрю, как он будет с тобой забавляться. Быструю смерть ты не получишь, нет. Даже не надейся на это, соплячка.

— Мне очень интересно, каким именно образом ты собираешься меня к нему отвезти? — фыркнула разбойница.

— За загривок! Как вшивую дворовую суку! — бандит, похабно ухмыляясь, протянул к девушке руки.

Кирилл молниеносно выхватил меч и направил блеснувшее сталью острие клинка прямо под нос Новосаду.

— Лишние пальцы на руках? — ледяным тоном прошипел Кирилл, неотрывно сверля седого тяжёлым взглядом.

Новосад отскочил назад, вытащив меч. Остальные бандиты последовали его примеру. Кирилл не шевельнулся, всё ещё держа меч в вытянутой руке.

— Нам нужна только наша плата. Ваша кровь нам ни к чему, — пробасил Кагыр, окидывая шайку ещё более мрачным взглядом, чем Кирилл.

— Бей! — крикнул седой, ошибочно полагая, что пятеро без труда одолеют троих. — Смерть им!

Но всё сложилось совсем не так, как предполагал бандит. Но свою ошибку он понял слишком поздно. Слишком поздно осознал, что нарисованный на маске чужака звериный оскал смерти зашёлся в диком хохоте, когда его противник, молнией увернувшись от удара, взмахнул рукой в полуобороте, рассекая горло седого. Новосад уже не видел, как остальные бандиты по очереди рухнули на грязную землю, заливая её алым. Не видел, как парень с черепом на маске скинул с седла последнего убегающего бандита, одним лишь взмахом руки сбросив того на землю и заставив с громким хрипом захлёбываться собственной кровью.

— Вот вам практика в действии, — удовлетворённо хмыкнул Кирилл, применив заклинание, выученное при помощи фолианта Знающего. — Всё не мог найти удобного случая.

— Эй, вы! — за их спинами раздался звучный голос. — Идите сюда!

В распахнутых настежь дверях небольшой хаты стояли трое мужчин. Двое из них — здоровенные амбалы с явно невеликими умственными способностями, третий — высокий и представительный.

— Я стал невольным свидетелем вашего разговора, — произнёс мужчина. — Не верил, что вы действительно убили ведьмака, пока не удостоверился в обратном, увидев ваши навыки. Войдите, нужно переговорить.

Кирилл и Ангулема переглянулись. Девушка кивнула, давая понять, что они нашли объект своих поисков. Представительный мужчина оказался полуэльфом. Ширру был высок, на голову выше Кагыра с Кириллом. Длинные тёмные волосы, перехваченные на затылке шнурком в конский хвост, ниспадали на спину. Большие, миндалевидные, зелёные глаза с желтоватым оттенком выдавали в нём эльфийскую кровь.

— Значит, вы убили ведьмака, — Кирилл прищурился, уловив на лице полуэльфа усмешку. — И как же вы это провернули?

— А разве подробности так уж важны? — наглым тоном произнесла Ангулема. — Дело сделано, а насчёт всего остального…

— С каких это пор ты стала так щепетильна? — вмешался в разговор Кирилл, неотрывно смотря на Ширру. — Доводилось ли вам быть свидетелем того, как кровь человека закипает изнутри? Занимательное зрелище, скажу я вам. Плавится кожа, исходя волдырями. Глазные яблоки лопаются как рыбий пузырь, а черепная коробка становится своего рода котелком, в котором оплавляется, закипая, мозг. Что уж говорить обо всём остальном…

Кирилл увидел, как сопровождавшие Ширру двое остолопов переглянулись, раскрыв рты. Полуэльф хмыкнул.

— Бросьте, не думали же вы, будто опытного ведьмака можно застать врасплох обычной сечей? — Кирилл сдвинул брови к переносице, прожигая мужчину холодным взглядом. — И плевал я на моральный кодекс честного боя. Дело есть дело. Плата есть плата.

— Ведьмак Геральт из Ривии не заслужил иного конца, — хмыкнул полуэльф и, паскудно улыбаясь, кивнул в сторону своего охранника. — Не хочешь ли продемонстрировать своё умение?

Амбал, на лице которого застыло непонимание, ведомый животным инстинктом, сделал шаг назад, стоило парню в жуткой маске взглянуть на него. Ангулема и Кагыр напряглись, но не подали виду. Кирилл, скрестив руки на груди и не отрывая от бандита пристального взгляда, слегка наклонил голову, сощурив глаза. Амбал, наивно полагавший, что всё происходящее — блеф, издал нервный смешок. Но улыбка мгновенно сползла с его губ, едва Кирилл сжал ладонь в кулак. Ширру увидел, как сине-голубое свечение окутало пальцы парня; у стены тяжело охнул один из его подручных. Другой, на лице которого застыл животный ужас, отскочил в сторону, едва не налетев на полуэльфа. Стул, стоявший у стены, с грохотом перевернулся, когда потерявший опору бандит скрючился и мешком повалился на заплёванный пол, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Из его горла вырвался булькающий хрип. Ангулема и Кагыр вздрогнули: комнату заполнил надрывный вой бьющегося в агонии бандита. Кирилл словно в прострации видел перед собой лишь скорченное тело умирающего бандита. Ангулема, не выдержав первой, встряхнула Кирилла за плечо и нервно сглотнула, когда пылающие гневом глаза уставились на неё невидящим мутным взглядом, не узнавая.

— Заканчивай, — злобно зашипела девушка. — Он мёртв.

Кирилл разжал ладонь, не обращая внимание на кривую усмешку, застывшую на губах полуэльфа. Ширру бросил взгляд в сторону лежащего на полу бесформенной грудой тела.

— Представление что надо, — одобрительно хмыкнул полуэльф. — Но только этого недостаточно. Любой может заявиться ко мне и сказать, что контракт выполнен.

— Это, — Кирилл расстегнул ворот куртки и извлёк медальон с ощерившейся волчьей пастью, — было у ведьмака на шее.

— Хмм, — задумчиво протянул эльф, ловко поймав в воздухе медальон, брошенный Кириллом, — теперь верю. Вещица сильно эманирует магией, и явно принадлежала ведьмаку.

— Который не дал бы нам его с себя снять, если бы был жив, — подытожила Ангулема. — Теперь гони нам нашу плату.

Снаружи барака раздался стук копыт, ржание и фырканье лошадей, крики людей.

— А вот и гости пожаловали, — хохотнул полуэльф, когда двери барака распахнулись, пропуская в помещение нескольких человек, одетых в форму нильфгаардской конницы. Кирилл услышал, как чертыхнулся Кагыр, выглянув в окно. Двор был переполнен чёрными.

Кирилл ощутил, как на его плечо легла рука полуэльфа, демонстрирующего в гнусной улыбке свои до тошноты ровные зубы. Парень дёрнул плечом, но Ширру руку не убрал, явно насмехаясь над ситуацией.

— Что тут происходит?! Что за трупы на дворе?! — воскликнул один из нильфов, врываясь в помещение.

Светловолосый бородач — явный лидер группы — протянул руку Ширру, которую тот без промедления пожал. Кирилл выругался про себя и стиснул зубы, мысленно осыпая бандитов проклятиями. Ангулема зашипела, словно дикая кошка, когда один из бандитов подскочил к ней и скрутил за спиной руки, не позволяя вырваться из его железной хватки. Губы широкоплечего дылды растянулись в паскудной улыбке, когда девушка вскрикнула и изо всех сил дёрнулась, не оставляя безуспешных попыток вырваться. Кирилл всем телом рванулся к ней, но вцепившаяся в плечо рука Ширру резко отбросила парня назад, не позволяя прийти на помощь отбивающейся девушке.

— Не делай глупостей, парень, — Кирилл почувствовал, как под рёбра уткнулось острие кинжала. — У Соловья с ней свои счёты.

— Кто такие? — зычным голосом поинтересовался светловолосый бородач, окидывая взглядом Кагыра, Ангулему и Кирилла.

— Наёмники, которые ведьмака выпотрошили, — ответил полуэльф, одобрительно хлопнув Кирилла по плечу. — Этот вот утверждает, что собственноручно его прикончил. Видишь того? — Ширру указал в сторону тела, лежащего в углу барака. — Именно таким вот способом ведьмак и сдох.

Кирилл заскрежетал зубами, когда Соловей захохотал, толкнув Ангулему к стене. Разбойница вскрикнула, когда бандит схватил её за волосы и резко потянул на себя, свободной рукой стиснув девушке грудь. Утратив всякое самообладание и напрочь забыв об осторожности, Кирилл со всего размаху саданул полуэльфа кулаком прямо в солнечное сплетение; Ширру, никак не ожидавший такого подвоха, упал спиной на один из столов. Всё случилось настолько молниеносно, что Соловей успел заметить лишь тень, с быстротой молнии метнувшуюся в его сторону. Удар в голову дезориентировал бандитского главаря, откинул к окну барака, выбивая воздух из лёгких. Помещение наполнилось криками, топотом ног и грохотом ломаемой мебели. Кирилл удовлетворённо оскалился, когда Кагыр рассчитанным ударом в висок сбил с ног одного из бандитов.

— Взять их! — истошно орал светловолосый бородач. — Во двор! Всех во двор!

Соловей сплюнул кровью и схватил Ангулему, четверо вытолкали наружу вырывающихся Кирилла с Кагыром. Во дворе уже собрались горняки, нильфы и пёстро разодетая шайка Соловья. Бандит, потеряв остатки выдержки, со всей силы ударил Ангулему кулаком в лицо. Девушка рухнула на грязную землю и завыла, когда Соловей принялся охаживать её сапогами по рёбрам. Кирилл и Кагыр вырвались из захвата, но тут же оказались поваленными в лужу несколькими разбойниками.

— С тобой, чародейский выродок, у меня будет отдельный разговор, — Кирилл вскинул голову, когда перед ним замер полуэльф, буравя парня ненавидящим взглядом. — Ты посмел поднять на меня руку — именно с неё я и начну своё веселье. Ты будешь выть не хуже моего тупоголового охранника, которого ты прикончил. Начнём?

Ширру улыбнулся и вскинул руку в коротком ударе. Ведьмачьи рефлексы оказались молниеносны. Кирилл инстинктивно упал на бандитов, удерживающих его, и, найдя опору под спиной, пружиной подпрыгнул над землёй, вкладывая в удар ногами всю бурлящую внутри злость и ненависть. Полуэльф, тщетно хватая руками пустоту, не удержал равновесие и повалился наземь.

— Ах ты, сучёныш! — взвыл Ширру, вскакивая на ноги.

Полуэльф метнулся в сторону Кирилла и взмахнул кинжалом. Сталь распорола ткань куртки, вонзаясь в человеческое тело. Мужчина непонимающе уставился в широко распахнутые от удивления глаза одного из людей Соловья, который ещё мгновение назад удерживал парня в маске. Но кинжал настиг не того, в кого метил. Ширру осоловело уставился прямо перед собой. Лицо обдало холодом. Полуэльф обернулся, услышав дикий крик, сорвавшийся с губ командира нильфгаардцев. Ширру увидел, как бледно-голубая дымка мелькнула рядом со светловолосым бородачом за мгновение до того, как острие меча пронзило его грудь насквозь. Нильф рухнул на колени и повалился на бок, конвульсивно дёргая ногами. Не своим голосом взвыл Соловей, когда всё тот же призрачный силуэт налетел на него и сшиб с ног, позволяя Ангулеме довершить начатое. Но девушка, выхватив из голенища сапога припрятанный нож, ударила слишком поспешно: лезвие прошло вскользь, оставив на лице Соловья глубокий, во всю щёку, разрез. Кирилл увидел, как с пригорка, за которым прятались Ви и Геральт, одна за другой полетели стрелы, рассеивая ряды нильфгаардцев и ганзу Соловья. Ангулема вскинула голову. Геральт был уже среди них, помогая Кагыру отбиваться от насевших на юношу бандитов. А затем мир вокруг взорвался в огненном вихре, опаляя лица дерущихся языками адского пламени.

— Вольные Стоки! — Кирилл вскинул голову. Повсюду: на деревянных мостках рудника, на пригорке и возле бараков маячили фигуры в серых плащах и меховых шапках. В людей, лошадей и халупы горняков полетели зажигательные снаряды. — Долой тиранию! Смерть нильфгаардским оккупантам!

Огненные всполохи горящего масла с гудением расползались по земле, превращаясь в сплошную стену едкого дыма и пламени. Взбесившиеся кони взвились на дыбы, вырывая поводья из рук своих хозяев, и диким галопом устремились прочь из огненного ада.

— Прочь! Лови коней! — закричал Геральт, схватив Ангулему за руку.

Кирилл синей вспышкой мелькнул среди горящих бараков, выискивая взглядом полуэльфа. Ангулема уже вскочила в седло и ударом шпор пустила в галоп обезумевшего от страха коня. Двое конников пустились было в погоню, но стрела, выпущенная Ви, вышибла одного из них из седла, второго добил Кагыр. Сквозь стену дыма и огня Кирилл увидел, как вдалеке на пригорке показался Ширру: он пытался собрать вокруг себя впавших в панику нильфгаардцев. Соловей, держась рукой за изуродованную щёку, выкрикивал ругательства, нелепо подпрыгивая вокруг полуэльфа. Кирилл выдохнул и метнулся к ним, но ничего не успел предпринять. Геральт и Кагыр, сумевшие поймать лошадей, прорывались сквозь ряды бандитов, рубя мечами направо и налево. Неожиданно Кагыр тяжело вздохнул и схватился за голову. Кровь хлынула на лицо юноши, алыми ручьями стекая за воротник доспеха. Кирилл проследил за взглядом Геральта: тот неотрывно смотрел в сторону пригорка, где находился Ширру. Парень прекрасно понимал, какая буря чувств сейчас одолевает его наставника.

Огненный ад набирал обороты. Пламя гудело, кричали люди, дым застилал глаза, дезориентируя всех и каждого. Вой собак смешался с воем беснующейся стихии.

— Кирилл! — он обернулся, услышав крик Вилены.

Увидел Арэйона, галопом мчавшегося в его сторону. Вороной конь грудью сшиб одного из бандитов, и агонизирующий крик человека утонул в рёве пламени. Ви молниеносно вскинула лук. Второй бандит, горло которого прошила стрела девушки, завалился на бок, хрипя и завывая. Кирилл, спружинив, мягко оттолкнулся от земли, вцепившись руками в конскую гриву. Едва он оказался в седле, Арэйон, не сбавляя дикого галопа, промчался мимо горящих бараков, устремившись вдогонку за ведьмаком и Кагыром. Ангулема поджидала их на повороте дороги, петлявшей среди остроконечных скал.

— За нами пошлют погоню, — выдохнула девушка, когда все они остановили коней на перепутье. Кирилл бросил взволнованный взгляд на Кагыра. Юноша выглядел неважно: из рассечённой кожи на голове шла кровь, грозя потерей сознания. Жуткая рана заставила Ангулему отвести взгляд в сторону.

— На тракт! — выкрикнул Геральт, опасаясь, что его конь не выдержит долгой скачки. — Это самый краткий путь. Ну, вперёд, вперёд!

Но гнедой ведьмака не годился для дальнейшей езды: он едва шёл на одеревеневших ногах, с хрипом выпуская из ноздрей воздух. Наконец он рухнул на бок, задёргал ногами, стекленеющим взглядом уставившись на Геральта.

Конь Кагыра был в лучшем состоянии, но сам юноша выглядел хуже некуда. Он вывалился из седла и с огромным трудом встал на четвереньки: всё его тело сотрясалось в рвотном позыве. Кирилл, спешившись, подбежал к раненому и склонился над ним, желая помочь. Рана вблизи выглядела жутко. Значительная часть кожи над лбом и висками нильфгаардца вместе с волосами отделилась от кости черепа и держалась каким-то чудом, почти сползая на ухо.

— Не шевелись, — бросил Кирилл, концентрируя в ладони магическую энергию. — Тебе станет лучше, но полностью твоё увечье я смогу залечить лишь позднее, в более спокойной обстановке.

Кагыр стиснул зубы, но не смог сдержать громкий крик боли, когда исцеляющая магия тонкими прозрачными нитями проникла под кожу, стягивая края раны, соединяя разорванные ткани и сосуды. Кровь перестала заливать лицо и воротник. Подоспевший Геральт обмотал голову Кагыра оторванным от рубахи рукавом.

— До свадьбы заживёт, — торопливо сказал ведьмак. — Мой конь издох. А конь Кагыра нас обоих не выдержит. Ангулема, во весь дух скачи в долину Санкретур. Там нас будут ждать Регис и остальные. Твоя лошадь должна выдержать быструю скачку. Ви, ты тоже скачи вместе с ней.

Кирилл искоса посмотрел в сторону девушки, но та поспешно отвела глаза, избегая встречаться с ним взглядом. Парень знал причину такой реакции. Она всё видела и сделала выводы: это недвусмысленно читалось по её лицу. Но сейчас, в дикой суматохе, некогда было тратить драгоценное время на досужие рассуждения и разговоры. Кирилл надеялся, что позднее девушка всё-таки позволит ему объясниться.

— Арэйон выдержит их двоих, — глухо проговорил Кирилл. — А конь Ангулемы пусть остаётся здесь.

— Лучше перестраховаться, — кивнул Геральт, соглашаясь. — Ангулема, делай как велено. — Светловолосая вскочила в седло вороного. — Гони во весь опор, галопом. Мы нагоним вас, не беспокойся. Ну, пошли, пошли!

Арэйон закружил на месте, и Кирилл кивнул, взглянув в проницательные глаза друга. Вороной взрыл копытами землю и сорвался с места, сразу же перейдя в сумасшедший галоп.

— Иногда мне кажется, что с этим конём что-то не так, — задумчиво бросил Геральт, когда Кирилл взял под уздцы лошадь Ангулемы. Парень лишь хмыкнул и едва заметно улыбнулся, направляясь в сторону темнеющего впереди леса.

***

На тёмном ночном небе сверкали россыпи холодных звёзд, отражаясь на подрагивающей глади небольшого горного озера. Серп луны выглядывал из-за редких облаков, заливая землю тусклым серебряным светом. Ветер завывал в горном ущелье, в одной из пещер которого укрылись беглецы. Тени, отбрасываемые костром, плясали по каменным стенам, отражаясь в глазах сидящих кружком людей.

Кирилл смотрел в пустоту, всё ещё слыша в голове вкрадчивый голос Кагыра. Юноша решился на разговор, раскрывая перед ними все карты. Поведал про Цинтру, про первую встречу с Цири.

— Ты снился ей в кошмарах, — произнёс Геральт, когда нильфгаардец взял небольшую паузу, чтобы перевести дух.

— Знаю.

— Что было дальше?

— На следующее утро её уже не было рядом, а меня нашла императорская разведка. Я тогда с дуру ляпнул что-то непочтительное в адрес императора, оттого и просидел больше года в цитадели. И когда на Таннеде потребовался человек, знающий всеобщий язык и имеющий представление о том, как выглядит Цири, я с готовностью согласился. Не потому, что отчаянно жаждал поймать её, нет. Эта девчонка не выходила у меня из головы. Я постоянно видел её в своих снах, причём не столько маленькой худенькой девочкой, сколько красивой женщиной, от одного взгляда на которую внутри меня всё переворачивалось.

Геральт вскинул голову, заслышав как Кирилл с неожиданной злостью швырнул гладкий камень в тёмные воды горного озера. За первым, издав характерный всплеск, упал второй. А затем и третий. Ведьмак явственно видел на лице своего ученика раздражение и досаду.

— Именно поэтому я согласился ехать на Таннед. Именно из-за неё присоединился к вам, в тайне надеясь, что смогу увидеть её ещё раз. Ещё раз коснуться её волос, заглянуть в её прекрасные глаза. Хочу быть с ней рядом. Ты можешь убить меня за эти слова, — особенно громкий всплеск от брошенного в воду камня привлёк внимание нильфгаардца, и Геральт едва сдержал улыбку, — но притворяться больше нет смысла. Я думаю, что я люблю Цириллу. Не смейся, Геральт, прошу тебя.

— И не собираюсь, — вода в озере волной накатила на пологий берег, а в глубине ущелья взвыл ветер, разнося по округе свою заунывную песнь. — Она нужна тебе или твоему императору?

— Меня она не примет, — вздохнул Кагыр. — Но будь она супругой императора… Тогда бы у меня был шанс хоть изредка её видеть.

— Его супругой,— презрительно бросил Кирилл, не поворачиваясь в их сторону: взгляд его был устремлён на дальний берег озера, — она никогда не станет, нильфгаардец. Убийц не прощают. И Цири не исключение.

— Это пусть она сама решит, — холодно ответил Кагыр. — А для начала её нужно найти.

— И что ты сделаешь после? — глухо спросил Кирилл. — Исполнишь наконец свой долг перед императором?

— Геральт не позволит мне этого сделать.

— Поражаюсь твоей проницательности, — криво усмехнулся Кирилл, взглянув на ведьмака.

— Пока этот день не наступил, мы можем оставаться друзьями? — всё так же холодно поинтересовался нильфгаардец.

— Можем, Кагыр, — ответил Геральт, наблюдая за тем, как серп луны прячется за горным хребтом.

***

К полудню следующего дня, перейдя горное ущелье, они встретили Региса, который поведал им краткую историю того, как Ангулема и Ви добрались до них, предупредив о приближающейся погоне. Группа, не медля ни секунды, перешла границы княжества, обезопасив себя от нападения бандитов. Вампир рассказал и о том, что друиды обосновались в роще Мырквид, отваживая любого, кто осмелится приблизиться к их священному лесу.

— А где сейчас Мильва и остальные? — поинтересовался Кирилл, до этого всю дорогу хранивший молчание.

— Они сейчас под покровительством друидов. Но я должен тебя предупредить, Геральт. Фламиника — моя знакомая и, по совместительству, глава местной лесной братии, сказала, что давно уже ожидает нашего прибытия, — Регис сдержал мула, слез, указывая рукой в сторону водопада, под которым скрывался вход в огромную пещеру. — Тебе придётся войти туда. В пещере обитает некто, кто жаждет с тобой поговорить. Но войти тебе придётся, оставив снаружи мечи и дурные помыслы. Смирение, друг мой.

— А мы не можем пойти с ним? — с надеждой спросил Кирилл.

— Нет, указания были чёткими.

— Тогда я к остальным, — парень пожал плечами, а Кагыр кивнул, соглашаясь. — Неизвестно, как долго всё это продлится.

— Разумное решение, — усмехнулся вампир, забирая мечи Геральта. — Мильва будет рада встрече.

Кирилл обернулся в седле. Обернулся и Кагыр. Силуэт ведьмака в последний раз мелькнул на пригорке, прежде чем исчезнуть за сплошной ревущей стеной водопада.

***

К вечеру, когда кроваво-красный диск солнца завис над самым краем горизонта, Кагыр и Кирилл добрались до лагеря друидов. Не успели они спешиться, как почти сразу же оказались в объятиях радостно улыбающейся Мильвы. Лютик не отставал от неё, выспрашивая во всех подробностях про стычку с бандитами. На его боку всё так же болталась его драгоценная туба.

— Черти этакие, — сквозь слёзы радости прошептала лучница, потрепав Кирилла за щёку. Парень улыбнулся, радуясь тому, что с друзьями всё в порядке. — Я уже хотела кинуться к вам на помощь!

Кирилл заметил Ви, стоявшую возле деревянного домика одного из живущих здесь друидов. Он шагнул было в её сторону, но едва не повалился на землю от внезапного толчка в спину. Парень непонимающе обернулся, встретившись глазами с чёрным взглядом Арэйона. Мильва и остальные прыснули, радуясь неожиданному зрелищу.

«Привет, дружище, — мысленно обратился к вороному Кирилл. — И зачем весь этот спектакль?»

«Так ведь поступают людские «подопечные»? — хрустальный перелив приободрил парня, восстанавливая спокойствие. — Видишь, им по нраву подобное».

«Я ведь уже говорил, что из тебя получился бы прекрасный актёр? — Кирилл всё же двинулся в сторону Ви. — Ты не против, если я поговорю с ней?»

«Это будет верным решением. Девушке сложно разобраться в самой себе и в сложившейся ситуации. Она злится — на тебя, потому что ты косвенный виновник всего произошедшего с ней. Злится на себя — но причину она сама тебе поведает».

«Опять твои загадки».

«Время всё расставит по своим местам. Ступай, пока ещё можно всё исправить».

Ви отошла от деревянного домика и в ожидании замерла под раскидистым дубом, могучие ветви которого тянулись высоко над головой девушки. Порывы ветра срывали с веток пожелтевшие листья и те, подхваченные воздушным потоком, парили над землёй, с тихим шелестом опускаясь под ноги Кириллу. У дальнего края опушки расхаживали друиды, о чём-то неслышно переговариваясь друг с другом. Мильва и остальные вернулись в дом. Арэйон исчез из виду.

— Не помешаю? — обратился Кирилл к девушке, смотревшей, как несколько друидов собирают вокруг себя лесных зверушек. Все заготовленные им слова разом куда-то улетучились, и парень вздохнул, нервно почесав затылок. — Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. По крайней мере, догадываюсь.

— Не думаю, — едва слышно прошептала Ви, неотрывно смотря прямо перед собой. — Всё это время ответ был рядом, а я…

— Ты не могла знать. И в том, что произошло, виноват только я.

— Да, — девушка взглянула на него. Взгляд её источал холод. — Ты врал всё это время. Знал, но не признался.

— Это ничего бы не изменило, — Кирилл пристально посмотрел девушке в лицо. — В тот день, когда мы встретились, я не мог просто взять и вывалить всё это на тебя. Не решился признаться и в Хирунде, глупо полагая, что больше мы никогда не встретимся. Но я ошибся. И теперь ты знаешь правду. Это был я. Именно за мной гналась Дикая Охота. Именно я стал невольным виновником стольких смертей. И за это прошу у тебя прощения.

— Прощения? — Ви усмехнулась, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в голосе. — Думаешь это всё исправит? Вернёт мне семью?

— Можешь ненавидеть, если от этого станет легче.

— Ты даже не представляешь, — девушка горько рассмеялась, — какая ненависть к тебе охватила меня, когда я поняла, кто ты есть на самом деле. Я даже…

Кирилл видел, как эмоции на лице Ви быстро сменялись одна другой. Вдруг плечи девушки бессильно поникли, а глаза заблестели от навернувшихся слёз. Кирилл шагнул было к ней, но девушка отрицательно качнула головой и отступила назад.

— Но ещё больше я ненавижу себя. За слабость и подлость, которую едва не совершила. Я желала тебе смерти, — серые глаза взглянули на него: в них застыло презрение. — Хотела, чтобы ты умер.

— Я не виню тебя за это, — как можно спокойнее произнёс Кирилл. — И могу понять, почему ты этого хотела.

— Ни черта ты не понимаешь! — вскрикнула девушка. — В тот момент, когда Ангулема убегала от двух конников, одна из моих стрел попала в её преследователя. Я целилась в тебя. Но рука дрогнула, и стрела убила того бандита. Я хотела убить тебя, идиот ты чёртов! Что, удивила, да?! Не ожидал такого?!

— Зачем ты вернулась? — тихо спросил Кирилл; в его голосе сквозило непонимание. — Ты могла бы уехать, могла бы пустить ещё одну стрелу. Но вернулась, помогла выбраться из той заварушки. Для чего всё это?

— Он попросил дать тебе второй шанс, — Кирилл вскинул бровь. — Арэйон…

— Лошади не умеют говорить, — отмахнулся парень.

— Заканчивай, — прошипела девушка, буравя его ледяным взглядом серых глаз. — Я не собираюсь слушать очередную ложь. Он обратился ко мне на том холме, сказал, что ты до сих пор винишь себя за случившееся. Утверждал, что только ты и сможешь всё исправить.

— Да, — отрывисто и нервно бросил Кирилл. — Тир на Лиа. Я знаю, где это.

— Что? Он существует?

— Эльфийский город, в котором я жил некоторое время назад, — кивнул Кирилл. — Если твоего брата не будет там, значит, всё напрасно.

— Мы можем отправиться туда? — Ви с надеждой взглянула на парня и разочарованно выдохнула, когда Кирилл отрицательно покачал головой.

— Всё гораздо сложнее, — Кирилл пнул носком ботинка небольшой камешек, валявшийся под ногами. — И не думаю, что мне там будут рады. Но когда это случится — обещаю, что постараюсь отыскать твоего брата.

Ви кивнула и отвела взгляд в сторону. Повисло гнетущее молчание, прерываемое лишь шелестом падающих листьев. Друиды скрылись в лесу, и все вокруг погрузилось в тишину. Кирилл замешкался, взглянул на Ви. Девушка не смотрела в его сторону, но парень отлично понимал, что за один разговор прощение незаслужить.

— Ты останешься? — наконец спросил он. Ви кивнула.

— Вы спасли меня. Хотя бы за это я тебе благодарна.

— Ты ничем никому не обязана. Тем более мне, — упрямо произнёс Кирилл, сжав губы в тонкую линию. — Не нужно оставаться просто из-за благодарности, если знаешь, что не сможешь меня простить.

— Не в прощении дело. Мне нужно время, чтобы всё расставить по местам, — услышав это, парень повернулся к ней спиной, намереваясь уйти.

— Как пожелаешь, — бросил Кирилл и поспешил спуститься с холма, не успев заметить, что девушка позади него хотела что-то сказать, но передумала, не решившись его окликнуть.

Кирилл шёл в сторону домика, где находились его товарищи, когда в завывании ветра явственно послышалось громкое гудение, внезапным эхом пронёсшееся над кронами деревьев. Парень вскинул голову: стаи воронья, сидевшие на самых верхних ветках, с громких карканьем взмыли в чернеющее над головой небо. Захлопали смоляные крылья, поднялся гвалт сотен птичьих глоток. Несколько друидов выскочили из леса и кинулись в сторону спасительных укрытий. За ними, крича и улюлюкая, вылетели из-за деревьев конники, галопом устремившись к краю поляны. Кирилл со всех ног побежал к хате на сваях, из которой уже выскочили Кагыр и Ангулема. Нильфгаардец сжимал в руке меч, Ангулема ругалась, уже догадываясь, кто их нагнал.

— Ви! — Кирилл обернулся, ища глазами девушку.

— Беги к дому, чего встал! — за спиной раздался громкий окрик: девушка пробежала мимо, ловко перепрыгнув через поваленный ствол сгнившей берёзы. — Их слишком много для открытого боя. Мне нужен лук!

Кирилл увидел, как один из конников свалился с седла, прошитый стрелой Мильвы. Лучница не теряла времени даром. Ви уже забегала в хату, когда удушливая гарь заполнила окрестности: первая деревянная изба занялась огнём. Бандиты, укрываясь от стрел Мильвы за телегами, медленно катили их в сторону занятого отрядом Геральта дома на сваях. Две лучницы действовали слаженно, словно неразрывные части неведомого организма, и сеяли смерть, разя стрелами тех бандитов, которые не сумели вовремя спрятаться за укрытиями. Кирилл выхватил меч, и Кагыр, почувствовав пробирающий до костей холод, обернулся в тот самый миг, когда парень за его спиной растворился в воздухе. Грохот сотряс землю. Дом на сваях содрогнулся: протяжным стоном заныли деревянные балки. Кагыр видел, как чудовищной силы вихрь обрушился на телеги бандитов, подкинул их в воздух и смял, ударив о землю. Закричали раненые, уцелевшие кинулись прочь; с другой стороны леса раздался рёв нескольких боевых рогов. Топот лошадиных копыт сотряс землю и на поляну выехали рыцари, размахивая мечами и устрашающе крича. Кирилл, метнувшийся к дому на сваях, увидел, как у кромки леса показалась седая голова Геральта. Ведьмак бросился на врага, едва мимо него промчался сопровождавший его рыцарь. И началась сеча. Дикая, сумасшедшая и головокружительная. Крики людей мешались с хриплым ржанием коней и гудением охваченных огнём хат. Бандиты и нильфгаардцы кинулись врассыпную, понимая, что бой проигран. Арэйон уже галопом нёсся к Кириллу, когда на мгновение парень увидел мелькнувшие у опушки леса силуэты Ширру и Соловья. Геральт тоже заметил их. Поймал одного из коней, вскочил в седло.

— За ними! — вскричал ведьмак, взмахнув своим сигиллем. — Догнать!

Арэйон сорвался с места, едва Кирилл вскочил в седло. Парень обернулся, увидев, как за ними в галоп погнал коня и Кагыр. За спиной юноши, вцепившись руками в края его куртки, сидела Ви. Ангулема, грязно ругаясь, присоединилась к погоне, тайно надеясь, что собственноручно сумеет прикончить Соловья. Рыцари, кинувшиеся было за ними, осадили коней, когда их товарищ, сопровождавший Геральта, что-то им крикнул, в отрицательном жесте размахивая руками.

— Эй, эй, вернитесь! — раздался за спиной окрик Лютика. Но никто его уже не слышал.

Лес встретил их мрачной тишиной и запахом гниющих листьев. Вороньё над головой притихло, рассевшись на самых верхних ветках могучих дубов. Следы, чётко различимые среди изломанных кустов, петляли среди деревьев. Геральт не зря слыл отменным следопытом: он без труда определил направление, в котором, спасаясь бегством, бежали бандиты.

— Глядите в оба, — шикнула Ангулема. — Дрянное место. Не поймёшь, с какой стороны в тебя прилетит арбалетный болт.

— Следы ведут в чащу леса, — произнёс ведьмак; впереди показался край леса, упирающийся в залитую закатным солнцем поляну.

— Слышите? — Ви насторожилась и выглянула из-за плеча Кагыра. — Кто-то бежит.

Девушка оказалась права. Когда они выехали на поляну, мимо них, не ведая, что делает и куда бежит, промчался один из бандитов Соловья. Ужас застыл в его глазах и лишь хриплый вскрик сорвался с губ, когда Кагыр взмахнул мечом, отправляя его в небытие. Мгновением позже земля затряслась у них под ногами и на поляну, резво топая, вышло существо, смахивающее на оживший древний дуб. Конь Кагыра поднялся на дыбы, скинув с седла двух своих седоков. Ви коротко вскрикнула: нильфгаардец повалился на неё и выпустил из руки меч, тут же отлетевший в сторону. Ангулема вцепилась в поводья взбесившейся лошади не хуже дикой кошки и ещё несколько секунд удерживалась в седле, пока животное под ней не подало назад крупом и резко поднялось на дыбы, скидывая разбойницу с седла. Девушка покатилась по траве, ругая лошадь на чём свет стоит. Конь Геральта не стал исключением: он понёс всадника под низко растущими ветками дуба, отчаянно взбрыкивая задними ногами. Ведьмак вылетел из седла, получив по голове ощутимый удар дубовой веткой. В седле оставался лишь Кирилл, неотрывно смотревший на топающее в их сторону древо. Животное под ним нетерпеливо перебирало копытами, ожидая немой команды к бою. Но Кирилл молчал. Он знал о существе, которого друиды Скеллиге называли дубочудом. Знал и понимал, что бегство ничего не решит.

— Ну что, Арэйон, — парень похлопал ладонью по горячей шее скакуна. — Устроим ему веселье?

Вороной, всхрапнув, сорвался с места, полукругом обходя дубочуда. Кирилл присмотрелся и увидел, что несколько разбойников, оплетённые лианами, свисали с ветвей, хрипя и бессильно извиваясь.

— Бегите! — крикнул Кирилл, обращаясь к Геральту и остальным. — Я отвлеку его!

Арэйон лёгким галопом промчался мимо дубочуда, пошёл рысью, легко вытанцовывая по кругу.

— Эй, ты! — крикнул Кирилл, и существо, топая корнями по земле, взмахнуло раскидистыми ветками-руками, желая поймать назойливого человека. — Не попал! Давай, ещё одна попытка!

Древо раскрыло свой рот-дупло и громко ухнуло. Арэйон боком ушёл в сторону, развернулся и рысью пробежал по краю поляны. Но дубочуд, решив, что игрушка слишком прыткая, развернулся и размашистыми прыжками побежал в сторону Геральта.

— Стой, тупоголовый! — крикнул Кирилл, пустившись вдогонку.

Ведьмак и Ангулема отскочили в стороны, когда древо в один прыжок оказалось рядом, схватив Кагыра поперёк туловища. Юноша закричал и дёрнулся, отчаянно стараясь вырваться из железного захвата. Но дубочуд уже схватил Ангулему и Ви, опутывая их ветками. Ведьмак, ринувшийся было в кусты, взвыл волком, когда мощным ударом его подкинуло над землёй. Древо, удовольствовавшись добычей, ринулось через лес. Хруст ломаемых веток эхом разнёсся над головой Кирилла: не медля ни минуты, стремясь спасти друзей, он кинулся в погоню.

«Им управляют. Ты не смог его отвлечь, потому что друиды отдали приказ забрать твоих спутников. Они прятались и застали тебя врасплох».

— И что теперь делать? Где эти чёртовы друиды? — вскипел Кирилл, всё ещё отчётливо слыша гулкие удаляющиеся шаги бегущего дубочуда.

Существо выбежало на широкую поляну и в ожидании замерло возле одетых в белое группы друидов. Арэйон вслед за ним стрелой вылетел на поляну.

— Отпустите их! — закричал Кирилл, соскакивая с седла и выхватывая меч. — Это не бандиты!

Подбежав ближе, он увидел возвышавшуюся в самом центре поляны огромную кучу брёвен и хвороста. На ней, сплетённая из ивовых прутьев, была установлена клетка в виде уродливой куклы; сквозь прутья тянули руки и отчаянно кричали запертые в ней люди. Среди пленников Кирилл заметил Ширру с искривленным и белым от ужаса лицом. Увидел Соловья, выкрикивающего ругательства.

— Ближе не подходи! — воскликнула высокая друидка, окинув Кирилла холодным взглядом. — Иначе дубочуд завершит начатое.

— Тогда твой ручной древень на себе познает мой гнев, — так же холодно ответил Кирилл, сверля друидов взглядом. — Отпустите их. Это мои друзья.

— Госпожа фламиника! — заорал Геральт. — Я ведьмак! Друг Эмиеля Региса!

На лице женщины отразилось удивление. Она взмахнула рукой, и дубочуд опустил Геральта и остальных на землю. Кагыр, Ангулема и Ви, почувствовав твёрдую почву под ногами, покачнулись, едва удержав равновесие. Кирилл подошёл ближе, остановившись в метре от высокомерной друидки.

— Мы не знали, кто вы такие, — произнесла женщина, окинув парня пристальным взглядом. — Я не приглашала вас в свой лес. Даже если Регис и поручился за тебя, ведьмак, мне неприятно, что убийца живых существ расхаживает в нашей священной роще.

— Чудовищ, — раздражённо фыркнул Кирилл, — которые убивают людей. Или вы в вашем лесу такого отродясь не встречали?

— У тебя слишком дерзкий язык, юноша, — сухо парировала фламиника, взглянув на парня. — Ты жив только благодаря тому, что твой покровитель просил тебя не трогать.

— Что, натравили бы на меня своих зверушек?

— Мы сразу же уйдём, — вмешался в разговор ведьмак.

— Эй, эй! — Кирилл рванул вперёд, бросившись к друидам, в руках которых показались зажжённые лучины. — Что они делают? Остановите их!

— Прикажи им остановиться, — выдохнул Геральт, обращаясь к друидке. — Один из бандитов обладает важными для меня сведениями.

— Нет, — отрицательно качнула головой фламиника. — Преступники не должны избежать кары.

— Стойте! — рявкнул ведьмак. — Это вопрос жизни и смерти, вы…

Кирилл увидел, как друидка взмахнула рукой. Увидел, как дубочуд опустил руку на плечо Геральта, заставив ведьмака тяжело осесть на землю. Кровь ударила в виски, закипев злостью и раздражением.

— Вы сами придумали эту глупость, сочинили байку про ужасную ивовую бабу. И сейчас весь придуманный вами кошмар я воплощу в реальность.

Кирилл стиснул рукоять меча. Друиды, шагнувшие было к ещё не зажжённому костру, отпрянули, когда перед ними из ниоткуда материализовался Кирилл. Он застыл в боевой стойке, направив острие меча в сторону палачей. Мерцающие всполохи Силы огненным ореолом окутывали всю его фигуру.

— Никто из вас не пошевелит и пальцем, до тех пор пока Геральт не узнает всё, что ему нужно, — презрительно прошипел Кирилл, обжигая друидов гневным взглядом. — Глупцы, возомнившие, что нам есть дело до вашей жалкой нравоучительной экзекуции!

— Сопляк! — вскрикнула фламиника, проталкиваясь сквозь ряды своих соратников. — Как смеешь ты перечить моему решению в моём лесу!

— Твоём лесу? — Кирилл ухмыльнулся, голос его изменился, в нём звенели возмущение и гнев. — Исконными владельцами этого леса были эльфы. Ты всего лишь гостья, возомнившая себя хозяйкой. Не думай, будто я не знаю истории этого места, друидка. Я вижу, а ты прекрасно знаешь, что это означает. Отзови своих людей, дай ведьмаку время. А затем доверши свой бессмысленный акт устрашения.

Несколько долгих минут фламиника молча смотрела на Кирилла. Кирилл не отводил взгляд, испепеляя самозваную хозяйку леса взглядом ледяных глаз. Солнце замерло у горизонта. Вспыхнуло багряным. Облака над головой окрасились в кроваво-красный. Наконец друидка, взмахнув рукой, кивнула в сторону, приказывая своим людям дать ведьмаку пройти.

— У тебя есть пять минут, — сказала она, стараясь не смотреть Геральту в глаза. — Но после, когда ты получишь ответы на все свои вопросы — убирайся из леса и никогда не возвращайся. Он был прав — твой воспитанник слишком опасен и непредсказуем. Он погибель этого мира. Смерть, которую ты собственноручно взрастил.

— И ведь никак вам не надоест, — процедил сквозь зубы ведьмак: его вежливость как водой смыло. — Не терплю, когда попусту треплют языками. Особенно, когда речь идёт о моих же, как вы сказали, воспитанниках. Они не ваша забота, а моя. И только я вправе отзываться о них в подобной манере. Надеюсь, что мы друг друга поняли, госпожа фламиника.

И фламиника поняла. Уловила угрозу в голосе ведьмака, распознала в жестах и движении тела, в прищуре кошачьих глаз. Она ещё некоторое время наблюдала за ним, пока мужчина, не без помощи своего ученика, выпытывал у Ширру ответы на интересующие их вопросы. Полуэльф выл и корчился, когда магия разрывала его тело изнутри. А затем выложил ведьмаку всё, что знал.

Ангулема, подошедшая к ивовой клетке, злорадно усмехнулась, показав Соловью средний палец. Разбойник взвыл диким зверем, заметался по клетке. Друиды бросили пылающие факелы на брёвна костра. Огонь взметнулся, тонкими языками облизывая прутья сухого хвороста. Геральт, Кагыр и остальные не обернулись, когда исполинский костёр алым маревом озарил сгущающиеся сумерки. Истошные крики горящих заживо бандитов эхом разнеслись по лесу и, подхваченные ветром, затихли среди заснеженных горных хребтов.

***

— И что же он вам поведал? — поинтересовался Лютик, когда на утро следующего дня Геральт и остальные вернулись на постоялый двор. — Не тяни, Геральт. Что за заварушка с вами приключилась?

Ведьмак бросил короткий взгляд на сидевшего напротив Кирилла: тот смотрел прямо перед собой со скучающим видом, подперев кулаком подбородок. Парень сдул с бровей непослушную прядь волос и широко зевнул, устало прикрыв веки. Ангулема, Кагыр и Ви сидели по правую от него руку. Мильва, Регис и Лютик расселись по правую руку от ведьмака. Белоголовый усмехнулся: на ум пришла когда-то услышанная им от Лютика древняя легенда про рыцарей круглого стола.

— Если коротко, то мы нашли друидов и полуэльфа, которого уже собиралась поджарить лесная знакомая нашего Региса. Переговоры прошли впустую, а посему Кирилл решил, что не помешало бы…

— Поставить эту лесную братию на место, — бойко закончила фразу Ангулема, ехидно усмехаясь. — Наше дело было правое, потому как нам нужны были сведения, а эта дамочка не желала нас слушать! И как тебе удалось её уговорить?

— Сам не пойму, — отмахнулся Кирилл, откинувшись на спинку стула. — Словно с ней говорил не я, а кто-то другой.

— И что же сказал вам полуэльф? — не вытерпел Лютик.

— Мы были правы, — глухо проговорил ведьмак. — Это все время была она. Спелась с Вильгефорцем. И хрен знает, какую сделку они заключили. Ширру этого не ведал. Только то, что она теперь в сговоре с его нанимателем. И они оба ищут Цири.

Повисло молчание. В камине весело трещали сухие поленья, разливая по помещению блаженное тепло. Все уставились перед собой, размышляя над словами ведьмака. Даже Ангулема притихла, изредка поглядывая на Мильву и Геральта. Кирилл вздохнул, спрятал лицо в ладонях. Накопившаяся усталость и нервное напряжение давили на плечи, стальным обручем сжимали рёбра. Не помогла даже горячая ванна. Вода смыла с тела грязь, кровь и дорожную пыль, но не облегчила душевные терзания. Образ раненной Цири медленно вращался перед глазами, не давая уснуть. Сон, приснившийся прошлой ночью, заставлял сердце сжиматься от безысходности. Он как наяву слышал слова Знающего, который требовал от него выполнения части сделки.

«Найди Цири. Возвращайся к нам вместе с ней. Я позволил тебе использовать свой дар, скрыл от Эредина. Я могу всё повернуть вспять, если ты решишь обхитрить меня. Я знаю, о чём ты думаешь. Вижу, как хочешь поступить. Лису невозможно переиграть».

— Я должен покинуть Туссент, — голос Кирилла разорвал воцарившуюся тишину; на него устремились вопрошающие взгляды спутников, вырванных из оцепенения неожиданным поворотом событий. — Я не могу больше ждать. Вы же собираетесь остаться здесь на месяц, не меньше.

— Ты не можешь просто взять и уехать, — выдавил ведьмак. — Мы должны набраться сил, передохнуть.

— Могу и должен это сделать, — Кирилл искоса взглянул на Ви, заметив на лице той растерянность.

Мильва нахмурилась, Ангулема вполголоса ругнулась.

— Прошу тебя, Геральт, — Кирилл взглядом остановил ведьмака, который собирался вновь возразить. — Мне необходимо уехать. Доверься мне. Я уже не ребёнок, который повсюду таскался за тобой в Каэр Морхене. Эту часть своего пути я должен пройти сам. Позволь мне сделать это. Не останавливай.

Ведьмак отвернулся. Все видели, что его разрывают сомнения. Огонь, полыхающий в камине, отражался в кошачьих глазах. Регис, как никто понимающий всю сложность ситуации, вздохнул и покачал головой. Геральт вновь взглянул на ученика.

— Ты прав, — кивнул ведьмак. — Ты уже не тот мальчишка, каким я тебя впервые увидел. Я не ведаю, какие дела зовут тебя в дорогу, но надеюсь, что ты сумеешь достичь своей цели. Я не вправе тебя останавливать, если ты сам так решил. Мы пробудем в Туссенте ровно месяц, может больше — достаточный срок, чтобы ты успел вернуться. И очень надеюсь, что это случится.

— Обещаю, — пробормотал Кирилл и встал из-за стола. — Вещи я приготовил ещё с ночи, поэтому отправлюсь немедленно.

— Да что ж ты делать-то будешь, — проворчала Ангулема, когда все вышли во внутренний двор таверны.

— Дурак дурацкий, — всхлипнула Мильва, обнимая Кирилла. — Не вздумай мне помереть, слышишь? Я тогда ведьмака сама прибью, потому как он отпустил тебя одного.

— Ты останешься здесь? — спросил Кирилл. — Это сейчас самое спокойное место. Ты и ведь сама это понимаешь.

Лучница кивнула и отошла в сторону. Обмен рукопожатиями и дружескими объятиями затянулся на несколько минут. Парень увидел, как в стороне в нерешительности замерла Ви. Взгляд её был холоден и отстранён.

— Ты не должен уезжать из-за меня, — пробормотала наконец девушка, взглянув на него. — Я вела себя эгоистично, взвалив всю тяжесть вины на тебя. Я не хотела такого исхода. И не прощу себя за то, что едва не совершила, позволив волне необдуманных эмоций захлестнуть меня с головой.

— Это всего лишь одна из причин, Ви. Не только из-за этого я вынужден уехать.

— Но ведь от этого не легче.

— Останься здесь, дождись меня. Геральт и остальные не оставят тебя одну, — девушка кивнула, уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке.

— Будь осторожен.

Кирилл обернулся, увидев, как Геральт ведёт под уздцы Арэйона. Наставник и ученик, не в силах ничего сказать, застыли друг напротив друга. Внезапно ведьмак резко шагнул вперёд, сокращая расстояние, отрывисто обнял. Кирилл ответил на объятие, ощутив, как горечь комом застряла в горле, мешая дышать. Все обиды и недопонимания остались в прошлом, словно ничего и не было.

— Береги себя, — глухо пробормотал ведьмак, первым разрывая объятие. Он потрепал Арэйона по шелковистой шее и едва заметно усмехнулся, когда вороной с пониманием взглянул в кошачьи глаза охотника на чудовищ. — Помни, что крайний срок — конец ноября.

Кирилл кивнул и ловко вскочил в седло. Конь под ним захрапел, заплясал на месте, и, спустя мгновение сорвался с места, рысью устремившись по дороге, ведущей прочь из солнечного Туссента. Всадник в последний раз обернулся и исчез из виду, затерявшись среди усыпанных виноградниками холмов.

***

Густой туман накрыл болота, затхлой сыростью оседая на пожухлой траве. Начавшийся прошлой ночью снег с дождём на исходе дня всё ещё накрапывал промозглой моросью, кривыми струйками стекая с плаща лесного отшельника. Старик прислушивался к вою ветра, к шелесту оставшихся на ветках деревьев редких листьев. Высогота обошёл подворье, намереваясь взять несколько поленьев для печи. И вдруг замер, пристально всматриваясь в сизый туман. У кромки леса, за которой начинались нескончаемые топи, появился всадник на чёрном как вороново крыло коне. Сам конник, облачённый в добротный дорожный плащ с капюшоном, повернул голову в сторону оцепеневшего от неожиданности отшельника. Высогота не двинулся с места; через мгновение всадник развернул коня и скрылся в лесу, растворившись за стеной тумана и дождя.

Старик поспешил зайти в хату и закрыл за собой дверь. Выглянул в окно. Цири, сидевшая за небольшим столом, подняла на него удивлённый взгляд.

— Что там?

— Я видел конника, — промолвил Высогота и увидел, как плечи Цири напряглись, а в глазах мелькнуло затравленное выражение.

— Неужели нашли меня?

— Не уверен. Эту местность знают немногие: большинство боится сюда даже нос сунуть, — отшельник задумался. — Мне показалось, что он заблудился. Но не могу судить. Нужно быть осторожнее.

— Вот и повод отправиться дальше, — глаза девушки полыхнули решимостью. — Выеду сейчас же. Если это был лазутчик, то совсем скоро сюда прибудут и другие. А подвергать тебя опасности я не хочу.

— Нет, — отрицательно помотал головой Высогота. — Ночью на болотах ты скорей найдёшь свою погибель, нежели безопасную тропу через топи. Если это всё-таки была разведка, до утра они не сунутся. Да и рассказ ты свой мне не полностью поведала. Ты уже несколько раз переводишь тему, стоит тебе заговорить об этом парне, Кирилле. Я всё голову ломаю: откуда такая неприязнь? Что он значит для тебя на самом деле?

— Да нет у меня к нему никакой неприязни, — с досадой махнула рукой пепельноволосая. — Я понятия не имею, где он и что с ним. Да и выжил ли он вообще. Я ведь… — девушка запнулась на полуслове, — видела, как его насквозь прошило арбалетным болтом. Разве после таких ран можно выжить?

— Ты винишь себя?

— Что? Нет, с чего ты решил? — Цири исподлобья посмотрела на отшельника и отвела взгляд. Вздохнула.

— А разве нет?

— Да, отчасти это и моя вина. Ты доволен? Я повела себя как взбалмошная девица, которой в голову ударила жажда справедливости. Теперь-то я это понимаю, но тогда… Тогда мне казалось, что его слова — лишь очередная попытка удержать меня рядом, уберечь от надуманной им же опасности. Он всегда так поступал. Оберегал. Когда я была у Бонарта, мне чудилось, что он вот-вот появится, поможет мне справиться со страхом и горечью унижений. Но ничего не случилось. Он не появился. Исчез. И, скорее всего, погиб из-за меня. А теперь поздно сожалеть о совершённых ошибках.

— Мы никогда не ценим то, что имеем, — Высогота взглянул на Цири, и та отрывисто кивнула, соглашаясь. — Испытания, через которые ты прошла, сделали тебя сильнее, открыли глаза на многое. Ты смогла переосмыслить свои поступки и расставить приоритеты.

— Да, но мне всё ещё кажется, что ошибкам моим не будет конца. Я как магнит, притягивающий к себе все напасти. И люди рядом со мной всегда будут страдать.

Они замолчали. За окном всё так же накрапывал снег с дождём, стекаясь в грязные лужи. Ветер выл, сдирая с веток деревьев пожелтевшие листья. Где-то у самых окраин болот раздался крик вестницы смерти, пророчествующей гибель чьей-то несчастной душе.

***

Кирилл выругался и слез с коня, рассматривая следы, размытые непрестанно льющимся с неба снега с дождём. Тропинка, едва различимая среди камней и поваленных деревьев, уходила в сторону болот. Он знал, куда она ведёт, и это раздражало его ещё сильнее. Вот уже третий раз они натыкаются на хату старика, словно бегут по замкнутому кругу. Сила переместила его в эту богом забытую дыру, а когда он попробовал использовать её снова, всё повторилось.

— Что за чертовщина, Арэйон? — Кирилл пнул носком сапога сгнившую берёзовую ветку. — Почему всё из раза в раз замыкается здесь? Почему сейчас так холодно, если мы покинули Туссент лишь несколько дней назад?

«Ты не чувствуешь? Предназначение привело тебя в это место. Здесь ты найдёшь то, что ищешь».

— Заканчивай, — нахмурился парень, — я устал от загадок. Говори яснее.

«Следуй к дому отшельника и сам всё поймёшь».

Кирилл тяжело вздохнул и покачал головой, бросив взгляд в сторону, где должна была стоять одинокая хата отшельника. Парень зашагал по замёрзшей земле, руками расчищая себе путь через заросли болотных кустарников. Арэйон неторопливо направился следом, с наслаждением втягивая ноздрями пропахший сыростью воздух. Вот и хижина старца; Кирилл в нерешительности замер у порога и вскинул руку, намереваясь постучать.

— Эй, есть кто дома? — громко позвал парень, с силой ударив кулаком по деревянной двери. — Вы не могли бы мне показать дорогу с болот? Я заблудился.

В хижине раздались шаркающие шаги: кто-то замер по другую сторону двери. Скрипнул отворяемый засов, и Кирилл, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, сильнее закутался в плащ, когда особенно сильный порыв ветра едва не сдёрнул с его головы капюшон. Он обернулся, взглянул на Арэйона и недоуменно пожал плечами, мысленно досадуя на медлительность хозяина дома.

— Мне бы только дорогу узнать, неприятностей вам я не причиню!

Он вновь повернулся к двери и постарался как можно дружелюбнее улыбнуться: в дверном проёме возникла сгорбленная фигура лесного отшельника. Старец смотрел на него, вопросительно вскинув брови.

— Что привело тебя в эти края, юный странник? — вежливо поинтересовался Высогота, застыв у порога своей хижины.

— Ищу дорогу с топей, — Кирилл кивнул в сторону болот. — Никак не могу найти тропу и… Неважно. Вы, наверное, хорошо знаете эти места?

— Считай, всю жизнь свою тут провёл, — старик махнул рукой, приглашая Кирилла войти в хату. — Нечего на холоде стоять. Проходи, я всё тебе подробно объясню.

Парень вошёл вслед за отшельником и, скинув с головы капюшон, с любопытством огляделся по сторонам, рассматривая скудное убранство хижины. В углу небольшой комнаты стоял невысокий стеллаж, забитый всевозможными, покрытыми слоем пыли, книгами. Пучки трав и кореньев лежали на столе, освещаемые тусклым светом горящей свечи. Ветер снаружи бился в ставни: того и гляди распахнёт настежь.

— Знаете, немного странно, что вы решили мне помочь. А что, если я разбойник?

— У меня нечего красть.

— Ещё раз прошу простить — я не хотел напугать вас, — продолжил Кирилл, всё ещё рассматривая комнату. Его взгляд остановился на небольшой кровати, в изголовье которой были кучей свалены вещи явно не мужского покроя. — Нечасто, наверное, в здешних краях встретишь приезжих.

— Ты прав, — настороженно ответил Высогота, перебирая кипу всевозможных бумаг, среди которых он секунду спустя ловким жестом выудил небольшую карту. — Вот. Это то, что нужно.

Старик протянул Кириллу свёрток, туго перевязанный вощёной бечёвкой. Парень развернул карту, внимательно всматриваясь в содержимое. Нахмурился, прокладывая лучший маршрут.

— Вы здесь один живёте? — наконец поинтересовался Кирилл, взглянув на Высоготу. — У вас стол накрыт на двоих. Впрочем, не моё это дело, — поспешил он добавить, увидев нахмуренный взгляд из-под седых бровей. — Спасибо за карту. Я могу вам чем-то отплатить? В наше время ничего не делается даром, уж простите.

— Ничего мне не нужно, юноша, — ответил отшельник, отрицательно качнув головой. — Счастливой тебе дороги.

— Понял, понял, — примирительно поднял руку Кирилл, пятясь к двери. — Ещё раз спасибо за помощь. Вы совсем не обязаны доверять мне. Могу я хотя бы узнать ваше имя?

— Готовность помочь не означает готовность доверять, юный странник. У отшельников нет имён.

Кирилл пожал плечами и вышел из хаты. Спорить со стариком у него не было ни малейшего желания. Арэйон нетерпеливо ударил копытом, стоило парню приблизиться.

«Мы опоздали».

«Куда опоздали?» — удивился Кирилл, уловив нервозность в поведении вороного.

«Она была здесь. Мы её спугнули. Спроси старика. Скажи, что тебя зовут Кирилл. Он знает про тебя».

— Что за… — Кирилл опешил, резко поворачиваясь к вышедшему проводить его отшельнику. — Нет, это бред, Арэйон. Он примет меня за умалишённого.

«Скажи ему!»

— Меня, кстати, Кирилл зовут. Раз уж вы не захотели представиться, — делая ударение на собственном имени, промолвил парень и сглотнул, уловив неприкрытое изумление на лице Высоготы. Сердце юноши, терзаемое отчаянно вспыхнувшей надеждой, болезненно сжалось.

— Не может быть, — сдавленно прошептал отшельник, попятившись к двери хижины. — Неужели от предначертанного не убежать? Твоя судьба всё равно тебя настигнет…

— Цири?! — воскликнул Кирилл, с искажённым лицом бросившись к опешившему старику. — Цири! Где она? Уехала? Как давно?

— Ещё утром, — не своим голосом просипел Высогота.

— Куда?! — Кирилл вскочил в седло, разворачивая коня, и нетерпеливо вскричал: — Говори!

— Езжай на запад, вдоль реки до соснового леса. На девятой выселке сверни направо. Покажется посёлок Дун Дар — она туда направлялась. Если там не найдёшь, скачи во весь опор к башне Ласточки. Жди её там. Найдёшь по карте, если заблудишься. Tor Zireael отмечена на ней, не пропустишь. Скачи, юный странник и знай, что Предназначение ведёт вас обоих за собой!

— Прощай, старик! — Кирилл махнул рукой; конь под ним нетерпеливо заплясал на месте, перебирая ногами и силясь подняться на дыбы. — Может и сойдутся наши пути когда-нибудь, чтобы я смог отблагодарить тебя.

Высогота не успел ничего сказать, когда вороной конь юноши, взрыв копытами сырую землю, пустился в галоп. Отшельник только изумлённо охнул, когда стрелой мчавшийся к лесу всадник голубоватой вспышкой взлетел на пригорок и растворился в туманной дымке, исчезнув в холодном дыхании неумолимо наступающей зимы.

========== Глава 15. Возвращение ==========

Комментарий к Глава 15. Возвращение

Такс, здравствуй, дорогой читатель)) прошу простить за долгий промежуток между главами, но учеба и предсессионная возня отнимает много времени, увы. Насчет главы: изначально намеревалась завершить её в мире эльфов, но и без того она немаленькая получилась, а с приключениями у эльфов растянулось бы всё вдвое большим объемом. Поэтому лучше за неё я возьмусь в отдельной главе, уделив в ней больше времени Кириллу с Цири. Ну, приятного чтения)) P.S. Глава бечена не полностью, потому как сами понимаете, предновогоднее настроение, занятость и т. д. Бета тоже человек и ей тоже нужен отдых)) спасибо)) А теперь бегом читать)

Чёрный лес тревожно шумел над головой: в кронах деревьев, усиливаясь с каждой секундой, зловеще завывал ветер. Скрюченные голые ветви тополей и невысоких берёз низко свисали над заросшей тропой, мешая одинокому всаднику пробираться сквозь гущу иссохших кустарников. Но наездник не обращал на это внимания: он упрямо вёл коня вперёд, стараясь не вслушиваться в заунывную, словно стоны оживших мертвецов, песнь ветра. Тропа то обрывалась, то петляла среди оврагов, огибая небольшую горную речушку, чьи кристальные воды казались холоднее самого льда. Всадник вскинул голову вверх, но сквозь густо переплетённые между собой кроны деревьев не смог увидеть ничего, кроме зияющей кромешной тьмы. Ночь вступила в свои права. Кирилл, стараясь не смотреть вокруг, склонился к конской шее и закрыл глаза, изо всех сил пытаясь не замечать чёрные тени, то и дело видневшиеся в лесной чаще. Он ощущал на себе взгляд мёртвых глазниц, улавливал на лице мертвенно-холодное дыхание, чувствовал, как призраки стремятся проникнуть в его разум, желая выведать сокровенные мысли.

«Сочельник Саовины, — раздался в голове хрустальный перезвон Арэйона. — Духи тянутся к тебе, улавливая Силу в крови. Не позволяй им пробиться в твой разум».

— Я пытаюсь, — сквозь зубы процедил Кирилл, вцепившись побелевшими пальцами в конскую гриву. — Их слишком много. Не так, как было в Каэр Морхене.

«Сконцентрируйся на моём голосе, — успокаивающий перелив окутал мысли, позволяя Кириллу собраться с силами и открыть глаза. — Взгляни на них без страха. Они его чувствуют».

Духи, всю дорогу преследовавшие путников, затаились среди деревьев, когда Арэйон, оставив позади громадную мрачную стену леса, поднялся на небольшой пригорок. Внимательный взгляд чёрных глаз уловил в темноте очертания небольшого посёлка, раскинувшегося прямо перед ними в лоне горной долины. Кирилл обернулся: мерцающие огоньки заблудших душ витали в чащобе, призывая парня вернуться. Он стиснул зубы и отвернулся, вглядываясь в силуэты деревенских хат: те вырисовывались во тьме ночи, освещаемые множеством горящих факелов. Тишина окутала поселок; лишь вой ветра эхом разносился среди приземистых хижин кметов. В Саовину никто из них не осмелился бы выйти на улицу. Кирилл бросил взгляд в сторону корчмы, в тусклом свете факелов стараясь разглядеть лошадей — явный признак того, что в заведении полно посетителей. Направив Арэйона вниз по склону холма, парень выехал на главную улицу; вдруг в самой чаще леса, знаменуя чью-то скорую гибель, раздался жуткий протяжный вой вестницы смерти. Заслышав этот полный отчаяния крик, Кирилл не смог унять охватившую его нервную дрожь.

«Не лучше ли нам подождать, когда она выедет на большак?»

— А вдруг она уже была здесь и успела уехать? — из корчмы раздался дружный смех нескольких прокуренных глоток. — Но ты прав — входить туда мне совсем не хочется.

«Но ты всё равно сделаешь это, — констатировал Арэйон. — Лучше сними маску. Она привлечёт слишком много внимания.»

— Снимать не буду, — Кирилл скатал нижний край маски, оставив закрытым только лоб. — И так сойдет.

Он спешился и замер у порога, вслушиваясь в нестройный гул голосов, доносившийся из-за неплотно прикрытой двери корчмы. Кони посетителей, привязанные тут же к деревянным кольям, беспокойно храпели, нервно били копытами и прядали ушами — животные лучше людей чуют нечисть в ночь Саовины. В окне показалась заросшая рыжей клочковатой бородой рожа одного из посетителей, который, заметив Кирилла, тут же отскочил обратно. Парень мысленно выругался и толкнул дверь, входя в полутёмное помещение. Тусклый свет горящих свечей заставил его прищуриться в попытке разглядеть фигуры нескольких мужчин, которые, завидев его, тут же резко вскочили на ноги.

— Проваливай! — грубо прокричал один из них, махнув рукой в сторону двери. — Ну, кому говорят!

Кирилл, нарочито покорно попятившись к выходу, замер у порога, окидывая бандитов наигранно растерянным взглядом. Сидевший в углу беззубый старик-попрошайка сокрушённо качнул головой.

— В сочельник Саовины негоже путника под дождь выгонять, милостивые господа. Беду накличете. Праздник как-никак.

— А ведь правду говорит, — хлопнул себя по лбу бородатый тип, лицо которого Кирилл за минуту до этого заметил в окне. — Конец октября!

— Плевать мне на праздник! Дуй отсюда, пацан!

— Оставь, — махнул рукой коренастый бородач, широко зевнув. — Пущай отогреется и валит подальше. Скукота смертная.

— Дрянная ночка, милсдарь, — ответил Кирилл, стараясь вложить в голос всё своё дружелюбие. — Заплутал в лесу, едва ноги унёс. Отвратнейшая ночка, говорю я вам.

— Это ведьмы и нечисть людей на погибель в лес заманивают, — Кирилл глянул в сторону старого нищего, сидевшего чуть поодаль от группы мужиков, бандитские рожи которых не внушали парню никакого доверия. — Саовина — время чар и ворожбы.

— Во заливает, старый хрыч, — расхохотался коренастый тип, облачённый в видавший виды кожаный доспех. — Будем сейчас сказки слушать, братцы мои! — Он хмуро взглянул на Кирилла, направившегося в сторону стойки корчмаря. — Эй, ты! Не чувствуй себя здесь гостем, уж больно ты мне не нравишься. Пей, ешь, коли есть на что, а затем уматывай куда подальше — чтоб к утру духу твоего здесь не было. Мы сегодня добрые.

— Благодарю, милостивые господа, — Кирилл скривился, отвернувшись к стойке. — Пожалуй, я даже утра не стану дожидаться.

— Верное решение, — едва слышно пробормотал корчмарь, бросая косые взгляды на наглую шайку. — Беги отседова, парень. Беду на свою голову накличешь.

— Мне бы отогреться чутка, да и вороной мой совсем из сил выбился. Куда я пойду в такую-то ночку? Только в пасть упырице или стае волков.

— В сарае сночуй, — так же тихо обратился к нему корчмарь и быстро отвернулся, усиленно делая вид, что занят.

Кирилл, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, присел за стол в самом дальнем и тёмном углу корчмы, незаметно прислушиваясь к разговорам бандитов. Две молодые девушки крутились вокруг них, старательно прислуживая. Парень досадливо скривился, когда с губ одной из кметок сорвался наигранный возмущённый визг: высокий детина смачно шлёпнул её по ягодицам и похабно улыбнулся, демонстрируя зазевавшейся девке свой звериный оскал.

— Фалька сгинула в лесах, говорю я вам, — на этих словах Кирилл, не совладав с собой, вскинул голову; сердце учащённо забилось, перехватывая дыхание. — Филин её в морду орионом секанул, да так, что из неё как из резаной свиньи кровь фонтаном так и хлестала! От такого она очухаться никак не могла.

— Скеллен промахнулся. Морду ей разделал под орех, но не убил.

Кирилл стиснул зубы и судорожно сжал ладони в кулаки, уткнувшись немигающим взглядом в чернеющую за окном пасть ночи. Магия кольнула пальцы: глубоко в нём волной поднимался еле сдерживаемый гнев, мелкой дрожью отзываясь во всём теле. Одна из кметок искоса бросила на него беглый взгляд и поспешила убраться восвояси, заметив на лице незнакомца недобрую ухмылку.

— Дед, давай, рассказывай свои сказки, чтобы мы тут со скуки не померли!

— А что тут ещё добавить-то можно? Ночь Саовины — ночь страха и упырей. Лучше по домам сидеть. Всей роднёй.

— Всей роднёй, говоришь? — гадко усмехнулся невысокий бородач, которого звали Киприан Фрипп. — Значица, кузнечиха возле огонька сейчас греется?

— Златовласая красотка! — вскричал Юз Йованновиц. — То-то будет нам сегодня потеха! Затащим девку сюда или позабавимся с ней на глазах у её семейки?

— Собирайтесь, мужики! — зычным голосом обратился к дружкам Фрипп, выглядывая в окно на улицу сквозь мутную плёнку бычьего пузыря. — Чёрт, какая вьюга началась, дери её за ногу!

— Это не ветер, милостивые господа, — замогильным голосом произнёс нищий. — Это чаровницы мчатся верхом на вороных кобылах. И смерть тому, кто услышит топот копыт и увидит ведьму на такой бестии…

— Кончай трепаться! — рявкнул Юз, раздражённо махнув рукой. — У меня в животе свербит уже от твоих сказок, старик! Ты вона лучше мальцу этому бредятину на уши вешай, а с меня хватит!

Кирилл зажмурился и медленно досчитал до десяти, из последних сил стараясь унять поднимающуюся злобу. Он хотел узнать про Цири. Шайка знает про неё. И неважно, каким образом и кто из них заговорит первым. Он взглянул на свою ладонь: между пальцами искрилось бледно-голубое свечение. Некстати заметивший это корчмарь в изумлении отшатнулся, сдержав вскрик. Кирилл отрицательно качнул головой, сузив глаза в немой угрозе. Дверь за спиной парня резко распахнулась, впуская в помещение вихрь морозного, продирающего до костей, воздуха; чуткий слух уловил звук торопливых шагов — в корчме явно появился новый посетитель. Или старый?

— Что такое, Риспат?! — удивлённо поинтересовался Фрипп, бросая на дружка недоуменные взгляды.

— Вороная кобыла, — замогильным голосом пробасил Риспат. — Чаровница!

— Фалька это, дурень! — вскрикнул Фрипп, прилепившись лицом к окну.

Кирилл замер; сердце колотилось как бешеное, грозя выскочить из груди. Он больше не прислушивался к разговору бандитов. Слова доносились до него словно сквозь невидимый барьер. Звук распахнувшейся двери заставил его оцепенеть; напряжение давило на плечи, щемящей болью отдаваясь во всём теле. Корчмарь сглотнул, сдержав подступивший к горлу вскрик: в его глаза смотрела сама смерть, ощерившись изломанным рядом острых зубов. Чёрная маска, внезапно скрывшая лицо парня напротив, зашлась в хриплом вое.

— Поймали мы тебя, Фалька! Не ожидала нас здесь увидеть? — торжествующе оскалился Киприан Фрипп.

— Ожидала, — разнеслось по корчме, и хозяин заведения задрожал в страхе, уловив в голосе незнакомки невозмутимое торжество смерти. Путник перед ним развернулся лицом к шайке Фриппа и плавным движением шагнул в сторону нищего, обходя бандитов с тыла. Корчмарь даже не успел заметить, как парень в жуткой маске взглянул на вошедшую девушку и шумно выдохнул, увидев на её лице чудовищный шрам, пересекавший всю левую щёку. А затем всё вокруг завертелось в смертельном танце: пепельноволосая ринулась на бандитов, описав мечом полукруг в молниеносном выпаде.

Раздался пронзительный женский визг — завизжала одна из кметок, когда Деде Варгас из шайки Фриппа тяжело повалился на стол, опрокидывая грузным телом деревянные стулья. Парень в маске стрелой метнулся к Риспату, толкнув ногой в его сторону один из валявшихся стульев. Бандит споткнулся, не успев увернуться, и, падая, зацепил растянутую в углу верёвку с сушившимся на ней серым застиранным бельём; безнадёжно запутавшись, он изо всех сил начал предпринимать тщетные попытки подняться на ноги. Нопепельноволосая была уже рядом. Сверкнула сталь меча, со свистом вспоров воздух. Риспат, захлебываясь, захрипел, выплёвывая кровь, что фонтаном лилась из рассечённого горла. Кирилл выхватил меч, ушёл от удара Йанновица мягким кошачьим пируэтом и ударил сам, развернувшись в полуобороте. Бандит сумел парировать. Но не смог уловить обманный финт, когда противник вывернулся в разворот. Меч ужалил; искрящиеся огнём руны залило алой кровью, когда сталь ядовитым жалом впилась в живот, заставляя жертву согнуться от адской боли. Кирилл видел, как Фрипп, замахнувшись, прыгнул на Цири, вкладывая в удар всю свою силу. Пепельноволосая ловко парировала, развернулась в полупируэт и ударила коротким движением меча. Фрипп неуклюже завалился на бок, глядя перед собой остекленевшими глазами. Сквозь пальцы рук, прижатых к шее, из рассечённого горла фонтаном хлестала кровь. Кирилл бросился к девушке. Разгорячённая боем, та, не узнавая, прыгнула навстречу и наотмашь ударила мечом. Сталь вгрызлась в сталь, разбрасывая вокруг огненные искры.

— Цири?! Это я! Они мертвы. Эй, смотри на меня! Я здесь, слышишь? Я с тобой…

Надрывный вопль кметки наконец прекратился, сменившись звуками рвоты: вполне ожидаемая реакция обычного человека при виде залитых кровью и зверски искромсанных тел. И эту недалёкую деревенскую бабу сейчас совершенно не интересовали парень и девушка, застывшие друг против друга со скрещенными мечами. Не было ей дела и до того, как пепельноволосая с изуродованным лицом отпрянула к стене, выронив оружие из внезапно одеревеневших пальцев. Корчмарь, глухо охнув, заскулил от страха при виде того, как парень содрал с головы чудовищную маску и шагнул к худенькой девушке, неумолимо сокращая расстояние между ними. Старый попрошайка, лежавший под столом на полу — он был придавлен телом убитого Деде Варгаса, ничего этого не видел, но отчётливо расслышал, как тихо всхлипнула пепельноволосая, когда парень стиснул её в объятиях, притянув к себе за вздрагивающие плечи. Слышал, как с его губ срывались слова утешения, но ничего не смог разобрать, когда речь превратилась в тихий и мягкий успокаивающий шёпот.

— Убийцы-ы-ы… — взвыла вторая кметка, прижимаясь к стене. У ног её, выпучив широко открытые неподвижные глаза, лежал Риспат.

Кирилл не обратил на это никакого внимания, лишь сильнее прижал к себе Цири, спрятавшую заплаканное лицо в ворот его куртки. Корчмарь за их спинами жалобно причитал, сжимая руками голову.

— Нас повесят, всех, всех повесят, а деревню спалят… — бессвязно бормотал он, невидящим взглядом уставившись себе под ноги. — Что же вы натворили…

Цири нехотя разомкнула объятия, удивлённо взглянула на корчмаря. Кирилл поднял с пола меч и молча протянул ей Ласточку. Девушка обернула лицо шарфом, накинула поверх головы капюшон ондатровой курточки. Парень схватил свою маску, резким движением натянул её на голову и повернулся к старику, на четвереньках медленно выбирающемуся из-под стола.

— На чёрной кобыле едешь, — глухо пробормотал дед. — Кто с тобой встретится… — Кирилл сверкнул глазами, прищурился — но старик не увидел предупреждающий холодный блеск в глазах парня, — …тот от смерти не убежит. Ибо ты и есть смерть.

Цири пристально посмотрела на нищего, выдержала долгую паузу. Кирилл ударом ноги распахнул входную дверь. Ветер взвыл, врываясь в пропахшее тяжёлым металлическим запахом крови помещение. Огоньки горящих в корчме свечей задрожали и погасли, погрузив комнату в кромешную тьму.

— Ты прав, — слова донеслись сквозь завывание ветра перед тем, как девушка растворилась во тьме ночи, захлопнув дверь.

***

Замок Монтекальво был погружён в тишину и спокойствие. Огромные залы, освещаемые мягким светом изящных золочёных канделябров, пустовали, окутанные тягучим безмолвием. Филиппа Эйльхарт с кошачей грацией прошла по богато убранному коридору и, в задумчивости постояв перед массивной дубовой дверью, спустя несколько мгновений решительно толкнула её, входя в просторный кабинет. Трисс Меригольд, сидевшая в одном из мягких кожаных кресел, вскинула голову, оторвавшись от чтения объёмной старинной книги, которую держала перед собой на коленях. Рыжеволосая чародейка чуть склонила голову в приветствии, когда Филиппа проследовала мимо.

— Ты хотела поговорить со мной?

— Да, Трисс. Благодарю, что ответила на мой призыв, — черноволосая магичка изящно опустилась в стоявшее у мраморного камина кресло.

— К чему это всё, Филиппа? Снова расспросы про Цири?

— Нет, в этот раз речь пойдет не о ней. Мне интересен мальчишка, который с подачи Йеннифэр пророчествовал на Танедде.

— Разве наш прошлый разговор не дал ответы на всё интересующие тебя вопросы? Я рассказала Ложе всё, что знала. Ведьмаки нашли мальчика, вырастили и обучили своему ремеслу. У него тот же дар, что есть и у Цири.

— Но ты так и не рассказала, каким образом мальчишка попал к ним.

— Потому что мне самой это неизвестно, — Трисс не мигая выдержала проницательный взгляд Филиппы. — Ведьмаки… Геральт… не захотел раскрыть историю появления у них Кирилла.

— Всё вновь и вновь замыкается на этом ведьмаке, — фыркнула Эйльхарт, её карие глаза полыхнули презрением. — Никакое существенное событие не обходится без его вмешательства. И что вы только находите в этой деревенщине, который только и делает, что прозябает в сточных канавах, гоняясь за омерзительными чудовищами? Ну-ну, не отрицай, Трисс. Уж я-то помню, как ты пускала слюни, глядя на него во время бала на Танедде.

— Я ответила на все твои вопросы? Зачем тебе Кирилл? Он не наследник престола и не влиятельная персона, покровительством которой ты можешь заручиться.

— Ответ на поверхности, моя дорогая Трисс, — Филиппа сузила глаза. — Они ведь росли вместе? Как он относился к Цирилле?

— Как старший брат к сестре, — машинально ответила Трисс и не смогла сдержать нервную дрожь в голосе, когда внезапное осознание накрыло её с головой. — Уж не хочешь ли ты…

— Что именно? — Эйльхарт лукаво улыбнулась, заговорщицки сверкнув глазами. — Свести их вместе?

— Какая тебе от этого выгода? Мальчик пропал после событий на Танедде.

— А Вильгефорцу какая? Зачем иначе он охотится за Цириллой? И ты ошибаешься, Трисс — мальчишка жив и здоров. Шпионы Дийкстры видели его вместе с ведьмаком, а затем, когда мои люди хотели выйти с ним на связь, маленький паршивец исчез вновь. Будто кто-то предупредил его, надоумив уехать из Туссента.

— Не может быть, — прошептала рыжеволосая и глаза её наполнились радостью. — Это же просто отличная новость!

— Не вижу смысла радоваться, — холодно отрезала Филиппа. — Мальчишка должен держаться подальше от Цириллы. Не хватало ещё, чтобы между ними возникли узы посильнее обычной дружбы. Ты понимаешь мои опасения? Вижу, что нет. Тогда ответь мне на вопрос, сестра: что будет, если планы Ложи относительно этой девушки пойдут прахом? Мы многие годы возлагали на Цириллу большие надежды, и теперь они могут пойти прахом из-за появления рядом с ней этого нежелательного субъекта. Девушки в её возрасте влюбчивы и способны на необдуманные поступки в поисках острых ощущений. Совершенно неизвестно, во что это в итоге выльется.

— Мы не можем заставить его отдалиться от Цири, — вздохнула Трисс; её губы сжались в упрямую линию.

— Йеннифэр может повлиять на свою воспитанницу, — всё так же холодно продолжала Филиппа. — Девчонка её послушает. А если нет, что ж… Тогда я сама решу проблему с мальчишкой.

— Я не думаю, что это приемлемо, — взволнованно парировала Трисс, выдержав испепеляющий взгляд ореховых глаз Эйльхарт.

— Благо не тебе одной это решать, а всей Ложе, — надменно улыбнулась Филиппа. — До встречи Трисс, нам обеим нужно подумать над этим.

***

Белые хлопья снега медленно осыпались с неба, затянутого низкими белёсыми облаками. Грунтовая дорога, изрытая колёсами телег, тянулась далеко на запад, где по легендам находилась знаменитая Башня Ласточки, окружённая россыпью тысячи озёр. Двое всадников галопом промчались по краю леса, превратившись в чёрные размытые тени на фоне наступившей ночи. Лошади под ними неслись во весь опор, унося путников прямо в чащу мрачного леса, окутанного мёртвой давящей тишиной. Когда заросли окончательно сгустились, животные перешли на неспешный шаг, петляя среди голых деревьев и засохших кустарников. Кирилл вглядывался в темноту, стараясь разглядеть пригодную для привала полянку. Но взгляд натыкался лишь на нескончаемые кустарники и поваленные ветрами деревья.

— Как ты выжил? — вкрадчивый голос в тишине спящего леса заставил Кирилла невольно вздрогнуть. — Я не надеялась, что увижу тебя ещё раз.

— Я и сам на это не надеялся, — хмыкнул он, всматриваясь в очертания её лица, скрытого шарфом. — Этот старый ублюдок хорошенько меня тогда отделал. Знать бы ещё, какой кмет меня арбалетным болтом прошил.

— Я видела, — глухо прошептала Цири. — Эта жуткая картина всё время вертелась у меня перед глазами. Да и вообще…

Они замолчали, вспоминая бойню в Ревности. Забыть подобное никто из них не мог. Но убитых не вернуть.

— Интересно, — нарушил молчание Кирилл, — что теперь стало с остальными?

— Надеяться на лучшее не приходится, — мрачно ответила девушка. — Если им хватило ума, то могли скрыться, дождаться амнистии, если таковая всё же была. Если же нет…

— Смотри, — парень указал рукой в сторону чернеющего среди деревьев силуэта. — Что это?

Арэйон, который не нуждался в дополнительных указаниях, тут же развернулся в сторону таинственной тени. Вороной всю дорогу хранил молчание, и Кирилл, пытавшийся было с ним заговорить, натыкался на ментальный барьер, не позволявший ему мысленно обратиться к другу. Парень не понимал причину такого поведения Арэйона. Но терпеливо ждал, уверенный, что разговор так или иначе всё равно состоится.

— Хижина, — выдохнула Цири и сдержала Кэльпи. — Как думаешь, там кто-нибудь живёт?

— Если и да, — Кирилл соскочил с седла, замер у покосившейся деревянной двери, — то теперь уже вряд ли. Проверим?

Пепельноволосая кивнула и ловко спрыгнула на землю, подняв сапожками снежную пыль. Девушка прислушалась, но смогла уловить лишь заунывное завывание ветра в щелях хижины. Кирилл с усилием распахнул дверь: проржавевшие петли отозвались протяжным стоном. Парень едва заметно шевельнул губами — вокруг руки заплясала небольшая магическая сфера, излучающая мягкий свет.

— Дамы вперёд? — улыбнулся Кирилл, услышав ехидное фырканье. — Не бойся, здесь разве что мыши нас загрызут.

— Ты явно не видел, каких они могут вырастать размеров, — усмехнулась Цири, входя в хижину. Затхлый запах прелой листвы и гнилых досок ударил в нос; над головами выл ветер, разнося по небольшому помещению пронизывающий холод.

— Да-а-а, — протянул Кирилл, в тусклом свете рассматривая скудную опрокинутую мебель, в беспорядке раскиданную где попало, — хозяевам не по вкусу пришлась лесная жизнь, это я могу сказать без преувеличения. Отсюда даже мыши, скорее всего, дёру дали.

— Мы здесь всё равно не задержимся, — хмыкнула Цири, пнув ногой сломанный стул. — Здесь есть небольшой очаг, что уже неплохо. Нужно только дрова собрать.

— Благо с этим проблем не будет. Для начала можно сжечь деревянную мебель. Скидывай всё в очаг, а я подпалю.

Через несколько минут, когда языки пламени, потрескивая, принялись лизать деревянные ножки развалившегося стола и сломанных стульев, путники присели у очага, устремив взгляды в горящий огонь.

— Как ты нашёл меня? — спросила Цири, продолжая смотреть в языки пламени.

— Старик на болотах подсказал, — пожал плечами Кирилл, уклоняясь от подробного ответа. — А застал тебя в той деревеньке случайно. Если бы не успел, пришлось бы ждать у башни.

— Нет, это не может быть так просто, — Цири нахмурилась, подозрительно прищурившись. — Как ты оказался у Высоготы?

— Воспользовался своей силой, — безэмоционально ответил Кирилл, немигающим взглядом уставившись в огонь. — Мне помогли, если можно так выразиться.

— А Геральт? Значит мы можем вернуться к нему тем же способом?

— Он и остальные остановились в Туссенте переждать зиму, — в голове вновь зазвучали слова Знающего. Парень вздохнул. — И нет, мы не сделаем этого. Твои преследователи найдут нас и там. А ты можешь с уверенностью сказать, что они не убьют Геральта и остальных, пытаясь тебя поймать? А так у нас есть шанс найти Башню. Замести следы и оторваться от погони.

— Ты уверен, что у нас получится? — спросила Цири, поёжившись. — И вообще, почему ты не остался с Геральтом? — она взглянула на него, изучающе рассматривая выражение лица.

— Я непоседа, знаешь ли, — он хмыкнул, взглянул на неё. В уголках губ засела едва заметная улыбка. — Всегда ищу приключений на свою пятую точку. От тебя заразился, наверное?

— Возможно, — Цири усмехнулась. — А если серьёзно?

— Хотел бы я и сам знать точный ответ на твой вопрос, — едва слышно прошептал он и не отвёл взгляда, когда их глаза вновь встретились. — Это было предчувствие? Уверенность в том, что смогу найти тебя? Или может Предназначение, нашёптывающее свою волю? А может всё вместе? Я просто не смог остаться. И уж точно не позволю… — он осёкся на полуслове, будто вынырнув из омута дурмана. «Не позволю вновь разлучить нас», эхом пронеслось в мыслях.

— Что именно? — поинтересовалась Цири, увидев замешательство на лице своего собеседника.

— Не позволю им добраться до тебя, — ответил юноша, криво улыбнувшись. — Мы вместе справимся со всем этим. Обещаю.

— Я знаю, — Цири кивнула в ответ. Едва заметно улыбнулась. — Спасибо, что ты здесь. Не хочешь рассказать какую-нибудь историю ваших с Геральтом приключений?

— У нас ещё найдётся время на истории подобного рода, но сейчас нужно поспать, — промолвил Кирилл. — Неизвестно, когда ещё выпадет шанс отдохнуть. Так что лучшее, что ты можешь сделать — сесть поближе и отдохнуть. Помнишь, как в старые добрые, когда мы с Геральтом в горах пропадали.

Он мягко притянул Цири к себе, укутывая в подбитый мехом дорожный плащ. Девушка не шелохнулась, лишь опустила голову ему на плечо и притихла, не решаясь нарушить воцарившееся молчание. Исходящее от огня тепло мягко обволакивало уставшее, замерзшее тело, согревающей волной разливаясь по окоченевшим рукам и ногам. Кирилл устало прикрыл отяжелевшие веки и, опираясь локтем о согнутое колено, склонил голову на руку, в душе надеясь, что после подобного сна не проснётся окончательно измотанным.

***

Поднявшаяся ночью вьюга замела тракт и лесные тропы, сковав льдом озёра Миль Трахта. Жители близлежащих деревень лишь вздыхали и качали головами, сетуя на раннюю зиму. Припорошенные рыхлым снегом ветки деревьев пригибались к земле, укутавшейся в белый саван; дым из печных труб тянулся ввысь, теряясь в белёсых облаках, затянувших небо сплошной непроницаемой для солнца пеленой. Госта вскинул голову и поёжился, сильнее запахнув ворот подбитой овчиной куртки. Лес, объятый зимним сном, растянулся по краю скованного льдом озера, очертив силуэты двух всадников на чёрных, как ночь, скакунах. Кмет, позабыв про рыбалку, во все глаза уставился на странную парочку, застывшую у леса. Один из конников махнул незадачливому рыбаку рукой, и мужчина сглотнул, приготовившись сбежать при малейшей опасности. Внезапно второй всадник развернул коня и галопом пустил его прочь по откосу, устремившись в сторону леса. Госта, не искушая судьбу больше дозволенного, быстро собрал своё небогатое рыбацкое имущество и побежал к противоположному краю леса, прекрасно сознавая, что повстречал тех, кого не должен был. Чутьё и жизненный опыт подсказывали, что такие одиночки не разъезжают по лесам и безлюдью, если за ними по пятам не следует погоня.

— Почему ты не спросил у него дорогу? — удивлённо вскинула брови Цири, уставившись на Кирилла. — Без него мы заплутаем в этих лесах.

— Не заплутаем, — хмыкнул парень, когда вороной под ним всхрапнул и мотнул головой, жадно втягивая ноздрями морозный воздух. — Ведь до сих пор всё было прекрасно. У нас есть карта, которую дал нам старик с болот. К тому же, за нами следует погоня, которая вряд ли будет церемониться с ненужными свидетелями, тем более такими, как тот рыбак у озера. Ты так не считаешь?

— Ты прав, — кивнула Цири. — Из-за меня того корчмаря наверняка убили, а с ним и всю деревню сожгли.

— Не думай об этом. Мы уже ничего не в силах изменить. К утру нужно добраться до озера, иначе погоня настигнет нас. Галопом, Цири, галопом!

И кони сорвались с места, пустившись стрелой в галоп вдоль края леса. Белый вихрь взметнулся по сторонам, когда вороные, взрыв сугробы сильными ударами копыт, помчались по тракту, огибавшему заснеженные склоны хвойных лесов. Цири и Кирилл прижались к конским шеям, пряча лица от порывов холодного ветра, который бил по лицу, перехватывая дыхание щупальцами трескучего мороза. Арэйон и Кэльпи, словно не чувствуя усталости, несли своих всадников вглубь диких земель — навстречу Башне, затерянной среди тысячи хрустальных озёр.

Утро, сменившее долгую ночь в пути, настигло их у поросшего ивняком озера; его берега сплошь покрывал пушистый снежный ковёр, искрящийся в первых лучах восходящего солнца.

Яркий свет слепил глаза, и Кирилл сощурился, всматриваясь в противоположный берег озера. Он стянул с головы капюшон и приподнялся в стременах, стараясь разглядеть вдали хоть какой-то признак вздымающейся к небу Башни. Заснеженные кроны деревьев тянулись ввысь, переплетаясь ветвями в один сплошной природный навес. Ветер сдувал с веток невесомые снежинки, и те, кружась в холодном воздухе, оседали под копытами лошадей на серых камнях и замёрзшей земле.

— Они нагонят нас, пока мы будем искать Башню, — парень выдохнул клубы пара и взглянул на Цири, лицо которой всё ещё скрывал край шарфа. — Территория озера огромна и…

— Мы можем разделиться, — бросила пепельноволосая, сдерживая Кэльпи, в тревоге заплясавшую на месте.

— Плохая идея, — Кирилл отрицательно покачал головой. — Мы можем потеряться, и если они всё же нагонят одного из нас… — парень смолк на полуслове и в упор взглянул на девушку. — Я не хочу повторять прошлые ошибки.

— Со мной ничего не случится, — возразила Цири и, немного подумав, мягко добавила: — Обещаю. Я не исчезну и не пропаду.

— Надеюсь, — он кивнул, всё ещё продолжая смотреть ей в глаза. Спустя несколько долгих мгновений он всё же нехотя отвёл взгляд, обдумывая план действий. — Я проеду по северному склону. Ты — по южному. Встретимся у края обрыва, — Кирилл указал пальцем направление. — С него открывается отличный обзор на котловину. Поспеши, Цири. У нас мало времени.

— Я справлюсь, — девушка кивнула и развернула Кэльпи. Кирилл удержал спутницу за руку.

— Будь осторожна. Если что-то пойдёт не так, встретимся у озера, где видели того рыбака.

Цири кивнула и пришпорила свою лошадь. Кэльпи сорвалась с места и грациозной рысью устремилась вдоль берега озера, вскоре скрывшись из виду среди зарослей молодого березняка.

«Они совсем рядом».

Кирилл вздрогнул, когда в голове прозвучал хрустальный перелив Арэйона. Вороной, молчавший с ночи Саовины, всхрапнул и ударил копытом, заплясав на месте.

— Ты нарушил свой обет молчания? — фыркнул Кирилл, раздосадованный необъяснимым поведением товарища. — Ты не хочешь поведать мне причину, Арэйон?

«Тебе нужно подготовиться. Нет времени на разговоры: они утратят всякий смысл, если тебя убьют сегодня. Это охота, Кирилл — и ты в ней не охотник. Убийца сильнее вас, хитрее и коварнее. Вспомни Ревность, резню в корчме и не соверши ошибку, вновь позволив эмоциям захлестнуть разум. Zireael способна постоять за себя».

— Я знаю, — Кирилл нахмурился и слез с коня, подняв взгляд к небу. — Но в чём причина твоего молчания?

«Эмоции — вот в чём твоя слабость. Ты не подумал о последствиях, подвергнув риску жизни невинных людей. Ты отнимаешь жизни так, словно они ничего не значат».

— Теперь понятно, о чём ты, — хмыкнул Кирилл. — Они убили бы нас, разве нет?

«Ты не должен был привлекать к себе внимание. А теперь на тебя объявлена охота. И не только среди бандитов».

— Рано или поздно это должно было случиться, — отмахнулся Кирилл. — Даже удивительно, что этого не произошло сразу после Таннеда.

«Чародей потерял тогда твой след. Но теперь, благодаря свидетелям, он знает, куда ты направляешься, и кто тебя сопровождает».

— Плевать, — он сдвинул брови к переносице и взглянул в сереющее над головой небо. — Мы примем бой, а там будь, что будет. Возьмём их хитростью — оружием, которым так славится Бонарт. Он не будет разочарован, я в этом уверен. Цири поймёт, что делать и как поступить. А мы ей немного поможем.

***

Озеро Тарн Мира встретило их зловещей тишиной; его северный склон зарос густым ельником, скрывавшим крутой берег от любопытных глаз незадачливых путников. Вороньё, рассевшееся на голых ветках обледеневших берёз, уставилось на них блестящими бусинами смоляных глаз, и Скеллен нахмурился, ощущая на себе неприветливый взгляд вестников смерти. Риенс, оставив тщетные попытки докричаться до своего мастера, сжимал в руках ксеноглаз и старался не смотреть на Бонарта, на лице которого намертво застыла паскудная ухмылка. Бореас Мун, застывший у крутого спуска к берегу озера, сдержал свою лошадь и спешился, намереваясь проверить на прочность лёд, что сковал глубокие воды Тарн Мира.

— Она недалече… Я это чувствую, — с присвистом выдохнул Бонарт, окидывая раскинувшееся перед ним пространство взглядом голодного хищника. — Опережает нас не более чем на милю, а то и меньше.

— Откуда такая уверенность? — с сомнением в голосе пробурчал Риенс, подбрасывая ксеноглаз в руке. — Следов-то не видать!

— Она прошла здесь! — крикнул им с берега Бореас Мун, замахав рукой. — Следы совсем свежие.

— Только она не одна, — вмешался Скеллен, указывая на следы копыт, терявшиеся среди густого ельника.

— И кто бы это мог быть? — Филин недоуменно вскинул брови. — Неужели тот, о котором так сбивчиво толковали кметы?

— Именно, — кивнул Бонарт, злорадно оскалившись. — Придётся твоему господину раскошелиться на ещё одну тушку, Риенс. Если это тот, о ком я думаю, значит, мне выпал счастливый шанс свести счёты не только с зеленоглазой бестией.

— Слышите? — Скеллен вскинул голову, прислушиваясь; сидевшее повсюду ещё минуту назад вороньё исчезло, будто испарившись. Охваченные азартом охоты и разгорячённые преследованием наёмники напрочь упустили тот миг, когда наводящие жуть птицы взлетели в небо и словно призраки исчезли в надвигающемся тумане. — Ни звука… Аж в зубах свербит…

— Туман сгущается, скоро озеро совсем скроет, — Бонарт подслеповато прищурился, тщетно стараясь разглядеть противоположный берег.

— Незачем тут торчать. Двигаем по льду. Он должен нас выдержать, если уж выдержал кобылу девчонки, — и Скеллен с опаской ступил на лёд, припорошенный снегом. Под ногами тут же раздался угрожающий хруст: лёд у берега пошёл тонкими разветвлёнными трещинами, заставив мужчин затаить дыхание. — Не стоять на месте! Лошадей прочь! Двигаемся, двигаемся, господа! Нужно нагнать девчонку!

Охотники за головами шли след в след, растянувшись небольшой цепочкой. Бореас Мун, шедший впереди всех, остановился, с сомнением уставившись на лёд прямо перед собой. Следы он различал чётко: они вели всё вперёд и вперёд, теряясь в сплошной завесе густого тумана, окутавшей преследователей со всех сторон. Но вместе с тем следопыт мог бы поклясться, что беглянка здесь, совсем рядом…

— Я вижу следы, но почему же я не вижу её? — в тревоге попятился Бореас, выхватывая меч из ножен. — Я видел сон… Я умру здесь. Моя смерть совсем рядом…

— А ну, заткни свою пасть! — рявкнул подскочивший к нему Скеллен. Но в этот раз грубый окрик Филина не произвёл должного впечатления: страх Муна заразил и его спутников, заставив их в ужасе озираться по сторонам, ожидая нападения неведомых сил. — Она всего лишь девчонка! Человек, а не призрак!

— Он совсем рядом, — не унимался Бореас Мун. — Он снился мне накануне… Чудовищный оскал смерти на его лице и кровь… Снег, залитый кровью…

— Закрой своё хайло! — Скеллен вскинул руку и со всего размаха опустил сжатый кулак на лицо Бореаса, повалив того на лёд. — Испугался сопливой девки?! Ты меня должен бояться пуще самой смерти! Меня, не её!

— Остынь! — прорычал Бонарт, разворачиваясь лицом в сторону, где они оставили лошадей. — Продолжайте идти по следам. Я же вернусь к коням и пойду по второму следу, чтобы перехватить девчонку, если она вздумает пересечься со своим спутником.

— Не думал, что ты способен так трусливо бежать, — скривился Риенс. — Я почему-то полагал, что ты покрепче будешь, Бонарт.

Охотник за головами не вымолвил ни единого слова, лишь окинул чародея презрительных взглядом холодных рыбьих глаз. Скеллен махнул рукой.

— Оставь его, Риенс. Справимся сами. Поднимайся, Мун, и держи себя в руках. Иначе кишки на лёд выпущу.

Бонарт, даже не оглянувшись, скрылся за пеленой густого тумана, прокручивая в голове дальнейший план действия. Он знал, что девчонка пытается его перехитрить, хочет заманить в ловушку, спрятаться в тумане, чтобы нанести удар в спину. Она хитра, но он хитрее. Жизнь научила его этому.

Снег под ногами хрустел и потрескивал; внезапно Мун резко остановился и попятился, указывая рукой на что-то впереди себя. Скеллен, выругавшись, подошёл ближе и замер: следы, всё это время бегущие вперёд по льду, исчезли, обрываясь в нескольких шагах от преследователей.

— Что за чертовщина! — воскликнул Риенс, озираясь по сторонам. — Она взлетела, что ли? Скеллен, что всё это значит?! Ветер её унёс?

— Нет, — замогильным голосом прошептал Бореас Мун. — Хуже.

— Чёртова девка! — выругался Риенс, указывая на две длинные изогнутые линии, едва заметные на припорошенном снегом льду. — Коньки. Она теперь точно сбежит от нас.

— Не сбежит, — произнёс Скеллен глухо. — Месть не та штука, чтобы от неё отказаться. Старайтесь уловить скрип коньков по льду! В кучку все! Ближе к друг другу! Прикрывайте спины!

— Смерть мчится ко мне навстречу и глядит на меня сквозь саван мглы, — не своим голосом шептал Бореас Мун. — Мы все умрём здесь. Это конец…

— Заткнись! — заорал Скеллен; его лицо побагровело от гнева, глаза прищурились, а рот искривился в зверином оскале. — Всем молчать!

Ожидание оказалось недолгим. Скрип коньков, ножом резанувший по напряжённым нервам, заставил их вздрогнуть и содрогнуться; протяжный крик в агонии умирающего от рук невидимого убийцы человека оглушил их среди звенящей тишины. Скеллен едва не повалился на лёд, когда на него налетел Берт Бригден, выскочивший из тумана.

— Она убила его! — закричал мужчина, рухнув плашмя на лёд. — Зарезала Стигварта. Я даже не успел её увидеть! Не смог разобрать, откуда она нанесла удар.

— Держаться вместе! Не паниковать! — пытался успокоить своих людей Скеллен; внезапно геммериец, идущий позади всех, развернулся и побежал прочь в туман, не ведая, что от смерти не убежать. Они видели, как стремительная тень мелькнула в тумане, как бандит, не успевший скрыться в белёсой пелене, резко вскрикнул и дёрнулся вперёд, словно оступившись. Алый фонтан крови веером взметнулся вверх, очертив на льду жуткий узор смерти. Мужчина мешком повалился вперёд и задрыгал ногами, заливая горячей кровью лёд озера.

Никто из них так и не понял, что произошло дальше. Нечто невидимое со всего размаха ударило прямо в толпу бандитов, раскидав их в разные стороны. Риенс схватил Скеллена за рукав, и оба повалились на спину, ощущая как морозное дыхание зимы обжигает кожу и перехватывает дыхание, осыпая лицо ледяными иголками замёрзших снежинок. И в этот миг закричал Бореас Мун: хрипло и надрывно, словно стремясь истошным криком выдавить весь воздух из лёгких. Это не могла быть она! Бледно-голубое свечение мелькнуло перед глазами Скеллена, растворившись в воздухе. Через мгновение дикий крик второго геммерийца острой бритвой резанул слух, заглушив скрип коньков по льду. Ещё удар! И вот уже дёргавшийся в конвульсиях геммериец затих окончательно, захлебнувшись собственной кровью. Оль Харшейм, запоздало бросившийся на выручку товарищам, вскрикнул и рухнул на бок, словно подрубленное дерево, лишившееся собственных корней. В этот раз Скеллен краем глаза успел увидеть, как смертоносная тень мелькнула совсем рядом с Олем; блеснул меч — и ядовитое жало стали полоснуло по ноге Харшейма, разрезая кости и сухожилия, словно нож масло.

— Бона-а-а-арт! — не своим голосом закричал Скеллен и упал на живот, когда тень вновь промелькнула в тумане. Риенс и Бореас Мун последовли его примеру, но Берт Бригден не успел. Ветер ударил по скорлупе льда, поднимая целый вихрь снежинок, когда мимо пронеслось неведомое нечто, опрокидывая Бригдена на спину. Бандит дико закричал и дёрнулся, когда невидимая сила подкинула его высоко в воздух и метнула в сторону, словно тряпичную куклу. — Чёртов чародей, сделай же что-нибудь! — в отчаянии взревел Филин, метнувшись к Риенсу. — Колдуй! Призывай кару небесную и адский огонь, но не дай этой твари нас убить!

Риенс вжал голову в плечи и судорожно вздохнул, когда Филин, подстёгиваемый ужасом, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул, побуждая к немедленным действиям. Чародей, осыпая всех и вся ругательствами, рухнул на колени и, не без усилий поднявшись на ноги, вскинул руку. Произнося причудливые слова заклинания, Риенс не мог сдержать предательской дрожи в голосе; дрожала и его рука, из которой в следующее мгновение вырвался сноп огненных молний. Но попали они не туда, куда следовало. Ярко-оранжевый всполох с шипящим треском прочертил по поверхности озера замысловатый зигзаг. Плита льда лопнула, словно яичная скорлупа: сквозь образовавшийся разлом хлынула чёрная вода, с гудением вырываясь из расширяющейся на глазах ледовой щели.

— Про-о-чь! — истошно завизжал Скеллен. — Бегите-е-е прочь!

Но они не успели. Не смогли убежать от ревущего потока воды, закипевшего среди гигантских обломков льдин. Бореас Мун провалился в полынью, исчез под водой труп одного из геммерийцев. Скеллен, в отчаянии хватавший пустоту руками, не удержавшись, неуклюже повалился на спину и с громким всплеском исчез в чёрной глубине. Риенс вцепился руками в край льда и повис на краю разлома; но вот по льду вновь заскрипели коньки, и лицо обдало новой порцией холодного ветра. Мужчина вскинул голову и задрожал всем телом, но вовсе не холод был тому причиной. Размытый чёрный силуэт застыл на самой границе тумана, уставившись на Филина провалами пустых глазниц, из которых синей дымкой вырывалось призрачное свечение.

— Господи… — застонал Бореас Мун, который с трудом всё же сумел выбраться на лёд. Он уставился на подрагивающий в тумане призрачный силуэт, рядом с которым возникла преследуемая ими девушка. Существо рядом с ней приняло более чёткие очертания, вырисовываясь в человеческую фигуру. — Магик. Ей помогает чародей…

Риенс, упрямо цеплявшийся за край полыньи, застонал, с немой мольбой заглядывая в глаза Бореаса Муна.

— Спасите… Помогите… Не позволяй ей…

Но Бореас Мун не успел ответить. Слова застряли в горле, едва до его слуха донёсся скрип коньковых лезвий. Она приближалась. Очень медленно. Неторопливо. С её меча тонкой струёй стекала кровь, оставляя на льду алый пунктир капель. Мун сглотнул. Риенс задрожал ещё сильнее, из последних сил цепляясь за лёд онемевшими пальцами. Девушка остановилась; она не сводила с Риенса пристального взгляда зелёных немигающих глаз. Силуэт на краю тумана не двигался с места, позволяя ей самой завершить начатое.

— Спаси меня, — жалобно заскулил Риенс, из последних сил цепляясь за край льдины. — Я расскажу тебе, где он держит Йеннифер! Даю тебе слово…

Девушка стянула с лица шарф и улыбнулась. Бореас Мун, увидев пересекающий щёку жуткий шрам, с трудом подавил рвущийся из горла крик.

— Ты ведь обещал научить меня боли, помнишь? — зловещая улыбка не сходила с её изувеченного лица. — Вот этими руками и пальцами, которыми так отчаянно цепляешься за жизнь. Не забыл?

Риенс, стуча зубами, пробормотал что-то нечленораздельное. Его тело сотрясала крупная дрожь, от чего вода вокруг ходила рябью, с плеском ударяясь о края полыньи. Цири развернулась и медленно подняла руку с мечом. Бореас Мун, ожидавший, что она сию секунду зарубит Риенса, с удивлением увидел, как девушка развернулась и заскользила прочь, быстро разгоняясь резкими взмахами рук — через мгновение её силуэт скрылся в густом тумане. Затих скрип коньков, растворившийся в завывании ветра.

— Му-у-ун-н, — застучал зубами Риенс. — Вы-вы-т-тащи-и… — чародей, теряя последние силы, резко выбросил обе руки на лёд и растопырил пальцы, пытаясь зацепиться за скользкую поверхность ладонями.

Бореас Мун оглянулся, ощутив на себе взгляд таинственного спутника Цири, всё ещё стоявшего у самой кромки тумана. Следопыт готов был поклясться, что увидел ухмылку на скрывавшей лицо незнакомца чудовищной маске, оскал которой белел, торжествующе ликуя. Туман вокруг юноши звенел и вибрировал, поднимая с поверхности льда вихри снежинок. А затем Мун услышал. Уловил острым слухом следопыта скрип коньков по льду ещё до того, как силуэт девушки стрелой вылетел из тумана, стремительно приближаясь. Она мчалась по самой кромке разломанной льдины, не боясь свалиться в пучину ледяной воды. Взмах рукой. Пение стали в морозном воздухе. Ужас осознания захлестнул разум Муна, когда Риенс коротко вскрикнул и исчез. На льду, совсем рядом с ровным следом от коньков, осталась кровь. И пальцы. Восемь отрубленных пальцев. Бореас Мун взвыл и дёрнулся, скрючившись в рвотном позыве. Следопыт не видел, как чёрный силуэт, что стоял в стороне, окутали всполохи бледно-голубой магии. Спутник девушки неотрывно смотрел на Скеллена, успевшего за это время незаметно выбраться из воды. А затем, словно молния разрезавшая небеса, метнулся в сторону коронера. Сверкнула сталь меча, полыхнув огненными рунами. Филин закричал. Его дикий нечеловеческий крик заставил Бореаса Муна в ужасе оглянуться. Следопыт увидел, как алая кровь залила лицо Скеллена, ручьём стекая за ворот промокшей насквозь куртки. Мужчина схватил орущего от боли Филина за шиворот и вытянул на лёд, мгновенно пропитавшийся кровью. Бореас Мун, несмотря на то, что имперский коронер отчаянно закрывал лицо ладонями, увидел рассечённую до лба левую щёку и стиснул зубы, когда новый приступ тошноты скрутил все внутренности.

— Око за око, — жутким эхом пронеслось в туманной мгле, когда призрачный силуэт исчез из виду, словно его никогда и не было.

***

Бонарт гнал коня сумасшедшим галопом, не заботясь о том, что животное в любой момент может переломать себе ноги, споткнувшись о торчавшие из-под земли корни вековых елей и сосен. Озера он не видел. Котловина была заполнена туманом, который скрыл девчонку от чужих глаз. Охотник знал, чувствовал, что она там. Конь его вылетел на откос, помчавшись по берегу. Туман рассеялся так же внезапно, как и появился. Скудные лучи солнца пробились сквозь редеющие свинцовые облака, ударив по скорлупе озёрного льда. Бонарт увидел её, мчавшуюся на самом краю нависающего обрыва. Ударил коня пятками и напружинился, вперившись взглядом в спину девушки. Он должен её убить. Плевать на чародея и на его приказы. Охотник за головами закричал, когда понял, что его всё же обхитрили. Девчонка гнала вороную по противоположной стороне озера, словно по тетиве лука.

— Наперерез, — лихорадочно произнёс мужчина, направив лошадь на лёд. — Я не позволю тебе меня перехитрить, маленькая ведьма. Я убью тебя.

Цири гнала Кэльпи вперёд, отчаянно надеясь, что Башня окажется именно там, где и должна быть. Вид преследующего её Бонарта вселил в сердце девушки ужас, заставив вжаться к лошадиной шее. Она боялась. И страх этот делал её беспомощной. Она обернулась. Уловила мелькнувшую среди заснеженных сосен чёрную тень. Наперерез Бонарту, прижавшись к шее Арэйона, на лёд вылетел Кирилл и вскинул руку. В блеске солнечных лучей огненными рунами заискрился ведьмачий меч. Запела сталь, разрезавшая хрустальный воздух зимней стужи. Цири осадила Кэльпи и неверяще мотнула головой, не желая принимать увиденного. Башни не было. Не было даже её развалин. Лишь едва заметный холмик, покрытый изломанными чёрными ветками и заиндевевшими от мороза серыми камнями. Она услышала, как дико заржал гнедой Бонарта, когда чёрная бестия в лице Арэйона налетела на него, едва не выбив седока из седла. Затрещал лёд, покрывшись россыпью мелких трещин. Охотник не был бы собой, если бы не сумел увернуться от удара жалящего меча. Он ударил в ответ. В лицо мгновенно дыхнуло холодным порывом ветра. Вороной атакующего уже был в нескольких метрах от него. Без седока. Бонарт удержал гнедого, оглянулся по сторонам и увидел. И не поверил своим глазам. Недобитый Крыс стоял в десятке метров от него, застыв в боевой стойке. Охотник узнал его. Оскалился, обрадованный тому, что догадки его оказались верными.

— Вернулся, всё-таки! — громко воскликнул он, не уловив никакой эмоции на лице парня. — Живучие вы, Крысы. Жаль, что ты не видел, как я отрезал головы твоих дружков. Скажи мне, парень, не сбеги ты тогда, смогла бы она избежать того ада, через который я заставил её пройти? Молчишь?

Вокруг Кирилла заискрилось бледно-голубое свечение и Бонарт злобно зашипел, вспомнив, что следует за подобным. Он упустил мальчишку в Ревности, не зная тогда, кто он и на что способен. Но повторять своих ошибок охотник за головами никогда не любил.

— Крысы ведь всегда бегут? Ты не поможешь ей. Башни нет, — охотник за головами соскочил с седла, схватил свой меч, направив острие в сторону Кирилла, — бежать некуда. Я завершу начатое. Разберусь с тобой, чтобы теперь всё было наверняка. А потом прикончу её. Жаль, что в этот раз ты не будешь умирать под музыку.

Он сократил дистанцию двумя огромными прыжками, словно дикий кот, метнувшийся к своей добыче. Ударил. Но не попал. Кирилл ушёл от удара мягким и плавным движением, ударил сам, вывернувшись из пируэта. Цири видела, как на льду замелькали две тени, закружившиеся в смертельном танце. Сердце сжалось, тревогой застучав по вискам. Башни нет. Её никогда здесь не было. Конец пути. Им не убежать от убийцы. Не спастись. Она должна помочь Кириллу. Прогнать прочь страх, сковавший всё тело.

Сталь вгрызлась в сталь, когда Кирилл парировал очередной удар Бонарта, не позволяя охотнику застать себя врасплох. Гнев кипел внутри, клокочущей лавой разливаясь по венам. Бонарт ушёл в сторону, отведя свой меч из блока. Усмехнулся и кинулся в новую атаку. Удары посыпались один за одним, заставив Кирилла уйти в оборону, изредка чередующуюся обманными выпадами и молниеносными ударами. Удар, выпад. Новый удар, разворот и блок. Кирилл увернулся от удара, подпрыгнул, когда охотник пригнулся и с быстротой молнии ударил по горизонтали, желая сбить противника с ног. А затем ударил вновь. И едва удержался на ногах, когда инерция удара о защитный барьер Знака едва не вырвала меч из рук.

— Ведьмаки вас неплохо натаскали, — холодно бросил Бонарт, отскочив в сторону. Вокруг тела юноши всё ещё мерцали и потрескивали оранжевые сполохи Квена. — Я признаю это. Но мне уже надоела эта игра. Пора с этим кончать, Крыс.

— Ты проиграл, — презрительно зашипел Кирилл, вперившись в охотника ненавидящим взглядом. — Ты не получишь её. Никогда.

Воздух задрожал, сгустился и лопнул, обдав Бонарта острыми осколками ледяных снежинок. Ветер взвыл и заклубился вокруг него, едва не сбив с ног. Он зарычал и метнулся к Кириллу, взмахнув рукой в смертельном ударе. Но не попал. Сталь меча вспорола ледяной воздух в том месте, где парня уже не было. Бледно-голубое свечение мелькнуло справа, мелькнуло слева, то вспыхивая, то исчезая. Бонарт стиснул рукоять меча побледневшими от напряжения пальцами. Его рыбьи глаза лихорадочно смотрели по сторонам, выжидая удара.

— Покажись! — вскричал охотник за головами, когда призрачная дымка мелькнула прямо перед ним. — Ты не спасёшь её!

Клубы тумана закипели вокруг охотника, ударились о берега озера, словно волны штормящего моря. Гнедой мужчины взвился на дыбы, не позволяя Бонарту сесть в седло.

Туман налетел и закипел с новой силой, принимая причудливые очертания, с каждой секундой вырисовывая всё более чёткие контуры призрачных наездников верхом на скелетах лошадей. Бонарт вытаращил глаза. Скелеты наездников, возглавляемые королём Гона, промчались по льду озера, перекрывая путь к Цири. Но охотник не струсил. Не пустился прочь, услышав в голове предупреждающее завывание мертвецов. Уловил впереди себя, в тумане, яркую вспышку бледно-голубого света и пнул коня пятками, когда силуэт Кирилла застыл в сотне метров перед ним. Гнедой сорвался в галоп, подстёгиваемый ужасом и гневными криками Бонарта. Охотник за головами вскинул руку с мечом, напружинился, готовый к атаке. А затем понял, что проиграл. Юноша перед ним, вокруг которого гудел и вибрировал воздух, и который мгновение назад неотрывно сверлил еговзглядом полыхающих гневом глаз, со всей силы ударил ладонями по поверхности замёрзшего озера. Ледовая плита треснула, с чудовищным скрежетом разломалась на несколько кусков, выступив из воды острыми изломанными кольями. Гудящая чёрная вода с рёвом хлынула сквозь расширяющиеся щели, устремившись в сторону Бонарта. Гнедой взвился на дыбы и ударил копытами по льду, мгновенно покрывшемуся зигзагами трещин. Ледяная скорлупа лопнула под тяжестью подков, изломав льдины надвое. Вода с рёвом хлынула в образовавшиеся щели, перевалила через ледяные плиты. Бонарт не успел. Не сумел отскочить, когда гнедой свалился в полынью, дико заржав. Вода сомкнулась над головой охотника за головами. Щупальца холода скрутили всё тело, выбив весь воздух из лёгких. Бонарт задёргал ногами, почувствовал внезапную опору и вынырнул, судорожно хватая ртом воздух. И увидел.

Там, где несколько мгновений назад был один лишь маленький холмик из камней и веток, вздымалась к небу башня. Величественная, стрельчатая и изящная, чёрная, гладкая и блестящая, словно высеченная из цельной глыбы базальта. В немногочисленных окнах мерцал мягкий свет, окутывая стены башни причудливым магическим сиянием. Он увидел девушку на вороной кобыле. Увидел застывшего рядом с ней юношу, вскочившего в седло своего коня. Заметил, как они взглянули в его сторону, прежде чем юноша первым направил своего скакуна в чёрный провал каменного свода. Пепельноволосая уже не оглядывалась, не спеша направила кобылу вслед своему спутнику и исчезла, растворившись во тьме башни. Ослепительно-яркий свет резанул по глазам, и звенящий гул прошёлся по окрестностям, словно извещая о победе. Бонарт открыл глаза. Башни не было. Лишь груда камней осталась немым воспоминанием его жестокого провала.

***

Копыта лошадей зазвенели по каменным плитам, когда Цири и Кирилл въехали под своды гигантской арки, освещаемой неестественным, ослепительно-белым сиянием. Тьма вокруг них внезапно лопнула, наполнилась шепотками, стенаниями и вздохами, уступила место свету, когда двери перед ними распахнулись, открывая путь в бесконечность. Неисчислимое количество путей, ведущих в миры и измерения, сокрытые за гранью человеческого понимания.

Двери продолжали раскрываться. Шепотки усилились, проникая в сознание. Видения смешались, картинки прошлого, настоящего и будущего замаячили перед их глазами, соединяясь в множественные цельные образы людей живых и мёртвых. Цири видела, как черноволосая женщина ведёт за руку пепельноволосую девочку, испуганно озирающуюся по сторонам. Видел это и Кирилл, внимательно наблюдая за происходящим. Но лицо женщины сменилось другими образами, которых он не мог узнать. Голоса в голове усилились, смешались в калейдоскоп эмоций. Кирилл стиснул поводья, стараясь отгородить себя от такого количества ментальной энергии. Образы и картинки перед ним замаячили с большей скоростью и вдруг застыли, словно само время растянулось в замедленной съёмке.

Он увидел себя маленького, бегущего по зелёной лужайке их старого дома. Услышал радостный смех матери и сердце сжалось, гулко ударив о рёбра. Он забыл звучание её голоса, не помнил черты её лица, словно оно было вырезано из памяти. Маленький мальчик продолжал бежать, оглашая округу радостным смехом ребёнка, ещё не столкнувшегося с тяготами жизни. Молодая женщина бежала за ним, стараясь схватить ребёнка в кольцо своих объятий. Кирилл не заметил, как невольно склонил голову в сторону, стараясь разглядеть лицо женщины, стоявшей спиной к нему. Мальчуган в видении восторженно подпрыгнул и захлопал в ладоши, обрадованный игре, из которой вышел победителем. Светлые волосы женщины растрепал ветер, когда она подбежала к ребёнку и, весело смеясь, заключила его в объятия. Образы покрылись рябью. Ребёнок указал пальчиком на Кирилла, словно мог видеть его. Парень напрягся, когда картинка приняла размытые очертания и дрогнула. Он внутренне взмолился, отчаянно желая, чтобы женщина обернулась. Её силуэт задрожал, исказился, окутанный ослепительно-ярким светом, резанувшим по глазам. Он невольно моргнул, а когда открыл глаза, ничего уже не было. Исчезло.

— Нет, нет, нет, — забормотал он и зажмурился, словно это могло отмотать назад случившееся. — Позволь мне увидеть её. Лишь на мгновение. Запомнить её…

Но ответа не было. Спустя мгновение он ощутил на плече мягкое прикосновение ладони Цири, сквозь гулкие удары собственного сердца услышал её успокаивающий голос. Он открыл глаза и взглянул на девушку, губы которой дрогнули в ободряющей улыбке. Невольно взглянул туда, где мгновение назад исчезло видение. Ничего не было. Никогда не было. Пустота и тьма.

— Нам лучше здесь не задерживаться, — хрипло произнёс он, сдерживая волнение в голосе. — Ты их тоже видела, да? Мы затерялись среди дорог времени и пространства. Нужно выбираться отсюда. Сейчас же.

Она кивнула, вновь пустив Кэльпи в неторопливый шаг. Арэйон протяжно заржал. Распахнулись двери, впустив во тьму ослепительный свет и пронзительный аромат диких роз и черёмухи. Когда они выехали из-под мраморной арки, на глади озера перед ними заиграли солнечные лучи, отразившись в кристальной чистоте воды. Берега озера утопали в буйстве зелени и цветов. Тепло весны сразу же окутало тело, прогоняя прочь воспоминания о зиме и изнурительном бегстве от погони.

Кирилл первым уловил звуки флейты, что разносила по округе неуместно задорную мелодию. Он уже слышал её когда-то. И догадывался, кто поджидает их за поворотом зелёной тропинки. Он заметил, как восторженно глазела Цири в сторону двух единорогов, застывших на берегу волшебного озера. Арэйон всхрапнул и тихонько заржал, словно приветствуя своих давних знакомцев. Мелодия флейты звучала всё громче, долетая до них из-за кустов дикой розы, увешанной бутонами белоснежных цветов. Кирилл позволил Цири проехать вперёд и слез с коня, увидев эльфа, сидевшего на округлом камне. Его миндалевидные глаза взглянули сначала на Цири, потом на Кирилла, стоявшего рядом с Арэйоном. Губы эльфа дрогнули в удовлетворительной полуулыбке, но ловкие пальцы продолжали перебирать по отверстиям флейты, словно эльф не желал прерывать звучание мелодии. Дурманящий запах черёмухи и диких роз закружил голову, возвращая Кириллу позабытые воспоминания о мире Знающего. Здесь всё было иначе. Даже цветы пахли иначе, нежели в мире, который остался за их спинами.

— Долго же вы сюда добирались, — наконец произнёс эльф, оторвавшись от флейты. Он улыбнулся, взглянув на Цири, и Кирилл невольно нахмурился. Он никогда раньше не видел, чтобы Авалакʼх так улыбался. Искренне и дружелюбно? Он вообще был способен на такое? Кирилл удивился, не увидев поблизости Эредина с его Всадниками. Удивился тому, что его не скрутили сразу же, заведомо лишив возможности к сопротивлению. Лис снова ведёт свою игру? Что же ты задумал, Авалакʼх? — Следуйте за мной. Вы проделали долгий путь. Нужно отдохнуть и набраться сил. Нас ждёт очень долгий разговор.

***

Полная луна медленно выглянула из-за гор, заливая долину под собой мягким серебряным светом. Горгона, словно коснувшись вершиной самих небес, была окутана мерцанием далёких звёзд, свет которых отразился в вековых ледниках её отвесных склонов. Ночь окутала Туссент тишиной и спокойствием, погрузив всё в магический и умиротворённый сон. Ночные пичуги вспорхнули из кустов виноградника, когда край плаща бредущего мимо путника зацепился за ветку, потревожив обитателей маленького птичьего мирка.

Внезапный топот конских копыт за спиной привлёк внимание мужчины, и он обернулся, заинтересованно хмыкнув. Гнедая кобыла Кагыра галопом выскочила из-за поворота дороги, и всадник вскинул руку, привлекая к себе внимание. Лошадь взрыла копытами землю и нетерпеливо всхрапнула, когда юноша натянул поводья, призывая кобылу остановиться.

— Решил устроить ночные скачки? — Геральт вскинул бровь, увидев на лице товарища взволнованность. — Что с тобой, Кагыр.

— Сразу после твоего ухода к нам явилась некая особа, которая сказала, что ты её хорошо знаешь. Поведала нам, что хочет поговорить с тобой. И разговор этот не терпит отлагательств.

— И кем же представилась сия дева? — ухмыльнулся Геральт, отгоняя прочь назойливые мысли о черноволосой чародейке.

— Трисс Меригольд.

— И где она? — насторожился ведьмак.

— На нашем постоялом дворе. Сослалась на то, что явилась сюда инкогнито, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.

Геральт задумчиво замер на месте, прокручивая в голове возможные причины появления здесь Трисс. Взглянул на Кагыра.

— Не будем заставлять даму ждать, согласен? — с этими словами ведьмак вскочил в седло, и лошадь сорвалась с места, пустившись лёгкой рысью.

Лютик сидел за столом, изредка бросая взгляды на магичку, что сидела напротив. Регис, занятый своими целебными травами, делал вид, что ему нет дела до происходящего вокруг. Помещение окутал приторный запах цветов и кореньев. Свет свечей бросал на стены причудливые тени, бликами танцуя на лицах присутствующих.

— Нет гарантий, что Кагыр сможет его найти, — наконец произнёс Лютик, взглянув на Трисс. — Он мог уйти выполнять очередной заказ из своего списка. Туссент велик.

— Я подожду еще час. Если к этому времени он не вернётся…

Массивные дубовые двери корчмы распахнулись, впуская в помещение постояльца. Лютик заметил, как девушка напротив облегчённо выдохнула, узнав в вошедшем мужчине Геральта. Ведьмак скинул с головы капюшон плаща и подошёл ближе к столу.

— Трисс, — промолвил он, слегка склонив голову в приветствии. — Рад тебя видеть. Хоть и при немного странных обстоятельствах.

— Я знаю, но на это нет времени. Меня могут выследить и понять, что я виделась с тобой. А это мне ни к чему, — чародейка слегка вскинула голову, взглянув на Геральта из-под капюшона своего плаща.

— Чем раньше ты мне всё расскажешь, тем быстрее избавишь себя от опасных последствий этой встречи, — ведьмак сел на один из стульев, внимательно взглянул на Трисс.

— Кирилл в опасности, — наконец вымолвила рыжеволосая. — Я ещё не знаю, что ему угрожает, но Филиппа явно не хочет, чтобы он находился рядом с Цири. На девочку у неё свои планы.

— Планы? — глаза белоголового опасно сузились. — Ей-то какое дело до Цири? Или до Кирилла?

— Цири не абы кто — она наследница трона Цинтры, фигура, которую можно удобно и выгодно разменять в игре, которую затеяла Филиппа, — Трисс не обратила внимания на презрительный хмык Ангулемы, внезапно оказавшейся рядом с Лютиком. — Она понимает, что Кирилла будет сложно контролировать, в то время как на Цири может повлиять Йеннифер.

— Цири не настолько зависима от меня или от… — ведьмак скривился, — неё, чтобы позволить собой манипулировать, — холодно бросил Геральт.

— Ты не знаешь Ложу, не знаешь, на что способна Филиппа.

— Почему же, прекрасно знаю и помню это по Таннеду, — прервал её ведьмак. Лютик и остальные слушали, не прерывая. — Только ставку свою всё равно на неё делать не буду.

— Да, но у неё найдутся аргументы, от которых даже Цири не сможет отказаться. Где Кирилл? Ты должен предупредить его, призвать к осторожности.

— Его здесь нет, — Геральт поднялся на ноги и подошёл к окну, задумчиво уставившись в пустоту ночи перед собой. — Уже с месяц как. И хрен знает, вернётся ли он вообще.

— Тем лучше, если не вернётся, — кивнула Трисс, и голос её надломился. — Мне жаль, Геральт. Что всё так обернулось. Если бы я могла что-то изменить…

— Но ты не можешь, — безэмоционально произнёс ведьмак, даже не взглянув на неё. — Я знаю, что ты связана своими клятвами и убеждениями, и не буду просить о помощи. Иначе тебе пришлось бы пойти против своих же. Но я благодарен тебе, что ты предупредила меня о возможной опасности. Надеюсь, что никто не узнает о вольности, которую ты себе позволила.

— Я тоже на это надеюсь, — кивнула девушка, поднимаясь на ноги. — Береги себя, Геральт.

Она на мгновение замерла и вновь взглянула на ведьмака. А через следующее мгновение взмахнула руками и произнесла заклинание. Помещение наполнилось жёлтым свечением и гулом открывшегося портала. Лютик непонимающе посмотрел на Геральта, словно мысленно призывая его сказать хоть что-то ещё. Он видел, с какой тоской и печалью на ведьмака взглянула чародейка, исчезнувшая в провале захлопнувшегося портала.

— Ты от пня или камня сейчас ничем не отличался, — скривился Лютик, осуждающе покачав головой. — Мог бы поговорить с ней по-человечески.

— Я ведьмак, — в голосе белоголового сквозил лёд. — Я лишён чувств и эмоций. Это ты мог бы запомнить.

— Ты эту чушь шлюхам в порту будешь рассказывать, Геральт, — скривился трубадур. Ангулема хихикнула. Регис покачал головой, вновь вернувшись к сортировке своих целебных трав. — Хотя даже они не поверят в эту твою извечную обиду на жизнь. Трисс пришла предупредить тебя, но ты повёл себя с ней, как полный кретин.

Ведьмак ничего не ответил, лишь нахлобучил капюшон плаща на голову и вышел вон из корчмы, громко хлопнув дверью. Кагыр, вошедший через мгновение после его ухода, недоуменно вскинул брови и увидел, как Лютик махнул рукой, не желая ничего объяснять. Каждый из них знал, что магичка оставила в ведьмачьем сердце тревогу и опасения, которые не оставят его в покое до тех пор, пока его воспитанники не окажутся в безопасности. Но мир слишком суров. Слишком много в нём препятствий и опасностей, с которыми им всем ещё предстоит столкнуться.

========== Глава 16. Тир на Лиа ==========

Комментарий к Глава 16. Тир на Лиа

Перво-наперво прошу прощения за столь долгий перерыв, но, увы, обстоятельства так сложились. Глава запылилась в черновиках, ожидая дополнения, которое я всё же завершила. В ней нет экшена, он появится немного в новой главе. Данная глава посвящена зарождающемуся чему-то между главными героями и вообще она относительно бытовая, так сказать. В будущей главе тоже намечается нечто подобное, только разбавленное всяким разным “Бей и беги”. Остаётся надеяться, что глава вас не разочарует своим относительным затишьем. Ну, как говорится, оно бывает перед бурей. И да, бечено лишь отчасти, поэтому могла кое-где пропустить косяки. Приятного чтения и спасибо, что терпеливо ждали и оставались с этим фиком. Вы чудесные))

Полуденное солнце стояло высоко в зените, окутав землю под собой куполом света и тепла. На зеркальной поверхности озера играли солнечные блики, отражаясь в причудливых витражах каменных прибрежных домов. Улицы Тир на Лиа были погружены в неестественную тишину и спокойствие, словно объятые магическим сном. Лишь горстка стражников, патрулируя город, маршировала по изящным мостикам, соединяющим островки друг с другом. С озёрных порогов, шумя и пенясь, низвергались водопады, унося свои воды вдаль, за горизонт. Кирилл облокотился на изящный кованый парапет моста, подставляя лицо под прохладную морось водяной пыли. Мимо проследовал городской патруль: суровые стражники, поровнявшись, наградили чужака настороженными взглядами. Но парень лишь хмыкнул и устремил свой взор туда, где лето граничило с зимой, словно сошедшиеся в смертельной битве титаны. Зима неминуемо наступала. Заснеженные пики гор, утопающие в невесомых облаках, тянулись к небу, сверкая ледяными вершинами под лучами летнего солнца. Небесное светило было бессильно: вековые снега не растопить, не повернуть вспять надвигающуюся катастрофу. Медленно, но верно, этот мир сгинет в пучине Белого Хлада. И все эти прекрасные сады и великолепные дворцы исчезнут под снегом, навеки окутанные белым безмолвием…

— Не сгинет, если мы сумеем отсрочить свой конец, — раздался за спиной голос Знающего. — Нужно лишь немного подождать.

— Отсрочить? Подождать? — Кирилл недоверчиво усмехнулся, сдвинув брови к переносице. — И как ты себе это представляешь? Сколько веков вы пытаетесь сдержать наступление Хлада? Два? Три? Ах да, почти всю свою жизнь вы только и делаете, что тщетно стараетесь отсрочить неизбежное. Разве вам самим не надоело?

Юноша с вызовом взглянул на эльфа. Аквамариновые глаза Знающего излучали спокойствие, но губы дрогнули в едва заметной полуулыбке.

— Не составишь ли мне компанию? — Аваллакʼх указал рукой вперёд. — Поговорим по дороге.

— Где Цири? — прямо спросил Кирилл, игнорируя приглашение Знающего. — Почему я не видел её с момента нашего прибытия?

— Вы здесь всего лишь несколько дней, — эльф усмехнулся, — а ты уже опасаешься неизвестно чего. С ней всё в порядке. Zireael нужно привести себя в порядок и отдохнуть. Сегодня за ужином вы сможете увидеться. Не стоит беспокоиться.

— Посмотрим, — Кирилл отстранился от парапета и взглянул в лицо Знающего. — О чём ты хотел поговорить?

— О твоём пребывании здесь, — эльф прошёл вперёд, и Кирилл последовал за ним. — Вы останетесь здесь на какое-то время. Но потом вольны будете выбрать свой собственный путь. Ты не забыл про наш уговор?

— Не забыл, — процедил сквозь зубы Кирилл. — И свою часть сделки я выполнил. Мы явились сюда: я и Цири. Но ты обещал, что не станешь удерживать её силой.

— Верно, — эльф кивнул. — Но я выполнил своё обещание. Скрыл тебя от Эредина. Позволил спасти тебе твоих друзей. О большем мы не договаривались. Разве нет?

— Но ты так же обещал, что не будешь препятствовать возвращению Цири, если она захочет уйти, — Кирилл выдержал долгую паузу и вздохнул. Скривился. — Так и знал, что ты сумеешь найти лазейку. А теперь скажи мне, Аваллакʼх, зачем мы тебе нужны на самом деле? И не нужно больше изворачиваться. Не нужно туманных фраз и надуманных отговорок. Расскажи глупому человеку про его роль в твоей игре. Что? Думаешь я не заметил, какими глазами ты смотрел на неё у озера?

— Ты слишком юн, Кирилл, и наивно полагаешь, будто знаешь наперёд мои действия и планы, — глаза Знающего сверкнули холодным блеском. — Вы вольны принимать собственные решения.

— А если они идут вразрез с твоими?

— Ты ещё не услышал моего предложения.

— Так говори. Озвучь мне его наконец.

— Я изучал твои гены и, откровенно говоря, нашёл в них много интересного, — продолжил ведун, не обращая внимания на слова Кирилла. — Они отличаются от гена, что сокрыт в крови Цириллы. В нём, если выразиться научно, видны явные следы стороннего вмешательства.

— Чему тут удивляться? — равнодушно бросил Кирилл, останавливаясь. — Мне это известно и без твоих исследований. Уж не думал ли ты, что только тебе под силу изменять ген Старшей Крови по собственному усмотрению? Должен тебя огорчить: это не так. Ты и сам прекрасно знаешь.

— Только вот в генах, мною изученных, не было такой сильно выраженной связи с…

— Аваллакʼх! — Кирилл невольно вздрогнул, услышав за спиной размеренные шаги командира Красных Всадников. — Я вижу, ты времени зря не теряешь! Могу я отдать приказ заковать беглеца в кандалы? На случай, если он снова решит сбежать.

Кирилл стиснул зубы, бросив мимолётный взгляд на Знающего. Парень тихонько выдохнул и обернулся, столкнувшись взглядом с ледяными глазами Эредина. Эльф стоял в метре от него, и хищная неестественная улыбка, застывшая в уголках губ, придавала его лицу ещё более зловещее выражение. Человек и эльф застыли друг напротив друга, словно высеченные из цельной глыбы льда изваяния. Кирилл не отрывал от эльфа взгляда горящих глаз, пока тот изучал его, явно забавляясь возникшим между ними немым противостоянием.

— Вижу, что манерам тебя так и не научили, — Эредин поморщился, в глазах мелькнуло раздражение, когда Знающий шагнул вперёд, опустив руку на плечо Кирилла.

— Тебе нужно подготовиться к ужину. Ступай же, но знай, что наш разговор ещё не окончен, — Аваллакʼх невозмутимо взглянул на командира Всадников, чей взгляд вновь стал отстранённым и равнодушным. — Ты хотел поговорить со мной, Эредин?

— Ты верно подметил, — кивнул эльф, провожая Кирилла взглядом. — Люди. Ошибка природы, не иначе, — в голосе Эредина вновь засквозило презрение, когда Кирилл обернулся на повороте улицы, сверля эльфа не менее презрительным взглядом. — Дикая раса, которая ничему не учится. Наглый и надменный мальчишка, который ни с кем не считается. И что ты в нём нашёл? Одно дело Цирилла — потомок Лары, как никак. Но это недоразумение…

— Мне он интересен настолько, насколько интересен учёному его подопытный, — лишённым эмоций голосом изрёк Знающий, вызвав на лице Всадника кривую ухмылку. — Или ты считаешь, что мой интерес обусловлен чем-то другим? Позволь сразу же опровергнуть твои домыслы: они напрочь лишены всякой логики.

— Это почему же? Разве они так уж безосновательны? — Эредин соединил руки за спиной, пристально наблюдая за реакцией сородича. — Разве сейчас Предназначение не смеётся над тобой? Ты всё знаешь, но не желаешь признавать того факта, что мальчишка, в какой-то степени, есть отражение тебя самого. Я ведь прекрасно помню тебя в подобном возрасте. И твои тщетные попытки добиться расположения зеленоглазой Лары.

— Абсурд, — Аваллакʼх смерил товарища холодным взглядом. — Нет смысла скрывать того, что было в прошлом. Но настоящее — лишь твои предположения и догадки. Выводы, которые ты сделал путём мимолётных наблюдений и ничего не значащих разговоров.

— Ты можешь успокаивать себя подобными заблуждениями, — усмехнулся Эредин, бросая взгляд на остроконечные башенки королевского дворца. — Но что-то мне подсказывает, что не зря судьба свела два человеческих недоразумения вместе. Нет, ты, конечно же, обязан держать ситуацию под контролем, но что будет, если план твой рухнет? Что если годы подготовки и ожиданий обратятся в прах? Ты не замечаешь очевидного. Мальчишка — угроза, которая может разрушить всё, что мы так долго и кропотливо создавали. Тебе следует держать его подальше от Цириллы. По крайней мере до тех пор, пока наш любимый король не сыграет в твоей пьесе свою роль.

— Именно это я и собирался сделать, — невозмутимо парировал Знающий, оставляя без внимания провокации Всадника. — Но благодарю за участие. Я приму к сведению твои предупреждения и найду, чем занять Кирилла.

— Удачи тебе в этом, — хмыкнул Эредин. — Но аналогия всё же презабавная. Предназначение определённо не лишено чувства юмора. Были бы они эльфами, было бы ещё смешнее, ты не находишь?

— Судьбу определяем мы сами.

— Легко говорить тому, кто всё знает. Через несколько дней состоится бал, как ты уже знаешь, — будто вспомнив что-то, встрепенулся Эредин. — Зверушек представят королю. Надеюсь, что они к этому времени научатся хотя бы элементарным правилам этикета. Неловко выйдет, если из-за них краснеть придётся тебе.

— Об этом можешь не беспокоиться, — Аваллакʼх выдержал взгляд ледяных глаз Всадника. — Эредин? — эльф, вознамерившийся было уйти прочь, повернулся лицом к товарищу. — Займи Карантира чем-нибудь. Мне не хочется, чтобы инцидент повторился вновь.

— Буду иметь в виду, — эльф кивнул и скрылся из виду, мысленно усмехаясь. — «И лишить себя забавы? Да ты явно шутишь, дружище».

Аваллакʼх вздохнул и устало облокотился о перила моста, едва шаги Эредина стихли вдали. Он знал, что Всадник солгал. Он не откажется от возможности стравить эльфа и человека вместе. Это лишь очередной повод держать Кирилла подальше от Цириллы и Карантира. Повод, который предстоит воплотить в жизнь.

***

Дневное светило медленно клонилось к горизонту, и лучи его, полыхнувшие оранжевой вспышкой, окрасили горные вершины причудливыми красками уходящего в небытие дня. Горная река бурлила, унося свои кристально чистые воды к озёрам, простиравшимся под небесными замками Тир на Лиа. В изумрудной траве, колыхаемой лёгким дуновением ветра, стрекотали кузнечики, наполняя шумом окрестности. Два всадника, пригнувшись к конским шеям, ворвались в этот безмятежный мирок, вмиг распугав птиц и зверей. Верховые неслись навстречу ветру, подгоняя своих скакунов громкими выкриками. Вороные, словно выпущенные из лука стрелы, мчались по центру верескового поля, устремившись к холмам — туда, где в небо тянулась Башня Ласточки. Через несколько минут, когда небо у горизонта вспыхнуло кроваво-красным, долину огласил торжествующий клич, знаменующий победу одного из всадников. Взмыленный конь всхрапнул и ударил копытом, когда наездник спешился, громко рассмеявшись. Эльф, наблюдая за ними в тени деревьев, покачал головой и вздохнул, когда ветер донёс до него обрывки проклятий. Проигравшая скачки всадница, пепельные волосы которой развевались на ветру, с досадой пнула носком сапога неудачно попавший под раздачу камень, по широкой дуге отлетевший в сторону. Черноволосый юноша рядом с ней довольно рассмеялся, вызвав тем самым новую порцию ругательств из уст пепельноволосой.

— Ничего не меняется, да? — с озорным блеском в глазах поинтересовался Кирилл, сдерживая рвущийся наружу смех. — Ты всё так же не любишь проигрывать. Или сейчас тоже скажешь, цитирую: ты старше меня, сильнее меня, вот и выиграл?

— Ой, да пошёл ты… — фыркнула Цири, развернувшись к нему спиной. — Тебе просто повезло, вот и всё. Я требую реванша, — развернулась она к нему лицом и её глаза недобро сверкнули зелёным пламенем. Указательный пальчик демонстративно уткнулся в грудь парня. — И только попробуй отказаться.

— Ты мне угрожаешь? — Кирилл наигранно посерьёзнел, но в глазах всё так же плясали озорные огоньки. — Или тем самым пытаешься себя успокоить? А вдруг я снова выиграю? Что тогда?

— Ну уж нет, — пепельноволосая ехидно улыбнулась. — В следующий раз я буду готова. Вот увидишь. Кэльпи выиграет.

— Ага, если только я возьму другого коня, — Кирилл примирительно развёл руки в стороны. — Ладно, ладно, не веди себя так, будто на кону твоя гордость, честь и прочая лабуда. Послезавтра. На рассвете. Довольна?

— Вполне, — пепельноволосая кивнула и вздёрнула носик, горделиво отвернувшись в сторону. — Готовься к поражению заранее.

— Ага, как сегодня на уроке танцев? — Кирилл прыснул в кулак, удовлетворённый ответной реакцией девушки: Цири резко развернулась на каблуках, вперившись в него возмущённым взглядом. — То-то ты отплясывала, словно кукла, подвешенная на верёвочках.

— Ой, ну кто бы говорил, — пепельноволосая сощурилась, ухмыльнувшись. — Сам на себя со стороны бы посмотрел.

— Ну, в отличие от тебя, я не рос в королевской семье, окружённый всевозможными мамками, няньками, учителями по этикету и прочему, — Кирилл скрестил руки на груди, не переставая улыбаться. — Принцессе непозволительно так скверно танцевать, знаешь ли.

— Я ведьмачка, — наигранно сердито фыркнула Цири, не желая поддаваться на явную провокацию. — А танцевать я умею, просто хотела позлить этих напыщенных эльфиек, которые вертелись вокруг… — пепельноволосая осеклась, — тебя… Ты ведь сам говорил, что это будет весело и что тебе они не нравятся.

— Ну да, говорил, — задумчиво протянул Кирилл, сделав шаг к ней навстречу, — но сейчас их здесь нет. И злить никого не нужно. И притворяться тоже, — произнёс он на выдохе, осторожно беря руку девушки в свою и медленно разворачивая её лицом к себе. Цири невольно вздрогнула, когда по ладони скользнул едва ощутимый разряд магической энергии. — Не бойся, со временем даже к такому можно привыкнуть.

— Я не боюсь, — голос её надломился, когда их взгляды встретились, и тёплая мужская рука скользнула вдоль спины, нежно притягивая ближе. Дурманящий запах цветов кружил голову, стоило только порыву ветра всколыхнуть бутоны диких роз и лилий, растущих по берегам озера. Цири одёрнула себя, пытаясь унять гулко стучащее под рёбрами сердце. Почему она так волнуется? Почему дрожит голос, а горло сводит от эмоций, которые ещё недавно казались ей такими далёкими? Она была уверена, что подобное уже невозможно. Только не после всех тех ужасов, через которые она прошла. Не после того, как убедила саму себя в том, что чувства её — лишь дружеская привязанность, обычная мимолётная влюблённость, которую без следа смыло ручьями крови на арене, где она убивала людей на потеху толпе. — Не боюсь, — тихо повторила она, словно убеждая в этом саму себя, когда Кирилл, всё ещё сжимая её руку в своей крепкой ладони, увлёк её в танец, медленный и чарующий, направляя её, заставляя забыться в завораживающих душу движениях в такт пению лесных птиц.

— Видишь, у тебя всё прекрасно получается, — едва слышно произнёс Кирилл, не отводя горящего взгляда от её глаз. — Получится и там. Просто забудь про толпу эльфов вокруг тебя, откройся навстречу ритму и поймай свою мелодию. Позволь музыке вести тебя. Она не обманет.

Через несколько мгновений танец закончился: оба замерли на месте, не в силах пошевелиться; Кирилл всё ещё сжимал руку девушки в своей руке, другой обнимая её за талию. Пепельноволосая потупила взор и отвела лицо в сторону, вспомнив про уродливый шрам, протянувшийся через всю щёку. Взгляд юноши наполнился теплотой, а губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Цири, — позвал он её, явственно ощущая под ладонью гулкие удары её часто бьющегося в волнении сердца. Он едва ощутимо коснулся подушечками пальцев её подбородка, разворачивая лицом к себе. Уловил в зелёном омуте глаз мелькнувшие слёзы. Наклонился ближе, стремясь поймать взгляд. — Не нужно… Не прячься. Не позволяй обстоятельствам прогнуть тебя под себя, — он легонько провёл большим пальцем по изуродованной щеке, стирая слезу, скатившуюся из-под опущенных ресниц. — Ты сильнее этого. Ты справишься. Просто поверь в себя.

Она подняла взгляд и прежде, чем Кирилл что-то успел осознать, коснулась губами его губ, запечатлев на них невесомый поцелуй. Сердце гулко ударилось о рёбра, и парень сглотнул от неожиданности, когда пепельноволосая прильнула к нему, словно ища укрытия от всех бед и печалей в его объятиях. Он ответил на её неуверенный поцелуй, запуская пальцы в пепельные волосы, неосознанно прижимая её ближе к себе. Спустя мгновение ведьмачка в смущении отстранилась, но Кирилл удержал её, обняв за вздрагивающие плечи.

— Я не знаю, что происходит, — на выдохе произнесла она, уткнувшись лицом в его плечо. — Не могу объяснить всё то, что происходит с нами.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, — едва слышно шепнул он, уловив её постепенно успокаивающееся дыхание. — Нужно только понять, как отсюда выбраться.

— Они не позволят нам уйти, — возразила Цири, и в голосе её мелькнуло раздражение. — Аваллакʼх что-то задумал. Я чувствую.

— Ещё один повод держаться вместе, да? — парень невольно закрыл глаза, когда в глаза ударил последний луч закатного солнца, вспыхнув огненно-красным. Солнечный диск скрылся за горизонтом, погрузив окрестности в полумрак. — Едем обратно?

Пепельноволосая кивнула и молча направилась к Кэльпи. Кирилл замер на месте, наблюдая за Цири. Вздохнул и встряхнул головой, нервно взъерошивая непослушные пряди. Арэйон всхрапнул и ударил копытом, привлекая к себе внимание товарища.

— Что? — Кирилл улыбнулся, пожав плечами. — Ты что-то хочешь сказать, я прав?

«Предостеречь, — хрустальный перелив привычной мелодией разлился в сознании. — Не позволяй влюблённости одурманить твой разум. Ты будешь уязвим, если ваша привязанность перерастёт в нечто большее. Разве ты сам этого не понимаешь? Любовь прекрасна, но не в вашем случае. Не тогда, когда на карту поставлено выживание миров».

— Твоё волнение бессмысленно.

«Но ты не в силах противиться своему влечению».

— Я пытался. Не раз. Но всё вновь и вновь повторяется. Мы словно полюсы магнита неудержимо притягиваемся друг к другу. Я не в силах объяснить подобное.

«В твоих силах всё изменить. Этим ты убережёшь её от того, что ждёт вас впереди. Лис знает о твоей привязанности. Знает и Ястреб, который использует твою слабость против тебя. Я лишь предостерегаю. Только держась от неё на расстоянии ты сможешь уберечь её от врагов».

— Я понял тебя, — Кирилл нахмурился и вздрогнул: его окликнула Цири.

— Эй, ты с кем там болтаешь?

— Да так, — отмахнулся он. — Просто мысли вслух. Готова? Твоя Кэльпи успела отдохнуть?

— Всё шутить изволишь? — хмыкнула пепельноволосая, вскакивая в седло. — Реванш будет за мной.

— Мечтать не вредно, как говорится, — Арэйон тряхнул гривой, нетерпеливо ударив копытом. — Как бы потом локти кусать не пришлось. Кстати, ты не хочешь заключить пари?

— Ещё чего, — Цири сузила глаза. — Придумаешь какую-нибудь пакость, а мне потом расхлёбывать.

— Кто бы говорил, — он рассмеялся и мгновенно посерьёзнел, уловив в тенях деревьев мелькнувший чёрный силуэт. — Бал уже завтра. Ты не забыла?

— Хотела бы, но не получается, — с досадой ответила Цири, осаживая Кэльпи. Вороная перешла в неторопливый шаг, обогнув зелёный холм, за которым показались далёкие огни Тир на Лиа.

— Кстати, Аваллакʼх не говорил, о чём хочет с нами поговорить?

— Нет. Даже не намекнул на тему будущей беседы.

— Чувствую какой-то подвох, — Кирилл нахмурился. — Нельзя ему верить. Никому из них. Да, он мне помог, но не бескорыстно. Он всегда преследовал определённую выгоду. И ничем хорошим эти сделки для меня не заканчивались.

— Завтра всё будет ясно.

— Или уже сегодня.

— Я ужасно хочу спать, — Цири зевнула. — И есть.

— Скачка тебя утомила? Или проигрыш вымотал твои нервы?

Звонкий смех разнёсся по окрестностям, когда Цири недвусмысленно выругалась, показав юноше язык. Черноволосый парень с громким торжествующим улюлюканьем неожиданно пустил коня галопом по дороге. Его спутница возмущённо вскрикнула и, рассмеявшись в ответ, пустила Кэльпи вдогонку. Серебристый диск полной луны величаво выплыл из-за горных вершин, окутав землю под собой мягким таинственным светом. Ночь вступила в свои права, погрузив мир в тишину и спокойствие.

***

Знающий вздохнул и откинулся на спинку кресла, устало закрыв глаза. Сомнения разрывали его изнутри, а слова, сказанные Эредином, лишь усиливали тревогу, нахлынувшую после сегодняшнего инцидента у озера. По стечению обстоятельств он стал невольным свидетелем той сцены, что произошла возле Башни Ласточки. Никто не мог упрекнуть его в корыстном и низком стремлении подглядывать из-за кустов. Но, как бы это смешно не звучало, он и вправду всего лишь оказался там, где, возможно, и должен был находиться. Теперь появилась хоть какая-то уверенность в том, что между его подопечными мелькнула искра, которая грозится разгореться пламенем, если его вовремя не потушить. Знающий не мог себе этого позволить. Нельзя, чтобы планы его и надежды его народа канули в небытие. Эредин был прав: нужно любыми способами держать Кирилла на расстоянии от Цири. Обыграть карты так, чтобы они оба оказались в безвыходной ситуации. И он знал какие ходы нужно сделать.

— Ты здесь? — донёсся до него голос Цири, вернувшейся с прогулки. — Разве это не нарушает ваши нормы приличия?

— Ты слишком высокого о себе мнения, тебе не кажется? — своим привычным спокойным голосом ответил Знающий, поднимаясь на ноги. — Твоя девичья честь не то, что мне нужно. Можешь не беспокоиться.

— Подумаешь, важный какой, — фыркнула пепельноволосая, пройдя к обеденному столу. Она взяла яблоко и с хрустом откусила кусочек, наплевав на этикет. Ей было всё равно на то, что эльф едва заметно сморщился, отмечая её далёкие от идеала манеры. — Ты всё-таки решил со мной поговорить?

— Решил, — он кивнул, указывая на соседнее кресло. — Но для начала присядь, пожалуйста. Разговор обещает быть долгим. И прошу тебя, давай обойдёмся без битья посуды и ругательств, которыми ты не брезгуешь временами пользоваться. Не будем пугать слуг диким нравом твоей расы больше позволеного.

— Я тебя слушаю, — Цири опустилась в кресло, откусив очередной кусок от яблока.

— Ты, надеюсь, уже поняла, что попала в этот мир не просто так. Само Предназначение помогло тебе, направило тебя к нам, чтобы завершить то, что было некогда начато.

— Не пойму о чём ты, — Цири безразлично пожала плечами.

— Не перебивай меня и слушай внимательно, — прервал её Аваллакʼх. — Ты дочь Лары Доррен, её наследие и обладательница великого дара. Люди отняли у моего народа последний шанс на спасение, украли и присвоили то, что им не принадлежало. Ты вернёшь нам то, что наше по праву. Ты родишь ребёнка, который унаследует ген Старшей Крови, ген, который станет нашим спасением. Это твоё Предназначение. И…

Договорить он не успел. Цири вскочила на ноги, напружинилась, сжимая ладони в кулак. Зелёные глаза вспыхнули гневом, осоловело уставившись на Знающего. Эльф лишь откинулся на спинку кресла, безэмоционально наблюдая за реакцией пепельноволосой.

— Нет… Ты… — лицо её исказилось в гримасе отвращения, — ты не вправе требовать от меня такое! Я не хочу! Как ты вообще посмел мне такое предложить?! Это отвратительно!

— Твои эмоции нисколько меня не забавляют, Ласточка, — эльф окинул её невозмутимым взглядом. — Это не просьба. Это условие, ультиматум — называй как хочешь. Но это единственное, что способно вернуть тебя в твой мир.

Когда на пол полетела фарфоровая ваза с цветами, Знающий лишь едва заметно скривился, наблюдая за девушкой, мечущейся по комнате. Её реакция не удивила его. Он ждал и знал, что разговор этим бы и закончился. Люди чересчур подвержены эмоциям, которые овладевают ими, не позволяя рассуждать здраво. Девчонка перед ним не видит выгоду, не может трезво расставить приоритеты.

— Ты разгневана моим предложением? Оно ущемляет твою свободу?

— Я и без твоего условия была здесь пленницей! — заорала Цири, стиснув зубы. — Я хочу в свой мир! Мне плевать на тебя и твои дерьмовые, отвратительные условия! Я не позволю! Я не стану добровольным сосудом для паразита, который будет расти во мне… — её передёрнуло от собственных мыслей, но Знающий лишь поднялся на ноги, соединив руки за спиной. Он внимательно смотрел на неё, словно раздумывая над чем-то.

— Я разочарован, — он безразлично пожал плечами. — Но, как я и говорил, выбор за тобой. Советую тебе хорошенько подумать. Времени у нас достаточно.

— Я сбегу, — с вызовом ответила Цири. — Вам не удержать меня здесь против моей воли. Ваши чары не удержат меня.

— Люди… — холодно бросил Знающий, — вечно самоуверенные, убеждённые, что мир всегда подстраивается под ваши желания. Увы, но это не так. Ты очень скоро поймёшь, насколько горьким бывает разочарование.

— Я всё равно сбегу. Мы найдём способ…

— Мы? — губы эльфа дрогнули в усмешке. — Рассчитываешь на его помощь? Надеешься, что он сможет всё решить за тебя. Кирилл, несмотря на его способности, всё ещё не может сознательно путешествовать сквозь миры. У него это получилось лишь однажды, но и тогда не обошлось без посторонней помощи. Ему ещё многому предстоит научиться. Не думай, будто он решение всех твоих нынешних проблем.

— Он знает про это твоё великодушное предложение? — ехидно спросила она, сузив глаза. — Или такая честь выпала только мне? Мне вот интересно, как он отреагирует, предложи ты ему нечто подобное.

— Ты можешь сама ему рассказать, — эльф едва заметно улыбнулся, — реакция его будет примерно такой же, как и у тебя. Только кому от этого легче станет? Ты ведь сама прекрасно знаешь, что узнай он об этом, хуже сделает лишь себе самому. Повторяю, Цири, отсюда не сбежать до тех пор, пока мы сами этого не захотим. Оставляю тебя наедине с собой. После бала мы продолжим наш разговор. Я очень надеюсь, что к этому моменту ты всё решишь. Доброй ночи.

И он вышел вон, аккуратно и едва слышно закрыв за собой дверь. Цири еще минуту стояла как вкопанная, невидящим взглядом уставившись туда, где мгновение назад стоял Знающий. Её трясло и гнев, клокочущий внутри, волнами поднимался к горлу. Усилием воли она сдержала крик отчаяния, рвущийся наружу. Нужно поговорить с ним. Рассказать, какую отвратительную новость ей сообщили. Он должен узнать. И она шагнула к двери, а через мгновение одернула руку, не решившись выйти прочь. В голове явственно зазвучали слова Знающего: «Ты сделаешь только хуже». Было ли это прямой угрозой, предостережением от необдуманных действий или чем-то другим? Ей нужно остудить голову, убежать как можно дальше. Исчезнуть и испариться, чтобы никто и никогда её не нашёл. Она со злостью пнула ногой дверь, открывая её. В лицо сразу же ударило прохладой ночного ветра. Луна уже показалась из-за гор, когда девушка лаской юркнула в улочку, растворившись в тенях растущих вокруг деревьев.

***

Сон не шёл. Ветер, поднявшийся с поверхности озера, ударил в лицо холодной водяной пылью, когда Кирилл, не дойдя до дома, остановился на одном из изящных мостов, всматриваясь в мутные очертания далёких горных вершин. Парень и сам не знал, почему всё время бросает взгляды туда, где лето граничит с зимой. Он мог поклясться, что нечто неведомое тянет его туда, манит и зовёт, нашёптывая слова призыва. Призыва, который отдаётся в сердце неведомой тревогой. Парень расстегнул ремешки, удерживающие ножны за спиной. Повёл плечами и сжал в руках меч, всматриваясь в выбитую на стали гравировку. Перед глазами замаячили воспоминания о Каэр Морхене и о тех, кто там остался. Вернется ли он туда когда-нибудь? Сомнительно, учитывая всё происходящее вокруг.

Он усмехнулся собственным мыслям и оглянулся, когда за спиной раздались едва слышные шаги. На ветру заколыхались полыкроваво-алого плаща, когда черноволосый эльф шагнул из тени деревьев. Кирилл мгновенно напрягся, до боли в пальцах стиснув ножны своего меча. Взгляд юноши неотрывно следил за каждым движением эльфа, приближающегося к нему. Тяжёлые на первый взгляд доспехи придавали облику Всадника ещё более зловещее выражение, словно тот хотел выиграть бой даже не вступив в схватку. Но Кирилл не был из числа тех, кто трепетал об одном лишь упоминании о всадниках Гона. Он знал, кто они такие, а поэтому ловил себя на мысли, что крестьянские байки навеяны лишь первобытным страхом перед неизведанным. Перед тем, что они понять не в состоянии.

— Кого я вижу, — хмыкнул эльф, остановившись рядом с человеком. — Не спится в такое время? Волнение перед балом? Или дурные мысли о побеге не дают покоя?

Кирилл промолчал, бросив на Карантира безразличный взгляд. Его здесь нет. Нужно держать себя в руках. Ветер зашелестел в листве деревьев, подняв заунывную песнь. Мимо, словно спеша скрыться с глаз долой, прошли стражники, даже не решившись поднять взгляда в сторону навигатора Красных Всадников. Человек, в напряжённой позе застывший напротив эльфа, сверлил его взглядом, но не произносил ни единого слова.

— Язык проглотил? — льдистые глаза сверкнули металлом, когда человек едва заметно и презрительно дёрнул уголками губ, отвернувшись и подняв с земли упавшую с парапета моста куртку.

— Не хочу лишний раз демонстрировать тебе примитивную речь своей расы. Господам вроде вас не пристало говорить с дикарями. Позволь оставить твою светлость наедине с собой, — Кирилл отвернулся, намереваясь уйти.

— Неужели твоя ненаглядная Цири не пришла плакаться тебе на плечо? — эльф торжествующе усмехнулся, когда юноша замер на месте. С губ парня сорвалось ругательство. — Мнится мне, что разговор с нашим ведуном у неё не задался. Аваллак’х ещё не снизошёл до беседы с тобой? Уверен, что она будет впечатляющей. Такой, которая меняет жизнь навсегда.

— Мне плевать, какой она мнится тебе, — Кирилл повернулся к эльфу лицом. — И нет желания продолжать эту словесную перепалку. Надеешься, что можешь вывести меня из себя? Или выискиваешь возможность для подлости, вроде змеи, притаившейся в кустах? Получив от тебя нож в спину, я удивлён этому не буду. Это ты хотел услышать?

— Наглый мальчишка, — процедил сквозь зубы эльф, сделав молниеносный шаг к человеку. Рука его вцепилась в ворот рубашки парня. Кирилл ощутил, как спина впечатывается в мраморную колонну нависающей над головой арки моста. Свет от магического фонаря ударил по глазам, заставив невольно сощуриться. — Ничтожество и ничего более. Ты — никто. Пыль, которую скоро развеет ветер перемен.

— Ты поменялся с Аваллак’хом местами? — ухмыляясь, парировал Кирилл, неотрывно сверля навигатора холодным взглядом. — В тебе открылся ещё один великий талант? Как бы не превратиться в ходячее божество с даром к предвидению. Да что там, ты ведь только рад будешь. Карантир, который свихнулся на собственном, придуманном им самим величии. Только не забывай, что когда-то человечишко набил тебе морду. Думаешь, что не смогу повторить перед всеми твой маленький позор? Ух ты, я вижу в твоих глазах столь плохо скрываемую жажду убийства? Что бы сказал на это папочка ведун? Его золотой мальчик ведет себя как самый настоящий маньяк.

— Заткнись, — прошипел эльф, вскинув руку для удара. Пальцы его в латных перчатках сжались в кулак, вокруг которого заискрилось бледно-голубое свечение. — Ещё одно слово…

— Ты ведь сам нарывался на разговор, — Кирилл хмыкнул и пожал плечами, бросив взгляд на занесённый кулак эльфа. — Чего ждёшь? Знаешь ведь, что не успеешь. Твоим фокусам я тоже обучен. Не забыл? Да, папочка-ведун точно был бы в ужасе, увидев твое неподобающее поведение. Или твой другой папочка дал добро? А скажи мне, — Кирилл сложил руки в знак, готовый к любому действию со стороны эльфа, — каково это — быть настолько послушной собачкой? Ошейник не сильно натирает?

— Заткнись!

Но момент был упущен. Карантир ударил. Рука в латной перчатке вгрызлась в колонну мостовой арки, подняв с поверхности каменную пыль. Он знал, что не успел. Знал, что проклятый человек сумел увернуться, использовав силу в крови. Когда он молниеносно развернулся, в свете уличного фонаря сверкнул ведьмачий меч, уткнувшийся острием в горло эльфа.

— Держись от меня подальше, эльфийское отродье, — бросил Кирилл, соединив брови на переносице. — Я не один из ваших пленников, которые покорно ждут своей участи, падая перед вами ниц. Я предпочту сдохнуть в сточной яме, чем пресмыкаться перед тобой только потому, что ты так пожелал. Считаешь меня отребьем? — юноша равнодушно повёл плечом. — Мне, в принципе, наплевать на это. Как плевать на тебя и всех твоих высокородных господ. Ты ведь хотел поговорить? Вот и поговорили.

— Ты заплатишь за это, — мрачно проговорил Карантир, буравя человека взглядом. В руке эльфа заискрился магический сгусток энергии.

— Не советую, — Кирилл покачал головой.

— Карантир!

Человек и эльф одновременно обернулись на звук голоса. Аваллак’х стоял в нескольких метрах от них. Соединённые за спиной руки и холодный взгляд выдавали в нём недовольство. Аквамариновые глаза эльфа уставились на Кирилла. Парень сделал шаг назад и отвёл меч в сторону, неотрывно следя за навигатором.

— Что за представление вы тут устроили? Нечем больше занять себя?

— Мы просто беседовали, — улыбнулся Кирилл. — Карантир вот хотел узнать кое-что. Ты ведь доволен ответом?

— Более чем, — процедил сквозь зубы эльф, стиснув кулаки.

— Мне забрать твой меч? — Знающий вновь взглянул на Кирилла. — Чтобы тебе не казалось, будто ты можешь демонстрировать его направо и налево. Я не потерплю здесь подобного поведения. От вас обоих! Я предупреждать больше не буду, Кирилл. А теперь ступай к себе. Мне нужно поговорить с Карантиром.

— Всего хорошего, — Кирилл кивнул, развернулся лицом к навигатору. Усмехнулся, увидев плохо скрываемую злость в его глазах. — До следующей встречи, Карантир. Наша беседа была весьма поучительна.

С этими словами юноша убрал меч в ножны и прошёл мимо Карантира, даже не обернувшись на Знающего, который сверлил его спину всё таким же холодным взглядом. Кирилл не хотел знать, какой разговор пройдёт между Знающим и навигатором. Это его не интересовало. Он хотел увидеть Цири. Спросить её про странные слова Карантира, сказанные им с явным намерением вывести человека из себя. Юноша свернул на улочку, петлявшую среди буйных садов. Свет от магических сфер мелькал то тут, то там, придавая всему вокруг ещё более сказочный вид, нежели при свете дня. Аромат сотен цветов дурманил, затуманивая сознание. Мраморные статуи эльфов стояли вокруг садовых беседок, в которых днями напролёт могли отдыхать эльфийки из высшего общества. Надменные и холодные, как статуи, охранявшие их покой. Стены, окружавшие сад, были украшены множественными барельефами, что изображали древних эльфов такими, какими они были ещё до глобального катаклизма, уничтожившего их родной мир.

Кирилл остановился, с любопытством рассматривая изображённых на каменных картинах эльфов. Мраморные ступени вели к беседке, находившейся на возвышенности. Юноша, поддавшись интересу, поднялся по ступенькам, изучая барельеф, созданный искусным мастером, чей талант позволил увековечить историю эльфов на камне. Парень удивился тому, что художник смог сделать так, чтобы цвета красок не потускнели со временем. Изящество, с которым были нанесены рисунки поражало, будоража воображение. Кирилл видел величественного эльфа, который вёл за собой армию; видел расцвет цивилизации в великолепии, которое может создать лишь существо, знающее цену прекрасному; видел гибель, которую навлекли на себя сами же эльфы; наблюдал за разделённым народом, который растерял своё величие и теперь живёт мечтами о прошлых достижениях. Видел прекрасную Лару Доррен, которая одновременно стала надеждой своего народа и проклятием, что грозится уничтожить всё сущее во всех мирах, погрузив их в безмолвие ледяных пустошей. Кирилл невольно провёл подушечками пальцев по шершавой поверхности стены, словно мог прикоснуться к зеленоглазой эльфийке, изображённой на барельефе. Взгляд её изумрудных глаз манил к себе даже сквозь холодный камень, навсегда вобравший в себя её образ. Образ, каким его запомнил художник, создавший его.

Кирилл постоял ещё несколько мгновений и, в последний раз окинув взглядом пространство стены, направился к выходу из сада. Луна стояла высоко в небе, разливая свой тусклый свет сквозь надвигающиеся облака. Погода менялась, обещая залить землю дождём.

***

К вечеру следующего дня, когда не прекращавшийся с ночи дождь сменил гнев на милость, по улочкам Тир на Лиа прошли стражники, сменившиеся после караула. Предзакатное солнце показалось из-за редких облаков, и в свете лучей огнём заискрились остроконечные башенки королевского дворца. Кирилл вслушался в торопливые шаги, доносившиеся за закрытой дверью. Служанки суетливо сновали по дому, заканчивая с последними приготовлениями к предстоящему балу. Юноша тяжело вздохнул и бросил взгляд на своё отражение в зеркале. В броне ему было бы во сто крат удобнее, нежели во всех этих дорогих рубашках, плащах и кушаках. В дверь постучали, призывая спуститься вниз. Шаги затихли, словно все вокруг разом застыли на месте. Он догадывался о причине гробовой тишины, окутавшей дом. И догадки оказались верными. Знающий уже был здесь.

— Я вижу, что приготовления закончены, — безмятежно констатировал эльф, окинув парня внимательным взглядом. — Отправляемся.

— А где Цири? — поинтересовался Кирилл, заглядывая за плечо ведуна. — Она не с тобой?

— Zireael будет ждать нас во дворце. Поговорим по дороге. Кареты нет. Надеюсь ты не против верховой поездки?

— Уж лучше так, чем в карете, — фыркнул Кирилл, вскакивая в седло. — «Как ты, дружище», — он похлопал Арэйона по шелковистой шее, услышав в голове приветственный ментальный ответ.

— Сегодня во дворце соберутся гости из соседних городов. Каждый год король устраивает торжественный бал…

— По мне так все балы одинаковы. Причины проведения могут быть разными, но содержание ничем и нигде не отличается. Все лицемерно улыбаются друг другу, строят козни и заговоры. Неужели у вас всё по-другому? — хмыкнул Кирилл, взглянув на Знающего.

— Не сравнивай то, что сравнивать не дозволено. Ты судишь по меркам людей, в то время как наше общество различается по многим параметрам.

— Ага, утешай себя этим. Вы все здесь такие милые и невинные, — Кирилл нахмурился, встретившись глазами со взглядом ведуна. — Только вот я знаю, как всё обстоит на самом деле. И в какую тюрьму я сам себя загнал.

— Я не вижу на твоих руках пут или оков, — эльф скривился, а в глазах заплескалось раздражение. — Я не ограничиваю свободу твоего прибывания здесь.

— Тогда зачем я здесь? Зачем тебе Цири?

— Ласточка следует своему Предназначению. Оно привело её к нам. Подарило моему народу шанс на спасение.

— Спасение от чего? Хлада? И каким же способом она спасёт тебя и твой народ?

— В своё время ты всё узнаешь, — холодно ответил эльф. — Всему своё время. Поговорим об этом после бала.

— Опять твои чёртовы загадки? — Кирилл стиснул зубы. — Знаешь, плевать. Достали эти уклончивые ответы. Мне нужны прямые ответы…

— После бала мы всё обсудим. Я покажу тебе то, что станет моим ответом. И последнее. На балу веди себя прилично. Здесь не принято язвить и дерзить. Не обращай внимания, если кто-то не лицеприятно выскажется в твой адрес. Держи себя в руках. Докажи им, что ты не такой дикарь, каким тебя малюют.

— Как изволите, — с сарказмом произнёс юноша. — Я буду само очарование.

Эльф поморщился, мысленно надеясь, что благоразумие всё же возобладает над человеком. Ведун окинул взглядом гостей, столпившихся возле ворот королевской резиденции. Когда они въехали во внутренний двор, Кирилл восторженно выдохнул, поражаясь великолепию, открывшемуся перед его глазами. Огромный замок, построенный на возвышенности и к которому вели множество мощёных камнем дорожек, величаво тянулся остроконечными башенками ввысь, купаясь в лучах заходящего солнца. Веранды и балконы, словно парящие в воздухе, утопали в буйстве вьющихся роз, чей аромат кружил голову, заставляя сердце трепетать от восторга. Мраморные колонны и арки, под которыми неспешно расхаживали эльфы; изящные фонтаны, беседки и скульптуры; буйство зелени и цветочных красок — всё это будоражило кровь, и Кирилл не удивился, когда горло свело от трепетного восхищения. Нечто подобное он видел на Таннеде. Нечто, что было лишь тусклым отражением былого величия. Величия, которое кануло в лету.

— Вас представят королю по очереди после торжественной церемонии, — едва слышно произнёс Знающий, на мгновение застыв под одной из мраморных арок. — А до этого соблюдай дистанцию. Зираэль тоже предупреждена. Эредин проследит за этим.

— Нам теперь и говорить друг с другом нельзя? — хмыкнул Кирилл, недовольно скривившись.

— Только после бала. Не советую нарушать рамки приличия, которые писались не тобой, — безэмоционально парировал Аваллак’х. — Многие этого не поймут.

— Как пожелаешь, — улыбнулся Кирилл, указывая рукой на входные двери. — Теперь мы можем войти? Я буду стоять в самом дальнем углу, чтобы ненароком кого-то не оскорбить своим присутствием.

Знающий не ответил, лишь несколько секунд изучал выражение лица юноши пристальным взглядом. А затем распахнул изящные стеклянные двери, и Кирилл проследовал за ним, растворившись в толпе эльфов.

***

Внутреннее убранство дворца было не менее прекрасно — чем-то, что Кирилл увидел снаружи. Просторный коридор с арками и фарфоровыми статуями, плавно соединяющийся с лестницей, переходил в огромную залу, где король принимал своих гостей. Юноша вскинул голову, рассматривая стены и потолки бальной залы, изукрашенные всевозможными фресками. Канделябры из горного хрусталя окутывали пространство мягким магическим светом, который отражался в ослепительной чистоте дворцовых зеркал, мраморного пола и витражах окон. Невесомые и украшенные серебряными нитями шторы казались нереальными в лучах заходящего солнца. Королевский трон, столь же изящный как и всё вокруг, находился на возвышении и приковывал к себе внимание, подчёркивая величие своего хозяина.

Кирилл, потеряв из виду Аваллак’ха, прошёл мимо группки эльфиек и облокотился руками о балконную балюстраду, наблюдая за происходящим вокруг. Он искал глазами Цири, стараясь выявить в толпе её силуэт. Увидел, как Креван подошёл к королю и почтительно склонил голову, о чём-то с ним переговариваясь. В другом конце залы мелькнул алый плащ Карантира, вновь потерявшись в толпе.

— Скучаем? — Кирилл обернулся, когда за спиной раздался слащавый и тихий голос. На него смотрели холодные и надменные глаза светловолосой эльфийки, разодетой в шелка бледно-голубого цвета.

— Не особо, — ответил юноша, бросив мимолётный взгляд за плечо незнакомки, позади которой столпилась группка её подруг. Он уловил косые взгляды и тихие ехидные смешки, переходящие в шушуканье. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. — Могу я вам чем-то помочь?

— Помочь? — эльфийка фыркнула, улыбнувшись. — Просто хотелось взглянуть на того, кого Креван пророчит в спасители нашего мира. Люди диковинка в этих краях.

— Не особая, если учитывать ваших слуг, — Кирилл усмехнулся, уловив неприязнь, мелькнувшую на идеальном фарфоровом лице своей собеседницы. — Или они вам не интересны? Мне кажется, что каждый из них уникален по-своему. Или был таковым, пока вы их не поработили.

— Какая дерзость, — с нотками возмущения пробормотала эльфийка, сморщив идеальный носик. За спиной девушки вновь раздалось шушуканье. — Правду говорят, что люди обладают диким нравом и ничем не отличаются от животных.

— Может тогда вам не стоит говорить со мной? Вдруг я укушу вас ненароком. Заразу какую подцепите, — Кирилл холодно улыбнулся, а в глазах заплескалось раздражение. — Я надеюсь, что любопытство ваше удовлетворено? Могу я оставить вас наедине с вашими подругами? Мне думается, что они вас заждались.

— Это просто оскорбительно…

— Дикарь…

— Столько спеси…

— Я, а слышала, что эльфы из Aen Seidhe находят в них превосходных любовников, — хихикнула одна из эльфиек. — Но я бы ни за что не разделила ложе с одним из этих дикарей. Это ведь так омерзительно.

— Только вот не ты ли приютила у себя в доме одного из рабов, деля с ним ложе, когда твой муженёк отбывает по поручениям короля? — внезапно послышалось за спиной, и Кирилл обернулся, встретившись взглядом с небесно-голубыми глазами молоденькой эльфийки. — Не иначе как отвращение заставляет тебя держать его рядом с собой ночами напролёт.

Кирилл увидел, как побледнело лицо той, к кому было адресовано обращение. Губы высокомерной особы задрожали от возмущения и соединились в тонкую линию, а в глазах полыхнула нескрываемая злость. Молоденькая эльфийка лучезарно улыбнулась и, слегка приподняв полы своего платья, отвесила лёгкий реверанс. Её противницы зашлись в ещё большем возмущении, словно наглость внезапной собеседницы лишила их дара речи.

— А теперь разрешите мне украсть у вас столь ненавистного вами человека, мои дорогие, — Кирилл почувствовал, как локоть сжала маленькая, но сильная ладонь странной эльфийки, почему-то так не похожей на своих родичей. — Не оглядывайся. Просто прогуляемся вон до того балкончика. Там нам никто не помешает. Пожалуйста, смени выражение своего лица, — девушка тихонько рассмеялась, — я не убивать тебя буду.

— Покушаться можно не только на жизнь, — хмыкнул Кирилл, придя в себя после резкой смены событий. — Ты кто вообще такая? К чему этот спектакль?

— Секунду, — прервала она его, распахнув двери, ведущие на балкон. Кирилл невольно качнулся вперед, когда эльфка утянула его через порог, захлопывая за ним дверь. — Ну вот, теперь и поговорить можно спокойно. Скажи, так ведь лучше?

— Всё ещё не пойму, что здесь происходит, — Кирилл скрестил руки на груди и вскинул бровь, вопросительным взглядом уставившись на свою собеседницу. — Представиться не хочешь?

— Мда, где же мои манеры, — эльфийка раздосадованно встряхнула копной каштановых волос, убирая за ухо выбившуюся непослушную прядь. — Анариэль, — она улыбнулась и махнула рукой, — но это не так уж и важно. Впрочем, тебе представляться не нужно. Я и так знаю, как тебя зовут.

— Повезло же мне, — пожал плечами Кирилл, продолжая внимательно наблюдать за девушкой. — Только вот что странно… Не думал, что увижу здесь кого-то твоего возраста. Разве эльфы с годами не…

Юноша невольно напрягся, когда звонкий смех голубоглазой эльфийки эхом отразился от стен, затерявшись в завывании ветра. Ему эта ситуация нравилась всё меньше и меньше. Кто она вообще такая? Почему завела с ним весь этот странный разговор, демонстрируя не менее странное поведение? Может, всё это ему только кажется? Ущипнуть себя, прогнав прочь явно не здоровую галлюцинацию? Молодая эльфийка казалась ему чем-то эфемерным. Существом, которое странным образом потерялось в этом холодном и безэмоциональном мире народа Ольх. Он знал, что мир его ограничен лишь одним городом и что судить приходится по тому, что видишь только рядом с собой. Но ведь эта странная эльфийка — яркий пример того, что он ошибался, наивно полагая, будто Тир на Лиа населяют лишь умудрённые вековым опытом и пресыщенные долгой жизнью эльфы.

— А ты забавный, — Анариэль устремила на него взгляд, внезапно ставший серьёзным. — Выдохни уже. Я просто хотела познакомиться с тобой. Не каждый день у нас появляется некто вроде тебя. Аваллак’х говорил, что ты не против новых знакомств.

— Кто бы сомневался, что он так скажет, — усмехнулся Кирилл. — Типичный Аваллак’х, который себе на уме.

— Да, с этим не поспоришь, — эльфийка кивнула, улыбнувшись. — Расскажи о своём мире. Какой он? И почему ты покинул его.

— Только не говори мне, что ты вообще ни слухом ни духом про мир, который я покинул, — хмыкнул Кирилл, облокотившись спиной о мраморную колонну. — Твои родичи тебе и так уже всё рассказали. Ты так молодо выглядишь по меркам людей и на контрасте с другими эльфами здесь, но на самом деле тебе сколько лет?

— А это так важно? — она вновь тихонько рассмеялась. — Ты невыносимый слушатель, знаешь? Я спросила про твой родной мир, а не про мир моих несчастных лесных родичей.

— Я его особо не помню, лишь обрывки воспоминаний и разговор с отцом, — Кирилл пожал плечами. — Если коротко, то в нем живут только люди, которые жаждут познать неизведанное. Например, создать искусственную жизнь. По небу летают самолёты, по земле снуют поезда и разные машины. Стеклянные города тянутся к небу, будто хотят проткнуть его насквозь.

— А какие они — люди, живущие там? — глаза Анариэль заискрились живым любопытством. — Хорошие?

— Нет, — Кирилл скривился, — то есть, все они разные. Одинаковых не найдёшь как внешне, так и по характеру. Кто-то хочет жить в мире, а кто-то хочет этот мир разрушить, начиная войну. По правде говоря, мой мир ничем не отличается от вашего, разве что технологиями, где вместо мечей и магии используется куда более разрушительное и смертоносное оружие.

— А ты помнишь родителей? Какой была твоя родная мать? — этот вопрос сбил его с толку, заставив удивлённо взглянуть на девушку напротив себя. — А отец? Какими ты их запомнил?

— Тебе не кажется, что наш разговор становится всё страннее и страннее? Я не помню их, — соврал он, сверля девушку изучающим взглядом. — Только помню определённые моменты без четких образов и лиц…

— Например?

— Это долго объяснять и рассказывать, — торопливо отмахнулся Кирилл. — А у меня сейчас другие планы.

— Цирилла?

Кирилл вздрогнул, холодным взглядом уставившись на эльфийку. Та мгновенно распознала перемену, но лишь едва заметно улыбнулась, неотрывно смотря на него. Гнетущее молчание затянулось, разбавляемое лишь громовыми раскатами приближающейся бури.

— Приятного вечера, — безэмоционально бросил Кирилл, направившись к дверям и желая поскорее покинуть общество этой странной эльфийки. Нет, он поймал себя на мысли, что неприятной она не была. Лишь была кардинально не такой, как все её родичи. Это сбивало с толку не меньше, чем её внезапное появление и желание с ним поговорить.

— Мы ещё обязательно увидимся, Кирилл, — Анариэль улыбнулась.

— Это вряд ли, — холодно бросил он через плечо.

— Ты сам будешь искать этой встречи, — загадочно промолвила эльфийка, провожая его взглядом. — И, признаться, нам будет о чём поговорить.

Кирилл ничего не ответил, лишь поспешно вышел вон, едва не сбив с ног стражника, проходившего мимо. Юноша даже не оглянулся в ответ на ругательства, подавив в себе внезапное желание что-нибудь сломать. Неожиданно, словно материализовавшийся из ниоткуда дух, перед ним предстал Аваллак’х, окинув его испытующим взглядом. Лицо эльфа излучало не присущее ему волнение. Тонкие губы соединились в упрямую линию, а в аквамариновых глазах плескалась усталость.

— Она сама вызвалась на разговор, — недоуменно пожал плечами Кирилл. Но эльф лишь вопросительно вскинул одну бровь. — А, неважно. Что-то случилось?

— Король желает тебя видеть, — Знающий кивнул в стороны двери, ведущей на уединённую террасу. — Я сопровожу тебя.

— А где Цири? Я так её и не увидел.

— Её уже представили Ауберону.

— Я хочу поговорить с ней. Потому как вчера не смог застать её дома.

— Не будем заставлять короля ждать, — ведун распахнул двери, рукой приглашая Кирилла войти. — Ваше величество, — учтиво обратился эльф к королю, стоявшему к ним спиной.

— Благодарю тебя, Аваллак’х, — Ауберон, облокотившийся о мраморную балюстраду, повернулся к ним, и Кирилл увидел перед собой худощавого высокого эльфа, одетого в чёрный бархатный жилет, узкие брюки такого же цвета и сапоги с многочисленными застёжками по всей голени. В светлых глазах с оттенком расплавленного серебра плескалась невероятная для человеческого понимания тоска. Кирилл понял, что ошибочно полагал, будто только Аваллак’х один познал в этой жизни её горький привкус, разбавленный бесконечно долгим существованием. Вот как оно бывает? — Подойди ближе, юноша.

Кирилл сделал несколько шагов вперёд и соединил руки за спиной, приветственно склонив голову перед королём Ольх. Мужчина перед ним поднял взгляд на Аваллак’ха, который лишь пожал плечами.

— Вижу, что кой-каким манерам тебя всё же смогли научить, — Ауберон смерил его усталым взглядом и едва заметно улыбнулся, уловив в глазах мальчишки сверкнувшее недовольство. — Тебя задели мои слова? Признаться, я жалею, что слишком долго отсрочивал нашу с тобой беседу. И что не придал твоему появлению здесь в прошлый раз особо должного внимания. Я не предполагал, что всё настолько серьёзно. Но мой добрый друг изъяснил мне причины, из-за которых ты вновь оказался в нашем мире. Неужели Цирилла столь дорога тебе?

— Простите? — Кирилл непонимающе взглянул на короля.

— Кто она для тебя? Почему ты не позволил ей появиться здесь в одиночку. Почему последовал за ней.

Кирилл молчал несколько мгновений, обдумывая свой ответ. На террасу лилась приглушённая и мелодичная песнь, доносившаяся из бальной залы. Ветер играл с листвой деревьев, и где-то далеко, над самыми горами, громыхнуло, знаменуя приближающийся дождь. В голове набатом застучали предупреждающие слова Арэйона. Юноша вдохнул влажный ночной воздух и поднял взгляд на Ауберона.

— Друг, — он увидел, как на лице короля мелькнуло недоверие. — Мы некоторое время росли вместе. А разве друзьям не принято помогать?

— Такой порыв похвален, — эльф отвернулся, подняв взгляд на чернеющее над головой небо. — Но ты должен знать, что дочь Лары наша по праву. Ты ведь знаешь историю её рождения? Надеюсь, нужды её повторять нет?

Кирилл промолчал, изо всех сил стараясь держать язык за зубами. Над горами вновь громыхнуло. Король обернулся, вновь посмотрев прямо ему в глаза.

— Молчишь. Очень на тебя непохоже, если судить по словам нашего Знающего.

— Мои слова сейчас излишни и бессмыслены. Я и без слов знаю, что вам нужна Цири. Ещё не в курсе, для чего, но явно не для светской беседы.

— В скором времени это перестанет быть для тебя тайной, — ответил Ауберон. — В конце концов, она ведь просто твой друг, — Кирилл стиснул зубы, неприлично прямо вперившись взглядом на короля Ольх. — Ещё раз благодарю за этот разговор, юноша. Надеюсь, что твоё пребывание здесь будет полезно нам обоим. Аваллак’х, проводи нашего гостя.

Эльф и человек покинули террасу, вновь окунувшись в атмосферу напыщенности и косых взглядов. Чарующая музыка немного успокоила и Кирилл замер на месте, увидев в дальнем концы залы мелькнувший силуэт Эредина. Но Цири рядом с ним не было. Парень настороженно взглянул на Знающего. Тот смотрел прямо перед собой, о чём-то явно задумавшись.

— Цирилла ждёт тебя в библиотеке, — ведун взглянул на него. — Выйдешь в коридор и свернёшь направо. Потом вверх по лестнице. Последняя дверь с аркой.

— Когда мы вернёмся обратно? Ты обещал мне всё рассказать.

— Уже совсем скоро. Зираэль сама объяснит причину своего отсутствия, если посчитает нужным. Не теряй времени даром. Через час мы уезжаем.

Кирилл кивнул и поспешил выйти из залы, направившись в сторону указанной библиотеки. Аваллак’х проследил за ним взглядом до тех пор, пока мальчишка не скрылся из виду. На краю сознания он слышал, как эльфы оживились, когда в помещении вновь появился король с прощальной речью. Ведун вздохнул.

— Можешь больше не притворяться, будто тебя здесь нет, Эредин, — Лис обернулся, встретившись взглядом с глазами Всадника.

— Ты всё-таки позволил ему с ней увидеться, — Ястреб улыбнулся, обнажая ровные зубы. — Не боишься, что мог ошибиться? Ласточка может не внять моим советам назло нам. Что будет, если она всё ему расскажет?

— Не расскажет. Она не подвергнет его жизнь риску.

— По крайней мере, я ей объяснил, какими будут последствия, — Всадник усмехнулся, сверкнув глазами. — Но, признаться, в ней сразу видна кровь Лары и Шиадаль. Такой же темперамент, а глазами стреляет не хуже загнанной в угол львицы.

— В том-то и дело, — тяжело выдохнул ведун. — Загнанный в угол зверь кусает больнее всего. Не провоцируй их больше дозволенного. Я не хочу прибегать к крайним мерам.

— Но применишь, если не будет другого решения, — констатировал Эредин, торжествующе улыбнувшись. — В этом весь ты, Лис. Ждёшь до последнего.

— Иногда исход происходящего стоит наших ожиданий.

Они оба смолкли, каждый погрузившись в собственные мысли. Король произносил свою речь. Звучала музыка. Над горами бесновалась непогода, и гремел гром, тяжёлыми раскатами проносясь по небу.

***

Огромная библиотека, окутанная магическим светом, была погружена в гнетущую тишину, что сдавливала виски, мешая сконцентрироваться на чём-то конкретном. Кирилл окинул пространство беглым взглядом, пройдя мимо бесконечных стеллажей с книгами и монускриптами. Запах старого пергамента витал в воздухе, оседая на одежде, пропитывая её собой.

— Цири? — обратился он вникуда. — Ты здесь?

— Да, — послышалось где-то позади. Он обернулся, встретившись взглядом с ее глазами. Уловил в них мелькнувшее волнение. Руки девушки нервно теребили край бледно-зелёного шёлкового платья, словно оно доставляло ей одни только неудобства. — Неужели не слышал моих шагов в такой-то тишине?

— Признаться, ты едва не застала меня врасплох, — он улыбнулся, окинув её не слишком навязчивым изучающим взглядом. Цири вскинула голову, встряхнув ниспадающими на плечи локонами в желании рассмотреть полки с книгами. — Что-то интересное? Неужели в твоем замке подобного не было?

— Было, — пепельноволосая отвела взгляд, грустно улыбнувшись. — Когда-то…

— Прости, — Кирилл шагнул к ней и замер рядом. — Ты сегодня на себя не похожа. Что не так?

— Может, всё потому, что я чувствую себя разряженным в кружева утёнком в этом чёртовом платье, — вздохнула она, закатив глаза. — Ненавижу балы.

— Добро пожаловать в наш клуб, — хохотнул Кирилл, легонько толкнув её плечом. — Но знаешь, что самое странное и ужасное?

— Что? — она взглянула на него, заинтересованно вскинув брови.

— В этом платье ты всё же смотришься не настолько нелепо, как тебе кажется.

— Ну ведь знала, что ты скажешь нечто подобное! — возмущенно вскрикнула Цири, сверкнув глазами полными ехидства. — «Не настолько», говоришь? Нет бы сказал: не волнуйся, Цири, ты отлично смотришься в этом пусть и дурацком платье. Оно ведь так чудесно сочетается с цветом твоих глаз.

— Ты мне сейчас чьи слова декламируешь? — вновь хохотнул Кирилл. — Своего портного? Я бы хотел взглянуть на этого подхалима.

— Ой, да ну тебя, — фыркнула Цири и отвернулась к окну, возмущенно скрестив руки на груди. — Я с тобой не разговариваю.

— Всё так серьёзно? — с наигранной печалью в голосе поинтересовался Кирилл. — И как же мне исправить свою вину? Хотя знаешь, — Цири ощутила, как теплая ладонь Кирилла сжала её локоть, разворачивая девушку лицом к себе, — я ведь не говорил, что оно ужасно. Есть вероятность считать это комплиментом.

— Ты невыносим, — буркнула Цири и запнулась на полуслове, когда он обнял её за плечи, прижимая к себе. Сердце ёкнуло и глухо ударилось о рёбра.

— Я волновался о тебе, — пробормотал Кирилл. — Боялся, что Эредин или Аваллакʼх совершат какую-то пакость. С них станется.

— Всё в порядке, правда, — ответила Цири, отстраняясь. Она заметила, как в голубых глазах мелькнуло непонимание, разбавленное недоверием. Он всегда умел распознавать её ложь. Минусы того, что и знал он её, как облупленную. — Я просто морально измотана.

— Тогда лучше нам найти Аваллак’ха и разойтись по домам, — Кирилл кивнул, и Цири в очередной раз поразилась его умению мгновенно отстраняться от происходящего, если он выявлял в словах и голосе своего собеседника пусть и хорошо скрываемую ложь. — Поговорим завтра?

— Ещё бы, — усмехнулась Цири. — Ты мне задолжал один реванш.

— Ну да, — губ парня коснулась кривая улыбка. — Жду тебя завтра. На рассвете.

И Цири досадливо поморщилась, когда Кирилл вышел вон, оставив её наедине со своими мыслями и эмоциями, что сдавливали горло неприятной горечью.

— Дура, идиотка, — твердила она самой себе, нервно расхаживая вдоль распахнутого настеж окна. — Какого чёрта я не рассказала ему правду?

Пепельноволосая тяжело вздохнула и посмотрела в чернеющее над головой небо. Она не видела, как Кирилл оказался вне стен дворца, не сообщив Знающему о своём уходе. Ослепительно-яркий росчерк молнии зигзагом пронёсся к земле, выхватив из тьмы удаляющуюся человеческую фигуру, что мгновение спустя растворилась за стеной хлынувшего с небес проливного дождя.

========== Глава 17. Миры и эпохи ==========

Тяжёлые капли дождя барабанили по крыше садовой беседки, водяными лентами соединяясь в ручейки и лужицы. Ветер шелестел в ветвях деревьев, срывая с них жёлто-зелёные листья — признак надвигающейся осени. Горные вершины далёких хребтов утопали в густом тумане, словно окутанные невесомыми сизыми облаками. Невысокая и миниатюрная женщина, одетая в длинное платье цвета морской волны, сильнее закуталась в подбитый мехом плащ, устремив взгляд на далёкий горизонт. Её собеседница, отложив в сторону древний фолиант, устало откинулась спиной на мягкий обитый оленьей шкурой стул.

— Вычитала что-то интересное? — Нимуэ вскинула изящную бровь, оторвавшись от созерцания далёких гор. — И как? История тебе пришлась по вкусу?

— Она мне кажется невероятной, — глаза Кондвирамурсы сверкнули любопытством. — Неужели всё было именно так? История ведь любит всё преувеличивать. Неужели Цирилла и Кирилл на самом деле были связаны нитями Предназначения? Юноша из другого мира — одновременно спаситель и погибель миров? Разве разрушитель не родился бы от крови смутьянки? От крови самой Цириллы?

— Всё могло бы быть, моя дорогая сновидица, — загадочно улыбнулась чародейка. — Только в твоих силах это выяснить.

— Да, но о жизни Кирилла больше не было упоминаний после инцидента в… — онейромантка осеклась, — и после битвы в крепости Стигга. Он просто исчез из истории, и лишь чудом сохранилась крупица информации о нём. Этот фолиант бесценен.

— Да, но ты забыла упомянуть, что всегда существует множество версий произошедшего. Просто не все они кажутся людям важными. Но по одной из версий люди и эльфы постарались вычеркнуть имя юноши из анналов своих историй, — женщина вздохнула. — Что-то неизведанное и тёмное произошло тогда в замке Стигга. Что-то, что навсегда изменило ход времени, приблизив вымирание нашего мира в объятиях Белого Хлада.

— И сегодня ночью я должна узнать, почему и что там тогда произошло, — ответила сновидица. — Не станет ли эта тайна откровением? Преградой, за которую мы не должны выглядывать?

— Мы не вмешиваемся в ход истории. Мы лишь находим ответы на вопросы, которые дадут нам более подробную картину происходивших некогда событий. Разве правда может быть так ужасна?

***

Он проснулся, когда первые краски занимающегося рассвета яркими полосами протянулись по горизонту, прогоняя прочь ночную тьму. За окном, купаясь в каплях росы, щебетали птицы, рассылая свою песнь по всей округе. В распахнутое окно ворвался порыв ветра, дыхнув озёрной прохладой и туманом. Дом оживал: слуги сновали по комнатам; из кухни тонкой нитью тянулся аромат травяного чая и выпечки; под окнами расхаживали стражники, нетерпеливо ожидая смены ночного караула.

Он вдохнул прохладу утреннего тумана и, поднявшись с кровати, удивлённо сощурился, увидев в углу комнаты манекен и тёмно-алый лоскут ткани, выбившийся из-под льняного покрывала, накинутого сверху. Юноша удивлённо хмыкнул и подошёл ближе, с любопытством срывая покрывало с манекена. Восторженный вздох разнёсся по комнате, и юноша невольно шагнул назад, рассматривая великолепную работу эльфийского мастера.

Состоящий из полного комплекта куртки, сапог, перчаток и поножей чёрный доспех из странного, явно незнакомого ему материала удобно разместился на манекене, приковывая к себе взгляд юноши. Тёмно-алые кожаные вставки кровавыми нитями растянулись вдоль рукавов куртки, перчаток и голенищах сапог, скреплённых множественными ремешками. Он невольно коснулся пальцами материала доспеха, словно пробуя его на ощупь. Снял куртку с манекена и удивлённо хмыкнул, когда не ощутил на руке почти никакого веса. Ткань излучала странное тепло, вызывая в пальцах магический и едва осязаемый отзыв.

— И кто же всё это сюда притащил? — задал Кирилл самому себе запоздалый вопрос. — Аваллакʼх?

И, вспомнив про реванш и скачки, торопливо оделся, бросив взгляд на ненавистный бальный костюм. Юноша повёл плечами, взмахнул руками и довольно хмыкнул, когда доспехи идеально сели на тело, не сковывая движений. За окном сменился караул. Солнечный диск едва показался из-за гор, и листва на деревьях заискрилась отражёнными в утренней росе причудливыми бликами света.

Через некоторое время, покончив с приготовлениями, Кирилл выбежал из дома, направившись в сторону конюшен. Озеро, всё ещё окутанное пеленой едва рассеивающегося тумана, шумело низвергающимися с порогов водопадами. Ветер пронёсся по мостовой, дыхнув в лицо прохладой и водяной моросью. Когда впереди замаячили очертания королевских конюшен, Кирилл перешёл на лёгкий бег, надеясь на то, что не опоздал. И каково же было его удивление, когда вместо Цири он увидел перед собой Знающего, что стоял, облокотившись на невысокий забор загона, за которым неторопливо паслись несколько лошадей. Арэйона, которого накануне призвали родичи, среди них не было. Юноша вздохнул, вспоминая их короткий прощальный разговор.

— Аваллак’х? — Кирилл замер рядом с эльфом, бросив удивлённый взгляд в сторону конских стойл.

— Здравствуй, Кирилл, — Знающий взглянул на него и одобрительно хмыкнул. — Значит, мастер не ошибся с размером. Твои старые доспехи слишком износились. Негоже, чтобы ты расхаживал здесь в изорванном тряпье.

— А я не ошибся, предположив, что это твоих рук дело, — Кирилл последовал примеру Знающего и облокотился на ограду загона. Вздохнул, издав тихий смешок. — Спасибо. Теперь-то точно никто из эльфов не будет шарахаться от меня, как от прокажённого.

— Не бросай таких тоскливых взглядов на дорожку, — ответил эльф, выпрямляясь. — Цириллы сегодня не будет. Ваше пари отменяется. До вечера, по крайней мере.

— Что? Почему? — Кирилл вопросительно вскинул брови, уставившись на ведуна. Усмехнулся, через мгновение отведя задумчивый взгляд в сторону. — И она не смогла рассказать мне об этом сама? Что произошло вчера на балу? Цири избегает встречи со мной?

— Нет, — коротко бросил ведун. — У неё важная встреча с нашим королём.

— Интересно какая же… С чего бы это ему снисходить до разговоров с человеком?

— Это мы обсудим при возвращении.

— Возвращении? — Кирилл непонимающе взглянул на Знающего. — Откуда?

— Из мира, в котором ты получишь некоторые ответы на вопросы о происхождении своих сил и о том, почему я хочу, чтобы ты остался в нашем мире до тех пор, пока не научишься их полностью контролировать. Если мои предположения окажутся верны… Что же, там и узнаем, — загадочно побормотал Знающий и зашагал прочь от конюшен. Кирилл на мгновение застыл на месте, переваривая сказанное, и сорвался за ведуном. — Портал откроется совсем скоро.

— С чем мы там столкнёмся? Какой он, этот мир?

— Ничего кроме смерти мы в нём не найдём и не увидим, — произнёс эльф с… грустью? — Не отставай.

И Кирилл услышал, как в провале одной из крепостных башен, что окружали Тир на Лиа, загудел только что открывшийся портал. Жёлто-оранжевые блики заплясали по каменным стенам и аркам. Знающий замер напротив портала. Обернулся.

— Мы пройдём через несколько миров. Очень надеюсь, что разделяться нам не придётся.

— И это твой план? Ринуться в неизведанное?

— Ты не ребёнок, — холодно ответил Аваллак’х, протягивая юноше небольшой рунный камень. — Он подскажет направление. Чаще всего порталы находятся вблизи друг от друга. Уверен, что ты справишься.

— Ну спасибо, — пробормотал Кирилл, сдвинув брови к переносице. Ситуация с каждой секундой становилась всё абсурдней. — И как я пойму, что нахожусь там, где нужно?

— Ты это почувствуешь.

— Всё странней и странней.

— Ты готов?

— Более чем, — решительно кивнул Кирилл. — Надеюсь, что это того стоит.

Знающий кивнул и шагнул в гудящий портал, исчезнув из виду. Кирилл поднял взгляд к каменному потолку и вздохнул, прогоняя прочь сомнения и закравшуюся под кожу тревогу перед неизведанным. Обернулся, сам не знаяпочему. Ответом ему были лишь шелест листьев на ветру да журчание воды, бьющей из фонтана. А через следующее мгновение вибрирующий гул затмил собой все остальные звуки, когда юноша исчез за провалом портала, утянувшего его в неизвестность.

***

Тьма окутала его на долгие секунды, ослепила, когда свет из закрывшегося портала потух, оставив его наедине с мраком ночи. Над головой шумел лес, перешёптываясь всевозможными призрачными голосами. Кирилл поднёс ладонь к лицу и произнёс заклинание. Маленький магический сгусток света скользнул по пальцам и взлетел в воздух, словно птица, метнувшаяся в полёт. Юноша сощурился, стараясь разглядеть окрестности. Но вокруг, неизвестно на сколько стае вперёд, возвышалась лишь сплошная стена леса. Спутавшиеся между собой кроны вековых исполинов не позволяли лунному свету проникнуть во мрак. Затхлый и резкий запах прелых листьев неприятно щекотал ноздри, проникал в лёгкие, хриплым кашлем подступая к горлу. Кирилл осторожно шагал по ковру из сгнивших листьев и не мог понять, почему тревога и страх липкими щупальцами обвили сердце, забившееся в груди на несколько ударов быстрее. Лес был мёртв. Звенящая тишина эхом вибрировала в наполненном могильной сыростью пространстве, повисла в воздухе, давя на сознание. Рунный камень в руке, на четырёх гранях которого были выбиты странные символы, едва ощутимо завибрировал, и Кирилл невольно вздрогнул, выругавшись себе под нос.

— И ты не мог сказать, что отдал мне чёртов компас по поиску порталов? — процедил юноша сквозь зубы, обращаясь к рядом отсутствующему ведуну.

Грань рунного камня заискрилась жёлтым, и Кирилл, стараясь обойти поваленное ветром дерево, внезапно замер на месте. Шорох и треск сухой ветки в могильной тишине ночи ударили по слуху не хуже звука снаряда, выпущенного из корабельной пушки. Кирилл нырнул под ствол покосившегося дерева и замер, вжавшись спиной в шершавую кору. Магический светлячок погас, и юноша потянулся к мечу, сжав ладонь на рукояти. Шорох и треск раздались позади. Человек превратился в один сплошной слух и закрыл глаза, отдавая себя на волю ощущений и инстинкта. Очередной треск ломаемой ветки слева смешался с воем ветра над головой. Пальцы сложились в Знак. Человек неспешно вдохнул и выдохнул. Шорох, теперь уже перемешавшийся с вибрирующим утробным рыком, переместился и затих. Кирилл сильнее стиснул рукоять меча. Сердце гулко ударило о рёбра, когда осознание накрыло с головой: он не знал с чем имеет дело. Но точно знал, что тьма скрыла в своём мраке не только его одного.

Следующего шороха он не услышал. Тело, напряженное в ожидании возможной атаки, среагировало молниеносно, пустив в ход ведьмачьи рефлексы. Невидимая в ночи тварь метнулась в атаку, и в свете рун, полыхнувших на стали меча, Кирилл увидел сверкнувшие огнём вертикальные зрачки, наполненные яростью неутолённого голода. Квен окутал тело, когда человек, оттолкнувшись от земли, отпрянул в сторону, уходя от атаки. Магический сгусток света метнулся в сторону, когда огненный всполох гудящего пламени ринулся туда, откуда донеслось очередное гортанное рычание. Свет и пламя сошлись воедино, вырвав из мрака тварь, которая не встречалась ни в одном прочтённом Кириллом бестиарии.

Существо прильнуло едва ли не к самой земле и застыло на месте, уставившись на человека горящими жаждой убийства глазами. Вибрирующее рычание вырвалось из пасти чудовища, и юноша невольно сглотнул, увидев несколько рядов бритвенно-острых зубов, между которыми высунулся змеиный язык. Монстр, чем-то напомнивший формой исхудавшую собаку размером с лошадь, зашипел, когда человек попятился, готовый к побегу. Из руки юноши вновь вырвался сноп пламени. Кирилл увидел, как язычки огня лизнули ветки кустарника. Увидел, как тварь попятилась и взвыла, ощерившись на занимающееся пламя. Краем глаза юноша заметил, как смоляная шерсть существа встала дыбом. И человек побежал прочь, слыша, как за спиной раздался новый протяжный вой уже нескольких адских глоток. А через следующее мгновение он едва не повалился на землю, когда нечто с чудовищной силой вгрызлось в защитный барьер Квена. Кирилл не видел, как острые иглы, заменявшие монстру шерсть, с шипением и свистом пронеслись вокруг него, вгрызаясь в стволы деревьев.

Тварь дико взвыла, когда, мелькнув синей вспышкой, такая желанная добыча выскользнула из лап, буквально растворившись в воздухе. Но сородичи были уже рядом. Хищник на уровне инстинктов чувствовал, как они загоняют добычу, окружая её со всех сторон. Улавливал тепловые колебания в воздухе, мелькавшие среди деревьев.

Кровавый отблеск полной луны мелькнул впереди там, где заканчивался лес, уступая место бескрайним пустошам. Кирилл мысленно ринулся вперёд, когда силы в крови в мгновение ока перенесли его к кромке леса. Погоня приближалась. Вой в лесу смешался с воем ветра, ударившего со стороны могильных пустошей. Он увидел долину, окутанную свинцовой пылью. Увидел при свете луны покосившиеся остовы разрушенных домов, словно скелеты, оставшиеся немым напоминанием о произошедшей некогда здесь трагедии.

Каменные своды портала, оказавшегося на краю отвесного обрыва, лишь каким-то чудом ещё не рухнули в пропасть, и Кирилл, стараясь не смотреть на чудовищный пейзаж погибшего мира, ринулся вперёд к спасительному выходу. Вой и рычание смешались в адскую какофонию, когда треск ломаемых веток раздался за спиной, подстёгивая убегающего прочь человека. Тварь метнулась справа — наперерез. Одним прыжком сократила дистанцию, ударило когтистой лапой, сплошь покрытой переливающейся при свете луны чешуей. И промахнулась.

Кирилл уже явственно слышал: вой чудовищ эхом разнёсся по округе и, подхваченный порывами ветра, затих в могильной тишине, окутавшей долину когда-то живого города. Человек обернулся. Увидел чёрные тени, бегущие со всех сторон. Свет кровавой луны отразился в змеиных зрачках, наполненных жаждой убийства.

Охотник, всё это время наблюдавший за погоней с возвышенности, сощурился, внимательно следя за происходящим. Звери загнали жертву на край пропасти, окружили полукругом, медленно приближаясь, словно решили, что добыче некуда бежать.

Человек — теперь у охотника не было в этом сомнения — медленно отходил к странному сооружению, не сводя с адских тварей внимательного взгляда. Наблюдатель удивлённо сощурился, когда странное свечение окутало тело человека в мгновение, и за его спиной зашлось огненное марево, после чего вибрирующий гул эхом разнёсся по окрестностям. А в следующее мгновение гул этот утонул в оглушающем взрыве, сотрясшем землю. Охотник видел, как чудовищная волна энергии устремилась вперёд, как вой тварей смешался с воем ветра, когда земля расползлась трещинами, а ударная волна сбила хищников с ног. Он видел, как огненное марево за спиной человека полыхнуло ослепительно-яркой вспышкой, заставив мужчину невольно зажмуриться. Когда он вновь взглянул туда, где погасло огненное марево, человека уже не было.

Кровавая луна наблюдала за охотником. Охотник взглянул на неё, а потом посмотрел туда, где развернулось необычайное сражение. Оставшиеся в живых твари, хромая, поднимались на ноги, скуля и подвывая. В свете луны сверкнули два меча, желая напиться кровавым благословением предстоящей охоты. Мужчина уверенно выдохнул и повел плечами, намереваясь утолить эту жажду, растёкшуюся по венам вечным желанием новых сражений с чудовищами, притаившимися в тенях этой бесконечной ночи.

***

Он больно впечатался всем телом в разбросанные по земле мусорные баки, когда очередной портал выплюнул его в новый мир, а затем, словно по мановению волшебной палочки, захлопнулся, сверкнув напоследок желтоватым всполохом. Лицо тут же обдало противной влагой льющегося с неба промозглого дождя. Кирилл, разминая ладонью ушибленное плечо, поднялся на ноги и огляделся, рассматривая грязный и тёмный переулок, освещаемый тусклыми бликами… неоновых вывесок? Он видел, как в конце улочки пробежали люди, пряча лица и самих себя под раскрытыми зонтами. Видел, как с воем сирен, окрасив улицу в цвета сине-красного, мимо толпы людей промчалась полицейская машина.

В голову невольно закралась пугающая мысль: не попал ли он в свой собственный мир? Парень, стараясь держаться в тенях, выглянул из-за угла, осматривая улицу впереди. Неоновая вывеска на стене здания несколько раз мигнула фиолетовыми надписями, которые он не смог разобрать. Он вновь отошёл в тень и прижался спиной к каменной стене, выуживая из кармана куртки рунный камень. Грань его, указывающая направление, всё так же привычно светилась жёлтым. Кирилл выдохнул и проводил взглядом направление, затерявшееся где-то среди жилых высоток.

«Теперь бы не заблудиться. И, самое главное, не нарваться на очередные неприятности».

Юноша несколько раз вдохнул и выдохнул, поморщившись от неприятного запаха канализации, сочившегося из-под прикрытого железной крышкой люка. Над головой громыхнуло. Косой росчерк молнии зигзагом разрезал небеса на кривые линии. Юноша накинул капюшон на голову и бросил взгляд на меч, который мог привлечь к себе нежелательное внимание прохожих. Он огляделся по сторонам, надеясь найти хоть какое-то подобие плаща или накидки.

Внимание привлёк балкон соседнего дома, на верёвках которого сушились видавшие виды простыни. Через мгновение он уже был на балконе, опасливо заглядывая в наполовину прикрытое шторами окно. Присел на четвереньки, стягивая с вешалки серую простынь. Тусклый серебристый свет лился из комнаты, а фиолетовый отблеск неоновой вывески отражался в поцарапанном от времени стекле окон, причудливыми оттенками оседая на выцветших обоях небольшой комнатки. Кирилл расстегнул ремешки, удерживающие меч, и торопливо завернул оружие в ткань. Запах порошка, отбеливателя и какого-то лекарства, впитавшегося в простынь, скользнули в лёгкие, и парень поморщился, отмечая, что во всём этом ему чудится давно закопанный в глубине подсознания запах лабораторий и больничной койки.

В комнате за спиной, словно доносясь из-за плотно закрытой двери, послышался приглушённый детский голос. Кирилл вжался спиной в стену, осторожно заглядывая в квартиру. Комната — та часть, которую он смог разглядеть, — состояла из письменного стола, пары стульев, кровати и приковала к себе его внимание, когда за окном вновь раздался умоляющий голос, зовущий на помощь явно кого-то знакомого. Парень всмотрелся в угол комнаты, где располагалась кровать, и увидел ребёнка, растерянно уставившегося на противоположную дверь квартиры.

Мальчик, которому от силы исполнилось лет восемь-девять, словно звал кого-то на непонятном ему языке, едва ли не срывая голос на плач. Кирилл растерянно приподнял брови, не понимая, почему ребёнок только зовёт, не предпринимая попыток встать с кровати. Осознание накрыло через несколько мгновений, когда нахмуренный взгляд наткнулся на инвалидное кресло, оставленное в изголовье кровати. Он хорошо помнил, для чего они использовались. Кирилл запрыгнул на соседний балкон, заглядывая в другую комнату. Пусто. Никого, кроме мальчика, в доме явно не было. Юноша бросил изучающий беглый взгляд на соседние окна, но увидел в них лишь зияющий провал потухших огней, а в некоторых местах и наглухо заколоченные ставни.

«Райончик не особо жилой, да? Что же мне с тобой делать, парень?»

Кирилл вздохнул и зажмурился, потирая переносицу. Детский умоляющий голос и призыв о помощи захлебнулся в надрывном плаче. Сердце кольнуло, жалостливо ухнув где-то под рёбрами.

«Я не должен вмешиваться… Я не должен вмешиваться… Это ведь вообще меня не касается. Ничем хорошим это не закончится. Прости, парень…»

И он спрыгнул вниз, разбрызгав сапогами наполнившуюся дождём грязную лужу. Брызги разлетелись в разные стороны, впитав в себя фиолетовые блики неоновой вывески. Он сжал в руке завёрнутый в простыню меч и зашагал прочь, стараясь отгородиться от приглушённого плача, укоризненно нёсшегося в спину. Совесть с не меньшим укором противно засела где-то внутри, грызя внутренности. Мимо вновь промчалась полицейская машина, едва не забрызгав его с головы до ног. Он остановился у обочины и тяжело вздохнул, чертыхнувшись. Развернулся, быстрым шагом направившись в сторону балкона. Громкий плач ребёнка стих, перейдя в более низкую тональность.

Кирилл вновь перебрался на соседний от комнаты мальчика балкон и, вновь осмотрев комнату на отсутствие других жильцов, через мгновение оказался внутри помещения. Резкий запах лекарств ударил по обонянию, заставив юношу невольно сморщить нос. Парень не знал, как помочь ребёнку, который, скорее всего, его речь вообще не поймёт. Он обвёл квартиру изучающим взглядом, отмечая её скромное убранство. Несколько фотографий, висящих на стене, привлекли его внимание. На одной из них, одетый в явно спортивную экипировку, стоял улыбающийся ребёнок, которого обнимали не менее счастливые женщина и мужчина. На другой, что была стянута в уголке чёрной лентой, смотрел на него всё тот же улыбающийся мужчина. Чёрная лента была красноречивее любых слов. Кирилл на мгновение впал в прострацию, разглядывая фотографии некогда счастливой семьи, и очень хотел понять, почему для ребёнка всё обернулось худшим сценарием его жизни. Нахмурился, отгоняя прочь глумливый внутренний голос, упорно твердивший, что судьба ломает не только его собственную жизнь.

Тишина за дверью наконец выдернула его из состояния минутной комы, возвращая в реальность. Он замер на пороге, вслушиваясь. Ничего. Пальцы в кожаной перчатке легонько надавили на дверь, осторожно открывая её. Он скорчил гримасу, когда скрип петель неприятным эхом разнёсся в оглушающей тишине. Опасения оказались напрасны: мальчишка тревожно спал и непонятно было, утомлён он, или же нервный срыв измучил детский организм, выплеснувшись наружу потоком слёз и просьбами о помощи. Кирилл шагнул в комнату, выключая свет. Лучи уличного неона мгновенно ударили в окно, уютно растекаясь по одной из стен. Он шагнул ближе, настороженно вслушиваясь в малейший шорох.

«Не хватало, чтобы кто-то меня здесь застукал. Я же явно сейчас похожу на какого-нибудь воришку…»

Кирилл усмехнулся собственным мыслям и мгновенно посерьёзнел, всматриваясь в измученное лицо ребёнка, лежавшего на кровати. Полумрак комнаты не скрывал мешков под глазами мальчишки, не скрывал исхудавшее тело, скрытое под одеялом, как не скрывал и того факта, что паренёк перед ним являлся лишь бледной копией себя прежнего: жизнерадостного и беззаботного, улыбающегося с семейных фотографий. Мальчик тревожно шевельнул головой, и на лице его отразилась гримаса не то боли, не то отчаяния, сочившегося даже сквозь короткий сон. Кирилл стянул зубами одну перчатку с руки, в другой всё ещё сжимая завёрнутый в простыню меч. Через мгновение прислонил его к стене, снимая со второй руки другую перчатку. Поднёс ладонь ко лбу мальчика и прочитал заклинание, утянувшее того в глубокий сон без сновидений. Лицо ребёнка мгновенно разгладилось, словно тот ничего уже не чувствовал.

— Я просто надеюсь, что ты действительно ничего не почувствуешь, — успокаивая то ли себя, то ли его, произнёс Кирилл.

Между пальцами рук тонкой синеватой дымкой заструилась магия. Сияние окутало ладони, когда он вновь прочитал очередное заклинание, сканируя тело ребёнка. И мысленно поблагодарил Аваллак’ха, который когда-то научил его некоторым основам исцеления. Предположения оказались верными. Он будто видел перед собой разломанный и собранный по кусочкам позвонок ребёнка, служивший свидетельством того, почему мальчик не мог подняться с кровати. Новое заклинание сорвалось с губ, когда Кирилл прижал ладони к телу ребёнка, мысленно направляя поток исцеляющей магии на изломанный позвонок. Веки мальчишки дрогнули, словно тот почувствовал что-то. Брови на секунду сошлись на переносице и тут же вернулись в привычное положение.

Кирилл не знал, сколько времени простоял возле кровати ребёнка, возвращая чувствительность в нервные окончания, заново соединяя между собой теперь уже почти здоровые позвонки. Ему вдруг стало жарко, а усталость медленно, но верно стянула окаменевшее от напряжения тело. Магическое сияние в ладонях нерасторопно потухло, и Кирилл устало опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Ребёнок спал, провалившись в глубокое забытье. Парень хмыкнул и невольно улыбнулся краешком губ, когда через несколько долгих минут мальчишка, сам того не подозревая, перевернулся на бок, повернувшись к нему спиной.

— Теперь дела пойдут на поправку, да, парень? — вновь хмыкнул Кирилл и, словно ужаленный, вскочил на ноги, когда в соседней комнате хлопнула дверь, и раздался звук торопливых шагов.

Он молниеносно схватил свалившиеся на пол перчатки и меч и через секунду оказался на балконе. В лицо вновь ударило промозглым дождём, когда он вжался спиной в стену. Снова. Свет из комнаты залил край балкона, и до него донёсся встревоженный и извиняющийся тон женщины, вошедшей в комнату. Он не мог разобрать и понять, что именно она говорит, но лицо её было красноречивее любых слов. В первое мгновение на нём отразилось непонимание, сменившееся шоком. Через секунду замешательства она уже была возле кровати сына, пытаясь привести его в чувства. Но действие заклинания всё ещё не прекратилось, позволяя организму окончательно прийти в себя. Ребёнок лишь вновь неосознанно перевернулся на спину, не пробудившись от крепкого сна. Кирилл в последний раз окинул ребёнка задумчивым взглядом, мысленно запирая надоедливый внутренний голос в самый тёмный закоулок сознания, отгораживая себя от причудливых аналогий судьбы, решившей вновь пошутить над ним не самым приятным образом.

Он сжал под мышкой свёрток с мечом, когда, спрыгнув с балкона, бросил последний взгляд на тусклый серебристый свет, льющийся из квартиры. Он сделал, что мог. Не должен был менять чужую судьбу в очередной раз, но не смог пройти мимо, когда перед глазами навязчиво всплывали образы себя маленького, запертого в стенах лабораторий без шанса увидеть мать и отца. Мальчишка, напомнивший ему его самого, получил свой второй шанс. Оставалось лишь надеяться, что мать и ребёнок сумеют им воспользоваться.

***

Миры, сменяющие друг друга. Калейдоскоп из всевозможных картин перемешанного времени пронёсся перед ним, прежде чем третий портал выкинул его в неизведанный ранее мир. Он лишь успел прикрыть голову руками, инстинктивно защищаясь от порыва ветра, ударившего в лицо. Мощный поток ледяного воздуха сбил его с ног, швырнул в сторону полуразрушенного здания, выбивая воздух из лёгких. Он упал на четвереньки, стараясь сориентироваться в бушевавшей вокруг стихии. Рыхлый снег забился в ворот куртки, объял лицо и одежду, после чего толстым слоем облепил всю фигуру человека. Защитный барьер, заискрившийся вокруг тела, дал лишь временную передышку, позволяя буквально ввалиться внутрь неизвестно каким чудом уцелевшего дома. Ветер снаружи взвыл сильнее, дыхнув в спину новой порцией ледяного воздуха. Парень судорожно закашлялся, выплёвывая снег, попавший в рот. Руки лихорадочно блуждали по телу, избавляя доспехи от прилипших комьев снежинок. Кирилл протёр глаза и огляделся, поёжившись. В разбитых окнах первого этажа не было видно ничего, кроме снега. Юноша отметил, что комната была необычной круглой формы, по левой стене которой вверх поднималась витиеватая полуразрушенная лестница.

Он шагнул на первые две ступеньки. Опасливо вскинул голову вверх и оглянулся, когда очередной порыв ветра ворвался в полуразрушенное оконце. Безопасно здесь не было. Лишь минутная передышка. Лишь жалкая попытка убедить самого себя в том, что холод внутри помещения не так страшен, как снаружи. Въедливый внутренний голос настойчиво твердил, что смерть настигнет его даже в этом относительно безопасном помещении, если в скором времени не удастся найти выход отсюда. Руки вцепились в край изломанной ступени над головой, помогая телу подтянуться выше. Он вновь вскинул голову, облегчённо отмечая, что наверху темно, как в склепе. Это значило лишь то, что на верхнем этаже нет разбитых окон, в которые мог бы ворваться пробирающий до костей холод. Но он оказался прав лишь отчасти. В руке вспыхнул магический светлячок, скользнувший из ладони в стылый воздух чердачного помещения. Конусообразный потолок навис над головой, ощерившись на человека разбросанными по разные стороны тенями. Он сделал несколько шагов вперёд — они оглушающим эхом отразились от каменных стен. Магический светлячок витал впереди него, отбрасывая скудный свет. Но и его оказалось достаточно, чтобы парень замер на месте, увидев картину, развернувшуюся перед глазами. Трупы. Окоченевшие тела некогда живых существ жались к стенам, к друг другу, тщетно надеясь, что смерть минует их стороной. Но она не прошла мимо. Обречённостью, непониманием и ужасом отразилась на их лицах, что навеки застыли в своей немой мольбе. Кирилл всматривался в искажённые смертью лица, ощущая, как в висках стучит кровь, и как гул в ушах усиливающимся набатом отдаётся где-то под черепом. Юноша на покосившихся вдруг ногах шарахнулся в сторону, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами вновь мелькнули образы маленьких ведьмаков, сгинувших в пещере Старого Грота.

«Нет, нет, нет… Только не снова… Я не хочу… Слишком много боли…»

Светлячок, больше не удерживаемый магией, вспыхнул и погас, погрузив комнату во мрак. Человек зажмурился, схватившись руками за голову. Упал на колени, стараясь отгородиться от внезапной ментальной атаки. Они были повсюду. Одновременно нигде и везде. Потерянные во мраке, убаюканные ледяным дыханием смерти. Они смотрели на него пустыми провалами глазниц, кружили вокруг него, врываясь десятком призрачных голосов куда-то на периферию сознания.

«Проклятая кровь… — шипящее эхо голоса пронзило мысли. — Погибель, чьё возвращение сулит лишь смерть».

«Он ждёт тебя, Дитя Времени… Ждёт…»

«Наша боль — твоя… Наша месть — тебе…»

«Убить… Убить тебя…»

— Мне не нужна ваша боль… — он стиснул зубы, яростно отгораживая сознание от сонма призраков. — Прочь из моей головы!

Он закричал, когда медальон на груди вспыхнул, и обжигающая волна энергии растеклась по телу. Бледно-голубое свечение вырвалось наружу, призрачной дымкой витая вокруг фигуры юноши. Он поднялся на ноги. Он видел, как призраки тянут к нему руки. Слышал, как шипение их голосов всё ещё звучит в голове. Заметил, как на призрачных лицах мелькнул страх.

«Ты — это он… Мы видим тебя… Чувствуем… Затерявшийся во времени. Изгнанный…»

Кирилл не понял, в какой момент реальность перестала существовать. Не понял, в какой момент, сам того до конца не осознавая, ощутил нахлынувшую ярость. Ощутил, как из рук вырвалось синее свечение, вихрем закружившееся вокруг призраков. Они закричали. Дико. Надрывно. Словно были всё ещё живы. Словно мёртвые всё ещё не забыли чувства боли. Так кричали эльфы, заживо сгоревшие от магии его рук на залитом кровью Таннеде. Так кричали Ширру и Соловей, когда он прошёл мимо полыхающей ивовой бабы, даже не оглянувшись и не внимая их мольбам о помощи. И так же дико и истошно кричал Филин, зажимая ладонями рассечённую мечом щёку, на объятом магическим туманом озере у подножья Башни Ласточки.

Через мгновение, когда наваждение схлынуло, а видения и образы растворились во мраке комнаты, Кирилл непонимающе уставился на свои руки. Голоса в голове исчезли, оставив после себя лишь холодную пустоту.

— Что это было? — бездумно выдохнул юноша, прокручивая в голове случившееся несколько мгновений назад. — Чёртовы призраки.

Он прислонился спиной к холодному камню стены, закрыл глаза, выдыхая облачко пара. Медальон на шее едва ощутимо пульсировал. Магия текла по венам, оседая на сердце странным призывом. Таким, какой он ощущал, наблюдая за далёкими горными вершинами в Тир на Лиа. Вершинами, которые окутали снега наступающего Белого Хлада. Но здесь, в странном, неизведанном, мёртвом мире тревога медленно заползала в душу гадким змеем, постепенно сжимая удушливые кольца. Кирилл встряхнул головой, прогоняя остатки наваждения. Достал из-за пазухи рунный камень, всматриваясь в сверкающую грань. Портал был где-то здесь. Затерянный среди бесконечной вьюги и холода. На мгновение ему показалось, что Аваллак’х специально придумал всю эту авантюру с перебежками по мирам, словно решил поиграть с ним, проверить. Испытать?

— Очередная твоя игра? — он не заметил, как произнёс это вслух. Погрузившись в раздумья, не сразу заметил, как на лестничном пролёте раздались гулкие размеренные шаги. Мягкий магический свет окутал помещение, вновь вырывая у тьмы скрюченные останки замёрзших насмерть эльфов. Теперь он это видел, хоть и не сумел разглядеть сразу.

— Долго же тебя ждать пришлось, — голос Знающего окончательно протрезвил затуманенный ментальной атакой разум. — Добрался без происшествий? — эльф увидел, как заиграли желваки на лице Кирилла. Заметил, как руки сжались в кулаки, а из груди вырвался тяжёлый вздох.

— Я так понимаю, что оказался я здесь не случайно?

— Ты невероятно догадлив, — хмыкнул Аваллак’х.

— Нет, — их взгляды встретились. — Я уже знаю, что ты ничего не делаешь просто так. А теперь скажи мне, какого лешего мы забыли в этом ледяном аду? Это ведь именно то место, о котором ты говорил?

— Ты что-то почувствовал? — голос эльфа изменился. В нём явственно читалось любопытство и… волнение? — Что именно ты увидел?

— Ты ведь у нас ведун, — Кирилл продолжал сверлить Знающего тяжёлым взглядом, выискивая любое эмоциональное изменение на его лице. — Разве ты сам не знаешь ответа на свой вопрос?

— Я бы не стал его задавать, если бы не хотел услышать правду от тебя самого.

— Нет, ничего существенного, — Кирилл оттолкнулся от стены, пожав плечами. — Лишь горстка призраков. Но со мной такое было не впервые, так что всё это ерунда.

— Я бы не назвал ерундой то, что здесь происходит или произойдёт, — голос эльфа вновь стал привычно серьёзным и безэмоциональным. — Ступай за мной. Я должен тебе кое-что показать.

— Веди. Самому не терпится закончить со всем этим. Чем бы это ни было.

— Ты, надеюсь, уже понял, что снаружи погода не призывает к прогулке под открытым небом.

— Да неужели? — парень хмыкнул и покачал головой, следуя за ведуном. Когда они спустились с лестницы, в лицо вновь дыхнуло пронизывающим холодом. Знающий прошёл к дальнему углу комнаты и, едва заметно взмахнув рукой, поднял в воздух рухнувшие стеллажи, за которыми показалась покосившаяся от времени дверь. — Мы спустимся в подземелье?

— Отчасти. Если, конечно, замурованный под снегом замок считается подземельем.

— Скорее, одним большим склепом, — буркнул юноша, когда петли отворяемой двери протяжно заскрипели, гулким эхом слетая по лестнице, ведущей во мрак нижних этажей.

И каждый раз, натыкаясь на новые трупы при спуске в никуда за ведуном, Кирилл старательно отводил взгляд в сторону, отгораживая сознание от новых попыток ментальных атак. Он видел, как призрачные тени, скрываясь во мраке холодных комнат, кружат вокруг них. Ощущал могильное дыхание на коже, отдающееся нарастающей тревогой под рёбрами. Но Аваллак’х продолжал идти вперёд, разгоняя тьму светом. Громкое эхо их шагов разлеталось по замку, тревожа тысячелетний сон его мёртвых обитателей.

— Мы почти на месте.

— Почему здесь так много не нашедших покоя душ? — поинтересовался Кирилл, когда они миновали очередной коридор и просторную пустую залу. — Их здесь что-то держит. Словно проклятие, прочно пустившее корни и набравшее силу за сотни лет своего существования. Геральт говорил, что только воистину страшное событие способно удержать такое количество мертвецов в мире живых. Это не нормально.

— В кои-то веки я, пожалуй, соглашусь с твоим наставником. Но, всё же, это не совсем проклятие. Души удерживает здесь не оно.

Эльф остановился у массивной двери. После недолгих раздумий он шевельнул губами, и дверь распахнулась, пропуская человека и эльфа вперёд. Магический свет разлился по каменным стенам помещения, очерчивая её громадные размеры. Когда Аваллак’х произнёс несколько заклинаний, по углам и вдоль стен вспыхнули факелы и жаровни, разгоняя мрачные тени. Кирилл невольно сглотнул, увидев в дальнем углу комнаты то, что видеть бы никогда больше не захотел. Он хорошо помнил свои детские страхи, что не позволили бы спутать лабораторию с чем-то другим. И сейчас в огромном помещении вдруг стало слишком тесно, словно стены и потолок разом сдавили его тело в своих тисках, не позволяя сдвинуться с места. В голове отчётливо пронеслось слайд-шоу из воспоминаний, а горло свело судорогой, словно весь воздух разом выбили из лёгких.

— Я помню это место, — не своим голосом прохрипел Кирилл, окидывая помещение затравленным взглядом. — Почему я помню его? Я ведь не был здесь. Никогда здесь не был. Это не та лаборатория. Похожа, но не та. А я всё равно её вспомнил? Что за чертовщина?..

— Её помнишь не ты, — голос Знающего долетал до него словно из ниоткуда и отовсюду одновременно. Произнесённое магическое заклинание ударило внезапно, сотнями игл вгрызаясь в тело и мысли. Кирилл схватился за голову и рухнул на колени, когда новая мощная волна заклинания тараном ударила по барьеру сознания. — Не сопротивляйся. Ты должен всё вспомнить. Только так ты сможешь противостоять Белому Хладу. Твои страхи, эмоции, смерть, что шагает рядом с тобой. Совладай с ними. Прогони прочь сомнения. Открой свой разум прошлому.

Новая волна заклинания прожгла тело, щупальцами сокрушающей древней магии просачиваясь за ментальный барьер. По ушам резанул чей-то надрывный крик, и Кирилл затухающим сознанием понадеялся, что это был лишь отголосок из заискрившихся в голове воспоминаний, а не его собственный. Когда медальон на груди вспыхнул адским пламенем, реальность оглушительно схлопнулась, уступив место бескрайнему ничему и тьме, утянувшей его в холодное небытие.

***

Ей снился сон. Лес вокруг неё шумел зелёной листвой. Ветер играл с пепельными волосами, выбивая непослушные пряди на лицо. Влажная от росы трава щекотала босые ноги, а над землёй поднимался лёгкий утренний туман. Она озиралась по сторонам, словно ощущая на себе чей-то изучающий взгляд. Взглянула под ноги, но не увидела тропинки. Однако продолжила идти вперёд, словно повинуясь невидимой силе, зовущей её. Птичий гомон над головой внезапно стих, уступив место давящей и неуютной тишине. Среди деревьев перед ней мелькнул силуэт и тут же скрылся из виду. Она ускорила шаг, выискивая взглядом что-то, что непременно должна была увидеть. На мгновение она замерла. Почему это так важно? Деревья внезапно растянулись полукругом, словно расступаясь перед кем-то. Она вскинула голову, когда хриплое воронье карканье оглушающим зловещим эхом пронеслось над лесом, а когда вновь взглянула перед собой, увидела, как повернувшись спиной к ней на пригорке застыл Кирилл. Он стоял, сжимая в руках ведьмачий меч. По горящим огнём рунам и глифам стекала густая алая кровь, тягучими каплями падая на землю. Цири шагнула вперёд, желая окликнуть его. Но голос сорвался, будто она никогда не умела говорить. И тогда она побежала. А когда казалось, будто протянутая рука вот-вот ухватится за край его куртки, мир вокруг внезапно перевернулся, изменился, дыхнув в лицо зимней стужей. Она в ужасе отпрянула в сторону, когда ноги увязли в холодном снегу. В лицо ударило морозным дыханием ветра.

— Этот мир не заслуживает спасения… — его замогильный голос вибрирующим эхом пронёсся по объятому зимней стужей лесу. — Теперь в этом нет сомнений.

Когда она оказалась рядом с Кириллом и взглянула на него, а он взглянул на неё, страх окутал всё её естество, парализующими нитями окутывая конечности. Смерть смотрела на неё его глазами. В таком знакомом некогда пронзительном взгляде теперь плескалось торжествующее безразличие. Он внезапно схватил её за подбородок и притянул к себе, заглядывая в глаза. Кривая ухмылка коснулась губ, и он развернул её лицом туда, куда мгновение назад смотрел сам.

Огонь, бушующий повсюду и до самого горизонта, затухал, поглощаемый ледяным дыханием неумолимо наступающего со всех сторон Белого Хлада. Контраст этот заставил её в ужасе застыть на месте, позабыть про ноющую боль, растекающуюся по скулам. Он всё ещё сжимал пальцами её лицо, словно не позволяя отвести взгляд от чудовищной картины гибели мира, который исчезал под натиском магического катаклизма.

— Мне однажды говорили, что любой мир прекрасен, — он вновь без труда развернул её лицом к себе, покачал головой, сверкнув глазами. — Чушь собачья, знаешь ли. Миру, пожирающему самого себя нескончаемой войной, лучше уж сгинуть в вечном мраке холодного небытия. Разве это не то, чего все хотели? Не то, чего жаждали охочие до власти предки?

— Я не понимаю о чём ты говоришь, — не без усилий и едва слышно просипела Цири. — Но ты — не он. Ты не можешь им быть. Он бы не позволил этому случиться. Не стал бы…

Когда хриплый смех разрезал внезапно окутавшую их тишину, пепельноволосая вздрогнула, попытавшись вырваться из захвата его рук. Зажмурилась. Она должна проснуться. Это ведь всё кошмар. Похожий на один из тех, что преследовал её в детстве после резни в Цинтре. Это всё неправда. Всё в голове. Прочь. Прогнать его прочь.

— Ты ведь даже не представляешь, на что мальчишка способен, да? Никто из вас. А тот, кто знал, сгинул много сотен лет назад, — он вновь засмеялся. Жутко. Зловеще. Безумно. — Ведун догадался. Но правда, которую он так жаждет познать, не понравится даже ему. Не удивлюсь, если после этого он и подобные ему захотят убить мальчишку собственными руками. Да даже ты, такая отчего-то идеальная в его глазах, уже готовишься подлостью ударить ему в спину. Ты предашь его снова и снова. Сломаешь хрупкое равновесие в его душе. Снова и снова. Порочный круг, из которого ему не вырваться. Натура людей никогда не изменится. Впрочем, всё это лишь приблизит неизбежное. Мальчишка примет свою судьбу, — он усмехнулся, — так или иначе. От Предназначения не уйти, так ведь вы говорите?

Она проснулась в холодном поту, когда из горла вырвался крик ужаса. Свет свечи дрогнул, рассылая по стенам комнаты мрачные тени. Скрюченные ветки клёна, растущего за окном, скреблись по стеклу, и звук этот смешивался с шелестом ветра снаружи. Свет полной луны просачивался в комнату, но не успокаивал разбушевавшееся от приснившегося кошмара сердце. Цири зажмурилась, сжимая руками край одеяла. И мгновенно распахнула глаза, когда в мыслях вновь мелькнул образ Кирилла.

— Это был не ты. Что-то, принявшее твой облик, но не ты, — обратилась она в пустоту комнаты. — Ты бы не стоял, безразлично наблюдая за всем этим. Это всего лишь кошмар. Кошмар, от которых Йеннифер обещала меня избавить.

Пепельноволосая упала на подушки и бездумно уставилась в потолок, всё ещё стискивая руками край одеяла. Сердце гулко билось о рёбра, а нарастающее необъяснимое волнение сдавливало горло, мешая дышать. Она не могла знать, что в её родном мире, увидев похожий сон, проснулся Геральт, тяжёлым и затуманенным взглядом уставившись на спящую под боком Фрингилью Виго. Проснулись и Мильва с Ангулемой, одновременно подскочившие на собственных кроватях. Регис, не спавший той ночью, встрепенулся, когда Кагыр сдавленно охнул и сел на постели, схватившись за голову. В гостевом крыле княжеского дворца, переполошив половину слуг, с криками проснулся Лютик, рваными вдохами стараясь выровнять стук разбушевавшегося в волнении сердца. Не могла она знать и того, как эльфский ведун ввалился в свою лабораторию через распахнутый гудящий портал, волоча на плечах бессознательного Кирилла. Не видела, как лицо эльфа исказилось в страхе, увидев который, она бы засомневалась: не подменили ли вечно спокойного Аваллак’ха на кого-то другого. Не слышала, как ведун, проклиная собственную неосторожность, зажмурился, направляя магию из рук в сторону Кирилла. Лицо Знающего источало напряжённость, словно он боролся с чем-то известным лишь ему одному, с чем-то, что неосознанно пробудил в собственном воспитаннике.

Комментарий к Глава 17. Миры и эпохи

Новая глава подоспела. Очень надеюсь, что вы мне простите мою очередную, ага, затянутость в проде. И как всегда всё та же нехватка времени. Учёба, сессия, работа, после которой сил ни на что не остаётся. Разве что свалиться пластом и проспать целую неделю. Ловите две главы. Они меньше, но более читабельно будет, нежели всё скопом в одной главе. Спасибо, что продолжаете читать и оставлять отзывы. Вы чудесные)) Мы скоро добьём эту часть (возможен сиквел) фика. Осталось совсем немного)) Приятного чтения) А я пойду и свалюсь спать…

========== Глава 18. Выбор и его последствия ==========

***

Первое, что он увидел, разлепив отяжелевшие веки, — витавшую в воздухе пыль и люстру, свисающую с потолка. Тусклый свет свечей падал на стены вокруг, погружая комнату в полумрак. Кирилл не без усилий сел на кровати и сжал ладонями голову, когда виски сдавило пульсирующей болью. В голове зазвучали едва слышные голоса, смешиваясь в неразборчивую какофонию слов без смысла. Он несколько раз выдохнул, стараясь не обращать внимания на не утихающую боль, разрывающую виски.

— Ты пришёл в себя, — совсем рядом раздался голос Знающего, и Кирилл вскинул голову, увидев перед собой эльфа. Аквамариновые глаза ведуна настороженно уставились на человека. — Как самочувствие?

— Как конь лягнул, — Кирилл скривился, потирая виски. Непонимающе вскинул бровь, когда эльф протянул ему кружку, наполненную вязкой зеленоватой жидкостью. В нос ударил резкий запах трав. — И что это? Какой-то чудо-эликсир?

— Отвар, который поможет тебе окончательно прийти в себя, — ответил Знающий, присаживаясь на стоявший рядом с кроватью стул. — И не морщи нос. Уверен, что ведьмаки поили тебя куда более горькими субстанциями.

— Я не был бы в этом так уверен, — пробормотал Кирилл, делая глоток отвара, и удивлённо хмыкнул, когда вкус оказался не так уж и плох, в отличие от внешнего вида. Юноша огляделся. — И как мы здесь оказались?

— А что ты помнишь?

— Холод… Пробирающий до костей адский холод. Замок, замурованный под снегом. Комнату, — Кирилл прижал ладонь к виску, когда в голове вновь зазвучало эхо голосов, жалящей болью отдаваясь под черепом, — нет, там было что-то другое. А дальше — ничего. Что там произошло?

— Ты внезапно впал в транс, — Аваллак’х не отвёл взгляда, когда Кирилл пристально посмотрел на него, словно прокручивая в голове его слова и пытаясь воссоздать в памяти то, что вспомнить не удавалось. — Слишком большая концентрация негативной энергии вокруг вызвала твой внезапный транс. Мне пришлось перенести нас обратно.

— Но мы ведь узнали что-то? Я не помню, — Кирилл нахмурился, задумчиво уставившись в одну точку. — Что мы в итоге выяснили?

— Подтвердили мою догадку о том, что Белый Хлад был создан, а не возник из ниоткуда, самой природой или высшими силами. В той… комнате… я нашёл некоторые исследования, древние рукописи и дневниковые записи тех из эльфов, что некогда называли себя Aen Undod. Их родной мир первым пал под натиском Белого Хлада. Магическая аномалия, которая вырвалась из-под контроля, уничтожая всё на своём пути. В моём народе существует несколько почти забытых легенд, некоторые из которых описывают Белый Хлад как нечто живое, имеющее свою собственную волю. Будто когда-то, ещё до Сопряжения Сфер, из души проклятого эльфа, убитого своими же родичами, родилось нечто, что поклялось уничтожить всё сущее во всех мирах без исключения.

— Что за бред, — фыркнул Кирилл, усмехнувшись. — Какие-то детские страшилки. Ты, надеюсь, не сказку на ночь решил мне рассказать?

— Сказки перестают быть вымыслом, когда в них начинают верить, — промолвил ведун, забирая теперь уже пустую кружку из сжатых ладоней Кирилла. — Я склонен верить в некоторые из них. Ты ведь веришь в лешего, в русалок и сирен?

— Я понял, к чему ты клонишь.

— Ты веришь лишь потому, что эти существа существуют на самом деле, — эльф наклонился ближе. — Только ты, в отличие от детей, что засыпают вечерами, слушая историю про прелестную добрую русалку и прекрасного рыцаря, в курсе, что русалки твоего мира не такие милые создания. Бестиарий ведьмаков наглядный тому пример. Тогда отчего же легенды моего мира не могут нести в себе давно позабытый многими смысл? Ведь именно тот эльф из легенд был одним из первых обладателей гена, что сейчас неотъемлемая часть тебя самого. Я нашёл это среди почти истлевших дневников давно умершего учёного.

— Ты не мог всё это узнать за такой короткий промежуток времени, — Кирилл сощурился, внимательно наблюдая за ведуном. — И не говори, будто ты всё воссоздал в голове своим даром предвидения.

— Ты прав, — Аваллак’х кивнул. — У меня было несколько лет в распоряжении. С того самого момента, как ты впервые оказался в мире Aen Elle. Я много путешествовал меж миров, искал информацию, собирал сведения, изучал твою родословную. Не делай такое лицо. Да, я был и в твоём мире тоже. Но так и не смог выяснить, кто был основателем вашего Ордена. Твой отец хорошо скрывается. Отдаю ему должное.

— Он тут не при чём, — холодно бросил Кирилл. — Он мне многое рассказал и…

— Но не раскрыл имя эльфа, сумевшего выжить во время катаклизма?

— Откуда ты?..

— Из тебя отвратный слушатель, — эльф поднялся на ноги, принимаясь мерить комнату размеренным шагом. — Я потратил несколько лет на поиски, на раскрытие завесы тайны твоего происхождения. Не думал же ты, что я буду сидетьсложа руки?

— Кто бы сомневался. Никогда не казалось, что временами ты слишком предсказуем для образа загадочного эльфа, который сам себе создал? Сдаёшь позиции, Аваллак’х?

— Ты подобного искромётного сарказма у ведьмака набрался? — ведун покачал головой. Вздохнул. — Белый Хлад и последовавшее вскоре за этим Сопряжение Сфер каким-то образом взаимосвязаны. Но за столько лет я так и не смог понять почему. Каждый раз мне кажется, что ответы рядом, что, протянув руку, я смогу стянуть полог тайны. Но истина ускользает, как вода сквозь пальцы. Тысячелетия истории не познать парочкой ничего не значащих для эльфа лет.

— Знаешь, иногда проще всего позволить течению времени нести тебя вперёд, — Кирилл поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. Задумчиво уставился перед собой. — Но я устал от всего этого. Сыт по горло.

Юноша скривился, когда очередная волна голосов эхом пронеслась в мыслях.

«Я будто схожу с ума. Почему мне кажется, что они что-то значат? Смысл, который никак не удаётся вспомнить и уловить. Всё началось с той комнаты… Что я должен…»

Знающий сверлил его изучающим взглядом, но лицо не выражало никакой эмоции. Кирилл на мгновение зажмурился, отгоняя прочь навязчивые мысли. Выдохнул, расправляя плечи.

— Устал от всех этих тайн, непонятных сказок и легенд. Устал от наследия, которое не просил. Временами мне даже кажется, что и рождение-то моё сомнительно, словно проживаю жизнь, которую мне навязали без моего на то согласия. А теперь скажи мне, Аваллак’х, что именно произошло в том замке? Почему ты так яростно делаешь вид, будто ничего серьёзного там не случилось. Я и раньше впадал в транс, не отрицаю. Но знаешь, в чём было отличие? — на лице эльфа всё так же не дрогнул ни один мускул, когда пронзительный, сочащийся холодом взгляд синих глаз застыл на нём, прожигая недоверием. — Они всегда происходили по чьей-то вине. Как эта… Йеннифер, — ведун отметил, с каким презрением Кирилл едва ли не выплюнул имя чародейки, — на Таннеде, например.

— Я уже говорил, — прервал его ведун, — но повторюсь: место, в которое мы перенеслись, было наполнено негативной энергией событий, что некогда там произошли. Словно эпицентр землетрясения или урагана; жерло вулкана, из которого хлещет лава — называй как душе угодно. То место было средоточием злой воли, концентрацией всей боли и ненависти, что копилась многими сотнями лет. Медиумы, попавшие под влияние подобных сил, впадают в транс неосознанно. И их не обязательно принуждать к этому.

— Вот и ответ на мой вопрос, — ладонь Кирилла сжалась в кулак, а глаза продолжали сверлить Знающего тяжёлым взглядом. — Ты всё знал заранее. Да, ты поведал мне смутное представление о том, с чем я там могу столкнуться, что могу узнать и выяснить. Но в твоих глазах я вижу нечто, что ты усиленно пытаешься скрыть. Что-то, что не хочешь мне рассказать.

— Я рассказал тебе всё, что посчитал нужным, — Аваллак’х соединил руки за спиной. Нахмурился. — Я не намерен что-то доказывать мальчишке, который глупо полагает, будто его абсурдные подозрения имеют под собой основания для недоверия в мою сторону. Моя благосклонность к тебе не значит, что я всегда буду терпеть подобные нелицеприятные доводы. Ты сейчас, как мне думается, всё ещё не в себе, раз позволяешь себе подобные вольности в словах.

— Да пошли вы все, — презрение застыло в уголках сжатых губ Кирилла. — Ты и подобные тебе, что корчат из себя вершителей судеб. Словно так Вселенная и задумала, сделав вас якобы идеальными в своём жалком представлении о совершенстве. А мне сейчас лучше быть подальше от этого дерьма и вранья, без которого для тебя и жизнь — не жизнь.

— Ты наивно полагаешь, что сможешь сбежать отсюда? — произнёс Аваллак’х, когда Кирилл замер на пороге двери, ведущей к выходу. — Побег от Эредина не значит, что ты сможешь пробиться через магический барьер здесь, в Тир на Лиа. И уж точно я бы не надеялся на то, что Цирилла последует за тобой.

Дубовая дверь яростно захлопнулась, едва не слетев с петель. Облачко серой пыли посыпалось с деревянных балок потолка, оседая в душном воздухе комнаты. Знающий вздохнул. Его плечи поникли словно под тяжестью неподъёмного груза. Перемена в поведении Кирилла насторожила его. И он знал причину, что послужила запускающим механизмом этой вспышке внезапной злости.

«Не испортил ли я всё, стерев ему память о лаборатории? Ему было бы в сто крат хуже, узнай он правду. Разве мог я поступить иначе? Мог, но не стал… Страх перед будущим? Нет, я не должен уподобляться Эредину…»

Ведун вновь вздохнул и, опустившись на стул, запрокинул голову, бездумно уставившись в потолок. Мысли хаотично сменяли одна другую, не позволяя сосредоточиться на чём-то конкретном. Часть правды, что открылась перед ним в той лаборатории, — лишь очередной кусочек из полной картины произошедшего. Картины, которую он должен будет воссоздать из крупиц информации.

***

Предзакатное небо медленно клонилось к горизонту, рассылая по небу всполохи лучей всевозможных красок. Лёгкие перистые облака, плывущие по небу, на доли коротких мгновений впитали в себя жар пылающего светила, приобретя ярко-оранжевый оттенок. У самого горизонта небо наполнилось нежно-розовыми оттенками, плавно переходящими в кроваво-красный. Окрестности Тир на Лиа окутали всполохи заката, лучи которого пробежали по крышам домов, ослепительной вспышкой отразившись в башенках королевского дворца. Водопады, низвергавшиеся с горных склонов, приобрели оттенок вырвавшейся из жерла вулкана лавы, заставив Кирилла замереть на мосту, перекинутом через рукава двух островков. Юноша полной грудью вдохнул наполненный озёрной свежестью воздух, бросив короткий взгляд на двух эльфов, что стояли у самого парапета, всматриваясь в рядом установленный мольберт. Один из них, едва ли не на две головы выше другого, горделиво указывал рукой в сторону горных вершин. Второй, что сновал вокруг мольберта, кивал и быстро работал кисточкой, словно боясь упустить малейшую деталь угасающего заката. Ниспадающие на плечи волосы колыхал ветер, заставляя молодого эльфа сдувать с лица непослушные пряди.

«Эльфы, решившие погоняться за прекрасным? Странное место для рисования пейзажей. Хотя, такой закат не каждый день и не отовсюду запечатлеть можно».

Кирилл пожал плечами и прошёл по мосту, искоса поглядывая в сторону странной парочки. Эльф, что теперь стоял, соединив руки за спиной, оторвался от созерцания набросков картины и бросил в сторону проходящего мимо человека испытующе-надменный взгляд. Юноша успел разглядеть первые штрихи, запечатлённые на холсте, когда взгляд столкнулся с до боли знакомыми глазами цвета стали, застывшими на нём.

«Ви, — пронеслась в голове шальная мысль, и Кирилл сдвинул брови к переносице, прогоняя прочь наваждение. — Нет. Очередная галлюцинация. Её здесь нет…»

И он поспешил уйти прочь, ощущая на себе тяжёлые взгляды странных ценителей пейзажного искусства.

— Эйн, солнце скоро скроется за горами, — долетел в спину Кирилла скрипучий голос надменного эльфа. — Картина так и останется незаконченной, если ты не перестанешь пялиться на мальчишку. Не думал, что у тебя такой скверный вкус. Тем более, что это не первый человек, которого ты видишь.

— Прошу прощения, господин Ге’эльс. Я нарисую её по памяти, не волнуйтесь. Главные контуры я уже выделил. Смогу закончить в резиденции.

— Тогда не следует медлить. Ступай за мной.

Кирилл облокотился на перила моста и нервно взъерошил волосы, когда странное, грызущее нутро непонимание закралось в голову. Он зажмурился, отчаянно пытаясь вспомнить, где мог слышать подобное имя.

«Думай, думай, думай! Что-то важное, ускользающее. Словно эхо из прошлого. Ви… У него были глаза Вилены!»

— Эй! — он и сам не осознал, как выкрикнул это вслух, молниеносно развернувшись на пятках. Лихорадочно забегал глазами по мосту, увидев, как парочка скрылась из виду на противоположной стороне. — Стой!

Он сорвался с места, намереваясь догнать художника и эльфа, когда внезапное — Кирилл! — заставило его обернуться и увидеть бегущую к нему Цири.

— Я нашла тебя! — он видел, как губы пепельноволосой растянулись в счастливой улыбке, когда запыхавшаяся она остановилась напротив него. — Ты где пропадал?

— Цири? Что-то случилось? — Кирилл бросил взгляд туда, где скрылся эльф и его попутчик. — У меня тут, эмм, срочное дело. Ты не могла бы…

— Ты там привидение увидел? — она заглянула через его плечо, удивлённо вскинув брови. — Весь дёрганый какой-то. Это с тобой что случилось?!

— Я… — юноша разочарованно выдохнул. — Упустил.

— Странный ты сегодня, — Цири непонимающе уставилась на него. — Заболел, что ли?

— Нет, Цири, — он вздохнул, в очередной раз облокотившись одной рукой на парапет моста. Он развернулся к ней лицом. Взглянул в глаза, — я не заболел. Просто устал.

— Верится в это с трудом, — девушка последовала его примеру. Её плечо соприкоснулось с его. — Вы только сегодня вернулись? Несколько дней назад я хотела с тобой поговорить, но лишь увидела, как ты и ведун скрываетесь в портале.

Внезапно он почувствовал, как тёплые руки обвили его шею. Кирилл опешил от неожиданности, но ответил на объятие, прижимая девушку к себе. На мгновение ему показалось, что весь мир вокруг замер, а затем вновь закружился в одурманивающем хороводе нахлынувших эмоций.

— Я волновалась за тебя, — едва слышно прошептала Цири, уткнувшись лицом в его плечо. — Боялась, что он…

— Не волнуйся, — прервал он её, обнимая крепче. — Со мной всё в порядке. По крайней мере, мне так кажется.

Кирилл накрыл её затылок рукой, мягко перебирая кончиками пальцев отливающие закатными красками пепельные волосы. Услышал и едва сдержал рвущийся наружу смешок, когда у самого уха с губ девушки сорвался довольный вздох.

— О чём ты хотела поговорить? — поинтересовался Кирилл, заглядывая в глаза Цири, и непонимающе вскинул бровь, уловив в них промелькнувшую растерянность. Пепельноволосая отвела взгляд, словно обдумывая что-то. Молчание затянулось. Ветер, поднявшийся с поверхности озера, ударил в лицо уже привычной водяной моросью. — Цири?

— Я… Только пообещай, что выслушаешь меня, не перебивая, — волнение захлестнуло её с головой. Голос предательски задрожал. — Я виделась с королём и…

— Смотрите-ка, кто тут у нас!

Цири вздрогнула, обернулась. Он лишь закатил глаза и стиснул зубы. Удержал её за руку, когда та разомкнула объятие, ставшее неловким в присутствии третьих лиц.

— Сладкая парочка решила побыть в одиночестве? — два эльфа, стоявших по обе руки от Карантира, усмехнулись и переглянулись. — Я не удивлён, Зираэль. Люди такие двуличные, да?

— Отвали, Карантир, — холодно бросил Кирилл, всё ещё удерживая руку Цири в своей. — Иди куда шёл.

Эльф отвёл насмешливый взгляд от Цири. Кирилл не шелохнулся, когда взгляд этот застыл на нём.

— В прошлый раз мы не закончили наш разговор, — наконец произнёс навигатор. — Чёртов Лис вечно лезет туда, куда ему совать свой нос не следует. Их извечные перепалки с Эредином выматывают мне все нервы. А ещё наш славный король, который приютил здесь людей. Ему бы послушать командира и поскорее от вас избавиться, но нет. Его сиятельство прислушивается к Аваллак’ху, который до тошноты долго возится с вами.

— А скажи эти слова перед ним самим! — вклинилась Цири, гневно сверкая глазами на навигатора. — Или ты только перед нами такой смелый?!

— В прошлый раз я ясно дал тебе понять, что подобные задушевные беседы меня не интересуют, — Кирилл сверлил навигатора горящим неприязнью взглядом. Усмехнулся, словно сложившаяся ситуация неожиданно развеселила его. — Но знаешь, мне временами кажется, что ты ко мне неровно дышишь. Все эти якобы неожиданные «засады», завуалированные разговоры про мою никчемность несут в себе явно скрытый для меня, пока ещё, смысл? Позволь сразу же тебя разочаровать, мой остроухий воздыхатель: ты не в моём вкусе, знаешь ли. Ой, прости, ты сейчас, надеюсь, не плакать собрался? Словно глаза на мокром месте. Нет? Всё ещё дышишь? Жаль, жаль… А теперь позволь откланяться, ваше навигаторское святейшество. Мы оба знаем, что бить морды друг другу нам запретили.

— Люди вечно кривляются и плюются бравадой, когда их прижимают к стенке, — произнёс Карантир, когда Кирилл, всё ещё держа Цири за руку, повернулся к нему спиной, уходя прочь.

— Что за кретин? — процедила пепельноволосая сквозь зубы.

— Не обращай внимания. Изойдёт накопленной желчью и успокоится. Не в первый раз с ним через такое прохожу. Как заноза в заднице, от которой никак не избавиться.

— И как тебе ночь, проведённая с нашим королём, Зираэль?! Он всё же смог? Или один твой вид заставлял его покидать твоё ложе в отвращении?!

Кириллу показалось, что земля, ушедшая из-под ног, опрокинула его на спину, сдавливая в тисках. Он застыл, как вкопанный, невидящим взглядом уставившись в пространство перед собой. Совсем рядом послышался короткий вскрик, а из ладони внезапно исчезло тепло чужой руки. Горло свело судорогой, а вопрос, рвущийся наружу, неразборчивым бормотаньем сорвался с губ, застыв во внезапно ставшем удушливым воздухе.

— И ты думаешь, что я поверю тебе?! — стараясь придать голосу насмешливый тон, поинтересовался Кирилл, всё ещё стоя к навигатору спиной.

— Разве её реакция не красноречивее любых моих слов? — всё так же насмешливо парировал эльф. — Она добровольно захотела отдаться королю. Да, Зираэль?

— Замолчи! — крик Цири в сторону Карантира отрезвил, вытягивая из ступора. — Кирилл, я… я хотела всё рассказать. Правда. Только выслушай меня.

— Я слушаю тебя, — когда он взглянул на неё, Цири невольно попятилась, вспоминая кошмар, приснившийся прошлой ночью. Словно сон и реальность смешались воедино, насмехаясь над ней. Перед ней стоял тот Кирилл, глаза которого были наполнены всеобъемлющей пустотой. А потом наваждение схлынуло. — Он ведь прав, да? По глазам вижу, что прав. И как долго?

— С самого нашего здесь появления Аваллак’х поставил передо мной условие. Я… — она отвернулась, зажмурилась, обхватив себя руками за плечи, — должна была родить им ребёнка. Наша свобода в обмен на это.

— Видишь, она отдалась королю, как последняя портовая шлюха, — презрительно выплюнул навигатор под одобрительные возгласы своей шайки. — Человечья самка, раздвинувшая ноги перед кобелём с родословной, что тебе и не снилась.

В свете заходящего солнца по мосту, что удерживал края двух островов, пронёсся росчерк бледно-голубой вспышки. Оглушающий звон стали эхом разнёсся по округе, утонув в шуме низвергающихся водопадов. Огненные искры разлетелись в разные стороны, когда ведьмачий меч яростно вгрызся в сталь посоха навигатора. Волна Аарда, ринувшаяся в сторону Карантира, сбила с ног его прихлебателей и разметала их в разные стороны. Навигатор, материализовавшийся за спиной человека, ударил ответной магией. И оба закружились, заплясали в смертельном танце. Ярость, кипевшая в человеке, выплеснулась наружу, захлестнув обоих с головой. Сталь звенела о сталь. В воздух поднялись клубы снежинок, когда призрачные вспышки исчезли и столкнулись вновь с яростью первобытной стихии. Эльф ударил сверху вниз. Кирилл молниеносным перекатом ушёл в сторону, ударил по горизонтали, распарывая острием меча пустоту. Оттолкнулся ногами, выгнулся, уходя от очередной атаки. И его сбили с ног, отбрасывая к парапету моста. Один из эльфов, сумев прийти в себя, бросился на него со спины, припечатав грудью к кованой ограде.

— Отвали! — Кирилл ударил локтем, выгнулся, нырнув под руку эльфа. Оказался за спиной атакующего. Ударил ногой. Эльф, потеряв равновесие, качнулся вперёд, переваливаясь через парапет.

Его крика Кирилл уже не слышал. Не слышал, как Карантир метнулся к нему. Размахнулся посохом. Кирилл отклонился от удара быстрым полуоборотом. Посох вновь рассёк воздух широким размахом. Человек ушёл из-под удара кошачьим пируэтом, пружиной оттолкнулся от земли ногами, уйдя от атаки коротким финтом. И ударил в ответ.

Клинок столкнулся с рукоятью посоха. Человек и эльф застыли напротив друг друга, парируя удары. Глаза в глаза. Ненависть, захлестнувшая обоих.

— Неужели мои слова так тебя задели? — на выдохе произнёс Карантир, сдерживая натиск ведьмачьего меча. — Ты сдохнешь, а потом, когда она исполнит нашу волю, сдохнет и она.

Кирилл молниеносным движением вывернулся в полуоборот, нырнул под рукой эльфа. Сталь меча с оглушительным скрежетом полоснула вдоль рукояти посоха. В воздух вновь метнулся вихрь снежинок. Человек в следующую секунду был уже за спиной эльфа. Удар ногой пришёлся под коленный сустав. Навигатор на мгновение потерял равновесие, подавшись вперёд. А затем, словно по команде, оба ударили магией.

Огненный столб гудящего пламени метнулся к эльфу, рассыпав вокруг сноп искр. Магия огня столкнулась с магией зимней стужи. Оглушительный грохот сотряс воздух, вибрирующим гулом пронёсся над городом, утонув среди окутавших окрестности сумерек. Ударная волна сбила обоих с ног. Кирилл краем глаза увидел, как Цири бежит к ним в сопровождении нескольких эльфов. Увидел, как навигатор поднялся на ноги, медленным шагом сокращая расстояние между ними.

Человек сплюнул кровью, ощущая во рту металлический привкус. Исподлобья взглянул на приближающегося Карантира. Стиснул зубы и закрыл глаза, опираясь руками на рукоять меча.

— Ты слаб и жалок.

Эхо голоса послышалось на периферии разума. Медленные шаги эльфа гулом отзывались в ушах, словно время застыло на мгновение, превратившись в тягучий клей.

«Ощути энергию вокруг себя, отдайся зову крови, — скрипучий голос ворвался в сознание ураганной волной. — Впитай в себя могущество природных сил».

Кирилл распахнул глаза. Острие меча с громким скрежетом оставило на поверхности моста витиеватую огненную линию. Синеватая дымка окутала человека с головы до ног, мерцая россыпью колючих снежинок. Воздух вокруг задрожал, завибрировал. Как и земля, ушедшая из-под ног. А затем он, не помня себя от ярости, метнулся к эльфу, отчего-то растерянно застывшему на месте.

Аваллакʼх уже был у ступеней, ведущих на мост. Оттолкнул Цири, рвущуюся в сторону дерущихся.

Он увидел, как человек и эльф, сбитые с ног ударной волной мощного магического заклинания, отлетели по разные стороны мостовой. Видел, как не без усилий Карантир поднялся на ноги и начал медленно приближаться к Кириллу, фигуру которого окутали всполохи Силы.

Густой туман налетел из ниоткуда. Ветер взвыл, поднимая с земли облака пыли. Ветви деревьев, раскачиваемые из стороны в сторону, разносили по округе заунывный стон. А через следующее мгновение с неба, затянутого свинцовыми облаками, прочертив ослепительно-яркий зигзаг, в землю ударила молния. Оглушительный грохот резанул по ушам, заставив Знающего и стражников, что сопровождали его, вжать головы в плечи. И крик Цири утонул в очередном громовом раскате. На том месте, где должен был простираться мост через озеро, зияла пропасть, ощерившаяся изломанными осколками расколовшихся каменных плит. Туман, клубившийся на краю пропасти, медленно рассеялся, подхваченный порывами ветра. Цири зажала рот ладонью, сдерживая рвущийся наружу крик. Кирилл стоял к ним спиной. С ведьмачьего меча, руны которого всё ещё горели ярким пламенем, стекали алые капли крови и, собираясь на острие, падали на землю. Взгляд его, устремлённый в поверхность озера, всё ещё пылал не угасшей яростью. И когда Аваллакʼх, в следующее мгновение оказавшийся рядом, схватил его за грудки и встряхнул, Кирилл лишь криво усмехнулся, выронив меч из внезапно онемевшей руки.

— Он получил то, на что нарывался, — лицо его приобрело отрешённое выражение. — Я предупреждал. И тебя, и его, и всех вас! — голос сорвался на хриплый крик. — Ты ведь этого хотел? Этого добивался, подкладывая её по под своего короля?! Как и Эредин, стравливая нас с Карантиром вместе? А теперь, когда руки мои вновь обагрились чужой кровью, пожинай плоды своей гнусной игры во всезнающего бога.

Тело согнулось пополам, когда заклинание Аваллакʼха ударило внезапно, выбивая воздух из лёгких. Кровь, словно кипящая лава, растеклась по венам оглушающей болью, откинув его спиной на остатки парапета разрушенного моста.

— Оставь его в покое! — затуманенным болью взглядом он увидел, как Цири, схватив валявшийся на земле меч, метнулась к Аваллакʼху. Сталь со свистом вспорола воздух, застыв у горла ведуна. — Ты виноват во всём этом! Именно ты навязал мне эту отвратительную сделку!

— Я не убью его, — в голосе Знающего сквозил холод. — Я исправляю свою ошибку, Зираэль, — слова перешли в шёпот. — Опусти меч и доверься мне.

— Да чёрта с два! — взгляд её пылал. Дыхание сбилось. Кирилл надрывно охнул, оседая на землю. — Пусти его!

— С ним всё будет в порядке. В отличие от Карантира.

— Вон твой Карантир, — презрительно выплюнула слова Цири, когда на берег озера несколько эльфов вытащили навигатора. — Может, и жив ещё.

Она невольно отвела меч в сторону, когда Кирилл, схватившись за голову, упал на колени. Она подбежала к нему и удержала его лицо дрожащими ладонями. Увидела, как взгляд его рассеянно пробежал по фигуре стоящего позади них эльфа.

— Ты знал, — сиплый шёпот сорвался с губ юноши, перейдя в едва различимое бормотанье. — Всё это время знал и молчал. Чёртов ты ублюдок.

Он зажмурился, отчаянно прогоняя прочь наваждение, мелькнувшее перед глазами. Воспоминания о лаборатории тяжким грузом сдавили виски, отзываясь пульсирующей болью под рёбрами. А затем тьма поглотила его, утянула во внезапно ставшую приятной пустоту и холод небытия.

***

Косые лучи солнца ударили по заснеженным пикам гор, отразившись переливающимися бликами в вековых льдах. Напряжение, окутавшее Тир на Лиа, витало в удушливом воздухе, заползало в каждый дом, опасливо кралось вдоль улиц, вселяя тревогу в сердца прохожих. Мост, разрушенный после инцидента, простые эльфы обходили стороной, словно боялись неведомой заразы, пустившей корни среди серых каменных плит. Птицы за окном расселись по веткам клёна, рассылая свою до тошноты весёлую трель по округе. Кирилл бездумно уставился на оголтелых пичуг. Порыв ветра всколыхнул тонкие шторы, врываясь в комнату. Юноша сжал и разжал пальцы, когда магический разряд прошёлся вдоль руки, зудящим эхом растекаясь по венам. Из горла вырвалось облачко пара, и он запоздало встрепенулся, когда в воздух взмыла стайка колючих снежинок. Руки, сейчас ставшие едва видимыми из-за всплеска Силы, окутали бледно-голубые всполохи. Он выдохнул и закрыл глаза, успокаивая лихорадочные мысли.

Когда в дверь едва слышно, но настойчиво постучали, он лишь в очередной раз выдохнул и взглянул на свои руки, отмечая их нормальное состояние. Очередной стук в дверь остался без ответа. Птицы за окном, словно насмехаясь, пели всё громче и громче, уютно разместившись среди зелёной листвы.

— Ты так и будешь здесь сидеть днями напролёт? — он не услышал скрипа дверных петель. Не услышал шагов и скрипа половиц. Или не хотел слышать? — Я волнуюсь.

Он хмыкнул. Но не сдвинулся с места, даже не взглянув в её сторону. Полумрак комнаты мешал ей разглядеть выражение его лица, скрытое тенью. Цири шагнула ближе, но застыла на месте, когда поймала на себе его недовольный взгляд. Холод, сочившийся из его напряжённой фигуры, приковал её к месту.

— Зачем ты здесь? — мрачно поинтересовался он, вновь отвернувшись взглядом к окну. — Мне казалось, что Аваллак’х был предельно ясен в своих словах. Или это он тебя подослал? Мне не нужны твои оправдания. Ты сделала свой выбор. Ты вольна выбирать свой собственный путь и отвечать за последствия.

— Я не узнаю тебя, — голос её надломился, но спустя мгновение в нём промелькнула досада. — Что такого ты вспомнил на мосту? Что было в том мире, после которого ты так сломался? Почему это настолько тебя изменило?

— Ты злишься? — тихий смешок пронёсся по комнате, утонув в пении неугомонных птиц. — Ты? И злишься? На меня? Разве не может мне в какой-то момент всё это осточертеть? В который раз, да? Не задумывалась над этим? — он медленно поднялся на ноги, всё ещё смотря куда-то в пустоту перед собой. — Знаешь, а мне ведь и вправду окончательно надоело. Быть твоей вечной нянькой. Присматривать за тобой, защищать и оберегать. Это как клеймо какое-то, которое не содрать даже вместе с кожей. Не выжечь огнём. Оно напрочь въедается в саму твою суть, со временем лишая тебя собственного Я. «Предназначение», — как однажды сказал Геральт. «От него не убежать», — говорил некогда знакомый нам обоим друид. Оно настигнет, как бы ты ни убегал от него. Я не убегал, словно всю свою короткую сознательную жизнь плыл по течению твоей судьбы. Но всему приходит конец. Иногда нужно попробовать свои силы и против течения пресловутого Предназначения.

— Я не понимаю тебя, — Цири молниеносно сократила расстояние между ними. Вцепилась тонкими пальцами в его руку. — Что за бред ты несёшь? С каких это пор ты стал нести подобную чушь? Это он? Это Аваллак’х снова в твоей голове покопался? Расскажи мне, что произошло. Правду о том, что ты узнал! Что ты вспомнил?

— Правду? — их взгляды встретились. Он усмехнулся. В глазах мелькнула плохо скрываемая боль. И Цири не могла понять, что именно послужило тому причиной. — Что-то вроде той, которую ты утаила от меня? Или же ту, что скрывал от меня ведун? Ты лгала мне, Цири! Прикрывалась причиной моей, якобы, защиты. Словно я сам не мог решить сам за себя. Знаешь, — он отвёл взгляд, — ложь во благо — тоже ложь.

— Я хотела как лучше. Боялась, что ты не поймёшь. Что всё испорчу, если признаюсь. Ведь всё так хорошо было. Мне даже казалось, что я…

Глухой рокот смеха вновь пронёсся по комнате. Кирилл шагнул в сторону и, невесело улыбаясь, запустил пятерню в волосы, нервно их взъерошивая.

— Всё уже испорчено, Цири. Я ведь, дурак, когда-то считал, что он и в самом деле хочет мне помочь. Хочет помочь нам обоим. Но чёртов Знающий обдурил не только меня, но и всех своих родичей. Не зря его Лисом называют, да? Он ведь с самого первого моего здесь появления всё спланировал. Искал ответы на вопросы, которые не мог оставить без чётких выводов. Словно это дело чёртовой чести высокомерного эльфа, помешанного на генных исследованиях. Ты, как и я, результат многовековой селекции. Только вот мои предки облажались по-крупному, выпустив в мир чудовище пострашнее всех войн вместе взятых. Тебе всегда говорили, что Белый Хлад — это нечто аномальное, то, что невозможно объяснить окончательно. Великие маги тысячелетия так и не нашли ответов на извечные вопросы: откуда взялся Белый Хлад и почему он один за другим поглощает миры, оставляя после себя лишь смерть и запустение. Правда, которую я узнал, и есть ответ на все эти вопросы. Я не тот, кем себя считал. Я даже не человек после этого. Оружие, которое создавали с одной единственной целью — разрушать. Будь то Белый Хлад или же что-то другое.

— Мы оба — оружие, — Цири пожала плечами. — И всегда знали об этом. Не могло же только это так тебя потрясти.

— Всё остальное — это моя проблема, — он шагнул к ней. Замер напротив, столкнувшись с её взглядом. — Тебе нужно бежать. И чем скорее, тем лучше. Лис не отступится. Ястреб — тем более.

— Я не уйду без тебя, — в её голосе послышалась непоколебимая решимость. — Без тебя я не справлюсь. Я просто не верю в то, что ты мне наговорил. Нельзя всё взять и перечеркнуть. Ты разочарован?

— Иногда не бывает выбора.

— Разве мы больше никто друг для друга?

— Когда-нибудь каждому придётся идти своей дорогой. Пусть это будет сейчас, чтобы снова и снова не терзать самих себя иллюзиями возможного. Всегда будет что-то или кто-то, встающие тенью между нами. Я это уже понял. Словно чёртово Предназначение смеётся над нами, соединяет, а затем рвёт на части души, давая понять, что ничего из всего этого не выйдет, как бы мы ни старались. — Он вновь повернулся к ней спиной, бездумно уставившись в окно. — Сегодня ночью мы вернёмся каждый в свой мир. И назад пути уже нет, Цири. И никогда не будет.

========== Глава 19. На распутье. ==========

Комментарий к Глава 19. На распутье.

Новая глава, хоть и маленькая по объему. Но иначе никак. Сразу несколько линий сюжета, сменяющие друг друга в одной огромной главе, как то не оч будет.. До финала у нас примерно три главы подобного объема осталось, постараюсь с ними не затягивать, но как всегда свободное время решит все за меня. Прошу прощения за это. В этой главе особо действий не много, но они восполнятся позже, когда дело дойдет до крепости Стигга, ага. Приятного чтения))

Солнечное утро после полудня сменилось затяжным моросящим дождём. Густой туман накрыл поверхность озера молочной пеленой, растёкся вдоль покатых склонов песчаного берега, устремившись к городским улицам.

Над далёкими горами растянулись косые росчерки молний, и раскатистый гул грома пронёсся над Тир на Лиа, дребезжащим эхом вибрируя в стеклянных витражах эльфских домов. Человек, бредущий вдоль улиц, сильнее запахнул ворот куртки и ниже натянул края капюшона, скрывая лицо от холодных дождевых капель. Замер на мосту, вглядываясь в манящую бездну тумана под ногами. Ветер ударил по мосту, подняв из дождевых луж водяную морось.

Человек вскинул голову, задумчивым взглядом уставившись на далёкий горизонт, испещрённый остроконечными скалами и заснеженными горами. Звук внезапно открывшегося портала не удивил его. Человек всё так же отрешённо продолжил смотреть на границу заснеженных склонов, отмечая, что граница эта расширилась, отвоевав у лета ещё один клочок земли.

— Мы вновь потеряли ещё одну провинцию, — послышался за спиной голос Аваллакʼха. — Ведуны не успели вовремя. Не смогли сдержать внезапный натиск аномалии. Десятки эльфов навечно остались погребёнными под снежным безмолвием. И я всему виной. Я пробудил в тебе эту силу, и катаклизм отреагировал, ощущая твоё здесь присутствие. Эредин уже знает. Не всю правду, но часть её, конечно. Король тоже в курсе. Он хочет поговорить с тобой и Цириллой.

— Я ведь дал понять, что не желаю иметь ничего общего с тобой или с ним. А уж тем более с твоим королём, — голос человека сочился холодом. — Ты только зря потратил своё время. Как ты уже говорил. Вина на тебе, а не на мне. А посему…

— У тебя общего с нами больше, чем ты думаешь, глупый мальчишка, — прервал его Аваллакʼх. В голосе эльфа явственно слышалось неодобрение и возмущение. — Ты возомнил, будто уже познал тяготы жизни, встретившись лицом к лицу с несколькими, хоть и существенными, проблемами. А теперь, когда перед тобой на горизонте замаячила истинная угроза не только тебе одному, ты опустил руки, замкнувшись в себе. Сомнения пожирают твою душу. Ты боишься, поддаёшься страху, как некогда Эредин. Считаешь, что бегство от себя самого решит все проблемы. Это уничтожит тебя. Ты больше не будешь собой. И, смотря со стороны на произошедшее, всегда будешь жалеть об упущенной возможности, терзаясь тем, что мог всё изменить, но не изменил. Не совершай ошибок, которые я сам некогда допустил.

— Ты сейчас решил мне душу излить? — Кирилл усмехнулся, взглянув прямо в глаза ведуна. — Сейчас, когда сам же и запустил всё это? Не думается тебе, что мне начхать на твои откровения теперь? — за спиной человека вновь растянулся кривой росчерк молнии, распоров горизонт надвое. — Даже если я останусь здесь навеки, я лучше удавлюсь, чем сыграю свою решающую роль в планах Эредина по открытию врат между мирами. Ты, конечно же, можешь применить силу, вновь стереть мне память — уже окончательно. Но мы оба знаем, что этого ты делать не будешь. Ты утверждаешь, что страх — это плохо. Но загляни в себя. Разве не страх опутал твой разум сейчас? Не страх заставил тебя прийти сюда, для, якобы, срочной встречи? Ты на перепутье, не так ли? Отпустить или же прикончить меня здесь и сейчас? Я вижу это в твоих мыслях. В твоих глазах и лице, подёрнутом маской отрешённости.

— Убить тебя было бы величайшим расточительством Силы, сокрытой в твоей крови, — голос ведуна на мгновение надломился, а через секунду вновь наполнился холодом. — Я не убью того, кого некогда поклялся защищать. И не сдержал своё слово. Жажда познания затмила мой разум, толкнула на путь Эредина.

— Разве своей смертью моя мать не освободила тебя от клятвы?

— Смерть лишь укрепляет её.

— Она ведь знала? Не могла не знать, что произвела на свет чудовище? Поэтому ушла, скрывалась от всех, кроме тебя, а затем сгинула неизвестно где? А ведь какие-то несколько месяцев назад она была всё ещё жива, — Кирилл горько усмехнулся, прожигая эльфа укоризненным взглядом, — и ты скрыл это от меня.

— Это было её решение. Когда-то твой отец не сразу рассказал ей о том, кем являлся на самом деле. Твоя мать всегда избегала своего наследия, как некогда, но по другой причине, это сделала Лара. Но от Предназначения не убежать. Оно добьется своего рано или поздно. И горе тому, кто решит поиграть с ним в прятки.

— Моя мать не обладала Силой. Как и мой отец.

— Латентный ген и ген-активатор, считавшийся навсегда утерянным, соединились, пробудив в их ребёнке колоссальную силу. Как это случилось и с Цири. Вы — наследие, утраченное эльфами. Хоть те и перестали быть единым народом многие сотни лет назад.

— А учёные и мой отец с матерью лишь ещё больше усилили ген, сделав из меня смертоносное оружие, — Кирилл отвернулся, собирая в ладони, обтянутой кожаной перчаткой, дождевые капли, падающие с неба. Раскаты грома далёким эхом вибрировали среди гор.

— Твои родители слишком поздно поняли, что людская алчность и жажда власти простираются далеко за границы дозволенного. Желание спасти мир обернулось фиаско, — Аваллакʼх шагнул ближе. — Они спрятали тебя. Но не смогли скрываться вечно. В ту ночь, когда вы спасались бегством от Эредина и его Всадников, я был там. Помог тебе затеряться среди миров и неведомо почему оставил у стен Каэр Морхена. Предназначение тогда уже смеялось надо мной.

— Потому что там должна была появиться Цири? Ты не мог не знать об этом. Ведуны всё всегда предвидят. Мы были твоим запасным планом, так ведь? — горящий взгляд голубых глаз вновь застыл на лице Знающего. Кривая усмешка замерла на губах юноши. — Если бы с королём ничего не вышло, рано или поздно всё это между ней и мной вылилось бы… — человек стиснул зубы. — Продуманный до мелочей омерзительный план…

Аваллакʼх вздохнул и сжал пальцами переносицу, устало облокотившись свободной рукой на парапет моста.

— Ты всегда различаешь лишь чёрное и белое, — в аквамариновых глазах эльфа мелькнуло раздражение. — Ошибки свойственно совершать, как ни странно, не только представителям твоей расы.

— И каково это, признавать свою неправоту великому Знающему? — он стоял, сверля Лиса гневным взглядом. — Каково это, понимать, что случившееся целиком и полностью твоя вина? Эльфы, погибшие сегодня, — твоя вина. Ты пробудил во мне эту силу, позволил ей окончательно проснуться. И неизвестно, когда я полностью потеряю над собой контроль, опьянённый её возможностями. История очень любит повторы, ведь так? Что ты видишь, заглядывая в моё будущее? Смерть, хаос и разрушения? Или же её ребёнка, которого так жаждешь заполучить в свои руки? Может, именно он, как и гласят предания, станет моим преемником с клеймом Разрушителя? Что видишь ты, Аваллак’х? Какими станут миры через век? Я уничтожу их? Стану тем, кем был он? Тем, кто окончательно разорвет реальность в клочья?

— Свою судьбу определишь ты сам, Кирилл. Слишком много ответвлений, слишком много вариаций возможного исхода той или иной ситуации, где тебе придётся делать сложный выбор, — ведун задумался, отвёл взгляд, словно пряча глаза. — Ты волен винить меня в случившемся. Я не буду спорить и доказывать обратное. Твою судьбу в какой-то мере определяет Предназначение, словно наблюдатель, высматривающий каждый твой шаг в этом и других мирах. То, что ждёт тебя впереди, — не более, чем очередное испытание. И что бы не свалилось на тебя, помни — время не любит, когда его поворачивают вспять. В одну реку не войти дважды.

— И что это значит?

— Скоро сам всё узнаешь, — эльф выпрямился, соединив руки за спиной. — Время расставит всё по местам.

— Аваллакʼх? — эльф, вознамерившийся уйти прочь, замер на месте, когда Кирилл окликнул его. — Я чувствую, что теряю себя. С того самого дня мне снятся кошмары, которые чересчур реальны, чтобы быть просто реакцией моего разума на стресс. Они несут в себе потаённый смысл. Предостережение о грядущем. Предупреждение, которое я не могу игнорировать. Я вижу смерть. Гибель тех, кто мне дорог. Вижу себя в эпицентре этого хаоса, словно я и есть всему виной. Я лишь песчинка, которую направляют в нужную сторону ветра Предназначения?

— Ты способен менять чужие судьбы, Кирилл, — ведун кивнул, будто соглашаясь со словами юноши. — Но не свою. Не до тех пор, пока оно играет с тобой.

— Выбор не велик, судя по всему, — Кирилл неотрывно смотрел на Знающего. Усмехнулся, покачав головой. — Всё снова сводится к не очень благоприятной финишной черте. Остаются лишь крайние меры, так ведь?

— Не совершай то, о чём потом придётся жалеть.

— Каждый из нас уже сделал свой выбор. Ты ведь знаешь, что это всё равно случится, рано или поздно.

— Там — вне границ нашего мира — вас ждёт лишь смерть и страдания. Вы не должны покидать мир Aen Elle.

— Смерть преследует нас даже здесь, — Кирилл сдвинул брови у переносицы, прожигая эльфа пронзительным взглядом. Выдохнул, громко произнеся: — Я останусь, если Цири будет свободна. Согласен даже на твои условия. Ты прекрасно знаешь, где и в чём таится угроза с моей стороны. В одиночку мне с этой силой теперь точно не совладать, как бы прискорбно это ни звучало.

— В чём подвох? — эльф настороженно ловил каждое слово юноши. — Ты уже готовишь план побега после того, как мы, возможно, решим распрощаться с Цириллой?

— Я лишь прошу за ней присматривать, — в глазах юноши мелькнула горечь. — Эредин не должен до неё добраться. Иначе конец всему. Мы оба должны признать, что, несмотря на все наши разногласия, я многому смог у тебя научиться. Цири понадобятся твои знания. Наши пути с ней разойдутся здесь. И плевать, согласна судьба с этим или нет.

— Ты и сам не знаешь, в какие опасные игры играешь, — эльф повернулся к нему спиной, всматриваясь в далёкий горизонт. — Я подумаю над этим, но обещать ничего не буду. В конце концов мы оба знаем, что обстоятельства решат всё за нас.

— И ещё одно, — Кирилл выдохнул, стянув с головы капюшон. — Есть здесь один человек. Пленник, раб — называй как привычнее. Кажется, хозяин его некий Ге’эльс. Парень старше меня от силы на пару тройку лет. Неплохо рисует. Можно сказать, что у него талант или что-то в этом роде. Нельзя сделать так, чтобы он исчез? Совсем. Вернуть его домой.

— И что же в нём такого особенного, что из всех ты выбрал именно его? — ведун не обернулся, продолжая смотреть вдаль. — В чём смысл?

— Я виноват в том, что он здесь оказался. Знаю его сестру, которой обещал помочь в поисках брата. Она сейчас наверняка всё ещё в Туссенте, — юноша не заметил усмешку, застывшую на губах эльфа.

— Никогда не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, — холодно произнёс Аваллак’х.

— Не говори банальностей. Портит твой образ, знаешь ли, — угрюмо ответил Кирилл. — Я попросил об одолжении. А дальше поступай как знаешь. Удивлён не буду, если ты ничего не предпримешь.

Кирилл вновь накинул капюшон на голову, смахнул с лица холодные дождевые капли и развернулся спиной к ведуну, направившись прочь от моста. Туман, растянувшийся вдоль улиц, клубящимися волнами накатывал на стены эльфийских домов, промозглой сыростью оседая на каменных плитах тротуаров. Раскаты грома пронеслись над городом. Росчерки молний протянулись по небу ослепительным вспышками. Человек бросил тоскливый взгляд на растянувшиеся у подножия гор равнины.

«Хочется верить, что всё у тебя в порядке, Арэйон. Ты был прав. Нам никогда не быть вместе. Я тешил себя наивными мечтами. Глупый мальчишка, возомнивший, будто сможет выступить в одиночку против всего мира. Что может один, когда против него играет сама судьба?»

***

Цири и сама не знала, сколько времени прошло с момента, как она последовала за Кириллом невидимой тенью, когда тот покинул стены своей комнаты, соизволив выбраться в город. Словно осознанно радовался ненастной погоде, обрушившейся на Тир на Лиа. Словно находил успокоение в сером унынии спустившегося с гор тумана. Несколько раз он замирал на месте, опасливо оглядывался, будто ощущая чьё-то присутствие. Пепельноволосая видела, как спустя некоторое время юноша замер на мосту, всматриваясь в пучину тумана, затянувшего поверхность озера. Видела, как гудящий портал появился из ниоткуда, выплёвывая из себя горделивую фигуру Знающего. До неё долетали обрывки слов и фраз, подхваченные порывами ветра. А спустя некоторое время человек холодно распрощался с эльфом и, пройдя вдоль нескольких улиц, исчез из виду, буквально растворившись в тумане. Цири ругнулась себе под нос, проклиная собственную глупость и неосторожность.

— Не надоело за мной следить? — раздался из тумана за её спиной безэмоциональный голос Кирилла, заставивпепельноволосую подскочить на месте от неожиданности. — Что ты забыла здесь?

Она обернулась, но увидела лишь сизую мглу, окружившую её со всех сторон. Холод медленно просачивался сквозь одежду, оседая на коже неприятным покалыванием. Она протянула руку, схватившись за пустоту. Ветер дыхнул в лицо холодной дождевой пылью.

— Перестань, — возмущённо ответила Цири, сжав ладони в кулаки. — Не можешь обойтись без своих этих фокусов? Или боишься посмотреть мне в глаза? Не должно ли быть наоборот?

— Согласен, — он внезапно вынырнул из тумана, оказавшись едва ли в шаге от её лица. Взглянул прямо в глаза, сжав губы в упрямую линию. Цири вздрогнула, заметив в глубине синих зрачков холодную насмешку. — Теперь можешь говорить, зачем следила за мной. Мы разве не всё уже решили?

— Решил ты сам, а не я, — глаза её сверкнули. — И не за этим я сюда пришла. Он хочет поговорить с тобой.

— Кто именно? — юноша слегка наклонил голову в сторону, испытующе наблюдая за пепельноволосой. — И что же ему так хочется обсудить?

— Не лучше ли спросить об этом его самого?

— Нет, не лучше, — кривая усмешка застыла в уголках губ. — Его Величество желает снизойти до разговора с презренным человеком? А не пошёл бы он? После той грязи, в которую окунул тебя по самую макушку? Меня мутит от одного упоминания об этом, — Кирилл шагнул назад и развернулся на пятках, махнув пепельноволосой рукой, словно прощаясь. — Возвращайся домой, Цири. И не ходи за мной больше.

— Ты только посмотри на себя, идиот! — её тонкие пальчики больно вцепились в его локоть, с силой потянув на себя. — Выслушай меня, наконец! — громкий крик возмущения утонул в раскатах грома, пронёсшегося над их головами. — Я не спала с ним! Да, сначала Аваллак’х хотел принудить меня к этому, но король сам… — девушка тряхнула головой, зажмурившись. А когда вновь посмотрела Кириллу в глаза, взгляд её запылал гневом и обидой. — Он отпустил меня!

Кирилл, не ожидавший подобной внезапной истерики, стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. Попытка вырваться из захвата сильной ладони не возымела успеха. Он лишь зашипел сквозь зубы, когда девушка сильнее сжала пальцы.

— Можешь не говорить ничего, — хрипло произнёс он. — Оправдываться уж точно не нужно.

— Это не оправдание! А правда, которую ты не хочешь слышать!

— Я услышал тебя, — он тяжело вздохнул, словно уступив её порыву. — И, поверишь или нет, рад тому, что Карантир солгал. Но чего ты хочешь от меня теперь?

— Я лишь хочу, чтобы всё стало как раньше, — едва слышно прошептала пепельноволосая, отведя взгляд в сторону.

Пальцы, сжимавшие его локоть, ослабили стальную хватку. Кирилл услышал, как она, повернувшись к нему спиной, судорожно вдохнула, обняв себя руками за плечи. Но не мог видеть, как Цири, ненавидя саму себя за слабость, боролась с накатывающими на глаза слезами. Он стоял, не в силах сдвинуться с места. В груди защемило удушающей тоской. Юноша протянул руку к плечу пепельноволосой, но одёрнул сам себя, молниеносно соединив ладони за спиной. Нельзя поддаваться слабости. Ей так будет лучше. Меньше шансов нарваться на неприятности, которые непременно настигнут их. Меньше шансов, что кто-то воспользуется их привязанностью к друг другу. Разве так не будет лучше хотя бы для неё?

— Прости, — пробормотал он, наконец заглушая внутри себя рвущиеся наружу эмоции. И всё же не смог удержаться, успокаивающе сжав ладонью её подрагивающее — то ли от волнения, то ли от холода — плечо. — Разве ты сама не видишь, к чему приводит эта связь? Ты не можешь не замечать очевидных вещей. Ты вернёшься к Геральту и своей Йеннифер, которая явно захочет упрятать тебя в какую-нибудь школу для чародеек. Или ей просто не оставят права на выбор. Тебе не надоела жизнь в бегах? — он развернул её лицом к себе. Голос его смягчился, когда Цири взглянула на него, упрямо стиснув зубы. Капли дождя, падающие с неба, стекали по щекам девушки, забираясь под ворот кожаной курточки. — Мы ведь оба знаем, что ничем хорошим всё это не закончится. Для меня так тем более. Разве стоит всё это той боли, которую ты испытаешь в скором времени? И она не сравнится с болью нынешней. Она будет сжирать тебя изнутри, окрасив каждый твой день красками безудержной тьмы и чувства потери, которую ничем заполнить не получится. Я опасен для тебя. Опасен для тех, кто нам дорог. Может, со временем, когда всё поутихнет, наши дороги сойдутся вновь и, кто знает, как тогда всё сложится. Мне хочется верить, что это ещё не конец всему. Просто и ты поверь в это.

Он аккуратно и почти невесомо обхватил лицо девушки ладонями и прижался губами к её лбу. Зажмурился, заглушив в себе волну накатывающей тупой боли, внезапно выбившей весь воздух из лёгких. Её прерывистый шёпот бессвязным глухим эхом доносился до ушей, теряясь где-то на периферии затуманенного эмоциями разума.

— Ты справишься, — прошептал он. — Всегда справлялась.

— Только с тобой. Ты всегда вправлял мне мозги на место. Я не справлюсь со всем этим дерьмом без тебя, — умоляюще вторила она ему, не в силах первой разорвать затянувшееся прощание. — Сбежим вместе. Нам помогут. Ночью, когда тьма скроет нас от чужих глаз. Я шла рассказать тебе об этом. Нас будут ждать. И никакой барьер не удержит нас, вот увидишь. Река выведет нас за его границы.

— Если ты так в этом уверенна, — он кивнул, скрывая ложь в словах. — Я буду ждать тебя у лодок. У моста, что раскинулся через реку рядом с королевским дворцом.

— Обещаешь?

— Обещаю.

И он, убрав ладони с её лица, торопливо исчез в тумане, оставив пепельноволосую наедине с собственными противоречивыми мыслями. Ей хотелось верить, что в словах его не скрывалась ложь. До одури хотелось верить, что всё ещё может принять благоприятный для них обоих исход. Цири смахнула с лица дождевые капли и кивнула самой себе, словно всё ещё надеясь на то, что этой ночью они обязательно вернутся в свой мир. Вдвоём. К Геральту, который наверняка будет ждать их. К Весемиру — в Каэр Морхен. В крепость, ставшую для них настоящим домом.

***

Он бездумно бродил по улицам, скрываясь от стражников среди окутанных туманом закоулков. Дождь надоедливо накрапывал. В горах всё ещё эхом проносились раскаты грома, оседая где-то за горизонтом. Слова Цири не выходили из головы, мешая трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Эмоции — стоило только вспомнить их последний разговор и встречу — стискивали горло, тошнотворной тоской оседая под рёбрами. Он корил себя за слабость, которой, как ни старался, противиться не мог. Разум хотел, отчаянно желал разорвать этот порочный круг. Вырваться из клетки пресловутого Предназначения, которое диктует им свои условия. Геральт многие годы пытался бежать от него. Бегство не удалось. Оно настигло его, ураганом ворвавшись в размеренную ведьмачью жизнь в лице Цириллы из Цинтры. И теперь, когда прихоть Аваллак’ха — или всё же Предназначения, орудием которого тот оказался, — связала его с судьбой зеленоглазой ведьмачки, жизнь теперь уже точно никогда не станет нормальной. Сколько раз приходилось убеждать себя в этом?

Мысли, окутавшие разум, мгновенно рассеялись, когда в мозгу зазвенел ментальный перезвон. Юноша встрепенулся от неожиданности, озираясь по сторонам. Загон, где паслись лошади эльфов, был пуст.

— Арэйон? — с надеждой обратился Кирилл в пустоту перед собой. — Ты здесь?

Ментальный перезвон полоснул по сознанию тревогой, вызвав перед глазами калейдоскоп всевозможных картинок. Гул в ушах нарастал, мешая сконцентрироваться. А затем, словно по команде, в сознание ворвался шквал голосов, оглушив человека на несколько мгновений. Кирилл зажмурился, выгоняя прочь из головы чужие мысли. Какофония голосов постепенно стихла, уступив место лишь одному.

«Прости моих родичей, — хрустальный перезвон успокаивающей мелодией разлился под черепом. И Кирилл, едва сдержав возглас радости, увидел, как из тумана показался силуэт Арэйона. — Они встревожены твоим решением».

— Рад тебя видеть, дружище, — и Кирилл, всё же не удержавшись от сантиментов, опустил ладонь на морду вороного, приветствуя. — Ты пропал, толком ничего и не объяснив. Что происходило с тобой всё это время?

Вороной пристально взглянул в глаза человека. Молчание затянулось на долгие минуты. Ветер, завывавший над их головами, ударил в лицо, перехватив дыхание.

«Я покинул тебя не из прихоти ради. Отец призвал меня, и я не мог противиться его зову».

— С подробным докладом о том, что происходило с нами за время твоего отсутствия? — юноша усмехнулся, спрятав руки в карманы куртки. — Поведал ему увлекательную историю наших приключений?

«В этом нет нужды. Он и без меня знает, что было. Они все обеспокоены тем, что ты решил остаться. Этот мир — не то место, где бы тебе следовало быть. Эредин, упустив из рук Цириллу, возьмётся за тебя. Даже Аваллак’х будет не в состоянии его сдержать. Особенно сейчас, когда народ Ольх замер на пороге судьбоносных перемен. И знай же, что перемены эти не сулят твоим близким ничего хорошего».

— Но я не могу уйти, — Кирилл покачал головой. — Не сейчас, когда Знающий ещё не выполнил мою просьбу.

«Ты и сам прекрасно знаешь, что Лис не пойдёт против своего народа. А мальчишке, которого ты хочешь спасти, уже ничем не помочь. Тебе лишь остаётся уповать на милость эльфа».

— Тебе самому не смешно? — Кирилл отвёл взгляд. — Как после этого я посмотрю в глаза Ви? Снова лгать?

«Позволь времени решить всё за тебя. А теперь нам нельзя мешкать. Предназначение зовёт тебя».

— А не пошло бы оно куда подальше? — глаза человека сверкнули холодным пламенем. — Надоело играть под его дудку, будто я сам не могу изменять свою судьбу.

«Ты не изменишь её, если останешься здесь, Кирилл, — вороной всхрапнул, нетерпеливо ударив копытом о землю. — Разве не легче принять свою судьбу, смотря ей прямо в глаза? Ты можешь бежать от Цириллы, но от себя убежать ещё никому не удавалось».

— Я, признаться честно, скучал по твоим этим нравоучениям, — Кирилл едва заметно улыбнулся. — Но я не останусь с ними. Когда всё закончится, обещай мне кое-что…

«Если ты уверен, что подобное решение — лучшее из альтернатив, то я приму его, — прервал Кирилла Арэйон, словно заранее зная ход его мыслей. — Это твой выбор и только тебе с ним потом жить».

— Переживу, — сухо пробормотал человек, пнув носком ботинка валявшийся под ногами камень. — И они тоже смогут это пережить.

***

Король Ольх, сжимая в руке нефритовый флакон, смотрел на полыхающий молниями горизонт. Витражные стёкла задребезжали, когда раскаты грома пронеслись над дворцом, эхом отдаваясь по пустынным комнатам. Сумерки, окутавшие город, сменялись медленно надвигающейся чернотой ночи. Промозглый ветер ворвался в покои, разметав в разные стороны тонкие шторы. Когда в комнате послышались шаги, эльф лишь устало опустился в мягкое кресло, прикрыв затуманенные печалью глаза. Он знал, кто именно пожаловал к нему, ища аудиенции.

— Мой король, — Эредин Бреакк Глас слегка склонил голову, не сводя испытующего взгляда с лица своего владыки. — Девчонка прибудет к вам этой ночью. Уверен, что на этот раз она не будет вызывать в вас неприятные ассоциации.

— Я не уверен, что должен продолжать эту нашу беседу, — король Ольх распахнул глаза. Разжал ладонь, будто видя флакон впервые. — Аваллак’х поведал мне правду. Зираэль не удержать здесь. Ни силой, ни ребёнком. Её Предназначение вне границ нашего мира и времени.

— Верить в байки нашего ведуна — последнее дело, — командир Всадников зловеще усмехнулся. — Вы не позволите такому шансу ускользнуть из рук. Разве не об этом мечтали мы и наш народ?

— Тогда мы не знали, что на шахматной доске появится новая фигура.

— Мальчишка, — процедил Эредин сквозь зубы. — Протеже Лиса, который с момента первого здесь появления только и делает, что путается под ногами. Его давно пора было сгноить в лаборатории Аваллак’ха. Наш ведун прикипел к мальчишке странной привязанностью, которую даже сам отрицает.

— Не ищи подвоха там, где его быть не может, — Ауберон покачал головой. — Креван лишь делает то, что умеет лучше всего: хранит знания и древнюю магию, утрата которой окончательно погрузит нас во мрак небытия. Ты предлагаешь убить мальчишку?

— Всегда считал, что это был бы наиболее приемлемый вариант. Человек неуправляем, слишком заносчив и дик, чтобы принести пользу нам.

— Но Аваллак’х всегда находил к нему подход. Разве нет? Я видел, что будет — останься они здесь. Видел, как мир наш погиб, превратившись в ледяные пустоши. Мальчишка обладает поистине чудовищной силой.

— Это ли не повод покончить с ним раз и навсегда?

— Ты не понимаешь, — король задумчиво взглянул на черноволосого эльфа. — Знаешь, будущее напугало меня. Показало то, что мне видеть не хотелось. Всё намного сложнее, намного темнее и загадочнее. Предназначение зовёт их. И кто мы такие, чтобы встать у него на пути. Аваллак’х предупредил ведь не только меня. Ты и сам видел крупицу возможного будущего.

— Я не позволю страху завладеть собой, — вскипая, произнёс Эредин. — Не позволю мнимому будущему сгубить мой народ! Я не опустил руки, как это сделали вы с Лисом.

— Ты забываешься, Эредин, — король медленно поднялся на ноги и посмотрел прямо в глаза Всадника. Взгляд его излучал решимость. — Я предупредил тебя. Зираэль сама решит, остаться ей или же нет. Я не намерен играть в игры с силами, которые выше нашего с тобой понимания. Только так мы отсрочим час своей гибели.

— Как скажете, мой король, — в глазах Эредина искрился холод. Командир Всадников, намереваясь покинуть королевские покои, прошёл к выходу, но замер у двери. Обернулся, непонимающе посмотрев на Ауберона. — Если вы надумали отпустить их, зная, чем всё кончится — зачем же тогда выпили зелье?

— Отчаянная попытка противиться неизбежному, — владыка Ольх выронил из онемевшей руки нефритовый флакон и опустился в кресло, устремив на Всадника затуманенный взгляд. В комнате внезапно стало слишком душно. — Мы ведь оба знаем, чем это рано или поздно могло для нас кончиться. Ты жаждешь спасти наш мир. Я принимаю и понимаю твоё подобное стремление. Но власть не такой желанный дар. Ты ошибаешься, надеясь, что она — удобный инструмент в достижении твоих планов. Она совратит тебя ещё больше, заставит желать запретное, неподвластное тебе. Ты сделал свой выбор, Эредин. Надеюсь, что Предназначение будет милостиво к тебе, если ваши пути с Зираэль вновь сойдутся. И надеюсь, что оно будет милостиво к моему народу, встань ты снова на пути мальчишки против его на то воли.

— Мир тебе, король Ольх, — безэмоциональным тоном произнёс Эредин, заметив первое дыхание смерти, коснувшееся лица своего теперь уже бывшего владыки. — Знай же, что Цирилла не покинет наш мир. Она останется здесь навеки — сломленная, жаждущая смерти, которую я ей не дарую. Но сначала, я заставлю её лицезреть смерть того, в ком она так отчаянно нуждается.

***

Ночь окутала Тир на Лиа. Дождь, заливавший землю, прекратился, но город всё так же был объят промозглой сыростью тумана. Горизонт всё ещё сверкал росчерками молний. Далёкие раскаты грома грохотали среди гор, эхом растекаясь по скалистым ущельям. Юркая тень мелькнула у дворцовых стен, исчезнув среди мраморных статуй и колонн, спускающихся к реке. Волны бились о каменные ступени, исчезающие под толщей воды. Цири, опасливо оглянувшись, торопливо развязала веревку, что удерживала лодку возле берега. В ветвях деревьев, раскинувшихся у изящных мостов через реку, выл ветер, тревогой оседая на сердце девушки. Она нетерпеливо окинула взором пространство ночи перед собой, стараясь различить во мраке знакомый силуэт.

«Ты бежишь от самой себя, luned».

Голос Ауберона донёсся до неё сквозь шум речных волн и далёкие раскаты грома. Сердце защемило, стоило только Цири вновь представить перед собой лицо короля Ольх. Она не желала ему смерти. Ведь в конце концов он отпустил её, хоть и накануне побега. Иначе было нельзя. Эредин не тот, кто выпустит свою добычу из цепких когтей.

Что-то напугало короля, заставило переменить своё решение, словно в своём волшебном зеркале он увидел то, что видеть не хотел.

«Смерть ходит за тобой по пятам, Зираэль. И у неё его глаза».

Пепельноволосая вздрогнула, когда по телу пробежал табун неприятных мурашек. Она не могла понять, к кому относились последние слова короля. Отчаянно хотелось верить, что догадка не верна.

— Ну где же ты, — пепельноволосая ухватилась за шест, готовая в любую секунду пустить лодку по реке. — Ты же обещал.

«Нельзя медлить, Звездоокая!»

Ментальный импульс врезался в мозг, и Цири стиснула зубы, пристально смотря во мрак ночи. Росчерк молнии вспорол горизонт, и на дальнем мосту, что вёл прямо к дворцовым стенам, мелькнула высокая тень. Сердце тревожно ёкнуло, а очередной ментальный импульс окончательно ввел её в панику.

«Это он, Звездоокая! Ястреб ищет тебя!»

И пепельноволосая сильнее стиснула зубы, прогоняя прочь нахлынувшие на глаза слёзы.

— Он не пришёл, Конёк, — деревянный шест ударил о каменные ступени, отталкивая лодку к середине реки. Ветер взвыл, ударил по речной глади, подняв водяную морось. — Что-то случилось, да? Почему он не пришёл.

Торопись!

Она не успела. Не сумела скрыться в тумане, когда лодка качнулась вперёд, едва не зачерпнув носом речной воды. Эредин Бреакк Глас сжал в руках меч с односторонним лезвием, направив острие в сторону Цири.

— Ты всё же решилась на побег? — презрительно хмыкнул эльф. — А как же король? Что скажет он, узнай про твою жалкую попытку сбежать?

— Король мертв, — отчеканила пепельноволосая, сжимая меч в напряженных ладонях. — Разве ты не добился того, чего так жаждал? Не понравилось, что он отпустил нас? Что послал к черту все твои планы по открытию врат?

— Замолчи, — он зашипел, бросившись на неё с мечом. Цири парировала удар на уровне инстинкта. — Ты останешься здесь до тех пор, пока я сам не проявлю к тебе жалость, подарив смерть, которую будешь у меня вымаливать.

Лодка качнулась, лишь каким-то чудом вновь не зачерпнув воды, когда эльф прыгнул на бортик. Цири, балансируя, прыгнула на другой бортик. Эредин ударил вновь. Сталь вгрызлась в сталь, разбрызгав вокруг дерущихся сноп искр. В свете молнии Цири увидела один из последних мостов Тир на Лиа. Увидела, как Всадник отскочил к носу лодки, направив меч в сторону девушки.

— Вернёмся, Зираэль, — глухо проговорил он, стиснув зубы. — Иначе ты пожалеешь, что вообще родилась на свет. Я не убью тебя. Не так скоро, по крайней мере.

Раскатистый гул грома пронёсся над ними, сверкнув ослепительной вспышкой молнии. В завывании ветра, дыхнувшего в лицо колючими снежинками, Цири отчётливо различила звонкий цокот копыт, пронёсшийся по мостовой. Она знала, что Эредин тоже услышал. Туман, густо накрывший поверхность реки, лопнул, клубами водяной мороси ударив по берегам. Очередной росчерк молнии выхватил из тьмы взвившегося на дыбы коня, со спины которого пружиной отскочила чёрная тень, метнувшись прямо на эльфа. Цири качнулась назад, едва успев пригнуться, когда бледно-голубой росчерк пронёсся рядом с ней, ударив в лицо дыханием зимней стужи. Она невольно прикрыла на мгновение веки и отчаянно закашлялась, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Тень и эльф исчезли, оставив после себя растаявшие в воздухе снежинки, когда Сила поглотила обоих.

Росчерк молнии. Цокот копыт и ослепительная вспышка. Звон стали о сталь где-то за спиной. Гулкий плеск воды, смешавшийся с раскатом грома. И чёрное ничто, окутавшее пепельноволосую с головы до ног. Ментальный призыв единорога, словно рассеивая тьму, ворвался в мысли. Белое пятно перед глазами приняло отчётливые очертания.

«Не оглядывайся, Звездоокая. Опасность ещё не миновала. В седло. Мчи во весь опор. Не оглядывайся. Там нет ничего, кроме смерти».

И она повиновалась. Вскочила в седло ожидавшей её Кэльпи, сразу же пустив лошадь в сумасшедший галоп. Не смогла сдержаться. Обернулась, отчаянно надеясь различить в тусклом лунном свете силуэт мчащегося за ними коня. Разочарование больно кольнуло сердце.

— Будь жив, прошу тебя, — шепнула она в ничто.

Кэльпи стрелой неслась вперёд. Единорог, указывая путь, направлял их, уводя от мчавшейся по пятам погони. Цири не знала, не видела, что одинокий всадник — как и она, пригнувшись к конской шее, — мчался вдоль заросшего ольхами оврага, уводя часть погони за собой. Не видела как лунный свет, заливший долину, выхватил из мрака лесных теней изломанный оскал чудовищной маски, облепившей лицо человека, словно вторая кожа. Не слышала, как человек торжествующе закричал, и эхо его крика, подхваченное ветром, пронеслось над мрачной стеной леса, утонув среди раскатов далёкого теперь грома.

========== Глава 20. Кто сеет ветер… ==========

Комментарий к Глава 20. Кто сеет ветер…

Новая глава подоспела. Третья от финала, ещё две главы точно будут.

Писалось всё под маленькой депрессией, (сейчас это прозвучит теперь уже избито) но грусть и чувство утраты не покидали во время написания главы из-за смерти солиста Linkin Park. Для меня он, как и для многих других, был одним из немногих любимых исполнителей, которых я могу пересчитать по пальцам одной руки. На мгновение забывается, но стоит в плейлисте заиграть их песне, сердце сразу отдается тоской и печалью. Да, это снова прозвучит избито, но Честер был одним из тех, кто определил эпоху, и утрата для многих фанатов невосполнима.. просто нет слов… Простите за маленький оффтоп, накипело..

P.s. Приятного чтения, финал истории совсем уже скоро )

Мягкие бледно-розовые всполохи рассвета протянулись вдоль горизонта, растеклись над кронами древних деревьев, отвоёвывая у бегущей прочь ночи новые территории. Птицы, встречая новый день звонким щебетом, вспорхнули с веток, подняв в воздух брызги росы. В траве, колыхающейся под порывами лёгкого ветра, застрекотал кузнечик. На серый валун, покрытый мхом и испещрённый трещинами, из травы юркнула зелёная ящерица, подставив переливающуюся бликами чешую под первые лучи солнца. Вертикальные зрачки рептилии испытующе разглядывали среди камней зазевавшихся насекомых. Внезапный гул, разорвавший тишину, эхом пронёсся по лесу, заставив его певчих обитателей мгновенно замолкнуть. Грохот и треск, сменившийся оглушительным хлопком, спугнул ящерицу, и та, словно почувствовав неладное одним лишь инстинктом, забилась под камень. Земля задрожала, когда очередной хлопок разрезал пространство вокруг. Живи здесь поблизости люди, они бы непременно стали свидетелями событий, которых бы не смогли объяснить. Из внезапно лопнувшего на части пространства молнией вылетел всадник на вороном коне, а за ним, улюлюкая и выкрикивая ругательства, устремились в погоню с десяток мертвецов, облачённых в изорванные лохмотья. Красные плащи их, словно измазанные кровью, развевались на ветру, разнося по округе заунывный, пробирающий до дрожи, крик. Под мертвецами, звеня костями, храпели и ржали скелеты жутких скакунов. Всадник на вороном коне на мгновение обернулся в седле. Погоня мчалась по пятам. Над древней пущей пронеслись стаи воронья, хриплое карканье которых смешалось с воем ветра, когда конники промчались вдоль опушки, подняв в воздух клубы пыли.

Всадник пригнулся к конской шее, зажмурился, принимая в сознании ментальный сигнал. Воздух завибрировал, натянулся, затрещал и лопнул. Шлейф холодных снежинок заискрился под лучами восходящего солнца. Ветер ударил с новой силой, разметав их в разные стороны. Там, где мгновение назад пронёсся всадник на вороном коне, осталась лишь пустота, словно конник растворился в воздухе, оставив за спиной завывающих от разочарования мертвецов.

***

Блеск, тьма и свет. Гул в ушах заставил его зажмурить глаза, когда новый неизведанный мир распахнул перед ним свои двери. В лицо мгновенно дыхнуло жаром палящего солнца и песчаной пылью. Он закашлялся, сплёвывая забившиеся в рот песчинки. Скрутил края маски на лоб и приподнялся в стременах, оглядывая пространство перед глазами. Бесконечное море песка цвета ржавчины тянулось к самому горизонту, испещрённому высокими дюнами, вершины которых сдували порывы горячего ветра. Вороной конь, увязая в сыпучем песке, медленно побрёл по подножию гигантской дюны.

— Из всех мест нас угораздило попасть в адово пекло, — Кирилл сощурился и тяжело выдохнул. Усмехнулся, ища взглядом хоть какое-то подобие укрытия. — Как думаешь, есть шанс наткнуться на оазис? Желательно с озером, где я смогу утопиться.

«Нет, — ответил Арэйон. — Этот мир не предназначен для людей. И нам лучше убраться отсюда подальше. Сконцентрируйся. Представь, куда тебе хочется попасть больше всего?»

Кирилл закрыл глаза, зажмурился, словно перебирая перед глазами всевозможные картинки из воспоминаний. Размытые очертания матери мелькнули перед глазами почти забытым воспоминанием. Очертания давно уже теперь заброшенного дома. Лицо отца. Каэр-Морхен. Буйство жизни островов Скеллигге. Цири и Геральт.

Сознание окутал новый гул, сменившийся переливающимся звоном в ушах. Блеск и тьма, уступившие место вспышке пустоты и небытия.

***

Женщина, оторвав взгляд от созерцания поверхности озера, вскинула голову и настороженно вскочила на ноги, когда воздух у самого берега внезапно задрожал и завибрировал. В лицо ударило морозным дыханием зимы. Зияющая чернотой трещина возникла из ниоткуда. Оглушительный хлопок заставил женщину зажать уши и на долю секунды закрыть глаза. А когда взгляд сфокусировался там, где проявилась необычная аномалия, она увидела, как вороной конь взвился на дыбы, вспоров передними копытами воздух. Она увидела всадника, удивлённо озирающегося по сторонам. Вороной ударил копытом по накатывающим на берег озёрным волнам. А в следующую секунду конник уже смотрел прямо на неё изучающим взглядом. Лошадь заплясала на месте, нетерпеливо перебирая копытами. Человек похлопал скакуна по шелковистой шее, будто успокаивая, и поднял взгляд на небо, рассматривая две луны, окруженные россыпью мерцающих звёзд, едва различимых на небе из-за всё ещё не утонувшего за горизонтом солнца.

— Промахнулся, — Кирилл вновь взглянул на женщину и сощурился, будто пытаясь вспомнить что-то. Женщина, в свою очередь, шагнула ближе, смахнув с лица выбившиеся из косы локоны. — Не то время, не то место. Прощу прощения, что напугал вас!

И он развернул коня, пустив его по краю озера. Женщина вскинула руку. Окликнула. Но увидела лишь бледно-голубую вспышку, косым росчерком протянувшуюся по воздуху. Холодные снежинки плавно опустились на раскрытую ладонь женщины, оставив на коже колючие капельки влаги.

— Мне это привиделось? — она вновь взглянула туда, где мгновение назад исчез таинственный всадник. Щемящее чувство потери, нахлынувшее внезапно и словно бы без причины, кольнуло сердце, заставив её вздрогнуть. — Кирилл?

Но ответом ей был лишь шелест ветра и шум озерных волн, омывающих песчаный берег там, где вода стёрла отпечатавшиеся следы конских копыт.

***

Калейдоскоп звёзд слился в сплошной сверкающий и размытый росчерк. Тьма, окутавшая пространство вокруг, внезапно лопнула, полоснув по глазам ослепительно-яркой вспышкой света. На мгновение он потерял ориентиры и зажмурился, позволяя глазам привыкнуть к свету двух солнц. Вскинул голову и удивлённо хмыкнул.

— Подобное я точно вижу впервые. Они что, совсем не греют? Их же два, как-никак!

«В природе и Вселенной многое нельзя объяснить простыми словами, не прибегая к научной стороне, которую так любит знакомый нам обоим Лис».

— Я слышу сарказм? — Кирилл усмехнулся, отводя сощуренный взгляд от непривычных глазу солнц. — Тебе определённо нужно поработать над…

Он замолк на полуслове и приставил ребро ладони ко лбу, всматриваясь в далёкий горизонт, на котором, приближаясь, растекались чёрные линии неизвестного. Арэйон беспокойно заплясал на месте, перебирая копытами дорожную пыль. И внезапно, словно материализовавшись из самого воздуха, перед ними промчался белоснежный единорог, сверкнув острым рогом.

— Что это с ним?

«Всадники. Всадники преследуют Зираэль».

И вороной чёрной тенью ринулся вслед за белым единорогом. Кирилл быстрым движением стянул на лицо края маски и прижался к конской шее, сводя на минимум сопротивление бьющего в лицо ветра. Тусклый солнечный свет растёкся по мёртвой равнине, сквозь клубящиеся в небе облака бросая на землю мрачные тени.

***

Кэльпи неслась вперёд быстрее ветра, едва касаясь копытами пропитанной пылью земли. Погоня мчалась по пятам, криками заставляя своих лошадей мчаться за вороным конем, не знающим усталости. Внезапный треск разрываемой материи заставил Цири бросить взгляд туда, где из провала в воздухе выскочили наперерез с десяток конников. Их торжествующий зловещий крик разнёсся по равнине. Белое пятно мелькнуло в гуще Всадников. Исчезло в воздухе и вновь материализовалось уже ближе к ней. Всадники закричали. Несколько из них развернули коней в сторону, словно уводя прочь от невидимой угрозы. Белоснежный единорог протяжно заржал, посылая ей ментальный импульс, призывая не сворачивать с пути. Кэльпи неслась прямо в гущу преследователей. Цири закричала, развернув лошадь левее. В воздухе засвистели арканы. Торжествующий клич вновь огласил равнину. А затем пепельноволосая закричала вновь, когда оглушительный грохот сотряс воздух, а пыль, вихрем поднявшаяся с земли, забилась в рот, заставив её задохнуться. Крики и дикое ржание коней смешались воедино. Пепельноволосая едва успела заметить, как Кэльпи грациозно и на полном скаку перескочила через зияющую чёрным провалом трещину. Пыль, словно поднявшаяся из ниоткуда песчаная буря, окутала равнину, рассеивая остатки преследователей. Не в силах справиться с удушьем, пепельноволосая вжалась лицом в шею Кэльпи, пряча лицо от едкой пыли. Внезапно чья-то рука вцепилась в её руку, сжимавшую поводья Кэльпи, и мир вокруг взорвался оглушительной тишиной и опьяняющей чистотой морозного воздуха.

***

Когда холод обжег лёгкие, а Кэльпи, удерживаемая чужой рукой, наконец замерла на месте, Цири вывалилась из седла и закашлялась, отчаянно пытаясь выровнять перехваченное пылью и песком дыхание. Протекающий возле ног ручей помог девушке смыть с лица грязь, неприятно охлаждая трясущиеся ладони. Она взглянула вокруг, утопая коленями в рыхлом снегу. Расфокусированный взгляд остановился на всаднике, который спрыгнул с коня на землю, подняв вокруг сапог облако снежной пыли. В лицо ей взглянула ухмыляющаяся смерть, в следующее мгновение уступившая место человеческому лицу, когда Кирилл стянул с лица пропитавшуюся пылью маску.

— Ты в порядке? — его взволнованный голос эхом отразился в звенящей тишине зимнего леса, растянувшегося за их спинами. — Дыши глубже. Прости, заклинание сработало не совсем так, как я планировал.

— Чёртов ты псих, — Цири закашлялась вновь и поднялась на ноги, отряхиваясь от прилипшего к одежде снега. — Ты мог нас обоих угробить.

— Не угробил же, — он улыбнулся, казалось бы, уже позабытой Цири улыбкой, и девушка невольно смягчилась, махнув рукой и внутренне радуясь его присутствию.

— Ты всё-таки решил вернуться? — она в надежде взглянула на него, уловив грусть, затаившуюся в уголках голубых глаз. — Или мне это всего лишь снится, и ты помчишься прочь, стоит мне только закрыть глаза.

— Я же обещал, разве нет? — он пристально смотрел на неё, словно и не собирался отводить взгляд в сторону. — А об остальном ещё успеем поговорить. Погоня всё ещё идёт по нашему следу.

— Постой, — он обернулся. Ветер растрепал смоляные волосы, дыхнув в лицо искрящимися в свете солнечных лучей снежинками. — Как ты смог перенести нас сюда?

— Мне помогли, — односложно ответил Кирилл, вскакивая в седло вороного. — Единорог, например.

— Не знала, что он способен на такое.

— Я был всего лишь посредником, — пожал плечами юноша. — Так ты едешь или же нет?

— Тебе не придется просить меня об этом дважды, — и она вскочила в седло, мгновенно пустив Кэльпи торопливой рысью вдоль кромки опутанного снежным саваном леса. — Интересно, где мы сейчас? До заката ещё пара часов, чтобы можно было рассмотреть звёзды.

— Это не наш мир, — задумчиво ответил Кирилл. — Не твой и не мой. Междумирье, затерявшееся во времени и пространстве. У нас есть несколько часов, а может, и дней, пока Охота вновь нас не настигнет.

— Не будь здесь так холодно, мы могли бы отдохнуть от этих скачков по мирам, — Цири взглянула на него с надеждой, словно пытаясь отгородить себя от грядущего, которое непременно их нагонит. — Здесь ведь должны быть люди?

— На многие стае вперёд ты не встретишь здесь ни одной живой души, Цири, — Кирилл отрицательно покачал головой. — Если только стаи воронья, притаившиеся в заброшенной деревне неподалеку, не решили, что они заколдованные люди.

— Я так голодна, что, наверное, съела бы зайца целиком, — и, словно подтверждая её слова, живот девушки призывно заурчал, требуя еды. — Но ведь здесь нет дичи, я права? А что насчет той деревни? Мы ведь можем переждать там ночь? Вдруг и еда какая-нибудь найдётся?

— Или приключения на пятую точку, — усмехнулся юноша.

— Хуже ведь точно не будет, — поникшим голосом вторила ему Цири. — Постой-ка, откуда ты знаешь, что здесь есть заброшенная деревня?

— Этот мир я посетил до нашей с тобой сейчас встречи, — односложно ответил Кирилл. — И путь мой проходил через эту деревеньку.

— Как скажешь, — пепельноволосая хмыкнула, прогоняя прочь неведомо откуда закравшееся подозрение. Она пристально взглянула на Кирилла, но не уловила в нём каких-либо изменений. Разве что теперь он не смотрел на неё отчужденно и с потаённым холодом. Цири одернула саму себя, прогоняя прочь бессмысленное и непонятное подозрение. — Долго нам до той деревни добираться?

— Нет. Она буквально за углом, — Кирилл указал рукой влево туда, где стена леса обрывалась, переходя в залитую снегом и оранжевыми бликами солнца долину. — Мрачно, но ничего не поделаешь.

Раскинувшиеся в долине деревянные покосившиеся и почерневшие от времени избы встречали их распахнутыми настежь окнами, в которых гулял холодный ветер. Заколоченные, но местами оставленные как есть ставни бились по оконным рамам, разнося по округе мрачный перестук. Кирилл остановил коня возле одной из хат, на удивление сохранившей свои стены и заколоченные ставни целыми.

— Переночуем здесь, — он спешился, торопливым шагом подойдя к двери и срывая ударом меча навесной замок. — Лошадей лучше укрыть под навесом.

Цири последовала за ним, когда юноша скрылся за дверью, ведущей в черноту заброшенного дома. Иней, окутавший стены и потолок, затянутый паутиной, засверкал переливами, когда с ладони Кирилла в воздух взметнулся магический светлячок, рассылая по комнатам мягкое сияние. Протяжный скрип отворяемой двери заставил Цири скорчить гримасу, когда в лицо дыхнуло затхлым запахом сырости.

— Сама решила переночевать где-нибудь, — с губ Кирилла сорвался тихий смешок, когда он увидел реакцию Цири. — Теперь будь добра терпеть.

— Я смогу, даже не сомневайся в этом. Только чем и как мы затопим печь?

— Мы ничего топить не будем, — он хмыкнул, криво улыбнувшись, — дым может привлечь ненужное внимание.

— Разве в этом мире живут люди?

— Задай вопрос правильно, — он взглянул на неё. — В какое время они живут.

— Судя по домам, — Цири огляделась и поёжилась, когда сквозняк заиграл в свисающей по углам паутине, — они не сильно от нас отличаются.

— Первое впечатление бывает обманчиво, — загадочно пробормотал Кирилл, отворачиваясь к окну и выглядывая сквозь щели ставен на улицу. — Я принесу тебе что-нибудь перекусить. Но на сытный ужин я бы не рассчитывал.

— Я с тобой, — пепельноволосая шагнула следом, но его отрицательный жест заставил её замереть на месте.

— Пару ломтей хлеба из сумки я и сам донесу, — и он скрылся за дверью, впустив в помещение порывы холодного ветра.

Цири нахмурилась, задумчиво опустившись на покрытый пылью и инеем стул, сильнее закутавшись в свой дорожный плащ. Подозрение, грызущее нутро, вновь напомнило о себе. «Это ведь Кирилл. Разве нет?»

Пепельноволосая подняла взгляд на распахнутую дверь, когда через некоторое время на пороге появился Кирилл, держа в руках нечто, завёрнутое в ткань. Юноша подошёл к столу и развернул ткань, открывая взору девушки скромную, явно собранную наспех, еду. Вид нескольких ломтей вяленого мяса и пары кусков хлеба отозвались в желудке пепельноволосой протяжным урчанием, сорвав с губ Кирилла тихий смешок.

— Повезло тебе, — юноша опустился на противоположный от Цири стул, не сводя взгляда от лица девушки, — что в сумке завалялось сие «богатство». Иначе помирала бы с голоду до самого Туссента.

— Будто ты сам не голоден, — пепельноволосая протянула ему кусок хлеба, поверх которого положила ломоть вяленого мяса. — И не делай вид, будто это не так.

— И не собирался, — он откинулся на спинку стула, неторопливо разжёвывая еду. — Неплохой бутерброд получился. Хоть и суховат немного.

— Голодному выбирать не приходится, — ответила Цири, проглатывая очередной кусок. — Теперь мне это точно понятно.

— Мудрость приходит в самые неожиданные моменты? — Кирилл, скрестив руки на груди, улыбнулся уголками губ, неотрывно смотря на пепельноволосую. — А помнишь слизняков, которыми тебя Геральт пугал? — юноша не сдержал вырвавшийся наружу смех от нахлынувших воспоминаний. — Особенно когда ты сбегала на маятник.

— Фу-у-у, гадость, — Цири скорчила рожицу. — А он ведь на самом деле собрал их почти целое ведро! И это всё было из-за тебя, между прочим! — она увлечённо ткнула пальчиком в его сторону. — А когда ты подбил меня на эту авантюру с экспериментом, мол, что будет, если спрыгнуть со стены в стог сена. Мы тогда чуть на вилы не напоролись, а Геральт гнался за тобой по всей крепости. Ты тогда знатно удирал.

— По крайней мере, он меня не догнал, — Кирилл хохотнул. — Повезло, что я был меньше него и смог пролезть в дыру под стеной.

— А потом до поздней ночи прятался на дереве.

— Да, — юноша кивнул, и взгляд его наполнился задумчивостью. Повисла гнетущая тишина. Он посмотрел на Цири, уловив в её глазах мелькнувшую печаль. — Тогда мы и не знали, чем всё это закончится.

— Знали, что легко не будет, — она поднялась со стула и подошла к заколоченному окну, различая сквозь щели в ставнях угасающие всполохи заката. Магический светлячок замер над самым потолком, высвечивая из мрака едва различимую фигуру Кирилла. — Неизвестно, через что нам ещё предстоит пройти. Ты не задумывался о побеге? Чтобы исчезнуть навсегда… Чтобы никто не смог нас найти. Разве нам нельзя побыть обычными людьми, не опасаясь быть использованными сильными мира сего?

— С чего такие мысли снова посетили тебя?

— Мне страшно за Йеннифер, — сказала Цири, и Кирилл скривился, вспоминая малоприятное знакомство с черноволосой чародейкой. — Она умрёт, если ей не помочь. Я должна вернуться к ней.

— Разве не ринешься тем самым в пасть дьявола? Разве стоит она твоей жертвы? — Кирилл внимательно наблюдал за реакцией девушки. — Признаться, я не провёл с ней то количество времени, которое провела ты. Возможно, я ошибаюсь в ней, но иначе не могу. Сложно доверять тому, кто воткнул тебе нож в спину.

— Ты не ответил на мой вопрос, — словно меняя тему, произнесла Цири. — Ты не хотел бы сбежать?

— Задумывался об этом, — она уловила, как тень его мелькнула совсем рядом. Услышала, как едва слышно скрипнули деревянные половицы под сапогами. — Я сбежал бы ещё несколько лет назад.

— Зачем тогда ты всё ещё здесь? Почему не исчез? — пепельноволосая вздрогнула, когда Кирилл развернул её лицом к себе, накрыв ладонью изуродованную шрамом щёку. В тусклом свете магического светлячка она уловила его взгляд, наполненный такой теперь уже привычной задумчивостью. Уловила полуулыбку, застывшую в уголках упрямо сжатых губ. — Ты ведь сотни раз мог послать всё к чёрту.

— Я и посылал, — Цири ощутила как по коже пробежали мурашки, стоило ему подойти ещё ближе, столкнувшись горящим взглядом с её глазами. Сердце гулко ударило по рёбрам и забилось быстрее, когда тонкие пальцы скользнули по щеке вдоль шеи, исчезая в выбившихся из ленты пепельных волосах. Горячее дыхание обожгло кожу скул. — Но ты удерживаешь меня, тянешь обратно, творишь что-то непонятное мне самому… зависимость, которую желаешь и ненавидишь одновременно, — а затем губы его накрыли уголки её губ, запечатлевая на них лёгкий и осторожный поцелуй.

— Ты ненавидишь меня? — Цири ощутила, как обида кольнула сердце, но не смогла перебороть вскипающие эмоции, оказавшиеся куда более оглушительными, нежели укол горечи.

— Не тебя, — он усмехнулся ей в губы, удерживая пальцами её подбородок, — считай это образным выражением. Я ненавижу беспомощность, что накрывает меня рядом с тобой. Я не один раз обещал себе держаться от тебя подальше. Обещал себе не заходить слишкомдалеко в погоне за невозможным счастьем. Но разве ты сама не ненавидишь обстоятельства, которые всегда играют против нас? И боюсь, что я вновь лгал сам себе, глупо полагая, будто смог закопать в себе эту необъяснимую словами привязанность. Но ведь у нас есть сегодня, прежде чем обстоятельства вновь сыграют против нас?

Цири вцепилась пальцами в ремешки его куртки, когда горячие губы вновь накрыли её собственные, срывая с них тихий вздох. Ощутила сквозь ткань плаща постепенно проникающий под кожу холод, когда Кирилл прижал её к опутанной инеем стене заброшенного дома, вновь зарываясь пальцами в пепельные волосы и накрывая ладонью затылок девушки. Мягкие и осторожные поцелуи, словно вопрошающие о дозволении продолжить, перешли в более требовательные и уверенные, когда Цири прильнула к нему сама, позволяя эмоциям вскружить голову, а ударам сердца гулким эхом отозваться в висках. Пепельноволосая откинула голову назад, разрешая губам юноши скользнуть вдоль шеи. Тихонько застонала, когда мужская ладонь накрыла вздымающуюся от волнения и эмоций грудь сквозь плотную ткань курточки и рваным движением опустилась ниже, накрывая поясницу девушки. Прижимая ближе, заставляя задохнуться от новых поцелуев, дурманящих разум и окутывающих тело пьянящей слабостью. Опутанные разгорающимся желанием, они не сразу уловили ментальный сигнал, затерявшийся на периферии сознания. Сбившееся дыхание сорвалось с губ, когда Кирилл, всё ещё прижимая Цири к себе, настороженно вскинул голову, более отчётливо различая в затуманенных мыслях ментальный призыв Арэйона:

«…близко. Всадники близко!»

Кирилл встрепенулся, уловив в хрустальном переливе встревоженный перезвон. Цири стиснула зубы и не смогла сдержать удивлённое шипение, когда пальцы юноши слишком сильно впились в её бок. Она взглянула в его глаза, подёрнутые теперь уже настороженностью и тревогой.

— Что-то не так? — она непонимающе сдвинула брови к переносице и предприняла попытку накрыть его губы своими, но ощутила лишь горячую ладонь, накрывшую её рот. — Фто ты…

Он зажмурился, вслушиваясь в звенящую вокруг тишину. Уловил странную вибрацию в затхлом воздухе, тисками сдавливающую виски и всё тело. Услышал, как вдали раздалось протяжное ржание Арэйона. И непонимающе вскинул брови.

«Какого чёрта ты там оказался?»

Но ответить ему никто не успел. Ветер взвыл и ударил по стенам заброшенной хаты. Дверь, подняв вокруг себя облако заклубившегося инея вперемешку со снегом, впечаталась в стену, каким-то чудом окончательно не слетев с петель. Цири вскрикнула и вжалась в стену, вцепившись пальцами в руку Кирилла. Магический светлячок метнулся к распахнутой настежь двери, вырывая из сумрака высокую фигуру, облачённую в тяжёлые доспехи. Никому из них не нужно было распинаться на представление друг другу. И, прежде чем Эредин сделал шаг через порог, Кирилл прижал Цири к себе и зажмурился, мгновенно принимая сознанием ментальный сигнал. Но Сила, подавляемая чужой магией, сработала не в полную. Бледно-голубая вспышка мелькнула во мраке хаты, прежде чем командир Всадников метнулся к ним, протянув руку в хватающем жесте.

Портал выплюнул их у края села, заставив упасть ничком в рыхлый снег. Прежде чем Цири успела прийти в себя от быстрой смены событий, Кирилл схватил её за руку, рывком поднимая на ноги.

— Беги! Не оглядывайся! — он толкнул её вперёд. Сумерки, окутавшие долину, не смогли скрыть их от преследователей. — Арэйон!

Они побежали к чернеющей полоске леса, утопая по колено в снегу. Тяжёлый топот погони летел в спину, смешиваясь с криками и завыванием ветра. Над кронами деревьев взметнулось вороньё, огласив округу хриплым карканьем. Две чёрные тени мелькнули впереди, и Цири облегчённо закричала, узнав мчавшихся к ним Кэльпи и Арэйона. Вороные, полукругом промчавшиеся за их спинами, пустились следом, и Кирилл замедлил бег на мгновение. Арэйон повторил. Замедлил дикий галоп. Юноша вцепился руками в конскую гриву и пружинисто оттолкнулся от земли, вскакивая в седло. Оглянулся, бросив быстрый взгляд за спину. Увидел, как Цири, последовав его примеру, вскочила в седло Кэльпи, мгновенно пустив ту в галоп.

— Прыгай, Цири! — крикнул он ей в спину, пригнувшись к конской шее. — Ты должна прыгнуть!

И, прежде чем она исчезла, растаяв в воздухе, он увидел, как у самого края леса материализовался белоснежный единорог, поднявшийся на дыбы. Кирилл, облегчённо выдохнув, зажмурился. Гул в ушах набатом ударил по вискам. Ветер дыхнул в лицо колючими снежинками, и тьма окутала его с головы до ног. Крики погони исчезли. Оглушительная тишина заполнила разум, заставив потерять связь с реальностью. Блеск, тьма и свет… И очередной мир, распахнувший перед ним свои двери. Двери, за которыми он не увидел Цири.

***

Серпантин дороги, огибая берег горного озера, петлял и извивался змеем, растянувшись по отвесной стене скального обрыва. В поверхности озера заиграли блики солнца, ослепительными зайчиками рассыпавшись по деревьям, растущим вдоль берегов. Серпантин обрывался над озером, упираясь в громадный и величественный замок, мрачной стеной возвышающийся над пропастью. Хриплое карканье воронья, кружащего над сторожевыми башнями, подхватил ветер, разнося эхо по горному ущелью.

Бореас Мун, стоявший на посту у ворот, взглянул на своих товарищей, уловив в их глазах то же беспокойство, что разъедало его изнутри. Страх, через который им пришлось пройти на проклятом озере, глубоко засел в каждом из тех, кому посчастливилось выбраться оттуда живыми. Одурманивающее чувство грядущего заставляло сердце сжиматься в панике. Воздух завибрировал едва ощутимой пульсацией, и следопыт чертыхнулся, улавливая давящую на виски магию чародея. Магия, которая опутала весь замок. А в самом сердце его, словно паук, застывший в ожидании добычи, притаился Вильгефорц собственной персоной. Мун видел его лишь однажды. И очень хотел бы забыть чудовищно изуродованное лицо и неестественно дёргающийся из стороны в сторону искусственный глаз, выращенный способом, о котором Мун не хотел бы знать. Когда мимо, ругаясь на чём свет стоит, быстрым шагом прошёл Филин, Бореас Мун невольно скривился, отмечая жуткий уродливый шрам, растянувшийся от правого века до левой скулы императорского коронера.

Сцена на озере вновь замаячила перед глазами. В ушах забытым эхом пронёсся нечеловеческий вой, вырвавшийся тогда из глотки Филина. И кровь, заливавшая его руки и лёд затерянного в глуши озёра. Следопыт до сих пор поражался тому, что мужчина смог выжить. Но Вильгефорц, появившийся на озере после исчезновения пепельноволосой девочки со шрамом, сыграл в спасении коронера не последнюю роль. И Бореас Мун в глубине души жалел, что чародей, разгневанный неудачей, не дал Филину истечь кровью, полагая, что тот ещё может ему пригодиться.

Бореас Мун бросил взгляд на крепостные стены, различив в одном из окон мелькнувший силуэт. Вильгефорц провёл пальцами по корешку потрёпанного временем фолианта, смахивая с него пыль древности. Вдохнул затхлый запах, сгустившийся во мраке библиотеки. Чтение чужих мыслей забавляло, позволяя хотя бы на мгновение отвлечься от тяжёлых раздумий и тошнотворного, затянувшегося ожидания.

— Ты непременно явишься ко мне, — сказал чародей в пустоту, словно констатируя неизбежное. — И приведёшь того, кто интересует меня не меньше, чем ты сама. Столько тайн, столько силы в генах, сокрытых в вас — тех, кто недостоин даже крошечной её капли. Вы словно насекомые, копошащиеся в дерьме неизвестности, которую познать не в состоянии, — искусственный глаз чародея сверкнул зелёным пламенем безумия. — Барахтаетесь, бесцельно перебегая из мира в мир. Не осознавая всю прелесть власти, оказавшуюся в ваших руках. Не способные увидеть бесконечные возможности, дарованные вам прихотью треклятого Предназначения. Круг смыкается. И я жажду отнять у вас то, что в моих руках обретёт своё истинное могущество.

***

Очередной мир. Очередное бегство сквозь время и пространство. Калейдоскоп звёзд и созвездий, соединившихся в одну сплошную ослепительную вспышку. Пустота и неосязаемое ничто без начала и без конца. Тьма и свет. Города, парящие в воздухе среди пушистых облаков. Сказочные миры и существа, затерянные в бесконечности. Мрачное и окутанное дыханием смерти кладбище кораблей, скелеты которых разбросало по выступающим из-под воды острозубым скалам. Штормовой ветер, бьющий в лицо каплями солёных морских волн. И серые свинцовые облака, протянувшиеся над головой непроницаемым для солнечных лучей заслоном. Очередной прыжок и очередные миры среди множества времён и мест. Гибель цивилизаций и создание новой на костях канувшей в лету. Бушующая и всепоглощающая война. И снова смерть, собирающая свою кровавую жатву. Он помнил, сколько миров из сотен могли с гордостью носить название мирных. И так же чётко помнил, сколь много из остального утопало в пороках, безысходности и агонии.

Концентрация. Прыжок и ослепительный свет. Озеро, окутанное сизым туманом, и тревожные крики птиц, взметнувшихся из-под копыт Арэйона. Шелест волн, бьющихся о песчаный берег водоёма, испещрённого россыпью кувшинок. И остроконечная громадина башни, уютно разместившаяся у самого озера. Кирилл спрыгнул на землю и зачерпнул ладонями прохладную воду, торопливыми жестами омывая лицо и руки. Он услышал ругань прежде, чем из тумана, покачиваясь на волнах, показалась небольшая рыбацкая лодка, управляемая невысоким, коренастым и загорелым мужчиной. Гребец неторопливо работал вёслами и на мгновение замер, встретившись взглядом с растерянными глазами юноши. Лодка ударила левым бортом о причал, деревянные ступени которого переходили в небольшого размера площадку и мраморную лестницу, протянувшуюся вдоль изящной беседки и небольших построек, раскинувшихся вокруг башни. Рыбак грязно выругался и запричитал, вызвав удивление на лице человека, застывшего у самой кромки воды. Кирилл вскинул брови, осознавая, что понимает язык, на котором оскорбительно и нелестно отзывался о нём коренастый мужчина. Обернулся, когда женский голос окликнул его. К первому голосу присоединился второй, и юноша увидел, как на одном из балконов башни замерли две женщины, новыми криками привлекая к себе его внимание. Через секунду он был уже в седле, вцепившись руками в поводья коня.

— Стой! Не исчезай! — невысокая миниатюрная женщина вскинула руку в останавливающем жесте. — Я могу помочь тебе! Прошу, доверься мне!

«Выслушай её, — хрустальный перезвон сомнениями разлился по сознанию. — Ты сомневаешься, но отгони прочь тревогу. Чародейка не твой враг».

— Что она делает?

А затем он увидел, как воздух перед ним задрожал и заклубился. Увидел, как рыбак выронил весло, с плеском упавшее в воду. Заметил, как чародейка вскинула руки и выкрикнула заклинание, вибрирующим эхом пронёсшееся над гладью озера. Поверхность его покрылась рябью. Громкий хлопок привлёк его внимание, когда за спиной — у самой кромки небольшой рощицы — из провала трещины в воздухе материализовалась Цири верхом на Кэльпи. Сердце учащённо забилось, и он закричал, привлекая к себе внимание пепельноволосой. Услышал её ответный выкрик, смешавшийся с криком второй женщины, наблюдавшей за происходящим, замерев рядом с читающей заклинание чародейкой.

Цири пустила Кэльпи рысью и натянула поводья, поравнявшись с Кириллом.

— Долго же ты добиралась, — шутливо бросил юноша, улавливая в глазах пепельноволосой волнение, перемешанное с радостью встречи.

Когда воздух перед ними вновь завибрировал и покрылся сияющими трещинами, Кэльпи тревожно взвилась на дыбы, протяжно заржав. Заплясала на месте, перебирая копытами песок и блестящую гальку, омываемую озёрными волнами. Чайки, кружившие над остроконечной крышей башни, тревожно закричали, оглушительным хлопаньем крыльев взметнувшись в ночное небо, усыпанное мириадами сверкающих звёзд. Сияющие трещины заискрились и, словно осколки разбитого зеркала, разлетелись вокруг открывшегося портала. Портала, за которым они отчётливо увидели озеро — из чёрных вод его торчали остовы разбившихся кораблей. Когда взгляд замер на мрачном, опутанном аурой смерти замке, что возвышался над пропастью, сердце Кирилла пропустило удар, зарождающимся страхом стискивая горло. Он взглянул на Цири, уловив в её взгляде те же эмоции, что накрыли его самого.

— Я не могу иначе, — внезапно промолвила она, неотрывно смотря в его глаза. — Не могу бросить её там. Ничего уже не изменить. Это дорога приведёт нас туда, где мы и должны быть сейчас. Где я должна быть.

И Кэльпи, подстёгнутая поводьями, сорвалась с места, проходя через сияющий портал. Цири обернулась в седле и вскинула руку.

— Благодарю за помощь! — крикнула она двум женщинам, застывшим на балконе башни. Взглянула на Кирилла.

— Почему он медлит? — тревожный шёпот сорвался с губ Кондвирамурсы, наблюдавшей за внутренней борьбой, бушующей в сердце юноши на вороном коне. — Разве не само Предназначение привело их сюда? Почему он медлит?

«Обратной дороги не будет, — голос Арэйона эхом разнёсся по хаотичным мыслям юноши, неотрывно смотрящего на чёрную гладь озера в провале портала. — Но что бы ни случилось — не позволяй страху и эмоциям затмить разум. Теперь от твоего выбора будет зависеть равновесие, качнувшееся на чашах мироздания. Судьбы многих решатся здесь и сейчас. Но твоя собственная окутана мраком и неизвестностью. Ты желаешь обыграть саму судьбу, забывая, что всякий выбор влечёт за собой последствия».

— Возможно, это и есть шанс, который всё изменит, — глухо пробормотал Кирилл, бросая взгляд на вбитый в скалу замок за гранью портала. — Мы оба знаем, к чему всё шло, Арэйон. И оба знаем, каков возможный исход этой истории. Я всю жизнь ощущал себя лишним в этом мире. Словно неудачно и не к месту закрученный винтик в механизм чужой судьбы. В судьбу Цириллы из Цинтры и ведьмака, который воспитал меня и помог стать тем, кем я сейчас являюсь. Я никогда не буду свободен, пока связан с ними. Пока дороги наши окончательно не затеряются в бесконечном времени.

«Там ты не найдёшь ничего, кроме боли и смерти. Нельзя, чтобы ваша сила попала в руки тех, кто жаждет её. Не для этого мои родичи помогли нам сбежать».

— Смерть всегда была частью моей жизни, — сухо пробормотал Кирилл, стиснув поводья коня. — Пришло время встретиться с ней лицом к лицу.

И Кондвирамурса увидела, как юноша ударил коня пятками. Увидела, как он оглянулся на мгновение, а затем исчез в провале портала, замерев рядом с Цири, неотрывно смотрящей на возвышающийся над пропастью чёрный замок. Онейромантка готова была поклясться, что услышала воронье карканье, эхом затерявшееся над поверхностью окутанного туманом озера. И ощутила, как горло свело судорогой волнения и тревоги за судьбы молодых людей, которых она, по сути, толком и не знала.

А затем всё исчезло, обрушившись на двух женщин звенящей тишиной, разбавляемой лишь плеском озёрных волн. Кондвирамурса обняла дрожащую чародейку, сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы. Крики встревоженных чаек постепенно затихли. Волны, бьющие о песчаный берег, разносили по округе тихий шелест. Женщина видела, как на причале, усевшись на деревянные ступени, замер Король-Рыбак, неотрывно смотря туда, где несколько мгновений назад исчезли два всадника. Видела, как лунный свет прочертил серебристую дорожку по поверхности воды, искрясь переливающимися звёздами. И где-то там, среди тысяч и тысяч миров, затерялись двое, в очередной раз шагнувшие навстречу неизвестности.

========== Глава 21. В ловушке ==========

Комментарий к Глава 21. В ловушке

Новая глава, ага..август забрал все силы и время из-за работы и прочей рутины, поэтому прода так задержалась, прошу прощения за это. Одну большую главу пришлось разделить надвое. Первую часть бета проверила, вторую часть выложу уже завтра. А потом остаётся финальная глава и, возможно, небольшой эпилог. События в замке Стигга данной главой не закончатся, продолжение будет уже завтра. Очень надеюсь, что ничего я не перемудрила, паранойя она такая, да хд Спасибо, что продолжаете читать)) всем добра))

Бореас Мун встрепенулся и вскочил на ноги, услышав встревоженные крики стражников сквозь воронье карканье и вой ветра. Увидел, как с грохотом поднялись вверх тяжёлые ворота, пропуская во двор двух всадников верхом на черных, как сама ночь, скакунах. Звонкий цокот подков эхом отразился от каменных стен двора. Следопыт узнал девушку на вороной кобыле и догадался, кем был её спутник, едва не прикончивший Филина. Голубые глаза юноши пылали холодным презрением. Лицо, скрываемое под жутко оскалившейся маской, нельзя было разглядеть. Лишь взгляд, внимательно наблюдающий за толпой окруживших его наемников. Взгляд, в котором Мун уловил и распознал обречённость.

Гомон и галдёж набирали обороты. Юноша стянул с лица маску. Ветер растрепал смоляные волосы, ударив в лицо. Бореас Мун видел, как парень взглянул на пепельноволосую девушку, бросая ей короткий кивок. Когда кто-то из толпы наёмников протянул руку к поводьям коня юноши, вороной дико заржал и поднялся на дыбы, свирепо вспоров копытами воздух. Толпа мгновенно шарахнулась в стороны, испуганно взирая на взбесившуюся бестию. Кирилл похлопал коня по шелковистой шее, успокаивающе шепча что-то на языке Старшей речи.

— Проводите нас к хозяину замка! — громко произнесла пепельноволосая девушка, слезая со спины своей вороной кобылы. — Я…

Она смолкла на полуслове, увидев того, кто появился возле дворовых ступеней, ведущих в замок. Взглянула на Кирилла и увидела на лице юноши расползающуюся ухмылку. Сердце девушки тревожно ёкнуло, когда злобный прищур глаз императорского коронера застыл на Кирилле, будто прожигая в нём дыру. Кирилл едва сдержал нервный смешок, рвущийся наружу. И мгновенно стиснул зубы, ощущая во всём теле сдавливающую виски магию. Парализующие щупальца страха кольнули кожу, а затем Стефан Скеллен махнул рукой, приказывая следовать за ним. С десяток наёмников, выстроившись в два ряда, последовали за Кириллом и Цири, целясь в них из арбалетов. Кирилл оглянулся, прищурился. Оглянулся и Филин, шевельнув губами в жутком, кривом оскале. Когда они наконец, миновав лестничный пролёт и гигантский коридор с колоннами и статуями, вошли в холл с куполом, удерживаемым очередными колоннами, Цири застыла на месте. Кирилл замер рядом с ней и невольно зашипел, когда в спину упёрлось острие наёмничьего меча. И он увидел того, кто заставил Цири в страхе застыть на месте. Того, кто снился ей в кошмарах, преследуя даже во сне.

Бонарт осклабился, развернулся к ней всем корпусом и в несколько шагов сократил расстояние между ними. Но Кирилл, не позволяя скрюченным пальцам охотника за головами вцепиться в куртку Цири, инстинктивно закрыл собой пепельноволосую, столкнувшись взглядом с рыбьими и подёрнутыми пеленой алкогольного хмеля глазами Бонарта. Мужчина, будто не ожидавший подобной наглости, противно хрюкнул и заскрипел зубами. Сопровождавшие их наёмники вскинули арбалеты.

— Снова ты? — Кирилл стоял, как вкопанный, удерживая Цири одной рукой. Девушка предприняла попытку вырваться и выйти вперёд, но зашипела, когда пальцы юноши сильнее впились в её кисть. — Это же каким выродком надо быть, что даже сама смерть обходит тебя стороной? Ты словно зараза, которую ничем не выжечь, ничем не взять. Уйди с дороги. Или первым не терпится взойти на эшафот? Я с превеликой радостью выпущу тебе и девке кишки. Зря я считал, что с жестокостью маленькой зверюги никто не сравнится. Но я помню озеро, — зрачки Бонарта сузились, — я помню…

Кирилл молчал. Сдвинутые к переносице брови сошлись в сплошную упрямую линию. Глаза, сочащиеся холодом, неотрывно смотрели в глаза охотника за головами. Мужчина вскинул руку для удара. Лицо его исказилось гримасой боли. И Кирилл ощутил, как воздух задрожал, переполненный магией. Увидел, как рука убийцы застыла в нескольких сантиметрах от его лица. А затем всё исчезло, и Бонарт, словно потеряв равновесие, качнулся назад, едва не повалившись на каменный пол замка.

— Господин Бонарт, — Кирилл и Цири услышали его голос прежде, чем смогли различить восседающего на импровизированном троне чародея, лицо которого было сокрыто полумраком залы. — Я ведь предупреждал Вас о возможных последствиях порчи моего имущества, будь оно прямоходящее или же прибитое к стене неодушевлённое полотно. Здесь не дозволено играть с игрушками, пока они не наскучат хозяину. Приветствую тебя, Цирилла из Цинтры, дочь Паветты в замке Стигга. Не обязательно прятаться за спиной своего нелепого защитника. Тебя не учили, мальчишка, элементарным правилам этикета? — Кирилл скривился и ощутил, как тело пронзили небольшие электрические разряды, вызвав неприятные, но всё ещё не слишком болезненные ощущения. — Разве в той глуши, где тебя спрятали ведьмаки, не говорили, что невежливо вести себя подобным образом? Предпочитаю, чтобы мне кланялись при встрече.

Чародей даже не шелохнулся, но Кирилл увидел, как сквозь щели тяжёлых гобеленов пробились лучи света, вырвав из полумрака фигуру чародея. Парень увидел обезображенное ожогами лицо Вильгефорца. Увидел неестественно дёргающийся из стороны в сторону искуственный глаз.

— Сплошной цирк уродов, — нервно хмыкнул Кирилл, нащупывая почву в самообладании чародея. Страх, словно передавшийся ему от Цири, всё же заиграл в нём, когда Вильгефорц испепелил его жутким, безумным взглядом. — У вас же вроде в последнюю нашу встречу лицо не такое перекошенное было. Знать бы ещё, кому спасибо сказать за такую утончённую работу.

«Я законченный идиот…»

Мысль пронеслось в мозгу прежде, чем оглушающая боль разлилась во всём теле, а горло сдавили невидимые тиски, перехватив дыхание удушающей хваткой. Крик Цири утонул где-то за гулом истерично бьющегося в ушах сердца. Удар по затылку заставил его рухнуть на колени, утянул из реальности на мгновение, а через следующее он уже судорожно втянул ртом воздух, хрипло закашлявшись. Перед глазами фейерверком рассыпались мерцающие блики, и он лишь усилием воли позорно не свалился лицом на покрытый слоем серой пыли каменный пол. Насмешливый голос Бонарта, словно отрезвляющая оплеуха, вернул его в реальность, прежде чем новые волны чужой магии не прошили тело, мешая шевельнуться.

— Я мог бы раздавить тебя, как клопа, — едва ли не прошипел Вильгефорц, поднимаясь со своего импровизированного кресла-трона. — Мог бы вырвать твой глаз за то, что твой барьер разнёс к чертям портал в Башне Чайки, разукрасив чудовищным узором и половину моего лица тоже.

Кирилл скривился и надрывно, жадно вдохнул удушливый воздух, пропитанный тяжёлой и смертельно-опасной магией. Лицо Вильгефорца застыло в нескольких метрах от его собственного, и юношу передёрнуло, а желудок сделал кульбит, тошнотой подступив к горлу. Раскуроченная глазница, в которой хаотично двигался глаз-камень, смотрела на него красными, будто расплавленными в огне кусками блестящей кожи. Уродливые витиеватые нити чудовищного ожога растянулись по щеке чародея. Рубцы, едва заживающие даже с помощью магии, прочертили кривые дорожки вдоль скулы, исчезая у горла мужчины, чей взгляд неотрывно следил за проблесками боли, отражавшимися на лице юноши, удерживаемого тисками сковывающего заклинания.

— Или мне начать с неё? — губы чародея растянулись в ухмылке, а взгляд его переместился на вырывающуюся Цири, удерживаемую Бонартом. — С кого же мне начать веселье? С неё? Или всё же с тебя?

«Да пошёл ты…»

Слова кричали, волком выли где-то под черепом, замирали на кончике языка тупой болью. Он не мог произнести ни единого слова. Чародей измывался, наблюдая, как юноша перед ним силится выплюнуть ему в лицо ругательства, ураганом проносившиеся в мыслях. Видел, как в глубине глаз закипает злость, за которой тщательно скрывается страх. За себя ли?

— Мне считать это ответом? — Вильгефорц подаётся ещё ближе, и Кирилл не может отвернуться, чтобы только не видеть изуродованного лица, не ощущать тошнотворный и сладковатый запах лечебной мази, раздражающей крылья носа, стоит только вдохнуть очередную порцию воздуха. — Я хочу развлечений.

Улыбка очерчивает губы мужчины. Голос чародея низкий, угрожающий. Переходит в шипение, когда Цири предпринимает очередную попытку вырваться из захвата жилистых рук Бонарта. Крик её захлёбывается, когда чародей бросает в её сторону резкий и слегка взволнованный взгляд. На мгновение магия, удерживающая Кирилла, ослабляет свои тиски, и юноша валится на колени. Жмурится. Сила призрачно-голубой дымкой растекается по коже. Он тянет руку к Цири. Концентрируется. Медальон вспыхивает белым пламенем. Но пламя не обжигает. Холод просачивается под рёбра.

«Всего один лишь прыжок… Одна лишь попытка…»

И мозг прошивает оглушающей болью. Боль молотом стучит по вискам, сковывает всё тело, нитями расплавленного металла растекаясь по венам. На мгновение высокие колонны и стены залы соединяются в сплошной хоровод, а затем оглушительно лопается реальность. Осознание провала накатывает сразу же, стоит только затуманенному взгляду столкнуться с голубым и единственно целым глазом Вильгефорца. Замешательство на лицах его прислужников мгновенно сменяются яростью. А затем магия чародея растекается по сознанию очередной порцией одуряющей боли.

— Невероятно, — шипит мужчина и едва заметно вскидывает руку. Тонкие пальцы его сжимают пустоту воздуха. Кирилл сплёвывает остатки собственного воздуха из лёгких, когда спина впечатывается в мраморную колонну, подпирающую купол залы. — Зачем ты явился сюда и кто породил тебя на свет. Столько силы. Столько необузданной мощи.

Тугая и скрученная узлами верёвка, удерживающая медальон на шее, трещит и рвётся на куски. Скрежет разрываемых нитей, словно разрываемая зубами чудовища плоть, одуряющей пустотой разливается по нутру, заглушая собой тошнотворную боль. Грани медальона, опутанные нитями холодного огня, вспыхивают с новой силой. Кирилл затухающим сознанием слышит чей-то крик, когда последняя нить с треском разрывается. Волна энергии растекается и бьётся о стены. Пыль, слетевшая с потолка, оседает в воздухе. Мерцает в одиноких лучах солнца, пробивающихся сквозь тяжёлые гобелены на окнах.

— Я когда-то уже… — глухо шепчет Вильгефорц, когда медальон падает ему в ладонь, а пламя, горящее на гранях его, затухает, подавляемое магией чародея, — …словно знак из прошлого? Ритуал? Да, определённо он попадался мне среди пыльных фолиантов эльфийских руин, — глаза мужчины вспыхивают безумным огнём, когда взгляд его вновь обращается на Кирилла, и затем, словно прокручивая в голове что-то, перемещается на Цири, безвольной куклой повисшую в руках Бонарта. — У того, кто породил тебя, амбиции выше моих будут. Я столько лет охотился за Цириллой, но тот, кто создал тебя, оказался умнее. Словно уже знал, как всё закончится. Он свёл вас вместе. Я ведь ошибочно полагал, что план мой безупречен. Знаешь, это даже немного мотивирует, когда появляется живая конкуренция. Узнать бы ещё, кто этот безумец, который едва не обвёл меня вокруг пальца. Ты, случайно, не в курсе?

Кирилл ощутил, как горячая карминовая струйка крови там, где разорвались нити медальона, стекла вдоль воротника куртки, очерчивая на коже багровую витиеватую линию. Увидел, как лицо чародея приобрело каменное выражение. Обманчивым спокойствием горел взгляд голубой радужки, устремлённый в его сторону. Слова вновь застряли на языке, вырвавшись наружу хриплым воем.

— Уверен, что господин Скеллен будет рад выбить из тебя всю правду, — наконец вымолвил чародей, сощурив свой целый глаз. — Интересно, сколько ты вытерпишь, прежде чем начнёшь сходить с ума от боли? Я, пожалуй, не буду делать ставки. В прошлый раз я здорово проигрался из-за одной ведьмы, которую не сломили пытки нашего коронера. Уверен, что твой болевой порог не так высок, как у той стервы. И потом, быть может, когда ты взвоешь о пощаде и выложишь передо мной все ответы, я приведу к тебе Цириллу. Последнее, что ты увидишь в этом мире. Разве не этого жаждет твоя душа больше всего? Не трудись отвечать. Я и без тебя знаю ответ на этот вопрос.

Вильгефорц замер в полуметре от него. Улыбнулся кривой улыбкой.

— Так или иначе, я узнаю то, что мне требуется, — словно констатируя неизбежное, произнёс чародей и едва заметно шевельнул губами.

Очередная волна боли накрыла Кирилла с головой. Холод просочился в сердце, пустотой и звенящим безмолвием небытия опутывая затухающее сознание. Взгляд Вильгефорца всё ещё прожигал в нём дыру, словно наслаждаясь беспомощностью и страданиями своего пленника. Наёмники, заполонившие залу, расступились вдоль стен, отводя взгляды в стороны. Лишь Скеллен и Бонарт неотрывно смотрели на него, хищно оскалив зубы в торжествующей ухмылке. Цири, бессознательно повисшая в руках убийцы с рыбьими глазами, — последнее, что он увидел перед тем, как окончательно провалился во тьму.

***

Тяжёлая капля сорвалась с потолка. Тягуче слетела к земле, разбившись вдребезги о холодный каменный пол темницы. В звенящей тишине звук этот, словно удар колокола, эхом разнёсся по стылому помещению, в единственном окне которого завывал промозглый ветер. Железные решетки, разделявшие их друг от друга и осыпанные пылью ржавчины, скрипели и выли, зудящим раздражением оседая в мозгу. Зубы сводило, когда тяжелая дверь темницы со скрежетом открывалась и закрывалась, пропуская через себя полупьяных стражников, что бросали косые взгляды на ведьму, притаившуюся в тенях каменной клетки. Женщина застыла рядом с решетками, разделявшими её от темноволосого юноши, бессознательно валявшимся на грязном каменном полу.

Едва слышный вздох сменился болезненным стоном, когда пленник тяжело перевернулся на бок. Лицо его исказилось гримасой боли. Пальцы вцепились в волосы. Вот он уже сел, непонимающе сощурился, окинув опутанную полумраком темницу мутным и расфокусированным взглядом.

Холодная капля вновь сорвалась с потолка. Упала на раскрытую ладонь. Глаза юноши застыли на холодной влаге, разлетевшейся по кончикам пальцев. Кап. Вдребезги о каменный пол. Кап… Противным, могильным холодом по спине. Кап… Разрезая стылый воздух словно стрела, выпущенная из лука. Не разлетается крошечной водяной пылью. Замирает над ладонью. Застывает, замерзает, повисает в воздухе. Изо рта пар, клубящийся к потолку и вдоль стен. Фиалковые глаза напротив смотрят с опаской, потаённым смятением и отрицанием происходящего. Она сжимает губы. Разбитые и опухшие. Тянет изувеченными руками края рваного плаща к горлу. Странные браслеты на её тонких запястьях гремят как цепи. Её взгляд пылает, будто подобная беспомощность кажется ей недопустимой слабостью и позором.

— Ты привел её сюда? — голос её резкий, срывающийся. — Зачем? Зачем вы пришли?

— Будто я не отговаривал её, — Кирилл сверлит женщину тяжёлым взглядом. Горько усмехается, когда чародейка сжимает изувеченные пальцы в кулаки. — Но Вы ведь Йеннифэр — женщина, каким-то немыслимым образом ставшая для неё чем-то большим, нежели просто наставница. Поэтому она и не послушала меня. А теперь чёрт знает, как всё закончится.

— Он использует её. Изувечит.

— Не говорите мне очевидных вещей.

— Всё зря? А Геральт? Где же ведьмак?

— Не ведаю, — безразлично бросает Кирилл, поднимаясь на ноги. — Мы разделились после событий в Туссенте. Я нашёл Цири совсем в другом месте.

Его скручивает внезапно. Нутро сжимает судорогой, пробегающей по телу вдоль рук, зудящей болью оседая на кончиках пальцев. Он едва не прикусывает собственный язык, когда импульс боли прошивает мозг. Невольный взгляд в сторону чародейки, что застыла совсем рядом, наблюдая за происходящим. Лицо её перекошено гримасой тревоги и озадаченности. За него ли? Взгляд черноволосой магички застывает на его руках. Сизая дымка холода сочится сквозь его пальцы, снежинками оседая на стылый каменный пол темницы.

— Тебе бы прекратить это, щеночек, — кивает она на его руки, а затем делает шаг ближе, едва ли не вжимаясь грудью в железные прутья решетки. — Разве никто не научил тебя контролировать подобное? — а затем задумчиво добавила: — Странно, что он не сковал тебя двимеритом.

— Мне казалось, что Вы умнее будете, — чародейка не повела даже бровью.

— Следует ли думать из твоего скулежа, что учителя всё-таки были? Или это в тебе говорит жалкое подобие сарказма, перенятого у ведьмаков?

— Представьте себе, что были, — боль утихла, и Кирилл смог выпрямиться, отмечая, что ладони приобрели обычные очертания. — И, думается мне, что опыт у них в подобном деле поболее вашего будет.

— Хорош опыт, — фыркнула магичка. Странные, сковывающие её запястья браслеты вновь звякнули, ударившись о решётки. В тусклом свете факела пламенем раздражения сверкнули фиалковые глаза. — Как давно подобное началось?

— Не делайте вид, что вам есть до этого дело.

— Очень тебя прошу, — холодная улыбка расползлась на бледном лице чародейки, — замолкни, иначе, когда я сдеру с себя эти кандалы, я устрою тебе хорошую взбучку.

— Или её устроят вам.

— Не льсти себе, щеночек.

— Кто сказал, что речь обо мне? Помнится мне, что Геральт в последнюю нашу с ним встречу ненавидел Вас не меньше моего.

— Не смей…

— Что именно?! — резко прервал он её, и взгляд юноши столкнулся со взглядом чародейки. Искалеченной, униженной, но не сломленной. Жалким подобием себя в первый день их рокового знакомства. — Про нож в спину? Про то, что только Вы виноваты в том, что меня будут гнать как шелудивого пса все чародеи этого мира? Что уготовано вами для таких, как я или Цири? Пляска под Вашу дудку? Жизнь та, которую выберете для нас Вы? Обломитесь, скажу я Вам. Вы и Ваши соратницы вцепились в Цири мёртвой хваткой. Наверняка уже план выстроили, как удачно свести её с каким-нибудь корольком, чья благосклонность Вам выгоднее всего. Не меняйтесь в лице. Врать не стоит, будто Вы ни коим образом и ни при каких обстоятельствах никогда об этом не думали. Вы строите из себя гордую и независимую, ходите высоко задрав нос и хвост, не смотря себе под ноги. Но Вы ничтожны в своей никчемной исключительности, потому что всё равно уступите мнению и решению своих алчных до власти подруг. Хотя, таковыми их назвать сложно, потому как Вы не лучше стаи голодных волков, пускающих слюни на лакомый кусочек потенциальной жертвы. Отличие лишь в том, что волки не знают, что такое подлость ради спасения собственной шкуры.

— Я сделала это только ради её безопасности, — фиалковые глаза чародейки горели недобрым огнём. — А что сделал ты, щенок? Шлялся по подворотням и хаотично бегал по мирам?

— Видимо, клетка окончательно вышибла из Вас остатки сообразительности, — голубые глаза юноши неотрывно смотрели в глаза чародейки. На губах застыла кривая усмешка. — Не кичитесь своим жалким оправданием собственной подлости. Спасли Вы её? Она здесь только из-за Вашего треклятого эгоизма. Видите ли, великая чародейка решила показать всем, как она в одиночку всё исправит. Это дерьмо только Ваших рук дело. Только Вы виноваты в том, что произошло с нами после Таннеда!

— Когда-нибудь ты поймёшь, что другого выбора просто не бывает, щеночек, — голос её едва заметно надломился, а через мгновение женщина гордо и надменно вскинула подбородок, безэмоционально уставившись на Кирилла.

— Утешайте себя подобной ложью, — он отошёл в тень камеры, прислонившись спиной к холодному и сырому камню темницы. Зажмурился и попытался сконцентрироваться. Магия чародея, опутавшая весь замок, среагировала молниеносно, пульсирующей болью сдавив виски. — Чёртов урод!

Он заорал, сам не зная почему именно. То ли злость, то ли бессилие, закипающие внутри, грызли нутро, тошнотворной слабостью стискивая горло. Стул, валявшийся у деревянного стола, впечатался в стену, разлетевшись на части. Йеннифер покачала головой, наблюдая за бессильной яростью, что захлестнула её сокамерника с головой. Увидела, как сжатая в кулак ладонь впечаталась в прутья решётки, а на крики прибежали двое стражников, высвечивая из полумрака фигуру юноши.

— Закрой пасть! — заорал один из них, угрожающе вскинув заряженный арбалет. — Иначе ты будешь рвать глотку по-другому, когда я палача позову!

— Да пошёл ты, — зашипел сквозь зубы Кирилл, со всей силы пнув носком ботинка железную решётку. — Куда вы её увели?!

Очередной удар. Очередной звенящий гул, эхом отразившийся от каменных стен.

— Что здесь происходит, мать вашу! — громкий оклик коронера за спинами стражников заставил тех едва ли не подскочить на месте и застыть по струнке смирно. — Что за крики? Что за бунт? — Филин подошёл вплотную к дверям камеры и выхватил из рук стражника горящий факел. Тени метнулись по углам, мрачными сгустками тьмы прилепившись к каменным стенам и потолку. — Неужели по пыткам стосковался?

— Тебя тоже послать, или сам побежишь звать хозяина?

— Твоя наигранная бравада не спасёт тебя, — уродливый шрам на лице мужчины растянулся в кривом оскале. — Молись всем богам и духам, чтобы чародей не явился к тебе, — коронер бросил короткий взгляд на руки юноши и нахмурился, злобно стиснув зубы. — Почему этот поганец не в кандалах? Где двимеритовые оковы?!

— Господин не велел… — неуверенно промолвил патлатый стражник, бросив на Филина виноватый взгляд. — Сказал, что так только интереснее.

— Он совсем умом тронулся?! Живо в двимерит его! Я ещё помню, какие кульбиты он вытворял на проклятом озере, — грозный вид его стёр неожиданный и громкий чих. А затем мужчина задохнулся в кашле, мгновенно выбежав за дверь и прижимая платок к раскуроченному шрамом рту. — Если он знает что-то — живо его к чародею! — успел прокричать коронер, прежде чем очередной приступ кашля не заставил его замолчать.

— Вы слышали приказ? Если Вильгефорц узнает про то, что вы не донесли до него важную информацию, он…

— Закрой хлебало, выродок! — крикнул патлатый стражник, нервно дёрнув арбалетом в его сторону. — Эй, Мирко, держи его на мушке. А ты, поганец, вытяни свои руки вверх, чтобы я их видел, мать твою!

— Как же я через дверь пройду с поднятыми вверх руками? — Кирилл состроил непонимающее выражение лица, уловив на лицах стражников замешательство. «Идиоты».

— Не придуривайся, ведьмачий выродок, — сквозь зубы прошипел тот, кого звали Мирко. — Я без проблем всажу тебе стрелу промеж рёбер. Тогда не будешь придуриваться. Шагай, живо!

— И долго мне шагать? — железная дверь камеры ушла в сторону, разнося по коридору скрежет не смазанных маслом петель.

— Замолкни… — острие арбалетного болта упёрлось в спину Кирилла, а чужая рука грубо толкнула его в плечо, призывая идти вперёд. — Топай вслед за Янко. И моли богов, чтобы тебе не пришлось увидеть то, что задумал сделать с твоей…

— Закрой свой болтливый рот, придурок! — предупреждающе бросил через плечо стражник, идущий впереди.

Кирилл ощутил, как сердце тревожно ёкнуло, когда осознание кольнуло мозг.

«Думай, думай. Нужно растянуть время. Отвлечь его от Цири. Найти способ выбраться. Я наивный идиот. С ними справится только чёртова армия».

Коридоры и лестницы сменяли одна другую. Факелы горели жёлтым пламенем, разгоняя тени, наблюдающие за людьми. Словно тьма замерла, ожидая окончательного исхода событий, нависших над замком мрачным предзнаменованием. А затем тени исчезли, когда яркий магический свет ослепил глаза. Когда Кирилл смог наконец различить контуры помещения и всё его содержимое, дурнота накрыла его с головой, едва не подкосив ноги. Лаборатория дыхнула в лицо кислым запахом реагентов и лекарств, заставив юношу задохнуться от нахлынувшего шквала воспоминаний. Сквозь помутнение он смог различить ухмыляющееся лицо чародея, застывшего рядом с бессознательной Цири, которая лежала на одном из операционных столов.

— Чёртов ты псих, — хриплый шёпот сорвался с губ юноши. А затем он в тщетной попытке дать чародею по зубам метнулся к нему. — Что ты с ней сделал?! Я убью тебя, мразь!

Стеклянные колбы и пробирки слетели со стола, разбившись вдребезги о каменный пол. Резкий запах разлившегося по нему реагента опутал лабораторию ещё большим тошнотворным запахом. Но ударить юноша не успел. Чародей был опытнее. Был сильнее, опаснее. Взмах руки приковал Кирилла к месту. Магия, опутавшая замок, вновь сдавила виски. А затем удар по голове утянул его во тьму.

***

Опутанный безмолвием, мёртвый лес был погружён во тьму безлунной ночи, щупальцами теней и мрака просачиваясь везде и всюду. Промозглый дождь вперемешку со снегом заливал и без того раскисшую от переизбытка влаги землю. Маленький и едва видимый оранжевый огонёк мелькнул в тумане, мгновенно погаснув. Сизый сигаретный дым смешался с ползущим по земле туманом. Огонёк зажегся и снова погас. Мужчина, задумчиво застывший под раскидистым дубом, выдохнул с горьким дымом клубы пара. Не шевельнулся, когда за спиной послышался хруст ломаемой ветки. Затяжка. Нервный выдох и очередная затяжка, обжигающим ядом разливающася по лёгким.

— Не думал, что ты явишься, — мужчина зло швырнул окурок в лужу, растекающуюся под ботинками. — Не уверен, что тебе знакомо слово совесть. Значит ты пришёл с какой-то определённой целью. Я буду тебе чем-то обязан, не так ли?

— Всему и всегда есть своя цена. Тебе ли этого не знать, Ник. Я всего лишь исправлю твою ошибку, — во мраке ночи мелькнула тень в плаще и капюшоне. — Верну мальчишку туда, где ему и место.

— Мой сын не разменная монета, — мужчина стиснул ладони в кулаки. — Хватит и того, что ты из него вылепил.

— Ты позволяешь эмоциям овладевать тобой, — низкий голос таинственного незнакомца перешёл в сталь. — Я не причиню мальчику вреда. Я спасу его. Верну в Орден. Но ты его больше никогда не увидишь.

— Но…

— Ты его не увидишь в любом случае. И не важно, согласится он добровольно или же нет. Твой отпрыск слишком долго находился вдали от нас. Слишком вольно позволял себе игры с тем, чего касаться не следовало бы. Я и сейчас чувствую, как ткань мироздания трещит по швам, сводя меня с ума. Кирилл опасен не только для себя самого, он — средоточие прошлого и настоящего. Будущего, которое может и не наступить.

— Я не убью собственного сына, даже если он станет самим дьяволом, — прошипел Ник.

— Ни у кого из нас не останется выбора, если силы в нём выйдут из-под контроля. Если магия Хлада овладеет им окончательно…

— Этого не случится. Медальон всегда был при нём.

— Ты не глуп, чтобы понимать, что такая защита не гарантирует стопроцентной эффективности. Даже с медальоном на шее Кирилл показывал невероятные по мощи способности. И это только их зачаточные проявления.

— Откуда тебе знать?

— Я наблюдал и видел многое.

— Ещё бы ты не шпионил. И как тебе не надоест? Веками ты жил отшельником, познал тайны мира и все его «прелести», но не не пресытился всем его содержимым?

— Я всегда нахожу что-то новое, — до слуха мужчины донёсся едва слышный смех сквозь шелест пожухлой листвы, заунывно поющей на ветру. — Миров слишком много, чтобы они наскучили даже через тысячилетие.

— Кирилл перенял тот же «дар», — глухо пробормотал Ник, вперившись взглядом в спину стоящего в тени собеседника. Молчание последнего словно стало немым подтверждением. — И всё это я сотворил с собственным сыном.

— Иначе бы он умер на твоих же руках. Всему и всегда есть своя цена.

— Кончай трындеть про чёртову цену, ты, пережиток прошлого.

— Реликт.

— Что?

— Таких, как я, называют реликтами.

— Таких, как ты, больше нет, если ты позабыл, — Ник нахмурился, уловив напряжение, сковавшее фигуру мужчины напротив. — И ты сам стал виновником гибели собственного рода. Возомнил себя богом, играя с силами, которые не должны были вырваться на волю.

— Ты забываешься…

— К чёрту всё это! — громкое эхо голоса растеклось среди мрачных деревьев лесной глуши. — Теперь мой, мой сын должен исправить твои ошибки! Твои ошибки, которые будут стоить ему жизни, что ты ему так небрежно подарил! В чём был смысл, если в конечном итоге он всё равно должен умереть?! Ты всегда преследовал собственные цели. Сотворил из него оружие, ссылаясь на то, что тем самым спасёшь его жизнь. Экспериментировал на нём, словно он был какой-то лабораторной крысой.

— И у меня бы всё получилось, если бы ты не выкрал его.

— Иди ты к чёрту.

— В том, что он умрет, есть и твоя вина тоже.

— Лучше бы он умер тогда, ничего не ведая, — в голосе мужчины засквозила горечь. Над кронами деревьев пронёсся промозглый, пробирающий до костей ветер. — Чтобы не стал тем, кого ты некогда убил. Тем, кто навсегда часть его самого.

На сей раз мужчина в плаще не проронил ни слова, задумчиво и отстранёно уставившись взглядом в чернеющий над головой лоскут ночного неба. Слова были не нужны. Он и без них знал, что в очередной раз совершил ошибку, которая обошлась его народу слишком дорогой ценой. Снова наступил на собственные грабли, небрежно брошенные и позабытые за сотни лет жизни везде и одновременно нигде. Словно насмешка самой судьбы. Немое торжество Предназначения, застывшее в стылом воздухе мёртвого леса.

========== Глава 22. … пожнёт бурю ==========

Комментарий к Глава 22. … пожнёт бурю

Такс, как и говорилось, продолжение прошлой главы. Могу сказать лишь одно: всё не так однозначно, как может показаться на первый взгляд при чтении событий в замке Стигга. Ну а дальше и почему это всё не однозначно и не так, как видится, спойлерить не буду. Это уже в финальной главе хд да, я вредная.. приятного чтения ))

Яркий свет резанул по зрачкам, когда он открыл глаза, мгновенно соединив веки вместе от боли и неожиданности. Дёрнул руками, ощущая во всём теле странную и одуряющую пустоту. Сощурился, бросая взгляд на кисти рук и замечая на них тугие и сдерживающие повязки, перетянутые по железным подлокотникам стального кресла.

— Очнулся, да? — чародей возник перед ним, словно материализовался из самого воздуха. — Не волнуйся. Ты потерял сознание всего лишь на какие-то десять минут. Эй, вы там, приведите девчонку! — грозно крикнул мужчина, слегка наклонившись к лицу Кирилла. — Мне бы хотелось получить ответы на некоторые вопросы, ты ведь не против на них ответить? Впрочем, я уверен, что уговорами до тебя не достучаться. Поэтому мы сделаем совсем по-другому. Я и без твоей помощи узнаю всё, что мне нужно.

Когда в помещение ввели уже очнувшуюся, орущую и вырывающуюся Цири — Кирилл дёрнулся вперёд, яростно стиснув зубы. В глазах потемнело, когда стальные челюсти держателя стиснули виски, крепко перехватывая голову юноши и лишая его возможности двинуться. Он лишь видел перед собой лицо Цири, перекошенное гримасой страха и отвращения. Запах спирта, формалина и осязаемой магии дурманил, ядом впитываясь под кожу. Проникал в лёгкие. Игла кольнула кожу, когда одним ловким, отточенным явной практикой движением, Вильгефорц ввел её в вену Кирилла, впрыскивая в кровь бесцветный раствор неизвестной дряни.

— Не тронь его! — Цири дёрнулась, заорала вновь, пнув ногой одного из стражников.

— Я убью его на твоих же глазах, если ты сейчас же не прекратишь устраивать никчемную по драматическому накалу сцену, — почти ласково проговорил Вильгефорц, буравя пепельноволосую тяжёлым взглядом. — Вот и умница. Некрасиво и неправильно будет, если его драгоценная память разлетится по стенам вместе с серым веществом его черепной коробки. Ты ведь согласна со мной?

— Отвали от неё, — зашипел Кирилл, ощущая, как очередные иглы впиваются в кожу рук и головы, впрыскивая в кровь свой яд. Дурнота подкатила к горлу, и, не будь желудок пуст, его наверняка бы вывернуло наизнанку. Он увидел, как глаза Цири подозрительного заблестели, увидел, как задрожали её губы, упрямо и злобно стиснутые в тонкую полоску.

— Прости… — шепнула она одними лишь губами.

— Что-то есть в том, что невежественные и пустоголовые людишки называют слащавой любовью, — произнёс Вильгефорц, переводя взгляд с Цири на Кирилла. — Первая влюблённость всегда такая… наивная. Не испорченная пока еще реалиями нашей грязной жизни. Но знаете, что? — лицо чародея исказилось гримасой отвращения. — Никакой любви нет и никогда не было. Влечение и ваши юношеские желания — это лишь примитивные и животные гормоны. Да и обыденная привязанность — всего лишь никчемная эмоциональная зависимость. Но знаете, что выжигает в нас весь этот мусор и ненужный багаж? Боль. Именно она лепит из человека нечто новое, — чародей придвинул к себе экран и мегаскоп. В руке его сверкнула сталь хирургического скальпеля. — И сейчас мы увидим, что слепит из тебя она.

— Не смотри… Отвернись… — прохрипел Кирилл, столкнувшись взглядом с глазами Цири, переполненными слезами, прежде, чем тугой кляп заглушил внятную речь, а через мгновение боль скрутила его тело пополам, заставив взвыть и конвульсивно дёрнуться в стальном кресле.

Оглушающая боль разлилась по венам. Кровь застучала в висках, отбивая барабанный бой. Холод медленно растёкся под кожей, поднимаясь от кончиков пальцев на судорожно сжатых в кулаки ладонях. Он заорал. Вжался головой в сдерживающие тиски стального механизма, вперившись ненавистным взглядом в изуродованное лицо чародея. Цири уже не кричала. Она выла загнанным волком и яростно дёргалась в стальной хватке двух стражников, прижимающих её к напротив стоящему стальному креслу, пока аколит пытался перехватить её руки удерживающими креплениями.

— Не сопротивляйся, — успокаивающе прошептал Вильгефорц, наклоняясь к искаженному судорогой боли лицу Кирилла. — Позволь мне заглянуть в твою память, в твоё прошлое. Я всего лишь хочу понять, кто ты такой. Разве стоит это всё твоей боли? Обещаю, что всё это закончится, как только я получу нужные мне ответы.

Кирилл ощутил, как заскрежетали стиснутые от боли зубы. Словно сквозь плотно закрытую дверь до него донёсся чей-то воющий крик, и затухающим сознанием он понадеялся, что кричал не он сам или Цири. На экране мелькнули расплывчатые образы, быстро сменяющие друг друга.

— Глупый мальчишка! — чародей яростно метнулся к Кириллу. — Мне не нужна Цирилла! Она уже здесь, со мной! Покажи мне свои воспоминания! — а затем добавил чуть мягче: — Ты ведь понимаешь, что подобную боль я могу причинить и ей?

Кирилл зашёлся хриплым смехом, и на мгновение чародей непонимающе вскинул бровь, опасаясь, что пленник перед ним тронулся рассудком. Юноша дёрнулся, сдерживающие повязки на руках затрещали. Он что-то неразборчиво сказал сквозь кляп и снова зашёлся хриплым, лающим смехом. Когда очередная порция боли затмила разум, он лишь сильнее впился зубами в ненавистный кляп, но грудь всё еще сотрясалась спазмами удушающего смеха.

— Думаешь, что я в самом деле не причиню ей вреда? — зашипел чародей, и скальпель в его руке замер в опасной близости от горла Кирилла. — Наивно полагаешь, что для моего плана нужна Цири без синяков и ссадин? Я знаю множество способов причинить боль, не калеча при этом внутренние органы или же внешнюю, никчемную оболочку. Эй-эй, не смей отключаться. Не смей… Да что ж ты будешь делать…

Вильгефорц сокрушенно покачал головой, бросив взгляд на Цири, которую тщетно пытались усадить на стальное кресло. Её крики о помощи эхом отражались от стен, звенящей вибрацией оседая среди стеклянных колб и склянок с растворами.

— А я ведь просил по-хорошему, — чародей заскрежетал зубами. — Вколите ей успокоительное и подготовьте всё для операции, — обратился он к появившимся в дверях ассистентам. — А вы, — стражники замерли, — прочь из лаборатории, когда девчонка будет не в состоянии выбить вам все зубы. Я ещё не закончил с мальчишкой.

***

Холодное и осязаемое ничто. Тьма, опутавшая его с головы до ног, клубилась вокруг, мрачными тенями скользя по коже. Он протянул руку, словно пытаясь попробовать её на ощупь. Сгусток, сотканный из мрака, скользнул по руке, оставляя на ней заиндевевшую дорожку холода.

— Ты должен очнуться, — голос-шелест раздался одновременно повсюду и нигде. — Должен справиться с болью. Не позволяй ей завладеть твоим разумом.

Чёрное ничто схлынуло, и Кирилл схватился руками за пустоту, когда земля под ногами исчезла, а мир перевернулся с ног на голову. Юноша закричал, в то время как тело перевернуло в воздухе. Он закрыл лицо руками, когда полоска ослепительно-яркого света ударила в глаза, а тело впечаталось о твёрдую поверхность. До слуха донёсся шелест листвы и шум озерных волн, бьющихся о берег, усеянный камнями, галькой и песком. Он открыл глаза и мгновенно отпрянул назад, когда увидел перед собой чёрный, размытый силуэт существа, фигуру и лицо которого скрывали клубящиеся тени.

— Какого хрена здесь происходит? — Кирилл вскочил на ноги. Озёрные волны накатили с новой силой, а ветер дыхнул в лицо водяной моросью. — Почему я здесь? Это что, какое-то видение, пока я в отключке?

— Что-то вроде, — существо перед ним слегка кивнуло. — Но тебе здесь не место. Не сейчас, по крайней мере. Соблюдай осторожность. Не поворачивай вспять то, чего касаться не дозволено. Каждый из ныне живущих проживает ту судьбу, что уготована ему Предназначением. Ты хочешь сломать этот порочный круг, но Уроборос всегда преследует свой собственный хвост.

— Что за бред сивой кобылы? — Кирилл непонимающе уставился на существо, сотканное из тьмы. — Ты снова мне голову морочишь своими загадками, Аваллак’х?

Звенящее эхо скрипучего смеха отразилось от озерных волн, захлебнувшись в шуме накатывающей о песчаный берег волны. Смех этот не понравился Кириллу. Раздражением осел на коже и стиснутых от злости зубах.

— Когда ты вернёшься, помни мои слова. Эмоции всегда были твоей слабостью. Случайный изъян в так и не ставшей идеальной генетике. Когда-нибудь чувства и эмоции, вкупе с привязанностью, станут твоей погибелью. И очень скоро…

Слова существа Кирилл уже не слышал. Да и не хотел их слышать, когда реальность схлопнулась так же внезапно, как исчезла, погрузив его в кошмар. Или видение? Запахи лаборатории стали первыми признаками того, что он пришёл в себя. А затем он открыл глаза, слыша сквозь гул в ушах голос Цири, зовущий на помощь. Перед глазами мелькнуло лицо Геральта. Дорога, озеро и ворота, распахнутые настежь. Он зажмурился, вновь открыл глаза. Мираж исчез. Здесь были только он, Цири и три ассистента чародея, присутствие которого в помещении не обнаружилось. Тошнота подступила к горлу, а ярость вновь накрыла с головой, когда он увидел, как один из мужчин в белом ударил Цири, отчаянно орущую. Крик её мгновенно захлебнулся сухим и надрывным кашлем.

Кирилл яростно дёрнулся и заорал, когда тело прошило волной парализующего холода. Сизый дымок, словно снежная пыль зимней стужи опутал кисти рук, расползаясь под кожей колющей болью тысяч и тысяч иголок. Один из аколитов, крепко удерживающих пепельноволосую, отпрянул в сторону, бросил взгляд на мгновенно затихшую в немом удивлении Цири и на сдерживающих её прислужников, в глазах которых мелькнул животный страх. Голубые глаза юноши, в которых бушевала не сдерживаемая ярость, неотрывно буравили их тяжёлым взглядом.

Склянки полетели на пол, когда Цири вновь отчаянно дёрнулась в руках удерживающих её мужчин. Один из них заорал, согнувшись пополам, когда нога девушки впечаталась в его живот. Воздух зазвенел хлёстким звуком пощечины и ударом, выбившим воздух из лёгких зовущей на помощь девушки. Крики, ругань и очередное эхо пощечины. Ярость, клокочущая в груди, а затем волна энергии, сбивающая аколитов с ног, бьётся о стены лаборатории, опрокидывая склянки с реагентами на пол. Крик Цири захлебывается, когда снежная пыль, вихрем пронесшаяся по лаборатории, перехватывает дыхание, а горло сводит режущей болью и, не удерживаемая чужими руками, девушка валится на пол. Один из опрокинувшихся столов, на который небрежно был брошен меч Кирилла, укрывает её от хлёстких ударов колючих снежинок. Пепельноволосая различает в снежной мгле мелькнувшую чёрную тень. Слышит крик, полный ужаса, когда нечто невидимое глазу мелькает среди прислужников чародея. Она видит, как кровь алым веером рвётся из разодранного горла одного из мучителей, мгновенно падающего на пол, тщетно пытающегося закрыть рваную рану агонизирующими руками.

И среди безумия и хаоса, развернувшегося в лаборатории, среди воющей и неизвестно откуда взявшейся вьюги, среди занимающихся огнём реагентов она видит его, застывшего, словно изваяние из снега и мерцающей магической дымки, опутавшей всё его тело. Глаза его горят синим пламенем. В них всего лишь мгновение демоном пляшет смерть, карающая и безжалостная. И это мгновение вселяет в сердце Цири сковывающий тело страх. Словно образ из сна, воплощенный в реальность. А затем всё исчезает так же внезапно, как и началось. Она поднимает взгляд к его лицу. Кирилл уже стоит совсем близко, протягивает ей руку. За его спиной, вгрызаясь зубами в горло аколита, замерло чудовище, неотрывно смотрящее прямо ей в глаза. Монстр улыбается, виновато отводит взгляд и вытирает губы рукавом дорожной одежды. Аколит замертво падает к его ногам.

— Прошу прощения, — хрипло шепчет вампир, учтиво обратившись к ней. — Подобные сцены не слишком типичны моему характеру. По крайней мере, они были таковыми несколько сотен лет до сего дня.

— Цири? — голос Кирилла вывел девушку из ступора. Он всё ещё держал руку вытянутой, словно не решаясь прикоснуться к ней первым. Когда ее пальцы переплетаются с его, она невольно вздрагивает, ощущая неестественный холод, кольнувший кожу. — Ты можешь идти? Где твой меч?

— Геральт и остальные уже в замке.

— Замок кишит головорезами Скеллена, Регис, — прервал вампира Кирилл. — Чтобы взять замок нужна чёртова армия. О чём он только думал? А Ви? И остальные? Регис?

— Они держат оборону у ворот замка, но не думаю, что терпение ведьмака бесконечное, даже несмотря на то, что я добровольно решил пойти на разведку. И то, что я увидел, мне уже не нравится.

— Да, они задавят нас числом.

— Кирилл? — рука Цири сжала его руку. — Мне нужно найти госпожу Йеннифер. Я не могу уйти без неё.

— Регис, — юноша обратился к вампиру. — Задержи Геральта. Я знаю, что это почти невозможно.

— Легче горы сдвинуть, чем научить ведьмака благоразумию, но я передам ему твои слова, — и вампир исчез, словно растаяв в воздухе.

— Нельзя мешкать, — Кирилл приоткрыл тяжелую дубовую дверь, выглядывая наружу. Крики и ругань, доносящиеся с нижних этажей лестничного пролета, эхом оседали на каменных сводах нависающего над головой потолка. — Давай, скорее вниз.

И Цири тенью метнулась вслед за ним. Вжалась в стену и юркнула за тяжелый гобелен, скрываясь от взгляда пробежавших мимо стражников. Через долгие и казавшиеся бесконечными мгновения блуждания по лабиринтам коридоров они услышали чудовищный грохот, который сотряс замок до основания. Повеяло дымом и гарью.

— Йеннифе-е-ер! — Цири закричала, но тут же едва не прокусила собственный язык, когда Кирилл молнией метнулся к ней и зажал рот девушки ладонью.

— Что ты творишь? Ты смерти нашей хочешь? — в глазах его мелькнула затравленность. — Боишься, что она нас заждалась? Перестань вырываться, подобными выходками мы твою драгоценную чародейку всё равно не найдём, но сами сдохнуть можем. Цири, что ты…

Очередной грохот, сотрясший замок, утонул во вспышке боли, резанувшей по черепу. Ужас, застывший в глазах Цири, замелькал перед глазами в хороводе россыпи сверкающих звёзд, когда Кирилл рухнул на колени, выронив из руки меч, тут же отлетевший в сторону и с лязгом ударившийся о стену. Белая пыль осыпавшейся штукатурки осела в воздухе, и новый взрыв утонул в криках агонизирующих людей. Удар тяжёлого ботинка прошёлся по рёбрам, откинув юношу к стене. Он скорчился и захрипел. Воздух со свистом вылетел из лёгких. В глазах потемнело. Сквозь размытую пелену он увидел, как жилистая фигура вжала Цири в одну из колонн, удушающим захватом перехватив её горло скрюченными пальцами. Бонарт.

— Что, ищешь свою ненаглядную ведьму, маленькая зверюга? — зашипел он в лицо Цири, гнусаво осклабившись. Девушка издала надрывный вздох, когда кулак мужчины впечатался ей в живот. Но упасть ей не дали. — Ничего, я разберусь с тобой, — Кирилл, шатаясь, приподнялся на ноги и задохнулся волной ярости, когда руки Бонарта лихорадочно, похабно и грубо прошлись по телу Цири, запечатав на лице девушки гримасу отвращения и животного страха. — Разберусь, когда раз и навсегда покончу с твоим любовничком. Что смотришь так, а? — он вновь грубо толкнул её на колонну. — Не оприходовал тебя ещё, да? — скрипучий смех его утонул в эхе взрыва. — И то правда. Кому ты такая, невзрачная, сдалась. Разве что неприхотливой солдатне, охочей до молодого тела.

— Отвали от неё, ты… — Кирилл схватил валявшийся у стены меч. Сталь клинка запела, разрезая воздух, пропитанный смертью и гарью. Бонарт отскочил в сторону. Уклонился от колющего удара, выпустив Цири из рук. Девушка сползла по мраморной колонне. Лишь мгновение её взгляд лихорадочно и затравленно блуждал по помещению, а затем она рывком вскочила на ноги и оказалась рядом с Кириллом, уставившись ненавидящим взглядом на охотника за головами.

— Так даже веселее, скажу я вам, — убийца осклабился. Вытянул из-за спины меч пепельноволосой, бросив его ей под ноги. — Посмотрим, на что ты горазд в дуэте с ней.

И мгновенно, словно дикий кот, Бонарт прыгнул вперёд. Клинки скрестились. Сноп искр метнулся по сторонам. Руны на ведьмачьем мече вспыхнули оранжевым пламенем. Кирилл выгнулся, нырнул под локтем убийцы. Ушёл от атаки плавным, отточенным движением. Цири налетела на Бонарта, яростно взмахнув мечом. Охотник за головами парировал играючи. И трое закружились в танце смерти. Удар. Пируэт. Удар. Звон стали о сталь заполонил помещение. Кирилл оттолкнулся ногами, упал на колено, выгнулся, скользя по полу, когда меч Бонарта горизонтально вспорол воздух в сантиметре от его лица. Юноша пружинисто развернулся, увидел, как убийца кинулся к Цири. Пируэт и вольт. Обманный финт — и сталь клинка кусает убийцу в плечо. Тот шипит. Злобно скалится и яростнее наседает на девушку. Удары сыпятся один за одним. И вот он выгибается. Клинок разрывает воздух. В одной руке Бонарта мелькает кинжал, когда он заманивает Цири в ловушку обманным ударом. Цири видит, знает, нутром чувствует ложный выпад и запоздало замечает подлость, мелькнувшую в руке мужчины. А затем волна Аарда сбивает её с ног, но Бонарт не падает, будто врастая в пол сапогами. Она видит, как меч охотника за головами вгрызается в меч Кирилла, метнувшегося туда, где мгновение назад была она.

— Ах ты, паскуда! — Бонарт рычит. В рыбьих глазах его горит ненависть. Ненависть пылает и в голубых глазах юноши, застывшего напротив него. Закрывающего такую желанную добычу собой. — Я выпущу тебе кишки, выродок, — мужчина скалится. Кружит в опасной близости. — А затем примусь за неё. Ты даже не представляешь, что я с ней сделаю. Смерть слишком простое решение для неё, уж поверь.

И он вновь метнулся вперёд, яростно взмахнув мечом. Но клинок вспорол лишь пустоту. В лицо дыхнуло колючими снежинками. Цири стиснула зубы, когда всё перед ней завертелось слишком быстро. А затем реальность внезапно стала вязкой и удушающей, будто она тонула в самом пространстве, невидимые тиски которого сдавливали её тело со всех сторон. «Словно лягушонок, тонущий в вязкой сметане», — пронеслось в голове, а тошнота сдавила горло, когда всё вокруг утонуло в белой вспышке, мгновенно сменившейся настоящим. Криками умирающих. Грохотом взрывов, дымом и гарью, что растеклась по лёгким ядовитым облаком. И дикий крик-рёв Бонарта, несущийся ей в спину.

— Беги, не оглядывайся! — Кирилл тянул её за собой. Боль от использованной Силы сдавила виски. Ударом ноги он вышиб одну из дверей, ведущих прочь из бесконечных коридоров.

— Держи их, держи! — несколько стражников, оказавшихся в помещении, бросились к ним, торжествующе закричав. — Лови девчонку!

Ведьмачий меч запел. Один из наёмников, первым кинувшийся вперёд, тут же отлетел назад. Дико взвыл и задохнулся булькающим криком. Из раскуроченной груди его показались белёсые кости разломанных рёбер. Двое следующих кинулись к Цири. Но пепельноволосая отбила удар одного из них. Ловко увернулась от удара второго и ударила в ответ. Сталь меча укусила наёмника в бедро, разрывая мышцы и артерию. Стражник заскулил и рухнул на колени. Молниеносный удар Кирилла отбросил его на спину, оставив захлёбываться собственной кровью, хлынувшей в горло из разорванных мечом лёгких. Второй наёмник дико взвыл, бросившись в новую атаку. Но ударить не успел. Краем глаза Цири заметила чёрную тень, ворвавшуюся в распахнутую дверь. Увидела, как Кирилл, Аардом откинувший наёмника к стене, застыл в немом удивлении, уставившись на рыцаря в шлеме, чёрные крылья которого преследовали Цири в её кошмарах. Цинтра.

— Кагыр? Ангулема? — Кирилл кинулся к ним. И только сейчас Цири заметила светловолосую девушку, возникшую за спиной рыцаря. Рыцарь снял шлем. На лице его застыло волнение, а взгляд замер на Цири.

— Эй, двери! Держите двери, сучьи дети! — крикнула светловолосая, бросившись вперёд. Навалилась всем весом и едва не отлетела в сторону, когда сильный удар наёмничьего сапога пришёлся с другой стороны двери. Левой рукой девушка ожесточённо рубила саблей по оставшемуся проёму. Кирилл услышал, как мгновение спустя Ангулема тихонько вскрикнула и пошатнулась.

Он бросился к ней. Волна Аарда с грохотом ворвалась в пустоту всё ещё не захлопнувшейся двери. Крики и ругань стражников утонули в вое магического ветра. Тяжелый засов перекрыл проход, ограждая их от наёмников.

— Всё-таки достали, поганцы, — сквозь стиснутые зубы прошептала светловолосая, взглядом уставившись на расползающееся по штанине багровое пятно.

— Эй-эй, — Кирилл подскочил к ней, осевшей на пол. С треском разорвалась ткань штанины, высвечивая наружу колотую и глубокую рану из которой сочилась кровь. — Только отключаться не вздумай, слышишь меня? Иначе я сочту, что ты кисейная барышня. Ты ведь не хочешь так называться? Ты ведь ненавидишь таких дамочек, не правда ли? — торопливо и взволнованно проговорил Кирилл, стягивая с куртки тугой ремень и перехватывая им ногу светловолосой выше раны. В заблокированные двери что-то с грохотом ударило. А затем ещё и ещё. Цири и Кагыр подошли ближе. Лицо нильфгаардца исказилось гримасой тревоги. Но светловолосая небрежно махнула рукой и стиснула зубы, когда магия, заструившаяся по пальцам Кирилла, кольнула кожу, огнём просачиваясь в рану. Цири видела, как юноша зажмурился и зашипел, болезненно поморщившись. Она знала. Чувствовала как магия, опутавшая замок Стигга, действует на них — обладателей Старшей крови. — Магия остановит кровь. Но рана не зажила. Слишком мало времени для этого. Цири, перевяжи ей ногу. Потуже, да, только не слишком сильно. Вставай, осторожнее. Кагыр, помоги ей дойти до выхода и…

Слова застряли в горле, когда он увидел его, приближающегося по изгибу коридора. Цири судорожно втянула воздух, когда сердце зашлось в страхе и отчаянии. Кирилл, не сводя взгляда с приближающегося врага, толкнул её к выходу. Ангулема, поддерживаемая Кагыром, поднялась на ноги. А затем коридор перед глазами Кирилла внезапно сузился и ушёл вширь, будто растянутое полотно. Воздух задрожал и сгустился. Взорвался тысячами искр, нахлынув на него множеством голосов и быстро сменяющими друг друга картинками из всевозможных действий и событий. Он непонимающе уставился перед собой, оглянулся, не увидев за спиной Цири.

— Двумя больше, двумя меньше. Мне плевать, кто из вас сдохнет первым, — звенящее эхо голоса разрезало воздух.

— Силён ты в речах… — пронеслось очередное эхо.

А затем мир вновь схлопнулся и закрутился, приняв свои обычные оттенки настоящего.

— Какого? — Кирилл взглянул на свои руки, уловив на ладонях бледные всполохи и мерцания Силы. Бонарт был уже совсем рядом. Кирилл сильнее стиснул в руке свой меч. — Кагыр, уведи Ангулему, — бросил юноша через плечо, встретившись глазами с глазами Цири. — Ты должна их вывести. Кагыр не сможет сражаться в одиночку.

— Ты бредишь, — нильфгаардец отрицательно качнул головой. — Я не собираюсь бежать. Не для этого я пересёк полмира, желая спасти её и…

— Так ты её и спасаешь, идиот ты чёртов! — резко и грубо прервал его Кирилл. Злость, перешедшая в ярость, раздражение и тщательно скрываемое отчаяние захлестнули его с головой. Нервная дрожь, перемешанная с адреналином, прошила тело. — А теперь пошли прочь! Найдите Геральта и валите отсюда к чертям собачьим!

— Я не оставлю тебя с ним! — крикнула Цири, вцепившись пальцами в его руку. — Ему нужна я! Используй магию, отвлеки его, и мы сбежим все вместе! Я не уйду без тебя!

— Пошли прочь! — Кирилл грубо вырвал руку из захвата её пальцев, оттолкнув девушку в сторону застывшего в нерешительности Кагыра. Ангулема стиснула зубы. Цири упрямо покачала головой. Губы её предательски задрожали. — Валите отсюда нахрен! — он закричал, вновь толкнув Цири к выходу. — И не смей даже оглядываться, ты поняла меня?! Не смей даже оглядываться… — голос его надломился. — Найди Геральта, прошу тебя.

— Сколько ненужной драмы, — насмешливо донеслось до них, когда охотник за головами замер в нескольких метрах, изучающе наблюдая за каждым. — Сколько глупой отваги. Но отвага ли это, парень? Кому ты пытаешься что-то доказать или показать?

— Кирилл?

— Найди Геральта, — Кирилл шагнул вперёд, сжимая в руках рукоять меча. — Найди его, Цири.

— Ты сдохнешь здесь и сейчас, — скрипуче молвил Бонарт. — И смерть твоя будет мучительной. Уж слишком часто ты мешал мне завладеть тем, что моё.

Кирилл напружинился, готовый к атаке. Услышал, как за спиной стихли удаляющиеся торопливые шаги и медленно, выравнивая разбушевавшееся в груди сердце, облегчённо выдохнул. Где-то на нижних этажах всё ещё кипел бой. Тянуло дымом, гарью и запахом жжёной плоти. Кровью, железный привкус которой осел на языке. В воздухе, удушливом и тяжёлом, пропитанном запахом смерти.

— А сейчас, будь готов сдохнуть, — Бонарт злобно прищурился. Кривая улыбка растянулась на потрескавшихся губах. — В этот раз я прослежу, чтобы смерть утащила тебя за собой окончательно.

— Силён ты в речах… Только болтать и способен?

Кирилл вздрогнул, когда рядом с ним замер Кагыр, направив острие своего меча в сторону охотника за головами. Нильфгаардец нахмурился и повёл плечом, словно не желая ничего говорить. Всё было понятно и без слов. На короткое мгновение их взгляды встретились. Кирилл решительно кивнул, принимая боевую стойку.

— Что ж, — Бонарт закрутил мечом, — пришло время умирать.

Они бросились навстречу друг другу. Кирилл ударил первым. Клинки сошлись, вгрызлись в сталь друг друга. Гулкий звон отразился от стен. Сноп искр разлетелся по сторонам, загорелся оранжевыми всполохами пламени. Молниеносный выпад и вольт. Меч Кагыра, со свистом разрезает воздух. Мощные и сильные удары посыпались один за другим. Очередной удар отбрасывает убийцу и юношу друг от друга. Кирилл и он кружат вокруг Бонарта. Охотник за головами пристально наблюдает, выискивает слабости, скалится, выпучив рыбьи глаза. А затем нападает снова. Бьёт обманным выпадом, налетев на Кагыра. Словно знает, чью оборону легче всего сломить. И молниеносно отбивает удар Кирилла. Выгибается змеем и снова бьёт. Подсечка ногой, парирование рубящего удара. Финт и пируэт. Кагыр бьёт снова. Кирилл отскакивает, уходит от удара меча убийцы ловким, гибким движением корпуса и мгновенно, не теряя равновесия и инерции, пружинисто отталкивается от стены. Ведьмачий меч вспарывает воздух. Кусает. Кирилл падает на колено, уйдя в сторону ловким кувырком. Всего лишь на мгновение на лице Бонарта мелькает изумление и боль. И Кагыр атакует вновь, прежде чем Кирилл успевает сложить пальцы в знак. Прежде чем оба понимают, что ловушка захлопнулась.

— Сто-о-ой! — он видит запоздалое понимание, застывшее в глазах Кагыра. Осознание, что смерть ощерилась на него взглядом убийцы с рыбьими глазами. Меч охотника за головами вспарывает воздух слишком быстро, чтобы кто-то из них успел что-то предпринять. — Не-е-ет!

Кирилл остервенело бросается вперёд. Но видит лишь оседающего на пол Кагыра. Видит, как сталь, уже обагрённая алым росчерком крови, опускается на голову юноши. Дурнота накатывает клокочущей яростью. Меч вспарывает воздух. Клинки скрещиваются. Глаза в глаза. Пылающая, сочащаяся ядом ненависть в одних. Торжествующая насмешка в других.

— Разве не говорил я тебе, что мне плевать, кто умрёт первым? — Бонарт паскудно скалится. — Я врал. От подобного зрелища просто невозможно было отказаться. Жалкий нильфгаардец, который возомнил себя мастером меча. Я сразу понял, что он не жилец. Но ты… ты и зеленоглазая зверюга — совсем другое дело. Вы другой породы. Озлобленные, жаждущие крови псы, спущенные с поводка. Ты скрываешь свою натуру, но я по глазам вижу, что в тебе сидит настоящий убийца.

— Закрой свою пасть! — Кирилл выгнулся, закружился, уйдя в вольт. Зашипел сквозь стиснутые зубы. — Я прикончу тебя, сукин ты сын. Я выпущу тебе кишки собственными руками!

— Вот оно — слова и взгляд, которые выдают тебя с головой, — всё так же насмешливо бросил Бонарт. — Тебе это нравится, я вижу это. Перед смертью ты поймёшь, что всё это время жил во лжи, отрицая свою дьявольскую и звериную сущность.

— Заткнись! Закрой свою пасть!

Они яростно бросились навстречу друг другу. Сошлись в молниеносном росчерке клинков. Звон стали о сталь заполонил всё помещение, гулким эхом отражаясь от каменных стен. Инерция удара от скрещённых клинков откинула их друг от друга. Кирилл мгновенно принял новую позицию, рассёк мечом пустоту воздуха, мягко и пружинисто кружа вокруг Бонарта. Из глаз, подёрнутых пеленой ненависти, сочился холод. Словно сражение здесь и сейчас — единственное, что волновало его в этом мире. Охотник прыгнул, молниеносно ткнул острием меча. Кирилл вывернулся в пируэте, упал на ногу, ударил быстро и так же шустро вновь вывернулся из парирования и последовавшего за ним удара. Они закружились оба. Безумный танец смерти и удары, сопровождаемые россыпью искр и звоном стали о сталь. Обманный финт. Мгновенное парирование и удар. На ответный обманный финт Кирилл ответил колющим ударом и, запоздало осознав опасность, пружинисто отскочил в сторону, и упал на колено, ощутив острую боль, кольнувшую плечо. Рассеченная прорезь куртки мгновенно наполнилась кровью. Кирилл вскинул голову, вперившись взглядом в усмехающееся лицо Бонарта. Юноша ловил каждый взмах клинка, что играючи разрезал воздух снова и снова. Убийца играл. Издевался. Кирилл знал это точно.

— Ты хорош для своих лет, отдаю тебе должное, — убийца сплюнул, оскалился. Меч его прочертил косую дугу. Закрутился мельницей. — Получше тех, кому я пустил кровь до тебя. Помнишь неудачников в Ревности? Помнишь их предсмертный час? В дерьме и крови, с кишками, выпущенными наружу? Помнишь, как они скулили? Как скулил тот мальчишка, которого я сейчас убил? Но больше всего мне жаль, что ты не видел, как скулила она, когда я снова и снова посылал её на арену — на потеху вонючим разбойникам. Да-а-а, зрелище было, скажу я тебе. Знаешь, как после побоев она выла, словно подыхающая в подворотне сука, звала кого-то по имени. Но теперь-то мне ясно, кто ей грезился в бредовой горячке.

Охотник за головами хищно усмехнулся. Крутанул мечом, ушёл полукругом. Увидел, как юноша перед ним принял позицию, сжимая рукоять меча двумя руками. Из-под сведённых на переносице бровей Бонарта прожигали горящие пламенем ненависти глаза. На миг лицо Кирилла исказилось гримасой боли, а тело прошили бледно-голубые росчерки магии.

— Если я и сдохну после этого, — в словах юноши сочилось презрение, — плевать. Я заберу тебя с собой, пучеглазый ты ублюдок.

И он кинулся на Бонарта. Сталь меча вспорола воздух. Запела, взвыла, прочертив в нём молниеносный удар. Охотник за головами ударил в ответ. И острие меча укусило лишь пустоту в том месте, где мгновение назад находился Кирилл. В лицо дыхнуло холодом.

— Змийство, — прошипел мужчина, осознав, что произошло. Лихорадочно закрутился на месте. Выгнулся и зашипел вновь, парируя удар ведьмачьего меча, когда Кирилл материализовался у него за спиной, яростно бросившись в новую атаку. — Поганое маленькое змийство. Чародейский ублюдок. Сраный Вильгефорц и его никчемная защитная магия.

А затем оба закружились, нанося удары и парируя их. Бледно-голубая вспышка. Удар и парирование. Взмах меча, свист стали в стылом воздухе. Вихрь снежинок и безумный хоровод из сверкающих искр, разлетающихся в стороны от ударов мечей. Кирилл сильнее стиснул зубы, когда очередная волна боли прошила разум. Вынырнул из-за левого плеча Бонарта, и оба ударили одновременно. Отскочили друг от друга. Убийца злобно прищурился, заметив карминовую полоску, расцветающую на груди. Увидел, как мальчишка перед ним едва не выронил меч из рук, когда всполохи магии пульсирующим, хаотичным мерцанием опутали всё его тело, а на боку — там, где прошлось острие наёмничьего меча — выступило тёмно-алое пятно.

— Кровь за кровь, — ощерился Бонарт. — Значит, магия Вильгефорца всё же действует. Вон оно как тебя разрывает…

«Тебе не больно!» — Кирилл вздрогнул, когда сознание прошил грубый окрик Ламберта. Перед глазами мелькнул Каэр Морхен. Маятник. Спарринг и Мучильня. И на мгновение, всего лишь на короткое мгновение Кирилл почувствовал, как в лицо дыхнуло теплом солнечного лета, запахами луговых трав и журчанием реки, бегущей у подножия замка. Он увидел себя со стороны. Увидел маленькую Цири, с восторженными криками бегущую вдоль берега. Услышал плеск речных волн. В солнечных лучах замерцали брызги воды, метнувшиеся к синему небу. Сердце кольнуло тупой болью. Картинки из прошлого теперь казались такими нереальными. Мёртвой иллюзией, насмехающейся над ним после всех тех испытаний, через которые им пришлось пройти. Этот мир разрушает всё это, оставляя в себе лишь гниль и смерть.

Сквозь пелену туманных видений Кирилл различил молниеносный выпад и росчерк клинка в свете заходящих лучей угасающего, горящего алым пламенем солнца. Уловил свист стали, колебания воздуха, внезапно ставшего слишком густым. Увидел, как Бонарт вскидывает руку в рубящем ударе. Слишком медленном, чтобы достичь своей цели. Там, где оружие вспарывает воздух, Кирилла уже нет. Сгустившаяся реальность лопается мириадами искр, взрывается сверкающей россыпью колючих снежинок. Могильным холодом растекается по телу, смертью разливаясь по венам. Бонарт разворачивается, желая избежать удара сверкающей ведьмачьей стали. Слишком медленно. И понимает это слишком поздно, когда мерцающая дымка остервенело возникает то тут, то там, а ревущий огненный вихрь отбрасывает его к стене, язычками всепоглощающего пламени растекаясь по одежде.

Они оба — скорченный у стены охотник и застывший напротив него юноша — буравят друг друга тяжёлыми взглядами. В глазах одного — ярость, в глазах другого — безразличие и могильный холод. Смерть, ухмыляющаяся в чёрных зрачках. Бонарт с рёвом вскакивает на ноги. Одежда его горит, занимается кроваво-красным пламенем. Смешивается с кислотно-оранжевыми всполохами солнца, бьющего своими лучами в окна без стёкол.

— Да сдохни ты уже, наконец!

И мир вокруг снова трещит по швам. Реальность разрывается, выступая наружу осколками изорванного времени. А затем очередная вспышка и бледно-голубой росчерк распарывают воздух надвое, прежде чем ведьмачий меч со свистом чертит дугу, а затем с чавкающим звуком, едва ли не по самую рукоять прошивает тело Бонарта, а волна Аарда чудовищным ударом откидывает его назад, разрывая внутренние органы, дробя рёбра и кости. Охотник за головами захлёбывается собственным криком. Морозная дымка, перемешанная с гарью и дымом, рассеивается, схлынув с мерцающей фигуры застывшего над ним Кирилла.

— Чародейский ублюдок, — хрипло выплюнул Бонарт. Кровь выступила с края его потрескавшихся губ, стекла вдоль линии подбородка, исчезнув за воротом распахнутого, поеденного огнём дублета. Аард погасил пламя, но витиеватые змейки дыма поднимались с обугленной ткани, повисая в воздухе. — Слишком слаб, чтобы драться честно?

— Подавись своей мнимой честью, — голос Кирилла эхом отразился от стен.

— Добей меня, — убийца зашёлся кашлем, издав булькающий звук. — Ты ведь весь из себя благородный, спаситель зеленоглазого змийства.

— Нет, — насмешливо прошептал Кирилл, когда острие ведьмачьего меча уткнулось убийце в горло. — Ты будешь подыхать медленно, захлёбываясь собственной кровью, остывая в собственном дерьме. Именно такой конец ты заслужил, — юноша скривился, прижал одну руку к кровоточащему боку, держа меч в другой. — Ты сдохнешь в муках и агонии.

Клинок ушёл в сторону, едва слышно зазвенев в воздухе, переполненном магией. Кирилл повернулся к Бонарту спиной, отошёл на пару шагов, бездумно уставившись в дальний излом коридора, за которым исчезла Цири. Прислушался к вою ветра за окном, различив отголоски боя, доносящиеся уже в восточном крыле проклятого замка. Грохот и взрывы всё ещё гремели на нижнем этаже. Но эхо человеческих криков и стонов повисло в воздухе. Аура смерти давила на сознание, болью разливаясь по венам. Чей-то чудовищный крик, полный боли, звенящим эхом резанул по слуху, дрожью и мурашками растекся по телу. Человек не может так кричать. Слабость накрыла его внезапно, подкосила ноги, едва не свалив на колени. Перед глазами поплыли размытые пятна.

— Ты сдохнешь, — хриплый, скрипучий смех донёсся до него сквозь эхо ударов собственного сердца. — Магия чародея сделала своё дело. Вытянула из тебя все силы. Ты сдохнешь… А она выживет. Такие, как она, всегда выгрызают себе жизнь через смерть других. Сдохнешь…

— Но ты сдохнешь первым.

Бледно-голубой росчерк распорол воздух. Клинок торжествующе взвыл, когда к потолку взметнулся косой зигзаг тёмно-алой крови, чудовищным узором окрасив каменные статуи в цвет смерти. Бонарт выпучил глаза, заскрёб каблуками, подняв вокруг себя облако пыли и осыпавшейся с потолка и стен штукатурки. Захрипел. Что-то забулькало в его горле. Кирилл наклонился ближе и стальным захватом перехватил руку охотника за головами, в которой мелькнул подло припрятанный кинжал. Пальцы юноши впились в кисть мужчины, а взгляд, холодный и парализующий нитями ненависти, неотрывно смотрел в выпученные рыбьи глаза Бонарта. Наёмник силился что-то сказать. Но лишь булькающий хрип вырвался из раскуроченного горла, тщетно сжимаемого другой рукой. А затем дрожь прошила тело Бонарта. Рука его обмякла, выпустив зажатый в ладони кинжал.

Кирилл отвёл взгляд, поднялся на ноги и, сделав несколько шагов, рухнул на колени. Раненный бок резануло острой болью, а когда исцеляющаямагия разлилась по кончикам пальцев, он надрывно охнул и взвыл, когда судорога очередной волны боли прошила всё тело, вжимая его в каменный пол, покрытый пылью и залитый уже местами засохшей кровью. Усилием воли, уткнув острие меча в пол, он рывком поднялся на ноги, шатаясь выбежал из коридора — туда, где уже стихли отголоски магических взрывов. Излом коридора встретил его мертвыми глазами Ангулемы, грудную клетку которой прошил наёмничий меч, хозяин которого валялся у её ног, разрубленный мечом пепельноволосой ведьмачки. Ещё несколько стражников лежали кто где, не подавая признаков жизни. Тупая боль вновь разлилась где-то под рёбрами, когда Кирилл неосознанно закрыл ладонью остекленевшие глаза светловолосой разбойницы. Юноша обернулся, невидящим взглядом уставившись в пространство. Туда, где меч Бонарта забрал жизнь Кагыра. Коридор перешёл в уже знакомый холл с колоннами, в котором сквозь дым и гарь он различил валявшиеся под ногами трупы, раны которых были нанесены ведьмачьими ударами. Увидел расплавленную, покосившуюся мраморную колонну, на которой всё ещё горело нечто, теперь превратившееся в расплавленное ничто.

— Геральт! — хрипло позвал он, перешагивая через груды расколовшихся каменных плит. — Цири!

Краем глаза он увидел тело чародея, вокруг которого расползалась лужа крови. И бездумно миновал ещё один бесконечный коридор. И увидел их, стоящих рядом с кричащей Цири. Увидел тревогу, застывшую на лице ведьмака, холодную решимость, отпечатавшуюся на лице черноволосой чародейки. А затем мир завертелся, когда взгляд его столкнулся со взглядом Цири, метнувшейся к нему. Он сделал несколько шагов и болезненно двинул губами, изобразив подобие улыбки. А затем всё рухнуло, исчезло в пучине безысходности, когда рядом с одной из разрушенных колонн он увидел её, одиноко и сиротливо лежащую под взглядом алебастровой статуи. Сердце ухнуло, подступив к горлу. Ведьмак и чародейка переглянулись. Цири непонимающе уставилась взглядом туда, куда смотрел Кирилл. Юноша подошёл к безжизненно лежащей девушке, мягко опустился на колено, словно позабыв про боль от физического увечья. Аккуратно перевернул её лицом к себе и стиснул зубы, ощутив под ладонью уже сгустившуюся кровь.

— Ви? — едва слышно позвал он её, убрав с мёртвого лица девушки прядь выбившихся из косы волос. Стиснул зубы, закрыв ладонью лицо молодой охотницы.

«Будь осторожен…» — донеслись эхом её слова, брошенные в последнюю их встречу. Кирилл горько усмехнулся, всё ещё закрывая глаза девушки ладонью.

Он поднял взгляд, увидев застывшую рядом Цири. Ведьмак подошёл ближе, словно не зная, что сказать.

— Где Кагыр? Ангулема? — Кирилл отрицательно качнул головой, без слов отвечая на вопрос ведьмака.

— Регис? — Геральт отвернулся, увёл взгляд в сторону, стиснув в ладони рукоять своего сигилля. А затем произошло то, что заставило их троих застыть на месте. Кирилл зажмурился и хрипло, надрывно засмеялся, рывком вскочив на ноги. В горящем взгляде его мелькнула плохо скрываемая боль. Плечи его тряслись, а из горла вырывались судорожные, похожие на воющий лай звуки.

— И скажите мне теперь, — с горечью и дрожью в голосе обратился он к ним, — стоило ли всё это подобного для них конца? Они шли за тобой, Геральт, они верили в тебя. Отвали!

Он скинул с плеча руку Цири, увидел в её глазах отблеск собственной боли и возненавидел сам себя и свою слабость, позволив эмоциям захлестнуть его с головой. Он не должен, не должен так реагировать. Она жива, разве не этого все так желали? Разве не этого желал он сам, пытаясь уберечь её и последовав за ней в разлом того портала?

«Она выживет ценой жизни других», — отозвалось в голове насмешливое эхо голоса охотника за головами. Словно проклятье, нависшее над ним последней насмешкой теперь уже мёртвого Бонарта.

— Кирилл? — Цири шагнула ближе, уловив колебания магии вокруг его неподвижно застывшей фигуры. — Никто не виноват в том, что произошло.

— Разве? — он криво, злорадно усмехнулся, во взгляд его вернулся холод и отстранённость, словно минута минувшей слабости была лишь иллюзией. — В этом мире нет не виноватых.

Бледно-голубое свечение замерцало вокруг него, и, прежде чем кто-то из них сумел что-либо предпринять, он исчез, окружив их вихрем колючих снежинок и воющего ветра.

— Кирилл! — Геральт и Цири закричали одновременно, схватив руками пустоту стылого воздуха. Но ничего уже не было. Лишь смерть, витающая вокруг. Лишь кровавый закат, кислотными оттенками опутавший замок Стигга в его чудовищно-мрачном величии да вой ветра, ворвавшийся в раскуроченные и пустые глазницы окон с выбитыми из рам витражами.

========== Глава 23. Игры со временем ==========

Комментарий к Глава 23. Игры со временем

Всем снова здравствуйте)) перво наперво прошу прощения, что задержала главы на столь долгий срок.. Обстоятельства реальной жизни, чтоб их..

23 и 24 главы финальные и, если честно, дались они мне с большим трудом. Не в плане написания, а вообще того, что история на данном этапе подошла к завершению. По поводу финала было множество мыслей, но пришла к тому, к чему пришла, уж не обессудьте. Кому-то понравится, кому-то нет.

В любом случае, приятного вам чтения и спасибо всем тем, кто был с фиком всё это время и поддерживал автора комментариями да и вообще)) Без вас бы фик застопорился ещё на первой главе))

Всем спасибо ещё раз))

Пыльный тракт огибал небольшую рощу, переполненную запахом цветов и неугомонным щебетом певчих птиц. Извивался змеем, упираясь в деревню, раскинутую в небольшой окруженной зеленеющими холмами лощине. Четыре конника появились у ворот, вынырнув неизвестно откуда и неведомо как, словно миражи, рожденные утренним туманом. Две женщины и двое мужчин, облачённые в дорожные одежды. Молодая — та, что ехала впереди всей процессии, — встряхнула копной пепельных волос, недобро зыкнув зелёными глазами на Хромушу, застывшего у покосившегося деревянного забора. Мужчина и женщина за её спиной молча наблюдали за кметом. Черноволосая женщина взглянула на белоголового, за спиной которого Хромуша увидел рукоять выступающего меча. Увидел, как молодой черноволосый парень, замыкающий процессию, настороженно уставился на него взглядом пронзительных голубых глаз. Вороной конь под ним заплясал на месте, перебирая копытами пыль и песок. А через мгновение юноша отвернулся, словно потеряв всякий интерес к происходящему.

— Местный? — звонкий голос пепельноволосой со шрамом на лице вывел Хромушу из ступора.

— Я ничего не знаю. Ничего не ведаю, — торопливо забормотал кмет, вжав голову в плечи.

— Одна и та же песня, — насмешливый голос черноволосого парня, пустившего коня мимо застывшей троицы, холодом кольнул самообладание перепуганного кмета. — Только вот куда делась вся воинственность, кипевшая в вас год назад?

И он, не проронив больше ни слова, скрылся за поворотом дороги, разрезавшей деревню надвое. Проезжая мимо корчмы, парень лишь едва заметно поморщился, когда воспоминания тяжёлым грузом нависли над головой. Он словно вновь погрузился в события годичной давности. Растворился в проливном дожде, заливавшем землю в тот день нескончаемым плачем. Арэйон мотнул головой, но в мыслях Кирилла привычно не зазвенели колокольчики, переливающиеся хрусталём. Вороной молчал. Молчал и юноша, бездумно уставившийся на аккуратный холмик, обнесенный гладкими, ровными камнями и сланцем. Сквозь иссохшие лапы ельника, словно побеждая саму смерть, пробилась весенняя трава, укутав холмик зелёным покрывалом.

Юноша не обернулся, когда за спиной послышался голос кмета и топот конских копыт. Он лишь неотрывно смотрел на колыхающиеся на ветру дикие цветы и ничего не чувствовал. Разве не должна грусть или жалость кольнуть сердце, сочувствием отозвавшись в нём? Разве не должны воспоминания прочертить на губах едва заметную, но горькую улыбку? Но ничего не было. Был только обжигающий нутро холод. Только пустота, прочно пустившая корни в искалеченную душу. И Цири, замершая рядом с местом, где нашли свое последнее пристанище неугомонные души погибших Крыс.

Хромуша узнал их обоих. Застывших рядом плечом к плечу, словно каменные изваяния. Узнал черноволосого парня, дерзкий огонь в глазах которого теперь потух, уступив место не по годам накопленной мудрости и холодному безразличию. Та, которую некогда звали Фалькой, изменилась тоже. Не изменился лишь взгляд, искрящийся дьявольским огнём. Черноволосый юноша отвернулся, без слов отойдя в сторону. Бросил беглый взгляд на седого мужчину, на лице которого отпечаталось каменное выражение.

— Кто? — наконец спросила Фалька, даже не взглянув на Хромушу.

— Так енти, — промямлил кмет, — оставшиеся в живых Крысы. Сразу после дня, как убивец покинул деревню. Знамо ночью копали, потому как с утречка могилка уже стояла.

— И где они теперь? — кмет уловил в голосе пепельноволосой мелькнувшее изумление.

— Не знамо мне, куда их дорога завела, — ответил Хромуша, увидев, как лицо девушки со шрамом мгновенно исказилось в гримасе разочарования. — Никто о них больше не слыхал после ентого. Исчезли. Или сгинули во время облавы какой.

— Если они когда-нибудь… — Цири замялась. — Если хоть кто-нибудь из них появится здесь, передайте, что Цири — ведьмачка из Каэр Морхена — всегда будет помнить их, где бы они ни были.

И с этими словами та, которую некогда величали Фалькой, вскочила в седло. Черноволосый юноша последовал её примеру, замыкая процессию. И только у самых ворот, будто почувствовав что-то, бывший Крыс обернулся в седле. Болезненно скривился. Хромуша не видел, не мог видеть, как за спиной его, устремив взор на удаляющихся конников, застыли трое, сотканные из нитей тумана и небытия. Ветер колыхнул стебельки трав на могиле. Хромуша, поддавшись инстинкту и внезапно кольнувшему сердце суеверному страху, обернулся. Но ничего уже не было. А когда он вновь бросил взгляд на дорогу, ведущую прочь из деревни, не было и всадников, растворившихся в тумане, словно мираж.

***

Костры пылали, оранжевыми всполохами пачкая усыпанное мерцающими звездами небо. Дым клубился, искры неслись ввысь, сверчками рассыпались по воздуху. Голоса людей, восторженные крики радости и безудержного веселья эхом разносились по полям, исчезали в лесах, опутанных дурманом распускающейся весенней листвы. Они остановили коней под раскидистым дубом на вершине холма, с которого были видны пылающие во мраке ночи костры, рассеянные по всей долине. Кирилл прислонился спиной о шершавую кору древнего исполина, задумчиво уставившись перед собой, пока чародейка и ведьмак распрягали своих лошадей, обустраиваясь на ночлег. Цири, всё ещё находящаяся в седле, сверкающим взглядом смотрела на долину, улавливая в ветре эхо радостных голосов. Кэльпи нетерпеливо плясала на месте, словно перенимая взбудораженное настроение своей хозяйки.

— Ты идешь? — она качнула головой, словно приглашая последовать за собой. Сдержала поводья Кэльпи, едва не поднявшуюся на дыбы. — Там что-то происходит. Я чувствую. Разве ты сам этого не чувствуешь? Беллетэйн. Магия, искрящаяся в воздухе.

— Мне сейчас не до праздной радости, — Кирилл усмехнулся, устало вздохнув. — В такую ночь мне вообще лучше держаться подальше от людей.

— Тебя что-то беспокоит? — Геральт замер рядом, ободряюще накрыв его плечо ладонью. Во мраке сверкнули кошачьи глаза. Чародейка за его спиной молчала, но взгляд её неотрывно следил за ними. — Ты сам не свой ещё со дня нашего отбытия из замка Стигга.

— Я просто устал, — Кирилл наигранно улыбнулся. — Дорога вымотала меня.

— Или, что вернее всего, это твои силы изматывают тебя, всё чаще и чаще бесконтрольно проявляя себя? — вмешательство Йеннифэр заставило его стиснуть зубы. — Я ведь видела, что происходило с тобой в камере. И не раз замечала, как ты прячешь руки, когда Сила опутывает их без твоей на то воли.

— Йенн…

— Нет, Геральт, во мне не говорит сейчас праздное любопытство, — прервала ведьмака чародейка. — С ним что-то происходит. Я не знаю его так же хорошо, как ты или Цири, но я в состоянии сделать собственные выводы. Он опасен. И если мы в скором времени не поймём, что с ним происходит, боюсь, что как бы не оказалось поздно что-либо предпринимать. Вильгефорц что-то с ним сотворил, сам того не ведая. Или, может, подобные изменения вызваны чем-то иным или кем-то иным ещё до его появления в замке. И оттого я вижу, что щеночек явно не в ладах с собой. И он не хочет говорить нам, почему скрывает от нас что-то, при этом упорно блокируя свои мысли от сканирования.

— Что? — Цири удивлённо вскинула брови. Геральт осуждающе взглянул на чародейку, но та не повела даже бровью.

— Боюсь, что мои мысли не вашего ума дело, — насмешливо ответил Кирилл. Его взгляд столкнулся со взглядом черноволосой магички. — Или вас выводит из себя незнание чего-то? Много ли секретов вы сами готовы нам раскрыть? Именно те, которые так тщательно скрываете? — Йеннифэр сверкнула глазами. — Я так и думал.

— Кирилл? — Цири взволнованно взглянула на юношу.

— Впрочем, вы правы, — он мгновенно вскочил в седло. Арэйон заплясал на месте, перебирая копытами землю. — Нам всем нужно немного развеяться, чтобы не вцепиться друг другу в глотки.

***

Гомон людских голосов окружил их со всех сторон, а жар от пылающего костра дыхнул в лицо, теплом разливаясь по телу. Под огромным дубом, раскидистые ветви которого образовали естественный природный навес, в свете пламени костра мелькали тени танцующих кметов. Гирлянды и фонарики, развешанные по едва припорошенным зелёными почками веткам, придавали древу причудливый и таинственный образ. А кметы пели. Кметы кружились в танце вокруг беснующегося костра, восхваляя весну после долгих холодов отступающей в небытие зимы.

— У меня словно кровь кипит, — Цири, уже оказавшаяся вне седла своей Кэльпи, схватила Кирилла за руку, едва ли не скидывая его со спины Арэйона. — Ну же, пойдём. Только взгляни, ощути, как энергия здесь бьёт ключом. Я не чувствовала подобного после той безумной пляски с Искрой. Ты ведь помнишь? Разве не ощущаешь этого сейчас?

— Ты куда меня… — но слова застряли в горле, когда Цири ворвалась в толпу танцующих, буквально утянув его за собой. А затем всё завертелось слишком быстро, мешая трезво оценивать происходящее вокруг праздное безумие.

Несколько рук утянули его вперёд, слишком близко толкнув в сторону пылающего костра. Жар его мгновенно проник сквозь плотную ткань куртки, едва не опалив на голове всклокоченные волосы. Он услышал звонкий смех Цири. Лихорадочно завертел головой, выискивая её взглядом. Но толпа неистовствовала. Толпа сходила с ума, хороводом кружа вокруг праздничных костров. А затем он ощутил, как её рука сжала его руку, вновь утянув в толпу. Её смех переливами захлебнулся в набирающей обороты музыке. Мир завертелся. Оранжево-красные искры от горящих поленьев с треском метнулись ввысь к звездному небу, подхваченные порывами ветра. Музыка эхом разносилась по всей долине, растворялась в людях, проникала в сердца, словно магия, заставляющая их плясать и плясать.

Ночь сводила с ума. Дурманила, будоражила кровь, заставляя подчиняться извечному циклу обновления. Люди плясали. Пиво из бочонков лилось рекой. Деревянные жбанчики, разбрызгивая пенящийся напиток, переходили от одного кмета к другому, а затем те, одурманенные хмелем и дикой пляской, исчезали во мраке, утягивая за собой смеющихся, но не менее захмелевших девушек.

Кирилл вновь услышал перелив смеха, когда рука её едва не выскользнула из его ладони. Он удержал её, слишком резким рывком притянул к себе, уловив в глазах мелькнувшее удивление, перемешанное с озорными искрами перенятого безумия от происходящего вокруг. С головы пепельноволосой слетел кем-то наспех собранный венок из полевых цветов, дурманящий запах которых мгновенно проник в лёгкие, щекоча крылья носа. Их разгорячённые пляской тела прижались к друг другу, а взгляд одного неотрывно следил за взглядом другой. Кто-то упал. Засмеялся. Плотное кольцо танцующих мгновенно рассыпалось. Толпа, окружившая их, схлынула, образуя небольшие островки вокруг всё ещё гудящих пламенем костров. Но двум молодым людям, застывшим рядом друг с другом, словно не было дела до происходящего вокруг. Магия ночи, витающая в воздухе, вскружила голову обоим, отстраняя мысли от происходящего. Словно ничего кроме них и не было. Словно мир для них существовал лишь здесь и сейчас.

Цири, запыхавшаяся и разгорячённая, неотрывно смотрела в глаза Кирилла, различая в них пляшущее пламя костра. Беллетэйн менял их обоих. Будоражил кровь, на короткое мгновение прогоняя прочь тяжёлые мысли, сомнения и терзания. Пепельноволосая ощутила, как рука его сильнее стиснула её руку, а затем скользнула вдоль позвоночника, притягивая девушку ещё ближе. Горячее дыхание обожгло шею, а через мгновение чужие губы накрыли её собственные, оставляя на них жадный, требовательный поцелуй. С губ девушки сорвался тихий вздох, мгновенно утонувший в гудящем пламени костра. Пробегающая мимо парочка кметов, пьяно хихикая, бросила в их сторону колкое словцо, через мгновение исчезнув во мраке ночи среди других пар.

— Цири? — сквозь сбившееся дыхание позвал он её, но слова так и не сорвались с языка, когда девушка вновь прильнула губами к его губам.

— Не говори ничего, — прерывисто зашептала пепельноволосая. — Разве в силах мы противиться неизбежному? Мы бежим от самих себя по кругу, который не в силах разорвать. Прошу, не говори ничего. Позволь этой ночи решить всё за нас.

Дыхание сбилось, холодом проникнув в лёгкие, когда мир вокруг внезапно схлопнулся, а через мгновение она уже прижималась спиной к стене чужого дома в чужой комнате. Его губы, почти невесомо очерчивая линию скул поцелуями, скользнули к её губам, ловя прерывистый шёпот.

— Думаю, что хозяин ещё не скоро вернётся, — прошептал Кирилл, зарываясь пальцами в волосы Цири. Она льнула к нему, ощущая, как по телу разливается желание, заставляя забыть про всё на свете и поддаться извечному первобытному инстинкту.

Он стянул с неё курточку, поддавшись бурлящему в крови безумию ночи. Накрыл ладонью вздымающее полушарие девичьей груди, ощущая под пальцами птицей трепещущее сердце. Уткнулся носом в шею пепельноволосой, губами едва ощутимо скользя вдоль бьющейся под кожей жилкой. А через мгновение впился поцелуем в губы девушки, ловя её тихий стон. Его собственная куртка полетела на пол после того как оба, перебирая внезапно ставшими ватными ногами, упали на кровать. Цири прильнула к груди юноши, подхваченная со спины сильной рукой. Его горящий желанием взгляд гипнотизировал и манил. Утягивал её навстречу ранее неизведанным чувствам и ощущениям. И пустота заполонила разум обоих. Где-то на краю сознания Кирилл прогнал от себя прочь сомнения, с головой окунувшись в пучину инстинктов и желания. Желания, что огнём разлилось по венам обоих, прогоняя прочь остатки здравомыслия. Ведь ночь манила их, взывала к древним, как сам мир, инстинктам. Магия кипела в венах, оглушающим набатом стучала в висках. Разливалась по венам огнём и обессиливающей истомой. Беллетэйн ликовал, всё глубже и сильнее тянул их в пучину своего безумия, намертво сковывая двоих цепями извечного обновления, сбивая горячее дыхание в прерывистый шёпот. Бесконечный круг замкнулся, и Уроборос вонзил зубы в свой собственный хвост.

***

Над кромкой леса занимался рассвет, нежными бледно-розовыми всполохами очерчивая горизонт. Сизый туман стелился по земле, клубился волнами под порывами лёгких дуновений ветра. Узкая лента реки, огибающая долину и деревню с запада, несла свои по-весеннему холодные воды вдаль, к зеленеющей полосе лесной глуши. Проходящий вдоль берега пропойца на мгновение замер и поёжился, увидев вынырнувшего из-под толщи воды человека. Увидел, как тот, энергично работая руками, подплыл к деревянным мосткам, через мгновение оказавшись уже на них.

— Небось хмель выветривает, — сплюнул кмет. Он вновь поёжился и, шатаясь, исчез в зарослях прибрежных кустов.

Кирилл бросил испытующий взгляд в спину удаляющегося прочь кмета. Смахнул с лица назойливые капли речной воды, стекающие с мокрых волос, и торопливо оделся, услышав за спиной не менее торопливые шаги. А через мгновение у самого берега он увидел застывшую и запыхавшуюся Цири. Юноша удивлённо уставился на пепельноволосую.

— Что-то случилось?

— Я думала, — Цири осеклась, — что ты снова…

— Сбежал? — Кирилл хмыкнул, едва улыбнувшись. — Просто проветрил голову.

— В такую-то рань?

— Вода способна прочистить мысли. Особенно, если она ледяная.

— Уволь, — пепельноволосая скривилась. Подошла ближе. — Я не хочу подхватить воспаление лёгких.

— Раньше это тебя не останавливало, — Кирилл сократил расстояние между ними, замер рядом с ней, внимательно наблюдая за эмоциями, застывшими на лице и в глазах девушки. Коснулся холодными пальцами её лица, не позволяя отвести взгляд в сторону. — Тебя что-то беспокоит?

— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Совсем даже наоборот. Мне кажется, что я даже немного… Это прозвучит слишком… По-девчачьи, — девушка скорчила гримасу. — Счастлива? Ну вот, ты лыбишься теперь. Я ведь говорила. Глупости всё это.

— Глупо отрицать то, что чувствуешь. Сама ведь говорила, — он, смеясь, притянул её к себе. Прижал к груди, крепко обнимая. Мысли лихорадочно закрутились в голове. — Тебя беспокоит… — теперь пришла его очередь взволнованно взвешивать каждое застывшее на языке слово, — …то, что произошло вчера ночью?

— Нет! — Цири ощутила, как кровь ударила в щёки, и ей показалось, что вся она мгновенно стала пунцовой, пряча лицо на груди Кирилла. — Вовсе не из-за этого, — стыдливо буркнула девушка, вызвав на губах юноши едва заметную улыбку. — А тебя это беспокоит?

— В некоторой степени, — пробормотал Кирилл.

— Из-за меня? — она слегка отвела голову назад, словно выискивая в его взгляде ответ на свой вопрос. — Боишься, что поддавшись эмоциям, мы слишком поторопили события?

— Подобное никто не в состоянии контролировать так, как хотелось бы. Тем более в ночь, когда магия отыгрывается на таких как я и ты.

— Но ведь глупо отрицать то, что уже случилось, — Цири замялась, мягко отстранившись. — Мы всегда понимали, что Предназначение всё равно разыграет карты по-своему, как бы ты ни пытался контролировать всё и вся.

— Я и не отрицаю, — Кирилл пожал плечами, пряча руки в карманы брюк. Он замялся, не зная, как перевести внезапно ставший неудобным разговор в другое русло. — Я и сам понимаю, что это было, в какой-то мере, неизбежно. И мне не жаль, что всё так обернулось прошлой ночью. Прости, если говорю несусветную чушь. Мы ведь оба понимаем, что впереди у нас ещё столько неизвестного, что порой мне кажется, будто мир вокруг никогда не будет на нашей стороне. Мы не знаем, кто из нас не увидит новый рассвет. Не знаем, куда заведёт нас дорога в следующий час.

— Не говори так.

— Но это и есть правда, идущая за нами по пятам, — он улыбнулся. Но горечь застыла в голубых глазах. — Я знаю, что Вселенная даст мне пинка под зад за то, что я сделал.

— Что? О чём ты? — она уловила тень замешательства, мелькнувшую на лице юноши.

— Всего толком и не расскажешь, — отмахнулся он, выдержав изучающий взгляд Цири. — Не сейчас и не здесь, по крайней мере.

— Ты снова говоришь загадками, — Цири нахмурилась, сверкнув глазами. — И снова скрываешь что-то.

— Такую правду ты знать не захочешь.

— А ты попр…

— Цири!

Пепельноволосая мгновенно обернулась, едва не подскочив на месте, а Кирилл лишь криво усмехнулся, увидев идущую к ним чародейку. Впервые он был рад её присутствию, как бы смешно это ни звучало. Её появление отвлекло Цири.

— Госпожа Йеннифэр?

— Мы везде вас обыскались, — чародейка подошла к девушке, осматривая её с головы до ног пронизывающим, изучающим взглядом. От взгляда же Цири не ускользнул холодный взор, брошенный женщиной в сторону Кирилла.

— Я оставлю вас, — Кирилл прошёл мимо чародейки и, обращаясь к ней, бросил через плечо: — Ведь вам явно нужно обсудить что-то очень важное? Да, госпожа Йеннифэр? Ведь не в ваших благородных манерах следить за каждым шагом своей подопечной?

Он уже не видел, как чародейка обернулась. Но кожей ощутил её колючий, осуждающий взгляд, вонзившийся в спину. А через мгновение юноша исчез из виду, оставив растерянную, смущенную Цири наедине со своей наставницей.

***

Полная луна, разливая свой серебряный свет, взглянула из-за горной гряды. В лесу, за спиной у эльфа, застывшего под сенью скрюченного, иссохшего от времени тополя, громко ухнула сова. Порыв ветра взвыл в кустах черёмухи, растрепал всклокоченные пучки пожухлой травы, растущей вдоль неприметной тропки, теперь уже навсегда заброшенной, забытой простыми людьми и бывалыми охотниками. Эльф не двинулся с места, когда в нескольких метрах от него воздух задрожал и покрылся рябью, выплёвывая из себя порывы холодного ветра и колючих снежинок. Не шелохнулся он и тогда, когда перед ним замер черноволосый юноша, измученный вид и раны которого говорили о том, что тот побывал в какой-то серьёзной передряге. Несколько мгновений человек и эльф молча стояли, лишь сверля друг друга взглядами.

— Зачем ты здесь, — наконец нарушил молчание высокий эльф. — Зачем просить помощи, если всё уже сделано? Или ты хочешь повернуть вспять то, что уже вывернуто наизнанку?

— Нет, — юноша скривился. — Но ведь от взора Ведуна не укрыться тому, что предначертано?

— Ты совершил непростительное.

— Плевать, — прошипел парень, стиснув в ладони рукоять меча, на стали которого уже исчезли запёкшиеся линии крови, мгновение назад обрамлявшие лезвие, — если те, кто мне не безразличны, будут гнить в земле.

— Эхо того, что ты сделал, будет преследовать их до конца жизни.

— По крайней мере, я знаю, что сделал всё возможное. И тебе ли меня винить? — человек криво усмехнулся. В глазах его загорелась злость. — Разве не сделал бы ты всё точно так же? Если бы мог вернуть её?

— Даже тебе не в силах будет избежать последствий. Эредин ощутил всплеск Силы и боюсь, что моя защита теперь здесь бессильна. Ты просто-напросто свёл на нет все мои попытки скрыть тебя от взора Охоты, когда едва не разрушил барьер между самим временем и пространством, — в мудрых глазах эльфа мелькнула печаль. Он тяжело вздохнул, плечи его поникли. — Ты перестанешь существовать для них. Исчезнешь, растворившись в самом времени, бессильный что-либо изменить. Оно поглотит тебя. Оно уже отыгрывается на тебе. Ты потеряешь самого себя, когда магия Белого Хлада окончательно выйдет из-под контроля.

— Твоя вина, что всё это пошло псу под хвост! — юноша закричал, гневно сверкнув глазами, в которых сквозил холод. — Ты и твоя извечная жажда познания! Твоё стремление совать нос туда, куда не следует! Я помню ту лабораторию, тот чёртов дохлый мир твоих предков, которые, как и ты сейчас, возомнили себя всеведущими и всемогущими. Ты пробудил во мне это! А что в итоге? Мир всё равно дал всем пинка под зад!

— Ты не в себе, — эльф покачал головой, когда в завывании ветра послышался хриплый смех. — Я всегда говорил, что эмоции погубят тебя. Но ты так и не научился отделять их от здравого смысла. Здравый смысл отговорил бы тебя от подобных решений. И вдвойне жаль, что в этом есть и моя вина.

— И это говоришь мне ты, — человек стиснул зубы, заглушив в себе очередной порыв смеха, полный горечи и разочарования. — Мне плевать, что ты думаешь. Если решишь не вмешиваться — так тому и быть. А когда всё закончится, я приму уготованное мне. Если Змей времени хочет поиграть со мной, то так тому и быть. Мне осточертело всё время прятаться от бегущей по пятам неизбежности.

***

Когда утро следующего дня встретило их весенним солнцем и трелью птичьих глоток, Кирилл разлепил сонные веки, разбуженный странным эхом голосов. Он торопливо оделся, выглядывая наружу, мысленно прогоняя прочь остатки сна. Геральт, мгновение назад мирно спавший у противоположной стены палатки, теперь тревожно перевернулся набок.

— Никаких отговорок, Йеннифэр! — услышал юноша дребезжание женского голоса, доносившиеся сквозь помехи чародейского мегаскопа. Кирилл покинул пространство палатки, бросив взгляд на Цири, взволнованно застывшую рядом с черноволосой магичкой. — Приведи её к нам. Мы приказываем. И сделай так, чтобы мальчишка не околачивался рядом.

А затем свечение, ореолом окружившее их бивуак, погасло. Лошади забили копытами, зафыркали. Арэйон взрыл копытом землю. Кирилл видел, знал, что тревога и предостережение засели в тёмных глазах вороного. Слова были не нужны. Юноша отошёл в сторону, когда за спиной его послышались шаги Геральта, а через мгновение чародейка утянула ведьмака в сторону. Кирилл видел, как с каждым словом женщины лицо мужчины мрачнело всё больше и больше. Видел, как Цири, бросив в его сторону рассеянный и полный сожаления взгляд, исчезла в палатке. И где-то под-ребрами кольнуло острой иглой, когда гнетущее тяжёлое предчувствие сдавило горло стальными тисками неизбежного.

***

Туссент, утопающий в зелени и солнечных лучах, встретил их дурманящим запахом луговых цветов и мелодичным шелестом виноградных листьев. Трое конников, облачённые в лёгкие дорожные доспехи, вели коней по пыльному тракту, огибавшему зеленеющие холмы и реку, что несла свои кристально-чистые воды из ледников горной гряды, над которой возвышалась величественная Горгона. Когда под лучами солнца засверкали остроконечные башенки княжеского дворца, Кирилл услышал невольный возглас восхищения, сорвавшийся с губ Цири, которая всю дорогу до границ Туссента хранила гнетущее молчание, избегая долгих разговоров с ним. Геральт лишь сводил брови у переносицы и чаще хмурился, наблюдая за подобным поведением девушки. Кирилл терпеливо ждал, но ощущал, как с каждым мгновением чаша терпения наполняется, раздражением и непониманием оседая где-то под рёбрами.

— Зачем мы здесь? — поинтересовался Кирилл и отвёл взгляд в сторону, когда глаза на короткий миг встретились с глазами Цири. — Чтобы все мы напоследок утонули в ленной праздности, одурманенные благами и спокойствием сказочной страны до тех пор, пока дражайшая госпожа Йеннифэр позовёт Цири на ту дурацкую встречу? Вы сами себя видите со стороны?

— Мы всего лишь навестим старых друзей, — ответил ведьмак, пропуская вперёд странствующего рыцаря, с ног до головы облачённого в сверкающие на солнце доспехи.

— И что потом? — Кирилл натянул поводья коня. Арэйон всхрапнул, ударил копытом. — Всё вместе уйдем в счастливый закат? А что же ты? — обратился он к Цири, остановившей Кэльпи у обочины тракта. — Так и будешь молчать, избегая разговоров со мной? Или я теперь даже этого не достоин? Или Геральт не достоин объяснений с твоей стороны? Знаешь, можешь и дальше молчать, потому как ты явно уже всё для себя решила.

— Ты не понимаешь, — Цири отвела взгляд, уставившись на колыхающуюся под дуновением ветра виноградную лозу. — У меня просто нет выбора. Я должна это сделать.

— Ты никому и ничего не должна, — Кирилл усмехнулся. — Тебе просто не хочется разочаровать свою драгоценную мамочку.

— Кирилл! — голос Геральта на мгновение вывел его из пелены сжигающей нутро обиды, и он мысленно дал себе пощечину, раздосадованный тем, что ведёт себя как эгоистичный ребёнок.

— Знаете что? — он стиснул зубы, безразлично сверкнув глазами. — Мой привет Лютику и Мильве. Но дальше вы сами. А мне нужно остудить голову подальше от всего этого молчаливого смирения.

— Не дури! — в голосе ведьмака мгновенно послышались нотки стали. — Не смей…

Но Кирилл уже развернул коня. Воздух вокруг него задрожал и завибрировал, покрылся рябью и бледно-голубым свечением. А через мгновение с шумом схлопнулся, оставив после себя порыв ветра и снежинок, мгновенно растаявших под лучами полуденного солнца.

— Вот ведь… холера, — процедил сквозь зубы Геральт и нахмурился, увидев в глазах Цири мелькнувшую печаль. — Вернётся — выпорю. Не посмотрю, что ему уже не десять лет, — ведьмак молчал, несколько мгновений пристально наблюдая за тем местом, где только что скрылся юноша, словно тот мог вернуться. А затем взглянул на понурую Цири. — Ты ведь понимаешь, что должна была поговорить с ним, не откладывая всё это в долгий ящик?

— Понимаю, — пепельноволосая кивнула, а глаза её подозрительно заблестели. — Но я столько раз его подводила. Сама же клялась, что ничто и никто уже больше не встанет между нами, — она мгновенно осеклась, но увидела лишь понимание, застывшее в кошачьих глазах.

— Мне не нужно объяснений, чтобы понять очевидное, Цири. Я вижу, какими глазами он смотрит на тебя. Какими глазами смотришь на него ты сама, — произнёс Геральт, и едва заметная ободряющая улыбка коснулась его губ. — Вас всегда тянуло к друг другу. И дело здесь вовсе не в юношеской влюблённости или мимолётном увлечении, как это обычно бывает в людях вашего возраста. Всё это, как мне кажется, было лишь вопросом времени. И ты не должна никому ничего доказывать и объяснять. Иногда нужно следовать лишь зову своих чувств, как сказал бы один наш знакомый трубадур-остолоп.

— Он знал, словно предчувствовал подобный исход. Говорил, что нас не оставят в покое. Но я сама, глупая, решила, что это ничего не изменит. Я ошиблась. Снова подвела его.

— Ему нужно время, — ведьмак вновь посмотрел туда, где исчез Кирилл. — Мы оба знаем, что он всегда возвращается.

— Да, но он ничего не забудет и ещё сильнее возненавидит Йеннифэр, считая, что она лишает меня права выбирать свой собственный путь.

***

Тяжёлые чёрные гобелены, украшенные нитью позолоты в форме сияющего солнца, качнулись под дуновением ветра, что ворвался в настежь распахнутое окно. Черноволосый мужчина, сидящий за письменным столом в окружении вороха бумаг, задумчиво вскинул голову, оторвав взгляд от созерцания документа. Охранники, застывшие у массивной дубовой двери, не шелохнулись, когда изучающий взгляд карих глаз застыл на них. Мужчина хмыкнул и подозрительно сощурился. Неведомое откуда появившееся волнение холодом просочилось под кожу, а неприятные мурашки непроизвольно побежали по спине. За окном, распоров дальний горизонт на кривые трещины, сверкнула молния, и гулкое эхо грома сотрясло каменные стены императорских покоев. Свет свечей дрогнул, тени опасливо метнулись по углам, когда очередной порыв ветра ворвался в распахнутое окно. Брови императора сошлись на переносице, когда во мраке дальнего угла комнаты тьма заклубилась и пошла волнами, опутав охранников у двери чёрными нитями. А затем он увидел, как из мрака теней в отблеск света шагнул некто, лицо которого было сокрыто под капюшоном добротно сшитого черного доспеха.

— Опережая ваши мысли, скажу лишь то, что я не наемный убийца, посланный по вашу душу, император.

— Тот, кто входит в эти покои без приглашения, выходит из них лишь ногами вперёд, — император поднялся на ноги. Отодвинутый назад тяжёлый стул протяжно застонал. — Как ты прошёл сквозь магическую защиту?

— Мне помогли, — незваный гость вскинул руку, откинув с лица капюшон. Император холодно усмехнулся, неприязненно сморщив орлиный нос. Перед ним стоял совсем ещё мальчишка, упрямо и без страха (или хорошо скрывая его) глядящий прямо ему в глаза. — Помог тот, кто знает о магии больше, чем все ваши чародеи вместе взятые.

— Постой-ка, — мужчина сощурился, несколько мгновений разглядывая явившегося без приглашения визитёра, — мне знакомо твоё лицо, — император застыл в нескольких метрах от него, соединив руки за спиной. Лицо его приобрело каменное, воистину императорское выражение. — Да, я помню донесения разведки, описывающие некоего юношу, по пятам следующего за пепельноволосой девочкой, что так ловко сбежала от моих солдат после бунта на Таннеде.

— Ваша разведка работает на славу, — юноша кивнул. Глаза его сверкнули в свете пламени свечей. — Ей нужна помощь. Я не задержу вас дальше дозволенного. Но и звать кого-то из вашей охраны на подмогу не имеет смысла. Я исчезну раньше, чем вы моргнёте глазом. Но тогда вы потеряете свой шанс найти девочку с пепельными волосами живой и невредимой.

— Мне не свойственен страх перед безусыми юнцами, — император презрительно поморщился, словно своими словами наглый мальчишка дал ему хлёсткую пощечину. — Говори, в чём там дело, пока я не пожалел о своём решении хотя бы выслушать тебя.

— Как изволите, — сухо произнёс юноша, но в кривой ухмылке его и глазах застыл холод. — Небезызвестный нам обоим чародей Вильгефорц и ваш коронер-ренегат, именуемый Филином, сейчас скрываются в замке Стигга, ожидая прибытия пепельноволосой девочки со шрамом. А в её прибытии они уверены, потому как держат в заложниках чародейку Йеннифэр, к которой Цирилла из Цинтры испытывает дочерние чувства. В назначенный третий день после Эквинокция, когда полная луна пойдёт на убыль, ваши войска, не без помощи нескольких опытных чародеев, возьмут замок штурмом. Но, если штурм слишком рисковый для вас шаг, прошу сделать так, чтобы чародеи сняли магическую защиту, опутавшую замок Стигга. Это значительно ослабит силы Вильгефорца.

— Нам не попасть в замок к назначенному сроку, — мужчина сощурился, не показывая виду, что подобную информацию он уже получил от своей тайной разведки несколько дней назад.

— Уверен, что ваши магики способны перевести через порталы достаточное количество солдат. Но часть людей вы можете отослать прямо сейчас. Всадники на резвых лошадях доберутся до окрестностей замка даже раньше намеченного срока.

— Подобный план закреплён лишь словами наглеца, решившего, будто император пойдёт у него на поводу.

— Подобный план — единственное, что у вас есть, император, — юноша с холодным безразличием выделил последнее слово. — А я оставляю выбор за вами. Разве не вы гонялись за ней по всему континенту, желая оставить подле себя?

— Каков смысл твоего здесь появления? — в голосе мужчины сквозили лёд и надменность. — В чём выгода лично тебе самому?

Шагнувший было во мрак теней юноша хрипло засмеялся.

— Не все из нас рядом с ней только ради пресловутой выгоды, — голос его зазвенел холодом. — Не причисляйте меня к себе подобным. Я бы лучше собственными руками удавил себя, нежели возжелал её ради претворения в жизнь собственных амбиций.

Бледно-голубое свечение на мгновение рассеяло тьму. Император Эмгыр вар Эмрэйс ощутил, как по спине его пробежала новая волна холода, кольнув сердце острым страхом и зловещим эхом слов, всё ещё стучащих в висках. Стражники у дверей безвольными куклами свалились к ногам императора. Он рванул во тьму теней, злобно и тщетно хватая руками лишь пустоту там, где мгновение назад стоял юноша.

***

Он ждал их у моста через Яругу. Ждал, откинувшись спиной на всё еще сочащиеся смолой свежесрубленные деревянные балки, подставляя лицо под порывы тёплого ветра и лучи солнца, застывшего в зените. Где-то вдали, у подёрнутого пористыми облаками горизонта, собиралась гроза, словно обещая остудить землю после жаркого дня.

— Кирилл! — голос Лютика вывел его из раздумий. — Рад видеть тебя в добром здравии!

— Давно ты здесь торчишь? — Геральт слез со своей Плотвы, буравя юношу суровым взглядом. Лютик и Цири последовали его примеру, спрыгивая на землю. — И где, чёрт тебя дери, ты ошивался эти дни?

— Мне нужно было побыть одному, — Кирилл пожал плечами. — Подумать над некоторыми вещами вдали от всего и всех.

— Вдали — это ведь вне границ нашего мира? — Цири скрестила руки на груди, вопросительно вскинув брови. — И что, нашел ты свои ответы?

— Что-то вроде, — юноша равнодушно повёл плечом. — Как там Мильва?

— Если тебе это так интересно, мог бы и сам её навестить, — проворчал ведьмак, беря свою лошадь под уздцы. А затем, помолчав несколько мгновений, буркнул: — Она теперь не Мильва. Её совсем скоро баронессой Марией де Трастамара величать будут, знаете ли.

— Да ты шутишь.

— Совсем даже наоборот, — хохотнул Лютик, вклинившись в разговор. — Я и сам бы не поверил, если бы не видел всё собственными глазами и не слышал собственными ушами.

— Но как она согласилась? — Кирилл удивлённо хмыкнул. — Замуж? Да ещё и за барона? Ей там ничем голову не одурманили? Ты проверял её дом на наличие какой-нибудь ворожбы?

— Ты за кого меня принимаешь? — скривился Геральт. — Это был её осознанный выбор.

— Геральт прав, — заговорил вновь Лютик, широко улыбнувшись. — Я говорил с ней. Всё ведь произошло не за один день. Можно сказать, что звёзды так сошлись. А барон оказался настойчив, особенно после того, как понял, что Мильва никуда из Туссента не денется. В итоге всё получилось так, как получилось.

— И что, он совсем не был против её интересного положения? Я просто ушам своим не верю, — Кирилл покачал головой. Губы его дрогнули в лёгкой улыбке. — Но, в любом случае, я рад, что она в порядке.

— Лучше не бывает, — Геральт отвёл взгляд на речные волны Яруги. Задумался. — И нет, барон, как ни странно, несмотря на свой угрюмый характер, принял эту новость весьма ровно. Видно втемяшилась Мильвав его голову не слабо. При нашем отбытии она очень жалела, что не смогла увидеться с тобой.

— Мы ещё наверстаем. Не одним днём ведь живём?

— В дне пути отсюда есть небольшая деревенька. Переночуем там, а потом повернем коней в Ривию, — бросил ведьмак, вскакивая в седло. — И останемся там до тех пор, пока Цири и Йеннифэр не разберутся с… требованием Ложи о встрече.

— А может, к чёрту эту Ложу? — громко обратился Кирилл к Цири, уловив на её лице замешательство. И наигранная улыбка мгновенно сползла с его лица, когда в глазах пепельноволосой он прочитал отрицательный ответ. — Ну, попытка не пытка, да? Ривия, значит. Что же, по коням.

***

Яркие оранжевые языки пламени метнулись в небо, когда сумерки накрыли землю, застав отряд из четырёх человек у опушки леса, чёрной полосой протянувшегося у границ пыльного тракта, по которому то и дело проезжал одинокий всадник или же торговец, прибившийся к обозу крестьян, что возвращались в разорённые войной селения. Лошади, мирно пасущиеся рядом, пофыркивали и лениво били хвостами по шелковистым бокам, отгоняя назойливых комаров. Кирилл, устроившийся поодаль от всех, откинулся спиной на поваленный ветром ствол дерева, устремив взор к мерцающим и холодным звездам. Поленья в костре трещали, а в небо то и дело взмывали сполохи искр. Повеяло запахом похлёбки, что тянулся из-под чугунной крышки нависающего над костром котелка. Лютик, заботливо сжимая в руках свою лютню, перебирал пальцами тонкие струны, разливая вокруг костра тихую мелодию своей очередной, но еще не законченной баллады. Кирилл отвёл взгляд от звёзд, когда ощутил рядом с собой бесшумно появившуюся Цири. Девушка на мгновение замерла, словно не решаясь что-то сказать. А затем опустилась рядом с ним, слегка коснувшись плечом его плеча.

— Решила посмотреть на звёзды? — юноша усмехнулся, бросив на пепельноволосую испытующий взгляд. — Или боишься, что похлёбка Геральта не придётся тебе по вкусу? Скажи спасибо, что её готовит не Лютик.

— Мне кажется, что я так и не смогу понять, как именно твои подобные шуточки зависят от перепадов твоего настроения.

— Я бы не назвал это шуточками, раз ты не смеешься, — Кирилл едва заметно улыбнулся. — Но, скорее всего, зарождающимся словоблудием по теме и без меня заразил Лютик.

— Я хотела поговорить с тобой, — Цири посмотрела на пылающий костёр. — И мне жаль, что не хватило духу всё обсудить в тот день. Я понимаю, что в очередной раз всё испоганила.

— Ты не обязана, — Кирилл вновь откинулся спиной на шершавый ствол дерева, бездумно уставившись в пустоту ночного неба. — Иногда просто нужно делать то, что считаешь нужным. Испытал это на собственной шкуре.

— Мне казалось, что ты злишься. Или не совсем доволен тем, что я решила поехать на ту встречу вместе с Йеннифэр.

— Сначала да, — Кирилл усмехнулся. — А затем понял, что это неизбежно. В очередной раз.

— Это ведь всего на несколько дней. А затем я вернусь, и мы все вместе вернёмся в Каэр Морхен.

— Мы оба знаем, что загадывание наперёд приносит с собой лишь очередную порцию разочарований.

— Ты так оптимистичен, — хмыкнула Цири, ткнув его локтем в бок.

— Интересно, от какого ведьмака я этого набрался? — усмехнулся Кирилл, бросая задумчивый взгляд на сидевшего у костра Геральта. — Уезжаешь уже завтра?

— Да, как только дойдём до деревеньки, о которой упоминал Геральт. Там наши дороги разойдутся до самой Ривии.

— А помнишь, — Кирилл вновь поднял взгляд к небу, — как в одну из подобных ночей мы забрались на сторожевую башню, что возвышалась на холме перед замком?

— Мы тогда поспорили, кто из нас сможет выждать на башне всю ночь, не сомкнув и глаз, — Цири улыбнулась собственным воспоминаниям, опустив голову на плечо юноши и устремив взгляд на звёзды. — Представляли, как несём дозор, не пропуская врагов к стенам замка.

— А проснулись мы под утро, когда Ламберт и Геральт пинками под зад согнали нас обоих с башни. Мы тогда весь день вычищали стойла лошадей от дерьма.

— Но я всё-таки выиграла тогда, — гордо произнесла Цири. — Ты вырубился первым. А потом пускал слюни мне на плечо.

— Как ты сейчас? — юноша хохотнул. — И не заснул я. Тебе просто показалось, потому как темно было, хоть глаз выколи.

— Ага, ты скажи ещё, что это я чуть не свалилась с лесов, испугавшись приснившегося кошмара.

— Не было такого, — Кирилл покачал головой, стараясь придать лицу серьёзное выражение и сдерживая рвущийся наружу смех. — Тебе всё померещилось.

— Ты проиграл, просто признай это, — девушка лукаво хмыкнула.

— Ладно, притворюсь, что так всё и было.

***

Ранним утром следующего дня, когда мглистый туман спустился с горных склонов, они замерли под раскидистым дубом, молчаливо уставившись взглядами на покосившиеся хаты полуразрушенной войной деревни Укропня. Кирилл сжимал в руках пожелтевший от времени пергамент, давно уже выучив содержащееся в нём объявление. Несколько раз слова, готовые сорваться с языка, застревали в горле, сжимаемые тисками непонятной тревоги и тяжёлого предчувствия.

— У меня такое ощущение, что это наш последний разговор, — наконец произнёс Кирилл. — Словно Ривия — наш конечный путь, и, знаешь, я не хочу, чтобы мы там встретились.

— Почему ты говоришь подобное? — Цири взглянула ему прямо в глаза, сжимая рукой его руку. Промозглый утренний ветер заиграл в пепельных волосах, заставив девушку поёжиться. — Ничего не случится, если мы разделимся всего на неделю. Ведь в этот раз меня не нужно спасать, меня никто не похищает и не держит в неволе.

— Порой мне кажется, что за тобой всю жизнь будет кто-то гоняться, — юноша криво улыбнулся. — Они не оставят тебя в покое. Ты ведь понимаешь? Но я принимаю твоё решение и твой выбор. Только не позволяй им управлять собой или изменить себя.

— Ещё чего, — Цири фыркнула, бросая взгляд на приближающихся к ним Геральта с Лютиком. — Всё не так уж и плохо. Просто верь в меня. Ривия. Через неделю. Я буду там, обещаю.

И она порывисто обняла его, а затем, приняв из рук Геральта поводья Кэльпи, вскочила в седло. Махнула рукой, развернув лошадь к тракту, и почти сразу же пустила ту галопом. Не оглянулась. Кирилл ощутил, как рука ведьмака опустилась на его плечо, пока все трое провожали взглядами мчащуюся по тракту всадницу. До тех пор, пока она не превратилась в размытую точку, исчезнув за косым изгибом холмов, обросших густым сосняком.

========== Глава 24. Что-то кончается… ==========

***

Холодный колонный зал замка Монтекальво встретил её неестественной тишиной и молчаливыми, изучающими взглядами присутствующих здесь представительниц прекрасной и могущественной части магического общества. Цири, одетая в строгое платье цветов черного и серого, сидела на обитом бордовым бархатом кресле, искоса бросая взгляды на присутствующих.

— Мы рады твоему здесь присутствию, Цирилла из Цинтры, — произнесла Филиппа Эйльхарт, восседающая во главе стола. — Но не рады тебе, Йеннифэр, хоть и позволили присутствовать при нашей беседе.

— Премного благодарна, — кивнула магичка, одарив Филиппу холодным взглядом.

— Полагаю, что Йеннифэр уже соизволила ввести тебя в краткий экскурс предстоящей встречи? Ты ведь знаешь, что грядут перемены, Цири. Война всегда меняет карту мира, кроит её так, как хочется сильным мира сего. Мы лишь направляем события. И хотим, чтобы в намеченных нами переменах ты приняла самое что ни на есть важное участие, став одной из Ложи. Ты ведь прекрасно знаешь об этом?

— Более чем, — хмыкнула Цири, сжимая руками ручки кресла. — Я уже встречалась с теми, кто пытался вбить в меня подобную науку. Мне ведь не нужно напоминать, кем они были?

— Вильгефорц мёртв, — произнесла Шеала де Тансервиль, и Цири отвела взгляд от горящих гневом глаз Филиппы. — Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать подробности того, что случилось той ночью в замке Стигга. Твои эмоции строптивого ребёнка мешают увидеть всю полноту картины, которую мы так старательно рисуем перед тобой. Ты топорщишь иглы, царапаешься и кусаешься, усмешками и недоверием отвечая на наши слова, не понимая, что мы желаем тебе только добра. Мы мудры и сведущи в этой жизни больше твоего. Мы знаем, и поэтому хотим обучить тебя, чтобы однажды ты восседала за этим столом как равная нам, став той, кем тебе суждено стать. Но сейчас, здесь, не время хватать тебя за загривок, чтобы вбить во взбалмошную голову хоть каплю проницательности и рассудительности. А когда это время придёт, будь уверена, что я вытряхну из тебя все те непривлекательные качества, которых ты набралась в сомнительных компаниях. У меня всё, Филиппа. Расскажи девочке то, что её ждёт.

— Ты отправишься с нами в Ковир. В летнюю резиденцию королевства, где на аудиенции предстанешь перед королевской четой адепткой магии — нашей с Шеалой подопечной, потому как ты уже никакая не княжна. Там же ты познакомишься с молодым принцем Танкредом и сделаешь всё, чтобы первое впечатление о тебе оказалось положительным.

Цири стиснула зубы, стараясь скрыть закипающее внутри недовольство. Филиппа Эйльхарт лишь уставилась на неё надменно-холодным взглядом.

— Опережая твоё возмущение. Да, ты станешь наложницей принца и в обязательном порядке должна будешь родить ему ребёнка. Будь ты всё ещё княжной Цинтры, мы бы сделали тебя королевой, но, увы, Цири из Цинтры утратила свой статус. Но не волнуйся, после рождения ребёнка ты сразу же вольёшься в Ложу, а мы, в свою очередь, сделаем так, чтобы Танкред желал видеть рядом с собой тебя и только тебя. Мы научим тебя всему.

— Благодарю, — буркнула Цири и тут же поникла, когда в голове зазвучали остерегающие слова Кирилла, брошенные им в момент последней встречи. — Но я должна подумать, милостивые государыни. Разложить всё по полочкам. В одиночестве и тишине.

— Йеннифэр, — обратилась к магичке Филиппа, сверкнув глазами. Цири видела, как гневом заполыхали глаза Шеалы. Как в своем кресле заёрзала Трисс, тревожно взглянув на пепельноволосую. — Я вижу, в чем тут дело. Твоя подопечная пытается юлить, считая, что присутствующие здесь дамы глупы и наивны, чтобы верить её словам. Мы все знаем, куда она пытается уже сейчас сбежать. И это может стать проблемой, с которой нужно что-то решать.

— О чём это вы? — Цири непонимающе обвела магичек горящим взглядом зелёных глаз. — Я лишь прошу отсрочку. Я не нарушу своего слова.

— Мальчишка. Он ведь сейчас с твоим ненаглядным ведьмаком? — молвила Филиппа, не обращая внимание на Цири. — И она порывается умчаться к ним.

— Не смейте сомневаться в словах моей дочери, — ледяным тоном парировала Йеннифэр, выдержав взгляды соратниц. — Это будет прощание. Ничего более. Негоже нарушать данное кому-то слово. Она пообещала с ними проститься. Она это сделает. А потом мы обе вернёмся в Монтекальво, и Цири исполнит предначертанное.

— Но ты знаешь моё отношение к происходящему, — едва ли не шипя молвила Филиппа. — И знаешь, какие будут последствия, если Цирилла не вернётся после своей поездки. Отвечать за её проступок будешь ты, Йенна.

— Не думай, что мне страшны твои слова, Филиппа.

— Это не угроза, — вмешалась в перепалку Шеала. — Лишь предупреждение о возможных последствиях.

— Право слово, милые дамы, — заговорила Францеска Финдабаир, загадочно улыбнувшись краешком губ и взглянув на Цири. — Позвольте девочке проститься с ведьмаком. Никуда она не денется.

— Я встречусь с Геральтом с вашего позволения либо без него, — Цири удержалась от порыва вскочить на ноги, вперившись взглядом в каменное лицо Шеалы де Тансервиль. — Мне нужно ему объяснить, сказать им обоим, что всё происходящее отличается от того, что хотел со мной сделать Вильгефорц. Я должна сказать им, что поняла теперь значение слов, брошенных мне в спину при прощании и у стен замка Стигга. Если я не встречусь с Геральтом, он поймёт всё по-своему, скажет, что меня обдурили или, что ещё хуже, удержали силой. А вы знаете, как ведьмак реагирует на подобное.

— Глупая девчонка, — резко сказала Шеала. — От юношеского порыва и неопытности переходящая в наглость. По поводу твоей поездки пусть выскажется вся Ложа, а не только ты одна. Я категорически против, знай это.

— Пора заканчивать с этим, — Филиппа Эйльхарт обвела всех присутствующих взглядом. — Прошу вас, дамы, высказаться. Можем ли мы позволить непокорной мазель Цири поехать в Ривию? На встречу с ведьмаком, который скоро станет частью истории? Можем ли позволить сентиментальным чувствам и, как я могу полагать, влюблённому порыву, — Цири едва не задохнулась от возмущения, когда холодный взгляд Филиппы кольнул по её трещащему по швам самообладанию, — встать у нас на пути? Шеала против. А вы?

— Я тоже против, — молвила Сабрина Глевиссиг, тряхнув копной черных волос.

— Против и я, — сказала Кейра Мец, — потому как девчонка просто пытается нас перехитрить и сбежать.

— Кто-то здесь, — спросила Йеннифэр, зловеще сощурив глаза, — осмеливается сомневаться в словах моей дочери?

— Молчи, Йенна, — зашипела Филиппа. — Молчи, пока я окончательно не потеряла терпение. Ты здесь нежеланный гость, а не чародейка Ложи. У нас два голоса против.

— Я голосую за то, чтобы Цири поехала на встречу в Геральтом, — Трисс ободряюще улыбнулась Цири. — Я знаю, что она не нарушит данное нам здесь слово. И хотела бы также сопровождать её в поездке. Помогать словом и делом.

— Я присоединяюсь к голосу Трисс, — произнесла Маргарита Ло-Антиль.

— Я согласна, чтобы Зираэль отправилась на встречу с ведьмаком и теми, с кем хочет попрощаться, — Францеска Финдабаир кивнула. — А причину своего решения я объяснять не считаю нужным.

— Мой голос в пользу Цири, — кратко бросила Ида Эмеан. — Потому что чувствую, что это правильно.

— Я «против», — безэмоционально заявила Ассирэ вар Анагыд. — Потому что тракты к Ривии опасны, и неизвестно, какую угрозу они представляют для Цири.

— Я симпатизирую этой девушке и ведьмаку, который сделал всё, чтобы найти её и спасти, — гордо произнесла Фрингилья Виго. — Без ведьмака не было бы здесь и самой Цири. Мой голос в их пользу.

— Чаши весов уравновесились, — ядовито произнесла Сабрина Глевиссиг, самодовольно улыбнувшись. — Предлагаю голосовать тайно, потому как мы ничего не решили.

— К чему это? — неожиданно для всех заявила Йеннифэр. — Разве я всё ещё не член Ложи. Поскольку никто официально не лишал меня моего здесь места. И, надеюсь, никому объяснять не надо, каким будет мой ответ?

— Ты переходишь рамки дозволенного, — голос Филиппы Эйльхарт сквозил неодобрением. Чародейка поднялась со своего кресла, увидев, как Йеннифэр удержала порывающуюся встать и кричать Цири. Сова вцепилась взглядом в пылающие гневом глаза пепельноволосой, погружаясь в них с головой.

***

Под огромным иссохшим древом Висельников воет волк, подняв морду к полной луне, что едва виднеется за пеленой снежной пыли, поднимаемой с промёрзлой земли, укутанной саваном сугробов и льда. Ветер треплет его белую шерсть. Вой зверя, тоскливый и одинокий, мгновение спустя сменяется хриплым и надрывным лаем, будто переходящим в зловещий смех. Филиппа цепенеет, не в силах сдвинуться с места, не способная защитить себя заклинанием. Зверь дышит. Клубы пара вьются возле его пасти. И горящий взгляд его глаз устремляется к чародейке. Вой не прекращается. Он теперь в самом ветре, в слепящем глаза колючем вихре снега, остервенело бьющем по лицу. Сквозь завывание вьюги она слышит шипение и захлёбывается не вырвавшимся наружу криком, когда древо Висельников обвивает кольцами гигантский змей, буравя её жёлтыми вертикальными зрачками. Тварь шипит, сильнее сжимает кольца вокруг иссохшего ствола древнего дуба. Кровь густыми карминовыми каплями сочится по трещинам в коре. С кипящим треском падает на белый снег. Змей шипит. Волк воет жутким лающим смехом.

А через следующее мгновение снега сменяются пожарищами, запахом гари и жжёной плоти. Воздух полнится криками агонизирующих людей. Но вновь дыхание вьюги сметает жар пламени от горящих хат и людских тел, висящих на столбах бесформенными, обугленными скелетами. Крики людей захлёбываются, тонут в оглушительном вое вьюги.

Филиппа силится зажмурить глаза. Но чья-то невидимая сила не позволяет ей отвести взгляд полный ужаса. Эта сила словно насмехается, питаясь страхом чародейки, словно даёт понять, что здесь она бессильна. На короткий миг среди хаоса разразившейся стихии она видит нечёткий силуэт и взгляд, пылающий пламенем ледяной смерти.

Кто-то зовёт её. Окликает. Чудовищный пейзаж сменяется зеленеющими под летним солнцем холмами. Она слышит плеск озёрных волн. Ощущает, как прохладная вода холодит босые ноги. Ловит витающий в воздухе запах цветущих яблонь и диких роз. Аккуратный домик, построенный из дерева и прислонившийся боком к усыпанному можжевельником холму, приковывает взгляд женщины, когда двери дома распахиваются. Воздух мгновенно наполняется переливающимся детским смехом. Она видит себя со стороны. Маленькая девчушка с тёмно-карими глазами улыбается ей, бросая камешки в озеро. Внимание её приковывает силуэт, мелькнувший среди цветущих яблонь.

— Вильгефорц?

Но силуэт замирает. Оборачивается. На неё изучающе смотрят совсем другие глаза. Глаза, которые преследуют её с резни на Таннеде.

— Тебе здесь не рады, — голос его сквозит продирающим холодом. А затем мир вокруг неё и само время рвутся на части, когда кто-то тянет её за рукав платья.

***

— Филиппа! — резкий голос Шеалы де Тансервилль вырвал её из оцепенения. — Мы ждём.

В раскрытое окно повеяло холодом, и Филиппа подавила в себе порыв съёжиться от образов, всё ещё мелькающих перед глазами. «Смерть, — подумала она, — я видела нашу смерть».

— Мы, — наконец произнесла она уверенным и твёрдым голосом, — чародейки Ложи, решаем судьбы мира. Но даже мы не в силах противиться тому, что зовётся Предназначением. Предназначение, в которое я с недавнего времени начала верить и понимать. И поэтому вам так же следует понимать, что оно не более, чем надежда. Оружие против грядущих бедствий. Чему суждено случиться, то случится, как бы мы не противились происходящему, — Филиппа взглянула на Цири. — Что-то уже исполнилось, что-то только грядёт. И поэтому я отдаю свой голос Цири.

— Госпожа Йеннифэр, — едва слышно прошептала Цири. — Это…

— Идём, — так же тихо ответила ей чародейка. — Они ждут нас.

***

Замок Стигга содрогался взрывами, эхо которых раскатами грома проносилось среди горных хребтов. Озеро у подножия замка кипело и пенилось, ломая остовы и без того давно уже погибших кораблей, некогда затянутых в него из бездны Седны.

Ворон, пролетающий над ущельем, своим мудрым взглядом мог видеть нескольких магов, насылающих огненные заклинания в сторону замковых стен. Мог видеть колонну солдат, облачённых в чёрные доспехи с пылающим солнцем на них. И видел, как за изгибом горной дороги, ведущей прочь из ущелья, скрылись восемь всадников, оставив за спинами всё ещё пылающий и содрогающийся магическими взрывами замок Стигга.

***

Мощеный базальтом приозёрный бульвар, ведущий к корчме «У Вирсинга», встретил троих конников плеском озёрных волн и далёкими криками чаек. Кирилл бросил взгляд на возвышающийся над городом замок Ривии. Оглядел задумчивым взглядом каменные дома, тесно разместившиеся вдоль улицы. И полной грудью вдохнул прохладный, пахнущий лилиями воздух, нагоняемый со стороны озера.

Тягостное чувство тревоги, охватившее его в ночь перед прибытием в Ривию, теперь сдавило сердце удушающими тисками. Ему не снились сны, кошмары видений грядущего больше не докучали его со дня, когда замок Стигга дважды остался за его спиной, пылающий и разрушенный до основания. В день, когда смерть покорно склонила перед Змеем Времени свою чахлую голову, он вырвал из её цепких рук тех, чью смерть не смог принять, наплевав на последствия. Но в миг, когда время повернулось вспять, смерть лишь усмехнулась ему в лицо.

***

Они услышали гомон голосов, смех и ругань Ангулемы ещё до того, как нашли их под навесом, облепленного со всех сторон плющом и зелёным мхом.

— Ты жульничал, патлатый пройдоха! — голос светловолосой разбойницы был полон возмущения. — Я не могла проиграть в пятый раз, ни разу не выиграв!

— А ты докажи, башка соломенная! — Кирилл узнал голос Золтана. — Только знай для начала, что краснолюда не победить в игре, которую он сам и придумал!

— Даже не смотри так на меня, — узнали они голос Кагыра. — Я однажды ему проигрался едва ли не до голого зада.

— Будь здесь тётенька, она бы задала вам всем трёпку, — насупилась Ангулема и мгновенно вскочила на ноги, увидев приближающихся Геральта, Кирилла и Лютика. — Да чтоб мне пусто было, кого я вижу. Регис, ущипни меня да побольнее. Нет, не ты, Ви. Уж не мерещится ли мне?

— Тебя, милая моя Ангулема, зубами ущипнуть или как? — Регис натянуто улыбнулся, показывая клыки.

— Меня этим уже не пробьёшь, старый ты чёрт.

— Могу я ущипнуть, если всё ещё не верится, — обратился к девушке Кирилл, через мгновение утопив свою руку в железной хватке Золтановой пятерни.

— Кагыр, Ангулема, тащите ещё стулья, — крикнул Ярпен Зигрин, пока новоприбывшие обменивались рукопожатиями и объятиями. — И скажите корчмарю, чтобы скорее на стол подавал. В животе уже всё свербит от голода.

Солнце уже давно перемахнуло через зенит, когда разношёрстная компания, сытно пообедав, развалилась на стульях, погрузившись в долгие разговоры о событиях, которые произошли с ними. Кирилл сдавил пальцами переносицу, ощущая, как ноющая боль стучит в висках. Откинулся на спинку стула, слыша голоса присутствующих сквозь гул в ушах. Шелест волн манил, притягивал, обещая успокоить разошедшееся в незатихающей тревоге сердце. Он поднялся на ноги, бездумно направившись к берегу озера под взгляды присутствующих. Арэйон, застывший у деревянной изгороди, качнул головой.

— Ты ведь тоже это чувствуешь?

«Она витает в воздухе, — хрустальный перелив мгновенно зазвенел в голове юноши. — Смерть следует за тобой от замка Стигга. Она следует за всеми нами. Ты был прав, когда сказал, что Ривия станет конечной точкой всех событий и решений, которые ты принимал».

— Я знаю, к чему ты клонишь, — Кирилл обернулся, взглянув на рассевшихся под плющовым навесом людей и нелюдей. — Разве мог я иначе?

«Иногда выбор бывает хуже бездействия. Но я понимаю, почему ты сделал это. Только нельзя всю жизнь бежать впереди Предназначения, играя с ним».

— Оно само согласилось с моим выбором, когда позволило повернуть время вспять, — Кирилл замер на берегу озера. — Разве нет?

Но вороной промолчал. В лицо юноши дыхнуло водяной моросью, которую поднял с поверхности тёмных вод порыв ветра. Кирилл сел на один из серых, припорошенных белёсым песком, камней и зачерпнул ладонью холодную озёрную влагу, омыв ею лицо. Вязкий запах тины и ила мгновенно ударил в нос, заставив парня поморщиться. Среди кувшинок раздалось мерное кваканье лягушек, с плеском спрыгнувших в воду, когда камешек, брошенный Ви, плюхнулся рядом с ними.

— Ты чего здесь сидишь в одиночестве? — девушка присела рядом с Кириллом, внимательным взглядом серых глаз заглядывая в его собственные. — У тебя на лице написано, что что-то не так. Что тревожит тебя?

— Ничего от тебя не скроется, да? Мне и самому бы ответ не помешал, — усмехнулся юноша. — Ощущение, будто воздух переполнен напряжением. Такое бывает перед грозой. Небо еще только затянуто сизыми облаками, но можно ощутить надвигающуюся бурю в порывах ветра и клубах пыли, оседающей на зубах заплутавшего путника. Птицы смолкают и иногда, если прислушаться, сквозь вой ветра и треск гнущихся к земле деревьев можно услышать крики людей. Но это всегда плохой знак. Это значит, что Дикий Гон несётся по небу, предвещая кровопролитие и новую жатву человеческих душ.

— Война закончилась, — сухо пробормотала Ви, отведя взгляд на далекие холмы, залитые лучами медленно клонящегося к закату солнца. — Скелеты вдоволь насытили свои утробы.

Воцарилось минутное молчание, разбавляемое шелестом озёрных волн.

— Ты не спрашиваешь про брата, — неожиданно бросил Кирилл и взглянул ей прямо в глаза, уловив замешательство на лице девушки.

— Я боюсь правды, — голос её надломился. — Мне страшно знать, что он жив, но в плену; страшно окончательно осознать, что больше его не увижу.

— Держи, — юноша достал из-за пазухи склеенный по краям жёлтым воском маленький лист бумаги. — Прочитай.

— И как это понять? — письмо аккуратно легло на ладонь девушки.

— Просто прочитай и сама всё поймёшь, — он мягко улыбнулся. — Я дам тебе немного времени. Зайду пока в корчму, гляну, чем там наши пьянчуги заняты.

Ви лишь кивнула. Кирилл отошёл от берега озера, застыв рядом с Арэйоном. Потрепал коня по шелковистой шее, уловив в голове перелив колокольчиков, внезапно прерванный гомоном и шумом, доносившимся со стороны торговых кварталов. Гомон этот усиливался, с каждым мгновением набирая обороты, переходя в зловещий, клокочущий гул. Оба увидели, как по приозёрному бульвару навстречу к ним выбежали два краснолюда и промчались мимо, скрывшись на берегу озера. Он обернулся, ища глазами Ви, и облегчённо выдохнул, когда увидел её, бегущую к ним. Она всё ещё сжимала не распечатанное письмо в руке, а затем спрятала его в карман своей курточки.

— Что это? Что происходит? Куда они бегут? — она вскинула голову, провожая взглядом стайки встревоженных птиц, когда ветер донёс до них рёв и крики людских глоток, взвившихся над городом. — Кто так кричит? Бандиты напали? Солдаты?

— Никакие бандиты не нападут на город с регулярной армией, пусть и потрёпанной после войны, — Кирилл вздрогнул, услышав в голове встревоженный перезвон колокольчиков. — Это то, что в сто крат хуже бандитов.

Они вбежали в корчму наравне с молодым краснолюдом, тяжело хватающим воздух разбитыми, кровоточащими губами. Рубаха его, изорванная в нескольких местах, свисала с плеч, оголяя ссадины и порезы.

— В чём дело? — Кагыр вскочил на ноги, бросая взгляды за спину краснолюда, который смотрел на всех дикими, ошалевшими от страха глазами. Кирилл за его спиной торопливо запирал дверь на засов. — Кирилл? Что происходит?

***

Шеала де Тансервилль, сжимая в изящной ладони скомканный лист бумаги, подняла взгляд на невысокого жилистого мужчину, что застыл напротив неё. Мужчина не моргнул и глазом, когда пергамент в руке чародейки вспыхнул оранжевым пламенем, превращаясь в серый пепел.

— Значит, Филиппа все же решила вступить в мою маленькую игру? Уж не страх ли от увиденного в ней заговорил. Но ведь тем лучше для всех нас. Нужно сработать четко и быстро, чтобы произошедшее носило стихийный, не запланированный характер. У тебя в распоряжении несколько дней. Ни часом позже. К моменту прибытия цели в Ривию, всё уже должно закончиться. Воспользуйся хаосом и найди того, кто исполнит задуманное. Кого-то неприметного. Кто сможет сойти за обычного кмета. Вооружи людей. Я знаю, что таковые личности у тебя имеются. Собери побольше пустоголовых, опьянённых ненавистью к войне и людям беспризорных юнцов. Ими легче всего управлять. Хватит лишь одной искры, чтобы пламя охватило весь город.

— Как быть с армией? Она отреагирует на массовый погром.

— Даже армия не рискнет встать на пути разъярённой жаждой убийства толпы, — чародейка вальяжно поднялась со своего кресла, сверкнув холодным взглядом. На губах её застыла усмешка. — Всё уже будет кончено, когда власти города наберутся храбрости для разгона обезумевшей толпы. Только проследи, чтобы всё обошлось без эксцессов. Ложа не потерпит ошибок. Запомни это.

— Да, моя госпожа, — мужчина поклонился. — Всё будет исполнено в точности.

— А теперь иди, — Шеала махнула руками. В полумраке комнаты вспыхнул оранжевым пламенем гудящий портал. — Мне нужно отдохнуть.

Никто из жителей Ривии не видел, как в сумраке ночи у восточного берега озера по глади темнеющих волн бликами заискрились оранжевые всполохи, когда из провала магического портала торопливыми шагами вышел незнакомец, через мгновение исчезнув среди растущих по берегам озера плакучих ив.

***

Рёв и крик толпы приближался, накатывая волнами. Над домами города то тут, то там расцветали клубы дыма. Кирилл шагнул назад, удерживая Ви под локоть. Девушка судорожно вдохнула, когда по улочке пробежали несколько краснолюдов, тяжело топая сапогами по бульвару. Монотонный рёв толпы разбавился отдельными, но различимыми нотами убиваемых. И звук этот сверлящим слух эхом осел на зубах Кирилла, растекаясь липким страхом где-то под рёбрами.

— Я видел погром в Мариборе, — выдохнул корчмарь. Лицо его было белее мела. — Если вас здесь найдут.

— В подвал, — скомандовал Геральт, первым вырвавшись из когтей оцепенения. — И даже не смей возражать, Золтан. Краснолюды, все в подвал. Остальные — сидеть на месте и носа не показывать на улицу.

— Я не могу, Геральт, — Золтан стиснул в руках свой топор. — Там погибают мои родичи…

— Не дури, — ведьмак заскрежетал зубами. — Ты им ничем не поможешь, если тебя разорвут в клочья. Проваливайте в подвал, Золтан. Регис, Кагыр — вы со мной. Кирилл, Ви, Ангулема — сидите здесь.

— Ты в своём уме? — Кирилл указал пальцем в окно в момент, когда по бульвару вновь промчалась пара краснолюдов, с разбегу бросившись в спасительные воды озера Лок Эскалотт. Душераздирающий крик убиваемого зазвенел в воздухе. Задребезжали цветные окна корчмы. — Ты ведь сам всегда твердил, что лучший вариант в такие моменты — не вмешиваться. А теперь собрался туда?! Их не остановить чёртовыми мечами!

— Геральт, — заныл Лютик и мгновенно прикусил язык, когда Кирилл испепелил его жутким, холодным взглядом.

— Мы сдержим их, — Кагыр кивнул ведьмаку.

— Я, хоть мне и не свойственен сентиментализм, — Регис взглянул на Геральта, — в состоянии справиться с толпой обезумевшей черни, чтобы охладить их пыл и позволить нашим краснолюдским товарищам пережить этот день.

— Ладно, — Кирилл скривился, стиснул зубы, когда очередной крик разрываемого на части, сверлящим мозг эхом повис в воздухе корчмы. — Но я не буду отсиживаться здесь.

— Эй-эй, вы куда собрались без меня? — Ангулема взглянула на них, как на умалишённых.

— Ты остаёшься здесь, — тоном, не терпящим возражения, бросил ведьмак, переведя прищуренный взгляд с Ангулемы на Ви. — Вы обе остаётесь здесь. И заприте за нами дверь.

— Так ведь… — светловолосая разбойница порывалась что-то сказать, но мгновенно притихла, и боевой пыл в ней угас, когда обезумевшая убийствами толпа выперла на бульвар.

Один из спасающихся бегством краснолюдов упал. Крик его захлебнулся. Кровь обагрила землю. Эльфийка, беспомощно закрывшая собой ребёнка, исчезла под ногами бегущей толпы. Да так и осталась лежать: растоптанная, прижимающая к себе уже мёртвое дитя. Рёв толпы заставил всех в корчме невольно вздрогнуть. Кирилл сильнее сжал в ладони рукоять своего меча. Зажмурился, заглушая в себе тупую боль, бьющую по вискам. Холод сковал ладони, расползаясь по пальцам магией. Силой, что вновь бесконтрольно рвалась наружу. Он не ощущал страха. Страх отступил, освобождая место разливающейся по нутру злости. Он увидел, как Геральт глубоко вздохнул. Увидел, как полные ужаса глаза Лютика и Ви уставились на него. А через следующее мгновение ведьмак уже был на крыльце, после чего с крыльца метнулся в толпу, взмахнув своим сигиллем. Регис и Кагыр бросились следом. Вампир влетел в толпу, мощным ударом откинув прочь от себя вооружённого вилами кмета. И теперь уже кровь обезумевшей черни хлынула на мостовую, тяжёлым железным привкусом осела на языке, повисла в воздухе смертным смрадом. Кирилл увидел, как толпа мгновенно оттеснила Кагыра. Численность одурманенных убийствами людей брала верх над мастерством. И Кирилл выдохнул. Уловил ментальный сигнал, осевший где-то под черепом, а через следующее мгновение бледно-голубой вспышкой ринулся в самую гущу орущей, гудящей, словно улей, толпы.

— Эльфы! Чудовища! — дикий визг из толпы эхом пронёсся над поверхностью озера. — Чародеи! Убивай сучьих нелюдей!

Вирсинг, дрожащий от страха и бледный, как полотно, видел, что ведьмак исчез в толпе; видел, как странный мужчина, вечно улыбающийся лишь губами, мощным ударом руки сломал шею одному из нападавших, а затем буквально растворился в воздухе, исчезнув в чёрно-багровой дымке. Вирсинг видел, как бледно-голубой росчерк метнулся сквозь толпу, оставляя после себя бьющихся в агонии, захлёбывающихся собственной кровью кметов. Задрожали, зазвенели оконные стёкла, когда вой толпы утонул в ревущем потоке пламени, карающим бичом пронёсшимся сквозь их ряды.

Геральт рубил. Быстро и молниеносно чередуя широкие удары с финтами и выпадами. Он увидел Кагыра, меч которого рассекал атакующих мощными горизонтальными ударами. Сталь мечей свистела. Вспарывала звенящий криками и воем людских глоток воздух. Кирилл ударил Аардом, яростно откидывая прочь от себя навалившуюся четвёрку кметов. А через следующий удар собственного сердца он ощутил, как брошенный из толпы камень жгучей болью вгрызся в затылок, выбивая воздух из лёгких. Перед глазами рассыпались мириады искр. В ушах зазвенело, когда следующий камень ударил по лицу, рассекая скулу острыми зазубренными краями. Гнев заклокотал в нём. Пальцы сложились в знак. Квен замерцал, заискрился вокруг его фигуры. Кмета, решившего было напасть со спины, откинуло в стену одного из домов, растянувшихся вдоль приозёрной улицы. Он запоздало увидел собственную смерть, ослепительной вспышкой метнувшуюся в его сторону. Ведьмачий меч со свистом рассёк воздух. Карминовый росчерк крови обагрил каменный бок чьего-то жилища, оставляя на ней чудовищный узор смерти.

Закатное солнце окрасило горизонт в багровый цвет. Кирилл вскинул голову к небу, испещрённому пористыми, окрашенными в кислотно-оранжевый, облаками. Ему вдруг сделалось дурно, когда размытое видение мелькнуло перед глазами. Рёв толпы затерялся на периферии сознания. Он увидел, как в немного поредевшей толпе атакующих мелькнула седая макушка Геральта. Услышал, как воздух разрезали невидимые крылья нетопыря.

— Чародей! — чей-то выкрик вновь подстегнул обезумевшую толпу. — Убейте ублюдка! Разорвать, растоптать!

Кирилл горько усмехнулся. Ментальный сигнал вновь прошил сознание. К нему бросились сразу несколько. Высокий жилистый мужчина, дико сверкнув глазами, взмахнул топором. Его приятель, остервенело сжимая в руках древко вил, выбросил их вперёд, метя в живот юноши. Кирилл нырнул под топор, ушёл от атаки в молниеносный полуоборот, вложив в удар инерцию собственного тела. Кмет взвыл, когда топор выскользнул из одеревеневшей внезапно руки. Уже падая и захлёбываясь кровью из рассечённого горла, он увидел свою разрубленную у самого локтя руку, валявшуюся под ногами. Увидел стекленеющим взглядом, как очередной точно выверенный удар оборвал жизнь второго кмета, когда сталь дьявольского меча взвыла, рассекая воздух лишь коротким, едва слышным свистящим пением. Третий же ничего не успел предпринять.

— Геральт! — он закричал, когда заметил в самом дальнем потоке толпы ведьмака и Кагыра, которых оттеснила новая волна атакующих. Короткая вспышка видений вновь мелькнула перед глазами искажёнными образами. Тяжёлое предчувствие, не отпускавшее с самых стен замка Стигга, ядовитой иглой кольнуло сердце, удушающим адреналином растекаясь по венам. Очередной ментальный сигнал полоснул по мыслям. Он увидел, как по берегу озера, рассекая воду мощными копытами, диким галопом промчался Арэйон, тараном врезаясь в толпу. Тех, кто не успел отскочить, раскидало в стороны. Некоторых смяли конские копыта, раскроив им черепа. Кирилл рванул вперёд. На бегу вскочил в седло. Вскинул руку. Пальцы сложились в знак.

— Ведьмак! Убейте выродка!

Геральт, прикрываемый изрядно измотанным Кагыром и мелькающим среди беснующейся толпы Регисом, высмотрел того, кто кричал, различив его по солдатской бригантине. Метнулся к нему. Солдат заслонился древком копья, которое держал двумя руками. Но ведьмака это не могло остановить. Он прошёлся мечом вдоль древка, отрубив солдату пальцы. Закружился, рубанул широким ударом. Ответом ему были крики боли и веер алой крови, обагрившей мостовую, и без того пропитанную кровью людей и нелюдей, для которых в смерти не осталось никаких отличий.

— Не убивай! — парнишка с ошалевшими от страха глазами свалился перед ним на колени, выставив перед собой руки в защитном жесте. — Пощади!

Ведьмак удержал руку, развернулся. Краем глаза он увидел, как сквозь толпу, дико орущую и гудящую, словно шмелиный рой, прорвалась вороная бестия с Кириллом в седле. В глазах юноши отпечатался страх. Белоголовый увидел, но не смог услышать, как Кирилл что-то крикнул и взмахнул рукой, выставив перед собой обагрённый кровью меч. И запоздало заметил, что юнец, мгновение назад валявшийся на коленях, вскакивает на ноги. Ведьмак увидел, что у него в руках. Он переломил оборот, чтобы развернуться в обратный вольт. Но толпа схлестнулась вокруг него. Он увяз в ней. Всего на долю секунды увяз в толпе. И увидел, как на него летит трезубец вил в момент, когда бледно-голубой росчерк, стрелой рассекая воздух вихрем колючих снежинок, остервенело прыгнул, отчаянно метнулся к нему, пружинисто оттолкнувшись ногами со спины внезапно споткнувшегося, заваливающегося набок вороного коня.

***

Поверхность озера Лок Эскалотт, сверкнув зеркалом в лучах клонящегося в закат солнца, уткнулась своим западным берегом в большак. Огнём загорелись красные крыши замка и города.

— Вот и добрались, — молвила Йеннифэр, когда Трисс и Цири поравнялись с ней. — Ривия.

Цири, погрузившись в непонятное возбуждение и тревогу, ничего не ответила, лишь сильнее стиснула в руках поводья Кэльпи, заставив ту отбивать дробь копытами. Трисс вздохнула.

— Что это за звуки ты издаёшь? — Йеннифэр сверкнула глазами в её сторону. — Цири, езжай вперёд, проверь, что там к чему. А ты, моя дорогая Трисс, перестань вздыхать и щурить свои бестыжие глазки. Я знаю, о чём ты думаешь. О ком ты думаешь. И я позволила тебе сопровождать нас лишь потому, что не могу отказать себе в удовольствии смотреть, как он одарит тебя своим фирменным взглядом. Он узнает о роли, сыгранной тобой. Цири, я же сказала, пройди вперёд и дай нам поговорить.

— Видели бы вы себя со стороны, — огрызнулась Цири и мгновенно пустила Кэльпи галопом по пыльному тракту.

— Он уже знает, — буркнула Трисс, обращаясь к магичке. — Я навещала его в Туссенте. Предупредила о желаниях Ложи в отношении Цири и Кирилла. Так что я не оставлю тебе такого удовольствии, Йеннифэр. Ведь ты тоже не без греха. Или ты забыла, как повела себя на Таннеде? Забыла, кого подставила под удар всей Ложи и охотников за головами, посланных Нильфгаардом? Если бы мальчик не исчез сразу после тех событий и не затерялся среди миров, как бы всё обернулось для него? Или ты наивно полагаешь, что только к Цири Геральт способен проявлять отцовские чувства, пусть и считается, что ведьмаки на такое не способны. Я, в отличие от тебя, имела приятную возможность наблюдать, как он привязан к ним обоим. С Кириллом он был чуть более суров, и это верно. Но лишь потому, что мальчишка из другого времени должен был научиться понимать наш мир быстрее, нежели Цири. И Кирилл, хоть и не выпячивает свои чувства наружу ненужными и пустыми словами, в глубине души привязан к ведьмаку так же сильно, как и Цири. Ты тогда сделала выбор в её пользу, но не осознавала, какие узы связывают ведьмака и этого мальчика. Так что не рассчитывай, будто он с порога кинется в твои так широко распахнутые объятия.

— Хватит мне дерзить, — Йеннифэр хлестнула лошадь нагайкой, едва не подняв её на дыбы. Видно было, что слова Трисс задели её за живое. — Опусти свой бесстыжий взгляд в землю, ты, наглая девка. Не смей думать о нём. Даже говорить о нём не смей. Не смей утверждать, будто виновата не только ты одна вкупе с твоей Ложей, у которой ты на коротком поводке, бессовестная дворняга, — глаза черноволосой магички злобно сощурились. — Как же мне хочется схватить тебя за твои рыжие космы, чтобы даже дворовые псы больше не глазели в твою сторону.

— Ты только посмей, — рявкнула Трисс, не обращая внимание на то, как над городом под ними уже взвились клубы дыма и огня. — Только посмей протянуть ко мне свои пальцы, и я выцарапаю тебе глаза.

Они мгновенно смолкли увидев Цири, мчащуюся к ним во весь опор в туче пыли. И наконец заметили, как над городом поднялся черный дым. Услышали, как воздух наполнился далёкими криками, воем и рёвом людских глоток.

— Что там происходит, — Трисс взволнованно выдохнула, всматриваясь на разгорающиеся по городу пожарища. — Нападение?

А затем, прежде чем Цири успела что-либо сказать, прежде чем две чародейки увидели кровь, стекающую по ладони пепельноволосой, земля под копытами лошадей затряслась, а в небо, испачканное кровавыми разводами пылающих под закатным солнцем облаков, метнулся столбослепительно-яркого света. Волна энергии, сбивая с ног живых, обтекая дома и улочки, накрыла несколько городских кварталов, налетев со стороны приозёрного бульвара.

— Нет, нет, нет, — из груди Цири вырвался рыдающий, жуткий стон, когда остаточная волна энергии дошла до них. Ударила в лицо стылым, продирающим до костей холодом. Пепельноволосая ударила Кэльпи пятками. Лошадь мгновенно сорвалась в головоломный галоп.

— Цири! Стой! — в спину ей неслись крики двух чародеек, пустивших своих коней вслед за ней. — Что это, Трисс? Что происходит? Какой-то полоумный чародей или чародейка решили угробить весь город?

— Гони, Йеннифэр, — крикнула Трисс, пряча лицо от потока воющего ветра, ворвавшегося в узкую городскую улочку, к которой их мгновенно оттеснила напирающая, воющая толпа, вооруженная чем попало.

Баррикады, наспех сооружённые краснолюдами и эльфами, сметались потоком обезумевшей от убийств черни. В Ривии гремел погром. Теперь Трисс и Йеннифэр знали это точно, гоня лошадей сквозь узкие улочки, объятые дымом горящих домов, заполненные бегущими в панике людьми. Они потеряли Цири из виду, когда её вороная, стрелой перемахнув через баррикаду из людских голов, исчезла за косым изгибом торговой площади, на которой уже вовсю пылали костры. В кострах, корчась в предсмертной агонии и оглашая всю площадь душераздирающими воем, заживо горели нелюди. А затем гудящий вой голосов утонул в новой волне энергии, что прошлась по улицам города. Лошади двух чародеек взвились на дыбы. Женщины свалились на землю, рискуя быть затоптанными обезумевшими от страха лошадьми и людьми. Но толпа вдруг перестала напирать. Костры, мгновение назад жадно пожирающие языками пламени живую плоть, с шипением потухли. Магички, прикрывая лица от потоков бьющего в лицо ветра, огляделись. Различили сквозь пелену снежной пыли раскиданных то тут, то там людей. Их болезненные стоны теперь даже отдалённо не напоминали их дикие, полные безумия выкрики, разносившиеся по площади мгновение назад.

— Раздери вас дьявол, — Йеннифэр поднялась на ноги, схватив Трисс под локоть. — Поднимайся! Хватит трястись от страха! Нам нужно найти Цири. Немедленно!

И они, укрыв себя под защитой магического барьера, бросились туда, где скрылась из виду Цири. Всюду, куда не кинь взгляд, ползали на карачках люди, дрожащими пальцами прощупывая себе дорогу сквозь бьющие по лицу клубы снежной пыли. Но пальцы их натыкались лишь на трупы. Тонули в крови, что залила улицы Ривии. Вязли в склизкой субстанции размозжённых черепов. Люди скребли ногтями по земле, силясь подняться на ноги. Дикий, нечеловеческий визг, донёсшийся со стороны озёрного бульвара, резанул слух, звенящим эхом полоснув по ушам. Ветер, секунду назад завывающий и хлещущий по лицу снежинками, мгновенно стих. Воздух завибрировал оглушающей, неестественной тишиной. В нём, сверкая под лучами закатного солнца, заискрились неестественно повисшие над самой землёй снежинки. Они не таяли. Не превращались в капельки воды, оседая на коже. А картина, представшая перед выбежавшими на бульвар чародейками, заставила их мгновенно застыть на месте, шокированными глазами уставившись туда, где, объятый огненным ореолом бледно-голубых вспышек, стоял Кирилл. И вокруг него, распластавшись изломанными тряпичными куклами, валялись в лужах собственной крови уже остывающие, местами обугленные и изъеденные огнём трупы убитых кметов.

***

Он услышал её крик ещё прежде, чем увидел, как она упала на колени рядом с лежащим на земле ведьмаком, вокруг которого уже собралась лужа крови.

Ярость, клокочущая в нём, вырвалась на волю, когда в запоздалом прыжке он лишь успел увидеть трезубец вил, прошивших тело ведьмака. Заставивших его закричать в агонии. Рухнуть на землю согнувшимся в три погибели телом. Кирилл никогда не слышал, чтобы Геральт так кричал. Даже на Таннеде, когда Вильгефорц разломал ему кости. Этот крик, разорвавший пропитанный запахом крови воздух, был полон предсмертной агонии. А затем, когда он увидел искажённое страхом лицо молодого кмета, в руках которого осталось древко вил, реальность затрещала по швам. Он не помнил, как именно всё произошло. Не помнил, как меч с яростным свистом рассёк воздух, обрывая очередную жизнь. И когда ярость затмила разум, он позволил ей себя оглушить. Толпа напирала. Кричала и выла. А затем, когда Сила из него вырвалась наружу волной энергии, внезапно схлынула, метнувшись от него прочь, как от чумного. Но он догонял убегающих. Сбивал их с ног. Валил на землю. Они лишь паскудно выли, царапали пропитанную кровью мостовую ногтями, пустыми и безумными глазами уставившись на деяния своих рук. На изуродованные трупы нелюдей, валяющиеся под ногами.

Он не помнил, в какой момент ему захотелось стереть этот город с лица земли. Стереть, содрать с себя запёкшуюся кровь невинно убитых и тех, кого убил он сам. Чтобы не осталось ничего. Чтобы сгинули во мраке смертной агонии те, кто разжёг пламя развернувшейся здесь бойни. И когда всё закончилось, когда крик Цири на мгновение заглушил ярость, он опустился на колени рядом с Геральтом, не в силах что-либо сказать или сделать. Пустота поглотила разум. Спутала мысли. Он взглянул на свои перепачканные кровью руки и запоздало осознал, что зажимал ладонями рану ведьмака. Исцеляющая магия слабо кольнула пальцы, затрещала редкими синими искрами. Но не разлилась по телу бледного, как мел, Геральта. Юноша зажмурился, пытаясь унять дрожь, пробивающую трясущиеся руки. Он был бессилен. Внезапная вспышка ярости вкупе с вырвавшейся наружу Силой окончательно измотали его. Голос Цири донёсся до него гулким эхом. Застыл, затерялся на периферии сознания. Он не видел, как рядом с ними оказались Йеннифэр и Трисс, которая едва не свалилась в обморок от увиденного. Не видел, как их окружили раненный Кагыр, Регис и Ангулема с Ви, выбежавшие наружу в компании Лютика и Золтана.

— Твоя магия бесполезна, — голос Цири надломился отчаянием, когда дрожащие губы Йеннифэр шептали заклинания. — Она его вообще не лечит.

Геральт вздрогнул, закашлялся. Выплюнул кровь. Кирилл стиснул ладони, когда боль прошила всё тело, а испачканные кровью руки замерцали всполохами Силы. Перезвон колокольчиков полоснул под рёбрами новой порцией тупой, одуряющей боли. Арэйон. Юноша поднялся на ноги под тяжёлые, полные отчаяния взгляды присутствующих. Судорожный, полный боли скрипучий вздох, вырвавшийся из груди Геральта, ударил в спину. Кирилл замер, зажмурился. Лёгкий звон подков по мостовой донёсся со стороны озера. Он взглянул туда. Увидел, как вороной качнул головой, ударив копытом по песчаному берегу.

«Я знаю, о чём ты думаешь. У каждого выбора есть свои последствия. Смерть всегда найдёт способ уравновесить часы весов. Не думай, что снова повернуть время вспять лучшее для тебя решение. Лис предупреждал тебя. Поддавшись эмоциям, ты всё сделал по-своему. Повернул вспять предначертанное. И твой наставник отвечает за последствия твоего выбора».

— Разве немало она сегодня собрала? — Кирилл отвернулся, когда взгляд помимо воли зацепился за трупы убитых. Сквозь чёрный дым, поднимающийся с крыши горящего дома, пробились последние лучи закатного солнца. Ветер подул со стороны озера. Дыхнул в лицо вечерней прохладой. Он взглянул на Цири. Увидел в глазах её отражение собственной беспомощности. — Разве этого ей мало?

Арэйон промолчал. Лишь уставился на него глазами, полными вековой мудрости. А затем вновь ударил копытом по земле. И в тот же миг озеро за ним задымилось молочно-белыми испарениями. Закипело, покрылось густым, непроницаемым для света и звуков туманом. Вороной взвился на дыбы, взрывая копытами звенящий тишиной воздух. Кирилл услышал, как Лютик удивлённо воскликнул, указывая рукой в сторону озера. И увидел, как все застыли, поражённые увиденным.

Из тумана, накатывающего на берег озера Лок Эскалотт, вынырнул белый единорог. Мгновение спустя позади него мелькнул силуэт, закутанный с головы до ног в добротно сшитый чёрный дорожный плащ. Лицо его, укрытое тенью капюшона, никто из присутствующих не разглядел. Все лишь видели, как молочная пелена тумана кружит вокруг него, обволакивая его высокую фигуру. Кирилл сощурился. Аваллак’х? А единорог всё бежал по озёрной глади, легко и изящно перебирая копытами. На мгновение он замер рядом с вороным, будто мысленно общаясь с ним. Арэйон тряхнул гривой. Взглянул прямо на Кирилла.

«Йурраквакс поможет ему. А затем случится то, что должно случиться. И ничего уже не изменить. Не повернуть вспять. Всему есть своя цена, Кирилл. Ты должен покинуть этот мир. В нём для тебя больше нет места. Они не позволят тебе остаться. Эредин и его Всадники будут здесь совсем скоро. Отец приказал сопроводить тебя. А затем всё закончится».

Кирилл неотрывно смотрел в глаза Арэйона несколько долгих мгновений. Он увидел, как дрожь прошила тело Геральта. Увидел, как над ним склонилась плачущая, теряющая свои жизненные силы, черноволосая магичка. Но Цири смотрела прямо на единорога. Кирилл знал, какая надежда загорелась в её душе. Юноша стиснул зубы так, что челюсть свело тупой болью. А затем коротко кивнул, услышав полный отчаяния голос Цири:

— Конёк, я надеялась, что ты появишься.

Единорог наконец шагнул к ней ближе. Протяжно заржал, ударил копытом по брусчатке. Рог его, торчащий из лба, внезапно засиял ослепительным светом, рассеивая клубящийся вокруг них туман. Кирилл увидел, как Цири коснулась рога рукой. Уловил рядом с собой мелькнувший силуэт и ощутил, как чья-то ладонь осторожно, но ободряюще сжала его локоть. Он вздрогнул от неожиданности. Взглянул. Но Ви, словно погрузившись в непонятную эйфорию и изумление, смотрела только на единорога и Цири, из ладони которой вырвался поток мерцающего света, устремившийся в сторону неподвижно лежащего на земле ведьмака.

***

Никто не знал, сколь долго продолжалось развернувшееся перед глазами действо. Никто не заметил, как Кирилл, сделав несколько шагов в сторону, застыл рядом с незнакомцем в плаще и, перекинувшись с ним несколькими короткими фразами, подошёл к Цири, опуская ладонь на плечо девушки. Он взглянул на бледного Геральта, всё ещё пребывающего в бессознательном состоянии. Взглянул на Йеннифэр, так же бессознательно уткнувшуюся лицом в грудь ведьмака.

— Охота идёт по следу, Цири, — пепельноволосая подняла на него встревоженный взгляд. — Нельзя, чтобы они схватили Геральта. Если это случится, в руках Эредина окажется лишний козырь для манипуляций. Конёк поможет тебе. А мы с Арэйоном заметём все следы и будем отвлекать Охоту на себя так долго, как только сможем. Но у нас слишком мало времени.

— Ты не можешь справиться с этим в одиночку, — Цири покачала головой, схватила его за руку. Но через мгновение коротко кивнула, прочитав в его взгляде холодную решимость. Спорить было бесполезно. — Мы ведь увидимся? Помнишь междумирье? Я буду ждать тебя там, как только уведу их в безопасное место.

— Я буду там, — солгал он, пряча правду за маской уверенности и короткой ободряющей улыбки. Поднял с земли свой меч. Конёк рядом с ними вновь протяжно заржал, качнув головой в сторону лодки, мягко прибившейся к берегу объятого туманом озера. Ивовые ветви, низко склонившись к земле, покачивались под порывами поднимающегося, холодного ветра. Воздух наполнился далёким эхом голосов и жутких криков. Кирилл вскинул голову к небу, а затем взглянул прямо на того, кто уже почти исчез в тумане. И успел заметить лишь короткий кивок. — Нам пора, Цири. Скорей, в лодку.

— Помогите мне, — обратилась Цири к застывшему в изумлении Лютику. — Нужно уложить их в лодку.

Ведьмака подняли краснолюды. Трисс, поддерживающая его голову, увидела, как Йеннифэр на руки поднял Лютик. За спиной трубадура молча шли хромающий Кагыр, Регис, Ви и Ангулема, не переставая шмыгающая носом. Кирилл замер рядом с Арэйоном, наблюдая за маленькой процессией укладывания ведьмака и чародейки в лодку. Защемило где-то под рёбрами, горечью подступив к горлу. Но ментальный перелив в голове остудил мысли, отгоняя прочь сомнения. Юноша кивнул, будто соглашаясь с голосом в голове. Взял под уздцы вороного. Услышал, как Цири обратилась к Трисс и всем остальным после того, как Геральт и Йеннифэр оказались в покачивающейся на волнах лодке.

— Прощай, Трисс. И передай им, что я не вернусь, — она взглянула на Кирилла, стоявшего позади всей толпы. Кивнула. Он кивнул ей в ответ, вскакивая в седло. Арэйон нетерпеливо заплясал на месте. — Мы не можем остаться. Нет времени вдаваться в подробности. Может, и свидимся, когда-нибудь. Счастья всем вам.

— Ты тоже уходишь. — Ви смотрела на него. Во взгляде её плескалось непонимание. — И ты не вернёшься. Я вижу всё по глазам.

— Прочитай письмо, — Кирилл улыбнулся. — Мне жаль, что всё так обернулось. Туссент. Вот увидишь, это будет не зря.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — когда Ви отвернулась, а плечи её поникли, Кагыр взглянул на него и кивнул, стиснув зубы от боли в раненной ноге, наспех перевязанной вампиром.

— Уверен, что мы ещё увидимся, — в нос ударил пряный запах трав, когда Регис возник рядом с Кириллом, протягивая руку в прощальном жесте. — Будьте осторожны, где бы вы с ней не оказались.

— Что я, дурья башка, тетечке скажу? — Ангулема шмыгнула носом, уткнувшись лицом в плечо вампира, который по-отечески и успокаивающе похлопал её по плечу. — Она же расстроится, когда всё узнает. Я ведь задницей чуяла, что с этим городом что-то не так, будь он неладен.

— Прощайте, друзья, — Кирилл оглянулся, увидев, как маленький силуэт Цири, застывший на носу лодки, уже почти исчез в тумане. Он увидел, как в последний момент она обернулась. И отчаянно взмахнула рукой. — Лютик, Трисс, — юноша обратился к рыжеволосой чародейке и поэту. Голос его надломился на мгновение. — Однажды Цири вернётся. Передайте ей, что я не мог поступить иначе. Рано или поздно наступает момент, когда каждому приходится встретиться со своим прошлым и судьбой лицом к лицу. В одну и ту же реку мы входили слишком много раз. Теперь пришло время каждому уйти своей дорогой. Будьте счастливы.

Туман, окутавший озеро Эскалотт, рассеялся так же внезапно, как и поднялся. А Кирилл уже вёл коня вдоль берега. Он подавил в себе желание обернуться, когда сквозь порывы ветра в спину ему донеслись голоса Ви и Лютика. В небе, на котором уже зажглись одинокие звёзды, Диким Гоном неслась кавалькада Всадников. Он взглянул ввысь и стиснул зубы. Ментальный сигнал прошил сознание, и юноша лишь потрепал Арэйона по шелковистой шее.

— Согласен. К тому моменту они уже будут далеко.

«Почему ты ей не сказал? Не сказал никому из них, что Карантир, не без одобрения Эредина, открыл на тебя охоту? Лис ведь предупредил тебя тогда. В лесу, когда ты обратился к нему за помощью сразу после первых событий в замке Стигга».

— Она бы последовала за мной. Подставила бы себя под удар. И неизвестно, как восприняла бы происходящее со мной. У меня есть вопросы. И только мой отец знает ответы на них. Я устал решать чужие проблемы. Пришло время заняться своими, Арэйон. Меня уже заждались, как мне кажется.

Вороной перешёл в галоп. Озёрные волны с плеском бились о берег. Ви, Лютик и остальные ещё несколько мгновений наблюдали, как всадник мчится по изгибу озера, а затем, словно растворившись в воздухе, исчезает в бледно-голубом росчерке искрящегося инеем света.

***

Таверна Зимородок, окутанная аурой спокойствия наступившего вечера, утопала в мягком свете горящих свечей. Посетители полукругом расселись возле одного из центральных столиков, с упоением слушая рассказы мастера Лютика, который то и дело прерывал поток своих слов игрой на лютне.

— Так чем же всё закончилось, — спросил кто-то из посетителей, нетерпеливо взглянув на поэта. — Смог ли Кирилл сбежать? Увиделся ли он с Цири?

— Как сложилась судьба Мильвы? — подхватили из толпы.

— Что стало с дружиной ведьмака и с ним самим?

— Спокойнее, друзья мои, — Лютик загадочно улыбнулся, жестом призывая к тишине. — Я поведаю вам то немногое, что знаю сам. Кагыр вернулся в Нильфгаард и долгое время от него не было вестей, и, право слово, я не чаял уже получить от него весточку. Как оказалось, он был схвачен ищейками императора и посажен в тюрьму до выяснения обстоятельств его, так называемого, прямого участия в судьбе Цириллы из Цинтры. А в один из дней его сопроводили к императору, с которым у них случился долгий разговор. А вы сами знаете, как сильные мира сего любят всё выпытывать. Когда нашему другу уже казалось, что дни его сочтены, император отпустил его восвояси, отметив, что делает это только из-за его помощи не безызвестной нам девочке с пепельными волосами. Если бы не это обстоятельство, неизвестно, как бы сложилась судьба нильфгаардца, который себя таковым не считал.

— А что же Ви?

— После событий в Ривии вся честная компания, за исключением краснолюдов, на несколько дней осела в Туссенте. Но Ви осталась. Потому как из прочитанного письма, подробности которого я вам раскрывать не буду, в связи с тем, что оно адресовалось Кириллом только ей одной, молодая охотница узнала, что брат её, не без помощи известного нам Кревана, вернулся в наш мир. Ох и радости же было, я вам скажу.

— А Мильва? — поэт лишь вновь загадочно улыбнулся. — Она вышла замуж за барона? А Ангулема? И Регис?

— Ангулема на некоторое время оставалась в Туссенте вместе с Мильвой, — поэт мягко ударил по струнам лютни. — Но в один из дней молодая разбойница бесследно исчезла. Поговаривали, будто сбежала она от бывших своих подельников из банды, остатки которой, в конце концов, вышли на её след. А как мы знаем, подобный сброд редко прощает затаённую на кого-то обиду. Что касается нашего вампира, который оказался по духу своему человечнее многих людей, то Туссент пришелся ему по нраву. Какой вампир откажется от тишины и спокойствия, когда за плечами его уже несколько сотен лет прожитой жизни.

— Но мы так и не узнали, куда исчезла сама Цири, ведьмак и чародейка.

— И, как бы прискорбно это не звучало, мы никогда не узнаем, что с ними стало. История об этом упрямо умалчивает. Скажу лишь то, что девушку со шрамом на лице и пепельными волосами несколько раз видели то тут, то там в компании странного эльфа. Но, как мы с вами уже знаем, люди любят распускать слухи, желая выдать ложь за действительное. — Лютик замолчал на несколько долгих мгновений, задумчиво вглядываясь в горящие на столе свечи. — Цири ушла вместе с ведьмаком и чародейкой. Как ушёл и Кирилл. Юноша, волею случая очутившийся в нашем мире и воспитанный ведьмаками, стал причиной и виновником событий, что изменили множество судеб. В лучшую или худшую сторону — решит само время. И неизвестно, на сколь долгий срок разошлись дороги двух детей Предназначения, затерянные в бесконечном потоке мест и времён. Нам лишь остаётся ждать и надеяться, что когда-нибудь, встретившись на пересечении мест и времён, они обязательно вернутся. Как вернётся и ведьмак Геральт. Но, сколь бы захватывающей она не окажется, это будет уже совсем другая история.