В гуще людской [Эрскин Колдуэлл] (fb2) читать постранично

В гуще людской Эрскин Колдуэлл

Мне очень тяжело, что этот рассказ увидит свет. Но я не мог не написать его.

Эрскин Колдуэлл

Джек Миллер работал в Компании городского трамвая. У Джека был серебряный значок, золотой значок, маленький бронзовый трамвай на цепочке карманных часов и оловянный жетон с цифрой «7», почти стершийся. Он работал по ремонту путей двадцать шесть лет, и однажды ему сказали в Компании, что, когда он уйдет на покой, пенсия у него будет приличная.

После стольких лет работы Джек все еще надеялся преуспеть в жизни. Он все еще рассчитывал, что когда-нибудь его назначат десятником. Однако из этого так ничего и не вышло. Он по-прежнему оставался на ремонте путей: ставил новые крестовины у стрелок, поднимал рельсы, заменяя старые шпалы новыми.

Другие получали повышение, когда освобождались вакантные места, а Джек почему-то так и оставался простым рабочим, из года в год ремонтировал пути и все надеялся, что его назначат десятником до того, как он состарится и не сможет работать.

— Я еще получу это место, — говорил он сам себе — Как пить дать получу. Повысят же меня когда-нибудь! Сколько лет работаю, кажется, заслужил. Нет, я как пить дать получу это место.

Свадьбу с Корой Джек откладывал до повышения в должности. Кора соглашалась подождать еще немного, потому что она сама служила продавщицей в магазине и зарабатывала столько же, сколько Джек. Но когда с их помолвки пошел тринадцатый год, Джек решил, что если уж жениться, так без отлагательств. Он старел, а Кора, хоть и моложавая на вид, — почти такая же, как была двенадцать лет тому назад, начинала жаловаться на долгие часы, которые ей приходилось выстаивать за прилавком галантерейного магазина.

—      Давай поженимся, — сказал ей Джек однажды субботним вечером, когда они ехали домой по его служебному билету.— Какой смысл откладывать? Если ты согласна, давай на будущей неделе и поженимся. Я давно об этом подумываю. Какой смысл ждать, пока меня повысят в должности?

—      Я с удовольствием, Джек, — сказала она, сжимая ему руку в переполненном трамвае. — По-моему, тоже глупо откладывать. Я уже не знаю, сколько лет на это надеюсь. Нечего нам ждать, когда тебе дадут повышение. Мы поженимся, а тебя повысят в должности; так даже лучше будет.

Они вышли из трамвая на остановке у бульвара и медленно пошли по улице. Они жили по соседству, в меблированных комнатах, и торопиться в субботний вечер им было некуда.

С той субботы все и началось. Они медленно шли по темной улице, обсуждали, как все будет на следующей неделе, и Джек бормотал себе под нос, что первая же вакансия  в Компании будет за ним. Он не сомневался в этом. Он так и говорил Коре. Она верила ему.

Когда они поженились, Джек снял пятикомнатный домик неподалеку от трамвайного парка. Домик стоял в переулке, в двух шагах от обсаженной деревьями улицы, по которой весь день и почти всю ночь ходили трамваи. За такую плату квартира была хорошая и удобная. То, что дверь выходила в переулок, в конце концов, не так уж портило дело. Им это не мешало. Дом стоял почти на самом углу, и окна верхнего этажа смотрели на улицу, всю обсаженную деревьями. Выйдешь из дому, несколько шагов — и улица. Место было неплохое, и Коре там понравилось.

Первый ребенок была девочка; ее назвали Перл. Потом родился мальчик — Джон; еще через год родилась вторая девочка, и ее назвали Руби.

Джек все еще надеялся, что Компания городского трамвая назначит его десятником, но после рождения Руби он больше об этом не думал. Он как-то отвык об этом думать. Кора уволилась из галантерейного магазина, сидела теперь дома, занималась хозяйством и ходила за детьми. Она собиралась что-то сделать, чтобы кожа у нее не так темнела, а пока что прятала лицо, когда приходилось открывать людям дверь. Это не болезнь, думала она, просто кожа у нее почему-то с каждым днем становится все темнее и темнее. Но все-таки надо бы знать, что в таких случаях делают. В волосах у нее уже заметно проглядывала седина.

С Джеком Кора никогда об этом не говорила, тем более, что Джек почти перестал разговаривать дома. Возвращаясь с работы, он ужинал и ложился спать. Она просто не находила удобной минуты, чтобы поговорить с ним о чем-нибудь таком. Он приходил до того усталый, где уж тут слушать ее.

Когда старшей девочке, Перл, пошел десятый год, Джека сшибла машина в ту минуту, когда он поднимал прогнившую шпалу на путях: сшибла, переехала — и насмерть. Компания доставила тело домой к вечеру, когда рабочие освободились после пяти часов, и Кора не знала, как ей быть. Уложив детей, она вышла из дому и шла по улице до тех пор, пока не увидела полисмена. Она рассказала ему, что случилось с Джеком, и он пообещал рано утром прислать за телом. Она вернулась домой, посмотрела на Джека и не заметила в нем никакой перемены. Дома Джек всегда спал.

Кора знала, что Компания должна выдать ей небольшое пособие. Она была уверена, что