Пака. Книга сапфировая (СИ) [Лариса Шубникова] (fb2) читать онлайн

Часть 1 Глава 1 Алена. Папочкин юбилей

— Иль, ты не мог бы быстрее ехать? Ползешь как червяк! — я, выставив руку из шикарного кабриолета моего брата, ловила ветер.

Я старалась не обращать внимания на то и дело «ныряющий» среди других машин внедорожник с нашей охраной.

— Алена, иди к черту. Ради того, чтобы твои космы красиво развевались, я не стану гробить свою жизнь, — мой брат-двойняшка разоблачил мой замысел и отреагировал, как обычно, спокойно.

Мне иной раз казалось, что Илья амеба! Ни улыбки, ни гнева! Ну, до тех пор, пока дело не касалось меня.

Мы совсем разные внешне. Про характер совсем промолчу! Илька — мамочкин сынок, а я в папочку! И этим все сказано. Замечу только, что Илька очень красивый. Темные волосы дель Торо-Пачего (клан папочки) и светлые, серые глаза Лакри-Пяст (род мамочки). Высокий, плечистый, мощный и со шрамом на губе… Это моя вина.

Я- тиби*. Как и моя мама. Разумеется, я была красоткой, как и все представительницы этой группы данов*. А если мою нереальную внешность (как и у всех тиби) сплюсовать с моим характером, то станет совершенно очевидно, что моему драгоценному братцу частенько приходилось драться за меня.

Как-то раз, я сбежала от своего телохранителя и направилась в Сордида Локо (криминальный район столицы Империи). Разумеется, в баре, куда меня занесло, я привлекла внимание. Тиби-огромная редкость! В добавок, слишком красива, чтобы не влипать в неприятности. Пришлось звонить Ильке. Если бы я позвонила папуле или начальнику его службы безопасности (папуля у меня премьер министр Империи!!!), был бы ахтунг! Илья приехал, окинул равнодушным взором компанию мужиков, среди которых мне пришлось заседать, и валился в пресловутую «бессоновскую» ярость! Разметал козлов по углам, получив металлическим прутом по лицу… Шрам остался, но, как ни странно, это делало его лицо еще интереснее. Девчонки стали вешаться к нему на шею с повышенной интенсивностью. Тем я и успокоила свою совесть.

Полное имя моего папочки — Марк Андреевич Бессонов дель Торе-Пачего. Сама в шоке! В молодости его называли «Бес». Ну, тут пояснений давать не стану, ибо и так все понятно. А если учесть, что папуля суперарэ*, то все еще ужаснее! Мама рассказывала, что ярость Беса страшное дело…. Вот это и передалось Ильке по наследству!.

Такие вот приключения со мной повторялись с завидной регулярностью… Илька никогда, ни единым словом, не упрекнул меня в дурном авантюризме. Так он показывал свою любовь ко мне. Очень любит меня. И я его. Очень.

Илька- дитари*. Тот, кто привлекает денежки. Золотишко. Но, он какой-то неправильный… Наполовину дитари, наполовину эксультатэ*. И надо всем этим что-то от суперарэ. Понамешано в моем загадочном братце!

— Аленка, давай поедим? До чертова банкета я не доживу, — пока я плавала в воспоминаниях, братишка завернул к симпатичному ресторанчику и я с интересом потянулась туда…

Нет, есть я не слишком хотела. Просто на побережье Мазори (а именно тут мы и были в связи с юбилеем отца), много замечательных ресторанов, местечковых, семейных. В каждом ресторане свои блюда, рецепты, иногда совершенно уникальные. А я очень люблю готовить. Нет, вы не поняли. Я ОЧЕНЬ люблю готовить! И прекрасно это делаю. Да что тут скажешь, если даже тетушка Ирэн фон Штраубэ для своих закрытых, ужинов в ее крутейшем клубе для высших, просит меня «сотворить нечто эдакое». Разумеется, если гостей не более десятка. Я же не шеф-повар какой….

Нет, мой дар тиби проявляется не так. Если что, у каждой тиби свой дар- внушение, целительство, у моей мамы, например, ценный дар исполнять мечты тех, кого она любит, и то не всех, а тех, кто видел какое-то ее свечение! Нам с Илькой не повезло, и мама для нас не светилась.

Мой дар страшноватый, конечно, но очень полезный. Я могу видеть призраки мертвых и получать от них информацию. По своему желанию, слава Небесам! Иначе пришлось бы все время любоваться на толпу бесплотных созданий повсеместно. А так, хочу «включу», хочу «выключу»! Но, «разговор» с умершим отнимает много сил. Я работаю в Суде Трех*, включая свой дар только тогда, когда дело касается высших. Редко. Уже целый год, после окончания университета, я состою в штате отдела расследований Суда. Мне интересно! Папуля говорит, что это не обязательно, ну…работать, но мне хочется. Люблю, когда тайное становится явным и прочее такое.

Еще я умею и очень люблю петь. Тут я «звезда». Дядя Гоша Шуйский, знаменитый продюсер и чудесный дядюшка, лично подбирает для меня песни, я их разучиваю и время от времени, принимаю участие в концертах.

Нет, карьера певицы меня не прельщает ни грамма. Это же надо четко по графику мотаться по всей Империи с гастролями, а это совсем не мой вариант. Я не могу и не хочу быть зависимой от кого-то, кто платит мне за мои песни. За мое же собственное удовольствие!

— Аль, ты можешь не подвисать? — Илька открыл для меня дверь маленькой, уютной и обманчиво дешевой забегаловки.

Да, друзья, самые дорогие ресторации «шифруются» вот в таких милых, деревенских домиках.

— Я все могу! — ляпнула я надменно, и вошла в зальчик.

Илька выбрал стол у окошка, и мы принялись изучать меню. Нет, чуда не произошло и ничего нового я не углядела в списке блюд. Ну, и ладно, зато поем.

— Иль, как думаешь, отцу подарок понравится? — я ковыряла вилкой чудесную рыбку- зохо под соусом из петрушки.

— А что ему в нем может не понравится? Мы каждый год дарим ему новый телефон, — Илья предпочел мясо с овощами.

Он всему предпочитал мясо.

— Да уж. Тяжело выбирать подарок для папочки.

Когда у папы есть ВСЕ, то можно только посочувствовать детям. Мы с Илькой понимали, что ему кроме нашей любви и обожания ничего не нужно, но все равно каждый год, упрямо дарили новый гаджет. Самый дорогой, который можно было найти. Папа привык, мы с Илькой парились каждый июль, мама смеялась над нами.

— Алена, у меня к тебе есть просьба, — оппа, братишка редко просил что-либо у меня.

— Все, что пожелаешь! — я смотрела на брутальный шрам на его губе, все же мучаясь совестью.

— Сегодня на банкете в честь юбилея отца будь сдержаннее. Много гостей и гостей непростых. Ты давай со своим обаянием не лезь особенно. Не могу пояснить, зачем я тебе это говорю, предположим, что предчувствие.

— Иль, не пугай меня, ок? — я даже есть перестала. — Я вообще не вылезу! Буду сидеть тихонько, как мышка!

— И почему я тебе не верю? — Илья, изогнув свою совершенную бровь, ухмыльнулся.

— Иль, я всегда доверяла тебе. Почему ты не веришь мне??? — я была возмущена!

— Потому, что ты Пака! — да, точно, так меня называла бабушка Лана.

«Пака» в переводе с языка клана дель Торе-Пачего — «свободная». Бабуля не раз говорила мне, что характер мой, как у отца, ненормальный! И мне, как и ему, эта ненормальность не мешает. И что я, все равно сделаю так, как захочу! И самое смешное (или печальное) то, что я сделаю правильно…. А это уже в маму. Я наслушалась папиных историй о мамином «датчике», который диктует ей, как верно поступить.

— Илья, обещаю, никуда от тебя! Ни на шаг! — я закивала.

— Серьезно? — Илька удивился, потому, что я никогда не давала пустых обещаний.

— Более чем. Я конечно жуткая Пака, но твоей интуиции я верю, — он, осмыслив сие, кивнул мне, и принялся доедать мясо.

Потом мы снова неслись в кабриолете на виллу. Вечерело. Воздух был наполнен морем и ароматами трав, которые к сумеркам благоухали щедро и разнообразно.

Вот и наша вилла. Куча охраны. Куча авто. Куча чужой охраны. Все как всегда. Дом из белоснежного камня, огромный и воздушный одновременно. Много открытых террас, большой сад, иными словами, поместье.

Мы с Илькой вошли в гостиную и тут же попали в объятия дяди Миши Воронцова (министр финансов, авторитет для Ильки).

— Загорели как! Где вас болтало, чудики? — дядя Миша огромный и добрый!

— Были на Седзё, потом ползали по горам. Илька нашел какой-то древний черепок, и жутко счастлив! — я отдувалась за нас двоих, потому, что Илья редко говорил и только со мной или мамой.

Иногда с отцом. Было между ними особое понимание. Мужское, крепкое. Мало слов, много дела.

Со мной все иначе! Мы с отцом могли болтать ночи напролет! Я выползала из спальни, тихонько стучала к отцу, он выходил и мы крались на кухню! Там я готовила для него пасту, мясную, ароматную и мы за едой обсуждали все на свете! Папуля был друг!

С мамой иначе… Я боготворила ее. Она была непререкаемым авторитетом во всем для меня. Огорчить ее, было сродни преступлению. Мама любит меня до синих чертей! Старается сдерживать свое волнение за меня, не ругать, не пилить, и я невероятно признательна ей за это! И еще…. Мне никогда не стать такой, как она…

Между тем мы переобнимались со всем нашим «стадом» (папа так называет всех друзей нашей семьи). Вышли мама и папа. Мы с Илькой, следуя давно заведенной традиции, рука об руку подошли к отцу.

— Па, с днем рождения! — сказал Илья, и протянул коробку с дорогущим телефоном последней модели, которой еще не было в продаже.

Я кинулась обнимать отца. Тот в ответ крепко обнял меня, и как говорится, «лупанул».

— Я как раз выкинул свой старый на фиг. Вы прямо сюрприз мне сделали! — подкалывал отец, а мы с Илькой улыбались.

Все, как всегда! Самое интересное, что всем это нравилось, и что отец, и правда в свой День рождения выкидывал на фиг свой телефон. Семья чудиков!

Мама обняла Илью, и посмотрела ему в глаза. Ей, Богу, общались они мысленно! Илья улыбнулся ей так, как улыбался только ей, ну и мне иногда….

Потом мама подошла ко мне и расцеловала меня.

— Алена, ты такая красавица! — ее глаза потеплели, — Пойдем, дорогая, приоденем тебя. Думаю, платьем ты не озаботилась?

И она как всегда оказалась права.

— Инь, — мама отцу, — Развлеки гостей, мы с Пакой на минутку!

— Ага, бегу и падаю! — отец рядом с мамой превращался в пацана! — Вон там Карамышев мелькает. Сейчас возьму его за шкирку и заставлю болтать за меня!

— Инь, не бузи, ок? — мама сама впадала в юность, когда говорила с отцом.

Кстати, прозвище «Ин» мама придумала папе еще в школе. Учились они вместе. Папа ответил ей кличкой «Динь». Так они называли друг друга в кругу семьи и «стада».

Ма и па — истинная пара. Они «Тантум тиби»*. Коротко- любовь до гроба. Длинно- не опишу, но нечто чудесное.

Мне, как носительнице дара тиби, тоже предстоит стать чьей-то тантум. Вопрос- чьей? Вдруг уродец попадется? Или зануда? Я же удавлюсь! Кстати, тантум при потере пары, долго не живет….

Суть да дело, я приняла душ в гостевой спальне и надела платье, выбранное мамой. Черное, длинное «в пол», офигенски подчеркивающее мою фигуру. Пока специальная тётя наносила мне легкий макияж, и возилась с прической, ма принесла (откуда взяла?) шикарный гарнитур из бриллиантов и сапфиров, длинные серьги и браслет. Вот я готова, и кручусь перед зеркалом. Мама стоит рядом и восхищенно смотрит на меня. Видимо, полюбоваться есть на что.

Я выше мамы, но это не значит, что я высокая, просто мама маленькая. Мой рост средний. Обычные 167 см. Длинные руки и ноги. Узкая талия и высокая грудь. Красивая попка. Прям горжусь! Волосы черные, слегка волнистые и очень густые. Я ношу их длинными, большей частью распущенными. Ну, нравится мне так. Да и секси…чего уж… И лицо…

Ну, тиби я, тиби! Красивая до чертиков. Глаза — сапфир. Чистый и яркий. Полные губы и аккуратный носик. Линия скул и подбородка, шея, плечи, все очень изящное. Мама говорит, что я создана для обложек журналов, но их читать буду только мужчины! Женщины сдохнут от зависти.

Правда, мне кажется, что мама красивее меня раз в сто!

Ма на высоких каблуках. В идеальном платье. А чего еще ждать от первой леди Империи? Я сама каблуки не жалую. И сейчас тоже не стала надевать шпильки, ограничившись консервативными пятью см. Теперь мы с мамой почти вровень по росту.

Полюбовались друг другом и пошли на «казнь». Так я заранее назвала этот приемчик. Будут все друзья (они очень влиятельные люди), парочка дипломатов, ответственных лиц, глава соседнего государства, бабушка Лана с главами клана дель Торе-Пачего (ей уже за 80, но крепка!)шейхи, тоже парочка (отец и сын). Вот о них ма и начала мне говорить.

— Пака, детка, аккуратнее с ними. Мы ведем переговоры и срыв всего этого, грозит международным скандалом. Возможно, вооруженным конфликтом! Будь паинькой! Хотя, кому я это говорю? — мама закатила глаза, прямо как Илька!

— Мам! Ну, я же не дикарь! — хотя…

— Алена, держи «лицо», — ма сказала чуть строже и я вняла.

Меня всегда пронимали изменения тональности ее голоса.

В огромной парадной столовой было как…в парадной столовой. Ма ушла к отцу, дипломатничать, а я искала Ильку. А нашла Отто фон Штраубе…

Тьфу, и он здесь.

Отто моя первая любовь и мой ПЕРВЫЙ. Я влюблена в него была чрезвычайно. Ну, еще бы! Красавец, успешный аудитэ*, весь такой холодный викинг! Да и наши родители с надеждой ждали, что руна Тантум тиби будет именно на нем и на мне. Не случилось, слава Богу!

Отто совсем не тот, кем кажется. С влюбленных глаз мне думалось, что он совершенство. Позже начала замечать его манерность, капризность. Он часто ныл. Представьте, бугай под два метра, мышцы, силища, а ноет от каждой царапины…. В общем, не срослось, и я его кинула!

Крику было!!! И я сбежала…. Тут мне помогла ма, как ни странно. Она, выслушав мою историю о бугае-нытике, смеялась до икоты, а потом выдала…

— Алена, просто он не ТОТ. Встретишь СВОЕГО и будешь восхищаться даже его прыщами! Хотя, искренне надеюсь, что их не будет, — и снова смеялась.

Она отправила меня на Корте. В старый дом семьи Шуйских. Там было настолько весело, что я забыла об Отто, а концу лета совершенно утешилась в объятиях смуглого Моро. Мне было двадцать тогда.

Я не скажу, что распутна. Не так уж много в моей жизни было мужчин. Но, если были, то всегда ураган! Ну, не ходить же девственницей до двадцати трех? Мне, кстати, двадцать три. Или еще дольше! С моим характером, я могу никогда не встретить ЕГО. А со слов папочки, мой тантум тиби может не пережить шока от моих выходок и сбежать куда подальше!

«Добрая» бабушка Лана обещала мне, что если я не найду своего парня, то она вытащит из клана дель Торе- Пачего мужика посерьезнее (читай «зверюгу», других у них не водилось) и выдаст меня замуж! Спаси и сохрани, Боже! Впрочем, от бабули это был комплимент мне. Характер мой она любила, говоря, что такого обостренного чувства справедливости она не встречала ни в ком! А что до юной дурости, так это пройдет.

Кстати, по ее совету я направилась учиться на юрфак и, окончив с отличием, стала сотрудницей весьма солидного Суда Трех. И не только из-за своего дара. Я и сама кое на что была способна!

Я смотрела на Отто. Он на меня. И ничего… Пустота. Никаких эмоций! Он понял, и отвернулся. Спасибо, друг мой!

Кстати, о моих выходках… Ну, убегала из дома. Ругалась с преподавателями. Подралась как-то….Ну, ладно, несколько раз. Нет, я не понимаю! Что такого? Если кто-то кого-то обижает, как не вступиться? Если препод несет ересь, как не сказать??? Если хочется покататься на машине и, непременно, в Горсуново, почему отказывать себе? Ну…да… Я избалована, отцом, мамой, Ильей. Всеобщей любовью и обожанием.

Но, это же моя жизнь! Сидеть и вышивать? Или заниматься приличным с точки зрения общества, делом и не ощущать радости от этого? Это притворство! Я не бесполезна! Я не прожигаю свое время, как многие молодые люди моего круга! Я работаю на благо Империи, помогая правосудию свершиться. И вовсе не могу сказать, что работа легкая!

И еще… Я никогда и никого не оскорбляла просто так! Хамила только в ответ на хамство! Отвечала ударом на удар!

Чтобы не рассердится окончательно, я прервала свои размышления, и оглядела зал еще раз.

А вот и Натали Волконская. Моя любимая тетушка! Она тоже искренняя и прямая. И она прекрасно понимает меня. Ее муж, ВВ (дядя Вася) рядом с ней, как и мои подруги. Их дочки. Ася, Вася, Нюся (читай, Анастасия, Василиса, Анна). Мы побежали навстречу друг другу и обнялись.

И тут я засекла взгляд.

Шейхеныш (ну, сын шейха) глядел на меня, мягко говоря, как голодный упырь на олененка. Такие взоры для меня не в диковинку, но тут стало неприятно, потому, что шейхеныш был противный. Щуплый. Высокий. Жердь какая-то. И глаза до того сальные, что мне захотелось помыться. Хорошо, что па пригласил всех к столу.

Потом была официальная часть (куча лести главам и улыбки), тосты (ехидные и не очень), выпивка. Потом гостей стали развлекать звезды (песни, танцы, шутки), а потом дядя Гоша Шуйский попросил меня спеть.

Па на радостях обнял ма, и приготовился слушать. Я не очень люблю выступать на семейных праздниках. Будто стихи на табуретке читаешь! Но, ради па, я была готова сделать это. И Илья любит, когда я пою. Мама просто обожает мой голос.

Дядя Гоша шепнул мне, что петь и музыканты зашуршали нотами.

Песня была одной из моих любимых. У нее множество вариантов звучания, я же предпочитала тот, который слышала в исполнении Dulce Pontes. Песня с названием- Cancao do mar.

Встала…и запела. Сама не ожидала, что проникнусь настолько сильно. Голос мой лился свободно, как и сами слова песни о море…

Все долго молчали после финала, потом шквал аплодисментов и совершенно ошалевший взгляд шейхеныша!

Па меня обнял, и поблагодарил. Хоть не зарыдал от отцовской гордости и на том мерси!

Праздник длился, гости все больше веселели и в какой-то момент, меня это все достало. Я весь вечер улыбалась, и вела себя как мама. Бедная, как ей тяжело, наверно!

Шейхи уехали, слава Богу!

Я, поболтавшись по залу, потрещав с подругами и Илькой, часа через полтора плюнула на всех и ушла к себе в спальню.

Утром следующего дня, когда я легкомысленно, без охраны, сбежала из поместья купить свежих сливок для ежегодной послеюбилейной пасты отца, по дороге к ближайшему поселку меня схватили, накинули на голову какую-то ткань. Потом я ощутила укол в плечо, и сознание меня покинуло.

*- Тиби — всегда очень красивые женщины с даром. Рождаются только от женщин тиби. Свойства дара разнообразные (целительство, внушение и прочее). Отличаются от людей исключительной внешностью и нереальным цветом глаз.

*- Дан — представитель древнего рода (клана), с особым магическим даром.

*- Суперарэ- победители. Обладают яркими способностями к тактико-стратегическому анализу. Легко даются борьба, противостояние на всех уровнях, освоение оружия и планирование. Из них получаются хорошие военные (если суперарэ выбирает армию), блестящие спортсмены (во всех видах), крепкие политики, общественные деятели, с мнением которых был вынужден считаться круг власть имущих.

*- Дитари — Притягивают к себе деньги. Всегда на четверть шага впереди конкурентов. Самые богатые люди планеты. Могущественная группа.

*- Эксультатэ — менталисты. Могут влиять на эмоции человека. Умеют заставить плакать, смеяться, сопереживать, гневаться. Прекрасные деятели искусства, самая многочисленная группа данов.

*- Аудитэ — ораторы. Дар убеждения, красноречия. Прекрасно умеют убедить кого- либо в чем-либо. Минус в том, что они всего лишь исполнителями. Весьма ценные, но не более чем инструмент в руках кого-то более умного, прагматичного.

*- Суд Трех — высший суд данов. Видящий, Спрашивающий, Говорящий. Всегда трое данов, обладающих даром «вытягивать» правду. Выясняют, задают вопросы, выносят вердикты.

*- Тантум тиби- в переводе с мертвого языка- «Только ты», «Только для тебя», «Только так». Истинные пары для тиби. В момент формирования оба тантум отмечаются руной под цвет глаз тиби на левой части груди у мужчин, и под левой грудью у жненщин.

Глава 2 Пока еще Степан. Перспективы

Все смешалось в клане дель Торе-Пачего. Все в панике, Солана дель Торе- Пачего рвет и мечет.

Ну, еще бы, ее драгоценную внучку похитили! Новости в Мальето распостраняются со скоростью света. Городок маленький. Это вам не мегаполис!

Сеньора Солана вернулась из Столицы собственным самолетом на рассвете и началось! К ней сбежались главы клана. Толчея, рык, клятвы отомстить, и прочие проявления эмоций, которые были в характере всех Пачего.

Я не был частью клана, как такового. Я самый натуральный «приемыш». Мое имя — Степан (не ржать!), фамилию дали в приюте- Голицын. Сеньора Солана нашла меня в трущобах старой Северной Столицы. Я — суперарэ. Дар очень редкий, но в моем случае не слишком сильный. Еще бы, поддержки рода или клана у меня не было. Дар тем больше, чем могущественнее клан (род, семья). Сеньора прониклась симпатией ко мне, тогда еще восьмилетнему воспитаннику приюта, бывшему беспризорнику, забрала меня к себе в Мальето и сделала человеком, солдатом. Дала возможность получить образование (что я и исполнил с блеском). Сеньора гордилась мною. Я был благодарен ей, и ждал случая отплатить.

В клан меня не принимали. Жаль. Без поддержки на все мои планы и блестящую карьеру в армии можно было бы забить, но я не таков. Я- суперарэ!

Служил, принимал участие в самых горячих заварушках. Стал лучшим, поднялся выше всех своих ровесников. Я уже командовал отрядом дистэто (элитное военное подразделение). В переводе на общеимперский табель о рангах, я имел чин майора, а это было большим достижением для парня моего возраста и происхождения. Мне двадцать девять, и мои успехи можно было назвать впечатляющими. Плюс я получил высшее образование. Заочно, но на отлично!

Но, я способен на большее! Черт! Без клана мне не выползти наверх! Я использую любой шанс для получения фамилии дель Торе-Пачего!

— Стёпка! К сеньоре! — мой товарищ по оружию, Шоси Боскас, просунул в дверь свою бритую голову, — Звонили, срочно!

Вот, оно! Похоже, судьба повернулась ко мне лицом!

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять ситуацию, которая сложилась с внучкой Соланы. Мой осведомитель, вездесущий Шоси, подкинул мне много инфо для раздумий.

Первое — девчонка была дочерью премьер-министра Империи, а это не хухры- мухры.

Второе — по слухам, умыкнули ее шейхи Дарбау, но никаких официальных подтверждений и доказательств! Сами шейхи (папа и сын) все еще были на территории Империи, своим присутствием опровергая возможные домыслы. Но, это дети эмиратов, она всегда были коварны и хитры. Не сами же воровали девку! Наняли кого-то. Если они, конечно. Скорее всего они, потому как дошли слухи, что на месте похищения был отпечаток ботинка Сына Солнца (элитные воины Дарбау в ботинках с узнаваемым протектором, козлы и выпендрежники!). И как Сын так прокололся? Молодой, что- ли? Нет, там ребята грамотные…. Скорее всего, было очень мало времени.

Третье — Империя находилась в процессе сложных переговоров с Дарбау и обвинить открыто высокопоставленных лиц эмиратов возможности не было. Точнее была, но грозила тяжелым, затяжным военным конфликтом.

Четвертое — дальше семьи и собственного клана премьера информация уйти не должна была ни при каких обстоятельствах.

Вывод- Марку Бессонову придется вызволять дочь таким же тайным образом, как она и была похищена. А тут уже мой звездный час! Лучше меня в подобных вылазках и прочих диверсиях в клане специалиста не было! Поэтому, Солана и вызвала меня.

Ох, не знаю какому Богу класть требы! Это был мой шанс приобрести клан (ну, не за так же я сунусь в пасть ко льву) и отблагодарить сеньору Солану.

Я начал одеваться как по тревоге, то есть очень и очень быстро! Сеньора не любила ждать, при этом не терпела неряшества в одежде. Поэтому, прежде чем уйти из казармы, я дважды проверил, все ли хорошо. Потом скакнул в свой любимый военный джип, и газанул к Зеленому дому.

Солана дель Торе-Пачего управляла Мальето из Зеленого дома (там же и жила). Нет, цвет дома был белым, а вот вьющаяся растительность на нем, дала название, точнее прозвище, обители уважаемой дамы.

Я вошел в кабинет Соланы… И застыл. И без того пожилая дама, постарела лет на десять. Сейчас на меня беспомощно, но с надеждой смотрела дряхлая, древняя старуха. Она нашла силы подняться мне навстречу, подойти и проговорить.

— Стёпушка, беда….

— Я знаю, госпожа Пачего.

— Тогда не будем тратить время на пустые разговоры. Мне сейчас нужна твоя помощь. Проси, что угодно, но верни нашу Паку!

— Паку? Я думал, дочь премьера зовут Алена, — я ждал ответа на свой, такой неуместный вопрос.

— Я ее так называю, Стёпушка. Пака — «свободная». Да ты и сам знаешь наш язык. Не о том я, Стёпушка, верни ее, и клан дель Торе-Пачего назовет тебя своим сыном! Я знаю, что без клана ты ничто, будь ты хоть тысячу раз дан! Я давно хотела видеть тебя среди своего народа, но вряд ли главы согласятся на это раньше, чем лет через пять. Ты потеряешь время и шанс стать кем-то большим!

— Я верну ее, сеньора Солана.

— Тогда, в течение часа будь готов к вылету в Столицу. Времени мало! — Солана начала отдавать приказы, значит, поверила моему обещанию.

Я не отвечая, развернулся и вышел вон. Снова мой джип катил меня по Мальето, но теперь уже к моему поместью.

Да, поместью. Не удивляйтесь. Я разбогател лет в двадцать пять, когда однажды обыграл в карты одного мухортенького дитари, сыночка ОЧЕНЬ богатого папашки. У неудачника не нашлось нужного количества денег, чтобы расплатиться со мной, и он отдал мне часы своего отца. Часы, на мое счастье, были очень дороги папаше мухортенького и сам лузер — дитари, просил вернуть их, обещая мне чуть ли не луну с неба! У меня были сбережения, и я потребовал от дитари вложить мои средства в доходное дело. Выгорело! Да еще как! Я стал обладателем шикарного и «плодоносного» пакета акций одной ведущей компании. Я спокойно мог не работать, стать сибаритом и проводить свои дни в неге и бездействии. Но, это не мое.

Я собрался быстро, по солдатской привычке. Пара костюмов от известного дизайнера, туфли к ним, часы поавантажнее, сорочки. Сразу сообразил, что вся эта мишура просто необходима, поскольку мне придется встретиться лицом к лицу с первым человеком после самого императора Александра Романова, премьер-министром Бессоновым Марком Андреевичем, отцом украденной девицы и сыном сеньоры Соланы.

Сеньора уже ждала меня у трапа, когда я минута в минуту прибыл к самолету. Полет занял не более двух часов, в течение которых, мне пришлось наблюдать решительное и испуганное одновременно лицо своей патронессы. Утешать я не стал, да ей и не нужно было. Она сама суперарэ. Справится.

После суеты аэропорта Столицы, я утонул в тишине огромного лимузина, присланного за нами премьером. По дороге обдумывал план по спасению «принцессы». Это всегда удавалось мне очень хорошо. Операции, вылазки, спланированные мной, никогда еще не проваливались. Хотя, была однажды лажа…. Из-за бабы…. Тьфу! Вот все беды от них!

Мчались быстро. Я начал жалеть, что так и не успел рассмотреть владения Бессонова. Полагаю, там есть чем полюбоваться. Ну, а что? Это их дочку-внучку-принцессу украли! Мне — то зачем нервничать?

Я не стану пылать праведным гневом, не буду бить себя пяткой в грудь, не пущу себе кровь в доказательство преданности клану. Степка Голицын — профи! Я ничего не делаю на голом адреналине. Спокоен и собран. На морде моей, кстати, весьма привлекательной, всегда улыбка. Я рубаха-парень, прекрасно бренькаю на гитаре, пою. А что там у меня в душе, это никого не касается! Еще со времен приюта, я знал, что улыбчивые люди (дети), располагают к себе. И прекрасно притворялся до сих пор. И мне глубоко по фиг, что вы все подумаете о моем лицемерии. Это моя жизнь! И окажись вы на моем месте, то сделали бы все возможное, чтобы выжить, как делал это я в трущобах холодного, мрачного города. Вы бы сами улыбались, плакали, канючили, воровали….

Когда подходили к Большому дому, я ощутил волнение, такое несвойственное мне, такое лишнее сейчас. Тугой комок тоски сжал мое горло и я приложил немало усилий, чтобы морда моя была спокойной. Да, что такое-то?!!??

— Мама, рад, что ты так скоро вернулась, — премьер (красивый, мощный мужик) обнял Солану. — Удалось найти нужного человека?

Голос премьера не дрожал, «лицо» было на месте, но четко ощущалась его нервозность и ярость. Понимаю его. Суперарэ, которого загнали в угол-дело страшное!

Тут в гостиную вошла женщина… И меня накрыло! Она излучала аквамариновый свет, и какой-то луч блестел над ее головой!

— Солана! — «блестящая» кинулась к сеньоре. — Все получилось?

Потом она посмотрела на меня. Я, отойдя от своих глюков, ответил ей легким наклоном головы, осознав, что это первая леди Империи. Лара Бессонова дель Торе-Пачего Лакри Пяст. Жесть, конечно, а не имя. Родовита… Это вам не Степка Голицын Не Допачего.

Сама Лара смотрела на меня внимательно, и взгляд пробрал меня до самых печенок.

— Это он? — голос премьера достиг моих ушей.

— Да! — Солана начала представлять меня могущественной чете. — Степан Голицын, майор Имперской гвардии, командир дистэто, мой протеже.

Неплохо, подумалось мне, но имя коротковато.

— Вы осознаете всю степень ответственности? У меня нет оснований не доверять слову сеньоры дель Торе-Пачего, я понимаю, ЧТО такое командир дистэто, но морда твоя мне не нравится! — «лупанул» по мне премьер, превращаясь моментально во всех Пачего сразу.

Не, ну, понять я его мог. Принцессу спёрли прямо рядом с его домом. А он вынужден демонстрировать дипломатически корректное поведение.

Я уже открыл рот для собственной рекламной компании, но меня опередила Лара Бессонова. Кстати, женщина очешуенной красоты. Она — тиби. Все тиби такие. Я никогда не видел ни одной живьем, а тут вот она. Ну, дыхание перехватило, врать не стану. Хоть ей и много лет, но….

— Ин, он привезет Паку, — рука тиби легко коснулась руки премьера, и тот мгновенно ей внял, перестав злобно сопеть в мою сторону!

— Верно, дорогая, Степан еще ни разу не подвел ни меня, ни клан, — Солана значительно кивнула Бессонову.

— Стива, — тиби произнесла это слово, глядя на меня совершенно уже спокойным взглядом, будто не ее дочь была сейчас чёрти где, — Его имя ему не идет. Стива- то, что нужно. В старых семьях каждый «Стёпа» был «Стива».

Я даже перестал держать обычное свое доброжелательное лицо, и выдал.

— Я не из старой семьи. Беспризорник и приютский парень. Не стоит обманываться «Стивой», сеньора, — при этом я смотрел на нее, как на себя в зеркало, когда был один.

Она удивила меня, удовлетворенно улыбнувшись моему «новому» лицу и кивнув, будто подтверждая правдивость моего внешнего вида! Охренеть. Вот это Женщина. Раскусила меня на раз, два, три….

— Ты — Стива, — сказала она, ТЫкнув мне, — И откуда тебе знать, из какой ты семьи, если и семьи своей не знаешь?

— Может, позже проведете сеанс светской болтовни? — премьер напомнил о себе грозным рыком. — Есть план? Хочу знать все в подробностях!

— План есть. Но, есть вопрос и просьба, — смотрел прямо в глаза разъяренному папаше, и улыбался, как обычно.

— Слушаю, — он собрался, молодец какой.

— Вы знаете, где она? В Ун-эль-Хайме или в Шахри? Это вопрос. Необходимо задержать обоих шейхов в Столице, минимум, на неделю под любым предлогом. Это просьба, — я говорил вежливо, иначе никак.

— Откуда ты знаешь, что именно эти два городка? И зачем держать их тут? — премьер задавал вопросы, буравя меня черными своими глазами.

Это проверка, понял я, и залился «соловьем», типа.

— В этих городках шейхи держат свои гаремы. В Ун-эль-Хайме гарем отца, в Шахри — сына.

— Она в Шахри, — голос раздался из угла гостиной.

Я сразу не заметил, что есть еще один свидетель нашей «горячей» беседы. Парень, мощный, высокий, красивый и со шрамом на губе, смотрел на меня спокойно и уверенно. Дитари? Серьезно? Пф….. Значит, среди них есть приличные люди? Парень понравился мне сразу, что весьма необычно для меня. Со мной сегодня сплошь необычные вещи происходят! Стоп, это наверняка принц. Братишка умыкнутой девицы. Вот я дебил…мог бы и сразу понять. Впрочем, я знал лица обоих только по фото, которые были или не совсем в кадре или не в фокусе. Стандартный прием для СБ высших в политике. Не стоит привлекать дополнительного внимания к семье власть имущих, ибо чревато.

— Вы уверены, Илья Маркович? — я обозначил свою осведомленность о его статусе.

— Я видел, как сын шейха смотрел на нее. И сама Пака шипела от его взглядов, — парень был внешне спокоен, но переживал за сестричку.

— В таком случае- Шахри.

— А что со вторым моим вопросом? — премьер не перебивал нас (опять молодец) ожидая своей очереди.

— Полагаю, Вы хотите получить дочь обратно без…э…повреждений? Тогда задержите их, и я успею забрать ее из Шахри до приезда сына шейха.

— Принято. Какой план? — ну, премьер не дебил, я вижу.

Жаль, что я ему не пришелся по душе.

— Вытащу ее из гарема. Потом морем до Пенни-Сток. Иначе никак.

— Вытащишь из гарема??? Это что, прогулка обыкновенная? Как? Там охрана! — папаша снова начал злиться и снова рука тиби остановила поток его злости.

— Гарем вряд ли хорошо охраняется. Шахри — островной город. Вытащить Вашу дочь из здания не будет сложно. Сложно будет вывезти ее с острова. Вот там уже охрана. И не простая! Сыны Солнца. Это не евнухи, это настоящие боевики. Элита. Но, у меня был подобный опыт работы с заложниками и «дружеские» встречи с Сынами. Ресурсы — яхта и алиби- в наличии, — я с доброжелательной миной уставился на премьера.

— Он привезет ее, Ин. Поверь мне и успокойся. Пака в надежных руках, — ну вот, опять Лара меня защищает!

Премьер задумался. Все молчали. Тиби смотрела на мужа, Солана и Илья смотрели на меня. Я смотрел в окно. Классный дом! И парк офигенский!

— Неделя. Я задержу их на неделю. Все, что будет необходимо, предоставит начальник моей личной СБ! Через час жду у себя для подписания контракта! Что Вы хотели? Стать частью клана дель Торе-Пачего? Я согласен, принимая во внимание Ваши заслуги перед семьей, блестящую карьеру в армии и Ваши работы по усовершенствованию подготовки боевых офицеров. Удивлены? Ваши доклады наделали шуму среди армейцев. Много шороху от Вас, Голицын, — я был не удивлен, а польщен, но это никак не отразилось на моей физиономии.

Я кивнул и вышел, понимая, что семье сейчас нужно переговорить, подумать и поругаться, возможно.

Спустя час я снова был у премьера в гостиной, обсудив все, что нужно с начальником его СБ.

— Вот контракт, — Бессонов сразу приступил к делу. — Прочтите, подпишите и начинайте уже что — то делать!

Премьер старался не орать. Похоже, принцесса была ему ОЧЕНЬ дорога.

— Стива, присаживайся, — Лара указала мне на стул. — Я могу попросить об одолжении? Как только вы с Аленой будете в безопасности, свяжитесь с нами. Как угодно!

Ей я отказать не мог… Почему? Может, мне понравилось мое новое «благородное» имя? Или то, что она перестала мне ВЫкать? Или ее свечение на меня так подействовало?

— Я позвоню сеньоре Солане. Полагаю, ее звонки могут прослушивать. Во избежание утечки, будет код. Если скажу «Отпуск удался. Поймал большую рыбину.», значит все хорошо. А если… — я не договорил.

— Не будет «если» Стива. Я буду ждать сообщения о рыбине, — она улыбалась, да так, словно все уже было хорошо!

Настолько доверяет мне??? Бросьте…мы видимся впервые. Значит, ее дар что-то мутит. Знает она нечто такое, что мне недоступно. Она уверена в успехе? Мне можно расслабиться? Блажь! Я буду начеку все время операции. Тиби не тиби… Я верю только себе и своим умениям!

Я прочел и подписал контракт, офигел, когда увидел пункт о запрете сексуального контакта с объектом. Нет, я все понимаю, но тащить в постель объект, да еще и дочку премьера…они за дурака меня держат??? Ладно, промолчу. Получение имени клана дороже.

Бессонов контракт забрал и спрятал в стол. Потом подошел ко мне и уставился. Ах, да…морда моя ему не нравится. Видимо, хочет запомнить навсегда и больше никогда не видеть.

Я почувствовал на своем плече руку. Это было неожиданно, но я вовремя сдержал свой инстинкт — дать в морду. Развернулся…

Илья, брат принцессы, щедро вливал в меня свой дар! Делился силой….просто так? Понимаю, для сестрицы, но отдавать силу? Ее потом копить придется месяца два. Бессонов так же начал вливать в меня свою чудовищную волну суперарэ! Вот это мое и по мне! Хотя, дар дитари слабым никак нельзя было назвать. За Бессоновым была тиби и ее аквамариновый «подарок». Даже Солана внесла свою лепту, хоть и небольшую. Старая совсем. Но, крепка!

— Стива, иди! — тиби крепко обняла меня на прощание, и я чуть не рухнул от изумления!

Солана так же обняла. А Илья… в общем, такого крепкого рукопожатия я не ожидал и даже почувствовал себя смущенным. Бессонов же привычно, как все Пачего, лупанул по плечу.

Ну….Стива и пошел…на выход. Очешуевший. Я начал понимать, что такое сила клана. Нет, я еще не стал частью дель Торе-Пачего, но вот здесь и сейчас, я понял, в чем ценность семьи. Поддержка, доверие… сила дара, общая, поделенная на всех. Блин, гору сверну, а достану девку, и буду в клане!

Глава 3 Алена. Гарем и прочие неприятности

Да, меня украли, спёрли, умыкнули, называйте, как угодно. После того, как я отошла от укола с транквилизатором (к удивлению похитителей, очень быстро, я тиби, мы регенерируем в ускоренном темпе), я принялась кричать, царапаться и вырываться. Дело было уже в самолете. Я понимала всю глупость и бессмысленность своих телодвижений (ну, куда я с самолета???), однако злость не давала мне мыслить рационально!

Чуть позже, я пришла в себя, задумалась и унялась. Ждала, когда в мои уши начнет поступать инфо, хотя и так понимала, что это все шейхеныш!

Меня выкрали и охраняли теперь трое дюжих парней в комуфляже, с крепкими нервами и поцарапанными рожами. Моя работа! Я порадовалась!

Они молчали, и я молчала. Но, их взгляды в мою сторону, показывали мне, что без внимания меня не оставят ни на минуту! Никаких шансов сбежать у меня не было.

Паники тоже не было, потому, что я знала, моя семья не оставит меня, не даст произволу победить! Значит, нужно ждать. Ждать и терпеть. А вот это я не любила! Буду думать, и искать любые возможности для побега!

После приземления самолета, меня как кулек с мукой, погрузили в салон роскошного авто (золото, кожа, роспись). Сразу понятно, что я в эмиратах! И, что еще хуже, на острове! Капец!

Привезли меня в очень красивое место. При других обстоятельствах, я бы порадовалась и, непременно, все оглядела внимательно, но не сейчас! Но кое-что я заметить успела.

Это настоящий оазис на острове! Здание (точнее, комплекс строений) красивого персикового цвета, на фоне моря и дальних песков, пальм и синейшего неба, смотрелось волшебным и причудливым миражом. Дом древний, даже древнейший. Архитектура его относилась к тому времени, когда эмираты процветали и не были связаны, стиснуты цивилизацией. Странная и великолепная древняя роскошь. Роспись, мозаика, позолота, галереи, дворики, сады, бассейны… Так вот вы какие, гаремы!

Меня «сгрузили» в одной из роскошных комнат с прекрасным видом на море. Помещение поражало роскошью убранства, естественной (превосходной!) вентиляцией и обилием росписи эротического характера на стенах. Все то время, пока я летела в самолете, ехала в авто, я старалась сдерживать свой гнев, но увидев всю эту пакость, дала себе волю!

«Комуфляжные» ретировались.

В комнате остались четыре прислужницы и им, бедняжкам, досталось от меня. Да все я понимаю! Не их вина, не им и платить по счетам, но я была в такой ярости, что гнев мой вылился на ни в чем не повинных служек. Я ругалась на всех известных мне языках! С другой стороны, они пытались «ворковать» со мной. Такое ощущение, что я УЖЕ БЫЛА частью их странного, закрытого дамского сообщества одалисок! Безысходность какая-то! В глазах прислуги я прочла злую ЗАВИСТЬ ко мне и моей внешности, к комнате, в которую меня поселили, и это дало мне право (моральное!) оказать сопротивление!

Потом в комнату вошли мужчины, меня схватили и снова укол.

Проснулась я следующим утром, снова повторив свои «подвиги» в отношении прислуги, которая пыталась меня накормить, переодеть, помыть, наконец… Снова укол.

Не знаю, сколько времени я провела в забытьи, но очнулась уже в другой комнате. Она была маленькой, вся завалена мягкими подушками, завешена тканями и напоминала шкатулку. Окно было открыто настежь. Я сразу бросилась к нему и….высоко! За одной из завес я нашла дверь, но та была заперта. Была еще входная дверь, тоже закрытая наглухо. Сама комнатка — десять шагов вдоль, десять поперек! Я вновь, с огромным удовольствием, предалась греху сквернословия!

Плевать, что меня никто не слышит! Злость душила. Выплеснула и полегчало.

Да, окно располагалось высоко, но, если нарвать ткани, то… О чем я думаю??? Ну, спущусь я на землю, а дальше? Как пройти охрану? Как выбраться с острова? Да еще и в таком виде!

Я была…э…скорее раздета, чем одета. Грудь прикрывали несколько полосок ткани жуткого желтого цвета. Чуть ниже талии, почти на бедрах, был золотой поясок, и к нему крепились две полосы ткани, прозрачной, невесомой, спускаясь до щиколоток, одна сзади, другая спереди. Бедра и ноги были открыты полностью. На голове какая то фигня из драгоценных камней и цепочек. На шее тяжелое, старинное колье? Монисто? Нечто увесистое, прикрывавшее грудь гораздо лучше, чем те полосочки импровизированного «лифчика». Вместо трусиков полосы ткани того же жуткого желтого цвета!

Я сразу содрала кошмарные украшения с волос. Хотела уже и монисто содрать, но мой дар зазвучал в моих ушах потусторонним, женским, печальным голосом, умоляя не выкидывать «дар любви»…. Я покачнулась, как всегда после «разговора» с умершими, но вняла просьбе и осталась как есть.

Потом пришли служанки, принесли еды. Еда была фу, я сразу почувствовала запах многочисленных, пряных специй. Служки вежливо пригласили меня принять «бассейн», который оказался за закрытой дверью, той, что была за тканью. Отказываться я не стала, надеясь, что в той комнате будет вариант для побега. Не было!

Меня помыли и переодели в то же самое, только синего цвета!!!! Снова на голову навешали камней и цепочек! И я, не выдержав, сказала.

— Пошли вон, — таким же тоном, каким говорил отец с нерадивыми подчиненными.

Служанки выскочили, как укушенные! Они оставили поднос с едой на полу моей мягкой комнаты. Пришлось съесть то, что было на нем. Силы мне понадобятся!

Ой, как здорово! Они серебряный ножик забыли! Я быстро его схватила и спрятала под подушками. Да, нож крошечный, но мне и такойсгодится!

Потом ко мне пришли двое мужчин. Ну, как мужчин, двое евнухов. Они и приковали меня за ногу к цепочке, которая была вделана в стену. И оставили меня одну. Браслет на ноге был отделан с внутренней стороны бархатом. Больно не было, было злобно и яростно! Я снова посрывала с головы все эти жуткие украшалки. Вскочила на ноги, вытащила припрятанный серебряный ножик и застыла посреди комнаты, раздумывая, что бы порезать в первую очередь? Подушки? Занавеси? Себя? Пока я выбирала жертву, свет в моей комнате мигнул, погас и снова зажегся.

Краем глаза (я стояла к окну боком) заметила шевеление в оконном проеме. Повернулась…и….

В окне, на веревке или стропе, или как там называется эта лонжа, болтался здоровый мужик!!! Он внимательно смотрел на меня. Я застыла в ожидании, тоже буравя его взглядом.

Мужик (или парень, скорее парень)в маске мягко и бесшумно, одним прыжком влетел в комнатку. Приземлился на обе ноги и выпрямившись во весь свой огромный рост, скинул маску и улыбнулся мне широко, белозубо и еще как-то лживо, что — ли… и произнес.

— Привет от бабушки Ланы, Пака!

Глава 4 Стива. Синеглазая и прочие чудеса

Обычный чартер донес меня до Шахри. Я под чужим именем, с совершенно настоящими документами (спасибо СБ премьера) ступил на земли эмиратов. Добрался до гостиницы, самой дорогой, которую можно было найти в этом городе. Заселился. Вечером я бузил в ресторане отеля, стараясь привлечь как можно больше внимания к своей персоне. Швырял деньгами, делая вид, что пьян как фортепьян. Ну, городок курортный, сразу вокруг меня нарисовались темные личности, желающие поживиться за счет залетного, богатенького павлина. Денег я не жалел и меня, типа пьяного в слюни, повезли по городу, показывая все злачные или интересные места.

Я сыграл блудливого солдата (дар суперарэ я не мог спрятать и назвался армейцем) и, разумеется, настаивал на осмотре гарема, навешав на уши моим новым «друзьям», что я в теме о местоположении одалисок сына шейха потому, как «имею связи в шоубизе». И что именно оттуда большая часть игрушек-женщин поставлялись в постели власть имущих.

Мне отказывали поначалу, пытались унять, но я сыпанул баблосов, и жадность победила осторожность. Бородатый парнишка (они все бородатые тут) из местных отвез всех нас (было четверо со мною вместе) в тихий переулок. Перебравшись через забор какого-то дома, мы оказались в непосредственной близости к нужному мне месту. Я оглядел все внимательно, запечатлел в памяти и план сложился сам собой. Спасибо тебе, бородатый, за твою жадность! Это было идеальное место для наблюдения и «входа» в гарем.

Потом я притворился совсем пьяным и «друзья» вытащив из моих карманов всю наличку, отвезли меня обратно в отель (вот добряки!). А утром я узнал, что мне придется купить яхту. Должны были доставить мою, грузовым самолетом, но это оказалось непростым делом даже для СБ премьера(Солана позвонила и кодом просила прощения за сорванный отпуск). Да и времени заняло бы больше, чем мне хотелось бы. Ну, я снова пошел бузить, и снова мои вчерашние приятели нарисовались! Какая прелесть!

К середине ночи я стал обладателем яхты и…женщины. Не надо удивляться, ибо это часть плана. Я, покупая яхту (типа спьяну) внимательно осмотрел ее. Хм, даже лучше, чем моя. Быстрая, небольшая и с открытым «задом». Прогулочная. С мягкими диванами и навесом. Кухня, две каюты, санузел. Не новая, но вполне приличная. Я сразу понял, куда спрятать принцессу. Отделка в каюте была под дерево, навесная. Вот под одну из панелей и запихаю!

Цену, разумеется, заломили бешенную! Я торговался, брызгая винной слюной, и весьма успешно. Я же суперарэ! Поддал дару и все сложилось. Сделку оформили прямо на пирсе. Интересно, на сколько же меня нагрели? А какая, собственно, разница? Премьеру платить, не мне.

Еще я запросил бабу. Здесь это просто. Меня повезли на «рынок», где я выбрал девчонку, укутанную в черное одеяние с головы до пят, четко подходящую по росту и параметрам моему «объекту» и запустил ее на яхту. Рыкнул, чтобы сидела тихо пока я буду «гулять». Заказал продуктов (побольше, ибо нам с принцессой плыть не менее двух недель) и велел ей расплатиться. Девочка обрадовалась и закивала, залопотала. Я тоже был рад, ибо на руках у меня была бумага с печатью о приобретении в собственность некоей Ниты Кучти. Не суть. Я вернулся в отель, поспал и к сумеркам «пошел на дело».

Сначала заглянул на яхту и проверил Ниту. Потом организовал «лежанку» для тиби под одной из панелей. Там оказалось углубление, как раз, то, что надо!

Ните велел ждать меня и свалил.

Добрался до укромного местечка на пляже, надел неприметную одежду, черная просторная футболка ловко скрыла легкий броник (его я тупо своровал в местном магазине «Кенхме», типа, охотничьих принадлежностей), свободные штаны, тоже черные и тяжелые ботинки. Туристические, но с утяжеленным мыском. Распихал по многочисленным карманам брюк ножи (тоже ворованные, спасибо тебе мое беспризорное младенчество) и прочие прибамбасы. Огнестрела не полагалось. Провести оружие сюда или своровать возможности не было, и я решил, что если дело дойдет до перестрелки, воспользоваться трофейным. Это я умел. Добыть оружие. Нацепил бейсболку и прихватил маску на лицо. Камеры в гареме были и много!

Закупил в магазине для дайверов два легких акваланга, ласты, маски и стропы. Никого не удивил, поскольку здесь было море с «прошлым». Многие ныряли, стараясь найти золото. Да и скалы торчали повсеместно. Этим и объяснялась покупка верхолазной стропы.

Акваланги и прочее спрятал на берегу в предполагаемой точке выхода с «объектом» к пляжу. И пошел в гарем, блин.

Эх, был бы я не на задании, я бы прошвырнулся по одалискам. А что? Любопытно же. Не поиметь, так хоть посмотреть!

Охрана гарема была довольно серьезной, вопреки моим ожиданиям, но они не Я. Применив сложный приборчик (его не обнаружила таможня, ибо был спрятан в фотоаппарате и не «отсвечивал»), погасил камеры сначала на внешнем ограждении в точке входа, буквально на минуту, чтобы охрана не сбежалась. И посайгачил по галереям к крыше.

Комплекс зданий оказался большим, и искать во всем этом нагромождении камней ЕЕ комнату было бы сложно, если бы я не засек, еще в первый свой «пьяный» осмотр одно окошко в отдельно стоящей башенке. Даже издалека были слышны крики сначала на общеимперском, потом на Суавитатис. Ясень пень, принцесса бузила. А служанки вряд ли трещали на Суавитатис. Короче, это можно было назвать невероятной, нереальной удачей! В случае, если бы я не знал где она, пришлось бы отлавливать кого-то из гарема и лупить даром. Или подкупать. Это долго и небезопасно!

Странно, но пока бежал по галереям, поднимался на крышу, заметил, как вокруг меня почти незаметно сверкают аквамариновые огоньки. Чума! Да по фиг. Не до этого сейчас!

Снова задействовал приборчик, законопатил камеры на крыше. Закрепил стропу и начал спуск к окну. Оно было открыто, аминь! Еще раз нажал кнопку «глушака» и камеры в комнате тоже стали недееспособными. А потом я заглянул в окно и чуть не сверзился на землю….

Нет, я конечно, получил фото принцессы… Но, то что я увидел не шло ни в какое сравнение с оригиналом!

Как отразить на снимке сияние синих, бездонных глаз? Как запечатлеть блеск смугловатой кожи? Как передать грацию и изящество фигуры, умопомрачительно стройной? Водопад черных волос? Изгиб спины? Длинную шею? И лицо…

Да чтоб я сдох! Передо мной стояла очешуенная девица! Заметьте, полуобнаженная! Нет, кое-что было прикрыто сияющей синей тканью и золотыми бусами, но… Бедра, ноги, живот, спина, плечи… Реально, чтоб я сдох! Хорошо, что стропа крепко держала меня, иначе не быть бы мне Пачего. Разбился бы на фиг или умер в полете от изумления! Как-то некстати вспомнился пункт контракта о запрете на секс с «объектом». Блин, папаша знал, что с ТАКОЙ может случиться ТАКОЕ.

Это…даже не знаю как сказать….НЕЧТО буравило меня синейшим взглядом. Я залип, но успел заметить, что она не напугана, а в ярости. И что в руке она держит серебряный столовый ножик, похожий, скорее на зубочистку, а не на оружие.

Стива, давай уже, не тупи, времени мало!

Я запрыгнул в комнату, похожую на мягкую коробочку, выпрямился, снял маску и выдал самую широкую из своих улыбок.

— Привет от бабушки Ланы, Пака!

Знаете, что я услышал в ответ? Нет, не «привет». Не «я так ждала». Не «спаситель мой!»

— Почему так долго?!!

Ооооо, все ясно. И тон ее, и взгляд показали мне, что девица с характером. Вот чую я пятой точкой, что мне с ней еще придется хлебнуть. Нет, дорогуша, этим меня не проймешь. Я повидал множество людей, которые вели себя со мной и более надменно и оскорбительно. По молодости я игнорировал подобное, потом просто стал давать отпор, и еще какой! И плевать мне было на то, что я вне родов и семей. Клал я на слова. Я сразу бил в морду! Ну, принцессе не стану, ибо мне нужен клан!

— Прости, дорогуша, по дороге забежал побриться. Не мог к дочке премьер-министра заявиться в непрезентабельном виде. Потом, когда лез по крыше, сломал ноготь, пришлось вернуться и забежать на маникюр, — я улыбался во все свои зубья.

— Ты будешь болтать или спасать меня?! — она полыхала злостью!

— Я буду делать то, что сочту нужным. Твое дело- не мешать мне. И уж точно не орать на весь гарем, — и снова моя фирменная улыбка.

— Меня приковали, — она подняла длинную стройную ножку, показав мне свои кандалы, ну, смотрел то я не на цепочку, ясное дело.

Черт, вот это попка! И ножка… Даже пальчики в открытой сандалии были очешуенными!

Подошел к ней, уловив запах лаванды, и разомкнул руками ее путы. Она, если и удивилась моей силе, то никак этого не показала. Радовало то, что она не была в панике. Не то, что радовало, удивляло. Крепкая барышня! В сеньору Солану пошла, не иначе.

— У нас три минуты, прежде чем гаремники прискачут сюда и начнут проверять отключенные камеры. Запрыгивай на меня, крепко обними и держись, что есть силы. Это понятно? — она, оценив стропу, которая болталась за моей спиной, поняла и кивнула, потащив меня к окну.

Похвальное рвение, детка. Время надо экономить. Так, надеть маску. Готово! А ты готова, тиби?

Мы забрались на подоконник и я ее обнял… Ну, прости премьер, это для дела! Принцесса запрыгнула на меня, обняла меня руками и ногами, прижалась. Йу- ху! А классный прикид у местных одалисок. Прямо все можно прочувствовать! Я собрался, попытался по крайней мере, но отвлекала теплая девчонка и гладкая кожа ее бедер, которые мне пришлось, прошу прощения, как бы поправить на себе. Заодно и попку потрогал. А что??!!! Когда еще придется?

— Убери свои лапы! — она шипела мне в ухо.

— Прости, дорогуша, я для дела, — «успокоил» я красотку.

Мы начали спуск. Не успели… Черт!

Спрыгнув на землю, я избавился от стропы и достал ножи. К нам бежала охрана. Засекли, все таки! Не долбошлёпы.

— Ты за мою спину и носа оттуда не высовывай! — скомандовал я и принял боевую стойку, оценивая привычно, местность, количество врагов, возможность для маневра, побега и предполагаемое число жертв.

Девица меня удивила. Она прижалась своей спиной к моей, и выставила перед собой серебряную «зубочистку».

— Хочешь пощекотать охранников своей тыкалкой? — я был спокоен и надеялся, что и она не ввалится в панику.

— Это не для них. Для меня. Я в гарем не вернусь, — она собралась умирать, дурочка?

— Этого не будет. Я не допущу, чтобы с тобой случилась беда, поняла меня? — мой спокойный тон и слова мои дошли до принцессы, и я прямо всей спиной почуял, как она слегка расслабилась.

Тут набежали солдатики и я начал лупить их. Все, как всегда. Хорошо, что они без огнестрела. Да и какое на фиг оружие? Боятся зацепить игрушку шейха.

Минуты три и все семеро лежат. В отключке. Я не стал убивать. Смысл?

Алена в удивлении. Я собран.

— Чего стоим? Кого ждем? Бежим уже, одалиска, — я взял ее за руку (вежливо) и потянул за собой к ограждению.

Снова неудача! Трель сигнализации, и понимание, что сейчас прибегут не семь, а семьдесят солдат. Ладно, надо торопиться!

— Стой! — тиби подала голос, да не простой, а какой-то потусторонний!

Она вздумала светиться сапфировыми искрами! Нашла момент!

— Нам туда! — искры опали на землю, девица обрела свой обычный голос.

— Что?

— Я «говорю» с умершими. Я ЗНАЮ путь. Бежим! Поверь! — странно, но я поверил!

— Куда?

— Вон, то здание, старое, с круглой крышей. Нам в подвал!

Я побежал вперед, она, подгоняемая страхом или жаждой воли, летела за мной, как птица.

Пока неслись, как угорелые, засек с десяток охраны. Пришлось задержаться и разобраться с ними. Девица стояла у стены, крепко прижав к себе ножик, словно последнюю надежду. Глупая, я же сказал, ты не умрешь!

Добежали до старого здания, я сшиб замок, мы влетели внутрь. Я прихлопнул дверь и подпер ее доской. Старой, но еще крепкой. На полу валялась. И мы, рука об руку (тиби вцепилась в меня), стали спускаться по лестнице. Долго шли вниз.

Оказались в подземелье. Я зажег фонарик. Пожалуй, такой древности я никогда не видел. Каменные своды, паутина, лабиринт. Куда я влез, баран?

— Нам туда, — тиби слегка шатало, и я догадался, что это откат от дара, но девица держалась.

Шагали примерно с час. В полном молчании. Тиби точно знала, куда идти и я не заметил, что мы ходим кругами. Значит, продвигаемся. Странно, но за нами никто не шел. Либо потеряли, что вряд — ли. Либо побоялись лезть в эту задницу, прошу прощения, лабиринт. Неважно, это на руку нам обоим.

Спустя еще минут пятнадцать, я почувствовал свежий воздух. Морской. Мы вышли к морю? В конце одного из ответвлений лабиринта виднелась решетка. Толстая, мощная и старая как королева Сюн!

Приехали! Ни поднять, ни сдвинуть решетку я не смог. Старался, но….

— Как тебя зовут? — да, ладно, я думал никогда не спросит.

— Твоя мать уверяет, что я Стива. Мое имя — Степан. Называй, как больше нравится. Мне без разницы, — я присел на корточки передохнуть и подумать.

— Ты — Стива, определенно, — она даже кивнула, подтверждая свои слова.

Да хоть Седрик! Хотя, мне было слегка приятно. Тьфу. Блажь какая-то.

— Стива, я попытаюсь найти способ выбраться отсюда, но тебе, возможно, придется нести меня на себе. Дар съедает много сил.

Ого, мы умеем быть вежливыми? Сюрприз.

— Это не проблема, Алена. Или Пака? — я снова улыбался во все зубы.

— Сам выбери, — она уже не смотрела на меня, мерцая сапфировыми звездами.

Потом заговорила чужим голосом. Точнее своим, но будто издалека.

— Чего ты хочешь? — и смотрит куда-то в сторону, будто стоит там кто-то.

Наверняка, призрак видит. Любопытненько.

Тиби замолчала, словно слушая кого-то. Точнее, она и слушала. Просто я не участвовал в беседе.

Пака, двигаясь с трудом, сняла с себя золотые бусы и кинула в ту сторону, куда смотрела. Бусы растворились в воздухе, и полыхнуло серебром и сапфиром! Меня накрыло откатом. Чужой, потусторонний голос лупанул меня по ушам, благодаря «за избавление и покой».

Я едва успел подхватить девчонку, когда она начала падать.

— Нажми на камень. Третий слева. Над решеткой, — пошептала она и отключилась.

Я не стал жать на камень. Я уложил тиби на пол лабиринта. Голову ее устроил на своем рюкзаке. Не мог я ее в полуголом, узнаваемом виде, тащить непонятно ОТКУДА. Куда- я знал. А откуда — скоро выясним. Я прихватил обычное черное одеяние местных женщин для Алены. Я даже мог переодеть ее, пока она была в отключке. Но, на хрена мне потом ее истерики по поводу того, что я видел ее голой? Бабы всегда ищут всякую фигню там, где ее нет. Хотя, на тиби я бы глянул, чего уж скрывать-то?

Все равно я засмотрелся на нее. Уложил фонарик так, чтобы не сильно было видно снаружи, и залип.

Длинные ресницы, красивый овал лица и полные губы. Я даже волосы ее потрогал. Странно, они были мягкие и шелковистые. Такая копна… На все остальное лучше не глазеть. Нам еще недели две в море болтаться вдвоем. Я мужчина, как никак. Нет, я не нарушу контракт, просто на фига мне все эти мучения с неудовлетворенным желанием? Вот никогда больше не свяжусь с тиби! От их красоты только муть в мозгах! Хорошо, что они редкость. Мужики целее будут.

Ночь скоро закончится, а тут на девчонку любуюсь, идиот!

Я перелил в нее силу. Тиби очнулась и открыла глаза. Меня аж подбросило от радости!

— Ты чего разлеглась, дорогуша? Нам еще ластами махать, — я смеялся, чем и вызвал у нее раздражение.

— Какая я тебе дорогуша?! Убери от меня свои лапы, громила! — опачки, шипит, как кошка.

Она и была похожа на кошку. Только на очень красивую. Такая плавная вся. Интересно, какая она в постели? Да, елы- палы!!!! О чем я думаю???!

— Сеньорита, клянусь своими бутсами, Вы в безопасности с этой точки зрения. Мне нравятся пышные, нежные и робкие блондинки. Вы не в моем вкусе, — я, ухмыляясь, смотрел в очешуенные синие, сердитые глаза.

— Могу им только посочувствовать! — неплохой залп, кошка, но мимо.

— Хочешь поговорить об этом? — я прямо мед источал.

— Обойдусь без пахабщины. Мы идем или как? — она встала, шатаясь.

Пришлось поддержать. Но гордая кошка не захотела моей помощи и на чистом упрямстве зашагала к решетке. Потом она попыталась дотянуться до нужного камня.

— Эй, сеньорита, куда собралась? Тебя ничего не смущает в твоем виде? Я лично не против, но тащить голую девушку через весь Шахри в мои планы не входило.

Она застыла, стоя спиной ко мне. Потом развернулась и спросила.

— Одежда есть?

— Как не быть? Есть. В рюкзаке. Шевелись, я отвернусь.

Она шуршала за моей спиной, а я жалел ее прикида. Прощай, классная попка, ножки, грудь и все остальное прочее. Ладно, полюбовался и хватит. Нам, реально, еще ластами махать.

— Я готова, — пробубнила она из- под платка, укрывшего ее лицо.

Я развернулся. Во, как. И этот черный мешок шел ей.

Я собрал вещи, нажал на камень, и решетка выпустила нас на берег. Судя по всему, это примерно в получасе ходьбы до точки «выхода». Ну, могло быть и хуже.

Потом я избавился от броника, рюкзака, маски и бейсболки. Велел тиби идти за мной, отстав на шага три-четыре.

— С фига ли? — злое шипение из под платка.

— Мы в эмиратах, кошка, и ты временно, жительница этой страны — Нита Кучти. А тут ввсе женщины ходят за мужчинами.

— Кошка??!!! Ты с чего решил, что можешь так говорить обо мне? Страх потерял? — девчонка включила «принцессу».

Достала.

— Я стану называть тебя так, как захочу. Я подписал контракт с твоим отцом и в нем не было ни одного слова о том, как называть тебя. Еще раз откроешь свой рот и начнешь мне хамить, поплатишься. Это понятно? — я смотрел на нее, став самим собой.

Девчонку проняло, но не так, как я думал. Она смотрела на меня во все глаза с огромным любопытством. И во взгляде ее я приметил то же выражение, что и в глазах ее матери, когда с меня «слетела» моя вечная маска. Упс. Девочка не совсем простая.

— Сейчас умру от страха, — честно, она улыбалась, хоть за платком и не было видно!

— Умереть не дам, но страх обеспечить могу. Если тебя поймают, ты уже никогда не выберешься из гарема. Сын шейха скоро будет в Шахри, чтобы начать свои забавы с новой игрушкой. Купить тебе плетку или кожаную маску? — я снова стал веселым парнем.

— Купи мне новую обувь, Стива. Та, что на мне, велика, — и показала мне свою ступню в тапочке, что я выбрал для нее.

Правда, великовато.

— Перебьешься, кошка. Дома у папочки попросишь, — я подмигнул ей и пошел вперед.

Она, как и принято было, шла за мной след в след, но на расстоянии трех шагов.

Я был спокоен. Она, не знаю. Спустя половину часа по пересеченной местности (я не потащился на оживленные улицы, оттуда слышались завывания сирен полицейских машин), мы достигли точки «выхода».

Не теряя времени, нацепили акваланги, маски и ласты. Хорошо, что у тиби был опыт погружения. Правда, ночью это было опасно, но иного выхода не было! Плыть недалеко. Справлюсь.

Ночное море неприветливо, кто бы что мне не говорил. А ночная глубина, могла и напугать с непривычки. Я следил за тиби. Она справлялась, хоть и была слаба. Вот, ведь. Крепкая кошка! Кстати, она так и не заныла ни разу. Это странно для избалованной принцессы. Хотя, жить захочешь и не то вытерпишь, правда, не понятно, откуда это в ней?

Борт яхты. Само судно освещено очень слабо. Наверняка, настоящая Нита не ждала своего владельца. Мы, сбросив акваланги на дно, выбрались тихо на палубу. Я прокрался и увидел, что Нита спала прямо на диванчике под навесом на корме. Аминь!

Вернулся к кошке.

— Алена, послушай, тебе придется провести остаток ночи и последующие сутки в тесном закутке. Иного пути нет. Сейчас я затолкаю тебя под панель внутренней отделки каюты. Воду и еду буду приносить. Так же, буду выводить тебя…ну…по твоим делам. Но, ты должна понять, что от тебя и твоего терпения сейчас зависят жизни сразу двух людей.

— Это ты-то человек? — она была мокрой и уставшей кошкой сейчас.

Я не отреагировал на ее залп и продолжил.

— Твоя и той девушки, что сейчас на корме яхты. Мне пришлось купить ее, чтобы добыть уведомление о собственности. Так я смогу вывезти тебя. Ее я высажу сразу после того, как яхту осмотрит СБ. Скорее всего, придут утром. Не могу ее оставить на все время пути. Я ее не знаю. Может заметить тебя и донести. Ты станешь ею. Уверен, что по пути будут досмотры и тебе придется играть мою собственность. Сейчас на ушах стоит вся армия и полиция Шахри. Да и эмиратов. Морем удобнее. Мы раньше выйдем из зоны контроля шейхов. Самолетом никак. Там через каждый метр контроль. Так, что лежи в своем закутке и планируй двухнедельный отпуск на яхте в компании шикарного парня, — выдал я напоследок, улыбаясь и подмигивая глумливо.

После моей речи у нее возник только один вопрос.

— А твоя жизнь?

— Моя жизнь, сеньорита, ничего не стоит, — я сам не понял, зачем сказал это.

Может, я заболел? В море простудился? На фига ей эта инфа?

— Стива, не бойся. Я буду лежать тихо, — она кивнула, — Давай, прячь меня.

Мы прокрались в каюту. Там я отодвинул панель отделки, открывая «лежанку» с мягким матрасом. Черт, тесно, но она влезет.

— Стива, — шептала тиби, — А есть сухая одежда? Я быстро!

Я пошарил в своих вещах и выдал ей футболку. Она была ей как платье. Собрал ее мокрые шмотки в пакет и, добавив какую-то тяжелую керамическую хрень с полки от прежнего хозяина, выкинул аккуратно в море через иллюминатор.

Тиби забралась в закуток, я дал ей большую бутылку воды и она сказала.

— Стива, ты себя береги.

— Боишься, что без меня не доберешься до дома? — я хихикал.

— Дурак ты, Стива, — и она сама задвинула панель перед моим носом.

— Еще раз так скажешь, не поведу в туалет! Ты, пей водичку-то, пей, кошка! — пробубнил я прямо в панель.

В ответ шипение — «громила», «урод», «солдафон». Ну и славно! Лежи там и не отсвечивай.

Вот откуда у этой девчонки берутся силы на шипение? С виду такая вся изнеженная. Хрупкая, даже. Но, характер! Черт, и ведь так и не заныла! И меня не боится. Хотя, чего ей бояться? Дочке премьера?

И глазищи эти окаянные…. Я даже потряс головой, пытаясь отогнать от себя картинки нашей встречи. Как жаль, что ее прикид «умер» в лабиринте.

Ох, намучаюсь я с ней!

Потом я переоделся, выдул литр воды и пошел к Ните. Аккуратно подвалился ей под бок. На случай алиби, пусть подтвердит утром, что спали вместе и уснул в половину глаза, как всегда на службе.

Глава 5 Алена. Какая же я дурочка!

Меня трясло от нервов и усталости. Я лежала на очень мягком матрасе в закутке между стеной и панелью обшивки каюты. Душно не было, наверно Стива позаботился об этом. И воды мне дал. И футболку свою. Он и жизнь готов отдать за меня. Точнее, не за меня, а за то, чтобы я оказалась дома, рядом с семьей, в безопасности.

А я так ужасно вела себя с ним! Ну, к чему все эти мои тупые высказывания?? Почему я ему хамила? Он не сказал и не сделал ничего такого, что дало бы мне право говорить с ним тем тоном, который я себе позволила! Дурочка! Вместо того, чтобы облегчить ему работу, я создаю проблемы! А мы, между прочим, в одной лодке сейчас. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Стива — это нечто. Я еще никогда не встречала мужчин, подобных ему. Высокий, здоровый, как мамонт! Сплошные солдатские мышцы! Очень красивый. Очень. И ни одной нежной или женообразной черточки в лице. Стального цвета глаза, русые волосы, стриженые почти под корень. Бритые виски. Прямой нос и высокий лоб. Интересные губы, нижняя чуть более полная, чем верхняя. Его лицо выдавало «породу», честное слово! Уж не знаю, кому взбрело в голову назвать его Степаном, но тот человек точно ошибся. Стива, он, Стива! Причем, родовитый. Его черты были мне смутно знакомы, но я никак не могла поймать ускользающее от меня воспоминание о том, где и как я могла видеть человека, на которого был похож мой спаситель.

А когда Стива метал охрану гарема направо и налево, я чуть не завизжала от восторга! И это не смотря на опасность, которая грозила нам обоим! И как он успокоил меня, когда я уже собралась резать себя своей, как он выразился «тыкалкой».

Одно бесило в нем! И кажется, поэтому и залповала по нему своей неоправданной агрессией. Улыбка! Клянусь, в жизни не видела ничего более лицемерного и противного! Глумливая и любезная одновременно. Фу!

Однако, трижды за сегодняшнюю ночь я видела настоящего Стиву. Когда он дрался (дважды) и когда отчитывал меня на дороге. Лицо его изменилось мгновенно, приобретая абсолютно иное выражение! С таким лицом нужно на троне сидеть, а он строит из себя какого- то скользкого типа! Должно быть, поэтому я и нахамила ему, когда задала свой идиотский вопрос о том, человек ли он?

Ответ меня уничтожил. Я хоть и жуткая Пака, но извинюсь. Конечно, если он сотрет со своего лица эту противную ухмылку. Не сотрет, я сама смахну! Прямо ладонью!

Меня снова затрясло от нервов. Ну…блин….! Дурной знак! Я что, влюбилась? О, нет! Я знаю его всего несколько часов! Откуда эти бешенные эмоции? Я и так не совсем адекватна, а теперь еще и это! Совсем с катушек слечу и закончу дни свои в психушке! Может Стива женат, и у него куча детишек? На вид лет двадцать семь… Вполне, возможно.

Тьфу, о чем я думаю????

Потом я уснула.

Утром, открыв глаза, напоролась на взгляд Стивы. Он отодвинул панель и смотрел на меня, сидя на корточках. Взгляд его был странным, иначе и не скажешь. Я не ма, людей «читать» не умею. Но, противной улыбки на его лице я не заметила, от того, видимо, и заулыбалась ему в ответ.

— Вижу у тебя настроение хорошее, кошка? — ну вот, опять «кошка» и улыбка!

Сейчас пну ногой!

— Стива, а чего мне нервничать и печалиться? Это твоя работа. Ты явился меня спасать, вот и грусти теперь! — я завозилась на своей лежанке.

— О, как. Могу и взгрустнуть, но в контракте об этом ничего не говорится, поэтому, не стану. Если только за дополнительную плату, — он ухмылялся все шире и шире.

Реально, выберусь из закутка и пну его пяткой в коленку!

— Алена, у тебя минут пять. Твоя «аватар» на кухне шуршит. Беги, умывайся. Позже принесу перекусить. И да… Будь готова. Уже начался повальный шмон всех яхт на пирсе. Скоро и к нам заявятся. Ничего не бойся, ладно? — все это Стива шептал, вытаскивая меня из моего укрытия.

Я поскакала в туалет. Так быстро я еще никогда ничего не делала! Даже успела умыться и причесаться! Зачем? Ну…скажем так, по привычке! Не для него же, блин. Волосы после морской воды стали похожи на метлу, но тут я была бессильна!

— Тебе нормально? Не тесно? — он снова запихивал меня в схрон.

Ну, надо же, сколько заботы!

— Иди уже отсюда и спасай наши… — я замялась, не желая выражаться при Стиве.

Он ухихикался.

— Продолжай, кошка, чего спасать то? Задницы? Не откажу тебе, Пака. Такой шикарный экземпляр, как у тебя, я просто не могу потерять!

Я от злости даже слова все позабыла!

— Ты…ты… — мне кажется, я даже заискрилась от возмущения!

— Что? Ты фырчишь, как настоящая кошка! — он смеялся.

Так, успокоилась и взяла себя в руки! Он делает все, чтобы вывести меня из себя. Зачем? Не знаю. По фиг.

— Стива, действуй согласно контракта, ладно? В нем ведь не сказано, что мы должны обсуждать мою задницу? Да, шикарная. Это я и без тебя знаю. Но то, что ты не можешь ее потерять — новость хорошая. Вот иди и шурши с сбэшниками. Аватар пусть шуршит на кухне. Ну а я, стану лежать тут, — вроде голос не дрожал.

— Слушаюсь, мэм, — он козырнул, и глаза его резанули меня сталью.

А на роже, такой красивой и мужественной, снова приклеенная, выводящая меня из себя, улыбочка.

Он уже собрался задвинуть панель, но я удержала его руку.

— Стива, сейчас от тебя зависят две жизни и одна шикарная задница. Удачи. Я буду сидеть тихо, как и обещала. За меня можешь не волноваться, ладно? — я попыталась донести до него, что не считаю его жизнь никому не нужной и ничего не стоящей.

Не говорить же этому пахабнику, что я извиняюсь за вчерашние слова.

Знаете, он понял… Сталь в его глазах сменилась удивлением на кратчайший миг. Потом он снова стал противным.

— Шикарная задница — это про меня, да? Спасибо, дорогуша, я тоже знаю, что хорош! Что?! Ты же сама сказала, что твою мы обсуждать не будем, значит, говорила о моей.

Ну и я высказалась.

— Стива, когда ты так улыбаешься, я не хочу улыбаться тебе в ответ, — зачем я это сказала?!

Он застыл на мгновение, затем одним резким движением захлопнул панель и ушел.

Спустя половину часа, в течение которых корила себя за глупость и напрасные слова, послышались голоса, топот ног и спокойный голос Стивы.

— Чем обязан? — голос Стивы.

— Предписание на досмотр любых судов, находящихся на территории Дарбау.

— Прошу, — он пригласил их.

Топот ног ближе! Потом повышенные голоса и вскрик женщины. Затем голос Стивы, угрожающий.

— Это моя женщина! Я купил ее на законных основаниях на территории Шахри, и имею документ, который подтверждает мое право собственника! Нита, иди сюда!

Потом шуршание, молчание, голос Стивы.

— Вы можете обыскать всю яхту. Я ничего против не имею. Но, не смейте трогать мою женщину!

— Господин, — на имперском, но с акцентом. — Женщина должна показать лицо. Мы ищем опасную преступницу и у нас есть основания полагать, что она еще на территории Шахри.

— С чего ей показывать свое лицо незнакомцу? Согласно закона Дарбау, женщина обязана скрывать лицо! Зачем я ее покупал? Чтобы она всем подряд улыбалась?

— Мы вынуждены настаивать! В случае отказа с Вашей стороны, мы имеем право применить силу!

Он болен!? Почему лезет на рожон?!!! Там же не я, а Нита!

— Я тоже могу применить силу! — Стива глупел поминутно!

— Господин, Ваша женщина или откроет лицо, или мы сделаем это сами!

— Ноги моей не будет больше в ваших эмиратах! Сейчас же направлюсь домой! На фига я ее покупал! Экзотики хотел!

— Господин может отправиться куда угодно, но после того, как женщина откроет лицо!

А, ясно, ему нужен был повод на глазах у всех, отчалить прямо сейчас!

— Да фиг с вами! Тьфу! Нита, открой лицо. Не отвяжутся!

Потом галдеж, бубнежь.

— Господин, мы осмотрим яхту.

— Делайте, что хотите, только быстрее! И оставьте меня в покое!

В каюту спустились люди. Начали что-то открывать, переворачивать. И это прямо в двух шагах от моего, такого ненадежного убежища! Стива!!!! Я даже закрыла рот рукой, чтобы не взвизгнуть!

Спокойно, Пака, спокойно! От тебя зависят две жизни и одна шикарная задница! Или одна жизнь и две шикарные задницы!

В панель что-то ударилось, я вздрогнула и крепче зажала рот рукой. Потом что-то разбилось, плюхнулось. А я от духоты (солнце поднялось над Шахри) и нервов собралась потерять сознание. Одна мысль меня удержала. Если я отключусь, если меня обнаружат, Стиве придется вдвойне тяжело!

Все стихло. Топот ног по лестнице вверх. Пронесло??!!! Я хлебнула водички из бутылки, закрутила крышечку… И все же, лишилась сознания.

Глава 6 Стива. Гадская кошка

Ну, надо же. Принцесса соизволила меня отчитать и милостиво подчеркнуть, что МОЯ жизнь тоже имеет ценность. Чего она прицепилась ко мне?

Улыбка тебе моя не нравится? Плевал я! Улыбаться в ответ не хочешь? Мне глубоко нас… Тоже плевать! А я, идиот, еще и залип на ней, когда утром открыл панель и увидел ее спящей.

Такая спокойная, красивая… Смелая, не отнять. Она положила ладошку под щеку и выглядела как маленькая девочка. Волосы от морской воды смялись, закрутились и укрывали ее плечи волнистым одеялком.

Потом она открыла глаза свои окаянные, уставилась на меня… и улыбнулась. Внутри у меня что-то перевернулось, и я поскорее нацепил свою обычную мину. И началось…

Она «включала» то принцессу, то кошку, то нормального человека. Интересно, у нее раздвоение личности? Растроение?

Изыди, тиби! Не мешай мне работать! Слишком много поставлено на кон, чтобы мысли о тебе могли смешать все планы! Мы проведем вместе часть месяца и все! Больше, надеюсь, никогда тебя не увижу!

От этих полубезумных мыслей меня отвлек шум на пирсе. О, пришли таки! Ну, я и пошел «шуршать» с СБ, прямо по заказу синеглазой! Снова она лезет ко мне в голову. Изыди, сказал же!

Я устроил небольшое шоу, продемонстрировал властям Ниту, позволил облазить яхту и перевернуть все вверх дном. Я был в полной боевой готовности, когда они шмонали каюту кошки. Еще никогда и ни на одном задании я так не волновался! Точнее, я никогда не волновался на задании! Гадская тиби!

Алена, ты лежи там смирно и не пищи, ладно? Я мысленно посылал ей сигналы.

Обошлось. Я принялся готовить яхту к отходу. Ниту, прямо на глазах толпившихся на пирсе полицейских, отправил за покупками.

— Нита, не расстраивайся! Подумаешь, лицо увидели. Вот, иди и купи себе одежду, обувь, украшения! Все, что пожелаешь! И побольше! И можешь покупать не только черные мешки для эмиратов! Мы сюда больше не вернемся!!!! — сунул ей пачку банкнот, в надежде, что Нита купит всего много и кошке будет, что надеть.

Не таскаться же ей в моей футболке все время!

Нита пискнула от радости и убежала.

Я тоже побежал…к кошке, будь она трижды неладна!

Отодвинул панель…

— Алена, Алена! Очнись! Ты чего удумала? — я тащил ее из закутка, наплевав на все.

Она потеряла сознание! Я идиот! Духота же. На улице в тени плюс сорок пять! Так, врубить кондей и валить отсюда скорее!

Я осторожно хлопал ее по щекам и пытался влить воды. Давай, давай, приходи в себя!

— Стива? — она открыла глазищи свои, слава Богу!

— Кошка, ты мне это прекрати. Я понимаю, духота. Сейчас исправлю все. Мы уже можем отплыть. Ниту высадим на следующей заправке, к ночи. Я разберусь. Потерпи. Просто надо потерпеть, — я уговаривал ее, хоть и нужды в том не было.

Может я и себя так уговаривал?

— Отпусти, больно же, — она скривилась и я осознал, что вцепился в нее со всей дури.

— Ой, простите, мэм. Вы тут в обморок завалились. Пришлось приводить в чувства-с.

Она хоть и была в нетрезвом уме, но прокомментировать не преминула.

— Дубина!

— О, пришла в себя? Молодец! Тебе нужно поесть. Не спорь. Правда, Нита во все кидает специи лопатами. Я когда ел ее стряпню, чуть кони не двинул. Сварганю тебе пару бутербродов, ладно?

Она кивнула и попыталась поползти к закутку.

— Не закрывай панель пока. Какой-никакой воздух. Я покараулю, пока есть будешь.

Сайгаком помчался на кухню, настругал хлеба и местной колбасы, взял бутылку холодного сока и побежал обратно.

— Вот. Садись и ешь. Можешь ноги размять. Или тебя поносить? Обморок дело такое, — я лыбился шире некуда.

Пусть позлится! То ее папуле моя морда не нравится, то ей моя улыбка. Подумаешь, какие цацы.

Она спорить не стала и неуверенными шагами стала бродить туда сюда по каюте, давясь бутербродом и запивая соком. Руки тряслись и она закапала всю футболку. Сок лился по ее щеке и подбородку.

Я цапнул какую-то тряпку (похоже на наволочку) и, подойдя, вытер ее лицо. Вот ведь… Плохо ей, а не хнычет. Кошка, ну выдай уже залп, после которого я смогу тебя презирать, а?

Она покорно подставляла лицо под мои руки и стояла смирно, как первоклассница, пока я ее вытирал.

— Стива, я больше не могу, — она протягивала мне обкусанный бутерброд.

— Не, Пака. Надо! Сама не съешь, я запихаю.

— Я не могу, правда. Я ночью поем, когда Нита уйдет. Я сок выпью и спать буду. Только включи кондиционер и не волнуйся обо мне больше, — и глаза такие….

Вот, знала бы ты, как я сам стараюсь не волноваться о тебе!

Ребята, люди, все же хорошо у меня было! В клан я почти влез! Я здоров! Работа интересная! Деньги есть! Бабы вьются вокруг меня! А тут гадская кошка одним своим взглядом режет меня как ножом. Вытаскивает из меня то, от чего я сознательно отказался давно.

Сочувствие. Оно никому не нужно! Искренность. Она всегда имеет плохие последствия! Доверие. Все, кому я доверял либо погибли на поле боя, либо предали меня.

И это спустя несколько часов после первой встречи? Что я делать буду с этой тиби, когда мы в море окажемся?

Знаете, я буду улыбаться и молчать. Если она вздумает переворачивать мою душу, я просто выкину ее за борт и скажу — так и было. Верно, все верно! Мой тезка, Разин, тоже выкинул бабу. В набежавшую волну!

— Лезь в укрытие и спи, — я не смог улыбнуться. — Нита пришла. Мы отчаливаем.

Она залезла в закуток и я захлопнул за ней панель.

Врубил мотор и кондей. Мы отчалили. Я не забыл кинуть гневный взгляд на толпу полицейских, они ответили горящими черными взорами.

Вырулил в залив и направил яхту в открытое море. Выстроил путь по навигации. Поставил судно на автопилот и настроил «ловца» препятствий. Автопилот на яхте дело опасное, особенно, если рядом скалы или другие суда. Аппарат не будет совершать маневр уклонения. Поэтому «ловец» был необходим. Я спокойно мог бросить штурвал.

Шел я к Ните. По пути решал, убивать ее или нет? Не фиг удивляться! Вы же знаете, кто я.

По- хорошему — убить и выкинуть за борт. Свернуть шею, аккуратно, она даже не поймет.

Но, я обошелся без жертв на этой вылазке… Редкий случай. Тут же в памяти всплыли аквамариновые искры, что летали возле меня, когда бежал по гарему. Операция прошла (проходит) слишком гладко! Это дар мамы-тиби? Есть о чем поразмыслить на досуге. Если что, у кошки спрошу! Десятым чувством ощутил, что Ниту убивать не стану. Значит, быть беседе.

— Нита, присядь, — я вошел в кухню-столовую, небольшую.

— Да, господин! Я все купила. Вот! — она села и показала на пакеты с одеждой и коробки с обувью.

— Ты молодец, Нита, — я задумался, потом решившись, продолжил, — Если бы у тебя были деньги и свобода, что бы ты стала делать?

Она посмотрела на меня внимательно. Глазки черные, личико узкое.

— Зачем господину знать? — и вопрос этот навел меня на мысль о том, что мир вообще ничего не знает о том, что происходит вот в их этих головках под черными платками.

Покорные, молчаливые, обреченные…

— Я спросил, отвечай.

— Я бы уехала на край Дарбау. В Суни. Там много оазисов. Купила бы землю и начала выращивать виноград. А дом оградила бы высоким забором. И никто и никогда не смог бы прийти ко мне без приглашения.

— Почему ты продавала себя, Нита?

— Я выросла на улице, чудом сберегла девственность. Много работала. Тяжело. Потом выгнали. Сказали- старая стала. Мне уже двадцать. Дома нет, семьи нет… — и снова взгляд, холодный и дикий.

— Я тоже вырос на улице, Нита. Ни семьи, ни дома… Я понял тебя.

— Господин был беспризорником? — она удивилась и как-то даже ошалела.

— А что, не похоже? — я заулыбался.

— Я думала господин царского рода. Того, что на Севере.

Я не стал ей отвечать. Просто посмотрел на нее своим собственным взглядом и был уверен, что она звериным чувством девочки с улицы, такой же как и я, поймет, что сейчас речь идет о ее жизни и смерти. Поняла.

— Не убивай! — в глаза и злость и мольба.

— Я дам тебе денег. Свидетельство о собственности у тебя на руках. По закону, никто не посмеет на тебя посягнуть. Купишь дом и виноградник от моего имени. Сделки так же, моим именем. Нужна будет свобода, оповестишь. Номер телефона оставлю. После остановки в Джиру, ты поплывешь сама. Ты же умеешь плавать? Выберешься на берег и езжай в Суни. Если я узнаю, что ты пошла к властям, я тебя найду. Это все.

Теперь осталось ждать ее ответа. Она думала, но недолго.

— Ты — самое лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь. Не предам. В Суни всегда будет дом, где тебя ждут, господин.

Я провел по ней даром. Я не мог не подстраховаться.

— Собери в непромокаемый пакет документы. После Джиру уходишь.

— Я все сделаю, господин, — она встала и поклонилась мне.

Это был старый, ритуальный поклон Дарбау для членов королевских семей.

— Сиди в кухне и не вылезай. Для твоего же блага, тебе лучше ничего не знать.

Снова поклон и она быстро отползла за стойку бара. Правильно, Нита. Поближе к кухне, подальше от господина.

Я пошел к Паке. По дороге думал, что принял верное решение, когда не стал убивать девчонку. Я не люблю случайные жертвы. У меня их было три. Трое. И всех их я помню очень хорошо! Частенько во сне вижу.

Дед один, стал случайно свидетелем встречи двух опасных боевиков. Мой взвод проводил операцию по ликвидации. Все должно было пройти тихо, без огласки… А тут дед. Прятался в пустом ангаре старого, заброшенного аэродрома. Какого ляда его туда занесло, не знаю. Я убил его. Иначе никак. Все заслуги по ликвидации боевиков были приписаны самим бандам боевиков, что стало началом для включения банд в состав регулярной армии. Типа- смыли кровью. Отсюда и режим секретности. Беспределы в той части мира прекратились. Убив деда, я возможно, спас тысячи жизней и не дал детям без родителей стать таким же как и я. Но…дед все равно являлся ко мне во сне… Черт, бородатый!

Потом, одна пара. Муж и жена. Лет по сорок пять. Отряда дистэто нее должно было быть там, где мы были. Нужна была диверсия. Мы закладывали взрывчатку под старые здания на западе Империи. Благодаря взрывам, Имперская армия получила повод для вторжения в одно очень воинственное государство, прервав тем самым мощную подготовку к боевым действиям по отношению к моей стране. Пара «гуляла» по историческим местам. Не знаю, на фига тетке понадобилось снимать все на камеру, а потом еще и орать, что у нас свобода слова! Я убил их обоих. Асвоего подчиненного, который обязан был проверить местность на предмет нахождения посторонних, вышвырнул с волчьим билетом.

Да, я — убийца. Не бывает военных-ангелов. И я умолчу о том, как я выживал на улицах и в приюте. Но, там я знал, почему и зачем. Чтобы самому не умереть. А вот эти трое….

Нита могла стать четвертой. Расскажи она о Паке, ее бы поймали. И премьеру пришлось бы выдвигать ноту. А это гарантированный вооруженный конфликт. Погибли бы тысячи…

С чего я об этом задумался-то? Баран я! А кошка- гадская. Интересно, все тиби так на мужиков действуют??

В том, что это из-за нее я не сомневался ни грамма!

И еще хочу выяснить, что за аквамариновые искры! Мать тоже….мутная! Искры под цвет глаз матери… Блин, угораздило меня влезть в это семейство! Похоже, там только Илья был в адеквате, хотя… Его дар очень мощный. Хоть и дитари (не люблю их), но парень боевой (это я видел сразу, работа у меня такая) и спокойный. В отличии от сестренки!

Правда, кошка сама не промах. Но, психическая. Она серьезно хотела себя порешить тыкалкой? Брр…не хочу даже думать об этом.

Я зашел в каюту и открыл панель. Пака смотрела в стену.

— Эй, кошка, жива? — я выдал улыбку.

— Стива, если сейчас я не попаду в туалет, я выцарапаю тебе глаза! — ой, какая милашка!

— Да иди. Чего сразу кричать? Можешь и душ принять, если хочешь. Нита скоро уходит. Я решил проблему. Дать футболку чистую? — последнюю фразу я уже говорил в спину тиби.

Она неслась в ванную. А я подумал, что все мы равны перед Богом и физиологией. Будь то солдат или принцесса. Даже сиятельная тиби не исключение!

Я вежливо постучал в дверь ванной комнаты.

— Эй, тиби! Футболка висит на ручке двери. Из каюты не вылезай. В закуток можешь не ползать. У тебя четыре часа. Потом остановка в Джиру и ты снова будешь заперта. Андестэнд ми?

— Иди к черту!

Спасибо, кошка.

Глава 7 Алена. Наполовину свободна!

Если бы Стива задержался еще минут на пять, я бы точно оконфузилась! Перед ним было так стыдно! От стыда и послала его к черту! Мог бы и раньше прийти!

Я приняла душ и почувствовала себя в сотни раз лучше!! В каюте был бардак! Я, чтобы занять себя хоть чем-то, принялась убираться. Что??? Ма меня научила, что жизнь коротка и совсем неприлично проводить ее в хлеву!

Дома была прислуга, но сейчас тютю. А в хлеву не хотелось.

Ну, пол мыть никак. А вот порядок я навела. Перестелила большую двуспальную постель и плюхнулась в нее звездочкой! Как хорошо! Ручки и ножки можно не поджимать! Как мало надо для счастья, по-хорошему то…

Снова вошел Стива. Я быстренько уселась на постели. Ну, не валяться же при нем как медуза!

— О, кошка, шерстку почистила? Прибралась? — он удивленно оглядывался, — Я думал, что принцессы не марают ручки такими делами. Ну….и еще не писают.

Он потешался надо мной. А я вспыхнула от стыда и злости! На фига он меня выводит из себя? Чего он хочет? Чтобы мы разругались и не говорили??? Серьезно? Ну, нет, солдатик, тебе так не повезет. Я судорожно искала, чем бы его нокаутировать и в голову пришла совершенно идиотская мысль.

Я разлеглась на постели в весьма привлекательной позе.

— Стива, я ем, пью, писаю и даже занимаюсь сексом. Что-то не так? — ой, как же классно!

У него даже щека дернулась. Клянусь! И появился нормальный взгляд. Без ухмылки его противной!

Сейчас будет залп! Точно говорю. Вон у него даже брови сошлись над переносицей.

— Пака, я тебя в гарем верну. Хочешь? Там едят, пьют, писают и тра… Занимаются сексом. Самое то для тебя. Еще и уборкой не напрягают, — вот думал он явно не о том, о чем говорил.

— Мне их еда не нравится. И еще, дома мне удобней делать все то, что ты перечислил. Ибо сама могу выбирать с кем и когда заниматься сексом. Хочешь поговорить об этом? Ты мне расскажешь о своих блондинках. Я тебе о своих брюнетах. Глядишь, и две недели незаметно пролетят! — я буквально тащилась от его взгляда, который становился все суровее и суровее.

Ну, сейчас он меня осадит, конечно. Странно, но Стива умел меня успокоить или заткнуть.

— Похоже, твой список брюнетов огромен, Пака. Целых две недели рассказов. Не стоит, дорогуша. Я все это могу услышать и в борделе. А ты подумай о гареме, пока не далеко ушли.

Вот и получила, на что напросилась. Дура, конечно. Но, зато никакой ухмылки на его морде! Ради этого стоило позлить Стиву! Правда, моя репутация в клочья. Но, ему нет дела до меня. Я всего лишь «объект».

— Обязательно, подумаю, — сказала я, перевернувшись на спинку, согнув ножку в колене и накручивая локон на палец.

Стива вышел и треснул дверью так, что с полки свалилась книга. Вот так тебе, солдачелло!

Я подняла книгу и начала читать. Хотите посмеяться? Это был роман моей мамы. Я с удовольствием прочла еще раз (точнее, в третий раз).

Читала, правда, отвлекаясь на мысли о том же Стиве. Теперь он будет смотреть на меня как на дешевку. Дура!

Я, все же увлеклась чтением и не заметила, как сумерки начали сгущаться…. С ними и мое настроение стало меркнуть. Скоро остановка в Джиру! Снова проверка, снова нервы, снова закуток и страх, что меня запрут в гареме, если схватят!

Интересно, как Стиве удается быть таким собранным и спокойным во время всего этого кошмара? Почему он выбрал такую работу? От недостатка адреналина или от безысходности? Я совсем ничего не знаю о своем спасителе. Стоит выспросить? Нет. Он вряд ли будет со мной откровенничать. А что если просканировать его призраков????

У каждого из нас есть «история». За каждым из нас стоят мертвые души. Бабушки, дедушки, мамы, папы…. Это не полный список. И не дай Бог, в этом списке будут дети, возлюбленные… Я привыкла к тому, что вижу, благодаря своему дару, но для тех, кого я сканирую, это не просто духи, а их близкие… Или враги. Да, враги тоже «за нами».

Стива — воин. Даже не применяя дар, я понимаю, ЧТО я могу увидеть. Так нужно ли, можно ли «читать» его историю без его на то разрешения?

Мои ощущения от Стивы странные. Он нравится мне, скрывать это от самой себя я не стану! И, что сильно удивляет меня, я боюсь, что увижу за Стивой то, что притупит, остудит мои чувства по отношению к нему, разочарует. Так же, как это было с Отто.

Все я понимаю! Он меня спас, он меня охраняет, он рискует жизнью ради меня (и контракта). Прибавлю сюда адреналин, его привлекательную внешность и ву а ля! Почти влюбленная Пака. А вот тут и начинается самая волнующая странность…

Стива «играет». Его настоящее «Я» просыпается редко. И меня ужасно бесит Стива веселый, и бесконечно привлекает Стива настоящий! Грозный и беспощадный воин. Крепкий мужик. Защитник!

Ну…и еще я ЧУВСТВУЮ, что он переживает за меня…. После моего обморока, она сжал меня так, что на коже остались следы от его пальцев. И дело тут не в контракте!

Или в контракте? Если он меня не вернет домой, то что? Чего он лишится?

Да, уж! Стива сплошная загадка. То ли дело я! Прямая и откровенная! И мне нравятся искренние люди!! Так при чем тут этот скользкий типок Стивка????

От стука в дверь я подпрыгнула. Вошел Стива с мерзкой своей ухмылкой.

— Напугал! — я чуть не кинула в него книгой.

— Хорошо, что ты напугана, кошка. Напуганный пациент всегда четко выполняет рекомендации врача, — и лыбится, гаденыш!

— Ты, Стива, не врач, а я не твой пациент. Я- твой «объект». Изволь не пугать меня до состояния невменяемости! Предупреждаю, когда я напугана, я за себя не отвечаю!

— Я знаю, — знает, серьезно? — Пака, я еще помню, как ты пыталась себя прирезать. Вот, чего угодно ждал, но не самоубийства на ровном месте. Ты же дочь премьера Империи. Как бы не сложилось, но рано или поздно тебя бы вытащили из гарема. С чего вдруг смерть-то?

Стива ждал ответа с нетерпением. Вот это поворот! Я не смогла ему солгать и ответила, как думала.

— Никто и никогда не будет владеть мной без моего на то позволения. Для меня это принципиально важно, Стива. Так же, я не имею права провоцировать вооруженный конфликт между Империей и Дарбау, потому, что могут погибнуть люди. С этим я жить не смогу. Так же я не могу смириться с вечным заключением в золотой клетке. Ну…и еда у них отвратительная!

Стива молча на меня смотрел. Довольно долго. Потом выдал.

— Ты совсем не знаешь сына шейха. Вдруг, влюбилась бы? Ваш брак (предполагаемый) мог бы стать залогом хороших отношений между государствами. Ну, если бы и он тебя полюбил, то выпускал бы погулять, время от времени. Еда? Знаешь, человек ко всему привыкает.

— Он выкрал меня. Не сам. Послал наемников. Все привык получать, не прикладывая усилий. Я не смогу полюбить такого мужчину. Да, и можно ли назвать его мужчиной? Отец НИКОГДА не смирился бы с нашим браком. Я не люблю гулять по расписанию и в зависимости от настроения хозяина. Я не стану ничьей собственностью, Стива. Еда? Тут ты прав. Еда последнее, на что в данной ситуации стоит обращать внимание, — удивительно, как он не понимает простых вещей?

— Алена, смерть, единственное, что нельзя исправить. Можно научиться выживать в любых условиях. Выжидать, хитрить и двигаться к своей цели. Медленно, но верно, — его глаза были холоднее некуда.

— К чему весь этот разговор? Я не понимаю! — чего он пристал ко мне с ТАКИМИ вопросами?

— Хочу, чтобы ты поняла мою мысль. Если в Джиру тебя схватят, не смей умирать. Я вытащу тебя. Поняла? — он не шутил ни грамма!

— Стива, мне начинать бояться? — я даже заплакать решила (не стала!).

— Тебе надо начинать включать мозг, кошка. Все эти рассуждения про честь, гордость и невозможность смириться, нахожу глупыми и опасными. Я не дам им тебя поймать. Не дам обидеть. И вытащу тебя, даже ценой своей жизни. Я дал слово твоей семье, подписав контракт, — снова серьезный взгляд.

— Что ты хочешь услышать от меня?! Чего добиваешься?! — я повысила голос, начиная сердится.

— Хочу услышать твое обещание не убивать себя. Поймают- затихарись и жди. Не смей умирать, поняла?! — Стива заполыхал огнем!

Боже, он псих?!

— Алена?!! Обещай! — и снова багровые всполохи!

— Прекрати! Ты больной! — я уже кричала.

— Я жду.

И снова огненный взгляд!! Мама!!!

— Обещаю! Перестань уже!!!! — я сама замерцала сапфирами, пытаясь унять его выплеск.

Он полыхнул еще раз и успокоился.

— Так-то лучше, — снова улыбка гадючья! — Тебе ничего не угрожает. Просто план «Б».

Теперь я заполыхала синим!

— Ты — мерзкая морда! Я не знаю, что тебе пообещали за мою тушку, но не смей больше никогда пулять в меня свой дар! Мой отец-сильный суперарэ! И если ты думаешь, что смог запугать меня своими огненными спецэффектами, то заблуждаешься! Поверь, я и не такое видела! — вот тебе, каналья!

— Молодец, кошка. Вот такой и будь. Не расслабляйся. Умереть из-за какого-то шейхеныша? Тебе? Пф… Не стыдно? — он улыбался, но как-то уже не слишком лживо.

Интересненько!

— Стива, когда мы выберемся из этого кошмара, я лично выцарапаю тебе глаза! Или прокляну! Честно!

Он заржал. А я кинула в него книгу! Урод!

Стива ловко увернулся, и, хихикая заявил.

— Пака, пора тебе прятаться. Ну…э…не забудь посетить дамскую комнату, — и снова ухмылка.

— Знаешь, я думала в гареме плохо, но с тобой еще хуже. Все познается в сравнении. Стива, отчасти я понимаю, почему ты так относишься ко мне. Я родовита, богата, красива. Дочь премьера, принцесса. Как не поиздеваться над девицей, которая полностью в твоей власти? Правда же? Такой случай! Чем ты, Стива, лучше шейхеныша? — его проняло, клянусь!

Даже кулаки сжал! Но, быстро взял себя в руки.

— Чем лучше? Пака, я хуже. Гораздо. Просто поверь. Но, есть, все же, плюсик — я ЛИЧНО тебя выкрал.

Он открыл панель, приглашая меня спрятаться. Я так и поступила.

Но, поймав на мгновение его взгляд, поняла, что обидела его. Сильно.

Стива, прости… Я не хотела! Блин, но ты первый начал!!!!! С этими мыслями, я затаилась в своем убежище.

Дорогие читатели, я прошу прощения, что выкладываю новые части так медленно. Прошу понять и простить)))) Я работаю. Полный восьмичасовой день. Плюс два часа на дорогу, на работу и с работы. Потом уроки с дочкой. Готовка (суп, котлеты, компот). И всякое прочее, чем занимаются все женщины России ежедневно)))) Думаю я быстрее, чем печатаю!)))) В связи с вышеизложенной печальной историей, прошу в качестве награды жать на кнопочку «Мне нравится» (она же звездочка). Но, только если и правда нравится!)))))))

В общем, лежала я и тихо сходила с ума от страха и угрызений совести. Конечно, я понимаю, я не на увеселительной прогулке, но как же все неудачно. Я не виновата была в том, что меня похитили, и теперь расплачиваюсь страхом за чужой косяк. А вот за угрызения совести мне, увы, винить некого и это удручает.

Надо бы сделать для Стивы что-нибудь хорошее… Вот только не знаю, что? Хотя, знаю! Еще ни один мужчина не отказался вкусно поесть! Когда (или «если») выберемся из Джиру и Нита уйдет, я приготовлю для него что-нибудь эдакое!

При мысли о еде мой живот заурчал. Боже, я и сама не прочь поесть. Даже не эдакого. Я бы сейчас с удовольствием и хлебушка пожевала. Вот они, лишения и невзгоды. Когда еще доведется от голода помучиться?

Тут я почувствовала, как яхта прекратила урчать и плавно ткнулась бортом, видимо, о пирс.

Джиру!

Моментально послышались голоса и топот ног. Голос Стивы, второй раз за день, вещающий о запрете показывать лица женщин. Снова угрозы в сторону моего спасителя! Потом выступила Нита, видимо, показав лицо. Приглушенные голоса представителей власти. И снова разрешение Стивы обыскать яхту.

Вот на фига я прибирала после первого обыска? Снова все раскидают, мерзавцы!

Так и вышло! Я снова прижала ладонь ко рту, давя в себе писк ужаса. Но, в этот раз Стива был в каюте вместе со всеми и орал, как потерпевший.

— Вы аккуратнее не можете???! Что это за бедлам? Мои шелковые простыни! Мои книги! Как мне это все надоело! Ноги моей больше не будет в этой стране! Если вы сейчас же не прекратите, я воспользуюсь даром! Я- данна! Имейте уважение!

Видимо, обыск вели люди. Услышав «дар» и «данна», они стали тише. А Стива вопил!

— Кто тут главный?! Я спрашиваю!

Видимо, главный нашелся, и Стива, бубня что-то (было плохо слышно!), ушел вместе с ним. Обыскивающие похрустели чем-то и тоже ушли.

Я могу дышать? Или пищать? Нет, рано!

Потом все стихло. Через минут пятнадцать, заработал мотор судна и мы «отвалили» от причала.

Насколько я могла судить, яхта шла полным ходом. Почему Стива не приходит? Минут через двадцать, скорость упала и мы остановились. Я услышала голоса.

— Нита, как и обещал. Держи. Здесь деньги и мой номер телефона. Мы на окраине Джиру. Ты выплывешь четко на диком пляже. Сможешь? Молодец. Помни, что обещала мне, и что я ответил тебе на это.

— Спасибо, господин. Я никогда не забуду тебя.

Потом тихий всплеск и…похоже, мы со Стивой остались на борту вдвоем. Интересно, какая она эта Нита?

Забавно, но он не пошел ко мне сразу. Завел мотор, совершил маневр, отчего меня вжало в стену. Только после этого, я услышала его шаги.

Так, Алена, помни, ты его обидела! Веди себя хорошо! Не срывайся, не говори пошлостей и… прочих глупостей!

— Выходи. Если хочешь, конечно, — Стива с совершенно «мороженой» физиономией, заглядывал в мое убежище.

О, все еще хуже, чем я представляла. Задела я его… Или нет? Во взгляде Стивы я не нашла обиды. Только непонятную решимость и… Что он задумал???? Блин, мести его я вовсе не хотела! Я удивлялась тому, что опасаюсь его. Когда такое было-то?????

Вылезать я не рискнула. Давить на жалость??? Стива и жалость? Надо попробовать!

— Стива, я так есть хочу… — и сделала «большие» глаза.

А он в ответ сделал «узенькие щелочки».

— Готовить для тебя я не стану. Не нанимался. Хочешь есть, иди и поешь, — вот и надавила на жалость.

— Я сама могу приготовить! Честно! — он как-то странно на меня посмотрел и ехидненько так улыбнулся.

— Ну, предположим. Кухня там, — он махнул рукой в сторону, — Огнетушитель тоже там, если что.

Вот обидно! Ладно, Стивенция, сейчас посмотрим, кто кого уделает!

Я выбралась из схрона и встала напротив него. Все как полагается, ручки сложила на животике, губки сложила бантиком, ресничками хлоп-хлоп.

Стива насторожился. Вот как он чует, что я лгу? Может потому, что сам лгун???

— А нет ли другой одежды? — я оглядела футболку Стивы, которая болталась на мне, словно пончо на чучеле.

— Есть. В кухне стоят пакеты. Нита купила для себя. У вас один размер и рост. С обувью не знаю. Если что, не сахарная, босиком походишь, — значит все таки, злится на меня.

— Ну, тогда я пошла. На кухню. Как там у них? «Босая, беременная и на кухне». За минусом одного пункта, я идеальная женщина для эмитратов, — ляпнула и поняла, что снова сказала глупость!

Черт! Кто тянет меня за язык! Он будет думать, что я озабоченная нимфоманка! Сейчас, конечно, в ответ мне прилетит что-нибудь о борделе или гареме. Придется терпеть! Должна же я как-то извиниться за обиду, нанесенную ему моим болтливым языком! Эх, житие мое….

— Про беременность в контракте ничего сказано не было. Но, по дополнительному соглашению и за отдельную плату, могу поспособствовать, — началооооось….

— Не трудись, Стива. Мало ли что. А вдруг завтра война, а ты устал? — ну, фу, я заговорила штампами!

— Ты иди, поешь. У тебя на почве голодняка некие траблы с юмором.

— Вот прав ты! Пойду и поем, — я радостно (облегченно!!!) улыбаясь, поскакала на воздух.

Даже не думала, что так соскучусь по небу! По ветерку. И море такое, чернильное, темное, тихое. Воздух изумительный! А звезд сколько!!!! Я почти свободна!

Ой, ужин же! Для Стивы! А я тут в небо уставилась. Глупая.

Бегом в кухню… Ну, конечно, я бросилась к пакетам с одеждой. Там были обычные сарафанчики. Легкие и вполне целомудренные. Шорты (чуть выше колен), футболки. Белье! Ура! Ого….на дне одного пакета лежал наряд, который на меня надевали в гареме! Только в белом цвете. Бррр…Запихала его поглубже. Нита такое купила??? Для Стивы? Ах она….!

Вот кто о чем, а кошка о Стиве! Это что? Ревность? Да фиг ему. Паразиту глумливому!

Схватила сарафанчик и комплект белья. Шмыгнула в каюту (тоже бардак). Прибрала, как смогла, наспех. Оделась и быстрее в кухню. Черт, как же хочется есть!

Сложила волосы в неаккуратный пучок (по фиг!), заткнула шпажкой для шашлычка и полезла осматривать морозильник и холодильник. Ура! Мясо, зелень, специи и много всего! Сливки! Томаты в собственном соку. Хм… Лапша для местного супа. Куснула и поняла, что вполне сойдет за спагетти. Быстрее всего сварганить пасту. И вкусно и сытно и ОЧЕНЬ быстро! Фарш есть! Свежий.

Пока выбирала продукты, не заметила, что мой рыцарь сидит за столом (напротив меня) и смотрит во все глаза. Спокойные и серьезные сейчас, как никогда!

— Черт! Напугал! — я даже подпрыгнула! — Нельзя так тихо подкрадываться!

— Я тут давно сижу. Кстати.

— Да? Ну, сиди, тогда, — я была добра с ним, в качестве извинений и по причине близкого вкусного ужина!

— Кошка, ты все вот это запихаешь в кастрюлю, посолишь, поплюешь и сваришь?

— А вот и нет. Я люблю готовить. Всегда любила. И мясо, и рыбу, и много всякого разного! Еще печь люблю. Блинчики, пирожки, тортики. Па очень ценит, когда я готовлю. Илька тоже. Ма обожает мою рыбу под сливочным соусом, — я щебетала, забыв совершенно, с кем я говорю, и продолжая колдовать над продуктами.

Лицо Стивы прямо на глазах менялось! Из обычного, глумливого, в спокойное. Потом в заинтересованное. Потом в удивленное, и под конец в изумленное.

— Ой, еще люблю консервировать всякое. Помидорки, огурчики. Салаты из овощей. Засолка, маринад. Ну…короче, много всего. Стива, ты чего??

Парень аж отшатнулся от меня. Что??? Чему ты так удивляешься?

— Алена, вы что, бедняки? Для вас некому готовить? — вот дубина!

— С чего такой вывод? Просто мне нравится это. Я училась в Санктум Эст, как и все тиби. Там много полезного преподавали. В том числе и кулинарию. Два последних года высшей школы я провела в Дискерэ. А готовить не разлюбила, даже наоборот, — трещала я, ловко шинкуя лук и помидорки.

Стива, по- моему, разрывался между желаниями- смотреть или слушать. Может это у меня с влюбленных глаз? Ну, не то, чтобы совсем уж влюбленных. Скажем так, благосклонных!

Он все же взял себя в руки и спросил, почти спокойно.

— Пака, по моим расчетам, после Джиру, ты должна была рыдать от счастья или валяться в блаженном обмороке. Тебя не унять, кошка. И переоделась и прибралась. Еще и готовить вздумала. Беседой меня развлекаешь…. В чем подвох? Откуда ждать беды? Решила меня отравить? Так, напрасно, дорогуша. Без меня ты не пройдешь и половины пути. Нам еще два пункта контроля. Бонхо и Гудали.

Водичка закипела и лапша отправилась вариться. На сковороде, в разогретом оливковом масле, призывно шкворчал изумительно свежий фарш. Сейчас! Лучок, потом помидорок и всяких оливок, зелени, ПРАВИЛЬНЫХ специй! В соусе важна консистенция! Жидко-дурно, густо- отвратительно! Баланс…четкий и бескомпромиссный!

— Я не стану тебя травить. Просто накормлю и все. Я не хотела говорить тебе грубости. Видимо, это от нервов. Прости, Стива. Характер у меня совсем не сахар, — это я сказала, точно?

На фига?! Само прыгнуло с языка! Если бы я не владела своим даром давно (рано проснулся), я была бы уверена, что это его проделки!

Стива впал в задумчивость, ероша короткие свои волосы. Потом с силой, дважды, провел рукой по лицу и уставился на меня, как Илька на картину Лилит де Монк. Чтобы вы знали, это означает- с невыразимым интересом и ожиданием чуда! Ай да я! Ай, да молодец!

Последний залп? Дать или нет? Дам! Надо закрепить успех!

— И еще… Моих рассказов о брюнетах хватит ровно минут на десять, — я замешала соус, соединила мясо и ароматную подливу.

Слила лапшичку (Al dente), и вывалила ее, радость мою, в сковороду с соусом. Выключила плиту и дала им всем «подружиться».

Аромат! Слюнки текут! Стива и сам в небывалом ахтунге!

Быстренько на стол тарелки, приборы, салфетки! Аккуратно переложила из сковороды для Стивы большую порцию вкуснейшей пасты, себе положила меньше. Ну, я же не громила!

— Ешь и не сомневайся. Там никакого яда. Я очень хорошо понимаю, что в этом нелегком путешествии мы зависим друг о друга, Стива. Мне без тебя не выжить, а тебе без меня не получить награды. Мне бесконечно любопытно, за какой такой волшебный приз ты полез на край света? Это невероятно опасно! — я пододвинула ему тарелку и всучила вилку.

— Алена, мне кажется, что за тебя говорят несколько разных людей. И мне никак не угадать, кто вылезет из тебя через минуту. Поэтому, предлагаю сделку. Я расскажу тебе, почему я полез к шейху в гарем, а ты пояснишь, кто ты, черт возьми, такая?! — он даже голос повысил!

Узнаю в нем отца. Тот так же, как и Стива бесится, когда что-то выходит из под его контроля. Суперарэ… Кстати, не думала, что Стиву так легко можно вывести из себя. Этот солдачелло даже во время драк был спокоен, словно тюлень после пяти килограммов рыбы.

— Хорошо, — я улыбнулась, — Только после еды.

Стива внимательно осмотрел пасту в своей тарелке. Таким же взглядом удостоил меня. Потом покрепче перехватил вилку и нацепил на нее немного спагетти. Поднес ко рту (мне показалось, что он вздохнул, как перед прыжком в воду) и закинул в себя мою стряпню. Пожевал с прищуром старого дедули и….

Ой, Стива, пропал ты! Я внутренне ликовала и очень старалась не показать этого. Жаль, что никто из вас не увидит его лица. Оно было…Небо, подкинь мне нужные слова… вдохновенным! Парню, видимо, так понравилось, что он тут же запихнул в рот следующую порцию, уже гораздо более объемную, по сравнению с первой, пробной.

Ну, вилка его только чудом не раскалилась, потому что простите, за такое слово, метать он начал очень проворно!

А я смотрела на него и не могла глаз отвести. Я раньше никогда не задумывалась, почему ма так смотрит на па, когда тот ест. Да и романтические фильмы частенько демонстрировали умильные взоры подруг в сторону своих жующих парней. Кажется, я что-то начала понимать.

Стива ел и был похож сейчас на мальчишку, маленького и обиженного! Я удивляясь самой себе, чуть не заплакала от жалости. Что это?! Пака! Не надо! Прекрати.

Чтобы отвлечь себя хоть как-то, тоже принялась за еду, посматривая, время от времени на него.

— Вкусно? — я не удержалась все же.

Он съел все до последней крошки и уставился на меня. Чего тебе? Ау, Стива! Добавки что-ли?

— Хочешь еще? — я потянула руку к его тарелке.

— Алена, ТАКОЕ грех есть из мелкой посуды. Давай всю сковородку! — он не шутил!

Я забрала его «мелкую посудину» и выдала сковороду с остатками пасты.

— Дать тебе грабельки побольше? — ну, не удержалась и подколола.

— Не утруждайся, если что я и руками могу, — он с энтузиазмом принялся шкрябать по сковороде, — Ты точно дара не влила?

— Это не дар, а любимое занятие!

Он не поверил и принялся рыть вилкой еду. Он болен?!

— Что ты там ищешь-то? — я не то, чтобы сердилась, но…

— Синие искры. Наверняка тут понапиханы! — я хихикнула, разок другой…и засмеялась.

— Стива, там только еда и ничего больше. И я рада, что тебе нравится. Пусть будет в качестве извинения за мою грубость, — черт, я не хотела этого говорить!!!

Парень прав! Из меня «лезут» чужие слова. Нет, мои же, но те, которые я не хотела бы говорить вслух! Стива, это ты так действуешь на меня????

— Я прощаю тебе все твои подколы и залпы. За тарелку еды, готов на многое! — тут сам Стива удивился себе, но быстро прикрыл это гадской ухмылкой.

Теперь меня не проведешь! Из тебя самого лезет не то, что ты хочешь сказать! Это странно. Надо подумать на досуге.

— Интересно, что будет, если ты попробуешь моего фирменного мяса в красном вине? Сам извиняться начнешь? — ну, я же Пака, прямая и злоязычная.

— Дорогуша, я просто проглочу язык от кайфа, и ты никогда не услышишь моих извинений, — вот и весь сказ.

Я закончила есть. Стива с жалостью смотрел на свою опустевшую сковороду, и честное слово, разрывался между желанием облизать ее и нежеланием демонстрировать мне свои дурные манеры!

Глава 8 Стива. Утопить ее или утопиться самому?

Она поскакала на воздух, проворно и радостно. Я загляделся на ее пятки, идиот. Даже не пятки, а пяточки, такие розовые, маленькие. И даже тогда, когда она уже скрылась в кухне, я продолжал смотреть ей вслед, не находя в себе сил сдвинуться с места.

Стива, опомнись. Она — тиби, и не для тебя ни разу. Знаете, она была груба, сравнивая меня с шейхенышем, но я и думать не думал, что слова ее настолько меня заденут. И еще, я понимал, откуда у меня настойчивое желание ее злить. Она сказала, что это от желания ее унизить, но ошиблась.

Нет, Алена, я подкалываю тебя не потому, что ты дочь премьера и внучка Соланы. Не потому, что ты зависишь от меня и я имею власть над тобой. Просто меня тянет к тебе, и чем хуже ты будешь думать обо мне, а я о тебе, тем проще нам будет. И ты сама поймешь потом, что я был прав, срезая на корню все попытки установить некое подобие теплых отношений.

Я тебя спас. Я симпатичный, брутальный жеребец. Жара, яхта, море, мы вдвоем… Тут кому угодно в голову полезут мысли романтического толка. И тебе в голову они полезли, кошка! Не спорь (я мысленно вел беседу с тиби)! И мне полезли, чего уж скрывать… Я взрослый мальчик, и могу понять, нравлюсь я девице или нет. Тебе, точно нравлюсь.

И вот тут получается полная лажа, потому, что ты сама просто не можешь не нравиться. А это настолько лишнее сейчас, ненужное, даже опасное дело, что мне просто ничего другого не остается, кроме как бесить тебя и беситься самому.

Ты слишком высоко, Пака, мне не дотянуться. Кончатся наши болтанки по морю, и ты снова станешь той принцессой, которой была раньше, а я буду никому не известным Стивой (Стёпкой). И все бы ничего, но ты забудешь обо мне на следующий же день, а я могу вляпаться по полной. Точно говорю, ибо проходил это однажды.

Я знаю эту кошку всего-то пару дней, а уже столько бед! Кто ты такая? Откуда во мне эта непонятная тяга к тебе? Я никогда, повторяю, никогда, не велся на баб так скоро и так…сильно, что- ли, безоговорочно.

Нет, дорогуша, ничего не будет. И контракт я подписал, и пункт прочел, и папаша твой, если что, голову мне откусит, правда и подавиться может. Я тоже суперарэ, так-то…

Таким вот образом я пытался себя уговорить, оглядывая каюту после обыска. Все перевернуто вверх дном, зря только тиби прибиралась.

Из столовой донеся бубнеж Паки и шуршание пакетов. Ну, да, конечно, все бабы одинаковы. Шмотки, цацки… И ты не исключение, гадская кошка!

Потом она ушла в соседнюю каюту. Обе спальни имели выход в столовую (салон), сама столовая выходила на корму, сейчас «задок» яхты был открыт настежь, и в широкие раздвижные двери заглядывало звездное небо и море. Я купил прекрасное судно, жаль, что придется отдать его.

За стеной послышался шорох, бубнеж, а потом она стала напевать что-то, тихо и нежно. Лучше бы я не слышал, потому, что голос у нее был офигенский. Я слов не разобрал, но судя по мотиву (я сам пел недурно, в детстве зарабатывая этим на кусок булки) это был «Вьюн над водой». Детка, могу подыграть на гитаре и спеть с тобою!

Правда, исполнение Паки отличалось от моего. Я любил бардовский вариант, а ее звучал чем-то церковным.

Стива, очнись! На хрена ты снова залип на этой сирене синеглазой???

Я пытался не пойти туда к ней, но все равно пошел, тем более, что тиби уже возилась на кухне, громыхая посудой и звеня ножами. Лишь бы не поранилась!

Я заметил, войдя в столовую, что в соседней каюте прибрано, а Алена, надела платье.

Вот, с какого хрена?

Сам этот сарафан был какой-то, ну пёс его знает, милый, наверно. Белый, цветную крапинку. Обычный. И она в нем напоминала простую соседскую девчонку. Только вот, волосы собрала наверх и заткнула какой-то палочкой. Длинная, изящная шея, буквально вопила — тиби, древний род, белая кость! Одна вьющаяся прядь падала на спину, свисая между лопаток, таких совершенных, и лаская ее спину, открытую, почти до белья.

Нита, блин, что ты купила, глупая?? Я ругался на аватар тиби, понимая, что нет в этом платье ничего вызывающего. Оно и монашке бы подошло, просто надето оно на кошке. Вот и весь сказ.

Я подошел к стойке, на которой тиби разложила продукты, и уселся, чтобы видеть все, что она делает. Любопытно же…

— Черт! Напугал! — она даже подпрыгнула, когда повернулась и заметила меня, спустя минуты три. — Нельзя так тихо подкрадываться!

— Я тут давно сижу. Кстати.

Она ответила мне, причем настолько мягко и спокойно, что я забыл о том, что обещал сам себе не болтать с ней.

Принцесса поведала, что любит готовить! Реально? Сам я уже понял, что не врет, потому, что ее изумительные руки весьма уверенно управлялись с ножом. Прямо кулинарное шоу!

Я, сам от себя не ожидая, пообещал рассказать ей о себе, взамен потребовав, чтобы тиби рассказала кто она такая?! Потом, зачем-то, ляпнул про тарелку еды… Что готов на многое ради нее. Это было чистой правдой, ибо в моем уличном детстве, полная тарелка еды, означала всего-то возможность прожить еще день, два. Вопрос выживания или подыхания. Как ей это объяснить? Она жила в роскоши, не поймет.

Да, народ, пропасть между нами адская.

Потом я попробовал ее стряпню и понял, что не будет мне спасения. Язык я не проглотил, но мог! Сожрал все и чуть сковороду не облизал, вовремя остановив себя. Фиг тебе, кошка, а не мое восхищение? Не дождешься.

И еще…взгляд ее, когда я ел, меня просто убил. Ну, чего ты уставилась, синеглазая? Да еще так, словно я прям пуп Земли!

С сожалением я расстался с опустевшей сковородкой и, благодушно сытый, решил поделиться планами на ближайшие несколько дней с Пакой.

— Кошка, весь завтрашний день мы будем неподвижно торчать в море, — я ждал ее вопросов.

— Почему? — тиби собрала посуду и отправила ее в посудомоечный агрегат.

— В эмиратах послезавтра праздник. Что-то наподобие нашего Эд Патрес. Все собираются семьями и сидят за столом. Поминают умерших и чествуют своих старейшин. В Бонхо многие пойдут морским путем, а нам это на руку. Представь, какая будет толпа на причале. Полиция не станет усердствовать, чтобы не создавать давку. Им и самим нужно пораньше все закончить и пойти к семьям. Мы дождемся, когда будет самый пик, и причалим к берегу.

— Это же здорово, Стива! — девчонка засияла синейшими глазами и даже ручки потерла! — Я могу спрятаться, и это будет ненадолго!

— Нет, кариньо, ты будешь на виду. Наденешь черный эмиратский мешок, платок и линзы. Сядешь прямо на открытой корме.

— Стива, с ума сошел? Как я там буду? А если там даны? Мою ауру увидят сразу! — она заволновалась и глаза ее, окаянные, потемнели.

— В этой дыре? Нет, кариньо, там их почти нет. Вот Гудали — это да. Но, я придумал способ. Тебе придется в Бонхо быть на виду, считай это тренировкой перед настоящим испытанием, — я старался говорить уверенно, понимая, что мой голос ее успокаивает.

Вот, опять, откуда я это ЗНАЛ?!

— Ты уверен? — она, честное слово, верила мне.

Даже доверяла. Не надо, Пака, не смотри так. Я не рыцарь, я просто наемник и совсем не в белых доспехах!

— Если бы я не был уверен, я бы не говорил. Вот, что кариньо, запомни простую вещь, кстати, я уже трещал тебе на эту тему, просто делай то, что я скажу и точка, — жахнуть по ней даром или нет?

— Ой, только не надо снова полыхать, ладно? Мне и дома этого хватает, — она обреченно закатила глаза.

— Я тебе не папочка, щадить не стану, если напортачишь. И ты не дома, если что, а в чужой стране, чужом море, с чужим мужиком под боком! — я давил авторитетом, стараясь не тратить дар понапрасну, пригодится еще.

Она как-то странно на меня посмотрела и выдала то, чего я не ожидал.

— Стива, а с чего это я стала «кариньо»? Ты, вроде, кошкой обзывался? Неужто, так паста моя понравилась? — издевается?

Я встал, оперся двумя руками о стол, нависая над ней как злобная скала(я и был в бешенстве, таком неожиданном для себя!).

— Прикуси язык, иначе вставлю кляп в рот, — я был готов полыхнуть, вот с фига ли?

Она четко отзеркалила мою позу, поднявшись навстречу и уставившись на меня потемневшими своими «сапфирами».

— А ты не смей отчитывать меня, как несмышленого курёнка. Я что тебе, девочка недоумок?

Так мы буравили друг друга злобными взглядами, пока я не посмотрел на ее губы.

Вот же, гадская тиби!

— Пака, заткнись. Иначе, я просто выкину тебя за борт. И, поверь, никаких угрызений совести и сожалений у меня не возникнет, — я постарался быть убедительным.

Она сморгнула и поверила…или нет?

— И профукаешь контракт? Нет, милый, не верю. Ты так упираешься, спасая меня, будто от этого зависит твоя жизнь. Что тебе пообещали за меня? — нахалка, ну погоди!

Я просто взял ее за горло и слегка надавил. Глаза тиби стали размером с блюдце!

— Одно движение моих пальцев и ты история, прошлое, ясно? — я злился, потому, что она была прекрасна в своей попытке противостоять мне!

— Ты не посмеешь, — она говорила уже не так уверенно, как минуту назад.

— Я посмею, кариньо, — я все еще держал ее за горло, просто потому, что мне нравилось ощущать ее гладкую кожу под рукой. — Хочешь проверить? Контракт- это не вся моя жизнь. Просто, я привык все делать отлично.

— Ты ведь понимаешь, если я расскажу отцу обо всем этом, ты сам станешь историей? — она не сдавалась, гадюка эдакая!

— Да, понимаю. И еще я понимаю, что у тебя самой кишка тонка со мной справится. Ну, давай, зови папочку! Я здесь, рядом, а он где? Что ты сама можешь, Пака?

Зачем я ее провоцировал? Баран! Она же совершенно непредсказуемая девица! Мне не нужны проблемы и ей тоже!

Я почувствовал, как она нервно сглотнула. Моя ладонь все еще сжимала ее шейку.

— Уймись, бешеный Стива, я не планирую кормить рыб в чужом море, — ее рука легла на мою, и я моментально остыл!!!

Клянусь! Как она это сделала? Вроде, синих искр я не видел. Ты…блин… тиби проклятая!

Ладно, я понял, кое-что ты все же можешь. Но, я все равно тебе не по зубам, наглая принцесса.

— Мне все равно, что ТЫ планируешь, кариньо. Я повторяю — на яхте мое слово Закон. Это ясно?

— Да ты фантазер, солдатик! — теперь она завелась.

Да, что же это такое? К концу этого балагана яхта запросто может пострадать. Разнесем ее в щепы, и прощай клан и мои планы на будущее!

Ладно, не битьем, так катаньем.

Я не стал отвечать взбешенной кошке, я просто убрал руку с ее шеи и погладил по волосам, убрав за ухо выскочившую прядь. Зачем? Не спрашивайте. Сам не пойму. А волосы шелковистые…. Я залип на ней. Нашел время.

Тиби смотрела на меня очешуевшим взглядом, и отодвигаться не торопилась. Всполохи ее сапфировые сошли на нет, и она, кажется, сама залипла на мне.

— Стива, ты нормальный, скажи мне? — вот в голосе ее было что угодно, только не злость.

— Смотря что ты считаешь нормальным, ненормальная кошка, — я и сам был в некоей невесомости, — Спасибо за ужин. Это было очень вкусно и неожиданно. Знаешь, ты не совсем бесполезна, кариньо.

Она посмотрела на меня еще несколько секунд и выдала.

— Стива, ты устал, наверно? Иди, поспи, а я покараулю, — я чуть не выругался от неожиданности!

И, главное, смотрит так, будто жалеет. Вот что это? Я, то ору, то полыхаю, то залипаю на ней. Она сама, то злится, то нежничает! Я ее утоплю, от греха подальше…. Или сам утоплюсь, потому как не лучше нее.

— Это моя работа. Но, спасибо, что предложила, — я ответил искренне!

— Ладно, — она просто так взяла и согласилась?! — Что ты хочешь на завтрак?

Заткнись, прошу по- хорошему! И не смотри так!

— Если завтрак будет хотя бы наполовину так же хорош, как и ужин, я съем все, что дашь, — это я сейчас говорю?

— Стива, а ты из чьей семьи? Ты только имя свое назвал. Кто ты? — она внимательно смотрела на меня, ожидая ответа.

Я повернулся и пошел на выход. Не могу больше, мне нужен воздух.

С другой стороны, похоже, я сбегал позорно от ее вопроса. Отвечу честно, она перестанет смотреть на меня так, как смотрит иной раз.

А, может и к лучшему? Сейчас я своим ответом подпорчу свое реноме в твоих глазах, Алена.

Я,уже на выходе, обернулся к ней и повествовал.

— Моя фамилия — Голицын. Я не из семьи. У меня нет рода или клана, кариньо. Я бывший беспризорник и приютский пацан. И только благодаря доброте сеньоры дель Торе-Пачего, я стал тем, кем стал.

Она, похоже, пропустила мою печальную историю мимо ушей!

— Стива, твое лицо мне напоминает кого-то. Я все время мучаюсь вопросом, где я видела человека, похожего на тебя? Или… Неважно! Знаешь, от тебя за версту несет древним родом. Когда был в приюте, тебя не искали? Ты знаешь, кем были твои родители?

Серьезно??! Хочешь говорить в таком вот ключе?

— Меня не искали. Я один на этом свете, Пака. Я не знаю, кто были мои родители. И давай на этом закончим, ладно?

— Нет, не ладно! Стива, если хочешь, я могу просканировать твоих призраков. Только, после Бонхо. Я могу отключиться надолго после использования дара. Не хочу быть помехой, — она сейчас предлагала бесценную помощь!

Я не мог согласиться, но и проигнорировать ее предложение, тоже не мог. Что она там увидит?

— Что ты увидишь, кариньо? Что показывает твой дар в таких случаях?

— Твоих близких, друзей, родственников. Разумеется тех, кто уже в ином мире. Ну…и врагов, что погибли от твоей руки, — она закусила губу, и я понял, она знает, что увидит.

— Не нужно, кариньо, не трать силы на меня, они еще пригодятся тебе самой.

С тем я и вышел. Как бы не так! Я просто сбежал от этой девчонки.

Ушел в рубку и плюхнулся на диван. «Ловец» работал прекрасно, подавая сигналы о препятствиях. Я мог поспать, доверяясь автопилоту. Но, сон не шел.

Нет, о НЕЙ я думать не стану, иначе последствия могу быть летальными!

Эта операция выходила очень странной. Гладкой. Если все получится, я стану Пачего. Если Пака прочтет моих призраков, я смогу узнать, кто я. А это две моих заветных мечты! На секундочку! Прямо подарки Небес!

Снова на ум пришли аквамариновые искры. Что-то старшая тиби намутила? Я все же вскочил и пошел снова к Паке.

Та была еще в салоне и потрошила пакеты с одеждой, складывая аккуратно платья, белье и другие тряпки, непонятного назначения.

— Стива! — она снова подпрыгнула! — Ты крадешься, как кот. Ты хоть бы покашлял или постучал.

— В чем состоит дар твоей матери?

Она уставилась на меня, как на Микки Стома (известный телеведущий, задающий каверзные вопросы).

— Тебе зачем??

— Раз спрашиваю, значит надо. Она только аквамарином сиять умеет?

После этих слов синеглазая, буквально, уселась на попку. Удивление плескалось в ее убийственных глазах мощно и долго!

— Кариньо, ты впала в транс? Или соскучилась по маме так сильно? — я слегка подрастерялся от такой ее реакции.

— Ты видел мамино свечение?! И луч? Луч от головы в небо? Видел? — затараторила, как ненормальная.

— Ну, предположим. Так, что это значит?

Она улыбнулась так, будто я ей купил бриллиант килограмм на пять!

— Стива, это же….это….как здорово!

— Пака, я тебя спросил и все еще жду ответа, — сказал-то спокойно, но от ее улыбки меня замурашило.

— Стива, моя мама обладает бесценным даром. Она исполняет мечты. Только не для всех, а лишь тем, кто видел ее свечение и луч. Дар редкий и очень ценный. Ты — избранный, Стива. Я знаю о семи, включая папу, избранных. Еще со школы это друзья ма. Больше никому ее дар не давал отклика. Только тебе…первому за много лет.

Теперь пришла моя очередь шлепаться на жо… на пятую точку. Но, я не стал.

— Стива, отомри! Ты в хорошей компании, — она смеялась, радуясь за меня??? — Премьер-министр империи, министр финансов, совладелица «ВВП», основательница клуба «Фон Штраубе», пресс-секретарь премьер-министра, два воротилы шоубиза «Шуйские и К» и ты, Стива Голицын.

Что?! Бессонов, Воронцов, Волконская, фон Штраубе, Карамышев, братья Шуйские и я??? Элита и беспризорник. Интересно, по какому принципу избираются кандидаты на исполнение мечт??? Ну, они школьные друзья. Теперь сливки высшего общества. И Стива… Угадайте, кто лишний в этом ряду?

— Пака, знаешь, мне, правда, надо поспать, — я направился вон из салона.

Она побежала за мной и ухватила за руку, вынуждая посмотреть на нее. Такой счастливой я ее еще не видел! Кариньо, ты рискуешь. Если плюну на контракт, могу и сухим из воды выйти. Мама твоя исполнит моюмечту, с твоих слов, и я все равно получу то, что желаю. Клан и инфо о собственной семье! Отойди, глупая!

— Стива, не сомневайся. У тебя все получится! Правда, без усилий с твоей стороны ничего не выйдет, но «зеленый свет» твоим начинаниям обеспечен.

— Приедешь домой, передай маме привет, — вот сказанул-то.

И, выдернув руку из ее ладошек, ушел. Спать на фиг! И ты, тиби, даже не смей мне сниться!

Эту мечту старшая тиби не исполнила, потому, как Пака снилась мне всю ночь и по утру, так и не разбуженный «ловцом» я проснулся никаким. То, есть я выспался, но сны меня вымотали морально. А ведь это только начало пути! Как там у классика?

«О, если бы моя тугая плоть, могла растаять, сгинуть, испариться!»

Правда, классик о самоубийстве говорил. А я о плоти, блин!

Я пошел в каюту, принял душ наскоро. Переоделся и запихал стираться и сушиться свои шмотки. Хорошая яхта. Все есть, плыви не хочу. Куда бы еще кошку сбагрить?

А кошка, тем временем, уже была в салоне, что-то раскладывая по тарелкам. Потом брала эти тарелки и носила на корму, под навес. Хорошая идея поесть на открытом воздухе, глядя на море, пока еще не слишком жарко.

— Шуршишь, кариньо? — я прислонился к переборке между салоном и открытой кормой.

— И тебе доброго утра, Стивка! — во, как, «Стивка»

Сейчас как шарахну тебя, будешь знать, как фамильярдничать на ровном месте.

А она весьма деятельная особа!

Я не мог не заметить чистоту и порядок. Салон, каюты, все это было прибрано, вычищено и….стало уютно. Кто бы мог подумать, что принцесса со взрывным характером, такая хозяйка. Самое интересное, что ей в радость.

Но есть одно «НО». Сейчас она все дела переделает, всего наготовит, а потом примется за меня! Других развлечений на яхте у нее нет, а насколько я мог судить, она непоседа!

Чур меня!

Так, надо срочно отомстить за «Стивку», а то на шею сядет.

Я подошел к ней, улыбнулся глумливо и пошлепал по попке, вроде как приветствуя. Руку отдернул поскорее, ибо попка была…Лучше промолчу!

— Это как понимать? — она рассердилась мгновенно.

— Да как хочешь, так и понимай. Я действую строго в рамках- ты мне, я тебе. Если я для тебя Стивка, свой в доску, то отчего не потрогать шикарный экземпляр? Что такое, Аленка? Чем не довольна? — я хамил ей, откровенно и нагло, идиот!

Рано я радовался.

Тиби оценила ситуацию, поняла мои действия и ответила, как говорится, адекватно моим телодвижениям (собственно, была права). Она ухватила меня за щеку, и потрепала, как щенка.

— Ты ж мой хороший. И глазки то у нас злые, и бровки то у нас сошлись в одну линию, и кулачки то у нас сжались. Садись, дорогой, накормлю. Может, подобреешь.

Она самоубийца, точно говорю. Ладно, Пака, лови в ответ.

Я не раздумывая, облапал ее как следует, прижав к стене. Облапал нагло и зло, наказывая. Словно шлюху оценивал.

Я не буду говорить, ЧТО закрутилось во мне после этого, лучше вам не знать. Одно скажу, я дебил, и сделал себе только хуже. У меня даже ладони стали горячими, не говоря уж обо всем остальном.

Она застыла. Обиделась. Поняла, как я унизил ее. Прости меня, кариньо. Но, я не игрушка тебе, ясно? Наверно, я мог найти и другой способ, чтобы показать ей как НЕ НАДО себя вести. Но, после просмотра своих снов, я просто не удержался. И за это прости, девочка.

Она не простила, потому, что мысли мои читать не могла, а вслух я не произнес ни слова. Тиби просто двинула меня коленом в пах. Попыталась. Ну, детка, ты совсем куку. Я же дистэто. У меня реакция молниеносная. Хотя, попытка славная.

— Сделаешь так еще раз, я найду способ унизить тебя так же, как ты унизил меня сейчас. Как ты говорил? Затихарись и жди? Я последую твоему совету, Голицын. Ты ведь рассердился на «Стивку»? Я брата называю «Илька». Думала, если ты вошел в круг избранных, то почти семья мне. Потому и назвала так. Словно, своего.

Вот сейчас я готов был провалиться под землю от стыда.

Кариньо, откуда мне было знать? Думаешь, я в курсе, как в нормальных семьях называют друг друга и почему они так делают?!

— Садись, завтрак готов, — ее голос, бесцветный и тихий хлестанул по мне сильнее, чем плетка- дуччи (с железными крюками на конце), — Или мне на «ВЫ» надо говорить?

— Я не голоден, — это все, что смог выдавить из своей вмиг пересохшей глотки.

Она, услышав это, дернулась и замерла. Потом без лишних слов, свалила всю еду в одну миску и выкинула за борт.

Доброго утра, кариньо, приятного аппетита Пака, удачного дня, Алена.

Наверно, я сам утоплюсь. Ее топить, вроде, не за что.

Глава 9 Алена. Обидно же…

Урод! Дубина! Солдафон козлячий! И далее по списку…

Я просто не могла унять в себе бешенство и обиду. Я так старалась! Убирала, готовила, ждала его к завтраку. Даже причесалась и принарядилась ради этого остолопа!

Когда его руки прошлись по моему телу, с циничной беспощадностью показывая, за кого он меня принимает, я только чудом удержалась, чтобы не заплакать.

Стива, за что? Я ничего такого не сказала, радовалась, что ты теперь не одинок и у тебя есть все мы. Просто так мамин дар никого не выбирает, это я знала наверняка.

Хотя, я тоже была неправа, ведя себя с ним, как с домашней собачкой. Но, это в ответ на его гадкую выходку по отношению к моей попке! И его властный, подчиняющий взгляд не добавил мне счастья. Подумаешь, какая цаца!

Я и сама хороша, накосячила. Но, он первый начал!

Отказался завтракать? Вот и ходи голодный! Голодный…. Ведь впереди целый день, как ты будешь-то, Стива?

Боже, о чем я думаю?! Иди к черту, громила! Жуй свои ботинки! А я в тишине и покое, проведу все дни, что вынуждена болтаться с тобой на это чертовой яхте. Вот залягу сейчас с книжкой на корме, под навесом, на целый день и буду кайфовать. А ты делай, что хочешь. Мне все равно!

Все же всплакнула, только тихо, чтобы солдафон не услышал. Потом покрыла светлой косынкой голову, чтобы не напекло, и устроилась на откидном мостике позади кормы, с которого можно нырять в море. Яхта прогулочная, отсюда и прибамбас.

Уселась и сжалась в комочек. Будь я дома у родителей, я бы пряталась в старом кабинете отца. Когда тот, стал слишком тесным для его работы, па переместился в другой. Но, мне нравилась эта комната, было в ней что-то родное и надежное.

Я уже года два жила отдельно от родителей. Мы с Илькой купили два дома, по соседству. Сосны, озеро и тишина! До центра недалеко и район прекрасно охраняемый. Вот там, в своем доме, я могла печалиться где угодно и как угодно. А тут, на этой яхте, и сбежать-то некуда.

Через половину часа, яхта замерла и встала, покачиваясь на волнах. Наверно, Стива, приступил к выполнению своего адского плана. Ну и пусть! Просижу тут целый день, и с ним не пересекусь!

Я понимаю, что веду себя как глупая девочка, но я так чувствую. Мне больно и от его поступков и от его слов.

Вон он….слышу его шаги, наверно меня ищет. Вот и ищи, глупый Стивятина!

Шаги замерли где-то за моей спиной. Нашел, ай молодец, «возьми с полки пирожок, там их два, крайний не бери»!

Я оборачиваться не стала, полыхая обидой и разочарованием. Все равно он не извиниться, а я тоже не на помойке себя нашла, чтобы прощать ему подобное просто так.

Он потоптался, потоптался и ушел. Вот и катись, противная морда!

Я смотрела на море. Солнце ярко светило, вода блестела, золото и бесконечная синева. Ильке бы понравилось, он всегда умел видеть вот это нечто, что окружает нас. Всю красоту и радость бытия. Он всегда смотрел на мир своим, особенным взором, тем, который был доступен только ему. Где ты, братик мой, родной?

Солнце начало припекать сильно и мне пришлось перейти в каюту, под кондиционер и на мягкую постель. Там я и уснула на час, потом подскочила и, все же, отправилась готовить обед- легкий суп и поджаренный хлеб с нежирным паштетом. В такую жару совершенно не хотелось есть.

Кого я обманываю? Кусок в горло не лез, потому, что на яхте поселилась обида и вражда, настоящая, не та, которая была у нас до этого, другая, черная и густая.

Я пошла к Стиве.

— Господин Голицын, обед готов. Вам понадобятся силы, чтобы осуществить свой план и доставить меня домой. Если не хотите есть, просто киньте все за борт. Через половину часа, жду Вас в каюте для получения инструкций на счет Бонхо, — хотела сказать тем тоном, которым говорит со мною ма, когда не довольна и хочет показать это.

Не вышло, куда мне до нее? Я просто проговорила это, заставляя себя, выдавливая слова, желая поскорее уйти.

— Благодарю, мэм, — вот и весь ответ.

Стива не смотрел на меня, отворачивался и делал вид, что ему по фиг. Хотя, почему делал вид? Ему все по фиг.

Я снова ушла в каюту и принялась ждать Стиву. Если он не съест обед, который я для него приготовила, я никогда и ни за что больше не заговорю с ним. Не буду думать о нем. И, когда придет время расставаться, я буду рада сказать ему- прощай. И забуду его сразу же, после вот этого слова!

Он, тем временем, шуршал в салоне, звеня посудой и приборами. Поел? Стива, прошу, не обижай меня еще больше, не делай этого со мной. С нами!

О чем я думаю? Почему я ТАК думаю? Да что происходит? Господи, миленький, я сама не своя, да и по Стиве видно, что ему неуютно. Объясни, мне дорогой Бог, что с нами?

Я сидела на постели в полном хаосе чувств и мыслей, тупо глядя в окошко, ощущая странное покалывание под левой грудью. За этим немудреным занятием меня застал тот, о ком были мои мысли (не Бог, конечно, а Стива).

— Спасибо за обед, мэм, — проговорил он чужим каким-то голосом и ушел.

Правда, вернулся очень скоро. Я не ждала, и потому, должно быть, испугалась снова его фигуры, массивной и грациозной одновременно. Стива стоял, прислонившись плечом к переборке, и смотрел на меня потемневшими глазами.

— Вы, Голицын, пришли, чтобы рассказать, как вести себя в Бонхо? Я слушаю, — я вовсе не делала вид, что обижена, я и была обижена, огорчена и подавлена.

— Так точно, — он протянул мне коробочку с линзами, — Это нужно будет использовать в обязательном порядке. Глаза у тебя….Вас…слишком приметные. Далее, по моему сигналу, нужно переодеться в местный наряд, укутать лицо и все время держаться позади меня на палубе. Что бы не случилось, все время нужно находиться в поле моего зрения, но позади меня. Есть вопросы?

— Что мне делать, если на пункте контроля появится дан? — я старалась держать деловой тон, но хотела, либо ударить Стиву, либо попросить его уйти!

— Любая внештатная ситуация- моя забота. Все, что нужно делать тебе…Вам…я уже объяснил, — он старался заглянуть мне в глаза, а я отводила взор, лишь бы не видеть его глумливые глаза и не вспоминать его грубые руки, шарившие по моему телу и причинившие боль, не только физическую.

— Сколько у меня времени?

— Два часа. Минимум. Потом нужно переодеться, вставить линзы и четко выполнять мои приказы…распоряжения. От этого зависит успех операции, — он старался не обижать меня сейчас, но и извиняться за утреннее не торопился.

— Я поняла. Благодарю, Голицын.

И он ушел, правда, обернулся у двери, собираясь что-то сказать, но передумал. Ну и катись!

Два часа я металась по каюте, периодически выскакивая на палубу. Там было жарко, и я снова уходила в каюту. Когда в очередной раз я выскочила наверх, увидела вдалеке множество яхт, катеров, лодок и лодочек. Похоже, Бонхо близко, а это те, кто едет на праздник. На палубе оставаться небезопасно.

В каюте я, не дожидаясь приказа Стивы, надела черные тряпки и пошла вставлять линзы. Намучилась, конечно, с непривычки. Из зеркала на меня смотрела я и не я. Впрочем, черные глаза мне были к лицу. Не было очевидного диссонанса. Я смуглая, в отца. Брови и ресницы черные, так что…

Я закрыла лицо платком и направилась к Стиве.

— Голицын, я готова. Вокруг много судов, видимо, мы близко, — я снова отводила от него глаза.

— Все верно. Садись…тесь…рядом со мной, и идем к причалу. Сейчас я не могу бросить штурвал. А ты…Вы должны быть рядом, — он все время сбивался с ТЫ на ВЫ и обратно, стараясь попутно не назвать меня по имени или одной из тех кличек, что придумал мне сам.

Потом началась нервотрепка!

Мы жались к бортам других яхт. Лавировали. Лодки, люди, шум, гвалт, жара и духота, не смотря на приближающийся вечер. И все это попутно с моей паникой. Похоже, Стива, понял мое состояние и сказал.

— Не надо бояться. Все это нам на руку. В такой суматохе, досмотр не будет тщательным, — в голосе странная теплота, которой раньше я не замечала за ним.

Ему что, стыдно? Ну, так извинись, оболдуй! Сложно сказать одно слово?

Наша яхта ткнулась носом в пирс. Работники причала забегали, заряжая наши аккумуляторы, предлагая питьевую воду.

Стива, жестом приказал мне держаться позади, и мы вышли на палубу. Я смотрела в его спину. Клянусь, он был спокоен! Вот тюлень!

— Давай, заноси воду, — он протягивал банкноты служкам.

Те проворно занялись своим делом. А сам Стива обернулся ко мне.

— Нам нужно что-то купить? Из продуктов? — он в этот момент мог думать о чем-то, кроме досмотра?????

Я взяла себя в руки, поняв, что это часть игры и залопотала невнятно из под платка.

— Овощи, зелень, сыр, творог, молоко. Все остальное в избытке, — задумалась, — Еще орехи, лаваш, муку, если можно. Это все.

— Для тебя…Вас…что-то нужно? — ну надо же, какая забота!

Я начинала сердиться, и это было плохим знаком. Я готова его простить? Просто так? Фигушки!

Пока я запихивала свою злость поглубже, к нам подошли четверо служителей закона.

— Господин, прошу документы, — сказал офицер, судя по нашивкам на рукаве.

— Прошу, — Стива протянул свой паспорт и «мой» листочек о собственности.

— Вы идете из Шахри через Джиру?

— Именно, и я не понимаю, в связи с чем вся эта суматоха? — Стива принял надменный тон и я пожалела, что стою позади него и не могу видеть его лица.

— Ищем преступницу. Это для Вас третий досмотр? — офицер внимательно изучал наши документы.

— Именно! И всякий раз моя женщина подвергается оскорблению! Это долго будет продолжаться? — солдафон мой слегка прибавил дара, стараясь полыхать не слишком ярко.

— Господин, простите, таков протокол. Это приказ сверху, — усталый тон служителя закона говорил сам за себя.

Потом офицер оглядел меня с ног до головы, махнул рукой и обернулся к солдатам.

— Обыскать яхту, — потом Стиве, — Вы не против?

— Ищите и убирайтесь! В третий раз все вверх дном! — он весьма удачно играл надменного данна.

Стива обратился ко мне.

— Нита, покажи солдатам, что и как, иначе снова придется убирать, — ну и наглый ты, солдат, ну и хитрый, отправить «объект» помогать искать саму же себя!

— Как прикажете, господин, — я исполнила поклон, который видела в гареме от служанок.

Если Стива и удивился, то никак этого не показал. На лице его было одобрение и больше ничего.

Офицер, увидев весь этот цирк, обратился к своим подчиненным.

— Отбой, ребята. Поле Шахри и Джиру, там искать нечего. Давайте к другим! Праздник скоро, а лодки прибывают.

Потом к Стиве.

— Доброго пути, господин. Спасибо за содействие.

И они ушли! Вот так просто?! Да уж, в Бонхо нужно что-то менять в СБ.

— Что дальше? — я разговаривала со спиной Стивы.

— А дальше, идем за покупками.

Мы и пошли.

Народу было много! Толпа, шум, крики. Дети, кони, люди. Все вокруг цветное, и черное. Цветными были одежды мужчин, черными — женщин.

Отовсюду неслись запахи моря, базара и специй. Солнце клонилось к закату и многие торговые точки уже начали закрываться в преддверии праздника. Однако, мы успели купить необходимое.

Я заметила прямо на выходе с базара женщину, которая продавала цветы из огромных корзин. Не знаю, что это были за цветы, но их аромат привлек меня как пчелу…или бабочку, называйте как угодно.

Я плелась за Стивой, стараясь не потеряться в толпе, но у цветов задержалась, просто не смогла пройти мимо! Склонилась и вдохнула аромат. Это было удивительно. Я улыбнулась под своим платком, даже не смотря на дурное свое настроение.

— Это иксора, даху, — женщина- продавец обращалась ко мне, назвав меня «даху» (это значит «собственность»), — Купи. Господин твой будет любить тебя крепче.

Я промолчала. Купила бы, точно, но денег не было, а просить у Стивы не хотела. Я совсем не желала слышать его голос.

— Дайте вот эти, — Стива, как обычно, подкрался неслышно, — Всю корзину.

Она отдал деньги и забрал большой букет нежно-розовых иксор. Их мелкие цветочки, собранные в огромные, круглые шапки на длинных стеблях с крупными зелеными листками, смотрелись чем-то инородным в руках Стивы.

Боже, сколько внимания! Это для меня? Правда, Стива? Это твой способ сказать «прости»?

С такими мыслями я резво топала за солдафоном. До яхты мы добежали скоренько и, погрузившись, отчалили.

Мы легко прошли Бонхо! Стива, как всегда, оказался прав.

Я с радостью, скинула черные тряпки, сложила аккуратно, помня о предстоящем Гудали, и убрала в шкаф. Приняла душ и надела сарафан. В цветной горошек. Нита, спасибо. Очень милое платьишко!

Потом вошла в кухню и застыла… На столе, том самом, за которым я занималась готовкой, стоял большой кувшин с иксорами.

Спасибо, Стива, но этого мало!

Все равно приятно…

Я достала лаваш, разложила тонкую его простынку на столе и занялась начинкой. Сыр потереть, добавить зелень (лук и укроп), щепотку соли, рассыпчатый творог. Все смешала и завернула в лавашик. Потом быстро поджарила на гриле и ву а ля! Вкуснейшая закуска готова!

От автора: за рецепт спасибо моей коллеге, Светлане!))))

Потом приготовила быстренько куриные грудки в сливочном соусе и пошла звать Стиву к столу.

Его я нашла на палубе. Парень смотрел на закат. Солнце почти село и небо окрасилось в цвета сирени и лаванды. Необычное, манящее, незабываемое зрелище! Я сама застыла и не заметила взгляда Стивы. Он смотрел на меня в упор тем самым, заставляя и злиться и радоваться одновременно. Я, чтобы сгладить неловкость от его взора, протараторила.

— Ужин готов, — и быстренько ретировалась в салон!

Стива пришел вслед за мной и уселся на свое место. Напротив меня.

Нет, ужинать вместе с ним я не собиралась. Просто не могла. Я положила в его тарелку грудку, полила соусом. Пододвинула блюдо с лавашом.

— Приятного аппетита, Голицын, — и вышла.

Выбежала! Чувствуя его взгляд всей своей спиной! И даже попкой! Честно!

Глава 1 °Cтива. Больно же…

Это самый гадкий день в моей жизни! Правда.

Тиби спряталась. Во всех смыслах этого слова. Закрылась, отгородилась, отодвинулась!

Она ушла на откидной мосток на корме яхты, сжалась в комочек и сидела там одиноко, глядя на волны и небо. Она покрыла волосы косынкой, но по спине все равно вились блестящие черные пряди. Ветер играл ими и я ему….завидовал? Баран!

Она плакала… Тихо, чтобы я не слышал, но я слышал, и что еще хуже, ЧУВСТВОВАЛ.

Мне бы радоваться, что она молчит и смотрит мимо меня, а я сожалел. Я могу конечно и другое слово употребить, например, страдал… Но, не стану. Да, блин! Страдал, но это пройдет. Скоро. Через две недели…нет, уже меньше.

Так мало времени! Что? Зачем я это думаю? Я вообще, каким боком об этом, про это и ТАК? Какого времени?

Я прекрасно понимаю, что в Пенни-Сток мы расстанемся, и я никогда не увижу ее больше. Я в кругу избранных, но это не значит, что я и правда могу войти в него, вот так запросто. Спасибо, мадам Бессонова, за подарок, конечно, но… Даже после этого, кто я такой, чтобы думать (мечтать???!) об Алене?

Тиби не говорила со мной весь день. Исключая те моменты, когда звала меня к столу и слушала мои наставления по поводу досмотра в Бонхо. И весь день, я чувствовал себя неуютно, плохо.

Клянусь, у меня даже сердце заболело! Правда странно как-то… Закололо на левой груди и ощутимо зачесалось. Это что еще за херня? Типа, на нервной почве? Или это звоночек о том, что я старею?

Гадская, неотразимая, окаянная тиби! Вот весь день думал, как бы извиниться? Мне еще хуже стало, когда она приготовила для меня обед! Пака, зачем? Я же так тебя… Черт, ей даже больно было! Я своими ручищами так сжимал ее охреническое тело, что скорее всего, следы оставил от своих лап!

Досмотр, ожидаемо, прошел гладко. Тиби не спасовала и прекрасно справилась с ролью даху. Молодец, девчонка.

О, нет. Давай, Стива, без восхищения, ок?

Она линзы надела… Черные. Я сожалел, что не вижу синевы ее настоящих глаз. Она цветы на базаре заметила. И я моментально их купил для нее. Потом, идиот, поставил их в горшок и сунул на стол, где она обычно готовила.

Я ждал, что мы будем вместе ужинать, а она сбежала… Я настолько ей противен?

Тиби, постой! Мне кусок в горло не полезет, если ты не будешь сидеть напротив меня и улыбаться!

Ну, есетинская сила… Я влип? Я влип, точно!

Не, не, не…фу! Нельзя, Стива! Плюнь! Поздно ластами махать, надо было раньше думать, когда брал контракт с тиби в главной роли. Знал же, что они сокрушительны? Знал. Но не думал, что настолько.

Пришлось есть в одиночестве. Не хотелось, но пришлось запихать в себя всю эту вкусноту, даже не ощущая вкуса. Она обидится еще больше, если увидит, что к еде я не притронулся.

Посуду покидал в посудомойку и пошел… Бродить по палубе, нарезая круги, подбираясь, как акула все ближе к тиби, сужая радиус движения. Честно, она как магнит!

Шаркал шлепками по палубе и думал, что сказать ей? Не надо бы. Пусть так и будет до конца путешествия. Лучше нам обоим. Но, не мог. Просто физически не мог выносить ее этот игнор и ее обиду.

Она сидела на диванчике на открытой корме и смотрела вдаль синими своими глазищами. Печально так смотрела. Ей что, больно? Так же как и мне сейчас?! От этого стало еще больнее мне самому!

Я сел напротив нее и вздохнув, выдал.

— Я понятия не имею, как отличить семейное прозвище или обращение от издевки. Меня мало кто отваживается называть иначе как, господин майор. Сеньора Солана говорила мне «Стёпушка», но только потому, что она пожилая дама, знает меня с детства и благоволит мне. Я никогда не принимал это за проявление симпатии более глубокой, чем обычная привычка, — выдохнул.

Тиби смотрела на меня во все глаза. Даже рот приоткрыла. Я, воодушевленный ее вниманием, продолжил.

— Мне никогда не войти в твой круг, Алена. Ни в семейный, ни в круг избранных. Просто рылом не вышел. Родом не богат. Я такой, какой есть, но это не значит, что я пустое место. Я всегда отвечаю грубостью на грубость и ударом на удар. В нашем случае, я был неправ, поскольку не понял, почему ты так назвала меня. Стивка? Это панибратство, а я никому не позволяю такого отношения. Мне непросто было выдавить из себя свое беспризорное воспитание. Полагаю, часть его останется со мной навсегда. Ты должна понять, что я воспринимаю подобное, как угрозу или оскорбление и моментально реагирую, адекватно ситуации.

Это была длинная речь. Далась она мне с трудом, но самое страшное еще впереди. Пака неуправляема, почти. И я понятия не имею, какая реакция последует с ее стороны на мой вот этот словесный поток. Сейчас вылезет из нее «принцесса» и мы снова будем ругаться.

Боже, за какие такие грехи, ты послал мне это НЕЧТО? Это что, кара такая? Искупление?

Как обычно, она прицепилась совсем не к тому, что я имел до нее сказать!

— Стива, почему это ты рылом не вышел? — вот и понимай, как хочешь!

То ли защищает меня, то ли наезжает. Бабы, одним словом! Хорошо хоть не «выкает» больше. Да и «Стива» из ее уст звучит так…охренительно.

— Пака, при чем тут рыло? Я совсем о другом!

— И я о другом! Ты себя со стороны не видишь, Стива. Когда на лице твоем нет этой паскудной улыбочки, ты реально, древний высший. Особенно, когда дерешься. Я еще в гареме заметила, что ты какой-то иной…другой. Я не знаю, что именно мне подсказывает, дар мой или моя интуиция, но ты вовсе не безродный. Да дело не в этом даже… Ты сам по себе какой-то уникальный экземпляр!

— Вот кто бы говорил?! — я даже очешуел от ее слов!

— Да ну тебя! Ты не понимаешь! — она сверкала глазищами, воодушевленно и искренне.

— Я не понимаю? Ты на себя посмотри. В тебе три, минимум, разных личности уживается! И какая и когда вылезет, я понятия не имею! Ты хоть предупреждай, иначе яхта в щепы разлетится от наших склок! — я выдал совершенно все свои тайные измышления этой девчонке!

— А это все из-за тебя, Стива! Ты меня в тупик ставишь своим поведением, и я не знаю, что говорить и что делать! — она даже глаза округлила, видимо тоже не собиралась выдавать свои тайные мысли!

Это у нас что тут? Сеанс душевного стриптиза? Причем, какого-то навязанного свыше?

— Кариньо, ты ведь замечаешь странности?

— Вообще-то, да, — она не испугалась, наоборот, придвинула ко мне свою моську любопытствующую.

— Это ты так действуешь на меня, тиби? — я старался не сдвигать брови грозно, помня, что пришел извиняться и что пугаю ее этим.

— Я думала это ты даром шарашишь, исподтишка… — а мордашка еще больше стала напоминать любопытного котенка!

Ее лицо было совсем близко. Она подалась ко мне со своего дивана, а я не и не заметил, как подался к ней со своего. Залипли. Оба. Капитально.

Первой очнулась Пака.

— Стива, ты случайно не захватил с собой святой водички? Сейчас бы побрызгались, и сразу бы все прошло, — ну, блин, когда не видишь выхода, рассчитываешь на святую водичку!

Только я не хочу, чтобы проходило. Страшное дело, кариньо! Ты нравишься мне.

Уж не знаю, о чем думала Алена, но глаза у нее стали совсем синие, искорки побежали по волосам. Тоже синие.

— Эй, ты чего творишь? — я на всякий случай, полыхнул даром тихонько.

— Пытаюсь тебе противостоять! — серьезно?

— Я не нападаю.

— Святой воды-то нет. Придется обходиться своими силами, Стива, — приколистка, чертова.

— Знаешь, со всем этим надо переспать! — я, видимо, что-то не так ляпнул, потому, что глаза тиби стали совсем уж огромными.

— В каком смысле? — она захлопала ресницами.

До меня дошло, и чуть не сверзился с диванчика. Пака, вот не знаю, чем думал я, когда говорил это, но я, честно, не против того, о чем подумала ты. Еще пять минут таких вот залипов на тебе и странных оговорок, и я плюну на пункт контракта о твоей неприкосновенности!

— Кариньо, я имел в виду сон. Но, если для тебя принципиально, я могу и поспособствовать тебе в твоем…э…эксперименте, — и замер, наблюдая превращение Паки из обычной Паки в смущенную Паку.

Она быстро взяла себя в руки и ответила мне весьма веско.

— Стива, я нормальная девушка. И на слово «переспать» реагирую определенным образом. А, учитывая, твое утреннее поведение, я не могу избавиться от мысли об интиме, причем навязанном тобой насильно.

Она будет долго мне припоминать мою дикость? Долго, видимо. Ладно, попробую сказать что- нибудь. Не молчать же.

— Я бы никогда не сделал этого против твоей воли, кариньо. Чтобы ты там обо мне не думала. Мне неприятно осознавать, что я сделал тебе больно. Но в тот момент, мне подумалось, что это единственный способ указать тебе твое место, — я приврал чутка, ведь знал, что мог поступить иначе.

— Мне было больно, — она расстроилась снова! — Но, я не стану припоминать тебе. Забуду этот случай сразу же, как синяки сойдут.

Черт, значит все же синяков я ей понаставил. Прости, ну прости ты меня, синеглазое чудо.

— Извини, Алена.

— Я не сержусь уже. И…еще… Я и сама косякнула. Знала же, что нельзя с тобой как с собачкой. Бес попутал, — серьезно, понимает?

Ну, прямо вечер откровений!

— Я первый начал. Кстати, тоже зная, что ты не робкого десятка и дашь достойный ответ. Давай не будем продолжать, а? После десяти минут нормального общения, мы, как правило, начинаем сра… В смысле, ругаться.

— Давай на спор? Кто первый начнет бучу, тот….ну…. не знаю. Придумай что-нибудь! — она не шутила и, в целом, ее предложение не было лишено смысла.

Ох, Алена, провоцируешь! Я знаю, что могу сдерживать себя, а вот ты прямо легкая мишень! Я очень даже знал, что хочу попросить в качестве приза, но контракт и ТЫ сама, твое отношение, не позволяли мне открыто заявить о своих притязаниях.

— Я выиграю. Это будет нечестно, кариньо, — вот, дуралей.

— Это с фига ли? — она моментально рассердилась, кошка, натуральная!

— Ты не умеешь держать себя в руках. Сеньора Солана права была, когда знавала тебя «Пака». Слишком свободная. И в своих словах и в поступках.

— Я умею. Ма учила. И в Санктум Эст учили! — снова спорит, глупенькая.

— Не преуспели, кариньо. Но, если тебя это успокоит, то, на мой взгляд, тебе это даже к лицу. С тобой никогда скучно не бывает, — я снова искренне вещал!

Да уж… Мистика.

— Ты говорил, что любишь робких, послушных девушек. С чего, вдруг, такие признания в мой адрес? — опасно!

— Эй, притормози. Я не признавался еще в любви к тебе. Просто сказал, что с тобой не скучно и все. Не знаю, что ты там себе надумала, Пака, но ты ошибаешься, — а вот теперь я врал!

— Вот ты лупанул, так лупанул, Стива! Я тебе в подружки не набиваюсь. В невесты не прошусь. Просто интересно стало, — сама она тоже хитрила и от понимания сего факта, мне стало жарко.

Серьезно? Кариньо, я тебе тоже нравлюсь?!!

— Пака, а еда есть еще? — я круто сменил тему, опасаясь, что заведет она меня не туда, куда надо (но туда, куда очень хотелось).

Она уставилась на меня как кошка на летающий самокат.

— Ты голодный? Ужин не зашел? — волнуется, приятненько.

— Я не почувствовал вкуса, — на этом я прекратил свои пояснения, ибо опять опасно!

— Идем. Накормлю еще раз, — ты и сама не ела.

Думала, не замечу?

— Только если ты со мной поешь. Мне не нужен тут скелет нервный, — ну, сказал и сказал, чего сразу искры из глаз метать, Пака??

Она даже кулачки сжала!

— Стива, ответь мне как на духу, почему ты все время меня злишь, а? Я никакой не скелет! Вот, смотри! — она вскочила и покрутилась передо мной.

Алена, прекрати! Я и без демонстраций с твоей стороны вижу, что фигура у тебя изумительная и никаких выпирающих костей! Скорее…аппетитные округлости в стратегически важных местах и плавная стройность в нужных областях!

— Но нервная же! — после ее кружений, моя голова и сама решила последовать примеру Паки, — Женщина, дай поесть и не мельтеши!

— Ладно, — не спорит даже?

Пака пошла в салон и начала там посудой греметь, не зло, и это меня слегка успокоило. Я вновь смог ощутить аромат вкуснейшего варева этой синеглазой ведьмы.

Я не смог дождаться ее приглашения к столу и резво поскакал в кухню. Наверно от того, что скучал весь день по ее глазам. Нет, не по самим этим окаянным синим блюдцам, а по ее взгляду.

Уселся напротив нее и стал наблюдать за ее руками. Она снова порхали над тарелками, и вот это их порхание и знание, что готовит она для меня, волновали гораздо сильнее, чем все порно- фильмы Мира.

У, Стива, пора тебе на пенсию. С таким самоконтролем, тебя хлопнут в первой же стычке. Кто я там, а? Боевой офицер? Командир дистэто? Херня! Я самый натуральный баран!

— Стива, — я и не заметил, что кошка разглядывает меня внимательно, — Уж не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но точно вижу, что тебе взгрустнулось. Давай я тебе побольше еды накидаю? Найду корыто и сложу в него все, что приготовила, хочешь? — вот опять из нее черти лезут!

— Ты очень заботливая, кариньо. Я никогда не забуду твоей доброты, нежности и щедрости, — я посмотрел на нее так, как смотрел на девочек, которых хотел затащить в постель.

Просто, в виде эксперимента. В мозгу фоном, постоянно билась мысль о странностях, которые происходят с ней и со мной. Хотелось понять, насколько мы оба ЧУВСТВУЕМ друг друга. Как далеко мы видим? Если это, конечно, не простое совпадение. Поймет она, что я играю сейчас?

Поняла, кошка! И выдала в ответ совсем уж бесчеловечное нечто, по отношению ко мне, озабоченному барану.

Она нарочито сексуально провела рукой по волосам, скидывая их на одно плечо, другое, то, что открылось, приподняла и стоя ко мне в полоборота, сверкая глазами, произнесла.

— Дорогой, все только для тебя, — и, главное, голос такой…… с хрипотцой!

Меня кинуло сначала в жар, потом в холод! Точно, пора на свалку с такой психикой! Надо прекращать это. Срочно.

Я собрался и ледяным тоном лупанул по девочке, которая опять не была виновата ни в чем, кроме того, что возбуждала меня сверх всякой меры.

— Алена, никогда не говори так с чужим мужиком. Особенно, если вы наедине. И никто не защитит тебя, вздумай он ставить синяки на твоем теле. Полагаю, мама тебя предупреждала, но мимо. Как и с выдержкой, — принимай лекцию, кошка!

О том, что сейчас начнется, я думать не хотел. Но из нее вылезла адекватная девчулька.

— Я знаю, Стива. Ты прав. Вот из за одного такого моего поступка, Илька получил шрам на губе. Я знаю, что тиби и что действую на мужчин…э…своеобразно. Но… — она загрустила, а за ней и я!

Точно! Есть муть какая-то между нами с тобой, кариньо! Вопрос- что это за хрень такая?

— Ну, по крайней мере, в ближайшие пару недель ты можешь быть спокойна. Я рядом. Никто не обидит тебя, кошка. И я сам тебя тоже не обижу больше.

— Пара недель быстро закончится. А что потом, Стива? — вот к этому вопросу я был не готов и сам боялся на него отвечать.

— Еды дай, а? Жадная.

— На, на тебе твою еду! — она начала ставить передо мной тарелки, миски, кинула вилку и нож, а вслед за всем этим полтела салфетка.

— А себе? — я не сдавался в попытке накормить и ее тоже.

— Знаешь что, из тебя самого лезут разные личности! То ты глумливый гаденыш, то высший, то мамочка! — вот прямо своевременный конфликт, Пака! — Да, я слегка увлекающаяся натура, да, бываю слишком импульсивной, но куда мне до тебя, Стивятина?!

— Ты мне сейчас чего сказать-то хочешь? Я человек простой, твоих заумных намеков не понимаю, — я очень старался не залипать на ее лице, сверкающих глазах и груди…

Именно, груди. Пака так экспрессивно жестикулировала, что вырез ее скромного сарафана спускался все ниже, а грудь от наплыва эмоций, поднималась все выше.

— Я хочу сказать, что мои перепады настроения гораздо более плавные, чем твои. Нет, я не спорю, ты весь такой собранный, спокойный, но полыхаешь как свечка, стоит тебе только слегка рассердиться. Сначала ты ухмыляешься, как кочерыжка, и мгновенно, по своим каким-то непонятным соображениям, превращаешься в жуткого монстра! Но, я тебя не боюсь! — она уперла руки в бока, напоминая женщин дель Торе-Пачего.

Да уж, кровь не водица. Пака, ты же чистая Пачего! Сдается мне, стань ты ревновать, то и мокрого места не оставишь от своей соперницы, а потом еще и мужику своему люлей раскатаешь. Ух, бодрит-то как!

Но с Пачего я бок о бок уже очень давно, кариньо. И прекрасно знаю, как унять вот этот бешенный темперамент. Ну, держись, кошка!

— Кариньо, — говорил голосом, максимально нежным (странно, но даже притворяться не пришлось!!!), — Ты очень красивая, когда сердишься. И когда не сердишься, тоже. Чтобы я там не говорил, ты хорошая. Искренняя. А еще, я совсем не ожидал, что ты настолько хорошо готовишь. Поверь, если я сейчас не попробую всего вот этого, я буду жалеть всю жизнь. Когда еще доведется так вкусно поесть?

Я и сам проникся своей собственно речью, даром, что все сказанное мною было правдой. А Пака… ну она замолчала и уставилась на меня. Такого взгляда от нее я еще никогда не получал. Чего там только не было! Лучше не смотреть, иначе от слов я перейду к действию!

— Спасибо за цветы, Стива, — вот это поворот!

Голос ее был нежным, и в нем слышалась натуральная, неподдельная благодарность.

— Это в качестве извинения за мою грубость, кариньо, — ну не мог я ей солгать сейчас, а надо бы было!

— Мы договорились, что закроем эту тему. Сказала же, я и сама хороша. Но в качестве извинения я не знаю, что подарить тебе, Стива. Есть пожелания? — она вовсе не шутила.

Есть! Много! Разных! И давай начнем с того, что ты сядешь ко мне поближе, кошка…. Тьфу, о чем я?

— Поужинай со мной, и мы в расчете, — я очень добрый, кажется…

Она улыбнулась светло так, и взялась за вилку. Я принялся за еду, понимая насколько я не чувствовал вкуса, когда ел это в первый свой ужин!

Ведьма, даром клянусь, ведьма она! Люди так не готовят!

Я съел все. Совсем все. Надо было видеть глаза Алены, которая смотрела на пустые тарелки и миски. Она, похоже, была счастлива, не меньше моего!

Пока она убирала грязную посуду и наводила порядок на кухне, я наблюдал за ней, честно не понимая, как эта изнеженная семьей и деньгами девушка, вот так запросто и кашеварит и убирается, в десятый раз задавая себе все эти вопросы.

— Алена, откуда такая любовь к хозяйству? Нет, ну готовить нравится, понять могу. Хобби. А порядок? А вот это радостное шуршание по дому? С чего бы? Ты же из этих… — я все же не удержал себя от вопросов.

Она, по своему обыкновению, пропустила мимо ушей все, что я говорил, и прицепилась к последнему моему слову!

— Из каких «этих»? — даже шуршать перестала и уставилась на меня, готовясь дать отпор.

Paloma, я не нападаю, честно! Просто хочу узнать получше.

— Из девочек- люкс. У таких даже подошвы туфель блестят. Дорогая одежда, редкие украшения. Тебе на обложку журнала о шикарной жизни, а ты тут кашеваришь.

— А, ты об этом… Ну, а что еще делать на этой яхте? — точно, я сразу понял, что ты слишком деятельная, Алена.

— А если бы была дома? Чем бы занималась? — я понимал, что в ответ может прилететь что угодно, но надеялся на лучшее, ожидая чего-то адекватного, мудрого, разумного.

Стива, тупасий, это же Пака. Сейчас скажет, что кактусы любит разводить или тащится от маленьких собачек….

— Я бы ходила на работу. Кстати, она мне по душе! Вечерами пела бы в любимом караоке вместе с Илькой. Или с подружками. Кстати, их три штуки и они дочери Натали Волконской. Она моя любимая тетушка, и, так же как и ты теперь, из круга избранных. Если бы была в дурном настроении, гоняла бы на машине по Столице. Часто хожу с братом на выставки. Он дитари, но состояние сколотил на живописи. Ищет таланты, но конкретно залипает только на работах одной художницы- Лилит де Монк. Он пытается встретиться с ней уже несколько лет и впустую! Очень загадочная особа. Готовила бы для па и ма. Люблю плавать. Люблю прыгать с парашютом. Люблю бабулю Солану. Когда грущу, могу закрыться дома и сидеть в одиночестве, но такое бывает редко и быстро проходит. По утрам бегаю! Очень рано встаю и несусь по пустому парку, как ветер! Ненавижу приемы и банкеты! Прямо ядом плююсь, когда вижу толпу лицемеров! Дальше говорить? — я рот открыл, слушая ее исповедь.

Алена, ты ни слова не сказала о том, что встречаешься с парнями. Почему? Я был уверен, что ты тусовщица! Экое счастье.

Что?! Какое на фиг счастье? Я подумал о том, как Паку целует какой-нибудь щеголь и кулаки сжались сами собой! Я полыхнул пламенем!!! Это что еще за хрень?! Это ревность? Впервые в жизни я ревную?? Да не было такого никогда!!!!

— Стива!!!! — Пака шарахнулась от меня, когда засекла мои бесноватые всполохи.

Я сам вскочил и всеми силами пытался унять свое беспокойство и…ревность! Жуткую и несвоевременную. Я уж промолчу о том, что ревность эта была совершенно беспочвенной, и, что я не имею на нее (ревность) никакого права. Алена не моя и никогда ею не будет.

— Все, кариньо, я успокоился. Извини, что напугал, — с трудом я выговорил все это и вышел из салона.

Конечно, любопытная тиби поскакала вслед за мной. И началось…

— Стива, что такое? Ты хорошо себя чувствуешь? Что случилось? Опасность? Мы все умрем? Ты почему полыхать начал? Это из- за меня? Да? Что я сказала такого? Стива!!! — она трясла меня за руку.

— Кариньо, слишком много вопросов. Выбери один и я отвечу, — а руки у нее нежные, теплые и мне нравилось что она держалась за меня обеими своими лапками.

Интересно, какой она выберет вопрос? О себе или обо мне? Кошка, я жду.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обо мне…капец.

Вот сейчас я понял окончательно, что между нами есть нечто. И ты, кариньо, так же как и я, думаешь обо мне больше и чаще, чем нужно. Напугалась, бежала за мной. Закидала вопросами и все только ради того, чтобы узнать, как я себя чувствую? А если опасность? А если мы «все умрем»? Ты про себя думай, глупая моя.

Моя? Какая еще «моя?!

— Я себя чувствую прекрасно, Пака. Не волнуйся. Мы не умрем. Опасности нет. Случилось нечто, о чем я пока не могу тебе рассказать. Возможно, никогда не расскажу. Полыхнул, потому, что думал о кошмарном. И да, из-за тебя. Ты ничего такого не сказала, но именно поэтому я и полыхнул, — я ответил на все ее вопросы максимально откровенно.

Она долго смотрела на меня. Потом тряхнула головой, словно отгоняя от себя дурные мысли и наваждения.

— Знаешь, я впервые вижу парня, от которого у меня мурашки по всему телу!!!

Во, как! Ну, ну….продолжай. Становится интересно! И горячо!

— Кариньо, я понимаю, что на этой яхте я для тебя единственное развлечение, после готовки и уборки. Но нельзя же так прямо в лоб, — я потешался (и был счастлив!!).

— Закатай губу, Стивятина! Мурашки от того, что бесишь меня! Ты ответил на все мои вопросы, а ясности не прибавил, только туману напустил! Я же сдохну от любопытства! — она топала ногой и снова трясла меня, только уже за футболку!

— Нет, пока ты со мной, не сдохнешь. Вот верну тебя домой, а там как знаешь, — я врал, понимая, что стану думать о ней даже тогда, когда ее не будет рядом.

Она снова не обратила внимания на мои слова, отчасти обидные для нее.

— А что ты будешь делать, когда домой вернешься? — она даже подошла поближе.

Я ощутил снова, как и в гареме, запах лаванды.

— То же самое, что и ты, как ни странно. Только мне не для кого готовить. Ну и по выставкам в Мальето особенно не побродишь. Ибо там их нет. Точнее, они редки. А во всем остальном, правда, как и ты.

— И тоже есть три подружки? — ее глаза хитро блестели.

— Да, кариньо. Три самые красивые женщины Мальето. Солана дель Торе-Пачего, ее подруга Рита Рождественская и мама моего друга Виола Боскас, — я точно не стану обсуждать с тобой своих баб….бывших.

Она засмеялась, и меня вдруг потянуло засмеяться вместе с ней. Ну, правда, смешно же! Я и заржал. Ну…ладно, засмеялся.

А тиби смеяться перестала и уставилась на меня удивленно.

— Стива, я и знать не знала, что ты умеешь просто смеяться. Может, ты нормальный, а? — знаете, а в голосе ее была надежда.

— Кошка, из нас двоих только один ненормальный и яточно знаю, кто он, — сказал я, хотя и был уверен, что мы оба куку.

— Я тоже знаю, кто! — Пака, конечно, шутила и мне это нравилось.

Народ, мы трепались уже больше десяти минут и оба еще живы. Надо где-то это записать.

Стало так хорошо, так радостно, что я в кои-то веки слегка расслабился, а зря. Потому, что кошка вздумала резко сменить тему беседы и свое настроение, и без того переменчивое, как весенняя погода.

— Я хотела спросить у тебя… — она замялась, думая, подбирая слова.

— Что? — не пугай меня, Алена!

— А нет возможности сообщить мой семье, что я все еще жива? — уф, ты об этом…

— Я не могу связаться с ними сию минуту. Но, есть договоренность, что я сообщу сеньоре Солане кодом, что ты в порядке. И еще… Не волнуйся о них. Если бы что-то случилось, я бы позвонил им. А так, нет звонка, есть надежда и ожидание.

— Спасибо, Стива. Нам всем очень повезло, что бабуля тебя нашла. Будь на твоем месте кто-то другой, я бы не была уверена в успехе, — после таких слов я оцепенел, потому, что были они сказаны искренне и от всей пакиной души.

Мне ничего не оставалось, кроме как ответить честно…по-возможности.

— Отчасти это и твоя заслуга. Не стоило бы тебе говорить, загордишься еще, кошка. Но, путь из гарема лабиринтом никогда бы не состоялся, не будь ты тиби с редким даром. Мы могли бы застрять в том окаянном дворе. Я бы накромсал народу…. Да и держалась ты неплохо, точнее держишься. Я был уверен, что ты будешь пищать, голосить и все время заваливаться в обморок от страха. А ты всего-то разок плюхнулась без сознания и то потому, что я баран, не включил кондей, — вот это все я и вывалил на удивленную девчонку.

— На барана ты совсем не похож. Вот на медведя — да! Они все такие. Мордашка милая, славная, а подойдет тихо и считай, что ты уже в ином мире, — спасибо тебе, кариньо, утешила.

— А кого ты хотела видеть на моем месте? Ангела? Взял тебя на руки, и, махая крыльями, унес бы к маме и папе? Ты, Пакита, сказок начиталась. Вроде взрослая девочка… — я убийца, но не хочу, чтобы она мне об этом говорила.

Только не она!

— Вот теперь ты настоящий баран! — ну вот, снова.

— Повтори, — я сказал тихо и двинулся на нее.

Вокруг нас была ночь, ароматная и теплая. Волны, следуя малому ходу яхты, колыхались нежно и тихо за кормой. Звезды в большом количестве и беспорядке, рассыпались по небу, которое цветом своим напоминало бархат темный, чернильный. Фонарик под навесом теплым светом окутывал меня и ее. Но, даже эта умиротворяющая картинка не остудила ее темперамента, и моей бесноватости, которая проявлялась только рядом с тиби.

— Я сказала, что ты- баран! У меня такое ощущение, что говорим мы на разных языках! Стива, я хотела сказать, что ты опасный, сильный. Суперарэ! Это, болван ты солдафонский, был комплимент! В следующий раз перед тем как сказать, буду давать намек, типа — Стива, сейчас скажу приятное, или Стива, сейчас поругаюсь на тебя, — она ни грамма не испугалась моей звериной морды.

В том, что она была звериной (злой) я не сомневался, ибо злился.

Она продолжала.

— Я знаю, кто ты и, поверь, ни капли не сожалею, что спасать меня приперся именно ты, а не тот ангел, которого ты живописал! Сколько нам до Гудали? — все как обычно!

Аленины мысли свернули в иное русло и я злость свою унял. У нее есть что сказать мне?

— Четыре дня.

— Тогда, я могу тебя «прочесть»? Я могла бы и без разрешения, но учитывая твою нежнейшую и обидчивую натуру, спросить обязана! — эк ее проняло, натуру мою она изучила и уже вся такая умная!

Ладно, получай в ответ, тиби!

— Перебьешься, кошка. Еще раз включишь «всезнайку», получишь в ответ список животных, на которых похожа ты. И «курица» будет самым безобидным из всех. Не смей говорить со мной таким тоном. Уяснила? — я не полыхал, я просто замораживал льдом.

— Ты… Ты… — тиби снова впала в ступор.

— Я. И что дальше? Уже проходили это, кошка. Снова придушить тебя? — я совсем не хочу тебя обижать, paloma, но сесть себе на шею, даже если у меня от тебя крышу сносит, я не позволю!

— Я пойду спать! И утром на завтрак не рассчитывай! Жуй свои шлепки! — она резко развернулась и ушла.

Я услышал, как Пака треснула дверью каюты… И все стихло вокруг. Но, не внутри меня.

Глава 11 Алена. Защитник

— Вот и сиди там один! И жуй тапки свои! Смотрите, какая цаца! Слова ему не скажи! — я носилась по каюте и сдирала с себя сарафан.

Опять поругались. Сколько это будет продолжаться? Я так рада была нашему краткому перемирию. Стива смеялся, по-настоящему. Живо и весело! А я любовалась его лицом, потеплевшими серыми глазами.

Когда он расслаблен, то непередаваемо сексуален. Такие плечи широкие… Руки большие, сильные. Узкая талия…широкая спина. Прямо натуральный мачо! Очень хочется узнать, что там у него под футболкой? Сосчитать кубики на прессе… Они точно там есть! Хочется потрогать спину. Провести ладонью по ней и почувствовать ее тепло. Ну и всякое другое….

Так, стоп! Он жуткое хамло! И я тоже…

От понимания этого, я сдулась и плюхнулась на кровать.

— Дурища! Вот кто за язык вечно тянет?

Я говорила сама с собой и это совсем плохой знак. Так я себя вела, когда была влюблена в Отто без памяти!

Снова кольнуло под левой грудью. Совсем я расклеилась.

Потом решительно тряхнула головой, отгоняя мысли о Стиве и направилась в ванную, принять душ. Позже, уже лежа в постели, поняла, что мы оба неправы. И еще, та самая муть, что между нами и странности, неспроста. Надо «прочесть» его духов, быть может, это поспособствует взаимопониманию?

— Ладно, Стива, прости. Утром приготовлю тебе завтрак. И не ты баран, а я….баранка!

С тем и уснула.

Спала плохо, кошмары одолевали. Вот Стива, полыхая, отворачивается от меня и уходит! Так страшно… Я никогда его больше не увижу. Во сне плакала и проснулась в прескверном настроении. Вокруг солнце, море…осточертело! Снега хочу!

Умылась, заставила себя причесаться. Натянула шорты, которые купила Нита, маечку в полоску, и пошла к Стиве. Вдруг он уже проснулся? А я не могла уже терпеть вот эту очередную нашу ссору, желая помириться как можно быстрее.

Выскочила на палубу и столкнулась со Стивой в узком проходе. Мы оба зацепились взглядами друг за друга и я не выдержала первой! Когда такое было-то?!

Бросилась ему на грудь и обняла так крепко, как только смогла. Парень замер, но быстренько пришел в себя и сам сграбастал меня в объятия. Вот и не надо мне говорить после этого, что ты не медведь, Стивка! У меня даже ребра хрустнули. Откуда в тебе столько силищи? Но, так приятно….ммм….

Стива подошел мне идеально…. Сейчас попытаюсь объяснить. Я стояла, прижавшись к нему крепко, голова моя лежала на его груди и именно в том месте, где была, ну выемка или плавный изгиб, назовем это так. Было очень удобно. А все тело мое как — то гармонично прилепилось к нему, войдя…нет…не войдя, а… короче, пазл удачно вошел в пазл. Вот!

— Стива, — я бубнила ему куда-то в район груди, ткнувшись носом в футболку с надписью «Sepultura», — Не сердись. Ты не баран, ок? Но, и я совсем не курица!

Ой, Пака, лучше молчи, ладно? А то снова пойдет-поедет!

Стива положил мне подбородок на голову и гладил по волосам, очень нежно. Это волновало и удивляло. Откуда в этом злобном солдафоне нежность? Может, я ему нравлюсь?!!! Ой, это же здорово!!! Спросить? Нет! Я сама хочу понять. Ну, я конечно, жуткая Пака, но все же женщина… Да? Пойму?

— Paloma, я был груб. И, знаешь, сам не знаю с чего? Поверь, на курицу ты похожа меньше всего, — он улыбался, я почувствовала, хотя и не могла видеть.

— Ты мне столько прозвищ придумал, что как-то обидно называть тебя в ответ просто «Стива», — я сама улыбалась, слушая, как бьется его сердце.

— Кариньо, ты и сама обзывалась знатно. «Кочерыжка», «солдафон», «Стивятина», «баран», «медведь»… Дальше перечислять? — он готов был засмеяться и я не могла пропустить такое зрелище!

С трудом отлепившись от его крепкого тела (охренического, кстати, с запахом яблок…кажется) я посмотрела на него. Такого лица я на Стиве еще не видела! Довольное, спокойное и…восхищенное? Я не ошиблась?

— Давай остановимся на Кочерыжке? Такая милотаааа… — вот опять из меня лезет пачеговское!

— Давай просто остановимся? — он уже смеялся и я вслед за ним, — Называй меня «господин». Я не обижусь.

— Не смогу, Стива, — я стала серьезной, — Что угодно, но не это. Думаю, что «Стива» тебе подходит как нельзя лучше.

— Компенсирую твою однобокость, Пакита. Стану обзывать тебя всяко, — он все еще улыбался, но своей, правильной улыбкой, а не той, что бесила меня несколько дней тому назад.

— Нервным скелетом? Курицей? — я пыталась не злиться, и выходило неплохо.

— Это только начало, Пакита, — он издевается? — Я фантазией не обделен, поверь.

О, заявочка. От этих его слов, мысли мои приняли несколько интимный характер…эротического свойства. Уж не знаю, что Стива заметил в моем лице, но заинтересовался и придвинул свою морду ко мне ближе.

— О чем думаешь, paloma? У тебя глаза потемнели и лицо полыхает? Я тебя смутил? — издевается, точно.

Ладно, Кочерыжка, получай в ответ. Посмотрим, насколько ты равнодушен к красивым девушкам.

Я не ответила, просто облизала губы и вздохнула. Стива, как и ожидалось, впал в ступор и залип на мне.

Вот так-то! И не надо мне тут пытаться смущать меня! Я и сама кого хочешь смущу…смутю… Заставлю смущаться!

Но от его взгляда мне стало жарко… Вау..

— Стива, погуляй минут двадцать. Пойду готовить завтрак, — я развернулась и постаралась придать своей походке известную долю сексуальности, что было непросто на яхте!

— Не скучай без меня, paloma, — вот кочерыжка! — Если что, зови. Я добрый. Помогу.

— Зачем звать? Сам придешь, когда оголодаешь, — и вот тут было двусмысленно, но того я и добивалась!

В ответ молчание, но какое-то странное. Оглядываться я не рискнула.

В салоне было прохладно, спасибо Стиве за кондей. Я остановилась возле букета (тот был все еще свеж и ароматен) и придумала, что подать к завтраку.

Блинчики с мясом и соусом из сметаны, зелени и специй. Свежие овощи и зеленый чай. Пока еще не жарко, можно. Себе сварила кашу и засыпала ее ягодами.

Стива шаркал тапками вокруг салона по палубе, и я четко ощущала все его движения. Как такое возможно?! Потом я все же позвала его к столу. Явился он быстро. Сам завтрак прошел мирно и тоже быстро.

Кочерыжка мой (мой??!) сметелил все за минуты две и уставился на меня взглядом растерянным и изумленным.

— Стивочка, купи корыто! Тарелки тебе, явно, мало, — все это я сказала максимально нежно.

— Аленочка, где-то тут я видел ведёрко. Зачем деньги зря тратить? — он поддержал шутку, за что я была ему признательна, поскольку ожидала залпа.

— Ты растолстеешь и станешь похож на генерала Одоевского! Я его видела однажды у отца в гостях. Знаешь, на нем такой ремень был…. Думаю, этим ремнем можно обнять целый грузовик! — я попыталась показать руками тот грузовик.

— Paloma, не переживай за меня. За себя волнуйся. Упаришься готовить! — он включил «беспризорника».

— Ты понятия не имеешь, на что я способна, — голос мой был медовым, приторным.

— Покажешь? — вот как понять, на что он намекает?

Мне снова стало жарко, но сдаваться я не собиралась.

— Для тебя, все что захочешь, милый, — я понимала, что эта игра приобретает опасный (очень волнующий) характер.

Это подтвердил взгляд Стивы, горячий, умопомрачительный.

Вот черт, что происходит? Мне уже дышать тяжело! Я озабоченная дура! Стива, скажи что-нибудь уродское и останови этот полуэротический поток моих мыслей!

— Кариньо, я хочу, чтобы ты перестала испытывать мое терпение. Прекрати строить мне глазки, я все равно не поведусь. В контракте есть пункт о запрете сексуального контакта с объектом. А я слово свое держу. Забудь о том, чтобы соблазнить меня, — и все это гадский Стивка выдал совершенно спокойным тоном!

Что?! Что ты сказал, индюк надутый?! Я тебя соблазняю? Да, я еще даже не начинала!!!! Вслух же выдала совсем иное.

— Как пожелаешь, Стива. Только уж и ты не смотри на меня, как кот на сметану, не вздыхай и не лезь обниматься, — ой, это же я первая полезла!!!

Сейчас отчитает!

— Я постараюсь, кариньо, — и все?

Сказал, и снова огрел меня таким взглядом, что я буквально прекратила дышать.

Стива…честно? Пункт контракта заставит тебя НЕ смотреть на меня? Очевидно же, что нас друг к другу тянет! Или только меня к тебе? И я все себе придумала?

Ты трус, Стива?

Вслух я, разумеется, своих мыслей не озвучила.

— Спасибо. Хочешь еще чего-нибудь к завтраку? Может, чаю? — я «включила» ма, стараясь не смотреть на Кочерыжку.

Он не ответил. Встал из-за стола и подошел ко мне. Я, от неожиданности, поднялась ему навстречу, не понимая, что он задумал.

— У тебя на губах сок от ягод, кошка, — наклонился ко мне и поцеловал…

Ну, как поцеловал, просто еле касаясь, слизнул с моих губ тот самый сок от малины, о котором говорил…

Что после этого произошло со мной попытаюсь рассказать, но не уверена, что поймете.

Я совершенно четко осознала, что ничего не знаю о поцелуях! Я! Понимаете? Давно уже не невинная девочка. Когда-то влюбленная до чертиков в Отто! Стива простым касанием разрушил мною же придуманный миф о моем опыте по части мужчин, поскольку ничего подобного я никогда и ни с кем не испытывала. Даже в постели….

Сам Стива тряхнул головой и…сбежал! Нет, честно! Не буквально, конечно. Он не торопился, не скакал козлом, просто ушел, но я точно знаю, что он сбежал.

Кочерыжка, ты просил без контактов, а сам????!!!! Вот где справедливость? Я тут чуть в кому не впала от волнения, а ты сбежал?

Плюхнулась обратно на стул и уставилась на волны в распахнутые двери салона. Вот что делать? Как себя вести?

А знаете, никак! Пошел к черту, Кочерыжка! У меня из-за тебя сердечный приступ скоро будет! Сделаю вид, что ничего не произошло, и буду вести себя, как захочу. А он… Пусть сам думает!

Этим и успокоилась. Прибралась, навела порядок везде, где только можно. Придумала обед- холодный гаспачо и хлебцы (жара невыносимая!), лимонад (благо, лимонов завались).

Искупаться бы сейчас! С тем и решила навестить Стиву, который сидел на верхней палубе за штурвалом (кстати, рулевая была очень себе ничего, комфортабельная такая).

— Стива, а нельзя ли остановить ход минут на тридцать? Очень жарко и я хочу искупаться. Если это не навредит твоим планам, конечно, — голос мой не дрожал, и я поняла, что такое уверенность в собственных действиях!

Молодец, Пака! Сказала-сделала!

Он посмотрел на меня, грозно сдвинув брови. Что опять-то???

— Ты не на морской прогулке, кошка, — ну, началось.

— Это я понимаю, потому и спрашиваю. Можно? — главное не наорать на него или не двинуть по его морде кулаком!

Стива задумался и…

— Ок. Но только на тридцать минут. И, правда, жарко. Сначала ты, потом я. Нельзя оставлять судно пустым, — как мило.

Гранд мерси, Кочерыжка!

— Я быстро, — и ускакала переодеваться, ощутив, как яхта сбавила ход, а потом и вовсе остановилась.

Нита приобрела и купальник, кстати, вполне достойный. Обычный, белый, раздельный и никаких излишеств. У меня были и пострашнее! Ну, в смысле пооткровеннее.

Выскочила на корму и прошла на откидной мосток.

— Стива, ау! Уже можно нырнуть? — кричала я в сторону рубки, пританцовывая в нетерпении.

Вода лазурного цвета, прозрачная, манила меня, приглашала, предлагала себя, как лекарство от стресса.

— Чего кричишь? — Стива, как обычно, тихо подкрался и напугал меня!

— Тьфу! Знаешь, у Ильки есть дома кот. Жуткий, между прочим. Я до сих пор не уверена, что знаю, кто в их доме хозяин. Так вот он, все время появляется ниоткуда и исчезает в никуда. Я даже попыталась его просканировать на предмет инородности в нашем мире. Этот огромный, дымчатый битюг никого не слушается, даже Ильку. Пугает всех, зараза! На тебя похож!

— Пламенная речь, paloma, — улыбается, Кочерыжка! — Кстати, прекрасно выглядишь.

Оценивающий взгляд по моему телу сверху до низу и обратно. Ой, Стива, мне и соблазнять тебя не надо, ты прекрасно соблазняешься сам!

— Спасибо, я знаю. Говорили и не раз. Если ты еще помнишь, меня даже шейх похитил, сбрендив от моего совершенства, — я ехидно уставилась на Стивку, — И еще… не надо меня целовать без моего на то позволения. Если подобное повторится, я расскажу отцу и буду совершенно права. Он тот, с кем ты заключил контракт и имеет право знать, как ты поступаешь с его дочерью, точнее с «объектом». Я, как сторона заинтересованная, плевать хотела на твои провокации о моей собственной несостоятельности и неумении предпринять что-либо самостоятельно.

Что, Стива, получил по сусалам?! Ой, посмотрите, даже в глазах пламя полыхнуло!

— Кариньо, разве это был поцелуй? Сдается мне, тебя никогда и не целовали, либо делали это крайне неумело, — прекрати немедленно о поцелуях говорить, гад!

— Не провоцируй, ок? И, потом, ты сам отказался слушать мои истории о брюнетах. Вот и не начинай! Ступай в бордель, Стива, и за поцелуями и за рассказами, — молодчина, Пака!

Он еще и улыбается!

— Время идет, paloma, ныряй уже, — с огромным удовольствием!

И нырнула. Господи, как же здорово! Я плавала, как свихнувшийся дельфин, только сейчас начиная понимать, как тяжело мне находиться в замкнутом пространстве яхты, хоть и болтается она посреди бескрайнего моря! А Кочерыжка стоял на откидном мостике и наблюдал за мной. Что, боишься утону? Фиг тебе!

Потом, следуя знаку Стивы, я выбралась на мосток. Отжала волосы и вздохнула облегченно. Как мне не хватало воды! Я будто все с себя смыла, и кочерыжкины оскорбления, и муть, которая была и есть между нами, и панику от того, что меня могут поймать и вернуть шейху.

— Как водичка? — Стива стянул с себя футболку, стоя ко мне спиной (смотреть на мою красоту больно, да??), и я ОЧЕНЬ старалась не глазеть на него.

Ничего не вышло… Он повернулся ко мне… Господи, вот это экземпляр! Сплошные мышцы, кубики, жгуты! Пресс каменный, тело рельефное и кожа гладкая там, где не было шрамов….

Стива, дорогой мой, как же тебя так?!

На спине шрам от левой лопатки вниз. Под левой грудью шрам, долгий и широкий. На правом плече шрам, зигзагом до локтя. И это не считая мелких попилов!

Он, поняв, почувствовав мой взгляд, произнес.

— Что, не нравлюсь? — и ждал ответа, клянусь!

— Ты очень красивый, Стива, — голос мой дрогнул, — Я все же повторю — можно «прочесть» тебя?

Я не ожидала от себя ни этой горечи от его прошлой уже боли и ран, ни своей повторной просьбы, особенно после его наездов на эту тему.

Стива прикрыл глаза на секунду, вздохнул тяжело и ляпнул, прикрывая, видимо, свое…смущение? Он тронут? Что это за эмоции на твоей морде, такой красивой сейчас????

— Пака, у меня нет купальника, как у тебя. Если хочешь, смотри, но предупреждаю, купаться я намерен абсолютно голым.

Он думает, что я покраснею от его наготы? Ха!

— Купайся. Смотреть я не стану. Буду на носу яхты. Там и обсохну.

С тем и ушлепала. А, жаль…. Там, уверена, еще есть на что посмотреть!

Не знаю, когда он выплыл и куда делся после этого, но поняла, что видеть он меня не хочет. Вздохнула, и пошла по делам, которых было много.

Мы снова шли полным ходом к Гудали.

Приняла душ, надела очередной сарафан, приобретенный Нитой, приятного желтого цвета, с оборками и целомудренный, как и вся другая одежда, кроме гаремного наряда. Зачем ты его купила, даху????!

Обед приготовился сам собою. Так бывало всегда, когда мысли меня одолевали.

Стива…как же тебе было больно… Мне жаль, поверь, мне очень жаль, что тебе пришлось многое пережить, вынести. И, не смотря на это, тебе удалось остаться сильным мужчиной. Не все трудности закаляют, делают сильнее. Чаще всего, люди просто ломаются и превращаются в животных, уничтожая себя алкоголем, наркотиками… Ты не сломался, напротив, карабкался вверх и достиг очень многого. Дистэто! Даже я слышала о них. А ты еще и командир всего этого отряда монстров.

Сервировала стол, стараясь сделать ему приятно. Даже украсила кое-что из закусок. Смейся, Стива, если хочешь! Но, полагаю, я имею право отчасти вернуть тебе долг за всех жителей Империи, тех, кого ты защищаешь ценой собственной жизни.

— Стива! — кричала я, высунув голову из двери салона, ведущей на палубу, — Иди есть! Ведёрко прихвати!

Вон, шаркает, горе мое! Или счастье? Ой, Пака, не начинай! Реально, втрескаешься по самые уши и что дальше?

— А нужно ли ведёрко, кариньо? Может ты с обедом облажалась? И все будет не так вкусно, как обычно? — ага, жди.

Уселся напротив меня и уставился на блюда. Хорошо, что я постаралась!

— Приятного аппетита, Стива, — я уткнулась носом в тарелку, иначе просто разрыдалась бы, вспоминая его шрамы и свои мысли по этому поводу.

— Спасибо. И тебе, paloma, — он попробовал гаспачо и снова офигел, — Как тебе это удается? Нет, честно? Уже который раз я офигеваю от твоих этих кулинарных выкрутасов. Реально, найду ведро.

Ой, как приятно….

— А я подарю тебе ремень побольше. Только, когда вернемся, — услышав это, Стива как-то странно на меня посмотрел.

— Алена, я не уверен, что мы увидимся там, дома.

— Стива, мы, что в каменном веке живем? Вышлю почтой. По электронке направлю уведомление. Даже открытки буду присылать к праздникам. Есть еще видеосвязь, мобильная связь, курьеры и мой дар! Стану сниться тебе ночами и болтать что- нибудь забавное, — я не хочу думать, что мы не увидимся!

— Ты и это можешь? — его заинтересовало мое заявление, и он…напугался?

Кочерыжка ничего не боится! Точно говорю!

— Я и половины не знаю из того, что могу. Все время сюрпризы. Кстати, напоминаю, ты в кругу избранных. Так или иначе, видеться будем. Проверено на близких, и не один раз, — и правда, чего это я позабыла об этом?

— Я в сказки не верю, кариньо, — и принялся за еду.

Потом он сунул мне свою опустевшую тарелку, намекая на добавку. Как приятно! Конечно, я добавила.

— Так что на счет «прочесть» тебя? Или боишься? — вот опять, выскочило!

— Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь — цитируем древнего царя, Стивятина?

— Могу «прочесть» и ничего не говорить тебе. Так устроит? — я очень хотела его уболтать.

— Я не о себе беспокоюсь, кариньо, — а взгляд серьезный, дальше некуда.

Вот удивил сейчас! Боишься, что увижу нечто страшное? Я и так ЗНАЮ, что могу увидеть.

— Это моя работа, не забыл? Я многое видела, поверь. Суд Трех — это не цирк и не концерт. У меня очень редкий дар, очень ценный, поэтому, приходится участвовать в самых жутких расследованиях. Знаешь, хорошо, что я слегка психическая сама по себе, в противном случае, я бы сошла с ума.

— Это многое объясняет, кариньо, — это ты о чем сейчас, балбес?

Обидеть меня хочешь???!

Он продолжил.

— Ой, нет, по глазам вижу, что не так поняла. Твоя работа объясняет твое поведение, кариньо. Ты не боишься. Не ясно? Ты НИЧЕГО не боишься. Мне это очень хорошо понятно. Я и сам такой. Даже странно, что у нас так много общего. Я не ожидал, честно.

Улыбается, да еще как. Я залипла. Стива, ударь меня или поцелуй, иначе я так и буду на тебя глазеть, как баран…нет…овца.

— Мне начать называть тебя «Пака»? — отлипла, хвала Небесам!

— А мне тебя «Кочерыжка»? Ты когда злишься, бубнишь себе под нос. И мне прекрасно слышно все, что ты обо мне…э…думаешь, — глумливая улыбка, которая давно не выскакивала из него, вновь появилась.

Не могу и не хочу ее видеть! Я просто посмотрела на Стиву, и отвернулась, опасаясь, что не сдержусь и ударю его ладонью по губам, стирая это лицемерие и ложь!

— Посуду сам собирай, — и ушла в каюту.

Вот с чего я так рассердилась?

Минут через десять Стива постучал ко мне.

— Алена, пожалуй, я разрешу тебе «прочесть» меня. Так даже лучше. Не станешь обольщаться на мой счет, — поздно, Кочерыжка, раньше надо было думать.

Я ведь понимаю, что ты нравишься мне….Боюсь, что не просто нравишься.

— Когда?

— Давай ближе к вечеру. Зайдем в бухту, я проверил, есть одна недалеко, и… — что «и»? — И «читай» на здоровье.

— Что ты хотел бы выяснить в первую очередь? Мне нужно знать, чтобы сосредоточится на главном, — я подошла к нему поближе.

Стива сделал шаг назад! Он что, боится меня? Тьфу…в смысле…опасается? Стива…ты чего?

— Пака, попытайся увидеть всего побольше. Не циклись на чем-то одном. Я бы хотел узнать, что у меня за семья такая, но судя по тому, что дар во мне слабый, то род, либо не знает обо мне, либо похоронил. Без поддержки семьи, сама знаешь, силы мало. Вряд ли есть надежда, что увидишь, но чем черт не шутит? Во всем остальном, полагаюсь на твой опыт. Кстати, не думал, что скажу тебе такое, — ты совсем в меня не веришь, Стивка, обидно даже.

— Я поняла. И вот еще что… Я свалюсь после «чтения», но ты не бойся и силу свою в меня не вливай. Просто дай поспать. Давай все это сделаем на корме? Я буду на диванчике и не упаду, ок?

— Paloma, я не дам тебе упасть. Забудь об этом и думай только о даре, — с тем он и ушел.

До вечера мы не встречались. Пришла пора готовить ужин, а я не могла… Мы уже зашли в малюсенькую бухту, она между скал пряталась, и бросили якорь.

Стива нарисовался в салоне, и по лицу его было заметно, что он собран и готов ко всему! А я готова???

— Прости, с ужином не клеится… — я оглядывала кучу продуктов перед собой.

— Забей, прошу тебя. Все равно кусок в горло не полезет, — он решительно запихал все, что было на столе в холодильник, и взял меня за руку, — Идем. Раньше сядем, раньше выйдем.

Дорогие мои читатели, очень признательна вам за интерес к моей книге. Постараюсь закончить поскорее!!)))) Ибо понимаю, как раздражает то, что повествование обрывается на самом интересном месте!!!)))) Дам небольшой спойлер- моя третья книга из цикла «Даны» (она же и последняя), будет не такой агрессивной в плане общения героев. Скорее нежной и чувственной. Прошу вас, не стесняйтесь и жмите кнопочку «Мне нравится», она же звездочка, если книга нравится. Так же, жду комментариев приятных и не очень! Доброго времени суток!!!)))

Стива вытянул меня на корму. Я нервничала, и это было хорошо, ибо чем больше я психовала перед «чтением», тем лучше у меня получалось. Проверено!

— Что тебе нужно? — Стива буравил меня злым (злым?!) взглядом.

— Только ты, — странно, но после этих слов, злоба его сошла на нет в секунду!

Что я такого сказала-то? Хотя…

— Вот он я, — замялся, Кочерыжка, — Алена, слушай, давай отменим всю эту х… фигню? Я не хочу, чтобы ты осталась без сил из-за меня.

— Нет уж, господин майор! Я так долго тебя уламывала, что просто не могу сейчас отступить. Неужели тебе не интересно узнать, кто за твоей спиной?

— Догадываюсь, кто. Начинай уже, если решила. Но, знай, что за спиной убийцы ничего приятного не найдется, — он снова злился, но как-то очень печально…

Странно… Потом подумаю. Надо начинать!

И я начала.

Обычный синий туман после «входа» на ту сторону, развеялся и я увидела…

За спиной Стивы стояла толпа, огромная. Однако, дар мой показал, что среди них всего лишь трое душ, отмеченных «черным». А это значит, что только они недовольны своей участью. Остальные сияли тем самым светом, который рассказал мне об их смирении с Судьбой. О принятии ее, как чего-то должного, верного, ПРАВИЛЬНОГО!

Это те, кого Стива убил в бою. Их много, очень много, но это все воины и они салютуют ему, на правах душ, лишенных злобы, отдавая дань его смелости, силе, мастерству, превосходству.

За толпой воинов, одиноко «качалась» фигурка женщины в черном одеянии. Монашка? Откуда бы? Впрочем, она так же не была озлобленной, но и сияла иначе. Значит, она умерла не от руки Стивы. Близкая? Родная?

— Кто ты? — я спросила.

— Придумала ему имя. Не дала погибнуть зимой от холода на улице. Он спас меня позже. От воров.

Все ясно. Случайная знакомая, принявшая участие в его судьбе.

Три «черные» фигуры «двинулись» ко мне.

Дед, старый, похож на БОМЖа. Он тянул ко мне руки и «просил».

— В ангаре. Икона осталась. Подарок жены. Пусть найдет. Пусть отдаст в Собор Дуартэ. Отстану.

И с ним понятно, если бы не ПАМЯТЬ о жене, он бы не стал «черным». Смирился бы. Участь его в этом Мире была незавидной. Ждал смерти? Да, похоже. И Стива его…

Еще двое «черных»-семейная пара. Эти злятся! Особенно, женщина.

— Чего вы хотите? — я не могла не спросить!!

— Справедливости! Возмездия!

— Как?

— Пусть придет на наши могилы, пусть узнает, как нас зовут, — их дуэт звенел в моей голове, и от этого было очень больно, как всегда, — Пусть напишет имя убийцы на поминальных камнях! Свое имя!

— Тогда отпустите его? — я не сдавалась, пытаясь отвоевать для Стивы прощение.

— Да!

— Где искать?

— На Знаменском кладбище! Последний ряд!!!!

Они замолчали. Как хорошо….

Дальше, дальше давай, Пака! Я уговаривала себя.

А дальше, позади толпы духов, была пелена. Пурпурное облако!!! Ох, ни фига себе! Цвет царской семьи??? Мощный блок на его, стивиной, «истории»??? Кто мог такое сотворить????

Я попыталась треснуть даром по облаку, оно задрожало, словно желе и я услышала тихий женский голос.

— Стива…. Коста…

И все! Как все??? Не может быть! Хотя, императорский пурпур…

Стива, кто ты?!!!!!

Вперед «двинулись» два парня. В военной форме. Друзья? Да, друзья. Сияли ярко.

— Привет ему. От Кирюхи и Жозе. Хороший Защитник вырос.

Я кивнула. Говорить уже не могла. Силы были на исходе. Так долго я еще никогда не находилась «там».

Я глядела беспомощно на пурпурное облако и, отдавая последние силы, старалась дотянуться до его середины. Вдруг? Ну, вдруг я найду, прорвусь!

Тишина. Только лик женщины, светлокосой и сероглазой, показался на миг, улыбнулся мне и пропал!

Все. Выжата до предела. Меня «выкинуло» в Мир.

Я бы точно грохнулась на пол, если бы не горячие, сильные руки моего Кочерыжки! Спасибо, дорогой, я рада, что ЧУВСТВУЮ тебя рядом.

— Стива, — голос мой был тихим, оно и понятно, — Сейчас долго не смогу говорить, устала. Ты- Защитник. Тебе привет от Кирюхи и Жозе. Говорят, ты славный вырос. И враги с поля боя тебе салютуют, все как один. Об остальном завтра, можно?

И я отрубилась.

Глава 12 Стива. Кто я? Какого чёрта?

У меня шерсть дыбом встала, когда Алена начала говорить с моими духами (ну, не шерсть, но что там встать может? Тьфу, не о том вы думаете!)

Тиби долго мерцала даром своим невероятным, пока я не понял, что силы из нее убегают слишком быстро!

Все, хватит, Алена! Возвращайся! Я того не стою! Ну, кто я такой, чтобы ты из-за меня так надрывалась? Чтобы я еще раз повелся на твои уговоры? Да, никогда! Ненормальная! Погибнешь!

Вот…сейчас…последняя искра.

Я ломанулся к ней, успев ухватить, когда она уже начала падать с дивана. Обнял крепко и прижал к себе. Чёрт, она запретила силы в нее вливать.

— Стива, — голос ее был тихим, оно и понятно, — Сейчас долго не смогу говорить, устала. Ты- Защитник. Тебе привет от Кирюхи и Жозе. Говорят, ты славный вырос. И враги с поля боя тебе салютуют, все как один. Об остальном завтра, можно?

И она отрубилась.

Я держал ее крепко, а она уже спала.

Если бы та знала, alma mia, какой камень сняла с моего сердца! Мертвые не лгут. Есть разница между защитником и убийцей. Ты сказала- Защитник, а могла бы назвать потрошителем… Спасибо, paloma.

Спит… Такая красивая, бледная. Не отпускал бы ее, но она отчаянно нуждалась в отдыхе. Делать нечего, понес кошку в каюту. Там уложил в постель и…уходить не хотел.

Я бы и не ушел, но глядя на нее, не мог не думать о том, как прошел сегодняшний день.

Что бы я там тебе не плёл о своем равнодушии к твоим попыткам меня соблазнить, я нагло врал! Так и знай!

Еще с утра, после того, как она обняла меня, я места себе не находил! Вот ведь, влип, Стива! И в кого? В тиби! В дочь премьер-министра! В «объект»!

Я даже вспоминать не буду, как она выглядела после купания в море, потому как если вспомню, то даже не посмотрю, что она спит и…

Ой, все! Валить надо! Из каюты! С яхты! С Планеты! Хоть к чёрту на рога!

И все же не удержался…. Поцеловал ее лодыжку. Она не проснулась, но прикосновение ощутила! Пальчики на ее ногах слегка поджались и тотчас расслабились.

Меня вынесло из ее каюты! Я сам себя вынес! Плюнул на все свои профессиональные принципы, бросил яхту и нырнул как есть, в одежде прямо в море. Благо, стояли на якоре и рядом с берегом. Понырял, поплавал, полегчало! Тапки утонули…и пёс с ними!

Потом долго сидел на корме, болтая ногами в воде, смотрел на закат.

Солнце село. Ушло. Перестало согревать. Так и ты, Алена, уйдешь скоро. Скроешься за горизонтом, а я останусь в Мальето. Снова один, но с треснувшим сердцем.

В клан захотел? Власти возжелал? Тупой суперарэ! Сплошные инстинкты победителя! А на хрена мне все это, если тебя рядом не будет?

Как быстро, как скоро я влип. Знал же, что она не для меня? Знал. Так чего теперь голову пеплом посыпать и сокрушаться? Нужно было следовать плану и не болтать с ней и не смотреть на нее. Гадская тиби!

И уж совершенно точно, не надо было ее целовать! У меня чуть искры из глаз не посыпались после этого. Садануло меня знатно. Пришлось отступать в спешном порядке.

Ну, ничего. Я еще потрепыхаюсь! Вдруг пройдет? А что? Надежда умирает последней, так ведь говорят. Хрен тебе, кошка, а не обожание и восхищение!

Кого я обманываю? Уже и обожаю и восхищаюсь. Дурень. Как есть, дурень.

Вздыхая, поднялся в рубку, завел мотор и вырулил в море. Автопилот принял на себя мою работу.

Потом меня долго болтало по палубе. Я раз сто проверил ход яхты, «ловца», штурвал. И Паку… Заглядывал к ней и смотрел, как она спит. Угомонился к середине ночи и улегся на диван в штурвальной.

Вот странное дело, сон мой был спокоен и крепок!

С утра пораньше, подскочил и уселся на своей удобной лежанке. Пака! Как она??! Бегом к ней… Заглянул в каюту, успокоился- спит, как сурок.

Ой, вот только не надо ТАК улыбаться, Стива. Ты словно карамели объелся. Фу!

Принял душ и переоделся. Даже в зеркало заглянул, как бы случайно.

Что, брат, тяжко тебе? Ну, а как ты хотел? Терпи теперь.

Смотрел я на свою чудовищную в своей озабоченности и нежности рожу и думал, а может все получится у нас? Ты, Пака, смотришь на меня совсем не невинным взором. Ну, чуйка у меня! Хотя, видел я в глазах твоих синих, только плотское, ничего того, что напомнило бы о нежности, привязанности и…любви? Нет, слишком громкое слово. Ты хочешь меня и только…. Мало, paloma, этого мне мало.

Ну, есетинская сила! Куда меня несет-то? Чего мало-то? Дубинарий!

Это там что еще? Я прислушался…

О, как. Принцесса проснулась и поет. Серьезно, поет! Чего поем, дорогуша? Изумительный мотив, старый, мощный. Слов не разобрать, язык не общеимперский. Хотя, сходен по звучанию с языком клана дель Торе-Пачего. Порту? Она поет на Порту?

Тихо спустился в салон. Алена готовила что-то и была хороша собой, как никогда! Крепкая барышня! Истинная Пачего! Будто не слила вчера весь дар, а прогулялась на свежем воздухе в тени ракит. Господи, ракиты-то каким боком прилепились?!

— Смотрю, ты жива, кошка? — я не хотел грубить, но она, как ни странно, заулыбалась, увидев меня и, услышав мои речи.

— Твоими молитвами, господин майор, — и смеется, окаянная.

— Ты как? — сам обалдел от того, как дрогнул голос мой, выдавая все мои тревоги за нее, и те чувства, которые мне, кровь из носа, нужно было скрыть от этой синеглазой ведьмы.

— Я в порядке, не парься, — она смешивала что-то ароматное в большой стеклянной миске, — Ты хочешь мяса? Или чего-то полегче?

Я уселся на свое обычное место, и принялся наблюдать за ее действиями.

Честное слово, всякий раз удивляюсь ее кухонному мастерству.

— Я еды хочу, кариньо. И все равно какой. Лишь бы можно было грызть, — понял только что, насколько проголодался.

— Давай сырников поедим? Самая домашняя еда! Сейчас изжарим и зальем все сметаной. Или медом. Или медом со сметаной, — она приговаривала, смешивала и высаживала ароматное тесто в сковородку.

Блин, аж слюни потекли! И, главное, от чего? От сырников? В жизни не ел их по собственной воле, ну разве что с большой голодухи.

Я слупил все, что было в моей тарелке, тяпнул кружку какао. Все, это трындец. Повяжите мне бантик на шею, я теперь девочка. Тащусь от сладкого!

Вкусно-то как, Алена!

— Кариньо, спасибо, это было круто, как обычно, — я довольный собой, жизнью и синеглазой красоткой по ту сторону стола, улыбался.

— На здоровье, Стива, — просияла в ответ улыбкой и уставилась на меня.

Что?! Не смотри так.

— Ты хочешь услышать мой рассказ? Или станешь задавать вопросы?

— Рассказ. Для вопросов я слишком мало знаю.

— Стива, про врагов и друзей я тебе вчера поведала. Но, есть три «НО», одно загадочнее другого. Давай по нарастающей? Согласен? Отлично. Тогда слушай. Первое- дед. Он погиб от твоей руки в каком-то ангаре, и все бы ничего, смирился бы со смертью, но донимает тебя, потому, что там, на месте его гибели, остался подарок его жены. Иконка. Он «просил» найти ее и передать в Собор Дуартэ. Тогда он успокоится. Второе — семейная пара. Тоже погибли…ты их… Те злятся, и требуют найти их могилы на Знаменском кладбище. В последнем ряду. Прочесть их имена и написать твое имя на погребальных камнях. Странная просьба, но выполнимая. Стива, не пренебрегай их словами. Дай им покой, ладно?

Я покрылся мурашками, клянусь. Вот сидит и запросто вещает мне о словах мертвых! Ведьма.

— Я понял и сделаю, как только будем дома. Эти трое случайные жертвы и я знаю, о ком ты. Сняться мне часто. Но, поверь, кариньо, иначе было никак. Я не сожалею ни о чем. Просто хочу, чтобы ты знала, — ну, ты еще покайся, Стива, перед ней за свою работу!

Я был прав! Я сделал все как нужно.

— Стива, я вовсе не судья тебе. Скорее, твой адвокат. Мне никогда не понять, каких трудов тебе стоит выполнять свою работу, но знаю наверняка, если бы не ты, не такие, как ты, Империя перестала бы существовать. По нашим землям шли бы враги, убивая, насилуя, издеваясь. И покупали бы сейчас меня, а не Ниту Кучти… Понимаешь?

Я понимал. Но, как ТЫ понимаешь, кошка? Откуда вдруг столько рассудительности?

— Paloma, перестань. Давай не будем больше говорить о моей работе. Но, это не значит, что твои слова для меня пустой звук. Уяснила?

— Уяснила, Стива, — она кивнула, и тема была закрыта.

Закрыта ПРАВИЛЬНО и окончательно.

— Это были два «НО». Третье где?

— Третье «НО» самое удивительное из всего, что я видела за все время моего общения с духами и не только твоими! Стива, твоя «история» заблокирована даном или данами высшего порядка. На «той» стороне для меня недоступного мало, но даже у меня не получилось «пробить» защиту. Я ни грамма не удивлюсь, если узнаю, что ты царских кровей, Кочерыжка. За твоей спиной пурпурное облако, а это цвет имперской семьи. Строго засекречено. Печать Императорского Дома. Я видела лицо женщины, чем-то похожей на тебя. Светлые волосы и серые глаза. Она мне улыбнулась. Так же, слышала голос, он произнес два слова — «Стива», «Коста». И это все о твоей семье. Выводы делай сам, а для себя я кое-что поняла.

Я оху…, прошу прощения, обалдел! Она же не врет? Вроде, нет. Кто я такой? Что это за фигня? Какой царь? Какой пурпур? Нет, Стива, вряд ли ты из принцев. Быть может, моя семья была замешана в чем-то, что связано с императором? Это наиболее вероятный сценарий. Чудес не бывает!

Ага, не бывает, как же. За несколько дней со мной уже тех чудес посовершалось, мама не горюй! Начиная с подарка мадам Бессоновой и заканчивая моей скоропалительно бараньей любовью к синеглазой. Любовью?!! Минутку, я еще не сдался!

— Спасибо, paloma. Теперь я твой должник. Проси, что угодно, — давай ты попросишь меня о поцелуе или о жаркой ночи?

Она очень загадочно посмотрела на меня. Склонила голову свою смоляную к плечу и начала накручивать длинный, блестящий локон на пальчик.

— Прямо таки все, что угодно? — и голос такой…мурашкообразовательный!

— Сказал же, — а я начал психовать, того и гляди полыхну.

Она придвинула ко мне свою мордашку и выпалила.

— Дай порулить яхтой! И купаться хочу! — и всего-то?

Ну, блин, кариньо! Давай лучше поцелую? Нет? Яхтой порулить? Балда ты! Или я…?

— С чего хочешь начать? — я пообещал, значит надо исполнять.

— Купаться! Стива, я очень люблю плавать. Я побегу переодеться, да? — она уже вскочила, ртуть, и все ее очешуенное тело выдало потрясное движение на выход!

Даже юбка ее сарафана тянулась поскорее на волю!

— Беги, кариньо. Пойду, заглушу мотор, — это я уже говорил ее попке.

Как и вчера, она топталась на мостке, ожидая моего разрешения нырнуть в лазурные волны. Очень хотелось зажмуриться и не смотреть на ее тело. Свихнулся, Стива, так и скажи!

Потом ее швырнуло в море и она там резвилась. Я смотрел на все это безобразие (ноги, попку, грудь) и хотел нырнуть вслед за ней. Однако, пересилил свой порыв, повторяя самому себе, что вторую (последнюю) пару шлепок я топить не желаю!

Она, накупавшись до сиреневых соплей, подплыла к мостку и положила на него локти, повисла, болтая в воде ногами. Я, опять таки, вынужден был любоваться этой сверхэротической картинкой с серьезной рожей!

— Выходи уже! Тут очередь, — хаманул я, но она снова не рассердилась, как и утром.

Чудеса!

— Злой ты, Стива, уйду я от тебя, — она цитировала старый мультик, а я, зная, что уйдет, постарался не загрустить.

Ни хрена не вышло, зато морда, моя перестала быть похожей на сахарную вату, и стала нормальной, мужицкой! Надеюсь…

Подошел к гадской тиби и вытянул ее на мосток! Хватит уже издеваться надо мной, Алена!

Лучше бы не тянул… Мокрая, блестящая девчонка, была слишком хороша, чтобы мозги мои не съехали набекрень.

— Что ты пела утром? — я постарался взять себя в руки и, не глазеть на все это чудо.

— Пела? Ааа…, - она хихикнула, — Cancao do mar. Кстати, есть у меня подозрение, что шейхенышу снесло крышу после того, как я спела ее на юбилее отца. Я не говорила тебе, но иногда пою на большой сцене. Дядя Гоша Шуйский хотел, чтобы я стала певицей. Я отказалась. Это слишком обременительно. Точнее, связывает по рукам и ногам обязательствами, контрактами, поездками. Жёстко. Не могу.

У меня свои подозрения, кошка. Мне вот, и без твоих песен крышу сносит.Интересно, если ты мне споешь, я сдохну сразу или чуть погодя?

— Красивая песня, — надо же было что-то сказать ей в ответ, — Видимо, хорошо поешь, если сам Шуйский за тебя взялся.

— Спеть тебе? — и подмигнула!

Все, допёрло до меня! Ты перестала соблазнять меня открыто и начала исподволь? Ну, дорогая, ты сама напросилась!

Я подошел к тиби, обнял ее за мокрую талию и резко притянул к себе, потом проговорил ей прямо в губы, стараясь не касаться их, ибо чревато.

— А если у меня снесет крышу после твоих серенад, alma mia? Спасать будет некому. Не боишься? — и замер, наблюдая, как синие глаза становятся темнее, губы раскрываются…для поцелуя?

Нет, для ответа…

— Еще не снесло? — провокатор ты, Пака!

Снесло, давно.

Оттолкнул Алену от себя, нагло осмотрел ее всю, с ног до головы, и выдал несусветное.

— Я уже говорил тебе, Пака, ты не в моем вкусе. Не снесло, не бойся. Пой, сколько душе угодно.

Мне срочно нужно окунуться! В море! Тиби, исчезни!

Она расстроилась???!!! Да, нет…показалось, наверно.

Алена ушлепала в каюту, а я (скинув тапки!!!) сбросив одежду, нырнул и уже там, на глубине, от всей души полыхнул даром!

Вынырнул и лег на воду, как звезда. Жарища…

Однако, полегчало и можно пойти к тиби смело, не опасаясь, что попытаюсь ее…короче, неважно.

Я нашел ее в салоне. Она устроила ревизию продуктам и злобно швыряла все, что находила в холодильнике на стол. Под нос себе бубнила что-то обо мне, судя по словам «кочерыжка», «дурной вкус», «дубина слепая».

— Кариньо… — я не успел продолжить.

Она повернулась ко мне и непередаваемо пачеговским жестом, уперла руки в бока. Синие глаза буравили меня злобно и обиженно, одновременно.

Ну и темперамент!

— Стива, радость ты моя, накупался, да?! — начало не предвещало ничего хорошего, — Ты уже определись, alma mio, либо обниматься со мной, либо отталкивать! Не нравлюсь я тебе?! Тогда не подходи ко мне близко! Не смей цапать!

И все время, пока она отчитывала меня, ее ножка, как и у всех женщин Пачего, с высоким подъемом, отстукивала злой ритм! Брови исключительно красивые и черные, сошлись над переносицей. Синие искры из глаз! Румянец по лицу!

Народ, честно, это же тайфун, а не девчонка! Я только успокоился, а она снова меня провоцирует!

— Пака, ты сейчас похожа на престарелую жену. Ворчишь, пилишь, скандалишь. Я прямо как дома у Шоси побывал. Шоси Боскас, приятель мой. Его мама, Виола, бесконечно обожает своего мужа Луку, но днем все время кричит на него. Однако, точно знаю, что по ночам Лука кричит на Виолу. Это же просто фейерверк чувств, кариньо. Я так дорог тебе? — вот хрен знает, какого ответа я ждал, но надеялся, что тиби меня удивит, как обычно.

— Размечтался! Ты же не кричишь на меня по ночам! С чего мне знать, насколько ты мне дорог? — весьма двусмысленный ответ.

Хотя, какой вопрос, такой и ответ.

Говорить я ничего я не стал, просто обнял рассерженную Паку и прижал к себе. Она попыталась вырваться, но быстро прекратила свои попытки и положила голову мне на грудь.

Еще в первые наши с ней обнимашки, я почувствовал, насколько она подходит мне! По росту, по…не знаю…объему. Она идеально приложилась ко мне, прилепилась.

— Кариньо, я не хотел обидеть. Прошу, давай перестанем ругаться? Мы слишком похожи, чтобы не найти общего языка. Я не думал, что скажу это, но ведь правда же? Согласна?

Она закивала, двигая щекой по моей груди. А я…ощутил прилив нежности. Нет, это не хохма, не оборот речи. Я обнимал сейчас самую дорогую для меня девушку и наслаждался каждой секундой этого простого, спокойного объятия.

Потом она, как обычно, огорошила меня вопросом, к теме беседы не имеющим никакого отношения, но от этого не менее интригующим!

— Стива, а что именно по ночам кричит Лука?

— Приличной девушке об этом лучше не знать, поверь на слово, — я засмеялся, она со мной.

Потом, как гром среди ясного неба- сигнал «ловца». Мощный рык аппарата, вернул меня на землю и напомнил о моих обязанностях.

— Пака, в каюту и переодевайся. Линзы не забудь! — я уже мчался в рубку.

На горизонте появилось судно. Яхта, судя по описаниям прибора. Довольно большая.

Мы поравнялись спустя десять минут.

— День добрый! — из рубки встречной яхты на меня смотрел старый мужик, бородатый и хитрый.

Взгляд его был любопытным и пронзительным. Это что еще за фигня?

— И Вам доброго дня! Куда путь держите? — я улыбался, шире некуда!

— В Шахри. Говорят- райский остров! — дедок отсвечивал улыбкой в мою сторону.

— Мы оттуда. Там недурно и есть на что посмотреть.

— Шли через Джиру и Бонхо?

— Точно! Там удачные причалы и хорошие зарядники для аккумуляторов! Правда, в Бонхо стояли долго. Праздник у местных был. Там все время какие-то проверки. Все время обыски! Ищут преступницу. Трижды проверяли, все вверх дном! Аж зло берет! — ты это хотел услышать, старый козёл?

Похоже, это и хотел услышать дедок. Он перестал улыбаться и поскучнел рожей.

— Попутного ветра, доброго пути, — сказал дед и завел мотор своего судна.

— И Вам приятного путешествия! — я помахал ему рукой и ослепил улыбкой.

Так, ясно… Даже после Гудали не стоит расслабляться. Шейхеныш совсем ум потерял… как и я. Ах тыж, тиби!

Есть вероятность, что после эмиратов, там, где спорные земли, нас могут принять. И не кто-нибудь, а Сыны солнца. И не в форме, а тайком. Ок. Предупрежден, значит вооружен.

Яхты разошлись и после минут десяти хода, я пошел к тиби.

А ее нигде не было! Что?!!!

Я носился по яхте и не находил Паку! Да, твою ж дивизию!

— Алена! Ты где, блин?! — я орал на весь салон.

— Уже можно выходить? — тихий голос из закутка.

Уф…. Я даже вспотел от волнения.

Открыл панель и увидел девочку с черными глазами, напуганную, но решительную. Схватил ее за плечи и вытянул на середину каюты.

— Ты чего сюда забралась, глупая? — она в руке снова нож держала! — Опять? Ты обещала не делать ничего собой!

Я тряс ее, крепко держа за плечи и обливаясь холодным потом от одной лишь мысли, что ее может просто не стать!

— Отпусти! Ты из меня вытрясешь печень и почки! Это не для меня, а для врагов!

— Так, все. Надоело. Запомни раз и навсегда — я тебя защищаю, это моя работа. Нож в руки берешь только тогда, когда еду готовишь! Это ясно? Я спросил, тебе ясно?!!!! — я полыхал во всю силу!

И мне не сложно объяснить почему. Я испугался. Капитально и глубоко. За нее. Если ее не станет, я на хрен все порушу! Когда не смог найти ее, думал, сердце лопнет на фиг. А нож в ее руках, усилил впечатление конца света, причем лично моего, индивидуального!

Пака, часто моргая ресницами (блестя черными глазами!!!), не пыталась отползти от меня, просто застыв на полу в средине каюты. Там, куда я вытащил ее и там, где мы сидели оба, пока я ее тряс. Под черным эмиратским платком не было видно ее лица, и я, в сердцах, сдернул тряпку!

— Линзы сняла! Быстро! — я орал и полыхал!

Она смахнула линзы с глаз и уставилась на меня синими, самыми красивыми на свете глазами!

— А теперь повторяй за мной! Стива, я никогда не умру! Чего ждешь, окаянная?!!!!!

И эта окаянная, вместо того, чтобы грохнуться в обморок от страха, моих воплей и полыханий, заулыбалась и полезла обниматься….

— Стива, я думаю, что Лука вот примерно так и кричит по ночам на Виолу, — я сидел как дебил и не мог двинуть ни рукой ни ногой.

А тиби меня обнимала и смеялась….

Официально заявляю, я сошел с ума. Не, вы не поняли, это чистая правда! И на правах сумасшедшего, так же заявляю, мне все по фиг. Гори все синим пламенем. Пусть все идет ко дну.

Я обнял психическую тиби и тоже заржал. Что?! Имею право!

Потом мы очень долго сидели на полу в каюте и трепались как два (официальных!!!) психа. Это значит, что не могли остановиться. Алена рассказывала о семье, о себе. Как сбегала из дома, дралась и всячески безобразничала.

Я ответил ей парочкой историй из своего беспризорного детства.

И это было НОРМАЛЬНО.

Потом я точил ножи для нее, чинил подсветку в салоне. А она, переодевшись, возилась не кухне. Заметив, что футболка моя поползла по шву, тиби велела скинуть ее и принялась штопать.

Затем, она готовила обед, точнее ужин, обед мы пропустили, пока болтали, а я смотрел, как она готовит.

И вот кто я после этого? Жуткий дистэто или смиренный Лука?

Видимо, сама Пака заподозрила что-то неладное и, подсунув мне тарелку с вкуснейшими картофельными «лодочками», выдала.

— Мы не ссоримся, заметил? Уже несколько часов подряд. Я чувствую себя так, будто я дома. И то, что ты точишь ножи и возишься с проводкой, кажется мне нормальным. Но, Стива, это ненормально, не находишь?

Я слушал ее, конечно, но отвечать не торопился по двум причинам.

Первая — я жевал, и мне было ооочень вкусно. Картофельные лодочки были начинены чем-то мясным, политы классным соусом и я полагал глупым, болтать, поедая все это невероятие.

Вторая — если отвечу, начнем сра…простите, ругаться.

Но, надо знать Паку! Она не отвязалась, пока не получила от меня ответа. Терроризировала взглядом, сопела, и отказывалась дать добавки. Я почел за лучшее, ответить.

— Paloma, я не знаю, что тебе нужно. Если мы ругаемся — тебе плохо. Если мило общаемся- тебе тоже плохо. Давай как у Боскас? А? Ты орешь на меня днем, я ночью. Или ближе к вечеру, а? Ночью мы спим, хвала Небесам, и вполне себе спокойно. Однако, в благодарность за вкусный ужин, я могу поорать на тебя к полуночи. Тебе как? В ухо, когда спишь или сначала разбудить, а потом гавкнуть? — я был сыт, спокоен и потому, моя речь не была пламенной, скорее лениво-хамской.

Она даже полыхнула, покрываясь синими искрами! Начинается очередной концерт.

Знаешь, Пакита, есть у меня одно предположение, почему мы так яростно реагируем друг на друга… Это от желания… Вожделение проявляется по разному. В нашем случае, это скандалы. Ну, с моей стороны, точно. И бешусь я потому, что ты для меня недосягаема. Ты вспыхиваешь от любого моего слова и взгляда, и, учитывая такую вот реакцию, ты вполне готова отдаться мне. Только, мне этого мало.

Стать очередным «брюнетом» в твоей истории похождений, я не хочу точно. И как бы мне не сносило крышу, как бы я не был влюблен в тебя, я не желаю остаться в твоей памяти под грифом — «Стива, жеребец, яхта». Я приложу все усилия, чтобы ты запомнила меня, это- раз, и чтобы влюбилась, это-два (это главнее, но так размышлять удобно- программа минимум и программа максимум)!

Вот, как хочешь, но я, суперарэ, сказал-сделал!

Да, учитывая разницу в нашем с тобой социальном статусе, я допускаю, что может ничего не получиться. Но, я попытаюсь. А если вспомнить, что осталось нам болтаться на яхте совсем немного, то, это будет блиц-план!

Я намерен выводить тебя из себя, исключительно для того чтобы ты поняла, не все дается легко. Ты, тиби, а значит мужики к тебе в руки сами собой плывут. Вот и запомни, что Стива, иной, другой.

Я прекрасно понимаю, что для меня это будет пыткой, но ты слишком дорога мне, чтобы я позорно слил тебе в этой игре!

Вот решил и сразу легче стало! Народ, вот как-то так….

Пока легендарное решение принималось мною мысленно, жуткая Пака полыхала и злилась. Вау, вот круто!

— Знаешь, ты полный, абсолютный дуб! Честно! Совершенно не понимаешь, а чем я говорю!

— Да, дорогая, я совершенно не понимаю. Про дуб- грубо, но я не обиделся. Это к слову. Знаешь, мы можем пойти на корму. Жара спала, можно подышать свежим воздухом. Море, опять таки… Когда еще доведется тебе, Пакита, с классным парнем полюбоваться волнами? — пробная бомба была заброшена!

— Никуда я с тобой не пойду! Сиди там один и гипнотизируй море! Я пошла спать! И не смей орать ночью!! — она была прекрасна, и я залип на ней.

— Как пожелаешь, кариньо, — включил «смиренного Луку», а сам запускал план!

Я нашел в штурвальной гитару. Да, alma mia, буду сидеть и петь. Вот, клянусь, еще ни одна девчонка не осталась равнодушной к моему лабанию и завываниям!

Ты не усидишь у себя в каюте, поверь, и не сопротивляйся, когда захочется сесть рядом со мной и смотреть на меня нежным взором. Что ты там пела в первый раз? «Вьюн…»? Вот и послушай, как поет эту песню мужик, который хочет быть услышанным!

Когда за Аленой с треском захлопнулась дверь каюты, я посайгачил в штурвальную и, взяв гитару, удобненько устроился на корме.

Елы-палы…а не так-то это и просто, петь серенаду, чтоб ее, для девушки, которая с ума сводит! Сейчас бы текилы бахнуть, чтобы голос и руки не дрожали…

Вспомнил, я же официально — псих. Не надо, Стива, ничего строить из себя. Ты есть ты. Забей и просто радуйся, что жив и Пака рядом.

Пака…Я думал о ней, от того, наверно, и запел так, как никогда не пел. Просто потому, что никогда не был настолько очарован и безумен.

Она пришла… правда, я не заметил, когда. Допел песню, очнулся, а она сидит напротив меня и… смотрит. Глаза эти окаянные! Интересно, что скажет? Хотя, от нее всего, что угодно можно ожидать… Оп, накаркал!

— Ты не дал мне порулить яхтой, а обещал, между прочим, — не верю, Пака, не верю!

Пришла ты не за этим.

— Рули, кариньо, на штурвале есть кнопка «Автопилот». Нажми «отключить» и катайся на здоровье, — я и глазом не повел в ее сторону.

— И ты не боишься, что я завезу нас не туда? Что на скалы нарвемся? — она была удивлена сверх меры.

— Не-а. Чего бояться? Я выплыву. А ты… Ну, Пакита, руль у тебя в руках, тебе и решать, умирать или жить, — вот что-то такое выдал мой врунский язык.

— Ты странный стал, Стива. Я тебя не узнаю, — она вглядывалась в мое лицо, пытаясь понять, что не так.

— Просто понял, что тебя ограничивать нет смысла. Все равно сделаешь, как хочешь. А я только и могу, что позаботиться о последствиях. Должен же кто-то об этом думать, — а как тебе такое заявление?

— Ты говоришь как Илька, — она надулась.

— Разумеется. А ты делаешь, как Пака, — я перебирал струны гитары, все так же, не смотря на нее, — Ты косячишь, мы разгребаем последствия.

Она разозлилась.

— Ты не смей рассуждать о моих косяках, понял?! — задел за живое, точно, ибо помнил, что брат ее дрался частенько по ее вине и шрам заработал на морду.

— О них рассуждай, не рассуждай…без разницы. Иди, кариньо, бузи сколько влезет. Я рядом, если что. И я не брат тебе, меня жалко не будет, если придется мною пожертвовать, — я перегибал, но давно хотел ей об этом сказать.

Прости, детка.

— Ты не имеешь никакого права отчитывать меня и воспитывать!!!! — задело, однако я заставил ее призадуматься, клянусь!

— Поздно, кариньо, тебя воспитывать. Ты, такая, какая есть и уже ничего не исправить. Ты хорошая, я говорил тебе. Умница, красавица, хозяйка высший сорт! А остальное…? Ну, если что папочка за тобой подчистит. Мамочка пожалеет. Брат вступится. Тети-дяди помогут.

Я сам не думал, что наша беседа зайдет в такие дали.

— Я ничего такого не делала, чтобы из-за меня мог кто-то пострадать!!!! — оправдываться начала, значит, чует вину.

Я отложил гитару и повернулся к ней.

— Пела на юбилее отца зачем? Знала же, что сокрушительна. Видела, что шейхеныш глаз не сводит. Гордыня? Честолюбие?

— Я хотела отца порадовать, — уже не так уверено говорит.

— Могла спеть ему, а не всем. Ты же не тупая, Пакита, понимаешь что к чему.

— Так как-то вышло… — и голос тихий.

Только не реви!

— Зачем провоцируешь меня? Чего хочешь? Привыкла играть людьми? — я не отступал, понимая, что делаю ей больно, но остановиться уже не мог.

— Ты сам меня….злишь! — опять кричит.

— Чем, paloma? Тем, что мой тон тебе не нравится? Тем, что мое слово должно быть главным, а не твое? Так это само собой разумеется. Ты дистэто? Ты профи в том, что касается вывода «объекта» из под контроля? Так я не знал, прости. Вот сама себя и спасала бы. С серебряной тыкалкой в руках.

— Прекрати!!! — она собралась плакать?????

Нет, детка, ты сильнее этого, справишься с горькой пилюлей. Уверен!

— Последствия, Алена. Ты о них никогда не думаешь. Поэтому, за тебя я буду думать об этом. А ты иди и рули яхтой. Скалы, встречные суда, поисковики армейские….фигня. Я справлюсь.

— Еще никто и никогда не говорил со мной так! И ты не смей! Я не позволю тебе обижать меня! — она вскочила, но уходить, все же, не спешила.

— Никто не говорил так? Ну, надо же! Интересно, почему? Может, боялись твоего папочку? Принцессу фиг обидишь, — детка, прости!

Глаза Алены стали совсем темными. Только я не понял, от злости или от подступивших слез?

Прости меня тысячу раз, Пака, но ты должна понять меня. Говорю я все это только для того, чтобы ты поняла, напрасный риск грозит тебе гибелью, а этого я не могу допустить! Да и спесь твоя напускная может пройти. Я знаю, какая ты. Очень смелая, очень искренняя. Сильная. И люблю я тебя потому, что ты такая….

Люблю, и хочу, чтобы ты любила.

— Стива, что ты этим хочешь добиться? Зачем все эти лекции? — о, дошло до детки!

— Я просто не хочу тебя потерять, — она моргнула и снова шлепнулась на диванчик.

— Я не понимаю!

— А что тут непонятного, paloma? Однажды ни Ильи, ни меня не окажется рядом. Так уже случилось, когда тебя украли. И не где-нибудь, а рядом с домом. С домом премьер- министра Империи. Понимаешь к чему я? Ты не в безопасности, пока позволяешь себе все, что захочешь. Ты- тиби. Редкая. Много желающих найдется.

— Мне сидеть взаперти???!!! Вышивать??!!! — она готова была полыхнуть, моя радость!

Не заплакала!

— Вот в этом вся ты, — я улыбался, — Из крайности в крайность. Делай все, что захочешь, но думай прежде, чем начать действовать.

— Намекаешь, что я дура?

— Ты порывистая. Импульсивная. Но, мозгов не лишена. Придумай себе тормоз.

— Что???

— Что слышала. Прежде чем начать действовать, думай о чем-то или о ком-то, кто тебе дорог. Секунды хватит, чтобы не накосячить. Я уверен в тебе, кариньо.

— Уверен во мне? Да ты только что смешал меня с грязью, — обиделась, но слушает, молодец!

— В чем грязь? Просто объясни, что показалось тебе обидным, — давай, рассуждай и поймешь.

— Ты намекал, что сама я ни на что не гожусь, что за мной папочка чистит! Или Илька!

— Это не так? Это не правда? — я даже подвинулся к ней поближе.

Она уже открыла рот для ответа, но промолчала и задумалась.

— Еще есть претензии? — спросил я, понимая, что ответов на свои вопросы не дождусь.

— Есть, — она говорила уже не так уверено и перестала повышать голос, — Ты сказал, что у меня «гордыня» и «честолюбие»!

— Я спросил, почему пела. Я не сказал, что оба этих качества тебе присущи. Это был вопрос. Ты, кариньо, слышишь меня? Или слова мои мимо? Так скажи, я перестану говорить.

Она начала понимать и осознавать, что я прав. Честно!

— Я не играю людьми, — она уже смотрела на меня вопросительно.

— Честно? Не пытаешься бесить, мстить за обиды, которые сама себе придумала? А, поскольку, отец премьер, не каждый может тебе противостоять. Да ты и сама не лыком шита. Тиби, редкий дар, сокрушительное обаяние.

Снова молчит, смотрит.

— Еще вопросы, Пакита?

— Есть, — упрямая!

— Говори.

— Меня не тон твой приказной бесит и злит, а твоя лживая ухмылка. Я знаю, ты стараешься ради меня и контракта, но… просто убивает твоя игра в скользкого типа! Я не люблю неискренних людей!

Вот оно что…

— Пака, это привычка еще с улицы. Улыбчивым людям больше доверия и плюшек.

— Стива, я и без этой твоей ухмылки доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было. Не улыбайся мне так…

— Иначе ты не захочешь улыбаться мне в ответ? Удивлена? Я запомнил твои слова. Тебе я и не улыбаюсь.

Она обрадовалась, словно не была отчитана мною как малолетка.

Я дорог тебе?!! Я не верю сейчас ни ушам своим, ни глазам. Просто потому, что по причине самой жёсткой влюбленности, могу принять желаемое за действительное.

Пака смотрела на меня во все глаза свои синюшные! Я только чудом не кинулся на нее с поцелуями. Потом она выдала нечто, что я очень хотела услышать, но не ожидал, что так скоро.

— Я буду думать о тебе, когда захочу приключений. Стива Голицын — мой личный тормоз.

Я не рискнул ответить…. Вру, я просто сильно обрадовался, потому и слова подрастерял.

— Я обижена. Ты потоптался на моем самолюбии. Но, я понимаю, что просто так ты бы говорить мне все это не стал. Если бы тебе было на меня наплевать, ты бы просто ухмылялся и все, — моя ж ты умница! — И еще…я не могу просто так взять и извиниться за свои проступки. Предпочитаю сделать что-нибудь хорошее.

— Поэтому начала готовить для меня? Ты все время повторяла, что это в качестве извинения.

— Я по другому не могу. Точнее могу, но мне это сложно. Можешь считать это гордыней, но простого слова «извини» частенько бывает недостаточно.

Теперь пришла моя очередь задуматься. Я обижал ее часто и не только словами. Я обещал ей дать порулить в качестве «спасибо» за то, что она прочла меня. И вместо извинений и призов, отчитал ее.

Да, Стива, дуб ты. Права душа моя. И ведь выслушала меня, не ударила, не плюнула в лицо. А ты, Стива??? Связался чёрт с младенцем.

— Рули.

— Что?

— Рули яхтой, если хочешь. Только, я буду рядом. Приготовить обед я не смогу, вернее смогу, но ты не сможешь есть то, что я приготовил. Поэтому, поймаю тебе большую рыбину в этом гадском море, а ты ее изжаришь. Идет?

— Это в качестве извинения? — она прекрасно поняла мой порыв.

— За то, что я хамил тебе, правда у меня была причина, и за то, что оставил синяки на тебе. Но за слова, сказанные мною тебе сегодня, я извиняться не стану. Но замечу, что ты, Пака, как бы странно это не звучало, одна из самых адекватных девиц в этом мире. Я ожидал чего угодно, но только не нормальной реакции на свои замечания.

— Нет, Стива. Адекватной меня назвать никак нельзя. Ты ошибся. Просто, ты сам бешеный, только никому этого не показываешь, — снова она поняла меня и гораздо лучше, чем я сам себя.

— Тут, alma mia, я спорить не стану. Возражать не возьмусь, — я постарался притушить свой горячий взгляд в сторону очешуенной тиби!

— Я не стану рулить. Ты лучше спой мне, Стива. Может, я перестану сердиться… — она вздохнула тяжело, и я понял, будет думать над моими словами.

Глава 13 Алена. Влюбилась, серьезно?!

Он пел мне…. А я слушала, затаив дыхание, и не могла оторвать глаз от него. Чудесный голос, прекрасные песни.

Стива, я и думать не думала, что ты так умеешь!

И вот это мои мысли после того, как этот гадский солдафон отчитал меня, как школьницу!!! Никаких сомнений, Стива прав! Я совершенно ненормальная особа!

Правда, с горечью я осознала, что его слова не лишены были смысла, логики и такой неприятной для меня правды. Я обижена, раздавлена, но меня очень греет мысль о том, что Стива говоря все это, проявил заботу обо мне. Вот так вот, своеобразно, она дал понять, что я сама и судьба моя, ему не безразличны.

И что думать? Как поступить?

Можно надуться, как индюшка! Приехать домой (что я буду дома, я не сомневалась, Стива же со мной и спасет!!), пожаловаться па или Ильке…

Можно внять его словам и начать применять «тормоз».

В первом случае- я докажу собственную беспомощность и несостоятельность.

Во втором случае — проявлю мудрость и… трезвомыслие.

Но я злилась! Правда, не на него, точнее не совсем на него. Я привыкла к его тону и образу мыслей (странно, что так мало времени мне для этого понадобилось), потому и смогла понять, о чем он мне вещал. Злилась я на то, что Стива мной не восхищается.

Почему??? Все мужчины, которые, так или иначе, оказывались в моем поле зрения, влюблялись в меня…ну, или проявляли интерес! А этот Кочерыжка, нет!

Ну, допускаю, что он меня…э…хочет. Взгляды его томные, я не могла истолковать как-то иначе. Но, где обожание? Где восхищение? Поклонение, в конце концов! Я же тиби! Сокрушительная!!!

Боже, я правда, избалована сверх меры и принимаю все, как должное. И любовь, и поклонение, и восхищение…

Как же он поет… Как смотрит на меня…

Я очень не хотела думать о том, что путешествие наше скоро закончится, и мы не увидимся более. Я стану скучать по нему. И по глазам его стальным и по улыбке, той, которая настоящая и которая только для меня! Я точно знаю, что лишь для меня! Уверена! Чувствую это всеми мыслимыми и немыслимыми возможностями своего организма и дара!

За всеми этими размышлениями я и не заметила, как Стива отложил гитару, и пялился на меня, как собачка на косточку!

— Что? Что ты смотришь?

— Кариньо, ты сама на меня смотришь. Давно уже. Не отрываясь, — и глазами так на меня зырк!

Вот откуда в тебе Стива, тюлень ты мороженный, столько пламени? Почему ты полыхаешь, когда я рядом? Так бесишься? Нравлюсь? Или это плотское?

Вздохнула и ничего ему не сказала.

— Amado, пугаешь. Неужели сказать нечего? — вот докопался!

— Ты поешь очень красиво. И голос прекрасный. Без фальши и позерства. От души, Стива. Я заслушалась и позавидовала. Знаешь, люблю петь, но так как ты не смогу, — я снова вздохнула и поднялась с диванчика.

Уже на пороге салона, я обернулась к нему и сказала.

— Я благодарна тебе за правду и за совет о тормозе. Но, я все равно обижена. Я постараюсь справиться со всем этим. Принять или отвергнуть. Право выбора все еще у меня есть. Нет твоего уважения, но это я тоже планирую пережить. Спокойной ночи, — я уже было двинулась в сторону каюты, как Стива подлетел, и цапнул меня за плечи, резко развернув к себе.

Я уставилась на него, подняв лицо, в который раз удивляясь его мужественности и красоте.

— Не уходи так, Алена. Выслушай меня, — еще одна лекция от мудрого Стивятины?!

— Может завтра? С меня довольно. Или ты припомнил еще что-то нехорошее обо мне?

— Amado, я тысячу раз говорил тебе, но ты все это пропускала мимо ушей. Я в жизни не видел такой смелой девочки, как ты. Ты — ПРАВИЛЬНАЯ, понимаешь? И пусть тебе кажется все, что угодно, но мое уважение ты уже получила, и именно в тот момент, когда я увидел тебя с серебряной тыкалкой в руке. Я уже говорил тебе, все эти сказки про честь и гордость не по мне, но то, что ты не паниковала, была собрана и готова была защищаться, я прочувствовал в полной мере. Я промолчу о том, что ты молча и без истерик, пролежала в закутке, без света и почти без воздуха и ни слова обиды, никаких претензий. Какой смелой была в Бонхо и моментально приняла игру, прикинувшись даху. Ты ни разу не подвела меня. Ни разу не нарушила моих планов. Да, плевалась ядом, но уже потом, когда опасность была позади.

Я тупо хлопала ресницами, глядя на Кочерыжку. Это оно обо мне???!!!!! Вау….

А он продолжил.

— Мы не понимаем друг друга, кариньо. Довольно часто спорим. В том моя вина, поверь. Это от отсутствия доверия. Для меня это привычно. Я никому не доверяю с детства, но, ради тебя, готов сделать исключение. А ты… ты уже сказала, что доверяешь мне, как никому другому и я тебя не подведу, — с тем он меня и выпустил из своих лапищ.

А мне стало холодно, когда я перестала ощущать его руки на своих плечах и его взгляд.

Но, его слова… Мне и дома-то никто не доверял… Тетушка Ирэн, не смотря на уверенность в моих кулинарных талантах, пробовала еду, которую я готовила для ее великосветских ужинов. Дядя Гоша всегда заставлял меня репетировать песни и перед концертом, непременно лично слушал мое выступление. Па — «доверяй, но проверяй». Ма- «не верю, но очень люблю». Илька- «это же Пака, люблю и оберегаю». Бабуля Солана — «она Пачего, а тут ничего не поделаешь».

Стива…получается, только ты веришь мне? Веришь в меня?!

Я не хотела плакать, кусала губу, жмурилась, но ничего не вышло… Заревела и кинулась Стиве на грудь! Дурочка безумная!

Он обнял меня так крепко, что стало больно и приятно, одновременно. Стива шептал мне что-то на ухо на языке Пачего, а я не слушала и плакала.

Так и стояли, пока я не включила мозг. Утерла слезы о его майку, просто повозив моськой по его груди.

— Стива, отпусти я пойду, иначе сама не знаю, что еще выкину!

— Ну, ты напугать меня решила что- ли? Кариньо, я готов ко всем твоим выходкам, и даже к тем, о которых ты сама еще не ведаешь, — он улыбался, и вытирал мои щеки от слез.

Повздыхала, помолчала и выдала.

— Я тебя не подведу. Ты можешь мне доверять, Стива. Только имей в виду, ты первый, кто верит в меня. И…спасибо… — я снова собралась рыдать, но Стива не дал.

— Paloma, да они все идиоты. Ты надежна. По крайней мере, в те моменты, когда решается вопрос жизни и смерти. Знаешь, именно так я и подбираю в свой отряд людей. Пойдешь ко мне? А что? Тиби- дистэто, это же такой ресурс!

— Ну, если только ты выдашь мне тыкалку посолиднее, — я уже улыбалась ему, слезы высохли, точно, психическая.

Но как же лестно было это слушать! Стива…а ведь ты совсем непрост! Люлей мне раскатал, потом комплиментами засыпал. Это ты так меня дрессируешь? Кнут и пряник?

— Не плачь больше. Меня от твоих слез колбасит, — правда, колбасит, вон даже глаза потемнели.

— Не буду. А ты не отчитывай меня больше, ладно? Это…больно. И попытайся не дрессировать меня… Я это все понимаю, чувствую и кажусь самой себе дурочкой, с которой можно вести себя, как вздумается, — извини, Кочерыжка, но молчать я не стану, как бы я к тебе не относилась!

Он рассердился….точно!

— Кариньо, и в мыслях не было!

— Правда? А выглядит, будто было, — я верю ему, конечно, но…

— Правда, — он кивнул, подтверждая свои слова.

— Я тебе верю, — развернулась, чтобы пойти в каюту, но, все же, не удержалась, — Про рыбину не забудь! Ты обещал!!! И, вообще, вон у меня кран капает! Хорошо, что опреснитель классный на яхте. Иначе не напасешься воды!

Стива захлебнулся удивлением и…восхищением???!!! Я не обманываюсь?

— Пакита, детка, сейчас ночь, а мы договорились, что ты как Виола Боскас, орешь днем. Сейчас моя очередь, так то… — и смеется, парась!

— Пойду! Иначе…стукну тебя…сковородкой! — я, пряча счастливую улыбку, сбежала в каюту, чтобы подумать в одиночестве обо всех событиях и….о Стиве.

Дорогие мои читатели, очень жду комментариев. Мне необходима ваша поддержка!!!)))

Прикрыв за собой дверь каюты, с разбегу прыгнула на постель. Помолотила ногами, от чистого, детского счастья.

Стива в меня верит!!!

Кочерыжка, дорогой, я не подведу тебя. Никогда. Что бы ни случилось. Ты поймешь, что я могу быть разумной и надежной! Правда, ты и сам уже сказал, что я такая. Я ТАКАЯ! Ты видишь меня такой?

— Пака, перестань болтать сама с собой! — внятно проговорила я самой себе.

Не помогло, и я снова завела мысленный диалог со Стивой. Глупая, зачем? Живой Кочерыжка, из плоти и крови, буквально за стенкой. Чего ты тут одна валяешься? Если пойдешь к нему, сможешь говорить с ним и смотреть на него. Не просто смотреть, любоваться!

Глупая, глупая, Алена…. Влюбилась? Да. За пять дней? Да! И в кого? В жуткого дистэто? В парня, который предпочитает блондинок и совершенно непонятным образом, не ведется на меня — тиби!

Все ясно, Господи, ты послал мне наказание в лице Стивы, чтобы я тоже могла понять, что такое неразделенная любовь. Безответная. И все потому, что я высокомерная принцесса, разбила много сердец, даже не понимая, насколько была жестока в своей НЕлюбви и холодности.

Отто, прости.

Моро, прости.

Женечка, прости.

И все остальные, чьей я так и не стала, простите меня!

А ты, Кочерыжка, берегись! Я еще поборюсь с Судьбой за тебя. Иначе, я не жуткая Пака!

Потом я себя остановила, помня, что стану чьей-то тантум тиби. И нет никаких гарантий, что моей истинной парой будет Стива….Влюбить в себя и оставить его, уйдя к тантум? Я снова жестока…. Прости, Кочерыжка. Пусть все идет, как идет. Я же стану наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с тобой.

Вот с тем и уснула, в чем была, поверх простыни. Спала, словно убитая и проснулась радостной.

Точно, психическая! Влюбилась безответно, а радуюсь…Чему?

Привела себя в порядок, надела шорты, белую майку с сердечком на левой груди и направилась в салон, измышлять завтрак для НЕГО.

Меня ждал сюрприз. В распахнутые двери салона на корме я увидела Стиву в одних шортах и с удочкой в руках! Яхта не двигалась. Мы стояли? Почему? Стива ловил для меня рыбину??

Стивочка, родной, это так приятно!

Я захотела подкрасться незаметно и напугать его. А что? Ему можно, а мне нельзя?

— Доброе утро, жуткая Пакита, — и все это спокойным голосом.

Он даже не повернулся ко мне. У него глаза на затылке??? Шла-то я тихо. На цыпочках.

— Как? Ответь мне, как ты услышал? И я не стану орать «Виолой», — я смеялась.

Стива повернулся ко мне, и я замерла.

Какой, все-таки роскошный экземпляр! Вот этот его голый торс в шрамах и попилах, пресс, шорты, сидящие низко на его шикарной заднице…Я в полной мере оценила все достоинства его…э…скажем так, мускулистого тела. Очень хотелось обнять Кочерыжку, но я сдержалась, помня, что он не мой тантум. Я влюблена, но это не значит, что я стану его, а он моим.

— Классное сердечко, paloma, — а глаза серьезные! — Я услышал твой запах.

— ????

— От тебя несет лавандой за версту. В моем поместье она растет, и я знаю, как она пахнет.

— У тебя есть поместье? — я подошла поближе, стараясь не глазеть на него.

— Выиграл в карты. Что? Чему ты удивляешься, кариньо? — Стива возился с удочкой, и уже не первой!

Вокруг него валялись сломанные снасти и деревяшки.

— Расскажешь? — я подняла сломанную палку и уставилась на нее, как баран (баранка!).

— Ага, — он закинул удочку в море и принялся удить.

— Стива, ты от злости удочки поломал? — я начала собирать «запчасти».

— Нет, кариньо. Тут здоровущие рыбины! Я подцепил несколько штук, а вытащить не смог. Тяжеленные! Эта удочка последняя, — он кивнул в сторону опасно изогнувшейся палки, — Оп! Есть!

Он начал «выводить» рыбину и…хрясь!

Кочерыжка аж полыхнул от обиды. Я сдержала смех, помня, что в такие моменты мужикам лучше не показывать ничего подобного, ибо чревато!

Это я?! Сдержалась? Быть не может! Стива- ты волшебник. Одна кочерыжкина лекция и жуткой Паки как не бывало. Страшненько, вообще-то… На что еще способен этот парень? Такой загадочный, красивый, умный, сильный…

О, все, остановись! Начни еще ему поклоняться, дурища!

— Ок. Не хотите по-хорошему, сейчас даром лупцевать начну, — решительный мой солдафон, откинул сломанную удочку и подошел к краю мостка.

— Стива, — я уже сгорала от любопытства, — Как это, даром?

— Никогда не ловила рыбу с помощью дара? — он удивился, — Хотя, где тебе, принцесса… Я пацаном глушил рыбу даром, в Старой Северной Столице. Удочку взять было негде, а есть хотелось.

Плакать не буду! Бедненький….

Я подошла поближе, уселась на мостке и стала наблюдать за шоу.

Стивка поднял руку, внимательно посмотрев на воду, и швырнул в море свой огненный всполох. На секунду мне показалось, что цвет его дара блеснул пурпуром! Ох, и странный ты, Кочерыжечка!

Рыбина, огромная, тугобокая, всплыла на поверхность. Была она живой и слегка задумчивой, если так можно сказать о рыбе. Господин майор, встал на колени, и вытащил это блестящее и мокрое нечто руками.

— Пакита, подарок. Держи! — и кинул ее в меня!

Рыба в полете ожила и забилась в судорогах!

— Ай! — я испуганно вскочила и побежала прочь от этой чешуйчатой опасности! — Балбес! Сам хватай свой подарок! Напугал!

Рыбина билась по корме, тугая и сильная. Я понятия не имею, как теперь ее поймать! Тазиком накрыть?!

Стива угорал надо мной! Ах, так????

— Я не притронусь к ней! Она здоровенная и опасная! Вон, смотри как бьется…. Плавниками изрежет. И хватит уже ржать! Ты же не офицерский конь!

Кочерыжка задумался…

— Пака, не трогай ее. Ты права. Порежешься. Я сам, — и преспокойно поймал тугобокого монстра своими лапищами.

— А ты не порежешься? Ну, вот скажи, на фига? — я заволновалась, потому, что держал он ее голыми руками.

Побежала за ведерком, набрала морской водички, и Стива запустил туда страдалицу (или страдальца?).

— Ты не поранился? Крови нет? Давай посмотрю! — я скакала возле парня, а он, удивленный (и тронутый!!!) моей заботой, молчал и протягивал ко мне ладони.

Я цапнула его ручищи и внимательно осмотрела. Обошлось!

— Пака, спасибо, конечно, но мои руки привыкли к таким вещам. Не стоит волноваться, — а голос такой…

— Все равно! Когда ты уже станешь себя беречь и ценить?! — я старалась не смотреть на Стиву, — А я смогу даром лупить по рыбе??!!!!

Кочерыжка потряс головой и глаза прикрыл. Что опять?!!!

— Amado, я никогда не привыкну к таким вот твоим «переходам! То ты бегаешь вокруг меня, как наседка, то превращаешься в малолетку, — помолчал, — А давай проверим??!!!

И он поволок меня к краю мостка, сам превращаясь в пацана! Где-то я это уже видела… Точно! Ма и па так себя ведут! Что??? Они каким боком тут? При чем здесь, вообще, родители?!

— Давай, вставай на коленки и запусти им туда синих искр!

— Loco, ты не хватай меня так сильно! Я вся уже в синяках! — мне было приятно его прикосновение и хотелось большего.

Пака, прекрати! Не сходи с ума с утра пораньше! Это я «loco» (сумасшедшая), а не Стива.

— Кариньо, давай уже. Интересно, что будет с рыбой после твоего дара.

— Ну…ты….Кочерыжка!

Мне самой было любопытно, и я принялась выискивать жертву. Море было до того прозрачным, что даже на глубине десяти метров все прекрасно просматривалось.

Надо заметить, что сейчас мы со Стивой смотрелись уморительно, стоя на коленках на краю мостка. Что тут скажешь, две шикарные задницы в едином порыве пытались добыть еду! И те самые задницы, были обращены….к Небу? Да будет так!

Вот она, толстая рыбища! Я запустила синим всполохом. Рыба остановилась, как бы зависла в воде. Потом рванула ко мне! Высунулась из воды мокрая морда, и уставилась на меня…с обожанием????!!!! Честное слово! Я смотрела на нее (на него?!), а оно на меня!

Стива хрюкнул от восторга и закатился безудержным смехом!

— Ни разу не смешно, — пробубнила я, глядя в глаз рыбы, второй виден не был, ибо сами знаете, как расположены глаза у рыб! — Мне что теперь делать с этой жутью?

Стива лежал на спине и хохотал, аки рыжий клоун!

— Стива!!! Оно на меня смотрит! Если я уйду, оно полезет за мной?

Парень провздыхался, уселся рядом со мной и ответил.

— Кариньо, вытаскивай влюбленное чудище и вари его. Или жарь. Можешь, засолить и высушить. Тебе виднее, ты у нас повар.

— Loco, я не смогу его есть, — я даже расстроилась, — Как теперь вернуть ему…или ей…разум? Delete можно?

— Откуда мне знать, Алена? — он снова принялся всхрюкивать от смеха, — Побеседуй с ним, скажи, что-нибудь. Что в этих случаях говорят ба…в смысле, девушки? Типа, ты очень хороший, но давай останемся друзьями!

Я не выдержала и засмеялась. А рыба… заплюхала хвостом по воде! Похоже, она смеялась вместе со мной! Мне все это снится??!!!

Стиву снова накрыло приступом хохота. Шикарное трио. Стива, я и рыба.

— Ладно, — я утерла слезы, выступившие от смеха, и обратилась к рыбе (психическая!), — Рыбка, прости. Я не хотела, чтобы так вышло. Давай просто дружить? Я не смогу тебя полюбить.

И коснулась всполохом рыбины. Она занервничала, забилась в воде, и нырнула. Клянусь, она поплыла плакать! Бедное рыбье сердечко, его я тоже разбила!

Потом я обратилась к Стиве.

— Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я лупану даром по тебе! — улыбалась я, глядя в серые, изумительные глаза Кочерыжки.

— Ни за что, paloma! Это будет мой личный секрет. Стану вспоминать и смеяться, — он снова захихикал, паразит!

— Интересно, а твоя рыбина что почувствовала?

— Она почувствовала, что пришел конец ее земной жизни, Пака, — он снова смеялся, — А вообще, не знаю. Честно говоря, я не думал, что твой дар так сработает.

— Я сама не думала, поверь. Впервые вижу, что дар способен управлять сознанием животных. Чувствами. Сюрприз, Кочерыжечка, — я поднялась, собираясь пойти готовить завтрак.

— Ты куда, кариньо? — он поднялся вслед за мной.

Куда, куда…можно подумать, у меня на яхте много мест для путешествий! Я рассердилась, сама не знаю почему. Хотела уже съязвить, но «личный тормоз» не позволил. Черт, работает!!!

— Завтрак готовить. Есть пожелания? — парень наблюдал за мной с интересом, и интерес тот никак нельзя было назвать дружеским или профессиональным.

Меня замурашило, но я постаралась проигнорировать этот трепет, поскольку ни к чему хорошему он не приведет.

— Просто бутерброд с колбасой можешь сделать? День сегодня хороший, не жарко. Проведи его на воздухе. Не парься в салоне над кастрюлями, — я чуть в обморок не свалилась от его слов!

Вот оно, Стивино участие в моей жизни. Как наивно и мило! Типа, дорогуша, отдохни, позагорай…. Мало, amado! Предложи мне поцелуи, объятия и…нежность. Чёрт, дура какая! Откуда нежность в нем? Да еще и ко мне, жуткой Паке?

Против воли моей вырвались слова…

— Мне не тяжело. Это в радость, Стива, готовить для тебя, — надо было видеть его лицо после моего заявления.

Пака, что ты городишь!!? Я тут же попыталась сгладить неловкость от собственной несвоевременной откровенности.

— В том смысле, что ты с таким аппетитом поедаешь мои кулинарные шедевры. От этого мне становится приятно и радостно. Здорово, когда кто-то ценит тебя.

Ой…. Люди, мне показалось или Кочерыжка слегка расстроился?… Снова муть между нами. Снова непонятные сигналы сердца и чувств, обостренных донельзя. Из меня выпрыгивают слова, которые я не сказала бы ему ни за что по доброй воле. И у него так же, уверена. И мне и ему тяжело дается самоконтроль. Мимика, жесты, слова, взгляды…. Все это слишком откровенно и правдиво! Искренне. Будто кто заставляет, внушает нужность и ПРАВИЛЬНОСТЬ такого вот общения.

Опять колет под левой грудью. Нервы! Все это от нервов и любви!

— Сделаю тебе бутерброд! Такой, который тебе может понравиться! Отто всегда нравилось! — ой, дурища!!!!!!

Я ляпнула глупость. Как жалко, что нельзя поймать слова! Поймать, скомкать и выкинуть!

Стива напрягся. Мышцы, и без того рельефные, обозначились четче. Взгляд обжег сталью и пламенем.

Мамочка…

— Мне нужен МОЙ бутерброд, amado.

— Хорошо, — пропищала я не своим голосом и соскочила в салон!

Заметалась возле стола, вытаскивая ножи, доставая разделочную доску. Кинулась к холодильнику, оглядывая продукты.

Так, хлеб для сэндвичей, слегка обжарить на сковороде с каплей масла и кусочком чеснока. Главное, не сделать хлеб жирным! Листики салата. Тонкиеломтики помидора. Пару-тройку лепестков маринованного огурчика. Слегка мазануть майонезом (собственного приготовления!). Так…скорее… Ветчинку на сковороду, тоже обжарить. Яичко туда же, обжарить. И все это выложить между хлебушком! Три ломтя и начинка! Ему понравится!

Сделала два здоровых, словно башни, бутера и положила на тарелку. Как раз вовремя, потому, что Стива нарисовался в салоне. Умытый и в футболке. Экая жалость… Ладно, буду вспоминать его офигическое тело.

— Это для МЕНЯ? — вот ведь, зануда!

— А ты кого-то еще тут видишь, loco? Для тебя! Садись и ешь уже, горе мое! — я психанула и уперла руки в бока.

— О, началось. Неугомонная ты, кариьно. Еще только утро, а «Виола» уже голосит. Надо все же поорать на тебя ночью, — он успокоился, но…осадочек остался, точно говорю!

Вот опять странность. Чего ему так не понравилось? Ну, сказала я про Отто и что? Можно подумать, у него не было никаких Лен, Юль, У- Джин и Каролин!

Кстати, любопытно… Спросить? Нет. Не стану. Себе больнее сделаю. Ничего не хочу знать о его похождениях и…прочем.

Между тем, Стива уселся на свое место и оглядел мои творения.

— Пака, я все это съем, не сомневайся. Однако, где твой завтрак?

— Э…не успела, — я развела руками и улыбнулась.

— Давай пополам? — с этими словами добрый солдафон, подвинул свою тарелку на середину стола, — Бери и ешь. Напомнить про нервного скелета?

Я взяла огромный бутерброд и откусила… Мммм…я молодец!

Стива аппетитно захрустел поджаренным хлебушком, и, ожидаемо, проглотил все до последней крошки моментально. Я не смогла одолеть и половины своей «башни», поэтому, протянула обкусанное творение ему.

— Я наелась. Возьми и не бойся, я не заразная, — он недоверчиво на меня глянул и лупанул.

— Вот сомневаюсь, кариньо. Дар твой невозможный сюрпризы подкидывает. Сейчас съем, а потом что? Забуду как дышать? Или уши кроличьи отрастут? А если крылья ангельские?

— Ты трус, Стива? — я подначивала, поняв, что МОЖНО.

И как я это ПОЧУВСТВОВАЛА не ведаю, не спрашивайте!

— Разумная предосторожность, Алена, — он взял мой «подарок» и съел.

Потом посидел, словно прислушиваясь к себе, поиграл бровями уморительно и выдал.

— Иди.

— Куда??

— Иди и купайся. Хочется же?

Из этого я сделала вывод, что завтрак Стиве понравился, иначе не стал бы он таким добреньким.

— Не пойду!

— Что так? — он очень удивился.

— А вдруг там эта рыбина? Будет за мной плавать или наблюдать?

— Ага, зацелует до смерти, — он принялся смеяться!

— Хорошо. Пойду. Но так и знай, Кочерыжка, если она уволочет меня на дно морское, то даже ты, герой- дистэто, не спасешь! — я сердиться начала.

Смех прекратился моментально. Стива окинул меня нечитаемым взглядом и выдал.

— Из под земли достану, — и снова так…зырк на меня.

Внутри у меня все перевернулось, под грудью закололо ощутимо, а я сама залипла на Стиве и впала в анабиоз. Дистэто, не спешил отвести глаз от меня и мы оба замолчали…кажется надолго.

Ничего не понимаю!

— Paloma, если боишься, давай врублю полный ход, и отойдем подальше от твоего морского обожателя.

— Я не боюсь. Чего мне бояться, если ты рядом и выполняешь такой ценный для себя контракт? — жаль, что я для него всего лишь «объект».

Вместо ответа, Кочерыжка поднялся из за стола и ушел… Потом я ощутила полный ход яхты и мы помчались, словно ветер подальше от рыбы. Бред полный, но мне было приятно. Спасибо тебе, Loco.

Позже, когда яхта встала на якорь, я купалась и была счастлива, а жуткий солдафон внимательно следил за мной. Вот ведь… Я наплавалась и собралась уже выходить, подтянувшись на руках, пыталась забраться на мосток. Стива вытащил меня за талию и… отпускать не собирался.

Стива, пусти, Христом Богом прошу… Сейчас расплавлюсь от твоих рук и стыда не оберусь! Ты только посмеешься надо мной, а я этого не переживу.

Уперлась ладонями ему в грудь, отстраняя. Он отпустил, но мне опять показалось, что нехотя. Чего только не придумаешь, не нафантазируешь, когда влюблена… Одурманенный мозг выдает желаемое за действительное.

— Я пойду обсохну и примусь за обед, — и ушла, провожаемая взглядом Кочерыжки.

На носу яхты меня остудил приятный ветерок. Прав Стива, сегодня не так жарко, как обычно. Подставила лицо солнышку и заулыбалась.

Потом приняла душ в каюте. Прибралась. Занялась обедом. Изготовила крем-суп и салат. Довольно и этого. Хоть пекло нынче и не сильно, но все равно жарко.

Накормила молчаливого Стиву и задумчивую себя. Ушла отдохнуть и уснула…

Пробуждение было приятным, даже слишком.

Стива стоял возле меня и тихонько тряс за плечо.

— Amado, ты не заболела? Спишь как убитая. Вечер уже, — от его голоса по мне прокатилась волна нежности, и я улыбнулась сонно, глядя на парня моей мечты.

— Стива, привет.

— Виделись уже, кариньо, — он уселся на край моей постели, приподнял меня за плечи и встряхнул, — Просыпайся. Вставай. Я от тишины скоро на стенку полезу. Кричать-то на меня некому.

— Соскучился, Кочерыжка?

— Не думал, что скажу такое, но да, соскучился. Вставай уже, Алена! Я ужин приготовил, — тут сон с меня слетел окончательно, и я уставилась на Стиву.

— Серьезно???

— Что «серьезно»?

— Ужин приготовил??? Так чего сидим-то? Идем скорее! — я вскочила и забегала по каюте, — Стива, выйди! Мне надо переодеться, умыться.

Он закатил глаза страдальчески, так, как это делал Илька, и вышел.

Так…то тут у нас? Нита, голубушка, спасибо тебе за этот вот сарафанчик синенький. На тоненьких лямочках, с пуговками по всей длине и летящей юбочкой. Причесаться, умыться и… Черт, куда я так собираюсь? На свидание, что-ли? Я на яхте со Стивой уже давно болтаюсь, он рядом двадцать четыре часа в сутки. Какое на фиг свидание???

Выскочила на корму. Удостоилась одобрительного взгляда Кочерыжки и обрадовалась, словно получила бесценный подарок.

Он приготовил рыбу, ту, что поймал утром! Исключительно пачеговский рецепт. Запек с лимоном и специями на огне. На огне??? Ай, точно. Яхта прогулочная, тут и гриль есть.

Уселась быстренько на диванчик за стол. Стива напротив. А где вилки? Ну, чудик ты, дистэто. Я уже поднялась сбегать за приборами, но он остановил меня.

— Такую рыбу едят руками, принцесса. Что-то не так? Никогда не ела руками? Попробуй, понравится, — и, сняв фольгу со здоровенной туши рыбы, оттяпал кусок и отправил в рот, — Вкусно, кстати.

Я попробовала и…черт, недурно!

Ели со вкусом, молча и долго. Потом убрав посуду и вымыв руки, долго сидели на корме и болтали обо всем на свете. Хохотали и спорили до тех пор, пока Стива не взял в руки гитару.

— Спой мне, amado.

Отказать я ему не смогла.

— Что спеть? Есть пожелания? — он задумался, перебирая струны.

Играл он потрясающе. Ощущалось в его игре пачеговское, темпераментное и волнующее. Мне в голову пришла идея!

— Стива, ты сможешь наиграть мотив песни gitanos? Их языка я не знаю, только те слова, что есть в их песнях. Спою на общеимперском. Песня известная, «Не вечерняя…».

— Ты ее знаешь? — он удивился, — Я хорошо ее помню и она нравится мне… Давай, paloma, начинай.

Он заиграл так мастерски, что я просто не смогла его подвести. Встала с диванчика и подошла к борту яхты. За моей спиной сияло бескрайнее море, окрашенное в цвет багряно-золотого заката. Сумерки быстро переходили в ночь… Красиво и печально полилась песня gitanos.

Есть что-то томительно бескрайнее в песнях табора. Бесприютное и вольное. Очень простое, в словах и бесконечно сложное в мотиве.

Пела как никогда… Должно быть от того, что песня была для Стивы.

Последний перебор струн, голос мой затих…

Стива молчал и смотрел на меня ТАКИМИ глазами, что я занервничала и смутилась! Заметила только, что пурпурное пламя показалось на миг в его взоре и потухло.

Гитару он отложил, встал и подошел ко мне.

— Amado, ты… — не смог подобрать слов! — Спасибо. Знаешь, поздно уже и мне необходим отдых.

Он обнял меня за шею, притянул к себе и поцеловал в лоб. После этого резко развернулся и оставил меня одну.

Я не стану описывать, что стало со мной после прикосновения его губ, скажу лишь одно, я чудом удержалась от попытки схватить его за футболку и не отпускать.

Влюбилась и серьезно…. Помогите!!!

Я осталась на корме. Долго сидела на диванчике, поджав ноги под себя, и прямо таки всей кожей ощущала, что Стива у себя в штурвальной не спит, а бродит туда-сюда.

Вот как хотите, а он тоже ко мне неравнодушен! Так почему молчит? Почему не проявляет инициативу? Мне что- ли нужно первой??? А вот хрен тебе, господин майор! Я Алена Бессонова дель Торе-Пачего Лакри-Пяст! Тиби, в конце концов!

Сердилась я конкретно и уже собралась пойти к Кочерыжке и высказать ему свое фи, как раздался рык «ловца»! Я в момент выкинула всю свою злость за борт и ломанулась к Стиве.

Он сам бежал мне навстречу.

— Алена, ну ты в курсе… Переоденься, линзы не забудь. И не прячься. Ты- Нита и должна быть на борту. Пока я не дам знак, будь в каюте. Не бойся.

С тем мы разбежались в разные стороны. Я — выполнять приказ дистэто, он…а фиг его знает, куда.

Минут десять спустя, мы поравнялись с яхтой.

Голос Стивы.

— Приветствую!

— Хэлло, бразер! Куда идете? — западный акцент.

— Гудали, а вы?

— А мы в Шахри. В Гудали что-то стряслось. Там проверки поголовные. Каждую яхту обыскивают и даже под водой проверяют. Психи! Данов понагнали. Сканируют на предмет дара.

— В Бонхо и Джиру то же самое. Преступница какая-то. Бред!

— Бонхо? Это малая пристань, верно? Зарядиться там можно?

— Да, вполне приличные зарядники. Идите смело!

— Ну, будь, бразер! Попутного ветра!

— И тебе не хворать, чел!

Боже мой….Гудали! Даны! Что делать?

Глава 14 Стива. Самое дорогое

Я снова сбежал от Алены. Уже в который раз, теряя контроль и стараясь тупо не накинуться на нее. Только сегодня я готов был вопить ей в уши, что люблю.

Все хуже и хуже. Словно болезнь, прогресс-регресс. Я четко шел по спирали своей влюбленности ко дну. Или к Небу? Это как посмотреть…

Я понял, отчего шейхеныш потерял разум. Пела она, как ведьма! Сирена, чёртова! Вот кто меня за язык тянул? Зачем просил петь для меня? Дубина. Теперь сиди, Стива, и вой от тоски!

Но! Есть все же, НО! Я нравлюсь ей. Я не могу не замечать ее взглядов в свою сторону. Правда, мне от этого не легче.

Ну, предположим, мы переспим (чёрт, не думай эту мысль, Стива!), а потом? Она сойдет на берег в Пенни-Сток и все?

Нет, не годится! Если не сдамся ей, то она будет вспоминать меня в Столице. Но, это не точно. Повспоминает и забудет. Найдет себе под стать. Богатого дана с длинным именем.

Я чуть не полыхнул от этой мысли.

Предположим, я не дам ей забыть себя. Но, как? Позвонить? Приехать? Ага, прямо в гости к премьер-министру. Типа, Марк Андреевич, я тут приехал Вашу дочь охмурить, Вы не против?

Пипец!

Даже если мне удастся влюбить ее в себя дней за десять (уже за девять), а если принять во внимание, что Гудали недалеко и нужен четкий план действий, то и за восемь, что дальше?

А все просто, Стива, если полюбит, значит, будет твоей и с тобой! В Мальето, в Столице, неважно.

Я снова впадал в состояние дичайшей озабоченности. На ум пришло только одно — просто завалить Паку в постель и залюбить до смерти. Почему нет? Я точно знаю, что тиби меня желает. Еще ни одна женщина не была мною недовольна. А если учесть мою крайнюю влюбленность, то ради тебя, Алена, я расшибусь в лепешку! Любовь случается и по причине исключительного секса! Прекрасный вариант!

Тогда какого черта я время теряю? Она там сидит. Одна. А я?

И ломанулся к выходу, бежал как псих (а я он и есть), влекомый «нижним» мозгом, а не «верхним», наплевав на свой изначальный план — не остаться в ее памяти под грифом «Стива, жеребец, яхта».

Не фиг ржать! Вы и представить себе не можете, что со мной творится, от одного только ее взгляда. Я уже не говорю обо всем остальном!

Не добежал. «Ловец» просигналил.

Теперь я бежал к ней по другой причине. Столкнулись с Аленой на середине пути. Я отдал приказ переодеться и помчался считывать показания «ловца». Снова яхта. Снова большая.

Яхты пересеклись через десять минут и то, что я услышал от бразера с Запада, кардинально поменяло все мои офигенские планы. Проверяют даже днища яхт. Даны. Много. Ожидаемо. Хотя, была надежда, что шейхеныш угомонится.

Хорошо, что узнал сейчас. Я узнал бы об этом в любом случае. Был план «словить» встречную яхту и расспросить. От Гудали их много отходит. Но, теперь было больше времени на подготовку.

Я знал, что у нас с тиби только один бескровный вариант. Он очень непрост, и все будет зависеть от моей синеглазой ведьмы. При другом раскладе, я повалю кучу народу. Вероятнее всего, погибну. Это неважно. Я смогу ее вытащить, и ОНА будет жить.

Я пошел в салон, ЗНАЯ, что тиби там.

— Алена, есть разговор.

Она поднялась мне навстречу, снимая с лица платок и вынимая линзы.

— Все плохо, loco?

— Почему ты называешь меня сумасшедшим? Хотя…неважно.

Подошел к ней, сел рядом на диванчик и взял ее ладошки в свои грабли. Сжал и приготовился к сложной беседе. Она, как ни странно, не понукала меня. Только ладошки дрожали.

Не бойся, amado, пусть я сам сдохну, но ты будешь жить.

— Кариньо, завтра к вечеру мы придем в Гудали. Твоя задача днем загореть как можно лучше.

— Стива, я не понимаю.

— Там мощные проверки. Не удивительно, поскольку Гудали последний город под контролем эмитратов на нашем пути. Пограничный. Много данов. Переворачивают все вверх дном. Даже ныряют под яхты.

— Я слышала. Ты чего-то ждешь от меня, loco?

— Именно так, Алена. Я рассчитываю на тебя.

— Да я…я…все, что угодно! — она даже подалась ко мне, а я не в силах отодвинуться, приобнял ее, взяв ее ладошки одной рукой.

— Не соглашайся так быстро, amado, ты еще просьбы моей не слышала, — чудо синеглазое уткнулось мне в грудь.

Стива, соберись. От тебя ЕЕ жизнь зависит. Не фиг думать о…лучше промолчу.

— Стива, если ты заговорил об этом, значит, другого выхода нет. Я помогу, всем, чем можно.

— Ты знаешь, что такое «поглотитель»? — она испуганно трепыхнулась в моих руках.

Прости, любимая.

— Стива…ты не мог бы быстрее объяснить? Для чего нервы мне треплешь?

— Не сердись, ок? Просто скажи, что ты знаешь об этом артефакте?

— Это жуткая вещь для любого дана. Вытягивает весь дар. Внутри становится пусто и кошмарно. Однажды мне пришлось испытать это на себе. Когда мой дар проснулся, я полыхнула сильно. Это было в школе. Все начало трещать и летать. Тупая училка не сообразила, что никакой опасности нет и «поглотитель» меня выпил. У нее артефакт был. Она человек, а таким учителям полагается иметь при себе защитные амулеты.

— Страшно было?

— Жутко. Мне иногда по ночам снится.

— Детка, сколько ты продержалась без дара, прежде чем уснуть?

— Полтора часа.

— Так долго??? — я даже ушам своим не поверил!

— Я же тиби, — она уютно устроилась на моей груди, а я ловил такой кайф от этого, что и словами не передать.

— Алена, я предлагаю тебе снова испытать на себе «поглотитель». Твоя аура исчезнет, и ты сможешь быть со мной на палубе во время проверки. Там даны. Тебе даже не придется лицо открывать. Но, если ты сомневаешься, просто скажи и я найду иной способ пройти контроль. Я обещал, что не причиню тебе боли и обещание сдержу!

Она молчала. Я обнимал крепко.

Алена, я сам готов отдать все свои силы страшному артефакту, но я шейхенышу не нужен. Нужна ты. И мне нужна!

— Стива, если я откажусь, тебе придется воевать? — глупая, обо мне думает???

— Неважно, Алена. Ты не думай об этом, поняла?

Она опять замолчала, согревая теплым дыханием мою футболку и меня заодно. Мурашки бегали по мне, словно ненормальные, но я стойко терпел все это, прижимая к себе самое дорогое, что было у меня. Тиби. Дочь премьер-министра Империи. Синеглазую ведьму. Гадскую кошку.

— Я соглашусь, но с одним условием! — офигеть! — Ты приедешь ко мне в гости в Столицу за ремнем генерала Одоевского!

Ну, еба…Простите. Ну, обалдеть! Она влюбилась в меня??? Иначе, как объяснить ее согласие на дикую процедуру изъятия дара, только ради того, чтобы я приехал к ней после путешествия?

— Алена, вот я не понял сейчас…

— Стива, а что тут непонятного??? Ты единственный человек, который в меня верит! Ты рисковал ради меня жизнью. Ну…ок…ради контракта. Ты дал мне бесценный совет о тормозе. Ловил для меня рыбу. И, что самое главное, не убил, хотя и мог.

Вот что я должен думать? Это она из благодарности меня в гости ждет? Пака, я готов тебя сейчас придушить от обиды! Я тут, понимаешь, напридумывал себе всякого, сладкого, а ты…гадская кошка! Все равно люблю…до зеленых чертей в глазах.

— Подумай, amado. Еще раз подумай!

— А что тут думать-то? Переживу. Потом ты будешь сидеть у моей постели, держать за руку и песни орать! Иначе, кошмары замучают! И не дай тебе Бог, Стива, хоть на минуту отлучиться! Проснусь и порешу тебя…сковородкой!

— Эй, понял я. Чего орать-то сразу?

— Это для того, чтобы тебя проняло!

— Уймись, Пачего! Меня проняло, ок? Ну, ты натуральная Виола! — я улыбался своей кошке, и она мне в ответ.

Вот и кто теперь скажет, что она неадекватна? Нет, она психическая, конечно. Еще ни один дан добровольно не согласился на «поглотитель», но именно сейчас, когда была реальная, ощутимая опасность для нас, детка не подкачала.

Алена, я стану дель Торе-Пачего, пробьюсь на самый верх и посватаюсь к тебе. Возможно, к этому времени ты будешь уже старушкой, но я все равно заберу тебя себе.

Мы долго сидели обнявшись, пока она не уснула. Я нес ее в каюту и жалел, что предложил ей «поглотитель».

Потом я ушел в рубку и упал на диван.

Утро наше началось поздно. Пака кормила меня завтраком, а я все время долдонил ей о возможности избежать «поглотителя». То же самое твердил ей за обедом, после обеда, перед ужином, до тех пор, пока она не взбеленилась! Пакита схватила в руки здоровую сковороду и пошла на меня!

— Еще одно слово и я тебя убью! Ты достал меня, майор! Я уже сказала тебе, все, что должна была. Чего ты тут мне бубнишь целый день!!!!! Свали отсюда, ирод! — и покрылась синими искрами!

Алена, это было круто!

Я поднял руки, сдаваясь, и ретировался из салона. Что??! Огрела бы посудой, а у нас Гудали на носу!

В промежутках между едой, Пакита загорала, по моему приказу. Это было необходимо. При изъятии дара, дан бледнеет. Это может быть заметным. Удачно, что мы в теплых краях.

Неудачно, что загорала она на носу яхты, прямо перед рубкой и я залипал на ней постоянно. Чёртова кошка! Озабоченный Стива!

Чтобы хоть как-то отвлечься, я пошел в ее каюту и вынул лежанку из закутка. Это палево, если обнаружат. Свернул матрас и убрал его в шкаф. Потом присыпал пылью из пылесоса, которым пользовалась тиби для уборки, сам закуток. Будет странно, если там ее не окажется. Вдруг, проверяющие не идиоты?

Я все время теперь слушал переговоры по связи. Раньше в том нужды не было. Я просто читал сообщения с береговой линии с последними новостями и прогнозом погоды, а яхта сама передавала сигналы о нашем маршруте. Теперь все иначе. Ближе к вечеру я получил оповещение от пограничной службы Гудали с приказом немедленно прибыть на пункт контроля. Минут через пять, чтобы не вызывать подозрений, ответил, что держим курс к причалу.

Ну, все, началось.

— Алена, мы скоро будем в Гудали. Ты готова? — я стоял на пороге каюты и наблюдал ее возню с линзами.

— Готова, — храбрая девчонка повернулась ко мне и решительно кивнула.

— Через половину часа я начну действовать. У тебя есть еще время, чтобы передумать, — я не сдавался, не желая подвергать ее такой пытке.

— Все будет хорошо, Кочерыжка. Ты же избранный, а это значит, что все будет так, как ты хочешь.

Опс, я совсем забыл об этом, привычно полагаясь только на собственные силы и разум. Ну, мадам Бессонова, давайте! Помогайте своим адским даром!

Пака продолжила.

— Уйди, пожалуйста, мне нужно собраться с мыслями, а ты меня отвлекаешь.

Я ушел в рубку. Достал из своего мешка артефакт, превосходно замаскированный под булавку для галстука. Нужно просто нажать на незаметную кнопку, в тот момент, когда тиби проявит дар.

Долго сидел и смотрел на море. Вот уже и огни города на берегу. Темнело быстро. В южных широтах всегда так.

Ладно. Пора. Яхта шла полным ходом. Встречались попутные суда и встречные. Я не обращал на них внимания. Не до того сейчас.

— Алена… — она сразу же встала с кровати и подошла ко мне.

— Мне полыхнуть?

— Да, если не передумала.

Она заполыхала. И я нажал кнопку. Минута и тиби перестала быть ею. Никакой ауры. Никакого отголоска.

Под загаром не было видно, как она бледна, но я ЧУВСТВОВАЛ ее опустошенность и боль. Поскорее обнял ее и выдохнул.

— Я постараюсь все сделать быстро, amado. Идем.

Взял ее за руку и повел на палубу.

Мы только ткнулись бортом судна в причал, а к нам уже спешили четверо данов и парочка вооруженных солдат.

Ни приветствия, ни лишних разговоров.

— Документы.

Я протянул.

Тиби стояла за моей спиной тихо, опустив глаза и не отсвечивая. На нее внимательно смотрели даны. Все четверо! Смотрели долго.

— С какой целью вы были на территории Шахри?

— Отпуск.

— Вы купили яхту на территории Шахри, зачем?

— Я люблю морские прогулки. И цена оказалась приемлемой.

— С какой целью Вы приобрели Ниту Кучти?

— С одной единственной. Ее необходимо озвучить? — дан понял намек и снова глянул на Паку.

В этот момент я услышал всплеск. Под дно яхты полез погранец.

— Мы, согласно приказа, обязаны произвести обыск на яхте.

— Делайте, что должны. Об одном прошу, поаккуратнее. Это четвертый обыск за неделю, — мой обреченный голос прозвучал естественно и дан понятливо кивнул, — Я могу пока закупить воду и попросить о зарядке аккумуляторов? Не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно.

— Имеете полное право. Омар, позови работников.

Пока был обыск, весьма капитальный, но бережный (спасибо неизвестный дан), нам перекинули питьевую воду. Поставили зарядник. Я, заметив, продавца продуктов с тележкой и биркой известного супермаркета, поманил его рукой и заказал все по списку, который еще раньше вручила мне тиби. Продавец рапортнул, что через пятнадцать минут заказ будет доставлен.

Пока я все это исполнял, мысли мои были там…с тиби. Держись, детка. Держись! Сейчас. Все кончится, и я буду всю ночь сидеть возле тебя. Орать песни, держать тебя за руку и вообще…все, что пожелаешь. Могу исполнить ритуальный танец клана пачего. Он смешной, тебе понравится. Ты только держись, любовь моя!

Из каюты слышался треск открываемых панелей. Проверяют на совесть!

Уже привезли продукты, загрузили на яхту, а обыск все длился! Я, не удержавшись, обернулся и посмотрел на кошку. Она стояла ровно. Слегка шатаясь, но это можно было списать на качку.

— Нита, мы скоро отчалим. Потерпи.

У нас в запасе была еще половина часа. Но, это ее предел. Терпи, любимая!

Спустя десять минут, пограничники вышли на палубу.

— Все чисто, — рапорт принял дан и кивнул.

Дан вернул наши документы и сказал.

— Доброго пути.

— Благодарю. Мы можем продолжить путь?

— Можете.

С тем группа пограничников и ушла, а я приобняв кошку, втащил ее в каюту. Там, как ни странно, беспорядка не было.

— Все. Уже все, amado. Ложись. Я скоро. Мне надо вывести яхту в море! Я сейчас!

Бледная моя любовь рухнула на кровать и замерла.

Я остановился…развернулся и бросился обратно к ней. Горите все в аду! И я вместе с вами! Зачем, почему я не отговорил ее? Такая бледная, уставшая, напуганная!

— Пака, солнце мое, прошу, дай мне десять минут! — я грохнулся на коленки рядом с ее постелью и обнял, что есть силы, — Сейчас выйдем через «коридор» в море, и я вернусь. Ты дождись меня, слышишь? Ты слышишь?!

Она приоткрыла глаза.

— Стива, я дождусь. Делай, что нужно. Ты только пой громче. Меня «уносит». Боюсь. Голос твой держит. Когда вернешься, обними, — она пыталась меня оттолкнуть!

Клянусь всем на свете, я никогда еще не чувствовал такой вины за дурость свою…

Я запел. Я бы сделал, что угодно, лишь бы ей стало легче!

Побежал в штурвальную под песню «Все идет по плану», пока заводил мотор, пока совершал маневр, начал другую, «Хали-гали». Пока лавировал в «коридоре», между пограничных катеров, орал «Районы, кварталы». Когда вышли в море, вопил «А я милого узнаю по походке». Включая автопилот и устанавливая «ловца», голосил «Звездочка моя, ясная»…допевал уже в каюте Паки, куда ворвался (растеряв тапки!!) словно тайфун, чудом не снеся стену.

— Здесь! Я уже здесь! — уселся на постель, обнял Алену и услышал ее….смех?!

— Алена? Что? Кошмар? — я слегка отстранил Паку от себя и внимательно вглядывался в ее лицо.

Она смеялась, и, похоже, что надо мной. Вот…когда- нибудь, я порешу тебя, тиби! И себя заодно!

— Ты смеешься надо мной? — она кивнула и слабо хихикнула, — Пака, прибью! Ты как? Плохо? Больно?

— Нет, как ни странно. Я, конечно, как в тумане, но мне не жутко. Ты очень хорошо пел, Кочерыжка, — она слабыми руками принялась вынимать линзы из глаз.

Я помогал, поддерживая ее руки. Потом вместе мы сняли платок с ее головы, при этом она облегченно вздохнула и сказала.

— Даже недолго носить его тяжело. Как можно все время ходить в этом? — голос ее был тихим и слабым, того и гляди уснет.

Сон поможет, безусловно, восстановить дар, но кошмары могу одолеть!

— Amado, прости меня… — я постарался, конечно, чтобы голос мой не дрожал.

— За что, майор? За то, что дело свое хорошо делаешь? — она совсем тихо шептала.

— Не Я, а ТЫ. Я тебя подставил, — кариньо, хочешь на коленях всю ночь будут стоять?

— Ты нас спас. Я же не дура. Понимаю. Ты бы погиб, а я без тебя далеко бы не уплыла. Я усну…сейчас. Держи за руку… — и уснула, любовь моя.

Я держал. Честно. Всю ночь.

Она не металась. Удивительно! Спала, как цыпленок.

Утром я попытался вытащить свою руку из ее ладони…. Она моментально заволновалась во сне, застонала. Поскорее цапнул снова. И унялась….

Народ, вот что это? Тиби, конечно, мутные существа. О них мало известно. Надо бы у Алены узнать, что ОНА такое. И чесотка эта на левой груди меня смущает…. И колет, и зудит и бесит! Не пугает, и на том спасибо.

Дорогие мои читатели, спасибо, что вы со мной!))) Намекаю — приключения Стивы и Алены еще не окончены. Будет легкий экшн, страсть и… Дальше не расскажу, прочтете сами!))) Спасибо за комментарии, лайки и поддержку! Это очень важно для меня.

Я уснул прямо рядом с постелью Алены, не рискнув выпустить ее руки. Сигнал «ловца» выдернул меня из полусна, пришлось оставить тиби и побежать в рубку.

Ничего такого, просто «ловец» просигналил о гряде скал. Яхта совершила маневр (я ей помог) и все стало так же тихо, как и раньше. В каюте тиби, куда я вернулся, тоже была тишина. Но, тишина умиротворенная, не нервная. Так я понял, что дар Паки снова с ней, тихий еще, невнятный, но и этого достаточно, чтобы кошмары прекратили терзать эту замечательную, храбрую девчонку.

Собственно, они и не терзали ее, и всем своим даром, я понимал, что именно мое присутствие рядом с ней было тому причиной.

Кошка, душа моя и сердце, вот знать не знаю, что между нами происходит. Что за муть и чудеса? Чувствую только, что бесконечно рад любому проявлению сил, будь то Небесные или Подземные, которые связывают тебя и меня.

Я вышел из ее обители, тихо прикрыв дверь, и занялся делами. Принял душ, переоделся. Запихал в стирку шмотки. Приготовил завтрак. Себе и ей…. Даже, если amado не проснется сейчас, я все равно хотел быть ей полезным. Нужным. А еще нежным, заботливым, ЛЮБИМЫМ. И не потому, что она спасла обе наших шикарных задницы, а просто мне этого хотелось.

Знаете, раньше все было проще. Ну, имею в виду ба…, простите, женщин. Встретились, сошлись друг на друге и в койку. Я был рад, когда девица сваливала сразу. Не терплю с утра пораньше нытья, капризов, «поговорить» нежно. Проще говоря, то, что возбуждало ночью, утром вызывало отвращение.

А Пака… ЕЕ я готов «терпеть» утром, днем, вечером, ночью…. В земной жизни и даже за гранью.

После одинокого завтрака я слонялся по яхте, дурея от тишины и скучая по ее голосу и глазам. Пусть сердится, орёт «Виолой», размахивает сковородой и обзывается! По фиг!

Стива, как же ты без нее будешь? На хрен вопросы, да еще и такие! Я пока на яхте. Кошка еще со мной. Есть время, чтобы повернуть Судьбу к себе лицом, а не попкой!

Да твою ж дивизию! Позвонить сеньоре Лане!!!

Я бросился в рубку и откопал телефон.

— Стивушка, дорогой, как отпуск? — голос госпожи дель Торе-Пачего звенел от волнения.

Какой же я баран! Нужно было сделать это раньше! Ее семья на ушах стоит.

— Сеньора, Вашими молитвами. Отпуск проходит хорошо. Поймал большую рыбину! И даже не сломал ни одной удочки. Новая яхта замечательна. Планирую прибыть в Пенни-Сток по расписанию, возможно и раньше. И сразу же домой! Очень скучаю по своему поместью.

Даже по ее молчанию я понял, как отпустило ее волнение и паника.

— Ждем тебя, Стивушка. У Шоси в саду созрели лимоны, а собирать некому. Знаю, ты любишь их, — верно, в Мальето поспели лимоны…

— Я позвоню еще. Шоси привет, сеньора! — и отключился.

И снова принялся бродить по яхте, периодически заглядывая к Паке, наблюдая ее сон и розовую пяточку, видневшуюся из под черной юбки наряда женщин эмиратов.

Я очень хотел быть рядом с Аленой сейчас, но ей нужен отдых! А кто знает, как проявит себя наша «муть»? Вдруг разбужу?

Весь день мой прошел, словно в тумане. Даже не так, этот день, полный ожидания, похож был на те, которые я проводил сидя в засаде. Только там (в засаде) я ждал боя. А сейчас…я ждал подарка. Подарком был ее голос, ее взгляд, ее запах и САМА она, с ее растроением личности, переменами настроения и невероятной энергетикой… Слово бесовское, конечно — энергетика. Но ничего другого я придумать не смог.

К вечеру я засел в рубке, бездумно пялясь на море и не заметил, как уснул, откинувшись в кресле (весьма удобном, кстати).

Утром меня разбудила Пакита!!!

— Стива, ау, — ее слабый голос зазвучал в моем ухе и заставил улыбнуться, — Все проспишь.

Я не долго думая, сцапал кошку, усадил к себе на колени и уткнулся носом в ее макушку, в который раз изумившись тому, насколько ее тело подходило моему! Она уютно устроила смоляную головку на моей груди и затихла.

— Ты давно тут бродишь, кариньо? — это у меня что с голосом-то???

— Нет. Проснулась и пошла искать тебя. Ты, лживый Стивятина! Обещал сидеть возле меня и не отпускать! А сам и одной ночи не продержался! — вот она, Пака, по всей своей красе!

Я так обрадовался, что словами не передать.

— Ты спала ночь, день и еще одну ночь, paloma. Я не отпускал твоей руки, пока не понял, что дар вернулся.

— Правда??? — она хотела поднять голову и посмотреть на меня, но я не дал.

Ощущать ее на своей груди было настолько прекрасно, что я (став вмиг эгоистом) не смог отказаться от этого. Сама кошка не была против, и этим обрадовала меня еще больше. Хотя, куда уж больше-то?

— Правда, кариньо. Я позвонил твоей бабушке и сказал, что все хорошо. Скоро будем в Пенни-Сток…

— Спасибо, — вот тон ее никак нельзя было назвать радостным, и я забеспокоился!

— Ты чего? Плохо? Больно? Боишься? Может, голодная? — я закидал ее вопросами, как она меня когда-то.

— Стива, выбери один вопрос и я на него отвечу, — гадкая кошка!

Хорошая у тебя память, кариньо!

— Ты чего?

— Я ничего. Мне плохо, больно. Я боюсь. Голодная. Но, это не из за «поглотителя», — и как это понимать???

— И что ты имеешь в виду? — не объяснишь, убью….себя!

— Не могу, Стива. Потом расскажу, когда будет подходящий момент, ладно? Не волнуйся за меня. Я в порядке. Странно, но в этот раз кошмаров не было! Сначала от твоих песен. Я прямо чувствовала, как ты отгоняешь от меня бесов!!! А потом…не знаю. Будто, кто-то меня держал и защищал. Это ведь ты, правда?

— Не знаю, amado. Но держал я тебя крепко. Муть какая-то происходит…. Может, это море так действует? — я старался не показать, насколько ее слова меня осчастливили.

— Море тут ни при чем, майор. Думаю, ты прав. Муть есть. Но, меня она не пугает!

— Тебя ничто не пугает, кошка. Повторю свой вопрос- пойдешь ко мне в дистэто?? — я обнял ее крепче, понимая, что НИКОГДА не позволю ей этого.

Я не смогу принять тот факт, что она подвергает себя опасности. И, буде она в моем отряде, я бы не выполнял свою работу, а бегал бы за кошкой и защищал ее ото всего! Хоть от пули, хоть от пыли.

Понимаю, разговор шутейный, но…

— Нет, майор. Не пойду, — вот это новость!

— Что так? Испугалась?

— Испугаюсь. Тогда, когда на тебя полезут враги с автоматами.

Сердце мое пропустило удар и сразу же застучало в ускоренном темпе!

Стива, спокойно! Ты принимаешь желаемое за действительное! Кто ты? Подумай хорошенько. Парень из Мальето. Без рода. Без племени. Простой и обычный. Зачем ты ей? Все это временная блажь из-за опасности, которой мы подвергаемся, находясь рядом. Адреналин. Море. Яхта.

Она волнуется за тебя не от большой любви…. Просто ты из круга избранных, почти семья, с ее слов. Вот и…

Однако, бешенная, яркая надежда поселилась во мне, и уходить не спешила. Я был рад этому и БОЯЛСЯ спугнуть.

— Пакита, у меня тоже есть автомат и я им пользуюсь, время от времени. Поэтому, употеют лезть на меня, враги эти.

— Ой, ну надо же, Стива хвастается. Какая милота, — противная Аленка так нежно это сказала, что я не то что не обиделся, но готов был просить ее говорить еще и еще.

— Больше хвастаться нечем, кариньо, — вот знаю же, что сейчас она бросится доказывать мне, какой я славный и все равно говорю.

А все потому, что хочу слышать ее слова, которые приятны мне! И вот кто я после этого? Как баба, чесслово!

— Кочерыжка, ты что? А песни? А гитара? А рыбу даром ловить? А выживать на улице пацаном? А майор дистэто к твоим… А сколько тебе лет? — да уж, велик подвиг ловить рыбу даром.

— Двадцать девять, но это не точно.

— То есть как это? — Пакита все же оторвала голову от моей груди и уставилась на меня синейшим взглядом.

— А так. В приюте на глазок определили. Я даже не знаю, когда мой день рождения, — я ухихикался, наблюдая ее удивление.

— А…И тебя никогда с днем рождения не поздравляли?

— Почему? Поздравляли. Согласно выданному документу, мой день рождения тринадцатого марта. В приюте давали кило карамели. До сих пор люблю карамель, — Алена снова положила голову мне на грудь.

Я опять уткнулся носом в ее макушку. Запах лаванды и полное, абсолютное счастье.

Сидели долго, пока моя баранья голова не начала работать!

— Чёрт, кариньо, ты же голодная. Пойдем уже, накормлю.

— Ты? Меня? Чем же? Бутербродами? Нет уж. Сама приготовлю! — с этими словами (слегка обидными, но правдивыми), кошка поднялась с моих колен, чем вызвала дичайший протест всего моего существа!

Она направилась вниз, в салон, но пошатнулась.

— Нет, детка, так не пойдет, — я подхватил легкую тиби на руки и понес на кухню.

— Не туда! В каюту неси, майор! — командовала кошка и я завернул, — Мне нужно помыться и переодеться. Я приду минут через пятнадцать, ладно?

— Помочь? — я и не ждал такой реакции на свои слова!

— Конечно, amado. Раздевайся и пойдем. Поможешь мне! — она забавно подвигала бровями, а я впал в мечтательность.

Понятно, что девчонка шутит, но…

— Непременно, кариньо, но после того, как ты поешь, — она расстроилась??

— Майор, вот откуда ты такой мороженый?? Никакой в тебе романтики, — и губки бантиком!

— Откуда романтика, Пака? Сплошные инстинкты. Еда и размножение, — я наблюдал за ее лицом.

— А песни твои? Тоже, инстинкт? — она с интересом ждала ответа.

— Так точно! Цель- привлечение особи противоположного пола для удовлетворения инстинкта размножения, — я уже улыбался, заметив, как Пакита начала подсмеиваться.

— А инстинкт самосохранения как же?

— Отсутствует, мэм! — бодро отрапортовал я, и мы оба засмеялись.

Потом, когда Пака закрыла за мной дверь своей каюты, я ушел привести себя в порядок и стал ждать ее появления в салоне.

Завтрак был забавным и приятным. Алена, все же, ела бутерброды! Я не отставал. Запили все свежим чаем и устроились на корме. Болтали, смеялись. Время бежало как шальное! Его оставалось все меньше и меньше.

Скажу честно, бояться нужно было не проверки в Гудали, а пристани в Пенни-Сток. Там мы расстанемся и все…. Не будет больше таких чудесных дней, бесед и чистого смеха.

Непоседа Пака, заставила меня найти карты, и мы начали играть в «верю-не верю». Играла она чудовищно плохо, чем и умилила меня совершенно. Совсем не умеет лгать!

Она проиграла мне три песни, подарок, самый жуткий, который только можно найти и мясо в красном вине, ее коронное блюдо! Играли на желание.

— Стивятина! Ты…ты… Вот ты какой, оказывается?! — бушевала в ней «Виола», — Мог бы и поддаться! Я девушка, как никак!

— Фу, фу, кариньо! Ты не девушка, а объект! Поэтому, приходи в себя, пой мне три песни, дари подарок и готовь! — я не мог удержать в себе прохиндея, и все потому, что мне очень хотелось ее песен, памятного подарка и (да, чёрт, возьми!) пресловутого мяса!

— Давай споем вместе? А что? Это будет весело. Нужно только песню найти подходящую! — она вся загорелась, засветилась, заискрилась, а я, голова баранья, крепко держался за спинку дивана.

Почему держался? Сами догадайтесь.

Яхта наша держала курс на север. Мы шли водами спорных Земель. Сплошная нищета, безвластие, бандитизм. Голод, смертность и прочие атрибуты стран третьего мира. Три дня мы протянем на аккумуляторах, а вот потом придется причалить в Сайвуре. Это последняя остановка перед Пенни-Сток.

Бесит меня этот городишко! Его название! Сам по себе он для меня ничего не значит, но, там меня ждет полный ахтунг! Ничего, время есть. Решать задачи повышенной сложности мне всегда удавалось легко. Но, тут- то Пака…любовь.

В крайнем случае, лупану даром и не отпущу ее с яхты.

Глава 15 Алена. Так не бывает

— Стива, ты можешь резать мельче?!

Мы готовили обед и Кочерыжка мне помогал. Ну, как помогал, скорее, мешал, но я была рада его подколам, улыбкам. Да что там, рада, я плавилась от счастья и нежности.

Вот скажи мне хоть кто-нибудь несколько дней тому назад, что я стану настолько зависима от какого-то парня, я бы рассердилась или рассмеялась… по настроению. А сейчас…

Пенни-Сток, гадский городишко! Там я запросто могу потерять Стиву! Но, у меня еще есть несколько дней для осуществления адского плана по соблазнению этого изумительного майора. Тиби я или нет?! Вон как смотрит, даже жарко становится. Пожалуй, шанс у меня есть и вполне себе шикарный!

И еще…. Так хорошо, приятно и легко я ни с кем себя не чувствовала. Время рядом с ним бежит, летит, испаряется. Ощущение полной гармонии существования! Я горжусь им, он мной. Я забочусь о нем, он обо мне. Я верю в него, он в меня. Я его люблю, он…

Зря он, все же, сказал про инстинкты! Еда и размножение. Вот прицепились ко мне слова эти, и я, как и любая другая девушка, приняла их на свой счет. Не хочу быть инстинктом, хочу быть смыслом его жизни! Ни больше, ни меньше!

Алена, ну ты и дура… Уйми свою пачеговскую натуру, тем паче, что Стиве не нравятся экспрессивные брюнетки! Робкие блондинки прельщают его, а вовсе не такие, как ты.

Интересно, если перекрашусь в блондинку, мне пойдет? Тьфу…дважды дура!

После обеда я легла спать. Не хотела, но кошмарный в своем гневе Кочерыжка, буквально втащил меня в каюту и заставил лечь отдыхать.

— Терпеть тебя не могу, — бубнила я, он все слышал и смеялся надо мной!

— Алена, дорогуша, ты совсем не умеешь врать, — и глаза такие, будто я ему подарок сделала!

Вместо ответа пульнула в него подушкой! Он сбежал, а я уснула. Снова он был прав, майор огнедышащий! Я нуждалась в отдыхе.

Ужин я готовила сама! И никаких стив на моей кухне! Вот так то!

Парень уселся напротив меня, как обычно, и с удовольствием смотрел на мою работу.

Вот как я буду без его вот этих сиделок напротив меня??? Сейчас заплачу…

— Пака, что с тобой? — как он чувствует, что мне плохо?

— Лук режу… — врала я.

— Ты его порезала уже. Что с тобой? — упрямый взгляд дистэто показал мне, что на вопрос придется ответить.

— Купаться хочу, — снова врала я.

— Темно. Не пущу, — вот ведь…сатрап!

За ужином на корме я развеселилась, потому, что Стива травил армейские байки. Это и страшно и смешно, поверьте! Вот как можно находить нечто веселое в событиях ужасных и смертельно опасных? Псих! Но, любимый псих.

Потом мы спорили и ругались, подбирая песню для дуэта. Пострадала чашка (стивина) и мое ухо! Не смешно!

Я в пылу ссоры разбила его чашку, а он схватил меня за ухо и принялся отчитывать. Правда как-то не зло… Я всем своим ухом, а потом и телом, чувствовала, как дрожит его рука. Вот что это? Ох, и мутный ты, майор!

Песню мы нашли. «Лети» называется. Красивая. И прекрасно исполнялась под гитару!

От автора: речь идет о дуэте Бьянка & Пицца. Песня «Лети». Лично мне очень нравится!

Кстати, а моем адском плане… Он бы и не созрел в моей безумной голове, но после заявления Кочерыжки об инстинктах, я подумала, что все может случиться. Я не разобью ему сердце, если стану чьей-то тантум, просто потому, что ему не нужна моя любовь. Но, вот секс, очень даже возможен.

Думайте обо мне все, что угодно, но меня к нему тянет! Я ничего, ну ничегошеньки не могу с этим поделать! Я его люблю… И пусть, хотя бы на несколько дней, он будет моим. До Пенни-Сток. А потом…я забьюсь в старый кабинет моего па и стану там рыдать. Но, рыдать я буду от счастливых воспоминаний! А не от профуканных возможностей!

— Пакита, alma mia, ты куда-то исчезаешь. Вернись и я все прощу, — Стива отложил гитару и поглядывал на меня (задумчивую) с заботой и волнением.

Не смотри так, гадский, бездушный майор!

— Радуйся, что я молчу и не «выношу тебе мозг», с твоих же слов, — смотрела я на небо, черное и звездное, не на него!

— Там все уже вынесено. Я ничем не рискую, paloma. Можешь пищать, сколько угодно. Да, сейчас ночь и мое время орать, но я непротив, пропустить тебя без очереди, — вот добряк-то!

— Кочерыжка, скажи мне, что тебе обещали за мое спасение?

Он задумался, но ответил.

— Клан, Алена. Когда ты будешь дома, я стану дель Торе-Пачего. Без клана я ничто. Суперарэ со слабым даром.

— Понимаю. А что потом? Станешь сильным, хотя ты и сам по себе, без Пачего, неплохо справляешься. А дальше? Планы?

— С какой целью интересуешься?

— Мне интересно! Уж и спросить нельзя! — я надулась!

Почему бы просто не ответить? Откуда эта вечная подозрительность? Хотя… понятно, откуда. С улицы.

— Ну…скажем так, у меня будет больше шансов для получения вкусной еды и особи для размножения станут понаряднее.

— Вот, дурак, — я встала и пошла в каюту.

Стива меня нагнал и развернул к себе.

— Постой. Я пошутил. Тупо, — а взгляд и, правда, покаянный.

— Ты сказал, что веришь мне, но никогда не говоришь правды. Стива, я не враг тебе. Может, я напридумывала? Может, мне просто показалось, что мы близки и похожи? Ты все время меня отталкиваешь. Не хочешь человеческих отношений, не нужно было меня приручать. Не нужно было говорить, какая я славная и замечательная. Я не знаю, как реагировать. Когда я пытаюсь узнать тебя лучше, ты закрываешься. Когда я держу дистанцию, ты меня не отпускаешь!!! Бесит! — я кричала, не имея сил сдержать себя и свою обиду, свои чувства, свою боль от его НЕлюбви.

Я уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но не смогла. Вот, медведь!

— Алена, серьезно??!!! Близки??!!! Принцесса и солдат?!! Как ты себе это представляешь? Добрая Пака будет писать мне открытки ко Дню рождения и присылать подарки почтой?!! А я стану с благодарностью хранить все это в шкатулке для особо важных вещей, чтобы потом хвастаться девкам в пабе? Вот, смотрите, сама дочь премьера помнит, как меня зовут! — он заполыхал огнем…и пурпуром!!!!

— Вот значит, как ты думаешь?! Отпусти меня! Немедленно! Чего смотришь, солдат? Отпусти принцессу и больше не трогай никогда! Не по Сеньке шапка! — он выпустил…но глаза его стали…

Боже мой, за что ты меня умом обделил?

Я убежала в каюту и рухнула в постель. Плакала долго и со вкусом, выгоняя со слезами боль и отчаяние. Потом уснула.

Утро было мрачным. Нет, солнце было на месте, море сверкало. Свежий (в кои-то веки) ветерок, добавлял радости Миру, но не мне.

Не могу я так!

Умылась, причесалась, оделась и полетела к Стиве, дура влюбленная!

Он был у себя в штурвальной, сидел в кресле и смотрел вперед. Обиделся.

— Стива, прости, — это все, что я смогла выдать.

Он даже не обернулся, балбес! Я кинулась к нему, обняла крепко, и слова посыпались из меня, словно горох.

— Я не принцесса! Никогда не была и не буду ею! Ну, посмотри на меня? Я же Пака. Во мне принцесса не выживет! Я даже улыбаться специально не умею! Спроси у кого хочешь, и каждый, кто меня знает, ответит, что я жуткая Пака! Ты и сам знаешь! Это все только в твоей голове бритой! Солдафон ты, мороженый!

Он посидел, посидел и сам обнял меня, да еще как! Ох, спасибо тебе, Небо, что сжалилось надо мной, и Кочерыжка перестал обижаться!

— Если я перестану брить голову, стану кудрявым. Форменный берет не налезет, — вот и кто он после такого заявления?

Хотя, может это начало его откровенности? Подействовала моя истерика?

— Серьезно??? Кудряшки??? — я отцепилась от Стивы и оглядела его, представляя кудрявую макушку.

Ну…прошу прощения, засмеялась я. И хохотала от души! Реально, психическая. Правда, Стива и сам удивил меня своим громким смехом. Йеееееес, два психа, яхта, море…. Замкнутый круг. Никаких шансов на спасение или, хотя бы, лекарства.

— Да, Алена, кудряшки. Это секрет, заметь, страшный! Ляпнешь- всем расскажу про влюбленную рыбу! — Стива поднялся из кресла и навис надо мной.

Какой огромный, вау…. Так, подбери слюни, Пака, и запускай адский план!

— Никому, честное пачеговское, — я подошла к нему совсем близко, подняла голову и посмотрела ему в глаза, прямо, открыто, не опасаясь, что заметит он в моем взоре горячий интерес и обожание.

Стиву проняло. Кто бы мог подумать? Брови съехались, глаза засверкали (снова пурпур!) и сам он весь подобрался, напрягся и подался мне навстречу.

Я не иначе как чудом сдержалась, чтобы не кинуться его целовать. А может, нужно было? А вдруг получилось бы и мы…э… Чёрт. Упустила момент, потому, что Стива заговорил.

— Amado, я говорил тебе, не смотри так на незнакомых мужиков, — ага, проняло!

— Это ты незнакомый? Пф… Я о кудряшках твоих знаю. Ты держал меня за руку всю ночь, сидя рядом. Ты обнимал меня. Даже на коленки к себе пустил. Я знаю, как ты ешь. Видела, как ты спишь. Ты меня лапал, и даже слизывал ягодный сок с моих губ, — а как тебе это, Кочерыжка?

У парня даже глаза потемнели, честно! Ой, что сейчас будет! Или не будет?

— Забыла сказать, что я видел тебя в гаремных тряпочках, — о, запомнил!

— Кстати, Нита купила такой наряд. Для тебя, видимо. Белый, как снег в Сульчи! Захвачу с собой в Столицу. Вдруг пригодится? — и снова я смотрела на него открыто, ничего не опасаясь и ожидая только одного…

— Кариньо… — голос его стал глухим, хриплым.

Он коротким шагом своим сократил расстояние между нами. Стояли мы так близко, что запах Стивы, яблочный, кружил мою голову сильнее, чем все вина Мира.

Руки мои взметнулись было, обнять его, но рык «ловца» (чтоб он сдох!) смял все мои планы и мы оба повернулись к аппарату.

— Алена, спокойно. Скорее всего, обычная яхта. Однако, будь рядом со мной. Попытайся стоять так, чтобы быть в поле моего зрения все время. Лучше будет, если ты сядешь на палубу, под бортом, чтобы я тебя видел, а чужие — нет. Можно не переодеваться. Мы уже не в эмиратах. Не светись и этого достаточно. Судя по прибору, судно, небольшое, класса J-709. Старое.

Потом майор достал тяжеленные ботинки и переобулся. И я поняла, что-то не так!

— Стива… — я пролепетала испуганно, видимо, потому как, он коротко обнял меня, успокаивая.

Потом, запихав два огромных ножа с зазубринами за пояс длинных шорт, прикрыв их футболкой, вышел на палубу!

Мамочка!!! Что же будет? Я ползком за Стивой. Устроилась под бортом на палубе, глядя на него.

Господи, только не дай ему погибнуть!

Минуты через три, с нами поравнялось судно. Я подглядывала в щель между бортом и перилами. Лодка старая, как Книга Романовых! Ржавое. Палуба и по середине рубка с грязными, наполовину побитыми стеклами. Мужики в камуфляже, тоже старом, латанном, с винтовками. Я насчитала шестерых!

Стива!!!

— Куда путь держим? — с акцентом на общеимперском, — Может, зайдешь в гости, маса?

— Чего же не зайти? — Стива поднял руки и спокойно наблюдал за тем, как с ржавого корыта перекидывается доска с креплением, надежно фиксируя нашу яхту и их лодку.

Потом я с ужасом смотрела на то, как дистэто легко вскочил на перекидной мостик- доску и оказался на судне!

А дальше был боевик! Нет, не как в кино, когда драки и летящие пули красиво показаны в замедленной съемке. Стива коротким ударом ладони шарахнул первого из шестерых по горлу и, незаметным для глаза быстрым движением, завладел его винтовкой, а самого мужика выкинул на борт! Тот, взмахнув двумя, руками упал в воду и там голосил!

Двое кинулись на дистэто, но не успели и винтовок снять… Один валялся на палубе без признаков жизни, второй влетел в стеклянную рубку, пробив телом брешь, сходную по размеру с маленьким слоном!

Трое, вопя на своем языке, визгливо и нервно, окружили Стиву и понеслось…

Не знаю, что вселилось в майора, но скорость он включил демоническую! Трое аборигенов и Стива метались по палубе. Периодически, вскрикивал кто-то из врагов, которого дистэто задевал или кулаком, или ногой. Мне сложно было уследить за мельканием конечностей! Не кино же, говорю, никакой замедленной съемки!

Плюх! Еще один враг за бортом! Двое оставшихся, осознали, что дело пахнет керосином и бросились в то, что осталось от рубки!

Поразительно, но никто не стрелял! Почему?! Тьфу…слава Богу, что никто не стрелял!

Стива кинулся за ними и мгновение спустя, из «стекляшки» вылетела рация с оголенными проводами, массивная и искрящая! Из самой рубки доносились вопли, визг и громкое куриное квохтанье! Куры-то откуда??!!!

Потом был дым, пламя (небольшое) и замечательно- трехэтажный мат Стивы!

— Ох. ть. Пираты ебу..е. Винтовки не заряжены, а все туда же, воевать. Козлы бл. ские, — с этими словами, Стива показался на палубе вражеского корабля в очень живописном виде!

На груди винтовка болтается на ремне, в правой руке зажата, схваченная за лапы курица, левая рука сбивает искры с футболки, прожженной в двух местах. Морда спокойная и чумазая. В коротких волосах куриный пух и перья!

Я даже встала с коленок и уставилась на дистэто, не зная плакать от счастья, что он жив, или хохотать от его вида.

— О, Пакита, детка, нам курица нужна? — он поднял повыше птицу, которая забила крыльями и заквохтала.

Я отрицательно замотала головой, сдерживая смех (все же, я выбрала посмеяться!!).

— Ладно, — он швырнул курицу в рубку и направился к доске.

По дороге что-то привлекло его внимание, мне было не видно с яхты. Он наклонился и поднялся уже с каким-то сундучком в руках. Ловко взобрался на мостик, спрыгнул на нашу палубу. Убрал мосток, просто скинув его в море. Снял винтовку, положил ее вместе с сундуком на палубу и ни слова не говоря, направился в штурвальную!

Заработал мотор, мы отплывали от ржавого суденышка.

— Алена, поройся в сундуке! — орал Стива из рубки, — Вдруг ценные трофеи?

Я хохотала! Тихо. Старалась не всхлипывать, но не удавалось!

Сундук я открыла, все так же смеясь, и начала рыться. Чего там только не было. Купюры, старые и обтерханные, с разных концов Света. Бусы (кстати, не дешевые!), ручки, наручные часы, монеты и…офигенский подарок для Стивы!

На толстой стальной цепочке медальон размером с малое блюдце с изображением смеющегося мужика! Улыбка на гравюре была настолько глумливой, что я не смогла не провести параллели между ею и улыбкой Стивы, которую он демонстрировал в самом начале нашего знакомства. Сам медальон — тяжеленный и стальной- был отполирован и блестел на солнышке.

Я проиграла майору в карты и должна была подарок, самый уродский из всех возможных. И вот он, уродец!

— Стива, я пойду завтрак готовить! — крикнула я, унося с собой трофей и все еще хихикая.

Шуршала на кухне, придумывая завтрак. Так… Поджарю колбаски. Залью яичком. Помидорок. Перчика. Зеленюшки. Хлебушка надо побольше для вояки. Чаю, его любимого, с лимоном. Стива ел лимоны за милую душу, нарезая дольками и жуя с довольной мордой.

Явился дистэто, умытый и без перьев в волосах, с голым торсом и новой футболкой в руках.

Ботинки снял, а значит, опасность миновала. Уф!!!

— Садись, Стива. Сейчас накормлю. Кстати, подарок тебе, — я выложила перед ним медальон, — Вот, держи. Самый уродский! Мужик на нем на тебя похож.

Кочерыжка внимательно рассмотрел подарок, покрутил в пальцах.

— Paloma, намекаешь, что я урод? — Стива поднялся и уставился на меня ТАКИМИ глазами, что я моментально забыла обо всем!

Выронила из рук полотенце и попятилась, испугавшись чего-то, сама не знаю, чего…

Он надвигался на меня огромной скалой, только вот жар от него шел, будто от печи.

Я пятилась, пока не прижалась спиной к стенке салона.

— Не пугай меня, майор! Я не боюсь!

— Правда? А стоило бы! — он полыхал, вслед за ним и я вспыхнула сапфиром.

— Правда! Ты не полыхай на меня!!! Какого черта? Что опять-то не так?! Что, ну что ты так смотришь??!!!

И он закричал на меня…

— Как смотрю?!!!!! Как мне на тебя смотреть еще?!!!! Не могу я так больше!!!! Я никого и ничего, кроме тебя не вижу, кошка гадская!!!!!!

— Сам гадский!!!!

Мы застыли друг напротив друга и в тишине, которая была напитана электричеством, искрами, и еще чем-то, невероятно замечательным, я осознала, ЧТО он мне сказал. Он видит только меня?!

Стива, я сама кроме тебя ничего и никого не вижу! И с этой мыслью, я бросилась к нему, уже не в силах сдерживать свой порыв. Свое стремление к любви. Пусть смеется, пусть оттолкнет, неважно.

Я не успела изумиться тому, как он сам кинулся ко мне, словно сорвавшийся с цепи пёс, потому, что он схватил меня и принялся целовать. Я отвечала ему… Горячо и страстно. Иначе не могла просто. Все во мне вопило- люблю, хочу, твоя!

Не знаю, что творилось со Стивой, но я сыпала искрами во все стороны. Заметила только, что его пурпур и огонь свились с моим сапфиром и…

Я чувствовала только его губы, руки, его тело горячее. Он обнимал так, будто сейчас наступит конец Света и я его последнее (единственное!!) желание!

Страсть кипела в нас, уносила далеко, заставляла мои колени подгибаться. Я совсем обмякла в его крепких руках, но он держал надежно, целуя губы мои с таким невыносимым желанием, что я застонала и вцепилась в его шею.

Не знаю, что случилось с ним, но он, услышав мой стон, прижал меня к стене и принялся сыпать поцелуями на мою шею, плечи. И каждое вот такое прикосновение прожигало меня, словно огонь. Я хотела уже большего! Тело отзывалось на его ласки нестерпимым желанием, хотелось кричать от наслаждения. А я только и смогла…

— Стива… — простонала я ему и Стива понял.

Я не помню, как оказалась нагой и беззащитной перед ним. Ноги мои сомкнулись на его пояснице, в то время как моя собственная спина была плотно прижата к стене салона.

Потом я стала Женщиной. В полном смысле этого слова. Нет, не потеря девственности является тому причиной, а вот это вот изумительное, страстное и долгожданное событие, когда ты с любимым, единственным.

Завтрак стоял на столе до ужина!

Мы не смогли оторваться друг от друга. То занимаясь любовью страстно, то обнимаясь нежно. Поцелуев было миллион! И каждый я прекрасно запомнила, потому, что никогда еще таких не получала.

Какой же это нереальный кайф, валяться в смятой постели, закинув ноги и руки на классного (любимого!) мужика! А если учесть, что мужиком был Стива, дистэто, мутный «принц», жуткая Кочерыжка, то это было чудом! Так просто не бывает!

Но это было правдой, потому, что вот он, рядом, а ладони мои скользят по его спине, как я всегда и хотела. А сам Стива, сморит на меня ТАК, что я хочу его каждые пять минут! Все, я точно психическая нимфоманка!

Кстати, на пункт контракта о запрете связи с "объектом",Стива наплевал, и что бы это значило?!

Глава 16 Стива. Как я ждал смерти

Я ждал смерти, а она все не приходила! Нет, честно!

С того самого изумительного момента, когда я взял ее в салоне (поняв, что до постели мы просто не дойдем!!!!), я ожидал, что умру. Не смешно ни разу!

Смерть случается и от удовольствия! А если учесть мою ненормальную влюбленность, то не удивительно, что удовольствие было сокрушительным, как и сама Пака!

Когда «верхний» мой мозг включился, я осознал, что лежу в постели, меня обнимает любимая девушка (обнаженная и совершенная, блин!!), и понял, что я совсем ничего не знаю о ней. Точно говорю!

До сегодняшнего (О-ФИ-ГИ-ЧЕС-КО-ГО) дня, я знал трех Пак: первая- принцесса, вторая — адекватная, смелая, искренняя девушка, третья — кошка пачеговская. Всех трех Пакит я любил. Но сейчас добавилось еще много чего…

Пака страстная, Пака нежная (это совсем меня прибило!!!), Пака возбужденная, Пака удовлетворенная, Пака волшебная, игривая, стонущая, целующая, сексуальная (сверх меры!!!), обнимающая, позволяющая (Боже, не дай мне сойти с ума!!), и так далее…

Это все она, не сомневайтесь.

Ну а я дебил, просто, дебил, приятно познакомиться! Почему? Сейчас объясню: первое — я наплевал на пункт контракта о неприкосновенности «объекта», второе — я влип еще сильнее, третье — мне пришла в голову (больную!!) мысль применить силу (возможно, оружие), чтобы не отпускать ее в Пенни-Сток.

Я выкрал Алену у шейхеныша, чтобы забрать ее себе??! Бред, но…. Хотя, почему, бред? Она рада мне, она отвечает мне… Правда не пойму, это взаимность или вожделение? Нужно выяснить, но я реально боюсь!

Если скажет "нет", я снова буду ждать смерти, однако уже не от удовольствия, а от тоски. Если скажет "да", я скончаюсь от радости. При обоих раскладах я в проигрыше. Шучу. При втором варианте, я выживу, чего бы мне это не стоило! Папа премьер-министр?! Подумаешь, фигня какая, пустячок-с! Если рассердится, сам по нему шарахну, заберу Паку и увезу к себе.

Ван момент, плиз… Я не учитываю саму Паку. Согласится ли она? Ой, все. Лучше отключу «верхний» мозг, иначе сердечный приступ мне обеспечен от таких мыслей.

Одна радость, теперь я не так сильно опасался Пенни-Сток. У меня появился реальный шанс стать для нее чем-то большим, чем «Стива, жеребец, яхта». Она отозвалась на мою страсть ОЧЕНЬ быстро и вдохновенно. Так, может быть это не просто вожделение?

Пока я рассуждал таким вот образом, Алена, щекотно дышала мне в шею и гладила по спине. Чёрт, как же здорово!

Мы почти не говорили, пока были в постели. Нет, я трещал ей что-то в ухо на языке пачего, но совершенно нечленораздельное. Беседой это никак нельзя было назвать. Сама Пакита либо стонала, либо кричала (от чего мне сносило крышу капитально!), либо смеялась (в краткие моменты передышек), чем вызывала во мне желание, и я принимался ее целовать. Соответственно, говорить мы не могли.

Сигнал «ловца» словно гром среди ясного неба!

— Стива! — кошка подпрыгнула и уставилась на меня.

— Спокойно, amado. Я разберусь, — я выскочил из постели, подхватил шорты и побежал в рубку.

Всего лишь скалы, о чем я громко проорал Паке, в ответ, услышав что-то типа «козлячьи горы» или «свинячьи», я не разобрал, но заулыбался.

Прибор показал длинную гряду. Мне пришлось выключить автопилот и взять управление на себя. Минут через двадцать в рубке появилась синеглазая моя ведьма.

— Все в порядке? — она, похоже, приняла душ, надела крапчатое свое платье и сейчас с опаской заглядывала в рубку!

Она боится?

— Все хорошо, кариньо. Перестань волноваться, ладно? — вот не те слова мы говорим сейчас друг другу.

Все я понимаю, но начать «большой» разговор сейчас не могу. И она не может ничего сказать. В ее голове, наверняка, такой же хаос, как и в моей. Нам обоим нужно время, и теперь оно у нас есть. Даже после Пенни-Сток у меня есть шанс на встречу и, возможно, на отношения… Дебильное слово! Шанс на любовь, все, точка!

— Стива, давай поедим, а? Я голодная ужасно, — и глаза такие…жалостливые.

Да, неплохо бы…. Сутки прошли с того момента, когда мы ели в последний раз. Завтрак оказался страстным, обед нежным, а ужин обещает быть вкусным, и ОЧЕНЬ надеюсь, что и страстным и нежным и всяким разным. Вот только гляжу я на нее и понимаю, что она сейчас пойдет в кухню, а я не хочу ее отпускать.

— Сюда иди, — я не хотел, чтобы голос мой прозвучал настолько сердито, но мне очень нужен ее поцелуй!

— Зачем это?! — она уставилась на меня с подозрением, — Ругаться собрался? Говорю сразу- я не косячила!

— Иди сюда, — твое счастье, кариньо, что я занят сейчас, управляя яхтой, иначе не миновать тебе жуткого секса на диване в штурвальной!

Она вошла в рубку и с опаской двинулась ко мне.

— Быстрее давай! — сейчас брошу на фиг все!

Тааак, кажется, просыпается кошка пачеговская!

— Ты чего орешь? Злой и голодный, да?! Конечно, инстинкт размножения удовлетворил, теперь бы поесть, а между делом поорать на Паку, так что- ли?!! — искры из глаз, руки в боки, ножкой ритм отстукивает, обожаю тебя!

— Просто подойди ко мне, amado. Не спорь, — давай, давай, любимая, ты справишься, всего пара шагов и ты рядом со мной.

Она сердито фыркнула, но подошла. Я моментально сцапал ее, усадил к себе на колени и поцеловал так крепко, что она задохнулась. Я сам задохнулся!

— А теперь уходи немедленно, иначе на скалы налетим, — я трудом оторвался от нее.

Пака смотрела такими глазищами, что мне жарко стало.

— А нельзя было просто сказать, что поцеловать хочешь?

— С тобой "просто" не бывает, Алена.

Она только вздохнула тяжело и ушла, а я остался у штурвала, проклиная скалы!

Я смог включить автопилот только спустя половину часа. Бесился слегка, но слыша, как кошка поет, успокаивался. Вот ведь…

Потом я сайгачил в салон.

— Пака, ведерко захватить? — я стоял в дверях и улыбался, как урод, но ничего не мог с собой поделать.

— Не надо, Стива, я тебе в сковородку накидала. Иди скорее, — кариньо с такой же, как и у меня, чумной улыбкой на очаровательном лице, призывно махала рукой.

Она очень красивая. Нет, это понятно, тиби и все такое, но она КРАСИВАЯ. Может потому я и пошел к ней, не за стол, а к ней. Обниматься.

Прижал к себе и обрадовался, когда почувствовал ее теплые руки на своей спине, а ее гладкую щеку на своей груди. Всплакнуть что- ли на радостях?! Нет, не буду, иначе Пака ухихикается. Я сам ухихикаюсь.

— Стива, знаешь, от тебя яблоками пахнет. Даже, не яблоками, а яблочным пирогом, — она печалится?

Почему? Что не так?

— Пака, ты голодная. От того и пироги мерещатся. Что с тобой? Что не так? — я обнял ее лицо и заставил посмотреть на себя.

Она хотела мне что-то сказать, но не смогла. Я прямо всей своей шкурой ощутил ее отчаяние. Это откуда еще такое???

— Алена, что?! Не молчи ты, блин! — я вваливался в панику??

Она не ответила, поцеловала меня и спросила.

— Ты споешь для меня?

— Спою. Все, что пожелаешь, — что она хотела сказать???

— Тогда давай есть? — и начала громыхать посудой, — Я не успела ничего такого сотворить, но уверена, что от жареной картошки и котлет ты не откажешься.

Ладно. Я запомнил, Пака. Вернусь к допросу позже, когда ты успокоишься. Нет, не смогу!

— Кариньо, я точно знаю, что тебе плохо сейчас. Это из-за меня…из-за нас? — она замерла, потом обернулась ко мне и улыбнулась.

— Мне из-за тебя очень хорошо, Стива. Я, честно, сказала бы тебе спасибо большое, но ты совсем загордишься, вырастет корона, упрется в потолок, и ты шею сломаешь, — вот это поворот…

— Сама виновата. Откуда ты такая свалилась на мою голову? Я же нормальный был, а из-за тебя… Кошка, предупреждаю, еще одно слово с твоей стороны и ужин свой ты съешь только на завтрак, — а может, ну его, ужин этот?

Она прыснула смешком. Я, поняв, что ей полегчало, тоже хмыкнул. Она громче и я за ней. Потом минут пять стоял дикий ржачь, а дальше мы все же поужинали.

Вот не знаю, что любовь моя добавила в обычную картошку и простые котлеты, но есть это надо было с золотых тарелок и золотыми вилками.

Ведьма, уверяю, ведьма она!

После ужина мы устроились на корме, и Алена вручила мне гитару. Я собрался уже петь для нее, но поняв, КАК она на меня смотрит, отбросил в сторону инструмент и схватил Паку.

Дальше был смерч, тайфун и Везувий! Замечу, что в ходе этого безумства, иначе и не скажешь, не пострадало ни одной Паки. Пострадал Стива. Он мозгов лишился окончательно, но счастлив был безмерно.

Спали мы на корме, крепко обнявшись и, на удивление, не мешая друг другу. Совпали. По полной.

Простите, читатели мои, что выложила нынче немного))) Я котлеты жарила))) Очень прошу вас, оставлять комментарии. Когда нет ответной реакции, сложно понять, все ли в порядке. Нервничаю. Котлеты подгорают))))))

Утро я встретил один. Нет, солнце мое никуда не делась, напевая, она шуршала на кухне и я заулыбался, сознав, насколько счастлив.

— Paloma, пой громче! Мне плохо слышно! — я лежал на диване, на корме и вопил ей, что есть мочи.

Она тут же прибежала, шлепая босыми ножками по полу.

— Доброе утро, — и стоит…счастливая такая, я даже зажмурился от ее красоты, честное слово! — Я жду тебя к завтраку, Стива. Не переживай, я приготовила очень много всего! И гренки, и мясные рулетики, и лазанью, и запекла картошек, и овощи порезала, как ты любишь. Неси свое ведёрко, amado.

Не хочу я еды, Пакита, я тебя хочу. Снова и снова… Да что со мной?!

Но, она старалась ДЛЯ МЕНЯ. Пришлось запихать поглубже мысли об исключительном сексе и пойти умываться, одеваться и прочее, разное. Правда, я и от всего этого был счастлив не меньше, чем от секса.

Я снова сидел напротив Алены и смотрел, как она накладывает мне гору еды. Заметьте, изумительной еды!

— Ты решила, что мне надо стать как Одоевский?

— Нет, amado. Я просто потакаю твоим низменным инстинктам. Еда и секс.

— А можно в обратном порядке? — скажи, да!

Она сказала, да! И не пожалела, поскольку я ее не подвел. Салонный диван выдержал! Пака была счастлива, Стива был счастлив. Завтрак оказался чудесным!

Так вот прошел еще один день. Мы занимались любовью, ели, смеялись.

Алена заставила меня надеть свой жуткий подарок! Я упирался, но она так просила, что я не смог отказать и теперь на моей груди болталось стальное блюдце-медальон с глумливой рожей! Она хохотала, а я любовался ею.

Но, я начал подмечать грусть Паки. Она задумывалась, часто. Мне все казалось, что она хочет мне что-то сказать.

Алена, любимая, скажи, что и ты меня любишь. Я бы сам сказал, но кто я такой…

Вот еб…, простите, гадские мои комплексы!

Завтра уже Сайвур. Городок может стать опасным. Я еще помню деда, тайного шпиона. Значит, нужно быть начеку.

— Пака, завтра в Сайвуре, никуда не вылезай. Не выходи из каюты, не светись. Я сам все сделаю, — мы сидели на мостке и болтали ногами в воде.

Ночь, снова бархатная, но уже без духоты. Звезды, такие же яркие, как глаза моей кошки.

— Хорошо, — и все?

А где куча вопросов и паника?

— Алена, ты становишься тихоней? Почему грустишь? Думала, не замечу? — я стал задавать вопросы вместо нее.

— Все хорошо, Стива. Как может быть плохо, если ты рядом? — она положила голову мне на плечо.

Я замер от ее слов. Все, не могу больше! Какие на фиг комплексы, когда речь идет о НЕЙ?

Я развернулся к ней, взял за плечи и, глядя прямо в глаза, начал свою речь!

— Послушай меня, кошка. Я давно должен был тебе это сказать и мне плевать, что ты мне на это ответишь, но молчать я не могу, — перевел дыхание, — Я не знаю, как и когда это произошло, но…

Я полыхнул! Опасность!!! Я не мог ошибиться!

— Пака в салон и не вылезай! Слышишь? — я уже мчался в штурвальную.

Точно! «Ловец» не сработал, потому, что его «погасили»!

Надеть ботинки! Взять ножи! Винтовка без патронов (сойдет для «попугать» или как палка) и на палубу, под борт!

Сыны Солнца. Двое. Их лодка тихо прибилась к яхте.

Где я прокололся? Только у пиратов. Запасная рация? Или Сыны тупо встретили их судно и учинили допрос? Дебил! Ну, кто еще мог разметать шестерых, как не профи? Точно! На фига я их пожалел? Надо было убить! Просто не хотел пугать Пакиту.

Первый тихо спрыгнул на палубу и крался вдоль борта, под которым сидел я. Второй в обход. Когда второй скрылся, я тихо подошел к Сыну и моментально накинул ему на шею ремень от винтовки.

Он старался, он был силен! Но, я дистэто. Да, получил по печени, но локтю, но Сын погиб, не проронив ни звука. Я уже хотел опустить тихо его на палубу, но…

— Стива!!!!! — крик кошки!

Труп я кинул за борт! И побежал! Никогда в жизни я не бегал так быстро!

Ситуацию я оценил моментально.

Кошка стояла в дверях салона, напротив, в трех шагах от нее, здоровый Сын. Я шел с кормы, встав за спиной моей девочки, шагов на пять.

Враг вооружен (небольшой пистолет системы Сонду), дан — эксультатэ. Это не есть гуд. Эксультатэ- воины не лишены фантазии и могут подкинуть неприятный сюрприз.

Если я начну размахивать винтовкой (без патронов!), он сделает Паку щитом и приставит к ее виску пистолет. Он ближе чем я, опередит. Не пойдет.

Если я метну нож, он успеет выстрелить. Может зацепить Паку. Она на линии огня. Не пойдет.

Оставался один выход. Я шарахну по нему даром, используя весь ресурс, и замедлю его. Метну нож. Оттолкну Пакиту.

Теперь все очень быстро, Стива!

Я шибанул сильно. Он завис, но отвис весьма скоро. Даны редко поддаются чарам собратьев, но я смог выиграть драгоценные мгновения, даже ценой всего ресурса, подаренного мне семьей Пакиты!

На дичайшем форсаже, я ломанулся к Паке, метнув нож! Эксультатэ был профи. Он понял мой план и целился уже в НЕЕ!!!

Нет!!!

Я оттолкнул свою девочку, и словил пулю в грудь. Сын словил нож в глаз на всю длину лезвия (бросил я очень мощно). Упали мы с ним одновременно! Он был мертв (не сомневайтесь). Я еще жив. Странно.

Это было больно… Удивительно, что сознания я не потерял.

Я смотрел в потолок и ждал смерти. Боль отступала потихоньку, но при этом (почему-то!!) конечности двигались. По идее, я должен был впасть в паралич…

Да, что за х…простите, фигня?!

— Стива, — солнце моё подползла ко мне и заглянула в глаза, — Стива, хороший мой, только не умирай. Я сейчас, сейчас…

Она положила мою голову к себе на колени и принялась вливать в меня силу! Странно, но детка совсем не была в панике. Она не кричала, не плакала, она отдавала сейчас ВСЕ свои ресурсы, чтобы я выжить смог??!

Любимая, не надо. Не думай обо мне.

Лицо Паки было отчаянным, горестным до такой степени, что я, дебил, обрадовался! Ой…жалко ей, что умру? Да? Классно как!

Умирать, между тем, я не спешил. А должен был! Выстрел в упор, с малого расстояния, попадание в грудь. И где кровь? Не чувствую уже ничего, да?

Пошевелил руками и ногами. Работают! Ну…и сел. Обернулся на Паку, которая изумилась до степени «брови под парик уехали». Глаза по плошке, синючие, и рот раскрылся….

Ну, я ее и поцеловал. А что?! Вдруг в последний раз?! Оторвался с трудом….

Ощупал себя и понял, что жить я буду. Ровно там, куда попала пуля, я почувствовал жуткий пакин подарок. Стальное блюдце с ухмыляющимся уродом!

— Отбой, кариньо. Сегодня не умру, — вместо ответа Пакита треснула меня по лицу.

— Кочерыжка!!!!!! Я тебя ненавижу!!!! Ты меня в гроб вгонишь!!!! — и зарыдала, словно фонтан заработал!

Моя девочка! Молодец! Рыдает, когда все уже позади.

— А чего драться-то сразу?! Эй, paloma, перестань, — я полез обниматься, — Все. Успокойся. Жив я. Подарок твой уродский сработал как надо.

Гладил ее по волосам, а она рыдала так, что тарелки на столе звенели! Точно говорю! Пака вцепилась в меня всеми десятью пальчиками, и отпускать отказывалась.

Я счастлив был, как…не знаю даже с чем и сравнить…

— Amado, прошу, не плачь. Не могу я твои слезы выносить! — я принялся ее целовать, — Все уже хорошо. Не рыдай ты так! Ну, что мне сделать? Хочешь спою? Могу станцевать, хочешь?

Она стала плакать тише. Я обнимал ее до тех пор, пока она не успокоилась и не выдала.

— Вот что, майор, ты мне станцуешь! Затем выкинешь труп из моей кухни! А потом я тебя прикончу! — и глаза уже не отчаянно-печальные, а сердитые!

Прекрасный план, дорогая!

— За что?!

— Зачем ты полез под пулю из-за меня? Думаешь, смогла бы дальше жить?

— Это моя работа, — не говорить же ей прямо сейчас, что ради нее я готов на все.

Она не ответила. Точнее, словами не ответила, но взгляд ее, полный разочарования (с чего бы???) меня слегка пришиб.

Она вздохнула тяжко и поднялась.

— Стива, убери труп отсюда, пожалуйста. Меня мутит от его вида, — она сморщилась.

Я, слегка кривясь от боли в груди (синяк там, видимо, не хилый), отволок тело на палубу и сбросил в воду.

Услышал, как Пака бубнит, ругая «козлов» и вытирая кровь с пола. Пришлось помогать. Потом я, в виду последних событий, объяснил детке новый план. В Сайвур мы не пойдем. И потому, придется зарядить наши аккумуляторы от тех, что на лодке Сынов.

Возились мы половину ночи. Перед рассветом я включил «SOS» по связи с лодки, и, расстреляв из трофейного пистолета в обшивке вражеского судна дыру, пустил его ко дну, догонять владельцев. Благо, лодка была легкой и обшивка поддалась.

— Стива, почему он в меня целился? Шейхеныш приказал убить? — она бродила вокруг меня, пока я снимал грязную футболку в ее каюте.

— Нет, кариньо. Думаю, это папочка-шейх. Подчищал за сыном. Ты улизнула, можешь рассказать обо всем. Вот папуля и послал убийц. Не удивлюсь, если шейхеныш сейчас отправился в долгое, пешее паломничество, — я уставился на свой синяк.

Здоровый. Но заживает на глазах! Это часть дара тиби? Ее сила сейчас во мне блуждает. Тиби регенерируют быстро, моя мне рассказала. Я запомнил. Я помнил все, что она мне говорила.

Всю жизнь помнить буду.

— Ты грязный, как чушка, — она носик сморщила, кстати, тоже чумазый.

— На себя посмотри, кариньо. Таких принцесс я еще не видел, — я улыбался ей, как безумный.

Пака заметила мой синяк и снова собралась рыдать. Не, не! Не надо, солнце!

— Алена, у меня есть план. Тебе понравится! — я подхватил легкую тиби, перекинул ее через плечо и направился в душ, — Сейчас оба будем чистыми!

Она не сопротивлялась, я бы даже сказал, согласно сопела мне в шею, когда я раздевал ее.

Потом мы оба, уставшие и счастливые, улеглись спать в штурвальной. Я пригласил Паку к «себе». Ну…мы же не на суше. Там я повел бы ее куда нибудь… А здесь, только в рубку!

Проснулись далеко за полдень. Ночь была напряженной, да и день мне предстоял непростой. Нужно было просчитать зарядку аккумуляторов при полном ходе яхты до Пенни-Сток без остановок. Я опасался повторного нападения.

Сайвур мы миновали, обогнув город по широкой дуге. По моим подсчетам, заряда аккумуляторов хватит до Пенни-Сток и будем мы там дня через три.

Гадство! Целый день в минус от моего и кошкиного путешествия!

Я не отпускал ее ни на шаг, понимая, что веду себя, как безумец. Одно радовало, Алена, сама отходить от меня не хотела. Но, я все равно замечал ее печаль.

Пакита, не хочешь расставаться?! Точно?

Черт, я так и не признался тебе в своей жутчайшей любви… Нужно собраться с мыслями и силами.

И я пошел бродить по палубе, сочиняя речь, которая, по моему мнению, должна была пронять кошку до слез.

Начну так: «Пака, детка, я тебя люблю…». Тьфу, бред.

Или так: «С того момента, как я увидел тебя…» Блин, еще хуже!

А глубоко в мыслях прятались слова, которые мне некому было сказать. Очень хотелось крикнуть их. С детства хотелось…

«Не покидай меня. Я буду таким, каким ты захочешь меня видеть. Я буду любить тебя так сильно, что ты не сможешь не полюбить меня. Мне плохо без тебя. Я не хочу так жить»

Я всегда хотел сказать это матери. Отцу. Хоть кому-нибудь… Почему меня бросили? Хочется верить, что из-за чего-то серьезного, а не просто так.

Я полыхнул пурпуром. Вот частенько он во мне светится. С х…, простите, с фига ли? Загадка. Все из-за тиби! Вывернула меня наизнанку! Печать Императорского дома, какая-то… Облако пурпурное.

Я совсем не помню себя до шести лет. Воспоминания начинаются с того момента, как я жил на улице. Год я провел в трущобах Северной Столицы. Прятался с такими же, как и я сопляками в заброшенных домах. Потом попал в приют, который был ничем не лучше улицы. Сильный- выжил. Слабый- сдох. И все дела. Но, странно, уже в шесть лет я прекрасно трещал на Суавитатис. Именно этим я и привлек внимание сеньоры Соланы, когда лет в восемь, почти в девять, она увидела меня на улице, просящего на кусок хлеба (если честно, на жвачку) на Суавитатис с моментальным переводом на общеимперский.

С чего это я вдруг в воспоминания впал? Нет, так не пойдет. Осталось несколько дней до предполагаемого расставания, и я не мог молчать больше. Я просто обязан выяснить, любит ли ОНА меня!

Отправился искать свое солнце. Куда пропала? Кариньо, не пугай!!

Алена сидела на мостке и смотрела на волны. Вся ее фигурка выражала глубокую задумчивость и…печаль?

— Пакита, я ищу тебя по всей яхте. Ты хочешь побыть одна? — не прогоняй меня…

— Не хочу я быть одна! Долго ищешь, майор. Неужели яхта такая огромная, что меня надо искать на ней тысячу лет? — радость ты моя, пачеговская, вот обожаю, когда ты отчитываешь меня, да еще по такому поводу.

Сидит и ждет меня. Ради этого, нужно было побродить по палубе еще часок. Приятно, когда тебя ждет любимая девушка.

— Не кричи, кариньо. Вот он я, — с удовольствием плюхнулся рядом с очаровательной тиби, — Что опять, amado? Ты жива, здорова. Я не умираю. Врагов нет. В Пенни-Сток тебя ждет семья.

Пака повернулась ко мне, и пристально разглядывала около минуты, потом выдала.

— Стива, я честное слово, буду скучать по тебе. По твоему вот такому спокойствию. По твоей уверенности. Мне будет тебя не хватать, — честно, кариньо?!!!!!

Солнце мое, а как мне тебя будет не хватать! Я постарался придать своей морде нормальное выражение.

— Кошка, Мальето не на другой планете. Приезжай в гости. Навестишь сеньору Солану и меня, заодно. Я покажу тебе свое поместье. Там много интересного! У меня есть кусок собственного пляжа и причал. Прокачу тебя на своей яхте. Познакомлю с Виолой Боско. А что? Она поделиться с тобой опытом. Станешь орать еще более вдохновенно, — я старался заманить ее к себе!

Она вздрогнула, и уставилась на меня испуганно и с каким-то отчаянием даже.

Что такое, Пакита? Не ожидала от меня приглашения? Или не хочешь об этом слушать? Тебе нужно добраться до Пенни-Сток и уйти?! А про «мне тебя будет не хватать» ты из приличия ляпнула?!

Не молчи, жестокая! Ты понятия не имеешь, с каким нетерпением и волнением я жду твоего ответа!

— Стива, я давно хотела тебе сказать, но все время откладывала разговор. Очень не хотела, чтобы ты сердился или воспринял все, как что-то обидное для себя, — она заплакала!

— Пака, сейчас я совсем не понял. Ты можешь объяснить нормально?! И не плачь, прошу, меня от твоих слез в дрожь кидает! — я схватил ее за плечи, и встряхнул.

— Не тряси, меня! Вот откуда в тебе столько силищи, Кочерыжка? — Алена заливалась слезами, а я вваливался в ужасное состояние жуткого предчувствия.

— Алена, что с тобой? Просто скажи и перестань наматывать мои нервы на свой кулак!

Чудо мое синеглазое вздохнула поглубже и выдала то, от чего мое сердце треснуло. Пополам.

— Тантум тиби, Стива. В переводе с мертвого языка — «только для тебя», «только ты». У каждой тиби есть пара. Истинная. Скрепляющая руна появляется на телах обоих и уже после этого никто из них не может быть с кем-то, кроме тантум.

— Это что еще за бред такой? — я уже понял, что она не врет, но верить отказывался.

— Это не бред, майор. О тиби известно очень мало. И, если бы я сама не была дочерью тиби, которая нашла своего тантум, я бы тоже ничего об этом не знала.

— У тебя есть пара? — я отупел моментально.

— Нет. Пока нет. Но, это не значит, что сегодня или завтра, возможно, через час, я его не встречу.

Я замер. Помолчал.

— Алена, а кто может стать тантум тиби?

— Кто угодно.

— И что для этого нужно сделать? — а что, а вдруг?

— Ничего. Это выбор Судьбы, Стива. Ничего нельзя сделать, — тиби низко опустила голову, стараясь не смотреть на меня!

— Как понять, что это тантум? — муть-то есть между нами, а вдруг?

— Появляется руна на груди, слева, в какой-то момент. Или, гарантировано, во время секса с потенциальным тантум.

На левой груди? Серьезно? Там, где я все время ощущаю чесотку и боль? Однако, руна не появилась…. Очень хотела появиться, но не срослось, так что ли?!! Или от того, что сама кошка не любит меня? Отталкивает всем своим даром.

Алена, ты не любишь… Я знал, понимал, что такая, как ты не сможет полюбить такого, как я. Но очень надеялся…

Это конец?!

Кошка, ты «списала» меня?! Просто взяла и слила?!! Я для тебя, правда, «Стива, жеребец, яхта»?! Ты ведь знала о тантум, тогда зачем я тебе?

Это что, конец?!

Она меня добила, все же…

— Стива, прости, я не хотела.

Прости? Не хотела? А чего ты хотела? Меня? Приключений? Скучно стало?

— Ты хотела, Пака. И получила то, что хотела. И я хотел. Мы оба этого хотели. Знаешь, мне нужно проверить приборы, — я встал, развернулся и пошел (очень хотел побежать!!)

Она шла за мной, что-то пищала…. Я не слушал. Зачем? Мне очень хорошо знакомо это вот ощущение, когда твои ожидания обмануты, тебя предали, бросили. Я не обиделся. Я злился. На себя. За то, что в очередной раз повелся на подарок Судьбы в виде Алены. Я же знал, что такие подарки не для меня.

Тиби шла за мной и плакала. Я обнял ее, и сказал.

— Алена, только не плачь. Мы прекрасно провели время. Через два дня я высажу тебя в Пенни-Сток, и ты поедешь домой. С тобой все будет хорошо. Ты встретишь своего тантум, и будешь счастлива.

Она застыла в моих руках, сжалась, так же, как и мое сердце.

— Стива, ты серьезно сейчас?

— Абсолютно, Алена. Я желаю тебе счастья. И очень рад, что мы встретились, познакомились и были вместе. Недолго, но классно. Я не обижен, и не злюсь, кариньо. Перестань себя этим мучить, ок? — я выплевывал из себя эти ужасные слова, понимая, что никогда и ни за что не смогу ее обидеть.

Я просто обязан успокоить свою кошку. Не хочу, чтобы мучилась совестью. Я скажу все, что угодно, чтобы она перестала рыдать.

Я люблю ее и, похоже, это навсегда.

И да, это конец.

Странно, смерть пришла тогда, когда я ее не ждал.

Глава 17 Алена. Я всего лишь «объект»

Стива пожелал мне счастья с моим тантум! Он рад, что мы были знакомы?! И это все??!!!

Нет, я не стала злиться, кричать, выяснять отношения… У меня просто не хватило бы на это сил. Он раздавил меня своим армейским ботинком, обозначив мой статус- «временное развлечение».

Любимый мужчина сообщил мне с непроницаемым лицом, что мы «прекрасно провели время» и «оба этого хотели».

Я же знала, что он не любит меня, так почему мне больно? Так больно, что я дышать не могу. Пожалуй, сейчас больнее, чем тогда, когда я думала, что Стива погиб, прикрывая меня собой от пули…

Я смотрела в спину Стивы, когда он, «утешив» меня жуткими словами, пошел в рубку. Я вспомнила свой страшный сон, в котором он, полыхая огнем, отворачивается и уходит.

Не уходи! Не покидай меня! Не оставляй одну с разбитым сердцем! Пожалей….

Господи, это я сейчас жду его о жалости???!!! Я? Та самая Алена Бессонова дель Торе-Пачего Лакри Пяст?? Дочь премьер-министра? Тиби с редким даром? Богачка и гордячка? Жуткая Пака?

Нет. Никогда. Мои мольбы останутся при мне. Своих слез я тебе не покажу более. Да, я люблю. Люблю крепко и сильно. Возможно, буду любить всегда. Но, унижаться я не буду.

Хочешь сказать мне — прощай? Только потому, что у меня будет тантум? До этой новости ты звал меня в гости. Значит, не слишком нравлюсь тебе, если мое заявление остудило твой пыл моментально. Может, ты обычный искатель наживы? И в моем лице тебе подвернулась прекрасная возможность изменить свою жизнь к лучшему? А мой предполагаемый тантумразрушил твои планы??

Нет. Точно, нет. Как бы я не обижалась на него, но Стива не такой!

Я запуталась…. Понимаю только одно, он бросил меня….

Я попрощаюсь с тобой, дорогой мой, и, следуя собственному плану, стану рыдать в старом кабинете отца, выгоняя воспоминания о тебе!

Но все же… Я всей своей сущностью ЧУВСТВУЮ, ЗНАЮ, что на временное развлечение ТАК не смотрят, временному развлечению ТАК не поют, временное развлечение ТАК не желают.

Это у тебя с влюбленных глаз, Пака… Это ТЫ чувствуешь, не ОН. А чувствуешь ты то, что хочешь чувствовать.

Я ушла к себе в каюту и сидела долго, ощущая боль под левой грудью. Там, где у ма была руна. Мне следовало догадаться раньше, что это связано с даром тиби, но я как обычно, очень поздно все осознала.

Наверно, я люблю его так сильно, что мое тело само по себе желает принять Стиву как своего тантум. Но, не получается… Видимо, моей любви недостаточно, для тантум тиби. Нужна еще и ЕГО любовь, а ее нет.

Дни, которые мы провели после нашего разговора и до Пенни-Сток, стали для меня настоящей, жестокой пыткой. Я готовила, убиралась, звала Стиву к столу. Мы пытались говорить о чем-то…. Ничего не выходило, и Стива шел в рубку, а я в каюту. Мы не пели больше, не смеялись, не любили друг друга.

Потеря. Вот, что это значит. Впервые в своей жизни я испытывала нечто страшное и поразительно безнадежное. Потеряла. Потеряли. Потерялось.

Потеряла его. Потеряли радость. Потерялось все вокруг.

Последний день нашего приключения, путешествия, называйте, как хотите, начался утренним дождем и туманом. Впервые за все время солнца не было. Вот и не верь после этого в сказки, которые твердят, что погода чувствует твое настроение.

Я, отвлекала себя от паники тем, что копалась в одежде, собирая в сумку вещи. Скоро Пенни-Сток.

Взяла с собой на память сарафан в цветной горошек и, зачем-то, гаремный наряд, который купила Нита. Прибрала каюту, оглядела внимательно, запоминая все, что было там. Стеллажи, встроенные комоды, картину с деревьями на стене и кровать… Ту самую, в которой я и Стива спали… Любили. Точнее, я любила. Неважно.

— Алена, через половину часа мы будем в Пенни-Сток. По рации передали, что нас ждут на причале для ВИП. Там твоя семья. Мама и брат, — Стива смотрел на меня как-то…

Снова я себе придумываю! Мне показалось, что он смотрит, стараясь запомнить мое лицо, мои глаза…всю меня.

Алена, дура! Ты просто «объект». Он проверяет, насколько ты в порядке, чтобы предъявить тебя в приличном виде заказчикам. Не обольщайся!

— Спасибо, майор. Я готова, — я показала ему сумочку с сувенирами, — Там сильный дождь?

— Нет. Перестал. Туман только, но не волнуйся. Мы спокойно, малым ходом, дойдем до причала.

Я старалась держаться и не зарыдать! Я очень старалась.

— Пойдем на палубу. Тут душно, — мне просто не хватало воздуха!

— Да, конечно, — он и сам был рад уйти поскорее.

Не терпится избавиться от меня, Стива?! Больно-то как…

Молча стояли на палубе, разглядывая туман. Самое дурацкое занятие из всех, что я знаю!

Потом он ушел к штурвалу. Мы были близко от пристани, и автопилот пришлось отключить. А я уже скучала по Стиве! Что же я дальше буду делать??

Вот и причал. Туман рассеялся. Бледное солнышко подмигнуло из-за пелены облаков. Я вцепилась в борт и боялась отпустить! Не хочу! Не могу уйти от тебя! Стива!

Он, словно почувствовав мою панику, подошел неслышно и крепко обнял! Я обняла в ответ, понимая, что это конец! Я буду скучать. Я стану тосковать и плакать! Стива, не покидай меня…

Последний крепкий поцелуй обжег меня на краткий миг и Стива, не глядя мне в глаза, проговорил быстро.

— Прощай, alma mio. Будь счастлива, — и пошел к сходням, которые спустили на борт.

Я чудом сдержалась и не побежала за ним!

Потом я увидела маму и Ильку!!! Хорошие мои, любимые! Заберите меня скорее отсюда! Не могу больше…

Илька прыгнул на палубу и сгреб меня в крепчайшие объятия! Я сразу заплакала, уткнувшись носом в его родное, теплое плечо.

— Алька, систер моя, как ты? В порядке??? Все хорошо? Натерпелась? — он тащил меня на выход.

— Илечка, со мной все хорошо! Как вы? Папа не смог приехать? — я выискивала маму, и увидев ее глаза, сразу захотела заплакать сильнее.

Мы выбрались с яхты, и ма обняла меня изо всех сил! И я ее! Мы обе заплакали. Илька сграбастал нас обеих. Так и стояли втроем.

Вокруг куча охраны. СБэшники с переговорками. Мигалки машин. Личная гвардия премьера.

И в этот момент я поняла, что Стивы рядом больше нет. Что он отдаляется от меня все быстрее и быстрее. Снова заболело под грудью! Уехал? Просто уехал??? Ни слова, ни взгляда???

Мы уселись в машину и, сопровождаемые мощной охраной, на бешенной скорости мчались в аэропорт. Там уже ждал личный самолет семьи Бессоновых.

Все время ма закидывала меня вопросами. Илька, молчал и внимательно меня разглядывал. А я говорила по телефону с бабулей, пытаясь отвечать одновременно ей и ма.

Потом позвонил па и рычал в трубку, чтобы я быстрее ехала домой! Потом ма решила заплакать. Мы утешали ее с Илькой. Потом плакала я, и они утешали меня.

Обычный бедлам нашей семейки чудиков. И снова из-за меня.

Стива…

В самолете мы кое-как пришли в себя, и я попыталась начать рассказ о своем приключении. Ничего не вышло, потому, что па звонил беспрестанно и требовал лететь быстрее! Можно подумать от меня зависит, с какой скоростью самолет будет махать крыльями, и жужжать турбинами!

Стива…

В Столице снова была кутерьма с охраной, мигалками и машиной, которая опять в бешенном темпе несла нас троих домой. Я держала ма за руку. Илька держал за руку меня. Но, теперь оба они разглядывали меня, старательно пытаясь скрыть удивление. Что их так изумляет???! Рога и хвост я, слава Богу, не отрастила.

Стива…

На въезде в поместье, мы остановились, потому, как машина отца преградила путь. Мгновение и я в объятиях па!

— Дочь! Прикопаю! Тебя куда унесло, окаянная?! — он рычал так нежно, что я и ему плечо зарыдала.

— Па, это меня унесли, а не я сама! — я еще и оправдываться пыталась.

Стива…

— Ты в порядке? Что с тобой? Не плачь и не волнуйся! Все уже кончилось. Все пройдет. Сейчас врач приедет, тебя осмотрят. Ты не ранена? Этот скользкий дистэто не обидел тебя? — па сдвинул свои черные брови и ждал ответа!

Стива…

Вот сама не ожидала, что лупану по отцу из главного калибра!

— Не говори так о нем. Если бы не Стива, я была бы уже десять раз мертва. Он не задумался ни на миг, когда подставил свою грудь под пулю, которая летела в меня! Скользкий?! Это министр сельского хозяйства у тебя скользкий! — от этого залпа па слегка изумился и, как ма и Илька, удивленно на меня уставился.

— Ладно. Позже поговорим, да? — па, спасибо, что обошелся без допроса сейчас.

Стива…

Потом был доктор, ванная, прислуга, зеленый, горячий чай и моя спальня в доме родителей. Я просто сбежала ото всех, чтобы вздохнуть. Не могла я говорить сейчас. Начни я рассказывать о своих приключениях, рыдала бы от воспоминаний. Все, как я и предполагала…

Стива… как мне перестать думать о тебе? Должно пройти время, да?

Я улеглась в постель и делала вид, что сплю, когда в комнату заглядывали, сначала ма, потом па, потом Илька.

Часть 2 Глава 1. Алена. Я настолько слепая?

— Алена, я все понимаю, стресс, нервы, опасность, но не до такой же степени. Две недели уже, как ты дома, и никаких новых сюрпризов от тебя. Не узнаю, систер, в тебе ту жуткую Паку, которая всегда была рядом со мной. Страшновато, однако, — Илька жевал хот-дог.

Мы выбрались погулять в парк рядом с поместьем родителей. Разумеется, под надежной охраной.

Август- прекрасное время. Столица зеленела пышными кронами лип, цвела ярко георгинами и золотыми шарами. Еще не осень, но приближение ее уже заметно — воздух стал прозрачнее, небо синее, звуки тише, а жара нежнее.

— Иль, прости меня, — я снова смотрела на его шрам, — Ты, похоже, из-за меня больше всех пострадал.

Братишка поперхнулся, и жевать перестал, глядя на меня глазами своими серебряными.

— Спаси и сохрани, Господи! Пака, это точно ты вернулась? С чего ты сейчас об этом? Никогда ты ТАК не извинялась, а тут…. Алена, я не самый лучший собеседник, но выслушать могу. Что с тобой, сестренка? — вот никогда он не смотрел на меня с таким отчаянием и нежностью!

Я не выдержав, заплакала. Илья бросил свою булку и кинулся меня обнимать.

— Аленький, с ума сошла? Перестань, дорогая. Просто скажи, кому бить морду, и я набью, поверь, — его руки родные утешали, защищали и дарили тепло.

— Иль…Иля…Что мне делать?!

— Во-первых, перестань плакать. Во-вторых, объясни, что случилось. В-третьих, прекрати пугать меня, иначе никаких толковых советов от меня не дождешься, — разумно, но невыполнимо.

Перестать плакать я не могла. Объяснить брату, что схожу с ума по майору Голицыну невозможно. Пугать его прекратить? Я сама себя пугаю…. Где мне найти силы, чтобы убедить моих родных и любимых не волноваться обо мне?

Стива…

— Иля, я обязательно попрошу тебя о помощи. Мне очень нужен твой мозг. Свой я где-то обронила, потеряла. Но прежде, я бы хотела поговорить с ма. Она всегда понимала и помогала мне в самых кошмарных ситуациях. Нет! Ты не бойся, я в относительном порядке. Здорова и жить буду. Но…мне нужна ма сейчас. Поверь и не сердись. Не обижайся, — Илька кивнул (он всегда понимал меня очень хорошо) и вытер мои слезы своим носовым платком.

— Вынужден педалировать ситуацию, систер. Сейчас же идем домой и к ма. Никогда не думал, что глаза твои могут быть такими печальными. Я догадываюсь, что стало тому причиной, но, если тебе проще говорить об этом с мамой, так тому и быть. И еще…давай пока не будем ничего рассказывать отцу, иначе Стива твой будет казнен, путем избиения, отрывания конечностей, и как итог, его глаз будет натянут на жо…ну, ты поняла меня, — и все это спокойно и просто?!!!

Как ты понял, что все из-за Стивы?!!!

— Илья, откуда ты знаешь? Как догадался?! — я даже плакать перестала.

— Я видел, как он смотрел на тебя там, на причале. И как ломился к машине, стараясь быстрее уехать. Заметил и то, как ты оглядывалась, думая, что он рядом. Майор совсем спятил, да и ты не лучше. Понять не могу, почему он еще не штурмует наш дом в поисках тебя, — Илья улыбался, как идиот!

Ничего ты не понимаешь, брат!

— Иль, я для него только «объект». Была и буду. Ты ничего не знаешь!

— Пака, вот узнаю тебя сейчас. Упрямая исключительно. С чего ты вбила в голову, что надо знать? Надо чувствовать, систер. Он тебе сам сказал, что ты для него «объект»?

— Нет, но он пожелал мне счастья с моим тантум! Сказал, что рад знакомству и не нужно ни о чем жалеть!! — я ждала от Ильки…вот не знаю, чего…

— Ты рассказала ему о тантум?

— Рассказала, конечно! Как я могла молчать? Это нечестно!

— Ну и дурочка.

— Это еще почему?!!!

— Подумай. Просто сядь и подумай, Аль. Представь, что ты дико влюблена в парня, а он говорит, что никогда не будет твоим по причине, которая обусловлена даром, самой Судьбой. Твоя реакция? — Илья ждал ответа, а я попыталась думать.

— Ну, я бы психанула и ушла. Наверно…

— Вот и он, психанул и ушел.

— Он сказал мне, чтобы я не волновалась и что я обязательно буду счастлива!!!! Что это за пожелание такое, если любишь? Никакой любовью тут и не пахнет!

— Дважды дурочка. Майор твой настолько в тебя влип, что не посмел обидеть. Он же сам не знает, что ты его любишь. Ведь, любишь. Верно? Он засунул поглубже свои проблемы и попытался успокоить твою совесть. Кстати, классный парень. Его я бить не стану.

Я зависла… Илья, ты серьезно?! Ты, правда, так думаешь?! А он продолжил.

— Я понятия не имею, как вы, оба такие слепые, сошлись, встретились? Предположим, ты всегда была такой, но он…. Хотя, и тут понять можно. Он- сирота. Подкидыш. Ты — дочка премьер-министра. Это будто звезду с неба захотеть. Бездна между вами. Это так же безнадежно, как и, допустим, мое желание жениться на дочери Императора Александре Романовой, понимаешь? Кто она и кто я?

Я начала кое-что понимать! Стива говорил мне однажды нечто такое, а я уверяла, что не принцесса…. Так вот, что он имел в виду!

— Иль, все равно ничего не получится! У меня тантум появится, а Стива… Я так не смогу! — я снова заплакала.

— А вот тут, Аленький, тебе, правда, нужна ма. Она тиби и поймет тебя как никто другой, — братишка мой снова утирал мои слезы.

Как я люблю его! И Стиву…

— Что же мне делать?

— Я бы на твоем месте, поехал к нему и все высказал. Можешь ругаться, вопить и всячески обзываться, но главное, скажи, что любишь. Я не знаю, как он этого не заметил.

— На мне же не написано, а я ему не сказала!

— В том то и дело, что написано, Аленький. Я никогда еще не видел тебя такой красивой. Нежной. Полагаю, женщина в тебе проснулась. И ты стала рассудительной. Будто сдерживаешь свои пачеговские порывы. Это из-за него? — Илька что, экстрасенс?

— Стива придумал для меня «тормоз». Сказал, если не буду думать о ком-то дорогом, прежде чем косячить, то погибну. Вот, теперь всякий раз вспоминаю его и слова, которые он мне сказал и…остываю, что-ли…

Брат долго смотрел на меня, думал.

— Знаешь, Алена, я ему памятник поставлю. Честно! Прямо в гостиной своего дома. Посередине. Ай, да майор. Пара недель и жуткая Пакита стала умничкой. Я за двадцать три года, проведенных с тобой, не смог и сотой доли того, что смог он. Езжай к нему и не думай. Стива без вопросов прикрыл тебя собой от пули. Вразумил. Вытерпел твой характер. Влюбился. Не знаю, что там с тантум, но это твой мужчина. Вот уж не думал, что найдется для тебя половинка, — теперь Илья смеялся, счастливо и слегка ехидно.

— Я настолько жуткая, да? — я смотрела на брата, понимая, что слова его подарили мне надежду на счастье, пусть хрупкую, призрачную, но надежду!

— Ты замечательная, Алена. И никакая другая сестра мне не нужна, так и знай. А сейчас, пошли к ма! Теперь и я буду волноваться за вас двоих. Чертов тантум. Такой парень пропадает!

— А почему это только он пропадает?! А я? — вот гадский Илька.

— А ты, Пака, имеешь все шансы на счастье, поскольку можешь встретить тантум. А Стива… Ему плохо. Помнишь историю с дедом? Тот всю жизнь любил чужую тантум. И чем все закончилось?

Я снова заплакала.

— Все, Аленький, не плачь. Идем к маме, Илья обнял меня и мы пошли.

Ма всегда выручала меня, быть может и в этот раз она отгонит от меня моих бесов и поможет?

Лишь бы па не узнал! Илья прав, в этом случае Стиве придется несладко!

Стива…

Читатели, хорошие мои, очень прошу, комментируйте. Это мне нужно вовсе не для того, чтобы поднять роман в рейтинге. Просто, есть сомнения в том, что я делаю. Необходима мне ваша поддержка. Сижу и думаю, надо ли начинать третью книгу? Стоит ли закончить "Паку"? Вдруг, это никому не интересно? Осенняя хандра?))) Быть может)))

Хорошо, что ма была дома, а па не было. Он с утра уехал в резиденцию Императора и возвращаться не торопился.

Я, подталкиваемая Илькой, топталась возле кабинета мамы. Постучала, все же…и вошла.

— Ма, не помешаю? — я тихонько просочилась в дверь и ждала ее ответа.

— Дочь, не узнаю тебя. Когда это тебя интересовало, мешаешь ты или нет? — ма, прекрасная, как всегда, поднялась из-за стола и подошла ко мне.

Я видела в ее изумительно-аквамариновых глазах тревогу и нежность. Она волнуется обо мне, переживает. Снова я, жуткая Пака, приношу несчастья!

Мамочка, родная моя, помоги… Я заплакала, обняла ма и почувствовала ответное, крепкое и теплое объятие.

Стива…

— Мам, мне очень нужен твой совет. Я не знаю, что делать. Все, как обычно! Я вляпываюсь, вы помогаете. Даже не знаю, будет ли когда-нибудь иначе, — мама слегка отстранилась и изумленно смотрела мне в глаза.

— Девочка моя, ты поражаешь меня. Тебя не было со мной две недели, но такое ощущение, что вернулась ты, спустя годы, став мудрой, понимающей девушкой. Дорогая, я не имею в виду, что до этого ты была глупышкой, но скажем так, тебя мало волновало то, о чем мы говорим сейчас.

— Я глупая. Была, есть и буду. Мне жаль, что разочаровала тебя и па. Знаешь, ум или его отсутствие, это как встроенная опция. С рождения. Если дано, значит дано, если нет, считай болезнь. Мы же не сердимся на больных людей? Почему злимся, когда рядом глупец?

Ма слегка опешила, услышав мои слова. Но, взяла себя в руки (сказывается большой опыт Первой Леди) и повела меня к уютному дивану. Тому самому, который помнил множество моих исповедей, слез и терзаний.

— Пака, рыбка моя, просто скажи, что с тобой. И я, и папа очень волнуемся. Иля тоже, но он умеет держать себя в руках! Бабушка Лана звонит постоянно. Прилететь не может, возраст дает себя знать. Мы твоя семья и мы поддержим тебя всегда и во всем, так же, как и ты поддерживаешь всех нас. Дорогая, ты не глупая. Просто очень свободная. И мысли твои, привольные, текут в своем собственном направлении, — спасибо, мамочка, но умом я и правда не блещу, чего уж…

— Я хотела поговорить с тобой о том, о чем па лучше пока не знать. Могу я просить тебя ничего не говорить ему? Я понимаю, тебе это сложно. Тантум же, — ма скажи, что сохранишь все в секрете, иначе Стиве конец!

— Хм… Думаю, речь пойдет о Стиве? — вот как так?!

Все всё знают, одна я ничего не замечаю! Реально, глупость очень неудобная вещь.

Я обняла ма, и рассказал ей обо всем. О похищении, о гареме, о яхте, о влюбленной рыбе и о Стиве. Пока исповедовалась, несколько раз принималась рыдать. Я рассказала и про Илькин совет, поехать к Стиве и признаться ему в любви. Ма терпеливо слушала, гладила меня по волосам и молчала.

Спустя час- полтора, я выдохнула и замолчала, а ма затрясло. Я, подняв голову, поняла, что она смеется!

Я не удивилась. Ма часто включала «хихи», кстати, это был ПРЕКРАСНЫЙ знак! Похоже, ма не волновалась, значит и мне можно надеяться на полезный совет и на….Стиву?

— Реально, рыба влюбилась в тебя? — и заливается смехом!

Ма! Я пришла за советом! Тут дочь от безответной любви с ума сходит, а ты?!!

— Все, Пака, все. Я успокоилась. А теперь ответь мне, у тебя болит здесь, под левой грудью? Да? Отлично. Ну, в смысле, плохо, что болит, но хорошо, что это происходит. Не сомневайся, Стива тот САМЫЙ. Тиби, что живет в тебе, выбрала его своим тантум. Илья прав, тебе нужно поехать к нему. Не знаю, сможешь ли ты, гордая Пачего, первой признаться ему в своих чувствах, но вот выяснить, нет ли у него боли или чесотки на левой груди, ты обязана.

— Думаешь, у него тоже??? Он может стать моим тантум? — я ушам своим не верила!

— Запросто, рыбка моя. Даже не в этом дело, собственно. Если он тебя любит, а он наверняка любит, но не определен как твой тантум, это еще ничего не значит, — и уставилась на меня ехидно так.

— Мам! Я ничего не понимаю! Ты можешь объяснить проще? Для глупенькой дочки??? — сейчас рассержусь!

— Пачего ты моя, горячая, — смеется, — Я не рассказывала, но твой па не был предназначен мне Судьбой.

Что??!!!

И ма поведала историю о том, что ее тантум должен был стать дядя Сережа Карамышев!!! Но, ма и па так были влюблены, что па не согласился с Судьбой и шарахал даром до тех пор, пока мамин дар не слился с его и они вместе повернули все в свою сторону!

Экие страсти…. Я заулыбалась, представив себе картинку, в которой молодые и влюбленные родители, лупят даром по Судьбе.

— Вот так-то, дорогая. Если Стива любит тебя сильно, то нет ничего невозможного. В тебе я не сомневаюсь, ты гору свернешь на пути к нему. Ты сильная, детка. Ты вольная. Характер твой тебе в помощь.

— Ты не сомневаешься? Правда? До сих пор только Стива в меня верил, ма, — я обняла ее крепко-крепко.

— Стива твой очень непрост. Его мой дар принял! Я уж и не чаяла добавить в наше «стадо» еще кого-то, — снова ее хихи.

— Ох, мам, как ты права. И пурпур этот… Кто он такой? Ты ведь заметила, что его лицо кого-то напоминает? Не могу ухватить воспоминание!

— Еще как заметила! Он явился к нам, когда тебя украли, с жутчайшей ухмылкой на красивом личике. Но, потом… Я до сих пор понять не могу, как он так быстро превратился в высшего. И не простого высшего. И еще странность… я на своем сканнере тиби, не вижу его света. Совсем! Всех семерых наших вижу, а он не отражается! Ты говорила, что видела пурпурное облако по ту сторону? Да? Похоже, печать Императорского дома и не позволяет моему сканнеру его определить. Очень и очень странно.

Мы помолчали, задумались обе.

— Вот что, рыбка, езжай поутру. Отцу наврем, что едешь повидать бабулю Солану. Я солгать не смогу, ты тоже. Отправим Илью! Он единственный из нас, кто может противостоять жуткому Бесу, — мама, как же ты папу любишь.

Ма улыбалась, глаза сияли. Так было всегда, когда она говорила об отце.

За ужином к нам присоединился па. Мы трое заговорщиков, исполняли свои роли, как могли. Хорошо, что отец был уставшим (то, есть плохо, конечно), и не заметил наших переглядок.

Илья попенял мне, что бабушку не повидала, а та, мол волнуется, старая уже. Я помолчала и повинилась. Отец, подумав, разрешил поехать к ней, но с охраной!

У нас получилось!

Проворочавшись всю ночь, нервно, но в ожидании чуда, я поутру вскочила и принялась собираться.

Стива…

В самолете я уснула, сказалось нервное напряжение. Хорошо, что так! Иначе, я бы просто металась по салону, пугая сбэшников диким взглядом и разговорами с самой собой.

В Мальето жара. Море. Цветущие сады и много лимонов. Стива их любит!

Стива…

До поместья бабули мы (я и трое моих телохранителей) добрались быстро. Бабуля как-то сразу поняла, что ехала я не к ней, потому, должно быть и помогла мне тихонько выскользнуть через сад, минуя охрану, сесть в красный метеор (не удивляйтесь, Солана обожала быстрые машины!!!) и поехать к НЕМУ.

Глава 2. Стива. Там не бабочки

Туман. Я увез его собой в Мальето из Пенни-Сток.

Ехал до аэропорта как в тумане, летел до дома, как в тумане, оказавшись в своем поместье, зашел в дом, как в тумане.

Очнулся посреди гостиной, осознав, что брожу, как слепой по кругу и сумка моя дорожная, все еще на моем плече. Несостоявшаяся руна болит и чешется, мозг работать отказывается, дышать тяжело…

Психанул и кинул сумку в стену, выскочил в сад и разлегся на траве.

А небо синее, солнце мягкое, морем пахнет и лавандой. И все это напоминает о кошке!

Увяз я, как муха в киселе, ни выхода, ни входа и никакого понятия, когда все это закончится!

Стива, хватит. Соберись. Ты офицер или бритая задница?!

Сцепив зубы, запихав поглубже тоску свою слюнявую, привел себя в порядок и направился к сеньоре Солане.

— Стёпушка, как хорошо, что ты так скоро ко мне, — сеньора обняла меня тепло и подтолкнула к скамье в беседке, она встретила меня в своем саду.

Пожилая дама долго меня разглядывала, пока я собирался с духом, чтобы рассказать ей о наших с Аленой приключениях. Не так-то это и просто, рассказать о самом для меня дорогом воспоминании. Больно и тяжко.

— Все хорошо с тобой, мальчик? Ты устал? Где ж улыбка твоя? Что не так? — ну есетинская сила, у меня на роже все написано?

Я позорно капитулировал, не умея собраться с мыслями, и принялся лгать.

— Сеньора, все хорошо, не волнуйтесь. Внучка Ваша в полном порядке. Дома уже, наверно. А я устал, правда. Позвольте я пойду и… — и что…куда пойду?

Куда деться-то?

— Вот не поняла сейчас. Ты пришел минуту назад. Стёпушка, не пугай, дорогой, — она подсела ближе.

Не отстанет, ни за что. Пачего все такие.

Ну что же, Устав мне в помощь.

Я доложил четко и по делу. Мол, все прошло успешно. В ходе операции мною было предпринято то-то и то-то. Результат живописал коротко, мол, «объект» доставлен заказчику раньше срока в целости и сохранности.

Про НЕЕ ни слова. Начну о Паке, либо не остановлюсь, либо психану.

Сеньора рапорт мой идиотский приняла и задумалась. Минуту спустя, улыбнулась и ехидненько так спросила.

— Что, втрескался?

Меня передернуло, и скривился я, должно быть, заметно, потому, как Лана продолжила.

— Тиби опасны, мальчик. Всегда так было, — она подмигнула мне, — А она в тебя?

Нет! Она в меня не втрескалась! Очень хотелось проорать все это сеньоре, но я сдержался. Встал и направился вон. Все же обернулся и вежливо попрощался.

— Госпожа Пачего, никто ни в кого не втрескался. Хорошего Вам дня.

И отправился бродить по Мальето.

Следцющим утром (ночь я вспоминать не стану ни за что!!! Брр…) на меня посыпались «плюшки».

Главы клана объявили сбор через неделю в Зеленом доме, чтобы воздать мне заслуженные почести, принять меня в семью. После этого известия, ко мне ворвался Шоси Боскас и сообщил, что на мои погоны «прилетел» подполковник. Меня ожидало солидное денежное вознаграждение, предложение перейти на службу в Столицу, и занять исключительно интересную должность в Министерстве Обороны Империи.

Все, что я ждал, чего хотел, свершилось. Клан, карьера, возможность реализовать свои грандиозные замысли по усовершенствованию армии государства.

Мне бы козлом скакать от радости…. Только вот радость моя не здесь и не со мной. Она в Столице. Ждет своего тантум!

Убить бы урода на подступах к кошке! Нет тела, нет дела! Только, что мне это даст? Если бы можно было пригрозить Паке пистолетом, и потребовать, чтобы полюбила меня, я бы так и сделал. И плевать мне на тантум! Но, так не бывает…

А потом я засел писать подробный рапорт об операции…. Все жилы он из меня вытянул! Честно!

Я торчал в своем кабинете, в штабе дистэто. В открытое окно мне помахивали ветки дерева- унчо. Листья на нем длинные и тоненькие, как пальчики Паки…

Стоп! Рапорт!

Писал отчет, снова и снова переживая все, что было на яхте. Не могу больше! На хрен все!

Так я ковырялся с неделю, пока главы не объявили сбор в Зеленом доме.

В назначенный день я с утра пораньше, надел новую форму. Погоны подполковника сверкали, иконостас на моей груди тоже сиял знатно. Я осмотрел в зеркале свое отражение.

Форменные берет, китель, брюки и ботинки. Все черное. Золотом полыхают погоны и форменный ремень дистэто. Выправка военная, добытая долгими годами муштры. Мне шла форма. Ничего не скажешь. Жаль, кошка не видит.

Тьфу! Выпендрежник!

Я отправился получать имя. Странно, но ничего торжественного и пафосного не было. Однако, я ощущал, что происходит нечто невероятное.

В большой гостиной собрались все даны клана. Сеньора встала со своего «трона» и объявила значимо, весомо, на правах самой старшей из глав.

— Степан Голицын, подполковник Имперской гвардии, своими заслугами перед семьей получает в дар имя клана и его силу.

Далее все, как один повернулись в мою сторону и я почувствовал мощь, силу, пламя своего дара суперарэ! Я стал сильным. Не просто сильным, чудовищно сильным! Полыхнул на радость всем матерым воякам и в пламени моем заметны были пурпурные всполохи.

Если кто и удивился, то не сказал ни слова.

— Стива Голицын дель Торе-Пачего, мы твоя семья и опора. Будь и ты нам верным сыном, — Солана кивнула мне, благословляя.

Остальные просто по очереди подходили и лупили меня по плечу. Капец!

И среди всего этого братания и мощи, я ощущал только пустоту. На фига мне все это, если рядом нет кошки моей?! Вся левая часть моей груди горела больно, дергалась и тосковала вместе со мной.

Вечером я и Шоси отправились обмыть мои достижения. Я не хотел, не желал никого видеть, пошел от того, что друга не хотел обижать.

Нажрались мы в слюни! Вокруг куча баб, и все, как одна лезли ко мне на коленки! А меня тошнило от них, реально и страшно.

Да ёлы-палы! Кошка, я из-за тебя монахом заделался! И был рад этому, что совсем уж ненормально….

Проснулся я в своем саду, в беседке. Похмелье и сушняк! Но, даже абстинентный синдром не помешал мне думать о Паке. На полу в той же беседке, валялся Шоси.

— Шос, просыпайся. Сейчас приедет мама твоя искать тебя, и не дай Бог закричит! У меня голова лопнет! — мой голос напоминал шуршание сухих листьев.

— Стёп…иди в ж… — спасибо друг, я уже там.

— Давай, Шос, ты справишься. Вали отсюда! Не подставляй меня по удар Виолы.

Боскас уселся и, глядя на меня, выдал. Он редко говорил о серьезном, но уже если начинал, то прав был на все сто.

— Вот что, бро, я не знаю, кто тебя так, но ты реально не в себе. Куда ты друга моего дел, козлина надменная?

Зае…простите, зашибись!

— Попутал? Шос, ты о чем?

— О том. Ты улыбаться перестал. Клеить баб перестал. Напился и песен не орал. Шибануло на операции? Беда приключилась?

Я помолчал. Шоси не проведешь. Да и не хотелось врать.

— Из-за женщины, Шос. И давай не будем об этом, ок?

Тот вздохнул.

— Ок. Только Стёп, если что, я рядом. В морду кому сунуть или машину поджечь, я завсегда. Обращайся, — с этими словами товарищ мой похмельный отчалил, шатаясь и держась за голову.

Вовремя, кстати. Поскольку за воротами моего дома, уже слышался голос Виолы.

Кошка, почему там не ты орешь, а? И где ты сейчас? Уже с тантум своим обнимаешься?

Спустя половину часа, меня окликнула Шана, пригласив к завтраку. Шана и Зуй Намчи работали у меня. Их дочь и сын, Лера и Мансу, тоже приходили помогать по дому. Они беженцы из Халиду. Я вытащил их из тонущей лодки и не смог бросить на произвол судьбы. Мне показалось это ПРАВИЛЬНЫМ, и я забрал их к себе в поместье. Мне непривычно было иметь прислугу, но пришлось смириться, позже я привык. Лера вышла замуж в Мальето, Мансу открыл свою автозаправку. А Шана и Зуй остались со мной.

Я запихивал в себя еду, понимая, насколько она отличается от той, что готовила для меня Пакита. И тут мне полный трындец!

За что?! Ни баб, ни вкуса еды, ни веселья! Алена, тебе мало моего треснувшего сердца? Решила и жизнь мою под откос пустить? Хотя, она тут при чем? Сам виноват, дебил!

Так или иначе, мне предстояло принять решение о переводе в Столицу. Я маялся сомнениями, и чтобы прочистить мозги, отправился на яхте к островку Чепо. Пока меня колыхали волны родного моря, я понял кое-что.

Не хер в соплях тонуть. Я поеду в Столицу. Не любит? Ладно. Но я буду рядом. ОНА будет рядом. Вдруг еще что-то приключится и ей нужна будет моя помощь?

Пару дней я болтался среди моря, вспоминая Паку. Ее улыбку, руки. То, как голова ее лежала на моем плече. Как просыпалась она, как глаза ее, еще сонные, синейшие, смотрели на меня нежно. Вспоминал ее запах, тело, кожу… и далее по списку.

С ума я не сошел, поскольку я уже безумец, но счастлив был воспоминаниями. Этого очень мало, ужасно мало, но…все равно, это мое! Не отнимет никто!

К концу второй недели без НЕЕ, я очумел абсолютно и принялся злиться. Припомнил все дурное, что смог! Особенно бесило меня «Стива, яхта, жеребец».

Гадская кошка! Ты соблазнила меня! Околдовала и кинула!

Потом спохватывался и злился на себя! Дебил Стива, ты соблазнил ее, заставил мучиться совестью и уехал!

Между всеми этими симптомами явной душевной болезни, я написал рапорт о переводе в Министерство Обороны и начал передавать дела Руховскому. Женька был неплох в своем деле, и я не опасался, что мои парни останутся с козлом во главе.

Прощание с дистэто стало для меня огромным сюрпризом и поводом для гордости. Ребята салютовали мне, и было заметно, что меня любили. Жаль, что кошка не видит…

Опять это позорное желание похвастаться перед ней! Хотя, это, как раз, было нормальным. Я очень хотел стать ближе к своей принцессе, даже таким вот образом. Да, Пака, да! Я не просто подкидыш, я кое чего стою!

Я ушел из части и отправился в поместье, отдать распоряжения перед отъездом. У меня была неделя в запасе, но как бы я не уговаривал себя, я хотел оказаться в Столице поскорее. Быть ближе к девчонке своей психической. Я скучал. Не факт, что встретимся, но топтать тротуары Столицы, те же, что и она, мне, безусловно, было бы приятно.

Утром (суббота была) я направился к Шоси, надев старые шорты, удобные кроссовки и футболку с надписью «Я люблю Мальето». Мы собирали лимоны. В саду у Виолы и Луки росли самые лучшие лимоны! Сладкие, будто апельсины. Потом сеньора Боскас приготовила для нас обед, приятный, домашний. Засиделись до «нежного солнца». Время, когда жара перестает быть изматывающей.

Семья Боскас прощалась со мной, зная, все же, что судьбы наши не разойдутся. Я, готовясь к карьере в Столице, хотел потащить Шоси с собой, но позже, когда осмотрюсь.

Шос — человек, не дан. И это то, что нужно. Моим помощником он был уже давно. Я верил ему, он платил мне преданностью, дружеской и служебной. Хитрый, наблюдательный и пронырливый Шоси, ценный кадр. И друг!

На прощание, Лука хлопнул меня по плечу, Виола обняла и голосила в ухо приятное. Шос, подмигивал и показывал, что будет ждать звонка. Мне вручили бумажный кулек с лимонами и я отправился домой.

На подходе к поместью, ПОНЯЛ, кошка где-то рядом! Недоруна дернулась! Я завертел головой в разные стороны, и все во мне крутанулось, перевернулось и запылало…чем? Не знаю. Ожиданием? Радостью!

На подъездной дорожке стоял красный метеор Соланы. Сеньора? Ко мне? Что-то случилось??

Я вошел в сад, протопал по тропинке, выложенной цветной плиткой и увидел Алену…

Солнце мое, ты приехала… Чудом сдержался, чтобы не ломануться к ней. Даже не чудом, а ступором, в который впал от радости и удивления.

Она стояла возле беседки, каменной, ажурной, уютной. Сама же Пака была…

Я психанул сразу! Моментально! Не запылал и на том спасибо.

Прическа, волосок к волоску, ухоженная кожа, шелковая майка на тонких бретелях (уместная при жаре Мальето), белоснежная юбка и сандалии на высоком каблучке. Бриллиантовые серьги и кольца. Кулон такого же камня.

Вот он, премиум — люкс. Передо мной стояла настоящая принцесса. Роскошная и дорогая. Вся ее одежда, обувь и украшения стоили маленького состояния. Это сразу меня пришибло.

Кошка, зачем? Для того, чтобы показать разницу между мною и тобой? Ее и так видно. Твой премиум класс и моя «Я люблю Мальето». Еще никогда с такой ясностью я не осознавал, что бездна между нами нереальная!

Кулек с лимонами, что я держал под мышкой раскрылся и из него начали падать желтые шарики… Один, второй… В звенящей тишине они глухо стукались о плитку и отскакивали в траву…

Не сдержал я злости своей…

— Зачем ты тут, кошка?

Она смотрела на меня так…так…

— Стива, я соскучилась.

Соскучилась????! Ах, вот оно что!! Принцессе понадобился Стива- жеребец?!!! Так сильно понравилось, да?! Ну, получай!

Я швырнул кулек в сторону и бросился к Алене. В один момент, прижал ее к опоре беседки и принялся шарить по ее телу, нагло и жестко! Хотелось измять, испачкать ее выглаженную, роскошную одежку! Это тебе нужно?!! Да?! Получай!!!

Сам я пытался не обращать внимания на свое тело, которое реагировало на ее близость, словно шальное! Пака поначалу обняла меня, но поняв, что происходит не то, на что она рассчитывала (по моему дебильному мнению), попыталась оттолкнуть меня. Куда там?!

Я держал ее крепко, прижав своим телом ее, хрупкое и нежное, к столбу. Что не так? Ты же за этим приехала, верно? Почему толкаешь?!

— Стива! Стива, прекрати! — я задирал ее белоснежную юбку, хватая ее бедра и притягивая к своим!

Уже не слышал я ничего! Запах ее лаванды окутал меня, гладкая кожа под руками ощущалась шелком, и я подыхал от желания, не смотря на свою «жеребцовую» миссию и мстительные мысли.

— Стива! Нет!!! — уже отчаянно кричала она!

Я не слушал! Не хотел слушать!

Она просто застыла, позволяя мне делать все, что я хочу…. Руки ее безвольно повисли вдоль тела. Она отвернулась от меня.

Это меня и остановило. Я сам замер, правда, оторвать себя от нее не мог. Просто дышал ей в шею и молчал. Через минуту меня прорвало…

— Что не так, кошка? Что-то не устраивает? На суше Стива- жеребец не такой притягательный, как на яхте?! Так ты скажи, я могу и нежным быть, — сказав это, пожалел сразу, моментально, но слова не поймаешь!

Она, все же отодвинула меня (уже поедающего самого себя за собственную грубость и подлость), непередаваемо женским жестом оправила юбку, обиженно и смущенно.

— Я ошиблась в тебе, Стива. Извини, что приехала без приглашения. Думала, что… — тут голос ее дрогнул и поселил во мне еще более мерзкое чувство по отношению к самому себе!

Она повернулась ко мне спиной и ушла… Я услышал только, как заработал мотор бешенного, красного метеора Соланы.

Что ты думала? Пака!! Стой!!

Я понимал, что от меня сейчас уезжает моя любовь! Что я натворил? Рыцарь хренов!!! Еще защищать ее собирался, а сам!

И я ломанулся, включая «дистэто», накидывая мысленно план города, на маршрут ее движения! Так, она едет по Паско, улица идет по дуге, подковой. Если я поскачу наперерез через рощу и поместье Райсмана, успею перехватить ее на той стороне.

Спасибо тебе, Имперская армия! Если бы не ты, я не смог бы так отчаянно паркурить, как делал это сей момент!

Дорогу я пробежал на секунду, оказавшись перед высокими воротами Якова Райсмана, моего соседа по поместью. Взлетел через забор и помчался ухоженной лужайкой, стараясь не сбиться и не залететь ненароком в клумбу соседа!

— Господин подполковник! Куда вы так бежите? На Мальето напали враги? Якову Райсману пора собирать семейные фотографии и отправляться в легендарное путешествие? — сосед мой, печально-черноглазый и длинноносый, кричал мне, сидя в своем любимом кресле у крыльца дома.

— Доброго вечера, Яков Абрамович! — я сайгачил все быстрее!

— Может, мадеры на прощание? — это он уже мне в спину.

Я пробежал насквозь его лужок и перепрыгнул через забор, оказавшись в оливковой роще. Там я поддал форсажу, скатился с пригорка (местность шла под уклон) и выскочил на дороге, едва не попав под колеса метеора.

Любовь моя дала по тормозам и сидела сейчас, крепко вцепившись руками в руль, а взглядом в меня!

Я решительно направился к машине, открыл дверцу и рявкнул.

— Выходи!

— Бегу и падаю! — кошка брызгала синими искрами и сердилась нешуточно.

— Выходи, а то вытащу! — я сам сыпанул огоньком, теперь уже мощным, пачеговским.

— Чтобы ты снова меня унизил? Никогда! — она шипела, любовь моя, чем и привела в нереальный восторг.

Я скучал, Пака, тосковал!

— Немедленно! — я был очень убедителен, и она зло щелкнув зажимом ремня безопасности, выскочила на дорогу.

— Что тебе нужно?! Чего ты тут орешь, как ненормальный?! Я все поняла и не хочу оставаться рядом с тобой ни минуты! — а глаза печальные, горестные, обиженные.

Стива, долбо… простите, урод! Зачем ты так с ней?

— Почему ты приехала, кариньо?

— Кариньо??!! С чего бы?! Отчего не «шлюха»?! Ты… ты…урод солдафонский! Я летела к тебе, неслась! А ты?! Какой жеребец?! Почему ты так?! Зачем?! Неужели не понятно, что я люблю тебя?! Ты бросил меня, оставил в Пенни-Сток! Я понимаю, я все понимаю, насильно милой не станешь, но к чему все эти унижения?! Я летела к тебе и надеялась, что ты и сам неравнодушен ко мне. Я ошиблась. Я не стану больше навязываться! Просто хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя, урод гадский! — и слезы брызнули из синих глаз, и искры полетели….

Я ушам не верил. Я совсем пропал. Я завяз в полном, чудовищном ступоре!!!!

А в животе моем летали, нет, там были не бабочки, фейерверки!

Я, видимо, смотрелся дебилом, потому, что солнце мое, глядя на мое лицо, оценив мое молчание, рассердилась, брызнула искрами, слезами и шарахнула меня ногой в пах.

Я из-за ступора не смог среагировать и согнулся пополам на дороге, глядя на то, как она садится в машину и топит педаль газа в пол!

— Эй, Пака, стой… Я тоже тебя люблю, — прошипел я, падая на коленки.

Конечно, она не услышала. Но, я то все услышал! И не смотря на адскую боль от ножки своей очуменной девчонки, я улыбался как идиот.

Улегся на спину посреди шоссе, раскинул руки и ноги, желая орать от счастья.

Так, стоп! Она уезжает! Метеор я точно не догоню. Зная ее характер, она ни минуты не останется в Мальето. А это значит, что поймать ее у меня шансов нет. Только догонять.

Как? Самолетом, Стива! Если поторопишься, успеешь на вечерний рейс до Столицы!

И я снова посайгачил, только уже обратной дорогой. Вверх по пригорку, через оливковую рощу, потом через забор Райсмана.

— Вы таки уже порешали все свои дела, господин подполковник? Райсману не стоит двигаться с места? Мадеры? — сосед кричал мне с того же кресла, что и раньше.

— Все в порядке, Яков Абрамович! На мадеру позже! — и я летел через забор, потом метался по всему дому, понимая, что опоздал и не попадаю на вечерний самолет.

Заказал билет на самый ранний рейс. Угомонился и опомнился. Хотя, фейерверки все еще летали в моем пузе!

Пака сейчас личным самолетом летит в Столицу, это точно. Я наверняка знал, что она находится в доме у премьера. Спросите, откуда я знаю? Будь я премьером и умыкни кто-либо мою дочь, а потом верни, я бы не отпустил ее, заперев дома под надежной охраной.

Вывод- как мне к ней прорваться?

Ну, сориентируюсь на месте! Можно было бы позвонить. Номер выклянчить у сеньоры Соланы. Но, Пака, я не могу трещать тебе о любви по аппарату! Это совсем уже кошмар!

Если меня не пропустит СБ премьера, я засяду и стану ее ждать. Рано или поздно, ей придется выйти. Но лучше рано!

Солнце мое, Пака, не надо грустить, прошу. Я скоро приеду и все тебе скажу! Ты ведь в отчаянии сейчас? Не надо! Только не надо из-за меня!

Остается проблема- тантум. Тут сложновато, но я могу запереть тебя где-нибудь и не пускать мужиков! Как тогда ты сможешь найти своего тантум, если рядом только я?!

Не, ну бред, конечно…Неважно. Главное- она меня любит!

Я шлепнулся на диван в гостиной и пялился в потолок, подгоняя время и жаркие, счастливые мысли свои.

Пакита, детка, только не встреть своего тантум по дороге, ладно? Я очень скоро буду с тобой! И уснул… Как я смог? Фиг его знает.

Утром подорвался, как ненормальный!

Так, шансов на успешный штурм резиденции премьера у меня мало, надо усилить! Форма! Форма подполковника дистэто!

Тэк-с…. Помыться, побриться, нарядиться. Берет плотненько, погоны начищены, ремень блестит, военные ботинки тоже сверкают. Иконостас в порядке. Сумка с костюмами и сорочками со мной. Документы. Все!

Я уже сделал шаг к выходу, когда зазвонил мой тел. Номер незнакомый, но я ответил. На линии меня ждал сюрприз…

— Стива, привет. Это Илья Бессонов, — зае…., простите, зашибись! — Ты уже летишь в Столицу? Если да, то штурмом дом не взять. Явстречу тебя у ворот. Позвони, когда приедешь, ладно?

Я даже задохнулся и принялся оглядываться в поисках аквамариновых искр! Реально, мадам Бессонова, ворожит?

— Илья, спасибо, — я очень искренне благодарил брата моей девочки, — Вылетаю первым рейсом. Уже еду в аэропорт. Алена…как она?

— Лучше тебе не знать. Одно скажу- прихвати с собой каску армейскую. Во избежание. Полагаю, она готова проломить тебе череп, вроде как сковородой. Я точно не разобрал, что она кричала.

— Я понял тебя. Скоро буду! — я отключился и счастливый, окрыленный, поехал к своей жуткой Паке.

Глава 3. Илья. Такого я не ожидал

Стива позвонил и сказал, что будет через пятнадцать минут. Ровно столько мне понадобилось, чтобы не вызывая подозрений, уйти из дома и добраться до ворот родительского поместья.

Я увидел его и понял, почему моя сестрица так в него втрескалась.

Высокий, мощный, статный. Форма шикарная. И сам красавчик. Плюсом- парень спокойный, уверенный, одним словом- дистэто. Полагаю, любая девушка запросто могла сойти с ума от такого парня.

Алена, тебе крупно повезло.

— Привет, — его рукопожатие было крепким, благодарным.

— Привет, Стива, — я ответил таким же пожатием, приняв его «спасибо», — Идем. Проведу тебя. Сегодня с утра дома странный переполох. Важный и секретный гость пожаловал. Никто его не видит, но все ощущают. Думаю, это тебя не остановит?

— Ни разу, — он уверенно следовал за мной.

Молодец! Права Пака. И ма права, когда говорит о его внешности. Лицо какое-то до боли знакомое, но понять, что или кто это, сложновато.

— План такой. Мы войдем в дом, и я вызову Пакиту. А ты….Ну, тут тебе самому придется.

— Хороший план, — Стива кивнул и я заметил, что ему не до планов.

Его глаза так сияли, что ему было ни до чего. Гость? Без разницы. Дом премьера? Не более чем, досадное стечение обстоятельств. Он идет к Алене. Действительно, любит.

Только посмей обидеть! Хотя, вряд ли. Влюбленная, идиотская улыбка выдает тебя с головой.

Черт, каково это, быть влюбленным? Сам я никогда и никого не любил, исключая ма, па, Алену и «стадо». Ну и бабулю Солану.

Я в сопровождении Стивы, прямо на глазах охраны вошел в дом и достал телефон, чтобы звонить сестре. Дом слишком большой, чтобы бегать и искать ее.

Я не успел и кнопку нажать, как Пака появилась из правого коридора большого и роскошного холла нашего семейного поместья. Как узнала, что Стива здесь? Это сила любви такая? Магнит?

Я посмотрел на них обоих и понял, они меня не замечают. Не видят. Они вообще никого не видят, кроме друг друга. Бывает же…

Пакины глазищи сияли, что звезды. Я не мог не оценить. Стива подобрался, похоже было, что сдерживается, чтобы не кинуться к ней.

Мне ничего не оставалось, кроме как отойти в сторонку и смотреть на все это безобразие. Или чудо?

Сестрица моя, очнувшись от восторга, напустила на себя вид обиженный и надулась. Девушки иной раз странно себя ведут.

— Ты по делам в Столице, Стива? — холодно так сказала, будто она и ни при чем тут.

Стива бомбанул, и сильно. Я не ожидал, но сразу понял, как ему удается держать Пакиту в узде.

— Сюда иди, — я настолько прочувствовал его серьезный тон, что сам уже собрался подойти.

Вот это суперарэ! Однако, сила плескалась в парне нешуточная.

Но, надо знать Пакиту. Та, сдвинув брови сердито на него глянула и сложила руки на груди, показывая всем своим видом, что плевать она хотела на его приказы.

— Если не подойдешь ты, я сам подойду, paloma, и тогда пощады не жди, — надо же «paloma»…Пака-голубка?

— Снова начнешь унижать?! Снова сделаешь мне больно?! Зачем ты приехал? Что тебе нужно еще? — Пака все же не сдержала «лицо» и ее исключительная влюбленность вылилась вот в эти шальные эмоции.

— Какого черта ты уехала от меня, не дав сказать ни слова?!

— Ты все уже сказал! Ты отослал меня к моему тантум и пожелал счастья! А уехала потому, что не хочу тебя видеть! Хочу сбежать от тебя подальше и забыть! — вот дурочка, зачем она говорит это любимому парню?!

— Сбежать?! Хрена тебе лысого, amado! Я говорил, что из под земли достану? Говорил! Вот терпи теперь! — ого «amado», любимая?

— Не буду! Не буду я терпеть твои кошмарные проявления!

— Тогда просто люби меня. Мне большего не нужно, — оппа…Пака зависла, и во все глаза смотрела на Стиву, — Подойди ко мне, кариньо, и я буду знать, что ты готова меня выслушать. И простить….

Давай, сестренка! Послушай Стиву! Иди уже к нему или я сам тебя дотолкаю до этого удивительного парня!

Она, видимо, и сама этого очень хотела, потому, что двинулась к нему, глядя с подозрением и не веря пока, что все уже хорошо. Это надо где-то записать! Ему понадобилось меньше минуты, чтобы Пака сделала так, как он хочет!

Она подошла к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Стива схватил ее и крепко обнял. Сама Пака, ухватилась за него, как психическая. Вокруг них заполыхало. Сапфир, огонь и пурпур!

— Алена, я очень сильно тебя люблю. Я никогда и никого ТАК не любил и любить не буду. Я уверен. Не покидай меня. Не уходи. Не отталкивай. Я понимаю, будет тантум, но я готов плюнуть на весь этот ужасный дар твой и быть с тобой, пока это возможно. Я без тебя ничто. Пустое место. Оболочка. И чтобы ты знала, кошка, я планирую засесть с винтовкой в кустах и отстреливать любого потенциального тантум!

— Стива, я сама застрелю потенциального тантум! Ты только скажи еще раз, что любишь меня, ладно?

— Все, что пожелаешь, alma mio. Я стану трещать тебе о любви по тысяче раз на дню, если тебе этого хочется. Только от этого любить больше не стану, поскольку больше уже некуда.

Потом был поцелуй, и мне стало неловко подглядывать. Однако, я ощутил отголосок их чувств на себе, жалея, что это чудо и счастье происходит не со мной. Завидуя? Возможно. Но и радуясь за них обоих.

Оказалось, что подглядывал не только я!

В холле, прямо напротив целующихся Стивы и Пакиты, стояли па, ма и….Император Александр!

Чёрт, что делать-то?

— Приветствую, Ваше Императорское величество! — гаркнул я на весь холл и исполнил классический королевский поклон.

Все вздрогнули, но я добился нужного эффекта.

Стива оторвался от Паки, моментально оценил ситуацию и задвинул сестренку за спину. Сам вытянулся в струнку и козырнул, согласно Устава!

Пакита, выглянула из-за его плеча, и, поняв, что все равно пришел капец, выпрямилась и затем, совершенно четко повторила мой поклон.

Я стоял прямо и смотрел на родителей. У па нервно дернулась щека, потом глаза его полыхнули огнем. Ма застыла, глядя на парочку, с выражением лица «Вау, круто!» и старалась не засмеяться.

А Император уставился на Стиву совершено ошалевшим взглядом!!! Потом двинулся в сторону парня и странным, глухим голосом выдал нечто удивительное.

— Стива?…Коста?…

И тут мне стало понятно, на кого похож Стива Голицын. Чёрт, он что из царской семьи??!!!!

Глава 4. Стива. Дядя Саша?!

Пака, честно, застрелю любого, кто попытается тебя у меня отнять!

Вот о чем я думал, когда целовал ее в холле роскошного поместья Бессоновых. Нет, не то, чтобы только об этом, но это было основной моей мыслью! Секундой позже остатки моего разума испарились и осталось только одно желание- закинуть ее на плечо и унести подальше. Неважно куда…

Мои планы были разрушены громким голосом Ильи!

— Приветствую, Ваше Императорское величество! — что…кто?!

Я поднял голову, заметив, что глаза Паки стали совершенно синими…. Такими, как мне нравилось. Чёрт! Что за…?

Ага, ясно. Народу в холле прибыло. Премьер — нервничает, щека дергается, во взоре пламя. Не, Марк Андреевич, даже не пытайся, ЕЕ я теперь не оставлю! Лара радовалась, словно девчонка, и я вновь поразился тому, насколько она хороша. Тиби…настоящая. И возраст не помеха!

А вот третий кто? Ох тыж, есетинская сила! Император!!!

Я задвинул Пакиту на спину, во избежание, и вытянулся, козырнув, согласно Устава и протокола. Александр, прожигая меня взглядом неясного свойства, направился в мою сторону!

— Стива?…Коста? — я сразу припомнил Аленину историю о пурпурном облаке и слова, что она услышала на той стороне, когда «читала» моих призраков!

Спокойно, Стива, ты знаешь, что говорить.

— Никак нет, Ваше Императорское Величество! Степан Голицын дель Торе-Пачего, подполковник Императорской гвардии! — а теперь стой, Стива, смирно и «поедай» глазами высшее руководство страны.

Оно, руководство, само спросит, расскажет, укажет.

Я, разумеется, никогда не видел Императора, и странно, что вот такая неожиданная встреча не удивила, не восхитила меня. Почему? Потому, что за моей спиной стояла кошка! Я все еще ощущал ее поцелуй на своих губах, запах ее кожи и, соответственно, рационально мыслить не мог.

— Голицын? Какой еще Голицын?! Ваше отчество? — Император взял себя в руки, приняв, видимо обычный свой вид — спокойный и властный.

— Отчество отсутствует, Ваше Величество! Воспитанник приюта «Алые паруса», Старая Северная Столица! — что-то в его лице показалось мне знакомым, но что?

Александр задумался, спустя несколько секунд, вытянул руку и шарахнул по мне густой пурпурной волной! От его дара во мне колыхнулась непонятная сила, я засиял ярким цветом Императорского дома. По жилам моим пробежался сладкий, РОДНОЙ огонь и я ответил Императору всполохом небывалой силы!!

Когда искры перестали сиять и погасли, в тишине, окутавшей всех нас, свидетелей этого шоу, голос Александра прозвучал и печально и радостно одновременно.

— Никакой ты не Голицын, Коста. Ты сын убитых Стивы и Мари…. Твой дар сияет пурпуром. Никаких сомнений. Вот ведь, какая оказия, Косточка, — и видел я в нем сейчас вовсе не грозного Императора, а простого человека.

Убитых… Я поверил ему, просто от того, что волна пурпура, гуляющая в моем теле, не позволила мне усомниться. Он не лгал, я правда, сирота, но…

Чёрт…история с убийством членов королевской семьи? Та самая??? Мы разбирали ее в учебке дистэто! Стива Романов и Мари Романова Гейц-Фарнау?! Пропавший принц-это я? Так что- ли? Бред…клянусь, бред чистой воды!

Александр обернулся к премьеру.

— Марк Андреевич, ты дай нам с мальчиком поговорить. Прости уж, голубчик, что стесню тебя на время. Можем занять одну из гостиных?

— Ваше Величество, прошу, не говорите так, — и Ларе, — Дорогая, проводи.

— Конечно, — старшая тиби улыбалась, словно получила леденец размером с корову! — Идемте. Зеленая комната то, что нужно.

Я пошел за Императором…а что делать то? Оглянулся на кошку, а она (удивленная сверх меры) смотрела нам вслед. Я заметил, как Илья подошел к сестре и приобнял ее.

Илька, спасибо. Вот сразу ты мне понравился! Только не отпускай ее никуда, а то явится тантум и умыкнет, пока я с Александром лясы точу.

Старшая тиби проводила нас в гостиную, по размерам схожую с ангаром, где мне пришлось убить деда…. И чего я о нем вспомнил?!

Когда дверь за Ларой закрылась, Александр подошел ко мне и взял за плечи. Внимательно разглядывал и кивал, подтверждая, видимо, этим мысли свои.

Высокий, пожилой, не старый. Глаза серые, на мои похожи. Крепкий, властный, Высший. Я подобрался и ждал. Похоже, сейчас Судьба моя выдаст очередной сюрприз. Жо…простите, пятой точкой чувствую!

Император обнял меня крепко и коротко, снова оглядел внимательно.

— Коста, я искал тебя лет десять. Мы искали! Все! Сашенька скучала о тебе все время. Поли на каждый твой день рождения свечи зажигает и плачет! — Саша… Поли?

Александра и Полина Романовы! Дочь и жена Императора! Чёрт меня подери!

— Ваше Величество, я не совсем понимаю… — он снова кивнул, и продолжил.

— Ты садись, Костя. Нет в ногах правды. Я и сам слегка ошарашен, — он еще раз обнял меня и жестом указал на диван.

Там мы и устроились. Поверьте, в мои планы не входило сидеть в присутствии коронованной особы, но я ПОНЯЛ, что сейчас не до этикета и сам Император ждет от меня иного.

Чего?

— Полагаю, найти мы тебя не смогли, потому, что Мари печать наложила. Я не знал, что она умеет. Сильная была данни. Суперарэ, кстати. Ты в нее! Стива эксультатэ родился. Веселый, хитрющий, но добрый малый. Песни пел, что твой соловей, — ей Богу, не знай я, что передо мной сам Император, я бы подумал, что беседую с дядюшкой….

— Ваше Величество, почему судьба моя волновала членов Императорского дома? — я решился задать свой вопрос!

Не спрашивайте, как я посмел, просто ЗНАЛ, что можно.

— Я расскажу, Косточка. Только плесни мне воды, — я, естественно, подорвался и цапнул графин (предусмотрительно как!) стоявший на столе.

Плеснул в стакан и подал…ему.

Выпив все до последней капли, он начал свой рассказ. Я, сидя рядом с ним, старался не матюгаться вслух.

Стива Романов и Мари Гейц-Фарнау. Мои родители. Стива младший из четырех братьев Романовых. Александр, Николай, Константин и Стива, мой отец.

Моя мать из королевской семьи небольшого государства, что на западе Империи, Бюрхенштрау.

Сразу после коронации, молодой Александр и его жена Полина, должны были посетить собор Патерс зин Фо. Обычай. Традиция. Сам собор между двух столиц. Старой Северной и Новой. После официального действа во церкви, визит в провинцию Бологово.

Вот тут и произошла заковыка!

Ники и Котэ (читай, Николай и Константин, братья Императора) в это время были на границе Дарбау. Шла война. Оба принца поддерживая армейский дух, находились в действующих частях. С императорской четой были Стива, Мари, маленький я и Сашенька, дочь Александра.

Сразу после собора, Поли (Императрица) почувствовала себя дурно. Либо нервное напряжение дало себя знать, либо беременность, протекавшая сложно, трудно (у Императора сын, наследник престола — Петр). Не рискнув продолжить путь с больной женой, Александр просил Стиву и Мари (вместе со мной) посетить Бологово. Те не отказали.

По пути в провинцию на наш кортеж было совершено нападение. Предполагалось, что в машине Александр, потому все и случилось. Бомба, сумасшедшей мощности, брошенная Сыном Солнца (вот почему я их ненавижу!!!) разворотила машину. Отец погиб на месте. Мать, прикрывая меня собой, сумела доползти до леса, пока СБ оказывали сопротивление. Там она умерла, а я исчез.

Вот и весь рассказ…

Я стащил с головы берет и расстегнул ворот кителя… Жарко, душно, ярость клокочет!

— Коста, поверь, искали мы тщательно. Но, кто же знал, что Мари дар твой сможет запечатать? Впрочем, действовала она по протоколу. Не удивляйся. Есть инструкция и на этот счет. Она просто не позволила врагам сделать из тебя заложника. Спрятала, как сумела. Поймай тебя Сыны Солнца, ход войны изменился бы. Диалог был бы невозможен. Шантаж. Уступки. Жертвы. Как следствие- потеря огромных территорий.

— Ваше Величество, почему я ничего не помню? Это действие печати?

— Именно. Мы сейчас направимся в Летнюю резиденцию и печать снимем. Ты вспомнишь. Хорошо бы понять, как ты оказался в Северной Столице? Поиски велись совсем в другом направлении. Когда все было перевернуто дважды в поисках суперарэ с пурпурным огнем, искать начали и в Северной. Какая жуткая нестыковка. Промахи и… Косточка, это Судьба. Но, своей вины с себя я не снимаю! — сам Император просит прощения у меня?!

— Ваше Величество, прошу Вас, не нужно. Все, что угодно могло случиться, но я выжил, — жуть…это я утешаю Высшего??

— Дядя Саша. Называй меня так, пока мы наедине. И не говори "Ваше Величество",иначе, рассержусь! — и бровь дугой!

Теперь мне потребовалось водички испить! Денек тот еще. Кошку заполучил (правда, не знаю надолго ли), про семью узнал, принцем заделался, а Император теперь…дядя Саша.

С другой стороны- премьер перестанет плеваться ядом на счет моей морды, которая так не понравилась ему при первой встрече!

Александр смотрел на меня внимательно, покалывая стальным взглядом, мудрым, острым, понимающим.

— Что, Коста, слегка неожиданно? Понимаю. Я сам с трудом верю, но это чистая правда. Пурпур не лжет. Кстати, если уж мы слегка успокоились, то хочу спросить о тиби. Алена Бессонова, она…э…твоя девушка? Нет, я совсем не против! Скорее, наоборот. Знаешь, она исключительно мне нравится. Такая свободная, искренняя. А готовит как!! А поет! Красавица. Я люблю с ней поболтать. Редко удается.

Мне тоже очень нравится, дядя Саша! Подумал, но не сказал.

Потом подумал еще кое о чем и вот об этом, уже сказал.

— Дядя Саша, — далось мне это величание не без труда, — А может ли Печать сдерживать появление руны тантум тиби?

Видимо я нервничал, хотя мне казалось, что нет. С чего я это взял? Да с того, что Александр засмеялся!

— Ох, и влип ты, Коста, — он помотал головой, — Печать и сдерживает. Собственно, она блокирует все проявления ментального воздействия любого уровня. Правда, пурпур в тебе полыхал слегка и до моего вмешательства. Не иначе тиби постаралась. Вывернула наизнанку, да?

И снова смеется!

Народ, если так, то…. Черт! Это же прямо по заказу!!! Мадам Бессонова, вот отказывался я верить в дар Ваш, а зря! Спасибо большое за сбычу мечт!!!!

— Все, не могу больше, — Император уже совсем громко смеялся надо мной, — Ты лица своего не видишь сейчас, а это просто нечто!

Мне ничего не оставалось, как посмеяться вместе с дядей Сашей. Блин, реально, дядя Саша?!

Потом он поведал мне, что Печать стоит на каждом из Императорского дома, правда, накладывают ее только после совершеннолетия. Но, она несколько иная и дара не ущемляет. И мне катастрофически повезло (снова, спасибо, мадам Бессонова!!!), что ее снимут на время, которого вполне хватит для проявления руны тантум, если таковая должна быть на мне и подробного рассказа о моих детских воспоминаниях. Все, что касается дел о насильственной смерти членов королевской семьи, не имеет срока давности.

А тут еще одна заковыка…. Если Паките суждено быть моей тантум (суждено, не отмажется!!!!), то и ей придется принять Печать.

Ладно, потом разберемся.

— Вот что, давай поедем в Резиденцию. Поли нужно рассказать. Сашенька будет рада. Познакомлю тебя с Петей. Ты все расскажешь нам! Как жил, что делал? Надо же, подполковник дистэто…. И все это с минимальным даром! Лицом ты пошел в отца, но характер, упрямство-это все Мари!

Он обнял меня, я его в ответ. Знаете, не думал, что смогу, но его искренность и радость, его непривычные для меня СЕМЕЙНЫЕ проявления, имена, величания и речь, тронули и заставили видеть все в ином свете.

Когда мы вышли в холл, нас ждали все те же. Премьер с женой, Пака и Илья. Я видел, что Алена попыталась подойти ко мне, но Илька придержал. Я был не рад этому, но ситуация исключительная.

— Спасибо Марк Андреевич, Лара, ребятки, за гостеприимство. Нам пора. Поскольку все произошло в вашем доме и на ваших глазах, то не вижу никаких причин скрывать от вас то, что племянник мой, Константин Романов, нашелся и вы знакомы с ним. Вот он, тот, кого вы знаете как Стиву Голицына. Однако, говорить об этом раньше времени непозволительно. Полагаю, вы сами все понимаете.

А вот тут случилось то, к чему я ну никак не был готов!!! От слова «совсем»!!

Илья поклонился, премьер и Лара тоже!!!! Одна лишь кошка моя застыла и смотрела удивленно!!! Илька шикнул на нее и она, сморгнув, наклонила голову. Но, я заметил сердитый взмах ресниц и синий колючий взгляд!

Алена, клянусь, я не хотел! Точнее хотел стать ровней тебе, но не настолько же. Пойми, что для тебя я был, есть и буду Стивой. А ты для меня — единственной. Кошкой, Пакитой, Аленой, кариньо… и далее по списку.

Я даже раздумывать не стал, просто подошел к ней и выдал.

— Никогда не делай так, кариньо. Не смей кланяться мне, — она выпрямилась, подняла на меня глаза свои окаянные, и в них увидел я любовь, понимание, нежность и благодарность.

Я помню ее слова, еще на яхте она возмутилась и отказалась говорить мне — господин. Какие поклоны? О чем вы вообще…?

— Коста, пора, — Александр мне, — Он вернется, как только будет возможно. Алена, дорогая, просто подожди, — это уже моей кошке.

И Император направился к выходу, где уже ждала охрана, машина. Я пошел за ним, оглядываясь на НЕЕ. Краем глаза увидел, как подмигнула мне Лара, как дружески кивнул Илья, а премьер…короче, не жахнул по мне и на том спасибо!

Кошка, я бы не ушел, но мне нужна руна! А Печать могут снять только там, у Романовых!

Резиденция…Летняя. Огромная.

А потом было то, чего никогда у меня не было. Семья.

Описать сложно… Поймите, это состояние, когда за тебя волнуются, тобой интересуются, о тебе заботятся и любят. И совсем не по тому, что ты друг сына, как это было у Боскас, не потому, что ты мальчик, которого подобрали на улице и обогрели, как это было у сеньоры Соланы. А потому, что я, Стива- Коста, племянник, брат….Лично Я!

Я плавал в своих новейших ощущениях, купался в них и оттаивал. Мое извечное недоверие к людям испарялось, пропадало и росло во мне исключительное, громадное желание, чтобы ТАК было всегда.

Только пусть рядом будет Пака.

После невероятно трогательного вечера, разговоров, слез и объятий. После ужина и множества рассказов Сашеньки о наших детских приключениях, я смог остаться наедине с телефоном в одной из огромных спален Резиденции.

Семь цифр и звонок (номер Ильи!), гудки и голос Паки в трубке! Бубнеж Ильки… Надо же, Алена ждала!

— А, Ваше Высочество! Соизволили припомнить о своей девушке?! — ух ты…классно-то как!

— Алена, если бы я мог, я был бы у тебя прямо сейчас. Просто поверь на слово! Могу и сбежать, но тогда не будет у тебя тантум из царской семьи, — кошка, ты чего замолчала?!

— Стива…ты о чем? — и голосок дрожит, а в нем надежда и удивление.

— Кариньо, я твой тантум! Забудь о других и думай только обо мне. Печать снимут и я приму руну, если ты сама не будешь против. Ты не против, amado? — я словно предложение делал, честное слово!

Ты ведь не откажешь, девочка моя непредсказуемая!!?? Давай уже, ответь!

— Стива, я буду ждать столько, сколько нужно. Обо мне не волнуйся. Я останусь в доме у родителей, а Илья будет со мной рядом. Ты только звони иногда. Я скучаю…. Я так давно скучаю по тебе, что скоро покроюсь морщинами от горя и стану некрасивой! Если ты, солдафон гадский, не поторопишься, я умру, так и знай!!! — вот она, моя кошка!

Зачем ты так со мной, жестокая?! Я уже готов сайгачить к тебе!

— Отставить умирать! А красота…. Забей, кошка. Ты никогда не была в моем вкусе. Даже если ты станешь как королева Сюн, я все равно буду тебя любить, — я злил ее специально, понимая, что это глупо, но и зная, что только так смогу избавить ее от грусти.

— Серьезно? Не в твоем вкусе?! Тогда можешь не торопиться! Сиди в своем дворце, а я пойду и найду парня, который сойдет с ума от моей нереальной красоты! А ты ищи себе толстую блондинку и пой ей свои песни! — вот и «Виола» заголосила, как же классно!

— Ага. Иди. Буду ждать фото того камикадзе, который сойдет с ума от тебя. Кстати, напоминаю, что ты призналась мне в любви. Твое слово ничего не стоит? Я поверил тебе, кариньо, — я с нетерпением ждал ее ответа.

Мне нравится ее непредсказуемость. Никогда не угадаешь, что она выкинет!

— А я верю, что я не в твоем вкусе, Стива. Я всегда тебе верила, — вот же, синеглазая, уделала!

И я постыдно слив этот раунд, начал петь ей в уши о том, какая она красивая, как она мне нравится. Слыша ее радостное сопение в трубку, улыбался как идиот. И так продолжалось часа полтора…

Следующий день прошел…суматошно. В Резиденцию прибыли Высшие. Коста, Ники (мои царственные дядьки) с женами, детьми и внуками. Большая семья у меня.

Хорошо, что у меня прекрасная память на лица и имена, иначе я бы запутался.

Потом начались проверки…. Даны с даром сканировали, расспрашивали. Даже кровушки взяли. К вечеру прибыли члены Суда Трех. После долгих обсуждений и препирательств (за меня горой стояли Император, Поли, Саша, и Петя, как ни странно), было решено завтра днем провести ритуал снятия Печати и допрос. Смерть родителей, мое чудесное воскрешение, должно перестать быть тайной, загадкой.

Чертовы Высшие! Руну Тантум мне дайте и делайте, что хотите!

Император, понимая мое состояние, тихо смеялся. Поли улыбалась, похоже, секретов у них друг от друга не было. Знала она о кошке.

Половину ночи я трещал по телефону с Пакой. Проснулся ближе к полудню и ждал меня сюрприз!

В составе Суда Трех должна была приехать и кошка моя! И вот чую жо…, простите, пятой точкой, что дядя Саша постарался. Хотя, сама Пакита была сотрудницей Суда…. Возможно, ее дар был необходим сейчас!

Давайте уже! Снимайте эту хренскую Печать!

Ну, увидев свою девочку, я, конечно же, пошел прямо к ней. И не отходил более. Сама Пака, в красивом летнем платье, с летящей юбкой, была чудо как хороша. Даже слишком хороша…. Все мужики пялились! Козлы! Я сам пялился…но мне можно!

Всё пестрое собрание устроилось в подвале. Без шуток! Выплески дара могли быть разрушительными, а здесь артефакты, защита и безопасность.

Александр, Коста, Ники, Поли и Петя, встали вокруг меня, торчащего одиноко в центре зала. И жахнули….

Больно, ломко. Я смотрел на Алену, она на меня. Возможно, это и помогло пережить мне кошмар и ужас, нахлынувших воспоминаний об отце…и маме.

Вам не расскажу! Это мое, личное. Алене быть может….потом, когда боль и гнев отступят.

Видящий (из Суда Трех) «выпил» мою память, ментально передал сведения Слышащему и Говорящему.

Вердикт: Я- Константин Романов, сын Стивы и Мари Романовых. Смерть моих родителей, их кровь на руках Сынов Солнца, посланных шейхами Дарбау, дабы переломить ход войны.

Опустошение и боль. Кошка моя, смело подошла ко мне (плевать она хотела на присутствие монархов!) и обняла, не скрываясь. Помогая мне, делясь силой.

Семья, вся, в полном составе, поддержала пониманием, искренним сочувствием и собственной болью. Стиву и Мари любили… Тосковали о них, тяжело и долго мирились с их потерей.

Хорошо, что я плакать не умею!

Мои дорогие читатели, те, кто ждет продолжения "Паки", прошу вас, прокомментируйте! Мне нужно знать, насколько вторая книга хуже (или лучше) предыдущей. И стоит ли начинать третью книгу цикла? Может, я "краду" ваше время? Не оправдываю ваших ожиданий?

— Коста, мы ждем тебя и Алену. Наверху. Семья хочет познакомиться с тобой, — я крепко держал за руку Пакиту и слушал Александра.

Первыми ушли даны, за ними Суд Трех. Монаршее семейство, кто с интересом, кто с удивлением, разглядывали меня и кошку мою.

— Да, благодарю Ваше Величество, — кошка в это время отцепила от меня лапку свою и поклонилась, — Мы будем. Вот только не знаю, когда…

Дядя Саша, Поли и Сашенька заулыбались. Петя закатил глаза и вздохнул (а то я не видел, как ты на Пакиту глазел, наследник, блин!). Повинуясь жесту Императора, все вышли, а мы остались.

Я оглядел кошку с ног до головы, нет, даже не так, с пальчиков на ножках и до кончиков блестящих, черных волос. От нее не укрылся мой взгляд, и она выдала.

— Ваше Высочество, Вы, простите, на лошадином торгу? Может, еще в рот заглянете? А?

— Б! А копытца у тебя шикарные! — вот, с чего она начала?

Ежеминутный сюрприз, а не девчонка!

— И без принцев знаю, что шикарные! — ей точно было приятно мое заявление, — Стива…я не знаю, что нужно делать. В смысле, я поняла, что Печать сняли и что можно уже руну получать, а как…?

— Ну, на этот счет есть у меня догадка. Пака, только четко следуй моим указаниям, ладно? — и напустил на себя серьезный вид.

— Да, конечно! Что нужно делать? — люблю тебя, кариньо, до сиреневых слюней!

Вот, когда надо, всегда собрана и готова! В момент отбросила свои пачеговские выкрутасы, и готова слушать меня.

— Значит так, для начала нужно быстро скинуть платье. Потом, как только снимешь, сразу беги ко мне, только без промедлений, иначе все прахом пойдет! — я ОЧЕНЬ старался не выдать себя смехом, громким и идиотским, — Готова? Начинай!

Пака, доверяя мне безоговорочно, напуганная моим серьезным тоном и мордой, поверила, и по команде, очень быстро скинула платье и побежала ко мне. А лицо сосредоточенное! Такое…ответственное!

Впрочем, я через мгновение сам стал сосредоточен…. Ко мне бежала самая красивая девушка на свете. Тиби, любимая и единственная. И заметьте, в одном белье! Я, конечно, тварь еще та, и получу за это от Пакиты сковородкой по голове, но сейчас она здесь, без платья, а я очень скучал о ней….

Глава 5. Алена. Не пойду!

Я очень быстро бежала к Стиве! Он сказал, что надо быстро, и я старалась! Мне очень нужна руна тантум, и непременно, чтобы Стива был тем самым тантум!

Раздумывать о странной просьбе «раздеться», я не стала, точнее не успела, потому, что влетела в его объятия…

Мир треснул и заискрился после его поцелуя. Он хотел уже было отстраниться от меня, но я не могла, не хотела отпустить его и крепко вцепилась ему в ухо, заставляя целовать еще и еще! Стива меня не подвел…

Я оказалась прижатой к стене спиной, а руки моего Кочерыжки очень бойко летали по моему телу. Губы не отставали, и я потеряла разум настолько, что занялась самым горячим в моей жизни сексом прямо в Резиденции Императора!

Мама, прости, ты не этому меня учила, но…я не ты. И пусть я жуткая Пака, но я ни за что не остановлю Стиву сейчас и сама не приторможу!

Вокруг нас всполохи! Жутчайшие и нарядные! Завывания и искры!

В тот самый момент, когда я уже громко кричала, царапая спину чертова принца, мою левую грудь обожгло огнем! Руна! Точно, руна! Стива застонал и прикусил мое плечо!

Сработало? А, даже если и нет, какая разница? Я чудом не погибла, словив бешенное удовольствие в объятиях моего…принца?! Чёрт, он теперь принц…. Да по фиг!

— Алена, тебе не больно? — минутой позже спросил он, когда я повисла на нем без сил, но с чувством глубочайшего удовлетворения! — Теперь будешь в синяках и с укусом на плече. Извини, я правда, очень скучал.

— Если бы ты знал, как я рада, что ты скучал, то не стал бы извиняться. Ты почаще скучай, хорошо? — вместо ответа, он снова принялся меня целовать, и я тоже показала ему, насколько скучала.

Кошмар! Но, какой же сладкий…

Когда мы оба задыхаясь, без сил, грохнулись на пол, Стива повинился.

— Знаешь, я обманул тебя. Я точно не знал, что надо делать, чтобы руну получить. Просто на ум пришло только одно- снять с тебя это платье чертово! Откуда ты его взяла? Все глазели!

Я даже не рассердилась, потому, как в этот момент разглядывала руну на Стиве. Его китель лишился нескольких пуговиц и теперь на широкой, мускулистой груди красивым узором полыхала сапфировая Тантум тиби!

— Смотри, смотри, она тут! И у меня, да??? — мою руну Стива разглядывал дольше, чем я его, принимая во внимание тот факт, что моя была под левой грудью, а я без всего…совсем.

— Твоя красивее, кошка, поверь, — и снова полез целоваться!

Теперь все было нежнее и медленнее…. Китель дистэто прекрасно улегся на пол под мою спину, правда, пострадал настолько, что его уже нельзя было носить. Особенно, в присутствии царской семьи!

Мы оба растрепанные и счастливые, раздумывали, как пойти наверх, чтобы не напугать своим внешним видом приличных людей. Ну, да…я лишилась трусиков. Сейчас их остатки (или останки) благополучно спрятаны в кармане брюк моего тантум. Платье мое, хоть и измятое, но все же целое, прикрыло недостаток белья в нижней части моей анатомии. А вот Стива- Коста…

— Ладно, все это напускное. Подумаешь, китель сдох, — с этими словами, он встряхнул форму и напялил на себя.

Я ухохоталась! И смеялась все время, пока оборвыш- принц тащил меня за руку вон из подвала!

— Ваше Высочество, я могу помочь? — в огромном коридоре Резиденции мы наткнулись на одного из старших слуг (судя по цвету ливреи) дворца.

Стива, задумавшись, медлил с ответом, и я пришла ему на помощь.

— Да, спасибо. Было бы неплохо получить одежду. Такая возможность существует?

Слуга поклонился и проводил нас в Западное крыло в смежные комнаты. Прислал на помощь камердинера (Стиве) и камеристку (мне). Всего то и делов!

Мы причесались, приоделись и нас повели в Малую гостиную. А там семья, и не какая- нибудь, а царская. Вот за что мне это?

— Стива, а может ты один, а? Ну, к чему там я? — ненавижу протокольные встречи!

— Кариньо, придется. И, потом, как я без твоей помощи? Думаешь, меня учили у дистэто, как трещать с царями? — вот чувствую, что врет, а крыть нечем.

Вздохнула и пошла. А куда я теперь от него? Тантум же… Судьба. Какая же я счастливая!!!!!

— А вот и тантум тиби пожаловали, — Императрица Полина шла нам навстречу и улыбалась! — Выплеск был мощный. Ники жаловался, что по всему телу мурашки!

Ники- это Николай Романов! Куда меня занесло?!

Я поклонилась, Стива приветствовал всех еще раз наклоном головы. Вот только пару дней принц, а уже знает, угадывает, как должно вести себя с ними.

— Алена, мои поздравления, Вы стали частью нашего Дома. Полагаю, Коста рассказал, что Вы должны будете принять Печать? — Император с места в карьер!

— Я не успел. Но, уверен, что данни Бессонова не откажется, — ах так!?

Выберусь из дворца и тресну тебя, любимый! Что еще за Печать?!

Вслух же я сказала то, чего ждали от данни из хорошей семьи.

— Я готова служить Империи и Императору всем, чем смогу, — снова поклон, согласно протокола.

— Прекрасные слова, данни. Однако, перестаньте кланяться все время. Негоже паре принца склонять голову перед семьей.

И на том спасибо, дорогой Император!

Потом Стиву- Косту и меня представили поочередно каждому и мы присели на диванчик, беседовать и удивляться.

Я больше помалкивала, понимая, что Стива главный сюрприз вечера. Я шла фоном или обрамлением, как угодно, так и называйте. Впрочем, заинтересованные взгляды мужской части общества, оказывались на мне чаще, нежели на Стиве.

Да, я дочь премьер-министра, но за всю свою сознательную жизнь, виделась с Императорской семьей с десяток раз. И то, в Тронном зале или в Парадной столовой, по протоколу, находясь в отдалении.

Па и ма чаще. Жизнь у них такая!

С Императором, кстати, мы иной раз болтали! Он умилялся мною, а я была расположена к нему потому, что он со мной не строил из себя ничего, не кочевряжился, тем и будил во мне приятные чувства и желание поболтать искренне! Однажды, на приеме в честь именин Императрицы, мы, спрятавшись от толпы, выхлестали на двоих бутылку прекрасного шампанского! Я спела для него романс «Моя маленькая»! И вечер удался! Мы держали свои проделки в секрете. Я же не дура…понимаю, что к чему… Он, тем паче, не дурак… Еще я готовила как-то у тетушки Ирэн фон Штраубе для Императора и его братьев. Секретным образом. Но, Александр все равно узнал и отправил мне в подарок прекрасный фолиант с древними монастырскими рецептами.

Я была знакома с Александрой Романовой и Петром Романовым. Встречались на горнолыжных курортах, когда там устраивались массовые тусовки. Близкого знакомства не водила, по причине отсутствия интереса к подобным мероприятиям. Я кататься приезжала, а не тусоваться! Иными словами, мы знали друг друга, но не водились, не общались.

Хотя, Петя милый…нет, слово не то, он интересный, вот! В отца. Полагаю, хорошим преемником будет. С другой стороны, откуда мне знать?

А еще было очень заметно, что семья рада Стиве- Косте. Я видела, что они привыкают к нему, он к ним, оно и понятно…. Слишком много лет прошло. Слишком разные. Но ЧУВСТВОВАЛА, что его любят. И всегда любили. И память о малыше-Косточке не стерлась.

Сама я время от времени залипала на своем тантум. Честное слово, только одно желание во мне сейчас- отпустите нас, пожалуйста!!!! Я приму Печать, постриг, яд, только отпустите меня с ним…. Куда угодно! Хоть в трущобы Северной Столицы!

Похоже, что руна работала странным образом, потому, что Стива обжег меня взглядом и кивнул, словно соглашаясь. И я точно ЗНАЛА, что он понимает меня, и мысли мои разделяет! Ох тыж…теперь не скроешься. Как здорово!!!!!

Семья посовещалась, и решение было принято: я и Стива примем Печать в полночь, сегодня. Далее назначена будет дата официального заявления о воскресшем принце и я вместе со Стивой- Костой обязана буду посетить пресс-конференцию! Потом прием- дипломаты, главы кланов, государств и прочее…

Нет!!! Не пойду!!! За что?! Стива, вот гадский ты солдафон! Не мог остаться просто дистэто?!

— Ну, а дату свадьбы нужно определить в ближайшее время, — вот так просто, официально, словно по расписанию?!

Император даже не улыбался, когда говорил! Я приготовилась бомбануть. Стива понял это и принял превентивные меры!

— Дядя Саша, прежде всего, я должен поговорить с семьей Алены. Они ничего не знают. Я прекрасно понимаю необходимость пресс-конференции и приема, но Вы должны понять, я не имею никакого понятия о том, что должно принцу. Прошу дать мне и Алене время для того, чтобы привыкнуть ко всему, — а в голосе металл!

Я даже повосхищаться своим тантум не успела, как на помощь пришли Императрица и Сашенька.

— Алекс, Коста прав. Ты давишь, — Сашенька согласно кивала, — Пусть пройдет время. Он привыкнет. Хотя, я вижу в нем то самое достоинство, которое присуще только Романовым. И осанка и голос. И интуиция. Он прекрасно ЗНАЕТ, что ему делать.

— Да, папа, Косточка ошарашен, как и все мы! — Сашенька, спасибо!

Согласно загудели и остальные. Может, отпустят, а?

— Как же! Ошарашен он! Они с данни Аленой просто сбежать хотят! — и смеется, вот и верь после этого приятелю-Императору!

Засмеялись все. А что такого то?! Вы же не тантум тиби и не знаете, каково это! А это счастье…огромное и великое! Завидуйте молча!

Император продолжил.

— Печать ночью. Пресс-конференция послезавтра. У тебя, Коста, есть день, чтобы убедить премьера не плевать в тебя ядом! Видел я его пламенный взор в твою сторону, — снова смех, — Марк Андреевич мужчина грозный и мною уважаемый безмерно. Ты уж не ударь в грязь лицом, мальчик мой. Ники, дай парню «полковника», укрась его банковский счет и пополни список недвижимости.

— Принято, Алекс. Распоряжусь немедля, — дядя Ники обернулся к Стиве и подмигнул, — Я сам побаиваюсь Бессонова. Мы тебе китель справим феноменальный. Чтобы глаз резал!

Снова смешки. Стиву передернуло, но он не оплошал.

— Я дистэто, — голос стальной, взгляд резкий и уверенный, — Я прошу прощения, дядя Ники, но вряд ли нужно объяснять мне, чего и кого я должен бояться. И уж точно, не кителем должен впечатлить премьер-министра Империи.

Все замолчали. Ники весьма одобрительно и без обиды взглянул на Стиву!! А непростой дядюшка у моего тантум. Проверка была? Испытание?

В тишине голос Императора.

— Молодец. Ей Богу, молодец! Все ты умеешь, принц. И ведешь себя правильно! Иди и выцарапай тиби свою. А сейчас давайте поедим, наконец! Алена, пойдем, угощу тебя…шампанским! — и под локоток меня!

Все удивились, но промолчали. И мы с приятелем, хоть и монаршим, но классным, пошлепали в Столовую, где и перекусили на славу!

— Алена, дорогая, так расскажи нам, что приключилось с тобой в Дарбау! Мы ждали войны, честное слово! — жена дяди Котэ, Адель, интересная шатенка, обращалась ко мне!

Точно, Императорский дом поставили в известность. Ну, я приободренная взглядами семьи, своего тантум и бокалом шампанского от Императора, повествовала. Стива помогал.

Ржачь стоял исключительный. Про влюбленную рыбу я умолчала, но вот о курице, которую Стива решил прихватить с пиратского кораблика, живописала подробно и со вкусом!

Позже, ко мне подошла Поли и, обняв меня, тихо сказала.

— Ты самая смелая девочка из всех, кого я знаю, Алена. Косте очень повезло, как и всем нам.

Стива мною гордился. А я им. Скорее бы уже свалить!

Печать поставили быстро. Все Высшие были, так чему удивляться? Печать никак не мешала, была незаметна, а вот дар мой стал богаче, сильнее!

Разошлись далеко за полночь. Стива пытался идти за мной, но Поли его притормозила, ехидно улыбаясь. Возможно, была права. Но я не согласна!!!! Хочу просыпаться на его плече! Да отпустите уже, ироды!

К полудню следующего дня я и Стива, отправились к моим родителям. Он обнимал меня все время, пока мы ехали. Я не хотела отлипать, впитывая запах яблочного пирога моего тантум.

— Алена, мы так и не поговорили… — но я не дала ему сказать!

— Я и ты тантум. Я тебя очень люблю. Я последую за тобой, куда угодно, хоть к черту в пасть! Но, замуж за тебя я не пойду!

Он даже задохнулся от изумления!

— С фига ли, кошка?!!

— Не могу я быть принцессой! Сам подумай! Я тебя опозорю на первом же приеме! Ведь ляпну что-нибудь!

— Пф…Какие приемы, Пакита?! Я же не Император!!!

— Ты- часть монаршей семьи! Тебе придется следовать протоколу! Не пойду, даже не проси!

Он задумался. Надолго. Но прижал меня к себе так, что я стала задыхаться!

— Отпусти, Стива! Ты меня придушить решил?! Помни, я умру, и ты умрешь! Тантум тиби дело такое! — и пихнула его в бок!

— Кошка, ты….ты…, - сейчас полыхнет!

Сдержался….Любит. Как здорово!!!! Я полезла целоваться. Ну, простите, удержаться не смогла! Он красивый сегодня. Нет, он всегда красивый, но сегодня особенно. Новый китель прекрасно подходит ему. Белоснежный. Как и берет, который плотно сидит и очень ему к лицу. Погоны, награды… Белого коня не хватает!

В холле встречали нас все мои любимые чудики. Па (злой, но не в бешенстве), ма (счастливая и улыбающаяся), Илька (красивый и довольный).

Поклон. Блин.

— Мы очень рады приветствовать Вас, Ваше Высочество, — ма явно ехидничала, и Стива был этому рад!

Илька подмигнул мне и указал взглядом на па. Я вздохнула тяжело, и уже было двинулась ко всем.

Па, кстати, так и не поговорил со мной после эпизода в холле со Стивой. Только сопел обиженно. А еще друг называется….

Стива не дал мне принять удар на себя. Опередил, и направился в сторону моих родных и любимых чудиков.

Ой, сейчас будет бум!

— Добрый день, данни, данна, — официальное обращение к ма и па с Илькой, — Я рад снова быть у вас, но хотел бы просить не кланяться мне. Это непривычно и не нужно.

Ма просияла и…замерцала своим аквамарином. «Читает» Стиву!!!!! Сам Стива внимательно смотрел на ма и не дивгался. Па, я и Илька боялись дышать, точно говорю! Потом искры маминого дара рассеялись и она сказала.

— Стиве очень нужна была семья. Но, теперь он готов плюнуть на все ради Алены. Они Тантум Тиби. Кроме нее самой, ему ничего не нужно. Он- сын.

Правда? Стива, любимый, ты готов ради меняплюнуть на своих новых родственников и пожертвовать своим блестящим будущим только потому, что я ненавижу приемы и не умею себя вести??!!! Господи, какая же я эгоистка!

Ма продолжала.

— Инь, мой дар не лжет. Пожалуй, я не против еще одного сына, да еще такого красивого, — она подкалывала па, камикадзе! — Стива, можешь говорить мне «ма». Так мои дети величают меня. На счет Марка Андреевича, не могу ничего сказать. Он, кажется, слегка в бешенстве, но ты справишься. Думаю, после жуткой Паки тебя уже ничем не напугать! Вот такая у нас семейка. Чем богаты, как говорится.

Я хихикнула, за мной ма и Стива. Илька редко смеялся, иногда улыбался, но сейчас и он блеснул ровными белыми зубами, присоединяясь к нашей милой оппозиции в противовес отцу.

— Так и будем тут стоять?! — па взрыкнул! — Динь, может кофе…э…гостю предложишь?

— О, прекрасная мысль! Давайте выпьем кофе в саду? Понимаю, не по этикету, но мне просто жаль будет, если ты и Стива разнесете дом. А в саду можно полыхать друг на друга сколько угодно! Никто не против?

Стива кивнул, па тоже…. Нас с Илькой никто не спрашивал. Впрочем, я против не была, а по Ильке никогда не понятно, что он думает и чего хочет.

В уютной беседке мы расположились стратегически точно. Па, ма, Стива, я и Илья. Стол круглый. И Ильке пришлось волей неволей стать буферной зоной между па и моим тантум. Илька сильный, он справится.

— Здоров ли Император? — ма начала светскую беседу.

— Здоров. Предупреждая следующий ваш вопрос, МА, отвечу сразу- все члены Императорской семьи здоровы, — оп, «ма»!

Ма хихикнула. Па фыркнул. Илька принял безразличный вид, но хотел улыбнуться. Я замерла. Стива продолжил.

— Я уже очень давно хотел поблагодарить Вас, данни, — это он ма, — Ваш дар помог мне и не единожды.

— На здоровье, сынишка. И говори мне «ты». Теща, как никак! — и снова ржачь, только теперь уже со Стивой на пару.

Ма и Стива прекрасно поладили. Па, дорогой не бузи, и прими счастье дочери как должно. Это важно для меня.

— Марк Андреевич, я понимаю, что морда моя Вам не нравится, но тут я ничего не могу поделать. Прошу только принять во внимание, что она, морда моя, нравится Вашей дочери. А мне очень нравится Ваша дочь. Я люблю ее и намерен всю жизнь провести подле нее. Учитывая руну Тантум, сама Алена, не против быть моей парой. Алене дорог не только я, но и Вы. Таким образом, только в Ваших силах распутать этот кошмарный узел. Я не прошу Вас полюбить меня, как сына, но ради Алены перестаньте полыхать на меня своим черным глазом. Я все равно не смогу ответить Вам. Вы ЕЕ отец. Это не будет ЧИСТОЙ победой.

Илька прищурился, пытаясь понять, можно ли распутать кошмарный узел без па. Ма смотрела на па внимательно и нежно. Стива взял меня за руку, и отпускать не собирался.

Два суперарэ — всегда соперничество. Только дяде Генри фон Штраубе (он суперарэ тоже) удавалось дружить с отцом очень много лет.

— Уел, мерзавец! Ладно. Забирай дочь, но помни, если что, глаз на жопу натяну!

И все вздохнули облегченно.

— Всегда мечтал это сказать! Так мне академик Лакри грозил, когда я появился в доме Динь и потребовал отдать ее мне, — па засмеялся, ма, припомнив, видимо, что-то, тоже засмеялась, — Нормальная у тебя морда. И сам ты ПРАВИЛЬНЫЙ. Дистэто, принц и мужик. Динь, плесни кофейку, лучше с коньяком. И давайте уже историю, как вы там в море болтались!

Мы со Стивой пересказали еще раз. И снова хитом была несчастная курица!

Сидели долго. Смеялись, болтали. Потом Стива уехал, поцеловав меня на прощание так крепко, что я хотела уже с ним отправиться. Да и он, воровато озираясь, подтвердил мои догадки, о его планах умыкнуть меня прямо сейчас. Но, завтра сложный день. И мне предстоит провести его с тантум, поддерживая и улыбаясь газетчикам и телевизионщикам. Самому же Стиве придется еще труднее. Ничего, любимый, мы еще и не то переживали.

И как это я стала такой рассудительной?! Боже, спасибо тебе за крупицу разума, что подарил мне вместе с руной Тантум!

Глава 6. Стива. Пойдешь!

В день официального объявления о моем чудесном воскрешении, с самого утра, на меня снова посыпались «плюшки». Дядя Ники не подвел и мой банковский счет маякнул мне сообщением, что на нем, на счете, появилась сумма с большим количеством нулей. Я попытался пересчитать…. Потом забил, понимая, что деньги я считаю не свои, а царские. Неприятное ощущение.

Я по праву рождения стал наследником поместий и земель по всей Империи, включая часть наследства моей мамы в Бюрхенштрау. Юристы проели мне плешь подписанием бумаг и разъяснением их значения.

Все лебезили, улыбались, и я припомнил девочку свою, которую мутило вот от такого подобострастия и неискренности.

Кошка, я понимаю, что твое присутствие на сегодняшних мероприятиях не обязательно, но ты мне нужна! НУЖНА! Хочу видеть пару синих глаз, которые смотрят с любовью и пониманием.

Она, словно угадав мое настроение, позвонила!

— Привет. Погоны начистил? Или теперь за тебя это делает камердинер?! — какое счастье!

— Именно, камердинер. Кстати, он очень удивился, когда нашел в кармане моих брюк разодранные в клочья кружевные трусики. Я человек честный и сразу объяснил, что они не мои, а твои! — кариньо, дорогая, дай залп, а то я рехнусь от официоза.

— Я перестану носить белье, Стива, чтобы тебе не пришлось объясняться с прислугой. Вот с сегодняшнего дня и начну, — чертова кошка, вот как теперь не думать об этом??!

Впрочем, я обрадовался и все время, пока мне давали инструкции, пока везли к месту пресс-конференции, я не мог думать ни о чем, кроме НЕЕ. Без белья…

Вот и она! Прямо у зала Савинского. Я не стал дожидаться и направился к кошке, по дороге размышляя, надела или нет?

— Не надела, — она совершенно точно прочла мои мысли, и подняла ко мне личико для поцелуя.

А вот это с большим удовольствием! И сразу полегчало…. Спасибо, кариньо, я должен тебе…. Я должен тебе так много, что жизни не хватит, чтобы вернуть долг.

— Стива, отцепись уже, — шипела она мне в ухо, — На нас смотрят! Не ровен час газетчики налетят. Фотки, сплетни. Хотя, они и так будут.

— Пака, завтра я хочу увезти тебя в Мальето. Я мог бы пригласить тебя на шикарный курорт. Мог бы прокатить по всем блестящим тусовкам Мира. Но, тогда пресса не оставит нас в покое. Мальето слишком мал, чтобы привлечь внимание газетчиков.

— Сегодня! Давай сегодня ночью?! И я сама хотела тебя просить о Мальето. Мне понравился твой сад, жаль дом не успела увидеть, — она ехидно на меня поглядывала.

— Прости. Прости меня. Ты приехала такая роскошная…. Я рассердился. До сих пор не могу понять, как ты меня полюбила. Я же… — она сердито искрами сыпанула.

— Стивятина, если хочешь знать, мне больше нравится парень с яхты. А не вот это Ваше Великолепие в белоснежном кителе с застывшей физиономией. Ты прямо настоящий Романов! Надменный и неприступный! Верни мне Кочерыжку, который прекрасно лупил спагетти из сковородки! И да, я понимаю, что тебя так взбесило, когда я приехала в Мальето. Не сержусь. Я тебя люблю.

Вот сейчас я в полной мере осознал, какое счастье свалилось на меня в образе этой непредсказуемой девчонки! Поверьте, я готов был вилять хвостом (если бы он был у меня!) и преданно повизгивать, заглядывая ей в глаза, словно пёс. Но, не стал, зная, что моя тантум и так все понимает.

— Ну…идем? Надеюсь, «тыкалку» ты не прихватила?

— Не-а. Если что, твоей воспользуюсь, — хм…звучит заманчиво!

— Я не против, Пакита. Всегда к твоим услугам! — она, поняв, что именно сказала, полыхнула румянцем, но честное слово, во взгляде ее плеснулось желание!

Так, Стива, уймись. А как?! Она без белья и взгляд этот окаянный…. Тьфу, тиби, это же сплошное издевательство!

Пресс-конференция прошла успешно. Вечерний прием на «ура»! Мы мало говорили с кошкой, все больше улыбаясь и стараясь придерживаться протокола. Но, ее теплая ладонь грела мою лапу, синий взгляд обещал счастье, и мы все выдержали.

Ночью сбежали. Правда!

Император смеялся, отпуская нас. Лара Бессонова ухохоталась. Премьер махнул рукой и сам заулыбался (понял, что я такой же безнадежный тантум, как и он сам!).

Провожал нас Илья. Отвез на своем внедорожнике в аэропорт и выдал мне, пока Алена не слышала, треща с подругой по телефону.

— Стива, каково это так любить?

Я честно попытался ответить…

— Ну…это как сотворение Мира. До НЕЕ была пустота, а потом Мир родился, — я не знал, как еще описать все это чудо.

— Ясно, — он понял, кстати, он понимал меня превосходно, от того и подружились мы скоро, что было странным для меня, недоверчивого Стёпки.

— Иль, это нужно чувствовать.

— Это я тоже понял. Я всю жизнь в «спящем режиме». Езжайте уже в свой Мальето! Иначе обзавидуюсь и сдохну в кафетерии аэропорта, — он помолчал, — А как ты понял, что это она?

— О, Илька, это как бесовский магнит! Можешь злиться, ругаться, ненавидеть, но тянет с жуткой силой.

Глубокой ночью мы прибыли в Мальето.

Ну, что сказать…кошка, действительно, перестала надевать трусики!

Утром, Пакита шуршала по хозяйству и чистила мой парадный китель, я подметал дорожки в саду, сожалея, что так будет не всегда!

Нам нужно многое друг о друге узнать. Слишком все быстро, скоро произошло. Нет, я рад этому, но жизнь, ее постоянное течение, не всегда фейерверк чувств. Хотя, с кошкой я не могу быть в этом уверенным на сто процентов!

Мы с официальным визитом направились в Зеленый дом. Госпожа Солана смеялась над нами и радовалась Тантум! Главы кланов, в спешном порядке прибыли поздравить меня, Константина Романова Гейц- Фарнау Голицына дель Торе-Пачего.

Пи…, простите, кошмар, а не имечко! Впрочем, было время, когда я о таком мечтал…дурень.

Потом мы отправились в мою часть, к дистэто. Еще в Столице я буквально вытребовал у Императора и премьера, что дистэто будут под моим личным патронажем! Император согласился сразу, это добавило значимости и героизма фамилии Романовых. Премьер, заботясь о жизни дочери, согласился с трудом, взяв с меня обещание, что жизнью я рисковать не стану.

Не стану, Марк Андреевич. Кошка- моя тантум! Погибну я, погибнет она. Тантум без пары долго не живут.

В части приветствовали меня четким, словно по линейке, строем. Внятным, громким, армейским «Здравия желаю!». Как же отличалось это приветствие от теплого прощания. Я понял, что это неправильно.

— Вольно! Орёте хорошо. Стоите красиво. Только вот ты, Зарайский, с помятой рожей! Заседал вчера в «Бочке»? И снова за моим любимым столом?! Урод! Я тебе сколько раз за это фэйс правил, а?!

Все заоглядывались, Зарайский захлопал белесыми ресницами… и заулыбался. За ним все остальные и всех отпустило! Поржали.

Я представил Алену. Она сияла улыбкой, нереальной красотой, что и было причиной горячих взглядов моих ребят! Нет, залповать я не стал, но мог!!!

Она приветствовала дистэто очень тепло и в ответ ребята принялись стучать ботинками и греметь ножами. Это было высшим проявлением радости и восхищения. Я сам так делал, когда был солдатом.

Когда было покончено с официальными мероприятиями, мы с Пакой заперлись в моем поместье! И не спрашивайте, что там было. Одно скажу- мы оба выжили и были счастливы!

Как-то вечером мы сидели на моем пляже. С Мальето бархатный сезон. Сентябрь. Мягкое солнце, спелые плоды, теплое море.

Кошка уютно устроилась на моей груди, а я обнимал ее крепко. Я почти не отпускал ее от себя. Либо это действие руны, либо идиотская влюбленность, но я просто не мог без нее.

— Стива, а что ты вспомнил? Ну, когда печать сняли? — моя тантум прекрасно чувствовала мое настроение.

Мне было больно от этих воспоминаний. И очень хотелось рассказать ЕЙ об этом. Удерживало только то, что она приняла бы близко к сердцу мои переживания и расстроилась бы сама. А я совсем не хотел делать кошку печальной!

Я рассказал. Она плакала. Нет, вы не поняли, она плакала за меня, вместо меня. Я не мог.

Как-то раз она спросила, откуда у меня широкий шрам под левой грудью…. История страшная, но это было.

Я оказался в трущобах Северной Столицы, меня подобрала кучка ребят, бездомных, маленьких, и мы вместе пытались выжить. Пришла суровая зима. Холод и голод ужасные. Я заболел, лежал на полу заброшенного дома с температурой, видимо. Валялся на картоне, который подсунули под меня сердобольные Фука и Сомик.

А Гуня…. Гуня был самым старшим из нас. Целых десять лет. И вот он, ополоумев от голода, нашептал пацанам, что меня нужно и можно съесть. Я не жилец был, с его слов. Он развел костерок, набрал воды в старое ведро и пошел ко мне с ножом. У него одного был нож, на правах старшего.

Не знаю, какая мысль посетила его больную с голодухи голову, но резать он начал по живому. Полагаю, просто не нашел в себе сил убить меня сразу. А может, надеясь, что малой части от меня хватит, чтобы поесть. Он срезал кусок кожи с моего тельца, а я, озверев от боли, воткнул в его глаз гвоздь-сотку, единственное оружие, которое смог добыть и спрятать в кармашке.

Улица… Сильный- выжил. Слабый- сдох.

Паку рассказ мой больно ушиб. Она долго думала…. Я не мешал. Через два дня, любовь моя приняла решение, которое удивительным образом совпало с моим, принятым ранее.

— Стива, меня уволили из Суда Трех. На мне Печать. Видящий не может «видеть» то, что видела я на той стороне. Печать надежно хранит меня от любых воздействий. Но я совсем не хочу быть бесполезной парой принца! Я решила, и не спорь, что стану ездить по Империи и «читать» беспризорников и приютских! Если мне удастся найти родителей хотя бы одного из них, я буду знать, что живу не зря! Ты сам понимаешь, каково это, не знать своей истории!

Детка, хочешь буду тебя на руках носить всю жизнь??!!!!

— Верно. Все верно, amado. Я думаю примерно так же, только со стороны Государства. Я займусь бездомными. Мальчики станут частью военного ведомства. Армия многое может дать, и они будут учиться военному делу с детства. Так я мыслю себе профессиональных солдат. До совершеннолетия они будут армейцами. Потом, буде на то их желание, смогут покинуть армию или остаться в ней. Приюты под патронажем военных — это еда, медицинская помощь и дисциплина. С девочками сложнее…. Но, полагаю, есть возможность разработать проект, связанный с медициной. Я буду работать. Много. И если все получиться, то я тоже буду знать, что не просто «белый китель».

Вот как-то так…

А потом было мясо в красном вине, коронное блюдо моей девочки, и гаремный наряд, купленный Нитой, Бог знает, для каких целей!! Спасибо, Нита!!!!

Мы провели в Мальето три месяца, и время это останется в моей памяти навсегда. Уверен! Даже жуткая ссора, случившаяся в последний день перед отъездом в Столицу!

— Пакита, свадьба!

— Не пойду!

— Пойдешь!

— Нет!

— Да! — сейчас полыхну!!!!!

Ну, чего ты упираешься??!!! Придушу и сам подохну!!!!

— Я не стану принцессой!!!! Сам ходи по своим протокольным встречам! Чего тебе еще надо? Я с тобой! Я твоя тантум! Отцепись, Кочерыжка!!!! — и искрами заблестела!

Я сам полыхнул! Мощно так!

— Свяжу и потащу как курицу! И только посмей сказать «нет» перед алтарем! — она сморгнула, но не отступила, упрямая!!!!!

— Курица?! Ах ты наглая морда! А кто трещит мне в ухо — кариньо, amado, alma mia, paloma??!! Не ты?!

— Тебе тоже морда моя не нравится?! Тогда отправляйся к папочке и живи с ним! Мне нужна МОЯ жена! Ты! Пойдешь, как миленькая! — про папочку я врал, никуда не отпущу!

— Хрена лысого тебе, Кочерыжка! Не пойду! Ни к папочке, ни под венец!!! — и ногой топает, и руки в боки…пачего.

Я был уверен, что стану скучать по адреналину без дистэто, но теперь…. Кровь бурлит, сердце бухает, крышу сносит! Кошка, ответь, окаянная, это ненормальное состояние страшной влюбленности когда-нибудь пройдет?!!!

— Пойдешь!

— Не пойду!

И так все время, пока ехали до аэропорта, в самолете и до моего поместья в Столице (мне, как Романову, положена была собственная Резиденция) в районе Сабурово. Там «кучковались» дома семейства Романовых. Шикарное место.

И еще половину года! Пока я не подключил «тяжелую артиллерию» в виде ма, премьера и Ильи…. «Сработал», как ни странно, Илья….

Впрочем, есть незримая связь между двойняшками, близнецами…. Они уехали домой к Ильке и утром, Пакита явилась ко мне с видом обреченным.

— Давай сюда свое гадское кольцо. Выйду!

Я без слов нацепил на ее палец колечко и обнял. Она сама обняла меня очень крепко и сказала.

— Прости, Стива, я глупая. Но ты ведь меня все равно любишь, да?

И вот как объяснить ей, что не просто люблю…. Я могу вывалить на нее кучу разных слов. Могу составить из них предложения, стихи и песни. Но даже это, не отразит и миллионной части моей любви к НЕЙ.

Я вздохнул тяжело и ответил просто, по- армейски.

— Так точно, мэм! — ответ ей понравился.

Эпилог. Марк Бессонов

— Гадство! Стива, перестань метаться! Илья, проснись! Динь, что ты опять жуешь?!!! — я вопил на все крыло родового отделения лучшей клиники Столицы!

Алена рожала мне внучку!!!

Два года после ее свадьбы со Стивой- Костой Романовым мы с Динь каждый день ждали известия о чуде! Внуке! Небеса соизволили просигналить девять месяцев назад!

Если бы я знал, сколько нервов угрохаю на ожидание, я бы сам забеременел…. Ну, если бы мог.

Вот смотрю на Стиву, и понимаю, его мысли моим созвучны! Парень взбледнул, небрит и бродит по коридору туда-сюда! Вот он бы точно, побежал рожать вместо Паки!

— Па, перестань кричать, — сынулька проснулся!

— Илья, сестра твоя сейчас тебе племянницу производит, а ты тут спишь!

— Я летел всю ночь из Шансэ. Ну, прости, что сон мой помешал тебе орать. Кстати, ма вон, ест булку и чай пьет. Если уж она спокойна, то я не вижу смысла вопить, бегать бешено, тем более, что вокруг Паки сейчас врачей штук сто! И клиника самая лучшая. Воплями делу не поможешь, па. Я дождусь счастливого момента и стану радоваться.

Ладно, с этой рыбой мороженой не поспоришь, а вот с Динь можно! И я посмотрел на свою жену. Реально, ест булку и чай пьет! Она, почувствовав мой взгляд, снесла брови «под парик», типа, а что не так?!

— Динь, вот как тебе это удается, а? Тут все на ушах стоят, а ты закусываешь?!

Она прожевала вдумчиво, глотнула чаю и ответила.

— На ушах, Инь, тут стоят ты и Стива. Суперарэ не терпят, когда что-то не под их контролем. Ну а я, мелкая тиби, сижу и ем. И не кричи на Илью! Он устал, летел к сестре! Дай мальчику поспать!

Илья кивнул благодарно и снова развалился в кресле!

Ясно. До этих двоих не докопаешься. Остается Стива! Ну, я и пошел к нему. Походили вместе. Туда-сюда.

— Марк Андреевич, это надолго, как думаете? Я прочитал, конечно, что бывает по- разному…но, тут же Пака. У нее все иначе!

— Не волнуйся! Все будет хорошо! Скоро все закончится, ты возьмешь на руки дочь и увидишься с Аленой, — я его утешал???! — Вокруг нее врачей штук сто, клиника самая лучшая и всякое прочее…

Я говорил словами своего сына! А ведь прав, мерзавец!

— Спасибо. Я все понимаю, но… — я его обнял, честное слово!!!!

В коридоре показались Ирэн и Натали. Писк, вопросы! Динь предложила им булочек, и они не отказались! Вот ведь! Никогда не пойму женщин!

— Марк, звонил Генри, все хорошо. Какой-то там контракт подписан, — Ирэн с чаем в руке вещала о важном, политическом событии в жизни Империи!!!

Появился Николай Романов с женой Константина Аделью.

Сам Император был в Шазгене, какое-то событие в научном мире! Премии и награды!

Мы начали поклоны, даже Илья поднялся, но Ники махнул рукой и подошел к нам со Стивой. Адель ушла булки есть!!! Да что за…?

— Ну как? Что? — вот, настоящий мужик Ники!

— Пока никак, — Стива снова хотел идти и бродить, но дядька его удержал.

— Не нужно беситься, Коста. Все будет хорошо! Там много врачей и клиника прекрасная, — и он туда же!

В этот момент дверь в родовую открылась, и врач оповестил о благополучном разрешении девочкой. Тиби! Еще одна!

Стива стартанул моментально. За ним повалили все мы. С булками, чаем и Ильей.

Пакита полулежала в постели и выглядела, как ни странно, свежей. Точно, тиби быстро регенерируют! Забыл, папка!

А Стива поцеловав крепко жену, взял на руки дочь….

— У нее глаза пурпурные! На фиалки похожи! — никогда еще я не видел Стиву таким…беззащитно-нежным.

Я замер, боясь смотреть на маленький кулечек с чудом в его руках! Динь, расцеловав Алену, подошла и обняла меня. Я вцепился в нее и, как всегда, ощутил любовь и счастье!

Все заулыбались, девочки заплакали и кинулись к Паке, мальчики выпрямились, стараясь не рыдать, как девочки.

— Имя есть уже? — Адель шептала.

— Стефания, — это Илья сказал, причем сказал так, будто его слово последнее.

Сын мой- загадка, даже для меня.

— Ты прав, Илька. Ее имя. Подходит, — Пака без раздумий приняла вариант брата, — Стива?

— Корона, диадема…. Это же значение имени, верно? Стефания. И глаза царского цвета. Да будет так! — Стива кивнул жене и «залип» на ней.

Они мысли транслируют?!

— Можно мне? — голос мой дрогнул.

Стива кивнул и передал мне теплый комочек.

А я уже ничего не видел, кроме маленького чуда с фиалковыми глазами.

Уж не знаю, отчего на ум пришла песня бородатого рэпера, но слова там верные…

«Когда меня не станет, я буду петь голосами своих детей и голосами их детей….»

Таков закон Сансары.

Оглавление

Часть 1 Глава 1 Алена. Папочкин юбилей

Глава 2 Пока еще Степан. Перспективы

Глава 3 Алена. Гарем и прочие неприятности

Глава 4 Стива. Синеглазая и прочие чудеса

Глава 5 Алена. Какая же я дурочка!

Глава 6 Стива. Гадская кошка

Глава 7 Алена. Наполовину свободна!

Глава 8 Стива. Утопить ее или утопиться самому?

Глава 9 Алена. Обидно же…

Глава 1 °Cтива. Больно же…

Глава 11 Алена. Защитник

Глава 12 Стива. Кто я? Какого чёрта?

Глава 13 Алена. Влюбилась, серьезно?!

Глава 14 Стива. Самое дорогое

Глава 15 Алена. Так не бывает

Глава 16 Стива. Как я ждал смерти

Глава 17 Алена. Я всего лишь «объект»

Часть 2 Глава 1. Алена. Я настолько слепая?

Глава 2. Стива. Там не бабочки

Глава 3. Илья. Такого я не ожидал

Глава 4. Стива. Дядя Саша?!

Глава 5. Алена. Не пойду!

Глава 6. Стива. Пойдешь!

Эпилог. Марк Бессонов