Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное (СИ) [РавиШанкаР] (fb2) читать онлайн

Просто Сириус:

http://s003.radikal.ru/i204/1308/d0/18f8f1c3e818.jpg

Северус с книгой:

http://i73.beon.ru/73/1/1970173/87/90244887/0_70aac_db9f4720_XL.jpeg

====== Глава пятьдесят шестая. В которой герой советуется ======

Призрачного Сириуса словно «втянуло» в тело где-то в районе макушки, и он открыл глаза. Я успел ещё услышать его крик:

— Рег! Рим! Матушка! Сюда! Скорее!

А потом потерял сознание от сводящей с ума боли. Я даже обрадовался, когда вместо боли возникла передо мной тьма — бархатная, манящая, ласковая. Во тьме сияли холодные голубые звёзды, проносились мимо меня разноцветные кометы, сияли многочисленные солнца, окружённые оранжевыми коронами протуберанцев, играли в прятки серебристые и фиолетовые луны — то возникая, то исчезая, то вновь появляясь — уже в другом месте… Это было роскошное, манящее зрелище, и я чувствовал себя до странности легко и спокойно. А потом рядом со мной возникла фигура Гекаты, присела на парящий в пустоте обломок скалы, сплошь заросший громадными бледно-сиреневыми цветами, похожими на гигантские тюльпаны. Цветам явно было пофиг, что росли они на голой скале в сплошной бесконечной пустоте. Геката помахала рукой и поманила меня к себе. Я не знал, удастся ли мне сдвинуться с места, но оказался рядом с ней без труда.

Богиня кивнула мне и ласково улыбнулась, я тоже выдавил приветствие и спросил:

— Где это я?

— Это та самая Грань, о которой говорили Блэки, — задумчиво произнесла Геката. — А мы называем это царством Аида. А ещё – Элизиумом.

— Но оно же, вроде под землёй находится, — неуверенно протянул я, припомнив древнегреческие мифы.

Геката в ответ только рассмеялась:

— Не под землёй. Между мирами. Эта складка и есть Грань. Она разделяет между собой разные миры, но в мире людском более всего известна Грань между Миром Живых и Миром Мёртвых. И Стражи у Грани разные… В России, откуда родом твоя душа, Грань стережёт Баба-Яга… Но я не об этом. Не бойся, малыш, то, что ты находишься здесь, не значит, что твоё время пришло. Я просто хотела лично поблагодарить тебя…

— Поблагодарить? — удивился я. — За что?

— Вот за это, — протянула мне руку Геката, показывая что-то. Я присмотрелся. В руке богиня держала ту самую цепочку, которую я сорвал с шеи Блэка.

— Ледяной ошейник? — удивился я. — Но зачем он вам?

— Ох, малыш… — вздохнула женщина. — И богини влюбляются в смертных, и у богинь бывают смертные потомки… Тяжкое это дело — быть полубогом. Обладать силой — и не иметь бессмертия. Вспомни хотя бы Геракла — сколько он накуролесил, прежде чем попал на Олимп… Я сделала своему потомку два подарка… Один из них ты видишь перед собой.

— Но зачем? — удивился я. — Это плохая вещь. Она не даёт душе вернуться в тело.

— Она была создана не для дурного дела, — вздохнула Геката. — Мой несчастный потомок полюбил того, чья душа была больна. Временами его возлюбленный был нормальным, а временами в его душе просыпалась жажда убийства… А если учитывать то, что возлюбленный потомка моего был магом… Представляешь, что он мог натворить? И он был так силён, что его не могли сдержать никакие оковы, никакие заклятья… Когда этот маг осознал, на что он способен в помрачении рассудка, он попросил своего возлюбленного, моего потомка, убить его. А тот взмолился мне… И я пожалела их любовь…

— Ага, понял… Когда тот маг чувствовал, что подступает безумие, он надевал ошейник. Душа могла беситься сколько угодно, но вреда никому причинить не могла. А когда безумие проходило — возлюбленный снимал цепочку, и маг оживал, но в нём не было больше жажды убивать и разрушать. Так?

— Всё верно, — вздохнула Геката. — Мой потомок и его возлюбленный прожили долгую счастливую жизнь… У них даже были дети — сын и дочь. От дочери пошёл род тех, кого сейчас называют Блэками. Но безумие… Безумие осталось с ними, хотя они научились его контролировать. А вот артефакты… Артефакты унаследовал сын, в чьём роду появился величайший маг…

— Эмм? Потомков? — завис я. — Вроде бы речь шла о мужчинах.

Геката рассмеялась и махнула рукой:

— Ну, тебе ли объяснять, что двое мужчин вполне могут иметь ребёнка от согласной его выносить женщины.

Я вздохнул:

— А я-то думал, что у ваших потомков есть чудесная особенность…

— У моих потомков есть масса особенностей, — проворчала Геката, — но у них нет особенности, которая позволяет мужчине выносить ребёнка. На такое был способен только герой Кеней, которого боги по его просьбе превратили в мужчину из девушки Кениды…

Что-то я такого мифа не припомню… Ну, да, понятное дело, в программе пятого класса такое читать не рекомендуют.

Геката тут же подтвердила мои слова, тихо хихикнув:

— Прекрасная Кенида очень страдала от излишнего мужского внимания, она переживала из-за того, что слабую девушку сильный мужчина легко может взять против её воли… так что боги вняли её мольбе и превратили её в сильного юношу Кенея, которым никто не мог овладеть без его согласия… У Зевса Олимпийца странное чувство юмора…*

Я подумал, что, учитывая страсть Зевса к прекрасному юноше Ганимеду, которого Олимпиец взял за красоту на небо и сделал божественным виночерпием, ничего странного в таком превращении нету. Хотела девушка возможность выбирать — получила. Увы, в то время древнегреческие женщины находились в самом низу пищевой цепочки, и особого права выбора у них не было. Но что-то я отвлёкся. То есть, Геката явно меня отвлекает от чего-то. Странно, зачем?

— А того... величайшего мага... вашего потомка звали, случайно, не Гермий Трижды Величайший? — неожиданно для самого себя спросил я.

— Он, — кивнула богиня. — Ты всё-таки удивительно догадлив.

— И Вы позвали меня не только для благодарности… — продолжил я, даже не спрашивая — утверждая. Геката вновь кивнула.

— После смерти Гермия артефакты хранились в семье, они «уснули», у потомков не было силы «пробудить» их. Я не беспокоилась, ибо магов, подобных Гермию, не рождалось больше в мире подлунном. Но всё-таки нашёлся тот, кто смог их пробудить.

— Вы говорите о Дамблдоре? — спросил я.

— Я говорю о том, кто сейчас занимает место силы и почти не покидает его. Там находится второй артефакт, делающий его неуязвимым. Он одержим силой и властью и не ведает, что приближает гибель мира, ибо только тот, в ком течёт кровь Гермия, сможет по праву владеть артефактом.

— И это не я, — констатировал я.

— Не ты, — ответила Геката. — Хоть в тебе и течёт кровь Блэков, но они мои потомки по женской линии. Их силы недостаточно. Ты лишь можешь взять его без вреда для себя и вернуть мне. Один раз ты уже смог это. Сделай же и во второй. Ты несёшь мой дар, тебе не будет вреда…

— А… а тот, кто сейчас им владеет? Что с ним? — обеспокоился я.

— Он умён и хитёр, артефакт даёт ему силу и защиту, но чем дальше, тем больше шаги его будут вести магов к погибели. Ибо только владеющий артефактом по праву может подчинить себе безумие. Артефакт нужно забрать, пока не стало слишком поздно. У тебя есть десять лет… Ты вернёшь мне его… может быть, вместе с Дарами Смерти. А теперь прощай, хоть я и защищаю тебя, но ты не можешь долго находиться на Грани.

И Геката медленно стала таять.

— Погодите! — крикнул я. — Вы же так ничего и не сказали толком! Что такое представляют из себя Дары Смерти? Правдива ли легенда? А нынешний владелец артефакта… Это Дамблдор или не Дамблдор? И как я узнаю, где находится артефакт? Его уже искали и не смогли найти! Он ведь находится в Хогвартсе, правда?

— Моя кровь и мой амулет подскажут тебе! Прости, не могу сказать больше, для бывших богов тоже есть свои запреты… Но помни — ты сможешь призвать меня сам, но только один раз! Только один! Эта встреча не считается, ибо я призвала тебя сама! И не беспокойся — отката за то, что ты разорвал ледяной ошейник, не будет — ибо ты совершил благое дело!

И с этими словами вредная богиня растаяла. А с ней растаяла и Грань. Я просто заснул, а когда наконец-то открыл глаза, понял, что я всё ещё нахожусь у Блэков.

Когда я открыл глаза, то понял, что всё ещё нахожусь у Блэков — уж больно похож был интерьер спальни, в которой я лежал на широкой кровати, на ту, в которой спал Сириус. Отличался он только цветовой гаммой — все оттенки шоколада и топлёное молоко. Почему мне пришли на ум эти пищевые ассоциации, я понял только тогда, когда желудок издал жалобную трель. Тут же прямо передо мной возникла Блэковская домовушка и пропищала:

— Крестник хозяина и гость Благородного Рода Блэк очнулся! Хозяева и хозяйка будут рады!

Домовушка с тихим хлопком исчезла, потом появилась вновь и тут же развила бурную деятельность. Прямо передо мной на кровати появился столик с несколькими чашками, тарелками и стаканом. В чашке оказался бульон, на тарелках — тосты с маслом и каша, в стакане — сок. Порции маленькие, аккуратные и красиво выложенные. Пахло всё изумительно. Желудок издал новую трель, и я осторожно потянул к себе чашку с бульоном. Удивительно, но она показалась мне тяжёлой.

— У юного гостя магическое истощение, оттого и слабость, — деловито пропищала домовушка. — Позвольте помочь.

С её помощью я одолел всё, что стояло на подносе, и, почувствовав себя сытым, как удав, снова откинулся на подушки.

Потом та же домовушка споила мне аж три разных зелья, добавив:

— Жених хозяина Сириуса просил передать их с извинениями и благодарностью. Он варил их специально для вас. Господин Северус просил передать, что прибудет позже, чтобы принести свои извинения и благодарность. Сейчас он варит зелья для хозяина Сириуса.

О как. Нет, всё-таки этот Снейп… или он Принц уже… отличается от канонного. Канонный бы извиняться не стал, да и зелья оказались приятными на вкус. Так что я всё выпил с удовольствием, чувствуя, как прибывают силы и улучшается самочувствие.

В этот момент дверь распахнулась, и в неё вошли Регулус, леди Вальпурга и Римус.

— Гарри, наконец-то ты пришёл в себя! — сказала леди Вальпурга. — Ты заставил всех нас поволноваться! Ну, разве можно хватать руками проклятый артефакт! Ты мог погибнуть! Почему ты не дождался Регулуса и Римуса?!

Я опустил глаза. Замечание было вполне справедливое, особенно если учесть печальный пример Кэти Белл из канона.

— Простите, леди Вальпурга, — выдавил я. — Но никто из вас не видел ни души Сириуса, ни самого артефакта. А я видел. И мне казалось очень важным снять его как можно скорее. Но вы правы — мне не следовало делать это одному. Больше такого не повторится.

— Матушка, — укоризненно вздохнул Регулус, — Сириус с нами только благодаря Гарри. Может быть, стоит поблагодарить его, а не читать нотации?

Неожиданно вмешался Римус:

— Гарри действительно совершил подвиг, но леди Вальпурга совершенно права. Гарри, я прошу тебя, больше никогда не делай так. Мы могли тебя лишиться из-за твоей же горячности.

— Я понял, — вздохнул я и сделал несчастное лицо. — Но, поверь, Римус, в тот момент мне казалось очень важным поступить именно так. Но впредь я действительно подумаю… и никогда не буду делать такое в одиночестве, не посоветовавшись ни с кем.

Леди Вальпурга взглянула на меня куда более ласково и сказала:

— Благодарю тебя, Гарри. Я принимаю Долг Жизни от имени рода Блэк.

И на моём запястье появилась очередная серебристая лента, тут же ставшая невидимой.

«Упс! — произнёс появившийся Томми. — Двойной Долг Жизни в девять лет… Гарри, я смотрю, ты даром времени не теряешь…»

«Появился, да? — съехидничал я. — Что-то за Гранью ты таким шустрым не был и голоса не подавал».

«Геката, — вздохнул Томми. — Это ты с ней запросто общаешься, а мне она… короче, я подальше забиваюсь и пережидаю, пока она не уйдёт. Я её боюсь, Гарри, очень боюсь… Это с тобой она милая и ласковая, а на самом деле это просто запредельная мощь… хоть и запертая. И не дай Мерлин, если ты не выполнишь её просьбу… Если эта мощь прорвётся в наш мир — настанет Армагеддон».

«Понял, — отозвался я, — позже поговорим».

«Ага».

— А как там Сириус? — спросил я. — С ним всё в порядке?

— Да, — усмехнулся Регулус. — Целитель Сметвик был в таком шоке, когда я его вызвал, он не выспрашивал, как нам удалось вернуть душу Сири. Такое не принято. Но, кажется, он остался в убеждении, что мы с матушкой провернули какой-то совершенно жуткий и непроизносимый Тёмный ритуал. Мы не стали его разубеждать. Сметвик — человек понимающий, к тому же он связан с нашей семьёй, как целитель. Так вот, он осмотрел Сириуса, нашёл всё то, что обычно находят у бывших заключённых Азкабана — физическое, психическое и магическое истощение, проблемы с лёгкими, почками, желудком и репродуктивной системой. К счастью, всё обратимо.

— Иппи даже удивился, — усмехнулась Вальпурга. — Проблем оказалось куда меньше, чем у заключённых, которые отбыли соответствующий срок. Пара недель строгого постельного режима, зелья, процедуры — и Сириус будет практически здоров. И вот тут у нас начинаются… некоторые проблемы.

— Дамблдор? — вырвалось у меня.

— И как ты догадался? — слегка удивился Регулус.

— В последнее время все мои проблемы связаны с этим именем, — ответил я. — Прямо или косвенно. А что на сей раз?

— Он уже напрашивался сюда, — отозвалась Вальпурга. — Якобы для того, чтобы осмотреть Сириуса и помочь ему. Якобы для того, чтобы «загладить свою невольную вину», как он выразился. Я отказала.

— И правильно, — кивнул я. — Я так думаю, что он хотел убедиться, что ледяной ошейник работает. Значит, это всё-таки его рук дело. К тому же Сириус рассказал мне, что на него напали и надели ошейник, воспользовавшись мантией-невидимкой. Очень качественной мантией-невидимкой. И есть у меня подозрения, что это именно та мантия-невидимка, которая принадлежала моему отцу и которую под каким-то предлогом выманил у него Дамблдор незадолго до гибели моих родителей. К тому же ледяной ошейник вовсе не простой артефакт. Кстати, а где он сейчас?

— Исчез, — ответил Регулус. — После того, как Сири очнулся и позвал нас, мы вбежали в комнату и увидели, как ты лежишь на полу, а рядом с тобой — странная цепочка. Некоторые звенья в ней были похожи на звёзды с шипами… Эта цепочка неожиданно засветилась тусклым зелёным светом и просто растворилась в воздухе. Такого просто не должно было быть… Но это произошло. Матушка после этого не успокоилась, пока не наложила на дом ещё один Круг Защиты. Теперь даже подходить к нему — практически самоубийство… всем, кроме нескольких человек. И ты в эти несколько входишь, Гарри. Но если артефакт исчез, это значит…

— Ничего это не значит, — быстро сказал я. — Артефакт вернулся к его законной владелице, только и всего.

— Законной владелице? — нахмурилась Вальпурга. — Как интересно… Откуда ты знаешь это, Гарри?

— Я беседовал с ней, — ответил я. — Этот мой обморок… Это она позвала меня для беседы.

Глаза у Римуса и Регулуса удивлённо округлились. Только леди Вальпурга сумела удержать покерфейс.

— А ты не можешь нам сказать, Гарри, — снова спросила она, — что это за владелица?

— Могу, — вздохнул я. — Только…

— Непреложный Обет? — поинтересовалась леди.

— Он самый, — сказал я.

Естественно, никто из присутствующих не возражал. После того, как все трое дали Непреложный Обет, я рассказал им про Гекату, артефакты, созданные ею для своего потомка, и то, что этим потомком был Гермий Трижды Величайший. После моего рассказа все трое немного помолчали, а потом Регулус сказал:

— Значит, есть ещё и второй артефакт? И тебе нужно его найти? А потом ещё и Дары Смерти собрать?

Я только кивнул.

— Что ж, — хмыкнул Регулус, — у тебя определённо есть вкус к интересным знакомствам, Гарри… И я подозреваю, что второй артефакт — это тот самый, что пытались искать ещё Мародёры… И не преуспели.

— У меня есть десять лет, — тихо сказал я.

— У нас, мальчик, — мягко ответила леди Вальпурга. — У нас… Неужели ты думаешь, что мы позволим тебе рисковать собой в одиночку? Но это значит ещё и то…

— …что мне придётся учиться в Хогвартсе, — кивнул я. — Да, я понимаю. Думаю, что мне придётся вернуться к Дурслям…

— Только не сейчас! — отрезала леди Вальпурга. — Думаю, что этот год тебе можно прожить там, где мы и планировали.

— В Греции? — спросил я.

— В Греции, — ответила Вальпурга. — Как только Сири станет лучше, я планирую отправить их с Северусом туда же. Пусть наберутся сил, отдохнут… Ну, и чем дальше от Англии, тем сейчас для них лучше. А ещё им… и тебе, Гарри, предстоит много работы. А Дамблдор… пусть пока поищет своего Избранного, который пропал по его вине. Этим его, конечно, не сковырнёшь, но репутацию можно подмочить капитально.

— А не получится ли так, что Дамблдор возьмётся за Лонгботтомов? — спросил я. — Невилл… Он ведь тоже подходит под пророчество…

Никто из присутствующих не удивился моим словам, значит, эта линия совпадала с канонной. Ох, бедный Невилл…

— А с Невиллом всё непросто, — ответила леди Вальпурга. — После того, как Фрэнк и Алиса попали в Мунго… якобы после пыток Лестрейнджей, леди Августа заболела драконьей оспой. Встал вопрос об опеке над Невиллом, её тоже собирались отдать Дамблдору, но когда представители Министерства навестили Августу, выяснилось, что Невилла в поместье нет. Как объяснил адвокат леди Августы, она отдала право опеки над ним троюродной сестре своего мужа — Ядвиге Долговой, и мальчик уже отбыл с опекуншей в Россию. Ума не приложу, как Августа, находясь в таком состоянии, сумела провернуть фокус с опекой, но факт остаётся фактом — отобрать Невилла у новой опекунши было невозможно. С русскими в этом плане не договориться, наше Министерство они послали по такому адресу, что приличной леди такие слова произносить не стоит… Так что запасной Избранный появится в Англии только тогда, когда ему придёт пора поступать в Хогвартс. Но это будет явно не тот Невилл, которого ожидает Дамблдор.

Мысленно я зааплодировал. Ай да леди Августа! Железная женщина! И внука обезопасила, и себя заодно! Бесполезно теперь её убирать — у пацана уже есть опекунша, связываться с которой англичане поостерегутся! Да и Невилл… сомневаюсь, что он будет канонным рохлей и растяпой. Но для меня это не есть хорошо… Хотя бы потому, что всё свое внимание и воспитательные изыски ДДД теперь сосредоточит на мне. И отсидеться годик в Греции — пожалуй, самый лучший для меня выход.

Вот только о Дурслях позаботиться не мешает — возвращаться к началу я не хочу.

*Краткий пересказ вполне реального мифа.

Комментарий к Глава пятьдесят шестая. В которой герой советуется Редакция: Ехидная Зараза

====== Глава пятьдесят седьмая. В которой герой теряет недавно обретённое ======

Спустя несколько дней я был уже совсем здоров. Сириус приходил ко мне каждый день… ну как приходил, его переносил ко мне домовик, ходить самому ещё получалось не очень, — его весёлые рассказы и шутки очень поднимали настроение, и хотя сам он ещё не был совсем здоров после Азкабана, но очень хотел выздороветь. Заходил и Северус Снейп, приносил зелья, отвечал на мои вопросы, но сам не слишком стремился беседовать. Конечно, этот Снейп не был канонным Снейпом, но всё равно, с людьми сходился долго и тяжело. Я чувствовал, что он хорошо ко мне относится, хотя бы потому, что я спас Сириуса, но общаться со мной так же весело и бесшабашно, как крёстный, не был готов.

К тому же, я задал ему задачу, с ходу огорошив рассказом про наследство Секстуса Северуса. И сделал это ещё в первый день, как очнулся.

После нашего разговора леди Вальпурга, Регулус и Римус оставили меня с наказом отдыхать, пообещав, что немного позже меня посетит Бродяга. Но раньше Бродяги пришёл Северус, закончивший варить очередную партию зелий для меня и для Сири.

Этого визита я не ожидал, и, когда после короткого стука, в дверь почти бесшумно проскользнула стройная фигура в чёрном, невольно вздрогнул.

Снейп же вежливо поздоровался, выставил на тумбочку у моей кровати несколько флаконов с зельями и тихо сказал:

— Я должен принести вам свои извинения, мистер Поттер. Я вёл себя непозволительно.

Я в ответ только рукой махнул:

— Не за что извиняться. Вы устали и перенервничали. А я ляпнул, не подумав. Это мне стоило извиняться. Спасибо за зелья. Но, мне кажется, Вы практически не отдыхаете. Не думаю, что Сири обрадуется, если к его выздоровлению Вы будете выглядеть бледным и утомлённым.

Губы Снейпа тронула лёгкая улыбка:

— Он говорит то же самое. Но я хотел сварить всё необходимое с запасом. Теперь можно отдохнуть. И да, мистер Поттер… Я должен признать перед вами До…

— Нет! — резко махнул я рукой. — Никаких Долгов Жизни, мистер Снейп, точнее, лорд Принц! Вам мало тех обетов, которые Вы раздали в прошлом столь неосмотрительно? Я делал это для своего крёстного, так что Вы не должны мне ничего.

Снейп задумчиво опустился в кресло рядом с кроватью:

— Для столь юного возраста вы на редкость хорошо информированы, мистер Поттер.

— Гарри, — отозвался я. — Если можно, то лучше — Гарри.

Снейп кивнул и опустил голову:

— Я виноват и перед Вами. Мне следовало поинтересоваться, как Вам жилось у родственников. Но я тешил себя ложной надеждой, что Вернон и Петунья относятся к вам хорошо — до той поры я знал их только с положительной стороны. Но то, что мне рассказали Регулус и Римус… Они вас довели до смерти… В этом есть и моя вина…

О, Господи… Похоже, этот человек из тех, кто просто жаждет свалить на себя все грехи мира и тащить, пока хребет не переломится. Неудивительно, что он в каноне умер в тридцать семь лет, удивительно, что он вообще до этого возраста дожил… Эх, Северус, Северус… Психолога бы тебе хорошего…

— Нет, — резко ответил я. — Не Ваша. Скажите, после того, как Вы дали клятву директору, когда просили спасти мою мать… Он ведь взял с Вас Непреложный Обет?

Северус кивнул и добавил:

— После ареста Сири — тоже. И не один. Он угрожал мне, что в противном случае Сири поцелует дементор, а Вас могут отправить в… в специальную лечебницу, откуда Вы бы вышли уже по-настоящему сумасшедшим, если я попытаюсь каким-нибудь образом приблизиться к Вам.

— А что было бы, если бы Вы нарушили этот обет и попытались как-то помочь мне?

— Магия Обета убила бы меня, — отозвался Снейп.

— И в чём Ваша вина? — спросил я. — Вся вина лежит на том, кто самовольно записался в мои опекуны, сбагрил меня магглам, Сири — в Азкабан, Римуса — в лабораторию, а Вас по рукам и ногам связал Непреложными Обетами. Он виноват — ему и отвечать. А Вы виноваты только в том, что попали в расставленные старым пауком сети. Впрочем — не только Вы. Все Мародёры. Так что оставим эту тему раз и навсегда. У меня к Вам совершенно другая просьба. Точнее, не у меня, а у Вашего далёкого предка.

Снейп вопросительно взглянул на меня, но никак не стал комментировать моё заявление. Ну да, с Сири-то он уже прокололся… А я продолжил, рассказав всё про Секстуса Северуса Принцепса и римского орла.

Снейп выслушал меня с ошарашенным видом и тихим голосом переспросил:

— То есть, Вы хотите сказать, Гарри, что в заброшенном маггловском здании обитает некий призрак, именующий себя магом и легионером, и что он является моим предком?

— Ну да, — спокойно ответил я.

— И я должен забрать у него то, что он считает моим наследством, после этого призрак сможет наконец-то отправиться на покой?

— Ну да, — повторил я. — А что тут такого? Там, правда, ещё и деньги были, жалованье солдатам, но Секстус Северус разрешил мне забрать часть из них. Мне на тот момент нужны были деньги, а доступа к собственному сейфу у меня нет — спасибо доброму опекуну. В принципе, могу поделиться.

И тут неожиданно Северус расхохотался:

— Похоже, мистер Поттер, вы можете превзойти всех Мародёров разом. Кто бы умудрился познакомиться с призраком и раскопать римский клад только потому, что ему нужны были деньги?

Я скромно опустил глаза:

— Ну, сначала я вообще-то рюкзаки шил… на продажу. Одноклассникам нравилось.

Северус только головой покачал, помолчал и задумчиво сказал:

— И как мне найти этого самого… предка?

— Я покажу, — уже более весёлым тоном ответил я. — Это точно Ваш предок, мистер Снейп. Вы так на него похожи…

— Хорошо, — вздохнул Северус. — Но не раньше, чем Вы окрепнете. И мы отправимся туда не вдвоём.

— Конечно! — радостно ответил я. — Думаю, Сири и Регулус не откажутся пойти с нами! Сириус уж точно такое приключение не пропустит.

— Это-то меня и пугает, — вздохнул Снейп. — Там, где появляется Сириус, могут сами собой начаться жертвы и разрушения… Причём без всякого злого умысла с его стороны. Хорошо, Гарри, я подумаю над Вашим предложением и дам ответ, когда вы окрепнете.

С этими словами он кивнул мне и покинул комнату.

Уфф… Тяжёлый он всё-таки человек. Вот ведь только пообщался, причём вполне себе мирно, а устал так, словно полночи вагоны разгружал. Неудивительно, что канонный Гарька не разглядел Снейпа практически до самого конца. Странная они всё-таки пара — человек-праздник Сириус и задумчивый, всегда застёгнутый на все пуговицы, сумрачный Северус.

«Противоположности притягиваются, — хихикнул постоянный обитатель моей головы. — И вообще, с моей точки зрения — они замечательная пара. Уравновешивают друг друга…»

«Философ ты, Томми, — хмыкнул я. — А мне всё равно, почему они вместе. Главное, чтобы жили долго и счастливо…»

Спустя ещё пару недель и пять визитов целителя Сметвика, Снейп всё-таки признал, что и я, и Сириус достаточно окрепли, чтобы совершить путешествие в Грецию. Но перед этим нам нужно было посетить Литтл-Уингинг. Я рассказал всё-таки Блэкам о Секстусе Северусе и римском орле, и они дружно решили, что такой артефакт лишним не будет.

Так что тёмной осенней ночью наша бравая компания в лице братьев Блэков, Северуса, меня и незримо присутствовавшего Томми (Римус отсутствовал, поскольку решил провести полнолуние в стае Грейбека, этот настойчивый волчара уже три раза присылал ему сову, пока Римус не сдался, предварительно пообещав оторвать Грейбеку всё, что отрывается) появилась в Литтл-Уингинге.

Самым банальным способом — на такси. Нет, любой из присутствующих (кроме меня, конечно), мог и аппарировать, но леди Вальпурга задумчиво заметила, что чем меньше будет применения магии в бывшем месте пребывания невесть куда пропавшего Избранного — тем лучше. Умная женщина. Хотя, можно было и с помощью домовика туда добраться, но я вспомнил, как на втором курсе Гарьки отследили бесчинство Добби, и решил перестраховаться.

Возможно, кто-нибудь из членов Ордена Феникса держит дом Дурслей под наблюдением — так, на всякий случай… Не хочется, чтобы Великий и Светлый узнал о наших планах раньше времени.

Так что из такси на окраине Литтл-Уингинга вывалилась колоритная четвёрка. Девочка в джинсовом сарафане и серой футболке с небрежно заплетёнными косичками, две молодые женщины, пестрыми широкими юбками напоминавшие цыганок, и старик в клетчатой рубашке и серых же брюках с докторским саквояжем в руке. И ни капли оборотного — зачем? Обычный театральный грим, шмотки с дешёвых распродаж, парики, специальные защёчные тампоны… И никого из участников этой авантюры не узнала бы и родная мать.

Собственно говоря, она и не узнала… В смысле, леди Вальпурга, узрев в своей гостиной двух разбитных маггловских красоток в пёстрых юбках, открыла было рот, чтобы перейти на ультразвук, но тут одна из красоток голосом Сири поинтересовалась:

— Правда, здорово получилось, матушка? И никакой магии…

Вальпурга обалдело вернула челюсть на место, а потом расхохоталась и отпустила нашу дружную компанию на дело… В смысле — как отпустила. Отсмеялась, махнула рукой и заявила:

— Делайте, что хотите, оболтусы. Совсем Северуса испортили, а ведь такой был воспитанный мальчик…

М-даа, я, как понял, в число воспитанных мальчиков не входил изначально. Ну ладно, главное, что активных протестов не было.

Так вот, из такси мы высадились на окраине Литтл-Уингинга, решив не светиться в приличной его части — мало ли, добрые горожане, узрев незнакомую компанию, могли бы и в полицию стукануть, а нам возись, Конфундусы с Обливиэйтами трать. Но что-то я опять не туда свернул. Нет, надо что-то делать с этой не ко времени проявляющейся ребячливостью… а ведь ещё половое созревание впереди. Нет, свой печальный опыт по этой части я неплохо помню, но у мальчишек всё в разы страшнее… Хотя, канонному Гарьке некогда было задумываться о гормонах — ему каждый год такие квесты устраивали… с перерывами на «отдых» у Дурслей. Так что у парня не было времени на социализацию ещё и в этом смысле. А потом просто как чёртик из коробочки выскочила Уизлетта, и давно подавляемый здоровый мужской инстинкт дал о себе знать. Импринтинг, блин… Нет уж, никаких Уизлетт. Может, она классная девчонка, но этот настрой с самого нежного возраста — «я буду женой героя» лично меня бесит. Не знаю, кто мне в дальнейшем будет нравиться — мальчики или девочки, но, в любом случае, рыжая в этом списке будет первой… с конца.

«Не рано тебе о женитьбе думать?» — съехидничал Томми

«Не-а, — не менее ехидно отозвался я, — а то пока клювом буду щёлкать — все приличные партии разберут».

«Мыслитель, — фыркнул Томми. — Чего завис? Веди, давай, а то группа сопровождения уже волноваться начинает».

Вот же ехидна. Ну да, бывший Тёмный Лорд всё-таки…

Заброшенный дом, к которому я привёл Северуса и обоих Блэков, не внушил им доверия, особенно Северусу. Он подозрительно сморщился и поинтересовался:

— И ты хочешь сказать, Гарри, что в этом… хмм… строении обитает древнеримский призрак?

Ладно, хоть не «мистер Поттер», а то я после такого канонного обращения вздрагивать начинаю. Но всё равно зараза… ядовитая… Ладно, в эту игру можно играть и вдвоём.

— А что нам мешает зайти и проверить? — не менее ядовито отозвался я.

Сириус и Регулус были подозрительно тихи и молчаливы, даже странно. Ладно, Регулус, он вообще выдержанный и воспитанный, но Сири… Он, конечно, ещё не носился по всему дому ураганом, как вспоминала леди Вальпурга, но в словесных пикировках вполне себе участвовал. И очень скучал по своей аниформе, поскольку целитель Сметвик строго-настрого запретил ему пока оборачиваться.

Но тут Сириус всё-таки поддержал меня, сердито сказав Северусу:

— Сев, перестань. Гарри не склонен к вранью, ты уже убедился. Сказал, есть призрак — значит есть.

- Нечего тут сомневаться, – фыркнул Регулус. – Я его видел.

Поссорились Сири с Севом, что ли? Да нет, не похоже, я вчера их в ванной видел… нечаянно. А что? Дверь запирать надо, хорошо, что они меня не заметили, так как были увлечены…эээ… процессом. Про родинки, кстати, чистая правда.

Но что-то я опять не туда сворачиваю. И вот тут я сообразил, что это просто защита Секстуса Северуса не даёт нам подойти к зданию.

— Всё в порядке, — вежливо сказал я Снейпу. — Это Ваш предок развлекается. Идите за мной.

И сделал решительный шаг за ограду.

Северус фыркнул, мы подошли-таки к заброшенному дому, я распахнул дверь, и мы оказались внутри огромного пустого строения. Никаких признаков бывшего легионера я не обнаружил.

«Томми?» — в некоторой панике спросил я.

«Что?» — отозвался крестраж.

«Секстус Северус здесь?»

«Здесь, не волнуйся. Сейчас покажется…»

И точно, прямо перед нами материализовался призрак легионера и с радостным криком:

— Гарри! Ты вернулся! — бросился меня обнимать. А потом заржал:

— Великолепно выглядишь! Это что, новая мода? Парни, а из вас получились потрясающие леди… Да и старичок ничего так…

Сопровождающие меня лица на выкрутасы призрака отреагировали довольно спокойно — ну да, в Хогвартсе их много, привыкли. Только Северус с некоторым удивлением разглядывал бывшего легионера, чьи черты были так похожи на его собственные.

— Мерлиновы… тапочки! — поражённо выдохнул Сириус. — Сев, да вы практически на одно лицо!

Я быстренько представил всех присутствующих, Регулус, уже знакомый с легионером, только кивнул, а Секстус Северус отвлёкся от обнимашек и воспарил прямо перед лицом Северуса:

— Ну, здравствуй, потомок! Вижу, что рабыня моя всё-таки была беременной… Рад, рад, что мой род не прервался. Честно говоря, я не верил, что Гарри сможет отыскать тебя… Но теперь вижу — моя кровь!

Северус же, скрестив руки на груди, смотрел на предка с выражением канонного Снейпа и никак его словоизлияниям не мешал. В глазах его выражался чисто академический интерес, как у кошки, которая глядит на воробья и гадает, с чем он будет вкуснее — со сметаной или с уксусом. Однако, к моему немалому облегчению, от комментариев он удержался, лишь сдержанно представился повторно:

— Северус Тобиас Снейп-Принц, к вашим услугам.

Ого… оказывается, отношения между Снейпом и его отцом вовсе были не такими напряжёнными, как это было описано в каноне. Я уже немного в этих вещах поднатаскался, спасибо Вальпурге. Если бы он не захотел — отказался бы и от второго имени в честь отца, и от приставки к фамилии. И звался бы официально Северус Октавиус Принц.

Ну да, канон в очередной раз махнул ручкой и отбыл в голубые дали, но это, в общем-то, и логично. Род Принцев имел единственного потомка — не слишком сильную магически Эйлин, так что её брак со Снейпом мог быть желанием очистить кровь от родовых проклятий и получить магически сильное дитя. И, судя по результату, у неё всё получилось. Да папенька за этот финт ушами должен был Эйлин на руках носить, а не от рода отлучать. И, если верить воспоминаниям Петтигрю, так оно и было, Снейп только играл роль нищего полукровки.

И вообще, смех смехом, но из трёх наиболее сильных волшебников в каноне у двоих — отцы-магглы. Ну да, Том Риддл и Северус Снейп. Как-то это всё… странно. Про третьего, то есть Дамблдора, пока говорить рано — как там всё было мутно, так и остаётся. Но и он к высшей аристократии не относится.

А вот упёрто чистокровные… Малфой — один-единственный сын, хоть и довольно сильный маг, а вот прочие слизеринцы… Флинт, внешне смахивающий на тролля, туповатые обжоры Крэбб и Гойл, мопсоподобная Панси, толстушка Буллстроуд… Про красавчика Забини я молчу, его матушка имела возможность выбирать, вот и родила от того, от кого надо. А у предателей крови Уизли — детки, как на подбор — Билл, отхвативший себе вейлу, симпатяшка Чарли, занудный, но трудолюбивый и старательный Перси, близнецы… гадёныши, конечно, но не бесталанные гадёныши. Только на Роне с Джинни природа отдохнула от всей души, но они уже Шестой и Седьмая… Кто вообще из канонных магов мог таким приплодом похвастаться?

Так что да, генетика — она и в магическом мире генетика. Века близкородственного скрещивания даром не прошли. И не зря всё-таки Поттеры дали добро на женитьбу Джеймса, сдаётся мне, что они-то были в курсе всех этих генетических заморочек. И не любовь Джеймса тут сыграла решающую роль, а всё те же мотивы — получить сильного магически внука.

Блин, что-то меня сегодня слишком на всякие раздумья пробивает. Нельзя так… Вот и Сири забеспокоился, пока два Северуса начали выяснять отношения между собой:

— Гарри, с тобой всё в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?

— В порядке, крёстный, — улыбнулся я. — Просто жду, пока высокие договаривающиеся стороны придут к консенсусу.

Сириус заржал и крикнул:

— Сев, ты скоро? А то Гарри уставать начинает…

Снейп… то есть Принц… покосился на меня и торопливо свернул переговоры, во всём согласившись с предком.

Сам обряд принятия орла прошёл на редкость буднично. Той же самой киркой, что я пользовался в прошлый раз, мы раскопали яму, в которой находились остатки клада и сам бронзовый орёл, Северус капнул на него своей кровью, Секстус Северус произнёс заклинание на латыни… большой бронзовый знак легиона неожиданно уменьшился и изменился. Размером он стал с половину детской ладони, а вместо бронзового же шеста, к которому, собственно и крепился орёл, появилась цепочка тонкого двойного плетения.

Сам же бывший легионер, по мере произнесения заклинания, становился всё бледнее и бледнее, а потом растаял в воздухе. Никаких тебе спецэффектов, Секстус Северус Принцепс исчез, словно его и не было. Единственное, что я успел ощутить в момент его исчезновения — это ласковое прикосновение к волосам и тихий шёпот:

— Прощай, Гарри… Спасибо тебе за всё… Я отплачу… А денежки-то прибери… Пригодятся.

— Он ушёл… — прошептал я, — и просил забрать деньги.

— Конечно, — вздохнул Регулус. — Теперь сюда может зайти любой желающий, ни к чему их оставлять.

Он одним движением палочки вытащил сундук из вырытой ямы, уменьшил его и спрятал в карман.

«Вот идиот! — неожиданно активизировался Томми. — Ручками надо было, ручками! Отследят же!»

Я хотел было возразить, но потом сообразил, что с исчезновением Секстуса Северуса та своеобразная защита, которая была на этом заброшенном доме, могла и отказать, и поступок Регулуса мог нам серьёзно аукнуться.

«Я же говорил! — вновь прошипел Томми. — Там, снаружи, два, нет, кажется, три мага. Они идут сюда! Аппарируйте!»

Комментарий к Глава пятьдесят седьмая. В которой герой теряет недавно обретённое Сириус в образе красотки:

http://i39.beon.ru/61/50/2255061/70/125681070/R50SSy_hI5Q.jpeg

Гарька-девочка:

https://static.zerochan.net/Harry.Potter.%28Character%29.full.816775.jpg

Сириус и Северус в юности:

https://static.zerochan.net/Harry.Potter.full.728298.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава пятьдесят восьмая. В которой герой подслушивает ======

«Я же говорил! — вновь прошипел Томми. — Там, снаружи, два, нет, три мага. Они идут сюда! Аппарируйте!»

— Эй, — прошипел я, — сюда идут маги, может быть, лучше аппарировать?

Северус, Сириус и Регулус переглянулись, и Сириус заявил:

— Может, лучше глянуть, кто это? Сомневаюсь, что это сам Дамблдор, а всех остальных мы сможем провести.

— Угу, — огрызнулся я. — Чары наложите? А разве не на всплеск магии они сюда явились?

«Может, хватит дискутировать? — ядовито прошипел Томми. — Хотите, чтобы вас застукали — флаг вам в руки!»

— Кричер! — тихо позвал Регулус.

Ага, а вот и этот персонаж материализовался. Кстати, откуда? Он же вроде умер, когда спасал Рега?

- Не удивляйся, – прошептал мне Регулус. – Матушка была привязана к Кричеру и назвала его именем одного из молодых домовиков. Так что это Кричер Второй, если так можно выразиться. И он считает это величайшей честью.

Эльф появился немедленно и тут же заявил:

— Я здесь, хозяин Регулус. Что нужно сделать?

— Наложи на нас всех эльфийские чары Ненаходимости, — приказал Регулус.

— Готово, хозяин Регулус, — отозвался домовик, прищёлкнув пальцами.

— Теперь нас даже Дамблдор не отследит, — хмыкнул Сириус. — Эльфийская магия — штука тонкая…

— Блин! — рассердился я. — А сразу так нельзя было сделать? Не мучились бы с париками, гримом и переодеваниями!

— Вот уж нет, — фыркнул Сириус. — Это же настоящее приключение! А выражение лица матушки… Да я это воспоминание буду холить и лелеять до самой смерти.

Снейп же взирал на веселящихся братьев, скрестив руки на груди характерным жестом Ужаса Подземелий, и на лице его читалось: «Ну, честное слово, как дети!» С другой стороны, если это безопасно и нас не обнаружат — пусть Сириус порадуется, у него в последние годы вообще не было поводов для веселья. Кстати, если эльфийскую магию невозможно отследить, то как быть с письмом к Гарьке в каноне, когда Добби испортил Петуньину вкусняшку? Это не просто смахивает — это прямо кричит о чистой воды подставе. Словно в Министерстве прямо ждали этой пакости, чтобы перепугать ничего не смыслящего толком в магических законах мальчишку до ужаса… А раз так… Кстати, это вполне укладывается в мою теорию, что Малфой выполнял приказы Дамблдора — если Конни был тогда в плену. А сейчас Конни дома и в безопасности — стало быть, не будет ни дневника, подкинутого Уизлетте, ни испорченного пудинга Петуньи, ни закрывшегося прохода на платформу девять и три четверти… Так что, похоже, моё послезнание мало чем мне теперь сможет помочь, придётся выезжать на догадках и

Но, тем не менее, я сделал самое зверское выражение лица и пообещал Сириусу, что покараю его дома. Именно в этот момент дверь скрипнула и отворилась. Мы инстинктивно отступили в угол потемнее, и в здание один за другим проскользнули трое в тёмных мантиях с капюшонами, так что лиц было не разглядеть. Один из троих был худощавым и низкорослым, второй — чуть повыше — крепким и кряжистым, кроме того, он сильно хромал при ходьбе. Третий был выше и атлетичнее остальных. Я напрягся. Похоже, это и впрямь члены Ордена Феникса, ошивающиеся в Литтл-Уингинге… Невысокий — это возможно, Флетчер, кряжистый и хромой — Грюм, а вот третий… Может, Кингсли Бруствер? Он вроде там один мог похвастаться такой безупречной физической подготовкой.

Между тем кряжистый стал чертить в воздухе палочкой какие-то узоры, которые на краткий миг светились синеватым светом, а потом резко гасли. Ого… силён мужик, тут что-то невербальное.

— Это Грюм, — прошипел Сириус, сжавший моё плечо. — Его манера.

— Тише, — шикнул Регулус, — может, они скажут что-нибудь?

Его надежды оправдались немедленно.

— Ну, что, Аластор? — спросил невысокий. — Есть тут кто-нибудь?

— Никого, Флетчер, — грубым басом отозвался… ну, теперь можно не сомневаться, Грюм. — Но тут явно колдовали. Хоть и недолго.

— Пожиратели? — с некоторым волнением в голосе спросил высокий. — Может быть, мальчика похитили они?

— Ну и зачем им сюда возвращаться, если это их рук дело? — проворчал в ответ Грюм. — Вернуть мальчишку с извинениями? Да пацан, скорее всего, мёртв давно. Будь я ПСом, так бы и сделал.

Угу… Шизоглаз там Грюм или не Шизоглаз, но мозги у него работают.

— Но Альбус говорил, что… — начал высокий.

— Альбус может говорить всё, что угодно, — отрезал Грюм. — Это он засунул Избранного к магглам и проворонил пацана. Так что, Кингсли, на твоём месте я бы молился о том, чтобы бредни Альбуса о грядущем возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть оказались бы старческими бреднями. Просрали мы Избранного, доверившись старику. Да и до Лонгботтома теперь не дотянуться — руки коротки. Если даже он и приедет в Хогвартс… Сомневаюсь, что будет смотреть в рот Альбусу, да и опекунша его… Знавал я русских магов, с ними связываться, что против ветра… плевать. Так что не одного, а двух Избранных Альбус просрал.

— Но вы же друзья, Аластор… — потрясённо прошептал низкий. — Почему ты позволяешь себе…

— Потому что я, похоже, единственный из всех умудрился связать два и два, — отрезал Грюм. — От истории с гибелью семьи Поттеров дурно пахнет. Оправдание Блэка это лишний раз доказало. И почему так кстати подвернулся дементор, который его поцеловал?

— Комендант Азкабана под Веритасерумом дал показания. Во всем виноват неожиданно разрядившийся Сдерживающий амулет…

— Тьфу! — сплюнул Грюм. — С чего бы ему разряжаться? Последний такой случай был двадцать лет назад, Министерство с тех пор приняло меры… Но не буду с тобой спорить, Кингсли. Считаешь нужным верить Нашему Светлейшему до конца — верь! Дело твоё! А я верю только в одно — в постоянную бдительность!

Последнюю фразу Грюм выкрикнул таким тоном, что подпрыгнули даже мы. Но тут внимание бравого инвалида неожиданно отвлёк Флетчер, чуть не свалившийся в яму, оставшуюся после столь удачно стыренного нами клада.

— Гляньте-ка… — крикнул он. — Тут что-то искали! А землица-то свежая!

Грюм и Бруствер подошли ближе и вновь замелькали синеватые узоры невербальных заклинаний.

— Похоже, это именно то, что они искали, — мрачно заключил Грюм. — Здесь чувствуется магия, но не наша…

— Что значит — не наша? — удивился Бруствер.

— А сам не чуешь? Древнее что-то. Похоже, тут какой-то старый артефакт хранился, да ничего уж нет, улетела птичка. М-даа… Дела…

— А что будем говорить Альбусу? — с некоторой дрожью в голосе поинтересовался Флетчер.

— Правду, — отрезал Грюм. — Пацана здесь нет и не было с момента исчезновения, опекуны его, магглы эти, вообще не при делах.

— А про артефакт?

— А вот про артефакт помолчим пока, — отрезал Грюм. — Не нравится мне всё это. Не знаю, как вам, а мне совсем не хочется, чтобы меня такой же бешеный дементор невзначай поцеловал.

Эти слова старого аврора были последними, которые мы услышали перед тем, как все трое покинули здание.

Ого… а нет согласия в Ордене Феникса… Но эту мысль я додумать не успел, поскольку вместо хлопков аппарации до нас донеслись глухие чавкающие звуки и трёхэтажный мат, перемежаемый ругательствами на английском.

— Что это было? — удивился Регулус.

— Ого, а Грюм-то знаток! — ухмыльнулся Сириус.

— Ты знаешь русский? — удивился я.

Сириус смущённо опустил глаза:

— Не то, чтобы знаю… Долохов от меня через камеру сидел. Так вот, он каждое утро начинал с такой разминки. Чтобы, как говорил, родной язык не забыть. А потом разъяснял, что значит каждое слово… Правда, он, как истинный джентльмен, всегда просил Беллу заткнуть уши.

— И что? — поинтересовался я. — Затыкала?

— Кто? — удивился Сириус. — Белла? Шутишь? Она потом этими словами начальника тюрьмы встречала, Долохов всегда ржал, как ненормальный, и прибавлял: «Век бы слушал…» Худо ей там теперь будет без меня, я-то с ней всегда шоколадом делился, что матушка передавала, кузина как-никак, родная кровь. Да и с арестом их всё как-то странно…

— Может, ты перестанешь делиться своими азкабанскими впечатлениями, Блэк, и всё-таки глянешь, что там произошло? — прошипел потерявший терпение Северус.

— Да ничего особенного, — ответил я. — Это ловушки Секстуса сработали. Парфянская стрела*, так сказать…

— Я рад, Гарри, — Северус практически перешёл на парселтанг, — что ты так хорошо учил древнюю историю, но, ради Мерлина, может, уточнишь?

— А чего уточнять? — невинно отозвался я. — Секстус страшно не любил, когда здесь шатались посторонние… кроме меня, конечно, вот и поставил ловушки… напоследок. Ничего особенного, их сейчас просто в силовые коконы затянуло… И ещё, им это… пол поменяло… А через пять минут коконы сработают на произвольную аппарацию… куда-нибудь подальше отсюда.

Регулус и Сириус расхохотались, а у Северуса глаза чуть не съехали к переносице, видимо, он попытался представить себе одноглазого Грюма в женском образе.

— Э… это насовсем? — спросил он.

— Да нет, часа на четыре, — ответил я. — Секстус всё сокрушался, что у него нет уже прежней силы.

— Сев, — заржал пуще прежнего Сириус, выставив кулак с отставленным большим пальцем, — твой предок — это нечто! Просто слов нет!

Регулус же просто выглянул во двор и вернулся с квадратными глазами:

— А ведь и впрямь в женщин превратились… И ещё у них одежда исчезла… Дайте мне это развидеть, ведь не усну же… Хотя Кингсли так… ничего…

Сири рванулся посмотреть, но Сев вновь включил Ужас Хогвартса и что-то пробормотал про коврик у двери, так что этот порыв быстро сошёл на нет. Мы же со ржущим Томми вовсю наслаждались ситуацией. Если уж это приключение не прочистит Грюму и Кингсли мозги окончательно, так тут уже ничто не поможет. А Флетчер… Там, по-моему, прочищать нечего. Будем только надеяться, что всю троицу не выкинет у паба в каком-нибудь порту… А то опыт они приобретут специфический. Матросам после длительного плавания, по-моему, даже деревянная нога пофиг.

Спустя несколько минут с улицы донёсся негромкий хлопок, и я заявил:

— Всё. Теперь они отсюда далеко. Можно и уходить. Только вот такси…

— Никаких такси, — отрезал Северус. — Мы и так задержались. Рег, прикажи Кричеру, а то у меня в этой бороде всё лицо чешется…

— Кричер! — крикнул Регулус. — Перенеси нас всех на Гриммо!

Послушный домовик тут же выполнил приказ, и мы через пару мгновений оказались в знакомой гостиной, прямо перед креслом, в котором сидела ожидающая нас Вальпурга.

— Всё в порядке, мальчики? — спросила она.

— В порядке, матушка, — ответил за всех Регулус. — И мы кое-что интересное слышали…

— А Рег, — добавил я, — ещё и видел.

Последовавший за этим хохот был всеобщим, даже Кричер, по-моему, хихикнул, пробормотав что-то под нос про предателей и изменников, которым досталось по заслугам. Вальпурга молча подождала, пока мы успокоимся, и, приказав домовушке Тиссе подать чай, начала методично потрошить всю троицу на предмет информации. Я же под шумок отправился к себе — устал что-то… Единственное, о чём я жалел — что не заглянул к Дурслям. Хоть со стороны глянуть — всё ли у них в порядке. То, что их в разговоре упоминал Грюм, меня сильно напрягло. Наверное, стоит попросить Регулуса… хотя, учитывая его сегодняшний прокол… с другой стороны — если бы не этот прокол, мы бы массу интересного не узнали.

Так ничего и не надумав насчёт Дурслей, я уснул, а утром меня разбудила Блэковская домовушка Лика, смотревшая огромными печальными глазами, в которых, казалось, застыла вся мировая скорбь.

— Юный наследник Поттер должен проснуться… Хозяйка Вальпурга ждёт всех к завтраку…

— Что, — сонно спросил я, поспешно вскакивая с кровати, — все уже собрались?

— Хозяина Сириуса и его жениха будит Кричер… — вздохнула домовушка. — Они вчера так долго заснуть не могли…

— А может, оставить их в покое? — предложил я. — Пускай спят.

Домовушка перепуганно замахала огромными ушами:

— Нет-нет, как можно… Хозяйка Вальпурга будет гневаться…

Гнев в исполнении Вальпурги мне наблюдать не хотелось, поэтому я от души пожелал Кричеру удачи, отправляясь в ванную. Собраться мне удалось в рекордно короткие сроки, и, облачившись в очередной бархатный костюмчик, как подобает благородному наследнику, я в очередной раз пожалел, что не могу пока трансфигурировать одежду во что-то более мне привычное. А когда к завтраку спустился сонный Сириус в чёрных джинсах и белой футболке, то я испытал приступ острой зависти. Вальпурга обожгла гневным взглядом заметный фиолетовый засос, видневшийся над горловиной футболки, и одним щелчком пальцев свела его. Правда, на привычно облачённого в чёрное и застёгнутого на все пуговицы Северуса леди отреагировала более благосклонно, повелев подавать завтрак. Вот где логика? Сири же не сам себе это украшение поставил.

Неожиданностью был заявившийся к завтраку Римус с букетом изысканных серебристо-голубых роз, которые он преподнёс хозяйке дома. Вальпурга приняла подношение благосклонно и, дав нам всем доесть омлет и овсянку, заявила, что нам стоит собирать вещи, ибо нас ждёт солнечная Греция. Я вздохнул и заявил, что хотел бы знать примерную программу маггловской школы, так как планировал всё-таки перед Хогвартсом сдать А-Левел.

— Зачем? — удивился Сириус. — Нет, я понимаю, у тебя будут учителя по магическим дисциплинам, но маггловское-то образование тебе зачем?

— Если в следующем году я вернусь к Дурслям, — пояснил я, — мне всё равно придётся ходить в школу. И я не хотел бы терять целый год. К тому же, думаю, что маггловские документы об образовании мне могут в дальнейшем пригодиться. Поэтому я не хочу ограничиваться начальной школой.

— А ты справишься? — тихо спросил Сириус. — В Хогвартсе у тебя и так будет двойная нагрузка.

Ну, не говорить же ему, что у меня, на минуточку, два высших образования, хоть и российских, так что с английской средней школой я как-нибудь справлюсь. Поэтому я кротко опустил глаза и сказал:

— Будем надеяться, что нам удастся решить проблемы раньше. А если нет… что ж… так тому и быть. Но мне кажется, что и маггловские знания можно применить с пользой.

— Вообще-то, — задумчиво произнесла Вальпурга, — Гарри в чём-то прав. Люциус тоже учился в маггловском университете и говорит, что это очень помогло ему в ведении дел… Да и связи, знаете ли…

Я представил сиятельного Лорда в костюме «от кутюр» и с тростью в руке на студенческой тусовке и выпал в осадок. Впрочем… это же Англия, у них полным-полно эксцентричных аристократов, да и Люциус наверняка в престижном университете учился. А связи — это да, это важно. Ах да, чуть не забыл…

— Леди Вальпурга, — попросил я. — Могу я навестить Конни? Я скучаю по нему.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Вальпурга. — Лорд Малфой уже интересовался этим, я просто не успела сказать, Гарри. Можешь отправляться после завтрака, я пошлю Патронус Люциусу. Римус, я могу попросить тебя сопровождать Гарри?

— Конечно, леди Вальпурга, — благовоспитанно отозвался Люпин.

— А я? — попробовал вмешаться Сириус.

— А у тебя дела, дорогой, — безмятежно отозвалась Вальпурга. — Нам нужно провести обряды, как подготовку к твоему магическому бракосочетанию. Северус, ты не против?

Снейп слегка порозовел и покачал головой.

— Регулус мне поможет, — продолжила леди Вальпурга. — К тому же нам необходимо провести обряд для Беллы. Я не хочу, чтобы девочка умерла в Азкабане, её вина велика… но объяснима.

— Сириус не потянет, — с сомнением в голосе произнёс Регулус. — Он ещё слаб.

Сириус вскинулся было, но потом только вздохнул, соглашаясь:

— Боюсь, что Рег прав и меня сейчас хватит только на брачные ритуалы.

— Может быть, я… — пробормотал я. Тёплое отношение к безжалостной убийце меня насторожило. Или дело в том, что Блэки своих не бросают?

— Даже не думай, — махнула рукой Вальпурга. — Ты тоже ещё не оправился. Ладно, придумаем что-нибудь…

В этот момент нас прервал Кричер со словами:

— Хозяйка Вальпурга, Альбус Дамблдор просит принять его.

Сириус зашипел от злости, Регулус стал удерживать брата, а Вальпурга скомандовала:

— Так, Римус, бери Гарри и аппарируйте к Малфоям. Сириус, Регулус, Северус, скройтесь в закрытой части библиотеки. Кричер, проследи, чтобы «гость» не пронёс с собой ничего враждебного. Лика, передай целителю Сметвику, что по независящим от меня причинам его визит сегодня откладывается.

— Да, хозяйка Вальпурга! — с энтузиазмом пискнула Лика и исчезла. А я слегка взгрустнул. Визиты целителя меня странным образом согревали… Такое чувство, словно потерянного отца нашёл. Нет, наша крестническая связь с Сириусом крепла, я знал, что он меня любит и ни за что не предаст, но воспринимал его как шебутного старшего брата-бунтаря. А вот Сметвик ощущался совсем по-другому.

Между тем Кричер отреагировал на приказ Вальпурги с небывалым энтузиазмом.

— Кричер проследит, — злобно прошипел эльф. — Кричер постарается. Никто не может причинить вред Хозяйке!

— Ну, что ж, — удовлетворённо хмыкнула Вальпурга, — поглядим, с чем пришёл Великий и Светлый…

«Неспроста это, Гарри, — прошептал Томми. — Ой, неспроста…»

У меня тоже было неспокойно на душе. Утешало только то, что нанести Вальпурге вред в собственном доме не сможет никто.

*Parthian shaft fig. — парфянская стрела (замечание и т.п., приберегаемое к моменту ухода)

Помните у Пушкина:

Узнаём парфян кичливых

По высоким клобукам…

Римляне столкнулись с парфянами — жителями Передней Азии, кочевниками, скотоводами и великолепными конника­ми, — в одном из походов на Восток. Легкая кавалерия пар­фян наголову разбила римское войско.

По рассказам спасшихся, парфяне вели себя коварно: они притворялись, что разбиты, убегали и вдруг, на скаку обернувшись, осыпали римлян дождем нежданных парфян­ских стрел.

С этих самых пор многое в Риме стало называться пар­фянским. Неожиданный и неотразимый выпад хитрого про­тивника, казалось бы уже побежденного в споре, — это пар­фянская стрела; притворное отступление, любой обманный маневр — парфянское бегство; наконец, лицемерная улыб­ка — парфянская улыбка. А чем были виноваты «кичливые парфяне»? Только тем, что защищали родину от жестоких врагов!

====== Глава пятьдесят девятая. В которой герой идёт на экскурсию ======

У меня тоже было неспокойно на душе. Утешало только то, что нанести Вальпурге вред в её собственном доме не сможет никто.

Регулус, Сириус и Северус моментально поднялись по лестнице на второй этаж, а Вальпурга вызвала Патронуса — серебристую росомаху, чтобы предупредить Малфоев о нашем прибытии. Римус же не стал дожидаться отправки Патронуса, просто подошёл к камину, бросил в него горсть пороха и громко сказал:

— Малфой-мэнор.

Я проделал то же самое, и пока меня тащило по каминной сети, понял, что меня так царапало в рассказе Конни. Каминная сеть! Его с телохранителем схватили тогда, когда они отправлялись к Паркинсонам каминной сетью! А это значит, что в Министерстве сидит человечек, который может перенаправить путешественников по каминной сети чёрт знает куда, как, собственно, и получилось в случае с Конни… Неужели лорд Малфой не проработал эту версию? Что-то мне не верится… А значит, на него уже начинали давить…

И вообще, кто там у нас самый верный и низкооплачиваемый сторонник Величайшего и Светлейшего в Министерстве? Артур свет Уизли… И это лишний раз доказывает, что от рыжей семейки мне нужно держаться подальше. Хотя опять-таки с поправкой на неканон…

Вот я Уизли подозреваю, а сколько вообще сторонников Альбуса служит в Министерстве магии, учитывая то, что он имел возможность беспрепятственно обрабатывать учеников Хогвартса долгие годы? Вот то-то и оно… Но с лордом Малфоем всё равно надо переговорить…

Из камина меня вынесло ногами вперёд, но, хвала урокам индейцев, я сумел сгруппироваться и приземлиться на ноги, хоть и вприсядку, как гимнаст, удачно соскочивший с брусьев. Но всё-таки не упал. Я оказался в гостиной Малфоев и хозяева дома уже ждали нас полным составом.

Люциус и Нарцисса сидели в креслах, Римус уже облюбовал диван, а вот Конни, до того стоявший с Драко у окна, с радостным:

— Гарри! — кинулся ко мне и обнял за шею. Я непроизвольно обнял его в ответ. Нет, всё-таки удивительное Конни существо… В нём чувствуется какая-то чистота, которую грех оскорбить неосторожным словом или действием.

— Конни, — прошептал я, — я тоже соскучился…

Малфои на это вопиющее нарушение этикета взирали довольно спокойно, Драко же — с некоторой ревностью во взоре. Но я первым сделал шаг вперёд, протянул руку Драко и с улыбкой сказал:

— Лорд Малфой, леди Малфой… Приветствую, наследник Малфой. Простите, я успел соскучиться по Конни.

Драко тут же оттаял — всё-таки он изначально был неплохим по характеру, видимо, в каноне после исчезновения Конни его стали просто безудержно баловать, беречь как зеницу ока и сдувать малейшие пылинки. Вот и выросло вредное истеричное нечто, повёрнутое на собственных хотелках. А о его повернутости на идеях Тёмного Лорда… А за что Малфоям Дамблдора любить? А раз не с Дамби — значит с его вечным антагонистом — как говорится, враг моего врага — мой друг… Да ещё и с Гарькой дружбы не сложилось, не досталась хотелка… Вот и получилось то, что получилось, хорошо, хоть он сумел осознать свои ошибки.

— Так ты говоришь, Римус, — продолжила прерванную беседу леди Нарцисса, — что в дом Блэков вновь нагрянул Дамблдор?

— Да, — сердито ответил Римус. — Думаю, что он опять потребует от леди Блэк показать ему Сири…

— Это невозможно!

— Леди Вальпурга сама это понимает, — успокаивающе кивнул Римус.

— Но, — вмешался Люциус, — пожалуй, нам стоит продолжить разговор в библиотеке? Драко, Конни, может быть, вы покажете Гарри Малфой-мэнор? В свой первый визит он так ничего и не смог посмотреть…

Ясно. Меня в планы высоких договаривающихся сторон посвящать не собираются. Ну да, «яжребёнок»… А меня это категорически не устраивает. И с Люциусом надо бы переговорить…

— С удовольствием всё посмотрю, лорд Малфой, — вежливо сказал я. — Но мне хотелось бы поговорить с Вами… позже?

— Вы ведь останетесь на обед, Римус, не так ли? — осведомился Люциус. — Гарри, думаю, что найду время после обеда для беседы, хорошо?

— Да, сэр, — вежливо отозвался я, и Конни с Драко увели меня из гостиной. Ну да, всё-таки Люциус не воспринимает меня всерьёз. Будем исправлять положение. Но позже.

Время до обеда пролетело незаметно. Малфой-мэнор вполне заслуживал тех восхищённых описаний, что встречались мне в фанфиках. Это была роскошь, но не роскошь внезапно разбогатевшего нувориша, который верхом красоты и стиля считает «чтобы было баХато», это был безупречный вкус прирождённых аристократов. Никаких кричащих цветов, никакой аляповатости, каждая комната была убрана по-своему, но вместе они смотрелись… неповторимо. Парадные гостиные немного напоминали музейные залы — роскошно и торжественно, но это и понятно. Малфои богаты, и не все их гости могут понять сдержанность и дороговизну хорошего вкуса. А вот жилые комнаты были и уютными, и приятными.

В общем, я порой чувствовал себя посетителем музея мебельного искусства из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова, который рассматривал экспонаты с изумлением и то и дело повторял: «Живут же люди!» Слава Богу, от подобных возгласов я воздержался, да и зависти никакой не испытывал, к тому же, у меня где-то в перспективе собственный мэнор имеется… а не имеется — так восстановим, но вряд ли я захочу постоянно жить в таком огромном здании. Увы, к подобной жизни у меня не было ни привычки, ни вкуса. Учительница из небольшой типовой квартиры, мальчик из чулана под лестницей могли восхищаться прекрасным домом… да что там — дворцом Малфоев… но вряд ли бы захотели жить так. Эх, не аристократ я ни разу, мне бы что-то вроде домика родителей в Годриковой Лощине — вот что мне в самый раз… И вообще — чтобы так жить — нужно так и воспитываться. Драко и Конни так смогут, а вот я — увы, нет…

Меня всегда дико смешил один момент в фанфиках — когда дичок из чулана под лестницей приходит к гоблинам, напяливает на пальцы кучу цацек, принимает Наследие (одно-два-три, кто больше?), становится Лордом Поттер-Блэк-Певерелл-Слизерин-Хаффлпафф-Равенкло-Гриффиндор… и тут же преображается в сиятельного аристократа и сноба с соответствующими манерами и поведением. Ха. Три раза Ха. Как бы сказал Станиславский — «Не верю!»

Нет, конечно, сыграть роль аристократа я смогу — после соответствующей подготовки, само собой. А вот жить так на полном серьёзе — это вряд ли. Так что будем готовиться к демократии, что ли… Но к правильной демократии, а не к той, как понимает это Дамблдор… Да и не демократия это — наверняка всё это «ж-ж-ж» неспроста, расшатав основы магического общества очень легко захватить власть… и вот тогда может развернуться такая диктатура, что Гриндевальд вместе с Волдемортом будут нервно курить в углу, сплёвывая на пол.

Но тут Конни с Драко утащили меня на улицу — показать как следует парк. Показали. Парк был так же хорош, как и сам дом. Ухоженные цветники, подстриженные лужайки, аллеи, беседки, гуляющие по лужайкам павлины… белые… красавцы, что сказать. Все в Люциуса… Скромные павы как-то терялись, а ведь именно перед ними павлины и разворачивали свои роскошные хвосты, сверкавшие, как иней на солнце. А ещё в поместье были лошади (само собой), мантикора и нунда и куча совсем уж непонятных тварюшек в специальном зверинце, и гиппогрифы. Куда же без них… Узрев этих своенравных существ, я в них влюбился с первого взгляда, мне стал насквозь понятен детский восторг Хагрида перед ними. А уж когда присматривающий за гиппогрифами угрюмого вида немолодой маг предложил покатать юного гостя, я согласился не раздумывая.

Конни и Драко сразу надулись — им-то отец строго-настрого запретил это развлечение, но мужчина заметил, что им ещё рановато, а вот на меня гиппогрифы отреагировали как на взрослого мага, и предложил подойти к ним и поклониться, естественно, под его присмотром.

Четыре прекрасных зверя — иссиня-чёрный самец и три самки — белая, рыже-коричневая и золотистая — спокойно кормились на тщательно огороженной лужайке. Правда не травой — гиппогрифы едят мясо, и в кормушке лежали аккуратно порезанные красные куски. Вроде бы, в каноне Клювокрыл обожал падаль, но мне маг-смотритель объяснил, что породистых гиппогрифов желательно кормить очень свежим мясом, а вот смески, смески да, могут прожить на любом подножном корму. А у Малфоев гиппогрифы породистые, победители гонок, и кормить их нужно соответственно.

Я подошёл к почти незаметной, но весьма прочной ограде, дождался, пока звери поднимут глаза от кормушки, и склонил голову. Удивительно, но к ограде направился именно красавец-вожак, он подошёл совсем близко, глядя на меня янтарно-жёлтыми очами… и поклонился в ответ.

— Вот как, — восхищённо хмыкнул смотритель. — Рейвен-то только его светлости кланяется… а тут… вон оно как… Ну да, эти животины волшебные, много чего чуют.

С этими словами он принёс седло, быстро оседлал гиппогрифа и вскочил ему на спину, а потом протянул мне руку:

— Давайте, юный мистер, одному-то вам нельзя, хозяин с меня шкуру снимет, ежели что.

Я принял протянутую руку и оказался в седле перед всадником. Он чуть тронул поводья и прошептал:

— Давай, Рейви, покатай юного мистера…

Это было… мощно, другого слова не подобрать. Гиппогриф взмахнул огромными крыльями и одним прыжком оторвался от земли, набирая высоту. И тут я понял, что точно буду летать — с метлой, без метлы, на гиппогрифе… Как угодно, но буду. Полёт — это моё. Вот просто моё и всё.

Гиппогриф не просто летел, он кувыркался в воздухе, выписывал замысловатые петли, так что земля и небо менялись местами с потрясающей скоростью, но мне от Гарьки достался неубиваемый вестибулярный аппарат и я вопил не от страха, а от восторга.

Наконец наш полёт закончился, гиппогриф мягко приземлился на ту же поляну, сложил крылья и позволил нам сойти на землю. Подчиняясь какому-то непонятному порыву, я снова поклонился гиппогрифу и прошептал:

— Здорово. Волшебно. Спасибо тебе, Рейвен.

Гиппогриф в ответ что-то мягко курлыкнул и коснулся моего плеча огромным костяным клювом. Именно коснулся — очень бережно и осторожно, а потом склонил голову в ответ. Потом он развернулся и грациозно отправился к кормушке, где его терпеливо дожидались самочки.

— Однако, Ваша светлость… — потрясённо пробормотал маг-смотритель. — С Рейвеном только лорд Малфой да я можем совладать, и то через раз. Злобный он, Рейвен-то… Хитрый. А с вами — гляди-ка, чуть ли не мурлыкал. Определённо, это дар… Такой только в старых родах встречается.

Тут я понял, почему из юного мистера оказался вдруг переименован в вашу светлость. Вот оно чё, Михалыч… Дар? Старые рода? Интересно, Поттеры к ним относятся или это бонусом пришло? А пока я решил возразить:

— Ну что Вы… Вы ведь тоже с ними работаете. Это же не значит автоматически, что Вас тоже следует величать «Вашей светлостью».

Маг хмыкнул:

— Шутить изволите. Я именно что работаю. А вот Вас они чуют. И Вы их чуете.

Я вежливо поблагодарил мага-смотрителя и отправился к ожидающим меня Конни и Драко, которые уже чуть ли не подпрыгивали на месте от нетерпения.

— Простите, что я вас ждать заставил, — извинился я. — Но это так здорово! Просто потрясающе!

— Ну вот, — погрустнел Драко, — тебе разрешили, а нам отец даже приближаться к гиппогрифам не разрешает. И вообще — мы здесь теперь как в плену. Раньше хоть к Паркинсонам можно было выбраться, а сейчас отец нам вообще запретил мэнор покидать… К каминам даже приближаться не велит… Просто Азкабан какой-то. Хорошо, хоть ты приехал — Конни без тебя скучал очень сильно. И вообще — с тобой веселее…

— Ага, — счастливо вздохнул Конни, — надеюсь, папа не запретит тебе бывать здесь почаще.

Я опустил голову и вздохнул.

— Что? — спросил Конни. — Папа запретил?

— Нет-нет, — ответил я. — Просто завтра мы с крёстным и Северусом уезжаем… надолго.

— Куда? — спросил Конни.

— Я не знаю, можно ли говорить. Но это не в Англии, — отозвался я.

— Это нечестно! — топнул ногой Драко. — Северус — НАШ крёстный! Ты забираешь себе обоих — и своего и нашего!

— Вот именно, — хитренько улыбнулся Конни. — Северус — наш крёстный. А если попросить папу, чтобы мы тоже отправились с вами? Ведь это безопасное место, правда, Гарри? Иначе леди Вальпурга не отправила бы вас всех туда?

— Думаю, безопасное, — ответил я. — Но Северус… думаю, он будет занят. Ему нужно варить зелья для Сириуса. К тому же…

Тут я запнулся, не зная, как сказать, но близнецы понимающе хмыкнули:

— Леди Вальпурга хочет провести брачный обряд до вашего отъезда?

— Ну-у… да-а-а… — неуверенно протянул я, — а вы откуда знаете?

Драко усмехнулся:

— Мама с папой говорили об этом. А мы услышали…

— Случайно, — быстро добавил Конни, — совершенно случайно.

Ну да, так я и поверил. С другой стороны — у Малфоев наследственный талант к интригам, а двум активным мальчишкам, запертым в мэноре, как в роскошной дорогой клетке, попросту скучно. Особенно Конни, который понял, что такое вольная жизнь… И вот так скрываться до школы? Нет, теперь мне совсем неудивительно, что канонный Драко вырос таким засранцем — поживи-ка в такой золотой клетке всё детство, при этом потеряв любимого брата… жалко их… Может быть, и впрямь Люциус разрешит им погостить в Греции?

— Знаешь, Конни, — сказал я. — Я тоже попробую поговорить с крёстным и леди Вальпургой. Но, сам понимаешь, ничего не обещаю.

Мальчишки переглянулись, улыбнулись друг другу, а потом и мне, и Драко сказал:

— Пошли, верхом покатаемся.

Слава индейцам и моей смирной лошадке — это я умел и даже научился получать от верховой езды своеобразное удовольствие. Остаток времени до обеда прошёл весело — мы катались по парку, потом Конни учил меня летать на метле… получилось до неприличия легко, так же как у Гарьки в каноне, видимо, у Поттеров и впрямь талант к полётам… потом мы с Конни изобразили индейцев-разведчиков и отправились выслеживать дичь. В роли дичи выступили люциусовы павлины, выразившие этим фактом страшное недовольство. В самый разгар охоты появился домовик и стал причитать:

— Молодые хозяева и юный гость не должны охотиться на павлинов хозяина Люциуса… Хозяин Люциус будет гневаться…

Причитаниями нас не возьмёшь, но когда эльф стал пристраиваться к статуе Геракла, чтобы со вкусом побиться об неё головой, мне стало его жаль, и я предложил прекратить эту забаву, ибо могли пострадать и домовик, и высокое искусство. Но парочку белоснежных сверкающих перьев мы всё-таки добыли.

Потом близнецы вспомнили про ещё одну фишку Малфой-мэнора и потащили меня кормить рыбок. Рыбками оказались огромные белые (кто бы сомневался!) карпы с золотистыми хвостами и плавниками. Жили рыбины в пруду посреди парка, а на кормёжку приплывали, услышав звук колокольчика. Да-да, то ли Люциус увлекался историей Китая, то ли проявил креатив и придумал эту фишку самостоятельно, но громадные рыбины приучены были приплывать на звук колокольчика и ловить губами хлебные крошки. Они были ручными настолько, насколько вообще было возможно приручить рыб. Драко и Конни опускали руки в воду и гладили громадных рыбин, а те помахивали хвостами и шевелили плавниками от удовольствия.

Попробовал это сделать и я, рыбина не отстранилась и тоже разрешила погладить себя. В тёплой воде пруда чешуя казалась гладкой и прохладной.

Потом мы вновь отправились играть в индейцев-разведчиков и наткнулись в парке на греющихся на солнце змей. Одна из них была обычной серой гадюкой, вторая чёрной, с выделяющимся узором из желтых и зеленоватых ромбов и разводов и выглядела очень нарядно.

Увидев нас, обе змеи подняли острые головки и дружно зашипели. Драко и Конни отступили назад, а я неожиданно расслышал в этом шипении слова:

— Глупые детёныш-шши…. Мы просс-тооо греемс-ссяя… Лучше бы принесслии молока-ссс…

— Сейчассс всссё будет, — прошипел я в ответ и обратился к Конни:

— Онисс хотятссс молокааассс…

Близнецы синхронно сглотнули, и Конни выдал:

— Гарри, я не понимаю… Ты шипишь, как они…

— Ой, извините, — быстро перестроился я, — они говорят, что хотят молока.

— Ты их понимаешь? — восхитился Драко.

— Ну да, — слегка растерялся я. Как-то я успел подзабыть, что в Англии парселтанг считается тёмным и редким даром, мы-то с Криком Ястреба частенько со змеями болтали во время моего у него обучения. А вот Конни этого не слышал — как-то не совпало — вот и удивился не меньше Драко.

Конни, кстати, тут же вызвал домовика и приказал ему принести два блюдечка с молоком. Змеи тут же принялись за лакомство, предварительно прошипев:

— Спасссибооо, Говорящщ-щий… Обращщайся, ессли шшшттоо…

— Гарри, — тихо спросил очень бледный Драко, — откуда ты знаешь парселтанг? У Поттеров никогда не было такой родовой особенности.

— Мало ли… — пожал плечами я. — Возможно, когда-то в моей семье Мраксы отметились… или Слизерины. Вот и передалось… спустя поколения.

— Возможно, — с некоторой напряжённостью согласился Драко, а Конни добавил:

— Нигде не показывай, что ты такое умеешь. Обзовут Новым Тёмным Лордом — потом не отмоешься.

— Ладно, — пообещал я и хотел спросить ещё что-то, но тут появилась домовушка Нарциссы и позвала нас всех к обеду.

— Ты только тему про свой отъезд за обедом не поднимай, — прошептал Конни.

— Мы сами с папой договоримся, хорошо? — добавил Драко.

Интриганы мелкие… Ох, чувствую, что медовый месяц Северуса и Сириуса в Греции будет воистину незабываемым, если они всё-таки своего добьются…

На обеде Люциус, Нарцисса и Римус выглядели подозрительно довольными и спокойными. Получили вести от Вальпурги? Или?

Я скосил глаза на небрежно брошенный в кресло свежий номер «Ежедневного Пророка», и в глаза мне бросился заголовок: «Переполох в маггловском Бристоле, или Странные пристрастия Аластора Грюма». Автором материала значилась Рита Скитер, которая редакцией позиционировалась, как «талантливая и увлечённая молодая журналистка». Там и колдография была, но посмотреть её не удалось — домовушка заметила беспорядок, и газета моментально исчезла.

А после обеда я отправился на беседу с Люциусом и сразу взял быка за рога:

— Скажите, лорд Малфой, что вы знаете о крестражах?

Комментарий к Глава пятьдесят девятая. В которой герой идёт на экскурсию Гиппогриф Рэйвен:

http://orig07.deviantart.net/8dd9/f/2010/283/e/b/eb3422a865805a5f0fce83ddd00039ac-d30inat.jpg

Парк Малфой-мэнора:

https://www.artsfon.com/pic/201708/1024×768/artsfon.com-113859.jpg

Белые павлины:

https://fuby.ru/wp-content/uploads/Almaznaya-zhivopis-Belyie-pavlinyi.jpg

http://www.viralboo.com/wp-content/uploads/2014/04/White-Peacock-large.jpg

====== Глава шестидесятая. В которой герой интригует ======

А после обеда я отправился на беседу с Люциусом и сразу взял быка за рога:

— Скажите, лорд Малфой, а что Вы знаете о крестражах?

Надо отдать должное сиятельному лорду — как писали в старых романах, «в лице его не дрогнул ни один мускул». Но я увидел маленькие, еле заметные капельки пота, выступившие на висках, и понял, что он в теме и что тема эта не из самых приятных.

Малфой немного помолчал, а потом ровным тоном спросил:

— Странные у Вас вопросы для девятилетнего ребёнка, мистер Поттер… Но я отвечу, ибо вижу, что Вами движет не праздное любопытство. Крестражи или хоркруксы, это своеобразные якоря, способные вернуть душу из-за Грани. Предметы, в которые маг, не желающий умирать, помещает частицы своей души. Но это не просто тёмное волшебство. Это зло в чистом виде, ибо для того, чтобы создать подобное, нужно не только разорвать собственную душу. Нужно ещё и принести жертву. Жертву-мага. На такое… не знаю, кто может решиться на подобное, ибо это страшный путь. У всего есть предел, Гарри, так вот… лично я не могу считаться образцом морали и нравственности, но крестраж не стал бы создавать ни за что. Смерть должна приходить только один раз, насколько бы её приход ни казался преждевременным. Я ответил на ваш вопрос?

— Вполне исчерпывающе, — кивнул я.

— Тогда, может быть, Вы посвятите меня в причины Вашего любопытства? Я не стал бы рассказывать о подобном ребёнку, но, учитывая Ваше близкое знакомство с Гранью, Вас уже нельзя назвать ребёнком, не так ли, Гарри?

— Всё так, — согласился я. — А о причинах… Видите ли, Грань открыла мне один из вариантов возможного будущего волшебного мира… И это не самый лучший вариант, лорд Малфой. Но прежде чем я посвящу Вас в детали, могу ли задать Вам ещё один очень личный вопрос?

— Можете, — с некоторой настороженностью в голосе отозвался Люциус.

— Хорошо, — отозвался я. — Скажите мне, лорд Малфой, не оставлял ли Вам Ваш покойный лидер на хранение одну небольшую вещь? Вещь, похожую на обычную тетрадь в чёрной обложке?

Вот тут-то сиятельного лорда и проняло-таки. Он вздрогнул, взглянул на меня округлившимися глазами и, с трудом сохраняя спокойствие, спросил:

— Откуда Вы знаете об этом, Гарри? Это знание тоже пришло к Вам из-за Грани?

Блин! Блин! Блин блинский! А я так надеялся, что канон в этой части тоже свернул не туда! Но нет же — вот они, крестражи, получите и распишитесь!

— Да, — ответил я, — из-за Грани. Так вот, насчёт причин моего любопытства: эта тетрадь — один из крестражей Волдеморта. В моём варианте событий я видел, что он создал его случайно… выпустив василиска, от взгляда которого погибла одна из учениц — Миртл Уоррен…

— Плакса Миртл? — потрясённо спросил Люциус. — Так она была жертвой, послужившей созданию крестража? И… стоп… погодите-ка, какого василиска? В Хогвартсе есть василиск?

— Ну да, — вздохнул я. — Но не беспокойтесь, он пока спит, и пробудить его сможет только змееуст… желательно потомок Слизерина…

— Лорд всегда называл себя Наследником Слизерина… — похоже, привычный и уютный мир начал рушиться прямо на глазах у потрясённого Малфоя. — И он был змееустом, я точно знаю… Но если дневник — крестраж, то это действительно значит, что с его помощью можно возродить Лорда…

— А вы хотите его возродить? — в лоб спросил я.

Люциус медленно покачал головой:

— Пожалуй, нет… К 1981 году это был уже не тот человек, за которым я пошёл… Мы все пошли… Он не просто перегибал палку — он на всех парах нёсся в пропасть… И я не знаю, кого благодарить за то, что я не участвовал в рейдах… Буду откровенен, Гарри, меня берегли. Я был живым кошельком Лорда Волдеморта… но я не жаловался, ибо те, кто возвращался, говорили о том, что это было ужасно… просто ужасно… Но к тому времени никто из нас не мог не подчиниться безумцу…

— Метка? — спросил я.

— Метка, — мрачно отозвался Малфой и начал буравить меня глазами так, словно прикидывал, сможет ли он незаметно послать в меня Аваду, а потом прикопать где-нибудь в розарии. — Но Вы действительно слишком хорошо информированы, Гарри…

— Лорд Малфой, — холодно сказал я, — если Вы сейчас подумали о том, о чём я подумал, так лучше Вы этого не думайте. Помните о Долге Жизни, если что…

Малфой гордо выпрямился в кресле:

— Я помню, Гарри. И я не воюю с детьми, что бы Вы обо мне сейчас ни подумали. Но… Если бы Вы знали Лорда в тот период, когда нас, его последователей, называли ещё Рыцарями Вальпурги… Да, матушка Вашего крёстного была очень дружна с юным Томом Риддлом, именно её поддержка способствовала тому, что он стал лидером факультета Слизерин… Её и моего отца. Они оба были очарованы им, но к леди Блэк он всегда питал большое расположение. Нет, между ними не было романа, это была просто дружеская слабость с его стороны… Именно в честь неё он и назвал круг своих последователей… Так вот, если бы Вы знали Лорда в те времена, то тоже попали бы под его обаяние… его харизму… его ум… Но потом… потом всё стало меняться… Знаете, Гарри, если бы я знал, что всё так сложится… Честное слово, я предпочёл бы изгнание из Рода за невыполнение прямого приказа отца принятию Метки. Но тогда я считал это честью… Все мы считали… Глупцы, очень быстро настал тот час, когда Метка стала для всех нас рабским клеймом! Но я так и не понял — что произошло? Неужели его настигло наследственное безумие Гонтов, ведь по материнской линии он происходил именно из этого Рода?

— Нет, — отрезал я. — Это не было безумие Гонтов. Это были крестражи.

— Что-о? Неужели их было больше одного?

Я медленно

— Их было точно не менее пяти, — сказал я.

— Что-о-о?! — лорд Малфой был, казалось, готов рвать на себе волосы. — Так вот откуда его безумие! Но как… как наши отцы… как мы это проглядели? Как?

— Думаю, что и Ваши отцы, и все остальные рассуждали так же, как Вы, лорд Малфой. Те, кто знали о крестражах, прекрасно понимали, что этот путь ведёт в никуда. А те, кто не знал — списывали всё на наследственные странности Гонтов… и ждали, что такой сильный маг, как Воландеморт, сумеет взять себя в руки. Ждали, пока не стало слишком поздно, и круг друзей не стал кругом рабов. Не так ли, лорд Малфой?

— Всё так, — вздохнул Люциус. — Странно, что мне открывает на это глаза девятилетний мальчик… Но Вы правы, Гарри. И Вы уже один раз его победили, так что у меня нет причин не верить Вам.

Я невесело усмехнулся:

— Не заставляйте меня сомневаться в Ваших умственных способностях, лорд Малфой. Я такой же «победитель», как и вы. Подумайте сами — что мог сделать годовалый ребёнок против сильнейшего мага?

— Но… — растерялся Малфой, — защита вашей матери…

— Моя мама не успела сделать ничего, — вздохнул я. — Лорд убил её первой. Это с отцом он сражался. И Джеймс Поттер, не самый слабый волшебник, сумел продержаться против Лорда не больше десяти минут. Но он пропустил Аваду… И Волдеморт поднялся в мою комнату. А вот что произошло там — я понятия не имею, но он просто исчез. Осталась кучка пепла, его одежда и палочка.

— Откуда Вы это знаете? — удивился лорд Малфой.

— Петтигрю, — безразлично сказал я. — Это рассказал мне Петтигрю. И он не лгал. Единственное объяснение — откат за убийство последнего в Роду. Я ведь на тот момент оставался последним Поттером, верно?

— Вот оно что… — пробормотал Малфой, — но тогда вся эта история с Мальчиком-Который-Выжил — выдумка?

— Практически вся, от начала до конца, — согласился я. — А теперь сложите два и два, лорд Малфой. От кого исходила вся эта история? С чьей подачи она стала известна на всю магическую Англию? Кто засунул сироту к магглам, ненавидящим волшебство? С чьей подачи они не получали ни кната на моё содержание, хотя деньги из сейфа снимались? И, наконец, кто является моим магическим опекуном и был прекрасно осведомлён о моей совсем не сладкой жизни, не двигая ни мизинцем, чтобы помочь? Напротив, этот некто наложил на моих родственников ментальные закладки, а на меня — ограничители?

— Дамблдор… — мрачно произнёс Люциус, и его красивое лицо стало похоже на застывшую маску ненависти. — Проклятье, отовсюду торчит его борода. Думаю, что и похищение Конни не удалось бы без…

— Правильно думаете, — прервал его я и добавил, чтобы замотивировать ещё больше. — Помните, что я говорил о виденном варианте будущего, который мне не понравился? Так вот, в нём было воскрешение Волдеморта, ставшего совсем уж неадекватным, была Вторая Магическая Война, были пытки и казни противников Волдеморта, была гибель Сириуса Блэка и Северуса Снейпа… Была смерть самого Дамблдора… Но в этом варианте будущего не было одного…

— Чего же? — напряжённо спросил Малфой. Его пальцы сильно, до побелевших косточек, стиснули трость — да-да, ту самую трость с набалдашником в виде змеиной головы.

— Кого, — поправил я его. — В этом будущем были Вы, лорд Малфой, и Ваша жена, и Драко… Вам даже удалось выжить в этой войне… Но Конни… Его там не было…

— Что? — прошептал Малфой, и трость со стуком упала на ковёр. — Конни… он… он…

— Думаю, что он долгое время был в плену, а вас шантажировали этим. Поскольку ничем иным я не могу объяснить то, что вы подкинули дневник-крестраж Джинни Уизли перед отправкой в Хогвартс…

— Я? — поразился Люциус. — Я подкинул тёмный артефакт ребёнку? Я?!

— Вы, — кивнул я. — Более того, мне довелось видеть эпизод, когда вы с Артуром Уизли лупили друг друга посреди Косой аллеи.

— Я? Дрался с Уизли? Как маггл?

Потрясение сиятельного лорда было невозможно описать словами. Он щёлкнул пальцами, и в комнате тут же материализовался домовик, поклонившийся хозяину.

— Торин! — рявкнул Малфой. — Огневиски!

Домовик, услышав имя которого я чуть было не расхохотался, принёс требуемое практически мгновенно, и сиятельный лорд одним глотком осушил бокал с тёмно-янтарной жидкостью, а потом потряс головой, отчего его длинные светлые волосы растрепались.

— Прошу прощения, Гарри, — сказал он на удивление трезвым голосом. — Но это было слишком… Мы с Уизли, конечно, взаимно не любим друг друга, и не без причины, но чтобы так… Я что, был под Империусом?

— Думаю, что Вас направляли, шантажируя вашим сыном. А потом… потом, я прошу прощения, но… думаю, что в том варианте развития событий Конни погиб, а Вы… Вы, когда возродился Волдеморт, примкнули к нему без колебаний… Он жил здесь… В Малфой-мэноре…

— Мерлин! — охнул вконец ошарашенный Люциус и выхлебал, словно воду, второй стакан огневиски. — И я это позволил? Поверить не могу!

— К тому времени у Вас уже не было выбора… — вздохнул я. — Но даже в таких условиях Вы сумели выбраться из войны с наименьшими потерями.

— Но я потерял Конни… — потрясённо произнёс Малфой. — Нет. Я не могу принять такое будущее… Но… Но ведь Вы уже изменили его, Гарри, когда спасли Конни… Значит ли это, что Ваш вариант будущего уже изменился?

— Изменился, да, — ответил я. — Но это не значит, что он не сбудется наверняка.

Люциус некоторое время помолчал, а потом спросил меня:

— Вы ведь не просто так затеяли всё это, Гарри? Не только для того, чтобы просветить меня и ещё более усилить мою признательность к вам?

— Разумеется, нет, — вздохнул я. — Я — ребёнок…

Люциус еле заметно усмехнулся уголком губ, но я продолжил:

— …и меня никто не воспринимает всерьёз. А вот Вы — целый сиятельный лорд. Думаю, что Вам под силу найти один из крестражей Волдеморта… И передать его с уже имеющимся у Вас на сохранение леди Вальпурге.

— Почему я не могу оставить его здесь? — деловито спросил Люциус. — Защита Малфой-мэнора…

— Ну, у вас дети… — хмыкнул я.

— А у неё — Сириус, что куда опаснее! — возмутился Люциус.

— Сириусу пока не до крестражей, — вновь хмыкнул я. — Думаю, что Северус Снейп об этом позаботится. А дом леди Вальпурги куда лучше приспособлен для хранения подобных артефактов, не в обиду Вам будь сказано, лорд Малфой…

— Хорошо, — согласился Люциус. — Где находится крестраж, который я должен найти, и что он из себя представляет?

— Это родовое кольцо Гонтов, — сказал я. — То самое легендарное кольцо с Воскрешающим камнем. Оно находится в Литтл-Хэнглтоне, в лачуге, которая служила домом последним Гонтам. Но будьте осторожны, лорд Малфой, на него наложены мощнейшие охранные чары и какое-то ужасное проклятие.

— Хорошо, — вздохнул Люциус. — Я добуду его и передам вместе с дневником леди Вальпурге. Будь по-Вашему. А что будет потом, когда удастся собрать все крестражи?

— Вот когда соберём, тогда и будем думать, — уклонился от ответа я. — И у меня есть ещё одна просьба — постарайтесь отыскать Петтигрю. Именно он в том варианте событий воскресил лорда Волдеморта…

— Петтигрю? — удивился Малфой. — Он разбирается в ритуалистике? Чтобы провести подобный ритуал нужно быть Мастером, не ниже!

— Петтигрю вовсе не слабый маг, не стоит обманываться его крысиной аниформой. Но ритуал… По-моему, он явно напортачил, и то, что у него в итоге получилось, обладало ужасной внешностью и жуткой злобностью. Воскресший Волдеморт более всего походил на человекоподобную змею и раздавал Круциатусы с небывалой щедростью. Это был монстр… И да, Драко принял Метку, но очень скоро пожалел об этом. Так что важно поймать Петтигрю, пока он и впрямь не натворил чего своими кривыми ручонками. Поверьте, Ваше счастье, что Вы не видели тот вариант воскресшего Волдеморта…

— Мой мир никогда не станет прежним… — проворчал потрясённый и раздавленный Малфой. — Хорошо, я всё сделаю. Безопасность моей семьи для меня важнее всего на свете… если бы можно ещё было убрать Метку…

— Я подумаю над этим, — напоследок удивил его я. — И да, чтобы нам было удобнее встречаться друг с другом, может быть, Вы отпустите Драко и Конни с нами в Грецию?

Знаю, что Сири и Сев меня убьют за испорченный медовый месяц, но мальчишкам реально нужны новые впечатления, а то они от избытка сил и скуки могут и Малфой-мэнор разнести…

Люциус, которого я застал врасплох этим вопросом, обещал подумать.

Уже потом, возвращаясь вместе с Римусом на Гриммо, я мысленно благодарил Вальпургу. Именно беседа с ней позволила мне вести себя именно так, а не иначе. Если честно, то я весь взмок во время разговора с Малфоем и надеялся только на то, что он не разглядел моих переживаний.

«Да всё нормально было, — пробормотал Томми. — Ты его впечатлил. Но Гарри, скажи… Неужели ты и впрямь хочешь собрать куски моей души и воскресить то чудовище? Я… я не хочу…»

«Не знаю, Томми, — вздохнул я. — Просто не знаю. Я знаю только одно — крестражи должны быть в наших руках, а не в руках Дамблдора… или, упаси Бог, Петтигрю».

«Упаси Мерлин, — педантично поправил меня Томми, и я с облегчением понял, что его настроение начинает улучшаться, — ты волшебник, Гарри…»

«Не поверишь, — весело ответил я, — но, кажется, да».

Томми в моей голове ехидно рассмеялся.

На Гриммо нас уже ждали новости, но леди Вальпурга заявила, что наш разговор состоится после ужина, чтобы иметь возможность без помех обсудить всё. Регулус молчал, как партизан, добыть Сири и Сева из их комнат не представлялось возможным, поскольку они готовились к завтрашнему ритуалу бракосочетания. Единственное, что рассказал Регулус — предсвадебные обряды прошли успешно, сам главный обряд будет проведён утром, а сразу же после этого мы отбываем в Грецию. На мой резонный вопрос — почему так спешно, Регулус ответил в том смысле, что чем раньше, тем лучше.

Я пожал плечами — ничего, всё равно всё узнаю после ужина, особенно про визит Дамблдора. К тому же, Вальпурга выглядела довольной и явно устроила нежданному посетителю какую-то пакость. Ну и ладно, сам напросился. А пока…

— Тисса! — крикнул я.

— Да, крестник хозяина Сириуса! — моментально отозвалась домовушка.

— Будь добра, принеси мне сегодняшний номер «Ежедневного пророка»!

— Да-да, хозяин Сириус так смеялся, когда его читал… — пропищала домовушка и просимое моментально оказалось передо мной.

Я нашёл заголовок знакомой статьи и погрузился в чтение. Скоро я понял, отчего Сири так смеялся…

Статья «Переполох в маггловском Бристоле, или Странные пристрастия Аластора Грюма» была написана в обычном для Риты Скитер ядовитом стиле, не оставлявшем от объекта её внимания камня на камне.

Рита со смаком описывала, как наряд авроров оказался на месте происшествия в порту маггловского Бристоля. Причём, не просто в порту, а в особом заведении, которое, как она выразилась, посещают «магглы, практикующие в своей интимной жизни похвальное разнообразие и предпочитающие дам нетрадиционной внешности». Короче говоря, бордель для извращенцев.

Так вот, прибывшие авроры обнаружили данное злачное местечко разнесённым почти вдребезги, клиенты и дамы частично пребывали в бессознательном состоянии, частично пытались разбежаться с места происшествия. Пыль, шум, крики… И над всем этим безобразием гордо стояла в развалинах обнажённая дама весьма своеобразной внешности, с бешено вращающимся искусственным глазом в правой глазнице и левой ногой, заканчивающейся ниже колена протезом в виде когтистой лапы. При этом тело дамы покрывали шрамы разной степени уродливости. У ног этой весьма странной дамы лежала без сознания ещё одна — обнажённая, чернокожая и мускулистая.

Авроры от этакого зрелища малость растерялись, но тут произошло то, от чего они вообще впали в ступор. Обе дамы неожиданно превратились в мужчин, причём весьма хорошо знакомых всему аврорату мужчин — Аластора Грюма и Кингсли Бруствера.

Далее шла очередная порция яда и приводились слова Грюма, посылавшего всех в задницу к Мерлину и объяснявшего ситуацию секретной операцией под прикрытием.

Рита строила свои собственные догадки по поводу нахождения Грюма в таком месте в столь неподходящем виде и интересовалась: неужели жалованье авроров так мало, что они вынуждены подрабатывать на стороне, или это индивидуальные выверты Грюмовой психики? Кстати, про Кингсли в статье больше не упоминалось, про Флетчера не упоминалось вовсе (успел смыться?), а вот по Грюму дамочка потопталась всласть.

Колдографии голого матерящегося Грюма дополняли статью, превращая её в нечто сюрреалистическое. Заканчивалось же всё риторическим вопросом: «Кому же мы доверяем охрану правопорядка?» и уколом напоследок: «По поводу операции под прикрытием руководство аврората хранит молчание. По данным источника в этот день у аврора Грюма был выходной».

Финиш, господа… Рита Скитер сделала мой день.

Комментарий к Глава шестидесятая. В которой герой интригует Аластор Грюм:

https://club443.ru/uploads/post-108-1110784647.jpg

Примерно так он мог выглядеть в женском облике:

http://i39.beon.ru/61/50/2255061/54/125873754/gf128.png

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава шестьдесят первая. В которой герой сосредотачивается ======

Статья Риты здорово подняла мне настроение, да и леди Вальпурга явно была довольна беседой с Дамблдором. Что же ей, интересно, сообщил Добрый Дедушка? Или дело не в этом?

Сири и Северус к ужину не спустились — Вальпурга объяснила, что после выполнения предсвадебных обрядов они должны отдыхать, принимать только особую пищу и ни с кем не общаться. Я поинтересовался, в чём будет заключаться обряд, потому как в фанфиках обряды магического брака описывались весьма своеобразно… вплоть до ритуального совокупления на Камне Рода с внимательно наблюдающими за процессом родственниками, а порой и особо приглашёнными гостями.

Вальпурга посетовала на пробелы в моём магическом образовании и заявила, что разберётся, куда делся Кодекс Рода Поттеров, попутно добавив, что аудиторская проверка моих счетов уже начата, и скоро от моего опекуна потребуют оправдательной бумажки за каждый снятый кнат.

— Кто потребует? — поинтересовался я.

— Совет Лордов, конечно же, — хмыкнула Вальпурга. — Дамблдор и его клевреты давно точат зубы на этот, как они выражаются, пережиток прошлого, но у них ничего не получается. И вряд ли получится.

— Это почему? — удивился я. Каюсь, мне сразу вспомнились рассказы о Завесе и борьбе с прорывающимися из-за неё сущностями, в чём и состоит обязанность лордов, но Вальпурга быстренько опустила меня на землю. Это Англия, как я мог забыть? Страна, в которой промышленная революция победила первой, в которой даже для знатного человека не считалось зазорным заниматься торговлей, банковским делом или строить предприятия… Британская Империя, которая последние свои колонии отпустила на волю меньше ста лет назад… То есть корень того, что Совет Лордов ещё не разогнали и вряд ли разгонят, крылся в одном: в деньгах. Всё дело в том, что в магической Англии не существует такого понятия, как налоги. Есть добровольные отчисления. И, как водится, наибольшую долю добровольных отчислений делают знатные чистокровные семьи. То есть аврорат, Министерство, больница Святого Мунго, Хогвартс и даже Азкабан содержатся на эти самые отчисления. А если учесть, сколько представителей этой самой знати сейчас парится в Азкабане, то становится понятно, что доходы Министерства упали. Сильно упали. Может, отсюда запущенность пустых классов в Хогвартсе и еле живые мётлы мадам Трюк? Сильно сомневаюсь, что, например, Лестрейнджи продолжают делать добровольные отчисления со своих счетов — они ж не идиоты, чтобы платить жалованье собственным тюремщикам, даже если и могут делать это.

Теперь понятно, почему Фадж до последнего не желал верить в возрождение Волди… тут не только личная нелюбовь к Доброму Дедушке, но и шкурный интерес. Поди там, пойми, сколько этих добровольных отчислений оседало в карманах Министерства, а с возрождением Тёмного Лорда… денежки вполне могли пойти к нему (во всяком случае, Малфоевские точно пошли), ну, а Министерству вести войну было бы банально не на что.

Собственно говоря, в каноне так оно и было — не называть же вялые действия аврората полноценным сопротивлением! Да и Министерство пало подозрительно быстро — большинству чиновников было явно по барабану, кто находится у власти — лишь бы барашки в бумажках продолжали падать в кармашки.

М-да, «прогнило что-то в Датском Королевстве», точнее в магической Англии. Но стоп. Неужели аудиторская проверка касается одного меня? Это ошибка, фатальная ошибка… Нельзя сейчас ко мне привлекать ещё больше внимания, это подозрительно.

— Не волнуйся, Гарри, — улыбнулась леди Вальпурга. — Аудиторская проверка касается деятельности Опекунского Совета и расходов средств опекаемых чистокровных магов. Ты попал в этот список путём «случайного выбора»…

Она тонко улыбнулась и кавычки в её голосе были слышны даже мне. Тем не менее, случайность есть случайность.

— Кстати, в отношении одного опекаемого уже назначены слушания. Там были столь явные и вопиющие нарушения со стороны опекуна… состоящего с мальчиком в очень дальнем родстве, что Совет Лордов счёл нужным забрать его из этой семьи. Я же, со своей стороны, сочла возможным предложить этому ребёнку своё гостеприимство, тем более, что мы с ним куда более близкие родственники, чем он и его опекун.

— Это хорошо, — согласился я, хоть и насторожился. — А кто это?

— Маркус Флинт, — безмятежно улыбнулась Вальпурга. — Он окончил четвёртый курс Хогвартса, факультет Слизерин. Учится неплохо, звёзд с неба не хватает, но, говорят, хорош в квиддиче…

Что? Маркус Флинт? Капитан команды Слизерина в каноне? Некрасивый, злобный, известный своей грубой игрой? Он же потом ещё и Метку принял, вроде бы… Чёрт! Нет, конечно, леди Вальпурга проявила милосердие, но что-то мне это…

— Гарри, тебе это не нравится? — быстренько подловила меня леди Вальпурга.

— Вы — хозяйка в своём доме, и не мне критиковать ваши решения, — ответил я. — Тем более, что уже завтра к вечеру меня здесь не будет.

— Вот об этом я и хотела бы поговорить сейчас, — вздохнула Вальпурга. — Мне хотелось бы, чтобы он отправился с тобой в Грецию, Гарри. Он нуждается в этом.

— Угу, — проворчал я. — И окончательно испортить Севу и Сири медовый месяц.

Римус, до поры до времени слушавший нашу застольную беседу молча, тихо рассмеялся.

— Гарри! — нахмурилась Вальпурга. — Я неточно выразилась, сейчас идёт учебный год, и мальчик должен находиться в Хогвартсе, а я говорю о перспективе. И не волнуйся, Маркус Флинт не доставит проблем. Кроме того, Северус — его декан, и Маркус его весьма уважает. Северус единственный пытался помочь бедному мальчику, но, до поры до времени, все деканские докладные записки отправлялись под сукно.

— Но что случилось с Маркусом Флинтом? — удивился я. Если судить по книгам, непохоже было, что у слизеринского капитана что-то не в порядке с семьёй. Я, честно говоря, и не подозревал, что он — сирота. Или это — выверт неканона?

— То же, что и с тобой, — вздохнула Вальпурга. — Он остался сиротой, его родители были сторонниками Волдеморта, отец погиб в одном из рейдов, мать… беременная мать умерла при странных обстоятельствах. В те годы было много таких смертей… Маркусу было шесть лет, когда он лишился обоих родителей. После гибели Лорда осталось несколько сирот бывших… бывших его приближённых. Маркуса отдали под опеку к дальнему родственнику со стороны матери, ярому стороннику Дамблдора… Стоит ли говорить, что уже больше половины состояния Флинтов растрачено, а опекун издевался над малышом, как мог? Да он к нему даже Круцио применял!

— Круцио? — прошептал я. — К ребёнку?! Сторонник Дамблдора?! Убил бы па… нехорошего человека!

Вальпурга кивнула, а я подумал, что теперь понимаю и злобность Маркуса Флинта и то, что он принял сторону Волди. От добрых и светлых он уже успел натерпеться. Интересно, осталось ли хоть что-то от денег семьи Флинт, когда Маркус закончил Хогвартс?

— Маркус сейчас в Мунго. Потом он будет вынужден вернуться в Хогвартс. Но на каникулах… Думаю, что тебе несложно будет принять его в Греции? Тебе, учти. Гарри, ты ведь понимаешь, что Сириус и Северус сейчас нуждаются… друг в друге. Они слишком долго были разлучены.

— Да, я понимаю, — вздохнул я. — И я не хочу быть для них обузой, честно. Хотя… Конни и Драко…

— Ты хотел, чтобы они навестили тебя? — усмехнулась леди Вальпурга. — Думаю, что это можно устроить. Но ты должен помнить одно — Сириус ещё слаб, Северус будет заниматься прежде всего им. И ваше поведение не должно давать им повода для расстройства. Хотя ты прав — им в нашем греческом поместье будет безопаснее.

— Безопаснее, чем в Малфой-мэноре? — удивился я.

— Отследил же кто-то перемещение Конни по каминной сети, — вздохнула Вальпурга. — И мне это не нравится.

— Мне тоже, леди Вальпурга, — отозвался я и хлопнул себя по лбу. Добби! Почему я не сказал Люциусу про Добби? Собирался же… Странно…

— Что-то не так, Гарри? — тут же заметила моё беспокойство Вальпурга.

— Кажется, да… — задумчиво сказал я. — Сегодня я говорил с лордом Малфоем о крестражах…

Вальпурга кивнула, а я продолжил:

— Но ничего не сказал про одного из домовых эльфов. Добби.

— А что с ним не так? — удивилась женщина.

— Да вроде бы всё так, не считая его некоторой зацикленности на моей персоне, но он… Он мне не нравится. Понимаю, что это глупо, но…

— Нисколько не глупо, — возразила Вальпурга. — Такие чувства к преданным созданиям на пустом месте не возникают. Считается, что домовой эльф не способен предать хозяина, что он умрёт за хозяина… что и показал достойный Кричер Первый, который ценой своей жизни спас Регулуса.

— Я горжусь, что вы дали мне его имя, хозяйка Вальпурга… — проскрипел Кричер Второй.

— Да, Кричер, да, я знаю, — кивнула женщина. — Так вот, считается, что домовой эльф не способен на предательство, маги доверяют им и часто ведут в их присутствии важные переговоры, но… если у тебя возникла неприязнь к конкретному эльфу, это может значить только одно. Он порченый. От него необходимо избавиться, ибо он не способен хранить хозяйские секреты.

— Эээ… — завис я. — Может, лучше сначала попытаться получить у него информацию… насколько я знаю, домовые эльфы каким-то образом привязаны к Роду…

— Именно так. Но если эта привязка слабеет и эльф выдаёт тайны Рода… Прежде всего это проявляется в неадекватном поведении… сначала это незначительные отклонения, но чем дальше, тем больше…

Я вспомнил поведение канонного Добби. Да уж, неадекватное поведение налицо.

— А если эльф начинает утверждать, что он свободен? — спросил я.

— Свободных эльфов не бывает, Гарри, — вздохнула Вальпурга. — Эти существа не могут жить без магии Рода. Или магии Источника — как в Хогвартсе, но это редкое исключение. Свободный эльф — мёртвый эльф.

— Хозяйка Вальпурга говорит правду, — вмешался Кричер. — Вот почему эльфы так боятся изгнания. Для нас это — смерть. А если эльф всерьёз твердит о том, что желает свободы, то это может значить только одно — его привязал к себе другой хозяин и запретил говорить об этом.

Оппачки! Так кому же в каноне принадлежал Добби? Кто его привязал?

— Добби говорил, что желает стать свободным? — спросила Вальпурга.

— Нет, — покачал головой я. — Но мне показалось, что он немного не в себе…

— Хорошо, — кивнула Вальпурга. — Я напишу Люциусу. Пусть велит старшему эльфу проверить Добби. Мало ли что… Но, Гарри, я хотела бы вернуться к Маркусу Флинту. Ты не против того, что он составит тебе компанию на каникулах?

Ну да, замечательная компания. К тому же, Флинт старше меня и не отличается добрым нравом. С другой стороны, он такая же жертва прошлой войны, как и я… и нельзя сказать, что ему повезло больше, чем мне. Круцио, надо же… Нет, отказываться нельзя, мне в будущем могут понадобиться союзники на всех факультетах, а Флинт явно будет пользоваться авторитетом на Слизерине, как капитан квиддичной команды. Так что нет, отказываться нельзя. Надо только себя приучить к этой мысли. Маркус Флинт, надо же…

— Да, леди Вальпурга, — согласился я. — Пусть так и будет.

— Хороший мальчик, — тонко улыбнулась Вальпурга и стала объяснять мне особенности магического обряда бракосочетания, особо упирая на то, что и я там буду присутствовать, как крестник одного из брачующихся, и что эльфы уже приготовили мне соответствующий наряд в цветах, подобающих Наследнику Поттеров.

Я чуть за голову не схватился, но всё рассказанное Вальпургой выслушал внимательно — как-то не хотелось портить красивый ритуал собственной неграмотностью. Благо, что моя роль состояла, в основном, в том, чтобы стоять в определённом месте и три раза ответить на вопросы, обращённые ко мне, а в конце обряда повторить вместе со всеми одну фразу. Я несколько раз повторил и фразу, и предполагаемые ответы, пока Вальпурга не убедилась, что я запомнил всё.

— Люциус и Нарси, разумеется, будут, но без сыновей, — сообщила мне Вальпурга. — Очень надеюсь, что сможет посетить нас и мой дядюшка Сигнус Блэк… Жаль, что я не могу пригласить Анди с семьёй, но увы… Это слишком опасно, и прежде всего для них…

Анди? Только через минуту я сообразил, что Вальпурга имеет в виду Андромеду Блэк, якобы выжженную с родового гобелена за брак с магглорожденным волшебником Теодором Тонксом. Странно…

 — Ты подумал про гобелен? — усмехнулась Вальпурга. — Думаешь, что Андромеда изгнана из Рода? Нет мальчик, бывших Блэков не бывает. На тот момент ситуация была такова, что необходимо было, чтобы Андромеду считали изгнанной…

— Как Сири? — переспросил я.

— Как Сири, — кивнула Вальпурга. — Тонкс, её муж — на самом деле — Обретённый, вошедший в Род, как младшая ветвь. У Анди прекрасная дочь с необычным Даром… Но мы вынуждены поддерживать всеобщее заблуждение о том, что не общаемся с ней и её семьёй. Я не хочу привлекать к ним лишнее внимание. Так что да, завтрашнее заключение брака будет без них. Но, надеюсь, что в дальнейшем вы сможете встретиться.

— Да, леди Вальпурга, — кивнул я и вспомнил про странноватый метаморфизм и жуткую неуклюжесть Нимфадоры. Неужели всё это игра? Хотя… Пусть лучше на тебя смотрят, как на безобидную неуклюжую дурочку, чем подозревают сильного противника… Только вот этому Римусу вряд ли нужна Тонкс в качестве жены… Ой, что-то я опять не о том…

— Думаю, что мы всё прояснили, Гарри? — поинтересовалась Вальпурга.

К этому времени ужин мы уже давно закончили и переместились в библиотеку, где и продолжалась сия содержательная беседа. Но тут вмешался Римус, который до этой поры только внимательно слушал нас да подавал короткие реплики:

— Вы кое-что забыли, леди Вальпурга, — сказал он. — Вы обещали рассказать нам о визите Альбуса Дамблдора. Что Вас так порадовало, если это не секрет?

— Не секрет, — усмехнулась Вальпурга. — Но лучше, если вы всё увидите своими глазами. Кричер, Омут Памяти!

Кричер моментально притащил немаленьких размеров сосуд, высеченный из серого полированного камня и более всего напоминавший по форме большой оцинкованный тазик с двумя ручками, только этот «тазик» был украшен резьбой и рунами, а внутри него клубилось нечто вроде серого тумана.

Кричер поместил Омут Памяти на специальную подставку, и леди Вальпурга сказала:

— Минуточку!

После этого она встала с кресла, подошла к Омуту Памяти, поднесла свою волшебную палочку к виску и словно вытянула из своей головы тонкую серебристую нить, больше всего напоминавшую по виду сахарную вату. Клубочек становился всё больше, а потом Вальпурга одним движением палочки переместила его в Омут.

— Прошу, Римус, Гарри, — сказала она. — Можете посмотреть.

— Просто опусти голову, Гарри, — подсказал мне Римус, и я сделал так, как он сказал.

Передо мной тут же возникла гостиная Блэков, и я понял, что вижу всё глазами Вальпурги, сидящей в кресле. Передо мной возник Кричер.

— Нехороший маг сейчас войдёт, хозяйка Вальпурга! — заявил он, после чего исчез из поля зрения, заняв место где-то сзади.

И точно, буквально через несколько секунд в гостиную вошёл Альбус Дамблдор. Я впервые видел своего так называемого опекуна так близко и немедленно начал разглядывать его, мысленно сравнивая реальный образ и тот, что был создан режиссёрами саги.

Дамблдор был облачён в длинную фиолетовую бархатную мантию, мягкую даже на вид и свободно ниспадающую красивыми складками. Мантия была расшита звёздами и перемещавшимися между ними золотыми снитчами. Да-да, золотые мячики перемещались по мантии по самым хаотичным траекториям, отвлекая внимание от лица. На голове у седобородого мага был не колпак, а какой-то странный средневековый головной убор, тоже из фиолетового бархата и тоже расшитый золотом. Только это были не звёзды и не снитчи, а руны. Длинные белоснежные волосы мага были тщательно расчёсаны, как и борода, на лице ярко, как у молодого, сияли голубые глаза, полускрытые знаменитыми очками-половинками. Вокруг глаз собрались морщины, которые иногда называют «лучики доброты», отчего маг казался прямо-таки образцом кротости и всепрощения. В целом, Дамблдор более или менее соответствовал своей киношно-книжной версии, не хватало только колокольчиков в бороде, но, видимо, он счёл это перебором.

— Добрый день, леди Вальпурга! — мягко сказал Дамблдор. Голос у него тоже был красивый — густой и глубокий, с хорошо поставленной дикцией. Вообще, снимаю шляпу — образ доброго сказочного чудаковатого волшебника был создан практически безупречно. Только вот если внимательно взглянуть в эти яркие голубые глаза, можно было заметить, что ни доброты, ни всепрощения в них нет ни грана. Непрост Добрый Дедушка, ой непрост… Сложно с таким бодаться, понятно, что у большинства магов этот образ вызывает безграничное доверие… а у кого не вызывает — те долго не живут. Так что же всё-таки надо от Вальпурги старому козлу?

— Приветствую Вас, директор Дамблдор, — отозвалась леди Вальпурга каким-то тусклым, сломленным голосом. Я аж вздрогнул, но сообразил, что в эту игру можно играть и вдвоём, и леди отлично изображает измученную, сломленную горем женщину.

— Что привело Вас сюда? — тихо спросила леди Вальпурга.

— Желание принести извинения, — проникновенно ответил Дамблдор, — это я косвенно виновен в той ужасной ошибке, благодаря которой Сириус оказался в Азкабане… Простите меня, леди Вальпурга… Я просто хочу помочь…

— Сири в коме, — голос Вальпурги стал эпически трагичным. — Чем Вы можете помочь, директор Дамблдор? Лучшие целители Мунго опустили руки… Даже Гиппократ Сметвик считает, что Сири нельзя вывести из комы, что последствия… несчастного случая для него необратимы. Ох…

Леди Вальпурга опустила глаза и изобразила негромкие приличествующие этикету сдавленные рыдания.

— Мне очень жаль, — проронил её собеседник. — Но позвольте мне взглянуть на Вашего сына. Возможно, я смогу ему помочь.

— Нет, — твёрдо ответила Вальпурга. — Не сможете. Не думаю, что Вы понимаете в целительстве лучше Гиппократа Сметвика. Сири всё равно, что мёртв.

— Есть кое-что, способное его излечить, — невозмутимо заявил Дамблдор, считая Вальпургу уже сломленной и готовой на всё. — Это крайне редкое, но действенное средство.

— Неужели? — горестно вскрикнула Вальпурга. — Так скажите же, что это за средство, умоляю! Я готова отдать любые деньги, чтобы излечить Сириуса!

— Мне не нужны деньги, — величественно отказался Дамблдор, — я готов помочь Сириусу Блэку в обмен на совершенно незначительную услугу.

— И какую же? — с надеждой спросила леди Вальпурга.

— Вы ведь Мастер-ритуалист, леди Вальпурга, не так ли? — медоточиво спросил Дамблдор.

— Это так, — проронила Вальпурга. — Какой ритуал я должна провести, учитывая, что почти вся Ритуальная Магия запрещена Министерством?

— Ах, что значат запреты для столь прекрасной и непреклонной леди? — небрежно махнул рукой Дамблдор. — Найдите мне Гарри Поттера, леди Вальпурга, и Вы получите единственное средство в мире, которое способно исцелить вашего сына, — Философский камень.

Комментарий к Глава шестьдесят первая. В которой герой сосредотачивается Головной убор Дамблдора:

http://www.maskaradka.ru/images/mare/accesory/22.jpg

Альбус Дамблдор:

https://img14.deviantart.net/a9e0/i/2013/061/8/d/harry_potter__albus_dumbledore_by_zarin_a-d5wr32w.jpg

Маркус Флинт:

http://cdn.mamamia.com.au/wp/wp-content/uploads/2016/05/06153914/marcus-flint-harry-potter-2.jpg

====== Глава шестьдесят вторая. В которой герой смотрит чужие воспоминания и делает неожиданный вывод ======

Отпусти меня, чудо-трава!

— Найдите мне Гарри Поттера, леди Вальпурга, и Вы получите единственное средство в мире, которое способно исцелить Вашего сына, — Философский Камень, — спокойно и как-то даже небрежно заявил Дамблдор.

— Что? — Вальпурге удалось произнести эту реплику достаточно ровно, хотя я и почувствовал, что женщина встревожена, удивлена и обрадована одновременно. — Но как?..

— Вы не спрашиваете, я не говорю, — голос Дамблдора стал более жёстким. — Хотя… о том, что я работал с Фламелем в молодости, Вам определённо известно. Так что я просто обратился к своему бывшему Наставнику…

— И он согласился отдать Вам столь нужную в хозяйстве вещь? — в голосе Вальпурги прозвучала ирония. — Боюсь даже представить, на что Вам пришлось пойти, чтобы его уговорить… Видимо, Вам так сильно нужен этот маленький полукровка…

— Леди Вальпурга, — холодно сказал Дамблдор. — Я вижу, Вы не слишком заинтересованы в излечении сына…

— Прошу прощения, директор Дамблдор, — отозвалась Вальпурга. — Заинтересована и даже очень. Но неужели в Англии более не нашлось людей, способных провести Поисковый ритуал? Он не настолько сложен…

— Это обычный ритуал, — махнул рукой Дамблдор. — Я же говорю о ритуале Расширенного Поиска.

— Вот как… — хмыкнула Вальпурга. — А Вы в курсе, дорогой директор, что помимо квалификации Мастера-Ритуалиста мне потребуется кровь ребёнка, которого необходимо найти?

— С этим нет проблем, — нетерпеливо махнул рукой Дамблдор. — Что-то ещё?

— Младенец-маг для жертвоприношения, — невозмутимо заявила Вальпурга.

Что-о-о? Какого ещё жертвоприношения?!

Дамблдор, похоже, подумал то же самое, что и я, поскольку глаза у него стремительно расширились и стали круглыми:

— Ка… какого жертвоприношения? — выдавил он.

— А Вы думали, — ехидно спросила Вальпурга, — почему ритуал Расширенного Поиска проводится так редко? И это несмотря на то, что скрыться от него практически невозможно. Жертвоприношение младенца-мага даёт очень сильный откат, который ударяет не по Мастеру-Ритуалисту, а по тому, кто заказал ритуал, то есть, в данном случае, по Вам, директор.

— Но Гарри Поттер будет найден? — спросил Дамблдор.

— Почти со стопроцентной вероятностью, — заверила его Вальпурга. — Хотя… Юный Гарри Поттер — весьма необычный маг, если судить по его истории, так что я не даю Вам полной гарантии. Ритуал этот тем и опасен, что в любой момент всё может пойти не так.

— Хорошо, — задумчиво сказал Дамблдор, — младенец непременно должен быть чистокровным?

Тут уж офигели и Вальпурга, и я. Но Вальпурга привычно держала лицо, а меня директор-воспоминание видеть не мог.

— Нет, — ответила женщина. — Он просто должен быть магом. В данном случае чистота крови не имеет значения.

— Хорошо, — сказал Дамблдор. — Я найду подходящего. Когда Вы сможете приступить к ритуалу?

— Через три дня, — спокойно сказала Вальпурга. — Мне нужна соответствующая подготовка. Но подготовительные ритуалы могут отнять гораздо больше времени, учитывая то, что Вы и понятия не имеете, где, хотя бы приблизительно, может находиться мальчик. И я хочу видеть Философский Камень. В противном случае я не сделаю ни единого движения, даже если Вы завалите младенцами-магами всю площадь Гриммо.

— Я предвидел это, — спокойно сказал Дамблдор. — Убедитесь же в том, что я не обманываю Вас, леди Вальпурга.

И этот прожженный товарищ достал из широкого рукава своей мантии крохотную шкатулку, которую увеличил одним прикосновением. Шкатулка была из тёмного металла с серебристыми накладками, даже на вид тяжёлая. Дамблдор прошептал что-то себе под нос и дотронулся до неё своей палочкой. С тихим мелодичным звоном крышка шкатулки распахнулась, и над ней разлилось нежное золотисто-розовое сияние.

Философский Камень оказался действительно камнем, что бы там ни писали в фанфиках, но он ничем не напоминал тот, что я видел в кино. Овальный, гладкий, полупрозрачный, он более всего напоминал по форме половинку куриного яйца. А ещё… ещё он был удивительно красив, как остановленная текучая вода, в которую уронили лепестки розы, к нему тянуло, казалось, что этот странный камень поёт, и сердце просто рвалось навстречу этой песне… Так рвалось, что я с трудом сумел справиться с собой. Но спустя пару минут я недоумевал — что за странное влечение? Да, камень красив, но лично я видел и покрасивее. Одна выставка «Сокровища Алмазного фонда» чего стоит. Так чего ж меня сейчас-то так потянуло?

На этот вопрос ответил Дамблдор, и не мне, а леди Вальпурге:

— Вы ведь тоже почувствовали его притяжение? Так уж устроен Философский Камень — он притягивает к себе любого, кто его увидит, и вызывает желание им обладать. Сильное желание, схожее с жаждой в жаркий день. Вот почему Николас Фламель почти никому не показывал своё изобретение — он боялся, что это желание — сильное, вплоть до убийства — не смогут одолеть даже самые преданные, самые близкие… Очень немногие могут преодолеть подобное желание, и я вижу, что Вы — из таких, леди Вальпурга. Поэтому я готов предложить Вам соглашение.

— Какое же? — спросила леди Вальпурга.

— Простое, — ответил Дамблдор. — Вы даёте мне Непреложный Обет в том, что найдёте Гарри Поттера. А я… Я поклянусь, что предоставлю Вам Философский Камень… сроком… скажем, на три месяца, для исследований. Больше не могу, извините. Николас Фламель весьма недоверчив. Если Вы согласны — я готов предоставить Вам Камень прямо сейчас. И срок пойдёт с этого момента. Но есть одна мелочь, дорогая леди… Камень будет Вам полезен только с той минуты, как Вы найдёте Гарри Поттера. Не раньше. Так что, я думаю, Вы сами будете заинтересованы, чтобы найти Гарри побыстрее. И ещё один момент… Перед тем, как Вы решите применить камень, я должен увидеть Сириуса и проследить за его состоянием.

— Для чего? — устало спросила Вальпурга. — Сири в коме, в его состоянии нет никаких изменений, и, уж простите, директор Дамблдор, я не хочу никого допускать к нему. Разве я не ясно выразилась об этом в прошлый раз?

— Вы выразились вполне ясно, леди Вальпурга, — Дамблдор был сама невозмутимость и благожелательность, — но кто из нас ранее имел дело с Философским Камнем. Вы или я?

— Вы, — кивнула головой Вальпурга. — Но при чём здесь это?

— Я не умаляю ваших знаний, — отозвался Дамблдор, — однако у вас нет опыта. Философский Камень — субстанция тонкая. Я должен осмотреть Сириуса, чтобы убедиться, что Вы не навредите ему… по неопытности.

— А что помешает мне обратиться напрямую к Николасу Фламелю? — отбила удар Вальпурга.

— Если Вы хотите лишиться последней надежды на исцеление сына — обращайтесь, — парировал Дамблдор, просто лучащийся добром и всепрощением. Удавил бы! А всеобщий Добрый Дедушка продолжил:

— Николас Фламель одолжил этот камень только мне и только для некоторых опытов. Если Вы обратитесь к нему — я вынужден буду вернуть Философский Камень. Фламель за шестьсот лет приобрёл скверный характер и ни с кем не хочет общаться. Так что Вы ничего не достигнете, леди Вальпурга. Разве только того, что Фламель вообще откажется общаться с кем-либо. Но Камня

Что-то мне показалась некая напряжённость в словах Дамблдора о Фламеле… Что-то тут не так… Но я продолжал следить за беседой.

— Хорошо, я приняла Ваши слова к сведению, — кивнула Вальпурга. — Я дам Вам Непреложный Обет.

Дамблдор злобненько так улыбнулся и заявил:

— Рад, что мы пришли к согласию. И помните — шкатулка не откроется до тех пор, пока Вы не найдёте Гарри Поттера. И не пытайтесь её открыть — последствия будут неприятными. Очень.

И, когда Вальпурга произнесла слова Непреложного Обета, Величайший и Светлейший удалился, напоследок заметив:

— Я пришлю Вам необходимое так быстро, как только смогу. Всех благ, леди Вальпурга.

Я ещё успел заметить мелькнувшую рядом с Дамблдором фигурку Кричера, почувствовал удовлетворение Вальпурги, а потом всё кончилось.

Я с трудом поднял голову и взглянул на Вальпургу. Неужели она предала меня за Философский Камень? Как же так? А Сири… Он же мой крёстный, неужели мать и его принесла в жертву?

Похоже, то же самое подумал и Люпин, отодвинувший меня за спину и наставивший палочку на Вальпургу. Более того, рядом материализовался Томми, который, паря в воздухе, буравил её же злобным взглядом.

Странно, но женщину всё это ничуть не смутило. Она сидела в той же позе, положив руки на подлокотники кресла, и улыбалась.

— Вэл! — наконец воскликнул Томми. — Как ты могла?

— Да не знаю, — откликнулась Вальпурга, — повезло, наверное. Эй, — нахмурилась она, — только не говорите, что вы поверили, что я продала Гарри этому старому пи… то есть, интригану за Философский Камень?

— А что это тогда было? — уже спокойнее поинтересовался Люпин, опуская палочку.

— А вы внимательно слушали? — парировала Вальпурга. — Я действительно дала Непреложный Обет о том, что найду Гарри, но разве я клялась в том, что предоставлю его Дамблдору? Или что допущу Дамблдора к Сири?

Мы с Римусом переглянулись и покачали головами. Нет, такого в клятве Вальпурги не звучало.

— А если учесть, — хмыкнула леди, — что Гарри я уже нашла…

— То Вы ничего не должны Дамблдору и получили камень в своё распоряжение на три месяца? — предположил я. — Причём без всяких условий?

— Именно так, Гарри, — усмехнулась леди Вальпурга. — Кричер, шкатулку!

Эльф приволок ту самую шкатулку из воспоминания, и Вальпурга, прикоснувшись к крышке палочкой, легко открыла её. Философский Камень в реальности оказался даже прекраснее, чем в воспоминаниях Вальпурги, но я, пережив первую вспышку влечения, смотрел на него уже вполне спокойно.

— И что вы намерены с ним делать? — спросил Римус.

— Приготовить эликсир, конечно же, — невозмутимо отозвалась Вальпурга. — Он нам, несомненно, пригодится. Как ты думаешь, Томми?

— Ты хочешь… Вэл… — потрясённо прошептал Томми.

— И это тоже, — загадочно улыбнулась Вальпурга. — Много всего можно сделать, имея рядом Мастера-Зельевара. Дамблдор перехитрил сам себя, не обговорив условия до последней запятой. Я, разумеется, верну Камень через три месяца в полной сохранности… Но за три месяца можно сделать очень многое…

— А… — растерялся я, — а жертвоприношение?

— Я не клялась в том, что буду проводить ритуал, так что и проводить его не буду, — отрезала Вальпурга. — Соответственно — я клялась в том, что найду Гарри и точка — так я его уже нашла! Моя клятва исполнена, а если Дамблдор не сумел чётко сформулировать требуемое — так сам себе враг! И никакого жертвоприношения. Я ещё не выжила из ума — детей в жертву приносить. Удивительная безграмотность! И это — директор магической школы! Никогда в ритуале Расширенного Поиска не требовалась кровь младенца, да ещё мага! Я надеялась загнать этого старого паука в тупик, но он согласился…

— А что тогда с этим делать, хозяйка Вальпурга? — озадаченно спросил вновь появившийся Кричер с плетёной корзиной в руках. А в корзине… в корзине мирно спал младенец не более полугода отроду — явный мулат, с шоколадной кожей и мягкими смоляными кудряшками.

И тут я расхохотался. Похоже, что сам себя перехитрил не только Дамблдор.

— Ох, какой милый малыш! — всплеснула руками Вальпурга. — Ну что ты смеёшься, Гарри? Думаешь, что я сама себя перехитрила? А вот и зря! Уж не знаю, где наш светлейший взял этого малыша, но он — явно маг… Возможно — Обретённый… Впрочем, это и неважно, воспитаем…

— Воспитаем? — переспросил я. — Но это, возможно, магглорожденный, к тому же он — мулат.

— Гарри, я тебя не узнаю, — нахмурилась Вальпурга. — Даже если малыш не Обретённый — введём в Род, и всё… Блэков осталось слишком мало, так что не будем детьми разбрасываться, и пусть по крови он не Блэк, ничего страшного… Будет младшим ненаследным родственником. Блэков слишком мало, а земель и богатств у Рода много… Вот и разевают рот всякие разные… бородатые… А то, что мулат… Ну, что ж, это будет первый Блэк, который оправдает свою фамилию на все сто процентов…

Римус, всё это время тихонько шушукавшийся с Кричером, не выдержал и расхохотался. Малыш проснулся, вытаращился на нас огромными глазами цвета горького шоколада и издал вопль, сделавший бы честь любой баньши.

— Хорошие лёгкие, — заценила Вальпурга. — Лика!

Домовушка возникла тут же, причём без всякого хлопка.

— Малыша накормить, переодеть, устроить в бывшей детской.

— Будет сделано, хозяйка Вальпурга! — отрапортовала Лика, забрала у Кричера корзинку с малышом и тут же исчезла.

Ну да, при наличии эльфов, никаких проблем с уходом за ребенком не предвидится.

— В Род примем сразу же после обряда магического бракосочетания! — фонтанировала идеями Вальпурга. — Надо подобрать подходящее имя для малыша… Алькор*… Орион… Ригель**… Мицар*** (я мысленно посочувствовал малышу)… Надо подумать… Кричер, нужно приставить к малышу няню, лучше всего Нисси, она ещё Сири и Рега вынянчила!

— Да, хозяйка Вальпурга, — поклонился эльф.

Мне приятно было смотреть на оживившуюся, помолодевшую женщину. Я всё понимаю, ни Рег, ни Сири не порадовали ещё Вальпургу собственными детьми, и неизвестно, когда порадуют, а ей наверняка хочется внуков. Но…

— Леди Вальпурга, подождите, — сказал я. — Послушайте… Ну послушайте же…

— Что, Гарри? — отвлеклась от подбора имён будущему юному Блэку Вальпурга.

— Леди Вальпурга, я всё понимаю… И малыш такой хорошенький… Но ведь у него есть родители… А вдруг они ищут малыша? Представляете…

— Об этом я не подумала, — нахмурилась Вальпурга. — С другой стороны… Если Дамблдор забрал малыша — он явно позаботился о том, чтобы зачистить следы. Стёр память родителям, например. А Обливиэйт необратим, Гарри, увы… К тому же… разве магу не будет лучше с магами? Ты же сам на себе испытал, Гарри, каково это — жить с магглами. А здесь мальчик будет в безопасности…

— Девочка, хозяйка, — пропищала появившаяся Лика. — Это девочка. Сейчас она спит в детской. С ней Нисси. Я принесу из кладовой детские вещи и игрушки.

— Хорошо, Лика, — кивнула Вальпурга и домовушка снова исчезла. А женщина воскликнула:

— Девочка! Великолепно! Да если она — Обретённая, то за такую невесту будут драться на дуэли! И имя… Бетельгейзе****! Вот! Великолепно — Бетельгейзе Блэк! А дома мы будем звать её Бетти! Малышка Бетти… — Вальпурга вздохнула. — Всегда мечтала о девочке…

Бетельгейзе… намучается девочка с таким имечком… Ну, хорошо, хоть не Беллатрикс… Но Вальпурга-то какова… Ох, понеслась душа в рай… Пора тормозить.

— А если эту малышку всё-таки ищет мать? — тихо спросил я. — Так же нельзя…

Вальпурга посмотрела на меня:

— А если её мать даже не помнит о ней? Если она не хотела ребёнка и малышку ждёт приют? Если она умерла в родах?

— Тогда я и слова поперёк не скажу, — отрезал я. — Но если у малышки есть любящая мать…

— Ладно, — вздохнула Вальпурга. — Кричер!

А потом отдала приказ появившемуся эльфу:

— Отследи, откуда был перемещён ребёнок. Попробуй отыскать её кровную родню. Я хочу знать, кто они такие.

— Разумно, хозяйка Вальпурга, — согласился Кричер и отправился выполнять приказ.

— Ну что, Гарри, теперь ты успокоился? — спросила Вальпурга. — Не пора ли тебе отправляться отдыхать, уже поздно.

— Да, — кивнул я, — но у меня есть ещё один вопрос. — Леди Вальпурга, откуда взялось ваше греческое поместье, если первоначально речь шла о домике целителя Сметвика?

Леди Вальпурга рассмеялась:

— Ах, это! Не волнуйся, Гарри, просто домик целителя стоит на землях нашего греческого поместья, это дар беспутного братца моего мужа Ориона — Альфарда Блэка — Гиппократу Сметвику за спасение от смертельного проклятия. Проклятие тот подцепил по собственной глупости, и оно должно было свести его в могилу крайне болезненно и быстро, но Иппи справился. Увы, Альфард хоть и излечился, но не полностью, у него развилось бесплодие… хотя по сравнению с тем, во что его должно было превратить проклятие — это весьма небольшая цена. Потому-то Альфард и не женился, и детей у него не было, а всё своё состояние он завещал Сири, в котором всегда видел родственную душу… так что всё правильно — ты и твои гости будут жить в домике Сметвика, а Сири и Северус — в главном здании. Впрочем, разберёшься на месте, с вами отправятся домовики Тисса и Тэмус, поэтому бытовых проблем не будет… Ну, и те, кто будет выполнять роль твоих наставников…

— Спасибо, леди Вальпурга, — склонил голову я. — Я, пожалуй, пойду спать… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Гарри, — улыбнулся Римус.

— Выспись хорошенько, — предупредила Вальпурга. — Ты знаешь, завтра сложный день…

Я отправился к себе и перед тем, как заснуть, невольно задумался о Философском Камне. В каноне он появился только на первом курсе Гарьки, им пытался завладеть Квиррелл-Волдеморт… в итоге Волдеморт в очередной раз развоплотился, Квиррелл погиб, а Философский Камень, по словам любезного Дамби, был уничтожен… дабы не смущать незрелые умы. Почему вдруг он появился так рано? Неужели Фламель согласился отдать камень Дамблдору на такой долгий срок?

И тут я вспомнил странное, едва промелькнувшее беспокойство Великого и Светлого, когда Вальпурга сказала, что может обратиться к Фламелю напрямую. Интересненько… А что если… мысль, пришедшая мне в голову, была настолько дикой, что я сначала потряс головой, отгоняя её. Но потом всё-таки рассмотрел и признал, что внимания она заслуживает.

Итак, первый курс Гарьки… Полоса препятствий, которую смогли преодолеть три первокурсника… Сгоревший Квиррелл… А потом в больничном крыле Дамблдор мягко и ненавязчиво культивирует Гарьке чувство вины за смерть преподавателя… Ага, а сам он одержимого распознать не мог, всё на пацана свалил… Нет, не то, не то… Стоп. Что же сказал Дамблдор тогда? Что Философский Камень будет уничтожен, а Фламель и его жена умрут, потому что это их решение… Их… решение… Стоп! Вот оно! Во-первых, а откуда мы знаем, что камень был уничтожен? Со слов Дамби? Да три ха-ха. То, что бородатому козлу верить не стоит, я уже убедился. Что ему мешает оставить камушек у себя? Законные владельцы, да… А кто сказал, что на момент всего этого квеста они вообще были живы? Фламели очень много времени вообще ни с кем не общались, а для Дамблдора вдруг сделали исключение? Да ещё и камушек отдали на сохранение? Ну да, ну да, Фламель алхимик, а не идиот, он наверняка и сам за свою жизнь прекрасно научился охранять своё сокровище… Только вот не учёл подлючести натуры бывшего ученика… Или не ученика, потому как у меня всё больше и больше крепнет убеждение, что Дамби — и не Дамби вовсе… Но об этом я подумаю позже…

А сейчас сложим пазл. Если учесть, что Дамблдор каким-то образом устранил Фламелей и завладел Философским Камнем, то нафига ему весь этот квест? А очень просто, товарищи… Устраивая испытание для Избранного, Добрый Дедушка убивал сразу несколько зайцев. Во-первых, он продолжал воспитывать Гарьку в нужном ему ключе, во-вторых, убеждал всех заинтересованных лиц, что Фламели мертвы, а Камень уничтожен… а сам этот камушек преспокойно прикарманивал. И именно поэтому он так безрассудно полез мерить кольцо Гонтов — был убеждён, что Камень поможет ему исцелиться… Только вот не вышло — Том Риддл был таким самородком, что с его проклятьем не справился даже Философский Камень. И ещё неизвестно, что помогло Дамби продержаться так долго после проклятия — зелья Снейпа или настойка Философского камня. А может, Снейп варил зелья именно на этой основе и тогда понятно, почему камень не подействовал. Снейп к тому времени уже ненавидел Дамби лютой ненавистью и, как мог, старался нивелировать целебный эффект Философского камня, а поскольку он был гениальным зельеваром, то исцелиться Доброму Дедушке так и не удалось… Всё-таки Снейп тоже был гением…

Ох, мамочка моя Лили, чем дальше в лес, тем толще партизаны…

*Алько́р (g Большой Медведицы) — звезда в созвездии Большой Медведицы.

**Ри́гель — яркая околоэкваториальная звезда, β Ориона.

***Мица́р — звезда в созвездии Большой Медведицы, вторая от конца ручки большого «ковша».

****Бетельге́йзе (α Ориона) — яркая звезда в созвездии Ориона.

Комментарий к Глава шестьдесят вторая. В которой герой смотрит чужие воспоминания и делает неожиданный вывод Малыш для жертвоприношения:

http://brightbeginnings-childcare.com/images/slider11.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки(пока окончательно не перешёл на чудо-траву):

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава шестьдесят третья. В которой герой любуется чужим счастьем и получает персональное несчастье ======

В конце концов, я всё-таки заснул и, казалось, что вот только закрыл глаза, как раздался тоненький голосок Лики:

— Юному крестнику хозяина Сириуса пора вставать… Юного крестника хозяина Сириуса ждут в столовой…

Пришлось подниматься, хотя голова была тяжёлая, как пивной котёл. Всё-таки много думать вредно… Хотя… Стоит посоветоваться с Регулусом и Вальпургой — насколько вероятно такое развитие событий, которое я вчера себе напридумывал.

Контрастный душ быстренько привёл меня в чувство, а когда я вернулся в комнату, то увидел, что неутомимая Лика успела навести порядок и выложить мой сегодняшний наряд. Довольно простой, кстати, я уж ожидал, учитывая то тут, то там проскакивающие средневековые реалии, что-то вроде формы ватиканских папских гвардейцев. Но нет: чёрные брюки, белая шёлковая рубашка с вышивкой на воротнике и обшлагах — очень красиво, белым по белому, явно какие-то защитные функции у неё есть, тёмно-красный, с тончайшей золотистой нитью галстук, лакированные ботинки. Отдельно была разложена парадная мантия — чёрная, с какой-то блестящей нитью и красно-золотой отделкой. Прямо хохлома какая-то… откуда эти гриффиндорские цвета?

— Мантия в родовых цветах Поттеров, — пропищала домовушка. — Вам нравится, юный крестник хозяина Сириуса?

Я быстро оделся — сидело всё, кстати, идеально — накинул сверху мантию, оказавшуюся практически невесомой, и посмотрел в зеркало. Выглядел я… респектабельно, оправдывая пословицу: «Наряди пенёк в ясный денёк». Хотя… сочетание красного и золотого не слишком подходило к зелёным глазам, но родовые цвета не выбирают.

Домовушка одобрительно покивала, махнула лапкой, и на мантии появился герб. Почему его нельзя было вышить сразу — я так и не понял, но Лика пояснила:

— Этот герб обозначает, что вы Наследник, а не просто член Рода Поттер. Поэтому он и появился, когда я активировала наложенные на ткань чары.

Ага, понятно…

После этого умытый, причёсанный и при полном параде я спустился в столовую и застал там Регулуса и Римуса, облачённых в наряды, весьма похожие на мой. Только вот у Регулуса не было герба на мантии, зато имелась золотая цепь крупного плетения с подвесками из аметистов и чароитов. У Римуса были и герб, и цепь, только кручёная и без подвесок, а у Вальпурги на голове сияла диадема с александритами, менявшими цвет с голубовато-зелёного на красный в зависимости от освещения. Видимо, это обозначало, что Вальпурга на данный момент является Главой Рода. Странно, вроде как у Блэков чисто патриархальное наследование, но по-другому никак не объяснишь. Сириус и Регулус давно совершеннолетние, но Сири продолжает оставаться Наследником… Кстати, получается, что у нас и Римус — Наследник… Как там… Лу Гару… между прочим, фамилия явно не английская и где-то я её слышал. Точно… Когда в прошлой жизни я читал про Жеводанского зверя… Лу Гару — так, вроде бы, называют оборотней во Франции… А это значит, что Римус — потомственный оборотень и никто его насильно не кусал, а, следовательно, нет вражды между ним и Сивым. Ну, то, что эти двое относятся друг к другу, по крайней мере, нейтрально, я и сам видел. Но странно — где Франция, а где Римус? Ещё и этот навязчивый интерес Сивого. Да и Вальпурга с Регулусом не относятся к Римусу, как к низшей твари, скорее уж, как к равному… И где дискриминация оборотней, о которой писала Роулинг? Или дело в том, что оборотни бывают разные?

Ладно, надеюсь, в Греции мне удастся расспросить Римуса поподробнее.

— Гарри, хватит гипнотизировать овсянку, — вывел меня из задумчивости голос Вальпурги. — Заканчивай завтрак, скоро прибудут гости, и мы отправимся к Камню Рода.

Ага, а Сири с Севом как вчера не было, так и сегодня нет, видимо, это часть ритуала. Вальпурга догадалась, о чём я подумал, и сказала:

— Сириуса и Северуса мы увидим только у Камня Рода. У них всё в порядке, не волнуйся.

Я кивнул, быстро доел овсянку с ягодами и капелькой мёда, допил чай и сказал, что готов. После этого мы плавно переместились в гостиную, и в этот самый момент камин вспыхнул зеленоватым пламенем. Из него вышли Люциус и Нарцисса — как всегда потрясающе элегантные, тоже в парадных мантиях родовых цветов. У Малфоев это оказались синий и серебристый. А родовые цвета Блэков, кстати, фиолетовый и золотисто-янтарный.

После взаимных приветствий Нарцисса передала мне привет от Драко и Конни, а потом камин вновь вспыхнул и из зеленоватого пламени вышел очень немолодой седовласый маг с лицом, которое бороздили глубокие морщины. Он тяжело опирался на трость, и, судя по тёмно-фиолетовой богато расшитой бархатной мантии, тоже был Блэком.

— Дедушка Сигнус! — всплеснула руками Вальпурга. — Я так боялась, что здоровье помешает Вам навестить нас!

— Здоровье моё всё ухудшается, дражайшая внученька, — проскрипел этот больше чем столетний реликт, — всё последствия проклятия, чтоб им! Но магический брак — это слишком серьёзная штука, а нас, Блэков, осталось слишком мало, чтобы пренебрегать такими вещами…

Как выяснилось, это был двоюродный дедушка Вальпурги, брат её деда Арктуруса — Сигнус Блэк II, единственный, кроме неё, оставшийся в живых представитель старшего поколения Блэков, которого так и именовали — Старый Сигнус. Полномочия Главы Рода он сложил давно, мотивируя это слабым здоровьем из-за постепенно сводящего его в могилу сложного проклятья. Причём в могилу он сходил со вкусом, толком и расстановкой лет этак с пятьдесят… если не больше. Вальпургу Старый Сигнус именовал внучкой, хотя она ему приходилась внучатой племянницей. Ещё более дальним было его родство с Нарциссой, но и её он называл «внучкой». Меня ему тоже представили. Старый Сигнус придирчиво оглядел меня со всех сторон и заявил, что я удивительно похож «на этого мальчишку, Флимонта Поттера, породу никуда не денешь».

Про Джеймса он даже не упомянул, и я подумал, что он вряд ли помнит, что у Флимонта был сын. Но старик вновь удивил меня, проворчав, что во мне сильнее чувствуется блэковская кровь, чем в этом талантливом шалопае, Джейми. После этого он благосклонно покивал мне, сказал, что тоже будет называть внучком, чтобы не путаться, и устроился в самом удобном кресле, вроде как даже задремав. Я удивился — все явно ждали ещё кого-то. Кого-то ещё из Блэков? Оказалось, да. Минут через пять ожидания из зеленоватого пламени вступила на ковёр женщина — высокая, кудрявая, черноглазая… до ужаса похожая на киношную Беллатрикс… И тоже облачённая в родовые цвета Блэков…

Я непроизвольно сделал шаг назад, но радостный возглас Нарциссы: «Ты всё-таки смогла выбраться, Анди!» расставил всё по своим местам. Это была якобы блудная дочь Блэков — Андромеда Тонкс. Точнее — Блэк-Тонкс.

Андромеда тоже поздоровалась со всеми, обнялась и расцеловалась с Нарциссой и Вальпургой, обняла и меня, тихо шепнув на ухо: «Молодец, малыш, перехитрил старого паука!», и только потом сделала реверанс перед сидящим в кресле Старым Сигнусом.

Тот приоткрыл глаз, пробормотал:

— Мудрите всё, молодёжь, нет, чтоб проклятие позаковыристее наслать…

Логично мыслит дедушка, а лично мне пригодился бы спаренный пулемёт…

Потом он с помощью Люциуса поднялся с кресла и сказал:

— Пора. Вэл, всё готово к обряду?

— Всё, — коротко ответила Вальпурга.

— Так чего же мы ждём? — поинтересовался Старый Сигнус и бодренько поковылял к лестнице, ведущей в подвал. Остальные потянулись за ним.

Спускаться пришлось довольно долго, но это того стоило. Я впервые участвовал в подобной церемонии, впервые видел Ритуальный зал и Камень Рода и поэтому смотрел во все глаза.

Ритуальный зал Блэков впечатлял. Удивительное сочетание грубой кладки стен и гладкого, мозаичного пола, огромного, казалось, нетронутого резцом, валуна в центре и изящных золотых канделябров, расставленных по периметру зала с горевшими в них белоснежными восковыми свечами.

Валун в центре был чёрным, с редкими вкраплениями белого кварца, пёстрого полевого шпата и винно-красного гематита, разбросанными по шероховатой поверхности валуна в произвольном, казалось, порядке. Но, если приглядеться, они складывались в некие цепочки, напоминавшие рунные, но эти знаки-цепочки казались невообразимо древними. А ещё от камня исходила сила — тяжёлая, но странно родная… Я не чувствовал отторжения — видимо, бабушки из Блэков оказалось достаточно для того, чтобы камень меня принял.

Перед камнем был установлен столик из слоновой кости с серебряными накладками, на столике стояли серебряный же кубок, золотая чаша и огромная, невообразимо старая даже на вид книга, раскрытая на какой-то странице, отмеченной кожаной закладкой.

Перед книгой лежал начищенный серебряный нож необычной формы, с «пламенным» клинком и с чёрным камнем в рукоятке. Вот, собственно, и всё. Минимализм.

Все присутствующие встали перед Камнем Рода в определённом порядке. Впереди — Вальпурга и Сигнус, следом за ними — Нарцисса и Андромеда. Сразу за ними заняли свои места Люциус и я, а последним встал Римус.

Только после этого я заметил в противоположном конце зала ещё одни двери. Они медленно отворились, и к Камню Рода пошли Сириус и Северус. Оба были облачены в длинные белоснежные рубахи из тончайшего полотна, достигавшие босых ступней. Под рубахами не было ничего. Не было у них и ни единого украшения.

Вальпурга вчера объяснила мне, что именно так должны быть одеты вступающие в брак в знак чистоты собственных намерений и взаимной любви. Да, такая форма магического брака, которую выбрали они оба, была возможна только при сильной взаимной любви, именно так сочетались браком Джеймс и Лили… Именно этот обряд сейчас применялся очень редко… и был абсолютно нерасторжим.

Оба выглядели спокойными и смотрели только вперёд. Но их соединённые руки говорили гораздо больше, чем серьёзные, сосредоточенные лица. То, как они прикасались друг к другу… Даже в этом чувствовалась любовь и поддержка… Красивая они всё-таки пара… Нет, не так, красавцем в полном смысле слова можно было назвать Сириуса, но Северус умудрялся не теряться рядом с ним, таково было мощное обаяние его личности. И я окончательно понял, почему Вальпурга была так довольна этим браком. Северус, помимо всего прочего, был ещё и якорем, помогавшим Сириусу обуздывать наследственное безумие Блэков. Достаточно вспомнить канонного Сириуса, который после побега долгое время шлялся по помойкам в облике пса, хотя вполне мог найти себе убежище на Гриммо, и фиг бы его оттуда кто-нибудь выковырял… А уж его фееричные поиски Петтигрю в гриффиндорской спальне… А нелепая «уборка» Молли… Сириус ведь позволял выбрасывать из дома такие артефакты и книги, разоряя Род… Да меня бы жаба на пару с хомяком задушили за такие штучки… А то, что он частенько явно путал Джеймса и Гарри? Ох, похоже, что в той реальности якорем для Сириуса был именно Джеймс, после смерти которого он начал медленно сходить с ума… и вряд ли бы прожил долго, даже если бы не попал в Арку Смерти. Хотя, возможен и такой вариант, что якорем для Сири стал бы Гарри… Но что-то я слишком часто стал задумываться об альтернативном прошлом-будущем, тут, вообще-то свадьба у людей, а мне всякая ерунда в голову лезет…

Нет, ну как же они всё-таки потрясающе смотрятся вместе!

Сириус и Северус подошли к Родовому камню и встали перед нами, держа друг друга за руки. Оба явно волновались, но старались держаться спокойно. Вальпурга сделала шаг вперёд и нараспев произнесла несколько слов, которые я от волнения не понял. В положенных местах она делала паузы, и тогда один из свидетелей повторял последнюю фразу. Повторил и я.

После того, как все фразы были сказаны, вперёд вышел Сигнус, как самый старший из присутствующих. Он тоже заговорил, но на сей раз всё было понятно:

— Сириус Орион Блэк, Наследник Блэк, желаешь ли стать супругом Северуса Тобиаса Снейп-Принца, лорда Принц перед Родом и перед Магией, навеки и до смерти?

— Да, — твёрдо ответил Сириус и вытянул вперед правую руку. Сигнус взял ритуальный нож и провёл лезвием по тыльной стороне ладони Сириуса. Тонкая струйка крови потекла в подставленную золотую чашу. Это продолжалось несколько мгновений. Потом Сигнус приложил нож к порезу рукояткой и порез просто исчез. Сигнус удовлетворённо кивнул и перешёл к Северусу.

— Северус Тобиас Снейп-Принц, лорд Принц, желаешь ли ты стать супругом Сириуса Ориона Блэка, Наследника Блэк навеки и до смерти?

— Да, — ответил Северус не менее твёрдо, и процедура повторилась. После того, как кровь Сириуса и Северуса смешалась в чаше, над ней вспыхнуло чистое белое пламя, и Сигнус заявил:

— Равный полный магический брак заключён!

После этого Вальпурга поднесла Сириусу и Северусу кубок, из которого они сделали по глотку, а она вновь начала читать заученный мною катрен. Мы вновь повторили и произнесли нужные слова, в конце хором сказав: «Свидетельствуем!»

Камень Рода словно засветился изнутри аметистово-янтарным сиянием, это сияние окутало фигуры Сириуса и Северуса, а потом растаяло, но я успел рассмотреть за спинами молодожёнов силуэт огромного чёрного пса с горящими алыми глазами. Пёс склонил голову, ласково лизнул молодожёнов в макушки, а потом исчез так быстро, словно его стёрли ластиком.

— Гримм… — прошептал стоящий рядом Малфой. — Гримм, Покровитель Рода благословил этот брак. Он будет оберегать их особо… Это чудо, самое настоящее чудо…

Все прочие безмолвно замерли, ситуация, похоже, была явно не рядовая, а вот на лицах молодожёнов впервые появились эмоции. Удивление… Любовь… Счастье… Оба синхронно подняли руки, показав предплечья, на которых вились замысловатые рунические татуировки-браслеты.

— Полный магический равноправный брак, — прошептал Малфой. — Но как же…

Я сначала не понял, чему он так удивляется, но потом до меня дошло. Метка. На предплечье Северуса не было Метки. Только руническая татуировка — символ брака. Ну да, Люциус же не в курсе, какой подарок Северусу сделал предок… Но всё равно — теперь Северус окончательно свободен, он словно родился заново… для новой жизни.

Появившиеся эльфы накинули на плечи молодожёнам богато расшитые мантии, после чего зазвучали поздравления. Обряд магического бракосочетания завершился.

По плану Вальпурги следом был торжественный обед, вручение подарков, а потом молодожёны отбыли в Грецию, как объяснила Вальпурга, брак должен был быть закреплён фактически. Я же должен был отправиться туда через пару часов, причём не один, с Регулусом и Римусом. Они должны были помочь мне устроиться и познакомить с будущим наставником.

— А разве это будут не кто-нибудь из вас? — спросил я с некоторым огорчением.

— Мы тоже будем заниматься с вами, — сказал Регулус. — И Сев, и Сири.

— С нами? — переспросил я.

— Я подумал, что моим сыновьям и впрямь будет полезна некоторая перемена обстановки, — важно ответил Малфой. Вот же… павлин!

— Да-да, — прощебетала Нарцисса, — но мы будем часто навещать наших мальчиков…

Почему-то мне захотелось схватиться за голову. Но я вновь озвучил вопрос о наставнике.

— Боевыми заклятиями с вами будут заниматься Сириус и Римус, — пояснила Вальпурга. — Зельеварением — Северус. Регулус расскажет вам об истории магов, их традициях, обычаях и этикете. Кроме того, Гарри, ты — Наследник, а значит должен изучить Кодекс Рода Поттер.

— Но как? — вздохнул я. — Гоблины не допустят меня к сейфам без моего так называемого опекуна, а он, по-моему, очень мало заинтересован в том, чтобы я получил хоть какие-то знания в этой области…

— Похвально, что вы это понимаете, юноша, — проскрипел Старый Сигнус. — Но вы забыли об одном нюансе. Сириус в данный момент жив и дееспособен, следовательно, все права опекуна перешли к нему.

— Но Дамблдор… — растерялся я.

— Не в курсе, — отрезал старик. — Дамблдор думает, что всё осталось по-старому… Мне удалось договориться с гоблинами… Приятно, когда тебя помнят… кхе-кхе…

Тут Старый Сигнус оскалился в жутковатой улыбочке, и я понял, что воспоминания гоблинов об этом дряхлом дедушке были такого рода, что они бы ему всё содержимое подземелий вынесли… по одной вежливой просьбе. И тут у меня возникли нехорошие подозрения…

Вальпурга дала родственнику просмеяться и продолжила:

— Основами целительства с тобой будет заниматься Гиппократ Сметвик, а вот некоторыми другими дисциплинами… артефакторикой, рунами, трансфигурацией…

— И кое-чем ещё по выбору… — хмыкнул Старый Сигнус, — я!

Ой-ой-ой… Вот это я влип, так влип…

— И постарайся не разочаровать меня, юный Гарри, — заявил Старый Сигнус, — зря я, что ли, договаривался с гоблинами, чтобы получить Кодекс Рода Поттер? И не надейся, что я старик, неспособный уделять учению достаточно времени… На что только не пойдёшь ради любимого дела… Кхе-кхе-кхе… А то кое-кто слишком на тёплом месте засиделся…

Так вот ты какая, белая полярная лисичка под названием песец! И не откажешься ведь… А вот Малфои выглядели до неприличия довольными. Может, всё не так уж плохо?

— Не бойся дедушку Сигнуса, — мягко сказала Вальпурга, глядя на моё растерянное лицо, — поверь, он лучший из всех, кто остался ещё в Англии.

Я кивнул:

— Хорошо, леди Вальпурга. Я готов.

Сигнус снова рассмеялся, Малфои сияли, как две ёлочные гирлянды, Римус тоже недовольным не выглядел, да и Андромеда заулыбалась, добавив:

— Дедушка Сигнус прекрасный учитель. Сам узнаешь.

Я вежливо поблагодарил старца за оказанную мне честь, а потом спросил:

— Леди Вальпурга, а что с девочкой? Вы нашли её родственников?

— Увы, Гарри, — вздохнула Вальпурга. — Малышка пропала из больницы, удалось установить только то, что её готовили к отправке в приёмную семью, так как мать от неё отказалась.

— Это Кричер узнал? — удивился я.

— Это Грейбек узнал, — ответила Вальпурга. — Он работает и среди магглов, держит частное детективное агентство «Глаз Одина». Неплохо, между прочим, зарабатывает.

Грейбек — частный детектив? Держите меня четверо!

— Так вот, — продолжила Вальпурга, — мать малышки — англичанка, при поступлении в больницу назвалась именем Марджори Доу, все соответствующие бумаги у неё были. Персонал помнит её как очень молодую блондинку с серыми глазами, тем удивительнее, что малышка родилась мулаткой. Мать взглянула на девочку и заявила, что желает передать её на воспитание, поскольку сама не имеет достаточных средств, чтобы её содержать. Об отце девочки сведений нет, поэтому её стали готовить для передачи в приёмную семью. Малышка, безусловно, волшебница, Дамблдор наверняка воспользовался книгой Хогвартса, отыскав в ней подходящее дитя… Но она не Обретённая и не магглорожденная. Скорее всего, полукровка, но семью установить не представляется возможным. Возможно, это проказы кого-то из юных волшебников, думаю, что девочка — бастард.

— Тётушка Вэ-эл, — насмешливо протянула Нарцисса, — а кто у нас тогда в подозреваемых? Лично я знаю только одну чистокровную семью… с африканскими корнями.

— Дитя не принадлежит Брустверам, — ответила Вальпурга. — Это не их кровь. К тому же, девочка в перспективе магически сильная, нам самим пригодится. Гарри, теперь ты согласен, что её нужно взять под защиту?

Я кивнул. Одно дело — если у малышки были бы любящие родители, которых подвергли бы Обливиэйту, другое — отказавшаяся от ребёнка мать и неизвестный отец. Если девочка вырастет под фамилией Блэк, вряд ли её кто-то попрекнёт происхождением. Так что да, в таком случае я согласен.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Вальпурга. — Я введу её в Род как Бетельгейзе Марджори Блэк. И если у кого-то из вас есть возражения — выскажите их сейчас или не высказывайте никогда.

Возражений не нашлось.

Спустя какое-то время гости стали расходиться, но я улучил минутку и спросил у Люциуса Малфоя про Добби. Тот невольно поморщился и сказал:

— Сложно сейчас об этом судить, но твои подозрения были не беспочвенны, Гарри. Благодарю тебя, о деталях поговорим позже.

С тем и отбыл. Нет, ну вот же павлин недощипанный! Ладно, разберёмся, потому как у меня есть пятая колонна в лице Конни и Драко. И много всего интересного на новом месте. Никогда не был в Греции… Интересно, мне там понравится? Комментарий к Глава шестьдесят третья. В которой герой любуется чужим счастьем и получает персональное несчастье Старый Сигнус

http://chorno-belie.com/images/stories/dg_pictures/634DCEF56D90-20.jpg

Ритуальный зал:

http://samlib.ru/img/f/forsh_t/1q2a-1/1200172639_14501782387.jpg

====== Глава шестьдесят четвёртая. В которой герой убеждается, что в Греции есть очень многое ======

Две недели спустя я лежал на кровати в своей комнате и задумчиво разглядывал белый потолок, не в силах пошевелить даже мизинцем. Престарелый злодей по имени Сигнус Блэк II взялся за нас всерьёз. Настолько всерьёз, что за прошедшие две недели мне было не до греческих красот.

Хотя, конечно, посмотреть было на что… Усадьба Блэков была расположена в красивейшем месте — на собственном острове, омываемом со всех сторон ласковым Эгейским морем. Остров был опутан таким количеством чар, что оставался абсолютно невидим и не обнаружим уже не одно столетие, как я понял, на нём находился дополнительный Источник Блэков, в противном случае, поддерживать такое количество заклятий в течение долгого времени было бы попросту невозможно. Сириус потом объяснил мне, что чары подновлялись каждые пятьдесят лет, причём одним из обязательных элементов ритуала было жертвоприношение. Видимо, я слегка побледнел, потому что Сириус рассмеялся и заявил, что, конечно, овец и кур ему тоже всегда было жалко, но что поделаешь… Магия Рода требует.

Я спросил о человеческих жертвах, и Сириус долго над этим смеялся, а потом заявил, что Блэки такого не практиковали. И отнюдь не из доброты и человеколюбия — банально не хотели ловить откаты, а откат за каждое ритуальное убийство разумного существа всё равно последует. Так что Блэкам с их фирменным безумием такое было просто не нужно. Конечно, с помощью ритуального жертвоприношения можно добиться небывалой силы… но только на относительно краткий срок. А потом — откат, безумие и смерть. Единственным исключением была добровольная жертва. В тяжёлые времена, грозящие Роду гибелью, один из его членов мог добровольно согласиться отдать свою жизнь на Камне Рода… Но такое случалось крайне редко.

А я, пожалуй, вернусь к острову. Он назывался Айос-Эфстратиос и был достаточно велик, чтобы на нём разместилось огромное поместье с хозяйской усадьбой, домиком, принадлежащим целителю Сметвику, фермой, на которой разводили сторожевых церберов, питомником гиппогрифов и оранжереями, в которых выращивали редкие растения на продажу. А ещё были огромный парк, лес, наподобие Хогвартского Запретного, в который не рекомендовалось соваться без сопровождения взрослых, и целое магическое поселение местных арендаторов со своими лавочками, домом целителя, который служил одновременно больничкой и аптекой, начальной школой, которую посещали дети до одиннадцати лет и чем-то вроде курсов для более старших ребят, уровень магии которых был слишком низок для того, чтобы попасть в пансионат уровня Хогвартса. Некоторые из местных детей обучались в Хогвартсе или других школах магии, но абсолютное большинство из тех, кто мог себе это позволить, обучались в Греческой школе магии — Лицее Трисмегист. Блэки в случае необходимости оплачивали обучение для детей арендаторов, которые являлись местными вассалами Рода, и в настоящее время почти все дети старше одиннадцати лет учились. Курсы посещали десятка полтора подростков от одиннадцати до семнадцати лет, все маги, но не настолько сильные, чтобы получить приглашение из школы. Сквибы же здесь, как и в Англии, усыновлялись родственными семьями, живущими среди магглов. За своё будущее слабые маги не беспокоились — Руны, Нумерология, Травология, Магическая Зоология и Астрология, которым уделялось больше всего внимания на этих курсах, не требовали большого расхода магической силы, а, следовательно, достижение успеха в них больше зависело от трудолюбия и усидчивости.

В общем и целом, поместье выглядело этаким небольшим островным государством, за порядком в нём долгие годы следил управляющий Костас Касидис, высокий старик с длинными седыми волосами, забранными в хвост и седыми же вислыми усами. Большая часть арендаторов в той или иной степени состояла с ним в родстве, у самого же Костаса было три сына, пять дочерей и двадцать два внука и внучки в возрасте от полутора месяцев до семнадцати лет. Не знаю уж, сколько ему было лет, но в своём преклонном возрасте он предпочитал передвигаться по острову пешком, в редких случаях призывая небольшой летучий коврик, на который забирался, поджав под себя ноги, и парил над землёй, как Аладдин из диснеевского мультика. Зрелище было фееричное…

Так вот, отправившись в греческое поместье Блэков, мы с Римусом оказались в самой гуще праздника, который местное население затеяло в честь прибытия молодожёнов. Сами молодожёны сумели, приняв поздравления, скрыться в поместье, а вот мне и Римусу повезло гораздо меньше. За неимением занятых молодожёнов самыми почётными гостями стали мы… и я понял, что греческое гостеприимство ничуть не легче российского. Причём, в отличие от чопорных англичан, греки вели себя куда более экспрессивно — Римуса заобнимали, меня затискали, причём все местные женщины старше тридцати лет стали тут же называть меня «Золотко» и вели себя так, словно перед ними появился, по меньшей мере, путешественник из пустыни, страдающий от жажды и голода. Меня обнимали, восхищались моей красотой и охали по поводу того, какой я худенький и маленький. Причём это сочувствие не было фальшивым, как сочувствие Молли Уизли в каноне. Гречанки очень темпераментны и чадолюбивы, только искренность женщин, которую я ощущал, не позволяла мне вырваться и удрать куда подальше.

Римусу же приходилось ещё хуже, ибо на него сразу же обратили внимание все незамужние девицы и некоторая часть холостых парней с самыми понятными целями. Беднягу оборотня обнимали, целовали — правда, в щёчку — приглашали танцевать и шептали на ушко всяческие двусмысленности. Римус держался стойко, и ему явно было непросто, учитывая красоту местных девушек и юношей. В общем, время мы провели весело, а наутро после весёлого пира я встал с трудом, что уж говорить о Римусе. Домовик Блэков добудился нас только к обеду, а сразу после него прибыли радостные Конни и Драко. А следом… Следом появился Старый Сигнус…

И началось. Этому престарелому злодею явно надоело помирать от проклятия, и он развил бурную деятельность. Настолько, насколько ему это позволяло действительно слабое здоровье. С этого момента у нас просто не было ни единой минуты свободной — Сигнус явно имел опыт воспитания подрастающего поколения в нужном духе и первое, что он сделал — составил для нас троих режим дня. Очень плотный режим дня.

Вставали мы в семь утра, сразу же выходили на пробежку и силовую гимнастику с Римусом. После этого принимали душ, приводили себя в порядок и шли на занятия. Часть из них была для нас общей — уроки с Сигнусом, Римусом, Северусом и Сири, частично мы занимались

В таком бешеном темпе прошло две недели, и вот теперь я разглядывал белый потолок, искренне желая заснуть, как можно быстрее. Но сон не шёл, ибо то, что рассказал мне Люциус Малфой, повергло меня в шок.

Время для беседы со мной у него нашлось только сегодня — уж не знаю, чья занятость была тому виной — моя или его. Но после занятий со Сметвиком передо мной появилась домовушка Тисса и пропищала:

— Крестника хозяина Сириуса ждёт для беседы лорд Малфой. Я помогу вам…

Я уже привычно дал руку домовушке и практически в ту же секунду оказался в малой гостиной большого дома. Люциус сидел на диване, обнимая прижавшихся к нему близнецов, а те ему что-то рассказывали. Увидев меня, Люциус улыбнулся мне персонально и сказал сыновьям:

— Мальчики, ступайте. У нас с Гарри серьёзный разговор. Увидимся за ужином, кстати, мама послала вам кое-что, посмотрите в ваших спальнях.

Близнецы обняли отца, поцеловали его в щёку — каждый со своей стороны и отправились к выходу из гостиной, предварительно шлёпнув меня по ладошке, а Конни ещё и прошептал:

— Давай скорее, наверняка мама прислала что-то интересное!

Но тут Люциус поднял бровь, и мальчишки быстренько закрыли дверь с другой стороны, а потом из-за двери донёсся топот — близнецы явно рванули из большого дома в наш домик.

Люциус ещё раз улыбнулся, но тут же стал серьёзным и сказал:

— Садись, Гарри. Я хотел поговорить с тобой о Добби.

— С ним что-то не так? — удивился я.

— С ним очень серьёзно не так, — отозвался Люциус. — Начнём с того, что нам удалось установить, что это — эльф Блэков.

— Что? — удивился я. — Как это?

— Эльфа Добби получила вместе с приданым Юфимия Блэк, выходя замуж за Флимонта Поттера. После смерти Юфимии и Флимонта он не мог оставаться в поместье Поттеров, поскольку оставался личным домовиком Юфимии и попробовал вернуться в родовой дом Блэков.

— А почему Джеймс не привязал домовика к себе? — удивился я. — Он же наполовину Блэк… Но в Годриковой Лощине, в домике, где жили мои родители, не было никаких домовых эльфов…

— Думаю, Джеймс не стал делать это сознательно. Он собирался покинуть Англию, ему и так хватало проблем… Он решил, что Добби просто вернётся к Блэкам и будет служить им так же, как служил раньше. Но тут произошло кое-что ещё… На Гриммо Добби так и не попал, зато появился в Малфой-мэноре… уже вот с таким исковерканным сознанием и странными установками. Беда в том, что защита мэнора его пропустила… Видимо, это из-за того, что Нарцисса — тоже Блэк. И он просто влился в общину домовиков в моём мэноре.

— И они ни о чём не спросили леди Нарциссу или вас? — удивился я.

— У эльфов своя логика, — вздохнул Люциус. — С них было достаточно, что он наполовину принадлежит Роду хозяйки. Хороший эльф не задаёт хозяевам лишних вопросов… К тому же, никому из нас Добби навредить не способен.

— Напрямую, — сказал я.

— Что значит — напрямую? — слегка удивился Люциус.

— То и значит, — вздохнул я. — Убить вас эльф не способен, а, скажем, подтолкнуть камушек к краю крыши, когда вы внизу проходите… бладжер заколдовать на квиддичном матче…

— Мерлин! — побледнел Люциус. — Об этом я и не подумал! А ведь Вы правы, Гарри…

— Погодите, Люциус, — не слишком вежливо прервал его я. — Что значит, принадлежит наполовину? А на вторую половину кому? Поттерам? Малфоям?

— Ни тем, ни другим, — ответил Люциус. — Я так понял, что когда Добби пытался вернуться на Гриммо, его кто-то перехватил… и пытался привязать к себе. Толком у него это не вышло, но разум эльфу исковеркало капитально — отсюда все эти бредни о свободе. Но этот некто может всё-таки влиять на Добби, хоть и по минимуму… Именно поэтому у него мания себя наказывать — он не может не слушаться, но сознаёт, что действует во вред истинным хозяевам — Блэкам.

— И что… что вы сделали с Добби? Его можно как-то… как-то привести в норму?

— Не знаю, Гарри. Думаю, что с этим можете помочь только Вы — Вам нужно привязать к себе эльфа, тогда, возможно, его разум прояснится и посторонняя насильственная привязка спадёт. Но увы, сделать это Вы сможете только когда станете совершеннолетним и примете наследство, не раньше…

— Но до тех пор Добби сойдёт с ума окончательно… — тихо сказал я. — И в таком состоянии он опасен…

— Рад, что вы это понимаете, Гарри… — вздохнул в ответ Люциус.

— Вы… — прошептал я. — Вы его…

— Я похож на злодея? — нахмурился Люциус. — Гарри, Вы слишком плохо обо мне думаете. К тому же, изначально — это часть вашего наследства, которой я не имею права распоряжаться без согласия хозяина. Добби погружён в стазис, он в подвалах Малфой-мэнора. В таком состоянии он безопасен. Подрастёте — решите, что с ним делать дальше.

— Простите, — тихо сказал я.

— Прощаю, — серьёзно ответил Люциус. — Какой бы ни была моя репутация… но я всегда веду дела честно… во всяком случае с теми, кто приходится мне роднёй. А Вы — моя родня, Гарри. К тому же, у меня перед Вами Долг Жизни, помните об этом…

— Спасибо, Люциус, — отозвался я. — Ещё раз прошу прощения…

— Не стоит, Гарри, — серьёзно ответил Малфой. — Я принял Ваши извинения.

Я кивнул. И тут же задал новый вопрос:

— Люциус, а у Вас есть соображения по поводу того, кто пытался привязать к себе Добби?

— Соображения есть, — ответил тот. — Доказательств нет. Но в Англии есть только один человек, которому нравится играть в игры такого масштаба.

— Вы говорите о директоре Дамблдоре? — спросил я.

— Мерлин, Гарри, — выдохнул Малфой. — Вы меня порой пугаете. Вы ровесник моим сыновьям, а порой рассуждаете как взрослый… словно Вам ведомо будущее…

— Я уже говорил про Грань, — напомнил я.

— Грань… — вздохнул Люциус. — Да, это всё объясняет… и не объясняет ничего. Для Нарциссы и прочих Блэков ваши слова — истина, потому что в их Роду такие случаи были. Мне же остаётся только верить им…

— Вы боитесь, лорд Малфой? — холодно спросил я. Вот же змей скользкий, нет, чтобы успокоиться… Думал он…

Люциус покачал головой:

— Вас? Нет. Я боюсь того будущего, о котором Вам, похоже, известно больше, чем всем нам.

И тут мне просто до ужаса захотелось поделиться с сиятельным лордом своими соображениями… но я этот порыв быстренько подавил. Нет уж. Малфой, конечно, союзник, но лучше я с Сириусом поговорю. Или с Вальпургой. А пока…

— Возможно, лорд Малфой, — отозвался я. — Возможно. Кое о чём я Вам уже рассказал. И я очень не хочу, чтобы это будущее наступало.

— Я с Вами, — блеснул глазами Люциус. — Ради Конни — я с Вами. Но мне нужно больше информации, Гарри. Я не хочу искать вслепую.

— Я подумаю, — отрезал я. — И знаете, что я думаю… Люциус, может быть, вам стоит начать собирать досье на Дамблдора? Очень подробное досье, а не ту ерунду, что пишут на вкладышах шоколадных лягушек. Хотя и там можно найти кое-что.

— Что же? — хмыкнул Люциус.

— Например, то, что Дамблдор работал с Фламелем… и изобрёл способы использования драконьей крови.

— Про Фламеля — это общеизвестно, а причём здесь драконья кровь? — удивился Люциус.

— Я прошу прощения, а от чего скончался Ваш уважаемый отец, предыдущий лорд Малфой? — поинтересовался я.

— Отец умер от драконьей о… — начал было Люциус и тут же замер, помолчал некоторое время, а потом, растеряв всю свою невозмутимость, выкрикнул:

— Мерлинова борода! Не может этого быть! Это же… Это же просто на поверхности… Нет, это просто совпадение! Это слишком… слишком…

— Нагло? — хмыкнул я. — Ну да, темнее всего под пламенем свечи. Вот и я говорю, лорд Малфой, биография Альбуса Дамблдора может быть очень интересной… если её тщательно изучить. А вот когда вы соберете полное досье… Тогда поговорим о полной информации с моей стороны.

Люциус пришёл в себя и невесело рассмеялся:

— Расскажи кому — не поверят… Меня уделал девятилетний ребёнок… Хорошо, Гарри, я сделаю это. И да, что касается вашего рассказа о крестражах… Я не могу войти в сейф Беллы, у гоблинов с этим строго. Но моя жена сейчас хлопочет о свидании с сестрой… Возможно, ей удастся договориться с Беллатрикс. Но это пока только призрачная возможность. Если же не выйдет… Боюсь, леди Вальпурге придётся своей властью расторгать магический брак, вводить Беллатрикс обратно в Род и уже потом, пользуясь своей властью Главы, посещать её личный сейф. Не хотелось бы, если честно. Родольфус любит Беллу, любит, несмотря ни на что… Именно он помогает ей окончательно не скатиться в безумие. Развод её убьёт. Не сразу, но…

— Думаю, что нам удастся придумать что-нибудь менее трагичное, — вздохнул я. Мне, как ни странно, тоже не хотелось смерти Беллатрикс, тем более, что из намёков и недомолвок я понял, что с этим нападением на Лонгботтомов не всё гладко. И вообще — если Белла сумасшедшая, то её лечить надо, а не в тюрьму сажать. А если это такая же подстава, как и с Сири… ох, даже думать боюсь.

— А что с кольцом Гонтов? — задал я следующий вопрос.

— Удалось найти ту лачугу, — кивнул Люциус. — Но там такое накручено… Лично я туда не сунусь, там нужен хороший ликвидатор проклятий, да чтобы работал в связке с мастером Чар… Найти таковых в пределах Англии… сложно. Но я ищу возможность. Не беспокойтесь, Гарри, кольцо Гонтов будет извлечено. А сейчас я хотел бы откланяться. Дела, знаете ли.

— Конечно, — кивнул я, — простите, что занял Ваше время.

— Ничего, — искренне улыбнулся Люциус. — Я рад, что у моих сыновей есть такой друг, как Вы. Всего наилучшего.

Я распрощался с сиятельным лордом и отправился писать письмо леди Вальпурге. Пора, мне кажется, подвести некие промежуточные итоги и наметить, в каком направлении нужно действовать дальше. И ещё один вопрос меня терзал — если Дамблдор — не Дамблдор, то кто это вообще может быть? Что-то мне кажется, что сведения, собранные Люциусом, помогут мне ответить на этот вопрос. Ну, или хотя бы дадут какую-то подсказку…

Я старательно закрыл глаза, но сон не шёл, и я услышал, как тихо скрипнула дверь моей комнаты.

— Гарри, — прошептал знакомый голос, — Гарри, ты спишь?

— Конни? — Я сел на постели. — А ты что не спишь?

Это чудо в длинной ночной рубашке, тащившее на буксире полусонного Драко, немедленно запрыгнуло в мою постель, радостно устроив ледяные ступни на моих лодыжках. Драко тоже пристроился рядом и немедленно уснул.

— Эй, вы чего? — удивился я.

— А кто нам вчера про злого сумасшедшего мага с лезвиями на руках рассказывал? — прошипел Конни. — Я теперь уснуть не могу! Драко спит, а мне страшно!

— И ничего я не сплю, — пробормотал бесстрашный Наследник Рода Малфой. — Просто лежу с закрытыми глазами — это не так страшно. Я вас обоих охраняю вообще-то…

Высказавшись таким образом, старший Малфоёныш нагло завернулся в бОльшую половину моего одеяла и уютно засопел.

— Вот видишь, — прошипел Конни. — А если этот… с лезвиями… из шкафа полезет? А я — уставший?

Бли-ин… Дёрнул же меня чёрт рассказать им про Фредди Крюгера… С другой стороны, Драко сам виноват, нечего было спорить, что магглы не знают по-настоящему страшных историй. В итоге они ко мне уже второй день по ночам бегают. Говорят, что ко мне Фредди Крюгер точно не полезет. Мне не жалко, кровать широкая, тут ещё парочку Малфоёнышей устроить можно… Вот только если бы не эта привычка Драко стаскивать одеяло…

— Не полезет, — пробормотал я. — Спи…

Конни тут же успокоился, закрыл глаза и, как по команде, вырубился. В комнате немедленно появился домовик Тэмус с шёлковым стёганым синим одеялом в руках, накрыл им нас с Конни, пробормотал что-то под нос и исчез. Мне стало тепло и уютно, и я наконец-то уснул — как провалился.

Комментарий к Глава шестьдесят четвёртая. В которой герой убеждается, что в Греции есть очень многое Домик Сметвика:

https://lative-oboi.ru/image/cache/data/01/1-99990-19-500×500.jpg

Сонный Драко:

https://uploads.spiritfanfiction.com/fanfics/capitulos/201607/fanfiction-harry-potter-a-dama-e-o-vagabundo-6089239-270720161408.jpg

Конни боится:

http://static.diary.ru/userdir/2/4/8/5/24856/1473739.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава шестьдесят пятая. В которой герой продолжает собирать информацию и проводит чудесный вечер ======

Время летело незаметно — ещё бы, с такой-то нагрузкой. Две недели незаметно превратились в месяц, месяц — в три. Подошёл срок возвращения Дамблдору Философского Камня, и я даже представления не имел, что там собиралась ему наплести Вальпурга… Но она обещала непременно показать мне воспоминания, и, исходя из поведения Дамблдора, обсудить план наших дальнейших действий.

Я подозревал, что камушком она воспользовалась на полную катушку, поскольку Северус довольно-таки часто пропадал в лаборатории и выходил оттуда довольный-предовольный, словно кот, наевшийся сливок. Сириус, выздоровление которого шло ускоренными темпами, к этим отлучкам относился спокойно. Ну, как спокойно… Он усиливал наши тренировки, а потом разносил в клочья манекены в тренировочном зале. Потом они вдвоём надолго пропадали в спальне, видимо, мирились, и когда наконец-то показывались на завтраке… или, там, на обеде, то довольными выглядели уже оба. В такие дни почётное право терзать манекены в тренировочном зале доставалось только нам и Римусу.

Манекены были артефактами, настроенными на разный уровень сложности, и после очередного зверского убиения самовосстанавливались. Безумно дорогая вещь, создание моего прапрадеда Георга Поттера, Магистра Чар и Артефакторики, самого знаменитого артефактора из Рода Поттер. Но эти бронзовые болваны стоили каждого кната из уплаченных за них Блэками денег — могу сказать точно, поскольку тренировки с ними у нас были через день. Сириус и Римус заставляли нас сражаться с манекенами в одиночку и втроём, использовать различные связки заклятий — естественно, ничего энергоёмкого мы не применяли, но даже простыми бытовыми чарами, как оказалось, можно натворить очень многое. Магии они берут минимум, а результат… Скажем, если применить на живом человеке заклинание Свежевания для дичи… или Удаления Костей, которое используется при готовке рыбы… или Нарезки овощей и фруктов… Боевые же заклятия мы учили, в основном, только в теории, они очень энергоёмки, могут у ребёнка вызывать тяжёлое магическое истощение… не зря в Хогвартсе начинали с простейшей Левиосы. Задачей первого курса было прежде всего научить ребёнка подчинять свою магическую силу осознанно, для этого и требовался концентратор. Ну да, та самая волшебная палочка. Но дело в том, как объяснил нам уже Старый Сигнус, что постоянное использование палочки раньше было уделом только первачков и второкурсников. Уже к концу второго курса программа усложнялась, в неё вводились беспалочковые заклинания. То есть, предполагалось, что на втором году обучения ребёнок уже справляется с собственной магией, и теперь его задача — научиться видеть потоки силы и управлять ими. Каждый видит эти потоки по-разному — кто-то в виде тонких разноцветных нитей, у кого-то — это цепочки облачков, стрелы, сгустки, напоминающие амёб… В общем, строго индивидуально.

А уже на шестом-седьмом курсах предполагалось управление потоками силы невербально, что давалось далеко не всем. Большая часть учеников поэтому заканчивала обучение в Хогвартсе именно на пятом курсе, сдавала СОВ, и отправлялась совершенствовать семейные Дары в качестве учеников у собственных родственников. Те же, что считались магглорожденными, тоже могли получить ученичество, благо ещё лет сто пятьдесят назад, ещё до времён юности Сигнуса довольно быстро выяснялось, от сквибов каких Родов появился на свет этот «магглорожденный». Девушки обычно получали покровительство рода отца, а юноши — матери, вливаясь в боковые ветви Родов. И никакого притеснения и вражды, никаких издевательств.

А вот примерно во времена юности Старого Сигнуса всё стало потихоньку меняться — сначала постепенно и незаметно… становилась более простой программа, из неё сначала исключили невербальную, а затем и беспалочковую магию, сильно урезали количество предметов, а те, что остались — обкромсали до минимума, стало забываться то, что магглорожденные волшебники — совсем не потомки магглов… Да что говорить, за каких-нибудь сто лет была забыта простая истина — магглы и маги не способны иметь общее потомство, так что термин «магглорожденный» – суть нелепица.

— Подумать только, мальчики, — возмущался старый Сигнус, — маги оказались прочно привязаны к своим палочкам! Многие не могли сотворить даже простейшего Люмоса! А ведь не так давно…

Он в раздражении щёлкнул пальцами и над нашим столом для занятий завис яркий светящийся шарик. Ещё один щелчок — шарик стал менять цвета, перебирая весь радужный спектр, лёгкое движение пальца — и вокруг более крупного шарика закружились шарики-спутники, ещё одно движение — и шарики превратились в лепестки пламени, потом лепестки собрались вокруг шарика, ставшего сердцевиной, на мгновение мы увидели прекрасный цветок… Последний щелчок пальцами — цветок закрылся и растаял в воздухе.

— Задание уровня ПАУК на оценку «выше ожидаемого», — глядя на наши восхищённые лица, едко произнёс Старый Сигнус. — А для того, чтобы получить «превосходно», нужно было сотворить что-нибудь покруче…

— И мы так сможем? — восхищённо спросил Конни.

— Легко, — кивнул Старый Сигнус. — Только помните — к этому надо идти постепенно. Если вам говорят, что заклинание вам нельзя применять в силу возраста — не вздумайте это делать. Чем чаще у вас будет магическое истощение — тем дольше вы будете восстанавливаться. А повредите ядро — никогда не сможете колдовать в полную силу.

Мы согласились. Терять возможность творить такие чудеса не хотелось. Кроме того, было интересно другое.

— Скажите, Наставник, — обратился я, — а в чём причина того, что образование стало таким… таким слабым?

— Боюсь, — вздохнул Старый Сигнус, — что в этом виноваты мы сами. Увы, но слишком много старых семей стало забывать традиции, откуда-то взялось нелепое деление магии на Белую и Чёрную, возникали непонятные интриги на пустом месте… С большим презрением стали относиться к сквибам, и они массово стали покидать магический мир, устраиваясь в маггловском и порывая все связи с прежними семьями. Естественно, они не передавали своим детям знаний о своих семейных связях. Внуки таких сквибов, поступая в Хогвартс, уже ничего не знали о магическом мире, более того, они судили о традициях магического мира с точки зрения привычного им маггловского. И таких магов по названию, а магглов по мышлению становилось всё больше и больше… Старые семьи опомнились, когда поняли, что их заставляют жить по чужим правилам. Но было слишком поздно… Так называемые магглорожденные не понимали прописных истин, и когда появился тот, кто назвал себя Наследником Слизерина… за ним пошли многие.

— Вы имеете в виду лорда Волдеморта, Наставник? — спросил я.

— Именно его, — ответил Старый Сигнус. — И, признаюсь честно, мне его программа тоже нравилась. Но тогда я занял выжидательную позицию… А потом, когда лорд Волдеморт стал готовиться к выборам…

— К выборам? — переспросил я.

— Ну да, — кивнул Старый Сигнус. — Волдеморт или Том Марволо Риддл хотел стать Министром Магии, и поначалу всё шло успешно. А затем перед самыми выборами пошли сообщения о Пожирателях Смерти и их главе.

— И во всём обвинили Волдеморта? — уточнил педантичный Драко.

— Против него развернулась целая кампания в «Пророке», он пытался оправдать своё имя, доказательств его причастности к тем, самым первым нападениям, не было никаких, но, — ответил Старый Сигнус, — сами знаете, на что способны слухи, переданные многократно и многократно же перевранные. Выборы лорд Волдеморт проиграл и ушёл с политической арены. Лет пять о нём ничего не было слышно… а затем разразилась война. Появились те, кого сейчас именуют Пожирателями Смерти. Знаете, мальчики, многих из них я знал лично… помнил совсем детьми и никогда бы не сказал, что они способны на то кровавое безумие, которое им приписывали. И я до сих пор не понимаю, что произошло за эти пять лет. Хотя… после твоих слов, Гарри, мне стало яснее его поведение.

Я понял, что Старый Сигнус имеет в виду мой рассказ о крестражах и только кивнул в ответ.

— Да… — вздохнул старик, — крестражи… Мало есть на свете вещей, которые созданы во зло, однако крестражи, это порождение безумного гения Герпия Злостного, относятся именно к таковым вещам. Не зря сведения о них трудно отыскать просто так. Но если Том Риддл разыскал их, он вполне мог создать крестражи. Этот молодой маг был гением… К тому же, боюсь, что к этому поступку его подталкивало семейное безумие Гонтов, от которого не смогла его избавить кровь отца-сквиба…

— Вы знаете, что Том Риддл был полукровкой? — спросил я.

— Разумеется, — ответил Старый Сигнус. — Более того, когда он выдвигал свою кандидатуру на должность Министра Магии, он обнародовал эти сведения, надеясь добиться поддержки так называемых «магглорожденных». И поначалу ему это удалось… А потом поползли эти ужасные слухи.

— Знаете, сэр, — заявил я, — эти слухи более всего похожи на преднамеренное очернение молодого талантливого политика. Магглы называют это «чёрный пиар».

— Да как бы ни называли, — махнул рукой Старый Сигнус, — но ты прав, малыш Гарри. Это именно что преднамеренное очернение. Сторонники Риддла не ожидали такого и упустили момент, когда к власти можно было прийти законным путём. А потом их лидер сошёл с ума и оттолкнул от себя большую часть потенциальных сторонников. Остались только самые одиозные… или самые глупые.

— Глупые, сэр? — напряжённо спросил Конни. Близняшки слушали наставника с тем же вниманием, что и я, но я сначала сомневался, что они всё понимают из его речей. Однако Старый Сигнус вообще частенько беседовал с нами, не делая скидки на возраст, разве что опускал наиболее пикантные детали. И, похоже, оба Малфоёныша всё прекрасно понимали. Умненькие детки… Мне даже странно было, что канонный Драко вёл себя настолько… по-гриффиндорски. Или так на нём сказалась гибель Конни? Ведь даже сейчас девятилетние близнецы поражали меня своим интеллектом, воспитанностью и сдержанностью. Ладно я с моим опытом обучения усваивал всё очень быстро, но ведь и близняшки почти от меня не отставали. Нет, у Люциуса определённо гениальные сыновья. Повезло мужику.

— Глупые, — подтвердил Сигнус Блэк, — а как иначе назвать тех, кто добровольно позволил поставить на себя магическое клеймо? А некоторые даже заставили принять Метку своих детей, едва ставших совершеннолетними…

— Как папа? — тихо спросил Драко. — Он тоже…

— Вашего отца заставил принять Метку ваш дед, Абраксас Малфой. Люциус не мог отказаться, ведь тот был Главой Рода. Люциусу пришлось подчиниться. Так что я не считаю вашего отца глупым, у него не было другого выхода.

— А чем Метка так страшна? — продолжал спрашивать Драко. — Это же татуировка… пусть и магическая…

— Эх, Драко, думаю, что я самолично подберу тебе книгу для лёгкого чтения на ближайшую неделю, — вздохнул Старый Сигнус. — Магические татуировки по определению не бывают простыми, а вот какая от них может быть польза и вред — об этом ты нам всем и расскажешь… Но Метка — это нечто особенное… Во-первых, свести её невозможно, так аврорат и вычислял тех сторонников Риддла, о которых не было известно. Во-вторых, прикоснувшись к ней, лорд Волдеморт мог призвать своих сторонников в мгновение ока. И в-третьих… в-третьих, лорд мог насылать проклятия на ослушников… на любом расстоянии. Он мог убить любого, кто ему не подчинился. Кроме того, есть у меня подозрение на то, что Метки могли служить каналами магической подпитки для Лорда.

— То есть, — звонко спросил Конни, — он воровал магию своих сторонников и подпитывал собственное магическое ядро?

— Похоже, что так. Жаль, что Метки нельзя свести. Они опасны для тех, кто их носит.

Сказав эту фразу, Старый Сигнус придвинул кресло поближе к разожжённому камину (обычному, не волшебному) и заявил:

— Ступайте, мальчики. На сегодня я закончил. Можете отдохнуть.

Мы все трое с изумлением воззрились на Старого Сигнуса. Фраза была настолько не в его духе, что, судя по округлившимся глазам Драко, он стал подозревать, что на месте Сигнуса Блэка находится некто другой под обороткой.

Старый Сигнус рассмеялся и сказал:

— Вы молодцы. За неполные четыре месяца вы умудрились пройти программу первых двух курсов Хогвартса… и научились гораздо большему. Думаю, я взял слишком высокий темп, вам и впрямь стоит отдохнуть, мальчики. Развлекайтесь!

— Ура! — вырвалось у Конни и Драко. А потом Драко обратился ко мне:

— Гарри, пошли, сходим в деревню! Матеос Костидис хвалился, что зачаровал маггловскую машину, которая показывает живые картинки. Представляешь — не как колдографии, а длинные, как иллюзии! Это называется те-ле… те-ле…

— Телевизор, — подсказал я.

— Да, точно, тевелизер! — воодушевлённо воскликнул Драко. — Там есть такой ящик, в который вставляют коробки, а в каждой коробочке — какая-нибудь история! Пойдём, а?

— Ладно уж, идите, — фыркнул Старый Сигнус с несвойственным ему добродушием. — Потом расскажете, чем могут так удивить магглы!

— А можно мы переоденемся? — деликатно спросил я. Честно говоря, меня эти красивые рубашечки, бархатные штанишки, чулки и туфельки уже начинали напрягать. А их мы носили постоянно, переодеваясь только на тренировках и во время верховой езды. Брр… Я понимаю — традиции традициями, но я реально соскучился по джинсам и футболкам!

— В эти ужасные синие маггловские штаны и нечто, напоминающее нижнее бельё, только с кошмарными картинками? — ехидно спросил Старый Сигнус.

— Ну… да… — ответил я, понимая, в каком направлении нас сейчас пошлёт наставник. Но тот неожиданно сказал:

— Ладно. Даже забавно вас видеть в таком маггловском виде. На приличных юных магов вы точно в этих тряпках не похожи.

Никто из нас благоразумно не стал комментировать эту фразу — мы помчались переодеваться. Джинсы, футболки и кроссовки нам купил Сириус, только вот всё никак не удавалось их надеть. На моей чёрной футболке красовалась голова волка, у Конни и Драко на синих футболках картинки были более детские — Микки Маус и Зигзаг Мак-Кряк. Но в целом Старый Сигнус был прав — нас бы никто не принял за магов в такой одежде. Но не успели мы выскользнуть за дверь, как нас нагнал эльф Тимус и протянул каждому по плетёному браслету с подвешенными к ним прозрачными бусинками. Браслеты эти Сириус мастерил пачками, даже особо не напрягаясь, это были аварийные портключи. Стоило сильно сжать бусину — и нас моментально перенесло бы в подвал большого дома — самое защищённое место на острове.

Протестовать мы не стали — в жизни-то всякое бывает.

В небольшом доме Матеоса Костидиса нас встретили со всей страшной силой греческого гостеприимства. Матеос, старший, семнадцатилетний внук Костаса, стал совершеннолетним восемь месяцев назад и уже успел не только жениться, но и успешно ожидал прибавления, о чём говорил небольшой, но уже заметный животик его такой же молоденькой жены — Теоны. С молодыми жила ещё вдовая дальняя родственница, которую Матеос и Теона называли тётушка Зузу. Каким было её полное имя, я так и не смог догадаться. Матеос успешно заканчивал последний курс Лицея Трисмегист и был прекрасным артефактором. После окончания лицея он намеревался получить Мастерство в греческой Гильдии Артефакторов, а, значит, его юной жене придётся ещё долго терпеть частые отлучки мужа. Именно для помощи ей и поселилась у них тётушка Зузу.

Так вот, стоило нам переступить порог и вежливо поздороваться с Матеосом, как в небольшом дворе тут же неизвестно как материализовалась целая куча Костидисов разного пола и возраста… и отнюдь не с пустыми руками. Тут же появился стол, скамейки, и меньше чем за минуту этот стол уже уставили многочисленными блюдами и кувшинами с вином и соком. Стоит ли говорить о том, что телевизора мы не увидели, пока не попробовали хотя бы по кусочку от каждого?

А потом стол исчез, а прямо на чисто выметенную землю двора опустились ковры и множество подушек, на которых и расселись зрители. Нас усадили в самый первый ряд и двое пареньков под руководством Матеоса вытащили во двор большой громоздкий телевизор с подсоединённым к нему видеомагнитофоном. Работать это приспособление должно было не иначе как на чистой магии, потому что я не заметил ни проводов, ни розеток.

Сам же Матеос исчез в доме и вынес несколько видеокассет. Потом он сурово оглядел зрителей, явно копируя деда, и заявил:

— Это сказка для детей.

Народ был согласен и на сказку для детей, поэтому Матеос вставил кассету, нажал… честно говоря, я не думал, что телевизор заработает, но он заработал, как миленький, и на экране появились первые кадры диснеевской «Золушки». Я облегчённо перевёл дух — до последнего побаивался, что Матеос включит какой-нибудь ужастик, представление о сказках для детей у этого парня было… своеобразное.

И всё. Драко и Конни были потеряны для всего мира, как, впрочем, и остальные зрители. Даже взрослые мужчины, слегка скривившиеся на слова «сказка для детей», смотрели на экран не отрываясь. А потом пошли комментарии… Честно говоря, я получал удовольствие не столько от просмотра, сколько от них, но потом, когда Конни вцепился мне в руку, жалобно вздыхая в наиболее волнующие моменты, мне резко расхотелось веселиться. Я уже смотрел не на экран, а на Конни, который одной рукой держал меня, а другой обнимал Драко, и чувствовал, как внутри возникает что-то тёплое и пушистое.

И это был один из самых счастливых вечеров в этом новом для меня мире. Именно в этот вечер я окончательно стал Гарри Поттером.

Но вот когда мы вернулись, переполненные впечатлениями, и когда нас отправили спать… Когда я уже засыпал, то вдруг понял, что не слышал Томми… Не слышал уже… да даже и не помню сколько дней!

«Томми! — отчаянно мысленно вскрикнул я. — Томми!»

«И незачем так орать. Тут я, тут…» — отозвался он, и я вздохнул с облегчением.

«Ты чего молчал?» — спросил я.

«За вами наблюдал, — ехидно ответил тот. — То ещё шоу. А ещё — думал».

«О чём?» — удивился я.

«Информацию о себе прошлом анализировал. Что-то мы упускаем, Гарри. Не пойму что, но упускаем. Но ты спи, спи… Может, я просто перестраховываюсь…»

Я вздохнул, поворочался немного, но длинный, насыщенный впечатлениями день дал о себе знать, и я всё-таки уснул. И сон мне снился яркий, красочный, беспокойный, но потом я никак не мог вспомнить, о чем он был.

А наутро в гости прибыла Вальпурга. И не одна.

Комментарий к Глава шестьдесят пятая. В которой герой продолжает собирать информацию и проводит чудесный вечер Матеос Костидис:

http://images5.fanpop.com/image/photos/24900000/John-Stamos-john-stamos-24980755-1693-2560.jpg\

Угощения для дорогих гостей:

https://www.grekomania.ru/userfiles/Mila_traveller/gallery/20454.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава шестьдесят шестая. В которой герой принимает гостей ======

Поздравляю всех, кто учится и учит, с праздником!

А наутро в гости прибыла Вальпурга. И не одна, а вместе с Кричером и няней-домовушкой Нисси. А где Нисси — там и маленькая Бетти.

За то время, пока я её не видел, Бетти подросла, научилась очень быстро ползать, вставала, цепляясь за любую подходящую опору — кресло, маленький столик, ноги любого, кто оказывался в поле её зрения… А ещё она вполне осмысленно произносила несколько коротких слов-слогов: «Ба!», «Ни!», «Дай!», «Рег!» и «Ди!». Первое слово обозначало леди Вальпургу, второе — няньку-домовушку Ниссу, третье и четвёртое в переводе не нуждались, пятое имело широкий спектр значений — от «Уйди!» до «Идём!». В общем — довольно-таки большой словарный запас для девятимесячной малышки. В остальном она бойко лопотала на своём собственном младенческом языке, и понимала её только одна домовушка. А ещё Бетти очень много улыбалась, а порой заливисто смеялась, так что её немного отросшие кудряшки тряслись и подпрыгивали. В общем, солнечный, удивительно позитивный ребёнок.

Малышка стала удивительно бойкой и нисколько не дичилась, нас троих восприняла, как новые игрушки, которые не грех подёргать, потормошить, а то и попробовать на зуб. Конни и Драко, а уж тем более я, восприняли это вполне спокойно и стали развлекать малявку всякими простенькими иллюзиями — от светлячков и бабочек, до маленьких птичек и наколдованных радужных пузырей. Заклинания простейших иллюзий силы расходовали мало, зато фантазию позволяли проявить в полной мере, так что Вальпурга, наблюдая за нашей возней, лишь благосклонно кивала, не слишком обращая внимание на то, как ревниво следит за своей маленькой подопечной нянюшка Нисси.

А потом в гостиную спустились Сев и Сири, как всегда, безнадёжно опоздавшие к завтраку. Леди Вальпурга только хмыкнула, глядя на полусонную и слегка встрёпанную парочку, а вот Бетти, неизвестно что углядев, мгновенно перестала ловить наколдованную Драко бабочку и издала громкий вопль. А потом она быстро-быстро поползла к остолбеневшим молодожёнам, цепко схватила замершего Снейпа за штанину, бойко привстала на ножки, так что её личико оказалось чуть ниже Северусова колена, и немедленно попробовала ткань его джинсов на вкус. Подозреваю, что досталось не только джинсам, но Северус сохранил полную невозмутимость, только слегка пригнулся и приподнял бровь, взглянув на малышку фирменным взглядом Ужаса Подземелий. Ну-ну… Может, на юных учеников Хогвартса этот взгляд и оказывал гипнотическое действие, но с мелкой этот номер не прошёл. Она воинственно подняла головёнку, отзеркалила мимику Северуса и на мгновение уставилась в его лицо огромными шоколадными глазищами, а потом громко расхохоталась, снова прикусила ногу Снейпа и громко крикнула: «Па!»

— Ах, ты, моя умница! — умилилась Вальпурга. — Сразу поняла, кто тебе папочкой будет!

Северус завис, зато Сири расхохотался, подхватил Бетти на руки и принялся кружить по комнате, а потом осторожно усадил её на ковёр и обернулся собакой. Это привело малышку в неописуемый восторг, она захлопала в ладошки и вновь расхохоталась, а потом выдала: «Па! Ав-ав!»

Теперь завис уже Сириус, а Бетти снова обернулась в сторону Сева, скорчила гримасу и выдала: «Па! Бууу!»

Всё, это было последней каплей. У Конни ещё хватило сил извиниться, и мы, все трое, дружно вылетели из гостиной в коридор и забрались в какую-то каморку, чтобы проржаться всласть. Выражение лиц Сири и Сева было бесценно…

Наш ржач привлёк внимание появившегося в особняке Регулуса, который накануне куда-то отбыл с Римусом. Рег выглядел неприлично бодрым, сказал, что Римус остался в Афинах, у него там нашлись какие-то дела, а потом поинтересовался, что могло вызвать наше столь бурное веселье. Когда мы ему кое-как сумели прояснить ситуацию, он посмеялся вместе с нами, так что в гостиную мы вернулись уже вчетвером.

Там уже царило полное благолепие. Сири и Сев вместе сидели на узком диванчике, причём Сев держал на коленях Бетти, а та дёргала его за длинные вороные пряди и радостно улыбалась. Устроившиеся в креслах напротив, Вальпурга и Старый Сигнус наблюдали за этой милой сценой с выражением полного благодушия на лицах. Регулус поздоровался со всеми, и Бетти, радостно взвизгнув: «Рег!», помахала ему ручонкой, но никакого желания покинуть колени Северуса не изъявила.

— Ну вот, мальчики, — заметила Вальпурга, — теперь проведём ритуал, чтобы Бет стала не просто Блэк младшей ветви, а вашей дочерью. А потом можно и подходящую женщину найти, чтобы согласилась кровного малыша выносить…

— Но мы… — растерялся Сириус.

— А что — вы? — хмыкнула Вальпурга. — У одного ветер в голове до сих пор свищет, нет чтоб как следует Артефакторикой заняться и стать хотя бы Подмастерьем… да и боевая магия… хм… Ладно, об этом позже… А второй от зелий своих не отходит, прости Мерлин! А тут — уже готовая доченька. И, что характерно, с чистой Блэковской кровью, Родовыми Дарами и без наследственного безумия. Вы, мальчики, не забывайте, что Наследницей и Главой Рода Блэков вы её сделать не сможете — Кодекс Рода не позволит, на то особые обстоятельства нужны… как со мной… а вот Наследницей Принц — вполне себе… У Принцев в Роду раньше Главами частенько женщины были. А Северус — последний в Роду, так что… сами понимаете…

— А Гарри? — тихо спросил Сириус. — Я хотел Гарри наследником сделать…

— Вот уж не надо, — отрезал я. — Считаю, что мне и собственного Рода будет вполне достаточно. Думаю, что там много что восстанавливать придётся, не так ли, леди Вальпурга?

— Так, Гарри, — отозвалась женщина. — Увы, но ты — тоже последний в Роду, второй для тебя тяжким грузом будет. Так что Сири, Сев, принимаете Бетти?

Молодожёны переглянулись, затем встали и Сириус торжественно произнёс:

— Я, Сириус Орион Блэк, Наследник Блэк, признаю Бетельгейзе Марджори Блэк кровной дочерью своей и своего возлюбленного супруга, Северуса Тобиаса Снейп-Принц.

Затем пришёл черёд Северуса:

— Я, Северус Тобиас Снейп-Принц, признаю Бетельгейзе Марджори Блэк кровной дочерью своей и моего возлюбленного супруга, Сириуса Ориона Блэка. Признаю Бетельгейзе Марджори Блэк Наследницей Рода Принц, отныне она будет именоваться Бетельгейзе Марджори Блэк-Принц.

Вальпурга, Сигнус, Регулус и мы с Драко и Конни тоже встали и хором произнесли:

— Свидетельствуем!

На этом обряд был закончен и сразу ставшая серьёзной и сосредоточенной Вальпурга попросила Сири и Сева передать малышку няне-домовушке, и отправила её в сад. Туда же пришлось отправляться Конни и Драко, а вот мне предложили остаться.

Драко попробовал возмутиться, но леди Вальпурга это дело пресекла и заявила, что дело касается меня, так что я непременно должен присутствовать, ибо других представителей Рода Поттер в живых не осталось.

Близняшки подчинились, но интерес, горевший в их глазах, показал мне, что после ухода Вальпурги меня ждут адские пытки, например, щекотка… Но, увы, придётся потерпеть, рассказать о нашем разговоре Малфоёнышам я не смогу, слишком серьёзные игры пошли.

И Вальпурга не обманула моих ожиданий.

— Вчера истекли три месяца, которые дал мне наш Великий и Светлый на проведение ритуала Расширенного поиска, — сказала она. — И он явился за ответом. Сначала он желал присутствовать при самом ритуале, но я подробно объяснила ему, в чём он неправ, напрашиваясь на присутствие при проведении Тёмного ритуала в чужом Ритуальном Зале, и чем это может для него закончиться.

— Струсил Светлейший? — насмешливо спросил Старый Сигнус.

— Скажем так, я была очень убедительна. Так что ему пришлось ждать в гостиной.

— И? — нетерпеливо спросил Сири. — Что было дальше, матушка?

— Это лучше посмотреть, — хмыкнула Вальпурга, доставая из сумочки хрустальный флакон с туманной дымкой внутри. — Кричер!

Домовик немедля притащил Омут Памяти, Вальпурга поместила туда воспоминания и широким жестом пригласила:

— Прошу!

Первыми были Старый Сигнус и нетерпеливый Сириус, а уж потом настал наш с Северусом черёд. Я уже привычно нырнул в чашу Омута Памяти и оказался в гостиной дома на Гриммо.

У горящего камина в кресле сидел

Кстати, я всегда думал, что эти яркие мантии Дамблдор носит исключительно для маскировки, создавая образ доброго волшебника, этакого человека-праздника со слегка поехавшей крышей. А вот сейчас, когда отсвет каминного пламени упал на его лицо, я разглядел и яркие холодные голубые глаза в лучиках морщин, и слегка кривоватый длинный нос — не менее длинный, чем у Снейпа, и упрямый волевой рот. Борода с вплетёнными в неё серебряными колокольчиками (Новая фишка, что ли? В прошлый раз их не было…), была ухоженной и белоснежной. Не сомневаюсь, что юные волшебники, выросшие в мире магглов, тут же проникались иррациональным доверием к нему — дедушка явно косил под Санта-Клауса, хоть и вносил в этот образ определённый креатив.

Я же почувствовал только глухое раздражение. Мне этот Дамблдор напоминал росянку — цветок, притягивающий насекомых прекрасным медвяным ароматом и выступившими капельками сладкого нектара. Смертельно опасный цветок для тех доверчивых пчёл и бабочек, которые покупались на призрачную сладость.

Дамблдор явно услышал шаги Вальпурги и поднял голову:

— Леди? Как Вы? Вам удалось?

— И да, и нет, директор, — отозвалась Вальпурга. — Мне удалось провести обряд Расширенного поиска настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Но…

— Но? — Дамблдор так взволновался, что вскочил с кресла и воззрился на Вальпургу отнюдь не добрым взглядом.

— Не забывайте о манерах, директор Дамблдор, — холодно произнесла Вальпурга, — когда разговариваете с Леди Рода в Родовом особняке.

Дамблдор тут же сдулся и совсем другим тоном заявил:

— Прошу простить мои плохие манеры, леди Вальпурга. Но меня одолевает нетерпение. Юный Гарри может нуждаться в немедленной помощи.

— Всё может быть… — спокойно сказала Вальпурга. — Но увы, на сей раз ритуал не показал точного местонахождения Гарри Поттера.

— Но что-то же он показал? — не хотел сдаваться Светлейший.

— Да, — кивнула Вальпурга. — например, он показал, что мальчик точно жив. А что касается его местонахождения… Я могу назвать только страну, да и то приблизительно.

— Страна мне и так была известна, — дёрнул плечом Дамблдор. — Мальчик находится в Англии.

— Гарри нет в Англии, — безмятежно отозвалась Вальпурга. — Зелье показало, что он в далёкой стране за океаном.

Почтенный дедушка выглядел по-настоящему ошарашенным. И я задумался. Первоначально я считал, что операция с моим похищением была придумана именно Дамблдором, чтобы хорошенько запугать начинающего отбиваться от рук героя и выступить его спасителем и учителем. Но в таком случае — мог ли он не знать, что меня перевезли в США? Вряд ли. Значит ли это, что кроме Дамблдора есть ещё и вторая враждебная мне сила? Или ДДД тоже не игрок, а карта? Пусть козырная, но карта, а самого игрока мы ещё и не видели? Или Добрый Дедушка в силу привычки врёт, как дышит? «Я иду по ковру, я иду, пока вру, ты идёшь, пока врёшь…»

Между тем, Дамблдор оправился от потрясения, нанесённого словами Вальпурги, и спросил:

— Вы можете сказать, леди Вальпурга, что это за «далёкая страна за океаном»? За океаном, знаете ли, много стран…

— Соединённые Штаты Америки, — невозмутимо сказала Вальпурга. — Никакого более конкретного ответа мне получить не удалось.

— Но разве Вы не сами говорили, что Расширенный поиск позволяет найти объект со стопроцентной гарантией?

Ах ты, козёл бородатый! Это я тебе — объект? Ну-ну, дедушка, опрокинется и на нашей улице грузовик с леденцами… Вот будет возможность — я тебя тупыми ножницами постригу и оплачу процедуру депиляции… воском… Ничего, твой сердечный друг Гриндевальд ещё спасибо скажет, когда тебя к нему в Нурменгард засунут…

Вальпурга тоже оскорбилась, и от неё повеяло просто-напросто арктическим холодом.

— Не со стопроцентной, а почти со стопроцентной, — процедила она. — Расширенный Поиск не работает в случае, если объект находится в магически неактивной аномальной зоне. А таких на территории США восемь, включая те, где частично расположены города Чикаго и Детройт. Так что можете начинать искать там. Больше я Вам ничем помочь не могу. Кричер!

Домовик появился в то же мгновение. В лапках он сжимал уже знакомую мне шкатулку.

— Мне так и не удалось её открыть, — в голосе Вальпурги прозвучала такая горечь, что любой актёр удавился бы от зависти за возможность так передавать эмоции. — Увы, но я не смогла выполнить условия нашего договора до конца. Директор Дамблдор! Откройте шкатулку, прошу Вас… Это же последний шанс Сири!

Именно тот, кому предназначался помянутый последний шанс, похоже, сейчас притулился мне под бок в собачьем теле и нетерпеливо сопел. Но я не собирался отрываться от Омута Памяти, не посмотрев всё до конца, и не прогадал.

— Сожалею, леди Вальпурга, — сказал Дамблдор самым похоронным тоном, но где-то в глубине его глаз притаилось злое торжество. — Но я сам не могу снять эти чары, ибо это вместилище зачаровывал сам Николас Фламель. Вам не следовало тянуть с ритуалом, а сейчас… Сейчас, боюсь уже поздно. Хотя… Я мог бы осмотреть Сириуса. Возможно, мои скромные усилия могут помочь ему.

— Хорошо, — ответила Вальпурга. — Идёмте.

Я похолодел. Какого чёрта? Сириус не отлучался из поместья — это я знал точно. Кого там Вальпурга собирается демонстрировать Дамблдору?

Но я уже видел перед собой лестницу особняка, потом передо мной распахнулась дверь комнаты Сири… той самой комнаты, где он лежал в коме. И на широкой кровати лежал… Сириус. Бледный и неподвижный, только его не прикрытая одеялом грудь слабо-слабо вздымалась. Что здесь происходит?

— Вы хотели посмотреть на моего умирающего сына? — в голосе леди Вальпурги прозвучала прямо-таки библейская страстность. — Вот он, перед Вами. Попробуйте приложить свои скромные силы.

Дамблдор приблизился к постели Сириуса и достал палочку. Ту самую, Бузинную — это я понял по тому, что она была чуть кривовата и напоминала отломанную от дерева узловатую ветку, которую лишь слегка привели в приличный вид. Волшебник сделал ею несколько сложных пассов, и кровать с лежащим на ней Сириусом окутало бледно-жёлтое сияние, которое постепенно рассеялось.

Дамблдор сокрушённо покачал головой:

— Безнадёжно, леди Вальпурга. Его душа… она давно рассталась с телом. Боюсь, что тут не помог бы и Философский Камень. Позвольте…

И он, приблизившись ещё, взял лежащего на кровати за запястье и немного подержал с умным видом. А потом притронулся к шее и покачал головой.

— Увы… хотел бы я ошибиться, но… Бедный Сириус. Это безнадёжно…

И снова голос его звучал сокрушённо, но просто кожей ощущалось, как ему нравится травить душу несчастной матери.

— Кстати, — мягко спросил Дамблдор, — а Вы ничего не обнаруживали… странного, когда получили тело Сириуса? Может быть, какой-нибудь артефакт?

Что ж он так палится-то? Или считает, что Вальпурга сейчас не в себе от горя?

— Какие артефакты в Азкабане? — горестно вздохнула Вальпурга. — Конечно же, нет…

— И не снимали? — продолжал настаивать Дамблдор.

— Конечно, нет! — сердито вскрикнула Вальпурга. — Магией клянусь! Люмос! Нокс!

Огонёк на палочке Вальпурги немедленно вспыхнул и погас. Всё правильно, она Ледяной ошейник и не видела, и не снимала… Пусть теперь Добрейший Дедушка подумает, куда делся ценный артефакт.

— Простите меня, — вздохнул Дамблдор. — Я так расстроен, что говорю глупости. А сейчас, как бы мне ни хотелось поддержать Вас в Вашем горе, леди Вальпурга, не удивлюсь, если это горе подорвёт ваше здоровье, но надеюсь, что этого не случится… Я вынужден откланяться. Поиски Гарри, знаете ли, бедный мальчик… Столько дел, столько дел…

И престарелый прохиндей покинул особняк, не забыв прихватить шкатулочку с камнем. А леди Вальпурга, дождавшись, пока он покинет особняк, прошипела:

— Я ещё тебя переживу, старый паук! Кричер!

— Да, хозяйка Вальпурга! — тут же отозвался эльф. — Нужно прибраться наверху?

— Обожди пока, — ответила Вальпурга, и тут воспоминание закончилось.

Я, полностью обалдевший, поднял голову из Омута Памяти и уставился на Вальпургу, а потом ошеломлённо спросил:

— А откуда взялся второй Сириус? Или?..

— А это ты у этого шалопая спроси, он расскажет, но попозже, — отозвалась Вальпурга, и Бродяга, встав на задние лапы, лизнул меня в щёку, а потом снова перекинулся и смирненько уселся рядом с Северусом.

А Старый Сигнус задумчиво произнёс:

— Ну-с, и у кого какие соображения?

Комментарий к Глава шестьдесят шестая. В которой герой принимает гостей Шаперон:

https://img-fotki.yandex.ru/get/105980/102954588.3/0_154819_2df265ca_orig.jpg

https://cs5.livemaster.ru/storage/09/c2/fc9f1d881e24fdb7bf4d659077z8—subkultury-hud-shaperon-srednevekovyj-s-festonami.jpg

https://m.berkanar.com/catalogue/mobile/srednevekoviy-kostyum-osennyaya-skazka-platie-syurkoat-i-shaperon-9.jpg

====== Глава шестьдесят седьмая. В которой герой выступает в роли подопытного ======

Старый Сигнус задумчиво произнёс:

— Ну-с, и у кого какие соображения?

— Думаю, что следует усилить защиту особняка на Гриммо, — быстро сказал Регулус. — Но не всего.

— Аргументируй, — предложил Сигнус Блэк.

Регулус коротко кивнул и начал:

— Боюсь, что Дамблдор теперь обеспечит матушке повышенное внимание аврората. Как бы не донёс, что она проводила кровный ритуал…

— И самому в этом запачкаться? — резонно спросил Сири. — Вряд ли Светлейший будет портить себе репутацию.

— А он и не будет, — невесело усмехнулся Регулус. — Организует анонимный донос, а в Министерстве за него ухватятся зубами и когтями. Блэки — слишком богатый Род, чтобы не попытаться обогатиться за наш счёт. И мы… Мы считаемся Тёмным Родом, а значит, любой донос будет рассматриваться предельно внимательно.

— Но Скримджер и Боунс не будут просто плясать под дудку Министерства, — возразил Северус. — Не буду говорить, что они абсолютно честны, но они оба достаточно умны и независимы, чтобы не подставляться и не таскать каштаны из огня для других.

— Не знаю, как Скримджер, — возразил Регулус, — но Боунс ненавидит Пожирателей всей душой. Вы же знаете, что в результате одного из нападений выжила только её малолетняя племянница Сьюзен. Ей достаточно только намёка…

— Но как нам поможет усиление чар? — вздохнула Вальпурга. — Если я не впущу в дом авроров с подписанными в Министерстве бумагами, то в глазах всех буду выглядеть как заговорщица и сторонница Тёмного Лорда. Этот вариант стоит оставить на самый крайний случай, защита дома очень сильна, но под ней можно только прятаться, практически прекратив общение с внешним миром. На данный момент это меня не устраивает, Реги.

— Вы не поняли, матушка, — быстро возразил Рег. — Дамблдор невольно сыграл нам на руку, когда сказал, что боится того, что Ваше здоровье может сильно пошатнуться. Простите, так пусть оно и пошатнётся… Иппи посетит Вас и пару раз посоветуется с кем-нибудь из коллег по поводу Вашей болезни. А в Мунго вести разносятся быстро, наверняка найдётся тот, кто пустит эту сплетню гулять дальше. А если… да что я говорю — если, когда… когда явятся авроры, Вы их примете на одре болезни и велите Кричеру показать им особняк. Кричер — лицедей тот ещё, пусть покажет им несколько безопасных комнат, в которых действительно найдётся пара тёмных безделушек, а потом жалобно споёт песню о том, что дорогая хозяюшка совсем плоха и особняк начинает закрываться, поскольку Род Блэков находится на грани гибели. Естественно, мои комнаты и комнаты Бетти, главная часть библиотеки, Камень Рода, хранилище артефактов и большая часть других комнат будут скрыты. А вот комната Сири… Сири, сколько ещё протянет твоё творение?

— Если подпитать как следует — ещё пару месяцев, — ответил Сириус. — Сам понимаешь — сырая глина склонна стремиться к возвращению в первоначальное состояние…

— Ну вот, и «Сириуса» в коме пускай увидят. Пусть уверятся, что Блэков почти не осталось. А через месяц-другой всё уляжется, и мы сможем спокойно заняться нашими делами.

— Неплохо, Регулус, — улыбнулся только кончиками губ Старый Сигнус. — Вполне себе по-слизерински. Вэл, дорогая, сможешь обеспечить необходимый антураж?

— Никаких проблем, дедушка, — невозмутимо ответила Вальпурга. — Но, думаю, что Бетти придётся оставить здесь. Усиление щитов может негативно сказаться на ней.

— Ну и хорошо, — ответил Сириус, — а то на Гриммо Нисси её даже на прогулку не вывести, разве что во внутренний дворик, да и климат тут получше, и здешний Источник достаточно мощный…

— К тому же, — добавил Северус, — раз уж Бет теперь наша дочь, то ей, конечно, лучше встречаться с родителями… почаще.

Вальпурга довольно улыбнулась. Вот ведь хитрая женщина — так или иначе она добилась того, что Сири и Сев будут проводить с новоявленной дочерью больше времени, а там, глядишь, и о втором ребёнке подумают. Впрочем, при наличии домовушки-няньки, от большинства неприятностей, связанных с уходом за маленьким ребёнком, они избавлены.

— Хорошо, — сказал Старый Сигнус, прерывая тишину, — с домом на Гриммо мы определились. А как быть с Гарри? Дамблдор будет искать его… Он может нанять достаточное количество магов, чтобы начать поиски во всех магически аномальных зонах…

— Зачем магов? — быстро спросил я. — В магически аномальных зонах это бесполезно. Думаю, что Дамблдор сделает то же самое, что сделал лорд Малфой. Он может нанять частных детективов — неважно, оборотней или магглов. Думаю, что недостатка в частных детективных агентствах в США нет. Хотя, конечно, это займёт время…

— Ну да, — прикинул Регулус, — Где-то с полгода минимум… Учитывая то, что поиск придётся вести без магии.

Я кивнул и продолжил:

— А если он меня не найдёт, он может активизировать свои враждебные действия по отношению к леди Вальпурге.

— Гарри, ты так по-взрослому сейчас сказал… — вздохнул Сириус.

— А что делать? — вздохнул я. — Меня во всё это втянули с рождения. Так что пришлось взрослеть…

Сириус опустил голову. Ой-ой-ой, как бы он не начал себя винить… И я вскочил, подошёл к Сири и порывисто его обнял:

— Сири, перестань… Ты самый лучший крёстный… — прошептал я на ухо. — Не вздумай себя винить…

Сириус обнял меня в ответ и прижался щекой к макушке:

— Ты молодец, Гарри, — прошептал он в ответ.

Остальные снова замолчали, и я смутился:

— Простите…

— Ничего, Гарри, — ответила за всех Вальпурга. — Мы все забываем, что ты всё-таки ещё ребёнок.

Я застенчиво кивнул, но от Сириуса не отошёл, пристроившись к нему с другой стороны на тот же диванчик. И стал говорить дальше:

— Простите, но я ещё не закончил. Думаю, что где-то через полгода мне стоит вновь объявиться на Тисовой.

— Зачем? — вырвалось у Сириуса.

— А как я иначе попаду в Хогвартс? Придётся рискнуть, — вздохнул я.

— А как ты объяснишь Дамблдору своё исчезновение? — спросил Старый Сигнус.

— А я обязан объяснять? — мило поинтересовался я. — Ничего не знаю, ничего не помню, ушёл с человеком, который назвался профессором из Хогвартса, а потом всё как в тумане. Вроде что-то и было, но что — не помню. Очнулся снова на Тисовой. Всё. Вот пусть Добрый Дедушка и строит версии — куда герой делся, и кто его вернул. А чтобы подтвердить версию с моим пребыванием в США, можно меня одеть в маггловские вещи американского производства. И я вспомню какой-нибудь большой город… Скажем, опишу заметное здание в Чикаго…

— Гарри, — мягко возразил мне Северус, — а ты часом не забыл, что Дамблдор легилимент? Довольно сильный легилимент, и если он сможет прочитать твои мысли, то в большой опасности окажешься не только ты… Мы не можем так рисковать…

— Северус, а ты попробуй, — предложил ему я.

— Что? — не понял Северус.

— Прочитать меня. Ты же легилимент. И если слабее Доброго Дедушки, то ненамного. Давай, попробуй.

Северус нерешительно на меня взглянул:

— Ты уверен, Гарри? Это может быть болезненно…

Да уж… помню, как в каноне одна носатая сволочь над Гарькой издевалась… Но здешний-то Северус совсем не такой, боль он мне причинять не хочет… да и не сможет. Думаю, что амулет Гекаты выдержит любую попытку проникновения в мои мысли.

— Северус, я же согласен. К тому же от моего сопротивления многое зависит. Так что давай, попробуй, — уверенно сказал я.

Снейп достал палочку и, наставив её на мою голову, произнёс:

— Легилименс!

Я почувствовал нечто вроде лёгкой щекотки где-то под черепом, но в целом — никаких неприятных последствий. И никаких картинок, мелькающих перед глазами.

— Это всё? — спросил я.

Снейп нахмурился:

— Легилименс! — и явно усилил напор. Щекотка чуть усилилась, но больше я ничего неприятного не чувствовал. Снейп же прикусил губу и произнёс в третий раз:

— Легилименс!

Я снова практически ничего не почувствовал, а Северус побледнел и опустил палочку.

— Сев, что? — обеспокоенно вскинулся Сириус.

— Ничего, — отозвался Северус. — Абсолютно ничего. Я не смог применить легилименцию. Никак. Зато заработал себе стойкую головную боль. Думаю, что этого не сможет сделать и Дамблдор, так что Гарри сможет озвучить любую версию. С вашего позволения я покину вас ненадолго. Мне нужно принять зелье. Голова просто раскалывается.

И Снейп стремительно встал и вышел.

Сигнус и Вальпурга задумчиво посмотрели на меня, и женщина выдала:

— От легилименции Гарри защищён и защищён неплохо. Но остаётся ещё Веритасерум.

— Матушка! К детям запрещено применять это зелье! — возмутился Сириус.

— Рад, что ты сохранил ещё какие-то остатки наивности, — съехидничал старший из Блэков. — А говорят, что Азкабан уничтожает все иллюзии.

Сириус обиженно фыркнул:

— Уничтожает, не сомневайтесь! Просто это как-то слишком… низко.

— Да ну? — хмыкнул Старый Сигнус. — Вэл, я рад такой глубокой высокоморальности твоего сына, но это не отменяет того факта, что он — идиот. Помолчи, Сириус! — рявкнул он. — Неужели ты думаешь, что Дамблдор стал предпринимать столь активные действия просто так? Он притащил невинного младенца, стоило Вальпурге лишь заикнуться о кровавой жертве! Ему необходим Избранный! И ты думаешь, что получив Гарри в свои руки, он остановится перед тем, чтобы напоить его этой гадостью? Ему даже слишком напрягаться не придётся, ибо этот старый… негодяй — его опекун!

— На бумаге! — парировал Сири, заводясь не на шутку. — Я законный опекун Гарри перед магией! Я не позволю…

— Включи голову, — рыкнул Старый Сигнус, — и помолись, кому пожелаешь, чтобы этот факт оставался в тайне как можно дольше! Для всех — ты в коме! И должен оставаться там! Практически для всех, кроме горстки посвящённых!

Сириус всё-таки вскочил на ноги и со злобой воззрился на старшего родственника. Тот ответил не менее суровым и холодным взглядом. Воздух в комнате ощутимо сгустился, вроде бы даже потемнело и дышать стало труднее. Я взглянул особым зрением, чтобы увидеть потоки магии, и ужаснулся — словно тёмные хлысты стекали с пальцев обоих Блэков, завиваясь кольцами. Миг — и эта тьма пойдёт крушить всё вокруг. Так вот как выглядит зарождающееся Блэковское безумие… Нельзя… Нельзя этого допустить!

Похоже, то же самое думала и леди Вальпурга. Она легко встала со своего кресла и обошла кресло Сигнуса, положив руки ему на плечи. Регулус замер рядом с палочкой в руке, словно страхуя женщину. Ого… а, похоже Старый Сигнус таких дел может натворить… Не зря его даже гоблины боятся. Учтём.

— Дедушка, хватит… Успокойся, он всё понял, — успокаивающе зашептала леди Вальпурга, массируя плечи старика.

Я же бросился к Сириусу и обнял его:

— Сири, Сири, ты что… Сири, не надо, сейчас Северус придёт, а тут такое… Сири…

К чести обоих Блэков, они опомнились достаточно быстро. Сигнус прикрыл глаза и замер, а Сириус встряхнулся всем телом и обнял меня в ответ:

— Гарри, прости, прости, напугал я тебя… Такого больше не повторится.

Он повернулся к Старому Сигнусу и чётко произнёс:

— Извините меня, дедушка. Я был неправ и невежлив.

— Принимаю, — проворчал Сигнус. — Мне и самому стоило быть поосмотрительнее в речах, так что извини и ты, внучок. Ты вовсе не идиот, просто слишком благороден и так же судишь о врагах. Зря.

После этого мне удалось усадить Сириуса на диван, а Вальпурга с Регом вернулись на свои места. Так что вернувшийся с более-менее довольным лицом Северус застал уже вполне мирную картину, правда, судя по тому, что он чуть нахмурился и взглянул на Сигнуса и Сириуса, показало мне, что он видит остаточные магические следы ссоры двух Блэков. Но Сев ничего не сказал. Вот и умница. А я продолжил прерванный разговор и невинно спросил:

— Северус, а у тебя есть в лаборатории Веритасерум?

— Разумеется, — настороженно ответил Снейп. — Запас такого зелья никому не вредил.

— Не мог бы ты принести его? — продолжил спрашивать я.

— Мистер Поттер, — включил Ужаса Подземелий Северус, — неужели Вы и Веритасерум намерены опробовать на себе?

И поднял бровь, воззрившись на меня с нешуточным возмущением.

— Не попробуем — не узнаем, — оптимистично ответил я. — если Веритасерум развяжет мне язык — значит, будем придумывать другой план. А если не подействует, как и легилименция, — другой план придумывать не придётся. Не умру же я от одной дозы, в конце концов.

Старшие были вынуждены со мной согласиться, и Северус вновь отправился в лабораторию за нужным зельем. Отсутствовал он совсем недолго и, вернувшись, продемонстрировал всем небольшой хрустальный флакон, размером с указательный палец, с хорошо притёртой пробкой.

— Веритасерум модифицированный. Сварен три дня назад. И если он не подействует на Гарри, тогда просто не знаю, что на него вообще подействует.

— Побочных эффектов не будет? — озабоченно спросила Вальпурга.

— На детей он не рассчитан, но в правильной дозе абсолютно безвреден, — ответил Северус.

— Хорошо, — кивнула Вальпурга. — Кричер, воды!

Появившийся домовик немедленно поднёс Севу стакан и тот, тщательно отмерив семь капель, протянул его мне:

— Ну что ж, Гарри, попробуй. А когда мы начнём задавать вопросы — придерживайся нашей версии. Представь, что перед тобой Дамблдор или кто-нибудь из аврората. Хорошо?

Я кивнул и в несколько глотков выпил содержимое стакана, ставшее из прозрачного слегка розоватым, как слабый раствор марганцовки. Вкус зелья был терпким и кисловатым, но в целом — ничего противного. Выпив всё, я аккуратно поставил стакан на столик и уселся в кресло, сложив руки на коленях.

— Нужно подождать, — сказал Сириус. — Минуты две-три.

На указанный промежуток времени повисла тишина, а потом Регулус спросил:

— Гарри, что ты чувствуешь?

А мне стало жарко. Все окружающие меня стали вдруг настолько привлекательными, что захотелось рассказать им всё, абсолютно всё. И об этой жизни, и о прошлой… и даже о цвете трусов и заныканной в тумбочке шоколадной лягушке… Ох, мать моя… Неужели эта дрянь на меня всё-таки действует? Выходит, я просчитался и придётся менять планы? Но тут меня что-то резко кольнуло… прямо в ямку между ключиц, где располагался артефакт, который сейчас не видел никто, в том числе и я. В голове мгновенно прояснилось, но ощущение жара и расплывчатость очертаний комнаты никуда не делись. Я уже не испытывал желания немедленно ответить на вопрос, но всё же ответил:

— Мне жарко, и всё расплывается перед глазами.

— Кто увёл тебя из дома Дурслей? — мягко спросил Сигнус.

«Снейп…» — чуть было не ответил я, но вовремя прикусил язык. Вот уж кого-кого, а Северуса в эту историю впутывать не стоит, тем более, что это был и не Снейп вовсе.

— Человек, который назвался профессором из Хогвартса, — пояснил я. — Он сказал, что я волшебник и должен идти с ним.

— И ты пошёл? — спросила Вальпурга.

— Да… — отозвался я.

— Что было дальше, Гарри? — спросил Северус.

— Я не помню, — ответил я. — Он что-то сделал, и у меня в голове всё сгустилось… словно туман… Помню, что мне было больно… ещё какое-то высокое здание… Туман… А потом я очнулся уже у двери Дурслей.

— Ты точно ничего не помнишь? — поинтересовался Старый Сигнус. — Может быть, ты что-то скрываешь?

— Мне нечего скрывать, — пробормотал я. — Я не помню. Всё как в тумане…

Тут мне стало совсем жарко, перед глазами всё закружилось, и я услышал голос Сири:

— Сев, антидот, срочно!

Мне кто-то запрокинул голову, и в рот потекла жидкость, пахнущая травами. Я сглотнул… и тут же мир обрёл чёткость, жар прошел, и перестала кружиться голова.

— Молодец, — сказал Старый Сигнус. — Раз уж на тебя не подействовала модифицированная Северусова бурда, то и обычный Веритасерум тебе нипочём.

— И ничего не бурда, — ответил я. — Кисленькое такое, и даже не противное. Так значит, принимаем план?

Сириус притянул меня к себе и погладил по волосам:

— Мне не нравится, что ты будешь там совсем один. Это риск, Гарри… Может быть, придумаем что-нибудь другое?

— Риск, да… — вздохнул я. — Но мне придётся рисковать так и так. Вы же все понимаете, что мне нужно в Хогвартс. Если артефакт Гермия Трижды Величайшего там, то именно он даёт силы и прикрывает Светлейшего от многочисленных откатов. И на что ещё Дамблдор способен с этим артефактом — один Мерлин знает. А с ребёнка и спрос маленький…

— Мы в своё время не справились, — вздохнул Сириус. — А ведь нас было шестеро. А ты — один.

— Я не буду один, — отрезал я, вспомнив о Томми.

— Надеюсь, Гарри, что ты знаешь, что делаешь, — вздохнула Вальпурга, никак не прокомментировав мои последние слова. — А сейчас мне пора. Нужно вызвать Иппи — пусть пожалеет несчастную, умирающую от горя леди.

— Иди, Вэл, — кивнул Старый Сигнус. — А нам нужно ещё кое-над чем подумать…

Комментарий к Глава шестьдесят седьмая. В которой герой выступает в роли подопытного Веритасерум:

https://img1.etsystatic.com/027/0/6270356/il_fullxfull.656984085_t3ma.jpg

Гарри:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/776003/00123989-dccc-4859-af1d-b3ae7957200a/s1200

https://mediasole.ru/data/images/505/505699/5.jpg

====== Глава шестьдесят восьмая. В которой герой узнаёт подлинную историю Арианы Дамблдор ======

Отпусти меня, чудо-трава!

Итогом коллективных раздумий стала некоторая корректировка предложенного мной плана. Меня должны были найти не в Англии, а в США, и должен был это сделать Римус, как работник детективного агентства Фенрира Грейбека. С точки зрения Старого Сигнуса, так было правдоподобнее. На мой вопрос, а кто в таком случае мог нанять Грейбека для поисков меня, любимого, Сигнус невозмутимо ответил, что, во-первых, Дамблдор может и сам, через подставных лиц, заказать мои поиски тому же Грейбеку, поскольку не Светлейшее это дело — общаться с тёмными тварями, а, во-вторых, если такого заказа не будет, то можно будет это объяснить прихотью умирающей Вальпурги, которая надеется на то, что, найдя крестника Сириуса, поможет тому всё-таки исцелиться.

Звучало логично, и я согласился, но тут на дыбы встал этот самый Сириус, который заявил, что не отпустит ненаглядную кровиночку в опасную Америку. Вообще, я отметил, что Сигнус и Сириус цапались по любому поводу, явно получая от этого взаимное удовольствие, а потом приносили друг другу извинения… до следующего инцидента.

Сначала меня это удивляло, потом я привык, но некоторое недоумение ещё осталось. Тут мне на помощь пришёл Люпин, который пояснил:

— Гарри, всё просто, они — Блэки. Причём — один Наследник, то есть, потенциальный Глава Рода, второй — бывший Глава. Сигнус умнее и опытнее, Сириус — моложе и сильнее. Да-да, не удивляйся. Старый Сигнус силён, но Сириус не слабее. Это он после Азкабана ещё не совсем оправился, а вот когда силу наберёт, да они вдруг сойдутся в поединке… я не буду ставить ни на одного из них. Да, Сигнус умён и опытен, но дни его расцвета уже миновали, увы… А вот Сири силён, но ему как раз не хватает именно опыта и хладнокровия. Ничего, лет через пять он уже может стать вполне достойным того, чтобы возглавить Род.

— А как же леди Вальпурга? — спросил я.

— Вальпурга приняла Род, когда Орион погиб, Сири был в Азкабане, а Регулус — в коме. Сигнус тогда тоже был серьёзно болен, Драко слишком юн, к тому же он безоговорочно Малфой… Конни… Конни теоретически и мог бы претендовать на наследство Рода, но и, во-первых, возраст, а во-вторых… Во-вторых ему не подходит магия Рода Блэк. Он слишком светлый для этого.

— Но… но… ведь Малфои — Тёмный Род, — удивился я.

— С чего ты взял? — хмыкнул Римус. — Малфои — нейтральны, именно поэтому невесты этого Рода… конечно, будь у них девочки, были бы самыми завидными. Они могли бы без проблем войти в любой Род… и родить сильных наследников.

— Но почему тогда Конни не мог бы принять Род Блэк? Раз магия Малфоев может принять любую направленность?

— Это другое, — улыбнулся Люпин. — Если бы Конни вошёл в Род Блэк через брак, то всё было бы в порядке. А вот принять этот Род он не может. Просто запомни это.

— А в брак с магом Тёмной направленности он вступить сможет? — неожиданно для самого себя спросил я. — Скажем, с Тёмным целителем?

— Да хоть с некромантом, — хмыкнул Люпин. — В любой Род — неважно, Тёмный или Светлый, но только вступив в брак.

— А с Драко почему по-другому? — удивился я.

— А это очень редкий случай, — ответил Люпин. — Драко и Конни — магические близнецы, но если Конни нейтрален, то Драко — Тёмный. Уникальный случай, когда магия Рода матери безоговорочно взяла верх. Нарцисса — Тёмная. Драко — Тёмный, Люциус — нейтрал, Конни — нейтрал. При этом Драко и Конни — магические близнецы. Видимо, так проявилась милость магии — ты ведь помнишь о проклятии одного ребёнка? У Люциуса с Нарциссой больше детей, скорее всего, не будет, а вот Драко и Конни могут завести себе больше двух отпрысков.

Я представил себе семерых серьёзных Малфоёнышей мал-мала меньше, гордо следующих по Косой аллее следом за выросшим Драко и его красавицей-женой. Лицо красавицы-жены упорно не просматривалось, так что я мысленно надел ей шляпу с широкими полями, охапкой страусовых перьев и густой вуалью, и вовсю наслаждался зрелищем марширующих по Косой крошечных белобрысых Малфойчиков в нарядных костюмчиках, с уменьшенными копиями любимой дедушкиной трости в одной руке и разноцветным воздушным шариком в другой.

Зрелище было настолько дивное, что я прыснул. Тем более, что в последний момент разгулявшееся воображение дорисовало мне падение в обморок столкнувшегося с этой оравой Дамблдора.

— И что смешного? — удивился Люпин.

— Прости, Римус, — извинился я. — Я отвлёкся на свои мысли. Но спасибо за информацию, обещаю впредь быть более внимательным.

Римус кивнул и повторил тот жест, который так любил делать Сири — погладил меня по голове и взлохматил волосы.

Кстати, о волосах. За прошедшее время они ещё больше подросли и весело так кудрявились, очень даже мило обрамляя лицо, о чём мне постоянно сообщало зеркало в моей ванной. Отросшие волосы мешали, поэтому я стал собирать их в уже не коротенький хвостик обычной маггловской махрушкой, которую обнаружил в пакете с афинскими сувенирами. Но с ней я ходил недолго, ибо Сири, который в свете последних сведений стал немножко параноиком, посидел пару вечеров в своей мастерской и сделал мне очень симпатичную заколку с чёрным янтарём и небольшими малахитовыми вставками. Заколка, при всём своём изяществе, совсем не выглядела девичьей, волосы держала великолепно, её невозможно было потерять, а небольшим бонусом к ней шло довольно-таки неприятное проклятье тому, кто прикасался ко мне со злыми намерениями.

Сириус вообще задался целью защитить всё население дома и острова, так что артефакты его работы появились не только у меня, Драко, Конни, Бетти, Рега, Северуса и Старого Сигнуса, но и у Римуса, и у всех вассалов-арендаторов. Более того, Сириус усилил защиту острова, закопав в определённых точках очень мощные и тоже собственноручно сделанные и доработанные артефакты.

К этому все относились по-разному. Сигнус хмыкал, но поделки Сири брал, Вальпурга была довольна, что сын совершенствуется в артефакторике, Конни и Драко, которых артефактами обвешивали с детства, брали и благодарили, Сев, Римус и Рег придерживались принципа «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы от него не вешались».

Но когда Сири приволок откуда-то пяток автоматов Калашникова и станковый пулемёт, то Северус, Регулус и Римус уже готовы были покрутить пальцем у виска. Сири же пылал энтузиазмом, он нашёл где-то инструктора-сквиба, дальнего родственника Костидисов, которого обвешал амулетами, позволяющими сквибам хорошо себя чувствовать в магически насыщенном месте, и взял с него Непреложный Обет и ещё парочку фирменных блэковских клятв. Так что бедный инструктор не смог бы проговориться о том, кого он обучал стрельбе, даже если бы с него начали заживо сдирать кожу. А уж откуда Сири стал разбираться в маггловском оружии, я даже и спрашивать боялся… Хотя, учитывая его интерес к изобретениям магглов, мимо оружия Блэк с его буйным нравом пройти просто не мог.

Инструктор, которого звали Теодорас Белояннис, или попросту Тео, был высоким худым и гибким мужчиной, лет тридцати с загадочным прошлым и неопределённым будущим. Он явно не был ангелом. По обмолвкам Тео я понял, что в юности не было лужи, в которую он успешно бы не вляпался, регулярно имея проблемы с законом. В конце концов, проблемы превысили возможности отмазаться от них, и Тео пришлось искать заработок во Французском иностранном легионе, куда принимали всех, а загадочное прошлое только приветствовалось.

В этой печально известной воинской части он отслужил десять лет, умудрившись не только остаться в живых, но и не заработать никаких серьёзных увечий. Зато он сумел отложить некоторую сумму, поскольку не имел привычки пьянствовать и прогуливать деньги в борделях. Полгода назад Тео решил остепениться, вернулся на родину предков и сейчас служил инструктором по стрельбе в неприметной частной военной компании. Учитель из него был неплохой, во всяком случае после недели занятий Сириус, Римус, Северус и Регулус вполне уверенно обращались с АКМ, а пулемёт доверили одному из родственников Костаса Костидиса (вот убейте — не помню степень их родства), двадцатипятилетнему Василикису.

Надо сказать, что АКМ подтвердил свою всемирную репутацию — никакая магия на него не действовала, хотя… АКМ — это ж не электроника, чистая механика. Плюс фирменные чары пополняемости магазина и меткости от Сириуса.

Сигнус ворчал, что внучек Сири мается дурью, и что магглы отродясь не создавали ничего путного, Вальпурга стоически эти опыты терпела, хотя на лице её было написано раздумье — не фирменное ли это Блэковское безумие, проявляющееся в такого рода паранойе. Но во всём остальном Сириус был на диво адекватен — проводил время с Севом, играл с малышкой Бетти, занимался с нами — мы, кстати, освоили за это время некоторое количество беспалочковых заклятий, хотели ещё, но Сири сказал, что остальное начнёт показывать только после того, как нам исполнится одиннадцать лет. Сигнус и Вальпурга его поддержали, пришлось смириться.

Так что старшему поколению пришлось простить Сири его увлечение этими ужасными маггловскими штуками, которые могли убить мага быстрее Авады и пробить любой щит.

Кто бы знал, как мы потом поблагодарим Сири за эту его паранойю… Но обо всём по порядку.

Наша с Конни и Драко жизнь после нашего совета изменилась мало. Занятия, тренировки, прогулки, не слишком частые минуты абсолютного безделья под ласковым греческим солнышком… Мы старались как можно больше времени проводить вместе, Малфоёныши пока не знали о том, что мне придётся вернуться к Дурслям почти на год и встретимся мы только в Хогвартсе, но явно что-то чувствовали. Особенно Конни.

Так что мы практически не расставались, и порой я ощущал себя третьим близнецом.

А вот взрослые… Взрослые в это время спорили. Дело в том, что Люциус начал собирать досье на Доброго Дедушку, и успел раскопать историю с Арианой и давнюю дружбу с Гриндевальдом. Этот хитрый змей втёрся в доверие к Батильде Бэгшот, благополучно проживавшей до сих пор в Годриковой Лощине и сильно обиженной на Дамблдора. Она любила своего племянника (точнее, родство было куда более эфемерным, но Батильда всегда именовала Гриндевальда «племянником», а он её — «тётушкой»), и считала, что её Гели стал жестоким чудовищем и пугалом магического мира не без вмешательства «дорогого Альбуса». Поэтому она радостно рассказала красивому богатому и умеющему слушать аристократу, который явился в её дом под предлогом подписать книгу «История Магии» для сына, поступающего в Хогвартс, и был так добр и деликатен, что не откланялся поспешно после этого, а остался на чай и охотно выслушал все словоизлияния пожилой женщины. Конечно, девять десятых из этого было обычными воспоминаниями доживающей свой век в одиночестве старухи, но вот одна десятая оказалась действительно ценными сведениями.

Как рассказала Батильда Бэгшот, отец нашего Величайшего и Светлейшего принадлежал к чистокровной семье, но не к Роду, а вот его матушка, Кендра Дамблдор, считалась магглорожденной. Молодой Персиваль привёз жену из США, куда его занесло по молодости лет и живости нрава. Кендра долго не могла прижиться в Англии, обычаи чистокровных английских волшебников казались ей глупыми и надуманными, но расторгнуть брак и уехать домой она тоже не могла — какие-то там были сложности и с её уходом из дома и связью с англичанином.

Кстати, сама Батильда к Кендре относилась неплохо, называя её «бедной запутавшейся девочкой». Самого Персиваля Дамблдора старушка Батильда не знала, ибо Кендра с детьми переехала в Годрикову Лощину уже после его ареста и заключения в Азкабан. В семье было трое детей — Альбус, Аберфорт и Ариан.*

Тут Люциус чуть не проглотил собственную трость, поскольку о сестре Дамблдора Ариане он уже слышал краем уха, а тут такой сюрприз…

Любезная Батильда Бэгшот пояснила, что после третьих родов Кендра сильно истощилась магически и уже не могла иметь детей, но ей всегда ужасно хотелось девочку. Это желание превратилось в своего рода манию, поэтому третьего сынишку она стала одевать в платьица, отращивала ему косы и называла только в женском роде — Арианой. Так же она велела называть брата и Альбусу с Аберфортом. Почему этому издевательству не воспрепятствовал отец — непонятно, но теперь мне стало ясно, что психика Арианы-Ариана была изначально порушена собственной родительницей.

Всё было ещё туда-сюда, пока малыш подрастал. Но когда он стал старше, вся его натура стала протестовать против навязанной женской роли, однако Кендра была неумолима. Ариан стал убегать из дома, во время одной из этих отлучек он и встретил на своё несчастье трёх… отнюдь не мальчишек, уже вполне себе взрослых деревенских парней-магглов, которые стали говорить комплименты «хорошенькой малышке». «Малышка» ответила очень грубо, парни разозлились, схватили её и решили малость полапать в наказание. Но когда они в процессе сделали неожиданное открытие — всё стало ещё хуже… Уж неизвестно, что стало тому причиной — выпитое парнями горячительное или их скотские натуры, но они решили наказать мальчишку, нагло разгуливающего в девичьем платье, самым жестоким образом. Проще говоря, эта троица изнасиловала несчастного Ариана и бросила его истекать кровью.

Но Ариан не умер, его обнаружил отец… и теперь мне стала понятна канонная реакция Персиваля. Парней он просто убил, прокляв позаковыристее, и с гордо поднятой головой отправился в Азкабан.

Ариан долго болел, но всё-таки поправился физически. Однако, сознание его было непоправимо искалечено, он сам стал считать себя женщиной и говорил, а также вёл себя, как маленькая девочка. Но было ещё одно печальное последствие —

Что произошло дальше — точно Батильда не знала, но Кендра стала запирать Ариана, практически не выпуская его из дома, да ещё вероятно шпыняла и попрекала, ещё больше травмируя так и не оправившуюся после изнасилования детскую психику. Кендра, возможно, осознавала, что сама виновата в сложившейся ситуации, но это было для неё настолько невыносимо, что она предпочла назначить на роль виновника самое слабое звено — Ариана. Сама себя женщина возненавидеть не могла, поэтому возненавидела несчастного сына, которого сама же и пыталась воспитывать, как дочь.

В итоге Ариан выдал мощный магический выброс и Кендра погибла. После похорон Альбус вернулся в Хогвартс, а вот Аберфорт, по-видимому, искренне любивший своего психически нездорового брата, остался дома, чтобы ухаживать за ним. Материальное положение семьи было тяжёлым, денег на то, чтобы пригласить квалифицированного целителя, не было и, несмотря на все попытки Аберфорта помочь брату, тот психически чувствовал себя всё хуже и хуже, продолжая отрицать реальность и считать себя маленькой девочкой.

Потом учебный год в Хогвартсе закончился и приехал на каникулы Альбус. Аберфорт предложил ему присматривать за Арианом, а сам устроился в лавку на полный рабочий день, он хотел накопить денег на целителя и вылечить брата, поскольку свободных денег в семье не было — небольших накоплений Персиваля хватало только на самое скромное существование и покупку необходимого к Хогвартсу.

Однако именно в то злосчастное лето к Батильде приехал в гости племянник Геллерт, и Альбус немедленно влюбился. Геллерт ответил ему взаимностью, они и впрямь были очень красивой парой — стройный рыжеволосый и голубоглазый Альбус и изящный златовласый Геллерт с глазами цвета предгрозового неба. Они проводили много времени вместе, мечтали изменить к лучшему магический мир и говорили о Всеобщем Благе.

Вопреки канону, Альбус не забывал об Ариане и старался ухаживать за ним, Геллерт же проникся сочувствием к любовнику, на плечах которого лежал столь тяжкий груз, и, заходя к Альбусу, приносил Ариану то сладости, то детскую книжку с движущимися картинками и был неизменно ласков с больной… как считал он, сестрой Альбуса. Неудивительно, что бедный мальчик-девочка влюбился в друга брата трепетной детской любовью.

Первое время Альбус относился к этому спокойно, но потом… нет, он не проявил бы своих низменных чувств, будь Ариан действительно девушкой. Геллерта женщины не интересовали от слова совсем, но Ариан-то был мальчиком! И постепенно Альбус стал ощущать что-то вроде ревности — несмотря на все приключившиеся с ним ужасы, Ариан был очень красив — с волосами цвета красной меди, кроткими голубыми глазами и нежной, фарфорово-белой кожей, такой нежной, какая может быть только у рыжих. Альбус накручивал себя, считая, что именно такой любовник — покорный, бессловесный, готовый умереть за одно любящее прикосновение, и может привлечь внимание Геллерта…

Итогом этого стала безобразная ссора между Альбусом и Аберфортом, который справедливо обвинял брата, что тот «совсем съехал с катушек из-за этого немца» и перестал заботиться об Ариане, как должно. Ошеломлённый Геллерт, оказавшийся сторонним наблюдателем при этой ссоре и только так узнавший правду, не успел среагировать, когда Ариан бросился между наставившими друг на друга палочки братьями. От чьего заклятья погиб бедный юноша, он так и не понял.

Но после этого Геллерт в полном расстройстве чувств вернулся к тётушке, рассказал ей эту некрасивую историю и на следующее утро поспешно отбыл в Германию.

— Лучше бы он никогда больше не встречался с Альбусом… — закончила эту историю Батильда. — Но пару лет спустя они помирились… на беду Геллерта… А чем для него закончилась эта дружба, вы знаете, дорогой лорд Малфой… А сейчас, простите, я вынуждена закончить на этом… что-то я вновь вспомнила эту ужасную историю и расстроилась…

Шокированный Люциус не стал настаивать на продолжении разговора, но старушка обнадёжила его, заявив на прощание, что пригласит его на чаепитие, когда почувствует себя лучше. Однако сову не прислала до сих пор, видимо, испугавшись того, что так разговорилась…

Когда я узнал об этой истории, некоторые моменты канона приобрели для меня совершенно иное звучание. Стала понятна и жестокая месть Персиваля подросткам, оскорбившим его дочь, и гибель Кендры, да и причины гибели Ариана-Арианы. Почему-то я не сомневался, что заклятие, убившее её, сорвалось отнюдь не с палочки Аберфорта. Видимо, это Альбус подстраховался, избавившись от потенциального соперника… А Геллерт… наверное он сильно любил Альбуса, если смог забыть ужасную сцену, которой оказался невольным свидетелем.

А проявившаяся внезапно жестокость Геллерта, граничащая с безумием? Не значит ли это, что он, под влиянием сердечного друга Альбуса стал создавать крестражи и постепенно сходил с ума? А Альбус… Альбус был его якорем, потому он так легко и победил в поединке… Потому что никакого поединка не было? А Геллерт, скорее всего, действительно любил Альбуса… И да, когда любовник после создания крестражей стал сходить с ума, Дамблдор порвал с ним, вернулся в Англию и устроился в Хогвартс. Опыт с крестражами оказался неудачным, он больше не желал иметь дела со скомпрометировавшим себя Гриндевальдом и вернулся к нему только для того, чтобы обезоружить и заключить в Нурменгард… А может быть, разорвав душу, Геллерт разорвал и свою связь со Старшей палочкой, и Альбус знал об этом? Может и Волдеморта в каноне палочка не слушалась именно по этой причине — маг, которому она доставалась так или иначе, должен был обладать цельной душой?

Вопросы, вопросы…

Но тогда… Тогда вполне реальна версия, что Дамблдор сводил Тома с ума намеренно, он прекрасно знал, чем могут обернуться игры с крестражами, и реально выращивал пугало, которое хотел торжественно победить… Или я как-то упустил момент, когда Альбус перестал быть Альбусом?

*Именно что Ариан. Мальчик.

Комментарий к Глава шестьдесят восьмая. В которой герой узнаёт подлинную историю Арианы Дамблдор Теодорас Белояннис:

http://sale.gomarket.download/img/products/2399-novyj-2017-vesna-osen-s-dlinnym-rukavom-bolshoj-razmer-palto-moda-muzhskaja-svobodnye-povsednevnye-rubashki-vysokogo-kachestva-razmer-s-3xl.jpg

Альбус и Геллерт в юности:

http://static.diary.ru/userdir/4/0/9/6/409693/34290523.jpg

https://static.zerochan.net/Harry.Potter.full.812421.jpg

Ариана:

https://pm1.narvii.com/6669/ea4cd52561b6c072bfe3d2dd27157aace8073c96_hq.jpg

Автору на кофе, Музу... на чудо-траву!

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава шестьдесят девятая. В которой герой знакомится с очередной трудноразрешимой задачей ======

История, раскопанная неутомимым Люциусом, ошеломила всех. Такого количества скелетов в шкафу семьи Дамблдор не ожидал никто, и, судя по всему, это была только верхушка айсберга. Правда, после столь откровенного разговора Батильда Бэгшот больше не выходила на связь, а когда Люциусу надоело ждать и он послал ей письмо с просьбой о встрече, женщина ответила резко отрицательно, много раз извинившись и напирая на внезапно ухудшившееся здоровье.

Люциус всерьёз испугался тому, что Величайший и Светлейший сумел каким-то образом узнать о его разговоре со столь ценной свидетельницей, и попросил Римуса проверить Годрикову Лощину на предмет применения всяких нехороших чар. Сам он там больше светиться не хотел, даже под оборотным зельем, поскольку справедливо опасался внезапного всплеска интереса аврората к собственной несравненной блондинистой особе.

Римус согласился, пробыл в Годриковой Лощине три дня, вдоволь насмотрелся на местный специфический бизнес, от которого хотелось плеваться… Но он себе такого позволить не мог, поскольку маскировался под любопытного и глуповатого шотландского туриста, который суёт нос куда надо и не надо. Пользуясь этой маской безвредного назойливого чудака, облазил всё поселение вдоль и поперёк, скупил кучу сувениров, дабы пообщаться со словоохотливыми торговцами, но никаких следов применения Непростительных или каких-либо иных чар не нашёл, кроме стандартных Защитных. Батильду Бэгшот он видел несколько раз и даже сумел напроситься на чай под тем же предлогом, что и Люциус — подписать знаменитую книгу, ничего ни в доме, ни на самой хозяйке не обнаружил, да и особо больной она не выглядела. Выслушав изрядную дозу старческой болтовни, Римус пришёл к выводу, что женщина сама испугалась своей откровенности и теперь просто отсиживается в своём доме, не желая больше ничего рассказывать Люциусу.

На время старшее поколение немного успокоилось и стало спорить уже по другому поводу. Вездесущий Люциус сумел договориться с известным ликвидатором проклятий не из Англии, поскольку его поверенный-гоблин, узрев чары, наверченные Томом Риддлом на лачуге Гонтов, только лапками развёл и заявил, что врать клиентам не приучен, да и сумму лорд Малфой обещает приятно округлую, но нет в банке разрушителя проклятий нужной квалификации. И в филиалах нет. Но он берётся оказать посреднические услуги и поговорить с одним из трёх мастеров мирового уровня, с которым имеет честь быть знакомым лично. На вопрос, что это за мастер, гоблин-поверенный невозмутимо ответил, что мастер родом из магической России, имя он предпочитает не открывать, но если кто и сможет разрушить эти проклятия помимо лица их наложившего, так это точно он. После этого гоблин удвоил «приятно округлую сумму» и, зараза такая, попросил процент за посреднические услуги, поскольку в его компетенцию они не входили.

Люциус скрипнул зубами, но пообещал всё, чего хотела зеленошкурая сволочь, в сотый раз прокляв недальновидных предков, отдавших банковскую систему на откуп гоблинам. Гоблин не обманул, переговоры прошли с успехом, но мастер-ликвидатор был плотно занят в ближайшие три месяца, а по истечении их он пообещал прибыть и со всем разобраться, давая уважаемому английскому клиенту полную гарантию, что с этой проблемой будет покончено.

Люциус немного успокоился, осознав, что никто из сторонников Великого Светлого, да и сам он тоже кольцо достать не сможет — слишком хорошо Волдеморт позаботился о сохранении того, что считал своей собственностью.

Так что к хранящимся на Гриммо в особых тайниках дневнику и медальону Салазара Слизерина вскоре должно было добавиться кольцо Гонтов… А возможно, и чаша Хаффлпафф, поскольку Нарциссе удалось добиться свидания с сестрой.

Вернулась леди Малфой из Азкабана совершенно больная и разбитая и, прежде чем изложить беседу с сестрой более или менее связно, приходила в себя три дня — всё-таки нервное потрясение леди Малфой оказалось слишком сильным. Северус варил для неё и переживавшего за супругу Люциуса Успокоительное зелье, и даже изобрёл какую-то новую его модификацию, что несколько примирило этого маньяка от науки со столь рутинной работой.

Зелье своё дело сделало, Нарцисса пришла в себя, правда, ещё какое-то время, вспоминая Азкабан и то, во что превратилась в этом жутком заведении её красавица-сестра, нервно вздрагивала.

Но через три дня Люциус и Нарцисса всё-таки воспользовались портключом, который дал им Сириус. У Драко с Конни в этот момент были занятия с Римусом, который обещал продлить их ещё на час, а вот мы с Сириусом поспешили в библиотеку, где с некоторых пор и проходили все наши импровизированные совещания.

Меня впечатлила бледность Нарциссы, но женщина всё-таки собралась с силами и стала рассказывать.

Как выяснилось, Беллатрикс, которой пребывание рядом с дементорами волшебным образом прочистило мозги и вернуло некоторую толику критического мышления, встретила сестру весьма дружелюбно. Белла спокойно выслушала Нарциссу, и даже согласилась подписать доверенность на посещение сейфа Лестрейнджей и право забрать чашу, но поставила одно условие. Условие, от которого Нарцисса резко усомнилась в кажущейся адекватности Беллы. Беллатрикс Лестрейндж потребовала от Нарциссы разыскать её ребёнка.

Нарцисса, как и другие Блэки, была в курсе, что Белла была беременна во время Первой магической и потеряла ребёнка, она считала, что именно это событие заставило сестру так страшно мстить Лонгботтомам, запытав их до состояния овощей.

Но то, что сумела ей рассказать Беллатрикс шёпотом, намёками и периодически заливаясь безумным смехом, было ещё хуже.

Да, Белла была преданной сторонницей Тёмного Лорда. Да, её муж, Родольфус, относившийся к ней с искренней любовью, не смог стать для неё якорем, поскольку Белла была сильнее своего супруга и была способна скорее его столкнуть в безумие, чем он — удержать её. Так вот, я был прав, предполагая, что таким якорем для Беллатрикс стал Тёмный Лорд, но между ними не было иных отношений, кроме дружеских. Похоже, Тёмный Лорд питал тайную слабость к женщинам Рода Блэк, а может быть, дело в том, что юная Беллатрикс как две капли воды походила на Вальпургу в том же возрасте, хоть и приходилась ей не дочерью, а племянницей. К тому же, с изменами всё было жёстко. Магический брак не позволил бы женщине изменить мужу, даже если бы она захотела этого… а она не хотела. Волдеморта же, особенно в последние годы, вообще мало интересовала эта сторона жизни, он считал сексуальное влечение чем-то низменным и грязным, хотя и планировал позже получить наследника с подходящей ведьмой — непременно чистокровной и древнего Рода.

Так вот, когда Волдя узнал о беременности Беллатрикс, то велел ей сидеть в мэноре и носа оттуда не высовывать до самых родов, причём с ней неотлучно должны были находиться либо муж, либо деверь. Приказ был подкреплён его силой, и ослушаться Белла просто не могла. Так что счастливые братья Лестрейнджи утащили слишком шуструю будущую мать долгожданного Наследника в мэнор и в дальнейшем не спускали с неё глаз, стоически вынося все капризы. То есть, в последнем, самом ожесточённом периоде открытого противостояния Беллатрикс участия не принимала, что бы там ни писал «Ежедневный Пророк».

Меня в этот момент неприятно царапнуло: Волдя, даже став упырём с расколотой душой, старался беречь свою беременную сторонницу, а вот Величайший и Светлейший спокойно жертвовал и женщинами, и детьми, словно пешками на шахматной доске.

Так вот, в ту роковую ночь на Хэллоуин Белле оставалось до родов дней десять, естественно, ни о каких рейдах женщина уже не помышляла, она и по мэнору-то ходила только в сопровождении домовиков, готовых в любой момент её поддержать и подстраховать.

Но она почувствовала гибель якоря… Безумие, которое до сих пор успешно сдерживалось, заставило женщину аппарировать туда, где по её ощущениям погиб Волдеморт. Но что-то пошло не так, оказалась она не в Годриковой Лощине, а в каком-то странном лесу возле полуразрушенной хижины, из которой раздавались слабые стоны.

Белла заглянула в хижину и увидела трёх человек — окровавленных и явно страдающих от какого-то проклятья. Это были Рабастан, Родольфус и совсем недавно принявший метку юный Барти Крауч-младший. Женщина бросилась к ним, чтобы помочь… но тут её словно что-то ударило по голове, в глазах потемнело, женщина потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела себя стоящей с палочкой в руках над стонущей Алисой Лонгботтом. Рядом с Алисой лежал закативший глаза и еле живой Фрэнк, уже не способный издавать какие-либо звуки, а поодаль от Беллы стояли, опираясь друг на друга недоумевающие Рабастан и Родольфус с палочками в руках.

— Белла! — выдавил Родольфус. — Что ты здесь делаешь? Что мы здесь делаем? Где Барти? Он жив?

В этот момент Беллатрикс привычным жестом положила руку на живот, чтобы успокоить малыша, но… когда она поняла, что никаких признаков беременности у неё и близко не наблюдается, то издала жуткий вопль…

И именно в эту минуту в комнату ворвались авроры… Перед глазами Беллатрикс всё вновь потемнело, она перестала воспринимать окружающую действительность… а пришла в себя уже в камере Азкабана.

Вот такая невесёлая история… И сейчас Беллатрикс, решившая, что её малыша похитили, требовала от Нарциссы найти его и соглашалась дать доступ в сейф только на этом основании.

— Я не знаю, что теперь делать… — всхлипнула Нарцисса. — Как найти малыша Беллы, если я даже не знаю, как он выглядит? К тому же, вполне возможно, что это вообще девочка…

Вальпурга, до этой минуты внимательно слушавшая Нарциссу, сердито сказала:

— Люциус, похоже, ты переборщил, пичкая жену Успокоительным. У неё совсем голова отключилась. А Расширенный поиск на что?

— Но… — пробормотала Нарцисса, — но я не догадалась взять кровь Беллатрикс…

— И что? — спросила Вальпурга. — Ты ведь её сестра, твоего племянника мы ищем. Так что всё в порядке, зелье сработает. Найдём, не волнуйся.

То есть, решено было ребёнка найти, чашу из сейфа забрать… А потом действовать по обстановке.

Вальпурга была настроена оптимистично, но сваренное ею совместно с Севом безупречное зелье Расширенного поиска не сработало. То есть, они по каким-то признакам поняли, что ребёнок жив, что он находится в Англии… а дальше — дальше тупик.

Похоже, сама судьба решила посмеяться над нами, применив тот же приём, что мы использовали в своё время против Доброго Дедушки.

Так что спустя неделю мы встретились в том же составе в далеко не радужном настроении.

— Как же так? — вопрошал Люциус. — Почему зелье не помогло? Неужели ребёнок Беллы — сквиб?

— Нет, дорогой, — стояла на своём Нарцисса. — Белла совершенно уверена, что её малыш должен был родиться магом. И сильным магом. Она чувствовала это.

— Думаю, — задумчиво произнёс Старый Сигнус, — что тут повторяется ситуация с Гарри. Малыш находится среди магглов.

— Но даже в этом случае зелье должно было показать его местонахождение, — возразил Северус, возмущённый тем, что кто-то сомневался в его зельеварческом искусстве.

— Да? — переспросил Сигнус. — А скажи, Вэл, ты пробовала искать Гарри?

— Конечно, — ответила Вальпурга. — Поскольку в нём течёт кровь Блэков, я воспользовалась для Расширенного поиска своей кровью. Такое допускается.

— И каков был результат? — поинтересовался Сигнус.

— Примерно такой же, как в этом случае, — призналась Вальпурга. — То, что Гарри жив и находится на территории Англии. Не более. Но как это связано?

— Я догадался, дедушка! — вмешался Сири. — Может быть, дело в том, что Гарри вырос у магглов, он ничего не знал о Роде Поттер и не осознавал себя волшебником… К тому же на нём были ограничители…

— Но как осознание или не осознание себя магом могло влиять на состав крови? — удивился я.

«Гарри, ты не прав», — авторитетно заявил Томми, наконец-то проявивший себя после долгого отсутствия.

— Ты верно рассуждаешь, — пояснил мне Старый Сигнус. — Но ты рассуждаешь именно как маггл. А с точки зрения магии ничто не является неизменным и очень многое зависит от осознания и принятия себя.

— Неучтённый фактор… — вздохнул я.

— Он самый, — кивнул Сигнус. — Ни судьбу, ни поступки, ни собственную удачу нельзя просчитать наперёд. Как и веру, и неверие, и принятие себя.

Я кивнул в ответ, соглашаясь. Но тут заговорил Регулус:

— То есть, возможна такая ситуация… Между появлением Беллы в этой лесной хижине и появлением её же вместе с Лестрейнджами и Барти… да, авроры арестовали Барти фактически на крыльце особняка Лонгботтомов, он тоже был в странном состоянии и не понимал, как он там оказался… так вот, между этими двумя появлениями должно было пройти какое-то время, чтобы некие неизвестные… не будем показывать пальцем… смогли вызвать роды у Беллы, забрать малыша и переместить всех четверых в дом Лонгботтомов.

— Не в мэнор? — спросил я.

— Фрэнк и Алиса не жили в тот момент в мэноре, — пояснила Вальпурга. — Уж не знаю, что там приключилось, но в мэноре тогда жила одна Августа. Словно нарочно они там оказались, защиту мэнора практически невозможно взломать, а вот защиту гостевого домика… Да там даже Фиделиуса не было!

— Не понимаю, — пробормотал я. — Словно по нотам разыграно. Мои родители не жили в мэноре из-за драконьей оспы, от которой внезапно скончались бабушка и дедушка, а потом там нужно было переустановить Защиту… Фрэнк и Алиса тоже жили в каком-то левом гостевом домике. Словно их нарочно оставляли без защиты… с маленькими детьми…

— Правильно, Гарри, — горячо согласился Регулус. — Чем больше я думаю об этой Хэллоуинской ночи, тем меньше мне всё это нравится.

— Но почему об этом не задумываются другие? — удивился я. — Стоит только сопоставить факты…

— Чтобы сопоставить факты и подумать над ними, нужно мозгами поработать, — грубовато фыркнул Сири. — А после гибели Волдеморта все радостно предпочли принять версию проклятого старого паука, совершенно не думая о том, как живётся их Избранному.

— В итоге, — фыркнул я в ответ, — нет у них больше Избранного. Лично я не собираюсь жертвовать собой за всю магическую Британию. Я готов рисковать, но только ради тех, кто мне близок и дорог. А Альбус Дамблдор может идти лесом и своё Всеобщее Благо пусть захватит. Не нуждаемся.

Сигнус несколько раз медленно хлопнул в ладоши и изобразил что-то вроде смеха. Но потом он спросил:

— Но у тебя ведь всё-таки есть ещё какие-то соображения, Гарри?

— Есть, — кивнул я. — Думаю, что Альбус… или кто-то из Ордена по его приказу… просто оставил ребёнка… где-нибудь в таком месте, где его могли бы обнаружить магглы.

— И отправить в приют? — с некоторым ужасом спросила Нарцисса. — Магического ребёнка в маггловский приют? Новорожденного?

— Нет сейчас приютов, — отозвался я. — Есть приёмные семьи. Так что малыша, скорее всего, подобрали и сначала отправили в больницу, а потом в приёмную семью.

— И он растёт там под другим именем, абсолютно ничего не зная о магическом мире… — пробормотала Вальпурга. — Логично…

— Его могли и не один раз перевести из одной семьи в другую, а могли просто усыновить. Это ведь тоже затрудняет поиски? — спросил я.

— Ещё как… — вздохнул Сири, больше остальных присутствующих знакомый с миром магглов.

— Но что же делать? — спросила заметно погрустневшая Нарцисса.

— На самом деле, — заявил Сириус, — всё не так уж плохо. Предполагаемый возраст ребёнка — семь-восемь лет, он примерно на год младше Гарри. Значит, нужно просто посмотреть в Книгу Душ Хогвартса и выписать оттуда имена всех будущих учеников, считающихся магглорожденными. Там ведь и адреса появляются? Просто обойдём всех, не думаю, что маленьких магов соответствующего возраста так много… Люциус, сможешь сделать это?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Малфой. — Я, как Попечитель, имею право увидеть список только тех детей, которые поступают в школу в этом году, чтобы предложить соответствующую помощь Попечительского Совета нуждающимся. Но более ранние списки — нет.

— А подсмотреть? — поинтересовался я.

— Нет, невозможно, — вздохнул Малфой. — Дамблдор или Макгонагалл следят за этим артефактом пуще голодного дракона.

— Ну хорошо, — согласился я, — пойдём по длинному пути…

Я уже хотел предложить детективное агентство Грейбека, но озвучить свой план не успел, ибо прямо посреди комнаты с громким хлопком возникла перепуганная Тисса и залопотала:

— Нападение… нападение… плохие маги… сильные…

Комментарий к Глава шестьдесят девятая. В которой герой знакомится с очередной трудноразрешимой задачей Братья Лестрейндж в детстве:

https://static.zerochan.net/Harry.Potter.full.807028.jpg

Беллатрикс и Родольфус:

http://orig01.deviantart.net/5013/f/2015/023/c/0/i_d_be_yours_if_i_could__bella_rodolphus__by_deslea-d8f4qnk.jpg

Беллатрикс в Азкабане:

http://images5.fanpop.com/image/photos/27700000/Bellatrix-Fan-Arts-bellatrix-lestrange-27755260-191-263.jpg

Сёстры Блэк:

http://images2.fanpop.com/images/photos/2900000/Bella-bellatrix-lestrange-2954259-641-800.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семидесятая. В которой герой пережидает нападение ======

Я уже хотел предложить детективное агентство Грейбека, но рассказать свой план не успел, ибо прямо посреди комнаты с громким хлопком возникла перепуганная Тисса и залопотала:

— Нападение… нападение… плохие маги… сильные…

К чести всех присутствующих стоит сказать, что паниковать никто не стал.

— Тисса, где мальчики? — быстро спросила Вальпурга.

— Мастер Конни и мастер Драко уже в подвале, — доложила домовушка, и кончики её ушей затрепетали, как флаги на сильном ветру. — Нисси вместе с маленькой мисс Бетти тоже там.

— Хорошо, — коротко заявила Вальпурга. — Гарри, в подвал! Активируй амулет немедленно.

Я комплексом героя страдать не собирался. Что бы там ни говорили Сметвик и Сири о моей большой потенциальной силе, конкурировать со взрослым магом-боевиком я не смог бы от слова никак, разве что стихийным выбросом спалить… А заставлять всех нервничать из-за того, что у них под ногами путается мелкий Герой, желающий показать себя — это не просто глупо, это архиглупо.

«Вот и молодец, — прошептал Томми, — не стоит геройствовать попусту…»

— Не волнуйся, — успел ехидно хмыкнуть Сири, — мы тебе всё расскажем… потом…

Я кивнул и сжал бусину амулета, в мгновение ока оказавшись в подвале особняка, где уже находились Конни, Драко и Бетти с Нисси. Малфоёныши моментально набросились на меня с расспросами, пришлось объяснить, что я знаю не больше их. Точнее, кое-что они знали больше, поскольку, в отличие от меня, видели самое начало нападения.

Дело в том, что после очередного занятия шебутная парочка упросила Римуса сходить в деревню, тем более, что юный Матеос раздобыл где-то очень крутой фильм под названием «Терминатор», о чём им уже успели все уши прожужжать деревенские приятели.

Римус, будучи оборотнем любопытным и до сих пор не имевшим возможности близко познакомиться с таким чудом маггловской техники, как телевизор и видеомагнитофон, позволил себя уговорить. Нет, бывая довольно часто в маггловском мире, он был в курсе, что такое существует, и даже видел… но вот посидеть перед теликом с чувством, толком и расстановкой всё как-то не доводилось.

Итак, компания из двух Малфоёнышей и одного любопытного оборотня прибыла в деревню, где их встретили, как обычно, с радостью. Прежде всего, Римуса, Конни и Драко накормили до отвала, не слушая никаких возражений, а потом настал волшебный момент — включился телевизор, и на просмотр «Терминатора» собрались все — и кто его уже видел, и кто не успел посмотреть.

Хвала Сириусовой паранойе — старый Костас Костидис, в юности успевший попартизанить против турок, а в зрелости — и против немцев, отнёсся к его словам серьёзно и выставил караульных. Ещё раз хвала Сириусовой паранойе — он снабдил всех детей, подростков и беременных женщин амулетами, которые действовали так же, как наши, только переносили в случае опасности не в подвал большого особняка, а в подвал дома Костаса. И хвала Северусу с Римусом, что не поленились и навесили на этот подвал такое количество чар, что он только немногим стал уступать подвалу особняка… а Костас добавил к этому ещё и тяжеленную железную дверь, которую невозможно было повредить даже гранатой.

В общем, когда всё началось, местные не сразу поняли, что это тревогу подают караульные, — на экране как раз был очень напряжённый момент со стрельбой. Но уже спустя пару мгновений взрослые мужчины поняли, что выстрелы раздаются отнюдь не на экране. Периметр защиты острова, обеспечиваемый сильнейшими чарами, был нарушен.

Местные тоже не стали паниковать, первым делом велев Конни и Драко отправляться в безопасное место, а потом со двора Матеоса начали исчезать дети, подростки и беременные женщины.

Больше Драко и Конни ничего не видели, оказавшись в подвале, и очень расстроились от того, что я не знаю вообще ничего.

Но как ни грызло нас троих любопытство, ни у кого даже и мысли не возникло выбраться наверх и посмотреть. Свои резоны я уже объяснил, а Малфоёныши, которых в этом плане воспитывали достаточно строго, просто следовали тому алгоритму действий, который им привили с детства. Да-да, не путаться под ногами у старших в опасные моменты и ждать отмашки об окончании инцидента.

Так что, обменявшись сожалениями, мы стали осматривать своё временное пристанище. Да-а… Похоже, фирменной паранойей страдал не только Сириус… Эта комната была предназначена именно для того, чтобы прятать в ней юных членов Рода, и обставлена она была соответственно. Большой мягкий ковёр, шкафы с книжками и игрушками, детской одеждой и кучей мелочей для ухода за младенцами, два небольших скошенных стола — явно для занятий, зачарованная школьная доска, две двухэтажных (!) кровати для детей, кровать для взрослого, две колыбельки — одна с пологом, другая без, манеж, в котором сейчас восседала Бетти, старательно теребившая большого плюшевого единорога и время от времени издававшая в пространство громкие сердитые вопли — просто так, чтобы окружающие не расслаблялись, и две неприметные дверки в углах комнаты.

Мы сначала заглянули в одну, а затем и в другую. За первой оказалась большая, утопленная в полу ванна, по размерам напоминавшая, скорее, небольшой бассейн, вполне себе современный унитаз, стыдливо прикрытый ширмой с цветочками и бабочками, раковина для умывания с большим зеркалом в полстены и тоже современного вида душ.

— Красавчики! — поприветствовало нас зеркало. — Но умыться не мешает!

Общаться с разговорчивым артефактом пока не хотелось, и мы отправились осматриваться дальше.

За другой дверкой оказалась кладовая с таким количеством продуктов, что хватило бы полку голодных китайских солдат на пару месяцев. Кладовая была по площади размером почти что с основную комнату, продукты были аккуратно разложены на специальных стеллажах под чарами Стазиса. В общем, всё предусмотрено для того, чтобы дети в сопровождении старшей родственницы или, в худшем случае, домовиков, могли бы без помех дожидаться помощи. Никто, не являющийся Блэком по крови, сюда проникнуть не мог. Единственное исключение — вхождение в Род через брак. Так что Северус сюда пройти сможет, а вот Римус — увы, нет.

Мы осмотрели всё, поиграли с Бетти, а когда Нисси стала кормить и укладывать её спать, нашли на одной из полок магические шахматы и устроились прямо на ковре, попытавшись отвлечься. Потом у меня в голове активизировался заскучавший Томми и стал рассказывать легенду про Салазара Слизерина и его василиска, причём оба в этой истории выглядели смешно донельзя, я, стараясь не ржать, честно пересказывал ее близнецам, чтобы отвлечься от происходящего наверху, откуда в подвал не доносилось ни звука. Отвлечься получилось, близняшки вовсю ухихикивались над приключениями Салазара, решившего посвататься к Леди Рода, и пятнадцать раз получившего отказ, а на шестнадцатый всё-таки добившегося своего. Похоже, в изложении Томми Основатель был парнем той породы, которому легче дать, чем объяснить — почему нет. Видя весёлое настроение Конни и Драко, я, хоть и тревожился, старался этого не показывать. К счастью, эта неопределённость долго не продлилась.

Спустя какое-то время дверь тихонько скрипнула, и показался Сириус. Вид у крёстного был немного потрёпанный, волосы взлохмачены, любимые черные джинсы порваны на колене, левая рука перевязана чуть выше запястья, за спиной болтался АКМ, из которого явно стреляли, но в целом Сири выглядел вполне здоровым и довольным жизнью.

«Ну вот, — с радостью в голосе произнёс Томми, прервавший описание пышной свадьбы, главным свидетелем на которой был василиск, поэтому гости вели себя на удивление мило, — ты же видишь, всё хорошо».

Сириус с автоматом выглядел столь колоритно, что я фыркнул:

«От Розарио Агро ещё никто не уходил*…»

«Что?» — удивился Томми.

«Потом расскажу», — хмыкнул я и выжидательно взглянул на Сириуса. Тот улыбнулся мне ещё шире и поправил автомат. Ну, чистый Че Гевара, только берета со звездой не хватает. Прям вот слышу эту фразу про рёбра Росинанта.**

— Выходите, ребятки, — хмыкнул Сири. — Всё в порядке. Тэмус и Тисса сейчас немного заняты уборкой, так что я решил сходить за вами сам. Пойдёмте, пора ужинать. Нисси, перенеси Бет в её комнату.

Нянечка кивнула и исчезла со спящей Бетти на руках, а нам пришлось добираться ножками, но я был не в претензии. В комнате мы явно засиделись, переволновались, магия во мне пульсировала колючими искрами где-то в солнечном сплетении.

Слова Сириуса прозвучали довольно буднично, и такого мы стерпеть не могли, втроём набросившись на него с расспросами. Тот ответил, что всё расскажет за ужином, так что в наших интересах поторопиться.

Честно говоря, я хотел бы осмотреться в подземельях, но после этого заявления любопытство пересилило, и я торопливо пошёл следом за Сири, следя, чтобы Конни и Драко не отставали.

Подниматься, кстати, пришлось долго, я почти выдохся, пока показался выход из подвала, и поразился его глубине. Но расспрашивать Сири ни о чём не стал — очень уж хотелось услышать рассказ об эпической битве с неизвестными.

Рядом с выходом был установлен на специальной подставке большой шар фиолетового стекла, диаметром со здоровенный глобус.

Сириус повернулся к нам и сказал:

— Положите на него ладошки, ребятки, а то вы переволновались, так и до выброса недалеко. Заодно защиту подвала подпитаете.

Мы подчинились, по очереди приложив ладошки к шару, в котором замигали серебристые и багряные искорки. Я просто физически почувствовал, как тонкая колючая струйка магии вытекает из меня, впитываясь в шар. И сразу же стало легче, во всяком случае, теперь магического выброса точно не будет.

Ужин был накрыт в малой столовой в самых лучших традициях древнейшего и благороднейшего Рода Блэк — то есть белоснежная скатерть с вышивкой, столовое серебро (к моему удивлению, Римус вполне спокойно управлялся с приборами), хрусталь, и самые изысканные блюда. Как со всем этим справились домовики — не представляю, но они справились.

Так что ужин прошёл в тёплой, дружеской обстановке. Единственное, что немного эту обстановку смазывали несколько аккуратно прислонённых к стеночке «калашей». Смотрелось сюрреалистически, но я в своей новой жизни уже привык ко всякого рода сюру, так что вежливо поприветствовал невесть откуда взявшегося Люциуса, выглядевшего безукоризненно, как всегда, и меланхолично отправился уплетать вкусняшки, поскольку эльфы расстарались вдвое против обычного.

Люциус же ласково кивнул сыновьям и вернулся к застольной беседе. С точки зрения обычного человека — вроде бы вопиющее безразличие к собственным детям. С точки зрения местного хорошего тона — всё правильно. Я знал, что Люциус хороший отец, что он волновался за Конни и Драко, и что наверняка нарисовался здесь не просто так, а поняв, что детям угрожает опасность. Интересно, где Нарцисса? Не случилось ли с ней чего-нибудь? Не верю, что Люциус помчался на помощь, а она — нет. Впрочем, мне по этикету здесь вопросов задавать не положено, поэтому я только поглощал вкусняшки, улыбался и перемигивался с сидевшими напротив близнецами, одновременно грея уши. Зря, между прочим. Верное застольному этикету старшее поколение вело разговоры на самые общие темы — погода, природа и виды на урожай Красавки магической, и зависимость стоимости печени дракона от рождаемости клобкопухов в естественных условиях.

Томми в моей голове тихо хихикал и призывал меня к терпению, если бы не он, и не ангельские рожицы Малфоёнышей, я бы точно этикет как-нибудь нарушил бы.

Но всё рано или поздно заканчивается, закончился и ужин, общество плавно переместилось в библиотеку, обстановка стала более неформальной, Драко и Конни тут же забрались с двух сторон на диванчик, который облюбовал Люциус и всеми силами показывали, что не уйдут, пока не услышат хоть какую-нибудь связную версию произошедшего.

Вальпурга и Сигнус немного похмурились, но близняшек оставили. Только попросили будущих рассказчиков отказаться от наиболее красочных описаний нападения.

В общем и целом, картина складывалась такая: на скрытый чарами остров проникла группа из пятнадцати магов, использовав какой-то очень мощный одноразовый артефакт. Его хватило, чтобы сделать «дыру» в защите всего на пять минут, но магам-боевикам этого хватило.

— А как они собирались уходить? — спросил я. — Или… не собирались?

— Собирались, — кивнул Сириус, выступавший в этот момент в качестве рассказчика. — У того, кого мы посчитали за главаря, был второй артефакт. Вот только в отличие от первого, он был обыкновенной пустышкой, и когда остатки нападавших попытались покинуть остров, попросту не сработал.

Я сделал себе галочку в уме насчёт остатков нападавших, но уточнять, где они, не стал. Наверняка в подвалах. И если они живы… ну, я могу им посочувствовать, но тем, кто нападает на остров, где большая часть населения женщины, подростки и дети, и явно не с целью пряниками накормить, стоило подумать, на кого они нападают. Так что сами виноваты.

Короче, проникнув за защиту, нападавшие разделились на две группы. Меньшая, в которой было семеро боевиков, отправилась наводить шухер в деревне арендаторов… и была очень неприятно удивлена наличием караульных, вооружённых не только палочками, но и разными другими интересными вещами, начиная от винтовки Бердана, привезённой кем-то из местных старожилов в качестве сувенира с франко-прусской войны, и заканчивая немецким МП-38/40, который в просторечии часто называют просто шмайсером, счастливым владельцем которого оказался один из сыновей Костаса — Никос, прекрасно помнивший свою партизанскую юность.

Нет, конечно эффект неожиданности свою роль сыграл, троих караульных боевики успели серьёзно ранить, ещё одного почти убили… кстати, маггловское оружие у них тоже было… знаменитые винтовки М-16… а потом к месту локального конфликта стали массово аппарировать очень злые местные мужчины и некоторые женщины, помнившие славу своей героической землячки Бобелины**… А уж когда к народу присоединился Василикис в компании станкового пулемёта, гулянка приобрела совсем другие масштабы… Короче, завтра с утра местные будут копать очень большую яму, а винтовки М-16 получили особо отличившиеся герои, в том числе внучка Никоса Клеотера, завалившая одного из боевиков из дедушкиного шмайсера.

Короче, первая группа нападающих отдала свои душеньки кому там полагается отдавать в таких случаях хорошо, качественно и с гарантией. После этого верные вассалы сообразили, что нападение на деревню было явно сделано для отвода глаз и создания общей суматохи и всей толпой ломанулись на помощь сюзеренам. Но успели они явно к шапочному разбору.

У второй группы нападающих тоже было маггловское оружие. Они не стали плести сложные заклятья, а просто и незатейливо попытались пробить щиты дома с помощью переносных миномётов. Ну что я могу сказать… Идиоты и самоубийцы. Фирменная защита Блэков выдержала миномётный обстрел, а потом из-за неё, аки призраки в ночи, укрытые дезиллюминационными чарами появились Сири, Рег, Римус и Сев с автоматами, совсем не горевшие добром и всепрощением и не намеренные давать нападавшим никаких вторых шансов. С тыла их поддерживали Вальпурга и Старый Сигнус с крайне неприятными и пакостными заклятиями опять-таки из арсенала Блэков. Чуть позже ряды защитников пополнил Люциус, ещё не отошедший от похищения Конни, а потому слегка нервный. Лорд Малфой с огромным желанием показал, что по части пакостных заклятий его Род ни в чём не уступает Блэкам, так что веселье стало всеобщим.

Надо отдать должное нападавшим — они действительно были сильными магами и, плюс ко всему, прекрасно владели маггловским огнестрельным оружием. Но ни сила, ни боевые артефакты, ни оружие ничего не могли противопоставить защитникам особняка. Не слишком долгий бой завершился попыткой троих уцелевших активировать артефакт, чтобы покинуть поле боя, но артефакт не сработал. В итоге двоих догнали пули Сири и Рега, а третьего — меткое и гадкое проклятие Люциуса. Примчавшиеся на помощь арендаторы долго и восхищённо цокали языками, глядя на ещё живое нечто, в которое превратился главарь. Люциус, кстати, на нервах проклял его столь сильно, что сам не смог сразу снять собственное проклятье, а когда снял, то главарь тоже уже успел отмучиться.

В общем и целом всё закончилось малой кровью — серьёзно пострадал только один из арендаторов, остальные — менее серьёзно, плюс лёгкие ранения у Сири и Рега. С самым серьёзно пострадавшим сейчас возился вызванный Сметвик, выдавая самые оптимистичные прогнозы, но это нападение повергло всех в раздумья — кто за ним стоял?

Версию с очередными происками Дамблдора если и не отвергли сразу, то сочли очень и очень маловероятной. Светлейший, при всех своих недостатках, был

Но глядя на хитрый огонёк в глазах Старого Сигнуса, я понял, что кое-какие мысли на этот счёт у него всё-таки есть. И что тем, кто такое придумал, проще быстренько написать завещание и самоубиться сразу — меньше проблем будет.

*Гарри цитирует неудачливого гангстера из хорошей советской комедии «Невероятные приключения итальянцев в России».

**Гарри вспоминает фразу из последнего письма Че Гевары родителям:”Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь».

***Бобелина (старое русское произношение, так упоминается в «Мёртвых душах») — Ласкари́на Бубули́на (греч. Λασκαρίνα Μπουμπουλίνα; 11 мая 1771, Константинополь — 25 мая 1825) — героиня греческой революции 1821 года.

Комментарий к Глава семидесятая. В которой герой пережидает нападение Винтовка Бердана:

https://weaponsofheroes.com/wp-content/uploads/2017/04/banner-1-1024×574.jpg

Шмайсер:

http://podarki-suveniri.ru/d/459061/d/2014021495118049.jpg

М-16:

http://www.afgan.ru/memorial/Colt-m16-vn-period002.jpg

Мои дорогие!

Внезапная печаль – у автора очередной аврал в реале и конца-краю ему не предвидится. Так что не обижайтесь, если глав какое-то время не будет или если они будут появляться реже – увы-увы... Когда смогу вернуться к прежнему графику – непременно сообщу.

Ваш жутко занятой автор)))

====== Глава семьдесят первая. В которой герой участвует в запрещённом ритуале ======

Не думала, что могу, но писательский зуд — вещь страшная!

Ловите! О дальнейшем выходе проды пока ничего сказать не могу.

Разумеется, в своих предположениях насчёт Старого Сигнуса я не ошибся. Кое-какие мысли насчёт получения информации у него действительно были — из разряда тех, за которые в современной магической Англии полагался на выбор либо поцелуй дементора, либо Азкабан пожизненно.

Проще говоря, после того, как Люциус забрал счастливых сыновей для приватного общения, Старый Сигнус предложил провести небольшой обряд, позволяющий допросить уже мёртвых нападавших. Разумеется, некромантский и напрочь запрещённый — этот уже лет пятьдесят благополучно помирающий злодей на мелочи не разменивался.

Вообще-то, никто из Блэков, включая Люпина, которого можно было уже смело именовать «почётным Блэком», настолько он увяз в делах и тайнах этого семейства, теоретически был не против. Мораль у представителей этого Древнейшего и Благороднейшего Рода была удивительно гибкой, а предложенный Старым Сигнусом обряд был, как ни крути, реальным шансом узнать хоть что-то о том, кто стоит за нападением.

Жуткое неприятие со стороны Северуса, Регулуса, Сириуса и Римуса вызвало другое — то, что в данном обряде предполагалось моё участие, ибо в нашей тёплой компании я был единственным, у кого имелся полноценный Дар некроманта. Вообще-то Сириусу прибить Старого Сигнуса на месте помешало только вколоченное намертво с детства почтение к старшим членам Рода, да и остальные были от этого недалеко.

Жаркую дискуссию, плавно переходящую в свару, прекратила Вальпурга, слегка повысив голос и сердито прищёлкнув пальцами. Её излюбленный жест, по-моему, но на сей раз он явно сопровождался невербальным Силенцио, поскольку заткнулись все. А Вальпурга ласково спросила:

— А может, сначала спросим у самого Гарри?

Отмерший Сириус возмутился:

— Матушка, Гарри ещё десяти лет нет! Что он может понимать в столь опасных материях?

— Прости, сынок, — ядовито отозвалась Вальпурга, — но у Гарри уже сейчас больше соображения и рассудительности, чем у… некоторых в семнадцать.

— Вообще-то, — дал справку Люпин, — Гарри занимался некромантией… у индейцев… с местным шаманом Криком Ястреба.

— Хочешь сказать, что крестник кого-то поднимал? — возмутился Сириус.

— Сири, — вклинился Северус, начавший остывать, — любой Дар надо развивать, в том числе и Дар некроманта. В противном случае он уснёт и проявится, в лучшем случае, только у детей или внуков. А если им пренебрегать постоянно, то он попросту исчезнет. Думаешь, я просто так хороший зельевар, а ты боевик и артефактор? Принцы и Блэки развивали эти Дары поколениями…

— Но не в десять же лет… — продолжал возмущаться Сириус.

— Вообще-то, — вздохнул я, — я свой первый объект поднял в восемь. Это был мёртвый голубь.

— И долго ты его контролировал? — заинтересованно спросил Сигнус.

— Полчаса, — ответил я. — Сами понимаете, в моём возрасте трудно держать концентрацию так долго.

— А магическое истощение? — быстро поинтересовалась Вальпурга.

— Да как-то обошло, — ответил я. — Проблемы были только с концентрацией. Потом я поднимал орла, медведя, оленей… Работал с двумя объектами одновременно, только не с крупными. Птицы, змеи… Человека поднимать не приходилось, но теорию я знаю. Очень хорошо знаю, Крик Ястреба — хороший учитель, а потом я ещё пару книг нашёл в библиотеке Блэков…

— Как ты прошёл в закрытую часть? — тут же возмутилась Вальпурга.

Я вздохнул. Сдавать Кричера не хотелось, поэтому ответил обтекаемо:

— Я не входил. Мне их принесли. А чтобы открыть и прочитать — так того количества крови Блэков, что течёт во мне, оказалось достаточно.

— Ах, вот оно что… — нахмурилась Вальпурга. — Кричер!

Верный домовик возник тут же.

— Ты зачем приносил Гарри книги из скрытой части библиотеки? А если бы они ему навредили?

Кричер затрепетал ушами и дрожащим голосом ответил:

— Молодому крестнику хозяина Сириуса нужно развивать Дар… Эти книги не принесли ему вреда… Кричер чувствует, Кричер никогда бы не дал Гарри Поттеру ничего, что смогло бы ему навредить… Кричер скорее бы сам умер…

— А ты, внучок, малый не промах, — хохотнул Старый Сигнус. — И ведь помалкивал…

— Думал, что вы в курсе, — наивно захлопал глазками я. — Виноват. Исправлюсь.

Старый Сигнус вновь расхохотался, но быстро стал серьёзным, и спросил:

— Ты думаешь, что сможешь справиться с этим?

— Один — не смогу, — честно ответил я. — Но мне может помочь целитель Сметвик. Он ведь тоже некромант и тёмный целитель…

— Не знаю, согласится ли Иппи, — вздохнула Вальпурга. — Он и так постоянно ходит по краю. Проклятое Министерство его не трогает только потому, что в Англии просто нет больше целителей такого уровня. Но на него всё равно косятся, как на тёмного, другое дело, что тявкать не смеют…

— Правильно не смеют, — хмыкнул Регулус. — Гиппократ Сметвик — личность неприкосновенная. Он даже по Лютному может гулять пьяным до безобразия в полночь с полными карманами золота и показательно швыряться тёмными проклятьями. Успокоят, золото потерянное подберут и домой под белы ручки доставят, да ещё с извинениями. Ему ведь всё равно кого спасать — так что и там у него Должников Жизни полно.

— Ну, вот и определились, — вздохнула Вальпурга. — Привлечём Гиппократа. Но если он откажется — так тому и быть, наш Род и так перед ним в долгу. А совершать такой обряд Гарри одному я не дам. Слишком рано.

— Так и мы о том же, — проворчал Сириус, и на этом в плодотворной сва… пардон, дискуссии, было поставлено многоточие.

И я отправился спать с чувством того, что жизнь становится всё интереснее и интереснее. И не надо думать, что я совсем безбашенный — соглашаюсь покойника поднять, и море мне по колено. Очень даже не по колено. Просто это и правда Дар, пусть и не слишком приятный, оборотная сторона тёмного целительства. И мне с ним жить. К тому же Крик Ястреба чётко объяснил мне правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать. Причём, настолько чётко, что их я могу отбарабанить назубок, хоть ночью меня разбуди. И, наконец, третье. Для десятилетнего Гарри такое и впрямь было бы слишком… Но я — другой Гарри. Старше ментально, опытнее, циничнее. И разумно трусливее. Будь там и впрямь что-то, грозящее непременной гибелью — не согласился бы ни за что, но что-то мне подсказывает, что это будет ценный опыт. А своей интуиции я привык доверять.

К тому же, английское Министерство Магии может спать спокойно — об этом обряде оно не узнает никогда, а нам информация поможет избежать многих грядущих опасностей.

Из минусов — может пострадать хрупкая детская психика (что вряд ли) и можно схлопотать серьёзное магическое истощение и стать объектом лечения Сметвика и зельеварческих стараний Северуса. А у последнего большинство зелий такие, что их невозможно проглотить без показательных корчей. Гадость, одним словом… Я как-то его спросил, почему он не делает зелья более приятными на вкус, неужели не может?

Ответ был неожиданным — мол, может, конечно, но лекарство вкусным быть не должно, чтобы болезнь не превращалась в удовольствие. Боюсь, что столь радикальные взгляды ему привило собственное семейство — Принцы, судя по рассказам Вальпурги, тоже были те ещё затейники, в чём-то почище Блэков, и взгляды на воспитание наследников у них были… своеобразные. На этом фоне белобрысое семейство смотрится прямо-таки оплотом доброты и любви к детям, что так и есть.

Я перевернулся на другой бок, но сон не шёл, как-то привык я засыпать с Малфоёнышами под боком. Но их наверняка Люциус и уложил, и усыпил — не придут сегодня. А жаль. Под их мирное сопение мне и думается хорошо, и сны снятся сладкие. Так что я решил ещё немного подумать. Итак, что мы имеем? Довольно-таки демонстративное нападение кучки самоубийц на неплохо защищенный остров. Нет, конечно, кое-какие шансы на успех у них были… в деревне. Хоть арендаторы и суровые ребята, но фактор неожиданности — есть фактор неожиданности… Ох, что-то я повторяюсь. Но вот в дом они вряд ли проникли бы… А если бы проникли — до нас с Малфоёнышами точно не добрались бы. Даже если бы Блэков положили всех… ой, не дай Мерлин… То рано или поздно Люциус бы вытащил нас из схрона — не думаю, что Вальпурга не предусмотрела и такой вариант. Так что же получается? Объектом нападения, похоже, был не я и не Малфоёныши? А кто тогда? Вальпурга? Или же я ошибся и за нападением всё же стоит Дамблдор? Но он-то как раз уверен, что Вальпурга лежит пластом на Гриммо — Гиппократ Сметвик своё дело знает, и слухи уже расползлись. И вообще — откуда он знает об этом со всех сторон защищённом острове? Уж явно не от Блэков и не от Малфоев — что ж они — враги собственным детям? Кто-то из близкого окружения Сметвика дедушке настучал про его фазенду? Но Сметвик тоже не идиот, координаты своего греческого дома вряд ли направо и налево сообщает.

Ой, не нравится мне всё это, ой не нравится… Или… Если это была не попытка запугать Вальпургу… и не попытка забрать меня, Драко или Конни… Что это вообще было? Зачем? Или некто таким путём проверяет Род Блэков на прочность… Или… А если это была провокация? Если наш Добрейший Дедушка пораскинул мозгами… и не поверил Вальпурге, так? Если он откуда-то знает про поместье… а, кстати, откуда? Так вот, если он откуда-то знает про поместье, то просто решил проверить — не играет ли с ним Вальпурга. Вот и организовал это показательное по идиотизму нападение — чтобы проверить… Проверить, кто его, собственно, будет отбивать. И всё сработало, как по нотам. Засветились все. И неведомо куда пропавший Регулус, и Сириус, который должен овощем лежать на Гриммо, и умирающая Вальпурга, и Сигнус, про которого подавляющему большинству магического мира вообще неизвестно — жив он или помер… а он тут живее всех живых…

Но если так… То выходит, что старый паук переиграл всех и наша победа — Пиррова?

Воздух вокруг меня стал сгущаться, а кровать затряслась мелкой дрожью — как при землетрясении. Ох нет, стоп, стоп… Нельзя сейчас… Мне ещё в обряде участвовать… Если я сейчас магическое истощение заработаю — то в постель загремлю надолго. Я же уже с шаром магией делился.

«Гарри, — зашептал Томми, — спокойно, спокойно, не накручивай себя… Ты не прав, не прав…»

«Почему это?» — сердито спросил я, но кровать трястись перестала.

«Кто сможет рассказать Дамблдору, если он за этим стоит, про Сириуса и остальных Блэков? — успокаивающе заговорил Томми. — Все нападавшие — мертвее мёртвого. С полной гарантией».

«Это так, — согласился я. — Но ведь у этого упыря мантия-невидимка! Моё, между прочим, наследство!»

«И ты думаешь, — хихикнул Томми, — что он проник под мантией вместе со всеми на остров, понаблюдал за боем и смылся по-тихому?»

«Как-то так, — вздохнул я. — И в чём я не прав?»

«Был бы прав, — прошептал Томми, — будь это обычное поселение. Но ты забыл, что над островом — купол. Да, с помощью какого-то артефакта его взломали, но не надолго, а вот второй раз уже не вышло. То есть можно чётко сказать, что никто пределы защиты не покидал. А по поводу мантии-невидимки… Это твое наследство. Ни в чьих других руках она не будет безупречно подчиняться. Как ты думаешь, стал бы Дамблдор так рисковать — ведь есть опасность, что невидимость может исчезнуть в любой момент».

Вроде бы стало полегче. Но я так накрутил себя, что не смог успокоиться до конца.

«Томми, слушай… А если это Петтигрю? В аниформе? Кто обратит внимание на крысу? Купол что — и животных на острове держит? Слушай, а если так… Он попал сюда с нападавшими, всё осмотрел, всё запомнил, а сейчас всё ещё на острове?»

«Ну да… — хмыкнул Томми. — А защитный барьер? Он не пропустит анимага, даже в звериной форме. Так что твои страхи беспочвенны, Гарри. Успокойся и спи».

Я честно попытался очистить голову от нехороших мыслей, но получилось плохо. И тут скрипнула дверь… и в комнату вошёл полусонный Конни, который тащил на буксире практически спящего Драко. Я удивлённо на них уставился, а Конни пробормотал:

— Нам без тебя не спится…

— За себя говори, — еле слышно пробурчал Драко и рухнул в мою постель, моментально вырубившись и не забыв при этом стащить с меня одеяло и завернуться в него настолько плотно, что выковырять его оттуда не представлялось возможным. Конни же тихо хихикнул и притулился ко мне под бочок с другой стороны. Тут же в комнате материализовался Тэмус со вторым одеялом, укрыл им нас с Конни, совершенно по-человечески вздохнул и пробормотал:

— Угомонитесь уже… полуночники…

Под ровное сопение Конни я уснул почти мгновенно. И спал на удивление спокойно и крепко.

На следующий день я всё-таки поделился своими подозрениями с Севом и Сири, они же, посоветовавшись с Вальпургой, заявили мне, что никого другого, кроме нападавших, чары слежения, которые не рухнули вместе с защитой, не зафиксировали — ни мага, ни кого-то в анимагической форме. Так что я сумел выдохнуть и начал готовиться к обряду. В общем, как ни странно, некромантия особой подготовки не требовала. Важен был Дар и знание правил, плюс наличие хороших амулетов ментальной защиты. Всё это у меня было, палочка, которая слушалась меня, тоже была, спасибо Вальпурге.

Конечно, классических некромантов почти всегда изображают с посохами, но посох предполагает, что пользоваться им будет взрослый обученный некромант, а не мальчишка-недоучка, как я. По-хорошему, посох некроманта делается из костей живого существа, плотно связанного со смертью… типа фестрала, хотя наиболее одиозные личности и человеческими костями не брезговали. Но это, с моей точки зрения, уже перебор, разве что для антуража и внушения священного ужаса. А с точки зрения пользы кости фестрала куда лучше настраиваются на нужные эманации. И вообще… Крик Ястреба без всяких примочек обходился и меня приучал пользоваться тем, что есть при себе. Как говорится: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое».

Поэтому вся подготовка была проста. Перво-наперво, в подвалах было найдено подходящее помещение с зачарованным плоским камнем — кто-то из предков явно некромантией баловался. Камень полагалось напитать кровью жертвы… Нет, не человеческой, достаточно средних размеров животного, непременно чёрной масти. Коза, овечка, даже большой пёс сгодится… Но пса, да ещё чёрного, я в жертву приносить не буду — понятно почему. А вот козу и овечку арендаторы притащили без всяких разговоров — вполне себе упитанных и бойких. Животинок было жалко, но Блэков, Римуса и Малфоёнышей — ещё жальче. Так что пришлось перерезать горло козочке, собрать кровь в чашу и хорошенько, от всей души, полить ею зачарованный камень, произнося при этом слова, которым научил меня Крик Ястреба.

Кстати, нож у меня был особый, гоблинской стали. Ножом поделился Сметвик… точнее подарил мне его, поклявшись, что до меня никто этим ножичком никаких обрядов не проводил. У самого Сметвика подобный нож уже был, а этот предназначался для его младшего брата… но мальчик погиб в результате несчастного случая в трёхлетнем возрасте, что, собственно говоря, и подтолкнуло самого Гиппократа на тропу тёмного целительства. Нож остался невостребованным, а сейчас — пригодился. Естественно, перед тем, как я взял его в руки, нож проверили на проклятия три раза, и, хотя Сметвик поклялся, что это его дар, как учителя ученику, он на такую паранойю не обиделся. То ли потому, что на Блэков в принципе не принято обижаться, то ли принцип «Доверяй, но проверяй» был нормой для магического мира. А мне нож понравился — рано или поздно у меня ещё появятся подобные вещички, а пока… пусть это будет началом.

Итак, я воспользовался подарком Сметвика, собрал кровь в чашу и начал поливать камень, произнося индейское заклятье.

Вальпурга и Сигнус слегка удивились совершенно незнакомым словам, но кровь послушно впиталась в камень и на нём засветились рунные цепочки. Порядок, как я и думал, слова тут неважны, важна суть, намерение…

После этого Сириус и Регулус на руках внесли в зал обнажённое тело одного из нападавших и уложили его на камень. Я вздохнул. Настала очередь овечки, и бедняжка тоже отправилась в свой овечий рай.

Кровь овечки я тоже собрал в чашу — вот она была самой обычной, абсолютно новой, из шероховатой неглазурованной глины и без всяких росписей. Она не должна была нести на себе никаких лишних эманаций, а после обряда чашу непременно нужно разбить.

Я погрузил пальцы в кровь и начал покрывать мёртвое тело знаками — им меня тоже научил Крик Ястреба. Я наносил их строго по порядку — от ступней к горлу. Последние знаки я нанёс на подбородок, щёки и лоб. Готово. Теперь нужно немного подождать и можно попробовать поднять этого мага.

Я отошёл назад, к наблюдавшим за мной Блэкам, Северусу и Римусу. Северус поднял кувшин с чистой водой, набранной из родника, и полил мне на руки, а потом протянул чистый белый лоскут. Его тоже нужно будет уничтожить после обряда.

Я осушил руки лоскутом и бросил его в чашу. В этот момент двери зала распахнулись, и вошёл Гиппократ Сметвик, облачённый, как и я, в простую полотняную рубаху длиной до лодыжек на голое тело и грубые башмаки.

Он взглянул на тело и одобрительно кивнул:

— Сойдёт. Думаю, пора начинать.

Я кивнул и попросил всех остальных отойти на шаг, а потом очертил на полу меловой круг, тоже самый обычный, если не считать нескольких хитрых значков, расположенных, вроде бы, хаотично. Внутри круга остались только мы со Сметвиком и тот тихо сказал:

— Ты ещё можешь отменить ритуал, Гарри.

Я покачал головой:

— Нет. Думаю, что это необходимо.

Сметвик кивнул и больше не произнёс ни слова. А я подошёл к камню и скороговоркой забормотал заклятье, которому меня тоже научил Крик Ястреба. Произнести его нужно было максимально быстро, и я справился. А когда я закончил и замер в ожидании, Сметвик сделал шаг вперёд, встал позади меня и положил руки на плечи, подстраховывая, если что-то пойдёт не так.

А потом труп дёрнулся и поднял голову. Потом он сел на камне, устремив на меня жутковатые глаза, затянутые бельмами.

— Кто… ххх… звал… ххх… меня… — голос его звучал хрипло и еле слышно, по идее, он и говорить-то не мог, голосовые связки сокращаются только под воздействием воздуха, а труп, естественно не дышал. Но, тем не менее, он как-то произносил вполне членораздельные звуки.

— Я звал тебя! — твёрдо произнёс я.

— Подчинись!

— Имяя… ххх… назови… своё… — прошипел труп.

Ага, сейчас. Я не двухсотлетний некромант со стажем, мне это совершенно ни к чему. Думаете, от мертвеца нельзя поймать проклятие? Ещё как можно, особенно если имя ему сообщить… по глупости…

— Я тот, кто звал тебя! — повторил я. — Этого достаточно! Подчинись!

— Хххх… — просипел труп, и я понял, что он будет отвечать. Никуда не денется.

— Что… ххх… нужно?

— Верные ответы на любые вопросы. Ответь мне. На тебе нет клятв и обетов, — продолжил я.

— Ххх… спрашивай… — буркнул мертвец.

— Кто ты? Кому служишь? Зачем пришёл сюда?

— Мартин Неккер… ххх… я боевой маг… свободный… наёмник… Нас всех наняли… ххх…

— Кто вас нанял? — продолжал напирать я.

— Не знаю… ххх… — отозвался труп Мартина Неккера. — Мы не видели его… Всё было анонимно… Через посредника…

— Имя посредника? — рыкнул я.

— Джош… Кривой Джош Саваро из Бостона… ххх…

— Так вы из Америки? — поразился я. — Не англичане?

— Из Америки… ххх… — пробурчал труп. — Зря… ххх… связались с англичанами… Но нам обещали такие деньги… ххх…

— За что? — спросил я, понимая, что это последний вопрос. Сил становилось всё меньше, даже несмотря на то, что Сметвик подпитывал меня. А проклятый мертвец это словно почувствовал.

— Ххххх… не могу… клятва…

— Ты мёртв! — рявкнул я. — Клятв больше нет! Отвечай! Что вам было нужно? Что?

— Хххх… тыыыыы… — прохрипел мертвец и стал рассыпаться прахом.

Комментарий к Глава семьдесят первая. В которой герой участвует в запрещённом ритуале Ритуальный нож:

https://g.io.ua/img_aa/large/0026/03/00260313.jpg

Чаша:

https://madeheart.com/media/productphoto/668/47207669/1_03_410.jpg

Автору на кофе, Музу – на печеньки, чтобы не зачах!

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят вторая. В которой герой страдает от дефицита информации ======

Мои дорогие! Кризис в реале ещё не рассосался, но автор помнит о своих читателях!

— Хххх… тыыыыы… — прохрипел мертвец и стал рассыпаться прахом.

Ничего себе… И что это всё значит? Но думать было некогда, обряд нужно было заканчивать.

— Отпускаю тебя, — прошептал я. — Уходи… Никто больше не имеет власти над тобой. Только смерть.

Когда я закончил шептать, от трупа на камне не осталось ничего, кроме кучки сероватой неопрятной пыли. Ну, вот и всё… Ох, как же я устал… Очень устал.

— Держись, — прошептал Сметвик, и я почувствовал, как от его рук, лежащих на моих плечах, стало растекаться тепло. Целитель делился со мной силой, не давая вырубиться прямо сейчас. Ну да, это ещё не конец.

Я вытянул руки вперёд и направил на оставшийся от мертвеца прах:

— Да будет по слову моему Огонь Очищающий, Огонь Мёртвых!

В глубине души я боялся, что ничего не выйдет, но, к счастью, ошибся. Я уже вызывал Огонь Мёртвых, и теперь он послушался меня. Холодное синеватое пламя, вырвавшись из моих рук, облизало и камень, и пол, подобравшись к нашим ногам, остановилось на границе очерченного на полу круга и опало.

— Всё, — тихо сказал я. — Душа ушла, а Огонь Мёртвых очистил всё. Теперь всё в поряд…

Потом стены закружились вокруг меня, я ещё успел подумать, что падать в обморок — дурная привычка, но больше уже ничего не видел и не чувствовал. Мне было тепло, темно и тихо, и открывать глаза я не спешил. Вот отдохну полчасика и…

Я и отдыхал до тех пор, пока прямо передо мной во тьме не возник призрачный Томми. Выглядел он уже лет на пятнадцать-шестнадцать, красивый подросток в мантии с нашивкой Слизерина и серебристо-зелёным галстуком.

— И долго ты тут валяться собираешься? — сердито спросил он. — Там, между прочим, все в полнейшем расстройстве. Сириус рвёт и мечет, Римус ругается, Северус шипит, Регулус молча на стенку лезет. Потом развесёлая троица куда-то исчезает, остаётся только Северус. Старый Сигнус так разволновался, что не может в чём-то участвовать… Северусу пришлось для него особое успокоительное варить, у Конни и Драко глаза на мокром месте, а Вальпурга уже готова кого-нибудь заавадить. Желательно с бородой в колокольчиках.

— С чего вдруг, — удивился я. — Я ж тут всего на полчасика задержался…

По моим внутренним ощущениям так оно и было, но Томми резко перешёл на парселтанг. В прямом смысле.

— Полчассшшшика? Три недели не хочешшшшь?

— Что? — вскрикнул я и открыл глаза.

Я лежал у себя в спальне, на тумбочке рядом с кроватью громоздилась батарея пузырьков с зельями, в большом кресле, появившемся рядом с кроватью, дремали Малфоёныши. Оба были растрёпанные и даже во сне выглядели несчастными.

— Конни? — просипел я. — Драко?

Близнецы тут же вскочили с кресла и запрыгнули ко мне на кровать — обниматься.

— Гарри! Гарри, ты проснулся! — радостно крикнул Драко. — А мы так и думали!

Конни же ничего не сказал, просто уткнулся мне в плечо… и я почувствовал, как промокает моя рубашка. Он что, плачет? Конни оторвался от моего плеча и взглянул на меня несчастными, налитыми слезами глазами. А потом коротко и довольно больно ткнул меня под рёбра маленьким крепким кулачком.

— Ой! — вырвалось у меня. — Конни, ты что?

— Не смей так больше делать! — сердито заявил Конни. — Не смей! Я так боялся за тебя! Я думал…

Тут он снова опустил глаза и начал всхлипывать. Озадаченный Драко уставился на брата.

— Конни, ты что? С Гарри же всё в порядке… Он сильный, он просто не мог не очнуться. Чего ты прямо как девчонка-то?

Конни показал братцу кулак, но всхлипывать прекратил.

— Конни, — ласково сказал я. — Посмотри на меня… ну, давай же…

Конни поднял взгляд, и я прошептал:

— Тебе придётся к этому привыкнуть, Конни… Со мной всё равно периодически что-нибудь будет происходить… Увы, но это так… Но я буду возвращаться. Всегда.

Слёзы Конни высохли и он взял мою ладонь в свои:

— Я, Канопус Альтаир Малфой, клянусь Гарри Джеймсу Поттеру, что буду ждать его… Всегда…

И светло так улыбнулся.

Драко крутил головой, как совёнок, глядя то на меня, то на Конни, а потом выдал:

— Что это сейчас было?

Мы с Конни переглянулись и просто расхохотались.

Ну да, а потом появились Вальпурга, Старый Сигнус и Северус, которых Тисса известила, что я очнулся, и напрочь смазали волшебство момента разговорами о зельях, диагнозах, магическом истощении и розгах, которыми следует воспитывать непутёвых мальчишек, не умеющих рассчитать свои силы.

Я только вздыхал. Справедливо, в общем-то.

Следующие три дня я провёл в постели, питаясь, как на убой, и принимая Северусовы зелья литрами. Скучно было неимоверно — напрягаться мне запретили, читать интересные фолианты по тёмной магии не разрешали, палочку спрятали подальше, в общем — жуткий произвол и полное насилие над несчастным ребёнком. На мои отчаянные просьбы разрешить хоть что-то, ненадолго появившийся и вновь куда-то исчезнувший Сириус мотанулся в маггловский мир и приволок целую охапку детских книг. Ничего не скажешь, классика — Марк Твен, Льюис Кэрролл, Харпер Ли, Даниэль Дефо, детская версия путешествий Гулливера… даже сказки братьев Гримм и муми-тролли Туве Янссон затесались в компанию. Было и много всего другого… Видимо, Сири в книжном просто попросил подобрать интересные книжки для десятилетнего ребёнка, вот продавцы и расстарались, тем более, что издания были сплошь дорогими, подарочными. Видимо, обрадованные наличием денежного покупателя, продавцы сгребли с полок всё, что более-менее подходило по возрасту и не слишком раскупалось из-за высокой цены.

Я, конечно, от души поблагодарил крестного, но… Читал я всё это, читал. И не по разу. Так что я приготовился заскучать ещё больше — просто полулежал в постели, лениво перелистывая страницы с яркими картинками. Но тут ко мне прорвались Малфоёныши, воспитанные на сказках барда Бидля и с удивлением стали разглядывать чудеса маггловской полиграфии.

Конни раскрывал книжку за книжкой и восхищался яркими картинками, сожалея, что они не двигаются. Драко немного поморщил носик — типа, не дело это юного чистокровного волшебника смотреть какие-то маггловские сказки, но когда всё-таки раскрыл первую книгу — тоже увлёкся. По чистой случайности это оказались роскошно изданные «Приключения Оливера Твиста», и Драко, с удивлением глядя на иллюстрации, стал спрашивать… Конни, которого привлёк интерес брата, начал с ним спорить, кто будет читать первым. Пришлось книгу экспроприировать и читать самому.

Вот честное слово, в жизни у меня не было таких благодарных слушателей. Мальчиков, родившихся, как сказал бы сам Диккенс, «с серебряной ложкой во рту», так увлекла история маленького сироты, что слушали они, словно приклеенные, время от времени желая наложить Круцио на мерзкого биддла Бамбла, отвратительную мисс Манн, скользкую миссис Сауербери и, особливо, на поганца Ноэ Клейпола и джентльмена в белом жилете из попечительского совета работного дома.

Короче, когда в очередной раз явились Тисса с ужином и Северус с зельями, я успел прочитать довольно много — до бегства Оливера в Лондон.

Северус же, явно удивлённый непривычной тишиной в доме, немного послушал, дав мне закончить главу, и мягко сказал:

— Пей зелья, Гарри. Тебе пора ужинать и спать. И вам тоже, юные джентльмены. И нет, книга останется здесь.

Малфоёныши грустно поплелись к выходу, а Северус неожиданно спросил:

— Где ты выучился так читать, Гарри?

— В школе, — недоумённо ответил я. — Я же всё-таки не в лесу жил…

— Я не об этом, — заметил Северус. — Ты не просто читал, ты очень профессионально читал. Словно роль играл…

Блин… Прокол… Ну да, стаж не пропьёшь…

— Так я же в школьных спектаклях участвовал, — быстро ответил я. Ничего толком не объяснил, ничего не соврал, разве что слово «спектакли» во множественном числе произнёс, но это тоже не ложь, в прошлой жизни так и было, и Северусу хватило, чтобы сделать выводы:

— А, так тебя этому в школе учили.

Я истово закивал с самым честным выражением лица, мысленно в который раз возблагодарив Гекату. А то этот легилимент меня бы на раз раскусил… и очень удивился. И дело не в плохом отношении Северуса ко мне — как было с канонным Гарькой. Этот Северус ко мне как раз очень даже хорошо относится, настолько, насколько вообще может быть хорошей эта носатая язва, которую нежной наверняка видал только Сири. Дело в том, что когда есть этакое умение, то невольно тянет применить его на практике, наиграться, так сказать, а Сев ещё не наигрался.

— Ты всё равно молодец, — усмехнулся Северус. — Прирождённый актёр. Хотя… каким ты ещё мог стать, Гарри? Нам всем приходилось притворяться…

— А вы расскажете мне о родителях, сэр? — тихо спросил я. Канонный Снейп за такой вопрос прибил бы меня банкой с тараканами, или… учитывая шаговую близость — каминными щипцами. Этот же только грустно усмехнулся:

— Расскажу. Но давай вернёмся к этому разговору позже. Я пока… не готов. Всё ещё…

«…болит», — мысленно договорил за него я. Всё-таки Снейп — натура тонкая и ранимая.

Возможно, он и в каноне таким был, только вот тяжёлое детство, алкаш-отец и не очень-то ласковая мать, бедность, ненависть Мародёров и тяжкая судьба двойного шпиона выбили из него напрочь ранимость и тонкость, оставив только злобную язвительность и ядовитый сарказм. А Лили… Возможно, и канонный Снейп её не любил. Это было… запечатление. На первого друга, первого постороннего, который отнёсся по-человечески, на яркую внешность и внутреннюю свободу. Лили олицетворяла всё, чего не было у канонного Снейпа — красоту, родительскую любовь, дружную семью, обеспеченную жизнь… Потому и сорвалось у него то ужасное «грязнокровка»… Бедный Принц-полукровка, он так хотел быть выше своей лукавой подружки… хоть в чём-то.

Нет, ужасную всё-таки судьбу придумала Роулинг для этого незаурядного человека. И я, если честно, рад, что здесь всё течёт не по канону, что не было этой дурацкой вражды, нищеты и одиночества. Что Северус, наконец, счастлив. А он счастлив с Сири, я-то вижу. И я не хочу, чтобы они погибли из-за дурацких интриг бородатого кукловода. Или того, кто стоит за бородатым кукловодом. И если кто-то вздумает покушаться на эту мою новоприобретённую семью — порву на ленточки. А потом соберу, подниму и ещё раз порву.

— Гарри, — ворвался в мои мысли голос Северуса. — ты обиделся?

Я покачал головой:

— Конечно, нет. Я… я понимаю. Я подожду.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Северус. — А теперь выпей зелья, поешь и ложись спать. Завтра прибудет целитель Сметвик и, если он разрешит, ты сможешь вставать. Так что давай, будь послушным и завтра вернёшься к занятиям.

Я снова изобразил кроткое послушание и начал пить зелья — одно за другим, мысленно прикинув, что их, вроде бы, на один пузырёк больше. А Северус мне ничего не сказал… Что-то тут не так…

Зелья, как обычно, на вкус были малоприятными, но вот третье по счёту неожиданно оказалось вкусным — с лёгкой кислинкой и привкусом ванили. Интересно, что это? Не снотворное ли?

«Снотворное, — быстренько подсказал Томми. — Хорошее снотворное, до утра проспишь, как убитый».

«Не-не, — отозвался я, — у меня другие планы…»

«Тогда избавляйся от этого зелья, и так, чтобы Северус не заподозрил, ведь ему нужно зачем-то тебя усыпить», — заявил Томми.

Странно, я и так хорошо сплю. Или Северусу нужно, чтобы я заснул поскорее и никуда не вздумал выходить? Интересно, почему? Я сделал глоток зелья, а потом выпучил глаза и показал пальцем за спину Северусу, прямо на окно. Тот, естественно, обернулся, а я в этот момент быстренько выплюнул всё изо рта в стакан с соком, вылив туда же остатки из пузырька. Хорошо, что стакан был красивый и старинный, из «рубинового стекла».

А когда Северус обернулся и поинтересовался, какого лысого драккла я увидел за окном, я с самым невинным видом заявил:

— Извините сэр, там что-то мелькнуло… Крылатое, с противной мордой. Небольшое такое…

Северус рассмеялся:

— А, это, наверное, нетопырь, мышь летучая. Они живут в оливковой роще, а иногда подлетают близко к дому. Сири говорил, что кто-то из предков привёз парочку из Южной Америки, вот они здесь и прижились. Не волнуйся, они безобидные и летают только по ночам. Эти нетопыри крупнее обычных летучих мышей, да и мордочки у них страшные. Видимо, одна из них подлетела слишком близко, вот ты её и увидел.

— А если это был анимаг? — решил проверить я.

Северус некультурно заржал:

— Гарри, защитные чары постороннего анимага не пропустят!

— А не постороннего? — уточнил я.

— Чары настроены на всех, кто допущен на остров, — ответил Северус. — Неважно, в какой форме. Сири здесь не единственный анимаг… Он говорил, что среди арендаторов тоже есть парочка…

— Хм… а какая у них аниформа?

Тут Северус слегка покраснел, видимо, какая-то посторонняя летучая мышь подлетала-таки к окнам их спальни в пикантный момент. Потом он нахмурился, поторопил меня допивать зелья, забрал пустые пузырьки и вышел.

А я быстренько смолотил ужин, демонстративно зазевал, и, когда явился Тэмус за посудой, он застал меня уже «спящим». Домовик погасил свет, оставив ночничок в виде ёжика с фонариком в лапке у кровати, и бесшумно исчез.

Я подождал некоторое время, лёжа и не шевелясь. И дождался. Дверь скрипнула, в неё кто-то заглянул, убедился, что я сплю и бесшумно ушёл, аккуратно прикрыв её за собой.

«Давно пора было, — прокомментировал Томми. — Ты когда в последний раз превращался?»

«Давно… — пригорюнился я. — Я как-то при Драко попробовал, так он меня чуть насмерть не затискал… от умиления. Хорошо, Конни оттащил, он-то привыкший».

«А в саду ты не пробовал бегать, бестолочь? — совершенно справедливо возмутился Томми. — Тебе сколько твердить — Дары забрасывать нельзя, думаешь, откуда ты сейчас такое сильное магическое истощение заработал? Дар из тебя силы тянет. А ты, толком не отработав один, полез другой использовать. Так что вперёд, на лапы. Поболтаешься по дому — к утру точно будешь, как новенький — сила твоя упорядочится и истощение пройдёт. А то ещё неделю придётся зелья пить, чтобы в норму прийти».

«А нечего было пропадать надолго, — огрызнулся я. — Я ж без твоих знаний, как без рук. И вообще, без тебя скучно… Ещё друг называется…»

«Не сердись, — ласково прошептал Томми. — Просто сейчас, когда ты серьёзно и систематически стал заниматься, я чувствую, что моя душа… Она становится цельной быстрее. Она словно растёт, понимаешь… Поэтому у меня бывают бурные периоды… как бы это поточнее выразиться… ментального роста, что ли. Они продолжаются недолго, но после каждого из них требуется длительный отдых. Вот почему я стал общаться с тобой так редко… А ты правда скучал? Ведь у тебя теперь столько родственников… И Конни с Драко тоже с тобой почти всегда…»

«Конни с Драко — мои друзья, а ты… ты… ты же мне братишка, если бы не ты, ещё неизвестно, как бы всё сложилось…» — без колебаний отозвался я.

«Ладно, — польщенно буркнул Томми. — Давай, превращайся…»

К этому моменту меня уже распирало от желания стать рысёнком, поэтому перекинулся я быстро и удивлённо вякнул:

— Мря?

«Конечно, ты за это время подрос. И в рысином облике тоже», — успокоил меня Томми.

Я бодро фыркнул и боднул лбом дверь. Та послушно скрипнула, и я выскользнул из комнаты в коридор и принюхался.

Ага, предчувствия меня не обманули, похоже, вся тёплая компания собралась в библиотеке. Вот сейчас и послушаем… Зачем? А затем, что с тех пор, как я пришёл в себя, мне никто ничего не рассказывал о том, что произошло после не слишком удачного допроса, отговариваясь заботой о моём здоровье и тем, что я ещё не до конца пришёл в себя. Но мне ж интересно было! Гарькина шилопопость, похоже, досталась мне в полной мере… И дело не только в ней — я просто чувствовал, что это знание — важно. Так что, я решил совместить приятное с полезным — превратиться в рысёнка и послушать, что там обсуждают родные и близкие. И надо же, повезло…

Я бесшумно прокрался по коридору к библиотеке и тихонько боднул лбом дверь. Та даже не скрипнула, отворившись совсем чуть-чуть. Я улёгся у двери и обратился в слух.

— …выпил снотворное зелье, Северус? — ага, это голос Вальпурги.

— Не волнуйтесь, леди Вальпурга, — отозвался Северус. — Гарри спит, я проверил.

— Хорошо, пусть мальчик сначала оправится, успеете ему всё рассказать, — ответила леди Вальпурга. — Понимаю, что вам надо отдохнуть, но…

— Ничего, матушка, — благодушно отозвался Регулус, — лично я вздремнул в самолёте.

— Мы тоже, — хором отозвались Сири и Римус.

— Вот и ладно, — подытожила Вальпурга. — Ну, а теперь давайте, мальчики, рассказывайте, как там Бостон? Нашли?

— Нашли, — ответил Сири. — И этот самый посредник ответил на все наши вопросы. Правда, как оказалось, он и сам сыграл роль подставной пешки.

— И? — вклинился голос Старого Сигнуса.

— Больше он никому ни на какие вопросы не ответит, — жёстко сказал Сири.

Я аж подпрыгнул. Ничего себе! Оказывается, пока я тут без сознания отдыхал, они аж в Америку смотаться успели и там разборки навести! Интересно-интересно!

И я ещё сильнее приник ухом к двери. Рассказ обещал быть весьма занимательным.

Комментарий к Глава семьдесят вторая. В которой герой страдает от дефицита информации Подросший Гарри-рысёнок:

https://i.pinimg.com/originals/ac/95/40/ac954010a5db0203e3b3d268ebd8c3fd.jpg

Нетопырь:

https://vsezhivoe.ru/wp-content/uploads/2017/10/1484202077236630674.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят третья. В которой герой утоляет информационный голод. Часть первая ======

И я ещё сильнее приник ухом к двери. Рассказ обещал быть весьма занимательным, и мои ожидания не были обмануты. Я слушал и обалдевал.

Короче говоря, убедившись после ритуала, что я не собираюсь откидывать тапки, а просто решил малость отдохнуть, заработав магическое истощение, и Сметвик с Северусом твёрдо обещали поставить меня на ноги, Сири, прихватив Рега и Римуса, отправился наводить разборки в Бостоне. Причём никаких портключей и никакого оборотного. Сириус прекрасно понимал, что лишняя магическая активность

Итак, бравая троица добралась до Бостона и по наводке Люциуса вышла на нужного мага в американском аврорате. Маг приходился дальней роднёй Люциусу, его отец был выходцем из французской ветви Малфоев, точнее, Малфуа, сильно пострадавшей после Первой магической войны за более чем лояльное отношение к Гриндевальду. Видимо, лояльное отношение к Тёмным Лордам у Малфоев в крови…

Джонатан Малфейр — так стала писаться фамилия Малфуа в Америке — занимал в аврорате относительно высокий пост и, узнав с какой целью к нему прилетели англичане, только обрадовался. Оказывается, несмотря на то, что похитители детей из «Памяти Нового Салема» в США шифровались, как могли, слухи о похищениях детей всё-таки разносились. Между прочим, на след той лаборатории, которую я так некультурно разнёс, группа Малфейра вышла и даже начала готовиться к штурму — а тут такая незадача. Пришлось удовольствоваться мелкой рыбёшкой, которая, как водится, ничего серьёзного сообщить не могла, но кое-что группе Малфейра всё-таки удалось узнать.

Разгромленная мной лаборатория была не единственной, и чокнутый доктор со своими не менее сумасшедшими помощниками вовсе не был главным в «Новом Салеме». Малфейр сделал вывод о существовании, как минимум, ещё одной подобной лаборатории, тоже расположенной в антимагической зоне. Но, как оказалось, у «Памяти Нового Салема» нашлись высокие покровители среди местного магического сообщества и, похоже, не только… и Малфейру стали активно ставить палки в колёса. Формально никто расследования не отменял, группу не расформировывал, но количество проволочек, согласований и мелких придирок превысило все мыслимые пределы. Так что англичанам, прилетевшим мстить, разозлённый служитель правопорядка обрадовался, как родным. А уж когда прозвучало имя Джоша Саваро…

Магический мир тесен. Реально тесен, что в Англии, что в США. И имя скользкого типа Джоша Саваро, который был явным братом по духу и разуму приснопамятного Флетчера, было хорошо известно Малфейру. Вот только он был не в курсе, что этот мелкий негодяй подрабатывает посредником в таких серьёзных делах. И вообще, узнав о нападении наёмников на остров Блэков, Малфейр долго ржал, повторяя: «Самоубийцы. Нет, ей-ей, самоубийцы-мазохисты!» Увидев эту реакцию, Сири и Рег испытали просто гордость за собственный Род — далеко не у всех английских магов была в США столь жутковатая слава. Честно говоря, американцы считали англичан закоснелыми в своём снобизме традиционалистами, слишком надеющимися на авторитеты и не желающими думать собственной головой. Узнать о таком было неприятно, но не признать содержавшуюся в этих словах правду все трое не могли.

В общем, Джоша Саваро разыскали и скрутили довольно быстро. Истинно Блэковским методам допроса он не смог ничего противопоставить и рассказал всё. Суть была такова. На него вышел некий маг, попросивший организовать нападение на поместье некоей магической семьи. Нужно было наделать как можно больше шума, причинить как можно больше разрушений, жертвы приветствовались. И всё это затевалось с одной целью — похитить десятилетнего мальчика-мага. К заказу прилагалась фотография ребёнка — черноволосого, зеленоглазого, одетого в серую пижамку. Мальчик, как мальчик, довольно симпатичный, но ничего особенного, по мнению посредника. Однако сумма за эту акцию предлагалась просто заоблачная, таких денег Саваро в руках не держал никогда, и алчность победила в посреднике осторожность. Он решил, что заказ поступил от какого-нибудь богатого мага-извращенца, зациклившегося на симпатичном мальчишке. Да, Саваро отдавал себе отчёт в том, что похитить пацана будет непросто и семья, скорее всего, будет защищать его до последнего, но алчность пересилила голос разума.

Нет, конечно, Саваро попытался разузнать, на владения какого Рода планировалось нападение, на что последовал ответ, что Род — английский, а большего ему знать и не надобно. Заказчик обязался обеспечить группу наёмников нужными портключами и прочими необходимыми в неправедном деле вещами, включая маггловское оружие.

И тут ушлого Джоша подвело типичное мнение американцев об английских магах, которое я уже приводил выше. Он так и не выяснил, ни того, на владения какого Рода нужно было напасть, ни имя мальчишки. К тому же, вряд ли ему что-то сказало имя Гарри Поттер — большинству американцев были глубоко по барабану местечковые английские разборки. Он посчитал, что дело вполне может выгореть, и успокоился. Среди его знакомых было достаточно сильных боевиков-отморозков, готовых на всё ради крупной суммы, так что нанять команду из пятнадцати магов большого труда не составило.

Команда отправилась на дело, посредник потирал ручки и подсчитывал прибыли, но… в назначенное время никто из наёмников не вернулся. И тут Джош Саваро понял, что совершил самую грандиозную, а скорее всего — и последнюю — ошибку в жизни. Он попытался залечь на дно, боясь гнева заказчика, но тот больше не объявился, так, словно знал о постигшей группу неудаче. Зато объявились те, кого посредник предпочёл бы видеть меньше всего — родственники мальчика, которого так неудачно пытались похитить.

В общем, воспоминания Джоша Саваро отправились Вальпурге и Старому Сигнусу — для анализа, а сам посредник, из которого выкачали всю информацию, просто исчез. Милосердие по отношению к тем, кто покушался на них, было Блэкам не свойственно. И Римус в этом плане был с ними согласен.

Те крохи, с которыми поработали Вальпурга и Сигнус, плюс сведения, полученные от Малфейра, позволили Сириусу, Регулусу и Римусу копать дальше. К ним в помощь прибыл Грейбек с парочкой детективов и на следующую ступеньку они вышли довольно быстро.

Заказчиком оказался некий Герберт Гринвуд, услышав имя которого, я сделал стойку. Уж больно было это имя созвучно с нехорошей памяти Геллертом Гриндевальдом. Сириус, Регулус и Римус тоже идиотами не были и сделали похожий вывод моментально. И даже то, что означенному гражданину было на вид лет тридцать, их не удивило. Иные маги в почтенном возрасте лет на двадцать могут выглядеть, особенно, если несут в себе кровь волшебных существ, а кто его знает, кто у Гриндевальда в предках потоптался? И даже то, что в Нурменгарде до сих пор находился бессменный постоялец, их не особо удивило. Гриндевальд тоже не пальцем деланный, мог и придумать, как ускользнуть из своей тюрьмы за столько-то лет, особенно если у него был помощник… Но когда они обратились с этим вопросом к Малфейру, тот только руками развёл.

Да, Гринвуд появился в США лет десять назад, да, за эти годы он сумел пройти большой путь — от простого менеджера до владельца крупной инвестиционной компании «Гринвуд Терра инкорпорейтед» и одного из богатейших людей Америки, но… Все эти свершения проходили в маггловском мире. Герберт Гринвуд не был магом. Он был сквибом. Стопроцентным, что показала не одна проверка. Да, Гринвуд знал о магическом мире, но от контактов с ним воздерживался сознательно, однажды заявив в американской магической прессе, что его семья от него отказалась, предварительно стерев память и выкинув в маггловский приют, поэтому он не желает общаться с теми, кто так легко отказывается от собственного ребёнка.

За последние пару лет «Гринвуд Терра инкорпорейтед» обросла дочерними компаниями, которые занимались не только инвестициями. Они производили много — от спальных принадлежностей до детского питания и делали большие отчисления на благотворительность. А год назад стартовал проект «Гринвуд Терра» в штате Пенсильвания — проект экопоселения для детей-сирот и их приёмных родителей. Предполагалось, что большие приёмные семьи будут обеспечивать себя выращиванием экологически чистых овощей, разводить коз и кроликов и получать собственное молоко и мясо. Предполагалось, что даже лён и коноплю для одежды они будут выращивать самостоятельно, а для обуви и зимней одежды выделывать кроличьи и козьи шкурки. С моей точки зрения — очередной сектантский бред, сколько их уже было — любителей природы, но народ с радостью повалил наступать на грабли, и, кажется, даже что-то получалось.

Конечно, маггловские власти отнеслись к этому прожекту с подозрением, но представители «Гринвуд Терры» не скрывали от гостей ничего. Уютный посёлок в лесу с приятными деревянными домиками, возделанными полями и пасторально одетыми улыбающимися людьми напоминал рай на земле. «Терру» проверяли все — местные власти, социально-психологические службы штата, органы опеки, полиция, ФБР… Ничего подозрительного. Родители любили приёмных детей, дети были вполне довольны, охотно помогали старшим на полях, но от большого мира их никто не отгораживал — детки посещали ближайшую школу, у них были компьютеры, да и одежду свою они носили только на территории общины, в школе появляясь вполне в современном виде. Улыбчивые, милые, неконфликтные, прекрасно учащиеся… Не дети, а мечта. Только вот соученики не очень-то рвались дружить с юными «терранами», причём почему — никак объяснить не могли. Однако и тем хватало общества друг друга, а в конфликты они ни с кем не вступали.

В конце концов, шумиха против «Гринвуд Терры» как-то сошла на нет, единственным, кто не успокоился, был, как ни странно, глава местной общины амишей* Мозес** Типпенс. Он утверждал, что «Терра Гринвуд» — не от Бога, но от дьявола, что её следует закрыть, а детей забрать подальше «пока не стало слишком поздно». На вопрос местного шерифа, откуда у почтенного Мозеса такие сведения, тот мрачно ответил, что ему «было Божественное откровение».

Шериф от покручивания пальцем у виска воздержался, но решил на слова старого амиша внимания не обращать, считая всех без исключения последователей этой религии слегка не в себе. И в самом деле, как можно считать нормальными людей, у которых ни электричества, ни компьютеров, ни кока-колы, ни застёжек «молния»? Они до сих пор одеваются по столетней давности моде, дома освещают свечами и керосиновыми лампами, даже автомобилей не признают, так и ездят на этих своих повозках — чисто первые поселенцы, да ещё и свой образ жизни менять не собираются… Глупцы, право слово, хорошо хоть, безобидные глупцы — вежливые, спокойные, не шумят, не буянят, да и спиртного в рот не берут. Пусть себе молятся, лишь бы других не трогали…

Шериф бы и забыл о странном разговоре, если бы Мозес Типпенс не появлялся в его конторе каждую неделю, и каждый раз не повторял бы свою просьбу. Спокойно, без всякого раздражения, но скоро бедному шерифу стало казаться, что он сходит с ума. В конце концов, он в довольно резкой форме пояснил, куда главе амишей стоит отправиться, заявив, что от «Гринвуд Терры» нет никакого вреда, и что это просто глупые измышления.

Мозес Типпенс выслушал бушующего шерифа спокойно, а потом сказал: «Не говорите потом, что я вас не предупреждал», развернулся и ушёл. Больше он шерифа не беспокоил.

Откуда эти сведения раздобыл Малфейр? Всё просто — шериф был сквибом, троюродным братом жены одного из авроров его группы. О магическом мире он не знал — родители в своё время не просветили, так же, как и о «странностях» троюродной сестры. Но с её мужем периодически сталкивался, считая его агентом особого отдела ФБР. И после ухода Типпенса он понял, что зря прогнал старого амиша, что-то его тревожило… и он позвонил мужу троюродной сестры.

Муж передал эту информацию Малфейру, но тот сразу не смог заняться этим делом, а когда появились англичане, радостно скинул им эту информацию.

Сириус, Регулус и Римус решили, что к «Гринвуд Терре» стоит присмотреться и отправились на место. И прежде всего они решили побеседовать с главой общины амишей, который явно наседал на шерифа не просто так.

Так что бравая троица дружно прилетела в Пенсильванию, округ Соммерсет*** и отправилась разыскивать почтенного Мозеса Типпенса. Искать долго им не пришлось — семейство амишей, которое привезло на продажу в городские лавки молочные продукты и лоскутные одеяла в стиле пэчворк, спокойно ответило на все вопросы англичан и подсказало дорогу к посёлку, попутно разъяснив, что не приветствуют на своих землях автомобилей, мотоциклов и велосипедов. На вежливый вопрос Регулуса, не могут ли в таком случае их подвезти на повозке, ибо дело к почтенному Мозесу срочное и касается оно проекта «Гринвуд Терра», высокий бородатый глава семейства почесал в затылке и согласился.

Выглядели, кстати, амиши, на фоне обычных магглов весьма колоритно — широкополая шляпа и чёрный костюм без галстука на мужчине, длинное, до лодыжек, тёмно-синее платье, серая вязаная шаль и белый чепец, полностью скрывающий волосы, никаких украшений и косметики, вязаные чулки и туфли на плоской подошве, похожие на тапочки, на женщине. Вся одежда, похоже, была сшита дома, только сын-подросток был одет в обычные джинсы, кроссовки и клетчатую фланелевую рубашку.

Ехать в трясущейся повозке было тем ещё удовольствием, тем более, что общаться с нежданными визитёрами не горели желанием ни сам глава семейства, ни его молчаливая жена. Единственный, кто более или менее проявлял общительность, был сын-подросток лет шестнадцати. Родители его не одёргивали, время от времени перебрасываясь фразами на странном немецком диалекте****, а вот мальчик, представившийся Джонатаном, говорил на вполне правильном английском.

Джонатан объяснил, что ему уже исполнилось шестнадцать лет и он «румспринга»*****, то есть, на нём сейчас нет тех строгих ограничений, которых должны придерживаться родители, и вообще — на днях он с ровесниками отправляется в путешествие, чтобы посмотреть, как он выразился «английский мир» перед тем, как принять крещение и стать полноправным членом общины. На удивлённый вопрос Римуса, почему его не крестили в детстве, Джонатан ответил, что у них в общине принято принимать крещение во взрослом и сознательном возрасте — это значит добровольное и осмысленное принятие веры, её правил и ограничений. Тут уже удивился Сириус и спросил, а что делать, если ему понравится в «английском мире». Джонатан вздохнул и ответил, что его никто не принуждает возвращаться, но если он решит остаться, то больше никогда не сможет общаться с родителями, братьями и сёстрами. Так что это серьёзное испытание, которое нужно пройти с честью.

Так, за разговорами, повозка свернула на просёлочную дорогу и миновала жёлтый знак с изображёнными на нём лошадью и повозкой. Начались земли амишей.

Ещё минут сорок спустя повозка притормозила у забора, окружавшего посёлок, и отец Джонатана сказал:

— Прошу вас подождать здесь. Нелюди могут пройти в наш посёлок только с разрешения преподобного. Джонатан передаст вам его решение.

У троицы отвисли челюсти. Похоже, что амиш имел в виду не только Люпина, но и их — всех троих. С одной стороны — маги и впрямь — не люди, но как-то не очень приятно это прозвучало. С другой стороны — «маггл» звучит ничем не лучше, чем «нелюдь», так что обижаться было в принципе не на что. Однако любопытный Сириус всё-таки спросил:

— И… когда вы поняли?

— Что вы из тех, с палочками? — невозмутимо ответил амиш. — Сразу же. Господь даровал нам умение видеть нелюдей. К тому же, двое из вас могут становиться зверьми, не так ли?

— И вы привезли нас в вашу общину? — съехидничал Сири. — А вдруг мы опасны?

— Вы — не опасны, — веско сказал амиш. — Впрочем, Господь обережёт вас. А вот те, из «Терры» — они куда хуже, ибо вмешиваются в промысел Божий.

С этими словами всё семейство удалилось, оставив Сири, Рега и Римуса за забором. Впрочем, чисто символическим. Похоже, амиши не беспокоились ни о каких нападениях, полагаясь на помощь Господа.

— Может, они маги? — спросил Римус.

Регулус покачал головой:

— Стопроцентные магглы. Даже не сквибы. Я проверил. Для них мы действительно нелюди. А уж откуда у них взялось это умение распознавать магов? Видимо, это действительно знает только их Господь.

Лично у меня на этот счёт было другое мнение. Амиши живут замкнутыми общинами, кхм… как и маги, поэтому у супругов могут быть схожие гены. Видимо так признак, возникший из случайной мутации, и закрепился в потомстве. Не удивлюсь, если сейчас этим умением владеет подавляющее большинство амишей. Но рассказ продолжался, и я поудобнее устроился на полу, прижавшись к двери уже другим ухом. В человеческой форме я бы так долго не выдержал, но рысь — животное терпеливое и мех у неё тёплый, так что мне и так было неплохо.

Ждать пришлось недолго. Спустя пять минут прибежал Джонатан и заявил, что преподобный Мозес Типпенс ждёт их, и предложил следовать за ним.

Троица вошла в ворота и отправилась по чистенькой деревенской улице с аккуратными домиками, ворота некоторых из них были выкрашены в голубой цвет****** по какому-то странному принципу. Среди домов выделялись два здания побольше. К одному была пристроена башня с колоколом, а над входом выделялся крест, так что это была местная церковь, а о назначении второго догадался Римус, разглядев стоящий на окне глобус. Видимо, это была школа, которую посещали дети общины.

Джонатан привёл визитёров к нужной двери, вежливо постучал и пригласил внутрь. Сириус, Регулус и Римус вошли и оказались в просторной и очень опрятной гостиной с небольшим количеством мебели. С ними поздоровался сам хозяин дома — невысокий коренастый мужчина с окладистой полуседой бородой и живыми чёрными глазами.

— Мозес Типпенс. Вы хотели со мной поговорить, не так ли?

— Да, сэр, — вежливо ответил дипломатичный Регулус и представил себя и своих спутников.

Мозес Типпенс кивнул и снова спросил:

— Что вы хотите узнать о «Терре Гринвуд»?

— Для начала, — ответил Римус, — то, почему вы так настроены против них. Местные власти… да и прочие ваши власти не видят в них вреда.

— Ваши, нелюдские, тоже, — отрезал преподобный Мозес.

— А он есть? — уточнил Сириус.

— А вы здесь разве не из-за этого? — отозвался амиш.

В этот момент я подумал, что в родне у преподобного Мозеса явно были евреи. Кто ещё так виртуозно умеет отвечать вопросом на вопрос?

Беседа явно заходила в тупик, но тут не выдержал темпераментный Сири:

— Я прошу извинить нас, но мы здесь не просто так, уважаемый Мозес. Год назад был похищен мой крестник… к счастью, он вернулся к нам живым и невредимым. Но те, кто на него покусился… Они не успокоились. Недавно они напали на наш дом и это нападение чудом обошлось без жертв. А ведь там, кроме мальчика, были и другие дети, в том числе и моя маленькая дочь. У нас есть подозрение, что «Терра Гринвуд» как-то связана с этим, поэтому если вы можете помочь нам информацией — помогите. Если же нет — то прошу прощения, мы пойдём и будем искать другие пути.

— Деловой разговор, да? — хмыкнул амиш и неожиданно улыбнулся. — Вы англичане, вечно спешите. Но если дело зашло так далеко, как вы говорите — вы в своём праве. Присаживайтесь.

Гости устроились в креслах, в гостиную вошла пожилая женщина в синем платье и чёрном переднике с кувшином какого-то напитка и стаканами, наполнив которые, она бесшумно удалилась.

— Домашний лимонад, — пояснил преподобный Мозес. — Нынче жарко. Промочите горло, разговор будет нелёгкий. Ежели вы явились мстить, то тут я вам не помощник — мы не признаём насилия, и никто из нас никогда не брал в руки оружия. Но тут слишком нехорошее дело. Эти дети… Их нужно забрать из «Терры Гринвуд».

— Почему? — внимательно взглянув на преподобного, спросил Римус.

— Они все — такие же как вы. Нелюди.

— То есть, — уточнил Римус, — маги?

— Уже нет, — ответил преподобный Мозес. — У них забрали то, что заменяет вам, нелюдям, душу. У них забрали ваше колдовское умение. А сейчас забирают жизнь, чтобы дать взамен нечто ужасное.

*Амиши — (англ. Amish [ˈɑːmɪʃ], нем. Amische, пенсил.-нем. Amisch), они же аманиты или амманиты — религиозное движение, зародившееся как самое консервативное направление в меннонитстве (разновидность анабаптизма) и затем ставшее отдельной протестантской религиозной деноминацией. Амиши отличаются простотой жизни и одежды, нежеланием принимать многие современные технологии и удобства.

**Мозес Бичи был основателем одной из конгрегаций амишей. К тому же — имя вполне библейское — Моисей. Так что Мозес Типпенс вполне мог получить это имя в честь основателя своей церкви.

***Округ Соммерсет, штата Пенсильвания — самое крупное в США место компактного проживания амишей.

****Немецкий диалект — амиши действительно говорят между собой на так называемом пенсильванском немецком.

*****Румспринга — этим словом у амишей называется подросток в возрасте от 14 — 16 лет и до того момента, когда он сделает окончательный выбор: принять крещение и стать членом Церкви амишей либо покинуть общину амишей.

Меньшинство румспринг действительно могут грубо нарушать принятые в обществе амишей нормы поведения, например:

 — носить нетрадиционную одежду и причёски (это у амишей называется «одеваться «по-английски»; — водить транспорт не на конной тяге (в общинах, избегающих транспорта с ДВС); — не посещать домашних молитвенных собраний; — употреблять алкоголь и/или «лёгкие» наркотики; — заниматься добрачным сексом.

Но другие румспринги ничего подобного не делают: примерно половина в крупных общинах амишей и большинство в малых общинах продолжают соблюдать амишские нормы одежды и поведения и в подростковом возрасте. Почти 90% амишских румспринг выбирают принять крещение и стать членами Церкви амишей.

******В этом возрасте молодому амишу позволяется купить небольшую «карету жениха» (англ. courting buggy), а девушке — покрасить ворота своего двора в голубой цвет (традиционно означающий «дочь — невеста на выданье живёт здесь»). Этот обычай отметил А. М. Ауранд (A. M. Aurand) в своей книге «Амиши» («The Amish», 1938), дополнив резонным замечанием о том, что иногда голубые ворота — это просто голубые ворота.

Комментарий к Глава семьдесят третья. В которой герой утоляет информационный голод. Часть первая Амиши:

http://cdn.fishki.net/upload/post/2017/07/20/2341241/0e1e360c13ccc90c4078eb02c519a45f.jpg

http://theoutlook.com.ua/uploads/user/%D0%90%D0%BC%D0%B8%D1%88%D0%B8/9.jpg

Подростки-румспринга:

http://theamishcultureintheunitedstates.weebly.com/uploads/4/3/3/4/43340863/7351309_orig.jpg

https://d31scrqdooxoe3.cloudfront.net/media/IMAGES/Drunk/playground.jpg

http://investmentguru.com/wp-content/uploads/2017/11/Softball.jpg

Семья амишей:

http://theamishcultureintheunitedstates.weebly.com/uploads/4/3/3/4/43340863/466701_orig.jpg

Повозка амишей:

https://unherd.com/wp-content/uploads/2018/06/GettyImages-72076276.jpg

Дорожный знак:

https://thumbs.dreamstime.com/z/amish-farm-horse-drawn-buggy-road-sign-16226468.jpg

Дома амишей:

http://amishamerica.com/wp-content/uploads/2010/08/amish-home1.jpg

http://1.bp.blogspot.com/_Jidy_QuNt3M/TNt_uIJmX7I/AAAAAAAAFA8/3U-5R84nTIw/s1600/DSC_0356-1.JPG

Автору на кофе, Музу на печеньки!

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят четвёртая. В которой герой утоляет информационный голод. Часть вторая ======

— Уже нет, — ответил преподобный Мозес. — У них забрали то, что заменяет вам, нелюдям, душу. У них забрали ваше колдовское умение. А сейчас забирают жизнь.

На этом моменте я чуть было не завопил, хорошо хоть смог сдержаться. Думаю, что если бы меня обнаружили — вряд ли бы стали жалеть, отхлопотал бы по пятой точке — будь здоров, и неважно, что она сейчас мохнатая. К счастью, все — и рассказчики, и слушатели — были так увлечены этой историей, что моей оплошности никто не заметил. Рассказ плавно потёк дальше, а я продолжал слушать с неослабевающим интересом.

— Жизнь? — поразился Сириус. — Как жизнь? Этих детей убивают? Но никаких смертей в «Гринвуд Терре» не зафиксировано. Власти штата и полиция давно бы заметили, что что-то не так…

— Видите ли, — задумчиво произнёс преподобный Мозес, — дело в том, что в Пенсильвании нет поселений нелюдей. То есть здесь есть нелюди, не способные к колдовству, как местный шериф, а вот таких как вы — почти нет. Знаете, почему?

— Догадываюсь, — отозвался Регулус, до этого по большей части молчавший и внимательно слушавший. — Из-за вас. Из-за этой вашей способности распознавать магов… и не только магов, вычислили же вы Римуса. Вы не имеете отношения к магическому миру, но магов распознаёте. Следовательно, в Пенсильвании нет поселений магов, дабы не нарушался Статут Секретности.

— Всё правильно, — одобрительно кивнул Мозес, — в Пенсильвании более всего проживает наших единоверцев. Конечно, не все мы обладаем подобной способностью, но подавляющее большинство — да. А это значит, что можно безбоязненно основывать здесь поселение и привозить детей… маленьких колдунов. Ваши не побеспокоятся, а власти штата ничего не поймут. Мы же традиционно не вмешиваемся в дела власти, вот они и решили, что подобное может сойти с рук безнаказанно.

— Но сквибы… такие, как шериф… почему у них не возникло вопросов? — удивился Римус.

— У нас очень спокойное место, — вздохнул преподобный. — Редко случается что-то плохое. Мы во вмешательстве властей штата не нуждаемся, сами решаем все вопросы… Да и не бывает у нас преступлений, разве что румспринги нашалят… А другие, не наши… бедокурят, конечно, не без этого, но всё равно — здесь, по сравнению с другими штатами тишь и гладь. А к хорошему привыкаешь быстро, к тому же люди видят то, что хотят видеть. А если смотреть и не видеть — то в «Гринвуд Терре» всё хорошо — красивые дома, добрые люди, счастливые дети… И никто не задумывается, что для этих детей уже начинает разверзаться Ад.

— А точнее? — спросил Сириус.

— Сейчас, — кивнул Мозес, и тут же в комнату вошла давешняя пожилая женщина, словно нарочно ждала где-то за дверью.

— Джезебел, — спросил Мозес, — Анна и Руфь пришли?

Женщина коротко кивнула.

— Позови их, пусть расскажут гостям всё, что видели.

Женщина ушла, по-прежнему не произнося ни слова, а через минуту в гостиной появились две девушки в синих платьях до лодыжек, чёрных передниках и белых чепчиках. Обе скромненько поздоровались и замерли, даже не пытаясь присесть на стулья.

— Анна, Руфь, расскажите гостям то, что рассказали мне.

Девушки коротко кивнули и быстро, чётко и по очереди начали рассказывать.

Обе девушки относились к тем самым румспрингам и нередко, переодевшись в джинсы и яркие футболки, бегали в соседний городок к подружкам-неамишам, с которыми знакомились во время поездок, когда развозили молоко и другие, произведённые в общине, продукты по заказам. Там они занимались обычными для подростков делами — болтали, ели мороженое, слушали музыку, сплетничали, сидели в Сети, танцевали и смотрели телевизор. В общем, всё то, что в общине амишей было под строгим запретом. Потом у девочек появились велосипеды — в общине они не разрешались, но румспринги могли не соблюдать это правило — и они стали не ходить в соседний городок, а ездить, что существенно увеличило время на вышеперечисленные небогоугодные дела.

Но однажды случилось так, что девушки серьёзно задержались у подруг и справедливо опасались, что перешли некие границы свободы, которая дозволялась девушкам-румспрингам, тем более, что возвращались они домой уже в полной темноте. Девушки крутили педали… и так случилось, что перепутали поворот, свернув на дорогу, ведущую к «Гринвуд Терре». На этом месте одна из девушек слегка замялась, и стало понятно, что поворот они не перепутали, просто решили воспользоваться моментом и поглядеть на то самое место, о котором в общине уже начали ходить нехорошие слухи.

Тем не менее, лихая парочка благополучно добралась до «Гринвуд Терры». Девчонки спрятали велосипеды в кустах и тихонько пробрались в уже спящий посёлок. Ничего особо интересного они не увидели — чисто, красиво, тихо… Окна домов были темны, уличное освещение отключено. Но тут любопытная Руфь потянула Анну к одному из домиков, в котором ей почудилось какое-то движение. Девушки, обмирая от страха и любопытства, подобрались поближе и заглянули в подвальное окно, не так плотно прикрытое ставнями, как в других домах. То, что они увидели, повергло их в шок. Они разглядели подвал, выложенный кафельной плиткой, на которую были уложены матрасы. На этих матрасах лежали дети, много детей, похоже, что все дети поселения были собраны здесь, в этом подвале. То, что это те самые дети — не подлежало сомнению — большинство из них девушки видели в городке возле школы. Все дети казались глубоко спящими, из одежды на них были только майки и трусики. Между рядами спящих ходил незнакомый мужчина с палочкой в руке. Время от времени он размахивал палочкой над каким-нибудь ребёнком и тот вскрикивал во сне, а потом замирал, словно мёртвый, мгновенно бледнея. В этот момент тело ребёнка словно окутывалось туманной дымкой, а мужчина доставал из кармана длинного голубого халата хрустальный флакон, и дымка словно втягивалась в него. Мужчина прятал флакон в карман халата и подходил к следующему ребёнку…

До смерти перепуганные происходящим девушки сумели всё-таки выбраться из посёлка, не привлекая ничьего внимания. А когда добрались до общины, то еле дотерпели до утра и бросились с рассказом к преподобному Мозесу. Тот выслушал их и велел более ни с кем об этом не разговаривать и к «Гринвуд Терре» даже не приближаться. И они честно молчали до сегодняшнего дня.

После того, как девушки рассказали всё, что видели, преподобный Мозес отпустил обеих и сказал:

— Я отправился к шерифу сразу же после разговора с Анной и Руфью. Но он не внял…

— Но почему вы не рассказали ему о том, что видели девочки? — нетерпеливо спросил Сириус.

— Чтобы и наши дети оказались в этом подвале? — мрачно спросил преподобный. — Я не хотел никого из общины вмешивать в это дело. Мне оставалось только надеяться, что Господь поможет разрешить эту проблему. И он послал вас.

— Нелюдей? — не удержался от сарказма Сириус.

— Нас всех создал Господь, — невозмутимо отвечал преподобный. — И твердь земную, и растения, и тварей по роду их, и нас, людей, и вас… А значит, и такие как вы зачем-то нужны Господу. Кто я такой, чтобы спорить с промыслом Его? К тому же, дети — это дети и все они имеют право на защиту Господа.

Переспорить старого словоблуда не представлялось возможным, поэтому Регулус задал следующий вопрос:

— Простите, мы поняли вас… И, видимо, этот… видимо, маг, каким-то образом забирал у детей магию. Но с чего Вы взяли, что он забирает у них жизнь?

— Я видел детей из «Гринвуд Терры», — вздохнул преподобный. — Видите ли, я знаю, какими должны быть обычные, здоровые дети… В них так много жизни… Это ощущается, поверьте, возможно это обратная сторона моей способности чуять нелюдей… Но эти… Они внешне не отличались от остальных — бегали, смеялись, играли. Но в них почти не было жизни. Словно их заставляло двигаться что-то другое… Чья-то чужая воля… Простите, я не могу объяснить лучше, никогда с таким не сталкивался. И другие, обычные дети… они тоже это чувствовали. И они сторонились их. Я не знаю, чего хочет Гринвуд. Я не знаю, что за колдун лишал детей магии. Но я точно знаю, что скоро этих детей загубят окончательно. Вместо них останутся только оболочки, покорные козням диавольским. И чем это может обернуться — я даже и представить себе не могу.

Сириус, Регулус и Римус переглянулись. То, что старый сектант не врёт и в самом деле обеспокоен, не подлежало сомнению. И его рассказ действительно был большим подспорьем. И им оставалось только поблагодарить его за рассказ, что и сделал Регулус. Но Сириус всё-таки не выдержал:

— Простите, преподобный, Ваш рассказ действительно ценен для нас, и видно, что вы за детей переживаете… Но… В вашей общине много крепких здоровых мужчин… Вы ведь могли и сами освободить детей… Почему вы даже не попытались?

— Господь завещал нам никогда не осквернять своих рук оружием, — величаво ответил преподобный Мозес. — И мы не вмешиваемся в дела светских властей, а они не вмешиваются в наши. И я сделал всё, что мог, чтобы меня услышали, разве не так?

Он был совершенно прав, он действительно сделал всё, что мог в тех рамках, которые приписывала ему его вера, и Сириус согласно кивнул. Но прежде чем окончательно распрощаться со старым амишем, он задал вопрос:

— А если бы в том подвале был Ваш любимый сын? Или внук? Вы бы тоже молились или всё-таки взяли бы в руки дубинку и бросились бы его освобождать?

Мозес Типпенс нахмурился, лицо его стало багроветь, но тут Римус вытолкал Сири за дверь и тоже покинул помещение, поспешно извинившись.

Так неловко закончился этот визит, и когда они возвращались обратно по деревенской улице, Регулус ругал Сириуса:

— Почему ты не смог сдержать свой язык? Ни к чему нам с ним ссориться, он действительно помог. Неужели ты думаешь, что одной фразой можно кого-то переделать?

Сириус даже не возражал, кляня свой невоздержанный язык. Не амиши были виноваты в том, что среди магов завёлся маньяк-отступник. Неожиданно за спиной раздалось:

— Англичане, эй, англичане!

Все трое обернулись и увидели Руфь, уже переодевшуюся в майку, лёгкую куртку и джинсы. Девушка правила пароконной повозкой с навесом, бортиками и скамеечкой внутри.

— Садитесь, англичане! — сказала девушка. — Преподобный велел отвезти вас в город, да заодно ещё показать то место, где можно свернуть к «Гринвуд Терре». Там такая тропинка узкая, что не сразу заметишь.

— Спасибо, — сказал вежливый Регулус, и вся троица уселась в повозку. А девушка повернулась к Сириусу и сказала:

— Преподобный велел передать тебе, друг, верный, как собака: «Не суди, да не судим будешь».

Сириус ответил:

— Скажи, что я благодарю его за мудрость и понимание, и передай, что не пришло ещё моё время собирать камни. Но я был неправ и невежлив.

Руфь кивнула и некоторое время все ехали молча, пока впереди не показалась неприметная тропинка.

— Вот здесь, — сказала Руфь. — Здесь самая короткая дорога.

— Странно, — удивился Римус. — Их же часто посещают, почему тропинка такая заброшенная?

Руфь рассмеялась, показав крепкие белые зубы:

— Конечно, посещают, но для этого есть другая дорога. А это так, калиточка, чёрный ход, о котором они и сами не знают. Моя мать говорит, что эта тропинка когда-то вела на ферму старого Якоба Бергена, но он давно умер, а «Гринвуд Терра» просто купила эту землю.

Так вот оно что! А я ещё удивился, почему девчонкам так легко удалось проникнуть в «Гринвуд Терру» и удрать из неё! А они просто воспользовались той тропинкой, о которой новые хозяева посёлка не знали. И, видимо, магов среди них мало или совсем нет, иначе охранные чары просто не дали бы девчонкам проникнуть внутрь поселения.

— Спасибо, Руфь, — поблагодарил Сириус, перекинувшись взглядами с Римусом. — Мы, пожалуй, останемся здесь. Можешь возвращаться к своим.

— Но… — расстроилась Руфь, — преподобный…

— Дело не терпит проволочек, — быстро сказал Римус. — К тому же, уже темнеет. Возвращайся, Руфь, поблагодари преподобного и забудь навсегда об этом деле.

Девушка вздохнула, развернула повозку и вскоре скрылась за поворотом. А Римус, Регулус и Сириус переместились в ближайшие кусты, из которых вскоре выбежали чёрный пёс и крупный волк и последовали друг за другом по неприметной тропинке.

Дальнейший рассказ был более кратким — видимо, рассказчики всё-таки утомились. Римус и Сириус без проблем добрались до «Гринвуд Терры», Регулус остался ждать их.

Когда совсем стемнело, пёс и волк пробрались в посёлок и убедились, что Руфь говорила чистую правду. После этого вся троица пешком прошла до шоссе и вернулась в городок.

Дальше Регулус связался с Малфейром и рассказал ему про творящееся в «Гринвуд Терре» безобразие. Неизвестно, на какие рычаги нажал Малфейр в собственном аврорате, но уже к вечеру в городок прибыли американские авроры, и уже на следующую ночь они взяли «Гринвуд Терру» штурмом. Гринвуду не помогли высокие покровители в магическом и маггловском мирах, того, что обнаружили авроры и группа Малфейра, хватило бы на десять пожизненных сроков в Азкабане или на несколько поцелуев дементора. Что касается практичных американцев, то они по такому поводу в тюрьму не сажали, предпочитая сразу выносить смертный приговор. С их точки зрения те, кто творили подобные вещи с маленькими магами, не подлежали ни прощению, ни исправлению, ни вторым шансам.

Взятые с поличным сотрудники — все, между прочим, действительно магглы и сквибы — быстро поняли, что нужно сделать для облегчения своей участи и стали разливаться соловьями. Так была приоткрыта завеса тайны над «Гринвуд Террой».

Оказалось, Герберт Гринвуд был одержим. Он ненавидел магов и желал лишить магии их всех, сделав сквибами. Но отобранная магия не должна была рассеяться в пространстве, она перемещалась в некий артефакт, который Гринвуд планировал использовать для некоего Всеобщего Блага.

Тут я напрягся. Что? Но думать было некогда, рассказ продолжался.

Опыты проводились именно в той самой лаборатории, где побывал я. А в «Гринвуд Терре» у детей-магов забирали их магические способности, блокируя развитие магического ядра. Вторым шагом было то, что у юных магов, ставших сквибами, каким-то образом забирали их жизненную силу. Работники «Гринвуд Терры» в обмен на верную службу получали, кроме огромного жалованья, некий эликсир, который позволял им чувствовать себя молодыми и здоровыми. После нескольких доз отказаться от эликсира они уже не могли, при отсутствии его чувствуя что-то вроде ломки.

Что же касается детей, то они медленно превращались в послушных кукол, действующих по заданной программе. В дальнейшем их должны были перевести из «Гринвуд Терры» «для дальнейшего обучения» в некое «тайное место», но пока оно ещё оборудовалось.

К тому же, оказалось, что Герберт Гринвуд объявился в США совсем не десять лет назад, а гораздо раньше. Он был связан и с изначальным «Новым Салемом». И опыты по превращению магов в сквибов тоже начали проводиться гораздо раньше. Об этом рассказал старейший из работников «Гринвуд Терры», сквиб Джон Филчли. Кстати, этому «старейшему» на момент ареста стукнуло почти сто лет, а выглядел он примерно лет на тридцать — вот так действовал тот самый эликсир.

Филчли был зол на Гринвуда за то, что тот его бросил на растерзание аврорам, и рассказал, что опыты начали проводиться ещё во времена прежнего «Нового Салема». И что Гринвуд — это вымышленное имя, поскольку Филчли знал, по крайней мере, ещё три, принадлежащие этому человеку. Опыты с лишением магии детей начали проводиться тогда же, только заканчивались они полной неудачей, только после победы над Гриндевальдом произошёл прорыв. Но дело не сразу приобрело такой размах, первоначально представители возродившегося «Нового Салема» были куда осторожнее — опыты проводили только на магглорожденных, и среди этих детей не было американцев. Были английские и немецкие дети, которых привозили из Англии и Германии. Детям после опытов стирали память и возвращали обратно. Некоторых Филчли помнил — он назвал несколько фамилий, которые застряли у него в памяти — среди них были Аргус Филч (эту фамилию Филчли запомнил из-за сходства с собственной) и Марджори Дурсль.

Я удивился двум обстоятельствам — вроде бы, в каноне Филч не был магглорожденным… но этого я уже точно не помнил. И второе — зачем возвращали детей? Или просто не решались устранить их окончательно? Или это было частью какого-то ещё плана?

Конечной цели процедуры отъёма магии Филчли не знал, он был уверен в том, что Гринвуд просто хочет лишить магии всех магов и, в идеале, вообще стереть мировое магическое сообщество с лица Земли. Причём, на вопрос, чем лично ему, Филчли, помешали маги, он не смог дать конкретного ответа, изрыгая лишь грязные ругательства. Это было похоже на сильнейшую ментальную установку, полученную ещё в юности и успевшую стать частью натуры, и американские авроры задались закономерным вопросом — а был ли сквибом сам Герберт Гринвуд и кто он вообще такой?

Увы, допросить Филчли второй раз не представилось возможным. После первого допроса его отвели в камеру аврората, а когда пришли наутро — на полу вместо цветущего молодого мужчины лежал высохший труп столетнего старика. Видимо, он настолько привык получать эликсир Гринвуда, что и суток не смог протянуть без очередной дозы.

Дело осложнялось тем, что сам глава «Гринвуд компани инкорпорейтед» словно растворился в пространстве, активы компании оказались пусты, а вся её собственность продана новым владельцам либо заложена. Спустя несколько дней на страницах маггловских газет появилось сообщение о гибели миллионера и филантропа Герберта Гринвуда. Из них следовало, что одноместный самолёт, который пилотировал Гринвуд, потерял управление и рухнул в океан. Спасательные службы нашли обломки самолёта, но не обнаружили тела.

В общем, загадка Гринвуда осталась загадкой, и было понятно, что таким образом он просто в очередной раз сменил личность, и где объявится

Спасённых детей переправили в лучшую больницу магической Америки. Их было двадцать восемь, в возрасте от шести до пятнадцати лет, и все они безвозвратно утратили свою магию. Дети стали сквибами, и сейчас американцы разыскивали их родственников и пытались каким-то образом устроить их будущее. Целители делали всё возможное, чтобы сделать последствия пребывания детей в «Гринвуд Терре» минимальными, а последствия, даже если не считать лишения магии, были ужасными. Сильнейшая ментальная обработка, закладки, постепенно разворачивавшиеся и превращающиеся в псевдоличности, разрушающие собственную личность ребёнка, жёсткое подчинение прямым приказам… В общем и целом шанс прожить нормальную жизнь хотя бы и в качестве сквибов, был примерно у половины детей — самых младших, от восьми до одиннадцати лет. С более старшими… всё пока было грустно. Но целители не оставляли надежды, а состоятельные члены американского магического сообщества создали специальный фонд для оплаты лечения пострадавшим детям.

«Гринвуд Терра» осталась пустовать, но простояла так недолго. Спустя неделю после освобождения детей в покинутом экопоселении вспыхнул сильнейший пожар, уничтоживший его почти до основания. А американский аврорат продолжал усиленную работу, дабы убедиться, что «Гринвуд компани инкорпорейтед» не оставила подобных «подарочков» и в других штатах.

Так закончился рассказ Сириуса, Регулуса и Римуса об их поездке в Америку. На некоторые вопросы я получил ответы, но многие остались нерешёнными и породили новые вопросы, которые все собравшиеся в библиотеке, тут же начали задавать и обсуждать.

Кто такой Герберт Гринвуд? Зачем проводились по его приказу чудовищные опыты? По какому принципу отбирались дети для них? Связан ли он с Альбусом Дамблдором или они действовали, так сказать, параллельно? И по чьей наводке оказались в лаборатории Конни и я? И для чего потом людям Гринвуда понадобился именно я? Понадобился настолько, что он рискнул заказать похищение с хорошо охраняемого острова Блэков… Или это тоже часть дымовой завесы, скрывающей некий Великий План? Ну лезет всё-таки борода в колокольчиках на первый план, ох, лезет… Неужели всё-таки Добрый Дедушка? Не могу понять… Надо подумать…

В общем, я слегка призадумался и пропустил момент, когда Сигнус пожелал всем спокойной ночи и направился к двери.

«Гарри, беги!» — крикнул Томми, и я, удивлённо мявкнув, подпрыгнул и, развернувшись в прыжке, бросился удирать. Спалился… спалился… Ох, и будет завтра разбор полётов…

Комментарий к Глава семьдесят четвёртая. В которой герой утоляет информационный голод. Часть вторая Мозес Типпенс:

https://multifiles.pressherald.com/uploads/sites/4/2012/09/portland-press-herald_3680115.jpg

Анна и Руфь с велосипедами:

http://2.bp.blogspot.com/-fucURthotLQ/UQfAPBqoFKI/AAAAAAAAE9E/z1G1frYRBUs/s1600/1357295497_630b951817_b.jpg

Руфь:

http://1.bp.blogspot.com/-w8eZFjrZZaU/Tl_VFoL9GEI/AAAAAAAAARs/b1WWM50j170/s1600/Amish%2Bgirls%2B043.JPG

Спасённые дети:

http://gripptips.ru/wp-content/uploads/2017/06/Sick-child-014-1024×614.jpg

https://sacramentum.life/wp-content/uploads/image/blednost-e1aaf617.jpg

http://tvoymalysh.com.ua/uploads/files/Depositphotos_27865155_m-2015.jpg

====== Глава семьдесят пятая. В которой герой сопротивляется традиционным методам воспитания ======

Я всё-таки успел удрать от Сигнуса — хорошо, что дом Блэков такой большой, а рыси, оказывается, бегают достаточно быстро. Добежав до своей комнаты, я немедленно перекинулся — открыть дверь в рысином облике не представлялось возможным — и торопливо проскользнул внутрь.

Комната была пуста, и я тихо порадовался, что Малфоёныши по своей привычке не притопали ко мне, объяснить, где меня носило полночи, было бы весьма затруднительно.

Услышав шаги в коридоре, я торопливо нырнул в постель и закрыл глаза, стараясь расслабиться. И только я это сделал, как дверь тихонько скрипнула, и в комнату заглянули, судя по голосам, Сири и Сев.

— Ну вот, видишь, — прошипел Северус, — Гарри спит. И вообще, я сам давал ему зелье, и ошибиться в дозировке не мог.

— Но Старый Сигнус, — возразил Сири, — уверяет, что видел большого пятнистого кота. Точнее он не разглядел…

— И что? — резонно возразил Северус. — Вон, эльфы на кухне целый выводок прикормили. И все — большие и пятнистые. Кошки — на то и кошки, чтобы бродить там, где им вздумается.

— Но это могла быть рысь… — продолжал настаивать Сириус.

Блин, Сири, что ж ты меня палишь-то? Ты чей крёстный?

— Ну-у, — задумчиво протянул Северус, — мальчик только начал оправляться от магического истощения… Сомневаюсь, что у него хватило бы сил перекинуться в свою анимагическую форму. И вообще, пошли уже спать, Сири, с утра разберёмся. Мало того, что ты почти месяц болтался Мерлин знает где, так ещё и…

— Ну, Се-ев, — промурлыкал Сириус, — ты же знаешь, что матушка и Сигнус нас бы просто так не отпустили. И вообще, я скучал…

— Что-то незаметно, — отрезал Северус. — И вообще, ты что, всю ночь намерен Гарри сторожить? Уверяю тебя, он самодостаточный мальчик и в постоянном присмотре не нуждается.

— Да-да, идём, — пробормотал Сириус немного изменившимся, как бы охрипшим слегка голосом, и дверь закрылась.

Уффф… кажется, пронесло. Хотя, кто знает, что будет с утра?

С утра был целитель Сметвик, который самым внимательным образом меня осмотрел и заявил, что признаки магического истощения прошли, что я могу вставать, но всё-таки в течение недели мне следует не использовать энергозатратные заклятья. А через неделю он осмотрит меня ещё раз.

Довольный Сириус тут же пригласил Сметвика к завтраку, но тот отказался, заметив, что у него назначена срочная операция в святом Мунго, причём такого сорта, что желудок лучше не набивать. Затем целитель сердечно распрощался со мной и Сири, сказал, что с завтрашнего дня мы возобновляем наши занятия, и отбыл.

А я отправился на завтрак. Конни и Драко ужасно обрадовались, что моё заточение закончилось, Римус и Регулус улыбались, Вальпурга смотрела благосклонно, только вот Старый Сигнус был немного не в духе. Я напрягся. Если Старый Сигнус не в духе — это всегда серьёзно, а у меня, если что, сегодня с ним занятия.

В общем, едва завтрак закончился, Сигнус завладел мной, словно коршун цыплёнком и, несмотря на протесты Малфоёнышей, утащил всё в ту же библиотеку, запечатав двери заклятием, так что войти в неё теперь не мог никто. Разве что Вальпурга, но что-то мне подсказывало, что она вмешиваться не будет.

— Итак, молодой человек, — невозмутимо произнёс Старый Сигнус, и я понял, что это плохой знак, обычно он обращался ко мне по имени, — могу сказать, что Ваше воспитание оставляет желать лучшего. Мало того, что Вы вчера нарушили предписания целителя, так ещё и умудрились подслушать разговор, который для ваших ушей пока не предназначался. Неужели Вы думаете, что мы стали бы скрывать от вас эти события? А Вы, юноша, только-только оправившись от магического истощения, перекидываетесь в анимагическую форму… да ещё и подслушиваете. Не стыдно? Я думал, что для Вас характерно более взрослое и ответственное поведение…

— Извините, — вздохнул я. — Мне очень стыдно, но то, что я перекинулся, не навредило мне, а напротив — помогло, что и подтвердил целитель Сметвик. По поводу подслушивания… Я прошу прощения, просто мне очень хотелось узнать, что же произошло в Америке.

— Извинения приняты, — кивнул Старый Сигнус, — но за любой проступок должно следовать наказание. Я относился к Вам, как ко взрослому, юноша, но этот поступок показал, что Вы — глупый ребёнок. Поэтому и наказаны Вы будете, как ребёнок. Тэмус, розги!

Что-о-о?! Он что, выпороть меня собирается? Нет, не спорю, виноват, да и боль меня не особо пугает — у меня высокий болевой порог, сомневаюсь, что Сигнус садист… Просто его самого так воспитывали, он искренне желает мне добра… Но есть одно большое «но»… У меня… у меня что-то вроде пунктика. Я терпеть не могу, когда меня бьют. То есть, не просто бьют, а стараются унизить. Не знаю, как объяснить, дело тут не в боли… Я просто не могу позволить применить ко мне такое наказание.

Между тем в библиотеке материализовался Тэмус и притащил симпатичную такую деревянную кадушечку, из которой торчали срезанные прутья.

- Снимайте рубашку, юноша, — спокойно предложил Старый Сигнус, — я не собираюсь затягивать. Пять розг для первого раза будет вполне достаточно.

— Нет, — спокойно сказал я. — Я не позволю меня пороть. Только не это.

— Мальчиш-шка, — прошипел Сигнус, и я вновь почувствовал его силу — тяжёлую, клубящуюся. — Ты должен слушаться старших… Или ты так боишься боли?

Ох, не стоило ему это говорить. Я сделал пару шагов вперёд, и Старый Сигнус усмехнулся. Он думал, что я подчинился, но на уме у меня было совсем не это. Между мной и Сигнусом оставался стол. Красивый стол из чёрного дерева с лежащими на нём книгами и подсвечником, в который были вставлены горящие свечи. Они всегда горели на этом столе — почему-то именно в библиотеке без освещения всегда было полутемно.

Нет, они были зачарованы, и пожар библиотеке точно не грозил. И воском не капали, и менять их нужно было раз в год. Но при всём при этом пламя оставалось горячим. Я протянул руку к подсвечнику и спокойно сказал:

— Я не боюсь боли. И я сам назначу себе наказание.

И протянул руку над пламенем, так что над самым огнём оказалась та часть, что ближе к локтю. Боль меня пронзила просто чудовищная. Но я сдержался, сам не знаю как, но даже не вскрикнул.

— Гарри, не смей! — рванулся ко мне Сигнус. — Не смей, я верю!

Но близко подойти он не смог — между мной и Сигнусом мгновенно воздвигся невидимый, но прочный барьер.

— Раз. Два. Три. Четыре. Пять, — посчитал я утиным, крякающим от боли голосом, и с облегчением убрал руку. Было такое чувство, что она побывала в котле с раскалённым железом, кожа в этом месте стала тёмной. Пахло палёным.

— Этого достаточно для наказания? — ровно спросил я. — Или мне повторить?

Голова закружилась, невидимый барьер исчез и бледный как полотно Сигнус рванулся ко мне. Но я торопливо перекинулся в рысёнка, вспрыгнул на подоконник, с него — на ветку дерева, растущего за окном, потом на другую ветку…

— Гарри! — кричал мне вслед Сигнус. — Гарри, вернись! Гарри!

Но меня уже несло вперёд, я ещё успел расслышать крик Сириуса:

— Сигнус, ты что натворил?

Но больше прислушиваться не стал. Прыжок… прыжок… прыжок… потом я соскочил на траву и помчался со всех ног подальше от дома. Левая передняя лапа болела просто чудовищно, шёрстка на ней была опалена, но я всё бежал и бежал.

Более или менее я пришёл в себя, когда плюхнулся в пруд, поплавал там… Вроде, рыси не любят плавать, но мне в тот момент было глубоко по барабану… а когда я выбрался, боль почти утихла. Я огляделся и понял, что успел добежать до той самой рощицы, где, по уверению Северуса, жили летучие мыши.

Возвращаться не хотелось, я фыркнул и стал карабкаться на толстую старую оливу. А когда выбрал ветку понадёжнее, улёгся на ней и задремал. Вроде бы, рядом со мной как-то оказались несколько летучих мышей, они тихонько попискивали, шевелились, а потом пристроились на ветке рядом и замерли, глядя на меня. Вроде бы, я пару раз просыпался, жаловался им на жизнь, непрерывно урча и фыркая, потом меня попустило, и я жаловался на собственную несдержанность и глупость… Мыши слушали внимательно, потом подобрались поближе и стали обмахивать меня кожистыми крыльями, покрытыми тонким редким пушком. Мне стало спокойно, и я окончательно уснул.

А проснулся оттого, что кто-то тянул меня за ухо. Я открыл один глаз, понял, что всё ещё нахожусь на ветке дерева в аниформе, и недоумевающе огляделся. Нетопырей рядом уже не было, лапа не болела, а за ухо меня тянул огромный чёрный ворон. От удивления я перекинулся и понял, что сидеть на высокой ветке дерева в человеческом виде было не так удобно, как в рысином. Ворон снова сердито каркнул. Ой… Это же…

— Северус? — недоумённо спросил я.

Ворон сердито каркнул и мотнул головой — спускайся, мол.

— А пороть больше не будете? — вырвалось у меня.

Ворон раскрыл клюв и издал серию звуков, очень похожую на смех. Я вздохнул, перекинулся, и начал спускаться. Едва я оказался на земле, ворон подлетел ко мне, уселся на загривок и требовательно каркнул. Понятно, придётся мне возвращаться домой под конвоем, вряд ли Северус оставит меня в покое.

Я сердито мявкнул в ответ и молча отправился назад, к дому. Не успел я пройти и трети пути, как ко мне подлетел огромный чёрный пёс, ласково фыркнул и лизнул в нос. А потом тоже подтолкнул лобастой головой в сторону дома. Угу, спелись товарищи супруги. Я сердито зашипел на пса, но тот взглянул на меня так умилительно, что злиться расхотелось, и даже прыжки громадной чёрной псины вокруг меня показались забавными.

Интересно, насколько сильно мне влетит за все выкрутасы? Подумаешь, выпороли бы… Не в первый раз. Дурсли вон, тоже обычно Гарьку не трогали, только мозг выносили, но пару раз ему перепадало за всякие странности. Мне. Мне перепадало. Что-то я опять на фоне стресса начал дистанцировать себя от Гарьки, а это не есть хорошо.

«Гарри? — прошелестел в голове голос Томми. — Гарри, ты в порядке?»

«Кажется, да, — вздохнул я. — А вот ты где был? Почему не удержал меня от этой глупости?»

«Я пытался пробиться, — отозвался Томми. — Но ты словно стену вокруг своего сознания выстроил. Вот только сейчас и смог пробиться. Как же ты меня напугал, Гарри…»

«Не поверишь, я и сам испугался, — отозвался я. — Что это было-то?»

«Думаю, что это твой дар шалит, — вздохнул Томми. — В тебе слишком много силы — как у взрослого. Детское тело не справляется, вот ты и выдаёшь такие кунштюки…»

«Блэковское безумие?» — испугался я.

«Нет, нет, — успокоил меня Томми. — У меня тоже что-то похожее было, как раз примерно в твоём возрасте. Думаешь, зря детей в Хогвартс принимают в одиннадцать лет? Пребывание рядом с мощнейшим магическим источником помогает стабилизировать собственный дар. И далеко не у всех это получается сразу. Особенно тяжело тем, у кого есть сила, связанная с огнём, но рано или поздно и они справляются».

«Понятно, — вздохнул я и вспомнил одного из Гарькиных канонных сокурсников — ирландца Финнигана, который умудрялся в первых книгах поджигать всё, что в принципе не горело. А потом вроде о таких его эскападах не упоминалось, видимо удалось справиться с даром. — Но мне-то что делать? Я не хочу чуть что истерить, как беременная барышня…»

«Медитации, — ответил Томми. — И ещё стоит научиться сливать излишки магии в артефакты — хорошо, что твой крёстный артефактор, думаю, что он сможет помочь тебе. А вообще — не казнись, не так уж ты и неправ. Блэки, возможно имеют свою методику воспитания Тёмных целителей, но вот Старый Сигнус подзабыл, что для некромантов она не годится… их пороть категорически не рекомендуется, даже в детстве. Некромант, знаешь ли, такие наказания воспринимает слишком болезненно, а необученный некромант от расстройства может на одной чистой силе целое кладбище поднять… Или зверушку какую-нибудь создать… Костяную… Которую потом и отряду авроров упокоить не удастся. Так что это для мага уровня Сигнуса просто непозволительный косяк, слава Мерлину, что тут ещё никто дурнопахнущий не ошивается…»

«Тут кладбища нет, — хмыкнул я. — Некого поднимать».

Странно, но так оно и было. На острове реально не было кладбища, хоронить своих родственников арендаторы плавали на лодках на соседний крохотный островок с большой скальной пещерой. Именно она и служила кладбищем. А сейчас я подумал, что этот милый обычай мог возникнуть не просто так — вдруг в незапамятные времена здесь жил некромант с нестабильным даром? Вот и отселили местные кладбище подальше, чтобы после очередного стихийного выброса не сталкиваться с утреца пораньше, к примеру, с любимой тёщей, умершей всего-то пару-тройку годочков назад. А водную преграду поднятые, насколько мне известно, пересечь не могут.

«Мудрое решение, — заметил Том, и я понял, что ему на ум пришлось то же самое, что и мне. — Главное — не бойся своего дара, Гарри. Не ты служишь ему, а он тебе, и только от тебя зависит, каким он будет».

«Ну, спасибо, — вздохнул я и понял, что пока мы так общались, я уже успел добраться до особняка. — Ты извини, мне пора головомойку принимать».

«Ладно, — хмыкнул Томми, — не бушуй больше. Мне нравятся Вэл и Старый Сигнус».

«Не буду», — пообещал я и, поскольку я уже успел дойти до входа, перекинулся. Ворон, с громким карканьем взлетевший в этот момент, прямо в воздухе превратился в Северуса и приземлился на ноги. Чёрный пёс стал Сириусом, который тут же бросился меня обнимать.

— Гарри, ты в порядке? Как твоя рука?

Я взглянул на место бывшего ожога. Бывшего, потому что он превратился в небольшой шрам, затянутый розовой молодой кожей и не болел нисколечко.

— Всё в порядке, Сири, — ответил я. — Простите. Сам не знаю, почему меня так переклинило. Постараюсь, чтобы больше этого не повторилось…

— Эти магглы тебя били, да? — сердито спросил Сириус.

— Нечасто, — ответил я. — А в последнее время мы вообще неплохо жили, я же говорил… Объясняю же — сам не знаю, с чего чудить начал.

— Чудить, — ехидно повторил Северус. — Старого Сигнуса чуть удар не хватил, когда ты руку в пламя сунул. Не делай так больше, тоже мне, Муций Сцевола*. Идём в дом, там Вальпурга Старого Сигнуса до сих пор успокоительным отпаивает.

В доме на меня немедленно набросились возбуждённые Малфоёныши, и на два голоса принялись рассказывать, что не поняли, что произошло, но знают, что дедушка Сигнус до сих пор сидит в библиотеке с бабушкой Вальпургой, а Тэмус принёс им уже вторую бутылку из погреба. Ага, значит, успокоительное подействовало, и теперь старшее поколение снимает стресс. Вот и ладно. Пойду сдаваться.

— Я в библиотеку, — сказал я. — Постараюсь объясниться.

— Ладно, — улыбнулся Конни. — Мы тебя здесь подождём.

Северус и Сириус синхронно кивнули, и я со вздохом отправился на свою Голгофу.

Из-за закрытых дверей доносились голоса, но я не стал слушать. Подслушивание меня уже ни к чему хорошему не привело, а Сигнус… Ну не заавадит же он меня…

Я постучал, а потом вошёл. Диспозиция была ожидаемой — Старый Сигнус и Вальпурга сидели за столом, а на столе стояла початая бутылка тёмно-золотого вина и два бокала.

Сигнус и Вальпурга прервали свой разговор на полуслове и обернулись ко мне. На их лицах стало медленно проступать облегчение. Ого… Кажется, пороть не будут.

— Извините, — сказал я. — Сам не знаю, что на меня нашло. Больше не буду. Только не надо меня пороть, хорошо?

— Нет уж, — ехидно заметил Сигнус. — Мне одного раза хватило. А потом в библиотеку ворвался твой крёстный и стал мне наглядно объяснять, как я был неправ, пытаясь поднять руку на маленького беззащитного мальчика, которого обижали жестокие злые магглы. Лично для меня непонятен только один вопрос — как эти магглы до сих пор живы и в полном здравии. Ты же такой барьер поставил, что я к тебе пробиться не мог. Это ж надо додуматься — себя калечить.

— Со мной всё в порядке, — вздохнул я. — Это ведь из-за дара, да?

— Из-за него, — согласилась Вальпурга. — Строго говоря, Сигнус упустил важный момент — ты не просто заработал магическое истощение, ты занимался некромантией. А это весьма… своеобразный дар.

— Да, — вздохнул я, — я уже слышал, что некромантов наказывать не рекомендуется.

— Вот-вот, — проворчала Вальпурга. — Вот ты и выдал срыв… и мощный выброс — твой барьер. Так что с завтрашнего дня твоё расписание уплотняется, Гарри.

— Медитации? — спросил я.

 — Они, — кивнула женщина. — Догадался?

Я кивнул.

— И ещё, — сказала Вальпурга. — Мы тут кое-какие книги посмотрели… Тебе лучше научиться переносить излишки силы в артефакты. Сири тебе поможет, он очень расстроился из-за твоего срыва.

Я вздохнул и состроил самое несчастное лицо, какое только смог. Но тут вступил в разговор Старый Сигнус:

— Мы начнём завтра же, Гарри. Если ты намерен вернуться к своим маггловским родственникам, то нужно научиться безупречно владеть собой, иначе ты будешь опасен в первую очередь для них. Надеюсь, ты всё-таки доверяешь мне, как наставнику?

Я покраснел:

— Конечно… Простите… Я бы хотел, чтобы этот прискорбный инцидент не повлиял на наши дальнейшие отношения.

— Красиво завернул, — оценил Сигнус. — Всё, хватит, Гарри. Не стоит больше извиняться. Я старше и опыта у меня побольше, мог бы сообразить… А в качестве наказания… Через неделю тебя ждёт экзамен по Кодексу Рода. Всё, инцидент исчерпан. Иди уже.

Я мысленно застонал. Блин, пять розг были бы предпочтительнее. Вот уж влип, так влип. Но на душе полегчало.

*Гай Му́ций Сце́вола (иногда Корд; лат. Gāĭus Mūcĭus Scaevŏla (Scaevŭla), Cordus) — легендарный римский герой, юноша-патриций. Время его жизни относят к раннему периоду Римской республики.

Гай Муций прославился тем, что, согласно легенде, попытался убить царя этрусского города Клузий Ларса Порсену, осадившего Рим в 509 году до н. э. Муций пробрался в шатер Порсены, но по ошибке убил царского писца, который был одет дороже и красивее царя. Муция схватили, и тогда он объявил Порсене, что он лишь один из 300 римских юношей, поклявшихся ценою своей жизни убить Порсену. Когда ему стали угрожать пыткой и смертью, если он откажется раскрыть все детали этого замысла, Муций протянул правую руку в разведённый на алтаре огонь и держал её там, пока она не обуглилась. Отвага римлянина так поразила Порсену, что пленника отпустили, и Порсена заключил с Римом мир. За потерю правой руки Муция прозвали «Сцевола» (лат. scaevola — «левый»)].

Комментарий к Глава семьдесят пятая. В которой герой сопротивляется традиционным методам воспитания Гарька потревожил их покой...

http://krovlyamoya.ru/wp-content/uploads/2016/08/kak-pravilno-izbavitsya-ot-letuchix-myshej-pod-kryshej-doma1.jpg

Гарри и Бродяга:

https://akimg0.ask.fm/af9/34781/a7a3/4871/a3e8/42a741775517/normal/3216493.jpg

Обиженный Гарри:

http://i.playground.ru/i/24/40/76/00/pix/image.jpg

Римус и Северус в анимагических формах:

http://magspace.ru/uploads/2018/03/10/auto_13-06529.jpg

http://nauka.boltai.com/wp-content/uploads/sites/26/2015/04/1919.jpg

Северус:

http://api.ning.com/files/4*70048ZsE4UdXgTH8iLWIj-bQ*SjEqSDA3b87I5Ftw5ZxCu7YHLkgXmpcHK6eacl4xKHbiq*u2V91LKS5kdIFO*egSZ9HKF/6b51491a8c0ea8363c011d34051d72bb.jpg

А это просто милота:

https://img.fonwall.ru/o/bg/rys-rysyata-art.jpg?route=mid&h=750

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят шестая. В которой герой высказывает крамольные мысли, провожает друзей и встречает гостей ======

После нашей ссоры с Сигнусом свободного времени у меня стало ещё меньше. Экзамен по Кодексу Рода я таки сдал, чем, похоже, сильно удивил экзаменатора. Он и сам не ожидал такого результата… а ведь я даже почти не жульничал. Томми, с интересом изучавший Кодекс Поттеров вместе со мной, подсказал мне всего один раз. Впрочем, на память я в прошлой жизни не жаловался, да и в этой Гарьке от природы были даны неплохие способности. Другое дело, что в каноне так и не появилось рядом с ним человека, заинтересованного в том, чтобы парень учился и развивался. Так что всё, что у канонного Гарри получилось, — получилось скорее не благодаря, а вопреки. Завалить Тёмного Лорда, имея в арсенале практически один «Экспеллиармус» — это, товарищи, мощно.

А вот у меня, в отличие от канонного Гарьки, таких людей… то есть магов… была масса. Вальпурга, Старый Сигнус, Сириус, Римус, Северус, Регулус, Гиппократ Сметвик… Каждый из них стремился научить меня тому, в чём был особенно силён. Да и двух предыдущих учителей я вспоминал с благодарностью — да, да, это были Секстус Северус и Крик Ястреба. В общем, В.И. Ленин был бы мной доволен — девиз «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» стал и моим. Почему? Потому что год неумолимо летел к лету, а это значило, что скоро, очень скоро мне придётся возвращаться к Дурслям и последний год перед Хогвартсом провести у них.

Честно говоря, мне не очень хотелось играть роль шпиона, и однажды я даже предложил Сириусу просто пристрелить Дамблдора из маггловского оружия и закрыть этот вопрос раз и навсегда, тем более, что все известные мне крестражи (кроме чаши) мы уже собрали. Дневник, медальон и кольцо надёжно были заперты на Гриммо в специальном хранилище для Наитемнейших артефактов, и никто, кроме немногих посвящённых не смог бы их оттуда извлечь. Лицо Люциуса, когда он вспоминал в какую сумму обошлась ему работа европейского Мастера-разрушителя проклятий, который нашёл-таки время посетить лачугу Гонтов, всегда приобретало оттенок элегической печали, но дело того стоило. Никакого проклятья на кольце больше не осталось, кроме, собственно, самого крестража. С чашей вышла заминка — Регулус с Римусом, прихватив парочку наиболее талантливых из ребяток Грейбека, рыли носами землю в поисках хоть какой-нибудь зацепки, дабы отыскать ребёнка Беллатрикс и получить оставшийся крестраж. Безуспешно. В своё время кто-то очень хорошо постарался спрятать малыша… скорее всего, в маггловском мире, но Римус и Регулус надежды не теряли, тщательно прочёсывая все британские службы опеки.

Кстати, о ребятках Грейбека… Пару раз я их видел на Гриммо, куда периодически перемещался для некоторых занятий, и был поражён. Симпатичные вежливые парни в деловых костюмах и при галстуках, с кейсами в руках, походили, скорее, на агентов ФБР, чем на безжалостных кровожадных тварей. Оба, кстати, вовсе не были неучами: один закончил Ильверморни, другой — Дурмстранг, оба — с неплохими результатами, получили ещё и маггловское высшее образование, и были абсолютно безопасны в полнолуние. Оба умели контролировать оборот и жили в гармонии со своими внутренними волками. И нет, они не травили себя аконитом. Им это было просто не нужно.

Честно говоря, я просто был в шоке. Что там плохого оборотни сделали лично маме Ро, что она изрисовала их такими чёрными красками? Единственным совпадением с каноном была гнилая политика Министерства относительно них — частичное поражение в правах, проживание на территории резерваций и строгое предписание принимать Аконитовое зелье, если их принимали в магическом мире на самую ничтожную должность, типа уборщика…

Понятное дело, что оборотни от такой благотворительности воротили нос, предпочитая проживать компактно в Запретном Лесу, а также в других местах, где ещё сохранилась нетронутая дикая природа. Что же касается работы — то они предпочитали её искать в маггловском мире — частные охранники, частные же детективы, санитары и медбратья в частных лечебницах, смотрители заповедников и маяков, да мало ли ещё где могли пригодиться большая физическая сила, выносливость, скорость реакции и неплохая обучаемость.… Да-да, у оборотней от природы были хорошие мозги, Римус, учившийся в Хогвартсе и великолепно успевавший, не был в этом смысле исключением.

Другое дело, что маги категорически не желали иметь дело с оборотнями, так что в плане изолированности это были этакие амиши магического мира, только без всеобъемлющей религиозной составляющей, и в изоляции они оказались не по своей воле. В магические и маггловские госструктуры им дорога была закрыта по понятным причинам, а вот подрабатывая частным образом, они не привлекали внимания магических властей. К тому же, поселение в Запретном лесу было крупнейшим поставщиком редких ингредиентов и во все аптеки магического мира, и для гоблинов, занимавшихся, в том числе, и их перепродажей. С кентаврами отношения у оборотней были вежливо-нейтральными, была некая негласная граница, которую кентавры и оборотни старались взаимно не нарушать. К тому же кентавры селились ближе к Хогвартсу, а оборотни — практически в сердце Запретного леса. Подозреваю, кстати, что в том, что акромантулы ещё не попробовали напасть на Хогвартс и откушать ученического мяса, была и их громадная заслуга. Когда я прочитал, с какой скоростью способны плодиться эти твари — мне стало дурно, а когда я припомнил приключения канонных Гарри и Рона в логове Арагога… Подстроенное не без помощи Доброго Дедушки и «добродушного» полувеликана Хагрида… Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль насчёт того, чтобы завалить Доброго Дедушку банальным маггловским способом — из снайперской винтовки. Нет, обычных пауков я не боялся, но это ж не пауки… Это реально монстры и близко знакомиться с Арагогом и его детками я не хотел.

Что сказать? Сириуса своей идеей мне удалось удивить настолько, что он чуть не подавился превосходным кофе из личных Северусовых запасов. А потом со вздохом стал объяснять, что я не первый такой умный. Была и у Мародёров такая мыслишка. Кстати, предложила её Лили, и горячо поддержал Джеймс. Прямо горжусь своими родителями — они ещё долго терпели все Дамбиковы выкрутасы, прежде чем им в головы пришла мысль о крайних мерах.

Тут к разговору подтянулись Старый Сигнус и Вальпурга, тоже знакомые с этой историей, и леди Блэк, вздохнув, рассказала, что они категорически запретили детям связываться с этим, но мысль показалась и им довольно здравой. Они даже исполнителя нашли — некоего магглорожденного, у которого были свои счёты с Дамблдором. Естественно, подготовка проводилась в глубочайшей тайне и через десятые руки, парень прекрасно понимал, что его ждёт, скорее всего, участь камикадзе, но шёл на этот шаг вполне осознанно. Он был сиротой, вырос в маггловском приюте и не имел близких людей, точнее лишился их по вине Дамблдора — каким образом — не рассказывал. Вознаграждение попросил поделить между старенькой воспитательницей, единственной, кто проявляла к нему участие, больной и доживавшей свой век в бедности, и приютским же приятелем по имени Дик Остин, с ним он дружил ещё до Хогвартса. Забегая вперёд, скажу, это было выполнено.

Всё дело затрудняло то, что Дамблдор в тот период практически не покидал Хогвартс, появляясь только в Министерстве и Визенгамоте, а туда исполнителю был ход заказан… редкие визиты в дома лояльных к Дамблдору Семей можно было тоже отбросить сразу — посторонним туда проникнуть было очень затруднительно. Наконец, подвернулся подходящий случай — магический Эдинбург принимал международный конгресс трансфигураторов, Дамблдор был почетным председателем, и было известно, что такого рода мероприятия он посещает всегда.

Для исполнителя — опять-таки тайно и через десятые руки и пару-другую Непреложных обетов — удалось раздобыть гостевой пропуск. Оружие он пронёс без проблем, маги-охранники просто не поняли, что это такое, спрятался в здании и стал ждать.

А дождавшись и улучив подходящий момент и минимум свидетелей, выстрелил в Доброго Дедушку. В голову.

А вот того, что произошло дальше, не ожидал никто из заинтересованных лиц. Дамблдора тут же окутала серая дымка, поглотившая пулю и окрасившаяся в противный бурый цвет. От этой дымки сформировалось несколько «щупалец», метнувшихся в сторону незадачливого снайпера и скрутивших его, словно домохозяйка — тряпку. Спустя пару секунд всё было кончено — «щупальца» исчезли, на пол упал изуродованный труп, а оружие превратилось в полосу искорёженного металла.

Этот инцидент не получил огласки, скорее всего, потому, что её не хотел сам Дамблдор, но все заинтересованные лица поняли, что маггловским оружием Добрейшего и Светлейшего не возьмёшь. Разве что ядерной бомбой, но лично я был не готов ради гарантированного уничтожения Дамблдора разносить к чертям половину Британии — что маггловской, что магической. К тому же, радиация — это такая штука, от которой вряд ли спасут и магические щиты. Так что эту радикальную мысль пришлось оставить, но Сириус со вздохом отметил, что идея была хорошая. А Вальпурга, которая уже познакомилась с моей теорией о том, что Дамби — вовсе не Дамби, а некий вселенец, со вздохом добавила, что я слишком перезанимался и мне нужно непременно отдохнуть. Тем более что уже лето на дворе, в Хогвартсе кончаются переводные и выпускные экзамены и скоро на остров прибудет Маркус Флинт. Естественно, под клятву о неразглашении.

Конни и Драко при этом известии слегка насторожились, похоже, персонаж был им знаком не с лучшей стороны, я же задумался. Насколько я помнил характер и внешность канонного Флинта — а мама Ро для него явно пожалела светлых красок — это был тот ещё говнюк, влюблённый только в одну вещь на свете — квиддич, ставший смыслом его жизни. Но мама Ро и Фенрира показала неадекватной злобной тварью, а тот совсем не такой. К тому же, Флинт, вроде, в каноне сиротой не был и никакому светлому опекуну его не отдавали. А сейчас мне было банально жалко парня — мало того, что родных потерял, так ещё и попал на воспитание к Светлому опекуну, искренне считавшему мальчишку Тёмной тварью.

Увы, накануне прибытия Флинта остров покинули Конни и Драко. Во-первых, Люциус был ещё не готов раскрывать широкой общественности наличие близнецов, во-вторых, сыновей потребовала к себе соскучившаяся Нарцисса. Тут заодно и выяснилось, почему во всех предыдущих событиях женщина принимала так мало участия. Причина была проста до банальности — Нарцисса оказалась беременна, и Гиппократ Сметвик уверял, что на сей раз это будет девочка. Люциус и Нарцисса впали в эйфорию. Девочек у Малфоев не рождалось с тех пор, как они подцепили своё знаменитое проклятие, а Нарцисса страстно хотела дочку. Эйфория объяснялась ещё и тем, что рождение девочки означало окончательное прощение от магии и полное избавление от проклятия.

Именно поэтому Люциус трясся над женой, как над хрустальной вазой. (Блин, Люциус и ваза в одном предложении… Отпусти меня, чудо-трава…) Защита Мэнора превратилась в нечто параноидальное, леди Малфой не покидала его ни под каким предлогом, во время обысков укрываясь в закрытой части. Для всех она поправляла здоровье во Франции, вместе с Драко, так что даже слухи поползли о том, что жена и сын Малфоя подцепили какое-то редкое проклятие и находятся в тяжёлом состоянии. Белобрысый павлин умело изображал лёгкую грусть, а Нарцисса, хоть и устраивала периодически разгром то одной, то другой гостиной, сама не горела желанием потерять долгожданную дочку из-за какой-нибудь случайности, и не подавала никаких признаков светской жизни. Терпела она и отсутствие сыновей, но всё-таки не выдержала и потребовала их домой.

Малфоёныши тоже скучали по маме, но факт, что они расстанутся со мной и неизвестно когда увидятся, привёл их в отчаяние. Бедняги просто разрывались на части — и к маме хотелось, и на острове остаться тоже… Выход нашёл Сириус — просто вручил нам троим совершенно новенькие сквозные зеркала. Что-то такое он Гарьке и в каноне дарил, правда, гораздо позже, но здесь это был артефакт его работы, а поскольку там ещё и моя сила использовалась, то вышло всё на диво мощно. Сириус уверял, что эти зеркала невозможно разбить, сломать или потерять, более того, любой, кроме нас, будет видеть самое обыкновенное зеркальце, и даже сильный маг не сможет распознать наложенные на него чары. Связываться по ним мы могли все втроём одновременно, либо я с любым из близняшек, либо близняшки между собой. Остроту момента это несколько снизило, хотя окончательно Малфоёнышей, особенно Конни, не утешило. Но они держались, как и подобает маленьким аристократам, всё-таки традиционное воспитание — великая вещь.

К тому же я отдал им половину книг, которые приобрёл для меня Сири — ту самую половину, которую мы не успели прочитать совместно, присовокупив к ним ещё романы Фенимора Купера, Майн Рида и сэра Артура Конан Дойла, добавив к ним специально для Нарциссы романы Джейн Остин и сестёр Бронте. Что-то более современное я добавлять не рискнул, боясь, что меня не так поймут.

И всё равно, прощаясь с гостеприимными хозяевами, близняшки подозрительно сопели и то и дело шмыгали носами. Мне и самому было грустно, я так к ним привык, что и думать не думал о том, что всё это кончится. Так что, после того, как Люциус с сыновьями отбыл, отправился в сад прогуляться, перекинулся в рысёнка, сбегал к уже знакомой оливе и долго и со вкусом жаловался местным нетопырям на жизнь. Как-то они на меня успокаивающе действовали. И вообще, не такие ж они и страшненькие, а в чём-то даже милые…

Извлекли меня оттуда Сири и Сев, причём Бродяга сразу же затеял со мной весёлую возню, а Сев летал над нами кругами и язвительно каркал, так что его мнение о наших умственных способностях лично мне было понятно без перевода.

Но я успокоился окончательно, тем более что перед сном поговорил с Малфоёнышами и убедился, что у них всё хорошо и артефакт Сири работает безукоризненно. А наутро Северус отправился за Маркусом Флинтом, которого должна была встретить на платформе девять и три четверти леди Лонгботтом.

Я успел с утра позаниматься с целителем Сметвиком, потом помедитировал, слил силу в заготовки для Сириусовых артефактов, поиграл с Бетти и показал ей парочку простейших иллюзий с бабочками и плавающими разноцветными рыбками. Потом ко мне присоединился Сири, перекинувшийся в Бродягу. Бетти смеялась и хлопала в ладоши, но потом домовушка Тэсса прекратила это безобразие и заявила, что малышке пора кушать и спать днём.

Я встревожился. По идее, Северус не должен был задерживаться у леди Лонгботтом надолго, уж не случилось ли чего? Не люблю я неожиданностей…

Северус вместе с нашим гостем появились к обеду, причём выражение лица зельевара было преисполнено такой глубокой любви ко всему человечеству, что мне захотелось сначала залезть на дерево, а потом уже узнавать в чём дело. Но Сев — есть Сев, он свои неприятности в себе не носит, если есть с кем ими поделиться… Поэтому он быстренько сплавил едва успевшего поздороваться с нами Маркуса домовику, который отвёл гостя в предназначенную ему комнату переодеваться к обеду, и поделился наболевшим.

Оказалось, в гостях у Августы был наш вселенский Добрый Дедушка, который не упустил момента присесть на свежие (ну, относительно свежие) уши. Какого чёрта леди Лонгботтом пустила его в Мэнор, зельевар так и не понял, но речь директор Хогвартса толкнул качественную.

Во-первых, он обрадовался Северусу, как родному, и сразу же стал интересоваться, когда зельевар вернётся в родные подземелья, а то без него зелья не варятся, мандрагоры растут плохо, миссис Норрис лысеет и слизеринцы совсем от рук отбились.

Я удивился. Я-то думал, что Сев ухитрился уволиться, но оказалось — нет. Дамблдор дал ему что-то вроде годичного неоплачиваемого отпуска для улаживания личных дел… и всё. В следующем учебном году Сев должен был вернуться в Хогвартс и встать на бессменную вахту Ужаса Подземелий. Оказывается, контракт, который Северус подписал ещё в юности, не предполагал его расторжения со стороны преподавателя. Разве что в особо тяжёлых случаях, вроде совсем уж расстроенного здоровья.

Я был в шоке. Честно говоря, я не понимал, как умница Северус мог вообще подписать подобный кабальный контракт, но потом вспомнил обстоятельства, при которых он вообще оказался в преподавателях и мощный рычаг давления в виде жизни Сириуса и только вздохнул. Вот и понравился Дамби его ручной зельевар… Понятно, что Сев пришёл в ярость уже от этого пункта, но отказаться он не мог…

Во-вторых, Светлейший стал упорно интересоваться здоровьем Сириуса и Вальпурги — для всех они оба находились на Гриммо — и спрашивать, нет ли какой положительной динамики в положении обоих. Северус на это ответил, что Вальпурге немного лучше, но она ещё очень слаба и оправляться будет долго, если вообще оправится, а у Сириуса состояние без изменений. Выслушав Северуса, Дамблдор воздел очи горе и стал сетовать на то, что весь такой молодой привлекательный и талантливый зельевар приковал себя цепями к фактически уже мёртвому жениху, которому невозможно помочь. «Северус, мальчик мой, — сладко пел директор, — мы все бываем вынуждены отпустить наших близких… Отпусти и ты… нужно жить дальше, не надо хоронить себя… Возвращайся в школу, эти радостные улыбки, детский смех, проказы и шалости… Они быстро вернут тебе вкус к жизни…»

Как после этих слов Северус Дамби не заавадил? Вот это выдержка, всем бы такую… Но не заавадил и даже пообещал прибыть в Хогвартс в конце августа, а до этого у него намечена серия перспективных экспериментов, и прерывать её ну никак нельзя…

Доброму Дедушке пришлось удовольствоваться этим, но он и тут не успокоился. Сладко улыбаясь, он поинтересовался, будет ли обеспечен надлежащий присмотр за второкурсником Флинтом, раз уж Вальпурга так плохо себя чувствует, и не стоит ли отказаться от опрометчивого приглашения и вернуть ребёнка прежнему опекуну… Опекуну, который очень страдает от той лжи, который на него вылил «Ежедневный Пророк», но готов великодушно простить сироту с неустойчивой психикой…

Северус ответил, что Вальпурга ждёт маленького гостя и что, по его ничтожному мнению, ей будет только полезно о ком-то заботиться, чтобы отвлечься от собственных утрат. На это Дамблдор предложил позвать Флинта и спросить у него самого — хочет ли он пребывать на каникулах в доме наитемнейшей семьи.

Тут уж расфыркалась даже Августа, до этого предпочитавшая отмалчиваться и

Для своих лет Маркус Флинт был довольно высок, но очень уж тощ, одет, хоть и в чистую, и выглаженную и заштопанную (явно домовики Августы постарались), но безнадёжно старую и не подходящую по размеру одежду. Некрасивое лицо ещё больше портили торчащие вперёд кривые зубы, на щеке виднелся тонкий белёсый шрам и, что хуже всего, мальчишка постоянно вздрагивал — от обращения к нему, от необходимости отвечать на вопросы, при малейших движениях, которые делали взрослые, от слишком громких посторонних звуков.

В общем, все следы домашнего насилия были налицо.

При упоминании прежнего опекуна лицо Маркуса стало печальным и угрюмым, а когда Дамблдор спросил, не предпочтёт ли он ужасному логову тёмных магов на Гриммо возвращение к ждущему его опекуну, то выражение лица Флинта стало таким, что Северус понял — мальчик скорее предпочтёт жить в коробке со змеями, чем туда возвращаться. И он с отчаянной твёрдостью заявил, что к прежнему опекуну не вернётся.

Северус решил, что с мальчика уже хватит, свернул разговор, распрощался с Дамблдором и леди Лонгботтом, и, уменьшив вещи Флинта, аппарировал на Гриммо, откуда уже отправился на остров.

Северус закончил свой рассказ и отправился переодеваться к обеду, а я подумал, что бедняга Флинт очень уж напоминает канонного Гарри… Дамблдор что, методику воспитания таким образом обкатывал?

Мерлин его знает, что в голове у бородатой сволочи, но парня, похоже, надо спасать…

Комментарий к Глава семьдесят шестая. В которой герой высказывает крамольные мысли, провожает друзей и встречает гостей Маркус Флинт в полёте:

http://images4.fanpop.com/image/photos/24300000/Marcus-Flint-marcus-flint-and-katie-bell-24377262-1024-576.jpg

Беременная Нарцисса:

https://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/1/59/508/59508708_1274875520_Narc.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят седьмая. В которой герой практикуется в психологии и постановке диагнозов. ======

Честно говоря, читая книги мамы Ро, я не испытывал тёплых чувств к Маркусу Флинту. Тупой троллеподобный слизеринец, грязно и жёстко игравший в квиддич — вот и всё, что можно было узнать о нём из этих книг. И да, он, как и большинство представителей змеек, спал и видел, что Волдеморт вернётся и покажет грязнокровкам их истинное место — на коврике у двери.

Выслушав рассказ Северуса, я только вздохнул. Парня стало откровенно жаль, наверняка его злобность — следствие «светлого» воспитания. Может, конечно, Флинт и здесь не самый приятный в общении парень, но помочь ему стоит. Хотя бы потому, что мне и на Слизерине не помешают вменяемые союзники. Поэтому я вздохнул и отправился знакомиться, так сказать, в приватной обстановке.

Маркусу отвели одну из гостевых комнат на втором этаже, я узнал у Тэмуса, какую, нашёл нужную дверь и постучал.

— Войдите, — раздался в ответ довольно-таки хриплый… слишком хриплый для второкурсника голос. Он что, курит, что ли? Или это какая-то аномалия строения голосовых связок? Или это следствие того, что во время квиддичных матчей капитаны частенько орут во всё горло? Хотя… Он же ещё не капитан и станет им совсем не скоро. Так что со связками? И почему ему не исправили торчащие зубы? Насколько я помню, мадам Помфри в одной из книг исправила зубы Гермионе, когда та попала под заклятье и стала похожа на юную бобриху.

Вся эта мешанина пронеслась у меня в голове в мгновение ока — когда я открывал дверь.

В принципе, ничего нового я для себя в комнате не узрел — у меня почти такая же, но куда более обжитая. На моём столике лежат книги, маггловские тетради и ручки, а также несколько свитков пергамента для упражнений в каллиграфии, в углу за шкафом пристроилась метла — в этой реальности Сири тоже мне подарил метлу, только не «Молнию» и не «Нимбус», а обычный надёжный и неубиваемый «Чистомёт», правда, последней модели, с сиденьем, напоминающим велосипедное и опорами для ног. Честно говоря, я этому только рад. Нет, летать я люблю, но вот играть в квиддичной команде какого бы ни было факультета? Не-не-не, пока не тянет.

Короче, помимо всего описанного в моей комнате имеется тысяча мелочей, говорящих о том, что здесь живёт малолетний маг. А вот в комнате, отведённой Маркусу, этого не ощущалось. Просто стоял в углу школьный сундук… и всё. Никаких попыток обжить и обозначить личное пространство. Сам же Маркус не отдыхал, и даже не пытался переодеться к обеду, мантии не снял. Он сидел в кресле, и выражение лица мальчика было именно таким, как описал Северус — настороженным и угрюмым. Похоже, он не знал, чего ждать дальше, а доверять взрослым уже давно разучился.

Но я-то не взрослый… Стоит попробовать.

— Привет! — улыбнулся я. — Меня зовут Гарри Поттер, и я здесь живу.

Маркус поднял голову и пристально посмотрел на меня, а потом выдал:

— Врёшь!

Я удивился:

— Но я действительно здесь живу!

— Может, и живёшь, — хмуро отозвался Флинт. — Но ты не Гарри Поттер. Все знают, как выглядит Мальчик-Который-Выжил. У него круглые очки и шрам на лбу, оставленный Авадой Того-Кого-Нельзя-Называть. И он надёжно спрятан Дамблдором, уж у Блэков его точно быть не должно. А ты похож на Гарри Поттера, но всё же не он. Не надо со мной шутить, ты, наверное, бастард кого-нибудь из Блэков? Так и скажи, нечего стесняться. Бастарды тоже бывают сильными магами. А мать твоя из чистокровных?

Я хихикнул и покосился на себя в зеркало. Действительно, на растиражированный образ героя я теперь совершенно не похож — очков у меня нет, шрам на лбу зажил, остался только почти незаметный белый зигзаг, волосы воронье гнездо не напоминают — за последнее время они неплохо так отросли и я собираю их в хвост. Была у меня, кстати, крамольная мысль решить проблему причёски кардинально, то есть побриться налысо, но тут уж воспротивились все взрослые во главе с леди Вальпургой. Так и приходит на ум историческая байка про последних Меровингов*…

Да и не выгляжу я больше тощим заморышем — кости обросли мясом, движения стали более ловкими и гибкими, а зелёные глаза приобрели голубоватый оттенок. Так что тут не Авада, тут скорее аквамарин.

«Эй, ты не самолюбованием занимайся, а с парнем контакт налаживай», — буркнул Томми.

Вот же язва. Но он прав, контакт с парнем наладить необходимо, а то он уйдёт в себя и извлечь его из этой скорлупы будет очень даже затруднительно.

Так вот, на растиражированный образ я сейчас не слишком похож и неудивительно, что Флинт не признал во мне Героя Магического Мира. Но отношения-то налаживать надо…

— Ты будешь смеяться, — улыбнулся я, — но я действительно Гарри Поттер. Зрение мне вылечили, шрам почти исчез и цвет глаз немного поменялся. Говорят, такое бывает. Хочешь, поклясться могу. Хотя, нет. Мы сейчас спустимся к ужину, и ты сам всё узнаешь — не будут же все Блэки тебя разыгрывать.

По недоверчивому выражению лица Флинта, он считал, что от взрослых можно ждать любой подлости, но потом всё-таки смягчился.

— Хорошо, я поверю тебе. Маркус Флинт, Наследник Флинт и гость этого дома.

— Я знаю, — улыбнулся я. — Леди Вальпурга предупредила меня, что ты приезжаешь. Рад познакомиться.

Флинт покосился на мою жизнерадостную улыбку с некоторым недоверием, но потом любопытство победило, и он спросил:

— Слушай, Гарри, раз такое дело, может, расскажешь, как ты здесь оказался? И почему Дамблдор тебе это позволил? Меня-то вон к Дожу законопатили…

— К Элфиасу Дожу? — уточнил я. Этого персонажа канона я помнил очень и очень смутно, если честно — только имя и всё.

Маркус покачал головой:

— Если бы… Он, хоть и Дамблдоров подпевала, но маг приличный, круциатить без повода не стал бы, только за дело. Это кузен его, Адольфус Дож, мразь распоследняя… Веришь, я Хогвартса ждал, как спасения, хоть девять месяцев в году от этого урода отдохну… Он ведь, когда я на Слизерин поступил, совсем озверел, всё твердил, что зря столько сил потратил на Тёмное отродье… Ага, на то, чтобы деньги с моего сейфа снимать, он силы тратил…

Моя челюсть чуть не встретилась с полом:

— Твой опекун тебя пытал Круцио?

— Ну, — угрюмо отозвался Флинт, — ты-то, небось, у своих опекунов как сыр в масле катался… Герой, и всё такое… а мне — да, за всё прилетало. Лет с семи…

— А отката твоему опекуну не прилетало? — удивился я, пропустив тираду про сыр и масло. Потом расскажу, если что. Пусть парень выговорится. Его, кажется, никто так долго не пытался выслушать, а в Слизерине явно не принято плакаться. И Флинт меня не подвёл. Похоже, он сам не понимал, что ему делать, что с ним происходит и как изменилась его жизнь… и ужасно боялся возвращения к опекуну. Вот и прорвало парня.

Флинт с шипением втянул воздух сквозь зубы и невнятно выругался, а потом сказал:

— Извини. Не сдержался. Но нет, не было ему откатов. Настоящий-то опекун перед магией клятву даёт, с этим строго. Да только эти твари из Министерства с подачи Дамблдора для нас, ублюдков Пожирательских, эту процедуру упростили. Запись в документах, печать — и всё. И никаких тебе клятв, только бумажки. А бумажка — это не обет, она силы перед магией не имеет.

— Но даже если этот… Дож… и не опекун тебе, ты же всё равно ребёнок. Разве так можно с детьми обходиться? — не успокаивался я. — Разве магия за это не наказывает?

— Наивная ты душа… — вздохнул Флинт. — Если бы всё так просто было, не было бы в Лютном борделей с малолетками. Магия, она, конечно, наказывает. Но только за смерть. А так, если смертельного вреда нету, то и наказания нету. А круциатить или там по-другому использовать… как в Лютном… это же не смертельно. Да и откаты всегда можно на какого-нибудь лопуха перевести.

Я смотрел на Флинта и охреневал. Нет, мне всё-таки несказанно повезло, что я оказался в очень благополучной среде, где детей принято любить, беречь и охранять. Это же нужные дети, наследники и наследницы, носители благородной крови, они ещё и поэтому ценность. А Лютный, где обитают местные маргиналы смотрит на такие вещи проще. Утилитарнее. И если слишком маленький, чтобы защитить себя — сам виноват. И да, если выбирать между Дурслями и помянутыми маргиналами, то Дамблдор в моём случае просто сама доброта. А вот Маркусу, похоже, так не повезло. Что-то слишком со знанием упоминает Лютный. Неужели его опекун такая мразь, что ещё и этакое проделывал?

М-да… мир, который Роулинг позиционировала, как добрую сказку про юного волшебника всё быстрее эволюционировал в нечто зловещее. Маркус же принял мои раздумья за потрясение и пробормотал:

— Ты это… извини. Тебе такого знать не положено… Да и я тоже… век бы не знал. Только Блэкам про мою болтовню не рассказывай, ладно? А то у меня ещё спина болит. Дож, будь он неладен, напоследок постарался.

— И ты молчишь? — возмутился я. — Давай я Старому Сигнусу скажу, он целителя вызовет.

— Да не надо, — отмахнулся Флинт. — Не в первый раз. Главное, чтобы на старые дрожжи по новой не прилетело. Тебя как наказывают? Просто порют?

Я медленно покачал головой. Флинт понял это по-своему:

— Похуже что-то? Ну да, это же Блэки… ну ты, вроде, неплохо выглядишь, стало быть пережить можно… Скажи только, за что наказать могут, ладно?

— Маркус, — вздохнул я. — Меня не наказывают. Собственно говоря, Сигнус Блэк один раз попытался, но вот… не вышло… И тебя никто наказывать не будет. Ты здесь в гостях, будешь отдыхать. Только вот учёбу придётся подтянуть, если что…

— Да я бы и рад, — вздохнул Флинт, — но у меня с головой что-то… Когда пытаюсь сосредоточиться — перед глазами всё расплывается, голова болеть начинает. Я уж и к мадам Помфри в Хоге ходил — она только руками разводит.

— Да? — насторожился я и внимательно всмотрелся в Маркуса. Другим зрением.

«Ни фига себе! — всплыл Томми. — Гарри, ты видишь? Исключительно выносливый парень, как только жив ещё!»

Я увидел. И поскольку кое-какой опыт у меня уже был — просто обалдел.

— Маркус, — быстро сказал я. — Ты извини, мне отлучиться надо. На ужин Тэмус тебя пригласит, а потом мы поговорим, и я всё тебе расскажу. Хорошо?

Я еле дождался нерешительного кивка Маркуса, выскочил из комнаты и помчался разыскивать Сигнуса и Вальпургу. Первой нашлась Вальпурга — в садовой беседке. Я подбежал к ней и торопливо сказал:

— Леди Вальпурга, срочно нужен целитель Сметвик!

— Что случилось, Гарри? Что-то серьёзное? Ты заболел? — нахмурилась женщина.

Я покачал головой, и она перестала хмуриться и лукаво спросила:

— Опять напроказничал и Сев на тебя заклятье щекотки наложил? Ну, тогда может после ужина?

— Нет, чем быстрее, тем лучше, — возразил я. — Леди Вальпурга, со мной всё в порядке! Это на Маркуса кто-то повесил Обратный отсчёт!

— Пресвятые Мерлиновы яйца! — воскликнул вошедший в беседку Сигнус. — Гарри, ты уверен?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но чертовски похоже. Даже если это не Обратный отсчёт, то всё равно какая-то сильная пакость.

— Гарри, не употребляй слово «чертовски», — машинально поправила меня Вальпурга и вызвала Патронуса. Что характерно, на «Мерлиновы яйца» Сигнуса она и внимания не обратила. Впрочем, его-то точно бесполезно воспитывать.

— Иппи, дорогой, ты мне нужен немедленно, — слабым голосом произнесла старая ведьма. — Мне совсем плохо, кажется, пора писать завещание…

Патронус-росомаха фыркнул и исчез. Я с удивлением посмотрел на Вальпургу, а она подмигнула мне:

— Я посылаю Патронуса Иппи, чтобы в Мунго не забывали, что я тяжело больна. Но если его присутствие действительно необходимо, я добавляю во фразу слово «завещание». Так он понимает, что всё серьёзно и медлить не стоит.

Я только восхищённо кивнул. Похоже, леди Вальпурга шифруется получше русского разведчика Штирлица. Договориться о кодовом слове… ну надо же…

Целитель Сметвик в компании неизменного саквояжа, в котором, по моему мнению, могла поместиться половина Мунго, появился немедленно и мрачно заявил:

— Леди Вальпурга, ради Мерлина, надеюсь, что дело действительно серьёзное. А то моя личная жизнь сейчас на меня смертельно обиделась.

— Прости, Иппи, — без тени раскаяния заявила Вальпурга и легко перевела стрелки на меня. — Если что не так — спросишь со своего ученика.

— Гарри? — спросил Сметвик. — В чём дело?

— Обратный отсчёт, сэр, — почтительно отозвался я.

— Что-о-о? — некормленым гиппогрифом взвыл целитель. — Ты где учуял эту пакость?

— Сегодня Северус привёз сюда Маркуса Флинта, — ответил я. — И мне показалось, что с ним что-то не так. А когда пригляделся — понял… Впрочем, даже если я и ошибаюсь, это всё равно очень плохая вещь.

— Понятно, — кивнул Сметвик враз став спокойным и собранным. — Сигнус, проводи меня к мальчику.

— Я могу… — попытался втереться в компанию к целителю я.

— Нет уж! — рявкнул Сметвик. — Я больше не хочу тебя от магического истощения лечить! В ближайшие полгода — точно! Так что — меня проводит Сигнус и только Сигнус! И да, стоит известить обо всём Северуса, он мне тоже может понадобиться!

И целитель в компании Старого Сигнуса поспешно исчез. Зато пять минут спустя в беседке появился злющий Сириус и поинтересовался, какого лысого Мордреда Гиппократу Сметвику понадобился его любимый супруг, которому и так нанесло моральную травму общение с Величайшим и Светлейшим.

Вальпурга невозмутимо ответила:

— Обратный отсчёт.

Сири отреагировал примерно так же как и старший родственник:

— Что-о? На ком?

— На нашем юном госте, — отозвалась Вальпурга. — Слава Мерлину, Гарри его углядел. Надеюсь, всё ещё обратимо.

— Накладывать Обратный отсчёт на ребёнка? — поразился Сириус. — Что-то мне уже не хочется, чтобы мой крестник приближался к Хогвартсу ближе, чем на сто миль.

— Сири, не драматизируй, — отозвалась Вальпурга. — На Гарри эту пакость наложить не удастся. И в определённом смысле хорошо, что бедный Марк получил его в детском возрасте. Взрослый от такого уже погиб бы… А так, возможно удастся его снять. И вообще, нам стоит подождать известий от Иппи, а потом пригласить его на ужин. Хоть так компенсируем испорченную личную жизнь.

— Это у Сметвика-то личная жизнь? — хмыкнул Сириус. — Да он женат на работе!

— А что, на работе симпатичных целительниц нет? — парировала Вальпурга. — Или целителей?

Сири ей что-то ответил, они стали перебрасываться какими-то не значащими фразами, но я чувствовал, что они оба делают это только для того, чтобы скрыть бурлящие внутри чувства и страшное напряжение.

Заклятие Обратного отсчёта не относится к знаменитым Непростительным хотя бы потому, что мало кто о нём знает. А кто знает — сто раз подумает, прежде, чем применять. Потому что без последствий Обратный отсчёт может наложить только маг, равный по силе… ну не знаю… Гриндевальду… Мерлину… Волдеморту… Ну, и нашему Дорогому Дедушке тоже. Но если его грамотно наложить, то автор получает огромнейший профит. Откаты. Все откаты за Непростительные и прочие гадкие заклятья будут переноситься на жертву. Все полученные в течение жизни проклятия отправятся туда же. Причём, чем сильнее маг-жертва, тем дольше он живёт под заклятьем, потому оно и именуется Обратным отсчётом. Сначала всё ощущается не очень сильно — рассеянность, головная боль, неспособность усваивать информацию. Потом добавляется слабость и злобность — жертва становится немотивированно агрессивной, но способность колдовать постепенно утрачивает. А потом приходит боль. Жертва просто лежит в постели и медленно, очень медленно и мучительно умирает. Повторяю — чем больше потенциал жертвы, тем сильнее она мучается, и тем больше проклятий и откатов оттянет.

На самой последней стадии жертва превращается в воющий от боли исхудавший покрытый язвами скелет, мечтающий о смерти, как об избавлении. И вот такое хотели повесить на ребёнка? Это же просто в голове не укладывается… Нет, маги не ангелы, но чтоб такое… И кто у нас такой сильный, чтобы наложить Обратный отсчёт без осечек? Ох, опять всё указывает на Дамблдора… А я-то гадал, почему на нём нет откатов за многочисленные нарушения…

— Леди Вальпурга, Сири, — прервал я беседу дорогих родственников. — А ведь это легальный способ свалить нашего любимого Светлейшего. Или, по крайней мере, ещё подпортить ему игру.

— О чём ты, Гарри? — удивился Сириус.

— Обратный отсчёт может наложить только очень сильный маг, — отозвался я. — Много таких сейчас в Хогвартсе? И заклятье было наложено недавно, иначе всё было бы куда хуже. А так… так у Маркуса действительно есть шанс.

— Но Маркус Флинт — последний в Роду, — прошептала Вальпурга. — За это действие… откат должен был быть просто чудовищным.

— Если его не переложить заблаговременно на кого-нибудь другого, — отозвался я. — Леди Вальпурга, вы уверены, что Маркус — первый?

— Не уверена, — призналась Вальпурга. — Но стоит ли тратить силы, накладывая Обратный отсчёт на магглорожденных? Родители чистокровных всё равно заметили бы, что с ребёнком что-то не так, и скандал бы подняли до небес. Сомневаюсь, что Дамблдор пошёл бы на такое…

— Зачем магглорожденные, — хмыкнул я. — Уж не знаю, чем Дамблдору не угодил Маркус Флинт, но у него есть вполне реальная возможность получать каждый год новую жертву. Взрослую жертву.

— То есть? — не поняла леди Вальпурга.

— Матушка! — вскрикнул Сириус. — Я понял, что имеет в виду Гарри!

И тут в беседке материализовался Тэмус:

— Целитель просит всех для разговора.

*Меровинги — «Длинноволосые короли» стали первой династией в истории Франции. Меровинги с языческих времен и до своего падения носили длинные волосы — обязательный атрибут монарха. Их подданные верили, что короли обладают особой магической силой, которая олицетворяет благополучие всего франкского народа. Отсечение волос в те времена прямо означало потерю всякой власти. Последнего из Меровингов остриг и заключил в монастырь первый представитель династии Каролингов — Пипин Короткий.

Комментарий к Глава семьдесят седьмая. В которой герой практикуется в психологии и постановке диагнозов. Автору на кофе, Музу на печеньки!

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят восьмая. В которой герой занимается креативным планированием ======

В беседке материализовался Тэмус:

— Целитель просит всех для разговора.

Я с удивлением взглянул на Сириуса и Вальпургу, но они, похоже, понимали не больше моего и поэтому встревожились.

— Неужели всё так серьёзно? — вздохнул Сириус.

— Всё может быть, — мрачно отозвалась Вальпурга. — Обратный отсчёт — это вам не шутка. Неужели Иппи снова требуется помощь Гарри?

— Я против! — фыркнул Сириус. — Мы были неосмотрительны, позволив ему поднимать покойника.

— Извините, — вмешался я, — но давайте сначала узнаем, в чём дело, а потом уже будем думать, что делать дальше.

— Гарри прав, — заметила Вальпурга. — Не горячись, сынок.

Гиппократ Сметвик ожидал нас в библиотеке в компании Северуса и Старого Сигнуса. Оба выглядели не слишком довольными, и я встревожился ещё сильнее.

— У меня две новости, господа и дама, — сказал Сметвик. — Одна хорошая, другая — не слишком. С какой начинать?

— С хорошей, — мгновенно отозвался вечный оптимист Сири.

— С хорошей, так с хорошей, — хмыкнул Сметвик. — Мне удалось снять заклятие с мальчика. Сейчас он спит.

— Замечательно! — воскликнул Сириус. — Но что же тогда плохо?

— Плохо… — вздохнул Сметвик. — Плохо то, что Обратный отсчёт так просто не снимешь. Это единственное из заклятий, которое нельзя вернуть адресно, тому, кто его наслал. Если сейчас оставить всё, как есть — мальчик проживёт не больше месяца. Заклятье просто вернётся и добьёт его. Он и так чудом выжил — удивительный потенциал, он ненамного слабее тебя, Гарри. И ещё — он сильный менталист. Во всяком случае, у него такой природный окклюментный блок… Почти такой же непробиваемый, как у Северуса и Гарри. Но у Северуса это — результат долгих тренировок…

— Да, — кивнула леди Вальпурга. — Ты уже упоминал об этом, Иппи.

Так вот почему Вальпурга решилась спокойно пригласить Маркуса на остров! Непреложный обет не даст ему рассказать обо всём, что он здесь увидел, а природная защита не позволит залезть в голову! Но сейчас… Неужели он погибнет?

— Целитель, — быстро сказал Сириус, — ближе к делу. Мальчик обречён? Сделать ничего нельзя?

— Можно, — ответил Сметвик. — Есть зелье, которое позволит ему излечиться полностью. Правда, приготовить его сможет только зельевар уровня Мастера…

— Но это не проблема, — задумчиво произнесла Вальпурга, а Северус только кивнул, но хмуриться при этом не перестал.

— Это — не проблема, — отозвался Сметвик. — Проблема в другом. Одним из компонентов этого зелья является яд василиска. Правда, в совершенно ничтожном количестве, но без него никак. А с василисками, сами знаете — проблема.

Я напрягся. Я-то прекрасно знал, где можно найти василиска. Очень даже живого василиска. Правда, встречаться с реликтовой змеёй размером с трамвайную сцепку у меня не было никакого желания, но если без этого никак…

— Нет, это тоже не проблема, — возразила Вальпурга. — На Гриммо в стазисе хранится два запечатанных флакона с ядом василиска. Так что можно начинать варить зелье — пусть мальчик выздоровеет поскорее.

Упс… Вот и слава Мерлину.

— Нет, — снова сказал Сметвик, — если бы всё было так просто… Яд василиска можно достать и через гоблинов, правда, за огромные деньги, но для вас ведь и это не проблема…

— А в чём тогда проблема? — нетерпеливо спросил Сириус.

— Проблема в том, — вздохнул Сметвик, — что яд должен был свежим и добровольно отданным. Только так и не иначе. Ещё и поэтому Обратный отсчёт и считается неснимаемым заклятьем.

Все нахмурились.

— Значит, мальчик обречён? — тихо спросил Сириус. — А если всё-таки попробовать с ядом из стазиса?

— Не поможет, — вздохнул Сметвик. — Только свежий и добровольно отданный. Иначе…

В библиотеке снова повисло молчание. Сметвик раскрыл свой саквояж и протянул Северусу пергаментный свиток.

— Вот эти зелья помогут мальчику чувствовать себя хорошо… месяц, два, три… Попробуйте сварить их для него, Северус. Пусть мальчик хоть какое-то время проведёт весело и беззаботно. Позвольте откланяться.

С этими словами Сметвик захлопнул саквояж и шагнул в пламя камина, предварительно бросив туда щепотку порошка и крикнув:

— Больница святого Мунго!

— Иппи не любит проигрывать смерти, — вздохнула Вальпурга. — И я, по правде сказать, уже привыкла считать его всемогущим… Ан нет…

— Подождите! — вмешался я. — Скажи, Северус, а все остальные ингредиенты для зелья у тебя есть?

— Есть, — кивнул зельевар, — и с запасом. Но они бесполезны без яда василиска. Если только ты, Гарри, не подскажешь нам, где можно найти эту тварь.

— Подскажу, — спокойно отозвался я, и у всех присутствующих синхронно отвисли челюсти. Нет, вру, не у всех. Севера лишить его яда не могло ничто.

— Вы полагаете, это смешно, мистер Поттер? — возмутился он, сразу же включив Ужаса Подземелий. — Шутить такими вещами?

— Да ни в коем разе, — отозвался я. — Просто я знаю, где найти живого василиска. Главное — с ним договориться. Но я надеюсь, что смогу понять его.

— Та-ак… — нехорошо прищурился Старый Сигнус. — И где же, по-твоему, Гарри, водится сей реликт?

— В Хогвартсе, — невозмутимо ответил я. — Тайная комната Салазара Слизерина. Слышали о такой?

— Но Тайная комната — это просто легенда, — в один голос заявили Вальпурга и Старый Сигнус. — Иначе, кто-нибудь из детей точно бы уже до неё добрался бы.

— И откуда же тебе известно о Тайной комнате, Гарри? — быстренько вклинился в разговор Сириус.

Я кротко возвёл очи горе и снова завёл ту же байку о Грани:

— Понимаете, я ведь уже говорил, что получил, побывав за Гранью кое-какие знания…

— Но ты говорил о будущем, Гарри, — растерялся Сириус.

— Как выяснилось, не только, — вздохнул я. — Это всплывает… постепенно. Недавно мне приснился сон… про василиска.

— Гарри, — ядовито заметил Снейп, — знаешь ли, бывают и просто сны.

Я состроил в ответ ангельское личико, так что Северусу грозило задохнуться от переизбытка милоты, и ещё более кротко сказал:

— Давайте проверим. Скажите, есть ли в Хогвартсе заброшенный туалет, где живёт призрак девочки?

Сириус и Северус переглянулись, потом Северус с неохотой выдавил:

— Да, есть. Это туалет Плаксы Миртл. Очень неприятное место.

— Да, — задумчиво произнесла Вальпурга. — Миртл Уоррен, магглорожденная. Она училась в Хогвартсе в то же время, что и мы с Томом, но была помладше. Эта девочка погибла… Стойте, я помню, что в её смерти обвинили Рубеуса Хагрида! Вроде бы он пронёс в школу какую-то тварь, которая укусила девочку… Хагриду сломали палочку и упрятали в Азкабан, но потом Дамблдор помог ему… Хагрид до сих пор работает в Хогвартсе, он кто-то вроде лесника… А до этого было ещё несколько загадочных болезней — потом все ученики уходили из школы… всё магглорожденные… Гарри, так ты думаешь, что кто-то выпускал василиска из Тайной комнаты? Кто-то связанный со Слизерином?

— С факультетом или с Основателем? — уточнил я. Люблю, когда люди сами до всего доходят.

— С Осно… — начала было Вальпурга, но тут же громко рявкнула:

— Томми, паршивец! Так это твои проделки? Это ты себя называл Наследником Слизерина!

Бледный более чем обычно и какой-то подрагивающий Томми тут же появился рядом с камином и завис в полуметре от пола:

— Вэл, это не то, что ты подумала! — нервно возмутился он. — Я не причастен к этим странным случаям! Хагрида подставил, каюсь, но я так боялся, что Хогвартс закроют и мне придётся возвращаться в Лондон… А там бомбили… Бомбёжка — это страшно, Вэл… Очень страшно…

— Но почему ты не поговорил со мной? — возмутилась Вальпурга. — Мои родители пригласили бы тебя к нам…

— Не хотел показаться трусливым и слабым, — вздохнул Томми. — Вэл, поверь, я выпускал Ссешуа всего лишь трижды… и он дважды никому не приносил вреда. Случай с Миртл был последним. Я не знал, что эту глупую девицу понесёт порыдать в туалет… Её там вообще не должно было быть! Ссешуа был так расстроен… А когда я понял, что случилось, сразу же приказал Ссешуа заснуть…

— Ссешуа — это василиск? — спросила Вальпурга.

— Да, — отозвался Томми. — Это василиск Салазара Слизерина, и мы с ним разговаривали, представляешь? Он разумный, Вэл! Он такой… потрясающий…

— Эммм… — вмешался обретший дар речи Северус. — Милорд? Это вы? Но как…

Ой, блин… А они ж с Сири не в курсе. Ох, леди Вальпурга, спалила меня… По полной спалила… С другой стороны — всё равно решать, что делать с собранными крестражами, а без Сири и Сева нам не справиться.

Томми как-то грустно покосился на Северуса и вздохнул:

— Северус, я не тот Лорд, которого ты знал. Я всего лишь осколок его души. И отчётливо помню только те события, что происходили со мной до шестнадцатилетнего возраста. Всё остальное — кусками, урывками, видениями, которым нет объяснения. Так что не зови меня милордом. Я просто Том Риддл.

— Волдеморт! — рявкнул Сириус. — Матушка, почему он здесь?

— Крёстный, спокойно, — вмешался я, — Томми со мной.

И очень коротко рассказал про крестраж, угодивший в моё тело после Лордовой Авады.

— Охренеть… — выдавил Сириус. — И это… это никак нельзя убрать? Изгнать там… Гарри, он что, правда живёт в твоей голове?

— По большей части, — отозвался я безмятежно. — И не надо драматизировать, Сириус, он мне не мешает. Томми был моим единственным другом… там, у Дурслей… до тех пор, пока я не попал за Грань. И нет, он не может причинить мне вреда. Он дал мне Непреложный Обет. Это не тот Тёмный Лорд, которого вы знали, поверьте.

Сириус завис, переводя глаза то на меня, то на продолжавшего парить в воздухе призрачного Томми, а Северус издал нервный смешок:

— И что нам теперь с этим делать?

— Пока ничего, — спокойно сказала Вальпурга. — Не волнуйтесь, мальчики, Томми не сделает никому ничего плохого, но об этом мы поговорим потом. Сейчас наша задача — спасти несчастного мальчика. А Томми знает, как попасть в Тайную комнату, он нам поможет. Правда, Томми?

Угу, и кто способен отказаться если его так спрашивает леди Блэк? Ох, не зря ПСы изначально именовались «Рыцарями Вальпурги», ох не зря…

— Правда, Вэл, — отозвался призрак.

— Но если вход в эту самую комнату в туалете, где погибла Миртл, то как мы попадём в Хогвартс? — быстро вскрыл корень проблемы Сириус. — Нам туда хода нет, помните? Мы больше не ученики…

— Вам, — хмыкнул Томми, — может и нет. А вот Гарри и я сможем туда попасть. Защита, которую поставил Дамблдор, не настроена на детей и призраков.

— Через канализацию? Да уж, чудесно, просто чудесно, — яд к Северусу возвращался подозрительно быстро.

— Зачем? — усмехнулся Томми уголками губ. — Думаете, сам Слизерин бегал навестить Ссешуа через женский туалет? Думаю, это гримаса более поздней перестройки Хогвартса, по-моему, ею руководил один из моих дальних родичей — Гонтов. Когда это был великий Род, даа… Возможно, этот Гонт и Ссешуа видел, поэтому и сделал проход в таком месте, на которое и не подумаешь никогда.

— Ну да, а то, что дети имеют привычку лазить везде, это он не учитывал? — съехидничал Северус. — А если бы этот проход, не дай Мерлин, открыла бы какая-нибудь малявка-первокурсница? Ведь ты-то смог как-то её открыть, а Том?

— Сомневаюсь, — пробурчал Томми, — что в течение всех этих лет в Хогвартсе обучалась хоть одна малявка-первокурсница, владеющая парселтангом. А для того, чтобы открыть вход, нужно владеть именно им. Во всех прочих случаях это самая обычная старая неработающая раковина.

— Стоп, — быстро сориентировался Сириус. — Гарри владеет парселтангом — это случайно не твой подарочек?

— Вот уж нет, — открестился Томми. — Это сам по себе у него Дар прорезался.

— Но среди Поттеров не было… — недоумённо сказал Сириус, но Вальпурга его прервала:

— У Рода Поттеров свои секреты. К тому же, мы понятия не имеем, к какому из Родов принадлежали сквибы-родители Лили Эванс.

— И вообще, — хмыкнул я, — знание языка — пусть даже и змеиного — после Авады не передаётся. Так что это мой Дар. Просто он был Спящим.

— Да, так бывает, — рассеянно кивнул Сириус. — Но мы ещё не решили вопрос с канализацией.

— Да не надо никакой канализации, — досадливо буркнул Томми. — Из Тайной комнаты есть выход в Запретный Лес. Думаю, Салазар порой выпускал своего любимца — поохотиться и косточки размять.

— А ты откуда знаешь про второй проход? — удивился Северус.

Ага, Томми уже не милорд и на «ты». Чудно.

Томми опустил глаза и странно взволнованным голосом пробормотал:

— Я на нём катался…

Глаза Сириуса загорелись:

— И как?

— Здорово… — мечтательно вздохнул Томми. — Я бы не отказался это повторить…

— Кхм… — вмешался доселе молчавший Старый Сигнус. — Давайте вернёмся к зелью. Итак, я полагаю, юный мистер Риддл предлагает Гарри проникнуть в Тайную комнату Салазара Слизерина через проход в Запретном лесу, разбудить тысячелетнего василиска и попросить у него немножко яда. Я правильно понял?

— В общих чертах — да, — ответил Томми.

— Думаю, — заметил Старый Сигнус, — есть куда менее драматичные и более быстрые способы самоубийства. Ты согласен со своим… кхм… другом, Гарри?

— Если честно, сэр, — ответил я, — мне совсем не хочется соваться в Хогвартс. Но ведь другого способа спасти Маркуса Флинта нет. Так что — придётся. Знаете, я не помню, чей это девиз, но он идеально подходит к ситуации: «Делай, что должен, и будь, что будет». К тому же, я владею парселтангом, а Томми уже общался с василиском. Вдвоём мы справимся. Меня беспокоит другое — как бы нас не засекли, если Дамблдор так хорошо контролирует Хогвартс, как я предполагаю. Вот это может быть фатально.

— Ты не отправишься один! — заявил Сириус. — Мы тебя подстрахуем.

— Если только в Запретном лесу, — удержал его пыл Северус. — Но… с Гарри могу отправиться я. Мой учительский контракт не расторгнут, а значит, я могу пройти в Хогвартс беспрепятственно.

— И сразу же угодить в тёплые дружеские объятия директора? — съязвил уже Сириус.

— Мне всё равно придётся вернуться в школу, — вздохнул Северус. — Тем более, что Гарри и мои крестники через год поедут туда. Нужен будет кто-то более или менее вменяемый, чтобы они не наломали дров и не попались в расставленные старым долькоедом ловушки. Так что я появлюсь в школе вполне легально — под предлогом обговорить с директором мою работу в будущем году. Директора я возьму на себя, а Том проведёт Гарри в Тайную комнату. В Хогсмид можно аппарировать беспрепятственно, оттуда ты, Сири, вместе с Регулусом и Римусом проводите Гарри ко второму входу и будете ждать его возвращения. Регулус возвратится в Хогсмид, а вы перекинетесь. На собаку и волка в запретном лесу никто не обратит внимания. Вот, собственно и всё.

Сигнус медленно сложил ладони и пару раз хлопнул:

— Неплохо. Для плана, придуманного за считанные минуты — так и вообще гениально. Но вам нужно помнить, мальчики — далеко не всегда всё идёт по плану.

— Гарри прав, — отозвался Сириус. — Нам придётся сделать это. И лично я согласен на любой план, который навредит задумкам Дамблдора. Если мальчик выживет — мы получим сильного мага и верного союзника, а Дамблдор не получит того, на что рассчитывал.

— Ладно, мальчики, — вздохнула Вальпурга. — Так и будем действовать. Кстати, Гарри, а что ты имел в виду, говоря о ежегодной жертве Обратного отсчёта?

— Должность преподавателя ЗОТИ, — ответил я. — Которую, якобы проклял Тёмный Лорд. Но я никогда не понимал, как можно проклясть что-то неконкретное? Человека, место — это вполне можно. Но должность…

— Я ничего не проклинал, — быстро отозвался Томми. — Поклясться готов. Это-то я помню.

— Не надо, — отозвался Сириус. — Мы верим. Но как изящно! Наплести всем сказочку про проклятую должность… И никого не удивляло, что с преподавателями каждый год что-то случалось… А это действовал Обратный отсчёт…

— Но ведь у нас вёл занятия Флитвик на пятом курсе, — немного растерялся Северус, — и с ним-то всё в порядке…

— Флитвик — Мастер Чар, великолепный дуэлянт… и полугоблин, — хмыкнул Старый Сигнус. — А зеленошкурые родню не бросают, даже если в эту родню человеческая кровь затесалась… Так что Альбус побоялся с ним связываться, наверняка перебросил Обратный отсчёт на кого-то другого… Но надо же… Проклятие должности… И ведь все купились. М-даа… Английские маги явно превращаются в стадо безмозглых баранов…

И на этой высокой ноте разговор закончился, и меня немедленно отправили отдыхать. Яд василиска нужно было добыть, и чем скорее, тем лучше, вот и порешили, что проделаем всё уже завтра.

Комментарий к Глава семьдесят восьмая. В которой герой занимается креативным планированием Томми-призрак:

http://i52.beon.ru/31/81/1388131/32/54037032/936454.jpeg

Василиск:

http://orig07.deviantart.net/18d7/f/2008/106/8/f/basilisk_by_lyriael.jpg

Том Риддл и Ссешуа:

http://img03.deviantart.net/50fb/i/2016/178/0/8/tom_marvolo_riddle___basilisk_by_merue-da7q03r.png

Плакса Миртл:

http://i82.mindmix.ru/0/38/443800/75/8551375/IdmU3NROu7w.jpeg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят девятая. В которой герой добывает ценный ингредиент ======

Проснулся я рано, привычно оделся и выскочил в сад на пробежку. Меня уже ожидали Сири и Северус, мои обычные компаньоны.

Надо сказать, что английские маги не слишком много времени уделяют своей физической подготовке — даже в Хогвартсе, как и в каноне, не было никаких занятий физкультурой, кроме уроков полётов. Но, несмотря на это, откровенно толстые и некрасивые волшебники встречаются редко — не так, как в фильмах. Видимо, магия не только продлевает жизнь, но и воздействует на физическую форму волшебников. Кстати, если сравнить с фильмом, то даже в Лютном маги редко выглядят, как оборванцы, что, в общем, и логично. Зная бытовые чары и самое обыкновенное «Репаро» можно придать приличный вид даже рубищу. И тот же самый «Дырявый котёл» вовсе не похож на гнусную грязную дыру — ну да, есть некий налёт старины, но внутри чисто, бармен Том всегда в белоснежном переднике, а стаканы просто сияют от чистоты. И волшебники, собирающиеся там, совсем не похожи на кучку нищих отбросов общества. «Дырявый котёл», помимо того, что это приличный трактир, это ещё и приличная недорогая гостиница, в которой останавливаются на ночлег маги, как бы сейчас сказали «среднего класса», по каким-то своим причинам задерживающиеся в магическом Лондоне на несколько дней. Меня вообще удивляет подход к волшебным реалиям в том ключе, что раз это, типа, Средневековье, то должно быть непременно шумно, грязно и вонюче. Это же не простое Средневековье, а магическое, и уж очистить что-то чарами или убрать неприятный запах не составляет проблем даже для самого слабого мага.

Даже Лютный не выглядит, как клоака. Да, дома там не просто старинные, а очень старые, но вполне крепкие, и никаких изысков в виде грязных луж и валяющегося кучами мусора там нет. Переулок мощёный, сухой, и относительно чистый, а то, что по нему постоянно шляются разные фрики магического мира… что поделаешь? Если сравнивать с современными трущобами маггловских городов — так в Лютном однозначно чище и приятнее.

Откуда я это знаю? Выбирался пару раз со Старым Сигнусом. Тот счёл необходимым показать мне неприглядную изнанку магической Англии и предостеречь от желания прогуляться по нему в одиночку. А я что, идиот, что ли? Убить меня не убьют — я всё-таки ребёнок, но вот в бордель продать вполне могут. И не надо говорить, что я крутой и сильный, у здешних обитателей в таких делах глаз намётан и рука набита. Пока разберутся, кто я такой, пока с извинениями доставят к Блэкам… Мало ли что может случиться. И вообще, есть и среди магов извращенцы-педофилы — продадут такому — Сири с Севом выковыривать замучаются… а потом его гнездо с землёй сравнивать. Зачем им лишние волнения?

Так вот, о физической форме. Большинство магов ею откровенно пренебрегают, надеясь на магию и палочки. И да, в девяноста процентах случаев они правы — магия и палочки — это очень действенно. Но именно оставшиеся десять процентов непредвиденных ситуаций могут закончиться фатально. Этому, кстати, учат в Школе авроров и туда не берут слабых, хилых и физически неразвитых. И это помимо оценок не ниже «Выше Ожидаемого» за определённый набор предметов. Так что да — в аврорат не берут дураков и слабаков, и, как ни печально это признавать, в каноне Гарри и Рон стали аврорами именно благодаря статусу Героев войны, ибо учились оба не блестяще, да и физическая форма Гарьки, мягко говоря, оставляла желать лучшего, разве что квиддич немного помог…

Но в этой реальности — никакого Аврората! Ни малейшего желания носиться, задрав хвост, за отбросами магического общества я не испытываю, у меня немного другие перспективы — Тёмное целительство и артефакторика. Вот ими и займусь, а правопорядок магического мира — это дело магического мира, а не отдельно взятого шрамоголового Героя, который почему-то должен всем и сразу. Вон, Сири в Аврорате служил, спину товарищам прикрывал, а эти самые товарищи ни на гран в его виновности не усомнились и даже элементарного допроса с Веритасерумом не провели, полагаясь на слова Доброго Дедушки… Как же всё-таки хорошо, что в этой реальности Сириус сейчас не в Азкабане…

В общем, мысли мои текли плавно, хоть и несколько непоследовательно, Сири с Севом были удивлены моей непривычной молчаливостью, и в конце пробежки крёстный осторожно спросил меня:

— Гарри, может быть, не стоит так рисковать?

— И отобрать у Маркуса единственный шанс? — спросил я в ответ. — Сири, на самом деле риск не настолько велик, и ты не прав — я не волнуюсь и не боюсь. Просто задумался.

После пробежки я принял душ и отправился завтракать, а после завтрака прибыли Римус и Регулус, доверив на время розыски ребёнка Беллы Фенриру и его детективам. После того, как им рассказали последние новости и посвятили в план, оба немедленно согласились в нём участвовать. И мы отправились готовиться.

А лично мне подготовка выпала… довольно специфическая. Прежде всего, я проглотил Оборотное зелье сваренное Северусом. Гадость-гадость-гадость… А потом наблюдал в зеркале, как мальчишка превращается в тощую костлявую белобрысую девицу лет семнадцати с лошадиным лицом и водянистыми голубыми глазами. Типичная англичанка, типичнее некуда, а значит — абсолютно незапоминающаяся особа. Томми, активизировавшийся к этому времени, только похихикал, но потом согласился, что маскировка подходящая.

К этому времени Тэмус принёс нужную одежду — чёрные туфли с серебряными пряжками на низком каблуке, серое платье с белым воротничком и манжетами, шаль и соломенную шляпку, украшенную голубой лентой с бантом. К наряду прилагалась небольшая плоская плетёная сумочка, в которую я положил фляжку с Оборотным и аварийный портключ — на всякий случай. Затем нацепил парочку браслетов-амулетов, и вновь посмотрелся в зеркало. М-даа… Типичная благонравная девица на выданье из приличной, но небогатой семьи. Одна радость — палочку можно носить вполне открыто, и я положил одну из подходящих Блэковских палочек в специальный чехольчик на поясе. Лучше было бы на руке, конечно, но фасон рукавов больно уж неудобный, могу и замешкаться, если понадобится выхватить.

Закончив переодевание, я спустился вниз и увидел там незнакомого мужчину солидного вида в полосатом жилете и коричневой пиджачной паре. Монокль в глазу, шляпа-канотье на голове, чёрный зонтик в руке. Хмм… Зная Сири, не сомневаюсь, что в этом зонтике имеется парочка неприятных сюрпризов для слишком назойливых и любопытных. У ног второго мужчины в неприметном сером костюме и серой же мантии сидел чёрный пёс в добротном кожаном ошейнике и весело скалился, глядя на меня. Ну да, логично, зачем тратить четыре порции Оборотного, если можно потратить три? Овёс нынче дорог. Северусу Оборотное не было нужно, и он появился в своём неподражаемом облике Ужаса Хогвартских Подземелий. Чёрная мантия, холодный взгляд, летящая походка… Уже боюсь. Понятно, почему канонный Невилл боялся канонного Снейпа до нервной почесухи.

Как мне пояснил Регулус, принявший личину того самого солидного мужчины в полосатом жилете, мы — семья из Йоркшира, прибывшая в Хогсмид с туристическими целями. Мистер Джон Смит, его брат — Джейкоб Смит и дочь первого и племянница второго — Джейн Смит, которая находилась на домашнем обучении и теперь пожелала увидеть знаменитый Хогвартс, где ей не довелось учиться по слабости здоровья.

Ничего подозрительного, летом в Хогсмиде часто бывают маги со всех концов магической Британии, как ни странно, по посещаемости это место может вполне поспорить с Годриковой Лощиной. И приезжают они сюда именно с целью увидеть Хогвартс — ведь далеко не все юные маги учатся здесь. Причин несколько — во-первых, юный маг может не обладать необходимым минимальным уровнем сил для обучения, во-вторых, некоторые наиболее консервативные семьи часто не отпускают девушек в Хогвартс, в-третьих, среди аристократических семей ещё сохранились такие, что не заключали магический контракт со школой и, следовательно, не обязаны отправлять в неё своих детей. Небольшое количество юных англичан учится и в Дурмстранге, и в Шармбатоне, и в Ильверморни, и даже в греческом Лицее Гермия Трисмегиста. И, наконец, в-четвёртых, если опекуном несовершеннолетнего мага-англичанина становится маг-гражданин другой страны, он вправе отдать его в магическую школу в собственной стране. Закон старый, но его никто не отменял, этой лазейкой и воспользовалась Августа Лонгботтом, чтобы отправить Невилла к дальней родне в Россию. Уж не знаю, вернётся ли он к первому курсу в Хогвартс, теоретически может и не вернуться…

Между тем, в холле появились Старый Сигнус и Вальпурга, придирчиво нас оглядели, дали последние ЦУ и позволили переместиться.

Северус отбыл первым, вызвав Кричера, а нас четверых по очереди перенёс Тэмус. И не в Хогсмид. А на окраину деревни Сент-Пол-Мид в графстве Йоркшир. Уже там Регулус вызвал «Ночной Рыцарь» и попросил отвезти нас в Хогсмид.

Хорошо, что я сразу сел, как только мы вошли в автобус… Ощущения от езды были точно такими же, как описывались в книгах и многочисленных фанфиках, и их можно было передать двумя словами коротко и понятно: ничего хорошего. Интересно, предложение попить какао — это сервис или изощрённое издевательство? Теперь я понимаю, почему «Ночной Рыцарь» позиционируют, как транспорт для магов, находящихся в затруднительном положении… На этой колымаге можно добровольно поехать, только если нет никакого другого выхода. Но движется быстро — этого не отнимешь. Уже через пятнадцать минут и пять остановок, на которых несчастные пассажиры-волшебники буквально вываливались из адского рыдвана с зелёными лицами, пришёл и наш черёд.

— Хогсмид! — громко выкрикнул худосочный светловолосый парень в фуражке — Стэн Шанпайк, — Мистер Смит, мистер Смит и мисс Смит из Йоркшира — ваша очередь выходить!

Первым на зелёную травку вывалился Бродяга, который провёл всю поездку, забившись под моё кресло и вцепившись зубами в какую-то штуковину, выступавшую из стенки. Поэтому его трясло не так зверски, как нас, но всё равно, едва оказавшись на земле, он брякнулся на пузо и откатился в сторону, мотая головой. Выглядело это забавно, и я рассмеялся бы, если бы мог. Но я в этот момент прилагал поистине титанические усилия, чтобы не расстаться с собственным завтраком. Регулус и Римус перенесли поездку легче, но и им тоже было явно некомфортно.

В конце концов мой неубиваемый вестибулярный аппарат справился с этой напастью, завтрак остался при мне, а перед глазами перестали мелькать зелёные мушки. Ура! Теперь можно и делом заняться.

И стоило мне подумать об этом, как в рукаве завибрировало сквозное зеркало. Нет, не то, которое служило связью между мной и близняшками, Сириус дал мне другое — настроенное на Северуса. Почему именно мне? Всё просто — девушка, смотрящаяся в зеркало, никого особо не удивит, а вот маг-мужчина… если это, конечно, не Гилдерой Локхарт, вызовет определённые подозрения.

Я достал зеркало и сделал вид, что поправляю слегка покосившуюся во время поездки шляпку. В зеркальце возникло лицо Северуса и он тихо проговорил:

— Я в Хогвартсе. Дамблдора на месте нет, Минерва говорит, что он в Министерстве, но скоро должен вернуться. Она упросила меня дождаться его, так что меня ждёт чаепитие с ней и Помоной. Действуйте. Удачи.

— И тебе, — одними губами прошептал я, поправил шляпку и убрал зеркало.

— Ну что, идём, папочка? — спросил я Регулуса. — Мне так не терпится прогуляться в здешних окрестностях…

— Да, дорогая, — важно ответил Регулус и предложил мне руку. Римус-«дядя» кивнул и пошёл рядом с «братом», ведя Бродягу на поводке.

Мы прогулочным шагом прошли по главной улице Хогсмида, не привлекая ровно ничьего внимания, и отправились по тропинке по направлению к Хогвартсу. Когда показалась Визжащая хижина, Томми прошептал:

«Заверните туда, пройдите мимо Дракучей ивы и сделайте ещё несколько шагов вперёд. Там растёт старая корявая дикая яблоня. Заверните за неё и войдите в лес. Несколько шагов вперёд — и вы увидите почти заросшую тропинку. Вот по ней и идите по направлению к замку».

Я передал вслух указания Томми, и мы, стараясь быть неприметными, проделали указанный манёвр. Тропинка, правда, обнаружилась не сразу, если бы не чутьё Бродяги, мы искали бы ещё долго, но чёрный пёс, покрутившись у яблони и принюхавшись, сделал прыжок вперёд и уверенно гавкнул.

Тропинка почти заросла, идти по ней, особенно в длинном платье, было трудно, и поэтому я только порадовался, когда минут через десять действие Оборотного закончилось, и Регулус взмахом палочки трансфигурировал мою одежду в куртку с капюшоном, брюки и высокие ботинки. Себя и Римуса он тоже привёл в надлежащий вид, и мы быстро пошли за Бродягой, всё дальше углубляясь в Запретный лес.

Спустя ещё двадцать минут мы оказались у части скального массива, углом рассекающего лес. Именно на этом массиве, как на фундаменте, и построили Хогвартс Основатели, так что тайный ход появился тут не сам, а явно был проделан Салазаром Слизерином, чтобы его чешуйчатый питомец мог покидать Тайную комнату и охотиться.

«Молодцы, всё правильно, — прошептал Томми. — А теперь поищите, где на поверхность выходит кварцевая жила…»

Искать долго не пришлось — потемневший от времени, но всё ещё белёсый кварц был довольно заметен на буро-коричневом фоне, однако скальный массив выглядел абсолютно монолитным. И где?

«Наклонись ниже, — продолжал инструктировать меня Томми, — проведи пальцем. Чувствуешь?»

Я сделал, как он сказал, и почувствовал под пальцами завиток, похожий на улитку. Приглядевшись, я понял, что это не улитка, а свернувшаяся в кольцо змейка. Ну да, кто бы сомневался…

«Скажи, чтобы она открылась, — прошептал Томми. — На парселтанге».

«Понял, не дурак», — отозвался я и прошипел:

— Открой-сся!

Секунды три ничего не происходило, а потом, к нашему удивлению, дремавшая змейка подняла каменную головку и взмахнула каменным же хвостиком. Скальный массив прорезала тонкая трещина, которая стала потихоньку увеличиваться. Ещё, ещё… Спустя несколько минут перед нами оказался не просто лаз — широкие ворота. Ну да, василиск же — тварюшка крупная, в щель не пролезет.

«Заходи, не бойся, — прошептал Томми. — Лаз за тобой закроется, но это не страшно. С той стороны должна быть точно такая же змейка».

Логично, в общем-то. Если хозяин долго не мог покормить зверюшку, зверюшка заботилась о себе сама.

— Ну, я пошёл, — сказал я. — Не волнуйтесь, Томми здесь всё знает.

— Может, — с сомнением спросил Регулус, — мне стоит пойти с тобой?

— Ты не змееуст, — ответил я. — а мы не знаем, как Ссешуа отреагирует на обычного мага. Так что давай придерживаться плана. Принимай Оборотное и возвращайся в Хогсмид, а Римус и Сири меня здесь подождут.

Регулус кивнул, снял с плеча сумку на ремне и протянул мне, а потом глотнул из фляжки, развернулся и отправился по тропинке в Хогсмид. Римус же мгновенно перекинулся в волка и устроился рядом с Сири, положив голову на лапы.

Я же махнул рукой им обоим, вступил в проход, и скала сомкнулась за моей спиной. Тут же рядом со мной возник призрачный слегка светящийся Томми.

— Хорошо… — негромко сказал он. — Здесь так хорошо… Пойдём, Гарри, я укажу тебе дорогу.

И я двинулся вперёд. Томми плыл рядом, светясь слабым жемчужным светом, тоннель был достаточно широким, кое-где под ногами хрустели крысиные косточки… Романтика…

Идти пришлось недолго, ещё один поворот — и я оказался в знакомом зале со скальными колоннами и бассейном посередине. Огромное бородатое лицо Салазара Слизерина словно парило над всем этим.

— Ну, — прошептал Томми, — вот и пришли. Ссешуа спит, я чувствую. Ты готов, Гарри? Главное, не бойся… и не смотри на него до тех пор, пока он не скажет тебе «хозяин».

— А он скажет? — вздохнул я.

— А куда он денется? — хмыкнул Томми. — Поттеры и Гонты действительно потомки Слизерина, хоть и по женской линии. Так что скажет, никуда не денется. Только ты Ссешуа… не обижай, ладно? Он долго был моим единственным другом…

Я выпал в осадок. И как я, позвольте спросить, могу обидеть здоровенную змею? Но я всё-таки заверил Томми:

— Не обижу.

— Тогда давай, скажем вместе, — быстро сказал Томми, и мы в один голос произнесли на парселтанге:

— Говори со мной, Салазар Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки!

Рот каменного старца медленно и со скрипом раскрылся, превратившись в громадное «О», а потом произошло то, что вызвало у меня благоговейный трепет. Нечто огромное, сверкающее и чешуйчатое медленно заскользило из него.

— Ссешуа! — радостно воскликнул Томми и тихо добавил, уже мне:

— Опусти глаза, Гарри. Не смотри пока…

Шорох чешуи приблизился, и я услышал тихое:

— Хоссяин… хоссяин… ты вернулссяяя… Но ты стал призраком… Тебя убили, Хоссяин…

— Нет, Ссешуа, — отозвался Томми. — Я ссам виноват… Но я привёл тебе ещё одного Хозяина…

— Здравствуй, Ссешуа… — выговорил я.

— Тоже говорящий? — удивился василиск. — Даа… хорошшшоо… Можно, я коснуссь тебя?

— Можно, — ответил я, и почувствовал, как тонкий и гибкий змеиный язык касается моих волос, лба, щёк…

— Даа, — высказался василиск, — в тебе тоже есть кровь моего первого Хоссяина… Моего Ссалазараа… Можешь смотреть на меня, маленький Хоссяин… Мой взгляд не причинит тебе вреда.

Я поднял глаза и восхищённо уставился на василиска. Он был прекрасен. Сверкающая сине-зелёно-золотая чешуя, корона из чёрно-золотых рогов, венчающая гладкую голову, золотистые глаза с вертикальным зрачком…

— Какой ты красивый… — вырвалось у меня.

— Ссешуа, — отозвался польщённый Король змей. — Моё имя — Ссешуа, маленький Хоссяин…

— Гарри, — ответил я. — Меня зовут Гарри Поттер.

— Хорошшо, я ссапомню… — прошипел василиск. — Почешши…

— Что? — не понял я.

— Над глазами у Ссешуа такие валики… Почеши там, ему будет приятно, — пояснил Томми. — Я-то не смогу.

Огромная голова опустилась ещё ниже, и я стал почёсывать изумрудные надбровья.

— Ушш… хорошшоо… — разомлел василиск.

Эта идиллия продолжалась некоторое время, но потом сам Ссешуа напомнил нам о цели визита:

— Хоссяин Том хочет, чтобы Ссешуа покатал маленького Хоссяина? — спросил он. — Ссадиссь…

— Нет-нет, Ссешуа, — вмешался Томми. — Потом. Когда Гарри будет учиться здессь, мы сможем навещать тебя чаще… А сейчас нам нужен твой яд. Для зелья… Ты ведь дашь?

— Конечно, — ответил василиск и открыл огромную пасть с клыками размером с мою руку.

Я торопливо достал из регулусовой сумки большой стеклянный фиал с хорошо притёртой пробкой и приставил к левому клыку, слегка нажав на него. В фиал белёсо-синеватой струйкой потёк яд, и он оказался наполнен за считанные секунды. Я закупорил его магией, достал второй и приставил его к правому клыку. Ещё через несколько мгновений наполнился и он.

— Спассибо, — прошептал я. — Ссешуа, ты молодец.

Василиск захлопнул пасть и вновь подставил надбровья — почесать. Я с удовольствием сделал это, мы ещё немного поболтали с василиском, который очень скучал один в подземельях и почти всё время спал, только изредка выбираясь в Запретный лес — поохотиться на акромантулов. Но увы, покинуть территорию Хогвартса он не мог, а то у меня уже промелькнула мысль о том, что на острове бедняге будет и сытнее, и веселее. Да и Вальпурга с Сигнусом порадуются…

— Нет-ссс, — с сожалением прошипел Ссешуа, — Хоссяин Салазар велел мне стеречь его школу и нападать только на врагов… Я должен быть здесссь…

Я тут подумал, что если бы василиск не погиб, то у битвы за Хогвартс мог быть совсем иной расклад… и куда меньше погибших. Вряд ли бы он стал слушать спятившего Лорда, решившего нанести вред детищу Салазара и других Основателей. И в этом случае погибших было бы куда меньше… К канонному Гарьке лично у меня претензий не было — то, что двенадцатилетний мальчишка вообще выжил после встречи с василиском было уже чудом. И, сколько бы ни возмущались любители фанона, что с реликтовой зверюшкой можно было договориться… Вот представьте ситуацию, когда на вас надвигается неведомая и страшная с виду хрень, про которую вы точно знаете только то, что она до жути опасна… Будете вы с ней договариваться или постараетесь драпануть, или проделать что-то более фатальное для хрени? Лично я точно договариваться не стал бы, а бежать канонному Гарьке было просто некуда… А вот действия канонного Дамблдора в этой ситуации никакой логике не поддаются, разве что он хотел погибели Избранного…

Итак, мы мило пообщались, потом я вытащил из сумки небольшую коробочку. Увеличенная чарами, она превратилась в большой ящик, набитый отборными кусками свежайшего мяса. Ссешуа аж от удовольствия заурчал, поглощая всё это великолепие.

Так что расстались мы вполне довольные друг другом — мы с Томми попросили Ссешуа подождать ещё годик до моего поступления, а он пообещал нам, что ни на какие провокации и обращения, кроме наших, реагировать не будет, и даже принёс какую-то заковыристую змеиную клятву.

Потом Ссешуа исчез где-то в темноте и появился, катя носом перед собой что-то вроде объёмистого тюка. Тюк оказался сброшенной шкурой, и василиск стеснительно пояснил:

— Хоссяин Ссалазар говорил, что это — ценное…

Я ещё раз поблагодарил его и, уменьшив тюк чарами, спрятал его в сумку. А потом Ссешуа предложил подбросить меня до выхода, заявив, что потом отправится спать, а проснётся тогда, когда я разбужу его. Так что на василиске я всё же прокатился. Здорово, но мало.

У самого выхода я слез с Ссешуа, ещё раз погладил гладкую, упругую и совсем не холодную чешую и прошептал:

— До свидания.

— До ссвидания, хоссяин Том, хоссяин Гарри, — как-то по-человечески вздохнул василиск, гибко развернулся в узком проходе и исчез в темноте.

А у меня в кармане вновь завибрировало зеркало.

*Старый анекдот.

«Жил-был мальчик Ваня Павлов, и укусила его однажды собака. Собака-то укусила и забыла, а вот Иван Петрович Павлов вырос… и не забыл».

Надеюсь, все помнят, какими исследованиями занимался Иван Петрович и на ком он ставил опыты?

Комментарий к Глава семьдесят девятая. В которой герой добывает ценный ингредиент Барельеф в Тайной комнате:

http://www.da-files.com/artnetwork/movie-reviews/harry-potter/the-chamber-of-secrets/2-img-40.jpg

Салазар Слизерин:

http://wriza.ru/wp-content/uploads/2018/07/%D0%A1%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%80-%D0%A1%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD-350×350.jpeg

Вот такой Ссешуа:

http://www.corpetit.com/public/rage_of_bahamut/imatges/normal/Basilisk_dHN2.jpg

Платье и шляпка мисс Джейн Смит:

http://s019.radikal.ru/i605/1607/1d/10601597eb41.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава восьмидесятая. В которой герой узнаёт новое о старом ======

Ссешуа исчез в темноте, а у меня в кармане вновь завибрировало зеркало.

— Северус? — отозвался я.

— Гарри, ты где? — обеспокоенно спросил Северус.

— Уже у выхода, — ответил я. — Всё получилось.

— Выбирайся поскорее, и уносите оттуда ноги. Я закончил разговор с директором. И ещё у него в кабинете все приборы словно взбесились. Вы что там вытворяете со своим призрачным… компаньоном?

— Эээ… — пискнул я, — ничего. На василиске катались…

В следующую минуту я очень много узнал об особенностях строения половой системы магов вообще и Мерлина в частности. А также о сексуальных пристрастиях последнего. В интерпретации Северуса это прозвучало так, что в маггловском мире помянутого Мерлина без срока давности разыскивали бы органы внутренних дел всех стран мира, Интерпол и израильская разведка «Моссад» до кучи. Причём здесь евреи? Ну, если взглянуть на мировую историю под определённым углом, то они «причём» были всегда, начиная с распятия Иисуса Христа и заканчивая Протоколами Сионских мудрецов… Во всяком случае, если верить особо одиозным личностям от политики.

— Во чешет! — восхитился Томми. — Как по писаному.

— Гарри, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Северус, прервав особо проникновенную тираду.

— Ага, — хмыкнул я. — Век бы слушал. Вряд ли в Хогвартсе на истории магии такое рассказывают.

Северус поперхнулся и уже нормальным голосом сказал:

— Домой. Немедленно.

— Хорошо, — кивнул я. — Дома встретимся.

Томми хихикнул, кивнул мне и медленно растворился в воздухе, а я прошипел:

— Откройсся!

Скала медленно раскрылась, и я вышел наружу. Каким ярким и тёплым показался мне солнечный свет после промозглого подземелья!

Бродяга радостно бросился ко мне, облизав лицо, и я с хохотом стал отбиваться от расшалившегося крёстного. А Римус перекинулся в человека и с нетерпением спросил:

— Получилось?

— Да, — ответил я и похлопал по сумке. — Целых два больших флакона! Но нам нужно выбираться отсюда, Северус связался со мной и сказал, что приборы в кабинете директора просто с ума начали сходить.

— Ну, так давайте выбираться, — согласился Римус и мы быстрым шагом пошли по направлению к Хогсмиду. На полпути мы с Римусом вновь глотнули оборотного и превратились в мисс Джейн Смит и её дядю. Я торопливо набрал на обочине каких-то цветочков, и мы появились у Визжащей хижины, как ни в чём не бывало. Невдалеке вальяжно прогуливался Регулус, приветственно помахавший нам рукой. Он только вопросительно взглянул в мои глаза, и я кивнул в ответ.

Регулус просиял, вновь предложил мне руку, и мы покинули Хогсмид, так никем и не остановленные. А за пределами деревни Римус вызвал «Ночной рыцарь».

В Йоркшир мы доехали чуть ли не за пять минут, но трясло на сей раз так, что я чувствовал себя женскими трусиками в центрифуге стиральной машины. А когда Стэн Шанпайк вежливо попрощался с нами, то только подступившая к горлу тошнота не дала мне высказаться на великом и могучем русском матерном. Нехорошо, знаю, но сей транспорт меня достал.

После «Ночного рыцаря» эльфийская аппарация Тэмуса показалась лёгкой летней прогулкой. Р-раз — и мы снова на острове, который я начал ощущать уже чуть ли не родным домом.

Если честно, меня охватило чувство, близкое к эйфории. Вот понимаю умом, что расслабляться рано, а всё равно на душе полная лепота и согласие с самим собой. Мы же и Маркуса спасли, добыв драгоценный яд, и с реликтовой зверюшкой самого Салазара подружились, и Дамблдору нос утёрли. Как тут не радоваться?

А выражение лица Старого Сигнуса, когда я вытащил из сумки не только два флакона яда, но и сброшенную шкуру василиска, было просто бесценно.

Северус, едва согласившись поесть, тут же вцепился в яд (мне так и послышалось “Моя прелесссссть!”) и исчез в лаборатории, клятвенно пообещав предоставить необходимое зелье через двое суток. Вальпурга только хмыкнула, одним движением брови остановила Бродягу, который хотел было рвануть за мужем, и повелела Тэмусу обеспечивать едой одного носатого трудоголика.

Римус и Регулус связались с Фенриром, выяснили, что новостей нет, и отправились отдыхать, чтобы потом присоединиться к оборотню в его поисках. Бродяга совсем было затосковал, но тут я наивно похлопал глазками и спросил, возможно ли создать мощный амулет для защиты разума, который не просто не пускал бы легилимента в голову, но и вытягивал из него те воспоминания, которые он хотел бы скрыть. Мне пришло на ум, что такой амулет позволит приблизиться к разгадке личности Дамблдора-не Дамблдора-как его там…

Сири призадумался, потом до него дошла моя мысль, он вскочил, потрепал меня по волосам, заявил, что я — гений, поклонился Сигнусу, поцеловал Вальпургу в щёку и исчез в своей собственной артефакторской мастерской.

Вальпурга мне только кивнула одобрительно, наказала Тэмусу следить за нормальным питанием начинающего артефактора и заметила, что с моим появлением жить стало куда веселее и интереснее, хоть и не легче. Сигнус хмыкнул, а я доел вкуснейшую меренгу, запил её великолепно заваренным чаем и отправился навестить Маркуса.

Увы, визит не слишком удался. Маркус был погружён в сон, и у постели его сидел целитель Сметвик.

— Здравствуй, Гарри! — кивнул он мне. — Знаешь, я страшно не люблю терять пациентов. Вот, погрузил Маркуса в стазис… Странно, но я до последнего надеюсь, что зелье удастся сварить.

— Правильно надеетесь, Наставник, — хмыкнул я. — Северус уже приступил к его варке.

— Приступил? — поразился Сметвик. — Гарри, это невероятно! Неужели эти Блэки всё-таки сумели раздобыть свежий и добровольно отданный яд василиска?

Я только скромно кивнул, а целитель просиял:

— Но это же просто прекрасно! Теперь я могу поручиться за выздоровление мальчика! И… мне стоит переговорить с леди Вальпургой!

— На предмет? — осторожно спросил я. Неужели у Сметвика есть ещё кто-то в Мунго, кто страдает от последствий Обратного отсчёта?

— На предмет продажи толики яда для нужд неких больных, — подтвердил мою гипотезу Сметвик. — Я понимаю, сей ингредиент весьма дорог, но, может быть, Северус и леди Вальпурга будут так любезны, что уступят в цене… Вряд ли попечители утвердят такие траты, а семья этих больных небогата, ведь они уже не первый год находятся в Мунго…

У меня в голове словно щёлкнуло что-то…

— Целитель, вы не о Лонгботтомах сейчас говорите? — спросил я. — Но ведь их пытали Круцио, это всем известно…

— Именно о них, — согласился Сметвик. — Я кое-что расскажу тебе, Гарри, но только потому, что ты мой ученик. Не смей ни с кем делиться этими знаниями, хорошо? Несчастная семья Лонгботтом заслуживает покоя…

— Хорошо, сэр, — отозвался я. — Но всё-таки, что случилось с мистером и миссис Лонгботтом на самом деле?

— Официальная версия, с которой ты наверняка знаком, Гарри, гласит, что после гибели Тёмного Лорда на них напали Беллатрикс Лестрейндж с мужем Родольфусом и его братом Рабастаном. Они запытали несчастных Лонгботтомов до состояния овощей. Официально на них применяли заклинание Круциатус. К тому же, в компании Лестрейнджей каким-то образом оказался Барти Крауч-младший — тихий домашний юноша, доселе не замеченный ни в чём дурном. Метка Лорда на его руке повергла всех в шок, всех, включая его собственного отца, славившегося своей жёсткой принципиальностью. Крауч-старший в тот момент баллотировался на пост Министра магии, и, как бы я к нему ни относился, это был бы Министр куда лучше Фаджа… Он и тут проявил принципиальность, отправив сына в Азкабан, где тот вскоре и умер… бедняга…

— Вам его жаль, целитель? — спросил я.

— Конечно, — вздохнул Сметвик, — в девятнадцать лет легко… оступиться. Только вот никто: ни Дамблдор, так любящий рассуждать о вторых шансах, ни родной отец, ни Визенгамот — никто не дал ему этого второго шанса. По правде сказать, его даже не выслушали и не допрашивали толком, эмоции в обществе тогда просто зашкаливали, и юного Пожирателя просто отправили в компанию дементоров пожизненно… В девятнадцать лет, да… Сомневаюсь, что он был настолько закоренелым преступником, да и доказать его участие в пытках Лонгботтомов не удалось, но общественное мнение жаждало крови… А ведь какие надежды подавал юный Барти… двенадцать СОВ, сданных на «превосходно»! Потрясающие способности к языкам — это у Краучей фамильное… Неудивительно, что мать Барти сошла в могилу вслед за сыном, да карьеру отца это не спасло, да…

— Но, целитель Сметвик, — вклинился я, — причём здесь Лонгботтомы?

— Я только хотел, чтобы ты понял, Гарри, — вздохнул Сметвик, — в этой истории слишком много белых пятен. Я долгие годы изучал последствия различных Тёмных проклятий и заклятий. И могу с уверенностью сказать только одно — Круцио такой силы, что могло вызвать такие негативные изменения в мозгу, убило бы Лонгботтомов, а от последствий меньшего воздействия они бы оправились. С трудом, спустя годы — но оправились бы. И уж точно не потеряли бы память и разум. А то, что мы имеем сейчас — очень похоже на воздействие Обратного отсчёта, только сильно растянутого во времени. Это как если бы яд давали не сразу, одной порцией, а несколькими более мелкими, понимаешь?

— Но, — возразил я, — мелкие порции яда могут вызвать иммунитет к нему. Я читал о маггловском восточном царе Митридате, так вот, он, боясь отравления, каждый день принимал небольшую дозу яда, постепенно увеличивая её. И впоследствии он так приучил себя к яду, что спокойно принимал смертельную дозу и ничего ему не делалось… Правда, когда ему приспичило всё-таки покончить с собой, то пришлось бросаться на меч, ибо яды не действовали.

— Всё верно, — кивнул Сметвик. — И организм можно приучить к яду, и заклятье Обратного отсчёта выдавать, так сказать, «опосредованно». Спасибо леди Блэк, она любезно поделилась со мной кое-какими трудами из своей библиотеки. Увы, не я лечил Лонгботтомов с самого начала. Случай был, безусловно, интересный, но леди Августа предпочла обратиться к другому целителю. А я был слишком занят, чтобы вмешиваться. Война только закончилась, Гарри, в Мунго и без того хватало пострадавших. Но через полгода у меня появились подозрения. Очень нехорошие подозрения. Понимаешь, при поступлении Лонгботтомы вполне могли пребывать в шоке — это согласуется со всеми обследуемыми случаями. Но они должны были прийти в себя! А этого не произошло! Я стал задавать вопросы, однако целитель Портман заверил меня, что Круциатус оказал на организмы Фрэнка и Алисы атипичное действие, и что нужно только подождать. У меня до этого случая не было повода сомневаться в профессиональной компетенции целителя Портмана, и я согласился подождать ещё. А через пять месяцев этот целитель уволился из Мунго по семейным, как он выразился, обстоятельствам, и уехал из Англии. Куда — мне так и не удалось установить. А когда я лично осмотрел Фрэнка и Алису — то был поражён. Им словно стёрли личности, оставив их годовалыми младенцами. Но даже это не самое ужасное… Беда в том, что эти взрослые «младенцы» совершенно не способны развиваться. Мы пытались их учить, чтобы создать новые личности, но… ничего. Я был ошарашен. Не мог припомнить ни одного заклятия, зелья или ритуала, вызывающего такие последствия. Нет, были конечно, вещи и похуже, куда ж без них, но вот то, что произошло с Фрэнком и Алисой казалось ужасным в своей обыденности.

Поэтому я начал изучать тёмные заклятья и проклятья с удвоенной силой, и, поверь, Гарри, это было весьма нелегко. Так я наткнулся на заклятие Обратного отсчёта и сначала отбросил эту догадку — симптомы не сходились. Но чем дальше, тем больше я наблюдал за четой Лонгботтомов… и моя мысль стала казаться мне не такой уж глупой. Тем более, что по временам у Фрэнка и Алисы словно какие-то проблески сознания мелькали. Но потом всё становилось по-прежнему.

— Но когда всё становилось по-прежнему? — спросил я. Что-то не сходилось. Что-то должно было быть ещё.

— Знаешь, Гарри, я сложил два и два. Едва только Лонгботтомам становилось чуть лучше, их непременно навещал кто-нибудь из старых знакомых.

— Кто? — спросил я.

— Элфиас Дож, — ответил Гиппократ Сметвик. — Артур Уизли. Молли Уизли. Этот пьяница Флетчер… Спустя пару-тройку дней после этих визитов Лонгботтомам вновь становилось хуже. А вот после визитов леди Августы с внуком, наоборот, наблюдалась некоторая положительная динамика, впрочем, весьма слабая.

Леди Августа и Невилл — это понятно. Но остальные… Блин… так это ж всё друганы из шарашкиной конторы, именуемой «Орденом Феникса»! Что-то это подозрительно.

— А директор Дамблдор? — спросил я. — Он их навещал?

— Только когда Лонгботтомов лечил целитель Портман, — ответил Сметвик. — При мне ни разу. Кстати, Дамблдор пробовал использовать легилименцию, но потом только руками разводил — мол, безнадёжно всё.

— Странно, — пробормотал я. Что-то неясное в голове крутилось. Какая-то догадка… Но я никак не мог ухватить ускользающую мысль. А Сметвик спросил:

— Так как, Гарри? Стоит мне поговорить с леди Вальпургой?

— Думаю, стоит, — твёрдо ответил я. — Не думаю, что она откажет вам в этой просьбе. Да и Северус тоже. Ведь за возможность излечения нужно бороться до конца, не так ли, целитель?

— Всё так, — кивнул Сметвик, — думаю, что из тебя, Гарри, выйдет хороший колдомедик… Со временем. Но ты, похоже, подозреваешь директора Дамблдора?

— Не знаю, — честно ответил я, — но что-то мне не даёт покоя.

— Мне тоже, — вздохнул Сметвик. — Но и он способен на добрые поступки.

— Да? — удивился я, причём вполне искренне. — Какие же?

— Гарри-Гарри, — усмехнулся Сметвик. — А вот этого я рассказать тебе не смогу, и не проси. Тем более, что это тайна не моя, и не Дамблдора, точнее, не только наша. Могу только сказать, что произошло это примерно в то время, когда ты победил Тёмного Лорда.

— Хорошо, — вздохнул я. — Не буду.

Мы распрощались со Сметвиком, и он отправился к леди Вальпурге, напомнив мне, что завтра у нас будет обычное занятие. Я кивнул. Сметвик мне нравился, знаниями он делился охотно, а мои способности его приводили в восторг. Гиппократ Сметвик порой напоминал этакого большого ребёнка, он словно жил по принципу: «Не вижу зла». Хотя… может таким и должен быть целитель, стоящий выше всяких распрей, чьей целью является помощь всем, независимо от того, на какой стороне они стоят?

Но всё-таки… Дамблдор и добрый поступок… Надо же… Не считать же добрым поступком, что он отправил меня к Дурслям. Хотя, если верить Сметвику, всё произошло именно в это время. Но всё же… Что это за поступок такой? Он явно связан с исцелением кого-нибудь. А раз Сметвик сказать ничего не может — значит это исцеление — тайное… Интересненько… Зная Добрейшего и Светлейшего могу сказать только одно — тайно творить добро не в его стиле. И кому он там мог помочь? Кому-нибудь из Ордена? И члены Ордена навещали Лонгботтомов… Ой-ой, вот чую пятой точкой, что есть здесь какая-то связь, но допереть не могу. С кем бы посоветоваться?

«Томми?» — привычно позвал я.

«Тут я, — отозвалась моя личная шизофрения. — Что, в тупике?»

«Да вроде как… — вздохнул я. — Странный намёк Сметвик сделал. Не думал, что он так лоялен Дамблдору».

«А он и не лоялен, он прекрасно понимает, что Дамблдор не тот, кем хочет казаться. Не стал бы он помогать Вальпурге, если бы Светлейший был бы для него авторитетом, — отозвался Томми. — Но Гиппократ Сметвик — целитель, а целители не могут разбрасываться чужими тайнами. И намёк он сделал не случайно, ибо напрямую не мог назвать ни лиц, ни ситуации».

«И что теперь делать?» — спросил я.

«Думаю, — ответил Томми, — следует дождаться исцеления Лонгботтомов. Они смогут пролить свет на это грязное дело».

«Ладно, — согласился я. — Подождём».

Кто же знал, к каким последствиям приведёт это ожидание…

Комментарий к Глава восьмидесятая. В которой герой узнаёт новое о старом Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава восемьдесят первая. В которой герой угадывает ======

Зелье Северус таки сварил, и Гиппократ Сметвик с величайшими предосторожностями напоил им Маркуса. Зельеварческий талант Снейпа не подвёл — всё было сварено безупречно и точно по рецепту. Как потом рассказывал Маркус — даже на вкус зелье было приятным — густой лимонный вкус с лёгкой горьковатой ноткой полыни. Во всяком случае, после принятия зелья Маркус изменился. С его лица исчезло выражение привычной угрюмой затравленности, он выпрямился, перестал сутулиться, стал спокойнее и общительнее. А ещё он сказал мне с нескрываемой радостью, что ему стало куда легче читать, запоминать и усваивать информацию. А когда я спросил, как он отучился целых два курса, то Флинт со вздохом ответил, что старшие товарищи по факультету заставляли его зазубривать необходимый для получения положительной оценки минимум теории наизусть, стимулируя память при случае лёгкими Жалящими проклятьями, ибо слизеринец не может не успевать.

Видимо, у меня в этот момент сильно изменилось лицо, потому как Флинт сильно испугался и начал меня успокаивать, что это было совсем не так больно, как наказания его опекуна. К тому же, ведь они о нём заботились, только благодаря этой своеобразной методике Флинт и усвоил теорию первых двух курсов. А с практикой у него было получше, к тому же в Хогвартсе был квиддич, ставший для Маркуса самым лучшим занятием на свете. Он поделился со мной, что после школы хотел попробовать свои силы в профессиональной команде, заработать денег на квиддичных гонорарах, купить домик и жениться. Ибо Флинт-мэнор после войны находился в таком состоянии, что жить в нём возможным не представлялось.

— Конечно, — бесхитростно говорил Маркус, — мне-то Мэнор не поднять, я столько денег не заработаю, но может, дети мои не такими тупыми уродятся. А для этого мне в невесты Обретённая нужна или, на худой конец, способная магглорожденная. Чистокровные-то, способные да хорошего Рода уже просватаны все, а те, кто ещё свободны — с теми лучше дела не иметь: могут сквибы родиться, как тогда Род поднимать?

Хмм… И где лютое неприятие магглорожденных? Похоже, чистокровные маги вполне себе в курсе насчёт опасности слишком уж близких по крови браков, раз уж Маркус об этом так спокойно и со знанием дела рассуждает. Да и пример моих родителей, которых спокойно приняло старшее поколение, тоже показывает, что магглорожденность — не приговор.

— А скажи, Маркус, как к твоим планам на факультете относились? — спросил я. — Или не знали?

— Знали, — ответил Флинт. — А чего тут скрывать — тут ничего дурного нету. Никто из наших не против, другое дело, что другие факультеты от нас частенько шарахаются, как от, прости Мерлин, убивцев каких. Но мы же ничего плохого никому не делаем, только защищаемся. И да, в квиддич мы грубо играем, так те же грифы ничуть не лучше. Мне там, кстати, одна девчонка из команды жутко нравится… магглорожденная… Но к ней не подступиться — слизеринцев ненавидит просто. А так — она бы мне по всем статьям подошла, прямо даже и не знаю, я ж всё по-серьёзному хочу, с помолвкой… Но только не любит нас директор Дамблдор, а магглорожденные все ему в рот смотрят и только его и слушают. Жалко, декан в этом году в отпуске был, он-то нас в обиду не давал.

— А кто у вас сейчас декан? — поинтересовался я, не сомневаясь, что услышу фамилию Слизнорта. Вроде, в каноне на всю магическую Британию было всего два маститых зельевара — Слизнорт и Снейп.

— Ричард Бигельман, — назвал мне Флинт совершенно незнакомую фамилию. — Он Подмастерье,

— Это как? — спросил я, ибо у меня в голове сразу всплыли нехорошие подозрения. М-да, фанфики, где на Слизерине героя заставляют постоянно «думать об Англии»* тотчас всплыли в голове.

— Ну, выпороть там… или за большие пальцы подвесить. По-старинному, — бесхитростно отозвался Флинт, которому такой расклад, как мне, похоже, и в голову не приходил. — Бигельман, он с Филчем спелся, так тот только рад был ему старый карцер показать.

— И тебя так наказывали? — спросил я.

Флинт покачал головой:

— Нет, меня только на ночь в стоячем карцере запирали. Но это ничего, я сильный. И сам виноват — попался.

— А что такое — стоячий карцер? — спросил я. Что-то у меня в голове вертелось, по поводу Инквизиции, неужели это — то самое?

Оказалось — да. Маркус немного косноязычно объяснил, что стоячим карцером именуется тесный каменный мешок, который повторяет фигуру человека, стоящего на полусогнутых ногах. Ни сесть, ни выпрямиться в нём невозможно, сначала затекают ноги, потом — спина, потом шея и руки. Через час всё тело начинают сводить судороги, но внешне — никаких повреждений. И как Флинт такое всю ночь выдерживал? Всё-таки, у магов очень высокий болевой порог. А мой собеседник, явно обрадованный тем, что хоть в чём-то может просветить знаменитого Гарри Поттера, спокойно рассказывал:

— Я наутро в больничное крыло угодил, там и отлежался. А так ничего — с тех пор не попадался ни разу. А вот пороть — меня Бигельман не порол, врать не буду. Порют, вроде бы, только с пятого курса и только парней, девушек Бигельман не трогает. Но я точно не знаю, старшие об этом молчат. Но они временного декана ненавидят люто и только и ждут, когда профессор Снейп вернётся. Он-то бы такого никогда не позволил.

— А директор знает? — продолжал спрашивать я. — Вы к нему не обращались? Он же ведь, вроде телесные наказания отменил, нет?

— Не обращался к нему никто, — буркнул Флинт. — А если бы и обратились — толку чуть. Старшие говорили, что он в курсе фокусов Бигельмана, так что бесполезно всё. На других курсах так не наказывают, точно знаю, а мы — Пожирательские ублюдки, нам всё на пользу.

Я только зубами скрипнул. Вот оно как — благо-то не Всеобщее?

Но тут Маркус неожиданно мечтательно улыбнулся:

— А хорошо бы профессор Снейп вернулся бы поскорее… Может, у меня тогда и с девушкой это всё сладилось бы, ведь декан Снейп нас перед всей школой монстрами не выставляет… А так… Уведут её, боюсь уведут…

— Понятно, — вздохнул я. — А ты попробуй с ней как-нибудь наедине поговорить, может, и получится.

Маркус в ответ только кивнул, но тут меня позвал Сириус, и разговор наш на этом закончился. А я помчался к Сири, по пути стараясь уложить в голове всё, что только что услышал. Нет, как бы мне ни было дорого семейное счастье Сириуса, но Севу придётся вернуться. Хотя бы до той поры, когда директором Хогвартса станет кто-нибудь более вменяемый, чем Великий Маразматик Дамблдор. Мысль о том, что Конни… или Драко будут наказывать таким образом, была невыносима — а ведь кто-то из них наверняка поступит на Слизерин, чтобы не разочаровывать папу-Люциуса… Или даже оба… Тогда и я за ними пойду, и хрен с ним, будь, что будет.

Сири я нашёл, вполне ожидаемо, в его мастерской, погружённого в какие-то расчёты.

— Привет, крестник, — заулыбался он, — садись, помогать будешь. Похоже, та штука, что ты мне предложил, вполне может получиться, надо только ещё раз векторы магии просчитать. А ты что такой взъерошенный? Случилось что? Неужели с Маркусом поссорился? Так он, вроде, неплохой парень…

— Нет, — ответил я. — Не поссорился.

И выложил Сири всё о слизеринских нововведениях. Как я и думал, свободолюбивой натуре Сириуса любое принуждение было чуждо, а уж подобные наказания… Он взвился с места в карьер и уже был готов наносить добро и причинять справедливость, невзирая ни на что. Еле удержал. Но сделал тонкий намёк на то, что стоит поговорить с Севом, а то через год нам с Малфоёнышами в Хогвартс ехать, а там такой беспредел.

Сири намёк понял, хотя и без восторга, но тут я подкинул ему мыслишку, что он сможет иногда пробираться к Севу в облике Бродяги, что сделает их встречи… интереснее. Уж не знаю, как это понял Сири, но улыбнулся он очень мечтательно, и мне сразу стало ясно, что понял он меня… как-то не так… и ещё я подумал, что если Сев догадается, кто подкинул крёстному такую задумочку — то проще сразу заавадиться и не мучиться. Но проблемы нужно было решать по мере их поступления.

Прошло ещё несколько дней. Маркус был уже совершенно здоров, торчащие зубы ему Сметвик выправил, шрамы помогла свести особая мазь за авторством Северуса… и страшноватый троллёнок неожиданно превратился во вполне себе симпатичного подростка, с которым было интересно проводить время. Маркус много читал и, что характерно, запоминал и понимал прочитанное без всякой зубрёжки, Сири подтягивал его по ЗОТИ, Северус — по зельям, его никто не ругал, леди Вальпурга накупила новой одежды, а Старый Сигнус выделил денег на новую метлу — до этого Маркус летал на старой модели «Молнии», которую отдал ему один из выпускников, и этой бедной старушке с торчащими прутьями, заслуженной ветеранше многих квиддичных матчей, впору было теперь именоваться не «Молнией», а «Черепахой». Как он на ней вообще летать умудрялся? И не просто летать — играть?

В общем, основательно поправленное здоровье, изменившаяся внешность и новая одежда делала реальной ремарку в стиле: «Маркус сильно изменился за лето». К тому же Вальпурга со Старым Сигнусом инкогнито побывали в банке, сделали разнос гоблинам, управлявшим деньгами Флинтов (нет, отмазка «Гоблины не вмешиваются в дела волшебников» не прокатила) и теперь Адольфуса Дожа ожидал нехилый иск на заоблачную сумму, и это только от гоблинов. Кстати, денег на счетах было не слишком много, но если «Гринготтс» от имени клиента выиграет иск, то Маркусу вполне хватит денег, чтобы восстановить родовой Мэнор… ну и на жизнь кое-что останется, во всяком случае, не будет жить цыганским табором в сарае, как Уизли.

Маркус, узнав эти новости, от счастья просто в осадок выпал. И да, теперь его верность Роду Блэк стала тверда, как алмаз, а значит, союзника на Слизерине я всё-таки получил. И это хорошо, куда бы меня ни распределила чёртова Шляпа, Малфоёныши в любом случае без пригляда не останутся. Снейп в качестве декана — это, конечно, здорово, но у него и других дел полно, кроме того, как за шилопопой парочкой приглядывать. К тому же, исходя из личного опыта, могу заметить, что самый лучший учитель никогда не знает о своих учениках всего. А вот Флинт в этом плане куда информированнее будет.

Спустя два дня леди Вальпурге пришло письмо от Августы Лонгботтом. Леди Лонгботтом просила о личной встрече, а Вальпурга согласилась, пригласив её в дом на Гриммо.

Вернулась с этой встречи она грустная и попросила Северуса сварить ещё две порции зелья, снимающего последствия Обратного отсчёта. Как оказалось, Сметвик после нашего разговора посоветовал леди Августе обратиться к Вальпурге, поскольку других надежд на исцеление Фрэнка и Алисы уже не осталось.

Леди Августа предложила Вальпурге в качестве оплаты не деньги — как и говорил Сметвик, за долгие годы оплаты больничного лечения казна Рода, можно сказать, показывала дно — а несколько редких артефактов. Вальпурга отказалась. Моральные принципы Блэков были весьма странными, запутанными и понятными порой только самим Блэкам, но забирать ценные Родовые артефакты в такой момент было просто кощунством. С другой стороны, гордая Августа подачек не приняла бы, и обе пожилых леди порешили таким образом: Вальпурга выставляла за зелье работы Мастера наиболее низкую из возможных цену, а Августа в случае удачи отдавала долг редкими растениями из знаменитых теплиц Лонгботтомов в течение нескольких лет. В случае неудачи Августа на тех же условиях отдавала только треть стоимости зелья.

Но грустила Вальпурга отнюдь не от этого. Железная Августа сильно постарела, выглядела очень больной и держалась явно только на стальной силе воли. Правда, когда Вальпурга спросила её о Невилле, Августа пришла в хорошее расположение духа, заявила, что у её мальчика всё замечательно и что он очень прибавил в силе, когда покинул Англию.

— Знаете, Вальпурга, — вздыхала леди Августа, — я ведь так боялась, что магический дар у Неви так и не проснётся… Он был таким слабым в детстве, часто болел, да и магических выбросов у него не было — не то, что у Фрэнка… Особенно плохо ему становилось после посещений родителей. Я бы не брала его, но мне иногда казалось, что Алиса и Фрэнк узнают сына, я надеялась на чудо… и возможно сама вредила мальчику. Хорошо, что Ядвига вправила мне мозги и забрала Невилла с собой — там он буквально расцвёл.

— А вы, Августа? — спросила Вальпурга. — Как ваше здоровье? Простите за откровенность, но выглядите вы плохо.

— Ровно так, — вздохнула Августа, — как себя чувствую. После отъезда Невилла мне всё хуже и хуже. Никакие зелья не помогают, видимо от старости нет лекарств, дорогая Вальпурга.

Вальпурга, бывшая практически ровесницей Августы Лонгботтом, только задумчиво покивала головой. Она не могла разрушать собственную легенду о резко пошатнувшемся здоровье, но на деле-то Вальпурга Блэк чувствовала себя превосходно и совершенно не задумывалась о возрасте. Да и пример Старого Сигнуса говорил о том, что не в возрасте дело.

Продолжая разговор, Вальпурга подала незаметный знак Кричеру и тот, незамедлительно появившись, начал изображать бурное отчаяние:

— Хозяюшка Вальпурга, скорее! Вам нужно увидеть это собственными глазами! Да простит глупого Кричера благородная гостья дома Блэк!

Вальпурга торопливо извинилась, приказала Кричеру переменить закуски на чайном столике и вышла. Дело в том, что внешний вид леди Лонгботтом навёл женщину на нехорошие подозрения. Когда Сири был в Азкабане, Вальпурга проводила ритуалы для его поддержки, и сейчас у неё было чувство, что Августа является для кого-то донором магии. Только вот, для кого? Невилл в этом не нуждается, а для Фрэнка и Алисы подобные ритуалы бесполезны. Поэтому растерянная Вальпурга решила проверить свои ощущения и отправилась в хранилище за одним из специфических блэковских артефактов. Он имел вид самого обычного браслета, но позволял совершенно точно определить, является ли собеседник донором магии.

Надев браслет, Вальпурга возвратилась к гостье, посетовала на бестолковость домовых эльфов, которые порой отвлекают хозяев по совершенным пустякам и окончательно договорилась с Августой о получении последней необходимого зелья. Дамы расстались, взаимно довольные друг другом, но едва за Августой закрылась дверь, Вальпурга злобно выругалась. Её старая знакомая явно теряла магию, причём отдавала она её не по собственной воле, и что с этим делать, было совершенно непонятно.

Именно поэтому, возвратившись из дома на Гриммо, леди Вальпурга незамедлительно созвала семейный совет в составе Старого Сигнуса, Сири, Северуса, ещё не успевшего отбыть по делам Регулуса и меня и отчиталась о выявленной проблеме.

Все призадумались, и тут Регулус выдал:

— А где вообще в последнее время бывала леди Августа?

Вальпурга и Старый Сигнус переглянулись, и леди задумчиво ответила:

— Да, пожалуй, нигде, кроме больницы святого Мунго. Она почти не покидает Мэнор, торговлю растительными ингредиентами ведёт через посредников-гоблинов. Но Мунго отпадает, это просто невозможно…

— А вот целитель Сметвик, — сказал я, — рассказывал мне, что она часто посещает Алису и Фрэнка, и что после её посещений у них наблюдается некоторое улучшение, быстро, впрочем, сходящее, на нет.

— Ты хочешь сказать, что леди Лонгботтом проводила поддерживающие ритуалы ради Фрэнка и Алисы? — спросила Вальпурга. — Но артефакт чётко показал — отдача магии не добровольна.

— Думаю, — ответил я, — что не всё так просто. Ведь Лонгботтомов до сих пор посещают и другие лица. Дож, Флетчер, Уизли… причём оба — Молли и Артур. Я, конечно, верю в крепкую бескорыстную дружбу, но… прошло уже больше десяти лет. А ведь Артур и Молли — люди семейные, у них что, других дел больше нет?

— А ведь Гарри дело говорит, — вмешался Старый Сигнус. — Дружба — это прекрасно, но все вышеупомянутые личности не из тех, кто способен на долгие бескорыстные привязанности. А значит, они посещают несчастных Лонгботтомов из-за чего-то другого.

— А если расспросить Сметвика? — предложил Регулус.

— Иппи не сможет рассказать ничего больше, чем он сказал Гарри, — ответила Вальпурга. — И я думаю, что здесь он явно не в курсе, иначе не стал бы хлопотать за Лонгботтомов.

— Скажите, — спросил я, — а в больнице святого Мунго есть архив? В любой маггловской больнице он имеется.

— Конечно, есть, — ответил Старый Сигнус. — Но при чём здесь архив?

— Нам нужно найти причину странного состояния Лонгботтомов, — ответил я. — Уверен, что всё дело в этом. Следовательно, кому-то нужно проникнуть в архив и взять все истории болезни, относящиеся к 1981 году. Среди них должна быть история Алисы и Фрэнка. Их же сначала лечил не Сметвик, а какие-то записи этот целитель… как его… Портман… должен был оставить. Может, если их изучить внимательно, мы сможем найти зацепку?

— Очень логично, Гарри, — похвалил меня задумчиво молчавший доселе Северус. Не иначе, как его Сири озадачил скорым возвращением в Хогвартс…

— А зачем брать все истории болезни? — удивился Сири.

— Любимый, ты всегда такой умный? — ехидно поинтересовался Северус, и тут же смутился. Зато Сириус моментально надулся от гордости — как же — любимым назвали. Но что-то я отвлёкся. Северус справился со смущением и продолжил свою тираду:

— Если попросить только одну историю — Лонгботтомов, то это может вызвать подозрения и эти подозрения дойдут до всеми нами любимой бородатой личности. В этом случае мне будет не для кого готовить зелье, понимаешь? А если взять все истории — это уже статистика и подозрений не привлечёт. Только вот кто отправится в архив?

— Думаю, я, — сказал Регулус. — Под оборотным, естественно. Представлюсь целителем из Шотландии, проводящим сравнительный анализ заболеваемости между 1981 и нынешним годами для выявления статистических закономерностей. Главное, сопроводительное письмо посолиднее соорудить…

— Я напишу знакомым в Шотландию, — отозвался Старый Сигнус. — Думаю, проблем не будет, они мне кое-чем обязаны…

И зловеще оскалился, так что лично у меня не осталось сомнений, что письмо будет настолько солидным, насколько это вообще возможно, и Регулуса с ним без писка пропустят хоть в архив Министерства, а не только в Мунго.

Если бы я только знал тогда, какой важной окажется моя случайная догадка, и что удастся Регулусу обнаружить в архиве…

Да, целитель Ангус Мак-Тэвиш с его сбором статистических данных ни у кого не вызвал подозрений и был беспрепятственно пропущен в архив, получив целую кипу историй болезней. И первая же из них вызвала у Регулуса острое желание протереть глаза.

На пергаментной обложке было выведено небрежным целительским почерком:

«Джиневра Маргарет Уизли, младенец».

*Закрой глаза и думай об Англии! — фраза-совет, приписываемая нередко королеве Виктории, которая якобы так напутствовала свою дочь перед первой брачной ночью.

====== Глава восемьдесят вторая. В которой герой узнаёт о недозволенном применении Второго Непростительного ======

Целитель Ангус Мак-Тэвиш с его сбором статистических данных ни у кого не вызвал подозрений и был беспрепятственно пропущен в архив, получив целую кипу историй болезней. И первая же из них вызвала у Регулуса острое желание протереть глаза.

На пергаментной обложке было выведено небрежным целительским почерком:

«Джиневра Маргарет Уизли, младенец».

А ниже были написаны дата рождения и дата смерти. Судя по ним, бедняжка Джиневра не провела на этом свете и года. В графе «причина смерти» стояло: «Драконья оспа. Атипическая реакция на зелье».

Регулус протёр глаза ещё раз. У него возник закономерный вопрос — если Джиневра Уизли скончалась от драконьей оспы, для детей, кстати, не смертельной, то кто сейчас растёт в семье Уизли? Неужели он, идя ловить одну рыбку, случайно вытянул другую, и это — потерянный ребёнок Беллатрикс?

Регулус задумался. То, что малышка была с лица вылитая Молли Уизли в детстве (сам он девочку не видел, но Вальпурга немного общалась с Мюриэль Прюэтт), не значило ровно ничего. Существовали специальные чары, изменяющие внешность детей, разработаны они были ещё в неспокойное Средневековье, когда Рода частенько грызлись между собой, вырезая противников до последнего человека, невзирая на пол, возраст и откаты. Вот и додумались те, кто находился в подобной опасности, спасать детей в других семьях… Потом грызня стихла, ибо откаты очень быстро переводили Древнейших и Благороднейших в разряд Предателей Крови. Несколько Родов из Священных Двадцати Восьми именно тогда и исчезли, а остальные опомнились и стали делать всё, чтобы избавиться от клейма. Только немногие остались чистыми — Поттеры, Блэки, Лонгботтомы, Малфои. Малфои своё легендарное проклятье подцепили по другой причине, детей они не трогали никогда. А вот Прюэтты и Принцы с трудом избавлялись от проблемы целых сто лет. Именно тогда, кстати, переменился девиз Блэков, и появилось то самое: «Чистота крови навек». То есть, это было такое завещание предков потомкам — не совершать действий, чреватых откатами и вырождением Рода.

Регулус вздохнул и вернулся мыслями к Уизли. Итак, внешность роли не играет, к тому же, рыженькой Джиневра могла и родиться — оба Лестрейнджа рыжие, точнее, красноволосые, но кто его знает, как мог измениться этот колер, смешавшись с блэковской чернотой… Проблема была в другом — Джинни Уизли была старше ребёнка Беллатрикс почти на год. То есть… то есть, если он всё правильно понимает, Молли была госпитализирована в Мунго с почти годовалой девочкой, а ушла с новорожденной. Ушла ли? Или малышка появилась позже?

Регулус задумчиво подошёл к стеллажу, на котором хранились журналы поступлений и выписок, с трудом, но отыскал нужный год и месяц и раскрыл журнал. Всё было как он и ожидал: там чётко значилось: «Маргарет Фредегонда Уизли, Джиневра Маргарет Уизли». Дата поступления. Дата выписки. Диагноз. Драконья оспа, да… Единственное, что удивляло — срок. При наличии зелья драконью оспу излечивали за три недели. Молли Уизли пробыла в Мунго четыре месяца. Бедный Артур, как он один справлялся всё это время со своей оравой? Или Мюриэль всё-таки помогала? Но со слишком долгим сроком пребывания в больнице всё понятно. Ну да, малышка должна была хоть немного подрасти, а откат в развитии можно списать на последствия тяжёлого заболевания и атипичное действие зелий. Так маленькая дочь Беллы могла на бумаге стать почти на год старше.

Так-так, — задумался Регулус, — а кто у нас тут лечил Молли и Джинни?

Он снова заглянул в карту и нашёл имена целителей. Джиневру Маргарет Уизли наблюдала детский целитель Леонора Ричардс, а вот Маргарет Фредегонду Уизли… уже знакомый заочно целитель Портман.

Регулус потёр лапки и радостно помчался к архивариусу — низенькой полной даме с отличной, как выяснилось, памятью. Она прекрасно помнила Леонору Ричардс и сразу запричитала:

— Ах, целитель Мак-Тэвиш! Такая милая девочка была… Такая талантливая… Если бы не этот несчастный случай…

— Несчастный случай? — удивился Регулус. — С бедняжкой что-то случилось?

— Несчастный случай, да, — подтвердила старушка, ужасно довольная тем, что нашла свежие уши, и в следующие полчаса Регулус узнал от симпатичной миссис Патч куда больше, чем ему бы хотелось. Но и о судьбе Леоноры Ричардс она тоже рассказала. Да, банальный несчастный случай. Девушку расщепило при аппарации. Повреждения оказались такими, что она практически мгновенно истекла кровью и скончалась.

— Такое часто бывает, особенно у неопытных юных магов, — всплёскивала миссис Патч коротенькими пухлыми руками, — но вы-то, наверное, и сами это знаете, целитель Мак-Тэвиш.

Регулус кивнул головой с умным видом и вставил подходящую реплику:

— Но обычно поражения не столь критичны.

— Конечно, целитель Мак-Тэвиш, конечно, — энергично закивала миссис Патч, отчего её кружевная наколка на гладко причёсанных седых волосах затрепетала. — Но бедная девочка поссорилась с женихом и была так расстроена… Видимо это и повлияло на неудачную аппарацию. Бедный Наталь, он так переживал… Мы все его утешали, все… но он всё-таки не смог работать в месте, где всё ему напоминало о погибшей невесте. Уволился, да… Говорят, переехал куда-то на континент… Ах, бедный Наталь, он подавал большие надежды, они оба подавали большие надежды, Наталь и Леонора, даром, что оба гриффиндорцы, целители бы из них вышли прекрасные… со временем…

— Наталь? — переспросил Регулус, хотя бы для того, чтобы заткнуть этот поток сознания.

— Да, да, целитель Мак-Тэвиш, — наколка на волосах миссис Патч затрепетала ещё сильнее, — целитель Натаниэль Портман, именно он был женихом бедной девочки… такая любовь… такая печаль… Просто как в романе несравненного Гилдероя Локхарта… А вы любите романы Локхарта, целитель Мак-Тэвиш? Я уже прочла последний, «Монологи Милующейся Мантикоры», он бесподобен, право, бесподобен! Не желаете ли прочесть? Я могла бы одолжить…

Регулус еле-еле отговорился от столь высокой чести и вернулся к своим документам. Подлинную историю болезни он припрятал, предварительно распылив слабенькое сигнальное заклятье, препятствующее выносу документов из архива, а на место положил вполне добротную копию, которая могла продержаться года полтора, а затем приступил к поискам историй болезни Фрэнка и Алисы Лонгботтом. Регулус полагал, что со сменой целителя на Фрэнка и Алису были заведены новые истории болезни, а старые отправились в архив. В этом он не ошибся, но когда нашёл их, то его ждал не самый приятный сюрприз.

В обеих историях болезни значился диагноз: «Последствия заклятия «Круцио», никаких дополнительных обследований не проводилось, никаких сведений о лечении не было. Единственным приложенным документом было медицинское заключение о полной невменяемости и вероятной неизлечимости пациентов, подписанное всё тем же целителем. Портманом. Заканчивались истории болезни одинаковой записью медиведьмы Розали Джонс: «Больные переданы в ведение целителя Гиппократа Сметвика, заведены новые истории болезни в связи с тем, что большинство данных, содержащихся в старых историях болезни, подверглось порче непонятной направленности».

Регулус скопировал и эти истории, аккуратно поместив копии в архив, и рискнул поинтересоваться у миссис Патч на предмет непонятной порчи данных.

— Ах, это! — незамедлительно поделилась старушка. — Да-да, помню, прекрасно помню! Нечто непонятное произошло в отделении Недугов от проклятий… Кажется, один из пациентов выдал мощный выброс магии… пострадала ординаторская, все истории болезни, хранящиеся в ней, оказались испорченными. Странный такой выброс — записи словно ластиком стёр, книги, справочники, всё, что в ординаторской было — всё пострадало… такая жалость… Целитель Сметвик тогда так ругался, так ругался, бедняжка…

— А когда это было? — спросил Регулус. — Давно?

— Да-да, как раз после того дня, когда уволился милый Наталь, — вспомнила ведьма. — Я запомнила, потому что он тогда принёс несколько чудесных тортов от Фортескью и всех пригласил на чаепитие после работы. Ах, как жаль, такой хороший, воспитанный мальчик…

— Вот как, миссис Патч, — вздохнул Регулус с неподдельным огорчением, взглянув на старушку взглядом потерявшегося котёнка. — Значит, мои статистические выкладки будут неполными… Какая жалость…

Добрейшая миссис Патч немедленно проглотила наживку и заявила:

— Ах, дорогой целитель Мак-Тэвиш, а почему бы вам не побеседовать с мисс Розали Джонс? Она в то время исполняла должность медиведьмы, следящей за ведением документации, да и память у неё всегда была отменной, конечно. Не чета моей, но…

— Кто может сравниться с совершенством? — быстренько подлизался Регулус, но грубая лесть, как всегда, сработала безотказно.

— Ах, вы такой льстец, целитель Мак-Тэвиш, — махнула рукой старушка и немедленно рассказала о том, что ушедшая на покой бывшая медиведьма проживает в Годриковой Лощине, где разводит свои любимые розы магических сортов «Пламя Мерлина» и «Слёзы Морганы».

Регулус только кивал, вежливо улыбаясь.

— Она даже вывела новый сорт роз, — прощебетала миссис Патч. — «Материнская любовь Лили», в честь Лили Поттер, как вы сами понимаете. Об этом писали в «Вестнике Магического садоводства» и колдография была. Такие шикарные розы, пунцовые, а кончики лепестков белоснежные… Они так хорошо расходятся, всем показалась замечательной эта идея… Знаете, Розали в интервью сказала, что хочет вывести розы изумрудного цвета с черными кончиками лепестков. Догадываетесь, в честь кого?

— Неужели Гарри Поттера?

— Ну да, — хихикнула миссис Патч. — Всем известно, что у юного Гарри зелёные глаза и черные волосы, к тому же чёрные кончики лепестков будут символизировать его утрату… Как вы думаете, прекрасно задумано?

— Без сомнения, — ответил Регулус и подумал, что если бы хоть кто-то из этих волшебников подумал о том, каково живётся сироте, вместо того, чтобы пафосно прославлять его, то его раннее детство было бы совсем другим, и мальчику не пришлось бы знакомиться с Гранью так рано. Но он от всей души поблагодарил миссис Патч за её рассказ.

Таким образом, Регулус распрощался с хранительницей архива с искренней благодарностью и, отправившись на Косую аллею, заскочил к Фортескью, заказав два фирменных торта. Один он прихватил с собой, а второй велел отправить заведующей архивом больницы святого Мунго миссис Патч с карточкой: «Кто может сравниться с совершенством?». Как бы то ни было, а немного сладкой радости старушка заслужила.

После этого Регулус аппарировал в Годрикову Лощину и отправился разыскивать дом мисс Розали Джонс. Он и сам не знал, что хочет услышать от второй старушки, но какое-то странное предчувствие вело его вперёд.

Проходя мимо сувенирных лавочек и расспрашивая продавцов о мисс Розали Джонс, Регулус мельком разглядывал сувениры и думал, что понимает чувства Гарри. Население Годриковой Лощины зарабатывало на памяти героя, как арабский шейх на нефтяной скважине, их совершенно не заботила смерть двух юных магов, едва успевших стать родителями, и сиротство их сына. Добила его милая женщина, на лотке которой были разложены небольшие куколки-Гарри в мантиях разных факультетов. Регулус подошёл к ней, чтобы обратиться с вопросом, но в это время к женщине подошла молодая девушка, видимо дочь и достала из корзины ещё несколько штук — все с галстуками Гриффиндора.

— Да-да, милая, гриффиндорцы-Гарри идут хорошо, — сказала девушке женщина. — А вот слизеринцев забери назад, пусть бабушка поправит им галстуки на гриффиндорские. Если рейвенкловцев и хаффлпаффцев ещё берут, то Гарри-слизеринцы совсем не расходятся. Хотя жаль, зелёный галстук так идёт к его глазам.

Девушка уже молча сгребла в корзинку штук пять Гарри-слизеринцев и собралась домой, когда Регулус спросил женщину:

— Простите, миссис…

— Миссис Кларк, — кивнула продавщица сувениров. — Желаете приобрести кого-нибудь из моих маленьких Гарри?

«Да нет, мне вполне достаточно и оригинала», — подумал Регулус и хмыкнул. А потом неожиданно сказал:

— Да, дайте мне парочку слизеринцев.

Девушка молча протянула Регулусу две фигурки из своей корзины, женщина отсчитала сдачу, Регулус от неё отказался, и продавщица сувениров слегка подобревшим голосом заметила:

— Учились на Слизерине, сэр?

— Вообще-то я хаффлпаффец, — не моргнув глазом, соврал Регулус. — Это для моей кузины. Вот она — слизеринка.

Женщина понимающе кивнула, и Регулус задал ей вопрос про мисс Розали Джонс. Женщина приветливо ответила:

— Мисс Джонс — наша соседка. Ступайте с Гвен, она вам укажет дорогу.

Регулус вежливо поблагодарил миссис Кларк и отправился следом за девушкой. По дороге она разговорилась, рассказала, что перешла на пятый курс Хаффлпаффа, а когда сдаст СОВ, то уйдёт из Хогвартса и будет помогать дяде в семейном деле. Потом она рассказала, что в последнее время мисс Розали Джонс ведёт себя немного странно, и что её даже стали называть «сумасшедшей цветочницей», хотя раньше это была милая добрая старушка.

— Она не ваша родственница? — бесхитростно спросила девушка. — А то матушка тут хотела помочь мисс Джонс, предложила ей сопроводить её в Мунго, так ту прямо перекорёжило всю. «Только не в Мунго! — кричала. — Хватит с меня!» Так с тех пор и не выходит никуда, только в саду копается, да бормочет что-то себе под нос — всё розы свои выращивает. А жаль, хорошая была женщина, пока с катушек не съехала. Так вы ей не родственник?

— Нет, мисс, — ответил Регулус. — Я целитель из Шотландии Ангус Мак-Тэвиш, меня просили справиться о здоровье мисс Джонс её давние знакомые.

— Ах, вот оно что… — протянула девушка. — Так вы только не говорите мисс Джонс, что целитель. Она этого слова не выносит с некоторых пор. А вот и её дом, наш соседний…

И девушка показала пальцем на небольшой домик, окружённый ухоженным цветником. Розы всех цветов и оттенков заполняли его, их сладкий запах чувствовался издалека.

— Благодарю, мисс, — сказал Регулус и, подойдя к калитке, несколько раз стукнул по ней бронзовым молоточком. Калитка приоткрылась, в проёме показалось бледное лицо пожилой женщины.

— Кто вы? — мрачно спросила она. — Я никого не принимаю.

— Простите, мисс Джонс, — быстро сориентировался Регулус, — я из редакции журнала «Вестник Магического садоводства». Мы уже писали о ваших несравненных розах, и вы делились некими планами… Хотелось бы спросить, как продвигается ваша работа. Вы не против?

Лицо женщины разгладилось, но потом она вновь нахмурилась:

— Поклянитесь своей магией, мистер…

— Мак-Тэвиш, — подсказал Регулус, — Ангус Мак-Тэвиш, с вашего позволения.

— Так вот, поклянитесь магией, мистер Мак-Тэвиш, что вы не имеете отношения к «Ордену Феникса» и Альбусу Дамблдору лично, — твёрдо сказала женщина. — Без этого я вас не впущу.

Регулус пожал плечами, произнёс клятву, подтвердив её истинность заклинаниями «Люмос» и «Нокс» и недоумённо спросил:

— Какой орден, мисс Джонс?

— Неважно, — отрезала пожилая ведьма. — Входите.

Регулус вступил за калитку, поднялся вслед за хозяйкой на крыльцо и вошёл в дом. Самый обычный небольшой уютный домик немолодой одинокой женщины среднего достатка с чистенько навощённым паркетом, полосатыми обоями, колдографиями в рамочках на стенах и добротной, хоть и старинной мебелью.

Мисс Джонс разлила чай и стала вдохновенно вещать о сортах роз, необходимых подкормках и сложностях селекции, Регулус внимательно слушал и даже записывал, чтобы не выпасть из образа, хотя во время беседы отчаянно скучал. Но он умело изображал напряжённое внимание и заинтересованность. Наконец, примерно час спустя, поток вдохновения мисс Джонс иссяк, и она предложила гостю пройти в сад и полюбоваться результатами селекционных опытов. Регулус вежливо поблагодарил и сказал:

— Всенепременно. Я только хочу задать вам ещё парочку последних вопросов. Скажите, мисс Джонс, вы ведь много лет трудились в должности медиведьмы в клинике Святого Мунго… Так вот…

Больше Регулус ничего сказать не успел. С криком: «Проклятый! Так ты всё-таки из них!» вполне до этого адекватная женщина выхватила палочки и послала в него Жалящее заклятье в связке с Оглушающим.

Регулус увернулся, собственная палочка скользнула ему в ладонь, и он скомандовал: «Ступефай! Инкарцеро!», после чего женщина рухнула на пол, обвитая верёвками. Регулус призадумался. Ментальное вмешательство было налицо, и это явно было связано с давними событиями в больнице Святого Мунго. Какую роль сыграла в них эта тихая безобидная с виду женщина? Чему была свидетелем?

Увы, но легилиментом Регулус не был, но… Он знал, где найти одного из лучших легилиментов магической Британии. Поэтому молодой человек тихо сказал: «Фините! Империо!».

Верёвки исчезли, женщина пришла в себя и неподвижно замерла, ожидая приказов.

— Простите, мисс Джонс, — тихо сказал Регулус. — Но это необходимо не только мне. Сейчас вы отправитесь к вашей соседке, милой девочке Гвен Кларк и скажете ей, что на некоторое время отбываете к друзьям в Шотландию. Девочке вы предложите ухаживать за садом за три серебряных сикля в день. Дадите ей галеон задатка, вот, держите, и вернётесь к себе. Здесь вы соберёте вещи и отправитесь со мной, так, чтобы соседи видели, что вы покидаете дом. Я вызову «Ночной рыцарь» и назову адрес в Шотландии. Ваша задача — держаться естественно. Вам понятно, мисс Джонс? Клянусь, там, куда я вас отвезу, вам не причинят никакого вреда. Наоборот, помогут…

— Всё понятно, — тихо сказала мисс Джонс и отправилась выполнять приказ. Спустя пять минут женщина в дорожной шляпке и старомодной накидке вышла из домика об руку с невысоким пожилым мужчиной. Мужчина взмахнул палочкой, вызвал «Ночной рыцарь» и неразборчиво назвал адрес. Гвендолин Кларк, потихоньку подглядывающая за соседкой, поняла только одно слово — Шотландия. Она заулыбалась — наконец-то друзья бедной мисс Джонс вспомнили о ней и решили позаботиться об её здоровье. А рука девушки машинально гладила лежащий в кармашке передника золотой галеон.

— И где мисс Джонс сейчас, Регулус? — спросил Старый Сигнус. — С ней всё в порядке?

— О да, — кивнул Регулус. — Кричер позаботится о ней. «Империо» я снял, но она и так не горит желанием бежать, она страшно напугана, но не помнит и не понимает, почему.

Я слушал рассказ Регулуса со всё возрастающим недоумением. Джинни — не Джинни? Но зачем Предателям Крови дочь Беллы и Родольфуса? Только из-за денег? Или в этой игре, как обычно, есть второе дно?

— Северус, — сказала Вальпурга, — завтра отправишься на Гриммо. Необходимо понять, что случилось с бедной женщиной.

— Хорошо, — согласился Северус.

И тут у меня просто под ложечкой засосало предчувствие. Мне нужно на Гриммо с Севом. Вот просто нужно, и всё.

Комментарий к Глава восемьдесят вторая. В которой герой узнаёт о недозволенном применении Второго Непростительного Регулус в образе целителя Ангуса Мак-Тэвиша:

http://wlooks.ru/images/article/orig/2017/03/odezhda-dlya-polnyh-muzhchin-50.jpg

Миссис Патч:

https://media.publika.md/ru/image/201711/full/8-1_65287300.jpg

Самодельная кукла “Гарри Поттер с палочкой”:

https://img1.etsystatic.com/074/1/7443577/il_570xN.810933355_guq7.jpg

Розы в саду мисс Джонс:

https://wallscloud.net/uploads/cache/2687039946/purple-roses-blur-background-n5wl-1024×576-MM-90.jpg

Большое спасибо читателю 9ром9ашка за подборку иллюстраций и сорта роз!

Вот они!

Сад мисс Джонс:

http://static.diary.ru/userdir/3/4/6/9/3469365/85948267.jpg

Домик мисс Джонс:

http://slavyanskaya-kultura.ru/images/photos/medium/491876e52629f34c3736b3aff8e42440.jpg

Сорт роз “Материнская любовь Лили Поттер”:

http://static.diary.ru/userdir/3/4/6/9/3469365/85948483.jpg

Сорт роз “Гарри Поттер”:

http://static.diary.ru/userdir/3/4/6/9/3469365/85948473.jpg

Ещё раз – спасибо огромное!

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава восемьдесят третья. В которой герой обсуждает дела давно минувших дней, завязывает дружбу и присутствует на сеансе легилеменции ======

Мои дорогие читатели! Я понимаю, что не всем нравится, что действие развивается медленно, я понимаю, что не всем нравится, что главы часто заканчиваются на интересных моментах, но, дамы и господа, я так пишу. Мне нравится прописывать детали и запутывать сюжет, а потом со вкусом распутывать. Если кому-то это настолько не нравится, то лучше просто дождитесь окончания, а?

А для тех, кто ждёт продолжения – вот оно!

И тут у меня просто под ложечкой засосало предчувствие. Мне нужно на Гриммо с Севом. Вот просто нужно, и всё. А своим ощущениям я привык доверять.

— Леди Вальпурга, — тихо сказал я, — а можно и мне на Гриммо? Я… мне кажется, что я там пригожусь.

— Хорошо, Гарри, — легко согласилась леди Вальпурга. — В любом случае Северус не отправится туда один.

Северус слегка сморщил нос, но от комментариев воздержался. Так что закончился разговор вполне мирно.

Затем Северус отправился в лабораторию, проверить основу для зелья леди Августы, Сири увязался с ним — ну, конечно, Северусу одному с таким сложным делом не справиться, ни разу, да… В гостиной остались только Вальпурга, Старый Сигнус, Регулус и я.

— Может, ты пойдёшь и полетаешь с Маркусом? — попытался деликатно сплавить меня Регулус. Угу, не на того напал.

— Непременно полетаю, — горячо заверил я, — но сейчас Маркус в библиотеке, не хотелось бы его отвлекать. Он освободится примерно через час, и мы с ним слетаем в деревню. Там новый фильм появился. «Рэмбо» называется.

— Про маггловского поэта*? — удивилась Вальпурга. — Так его фамилия, кажется произносится по-другому, на французский манер…

— Нет, — ответил я, слегка удивившись знакомству Вальпурги с французской классической литературой, — про отставного солдата, с которым нехорошо обошлись, и он начал мстить. Там в конце от городка, где солдата обидели, одни руины остались…

— Это что, кино про мага-солдата? — уточнил Старый Сигнус.

— Нет, — фыркнул я. — Просто он очень ловкий и хорошо обученный. И ему пришлось выживать… в разных ситуациях. Вот он и оказался сильнее своих обидчиков.

— Забавно… — хмыкнула Вальпурга. — Нет, надо сказать Сири, пусть тоже зачарует этот… тевелизер. Мне тоже интересно стало, что там магглы понапридумывали.

— Телевизор, — поправил я, и подумал, что для канона Вальпурга, интересующаяся изобретениями магглов, — это просто конец света. Но что есть, то есть. Однако отвлечь себя я давать не собирался, поэтому спросил:

— Леди Вальпурга, зачем Уизли дочь Беллатрикс? Из-за денег?

Вальпурга вздохнула:

— Лестрейнджи — богатый Род, Гарри. И после Азкабана других наследников у Руди, Раби и Беллы, скорее всего, не будет. Это Сириусу повезло, он умеет превращаться в собаку, а собака — зверь выносливый. И тут дело даже не в дементорах, условия в Азкабане таковы, что не всякий выдержит даже год. А они там уже девять лет без малого… Остаётся вариант — ввести в Род наследника не по крови, но по магии. Но для этого нужно покинуть Азкабан, а с этим, как ты понимаешь, всё плохо. А тут… Когда девочка подрастёт, то можно будет определить кровное родство, Лестрейнджи к тому времени могут и умереть в Азкабане и девочка станет полноценной наследницей… а может, и Леди Рода. Она — последняя в роду, родовая магия признает её.

— Леди Рода, выросшая в семье Предателей Крови… — закатил глаза Сигнус. — Это уж действительно последние времена.

— А если её воспитают в нужном ключе, то богатой ей точно не быть… — пробормотал я, — ради Общего Блага…

— Как-то так, — фыркнул Регулус. — Но у Рода Лестрейндж немало других богатств помимо денег. Книги. Артефакты. Они мало чем уступают Блэкам. Как вы думаете, в чьи руки перейдёт это наследие?

Я поднял руку и покачал сведёнными вместе пальцами:

— Дзинь-дзинь… Но у меня ещё вопрос — был ли у Лестрейнджей какой-нибудь семейный секрет? Такой, как мантия-невидимка моего отца?

— Был, — уверенно кивнули одновременно Вальпурга и Старый Сигнус. А потом женщина сказала:

— Капюшон Безумия. Говорят, работы Гермия Трисмегиста. Впрочем, я не знаю… Эту реликвию Лестрейнджи берегли пуще глаза. Именно его наличие было решающим в согласии Ориона на помолвку Беллатрикс.

— Он что, безумие насылает? — удивился я. — Но зачем нужна такая страшная вещь?

— Наоборот, он помогает справиться с собственным, — ответила леди Вальпурга. — А Белла с самого детства была очень сильной ведьмой, но нестабильной. Родольфус был слабее, так что вряд ли он мог бы стать якорем для Беллы, хотя по всем прочим параметрам они подходили друг другу практически идеально, да и сердечная склонность… кхм… Наличие этого артефакта снимало проблему родового безумия Блэков, хотя, как выяснилось, не до конца.

— Тёмный Лорд? Это он стал для Беллы якорем, не так ли? — спросил я.

— Точно не знаю, — отозвалась Вальпурга, — но предполагаю. Сложно

— Но зачем Дамблдору Капюшон Безумия? — удивился я.

— Дело в том, что у всех артефактов работы Гермия Трисмегиста было множество разных свойств, известных только их создателю, — голосом примерного ученика-отличника произнёс Регулус. — Мы не знаем, на что ещё способен Капюшон Безумия, а вот Дамблдору это вполне может быть известно.

— Если это вообще Дамблдор, — пробурчал я, но на недоумённый взгляд Старого Сигнуса ответил:

— Это просто мысли вслух… Я бы поговорил об этом позже. Пожалуйста, вернёмся к Уизли. Я так понял, что Джиневра умерла от драконьей оспы… тоже, кстати, подозрительно… и на её месте каким-то образом оказалась новорожденная дочь Беллатрикс, верно?

— Похоже, что так, — отозвался Регулус. — Видимо, Молли была в отчаянии после смерти малышки, и тут появляется Великий и Светлейший с невесть откуда взявшимся младенцем, вешает лапшу на уши нашему добрейшему Иппи, который ужасно не любит терять пациентов… и тот соглашается на подмену. Ради душевного спокойствия Молли. Не думаю, что Сметвик знает, кто на самом деле девочка, иначе он не согласился бы на такое нарушение. Наверняка ему спели сладкую успокоительную сказочку о бедной магглорожденной сироте… но и он со временем стал что-то подозревать, иначе не стал бы ни на что намекать тебе, Гарри. На малышку было наложено заклятие, меняющее внешность, а то, что она стала выглядеть, как новорожденная… Молли в целительстве не разбирается, она могла и не знать о подмене. Целительница Леонора Ричардс, которая занималась лечением Джинни, вполне могла наплести Молли с подачи своего чересчур активного жениха про экспериментальное зелье, побочным действием которого является уменьшение биологического возраста ребёнка…

— А такое есть? — удивился я.

— Нет, разумеется, — хмыкнул Регулус, — но откуда это знать Молли? А спустя четыре месяца её выписывают с малышкой, потом целительница Леонора Ричардс погибает от расщепа при аппарации, целитель Портман увольняется, истории болезни оказываются испорченными… Всё, концы в воду.

— Неаккуратно сработано, — заметил я. — Первая история болезни спокойно отправилась в архив, где ты её и обнаружил. И мисс Розали Джонс жива и здорова.

— Угу, тут то ли Непреложный обет, то ли Обливиэйт. Возможно, Северусу удастся покопаться у неё в голове и мы узнаем ещё что-либо… Но женщина не зря была так напугана, если это Обливиэйт — то, возможно, память начала восстанавливаться. И женщина не зря боится Дамблдора. Наверняка, Обливиэйт — дело его рук. А насчёт неаккуратности… Я наткнулся на эту историю болезни абсолютно случайно и только потому, что внимательно просматривал всё, что мне подобрали. До этого бумаги спокойно лежали в архиве десять лет, и пролежали бы ещё столько же, пока не превратились в труху.

— Но всё-таки было бы надёжнее их уничтожить, — продолжал настаивать я.

— Надёжнее, — кивнул Регулус. — Возможно, тот, кто уничтожил остальные документы, просто не знал о том, что целительница сдала первую историю в архив, а потом она уже ничего не смогла рассказать.

— У меня всё больше вопросов к целителю Портману, — задумчиво произнесла Вальпурга. — Именно он лечил Лонгботтомов. Именно он лечил Молли Уизли. И он же был близко знаком с погибшей целительницей, его даже считали её женихом. Как-то много ниточек на нём сходится, не находите?

Мы все согласились с Вальпургой, и было решено направить все усилия на розыски целителя Портмана.

— Вы не забыли про девочку? — ехидно спросил Старый Сигнус. — Наследница Лестрейндж не может жить в семье Предателей Крови. Или вы хотите, чтобы она потеряла большую часть своего Дара?

— А не связано ли постоянное воздействие на Фрэнка и Алису с тем, что поддержка требуется Джинни? — предположил я.

— Вполне возможно, — пробормотал Старый Сигнус. — К тому же, и Дож, и Флетчер достаточно слабые волшебники, как Артур. Да и сама Молли после своего безумного брака с Предателем Крови очень потеряла в силе. Возможно, Обратный отсчёт удалось модифицировать так, что едва Лонгботтомы накапливают немного магии для исцеления — следует визит кого-то из вышеперечисленных… и всё возвращается к началу. Изящное решение… С одной стороны Лонгботтомы никогда не смогут излечиться… с другой стороны пытающаяся поддерживать сына и невестку Августа потихоньку сходит в могилу… Если бы с ней оставался Невилл — получилось бы вообще идеально. Но Августа позаботилась о внуке, и в этом плане рыбка сорвалась с крючка. А с третьей стороны — слабые маги получают дополнительную подпитку и дополнительные возможности, что усиливает их преданность тому, кто придумал всю эту комбинацию. Ты правильно рассудил, Гарри…

— А с Джинни… — поддержала его Вальпурга. — Нужно прежде всего убедиться, что она — Лестрейндж. Как это сделать?

— Бродяга, — усмехнулся я. — Нужно попросить Сириуса покараулить у Норы в образе Бродяги. Девочка уже большая, наверняка захочет погладить собачку… А та — ласковая такая, полезет лизаться… ну и выдернет невзначай несколько волосков. Для определения родства хватит, не так ли? Главное, чтобы Бродяга старшим Уизли на глаза не попался — они могут знать о его аниформе.

Вальпурга расхохоталась:

— Думаю, Сири будет в восторге, он такое обожает. Неплохо придумано, Гарри.

И тут я вспомнил про Луну Лавгуд, которая вроде бы дружила с Джинни… Интересно, а она не могла распознать, что Джинни — и не Джинни совсем? А ведь этакие откровения могут быть опасными уже для самой Луны… Но потом я вспомнил о репутации Луны и успокоился. Может быть, она что-нибудь и говорила, но учитывая мозгошмыгов, морщерогих кизляков и нарглов, вряд ли хоть кто-то серьёзно обратил внимание на её слова.

В общем, на том и порешили. Остаток дня я провёл вполне обычно — летал над островом с Маркусом, потом мы отправились в деревню, где на опешившего парня обрушилась вся страшная сила греческого гостеприимства, ну, а Сильвестр Сталлоне в роли карающего меча справедливости так вообще произвёл неизгладимое впечатление. Зрители, как обычно, дружно сопереживали, и отнюдь не жителям городка, в который лихим ветром занесло простого и скромного парня из Айовы**. А уж Маркус просто вцепился в мою руку и смотрел в экран, не отрываясь.

Когда мы летели назад, Маркус спросил меня:

— А что, среди магглов на самом деле встречаются такие? Или это… выдумка?

— Думаю, да, — ответил я. — Это называется «войска спецназначения».

— М-даа, — пробормотал Маркус, — с таким даже магу будет справиться трудновато. Разве что боевику… Если таких солдат будет много, то и маги с ними не справятся.

— Дело не только в солдатах, — отозвался я. — У магглов есть вещи и пострашнее. Ядерная бомба, например. Она способна уничтожить всё живое, даже расплавить камень.

Маркус вздохнул:

— Говорят, Дамблдор выступает за отмену Статута Секретности. Но если дело так обстоит, то чем меньше магглов знает о нас — тем лучше. В этом был прав… ээээ…

— Лорд Волдеморт? — хмыкнул я. — Да, в этом он был прав. Магглов уже сейчас почти пять миллиардов, а сколько магов? Лично я не хочу закончить свои дни подопытной лабораторной мышью.

Маркус поперхнулся:

— Я думал ты ненавидишь его… а ты даже соглашаешься с его взглядами…

— Я ненавижу убийцу моих родителей, — ответил я. — Но это не значит, что в самом начале взгляды Волдеморта не были вполне здравыми. Иначе за ним бы не пошло столько сильных магов. Просто в какой-то момент харизматичный лидер превратился в сумасшедшего садиста, а у тех, кто доверился ему и позволил себя заклеймить уже не было пути назад. Тот же Лорд Малфой… Он вполне адекватный, и вряд ли его радовали выкрутасы Волдеморта перед печальным концом его карьеры. Но он вынужден был подчиняться… из-за Метки.

— У моего отца тоже была Метка… — пробормотал Маркус.

— Я знаю, Маркус, — отозвался я. — Но это совсем не значит, что мы с тобой должны враждовать. Тем более что я совершенно ничего не помню о своём, якобы, подвиге. Что может годовалый ребёнок против взрослого мага? Ничего.

— Но ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть развеялся после встречи с тобой… — неуверенно произнёс Маркус.

— Угу, — согласился я, — только вот откуда известно вообще, что там было в ту ночь? Мои родители мертвы, Волдеморт развеялся, я ничего не помню по малолетству. Кто вообще про это рассказал в таких подробностях?

— Дамблдор… — неуверенно произнёс Маркус.

— Угу, а он откуда всё это знает? Согласно официальной версии его там и близко не было. Или он сидел под моей кроваткой в засаде, а Волди закидал моими зачарованными подгузниками?

Маркус захихикал, потерял концентрацию, и чуть не свалился с метлы, я еле успел поймать и выправить древко:

— Эй, поосторожнее! А то костерост Северуса обладает очень противным вкусом!

— Спасибо, Гарри! — живо отозвался Маркус. — А это правда, что профессор Снейп — твой родственник?

— Скорее, свойственник, — хмыкнул я. — Он супруг моего крёстного, но давай не будем это обсуждать.

— Да я и не думал, — смутился Маркус и снизился, чтобы приземлиться у самого входа в дом. Я приземлился следом, и Маркус неожиданно сказал:

— Гарри… можно я буду твоим другом? Неважно, на какой факультет ты попадёшь, пусть даже к грифам…

— А свои тебя за это не съедят? — спросил я.

— Зубы обломают, — сердито оскалился Маркус, на мгновение став прежним злобным троллёнком. — И вообще, это моё дело.

— Скажу тебе по секрету, — улыбнулся я в ответ, — я и сам не слишком хочу на Гриффиндор, но вполне могу там оказаться, поскольку это зависит не от меня.

— Неважно, — ответил Маркус и протянул руку. — Прошу тебя принять мою дружбу, Гарри Поттер.

— Спасибо, Маркус, — пожал я протянутую руку. — Принимаю твою дружбу и прошу тебя принять мою.

На этот раз ответная улыбка Маркуса была совершенно другой.

Кричер перенёс нас на Гриммо рано утром. Нас — это Северуса, Регулуса и меня. Сириус попытался было увязаться с нами, но Северус сердито зашипел что-то насчёт помех его несравненной концентрации из-за слишком направленных мыслей, которые бродят у Сири в голове. Ох, догадываюсь я, что это за мысли, но лучше уж промолчу. Вариант с посещением Хогвартса Бродягой явно запал Сири в душу, недаром Северус шипит не хуже Ссешуа… Хорошо, что меня он прочитать не может даже случайно, хвала Гекате.

А Сириуса, чтобы был при деле, отправили в Оттери-Сент-Кэчпоул, деревушку, в окрестностях которой находилась знаменитая Нора, добывать волосы Джинни. Вальпурга же и Старый Сигнус отбыли на переговоры с гоблинами, прихватив с собой Маркуса. Как я понял, Маркусова опекуна ждали большие финансовые… сложности. Можно долго и успешно бегать от аврората, Визенгамота и Министерства вместе взятых, но сбежать от гоблинов… нереально. Римус вместе с мальчиками Фенрира ударился в поиски беглого целителя Натаниэля Портмана. В общем, все были при деле, скучно не было никому, как раз всё, как я люблю.

Правда оставался открытым вопрос — а что делать, если родство подтвердится, и Джинни — это действительно пропавшая дочь Беллы? Даже я прекрасно понимал, что в этом случае Джинни придётся как-то забирать из тёплой и дружной семейки Уизли. А это значило полное раскрытие наших планов… И даже если не полное, то всё равно — Величайший и Светлейший, до сих пор пребывающий (надеюсь!) в неведении, узнает слишком много. А судя по вездесущности дедушки, он не просто серьёзный, а очень серьёзный противник. Эх, жаль, что не прокатила моя затея с маггловским оружием, сколько проблем решили бы разом…

Мисс Розали Джонс пребывала в особняке на Гриммо скорее на положении гостьи, чем пленницы. Во всяком случае, когда она уверилась, что это приглашение не имеет отношения к Ордену Феникса и Дамблдору в частности, она стала куда более адекватной. Правда, Регулусу всё-таки высказала несколько нелестных замечаний, но тот принёс ей извинения, и ситуация разрешилась.

Более того, мисс Розали Джонс сообщила нам то немногое, что помнила. Она была двоюродной тётушкой Гестии Джонс, бывшей активным членом Ордена Феникса, частенько выполняла мелкие просьбы племянницы, и сама не заметила, как стала кем-то вроде тайного агента Дамблдора в клинике святого Мунго. А когда поняла, то попробовала отказаться от такой чести, но ей мягонько намекнули, что она нарушала закон, может вылететь с работы, а то и вообще оказаться на несколько месяцев в одном островном отеле с эксклюзивной прислугой. Розали перепугалась. Она была небогата, копила деньги на собственный маленький домик с садом, ибо хотела, уйдя на покой, предаться своему обожаемому хобби — разведению роз. Потеря работы и доброго имени была для неё равносильна катастрофе.

Так что она продолжала время от времени выполнять небольшие поручения, передаваемые ей разными лицами, утешая себя только тем, что ей не предлагалось ничего плохого. Ведь рассказать о каком-то диагнозе, прописанных зельях или передать записи из истории болезни неких, совершенно незнакомых ей магов… или напротив, стереть какие-то записи… В этом ведь не было ничего ужасного, правда? Не мог ведь Великий Дамблдор желать кому-то зла, он ведь приказывал делать это ради Всеобщего Блага… Тем более, что иногда вместе с поручениями ей передавали мешочки с десятком-другим галлеонов… а это так приятно приближало её шаг за шагом к мечте.

А потом в Мунго появились молодые целители Натаниэль Портман и Леонора Ричардс. И если девушка ей понравилась сразу, то молодой человек вызвал какое-то внутреннее неприятие. Но, в конце концов, это её не касалось, как и вскоре возникшие между молодыми людьми отношения, не так ли?

Мисс Джонс продолжала по-прежнему выполнять небольшие поручения, складывала галлеон к галлеону и радовалась, что продолжает оставаться незаметной.

А потом в Мунго поступила Молли Уизли с младшим ребёнком — маленькой Джинни. Обе были в тяжёлом состоянии, диагноз целителей гласил «драконья оспа». И больше медиведьма ничего не помнила до самой её выписки и собственного выхода в отставку на следующий день.

Когда бывшая медиведьма закончила рассказ, я не мог понять, какие чувства испытываю к этой женщине — жалость или отвращение. Северус с Регулусом переглянулись, и Северус сказал:

— Мисс Джонс, Вы ведь понимаете, что этого недостаточно?

— Я рассказала всё, что помню, — вздохнула женщина.

— Вы должны согласиться на легилименцию, — мрачно сказал Северус.

— Мы вознаградим Вас за неудобства, — быстро добавил Рег, и эта фраза была решающей.

— Надеюсь, ваше предложение останется в силе, если у вас ничего не получится, — отозвалась мисс Джонс, по-крысиному блеснув глазками.

— Сто галеонов, — ответил Регулус.

— Сто пятьдесят, и вы сотрёте мне воспоминания о вашем визите, — отрезала мисс Джонс. — Я в безопасности, пока ничего не помню.

Нет, она всё-таки больше отвращения вызывает…

— Хорошо, — ответил Регулус. — Но у Вас появятся ложные воспоминания о визите к целителям в Шотландию.

— Пусть, — бестрепетно согласилась бывшая медиведьма.

— Расслабьтесь, мисс Джонс, — холодно сказал Северус, и, склонившись над сидящей в кресле женщиной, произнёс:

— Легилименс!

*Вальпурга имеет в виду французского поэта XIX века Артюра Рембо.

**Гарька иронизирует, вспоминая текст песни «Рвать ткань» группы «Наутилус Помпилиус».

====== Глава восемьдесят четвёртая. В которой герой в очередной раз демонстрирует собственную героичность ======

— Расслабьтесь, мисс Джонс, — холодно сказал Северус и, склонившись над сидящей в кресле женщиной, произнёс:

— Легилименс!

Женщина тихонько охнула и замерла, глядя в глаза Северусу. Какое-то время в комнате царила такая тишина, что было бы слышно даже случайную муху. Другое дело, что местные эльфы под чутким руководством Кричера Второго поддерживали на Гриммо такой порядок, что случайная муха была бы для них личным оскорблением.

Время текло так медленно, что прошёл, казалось, целый час, прежде чем Северус оторвал свой взгляд от глаз мисс Джонс и взмахнул рукой. Женщина обмякла в кресле, и Регулус обеспокоенно спросил:

— С ней всё в порядке?

— С ней — да, — ответил Северус. — Кричер, нюхательную соль и обезболивающее зелье!

Появившийся домовик принёс и то, и другое, но тут мисс Джонс, не приходя в сознание, задрожала мелкой дрожью и изо рта её пошла пена, как при эпилептическом припадке.

— Сев, что с ней? — забеспокоился Регулус. — Это что, откат за нарушенную клятву?

— Не было никакой клятвы! — рявкнул в ответ Снейп. — Был Обливиэйт, причём не очень качественный, так что кое-какое дерьмо я успел вытащить! Но это не могло привести к таким последствиям, просто не могло!

— Что делать, Сев? — перепугался Регулус. — Она умрёт?

— Нужно вызвать Сметвика, — отозвался Северус, пытавшийся удержать мисс Джонс, чтобы она ничего себе не поранила, — я не понимаю, что с ней!

«Гарри, похоже, это по твоей части! — прорезался Томми. — Не тормози!»

Каюсь, я сначала именно что стормозил, но потом в голове зазвучал голос Крика Ястреба:

«Маленький брат, ты должен знать, что за Гранью существуют духи злокозненные, которых можно заставить служить себе. Можно напустить этого духа на врага своего, и он будет постепенно, медленно, капля за каплей, уничтожать его память, разум и мысли. Можно подчинить врага себе, вытащить наружу все его низменные желания и играть на них… И тот, в кого вселился дух из-за Грани, будет слугой преданным и покорным, думая, что действует себе во благо. Могут пройти годы, прежде чем дух уничтожит врага твоего совсем, и никто не поймёт, что разум врага покинул его не от естественных причин… Однако никогда, никогда не делай подобного, ибо плата, которую взимают духи злокозненные может превысить все мыслимые пределы. Но ты можешь спасти того, кого терзает подобный дух. Для этого призови своего внутреннего зверя и заставь его сразиться с ним. Помни, что изгоняя духа злокозненного ты возвращаешь его тому, кто послал его и он тут же потребует плату, разозлённый неудачей. Знак платы проступит на лице пославшего, и так ты узнаешь злоумышленника, которого должно покарать, ибо никто не должен призывать духов из-за Грани пожирать души людские и лишать их посмертия, сие грех непрощаемый…»

— Стойте, — крикнул я, — Сметвик тут не поможет, это не откат! Это дух из-за Грани!

Регулус и Северус посмотрели на меня с недоумением, но мне некогда было ничего объяснять, ибо мисс Джонс было уже совсем худо. Я торопливо перекинулся в рысёнка и призвал особое зрение. Точно, голова мисс Джонс была опутана чёрной дымкой, состоящей, казалось, из одних шевелящихся щупалец. К счастью, Крик Ястреба научил меня, как бороться с этой пакостью.

Я сосредоточился… и отделился от рысиного тела серебристым облачком. Рысиная тушка рухнула на пол, Северус и Регулус вскрикнули, увидев, что творится, но я сердито оскалил клыки: не мешайте, мол!

Я знал, что делать — стоит перекусить одно из «щупалец» и дух потеряет привязку к этому телу и отправится обратно к тому, кто его наслал на несчастную. Сейчас, сейчас…

Ошарашенные Регулус и Северус увидели, как облачко, которое тоже имело форму рыси, но серебристой, призрачной, подплыло к мисс Джонс и окутало её голову. Потом раздался жутковатый нелюдской вой, заставивший мужчин схватиться за палочки, но продолжалось это доли секунды, потом облачко слегка потускнело, вновь приняло очертания рысёнка, подлетело к неподвижно лежащей рысиной тушке, втянулось внутрь, а потом рысёнок открыл глаза и чихнул.

Ещё миг — и перед ошеломлёнными мужчинами появился Гарри, который сонно открыл один глаз и пробормотал:

— С ней всё в порядке будет. Спать хочу.

После этого мальчик вырубился, а мисс Джонс открыла глаза и удивлённо спросила:

— Кто вы, молодые люди? Как я здесь оказалась?

Регулус только за голову схватился. Денёк определённо переставал быть томным.

Проснулся я от ворчания Северуса, который вполне в духе Ужаса Подземелий описывал мои привычки и умственные способности. М-даа, если бы всё было так печально, то пресловутая школа святого Брутуса не приняла бы меня к себе ни за какие коврижки, резонно опасаясь за моральную чистоту уже обучающихся в ней малолетних подонков общества. Боюсь, что меня не принял бы к себе даже Нурменгард из опасения, что я научу плохому Гриндевальда.

Впрочем, меня северусовым ворчанием было не пронять. Я приоткрыл один глаз и пробормотал:

— Я тоже люблю тебя, Северус. Не сердись.

— Не сердиссссь! — зашипел Северус. — Это кто мне тут предлагает не сердиться? Глупый, безответственный, вообразивший себя Мерлином мальчишка, в очередной раз чуть не угробивший себя! О себе не думаешшшь, так хоть о крёстном подумай! Если с тобой что-нибудь случится — это его просто убьёт! Понимаешшь?

Причём, шипя эти ядовитые слова, он мягко помогал мне усесться, подсовывал подушку под спину и совал в руки кубок с зельем.

— Модифицированное укрепляющее по моему собственному рецепту! И попробуй только не выпить всё до капельки!

Я опасливо принюхался. С разозлённого Северуса сталось бы сварить ещё более жуткую гадость, чем обычное укрепляющее, а его ни с чем не сравнимый вкус заставлял вздрагивать любого. Но нет — пахло неожиданно приятно — мёдом и чуть-чуть корицей.

— Северус, а ты уверен, что это не глинтвейн? — невинно спросил я.

— Ссссшшшшш, — прошипел в ответ этот носатый фанатик зелий, явно намеревавшийся меня придушить на месте, но потом взял себя в руки и ответил:

— Модифицированное укрепляющее. Детская версия. Уже запатентовал. Детские целители Мунго в восторге.

— Ну, если так… — улыбнулся я и сделал глоток.

К мёду и корице добавился вкус лимона и небольшая капелька мяты. В целом очень вкусно — не кисло, не горько, не приторно. Действительно приятно пить и сил сразу прибывает. Кстати, удивительно, но с заключением брака вкус зелий Северуса сильно улучшился. Неужели счастье в личной жизни на это влияет? Хотя, если вспомнить канонного Северуса — сколько у него было того счастья? А здесь всё совсем по-другому, и я этому рад.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Это было реально вкусно. И сил сразу прибавилось. И не сердись, Северус, я не мог поступить по-другому. Вы не знали, что за пакость прицепилась к мисс Джонс, а я знал. И я знал, как с ней бороться, Крик Ястреба показывал мне. Так что всё, что мне угрожало — это небольшое магическое истощение.

— Небольшое? — фыркнул Северус. — Ты проспал трое суток.

— Но ведь сейчас со мной всё в порядке? — лукаво улыбнулся я. — Проверь.

Северус пробормотал диагностическое заклинание и кивнул:

— Действительно, всё в порядке. Вот Иппи удивится.

— Это всё твоё укрепляющее, — подольстился я. — А теперь я могу встать? И где все?

— Все слишком за тебя беспокоились и, чтобы дождаться спокойно, когда ты очнёшься, ударились в дела. Регулус отправился к Римусу — кажется, мальчикам Фенрира удалось напасть на след так удачно исчезнувшего Натаниэля Портмана. Кричер потирает лапки и готовит особую темницу. Леди Вальпурга и Сигнус отправились на суд над опекуном Маркуса Флинта. Он, как ты понимаешь, с ними.

— А для леди Вальпурги не опасно показываться на людях? — спросил я.

— Не беспокойся, она поработала над своим имиджем, — хмыкнул Северус.

— А Дамблдор? — снова спросил я.

— А что Дамблдор? — ответил вопросом на вопрос Северус. — Дамблдор не горит желанием выручать Адольфуса Дожа, тем более, что адвокаты постарались и раскопали такие факты, что его мог пожелать защищать добровольно только сумасшедший. Оказывается, Флинт не первый юный маг, бывший под опекой Адольфуса Дожа. Правда, остальные были магглорожденными. Сиротами.

— Богатыми сиротами? — поинтересовался я.

— В точку, — кивнул Северус. — И три несчастных случая. До Хогвартса из них не дожил ни один. Более того, сейчас он нацелился на опеку некоей Гермионы Грейнджер.

— Кого? — вырвалось у меня. — Как?

— Гермионы Джин Грейнджер, — спокойно ответил Северус. — Ты её знаешь, Гарри?

— Немного, — ответил я. — А что случилось с её родителями? Они ведь, кажется, стоматологи?

— Да ничего, — ответил Северус. — Просто девочка выдаёт очень сильные магические выбросы. Слишком сильные для магглорожденной. В таких случаях отдел надзора за колдовством несовершеннолетних ставит вопрос об изъятии ребёнка из семьи и передаче его под опеку магам. Девочка должна пойти в Хогвартс вместе с тобой, Гарри, хоть она и старше тебя, но родилась в сентябре. Неизвестно, что она сможет натворить за этот год…

— То есть, её просто отберут у родителей? — спросил я. — А им сотрут память?

— Мне это тоже не нравится, Гарри, — вздохнул Северус. — Но девочка очень сильна и может быть опасна для себя и своих близких.

— Опасна, говоришь? — прошипел я, не сдерживаясь. — Сильна, говоришь? Так какого хера ни одна блядь из отдела надзора не обеспокоилась моими магическими выбросами и не озаботилась тем, чтобы отобрать меня у магглов? А тут вопрос решается просто — взять девочку чуть раньше в Хогвартс, ей одиннадцать будет уже в сентябре, и не отбирать у любящих родителей! Так какого же… кхм… лысого драккла девочку решили забрать, да ещё и намеревались отдать этому подонку Дожу? Да я этому уроду ключ от уборной не доверил бы, не то что ребёнка!

— Ты безусловно прав, Гарри, — кивнул Северус. — Я думаю, стоит подкинуть Старому Сигнусу эту идею. А насчёт тебя… Ты ведь понимаешь, кто стоит за тем, что твои магические выбросы предпочитали упорно не замечать?

— Понимаю, — отозвался я. — Всё равно гадко.

И тут Северус сделал то, чего я от него никак не ожидал. Он поднял руку и погладил меня по голове, а потом добавил:

— Всё будет хорошо, Гарри. Всё будет хорошо. Кхм…

А пока я испытывал когнитивный диссонанс, Северус, словно устыдившись своего порыва, схватил кубок из-под зелья и вскочил на ноги, намереваясь выйти из комнаты. Сейчас, ага… От Розарио Агро ещё никто не уходил.

— Северус, а где крёстный? — невинно поинтересовался я, быстренько задавив порыв зельевара удрать на корню.

— В Оттери-Сент-Кэчпоул, — ответил Северус. — Наблюдает за наследницей Лестрейндж. И его впечатления не самые радужные.

— Так Джинни всё-таки Лестрейндж! — обрадовался я.

— Да, — важно кивнул Северус. — Моё зелье осечек не даёт. Сириус добыл волосы младшей… кхм… пока что Уизли. Для сравнения я взял волосы Вальпурги и Сири. Родство несомненное. Теперь нужно добыть волосы наших азкабанских сидельцев, для чистоты эксперимента, но это уж дело адвоката. В любом случае, девочку надо спасать. Мало того, что она вылитая Уизли внешне и внутренне, так она ещё и магию теряет. Ещё год-другой — ей не поможет ничто. Конечно, рыжие подсуетились и постоянно подпитывали девочку магией Лонгботтомов — у тех тоже Блэки в родне, но Уизли же сами, как пылесосы. Сила малышки не развивается, магическое ядро скоро просто начнёт разрушаться, так и не достигнув своего пика. И, что хуже всего, она может просто стать бесплодной, а для наследницы это — хуже некуда.

— И что будем делать? — спросил я.

— А вот вернутся все — тогда и порешаем, как забрать девчонку из этого курятника. Да так, чтобы никто и не подумал её искать.

— То есть, — хмыкнул я, — лучше всего инсценировать её гибель?

— Ну да, — кивнул Северус. — И, скорее всего, никакого Хогвартса. Семья Лестрейндж не имеет договора с Хогвартсом об обязательном обучении наследников, то, что Раби и Руди учились там — добрая воля их отца, о которой, я уверен, он уже сто раз успел пожалеть. Так что юную мисс Лестрейндж ждёт, скорее всего, Шармбатон, там ей смогут дать воспитание, приличное для наследницы.

Я чуть не запрыгал от радости. Если всё так и будет — то никакой Джинни в Хогвартсе! Уж как она в каноне мне не нравилась — просто словами не передать! А уж женитьба канонного Гарьки на рыжей просто повергла меня в шок. Мало было парню несчастливого детства и суицидальных приключений — так ещё и ВОТ ЭТО в жёны? Не-не-не, мне такого счастья не надо, может, кому и кобыла невеста, но у меня точно другие предпочтения. Хм… Что-то меня занесло…

— Хорошая идея, — одобрил я. — Лично я — за!

А потом подумал: а вдруг, если наша затея с Джинни удастся, Уизли будут подсовывать мне… Рончика? Уж коли тут мужские браки разрешены? А этот вариант ещё хуже, чем Джинни — наглый невоспитанный хам, предатель и завистник. Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления… Кстати, о проблемах…

— Северус, — спросил я, — а что там с нашей дорогой мисс Джонс?

— Наконец-то, — съехидничал Северус, — а я уж думал, что ты позабыл о той, из-за которой магическое истощение схлопотал. Всё с ней нормально, не беспокойся. Ещё сто лет проживёт, вовремя ты из неё эту тварь убрал. Это уж Римус объяснил, что это такое, а то никто толком и не понял ничего. Сигнус лично всю библиотеку перерыл — ни словечка. И откуда Дамблдор узнал это заклятие — непонятно.

— Так это всё-таки Дамблдор? — вздохнул я.

— Он самый, в воспоминаниях… тех, что мне удалось восстановить… это видно чётко. Короче говоря, мисс Розали Джонс действительно опротивела служба в Мунго и она страстно хотела уйти на покой и посвятить себя любимым розам. Но, увы, достаточно денег ей всё никак не удавалось скопить и бросить службу — единственный источник достойного существования — она не могла. Да тут ещё племянница, Гестия, попавшая под влияние Дамблдора и вступившая в Орден Феникса, регулярно обрабатывала тётушку на предмет, какие все нехорошие эти чистокровные. И мэноры у них, и деньги у них, в золоте ходят, на золоте едят и о простых магах не думают, да ещё и Пожиратели все через одного.

— Угу, — ответил я и процитировал бессмертные слова Шарикова: — «Взять всё и поделить!»

— Вот-вот, — хмыкнул Северус. — А то, что именно на деньги чистокровных фактически содержатся Хогвартс, Мунго и Министерство — это так, пустяки.

— Так вот, — вздохнул Северус, — может быть, если бы не было этой агитации, мисс Джонс и не приняла бы так легко этого духа в свою душу.

— Тупе-и-О’ахи, — сказал я.

— Что, прости? — удивился Северус.

— Крик Ястреба называл подобных духов злокозненных Тупе-и-О’ахи, — пояснил я.

— Понятно, — проворчал Северус. — Запиши потом где-нибудь на бумажке, для памяти. Так вот, мисс Розали Джонс прониклась словами племянницы, а потом даже посетила одно из собраний Ордена. Но по зрелом размышлении она решила не связываться со всем этим — из осторожности. Мисс Джонс опасалась, что от неё потребуют выполнения поручений, связанных с нарушением её прямых обязанностей… и не ошиблась. Короче, она отказалась посещать дальнейшие собрания Ордена наотрез. Но, как ты понял, комбинация уже была запущена и её помощь была необходима. Поэтому добрая племянница Гестия подарила тётушке красивый аметистовый кулон, который тётушка с радостью надела… и потеряла сознание. Дальнейшее она помнит урывками — какая-то тёмная комната, Дамблдор, произносящий непонятные слова и страшная боль в висках. После этого она стала фактически идеальной исполнительницей — не рассуждающей и готовой на всё. Причём, достаточно хитрой, чтобы водить за нос своё начальство.

Это Розали Джонс заразила маленькую Джинни драконьей оспой, присутствуя на осмотре в качестве дежурной медиведьмы. Модифицированной драконьей оспой, которая поражает только женщин и девочек.

— Серьёзно? — поразился я. — Такое возможно?

— Сам бы не поверил, но, похоже, что так, — отозвался Северус. — Иначе все мальчишки Уизли и он сам тоже оказались бы в Мунго, а они даже не чихнули. Но и этим её «подвиги» не исчерпываются. Именно мисс Розали Джонс испортила истории болезни. Именно мисс Розали Джонс помогала во всём так называемому «целителю Портману».

Кавычки в голосе Северуса можно было расслышать за километр.

— Но почему она не уничтожила изначальную историю болезни? — удивился я. — Она же знала о подобной практике?

— Она уничтожила ту копию, что была на столе целительницы Ричардс, — ответил Северус. — Но не догадалась, что за несколько минут до этого Леонора Ричардс отправила копию в архив. Там на неё и наткнулся Рег. Да, жаль мисс Ричардс. Девушка, скорее всего, была слепым орудием в руках возлюбленного, а когда стала задавать неудобные вопросы — последовала неудачная аппарация.

— Но почему мисс Джонс не убрали сразу? — удивился я. — Так было бы спокойнее…

— Этот твой… злокозненный дух должен был свести её в могилу ещё года три назад, — вздохнул Северус. — Но мисс Джонс оказалась на удивление сильной ведьмой. Правда, сейчас она почти сквиб… Зато без духа-паразита. Ничего, пусть живёт, разводит свои розы… все воспоминания извлечены и могут быть использованы при необходимости. А если бывшие сообщники решат убрать её физически… Что ж, значит это судьба.

— «Только посредственность поистине смертна, ибо в ней не нуждаются ни Бог, ни Дьявол*», — процитировал я, и Северус кивнул, соглашаясь.

*Слегка искажённая цитата из книги Валентина Иванова «Русь изначальная».

Комментарий к Глава восемьдесят четвёртая. В которой герой в очередной раз демонстрирует собственную героичность Примерно так выглядела голова мисс Джонс, когда Гарька разглядел “злокозненного духа”:

https://www.iconspng.com/image/30220/thingtacles-aka-movie-tentacles

А это просто для настроения – кошмар Северуса Снейпа и мечта Сири:

http://i89.beon.ru/86/7/950786/86/27923486/x_895f1330.jpeg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

Ребята, спасибо всем, кто помог!

====== Глава восемьдесят пятая. В которой герой вспоминает прикладную Гадологию, но надеется обойтись без неё ======

Вальпурга, Старый Сигнус и Маркус вернулись на Гриммо (поскольку ситуация требовала нашего присутствия в Англии, вся наша тёплая компания плавно переместилась с острова в старый особняк в Лондоне) уже под вечер, вполне довольные результатом суда.

Нанятый Блэками дорогой адвокат не оставил от репутации Адольфуса Дожа камня на камне. Ну, и вишенка на торте — иск от гоблинов, возмущённых подрывом репутации банка Гринготтс и нецелевым использованием средств несовершеннолетнего владельца сейфа. Дожа обязали вернуть все снятые деньги на счета наследника Флинт и присудили такую компенсацию за моральный ущерб, что Маркус мог после совершеннолетия не только восстановить собственный мэнор, но и отстроить ещё парочку. Так полунищий, хоть и чистокровный сирота в одночасье превратился в завидного жениха. Флинт просто светился от счастья, надеюсь, теперь у него всё сладится с его гриффиндоркой. Ему есть, что предложить невесте.

Угу, на гоблинов явно Старый Сигнус надавил, так что обычная отмазка о невмешательстве в дела волшебников не проканала, и зеленошкурые стали делать хорошую мину при плохой игре. А когда я спросил у Старого Сигнуса, как он смог добиться от гоблинов подобной активности, тот лишь зловеще улыбнулся и заявил, что у него с гоблинами давнее и весьма приятное знакомство, а потом добавил:

— Погоди, Гарри, немного позже займёмся твоими счетами, а то есть у меня нехорошее подозрение, что свои розы мисс Джонс растила и за твой счёт тоже. Твой самозваный опекун выплатит всё до кната, да ещё и сироте за моральный ущерб добавит, так что внакладе не останешься. Кстати, Сири написал доверенность на моё имя для ведения дел предприятий твоего Рода. Не возражаешь?

— Нет, — ответил я. — А разве так можно? Сири же для всех в коме.

— И что? — хмыкнул Старый Сигнус. — Гоблины в курсе, что он вполне жив, здоров и дееспособен, свои обязанности крёстного выполняет, а остальное их не касается.

— А гоблины не сдадут вас Дамблдору? — обеспокоенно спросил я.

Сигнус громогласно расхохотался:

— Гоблины? Сдать? Меня? Вот уж глупость ты сморозил, Гарри. Гоблины обо мне не обмолвятся, даже если им начнут прижигать яй… кхм… пятки. Они меня знают. Кстати, деньги из твоего второго сейфа в оборот пускать будем?

— Эмм… — неопределённо протянул я.

— На имя Джона Смита, — уточнил Старый Сигнус. — А ты молодец, Гарри, в таком юном возрасте — и столь неплохо заработал. Интересно, на чём?

— Продал гоблинам римское золото, — невозмутимо ответил я, решив, что идея прижигать гоблинам яй… то есть, пятки заслуживает самого всестороннего внимания. — А где я его взял — это моё дело.

Сигнус обезоруживающе поднял обе руки:

— Само собой! Не сердись, Гарри, я попросил у гоблинов отчёт о твоём финансовом положении, чтобы узнать, насколько на твоих счетах порезвился Дамблдор, и был приятно удивлён тем, что Джеймс тебя защитил, как мог. Всё-таки этот мальчик был далеко не таким шалопаем, как казался.

— Но от Дурслей это меня не спасло… — проворчал я.

— Гарри, — грустно вздохнул Старый Сигнус, — ты удивительно умён для ребёнка и только это позволило тебе практически сорваться с крючка старого долькоеда, а заодно и Род Блэков спасти, за что я тебе вечно буду благодарен. Но от Дурслей в тот момент тебя не спасло бы ничто — слишком продуманный был у Дамблдора план. Хорошо, хоть сейчас всё в порядке. И прости меня, что я попросил отчёт без согласования с тобой, впредь этого не повторится. В целом, могу сказать, что ты просто неприлично богат, Гарри. Кроме твоего сейфа наследника и сейфов Джеймса и Лили Поттер в твоём распоряжении будут три родовых сейфа Поттеров, мэнор и несколько единиц недвижимости. Увы, пока ты слишком юн, и Поттер-мэнор открыть не представляется возможным. Но Сири, как твой опекун, может по твоему желанию открыть один из малых домов. Кстати, ты ведь в курсе, что дом в Годриковой Лощине тоже твоя собственность?

Я кивнул.

— Увы, пока мы не можем его отремонтировать и закрыть от посетителей, до разрешения нашей проблемы, ты ведь понимаешь, Гарри?

— Понимаю, сэр. Но с каким удовольствием я прикрою эту лавочку в Годриковой Лощине! Я хотел бы, чтобы моим родителям спалось спокойно, а этот торг…

— Меня самого это коробит, Гарри, — вздохнул Старый Сигнус. — Но есть кое-что ещё… У тебя есть ещё один сейф, в который идут пожертвования Мальчику-Который-Выжил от разных магов. И, поверь, в нём скопилась весьма приличная сумма. Около ста тысяч галлеонов. Эти пожертвования от чистого сердца, Гарри…

— Я понимаю, сэр. Но мне они не нужны. Я думаю, что после разрешения нашей общей проблемы… Я хотел бы пожертвовать их… Хогвартсу, Мунго… или создать что-то вроде курсов для магглорожденных… или приют для сирот-магов… Нормальный приют, не такой, в каком вырос Тёмный Лорд. Это ведь реально?

— Реально, — улыбнулся Сигнус. — Я рад, что ты так настроен, Гарри. Пожалуй, это лучшее применение для этих денег. А у тебя достаточно своих средств.

— Главное, чтобы в них не мог запустить лапу наш Всеобщий Светоч, — улыбнулся я. — Не нужно нам содержать его сомнительный орден.

Сигнус лишь улыбнулся мне и отсалютовал бокалом с выдержанным Огденским виски, который позволял себе иногда после обеда, как он выражался, для хорошего пищеварения. И, сделав скорбное лицо, добавлял, что в его возрасте и с его состоянием здоровья уже можно всё. Ну да, этот «умирающий» ещё многих переживёт…

А потом из Оттери-Сент-Кэчпоул вернулся Сири и в красках описал быт, нравы и привычки рыжего семейства, которые ему жутко не понравились. Совет собрался в прежнем составе — увы, Римус и Рег ещё пребывали в поисках Портмана, ибо этот пройдоха снова сумел ускользнуть из расставленных силков. Так что судьбу Джинни Уизли решали Старый Сигнус с Вальпургой, Сири с Севом и я. Старшие уже поняли, что удалить меня не получится, и предпочли молчаливо смириться, особенно после того, как Сев заработал стойкую головную боль, решив подвергнуть меня легилименции, с моего разрешения разумеется.

Стонущий от боли в висках Северус выпил лошадиную дозу обезболивающего, после чего из бледно-зелёного стал просто бледным, затем не один раз помянул Мерлина, Мордреда и Моргану в разных довольно любопытных словосочетаниях, и подытожил это крайне экспрессивное заявление выводом:

— Если Дамблдор хочет сломать мозги — пусть лезет в голову к мелкому паршивцу сам! Этот природный блок даже Мерлину не под силу.

Я не обиделся на «паршивца», ну не умеет Северус быть ласковым, так мы ж его не за это ценим, верно? Так что я в очередной раз мысленно возблагодарил Гекату и под хихиканье Томми стал

Джинни же Молли далеко от себя не отпускала, девочка выглядела бледненькой, вялой, капризной и явно отставала в развитии. Но это не мешало ей периодически закатывать истерики с требованиями купить то или это.

Что же касается главы семейства, то его практически не было видно и слышно. Большую часть дня он был на работе, меньшую — торчал в покосившемся сарае рядом со зданием Норы. Иногда Джинни таскала туда тормозки* с едой, на этом участие Артура Уизли в семейной жизни заканчивалось.

Свой рассказ Сири закончил фразой:

— Девочку надо спасать, иначе мы получим вторую Молли, и кровь тут не поможет!

— Само собой, не поможет, — проворчала Вальпурга. — Цедрелла в своё время тоже вышла замуж за отца Артура и стремительно превратилась из Блэк в типичную Уизли. Так что ты прав, Сири. Что делать будем?

— Джинни Уизли должна умереть, — сказал добрый и ласковый, как обычно, Северус, и все с ним согласились.

Я подумал, что Джинни Уизли, то есть, настоящая Джинни Уизли, и так уже мертва, но уточнять не стал.

— Магический выброс? — деловито спросил Сири. — Я могу создать голема… Никто не отличит от детских останков…

Мне кажется, или Северус не так хорошо влияет на Сири, как хотелось бы? Но старшие Блэки были вполне довольны. Однако эстет Сири тут же заявил:

— Магический выброс — это так банально…

— Зато вполне логично, — отозвался Старый Сигнус, — и вопросов не вызовет.

— А можно я скажу, — вклинился я. — Может быть, не надо никакого выброса? У меня есть другое предложение…

— Что-то меня уже заранее в дрожь бросает, — пробормотал Северус.

Вот тут я обиделся. Как так? Я же добрый, хороший, белый и пушистый. А тут такие сомнения… Но потом я всё-таки решил поделиться своей идеей:

— Понимаете, Сири упомянул, что Артур Уизли частенько пропадает в своём сарае. А что он там делает, Сири?

— Таскает туда всякие маггловские вещи и возится с ними, — быстро ответил крёстный. — Автомобиль маггловский умудрился зачаровать… Неплохо, кстати, придумано, я в своё время похожие чары на маггловский мотоцикл наложил, здорово получилось!

— Ближе к делу, — заявила Вальпурга. — Какой прок нам от этой информации, кроме того, что Артур Уизли сам нарушает то, с чем должен бороться?

— Всё очень просто, — ответил я. — Некоторые маггловские вещи довольно опасны, и если сарай вдруг взлетит на воздух, то…

— Никто не удивится! — радостно заулыбался крёстный. — Всем известна любовь Артура к маггловским штучкам, его не уволили из Министерства только потому, что он — человек Дамблдора.

— Правильно, — согласился я, — а ещё ты сказал, что Джинни периодически носит отцу в сарай еду. Нужно только подгадать, чтобы рвануло тогда, когда она будет в сарае. В этом случае не будет сомнений, что девочка погибла.

— А… а Артур? Как быть с ним? — спросил Сириус. — Убить?

Нет, всё-таки Северус точно нехорошо влияет на Бродягу…

— Приложить чем-нибудь посильнее и стереть память, — предложил я. — Не надо его убивать, пусть работает, семью кормит.

— Жестоко… — усмехнулся Старый Сигнус. — Хотя, ты прав, Гарри. Четверых мальчишек Молли в одиночку не поднимет.

— Но эти Уизли всё делают, как Мерлин на душу положит, — посетовал Сириус. — Никакой системы… Невозможно ничего рассчитать заранее.

— Придётся потрудиться, — хмыкнул Старый Сигнус, — Гарри прав — чем меньше магии будет в этом деле — тем лучше. Кстати, Сириус, а как ты так близко подобрался к дому? Артур — работник Министерства, на этой… «Норе» просто должны быть Сигнальные чары, чтобы в случае чего немедленно прибыл наряд авроров.

— А нету там никаких чар, — ухмыльнулся Сириус. — Похоже, Артур сам их снял, чтобы спокойно работать с маггловскими штучками.

— Идиот, — вздохнула Вальпурга. — Но это нам только на руку. Только вот — что взрывать будем? Гарри?

— Хмм… — призадумался я. Будь я в России — всё было бы очень просто. Парочка заправленных газом красненьких баллонов из тех, что развозит по деревням раз в неделю специальная машина — и всё, пишите письма мелким почерком. Но с газом в Британии всё было не как у людей.

Дурсли, например, были товарищами продвинутыми, у них в доме было газовое отопление, так называемое централизованное, за которое нужно было расплачиваться, запихивая в счётчик специальную карточку. И да, понятное дело, на отоплении они экономили, даже зимой выключая его на ночь. Про лето я вообще молчу, летом газ тратился только на водонагреватель и плиту. Так что я рад был безумно, разучив Согревающие чары.

Но такое отопление было далеко не у всех. Через два дома наискосок жил отставной моряк мистер Бигелоу, так вот, он к центральной системе подключаться отказался наотрез и у него в подвале фурычил устрашающего вида агрегат на колёсиках, и Петунья частенько беспокоилась о его исправности… Стоп. А не подсунуть ли любознательному Артуру такой агрегат? Ведь заинтересуется же, как пить дать заинтересуется…

И я озвучил свою идею. Старшие переглянулись и Сириус сказал:

— Идея сама по себе неплоха, Гарри… Но ты уверен, что никто больше не пострадает… кроме сарая? Молли, конечно, клуша, да и детки у неё… Но я как-то не готов уничтожать всех Уизли под корень. Дети всё-таки…

Северус выгнул бровь и пробормотал что-то вроде: «А зря…» Впрочем, я мог перепутать. Но тут я вспомнил Лёву Терентьева и его прикладную Гадологию и хлопнул себя по лбу. Зачем пускать в дело тяжёлую артиллерию, если можно добиться своего более лёгким способом?

— Тогда можно взорвать петарды или фейерверки, — быстро предложил я. — И дыму побольше напустить. А паника довершит всё остальное. Думаю, что в этом сарае Уизли и без взрыва полный бардак, так что…

— Гарри, — вздохнул Старый Сигнус, — ты бы объяснил, где нам всё это добро взять?

— В маггловском мире, конечно, — невозмутимо ответил я. — Мы с Сириусом вполне можем туда отлучиться и привезти всё необходимое. А дымовуху и самим сделать можно…

И тут у меня в ушах зазвучал голос Лёвы Терентьева, вещающего про очередную эпическую пакость: «Один килограмм селитры (натриевой или калиевой) на литр кипящей воды, всегда на глаз беру. Остудить и пропитать газеты. Высушить. Взять машинное масло и смазать им листы газеты, пропитанные селитрой — здесь надо самому экспериментировать, я визуально знаю сколько лить. Сильно много — будет плохо гореть. Потом все это запрессовать в металлическую банку, я домкрат брал и прессовал. Получался такой плотный масляный брикет в банке. Там сверлил отверстие и засовывал воспламеняющийся состав (здесь тоже приспособиться надо). Короче такая баночка из-под «тушёнки» (тушёнка в разных банках бывает, я брал длинную) напрочь задымляла четыре дачных участка при низком атмосферном давлении (то есть дым далеко не сразу рассеивался…)» **

На мой вопрос, что плохого сделали Лёве несчастные соседи по даче, ответ был стандартный: «Козлы, что ж ещё…»

Надо сказать, что моя идея насчёт маггловских петард понравилась больше взрыва газа, так что на том и порешили. Правда, поскольку Сириусу предстояло создать голема, точно повторяющего параметры Джинни, в маггловский мир я отправился с Северусом. Выражение лица зельевара, когда он понял, что ему предстоит за миссия, было бесценно. Но отвертеться от этой чести Северусу не удалось по понятным причинам — маггловский мир он знал куда лучше Вальпурги и Сигнуса. Да и представить себе этих двух представителей Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк разыскивающими по всему Лондону праздничные фейерверки или петарды не мог даже я. Воображение отказывало напрочь.

Хотя, нужное мы разыскали довольно быстро. Какая нация является спецом по фейерверкам, хлопушкам и прочим петардам? Правильно, китайцы. А где в Лондоне можно найти китайские магазины? Правильно, в Чайнатауне. Это район Сохо, китайцы там сейчас не живут, а, в основном, работают. Рестораны, лавки, лавочки и лавчонки, в которых можно найти всё, чем славится Китай. Собственно говоря, мы и нашли. Несколько упаковок петард, пять больших фейерверков под названием «Крутящийся Красный Дракон» и ящик небольших дымовых шашек, так что заскакивать на обратном пути в магазин удобрений мне не пришлось. Симпатичный паренёк-продавец с выговором коренного британца, в котором от китайца остался разве что разрез глаз, заверил нас, что сюрприз для друзей мы устроим незабываемый.

Надо сказать, что не вся эта прелесть продавалась легально, но мы слишком хорошо заплатили, чтобы продавцам захотелось терять таких клиентов. Так что всё нужное было приобретено, план постепенно оформлялся у меня в голове, а посещение хорошего ресторана даже Северуса примирило с необходимостью сопровождать меня. Он даже взял для Сири вкусняшек на вынос и не язвил на обратном пути, пока мы искали подходящее место для аппарации на площадь Гриммо. Ну, почти не язвил.

План похищения Джинни в общих чертах был довольно прост. Сириус в облике Бродяги проникает на участок Уизли и проносит всё приобретённое нами добро в сарай. Туда же нужно было пронести и свежесотворённого голема, до жути похожего на живую спящую девочку. После этого Сири должен был дождаться момента, когда Артур отправится в сарай, а Молли пошлёт к нему Джинни с обедом-ужином. Задачей Сири было оглушить обоих и позвать Кричера, чтобы тот аппарировал Джинни на Гриммо. После этого Артура предполагалось переместить в тот угол сарая, где было меньше всего петард, чтобы его повреждения были минимальными. Совсем без повреждений главу рыжего семейства оставлять было нельзя — это было бы слишком подозрительно. Ах да, чуть не забыл — Кричер должен был переместить Северуса в сарай, чтобы тот стёр последние несколько дней из памяти Артура.

А уже потом Сириус должен был поджечь все петарды и дымовые шашки, а напоследок выпустить в небо парочку «Красных Драконов». Это была действительно потрясающая штука — в небе с громким треском и хлопками расцветали огненные лепестки, на миг соединявшиеся в фигуру извивающегося дракона. Да, знаю, маги могут и покруче иллюзии сотворить, но тут-то никакой магии.

Короче, шум, дым, пожар, грохот — и всё это в отдельно взятом сарае. Обитатели «Норы» и сам курятник не должны были пострадать. Надеюсь, что этого, а так же останков голема, будет вполне достаточно для того, чтобы вся магическая общественность поверила в смерть младшей Уизли. Жестоко, конечно, по отношению к Молли, но это только в том случае, если она была не в курсе всей этой аферы с подменой младенца. Хотя, судя по тому, насколько регулярно она таскалась к Лонгботтомам наравне с остальными членами Ордена Феникса, кое о чём она была всё-таки в курсе. Но тогда история со смертью Джинни выглядит ещё чудовищнее… Нет, всё-таки не понять мне эту логику.

План, конечно, не самый гениальный, но и нам противостоят не гении. Похоже, Дамблдор настолько озабочен поисками Избранного, что забил на своих бывших сообщников. А без него они… Глаза бы мои не глядели.

Может на этот раз всё удастся без особых проблем, хотя бы для разнообразия?

*Гарька иронизирует. Тормозок — шахтерский завтрак, еда, которую берут с собой в шахту.

Происхождение доподлинно неизвестно. Наиболее логичное объяснение: «тормозок» — от слова «тормозить», делать перерыв в работе для еды.

**Рецепт просьба не повторять! За последствия автор ответственности не несёт!

Комментарий к Глава восемьдесят пятая. В которой герой вспоминает прикладную Гадологию, но надеется обойтись без неё Район Чайнатаун в Лондоне:

https://incomartour.com.ua/mediafiles/images/places/20170908155724/londonchinatown%20(1).jpg

http://russiantraveller.narod.ru/photo1456.jpg

Магазин фейерверков

http://cn1.nevsedoma.com.ua/images/2010/26/4/18300000.jpg

Семейство Уизли:

http://i74.beon.ru/67/38/683867/31/22332331/a2f842f385ba60cb89ebf6436a8881c4.jpeg

http://data12.i.gallery.ru/albums/gallery/41400-e052e-36542406-m750×740.jpg

Музу на чудо-траву, автору на интернет!

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава восемьдесят шестая. В которой герой любуется на новый вид полётов ======

Мы с Сириусом сидели в кустах и наблюдали за Норой. Нет, меня туда никто не посылал, я сам попросился. Хотелось понаблюдать за рыжим семейством в естественных условиях, предполагается, что один из братцев должен стать другом героя, а все остальные — помогать Избранному свершить своё эпическое деяние. Вот мне и стало интересно, кого же мне намеревается подсунуть Дамблдор в качестве друга.

Так что теперь в кустах засели чёрный пёс и довольно-таки крупный рысёнок, причём Сири мне строго-настрого приказал никому на глаза не показываться, в случае чего — перенестись на Гриммо с помощью портключа, и вообще отсвечивать как можно меньше. Потому что, если собака — она и в Африке собака, то появление рядом с человеческим жильём рыси, которые здесь отродясь не водились, сразу же выдаст нас с головой, как анимагов. Правда, от моей помощи в перетаскивании петард в сарай он не отказался, но тут уж мы ничем не рисковали. Уизли спали на диво крепко, на доме не было ни Сигнальных, ни Следящих чар. Подходите, люди добрые, кто хочешь, берите, что надо…

Итак, петарды в сарай мы благополучно перетащили, как и фейерверки, Сири пронес так же уменьшенного голема Джинни под заклятием. Потом он отослал меня обратно в кусты, где я с чистой совестью вздремнул до рассвета, а вот Сири в это время устанавливал нашу адскую задумку, старательно маскируя петарды и фейерверки так, чтобы хозяин сарая, войдя в него ничего не заметил. С моей точки зрения, мог бы и не маскировать, бардак в сарае был настолько феерический, что на месте Волдеморта я бы спрятал свой крестраж именно там, а не в Выручай-комнате — никто б его там вовек не нашёл, даже случайно.

«Не смешно», — проворчал активизировавшийся Томми.

«Извини, — хмыкнул я в ответ без всякого сожаления. — Просто я терпеть не могу хаос».

Наконец вернулся Бродяга, и мы устроились в кустах уже вдвоём. Начинался день.

День начался с появления на крыльце встрёпанного и слегка заспанного Артура в поношенном костюме с большими кожаными заплатами на локтях, и с портфелем в руке. Следом за ним вышла Молли и что-то несколько раз повторила — против обыкновения так тихо, что слов мы с Сири не расслышали. Артур кивнул, сделал несколько шагов с крыльца и аппарировал. Молли смотрела ему вслед поджав губы и сложив руки под передником, а потом вернулась в дом.

Окна распахнулись, оттуда понеслись разного рода запахи и звуки. Гремела посуда, что-то щёлкало, пахло неплохо сваренной овсянкой, беконом и свежеподжаренными тостами. Вишенкой на торте был запах неплохого кофе. Не самого дорогого, отнюдь, но и не пыли, собранной из кофейных мешков, которую в лихие девяностые собирали веничком, паковали в яркие жестяные баночки и продавали под видом настоящего кофе. Нет-нет, из окон Уизли тянуло именно благородным напитком, и я тоскливо вздохнул. Мне кофе доставался очень редко — Вальпурга и Старый Сигнус придерживались той позиции, что в моём возрасте кофе — это чёрная смерть. И это притом, что оба были заядлыми кофеманами и употребляли «чёрную смерть» с непохвальной интенсивностью, заявляя ханжески, что в их возрасте уже ничто не вредно.

Это точно, старшее поколение Блэков явно намеревалось пережить собственные вредные привычки…

А вот Молли явно никому из детей кофе пить не запрещала, так что когда вкусные запахи практически заполнили окружающее пространство, я горестно вздохнул. А день шёл своим чередом. Увы, что там обсуждали Уизли за завтраком — это осталось для нас тайной, поскольку мальчишки Уизли умудрялись разговаривать, слушать и есть одновременно, так что их голоса сливались в какую-то дикую какофонию, которую изредка прорезал визгливый голосок Молли и хныканье Джинни. Молли такую манеру общения собственных детей никак не комментировала, если и начинала кричать на них — то из-за другого. Поминались расплавленные оловянные ложки, подлитое курам Радужное зелье, потерявшие кружева антикварные подштанники бабушки Цедреллы, скормленный упырю маггловский лак для ногтей и много ещё чего интересного. Ну да, интеллигенция живёт весело…

Довольно часто в её речи звучали имена близнецов, чуть реже — Рона, гораздо реже — Перси… Джинни же всегда упоминалась ласково, и не по имени, а чаще «малышка», «деточка» или «крошка». Наконец завтрак закончился и из дома сначала показался Перси — бледный, огненно-рыжий подросток, одетый в поношенную, но очень чистую и ладно пригнанную одежду, и что-то мне подсказывало, что эта аккуратность — заслуга самого Перси.

Парнишка несколько раз воровато оглянулся по сторонам, а затем аппарировал в неизвестном направлении. И это притом, что до семнадцати ему явно было далеко. Похоже, в этом семействе не только Артур — любитель нарушать правила. Хотя… Судя по книгам, Перси старательно учился, пытался делать карьеру и вообще как-то вылезти из той субстанции, в которой семья Уизли пребывала долгие годы. С точки зрения мамы Ро, сторону он выбрал неправильную, а с моей — это был единственный из Уизли, чьи действия поддавались логическому объяснению. Ну, если не считать двух старших братцев, которые в каноне появлялись крайне редко.

Потом на крыльце появились близнецы, им вслед прозвучал вопль:

— Обезгномьте сад и присмотрите за Ронни, бездельники!

Близнецы хитренько переглянулись, обменялись парой фраз по поводу того, что Перси нашёл себе подработку, и старшего братца стоит потрясти на предмет пары-другой галлеонов, пригрозив выдать его матери. Фу-у… Это мне не понравилось сразу, а уж когда следом за близнецами выкатился из дома растрёпанный и неухоженный Рончик, то отношение близнецов к младшему брату мне не понравилось ещё больше.

Для начала они выкрикнули парочку обидных дразнилок, потом отправились ловить садовых гномов — небольших, похожих на бородатые картофелины существ. Поймав гнома, они раскручивали его и ловко выкидывали за пределы участка Уизли, причём, один подкидывал, а второй с размаху поддавал по «гному» битой, напоминавшей бейсбольную. Скорее всего, это была квиддичная бита, и я вновь подумал, что Уизлищи далеко не так бедны, как кажется. Ладно, одна метла и один комплект квиддичной формы могли достаться близнецам от аккуратного Чарли, но это всё нужно было дублировать… а даже дешёвый «Чистомёт» стоит не один десяток галлеонов. Откуда деньги, Зин?

Между тем, близнецы продолжали своё жестокое развлечение. «Гномы» в полёте жутко верещали, а мальчишки хохотали.

Но вскоре эта забава показалась Фреду и Джорджу слишком простой, поэтому они заставили Рончика взять вторую биту и теперь один из близнецов отбивал садовых гномов прямо в Рона, а тот уже должен был выбить верещащее и извивающееся существо за пределы участка.

Естественно, что у Рона это получалось не очень, часть гномов улетала в стенку, врезалась в неё с противным чвяканьем и быстренько уползала куда-то за дом, часть — летела обратно в близнецов, а некоторые умудрялись долететь до Роновой макушки и вцепиться в неё. Тут начинал верещать уже Рон, а близнецы просто заливались хохотом, но потом всё-таки освобождали шевелюру младшенького… и всё начиналось сызнова.

Мне это тупое времяпровождение надоело уже несколько минут спустя, а Фред с Джорджем тем временем продолжали развлекаться, попутно распевая дразнилки о никчёмности и криворукости Рона. Это они всегда так? Судя по недовольному фырканью Бродяги — да… Бродяга, встретившись со мной взглядом, снова сердито фыркнул, помотал головой и прикрыл морду лапой. Да уж, фейспалм, такой фейспалм…

Когда гномы наконец-то закончились, кто-то из близнецов превратил несколько валявшихся на участке небольших камней в мохнатых пауков и те стали надвигаться на Рона, угрожающе шевеля хелицерами. Талантливые поганцы, ничего не скажешь… А Рон действительно боялся пауков, какое-то время он крепился, отмахиваясь от трансфигурированных уродцев битой, но потом сдался и с плачем и криком убежал в дом.

Оттуда тут же донеслись очередные вопли Молли, а близнецы, хлопнув друг друга по ладоням, ловко растворились в окружающем пространстве безо всякой аппарации. Похоже, избавившись от навязанной им опеки над младшим братцем, они отправились готовить одну из тех суицидальных пакостей, на которые были так горазды.

Я вздохнул. Понятно теперь, откуда у Рона тот гигантский комплекс неполноценности, оборотной стороной которого были зависть и предательство. Плюс ещё природная лень. Вот и вырос классический друг героя… Не-не-не… Не надо нам таких друзей ни в каком качестве. Мы уж как-нибудь сами самоубьёмся… Лет через сто…

Спустя какое-то время вернулся Артур… похоже в Министерстве не заставляли сотрудников слишком напрягаться на работе… потом семейство собралось на обед, потом Артур, под аккомпанемент причитаний Молли о том, что нужно срочно найти денег на новые туфельки для Джинни, скрылся в сарае. Ага, а вот и нужный момент. Похоже, этот сарай все остальные члены семейства Уизли обходили по широкой дуге…

Затем, наконец-то во дворе появилась Джинни с корзинкой в руке и пышными пунцовыми бантами в тощих косичках. М-даа, оказывается, говоря о любви Джинни ко всем оттенкам алого, огненного и пунцового, некоторые фикрайтеры не солгали. Платьице Джинни было цвета взбесившейся пожарной машины, башмачки — бордовыми, и это, при цвете кожи и волос девочки, превращало её в бледную моль в яркой упаковке. Но сама девочка, похоже, была в восторге от своего внешнего вида. Кстати, платьице на ней было практически новым, чистеньким, с кружевной нижней юбочкой и белоснежным передничком, начищенные башмачки сияли так, что в них можно было смотреться, а пунцовые банты старательно расправлены. Похоже, Молли и впрямь обожает младшенькую, не может же это быть игрой на публику, тем более, что здесь редко бывают посторонние.

Итак, Джинни появилась на крыльце, спустилась на тот пятачок двора, где каким-то чудом сохранился естественный травяной покров, и была устроена небольшая скамеечка. Девочка опустилась на эту скамеечку и запустила руку в корзину. Оттуда она извлекла куклу — обычную маггловскую куклу в розовом платье с завитыми белыми локонами, потом ещё одну — брюнетку в белом, затем шатенку в зелёном и рыженькую в пунцовом атласном. Все куклы тоже не выглядели потрёпанными, скорее антикварными с нежными фарфоровыми личиками, в нарядах леди. Наверняка стоили эти игрушки, хоть и маггловские, недёшево.

М-даа, тут два варианта, либо Артур их регулярно тырит для любимой дочурки у маггловских детишек, либо он их честно покупает, но вот денежки для покупки изымает у тех же магглов.

Мне вспомнился фанфик, где в сарае Артура хранилась большая стеклянная банка, набитая маггловскими фунтами, хранилась совершенно без дела, так как папенька Уизли цены маггловским деньгам не понимал. Ню-ню… Зачем тогда хранил? Фантики коллекционировал? Ох, вряд ли, боюсь, что все Уизли прекрасно понимают ценность любых денег…

А Джинни продолжала доставать из своей безразмерной корзинки кукольный столик, четыре креслица и игрушечный буфет. Затем всё из той же корзинки появился расписной чайный набор, который девочка шустро расставила на столе, усадила за него кукол и начала разливать воображаемый чай.

Ого… а корзиночка-то не простая… Что-то вроде сумочки Гермионы из последних книг канона — неужели чары Расширения пространства? И откуда же у нас такая корзиночка? Кто-то из любящих братишек сделал в подарок сестрёнке? Билл или Чарли, остальным такое вряд ли под силу.

Но тут Бродяга снова фыркнул и чуть куснул меня за плечо — послушай, мол. Я послушал и почувствовал, как шёрстка у меня встаёт дыбом по всему телу. Ибо светский диалог, который вели куклы устами Джинни, сводился к одному — они обращались к рыжей куколке, называя её «леди Поттер», хвалили её платье и шляпку, а она хвасталась, что её муж, великий Гарри Поттер, снова подарил ей красивые серёжки и новые туфельки.

В принципе, обычный девчоночий лепет, кабы в нём не звучала моя фамилия. Так значит, строит на меня всё-таки планы рыжая семейка… И я, в упор взглянув на Сириуса, замотал головой, а потом закрыл морду лапой. Бродяга в ответ сочувственно вздохнул, но тут раздался визгливый голосок Молли:

— Джинни, деточка, отнеси папе булочки и чай!

Джинни резво подобралась, пригрозила куклам пальчиком — не шалите, мол, без меня, — и побежала в дом. Бродяга вскочил на ноги и шустро проскользнул через кусты в приоткрытую дверь сарая. Так, а у нас, похоже, «час Икс» настал…внезапно…

По-хорошему, мне стоило бы тут же активировать портключ, но посмотреть, как всё получится, было до жути любопытно. Пострадать я не боялся, а обращать на меня внимание в том аццком кипише*, который тут скоро начнётся, никто не будет.

Я вновь огляделся. В принципе, момент удачный. Перси нет, Рон и Молли — в доме, Близнецы непонятно где, но точно не в сарае и не рядом с ним. Может, всё и получится… Да что я сомневаюсь, конечно получится! План-то простой.

Тут дверь отворилась и на пороге показалась Джинни с другой корзинкой — на этот раз без всяких чар, просто прикрытой салфеткой. Из-под салфетки пахло ужасно вкусно — свежими маслёными булочками и хорошо сваренным кофе. Нет, у Молли есть одно несомненное достоинство — готовит она и впрямь хорошо.

Джинни с грацией молодого жирафа протопала через двор и пропищала тоненьким голоском:

— Папочка, мама прислала тебе булочки и кофе!

— Заходи, доченька, заходи, — радушно отозвался Артур.

Джинни проскользнула за дверь… Некоторое время ничего не происходило, а потом начался ад. Сначала что-то громко затрещало, потом глухо бахнуло, потом крыша сарая подпрыгнула, перевернулась в воздухе и с ужасающим грохотом свалилась на прежнее место. На крыльцо выбежали Молли и Рон, но последнего мать шустро втолкнула назад в дом с криком:

— Ронни, не выходи!

Потом женщина бросилась к сараю с криком:

— Джинни! Джинни! Артур!

В это время из всех щелей повалил вонючий едкий дым, женщина закашлялась и отступила. Откуда-то из-за кустов материализовались растерянные близнецы с криками:

— Мама, это не мы, правда, не мы!

Молли и их втолкнула в дом чуть ли не пинками, но в этот момент к вонючему дыму добавилось шипение петард, из щелей сарая полетели разноцветные стрелы, а потом произошло нечто эпичное: перевёрнутую крышу сарая пробил самый настоящий фаянсовый унитаз нежно-розового цвета (вот откуда он взялся в сарае Уизли, а главное — зачем?) с вцепившимся в него Артуром, перемазанным в саже по самые уши. Рот Артура был открыт в беззвучном крике, лохмотья, в которые превратился пиджак, развевались по ветру, из того места, где унитаз переходит в канализационную трубу било фиолетово-зелёное пламя… Блин, он там что, бертолетову соль прятал? Мама дорогая…

Молли обалдело хлопнулась на задницу, она то открывала, то закрывала рот, не в силах произнести ни звука, даже не пытаясь достать палочку и что-нибудь сделать с творящимся хаосом и разрухой… и в этот момент из дыры в крыше забили красные крутящиеся стрелы. В действие вступили Драконы…

Тут пламя, бившее из унитаза, погасло, и Артур спланировал вниз в красных сполохах, сложившихся в силуэты драконов прямо на крышу многострадального сарая, проломив её в очередной раз. Из дыр с новой силой ударил вонючий дым, раздались глухие хлопки, а потом… потом рвануло. Даже не так. РВАНУЛО! Артур в обнимку с унитазом в очередной раз вылетел через крышу, пробив её… вроде бы головой и застрял на верхушке одной из чахлых уизлевских яблонь, сам же сарай просто бесшумно сложился, как карточный домик, раздался глухой хлопок и всё стихло. Только клубящаяся столбом пыль никак не желала рассеиваться.

Ох, надеюсь, Бродяга успел проделать всё по плану…

И тут мне в ухо буквально впились чьи-то пальцы.

— Чего стоим, кого ждём, мистер Поттер? Не на что тут любоваться, все уже в сборе.

Нет, точно знаю, чьи… Ой, Северус, не надо мне ухо крутить… Ухи-ухи-ухи…

Последнее, что я расслышал перед аппарацией, был дикий вопль Молли:

— Джиииннниии!!!!!

Комментарий к Глава восемьдесят шестая. В которой герой любуется на новый вид полётов Куклы Джинни:

https://i.pinimg.com/736x/5e/cc/38/5ecc3893f5a41d971d939c91214bb28a—german-fashion-french-fashion.jpg

https://www.softtoys.com.ua/components/com_virtuemart/shop_image/product/Kukla-farforovaya-Ledi-Edelayt-95-sm-DB-3910-525c1e9e338c1.jpg

http://xn—80aae0ashccrq6m.xn—p1ai/images/product_images/info_images/682666-1.jpg

http://s020.radikal.ru/i719/1510/b8/d87663c96140.jpg

====== Глава восемьдесят седьмая. В которой герой идёт за подарком, а ещё имеется лирическое отступление ======

Первое, что сделал Северус, оказавшись со мной на Гриммо — с наслаждением выкрутил второе ухо. А у рысей ушки очень чувствительные. Так что я издал совсем не рысиный визг и моментально перекинулся, выскользнув из пальцев мучителя.

— Сев! — возмутился Сири. — Не трогай моего крестника!

Северус моментально включил Ужаса Подземелий и прошипел только одно слово:

— Коврик!

Тут уж я не стерпел. Никто не будет обижать Сири и шантажировать ночёвками на коврике у двери.

— Не знал, что вы такой любитель БДСМ, профессор, — промурлыкал я, предусмотрительно отскочив подальше. — А коврик там как используется?

Сириус умело замаскировал смех кашлем, Северус покраснел, побледнел и ринулся на меня с явным намерением придушить. Я снова перекинулся в рысёнка и помчался от него со всех лап. Северус с шипением кинулся за мной, в это время в гостиную величественно вплыла Вальпурга…

Я-то успел её обогнуть, у меня с координацией движений уже всё в порядке, а вот Северус резко затормозил, запнулся об ковёр и рухнул на колени к ногам Вальпурги.

Та нежно и мечтательно улыбнулась:

— Какой хороший мальчик… Ах, Северус, уже лет тридцать к моим ногам не падали молодые симпатичные мужчины… Вы просто вернули меня в дни моей молодости…

Бедный зельевар побледнел, позеленел, покраснел… но Ужас Хогвартса просто так не возьмёшь. Гигантским усилием воли он вернул себе нормальный цвет лица, поднялся на ноги, сделал церемонный поклон и заявил:

— Ради прекрасных глаз очаровательной матушки моего супруга я готов на всё. Не соблаговолите ли немного подождать, леди Вальпурга, пока я придушу этого мелкого паршивца?

— Да что он такого сделал? — возмутился Сириус. — Я сам взял его с собой!

Я возмущённо мявкнул, соглашаясь с ним, и залез на карниз повыше.

— Ему следовало активировать портключ сразу же, как началась вся эта заваруха! — возмутился Северус. — А если бы там сразу появился Аластор? Или, к примеру, сам Великий и Светлый? Они оба просекли б тебя с полпинка, Гарри!

Я фыркнул. Снейп был прав, как обычно. Но упустить такое воспоминание, как летающий на унитазе Артур? Да ни за что в жизни!

— Северус, милый, — мягко сказала Вальпурга, — не стоит воевать с ребёнком… Всё равно в дураках окажешься. Слезай, Гарри — обратилась она уже ко мне, — думаю, Кричер ещё не готов заменять этот карниз, а ты уже не маленький котёнок. Спускайся, Северус тебя больше не тронет. Правда, Северус?

— Ссссшш, — прошипел в ответ зельевар, но всё-таки выдавил: — больше не трону.

Я осторожно спустился из-под потолка и подошёл к Вальпурге. Та нежно погладила мои бедные ушки, ласково потрепала кисточки и заметила:

— Ты подрос, Гарри. Совсем, как взрослая рысь… Ну что, не больно уже?

Я мявкнул, понял, что ушки уже не болят, помотал головой и перекинулся.

— Извини, Северус, — сказал я. — Я больше не буду. Честно.

Северус ещё что-то нечленораздельное прошипел, но его лицо смягчилось, и я понял, что прощён. Кстати, может подарить ему что-нибудь… Что-нибудь необычное? И тут я вспомнил о питонах, которые сказали, что будут ждать меня в зоомагазине. Небось, так и ждут ещё, бедолаги, если их ещё не продали — больше года ведь прошло. Надо бы с Сири мотануться в маггловский мир и выкупить змеек, а поскольку их две, одну подарить Северусу. Вот и пускай шипят друг на друга, авось Сев потренируется и начнёт понимать парселтанг.

Пока я так раздумывал, в гостиной появился Старый Сигнус.

— Ну что? — спросил его Сири. — Как девочка?

— Спит, — отозвался Сигнус. — Тебе стоит поработать с ней, Северус. Я не особый спец в легилименции, но мне кажется, что на малышку оказывалось ментальное воздействие, и неоднократно. Но могу сказать с уверенностью одно — она не Уизли. Рыжие не ввели её в Род, иначе впоследствии они не смогли бы претендовать на наследство Блэков и Лестрейнджей. Именно поэтому и применялось ментальное воздействие — рано или поздно кровь взяла бы своё.

— Но что нам делать теперь? — поинтересовался я.

— Всё достаточно просто и сложно одновременно, — вздохнула Вальпурга. — Малышку нужно ввести в оба Рода — отца и матери. Тогда к ней придёт Родовая память, и своё пребывание у Уизли она будет воспринимать совсем по-другому. Да и внешность к ней вернётся подлинная. Но если с введением в Род Блэк проблем не будет, то с Лестрейнджами…

— Рудольфус остаётся Главой Рода? — уточнил Сири.

— Да, — ответила Вальпурга. — Но это не самое плохое. Самое плохое то, что Раби, Руди и Белла — последние Лестрейнджи. Других не осталось… Ну, кроме девочки.

Я заметил, что Вальпурга перестала звать Джинни по имени. Видимо, потому что Белла намеревалась дать дочери другое имя. Но неужели нельзя сделать ничего?

— А если сейчас сделать девочку Блэк, а только потом — Лестрейндж? — спросил я.

— Будь она бастардом — мы бы так и поступили, — ответил Старый Сигнус. — Но девочка рождена в законном браке. Это значит, что оба обряда — Имянаречения и Введения в Род… в оба Рода… нужно провести одновременно. Вряд ли Руди отпустят из Азкабана хоть на денёк по этой причине.

— Погодите, — задумчиво сказал я, — а Введение в Род — это кровный Ритуал? То есть там важен не столько человек, сколько Родовая кровь?

Вальпурга и Старый Сигнус медленно переглянулись. А потом Вальпурга выдала:

— Вот что значит маггловоспитанность!

Мне обидеться?

А Старый Сигнус продолжил:

— Иногда магглорожденные видят то, чего мы не видим. Гарри, ты гений! Нам нужна кровь Лестрейнджей… и наш Родовой камень! Что-то я слышал о применявшемся некогда и сейчас прочно забытом ритуале! Мы сможем ввести девочку в оба Рода! Таак, мне нужно в библиотеку…

И он шустро поднялся из кресла и вышел из гостиной.

— Беру свои слова назад, Гарри, — неожиданно мягко сказал Северус. — И у тебя бывают некие озарения, а значит, ты не безнадёжен…

Я подошёл к зельевару, обнял его и искренне сказал:

— Спасибо, Северус. Я тебя тоже люблю. Может, не так как крёстного, но всё же…

И быстренько удрал из комнаты. Лазать по карнизам мне больше не хотелось.

Джинни по зрелом размышлении решили пока не будить, как сказала Вальпурга, девочка и так истощена магически и ментально, от смены привычной обстановки она по-любому испытает шок, а значит пусть лучше наберётся сил перед введением в Род. Я попытался возразить, говоря, что если просто так поставить девочку перед фактом, всё может быть только хуже, с ней надо поговорить, подготовить…

— И как ты себе это представляешь, Гарри? — проворчал Сигнус. — Милая, ты всю жизнь прожила с папой и мамой, но это не твои папа и мама, а твои сейчас находятся в тюрьме и вряд ли оттуда выйдут? А твои приёмные родители на самом деле плохие, они хотели забрать все твои деньги?

Звучало и впрямь не очень, но я упёрся рогом:

— Вы же не будете всё время держать её спящей? Это неправильно! Чем мы тогда лучше тех же Уизли?

Неожиданно Сигнус согласился:

— Хорошо, если ты так считаешь… Действительно, малышку стоит как-то подготовить. Думаю, мне стоит поговорить с Вэл, сам-то я редко имел дело с маленькими девочками… Но Вэл говорит, что после аппарации девочка сразу же потеряла сознание…

В итоге решили, что «Джинни» проспит ещё сутки, Северус позаботится об Укрепляющем и Восстанавливающем зельях, а затем с ней будут общаться леди Вальпурга… и я. Как говорится, ни одно доброе дело не бывает безнаказанным.

Но пока почти все были при деле. Сигнус засел в библиотеке, перебирая книги по ритуалам, Вальпурга принялась за адвоката, требуя немедленной встречи с Рудольфусом и Беллой. Строго говоря, она начала это требовать уже несколько недель назад, но дело снова затягивалось. Теперь задание адвокату осложнялось, нужно было добыть не только волосы Руди и Беллы, но и кровь обоих Лестрейнджей, а так же узнать, какое имя Белла хотела дать своей дочери. Северус варил зелья для «Джинни», а ещё он снова засел за зелье определения родства, а мы с Сири и Маркусом остались не при делах. И я вновь вспомнил про горюющих в зоомагазине питонов.

Сириус воспринял мою идею прогуляться в маггловский мир с восторгом. А уж когда он узнал, что я хочу сделать подарок Северусу и что это будет за подарок… У меня очень креативный крёстный, я уже это говорил?

Маркус моему предложению удивился, но и он тоже был не против познакомиться поближе с миром магглов. Единственное, о чём я жалел — что не смогу взять с собой Конни и Драко. Нарциссу беременность сделала очень нервной и мнительной, она ни за что не соглашалась отпустить близняшек дальше защищённого мэнора, а количество чар, которые установил озабоченный здоровьем жены и будущей дочки Люциус, превысило все мыслимые и немыслимые пределы. Думаю, что теперь Малфой-мэнор смог бы выдержать без ущерба и прямое попадание баллистической ракеты. Хотя, может я и перегнул…

Так вот, Нарцисса наотрез отказывалась отпускать куда-либо заскучавших Малфоёнышей, те честно терпели и страдали, жалуясь мне по сквозным зеркалам почти каждый вечер, а я честно выносил по этому поводу мозг Сириусу. Сириус явно пошёл с этой тактикой по цепочке, так что через три дня нас ждали в Малфой-мэноре. Нас — в смысле меня, Сири и Маркуса. Во-первых, я хотел, чтобы парень получил как можно больше впечатлений на каникулах, во-вторых… Во-вторых я всё-таки думал, что кто-то из Малфоёнышей поступит на Слизерин, и в этом случае дружба с Маркусом им не помешает.

Маркус, правда, стеснялся, уверял меня, что у него и без того самые лучшие каникулы в жизни, но я был непреклонен.

А пока мы втроём переоделись в подходящую одежду и отправились в тот самый зоомагазин, где я когда-то вполне легально приобрёл Петтигрю. Точнее, крысу, которой он успешно прикидывался. При этом мне вспомнился Секстус Северус, и я вздохнул. Бывший легионер, неприкаянный призрак, мой первый учитель… Надеюсь, что ему хорошо в своём посмертии.

«Не грусти, Гарри, — тихо прошептал Томми, — я тоже по нему скучаю. Но благодаря ему я понял одну важную вещь. В смерти нет ничего страшного… и пойми я это раньше, не наделал бы столько чудовищных ошибок, о которых знаю только с чужих слов».

Мне оставалось только согласиться.

Маркус был впечатлён маггловским миром. С площади Гриммо мы ехали на такси, и он с удивлением выглядывал из окна, глядя на самую обычную жизнь Лондона, как на чудо из чудес. Уж не знаю, чему там учат в Хогвартсе на маггловедении, но парень, похоже, ожидал конных экипажей на улицах и керосиновых фонарей. Так что да, он был впечатлён.

Помимо поездки в зоомагазин мы совершили небольшую прогулку в парке, зашли в ресторанчик и магазин игрушек. Зачем? Я уговорил Сириуса купить несколько кукол-леди, мне казалось, что так «Джинни» хоть немного легче воспримет перемену, произошедшую с ней.

Сириус согласился и уже по своей инициативе приобрёл шикарный кукольный домик размером с меня, уже с посудой и мебелью. Потом в отделе сумок Сири приобрёл два симпатичных рюкзачка — один с зелёным парящим драконом, другой — с изображением летящего по волнам парусника и заявил, что это для нас с Маркусом, и что он самолично зачарует оба чарами Расширенного пространства, так, что в него можно будет запихнуть даже того самого дракона.

Дальнейшие траты я пресёк, тем более, что мы уже дошли до зоомагазина, который практически не изменился за прошедший год с небольшим.

Честно говоря, внутрь я заходил с трепетом душевным. А вдруг питонов уже купили? За год их могли купить десять раз, но я же пообещал…

Поэтому внутрь я вошёл неприлично быстро, выискивая глазами знакомую клетку. К счастью, она была на месте, оба питона — и

— Сири, Маркус, отвлеките продавца, — тихо прошептал я и быстрым шагом подошёл к клетке.

Сириус с Маркусом поняли меня правильно и плотно подсели продавцу на уши, других покупателей в магазине не было, так что я без всякой опаски прошипел:

— Здравсствуйте, мои хорошшшие… Скучали?

Питоны мгновенно подняли головы и хором умоляюще зашипели:

— Говорящщщий… Ты пришшшшел… Ты нас заберёшшшь?

— Конечно, — ответил я. — Обещщал же… Но одного из васс я хочу подарить сссвоему… сссвоему родсссственнику и насссставнику, но он не Говорящщщий. Вы согласссны?

— Согласссны, — прошипели оба в унисон. — Но ты же будешшшь говорить ссс нами обоими?

— Конечно, — заверил я, и дело решилось.

Когда Сири заговорил с продавцом о покупке питонов, тот был рад без памяти. Оба красавца находились в магазине уже достаточно долго, но никак не могли найти себе хозяев. И тут появился симпатичный чудак в кожаной байкерской куртке с шипами, с волосами до плеч и удивительно яркими синими глазами. Чудак заговорил о покупке сразу обоих питонов, и счастливый без памяти продавец мало того, что сделал ему неплохую скидку, так ещё и снизил цену на террариум с ветками для лазания, песком и рефлектором, а так же предложил доставить это сооружение за счёт фирмы в любую точку Лондона. В качестве бонуса продавец предложил клетку с белыми мышами.

Но чудак заплатил наличными, не торгуясь, скидки даже не оценил, хоть и поблагодарил за бонус, а когда речь зашла о доставке, ответил, что он на машине, и что они с мальчиками справятся и сами. Продавец удивился, потом на что-то отвлёкся, а когда опомнился, то увидел, что в магазине уже нет ни чудака-покупателя, ни мальчишек, которые вошли в магазин вместе с ним, ни террариума с питонами. Продавец удивился — он не помнил, как выносили громоздкий и объёмный террариум, но потом взглянул на внушительную пачку фунтов, прибавившуюся в кассе, пожал плечами и успокоился. Мало ли какие причуды бывают у людей состоятельных?

Небольшое лирическое отступление о Джинни.

Джинни Уизли всегда считала, что у неё замечательная семья — добрый папа Артур, ласковая мама Молли и самые лучшие на свете братики — Билл, Чарли, Перси, Фред, Джордж и Рон. Папа часто покупал для всех сладости, мама очень вкусно готовила и одевала Джинни в нарядные платьица и лакированные башмачки, а братики охотно с ней играли. Правда, папа частенько пропадал то на работе, то в сарае, мама тоже частенько ругала мальчишек — не всех, только Рона и близнецов, а старшие братики Билл и Чарли сначала учились в школе, а потом вообще уехали из дома. Но они всегда посылали маме деньги и маленькие подарки для остальных. Чаще всего — для Джинни. Особенно Билл, который уехал в далёкую жаркую страну под названием Е-ги-пет. Он посылал для Джинни то маленькое зеркальце в блестящей оправе, то смешные, расшитые блёстками и стеклярусом туфельки с загнутыми носами, то бусики из разноцветных камушков… много чего посылал Билли, но Джинни любила его не за это, а за то, что он самый лучший старший брат.

Чарли тоже посылал для Джинни подарки — разноцветные драконьи чешуйки, белые и голубые камушки с просверлёнными дырочками, нанизанные на ниточку. Их можно было носить на запястье, а ещё они так вкусно щёлкали, если начать их перебирать. Перси тоже иногда дарил Джинни подарки — конфетки в яркой обёртке с разными вкусами, сахарные перья и шоколадных лягушек. Но Джинни больше всего любила его за то, что он иногда показывал ей буквы, учил читать и считать, а ещё он умел заплетать косички не хуже мамы Молли.

Близнецы не дарили Джинни ничего, но они охотно играли с ней в догонялки и катали на старой чарлиной метле. Это было так здорово — лететь высоко-высоко, так что дух захватывало.

Ронни, самый младший, тоже ничего не дарил — у него самого почти ничего не было, но он как-то выучился играть в волшебные шахматы, которые принадлежали ещё бабушке Цедрелле, и часто играл сам с собой, а Джинни наблюдала. Ей нравилось смотреть, как меняется Рон за игрой — он становился умнее, красивее и даже казался выше ростом. А фигурки слушались его беспрекословно, и это было так здорово. Только вот Фред и Джордж частенько мешали Рону или шутили над ним… Точнее, они говорили, что это просто шутки, но Джинни видела, что Рону больно или неприятно, и начинала громко плакать. Прибегала мама Молли и начинала кричать на Фреда и Джорджа. И утешать Джинни. Джинни пыталась говорить, что неприятно было не ей, а Рону, но Рона мама Молли обычно не утешала, только проводила рукой по волосам или велела вытереть нос.

А над Джинни Фред и Джордж не шутили никогда, и за это она их тоже любила.

А ещё Джинни любила, когда в гости приходил дедушка Альбус. Дедушка Альбус был не настоящий дедушка, он был самый главный в той школе, где учились и Билл, и Чарли, и Перси, и Фред с Джорджем, и куда должны были пойти Рон и Джинни. Школа называлась сложно — Хогвартс, и Джинни долго не могла запомнить это слово. Дедушка Альбус носил красивые-прекрасивые мантии с вышитыми звёздами или золотыми крылатыми мячиками, или кометами, или какими-то красивыми узорами. У дедушки Альбуса была красивая седая борода с вплетёнными в неё сладко позвякивающими бубенчиками и маленькая лакированная коробочка, которую он всегда торжественно открывал и протягивал Джинни: «Лимонную дольку, моя дорогая девочка?»

Джинни любила, когда дедушка Альбус приходил в гости, он был добрый, но порой она не могла понять, почему при виде его где-то глубоко внутри что-то сжималось и кричало: «Беги!» В такие ночи она плохо спала, но наутро всё было хорошо. Она любила папу и маму, братиков и дедушку Альбуса, и Луну, и даже сердитую тётушку Мюриэль. Просто любила и ни о чём не задумывалась.

Но больше всего Джинни любила слушать рассказы мамы Молли про Мальчика-Который-Выжил. По её словам выходило, что этот мальчик, Гарри Поттер, настоящий герой, что он сумел ещё в год победить страшного врага, что он богат и прекрасен, как принц, и что она, Джинни, может стать его принцессой. Такие разговоры повторялись часто, и Джинни стала воспринимать их как нечто само собой разумеющееся. Даже играя со своими куклами — а кукол ей приносил папа Артур — она частенько называла себя миссис Поттер. А почему нет? Мама же сама ей говорила, что она маленькая принцесса, а Гарри Поттер — её принц…

Джинни не с чем было сравнивать собственную семью, она почти не бывала за пределами Норы, единственной подходящей ей по возрасту соседской девочкой была дочка Лавгудов, живущих за холмом, Луна. Луна была немножко странной, но всё равно хорошей, она часто рассказывала истории о разных непонятных существах и говорила, что её папа видел их всех. Джинни этому не удивлялась — ведь её папа Артур часто видит неких загадочных «магглов», а Джинни их не видела ни разу. Так почему бы не существовать и мозгошмыгам с морщерогими кизляками?

Но потом с Луной случилась беда — точнее, с её мамой… Мама Луны погибла, взрослые говорили, что она неправильно рассчитала заклинание, а папа Луны стал совсем странным. Он начал издавать журнал «Придира», в котором печатал те странные истории, которые рассказывала его маленькая дочь.

А Луна… Луна стала говорить ещё более странные вещи. Она рассказывала о том, что у папы Артура и мамы Молли много мозгошмыгов, что все Уизли светятся одинаково, а Джинни совсем по-другому, что она чувствует, как Джинни окутывает гигантская паутина, которая скоро скроет её всю…

Джинни испугалась, назвала Луну дурочкой, хотя раньше никогда не говорила плохих слов и рассказала обо всём маме Молли. Мама Молли почему-то испугалась, стала целовать и обнимать Джинни и строго-настрого запретила ей ходить за холм к Луне.

— Луна немножко больна, Джинни, деточка, — говорила мама Молли. — Посиди пока дома.

Джинни послушалась маму. Она вообще была послушной девочкой, только очень любила новые платьица и туфельки и даже капризничала из-за этого. В глубине души ей было стыдно, но что-то внутри подталкивало так поступать. Но в остальном Джинни была послушной девочкой.

Однако слова Луны запомнились Джинни и ночью ей приснился сон — какой-то странный большой и очень богатый дом, чистый и просторный, с удивительно красивой мебелью, снилась красивая женщина — черноволосая и кудрявая с тоской в глазах, стоящая на крошечном островке посреди огромного озера. Женщина тянула руки и плакала так горько, что сердце заходилось

А ещё она слышала голос мужчины, с тоской в голосе говоривший:

— Доченька…

Но это был не голос Артура.

Ему вторил красивый и печальный женский голос:

— Доченька…

Но это был не голос Молли.

Наутро Джинни проснулась разбитая и несчастная, но почему-то не решилась рассказать маме Молли про свой сон. А день потёк как обычно до того самого момента, пока мама Молли не попросила принести еды папе Артуру в сарай.

Джинни вошла в сарай… и её словно затянуло в гигантскую воронку и куда-то понесло. Девочка закрыла глаза. Странно, она не была напугана, но мельтешение разных полос перед глазами вызывало тошноту. Открыть глаза она решилась только тогда, когда ощущение движения прекратилось.

Джинни оказалась в удивительно красивой комнате, красивая, хоть и немолодая, даже старше мамы Молли, в дорогом роскошном платье, женщина обняла её и ласково сказала:

— Ну, вот, деточка, ты и дома.

Джинни отступила на шаг, она ничего не могла понять, и её снова стало клонить в сон. Девочка закрыла глаза и её снова окружила спасительная темнота.

Комментарий к Глава восемьдесят седьмая. В которой герой идёт за подарком, а ещё имеется лирическое отступление Обиженный Гарри (Ухи-ухи-ухи!):

http://widefon.com/_ld/36/00145090.jpg

Северус за исследованиями:

http://severus-snape.ru/gallery/drawing/d639.jpg

Джинни и Рон:

https://www.hp-lexicon.org/wp-content/uploads/2016/01/young-ron-and-ginny.jpg

====== Глава восемьдесят восьмая. В которой герой совершенствуется в проведении ритуалов ======

Реакция Северуса на наш с Сири подарок была бесценна. Узрев меня в компании сразу двух не таких уж маленьких питонов, один из которых обвился вокруг моей шеи, словно этакое боа, а второй занял место на талии, он сердито прошипел:

— Ну, это уж слишком! Сири! Ты слишком балуешь Гарри! Ладно одна… хм… огромная змеюка, но две сразу? Или вы решили заняться разведением питонов и это — самец и самка?

— Вот уж нет, — тряхнув роскошными кудрями, отозвался Сириус, — они оба мальчики. И нет, они не только для Гарри. Один из этих чешуйчатых милашек предназначается для тебя.

— Да, дорогой профессор, — пропел я, с удовольствием глядя, как округляются глаза Северуса, — питоны — идеальные домашние питомцы. Едят немного, выгуливать их не нужно, частого общения они не требуют, да ещё и красивые. Ведь правда же, красавцы? Правда?

При этих моих словах оба питона подняли головки и дружно зашипели:

— Это он? Это тот чшшеловек? Не Говорящщщий?

— Он, мои хорошшшие, он, — отозвался я.

— Вы смерти моей хотите, Поттер? — жалобно спросил Северус. — Ну, зачем мне этакий подарочек?

Что-то мы с Северусом никак определиться не можем — то на «Вы», то на «ты»…

— А Вы представьте, профессор, приезжаете вы в Хог, а на плече у Вас символ факультета сидит? — спросил я. — Да Вас ещё больше зауважают, честное слово! И вообще, они же хорошие, могут даже комнаты сторожить… в ваше отсутствие… И вообще, Вы ведь хотите выучить парселтанг?

Парселтанг Северус хотел, но он тут же возразил:

— А разве это не врождённая способность?

— Врождённая, — согласился я. — Но мне кажется, что пару десятков основных понятий любой может выучить. А для того, чтобы понимать простейшие желания вашего питомца этого хватит. Вы ж с ним не о Шекспире разговаривать будете… А я буду приходить в гости со своим питоном, буду с ними общаться… Заодно и слова вам расшифрую. Соглашайтесь, профессор, парселтанг — это круто!

— Ты только в Хогвартсе об этом никому не говори, — неожиданно улыбнулся Северус. — Увы, сейчас парселтанг считают признаком злого Тёмного мага, во всяком случае, в Британии… Парселтанг знал Салазар Слизерин…

— Вообще-то, я в курсе, — отозвался я. — Но кто сказал, что Слизерин Тёмным и злым был? Школу-то он строил наравне со всеми.

— Официально считается, — академическим тоном произнёс Северус, — что он был против присутствия в Хоге полукровок и магглорожденных. Из-за этого и с остальными Основателями поссорился…

— Северус, — перешёл и я на «ты», — не надо мне официальный курс Министерства в уши втирать. Мы же знаем, что не существует в природе никаких магглорожденных. Есть потомки магов и сквибов или только сквибов из тех, что ушли в маггловский мир. Люди и маги — два разных биологических вида, они скрещиваться не способны… Ну так как, кого выбираешь?

— Ты про это своё знание тоже в Хогвартсе помалкивай, если проблем не хочешь, — проворчал Северус, но оба питона тут вновь подняли головки и заглянули ему в глаза так умильно, что он вздохнул, махнул рукой и сказал, указав на кремово-жёлтого:

— Вот этого, пожалуй.

— Отличный выбор! — прочирикал я голосом коммивояжёра, втюхивающего холодильники чукчам. — Его зовут Миша!

— А второго? — заржал Сириус.

— Второго — Паша, и они оба — настоящие мужики! Погладь его, Северус!

Между прочим, чистая правда и то, и другое. Питонам я уже по дороге эти имена предложил, им понравилось, потому что можно было прошипеть.

Северус сделал покерфэйс и осторожно прикоснулся к чешуе Миши, а потом стал её поглаживать. Миша воспользовался моментом и переполз Северусу на руку, потом на плечо, а потом стал касаться язычком его волос и лица.

— Не волнуйся, — сказал я. — Это он так тебя запоминает.

И спросил на парселтанге:

— Ссссзапомнил Хоссзяина? Его зовут Северуссс…

— Северуссс, — прошипел Миша. Вышло, кстати, очень похоже, и глаза Сева удивлённо округлились ещё больше, чем в первый раз:

— Он… он моё имя сказал?

— Ну, да, — спокойно ответил я. — Ты же теперь его Хозяин. Эти питоны очень умные на самом деле.

Северус ещё раз погладил питона и сказал:

— Спасибо, Гарри. И тебе, Сири. Мне в жизни ничего подобного не дарили…

— Сев… — протянул Сириус, — если бы я знал, что это тебя так порадует, я бы тебе кого угодно привёз бы — хоть варана, хоть крокодила…

— Нет уж, нет уж, — быстренько открестился Северус. — Сири, спасибо, конечно, но давай без фанатизма.

— Гарри, — обратилась ко мне Вальпурга на следующее утро. — У нас, кажется, наметился прорыв, и наш адвокат получил свидание с Беллой. Это будет уже сегодня. Возможно, ей удастся передать всё, что нужно для Ритуала…

— Но откуда она знает о том, что нужно передать? — удивился я.

— Деньги, — усмехнулась Вальпурга, — и хороший адвокат со связями. Ему удалось ранее отдать Белле моё послание. Я раньше не говорила, сглазить боялась. Но, кажется, всё получилось.

— И Ритуал нужно провести… — неопределённо начал я.

— Уже сегодня ночью, если адвокат передаст нам всё. Медлить нельзя, у девочки, несмотря на неоднократное ментальное воздействие, начала просыпаться Родовая память. Сейчас она — бомба замедленного действия. Ей нужна поддержка Родовой магии… хотя бы одного из Родов.

— А её возможно ввести и в Род Лестрейндж? — спросил я.

— Сигнус нашёл нужный кровный Ритуал, — ответила Вальпурга. — У нас всё может получиться, но…

Ох, как я не люблю такие «но»…

— Но? — переспросил я.

— Может понадобиться твоя помощь при Ритуале… как некроманта… Этот Ритуал был разработан специально для вдов, если их муж погибал, а других членов Рода не оставалось. Понимаешь, в этом случае некромант обращался к Предкам Рода… Но я не знаю, получится ли у тебя…

Я призадумался.

— С Криком Ястреба мы несколько раз обращались к Предкам… Но это — индейский ритуал, не знаю, сработает ли он здесь.

— Думаю, сработает, — кивнул прислушивавшийся к нам Старый Сигнус. — Я дам тебе почитать нужный материал. Увы, нам нельзя медлить, если Джинни не ввести в Род как можно скорее, девочка обречена. Её магическое ядро ещё толком не сформировано, а магия, которая могла бы идти на его формирование, постоянно утекала…