Прими мой дар [СИ] [Belochka LG] (fb2) читать онлайн

Belochka LG ПРИМИ МОЙ ДАР

Часть 1

— Бессмысленно.

— Ты сказал, это поможет!

— И помогло, раз он всё ещё жив. Бессмысленно продолжать и надеяться, что произойдёт чудо.

Грейдер отвернулся от Гарри, что взирал на опального целителя больницы Святого Мунго с щемящей надеждой в покрасневших от бессонницы глазах. Опёрся ладонями о подоконник и стал пристально вглядываться в темноту, царящую за окном, будто пытаясь разглядеть в кромешной мгле возможное решение… Безнадёжно.

В течение недели Макс Грейдер еженощно тайно аппарировал в дом на Гриммо, чтобы пинта за пинтой переливать кровь одного героя магического мира в полумёртвый организм другого. Впрочем, этого другого вышеуказанный мир героем пока не признал. Но Поттер был уверен, что когда уляжется шумиха по поводу победы над Тёмным Лордом, следствие оправдает Северуса Снейпа. Он приложит все силы к торжеству справедливости. Главное, чтобы не посмертно…

Чудом оставшийся в живых профессор… Точнее, его физическая оболочка, избегая последствий репутации своего хозяина как приспешника Волдеморта, находилась сейчас здесь, в родовом особняке Блэков. Под присмотром ненавистного Поттера, полоумного домовика Кричера и опального лекаря — когда-то лучшего в своём деле, но слишком увлёкшегося экспериментами.

Едва вернувшись с того света, Гарри, наплевав на собственные раны и возражения восторженных окружающих, исчез прямо с поля битвы, чтобы разыскать человека, которого ненавидел семь лет, и, если ещё не поздно, спасти его жизнь. Спасение оказалось неосуществимым — целители Мунго были единодушны, подписав бывшему директору Хогвартса смертный приговор. Кровопотеря критическая, и пить кроветворное бесполезно — яд Нагини вывести не представляется возможным.

Обливиэйт, наложенный на персонал больницы, позволил «Ежедневному Пророку» благополучно упустить новость о том, как Мальчик, который победил Того… теперь совершенно неважно, кого, подхватив на руки тело бывшего Пожирателя, исчез в неизвестном направлении. Сначала Гарри аппарировал прямо к Грейдеру, даже не заметив охранных заклинаний, наложенных на дом лекаря. Через пару дней, когда дом на площади Гриммо обыскали сверху донизу, убедившись, что вожделенного победителя там нет, Поттер с профессором вернулись в особняк, а Макс стал посещать безнадёжного больного, продолжая курс экспериментального лечения.

Грейдер, как оказалось, тоже был обязан профессору зельеварения — если не жизнью, то свободой как минимум. Кроветворное действительно не помогало — поражённый ядом волдемортовой змеи организм продуцировал отравленную кровь. Снейпу становилось только хуже.

Помешавшийся от отчаяния и чувства вины Гарри в качестве идеи выдал первое, что пришло в воспалённый мозг: полностью заменить пострадавшему кровь совершенно маггловским способом. На удивление, Макс принял безумный, на первый взгляд, бред к сведению, и подходящий донор оказался под рукой — у героев оказалась одна и та же группа крови. Теперь кроветворное зелье галлонами пил ещё не до конца оправившийся Поттер, а Снейпу совершенно средневековым способом делали кровопускание, избавляя от остатков яда.

В первое время у них появилась надежда. Измученный организм стал заметно восстанавливаться: к мертвенно-синей коже вернулась прежняя бледность (о здоровом румянце в случае Снейпа говорить не приходилось), оцепеневшие, словно стеклянные, конечности приобрели гибкость, а поверхностное и прерывистое дыхание выровнялось, став мерным и глубоким. Профессор уже совсем не напоминал мертвеца — скорее мирно спящего человека. Когда грянул гром.

Вердикт Грейдера сегодняшним вечером поставил на их экспериментах жирную точку. Северус Снейп окончательно и бесповоротно впал в магическую кому.

— Почему? — шептал Гарри, растирая ладонями лицо и зарываясь пальцами во всклокоченную шевелюру. — Что мы сделали не так?!

— Мы всё сделали не так, если помнишь, — ледяным тоном проговорил Макс, не поворачиваясь. — Другого способа просто не было.

— Что такое эта твоя магическая кома? — хриплым голосом спросил Поттер. — Почему она неизлечима?

— Магическая кома — потеря магии. Для волшебника, тем более такого могущественного как Северус — это смерть. Мы высосали из него львиную долю жизненной энергии — вероятно, вместе с кровью.

— Снейп стал сквибом? — вскинул брови Гарри. Он действительно не понимал, в чём проблема? Да хоть магглом, какая, к чёрту, разница?! Главное — профессор жив!

— Он не сквиб, Гарри, он мертвец. Вместо магического ядра — огромная дыра. У сквибов вместилище, где находится суть волшебника, попросту отсутствует.

— И что ты предлагаешь? Что дальше?!

— Ничего. Смирись. Мы сделали всё, что могли. Сейчас Северус в стазисе, яда в организме нет. Продолжишь за ним ухаживать — он останется в таком состоянии многие годы. Но подумай, Гарри, захотел бы такой человек как твой профессор стать зависимым, влачить жалкое существование? Ты удерживаешь его душу, не позволяя обрести заслуженное посмертие.

Гарри закрыл глаза, обессилено откинувшись в кресле. Всё было напрасно. Сокрушитель Тёмного Лорда сам не понимал, почему на фоне всех жертв войны — родителей, Сириуса, Дамблдора и многих других — именно потеря Снейпа казалась ему самой невосполнимой, несправедливой утратой. Смириться? Мысль болезненным холодком пробралась в сердце, заставила его мучительно сжаться. Там, на вокзале Кингс-Кросс, ему предоставили выбор, и он решил вернуться… А теперь должен отпустить?

Нет. Он не проиграет. Не теперь. Снейп ещё дышит, а он — волшебник, и сумеет вернуть долг тому, кто не раз спасал его жизнь. Кому на самом деле принадлежат лавры победы над безумцем, силу которого Гарри теперь носит в себе. Макс не знает об этом, никто не знает, но магия Волдеморта легко прижилась в его теле. Потребовалось всего несколько дней, чтобы привыкнуть к её избытку и начать контролировать непомерное могущество, как собственное. Быть может, не случайно…

— А если попробовать вернуть Снейпу магию? Это возможно? — после долгого молчания голос оказался сиплым.

— Как, Поттер? — рассердился Грейдер и отвернулся от окна. — Где её взять? Магия каждого волшебника неповторима, двух похожих нет даже у близких родственников.

— Ты уверен, Макс? — сощурился Гарри. Показалось или нет, в словах целителя он почувствовал нотку сомнения.

— Кхм… — Грейдер опустил взгляд и взял длинную паузу, в течение которой неторопливо пересёк гостиную и, наполнив бокал виски, устроился во втором кресле. Сделал несколько задумчивых глотков… — Уверен, Гарри. Я действительно слышал о ритуалах обмена, но это очень тёмная магия.

— Плевать. Если есть хоть какой-нибудь способ… любой!

— Даже если бы теоретически процесс был осуществим, — что такого увидел целитель в глазах Гарри, что заставило его побледнеть, — подобные вещи всегда связаны со смертью. Кто захочет умереть, чтобы передать собственное могущество?

«Я мог бы использовать в качестве жертвы свою несостоявшуюся смерть… — подумал Гарри, в голове которого уже метались мысли о громадной библиотеке Блэков, полной фолиантов по чёрной магии, — или смерть красноглазого. Почему, собственно, магия Волдеморта выбрала меня?»

— К тому же, чтобы наполнить ауру Северуса, одного волшебника будет мало, даже если опустошить его досуха.

«Смотря какого волшебника…» — продолжал нашёптывать голосок у Поттера в голове.

— И наконец, чуждая магия, скорее всего, не приживётся в чужеродном сосуде.

— В нём моя кровь, — буркнул Гарри, сжав бледные губы.

— Прекрати, Поттер! — гневно выпалил Грейдер. — Я, конечно, не из малодушных, и тёмные искусства меня не пугают, но твоя одержимость… Да ты сам похож на мертвеца! Когда ты спал в последний раз? А ел?!

— Спасибо, Макс, — прошелестел собеседник, принимая в этот момент осознанное решение, — я непременно подумаю о твоих словах.

* * *

Снейп всегда утверждал, что Поттер не пользуется мозгом, но на этот раз даже язва-профессор не смог бы упрекнуть Гарри в недостатке усердия. По обмену магией в библиотеке Блэков нашлось сразу несколько книг, и он принялся за их тщательное изучение.

В качестве ритуального зала было решено использовать просторный подвал особняка. Старинная мебель и прочий хлам были отлевитированы на чердак, старина Кричер навёл в помещении стерильную чистоту, а на отшлифованном до блеска каменном полу появилась старательно скопированная из древнего фолианта пентаграмма, исполненная рунами, о значении половины которых нерадивый Поттер лишь догадывался. Впрочем, сомнительно, что и заучка Гермиона была знакома с подобными письменами. Наносились они, понятное дело, кровью, и чтобы закончить рисунок, Поттеру вновь пришлось принимать кроветворное.

Изучение ритуала и подготовка к нему заняли несколько дней. Но вот настал момент истины: всего через пару часов взойдёт чёрная луна, а сейчас Гарри сидел в кресле у камина, сжимая в руках ставший ещё более потрёпанным том, и уже по привычке проговаривал про себя вызубренные наизусть катрены казавшегося поначалу бесконечным заклинания.

Именно эти витиеватые фразы ему предстояло произносить во время ритуала, который представлял собой… Гарри вновь бросил тревожный взгляд в сторону мирно спящего профессора и, отложив книгу, устало потёр глаза. Он что, в самом деле собирается это сделать? И отнял руки. Да, собирается. Но… получится ли?

Гарри встал и приблизился к Снейпу. Потоптавшись на месте, сел на край кровати, разглядывая ненавистные когда-то черты. Протянув руку, убрал длинную чёрную прядь со лба, в который раз отметив, что при должном уходе волосы профессора утратили сальность и теперь рассыпались по подушке блестящим тяжёлым шёлком. Покинула лицо и нездоровая желтизна, вероятно, связанная со зловредными испарениями зелий, подарив коже Снейпа поистине аристократическую бледность. А тонкие губы, вечно сжатые или искривлённые презрительной усмешкой, в спокойном состоянии оказались красиво очерченными и манящими. И всё это помимо потрясающего тела, которое, к удивлению неискушённого героя, обнаружилось под широким балахоном мантии.

Проклятье! Гарри зарычал, отводя взгляд и чувствуя, как горячая волна приливает к паху. В который раз он рассматривает Снейпа, словно любовника. Более того, ему определённо нравится то, что он видит! Невероятно. Впрочем, подобная мысль не далека от истины. Подарить бывшему Пожирателю половину своей магии герой магического мира, как оказалось, может лишь одним, весьма нетривиальным способом.

Сегодня ночь чёрной луны, и ко времени её восхода Поттер отнесёт своего профессора в ритуальный зал, где, проговаривая вслух слова тёмного заклятия, должен будет…

Сложность заключалась не только в разрушении нравственных принципов — поначалу Гарри сомневался, что у него вообще встанет на Снейпа. Однако реальность преподнесла сюрприз, да ещё какой! У него не просто стояло, он вожделел своего профессора до дрожи в коленях и разноцветных мотыльков в глазах, как никого другого! Долбаный извращенец…

О своей нетрадиционной ориентации Гарри начал догадываться ещё на пятом курсе. За два последних года у него было несколько ни к чему не обязывающих связей, которые принесли неожиданное удовольствие и сумели убедить в правильности вывода о собственных предпочтениях. Благо среди волшебников однополые отношения редкостью не являлись и осуждению, в отличие от маггловского мира, не подлежали.

Но что касается Снейпа… тут Поттер предвидел недюжинные трудности. Профессор, как выяснилось, всю жизнь был влюблён в Лили Эванс. А Гарри, признав себя геем, наотрез отказывался признавать ещё и насильником. Оставалось надеяться, что Снейп… наорёт, конечно, но хотя бы не убъёт, поскольку палочки у него не будет, да и с магией у лучшего дуэлянта сейчас непорядок. Утешало и то, что жертва вряд ли станет оказывать сопротивление — хотя бы потому, что находится в коме. Но только в первый раз…

Гарри уже привычно растянулся рядом с профессором, обняв его поверх одеяла, и приютил голову на плече. По телу разлилось знакомое тепло, окутывая обоих, притягивая, пронизывая желанием. Гарри догадывался, что его магия тянется к Снейпу, вероятно, чувствуя в нём частичку хозяина. Кто бы мог подумать, что обмен кровью станет более чем полезным для ритуала? Сейчас Поттер не сомневался, что его сила непременно приживётся в ауре профессора. Если, разумеется, профессор позволит…

— Ты ведь позволишь? — шепнул Гарри, вдыхая запах шампуня с тонкой ноткой собственного аромата Снейпа. — Сначала я спасу тебя, а потом можешь меня убить, — пробормотал умиротворённо.

Впервые он попробовал обнять профессора, когда сомневался — сможет ли заняться с ним сексом. А теперь уютно засыпать рядом стало для Гарри приятной привычкой, от которой он не собирался отказываться и сегодня… в последний раз.

— Потом… прогонишь меня потом, — промолвил он, прижимаясь теснее.

Сейчас от ужасных ран, оставленных проклятой змеёй на шее профессора, остались лишь бледные шрамы. Макс утверждал, что физически пациент в полном порядке, и Гарри смог в этом убедиться — желанное тело охотно отзывалось на ласку. Впрочем, ничего, кроме лёгких объятий и поглаживаний, Поттер в постели себе не позволял, а во время массажа и купания старался отводить взгляд и отвлекаться. Но сколько ни закрывай глаза, а гармонично сложённый обнажённый Северус неизменно производил впечатление. Гарри вынужден был констатировать, что под традиционной чёрной мантией Снейп был… по-мужски совершенен.

Так что в себе герой магического мира не сомневался — рядом с профессором он легко возбуждался, постоянно пребывая на грани, но… обязательным условием ритуала являлся обоюдный оргазм. Сможет ли он доставить удовольствие партнёру, не просто незнакомому с анальным сексом, но находящемуся в коме? Вывод, к сожалению, напрашивался неутешительный. Если профессор и реагировал на его прикосновения, то явно не идентифицировал их как мужские, а тем более поттеровские.

Гарри уже дремал, уткнувшись в исцелённую шею, на пару часов позволяя себе раствориться в упоительной неге, когда внезапная мысль пинком вышвырнула из сна, заставив вздрогнуть и распахнуть глаза. Едрён батон! Снейп — девственник! О каком, к чёрту, удовольствии может идти речь, если во время ритуала у Гарри не будет времени на подготовку?

Скатившись с кровати, он даже не заметил, как профессор почти огорчённо засопел, потеряв его тепло. Схватив со стола сигареты, Поттер распахнул форточку и дрожащими руками щёлкнул зажигалкой, глубоко затягиваясь и выдыхая дым. Идиот! Как он собирается трахать Снейпа, если даже мысль об интимных прикосновениях вызывают у отважного героя панику?

Профессор мирно спал. Отдыхало и его соблазнительное тело, которое безумный Поттер собирался осквернить. Причём начать прямо сейчас, наплевав на остатки моральных устоев.

Гарри затушил в пепельнице сигарету, превратив окурок в раздавленного червя, и, захватив лубрикант, вернулся в постель. Сдвинув одеяло в сторону, как был, одетым, лёг рядом со Снейпом и шепнул заклинание, избавляя его от пижамных брюк и куртки. Зажмурившись, протянул руку… и горячий член, что полностью оправдывал легенду о прямой зависимости размера носа и мужского достоинства, удобно лёг в ладонь. Гарри приглушённо застонал, поглаживая его, опускаясь ниже и сжимая тяжёлые яички…

Происходящее казалось бредом. Некстати вспомнился маггловский анекдот про «а поцеловать?», и Гарри потянулся, лаская губами шею и бледную грудь, всё больше увлекаясь, упираясь собственным членом в твёрдое бедро Снейпа и медленно раздвигая его ноги в поисках заветного колечка. Опустил пальцы в банку со смазкой и вернулся к промежности. Искомое место нашлось без труда, и Гарри мягко заскользил вокруг, плавно надавливая и пытаясь аккуратно проникнуть внутрь.

Ощущения ошеломили. Палец погрузился довольно легко, и несостоявшийся девственник глубоко задышал, подаваясь навстречу ласке. Но Гарри, сообразив, что происходит, глупо отшатнулся и вскочил как ошпаренный, вытирая ладонь о штаны и вновь хватаясь за сигареты.

Проклятье! Задница Снейпа мало нуждалась в подготовке. С бешено колотящимся сердцем Гарри глубоко затянулся и вновь выругался. На себя. Наивный мальчишка! Профессор не был натуралом; более того, его трахали интенсивно и столь качественно, что проход до сих пор не успел сократиться.

— Вот так, да? — процедил сквозь зубы Поттер, затягиваясь ароматным дымом. — Кто твой любовник, Северус? — до него не сразу дошло, что саднящее чувство, острыми когтями впившееся в душу, называется не иначе как ревность. Ну и пусть!

— Где он сейчас, а, Сев? В Азкабане… или на том свете? Впрочем, возможно, он был не один? — Гарри подавился ехидным смешком. — Или это сам Тёмный Лорд? — предположил язвительно.

Ему понадобилось несколько минут и ещё одна сигарета, чтобы успокоиться и смириться с открывшимися обстоятельствами. Снейп — ровесник его родителей, а значит, ему около тридцати восьми лет. То, что профессор оказался… как минимум би, совершенно не удивительно. Отчего факт наличия любовника так возмущает Гарри, рождая в сознании яростный шторм? Разве Снейп ему чем-то обязан? Радоваться должен — по крайней мере, не придётся мучиться лишними угрызениями совести.

Гарри плеснул в бокал скотч и выпил в несколько глотков, вытирая губы рукавом и искоса поглядывая на обнажённого безмолвного собеседника. Ничего не изменилось. План остаётся в силе, и у него есть всего час, чтобы его осуществить.

Он был предельно терпелив, помалу растягивая податливый проход, а заодно изучая, нащупывая самое чувствительное местечко. Вынуждая Снейпа даже сквозь кому чувствовать эти прикосновения, разводить ноги и выгибаться навстречу.

— Прости, профессор, мне пришлось грохнуть любовь всей твоей жизни… — лихорадочно шептал ласковый насильник на ухо жертвы, обжигая горячим дыханием висок, выслушивая приглушённые стоны, растворяясь в нежности. Желание стало невыносимым, перекатывалось волнами, и он уже не контролировал себя, потираясь пахом о бедро Снейпа и срываясь на всё более глубокие резкие толчки. — Теперь ты только мой… Мой!

В последний момент Гарри с воем выдернул пальцы из зада профессора, откидываясь на спину и через ткань брюк жестоко сминая головку собственного члена. Им нельзя кончать. Обоим, в течение трёх суток. Эти дни Гарри невыносимо мучился, отгоняя навязчивые фантазии и подавляя желание получить хоть какую-то разрядку. Не хватало ещё пустить насмарку все приготовления в последние минуты.

Пульсация постепенно проходила, сменяясь ощущением тянущей боли в паху, отчаянной пустоты и неудовлетворённости.

— Потерпи немного, Сев… — горячо пообещал Гарри, прижимаясь губами к чуть влажному плечу. Зря он сомневался в чувственности своего профессора.

Часть 2

Войдя в ритуальный зал, Гарри опустил Снейпа в центр пентаграммы, а затем один за другим зажёг факелы на стенах. Всё. С этой секунды ни единого звука, кроме слов заклинания, не сорвётся с его губ. Вознося первые катрены, Гарри зажал в ладони ритуальный кинжал и с небольшим нажимом вырезал на своей груди руну-источник. Не прерывая заклятия, встал на одно колено, склоняясь над Северусом, и уверенной рукой вывел вязь руны-сосуда.

В приглушённом свете факелов мышцы Снейпа казались рельефнее, а кожа ещё более бледной, контрастируя с антрацитовыми прядями, что разметались по полу, смешиваясь с багровым рисунком на камнях. Слова заклинания срывались с губ Источника, складываясь в магическое песнопение. Он бережно согнул ноги Северуса, развёл колени и задрожал в нетерпении — открывшееся зрелище возбуждало до сумасшествия. Наконец, произнеся нужные слова, он направил член в вожделенное отверстие и медленно, одним глубоким движением погрузился внутрь.

Внутри профессор оказался восхитительным: влажным, податливым, жарким. Гарри едва не задохнулся, сделав первый толчок, и закусил губу. Мерлин, он спустит раньше, чем произнесёт первый стих! Зажмурившись, он повторил движение второй, третий раз и, полностью выйдя из прохода, продолжил выговаривать слова хриплым голосом, стараясь отвести взгляд от умопомрачительно красивого жаждущего тела.

Вокруг сгустился воздух, завибрировав вырвавшейся из плена магией. Три погружения, и новый катрен — до тех пор, пока не будет произнесено всё заклинание до последней буквы. Забросив длинные ноги Снейпа себе на плечи, Гарри сдерживался изо всех сил, опасаясь окончательно обезуметь от болезненного желания, стараясь не сорваться на бешеный темп, которого жаждала плоть.

По щекам лились слёзы нетерпения, застилая глаза. Он не заметил момента, когда магия вспыхнула вокруг, заискрилась золотыми лентами. Она рвалась к предложенному Сосуду, тянулась к нему, как к чему-то близкому, знакомому, безмерно дорогому. И он отвечал ей с не меньшей страстью, поглощая, жадно выпивая каждое движение. Гарри чувствовал одержимость распростёртым под ним существом, и в какой-то момент сомнение, кто был любовником Снейпа, окончательно развеялось.

Но магия не зла по умолчанию, она нейтральна. Зло несут в себе люди, направляя энергию в выбранном русле. Три медленных погружения — катрен. Три вспышки умопомрачительного удовольствия — мучительная пытка. Соитие казалось бесконечным, голос Гарри осип, а ноги дрожали, пот струился по коже, но не охлаждал разгорячённого неистовым марафоном тела. Снейп словно оживал под ним, впитывая золотые нити силы, сладострастно извиваясь, измученный наслаждением не меньше Источника, всякий раз жестоко покидавшего жаждущий разрядки Сосуд.

Наконец заклинание подошло к финалу, и измученный Гарри упал Северусу на грудь, сливаясь с его губами в жадном поцелуе. Теперь нужно закончить ритуал, совершив не больше двенадцати толчков. Но сил не осталось — для них двоих слишком много. Снейп сдался на седьмом — из его горла вырвался возглас, а тело стало содрогаться в экстазе, изливаясь упругими струями. Гарри отстал на несколько секунд и тоже взорвался, срываясь в ярчайший оргазм, выкрикивая вместе с ним последние слова:

— Dare in sempiternum!

Магия закружилась ураганом и обрушилась вниз, заставив Сосуд воспарить над землёй вместе с Источником, корчиться и кричать от непомерного объёма предложенного могущества. Едва утихли безумные спазмы, Гарри из последних сил заставил себя поднять голову, с тревожным ожиданием вглядываясь в лицо любовника. С трудом поднял ладонь, проводя дрожащими пальцами по щеке, замечая, как неуверенно затрепетали густые ресницы…

— Ну же, профессор, не разочаровывай меня, — прошептал с надеждой. — Очнись, Северус, ну! — почти закричал, нависая, ударяя в грудь, накрывая упрямые губы злым, отчаянным, требовательным поцелуем.

Ему ответили едва заметным движением, а потом ворвались в ласкающий рот — жадно, благодарно, неистово, выпивая наслаждение до последней капли. Чужие пальцы зарылись в волосы на затылке… и Гарри застонал, продолжая целовать и одновременно всхлипывать от облегчения.

— Северус… — прошелестел, когда их губы разомкнулись, и охватил дрожащими ладонями лицо, вглядываясь в распахнутые глаза, что удивлённо уставились в потолок.

— Доброе утро, профессор, — улыбнулся Гарри, любуясь ониксовым взглядом с золотистым контуром вокруг радужек — цветом их общей магии.

— Поттер? — ошеломлённо выхрипел Снейп, вглядываясь в бездонную черноту бывших когда-то зелёными глаз.

Член всё ещё оставался напряжённым, и, сделав напоследок пару ленивых толчков, Гарри неохотно выскользнул из тела профессора. Собрав с живота его сперму, слизнул, с наслаждением прикрывая глаза, и магическая буря, бушевавшая вокруг, смиренно утихла, получив невольное согласие на обмен.

Теперь буря ожидалась со стороны реципиента.

* * *

— Я воскрес с вашим членом в заднице! — орал Снейп, пытаясь метаться по гостиной и разгонять воздух полами коротковатой для его роста мантии, наброшенной на голое тело. Получалось нелепо — ноги слушались плохо.

— Не будьте пессимистом, профессор. Вы воскресли от оргазма, — парировал Гарри, с наслаждением выслушивая привычный крик. Надо же, он и по крику успел соскучиться.

Снейпа хотелось обнять, прижать к груди, расцеловать миллионом счастливых поцелуев, и Гарри не мог стереть с лица полоумной улыбки, раздражая ею Северуса ещё больше. Северус. М-м-м… какое красивое имя.

— Чего вы скалитесь, Поттер? — рявкнул Снейп, обессилено падая в кресло. — Радуетесь, что трахнули своего профессора?

— Радуюсь, что мой профессор жив, — искренне ответил Гарри.

— Тёмный Лорд…

— Мёртв.

— Сколько времени прошло?

— Десять дней.

— Почему я не умер?

— Ритуал…

— Книгу!

— Чего? — не понял Гарри.

— Книгу, Поттер! — повторно гаркнул Снейп.

— К-какую? — промямлил в ответ Гарри. Похоже, он всё же отвык от крика.

— В которой вы вычитали этот… с позволения сказать, ритуал.

— Не понимаю, чем вы недовольны, сэр, — ехидно протянул Гарри, приглашающе указывая на стол, где находился фолиант, который Снейп незамедлительно схватил, вновь споткнувшись по пути. — Допускаю, что у Волдеморта сексуального опыта больше моего, но не заметил, чтобы вы жаловались…

Маленький столик, уставленный напитками, с грохотом опрокинулся, усыпая пол осколками и пропитывая виски, но Гарри вовремя успел отскочить к дверям.

— Все-всё, — он в примирительном жесте вскинул ладони, — ухожу, профессор. Просвещайтесь. Прикажу Кричеру подать завтрак.

* * *

Они позавтракали в полном молчании. Снейп с аппетитом проглотил овсянку, отдал должное яичнице с беконом и даже слопал пирожное, запивая ароматным чаем, хоть и морщился на отсутствие кофе. Вместо благодарности хозяину особняка или хотя бы его домовому эльфу попросил… — ну почти попросил, если можно назвать приказ сквозь зубы просьбой — отвести его в ритуальный зал, чтобы проверить правильность изображения пентаграммы.

Северус внимательно изучил рисунок, даже не сверяясь с книгой, и Гарри отметил в очередной раз: память профессора не пострадала, как и аппетит. Но и характер, увы, не изменился. Впрочем, без снейповского темперамента мир стал бы гораздо беднее.

— Странно. Вместо того, чтобы благополучно откинуться, я всего лишь потерял магию, — пробормотал профессор, отвлекая Гарри от раздумий.

— Это если вкратце, — уклончиво ответил тот.

— Вы идиот, Поттер, — привычно констатировал Снейп.

— Да ну? — усмехнулся Гарри. — Я вытащил вас с того света, но всё равно идиот?

— Потому что… Объясните, раз уж вам так припекло меня спасать, почему из трёх возможных ритуалов вы выбрали именно этот? Не верю, что дело только в подростковых гормонах, — добавил ядовито.

— А какой нужно было выбрать? Принести в жертву парочку волшебников? И мне почти восемнадцать!

— Почему не использовали фестрала? — проигнорировал последнюю реплику Снейп.

— Где я вам возьму фестрала? И… я не собирался никого убивать. Больше не собирался, — добавил, вспомнив того, кого…

— Вы хоть соображаете?.. Ладно… И откуда, позвольте спросить, в вас столько магической силы, что вы отважились ею поделиться?

— Риддл одолжил! — рявкнул победитель тёмных лордов, сверкая глазами.

— О-о-о… — Снейп озадаченно потёр подбородок, разглядывая Гарри, словно впервые видит.

— Могли бы выразить хоть каплю благодарности.

— Кому? Вам или Тому? И за что? Всё, что должен был, я сделал. Моя миссия закончена!

— Значит, не закончена!

— О, да, Поттер. Я мог спокойно истечь кровью, но вы не смогли допустить ничего подобного, пока меня не трахнули. И решили устранить это упущение. Надеюсь, теперь вы удовлетворены?

— Нет!

— Почему?

— Хочу, чтобы вы тоже меня трахнули, — ядовито выплюнул Гарри и добавил сквозь зубы: — Завтра, если не ошибаюсь. И в отличие от вас, у меня это действительно будет впервые.

— Что значит… О-о-о… — догадался Снейп и исподлобья уставился на залившегося краской героя, — сочувствую, Поттер. Даже не знаю, может, ради этого и стоит задержаться. Но вот проблема: до завтра надо дожить, а я сегодня не намерен повторять вчерашнее.

— Вы… вы не можете! — побледнев, пролепетал Гарри. — Я вам не позволю!

— Что вы сделаете, Поттер? Огреете меня Ступефаем и изнасилуете?

— Если понадобится, — уверенно кивнул юный растлитель зельеваров.

— Позвольте, Ступефаем тут не обойдёшься — понадобится как минимум Империус.

— Чего не сделаешь ради любимого профессора… — вкрадчиво заверил уже опытный тёмный маг.

— Да я… я вас…

— Гарри! — раздался в этот момент голос сверху, и оба вздрогнули от неожиданности. — Гарри, где Северус?! Чёрт подери… — что-то громыхнуло, зазвенела посуда — вероятно, целитель споткнулся о стол, который перевернул Снейп. — Куда ты дел труп, несносный мальчишка?

— Сейчас подойду, Макс! — крикнул Гарри, направляясь к лестнице.

— Куда?! — Снейп задержал его, больно ухватив за локоть.

— Наверх. Вы же не хотите, чтобы Грейдер нас нашёл, увидел пентаграмму и догадался, каким образом вы воскресли? — вскинул брови Поттер.

— Грейдер? — округлил глаза Северус, но тут же вернул насмешливую мину. — Даже этот нечестивец считает вас несносным. Признайтесь, Поттер, он тоже принимал участие в организации моего изнасилования?

— А как же! — охотно подтвердил Гарри. — Самое непосредственное. Так что, позволим Максу полюбоваться рисунком?

— Бережёте мою репутацию, Поттер? Как любезно с вашей стороны. Впрочем, сомневаюсь, что ваша пострадает меньше. Чёртов некрофил! — проскрежетал Снейп, размыкая захват.

— Мертвецы не свидетельствуют, — парировал Гарри, и оба поднялись по лестнице навстречу не на шутку обеспокоенному Грейдеру. — Не пойму — чем вы не довольны? Удовольствие вы получили, девственности я вас не лишал…

Северус заскрежетал зубами, но когда обернулся, на его лице если и была ярость, то тщательно скрытая.

— Ревнуете, Поттер? — ледяным тоном процедил он.

— Надеюсь, больше не к кому, — ляпнул Гарри и злорадно ухмыльнулся, наслаждаясь видом отвисшей челюсти Снейпа.

Убийству голыми руками помешал Грейдер, появившийся в дверях.

— Гарри! — облегчённо воскликнул он, но переведя взгляд за спину героя, ошеломлённо отступил назад и сглотнул. — Сев-верус?..

Знаменитый опальный целитель и экспериментатор оказался склонным к глубоким обморокам.

Часть 3

После разговора с Грейдером Снейп вернулся мрачным и задумчивым. Молча плеснул себе скотч, обновил бокал Гарри и устроился в соседнем кресле, поглядывая на юного собутыльника исподлобья, но без привычного желчного выражения. Несколько минут прошли в молчании.

— Вам не следовало этого делать, Поттер.

Гарри криво усмехнулся. Ничего другого он и не ожидал. Хотя рассказ Макса о первом этапе лечения явно впечатлил профессора.

— Мне нелегко это признать, — с видимым трудом произнёс Северус, — но вы проявили… завидную настойчивость и изобретательность, вытягивая меня с того света.

Гарри вскинул на Снейпа недоверчивый взгляд и уже открыл было рот, но тот жестом остановил излияния.

— Видимо, я должен выразить вам… признательность.

Одним глотком осушив бокал, он отставил его в сторону и грузно поднялся. Гарри повторил его действия, всё ещё пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле, когда Снейп шагнул к нему и с отстранённого лица сползла маска отчуждения.

— Чего вы хотели добиться, Поттер? — он склонился, прожигая мальчишку глазами. — Искупления? — одна рука легла на бедро, тёплые пальцы другой мягко коснулись щеки. — Благодарности? — жаркое дыхание с ароматом скотча опалило губы. — Чего вы от меня хотите… Гарри?

От звука собственного имени, произнесённого приглушённым низким тембром, у разомлевшего героя позорно задрожали ноги. Уверенные прикосновения обдали жаром, затягивая в дурманящую круговерть, отключая сознание, и, поддавшись притяжению, Гарри потянулся навстречу, закрывая глаза.

— Поцелуйте меня, — горячо прошептал, прижимаясь к профессору. — Пожалуйста, сэр… — добавил чуть слышно, чувствуя головокружение и стремительно нарастающую в паху тяжесть.

Снейп заурчал, запутываясь в волосах на затылке упрямца, и, помедлив мгновение, накрыл его губы голодным поцелуем, врываясь в приоткрытый рот жадным языком, терзая и лаская, выпивая дыхание, вырывая стоны. Получив столь долгожданный отклик, Гарри обезумел, боясь упустить даже каплю дарованного счастья, и вцепился в широкие плечи, отвечая с самозабвенной страстью, выгибаясь навстречу и упиваясь пронзительным удовольствием.

Жаркая ладонь забралась под его футболку и стала скользить по спине, вторая судорожно сжала ягодицы, притягивая ближе и с силой впечатывая в себя. Позабыв обо всём на свете, Гарри стонал в голос и уже не контролировал движений, откровенно потираясь бедром о твёрдое естество профессора, не скрывая собственного возбуждения.

Они как-то оказались в постели, не прерывая неистового поцелуя, срывая друг с друга одежду, перекатываясь в стремлении оказаться сверху. Поттер не уловил момента, когда любовник нырнул вниз, но почувствовал, как горячий язык скользнул по его груди и животу, а потом горячая бархатная влажность накрыла уже пульсирующую плоть.

— О, да!!! — взвыл Гарри, непристойно раскидывая ноги и призывно толкаясь бёдрами. — Хочу тебя… хочу! Северус!!! О боже, как я тебя хочу!

Всё оборвалось до отчаянности внезапно. Готовый взорваться член охватила нежеланная прохлада, а промежность покинула тёплая ладонь с такими ласковыми, готовыми проникнуть пальцами. Рассудок возвращался к Гарри медленно, но с мощностью разрушительного цунами.

— О, Мерлин! — он подскочил бы к самому потолку, непременно свалившись с кровати, но его удержало тяжёлое тело любовника. — Профессор! Мы?.. Вы?..

— В порядке, Поттер, — прохрипел Снейп где-то в районе пупка, — я тоже не успел.

Гарри выдохнул с облегчением и закрыл лицо ещё дрожащими от возбуждения ладонями. Закусил губы, не находя слов, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию. Если опустить подробности и совершеннейшую невозможность рассуждать трезво, из случившегося… поцелуя… можно сделать только один вывод: Снейп тоже его хочет!

Губы невольно расползлись в счастливой улыбке, а член угрожающе дёрнулся, напоминая, что всё ещё способен испортить ритуал и загнать едва обретённого любовника в гроб.

— Вы бездарно потратили своё желание, Поттер, — переведя дух, прошипел Снейп, — могли выклянчить у меня, что угодно.

— Разве желаний не должно быть три? — промурлыкал Гарри, стараясь унять восторг от последнего открытия и не наброситься на профессора вновь. Он мысленно согласился, что облажался. Надо было потребовать, чтобы Снейп целовал его так всякий раз, как захочет съязвить.

— Я не золотая рыбка, — профессор подтянулся выше, — и не джинн, — всё ещё не выпускал его из объятий, очевидно, ничуть не меньше наслаждаясь близостью.

— Можно вторую попытку? — предложил ошалевший от наглости герой.

— Не растрачивайте слов понапрасну, Поттер, — Снейп навис сверху, пристально и изучающе разглядывая Гарри. — Я приму ваш дар. Сегодня… и завтра, — продемонстрировал недюжинную интуицию.

— Тогда… — всё ещё чувствуя головокружение, прошептал осчастливленный герой, — вам надо выучить свою часть катренов, сэр… — добавил любимое словечко Снейпа, которое на этот раз прозвучало насмешкой.

Нахальная ладонь, скользнув на поясницу профессора, огладила крепкие ягодицы и с нежным намёком приласкала вожделенную ложбинку, стараясь удержаться и не нырнуть внутрь.

«Закончим ритуал — затрахаю до комы!» — мысленно пообещал озабоченный герой.

— Весьма ценное умозаключение, — неожиданно легко согласился Снейп, с трудом отрывая взгляд, и, прикрыв глаза, с подавленным стоном заставил себя подняться с постели.

«Или он меня…» — подумал Гарри, пожирая жадным взглядом аппетитную задницу и шикарный член профессора.

* * *

На этот раз Гарри лежал в центре пентаграммы, раскинув ноги и руки к её лучам. Принимая бесценный дар, с которым добровольно расставался юный волшебник, Снейп насаживался на его член, чередуя чувственные проникновения и слова заклинания. Три подъёма — катрен.

Восхитительно горячая плоть Сосуда возносила Источник на небеса, и он чувствовал, как магия вырывается из тела. С каждым словом и встречным движением щедро выталкивал её из себя, одаривая прекрасного сильного любовника. Воздух словно воспламенялся вокруг, вспениваясь сияющими волнами. Он красив… Мерлин, как он красив! В искристом свете кожа казалась алебастровой, антрацитовые пряди змеями разметались по широким плечам, а бездонные глаза лихорадочно блестели на искажённом страстью лице…

Мой прекрасный демон. Мой любимый демон! Его тело — совершенно, его движения — божественны, его жизнь — бесценна!

Низкий глубокий голос уверенно выдавал напевные стихи заклинания, и, взвиваясь золотыми лентами силы, магия сгустилась, мощным потоком выплёскиваясь из тела Источника. А в следующую секунду Гарри не смог сдержать крика, взрываясь немыслимым, жесточайшим оргазмом, и пока его плоть неистово извергалась, его сила впитывалась в ауру приглашающего её волшебника, вышвыривая покинутого обладателя из реальности.

— Accipiam munus tuum!

* * *

Он слышал невнятный шёпот и чувствовал, что его целовали — мягкими, влажными прикосновениями покрывали ключицы, шею, лицо, ощущал тепло и дыхание, но больше ничего. Его тело будто застыло, не в силах пошевелиться. Не оставляя безуспешных попыток ответить на ласку, Гарри застонал… и поцелуи исчезли.

— Не пытайтесь двигаться, Поттер, — голос доносился словно издалека, хоть Гарри был уверен: профессор рядом. — Откройте рот, пейте, — губ коснулось прохладное стекло фиала, и Гарри постарался проглотить сладковатую жидкость.

— М-м-м… — удалось промычать в благодарность.

— Тш-ш… не разговаривайте, не тратьте сил. Скоро станет легче.

«Почему мне так плохо?»

— Вы отдали слишком много, Поттер, — Снейп словно услышал его вопрос, — сейчас в вас магии меньше, чем в самом заурядном волшебнике, и тело пытается адаптироваться к её дефициту.

«Заурядный?» — Гарри не знал, как реагировать на новость. Сначала испугался, но потом подумал, что заурядность в его случае — не самый плохой вариант. Слишком он устал от внимания и обязанности оправдывать чужие ожидания. Но развить эту мысль не успел.

— Сегодня ночью я отдам вам излишек, Поттер, и мы уравновесим силу. Отдыхайте пока. Просто спите и ни о чём не думайте.

Голос Северуса словно сквозь вату проходил, но успокаивал, утешал, баюкал… и Гарри расслабился, окутываясь его умиротворением и проваливаясь в благословенную тьму.

* * *

Он снова вынырнул из забытья, и первой мыслью было спросить, как прошёл ритуал? Потом вспомнил, что Снейп уже говорил с ним и даже успел найти блэковскую лабораторию и сварганить какое-то зелье.

— Сев-вер… ус-с, — удалось произнести, и Гарри поднял тяжёлые веки.

Мерлин, какая немыслимая слабость! Гарри казалось, что его нет, и по эту сторону находится лишь упаковка — убогая и тонкая, как целлофан. Немудрено, что Снейп без магии оказался в коме.

— Я здесь, Поттер, — кровать прогнулась, и Гарри сощурился, пытаясь рассмотреть размытый контур. На нос опустилось что-то привычно-прохладное, и чёткость зрения вернулась — Снейп догадался надеть ему очки. — Как вы себя чувствуете? — он почему-то сразу поднялся и встал напротив окна.

Северус собрал волосы в хвост на затылке, чёрная мантия была подогнана по росту, а значит, он не побрезговал воспользоваться палочкой и теперь выглядел… совершенством. Боже, когда он успел настолько втрескаться в своего профессора?

— Поцелуйте меня, — неожиданно выдал Гарри, и Снейп насмешливо хмыкнул:

— Значит, лучше, — констатировал, сплетая руки на груди, но не пытаясь приблизиться.

— А то умру… — нахально пригрозил Гарри.

— Не умрёте. Вам нужно поесть. Кричер!

— Сосуд хозяина звал Кричера? — недовольно прокрякал домовик. Гарри не смотрел на него — он не мог оторвать глаз от Северуса, и пока тот делал заказ, восторженно любовался своим ненаглядным профессором.

Кричер исчез, и Снейп наконец присел на постель, неуверенно и скованно поправляя сползшее одеяло. Видимо, проявление заботы было для него в новинку.

— Вы сейчас чувствуете… — он замялся на несколько мгновений, — не совсем то, что должны, Поттер. Безрассудная жертвенность — это побочный эффект ритуала, и вы умудрились попасть под его воздействие, испытывая…

«Любовь», — догадался Гарри.

— … Потребность отдать всё, до последней капли, — уверенно закончил Снейп.

— А вы? — порывисто спросил Гарри.

— А я с трудом сдерживаюсь, чтобы не испить вас до дна, — признался Северус.

— Значит, всё не по-настоящему? — почти огорчённо вздохнул Гарри. В принципе, задачка сошлась с ответом — не мог же он в самом деле ни с того ни с сего… Ладно, любви профессор, несомненно, достоин, и тело его восхитительно. Но Снейп никогда не был богоподобным красавчиком, каким видит его сейчас Гарри. Поистине, красота в глазах смотрящего.

— Думаю, да, — согласился Северус, сохраняя холодный тон. — Сегодня ночью мы завершим ритуал…

«И я снова буду считать тебя сальноволосым уродом? Даже не рассчитывай, профессор!»

Гарри фыркнул и отвёл взгляд. Он испытывал к Северусу трепетные чувства и до начала ритуала. А вот он… неужели для Снейпа Поттер навсегда останется только безмозглым гриффиндорцем и несносным мальчишкой, вечно влипающим в неприятности? Должен же он чувствовать благодарность? Хотя благодарность — совсем не то, чего хотелось бы Гарри.

Тем временем появился Кричер с подносом, и по комнате разнёсся упоительный, аппетитный аромат. Гарри перевёл заинтересованный взгляд на прикроватный столик, но в следующее мгновение понял, что не сможет подняться даже для того, чтобы поесть.

— Ты свободен, Кричер, — произнёс Снейп, и домовик исчез с поклоном. Надо же, кланяется… — рассеянно подумал Гарри, но профессор прервал его размышления, пересев совсем близко.

— Я помогу вам, — он облокотился спиной о спинку кровати и аккуратно притянул Гарри за плечи, заставляя принять сидячее положение и для устойчивости укладывая себе на грудь. — Так удобно?

О, да. Гарри былоудобно. Наверное, от слабости он не мог испытывать возбуждения, но тепло сильного тела, такая уютная близость и горячее дыхание у виска по-прежнему доставляли удовольствие. Руки профессора заменили Гарри собственные, Снейп ловко кормил его с ложечки, но Поттер не чувствовал себя беспомощным, зато ощущал непривычную бережную заботу. Такое незнакомое, щемящее чувство нужности и доверия. Чтобы продлить минуты, Гарри съел бы целую кастрюлю ненавистной манной каши. Но в его распоряжении была только чашка с мясным бульоном и хрустящие кубики гренок. Любимая отныне еда…

— Умница, — прошелестел тем временем Снейп, вливая в Гарри последнюю ложку и промакивая губы салфеткой, — а теперь зелье, и… спать.

— А вы? — разочарованно выдал пациент, проглотив один за другим два лекарства — одно знакомое сладковатое, второе безвкусное, зато ярко-розовое.

— Хотите спать со мной? — ласковый шёпот или поцелуй за ушком — Гарри не разобрал. Он просто унёсся на волне пьянящей нежности. Разве это может быть не по-настоящему?

— Хочу, — уверенно согласился он. Чёрта с два! Может, его конечности и не способны пока двигаться, но одна мышца… или что там у него — однозначно работает.

Снейп чувственно замурлыкал, щекоча дыханием затылок, и нашёл великолепное применение своему выдающемуся носу, потираясь им о шею Гарри. Бля-я… ритуал придумал не дурак — на эрекции обмен магией никак не сказывается.

Его беспомощностью бессовестно воспользовались. Обольстительный мерзавец заставил всю одежду исчезнуть с них обоих до последней нитки, а потом забрался под одеяло и обернул горячими объятиями, опутав руками и ногами, удобно приютив на заднице горячую ладонь. «Спи!» С железобетонным стояком? Он специально это сделал! «Искуситель хренов», — мелькнула последняя мысль, и сознание расплылось в блаженстве.

Часть 4

В затянувшемся противостоянии под названием магическая война Снейп привык быть игроком. Обе её стороны — и Тёмный лорд, и Дамблдор — использовали его силу, знания и способности. Будучи слугой и любовником для одного, информатором и разменной монетой для второго, он убивал и спасал, рисковал и жертвовал, подвергался пыткам и залечивал свои раны, но никому не приходило в голову позаботиться о нём самом. Более того, Северус и сам никогда не задавался подобным вопросом.

Наверное, поэтому поступок Поттера вызвал у профессора такое раздражение, удивление, неверие. До тех пор, пока за свою самоотверженность Гарри не попросил… всего лишь поцелуй. Что-то надломилось, незримо изменилось в душе, разбилось об искреннюю чувственность мальчишки, поселило в оледеневшем сердце непривычное тепло и проникновенную, щемящую нежность.

Отважный герой так и не понял, во что ввязался, выбрав из трёх ритуалов единственный, не предусматривающий жертвоприношения. Не догадался, что жертвой становится сам. Не затруднил себя поиском дополнительной информации. Но стоит ли обвинять юного волшебника в невежестве?

Бесконечные споры с Альбусом о необходимости изучения в школе хотя бы основ Тёмных искусств, а не только защиты от них, ни к чему не привели — доводы Снейпа не убедили директора. И вот результат: студенты понятия не имеют о том, что у любого, абсолютно любого тёмного ритуала есть обратная сторона: жертва, откат или иной подводный камень.

И за допущенную роковую ошибку профессор не стал называть Поттера идиотом. Он вообще утратил способность злиться, больше не горел желанием насмехаться… а ещё немного лукавил, утверждая, что их взаимное влечение обусловлено только ритуалом. Коварная магия, торопясь получить обещанную дань, могла усилить желание, спровоцировать безудержную страсть и довести вожделение до исступлённого безумства. Но в данном случае оказалась скорее бессильна. Только настоящие чувства могли удержать Гарри на грани, не позволить поддаться безрассудной похоти. И профессор начинал догадываться, что происходит с ним самим.

Поттеру не пришло в голову спросить, что за зелье влил в него любовник. Не знал, что пока он спит, Кричер добывает редкостные ингредиенты, а Снейп, убаюкав бестолкового, но желанного героя, весь день мотается между ритуальным залом, где добавляет в пентаграмму новые руны, и лабораторией, где варит защитный эликсир.

Жертва была принесена. Северус надеялся, что алчная магия, столкнувшись с сопротивлением, оставит попытки овладеть рассудком Источника и воспользуется предложенным даром. Он в любом случае не отпустит мальчишку — предпочтёт отдать собственную жизнь. И эту возможность профессор тоже учёл…

* * *

Пробуждение было…

— О-оу-у… Бож-же-е…

Гарри захотел раскинуть ноги, но понял, что они раздвинуты до предела — оставалось только подхватить собственные колени, принимая самую непристойную из существующих поз. Но под поясницей и так оказалась подушка, а развратный профессор, уютно устроившись между его бёдер, зарылся лицом в промежность.

— У нас меньше часа, Поттер, — прорычал он и вернулся к заднице героя, урча, как голодный тигр, терзающий добычу — жадно вцеловываясь в тесное колечко, которое раскрывалось от одного безумного желания: чтобы в него наконец проникли!

— Ещё… пожалуйста! О-о-о!

Ни-ког-да! Никогда Гарри не испытывал ничего подобного. Никаких пальцев внутри — кажется, его нахально растягивали… языком!

— О, господи… Ещё!

Снейпа повысили: из демона он превратился в бога! Экстерном. За то, что сейчас превращал весьма неприятный процесс подготовки… в феерическое шоу космического масштаба!

— Северус… Северус! Се. Ве. Ру-ус-с!

Из глубины ошалевшего от удовольствия организма рокочущей лавой подступал неотвратимый оргазм, угрожающий немедленным извержением. И Гарри задрожал.

— Что же ты твори-и-ишь?! — простонал на грани крика, пытаясь остановить непоправимое.

— Лежи смирно! — уверенно рыкнул профессор.

Гарри ошибался: внутри него уже были пальцы, как минимум два! И когда только успел? И где легендарная боль? Он не сразу разобрался, почему на фоне крышесносных ощущений кульминация не наступила — оказывается, гениальный Снейп предусмотрительно надел на его достоинство эластичное кольцо.

Гарри облегчённо всхлипнул и откинулся на подушки, полностью отдаваясь изысканным ласкам. Горячий, влажный, виртуозный язык, обжигающее дыхание, невероятные губы… Ах да, и пальцы. И всё это в самом интимном, правильном месте — предоставленное опытному любовнику открытым, обнажённым, жаждущим…

— Вкусный. Страстный. Мой! — чокнутый профессор будто читал мысли — он на мгновение поднял лицо и, сверкнув безумными глазами, вернулся к роскошному пиршеству, ввинчивая ловкий язык на невероятную глубину.

А Гарри уже не стонал — завывал сладкозвучно, оглашая стены Блэк-холла непрерывными воплями, сквозь бурю удовольствия понимая, что… Бесконечно. Желанен!

— Не могу-у-у… Не могу больше!

Блаженство закручивалось нарастающей спиралью и возносило на небеса. И вместо стыда — безрассудный восторг и намерение одарить любимого такой же откровенной лаской. Обязательно. И всенепременно. Очередной пик наслаждения настиг на середине мысли: любимого?

— Гос-споди… Сев, — прошипел Поттер и… — Пощади-и-и-и! — взвыл, охреневая от глубоких толчков. Как он это делает?!

— А-а-а-а-а!!! — заорал в полный голос, выдавая гимн собственным чувствам, не в силах вынести сладострастной пытки.

Он сходил с ума. Он умирал. Он не хотел, чтобы это заканчивалось!

— Мой мальчик, мой сладкий, хор-р-роший, — проворковал Снейп, трепетно и жадно зализывая заласканное до изнеможения местечко.

Вот кто мог подумать, что под маской мизантропа-профессора прячется развратный, сексуальный и совершенно озабоченный хищник?

— Всё-всё, не буду… достаточно.

«Чего там достаточно? Ещё хочу!»

— Хочешь потрогать?

«И потрогать хочу!» Гарри напряг остатки мозгов и согласился, плохо понимая, на что. А, пофиг! Это же Северус.

Снейп оказался рядом, втягивая его в нежный поцелуй, и одновременно взял руку Гарри, увлекая вниз и укладывая на промежность. То, что оказалось под собственными пальцами… заставило Гарри заскулить и снова захотеть кончить.

— Нравится? — мурлыкнул Северус, отрываясь от мягких губ и пожирая Гарри бушующим взглядом. Накрыл его ладонь и заставил пальцы проникнуть внутрь — два, три, глубже, ещё… Он был растянут. Невероятно! Немыслимо! И профессору… — проклятье, Снейпу надо присвоить звание академика секса! — удалось это сделать без единой капли боли, с помощью лишь языка и пальцев.

Влажное, податливое, разомлевшее тело стиснули в объятиях.

— Умр-р-р… больно не будет, обещаю, — легко укусили за ушко.

— Ох, ты… Ох! — только и сумел выдать герой, блаженно закрывая глаза.

— Очень красноречиво, Поттер, — беззлобно фыркнул Северус, чмокая его в нос, — в подвал дойдёте сами или отлевитировать?

— На ручки хочу.

— Как скажете, мой господин.

Покладистый какой. Гарри нравился новый Снейп. Его ласковый и нежный развратник-Снейп индивидуального геройского пользования.

* * *

Северус опустился на пол, но не спешил укладывать Источник в центр пентаграммы, которая стала гораздо больше, обогатилась сложными зловещими рунами. Устроил Гарри на бёдрах, обнимая и разглядывая лихорадочно сияющие предвкушением глаза. Нежные губы коснулись припухших губ и провели по щеке, переместились от шеи к ключице… Отважный герой дрожал от трепетной ласки, ему уже теперь, казалось, ничего не нужно. «Мальчишка думает только о сексе», — мелькнула рассеянная мысль.

— Всё будет хорошо, — пообещал Снейп вслух и, скользнув пальцами по животу, снял сдерживающее кольцо.

— Я знаю, — зажмурился Гарри и потянулся за поцелуем. Прижав мальчишку к себе, Северус поймал трепетный язычок и, приласкав мокрую дырочку, с трудом отстранился.

— Послушай меня, — прошептал, снимая очки и откладывая в сторону, чтобы Гарри не смог разглядеть беспокойства, отразившегося на лице. — Будет нелегко, но ты должен себя контролировать, понимаешь? Это очень важно.

— Почему? — с искренним недоумением переспросил герой. — Разве сегодня нельзя… сколько угодно…

— Нельзя, мистер Поттер, — перебил его Снейп. — Вы допустили просчёт, но ещё не поздно всё переиграть.

— М-мист-тер…

— Гарри, — исправился Снейп. — Гарри, ты будешь сдерживаться, слышишь? Мы должны прийти к финишу непременно вместе. Ты помнишь, когда?

— Да, но я думал…

— Поверь мне, Гарри. Я не смогу помочь — ты должен получать непрерывное удовольствие, чтобы магия свободно обращалась между нами. И ни капли боли. Тебе ясно?

— Но в книге… Ты же читал! Что не так? Почему?

«Потому что иначе сойдёшь с ума и попадёшь в зависимость. От меня. Рабскую, но ненадолго — лишь до тех пор, пока не угробишь себя бессмысленным самопожертвованием. И тогда магия получит свою плату…»

— Объясню позже. А пока ты должен мне верить. Ты веришь мне, Гарри?

— Я верю.

— Ты сделаешь, как я сказал?

— Д-да.

— Вот и хорошо, — выдохнул Снейп, опуская его на каменный пол. Неторопливо обошёл ритуальный зал, зажигая факелы на стенах. — Ты готов? — опустился на колени, дожидаясь ответного кивка. И в следующее мгновение пространство огласил густой раскатистый голос:

— Tibi gratias ago pro munere!

Пламенные искры взвились на гранях пентакля, и Гарри сразу ощутил, как третья часть ритуала не походит на две предыдущие. Северус читал положенные катрены, но изменил сценарий: происходящая ранее безумная феерия была чётко организована — никаких бушующих потоков и беспорядочных вспышек. В ответ на каждый стих сияющие вихри энергии вырывались из волшебников, но не в силах избежать ловушки, невольно сосредотачивались над головой. Упорядочивались строгими лентами, ограниченные силой рун, и послушно застывали в ожидании приказа.

Снейп твёрдым уверенным тоном продолжал произносить чёткие, выверенные фразы, но за границами пентакля сгустилась тьма, алчущая бездна, стремясь проникнуть за щит и забрать вожделенное сокровище. Глаза тёмного мага затопила сплошная чернота, но Гарри не замечал изменений, поглощённый невероятным возбуждением, что вгрызалось в каждую клеточку, проникало в разум, настойчиво доводя до исступления.

«Мерлин! Что происходит?!» — прорвалась сквозь чувственную бурю отчаянная мысль. Северус не позволил себе пока ни единого прикосновения, но Гарри колотило крупной дрожью. Член и анус содрогались от сладострастной пульсации, заставляя умоляюще раскидывать ноги и извиваться; до крови кусать губы, сдерживая рвущийся из груди бешеный крик.

«Почему он медлит? Почему-у-у?!»

Гарри балансировал на самой грани, готовый в секунду сорваться в сумасшедший оргазм, не в состоянии контролировать собственного безумия. И не догадывался, какие немыслимые муки терпит сейчас внешне бесстрастный Снейп, вмешиваясь в незыблемое, изменяя условия ритуала и вынуждая неуправляемые силы заключить новый Договор.

— Aequalis vi conjuges!

Пленённая обманутая магия взвыла яростным штормом, закручиваясь необузданным ураганом. Поглощённый собственными чуть притихшими ощущениями и фантастическим фейерверком, разгулявшимся за спиной Северуса, Гарри даже не заметил, как вспыхнули кровавые руны, оставляя глубокие трещины на камне, а энергия сплелась и вновь рассыпалась искрами, соглашаясь на нежеланную, навязанную, хоть и равноценную жертву.

Изнурённый неравной битвой маг рухнул, из последних сил удерживаясь на дрожащих руках и нависая над мальчишкой. На искажённом страданием лице отразилась вымученная улыбка, и Гарри потянулся к нему, обнимая и поддерживая, обвивая ногами влажное тело и направляя напряжённую плоть в жаждущий проход. Горячая мягкость охватывала член, и Северус распахнул глаза, словно выплывая из затягивающего сна. А в следующий миг приник к желанным губам, бережно и плавно, невыносимо медленно погружаясь в вожделенную глубину.

С первого движения Гарри утонул в блаженстве долгожданного слияния, пронзившем всё существо. Раскачиваясь на волнах упоительной нежности, под аккомпанемент заключительных катренов заклинания, чувствовал удивительное единение с любимым и уверенность в том, что если они и сорвутся сейчас, то волшебные крылья непременно подхватят их вместе, унося в ласковую безмятежность.

Коварный ритуал пытался раскачивать пространство, затрудняя установление равновесия, но оказался не в силах преодолеть гармонии сплетённых воедино тел, увлечённых только друг другом. В совершенном ритме, почти не прилагая усилий, они неукротимо возносились к вершине, не позволяя разбить своей всепоглощающей целостности.

Последние слова, и размеренные глубокие движения обратились мощными, неистовыми ударами. Ослепительный, запредельный оргазм — один на двоих. И под вырвавшиеся из груди крики по контуру пентаграммы взметнулось пламя, повторяя рисунок, выжигая оставшиеся руны на расколовшихся камнях. Магия вспыхнула и обрушилась феерическим звездопадом, озаряя и жадно впитываясь в содрогающиеся в экстазе тела, угасая до последней искры, подтверждая обретённое равновесие.

* * *

Гарри медленно выплывал из головокружительной нирваны, с трудом возвращаясь в реальность, с наслаждением вдыхая пьянящий аромат Северуса и секса, чувствуя упоительную тяжесть желанного тела и ощущая восхитительную наполненность внутри.

«Люблю!» — ворвалась в сознание решительная мысль, до краёв затопив восторгом. Он с трудом поднял ставшую свинцовой руку и провёл ладонью по мокрой от пота спине.

— Северус… — прошептал одними губами и улыбнулся, внезапно осознав, что абсолютно счастлив. Счастлив, просто произнося имя. Счастлив, чувствуя гулкое сердцебиение на своей груди. Счастлив, потому что…

— Гарри? — Снейп вскинул голову, тревожно вглядываясь в глаза-изумруды в золотистой оправе.

… потому что любимый рядом.

— Всё в порядке, — улыбнулся он.

— О, Мерлин, — Северус стиснул Гарри в железных объятиях, — получилось!

— Да, — улыбнулся Поттер и подумал, что из всех желаний ему в голову снова приходят только поцелуи.

— Мы наконец свободны! — с облегчением выдохнул профессор, и ладони Гарри замерли на его спине. — Ты свободен! Понимаешь?

— Свободен? — пробормотал Поттер, внезапно почувствовав холодок внизу живота. — От чего?

— От меня, от этого кошмара, — похоже, Снейп искренне радовался, но совершенно не тому, на что рассчитывал Гарри.

— От тебя? — сумел выдавить он. Мерзкий холодок пробрался к сердцу, болезненно покалывая иголочками изнутри.

Северус тем временем выскользнул из мальчишки и грузно опрокинулся на спину. Почувствовав мучительное опустошение, Гарри перекатился на колени, беспомощно щурясь в отчаянной попытке рассмотреть выражение лица профессора. Да нет… ну не может быть! Он судорожно шарил по острым камням в поисках очков, но не находил их и смутно понимал, что происходит.

— Всё кончено! — два слова, как два точных удара, и последний гвоздь вколочен по самую шляпку. Горло перехватило, и все мысли, суетливо мечущиеся в голове, не смогли обратиться словами. Да к чёрту!

— Accio, очки! — оправа послушно легла в ладонь, и через секунду Гарри смог лицезреть довольную физиономию Снейпа. Невыносимо. В прищуренных обсидиановых глазах — ни капли прежних чувств, а золотой ободок вокруг радужек кажется издёвкой. Всё кончено, он прав, но только наполовину. Потому что для Гарри ничего не изменилось.

— Accio, халат, — севшим голосом произнёс он, на лету хватая махровый свёрток и набрасывая на плечи, закутываясь по самое горло, пряча бессмысленный взгляд.

— Неплохо, Поттер, — сыронизировал профессор, — на восьмом году обучения вы освоили простейшие заклинания без палочки, — он усмехнулся, но Гарри уже не мог вынести насмешек.

Он поднялся, покачнувшись, и, не глядя по сторонам, направился к лестнице, изо всех сил стараясь не перейти на бег. Он не доставит Северусу удовольствия и не станет устраивать истерик, уподобляясь покинутой любовнице, не будет вымаливать второго шанса. Проклятье, ну чего он ожидал? Снейп — это Снейп. Он сразу предупредил: не по-настоящему всё. Прямо говорить неприятные вещи — тоже одно из его качеств.

* * *

Гарри подошёл к окну, щёлкнул зажигалкой и глубоко затянулся, внезапно осознав, что сердце не просто так стучит — оно кровоточит с каждым ударом. И почему он раньше не понимал простых вещей? Позади послышался шорох, и Гарри безошибочно угадал — Снейп набросил на плечи мантию.

— Что-то не так? — зачем-то спросил, и комнату словно выморозило стылым тоном.

Всего три дня назад Гарри вот так же стоял у окна и курил, пытаясь совладать с волнением в преддверии ритуала. И вот… «всё кончено». Снейп жив и здоров, им нет равных среди волшебников, их магия общая. На лицо Северуса вернулась отстранённая маска — только презрительной усмешки не хватает.

— Всё прекрасно, профессор.

А по бёдрам Гарри стекала прохладная струйка спермы. И он не торопился избавляться от странного ощущения. В сочетании с немного саднящей пустотой внутри свидетельство принадлежности отчаянно хотелось сберечь. Продлить угасающее чувство, что он не придумал — всё действительно было… как можно дольше.

— Мне уйти? — приглушённо послышалось за спиной.

Он болен, абсолютно и безнадёжно. Нереализованная детская мечта о ком-то большом и сильном, кто оберегает, заботится, всегда рядом и никогда не уйдёт…

— Вы свободны, сэр.

Взрослая потребность в любви и нежности, разделённой на двоих жизни… Всё это сочеталось в тебе, Северус. Спасибо, что был.

— Что? Что вы там напридумывали себе, мистер Поттер? — голос, пронизанный сарказмом.

А действительно — что? Коварный ритуал подарил ему глупую надежду. Надежду на «долго и счастливо».

— Вам нельзя возвращаться в Хогвартс. А дом в Паучьем тупике разрушен.

Подарил и отобрал. Надежда — иллюзия, страшный демон, хуже всех болезней и пороков, потому что умирает последней.

— Мы… не уведомляем общественность обо всей принадлежащей нам… недвижимости.

Вот и ядовитый тон. А ты думал, Снейп перед тобой на колени упадёт и руки попросит?

— В таком случае, не смею задерживать, профессор, — помертвевшими губами прошептал Гарри, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Что ж, прощайте, мистер Поттер, — хрипло. Слишком хрипло, чтобы быть холодным.

— Всего доброго, сэр, — сигарета задрожала в руке, но Гарри побоялся обернуться. Он не выдержит равнодушного выражения на любимом лице. Нет ничего хуже равнодушия.

— Да что же ты творишь?! — горячие ладони легли на плечи, разворачивая.

«Не могу, не могу отпустить!» — Гарри не чувствовал, что по щекам давно бегут слёзы — только теперь понял, потому что они застилали глаза, мешали смотреть. И не надо!

— Ты плачешь…

«Я не плачу. Я оплакиваю. Оплакиваю эти три дня, которые подарили надежду».

— Не плачь…

«Я не буду. Ты уйдёшь, и я не буду. Всё вернётся на круги своя: ты будешь варить зелья, я — играть в квиддич, или что-то другое. Буду знать, что ты жив и здоров, а ты так и не узнаешь, как любим мной. Тебе не нужно знать, что ты любим… мной. Зачем я это повторяю?»

— Гарри, посмотри на меня.

«Разве не видишь — я и так смотрю, просто не вижу — очки от слёз запотели. Зря ты их снял, я всё равно не вижу. Потому что не хочу — разве не понимаешь?»

— Глупенький, ну что же ты молчишь?

«Конечно, глупенький. Глупый гриффиндорец, вечно попадающий в переделки. И снитч вместо мозгов. А теперь ещё и влюбился в своего профессора. Зачем ты меня обнимаешь? И сердце стучит так гулко. Это твоё или моё? Одна магия, одно сердце на двоих…»

— Гарри. Просто скажи — мне уйти?

«Ещё немного, дай побыть рядом, не отпускай!»

— Мне остаться?

«Я сам тебя отпущу, вот только согреюсь в тебе, надышусь тобой, запомню и отпущу…»

— Потому что я… я не хочу уходить.

Послышалось? Гарри захлебнулся всхлипом. Горло сдавило спазмом, и он вцепился в плечи профессора, боясь, что тот уйдёт раньше, чем Гарри сумеет сказать:

— Не уходи!!! — получилось жалко, ещё и петуха пустил, потому что комок в горле даже дышать мешает.

«Я и так почти не вижу, а теперь ещё слёзы эти… и очки ты снял. Хочу смотреть — ты же не шутишь? Нельзя так шутить. Даже для тебя это слишком жестоко».

— Тогда я не уйду, — его прижали к груди, сцеловывая влагу сухими губами. — Не уйду, пока не захочешь.

— Я не захочу!

— Маленький мой, родной… Не захочешь — не уйду. Буду изводить тебя придирками и скверным характером.

— Изводи! Делай что угодно!

— Ты пожалеешь, Поттер, что пригрел на груди змею.

— Моя грудь — кого хочу, того и грею!

— Я тоже тебя хочу. Пойдём в постель? А ещё лучше — в душ. Вместе, хочешь?

— Хочу. Я всего хочу! Если вместе — куда угодно!

— Вот и хорошо. Отнести тебя или сам дойдёшь?

— Хочу сам дойти, но чтоб ты рядом был. Не отпускай меня. Слышишь?

Эпилог

— Кто был твоим любовником, Сев?

— Я не обсуждаю бывших любовников, Гарри. Ни с кем. И для тебя не намерен делать исключений.

— Это если они бывшие, — буркнул Поттер, обиженно сползая с торса, но Северус задержал его, опрокидывая обратно, повелительно стискивая попку и втягивая в поцелуй.

— Знаешь, почему не принято обсуждать бывших любовников? — облизнулся Гарри, когда их губы разомкнулись.

— М-м-м? — поднял бровь профессор.

— Нынешние часто становятся бывшими, — Гарри вспыхнул, внезапно догадавшись, как это звучит, и спрятал лицо на груди любимого.

— Поттер, вы вообще соображаете, что мелете? — неожиданно мягко спросил Снейп и неохотно добавил: — Ты и так догадался.

— Хм… догадался, — согласился Гарри. — Как ты мог с ним спать?

— Ты о возрасте? — криво ухмыльнулся Северус.

— Нет. Чёрт… да. Нет! Но он же… Фу!

— Тёмный лорд был весьма искусен в постельных утехах. Но это было давно.

— Давно? — Гарри опешил. — Значит, был другой?

— Был… Но это не важно, — Снейп снова вернул беглеца в постель и крепко сжал, не выпуская из объятий. — Не хочу об этом говорить, — пробормотал напряжённо.

— Я веду себя, как ревнивая жена, — горько фыркнул Гарри.

Чёрт. Ну да, он ревнует. И боится… оказаться хуже, неопытней, но ещё больше — показаться навязчивым. Он по уши влюблён, и мысль о разлуке пугает до чёртиков. Он не собирается ни с кем делить своего личного Снейпа — даже с воспоминаниями!

Северус обнимал Гарри и гладил по спине, перебирал непослушные волосы. Рассказать правду — немыслимо, и навсегда отвернёт юного возлюбленного. А он не собирается отпускать своего личного Поттера. Гарри — слишком драгоценный подарок.

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Эпилог