Накануне краха [Александр В Маркьянов Александр Афанасьев] (fb2) читать онлайн

Александр Афанасьев Человек и то, что он сделал… Книга 1. Накануне краха

© А.Афанасьев. 2019

Книга 1 Накануне краха

Я уже не говорю, что позитивный имидж Москвы в мире никогда не был столь неоспорим, как при Михаиле Горбачеве, которого страна слишком недолго имела честь называть своим президентом.

Конечно, в те годы многим сторонникам перемен казалось, что все нужно делать быстрее и решительнее. Однако история показывает, что в большинстве случаев успехов достигают те реформы, которые идут пусть и не слишком быстро, но поступательно и целенаправленно. Горбачев, вероятно, сам задал иной тренд, объявив перестройку революцией, которой она в итоге, увы, и стала.

Владислав Иноземцев

Пролог. Горбачев. Перестройка

Более четверти века прошло с тех пор, как у нас рухнула страна.

Эти, в общем-то, простые слова – не отражают и сотой доли катастрофичности всей ситуации. Без видимых причин перестала существовать одна из сверхдержав мира. Была разрушена целая мировая система социализма, в которой в центре был Советский Союз. Для многих народов – перестала существовать надежда модернизировать свои страны и свою жизнь и жить как люди, а не как скоты или пушечное мясо в истребительных войнах. На Ближнем Востоке – крах социализма обернулся стремительным ростом наиболее радикальных форм ислама, предлагающего лишенным надежды людям простой и страшный выход из жизненного тупика – идите, грабьте и режьте неверных! Ваша жизнь ничего не стоит, в ней нет просвета? Так отдайте ее за Аллаха!

В Европе – потерявших центр притяжения поляков, чехов, болгар, румынов, венгров – приняли в ЕС и в НАТО – но получили ли они то, что хотели? В каком-то смысле да – почти все страны получили немалые деньги на инфраструктуру, на развитие. Но при этом – далеко не всем удалось сохранить свою промышленность, на тех же Гданьских судоверфях сейчас тишина. Честная работа на заводе – сменилась трудом гастарбайтеров на птичьих правах или статусом беженца. Но самое главное – лишь меньшинство стран, таких как Чехия – действительно стали европейскими и по уровню достатка (хотя бы на минимальном уровне) и по уровню политической культуры. Кто-то живет в нищете и беспросветности как болгары – у которых в деревнях снова яйца стали использоваться вместо денег. Кто-то построил нормально функционирующую экономику – но при этом общество является радикально ксенофобским, а в политики проходят и явные психопаты – это Польша. Кто-то до сих пор существует на деньги ЕС и потерял до четверти населения – это Прибалтика.

В странах бывшего СССР – где-то построили современный аналог средневекового ханства, где-то ударились в ксенофобию, где-то в авторитаризм разной степени мягкости. Но я вряд ли солгу если скажу – нигде, ни в одной стране постсоветского пространства – не построили то государство, тот политический строй, о котором мечтали вслух во времена Перестройки. И нигде нет того общества, о котором мечтали в Перестройку. Рухнуло братство народов. Растоптаны мечты и надежды. Немалое число людей не желало бы жить в тех странах, в которых они живут.

В экономике – произошел развал хоть как-то, но функционировавшего механизма, позволявшего огромной территории мира обеспечивать самих себя всеми материальными благами, производя их самостоятельно. Во многих случаях – развал не был обусловлен экономически, он был вызван или политическими причинами, или банальной жадностью и неуступчивостью одного из звеньев цепи поставок. Яркий пример – Украина, импортозамещение судовых турбин и вертолетных двигателей. Надо понимать, что, импортозамещая, мы по второму разу вкладываем деньги и труд, которые были уже вложены нашими дедами и отцами, причем часто они поднимали предприятия из руин после ВОВ. И теперь – как оказалось – ради того чтобы все это бросить. Это трагедия, иначе и не скажешь. Трагедия, обусловленная глупостью, злонамеренностью и амбициями.

В начале всего этого было слово, и слово это было Перестройка. И произнес его человек по имени Михаил Сергеевич Горбачев.

Когда я начал подбирать материал, я обнаружил, что серьезных книг о Горбачеве немного, а про Перестройку – и того меньше. Удивительное дело – произошло планетарного масштаба событие, прошло двадцать пять лет, даже больше – а мы о нем ничего не знаем. Или почти ничего. Вот скажите, в чем заключалась Перестройка? Не знаете… А в какой момент начала разваливаться страна и почему? Тоже крайне дискуссионный вопрос.

Что еще хуже – большая часть книг про Горбачева написана либо самим Горбачевым, либо под его диктовку. То есть, написана пристрастно, и в них сказано то, что хотел сказать сам Михаил Сергеевич. Я читал его труды, например, «Остаюсь оптимистом». Поражает то, что при объеме книги – каких-то серьезных, весомых размышлений о том, почему рухнула страна – нет. Горбачев пишет в повествовательном стиле о себе, о том, что он делал, о том, что делали другие – а вот серьезный анализ отсутствует. Максимум что там есть – политический анализ, причем довольно наивный. Горбачев юрист – но по какой-то причине в его книгах совершенно нет точной информации о том, планировал ли он правовую реформу, зачем, какую именно, какие именно новые нормативные акты были приняты и как они сказались на стране, на хозяйственной жизни, на людях. Почему Съезд народных депутатов был избран именно в таком виде, какие решения он принял, зачем Горбачев решил там председательствовать (то есть совмещать в одном лице законодательную, исполнительную и партийную власть), почему именно парламентом был первый раз «в виде исключения» избран президент СССР? Ответов на эти вопросы – Михаил Сергеевич не дает, и закрадывается вопрос – а знает ли он их? Или действовал наобум (в моем понимании, Горбачев действовал наобум довольно часто, и это и стало одной из причин катастрофы)? Полностью отсутствует экономический анализ – какие были планы экономических реформ, почему премьером стал Рыжков, какие задачи перед ним ставились и выполнил ли он их, почему была провалена на этапе принятия программа «500 дней» и в чем была альтернатива. Зато время от времени, обычно в интервью прорываются удивительные вещи, так как «надо было изыскать десять – пятнадцать миллиардов долларов и закупить на них за границей товары для продажи гражданам». Господи, да и сто миллиардов бы не помогли – когда все каналы товародвижения в стране находились в руках экономической мафии, любая товарная масса разошлась бы по нужным рукам, а, то и была бы реэкспортирована, чтобы продать за твердую валюту и за настоящую, а не государственную цену. Мы же видим пример Венесуэлы. Она не распалась до сих пор только потому, что в ней нет и никогда не было союзных республик и братских народов.

Судя по обрывкам информации – приходится констатировать, что Горбачев и его команда в экономике были опасными дилетантами, нахватавшиеся чего попало во время поездок на Запад и разговоров с учеными, и теперь пытающимися это внедрить, причем действовавшими часто наобум. Попробуем, а если не получится, еще что-нибудь придумаем. Ну и… политический догматизм все-таки сильно довлел над разумом и здравым смыслом. Попытки все поменять ничего при этом не меняя, никогда ни к чему хорошему не приводят. Попытки создать систему, взявшую что-то от социализма, а что-то от капитализма – привели к появлению нежизнеспособного монстра. Горбачев не поднялся над уровнем первого секретаря обкома партии, Рыжков – над уровнем директора крупного завода.

При написании этой книги – я не буду вступать в контакты с самим М.С.Г., с фондом Горбачева и с иными связанными с ним лицами. Это нужно для того, чтобы рассказ о Горбачеве не превратился в рассказ Горбачева, как бывало уже не раз. Более того, я почти не буду писать о детстве, молодости Михаила Сергеевича, о его взрослении, учебе, руководстве Ставропольем – и даже о его пребывании в Политбюро до того как он стал генеральным секретарем. Про это написали многие, и думаю, для многих это было дымовой завесой, призванной скрыть непонимание ими самими того, что произошло с СССР в последние пять – семь лет его жизни. Меня интересуют только 1985–1991 годы. Человек – и то, что он сделал…

Хотя… короткую предысторию всего этого все же написать надо.

Миша…

Родился 2 марта 1931 года в селе Привольное Медведенского района Ставропольского края (тогда Северо-Кавказский край), в крестьянской семье. Отец – Сергей Андреевич Горбачёв (1909–1976), русский. Мать – Мария Пантелеевна Горбачёва (дев. Гопкало) (1911–1993), украинка.

Оба деда М. С. Горбачёва в 1930-е годы были репрессированы.

Дед по отцу, Андрей Моисеевич Горбачёв (1890–1962), крестьянин-единоличник; за невыполнение плана посева в 1934 году отправлен в ссылку в Иркутскую область, через два года освобождён, вернулся на родину и вступил в колхоз, где работал до конца жизни.

Дед по матери, Пантелей Ефимович Гопкало (1894–1953), происходил из крестьян Черниговской губернии, был старшим из пяти детей, в 13 лет потерял отца, позднее переселился в Ставрополье. Стал председателем колхоза, в 1937 году был арестован по обвинению в троцкизме. Находясь под следствием, провёл в тюрьме 14 месяцев, вынес пытки и издевательства. От расстрела Пантелея Ефимовича спасло изменение «линии партии», февральский пленум 1938 года, посвящённый «борьбе с перегибами». В итоге в сентябре 1938 года начальник ГПУ Красногвардейского района застрелился, а Пантелей Ефимович был оправдан и освобождён. Уже после отставки и крушения СССР Михаил Горбачёв заявлял, что рассказы деда послужили одним из факторов, склонивших его к неприятию советского режима.

Во время войны, когда Михаилу было 10 с лишним лет, отец ушёл на фронт. Через некоторое время в село вступили немецкие войска, семья пять с лишним месяцев провела в оккупации. 21–22 января 1943 года эти районы освобождены советскими войсками ударом из-под Орджоникидзе. После освобождения пришло извещение, что отец погиб. А через несколько дней от отца дошло письмо, выяснилось, что он жив,

Похоронку прислали по ошибке. Сергей Андреевич Горбачёв был награждён двумя орденами Красной Звезды и медалью «За отвагу». В трудные моменты жизни отец не раз поддерживал Михаила.

С 13 лет совмещал учёбу в школе с периодической работой в МТС и в колхозе. С 15 лет работал помощником комбайнёра МТС. В 1949 году школьник Горбачёв за ударный труд на уборке зерновых был награждён орденом Трудового Красного Знамени. В десятом классе, в 19 лет стал кандидатом в члены КПСС, рекомендации дали директор и учителя школы. В 1950 году окончил школу с серебряной медалью и поступил без экзаменов в МГУ имени М. В. Ломоносова, такую возможность предоставляла правительственная награда.

Ставрополье. Середина века. Село, в котором одна улица говорит по-русски, другая – по-украински. Понять, кто есть кто решительно невозможно.

Дом Горбачевых. Как здесь и принято – мазанка, не деревянный, два окна вперед и аж четыре по бокам, вытянутый. По словам друга детства Горбачева Ивана Будякова – хозяйство у Горбачевых было большое – корова, поросята, овечки. Зажиточная крестьянская семья.

Само Ставрополье – сильно отличается от средней полосы России, скажем. Это место, которое подверглось хозяйственному освоению относительно поздно, когда научились решать проблемы с водой, народ здесь в основном пришлый, колонисты отовсюду – Россия, Украина, другие места. Зимы здесь теплее, летом жарко. Здесь никогда не было аграрной перенаселенности и связанного с этим голода, как в центральных районах России. Наоборот, земли было сколько хочешь – только поворачивайся. Как не было здесь и общинности – слишком пестрое по национальному составу население.

Видимо, с этим что-то связано. У российского крестьянства, поколение за поколением живущего в перенаселенном центре общинами – общинность осталась в крови. Я это знаю, потому что сам в детстве много бывал в деревне, знаю, какие там люди. Им не надо объяснять про коммунизм, они сами все понимают, хотя подчас не могут красиво высказаться. Коммунизм для них – не политическая теория, а строй жизни. Как и память о голоде – она есть даже сейчас, не надо обманываться. У Горбачева – ничего этого не было.

В сорок втором в село пришли немцы. В связи с этим существуют две противоположные теории. Первая – то, что маленький Миша, увидев немцев, сказал своим товарищам – стоять, мы их не боимся. Вторая, появившаяся позднее – что Миша пособничал немцам, топил для них баню.

Думаю, что и то и другое – ложь. Когда появились немцы – Миша ничего не сказал своим товарищам. Равно как и немцам он не пособничал – ну, может, приказали баню истопить, он истопил, не больше. В остальном – он просто пытался выжить в немецкой оккупации, как и все, для этого он не высовывался. Не было ничего. Это кстати очень по-горбачевски – когда надо принимать решение, он его не принимал. Вот такой вот человек, понятно, что для руководящей работы такой человек непригоден…

Под немцами – село Привольное было пять месяцев. Больших боев не было, как при взятии села немцами, так и при освобождении. Когда село освободили – пришла похоронка на отца. Как оказалось ложная – отец был жив. Но думаю, потрясение это бесследно для маленького Миши не прошло.

Весной 1943 года в селе пахали на коровах…

После победы вернулся отец. Живой, такое счастье – далеко не всем выпало. Вместе с отцом – Миша сел на комбайн. И вот тут случилось то, что стало первым шагом в Кремль для крестьянского сына.

Сорок восьмой год. Разруха. Дикая нищета. Государство в этих условиях пытается хоть как-то наладить хозяйство. Бросается клич – комбайнерам кто намолотит 10000 центнеров – Героя соцтруда, пять тысяч – орден Трудового Красного Знамени.

Горбачевы, отец с сыном – намолотили 8888 центнеров. Кстати, в китайской нумерологии – цифра восемь означает огромную удачу. Вопрос в том, для кого – для Миши Горбачева или для страны…

Кстати, именно поэтому я не верю, что Горбачев пособничал немцам. При вручении наград – строго проверяли, а был сорок восьмой год, все прекрасно помнили – кто кем был. Пособнику немцев награду просто не вручили бы.

Но Миша получил Орден Трудового Красного знамени. В восемнадцать лет. Это открыло ему дорогу в партию – в девятнадцать. И в Москву…

Тут есть такой нюанс. Трудовые ордена в СССР не имели никакого отличия для рабочих и менеджеров. Одинаковую награду получал и комбайнер, и председатель колхоза – миллионера, перевыполнившего план. Но мы то с вами знаем, что хороший работник далеко не всегда хороший руководитель. И выдвигая хорошего работника в руководители – можно потерять хорошего работника и приобрести плохого руководителя. Как здесь и случилось. В США – вопрос решался просто – деньги. У рабочего и у руководителя не могло быть одинакового количества денег и следовательно возможностей. У нас были только ордена. И система – при продвижении не видела, кто хороший работник, а кто потенциально способен руководить.

Кстати, Горбачев никогда в своей жизни не был организатором. Все посты, которые он занимал – были связаны или с идеологией или он приходил на готовое. И уходил до того как в полной мере проявлялись плоды его трудов. Он не прошел важную для него школу комсомольца – орговика, где он или научился бы или срезался бы. Сразу проскочил в партию. А ведь в комсомоле действительно учили, и немало нынешних олигархов и высших госчиновников – начинали именно там. Но Горбачев ничему полезному не научился.

Так система дала фатальный сбой.

Серебряная медаль в школе и орден – дали Мише возможность поступить в МГУ, на юридический факультет. Это был еще один сбой системы, правда, не персональный, а заложенный изначально.

Во многих странах юридические факультеты являются кузницами кадров для госуправления. Во-первых – это отличное базовое образование гуманитарного направления. Во вторых – люди учатся уважать закон, что для любого чиновника немаловажно. Служить закону. В третьих – государственная работа во многом и заключается в издании законов и проведении их в жизнь. Но скажите, чему мог научиться молодой парень на юридическом факультете времен заката сталинизма, при котором каждый закон систематически попирался?

Помимо прочего, юридическое образование повредило и Горбачеву и стране еще в одном. Придя к власти – Михаил Сергеевич мало знал экономику, мало знал международные дела – он вообще мало что знал, но при этом юристом он был. И будучи юристом, он начал делать то, что умел лучше всего – менять законы. Горбачев решил привести теорию в соответствие с практикой, формализовав и законодательно закрепив некоторые неофициальные практики в советском государственном управлении. При этом он неосторожно сунулся в самые болезненные места советской системы – взаимоотношения между центром и регионами, между исполнительной и законодательной властью, роль партии и ее органов в системе государственного управления. То что раньше было обычаем – Горбачев решил сделать законом, по видимому в итоге должна была быть принята реально исполняемая Конституция. Ну и собезьянничав еще некоторые черты западной политической системы, например – создав пост президента и парламент. Но юристом Горбачев был таким же плохим, как и руководителем – хороший юрист не задает вопрос, если не знает ответ, а Горбачев бросал идеи как бабу в полк. Он явно не осознавал, что ситуация уже критическая, но не в экономике – в экономике было еще так себе – а в политике. Что республики уже готовы к самостоятельности, что ленинская политика коренизации создала национальные элиты, что они держаться вместе только потому что ждут подачек от Центра, а так посматривают налево. Так и началась целая серия дискуссий, загнавшая страну в могилу. По итогам этой дискуссии – приняли решение о разводе. К счастью, цивилизованном. Так Горбачев утопил вверенный ему корабль…

В университете – Миша Горбачев встретил Раису Титаренко…

Раиса

Раиса Максимовна Титаренко родилась 5 января 1932 года в Рубцовске Западно-Сибирского (ныне Алтайского) края в семье железнодорожного инженера Максима Андреевича Титаренко (1907–1986), приехавшего на Алтай из Черниговской губернии. Мать, Александра Петровна Титаренко (в девичестве Парада; 1913–1991), – коренная сибирячка, уроженка села Веселоярск Рубцовского района Алтайского края. Младший брат, писатель – Евгений Титаренко (р. 1935).

Семья часто переезжала вслед за отцом-железнодорожником, и Раиса провела своё детство в Сибири и на Урале. Окончив с золотой медалью среднюю школу номер 3 в городе Стерлитамаке (1949), она приехала в Москву и была без экзаменов принята в Московский государственный университет на философский факультет (1950). Там в общежитии она и познакомилась с будущим мужем Михаилом, который учился на юридическом факультете.

25 сентября 1953 года вышла замуж за Михаила Горбачёва. Свадьбу сыграли в диетической столовой студенческого общежития на Стромынке.

…

Раиса Максимовна, как самая прилежная студентка, расположилась на первом ряду, прямо напротив него, что она и делала на каждом публичном выступлении Михаила Сергеевича. Всякий раз во время этих выступлений, уже входивших у М. С. в привычку, она напрягалась, не сводила с него глаз, словно перед нею балансировал на высоте канатоходец, сидела, не шелохнувшись и не проронив ни слова. Если слышала шум, возню за спиной, недовольно оборачивалась и хмурила брови. Они выступали всякий раз вдвоем, только она – молча (из книги Р.М. Горбачевой «Я надеюсь…»)

Михаил Горбачев, безусловно, не состоялся бы как политик и государственный деятель без своей жены.

Во-первых – она происходила из городской (пусть и не из крупного города) и более образованной семьи – ее отец был инженером, школу она заканчивала тоже в городе. Во-вторых- образование она получила на философском факультете, затем защитила кандидатскую диссертацию – явно не написанную на заказ. Видимо, Раиса Максимовна – один из первых в СССР политтехнологов – для своего мужа. Все кто знал Горбачевых, отмечали, что Раиса интеллектуально превосходила своего мужа, скорее всего – намного. Михаил это признавал и не пытался выйти из-под контроля.

В то же время – Раиса Максимовна никогда не пыталась играть самостоятельной роли – она всегда была за мужем, ее устраивала роль шеи при голове…

https://www.novayagazeta.ru/articles/2009/09/18/41326-raisa-gorbacheva-shtrihi-k-portretu

Нина Мамардашвили. Однокурсница Раисы Максимовны. Окончила философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова в 1953 году. Вдова философа Мераба Мамардашвили.

…

В год нашего поступления в МГУ (1949-й) философский факультет проводил программные изменения: на курсе появилось три направления – гуманитарное, естественно-научное и психологическое. Соответственно, из пяти групп были одна естественно-научная, три гуманитарных и психологическая. Мы с Мерабом учились во второй – гуманитарной, а Раиса с Ниной Лякишевой – в пятой, психологической. Часть лекций (логика, общефилософские дисциплины) слушали вместе всем курсом, часть – отдельно. Гуманитариям читались многочисленные истории, литература и прочее, хотя и естественные дисциплины тоже: и математика, и физика, и биология (называлось это «современные проблемы»).

Студенты философских групп были более амбициозны: в идеологизированных 50-х убеждение, что философский факультет – это самый передовой, самый главный, без которого естественники просто пропадут и вообще пойдут не туда, считалось нормальным и просто не обсуждалось. Психологи были скромнее, но, по большому счету, наукой в обычном смысле слова они занимались больше. У психологов была своя, особая жизнь: какие-то практикумы, лабораторные работы, эксперименты. Они трудились, скорее, как на естественных факультетах, с соответствующими требованиями к точности, методичности, умению ставить и проводить конкретный эксперимент, получать конкретный результат, умению работать с таким сложным объектом, как человеческая психика. Возможно, эти навыки не в последнюю очередь пригодились Раисе в ее последующей исследовательской работе как социолога.

«За одной из дверок замечаю, – пишет Г. Пряхин, – наклеенную на торец книжной полки полоску бумаги с надписью от руки: «Друзья! Ставьте, пожалуйста, по алфавиту…». И на меня сразу пахнуло комнатой на Стромынке… И специфический ядовитый запах свежей ярко-красной краски, которой периодически крыли обычный деревянный пол на Стромынке; и ощущение лихорадочного энтузиазма по наведению порядка перед санкомиссией студсовета; и любимое словечко Раисы – «друзья», снимающее формализм с попытки «внедрить дисциплину» в жизнь компании юных жизнерадостных девиц. Во внутреннем и внешнем мире Раисы всегда был порядок – это такой общий абрис (в моем восприятии). Иногда он нарушался (об этом ниже), и его нарушение чаще всего было извне, а не по волеизъявлению, но он снова восстанавливался.

…

Раиса вообще никогда (и не только по этому поводу) не суетилась, была немногословна, без амбиций и натуги, а естественно целеустремленна, в меру серьезна: о таких говорят «человек со стержнем». Скорее всего, причина тому – ее детство, как она сама рассказывала о нем и как сейчас это мне представляется и мыслится.

…

Наше знакомство с жизнью продолжалось: на второй курс Мераб приехал с душевной травмой от первой женской измены, а после зимних каникул приехал Толя, ухаживавший за Раисой, и привез для нее первую настоящую беду (из интервью Михаила Сергеевича я впервые узнала и фамилию Толи, и почему его родители запретили ему встречаться с Раисой: она была ему неровней, родители его были «из власти», «из министров»).

Толя – это Анатолий Зарецкий, сын директор Прибалтийской железной дороги. С ним у Раисы и не сложилось – родителей жениха не впечатлила.

Интересно, может это стало спусковым крючком для Раисы Максимовны – любой ценой прорываться во власть, не самой, так толкая мужа?

Ставрополь

В СССР существовало такое понятие как «распределение». То есть, хотя образование было бесплатным – но в обмен ты должен был отработать несколько лет там, где укажет государство.

Защитившийся на отлично Михаил Сергеевич мог остаться в Москве – ему предлагали либо аспирантуру на кафедре колхозного права, либо распределение в прокуратуру СССР в какую-то провинцию – причем предлагалось и подмосковное Ступино с предоставлением жилья. Горбачев предпочел вернуться с женой в родной Ставрополь.

Сложно сказать, что тому было причиной. Возможно, климат – Раиса Максимовна была больна, они потеряли ребенка. Возможно, понимание того, что лучше быть первым парнем на деревне, чем еще одним провинциалом в Москве. Может, сыграл свою роль романтизм – тогда люди искренне ехали из Москвы поднимать родной край, или Сибирь, или на север, и не за длинным рублем. Как бы то ни было – в Москве семья Горбачевых не задержалась.

Но перед отъездом в Ставрополь – Михаил Сергеевич с удивлением узнал, что в прокуратуре его не ждут – по его словам, шла борьба с последствиями культа личности и было принято решение не допускать «зеленых» выпускников ВУЗов к работе в прокуратуре. Так, Горбачев уже в Ставрополе – принял решение попробовать себя в комсомоле – как активиста и комсомольского организатора еще до учебы, его легко приняли в крайком комсомола.

Всё. Отныне – карьера Михаила Сергеевича шла вверх и вверх – зам заведующего краевым отделом агитации и пропаганды, второй секретарь крайкома, первый секретарь крайкома комсомола, парторг крайкома партии, заведующий отделом партийных органов, первый секретарь Ставропольского горкома, второй секретарь крайкома, первый секретарь крайкома партии. Дальше – была только Москва. Все эти должности Горбачев «пробежал» стремительно, задерживаясь на каждый по два, максимум по три года. Задержался он только на посту краевого первого секретаря, хозяина области, где его никто критиковать уже не мог.

Почему так?

1. Все-таки Горбачев имел по меркам провинции выдающееся образование – юридический факультет лучшего ВУЗа страны, и правильную биографию – сын фронтовика, орденоносец. Кого повышать, если не его?

2. Ставрополь был довольно простым регионом. Почти нет промышленности – сравните со Свердловском, где пришлось подниматься Ельцину? Почти нет никакой оборонки. Тепло, не надо готовиться каждый год к зиме, которая у нас всегда наступает внезапно. Шансов оступиться – было гораздо меньше, чем в более сложных регионах

3. По отзывам – Горбачев обладал идеальным характером – не ершист, почитает старших, лишних вопросов не задает, всегда готов подкинуть нужную цитату из Ленина. Как подчиненный он был просто идеален для все более стареющего партийного ареопага, приезжавшего отдыхать. В Ставрополе – от первого секретаря не требовалось сверхусилий, и все это понимали, в том числе и в Москве.

4. Фактор Кулакова – Федор Давыдович Кулаков, политик и крепкий хозяйственник, как бы сейчас сказали – как и все советские руководители сколачивали себе команду еще на месте, и продвигали своих людей – в обмен на поддержку. Горбачев попал в команду Кулакова еще будучи первым комсомольцем края. И дальше – его тащил Кулаков.

Кстати говоря – сам Горбачев свою команду не создал, и это потом сильно вышло ему боком – постоянной сильной команды единомышленников и кадрового резерва у него не было никогда. Он обходился ситуативными союзами и набранными на месте людьми – большая их часть оказалась непригодной, а кое-кто – и предал его.

В Москву – Михаила Сергеевича перевели в 1978 году, в самом конце. Как он сам выразился – у него в Москве были заступники. Потом раскопали историю, что якобы Ким Ир Сен обиделся что к нему на съезд партии не прилетел член Политбюро, а все члены Политбюро были старыми, самолет переносили с трудом, вот кто-то и предложил, давайте кого-то молодого возьмем, пусть летает по заграницам. Правда это или нет – неизвестно, но думаю, Горбачева взяли бы в Москву и без этого. По тем же причинам, по каким он стремительно взлетел наверх в Ставрополе. Потому что в брежневском СССР шли наверх не те, кто чего-то добился – а те, кто не облажался. Вот и Горбачев – он до Перестройки вообще нигде и ни в чем не облажался.

Правда, и серьезных дел у него за плечами не было – но это дело второе…

Михаил Горбачев и КГБ СССР

Даже намеков на какие-то связи с КГБ СССР – Михаил Сергеевич не любит – слишком уж они не вписываются в его общепринятый образ демократа, отца Перестройки, борца за свободу. И тем не менее, обмолвки попадаются, и у него самого и в воспоминаниях его друзей.

1. По воспоминаниям школьных друзей Михаила Сергеевича – его подозревали в стукачестве во время обучения в университете – впрочем, на закате сталинизма стучали многие. Подозрения еще более усилились, когда начали распределение на практику и Миша выбрал Лубянку…

Но на Лубянке Мише сказали, что он не подходит – был на оккупированной территории и есть репрессированные родственники.

2. По воспоминаниям самого Михаила Сергеевича «Нас предполагалось использовать во вновь образованных отделах по прокурорскому надзору за законностью прохождения дел в органах госбезопасности». Затем, по словам самого Михаила Сергеевича – на эту работу его не взяли ввиду молодости и неопытности.

3. По свидетельству Э. Б. Нордмана, начальника Управления КГБ СССР по Ставропольскому краю – М. С. Горбачев в разное время рассматривался как кандидат на пост начальника Управления КГБ СССР по Ставропольскому краю и заместителя председателя КГБ СССР по кадрам (надо сказать, что в КГБ было немало партработников, которым партстаж засчитывался за выслугу лет, и они получали сразу полковников и генералов).

4. По свидетельству Е. И. Чазова, Ю. В. Андропов в разговоре, состоявшемся перед переводом М.С. Горбачева в Москву, сказал: «Это не только умный и толковый руководитель, но и наш человек».

Слова «наш человек» можно трактовать по-разному: КГБ запрещалось вербовать помощников среди некоторых категорий советских граждан, в частности – не могло быть и речи о вербовке первого секретаря обкома партии. Но в данном случае – видимо была просто дружба, советы, обмен мнениями – и Андропов не просто так считал Горбачева своим человеком.

В дальнейшем КГБ СССР, а именно В.М. Чебриков и В.А. Крючков – приложили немалые усилия к избранию Горбачева на пост Генерального секретаря.

Полагаю, к моменту избрания Горбачева – КГБ СССР, его руководство находилось уже в стане реформаторов, а не консерваторов. Причин видимо много – это и личность Ю.В. Андропова, и его дружба с М.С. Горбачевым, и доступ КГБ к реальной информации о состоянии дел с преступностью, трудовой дисциплиной и т. д. Сотрудники КГБ были тоже люди и понимали – надо что-то менять. Проблема была в том, что на вопрос «как менять» они знали ответ не больше чем сам М.С. Горбачев.

Москва

Бокал шампанского за новый, 1979 год – Горбачевы поднимали уже в Москве. В Москву они вернулись состоявшейся семьей – замужняя дочь, Раиса Максимовна защитила кандидатскую, Михаил Сергеевич – секретарь ЦК. С 1979 года – Председатель Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР.

Вот про эту должность Горбачева, которую тот занимал до 1984 года, мало кто знает – почему то распространено предположение, что он занимался сельским хозяйством. Горбачев не занимался сельским хозяйством, если бы занимался, наверное, не стал бы генсеком, потому что должность «расстрельная», имея четверть плодородных земель мира, СССР закупал импортное зерно. Горбачев занимался совершенствованием советского законодательства – и скорее всего именно в это время у него и вызрела идея коренного реформирования советского законодательства, ставшая потом частью перестройки. Идея эта стала вкладом в гибель страны не меньшим, чем спровоцированный Горбачевым тяжелый экономический кризис. Хотя забегая вперед, идеи то были как раз правильными. Убийственным было их исполнение.

Кстати, откуда появилось заблуждение, что Горбачев занимался сельским хозяйством? Вероятно, вот отсюда. Виталий Воротников:

23 февраля. Заседание Политбюро. Ведет в должности Генерального секретаря ЦК КПСС К.У.Черненко. Тезисы его выступления:

«Последнее время я стремился к тому, чтобы в поле зрения Политбюро находились наиболее важные и крупные вопросы. Уходить от мелочной опеки. Нужно разгрузить и Секретариат, передавать больше вопросов на решение секретарей и отделов ЦК. Под свою опеку, – сказал Черненко, – я беру принципиальные вопросы внутренней и внешней политики, партийно-организационную работу, общий отдел и Управление делами, оборонные вопросы. За Горбачевым – сельскохозяйственное производство, отдел сельхозмашиностроения. Ведение Секретариата ЦК. И в отсутствие Генсека – заседания Политбюро».

Последнее предложение вызвало «движение» среди некоторых членов Политбюро. Подал реплику Н.А.Тихонов: «А правильно ли отраслевому секретарю, который занимается вопросами сельского хозяйства, поручать ведение Политбюро? Не приведет ли это к определенному перекосу при рассмотрении вопросов на Политбюро? И вообще, – продолжал он, – обязательно ли вести Политбюро секретарю ЦК? Вот ведь В.И Ленин вел заседания Политбюро, не будучи секретарем».

Это первое заседание Политбюро после избрания генеральным секретарем К.У Черненко. И его выступление – это демарш против Горбачева, поддержанный Н.А. Тихоновым (предсовмина), у которого с Горбачевым уже был крупный конфликт (Горбачев занимаясь вопросами экономической реформы вместе с Рыжковым сильно наступал на пятки Совмину, доходило до перепалок на ПБ при Ю.В. Андропове). Так что предложение Черненко, поддержанное Тихоновым – это ссылка Горбачева на провальную сельхозтему.

Но Горбачева открыто поддержал Д.Ф. Устинов, а Черненко прожил совсем недолго.

Снова Виталий Воротников:

07 марта (того же года) на Политбюро встал вопрос о подготовке Пленума по совершенствованию управления экономикой. Эту идею активно продвигал Горбачев. Однако Тихонов реагировал негативно, резко. Сказал, что «Правительство не готово. Не надо нас подталкивать. Что это за манера – выносить предложения за спиной председателя Совмина…» Черненко замял разговор: «Обсудим позже…»

Тем временем, страна вползала в кризис, сама того не замечая.

СССР перед Катастрофой: 1941 год. Призраки перестройки

Как говорится, век живи, век учись и дураком помрешь…

На самом то деле, Перестройка в СССР имела глубокие корни, и процессы, аналогичные перестроечным происходили не раз. Некоей предтечей перестройки можно назвать НЭП, перестройку планировали начать с 01 января 1941 года, да Сталин выступил категорически против. Глобальная проблема советской экономики была всегда одна и та же – в ней полностью отсутствовал по политическим соображениям частный инвестиционный процесс, что приводило к регулярно повторяющимся кризисам. Кризис 1985–1991 года был, в общем-то, посткризисом брежневского рывка, точно такой же кризис, правда в меньших размерах был в конце тридцатых (и не это ли стало одной из причин 1937 года?). Просто его не смогли погасить ввиду того, что масштаб проблем в 1987 году был больше чем в 1937 году, а лучшая часть советского общества в лице спекулянтов, коррупционеров, воров в законе и прочего мафиозного подполья – была несравнимо более сильной, хищной и сплоченной, чем в конце тридцатых годов. Конфискационная реформа Павлова 1991 года была слабой попыткой повторить конфискационную реформу Зверева 1947 года, но на этот раз из трагедии она стала профанацией.

Если кратко – что происходило?

Государство, взяв на себя роль единственного в экономике кредитора и инвестора – нуждалось в экономическом рывке и ради его обеспечения печатало деньги. С этим было все нормально, так и должно быть. Но дальше… напечатанные деньги, которые теоретически должны были служить чем-то вроде квитанций за товары – рано или поздно скапливались у определенных людей, а не размазывались по обществу тонким слоем, как того хотели коммунисты. Социализм не работал, нарастало скрытое неравенство. При капитализме проблема решалась просто – накопленные капиталы снова пускались на инвестиционные нужды, частный инвестор постепенно заменял государство. У нас же частные инвестиции были запрещены, так как противоречили марксизму – ленинизму и тайно накопленные капиталы провоцировали инфляцию. Властям ничего не оставалось, как раз за разом завершать инвестиционный цикл конфискационной денежной реформой, то есть изымать скопившийся на руках у «спекулянтов» излишек денег. В 1947 году у Сталина это получилось, хотя и плохо – недаром министр Зверев, проводивший реформу, по ее итогам был понижен в должности. В 1987 году у Горбачева не получилось. Только и всего.

Итак, в период примерно с 1929 по 1932 годы Сталиным была сознательно сломана финансовая система, сложившаяся в период НЭПа. Сломана для того чтобы убрать финансовые ограничения на пути форсированной индустриализации.

Что было сделано. Был практически убит кредит, а банковская система была отныне обязана оплачивать платежи промышленности по факту поступления платежки. То есть, каждое промпредприятие получило неограниченный, бесплатный и автоматически предоставляемый кредит. Более того – такой кредит был предоставлен и в получении наличных денежных средств для расчетов с рабочими – то есть промышленники получили неограниченные возможности по найму рабочей силы и расчету с ней. Сколько надо нанять людей – столько и нанимай.

На банковскую систему возлагались и контрольные функции. Был введен единый активно-пассивный счет для каждого предприятия – контокоррент. Банк видел все движение по счету предприятия и если какое-то предприятие работало хронически убыточно – он должен был сигнализировать в соответствующий наркомат. Но по факту сигнализация не работала, так как наркоматам надо было выполнить план любой ценой, а какой именно – никого не волновало.

Отмечу что в этой схеме деньги на зарплату так же получались и выдавались широко и бесконтрольно, что к концу тридцатых годов – запустило мощный инфляционный механизм…

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

Автоматизм кредитования привел в 1930 г. к значительному превышению кредитного плана. Первые годы индустриализации предприятия для привлечения рабочей силы непрерывно наращивали фонд оплаты труда. Низкая квалификация новых рабочих кадров, старое оборудование и плановый авантюризм неизбежно вели к росту себестоимости продукции. К 1930 г. предприятия уже вышли из сферы рыночных отношений периода нэпа, и их уже не столько волновала высокая себестоимость, сколько выполнение директивного планового задания в натурально-вещественном выражении.

Материально необеспеченные краткосрочные кредиты обналичивались через заработную плату за счет эмиссии, которая покрывала рост себестоимости, заработной платы и непроизводительных расходов. В результате в 1930 г. денежная масса выросла более чем в 1,5 раза (55,1 %), а рыночные цены на 83 %. Таким образом, год кредитной реформы стал годом максимального годового прироста денежной массы в обращении за период 1926–1940 гг.

Еще советские исследователи отмечали опережающее увеличение нарастающего итога общей суммы кредитов в годы первой пятилетки (в 4,3 раза) по сравнению с темпами роста промышленного производства. Также опережающими темпами (в четыре раза) выросли фонды заработной платы по сравнению с ростом производительности труда (на 41 %). По данным А.Е. Мелкова, уже в 1931–1932 гг. налично-денежная эмиссия выросла на 5,6 млрд руб., т. е. в 3,3 раза. Исходя из этого, Ю. Кочеврин вполне обосновано одним из первых результатов кредитной реформы называет дезорганизацию денежного хозяйства. Необеспеченные кредиты направлялись не только в производственную сферу, но и поступали в кассовый оборот, который в тот период еще не был четко отделен от безналичного. Ликвидация кредитования, соответственно, привела и к ликвидации легального частного сектора в городах, что в совокупности с коллективизацией завершило ликвидацию легального частного сектора вообще. Абсолютный финансово-кредитный приоритет капиталоемких отраслей тяжелой и добывающей промышленности обусловил нарастающую и неконтролируемую денежную эмиссию. Советские исследователи, признавая это, существенно расходились в оценках денежной массы. Давали себя знать дискуссионность методики ее определения и отсутствие адекватной объективной статистики. Н.И. Конник указывал на то, что если в 1930 г. наличные денежные средства на руках населения достигали 1,7 млрд руб., то к 1940 г. этот показатель вырос в 23 раза, составив 40 млрд руб.

По оценкам М.С. Атлас, которая в 1936–1938 гг. работала в Правлении Госбанка СССР, наличность у населения в 1940 г. составляла 22,4 млрд руб., т. е. выросла за 10 лет более чем в 13 раз. В любом случае показатели огромны и существенно превышают официальные (в 4–4,5 раза), что стало одним из поводов для проведения денежной реформы 1947 г.

При этом надо отметить, что накачка промышленности страны деньгами на нерыночных условиях не вела к увеличению предложения товаров потребительского спроса на рынке, так как практически все силы советской промышленности уходили на производство средств производства (по Марксу) и производство вооружений. Огромные деньги, накопленные населением, увеличивали потребительский спрос, не находивший удовлетворения. Это приводило к исчезновению товаров с полок, пышному цвету спекуляции, подпольным заработкам в торговле. К концу тридцатых годов ситуация в СССР была даже хуже, чем в Перестройку. Сталинский СССР был царством нищеты, голода, спекуляций.

Из письма жителя Киева Н. С. Ковалева В.М. Молотову

Уважаемый Вячеслав Михайлович. Вопрос одежды у нас в Киеве чрезвычайно тяжелый. Позорные дела творятся. Многотысячные очереди к магазинам собираются за мануфактурой и готовой одеждой еще с вечера. Милиция выстраивает очереди где-нибудь за квартал в переулке, и потом "счастливцев" по 5-10 человек гуськом, один за другого в обхват (чтобы кто не проскочил без очереди), в окружении милиционеров, как арестантов, ведут к магазину. В этих условиях расцветает спекуляция жуткая, произвол милиционеров, и говорят, что не без взяток. Сердце сжимается от таких "порядков". Сколько недовольства и проклятий. Честный рабочий человек, если он даже крайне нуждается, не может купить себе белья, брюки и пр. самое необходимое, разве что у спекулянтов за удвоенную цену. Так дальше терпеть нельзя,это положение нужно изменить. Или, если есть, дать больше товаров в продажу, чтобы открыть несколько магазинов или установить какую-то норму или право на покупку товара всякому гражданину. Я считаю, что, когда ликвидировали карточную систему, имелось в виду, что будет лучше, а на практике с мануфактурой это не оправдывается. Ничего плохого, а наоборот, будет лучше от введения гос. регулирования в этом вопросе. Дорогой Вячеслав Михайлович! Убедительнейшая просьба разобраться с этим делом. Об этом вопят сотни тысяч граждан.

Из письма Зайченко, г. Казань

Я хочу описать то кошмарное положение, которое имелось и имеется у нас в Казани. Но прежде мне хочется задать вопрос, почему наши депутаты молчат, каким образом выполняется план торговли в магазинах, когда до потребителя… ничего не доходит, все расхищается на базах, а в магазинах это расхищение только завершается? Почему не обратят внимания на сильное истощение детей-дошкольников и школьников, которые не имеют ни сладкого, ни жиров? Почему молчат, что в колхозах не желают работать, бегут в город, посевы остались не убранными в 39 г. и не вся земля засевается в 40 г.? Почему у нас страшный голод и истощение? Почему такое хулиганство на улицах, среди подростков бандитизм? Милиция для них ничто. Почему говорят о достижениях и всеми силами скрывают, что у нас творится? Почему народ озлобляется? Теперь расскажу все. Вы, мне кажется, даже не представляете, что у нас делается, а наше правительство мало заботится о нуждах населения и не видит голода и истощения среди населения, особенно среди детей. Почему у нас спекуляция растет не по дням, а по часам? В магазинах у нас буквально ничего. Дети вот уже больше года не имеют самого необходимого. Они истощены до крайности. Какие же они "будущие строители коммунизма".

Из письма П. Гайтцука (Новгород) А.Я. Вышинскому:

В лексиконе русского языка появилось слово "блат". Я не могу Вам буквально перевести это слово, так как оно, может быть, происходит от какого-либо иностранного слова. Но зато на русском языке я его хорошо понимаю и могу перевести буквально точно. В переводе на русский язык слово "блат" означает – жульничество, мошенство, воровство, спекуляция, разгильдяйство и т. д. А что означает, если Вы встретите такое выражение "я имею блат", то я имею тесную связь с жуликом, спекулянтом, вором, мошенником, подхалимом и им подобным. Не иметь блата это равносильно тому, что вы везде всего лишены. В магазине вы ничего не достанете. На ваши законные требования вам дадут ясный ответ. Обратитесь с просьбой – к вам будут слепы, глухи и немы. Если вам нужно достать, т. е. купить в магазине товар – нужен блат. Если пассажиру трудно или нельзя достать железнодорожного билета, то легко и просто достать по блату. Если вы живете без квартиры, то никогда не обращайтесь в жилуправление, в прокуратуру, а лучше заимейте хотя бы маленький блатик – и сразу найдется квартира. Если хотите отлично устроить свои личные дела по службе, за счет кого-либо другого, нарушая при этом всякую справедливость и законность, опять же обратитесь к блату.

Из спецсообщений НКВД СССР

Магазин "Ростекстильшвейторга" (Кузнецкий мост). К 8 часам утра покупателей насчитывалось до 3500 человек. В момент открытия магазина в 8 час. 30 мин. насчитывалось 4000–4500 человек. Установленная в 8 часов утра очередь проходила внизу по Кузнецкому мосту, Неглинному проезду и оканчивалась на верху Пушечной улицы – добрый километр…

Ленинградский универмаг. К 8 часам утра установилась очередь (тысяча человек), но нарядом милиции было поставлено 10 грузовых автомашин, с расчетом недопущения публики к магазину со стороны мостовой. Народ хлынул на площадку кинотеатра "Спартак", в образовавшуюся галерею между кинотеатром и цепью автомашин. Создался невозможный беспорядок и давка. Сдавленные люди кричали. Милицейский наряд оказался бессилен что-либо сделать и, дабы не быть раздавленным, забрался на автомашины, откуда призывал покупателей к соблюдению порядка. К открытию очередь у магазина составляла 5 тыс. человек…

Дзержинский универмаг. Скопление публики началось в 6 часов утра. Толпы располагались на ближайших улицах, трамвайных и автобусных остановках. К 9 часам в очереди находилось около 8 тыс. человек".

Народ пытался купить что-либо без очереди, прибегая к самым разнообразным способам – от подкупа милиции и продавцов до силового прорыва в магазин организованной и сплоченной группой в сто-двести человек. Власть отвечала усилением борьбы с покупателями, которых милиция задерживала за скупку товаров. То, что далеко не все из них затем перепродавали товары и продукты, имело второстепенное значение.

Нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия докладывал в июле 1940 года в Совнарком о борьбе с очередями и, как водится, предлагал ужесточение наказания:

"Во исполнение постановления Совнаркома СССР о борьбе с очередями за промышленными и продовольственными товарами в гор. Москве НКВД СССР с января по июнь месяц 1940 года включительно проведена следующая работа:

По промтоварам. Арестовано и привлечено к судебной ответственности скупщиков – 947 человек; оштрафовано – 16 853 человека на общую сумму 474 696 р. Кроме того, отобрано у них промышленных товаров на сумму 1 038 279 рублей.

По продтоварам. Арестовано и привлечено к судебной ответственности – 463 человека; задержано – 50 809 человек, у которых отобрано продовольственных товаров 582 688 кг; из них оштрафовано – 38 962 человека на общую сумму 626 556 рублей.

Из числа привлеченных к судебной ответственности за спекуляцию 1410 человек – работники торговой сети составляют 184 человека. За это же время выслано в административном порядке из гор. Москвы 1220 человек нарушителей паспортного режима, задержанных в очередях. Для усиления борьбы со спекуляцией промышленными и продовольственными товарами в гор. Москве НКВД СССР считает необходимым дополнительно провести следующие мероприятия:

1. Лиц, задерживаемых органами милиции два и больше раз за скупку или перепродажу продовольственных и промышленных товаров в гор. Москве, арестовывать.

2. Аресту подвергать также лиц, прибывающих в гор. Москву из других городов и областей СССР, уличенных в скупке продовольственных и промышленных товаров в спекулятивных целях.

3. Арестовывать лиц, занимающихся скупкой и перепродажей промышленных и продовольственных товаров, прикрывающих свою спекулятивную деятельность работой в советских учреждениях и колхозах.

4. Дела на лиц, арестованных за скупку и перепродажу продовольственных и промышленных товаров, рассматривать на Особом Совещании НКВД СССР".

Понятно, что согласие на все меры, включая внесудебное установление сроков наказания арестованным, Берия получил. Очереди действительно начали уменьшаться, однако поскольку товаров больше не стало, с той же скоростью принялась расширяться система добычи всего и вся по знакомству, по повышенным ценам.

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

Группа денежного обращения, готовя денежную реформу 1947 г., признавала «весьма значительную» «сферу рыночной циркуляции денег». Объем оборотов по рыночным ценам примерно в 3,5 раза превышал обороты по «единым» ценам, составляя при этом (в товарном, натуральном выражении) примерно 10 %, а если учесть «перепродажу промтоваров», то до 20 %. Таким образом, в Наркомате финансов СССР понимали, что крупные накопления образуются «именно в сфере рыночных оборотов и цен». Там же определялась и «реальная значимость этих денег», измеряемая ценами рынка, где эти средства преимущественно расходовались.

Единственная принципиальная разница между сталинским и горбачевским СССР – в сталинском СССР массово существовали артельный труд (те же самые кооперативы) и колхозные рынки, на которых артельщики и колхозники продавали те самые товары потребительского спроса, и еду, которую удавалось вырастить самим и уберечь от фининспектора, или от изъятия по плану за трудодни. Продавали по коммерческим, то есть спекулятивным ценам. Там же продавали и то что удавалось пустить налево в торговле. Коммерческие цены, отражавшие реальный баланс спроса и предложения – были в несколько раз выше государственных.

На допинге бесплатного кредита страна прожила всего несколько лет, после чего катастрофичность такой политики уже стала ощущаться и очень хорошо. Безналичные деньги стали просачиваться в экономику через все возможные щели, спекулянты и недобросовестные чиновники освоили методы обнала. В итоге, в период где-то с 1938 по 1941 год в стране происходило что-то вроде начала перестройки – в плане исчезновения товаров с полок и разгула спекуляции. Все это накладывалось на куда более трагичные условия существования советского народа – в 1985 у нас за спиной все же было брежневское благополучие, у них – революция и гражданская война. Мы просто не помним тех предвоенных события ввиду масштаба заслонившей их войны. Но они были.

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

В первом квартале 1940 г. расходы бюджета превысили доходы. К 1 сентября бюджетные средства на счетах в Госбанке были исчерпаны. Пришлось прибегнуть к заимствованию банковских средств. Денежная масса стала расти за счет эмиссии. Официально бюджет 1940 г. был сведен с положительным сальдо 59 млрд руб., но на 1941 г. превышение было запланировано всего на 8 млрд, т. е. уменьшалось более чем в семь раз. Для преодоления сложившейся ситуации был предпринят ряд мер.

В 1939–1940 гг. были повышены государственные розничные цены на ткани, одежду, посуду, обувь, сахар, мясо, рыбу, жиры, сыр, молочные продукты и пр. Индекс розничных цен в 1940 г. вырос на 13,8 %. Реально этот показатель с учетом рыночной торговли был значительно выше. Тогда же были урезаны нормы отпуска продуктов и товаров в одни руки. Фактически в конце 1940 г. в стране уже существовала карточная система.

…

10 февраля 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О запрещении продажи, обмена и отпуска на сторону оборудования и материалов и об ответственности по суду за эти незаконные действия». Виновные осуждались непосредственно по Указу и наказывались лишением свободы на срок от 3 до 5 лет. В военные и послевоенные годы «продажа, обмен и отпуск на сторону» сырья, оборудования, материалов и готовой продукции в промышленности приобрели чрезвычайный размах. «Руководство заводов, – докладывали Г.М. Маленкову из Наркомата электропромышленности в ноябре 1945 г., – почти полностью загружено преодолением трудностей внесистемного приобретения сырья и материалов». Минчермет СССР в ходе ревизии своих предприятий в 1946 г. сделал вывод о том, что «почти все предприятия отпускают незаконно материальные ценности на сторону». Такого рода деятельность на нормальном социалистическом рынке означала корректировку второго уровня. На первом уровне в рамках административного рынка министерства, главки и предприятия путем сложного взаимодействия составляли, утверждали, а затем корректировали (как правило, в процессе выполнения) государственные планы.

Для осуществления нелегальной снабженческо-сбытовой деятельности предприятиям был необходим резерв наличных средств. Их в значительной степени получали путем обналичивания банковских кредитов, что неизбежно увеличивало денежную массу.

…

«Экономия» фонда заработной платы обернулась задолженностью. Предприятия и организации в начале 1941 г. были должны рабочим и служащим 236 млн руб. Фонд зарплаты в первом квартале 1941 г. увеличился только на 4,2 % при валовом росте производства в январе на 35,1 %, феврале – на 23,3 % по сравнению с соответствующими месяцами 1940 г. Отставание зарплаты от роста цен усугублялось ростом удержаний по займам и налогам на 28,8 %. Нехватка средств приводила к «отливу» вкладов из сберкасс и росту ссуд под залог облигаций, составивших за первый квартал 1941 г. 138 млн и 338 млн руб. соответственно.

Проблемы были и в советском сельском хозяйстве. Надо понимать, что Сталин, проведя коллективизацию снова превратил только недавно получивших свободу крестьян в государственных рабов, которые должны были кормить города и быть источником как рабочей силы, так и денег для быстро развивающейся тяжелой промышленности. Уйти из села они не могли – у крестьян не было паспортов. Положение крестьян было даже хуже рабского – потому что хозяин должен раба кормить, а советский крестьянин должен был прокармливать себя сам, после того как сдаст положенное государству. Повышенным налогом было обложено все частное хозяйство – яблони, скот…

Автор этих строк городской, но его род все же из деревни. И о тогдашней жизни – ему порассказали. Как тогда жили? Плохо жили. Собирали грибы и ягоды – это невозможно было отследить и обложить налогом. Воровали лес – причем и колхоз воровал и сами колхозники. Дед плел корзинки и продавал – налогов понятное дело с этого не платили. В колхозе работали только тогда когда от работы невозможно было увильнуть и работали кое-как. Ничего лишнего не держали ни в огороде, ни в хлеву – зачем налог платить?

Про отношение к Сталину не рассказывали. Но думаю, мало кто его любил…

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

Подобное уже наблюдалось во второй половине 1930-х гг. В годы второй пятилетки колхозные земли, сданные в аренду, фактически использовались для частнопредпринимательской деятельности крестьян. Попытка пресечь эту практику была предпринята в постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». На майском 1939 г. Пленуме ЦК (21–24, 27 мая) в докладе «О мерах ограждения общественных колхозных земель от разбазаривания в пользу личных хозяйств колхозников» А. А. Андреев констатировал, что «приусадебные земли стали терять свое приусадебное значение… превращаются в частную собственность отдельных колхозников…». Причина проста: «доходы с приусадебных земель, от личного хозяйства во много раз превышают доходы по трудодням». Примечательно, что выход видели не в регламентации инициативного использования пустующих земель, а в существенном сокращении приусадебных участков. В результате в марте 1948 г. колхозники Новосибирской области получали 40–50 г зерна или 80 коп. на трудодень. Это казалось в Москве меньшим злом по сравнению с раздачей непроизводительно использующихся колхозных земель в аренду тем, кто мог их эффективно обрабатывать. Аренда представлялась промежуточной ступенью к частной собственности.

В 1946 г. решения майского 1939 г. пленума ЦК были актуализированы. Проверка Мингосконтроля установила, что постановление 1939 г. «оказалось забытым», а факты расхищения общественных земель колхозов вновь стали массовыми. Вновь надо было бороться с «расхищением» общественных земель, самовольно присоединяемых к приусадебным участкам колхозников «в целях раздувания личного хозяйства в ущерб общественному».

Уже после денежной реформы, в весной 1948 г., для обсуждения членам Политбюро был представлен проект закрытого письма ЦК ВКП(б) «О задачах партийных организаций в связи с представлением мер по выселению в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни».

Правительство СССР понимало происходящее и искало выход. 08 апреля 1941 года при Госбанке СССР была создана группа экспертов, которой поставили задачу разработать новую советскую кредитно-денежную политику. Поиски прервала война.

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

Воодушевленное некоторыми успехами в деле сокращения просроченной задолженности в конце 1940 г., правление Госбанка СССР предложило программу финансового оздоровления. В начале 1941 г. оно обратилось в СНК СССР с проектом постановления «О кредитно-расчетной работе Государственного банка СССР и об укреплении платежной дисциплины хозяйственных организаций». В нем была названа неправильной практика прямого бюджетного финансирования предприятий важнейших отраслей.

Госбанк предлагал:

– перевести на кредитование в Госбанке предприятия всех наркоматов;

– отменить действующий порядок выделения Наркоматом финансов бюджетных ассигнований в оборотные средства предприятий, как не обеспечивающий контроля над правильным расходованием средств предприятий и организаций;

– обязать Наркомфин с третьего квартала 1941 г. отпускать бюджетные ассигнования на увеличение оборотных средств и на покрытие убытков только через Госбанк;

– создать гибкую систему кредитования, включающую краткосрочный коммерческий кредит и возможность применения санкций;

– ввести с третьего квартала 1941 г. следующую форму расчетов между государственными и кооперативными организациями:

а) вексель с акцептом банка;

б) вексель без акцепта банка;

в) переводной вексель, гарантированный банком;

г) аккредитив.

Простой вексель являлся обязательством, выданным покупателем поставщику за товары и услуги, для расчета через банк. Переводной вексель являлся приказом поставщика покупателю уплатить поставщику через банк за отгруженные товары и оказанные услуги. Минимальная сумма векселя по проекту Госбанка устанавливалась в 1000 руб. Проект предусматривал также изменение очередности платежей. Расчеты покупателей с поставщиками, а также предприятий по кредитам должны были производиться до взносов в бюджет. Предполагалось формирование в наркоматах небольших маневренных резервов в 50–60 млн руб. для гарантии возврата банковского кредита.

Предложения Банка были направлены на серьезное реформирование кредитного механизма и системы расчетов, сложившихся в 1930-е гг. Постановление дало бы возможность Госбанку активно участвовать кредитами в формировании оборотных средств хозяйственных субъектов, что позволило бы в значительной мере контролировать работу предприятий. Реакция в правительстве и ЦК ВКП(б) на проект была в целом отрицательной. Категорически против «фантастических предложений кредитников» выступил Наркомфин. Банк не только явно забегал вперед, но и в определенном смысле покушался на систему. Министр финансов напоминал, что вся экономическая система «пока действует по-другому» и нет смысла «заниматься деталями».

Показательно обсуждение проекта на заседании Бюро СНК СССР под председательством И.В. Сталина. Докладывал председатель правления Госбанка Н.А. Булганин. Затем «по общим моментам» выступил Сталин. Его особенно удивило предложение о введении кредитных векселей: «Это пройденный этап в кредитных отношениях. Для чего же восстанавливать былое? Не дойдем ли мы до того, что кто-нибудь потребует учредить биржу? Не видно, как именно обеспечивает проект дело укрепления социализма. Зато видно, чем он ослабляет социалистическое строительство». Судьба проекта была решена. Выступивший затем А.Г. Зверев только конкретизировал претензии к предложенному плану.

Реформаторские усилия Госбанка на рубеже 1930-1940-х гг. имели немного шансов на успех, а надвигавшаяся военная угроза свела их к нулю. Денежно-кредитная система, сформировавшаяся в первой половине 1930-х гг., вполне подходила, а вероятно, была единственно возможной для т. н. мобилизационного типа экономики, когда, особенно в экстремальных ситуациях, эмиссия считалась нормальным инструментом финансовой политики. Система была устроена так, что избыточная денежная масса практически не отражалась на работе промышленности. Инфляция влияла только на внутренний потребительский рынок, насыщение которого не относилось тогда к числу приоритетов. Дефицит создавал «кубышки» и огромный отложенный спрос. Меры санации денежного обращения делились на постоянные (принудительные займы и коммерческие цены) и временные (периодически повторяющиеся «финансовые маневры»), которые давали временный эффект.

Военный период мы опустим – хотя он интересен сам по себе, но не в рамках этой книги. Вернемся в 1945 год, когда отгремели залпы и страна начала возвращаться в мирное время и к мирным проблемам. В том числе и с огромным количеством людей, которые видели что можно жить и иначе.

Какова же была ситуация с денежным обращением в стране к 1945-46 году?

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

Определить точное количество денег в обращении достаточно сложно. По расчетам Н.Г. Сычева, за годы войны количество денежных знаков в обращении выросло в шесть раз и составило 180 млрд руб.

О.В. Хлевнюк указывает, что к 1 января 1946 г. в обращение было выпущено 73,9 млрд руб. (к 1 июня 1941 г. – 18,4 млрд). Этот показатель приводит А.Г. Зверев, отчитываясь 3 января 1946 г. о результатах реформы. На 1 декабря 1947 г. он приводит цифру – 63,4 млрд руб.

Председатель правления Госбанка СССР Я.И. Голев в докладной записке В.М. Молотову о финансовых итогах войны 12 декабря 1945 г. определил на 1 января 1946 г. денежную массу в обращении в 69 млрд руб. (без денег, уничтоженных и изъятых врагом) вместо 19,4 млрд руб. на июнь 1941 г. 1 апреля 1946 г. он же указывал, что к концу 1947 г. в обращении должно остаться 35–40 млрд руб., полагая, что денежную массу требовалось сократить на 15 млрд руб.

20 апреля Группа денежного обращения приходит к выводу о том, что денежная масса выросла с 1 июня 1941 по 1 января 1946 г. с 18,4 до 74 млрд руб. Объем «лишних» денег на середину 1947 г. оценивался в 35 млрд руб. 6 мая 1946 г. А.Г. Зверев Я.И. Голев пишут В.М. Молотову о том, что при обменном курсе 2: 1 (тогда еще обсуждалась и такая возможность) потребуется напечатать 45 млрд руб.

Эмиссия в годы войны также оценивается по-разному. В.П. Попов определяет ее за период с начала войны до 1 января 1946 г. в 55,4 млрд руб. В указанном докладе Госбанка называется цифра 54,7 млрд руб. 2 апреля 1946 г. Госбанк оценивает эмиссию за годы войны уже в 56,2 млрд руб.

…

Рост цен на колхозном рынке за годы войны в отечественной литературе обычно определяется по тексту постановления от 14 декабря 1947 г. – в 10–15 раз. О.В. Хлевнюк считает, что цены на колхозных рынках в 1945 выросли по сравнению с 1940 г. в 4,7 раза. Председатель Госбанка Я.И. Голев указывал, что рыночные цены с мая 1940 по май 1943 г. выросли в 13,9 раза, а к началу 1946 г. в сравнении с июлем 1943 упали в 4,3 раза. Таким образом, по данным Госбанка, с мая 1940 до начала 1946 г. они выросли в 3,2 раза. Столь существенные расхождения объясняются разными исходными данными для расчетов.

Общий платежный оборот, проходивший через Госбанк в 1941 и 1945 гг., мало изменился – 555,6 млрд и 561 млрд руб., то же можно сказать о розничном обороте. Денежная масса при этом выросла в четыре раза! Это значит, во-первых, что скорость оборота замедлилась, а во вторых – что 3 из 4 руб., эмитированных в годы войны, оказались или в сберкассе (только 8,5 млрд руб. на 1 января 1946 г.), или в «теневом» обороте.

В 1940 г. платежный оборот между населением и государственными организациями обслуживался примерно 29 % денежной массы, находившейся в обращении. К 1944 г. этот показатель упал почти в 2,5 раза и достиг 12 %. Деньги переместились в частный сектор. Денежная масса, обращавшаяся на «неорганизованном» рынке, по некоторым современным оценкам, за тот же период выросла с 8,6 до 28 %.

Что мы видим?

Мы видим, что несмотря на разные причины произошедшего – ситуация с денежным обращением к концу войны была никак не лучше, чем в 1991 году в СССР. Вот например, ситуация с состоянием денежного обращения в СССР в 1991 году.

Межреспубликанский экономический комитет товарищу Силаеву И.С.

24.09.1991

О состоянии денежного обращения.

Поручение Комитета по оперативному управлению народным хозяйствам к-28, п.9.

Состояние денежного обращения в стране за последние годы значительно ухудшилось, что обусловлено несбалансированностью бюджетных доходов и расходов государства, денежных доходов населения и их товарного обеспечения. Возрастает инфляция, усиливается напряжение на потребительском рынке. Начиная с 1988 года разрыв между доходами и расходами населения все увеличивается. В 1991 году денежные доходы населения с каждым месяцем возрастают, продолжается значительный рост фонда оплаты труда при снижении объема производства.

Установленный Верховным Советом СССР порядок расходования средств на оплату труда в зависимости от роста объема продукции (работ, услуг) не выполняется в связи с тем, что целый ряд республик объявил его не действующим на своей территории и бывший Кабинет Министров СССР и его органы санкционировали многочисленные исключения из него. Средства на оплату труда выдаются практически независимо от конечных результатов производства.

Кроме того, в 1991 году, начиная с апреля, денежные доходы населения возрастают номинально в результате выплаты в значительных суммах компенсаций в связи с повышением розничных цен.

Прирост доходов населения в первом полугодии т. г. по сравнению с первым полугодием 1990 г. составил 43,8 %, в том числе в мае – 61,3 %, в июне – 78,5 %, в июле прирост достиг 97,7 %, а в августе денежные доходы населения увеличились в 2,1 раза (в сопоставимых условиях).

По оценке, денежные доходы населения в 1991 году с учетом тенденций, сложившихся в январе-августе т. г., могут составить 1260 млрд рублей и возрасти за год более чем на 600 млрд. рублей.

Рост денежных доходов-населения происходит в условиях замедленного роста расходов населения на покупку товаров и оплату услуг. Темп прироста этих расходов в мае-июне 1991 г. был на 17 пунктов ниже, чем прирост доходов, а в июле-августе – на 22 пункта.

Реализация денежных доходов населения через покупку товаров и оплату услуг в текущем году за истекший период составила 73,3 % против 77,6 % за соответствующий период прошлого года. Прирост розничного товарооборота происходит за счет роста розничных цен. Товарооборот за восемь месяцев 1991 г. возрос на 47 %, а в сопоставимых ценах он составил к прошлому году только 87,1 %. За счет роста цен товарооборот увеличился на 200 млрд. рублей.

Такое положение обусловило значительный выпуск денег в обращение, начиная с мая т.г. За январь-август количество денег в обращении увеличилось на 57,3 млрд. рублей (в том числе за июнь-август – на 53, 4 млрд. рублей) против 16,7 млрд. рублей за соответствующий период 1990 года.

Значительно ухудшилось соотношение между денежными доходами и расходами населения на территории РСФСР, Республики Украина, Казахской ССР и Узбекской ССР.

Рост количества денег в обращении в определенной мере носит закономерный характер и обусловлен расширением емкости денежного оборота в связи с изменением розничных цен и условий оплаты труда, введением компенсационных выплат с апреля т. г. Исходя из этого, около 60 % прироста денежной массы требуется для его обслуживания, то есть носит нормальный характер.

Прирост сбережений населения в организованных формах (вклады, ценные бумаги) за восемь месяцев т. г. составил 58 млрд. рублей и увеличился против января-августа 1990 г. на 31,8 млрд. рублей или в 2,2 раза.

Накопление средств у населения в определенной мере является вынужденным, так как заработанные деньги граждане не могут реализовать из-за недостатка товаров и услуг на внутреннем рынке. Если не принять срочных мер по увеличению производства товаров народного потребления и объема платных услуг, а также по ограничению неоправданного использования предприятиями средств на оплату труда, остатки денежных средств населения в 1991 году могут увеличиться на 250–280 млрд. рублей, в т. ч. в наличных деньгах на 100–110 млрд. рублей. Количество денег в обращении может возрасти с 136 млрд. рублей на 1 января 1991 года до 240–250 млрд. рублей на конец 1991 года.

Увеличение потребности в эмиссии наличных денег после изменения цен и выплат компенсаций при отсутствии соответствующего предложения товаров и услуг привело к тому, что в августе-сентябре т. г. из-за недостатка банкнот в ряде регионов страны не обеспечивалась своевременная выдача денег из касс банков для выплаты заработной платы и других неотложных платежей. Гознак не может обеспечить выполнение повышенных заказов Госбанка СССР на изготовление банкнот, так как производственные мощности бумажных и печатных фабрик Гознака перегружены, работа на них в 1991 году ведется практически в три смены, оборудование изношено, ведущееся с 1989 года техническое перевооружение фабрик даст результат только к началу 1994 года.

Госбанк СССР, стремясь предотвратить нежелательные явления, принял меры к максимальному ограничению выдачи наличных денег на все цели, кроме текущей зарплаты, компенсаций, пенсий, на закупки сельскохозяйственной продукции, рекомендовал не производить выдачу денег в 1991 году на досрочную выплату вознаграждений по итогам работы за текущий год, выплату единовременного вознаграждения за выслугу лет. Кроме того, в октябре 1991 г. в обращение будут выпускаться 200-руб левые купюры, а в конце декабря в оборот должны начать поступать купюры достоинством 500 рублей.

Одной из основных причин ухудшения состояния денежного обращения в 1991 году, наряду с экономически неоправданным ростом денежных доходов населения, является дефицит как союзного, так и республиканских бюджетов, которые постоянно растут и требуют увеличения денежной массы для их покрытия.

Так, за восемь месяцев т. г. дефицит союзного бюджета составил более 77 млрд. рублей, а к концу года его размер оценивается в 145 млрд. рублей. Поступление доходов союзного бюджета за январь-август 1991 г. составило только 68,2 млрд. рублей или 40 % к плану. В Общесоюзный внебюджетный фонд стабилизации экономики за указанный период поступило только 18,1 млрд. рублей при годовой потребности в средствах в сумме 68, 4 млрд. рублей.

Для покрытия расходов бюджетов используются ресурсы Госбанк а СССР, предназначенные для краткосрочного кредитования, а также средства, принадлежащие населению, значительная часть которых не обеспечена товарами и, поступая в новый оборот, вызывает все увеличивающуюся эмиссию денег. Попытка покрытия бюджетных дефицитов за счет выпуска государственных ценных бумаг пока не удалась. Вместо изъятия средств из оборота источником покупки основной массы облигаций вновь стали ресурсы Госбанка СССР и Сбербанка СССР, которые приобрели в 1990 году таких облигаций на 55,3 млрд. рублей. В 1991-году Минфин СССР и минфины республик даже не пытались выпускать новые облигации на приемлемых для населения и предприятий условиях.

На нужды союзного бюджета за январь-август т. г. было привлечено кредитных ресурсов Госбанка на сумму более 40 млрд. рублей (в том числе 33 млрд. рублей на покрытие дефицита бюджета и 8 млрд. рублей в единый фонд социальной поддержки населения). Кроме того, на покрытие дефицита Общесоюзного внебюджетного фонда стабилизации экономики за этот период направлено 22,2 млрд. рублей.

Госбанк СССР не видит возможности для дальнейшего прямого кредитования дефицита государственного бюджета за счет краткосрочных кредитных ресурсов, т. е. эмиссии наличных денег. Уже сейчас около 60 процентов этих ресурсов использовано на покрытие расходов бюджетного характера и продолжение такой практики чревато крайне отрицательными последствиями для экономики.

В целях относительной стабилизации положения в денежном обращении и нормализации денежного оборота представляется необходимым:

1. Разработать и осуществить дополнительные экономические меры по стимулированию увеличения производства товаров народного потребления и расширению сферы платных услуг до конца 1991 г.

Наряду с этим обеспечить сокращение расходов союзного и республиканских бюджетов и проведение мер по увеличению доходной базы бюджетов. В условиях дефицита бюджета не представляется возможным обеспечить нормальное денежное обращение.

2. Для предотвращения возможной гиперинфляции полагаем необходимым осуществление жестких мер по регулированию расходов на оплату труда. В связи с этим предлагается с 1 октября т. г. по 1 января 1992 года заморозить фонды потребления (оплаты труда) предприятий, объединений и организаций (независимо от форм собственности и подчиненности) на уровне, сложившемся за II квартал 1991 г. (в пределах средств, причитающихся на потребление в соответствии с действующим порядком). При этом целесообразно разрешить предприятиям сверх этого уровня осуществлять дополнительные расходы на потребление лишь в размерах, соответствующих увеличению объемов реализации товаров и услуг для населения.

В названный период, т. е. до конца 1991 г., представляется крайне необходимым завершить выработку организационных мер по переходу к налоговым методам регулирования средств, направляемых на потребление.

3. Активизировать процесс приватизации жилья, государственных предприятий (прежде всего в торговле, сфере обслуживания и услуг) в целях сокращения давления на ограниченный потребительский рынок резко возрастающих в 1991 году доходов населения с направлением всех полученных средств на погашение внутреннего государственного долга.

В связи с расширением выделения гражданам садово-огородных участков необходимо изыскать дополнительные возможности для продажи населению строительных материалов (шифера, цемента, кирпича, пиломатериалов), так как потребность в них не удовлетворяется.

4. Обязать Минфин СССР и минфины республик совместно с центральными банками рассмотреть и решить вопросы выпуска казначейских векселей сроком на 6-12 месяцев, в том числе с использованием имеющегося запаса казначейских обязательств прошлых лет.

В.Н. Куликов

Что касается эмиссии, то в 1985 году в обращении было примерно 700 млрд рублей, в 1991 году их стало 1,4 трлн – то есть в два раза. Плохая, но не катастрофичная цифра.

Как решали проблему в 1947 году? Конечно же, денежной реформой

Вообще, первый проект послевоенной денежной реформы начали разрабатывать еще в 1943 году (В.П. Дьяченко). В задачи реформы входило приведение в соответствие количества денег с потребностями экономики, прекращение чрезмерной эмиссии и обмен скопившихся на руках у населения денег. Отдельным пунктом значилось недопущение перекачки средств из города в деревню через рынок – то есть Сталин ставя задачу отлично понимал и масштабы спекуляции и то что город находится в состоянии перманентного голода, а власть не в состоянии досыта накормить рабочих.

Дьяченко понимал, что решение не может быть достигнуто через повышение платежей в бюджет с населения – оно ударит по социально незащищенным слоям, а спекулянты окажутся в стороне. Кроме того, уровень налогов и так признавался чрезмерным. Выход он видел в повышении цен на ненормируемые товары до рыночных, с последующим обменом дензнаков. Первым этапом должно было стать повышение ненормируемых цен, вторым – сближение коммерческих и нормируемых цен. Третий этап – переход к торговле по новым единым розничным ценам, которые будут средними между первыми двумя.

Обмен денежных знаков планировался с деноминацией, при этом планировалось введение единых денег. Напомню что с реформы 1922–1924 годов в СССР было два типа дензнаков – билеты Госбанка СССР и казначейские (то есть правительственные) билеты. Выход из режима превышения денежной массы над товарной через инфляцию отвергался, так как в этом случае цены пришлось бы повысить в 10–20 раз (!).

Предполагалось наращивание объема розничного товарооборота через стимулирование промкоперации и колхозной торговли. Предполагалось так же разрешить коммерческую торговлю вне колхозных рынков по коммерческим ценам. Причем, как просматривается из плана – в будущем вся (!) торговля должна была бы быть коммерческой. Планировалось повысить платежи предприятий за использование мат ресурсов и заготовительные цены на селе. Реформа ФОТ предлагала резко увеличить премиальную часть ФОТ с дифференциацией по званию, должности, стажу, образованию, «звену аппарата», «поясу местности», «наличию связи с сельским хозяйством».

В декабре 1944 года Дьяченко конкретизировал проблему излишней денежной массы на руках у населения, предложив провести конфискационную денежную реформу с обменом денег находящихся на руках у населения только по строгому лимиту. При этом он признавал, что реформа будет иметь успех только при ее внезапности и пресечении спекуляций и злоупотреблений на местах.

В декабре 1944 года и в дальнейшем – по итогам состоявшихся совещаний проект был доработан. В частности предполагался обменный курс 15/1, а сам обмен должен был происходить примерно за полгода, при этом старые и новые деньги ходили бы параллельно. Затем появилось предложение ввести два разных курса – наличные обменивались бы из расчета 200/1, а безналичные 15/1. До 1000 рублей предлагалось обменивать свободно, а свыше 10000 руб – со специальной отметкой в паспорте (видимо для последующих репрессий). Обмен предполагалось провести за 10 дней в городе и за 30 – на селе.

Окончательно условия денежной реформы были изложены в Постановлении Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) N 4004 от 14 декабря 1947 года «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары». Постановление было подписано Председателем Совета Министров Союза ССР И. Сталиным и Секретарём ЦК ВКП(б) А. Ждановым.

В Постановлении был установлен порядок обмена старых денег на новые, а также определены условия переоценки денежных вкладов в сберкассах и Госбанке СССР. При перерасчете зарплаты деньги обменивались таким образом, что зарплата оставалась без изменения. По вкладам в Сбербанке суммы до 3 тысяч рублей обменивались также один к одному, по вкладам от 3 до 10 тысяч рублей было произведено сокращение накоплений на одну треть суммы, по вкладам в размере свыше 10 тысяч рублей изымалась половина суммы. Те же, кто хранил деньги дома, при обмене получил один новый рубль за десять старых. Льготные условия переоценки накоплений были установлены и для держателей облигаций государственных займов: облигации массовых займов обменивались на облигации нового займа в соотношении 3:1, облигации свободно реализуемого займа 1938 г. – в соотношении 5:1, а облигации займа 1947 г. переоценке не подлежали.

Известие о денежной реформе вызвало панику и спекулятивный бум на товары, в тайне сохранить информацию не удалось.

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

В Москве летом-осенью 1947 г. в сберкассы ежедневно поступало 7–8 млн руб., немного меньшая сумма выплачивалась вкладчикам. 28 ноября объем операций в сберкассах внезапно увеличивается в три, 29 ноября в семь, а 30 ноября в 10 раз против обычного. За четыре дня остаток вкладов в столице уменьшился на 90 млн руб. То же происходило в Ленинграде и других крупных городах.

Как известно, когда хозяйствующие субъекты выбирают, куда вложить денежные средства, они руководствуются доходностью, ликвидностью, степенью риска, нормой ссудного процента, изменениями в ожиданиях, величиной инфляции и т. д.

Резко возросший спрос на деньги не означал, что население отдает им предпочтение по сравнению с другими видами «активов». Снятые суммы быстро расходовались на приобретение различных товаров.

Чем руководствовались советские люди? «Простой советский человек» в ситуации, близкой к панике, уже не думал о доходности и ликвидности. Задача стояла другая – сохранить хоть часть заработанного в любой форме.

Москвичи расхватывали мебельные гарнитуры за 30 тыс., 50 тыс. и даже 100 тыс. руб. которые до этого магазины не могли продать 3–4 года, меховые и ювелирные изделия, товары длительного пользования. В последних числах ноября ежедневная выручка крупных столичных универмагов выросла более чем в пять раз. Пианино и мотоциклы продавались теперь десятками в день, причем покупатели совершенно не интересовались их качеством. В московских магазинах шла оживленная торговля. В магазине № 8 обычно продавали 1–2 патефона в день. Первого декабря были проданы 100 штук. Магазин № 7 продавал тюль по коммерческим ценам. Обычный спрос составлял 5–7 м в день. 30 ноября и 1 декабря были проданы 8 тыс. м. В Петровском пассаже 1 декабря разобрали узбекские тюбетейки по 350 руб., спроса на которые не было даже летом. Ювелирные магазины сняли с продажи изделия с бриллиантами и другими драгоценными камнями и фирменные часы, а некоторые просто закрылись под видом учета. Из 12 магазинов Ювелирторга в Москве 1 декабря работали только три. Дневная выручка Мосскуппромторга, обычно равная 2,2–2,5 млн руб., 29 ноября 1947 г. уже к 16:00 превысила 13 млн. руб. Наблюдался ажиотажный спрос на золото, меха, ковры.

С 30 ноября резко повысился спрос на продукты длительного хранения (копченая колбаса, сыр, консервы, конфеты, чай и пр.). По распоряжению конторы «Главособгастроном» эти продукты были сняты с продажи. Резко выросла выручка ресторанов. Цены на продукты на московских рынках подскочили в 3–5 раз. МВД докладывало о том, что прилегающие к рынкам улицы и переулки заполнены народом. Ресторан «Москва» 28 ноября сдал выручки 299 тыс. руб., 29 ноября – 404 тыс., 30 ноября – фантастическую для этого учреждения сумму – 864 тыс. руб.

За две недели, предшествующие реформе (1-15 декабря 1947 г.), поступление наличных денег в кассы Госбанка достигло 30,8 млрд руб., что на 14,9 млрд превышало обычный показатель. При этом расходы наличных денег из касс Госбанка упали на 2,8 млрд руб. – до 11,9 млрд. Таким образом, из обращения были изъяты 19 млрд руб., что на 17,8 млрд, т. е. почти на 90 % превышало плановые задания.

Такая динамика была связана исключительно со слухами о конфискационном обмене денег, которые население начало активно «сбрасывать». Торговая выручка, поступившая в Госбанка за этот же период, достигла 19,7 млрд руб., что на 6,8 млрд превышало план. И это на фоне сокращения коммерческой реализации товаров. Выручка по услугам, транспорту, квартплате и пр. также существенно возросла.

Сберегательные кассы планировали в декабре получить подкрепление от Госбанка в сумме 400 млн руб., т. е. остаться в минусе, а вместо этого привлекли только за две недели 2,9 млрд руб., за займы выручили 2,8 млрд руб. Предприятия в виде кассовых остатков сверх плана внесли 2,5 млрд руб. Таким образом, только слух о реформе привлек в кассы Госбанка за две недели такие средства, которые в плановом порядке привлекались бы несколько лет. Реализация товаров в государственной и кооперативной торговле в указанный период превысила обычный товарооборот на 6 млрд руб. Население активно гасило недоимки по налогам и сборам, а также долги по ссудам и квартплате, эти поступления превысили 1 млрд руб.

Таким образом, слухи и утечка информации о реформе обеспечили за первые пятнадцать дней декабря 1947 г. поступление в банк32,8 млрд руб., при выдаче 12,3 млрд руб. Разница составила 20,5 млрд, которые до начала собственно реформы были изъяты из обращения. В результате количество денег в обращении оценивалось Госбанком СССР на 1 декабря 1947 г. в 63,4 млрд руб., на 16 декабря – 43,0 млрд. К моменту начала реформы (обмена) количество денег уже было урезано на 20,4 млрд руб. Таким образом, в соответствии с планируемыми целевыми показателями обмену подлежали (минус разменная монета на 0,8 млрд руб.) оставшиеся 42,2 млрд руб., примерно столько и было напечатано.

…

Точные условия обмена денег поступили на места 1–2 декабря. Министр финансов СССР А.Г. Зверев вспоминал: «Документы о реформе разослали на места в адреса учреждений, органов госбезопасности специальными пакетами с надписью: «Вскрыть только по получении особого указания». В одном из документов, лежавших в пакете говорилось: «Немедленно доставить первому секретарю обкома партии». У отдельных местных сотрудников любопытство перетянуло служебный долг. Пакеты были вскрыты раньше времени».

1–2 декабря фельдъегерской связью во все регионы СССР прибыли четыре пакета: один маленький и три больших серии «СК» с грифом «Не вскрывать до особого распоряжения». В маленьком, несекретном, пакете говорилось о том, что делать с тремя большими. В каждом из них находились три пакета с точными условиями и инструкциями по проведению обмена денег. Большие пакеты должны были храниться в местных отделах внутренних дел и поступить фельдъегерской связью в финансовые органы 14 декабря.

Местные сотрудники действительно были чрезвычайно любопытны. Типичный случай произошел в Зуевском районе Кировской области. Пакеты были получены и вскрыты местными финансовыми работниками за 12 дней до срока. Приток вкладов в районную сберкассу сразу же увеличился в 25 раз. Начальник РОВД, который получал пакеты и передал их раньше срока, был осужден за разглашение государственной тайны на 8 лет лагерей с поражением в правах. Но по официальным отчетам Госбанка СССР, таких злоупотреблений было немного.

В Минфине следили за обстановкой. А.Г. Зверев 7 декабря издал указание запретить сбор авансов в счет погашения подписки на государственные займы и другие платежи. Как показала практика, это указание повсеместно нарушалось.

…

Для предотвращения легализации личных средств под видом выручки предприятий торговли и сферы услуг 12 декабря 1947 г. министр торговли А.В. Любимов проинструктировал торгующие организации. Минторг СССР предписал во всех магазинах и предприятиях общественного питания в ночь на 14 декабря 1947 г. провести учет алкоголя и табачных изделий. Реализации подлежал лимит, определенный учетом, т. е. средняя суточная норма продажи. Все остальное предписывалось реализовывать не ранее 16 декабря. Торговля указанными товарами 15 декабря 1947 г. была запрещена. Таким образом, Минторг, выполняя указания правительства, пытался предотвратить вложение денег в высоколиквидные товары с целью последующей реализации на новые деньги. Данные указания не были надлежаще проработаны и лимиты на торговлю 14 и 15 декабря в торговые организации не поступили. В связи с этим они торговали в обычном порядке. В результате вино-водочные изделия и табак активно скупались на старые деньги, а под видом существенно возросшей выручки магазины сдавали «конвертируемые» частные средства.

В целом рыночно мотивированные злоупотребления делились на две большие группы:

– работники торговли укрывали от учета товарно-материальные ценности, особенно табак, водку, ювелирные украшения, дорогостоящие товары, выкупали их на старые деньги, чтобы потом продать после реформы уже за новые;

– сотрудники финансовых органов, партийные и советские функционеры, зная заранее условия реформы, вносили личные сбережения на счета предприятий и организаций, дробили вклады, передавали их подчиненным и т. п.

На 31 декабря органы МВД возбудили 7310 уголовных дел по торговым организациям.

…

Сразу после инструктивных совещаний, с обеда 14 декабря, по всей стране началась настоящая вкладная лихорадка. Махинациями был занят практически весь руководящий состав местных отделений Госбанка и сберкасс.

В Грозный пакеты пришли в 15:00, час длилось совещание. За два часа до конца рабочего дня заведующий центральной сберкассой успел внести сам и принять от своих около 2 млн руб.

В Ровно до 14:00 вкладов в сберкассы не поступало, шли инструктажи. В 15:00 были вскрыты пакеты, тут же образовались очереди в основном из ответственных работников Госбанка и сберкасс.

В Новосибирской области были отмечены злоупотребления «почти по всем сберкассам, вплоть до уничтожения отчетности».

В Московской области аналогичные нарушения были вскрыты в 27 из 35 проверенных районов.

Во Фрунзе 14 декабря после вскрытия пакетов в центральной сберкассе были приняты 180 вкладов физических лиц на сумму 643 300 руб.

Калужский суд приговорил к большим срокам тюремного заключения заведующих облфо, областной и городской сберкасс.

В Томске были арестованы управляющий Томской областной конторой сберегательных касс, заведующий центральной сберкассой одного из районов, управляющий Томским отделением Госбанка, оформлявшие вклады задним числом, в т. ч. на вымышленных вкладчиков.

«Громадное поступление денежной наличности» объяснялось, в том числе и тем, что ажиотаж среди желающих вложить деньги в сберкассы любыми способами достиг апогея 15 декабря. В этот день, как отмечается в справке Кемеровской конторы Госбанка, «во всех отделениях области имелся большой наплыв клиентов для сдачи денег в кассы любыми способами. Имели место случаи сброса денег населения в уплату налогов и других долговых обязательств, но это своевременно пресекалось».

В Новосибирске почта, телеграф, кино, кассы Госбанка были переполнены. В аптеках «скупали все, что лежало годами». Хуже всех было командировочным, которые боялись, что после обмена не смогут выехать домой.

По всем городам страны наблюдалась редкая картина – граждане стремились уплатить вперед различные налоги, рассчитаться по подписке на займы. Минфин скорректировал свою позицию, разъяснив, что суммы, досрочно внесенные в погашение подписки на заем, переоценке не подлежали и зачитывались в полной сумме.

С утра 15 декабря в парторганизации зачастили коммунисты с просьбами принять задолженность по членским взносам. Омский горком ВКП(б) отмечал, что «отдельные коммунисты, используя свое служебное положение, сдавали суммы денег на счета организаций». От высокопоставленных аппаратчиков деньги принимал сам начальник Омского областного управления сберкасс и оформлял их через одну из районных сберкасс вкладами на предъявителя (всего на 136 тыс. руб.). Партийные органы не дали согласие на его привлечение к уголовной ответственности.

…

Распространенным способом спасения сбережений и легализации теневого капитала было в дни реформы внесение личных средств в банк под видом выручки предприятий торговли и сферы услуг. Магазины практически не работали, повсеместно проводился «учет». В Таллинне в системе Продторга выручка почти в 2,5 раза превысила обычную. В Ворошиловграде Горпищеторг сдал в банк 13 декабря 161 тыс. руб., а 15 декабря 955 тыс. руб. ОРС завода им. Сталина (Омск), вместо обычной выручки в 7 тыс., сдал 110 тыс., магазин ТЭМЗа (Томск) был закрыт весь день 15 декабря, но вечером сдал 128 тыс. руб. выручки.

…

«Живое творчество масс» рождало новые формы торговли. В Красноуфимске (Свердловская обл.) магазин райпотребсоюза принимал авансом деньги за товары, которых не было в магазине. Инициативу рублем поддержали руководители торговли.

Деньги из сельских кубышек хлынули в банки под видом колхозных и кооперативных средств. Колхозы Горьковской области сдавали десятки тысяч рублей в счет недоимок по самообложению, хотя таковых за ними «не числилось и не могло числиться». Колхозы Свердловской области рассчитывались с организациями, «с которыми расчетов никаких нет». На расчетный счет Томского коопторга 15 декабря были зачислены 323 478 руб. На следующий день кооператоры принесли уже мешок денег – более 800 тыс. руб., которые кассир принял без пересчета по расписке управляющего. После выписки квитанции задним числом действие этой истории переместилось в прокуратуру, а кооперативные «крохи» были пересчитаны по соотношению 10: 1.

…

В первые часы реформы полностью подтвердились опасения Минторга, по поводу сокрытия товаров для перепродажи на новые деньги. Подчас дело приобретало поистине трагический оборот. 15 декабря заведующий базой № 500 в г. Тушине (Московская обл.) перед снятием остатков товаров на базе спрятал 250 тыс. папирос и других товаров на 45 тыс. руб. Затем он внес по договору с кассиром и заведующим магазином эти деньги в кассу, выписал бестоварную накладную на весь товар и оформил ее 14 декабря. 16 декабря, узнав, что на базе проводится прокурорская проверка, заведующий, не имея возможности вывезти спрятанное, ночью сжег весь свой запас товаров в печи столовой.

Даже на Московской печатной фабрике Гознака, выпускавшей деньги нового образца, были обнаружены факты сокрытия товаров. В магазине фабричного ОРСа были спрятаны сотни банок консервов, десятки килограммов мяса и литров водки.

Что мы видим? Мы видим практически то же самое, что мы наблюдали в 1991 году во время реформ Павлова. Вакханалия воровства, спекуляции, злоупотреблений. Только вот страна не развалилась. Почему?

Прежде всего, потому, что в 1947 году советская власть была властью убийц. Сам Сталин был убийцей и готов был убивать столько, сколько нужно – хоть полстраны, ради достижения своих целей. В 1991 советская власть уже была властью словоблудов – к сожалению, и воров. Все это понимали, как понимали и то, что они могут себе позволить – а за что убьют.

Проблема была и в том, что финансовый кризис позднего сталинского правления не был ни описан ни проанализирован – такую информацию советская власть просто скрывала вместо того чтобы извлекать уроки. В результате в 1985–1991 году советские реформаторы оказались перед проблемой экономической реформы, не имея опыта предыдущих реформ и не зная уроков, которые они преподнесли.

Кстати, описанное опровергает еще один живучий миф – о том что при Сталине был порядок, все жили ради страны – а в 1991 году разболтались. Да нет. Не так все было. И воровали, и спекулировали и злоупотребляли, и партийные органы были в первых рядах этого. Кого-то поймали, большинство, конечно же, ушли безнаказанными. Разница была лишь в том, что о сепаратизме тогда боялись даже помыслить.

СССР перед Катастрофой: 1956-1970-е. Реформы Косыгина-Либермана

Реформа Косыгина – Либермана стала еще одной, последней перед Перестройкой попыткой внести в плановое и антикапиталистическое хозяйство рыночные элементы, сделать человека хоть немного хозяином на своем рабочем месте. Она была в общем-то успешной – хотя в какой-то мент исчерпала себя и стало требоваться что-то новое.

Сначала общая информация – потом поговорим.

Из Википедии

Экономи́ческая рефо́рма 1965 года в СССР – реформа экономической политики Советского Союза, проводимая в рамках Золотой Пятилетки 1966–1970 годов, которая продолжила ранее начатую Никитой Хрущёвым политику частичной децентрализации управления предприятиями и «расширение самостоятельности» путём введения для последних показателя прибыльности и прибыли, большей свободы в распоряжении последней, освобождение или смягчение ряда плановых показателей, установленных Госпланом, а также личное стимулирование труда работников. В СССР реформа известна как Косыгинская реформа, на Западе – как реформа Либермана. Председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин явился главным инициатором и руководителем проведения реформы. Разработка осуществлялась под руководством экономиста Евсея Либермана в период 1963–1965 годов.

Предыстория

Впервые основные идеи реформы были обнародованы в статье профессора Харьковского инженерно-экономического института и Харьковского государственного университета Е. Г. Либермана «План, прибыль, премия» в газете «Правда» и его докладе «О совершенствовании планирования и материального поощрения работы промышленных предприятий», направленном в ЦК КПСС Поддержку предложениям Либермана высказали экономисты В. С. Немчинов, С. Г. Струмилин, эксперты Госплана СССР, руководители предприятий и др.

Статья положила начало общесоюзной экономической дискуссии в прессе и ряду экономических экспериментов, подтвердивших эффективность предложенных мероприятий. В западной прессе и советологии концепция реформ получила название либерманизм.

Реализуемая после отстранения от власти Н. С. Хрущёва реформа представлялась как разрыв с проявлениями присущего советской экономической политике второй половины 1950-х – начала 1960-х годов «субъективизма» и «прожектёрства», практикой административных и волевых решений. Декларировалось повышение научного уровня руководства экономикой, основанного на законах политэкономии социализма. Проведение реформы осуществлялось под руководством Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина.

Реформа представляла собой комплекс из пяти групп следующих мероприятий.

– Ликвидировались органы территориального хозяйственного управления и планирования – советы народного хозяйства, созданные в 1957 г., предприятия становились основной хозяйственной единицей. Восстанавливалась система отраслевого управления промышленностью, общесоюзные, союзно-республиканские и республиканские министерства и ведомства.

– Сокращалось количество директивных плановых показателей (с 30 до 9). Действующими оставались показатели по: общему объёму продукции в действующих оптовых ценах; важнейшей продукции в натуральном измерении; общему фонду заработной платы; общей суммы прибыли и рентабельности, выраженной как отношение прибыли к сумме основных фондов и нормируемых оборотных средств; платежам в бюджет и ассигнованиям из бюджета; общему объёму капитальных вложений; заданий по внедрению новой техники; объёму поставок сырья, материалов и оборудования.

– Расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий. Предприятия обязаны были самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счёт собственных средств осуществлять инвестиции в производство, устанавливать долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала, размеры его материального поощрения. За невыполнение договорных обязательств предприятия подвергались финансовым санкциям, усиливалось значение хозяйственного арбитража.

– Ключевое значение придавалось интегральным показателям экономической эффективности производства – прибыли и рентабельности. За счёт прибыли предприятия получали возможность формировать ряд фондов – фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства, др. Использовать фонды предприятия могли по своему усмотрению (разумеется, в рамках существующего законодательства).

Ценовая политика: оптовая цена реализации должна была обеспечивать предприятию заданную рентабельность производства. Вводились нормативы длительного действия – не подлежащие пересмотру в течение определённого периода нормы плановой себестоимости продукции.

– В сельском хозяйстве закупочные цены на продукцию повышались в 1,5–2 раза, вводилась льготная оплата сверхпланового урожая, снижались цены на запчасти и технику, уменьшились ставки подоходного налога на крестьян.

Реализация

Распределение прибыли предприятий до и после реформы

Основные мероприятия реформы были введены в действие на протяжении 8-й пятилетки (1966–1970 годы). К осени 1967 года по новой системе работали 5,5 тыс. предприятий (1/3 промышленной продукции, 45 % прибыли), к апрелю 1969 года – 32 тыс. предприятий (77 % продукции).

На протяжении пятилетки фиксировались рекордные темпы экономического роста. В 1966–1979 годы среднегодовые темпы роста национального дохода в СССР составляли 6,1 %. Был осуществлён ряд крупных хозяйственных проектов (создание Единой энергосистемы, внедрение автоматизированных систем управления на предприятиях, развитие гражданского автомобилестроения и пр.). Высокими были темпы роста жилищного строительства, развития социальной сферы, финансировавшихся за счёт средств предприятий. Объём промышленного производства вырос на 50 %. Было построено около 1900 крупных предприятий, в том числе Волжский автозавод в Тольятти.

Реформа имела выраженный эффект разового привлечения резервов роста: повысилась скорость обращения в фазе «товар – деньги», уменьшилась «штурмовщина», увеличилась ритмичность поставок и расчётов, улучшалось использование основных фондов. Предприятия разрабатывали индивидуальные гибкие системы поощрения.

Развитие реформы

В 1970-е годы Совет Министров и Госплан СССР приняли решения, призванные скорректировать выявившиеся негативные стороны реформированной хозяйственной системы – тенденцию к росту цен, стремление использовать максимально затратные схемы хозяйственных отношений (в том числе с принесением в жертву инновационного развития), обеспечивающие наиболее высокие показатели по т. н. «валовой выручке», поскольку именно этот показатель присутствовал в государственном плане.

Постановлением СМ СССР «О некоторых мерах по улучшению планирования и экономического стимулирования промышленного производства» от 21 июня 1971 года были восстановлены, начиная с 9-го пятилетнего плана 1971–1975 годов, директивные задания по росту производительности труда, в заданиях по реализации выделялся объём новой продукции.

В 1970-е годы многоступенчатая система управления промышленностью была заменена на двух- и трёхзвенную (министерство – объединение – предприятие; министерство – хозрасчётный комбинат – шахтоуправление). Соответственно, были перераспределены и децентрализованы функции управления и планирования.

В 1970 году существовало 608 объединений (6,2 % занятого персонала, 6,7 % реализуемой продукции), в 1977 году – 3670 объединений (45 % персонала, 44,3 % реализованной продукции), например: ЗИЛ, АЗЛК, Воскресенскцемент, Электросила, АвтоГАЗ, АвтоВАЗ, КамАЗ, Уралмаш, Позитрон, Большевичка.

Новообразованные объединения и комбинаты действовали на основах хозрасчёта, осуществляли основную инвестиционную деятельность, кооперировали хозяйственные связи предприятий. Министерствам отводилась роль проводника общей научно-технической политики. Резко сокращалось количество форм документации и показателей отчётности. Реорганизация сопровождалась значительным высвобождением управленческого персонала.

Были отмечены и негативные тенденции: быстрый износ основных средств без их своевременного обновления, уклон интереса к «сиюминутной» выгоде без заинтересованности в реализации стратегических целей, повышение криминализации отношений как внутри предприятий, так и между ними (расцвет «цеховиков»).

Постановлением ЦК КПСС «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов» от 12 июля 1979 года вводился новый плановый показатель чистой (нормативной) продукции, учитывавший вновь созданную стоимость – зарплата плюс усреднённая прибыль. Его задачей было остановить тенденцию к росту цен и затрат. Вводились поощрительные надбавки к цене на новую и высококачественную продукцию и стабильные долговременные нормативы для фондов экономического стимулирования. Расширялась практика составления целевых комплексных научно-технических, экономических и социальных программ развития регионов и производственно-территориальных комплексов, развитие получал принцип нормативов длительного действия.

Среди причин «захлёбывания» реформы обычно приводятся сопротивление консервативной части Политбюро ЦК (негативную позицию по отношению к реформе занимал председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный), а также ужесточение внутриполитического курса под влиянием Пражской весны 1968 года. По воспоминаниям заместителя Косыгина Н. К. Байбакова, особенно негативную роль играло внутриаппаратное соперничество между А. Н. Косыгиным и его замом Н. А. Тихоновым. Контрпродуктивными были разногласия между Совмином, Госпланом СССР, с одной стороны, и Министерством обороны – с другой. Маршал Д. Ф. Устинов выступал за постоянный рост военных расходов, против увеличения которых выступали Косыгин и Байбаков.

Неблагоприятным фактором для развития реформ мог также быть рост поступлений от экспорта нефти (так, открытое в 1965 году Самотлорское нефтяное месторождение было пущено в эксплуатацию через четыре года, а нефтяной кризис 1973 года поднял цены на нефть в разы), позволивший консервативному крылу советского руководства маскировать экономические проблемы СССР, в частности покрывать дефицит продовольствия за счёт поставок по импорту.

Оценивая итоги реформы, в частности, феномен «замедления темпов роста» в 1970—1980-е годы, следует принимать во внимание ряд факторов, влиявших на темп и качество экономического развития:

– исчерпание экстенсивных факторов роста, прежде всего, из-за исчерпания резервов мобильной рабочей силы и снижения экономической отдачи от увеличения занятости (из-за технологического застоя, вызванного изначально заложенным в реформе отсутствием стимула к снижению себестоимости, и негибкого планового характера сферы услуг);

– необходимость прямого и косвенного дотирования неэффективных предприятий, отраслей и экономик отдельных территорий, вызванная усилением ведомственного и территориального лоббизма и стремлением союзного руководства избегать непопулярных решений;

– социальные программы 1970-х годов (сокращение рабочего времени, рост доходов населения)

– затратные программы хозяйственного развития Сибири и Дальнего Востока, не давшие ожидавшейся валовой прибыли в краткосрочном периоде;

– крайне затратную программу развития вооружённых сил Брежнева – Гречко – Горшкова;

– кредиты СССР странам третьего мира в рамках борьбы за влияние в мире (Африка, Ближневосточный конфликт и пр.).

В ходе реформы в СССР была сделана попытка перехода к интенсивному экономическому росту, само понятие экономической эффективности (выраженное в показателе валовой прибыли предприятия) создало условия для дальнейшей децентрализации хозяйственной жизни и создания постиндустриальной экономики.

Наработки реформы 1965 года использовались при подготовке экономической реформы 1987–1988 годов, в том числе Закона «О государственном предприятии».

Если кратко, то реформа заключалась в том, что предприятия получили определенную экономическую самостоятельность, появилась возможность не просто выполнять план, а зарабатывать деньги, формируя фонды материального поощрения. Увеличилось количество крупных промышленных объединений, а вот варварскую эксплуатацию села наоборот прекратили.

Как видно, это дало результат, но вот дальше… дальше непонятно. Почему прекратился рост? Тем более, время когда рост прекратился и начался застой приходится на золотое время нефтяного бума, когда совпал рост цен на нефть в четыре раза и открытие гигантских нефтяных месторождений в СССР. Экономика должна была бы наоборот бумировать – а она все больше впадала в стагнацию.

Рискну высказать свои предположения на этот счет.

Экономический бум восьмой пятилетки был связан не только с теми мерами, которые описаны выше. Это был еще и потребительский бум, связанный с тем что впервые городское население страны сравнялось с сельским и люди впервые с 1914 года получили возможность не просто выживать из последних сил – а жить и задумываться о будущем. Прошел бум строительства хрущевок и многие люди впервые получили свое, личное жилье. На смену перешитым гимнастеркам пришли платья, повысился спрос на мебель. Уже обычным делом стало наличие в семье транспорта – мотоцикла, а кое-у-кого и машины. Люди стали путешествовать по стране, массово выезжать на юг, к морю пусть даже дикарями. И на селе – люди впервые начали получать деньги за свой труд, которые они могли потратить.

Впервые в советской экономике появился массовый потребитель и массовое потребление.

Автор довольно хорошо знает историю Производственного объединения Ижмаш – там работала его мать. Это было время Ивана Федоровича Белобородова – прозванного «Иван Железный» (Иж – торговая марка). За двадцать три года, пока Белобородов руководил предприятием, его выручка выросла в 10 раз, количество работающих в шесть раз. Был создан новый автомобильный завод и по сути за счет завода построен новый район города – Устиновский. Статья про Белобородова в прессе называется «Как один человек руководил шестьюдесятью тысячами» – это не преувеличение.

Брежнев требовал, чтобы в стране не было чисто предприятий ВПК, чтобы все предприятия за исключением атомных делали хотя бы что-то для потребительского рынка и чтобы на один рубль госзаказа – приходился хотя бы рубль товаров категории Б. Так вот на ПО Ижмаш этот коэффициент был равен девяти! То есть, Ижевский оружейный завод за эти годы превратился из чисто военного в мощный многопрофильный машиностроительный концерн, причем производящий не сковородки и тележки – а автомобили и мотоциклы. Большая часть роста этих лет – рост именно по гражданской продукции, и огромные деньги, получаемые заводом – вкладывались в том числе и в развитие города, что при Сталине было просто невозможно.

Завод был на передовых рубежах, достаточно сказать, что уже в восьмидесятых тут задумывались об электрическом транспорте.

Однако, потребительский спрос как фактор роста конечен, и как только он исчерпал себя – экономика и стала тормозить. Спрос стал более квалифицированным, теперь нужны были не просто штаны, а джинсы Монтана, чего советская экономика предложить уже не могла. Она споткнулась как раз на переходе к экономике изобилия, когда удовлетворяются не первоочередные и витальные нужды – а те что идут за ними. Кроме того, как будет показано выше, советский человек научился обманывать систему экономических показателей, и с каждым годом получал все больше и больше незаработанных денег. Это в свою очередь приводило к тому, что нарушалось базовое соответствие деньги – товар. Денег было все больше, а товара – нет. Так – появились первые дефициты.

Отсутствие конкуренции в сочетании с накручиванием вала за счет роста цен – начало приводить к росту издержек по всем производственным циклам, что так же тормозило экономический рост. В то же время – отказ от свободного ценообразования не давал повысить цены и скорректировать ситуацию – так начали появляться убытки.

Реформу нужно было продолжать, но в отсутствие заинтересованности в этом со стороны высшего руководства, самоуспокоенности – страна смирилась со все более низкими темпами экономического роста. Однако, внизу нарастало недовольство дефицитами и перекосами в снабжении – а наверху нарастала самоуспокоенность.

Реформаторская программа Рыжкова в первой своей итерации представляла собой продолжение именно косыгинских реформ.

Тем не менее, хочу обратить читателей вот на что – это единственная советская экономическая программа, которая дала именно тот результат, которого от нее ждали и с приемлемо низкими издержками. Страна до и после Косыгина – две разные страны. Было сделано именно то, что требовалось и получили то, что хотели. Лично у меня претензия к этой реформе одна – слишком мало было сделано для выхода с советскими товарами на внешний рынок, слишком мало сделали для организации совместных предприятий с дружественными странами, такими как Франция и Италия – да даже и в рамках СЭВ. Косыгин немного не дотянул до Дэн Сяо Пина. Немного – но не дотянул.

Хотя история ему – и Брежневу – еще воздаст. Видимо это была лучшая управленческая команда за все время существования СССР.

СССР перед Катастрофой: криминал

Одна из причин провала Перестройки, анализа которой я не встречал ни в одной книге, посвященной этой теме – это серьезная недооценка Горбачевым уровня криминализованности советского общества и отсутствие достоверной информации о степени проникновения криминала в общество и во власть в течение всего периода Перестройки. Горбачев не понимал, что позднесоветское общество имеет стойкие социопатические наклонности и привычки, а целые социальные группы в нем – имеют ярко выраженную уголовную сущность.

Криминализация советского общества – началась с использования Сталиным для перековки советского человека (а заодно и для обеспечения массового рабского труда) такого инструмента как ГУЛАГ. Значительная часть интеллигенции прошла ГУЛАГ, где познакомилась с уголовным миром. Блатные песни стали популярны как элемент контркультуры и фронды. После Сталина – на волю вышло огромное количество людей с криминальным опытом либо проведших какое-то время в заключении без вины.

Вероятно, государству и его исполнительному органу – милиции – удалось бы с этим справиться со временем. Но тут в ситуацию вмешался Никита Хрущев. Он заявил, что в советском обществе не должно быть преступности и к 1980 году мы увидим последнего преступника. Он даже на два года расформировал союзное МВД, решив, что больше милиция не нужна. Так в советской милиции начиналась эра укрывательства, сыгравшая огромную роль во всплеске преступности в девяностые.

Свидетельствует Леонид Словин. Он писатель, написал ряд художественных произведений о работе милиции и я приведу одно из них – «Бронированные жилеты». Учитывая то, что автор был начальником уголовного розыска Костромы, а затем начальником УГРО на одном из московских вокзалов – полагаю, мы можем воспринимать его книгу как полудокументальную.

– Встаньте, кто был наказан за то, что не смог раскрыть тяжкое преступление… – Фальцет начальника управления разносился по непроветренному гулкому помещению, где происходили обычно совещания оперативного состава.

По обыкновению, никто не поднимался. Таковых не было. Скубилин обманчиво-приветливо смотрел в зал.

– Нет таких?

– Не-ет!

Никого ни разу не наказали за то, что ему не удалось раскрыть кражу, грабеж, ограбление контейнера и даже убийство!

– А теперь встаньте, кого я наказал за укрытие преступлений от регистрации!

Заскрипели рассохшиеся стулья, паркет. Клубы для совещаний уголовного розыска снимали всегда наименее престижные, пустовавшие, чтоб не платить.

В разных углах зала поднимались оперативники. Московские вокзалы. Казанский, Курский – эти всегда шли первыми по числу укрытых. Киевский, Белорусский. Поднялась Рязань, линейное отделение на станции Бирюлево. Товарные станции с крупным оборотом грузовых перевозок, Брянск…

– Ну, ну… – Генерал подбадривал робеющих. Спектакль этот повторялся каждые полгода. – Не стесняйтесь!

Оперативники в разных углах зала продолжали подниматься, пока не встал последний, откуда-то из Унечи, у которого нашли несколько дюжин коммерческих актов.

Когда скрип паркета и стульев утихал, Скубилин говорил:

– Так зачем же вы укрываете? Если вы не дорожите собой, подумайте о ваших семьях! Ведь мы вас привлекаем и будем привлекать к уголовной ответственности… Не десятки. Сотни по Москве выгнаны с работы, арестованы и преданы суду! Я спрашиваю вас! Кому это нужно? Мне? Вам? Министру?

Спектакль никого не мог обмануть.

Критерием работы была раскрываемость: процент количества раскрытых преступлений от общего числа зарегистрированных.

Когда приходилось регистрировать нераскрытое преступление, даже начальство высокого ранга чувствовало себя так, словно подчиненные ставят перед ним чашу с ядом.

Игумнов с порога оглядел кабинет. Порядок за время его отсутствия нарушен не был. Каждый предмет на сейфе, на столе занимал отведенное ему место. Уходя, Игумнов так же внимательно ко всему присматривался, аккуратно расставлял стулья, тщательно подгонял один к другому, выравнивал линию.

Кабинет был небольшой, с двухтумбовым письменным столом.

На его, игумновской, памяти он сидел за столом шестым. Трое начальников розыска были переведены с понижением на другие вокзалы. Один ушел на пенсию. Один выгнан с привлечением к уголовной ответственности за укрытия.

Никто не поднялся по служебной лестнице. Должность начальника отделения розыска была тупиковая, после нее начиналось сползание до старшего опера. Если не "выкинштейн", не уголовное дело, не тюрьма.

Работать было можно, если бы начальство на самом верху не установило этот жесткий уровень раскрываемости преступлений – под 90 процентов.

Ни одна криминальная полиция в мире, даже оснащенная самыми передовыми средствами, не раскрывала преступлений больше чем на 45 – 50 процентов.

Все об этом отлично знали.

Чтобы отчитываться на заданном уровне, существовал один путь – регистрировать только раскрытые преступления и к девяти раскрытым в отчетах добавлять одно нераскрытое. Висяк. Поэтому положение начальников розыска было опасным, непрочным и неустойчивым…

Реальность пытались подогнать под лозунги – с понятным результатом. Начавшаяся при Никите практика укрытия преступлений от регистрации для того, чтобы поправить статистику – произвела действие страшное. С одной стороны – правительство страны постоянно получало ложные данные о состоянии дел с преступностью. Ложные данные – били по самому МВД: если преступность сокращается, а раскрываемость держится на уровне девяноста процентов, зачем вам дополнительные штаты, зачем улучшение материально-технического снабжения? Дополнительные средства вполне можно было изыскать за счет сокращения штатов КГБ, непомерно раздутых и занятых борьбой с читателями Солженицына – оставить Солженицына в покое и перебросить людей на борьбу с реальной преступностью. Но КГБ раздувало каждый случай, оказывавшийся в его юрисдикции, а МВД наоборот массово скрывало реально совершаемые преступления.

С другой стороны – сотрудники милиции, занимаясь сокрытием преступлений, массово учились нарушать закон, и те, кто попадался – шли в тюрьму, попадая в ряды криминала. Хотя вина была не их, а порочной системы.

В Нью-Йорке, который в восьмидесятых считался городом пропащим – в девяностые был мэром великий человек, бывший прокурор Рудольфо Джулиани. Именно он преобразил Нью-Йорк – в 2016 году в десятимиллионном городе 12 дней подряд не было ни одного убийства, а общий уровень преступности в городе сократился на порядок. В своей деятельности – он ввел за правило жестко преследовать и наказывать преступников, совершивших самые незначительные правонарушения, например, акт вандализма. В его понимании, если на примере наказания за акт вандализма показать человеку, что закон суров, а наказание неотвратимо – то он в будущем побоится совершить более тяжкое преступление. Жизнь – подтвердила правильность теории Джулиани – за два мэрских срока он поборол преступность в городе, кстати доказав заодно, что это возможно, и в довольно короткие сроки. В Советском союзе все делалось наоборот – если убийство сокрыть было невозможно (хотя скрывали и убийства, возбуждаясь по статье «тяжкие телесные повлекшие смерть потерпевшего»), то такие преступления как кража, хулиганство, грабеж, изнасилование – скрывались массово и повсеместно. Ни один начальник УГРО, ни один участковый на участке – не был заинтересован в том, чтобы регистрировать и раскрывать преступления небольшой и средней степени тяжести – пока не случались тяжкие и особо тяжкие. Чаще всего их совершали как раз не наказанные вовремя хулиганы и воришки.

В итоге мы пришли к совершенно аномальной по мировым меркам статистике: до шестидесяти процентов зарегистрированных преступлений – тяжкие и особо тяжкие. Понятно, что такая статистика свидетельствует о высоком уровне латентной преступности.

Другой особенностью позднего советского общества был совершенно запредельный уровень бытовой преступности. Фактически, те или иные преступления совершала большая часть населения страны.

Свидетельствует Евгений Вышенков (Крыша)

…

Я понял, что я так больше не могу. И я сознательно пошел работать на завод зарабатывать деньги. На заводе платили больше, были всякие премии, прогрессивки, ну и было что стырить. Сейчас забыли одну штуку – был целый ряд вещей, которые принципиально в советских магазинах не продавались. Вот нельзя было купить шуруп или болт с гайкой. То есть изначально предполагалось, что люди это приберут себе. Если у человека дома есть гвоздь, то он или упер его с завода, или ему принес его друг, который работает на заводе. Потом появился такой термин, «несуны», которые вот с завода несут, и пословица появилась: «Тащи с завода каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость». У меня был начальник цеха, он так рассуждал: «Вот так бывает, воры, домушники, там, скокари. А я вор промышленный». Он каждый день уходил с завода с портфелем и должен был что-нибудь унести. Как-то я захожу к нему в кабинет, говорю: «Толя, пойдем». Ну в рюмочную пора уже, смена закончилась. Он говорит: «Суеверие – не могу, портфель пустой». Заметался по кабинету, сорвал грязные занавески, запихал в портфель и пошел. Говорю: «Толя, зачем тебе они?» Он: «Ну хоть на тряпки, не могу так идти».

…

Нижняя и верхняя галереи «Гостиного Двора», обращенные к Невскому проспекту, вошли в историю города как Галера. Жители Ленинграда и зажиточные провинциалы в течение многих лет приходили сюда, чтобы купить дефицитные импортные вещи. На этих 230 метрах от выхода из станции метро «Гостиный Двор» до Думской улицы каждый день с самого утра тусовались сотни теневых дельцов, которые умудрились эти вещи выменять или купить у иностранцев. Это не значит, что всех их можно было в любой момент застать на этом месте, но каждый за день приходил сюда по несколько раз. Свою деятельность они называли фарцовкой. Фарцовка – это не какое-то конкретное занятие. Это стереотип поведения, образ жизни. Это продажа самопальных пуссеров и настоящего «Мальборо», привезенного из Голландии. Это скупка и ломка валюты. Никакой фарцовщик никогда не зарабатывал чем-то одним, не было человека, который мог сказать: «Я спекулирую джинсами». Утром – несколько финских курток, в обед – продажа одной штанины вместо джинсов, на полдник – шведские кроны. По тогдашнему закону это были совершенно разные преступные деяния, но они объединялись двумя понятиями – иностранец и дефицит, что и образовывало ментальность фарцовщика.

Галера в Ленинграде появилась практически сразу после смерти Сталина. По крайней мере, в 60-е годы у нее уже были свои ветераны. Власть всегда боролась с Галерой – борьба с черным рынком и спекуляцией в СССР была такой же непрерывной и безуспешной, как борьба с пьянством.

…

Эти два эпизода об одном и том же – о царившем в позднем СССР бытовом криминале и о степени вовлеченности в него, как бы это сказать… ширнармасс. Сложилась ситуация при которой преступниками были почти все. Взрослые мужчины – все поголовно, кроме самых малахольных. Женщины не отставали – ведь им надо было кормить семью, а мясо доставалось по знакомству и с заднего двора магазина (коррупция). Повседневностью было воровство на рабочем месте, дача взяток с целью получения каких-то благ, спекуляция. Возникла обстановка толерантности к таким преступлениям в обществе и даже их общественного одобрения.

Но даже те, кто не ходил на Галеру и не покупал джинсы – все равно вынужден был крутиться, если хотел нормально жить.

Снова Евгений Вышенков

Основное достижение ленинградцев к началу 80-х – приватизация жизни. Люди отделили личное от общественного. Активное меньшинство перестало полагаться на государство и начало строить свою жизнь вне официальных возможностей. Каждый уважающий себя мужчина должен был «халтурить» и «крутиться». Строили коровники, репетировали абитуриентов, писали диссертации для кавказских и среднеазиатских соискателей, брали взятки, делали ювелирку, воровали жесть с завода, торговали мясом «налево», шили штаны, принимали пациентов за деньги. Шутливое проклятие: «Чтоб тебе жить на одну зарплату» – из того времени.

Даже официальная эстрадная лирика повествовала не о строительстве БАМа, а о «крыше дома моего», то есть, грубо говоря, проповедовала мелкобуржуазные ценности. В погоне за ними ленинградцы и проводили значительную часть времени.

Советская система самоснабжения к началу 80-х годов приобрела особо цветущую сложность. Максима времени: «Будешь иметь сто рублей – будешь иметь сто друзей» – обладала глубочайшим политэкономическим смыслом. Рубль, который презрительно называли деревянным, сам по себе действительно ничего не значил. Купить на него наверняка можно было только хлеб, водку и книгу Леонида Брежнева «Целина». Все остальное не покупали, а доставали. Важнейшее понятие в любой конторе – служебная командировка: в трест, в главк, в Смольный, на производство. На самом деле мужчины немедленно отправлялись в рюмочную, в кино с приятельницей или в баню. У женщин было гораздо больше хлопот. На них все и держалось. Основная забота отдела, лаборатории, мастерской – засылка одной из дам «патрульным» в город. Никогда заранее не было известно, где и в каком магазине «выкинут» дефицитный товар. Задача «патрульных» – обнаружить точку ажиотажного спроса, вовремя занять очередь и оповестить товарок: в ДЛТ – льняные простыни, в «Елисеевском» – краковская колбаса, в театральной кассе – билеты на «Современник».

У каждой сколько-нибудь статусной дамы главным капиталом являлась записная книжка. Стояла, скажем, задача – устроить девочку в английскую школу. Известно, что директор школы хотел попасть на спектакль «Ах, эти звезды». У одноклассницы подруга работала кассиром в БКЗ «Октябрьский». Кассира сводили с шурином, заместителем директора мясного магазина. Шурину, в свою очередь, дарилась бутылка Vanna Tallin, привезенная из поездки в Эстонию. Результатом многочасовых телефонных переговоров становилось изучение косвенных дополнений и чтение «Оливера Твиста» в оригинале

Советский человек покупал не только то, что было нужно ему, но и то, что могло пользоваться спросом у кого-то еще. Например, гражданка, имеющая изящную ножку 36размера, непременно купила бы австрийские сапожки 42-го, повесила бы в женском туалете своего учреждения объявление и рано или поздно обменяла бы свою покупку у женщины-гиганта на что-нибудь нужное ей. В каждую контору регулярно заходил какой-нибудь Эдик или Вадик, советский коробейник с сумками нафарцованного, купленного по знакомству в «Гостином Дворе», привезенного моряками дальнего плавания. Если денег на покупку не хватало, сослуживцы и сослуживицы щедро давали в долг. Правильно устроенный ленинградец практически ничего не покупал с прилавка в обычных магазинах. Невские снобы хвастались тем, что на них нет ни нитки советского. Например, в магазинах, по большей части, отсутствовал такой товар, как джинсы, но не было модника или модницы, которые бы ими не обладали. Все стоящее доставалось по блату. На рынке женихов ценились не молодые лейтенанты с кортиками и не аспиранты НИИ, а обладатели «жигулей», завсегдатаи ресторанов, люди в дубленках, американских джинсах, финских водолазках, в пыжиковых, а лучше волчьих шапках и мохеровых шарфах. Появилось выражение «упакованный».

Тот, кто не фарцевал – тот тащил домой с работы, тот, кто не тащил – тот вынужден был участвовать в сделках мен на мен, обменивать свои возможности на возможности других людей. Тот, кто не делал ни первого, ни второго, ни третьего – прозябал на обочине жизни.

Это повседневное и повсеместное попрание моральных, а часто и правовых норм социалистического общества – продолжалось год за годом, даже десятилетие за десятилетием. Вышенков говорит о времени появления Галеры – смерть Сталина.

Вероятно, первым понял то, что происходит Юрий Андропов – он был неглупым человеком, а должность председателя КГБ позволяла ему быть и самым осведомленным человеком в стране. Никто не понял – да и сейчас, наверное, не понимает – смысла брошенной им фразы: мы не знаем общества, в котором живем. Рискну предположить – Андропов понял, что масштаб подпольной экономики в стране и степень вовлеченности в нее общества таковы, что уже нельзя говорить о том, что граждане СССР являются советским народом. Возможно, Андропов дошел даже до такого вывода, что если общество именно таково, то строить социализм больше нельзя, не нужно дальше обманывать себя. И ради сохранения страны – необходимо внедрять элементы рыночной экономики, прекращать бороться с тем, что победить невозможно. Но Андропову на своем посту времени отмерено было очень мало и сделать то что он намеревался сделать – он не успел.

Его преемники – и Черненко и Горбачев – явно уступали Андропову интеллектуально, и осознать реальную ситуацию в стране не смогли. А МВД – по причине массового сокрытия заявлений и уже начавшейся смычке милиции и организованной преступности – дать ее не могло.

Вероятно, тревожным звонком было узбекское дело. Как сказали Гдлян и Иванов, когда в нашем деле появился сто тридцатитысячный обвиняемый, мы поняли, что дальше – вся страна. Но не сделаны были выводы и из этого.

Далее я приведу отрывки из легендарного уже интервью, которое журналист Юрий Щекочихин взял в 1988 году у полковника милиции Гурова. Название статьи в Литературной газете стало нарицательным – Лев прыгнул.

… Первые признаки мафии появились у нас тогда, когда начал выправляться хозяйственный механизм, то есть при Н. С. Хрущеве. Хотя масштабы ее деятельности были смехотворны по сегодняшним меркам: в 1958–1959 годах средний ущерб от хозяйственных преступлений в среднем по РСФСР составил полтора – два миллиона. Сейчас подобный годовой доход имеет удачливый квартирный вор. Итак, в шестидесятые можно было говорить об отдельных признаках мафии. В семидесятые она стала социальным явлением. Именно тогда, вспомним, само это иноземное слово стало все чаще употребляться в нашем бытовом лексиконе. Казалось бы, не по делу: ну что за «мафиози» в жэке? Что за мафия на кафедре? Что за «коза ностра» в Краснодарском крайкоме? Смех да и только. Скорее, мы вкладывали в это слово свою горечь от социальной несправедливости, которую наблюдаем практически ежедневно – от невозможности пробиться сквозь бюрократические стены, от несоответствия между пропагандой и реалиями жизни.

Но появилось и новое: Корейко вышел из подполья! Те, кто раньше стеснялся своих законных миллионов, начали открыто их вкладывать в «Мерседесы», в бриллиантовые колье, в особняки, которые возводили уже у всех на виду. (Чего было бояться какому – то магнату пивной платки, если и лидеры страны, и их дети кичились коллекциями драгоценностей). Тогда-то мы и начали шептать с отчаянием: ну, мафия!..

Но кроме видимых невооруженным глазом процессов, начались и другие, которые могли увидеть только криминологи. Вот как оценивает А.И. Гуров ситуацию семидесятых:

– Все больше и больше денег из госбюджета начало перекачиваться в частные руки. Способов было много, но основной – создание подпольных цехов и даже фабрик, через которые началась перекачка государственных сырьевых ресурсов. Появились и "цеховики" – преступники в белых воротничках. И как реакция на появление теневой экономики – резкая активизация "профессионального" преступного мира, тех, кого можно назвать продолжателями "воров в законе" сталинского периода. Даже концепции «работы» с новым контингентом были разработаны при помощи одного из идеологов преступного мира старой формации, «вора в законе» Черкасова.

– Что это за концепции?

– Первая: бери у того, у кого есть что брать; вторая: бери не все, ибо терпению человека приходит конец; третья: бери на каждое дело работника правоохранительных органов, ибо "мусор из избы не вынесет" (цитирую дословно). Руководствуясь этими концепциями, и начала свою деятельность преступная организация Монгола. Именно с ее появления в Москве в начале семидесятых годов – по единодушному мнению криминологов и практиков – и начала формироваться отечественная мафия. В Узбекистане это произошло чуть раньше – в 1967–1968 годах.

Лидеры подпольного бизнеса стали объектом нападения гангстерских групп. Какими только способами не заставляли их делиться своими доходами! Поджигали машины, дома и дачи, похищали детей (именно в семидесятых годах появился киднепинг – преступление, которого раньше у нас в стране не было), шантажировали, пытали; одного подпольного миллионера, например, положили в гроб и начали пилить гроб двуручной пилой до тех пор, пока он не согласился заплатить «налог». А заявлений в милицию о нападениях не было! Деньги начали перетекать в блатную среду, и в таких суммах, которых за всю историю у профессиональных преступников не было. А едва огромные суммы скопились у «блатных», в их среде появились свои боссы, которые получили возможность содержать штат: и охранников, и разведчиков, и боевиков.

– Но, Александр Иванович, что же мешало и «белым воротничкам» образовывать свои охранные отряды? Ведь было же чем платить!

– Правильно. Различные преступные организации (в первую очередь экономические и гангстерские) должны были соединиться. Первыми запросили мира подпольные бизнесмены. Заключению мира был посвящен съезд, на котором присутствовали представители и того, и другого направлений. Съезд проходил в середине семидесятых годов в одном из городов Северного Кавказа. Бизнесмены согласились платить десять процентов дохода «блатным» за то, чтобы те не трогали их и даже охраняли.

– Александр Иванович, но если, допустим, «цеховики» обязались тогда платить «блатным», то точно так же они должны были передавать деньги и наверх: в различные административные органы. О подобных связях не раз писала "Литературная газета" даже в те, застойные времена.

– Конечно… Наверх они платили, чтобы там их прикрывали от закона или визировали незаконные поставки в их подпольные цеха, ну, и вниз – чтобы оградить себя от нападений. Так в семидесятые годы и были сформированы преступные организации, верхи и низы которых хоть и не знали о существовании друг друга (или делали вид, что не знали), но были связаны теми миллионами, которые – с помощью «цеховиков» – шли из дохода нации в доход преступных кланов. С таким наследством мы и пришли в сегодняшний день.

…

– Сколько групп вы изучили?

– Около двухсот. По материалам уголовных дел каждая пятая, а из разговоров с главарями – каждая третья была связана с коррумпированными представителями административного аппарата.

Прошу подробнее рассказать, какие регионы страны больше всего заражены мафией.

– Зараженность эта неравномерная. И в США из 70 городов только в 20 обнаружена организованная преступность.

– А что у нас?

– Глобальных исследований пока нет: слишком мелко мы копаем. Но данные, которыми уже располагаем, говорят о том, что преступные организации распространены прежде всего во всех южных регионах, включая Украину и Молдавию. Из городов Украины считаю наиболее зараженными Киев, Львов, Одессу, Донецк, Днепропетровск… Конечно, Москва и Ленинград. Отмечены преступные организации (но на более низком уровне) в Тамбове, Пензе, Ярославле, Перми… Сейчас в преступной среде стало престижным брать под свой контроль маленькие города. В Московской области это Балашиха, Люберцы, Пушкино, Орехово-Зуево.

– Александр Иванович, но почему все-таки так притягательны для мафии южные регионы?

– Думаю, объяснения надо искать в экономической сфере. Юг – это наш Клондайк. Кажется ясно… Но другое дело, почему сейчас на устах у всех Узбекистан. Не только потому, что липовый хлопок позволял иметь миллиардные левые доходы и коррупция руководителей развратила республику. Мы приводим в пример Узбекистан еще и потому, что его, все-таки здорово копнули. До других регионов пока еще не дошли руки. Мы, например, недавно вернулись из Хабаровского края и обнаружили, что там создана преступная организация, которая называет себя «Управлением». Недавно это «Управление» обратилось с призывом создать фонд взаимопомощи тем, кто находится в заключении. Но деньги, как следует из текста «Обращения» (сам читал его), предназначены не каждому, а только верхушке преступного мира.

…

Следующий мой вопрос – о кооперативах.

А. И. Гуров сообщает, что недавно он с коллегами опросил 109 работников следствия и уголовного розыска, какие изменения в преступных организациях они наблюдают с развитием кооперативов. 81 % опрошенных назвали «рэкет», то есть вымогательство, 52 % – охрану кооператоров, 22 % – компаньонство (то есть вложили деньги в кооперативы, чтобы «отмыть» их, легализовать).

Спрашиваю, есть ли заявления от кооперативов в милицию для защиты от рэкетиров, или от «охранников», или от компаньонства.

– Единицы… Боятся, что не защитим, хотя мои коллеги знают, что даже врачам, занимающимся частной практикой, уже наносили визиты представители мафии.

…

– Александр Иванович, почему так поздно мы начали говорить об этом? Всего лишь пять лет назад (а что такое пять лет? Мгновенье!) вопрос о существовании мафии в нашей стране заставлял руководителей МВД СССР удивленно поднимать брови и покровительственно усмехаться: «Что, детективов начитались?»

– Если бы даже Щелоков захотел признать существование у нас организованной преступности, то как бы он это сделал? Как, я вас спрашиваю, если с преступниками был связан секретарь Брежнева? А Чурбанов?.. Думаете, не было тогда людей в милиции, которые все это знали?

Верю, что знали, что мучились от бессонницы, что обивали пороги высоких кабинетов своего министерства. Верю потому, что не раз, в те самые годы застоя, эти же парни из милиции приходили к нам в газету и, рискуя вылететь из органов (это в лучшем случае!), передавали редакции материалы, использовать которые запрещало их собственное начальство: «Выезжайте в командировку, сами убедитесь!», «Напишите! Об этом же нельзя молчать!».

– В том-то и дело… Признать существование организованной преступности в стране? Никто не был в этом заинтересован! Причины, по-моему, объяснять не нужно…

…

– Александр Иванович, если сравнить льва с мафией, то все-таки… Лев готовится к прыжку или уже прыгнул?..

– Лев прыгнул.

«Литературная газета», 20 июля 1988 года

Немного подытожим – как на мой взгляд наличие в стране мощных мафиозных структур способствовало провалу перестройки.

1. Изначально – планируемое создание кооперативов было чем-то сродни сталинским артелям – они должны были заниматься мелким кустарным производством ширпотреба, ну и оказанием услуг – тем, с чем советская экономика так и не смогла справиться. Но в условиях существования в стране мощной мафиозной системы – все эти структуры за редким исключением превратились в торгово-сбытовые и обнальные. Торгово-сбытовые – неуклюжие попытки реформы системы управления экономикой при Горбачеве – привели к потере сотнями и тысячами предприятий своих контрагентов – то есть предприятия буквально не знали, откуда комплектоваться. Плюс – не забываем что раскопал Валовой: на каждом предприятии существовал ассортимент, который производить было невыгодно и производство которого саботировали – но он же мог быть крайне нужен на другом предприятии. Дельцы эту проблему решали – они давали взятку директору или начальнику цеха, а потом втридорога продавали нужный товар по назначению. То есть, выполняли роль своего рода биржи, но криминальной.

2. Мафиозные структуры своими действиями да и просто своим присутствием – резко увеличивали уровень преступности в стране, способствовали созданию обстановки беспредела. Наличие огромных теневых капиталов, владельцы которых не могли пойти в милицию и пожаловаться на разбои или рэкет – порождало открытый бандитизм и рэкет, ставший символом девяностых. В свою очередь деловики нанимали воров и прочую шушваль для защиты… замкнутый круг криминала.

3. Именно через мафиозные структуры в горячие точки попадало первое оружие – грабить военные склады стали много позже, уже после 1991 года.

4. Криминальная система способствовала разрастанию коррупции на всех уровнях.

5. Вообще, если брать глобально – как можно реформировать страну, большая часть населения которой воровала и участвовала в коррупции? Воровство с рабочего места – это тоже воровство, а покупка мяса по знакомству – это тоже взятка. И как будут вести себя люди, делавшие это – если волной Перестройки их вынесет наверх и им предложат десять тысяч долларов? Или двадцать? Или пятьдесят?

Если человек гнилой – то он гнилой.

СССР перед Катастрофой: спекуляции, воровство

Перед Перестройкой – на самом деле существовало два Советских союза, и эти две страны неуклонно отдалялись друг от друга.

Я приведу довольно большой отрывок из книги Евгения Вышенкова «Устная история рэкета», чтобы все понимали, о чем я.

На поверхности Ленинград – абсолютно советский город, и казалось, эта власть будет существовать вечно. Понурое большинство, обитающее в новостройках, жило своими шестью сотками, получало продовольственные наборы к праздникам, давилось в очередях за молочными сосисками и водкой, медицинской помощью, железнодорожными билетами. Из репродукторов звучали бодрые песни Эдуарда Хиля и Эдиты Пьехи. С точки зрения начальства в городе трех революций – тишь да гладь.

Между тем ледяной панцирь советской власти на глазах становился тоньше и тоньше, а подледная жизнь – все разнообразнее и разнообразнее. Ленинград напоминал могучий дубовый шкаф, насквозь изъеденный древоточцами.

Коммунистическая власть изначально – режим кровопийц, а не ворюг. Советский гражданин – вечный ребенок, находившийся под присмотром строгих родителей. У него один работодатель – государство, его постоянно, с младенчества до старости, учили. Он одевался, во что было велено, ел и пил в пределах гигиенической нормы, читал книжки по утвержденному списку и насильственно подвергался радиообработке. Как это часто бывает в семейной жизни, на самом деле советские граждане – дети шкодливые, вполуха слушали нотации родителей, подворовывали мелочь из карманов и прогуливали уроки.

Смысла слушаться не было. Карьера прорывов не обещала. Социальный лифт не работал. Скрытая инфляция и дефицит уравнивали между собой социальные низы и средний класс. Еще в 60-е инженер, офицер, врач, преподаватель вуза – почтенные люди, завидные женихи. А в 70— 80-е слова «доцент», «инженер», «хирург», «офицер» уже потеряли былое обаяние. Теперь бармен, продавец, автослесарь – вот привилегированные позиции. Именно эти люди ближе всего подобрались к желанной потребительской триаде: «дачка, тачка и собачка». Самая острая и самая современная пьеса того времени называлась «Смотрите, кто пришел», которая рассказывала о том, как дом в писательском дачном поселке, подобно чеховскому вишневому саду, переходит к новому владельцу – бармену. В общем, была та же картина, что и в конце императорского периода: Раневских сменяли Лопахины.

Общественный договор между коммунистической властью и гражданами формулировался любимой присказкой тех лет: «Вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что мы работаем». В многочисленных ленинградских НИИ, КБ и прочих конторах служба шла ни шатко ни валко. Дамы обсуждали выкройки, кулинарные рецепты, вязали свитера. Мужчины проводили значительную часть времени в курилке, где рассказывали друг другу новейшие анекдоты о чукче, Чапаеве и Штирлице, делились воспоминаниями о субботней пьянке, частили начальство.

Главное на службе – это подготовка к очередному корпоративу. Выпускались стенгазеты с виршами местных куплетистов, готовился капустник, собирались припасы. Кто-то приносил кассетник с Высоцким и Beatles. Дамы одевались в свое лучшее джерси, высиживали очередь к парикмахерше, просили знакомых привезти польские духи «Быть может» из московского магазина «Ванда».

Никто уже всерьез не верил партийным лозунгам. На практике коммунистический строй лишь требовал от советского человека соблюдения некоего официального ритуала, каждый год уменьшающегося в объеме. Комсомолец должен был сдавать Ленинский зачет, по праздникам ходить на демонстрацию. На открытом партийном собрании не рекомендовалось протестовать против войны в Афганистане: исключили бы, – но все, что касается кухни, курилки и дружеского застолья, не только не контролировалось, но даже уже не являлось предметом оперативного наблюдения. В любой самой правоверной компании всегда находился балагур, который умел подражать невнятной речи стареющего Леонида Ильича.

Основное достижение ленинградцев к началу 80-х – приватизация жизни. Люди отделили личное от общественного. Активное меньшинство перестало полагаться на государство и начало строить свою жизнь вне официальных возможностей. Каждый уважающий себя мужчина должен был «халтурить» и «крутиться». Строили коровники, репетировали абитуриентов, писали диссертации для кавказских и среднеазиатских соискателей, брали взятки, делали ювелирку, воровали жесть с завода, торговали мясом «налево», шили штаны, принимали пациентов за деньги. Шутливое проклятие: «Чтоб тебе жить на одну зарплату» – из того времени.

Даже официальная эстрадная лирика повествовала не о строительстве БАМа, а о «крыше дома моего», то есть, грубо говоря, проповедовала мелкобуржуазные ценности. В погоне за ними ленинградцы и проводили значительную часть времени.

Советская система самоснабжения к началу 80-х годов приобрела особо цветущую сложность. Максима времени: «Будешь иметь сто рублей – будешь иметь сто друзей» – обладала глубочайшим политэкономическим смыслом. Рубль, который презрительно называли деревянным, сам по себе действительно ничего не значил. Купить на него наверняка можно было только хлеб, водку и книгу Леонида Брежнева «Целина». Все остальное не покупали, а доставали. Важнейшее понятие в любой конторе – служебная командировка: в трест, в главк, в Смольный, на производство. На самом деле мужчины немедленно отправлялись в рюмочную, в кино с приятельницей или в баню. У женщин было гораздо больше хлопот. На них все и держалось. Основная забота отдела, лаборатории, мастерской – засылка одной из дам «патрульным» в город. Никогда заранее не было известно, где и в каком магазине «выкинут» дефицитный товар. Задача «патрульных» – обнаружить точку ажиотажного спроса, вовремя занять очередь и оповестить товарок: в ДЛТ – льняные простыни, в «Елисеевском» – краковская колбаса, в театральной кассе – билеты на «Современник»…

…

В период застоя советской сверхдержавой правили дети рабочих и крестьян. Ленинский проект в этом, и правда, удался. И Леонид Брежнев, и Григорий Романов, и мэр Ленинграда Ходырев, и подавляющее число их товарищей по Кремлю и Смольному родились в маленьких заводских городках или никому не известных деревнях. Пробивались через рабфаки, техникумы, армию, НКВД, комсомол. К 30—40-м вошли в номенклатуру и уже к 50-м годам правили миллионами людей.

Но в Ленинграде глухой поры рубежа 70-х и 80-х никакого единого рецепта для молодого человека, чувствовавшего, что его «прет», не было. Государство больше не нуждалось в янычарах. Правящие элиты сложились, им ни к чему приток свежей крови. Статус передавался по наследству. Дипломат – сын дипломата, молодой полковник – сын генерала, директор комиссионки – из семьи мясника. Перепрыгнуть с одной социальной ступеньки на другую становилось все трудней.

К началу 1970-х годов верхушка карьерных лестниц во всех сферах уже прочно оккупирована. На самом верху – сверстники Леонида Брежнева, выдвинувшиеся в 1937-м, чуть пониже – уцелевшие фронтовики, поколение Григория Романова. Шестидесятникам был дан шанс в годы оттепели, потом их карьера резко затормозилась. И все же те, кто родились одновременно с Владимиром Высоцким или Олегом Ефремовым, сумели закрепиться в академической науке, творческих союзах, в реферантурах ЦК и обкомов. Собственно, все эти три поколения: брежневское, романовское и евтушенковское, из которого потом вырастут Горбачев и Ельцин, – и образовали пробку на дороге к успеху. Для многочисленных детей фронтовиков, появившихся на свет в конце 40-х – начале 50-х годов, места не оставалось. Они были обречены на то, чтобы всю жизнь карабкаться до полковничьих погон, генеральские же им вовсе не светили. Люди, которым было уже за 30, могли претендовать разве что на правящие позиции в ВЛКСМ. А у тех, кто в это время еще учился в вузах, не было и таких шансов на восхождение, на самореализацию в рамках официальной системы. Но их родители не понимали, что старые способы в новых условиях не работают. Средний класс стремился к самовоспроизведению. Поэтому поколение фронтовиков и следующие за ними «дети двадцатого съезда» планируют для своих детей примерно такую же тропу к успеху, по которой шли сами, – только более прямую, быстрее выводящую к цели. Но для молодежи, вступавшей в жизнь, родители, по большей части, представлялись неудачниками, не способными быть ролевыми моделями. Любые советы старших воспринимались иронически: было слишком понятно, что по этим рецептам больше не живут.

Если называть вещи своими именами – то примерно к 1980-му году советская власть тихо и незаметно скончалась вместе с мечтой о коммунизме. Осталась страна – вполне нормальная такая страна, с армией, с экономикой, с аппаратом управления. Остался народ, численность которого подходила к тремстам миллионам. Но новое поколение не было социалистическим или коммунистическим, эти люди жили по вполне капиталистическому закону «товар-деньги-товар» – со своей спецификой. Запрещать ту же спекуляцию смысла не было, потому что как потом скажет Тельман Гдлян «когда у нас в деле появился сто тридцатитысячный обвиняемый, мы поняли, что дальше – вся страна». Когда преступление совершают все взрослые жители страны, оно перестает быть преступлением.

Игорь Васильевич Бестужев-Лада, раскрывает, а откуда у советских людей были деньги на джинсы и плащи «болонья».

И.В. Бестужев-Лада, «Свожу счеты с жизнью. Записки фyтyролоrа о прошедшем и приходящем»

Вся моя жизнь в Институте социологии в 1979–1990 гг., если отбросить привычную текучку, состояла из шести капитальных монографий (не считая вступительного «Окна в будущее») – о которых мы специально говорили выше, и из трех чрезвычайных заданий, одно касательно проблем системы народного образования (1974 г.). Другое касалось стратегии борьбы с алкоголизмом и пьянством (задание ЦК КПСС через Сводный отдел Госплана в 1976–1982 гг.; его формально приняли к сведению, но фактически пренебрегли его выводами, когда рискнули на провальную «алкогольную авантюру» 2-й половины 80-х.). Третье (весна-лето 1984 г.) касалось вопросов, которые сегодня получили общее название «теневая экономика», а в те времена скрывались с тон же сутью под разными другими названиями.

Видимо, эта проблематика всплыла еще при Андропове, в начале 80-х годов, когда была признана достаточно серьезной для государства. Ею собирались заняться основательно. Но сначала ей (как и всем аналогичным проблемам) не давал хода Брежнев, а затем ее полностью свернул пришедшим в 1984 г. к власти Черненко и вернул из небытия годом спустя Горбачев, у которого она стала одним из основных пунктов его политической программы («Борьба с нетрудовыми доходами»). Я – и не только я – оказался в эпицентре этой проблемы в июле 1984 г., когда она уже была основательно «раскручена» Андроповым и весьма резко – я бы сказал драматически – свернута на время аппаратом Черненко. Неразработанность, туманность проблемы лучше всего отображалась ее терминологией.

Сначала она фигурировала под названием «второй экономики» (все, что за рамками «первой», «социалистической экономики»). Потом из «второй» пришлось выделять «третью» – наказуемую, поскольку многие приработки «второй экономики» не поощрялись, но и не осуждались. Поскольку все это было очень расплывчато, пришлось вводить общее понятие «сфера неорганизованного производства и потребления», а уж затем делить его на «черную экономику» (уголовщину), «серую экономику» (предосудительную, часто караемую административно, штрафами, но не уголовно).

Затем появились параллельные понятия: подпольная экономика, стихийная, преступная и т. д. – я насчитал впоследствии более десятка различных оттенков, которые позже были сведены в понятие «нетрудовые доходы» («борьба с нетрудовыми доходами») и, наконец, накрыты обшей шапкой «теневая экономика». Словом, неразбериха была такая, что на подмогу юристам бросили социологов – большую группу сотрудников нашего института во главе с директором. Задача: разработка рекомендаций по борьбе с «неорганизованным распределением и потреблением».

Операция была разработана следующим образом: На 4–5 июля 1984 г. в г. Грозный (Чечено-Ингушская АССР) созывалось научно-практическая конференция «Проблемы борьбы с нетрудовыми доходами и усиление контроля за соответствием материального положения граждан их трудовым доходам». За конференцию отвечали член ЦК КПСС 1-й секретарь обкома А. В. Власов, Председатель президиума Верховного совета республики Боков и директор ИСИ АН СССР В. Н. Иванов.

Конференция должна была работать в составе пяти секций: 1. «Пути повышения эффективности борьбы со спекуляцией, взяточничеством, хищениями и другими видами нетрудовых доходов» (председатели – А. Н. Ларьков из ВНИИ по разработке причин и разработке мер по предупреждению преступности, Москва, Ю.Ю. Иценко, министр внутренних дел ЧИАССР). 2. «Проблемы эффективного регулирования индивидуальной трудовой деятельности» (10. Е. Шевяков, А. А. Мальсагов). 3. «Совершенствование системы налогообложения и сберегательного дела» (Ю.В. Пешехонов из НИИ Минфина СССР, П. П. Голещихин). 4. «Идеологические аспекты борьбы с нетрудовыми доходами» (И. В. Бестужев-Лада, А. П.Тацитов). 5. «Проблемы учета и контроля за формированием и использованием доходов населения» (Н. Н. Михайлов, Н. Я. Правенький).

В числе около 300 членов конференции я насчитал не менее сотни известных специалистов по данной тематике, так что конференция не уступала по уровню любой московской. Темы докладов были вполне академичны и не содержали никаких скандальных откровений. Словом, конференция обещала быть вполне заурядной, никаких америк не открывавшей и никаких революционных мер не предлагавшей. Для конференции были выделены три лучших зала города.

На подлете к Грозному прошел слух, что нас, после посадки, по каким-то причинам, не выпуская из самолета, поворачивают обратно в Москву. Действительно, нас довольно долго продержали на летном поле.

Но затем рассадили по автобусам, вывезли далеко за город и расселили по правительственным дачам с приказом доработать свои доклады и сдать их и письменном виде. Доклады были готовы, и мы несколько дней отдыхали на лоне природы. А затем доклады отобрали (я в таких случаях всегда оставляю копию), конфисковали незадолго перед тем розданные семь тетрадок тезисов тиражом 300 экз. (один комплект я предусмотрительно похитил и оставил в Москве), объявили конференцию отложенной (как оказалось, навсегда) и посадили на самолет обратно в Москву.

Из происшедшего товарищи поопытнее тут же сделали вывод: где-то в Кремле «на самом верху» из только что пришедшей администрации Черненко кто-то сделал вывод о «несвоевременности» конференции, но никак не могли решить, что делать с нами, пока все, как говорится, было «спущено на тормозах». А я получил за эти несколько дней от своих коллег великолепное завершение ликбеза по «теневой экономике», который начал за несколько месяцев до того в порядке подготовки к конференции.

Первое же знакомство с «теневой экономикой» показало, что о ней в ходу самые превратные представления. Приходилось слышать и читать, что ее удельный вес ничтожен в сравнении с «официальной», так что ей до известной степени можно пренебречь. Как пелось в популярном телешлягере: «просто кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет»… На деле она оказалась не менее сложной, чем «официальная», и весьма крупномасштабной – хотя, конечно, не сравнить с тем, что началось несколькими годами позже. Мало того, часто даже трудно понять, где кончается одна и начинается другая – совсем, как нынешний чиновник и уголовник.

Насколько помню, мой первый опыт в данном отношении состоялся в одном из верхних ресторанов гостиницы «Россия», где дирекция нашего института давала банкет группе зарубежных социологов. После обеда (ленча) с традиционными тостами разговор распался по группкам, и получилось так, что ни в одну из группок я не попал. Сначала я сидел с краешка одной компании, делая вид, что интересуюсь совсем посторонней для меня дискуссией. Откланиваться было рано: ждали более высокое начальство к чаю. А сидеть «делая вид» стало просто невмоготу. Я пересел за соседний столик, где тоже скучал одинокий метрдотель, и, слово за слово, мы разговорились. И он поведал мне немало интересного о закулисной жизни ресторана.

Больше всего меня интересовало в то время, почему зал ресторана часто бывал пуст и туда не пускали, хотя желающих было немало. Как можно поступать так в ущерб своим доходам? Собеседник отвечал уклончиво: всякое, мол, бывает. Лед тронулся, лишь когда мы выпили на равных, и я рассказал, что меня, как социолога, не интересует ни он сам, ни его ресторан, а только вопиющая против здравого смысла практика ресторанного дела, Объявил, что не собираюсь ничего записывать, только понять самому. В доказательство выложил на стол ручку и блокнот, вывернул наизнанку все карманы, чтобы показать отсутствие диктофона. Сказал, что не собираюсь ничего записывать и дома, что мне дали поручение прояснить «теневую экономику вообще», безо всяких конкретных примеров. После второй рюмки разговор принял доверительный характер. Мне поверили.

Оказывается, никто и не собирался поступать себе в ущерб. Просто, если в ресторан завезли дефицитные продукты, то их можно перепродать «нужным людям» по ресторанной пене, не утруждая себя готовкой. И что столы пустуют – тоже хорошо: деньги плывут в руки сами собой, а подавать и убирать ничего не надо.

Второй вариант: вечером ожидается банкет. Зачем же мелочиться днем с копеечными посетителями, когда разом огребаешь за четыре часа вечером максимальную дневную выручку? А если еще примешь во внимание русские народные обычаи, завалишь для начала стол смешанным крепким спиртным с минимальной закуской и погодишь подавать горячее, – то половина гостей (как мы в свое время на выпускном институтском вечере) вскоре отправится выворачиваться наизнанку в туалет, а все, поданное на стол, достанется обслуге. И это не говоря уже об искусстве соорудить из нескольких недопитых бутылок и двух-трех недоеденных блюд новый шедевр кулинарного искусства.

Третий вариант: загулявшая компания, да еще из южных или сибирских краев, да еще с последующим дамским полом на всю ночь. Тут денег сразу навалом без счета столько, что можно закрывать ресторан «на учет» до конца следующей недели. До «обычных» посетителей ли тут? Тут главное – честно поделить баснословные доходы между всеми участниками такого цирка.

В заключение собеседник рассказал анекдот, которому я не поверил, хотя он выдавал его за быль. Во двор к дверям кухни ресторана на мостовые весы въезжает автоцистерна с живой рыбой. Воду сливают, товар сдают «живым весом», рыба в чанах снова чувствует себя как рыба в воде, но уже поздно: жулики уже отъехали с солидным кушем, полученным прямо из воздуха. Точнее из воды.

Дело в том, по словам рассказчика, что как только воду из цистерны начинают сливать, рыба якобы начинает «задыхаться», бьется в предсмертных судорогах и, прежде чем скончаться, в отчаянии заглатывает последнюю порцию своей родной стихни, утяжеляя себя (и соответственно кошелек своих продавцов) на несколько граммов каждая. Оказавшись снова в чане, рыба с отвращением выплевывает жидкость и начинает вновь дышать жабрами. Пока ее не подадут на стол. Возможно, тем же самым жуликам, которые столь вероломно обошлись со своей будущей пищей. Предоставляю читателю самому судить о степени достоверности сей басни.

Но вот вовсе не басня появившееся вскоре передо мной в порядке ознакомления уголовное дело, согласно которому повар самой обычной столовой (не шикарного ресторана!) ухитрился на 100 р. зарплаты содержать две многодетных семьи с неработающей женой и сожительницей в двух отдельных квартирах и с двумя отдельными дачами вдобавок, причем еще осталось денег на собственную машину.

Чтобы работники общепита не выглядели «белыми воронами» в советском царстве теневой экономики», приведу еще одно увиденное мной уголовное дело. Там вовсе не у повара, а у простого завуча районного педучилища нашли при обыске несколько сотен пар золотых часов и столько же других ювелирных изделий, переложенных толстыми пачками сотенных купюр. А ведь завуч только оформлял прием в училище и оформлял аттестаты! Причем делал это не столетиями, а всего несколько лет! Конечно, в сравнении с нынешними временами все это просто смешно.

Но тогда передо мной открылся как бы «второй» (пли даже «третий»?) мир, равновеликий окружавшему меня и сложнейшим образом слипавшийся с ним, «перетекавший» в него.

Спустя какое-то время мне удалось разговориться с симпатичным шофером такси, и я точно так же допрашивал его, почему таксисты так любят пролетать со своим «зеленым огоньком» мимо ждущих их пассажиров. И он подробно объяснял, что такое пассажир за трешницу и полдня стоянки за следующим, а что такое разными способами сотня (включая перевозку с вокзала на вокзал за сто метров переулками на час езды или подвозку куда-нибудь поближе к женщинам и выпивке за ту же купюру), кому и сколько надо «отстегнуть» в таксопарке и на улице, чтобы, в конечном счете, домой привезти вдвое больше, чем инженер, врач, учитель, С добавлением, что эта интеллигенция, в свою очередь, охулки на руку не кладет.

Было и еще несколько собеседований подобного рода. Пройдя таким образом «предварительный ликбез», я мог уже на равных разговаривать со своими коллегами по несостоявшейся конференции в Грозном. А после этой конференции вполне мог взять следующей темой плановой монографии (если бы мне разрешили это) «Социология теневой экономики» – настолько хорошо был подготовлен к более основательному изучению этого предмета.

Главное, что я понял в этой разновидности экономики – «пирамида». Это когда где-то возникает дефицит или запрет (без чего «теневая экономика» мгновенно исчезает в «световой»), когда кто-то именно за этот дефицит или запрет вытягивает из тебя лишнюю копейку, на которую тут же набрасывается стая ворон полетом повыше и покруче.

Так что не зря конференцию по «теневой экономике» спустили на тормозах, да еще бумажки от нее на всякий случай спрятали подальше."

Это только один повар и один завуч – а сколько еще таких же поваров и завучей по всей стране великой осталось непойманными?

Страна жила по своим неписанным законам, в котором спекуляция и то, что называлось «рвачество» (то есть повышенный заработок на конъюнктуре) были не преступлением, а доблестью, жены пилили мужей, если они никак не урывали, и сами покупали дефицит с черного хода магазина, питая деньгами теневую экономику. В любой нормальной стране большая часть той экономики, что в СССР была теневой – была бы официальной, люди работали бы на себя, платили налоги, и всем было бы хорошо. Но в СССР само занятие предпринимательством было уголовно наказуемо, выталкивая в тень и тех, кто хотел работать честно, но на себя – а в тени уже ждал настоящий криминал. Потому, в отличие, от тех же США – быт СССР принципиально отличался своей криминализованностью. В США или в ФРГ или где еще, если тебе надо кусок мяса – ты идешь и покупаешь его. В СССР – ты должен был найти знакомого мясника и купить мясо с черного хода магазина, заплатив за него втридорога и «черным налом». Чтобы этого нала у тебя хватало – ты вынужден жить не на зарплату, занимаясь либо мелким воровством, либо спекуляцией, либо незаконной предпринимательской деятельностью – последнее тоже статья. То есть ты в принципе выбираешь жизнь вне закона и в ней живешь. В странах Запада такую жизнь выбирали единицы, у нас – все кто хотел есть мясо не только по праздникам, то есть большая часть страны. А если человек выбрал такую жизнь, то ему в будущем проще будет совершить и другие преступления, например, стать крупным коррупционером. И становились. Брежневский СССР своим бытом разрушил моральный стержень у большей части населения. И это для будущих реформ стало большой проблемой – если ворам дать свободу – они будут воровать.

Был еще один крайне неблагоприятный для государства и общества момент. Если в нормальной экономике предприниматель сам покупает на свои или кредитные деньги основные средства, орудия труда, материалы и комплектующие – то в СССР все это покупалось и оплачивалось государством (и обществом соответственно) – а криминальные предприниматели извлекали из государственных основных фондов чистый доход. Подумайте, какие могли быть прибыли, если в составе расходов нет ни статей на закупку оборудования, ни его амортизации, ни налогов, ни часто расходов на материалы и комплектующие (так же украденные у государства). Рентабельность такого бизнеса взмывает в бесконечность – государству же достаются «корешки» в виде потерь от воровства, повышенного износа основных фондов, оплаченного рабочего времени, в которое люди работают на себя. Эффективность советской экономики, реальный уровень советского ВВП до сих пор нельзя измерить не только из-за знаменитой солженицинской «туфты» – приписок, но и из-за приписок наоборот – неучтенной работы во многих отраслях, плоды которой отправлялись на черный рынок. Заводы работали в «лишние смены», колхозы и совхозы занижали урожайность (по воспоминаниям Э. Абдуллаева урожайность лука в Киргизской ССР занижалась вдвое, бригадиры продавали колхозную землю под лук по 0,5 миллиона за гектар), существовали неучтенные поля, на которых работали гастарбайтеры. Истинные показатели советской экономики начала восьмидесятых – видимо, подсчитать уже не удастся.

Еще один негативный фактор – теневая экономика СССР, из которой в период Перестройки вырастет легальная – изначально была даже не то что криминализованной – она была нечестной внутри самой себя. Отсутствие защиты закона, возможность в любой момент оказаться на нарах – подрывало суть любой нормальной экономики – честную сделку. Советская теневая экономика культивировала и поощряла как раз нечестную сделку, которая тогда еще не называлась «кидалово». Снова послушаем Евгения Вышенкова.

На Невском занимались тем, что предлагалось в тот день, что приносило деньги. Все просто сжато в определенные рамки – или иностранцы, или мошенничество. Дальше, до какого-то другого криминала, не доходило. Есть иностранцы – значит, ты занимаешься иностранцами. Нет иностранцев – значит, ты ищешь людей, которые высматривают по универмагам какие-то вещи дефицитные. Можно было их обманывать, кидать. Я находил, к примеру, людей, которые хотели купить в универмаге импортные джинсы. У меня был напарник и были заготовлены халат и нарукавники – как у работника «Гостиного Двора». Мой подельник исполнял роль покупателя. Я выходил из рабочего помещения в «униформе», представлялся кладовщиком и говорил, что я могу со склада по немножко завышенной цене продать какую-то вещь. Подельник мне на глазах у покупателей отдавал деньги, у меня там лежали заранее заготовленные пара-две джинсов. Сумма денег была приличная, и, когда он мне ее отдавал, все видели, что здесь нет никакого обмана. Они мне с легкостью после того, как он уходил, отдавали деньги, и я просто уходил через первый этаж. И что толку меня потом ловить? Ловить бесполезно. Мошенничество – это такая статья, которую тяжко доказать. На следующий день я приходил и делал все те же самые операции на том же самом месте, абсолютно спокойно. Потому что в универмаг заходили в основном приезжие, и в процессе разговора у человека можно было выяснить кто он, откуда. Местные не особо интересовались, местные более проворные, пронырливые.

…

Видов мошенничеств было столько, на сколько вообще хватало воображения. Вместо рублей за валюту отлистывали дыни, клееные трешки (купюры в три рубля с наклеенными на цифру «3» цифрами «5» и «0»), облигации сталинских займов, бумажные червонцы времен НЭПа. Вместо палеха – самопальные коробки с наклеенными открытками, густо залитые лаком. И, конечно, не могли пройти мимо икры –бренда Советского Союза.

…

Достаточно быстро дельцы осознали прозаичность честного обмена. В ход пошли те же уловки, что и на Галере, – вместо водки продавали воду, вместо икры – кашу, вместо шампанского – ситро. Югославские динары вместо рублей шли похуже – финны, даже нетрезвые, были хорошо осведомлены о внешнем виде «деревянных».

Причин, почему теневая экономика СССР была нечестной – было две:

1. Так как все что в ней происходило, было преступлением, никакая сделка не пользовалась защитой закона. Более того, спекулянты, приобретающие все больший капитал и вызывавшие все большую ненависть рабочего класса, живущего «все скромнее и скромнее» – не могли апеллировать ни к государству, ни к обществу в случае нечестной игры.

2. Заработанные на Галере и тому подобных местах деньги было некуда тратить. СССР не предполагал такого понятия как «инвестирование». Потому то не нужна была деловая репутация, ничего не удерживало от того чтобы обмануть здесь и сейчас. Деньги легко приходили и так же легко уходили.

Но эта нечестность теневой экономики – во-первых, начала постепенно сообщаться и официальной советской жизни, становясь новой нормой. А во-вторых – эта нечестность блокировала попытки возможных реформ – любых реформ. Невозможно построить любую экономику – социалистическую, капиталистическую – там, где люди массово нечестны друг с другом, где происходит массовое кидалово, где стоит только издать закон – и миллионы людей начинают думать, как им злоупотребить. Невозможно создать и гражданское общество на такой основе.

Советский союз уже ко времени прихода Горбачева был тяжело болен…

СССР перед Катастрофой: бедствие в макроэкономике, массовые злоупотребления. Дмитрий Валовой

Сейчас, спустя почти три десятка лет после падения Советского союза – в России стала модной советская ностальгия. Положительные черты СССР гипертрофируются, о негативных упорно не вспоминают – народ СССР не отдает. Проблема в том, что память об СССР – уже сейчас значительно искажена и действительное состояние дел в советской макроэкономике перед Перестройкой – мало кто представляет. Господствует примитивная и ошибочная точка зрения – мол, существовала великая страна, США догоняли, строились громадные заводы, у всех была работа, бесплатное образование и здравоохранение – и тут пришел гад Горбачев и все это поломал. Зачем? А затем чтобы советские чиновники получили возможность открыто воровать, а советские директора – прихватизировать свои предприятия. Так думаем, да? А не пришел бы Горбачев – и сейчас вторым Китаем были, догнали бы Америку проклятую.

Так вот, все это – чушь собачья.

Разобраться в происходивших в советской экономике негативных явлениях мне помогли труды Д.В. Валового, доктора экономических наук, заведующего экономическим отделом газеты «Правда». Его труды и статьи советского периода я советую читать всем, кто хочет знать, что было на самом деле, а не в наших фантазиях.

Итак, в чем была главная проблема советской макроэкономики? В показателях!

Капиталистическая экономика имеет простой и ясный показатель успешности чего бы то ни было – прибыль. Есть прибыль – все делаешь правильно. Нет прибыли – ты разоришься.

А вот в социалистической с этим проблемы, потому что она изначально предполагается бесприбыльной, работающей на удовлетворение нужд людей. Но тем не менее встает вопрос – надо вести какой-то учет, отслеживать какие-то показатели. И если это не прибыль, то что это может быть?

В советской экономике – за основу взяли рубль товарной продукции, и к нему же привязали фонд оплаты труда предприятия. Это породило целый спектр тяжелых искажений в экономике, которые в конечном итоге и вынудили начать поиск чего-то нового, завершившийся при Горбачеве разрушением экономики. Валовой кстати в своих статьях предсказал разрушение советской экономики под грузом искажений, только в 13 пятилетке, в то время как она рухнула в двенадцатой.

Корень проблемы – как раз был в том, что заработная плата была привязана к объему товарного производства в процентном соотношении. А объем товарного производства измерялся не в штуках, а в рублях, причем привязки заработной платы к себестоимости произведенного продукта, и упаси Бог к прибыли – не было. К чему это привело? Правильно – к тому, что для повышения заработных плат и отчислений на социальные фонды (а большинство их тоже шло через заводы) стало выгодно не экономить, а наоборот – тратить как можно больше! Чем дороже производимая продукция – тем выгоднее!

Кроме того, предприятиям стало наплевать, пользуется произведенная продукция спросом или нет. Они произвели, зарплату получили – дальше хоть в мусор!

Еще более вопиющим примером являлся двойной счет. Д. Валовой приводит пример – тракторный завод произвел трактор, его стоимость 4000 руб., отправили его на другой завод, там навесили бульдозерный нож и продали конечному потребителю не трактор, а бульдозер, по цене 5000 руб. Так вот, понятно, что произведено продукции на 5000 руб, но в отчетах показывали отдельно трактор и отдельно бульдозер – то есть 9000 руб.! И зарплату получали тоже исходя из 9000 руб., хотя наработали на 5000 руб.

Валовой кстати подсчитал масштабы этого двойного счета – и правильность его расчетов подтвердила правительственная комиссия академика Ситаряна. По его подсчетам – СССР произвел в 1984 году продукции на 1,3 триллиона рублей, из них пятьсот миллиардов – туфта, как выражался Солженицын. То есть, почти сорок процентов советского ВВП было фикцией, хотя эта фикция гуляла в отчетах и что еще страшнее – оплачивалась государством.

Служебная записка заведующего экономическим отделом газеты «Правда» Д.В. Валового на имя генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева

«Дорогой Михаил Сергеевич!

Ускорение научно-технического прогресса ныне тормозится господством затратных показателей. Объем валового общественного продукта в нашей стране достиг 1 триллиона 300 миллиардов рублей. Резервы накручивания его от достигнутого уровня практически исчерпаны. Сумма повторного счета стоимости прошлого труда ныне составляет 540 миллиардов рублей, или почти сорок процентов в структуре совокупного общественного продукта. К этому следует добавить удорожание новых видов продукции одинакового назначения, а также расширение дорогого ассортимента и «вымывание» дешевого.

Ликвидация искусственного завышения объема в рублях от достигнутой базы при нынешних показателях приведет к снижению темпов роста производства и производительности труда. Активное осуществление интенсификации, позволяющей увеличить выпуск товаров при снижении затрат, вообще может привести к «падению» объема производства. И чем эффективнее предприятие или отрасль будут работать, тем большим оно окажется. Для выхода из этого положения представляется целесообразным: во-первых, для определения темпов экономического роста применять показатели, исключающие повторный счет прошлого труда, и, во-вторых, ликвидировать зависимость фонда зарплаты от объема валовых показателей и поставить его в прямую зависимость от количества выпускаемой продукции в натуральном выражении и ее трудоемкости.

С глубоким уважением

Д.Валовой

4.04.1985 года».

Подобная туфта, повторявшаяся из года в год – привела к еще одному очень опасному искажению. Если вы внимательно прочитали то, что написано выше – то пришли к выводу что люди из года в год получали деньги за несделанную работу, за фактически не выпущенную товарную продукцию. В итоге – правительство не видело истинного соотношения денежной и товарной массы в потребительском секторе экономики – и из года в год накачивало советскую экономику ничем не обеспеченной наличностью. Деньги были – а товаров на полках становилось все меньше и меньше. Потому что их не производили! Таким образом, и появилась теневая экономика, базирующаяся на дефиците и непокрытой товарными запасами наличности, пущенной в оборот. Причем с каждым годом эта тема становилась все болезненнее, а издержки ее решения – поднятие цен – все масштабнее. Решился только Горбачев – причем когда экономика была уже дестабилизирована и было уже поздно.

Что думаете, предпринял Горбачев по записке?

Не так плохо как вы думаете. Пустил записку по инстанции, написал – Рыжкову, Ситаряну разобраться. Академик Ситарян проверил цифры и пришел к выводу, что они верны. Однако, предложения Валового по излечению советской экономики путем перехода на новую систему учета приняты не были, и думаю неспроста – вряд ли кто-то готов был уронить ФОТ на 40 % разом. К 1985 году – существовали две конкурирующие программы реформ – рыжковская (а Рыжков был бывшим директором завода и не мог не быть причастным к туфте) и ситаряновская, и предложения Валового не укладывались ни в одну из них. Кроме того, для их принятия надо было обладать немалой смелостью, поскольку требовалось разом убрать сорок процентов ВВП из статистики и признать, что годами обманывали государство таким счетом. На это никто не пошел, тем более что описанный выше двойной счет не был единственной туфтой…

Из оставшейся части советского ВВП – некоторое количество тоже было туфтой, но другого рода. Дело было в том, что на каждый завод в начале года спускались сверху плановые цифры – вала, процента который можно было потратить на ФОТ, на социалку. Причем плановые цифры спускались укрупнено, по производственной программе всего завода, без разбивки по ассортиментному перечню. Но ведь у директора был свой планово-экономический отдел ион знал точные цифры по каждому наименованию ассортимента – трудоемкость, материалоемкость, и так далее. Понятно, что по каждому наименованию – они были разные.

И что делал директор? Правильно, он выбирал наименее трудоемкие позиции и по ним перевыполнял план по валу – а дальше хоть трава не расти, спрос его не волновал. Наиболее же трудоемкие позиции он выпускал в последнюю очередь, план по ним не выполняя. В конце года поругают, но так как план по валу выполнен – поругают несильно. А зарплату люди получат. Хотя работали на склад.

Д.В. Валовой:

Рудник: нам утверждают темпы роста товарной продукции от достигнутого уровня. И каждый год и пятилетку мы должны увеличивать объем в рублях по сравнению с предыдущим периодом.

Леонтьев: Такой порядок в вашей печати давно критикуется.

Рудник: К сожалению, он сохранился и в двенадцатой пятилетке. И сумма фонда зарплаты зависит от объема товарной продукции. Поэтому нас по-прежнему толкают на выпуск дорогой материалоемкой продукции.

Леонтьев: А конкретный пример можно?

Рудник: Пожалуйста. Мы выпускаем сверло диаметром много тоньше человеческого волоса. Делается оно под микроскопом. Цена на него… 7 копеек, а трудозатраты превышают рубль. На мировом рынке оно продается по два доллара. А сверло с полстола стоит 42 рубля. Оно для нас выгоднее. Мы их делаем про запас и тем самым создаем резерв для покрытия перерасхода зарплаты на выпуск дешевой продукции, которую вынуждены производить под нажимом министра.

Леонтьев: Но большие сверла имеют ограниченный спрос. Не так ли?

Рудник: Верно. Но мы их даем в нагрузку к мелким дефицитным. А у всех предприятий есть план по металлолому. Через какое-то время они их спишут и отправят в лом.

Леонтьев: Тогда вы никогда не сможете удовлетворить потребность в металле…

Валовой: Верно. Пока не сломаем такую расточительную систему хозяйствования и не отправим ее на свалку вместо новых сверл и станков…

Для справки – Рудник – Ф. Рудник, заместитель генерального директора ПО «Фрезер». Леонтьев – тот самый В.В. Леонтьев, лауреат Нобелевской премии по экономике за 1973 год. Отрывок взят из книги Д.В. Валового.

СССР перед Катастрофой: дефициты. Дмитрий Валовой

Одной из примет позднесоветского времени – были дефициты. Появились они как то незаметно, сначала товары с полок пропадали и опять появлялись – потом стали пропадать и уже не появляться. Потом – некоторых товаров стало не хватать даже у спекулянтов.

Дефициты были больше чем просто временным явлением – за короткий срок они породили массовое общественное недовольство, стали определяющим фактором жизни советского общества и фактически вынудили власти начать Перестройку. Дефицит стал родовым признаком советской экономической системы, кардинально отличающейся от капиталистической – там не хватало денег. В брежневском СССР денег хватало, только купить на них можно было не все и не всегда. Простое недовольство быстро превращалось в протестные настроения.

Дедков Игорь. Дневник 1953–1994 (журнальный вариант)

В редакции услышали “туркменскую” поговорку: годы подъема дают много героев, годы упадка – много начальства. В диетическом магазине, где не было ни творога, ни сливочного масла, раздраженный немолодой мужчина обронил: “Не по Леньке шапка”.

На областном собрании физкультурного актива представители из районов говорили о том, что нельзя ждать никаких результатов от штангистов, потому что спортсмен в районе, даже в областном центре, не может поддерживать необходимый режим питания. Все запасы пищи, которые я привез из Москвы, закончились; осталось немного корейки. Я понимаю, что все это можно стерпеть. Когда Слава Сапогов огорчился, увидев в продаже только синие лампочки (у него уже в комнатах темно), я ему сказал: “А ты не огорчайся, ты смейся, потому что, может быть, так и было задумано”.

…

Приближение праздника чувствуется во всем: несут елки, в пять вечера на улице выстраивается очередь за маслом, по конторам (служащим) продают мясо по килограмму, низшей категории. Значение пролетариата как авангарда сказывается в том, что рабочим выдают тот же килограмм, но двухрублевый.

…

Как-то вечером ходил в магазин за хлебом и чаем, подошел к кассе. Впереди меня выкладывал свои покупки мужчина лет пятидесяти: пачку вермишели, буханку черного хлеба, два куска сыра, две банки рыбных консервов и четыре плавленых сырка – “разные”, сказал он кассирше, т. е. разных сортов. И я как-то неожиданно для себя всмотрелся в это богатство рабочего пожилого человека, пришедшего в магазин после работы, и слезы прихлынули к глазам от простой и ясной мысли: это же он после получки пришел и купил что мог, получше, и потому сырков этих плавленых разных набрал, и консервов, и сыра – другого ничего не было. Ах, не о сытости я болею, не о пище, о другом – о справедливости и равных человеческих возможностях…

Перманентный дефицит как ничто другое изменили стиль жизни советских людей. На работе можно не утруждаться – все равно ничего не купишь. Пока все на работе – выскочить в магазин, авось что-нибудь ухватишь. Не имей сто рублей, а имей сто друзей – мясника, заведующего складом, продавца мебельного – и так далее, на все случаи жизни.

Именно попыткой преодолеть дефицит товаров – была Перестройка. Дефицит преодолели – но ценой развала системы и страны.

Тем не менее, даже сейчас мы серьезно ошибаемся в природе советского дефицита. Какие мысли первыми лезут в голову, когда мы думаем о советском дефиците?

– производили слишком много оружия и слишком мало ТНП

– слишком много помогали развивающимся странам.

– слишком хорошо жили республики на окраинах (а Украина, например была уверена что это ее все объедают).

– слишком много разворовывалось и продавалось на черном рынке

Конечно, все это было. Но не только. И снова – Дмитрий Валовой еще в семидесятые годы заметил парадоксальную вещь – дефицитом становились товары, производство которых не требовало каких-то великих усилий – простые товары повседневного потребления. Чашки, скрепки, майки, ручки – вдруг пропадали с полок магазинов, и становились дефицитом. Почему так происходило?

Д.В. Валовой.

… Сначала директор показал мне шинный цех. Десятки видов и сотни типоразмеров от велошины до полутонных шин для большегрузных МАЗов, тягачей и комбайнов. Побывали в цехе, где выпускают ремни, штампуют коврики и прокладки самых различных размеров и конфигураций. Завершили знакомство в цехе, который директор назвал «подрывным». Сначала я подумал, что речь идет об изделиях, связанных с подрывным делом. Этот корпус резко отличался от других. Он скорее напоминал лабораторию, чем цех резинотехнических изделий. Все в белых халатах, тишина, уют. Изготовляли тут самых различных конфигураций шайбочки, прокладки с многочисленными фигурными отверстиями, сальники, колпачки, соски и прочее. И тогда я спросил директора:

– А почему вы этот цех назвали подрывным? Какое отношение он имеет к подрывному делу?

– Самое прямое, – уверенно ответил он на, видимо, ожидавший вопрос. – Это мелочевка подрывает экономику завода и материальное положение коллектива.

– Простите, но как могут эти крохотульки поколебать резиновые горы, которые мы видели в других цехах?

– Не колеблют, а трясут. Сейчас расскажу. Усаживайтесь удобнее и приготовьте блокнот для регистрации «подрывных» дел.

– А диктофон можно?

– Пожалуйста. Большегрузная шина, на фоне которой нас сфотографировали, стоит пятьсот рублей, – начал свой рассказ директор. – Две шины дают заводу тысячу рублей для плана. На их изготовление расходуется десять рублей зарплаты. Чтобы изготовить на тысячу рублей изделий весом до десяти граммов, мы в этом цехе расходуем тысячу рублей зарплаты. Один к одному! А на многие граммовые изделия расход зарплаты выше их цены. Амплитуда колебания трудоемкости в нормо-минутах на рубль вала на заводе 1:1000. Завод производит десять тысяч наименований. Думаю, легче угадать возраст пилота по высоте и скорости движения самолета, чем вычислить среднюю трудоемкость нашей продукции. Эта величина подобна иголке в стоге сена на движущейся машине – она все время перемещается. И тем не менее ее «находят» и утверждают! Делается это, как и всюду, «среднепотолочным» методом от достигнутого уровня. Вот расчет: согласно трудоемкости плановых изделий в нормо-часах с учетом тарифных ставок в этом году нам недодали миллион четыреста рублей фонда зарплаты…

– И как же выкручиваетесь?

– Так же, как и все. Выпускаем что подороже и менее трудоемкое. По плану фонд зарплаты у нас 10 процентов. Изделия, на производство которых фактический расход менее десяти копеек на рубль вала, мы гоним без оглядки, а там, где расходы зарплаты выше этой цифры, мы выпускаем их лишь в меру наличия экономии на выгодных изделиях. В прошлом году заказы Союзсельхозтехники на вентиляторные ремни и различные прокладки на изделия из сантехники выполнили на треть. Минздрава – на 20 процентов, а изделия для ремонта обуви – на 15. Вы знаете, что это такое? – спросил директор, подавая мне маленький резиновый бублик.

– Кольцо для крышек домашнего консервирования, продукция, которую мы на черном рынке по тридцать копеек за штуку с трудом достаем, – ответил я.

– Это одно из «подрывных» изделий. В прошлом году заказ выполнили на десять процентов.

– А в этом году, какие перспективы?

– Постараемся вытянуть на одиннадцать.

– Значит, опять любители консервированных овощей и фруктов напрасно будут бегать по магазинам…

– Постарайтесь понять, почему это происходит. Для покрытия 1,4 миллиона рублей недоданной нам зарплаты согласно трудоемкости плановой продукции мы должны изготовить почти на 15 миллионов тяжелой и дорогой неходовой продукции – ковриков, которые автоматы «пекут», как блины, тяжелых ремней, больших шин. Вот и прикиньте, сколько надо зря израсходовать драгоценного сырья. То же самое творят и металлообработчики. Обратите внимание: в магазинах полно кастрюль, ведер, ванн, то есть крупногабаритных, нетрудоемких изделий, а чайников и другой малогабаритной посуды днем с огнем не сыщешь.

– А какие изделия самые невыгодные? – спросил я.

– С учетом выпускаемого количества самые большие потери несем от сосок и презервативов, – ответил начальник цеха.

– Положение с сосками в торговле, прямо скажем, архинеблагоприятное. Масса писем с жалобами на их отсутствие. Готовим материал на эту тему, – сказал я.

– А вы «пососите» эту проблему, пожалуйста, нашими устами, – парировал директор. – Я дам вам копии своих записок в министерство и другие ведомства. Если внимательно почитаете, уверен, прозреете и сможете

Таким образом, мы видим, что сырье расходуется на производство не того что востребовано потребителями – а того что выгодно заводу и может быть, так своего потребителя и не найдет. Востребованные же потребителем, причем именно розничным потребителем вещи – не производятся или производятся недостаточно, создавая тотальный дефицит. И не только на полках магазинов – но и останавливая конвейеры смежников, выпуск автомобилей мог быть сорван из-за отсутствия невыгодных копеечных деталей. Но по документам у конкретно вот этого предприятия все правильно, все хорошо…

Кстати, в Китае эта болезнь была побеждена? Как?

На самом деле просто – Китай сделал своим приоритетом экспорт, а не удовлетворение внутренних нужд. И таким неожиданным и внешне парадоксальным образом, он сумел объединить положительные качества плановой и рыночной экономики и рвануть вперед.

Возьмем пример со сверлами. Если маленькое сверло стоит на внешнем рынке два доллара при себестоимости рубль – то китайский завод будет производить эти сверла столько, сколько их готов взять внешний рынок, даже если ему придется сорвать отгрузки для внутрикитайского потребителя. А так как в Китае дешевая рабочая сила – то Китай завоюет рынок маленьких сверл и будет зарабатывать валюту – в то время как советское предприятие будет тратить государственные ресурсы попусту и давать в нагрузку внутреннему потребителю никому не нужные большие сверла, чтобы они их потом в лом списали.

Это и есть первопричина того что Китай стал сверхдержавой, а СССР – рухнул. Это, а не события на площадь Тяньаньмэнь.

Почему мы не смогли понять, что экспорт приоритетнее внутреннего потребления? Ну… сложно сказать. Китайцы видимо всегда были более склонны к торговле, чем русские крестьяне, из которых и происходили советские лидеры. Не то мировоззрение. Крестьянин чуждался торговли, он старался максимум производить на своем дворе, своими силами, даже если это было невыгодно. Вот и в масштабах большой экономики мы неосознанно воспроизвели громадный крестьянский двор, где большинство произведенного – тут же и потребляется. И кончилось все это – плохо.

И второе кардинальное отличие китайского производства от советского – там часть продукции (любой кроме конечно военной) разрешили продавать на бирже. К 1991 году у них было 1200 товарно-сырьевых бирж! Таким образом, директор китайского завода в отличие от советского – все-таки имел стимулы для производства трудоемкой, но востребованной продукции – он ее продаст на бирже за ту цену, которую потребители готовы за нее платить и получит для предприятия живые деньги. У советского директора – такого стимула не было.

СССР перед Катастрофой: Югославский эксперимент

Югославская экономическая модель – это то, что мы должны понимать хотя бы в общих чертах для понимания природы Перестройки. Дело в том, что югославская модель виделась ее создателям как что-то среднее между коммунизмом и капитализмом. И предполагала экономическую свободу при политической несвободе и господстве одной партии. Ничего удивительного, что именно ее лучше всего знали в советских экономических НИИ и именно ее брали за основу при разработке программы реформ. Достаточно сказать, что крупным специалистом по экономике Югославии в научных кругах считался Е.Т. Гайдар.

А.С. Генкин. Успехи и провалы югославского эксперимента

Югославский социализм на практике современники в западном мире определяли таким образом: «это – уникальная комбинация самоуправления работников, широкого применения рыночных механизмов и жесткой политической монополии на власть со стороны Лиги коммунистов Югославии, в которой как положительная сторона (больше инициативы у работников и больше идеологической свободы), так и отрицательная сторона (увеличивающееся социальное неравенство, ускорение демонтажа полномочий централизованного планирования) могут быть легко идентифицированы».

В 1950 г. была введена выборность директоров. Годом позже отменили централизованное планирование и дали предприятиям право самостоятельного поиска торговых партнеров. Фонд зарплаты по-прежнему планировался централизованно, но его распределение теперь контролировалось советом работников. Также рабочим разрешили устанавливать правила приема на работу. По разным источникам, в тот момент доля прибыли, остававшаяся в распоряжении предприятий, составляла от 5 до 20 %. В 1952 г. было отменено директивное ценообразование для большинства товаров. Экономические изменения способствовали динамичному развитию страны.

Предполагалось, что теперь работники сами будут управлять своими предприятиями. Считалось, что с эпоха самоуправления – это переходный период для и формирования некого «нового человека», который будет жить в бесклассовом коммунистическом обществе, "где контролировать поведение сможет собственная сознательность индивида. Самоуправление должно было разрушить традиционную систему властной иерархии на основе подчинения, в которой индивид всегда в несамостоятелен. Место авторитета, опирающегося на власть и иерархию, должен был занять новый вид авторитета – профессиональный. А эффективность самоуправления должны были обеспечивать не жесткие приказы, а принятие решений людьми, заинтересованными в результатах своего труда на своем предприятии.

Идея самоуправления состояла в том, чтобы по существу сделать каждую фирму в стране кооперативом. Весь коллектив выбирал бы совет работников, который бы действовал как совет директоров, назначая менеджеров и ведя дела компании. У каждого рабочего был бы один голос независимо от должности, зарплаты, опыта или квалификации. Вместо выдачи зарплаты, прибыль компании делилась бы между работниками. Идея состояла в том, что не государство (как в СССР), не частные капиталисты (как в США), – а сам работник должен управлять бизнесом. Этот посыл, по мнению А. Брауна, был «более впечатляющим в теории, чем на практике».

Самоуправление было первоначально очень успешно. После Второй мировой войны Югославия была одной из наиболее быстро растущих экономических систем в мире, соперничая с Японией. Между 1952 и 1979 гг. рост составлял в среднем 6 % в год.

Реформы ускорились в середине 1960-х гг., одновременно с «косыгинскими» реформами в СССР. Была резко повышена доля прибыли, остающейся в распоряжении предприятий, что ускорило рост дифференциации в оплате труда. Сократилась роль государства в финансировании капвложений. Основным источником инвестиционных ресурсов стали банки, их доля в финансировании инвестиций выросла с 3 % в 1960 г. до 50 % в 1970 г. Процентные ставки были очень низкими.

В 1952–1965 гг. югославская экономика пережила свой «золотой век», конкурируя с Японией как с наиболее быстро растущей экономикой в мире. Управляемые работниками фирмы, казалось бы, предоставили им свободу выбора и действий; самоуправление стало в равной мере индикатором укоренения рыночных начал в экономике и присутствия экономической демократии в Югославии в целом. За период между 1950 и 1985 гг., только Тайвань (6,64 %), Япония (6,26 %) и Китай (5,1 %) по темпам ежегодного роста ВНП обгоняли Югославию (4,46 %).

Очевидцы свидетельствовали: в 1960 году Югославия «оседлала волну беспрецедентного процветания». Сельскохозяйственные урожаи, увеличение импорта, рост спроса на товары народного потребления наряду с расширением предоставления потребительского кредита привлекли к Югославии, государству с «другим коммунизмом», международное внимание.

Однако «югославское экономическое чудо» оказалось недолгим. Уже к 1962 г., совокупность таких факторов, как чрезмерное расширение кредитования, быстрое снижение – и возможное истощение – личных сбережений населения и неудачи попыток привести объем промышленного производства в соответствие с бумом потребительского спроса, вызвала столь серьезные последствия, что чудо 1950-х не смогло их пережить.

Югославскую модель изучал и Д. Валовой, поместивший о ней довольно интересный рассказ в виде главы в свою «Экономическую повесть»

Но поговорим о системе управления. До 1950 г. в Югославии существовала система управления народным хозяйством, которая сейчас в официальных документах и в экономической литературе этой страны именуется «административно-бюрократическим» или «государственным» социализмом, а зачастую просто «этатизмом».

– Что представляет собой «этатизм»?

– Это понятие не имеет буквального перевода. Оно происходит от слова «еtаt», что по-французски означает «государство». По смыслу этатизм – это государственное управление народным хозяйством. Ликвидация этатизма, согласно югославской трактовке, означает «высвобождение народного хозяйства из-под влияния государства». «Мы отказываемся от этатизма, – говорил Иосип Броз Тито, – потому что он оказался неспособным разрешить общественные противоречия и проблемы эффективного развития…» В 1950 г. был принят закон о передаче» в «непосредственное ведение рабочих коллективов» фабрик, заводов, железных дорог я других производственных объектов, включая торговые предприятия. Для управления ими созданы рабочие советы.

– Туда избирают только рабочих?

– Нет, конечно. ИТР и служащих и прежде всего директора.

В книге, которую я тебе предложил почитать, в частности, говорится, что «сама идея об управлении рабочих фабриками содержала в себе отрицание существовавшей тогда административно-централистской системы управления хозяйством. Им все было запланировано сверху. Дирекции предприятий получали от государственных органов задания. В таких отношениях новоизбранным рабочим советам, по существу, нечего было делать…»

Поэтому прежде чем закон о рабочем самоуправлении стал «работать», правительству пришлось принять еще несколько постановлений и нормативных актов, направленных на предоставление предприятиям свободы. Это, естественно, ослабляю, а порой и устраняло централизованное управление. Хотя теоретически стоит задача: сочетать плановое руководство с 'рыночным регулированием. Некоторые руководители и экономисты говорят: «Мы не должны относиться к рынку как к всемогущему механизму» – и призывают «к сознательным действиям на основе самоуправления, где рынок служил полем для соревнования».

Васильев взял со стола листок, посмотрел его и продолжил:

– В законе, принятом в 1951 г. предлагалось устанавливать предприятиям сверху круг задании, «Ограниченный только основными пропорциями общественных планов, направленных исключительно против анархии общественного производства и распределения, присущей стихийному воздействию закона вредности».

– Какой вредности? – с недоумением спросил Григорий.

– Это не тот закон, который мы называем законом вредности или подлости… Стоимость по-сербски – вредность, поэтому закон стоимости в Югославии называется законом вредности, Я первое время все никак не мог к этому привыкнуть, когда был там, а сейчас, как видишь, автоматически говорю…

Ну так вот. Уже в 1952 г. предприятиям сверху утверждались такие показатели: обязательный минимум использования производственных мощностей, задание по капитальному строительству, размер фонда заработной платы и норма накоплений, отчисляемая в фонд государства. В процессе децентрализации экономики отраслевые министерства и другие центральные хозяйственные органы упразднили. Были созданы союзная, республиканские и общинные хозяйственные палаты.

– А что они представляют собой?

– Это общественные организации, но все хозяйственные организации и учреждения обязательно должны быть членами и отчислять взносы на их содержание. Раньше они создавались по отраслевому принципу, а в 1962 г. принят закон о единых хозяйственных палатах по территориальному принципу – от общинных до хозяйственной палаты страны. Основная их задача – координировать деятельность предприятий и организации. Действуют палаты на общественных началах и поэтому материальных средств и фондов не имеют. Основные «рычаги» помощи – это советы и рекомендации!

…

– Прежде всего, скажи о форме собственности. Что она собой представляет в Югославии: государственная или кооперативная?

– В нашем понимании ни то, ни другое. Термины «государственная» и «общенародная» форма собственности там не применяются. В стране существует понятие «общественная собственность». За такой на первый взгляд формальной заменой понятий скрывается глубокое содержание.

Васильев ваял «Хронику», нашел нужную страницу:

– Вот послушай, что говорится во вступительной статье к книге: «В настоящее время в рамках социалистического движения этот вопрос (о характере собственности – Д. В.) ставится как дилемма: государственная или общественная собственность на средства производства. В зависимости от ответа на этот вопрос имеются две основные формы управления: государственное, т. е. административное, в котором органы государственной власти управляют производством, распределением, обменом, и рабочее самоуправление, в котором непосредственные производители – прямо или через выборные органы самоуправления – управляют своими трудовыми организациями..»

В своей речи в Скупщине по поводу самоуправления Иосип Броз Тито сказал: «Отныне государственная собственность на средства производства фабрик, рудников, железных дорог постепенно переходит в высшую форму социалистической собственности… В этом заключается наш путь в социализм, и это единственно правильный путь, когда речь идет об отмирании государственных функций в народном хозяйстве».

– Но понятие «общественная собственность» у нас тоже широко применяется, – сказал Григорий.

– Совершенно верно. Но мы это понятие не противопоставляем государственной (общенародной) форме собственности, а используем его как синоним.

– Что же представляет собой тогда их «общественная» форма собственности?

– В отличие от государственной, которая считается собственностью в масштабе всего общества, югославская «общественная собственность» ограничена рамками предприятий и объединений (трудовых формировании). По своей сущности она ближе к коллективно-групповой форме собственности и служит юридическим основанием для ограничения централизованного управления и планирования.

– Тогда и планирование должно быть в рамках коллективных владении? В такой экономической ситуации они же не могут планировать развитие народного хозяйства в целом?

– Планировать все можно, – ухмыльнулся Васильев.

– Как это понимать? – не понял собеседник.

– Между составлением и выполнением планов, как говорят в Одессе, две большие разницы. В этой связи представляет интерес беседа корреспондента «Экономического вестника» с доктором Дарко Бранковичем. – Васильев шумно развернул газету. – Послушай:

«Корреспондент: Просим вас, товарищ Бранкович, высказать свое мнение о том, что следовало бы предпринять для того, чтобы можно было составлять хорошие планы?

Д. Бранкович: Мы не можем составить хороших планов по той простой причине, что, какой бы план мы ни составили, он не выполняется, а невыполненный план – плохой план. Таким образом, главный вопрос заключается не в том, как составлять планы, а в том, чтобы выполнять план, каким бы он ни был.

Плановое управление составляет новый план, его всенародно обсуждают, депутаты в Скупщине его утверждают, все мы крутимся с этим, а оказывается, что машина работает вхолостую. Дело в том, что наша экономическая политика не срабатывает. И если надо дать поручение, то это будет поручение не плановикам и тем более не плановому управлению, а поручение политическим органам, чтобы они принятое однажды решение последовательно проводили в жизнь…

Ты прекрасно понимаешь, – отложил в сторону газету Александр, – что для успешного выполнения планов предприятия должны быть обеспечены в плановом порядке всеми необходимыми ресурсами. Заводы и фабрики должны иметь рынок сбыта своей продукции. Причем не по любым ценам, а лишь по тем, что обеспечивают рентабельную работу. Но как раз этих условий югославские предприятия не имеют. Они действуют на свой страх и риск, приобретают оборудование, сырье, материалы и другие необходимые ресурсы по ценам, которые складываются на внутреннем и мировом рынке. Исходя из конъюнктуры рынка, они сами решают: какую продукцию и сколько выпускать, стараясь возместить затраты и получить как можно больше прибыли.

Планы в Югославии не имеют директивного характера. Они представляют собой нечто типа рекомендаций. Образно говоря, планы не имеют права решающего голоса, наделены только совещательным…

Васильев взял из папки тоненькую синюю брошюру, показал Григорию:

– Это издание союзного бюро по экономическому планированию.

– «Система общественного планирования в Югославии», – вслух прочитал Комаров. – А что представляет собой это бюро планирования?

– Формально это вроде нашего союзного Госплана, но права и обязанности у бюро совершенно иные. Вот что говорится в этой брошюре: «В системе рыночной экономики и самоуправления планы не могут быть формально-юридически обязательными ни для нижестоящих общественно-политических содружеств, ни для трудовых организаций». Таким образом, в Югославии каждая хозяйственная организация самостоятельно планирует свою деятельность с прицелом на максимальную прибыль.

– К чему же привела ликвидация централизованного планирования? Начался ли подъем экономики?

– Увы, децентрализация плохо отразилась на использовании производственных мощностей. По данным союзного бюро по экономическому планированию, производственные мощности во всей промышленности используются примерно на семьдесят процентов, а в отдельных отраслях и того меньше. В такой важнейшей отрасли, как машиностроение, примерно наполовину.

– Почему же? – не удержался от вопроса Комаров. – Ведь предприятия настроены только на прибыль!

– Югославские экономисты называют первой такую причину: трудности сбыта. Говорят с тревогой о проблеме неликвидности, затоваривания. Когда я слушал в Доме ученых выступление Харитоновой, которое мне очень и оправилось, невольно вспомнил о югославских неликвидах. Она метко заметила, что сегодня директора заботят в основном перебои в снабжении, а если во главу угла встанет прибыль, то цены возрастут, и тогда придется тревожиться о сбыте. В погоне за прибылью югославские предприятия все время повышают цены.

– А зарплата?

– Зарплата тоже растет, но не в такой же пропорции, – ответил Васильев. – И кроме того, следует иметь в виду такой факт. В целом по стране с начала децентрализации она увеличилась почти на восемьдесят процентов. Но у одних – в четыре-пять раз, у других – на десять – пятнадцать процентов. А кое у кого доходы остались на прежнем уровне. В конечном итоге покупательский спрос падает. Происходит, как у нас говорят, затоваривание. По оценке югославских экономистов, неликвидность по товарам массового спроса порой достигает почти половины годового их потребления. В этих условиях укрепляется потребительский кредит. Его доля в розничном товарообороте тоже заметно увеличилась.

Вот что писал в этой связи Драгомир Мекич – директор одного из белградских предприятии – в статье «Непознанный рынок». У меня есть вырезка. «Нам сказали, – пишет он, – что наши выступления на рынке должны быть основным показателем нашей деятельности. Так мы и поступали – производили, загребали все, что могли, инвестировали, тратили… А ныне попали в неликвидность. К счастью, ни в нашей теории, ни в практике еще не найдена система экономических санкций за экономические ошибки и падения».

Далее. После замены централизованного планирования рыночным регулированием заметно ухудшилось использование главной производительной силы общества – трудящихся. В стране сотни тысяч рабочих не могут найти работу, и, кроме того, сотни тысяч югославов работают за границей.

– А пособие безработным выдается?

– Выдается, но не всем. Молодежь или люди, ранее не работавшие на производстве, например мигранты из деревни, что впервые ищут себе дело в городе, в промышленности, не имеют права на пособие.

Ну а теперь несколько слов о законе вредности, или стоимости, который многие югославские ученые считают основным законом социалистической экономики…

Васильев подошел к шкафу, взял книгу, полистал страницы:

– Вот что пишет в учебнике «Политэкономия» Владомир Борач: «Нужно создать такие условия, чтобы максимально развивать саморегулирующие функции закона стоимости как основного закона всякого товарного производства». Автор критикует экономистов, которые подходят «к закону стоимости не как к основному закону социалистической экономики». По его мнению, в Югославии нет условии для спора: закон стоимости или план? «Я утверждаю, – заключает профессор, – что у нас полностью господствует закон стоимости и не существует «или – или»!» И профессор прав! Его утверждение соответствует новой экономической реформе.

Как же проявляется закон стоимости па практике?

Как ты знаешь, на практике реализуется через механизм ценообразования. Еще восьмой съезд СКЮ признал необходимым «обеспечить более свободное действие рынка, быстрый отказ от административного регулирования цен с тем, чтобы устранить существующее соотношение цен, которое порождает различия в условиях хозяйствования».

Время идет, а добиться действительно свободных цен все не удается. Почему? В погоне за прибылью производители все время повышают их, и государство, стремясь защитить жизненный уровень трудящихся, вынуждено замораживать цены.

Перед реформой в Югославии было три вида цен: твердые, контролируемые и свободные. На некоторые товары государство по-прежнему устанавливало твердые цены. Более широкий круг цен находился под контролем союзного управления по ценам республиканских или местных органов. И таким образом под контролем государства до реформы находилось не менее тридцати процентов цен. Остальные складывались свободно, как у нас на колхозномрынке.

– А какая разница между твердыми и контролируемыми ценами?

– Твердые цены устанавливаются государством, и только оно может через какое-то время менять их. Контролируемые цены предприятия могут изменять, но они должны сообщить мотивы, по которым это делают. Если производители представили заявку о необходимости повышения какой-либо цены и в течение тридцати дней не получили ответа, то они имеют право осуществить свое намерение.

– Я прихожу к выводу, что в югославской системе самоуправления условия для сознательного использования объективных экономических законов ликвидированы, а для стихийного их проявления в должной мере не созданы. Ведь административное вмешательство нарушает свободное колебание цен под воздействием спроса и предложения. Я не ошибаюсь, Александр?

Васильев поднялся со стула, походил, в задумчивости прикусывая губы.

– Видишь ли, Григорий, теоретически суть югославского самоуправляемого социализма заключается в том, что объединения, предприятия и учреждения, получившие статус самоуправления и избравшие для этой цели рабочие советы, должны и свободно принимать экономические решения. Цель их деятельности – прибыль и только прибыль. Никто ничего сверху им не гарантирует, а поэтому и не имеет ни материального, ни морального права вмешиваться в их дела. Поэтому естественно, что замораживание и контроль за ценами вызывает недовольство у производителей. Тем более когда замораживание цен одним производителям дает солидную прибыль, другим – скромную или мизерную, а третьи и вовсе ничего не получают. Как тут быть?

В 1965 году многие цены объявили свободными, но они начали на глазах повышаться. И государство вновь было вынуждено большинство из них заморозить…

Васильев взял отложенную газету:

– Вот что говорится в том же интервью Дарко Бранковича по поводу цен:

Корреспондент: Вы настаиваете, что и цены складываются не так, как это предусматривалось реформой?

Д. Бранкович: Духу реформы противоречит то, что сейчас мы имеем больший контроль, чем десять лет назад, и что нет никаких видимых перспектив его ослабления. Это полностью противоречит реформе. Когда объявили о реформе, то были на шесть месяцев заморожены цены с тем, чтобы после этого дать полную свободу рынку. Время идет, а все остается по-прежнему…»

Но, несмотря на усиление государственного контроля, – продолжал Васильев, – цены все время растут. И но только свободные, но и контролируемые. Повышаются даже твердые. За предыдущие пять лет рост оптовые цен в торговле составил шестьдесят процентов. А в условиям рыночного регулирования экономических процессов это влечет за собой рост розничных цен. За этот срок они возросли на восемьдесят два процента. Особенно быстро повышались цены в сфере обслуживания и на предприятиях общественного питания – в столовых, кафе и ресторанах. Здесь они возросли почти в четыре раза.

Истоки роста цен – оптовых и розничных – в неуклонном повышении цен производителей, которые примерно соответствуют нашим оптовым ценам предприятии. За пять лет цены югославских производителей на промышленную продукцию в целом возросли на сорок один процент, а на сельскохозяйственную – в три раза!

– Недавно одна сотрудница нашего института была в Югославии и рассказывала, что цены на одни и те же товары в разных городах неодинаковы. Так ли это? – попросил уточнить Григорий.

Васильев улыбнулся.

– Если речь идет о свободных ценах и значительной части контролируемых, то она совершенно права. Даже в одном городе в разных магазинах цены на однотипные товары могут быть самыми различными.

Ты пойми, Григорий, что в условиях рыночной экономики рост цен одних товаров вызывает повышение на другие. Это как цепная реакция. Тон тут задают свободные цены. Их рост на отдельные виды сырья и стройматериалы чуть ли не автоматически ведет к повышению цен на готовую продукцию и квартплату. А раз так, то появляется необходимость увеличения заработной платы. Это, в свою очередь, служит поводом для роста цен на твердые и контролируемые цены, а также на культурно- бытовые услуги. Потом все идет по новому кругу… II так круг за кругом, виток за витком…

Со свободными ценами кое-где доходит до курьезов.

В аэропорту в Дубровнике мы зашли в буфет. Я подал динары и попросил трехсотграммовую бутылку минеральной воды. Подождал сдачи. Увы. Тогда сопровождающий объяснил: ты понимаешь, здесь свободные цены.

«Но это же в десять раз дороже, чем в магазине, – удивился я. – Должен же быть каком-то предел?» – «Тут есть вопрос, – согласился сопровождающий. – У нас сейчас идет обсуждение: как с этим бороться? Выдвигаются разные предложения: одни за установление контроля, а другие за то, чтобы в таких местах было по два буфета и между ними шла конкуренция…»

Иные экономисты стараются доказать, что, дескать, в условиях свободы рынка образуются наиболее объективные цены. Подобные взгляды не имеют ничего общего с марксистско-ленинской теорией. Их воплощение в практику как раз и ведет к тому, что рост одних цен служит «объективной» основой для повышения других. Поэтому я рекомендовал Кузнецову познакомиться с критикой Торренса Марксом.

– При чем тут Торренс? – Григорий настолько увлекся рассказом Васильева, что не хотел оставлять для себя никаких неясностей.

– Образование рыночных цен так называемые модные экономисты ныне пытаются выдать за нечто новое в экономике. Но эта «новинка» впервые появилась… в 1821 г. в трактате Торренса, который подменим теорию трудовой стоимости Давида Рикардо вульгарной теорией издержек производства. Эту идею «разгромил» Джеймс Милль, которого потом беспощадно критиковал Маркс за разложение рикардианской школы. Но, показывая неправоту Милля, Маркс делал такую оговорку: «Против этого молодца (Торренса. – Д. В.) прав Джеймс Милль, когда он говорит: „Сказать, что стоимость товаров определяется стоимостью капитала, значит сказать, что стоимость товара определяется стоимостью товара». Так выглядит легенда об объективности рыночных цен…

Васильев открыл бутылку боржоми, налил Григорию и себе, отпил несколько глотков и продолжил:

– Теперь скажу коротко о принципах оплаты труда в югославской системе самоуправления. Закон распределения по количеству и качеству труда действует у них в рамках самоуправляющихся трудовых коллективов. За их пределами на арену выступает так называемый закон доходов, который в конечном счете регулирует личные доходы в разных, отраслях и регионах. В условиях стихии рынка доходы зависят от многих факторов, не зависящих от деятельности коллектива.

– Что же представляет собой «закон доходов»?

– Каждая хозяйственная организация в результате своей деятельности имеет определенный доход. Из него надо сделать все отчисления согласно действующий законам и постановлениям, и только то, что после этого останется, распределяют между членами коллектива. Иначе говоря, действует так называемый «остаточный» принцип распределения.

– И много таких отчислений?

– Они достигают более сорока процентов от валового дохода. Причем все имеют строго обязательный характер. Вот за всеми этими директивными отчислениями, взносами и вычетами и начинается только «свобода» самоуправляемых коллективов.

Поэтому о свободе деятельности хозяйственных организации в Югославии много спорят, экономисты высказывают различные точки зрения. Касаясь этой проблемы, Эдвард Кардель говорил: «На деле же свободу получили не рабочие и самоуправляющиеся коллективы, а свободу получило развитие технократического монополизма. Я не говорю о жуликах. Я говорю о тех честных людях, которые трудятся на руководящих постах в экономике, глубоко уверены, что работают хорошо и правильно, однако они создают такую ситуацию в нашем обществе, что оно отступает от того курса, который принят. Другими словами, я говорю о слабостях системы».

– А что такое «технократический монополизм»?

– «Технократия» – довольно распространенный в Югославии термин. По словам Рнсто Валича, «технократическая идеология – это идеология паразитов. Его главная опасность в узурпации общественно-экономической силы рабочего класса. Она появляется при корпорационной групповой собственности». Валич утверждает, что «нарастание технократических явлений захватило все структуры общества».

В результате такого распределения доходов зарплата трудящихся в различных отраслях и сферах резко отличается. В отраслях материального производства оплата ниже, чем в непроизводственной сфере.

– А не наоборот? Ты не перепутал?

– Нет, Григории, я не ошибся.

– Но если, скажем, строитель получает меньше, чем продавец, то почему бы строителю не пойти работать в магазин, в сферу обслуживания?

– Я же сказал, что в стране сотни тысяч безработных. Если где-то в торговле освободится место, то оно тут же будет занято очередниками. К тому же и у работников торговли и сферы обслуживания, несмотря на сравнительно приличные заработки, есть свои проблемы. Многие из них заняты не круглый год.

Все это ведет к дифференциации, и порой довольно значительной, между специалистами одинаковой квалификации, но занятыми в разных отраслях. Во время недавней поездки в Югославию я побывал в редакциях двух белградских газет и мимоходом поинтересовался заработками журналистов. Сотрудники «Вечерних новостей» получают намного больше, чем их коллеги из газеты «Экономска политика». Почему? В первой много рекламы, и платных объявлений. Тираж газеты, естественно, большой, и доход высокий, А в «Экономской политике» тираж в несколько раз меньше, и за статьи надо гонорар платить. Доход получается более чем скромным, по из него они так же, как и в «Вечерних новостях», должны сделать все директивные отчисления и платежи и только «остатки» распределить между сотрудниками.

Васильев взял из папки газету.

– Вот любопытная таблица из «Экономического обозрения». В ней приведены минимальные и максимальные доходы одинаковых профессий разных предприятий и организаций по Белграду:

Генеральный директор – разрыв между минимальным окладом и максимальным – в пять раз.

Далее идут должности технического и коммерческого директора, разрыв в четыре раза.

Самый высокий разрыв у Делопроизводителей – в семь раз.

Затем представлены такие должности и профессии: инженер, квалифицированный, полуквалифицированный и неквалифицированный рабочий, уборщица и курьер.

Обрати внимание на последнюю строку.

Курьер: минимальная оплата ниже, чем у всех остальных профессий, а максимальная больше, чем у генерального директора в первой строке с минимальной оплатой…

Любопытно отметить, что заработки не связаны с размерами предприятий, количеством запятых на них рабочих и объемом выпускаемой продукции. Сплошь и рядом большие доходы могут быть на мелких полукустарных предприятиях, где нанято всего несколько человек. Все зависит от прибыли, на которую влияют многие факторы, не зависящие от количества и качества труда работников.

– А большая ли разница в оплате различных категорий работников внутри предприятия?

– По данным Загребского института, в хорватских хозяйственных организациях и учреждениях оплата специалистов с университетским образованием выше средней в четыре-пять раз, а в некоторые случаях бывает и больше.

Таким образом, личные доходы далеко не одинаковы. В тех отраслях и сферах, где рыночная конъюнктура хороша, заработки растут быстрее, а там, где плоха, они повышаются медленно или какое-то время остаются на прежнем уровне, а то и снижаются. Зависимость трудовых коллективов от стихии рынка создает неуверенность в работе, в заработке.

– Какое в Югославии соотношение между социалистическим и частным сектором?

– В стоимости основных производственных фондов на долю социалистического сектора приходится восемьдесят семь процентов. Более восьмидесяти процентов конечного продукта создается в социалистическом секторе. Основные позиции частного сектора находятся в сельском хозяйстве, где только четырнадцать процентов пахотной земли принадлежат социалистическому сектору.

– А как выглядит социалистический сектор?

– Он возник сразу же после победы революции. В основном на базе национализированных крупных землевладений. После аграрной реформы в стране появились первые государственные сельскохозяйственные предприятия – имения. Ныне среди них есть хозяйства, владеющие десятью – пятнадцатью и более тысячами гектаров обрабатываемой земли. Особенно крепко стоят в Югославии агропромышленные объединения, в которых сельское хозяйство органически соединяется с промышленной переработкой его продукции! На некоторых из них я побывал. В частности, на агропромышленном комбинате «Белград». Он расположен в тридцати минутах езды от столицы, специализирован на обеспечении Белграда свежими продуктами. Комбинат огромный! Он имеет восемьдесят пять тысяч гектаров земли, десятки промышленных предприятий. В его составе агроэкономический институт. Хозяйство занимается растениеводством и животноводством молочно-мясного направления. Такие комбинаты не только перерабатывают продукцию. Они имеют десятки фирменных магазинов в ближайших городах страны и продают в них мясо, овощи, фрукты, молоко. Комбинаты имеют выход и на внешний рынок, где реализуют свою продукцию и закупают необходимое оборудование, сырье и материалы.

Кроме того, в Югославии существуют различные формы кооперирования единоличных хозяйств. Если захочешь подробно узнать о них, то в этой книге есть специальный раздел.

– Судя по количеству земли, – вспомнил Григорий, – видимо, больше всего сельской продукции производит частный сектор?

– Я бы этого не сказал. Хотя в социалистическом секторе трудится четыре процента крестьян, а в частном – девяносто шесть. И тем не менее на долю социалистического сектора приходится почти половина товарной продукции отрасли! Дело в том, что у «частников» очень низкая товарность. Социалистический сектор, например, дает двадцать семь процентов всего объема пшеницы, а индивидуальный – семьдесят три. А по закупкам они поменялись местами: семьдесят три и двадцать семь. Производство кукурузы в социалистическом секторе составило четырнадцать процентов, а закупки – сорок.

– А что представляет собой частный сектор?

– В нем все время идет дробление частных владений на мелкие и мельчайшие участки. – Васильев открыл журнал – вот взгляни, обзор на эту тему за последние десять лет. Картина складывается такая:

Число хозяйств до пол гектара увеличилось на двадцать пять процентов;

от половины до гектара – на десять процентов;

от одного до двух гектаров – на полпроцента.

Количество хозяйств размером от трех и более гектаров уменьшилось:

от четырех до пяти гектаров – на восемь процентов;

от пяти до восьми гектаров – на десять процентов;

свыше восьми гектаров – на девятнадцать процентов.

– Это новое явление, – удивился Комаров. – Во всем мире происходит обратный процесс…

– Совершенно верно, – подтвердил Васильев.

– Скажи, а каково соотношение между номинальными и реальными доходами?

Васильев отыскал нужный лист и ответил:

– За пять лет номинальные доходы увеличились в три с половиной раза, а реальные – на десять процентов. В последние годы рост доходов довольно заметно опережает рост производительности труда. Это один из факторов, и довольно существенных, ведущих к инфляции, к разрыву между номинальными и реальными доходами.

– Я читал, что в Югославии есть специальный централизованный фонд, предназначенный для ускорения развития отсталых в экономическом отношении республик. Что он собой представляет?

– Этот фонд не очень солидный – примерно на 0,5 процента всех доходов хозяйственных организаций. Разрыв в уровне экономического развития по-прежнему остается весьма заметным. Производство, например, национального дохода на душу населения в таких республиках, как Босния и Герцеговина, Черногории и Македония, составляет лишь семьдесят процентов к среднеюгославского и тридцать восемь процентов к уровню Словении. При этом надо иметь в виду, что разрыв не сокращается, а увеличивается. Это ведет к тому, что и личные доходы по республикам и краям заметно отличаются. Самой развитой в экономическом отношении считается Словения. Личные доходы здесь на шестнадцать процентов выше, чем в целом по стране, и на тридцать три процента по сравнению с Македонией.

Васильев взял новый листок со стола:

– Вот как разнятся доходы работников транспорта. В Белграде и Загребе они на двенадцать процентов ниже, чем в Словении, в Скопье – на девятнадцать, а в Титограде – на двадцать пять процентов. Примерно такая же картина в строительстве. Большая пестрота в доходах и у работников общественных и государственных учреждений, хотя все союзные ведомства находятся в Белграде. Тем не менее в Белграде и Загребе оплата этой категории сотрудников ниже на шесть процентов. Еще большее колебание в сельском хозяйстве. В Словении доходы работников в этой отрасли, например, выше против Сербии на шестнадцать процентов, а Боснии и Герцеговины – на тридцать шесть, Македонии – на сорок один процент.

– Как распределяются в Югославии средства на капитальные вложения?

– Раньше примерно двадцать процентов этих средств оставлялись в хозяйственных организациях, а восемьдесят находились в руках государства, что хорошо сказывалось на поддержании пропорционального развития экономики.

Реформа дала право оставлять в распоряжении хозяйственных организаций до семидесяти процентов средств на капитальные вложения. Мотивировали это решение тем, что, мол, объекты, которые строятся административным путем, т. е. из фонда государственных средств, малорентабельны, а порой и убыточны. То, что строится из фондов предприятий, высокорентабельно и быстро окупается! Хозяйственным организации-де лучше знают, куда направлять капиталовложения. Об этом мне много, в частности, рассказывали руководители Хорватской хозяйственной палаты. С ними, конечно, трудно согласиться. Смотря с каких позиций и как определять рентабельность! Государство вкладывает средства, которые оно имеет, в такие отрасли, как энергетика, сельское хозяйство, добывающая промышленность и другие сырьевые отрасли. Они, как правило, малорентабельны. Но ведь без них и пропорциональность развития народного хозяйства затрещит по швам, и диспропорции появятся! Хозяйственные организации же вкладывают свои средства туда, где можно больше получить отдачу. И в кратчайший срок. Приведу такой пример.

Я был на агропромышленном комбинате в Словении «Эмона». У пего немало достижений. Я поинтересовался, куда они направляют очередные капиталовложения? Оказалось, срочно заканчивают строительство пансионата на Адриатике.

«Вы же агропромышленное объединение, а строите пансионат?» – удивился я.

«Это очень выгодно», – ответили мне.

Ларчик открывается просто. Пансионат они построили для того, чтобы получать валюту в сезон. Они посчитали, что окупится этот объект за год-полтора, а затем будет давать солидную чистую прибыль… Я поинтересовался тогда: будут ли в пансионате отдыхать сотрудники «Эмона»?

«Кто пожелает, пожалуйста, но в сезон это обойдется очень дорого».

И это действительно так. Цены в летний сезон в пансионатах очень дорогие. Сопровождавший меня, например, подсчитал, что союзный секретарь (министр) с женой и двумя детьми на свой заработок сможет прожить в хорошем пансионате неделю. Поэтому среди отдыхающих большинство иностранцы. Туризм в стране стал мощным источником получения выгоды. В этом плане пансионатам, гостиницам, ресторанам и другим туристско-развлекательным заведениям, прямо скажем, повезло. Если – же смотреть на подсобное использование капитальных вложений с позиций всего общества, то тут нетрудно обнаружить недостатки. Развитие сезонных пансионатов получается гораздо выгоднее объектов добывающей и перерабатывающей промышленности. Но разве это может предотвращать диспропорциональность в развитии народного хозяйства? Разумеется, нет! Определять рентабельность с позиций отдельного коллектива, а этого объективно требует закон вредности, – значит еще более обострять, а не решать социально-экономические проблемы. Такой подход в экономике вызывает увеличение разрыва в личных доходах и уровнях экономического развития республик и краев.

Васильев посмотрел на часы и, спохватившись, стал быстро собирать разбросанные на столике материалы.

– Пора собираться. Мне надо еще позвонить дежурному и посмотреть макет очередного номера.

В чем разница между югославским и советским социализмом? Югославский социализм – это институционализация того что у нас называлось «теневой экономикой» и с которой при всех последних генсеках боролись много и безуспешно. В конце концов, в борьбе общества и спекулянтов победили спекулянты…

Тем не менее – Югославия рухнула так же, как рухнул СССР. И тут встает вопрос, что было в этом процессе первично – курица или яйцо. То есть, экономические трудности породили новую вспышку национализма – или национализм всегда был, а экономические трудности стали не более чем предлогом к давно чаемому некоторыми «национальному возрождению». Мне кажется – скорее первое, но с оговорками конечно. Национализм был всегда, сохранялся в каких-то формах – но именно экономические трудности подстегнули поиск виноватых, который перерос в простую как дубина неандертальца формулу – ща отделимся, все будем оставлять себе и заживем…

Мы не знаем, как бы мог закончиться югославский эксперимент в других экономических условиях. Я нигде не видел исследований на тему, что было бы, если бы не начал обваливаться весь Восточный блок, если бы не был дискредитирован коммунизм, если бы не пришел к власти сербский националист Слободан Милошевич, если бы в Хорватии не нашлось похожего ему диссидента (с погонами генерала) Франьо Туджмана, если бы вообще югославский эксперимент проводился где-то в другой стране, не состоящей из частей, имеющих сложную и долгую историю обид друг на друга.

Понятно, что экономические разрывы не сгладили, а обострили давние обиды. Но ведь и политика СССР по выравниванию – дала сбой! Из СССР попросились в первую очередь самые благополучные прибалтийские республики. Предотвратили ли вложенные в них союзные средства взрыв сепаратизма? Нет! И в югославском кейсе первой попросилась на выход самая благополучная из всех республик – Словения. Думаю, и там подумали – отделимся и не будем ни с кем и ничем делиться. Второй – имеющая давний опыт агрессивного национализма Хорватия – но ведь и она не была нищей. Хорватия имела практически монопольный выход к побережью – а это свободные цены, валюта и т. д.

Югославия дала нам термин, которого не хватало поздним советским идеологам – технократия. Технократический конфликт – это противопоставление и конфликт изначальной идеологии, на которой строилась страна (движение к коммунизму) интересам развития промышленности и народного хозяйства, представляемых директорским корпусом и профильными министерствами. Конфликт этот сложный, на примере СССР не изученный и не изучаемый. И не факт что решаемый – в условиях Холодной войны и требований постоянного завоевания тех или иных преимуществ, непрекращающейся гонки за лидером (США) интересы развития производства были почти тождественны интересам выживания нации и государства. Если мы не можем производить хотя бы самое совершенное оружие – мы обречены погибнуть в катастрофической войне, причем отсталость, замеченная соперником – эту войну способна сама по себе вызвать.

И вот, постепенно требования технократов по повышению эффективности экономики – начали размывать идеологический фундамент государства. Рост равенства, как и должно, было быть при движении к коммунизму – стал заменяться фактическим ростом неравенства, а требования сокращения расходов стали главнее требований повышения уровня жизни людей – всех людей. Постепенно экономические показатели превратились из средства в цель. Хотя по факту, сокращения расходов на зарплату добиться не удалось – наоборот, люди научились обманывать систему и получать все больше и больше незаработанного дохода.

Разворот к капитализму не был стихийным, он вызрел как раз как итог требований технократии о повышении эффективности. Причем первым технократическим вождем СССР, скорее всего – следует считать И. Сталина. Отступление началось уже тогда.

Таким путем прошла не только Югославия, таким же путем прошли и СССР и Китай – то есть можно предположить, что в технически развитых, участвующих в мировой конкуренции государствах – движение к коммунизму или социализму в принципе невозможно. Однако, путь каждой из этих стран разный, и наиболее удачный – у Китая. Китай сумел сделать две вещи

1. В отличие от СССР и Югославии привлечь иностранных инвесторов. Развитие Китая – шло с опорой не на свои, а на чужие силы, и структуру экономики определял не сам Китай, а иностранные инвесторы, которым Китай сдавал напрокат землю и рабочую силу. Это гарантировало Китай от перекосов и производства продукции, не востребованной на мировом рынке. В итоге – если в Югославии и СССР преобразование шло как легализация теневой экономики – то в Китае этой теневой экономики просто не было. Китай сделал частное предпринимательство в рамках коммунистической системы легальным еще до того, как оно появилось и стало нелегальным. В итоге в Китае так и не появилось мощной теневой прослойки экономики, отравляющей общество и государство.

2. В Китае удалось сохранить господство компартии при проведении экономических реформ – то есть движение к капитализму возглавила сама партия. Затем благодаря партии Китай стал выигрывать мировое экономическое соревнование. В Китае – если где-то работают три коммуниста – должна быть партийная ячейка. Надо писать отчеты. В отчетах писать, чем занимается производство. И если китайцу прикажут скопировать чужой патент или ноу-хау и принести в райком партии – он обязан это сделать, иначе он станет врагом народа.

Югославский путь экономики – был самым близким и доступным для понимания путем экономических реформ, какой могли рассматривать советские реформаторы. Его и рассматривали годами в экономических журналах, его учили, потом и повторили. И это было страшной ошибкой. Китайский путь – никто не понял, не осознал, не описал – ввиду идеологической враждебности между СССР и Китаем. Враждебен Китаю был Горбачев и это было взаимно. Вот поэтому – Китай сегодня спорит за лидерство с США, а СССР быстро повторил путь Югославии. Неправильный мы взяли ориентир.

СССР перед Катастрофой: Эксперимент при Андропове

Юрий Владимирович Андропов, председатель КГБ ставший генеральным секретарем ЦК КПСС был человеком очень и очень неординарным. Уже тот факт, что не имевший никакого отношения к разведке Андропов не только смог руководить КГБ шестнадцать лет, создав самую мощную в мире спецслужбу – говорил о его способностях. По воспоминаниям ветеранов КГБ Андропов не только научился, но и внес личный вклад в теорию разведывательной и контрразведывательной деятельности, планирования операций. Будучи самым информированным человеком в СССР – Андропов хорошо знал реальные беды советской экономики. И это были не только несуны, это были еще и серьезные искажения в планировании и выполнении планов, в самой системе, подталкивающей предприятия к расточительности, о которых предупреждал Д. Валовой. И вторая проблема была посерьезнее первой – ни один несун не мог унести столько, столько ежеминутно, ежечасно проматывалось, спускалось в трубу, разбазаривалось.

Шокирующее заявление Андропова – мы не знаем общества, в котором живем – свидетельствует о понимании им серьезности всей ситуации в стране…

Про борьбу с коррупцией, массовые аресты, суды над проворовавшимися политиками и хозяйственниками (то же дело Гастронома № 1) известно хорошо. Гораздо менее хорошо известно о масштабном экономическом эксперименте 1983 года.

Суть эксперимента – попытка поднять ответственность предприятий по поставкам (почему и как предприятия мухлевали с планом – описано ранее по Д. Валовому). Эксперимент начался в в двух союзных министерствах (Минтяжмаше и Минэлектротехпроме) и трех республиканских.

Ставка была сделана на изменение системы мотивации – увеличение поощрения при выполнении плана и санкций за невыполнение. При 100 % выполнении обязательств по поставкам – премиальный фонд разрешалось увеличить на 15 %, вместо 10 % ранее. Льготный процент невыполнения, при котором премиальный фонд все же создавался, но в меньшем размере – ликвидировали вовсе.

Итоги эксперимента были… сомнительными. В первую очередь – в успехе были заинтересованы сами министерства (в случае провала ждали оргвыводы), потому участники эксперимента снабжались в приоритетном порядке, что само по себе эксперимент обесценивало – ведь именно из-за проблем со снабжением и был бардак. Кроме того, эксперимент привел к тому, что предприятия начали отказываться от сложных заказов, беря только то, что смогут выполнить наверняка.

Главная причина проблемы – невозможность предприятиям самим выставить цены на свою номенклатуру изделий с тем, чтобы сделать одинаково выгодным весь свой ассортимент – решена не была.

Видимо, понимали это и сами участники эксперимента. Вспоминает Евгений Ясин

В те годы в ЦЭМИ АН СССР под моим руководством изучался ход эксперимента в Минэлектротехпроме. В частности, было проведено два тура опросов руководителей предприятий по сопоставимой программе: первый – в октябре 1984 г. (10 месяцев эксперимента), второй – в августе 1985 г.

Итоги опросов показали снижение доли положительных оценок во втором туре и усиление уверенности в том, что условия эксперимента не будут выдерживаться и его вскоре свернут. Так оно и вышло.

Был задан вопрос: можно ли ожидать от эксперимента качественного скачка в развитии и повышении эффективности производства. В первом туре доля положительных ответов составила 78 %, во втором – только 63 %. Доля уверенных в обратном выросла с 16 до 34 %. На вопрос о том, необходимы ли дополнительные крупные и комплексные меры по перестройке хозмеханизма, ответ был почти единодушным: первый тур – 86 %, второй – 93 %.

Была попытка прощупать в ходе опросов отношение директоров к подлинным рыночным реформам: либерализации цен и демонтажу планово-распределительной системы. За договорные (свободные) цены взамен предусмотренных экспериментом надбавок к прейскурантным ценам, за знак качества или "новую высокоэффективную продукцию" высказались 42 % в первом туре (22 % не выразили мнения), во втором туре – 55 % (не имели мнения 10 %). За отмену фондирования своей продукции высказались в первом туре 48 %, во втором – 46 %, противников этой меры было в первом туре 30 %, во втором – 42 %; видимо, почувствовали опасность самостоятельной организации сбыта. Но от планирования производства сверху хотели отказаться во втором туре 67 % против 53 % в первом. Отказ от фондов и нарядов в снабжении поддерживали в первом туре 41 % директоров, во втором- 35 %, тогда как против новшеств высказались 58 %, на 10 % больше, чем в первом туре, – боялись дефицита.

Я привел данные давно забытых обследований не только потому, что сам их проводил, но и еще по одной причине: когда сейчас критикуют рыночные реформы, забывают настроения того времени. А они в среде руководителей предприятий явно склонялись именно в сторону рыночных реформ, хотя и не без сомнений.

Таким образом, можно с уверенностью сказать – Перестройка как серия реформ началась не по воле Горбачева, она началась ранее. Горбачев только придал ей ускорение и возможно, направил в несколько другую сторону, чем это изначально планировалось.

СССР перед Катастрофой: Интеллигенция

Советский союз был прямым продолжением Российской Империи, и культура – после безумия двадцатых – тридцатых с поисками новых форм стала отходить к классике. И как только стали жить немного лучше – так появилась и стала разрастаться (как плесень) интеллигенция. Общественная группа, которая погубила одну страну и прицеливалась на другую.

В чем была суть интеллигенции.

Интеллигенция глубоко презирала то общество, в котором жила, прежде всего, за его мещанство – но одновременно с этим любила и пыталась его спасти. Правда, если задать вопрос от чего спасти – мало кто из интеллигентов смог бы на него ответить. Спасти от мещанства – но это означает разрушить с таким трудом создаваемый мир хоть какого-то материального благополучия – как, в общем-то, и произошло. У русской интеллигенции нет, и никогда не было десяти заповедей, и она не позаимствовала их из христианства – так что русский интеллигент был свято уверен, что народ живет неправильно, а как правильно – не знал. Внешне это выражалось в каком-то мучительном, непрекращающемся поиске альтернативной христианству истины – поиск этот шел всюду и постоянно, в основном искали в литературе, каждый интеллигент мечтал написать «нетленку» и почти ни у кого это не получалось. Многие от того уходили в алкоголизм как способ ухода от реальности. А.Н. Яковлев под конец жизни ударился в буддизм. Факт тот, что русская интеллигенция не приняла ни дореволюционное государство с его православием, ни советское с его коммунизмом – но никакой альтернативы хотя бы в области морали не создала, хотя и мучительно пыталась.

Мария и Аркадий Дубновы, «Азарт и стыд семидесятых»

Слишком много читали. С преувеличенным вниманием относились к роли театра (или кино, или классической музыки) в своей жизни. Хранили театральные программки. Вели дневники художественных впечатлений. Писали письма, в которых главными вопросами оказывались вопросы о смысле жизни. Собирали книги философов и даже пытались их читать. Могли ночь простоять за билетами в театр. Могли встать в шесть утра и поехать занимать очередь на выставку.

Самым свободным оказывалось время, проводимое на работе. Там вязали платья, обсуждали романы Торнтона Уайлдера, бесконечно пили чай. В обеденный перерыв уходили в кино. Отпуск – 24 рабочих дня, и совсем не жаль было часть этого отпуска потратить на поездку в деревню Константиново. Потому что в следующем году снова будет отпуск, да и за участие в демонстрации или за работу на овощной базе обязательно дадут отгулы.

Легкость бытия в рабочее время компенсировалась непрерывным преодолением трудностей после работы. Все, даже самое элементарное, достигалось гипер-усилиями. Нельзя было просто пойти и купить вкусную еду, красивую одежду или хорошую косметику. Куры продавались недоощипанные, синюшные. На кусок мяса в магазине продавец специально клал кусок кости, «в нагрузку». А, что напоминать… Спросите, если не знаете. Нужно было либо «выиграть» продуктовый заказ, либо уметь «вступать в отношения» с мясником. Или с директором магазина. Самыми вкусными оказывались блюда, которые приходилось трудно и долго готовить. Самая красивая одежда – не из магазина, а та, что сшита своими руками. А лучше всего купить эту одежду у фарцовщиков, но это тоже нужно было суметь. Лучшая косметика – маска из геркулеса…

Преодоление трудностей, причем любых, и необязательно бытовых, было лейтмотивом того времени и воспринималось как норма жизни. В советской идеологии настоящее ценилось гораздо меньше светлого будущего или героического прошлого. Настоящее нужно было «проскочить», перебороть, перетерпеть – ради будущего счастья детей и всего человечества. Идеологическое пренебрежение к настоящему и повседневному так или иначе отзывалось в интеллигентских представлениях о жизни. Идея комфорта, устроенного и красивого быта не была доминирующей – и не только оттого, что на качественное обустройство дома уходило бы слишком много сил. Энергию принципиально тратили совершенно на другое.

Марксизм, который многие не принимали, но с которым вынуждены были мириться, все равно оказывал влияние на умы. Ежедневная и многолетняя идеологическая задача «воспитания сознательности масс» обернулась гипертрофированным отношением к печатному слову вообще, и к искусству и литературе в частности. Слово не имело права оказаться пустячком или безделицей, разве что сквозь такую «пустячность» проглядывал глубокий концептуализм. В большинстве художественных текстов (литературных, публицистических, искусствоведческих, театральных, киношных или даже живописно-графических) искали ключ к пониманию смысла жизни. Людям казалось, что смысл жизни зашифрован в культуре, и необязательно в той, что ходила в самиздате. С пристрастием читали Шекспира. Спорили на хрущевской кухне о поэзии Возрождения: где там поэзия, а где – Возрождение? Передавали друг другу книгу о современном кино Великобритании и назубок знали список из десяти лучших кинорежиссеров мира.

Кроме того, простота и бесхитростность подцензурной культуры, которые воспринимались часто как примитивность, вызывали ответную реакцию: людей тянуло к сложности. Недоверие к открытым словам вело за собой убеждение: правда должна быть «закодирована», трудно доставаема. Обо всем нужно было составить собственное мнение, официальной критике не доверяли. А значит – разыскать книгу, о которой говорят, и прочесть. Попасть на спектакль – и самому понять.

Жить легко значило жить неправильно. Девиз «Нет проблем!» воспринимался как показатель ущербности и даже духовной обделенности. Самоуважение приходило, если ты мучился над «проклятыми вопросами», зашифрованными в художественных текстах. Или хотя бы мог их сформулировать.

В этом был азарт того времени – лично дойти до сути этих вопросов. Казалось нормальным читать между строк, разгадывать театральный эзопов язык, продираться сквозь нарочито усложненный стиль искусствоведческих или литературоведческих работ, ходивших в «самиздате»…

Советская жизнь казалась прозрачной, предсказуемой, ее основы – незыблемыми. Известно, что было вчера, что ждет завтра. Известны правила поведения. Правда, правила эти каждый определял для себя сам, в зависимости от степени собственного конформизма. Люди по-разному определяли для себя степень дозволенного. Кто-то читал Солженицына, но отказывался хранить дома Марченко. Кто-то составлял «Хронику текущих событий», а кто-то говорил: «У меня семь человек в роду пострадали, я старался по возможности не выходить за рамки». А кто-то пожимал плечами: «Вся эта возня Максимова, Владимова не имела смысла… Это были игры части интеллигенции. А мы занимались реальным делом – и только это имело значение».

Сама интеллигенция при этом не была каким-то образцом для подражания. Ее отличительными чертами были:

– Алкоголизм. Немалая часть советских интеллигентов была алкоголиками. Выпивка была частью повседневности. Алкоголизм не был в этой среде чем-то порицаемым, алкаши не были социальными изгоями – они спивались годами, издевались над родными и близкими, им сочувствовали. Бутылка водки была для русских гуру тем же, чем для индийских конопля – средством расширения сознания. Под бутылку совершались преступления, разрушались семьи – все было нормально.

Из книги Жизнь замечательных времен 1970-1974

Как вспоминает его приятель Вадим Тихонов, которому он и посвятил свою поэму: «Выпивка для Венечки была работой. Он так говорил: «Человек отличается от животного тем, что пьет водку». От выпивки человеческое тело становится дряблым, а душа твердой. Когда выпить было нечего, мы изобретали коктейли. О них Веничка в поэме написал. Все составляющие компоненты перепробовали. Однажды даже какое-то германское средство на синтетической основе пили. У Венички начались такие страшные почечные колики, что он, бедняга, по полу катался. Я его спрашиваю: «Тебе действительно совсем плохо?» А он говорит: «В чудесном месяце мае распустились почки. Помнишь, у Гейне?» Сохранить остроумие, когда ты испытываешь такие муки, мог только Ерофеев. Если на столе стояла бутылка какой-то сомнительной и незнакомой жидкости, все предупреждали Ерофеева: «Не пей, мало ли что может случиться». Он говорил: «О, поверхностные люди, в этой жизни все надо испытать». Ерофеев брал этот стакан и пил. Мы сидели и ждали. Минут через десять он опрокидывал второй. «Тогда и нам наливай», – говорим…»

– Лживость. Советская интеллигенция отличалась особенной формой корпоративной лживости. С одной стороны – ложь государства, которая была повсеместно и в общем то считалась «ложью во благо»– как бы давала моральное право лгать всем и по любому поводу. С другой стороны – интеллигенция в позднем СССР превратилась в корпоративную касту, и как и любая каста обладала мощными инструментами коллективной самозащиты. Каждый член касты обязан был утаить все плохое, что он узнал о другом члене касты, а если нужно – то и солгать в ее защиту. Кто не выполнял – моментально оказывался изгоем. Крики «вон из профессии!» – это не выдумка.

Мария и Аркадий Дубновы, «Азарт и стыд семидесятых». Из воспоминаний Шапиро Надежды Ароновны, учителя московской школы

Сказать, что мы жили в непрерывном кошмаре, я не могу. Я не была птицей, которая бьется о прутья клетки. Но были правила игры. Местами бывало очень противно, но было понятно, что ничего другого никогда не будет. Например, о нас судили не потому, что мы говорили, а по тому, что мы не говорили. Например, говорила слово «Бог» на уроках по Достоевскому и тут же не поясняла, что Бога нет.

– Двуличность и цинизм – ну тут все проистекает из предыдущего. Что характерно – советское государство так и не смогло набрать из среды интеллигенции корпус «проповедников коммунизма». Коммунизм по факту уже умер – но советское государство упорно гальванизировало его труп.

Мария и Аркадий Дубновы, «Азарт и стыд семидесятых». Из воспоминаний Шапиро Надежды Ароновны, учителя московской школы

В 1982 году я работала в очень идеологизированной английской школе. Мы читали рассказ Бабеля «Письмо» из «Конармии». И я спрашиваю у детей: «Что это такое? Это правда, ложь? Это мог написать белогвардеец?» Дети были потрясены. А один мальчик сказал: «Может, это и правда, но такая правда нам не нужна».

В этой же школе парторг мне сказал:

– Н. А., про вас детиговорят, что вы воспитываете у них двурушничество.

– ?!

– Вы объясняете детям, как говорить на экзамене, а потом рассказываете, как было на самом деле.

А там директор приглашал к себе в кабинет старшеклассников чай попить и поговорить «по душам», «без учителей»: мол, какие претензии и т. д. И они на это ловились…

В школе время от времени нужно было проводить политинформации. Организатор внеклассной работы и учитель труда Юрий Александрович научил меня, как это делать, не напрягаясь. Берешь газету, лицо при этом никакое, и читаешь с любого места (причем не обязательно с абзаца или даже с большой буквы). Ровно через пять минут произносишь: «Ну вот, в общем-то, и все».

Раз в месяц для учителей проводились политзанятия. После них полученные политические знания полагалось доводить до сведения учащихся. И вот прошел очередной пленум, с учителями провели занятия. Я вхожу в класс и, как положено, сообщаю: «А сейчас я с вами поговорю про пленум…» Мальчик (доброжелательно): «Только дверь закройте!»

…

В 1972 году мне дали прочесть чешские листовки. Я дала их почитать своей директрисе, Лидии Васильевне. Она была очень хорошая баба, коммунистка, и очень всем этим интересовалась. Искренне. Она хотела знать. Правда, очень боялась и все время конспирировалась.

Лидия Васильевна вызвала меня в кабинет, вернула мне листочки. А вечером я не смогла их найти: был тяжелый день, я ходила с классом, после была зарплата… В поисках листовок я пробежалась по классам, заглянула во все парты, наврав про что-то ювелирное… Но листовок нигде не было. Стало очень неприятно. Я решила сказать о потере директрисе.

Она перепугалась, побледнела, велела никому ничего не говорить. А на другой день вызвала меня к себе и стала пихать мне за пазуху эти листовки. Оказалось, что я их оставила рядом с медкабинетом, когда получала деньги. Листовки подобрала медсестра и отнесла директрисе, сообщив, что нашла странные нехорошие бумажки.

Лидия Васильевна догадалась, тут же «сделала лицо» и сказала, что это дело государственной важности и что если Нина Владимировна кому-нибудь про это расскажет, то несдобровать и директрисе, и самой Нине Владимировне. Медсестра поклялась молчать. А Лидия потом вызвала меня и спросила: «Ты мне еще будешь что-нибудь давать?»

При этом надо понимать, что интеллигенция не была властителем дум народа, хотя сама она понятно – так не считала. Интеллигенция жила в своем затхлом мирке, да кто-то завидовал, кто-то пытался пристроиться – но далеко не все.

Михаил Сергеевич Горбачев – был первым в СССР главой государства – интеллигентом, и сама интеллигенция его признавала. Не в последнюю очередь из-за опоры на интеллигенцию он и проиграл – интеллигенция не смогла ни поддержать его как следует, ни сказать, как же следует жить, если так – жить нельзя.

И вот – эта интеллигенция в какой-то момент была призвана к рулю государства. Не критиковать, не бухать – а делать…

Для примера – полным антиподом русско-советской интеллигенции служит интеллигенция польская. Опирающаяся на два фундаментальных столпа – на независимость Польши (от России в любом ее виде) и на католичество как моральный фундамент нации. Именно потому польской интеллигенции удалось при такой же атмосфере – и найти общий язык с рабочим классом, подкрепив диссидентское движение созданием Солидарности – подобного профсоюза в СССР нет и никогда не было и получить поддержку из-за рубежа от Римской католической церкви. В конце концов, объединенному блоку интеллигенции и трудящихся Польши удалось на первых свободных выборах получить 99 мест в парламенте из ста и обеспечить мирный переход власти. Никогда советской интеллигенции не удавалось получить и половину мест, более того на Съезде народных депутатов СССР большинство интеллигентов попало в зал не по результатам всенародных выборов – а будучи избранными от всевозможных профессиональных союзов и групп (им оставалась треть мест на Съезде). К интеллигенции не относил себя и народный вожак – Ельцин. Итого – интеллигенция в отличие от Польши полностью провалилась на выборах и не смогла выдвинуть лидера для эпохи перемен. Результат – как говорится, налицо.

В этой части книги – будет приведена

Хронология перестроечных процессов по годам вместе с аналитикой

Итак.

Январь

7 января – Государственный секретарь США Шульц и министр иностранных дел СССР Громыко обсуждают в Женеве вопрос о возобновлении переговоров по контролю над вооружениями (до 8 января).

Февраль

6 февраля – организован Главкосмос СССР.

Март

10 марта – Умер Генеральный Секретарь ЦК КПСС Константин Черненко.

11 марта – пленум ЦК КПСС выбрал Генеральным секретарём ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва.

Избрание Горбачева

Перед Перестройкой – на самом деле существовало два Советских союза, и эти две страны неуклонно отдалялись друг от друга.

Первая страна – это страна комсомольских строек, страна – сверхдержава, с которой считаются во всем мире, страна – основатель ООН, страна которую США откровенно опасались и считали, что начиная с Вьетнама они проигрывают и результатом может стать победа коммунизма во всем мире.

И вторая страна – страна нищеты и глубокого неравенства. Страна, где в восьмидесятые годы живут в деревянных бараках, которая не может строить столько чтобы обеспечить всех граждан хотя бы примитивным, на уровне хрущевки – но современным жильем. Страна, в которой много дефицитов, в которой машину надо ждать несколько лет по очереди, а квартиру можно и вообще не дождаться, страна в которой кулек с американскими буквами, какой бесплатно дают в супермаркете – предмет гордости его обладателя.

Одновременно – это страна, где теневая экономика проникла во все поры общественного организма настолько, что в теневой обмен товарами и услугами было вовлечено более половины населения страны, а глагол «купить» устойчиво заменялся глаголом «достать». К моменту избрания Горбачева – в стране уже были две экономики – социалистическая и нелегальная капиталистическая…

Видимо, начал подозревать что-то Андропов – точнее даже не подозревать. У меня из головы не идут его слова – мы не знаем общество, в котором живем. Возможно, он первым понял, что количество перешло в качество и в стране под названием СССР живет уже далеко не советский человек, а человек с капиталистическим сознанием, который вполне готов и к реставрации. Понятно, что первое лицо в государстве просто не могло сказать такое вслух. Но понимать происходящее Андропов мог – как мог и искать пути выхода из кризиса.

Мог ли Андропов пойти по китайскому пути – пути превращения СССР в государство капитализма при социалистической оболочке? Выскажу свое мнение – вряд ли. Китаю удалось пойти по этому пути именно потому, что в голове того же Дэн Сяо Пина был опыт жизни и при социализме и при капитализме – он имел возможность сравнивать, но главное хотя бы видел, а как это – капитализм. Ни Андропов, ни Горбачев этого не видели, потому этого просто не понимали. Андропову было три года, когда капиталистический проект в России погиб, Горбачев еще не родился. Потому то они не могли сравнивать и искренне не понимали, что частный эгоистический интерес в экономике работает лучше, чем общественный. Горбачев с восхищением смотрел на частные дома во время визита в США и спрашивал у Рейгана как их покупают и продают – но это был восторг дикаря при виде блестящих бус.

Свой китайский путь мы проскочили в двадцатые – тридцатые.

Тем не менее, советское партийное руководство понимало, что страна глубоко нездорова, что назревают негативные явления. Опыт например Чехословакии 1968 года хоть и не был проанализирован – но стоял перед глазами. Во главе страны должен был стать кто-то новый.

М.С. Горбачев «Остаюсь оптимистом».

Кто станет новым генсеком?

27 ноября 1979 года я стал кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, а 21 октября 1980 года – членом Политбюро ЦК КПСС.

10 марта 1985 года я только вернулся домой с работы, и сразу звонок академика Чазова с известием о смерти К.У Черненко. Сразу после звонка я связался с Громыко, Тихоновым, Боголюбовым и назначил заседание Политбюро на 11 часов вечера.

По предварительной договоренности с Громыко, мы встретились минут на двадцать раньше назначенного времени.

Привожу по памяти состоявшийся тогда диалог.

– Андрей Андреевич, надо объединять усилия: момент очень ответственный.

– Я думаю, все ясно.

– Я исхожу из того, что мы с вами сейчас должны взаимодействовать.

Начали подъезжать другие члены Политбюро и Секретариата ЦК.

Открыв заседание, я сообщил о случившемся. Встали, помолчали. Заслушали приглашенного на заседание Чазова. Он кратко доложил историю болезни и обстоятельства смерти Черненко. Я сказал, что надо готовить документы, собирать Пленум ЦК КПСС.

На том и порешили. Лигачеву, Боголюбову, Соколову дали поручение обеспечить своевременное прибытие членов ЦК в Москву, с привлечением МПС и воздушного флота.

Создали похоронную комиссию, включив в нее всех членов Политбюро. Когда встал вопрос о председателе комиссии, вышла небольшая заминка. Тут надо сказать, что председателем комиссии по организации похорон умершего генсека, как правило, назначался будущий генсек. И Гришин вдруг говорит:

– А почему медлим с председателем? Все ясно. Давайте Михаила Сергеевича.

Я предложил не торопиться, назначить Пленум на 17 часов следующего дня, а Политбюро – на 14. У всех будет время – ночь и полдня – все обдумать, взвесить. Определимся на Политбюро и пойдем с этим на Пленум.

…

Утром позвонил Лигачев, сказал, что его буквально атакуют первые секретари, идут один за другим, допрашивают, каково мнение Политбюро по поводу будущего генсека. Я поехал в ЦК. Впереди – Политбюро и Пленум.

Много еще и сейчас гуляет всяких слухов по поводу заседаний Политбюро и Пленума. Суть их сводилась к тому, что якобы разразилась настоящая схватка, были предложены несколько кандидатур на пост генсека, и Политбюро вышло на Пленум, так ни о чем и не договорившись. Все это просто байки, досужие домыслы. Ничего этого не было. И об этом известно участникам событий, многие из которых в полном здравии и сейчас.

Да, проблемы преемника в связи с резким ухудшением состояния здоровья Черненко обсуждались, кое-кто прицеливался, прояснял свой шанс. Партийный аппарат ЦК в те дни только этим и был занят.

То, что в самом составе руководства выкристаллизовались группировки, было фактом.

Были и те, кто не хотел Горбачева. Как-то незадолго до кончины генсека Чебриков, возглавлявший в то время КГБ, поделился со мной содержанием своей беседы с Тихоновым, пытавшимся убедить его в недопустимости моего избрания на пост Генерального секретаря. Чебрикова поразило, что Тихонов никого, кроме меня, не упоминал:

– Неужели сам претендовал на это место? – подумал он.

В то же самое время мои недоброжелатели не могли не знать о настроениях в обществе, о позиции первых секретарей, среди которых все больше созревала решимость не допустить, чтобы Политбюро вновь протащило на высший пост старого, больного или слабого человека.

Несколько групп первых секретарей обкомов посетили меня. Призывали занять твердую позицию и взять на себя обязанности генсека. Одна из таких групп заявила, что у них сложилось организационное ядро, и они не намерены больше позволять Политбюро решать подобного рода вопросы без учета их мнения.

У Громыко по отношению ко мне появились какие-то новые, ревнивые нотки, особенно после моей поездки в Великобританию. Еще Андропов, как бы в качестве дани своему другу и партнеру, чтобы как-то его ублажить, сделал Андрея Андреевича первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Тогда Громыко занял кабинет в Кремле, сохраняя резиденцию на Смоленской площади. В окружении Андропова начали поговаривать о неуемном стремлении Андрея Андреевича к власти, его большом тщеславии.

Интуиция мне подсказывала, что ночь и полдня будут работать в нужном направлении: об этом свидетельствовала информация, поступавшая в ЦК. На Лигачева выходили партийные кадры, на Рыжкова другой клан – министры.

Хочу особо отметить, что никому, даже Лигачеву и Рыжкову, я не сказал определенно ни «да», ни «нет». Почему? Мне надо было выяснить все до конца. Я ведь понимал, о чем идет речь, в каком положении находится страна, что надо делать с кадрами. И если я пройду, получив только, как говорят, 50 процентов плюс один голос или что-то в этом роде, если избрание не будет отражением общего настроения, мне будет не по силам решать вставшие проблемы. Прямо скажу: если бы в Политбюро и в ЦК возникла дискуссия по этому вопросу, я снял бы свою кандидатуру, потому что для меня уже было ясно, что мы должны «пойти далеко».

Внеочередной пленум ЦК КПСС (11 марта 1985 года)

В 14 часов я занял место председательствующего – в последнее время это было моим обычным местом – и, открыв заседание, сказал, что от имени Политбюро мы должны внести на Пленум ЦК предложение о Генеральном секретаре: была возможность все обдумать и взвесить.

Сразу встал Громыко и предложил мою кандидатуру, кратко аргументируя свое предложение. Некоторые мысли перекликались с тем, что он потом сказал на Пленуме. Вслед за ним взял слово Тихонов. Поддержали все. Было сказано, что мы уже фактически так и работаем, надо с этим выходить на Пленум.

Лигачев, выступая на XIX партконференции, говорил: «Надо сказать всю правду: это были тревожные дни. Могли быть абсолютно другие решения. Была такая реальная опасность. Хочу вам сказать, что благодаря твердо занятой позиции членов Политбюро товарищей Чебрикова, Соломенцева, Громыко и большой группы первых секретарей обкомов на мартовском Пленуме ЦК было принято единственно правильное решение».

Не знаю, что он этим хотел сказать. То ли, что именно ему и названным им лицам обязан я своим избранием и что они предотвратили некую опасность, нависшую над страной? Ради прояснения истины приведу без комментариев выдержки из рабочей записи того заседания Политбюро.

ГРОМЫКО: «Скажу прямо. Когда думаешь о кандидатуре на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, то конечно, думаешь о Михаиле Сергеевиче Горбачеве. Когда заглядываем в будущее, а я не скрою, что многим из нас уже трудно туда заглядывать, мы должны ясно ощущать перспективу. А она состоит в том, что мы не имеем права допустить никакого нарушения нашего единства. Мы не имеем права дать миру заметить хоть какую – либо щель в наших отношениях. Хочу еще раз подчеркнуть, что Горбачев обладает большими знаниями, значительным опытом, но этот опыт должен быть помножен на наш опыт. И мы обещаем оказывать новому Генеральному секретарю ЦК КПСС всевозможное содействие и помощь».

ТИХОНОВ: «Что я могу сказать о Михаиле Сергеевиче? Это контактный человек, с ним можно обсуждать вопросы, обсуждать на самом высоком уровне. Это – первый из секретарей ЦК, который хорошо разбирается в экономике. Вы представляете, насколько это важно. Поэтому мнение мое безоговорочное: человеком, который годится быть Генеральным секретарем ЦК КПСС, является Михаил Сергеевич Горбачев».

ГРИШИН: «Мы вчера вечером, когда узнали о смерти Константина Устиновича, в какой-то мере предрешили этот вопрос, договорившись утвердить Михаила Сергеевича председателем комиссии по похоронам. На мой взгляд, он в наибольшей степени отвечает тем требованиям, которые предъявляются Генеральному секретарю ЦК».

СОЛОМЕНЦЕВ: «Он хорошо готовится к заседаниям Секретариата ЦК и Политбюро, вносит при рассмотрении вопросов новые предложения, высказывает интересные мысли. Этот дух новаторства очень ценен. Другой кандидатуры у нас просто нет».

ШЕВАРДНАДЗЕ: «Я знал Михаила Сергеевича Горбачева еще до его работы секретарем ЦК КПСС. Скажу прямо – такое решение ждет сегодня вся наша страна и вся наша партия».

ЛИГАЧЕВ: «Для М. С. Горбачева характерен большой азарт в работе, стремление к поиску в малых и больших делах, умение организовать дело. А это, как вы понимаете, имеет огромное значение для всей партийно-организационной работы… М.С. Горбачев пользуется большим уважением в партийных, профсоюзных, комсомольских организациях, в активе нашей партии, в народе в целом. Мне об этом сегодня говорили многие секретари обкомов и крайкомов партии. Выдвижение М.С. Горбачева вызовет чувство гордости в нашем народе, поднимет авторитет Политбюро ЦК КПСС».

Впереди был Пленум. Из обмена мнениями с товарищами, каждый из которых зондировал обстановку в ЦК, было очевидно: мнения членов Центрального Комитета были настолько в пользу моей кандидатуры, что этот массовый настрой не давал возможности для какой бы то ни было дискуссии, не оставлял надежд на какие-либо другие варианты.

В пять часов начался Пленум, и я сразу почувствовал атмосферу полной поддержки, еще более утвердившейся под влиянием речи Громыко, который по поручению Политбюро предложил мою кандидатуру на пост Генерального секретаря ЦК. Произнесенная без письменного текста, она производила впечатление экспромта и оттого казалась особенно искренней, несла мощный эмоциональный заряд. Это было хорошо продуманное, взвешенное выступление, воздействие которого усиливалось тем, что оно было созвучно настроению зала.

Я был взволнован: никогда раньше мне не приходилось слышать о себе таких слов, такой высокой оценки.

Избрали меня генсеком единодушно. При этом я понимал, какое бремя ответственности на меня возложено, – это было самой большой нравственной нагрузкой.

Сейчас ходит много теорий заговора о том, что Горбачева избрали по указке чуть ли не Маргарет Тэтчер, что задержали самолет Щербицкого в США и тому подобное. На мой взгляд, все эти теории не выдерживают критики. Ни в США, ни в Великобритании – до самого конца восьмидесятых не доверяли Горбачеву, считая его искусно замаскировавшимся сторонником твердой руки, чуть ли не сталинистом. Читая воспоминания западных политических деятелей того времени, поражается, насколько наивно и примитивно они воспринимали происходящее в Советском союзе, насколько узким было их видение. Вмешиваться в избрание Генерального секретаря ЦК КПСС у них не было ни возможности, ни интеллектуального ресурса.

Думаю, тут все намного проще – Горбачев идеально устраивал большинство по нескольким параметрам:

1. Не московский, а регионал – следовательно, получит поддержку первых секретарей, так как и сам один из них.

2. Но и не ленинградский, как Романов. Думаю, Романов многих отпугивал именно своей силой и некоей упертостью. Так же и связями с ВПК. Горбачев устраивал, потому что не происходил из такого сильного региона, как Ленинград и Ленинградская область. При Горбачеве надеялись «пожить» как при Брежневе, не опасаясь возвращения «андроповщины».

3. Не имеет собственной команды – это очень важно. Из-за полутора десятилетий правления Брежнева – образовалась своего рода пробка на номенклатурной лестнице, а в московских кабинетах стало слишком много днепропетровских. За Горбачевым не стоял сильный региональный клан, и более того – ему вообще почти некого было приводить с собой наверх – команду он должен был собирать уже на месте. И в отличие от Брежнева его не помотало по стране – только Ставрополь. Следовательно, на резкое продвижение вверх могли рассчитывать очень многие. В случае с Романовым – он определенно бы привел ленинградскую команду.

4. За Горбачевым ничего не было. Ни больших свершений – но и не было больших провалов. Он оказался замазан намного меньше других.

Вот так вот Михаил Сергеевич Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС…

Апрель

7 апреля – СССР объявляет мораторий на размещение ракет в европейской части страны до ноября текущего года и предлагает президенту США провести встречу на высшем уровне.

23 апреля – 23 апреля 1985 г. состоялся пленум ЦК КПСС (Апрельский пленум), на котором М. Горбачев сообщил о планах преобразований, направленных на ускорение социально-экономического развития страны. Причем речь не шла об изменении экономических основ социализма и политического строя, не подвергались сомнению и социалистические ориентиры советского общества. Говорилось лишь о необходимости ускорить темпы продвижения социалистическим путем на основе эффективного использования достижений научно-технического прогресса, активизации «человеческого фактора» и изменения порядка планирования.

На апрельском пленуме ЦК КПСС (1985 год) провозгласил курс на перестройку советского общества, ускорения социально-экономического развития и расширения гласности в СССР. Составляющими этого курса должны были стать: научно-технический прогресс; техническое перевооружение машиностроения; активизация «человеческого фактора». Провозглашение лозунгов построения «гуманного, демократического социализма» в СССР, должен был обеспечить политический плюрализм, исправление деформаций в национальном вопросе, увеличение роли государственных органов в управлении народным хозяйством, расширение экономических прав предприятий при сохранении основ существующего строя.

1985 г Начало. Замысел Перестройки

Сам по себе замысел перестройки – не раскрыт до сих пор. Нет понимания, а что представляла из себя программа Перестройки, что за чем планировалось сделать, какие задачи на самом деле планировалось решить и как. Любая перестройка, например, строения – предполагает план, его согласование – где план Перестройки? Вообще, есть ли хоть одна книга, в которой этот план был бы хотя бы примерно изложен? Горбачев молчит вот уже тридцать лет – а есть ли ему что сказать?

М.С. Горбачев «Остаюсь оптимистом»

Перестройка: истоки, суть, революционный характер

В мае 1985 года я отправился в Ленинград, и там, на встрече с активом Ленинградского горкома партии, впервые заговорил о необходимости перестройки общественно-политической жизни страны. Помню, я тогда сказал: «Видимо, товарищи, всем нам надо перестраиваться. Всем».

Слово «перестройка» было подхвачено средствами массовой информации и вскоре стало лозунгом начавшейся в СССР новой эпохи.

Перестройка. Почему и как родилась эта идея? Что она означала и что сулила народам Советского Союза? Как она могла повлиять на внешний мир?

Начну с первого.

Для понимания истоков и сути перестройки, развернувшейся в СССР, на мой взгляд, важно иметь в виду следующее: перестройка – не прихоть отдельных личностей или группы деятелей, у которых вдруг взыграли амбиции. Если бы это было так, то никакие призывы, ни пленумы, ни даже съезд партии не смогли бы поднять народ на ту работу, которая развернулась в стране и в которую включилось огромное количество советских людей.

Перестройка – это была назревшая необходимость, выросшая из глубинных процессов развития нашего социалистического общества. К тому времени оно созрело для перемен, можно сказать, оно выстрадало их. А задержка перестройки уже в самое ближайшее время могла бы привести к обострению внутренней ситуации, которая, прямо говоря, заключала в себе угрозу серьезного социально-экономического и политического кризиса.

К таким выводам нас подвел широкий и откровенный анализ ситуации, которая сложилась в обществе к середине 80-х годов. Именно с ней, с ее проблемами пришлось столкнуться руководству страны, в состав которого тогда постепенно стали входить новые люди. Хочу поделиться основными результатами этого анализа, в ходе которого нам тогда пришлось очень многое переосмыслить.

Россия, в которой в 1917 году произошла Великая революция, – страна древняя, со своей самобытной историей, насыщенной поисками, свершениями и трагическими событиями, давшая человечеству немало открытий и выдающихся имен. Но я хотел бы, чтобы жившие в то время вспомнили о той непростой ситуации, которая сложилась в стране к 80-м годам и сделала перестройку необходимой и неизбежной.

На каком-то этапе – особенно это стало заметно во второй половине 70-х годов – произошло на первый взгляд трудно объяснимое. Страна начала терять темпы движения, нарастали сбои в работе хозяйства, одна за другой стали накапливаться и обостряться трудности, множиться нерешенные проблемы. В общественной жизни появились, как мы их называли, застойные явления. Образовался своего рода механизм торможения социально-экономического развития.

Складывалась довольно странная картина: крутился огромный маховик могучей машины, а передачи от нее на рабочие места буксовали, очень слабы стали приводные ремни.

В самом деле, темпы прироста национального дохода за последние три пятилетки уменьшились более чем вдвое, а к началу 80 – х годов они упали до уровня, который фактически приблизил нас к экономической стагнации. Страна, прежде энергично догонявшая наиболее развитые страны мира, начала явно сдавать одну позицию за другой. Причем отрыв от этих стран в повышении эффективности производства и качества продукции, в научно-техническом развитии, в производстве и освоении современной техники и технологии стал увеличиваться не в нашу пользу.

Гонка «вала», особенно в тяжелой промышленности, оказывалась «сверхзадачей», прямо – таки самоцелью. То же самое происходило в капитальном строительстве, где из-за длительных сроков проведения работ омертвлялась значительная часть национального богатства. Воздвигались дорогостоящие, но не обеспечивающие выход на высшие научно – технические показатели объекты. Лучшим работником или предприятием признавался тот, кто больше израсходует труда, материалов и денег. И потребитель у нас оказался во власти производителя и был вынужден пользоваться тем, что тот ему соблаговолит отпустить.

Мы тратили значительно больше сырья, энергии и иных ресурсов на единицу продукции, чем другие развитые страны. Богатство нашей страны природными и трудовыми ресурсами избаловало, грубо говоря, развратило нас. Наша экономика имела возможность десятилетиями развиваться экстенсивным путем. Разрастались иждивенческие настроения, стал падать престиж добросовестного и качественного труда, в сознании стала укореняться психология «уравниловки».

Короче говоря, инерция экстенсивного роста тянула страну в экономический тупик, к застою в развитии.

Складывалась нелепая ситуация. Огромное по масштабу производство стали, сырьевых и топливно-энергетических ресурсов, в чем СССР тогда не знал себе равных, и рядом – их нехватка, дефициты вследствие расточительного, неэффективного использования. Одно из первых мест в мире по производству продовольственного зерна – и необходимость ежегодно закупать миллионы тонн зерна на корма. Самое большое число врачей, больничных мест на тысячу человек населения – и вместе с тем серьезные недостатки, снижение качества медицинской помощи. Наши ракеты летели на свидание к Венере, а рядом с этим триумфом научной и инженерной мысли наблюдалось явное отставание в применении научных достижений для нужд народного хозяйства.

Как-то тихо, вроде бы незаметно, начали подтачиваться идейные и нравственные ценности.

Я думаю, сказанного достаточно для того, чтобы представить себе, насколько серьезным оказалось положение в различных сферах нашего общества, сколь необходимы были глубокие перемены. И партия нашла в себе силы и мужество, чтобы трезво оценить обстановку, признать необходимость кардинальных изменений и преобразований.

Страна оказалась в предкризисном состоянии. Такой вывод был сделан на состоявшемся в апреле 1985 года Пленуме ЦК КПСС.

Концепция перестройки вызревала постепенно.

Еще до апрельского Пленума группа партийных и государственных деятелей занялась комплексным анализом состояния экономики. Этот анализ и был затем положен в основу документов перестройки. Мы использовали рекомендации ученых и специалистов, все то лучшее, что создала общественная мысль, и подготовили выход на политику, которую потом начали реализовывать.

Так что арсенал конструктивных идей накапливался. Поэтому на апрельском Пленуме удалось предложить уже более или менее продуманную и систематизированную программу, выработать стратегию дальнейшего развития страны и тактику действий. Не было сомнений, что косметическим ремонтом, штукатурными работами не обойтись, требуется серьезная переделка. И ждать невозможно, времени и без того было упущено очень много.

В первую очередь встал вопрос об оздоровлении экономической ситуации, о том, чтобы остановить и переломить неблагоприятные тенденции в этой сфере.

Ближайший резерв, на который мы, естественно, обратили внимание, – это наведение элементарного порядка в хозяйстве, укрепление дисциплины, повышение организованности и ответственности, подтягивание отстающих участков. Была проведена большая и напряженная работа. Она, как мы и рассчитывали, дала свои первые результаты. Снижение темпов экономического роста приостановилось, и даже обозначилось некоторое их повышение.

Но конечно же, мы понимали, что лишь такими средствами динамизм экономике придать невозможно. Главные глубинные резервы, как известно, лежат в другом – в серьезной структурной перестройке экономики, реконструкции ее материальной базы, в новых технологиях, изменении инвестиционной политики, в высоком уровне управленческих систем. И все это интегрируется в главное – в ускорение научно-технического прогресса.

И конечно, не является случайным, что первой после апрельского Пленума программной акцией нового руководства Советского Союза стало обсуждение этих проблем на крупном совещании в ЦК КПСС в июне 1985 года. Это был уже совсем не тот разговор, к которому привыкли за многие годы. Критики прозвучало очень много – горькой, но страстной. А главное, о чем шла речь, – это были конкретные, эффективные пути и методы перехода к интенсивной экономике, к новому качеству экономического роста.

В кратчайшие сроки были разработаны крупные комплексные программы по важнейшим направлениям научно-технического прогресса. Они были нацелены на то, чтобы до конца XX века сделать серьезный прорыв и достичь мирового уровня.

По сути, была разработана новая инвестиционная и структурная политика. Упор был перенесен с нового строительства на техническое перевооружение предприятий, экономию ресурсов, резкое повышение качества продукции. Мы планировали по-прежнему много внимания уделять развитию добывающих отраслей, но в обеспечении экономики сырьем и материалами, топливом и энергией упор должен был делаться на внедрение ресурсосберегающих технологий, на рациональное использование ресурсов.

Особая программа нацеливалась на модернизацию машиностроения, которое оказалось в запущенном состоянии.

Экономика была нашей главной заботой. Но одновременно мы взялись за изменение нравственно-психологической обстановки в обществе. Потребовались определенные кадровые перестановки на всех уровнях. К руководству стали приходить новые люди, которые в последние годы остро чувствовали ситуацию, имели идеи относительно того, что и как надо делать. Была развернута бескомпромиссная борьба с нарушениями принципов социалистической справедливости, от кого бы они ни исходили. Провозгласили курс на гласность. Дали простор тем, кто выступал за открытый характер деятельности партийных, государственных, хозяйственных органов, общественных организаций, сняли необоснованные ограничения и запреты.

Мы пришли к выводу, что без активизации человеческого фактора, то есть без учета разнообразных интересов людей, трудовых коллективов, общественных организаций, различных социальных групп, без опоры на них, без привлечения их к активному творчеству немыслимо решить ни одной задачи, невозможно изменить обстановку в стране.

Меня лично давно привлекала замечательная ленинская формула: социализм – это живое творчество масс. Социализм – не теоретическая схема, в соответствии с которой общество делится на дающих указания и исполняющих.

Именно народ, человек во всем его творческом многообразии – главное действующее лицо истории. Поэтому исходная задача перестройки и залог ее успеха заключались в том, чтобы разбудить человека, сделать его по-настоящему активным и заинтересованным, добиться того, чтобы каждый чувствовал себя хозяином страны, своего предприятия или учреждения, своего института.

Включить человека во все процессы нашей жизни – вот сердцевина всего того, что мы делали. В «котле» перестройки должно было переплавиться общество и прежде всего – сам человек. Мы хотели создать обновленное общество. Вот за какое серьезнейшее дело мы взялись.

Дело это – очень трудное. Но цель стоила того, чтобы не пожалеть сил.

Для того чтобы что-то сделать лучше, надо было прибавить в работе. Мне и сейчас нравится это слово – прибавить. Для меня оно не просто девиз, а повседневное состояние, мироощущение. Любое дело, за которое берешься, надо душой, умом и сердцем понять, прочувствовать, тогда и прибавишь. Ослабленный духом не прибавит. Наоборот, такой пасует перед трудностями, они его подавляют. А если человек силен убеждениями и знаниями, крепок морально, – его не сломишь, он устоит при любых ветрах. Мы прекрасно знаем это из нашей истории.

Весь интеллектуальный потенциал общества, все возможности культуры мы стремились поставить на службу формирования социально активной личности, духовно богатой, справедливой и совестливой. Человек должен знать и чувствовать, что в его слове нуждаются, что его достоинство не унижается, что к нему относятся с доверием и уважением. Когда человек видит все это, он способен сделать многое.

Конечно, перестройка как-то задевала каждого, выводила из привычного для многих состояния покоя, удовлетворенности сложившимся образом жизни. В самом деле, безработицы не было. Заботу о трудоустройстве государство взяло на себя. Да еще уравниловка довольно прочно вошла в повседневную жизнь: если даже плохо работал человек, все равно получал достаточно для безбедного существования. У нас огромные средства были сосредоточены в общественных фондах, из которых люди получали материальную помощь. Из этих же сумм шла дотация на содержание детских садов, детских домов, домов пионеров, других учреждении, имевших дело с детским творчеством и спортом. Здравоохранение было бесплатное, образование – тоже. Человек был защищен от стихии жизни, и мы гордились этим.

Но мы также видели, что недобросовестные люди эксплуатировали эти преимущества социализма, знали лишь свои права, но не хотели знать обязанностей: плохо работали, прогуливали, пьянствовали. Были и такие, что приспособили существовавшие законы и порядки к собственным корыстным интересам. Мало что давая обществу, они умудрялись получить от него все возможное и невозможное, жили на нетрудовые доходы.

Мы хотели в полной мере восстановить принцип социализма: «От каждого – по способностям, каждому – по труду», мы добивались социальной справедливости – для всех, равных прав – для всех, одного закона – для всех, одной дисциплины – для всех. Перестройка повышала планку общественной ответственности и требовательности.

Вопрос мы поставили так: рабочему и директору, механизатору и заведующему клубом, журналисту и политическому деятелю – всем надо пересмотреть кое-что в стиле и методах своей деятельности, самокритично оценить свои позиции. Мы остро поставили задачу преодоления инерции, консерватизма – так, чтобы затронуть самолюбие каждого. Одних это задело за живое – таких большинство, хотя кое-кто воспринял болезненно, особенно те, кто знал о своей приверженности к старому.

Важно было смотреть вперед. Нужна была широкая демократизация всей жизни общества. Она же являлась и главной гарантией необратимости начавшихся процессов.

Только через демократию и благодаря демократии была возможна сама перестройка. Именно потому, что мы сделали акцент на развитие социалистической демократии, мы уделили столь большое внимание духовной сфере, общественному сознанию, активной социальной политике. Таким путем мы хотели динамизировать человеческий фактор.

Таким образом, не только теория, но и реальность происходивших процессов вывели нас на программу всесторонней демократизации общественной жизни, которую мы развернули на январском Пленуме 1987 года.

Этот пленум стимулировал широкий спектр действий по углублению демократических основ советского общества, развитию самоуправления, расширению гласности, открытости в работе всей нашей системы. Мы сразу увидели, в какое движение привел общество этот мощный импульс. Демократические процессы развернулись во всех трудовых коллективах, государственных и общественных организациях, в партии.

Демократический процесс стимулировал всю перестройку, возвысил ее цели, сделал более глубоким осознание обществом своих проблем. Он дал нам возможность масштабнее подойти к вопросам экономики, выдвинуть программу радикальной экономической реформы.

Эту работу, как известно, мы выполнили на июньском Пленуме ЦК 1987 года, который утвердил «Основные положения коренной перестройки управления экономикой». Это была, пожалуй, крупнейшая и самая радикальная программа преобразований в экономической системе нашей страны после введения Лениным новой экономической политики в 1921 году.

В основе реформы лежало резкое расширение границ самостоятельности объединений и предприятий, перевод их на полный хозяйственный расчет и самофинансирование, наделение трудовых коллективов всеми необходимыми для этого правами. Они теперь должны были полностью отвечать за эффективное ведение хозяйства, его конечные результаты. Устанавливалась прямая зависимость уровня доходов коллектива от эффекта его работы.

В связи с этим в интересах предприятий была предусмотрена коренная перестройка централизованного управления экономикой. Будучи освобождено от оперативных функций по управлению предприятиями, оно сосредоточилось на главных процессах, определявших стратегию экономического роста. Чтобы сделать это реальностью, мы начали радикальную реформу планирования, ценообразования, финансово – кредитного механизма, системы материально-технического обеспечения производства, управления научно-техническим развитием, трудом и социальными вопросами. Цель этой реформы была такая – в ближайшие два-три года обеспечить переход от чрезмерно централизованной командной системы управления к демократической, основанной на принципах демократического сочетания централизма и самоуправления.

Принятие основных принципов коренных преобразований экономического управления стало крупным шагом вперед в программе перестройки. Теперь в сфере ее внимания оказались практически все основные стороны общественной жизни.

Итак, перестройка – это решительное преодоление застойных процессов и слом механизма торможения, создание надежного и эффективного механизма ускорения социально-экономического развития общества, придание ему большего динамизма.

Перестройка – это опора на живое творчество масс. Это всестороннее развитие демократии, социалистического самоуправления, поощрение инициативы, самодеятельности, укрепление дисциплины и порядка, расширение гласности, критики и самокритики во всех сферах жизни общества. Это высоко поднятое уважение к ценности и достоинству личности.

Перестройка – это решительный поворот к науке, умение поставить любое начинание на солидную научную основу. Это соединение достижений научно-технической революции с плановой экономикой.

Перестройка – это приоритетное развитие социальной сферы, направленное на все более полное удовлетворение потребностей советских людей в хороших условиях труда, быта, отдыха, образования и медицинского обслуживания. Это постоянная забота о духовном богатстве, культуре каждого человека и общества в целом.

Перестройка – это энергичное избавление общества от искажений социалистической морали, последовательное проведение в жизнь принципов социальной справедливости. Это единство слова и дела, прав и обязанностей. Это возвышение честного, высококачественного труда, преодоление уравнительных тенденций в его оплате, потребительства.

Так мы представляли себе перестройку. Так мы видели свои задачи, смысл и содержание нашей работы на предстоящий период. Сколько он мог продлиться – сказать было трудно. Но это, конечно, не два-три года, а значительно больше. Мы настраивались на серьезную, напряженную, кропотливую работу, чтобы до конца XX века вывести нашу Родину на новые рубежи.

В принципиальном плане могу сказать, что конечная цель перестройки была нам ясна. Это – глубокое обновление всех сторон жизни страны, придание социализму самых современных форм общественной организации, наиболее полное раскрытие гуманистического характера нашего строя во всех его решающих аспектах: экономическом, социально-политическом и нравственном.

Подчеркну еще раз: перестройка была не каким-то прозрением, не озарением, а пониманием объективной необходимости обновления и ускорения, родившимся в глубинах нашего общества. Суть перестройки – в стремлении соединить социализм и демократию, отсюда происходили и ее глубина, ее действительно революционный дух и всеохватывающий характер.

Вопрос – вы что-нибудь из этого поняли?

Я попробую выделить из всего из этого ключевые моменты и покритиковать их.

1. В самом деле, темпы прироста национального дохода за последние три пятилетки уменьшились более чем вдвое, а к началу 80-х годов они упали до уровня, который фактически приблизил нас к экономической стагнации.

На самом деле в промышленно развитых странах темпы экономического роста и должны быть такими. Никто не требует от США показывать рост на уровне 10 % в год. Уникальный случай – Китай, но это мировая мастерская, и чтобы стать такой страной – надо было осознавать и четко ставить перед собой такую задачу.

Однако в СССР совмещалась тяжелая промышленность, в общем-то, мирового уровня и производство товаров потребительского спроса, значительно отстающее от потребностей людей. Проблема тут была скорее идеологическая – еще Маркс с Лениным говорили, что главное – это производство средств производства. Плюс – в СССР всегда велась скрытая, нореальная борьба с «обуржуазиванием» – то есть считалось, что советский человек не должен «обрастать имуществом». Имущества и производили немного – сознательно, как бы дико это не звучало. Но советский человек упорно им обрастал, используя возможности черного рынка.

Горбачев и его команда не поняли потребности насытить рынок товарами потребительского спроса – на Пленуме в самом начале перестройки, когда решали, куда вкладывать деньги, решили вложить… правильно – в производство средств производства.

2. Наша экономика имела возможность десятилетиями развиваться экстенсивным путем. Разрастались иждивенческие настроения, стал падать престиж добросовестного и качественного труда, в сознании стала укореняться психология «уравниловки».

Вообще простой человек определял проблему просто – «нет хозяина». Давайте попробуем понять, а что такое – есть хозяин.

Хозяин – заинтересован к максимизации денежного потока в свой карман, потому он противостоит менеджменту предприятия и контролирует его сверху в том чтобы:

– не производилась не востребованная рынком продукция

– не копились остатки товаров и материалов на складах

– нанималось как можно меньше людей, а производили они как можно больше.

То есть хозяин заинтересован в максимальной экономической отдаче от имеющегося ресурса – в отличие от директора, который заинтересован потратить как можно больше и получить побольше зарплату. В капиталистической экономике – государство стоит рядом с собственником, хозяином и берет долю в виде налогов. В социалистической – инструментов контроля директора у государства очень немного.

Горбачев не только этого не понял, но и назначил на экономический блок типичного директора – Рыжкова. Рыжков, возможно сам того не понимая, повел дело к заветной мечте любого директора, в том числе и в капиталистическом мире – ПРИСВОЕНИЮ ПРЕДПРИЯТИЯ.

3. Огромное по масштабу производство стали, сырьевых и топливно-энергетических ресурсов, в чем СССР тогда не знал себе равных, и рядом – их нехватка, дефициты вследствие расточительного, неэффективного использования. Наши ракеты летели на свидание к Венере, а рядом с этим триумфом научной и инженерной мысли наблюдалось явное отставание в применении научных достижений для нужд народного хозяйства.

Это и есть – приоритет производства средств производства в самых разных его формах. То есть экономика работает на саму себя.

4. В кратчайшие сроки были разработаны крупные комплексные программы по важнейшим направлениям научно-технического прогресса. Они были нацелены на то, чтобы до конца XX века сделать серьезный прорыв и достичь мирового уровня.

По сути, была разработана новая инвестиционная и структурная политика.

Горбачев пишет чушь – и даже не понимает, что пишет он чушь.

Само понятие «инвестиционная политика» в отношении СССР сомнительно, Горбачев не понимал тогда самого понятия «инвестиция». Инвестиция – это вложение денег с целью получить доход.

В Советском союзе деньги не инвестировали, а тратили. Существовала некая потребность государства или общества, ее надо было удовлетворить – на это тратили деньги. Часто руководствуясь при этом неэкономическими критериями – например, развивали промышленность союзных республик. Денег почти всегда не хватало. О том чтобы обеспечить возвратность инвестиций, доход на капитал, экспортные возможности – никто не думал. Несмотря на востребованность некоторых видов продукции, СССР мало экспортировал – например, лекарств, автомобилей. Спрос не отслеживался, строили производства не того что пользуется спросом, а того что «надо». СССР вообще никогда, в том числе и при Горбачеве не отдавал предпочтение экспортной модели экономики, пытаясь изо всех сил обеспечить сам себя. В этом, кстати, кардинальное отличие от Китая – Китай изначально ставил свою экономику как экспортно-ориентированную, и если что-то из китайской продукции пользовалось спросом на мировом рынке – то это отправлялось на экспорт, как бы это ни было нужно самим.

При такой постановке вопроса – никакого «мирового уровня» достичь было невозможно, хотя бы потому, что мировой уровень предполагает конкуренцию с другими странами на мировых рынках. Горбачев такие задачи не ставил.

5. Но одновременно мы взялись за изменение нравственно-психологической обстановки в обществе. Потребовались определенные кадровые перестановки на всех уровнях. К руководству стали приходить новые люди, которые в последние годы остро чувствовали ситуацию, имели идеи относительно того, что и как надо делать.

Тут, честно говоря, и комментировать не хочется. Какие люди пришли, как они чувствовали ситуацию, какие имели идеи – результат налицо.

6. Мы пришли к выводу, что без активизации человеческого фактора, то есть без учета разнообразных интересов людей, трудовых коллективов, общественных организаций, различных социальных групп, без опоры на них, без привлечения их к активному творчеству немыслимо решить ни одной задачи, невозможно изменить обстановку в стране.

…

Но мы также видели, что недобросовестные люди эксплуатировали эти преимущества социализма, знали лишь свои права, но не хотели знать обязанностей: плохо работали, прогуливали, пьянствовали. Были и такие, что приспособили существовавшие законы и порядки к собственным корыстным интересам. Мало что давая обществу, они умудрялись получить от него все возможное и невозможное, жили на нетрудовые доходы.

Одной из первых мер Горбачева был борьба с так называемыми «помидорными стяжателями» – то есть тех, кто все свои сотки заставил теплицей и возил в город продавать помидоры, выращенные в этих теплицах. Вышла статья в газете, начался массовый поиск и снос теплиц, люди остались без помидоров.

Давайте, что ли послушаем еще Н.И, Рыжкова – он тоже участвовал в разработке первичной экономической программы Перестройки и говорит об этом более определенно в своей книге «Главный свидетель» – тут Николай Иванович лукавит, он как минимум соучастник…

Но вот в 1983 году новый Генеральный секретарь ЦК Ю.В.Андропов всенародно поставил задачу: разобраться, в каком же обществе мы живем? Вопрос этот был крайне серьезным – необходимо было заново определить сущность созданного в стране строя и его место в истории человечества. В связи с этим Ю. Андропов поручил члену Политбюро М. Горбачеву, кандидату в члены Политбюро В. Долгих и Секретарю ЦК по экономике Н. Рыжкову тщательно изучить сложившееся в экономике положение и подготовить предложения по ее реформированию. Наши наработки по этому вопросу выполнялись с привлечением огромнейшего числа ученых, специалистов и производственников на протяжении двух лет и легли в основу апрельского (1985 года) доклада Горбачева на Пленуме ЦК КПСС. А далее в течение всей второй половины 80-х годов в Правительстве СССР шла постоянная и напряженная работа по выработке конкретных путей и методов реформирования экономики.

Для того чтобы придать «второе дыхание» экономике, было необходимо решить ряд принципиальных проблем. Если смотреть в корень вещей, в первую очередь предстояло преодолеть все более очевидное отчуждение человека от средств производства и результатов его труда. В силу этого у работника была явно недостаточной мотивация к труду ответственному, эффективному и высококачественному. В связи с этим перед нами встал вопрос о собственности в нашем обществе и перспективах ее развития. Как известно, основной ее формой являлась государственная, общенародная. К тому же и колхозно-кооперативная собственность постепенно тоже приобрела признаки государственной. С учетом мнения ученых, опыта зарубежных стран мы считали, что в руках государства целесообразно сохранить примерно 50–60 процентов собственности – имелись в виду базовые отрасли народного хозяйства и предприятия оборонного комплекса. Соответственно остальные 50–40 процентов могли находиться в акционерной и частной форме, но не на землю, кроме приусадебных, дачных и садово-огородных участков. Особый упор в своих разработках мы делали на так называемые «народные предприятия», владельцами которых являлись бы только их коллективы.

Этой точке зрения противостояли взгляды либеральных экономистов, а также политиков во главе с А.Н. Яковлевым, воспевавших лишь частную собственность. Они утверждали, что только она автоматически решит все социально-экономические проблемы страны. Не о подобных ли проповедях и делах писал в свое время, как бы предвидя будущее, мудрый М.Е. Салтыков-Щедрин: «Горе – думается мне – тому граду, в котором и улица, и кабаки безнужно скулят о том, что собственность (речь шла о частной! – Н.Р.) священна! Наверное, в граде сем имеет произойти неслыханнейшее воровство!»? А ведь так и получилось.

Ну, тут все сразу становится ясно, обычный набор мелкотравчатого советского экономиста, подкрепленный ссылкой почему-то не на серьезных авторитетов в экономике, а на русского сатирического писателя 19 века. Народные предприятия – грубейшая ошибка, об этом уже говорилось. Почему то в мире такая форма собственности не распространена – навскидку из успешных приходит на ум только молочный кооператив Фонтерра в Новой Зеландии, который является собственностью нескольких тысяч новозеландских фермеров и является маркет-мейкером на мировом рынке сливочного масла и сухого молока. Да потому что для вывода любого предприятия из кризиса нужен инвестор, то есть человек с деньгами извне, и нужен противовес директору. Когда предприятием владеют несколько сотен или тысяч человек, по службе подчиненных директору – почти наверняка реальным собственником будет директор, который найдет как извлечь из своего положения незаконную выгоду. Директору легко будет подкупать подчиненных социальными взятками, типа распределения квартир или тупо повышения зарплаты. А разорил предприятие – пошел дальше. Это ведь не его, не жалко – сколько то он высосал, можно жить. Именно это ведь и произошло, когда приняли закон о предприятиях, основанный на изложенных выше идеях – причем произошло в короткие сроки, и пяти лет не прошло. Но Рыжков и сейчас – ничего не понял.

Горбачев так и не смог выйти за пределы существовавшей марксистско-ленинской догматики и осознать, каково действительное состояние общества и в чем его действительный интерес. От борьбы со спекулянтами он не отказался и в 1991 году- вспомните знаменитую Павловскую реформу с типично советским обменом денег, запустившая маховик гиперинфляции. Провалы в экономике сопровождают Перестройку Горбачева на каждом шагу – это и избрание директоров коллективом, и дестабилизация банковской системы, и Павловская реформа. В отличие от политики – в экономике Горбачев проявил себя типичным узколобым догматиком. В этом видимо одна из основных причин провала Перестройки – слабость Горбачева как экономиста. А откуда взять силе? Горбачев ни одного дня не проработал ни на одном предприятии, не говоря уж о том, чтобы возглавлять его. Ставрополь – экономически слабый, сельскохозяйственный и курортный регион. Откуда чему взяться?

7. В основе реформы лежало резкое расширение границ самостоятельности объединений и предприятий, перевод их на полный хозяйственный расчет и самофинансирование, наделение трудовых коллективов всеми необходимыми для этого правами. Они теперь должны были полностью отвечать за эффективное ведение хозяйства, его конечные результаты. Устанавливалась прямая зависимость уровня доходов коллектива от эффекта его работы.

Что произошло в итоге, подробно рассмотрим ниже, а пока кратко.

Что происходит с предприятием, которое находится вне зоны контроля собственника и фактически контролируется высшим менеджментом и трудовым коллективом в каких-то пропорциях?

Современный менеджмент знает это – предприятие начинает работать на прокорм самого себя. Любой мало-мальски опытный директор знает, что денег должно всегда не хватать – потому что сколько бы ты не дал денег в систему, они будут непременно потрачены. Нехватка денег заставляет делать выбор, выбирая важное и отсеивая неважное. Инвестиционный процесс же – должен производиться исключительно собственником, и под его контролем – как я уже говорил, в СССР инвестиционной политики не было вообще. Горбачев же, по сути, передал предприятия их трудовым коллективам, при этом даже не подумав о том, на что будет существовать прежний собственник – государство (то есть не создал налоговую систему). Последствия проявились мгновенно – трудовой коллектив оказался крайне заинтересован в повышении зарплаты, директора – в том, чтобы поставить на сбыт или на закуп кооператив во главе со своим сыном/зятем, интересы собственника (государства, общества) оказались полностью проигнорированы. В этой реформе Горбачев оказался на удивление благодушен и наивен, всерьез полагая, что получив возможность шантажом менеджмента поднять себе зарплату, коллектив предприятия не будет этого делать, пойдет по принципу «жила бы страна родная». В итоге – экономика была разрушена буквально за пару лет, фонды были в основном проедены, дополнительный доход у потребителей спровоцировал новые дефициты и инфляцию. Когда Горбачев понял, что что-то не то, он попытался действовать, приняв предложение академика Абалкина о введении налога на рост ФОТ – но даже эта мера ничего бы не решила, потому что люди хотели хорошо жить здесь и сейчас. Решением было бы создание налоговой системы: платишь налоги, а вам на зарплату что осталось. Не хватает? Ну тогда режьте косты, как сейчас говорят, или снижайте себе зарплату или закрывайте предприятие и становитесь безработными. А как вы хотели?

Кстати, сейчас в США большинство предприятий фактически вышло из-под контроля собственников, так как их собственниками являются многочисленные пенсионные и взаимные фонды. Они заинтересованы лишь в одном – приросте акционерной стоимости, который достигается слияниями и поглощениями и скупкой собственных акций, а не расширенным воспроизводством. Так что экономика США сейчас тоже на пути к краху.

8. В связи с этим в интересах предприятий была предусмотрена коренная перестройка централизованного управления экономикой. Будучи освобождено от оперативных функций по управлению предприятиями, оно сосредоточилось на главных процессах, определявших стратегию экономического роста. Чтобы сделать это реальностью, мы начали радикальную реформу планирования, ценообразования, финансово-кредитного механизма, системы материально-технического обеспечения производства, управления научно-техническим развитием, трудом и социальными вопросами. Цель этой реформы была такая – в ближайшие два-три года обеспечить переход от чрезмерно централизованной командной системы управления к демократической, основанной на принципах демократического сочетания централизма и самоуправления.

Не хочу даже комментировать.

Давайте, послушаем еще Евгения Ясина, который был свидетелем начальных шагов Перестройки.

М. С. Горбачев для информации и оценки готовящихся решений с самого начала постарался привлечь лучших специалистов. Еще до его избрания генеральным секретарем была создана Комиссия Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления, которую формально возглавил НА. Тихонов, председатель Совета Министров, а реально – молодой и энергичный Н.И. Рыжков, выдвинутый Ю.А. Андроповым на пост секретаря ЦК по экономике. При комиссии была создана научная секция во главе с Д. М. Гвишиани. Он тогда кроме Комитета по науке и технике возглавлял ВНИИСИ (Институт системных исследований), в котором работали С.С. Шаталин и Е.Т. Гайдар. Они были ограждены от идеологических обвинений, следствием которых стала реорганизация ЦЭМИ с увольнением академика Н.П. Федоренко, выдвиженца В. С. Немчинова, и удар по ИМЭМО, закончившийся смертью его директора академика Н.Н. Иноземцева. Им же было позволено от научной секции подготовить первые предложения по реформе. Это, – пишет Е. Т. Гайдар, – были весьма осторожные меры: «предполагалось отказаться от директивных плановых заданий, ввести стимулы, связанные с прибылью, сохранить строгое нормативное регулирование заработной платы, постепенно либерализовать цены по мере стабилизации положения на отдельных рынках, осуществить осторожные меры по либерализации внешнеэкономических связей, создать рядом с государственным частнопредпринимательский и кооперативный секторы экономики». Но прежде всего – финансовая стабилизация, или, как тогда говорили, материально-финансовая сбалансированность. Это была концепция «мягкого выхода из социализма». На обсуждении в ЦК ее подвергли разносу. Д.М. Гвишиани сказал своим сотрудникам: политическое руководство страны не готово к столь радикальным преобразованиям.

…

В своем докладе на Пленуме М.С. Горбачев, указывая на необходимость радикальной реформы управления экономикой, предложил ее формулу: "больше социализма, больше демократии". Главная задача ее – обеспечить "человеку труда положение подлинного хозяина и на своем рабочем месте, и в коллективе, и в обществе в целом". Отсюда – расширение прав предприятий и усиление их ответственности, увязка доходов с конечными результатами, развитие самоуправления на производстве. Типичная либерально-социалистическая программа.

…

Шаг второй – политика ускорения. Суть ее примитивна: если до сих пор был застой и это выражалось прежде всего в снижении темпов роста экономики, то теперь застой надо преодолеть и, стало быть, темпы роста поднять. Экономисты говорили, что для этого нужны реформы. Правда, надо признать, что тогда никто из них не предупреждал о том, что реформы первым делом могут вызвать спад, кризис или распад системы. Исходная посылка состояла в том, что какими бы ни были реформы, они все равно будут проходить в рамках» социалистической плановой системы, в закрытой экономике и максимум, что могут дать, это – как в Венгрии, ГДР или Польше – поднять темпы роста до 5–7% в год. При этом, используя методы планирования, можно осуществить структурный маневр, который уменьшил бы диспропорции в экономике и дал бы импульс ее росту на основе повышения эффективности. Таковы в общем виде были взгляды А. Г. Аганбегяна, который на первых шагах был привлечен М.С. Горбачевым в качестве экономического советника. Ему же приписывают авторство в политике ускорения. Справедливости ради надо сказать, что подобные взгляды разделялись большим отрядом советских экономистов, в том числе весьма видных (А.И. Анчишкин, Ю.В. Яременко). Они мыслили категориями правильных пропорций, которые может менять Госплан. А больше все равно не позволят.

По мнению А. Г. Аганбегяна, отставание с ростом инвестиций объяснялось недостаточным объемом производства инвестиционных товаров, прежде всего машин и оборудования. Поэтому плановые инвестиции надо было прежде всего направить в машиностроение, обеспечить его переоснащение, а затем на этой основе – обновление всего производственного аппарата на современной технологической базе. Это дало бы повышение эффективности и позволило бы мобилизовать резервы для роста в долгосрочной перспективе.

В итоге получилось что? Н.И. Рыжков так и не стал макроэкономистом, оставшись директором крупного предприятия и не более – видения реформы у него не было. Предложенные группой Гвишиани, в которой работал и молодой Е. Гайдар меры – были всего лишь калькой с югославских (о них мы уже говорили) мер, которые показали свою несостоятельность. Но в СССР они не просто показали свою несостоятельность, они сразу вызвали кризис, потому что резко активировали шедшие со времен Брежнева криминальные процессы в экономике, позволили начать массовое разворовывание и разбазаривание госпредприятий. Человек труда – в большинстве своем оказался никчемным собственником и циничным хапугой, ничуть не уступающим профессионалам теневой экономики. А предложенное Аганбегяном «ускорение» в виде массовой закупки на кредиты дорогостоящего импортного оборудования – резко увеличило задолженность в стране, но не привело к ускорению в экономике, потому что истинными проблемами были затратность, бесхозяйственность и во все более нарастающей степени – криминализация. Таким образом, все предложенные меры по реформированию экономики оказались ошибочными.

Что было делать? Я, перечислю лишь то, что Горбачев НЕ СДЕЛАЛ начиная эту реформу

В порядке важности, по убывающей

1. Не создал налоговую систему. Как наполнять бюджет – он даже не подумал. По факту – печатанием денег и займами

2. Не создал инвестиционную систему – то есть Горбачев давая дополнительные деньги экономике почти ничего не сделал для того чтобы они шли на инвестиции в производство, а не на потребительский рынок, в золото или мешок сахара под кроватью.

3. Отказавшись от фондирования, то есть централизованного распределения ресурсов – очень мало сделал для рыночного их распределения. То есть было очень мало сделано в направлении создания деловых СМИ, системы товарно-сырьевых бирж, клубов для бизнеса. В итоге – многие предприятия остались и без ресурсов и без навыка их самостоятельной добычи.

4. Не сделал ничего для экспорта – чем с радостью воспользовались мафиозные структуры, экспортируя нелегально и самые примитивные позиции и наживаясь на разнице цен

5. Не реформировал банковскую систему- то есть не создал нормальной системы кредита под обеспечение и по процентной ставке. Зато частные банки стали локомотивами инфляции, неконтролируемо обналичивая деньги

6. Не обеспечил интересы государства и общества как собственника народно-хозяйственного комплекса, при этом, не проводя и нормальную, полноценную приватизацию.

В общем и целом – размышления Горбачева о перестройке на деле выявляют его интеллектуальную скудность, узколобость и глубочайшие пробелы в знаниях, какие нужны для управления, и тем более для реформирования такой громадной и сложной страны. К сожалению, из интервью видно, что проблема эта есть и поныне – даже сейчас Горбачев ничего не понял.

23 апреля – членом Политбюро ЦК КПСС избран Н.И. Рыжков

Рыжков

Одной из причин провала Перестройки был совершенно провальный выбор главного ее прораба, коим стал Н.И. Рыжков. По степени провальности всего, что он делал, по степени неподготовленности к происходящему, несоответствия своей должности и своему времени – Рыжков вряд ли уступает Горбачеву, и в том была великая трагедия и страны и системы. Если про Горбачева говорят, что он ставленник кого-то там за рубежом (во что я не верю ни на грамм), то про Рыжкова и этого не скажешь. Он продукт советской управленческой системы на сто один процент. И то как он рулил и куда зарулил – показывает порочность самой советской управленческой системы, способной дать только такие кадры как Горбачев и Рыжков. В дело угробления страны – Рыжков внес не меньший вклад, чем Горбачев, причем в отличие от Горбачева какого-то корыстного или предательского мотива и близко не просматривается. Рыжков был тем, кем он был – плохой премьер, слабый руководитель, слабый экономист, никуда не годный идеолог…

Из Википедии

Никола́й Ива́нович Рыжко́в (род. 28 сентября 1929 года, Дылеевка, Дзержинский горсовет, Донецкая область, УССР) – советский и российский партийный и государственный деятель, Председатель Совета министров СССР (1985–1991). Член КПСС с 1956 по 1991 годы. Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР (1974—89 гг.) от Свердловской области.

Член Совета Федерации (с 2003 года), до 2011 года президент Российского союза товаропроизводителей.

Родился в семье рабочего-шахтёра Ивана Фёдоровича Рыжкова в селе Дылеевка (Артёмовский округ УССР, ныне посёлок Пивничного поселкового совета Торецкого городского совета Донецкой области Украины).

Окончил Краматорский машиностроительный техникум, где учился в 1946–1950 гг. и УПИ имени С. М. Кирова, где учился в 1953–1959 гг.

С 1950 года по 1975 год работал на инженерно-технических должностях на Уральском заводе тяжёлого машиностроения им. Серго Орджоникидзе (ПО «Уралмаш»): в 1955–1959 гг. начальником цеха, 1959–1965 гг. главным технологом по сварке, в 1965–1970 гг. главный инженер, в 1970–1971 гг. директор, в 1971–1975 гг. генеральный директор.

В 1975–1979 гг. первый заместитель министра тяжёлого и транспортного машиностроения СССР В. Ф. Жигалина.

В 1979–1982 гг. первый заместитель председателя Госплана СССР.

Член ЦК КПСС (1981–1991). С 22 ноября 1982 года по 15 октября 1985 года – Секретарь ЦК КПСС, одновременно – заведующий Экономическим отделом ЦК КПСС. В интервью Л. Радзиховскому (в газете «Новый Взгляд», 1992) Рыжков вспоминал:

В ноябре 82-го года меня – совершенно неожиданно – избрали секретарем ЦК и Андропов ввёл меня в команду, готовившую реформы. Туда входили и Горбачёв, Долгих… Об этой работе по подготовке реформ я не жалею. Ситуация была тяжелой, кризис зрел. Мы стали разбираться с экономикой, а с этого началась перестройка в 85 году, где практически были использованы итоги того, что сделали в 83–84 годах. Не пошли бы на это – было бы ещё хуже.

(«Андропов поручил члену ПБ Горбачёву, кандидату в члены ПБ Долгих и секретарю ЦК по экономике Рыжкову тщательно изучить сложившееся в экономике положение и подготовить предложения по её реформированию», – писал Рыжков в своих мемуарах.)

С 23 апреля 1985 года по 13 июля 1990 года – член Политбюро ЦК КПСС.

С 27 сентября 1985 года по 14 января 1991 года – Председатель Совета Министров СССР.

Н. Рыжков находился на должности Председателя Совета министров СССР с начала Перестройки, когда были заложены основы изменений в хозяйственной и экономической жизни страны. Заметно сократилось обновление основных фондов, производство средств производства и отчетливо возросла дифференциация доходов групп населения, приведшая к изменению масштаба цен уже в 1988 году. Таким образом, в период его руководства были созданы предпосылки для системного кризиса экономики в 1991—98 гг. Однако, не следует считать, что Н. Рыжков имел злой умысел на развал экономики СССР. По воспоминаниям коллег, причина лежит в его недостаточной компетентности и отсутствии необходимой квалификации, что регулярно приводило к манипулированию им со стороны его помощников. В книге «Красная дюжина. Крах СССР: они были против» приводится его трактовка отставки с этого поста («не хотел быть на капитанском мостике тонущего корабля»).

Когда Михаил Горбачёв приступил к реформам, Николай Рыжков поддержал его курс, видя свою задачу в создании «рыночного социализма», к которому следовало двигаться «эволюционным путём». Академик Олег Богомолов отмечал, что «Рыжков одобрял идеи Перестройки, но относился к ним с осторожностью…».

Рыжков утверждает, что ввёл в 1988 году в отечественную экономику понятия монополизма и конкуренции.

24 мая 1990 года на заседании сессии Верховного Совета СССР, транслировавшемся на всю страну по телевидению, заявил, что цены на хлеб и продукты – неоправданно низкие и должны повыситься. Это вызвало панику на потребительском рынке и усугубило уже имевший место значительный товарный дефицит.

Анатолий Собчак обвинял Николая Рыжкова в потворстве созданию кооператива «АНТ», сотрудники которого пытались вывезти за рубеж 12 танков. Между тем, ухудшению экономической ситуации в стране на рубеже 80-х – 90-х способствовал и тот факт, что в пылу политической борьбы оказались забыты повседневные нужды – урожай оставался неубранным, несмотря на еженедельные выступления Н. И. Рыжкова по телевидению (особенно негативно в этом отношении высказывалось руководители столиц – Гавриил Попов, Сергей Станкевич и Анатолий Собчак) и всё это – обвинения в адрес союзного правительства, политическая борьба вокруг концепций экономического оздоровления страны – «500 дней» Станислава Шаталина и Григория Явлинского, на которой настаивали радикалы, с одной стороны, и правительственной, разработанной Советом Министров Н. И. Рыжкова, с другой – привело к тому, что 26 декабря 1990 года Николай Рыжков перенес обширный инфаркт. В ходе лечения был отправлен М. С. Горбачёвым в отставку. «Рыжков был Горбачеву союзник» (до его попытки выдвижения кандидатом в президенты СССР), – говорил про тот период академик Станислав Шаталин. Е. К. Лигачёв в 2010 году отмечал, что «Рыжков против Горбачева никогда не выступал публично». На следующий день после отставки Верховный Совет СССР назначил Рыжкову за особые заслуги пожизненную персональную пенсию в размере 1200 рублей в месяц.

Борис Немцов, критикуя Рыжкова, отмечал, что тот был «прекрасным руководителем предприятия, но отвратительным премьером».

Видимо, Немцов тут прав.

Откуда вообще взялся Рыжков на премьерском посту?

М.С. Горбачев. Остаюсь оптимистом

При обсуждении кандидатур на пост предсовмина всплывали многие имена, но в конце концов выбор свелся к двум: Н.И. Рыжков или В.И. Воротников. Виталий Иванович неплохо зарекомендовал себя на посту главы правительства Российской Федерации, за плечами у него был большой и многообразный опыт руководящей деятельности. Он располагал к себе взвешенностью суждений, вдумчивой, спокойной манерой решать дело. Но тот факт, что в РСФСР не было своего ЦК и фигура главы правительства приобретала особый смысл, говорил за то, чтобы оставить Воротникова на этом посту.

Выбор в пользу Рыжкова был, конечно, продиктован не только этим. Мы с ним плодотворно сотрудничали еще при Андропове, и во многих случаях обнаружилась близость наших взглядов на положение в экономике, понимание острой нужды в коренной ее реконструкции. Совпадали и политические позиции, по крайней мере не помню каких-либо существенных расхождений по этому поводу. Мне импонировали человеческие качества Николая Ивановича – четкость, иногда резкость суждений, никогда не переходившая в грубость, деловая хватка, воспитанная в годы практической деятельности на производстве.

Наши отношения не оставались безоблачными. Развитие событий ставило обоих перед непредсказуемыми ситуациями, взгляды каждого претерпели эволюцию, не обошлось без моментов непонимания, обиды и даже раздражения. Не рассудить, кто был прав в каждом конкретном случае, но при всем этом должен сказать, что и сейчас считаю правильным тот выбор. Рыжков был моим первым соратником в деле реформ, мы действовали тогда в одном ключе, и что бы ни случилось потом, за это товарищество я останусь ему благодарен.

Виталий Воротников. Политбюро, 26 сентября

В конце заседания Горбачев сказал, что Н.А.Тихонов обратился с заявлением об отставке. Дал ему слово. «Ухудшилось здоровье. Врачи настаивают. Прошу перевести на пенсию. Подчеркиваю, что обстановка в Политбюро рабочая, теплая. Ценю взаимное доверие, поддержку, но прошу – в отставку».

Горбачев: «Такое заявление делает честь Николаю Александровичу как коммунисту. Мы с ним обстоятельно обсуждали этот вопрос. Н.А.Тихонов со всей ответственностью относился к обязанностям председателя Совета Министров, отстаивал позиции правительства». Сказали добрые слова о Н.А.Тихонове и другие товарищи. Решили – освободить его от обязанностей председателя Совета Министров. Рекомендовать избрать Н.А.Тихонова делегатом на XXVII съезд и в ЦК.

На пост председателя Совета Министров М.С.Горбачев предложил кандидатуру Н.И.Рыжкова. Все поддержали. Коротко, волнуясь, сказал несколько положенных при этом фраз Н.И.Рыжков.

Решили рекомендовать Президиуму Верховного Совета (до сессии) своим указом освободить Н.А.Тихонова и назначить Н.И.Рыжкова.

Обращает на себя внимание будничность избрания Рыжкова, а так же тот факт, что ни серьезной конкурентной борьбы за пост Предсовмина не было, ни про свою программу Рыжков ничего не сказал, да никто особо ею и не интересовался…

А ведь это была экономическая программа Перестройки. Точнее того что потом назовут Перестройкой. И никто не удосужился провести даже самое минимальное ее обсуждение.

Рыжков – был первым заведующим созданного при ЦК КПСС экономического отдела (вообще, довольно странно, что отдел был создан только в начале восьмидесятых). Внести в его деятельность что-то новое он в принципе не мог, потому что был воспитан той системой, которая все заметнее сбоила, и как может быть по-другому – он просто не представлял. Тем не менее, он входил в тройку, которая работала еще при Андропове (Горбачев, Рыжков, Долгих), которая разрабатывала программу радикальных реформ. Горбачев в этой тройке видимо занимался правовой системой, рисовал новую политическую систему государства, с президентом СССР и съездом – а госплановец Рыжков и практик, бывший директор Норникеля Долгих – занимались экономическими наработками. Точно так же как Горбачев, отрисовывая свою схему создал «чудо из чудес» с неработоспособным парламентом в две с лишним тысячи человек – два бывших директора, Рыжков и Долгих совершили свои ошибки. По всей видимости, они, с опыта своего директорства сочли, что главная причина торможения экономики – в излишнем вмешательстве государства в деятельность экономических субъектов, и потому создали «манифест о вольности директорской», разрешив хозяйствующим субъектам тратить деньги куда свободнее, чем раньше – но о наполняемости бюджета не подумали. Плюс, руководствуясь идеологической утопией о том, что в СССР нет буржуев, а предприятиями владеют сами рабочие – они ввели выборы директоров рабочими, не понимая, что тем самым открывают ящик Пандоры и лишаются всяческого контроля за промышленностью. Избранный директор из государственного человека превращался в аналог депутата – популиста, который искал популярности в коллективе и задабривал его обещаниями и социальными взятками. Зарплатой конечно высокой, а как иначе? А многоукладность экономики – привела к использованию кооперативов как присосок к работающим госпредприятиям с целью выкачивания средств.

Кстати Рыжков написал книгу «Главный свидетель» – только, я не понял, чего именно свидетель. Тем более он и не свидетель, а один из активных организаторов развала страны. По пустословию он Горбачеву не уступает, причем даже попыток серьезного анализа экономических проблем страны, своих решений, что было правильно, а что нет – в книге днем с огнем не найдешь. Что характерно – Николай Иванович сейчас сидит в Совете Федерации. Зачем? Ведь он провалил все начинания.

Возвращаясь к нашим баранам – приход Горбачева означал приход и Рыжкова, так как главным автором экономической части программы Перестройки был, по всей видимости, именно он – а другой программы у Горбачева не было.

Снова Виталий Воротников

18 февраля 1986 Пленум ЦК. О проекте политического доклада ЦК съезду.

Докладчик М.С.Горбачев. Основные тезисы:

«Последние годы в стране стали нарастать трудности в экономике, в социальной сфере. Проблемы обострялись быстрее, чем их решали. Причина тому— инертность, застылость, бюрократизм. В руководстве партии и страны жила психология— улучшать, ничего не делая. Новая ситуация требует новых решений. Выработанная апрельским Пленумом ЦК стратегия ускорения не сводится лишь к экономическим задачам, она требует социальных перемен, преодоления застоя и консерватизма.

Задача состоит ныне в том, чтобы преодолеть неблагоприятные тенденции в экономике. В первую очередь это относится к топливно-энергетическому комплексу, легкой промышленности, инвестиционной политике. Уже в 13-й пятилетке люди должны почувствовать улучшение в снабжении продуктами. Для этого разработана программа радикальной перестройки в АПК. Надо также поддержать принцип самоснабжения (?!). Республика, область обязаны сами заботиться о себе».

Далее Горбачев изложил предложения о перестройке хозяйственного механизма: «За Центром оставить решение основных целевых задач. Самостоятельность предприятий значительно расширить. Поставить их в прямую зависимость от эффективности работы. Определить рамки прав и обязанностей на всех уровнях.

Обсуждения доклада не было. Постановили: утвердить политический доклад, проект новой редакции Программы КПСС, проект Устава КПСС. Вынести их на рассмотрение XXVII съезда КПСС.

Также без обсуждения одобрили доклад Рыжкова «О проекте основных направлений экономического и социального развития страны на 1986–1990 годы и до 2000 года»

Это по всей видимости начало перестроечного процесса. Снова приняли без серьезного обсуждения. Хотя… как радикальная перестройка в АПК связана с развернутой в то же время борьбой с приусадебными участками и колхозными рынками… хотя понятно как. Горбачев пытался уничтожить уже сложившуюся негосударственную систему снабжения города дефицитными продуктами, заставить колхозников и совхозников вкалывать на производстве, а не в подсобном хозяйстве. Понятно, что ничего не получилось, только ухудшили снабжение города и разозлили деревню.

Вообще, я попытаюсь по дневнику Воротникова кратко охарактеризовать те экономические новации, которые обсуждались на Политбюро в бытность начала работы Рыжкова предсовмина и их результат.

1986

Обсудили предложение Госснаба (Л.А. Воронина) о переводе предприятий и КБ ряда министерств на условия снабжения через оптовую торговлю. Повод – есть сверхнормативные запасы некоторых видов продукции. Поэтому можно отказаться от практики распределения материальных ресурсов, освободить от этого Госснаб. Долго готовились. Открыли в Москве и на местах специализированные магазины оптовой торговли. Но оказалось, что при постоянном дефиците материалов, комплектующих, при строго централизованной государственной системе планирования и т. п. это «рыночное звено» внедрить невозможно. Идея Воронина вскоре провалилась.

И вот после такого краткого, но всеобъемлющего по своей сути объяснения всего комплекса мер, гарантирующих высокое качество оборонной продукции, при обсуждении на Политбюро был выхвачен один момент. Важный, но далеко не единственный. Поднять роль Госстандарта в обеспечении качества. Стал вопрос, что для этого нужно. Ответ— ввести государственную приемку на предприятиях и санкции за низкое качество.

Далее. Об инициативе Ленинграда о дальнейшей интенсификации промышленного производства и переходе на двухсменную работу. Горбачев ухватился за эту идею. Суть – за счет максимального использования станочного оборудования ускорить, так сказать, его оборот, быстрее и даже принудительно заменять устаревшее, обновлять его новым, более высокопроизводительным. Выгода: сокращаются средства на ремонт оборудования, высвобождаются дополнительные производственные площади и, следовательно, не надо строить новые производственные корпуса. Вот такая была нарисована заманчивая картина.

Правда, переход на двухсменную работу требовал решения и социальных вопросов: изменения режима работы больниц, детских учреждений, городского транспорта, организации питания и т. п. Стали ссылаться на опыт НРБ, ГДР и других социалистических стран. (Вообще – напали на «золотую жилу». Такие строили планы!). Решили: одобрить инициативу ленинградцев и развернуть самую активную работу по распространению этого опыта. Так родились еще две новые инициативы в пакете «частичных» экономических мер: госприемка и ускорение обновления активной части основных средств. Обе они вскоре заглохли.

Заглохли – это типично при Горбачеве. Он ничего не умел доводить до конца, брался – и на полпути бросал и брался за что-то другое.

1987 январь

М.С. Горбачев

Дальнейшая демократизация – неотложная задача партии. Речь, разумеется, не идет о какой-то ломке нашей политической системы. Необходимо внедрение подлинно самоуправленческих начал на предприятиях. Речь идет о выборности руководителей предприятий. Следует по-иному посмотреть на развитие кооперативного движения, которое имеет большие перспективы.

Н.И.Рыжков: «Мы ранее жили в кредит… Финансово-кредитная система была на грани развала. Эмиссия денег росла. Внешняя торговля была нацелена на решения текущих задач. Нужно выходить из сложного положения в экономике, одновременно улучшая жизнь людей. Система хозяйственного механизма должна охватить все сферы. Раздуты штаты. В Грузии, Армении, Узбекистане число министерств больше, чем в РСФСР».

Апрель

23 апреля. Политбюро ЦК. Вел заседание М.С.Горбачев.

Повестка была сформирована из нескольких пунктов:

1. Финансовое положение СССР.

2. О повышении действенности финансового механизма и роли Минфина в новых условиях хозяйствования.

3. О совершенствовании системы банков в стране и усилении их воздействия на повышение эффективности экономики.

4. Об основных направлениях перестройки системы ценообразования в условиях нового хозяйственного механизма.

Докладывал по всем вопросам Н.И.Рыжков. Суть его доклада:

«Финансовое положение тяжелое. Темпы роста экономики, ее эффективность снижается. Дефицит финансовых ресурсов покрывается не радикальными средствами, а частными решениями.

Необходимо, используя новые принципы хозяйствования, усилить воздействие финансов на экономику. Пятилетку выполнять строго. Не принимать новых решений, требующих дополнительных затрат. В 1988–1989 гг. осуществить перевод всех отраслей материального производства на полный хозрасчет. Усилить режим экономии (обеспечить на 75 % прирост потребностей в материальных ресурсах за счет экономии).

Укрепить денежное обращение. Получить дополнительные доходы за счет развития производства товаров и услуг. Такая программа есть.

Увеличить поступления от внешней торговли. Изменить структуру экспорта и импорта (сократить его объем).

Экономия за счет сокращения и удешевления госаппарата.

Привлечь дополнительно и лучше использовать сбережения населения.

Сократить расходы государства на содержание жилья. Плату за жилье дифференцировать и несколько ее повысить.

В налоговой политике. Прогрессивная шкала в зависимости от дохода.

Существенно изменить систему ценообразования. Закупочные цены, розничные цены плюс компенсация, тарифы на транспорт и коммунальные услуги. Повысить цены на продовольствие.

Все предлагаемые меры потребуют изменения функций Минфина, банков, Госкомцен. Что для этого предлагается?

В финансовом механизме. Отойти от фискальной, формально-бюрократической практики и перейти на нормативы (от предприятий до Минфина). На основе нормативного принципа формировать финансовую базу местных органов (от прибыли предприятий, расположенных на территории). Пересмотреть всю систему цен.Перейти в 13-й пятилетке на новые цены. Населению полностью компенсировать расходы. Банки и кредитная система должны быть восстановлены, как истинные кредитные органы. Вместо двух создать б банков (Госбанк, Внешэкономбанк, Агробанк, Банк жилищно-социального развития, Промстройбанк, Сберегательный банк). Это позволит повысить мобильность банков».

В.О. Павлов. Госкомцен. «Формирование цен в прошлом было в принципе порочным. Низкая стоимость сырья и рабочей силы. Этот принцип был оправдан в военный период и в первые послевоенные годы. По сути, он сохраняется и сейчас, хотя себестоимость угля, нефти, газа выросла. Эти отрасли стали убыточными. Перевод их на хозрасчет и самофинансирование невозможен. Нужна комплексная реформа ценообразования, всех цен— оптовых, закупочных, розничных. Это – главное условие. Следует подумать и о денежной реформе».

В.С. Мураховский. Предложил установить дифференцированные цены для высокорентабельных и убыточных хозяйств на сельскохозяйственную продукцию. (Надо же додуматься? Разные цены на одну и ту же продукцию!)

В.И.Воротников: «Не ясна концепция формирования нормативов по территориям и отраслям. Требуется хотя бы укрупненное научное обоснование. Что же должно измениться в работе Минфина? О банках. Дело не в числе, а в сути их деятельности. Предлагается, что все они являются государственной структурой, будут распоряжаться финансовыми ресурсами из государственного кармана, а необходима коммерческая форма деятельности. Они должны зарабатывать средства кредитами, под реальный доход. Во-вторых, увеличится число банков вверху, а внизу, где основная работа с клиентами, все остается без изменения. Таким образом, на один банк в райцентре будут выходить пять из Москвы. Роль Госбанка вообще не ясна. Какая-то формальная надстройка.

В принципе другие предложения Н.И.Рыжкова поддерживаю. И я также за проведение комплексной реформы ценообразования, в том числе и за денежную реформу, о чем сказал В.С.Павлов».

Выступившие затем другие товарищи из Политбюро высказались в поддержку Н.И.Рыжкова. Хотя и с некоторыми оговорками.

М.С.Горбачев: «Это обсуждение – подготовка к Пленуму. Кое-кто пытается защищать устаревшие принципы. В предложениях Совета Министров есть хорошая основа, она соответствует политической линии и экономическому механизму. В первом чтении, можно сказать, подходит. Необходимо обогатить документ, в нем многое сведено к практицизму. Слабо дана политическая суть, масштабность задач. Недостаточно раскрыт затратный механизм, тема экономии. В последние годы обеспеченность одного рубля товарными ресурсами сократилась в три раза, а вклады в сберегательные кассы выросли в 11 раз. Принцип подхода к нормативам должен быть обязательно заложен в документы (о чем правильно говорил Воротников).

О ценах. Если не решим, то никакого хозяйственного механизма не реализуем. Дело тяжелейшее, надо готовиться. Подойти комплексно. Работу вести по оптовым, закупочным и розничным ценам. По всем товарам и продуктам. То есть речь идет о пересмотре политики цен. Выйти на рентабельное производство в базовых отраслях. Сырье, как минимум, на уровне мировых цен.

Розничные цены на продовольствие у нас значительно ниже, чем в европейских странах. Например, цены на говядину, баранину в Польше, Венгрии, Чехословакии выше в 1,5–2 раза, а в США, Англии, Франции – в 3–4 раза. Хлеб, соответственно, дороже – в 1,5–2 раза, и в 4–5 раз. Так же выше у них цены на молоко, картофель и другие продукты. Изменять цены у нас надо, но делать это один раз и на все продукты, в комплексе.

О компенсации. На день введения новых цен отдать все и всем, независимо от уровня зарплаты.

Вывод. С учетом обсуждения доработать проект».

Так, стоп. Вот это уже интересно. Перед нами в кратком виде – похоже, экономическая программа Перестройки в первой ее редакции или, по крайней мере, важнейшая ее часть. Когда говорят, что у Перестройки не было программы – смешно. Программы не могло не быть, просто ее поискать надо, так как она не выносилась на всеобщее обсуждение. Похоже, что мы ее и нашли.

Нашли, так попробуем покритиковать и разобраться, что же пошло не так.

Экономия. Дело просто замечательное, проблема в том, что она обеспечивается негодными средствами (идеологическими). То есть вывешивается лозунг, двенадцатой пятилетке экономию! – скажем, и все в теории начинают экономить. На практике же все как работали расхлябанно, так и продолжают работать, потому что в 1987 году слово уже мало что значит. Тем более, как показал Д. Валовой сама система экономически поощряла расточительство, а не экономию.

На самом деле, как обеспечивается экономия

– Техническим перевооружением – но это как раз те самые дополнительные расходы, о которых говорил Рыжков, что их не надо допускать. Проблема решается просто, на самом деле – привлеки инвесторов, и они построят все за свой счет. Рыжков до того не додумался.

– Экономией на местах – а для этого нужен кто? Правильно – тот, кто стоит вне коллектива, вне предприятия и заинтересован в максимизации денежного потока от него. Собственник! Предприятие как замкнутый коллектив не заинтересовано в том, чтобы экономить – то есть минимизировать входящие потоки и максимизировать исходящие. Только собственник, имеющий свои цели – может заставить директора и всю систему работать не на «прокорм себя».

Что делает Рыжков? Разумеется, он делает строго противоположное тому чего делать надо! Вводит выборность директоров. То есть если раньше директор, назначаемый сверху хоть с грехом пополам, но совмещал обязанности директора и собственника (или его представителя, по крайней мере) – то тут директор окончательно завязывался на предприятие и на его собственное благополучие (а не страны в целом). Меньше оставлять на прокорм и больше отдавать, интенсивнее работать – разве работяги такого выберут? Нет, они выберут того кто пообещает строго противоположное – создать фонд материального стимулирования, часть валютной выручки если она есть направлять на закупки импортных товаров народного потребления для работников предприятия…

То есть, решением Рыжкова каждое предприятие превратилось в этакое мини-государство, где все, от директора до уборщицы – преследуют свою, групповую цель достижения собственного благополучия. И заинтересованы забирать как можно больше, а отдавать как можно меньше. И это в масштабах страны.

Если копать еще глубже – а мы копнем – то эта ошибка Рыжкова не случайна, она обусловлена родовой ошибкой марксизма-ленинзма, проповедующего о том, что хозяином предприятия могут быть сами рабочие. На самом деле – нет, не могут. Потому что их интересы как рабочих вступают в конфликт с их же интересами как собственников. Довоенные большевики это понимали – при всей риторике при товарище Сталине рабочий был низведен до положения государственного раба, он не мог даже сменить работу, не попав в тюрьму. При Брежневе – началась подмена государственных интересов личными и групповыми на уровне менеджмента предприятий – но тогда менеджмент не мог открыто присваивать действительно крупные суммы и жить на них. Рыжков сделал вообще невероятное – он разрешил не только менеджменту, но и работникам предприятия жить за счет предприятия, то есть довел до практического выполнения марксистско-ленинские теории о рабочих-собственниках. Понятно, что там, где это попытались воплотить в жизнь – все быстро рухнуло.

Укрепить денежное обращение. Получить дополнительные доходы за счет развития производства товаров и услуг. Такая программа есть… но она провалилась. Проблема была в том, что централизованное хозяйство в принципе не могло обеспечить население всем необходимым. И кооператоры, на которых делал ставку Рыжков – тоже не могли. Надо было впускать крупных инвесторов с готовыми продуктами и готовностью строить заводы – только так решалась эта проблема. Но ее решать так начали только в 89–90 году, когда начали создавать СП – совместные предприятия. Но было уже поздно.

Увеличить поступления от внешней торговли – за счет продажи чего? Вот это – слова. Цены на нефть лежат в лежку. Экономика неэффективна – страна, которая обладает четвертью всех черноземов мира импортирует зерно! Что будем продавать, товарищ Рыжков?

Продавать можно то, что произвели на совместных предприятиях, выпускающих востребованную Западом продукцию. То есть пойти путем Дэн Сяо Пина – сдать западному бизнесу в аренду дешевые рабочие руки, дешевые ресурсы и внутреннюю стабильность – ну и триста миллионов голодных до любой мелочи потребителей. Но ведь не сделали! Даже вопрос так не ставился. У нас своя гордость – сами, своими силами. И не пришло в голову, что своими силами уже зашли в трясину, и если делать то же что и раньше и теми же самыми людьми – никогда не выберемся.

Есть тут и еще один подводный камень. У китайцев было правило – то что востребовано на экспорт идет на экспорт. И точка – пусть у себя ноль. Были созданы товарно-сырьевые биржи. Если сделать то же самое в СССР – наверное, найдется что продать и экспортная выручка резко увеличится. Но ведь тогда начнет агонизировать собственная экономика! Представьте себе, что весь алюминий ушел на экспорт, потому что там выше цены. Встали заводы производящие самолеты – и что с рабочими делать!

Можно и нужно было наращивать экспорт только готовой продукции. Любой, хоть трусов. Но беда в том, что такой востребованной продукции у нас было немного. И без широкого привлечения иностранных инвесторов как в Китае – быстро увеличить ее количество никак не получалось.

Экономия за счет сокращения и удешевления госаппарата – здесь получилось по принципу: заставь дурака Богу молиться. Начав сокращать госаппарат, Горбачев и Рыжков фактически дезорганизовали работу промышленности – ведь самостоятельно она работать не могла, навыки выживания у обычного советского предприятия начисто отсутствовали. Оно не искало поставщиков – ему выделяли фонды. Оно не искало покупателей – кому отгружать и сколько спускалось свыше. Когда начали увольнять – уволили конечно тех кто был нужен, и много чего встало, начало сбоить. Особенно, если это совместить еще и с выборностью директоров.

Вопрос – как это было правильно? До интернета, в США, например, существовали торгово-промышленные палаты – в каждом городе. И неофициально – Ротари-клубы для богатых, где тоже можно было неофициально найти и поставщика и покупателя. На ступень выше – товарно-сырьевые биржи и главная среди них – Чикагская. Ну и по каждой отрасли издается журнал, где есть еще одна неведомая советским людям вещь – реклама. В целом – эта инфраструктура и позволяла экономике работать.

Рыжков же сломал хоть как то, но все же работающий механизм и даже не подумал о замене.

Прогрессивная шкала в зависимости от дохода – прекрасно, проблема только в двух вещах. Первая – налоговую систему разрабатывают и внедряют ДО ТОГО как начинают реформы, а не после. Когда академик Абалкин в девяностом кажется, году ввел налог на повышение ФОТ – было уже поздно. Да и как собрать. Представьте себе – на месте советских фининспекций создать Министерство по налогам и сборам. В России только его становление заняло не менее пятнадцати лет и окончательно не завершено и доселе. А тут что? Можно любой налог ввести – как собрать? Как прищучить уклонистов?

И второе – налогообложение предприятий. Это еще более сложная проблема. И к ней Рыжков, судя по всему, даже не прикоснулся.

Существенно изменить систему ценообразования – а в чем смысл? Каково концептуальное наполнение этой реформы? Тупо повысить цены? Где существенность?

Концепция могла быть только в том случае, если была бы поставлена задача постепенного перехода на свободные рыночные цены с привязкой к мировым. Пусть не сразу – в Китае два типа цен, рыночные и регулируемые сосуществовали более десяти лет. Но такая задача имела действительно макроэкономический смысл – при равенстве внутренних и мировых цен (что-то можно было отрегулировать пошлинами) экономику СССР можно было встраивать в мировую и как импортера и как экспортера. Кроме того, радикально упрощалась задача выявления неэффективных звеньев – кто не тянет при свободных ценах, тот и неэффективен: ведь если цены таковы то кто-то же по ним готов покупать и продавать, а ты – нет. Почему?

В СССР через систему цен существовал громадный механизм скрытого дотирования. И отдельных республик, и отраслей и предприятий. Например, предельно дешевыми были энергоносители – их и не экономили, а экономика была предельно энергозатратной, никто не экономил. Сейчас – как только Россия начала продавать энергоносители по мировым ценам – так такие республики как Украина и страны Прибалтики начали накрываться медным тазом. И не Киев цветет и благоухает – а Москва.

Кто-то поставил этот вопрос таким образом? Нет. Потому что это политический вопрос. Но если ничего по сути не менять – зачем реформы то вообще делать?

Банки и кредитная система должны быть восстановлены, как истинные кредитные органы. Вместо двух создать б банков (Госбанк, Внешэкономбанк, Агробанк, Банк жилищно-социального развития, Промстройбанк, Сберегательный банк). Это позволит повысить мобильность банков.

Вот это на самом деле очень интересно, так как это едва ли не единственная разумная вещь во всем в этом – вернуть банковской системе функции кредитования экономики под процент. Во всем мире – развитие экономики обеспечивается этим. Нет денег – займи. Если ты уверен, что сможешь их обернуть с прибылью – занимай. Нигде, ни в одной стране мира не было интенсивного развития без банковского кредита.

Но как же убого и неполноценно все это было сделано!

Что надо для рабочей банковской системы? Система рефинансирования от Центробанка – раз. Рынок межбанковского кредитования – два. Система оборота и свободной продажи залогов – три, а от этого проистекает требование иметь реальную цену на все типы залогов – четыре. Еще бы желателен выход на зарубежных кредиторов, а для этого надо иметь реальную валютную биржу и реальный курс – но можно пока и без этого.

Что-то из этого было сделано?

Фактически, вся реформа свелась к созданию шести банков на месте двух – и все! Никакой банковской инфраструктуры создано не было. Думаю, просто не знали как. А если что-то и знали – то потребности упирались в ограничения, причем ограничения надуманные – сохранить социалистический характер экономики. Потом начали от отчаяния создавать коммерческие банки при полном отсутствии той же инфраструктуры. Так как отсутствие инфраструктуры не позволяло кредитовать, чем эти банки занялись?

Правильно, обналом.

Ну и замечание Воротникова в самом начале – на местах как, на пять банков одно общее отделение? Бред…

Кстати, Воротников же хоть и деликатно, но указывает Рыжкову на проблемы – нет конкретики, что должно измениться в практике Минфина. Нет научного обоснования, нормативов по территориям – намек на то, что научное обоснование покажет, что Россия всех дотирует и встанет мрачный политический вопрос – доколе?

Павлов – кстати Госкомцен, последний советский премьер. Поддерживает реформу цен – но и он не говорит о том, что система порочна в принципе, надо не цифры менять, а подходы. Хотя к проблеме он подходит ближе, говорит о порочной практике занижения цен на энергоносители и труд. Но какими они должны быть?

Формирование цен в прошлом было в принципе порочным. Низкая стоимость сырья и рабочей силы. Этот принцип был оправдан в военный период и в первые послевоенные годы. По сути, он сохраняется и сейчас, хотя себестоимость угля, нефти, газа выросла. Эти отрасли стали убыточными. Перевод их на хозрасчет и самофинансирование невозможен.

А почему собственно, невозможен? Вообще, при Горбачеве было немало совершенно правильных начинаний, например, были попытки хотя бы частично перевести промышленность на самоснабжение, открыть магазины оптовых цен для того чтобы предприятия могли себе купить комплектующие, а не выбивать фонды – но оказывалось, что одна проблема тянет за собой клубок следующих, и от нее отступали, отказываясь от решения. Типично горбачевский подход – наткнулись на трудности – остановились. Но проблема то оставалась, не так ли. И последующие.

На самом деле, поддержание в убыточном состоянии сырьевых отраслей маскировало неэффективность, слишком высокую трудо и энергозатратность обрабатывающих отраслей. По сути, именно с этого и можно было начинать – за несколько лет довести стоимость сырья и труда до мирового уровня. Постепенно, в контролируемом режиме, без гиперинфляции. Это ведь все равно произошло при Ельцине – как раз цены на энергию и сырье, пользовавшиеся спросом на мировом рынке и имеющие объективное ценообразование с оглядкой на мировые цены – неконтролируемо и обвально пришли в соответствие с мировыми, заставив промышленность поднимать свои цены. Но то что это было сделано обвально – привело к тяжелым последствиям. При Павлове еще имелась возможность сделать это гораздо менее травматично – но Павлов же от этого отказывается…

То есть речь идет о пересмотре политики цен. Выйти на рентабельное производство в базовых отраслях. Сырье, как минимум, на уровне мировых цен.

Это уже Горбачев. И опять ведь правильно. Проблема в том, что это не было сделано. Взялись, столкнулись с трудностями, бросили, не доведя до конца.

Розничные цены на продовольствие у нас значительно ниже, чем в европейских странах. Изменять цены у нас надо, но делать это один раз и на все продукты, в комплексе.

А вот тут вот Горбачев уже ошибается. До свободной рыночной цены на продукты питания он еще не дошел. Не понимает, что в случае запуска реформ ценообразующие факторы, само состояние рынка будет меняться столь часто, что никакая установленная сверху цена не будет адекватной и окончательной. По крайней мере, цены на продукты можно было освободить, разрешив и частный бизнес в этой сфере без ограничений.

В общем и целом – программа представляет собой программу ответа на новые вызовы старыми средствами. Фактически, это и не программа реформ, а признание того что раньше не поспевали за жизнью с теми же ценами – а теперь нагоним. Изменение концептуального подхода к экономике одно – банковский процент, изменение взглядов на роль банков. Но и то – настолько куце и непроработано – что обречено на провал с самого начала.

26 апреля

Варшавский договор продлен на 30 лет.

Афганская война: восстание советских и афганских военнопленных в тюрьме Бадабера в Пакистане.

Май

16 мая – указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством», положивший начало антиалкогольной кампании (продолжалась до 1988 года).

Антиалкогольная кампания Час волка

«Час волка»… Мало кто знает, что означает это выражение. На здании театра кукол им. Образцова есть циферблат с фигурами животных появляющихся при отбивании каждого часа. Одиннадцати часам соответствовала фигура волка в красном кафтане – именно с этого часа в магазинах открывалась торговля спиртным. Так и появилось это выражение – час волка.

Про эту реформу – трудно говорить, она очень неоднозначная. С одной стороны – снизилась преступность и выросла рождаемость. С другой стороны – эта реформа привела к вовлечению в полукриминальные сделки значительной части мужского населения, послужила поводом к первоначальному накоплению капитала мафиозных структур, привела к сильнейшему раздражению людей. Огульный запрет всего, вырубание виноградников, перегибы – одна из последних советских кампаний закончилась полным крахом.

Кроме того, антиалкогольная кампания послужила одним из ключевых факторов нарастания системного бюджетного дефицита.

Как принималась антиалкогольная программа?

Из Википедии

7 мая 1985 года были приняты Постановление ЦК КПСС («О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма») и Постановление Совмина СССР № 410 («О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения»), которыми предписывалось всем партийным, административным и правоохранительным органам решительно и повсеместно усилить борьбу с пьянством и алкоголизмом, причём предусматривалось значительное сокращение производства алкогольных напитков, числа мест их продажи и времени продажи.

16 мая 1985 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения», который подкреплял эту борьбу административными и уголовными наказаниями. Соответствующие Указы были приняты одновременно во всех союзных республиках.

Исполнение было беспрецедентным по масштабу. Государство впервые пошло на снижение доходов от алкоголя, которые были значимой статьёй государственного бюджета (около 30 %), и стало резко сокращать его производство. После начала борьбы с пьянством в стране было закрыто большое количество магазинов, торговавших ликёро-водочной продукцией. Нередко на этом комплекс противоалкогольных мероприятий в ряде регионов заканчивался. Так, первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Гришин закрыл многие алкогольные магазины и отрапортовал ЦК о том, что работа по отрезвлению в Москве завершена. Несколько раз поднимались цены на водку: популярная водка, получившая в народе прозвище «Андроповка», которая стоила до начала кампании 4 р. 70 к., исчезла с прилавков, а с августа 1986 года самая дешёвая водка стоила 9 р. 10 к.

Магазины, в которых продавалось спиртное, могли делать это лишь с 14:00 до 19:00.

Были приняты жёсткие меры против распития спиртного в парках и сквериках, а также в поездах дальнего следования. Пойманные в пьяном виде имели серьёзные неприятности на работе. За употребление спиртного на рабочем месте – увольняли с работы и исключали из партии. Были запрещены банкеты, связанные с защитой диссертаций, стали пропагандироваться безалкогольные свадьбы. Появились так называемые «зоны трезвости», в которых спиртное не продавалось.

В выполнение этой задачи втягивались также в обязательном порядке профсоюзы, вся система образования и здравоохранения, все общественные организации и даже творческие союзы (союзы писателей, композиторов и т. д.).

Кампания сопровождалась интенсивной пропагандой трезвости. Повсюду стали распространяться статьи академика АМН СССР Ф. Г. Углова о вреде и недопустимости потребления алкоголя ни при каких обстоятельствах и о том, что пьянство не свойственно русскому народу. Жёсткие требования отказа от алкоголя стали предъявляться к членам партии. От членов партии требовалось также «добровольное» вступление в Общество трезвости.

Влияние на виноградарство и виноделие

Кампания чрезвычайно негативно отразилась на винодельческой отрасли и её сырьевой базе – виноградарстве. В частности, были резко сокращены ассигнования на закладку виноградников и уход за насаждениями, увеличено налогообложение хозяйств. Главным директивным документом, определяющим пути дальнейшего развития виноградарства, стали утверждённые XXVII съездом КПСС Основные направления социального и экономического развития СССР на 1986–1990 годы и на период до 2000 года, в которых было записано: «Осуществить в союзных республиках кардинальную перестройку структуры виноградарства, ориентировав его в первую очередь на производство столовых сортов винограда».

Во многих публикациях, критикующих антиалкогольную кампанию, говорится, что в это время было вырублено много виноградников. Виноградники вырубались в России, на Украине, в Молдавии и других республиках СССР.

В Молдавии было уничтожено 80 тыс. гектаров виноградников из 210 тыс. Нынешний директор (а тогда главный инженер) известного молдавского винзавода «Cricova» Валентин Бодюл утверждает, что в те годы людей «по выходным заставляли выходить с топором и рубить виноград», а те, кто пытался защитить виноградники, получали 14–15 лет тюремного заключения.

С 1985 по 1990 годы площади виноградников в России сократились с 200 до 168 тыс. га, восстановление раскорчёванных виноградников сократилось вдвое, а закладка новых не производилась вообще. Среднегодовой сбор винограда упал по сравнению с периодом 1981–1985 годы с 850 тыс. до 430 тыс. тонн.

По некоторым данным, было уничтожено 30 % виноградников, по сравнению с 22 % во время Великой Отечественной войны. Согласно материалам XXVIII съезда Компартии Украины, на восстановление потерь уничтоженных 265 тыс. виноградников необходимо было 2 млрд рублей и 5 лет. В диссертации по управлению винодельческой промышленностью утверждается, что виноградарство в России трижды находилось под угрозой исчезновения и один из этих периодов – «1985–1990 гг. – „борьба“ с пьянством и алкоголизмом».

Михаил Горбачёв утверждает, что не настаивал на уничтожении виноградников: «То, что лозу повырубали, это были шаги против меня». В интервью 1991 года утверждал: «Закоренелого трезвенника из меня в период антиалкогольной кампании пытались сделать». Самая большая потеря заключалась в том, что были уничтожены уникальные коллекционные сорта винограда. Например, был полностью уничтожен сорт винограда «эким-кара», компонент знаменитого в советские годы вина «Чёрный доктор». Особо жёстким гонениям подвергалась селекционная работа. В результате травли и ряда безуспешных попыток убедить Михаила Горбачёва отменить уничтожение виноградников покончил с собой один из ведущих учёных-селекционеров, директор Всесоюзного научно-исследовательского института виноделия и виноградарства «Магарач» доктор биологических наук профессор Павел Голодрига.

Резко осложнились отношения со странами СЭВ – Венгрией, Румынией, Болгарией, большая часть вина в которых производилась для экспорта в СССР. Внешторг отказался закупать вино в этих странах, предложив компенсировать упущенную выгоду другими товарами.

Каков же был результат огульной, плохо продуманной и выполняемой одиозными личностями антиалкогольной кампании.

Первое – народ продолжил пить. Меньше, конечно – но продолжил. В ход пошло все что угодно – самодельный алкоголь, лосьоны, одеколоны, совсем уж непригодные технические жидкости. Резко увеличилось потребление наркотиков, особенно на Кавказе и в Средней Азии. Количества отравившихся суррогатами – неизвестно и поныне.

Второе – кампания моментально пошла с перегибами. Перегибами – можно было назвать и массовую вырубку виноградников, и суды где непойманные карают пойманных, и сломанные карьеры в милиции, в других структурах – когда попавшийся где-то пьяным становился изгоем.

Третье – антиалкогольная кампания сыграла немалую роль в разрастании в СССР теневой экономики и накачке ее деньгами. Водка – один из самых «ходовых» и востребованных продуктов, и если раньше водку можно было купить свободно – то теперь таксист или директор магазина, купивший пару ящиков – мог перепродать ее потом страждущим втрое. И так каждый день. Немало заработали например грузины, которые раньше делали чачу исключительно для себя, а теперь она вдруг стала востребованным продуктом. Вообще, Кавказ, где развиты традиции виноградарства – в результате антиалкогольной кампании – «не прогадал»

Итог…

18 ноября 1987 г. Беседа у Рыжкова. Обсудили с ним положение с торговлей и производством винно-водочных изделий. Ситуация все более осложняется. Сказал, что имел беседу с Горбачевым. Он вроде понял меня, что нужно затормозить эту «кампанию», поручил подготовить записку. Зная отношение Рыжкова к этому делу, его позицию на Политбюро, предложил: может быть, подготовим вместе? «Нет, – сказал Николай Иванович, – давай ты, а я поддержу».

23 ноября. У М.С.Горбачева в ЦК КПСС.

Еще раз информировал его о состоянии производства и торговли винно-водочной продукцией. Больше медлить с решением нельзя. Предложил обсудить на Политбюро. Он позвонил помощнику, В.Болдину: «Встревожен информацией, о которой говорит Воротников. Так ли это?» Тот подтвердил ситуацию. Я передал Горбачеву записку с предложениями – не планировать дальнейшего снижения производства алкогольных напитков на 1988 год. Он почитал, потом говорит: «Согласен, давай направляй ее официально в Политбюро». (После беседы я доработал текст записки и 27 ноября направил в Политбюро.)

27 ноября направил в ЦК КПСС записку «О последствиях антиалкогольной кампании в РСФСР». Вот вкратце ее содержание:

«Постановлением Совета Министров от 7 мая 1985 г. определено, начиная с 1986 г., снижать ежегодно производство ликеро-водочных изделий на 21 млн. дкп. и низкосортных крепленых вин на 11 млн. дкп., то есть за 12-ю пятилетку уменьшить их производство соответственно на 105 и 55 млн. дкл. Фактически это задание уже перевыполнено за 2,5 года! Продажа водки и винно-водочных изделий сократилась в 2.1 раза, вина – в 3,3 раза. Потребление спиртных напитков на одного жителя в пересчете на алкоголь (абсолютно), по данным ЦСУ, снизилось с 10,45 литра в 1984 г. до 4,23 в 1987 году.

По данным ЦСУ, снизилось потребление алкоголя, закупаемого в системе госторговли. Но выявились и серьезные негативные процессы. Сокращение числа магазинов (в 10–15 раз) привело к многочисленным очередям. Бурно выросла спекуляция винно-водочной продукцией. Самогоноварение захватило не только сельское, но и городское население. Реализация сахара в 1987 г. выросла с 1985 г. почти на 1 млн. тонн, или на 25 %. Остатки сахара сократились в розничной торговле в три раза. В большинстве областей торговля сахаром идет с перебоями, установлены дневные лимиты, вводятся талоны. Вырос значительно спрос на конфеты, карамель, пряники, используемые, как и сахар, на самогоноварение.

По расчетам ЦСУ, основанным на выборочном обследовании, только в 1986 году на самогоноварение было израсходовано более 400 тыс. тонн сахара, из которого произведено 500 млн. литров спиртного, что на 80 % восполнило продажу водки, не считая самогона, браги, произведенных из других видов сырья. Так что снижение потребления винно-водочных изделий является мнимым. Особо следует подчеркнуть рост продажи спиртосодержащих и химических товаров. Продажа одеколона, лосьонов увеличилась в 2,2 раза, парфюмерных лаков – в 1,5 раза, зубной пасты – в 1,3 раза, предметов бытовой химии (дихлофос, «Лана», клей «БФ» и др.) – в два с лишним раза. Нет в продаже ацетона. Значительно (на 70 %) выросло количество выявленных наркоманов и токсикоманов, в том числе среди несовершеннолетних в 2,3 раза.

Приведенные факты требуют более глубокого анализа и корректировки принятых мер. Очевидно, что нам не удалось обеспечить комплексный подход к решению этой задачи. Усиление экономических, запретительных мер и санкций административного характера не дали желаемых результатов. Считаю необходимым обсудить этот вопрос в ЦК КПСС».

24 декабря. Политбюро ЦК. Вел М.С.Горбачев.

Записка В.И. Воротникова от 27 ноября о состоянии выполнения постановления по борьбе с пьянством. Заслушали мою информацию о негативных процессах, сопровождающих эту борьбу: «Надо сделать глубокий анализ состояния проблемы. Необходимо остановиться, не планировать дальнейшее снижение производства винно-водочных изделий на 1988 год».

Стали обсуждать. Большинство поддержали оценку «борьбы» и выводы записки. Что говорили Рыжков, Зайков, Лукьянов, Никонов, Шеварднадзе? «Резко увеличилось самогоноварение. Привлечено к ответственности более 500 тыс. человек, изъято один миллион самогонных аппаратов. Самогонщиков лишают премии, очереди на квартиру и т. п., но и эти меры эффекта не дали. Продолжают пить всякую сивуху, масса фактов отравления. Около винных магазинов давка, их охраняют десятки тысяч милиционеров. Возмущение населения выше всяких пределов. Проиграли потому, что набрали небывалые темпы, перешли «критическую массу», что и обострило обстановку, дезорганизовало торговлю. Органы КНК, КПК увлеклись разносом, наказанием кадров местных органов власти, работников торговли. Неоправданно идет уничтожение виноградников старинных винных сортов. Не учитываются веками сложившиеся традиции на юге страны. Таким образом, пьянство не снизилось. Потери бюджета за один 1987 год составят 6 млрд. руб. Надо остановиться. Не планировать дальнейшее снижение производства винно-водочных изделий».

Громыко: «Нужно активнее использовать воспитательные меры: поднять общественность, печать. Но нельзя и не реагировать на возмущение народа».

Лигачев: «Застойные явления укрепились в пьянстве. Потери в товарообороте из-за того, что не выполняются планы производства товаров. То же и виноградники – медленно идет обновление на столовые сорта. Людей тревожит другое— ослабление борьбы с пьянством. Мы столкнулись с трудностями. Да, это так. Надо собрать совещание руководителей, обсудить, наметить меры».

Соломенцев: «Не согласен с оценками ситуации. Считаю, что надо продолжать борьбу, «драться» за трезвость».

Горбачев: «Решение было правильное. Принципиальную линию менять не будем. Но не учитывать ситуацию нельзя. Самогоноварение приобрело колоссальные размеры. Пить стали не меньше, так как пьют домашнее зелье, которое не учитывает ЦСУ. Растет наркомания, токсикомания. Видимо, мы переоценили успех на первом этапе. Одни административные меры эффекта не дадут, пьянка загнана в быт. Неоправданно сократили вино, пиво. Надо полнее использовать в антиалкогольной кампании печать. Думаю, следует на 1988 год не давать дальнейшего снижения. Пиво, шампанское, сухое вино, может быть, даже чуть поднять. Открыть дополнительные магазины. Навести порядок».

Приняли протокольное решение.

Приняли протокольное решение…

Июль

2 июля – перестановки в советском руководстве. Андрей Громыко избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Эдуард Шеварднадзе, 1-й секретарь ЦК КП ГССР, назначен министром иностранных дел СССР.

30 июля – М. С. Горбачёв заявил об одностороннем моратории СССР на ядерные взрывы.

Сентябрь

13 сентября – Великобритания выслала из страны 25 советских дипломатов и других официальных лиц, обвинив их в шпионаже (14 сентября Советское правительство выслало из СССР 25 британцев; вскоре обе страны выслали ещё группу дипломатов)

Ноябрь

19 ноября – Холодная война: в Женеве впервые встретились президент США Р. Рейган и Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв

Новое политическое мЫшление – внешнеполитический аспект Перестройки

Горбачевская перестройка – начиналась на фоне апофеоза Холодной войны – крестового похода Рональда Рейгана.

Рональд Рейган, сороковой президент США – принял страну в крайне тяжелом положении. Экономика подорвана войной во Вьетнаме – впервые со времен 1941-45 годов США стала нетто-должником мировой экономики. Общество разорвано вьетнамской войной, общевоенными протестами, движением хиппи, протестом детей против отцов. В студенческих кампусах популярны идеи марксизма, в Европе это уже вылилось в «год оружия» – появление террористических левацких организаций типа «Красные бригады», «группа Баадер-Майнхофф». Потерян Южный Вьетнам, потерян ключевой союзник на Ближнем Востоке – Иран, во Франции и Италии вот-вот придут к власти коммунисты. Крупнейший город США – Нью-Йорк – банкрот, по нему страшно пройти даже днем. В Тегеране захватили американское посольство.

Существовала реальная угроза падения США.

На этом фоне Рональд Рейган начал проводить новую политику во всех областях деятельности. Во внутренней политике – политика снижения налогов, упрощения процедур – новый консерватизм. Во внешней политике – стратегия отбрасывания коммунизма. В военном деле – перевод армии на полностью контрактную основу и перевооружение, по масштабам сравнимое с тем, что несколько лет назад провел Устинов.

На все на это накладывалось резкое снижение цен на нефть. Оно кстати, отнюдь, не было согласовано с саудитами – король Саудовской Аравии делал все, чтобы поднять цены. Просто именно в этот исторический промежуток – на рынок вышли огромные запасы нефти и газа Северного моря – и этот дополнительный объем дестабилизировал рынок и лишил ОПЕК возможности устанавливать цену для рынка. Нефтяные месторождения Северного моря начали разрабатывать еще при Хите – но основные плоды пожала Маргарет Тэтчер, они сделали очень богатыми две страны – Великобританию и Норвегию. Великобритании – они позволили выйти из постимперского кризиса.

США начинают строить флот в 600 вымпелов, с двенадцатью или даже пятнадцатью авианосными группировками.

На этом фоне – у СССР возникают проблемы в Афганистане, в Никарагуа, в Польше. Горбачев, начиная экономическую реформу, понимает, что он не может больше тратить столько денег на оборонные программы, и потому – необходимо резко понизить градус напряженности.

М.С. Горбачев

Новое политическое мышление

Мы приступили к перестройке в обстановке нараставшей международной напряженности. Разрядка 70-х годов практически была свернута. Наши призывы к миру не встречали отклика в правящих кругах Запада. Советская внешняя политика буксовала. Гонка вооружений набирала новые обороты. Военная угроза увеличивалась.

Чтобы ответить на вопрос, как добиться поворота к лучшему, нужно было задаться вопросом: почему так происходит? К какому рубежу подошел мир в своем развитии?

Тогдашний мир был многолик, пестр, динамичен, пронизан противоборствующими тенденциями, острыми противоречиями. Это был мир фундаментальных социальных сдвигов, всеобъемлющей научно-технической революции, обострения глобальных проблем – экономических, сырьевых и др., радикальных перемен в информации. Мир, где соседствовали невиданные возможности развития и свирепая нищета, отсталость, средневековье. Мир, где существовали обширные «поля напряженности».

Когда-то все было просто. Было несколько держав, и они определяли, балансировали свои интересы, если удавалось балансировать, а нет – воевали. И на балансе интересов этих нескольких держав строились международные отношения.

Но прошло 40 лет после Второй мировой войны, и политическая картина мира включала в себя значительную группу социалистических стран, прошедших за свою не столь уж долгую историю большой путь прогрессивного развития; обширный массив развитых капиталистических государств со своими интересами, своей историей, своими заботами и проблемами; и океан «третьего мира», рожденный за последние 30–40 лет, когда обрели политическую независимость десятки и десятки стран Азии, Африки, Латинской Америки.

Вроде бы очевидно, что у каждой группы государств, у каждой страны есть свои интересы. Вроде бы, с точки зрения элементарной логики, все эти интересы должны были находить разумное отражение в мировой политике. Но этого-то как раз и не происходило. Я не раз и не два говорил своим собеседникам из капиталистических стран: давайте видеть и учитывать реальности – есть мир капитализма и мир социализма, есть огромный мир развивающихся стран. Там живут миллиарды людей. Проблемы есть у всех. Но в развивающихся странах их во сто крат больше. И с этим надо считаться. У этих стран есть собственные национальные интересы. Они десятилетиями были колониями, упорно боролись за свое освобождение, завоевали независимость, хотят улучшить жизнь своих народов, свободно распоряжаться своими ресурсами, создавать независимую экономику и культуру.

Можно ли было надеяться на нормальные и справедливые международные отношения, исходя лишь из интересов, скажем, Советского Союза или Соединенных Штатов, Англии или Японии? Нельзя! Всегда нужен баланс интересов. Но его не было. Богатые обогащались, а бедные становились все беднее. В «третьем мире» происходили такие процессы, которые могли потрясти до основания всю систему международных отношений.

Другая столь же очевидная реальность – возникновение и обострение так называемых глобальных проблем, которые тоже приобретали жизненное значение для судеб цивилизации. Речь идет о сбережении природы, о критическом состоянии окружающей среды, воздушного бассейна и океанов, о традиционных ресурсах планеты, которые, как оказалось, не безграничны. Речь идет о старых и новых грозных болезнях, об общей заботе человечества, как покончить с голодом и нищетой в обширных районах Земли. Речь идет об умной совместной работе по познанию космоса и Мирового океана, об использовании добытых знаний на благо всего человечества.

…

Мы рассуждали так: пришла пора покончить со взглядами на внешнюю политику с имперских позиций. Ни Советскому Союзу не удастся навязать кому-то свое, ни Соединенным Штатам не удастся. Можно на время подавить, заставить, подкупить, сломать, взорвать. Но это только на время. С точки зрения долгосрочной политики, крупной, большой политики никому не удастся подчинить других. Значит, остается одно – равные отношения. Вот это надо всем осознать. Вместе с реальностями, о которых я говорил выше (ядерное оружие, экология, научно-техническая революция, информатика), это тоже обязывало относиться уважительно друг к другу и ко всем.

…

Путь к нормализации международных отношений, по моему глубокому убеждению, должен проходить на основе широкой интернационализации. А Запад, похоже, хотел действовать в рамках «семерок» и «пятерок», так сказать, между собой, в своем «домашнем кругу». С этим были связаны, очевидно, и попытки дискредитации Организации Объединенных Наций. Утверждали, например, что она теряет лицо, чуть ли не деградирует.

…

Основной принцип нового политического мышления прост: ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей. Этот вывод носил тогда поистине революционный характер, ибо означал коренной разрыв с традиционными представлениями о войне и мире. Ведь именно политическая функция войны всегда служила ее оправданием, ее «рациональным» смыслом. Ядерная же война – бессмысленна, иррациональна. В глобальном ядерном конфликте не оказалось бы ни победителей, ни побежденных, но неминуемо погибла бы мировая цивилизация.

…

Новое политическое мышление требовало признания одной простой аксиомы: безопасность – неделима. Она может быть только равной для всех или же ее не будет вовсе. Единственная ее солидная основа – признание интересов всех народов и государств, их равенства международной жизни.

Нужно было сделать так, чтобы собственная безопасность сочеталась с такой же безопасностью всех членов мирового сообщества. Нельзя было стремиться ксобственной безопасности за счет других.

Новое политическое мышление столь же категорично диктовало и характер военных доктрин. Они должны быть строго оборонительными. А это было связано с такими новыми понятиями, как разумная достаточность вооружений, ненаступательная оборона, ликвидация дисбаланса и асимметрий в различных видах вооруженных сил, развод наступательных группировок войск между двумя блоками и т. п.

…

За два с половиной года моего пребывания на посту Генерального секретаря ЦК КПСС я имел не менее полутораста встреч и бесед с главами государств и правительств, с лидерами парламентов и партий, с политическими и общественными деятелями различных рангов Европы, Америки, Азии и Африки.

Нормальной практикой это стало и у многих моих коллег из советского руководства. Для нас это была большая школа. Думаю, что и для большинства наших собеседников такой диалог оказался небесполезен. В ходе его формировались и закреплялись цивилизованные международные отношения, столь необходимые современному миру.

Мы практически исключили всякие расхождения между тем, что говорили нашим зарубежным собеседникам за закрытыми дверьми, и тем, что заявляли и делали публично. Признаюсь, я всегда был сторонником политики открытой, политики реальных дел. У нее не должно быть двойного дна, ибо ее предсказуемость – необходимое условие международной стабильности. Мой принцип: больше света, больше гласности во внешнеполитических делах, поменьше тактических хитросплетений и словесных уверток. Я не переставал это повторять своим собеседникам с Запада.

…

Еще во время учебы в Московском университете я интересовался историей Соединенных Штатов, немало читал американских авторов, постоянно следил за состоянием наших отношений. А перепады в этих отношениях были крутыми: от союза во Второй мировой войне к холодной войне 40-50-х годов; от разрядки 70-х к резкому обострению на рубеже 80-х. Мы старались поддерживать диалог с США. Время от времени я обменивался письмами с президентом США. На переговорах наши представители обсуждали действительно важные проблемы. К середине 80-х годов чуть-чуть оттаяли наши контакты в таких областях, как научное и культурное сотрудничество. На различных уровнях обсуждались и такие вопросы, которые прежде были лишь предметом взаимных обличений. Обозначились контакты даже в области информационной деятельности, которую надо было избавить от пропаганды насилия, вражды, от вмешательства во внутренние дела.

…

Я никогда не соглашусь, кто бы мне что ни говорил, что американский народ был настроен по отношению к Советскому Союзу агрессивно. Да, были, наверное, люди, которых устраивала напряженность и острое соперничество между нашими странами. Может быть и наверное – от этого кто-то что-то получал. Но большим, широким интересам наших народов такое положение не отвечало. Мы размышляли над тем, что надо сделать, чтобы все-таки отношения улучшались. Они нуждались в этом. Ведь мы в этом плане не продвинулись вперед, например, от середины 70 – х годов. Наоборот. Мы говорили, что американцы виноваты. Американская сторона говорила, что Советский Союз виноват. У меня было множество встреч с американскими политическими и общественными деятелями. Иногда это создавало большое напряжение в моем графике, но каждый раз я старался найти время для таких встреч. При этом я видел свою задачу не только в том, чтобы донести смысл нашей политики, нашего видения мира, но почувствовать, лучше понять и разобраться в умонастроениях американцев, полнее узнать, что же представляют собой американские проблемы и особенности политических процессов в США. Иначе нельзя. Невозможно было идти к более гармоничным отношениям между СССР и США, оставаясь во власти идеологических мифов.

В конце августа 1985 года, отвечая на вопросы американского журнала «Тайм», я говорил, что наши страны просто не могут позволить себе довести дело до конфронтации. В этом – действительный интерес и советского, и американского народа. И это надо выразить на языке реальной политики. Необходимо остановить гонку вооружений, заняться разоружением, ввести в нормальное русло советско-американские отношения. Честное слово, пора сделать отношения между двумя великими народами достойными их исторической роли. Ведь от наших отношений действительно зависят судьбы мира, судьбы мировой цивилизации. Мы готовы действовать в этом направлении.

…

Я постоянно говорил, что в советском обществе, не только в руководстве, сложилось твердое намерение – искать пути нормализации советско-американских отношений, находить и расширять точки соприкосновения, чтобы в конечном счете прийти к дружественным отношениям. Быть может, пока что такая цель казалась слишком завышенной, однако я был убежден, что должен быть сделан именно этот выбор, ибо иначе невозможно вообразить, к чему мы могли прийти.

Нам решительно не нужен был «образ врага» в лице Америки – ни для внутренних нужд, ни для наших внешнеполитических интересов.

…

Что касается нас, то в Советском Союзе не было пропаганды ненависти к американцам, неуважительности к Америке. Да, мы подвергали критике политику, с которой не были согласны. Но это другое дело. Это вовсе не значило, что мы проявляем неуважение к американскому народу.

А вот кому-то в Соединенных Штатах, оказывается, Советский Союз был нужен в образе врага. Иначе трудно было понять некоторые кинофильмы, подстрекательские американские передачи из Мюнхена, потоки статей и передач, полные оскорблений и ненависти к советскому народу. Все это тянулось из глубины 40-х годов, если не раньше.

Горький, трагический факт состоит в том, что длительное время советско-американские отношения катились вниз. Краткие периоды улучшения отношений сменялись затяжными полосами нагнетания напряженности и вражды. Но я был уверен, что появились все основания поправить положение. Мы были готовы способствовать изменениям к лучшему.

Задумываясь над вопросом, что же обременяло советско-американские отношения, я приходил к выводу – прежде всего, гонка вооружений. Я не собираюсь описывать ее историю. Лишь еще раз замечу, что едва ли не на всех этапах Советский Союз выступал в роли догоняющей стороны. К началу 70-х годов мы достигли примерного военно-стратегического паритета. Но на уровне, прямо сказать, пугающем. И Советский Союз, и Соединенные Штаты располагали многократными возможностями уничтожить друг друга.

Казалось, логично было бы перед лицом стратегического пата остановить гонку вооружений. Но происходило иное. И без того переполненные арсеналы продолжали пополняться новыми изощренными видами вооружений, осваивались новые направления в разработке военной техники. И тон в этом опасном, если не сказать – гибельном занятии задавали США.

Я не открою никакого секрета, если скажу, что Советский Союз принимал все необходимые меры по поддержанию своей обороны на современном и надежном уровне. Это был наш долг перед собственным народом, перед нашими союзниками. В то же время хочу со всей определенностью подчеркнуть – это был не наш выбор. Его нам навязали.

У американцев старались посеять всяческие сомнения в отношении намерений Советского Союза в области разоружения. Однако история показывала, что данное нами слово мы умели держать, а взятые на себя обязательства выполняли. К сожалению, этого нельзя было сказать о Соединенных Штатах. Администрация обрабатывала общественное мнение, запугивая советской угрозой, и делала это с особым упорством, когда надо было протащить через конгресс очередной военный бюджет. Перед нами возникал вопрос: ради чего все это делается, какую цель преследуют США?

…

Недопустимо, чтобы государства строили политику на ошибочных представлениях. Нам было известно, что в США, да и вообще на Западе бытовало мнение, что реально угроза исходит от Советского Союза вовсе не потому, что он обладает ядерным оружием. Рассуждали так: Советы, мол, хорошо знают, что, если они нападут на США, им не миновать ответного удара. Точно так же и США прекрасно отдавали себе отчет в том, что нападение на СССР обернется ответным ударом. Поэтому только безумец мог развязать ядерную войну. Настоящая же угроза, по мнению этих деятелей, могла бы возникнуть для США и западного мира в том случае, если бы Советский Союз осуществил свои планы ускорения социально-экономического развития, продемонстрировал свои новые экономические и политические возможности. Соответственно, делалась ставка на то, чтобы измотать Советский Союз в экономическом плане.

Мы искренне советовали американцам: постарайтесь избавиться от такого подхода к нашей стране. Надежды на использование каких-то преимуществ в области технологии, передовой техники, с тем чтобы добиться перевеса над нашей страной, тщетны. Исходить из предположения, что Советский Союз находится в «безвыходном положении», и что нужно лишь посильнее нажать на него, чтобы выжать все, что нужно США, – это глубокое заблуждение. В реальной политике нельзя принимать желаемое за действительное.

Скажу без обиняков – в политике Запада ощущался дефицит ответственности и нового мышления. При этом и СССР, и США, как никогда, нуждались в ответственной политике. У нас и у американцев были свои проблемы в политической, экономической, социальной сферах. Нам было чем заниматься. Тем временем в различных мозговых трестах разрабатывались стратегические схемы, авторы которых, как фокусники, распоряжались судьбами миллионов людей. Рекомендации этих мозговых трестов сводились к тому, что Советский Союз представляет собой главную угрозу и для США, и повсюду в мире. Надо было, наконец, отказаться от пещерного мышления. Понимаю, были политики и дипломаты, которые на протяжении десятилетий связывали себя с такой политикой и таким мышлением. Но разве не ушло их время? В ядерный век необходимо новое мышление. И прежде всего, оно было необходимо Соединенным Штатам и Советскому Союзу, когда речь шла о взаимных отношениях.

Иногда говорили, да и сам я так говорил, что СССР и США могут прожить друг без друга. Мы вполне могли прожить без США. Америка тоже без нас прожила бы. С точки зрения экономической такое было вполне возможно. Ведь наши торговые связи были ничтожны. А ничего, жили. И уроки, полученные от американцев, усваивали.

Чувствительным был для нас импорт кормового зерна. Потом мы обезопасили себя в этом отношении не только путем диверсификации источников получения зерна, но и путем внедрения в наше сельское хозяйство интенсивных технологий, позволявших резко поднять урожайность. Была поставлена задача в скором времени выйти с зерном на мировой рынок.

На Западе был создан КОКОМ, США бдительно следили за строжайшим соблюдением всех предусмотренных им ограничений, навязывали расширение списков товаров, которые не разрешали нам продавать, не гнушаясь вмешиваться во внутренние дела участников этой запретительной системы.

Мы отреагировали остро. Была разработана соответствующая программа. Она получила название «Программа 100», потому что речь в ней шла именно о 100 материалах. Эта программа была нами выполнена менее чем за три года. Мы тогда уже самостоятельно обеспечивали себя на 90 % такими материалами. Так что в основном мы поставленную задачу решили.

Прямо сказали: надо кончать с комплексом неполноценности. Страна наша огромная, ресурсы колоссальные, научный потенциал впечатляющий, а международные капиталистические партнеры не всегда надежные, не брезгуют порой использовать торговлю в качестве инструмента политического шантажа, давления. Принятые нами меры уже начали давать конкретные результаты. Появились принципиально новые разработки в области ЭВМ, супер-ЭВМ, сверхпроводимости и т. д. Словом, сделано было немало.

Да, мы покупали зерно. Но уже больше для поддержания хоть каких – то торговых отношений, иначе они вообще заглохли бы. Другая торговля у нас с США, по сути дела, находилась на нуле. Чуть-чуть какие-то наши товары проникли на американский рынок, и там уже забеспокоились, начали принимать меры, чтобы ограничить, запретить. Сколько в Соединенных Штатах всяких законоположений действовало, чтобы не допустить развития торговли с нами!

Со стороны определенных кругов в США не было открытости, желания пойти на взаимность. Вот только если можно было где-то что-то урвать от Советского Союза, то – да. А на основе взаимности – ничего.

Может быть, что-то, даже многое зависело и от нас. Может, мы не умели торговать. А может быть, тоже не проявляли особых усилий, потому что обходились и без этого. Словом, для того чтобы разгрести завалы, нужен был не только советский бульдозер, но и американский.

Именно так следовало решать проблему доверия. Заклинаниями здесь ничего не добьешься. Оно складывается в результате реального процесса, на основе практических дел, в том числе усилий сторон по развитию торгово-экономических, научно-технических, культурных и иных связей и, конечно, усилий по прекращению гонки вооружений, разоружению. Доверию могла содействовать и совместная забота об урегулировании региональных конфликтов.

Опять – таки – что Вы из этого поняли? Я лично – еще меньше, чем от выступления Горбачева по вопросам экономики. Если в вопросе экономики была хоть какая-то конкретика то тут – сложно отыскать даже пару оформленных мыслей в этом потоке сознания.

Но, тем не менее, попробуем

Наши беседы были откровенными, продолжительными, острыми, в отдельные моменты чрезвычайно острыми. Мы увидели, что у нас есть то общее, что может стать отправным пунктом улучшения советско-американских отношений. Это понимание того, что ядерная война недопустима, что ее вести нельзя и в ней не может быть победителей.

Эта мысль не раз высказывалась и с нашей стороны, и с американской. Из этого следовал вывод, что центральная проблема в отношениях между нашими странами – это проблема безопасности. Я говорил президенту Рейгану: давайте подумаем, как нам действовать в интересах и советского, и американского народов, чтобы как-то улучшить двусторонние отношения, а затем, может быть, сделать эти отношения дружественными, исходя из того понимания, что наши страны не только различны, но взаимосвязаны. Ведь альтернатива – это всеобщее уничтожение.

На самом деле, эти слова Горбачева показывают, что он не имел концептуального понимания того что же такое ядерное оружие.

Ядерное оружие – это само по себе не оружие, это мера сдерживания. Оно существует не для его применения, это как бы залог мира. По-настоящему опасным оно становится в руках фанатиков – а Рейган фанатиком не был, хотя возможно хотел таковым казаться.

Горбачев не понял, что беспокоит Рейгана по-настоящему. А его беспокоило, прежде всего, состояние самих США – только что прошедших через серьезную инфляцию, гражданские волнения, движение хиппи и антивоенное движение, рост преступности, проблемы городов. США потеряли Иран как главного союзника на Ближнем Востоке. Но главное что беспокоило Рейгана – отсталость промышленности и проигрыш конкуренции с Японией, которая тогда шла в наступление по всем экономическим фронтам, а дефицит торговли с ней был просто огромен. В восьмидесятых – казалось, что маленькая Япония вот-вот победит гиганта, если уже не победила. А что Горбачев?

А Горбачев навязал переговоры об ядерном оружии. Рейган долго не верил и сопротивлялся, но потом все же поверил.

01 января 1986 года истек срок нашего одностороннего моратория на ядерные взрывы. Советский Союз его продлил. Это был очень крупный шаг, связанный для нас с определенным риском, поскольку шел процесс развития космической техники, новых видов ядерного оружия, например лазерного с ядерной накачкой. Но у нас хватило смелости предпринять этот шаг и пригласить США последовать нашему примеру доброй воли, руководствуясь интересами мирового сообщества.

Американская администрация реагировала на продолжение советского моратория однозначно: она продолжила серию испытаний ядерных зарядов. Ее представители официально заявили, что, мол, это дело Москвы – испытывать или не испытывать ядерные заряды. Что же касается Соединенных Штатов, то испытания будут проводиться неотступно.

Горбачев даже и сейчас не понял свою ошибку – он предложил Рейгану то, что ему было не нужно и не интересно. Рейган решил протестировать своего визави и в Берлине сказал – мистер Горбачев, если вы искренни, разрушьте эту стену. То есть он предложил Горбачеву сдать своего главнейшего союзника в Европе, скомпенсировав тем самым для США иранский провал. К его удивлению, Горбачев взялся за кувалду.

Можно ли было надеяться на нормальные и справедливые международные отношения, исходя лишь из интересов, скажем, Советского Союза или Соединенных Штатов, Англии или Японии? Нельзя! Всегда нужен баланс интересов. Но его не было. Богатые обогащались, а бедные становились все беднее. В «третьем мире» происходили такие процессы, которые могли потрясти до основания всю систему международных отношений.

Я не знаю, заметил ли Михаил Сергеевич в своих словах неразрешимое противоречие – но я заметил.

Дело в том, что баланс интересов во всех вопросах, которые касаются денег – недостижим. Это у нас и сейчас до конца не понимают. Самая жесткая борьба идет за рынки, квоты, лимиты, цены на ресурсы, маршруты поставок – за все, что обеспечивает благосостояние страны, ее граждан (избирателей) и конкурентоспособность экономики в мировом масштабе. Приведу один из своих любимых примеров – если у вас есть монета в десять рублей на двоих – то вы не сможете договориться насчет нее – она будет либо у вас в кармане, либо у кого-то другого. И каким бы словоблудием это не сопровождалось, сразу будет понятно, кто проиграл, а кто выиграл. У кого в кармане монета – тот и выиграл.

Горбачев, в общем-то, осознавал, что в советской экономике назрели серьезные проблемы, но вот инструментарий их решения у него был очень бедный. Единственное экономическое решение, какое он озвучивает – сэкономить за счет прекращения гонки вооружений и перебросить высвободившиеся средства в потребительский сектор. Сэкономить да – а вот как заработать, Михаилу Сергеевичу в голову не приходит. Как и другим советским руководителям. Они не просто не владеют инструментарием, проблема куда глубже.

Принятые нами меры уже начали давать конкретные результаты. Появились принципиально новые разработки в области ЭВМ, супер-ЭВМ, сверхпроводимости и т. д. Словом, сделано было немало.

Как известно, любые изменения начинаются с того, что кто-то (один человек или группа людей) должен вообразить, нарисовать в голове некую измененную картину мира – мир, к которому надо прийти. Только проделав это мысленное усилие, можно начинать подбирать инструментарий, подбирать агентов изменений пропагандировать массы – короче говоря, готовиться менять мир реальный, чтобы прийти к миру идеальному, существующему пока только в воображении. И потом, когда все готово и все готовы – начинать к этому миру идти. Так вот, у советских руководителей была очень примитивная и убогая картина мира сама по себе, они не могли, скажем, как мог Билл Гейтс вообразить компьютер на каждом столе к 2000 году – а потому и идти в этом направлении не шли. Советские руководители были людьми из низов, часто из сельской местности, они мало что видели в жизни кроме трудностей, бед и страданий простого человека, и мало что могли представить себе – им было не до визионерства. Горбачев был, в общем-то, поумнее, он с юных лет попал в Москву (хотя тоже из села), он поездил по загранице – но представить себе другой Советский союз тоже почему то не мог.

В головах всех этих людей – потребительский сектор – был прорвой, поглощающей и поглощающей государственные средства и являющийся предметом постоянной головной боли руководителей всех уровней. Советский человек вообще не рассматривался ими как потребитель с деньгами – оттого и постоянные дефициты, и хамство в торговле и бытовом обслуживании. Эти люди не могли осознать, что СССР – это триста миллионов потребителей, причем эти триста миллионов потребителей нуждаются буквально во всем – от куска мяса или колбасы каждый день, а не по праздникам и до автомобиля не по очереди длиной в десять лет. И что в мире существуют такие люди как инвесторы, которые, если с ними договориться и защитить их права – придут и за свои деньги построят фабрики и заводы, производящие все что нужно, от колбасы до автомобилей и даже если надо будут давать рассрочку советским потребителям, чтобы те могли себе позволить покупать их продукцию. В позднем СССР был чудовищный неудовлетворенный потребительский спрос, и еще присутствовала стабильность – СССР был первоклассным заемщиком. Так что если бы у кого-то в голове сложилась именно такая картина мира, то дальше он смог бы действовать – определить дефициты, составить списки крупных иностранных производителей, производящих то что в СССР в дефиците, пригласить их на переговоры, договориться о гарантиях их прав… короче говоря, нормальная картина дня сегодняшнего – но не времен Перестройки. Советские руководители решили пойти по привычному и порочному кругу – взять взаймы за границей побольше займов, купить на эти деньги оборудование, завезти в страну, поставить и тем самым насытить рынок и обеспечить новый рывок советской экономики. Не понимая, того что:

– Они сами вкладывают деньги и сами рискуют – если бы они пригласили инвесторов, то государству не пришлось бы брать займы, инвесторы бы вложили свои и на свой риск

– Инвесторы вложили бы деньги именно в то, что пользуется спросом – а вот государство не факт, потому что чиновники рискуют не своими деньгами и ответственности за них не несут. Увольнение – это не ответственность.

– Помимо денег, инвесторы принесли бы в СССР такие крайне важные вещи как современный менеджмент и спрос на качественную бизнес-инфраструктуру. Во многом, кардинальные отличия итогов китайской реформы от советской обусловлены тем, что в Китае открывалось множество заводов международных компаний, которые знали, что делать и как, и почему. Потому что они жили в рыночной экономике, и делали это не раз и не два, точно знали, что за чем делать, и что в итоге должно получиться. То есть у них была в голове картина мира, причем проверенная – а в СССР такой не было ни у кого, в СССР действовали наобум, теряя и время и деньги в попытке изобрести велосипед, который давно уже был изобретен. И в итоге все рухнуло. В Китае обучившиеся в международных компаниях китайцы – начали открывать уже свои, китайские компании, обучая других китайцев, и таким образом «процесс пошел». Китайцы же начали пользоваться современной бизнес-инфраструктурой, которую создали иностранцы. У нас ничего подобного не было – то, что сделали мы, это как попытка самому, без преподавателя освоить, скажем, плавание. Может и освоишь – но есть немалый шанс, что утонешь. Мы и утонули.

– Иностранные инвесторы помогли бы с изменением бизнес-среды, которая к началу перестройки прогнила насквозь. Они привнесли бы своим методы борьбы с воровством персонала, свои методы мотивации менеджмента, неприятие взяточничества, которое к тому времени цвело по всему Союзу пышным цветом. Горбачев же начал реформу, опираясь на тех же людей, которые в рабочее время ходили в баню, тащили с работы все, что не попадя, работали по принципу «лишь бы не работать». Ждать от таких людей чего-то – смешно.

– Возможно не сразу – но иностранные инвесторы установили бы на своих предприятиях новые планки оплаты труда, к которым пришлось бы подтягиваться всем остальным.

И теперь вопрос – а кому нужны были новые разработки в области ЭВМ, супер-ЭВМ, сверхпроводимости, когда люли мяса не могли купить? Не лучше ли было мясное скотоводство развить? Или еще один автозавод построить, чтобы люди в очереди за машиной несколько лет не стояли?

Прямо сказали: надо кончать с комплексом неполноценности. Страна наша огромная, ресурсы колоссальные, научный потенциал впечатляющий, а международные капиталистические партнеры не всегда надежные, не брезгуют порой использовать торговлю в качестве инструмента политического шантажа, давления.

Под торговлей – видимо следует понимать отказ продавать пшеницу, которой стране обладающей четвертью всех мировых черноземов требуется много, и высокие технологии, Даже в голову не пришло, что СССР должен активно участвовать в мировой торговле, иметь избыточные производственные мощности, экспортировать пользующиеся спросом товары.

За реформы взялись люди с менталитетом снабженцев. Ярким примером такого человека был Н.И. Рыжков, который еще и Госплан возглавлял. Их задача была – снабдить советских людей всем необходимым. Про расширенное воспроизводство, завоевание экспортных рынков, производство востребованных рынком товаров – никто из них не думал.

Если речь про то, что надо кончать с комплексом неполноценности – давайте кончать. Возьми свой товар, выйди, встань на рынок, где стоят с таким же товаром. По какой цене ты его сможешь выставить? Кто его купит? У кого купят – у тебя или у конкурента? Если у тебя – вот и излечился комплекс неполноценности, ты ушел домой с деньгами. А если покупают не у тебя – вот и цена твоей огромной стране, колоссальным ресурсам и впечатляющему научному потенциалу. У кого-то все это лучше.

При этом и СССР, и США, как никогда, нуждались в ответственной политике. У нас и у американцев были свои проблемы в политической, экономической, социальной сферах. Нам было чем заниматься. Тем временем в различных мозговых трестах разрабатывались стратегические схемы, авторы которых, как фокусники, распоряжались судьбами миллионов людей. Рекомендации этих мозговых трестов сводились к тому, что Советский Союз представляет собой главную угрозу и для США, и повсюду в мире.

Горбачев постоянно говорит о США. СССР и США – рефреном. В связи с чем, у меня возникает закономерный вопрос – а оправдана ли такая американоцентричность внешней политики, тем более что сам Горбачев признает, что

СССР и США могут прожить друг без друга. Ведь наши торговые связи были ничтожны.

Если отвлечься от США, то мы видим:

– Европу, которая только организуется в единое целое, в ней есть ФРГ, Франция, Италия, Швеция.

– Японию и Южную Корею.

– Страны третьего мира.

Вопрос – почему именно отношения между СССР и США стоит ставить во главу советской международной повестки дня?

Есть ФРГ. Они мечтают объединиться с ГДР. У власти – прагматик и отнюдь не американофил Коль. Почему бы не предложить ему – объединение в обмен не на… нет, не на деньги, деньги профукаем, как и было до того, а в обмен на то, что немецкий бизнес построит в СССР сто – двести крупных предприятий. Для Коля сделка гениальная – не только выполнение мечты немецкого народа, но и открытие для немецкого бизнеса трехсотмиллионного рынка.

Есть Франция. Там у власти коммунист (!) Миттеран. С США у него отношения весьма мрачные. Почему бы и ему не предложить приход французского бизнеса в СССР, тем более что у русского и французского народа накоплен огромный пласт культурных связей.

То же самое – Япония, Южная Корея. Всем нужны рынки, всем нужна возможность зарабатывать. СССР может дать дешевую рабочую силу и очень дешевые ресурсы. Как Китай – но с дешевым газом и электричеством. И пока США открывают для себя Китай – почему Европа не может открыть для себя СССР? Или Япония, которая стала второй экономикой мира?

Так почему Горбачев пытается найти общий язык именно с чуждыми ему и его стране США?

Пример обратной политики мы можем видеть сейчас – Путин делает все, чтобы держать США подальше от России, а Европу наоборот – поближе. Если с Трампом он встречается первый раз – то с европейскими лидерами он встречался не по разу и в Европе и в России, он использует любую возможность для того чтобы встретиться с Меркель, с Макроном, с представителями небольших европейских стран. Часты в Москве гости с Ближнего Востока, причем приезжают и Нетаньяху, и саудовские принцы, и представители Ирана, и Катара. Посредником при замирении России и Грузии послужил президент Франции Саркози. Коспонсорами Минского процесса выступают опять-таки Германия и Франция. В то же время, и Европа далеко не в восторге от действий США в отношении России – именно потому, что отношения США и России и отношения Европы и России – это совершенно разные отношения. По фундаментальным причинам. Россия – европейская страна. С особенностями – но это часть Европы. А у США и России – общего мало. Разные страны, сильно отличающиеся люди…

Так почему же Горбачев избрал другую политику в условиях, еще более благоприятных для него – все-таки СССР обладал несравнимо большим весом, чем Россия.

Первое. На мой взгляд, Горбачев неправильно распределил приоритеты, уделив излишнее внимание разоружению. За определенным порогом – наращивать вооружения нет смысла, ибо какая разница – сто раз ты сможешь уничтожить Землю, или только пятьдесят. Кроме того – США банально ввели его в заблуждение нереальной угрозой Звездных войн. Вопрос разоружения следовало решать как один из вопросов изменения позиционирования СССР на мировой арене, а главный вопрос – порядок интеграции СССР и стран соцлагеря в Европейское сообщество. Вот именно тогда – мы имели шанс интегрироваться довольно быстро.

Второе. Фактор чисто субъективный – еще с дореволюционных времен в России, и в особенности среди интеллигенции живет странное, не имеющее разумного объяснения восхищение США. Странное чувство… мы США одновременно и осуждаем и восхищаемся. Помните

Почему то именно Америка была маяком для прозападной части российского общества на протяжении всего двадцатого века. Именно с США мы хотели и не могли взять пример, именно у США искали понимания, именно в США стремились. Почему то не Италия, не Франция, не Великобритания – а именно США стали для нас Святым Граалем, с джинсами, сигаретами Мальборо и музыкой.

И эта американофилия – выходила далеко за пределы сообщества молодых неформалов. Неудивительно, что и Горбачев ей поддался.

А Америка даже не знала, как мы ее любили.

Короче говоря, новая внешняя политика Горбачева была грубо ошибочна, потому что страдала родовым пороком – американоцентричностью. Нужно было налаживать отношения с теми странами, которые были интересны СССР для будущего экономического рывка – и которым был интересен СССР как будущий рынок. Это ФРГ, Франция, Италия, Япония. Южная Корея. Ровно то, что сейчас делает Путин, во многом игнорируя действительно серьезную американскую проблематику и отдавая предпочтение европейскому и азиатскому диалогу. И сколько там не выступай американский посол с авианосца в попытке привлечь к себе внимание…

1986 год в СССР

Январь

1 января – М. С. Горбачев и Р. Рейган обратились с традиционной новогодней речью к народам соответственно США и СССР, демонстрируя стремление снизить накал противостояния между двумя сверхдержавами

15 января – Заявление М. С. Горбачёва о программе полной ликвидации ядерного оружия во всём мире.

Февраль

11 февраля – Перестройка: правозащитник Анатолий Щаранский освобождён из советской тюрьмы в обмен на двух советских разведчиков и вынужден покинуть СССР.

18 февраля – перестановки в советском руководстве: Б. Н. Ельцин избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Из Политбюро выведен В. В. Гришин.

Горбачев и Ельцин

История падения СССР – это еще и история противостояния двух личностей, двух политиков. Михаила Сергеевича Горбачева и Бориса Николаевича Ельцина.

Борис Ельцин. Из Википедии

Бори́с Никола́евич Е́льцин (1 февраля 1931, село Бутка, Буткинский район, Уральская область, РСФСР, СССР – 23 апреля 2007, Москва, Россия) – советский и российский партийный, государственный и политический деятель. Первый президент Российской Федерации (1991–1999)[4]; в ноябре 1991 – июне 1992 года одновременно возглавлял «правительство реформаторов»[5][6]. С марта по май 1992 года исполнял обязанности министра обороны Российской Федерации.

Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР 10-го и 11-го созывов (1979–1989); член Президиума Верховного Совета СССР (1984–1988). Народный депутат СССР и член Совета Национальностей Верховного Совета СССР (1989–1990). Народный депутат РСФСР и председатель Верховного Совета РСФСР (1990–1991).

Член КПСС (1961–1990), член ЦК КПСС (1981–1990); в партии занимал посты первого секретаря Свердловского обкома КПСС (1976–1985), секретаря ЦК КПСС (1985–1986) и первого секретаря Московского горкома КПСС (1985–1987).

Вошёл в историю как первый всенародно избранный глава России, радикальный реформатор общественно-политического и экономического устройства России.

Родился 1 февраля 1931 года в селе Бутка Уральской области (ныне в Талицком районе Свердловской области) в семье раскулаченных крестьян. Так пишет сам Ельцин в мемуарах. Право называться родиной Ельцина, однако, оспаривает соседнее село Басмановское. Как пишет биограф первого президента Борис Минаев, Ельцины действительно жили в селе Басманово, «но „роддом“, то есть деревенская больница, находился именно в Бутке», и именно там и появился на свет Борис Ельцин. Позже Ельцин вспоминал:

…Семья Ельциных, как написано в характеристике, которую прислал чекистам в Казань наш сельсовет, арендовала землю в количестве пяти гектаров. «До революции хозяйство отца его было кулацкое, имел водяную мельницу и ветряную, имел молотильную машину, имел постоянных батраков, посева имел до 12 га, имел жатку-самовязку, имел лошадей до пяти штук, коров до четырёх штук…» Имел, имел, имел… Тем и был виноват – много работал, много брал на себя. А советская власть любила скромных, незаметных, невысовывающихся. Сильных, умных, ярких людей она не любила и не щадила.

В тридцатом году семью «выселили». Деда лишили гражданских прав. Обложили индивидуальным сельхозналогом. Словом, приставили штык к горлу, как умели это делать. И дед «ушёл в бега»…

Мать Бориса Ельцина – Клавдия Васильевна (дев. Старыгина, 1908–1993), из крестьян, портниха.

Отец Бориса Ельцина – Николай Игнатьевич Ельцин (27 июня 1906 – 30 мая 1977), строитель, репрессирован. Отбывал наказание на строительстве Волго-Донского канала.

Пока Николай Игнатьевич отбывал наказание на строительстве Волго-Донского канала, семью Ельциных – его жену Клавдию Васильевну и сына Бориса, выселенных из барака, приютила жена отбывавшего вместе с ним заключение врача из Казани Василия Петровича Петрова Елизавета Ивановна Петрова. К. В. Ельцина прописалась в доме № 32 на улице Шестой Союзной (в 1956 году дом перенесён на улицу Карагандинскую, в 1999 году его посетила супруга Б. Н. Ельцина Н. И. Ельцина).

В октябре 1936 года Н. И. Ельцин был досрочно освобождён за примерное поведение, после чего поселился в том же доме в Казани. Здесь же в 1937 году у Николая и Клавдии Ельциных родился второй сын – Михаил, крёстной которого стала дочь Василия и Елизаветы Петровых Нина.

В 1937 году Ельцины вернулись на Урал, где Н. И. Ельцин работал мастером на стройке химкомбината в Березниках, а через несколько лет стал начальником строительного подразделения при заводе.

Детство Ельцин провёл в городе Березники Пермской области, там же окончил школу (совр. школа № 1 имени А. С. Пушкина). Согласно официальной биографии Ельцина и данным СМИ, успевал в учёбе, был старостой класса, однако имел нарекания по поведению, был драчлив. Однако в статье Ю. Борисёнка и В. Эрлихмана утверждается, что Ельцин «не блистал хорошими оценками». После окончания седьмого класса Ельцин выступил против классной руководительницы, которая била детей и заставляла их работать у себя дома. За это был исключён из школы с «волчьим билетом», но, обратившись в горком партии, сумел добиться возможности продолжить учёбу в другой школе.

Согласно собственноручно заполненной автобиографии в 1949 году поступил в Уральский политехнический институт им. С. М. Кирова на строительный факультет, в 1955 году окончил его с квалификацией «инженер-строитель» по специальности «Промышленное и гражданское строительство». Тема дипломной работы: «Телевизионная башня». В студенческие годы серьёзно занимался волейболом, выступал за сборную команду города, стал мастером спорта. В своей автобиографии 8 апреля 1955 года Ельцин сообщает, что в 1952 году «из-за болезни пропустил год учебы».

Профессиональная и партийная деятельность

В 1955 году направлен по распределению в трест «Уралтяжтрубстрой», где за год освоил несколько строительных специальностей, затем работал на строительстве разных объектов мастером, начальником участка. В 1957 году становится прорабом строительного управления треста. В 1961 году вступил в КПСС. В 1963 году назначен главным инженером Свердловского домостроительного комбината. С 1966 года – директор Свердловского ДСК.

В 1963 на XXIV конференции партийной организации Кировского района города Свердловска единогласно избран делегатом на городскую конференцию КПСС. На XXV районной конференции избран членом Кировского райкома КПСС и делегатом на Свердловскую областную конференцию КПСС.

В 1968 году переведён на партийную работу в Свердловский обком КПСС, где возглавил отдел строительства. В 1975 году избран секретарём Свердловского обкома КПСС, ответственным за промышленное развитие области. Предшественник Б. Ельцина на посту секретаря Свердловского обкома КПСС Я. П. Рябов рассказывал в интервью:

Так получилось, что несколько моих друзей учились вместе с Ельциным. Я решил спросить их мнение о нём. Они говорили, что он властолюбив, амбициозен, что ради карьеры готов переступить даже через родную мать. «А если ему дать задание?» – спрашиваю. Они говорят: «Любое задание начальства он разобьётся в лепёшку, но выполнит». – Я. П. Рябов

В 1976 году по рекомендации Политбюро ЦК КПСС избран первым секретарём Свердловского обкома КПСС (фактическим руководителем Свердловской области), занимал эту должность до 1985 года. По распоряжению Ельцина в Свердловске было построено двадцатитрёхэтажное, самое высокое в городе здание обкома КПСС, получившее в городе прозвища «Белый Дом», «Зуб мудрости» и «Член партии». Организовал строительство автодороги, соединяющей Свердловск с севером области, а также переселение жителей из бараков в новые дома. Организовал исполнение решения Политбюро о сносе дома Ипатьевых (место расстрела царской семьи в 1918 году), которое не было выполнено его предшественником Я. П. Рябовым, добился принятия решения Политбюро о строительстве метрополитена в Свердловске. Заметно улучшил снабжение Свердловской области продуктами питания, интенсифицировал строительство птицефабрик и ферм. Во время руководства Ельцина областью были упразднены талоны на молоко. В 1980 году активно поддержал инициативу по созданию МЖК и строительство экспериментальных посёлков в сёлах Балтым и Патруши. Предметом гордости стал Балтымский культурно-спортивный комплекс, здание которого было признано как «не имеющее аналогов в практике строительства». Находясь на партийной работе в Свердловске, Борис Ельцин получил воинское звание полковник.

В Верховном Совете СССР

В 1978–1989 – депутат Верховного Совета СССР (член Совета Союза). С 1984 по 1988 – член Президиума ВС СССР. Кроме того, в 1981 году на XXVI съезде КПСС был избран членом ЦК КПСС и входил в него до выхода из партии в 1990 году.

В 1985 году, после избрания М. С. Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС, был переведён на работу в Москву (по рекомендации Е. К. Лигачёва), в апреле возглавил отдел строительства ЦК КПСС, а в июне 1985 года избран секретарём ЦК КПСС по вопросам строительства.

Как и Горбачев, Борис Николаевич Ельцин происходил из села, но в отличие от средних по состоятельности предков Горбачева, обычных украинских крестьян, середняков – предки Ельцина относились к наиболее состоятельной прослойке дореволюционного крестьянства. Если бы не революция – то именно Ельцины стали бы новыми хозяевами российской деревне, придя на смену дворянам.

Были ли Ельцины кулаками? Напомню, что кулаки, это те, кто занимается на деревне мелким ростовщичеством, а иногда и не мелким, они же скупают сельхозпродукцию и перепродают ее скупщикам в городе. Почти наверняка – нет. Ельцины были как раз теми крестьянами, на которых делал ставку Столыпин. Как и предки Горбачева – отец Ельцина был репрессирован, но если Горбачевы получили свое явно «за язык», то Ельцин – за происхождение. Судя по тому, что отец Ельцина был досрочно освобожден за примерное поведение – особой ненависти к советской власти он не испытывал. Но и принять ее правила игры просто не мог по натуре своей. Как и сам Борис Николаевич Ельцин. Уже в детстве в нем жило то, что в СССР нечасто встретишь – человеческое достоинство. Причем не городское – а именно крестьянское достоинство, достоинство человека, который ощущает себя на своей земле и со своей правдой. Это свое ощущение – Ельцин не боялся отстаивать ни в драках, ни в горкоме партии.

Одновременно с этим, в Ельцине изначально было заложено все то хорошее, что позволило и его отцу и дедам стать не последними людьми на селе – хозяйственность, практичность, напористость. Как про него сказали в самом начале карьеры – любое задание начальства разобьется в лепешку, но выполнит. Кстати, на союзном уровне Ельцина впервые заметили, когда он построил хрущевку за неделю (!!!) что не удавалось сделать никому в Союзе. Понятно, что в этом «стахановском подвиге» было не все чисто – но хрущевку то построил. Горбачев никогда и ничем не выделялся, кроме хорошего знания цитат Ленина и способностью хорошо принять отдыхающих в его крае партийных боссов с Москвы.

Для советской власти Ельцин был смертельно опасен – но система его либо не распознавала как угрозу, либо не могла ничего с ним поделать. Ельцин не принимал коллективизм на генетическом уровне – но без лидеров подобных Ельцину страну невозможно было двигать вперед. СССР стремительно становился промышленно развитой, городской страной – и такие как Ельцин были нужны. Кто-то должен был выполнять задания начальства.

Ельцин выдвигался на направлении строительства. Свердловская область была одним изиндустриальных гигантов, объем ее промышленной продукции соответствовал объемам какой-нибудь небольшой страны. Строить приходилось много, и Ельцин строил – сам при необходимости выезжая на участки, справляясь с самыми разными людьми, в том числе и с зэками.

При Брежневе избран секретарем Свердловского обкома партии. Причина видимо та же – любое задание начальства разобьется в лепешку, но выполнит.

На своем посту запомнился тем, что старался любой ценой направлять средства на строительство жилья, на то чтобы ликвидировать деревяшки, бараки. В области много строили, здание обкома партии характерно, скорее, для небольшой союзной республики.

Так, он и доработал до 1985 года, когда в полный рост встал вопрос кадрового обновления в самой Москве.

Почему Ельцин? Почему не кто-то из его соседей? Да потому что Свердловская область – одна из наиболее развитых в стране. Ельцин явно был не из отстающих, как и его область. Кого вытаскивать наверх, если не его?

М.С. Горбачев. «Остаюсь оптимистом»

В декабре 1985 года первым секретарем Московского горкома КПСС был избран Б.Н. Ельцин. А в 1987 году началось так называемое «дело Ельцина». Оно как бы исподволь назревало, и это было результатом его стиля работы, в том числе и решения кадровых вопросов.

«Хлеб» Борису Ельцину попался трудный, ибо Москва – это концентрация не только московской бюрократии, но и республиканской, и союзной. И надо было обладать и политической зрелостью, и волевыми качествами для того, чтобы тут вести перестройку.

Я надеялся, что Москва будет по плечу Ельцину. И вначале он отдавал всего себя работе в столице. Я, как правило, был на его стороне, даже тогда, когда уже начала поступать информация, которая свидетельствовала о «перегибах» Ельцина.

Две черты в его работе преобладали: это приверженность административным методам вопреки демократической сути перестройки и, конечно, популизм. Последний был просто его и нашей бедой. Но благодаря именно этому популизму москвичи были готовы на руках носить Ельцина. Вот такое наше общество, если спроецировать его на то, что происходило в столице.

А еще Ельцина мучило, что он – руководитель московской, самой крупной парторганизации в КПСС – не является членом Политбюро. Это задевало его самолюбие и тщеславие. Но сам его образ действий в Москве как раз и был помехой для повышения его статуса. У него не хватало выдержки.

Еще летом, когда я находился в Крыму, в отпуске, Ельцин прислал мне письмо: высказал большое недовольство Секретариатом ЦК и лично Лигачевым, мол, тот обращается с ним, как с мальчишкой.

Должен, впрочем, сказать, что здесь нашла коса на камень. Егор Кузьмич – тоже «не подарок». Может быть, это как раз подходящий момент для того, чтобы сказать о моем отношении к Егору Кузьмичу. Он весьма деятельный человек. Обладал качествами публичного политика. Предан социализму, как он его понимал. Человек культуры. На меня производило впечатление его отношение к семье и особенно к своей супруге Зинаиде Ивановне. Она дочь одного из сорока расстрелянных в годы репрессий комкоров (командиров корпуса). Для другого это могло быть поводом к разрыву отношений. Они были молодыми, студентами, когда познакомились. И он не покинул ее, а, наоборот, поддержал в это трудное время. Я думаю, он был настоящим однолюбом. Это говорит о многом.

Человек открытый, прямой. Но, наверное, тоже привык к власти и был весьма авторитарен. Может быть, это стало результатом того, что он восемнадцать лет до вхождения в Политбюро проработал первым секретарем Томского обкома партии, а до этого – в аппарате ЦК КПСС. В общем, это тот «норовистый конь», которого приходилось сдерживать.

Он нередко действовал «за спиной», вопреки моей позиции. Ему казалось, что он недооценен с моей стороны. Но он ошибался. Уважал и уважаю до сих пор.

Так вот, в письме Ельцина были резкие слова в адрес Политбюро. Он просил меня принять его после возвращения из отпуска. Хотел все обсудить. Я ответил ему, что мы обязательно встретимся, пусть он потерпит, поскольку я был занят подготовкой к 70-летию Октября, своим выступлением на торжественном заседании и т. д.

Однако Ельцин не выдержал и 21 октября на пленуме ЦК, где рассматривался доклад к 70-летию Октября, устроил скандал.

Пленум ЦК согласился с докладом, были высказаны некоторые пожелания. И все шло к завершению его работы. Лигачев, который вел пленум, поставил вопрос о закрытии прений. Осталось только проголосовать. В это время я увидел в зале поднятую руку Ельцина. Обратил внимание Лигачева, и тот предоставил ему слово.

Ельцин сказал, что он участвовал в обсуждении доклада на Политбюро, что его замечания учтены, и он поддерживает доклад. Но он взял слово не для этого, а для того, чтобы высказать свои суждения относительно положения дел в руководстве партии. (Нашел время!)

Всех удивило, что он подозревает руководство партии в раскручивании исподволь нового культа личности, имея в виду генсека, то есть меня.

Вообще странным было его выступление: он заявил, что у него не получается работа в Политбюро, поскольку он не встречает поддержки, особенно со стороны Лигачева. В связи с этим попросил освободить его от обязанностей кандидата в члены Политбюро и первого секретаря МГК. Ультимативный, вызывающий тон выступления Ельцина спровоцировал острую реакцию. Но не ту, на которую он рассчитывал. С ходу развернулась дискуссия, остановить ее уже было невозможно, да и было бы непонятно, почему ее остановили. Чаще всего в выступлениях звучали оценки: «ущемленное самолюбие», «избыточная амбициозность» и т. д. и т. п.

В прениях выступили 24 человека. Раздавались требования исключить Ельцина из состава ЦК.

Я наблюдал за Ельциным из президиума заседания и старался понять, что происходит у него в душе. На лице можно было прочесть странную смесь: ожесточение, неуверенность, сожаление – все то, что свойственно неуравновешенным натурам. Выступавшие, в том числе и те, кто еще вчера заискивал перед ним, как говорится, били крепко и больно – у нас ведь это умеют. Обстановка накалялась. Тогда я сказал:

– Давайте послушаем самого Ельцина. Пусть он выскажет свое отношение к выступлениям членов ЦК.

Из зала послышались голоса:

– Не надо, все ясно.

Но я настоял на том, чтобы дать слово Ельцину, и аргументировал это тем, что раз мы уж развертываем демократизацию партии, то начинать должны с ЦК.

Ельцин вышел на трибуну, стал что-то говорить не очень связно, но свою неправоту признал. Я, как говорится, бросил ему «спасательный круг» – предложил снять заявление об отставке. Но он, страшно нервничая, все же произнес:

– Нет, я все же прошу меня освободить.

Пленум дал оценку выступлению Ельцина и поручил Политбюро вместе с Московским горкомом решить вопрос о первом секретаре МГК.

3 ноября 1987 года, как ни в чем не бывало, Ельцин прислал мне короткое письмо, в котором просил дать ему возможность продолжить работу. Кстати, и 7 ноября он присутствовал на параде, вместе с другими членами руководства стоял на Мавзолее и вел себя так, как будто ничего не случилось.

А 9 ноября мне вдруг доложили: в Московском горкоме – ЧП. В комнате отдыха обнаружили окровавленного Ельцина. Сейчас там бригада врачей во главе с академиком Чазовым. Оказалось, Ельцин канцелярскими ножницами симулировал покушение на самоубийство. Мнение врачей: никакой опасности для жизни нет, ранение поверхностное. Но Ельцина госпитализировали.

Мне пришлось срочно собирать членов Политбюро. Договорились действовать, как условились на пленуме. Через какое-то время я позвонил Ельцину по телефону, сказал, что знаю, что произошло. Пленум Московского горкома партии проведем, когда он поправится. Провели его 12 ноября.

В эти дни в разговоре со мной Ельцин просил отпустить его на пенсию. В конце концов, было принято решение оставить его в членах ЦК. И назначили первым заместителем председателя Госстроя СССР в ранге министра.

Вот версия того же события от Н.И. Рыжкова «Главный свидетель»

В октябре 1987 года состоялся очередной пленум ЦК КПСС. Проходил он в Кремле, в специально выстроенном для таких мероприятий зале. Сейчас он называется Мраморным залом Кремля, здесь оглашаются ежегодные Послания Президента страны Федеральному Собранию РФ.

Пленум был рядовым, проводили его в соответствии с нормами устава партии, и каких-либо отклонений от традиционного хода заседания не ожидалось. Как всегда, открывая его, Генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев предложил для обсуждения повестку дня. Учитывая, что членов ЦК заранее информировали о ней, это было сугубо ритуальное действие. Когда же Горбачев – также по заведенной схеме – спросил, кто против или воздержался, с первого ряда (члены Политбюро на пленумах сидели за столом президиума, а кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК – в первом ряду зала) поднялся Б. Ельцин и предложил рассмотреть заявление о выводе его из кандидатов в члены Политбюро, коим он был.

Для всех членов ЦК, даже входивших в Политбюро, это было полной неожиданностью. Естественно, мы тут же спросили Горбачева, о чем идет речь. Из его невнятного ответа стало ясно, что, находясь в отпуске на юге, он действительно получил от Ельцина такое заявление. По установленному порядку Генеральный секретарь обязан был проинформировать об этом Политбюро, с тем чтобы выработать коллективное мнение по данному вопросу, и в случае, если Ельцин свой документ не отзовет, поставить вопрос на обсуждение пленума. Только пленум ЦК КПСС имел право избирать и освобождать членов и кандидатов в члены Политбюро, а также секретарей ЦК. Горбачев этого не сделал, он скрыл от своих партийных товарищей факт существования такого заявления, что явилось, как показало время, первым звеном в длинной цепи тяжелейших событий не только в партии, но и в стране.

Ельцин с 1968 года был на партийной работе, сначала – в качестве заведующего отделом Свердловского обкома, а позднее – его Первого секретаря. Ко времени описываемых событий он уже почти два года проработал в должности первого секретаря Московского горкома КПСС, стал кандидатом в члены Политбюро. В столице о нем сложилось довольно противоречивое мнение. Многие обратили внимание на радикализм в его действиях, особенно в кадровых вопросах, на разухабистость заявлений, от которых за версту несло явной саморекламой или, как нынче говорят, популизмом, – о необходимости борьбы с привилегиями и пр. Вместе с тем настораживало явное отсутствие интереса к повседневной, будничной работе. Тем не менее Правительство страны, да и ЦК партии поддерживали его в стремлении решать жизненно важные для Москвы вопросы.

Выступление Ельцина на пленуме в дальнейшем обросло легендами, о которых не стоит даже упоминать. На самом деле это была путаная и невнятная речь, если ее вообще можно назвать таковой. Как он сам позднее сказал в своей книге-«исповеди», выступление было резким и не очень уместным. Горбачев же вместо того, чтобы предложить предварительно рассмотреть возникший вопрос на Политбюро, а затем уже на следующем пленуме обсудить его, открыл дискуссию. Может быть, это было вполне демократично, но и крайне неосмотрительно.

Выступления, а точнее, отповеди на Пленуме посыпались, как из рога изобилия. Мне нет необходимости останавливаться на них. На второй день после пленума был опубликован список выступающих, а через несколько лет и стенограмма этих речей. Что же повлекло столь бурную реакцию верхушки партии, будь это московские или региональные руководители? Казалось бы, ведь сама партия в лице ее лидера и Политбюро продекларировала «гласность» и уже стояла на пороге «плюрализма» – и в то же время все так болезненно отнеслись к выступлению, далеко не программному, одного из своих коллег о его неудовлетворенности методами работы руководящих работников ЦК, и особенно секретаря Е.К. Лигачева.

Бурное обсуждение и абсолютно бессмысленное избиение «ослушника» дали обратный эффект: как водится на Руси, возник миф о народном герое – гонимом «защитнике угнетенных».

Естественно, возникает вопрос: как выступление Бориса Николаевича, неглубокое, имевшее явно личностный характер, могло вызвать такую реакцию? Этот феномен нельзя рассматривать в отрыве от реального положения, сложившегося в государстве и партии: в ней уже ощущалось серьезное глухое брожение, которое и подхватило рождавшегося диссидентствующего лидера.

На мой взгляд, проведение пленума в проработочном ключе было большой ошибкой, показало незрелость высшего руководства страны, в первую очередь членов Политбюро и секретарей ЦК. Я прекрасно понимаю, что в то время большинство партийных лидеров всех уровней еще не отошли от существовавших норм партийной жизни и отношений. Но ведь верхушка партии, которая стала инициатором изменений, в том числе и в КПСС, не должна была допускать подобного «судилища».

По-видимому, руководство партии еще до конца не осознало, какой разрыв возник между партийными руководителями всех уровней и основной массой рядовых коммунистов. В полной мере этот разрыв обнаружился в 1991 году, когда после роспуска КПСС Горбачевым, по указующему персту Б. Ельцина, никто из миллионов коммунистов не вышел на ее защиту.

Вот таким образом в нашей Отчизне, благодаря бездарной позиции руководства партии, родился отечественный «Робин Гуд». Этот весьма посредственный политический деятель, которого я знал многие годы еще по Свердловску, стал знаменем разрушительных оппозиционных сил.

На следующий день собралось Политбюро, чтобы по традиции подвести итоги прошедшего пленума. После информации Горбачева А.А. Громыко, в то время Председатель Президиума Верховного Совета СССР, обратился к докладчику с вопросом о дальнейшей судьбе Ельцина. Генсек длинно и туманно высказался в том духе, что сейчас не то время, когда за подобные действия наказывают, и что нужно найти ему работу.

Андрей Андреевич Громыко был старше нас, да и жизненный опыт, особенно политический, у него за плечами был гораздо больше, чем у других участников заседания.

– Смотрите, смотрите, Михаил Сергеевич, – сказал он. – Я думаю, его надо бы отправить послом подальше от нашей страны.

Увы, никто не внял голосу старейшины, увеличив тем самым еще на одно звено цепь будущих роковых событий.

…

Все это было чуть позже, а вот летом 1988 года Ельцин пытался вернуться в верхний эшелон партийно-государственной власти, обратившись к XIX партконференции с заявлением: «Товарищи делегаты! Щепетильный вопрос. Я хотел обратиться только по вопросу политической реабилитации меня лично после октябрьского пленума ЦК. Если вы считаете, что время уже не позволяет, тогда все».

…

Однако большинство выступавших затем ораторов, думаю, не без подсказки Генерального и его присных, с привычным пафосом продолжали клеймить Ельцина, и в итоге вопрос о его реабилитации тихо-тихо сошел на нет.

В качестве примера приведу выдержки из выступления на конференции Е. Лигачева:

«Быть может, мне труднее, чем кому-либо из руководства, говорить в связи с выступлением Бориса Николаевича Ельцина. И не потому, что шла речь и обо мне. Просто пришла пора рассказать всю правду…

Нельзя молчать, потому что коммунист Ельцин встал на неправильный путь. Оказалось, что он обладает не созидательной, а разрушительной энергией. Его оценки процесса перестройки, подходов и методов работы, признанных партией, являются несостоятельными, ошибочными…

Борис Николаевич Ельцин на Пленуме ЦК обвинял Секретариат ЦК в том, что он сам насаждал в Московском горкоме партии. Замечу, что, будучи секретарем горкома партии, он не бывал на заседаниях Секретариата. Хочу сказать и другое. Трудно поверить, но, находясь в составе Политбюро, присутствуя на его заседаниях, а заседания длятся по 8–9 и 10 часов, Ельцин почти не принимал никакого участия в обсуждении жизненно важных проблем страны и в принятии решений, которых ждал весь народ. Молчал и выжидал. Чудовищно, но это факт. Разве это означает партийное товарищество? Свою задачу, смысл своей деятельности секретари ЦК, аппарат ЦК видят в оказании помощи, налаживании работы на местах…».

Ореол гонимого народного героя вокруг Ельцина после конференции засиял еще ярче.

А вот взгляд со стороны Виталия Воротникова. Он был свидетелем этого выступления и законспектировал не только Ельцина, но и некоторых других товарищей

21 октября 1987 г. Пленум ЦК КПСС.

После окончания доклада Лигачев, председательствовавший на Пленуме, спросил: «Есть ли вопросы? Нет». (Обсуждение доклада не предполагалось.)

В первом ряду зала, где сидели кандидаты в члены Политбюро, как-то неуверенно поднял руку Б.Н.Ельцин, потом опустил. Горбачев: «Вот у Ельцина есть вопрос». Лигачев говорит: «Давайте посоветуемся, будем ли открывать прения?» Послышались голоса: «Нет». Лигачев – «Нет!» Ельцин было привстал, потом сел. Вновь подал реплику Горбачев: «У товарища Ельцина есть какое-то заявление». Тогда Лигачев предоставил слово Ельцину. (Вышло все так, что один раздумывает— говорить или нет, а второй – его подталкивает выступить. Обычно в аналогичных случаях, чтоб не затягивать время, Горбачев предлагал: «Ну, слушай, давай, обсудим с тобой после, что всех держать. И на этом – согласие. А сегодня…)

Ельцин, как-то не торопясь, вышел на трибуну. Явно волнуясь, немного помолчал, потом начал говорить. Сначала несколько сбивчиво, а потом уже увереннее, но без обычного нажима, а вроде полуоправдываясь, полуобвиняя, стараясь сдержать эмоции. Говорил он, в общем, минут пять-семь, не больше.

Основные тезисы: «Доклад полностью поддерживаю. Тем не менее, хочу высказаться. Надо перестраивать работу партийных комитетов начиная с Секретариата ЦК, стиль которого не меняется, как и Лигачева, носит разносный характер. Разного рода накачки хозяйственных органов. Это не революционный стиль. Необходимо делать выводы из прошлого для настоящего и будущего.

Наши планы о перестройке за 2–3 года (о чем говорилось на съезде), а теперь опять 2–3 года, это дезориентирует партию и массы. Настроение в народе поэтому идет волнами. То был подъем (после января 1987 года), то вера стала падать (после июня 1987 года). Авансы перестройки влияют на авторитет партии.

Уроки прошлого – тяжелые уроки. Поражения были потому, что нарушилась коллегиальность в принятии решении. Власть была отдана в одни руки. Вот и сейчас в Политбюро обозначился какой-то рост славословия у некоторых членов Политбюро в адрес Генерального секретаря. Это недопустимо. Сейчас нет каких-то перекосов, но штришки есть.

И последнее (немного помолчал): Видимо, у меня в работе в составе Политбюро не получается. И опыт, и, может быть, отсутствие поддержки со стороны особенно Лигачева привели к мысли об отставке, об освобождении меня от должности, обязанностей кандидата в члены Политбюро. Заявление я передал. (Кому? Горбачеву?! Так, значит, он все знал!) Как будет в отношении первого секретаря МГК, будет решать пленум горкома». Сказав все это, Ельцин вернулся на свое место в зале.

Все как-то опешили. Что? Почему? Не понятно… Причем такой ход в канун великого праздника! Я про себя подумал, что Михаил Сергеевич сейчас успокоит Бориса Николаевича. Хорошо, раз есть замечания, то давайте разберемся, обсудим, определим, что делать. Но не сейчас же? Поручить Политбюро разобраться и доложить. Все. Но дело приняло иной оборот. (Хочу категорически заявить, что накануне Пленума никакого обсуждения, сговора, организации выступлений членов ЦК по адресу Б.Н.Ельцина не было. Они были спонтанными. И может быть, их спровоцировало поведение на Пленуме Генерального секретаря ЦК КПСС.)

Горбачев как-то весь напрягся, подвинул Лигачева и взял председательство в свои руки. Посмотрел налево, направо в Президиум, где сидят только члены Политбюро, – вот, мол, такой «фокус», в зал и говорит: «Выступление у товарища Ельцина серьезное. Не хотелось бы начинать прения, но придется обсудить сказанное. Это тот случай, когда необходимо извлечь уроки для себя, для ЦК и для Ельцина. Для всех нас». Повторил сжато основные тезисы выступления Б.Н.Ельцина и попросил высказываться: «Я приглашаю вас к выступлениям. Может, кто из членов Политбюро хочет взять слово? Пожалуйста». И начались выступления. Экспромтом. Без бумажек, тезисов. Сначала Лигачев. Отвел обвинения. Пауза. Потом Горбачев обращается к залу: «Может, кто-то из членов ЦК возьмет слово?» Встал С.И. Манякин, за ним выступили: Бородин, Шалаев, Богомяков, Моргун, Месяц, Коноплев, Арбатов, Рябов, Рыжков, Сайкин.

Сидя за столом, я, как и другие коллеги, поймал взгляд Горбачева, ну что, мол, надо определить и вам свои позиции.

Посоветовались с В.М. Чебриковым, надо, действительно, высказаться, как-то искать выход из этой ситуации. И стали выступать члены Политбюро, секретари ЦК, другие товарищи. Выступления были разные. Одно мягче, другое резче, острее, но все осуждали позицию и выводы, прозвучавшие в словах Ельцина. Вот некоторые конспекты выступлений.

Лигачев: «В работе секретариата и моей действительно есть недостатки. Но я не могу согласиться, что неуважительно отношусь к партийным работникам. А требовательность есть. Была и будет. О славословии – я к этому числу не принадлежу. О том, что в народе падает вера в перестройку, – это принципиально неправильное политическое заявление».

Арбатов: «Б.Н.Ельцин не проявил чувства ответственности, политической зрелости, которые требует наше время. Единство— вот что особенно необходимо сейчас. Сегодня он нанес ущерб делу».

Рыжков: «Б.Н.Ельцин бросил серьезные обвинения, что мы скатываемся к прошлым методам руководства. Разве можно сравнить работу прошлых и нынешнего Политбюро. Он вбивает клин в Политбюро, что там нет единства, там занимаются словоблудием. Это неправда. У самого Ельцина стал развиваться политический нигилизм. Он решил дистанцироваться от Политбюро. На заседаниях молчит, даже когда речь идет о делах Москвы».

Воротников: «В Политбюро принципиальных разногласий нет. Каждый волен излагать свою позицию. Есть споры. Это естественно. Я давно знаю Бориса Николаевича. Но здесь, в МГК, с ним происходит какая-то трансформация. Излишняя самоуверенность, амбиция, левацкие фразы. На Политбюро он пассивен. Постоянная неудовлетворенность, отчужденность. И вот сегодня… это неожиданно. Я даже не знаю, чем закончить. Надо обсудить, найти выход из этого положения».

Яковлев: «Наверное, Борису Николаевичу кажется, что он выступил смело и принципиально. Ни то, ни другое. Выступление ошибочно политически и несостоятельно нравственно. Да, на Секретариате идут споры, дискуссии, но что же здесь ненормального. Ельцин перепутал большое дело, которое творится в стране, с мелкими своими обидами и капризами, что для политика недопустимо».

Шеварднадзе: «Борис Николаевич, Вы очень многое поставили под сомнение. Да, нам не все удается. Вы это знаете. То, что вы сказали, это безответственность перед партией, перед народом, перед коллегами – товарищами по Политбюро. Вы хотели нам навязать другой стиль. Наш стиль действительно коллективный, ленинский. Но это вам не удастся, не пройдет».

Громыко: «Первое – ЦК отбросит всякие попытки пошатнуть нас, бросить тень на курс перестройки, поколебать уверенность. Второе – единство. Партия не позволит расстроить свои ряды».

В таком примерно духе выступали и другие.

Затем Горбачев обратился к Ельцину: «У тебя есть что сказать? Давай».

Ельцин: «Школа для меня суровая. За всю жизнь. На тех постах, где я работал, где доверяла мне партия. Несколько уточнений. У меня не было никаких сомнений ни в стратегической, ни в политической линии партии в том, что касается перестройки. Говорил о волнообразном отношении людей в период от январского до июньского Пленумов ЦК. Видимо, мы мало проводили разъяснительной работы и поэтому допустили спад. Имел я в виду не страну, а московскую организацию. Я не хотел вбить клин в единство ЦК и Политбюро. Также и в отношении членства в Политбюро. Есть моя записка, я считаю, что в этом случае они как бы выводятся из зоны критики. (Он вел речь о тех секретарях ЦК КП республик и Ленинградского обкома, которые были в составе ПБ.) О славословии – я имел в виду, есть 2–3 члена Политбюро, которые, по моему мнению, говорят много положительного. Я верю, это от души, но тем не менее…

(Горбачев и другие из зала репликами несколько раз перебивали Ельцина, уточняли его выступление и фактическую обстановку.)

Горбачев: «Скажи, как ты относишься к замечаниям товарищей?» (То есть он подводил его к позитивному исходу.)

Ельцин: «Кроме некоторых выражений, в целом я с оценкой согласен. Что я подвел ЦК и московскую парторганизацию, выступив сегодня, – это ошибка».

Горбачев: «У тебя хватит сил дальше вести дело?» (Спасательный круг.)

Ельцин: «Я сказал, что подвел ЦК, Политбюро, МГК. Повторю: прошу освободить меня от кандидата в члены Политбюро и от руководства московской парторганизацией». И сошел с трибуны.

Горбачев: «Давайте сначала возвратимся к основному вопросу. Если есть предложения, замечания по докладу, прошу передать их А.Н.Яковлеву, Е.КЛигачеву или мне. Вношу предложение— одобрить основные положения доклада. Поручить выступить на торжественном заседании Генеральному секретарю ЦК». Голосует. Принято единогласно.

Потом Горбачев дал ряд пояснений к выступлению Ельцина. Он сказал, что «Ельцин прислал мне письмо на юг (где Горбачев находился в отпуске), в котором выразил эти мысли и просил решить вопрос о его пребывании в Политбюро. По возвращении из отпуска был с ним разговор. Условились обсудить этот вопрос позже, после 70-летия Октября. Но Борис Николаевич не выдержал. Я не думал, что он так поступит. Поэтому о наших беседах даже не информировал членов Политбюро». (Но и на Пленуме он не зачитал письмо Ельцина, не раскрыл полностью его содержания. Ограничился самим фактом— было письмо. И, значит, подталкивая Ельцина к трибуне, он знал, о чем тот будет говорить!)

Затем Горбачев более спокойно дал оценку выступлению Ельцина: «Видимо, Б.Н.Ельцин оказался не подготовленным к такому посту, и ему сейчас трудно. Но я бы не сказал, что эта работа непосильна ему в перспективе, если он сможет сделать выводы. Но я не услышал от Ельцина ответа на прямой вопрос: способен ли он взять себя в руки и уверенно повести дело. Поэтому я сейчас в трудном положении. Давайте не будем сгоряча решать этот вопрос. Предложение: первое – признать выступление товарища Ельцина политически ошибочным. Второе— поручить Политбюро, МГК рассмотреть вопрос о заявлении Ельцина, с учетом состоявшегося обмена мнениями на Пленуме». Голосование. Приняли.

09 ноября 1987, понедельник. В 13.30 срочно пригласили в Кремль.

В кабинете Горбачева собрались члены Политбюро: Лигачев, Громыко, Рыжков, Воротников, Чебриков, Шеварднадзе, Соломенцев, Яковлев.

Сообщение Лигачева. Ему позвонил второй секретарь МГК (по-моему, Белянин) и сказал, что у них ЧП. «Госпитализирован Ельцин. Что произошло? Утром он отменил назначенное в горкоме совещание, был подавлен, замкнут. Находился в комнате отдыха. Примерно после 11 часов пришел пакет из ЦК (по линии Политбюро). Ему передали пакет. Через некоторое время (за пакетом с визой Ельцина) зашли к нему в комнату и увидели, что Ельцин сидит у стола, наклонившись, левая половина груди окровавлена, ножницы для разрезания пакета – тоже. Сразу же вызвали медицинскую помощь из 4-го управления, уведомили Чазова, сообщили Лигачеву.

Возвратились к факту заявления об отставке на октябрьском Пленуме ЦК. Чем действительно было вызвано это выступление? Неужели только обида, амбиции? Неудовлетворенное стремление к популярности? Члены Политбюро, секретари ЦК стали рассуждать. Обстановка в Москве, особенно в активе, сложилась в последние месяцы не в пользу Б.Н.Ельцина. Взялся он за дело по обыкновению активно, круто. Тезис «все плохо» было при В.В. Гришине сначала срабатывал. Шли разнос и замена кадров. «Закручивание гаек». Хождения в народ – на заводы, стройки, в магазины. Выслушивал, критиковал старые порядки, давал обещания и авансы. Но, видят, время идет, прошло почти два года, а дела не поправляются. Стали спрашивать, где обещанное. Да тут и в ЦК не только помогают, но и критикуют, требуют более результативной работы. К этому не привык Борис Николаевич! (Во время заседания вновь позвонил Е.И.Чазов. И еще раз подтвердил, что порез небольшой, можно 2–3 дня подержать? А вообще – это амбулаторная обработка.)

Опять стали обсуждать, как поступить? Горбачев, другие члены Политбюро склонились к выводу, что налицо депрессия. А может, расчет на сочувствие. Тянуть с решением нельзя, надо вносить вопрос на Пленум МГК, как было поручено Пленумом ЦК. Итоги обсуждения подвел Горбачев. «В принципе решение о том, что Ельцина надо освобождать от работы, как он и сам просит, в Политбюро уже созрело и раньше. Иначе – беспринципность. Сегодняшний день еще раз подтвердил правильность оценок на Пленуме. Убежден, что мы верно поступили, не став (хотя было сильное давление членов ЦК) решать этот вопрос на Пленуме ЦК. Но сейчас откладывать уже нельзя. Надо будет встретиться с секретарями РК, обсудить предварительно на бюро МГК, а затем на Пленуме МГК. Видимо, необходимо поручить это Генеральному секретарю. Как считаете? (Реплики – конечно, ведь это Москва). Хорошо. Будем действовать».

Как мы видим из звонка – Ельцина «занесло», то есть он выступил скорее экспромтом, таких результатов выступления не планировал. Но его услышали.

Давайте, начнем вот с чего – в СССР не было публичной политики. Совсем. То есть, выборы были, а политики – нет. Партия – была не частью политической деятельности, она была над ней. Несмотря на многажды произносимые слова о власти народа – власть в стране удерживала КПСС, которая частью народа не была. Она правила как хотела, откупаясь от народа социальными взятками.

В итоге – любое выступление, которое можно назвать более-менее критическим, моментально становилось чрезвычайным событием, причем совершенно напрасно. А народ, который прекрасно видел, что на самом деле происходит, но при этом не проговаривается, острые вопросы не поднимаются – ждал, что кто-то встанет и скажет: да посмотрите вы по сторонам, что творится! Хватит жить в хрустальных замках!

Таким человеком стал Борис Ельцин.

Его выступление – на программу лидера оппозиции не тянуло. И даже на выступление рядового оппозиционера – тоже. Он сам это признавал, и все это признавали. Думаю, он не раз пожалел о том, что высказался. И его просьба о политической реабилитации – очень характерна.

Но он встал и сказал, в то время как другие молчали или лгали. И народ – додумал остальное, вложил в уста Ельцина не сказанные им слова – но которые, по мнению народа, он должен был сказать.

Так у простого народа появился «миф о Ельцине». Схожий с мифом о Милошевиче, который первым возвысил голос не югослава – интернационалиста, а серба на Косовом поле.

Почему Ельцин вообще заговорил? Думаю, заговорить должен был именно он как по своим моральным качествам (то самое внутреннее достоинство), так и по тому, что он был представителем первых секретарей РСФСР. Знавшие его лично – вспоминают его звериное чутье, которое не раз его выручало. Тут Ельцин почувствовал, что СССР входит в зону турбулентности, и что проблемы в союзных республиках Центр будет решать, выделяя дополнительные средства. Конечно же, за счет РСФСР.

Был ли он искренне возмущен этим или решил сыграть в политику? Может и то и другое. И частично просто сорвался. Но судя по тому, как за ним пошли – Ельцин озвучил то, что думали многие. Его выдвинули на передний край те, кому хотелось стать полноценной элитой в союзной республике, с такими же правами и привилегиями как у, скажем, украинцев. И Ельцин пошел в бой – от боя он не уклонялся никогда.

А дальше – Ельцина просто не смогли остановить. Как ввиду его личных качеств, так и ввиду накопившегося в народе недоверия и раздражения, ввиду наличия контрэлиты, которая нашла себе лидера – и им был Борис Ельцин.

Ельцина не отправили подальше из страны – наверное, это было ошибкой, но и такое решение ни к чему не привело бы – лидер все равно рано или поздно появился бы, не Ельцин так другой. Сослали в Госстрой. Но и там, Ельцин при всех его сомнениях – от своих убеждений не отказался.

25 февраля – В Москве открылся XXVII съезд КПСС (до 6 марта). Он утвердил новую редакцию Программы КПСС и «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1986—90 годы и на период до 2000 года» (курс на строительство коммунизма) и Устав партии.

Март

13 марта

Президиум ВС СССР принял указ об образовании общесоюзного Государственного комитета СССР по вычислительной технике и информатике.

Март – Афганская война: решение администрации Р. Рейгана о начале поставок в Афганистан для поддержки моджахеддинов ПЗРК «Стингер» класса «земля – воздух», что сделало боевую авиацию 40-й армии уязвимой для поражения с земли.

Апрель

26 апреля – авария на Чернобыльской АЭС. Самое сильное радиоактивное загрязнение в истории, значительные территории стали непригодными для жилья.

27 апреля – Эвакуация из города Припять в связи с аварией на Чернобыльской АЭС.

Май

23 мая – принято Постановление Совета Министров СССР «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами».

Август

18 августа – в Хельсинки (Финляндия) прошли первые за предшествующие 19 лет переговоры между СССР и Израилем по вопросу о положении евреев в СССР.

23 августа – новое обострение советско-американских отношений: Геннадий Захаров из дипломатического представительства СССР при ООН арестован агентами ФБР и обвинён в шпионаже, в ответ 30 августа в Москве арестован по обвинению в шпионаже американский журналист Николай Данилов

Октябрь

5 октября – из СССР выслан известный диссидент Юрий Орлов.

11 октября – Холодная война: встреча советского и американского лидеров М. С. Горбачёва и Р. Рейгана в Рейкьявике (Исландия) для продолжения переговоров о сокращении ракет средней дальности в Европе (формально переговоры завершились безуспешно, однако эта встреча считается ключевой, так как именно после неё СССР начал постепенно сдавать позиции на международной арене).

23 октября – в США доктор Хайдер начал 218-дневную голодовку, требуя ядерного разоружения. В СССР начинается массированная акция в его поддержку.

31 октября – заявление ТАСС о начале вывода 6 полков из Афганистана

Ноябрь

13 ноября – Политбюро ЦК КПСС поставило задачу вывести все войска из Афганистана в течение двух лет.

19 ноября – в СССР принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», призванный поставить под контроль государственных органов уже реально существующий «подпольный» частный бизнес.

Декабрь

16 декабря – начало массовых беспорядков в Казахской ССР вызванных отставкой главы республики Динмухамеда Кунаева.

19 декабря – Перестройка: советскому правозащитнику Андрею Сахарову было разрешено вернуться из ссылки в Москву.

1987 год в СССР

Январь

13 января – Постановление СМ СССР «О порядке создания на территории СССР и деятельности совместных предприятий с участием советских организаций и фирм капиталистических и развивающихся стран» дало начало образованию частных предприятий.

15 января – в Женеве возобновились советско-американские переговоры по контролю над вооружениями.

21 января – Перестройка: прекращено глушение Русской службы Би-би-си.

27–28 января – Перестройка: состоялся Январский Пленум ЦК КПСС. На Пленуме было принято решение о необходимости альтернативных выборов в Советы, а также взят курс на поддержку развития кооперативов (в первую очередь, в сфере общественного питания и бытового обслуживания).

Февраль

5 февраля

Совет Министров СССР издал постановление «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления».

9 февраля – Впервые после 1979 года в Москве прошли советско-китайские переговоры об урегулировании пограничных споров (продолжались до 23 февраля).

10 февраля – Перестройка: советское правительство объявило об освобождении из тюрем и лагерей 140 диссидентов.

19 февраля – Перестройка: секретариат Союза писателей СССР отменил решение об исключении Бориса Пастернака из членов Союза писателей.

Февраль – Перестройка: на заводе «РАФ» (Рига) впервые состоялись выборы директора трудовым коллективом. Из 15 кандидатов директором был избран Виктор Боссерт. Впоследствии выборы начались по всей стране (в соответствии с решениями Январского Пленума ЦК КПСС).

Март

7 марта – первый выпуск телепередачи «До и после полуночи» на советском телевидении.

28 марта – официальный визит в СССР премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер (до 1 апреля).

Апрель

17–18 апреля – состоялся XX съезд ВЛКСМ.

Май

1 мая – В СССР вступил в силу «Закон об индивидуальной трудовой деятельности».

6 мая – первая несанкционированная демонстрация неправительственной и некоммунистической организации – общества «Память» в Москве.

28 мая – 19-летний пилот-любитель из ФРГ Матиас Руст посадил самолёт на Красной площади в Москве, преодолев все рубежи советской ПВО. Инцидент стал поводом для начала масштабной чистки руководства Вооруженных сил.

Июнь

12 июня – во время визита в Западный Берлин президент США Рональд Рейган призвал советского лидера Михаила Горбачёва разрушить Берлинскую стену.

18 июня – состоялся официальный советско-американский «Марш мира» Ленинград – Москва.

19 июня

Перестройка: городу Устинов возвращено название Ижевск.

20 июня – начало крымско-татарской кампании в Москве (продолжалась до августа).

21 июня – на местных выборах в СССР в 5 процентах избирательных округов проведены альтернативные выборы из нескольких кандидатов.

23–27 июня – в Москве состоялся Всемирный конгресс женщин, в нём участвовали представители свыше 150 стран.

25 июня

Перестройка: пленум ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой». Доклад Н. И. Рыжкова. Фактически признан провал курса на «ускорение». Членом Политбюро избран А. Н. Яковлев.

30 июня

Верховным советом СССР принят закон «О Госпредприятии». Этим законом – в частности взят курс на постепенный перевод предприятий на хозрасчет

1987 год. Закон «О госпредприятии»

Два закона – о госпредприятии и о кооперации – запустили процесс реальных преобразований в экономике (к лучшему или к худшему я не говорю). Понимание перестройки будет неполным без них.

Ниже – я приведу отрывки из двух основополагающих законов перестройки – «о госпредприятии» и «о кооперации» со своими комментариями – а потом дам общий комментарий по обоим законам.

Итак

Закон СССР от 30 июня 1987 г. N 7284-XI

"О государственном предприятии (объединении)"

Статья 1. Государственное предприятие (объединение) и его задачи

1. Государственные предприятия (объединения), наряду с кооперативными, являются основным звеном единого народнохозяйственного комплекса. Предприятиям (объединениям) принадлежит главная роль в развитии экономического потенциала страны и достижении высшей цели общественного производства при социализме – наиболее полного удовлетворения растущих материальных и духовных потребностей людей.

2. На государственном предприятии трудовой коллектив, используя как хозяин общенародную собственность, создает и приумножает народное богатство, обеспечивает сочетание интересов общества, коллектива и каждого работника. Предприятие является социалистическим товаропроизводителем, производит и реализует продукцию, выполняет работы и оказывает услуги в соответствии с планом и договорами, на основе полного хозяйственного расчета, самофинансирования, самоуправления, сочетания централизованного руководства и самостоятельности предприятия.

Советские законы намного менее лаконичны, чем сегодняшние российские. Но из того что написано выше, могу сказать, что большинство из того что написано в первом пункте – осталось лишь благими пожеланиями. Оказалось невозможно сочетать интересы общества, коллектива и каждого работника – причем интересы общества оказались на последнем месте и возобладал принцип «умри ты сегодня, а я завтра». Как невозможным оказалось сочетать централизованное руководство и самостоятельность предприятия.

Но это все оценочные категории.

Статья 2. Принципы деятельности предприятия

1. Деятельность предприятия строится на основе государственного плана экономического и социального развития как важнейшего инструмента реализации экономической политики Коммунистической партии и Советского государства. Руководствуясь контрольными цифрами, государственными заказами, долговременными научно обоснованными экономическими нормативами и лимитами, а также заказами потребителей, предприятие самостоятельно разрабатывает и утверждает свои планы, заключает договоры.

2. Предприятие действует на принципах полного хозяйственного расчета и самофинансирования. Производственная, социальная деятельность предприятия и оплата труда осуществляются за счет заработанных трудовым коллективом средств. Предприятие из выручки, полученной от реализации продукции (работ, услуг), возмещает свои материальные затраты. Прибыль или доход является обобщающим показателем хозяйственной деятельности предприятия. Часть прибыли (дохода) должна использоваться предприятием для выполнения обязательств перед бюджетом, банками и вышестоящим органом. Другая часть поступает в его полное распоряжение и вместе со средствами на оплату труда образует хозрасчетный доход коллектива, являющийся источником жизнедеятельности предприятия.

3. Деятельность предприятия в условиях полного хозяйственного расчета и самофинансирования осуществляется в соответствии с принципом социалистического самоуправления. Трудовой коллектив, являясь полноправным хозяином на предприятии, самостоятельно решает все вопросы производственного и социального развития. Достижения и потери в работе предприятиянепосредственно сказываются на уровне хозрасчетного дохода коллектива, благополучии каждого работника. Предприятие для повышения заинтересованности трудового коллектива в результатах своей деятельности широко использует новые прогрессивные методы социалистического хозяйствования, в частности коллективный подряд, арендные отношения, кооперативные формы.

Статья 3. Хозрасчетный доход коллектива, его распределение и использование

1. Хозрасчетный доход коллектива является источником производственного и социального развития предприятия, оплаты труда, находится в распоряжении предприятия, используется самостоятельно и изъятию не подлежит.

На самом деле – хозрасчет если сам по себе и не вызвал хаос в экономике, то в немалой степени ему способствовал. Когда советское правительство ввиду резкого падения наполняемости бюджета и сокращения источников дохода начало допечатывать деньги, что само по себе было ошибкой – все социалистические предприятия, как только могли – начали поднимать цены. Кто на сколько сможет. Отголоски той инфляционной волны – мы чувствуем и сегодня, спустя тридцать с лишним лет.

Хозрасчетный метод (его мы рассмотрим отдельно) – означал попытку придать инерционной системе дополнительный импульс за счет подключения личной заинтересованности в результате. Но в условиях позднего СССР с его перекосами в мотивации эта личная заинтересованность моментально и повсеместно превратилась в то что в годы застоя называлось «рвачество». Приходится признать, что попытка построить «евросоциализм» попала в агрессивное, озлобленное, готовое к гобсовской войне «всех против всех» общество. В котором к тому же не все верили, что это надолго и потому старались урвать, что можно и пока можно. В итоге каждое предприятие превратилось из части системы в субъект, озабоченный только своими интересами, механизмов же защиты общества и изъятия в общественные фонды (налоги) либо не было либо их было недостаточно. Так что всего за несколько лет экономика была разорвана в клочья.

Статья 6. Управление предприятием

1. Управление предприятием осуществляется на основе принципа демократического централизма, сочетания централизованного руководства и социалистического самоуправления трудового коллектива.

Социально-экономические решения, касающиеся деятельности предприятия, вырабатываются и принимаются руководителем с участием трудового коллектива, действующих в нем партийной, а также профсоюзной, комсомольской и других общественных организаций в соответствии с их уставами и законодательством.

2. На предприятии осуществляется выборность руководителей (как правило, на конкурсной основе), обеспечивающая улучшение качественного состава руководящих кадров и усиление их ответственности за результаты деятельности. Принцип выборности применяется в отношении руководителей предприятий, структурных единиц объединений, производств, цехов, отделений, участков, ферм и звеньев, а также мастеров и бригадиров.

3. Руководитель предприятия, структурной единицы объединения выражает интересы государства и трудового коллектива. Он избирается общим собранием (конференцией) трудового коллектива тайным или открытым голосованием(по усмотрению собрания или конференции) сроком на 5 лет и утверждается вышестоящим органом. Если кандидатура, избранная трудовым коллективом, не утверждена вышестоящим органом, проводятся новые выборы. При этом вышестоящий орган обязан объяснить трудовому коллективу причины отказа в утверждении результатов выборов.

Статья 9. Отношения предприятия с вышестоящим органом и местным Советом народных депутатов

1. Отношения предприятия и вышестоящего органа (министерства, государственного комитета, ведомства или другого вышестоящего органа) строятся на основе планового управления, соблюдения принципов полного хозяйственного расчета, самофинансирования и самоуправления на предприятии.

Выборность руководителя. Любой человек, более-менее смыслящий в менеджменте скажет, что ничего хорошего из этого не выйдет. В законе о социалистическом предприятии – в концентрированном виде было выражено одно из противоречий советского государства – советский человек вроде как владел всем, но при этом ничем конкретно.

До появления этого закона – все было более – менее логично. Собственника предприятия (капиталиста) не существовало, но директор предприятия назначался квази-собственником (профильным министерством) и организовывал работу от его имени. Трудовой коллектив занимал примерно то же место, какое трудовой коллектив занимает на Западе. Но как только директоров стали избирать – вся дисциплина посыпалась, сразу и бесповоротно.

Вот что говорит об этом Станислав Анисимов, последний министр материальных ресурсов СССР и единственный министр СССР и единственный министр, оставшийся министром и в правительстве Гайдара (из книги П. Авена «Революция Гайдара»).

…первый зампред Госснаба директору команду давал. А вот в 1990 году вы уже должны были договариваться. Конечно, и раньше на самом деле имел место торг, но уровень «командности», реальные рычаги в руках Госплана и Госснаба были значительно сильнее. Теперь все стало совсем по‑другому, «веса» властных аргументов существенно снизились.

С.А. (Станислав Анисимов): Безусловно.

А.К. (Альфред Кох): Там же выборы пошли, директора хрен снимешь. Когда развал начался? Когда начались выборы директоров или когда Россия суверенитет объявила?

С.А.: Ну, первый, конечно, всплеск, когда директоров стали выбирать, да. Но надо сказать, что все-таки большинство директоров, хоть и прошли через выборы, сохранили свои кресла. То есть директорат не поменялся, менталитет оставался тот же. А вот после того, как был объявлен суверенитет, когда начала уже разлезаться финансовая система и банковская система…

А.К.: Но это уже другая история, хоть и командиры остались те же. Знаете, как в 1917 году летом? Приняли решение выбирать командиров частей, и они больше не могли давать приказы, только на общем собрании воинского подразделения принималось решение: держать позицию или не держать. И фронт посыпался. А ведь командиры частей остались те же… Так и в нашем случае. Директор вам говорит: «А вы меня снять не можете, почему же я должен вас слушаться?»

Получилась ситуация, когда административно-командная система уже была сломана, а рыночные отношения не только не заработали – Горбачев и Рыжков думали, что они будут строить социализм, но без административно-командной системы. Приведенный выше пример показывает что это невозможно.

Статья 14. Труд и заработная плата

4. Предприятие формирует фонд заработной платы и фонд материального поощрения (фонд оплаты труда) в зависимости от конечных результатов работы. Рациональное соотношение доли средств хозрасчетного дохода коллектива, направляемой на воспроизводство, и доли средств на оплату труда регулируется системой налогообложения.

Статья 15. Материально-техническое обеспечение

1. Материально-техническое обеспечение предприятия осуществляется исходя из необходимости его эффективной и ритмичной работы, экономного использования материальных ресурсов при минимально необходимом уровне их запасов.

В соответствии со своими планами экономического и социального развития предприятие определяет потребность в ресурсах и приобретает их в порядке оптовой торговли или в централизованном порядке.

В порядке оптовой торговли предприятие приобретает без лимитов (фондов) материальные ресурсы в соответствии со своими заказами на основе договоров, заключаемых с предприятиями и другими органами материально-технического снабжения или с изготовителями продукции.

В централизованном порядке предприятию выделяются отдельные материальные ресурсы по лимитам (фондам). Предприятие самостоятельно по договорам с поставщиками определяет ассортимент и сроки поставки этих ресурсов.

По прямым связям материально-техническое обеспечение предприятия осуществляется им самостоятельно по продукции, реализуемой по прямым безлимитным заказам, а также по централизованно распределяемой продукции.

Оптовая торговля должна расширяться и стать основной формой материально-технического обеспечения предприятий.

2. Предприятие несет экономическую ответственность за выполнение своих обязательств по договорам поставки. Органы материально-технического снабжения обязаны своевременно удовлетворять обоснованную потребность предприятий в материальных ресурсах. Территориальным органам материально-технического снабжения принадлежит основная роль в организации надежного обеспечения предприятия материальными ресурсами и действенного контроля за поставками. Они несут экономическую ответственность за поставку продукции в тех случаях, когда выступают в роли поставщиков. Материально-техническое обеспечение строительства, осуществляемого хозяйственным способом, производится независимо от источников финансирования территориальными органами материально-технического снабжения по заявкам предприятий.

Предприятие вправе заключать договоры с органами материально-технического снабжения на организацию комплексного снабжения, предварительную подготовку к производственному потреблению поставляемых материалов, предоставление напрокат технических средств, информационное обеспечение, выполнение других услуг.

Статья 17. Финансы и цены

2. Предприятие осуществляет финансовую деятельность в соответствии с пятилетними и годовыми финансовыми планами. Оно несет ответственность за своевременное выполнение своих обязательств перед бюджетом, банками и вышестоящим органом, поставщиками, подрядчиками и другими организациями. Предприятие обязано добиваться высокой эффективности использования остающихся в его распоряжении финансовых средств.

3. Предприятие обязано принимать участие в формировании доходов государственного бюджета СССР, средства которого направляются на проведение крупных экономических и социальных мероприятий, укрепление обороноспособности страны и другие потребности государства.

Финансовые отношения предприятия с государственным бюджетом строятся на основе долговременных экономических нормативов. Предприятие вносит в бюджет плату за находящиеся в его распоряжении ресурсы, часть прибыли (дохода), а также иные предусмотренные законодательством платежи и отчисления, в том числе в местный бюджет, по установленным нормативам.

Нормативы распределения прибыли (дохода) между предприятием и бюджетом должны обеспечивать равнонапряженные требования государства к использованию предприятиями производственных фондов, трудовых и природных ресурсов.

Плата за производственные фонды вносится, как правило, по единой для всех предприятий норме. Плата за трудовые ресурсы возмещает расходы государства на подготовку рабочей силы, социально-культурное и коммунально-бытовое обслуживание работников и членов их семей. Через плату за природные ресурсы (землю, воду, полезные ископаемые) изымается дифференциальная рента, возникающая из-за различий в естественной продуктивности этих ресурсов.

Наряду с платежами в бюджет за ресурсы применяется налогообложение прибыли (дохода) предприятий, остающейся после платежей за ресурсы и уплаты процентов за кредит.

Изъятие и перераспределение прибыли (дохода) и других финансовых ресурсов предприятия сверх установленных нормативов, норм и ставок, а также в случаях, не предусмотренных законодательством, запрещаются.

6. Права и обязанности в области ценообразования осуществляются предприятием в соответствии с основными принципами государственного управления и регулирования цен. Цены должны отражать общественно необходимые затраты на производство и реализацию продукции, ее потребительские свойства, качество и платежеспособный спрос. Они используются как активное средство воздействия на рост эффективности производства, повышение качества и снижение себестоимости продукции (работ, услуг). Предприятие обязано обеспечить экономическую обоснованность цен, их проектов или расчетов к ним, опережающий рост народнохозяйственного эффекта по сравнению с затратами, относительное удешевление продукции для потребителя.

7. Предприятие реализует свою продукцию (работы, услуги) по ценам (тарифам), устанавливаемым централизованно, а также по договоренности с потребителем или самостоятельно.

8. Предприятие несет ответственность за строгое соблюдение дисциплины цен и обязано не допускать их завышения. Необоснованно полученная предприятием прибыль в результате нарушений государственной дисциплины цен, несоблюдения стандартов и технических условий подлежит изъятию в бюджет (за счет хозрасчетного дохода коллектива) и исключается из отчетных данных о выполнении плана.

Предприятие, допустившее завышение цен и получение необоснованной прибыли, дополнительно уплачивает в бюджет штраф в размере незаконно полученной прибыли за счет хозрасчетного дохода коллектива. При завышении производителем цены на продукцию (работы, услуги) потребитель имеет право расторгнуть заключенный договор на ее поставку.

9. Предприятия обязаны руководствоваться централизованно установленными ценами (тарифами) на продукцию (работы, услуги), а также ценами (тарифами), утвержденными министерствами и ведомствами.

Предприятие вправе по согласованию с заказчиком определять доплаты (скидки) к централизованно установленным оптовым ценам за выполнение дополнительных требований по изменению потребительских свойств и комплектации продукции.

10. В целях расширения самостоятельности в хозяйственной деятельности, более полного учета индивидуальных запросов потребителей, стимулирования выпуска высококачественной продукции предприятие имеет право применять цены по договоренности с потребителем (договорные цены) на продукцию производственно-технического назначения, изготавливаемую по разовым и индивидуальным заказам, новую или впервые осваиваемую продукцию и новые непродовольственные товары народного потребления, а также отдельные виды продовольственных товаров, реализуемые по согласованию с торгующими организациями, на срок до 2 лет по установленному перечню, конечную продукцию научно-исследовательских и проектно-конструкторских организаций, сельскохозяйственную продукцию, закупаемую совхозами и другими государственными сельскохозяйственными предприятиями у населения, продукцию, закупаемую и реализуемую кооперативными организациями, другие виды продукции (работ, услуг), предусмотренные законодательством.

Органы государственного ценообразования определяют порядок установления договорных цен и контролируют их применение.

11. Предприятие самостоятельно утверждает цены (тарифы) на продукцию производственно-технического назначения, товары народного потребления и услуги, на которые не применяются централизованно утверждаемые цены, а также на продукцию (услуги) для собственного потребления или реализуемую в своей торговой сети.

Совхоз, другое государственное сельскохозяйственное предприятие имеют право устанавливать самостоятельно цены на часть плановой и всю сверхплановую сельскохозяйственную продукцию, продаваемую через собственную торговую сеть и на колхозном рынке.

По мере развития полного хозяйственного расчета и самофинансирования, оптовой торговли и прямых хозяйственных связей применение договорных и самостоятельно утверждаемых цен будет расширяться.

Статья 19. Внешнеэкономическая деятельность

5. В целях укрепления хозяйственного расчета, повышения экономической заинтересованности и ответственности, расширения самостоятельности в осуществлении экспортно-импортных операций предприятие:

ведет сотрудничество с зарубежными партнерами на основе хозяйственных договоров;

создает фонд валютных отчислений, формируемый по стабильным долгосрочным нормативам, от средств, полученных от реализации готовой продукции (работ, услуг) на экспорт, а также всей валютной выручки от операций по кооперированным поставкам и продажи лицензий;

может получать в банке кредит в иностранной валюте для создания и развития экспортных производств с условием погашения кредита за счет валютной выручки от экспорта продукции;

несет экономическую ответственность за эффективность внешнеэкономических связей и рациональное использование валютных средств в интересах развития производства и повышения его технического уровня;

компенсирует ущерб от невыполнения заданий по экспорту товаров или договорных обязательств за счет имеющихся у него валютных средств;

выплачивает иностранному покупателю все штрафы и другие санкции в валюте за счет фонда валютных отчислений, если нарушение обязательств произошло по его вине.

Гладко было на бумаге.

На самом деле, директор, которого должен был избирать трудовой коллектив – теперь и становился ответственным за предприятие перед ним, а не перед государством. И понятно, что единственным рычагом в этом случае становилась заработная плата. Точнее, директор, если хотел быть избранным, начинал играть с коллективом в игру, а повышение зарплаты становилось своего рода социальной взяткой. Это для рабочих, для ИТР и некоторых других категорий сотрудников схема была уже другой: создавался кооператив или ЦНТР (центр новых технологических разработок) и туда закачивались деньги, но они проходили не как зарплата, а как отчисления на модернизацию и научно-технический прогресс. Я знаю, о чем говорю, потому что моя мать была директором ЦНТР на одном крупном производственном объединении, и получала там еще четыре зарплаты вдобавок к той, которую получала по основному месту работы. А теперь ответьте на вопрос – если открывается возможность для топ-менеджмента предприятия в пять раз увеличить себе заработную плату к чему это приведет?

В нормальной экономической системе – играть в подобные игры не дает либо владелец предприятия, либо совет директоров, отстаивающий интересы акционеров. В данном случае – формально собственником было государство, но в законе провозглашалось, что собственником является трудовой коллектив. Когда принимался этот закон, a priori предполагалось что трудовой коллектив будет рачительным собственником, будет думать о будущем и не допустит злоупотреблений. По факту же началось массовое и повсеместное растаскивание предприятий, проедание оборотного капитала при почти полном отсутствии у государства рычагов влияния на этот процесс. Рычаги были прописаны в законе – но по факту ни один из них не сработал, частично по причине политического хаоса, частично – по причине отсутствия государственных институтов, заточенных на надзор и контроль именно в этой области. Их и не создавали, рассчитывая на лучшее. Никто не думал, что растащиловка станет массовой.

Приходится признать, что советский народ оказался много хуже, чем о нем думало государство, правительство, Политбюро, Горбачев. И это одна из глубинных, не проговариваемых, но реальных причин провала перестройки. Мы, народ – сами, массово и коллективно растащили экономику страны, когда открылось окно возможностей – хотя имели возможность поступить и по-другому. А это значит, что мы, народ – несем как минимум равную ответственность с Горбачевым за то что произошло со страной и с нами самими.

С другой стороны… а что представлял собой советский народ? Измотанный постоянным дефицитом, небогатый, если не сказать хлеще, искусственно приучаемый к «непритязательности»– как он должен был поступить, когда дьявол предложил ему сделку? Чечевичная похлебка за право первородства – библейский сюжет. Или как сказано у Корецкого – заговор собаки, ни разу не наедавшейся досыта – против кило сарделек.

Давайте, попробуем кратко подытожить, какие нововведения нес закон о госпредприятии

1. План больше не является директивным. До предприятия доводятся контрольные цифры, существует так же государственный заказ и лимиты. Исходя из этого предприятие планирует само свою работу.

2. Хозрасчет и самофинансирование по двум типам. Все расходы покрываются из собственных доходов. Теперь прибыль является главным показателем деятельности предприятия.

3. Социалистическое самоуправление. Трудовой коллектив – хозяин предприятия, собрание (конференция) трудового коллектива избирает директора, линейных руководителей и совет трудового коллектива, обладающий широкими полномочиями. Фактически на каждом предприятии вводится демократия.

Уступкой порядку было то что выбранного директора должно было утверждать министерство

4. Вышестоящий орган больше не мог отдавать предприятию прямых приказов, а так же изымать нераспределенную прибыль, как это делалось всегда. Предприятие имело теперь право судиться со своим вышестоящим органом через Госарбитраж.

5. Снабжение теперь не по лимитам, а по прямым связям, за исключением некоторых отраслей.

Здесь крылись две ключевые ошибки. Первая – разрушив систему лимитов, не создали взамен той инфраструктуры, которая на Западе обеспечивала обмен между предприятиями – биржи, специализированные издания, клубы бизнесменов. Что еще хуже – сфера товарооборота между предприятиями, b2b как сейчас говорят – и до введения этого закона была крайне коррумпирована. Существовали ловкачи, доставалы, пробиватели лимитов, которые ездили по Союзу с сумками денег. Сейчас же коррупционные практики были этим законом законом о кооперации легализованы. Доставалы из снабжения – моментально поняли, что пришло их время и стали работать не за зарплату – а создали свои кооперативы и начали доставать и поставлять дефицитные комплектующие с наценкой. Часто делясь прибылями с директором.

Вторая серьезная ошибка заключалась в том, что свободный обмен провоцировал рыночные цены, тем более что на сбыт тоже сели кооперативы – но одновременно с этим не провели реформу цен, оставив цены фиксированными. В результате этого, многие виды продукции быстро стали убыточными, и предприятия либо отказались их производить, либо начали производить из-под полы. Моментально появились давальческие и кооперативные схемы. Отсюда и дефицит и сильнейшее разбалансирование экономики и рост цен.

6. Ввели понятие «договорных» цен – на новую продукции, на продукцию по индивидуальным заказам и на потребительские товары по установленному перечню на срок до двух лет. Обходилось это просто – покрасили в другой цвет, вот и новый товар. Создали кооператив, получили от него заказ – и гоним продукцию по договорным ценам.

7. Предприятиям по особым спискам разрешили право самостоятельной ВЭД. Причем разрешили создавать и фонд валютных отчислений и за счет него импортировать в страну продукцию для техперевооружения, а в отдельных случаях и потребтовары для нужд трудового коллектива. Особый случай – это как например шахтерские забастовки, после чего шахты получили право часть выручки расходовать на закупку импортных ТНП. Но на редких шахтах ТНП доходили до шахтеров – зато очень богатыми становились директор шахты и начальник УРС – управления рабочего снабжения. Говорят, с дерибана шахтных складов с импортным товаром – начал свое восхождение на Донбассе Ринат Ахметов.

8. Предприятиям разрешили расширить сферу социалки и тратить часть прибыли на нее. Фактически это было превышением нормативов по оплате труда, выплата неденежными средствами.

Мог ли закон О предприятии заработать?

Нет!

Ключевая ошибка закона – в советской системе так и не удалось разрешить вопрос, кто хозяин средств производства. Классики утверждали, что рабочий – но при Сталине построили систему, при которой хозяином всего являлось государство, а рабочие были государственными рабами. При Хрущеве и Брежневе рабы стали просто работниками – но государство продолжало оставаться собственником всего, и это вызывало настроения в стиле «где бы не работать, лишь бы не работать».

Смех, конечно сквозь слезы – но Горбачев при проработке этой реформы ничего не придумывал, он просто попытался на практике реализовать заветы классиков, согласно которым при социализме рабочие являются хозяевами средств производства. Итог же получился… сами видите какой.

Разберем еще один ключевой закон этого периода.

Закон О кооперации

Второй закон – закон «О кооперации». Это попытка и довольно неуклюжая совместить частную активность в экономике с социалистическим запретом на эксплуатацию человека человеком. Результатом стал кооператив – форма при которой работники одновременно и работают и являются коллективным собственником того, на чем они работают посредством кооперативных паев. На Западе – такая форма тоже присутствует, но не повсеместно, кооператив обычно используется в сельском хозяйстве для коллективной переработки фермерами сельхозпродукции, при производстве традиционных изделий сельскими общинами. В большом бизнесе таких форм как кооператив или предприятие, владельцем которого является трудовой коллектив – почти не встречается. Причина: одной из функций юридического лица является мобилизация средств заинтересованных лиц, от банков до частных инвесторов, и превращение их в «работающие деньги», то есть деньги участвующие в процессе производства и приносящие их владельцам доход. А инвесторы – по многим причинам не доверяют предприятиям, собственниками которых являются трудовые коллективы. Само понятие «инвестиции», их роль в экономике – это то что Горбачев и его команда не поняли до конца, они не смогли преобразовать образовавшийся в экономике денежный навес в инвестиционный рычаг – и все эти деньги хлынули на потребительский рынок, разгоняя инфляцию.

Но вернемся к кооперативам.

Закон СССР от 26 мая 1988 г. N 8998-XI

"О кооперации в СССР"

Статья 1. Кооперация в системе социалистических общественных отношений

4. Кооперативные предприятия (организации), далее именуемые "кооперативы", наряду с государственными предприятиями (объединениями) являются основным звеном единого народнохозяйственного комплекса. Труд в кооперативах почетен, престижен и всемерно поощряется государством.

…

Статья 40. Направления деятельности кооператива. Членство в кооперативе

Членство в кооперативе обусловлено обязательным трудовым участием граждан в его деятельности. Государство принимает меры к предотвращению случаев использования кооперативов для частнопредпринимательской деятельности с использованием наемного труда под видом создания кооперативов.

Соотношение количество лиц, привлекаемых к работе в кооперативе по трудовому договору, и числа членов кооператива определяется исполнительным комитетом местного Совета народных депутатов с учетом общественной потребности и вида деятельности кооператива.

Я отношусь к тому поколению, которое еще помнит, как появилось понятие «кооп» и какую ненависть оно вызывало у значительной части советского общества. Кооператоры представлялись рвачами, наживающимися на народных бедах, главной из которых было отсутствие товаров в магазинах. У кооператоров все было, но по другой цене, простому советскому человеку неподъемной. Впрочем… может быть и подъемной, но только если «крутиться».

Евгений Вышенков, «Крыша»

…На молокозаводе № 1, где директор был тов. Полянский я лопатил 45 тонн в ночь. Молока. В месяц по полторы тысячи. Быстро научился маклям. Нырнул в мир левака. В месяц при зарплате в 100 имел косарь. Тогда прибаутка была, что ночью ездят лишь скорая, милиция, таксисты, молоко и хлеб. Молоко, как ни странно, было самым доходным. Милицию по рентабельности точно обгоняли. Кстати, Ирина моя тогда работала на сливках. В цеху в смысле. Там дела творились чудные – пересортица на синих пробках от кефира. В общем набегало. Причем о БХСС уже никто не думал. Потому как им платили веером.

Кстати, однажды попал на карбюраторный завод, год так 1988-й. Там сошелся с армянином-цеховиком. Он мне показывает карбюраторы с китайскими иероглифами. Сам видел, как тот парень в фильме о Ленине в октябре. Так эти иероглифы потом подпольно зубными бормашинами стирали.

Вскоре пошел на повышение. Устроился на колбасный завод на Литовском. Стал бригадиром молодежной бригады.

Меня парторг напутствовал: «Сань, за тобой идут люди, ты кандидат в партию. Выручай! Все чего-то сыпется». Это он приуменьшал. Возил мясное рагу – кило рубль – ключ ко всем дверям. Официально получал – 89 рублей в месяц. А со всей мздой – до тысячи рублей в день. А в гараже базар-вокзал: где колбаса висит, где кроссовки, где вино. Заодно все боремся с несунами. Колбасу домой, как дрова, носил, на двух руках – ел весь микрорайон. А тем временем талоны уже пошли.

Как мы видим, разложение было стремительным, и те, кто при официальной зарплате в восемьдесят девять рублей получал по тысяче в день, мог осилить любые кооперативные цены. А прописанное государством стремление уберечь советского человека от частнопредпринимательской деятельности – это сродни попытке уберечь волка от смертоубийства. Впрочем, это все лирика.

Статья 3. Система кооперации, типы кооперативов

1. Последовательное развитие кооперативного движения в стране превращает кооперацию в широко разветвленную систему, органически связанную с государственным сектором экономики и индивидуальной трудовой деятельностью населения.

Кооперативы могут создаваться и действовать в сельском хозяйстве, в промышленности, строительстве, на транспорте, в торговле и общественном питании, в сфере платных услуг и других отраслях производства и социально-культурной жизни.

Кооператив вправе заниматься любыми видами деятельности, за исключением запрещенных законодательными актами Союза ССР, союзных и автономных республик.

2. В системе социалистической кооперации функционируют кооперативы двух основных типов: производственные и потребительские.

Производственные кооперативы осуществляют производство товаров, продукции, работ, а также предоставление платных услуг предприятиям, организациям, учреждениям и гражданам.

Они создаются и действуют для производства, заготовки, переработки и реализации сельскохозяйственной продукции, изделий производственно-технического назначения, изготовления товаров народного потребления, сбора и переработки вторичного сырья и деловых отходов производства, ремонта и обслуживания техники, производственного, дорожного и жилищно-гражданского строительства, розничной торговли и общественного питания, бытового обслуживания организации культурного досуга, медицинской помощи, оказания правовых, транспортно-экспедиционных, научно-исследовательских, проектных, конструкторских, внедренческих, спортивно-оздоровительных и других услуг, а также в сферах рыболовства, рыбоводства и производства рыбной продукции, заготовки древесины, добычи полезных ископаемых, других природных ресурсов и в иных областях хозяйственной деятельности.

Деятельность таких кооперативов основывается на личном трудовом участии их членов.

Фактически был еще один тип кооперативов – кооперативы – присоски. Это кооперативы, которые организовывал директор или главный инженер государственного предприятия, и которые либо поставляли на завод втридорога дефицитные комплектующие, либо продавали втридорога и за наличные продукцию предприятия, которую никак иначе продать было нельзя. Либо приватизировали побочные подразделения предприятия, которых обычно хватало – например, ремонтный цех, лесопилка, типография, спортивный зал или легкоатлетический манеж, профилакторий. Массовой стала деятельность посредников. Именно тогда стало нормой иметь при предприятии торговый дом, где работают нужные люди (в том числе родственники руководства) и получают совсем другие деньги.

Лично для меня остается открытым вопрос – стоило ли разрешать любые типы кооперативов, кроме кооперативов производственных, строительных и кооперативов бытового обслуживания населения. Производственные и строительные кооперативы – они все равно приносят больше пользы чем вреда, потому что производят какой-то продукт, даже если предположить что из уворованного на заводе сырья. Кооперативы бытового обслуживания населения – бытовое обслуживание в СССР было поставлено столь отвратительно, сфера эта была столь коррумпированной, что перевод ее на полностью частные рельсы не мог принести вреда по определению – больше вреда, чем тот, что уже был, представить было сложно.

Как и в законе «о предприятии» в законе о кооперативах были определенные рычаги, позволяющие сдерживать кооперативы, разрушающие и коррумпирующие экономику – но ими не воспользовались. Причина та же – политический хаос и массовость деструктивных явлений.

Статья 7. Собственность кооператива

2. Имущество кооператива формируется за счет денежных и материальных взносов его членов, произведенной им продукции, доходов, получаемых от ее реализации и иной деятельности, поступлений от продажи акций, других ценных бумаг кооператива и кредитов банка. В формировании имущества кооператива могут принимать участие на договорных началах путем денежных и материальных взносов государственные, кооперативные и иные общественные предприятия (организации), а также граждане, не являющиеся членами данного кооператива, но работающие в нем по трудовому договору.

Статья 10. Принципы деятельности кооператива

3. В целях более эффективного использования производственного потенциала, расширения производства и реализации товаров (работ, услуг) кооперативы на добровольных началах могут часть своих средств объединять со средствами государственных, кооперативных или иных общественных предприятий и организаций.

Кооперативы имеют право участвовать:

в совместном выполнении работ, связанных с реконструкцией и техническим перевооружением предприятий и производств, ускорением научно-технического прогресса, повышением качества продукции, развитием производства товаров народного потребления и оказанием услуг населению;

в создании межотраслевых производств, ремонтно-строительных, торговых и других предприятий и организаций;

в строительстве и эксплуатации сельскохозяйственных объектов, жилых домов и других объектов производственного, социального и культурно-бытового назначения, а также в дорожном строительстве;

в подготовке специалистов и создании учебно-производственных предприятий.

Кооперативы вправе наряду с другими предприятиями на добровольных началах входить в ассоциации, концерны, консорциумы и другие объединения.

Для осуществления указанной и другой совместной деятельности кооперативы заключают договоры, в которых предусматривается решение вопросов, связанных с организацией и деятельностью совместных предприятий и организаций.

Статья 11. Создание кооператива и его устав

1. Кооператив организуется и действует как на самостоятельных началах, так и при государственных, кооперативных и иных предприятиях, организациях и учреждениях.

3. Если кооператив создается при предприятии, организации или учреждении, для его регистрации требуется согласие данного предприятия, организации или учреждения.

Тот факт, что в формировании имущества кооперативов могли участвовать государственные и общественные предприятия и организации – сыграл немалую роль в разворовывании госимущества. Этой лазейкой, особенно уместной при инфляции – воспользовались многие.

Статья 15. Прекращение деятельности кооператива

2. Деятельность кооператива может быть прекращена также по решению исполнительного комитета местного Совета народных депутатов, зарегистрировавшего кооператив, в следующих случаях:

в) когда, несмотря на вынесенное исполнительным комитетом местного Совета народных депутатов, зарегистрировавшим кооператив, предупреждение, кооператив неоднократно или грубо нарушает законодательство, регулирующее деятельность кооператива, финансовую дисциплину, установленный порядок осуществления внешнеторговых операций или устав данного кооператива.

Я не знаю, есть ли хоть один случай, когда этим правом воспользовались. Думаю, вряд ли. Ни ОБЭП, ни налогового органа – тогда не было.

Статья 17. Основы хозяйственной деятельности кооператива

1. Деятельность кооперации в СССР строится на основе принципов социалистического хозяйствования и самофинансирования, широкого использования товарно-денежных отношений. При этом кооперативная форма производства и распределения произведенного продукта, а также доходов обусловливает особенности хозяйственного механизма в кооперации: в планировании, ценообразовании, оплате труда, взаимоотношениях с государственным бюджетом, банками, в материально-техническом обеспечении.

Статья 18. Планирование

2. Кооператив имеет право добровольно принимать на себя исполнение государственных заказов, в том числе на условиях конкурса с государственными, кооперативными и иными общественными предприятиями и организациями. Для исполнения государственного заказа заключаются хозяйственные договоры с соответствующими потребителями продукции (работ, услуг) и с поставщиками материально-технических ресурсов.

Кооперативы активно участвуют в экономическом соревновании с государственными и иными предприятиями и организациями за получение государственных заказов, добиваясь повышения качества продукции (работ, услуг), снижения себестоимости, цен (тарифов).

Статья 19. Цены и ценообразование

1. Цены и тарифы на продукцию (работы, услуги) кооператива должны отражать общественно необходимые затраты на производство и реализацию продукции, учитывать потребительские свойства и качество товаров (работ, услуг), спрос потребителей. Они должны строиться с учетом взаимных интересов как кооперативов, так и потребителей и народного хозяйства в целом, способствовать развитию хозяйственного расчета и самофинансирования.

2. Кооператив реализует продукцию и товары собственного производства, выполняет работы и предоставляет услуги по ценам и тарифам, устанавливаемым кооперативом по договоренности с потребителями или самостоятельно. Цены (тарифы), складывающиеся в торговых взаимоотношениях между кооперативами и покупателями их товаров (работ, услуг), призваны воздействовать на экономические интересы кооперативов, стимулировать повышение качества продукции (работ, услуг), совершенствование технологии и организации производства, снижение его издержек. Удешевлению продукции (работ, услуг), снижению цен (тарифов) на нее должна способствовать конкуренция на рынке товаров (работ, услуг).

В целях обеспечения стабильности цен на потребительском рынке Советы народных депутатов могут устанавливать предельные уровни цен (тарифов) на основные потребительские товары (услуги), производимые и реализуемые кооперативами, включая кооперативы системы потребительской кооперации.

3. Продукция (работы, услуги), произведенная в соответствии с заключенными договорами на исполнение государственного заказа, а также изготовленная из сырья или материалов, поставленных кооперативу (приобретенных кооперативом) по государственным ценам, применяемым при поставках государственным предприятиям, реализуется заготовительным, другим предприятиям (организациям) и гражданам по ценам (тарифам), определяемым централизованно, а в случаях, когда это разрешено государственным предприятиям, – по договорным ценам (тарифам). В таком же порядке устанавливаются розничные цены на товары, выделяемые кооперативам для реализации населению из государственных рыночных фондов, цены и наценки на реализуемые кооперативами товары, приобретенные ими в государственной и кооперативной розничной торговой сети.

Кооператив при применении централизованно устанавливаемых оптовых цен согласовывает с потребителем (покупателем) доплаты (скидки) к ним за выполнение дополнительных требований по повышению потребительских свойств и комплектованию продукции, срокам поставки и другим условиям.

4. Государственный контроль за ценами (тарифами) осуществляется в случаях, когда продукция (работы, услуги) кооператива реализуется предприятиям и организациям по договору на исполнение государственного заказа либо изготавливается из сырья или материалов, поставленных кооперативу (приобретенных кооперативом) по государственным ценам, применяемым при поставках государственным предприятиям, при продаже кооперативом товаров, выделяемых из государственных рыночных фондов или приобретенных им в розничной торговой сети, а также при реализации кооперативами товаров (услуг), на которые установлены предельные уровни цен (тарифов). При завышении кооперативом в этих случаях цен (тарифов) на продукцию (работы, услуги) доход, необоснованно полученный в результате этого, изымается в бюджет. Кооператив, допустивший завышение цен (тарифов), уплачивает также в бюджет штраф в размере незаконно полученного дополнительного дохода. При завышении кооперативом цен (тарифов) на продукцию (работы, услуги) потребитель вправе расторгнуть заключенный с кооперативом договор.

Представить себе не могу, как можно совместить частный интерес (пусть и не одного собственника, а многих) с планированием и с государственным контролем над ценами. Понятное дело, что производя дефицитный товар, кооператив будет продавать его за самую высокую цену из возможных. И вряд ли можно это контролировать, тем более что контролер такой же человек, и он тоже страдает от дефицита, и за палку кооперативной колбасы закроет глаза на что угодно.

Как в итоге и произошло. Благими намерениями, как известно…

Статья 21. Налогообложение доходов в кооперативах

1. Кооператив участвует в формировании государственного бюджета путем уплаты налогов и других предусмотренных законодательством платежей. Налогообложение стимулирует выбор кооперативом эффективных направлений деятельности, структуры и технологии производства, способов получения доходов, обеспечивает при их распределении реализацию принципа социальной справедливости.

Система налогообложения должна предусматривать дифференцированный подход к установлению налогов в зависимости от видов кооперативов и целей ихдеятельности.

2. Налогами облагаются доход (прибыль) кооператива, а также личные доходы членов кооператива и лиц, работающих в нем по трудовому договору.

В целях повышения заинтересованности кооператива в расширении производства налогообложение его дохода (прибыли) производится по твердым ставкам, устанавливаемым не менее чем на пять лет.

Для обеспечения экономически целесообразного соотношения между средствами, направляемыми кооперативом на производственное и социальное развитие, оплату труда, ставки налогов на личные доходы членов кооператива и лиц, работающих в нем по трудовому договору, устанавливаются по прогрессивной шкале.

В тех случаях, когда кооперативы реализуют свою продукцию (работы, услуги) по централизованно устанавливаемым ценам (тарифам, расценкам), налогообложение членов кооперативов и лиц, работающих в них по трудовому договору, осуществляется по ставкам, установленным для рабочих и служащих государственных предприятия (организаций).

3. Кооператив, занимающийся оказанием услуг своим членам и осуществляющий одновременно производство продукции (работ, услуг), приносящее денежный доход, облагается налогом от этого дохода на условиях, установленных для производственных кооперативов.

4. Для повышения заинтересованности местных Советов народных депутатов в расширении деятельности кооперативов, организации новых рабочих мест, улучшении снабжения населения товарами народного потребления и услугами налоги с доходов кооператива, его членов и лиц, работающих в нем по трудовому договору, полностью вносятся в местные бюджеты и используются на экономическое и социальное развитие соответствующих территорий.

5. Кооператив обязан строго соблюдать налоговую дисциплину. В случае сокрытия или занижения доходов, подлежащих налогообложению, с кооператива взыскивается в местный бюджет вся сумма скрытого дохода, а также взимается штраф в размере, установленном законодательством Союза ССР.

При повторном сокрытии (занижении) кооперативом своего дохода соответствующий финансовый орган вправе поставить перед исполнительным комитетом местного Совета народных депутатов вопрос о прекращении деятельности такого кооператива.

Первая попытка брать с кооперативов налоги – при зачаточном состоянии налоговой системы и органов, отвечающих за взимание налогов – обреченная на провал. Тем более при наличии права на снижение налоговых ставок, переданного аж на уровень местных Советов.

Статья 23. Кредит и расчеты

1. Кредит в системе кооперации способствует упрочению финансового положения кооператива, стимулирует его развитие, расширение производства товаров народного потребления, продукции производственно-технического назначения, работ и услуг.

Кооперативу для осуществления его уставной деятельности банк может предоставлять кредит на условиях обеспеченности, срочности, возвратности и платности.

Кооператив имеет право на самостоятельный выбор банка для осуществления кредитно-расчетных операций. Кооператив открывает один расчетный счет в учреждении банка по месту регистрации кооператива либо в другом банке с его согласия. Созданным кооперативами филиалам (отделениям) и представительствам по месту их нахождения могут быть открыты текущие счета (субрасчетные счета).

5. Союзы (объединения) кооперативов имеют право создавать хозрасчетные отраслевые или территориальные кооперативные банки. Кооператив, входящий в данный союз (объединение), вступает в эти банки на добровольных началах.

Кооперативный банк является кредитным учреждением, который на демократических принципах обеспечивает денежными средствами развитие кооператива, производит кассово-расчетное обслуживание, представляет его интересы в хозяйственных и финансовых органах. По договору с кооперативом или союзом (объединением), выпускающим ценные бумаги (акции), банк может взять на себя функции по осуществлению операций, связанных с их продажей, возвратом и выплатой доходов на эти ценные бумаги (акции).

Кооперативные банки мобилизуют свободные денежные средства кооператива на условиях договоренности. Они могут привлекать также средства других предприятий (организаций), граждан и прибегать к займам у специализированных банков СССР.

Кооперативный банк на договорных началах может участвовать своими средствами в хозяйственной деятельности кооператива.

Устав кооперативного банка регистрируется в Государственном банке СССР.

Союзы (объединения) могут с согласия входящих в них кооперативов создавать финансово-расчетные центры. Финансово-расчетный центр выступает единым ссудозаемщиком, а также плательщиком по денежным обязательствам кооперативов перед бюджетом, банками, другими предприятиями и организациями.

Вся эта система, наложившись на советскую банковскую систему и некоторые особенности советских банков (например, возможность открывать клиенту любой кредит на уровне решения филиала, полная девственность в вопросах банковской устойчивости, выполнения базельских стандартов, выдача кредитов без залога и поручительства) привела к тому, что практически все выдаваемые советской банковской системой кредиты по западным мерками считались плохими, а цель кредита – редко совпадала с целью деятельности кооператива.

Статья 27. Материально-техническое обеспечение кооператива

1. Кооператив приобретает необходимые ему сырье, материалы, инструменты, оборудование и иное имущество в порядке оптовой торговли, у государственных и кооперативных предприятий и организаций использует материальные ресурсы, полученные от заказчиков (граждан, предприятий и организаций) по заключаемым договорам, а также приобретает товары в государственной розничной торговой сети и в торговой сети системы потребительской кооперации в порядке, установленном для государственных предприятий. Кооператив вправе также приобретать товары на колхозных рынках, аукционах, выставках-продажах и у населения. В случае приобретения кооперативом в розничной торговой сети товаров с нарушением действующего порядка и производства из них продукции (работ, услуг) все доходы, полученные от ее реализации, подлежат изъятию в местный бюджет.

Государство принимает меры к развитию сети оптовых баз и специализированных магазинов, осуществляющих снабжение кооперативов товарами по их заявкам.

2. Кооператив обеспечивается централизованно распределяемыми ресурсами в следующем порядке:

кооператив, заключивший договор на выполнение государственного заказа либо на участие в реализации государственных программ социально-экономического развития, – через территориальные и отраслевые органы и организации материально-технического снабжения в объеме, необходимом для выполнения государственного заказа либо обязательств по реализации указанных программ;

кооператив, заключивший договор на производство продукции, выполнение работ и оказание услуг с предприятиями, территориальными и отраслевыми органами и организациями материально-технического снабжения, – этими предприятиями, органами и организациями в объеме, необходимом для выполнения соответствующего договора;

кооператив может также приобретать централизованно распределяемые ресурсы у предприятий-изготовителей при условии выполнения ими своих договорных обязательств и в случаях, когда от получения такой продукции отказались потребители, которым она была выделена.

3. Для производства продукции (работ, услуг) кооператив организует в необходимых случаях добычу и переработку местного сырья и материалов и в установленном порядке полезных ископаемых, сбор и переработку вторичных ресурсов и отходов, подсобное сельскохозяйственное производство, изготовление и ремонт оборудования, инструмента и оснастки, а также фирменное обслуживание своей продукции.

4. Кооператив вправе приобретать, обменивать, арендовать, брать взаймы, получать безвозмездно (в том числе с баланса на баланс) у государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, организаций и граждан неиспользуемые здания, сооружения, машины, оборудование, транспортные средства, сырье и материалы.

5. Расчеты кооператива, изготавливающего товары народного потребления и оказывающего услуги населению, за материально-технические ресурсы осуществляются по оптовым ценам с повышающими коэффициентами или по розничным ценам, а при их отсутствии – по договорным ценам.

Кооператив, специализирующийся на выпуске продукции производственно-технического назначения и оказании услуг государственным предприятиям и организациям, закупает необходимые ему сырье, материалы, инструмент, оборудование и изделия по оптовым или договорным ценам.

Статья 28. Внешнеэкономическая деятельность кооператива

1. Кооперативы и их союзы (объединения) активно участвуют во внешнеэкономической деятельности, способствуют укреплению экономики страны, повышению ее международного авторитета, накоплению валютных ресурсов, созданию возможностей для ускорения научно-технического прогресса и повышения эффективности кооперативного производства.

Внешнеэкономическая деятельность кооперативов и их союзов (объединений) осуществляется на основе валютной самоокупаемости и самофинансирования.

2. Кооперативам, осуществляющим производственную деятельность и их союзам (объединениям), продукция (работы, услуги) которых обладает конкурентоспособностью на внешнем рынке, может быть в установленном порядке предоставлено право непосредственного осуществления экспортно-импортных операций. При этом кооператив может экспортировать производимую им продукцию (работы, услуги), в том числе созданную в результате совместной деятельности с другими кооперативами и предприятиями, а союзы (объединения) – также продукцию, производимую входящими в их состав кооперативами.

3. В целях повышения экономической заинтересованности и ответственности, расширения самостоятельности в осуществлении экспортно-импортных операций выручка в иностранной валюте, полученная кооперативами и их союзами (объединениями) в результате экспорта товаров (работ, услуг), после отчислений государству по нормативам, устанавливаемым Советом Министров СССР, поступает в их распоряжение, изъятию не подлежит и может накапливаться для использования в последующие годы.

Снова Сергей Анисимов, министр материальных ресурсов СССР. Из книги П. Авена «Революция Гайдара»

С.А. (Сергей Анисимов): Не знаю, стоит ли говорить о сути реформ, которые тогда были затеяны? В основном это переход от централизованного распределения к более‑менее рыночному. Для этого мы ездили с Кацурой в Швейцарию, изучали работу их рынка, ездили в Австрию, потом я ездил (уже с другой группой) в Китай, мы тоже долго изучали их реформы. Вносили свои предложения с тем опытом, который там наработали. Все сводилось к уходу от централизации к рынку. То ли это будет двухсекторная экономика, то ли разделение секторов. Споры были большие, но направление было одно: уход от централизации к децентрализации. Дать большую свободу производству.

П.А. (Петр Авен): Двухсекторная экономика – это государственная плановая экономика и рыночная (частная и государственная).

С.А.: В Китае два сектора четко отличались. Первый сектор был рыночный. Скажем, металл: 30 % всего металла было продано на рынок, 70 % – государственный заказ. Для каждого из видов ресурсов свои были проценты.

П.А.: У Китая тогда было чему учиться?

С.А.: Конечно же. Я в Китае много‑много раз был. Дэн Сяопин просто начал раньше делать реформы, и, естественно, у нас эти реформы по созданию двухсекторной экономики сначала вызывали скептицизм. Нам казалось, что коррупция и все остальные прелести обязательно должны прийти вместе с двухсекторной моделью.

Но потом оказалось, что очень большое количество предприятий получило глоток воздуха за счет того, что они могли купить ресурсы. Китайцы, взвесив все за и против, начали делать организованные рынки для продажи ресурсов. Я думаю: «Ну, елки‑палки, 180 бирж для металла. Это с ума сойти». А потом поездил, посмотрел, как они торгуют, когда не знают, к кому обращаться…

Некоторые вещи меня просто смущали. Например, выяснилось, что в Китае большой дефицит шлифовальных станков. Оказалось, что у них общее правило: если можно поставлять эти станки на экспорт, то они сначала идут на экспорт. Хоть бы у себя и ноль. И поэтому шлифовальные станки продавали в Японию, Швейцарию, в Америку. А у самих не было! Такой у китайцев подход был. Сначала экспорт. Чтобы получить валюту.

Здесь мы видим разрушение распространенного мифа – не знали что делали. Как оказалось – знали, много раз за границу ездили, от Швейцарии до Китая. Познакомились и с китайским опытом – к чему он привел, мы видим сегодня.

Трудный поворот к рынку. М.: Экономика, 1990. С. 184

Закон о кооперации дал поистине взрывной эффект. Если на 1 января 1988 г. в СССР действовало 13,9 тыс. кооперативов, то на 1 января 1990 г. их уже было 193 тыс. Численность работающих в них за эти два года выросла со 156 тыс. человек до 4,9 млн. без учета работающих по договору, а их было еще 2,9 млн. человек. Объем продукции в годовом исчислении в ценах тех лет вырос с 350 млн. до 40,4 млрд. руб. В объеме ВНП доля кооперативов в 1988 г. была менее 1 %, а в 1989 г. – уже 4,4 %.

Вопрос – что же пошло не так?

Пошло не так то, что кооперативы стали использоваться преимущественно для разворовывания госпредприятий, как торгово-посреднические, ничего не производя, но серьезно повышая и уровень инфляции и социальную напряженность в обществе. Цеховики вышли из тени, а ограничение возможностей вкладывать в бизнес – привело к росту демонстративного потребления, что на фоне бедности всего общества воспринималось очень болезненно. В конечном итоге кооперативы сыграли заметную роль в развале советской экономики и моментально сошли со сцены, стоило появиться другим формам юридического лица АТЗТ, АООТ и ООО.

1987 год Хозрасчет

Хозрасчет давайте рассмотрим отдельно.

Хозрасчет… внешне, в общем-то, невинное слово – сыграл свою немалую роль в разрушении единства страны. Хотя при его внедрении никто об этом и не думал… и вряд ли мог думать. Это было чисто техническое мероприятие, направленное на стимулирование рублем.

Что такое хозрасчет и какие модели хозрасчета были?

Полоцкий С.М. Чистая продукция. Опыт нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности.

…

В Законе СССР «О государственном предприятии (объединении)» чистая продукция определена как основной измеритель производительности труда для первой модели хозрасчета.

Применение чистой продукции для измерения производительности труда одного работающего заслуживает внимания и во второй модели хозрасчета, поскольку альтернативный показатель – выработка дохода подвержена влиянию ряда факторов, не связанных непосредственно с трудовой деятельностью предприятий (своевременность оплаты счетов потребителями, сальдо уплаченных и полученных штрафов и др.

По долевым нормативам определяют фонд материального поощрения при первой модели хозрасчета – в процентах от прибыли, остающейся в распоряжении предприятия, а также фонд оплаты труда при второй – в виде остаточного процента от хозрасчетного дохода.

Опыт работы предприятий, использующих чистую продукцию во внутрипроизводственном хозрасчете, показал эффективность отраслевой модели внутрипроизводственного хозрасчета.

Первая модель основана на нормативном распределении прибыли и образовании фонда заработной платы по нормативу к чистой продукции или другим измерителям продукции.

Предприятия, работающие по первой модели, применяют товарную или нормативную чистую продукцию.

Это и обусловило видимое существенное различие между первой и второй моделью хозрасчета.

Вторая модель базируется на нормативном распределении чистого дохода с формированием фонда оплаты труда по остаточной сумме от этого дохода.

Многие экономисты высказываются за эффективность введения второй модели хозрасчета и арендной формы.

Принципиальное различие между двумя моделями хозрасчета заключается в том, что по первой модели около 90 % фонда оплаты труда не зависит от конечных результатов хозрасчетной деятельности, эффективности производства (экономии материальных затрат, фондоотдачи, санкций за недопоставку продукции), а по второй – весь фонд оплаты труда зависит от остающейся в распоряжении предприятия выручки от реализации продукции – хозрасчетного дохода.

Таким образом, при первой модели хозяйственного расчета продолжает действовать затратный механизм, побуждающий предприятия к росту затрат и цен на вырабатываемую продукцию.

При второй модели фонд оплаты труда зависит от всех факторов, определяющих результаты хозрасчетной деятельности и обеспечивающих рост прибыли, включая экономию материальных ресурсов.

В этом ее безусловное преимущество перед первой моделью.

Однако при второй модели производительность труда по-прежнему определяют на основе товарной продукции. Следовательно, и при второй модели, хотя и в меньшей степени, чем при первой, давление «вала» на интересы коллективов предприятий сохраняется.

…

https://economy-ru.info/info/3087/

Арендная форма хозяйственного расчета основана на передаче в распоряжение трудового коллектива производственных и непроизводственных фондов, нормируемых оборотных средств. На основе равноправного хозяйственного договора коллектива государственного предприятия и вышестоящего органа в лице главка, треста, исполкомов местных Советов народных депутатов. Договор определяет взаимные обязательства сторон, устанавливает уровень отдачи фондов. Коллектив, пользуясь взятыми в аренду производственными фондами, выпускает продукцию. Доход формируется так же, как и при второй модели хозрасчета, т. е. является выручкой от реализации продукции за вычетом материальных затрат, пени, штрафов и процентов за кредит. Из выручки в первую очередь отчисляют платежи в бюджет и арендную плату. Отчисления в бюджет установлены законодательно и представляют собой форму участия каждого арендного звена в решении общегосударственных задач. Арендную плату перечисляют вышестоящему органу. Величину ее устанавливает арендатор и арендодатель на каждый год договора. Оставшуюся часть дохода используют по усмотрению коллектива. Достоинства аренды заключаются в том, что отсутствует распределение хозрасчетного дохода сверху, а простота и ясность определения абсолютных платежей имеет стимулирующее значение. Другим преимуществом аренды служит самостоятельное распределение дохода внутри предприятия. Этот принцип отражается в одном из пунктов договора об аренде и гарантирует независимость коллектива в расходовании заработанных средств. Трудовой коллектив сам решает, сколько направить в фонд развития производства, науки и техники, фонды социального развития и оплаты труда. Опыт работы арендных коллективов показывает, что помимо трех перечисленных фондов они создают еще фонд риска. Это финансовый резерв, который гарантирует арендному предприятию стабильность.

…

Иными словами – при первой модели хозрасчета ФОТ формируется как гарантированная доля прибыли предприятия, оставшаяся у него до всех обязательных выплат. А после всех обязательных выплат – формируется еще и фонд материального стимулирования – то есть премиальный фонд. При второй модели хозрасчета – сначала уплачиваются все обязательные платежи, только потом формируется весь ФОТ. То есть, если предприятие работает плохо, зарплаты может не быть вовсе.

При арендной форме хозрасчета – трудовой коллектив перечисляет государству – собственнику предприятия арендный доход за предприятие, после чего оставшимися деньгами распоряжается самостоятельно.

Ключевой уязвимостью всех моделей было то, что расчеты производились не кассовым методом – а по начислению. Обратите внимание у Полоцкого – трудовой коллектив «не виноват», если он отгрузил продукцию, а смежник не расплатился. А кто тогда виноват? В капиталистической экономике «виноват» собственник – рабочие трудились и свою заплату – или расчет, если предприятие нерентабельно – должны получить в любом случае. Собственник в свою очередь разбирается с топ-менеджментом, который не обеспечил финансовую стабильность предприятия. Тут же вопрос «что делать?» ставится, а ответа на него нет. Хотя вопрос исполнения обязательств быстро становится критическим – после дерегулирования системы по стране валом идет кризис неплатежей. Нормальной же системы борьбы с ними – суд, банкротство, приставы – нет. В результате – самые недобросовестные понимают, что можно не платить – и не платят. Часто не потому что не могут – а потому что всеми силами аккумулируют средства, и не для себя – а для менеджмента, для теневых владельцев, для сына директора на сбытовом кооперативе…

Хозрасчет поставил перед всеми нами вопрос – если мы все хорошо работаем, то почему у нас все так плохо. Ведь так же быть не может? В поисках ответа на этот вопрос мы зашли слишком далеко… или даже не так – приняли совершенно неверные решения исходя из того что увидели. После того, как хозрасчет был худо-бедно внедрен на предприятиях – был поставлен вопрос о региональном хозрасчете, о том, куда идут деньги, взимаемые на общественные фонды, и как они там расходуются. Это уровень района, города, максимум республики. Люди вдруг начинают интересоваться цифрами, узнают сколько денег уходит в центр – потом смотрят вокруг себя и видят раздолбанные дороги и деревянные бараки. Людям хочется как то урегулировать отношения между тем что они видят и тем что выше. Так возникает модель регионального хозрасчета.

…

Владимир Каганский «Прыжок в неизвестность»

Идеология регионального хозрасчета, сколько бы над ней не потешались два-три года назад, выражала вполне реальные требования регионов. Они стремились к полноте прав владения и распоряжения в сущности самими собой, всей полнотой региона, его пространства, ресурсов, фондов и т. п. Этот лозунг по-советски замещал классическую буржуазную идеологему частной собственности. Региональный хозрасчет – освобождение региона, как собственника, от бремени уз, одновременно надрегионально-государственных и идеологических. Как право частной собственности относится прежде всего к самому собственнику, который сам свободен и ничьей собственностью не является, так и требования регионального хозрасчета относились прежде всего к праву региона самому собою распоряжаться. Регионы требовали себе того, что для личности со времени буржуазных революций называется свободой – принадлежать только себе и распоряжаться собственностью независимо от всего на свете. Требование свободы собственности для региона – как и для личности – означало и свободу от идеологии.

Практика и политика регионального хозрасчета (тем более самостоятельности регионов) реализовывалась и реализуется сейчас совершенно безотносительно других компонентов идеологической матрицы. Мы видим ее как совершенно тождественную у националистов, национал-демократов, демократов просто, прогрессистов, коммунистов и даже у фундаменталистов. Приватизация логично замещается в этом случае идеологически нейтральной регионализацией.

Право владеть предполагает и право пользования и распоряжения – отсюда и идеологическая санкция на практику прямых хозяйственных отношений между регионами. Это и означает конституирование регионов как экономических субъектов. Всего за два-три года бартер стал осознаваться и декларироваться уже не только и не столько как вынужденная мера, но как твердое и несомненное право. Теперь это именно право, которое можно отнять только как право, а не просто запретив некую практику. Возможно, именно практика бартера и сформировала обыденно-правовые отношения региональной собственности.

Политика и практика суверенитета осуществляется уже давно всеми, а не только этноадминистративными (национально-государственными) регионами. Попытки ее регламентировать и санкционировать, дабы управлять и использовать (центральной властью) наполняют сюжет федерализации Российской Федерации точно так же, как до этого безуспешно заполняли мечтания о федерализации СССР.

Припомнив, в чем выражается эта практика, мы поймем, что и здесь место личности занял регион. Личность абсолютно неделима и не содержит каких-либо отчуждаемых частей. Но именно сейчас требование неделимости регионов (республик в том числе и особенно) защищается с такой яростью, которую нельзя понять, не предположив отождествления субъекта типа личности и региона. Отсюда и сомнительные в правовом и фактическом отношении идеи полной, абсолютной даже не самостоятельности, а скорее неприкосновенности кого бы то ни было к их внутренним делам, хотя очевидно вроде бы, что само существование государств с их договорными отношениями предполагает относительность любого суверенитета.

Регионы, власти которых не в силах обеспечить элементарную безопасность на улицах своих столиц, тем не менее защищают самую идею неприкосновенности как нечто священное. Попытки поставить выше их суверенитета какие-то юридически действительно выше стоящие требования международного права, нормальную идеологию и практику прав человека всюду воспринимаются как кощунство и посягательство на их неотъемлемые права. Регион как бы оказывается личностью в некоем "высшем смысле", в чем состоит один из главных путей символизации и идеологизации (а для этнорегионов – и сакрализации) их интересов.

Все собственно идеологические мотивы, свойственные обычным социально-политическим идеологиям, для идеологии "регионализма" сугубо инструментальны. Региональный хозрасчет, регионализм и суверенитет политически всеядны и со всем сочетаемы. В этом смысле регионализм – метаидеология, а любая идеологическая доктрина для нее – лишь способ реализации.

Но коль скоро регионализм сочетается с чем угодно, то с чем угодно сочетается тогда – как ни странно – и идеология прав человека. Но только потому, что функционально она внерегиональна и даже антирегиональна (и даже – антигосударственна). В комплексе "права человека – надрегиональная власть" оказываются равными и взаимозаменимыми обычно несовместимые коммунистические, милитаристско-имперские, колерикальные, либерально-демократические идеологемы. Мы прекрасно помним, что именно лозунги "прав (советского) человека" использовались для обоснования вмешательства в дела отделяющихся регионов. Не оказывается ли тогда, что идущая регионализация, подготовленная самим устройством советского общества-государства, означает одновременно и фундаментальную инверсию всей идеологической матрицы, и деидеологизацию политики, как странно бы последнее не звучало?

…

kazan.ws

Большие надежды в республике возлагались на Татарский акционерный межотраслевой производственный экспериментальный комплекс, созданный в 1988 г. Он был призван объединить усилия заводов и фабрик республики по выпуску товаров народного потребления. На предприятиях, чьи мощности простаивали во вторую смену, организовывались временные творческие коллективы, которые и занимались производством дефицитной продукции.

Однако такими мерами кардинально изменить положение на потребительском рынке не удавалось. В условиях перехода на режим самоокупаемости и самофинансирования, у коллективов не было прямой заинтересованности в организации непрофильного производства.

Несостоявшийся региональный хозрасчет.

Социально-экономическую ситуацию в республике усугублял диктат союзных министерств и ведомств. По своему производственному и научно-техническому потенциалу ТАССР превосходила ряд союзных республик и входила в число наиболее развитых экономических регионов РСФСР. Но это мало сказывалось на реальной жизни людей. Автономные республики не имели возможности проводить самостоятельную бюджетную политику.

Структура ее экономики была ориентирована на общесоюзный рынок. Преимущественное развитие здесь получили предприятия военно-промышленного комплекса, машиностроения, нефтедобычи, нефтехимии, химии. Все они относились к группе отраслей 'А'. На долю же предприятий отраслей группы 'Б' приходилось лишь 20 процентов выпускаемой промышленной продукции. Производство товаров массового спроса было на 15 процентов ниже общесоюзного уровня, в том числе легкой промышленности – на 31 процент. При отставании по многим показателям социального развития от других регионов СССР капитальные вложения по объектам непроизводственного назначения составляли здесь 160 рублей, в то время как по стране – 213 рублей.

Серьезный дисбаланс существовал и в аграрной отрасли. Так, в 1989 г. в расчете на 100 га сельхозугодий колхозами и совхозами республики было произведено более 60 центнеров мяса, по Российской Федерации – 46 центнеров. Душевое же потребление мяса в Татарской автономии составляло 69 кг, в РСФСР – 75 кг.

ТАССР значительно отставала от соседних поволжских республик и областей по дорожному, жилищному строительству. Средняя заработная плата рабочих и служащих ТАССР на 2–8% была ниже средней по СССР и РСФСР.

Вот почему здесь с энтузиазмом было принято постановление Совета Министров СССР о переводе с 1989 г. ряда регионов на самофинансирование. Среди них значилась и ТАССР. Однако переход к новой региональной политике затягивался.

В конце 1989 г. Верховный Совет республики одобрил Основные положения о переходе ТАССР на самофинансирование и самоуправление. Принятию документа предшествовала работа правительственной комиссии во главе с М.Ш. Шаймиевым, который являлся тогда Председателем Совета Министров ТАССР.

При обсуждении принципов перехода республики на хозрасчет высказывались самые различные точки зрения. Одни считали, что такой переход мог быть осуществлен только в общесоюзном масштабе, так как складывавшаяся десятилетиями экономика республики была тысячами нитей связана с экономикой других регионов. По мнению других, концепция экономического суверенитета должна была ориентироваться на полный суверенитет Татарской республики, который позволил бы ей вырабатывать самостоятельную политику в пре делах собственной территории. Но при таком разброп мнений все сходились в одном: этот переход должен был обеспечить повышение уровня жизни населения республики, устранить дисбаланс между вкладом ее в экономику страны и социальным развитием.

Результатом активных действий со стороны республики явилось принятие в самом начале 1990 г. правительствами СССР и РСФСР постановления 'О проведении в Татарской АССР экспериментальной отработки механизма хозяйствования на основе самофинансирования и самоуправления'. Однако экономические условия все более усложнялись. Начавшееся с 1989 г. замедление темпов экономического роста перешло в 1990 г. в общее падение объемов производства.

Расширение экономической самостоятельности республики носило во многом формальный характер. Большинство находившихся на ее территории предприятий по-прежнему оставалось в подчинении союзных и российских ведомств. Они продолжали диктовать свои условия в ценовой политике, размерах поставок продукции в союзно-российский фонд. Иногда это приводило к невероятным парадоксам. В 1990 г. Татарская республика оказалась в убытке от добычи нефти. Установленная в центре цена на нее была ниже стоимости минеральной воды и не позволяла окупать производственных затрат. Для устранения подобных явлений требовалась кардинальная перестройка хозяйственного механизма. Нужен был комплексный подход к формированию новой региональной политики.

Заседание делового клуба Правды (Д. Валовой)

И Лобзина, заместитель директора по экономике завода «Москабель»:

– Наше предприятие выбрало вторую форму хозрасчета. Она нам нравится. Она работоспособна. Именно благодаря хозрасчету в 1988 г. мы снизили материальные затраты примерно на 1,5 %, в то время как в предыдущие годы снижали их всего на 0,5 %. Тройное ускорение на самом ответственном участке хозяйствования! В итоге фонд оплаты труда увеличился.

Но скажу прямо: такой рывок стал возможен потому, что мы довели хозрасчет до каждого цеха, каждого рабочего места. Цехам планируется доход, а зарплата, как и по заводу в целом, определяется остаточным методом. Применяются и внутризаводские хозрасчетные санкции. Два вспомогательных цеха перевели на аренду.

Ю. Ютландов генеральный директор ПО «Электровыпрямитель» (Саранск)

– Поддерживаю мысль о том, что хозрасчет должен быть доведён до бригад и каждого рабочего места. Иначе не будет коренного прорыва к эффективности. Хозрасчетный доход на всех участках стал надежным источником улучшения оплаты труда, а также социально-бытовых условий. Изъятию он не подлежит, коллектив самостоятельно распоряжается нм. Именно с переходом на хозрасчетные отношения мы связываем и свои достижения. Мы теперь стабильно выполняем обязательства по поставкам. На 13 % обновили выпускаемую продукцию. Доход на одного работающего по сравнению с 1987 г. вырос на 12 %. Поднялась, конечно, и зарплата. Одним словом, хозрасчет заставил всех нас работать лучше, считать рубли и копейки.

Вопрос с места:

– По каким точкам затем раскладывается валовой доход?

А. Лаврентьев:

– Рубль дохода распределяется так: 25 коп. отчисляется в бюджет и банку, 15 коп. – министерству, остальное остается на предприятии.

Ф. Салманов, первый заместитель министра геологии СССР:

– Связь хозрасчетного дохода с конечными результатами труда при использовании второй формы хозрасчета действительно самая тесная. Зарплату приходится зарабатывать. Выгодно работать меньшим составом, экономить во всем. Об этом сужу по результатам наших объединений, работающих на полном хозрасчете. Чего добились они? Объем работы в расчете на работника вырос, и то же время на 19 тыс. человек уменьшилась абсолютная численность работающих. На 4 коп. в расчете на рубль продукции снизились материальные затраты. На основных работах производительность труда в физических единицах выросла на 10–15 %. Не только прекратилось снижение фондоотдачи – она поднялась. В основе наших успехов – возросшая активность трудящихся, включение в работу личных и коллективных интересов.

Ю. Ютландов:

– Главная цель хозрасчета – сделать рабочего хозяином производства, ответственным за конечные итоги работы. И хозрасчет ставит все на свои места. Приведу такой пример. Один из наших цехов не получил солидную часть фонда оплаты труда при выполнении плана по товарной продукции. Люди заволновались: за что наказаны? Стали разбираться. Оказалось, что цех сорвал выполнение многих заказов, за что пришлось платить штрафы. Немало денег ушло в госбюджет за неработающее оборудование. Вот тогда все сразу зашевелились. Прибежал ко мне начальник цеха, говорит: этот станок нам не нужен и эти материалы в цехе лишние…

И. Лобзина:

– Это не значит, конечно, что проблем у нас уже нет. Они есть. И еще какие. Вот условный пример. Один цех имел плановый фонд оплаты труда 300 тыс. руб., а заработал на 100 тыс. больше. Другой, наоборот, квартальный план не выполнил и вместо 700 тыс. руб. заработал всего половину. Однако зарплату люди получили и в том, и в другом цехе. Есть ли директор, который оставит без зарплаты отстающих? Особенно в условиях Москвы.

Э. Азроянц, начальник главного планово-экономического управления Мингео СССР:

– Но ведь на то и хозрасчет полный, чтобы покончить с выводиловкой. У нас был случай, когда целая экспедиция таким образом прогорела. Не заработала зарплату. Как поступили? Начислили каждому всего лишь по 70 руб. – меньше тарифа. Ио выплатили все же по тарифу. Недостающие средства экспедиция взяла в срочный заем в централизованном фонде. И через полгода, кстати, деньги эти вернула. Это и есть хозрасчет на деле. Зато коллектив получил предметный урок и понял, что выводиловке пришел конец.

П. Бунич, член-корреспондент АП СССР:

– Я смотрю на эту проблему тире. Да, при включении чистой продукции и некоторых других подстройках первая и вторая модели хозрасчета почти совпадают. Они становятся близкими. Но какие бы положительные итоги они ни дали, это будут умеренные, а не взрывные результаты А нам нужен коренной перелом, крутом поворот, взрывной эффект.

С. Кузичева, заместитель начальника сводного отдела финансов и денежного обращения Минфина СССР:

– Пока же крутой перелом наступил лишь в росте выплат рабочим. В минском обувном объединении «Луч», применившем, кстати, вторую модель хозрасчета, за первое полугодие 1988 г. объем реализации продукции увеличился на 4 %, доходы же выросли за это время на 9 %. А заработная плата – на 19 %. Вдумайтесь в эти цифры: рост заработной платы оказался в 2 раза выше роста доходов и почти в 5 раз больше роста объема реализации. Разве это нормально? Возьмем в целом Минлегпром СССР. За 9 месяцев 1988 г. рост выпуска кожаной обуви в денежном выражении увеличился на 13 %, а в натуре – всего на 2 %. Объем производства хлопчатобумажных тканей в рублях возрос на 8 %, а в натуре – на 2 %.

Мое примечание здесь – на самом деле это было нормально. Не без издержек – но нормально. Потребительский сектор СССР – представлял собой выжженную пустыню с дефицитом всего, и как только кто-то начинал работать «по-настоящему», с оглядкой на потребителя – он неизбежно начинал получать сверхприбыль, потому что конкуренции не было никакой.

У человека родившегося и выросшего в СССР возникал резонный вопрос – например, рабочий который шьет отличную и востребованную обувь получает 1000 руб. зарплаты, а например, рабочий делающий танки за такую же и даже более тяжелую работу получает 300 руб., а учитель – всего 150 руб.

На самом деле это лучше, чем когда 1000 и более рублей получает рубщик мяса или продавец магазинной секции одежды, торгующий дефицитом – он, по крайней мере, эти деньги заработал. Прецедент получения огромных по советским меркам денег трудом, а не спекуляцией – мог действительно создать предпосылки к новому витку экономического роста, если бы этот опыт заметили, растиражировали и восхвалили бы.

Но увы.

А. Хромушин, начальник управления зарплаты Госкомтруда СССР:

– За счет чего так сильно вырос единый фонд оплаты труда в Минлегпроме? За счет наращивания выпуска различных новинок, «особо модных», «договорных» и других изделии, цены на которые выше. Мы не против новинок. Но зарплата тут больше должна быть связана со штуками, а не с объемом реализации в рублях.

Сомнительное утверждение. Штуками – могут ведь быть и никому не нужные говнодавы, которые не заставишь покупать и под дулом автомата. Как видно, не все поняли суть реформ.

Реплика:

– Нужен и более жесткий контроль за ростом цен.

П. Бунич:

– И более совершенная модель хозяйственного механизма. Многие надежды, к примеру, я связываю с третьей моделью – арендой.

– О. Лороянц:

– Замечу: аренда переводит производственные отношения в совершенно новую плоскость, приближает человека к собственности.

В. Рутгайзер, заместитель директора Всесоюзного центра изучения общественного мнения, доктор экономических наук:

– А настоящий хозяин производства способен совершать чудеса. Сошлюсь на пример. В поселке Атепцево под Наро-Фоминском создан кооператив «Пластик» при Наро-Фоминском заводе электроизоляционных материалов. И оп показал, что можно работать в несколько раз лучше, эффективнее. И зарплата соответственно высокая – минимум 500 руб. чистыми, что в 2 раза больше, чем средняя на завод». Плюс социальные условия в кооперативе выше: отличная столовая с бесплатными, кстати, обедами. Врач дежурит круглосуточно. А что в итоге? Потянулись в кооператив лучшие заводские кадры. И тогда кооперативу начали ставить палки в колеса: отключать электроэнергию, башенный край забрали. Можно, конечно, задушить кооператив. Но лучше понять, как он смог так эффективно включить человеческий фактор – добиться многократного повышения эффективности?

Вопрос с места:

– В чем сила кооператоров и слабость госпредприятии?

В. Рутгайзер:

– У кооператоров и государственных предприятий разные экономические базы. У первых остается более 90 % валового дохода, у вторых – в лучшем случае 30–40 %, а то и того меньше. Короче, у госпредприятий нередко почти весь доход сегодня изымается. Отсюда и возможности неодинаковы. В этом вся соль. И выход из этого положения видится такой: надо не душить кооперативы, а дать заводам большую самостоятельность в использовании заработанных средств. Нужно для всех одинаковые экономические условия хозяйствования. Путь к решению этой сложной проблемы лежит через аренду. Именно арендный договор оградит трудовой коллектив от перераспределения доходов, сделает его хозяином и основные фондов, и заработанных средств.

Д. Валовой:

– У конструкторов и испытателей любых механизмов творческая мысль не знает покоя. Это в полной мере относится и к создателям и испытателям моделей хозрасчета. Разве не так? Вот и хотелось бы узнать, каким вам видится хозяйственный механизм завтрашнего дня?

А. Суханов:

– Мы предложили сиять все ограничения над тарифной частью зарплаты. Это касается и рабочих, и руководителей предприятий. Принцип тут должен быть один: заработал – получи. И мы считаем, тут я согласен с предыдущими выступающими, что такая система оплаты может обеспечить большой скачок.

П. Бунич:

– Накопленный опыт позволяет нам по-другому видеть преимущества и недостатки моделей хозрасчета. Хочу подчеркнуть: нормативный хозрасчет – это не хозрасчет. Хозрасчет должен регулироваться не сверху навязанными нормативами, а налогами от прибыли. Не надо заработанные деньги делить под диктовку по различным внутренним фондам коллектива. Он сам разберется, на что их истратить. Нужно лишь долевое распределение прибыли. Одну часть отдай в казну, а другую оставь себе. И все. Это безнормативная модель хозрасчета. Она может быть кооперативной пли арендной. Но не в этом суть. Главное – безнормативная.

Реплика:

– На многих заводах оборудование давно уже морально и физическиустарело. Его надо срочно менять. Но если оставить фонд развития производства, науки и техники без гарантированных отчислений, то и переоснащаться быстро не на что будет. Не менее трети хозрасчетного дохода должно идти в этот фонд.

В. Рутгайзер:

– Для многих арендаторов это осознанная необходимость. Ведь договор подписывается не на год – два – на 10–15 лет. И они уже сегодня всерьез берутся за решение технические проблем. В то же время аренда формирует заработок рабочего более справедливо, чем вторая модель, и еще справедливее, чем первая. В этом убедились, к примеру, экономисты Орско-Халиловского металлургического комбината, детально проанализировав все три формы хозрасчета. Получили цифры любопытные. При 100-процентном выполнении плана все три модели дали одинаковую среднемесячную зарплату рабочего – 272 руб. При выполнении плана на 80 % картина оказалась иной: 235 руб. «начислила» первая модель, 217 руб. – вторая и 202 руб. – аренда. При 120 % плана заработок составил соответственно 318, 335 и 349 руб. Аренда ставит заработную плату в большую зависимость от конечных итогов работы.

А.Лаврентьев:

– Увы, и при второй модели хозрасчета даже на самых лучших предприятиях продолжают накапливаться сверхнормативные запасы ценностей. Кстати, скажем, в объединении «Электровыпрямитель» они достигли 4,7 млн руб. Валовой доход предприятия не соответствует наличию денежных средств на его расчетном счете в байке. Методика расчета дохода не учитывает многих реальных расходов предприятия, его задолженности. Мы предлагаем: все благополучие коллектива строить не из расчетного, а из реального дохода, который формируется как разность между вырученными средствами за реализованную продукцию и оплаченной стоимостью затрат. Это и заставит предприятия разумнее определять закупки, лучше вести свое дело, в том числе и считать запасы, которые будут реально тянуть карман.

Мы предложили усовершенствовать взаимоотношения предприятий с государством и министерством – строить их на принципах налогообложения дохода.

Вопрос с места:

– Значит, Минэлектротехпром на верном пути?

П. Бунич:

– Идея у них правильная. Но во что превратится хозрасчет, если налоги будут разрабатываться в министерстве? Это значит, что у одного предприятия они будут высокие, а другого – низкие. А ведь налоги – это народнохозяйственное, а не отраслевое понятие. Кроме налогов, каждое предприятие должно платить еще и аренду, ибо каждый завод у нас построен всем обществом. Если мы отдадим его трудовому коллективу без аренды, то мы предоставим ему нетрудовой доход.

А. Полторак заместитель начальника сводного отдела госдоходов и налогов Минфина СССР:

– Это точно: нужны налоговые ставки. Единые по отраслям или в крайнем случае по комплексам – машиностроительному, топливно-энергетическому, строительному и т. д. С их помощью мы и создадим на госпредприятиях такие же экономические условия, какие имеются сегодня в кооперативах.

Кстати, первая и вторая модели хозрасчета больших поступлений в госбюджет не дали. За 9 месяцев 1988 г. все госпредприятия и организации внесли в госбюджет сверх плана всего 0,9 млрд руб. при 12,8 млрд руб. сверхплановой прибыли. Почти вся эта сумма осталась в распоряжении трудовых коллективов и… министерств.

По-прежнему нередки случаи, когда у хорошо работающих предприятий большая часть полученной прибыли забирается в министерские фонды. А предприятия послабее вообще освобождены от обязательных платежей, и вся прибыль, в том числе и сверхплановая, остается в их распоряжении. Вот примеры по Москве. Лосиноостровский электромеханический завод не имеет нормативов отчислений и всю сверхплановую прибыль оставил себе, московское отделение НПО «Химавтоматика» отчислений в бюджет не производит. А получило 3450 тыс. руб. прибыли при плане 1050 тыс. И вся сумма оставлена в распоряжении этого предприятия. Куда же это годится?

Еще одна интересная зарисовка, в которую сейчас верится с трудом. Люди, причем какие люди – директора предприятий и сотрудники министерств – рассуждают, какими должны быть налоги и должны ли они быть вообще. И то, что налоги должны быть разными по разным отраслям промышленности.

На самом деле, здесь проявилась нерешенная реформой, но принципиальная проблема: чья собственность на средства производства. Марксистско-ленинская теория говорит, что собственником средств производства в социалистической стране является народ. По факту получилось – государство, хотя это никто и не признавал, и никакой теории под это не подвели. Народ в общем то понимал, какой он собственник на самом деле и работал соответственно – где бы не работать, лишь бы не работать. Горбачев всего лишь попытался привести практику в соответствие теории и передать собственность на средства производства не абстрактному «народу», а конкретным трудовым коллективам, которые на этих производствах работают. Ему кстати никто ни в Политбюро ни в ЦК возразить не смог – все по Марксу. Но вот при отработке конкретных шагов начались проблемы.

Если государство не собственник – то о каком плане мы вообще говорим? Зачем он нужен, этот план? Государство получает налоги на общественные нужды, причем ему теоретически все равно, с какой отрасли промышленности их получать, с какой прибыли и даже с предприятия какой формы собственности. И вопрос цен тут не стоит – чем выше цена, чем выше прибыль – тем больше налоги.

Если государство собственник – то почему директора избирает трудовой коллектив, ведь топ-менеджер всегда представитель собственника. И в чем тогда смысл реформы.

Но из выступлений – мы уже видим плоды допущенных ошибок. Налогов нет – в итоге вместо налогов министерство у кого-то забирает все, у кого-то ничего. То есть, кто тянет – того и запрягают. Цены растут – но не поступления в бюджет. И правильно – если выбирать, что наполнять, собственный карман или бюджет – какой дурак бюджет то выберет?

И. Шульга, генеральный директор НПО «Диэлектрик» (Москва):

– Отсутствие научных основ и объективности при формировании экономических нормативов действительно мешает всем. В нашей подотрасли электроизоляционных материалов прибыль распределяется так: примерно 50 коп. отдаем в бюджет, 30 коп. – министерству. Предприятию остается 20 коп. Мы отдаем министерству больше прибыли, чем оставляем себе. Почему? Последствия такого хозрасчета общеизвестны. Генеральный директор идет в министерство с протянутой рукой, выпрашивает средства на развитие производства. Кстати, что нам дают, видно из таких цифр. Заводы нашей подотрасли перечисляют в фонд министерства 22,4 млн руб. в год, а возвращается нам всего 4,6 млн руб. И так по многим подотраслям.

Скажу прямо: если бы наши заводы имели надежные длительные связи по всем основным видам сырья, то, честное слово мы обошлись бы и без министерства. Кстати, я сторонник межотраслевых объединений. Только в рамках этих новых образований, ломающих ведомственные заборы, сегодня реален технический прорыв.

А. Суханов:

– Совершенствование хозрасчетных отношений идет и снизу, и сверху. Тут много еще проблем. Взять, к примеру, ту же проблему обновления фондов при аренде. Трудовой коллектив может обновлять их за счет прибыли. Может даже привлечь личные сбережения рабочих, выпустив акции, как это делают уже на некоторых предприятиях. Это позволит не только быстрее провести техническое перевооружение производства, но и, скажем, построить новые цеха по выпуску товаров народного потребления.

Реплика:

– В таком случае рабочий вправе будут претендовать и на соответствующие дивиденды по акциям.

А. Суханов:

– Это уже предусмотрено постановлением Совета Министров СССР. Выплата доходов (дивидендов) по акциям будет производиться один раз в год за счет средств фонда материального поощрения.

Приняли постановление Совмина – нет ни учета таких акций, ни депозитария, ни рынка, ни защиты прав инвесторов. Там где на Западе целая отрасль права сложилась – у нас постановление Совмина. Молодцы! А ведь вопрос то стратегический.

Как мы видим, реформа, только запустившись, столкнулась с проблемами, вызванными крайней непроработанностью и отсутствием инфраструктуры. По сути вся реформа по мнению реформаторов – должна была свестись к изменению правил учета и расчета себестоимости на предприятии. Просто поразительно неглубокий взгляд на проблему. Ведь речь шла ни много ни мало – об изменении структуры собственности на объекты промышленности по всему СССР! Не было ни налогового законодательства, ни защиты прав пайщиков, ни просто единых правил игры. Ничего!

Тут конечно не столько вина реформаторов – сколько их беда. В СССР было полностью выхолощено понятие «право собственности». Даже если кто-то понимал что это такое – то как это устанавливать, учитывать, защищать – не знал никто.

И это стало одной из причин провала реформ.

Официальный оптимизм. Из интервью Д. Валового в Правде с академиком Ситаряном, 1989 год

– Как сработали предприятия, которые были переведены в прошлом году на новые условия хозяйствования?

– Окончательные итоги будут подведены позже. Но некоторые предварительные цифры можно назвать. Прежде всего, несколько улучшились показатели выполнения договорных обязательств. За 11 месяцев 1988 г. они на 0,6 пункта выше по сравнению с соответствующим периодом 1987 г. Выше и темп роста промышленного производства. За 1988 г. производительность труда поднялась на 5,7 %, в то время как в 1987 г. на 3,8 %. Повысились и темпы роста прибыли, снизилась себестоимость.

– Сдерживающим фактором развития полного хозрасчета является отсутствие, по существу, оптовой торговли средствами производства. Намечается ли ускорение на этом участке перестройки?

– Темпы развития оптовой торговли действительно недостаточны.

– В чем тут причины?

– Причин много. Это и наличие крупных диспропорций и дефицитов в народном хозяйстве, и боязнь министерств и центральных экономических ведомств выпустить из рук нити управления движением материальных ресурсов, и неотработанность организационного механизма их распределения. И недостаточное развитие, а порой и вовсе отсутствие горизонтальных связей в народном хозяйстве. И неотработанность всего ценового механизма.

– Не подрежет это крылья хозрасчету?

– Да, отставание в развертывании оптовой торговли все больше дает о себе знать. Усиливаются противоречия в развитии самого нового механизма. И проблема материализации фондов, которыми располагают предприятия, сегодня одна из самых актуальных.

Сейчас определены параметры оптовой торговли на ближайшие годы. В 1988 г. в ее рамках было реализовано фондов на 40 млрд руб. На нынешний год этот объем должен достигнуть 115 млрд руб., а на 1990 г. намечается довести его до 200 млрд руб. Однако этот процесс идет еще очень сложно, противоречиво.

– Не создаст ли неотработанность отдельных элементов реформы, некомплексность их внедрения сложности и новые противоречия в развитии экономики? И вновь в новых условиях хозяйствования предприятия придерживают имеющиеся резервы, стремятся взять план поменьше. Таких фактов в нашей почте тоже немало.

– Согласен. Переходный характер становления нового хозяйственного механизма порождает новые проблемы, более остро высвечивает необходимость тщательном отладки механизма согласовании коллективных хозрасчетных интересов предприятии с общественными, плана и рынка.

– Нельзя ли более конкретно раскрыть эту мысль?

– Можно, конечно. Например, предприятия, получив самостоятельность в планировании, нередко занижают в плане свои показатели но сравнению с контрольными цифрами пятилетки. Так, по прибыли возвратные планы предприятий на 1988 г. были ниже исходных данных на сумму свыше 5 млрд руб. Одновременно ожидаемая фактическая прибыль за год превысит контрольные цифры более чем на 10 млрд руб. В плане на 1989 г. мы столкнулись с тем же процессом.

– Что толкает на это трудовые коллективы?

– Прежде всего неотработанность самого хозяйственного механизма. Дело в том, что фонды экономического стимулирования предприятий формируются от фактически полученной прибыли или дохода. На старте можно безбоязненно занизить план, поскольку в случае его перевыполнения получить свое по факту. Это нередко порождает и трудности материального обеспечения плана. Если предприятие посчитает свой план несбалансированным, оно старается занизить его и таким образом уйти от штрафов за недопоставку продукции, которые нередко перекрывают прибавку прибыли.

– Заметно усилилось и стремление предприятий завышать цены, «вымывать» дешевые товары из плана. Таким путем зарабатывается и прибыль, и авторитет. А страдают покупатели. Это ведь тоже ненормально?

– От фактов никуда не денешься. Многие предприятия злоупотребляют практикой договорных цен и взвинчивают их. Почему такое стало возможным? Сегодня мы имеем дело с рынком монопольного производителя. Какие-либо конкурентные начала еще не отработаны. Впрочем, настоящего рынка мы еще и не сформировали. Это создает возможность получения производителями незаработанной прибыли, а значит, и выплаты незаработанной зарплаты. В 1988 г. ее рост на многих предприятиях значительно обогнал рост производительности труда, что усиливает инфляционные процессы.

Вместе с тем не следует перекладывать все ценовые «грехи» на нижние этажи управления, на сами предприятия. Происходящие в сфере ценообразования процессы – результат не только поведения предприятий, их неуемного желания получить незаработанные деньги, но и результат давления, которое оказывается министерскими и планово-финансовыми органами на них посредством валовых показателей, под воздействием которых они нередко «вздувают» товарную продукцию и прибыль путем «вымывания» дешевых товаров либо завышения цен. Не все обстоит благополучно и в методологии ценообразования. И исключать эти обстоятельства, полностью перекладывать вину на предприятия было бы неправильно, поскольку мы тогда не найдем верного и комплексного решения проблемы в целом.

– Одновременно быстрее надо избавляться от вала. Не оценивать работу предприятий, темпы их экономического роста на базе товарной и реализованной продукции. Это ведь абсурд, от которого мы никак не можем избавиться. А стоимостные показатели как раз и толкают предприятия на повышение цен, «вымывание» дешевого ассортимента.

– Вы правы. Но я хотел бы сказать о другом. Многие ученые и практики, отталкиваясь от безусловно правильной посылки отрицания валовых показателей как директивно-плановых, приходят к отрицанию роли всех стоимостных показателей, в частности и прибыли как основы хозрасчетной организации деятельности предприятия. Они тянут нас вновь к натуральным измерителям продукции и результатов труда как к единственно надежным. Но натура – это всего лишь потребительная стоимость, она информирует о полезности вещи, но не отвечает еще на вопрос о ее эффективности: выгодна она или убыточна? Конечно, «стерильную» прибыль трудно себе представить, но надо делать все возможное, чтобы предприятие не получало «спекулятивной» прибыли. Но нельзя вместе с водой выплескивать ребенка.

Думаю, что, несмотря на трудности, а они неизбежны, нам следует двигаться вперед, искать пути решения возникающих в ходе реформы проблем экономическими методами и меньше полагаться на сверхсилу административных методов.

– И последний вопрос. Каковы те направления, на которых должны быть сконцентрированы главные усилия для повышения эффективности всей работы по реализации идей реформы?

– Они весьма многоплановы. Но если иметь в виду наиболее актуальные направления, то я бы выделил следующие.

Во-первых, предстоит уже в ближайшее время глубоко проанализировать итоги работы предприятии в новых условиях в 1988 г., понять, что и почему не получается, и заняться тщательной отладкой механизма, более жесткой увязкой его отдельных элементов.

Во-вторых, должна быть открыта широкая дорога развитию арендных отношении, надо отработать механизм второй хозрасчетной формы с тем, чтобы максимально активизировать действие современных идеи хозрасчета, задействовать на деле интересы коллективов и каждого работника.

В третьих, одно из центральных мест в ближайшее время займет работа по разработке общих принципов регионального управления, перевода республик на принципы самоуправления и самофинансирования.

И наконец, в-четвертых, надо не только осмыслить категорию социалистического рынка, научиться практически управлять им с помощью плана и цен, финансов, кредита, ценных бумаг, выработать и успешно осуществлять антимонопольную и антиинфляционную политику.

Вот в этом интервью – очень хорошо виден провал первичной программы Перестройки, прежде всего идеологически.

Действительно, экономика СССР сталкивалась к 1985 году с серьезными трудностями. Если можно назвать трудностями тот факт, что до 40 % ВВП – липа, накрученная для того чтобы получать больше зарплату. Плюс неисполнение договоров – для Рыжкова, директора крупного завода в прошлом – самая больная тема. Хотя на премьерском уровне надо смотреть шире, и задаваться вопросом, а почему на самом не исполняются договора, почему предприятия не заинтересованы производить часть своего ассортимента? И какое лечение назначил Горбачев? Дать людям свободу и они сами договорятся обо всем.

И к чему все это привело? Да к тому, что все те болячки экономики, которых ранее стыдились, и с которыми хоть как то боролись – стали просто нормой. Потому что стимулы в экономике – остались теми же самыми. Экономика осталась той же самой – экономикой дефицита, где производитель диктует условия. И что самое главное и самое плохое – люди остались теми же самыми.

Просто стало можно то, что раньше было нельзя.

Далее.

Обострение. Интервью Д. Валового Центральному ТВ (в сокращении)

…

– Чем вы можете объяснить рост цен и «вымывание» дешевого ассортимента?

– Завышение цен и «вымывание» дешевого ассортимента – одно из главных направлений накручивания нетрудовых объемов производства в рублях, что является наиболее легким путем обеспечения зарплаты коллективу и выполнения темпов роста производства в рублях, намеченных Законом о двенадцатой пятилетке. Например, затраты труда на кусок рублевого мыла примерно такие же, как и 20-копеечпого. Но по рублям кусок дорогого мыла дает столько же зарплаты, сколько 5 кусков дешевого. Другой пример. По расчетам Всесоюзного научно-исследовательского института конъюнктуры и спроса рост средних розничных цен в 1971–1975 гг. дал около 30 % прироста товарооборота, в 1986–1987 гг. – более 60, а в 1988 г. – почти 75 %.

– Как вы относитесь к идее П. Шмелева и ряда других ученых о кредитах для импорта потребительских товаров?

– К сожалению, мы довели экономику до такого состояния, что без импорта зерна, мяса, масла, некоторых лекарств и еще кое-чего страна не может нормально функционировать. Что же касается предложений о займах для импорта потребительских товаров с целью пропаганды и «поддержки» веры в перестройку, то они могут предлагаться людьми совершенно не знакомыми с экономической ситуацией в стране и в мире или же в азарте поиска популярности. Хватит нам жить в долг! В ходе перестройки мы должны утверждать принцип: как сегодня работаем, так завтра будем жить!

– Рост цен, «вымывание» дешевого ассортимента и накручивание вала были и раньше. Но почему в ходе перестройки этот процесс обострился и ускорился?

– Обострение в экономике, на мой взгляд, обусловлено рядом объективных и субъективных факторов. Согласно диалектике количество переходит в качество. 100-миллиардный дефицит бюджета, внутренний долг государства, превышающий половину годового национального дохода страны, инфляция, несбалансированность возникли не вчера. Они суть «экономной экономики», которая определялась по принципу «чем больше расточительство, тем „выше“… эффективность». С 1974 по 1984 г. страна получила от нефти 173 млрд долл., не считая доходов от распродажи газа, леса и других ресурсов. Выручаемая валюта с неуклонно возрастающим доходом от спиртного позволяла прежнему руководству народным хозяйством до поры до времени штопать дыры в экономике и создавать внешне благополучную картину. Но в действительности новому руководству в наследство досталась больная, недееспособная экономика и почти 20-миллиардный валютный долг, за который приходится платить проценты. Вместо товарно-денежных отношений широкое развитие получили денежные бестоварные отношения. Это фактор объективный. К нему следует добавить и субъективный: в ходе реформы заметно усилилось исступление в оборот незаработанных денег.

– Каким образом?

– Вместо установления прямой зависимости фонда зарплаты от количества и качества фактически выпускаемой продукции мы еще более прочно привязали его к объему в рублях. Поэтому скорость разрыва между денежными доходами и товарами увеличилась. В прошлом году прирост производства мяса и сыров составил 4 %, колбасных изделий, животного масла и молочной продукции – 3, кондитерских изделий – 5 %, а прирост денежных доходов населения был выше, чем суммарно за два предыдущих года. Эмиссия денег против 1987 г. удвоилась. Все это не могло не привести к обострению прежних недугов в экономике и ее дальнейшей дестабилизации.

– В печати высказывается мнение о том, что построенный у нас социализм не соответствует марксизму-ленинизму. А другие, наоборот, утверждают, что он построен в строгом соответствии с учением классиков, но жизнь-де показала, что новый строй не имеет преимуществ, о которых мы много писали и говорили. Каково ваше мнение на этот счет?

– Основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии» писали, что коммунисты могут выразить свою теорию одним положенном: уничтожение частной собственности. Вопрос собственности – это центральный вопрос любой революции. Ныне никто не может отрицать, что Великая Октябрьская социалистическая революция является величайшим событием 2000-летией истории нашей эры. Она впервые в истории человечества передала средства производства в руки народа и тем самым создала условия для формирования социалистических производственных отношении, исключающих эксплуатацию человека человеком.

И снова как видите – собственность в руках народа.

– А созданные нами производственные отношения не противоречат предписаниям классиков?

– Никаких предписаний на этот счет у классиков нет. Они не только не пытались предсказывать будущие формы отношений, но и осуждали подобные попытки со стороны других социалистов.

– Как вы относитесь к предложению ученых, выступающих против госзаказов, за полную хозяйственную самостоятельность предприятий?

– Самым отрицательным образом. Они «тянут» нас к раннему капитализму, который развивался на базе мелких мастерских и мануфактур. Разве мыслимо внедрять метод свободной конкуренции в монопольно-гигантской структуре, сложившейся в нашей стране? Беду мне! Большую самостоятельность предприятиям и организациям, чем получили они в Югославии, предоставить практически трудно. Кстати, принцип нашей второй модели хозрасчета, только с более точным названием – «Схема распределения валового дохода предприятия», там применяется более четверти века. В их «Системе рыночной экономики и самоуправления», несомненно, если позитивные моменты, но в целом курс на ликвидацию централизованного управления и планирования, на мой взгляд, не выдержал испытания временем.

Тем временем – катастрофические явления в экономике нарастают. Снова Д. Валовой, ставший свидетелем одного из последних заседаний Кабмина под руководством Н. Рыжкова.

В Овальном зале Кремля, где проходят заседания Совмина, по мере перехода на экономические методы управления обстановка заметно накаляется. Из «зала благодушия», которым был долгие годы периода застоя, он превратился в зал принципиальных, порой бескомпромиссных деловых решений крупных народнохозяйственных проблем. Таково общее впечатление от недавнего заседания Совета Министров СССР, обсуждавшего доклады председателя Госплана СССР Ю. Маслюкова о проекте плана и министра финансов СССР Б. Гостева о проекте бюджета на 1989 г.

В докладах, выступлениях членов правительства и заключении Председателя Совета Министров СССР Н. Рыжкова отмечались отличия проекта плана на 1989 г. от предыдущих лет пятилетки. Главная особенность плана будущего года в том, что он формировался после Всесоюзной партконференции и потому в нем сделан заметный попорот к социальной сфере. Рост продукции группы «В» в следующем году намечается 6,7 % против 2,0 % группы «А», или в 2,5 раза быстрее. Намечено ввести 134 млн кв. м шилья, что на 12,8 млн кв. м больше, чем по пяти летнему плану. Больше, чем намечалось пятилеткой, предусматривается построить школ, дошкольных учреждений, детских домов, поликлиник и других объектов соцкультбыта.

Важная особенность плана третьего года пятилетки состоит и в том, что па новые принципы полного хозяйственного расчета и самофинансирования будут переведены все отрасли народного хозяйства. Поэтому на заседании было предложено обобщить опыт предприятий и объединении, работающих по-новому в текущем году, и учесть не только положительные стороны, но и отрицательные моменты, чтобы внести соответствующие корректировки и дополнения в нормативные документы.

«Яблоком раздора» при обсуждении проекта плана, по-моему, можно назвать сбалансированность (точнее, несбалансированность) многих отраслей и сфер общественного воспроизводства. Несмотря на прошлогоднее постановление партии и правительства, запрещающее вносить в Совмин проекты несбалансированных планов, такие проекты поступают, и Президиум Совета Министров вынужден возвращать их по нескольку раз. Обсуждение этой проблемы показало, что в ходе «раскачивания» пирамиды многие вертикальные связи уже оборваны, а горизонтальные еще не установлены. Ряд предприятий в одностороннем порядке отказывается от поставок плановой продукции или заметно сокращает их. Министр путей сообщения П. Копарев привел данные о том, что по проекту 1989 г. намечается сократить поставки электровозов на 31 %, вагонов – на 23 и полувагонов – на 27 % против задания пятилетки. Алтайский завод за десять лет почти в 2, раза сократил выпуск крытых вагонов и в следующем году намечает уменьшение на 25 %.

– А как же такие заводы собираются зарабатывать деньги на зарплату? – спросил председатель.

С места:

– За счет повышения цен они выходят на объем в рублях, необходимый для зарплаты.

Копарев вручил Н. И. Рыжкову таблицу, которая свидетельствует о неуклонном росте цен на электровозы, вагоны и многие другие виды продукции. Электровоз ВЛ-10 в 1985 г. стоил 260 тыс. руб., а цена нового двенадцатиосного ВЛ-15 подскочила до 915 тыс. руб., или в 3,6 раза при росте мощности в 1,7 раза. На 30 % повысилась за последние годы цена на алтайские вагоны и на 57 % – на днепродзержинские платформы. В этой связи председатель обратил внимание па то, что речь ведь идет о государственных, а не о договорных ценах, необоснованный рост которых в последнее время становится все более заметным и недопустимым. В этом деле, сказал он, идет выжимание цен, вместо того чтобы своим трудом зарабатывать прибыль.

…

Председатель Госснаба СССР Л. Воронин рассказал о результатах анализа ими заявок по 1000 видов продукции, которая проходит по контрольным цифрам. Выяснилось, что 20 % предприятий предлагают выпуск этой продукции в следующем году на 15–30 % меньше, чем в текущем. Так, Сыктывкарский ЛИК в 1987 г. произвел 10,2 тыс. т бумаги этикеточной, на этом же уровне IV кв 1988 г., а на следующий год полный отказ. Полностью отказывается от ее производства в 1989 г. и Рижская бумажная фабрика. Производственное объединение «Край» (Минтяжмаш) в 1987 г. выпустило 408 ленточных конвейеров, а на следующий предложено… 223 комплекта.

В 1989 г. удельный вес госзаказов в машиностроении составит 25 %, в топливно-энергетическом комплексе – 59, в химико-лесном – 34, в Минлегпроме – 30 и в Мин- стройматериалов – 51 %. Из госзаказа исключена вся продукция внутриотраслевых поставок. Надо ли говорить, что в таких условиях односторонние отказы от заключения договоров и нарушение производственных связей могут привести к непредсказуемым последствиям. В этой связи председатель (Н.И. Рыжков) посоветовал Л. Воронину обратиться к средствам массовой информации. Печать, сказал он, активно и справедливо в этом году критиковала систему госзаказов, когда они сплошь и рядом достигали 100 % выпускаемой продукции. Теперь она должна столь же активно критиковать необоснованные отказы или уменьшение выпуска необходимой продукции и содействовать более плавному переходу от вертикальных (административных) к горизонтальным (экономическим) связям.

Разваливается экономика, видно, что все идет не так как задумано, есть угроза коллапса целых отраслей экономики – а председатель Совета министров предлагает… обратиться в прессу.

Было бы смешно. Если бы это происходило не с нашей страной, а с какой-то другой.

И снова, с заседания Совмина

Один пример. Когда первый заместитель председателя Госагропрома СССР Е. Сизенко начал говорить о росте производства сельскохозяйственной продукции по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, председатель (Н.И. Рыжков) сказал:

– Мы все это читали. Скажите, вы удовлетворены работой Госагропрома?

Выступающий ответил, что ниже у него будет много самокритики и критики, и продолжал говорить о процентах и темпах роста…

– Я вас буду прерывать. Пусть это будет нарушением демократии, – снова вступил в разговор председатель. – Но вы скажите правительству: сколько мы съедаем мяса своего и «чужого», закупленного за валюту?

И после паузы оратора продолжал:

– Ведь каждый пятый килограмм едим не свой, А на будущий год при ваших темпах и процентах уже каждый четвертый килограмм будет закупленным. 50 миллионов тонн зерна закупаем. В 70-е годы растительное масло экспортировали, а сейчас 800 тысяч тонн импортируем. Примерно половину сухофруктов закупаем, а свои гниют. Вот об этом вы должны говорить. Как дальше жить будем?

Может, в прессу обратиться? А чего? Пусть покритикуют.

Более конкретными и деловыми на этот раз были и доклады председателя Госплана СССР Ю. Маслюкова о ходе выполнения плана и ситуации, которая складывается на финише текущего года, и министра финансов СССР Б. Гостева о финансовом положении в стране. Ю. Маслюков, в частности, отметил, что опережение развития машиностроения по сравнению с общим ростом производства ниже намеченного уровня. Отставание приоритетных отраслей, предопределяющих судьбу научно-технического прогресса, не позволяет улучшить пропорцию между топливно-сырьевыми и обрабатывающими отраслями. Выполнение плана продолжается главным образом за счет добывающих отраслей, значительная часть продукции которых идет на экспорт для закупки изделий машиностроения, зерна и сырья для легкой промышленности. Разорвать этот порочный круг пока не удается.

После сообщения Ю Маслюкова председатель обратил его внимание на тот факт, что за 9 месяцев денежные доходы увеличились на 9,1 %. Это почти 3-летний лимит роста. Такого у нас никогда не было. Деньги давят рынок. Н. Рыжков спросил:

– Какие меры намечает Госплан для установления соотношения между товарным накопленным и денежными доходами, чтобы они отвечали экономическим законам?

Отвечая на вопрос, Ю. Маслюков сказал, что с этих полиций они изучают экономические и юридические аспекты арендных и кооперативных отношений и готовят соответствующие документы. В государственном секторе поставлен вопрос о второй модели хозяйственного расчета и с января 1989 г. вводится поквартальный контроль за соотношением роста производительности труда и фонда зарплаты. В сложившейся ситуации подобный контроль необходим, но возврат к одной из худших административных мер наводит на грустные размышления.

В свете постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 17 сентября 1986 г. Госпланом СССР утверждено «Типовое положение об образовании фонда заработной платы министерства (ведомства), объединения, предприятия, работающего на новых методах хозяйствования». О парадоксах этой инструкции мы подробно писали в «Правде» 3 ноября 1986 г. Коротко суть их в следующем. Согласно этому документу фактический фонд зарплаты предприятия привязывался к достигнутому объему товарной продукции и превращался в базу – «печку», от которой предлагалось танцевать дальше. Сокращение объема товарной продукции автоматически уменьшает базовый фонд зарплаты (даже при росте выпуска товаров в натуре за счет дешевых изделий). Прирост объема в рублях (опять-таки независимо от выпуска реальной продукция и выполнения договоров) увеличивал зарплату. Вот на этой теоретически несостоятельной, а практически расточительной основе и построены обе действующие модели распределения доходов.

Тут невольно возникает вопрос: если порочная система определения фонда зарплаты существует давно, то почему именно сейчас произошел небывалый скачок незаработанных доходов? Раньше над зарплатой был «железный потолок» – плановый уровень средней зарплаты, помноженный на количество рабочих. И ни копейки больше! Такой порядок справедливо критиковали, и теперь ого отменили. Но зарплату не поставили в зависимость от реально производимой продукции, а продолжаем платить по затратным рублям. Закон о государственном предприятии дал коллективам немало свободы и самостоятельности. Многие из них воспользовались этим для ускорения процесса «вымывания» дешевого ассортимента и завышения цен на новые виды продукции под самыми благовидными предлогами. Мощность «пылесоса», втягивающего в оборот нетрудовые деньги, резко возросла. Результат налицо! Введение контроля за соотношением роста производительности труда и зарплаты в сложившихся условиях, на мой взгляд, не может дать желаемого результата. Почему? Потому что производительность труда определяется на базе объема производства в затратных рублях, и поэтому ради сохранения зарплаты будут включены все рычаги искусственного накручивания объема товарной и чистой продукции. Указанный контроль еще больше укрепит господство вала во всех его ипостасях. Все возвращается на круги своя. Где же выход?

…

Докладывая о финансовом положении, Б. Гостев сказал, что план по доходам выполнили все союзные республики. В этой связи председатель спросил:

– Как же получается, что все союзные республики сводят концы с концами, а союзный бюджет выходит на финиш года с большим дефицитом? Объясните членам правительства, что это за механика?

– Когда составлялся бюджет, мы считали необходимым всю тяжесть дефицита, который не обеспечивался при разработке планов, взять на союзный бюджет, чтобы укрепить низовое финансовое звено, – объяснил министр.

– Какое же это укрепление?

– На следующий год расходы распределены пропорционально между союзным и республиканским бюджетами.

Ну вот. Еще одна новость.

Укрепить низовое финансовое звено.

Потом – эта фикция, когда все считают, что зарабатывают больше, чем отдают – ложится в основу развала Союза.

Честно говоря, плакать хочется это читая. От глупости, от наивности, от недальновидности тех, кого мы привыкли считать государственными мужами. Они укрепляли низовое финансовое звено, и им и в голову не приходило, что республиканские первые секретари уже вынашивают планы сепаратизма. Укрепили, показали, как может быть, потом отыграли назад. Понятное дело, что первые секретари увидели разницу, и решили: корень зла – союзный бюджет, не будет туда ничего посылать – и заживем. Такое ощущение, что это рассуждения полинезийских дикарей.

Впрочем, низовое звено ничуть не умнее – никогда не забыть шахтерских забастовщиков, которые считали, чему равна стоимость горняцкого труда на нерентабельной шахте. Им и в голову не приходило, что она равна нулю. Мы же работали – думали они. Отдайте! Они и не подозревали что это крик в пустоту, что никто и ничего им не должен – выросшие в твердой уверенности, что именно они хозяева страны, они даже не задумывались о том, откуда берутся деньги – из кассы, конечно же.

Советская власть воспитала целое поколение людей, которое жило, под собою не чуя страны. Не зная цену ничему. Оно, это поколение – страну и разрушило.

…

При обсуждении второго вопроса отмечалось, что в реализации постановления партии и правительства о коренном переломе в развитии перерабатывающей промышленности имеются позитивные сдвиги и ведется большая подготовительная работа. Вместе с тем выступавшие привели немало фактов о том, что многие задания по выпуску оборудования на 1988 г. сорваны, а на 1989 г. – находятся под угрозой срыва. Немало нареканий высказано на необоснованное завышение цен на новое оборудование. Приводились многие примеры, когда производительность (мощность) новых видов продукции повышается в 2–3 раза, а цена – в 5—15 раз. Министерство общего машиностроения СССР при увеличении емкости куттера для колбасного производства в 3 раза повысило цену с 4,2 до 200 тыс. руб., или в 48 раз! Завышение цен на новую продукцию стало притчей во языцех. По этому поводу было немало указаний, а цены все растут и растут. В чем тут дело? В этой связи вспоминается такой факт.

После смерти Сталина партия и правительство приняли ряд постановлений, обязывающих промышленность оказывать помощь сельскому хозяйству. Тресту «Азнефтеэлектромонтаж», в котором я тогда работал, предложили электрифицировать ряд колхозов и совхозов. В связи с резким сокращением добычи нефти в Баку мы многое могли бы сделать для села, но не сделали. Почему? Когда мы познакомились со сметами новых заказчиков, то выяснилось, что аналогичные объекты, построенные нами для нефтяников, были в 4–5 раз дороже. Для опор линии электропередачи мы, например, попользовали дорогой металл, медные провода, а нам предлагали строить на деревянных опорах с алюминиевыми проводами. В результате производительность труда (выработка в рублях на человека) падала в 3–4 раза, фонд зарплаты к объему строймонтажных работ повышался с 15 до 45–50 %. Для нашего министерства такие условия оказались совершенно неприемлемыми. Ведомственные и коллективные интересы столкнулись с общественными и «победили» их! Нынче противоречие между ними еще больше обострилось.

…

Конец апреля 1989 года. С заседания Совмина СССР.

Именно вопрос незаработанных доходов красной нитью проходил в докладах и выступлениях на заседании правительства, обсуждавшего итоги I квартала и неотложные меры по увеличению производства продовольственных товаров народного потребления. «Сложилась ситуация, – говорится в докладе Ю. Маслюкова, – когда планы выполняются и перевыполняются, соответственно выплачивается зарплата, увеличиваются фонды материального стимулирования, а состояние экономики ухудшается». Н. Рыжков дополнил: «Два года подряд нет роста производства продовольствия, а доходы в сельском хозяйстве растут. Откуда, как, почему?»

Потому что у нас давно сложилась порочная практика планирования фонда зарплаты, игнорирующая закон распределения по труду, реформа усугубила и обострила ее. В самом общем виде суть системы такова. Рабочим зарплату надо платить по расценкам с учетом трудоемкости произведенных изделий, а предприятию фонд зарплаты определялся в процентах к объему валовой (товарной) продукции. Допустим, завод имеет 25 % зарплаты к объему. Это значит, что изделия, расходы на зарплату при производстве которых на рубль их стоимости укладываются в это прокрустово ложе, выгодные, а если превышают «норму» – невыгодные. Естественно, от последних предприятия избавляются, как черт от ладана. Отсюда у хозяйственников и аллергия к натуральным показателям. Именно здесь «зарыта собака», пожирающая с неуклонно возрастающим аппетитом запчасти, аспирин, горчичники, леденцы, медицинские и бытовые иголки, наперстки, мыло, таблетки, зубные щетки и тысячи дешевых «мелочей». Председатель ВЦСПС С. Шалаев в своем выступлении на заседании говорил о стремительном расширении дефицита и бесконтрольном росте цен. Теперь, сказал оп, легче перечислить, чего хватает…

В то же время определение фонда зарплаты по «среднепотолочному» методу, от объема в рублях, – мощный канал поступления в обращение незаработанных денег и развития массового иждивенчества Такая система оплаты порождена научно не обоснованным определением вклада предприятий и отраслей в создание материальных благ.

Обратите внимание вот на что.

До сих пор считалось, что ситуация конца восьмидесятых, когда с полок начали стремительно исчезать потребительские товары – вызвана мощным вбросом в экономику наличных денег, вызвавших разбалансировку спроса/предложения, который в социалистической экономике, в отличие от капиталистической – не регулировался вручную.

Теперь мы видим, что кризисная ситуация была вызвана не одним, а двумя наложившимися друг на друга процессами. Помимо мощного вброса наличных денег в экономику – был еще и процесс сокращения производства наиболее востребованного потребительского ассортимента. Причиной было то, что он был востребован у потребителя – а вот у производственников любой простой, дешевый, но трудоемкий товар – востребован не был, он как раз мешал своей трудоемкостью. Чем больше его производилось – тем больше средств приходилось отвлекать из фонда оплаты труда. По итогу – когда правительство Горбачева-Рыжкова начало эксперименты с рабочим самоуправлением, но не освободило цены, произошло следующее: если раньше министерства и ведомства еще как-то заставляли предприятия производить товары дешевого потребительского ассортимента – то теперь административной власти над предприятиями не имелось. И при неизменной, ошибочной системе стимулирования – они перестали производить невыгодный ассортимент вовсе, оголив рынок.

Тут сыграл свою роль стратегический просчет – попытались внедрить элементы хозрасчета, то есть самостоятельности предприятий – но не освободили цены. Если бы цены были освобождены, товары потребительского спроса стало как раз бы очень выгодно производить, поскольку это живые деньги.

Ситуациядолжна была так или иначе выправиться через несколько лет – потому что были разрешены кооперативы и именно они должны были взять на себя снабжение потребительского рынка по свободным ценам Но проблема в том, что этих нескольких лет у СССР и не было.

…

Заседание Президиума Совета Министров 18 мая 1989 г.

Вопрос был сформулирован так: «О регулировании роста средств на оплату труда на предприятиях, в объединениях и организациях, использующих форму хозяйственного расчета, основанную на нормативном распределении дохода».

Для обсуждения по данному вопросу были представлены Справка о дополнительных мерах по регулированию соотношении между ростом производительности труда и его оплатой (ее подписали С. Ситарян, Б. Гостев (Минфин), И. Гладкий (Госкомтруд), Н. Белов (ЦСУ), К. Турысов (ВЦСПС)) и соответствующий проект Совета Министров СССР. В Справке, в частности, отмечалось, что в 1989 г. сохраняется значительный рост денежных доходов населения. По предварительным данным» денежные доходы населения увеличились в первом квартале 1989) г. по сравнению с соответствующим периодом прошлого года на 10,1 млрд руб., или на 14 %. Выплаты заработной платы возросли на 9,1 млрд руб., или на 11,4 %, а начисленная заработная плата рабочим и служащим – на 7,2 млрд руб., или на 9,2 %. Премии и другие виды оплаты труда, не включаемые в фонд заработной платы, увеличились на 24,7 %. Рост доходов населения происходил по всем статьям баланса денежных доходов и расходов, при этом основным явится рост оплаты труда….

…

Я уже приводил примеры о том, что за единицу одинаковой продукции плохо работающие предприятия получают больше, нежели хорошо работающие. Установленные нормативы сразу же загнали передовиков в угол. Отстающие торжествуют. Наведение элементарного порядка может удвоить и даже утроить оплату. Определенное влияние оказало включение в базовый фонд заработной платы непроизводительных расходов. Все большее распространение получает практика использования предприятиями средств фонда социального развития размеры которого в новых условиях резко возросли на различные выплаты и льготы отдельным работникам, что фактически представляет собой скрытую форму повышения оплаты труда. К росту фонда заработной платы ведет расширение производства продукции и оказание услуг кооперативами, в том числе созданными при предприятиях. При этом предприятия, оплачивая работы и услуги кооперативов (в большинстве случаев за счет фонда развития производства, науки и техники), не производят соответствующего сокращения фонда оплаты труда. Все это обусловило расширение денежного оборота за счет излишних платежных средств и перекачку денег из безналичного в налично-денежный оборот.

В связи с этим в Справке предлагалось: во-первых, повысить ответственности предприятии, министерств и ведомств за соблюдение установленных нормативных соотношений;

во-вторых, упорядочить источники финансирования отдельных расходов предприятий на цели потребления и накопления;

в-третьих, обязать государственные предприятия при заключении договоров с кооперативами на выполнение работ и услуг дл комплектовании конечной продукции, уменьшать фонд заработной платы исходя из затрат на оплату труда, предусмотренных в планах предприятии на производство этих работ и услуг.

С докладом по этому вопросу выступил С. А. Ситарян. Он, в частности, сказал:

– В соответствии с поручением Президиума комиссия рассмотрела вопрос о мерах по регулированию роста оплаты труда на предприятиях, использующих вторую модель хозрасчета. Число предприятий, которые переходят на вторую модель, существенно возросло. Сегодня работает по второй модели 2600 предприятий. Кроме того, по второй модели работают система бытового обслуживания. Министерство торговли СССР, Министерство геологии СССР, множество строительных организаций. Таким образом, вторая модель набирает силу. Как регулируется сегодня рост оплаты труда при второй модели? Если в соответствии с первой моделью используется соотношение прироста заработной платы и производительности труда, то по второй модели применяется соотношение между ростом оплаты труда и ростом хозрасчетного дохода (зарплата + прибыль). Все министерства в соответствии с установленными им общими соотношениями эти показатели должны были «разверстать» по конкретным предприятиям. Почему вызывает опасение вторая модель? Чтобы в этом разобраться, необходимо ответить принципиально на вопрос, правильно ли выбрана вторая модель. Здесь присутствует Д. Валовой. По его мнению, это крупная ошибка, как он говорит, абсурд в квадрате.

Н. Рыжков:

– Что же вы предлагаете?

С. Ситарян:

– Предлагается установить жесткий контроль над ростом оплаты труда и дохода на два года, имея в виду то, что в тринадцатой пятилетке мы представим более зрелую систему. Суть контроля: если происходит опережение оплаты над хозрасчетным доводом, то сумма такого опережения изымается из средств предприятий и фондов оплаты труда в двойном размере.

Н. Рыжков:

– Какими сегодня нормами и положениями руководствуются при решении этого вопроса?

С. Ситарян:

– Каждое предприятие, работающее по второй модели, имеет нормативное соотношение между приростом фонда оплаты труда и приростом общего дохода. В дополнение к этому предлагается как бы второй контрольный пресс. Помимо этого соотношения вводится налоговое регулирование между приростом фонда оплаты и хозрасчетного дохода. Первое соотношение остается, а банк контролирует второе соотношение.

Н. Рыжков:

– Меня смущает то, что мы приняли постановление, в котором речь идет о соотношении дохода и роста оплаты. Сейчас о хозрасчётном доходе и росте оплаты труда. В чем здесь разница, тонкость? Я хочу понять экономический смысл.

С. Ситарян:

– Там доход, а здесь хозрасчетный доход. Если учитывать, что потенциальные возможности и масштабы у второй модели объективно выше, чем у первой, то необходимо ввести дополнительный контроль. Он нужен для того, чтобы еще больше, второй раз как бы предупредить возможные отклонения, чтобы не было перехлеста в этой модели. Хотя в известном «письме четырех» записано, что если имеются нарушения, то вообще не выплачивать, но в последнем постановлении мы отошли от этого.

И. Силаев:

– Какую долю ныне составляет вторая модель?

С. Ситарян:

– 7–8 %– Не она пока делает погоду, но вторая модель начинает быстро развиваться и становится «взрывоопасной».

Н. Рыжков:

– Если через полгода начнется массовый переход на вторую модель и мы не создадим механизм, то ситуация станет неуправляемой. Но неуправляема она и при первой модели. У нас не «прикрыты» вторая модель и кооперация, поэтому с этим надо глубже разобраться. Неужели никого не беспокоила вторая модель?

Б. Гостев:

– Мы анализировали: сегодня безудержно растет зарплата. На 1 % роста производительности труда приходится 5 % роста заработной платы. Когда это было? Я молодым начинал работать, тогда па 1 % прироста производительности труда приходилось 0,25 % роста заработной платы. Надо искать пути решения. Нельзя, чтобы производительность труда отставала от роста заработной платы.

С. Шалаев:

– Речь идет о письме Госплана, Минфина, Госкомтруда и Госбанка о восстановлении контроля за соотношением роста производительности труда и фонда зарплаты. На первом съезде народных депутатов СССР Н. Назарбаев назвал его «письмом банды четырех.

…

– Честно говоря, я окончательно запутался, знакомясь с рассматриваемым документом. Что же говорить о трудовых коллективах? С одной стороны, действует «письмо четырех». После этого приняли постановление от 4 мая, которое относится ко всем государственным предприятиям, работающим по первой и второй модели. Кроме того, есть постановление по арендным отношениям. Там действует свой порядок контроля за расходом оплаты труда. И вот новый проект… Нам надо бы определиться, хозрасчетный доход или просто доход. В постановлении Совета Министров от 4 мая, относящемся ко всем предприятиям, говорится просто о доходе, о соотношении между ростом зарплаты и ростом дохода. Здесь предлагаются штрафные санкции. Это значит забирать у предприятия доходы, тем более у предприятия, работающего по второй модели и снижающего затраты за счет материалоемкости. В результате у этого предприятия в двойном размере должны брать штраф в государственный бюджет. На мой взгляд, штрафные санкции здесь не приемлемы. Пока не будет введена система налогообложения, нормативные отношения, установленные для предприятии на текущую пятилетку и для первой и для второй модели на 1989 и 1990 г., должны действовать.

Д. Валовой:

– … И в заключение я хочу сделать некоторые конкретные уточнения и возражения по докладу. Если вы, уважаемый Степан Арамаисович. внимательно прочитаете недавнюю мою статью «Экономика на перепутье», опубликованную в «Правде», то убедитесь в том, что абсурдом в квадрате я называю два конкретных факта в нашей хозяйственной практике. Первый – это то, что коллективам, которые плохо используют землю, машины, сырье и финансовые ресурсы, мы платим за единицу одинаковой продукции в 2–3 раза больше, чем передовикам. И второй. Рост производительности труда должен снижать стоимость продукции, а в нашей практике наоборот: рост цен является важным рычагом «повышения» производительности труда. Если это не так, то пусть Степан Арамаисович попытается опровергнуть «абсурды в квадрате» с дайной трибуны. Хотя такая возможность ему уже предоставлялась, поскольку еще задолго до публикации указанной статьи в «Правде», я говорил то же в своем интервью журналу «Огонек», которое так и называлось – «Абсурд в квадрате».

Что же касается второй модели, то она построена на синтезе прежних пороков и абсурдов и поэтому является уже абсурдом в кубе или даже в гораздо более высокой степени. Мне остается подтвердить то, что я говорил Степану Арамаисовичу полгода назад: «Не пройдет и двух – трех лет, как все дружно будут осуждать ваш фейерверк моделей хозрасчета и эйфорию вокруг самофинансирования. Подумайте об этом серьезно».

А теперь относительно приведенных тут аргументов в пользу второй модели. С. А. Ситарян утверждал, что вторая модель содействовала снижению материалоемкости. Это не соответствует действительности. Дело в том, что и новая инструкция предлагает определять материалоемкость расхода металла или энергии не на единицу продукции, а на рубль товарной продукции. Поэтому бешеный рост цен создает иллюзию снижения материалоемкости, на деле же этого нет. Неужели такой элементарной вещи отцы подобных инструкций понять не могут?

Далее, С. Ситарян говорил, что вторая модель содействовала ликвидации дефицита рабочей силы и что-де теперь весь прирост производства происходит за счет производительности труда. Это тоже не так. Рост производительности труда происходит в основном за счет роста цеп. Сокращение, а кое-где и ликвидация дефицита рабочей силы произошли благодаря тому, что ныне самым «эффективным» путем повышения оплаты оказалось уменьшение числа работающих. Если идти таким путем, то быстрый рост безработных будет сопровождаться уменьшением объема производства в натуральном выражении. Даже многие югославские экономисты нам говорят: «не‘ повторяйте наших ошибок».

Игнорирование этого совета нам слишком дорого обойдется. Безработица выльется далеко за пределы 10 миллионов. Поэтому вторая модель и им подобные заведет нас в пучину стихийного развала основ социализма и приспособления их к… задам капитализма. Идя по такому пути, мы развалим плохое планирование и не создадим надежного стихийного регулирования, оно предполагает прочную нормативную базу расхода живого и овеществленного труда, которая диктуется жестокой конкуренцией как внутри страны, так и на мировом рынке. Пока ее нет, нужны строгие прогрессивные плановые нормативы расхода всех ресурсов. Только на их базе мы можем в перспективе создать реальные рыночные отношения. И в первую очередь нужно наводить порядок с оплатой труда. Производители должны быть заинтересованы не в искусственном накручивании любыми путями объема затратных рублей, а в увеличении производства всех товаров и услуг, необходимых для удовлетворения спроса.

Организация зарплаты должна быть поставлена «с головы на ноги». Сумма фонда оплаты должна быть в прямой зависимости от количества и качества реально произведенных и реализованных потребительских стоимостей. Следует попользовать опыт зарубежных фирм и корпорации. Есть и у пас примеры такой организации. Например, динамовский и щекинский методы, которые были загублены в свое время погоней за валом.

Что же касается предложенного тут дополнительного налогового обложения фонда зарплаты, то, кроме большого вреда, оно ничего дать не может. Это тупиковый путь! Разве правомерно облагать фонд зарплаты, являющийся частью издержек производства, таким же налогом, как прибыль? Ведь это принципиально различные категории. Регулировать зарплату налогообложением в отрыве от трудоемкости производимой продукции – все равно, что удалять гланды через… брюшную полость.

Пока будем платить зарплату по объему хозрасчетного дохода, накрученного любыми путями, она будет оторванной от конечных результатов производства, как небо от земли. О стабилизации народного хозяйства в таких условиях не может быть и речи! Предлагаемая тут «контрибуция» на зарплату заморозит рост производства и будет еще сильнее толкать производителей на искусственное завышение цен. В условиях монополии возможности для этого большие. Если мы будем «совершенствовать» хозяйственный механизм в предлагаемом тут направлении, то в тринадцатой пятилетке уже не сможем управлять экономикой.

Благодарю за внимание!

Тут снова виден принципиальный не решенный вопрос – кто хозяин предприятия? Если государство – оно как владелец имеет право изымать весь прибавочный продукт, как раньше и было. Если трудовой коллектив – то прибавочный продукт имеет право делить он, каков бы высок он не был – а государство имеет право устанавливать налоги. То есть Валовой в данном случае неправ – но только потому неправ, что не обозначен ключевой аспект реформы. Появилась двойственность – а она никогда ни к чему хорошему не приводила.

Давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. А ведь это приватизация! Причем такая, что Чубайс нервно курит в сторонке – обвальная и бесплатная. Государство просто начало массово отказываться от своей собственности, переводя ее на трудовые коллективы – просто процесс был не прописан ввиду давнего презрения коммунистов к юриспруденции – правовому нигилизму. И смысл теперь материть Чубайса, если фактически приватизация была начата за шесть – семь лет до него? И кончилась плохо?

Просто Чубайс создал реального хозяина – отчего у всех левых шерсть дыбом до сих пор. А вот Рыжков попробовал приватизацию в том виде, в каком, наверное, коммунисты бы ее поддержали – собственниками предприятий становятся трудовые коллективы. Рабочий народ!

И итог?

Страны нет.

Н.И. Рыжков:

– Ну, что, грустно, товарищи? Я тоже думаю, невесело. Будем продолжать дискуссию или пора заканчивать?

Голоса с места:

– Будем заканчивать.

В чем же была проблема хозрасчета? Д. Валовой

Абсурд, возведенный в квадрат, узаконили в нормативе, именуемом базовым фондом зарплаты, который является фундаментом моделей хозрасчета. Что о них можно сказать? Я уже писал, что это модели не хозрасчета, а лишь одного из его принципов – распределения дохода. Председатель Совета Министров Украины В. Масол в своем выступлении сказал, что «нынешняя форма хозрасчета не нацеливает производственные коллективы на удовлетворение потребностей рынка и народного хозяйства». Хорош хозрасчет! На что же он нацеливает? На заседании отмечалось, что он порождает «узкоотраслевой и групповой эгоизм». Это обостряет противоречие между общественным и коллективным интересами.

Важнейшим принципом хозрасчета являются научно обоснованные цены. Ныне общепризнано, что одна часть их завышена, а другая – занижена. Поэтому реальное внедрение хозрасчета, на мой взгляд, следовало бы начинать с реформы цен. А мы поставили телегу впереди лошади. Видимо, тут мы «дров наломаем» немало. Ведь среди убыточных предприятий есть и «без вины виноватые», так как часть их изделий имеет научно не обоснованные цены. И наверняка большинство из них по зарплатоемкости не укладывается в упомянутое прокрустово ложе. Это относится и к большому числу товаров, которые «вымываются» на благополучных предприятиях. К большому огорчению, хозрасчету и на этот раз досталась роль… поручика Киже. Скоро мы в очередной раз прозреем и обнаружим отсутствие хозрасчета и убедимся в том, что без многих товаров и лекарств, канувших в Лету благодаря «полному хозрасчету и самофинансированию», мы не можем нормально развиваться.

А вот тут вот уже ошибается Валовой. Хотя видимо, эта ошибка в конечном итоге подвигла руководство СССР на замену Рыжкова не кем-нибудь, а Валентином Павловым, руководителем Государственного комитета СССР по ценам. Он попытался исправить ошибки, проведя реформу цен и изъяв «нетрудовые доходы» – знаменитый «Павловский обмен денег» – но это не решило, а лишь усугубило ситуацию.

Какие могут быть научно обоснованные цены при двадцати с лишним миллионах (?!) наименований ассортимента? Тогда ведь не было мощных компьютеров – как это все свести, как увязать в баланс, какие силы для этого нужны? При том что ситуация меняется и сделанная работа может устареть уже завтра?

Нужно было отпустить цены, оставив под контролем только цены естественных монополий. И рынок сделал бы свою работу.

Не выдерживают критики по моему мнению, модели хозрасчета и с позиций распределения дохода. Оп формируется не по труду, а как и прежде, по затратным рублям, но уже без жесткого ограничения плановым уровнем средней зарплаты. Это как раз и открыло второй «кран» притока в обращении десятков миллиардов рублен незаработанных денег, так как ограничения на оплату справедливо сняли, а к реально производимой продукции ее не привязали. Разве правомерно прибыль, получаемую повышением розничных цен и «вымыванием» дешевого ассортимента, считать хозрасчетным доходом и за счет этого повышать зарплату и другие фонды стимулирования? Кусок рублевого мыла дает предприятию столько же зарплаты, как и 5 кусков по 20 коп. Именно это и послужило толчком к ускорению роста розничных цен и «вымыванию» дешевого ассортимента, о чем говорили на заседании правительства многие выступавшие.

По данным Всесоюзного НИИ конъюнктуры и спроса, рост средних розничных цен в 1971–1975 гг. дал около 30 % прироста товарооборота, в 1986–1987 гг. – более 60 %, а в 1988 г. – почти 75 %. С учетом этого надо оценивать и рост товарооборота. Министр торговли СССР К. Терех привел на заседании примеры, когда поставки товаров в рублях перевыполняются, а в натуре уменьшаются. Такой «хозрасчет» потребовал еще более «эффективного» использования мощностей по выпуску… денег. Их эмиссия в прошлом году удвоилась против 1987 г. и в 4 раза возросла по сравнению со среднегодовой в одиннадцатой пятилетке.

Кстати, здесь уместно поговорить вот о чем.

Почему при разработке моделей хозрасчета за основу был взят показатель заработной платы трудового коллектива? Не прибыльность предприятия. Не обновление фондов, не рост выручки, не рост экспортных доходов, не рост налогов, не рост производства в штуках – а заработная плата трудового коллектива?

Когда, где еще была такая реформа?! Когда, где, в какой стране – базовым критерием эффективности была назначена зарплата?

Первое правило менеджмента – что поощряешь, то и получаешь. Итог – заработная плата начала расти быстро и неконтролируемо. А эффективность экономики – снижаться. Хозрасчет был просто обречен провалиться сам и погубить экономику – потому что только крайние идиоты, видя что экономика неэффективна, пытаются решить проблему не снижением, а повышением издержек, прежде всего на зарплату.

Где, в каких ВУЗах учились идиоты это придумавшие? Чему они там учились?

Из письма в «Правду» прораба ПГЧ-3 станции Курган П. Белоусова:

«Скоро исполняется 4 года, как идет перестройка, но мы ее пока не чувствуем. В чем наши болезни? Самая главная, как у всех строителей, – планирование. План в рублях, фонд зарплаты – в процентах от этих рублей. И в итоге получается: чем больше мы израсходовали государственных денег, тем лучше у нас все показатели. Для наглядности приведу один пример: строили мы на линейных станциях посадочные платформы, для подпорных стенок покупали железобетон по 150–220 руб. кубометр, или в 5 раз дороже, чем он стоил. Да укладывали его в 4–5 раз больше, чем нужно, так как он по габаритам и шире, и выше. В итоге получается в 20–25 раз дороже, но зато мы перевыполнили план, у нас был огромный фонд зарплаты, нас хвалили, ставили в пример, давали премии, а нужно было сажать…»

Доклад академика А. Аганбегяна на заседании Президиума Совета Министров СССР 17 августа 1990 г.

Около сотни рассмотренных альтернативных вариантов перехода к рыночной экономике в докладе председателя вневедомственной комиссии А. Аганбегяна разделены на три группы.

Первая – варианты внерыночного развития. К ним отнесены различные предложения косметического ремонта административно-командной системы управления, не меняющие систему но существу. Ряд модификаций внерыночного развития не отрицает в перспективе возможность перехода к рынку, но прежде предлагается с помощью административных методов управления оздоровить экономику. Комиссия считает, что «авторы подобного рода альтернативных проектов набирают очки за счет пропаганды идеи социальной справедливости, защиты нрав трудящихся, заботы о сохранении ценностей социализма. Они готовы признать частную собственность, но без наемного труда, предлагают всевозможные средства борьбы с теневой экономикой, в том числе с помощью денежной реформы, призывают к укреплению трудовой и договорной дисциплины». В целом такое направление развития экономики докладчик назвал вредным и противоречащим ныне общему консенсусу.

Вторая группа – варианты «рыночного экстремизма». Его основная идея – немедленный переход к свободному рынку. Цены в этом случае складываются стихийно под воздействием спроса и предложения, а производители должны быть полностью самостоятельными. Такое направление развития экономики исключает вмешательство государства, сказал докладчик, фактически устраняет его с экономической арены. Ставка делается только на рыночные регуляторы, не гарантирующие социальную защиту трудящимся и реализацию долгосрочных и стратегических интересов общества в области НТР, экологии, обороны.

Третья группа – варианты регулируемой рыночной экономики. Это направление комиссия сочла наиболее целесообразным н тем самым в принципе поддержала правительственную программу. Хотя между рекомендациями комиссии и правительственной программой имеется ряд принципиальных различий по конкретным проблемам, в частности по формам собственности, по ценам и финансам, инвестиционной и аграрной политике, системе управления внешнеэкономической деятельностью.

…

Поэтапный переход к рынку предполагает, что плановые отношения должны вытесняться рыночными А у нас получается «бегство от плана». Плановые регуляторы уже отключены, а для рыночных даже условия не созданы. Я далек от мысли идеализировать плановые отношения и критиковал их, когда еще многие нынешние смельчаки-радикалы восторгались социалистической системой хозяйствования или вообще голоса не подавали. Вместо ликвидации пороков и абсурдов в планировании и использования его преимуществ для развития конкуренции с учетом многообразия форм хозяйствования ныне завершается демонтаж плановой системы. С грязной водой, как говорится, выплеснули и ребенка. В результате мы не имеем ни плановых, ни рыночных отношений. Вакуум заполняется анархией. Видимо, время покажет, что даже плохой план лучше «хорошей» анархии.

Ситуация уже накалилась до предела и выходит из-под контроля. Конкуренции нет, но анархия усиливается. Разбалансированность достигла своего апогея. Потребительский рынок без талонов, карточек и паспортов функционировать уже не может. Отсюда большой соблазн к массовому и резкому повышению цен. Такие цены ничего общего с законом стоимости не будут иметь. Их деформации будет во сто крат сильнее прежних. Это ускорит массовый переход к натуральному обмену и свертыванию сферы товарно-денежных отношении. С чем боролись, на то и напоролись! Немедленный переход к свободному рынку может привести к… обратным результатам, не исключая и демократический образец «военного коммунизма».

В этих условиях, думается, не только полезно, по и необходимо внимательно прислушаться к голосу ведущих юристов страны – В. Кудрявцева, С. Алексеева и В. Яковлева, которые в статье «Рынок: мнение юристов» (Правда, 7 июня 1990 г.) пишут: «Мы со всей ответственностью утверждаем: правовой основы для регулируемой рыночной экономики у нас сейчас нет. Разрабатываемые ныне документы – это лишь акты, регулирующие переход к рынку».

Интересным на заседании было и обсуждение конкретных проблем. Так, полезным представляется обмен мнениями о конвертируемости рубля. Президенты научно-промышленного союза А. Вольский и В. Протасов, поддерживая эту идею, говорили, что сначала надо сделать рубль обратимым в стране, чтобы его можно было отоварить. Многие выступавшие поддержали выводы комиссии о нецелесообразности свободного обращения конвертируемой валюты в нашей стране, так как это еще больше обесценивает рубль. Поддержал эту точку зрения и глава правительства Н. Рыжков, что не может не вызывать недоумения. Кто же тогда дал «добро» на такое обращение?

Председатель Госкомитета по труду и социальным вопросам СССР В Щербаков высказал несогласие с рекомендациями комиссии об очередном переносе срока повышения цен до второй половины 1991 г.

Ну, вот, собственно, еще одна причина, почему все пошло под откос. Тянули, пробовали воду. Почему? Элементарно – боялись. И было чего. Все понимали, что когда деньги есть, но полки пустые это не самая худшая ситуация. Когда полки полны, а денег чтобы купить нет – может быть намного хуже. Особенно, если кто-то при этом покупает. Общество же воспитывалось в эгалитаризме. А тут… кооперативы уже заметно подняли градус социального недовольства.

Только с каждым месяцем, пока тянули с решительными мерами – становилось все хуже и хуже…

В этом нет логики. Его поддержал председатель Госкомиссии Совета Министров СССР по экономической реформе Л. Абалкин. По его мнению, новые цепы, налоги, антимонопольные меры, социальную защиту и другие рыночные категории надо вводить синхронно Председатель Госплана СССР Ю. Маслюков говорил о проблемах взаимодействия центра и союзных республик. Нужен единый союзный рынок. Его разрыв по национальному и региональному признаку отбросит нашу экономику далеко назад. На заседании приводились факты, когда союзные республики без ведома центра запрещают предприятиям, расположенным на их территории, заключать хозяйственные договора с предприятиями других республик. Министры Н. Пугин и С. Колпаков приводили факты разрыва сложившихся за многие годы производственных связей, что не только ведет к огромным материальным потерям, но и бьет но интересам многотысячных производственных коллективов.

В ходе сопоставления различных точек зрения многие выступавшие считают, что поспешность тут особенно вредна. Новые структуры управления должны экономически вытеснять прежние, доказывая свое преимущество.

Подводя итоги обсуждения, Председатель Совета Министров СССР Н. Рыжков отметил вывод комиссии о том, что цельной комплексной программы перехода к рынку как альтернативы правительственной нет. Но по отдельным актуальным проблемам высказано немало альтернативных предложений, которые при доработке правительственной программы будут учтены. Особенно это относится к разделу социальной защиты интересов трудящихся. Этот раздел, по мнению Н. Рыжкова, требует коренной доработки.

Среди проблем, от которых зависит успешный переход к рынку, Н. Рыжков назвал цельность союзного рынка и единые правила игры на нем. Попытки ввести региональные деньги, цены, налоги и т. д. отбросят нас далеко назад, разорвут на части единый народнохозяйственный комплекс, что еще больше затормозит научно-технический прогресс. И далее он назвал ряд принципиальных изменении, которые правительство вносит в переработанный вариант правительственной программы перехода к рыночной экономике. В ближайшее время этот документ станет предметом обсуждения на сессии Верховного Совета СССР.

…

Ради ускорения темпов экономического роста наряду с прежними рычагами накручивания липового объема в рублях появились и новые: введение договорных цен, надбавок за «новинки», искусственное завышение нормы рентабельности. В конечном счете все это привело к цепной реакции роста цен. И на столь утлой базе организовали фейерверк моделей «хозрасчета» и эйфорию вокруг самофинансирования. В таком ажиотаже складывалась крайне неблагоприятная ситуация для хозяйствования. Ее суть: «Ни плана, ни рынка!» Стали копировать опыт Югославии 25-летней – давности, от которого сами же югославы вынуждены отказываться.

А как поступили с оплатой по затратным рублям? Ее не только сохранили, но и «развили». Раньше над фондом зарплаты был «железный потолок» – плановый уровень средней зарплаты, помноженным на количество рабочих. И ни копейки больше! Такой порядок справедливо критиковали, и его отменили. Но «забыли» увязать зарплату с количеством и качеством производимой продукции. По новой инструкции (о парадоксах которой «Правда» писала 3 ноября 1980 г.) фактический фонд зарплаты предприятия привязали к объему товарной продукции и превратили его в «печку», от которой предложили танцевать дальше. Сокращение ее объема автоматически уменьшало базовый фонд зарплаты (даже при росте выпуска товаров в натуре за счет дешевых изделий). Прирост объема в рублях (опять-таки независимо от выпуска реальной продукции и выполнения хоздоговоров) увеличивал зарплату. Новый абсурд создал дополнительные мощные источники для иждивенчества и стимулирования коллективного эгоизма, что еще больше обострило противоречие между общественными интересами и личными, коллективными. В столь мутной воде ловля незаработанных денег стала азартным и доходным делом и поэтому приобрела массовый характер.

В начале перестройки экономики мы много и справедливо осуждали жизнь в долг, призывали «по одежке протягивать ножки». А между тем в экономической реформе образовался и все больше усиливается распределенческий уклон. Темпы роста производства и его эффективность снижаются, а па удовлетворение безусловно неотложных нужд дополнительно выделяются все новые и новые десятки миллиардов рублей. Делим, как говорится, шкуру неубитого медведя. За три года пятилетки план по росту национального дохода и производительности труда недовыполнен более чем на четверть, а фонд зарплаты в 1,5 раза опережает его. В 1989 г. темпы прироста фонда оплаты труда и 5,4 раза превысили темпы роста национального дохода. В результате эмиссия денег в прошлом году составила почти 18 млрд. руб., или в 4,5 раза больше, чем в 1985 г. Государственный долг за истекший год подскочил с 312,4 до 400 млрд. руб.

…

Для уменьшения потока незаработанных денег с января 1989 г. было решено вернуться к контролю за соотношением роста производительности труда и зарплаты. Но ведь, как писал Ленин, повышение производительности труда без уменьшения стоимости продукта – абсурд, если только взять это как общее явление. В нашей практике и этот абсурд возведен в квадрат: рост производительности не только не снижает стоимости продуктов, а наоборот, рост цен является одним из существенных факторов «повышения» производительности труда.

Таким образом, повышение цен пополняет сумму фонда оплаты незаработанными деньгами и одновременно «повышает» производительность труда. Как и следовало ожидать, такой «контроль» усилил поток незаработанных денег. Его несостоятельность стала очевидной и для авторов моделей «хозрасчета», и они предложили дополнить указанный «контроль» еще и налогом на прирост фонда оплаты. При обсуждении этого вопроса в мае прошлого года на Президиуме Совета Министров СССР я пытайся доказать, что установление такого налога неизбежно приведет к обострению экономической ситуации и ухудшит перспективу выхода экономики из кризиса. Тогда проект о налоге на прирост оплаты отложили для дополнительного изучения. В августе он был принят сессией Верховного Совета СССР. Этот налог по существу застопорил рост производства. Разве мыслимо осуществить намеченный на 1990 г. крутой рывок в насыщении рынка товарами и услугами при замороженном производстве?

…

Мне хорошо запомнился сосед по столу в одной юбилейной компании. Он активно «голосовал» рюмкой за все тосты, а когда дошла очередь до критики нашей медицины, и больше всех ругал врачей, которые плохо лечат ему… язву желудка. Этот эпизод приходит на память, когда я размышляю о сбалансировании товарно-денежного рынка. Для этого прежде всего необходимо прекратить поступление в обращение незаработанных денег (ведь бессмысленно вычерпывать воду, пока она хлещет из крана). Но это лишь предварительное условие. Гораздо сложнее изъять из оборота огромную массу лишних денег. Иначе говоря, вычерпать воду, переполнившую квартиру. Тут два пути. Взять посудину и черпать или пробить стену и спустить воду. Каждый из этих вариантов имеет свои плюсы и минусы. Если долго черпать стены и перекрытия прогниют, и весь дом развалится.

Вычерпывая лишние деньги из обращения, в нынешней ситуации невозможно сохранить «овец» (тех. кто живет на зарплату и пенсии) и насытить «волков» (людей, имеющих если не мешок, то хотя бы вещмешок денег). Ученые, выступающие за немедленную свободу рынку, предлагают перевести «овец» на карточное содержание и дать им травку и водицу, ибо от голодных овец визгу много, а шерсти мало. Что же касается деликатесов и дефицитов, то их через свободный рынок и аукционы хотят полностью преподнести «волкам» и украсить все это ценными бумагами для стрижки купонов «волчатами внучатами». Не секрет, что цены на многие импортные и лучшие отечественные товары «овцам» уже не по зубам, а «волки», и особенно бешеные (владельцы неправедных доходов), платят за них, глазом не моргнув, три госцены и более.

Для обеспечения приоритета интересов «овец» в ходе преодоления кризиса необходимо провести денежную реформу. Говорят, что упущен момент. Уже отмыты многие миллиарды нетрудовых доходов, которые увеличиваются в геометрической прогрессии и открыто используются для дискредитации социализма. Это действительно так. Но данный факт лишний раз подтверждает неизбежность, в конечном счете, денежной реформы. Ее условия требуют специального обсуждения, не исключая и референдума с показом реального положения в экономике, а не среднего статистического благополучия. Но тут, на мой взгляд, важны два момента. Деньги, не подтвержденные декларацией сверх суммы, предусмотренной законом, не должны обмениваться. И кроме того, сбережения с учетом их сумм целесообразно пускать в обращение по мере насыщения рынка товарами. Тогда мы свяжем «горячие деньги», ради чего известные ученые предлагают распродажу с аукциона всего и вся в частную собственность. Случись это, мы заразим всех «волков» бешенством, а «овцам» совсем станет невмоготу. Поэтому, видимо, не стоит дальше откладывать неизбежный «отстрел» бешеных «волков» и ликвидацию их логовищ размножения.

Ну вот. Помните денежную реформу Павлова? Не исключено, что ее первопричиной было то, что решили, наконец «услышать Валового». Павлов пришел на премьерство из Госкомцен – для него это было знакомо. Вот и решили, наконец-то «прислушаться». Павлов печатал указ о обмене рублей на пишущей машинке лично, а само это мероприятие было обставлено как почти военная операция. И что в итоге?

Полный, безоговорочный провал.

Причины таковы:

1. Народ понял эту операцию как ограбление и принял ее как ограбление, оказав сопротивление грабителю – государству. Это был не первый грабительский обмен денег в СССР, в 1947 был еще один, когда государство пыталось переписать долги с себя на людей – но никогда до этого не было такого массового надувательства и массового саботажа целыми республиками. В Грузии – вотчине теневой экономики – деньги месяц меняли за 10 % – о чем мы говорим? И после обмена ситуацию стабилизировать уже не удалось, все ринулись скупать кто валюту, кто товары

2. Моральный посыл реформы – ударить по тем, у кого нетрудовые доходы. На самом деле нетрудовые доходы были уже у всей страны и не первое десятилетие. На работу ходили. А деньги зарабатывали иначе – калымили. Кто спекулировал. Кто подрабатывал – шабашил на стройках, шил джинсы, писал за деньги диссертации, что-то кому то продавал. Потому в 1991 году Павлов покусился не на нетрудовые доходы. Он покусился на нажитое.

Здесь Валовой просто не понял, что денежная реформа запоздала и только усугубит положение, а волков отстреливать поздно.

Потому что большинство в СССР – либо волки, либо те кто мечтает ими стать.

Почему переход к полному хозрасчету и самофинансированию так резко обострил кризис в экономике и ускорил ее развал?» – размышляет В. Федоров (г. Нижний Новгород).

Потому что в моделях хозрасчета не просто сохранены многие прежние пороки, но и укреплены. По мнению К. Каршеса (г. Каунас), «авторы моделей показали полную свою некомпетентность. Они игнорировали принципы оплаты по труду и существенно упрочили иждивенчество». Так, прирост объема производства на многих предприятиях на 70–80 % идет за счет роста договорных цен. В условиях ослабления контроля активизировалась погоня за липовой прибылью. Отказы от невыгодных поставок вызвали ценную реакцию сбоев, перебоев и простоев, возросли масштабы приписок, подмены сортности и прочие механизмы. Фальсификация экономической динамики резко усилилась. Мощность потока поступления в обращение незаработанных денег многократно возросла. Господство валовых затратных показателей, о ликвидации которых так много говорилось в начале перестройки, стало во сто крат сильнее и разорительнее. Поэтому и не следует удивляться тому, что состояние нашей экономики столь же плачевное, как после изнурительной войны. Ведь урон от затратно-расточительной системы хозяйствования в несколько раз превышает материальные потерн в годы Великой Отечественной войны.

Так… утомил я вас?

Итак, в советской экономической системе еще с давних времен зияла огромная дыра, именуемая «валом». Вал – это означало, что предприятию, а главное – его трудовому коллективу все равно что именно он производит, как производит, эффективно или нет, пользуется ли его продукция спросом. Фонд заработной платы он получал в виде процента от произведенного или сделанного, при этом качество и ассортимент никак на итоговую оценку не влияли. В итоге предприятия, их директорат и их рабочие – быстро освоили способы обмана системы. Выражалось это в

– приоритетном выпуске наиболее фондоемких и наименее трудоемких изделий, с сознательным игнорированием выпуска изделий трудозатратных. Это позволяло самым быстрым путем набрать объем и на ФОТ и на премию – при том что трудозатратные изделия были в основном либо изделиями потребительского спроса, отсутствие которых на полках было болезненным, либо это была комплектация более сложных изделий – и из-за отсутствия копеечной, но трудозатратной резиновой прокладки мог встать конвейер автозавода.

– постоянному стремлению не к снижению – а к повышению издержек, потому что заработная плата рассчитывалась как процент. В условиях отсутствия конкуренции это вело к постоянному и сильному повышению издержек по всей экономике.

– в услугах были свои способы. Например, рестораны не кормили людей, а продавали дефицитные продукты, получаемые по госцене – на сторону, по ценам черного рынка. Строители выходили на объект, осваивали те работы, которые требовали меньше всего трудозатрат и больше всего ресурсов (в процентах от которых посчитают ФОТ) – а потом бросали недострой. Не просто так разъяренные председатели заключали договоры с шабашниками – они брали деньги за постройку объекта до конца.

Все это – приводило к нарастающей неэффективности экономики и явному перекосу соотношения деньги/товарная масса в пользу первой. Просто – напросто, люди годами получали все больше и больше незаработанного, они не производили те товары, которые должны были оказаться на полках – а потом возмущались по поводу дефицита.

Однако в системе существовали ограничения. Цены нельзя было просто назначать, они утверждались, а ФОТ составлял жесткий процент и превышение его – оборачивалось тюрьмой.

Горбачев, Рыжков, Ситарян – видя проблемы в экономике, попробовали решить их путем введения хозрасчета. При этом не знаю, умышленно или нет – но они убрали последние ограничения на пути наживы. То есть дали предприятиям право устанавливать цены и все заработанное (кроме обязательных отчислений) – пускать на ФОТ.

Что и произошло! Предприятия – кстати, тут слились в едином порыве и директора и рабочие – принялись поднимать цены на свою продукцию и все излишки забирать в ФОТ. Когда конкуренция отсутствует, как и нормальная налоговая система – это ведь самое простое, так? Просто поднять цены. Их и начали поднимать. То есть, количество денег в системе стало расти по экспоненте, а количество товара в лучшем случае осталось то же. А в худшем сократилось, поскольку в условиях инфляции продавцы придерживают товар. Просто поразительно, почему авторы идеи хозрасчета не подумали, что самое простое для экономических агентов – не модернизировать производство, не внедрять инновации, не расширять производство товаров чтобы больше заработать – а просто поднять цены.

Давайте попробуем ответить на вопрос, который даже не попытался задать в своих книгах Д. Валовой – а почему система оценки по валу оказалась такой живучей и просуществовала фактически до 1991 года, до краха СССР (она его в числе прочего ипривела к краху)?

Ответ на этот вопрос, столь же прост, сколь и страшен. Потому что в системе никто уже не заботился о системе в целом – но все заботились о своем кошельке. Система оценки по валу позволяла путем относительно несложных махинаций получать от системы все больше и больше профита, в виде зарплат, премий, наград, званий Героев Соцтруда. Объем фуфла – то есть ВВП, который существует только на бумаге – постоянно рос и к середине восьмидесятых уже составлял до сорока процентов советского ВП. Если прибавить к этому продукцию, которая была произведена, но не востребована, работы которые были начаты, но не закончены – картина и вовсе получается аховой. Речь шла уже не о том, как догнать Америку – а о том как сократить нарастающее отставание от нее, вызванное полным искажением всей системы стимулирования. В условиях злой воли большинства игроков системы – она работала совсем не так, как это было задумано – а скорей наоборот.

Как ни странно, обычный работяга понимал ситуацию лучше академиков. Зловещее «нет хозяина!» было приговором системе, социализму в целом – но одновременно как нельзя точнее характеризовало стоящую перед экономикой проблему. Действительно, не было хозяина. В американской экономике все проблемы, над которыми билась и не могла найти решение экономика советская – решал хозяин, находящийся в классовом конфликте с администрацией и работниками предприятия – но выполнявший свою роль. Он не давал воровать, следил, чтобы работники получали не больше, чем заработали и не поднимали зарплату махинациями, следил за тем, чтобы внедрялись ресурсоемкие технологии – сэкономленные деньги это его чистая прибыль. Он же будет следить за тем, чтобы предприятие не отставало от других в конкурентной гонке. В советской экономике эти функции не выполнял никто – планировщики были такими же наемными работниками, с которыми можно и нужно было договариваться.

Рассматривая картину, которую рисует Д. Валовой, видимо самый осведомленный экономический журналист в Советском союзе – становится понятно и то, почему Горбачев пошел в экономике именно таким путем, а не другим. Он определил проблему не как «отсутствие хозяина», а как «отсутствие вовлеченности» трудового коллектива предприятия. Иначе ему не позволяли оценить ситуацию те идеологические рамки марксизма-ленинизма, в которых он пребывал. Горбачев попытался решить накопившиеся проблемы незаинтересованности и невовлеченности, сделав реальными хозяевами предприятий их трудовые коллективы, не понимая, что это только усугубляет проблему, а не решает ее. В нищей стране, с дефицитом всего и вся, с черным рынком, на котором цены были в несколько раз выше официальных – попытка дать трудовым коллективам реальные рычаги влияния на ситуацию привела единственно к тому, что начинал резко и необоснованно расти фонд оплаты труда. Люди хотели потреблять здесь и сейчас вне зависимости от количества и качества своего труда, у них отсутствовало даже малейшее представление о том, что сколько стоит и сколько реально стоит их труд. Этим людям было плевать на выполнение заказов предприятиями, на то куда идет произведенная ими продукция – они просто хотели позволить себе больше, чем они могли позволить себе до этого. Они не представляли себе, что если будут брать себе зарплаты больше, чем заработали – то завод где они работали обанкротится и все они окажутся на улице. Инфантильное, безответственное мышление советского человека – не допускало такого исхода. А если бы он состоялся, был выход – выйти на улицу, сесть на рельсы. Как те шахтеры, которые всерьез подсчитывали, сколько стоит шахтерский труд на убыточной шахте – не допуская мысли, что стоимость этого труда равна нулю.

На другой чаше весов – были директора предприятий и объединений с их злой волей и навыками нечестной игры, отработанными временами Хрущева-Брежнева. Теперь, когда директор избирался трудовым коллективом – у них появлялся рычаг для переговоров – в виде фонда оплаты труда. Заигрывай с трудовым коллективом – переизберут. А реальной ответственности за судьбу предприятия директор не нес, он был такой же реально наемный работник. Только возможностей воровать теперь было не в пример больше – создал кооператив, торговый дом во главе с сыном, поставил на сбыт и…

Принципиальной ошибкой Горбачева – было нежелание и неспособность реально оценить весь потенциал злой воли у простого советского человека, все его нежелание и невозможность думать о будущем (в СССР твое будущее определял режим, а не ты сам) всю степень его искалеченности прошедшими годами, с их подписками на сталинские займы, конфискационными денежными реформами и прочим. Этого человека интересовало только одно – что он может урвать здесь и сейчас. Делать с такими людьми социал-демократическую реформу, как мечтал Горбачев, пытаться превратить страну в подобие стран Европы с левым уклоном, как например Франция или Швеция – было не только невозможно, но и очень опасно. Этому работяге нужен был хозяин, который будет держать его на голодном пайке. Он и появился.

Итогом всего и послужил жесткий переход к капитализму с появлением хозяев у бесхозного. Иного видимо – было не дано.

Июль

16 июля – Верховный суд СССР реабилитировал 15 учёных, осуждённых в 1931, 1932 и 1935 годах, в том числе Чаянова А. В., Кондратьева Н. Д. и других.

Август

1 августа – Перестройка: впервые безлимитная подписка на газеты и журналы в СССР.

11 августа – СССР. Моссовет принял «Временные правила организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций и иных мероприятий на улицах, площадях, проспектах, в парках, садах, скверах и других общественных местах г. Москвы».

20–23 августа – в Москве собрались представители 47 «инициативных общественно-политических групп». Диссидентское движение преобразуется в «движение неформалов».

23 августа – митинги протеста в годовщину так называемого «Пакта Молотова – Риббентропа» в городах Прибалтики.

24 августа – Прибалтийский скандал.

Сентябрь

1 сентября – В начале месяца в Москве и ряде других регионов исчез сахар – результат «наступления на алкоголизм». Впервые после войны введены талоны на сахар.

Октябрь

2 октября – В эфир центрального телевидения СССР впервые вышла программа «Взгляд».

21 октября – Пленум ЦК КПСС: Борис Ельцин выступил с критикой темпов перестройки; Гейдар Алиев выведен из Политбюро.

Ноябрь

11 ноября – в СССР Борис Ельцин отстранён от должности первого секретаря Московского городского комитета КПСС, после того как он выступил с критикой медленного проведения реформ.

Декабрь

8 декабря – В Вашингтоне (США) глава СССР Михаил Горбачёв и президент США Рональд Рейган подписали Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (вступил в силу с 1 июня 1988).

23 декабря – в эфир Ленинградского телевидения вышел первый выпуск передачи 600 секунд.

Декабрь – при Министерстве Труда СССР и ВЦСПС образован Всесоюзный центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

1988 год в СССР

Январь

1 января – В СССР вступил в силу ряд законов об экономических реформах. Начало второго (экономического) этапа перестройки.

3 января – в СССР опубликовано сообщение о возбуждении уголовного дела против пятидесятников Х. Якобса и Р. Метса в Таллине.

5 января – в СССР официально прекращено использование карательной психиатрии.

22 января – произошло первое столкновение групп организованной преступности в СССР – Долгопрудненской и Люберецкой.

Февраль

4 февраля – перестройка: реабилитация Н. И. Бухарина и других обвиняемых, проходивших по процессу марта 1938 года кроме Г. Г. Ягоды.

12 февраля

Советско-американское военно-морское столкновение у берегов Крыма. Один из последних инцидентов «холодной войны».

13 февраля – В Степанакерте проходит первый митинг, на котором выдвигаются требования о присоединении НКАО к Армении.

16 февраля – Начало студенческих волнений в Сибири против милитаризации обучения (участвовали группы из Новосибирского электротехнического института, ТГУ, Сибирского металлургического института, Новосибирского ГУ, Томского политехнического института, Иркутского ГУ (с 29 марта).

20 февраля

Областной совет Нагорного Карабаха проголосовал за переход этого региона из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР.

26–29 февраля – массовые антиармянские погромы в Сумгаите (Азербайджанской ССР).

Март

13 марта – В газете «Советская Россия» опубликовано письмо Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами».

Апрель

14 апреля – при посредничестве ООН в Швейцарии министрами иностранных дел Афганистана и Пакистана подписаны Женевские соглашения о политическом урегулировании положения вокруг ситуации в ДРА. Гарантами договорённостей стали СССР и США.

Май

8 мая – В СССР основана ультралиберальная политическая партия Демократический союз во главе с Валерией Новодворской.

15 мая – Афганская война: начат вывод советских войск из Афганистана.

26 мая – принят закон СССР «О кооперации в СССР»

29 мая – Официальный визит президента США Рональда Рейгана в СССР (до 2 июня).

Май – в СССР впервые опубликован роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго».

Июнь

1 июня – в Москве Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв и президент США Рональд Рейган подписали Договор о ядерных ракетах средней дальности.

6–9 июня – в Троице-Сергиевой лавре (Загорск) состоялся Поместный собор Русской православной церкви, приуроченный к 1000-летию введения христианства на Руси.

с 19 по 27 июня в Ново-Валаамском монастыре проводилась пятая пленарная сессия Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу, её темой стало обсуждение вопроса «Таинство священства в таинственной структуре Церкви, в частности важность апостольского преемства для освящения и единства народа Божия».

10 июня – в Москве, в Большом театре Союза ССР состоялся торжественный акт и большой праздничный концерт, посвящённые 1000-летию введения христианства на Руси.

11 июня – Перестройка: постановление Политбюро ЦК КПСС об ускорении процесса реабилитации жертв политических репрессий.

12 июня

23 июня – советские войска введены в Армянскую ССР и Азербайджанскую ССР для того, чтобы прекратить пятимесячные беспорядки на межэтнической почве.

28 июня – Перестройка: в Москве открылась XIX конференция КПСС (до 1 июля). На конференции был принят проект конституционной реформы: создание двухуровневой представительной системы – Съезда народных депутатов СССР (2250 депутатов) и Верховного Совета СССР (554 члена) и учреждение поста президента СССР.

Июль

4-15 июля – всеобщая забастовка в Армянской ССР.

14 июля – Перестройка: впервые в истории журналисты телевидения, радио и всех центральных газет были приглашены на заседание Президиума Совета Министров СССР.

Август

21 августа – в СССР первое применение ОМОН: на Пушкинской площади силой разогнана демонстрация в связи с 20-летием ввода советских войск в Чехословакию.

24 августа – в СССР, в Чимкенте зарегистрирован первый кооперативный банк.

11 сентября – в Эстонской ССР 300 000 человек приняли участие в демонстрации за независимость.

18 сентября – Нападение армян в селе Ходжалы в ходе «каменной войны». Первое применение огнестрельного оружия в армяно-азербайджанском конфликте.

21 сентября – в Нагорном Карабахе, СССР, введено чрезвычайное положение.

30 сентября – Перемены в руководстве СССР: в том числе выход на пенсию Председателя Президиума Верховного Совета Андрея Громыко и ряда других ключевых фигур.

Октябрь

1 октября – Михаил Сергеевич Горбачёв занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР (официальный глава государства, до 1989).

2 октября – основан Народный фронт Эстонии.

3 октября – В МВД СССР сформирован отряд милиции особого назначения (ОМОН), предназначенный для подавления массовых беспорядков

7 октября

Президиум Верховного Совета Литовской ССР объявил литовский язык государственным.

Учреждён Народный Фронт Латвии.

15 октября – Перестройка: постановление СМ СССР о выпуске акций предприятиями и организациями.

23 октября – Учредительный съезд Саюдиса Литвы.

27 октября – президент США Рональд Рейган принял решение снести здание нового американского посольства в Москве из-за обнаруженных подслушивающих устройств в структуре здания.

30 октября – В Куропатах (Белоруссия) многотысячная акция, посвященная памяти жертв политических репрессий, разогнана силой.

Ноябрь

2 ноября – В СССР повышение пенсий на 40 %.

4 ноября – опубликовано сообщение об открытии в Москве первого инновационного коммерческого банка.

11 ноября – в СССР основан Инкомбанк.

15 ноября

В МВД СССР создано подразделение по борьбе с организованной преступностью.

16 ноября – Верховный Совет Эстонской ССР провозгласил суверенитет республики.

21 ноября – Армянские погромы в Баку, Кировабаде, Нахичевани, Ханларе, Шамхоре, Шеки, Казахе, Мингечауре. Начало исхода беженцев из Азербайджана и Армении. В конце ноября – начале декабря – полная депортация азербайджанцев из Армении (180–200 тысяч человек).

22 ноября

Начало голодовки студентов в Тбилиси.

23 ноября – Из-за продолжающихся межэтнических столкновений в двух районах Азербайджана в СССР вводится чрезвычайное положение.

27 ноября – 1 декабря состоялась внеочередная 12-я сессия Верховного Совета СССР 11-го созыва; принятие Закона СССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР», Закона СССР «О выборах народных депутатов СССР» положивших начало политической реформы.

29 ноября – Перестройка: прекращение глушения радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» в СССР.

30 ноября – Полное прекращение глушения зарубежных радиостанций в СССР

Декабрь

5 декабря – разгром митинга в Баку, задержано 547 человек. Ночью войска освободили площадь Ленина в Баку от демонстрантов, занимавших её с 18 ноября. Погибли 2 человека.

6 декабря – в СССР основан коммерческий банк «Автобанк» (предшественник нынешней финансовой корпорации «Уралсиб»).

7 декабря

Армянской ССР произошло Спитакское землетрясение силой 6,9 баллов по шкале Рихтера. Погибло ок. 25 000 человек, 15 000 – ранено, 400 000 остались без крова.

Советский лидер Михаил Горбачёв выступил в ООН с «Программой ослабения противостояния», в частности, объявил об одностороннем сокращении вооружённых сил на 10 %.

В Эстонской ССР эстонский язык объявлен официальным.

10 декабря – в Армянской ССР арестовано большинство членов комитета Карабах, выступающего за передачу Карабаха Армении.

21 декабря

27 декабря – на сессии Верховного Совета СССР впервые принят бюджет с открытым дефицитом в 7 %.

1989 год в СССР

Январь

3 января – в советской газете «Известия» начата публикация коммерческой рекламы

6 января – Перестройка в CCCP: Опубликовано постановление ЦК КПСС «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30—40-х и начала 50-х годов»

7–8 января – учредительный съезд Интерфронта Латвии

Интерфронты

Как известно, движение советских республик к суверенитету осуществлялось посредством «Народных фронтов» возникавших в республиках как под копирку. Некоторые считают, что Народные фронты это план Москвы, я же полагаю, что это самодеятельность местных КГБшников, которые уже были сориентированы на лояльность местным бонзам, а не далекой Москве. Москва и Горбачев попытались парировать этот процесс, создавая так называемые «Интерфронты» – организованные политические движения интернационалистов в противовес националистам. Теоретически все было правильно, практически же…

http://www.panorama.ru/gazeta/1-30/p08int.html

Люди Интерфронта

Часть I. НАШ С ВАМИ ИНТЕРФРОНТ

Программные цели Интердвижений Прибалтики, а также и само их положение неопределены и непонятны, как сторонним наблюдателям, так часто и самим их руководителям. Наверное, единственный бесспорный факт – значительная численность движений. Мне кажется, мы в центре еще не успели осознать, что сегодня именно они являются наиболее массовыми движениями русскоговорящего населения страны.

В то полузабытое время, когда национальные движения только зарождались, часто можно было услышать, что важно лишь наличие культуры как таковой, а не ее национальная принадлежность. Практика показывает, однако, что массовое поведение слишком сильно зависит от конкретной национальной принадлежности людей и движений.

В этом свете интересна этническая (национальная) принадлежность интердвижений. Как и всегда, она определяется родным языком и культурой, взращенной на нем. Здесь, однако мы встречаемся с интересным феноменом. Общим языком (примитивным русским) пользуются люди, достаточно далекие от русской национальной культуры. Культура же, которую они считают своей, родной, не обладает определенной национальной принадлежностью.

В ее основу был положен созданный в Романовской России в процессе колонизации "инородцев" сверх-упрощенный, адаптированный для массового сознания, протез русской культуры. На эту основу в советское время была положена масса идеологических установок (очевидно, взамен "устаревших", отброшенных моральных и религиозных ценностей).

Национальная общность, основанная на этом языке и этой культуре в сущности нам давно известна. Это советский народ.

Мы живем в удивительное время – в пробирке рождаются не только гомункулы, но и нации. Я бы назвал национализм нашей новой общности "советизмом" в честь власти, гордящейся им.

Однако советская этническая принадлежность – свойство далеко не одного Интердвижения; за последние 70 лет в стране при сильном идеологическом и политическом давлении центра, советский национализм пережевал почти все существовавшие ранее самостоятельные национальные общности, культуры и языки. Сегодня мы вынуждены признать, что большинство людей, живущих рядом с нами, принадлежат именно к "советской" национальной культуре.

Так что Интерфронт – не просто экзотический овощ, созревший на прибалтийских грядках; это хороший прообраз нашего ближайшего будущего.

Я постараюсь рассказать здесь о Латвийском "Интернациональном фронте трудящихся"*, самом многочисленном и, на мой взгляд, наименее воинственном из трех существующих в Прибалтике.

Мне не хочется писать ни о программах ни о декларациях движения – я не верю им; они во многом дань традициям, попытка людей свои новые мысли выразить в старых, заученных наизусть формулах. Наверное, все они не раз еще будут переписаны.

Думаю, важнее деклараций люди и их самостоятельные, не приведенные к тому или иному общему знаменателю позиции. Вот я и постараюсь описать мои впечатления от участников Латвийского ИФ и их позиций. Я не берусь утверждать, что исчерпаю все вообще мнения членов и сочувствующих Интерфронта, однако, я думаю, что за каждой описанной позицией стоит значительная группировка людей Интерфронта.

Часть II. ЛИЦА И ТЕНИ

Впервые я столкнулся с латвийским Интерфронтом в январе 1989 года. Тогда, приехав в Ригу обновить связи, я попал прямо на учредительный съезд нового движения. Знакомые из Ленинграда объяснили, где можно достать приглашения, и я поспешил в штаб подготовки съезда, расположенный в музее института Гражданской авиации.

Наверное, самым первым чувством, невольно возникшим у меня сразу, как только я переступил порог комнаты, и возвращавшимся потом много раз при встречах с участниками ИФ, было навязчивое ощущение чего-то очень знакомого, но до тех пор не встречавшегося в Риге. Потом я осознал: мне просто чудится, что я – в Москве.

Союз Ивана Грозного

Этих двух людей мы встретили почти случайно. Услышав, что мы из Москвы и интересуемся деятельностью Интерфронта, они решили показать нам кое-что. Показать, впрочем, так и не смогли, но полдня водили и возили нас по всей Риге. И, конечно, рассказывали.

Более всего мне запомнилось одна фраза: "Сегодня надо решить главную задачу – защитить завоевания, начатые еще Петром Первым и Иваном Грозным."

Основным завоеванием интернационалисты считали присоединение Прибалтики к России. Для защиты его они согласны были идти на все, даже на давление "демократией", которую не любили и игры с Церковью, которой не верили.

У "гидов" были и более прозаические проблемы. Жалкая кучка интриганов (сами фамилии которых произносились с нескрываемой злобой) сумела оттереть настоящих организаторов ИФ от кресел. Она же навязала всему движению предательски неправильную политику.

Во-первых, по мысли наших спутников движению не нужны сложные структуры. Лидер должен приезжать на предприятие, в городской район и т. д., воспламенять на митинге всех своей речью и сразу вести… (Может быть, в последний бой?).

Во-вторых, осторожная политика Совета ИФ явно шла на пользу Народному Фронту. (Спутники не смогли объяснить, почему Интерфронту нельзя помогать НФЛ; кажется, сам этот вопрос был для них неожиданен и даже просто невозможен).

Свою силу "мятежники" видели в обладании списками членов фронта, без которых упомянутой выше кучке "скоро придет крышка". Последняя фраза вселяла в наших спутников победное торжество и необъятный энтузиазм, сразу же увеличивающий вдвое скорость нашего беспорядочного передвижения по городу.

Пункта нашего назначения мы так и не достигли. Прощаясь, спутники объявили, что через месяц в Интерфронте все изменится. При всей нашей вежливости, мы не смогли пожелать им успеха…

И.КУДРЯВЦЕВ

Интерфронт Донбасса

Говорит один из создателей Интерфронта Донбасса и активный участник группы «Союз» политолог Владимир Корнилов.

https://news.rambler.ru/ukraine/40636433/?utm_content=rnews&utm_medium=read_more&utm_source=copylink

– Мы помним, что когда распадался Советский Союз и провозглашалась украинская независимость, далеко не все были однозначно «за», вовсе не большинство, как это теперь часто преподносится. Вы тогда со своим братом Дмитрием создали Интернациональное движение Донбасса, пытались оказать сопротивление поднимающему голову национализму. Расскажите об этом времени, о движении, почему оно было создано?

– Мы с братом занялись этой деятельностью, ещё когда в Донецке в конце 80-х состоялся митинг какого-то «демократического» движения, да и митингом это можно было назвать условно, человек 10–15 в нём участвовало, и тема была вообще ни о чём – какое-то строительство какой-то электростанции в Средней Азии… Но мы уже тогда поняли, к чему всё идёт.

И когда был создан Народный рух Украины (НРУ) в 1989 году, и когда, самое главное, Верховная Рада Украинской Советской ещё тогда республики приняла закон о языках, где украинский язык был назван единственным государственным – мы уже всё поняли.

К тому же, были соответствующие движения, интерфронты в Прибалтике. Украина в этом плане представляла собой заповедник коммунизма, как говорили сами руховцы, никаких особых движений вроде и не было. Но, конечно, мы понимали, что всё идёт к развалу. И начали создавать интерфронт по образцу и лекалу Прибалтики. Проехали с братом по прибалтийским республикам, где встретились с представителями тамошних интерфронтов, интердвижений.

Впоследствии брат возглавил интердвижение в Донбассе, а я, поскольку был депутатом местного совета, по молодости лет возглавил отделение… Если помните, была такая группа «Союз», «группа чёрных полковников», созданная для сохранения Союза. И я возглавил межрегиональную организацию этой группы по востоку Украины. Входил и в центральные органы группы «Союз» в Москве.

Мы тогда начали обращать внимание на опасность всех этих разговоров о единственном государственном языке, о государствообразующей и коренной нации и так далее. Собственно, моя первая статья была о том, «С чего начинается РУХ», так и называлась (статья была опубликована 5 сентября 1989 года, в «Вечернем Донецке» – прим. ред.). В статье указывалось на опасность будущего развала Советского Союза.

Тогда многим это казалось несерьёзным. До сих пор вспоминаю – да вот и фотография есть – куцый митинг руховцев в начале 1991 года. По-моему, весной. До развала СССР оставалось всего ничего. Я зашёл в обком партии, там люди через окно, смеясь, наблюдали за маленьким митингом НРУ. Хохотали. Митинг и в самом деле был маленький. Ну, что такое РУХ тогда в Донецке представлял собой? Я им сказал тогда: если вы ничего делать не будете, то под этим флагом жовто-блакитным будете скоро сидеть в этом здании.

– А они?

– Смеялись очень сильно. Но… через несколько месяцев, как вы знаете, сидели под этим флагом и срочно начали украинизироваться. Действительно, тамошние тогдашние идеологи не только не препятствовали развитию всех этих националистических и самостийных настроений, но и зачастую способствовали им…

Что такое интерфронты?

Интерфронты – это спонтанная реакция на резкий рост национализма в республиках. Отчаянная попытка сплотиться на иных ценностях, нежели те что предлагали националисты. Иногда во главе их стояли деятели компартий – как в Прибалтике. Иногда простые люди – как на Донбассе. Общим в истории Интерфронтов являлось то, что они проиграли. Хотя – например, в той же Латвии – из Интерфронта выросла партия Запчел, а один из ее основателей, Татьяна Жданок – теперь депутат Европарламента. Им удалось добиться немногого – но проблема «неграждан» в странах Прибалтики стоит, стоит по-прежнему довольно остро и рано или поздно придется ее решать.

Почему проиграли Интерфронты?

1. У Интерфронтов не было собственной наступательной идеологии, они не смогли выдвинуть привлекательную программу действий. В основном у истоков этих движений стояли коммунисты – но в тот момент они были полностью дискредитированы. Потенциальному избирателю достаточно было зайти в магазин и посмотреть на пустые полки – чтобы понять, за кого не надо голосовать. Никакой другой внятной идеологии интерфронты не придумали – хотя по идее могли бы встать на социал-демократическую платформу. У националистов тоже особой программы не было. Но им удалось заставить людей поверить, что вот отделимся от центра – и заживем…

Те, кто предупреждал об опасности национализма – до советского народа не достучались. В этом смысле советский человек был наивен и преступно легкомыслен.

2. Интерфронтам не удалось ни объединиться, ни получить поддержку Центра. Вообще, если так задуматься… одна из причин, почему развалился СССР была в том, что людям с демократическими взглядами – в отличие от той же Польши не удалось создать единую организацию, с членством по всей стране. В какой-то момент политические траектории России и союзных республик начали резко расходиться. В итоге – когда сразу после августовского путча в Киев прилетела делегация парламента России – их в аэропорту встретила толпа националистов с улюлюканьем и криками «ганьба!» – это тех, кто останавливал руками танки не только ради будущего России, но и ради будущего Украины.

Одним из первых понял происходящее профессор Собчак. Уже осенью 1991 года он выступил по телевидению с шокирующим заявлением: на Украине националисты и партократия нашли друг друга и фактически остановили процесс демократических реформ. Нет ни слова про права человека, демократию – все разговоры независимостью начинаются и ей же заканчиваются.

Ему кстати вторил Сергей Головатый, тоже юрист, будущий министр юстиции Украины и один из тех депутатов, которые голосовали против независимости – а уже в 2004 году он поддерживал Ющенко. В интервью Головатый сказал, что он и сейчас считает, что в 1991 году допущена была ошибка, что он поддерживал Бориса Ельцина, что он прекрасно видел, что ради сохранения власти партократия готова стать «независимцами», что первый секретарь ЦК КПУ Кравчук пойдет на все чтобы сохранить свой пост, что при Кравчуке никаких экономических реформ не будет, потому что такого штаба реформаторов какой есть в Москве – в Киеве нет. Так все и вышло.

Интерфронты не превратились в политическую партию – латвийский превратился, но уже в государстве Латвия. Парадоксально – но Интерфронты никак не поддержал Горбачев, хотя они могли бы стать его опорой в борьбе с почуявшими запах свободы лидерами союзных республик. Почему? Можно только предполагать. Мне кажется, Горбачев не хотел «спугнуть» лидеров республик перед подписанием нового союзного договора действиями, которые можно расценивать как недружественные. Хотя это было глупостью всесветной – начать хотя бы с того, что государство фактически было и Горбачев был его главой и главнокомандующим, и это лидеры должны были бояться, что подписание нового договора сорвется… но Горбачев изначально поставил себя неправильно, утратил инициативу.

3. Ну и третье. Если бы Интерфронты объединились, превратившись в мощное Интердвижение – неизвестно, что было бы тогда. Возможно, тогда СССР все равно бы распался – но уже по югославскому варианту. Или сохранился бы – но прошел через гражданскую войну. Или частично сохранился бы. По сути, только отсутствие отпора тем, кто нес в сердце мечту о независимости – сохранило гражданский мир и позволило разойтись без бойни. Что было бы, если бы сторонники сохранения СССР – не опереточные ГКЧПисты, а настоящие – дали бой… о том знает только Бог.

12–19 января – последняя в истории СССР перепись населения

17 января – Перестройка в CCCP: отмена наименований в честь А. А. Жданова

18 января – эстонский язык объявлен государственным в Эстонской ССР

26 января – В Москве на учредительной конференции создано общество «Мемориал» (возникло как неформальная организация в 1987 году)

Литовский язык объявлен государственным в Литовской ССР

январь – начало экономического кризиса в СССР – падение темпов экономического роста, введение ограничений на вывоз товаров из регионов и начало системы распределения отдельных продовольственных товаров по талонам

Независимость. Прибалтийский кейс

Проблему падения Советского союза невозможно понять без рассмотрения так называемого «прибалтийского кейса» – то есть стремления трех прибалтийских республик к независимости.

Три республики бывшего СССР – Литва, Латвия и Эстония – были в СССР объединены одним общим словом «Прибалтика». Это была, вероятно, самая европеизированная часть СССР, подобные «анклавы Европы» были только в составе Украинской ССР (Львов, Тернополь, Черновцы, Коломыя). Здесь был выше уровень жизни, сюда в первую очередь шли капитальные вложения. И эти республики – не просто первые захотели на выход, они внесли в само общественно-политическое пространство СССР вопрос о выходе из СССР. Без них – скорее всего никто просто не поднял бы этого вопроса.

У этих трех республик, объединенных общим словом «Прибалтика» разная и подчас сложная судьба. Проще всего она у Эстонии – была Российская Империя, и была местность недалеко от столицы, где жили эсты, и они в какой-то момент захотели независимости. Литва – самый вероятно сложный регион, осколок некогда конкурировавшего с Москвой Белорусско-Литовского княжества, его столицы Вильно (Вильнюс), это «европейский Иерусалим», а до войны она была в составе Польши, плюс еще и Латгалия, которая не совсем Литва. Латвия – это владения германских родов на службе у российского императора, ее столица Рига – это до Первой мировой самый промышленно развитый город в России.

Дальше республики объединяет общая судьба – все три вышли по итогам развала Российской Империи (при этом Литва осталась без столицы), все три были оккупированы Советской армией по пакту Молотова-Риббентроппа. При этом надо понимать, что сами эти республики к моменту оккупации были диктатурами, а внутри хватало коммунистов. Во время Второй мировой Литва и Латвия отметились массовыми убийствами евреев, причем в основном они были совершены самостоятельно, при минимальном участии немцев. Особенно жестокими этнические чистки оказались в Литве – именно тогда и погиб «европейский Иерусалим», родина виленского гаона. Кроме того, литовские фашисты массово и жестоко расправились с поляками. Их можно понять – именно с того момента интернациональный Вильно превратился в литовский Вильнюс – но не простить и не перестать ненавидеть за то что они совершили.

Все три республики были освобождены наступающими советскими войсками и по крайней мере в Литве и Латвии – они столкнулись с массовым партизанским антисоветским движением – Лесными братьями. Это как раз были те, кто массово убивал евреев и поляков и вселялся в их дома. Советская власть подавила эти движения, после чего решила в приоритетном порядке развивать эти края, вкладывая в них деньги. Развивалась и промышленность и сельское хозяйство и более того – там располагались важнейшие экспортно-импортные порты. Значит, был доступ и контрабанде и потому в республиках жили очень даже неплохо.

Но как только стала пора определяться – все трое попросились на выход.

Литва

В.Н. Швед, второй секретарь республиканского обкома КПЛ

24 февраля 1990 прошли выборы в Верховный Совет Литвы. По результатам этих выборов и второго тура (4, 7, 8 и 10 марта) кандидаты Саюдиса (Литовского движения за перестройку) во главе с Витаутасом Ландсбергисом и Казимерой Прунскене получили 91 мандат из 141. Члены независимой Компартии Литвы во главе с Альгирдасом Бразаускасом получили 46 мандатов (из них 17 – от Саюдиса, 2 – без конкуренции со стороны Саюдиса, остальные – победив кандидатов Саюдиса). Члены КПЛ на платформе КПСС – 7 мест (преимущественно в польских районах).

В 22 ч. 44 мин. 11 марта 1990 г был принят Акт ВС ЛР о восстановлении независимого Литовского Государства (124 за, против нет), было восстановлено действие Конституции 12.05.1938 года, после чего она была немедленно приостановлена и был принят новый Временный Основной Закон ЛР.

Примечательно, что не только Саюдис, но и первый секретарь Коммунистической партии Литвы Бразаускас поддерживали курс на независимость. Ещё 7 февраля Верховный Совет XI созыва под его председательством признал не имеющими юридической силы решения сейма 1940 года о вступлении Литвы в СССР.

Еще до 9 марта 1990 Горбачев вступает в секретный торг с Бразаускасом по вопросам независимости Литвы (по рассекреченным в 2011 г. сообщениям генерального консула Швеции в Ленинграде Аландера). Горбачев требовал за независимость передачу России порта Клайпеды, а также выплату 21 миллиарда рублей за предприятия и промышленные комплексы союзного значения. Напомним, что Клайпеды Литва уже лишалась по требованию нацистской Германии от 22 марта 1939, но в 1945 г. Советский Союз – победитель уничтожил Восточную Пруссию и возвратил город республике. В свою очередь Литва представила счет Горбачеву на 500 млрд. рублей за ущерб в годы советской власти. Но это закулисная история.

Говорят, что литовские депутаты спешили с актом независимости, поскольку не хотели проводить республиканского референдума по вопросам независимости, который предполагал готовящийся в Москве закон СССР. Вероятно, это правда, но причина этой поспешности лежит в недоверии к союзным властям. К тому времени уже имел место разгон митинга (9 апреля 1989 г) в Тбилиси, повлекший 18 смертей. Литовские парламентарии могли полагать, что организации референдума будет сопровождаться давлением центра на население республики. Кроме того, не стоит забывать, что СССР мог потребовать отступные даже в случае победы идеи независимости на референдуме, – смотри выше условия признания от Горбачева Бразаускасу.

Однако всё это домыслы. На самом деле в 1990 году будущий нобелевский лауреат, президент СССР не требовал от Литвы референдума, который мог бы подтвердить волю депутатов к независимости. Наоборот, Горбачев хотел, чтобы Литва осталась в составе Союзного государства, и пытался склонить оппонентов к этому путем сначала экономического давления (блокада) и потом убеждениями. Только вот литовское руководство считало зазывание Михаила Сергеевича капканом.

15 марта Съезд народных депутатов СССР постановил: считать решение Верховного Совета Литвы о выходе из СССР недействительным до принятия специального закона на этот счёт (принят 3 апреля). 23 марта 1990 г. в г. Вильнюс вводятся советские войска и танки, но они выполняют в основном роль наблюдателей. 26 марта группы советских десантников заняли здания городского комитета Коммунистической партии Литвы, Высшей партийной школы, Дома политического просвещения, 27 марта – здание ЦК КПЛ, позднее другие общественные здания. 18 апреля Москва начинает экономическую блокаду Литвы, – перестают поставляться энергоносители – нефть и газ. К сороковому дню блокады остановились все электростанции, работающие на мазуте, была ограничена подача теплоэнергии.

Блокада не заставила капитулировать Литву за неделю – две, как рассчитывал Горбачев. Республике помогали прямые хозяйственными договора с различными субъектами хозяйствования в союзе. К тому же давление началось с середины весны, когда было тепло. Совсем иначе дело повернулось зимой, когда экономические трудности стали восприниматься острее, и об этом чуть ниже. Однако всё равно и к лету пришлось туго, литовцам пришлось отступить перед нажимом Горбачева. 29 июня Верховный Совет Литовской Республики в тактических целях, "…выражая готовность к межгосударственным переговорам между Литовской Республикой и Союзом ССР, объявляет стодневный мораторий на акт о Независимости, исчисляемый со дня начала таких переговоров… Дата окончания моратория, таким образом, становилась открытой. Горбачев счет это заявление победой и восстановил поставки энергоносителей в республику. Но последующие переговоры Литвы и СССР шли плохо, о всенародном референдуме Горбачев в условиях парадов суверенитетов, запущенных Ельциным, и не заикался. Наконец, 28 декабря 1990 г. Литва тихонько аннулировала свой мораторий на акт о Независимости. Так, вместе с зимой ударили и трудности.

…

До этого А. Чекуолис выдвинул идею силового прорыва советской границы (как меры против блокады) – «Проложим через границу слоновую тропу!». Говоря нормальным языком, Чекуолис призвал жителей Литвы в знак протеста против «блокады», осуществить прорыв советско- польской границы в районе города Лаздияй.

Известно, что граница в любой стране это особая зона, в которой нарушителей, не внимающих команде «Стой», просто расстреливают. И, тем не менее, вереница автобусов с литовскими гражданами двинулись к КПП на советско-польской границе.

Почему же удавалось находить безумцев для участия в этих акциях? Всё просто. Эти «безумцы» были абсолютно уверены, что советские пограничники не осмелятся стрелять в них. Да, советские не стали бы, а польские, как выяснилось, имели приказ стрелять на поражение. Спасло только то, что удалось убедить «саюдистов» отказаться от акции прорыва границы.

Стремление Ландсбергиса к «кровавым жертвам» объясняется тем, что изменить позицию США в отношении признания независимости Литвы могло только пролитие крови мирных граждан. А в США Ландсбергис, благодаря своим заслугам перед КГБ, бывал достаточно часто

В ноябре 1990 г. его вновь осенила идея о новой «бомбочке». 7 ноября во время демонстрации и военного парада в г. Вильнюсе, группа боевиков «Саюдиса» засела в здании литовской консерватории, «alma маter» профессора. При прохождении военных они предприняли попытки толкнуть людей под колеса военной техники. Но советские десантники сумели блокировать «боевиков».

Однако литовские СМИ преподнесли этот инцидент, как зверскую расправу над беззащитными литовскими юношами. В итоге ситуация получила неожиданное продолжение, главным действующим лицом которого оказался я, баллотировавшийся тогда в депутаты Верховного Совета Литвы. 9 ноября 1990 г. меня пригласили на публичный диспут в город Таураге.

Там всё было готово для провокации, в ходе которой ставилась цель вынудить сопровождающих меня офицеров группы «А» открыть огонь на поражение. Боевики «Саюдиса» из Каунаса в ответ должны были расстрелять нас, а также нескольких женщин и детей, представив их жертвами «альфовцев». Это была та «кровавая бомбочка» Ландсбергиса, с которой он 19 ноября 1990 г. планировал лететь на парижское Совещание по безопасности и сотрудничеству европейских глав государств.

Но не вышло. В результате в Париж был направлен министр иностранных дел самопровозглашенной Литовской республики А. Саударгас, которого там ждало фиаско. Его даже не допустили в зал заседаний, как представителя страны, не имеющей статуса международного субъекта.

…

С 7 января 1991 года в соответствии с постановлением правительства Литвы, цены на основные продукты питания единовременно были повышены в среднем в 3,2 раза, что вызвало крайне негативную реакцию населения.

8 января утром у здания Веpховного Совета Литвы собралось несколько тысяч человек, большинство из которых были рабочими пpедпpиятий союзного значения. Они потребовали отмены повышения цен на основные продукты питания, отставки литовского правительства, выразили недоверие к парламенту.

В тот же день, под давлением недовольных масс, литовский парламент отменил решение правительства о повышении цен.

9 января. Каждый час полтора по местному радио передавались сообщения о передвижениях по территории Литвы подразделений Советской армии. В полдень в аэропорту Вильнюса приземлился самолет с 50 десантниками. Позже пришло сообщение о передвижении бронетанковых частей по трассе Паневежис Вильнюс.

У здания Верховного Совета собралась многотысячная толпа, состоящая преимущественно из представителей русскоязычного населения, с лозунгами: "Долой парламент! Да здравствует Союз ССР!".

Представители крупных промышленных предприятий Вильнюса союзного значения, персонал Игналинской АЭС и железнодорожники заявили, что они готовы начать всеобщуюполитическую забастовку в случае, если парламент не объявит о самороспуске. Из за забастовки обслуживающего персонала прекратил работу вильнюсский аэропорт.

10 января. Президент СССР Михаил Горбачев направил в ВС Литовской ССР обращение, в котором предложил "незамедлительно восстановить в полном объеме действие Конституции СССР и Конституции Литовской ССР, отменить ранее принятые антиконституционные акты". Ландсбергис охарактеризовал обращение президента как вмешательство во внутренние дела суверенного государства.

Вскоре произошли известные события штурма телебашни 13 января 1991 г. со странной стрельбой с крыш, в том числе с винтовки Мосина образца 1891 г. Побоище в Вильнюсе существенно подорвало авторитет Горбачева и стало одним из спусковых механизмов развала СССР.

Возможно, всего этого не было, если бы с самого начала Горбачев встал на путь законности и предлагал бы провести референдум в Литве по независимости, как то требовал закон СССР «порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» № 1409-1 от 3 апреля 1990 года.

…

В ночь на 19 марта 1991 г. сотрудники Вильнюсского ОМОНа задержали генерального директора Департамента охраны края (ДОК) А. Буткявичюса с незарегистрированным оружием и поместили его на своей базе в Валакампяй, укреплённой бронетранспортёрами и оборудованной пулемётными точками.

Дежуривший зам. министра внутренних дел республики немедленно доложил о случившемся Председателю ВС Литвы В. Ландсбергису и вице-премьеру З. Вайшвиле. Глава ВС понял, есть шанс устроить кровавую схватку, а затем в жертвах обвинить кремлевских сторонников. Он приказал немедленно силой освободить Буткявичюса. Ландсбергиса не волновали возможные многочисленные жертвы этого штурма. Лишь с большим трудом Вайшвиле удалось убедить главу ВС позволить ему попытаться путём переговоров решить эту проблему.

Пока Вайшвила вел переговоры, Ландсбергис постоянно давил на МВД Литвы, требуя начать штурм базы ОМОНа. Без сомнения, этот штурм вызвал бы ответную реакцию вооружённых сил СССР, дислоцированных в Вильнюсе. Началась бы фактическая война, которая закончилась бы полным разгромом подразделений МВД Литвы. Трудно даже предположить, сколько бы при этом погибло при этом людей. Но, видимо Ландсбергис этого и добивался.

Следующая критическая ситуация сложилась 23 августа 1991 г. Тогда власть в республике уже фактически перешла к Ландсбергису. Однако он, тем не менее, попытался спровоцировать ситуацию, которая могла стоить Литве немало крови. Речь идет о захвате здания КГБ Литовской ССР.

В тот день Литва в лице вице-премьера З. Вайшвилы и КГБ СССР в лице заместителя председателя комитета А. Лебедева в Вильнюсе вели переговоры по поводу ликвидации КГБ в Литве и передаче его здания литовской стороне. Напротив здания КГБ в этот день толпа на площади сносила памятник Ленину.

А в квартале от площади, у здания Верховного Совета Литвы проходил митинг по случаю 52-й годовщины подписания пакта Молотова-Риббентропа. Вдруг Ландсбергис обратился к митингующим, предложил прервать митинг и отправиться к зданию КГБ Лит. ССР, чтобы не дать «кегебистам уничтожить важные для Литвы документы».

Люди, бросив митинг и памятник, с двух сторон ринулись к зданию КГБ Лит. ССР, пытаясь ворваться внутрь. Известно, что тогда в здании КГБ находилась рота пограничников, получивших приказ стрелять на поражение в любого ворвавшегося. Жертвы были бы неизбежны. По утверждению Вайшвилы, ему вновь удалось убедить Ландсбергиса позволить продолжить переговоры с Лебедевым и добиться разрешения на мирную передачу литовской стороне здания КГБ.

Это краткая компиляция пути к независимости Литвы в изложении В.Н. Шведа, тогда второго секретаря ЦК Литовской компартии. Как видно, важнейшее значение в тогдашней Литве (да и сегодняшней тоже) имела фигура Витаутаса Ландсбергиса, Председателя Верховного совета Литвы, музыканта и музыкального критика, ныне – депутата Европарламента.

Ви́таутас Ла́ндсбергис, лит. Vytautas Landsbergis; род. 18 октября 1932, Каунас – литовский политик, общественный деятель, музыковед, искусствовед, публицист.

Родился в семье литовского архитектора Витаутаса Ландсбергиса-Жямкальниса, министра коммунального хозяйства во Временном правительстве Литвы и врача-окулиста Оны Яблонските-Ландсбергене. Матери Витаутаса Ландсбергиса за спасение евреев в годы немецкой оккупации Литвы израильский национальный мемориал Катастрофы Яд ва-Шем присвоил звание Праведника мира (1995). В Каунасе окончил среднюю школу и музыкальную школу имени Юозаса Груодиса. Учился в Государственной консерватории Литовской ССР в Вильнюсе (1950–1955).

Преподавал в музыкальной школе имени М. К. Чюрлёниса (ныне Национальная гимназия искусств имени М. К. Чюрлёниса) и в Вильнюсском педагогическом университете, с 1974 года – в Вильнюсской консерватории (ныне Литовская музыкальная академия), в 1978–1990 гг. и. о. профессора. В 1969 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата искусствоведения о композиторском творчестве Микалоюса Чюрлёниса. В 1994 защитил докторскую диссертацию. Входил в состав редколлегии Главного издательства энциклопедии Литовской ССР. Был членом правления и секретариата Союза композиторов Литвы. Председатель Общества М. К. Чюрлёниса и почётный председатель Литовской шахматной федерации.

Лауреат Государственной премии Литовской ССР (1976), заслуженный деятель искусств Литовской ССР (1982). Почётный доктор Клайпедского университета (1997).

В июне 1988 года был избран в инициативную группу Саюдиса (первоначально «Литовское движение за перестройку»). На учредительном съезде Саюдиса 22–23 октября 1988 избран в Сейм и Совет Сейма Саюдиса. С ноября 1988 по апрель 1990 года – председатель Совета Сейма Саюдиса, с декабря 1991 года – почётный председатель.

В марте 1989 года избран народным депутатом СССР и участвовал в Съезде народных депутатов. Инициировал на съезде народных депутатов СССР депутатский запрос по правовой оценке пакта Молотова – Риббентропа.

11 марта 1990 года при его активном участии Верховный Совет принял декларацию о восстановлении независимости Литвы. В тот же день он был избран Председателем Верховного Совета Литвы.

https://eadaily.com/ru/news/2018/10/22/po-zakonam-politicheskoy-mafii-litvy-chest-semi-prevyshe-vsego

Ландсбергис – внешне типичный представитель второго поколения номенклатуры. Отец – министр. Но если копнуть поглубже…

…

Ландсбергис почему так активен? Главарь политического клана защищает, в том числе, своего отца архитектора Витаутаса Жямкальниса, министра коммунального хозяйства во Временном правительстве антисемитов Казиса Шкирпы – Юозаса Бразайтиса (Амбразявичюса) в 1941 году. Как член правительства, Жямкальнис подписал благодарственное письмо Гитлеру, «освободившему Литву от коммунизма». Чем мог заниматься министр коммунального хозяйства в стране, где массово уничтожали евреев? Организацией уборки и захоронения трупов, учетом бесхозного движимого и недвижимого имущества, планированием гетто. К слову, переехав из Каунаса в Вильнюс, Жямкальнис поселился на улице Мостовой в двухэтажном доме, который стал «внезапно свободен». Виленское гетто – тоже плод трудов архитектора Жямкальниса.

Но он оказался настолько ловок, что сумел послужить Иосифу Сталину и Гитлеру одновременно. Перед войной с Жямкальнисом работал начальник отдела контрразведки НКВД Литовской ССР Александр Славин. Члены упомянутого Временного правительства, в том числе и Жямкальнис, советским судом были заочно приговорены к расстрелу. Но когда родоначальник мафиозной семьи в 1959 году вернулся из Австралии в Советскую Литву, он не только не понес никакого наказания, но и устроился весьма недурно. Прежде всего потому, что оказал неоценимые услуги Советской власти в лице НКВД и КГБ. Например, помог Славину захватить в Германии и доставить в Вильнюс военного преступника, генерального советника немецкого комиссара Литвы генерала Пятраса Кубилюнаса, других сотрудников немецкой оккупационной администрации и военных преступников. По меркам сегодняшней Литвы, предательства были совершены многократно.

После войны клан Ландсбергисов курировал замначальника оперативного отдела каунасского КГБ Нахман Душанский. Сын Жямкальниса Витаутас и ему оказал немало услуг в обмен на карьеру и безбедное существование. Фактически, доживающий ныне свой век старичок еще со школы активно сотрудничал с Советской властью. А чтобы мафиозный клан удержался на вершине нынешней литовской власти, он обязан в зародыше уничтожать всякие попытки посеять сомнения в кристальной чистоте «национальных героев всех времен». Чем Витаутас Ландсбергис сегодня не без успеха и промышляет.

Как мы видим, Ландсбергис – представитель влиятельного рода, совсем не гнушавшегося сотрудничеством с «оккупантами». И тем не менее – именно он оказался во главе пути, приведшего Литву к независимости.

Латвия

lenta.ru

Народный фронт Латвии возник на волне гражданской активности, затронувшей широкий спектр тем – от экологии до истории. Примером такой активности стала кампания против строительства Даугавпилсской ГЭС. Работы по строительству станции начались еще в конце 1970-х годов, и к середине 1980-х годов значительная их часть была выполнена. Однако в 1986 году журналист Дайнис Иванс в своей статье в газете Literatura un Maksla ("Литература и искусство") призвал остановить строительство, чтобы не допустить затопления заповедной долины реки и сохранить присутствовавшие там редкие виды растений и животных. Призыв прекратить строительство нашел немало сторонников. Начался сбор подписей за отказ от проекта (всего таких подписей было собрано более 30 тысяч). "Материал долго мариновали, а когда наконец напечатали, – вспоминает Иванс об упомянутой статье, – моя квартира как-то вдруг превратилась в некий штаб революции. И я моментально оказался в гуще всего, что происходило". В итоге летом 1987 года союзный центр согласился прекратить строительство. А Иванс вскоре стал основателем и лидером Народного фронта.

Другой формой активности стали так называемые "календарные" митинги. Серия таких выступлений прошла в 1987 году.

Митинги были приурочены к годовщине депортации латышей, состоявшейся в 1941 году, к годовщине подписания пакта Молотова-Риббентропа. Акция состоялась и по случаю годовщины создания независимой Латвийской республики в 1918 году.

Формирование Народного фронта началось летом 1988 года. Он объединил группы с различными взглядами (как коммунистов-реформаторов, так и противников коммунизма) под лозунгами демократизации и суверенитета Латвии (изначально доминирующей позицией в НФЛ было именно стремление к суверенитету, большей самостоятельности в составе Союза, а не к полному отделению от СССР). К моменту учредительного съезда НФЛ, который прошел в октябре 1988 года, группы поддержки этого движения насчитывали более 100 тысяч человек.

Выборы в Верховный совет Латвийской ССР состоялись весной 1990 года, спустя неделю после того, как Верховный совет Литвы, где большинство получили сторонники "Саюдиса", объявил о независимости республики.

Народный фронт Латвии получил в парламенте 131 мандат из 160. Очевидно было, что события будут развиваться по сценарию, похожему на литовский.

Однако по поводу того, как именно следует восстановить независимость республики, разгорелись споры.

Еще весной 1989 года радикально настроенные национальные движения (имевшие сторонников и в рядах НФЛ) начали формирование так называемых "гражданских комитетов" и регистрации "граждан Латвийской республики" (тех, кто проживал в Латвии на 17 июня 1940 года, то есть до ее вхождения в состав СССР) и их потомков. Идея состояла в том, чтобы восстановить независимость Латвии, не прибегая при этом к помощи Верховного совета, который националисты считали частью оккупационной власти. Вместо этого они планировали составить реестр "граждан Латвийской Республики", а затем провести Конгресс граждан, который и утвердил бы решение о ее независимости.

Руководство Народного фронта, склонявшееся к тому, чтобы провести решение о независимости через парламент, идею националистов не поддержало и выдвигать в Конгресс граждан своих представителей отказалось. С учетом влияния, которым пользовались националисты в НФЛ, перед Народным фронтом даже возникла угроза раскола. Однако перед выборами 1990 года стороны все же отказались от конфронтации, договорившись объединить усилия для победы.

Уже после выборов споры возникли вокруг формулировок будущей декларации независимости. Умеренное крыло НФЛ считало, что достаточно будет указать, что Латвия вступает на путь независимости. Другие настаивали на немедленном выходе из СССР. Решающую роль, как отмечал позднее основатель НФЛ Дайнис Иванс, сыграл пример Литвы. "Я был в Вильнюсе 11 марта, когда там принимали Декларацию независимости, и знаю, что у них тоже было немало споров, – вспоминает он. – Был принят очень резкий документ о том, что Литва выходит из Советского Союза ‘сиюминутно’. И тогда нам стало понятно: наш мягкий вариант не пройдет – народ его просто не поймет…".

Декларация о независимости Латвии была принята 3 мая 1990 года. За нее проголосовали 138 из 160 депутатов, включая небольшую группу парламентариев, не входивших в состав фракции НФЛ.

Спустя несколько дней было сформировано новое правительство. Пост премьера занял заместитель председателя Народного фронта Ивар Годманис.

Как и в Литве, в Латвии на некоторое время установилось двоевластие. Начали создаваться властные структуры независимой Латвии, при этом советские органы управления продолжали действовать. В МВД большинство милиционеров согласились подчиняться новому руководству, но рижский ОМОН сохранил лояльность Советскому Союзу. Похожая ситуация возникла в прокуратуре, где основная часть сотрудников перешла на сторону новой власти, а меньшая часть заявила, что будет считаться лишь с советскими законами и советской властью.

Сторонники СССР в Латвии призывали Горбачева ввести в республике прямое президентское правление (с подобными лозунгами в Латвии, как и в соседней Литве, выступал "Комитет общественного спасения"). Фактически это подразумевало применение силы против сторонников независимости.

Власти Латвии, осознавая, что им угрожает нечто подобное литовскому сценарию (рижский ОМОН, противостоявший в латвийской столице сторонникам независимости, активизировался еще в начале января, заняв здание Дома печати и телефонный узел), отреагировали быстро. В ночь на 13 января – спустя несколько часов после событий в Вильнюсе – лидер НФЛ Дайнис Иванс выступил по радио. Он призвал сограждан выйти на улицы для защиты свободы и демократии.

На призыв откликнулись сотни тысяч людей. Когда они стали собираться, возникла идея о строительстве баррикад. Основными объектами, которые требовалось защитить, стали здания Верховного совета и правительства, латвийского телевидения и радио. Баррикады решено было также соорудить возле городских мостов.

Утром в столицу начали стягиваться грузовики, строительная и сельскохозяйственная техника для блокирования улиц, доставлялись строительные материалы, бревна, бетонные блоки. К утру 14 января баррикады были построены. Охранявшие их люди в основном не были вооружены (наиболее важные участки были усилены вооруженными милиционерами).

Баррикады были скорее символом сопротивления, чем серьезную преграду для войск. Однако, как и в случае с теми, кто позднее защищал Белый дом в Москве, этот символ сыграл свою роль.

Масштабной операции против защитников баррикад советские власти проводить не стали. В последовавшие дни произошла серия локальных атак, в которых участвовали бойцы ОМОНа. Первой жертвой стал шофер министерства транспорта, который был застрелен при нападении омоновцев на баррикаду возле одного из рижских мостов. Наиболее серьезной стала атака ОМОНа на министерство внутренних дел Латвии. При штурме были убиты двое милиционеров, кроме того, случайными жертвами перестрелки у здания МВД стали двое операторов из группы кинорежиссера Юриса Подниекса и один подросток. Позднее утверждалось, что возле МВД в тот день находилась еще одна группа вооруженных людей, которая вела огонь по зданию (высказывались предположения, что в Риге в тот день находились бойцы "Альфы").

Вскоре атаки омоновцев прекратились. К концу января большинство защитников баррикад разошлись по домам.

Противники независимости Латвии позднее еще пытались оказывать давление на республику, но серьезных попыток вернуть ее под контроль СССР уже не было.

Так, весной-летом 1991 года произошла серия нападений на таможенные посты Латвии (а также соседней Литвы). В них участвовали бойцы рижского и вильнюсского отрядов ОМОНа. Нападавшие сжигали посты, а таможенников избивали.

Окончательно противостояние между союзным центром и Латвией было прекращено после провала августовского путча. В сентябре независимость республики была официально признана руководством СССР.

Эстония

Эдуард Футурье

…

Так, 3 апреля 1987 года в эстонских СМИ прогремела целая информационная кампания против разработки фосфоритного месторождения на севере страны. В результате образовалось движение зеленых, а после была разработана программа экономического суверенитета, которую нарекли Экономически независимой Эстонией.

Через год эстонское общество активизировалось еще больше. В Таллине на Певческом поле во время ежегодного фестиваля десятки тысяч людей пели патриотические песни, стоя под сине-черно-белыми флагами. А будущий лидер Центристской партии Эдгар Сависаар начал тогда создавать движение «Народный фронт Эстонии», целью которого стала независимость республики от СССР.

«Балтийский путь» – самая, пожалуй, крупная акция против советской власти. Около двух миллионов жителей Эстонии, Латвии и Литвы, взявшись за руки, выстроились в живую цепь, соединив таким образом Таллин, Ригу и Вильнюс.

Правительство СССР реагировало на эти явления вяло: никаких конкретных шагов для нормализации обстановки не предпринималось, была лишь обильная риторика.

15−17 января независимость Эстонии оказалась под угрозой. Чтобы обеспечить плановый призыв эстонских молодых людей в армию, Москва решила вывести на улицы войска. А „Интердвижение“ (интернациональное движение просоветских активистов) в это самое время должно было организовать при поддержке заводов союзного подчинения митинги и забастовки. На улицы вышли бы 30−40 тысяч человек, которые при поддержке военных свергли бы действующее правительство и привели бы к власти временное. Но этот план центральных властей провалился – во многом благодаря состоявшемуся по моей инициативе визиту 13 января в Таллин Бориса Ельцина. Поддержка со стороны России сыграла решающую роль в мирном восстановлении независимости», – рассказывает Арнольд Рюйтель, третий президент Эстонии, который в 1991 году занимал пост председателя Верховного совета Эстонии.

По словам Рюйтеля, Ельцин, подписывая данное соглашение, преследовал сугубо личные интересы. В лице руководства Эстонии он хотел обрести надежных союзников в борьбе с Горбачевым за власть. При этом Борис Николаевич, сраженный наповал таллинским гостеприимством, разнообразием яств и напитков, забыл договориться с эстонскими партнерами насчет дальнейшей судьбы русскоязычного населения. Не было подписано ни одного документа, который мог бы хоть как-то защитить жителей не эстонского происхождения. Местные русские восприняли это как акт предательства. Многие из них сочли своим долгом присоединиться к протестной акции «Интердвижения».

Ельцин собирался улетать, но возникли непредвиденные трудности – таллинский аэропорт был блокирован активистами „Интердвижения“, – вспоминает Арнольд Рюйтель. – Тогда мы решили отправить Бориса Николаевича машиной в Ленинград. Но секретно, так, чтобы не узнала наша, эстонская, госбезопасность. Нам это удалось – мы нашли „Чайку“, в которой Ельцину было удобно ехать, я связался с ленинградским руководством, попросил отправить его затем самолетом в Москву, ведь ему необходимо было срочно возвращаться. Все вышло удачно».

Таким образом, 20 августа 1991 года, сразу на следующий день после путча ГКЧП в Москве, Верховный Совет Эстонии принял постановление о подтверждении независимости республики. А 6 сентября независимость Эстонии признал Государственный Совет СССР.

Из «Мы любим 80-е»

13 апреля 1988 года в ходе телевизионного ток-шоу «Подумаем ещё» Эдгар Сависаар, годом раньше прославившийся как автор экономической программы «Хозрасчётная Эстония», предложил создать Народный фронт (эст. Rahvarinne) – общественно-политическое движение, которое должно было способствовать целям Перестройки.

Любопытно, что большинство националистических движений в Союзных республиках (яркий пример украинский «Народний рух») начинали как прокоммунистические и проперестроечные. В условиях, когда каждый регион Советской страны постоянно отчитывался о том, как он перестроился и на сколько процентов, общественные движения получали легальное право собраний и демонстраций, от которых был уже один шаг до революции.

Если почитать программу Народного фронта Эстонии, она выглядит тоже вполне невинно. Например, целями Rahvarinne объявлялись:

* Проведение курса на обновление. НФЭ действовал во имя прогресса, гуманизма, мира и разоружения, в интересах всего народа Эстонии, а также на основании права.

* развитие сознания народа, политической культуры и гражданской инициативы, а также создание механизма демократии, чтобы способствовать возникновению базирующегося на фактическом народовластии и уравновешенной экономике общества, где обеспечены все права человека.

* Народный Фронт пропагандирует жизненную позицию, основой которой является идея природосберегающего общества. Необходимо всячески содействовать освоению ресурсосберегающих и безотходных технологий, а также развитию сберегающего окружающую среду сельского хозяйства.

Как видим, никакого национализма – борьба за экологию, права человека и даже разоружение. Вероятнее всего, переломный момент наступил осенью 1988-го года, когда видя, что оно теряет власть, союзное правительство попыталось урезать права союзных республик. НФЭ выступил с резкой критикой такого ограничения и начал собирать подписи против проекта закона СССР «Об изменениях и дополнениях Конституции Союза Советских Социалистических Республик».

Следующим летом, 23 августа 1989 года народные фронты прибалтийских республик организовали людскую цепь через все три республики, известную под названием Балтийская цепь.

18 марта 1990 года состоялись выборы в Верховный Совет Эстонской ССР, на которых НФ получил 24 % голосов. Из 105 человек, проходивших кандидатами по списку НФЭ, депутатские мандаты получили 45. Сависаар сформировал правительство, состоявшее большей частью из членов Народного фронта.

12 октября 1991 года на базе НФЭ была создана Народно-центристская партия, которая стала позднее называться Центристской партией. Так были заложены основы политической системы уже независимой Эстонии.

Прибалтийский кейс интересен сразу с нескольких позиций

1. Три республики бывшего СССР двинулись к независимости, поддерживая друг друга

2. Их поддержал и Запад – США например не признавали Прибалтику часть СССР по итогам событий 1940 года. В то же время США не готовы были признавать независимость других союзных республик, что Д. Буш продемонстрировал в Киеве

3. В Прибалтике – Народные фронты столкнулись с интерфронтами, которые были созданы во всех трех республиках.

4. Ключевой – по всей видимости, стала позиция России и ее лидера Б.Н. Ельцина. Только поддержка Ельцина, причем явная – обеспечила возможность для прибалтов не свернуть со своего пути.

5. При объявлении независимости прибалтийских стран – не был решен вопрос взаимодействия с национальными меньшинствами и главным из них – русским. Это привело к тому, что новопровозглашенные республики были просто обречены на конфликт с новой Россией – в то время как именно во взаимодействии с ней крылась возможная их успешность. Сейчас – Прибалтика представляет собой этакий санитарный кордон, с низкими зарплатами, русофобией, массовой миграцией, изгнанием инвесторов, что не делает ни одно вменяемое государство мира, открытой демонстрацией русскими своей иной принадлежности и лояльности – в общем вряд ли это то, чего хотели при создании республик. Наиболее совестливые местные интеллигенты признают, что ради построения своего национального государства они предали русских, которые стояли на одних с ними баррикадах.

Почему прибалтийский кейс оказался неуспешным?

Причина, в общем-то, та же самая, что и на Украине. Национальные движения во всем бывшем СССР оказались исключительно уродливыми. Тоталитарное наследие – в них доминировало полностью. С одной стороны – эти люди и понятия не имели о равенстве прав и возможностей, о правах человека – до них никто этого не донес и права человека никогда не были доминирующими. С другой стороны – в СССР все время педалировались права народов. То есть права коллективной общности в ущерб правам личности. В итоге получилось, что новорожденные государства моментально становились жертвами ксенофобии «титульной» нации. Провозглашавшиеся (если они провозглашались) лозунги «свободы для всех», «общего дома» заменялись на национальное возрождение, строительство нации, насильственное внедрение национального языка. Видимо, давали знать о себе и травмы начала 20 века, когда в отличие от восточноевропейских стран, построить собственные государства не удалось – и теперь можно было взять реванш за подлинные и мнимые национальные унижения и сделать ту работу, которую не удалось сделать тогда. Тот факт, что время уже ушло, что Европа да и весь мир строится сегодня совсем по другим правилам и принципам – новоявленных «отцов нации» не смущал.

В Прибалтике – все это усугубилось тем, что ЕС по политическим соображениям принял эти страны «на особых условиях», отказавшись жестко потребовать привести внутренние практики этих стран к европейскому стандарту, прекратить ксенофобские выходки.

Но это уже история более позднего времени. Для нашей книги важно другое – именно движение стран Прибалтики к независимости породило открытый сепаратизм в СССР как таковой, перевела тему сепаратизма из табу во вполне обсуждаемую. Итог известен.

Февраль

2 февраля – В Вене (Австрия) завершились переговоры между СССР и США о сокращении вооружённых сил в Центральной Европе

4 февраля – подписано советско-китайское соглашение о сокращении войск на советско-китайской границе и выводе войск СССР из Монголии.

5 февраля – На советском телевидении в эфир впервые вышла Программа «А»

15 февраля – окончание вывода советских войск из Афганистана

24 февраля – В Эстонской ССР впервые с 1944 года на башне замка Длинный Герман в Таллине поднят государственный флаг Эстонии.

Март

2 марта – Принято совместное постановление ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР о возвращении городу Андропову Ярославской области исторического наименования Рыбинск.

4–5 марта – состоялся учредительный съезд Интерфронта Эстонской ССР

26 марта

Первые в истории СССР частично свободные и альтернативные парламентские выборы (выборы делегатов на съезд народных депутатов СССР). Депутатами избраны оппозиционные кандидаты Б. Н. Ельцин, А. Д. Сахаров и др. В СССР появляется публичная политика.

Апрель

7 апреля – советская атомная подводная лодка К-278 «Комсомолец» затонула в результате пожара в Норвежском море, погибли 42 моряка

9 апреля – в Тбилиси советскими войсками с применением силы разогнан митинг, на котором присутствовало более 60 тысяч человек, погибли 16 человек, сотни были ранены. Митингующие требовали независимости Грузии

Интеллигенция, национализм и сепаратизм. Юридическое оформление сепаратизма. Отцы наций

Национальный вопрос погубил СССР – довольно расхожее утверждение. Действительно, неотъемлемой частью нашего мысленного образа Перестройки являются кадры из горячих точек, где советские граждане, члены новой общности под названием «советский народ» вдруг принялись с остервенением резать и стрелять друг в друга. Перестройка обогатила словарь русского языка такими словами как «горячая точка» – его до того вообще не было, и зловеще многозначным «события». События – это когда собрались, пошли резать, жечь, убивать, пришлось вводить десантников, Внутренние войска и т. д., и т. п. Таких событий было много, к концу Перестройки репортажи из горячих точек плотно прописались в телеэфире и на страницах газет. И большинство горячих точек – существуют до сих пор, просто в притушенном состоянии – но цели недостигнуты, и даже уроки не извлечены, то есть, людей перебили, превратили некогда благодатные края в руины – но ради чего? Эти конфликты не были разрешены – а просто притухли ввиду распада страны и погружения людей в чудовищную нищету. И кстати сейчас, после того как в общем то удалось восстановить более – менее нормальный уровень жизни людей – конфликты снова начинают разгораться. Примеры – один потенциальный, не рванувший тогда но рванувший сейчас (Донбасс) и один реальный (Карабах)…

Есть кстати великолепная статья, показывающая влияние кадров из горячих точек на сознание людей, находящихся очень далеко от этих горячих точек.

http://gazeta.zn.ua/POLITICS/20_let_odinochestva.html

С 1988-го автоматные очереди вспарывали карту разлагавшейся страны. Алма-Ата и Душанбе, Степанакерт и Дубоссары, Баку и Тбилиси, Ош и Новый Узень, Ереван и Андижан, Вильнюс и Рига вспыхивали на этой карте зловещими кровавыми точками. Понять происходящее было трудно, принять – невозможно. Все еще робеющая перестроечная пресса о происходящем вещала скудно и отрывисто, но пробелы стремительно заполнялись холодящими душу слухами. Война вламывалась в наш дом, пускай она и хозяйничала у соседей. Немногим позже мы будем взирать на телекартинки взрывающейся Москвы, перемолотого Грозного, окровавленного Беслана, изувеченного Цхинвали несколько отстраненнее. Как на глубокое горе, случившееся, по счастью, где-то далеко. Но тогда, два десятилетия назад, почти каждый мог отчетливо почувствовать спертое дыхание ненависти, расползавшейся по нашей общей коммунальной квартире. Опасность выглядела зримой, явственной. Жутко было представить родную улицу, «украшенную» обугленными скелетами сгоревших троллейбусов. Зловонными кострами, в которых догорали останки людей, с которыми ты вчера ходил на дискотеку или ссорился в очереди за колбасой. Жутко было представить соседа, пришедшего к тебе утром с топором вместо привычной вечерней бутылки пива.

Безусловно, для многих подобный страх не был явным, у подавляющего большинства он носил подсознательный характер. Но латентно этот страх наверняка присутствовал у всех, кому было за кого бояться и что терять. Пускай это нынче помнят не все, кому сегодня хотя бы за сорок. Пускай это поймут не все, кому нынче двадцать. Каждый из нас тогда интуитивно (но при этом очень четко) осознавал, в какой стране он не хочет жить. В какой хочет, осмелюсь думать, не понимал почти никто. Просто самостоятельная государственность в 1991-м виделась самой простой и наиболее очевидной альтернативой надвигающимся ужасам. Благородным бегством из страны множащихся убийств и плодящихся убийц. Именно в этом, возможно, кроется причина такой массовой и повсеместной поддержки «державности», столь удивившей всех двадцать лет тому. В этом, а вовсе не в низменном желании каждый день есть дешевую колбасу и ни с кем ею не делиться. И отнюдь не в возвышенном патриотическом настрое, внезапно овладевшем массами.

Однако, и говорить что национализм сам по себе определил распад СССР по моему не верно – нужно хотя бы посмотреть на то, что стало первопричиной этой вспышки национальных чувств у самых разных народов. На мой взгляд – первопричиной стали резко нараставшие экономические трудности, когда надо было делить сокращающиеся ресурсы и получить к ним приоритетный доступ группой было проще, чем поодиночке – а национальность это и есть та самая группа. И первопричиной стал общий правовой нигилизм, когда вместо того чтобы тупо выполнять предписания закона – возможно стало говорить о каких-то исконных правах нации и на этой почве делать все что угодно, вплоть до создания незаконных вооруженных формирований. Так сформировалась самая болезненная горячая точка бывшего СССР – Карабах. По закону это была земля Азербайджанской ССР. И все – точка! Но большинство из проживавших там – армяне, и они имели какие-то «права» – в кавычках, потому что все права какие имели, были прописаны в законе – и права создавать отряды боевиков там не было. Но СССР отличался некоей особой чувствительностью к справедливости, ставя ее в один ряд с писанным правом – и это понятие «справедливости» для армян не дало принять жесткие, но правильные и нужные решения. Маргарет Тэтчер хладнокровно позволила лидерам ирландских сепаратистов умереть от голодовки в тюрьме – но сохранила страну и порядок в ней. Михаил Горбачев все время метался между тем что записано в законе, что Карабах является частью Азербайджанской ССР и правом нации (армян) на самоопределение, которым СССР так часто и не всегда добросовестно пользовался в международных отношениях. В Ереване на площади стоял митинг, число участников которого в отдельные моменты доходило до трети всех (!) жителей Армении, в Карабах съезжались молодые армяне, которых вербовщики националисты вытащили из комсомольско-молодежных бригад из нормальной жизни по всему Советскому союзу и бросили преступлениями защищать «интересы нации» в роли федаинов. Горбачев не хотел ни с кем поссориться, хотя должен был просто защищать закон. В итоге – Армению он не удержал, там почти со стопроцентным результатом победили сторонники независимости – но потерял и Азербайджан, который начал создавать свой сепаратистский проект вынужденно, понимая, что от Москвы правды не дождешься.

Но помимо сокращающихся ресурсов и общего правового нигилизма было кое-что еще, общее по всем республикам бывшего СССР за исключением РСФСР – это позиция национальной интеллигенции, выработавшей собственный национальный проект, который чаще всего был изначально конфликтным и нес опрометчиво принявшим его людям многие бедствия, как те что мы видим сегодня.

На закате СССР яркой звездой сверкнул и погас один грузинский философ – Мераб Мамардашвили. Яро антисоветски настроенный, он тем не менее ближе любого другого подошел к пониманию самой сути антисоветских национальных проектов, продвигаемых интеллигенцией по всему Советскому союзу. Благодаря его умственным усилиям, ему самому и его последователям – удалось облечь в слова первопричины практически всех национальных конфликтов, возникших еще при СССР и на постсоветском пространстве, выразить словами суть терзающего страну национального вопроса, выявить основных акторов и выгодоприобретателей этой драмы. Анализ Мамардашвили и его последователей – можно без правок применять к событиям на Украине 2014–2018 годов.

Сам Мамардашвили – стал жертвой грузинских националистов. Сердце его не выдержало после того, как в московском аэропорту на него набросились сторонники Звиада Гамсахурдиа. Его имя в современной Грузии упоминать не принято. Про самого себя он так говорил: я так и не смог стать грузином, был и остаюсь шпионом в своей стране…

http://magazines.russ.ru/nlo/2007/83/an10.html

Заал Андроникашвили Георгий Майсурадзе

Грузия-1990: филологема независимости, или Неизвлеченный опыт

Конец 1980-х годов дал начало волне освобождения Восточной Европы, предоставив и республикам СССР уникальный шанс освобождения от советского тоталитаризма. Центральными событиями 1990 года в Грузии стали выборы в Верховный Совет Грузинской ССР 28 октября 1990 года, победа на этих выборах блока партий националистического толка "Круглый стол – свободная Грузия" и избрание председателем Верховного Совета филолога и бывшего политзаключенного Звиада Гамсахурдиа. Эти выборы, ставшие логическим завершением процессов, происходивших в советской Грузии, практически определили ее историю на последующие 10–15 лет. Внешне избрание Гамсахурдиа мало отличается от результатов первых посттоталитарных выборов в Восточной Европе, где к власти зачастую приходили бывшие диссиденты и оппоненты прежней власти. Однако дальнейший путь посткоммунистической Грузии был гораздо менее предсказуемым, а преодоление советского прошлого оказалось задачей намного более сложной, во многом не решенной до сих пор. Какова была роль советского прошлого в формировании стереотипов национального самосознания, с которыми Грузия вступила в переходный период? Если мы вслед за Мерабом Мамардашвили охарактеризуем "переходный период" как переход от несвободы к свободе, то центральный вопрос, который нам хотелось бы поставить в нашей статье, звучит так: почему грузинское общество (как, впрочем, и большинство постсоветских обществ), достигнув независимости, все-таки не смогло стать свободным? Осознавая, что эта статья не может дать исчерпывающих ответов, мы, тем не менее, предлагаем собственную версию понимания недавнего прошлого.

Будущее независимой Грузии и преодоление советского наследия рассматривалось образованной элитой в конце 1980-х годов в двух дискурсивных планах, которые мы бы назвали философским (он был представлен почти исключительно М. Мамардашвили) и филологическим (который был артикулирован абсолютным большинством грузинских интеллектуалов, занятых именно в советское время не анализом происходящего, а расширением и оформлением нарратива нации, проникнутого духом мифотворчества). К системному и рациональному осмыслению проблем постсоветского строительства образованный класс Грузии, как и все грузинское общество 1990 года, оказался не готов, избрав "филологический" путь. Проецирование национального мифа, выработанного филологическим дискурсом, в плоскость политических решений привело к весьма тяжелым последствиям, включая конфликты с этническими меньшинствами. В этой статье мы пытаемся дать анализ не столько политического, сколько общественного процесса начала 1990-х и именно с точки зрения пересечения двух дискурсов и особенностей их бытования в политическом поле. Сразу оговоримся, что речь идет не о неких исходных дисциплинарных способах видения мира, но о разноориентированных типах публичного дискурса, связанного с гуманитарным знанием: об открытом и модерном мыслительном регистре – против регистра закрытого и "восходящего к истокам".

…

Практически перенося свою метафору спасения в политическое поле, Мамардашвили возводит спасение (понятое как в секулярном, так и в политическом смысле как возрождение) на уровень телоса общества. Для Мамардашвили "возрождение" включало в себя два элемента: а) греко-римский мир, "социальную или гражданскую идею, или, если угодно, веру в то, что конкретная социальная форма, конкретное сообщество способно приблизить людей к осуществлению бесконечного идеала на земле", и другой аспект – "римскую концепцию правового государства", б) Евангелие как парадигму самовозрождающегося "текста", заключающую в себе силу, побуждающую "к действию, преодолению, ту силу, которая творит историю". На возрождении именно в таком понимании и основывалось, по Мамардашвили, гражданское общество, "отличное от государства… самостоятельная жизнь человеческих групп, чьи интересы кристаллизуются в системе, и где политическая многопартийность соответствует реальной действительности". Гражданское общество неотделимо от индивидуальных и коллективных усилий по поддержанию своих институтов:

…Это, конечно, не общество вообще и не общество отдельно от других обществ, а есть определенное качество общества. Вот качественное общество есть гражданское общество. Оно – не все общество, а общество, приведенное в определенное состояние, в состояние вот той фигуры, которая есть, пока есть вычерчивающее ее движение, движение с усилием человека или множества лиц, находящихся в определенном состоянии этого усилия. Убери усилие – и исчезнет гражданское общество.

Наряду с философским проектом существует "филологический" проект, который также пытается занять политическое поле и формально ставит перед собой ту же цель вступления в европейское пространство (которое Мамардашвили понимает скорее метафизически, чем географически), только использует для достижения этой цели совершенно другие средства. Кстати, это понимает и сам Мамардашвили: "Конечно, лозунг грузинского национального движения должен был бы звучать примерно так: "слушайте братцы, давайте возьмемся за руки… чтобы выйти из этого мрака"… Но беда в том, что и в грузинском национальном движении таких политиков нет. А есть лишь столкновение слепых амбиций, обоюдных невежеств – относительно себя, своих действительных интересов, цели движения и т. д.".

Итак, Мамардашвили обращает внимание на "невежество, непонимание себя и своих целей". Попытаемся нащупать ту точку, которая обозначена, но не развита у Мамардашвили. В вышеупомянутой лекции Мамардашвили описывает грузинскую культуру как носительницу некого "таланта незаконной радости": "Радость же наша была именно легкой и воистину незаконной: вот нет, казалось бы, никаких причин, чтобы радоваться, а мы устраиваем радостный пир из ничего". Не стоит искать предмета этого незаконного грузинского праздника вне его самого – его можно описать как "праздник самих себя", способ самосохранения, гомеостазиса, как "звенящую ноту радости, как вызов судьбе и беде". Все это весьма отличается от того опыта нового рождения, воссоздания или "возрождения", о котором говорил Мамардашвили. Сам сюжет самосохранения был обусловлен политическими причинами: утрата независимости и аннексия Россией Восточной Грузии, а затем и всей территории страны начиная с XIX века (не считая трех лет первой грузинской республики до ее оккупации большевиками в 1921 году) стали национальной травмой, породившей и боязнь утраты национальной идентичности, и чувствосамосохранения как реакцию на этот страх. Свобода литературы и застолья играла роль вытесняющего механизма, игнорирования реальной несвободы и ее подмены мифом о свободе. Именно застолье и литература (филология) оказались центральными мифогенерирующими дискурсами для грузинской культуры ХХ века.

Идея самосохранения, заключенная в "незаконном празднике", раскрывается в известном рассказе Гурама Дочанашвили "Человек, который очень любил литературу", написанном еще в середине 1970-х годов. "Быть свободным (это понятие включает у Дочанашвили сохранение национального самосознания), – говорит персонаж рассказа Васико Кежерадзе, – возможно только в литературе и в застолье". Застолье превращается в некий квазирелигиозный ритуал, где каждый "тостующий" причащается исторической целостности грузинской культуры, которая оживляется в этом ритуале. Дискурс застолья в грузинской культуре настолько всеобъемлющ, что часто выступает и в качестве своеобразной литургии коллективной или культурной памяти. Застолье, по крайней мере в той форме, которую оно приняло в XIX и XX веке, выработало суррогатные практики "воспоминания" (Erinnerung), которые начали замещать собой историю, подменять ее монументальной героической мифологией. Собравшиеся за столом в первую очередь легитимируют себя и ту радость, которую Мамардашвили называл незаконной.

Исходным пунктом и одновременно точкой пересечения обоих дискурсов (дискурса застолья и дискурса литературы) можно считать поэму Григола Орбелиани (1804–1883) "Тост", в которой именно застолье становится местом памяти (lieu de memoire, Erinnerungsort – "место" в прямом и переносном смысле) для целой галереи героев грузинской истории. Тост в этом контексте можно рассматривать как ритуальное заклинание прошлого и будущего, как жест – "квазипоступок", – практически исчерпывающий социальную функцию члена общества в том смысле, что других социальных действий и обязательств от него уже не требуется. Как мы увидим далее, отказ от социальных действий сближает дискурс застолья с литературным дискурсом. Не случайно герой рассказа Гурама Дочанашвили фотограф Васико Кежерадзе сталкивается с социологом, проводящим опрос о формах досуга трудящегося населения, и каждый из ответов Кежерадзе на его вопросы оказывается напрямую связанным с литературой. В результате создается альтернативное "квазисоциальное" пространство, которое функционирует по законам литературы, по идеализированным правилам "республики словесности". Однако даже в этом сублимированном пространстве существует понятие принуждения: для тех, кто не любит литературу, есть "карцер люкс", где они содержатся хоть и в благополучном, но все-таки заключении – до тех пор, пока не сделаются заядлыми читателями. В этой утопии или, если угодно, дистопии каждый агент социального пространства в конце концов должен превратиться в филолога. Таким образом, в этих художественных моделях социального не литературное поле оказывается подчиненным полю власти, а, наоборот, поле власти начинает функционировать по законам литературы. Этот феномен довольно симптоматичен для понимания политических процессов в Грузии начала 1990-х годов.

Это пространство в рассказе Дочанашвили совершенно аполитично, однако характерно, что в описании его задействованы понятия, обязательные для понимания функционирования политического поля Грузии в советское время. Постулируя однозначный приоритет (в том числе этический и моральный) литературы над "социологией", рассказ Дочанашвили отражает реальную систему ценностей тогдашнего грузинского образованного класса: всякая социальная и политическая активность считалась постыдной (философ и политолог Гия Нодия указывает, что подобная активность ассоциировалась с коллаборационизмом относительно коммунистического режима). Таким образом, грузинский литературный дискурс ХХ века постулирует отказ от социальной активности, ища утешения в идеализированном пространстве застолья и литературы. Это пространство расположено не в настоящем или будущем, а в идеализированном прошлом. Хотя в XIX веке и в начале ХХ века литературный дискурс и оставался центральным, он все же сосуществовал и с другими социальными дискурсами на фоне серьезной активности общества (однако эта важная социальная деятельность – работа "Общества по распространению грамотности среди грузин", создание Земельного банка, экономические проекты Нико Николадзе – мало отражается в культурной памяти, что само по себе симптоматично). После оккупации Грузии большевиками в 1921 году литературный дискурс становится единственным местом артикуляции и обсуждения (negotiation) национальной идеи. Необычайную популярность в послевоенное время приобретают исторические романы, прославляющие славное прошлое Грузии, – например, монументальная тетралогия "Давид Строитель" (1946–1958) Константина Гамсахурдиа, отца Звиада Гамсахурдиа.

Понимание свободы в этом литературно-историческом дискурсе радикально отличается от "деятельностного" понимания свободы у Мамардашвили и подразумевает в первую очередь сохранение национального самосознания, телосом которого является обретение государственной независимости (без четких представлений о ее политических и социальных импликациях). Политический проект независимости, таким образом, основывается в первую очередь на возвращении в историю – не в смысле активной социальной и политической деятельности в своем государстве или трудной и конфликтной работы памяти, а в смысле восстановления идеализированной грузинской средневековой государственности (национально-секулярной версии мифа о райском состоянии до грехопадения). Такая картина мира совершенно не подразумевает модернизацию, со всеми ее проблемами и реальными коллизиями. Именно в этом пространстве рождается гомеостатическое общество, направленное на сохранение определенного состояния и не допускающее от него отклонений. Такое состояние понимается как освященная традицией "неизменная длительность" (Ассман) самосохраняющегося коллектива, что между прочим подразумевает и сохранение чистоты идеалов – в данном случае некоего идеального образа грузинскости. Гомеостазис в таком понимании является полной противоположностью самотрансформации (возрождения) у Мамардашвили – это непрестанное рождение "не к новой, а все время к прежней жизни… где все остальные вечно… говорят и делают то же самое… в пространстве нескончаемой пляски смерти". Именно в силу этого разлада между двумя проектами – самосохранения (гомеостазиса) и возрождения – Мамардашвили, по его собственным словам, так и не смог стать грузином, был и остался "шпионом". Отказ от социальной активности (точнее, то, что социальная активность исчерпывалась дискурсивными формами застолья и литературы) сыграл немаловажную роль в том, что общественность Грузии, которая подошла к 1990 году с идеей независимости, оказалась совершенно неподготовленной к ее конкретным политическим, экономическим и социальным последствиям.

Направленность на прошлое и отсутствие осознания реальных проблем посткоммунистической трансформации на рубеже 1980-х и 1990-х годов сыграли для грузинского общества фатальную роль. Литературный дискурс и дискурс застолья в смысле саморепрезентации неразрывно связаны и культурными практиками в советской Грузии. Если мы говорим о саморепрезентации некой грузинскости, то ее актером и одновременно зрителем в Грузии коммунистического времени была интеллигенция, овладевшая тогда одновременно монополией на "духовную жизнь" и правом на классовое превосходство. В Грузии, периферии и провинции российской, а затем советской империи, местная интеллигенция копировала схему поведения интеллигенции российской, а в позднесоветское время превратилась в интеллектуально доминирующий социально-политический класс, объявив себя распорядителем духовной и интеллектуальной жизни страны и ее высшим социальным слоем, причем фактическую легитимацию своего элитного классового статуса интеллигенция получила именно от советского государства. Во многом это связано с изменениями в социальной структуре советского общества в 1950-1970-е годы и с определенным компромиссом власти с национальной интеллигенцией союзных республик, который пришел на смену репрессивной политике 1930-х годов30. (Если сравнивать коммунистических функционеров с феодальной аристократией, то советскую грузинскую интеллигенцию можно смело сравнить с духовенством, однако эта метафора подразумевает лишь функциональное, а не содержательное замещение ролей в социальном пространстве.) Признаками превращения интеллигенции в своего рода сословие, статусную группу, стали деперсонализация интеллектуального труда и подмена критического мышления чувством принадлежности к определенному классу. Сама мысль о том, что особая группа людей (независимо от названий – "КПСС", "интеллигенция", "правительство", "национальное движение" и т. д.) может обладать единоличной монополией на истину, воспитывать и направлять всех прочих ("народ"), – феномен вполне советский. Активность этого класса, вслед за Пьером Бурдьё, можно рассматривать как деятельность, направленную на укрепление позиций своей группы, в том числе – в культурном пространстве, с одной стороны, и на поддержание своего идеализированного образа, с другой. Грузинская интеллигенция скрестила два гомеостатических проекта: национальный ("интеллигент" рассматривался как образ идеального грузина, хранителя грузинскости) и сословный (ориентированный на сохранение и укрепление своих сословных позиций). Притом сословные позиции интеллигенции легитимировались на дискурсивном уровне именно ее мифологическим образом хранительницы национальной культуры, хотя реальная социальная легитимация этой группы исходила от советской власти. Эти проекты не могли осуществиться без серии подмен и замещений, в первую очередь в пространстве культуры. Если мы определим культуру вслед за Мамардашвили как состояние, а не как форму, то суть этих замещений и подмен состояла именно в замене творческого усилия удержанием традиционной, полученной в наследство формы – что также характерно для советской культуры сталинского и послесталинского типа. Грузинская советская интеллигенция практически подменила культуру с ее всеобщностью, открытостью и рефлексивностью специфической национально-партикулярной "вместокультурой", используя для этого весь арсенал художественной и социальной символики. Эти сдвиги и смещения в пространстве культуры наиболее ярко видны в гуманитарном дискурсе, в котором идеи нации, истории и образования приняли одномерно-догматическую трактовку, а любая полемика с ними практически приравнивалась к предательству идеалов, а в конечном счете и к измене родине.

С начала ХХ века, но особенно интенсивно в советское время начинается формирование национального нарратива в рамках "гуманитарного дискурса". Здесь прежде всего подчеркивалась особость грузинской культуры (важную роль в утверждении этой идеи сыграли, во-первых, работы академика Георгия Чубинашвили – основоположника тбилисской школы искусствоведения, которая подчеркивала самобытность эволюции грузинского христианского искусства независимо от Византии, и, во-вторых, труды философа Шалвы Нуцубидзе, чья теория восточного Ренессанса включала и тезис об опережении "грузинским Ренессансом" европейского Возрождения). Далее, утверждались автохтонность грузин и родство Грузии с доиндоевропейскими культурами Европы и Передней Азии (начиная с работ Ивана Джавахишвили и Симона Джанашия 1930-х годов); этот принцип можно рассматривать как легитимацию территориальных и наследственных прав Грузии. Практически повсеместной была идеализация средневековой грузинской истории времен Давида Строителя и царицы Тамары в качестве прообраза грузинской государственности – тенденция, актуальная и в сегодняшней политической мифологии. Утрированная и гиперболизированная репрезентация грузинской истории и культуры стала признаком провинциализма в смысле выключенности из мировой культуры и подчас простого ее игнорирования. Объектом грузинского гуманитарного дискурса советского времени был вовсе не движущий механизм культуры; напротив, он стремился превратить живую культуру в галерею памятников (в качестве таких памятников можно рассматривать любое каноническое представление об истории, исторических личностях и культурных феноменах, например о грузинском языке и грузинском танце). Подавление любой критики становилось делом своеобразной дискурсивной полиции (Фуко). Маниакальное стремление к установке исторических монументов, заполонивших Грузию начиная с 1960-х годов, можно рассматривать и как симптом гомеостатичности, признак общественной культуры, ориентированной на прошлое и неизменность. Такое состояние общественного сознания прекрасно согласовывалось с политическим застоем брежневской эпохи. Практически исключающий идею и возможность собственной трансформации, гуманитарный дискурс интеллигенции не только препятствовал подлинному развитию грузинской культуры, но и стал интеллектуальной матрицей тех катастрофических событий, которые начали стремительно развиваться с 1990 года.

Перестройка дала ход процессам, которые требовали (в том числе) и от грузинского общества существенных перемен. В последние ее годы статусная грузинская советская интеллигенция попыталась овладеть национальной, патриотической и демократической риторикой, стремясь не утратить контроля над общественными процессами и практически вступив в конкуренцию с националистическими "неформальными" движениями. Национальное движение создало опасность для интеллигенции именно в плане социальной легитимации (утрата легитимации была чревата утратой и сословного статуса). Национальное движение стало претендовать на исконную миссию грузинской интеллигенции: роль духовного пастыря нации. Именно поэтому национальная тема становится новой, обязательной конъюнктурой, в рамках которой действует и мыслит себя вся грузинская интеллигенция, в результате марксистско-ленинскую идеологию замещает радикально националистическая – в рамках все той же "вместокультуры". Одним из редких представителей грузинской интеллигенции, открыто выступившим с осуждением национализма и ксенофобии в грузинской прессе в конце 1980-х годов, был известный германист, профессор Реваз Каралашвили, ставший из-за этого мишенью критики не со стороны неформалов, а именно со стороны известных представителей интеллигенции34. При всем видимом антагонизме идеологические различия между Гамсахурдиа и его противниками можно считать второстепенными в том смысле, что оппоненты Гамсахурдиа были носителями одного и того же дискурса и не предлагали альтернативной модели построения общества. "Высокий" националистический дискурс, рожденный в среде интеллигенции десятилетиями раньше, генерировал примитивные лозунги радикальных политиков конца 1980-х годов.

Для создания своей собственной масштабной системы идей непосредственному окружению Гамсахурдиа не хватило бы знаний, размаха и времени, поэтому он не столько развивал собственную идеологию, сколько популяризировал и радикализировал существующую, попытавшись перевести (translatio) ее постулаты в формулы политической мобилизации.

Симптоматично, что легализация национального движения в конце 1980-х годов совпадает с празднованием 150-летнего юбилея Ильи Чавчавадзе, канонизированного в 1987 году Грузинской православной церковью. Дебаты о независимости Грузии разворачиваются в тогда же сформированных Обществе Шота Руставели (созданном при содействии ЦК КП Грузии, в него входили практически все известные лица "официальной" грузинской интеллигенции) и "неформальном" Обществе Ильи Чавчавадзе. В арсенале радикалов оказалось единственное преимущество: игра на опережение и популизм. Главным инструментом борьбы стало прививание популяризированной и примитивизированной версии национального нарратива (вырванной из контекста формулы Ильи Чавчавадзе "язык-отечество-вера", образа Грузии как "удела Богоматери" и так далее) широким массам путем уличных акций. Инструменты политической борьбы (голодовки, демонстрации, пикеты, митинги) для кабинетной интеллигенции были непривычными и чуждыми. Именно в этой сфере (на улице) и разворачивалась главная идеологическая полемика. Присущие ей внешние признаки социальной деятельности и публичной дискуссии не должны вводить нас в заблуждение: "неформалы" использовали исключительно дискурсивные формы – националистические лозунги, антисоветскую риторику – и, требуя независимости, не имели тогда (как и, впрочем, представители интеллигенции) ни малейшего представления о возможной политической системе независимой Грузии. После кровавого разгона регулярными частями Советской армии мирной демонстрации 9 апреля 1989 года в Тбилиси КП Грузии оказалась настолько дискредитированной, что еще до проведения выборов в Верховный Совет Грузии в октябре 1990-го фактически передала власть неформальным национальным организациям. В начале ноября 1990 года, незадолго до смерти, Мераб Мамардашвили констатировал: Думаю, что интеллигенция не выполнила свою функцию и роль, которые вовсе не в том, чтобы облаивать компартию и тем самым диссидентствовать. Ее долг – видеть процесс разрушения в нации, говорить об этом народу, призывать его на путь очищения. Грузинская интеллигенция не использовала последние пять лет, чтобы сказать правду своему народу. Вместо того чтобы бороться с уже привившимися дурными качествами, с ложно понятым патриотизмом, отсталостью, влюбленностью в себя, спесивостью, убежденностью, что мы – самые хорошие, самые умные, самые красивые и никто другой нам не нужен, – интеллигенция подыгрывала порокам, укоренившимся в народе, подыгрывала вместо того, чтобы выполнять функцию, возложенную на нее еще в XIX веке и выраженную Якобом Гогебашвили в следующих словах: интеллигенция призвана создать нового грузина, грузина, который будет свободен от провинциальной самовлюбленности, кичливости и позерства. Идея нового грузина – это структурирование по национальным принципам нашей свободной политической, хозяйственной и культурной жизни. Для этого грузинский народ сперва должен внимательно посмотреть на себя в зеркало, устыдиться своего облика, бахвальства и бездельничанья, своих рабских реакций и стереотипов, устыдиться своих умерших и задуматься: кем я был все эти годы? что я делал? кому верил? за кем шел? Должен содрогнуться от стыда и отвращения, и тогда перед ним откроется путь к свободе, свободе, которую надо построить, так как лишь от прочувственного стыда родится энергия возрождения. Именно поэтому необходимо, чтобы кто-то каждый день говорил своему народу: "Захотел вождя: осторожно! Знай – это рабство"!

События 9 апреля 1989 года сделали неформалов во главе с Гамсахурдиа народными героями – и им удалось потеснить более инертных представителей интеллигенции, еще окончательно не порвавших отношений с прежней властью. Идеологическая битва – как против Компартии Грузии, так и с интеллигенцией – на этом этапе оказалась выигранной; после событий 9 апреля Звиаду Гамсахурдиа полностью удалось перехватить инициативу. Гамсахурдиа практически "узурпировал" претензии интеллигенции на духовное лидерство.

Тогдашняя реплика одной из его восторженных поклонниц: "Ему не нужны интеллигенты, он сам интеллигент" – иллюстрирует именно эту ситуацию. Собственно, этот акт "узурпации" и объясняет неприязнь интеллигенции к Гамсахурдиа, который попытался единолично занять все пространство интеллектуального лидерства. При этом он совершил важную дискурсивную ошибку, стоившую ему в итоге президентского кресла, – когда стал обвинять всех, хоть в малейшей степени с ним несогласных, в сотрудничестве с советским режимом, объявляя их вдобавок агентами КГБ. Он позиционировал себя как единственного не оскверненного коллаборационизмом духовного вождя. Образ Писателя, Интеллигента с большой буквы (эти понятия взаимозаменимы, особенно в грузинском гуманитарном дискурсе) стал именно той ролью, которую примерил на себя Звиад Гамсахурдиа и которая, не в последнюю очередь, объясняет его небывалую популярность среди населения в конце 1980-х годов. Свои политические амбиции Гамсахурдиа легитимизировал не столько народным выбором, сколько идущей от Ильи Чавчавадзе фигурой Писателя (интеллигента) как духовного вождя нации.

Средневековая грузинская политическая теология зиждилась на двух основных мифах: династическом мифе царской фамилии Багратиони (летопись "Картлис Цховреба") и идее особого покровительства Богоматери (Трактат Католикоса Грузии Николая Гулаберсидзе ХII в.). Илья Чавчавадзе (1837–1907) перевел эту доктрину на секулярные (национальные) рельсы, заменив Бога Отечеством, борьбу и мученичество во имя Бога – самопожертвованием ради Отечества, а Богоматерь – изобретенным им мифологическим образом Матери Грузии. Центральным сюжетом становится самопожертвование во имя Отечества, а формирование новой политической мифологии происходит не в теоретическом тексте, но в литературном дискурсе – поэмах "Мать Грузии" и "Призрак". Косвенным результатом этого замещения становится выдвижение на первый план фигуры Писателя, духовного и интеллектуального вождя нации и верховного жреца секулярного пантеона. Таким образом, не только формирование новой политической мифологии смещается из политического поля в литературное, но и носителем этих идей сперва имплицитно, а потом все более открыто становится Писатель. Совершенно неслучайно Илью Чавчавадзе называли некоронованным царем Грузии. Таким образом, фигуру политического поля (царь) замещает фигура поля литературного (писатель). Эта традиция, в частности, и объясняет беспрецедентное влияние в советской Грузии интеллигенции – создательницы национального нарратива, а бесспорный приоритет принадлежал тут именно писателям. Филологический дискурс в советской Грузии формируется не только в академических кругах гуманитарной науки, но в значительно большей степени – эссеистикой и литературной критикой. В этой области особенно выделяется писатель Акакий Бакрадзе, избранный в 1989 году президентом Общества Шота Руставели. Бакрадзе, с его репутацией диссидента, самый явный критик советской культуры и автор десятков бестселлеров (среди которых и книга о Илье Чавчавадзе, способствовавшая его канонизации в 1987 году), читавший публичные лекции и пользовавшийся огромной популярностью у студенчества, в отличие от Гамсахурдиа, выражавшегося скорее на малопонятном эзотерическом языке, был более понятен массам. Однако театральностью и способностью воодушевлять массы Гамсахурдиа в конечном итоге удалось затмить более "кабинетную" популярность Баркадзе. Несмотря на это, намного больший вклад в создание национальной мифологии принадлежит именно Акакию Бакрадзе, который к концу 1980-х годов попытался возродить "забытую идею" грузинского мессианизма.

Именно этот принцип, доведенный до полного абсурда, лег в основу политической энциклики будущего президента Гамсахурдиа – речи "Духовная миссия грузинской нации", произнесенной на фестивале "Идриартри" в Тбилисской филармонии 9 мая 1990 года. Эта речь также была изложением идеологического credo первого главы независимой Грузии. Свою политическую роль Гамсахурдиа осмысливал именно в категориях национального мифа ХIХ века, постоянно репрезентируя себя не как избранного главу независимого демократического государства, а как фигуру героического мифа.

Эта самомифологизация и породила еще накануне 1990 года "звиадизм" – движение поклонников (в основном поклонниц) Гамсахурдиа, практически лишенное рационального обоснования и близкое к религиозному поклонению. Даже противостояние с Россией осмысливалось им не в политических или исторических понятиях, а в эсхатологических категориях конечной битвы добра со злом, а борьба святого Георгия (покровителя Грузии) с драконом стала символом политической теологии национально-освободительного движения.

Практически уже после событий 9 апреля 1989 года Гамсахурдиа монополизировал трактовку гуманитарно-литературного национального нарратива (став своего рода обер-филологом Грузии). По своей биографии и системе идей Гамсахурдиа был продуктом (в каком-то смысле держателем и продолжателем) филологического дискурса, став творцом "альтернативной" политической мифологии. Эта мифология возникала не на основе политической теории, а на филологической основе – на базе интерпретации довольно пестрого конгломерата текстов, среди которых следует особенно выделить "Хвалу и прославление грузинского языка" Иоанна-Зосимэ, автора Х века. Так или иначе, Гамсахурдиа выступал в 1990 году в публичном пространстве не только как политик, но и как филолог. Извлекая, вслед за Акакием Бакрадзе, из текста Иоанна-Зосимэ эсхатологическую концепцию функции грузинского языка (Страшный Суд, согласно Иоанну-Зосимэ, будет вершиться на грузинском языке, а сам грузинский язык отождествлен с евангельским Лазарем):

Воскресение Лазаря у Иоанна-Зосимэ означает возрождение грузинской нации, грузинского рода, и не только грузинской нации, но и всего грузинского рода в том смысле, как это было представлено в преисторической эре, или до того, как заснул Лазарь, до третьего тысячелетия. Этот род уменьшается в третьем тысячелетии (до н. э. – З.А., Г.М.), он был уничтожен индоевропейцами, и остался он только на Пиренеях, в Малой Азии, на Кавказе. А восстановление будет возрождением того же рода, этот род и эта нация вернет ту же позицию, которая была у нее в доисторической эре, то есть позицию ведущего рода, позицию духовного поведения человечества. Именно это и подразумевается в том, что во время второго пришествия Богу надо обличить на грузинском все народы, как говорит Иоанн-Зосимэ. А это означает, что этот род будет главным в материальной духовности христианства и он станет обличать остальное грешное человечество.

Вопросы этногенезиса грузин не только впрямую оказываются связанными с их духовной миссией, но сама связь эта строится на комплексе идей "тайного знания", инициации, доиндоевропейских традиций, родства тамплиеров и грузинского рыцарства и так далее. Гамсахурдиа также отождествляет язык и нацию, возвращаясь, в отличие от секулярной концепции Ильи Чавчавадзе, к "мистической" доктрине избранности, однако уже не династии Багратиони (как в средневековой грузинской политической теологии), и даже не Отечества (как у Ильи Чавчавадзе), а Грузинской Нации. Совершенно естественным образом эта логика привела Гамсахурдиа к идее неоспоримого превосходства грузинского этноса над населяющими страну меньшинствами, и сформировало его этническую политику, напрямую приведшую к резкому обострению конфликта сперва с осетинами, а затем с абхазами в 1990 году.

Противники Гамсахурдиа в 1990 году преобладали в неофициальном парламенте страны, так называемом Национальном Конгрессе (выборы в него прошли с 30 сентября по 2 октября 1990 года). Из 200 депутатов наибольшее количество мандатов получила Партия национальной независимости (71 %), и ее лидер Ираклий Церетели стал председателем Национального Конгресса. В Национальный Конгресс вошли известные представители грузинской интеллигенции – академик Нико Чавчавадзе, режиссер Резо Чхеидзе и другие. Представители наиболее радикальных грузинских партий, которые составляли основное ядро Национального Конгресса, бойкотировали выборы в Верховный Совет Грузии. Мераб Мамардашвили, объявивший, что если грузинский народ выберет Гамсахурдиа, то он пойдет против своего народа, также стал членом Национального Конгресса и принимал участие в выборах в Верховный Совет, однако те партии Национального Конгресса, которые не бойкотировали выборы, не смогли преодолеть четырехпроцентный барьер. В результате победителями выборов 28 октября 1990 года оказались КПГ (29 %) и гамсахурдиевский блок "Круглый стол – свободная Грузия" (54 %).

Гамсахурдиа заменил советскую идеологию национальной, хотя не изменил большевистского, а в более широком контексте – тоталитарного, принципа структурирования политического поля. Национальная идеология оказалась единственно возможной формой общественного самосознания в Грузии конца 1980-х годов, и каждый несогласный с ее гамсахурдиевской трактовкой (как, например, М. Мамардашвили) объявлялся врагом нации.

Намного более печальным оказался тот факт, что другого видения общества в верхушке грузинских интеллектуалов не оказалось практически ни у кого, кроме Мераба Мамардашвили, скоропостижно скончавшегося в ноябре того же, переломного 1990 года. Таким образом, фигура Гамсахурдиа оказалась лишь возведенным в абсолют итогом выбора (а точнее, его отсутствия) грузинского общества, на деле оставшегося в плену все той же тоталитарной структуры с другой, национальной, вывеской. Проект создания националистического, а не национального государства (Nation State), основанного на доминировании одного этноса (титульной нации) над всеми прочими, исключил участие в нем национальных меньшинств и привел к кровавым конфликтам, создав тяжелейшую проблему, не решенную до сих пор. Во внешней политике Грузия пыталась легитимизировать свою принадлежность к Западу не созданием демократических институтов, основанных на западных ценностях, а принятым в IV веке христианством и "исконной" принадлежностью к западной культуре – то есть не собственными усилиями, а основываясь на исторических предпосылках. Еще одной системной проблемой было то, что грузинскому обществу не удалось выйти из эмбрионального состояния зависимости – особенно хорошо это стало видно в эпоху Шеварднадзе. Ориентация на Запад, европейская идея приняли форму своеобразного карго-культа, ожидания помощи от Запада, и общество практически сделало себя заложником этой помощи, а выбор Шеварднадзе (после Гамсахурдиа) был выбором идеально подходящей фигуры получателя западной помощи. Именно эти системные ошибки и привели к тому, что, несмотря на внешние атрибуты независимости, Грузия практически осталась в плену унаследованных от советской системы культурных или скорее антикультурных форм.

Нам бы хотелось закончить статью еще одной цитатой из лекции Мамардашвили: "…Страшный Суд означает простую вещь: здесь и сейчас ты должен извлечь смысл из опыта, чтоб он дурно потом не повторялся, должен завершить жизнь и возродиться или воскреснуть из обломков и пепла прошлого. Ибо прошлое мыслится в этом контексте как враг бытия и враг мысли, и мы его жертвы, если этот гонг или звук трубы Страшного Суда неслышим и наш опыт здесь, на месте, незавершаем".

О чем говорится в этой статье, которую и сократить то почти невозможно – иначе пропадет весь смысл. О том, что грузинская (и не только грузинская) интеллигенция создала свой национальный проект, можно сказать – выстрадала его – но это не был демократический проект. Это был тоталитарный проект воссоздания грузинского этноса из того человеческого материала который был (при этом сам «материал» не удосужились спросить) по лекалам, созданным самой интеллигенцией. Лекала эти тоже ни с кем не обсуждались, и более того – такой проект предусматривал остановку в развитии страны, и даже некий откат назад. Он базировался на принципе: сначала соберем на своем корабле тех, кто наш, кто нам нужен, выбросим за борт тех, кто нам не нужен – и только потом поплывем за своим золотым руном. Не раньше. И это при том, что нормальные, уже сложившиеся государства – наперегонки плывут за золотым руном, не теряя ни секунды времени! Как метко выразился один пользователь ЖЖ – в Дубае с 1991 года – построили второй Нью-Йорк, а у нас (на Украине) что? Заблокировали – разблокировали (трибуну в Раде). Заблокировали – разблокировали. Заблокировали – разблокировали…

Этот проект предусматривал создание не демократического, а национального пространства, пространства развития не индивида, человека – а нации. Индивид же наоборот – ставился в рамки, причем возможно более жесткие, чем при советском строе, он должен был учить правильный язык, почитать нужных исторических героев, читать правильные книги. Присоединение к Западу тоже мыслилось как присоединение к сообществу свободных наций (в отличие от «тюрьмы народов» России, в которой до сих пор нация пребывала), а не к демократическому пространству, где действуют процедуры и обеспечены права человека. Философский дискурс – то есть, разговор на тему, что есть человек и каковы должны быть его права и пределы прав – подменялся на филологический. То есть, дискуссия о национальном языке и его внедрении в повседневную практику, причем часто насильственном.

Такой дискурс, принятый как национальной властью, так и национальной интеллигенцией – был не движением к свободе, а ее срывом. И более того – он оставлял пространство для формирования в будущем нового авторитарного, а то и тоталитарного государства, как сейчас происходит на Украине.

Мало кто понял тогда и понимает сейчас – что коренного обновления то – не произошло! Созданы новые государства с новыми границами и новыми флагами. А вот обновления человека и общества – практически не произошло. Кстати – видимо поэтому в новых государствах так напирают на национальный язык – мы говорим не на русском, значит мы другие. Ан нет, господа. Такие же. Говорите то вы – то же самое, пусть и не на русском…

Второе, что хотелось бы сказать о сепаратизме и о национальных проектах в советских республиках – так это то что они имеют намного более глубокие корни, чем это принято представлять. По сути, государственность в республиках появилась намного раньше 1991 года и даже намного раньше 1985 года, просто она находилась в спящем состоянии. Причем эта государственность была обеспечена в правовом смысле, особенностью советского сепаратизма было то, что правовые документы его легализовавшие появились едва ли не раньше, чем национальное самосознание в некоторых республиках. То есть, только появилось понимание того что может нам отдельно пожить – а правовой механизм был уже готов.

О чем это я?: А вот о чем.

Я предлагаю как иллюстрацию взять конституцию любой советской республики и проанализировать ее. Для примера – конституция Узбекской ССР.

Конституция (Основной Закон) Республики Узбекистан

Принята 19.04.1978 г.

на внеочередной шестой сессии Верховного Совета Республики Узбекистан девятого созыва

И уже тут нас ожидает сюрприз.

Оказывается, уже само название документа – не конституция Узбекской ССР – а конституция Республики Узбекистан!

Республика Узбекистан – равноправная республика в составе Союза Советских Социалистических Республик, который олицетворяет государственное единство советского народа, сплачивает все нации и народности для совместного строительства коммунизма.

Руководствуясь высокими идеалами коммунизма, сознавая себя неотъемлемой частью всего советского народа, сохраняя преемственность конституционного развития нашей страны, идей и принципов Конституции Республики Узбекистан 1927 года, Конституции Республики Узбекистан 1937 года и в соответствии с Конституцией (Основным Законом) Союза Советских Социалистических Республик 1977 года, закрепившей основы общественного строя и политики СССР, установившей права, свободы и обязанности граждан, принципы организации и цели социалистического общенародного государства, народ Республики Узбекистан принимает и провозглашает настоящую Конституцию.

Какая-то шизофрения.

В одном небольшом тексте – сначала советский народ, двумя абзацами ниже – народ Республики Узбекистан. Это одна и та же общность или нет?

трудовой народ Узбекистана… впервые в истории обрел свою государственность

сохраняя преемственность конституционного развития нашей страны…

Тут люди либо не понимают, о чем пишут, либо путаются в терминах. Обрел свою государственность – значит СССР конфедерация. Союз государств. Тут же – государственное единство советского народа. О каком государственном единстве речь?

Какая-то безалаберность в важнейшем вопросе.

I. ОСНОВЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ И ПОЛИТИКИ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ГЛАВА 1 ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Статья 1. Республика Узбекистан есть социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, дехкан и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей республики.

…

Статья 3. Организация и деятельность Советского государства строятся в соответствии с принципом демократического централизма: выборностью всех органов государственной власти снизу доверху подотчетностью их народу, обязательностью решений вышестоящих органов для нижестоящих. Демократический централизм сочетает единое руководство с инициативой и творческой активностью на местах, с ответственностью каждого государственного органа и должностного лица за порученное дело.

И снова – та же самая двойственность. В первой статье Республика Узбекистан есть государство. В третьей уже Организация и деятельность Советского государства… Что такое Узбекистан – государство или часть другого государства – решительно непонятно.

Статья 6. Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.

В шестой статье республиканской конституции – написано про КПСС. Однако, если мы возьмем биографию например Шараф Рашидова, то узнаем, что он был первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана.

А это как понимать?

ГЛАВА 2 ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Статья 16. Экономика Республики Узбекистан является составной частью единого народнохозяйственного комплекса, охватывающего все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории СССР.

Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учетом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используются хозяйственный расчет, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы.

Государственных планов – какого государства?

И снова – Экономика Республики Узбекистан, не Узбекской ССР.

ГЛАВА 4 ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЗАЩИТА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОТЕЧЕСТВА

Статья 28. Республика Узбекистан во внешнеполитической деятельности руководствуется целями, задачами и принципами внешней политики, определенными Конституцией СССР.

Оказывается, Республика Узбекистан осуществляет внешнеполитическую деятельность! Пусть и по принципам Конституции СССР.

Это кстати были не пустые слова. Рашидов неоднократно ездил, например, в Индию и сам принимал индийские делегации. Как кто он туда ездил? Как глава Узбекистана. То есть он вел пусть небольшую и с согласия Москвы, но все же собственную внешнюю политику.

II. ГОСУДАРСТВО И ЛИЧНОСТЬ

ГЛАВА 5 ГРАЖДАНСТВО РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН. РАВНОПРАВИЕ ГРАЖДАН

Статья 31. В соответствии с установленным в СССР единым союзным гражданством каждый гражданин Республики Узбекистан является гражданином СССР.

Основания и порядок приобретения и утраты советского гражданства определяются Законом о гражданстве СССР.

Граждане других союзных республик пользуются на территории Республики Узбекистан одинаковыми правами с гражданами Республики Узбекистан. Граждане Республики Узбекистан за границей пользуются защитой и покровительством Советского государства.

ГЛАВА 6 ОСНОВНЫЕ ПРАВА, СВОБОДЫ И ОБЯЗАННОСТИ ГРАЖДАН РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Статья 37. Граждане Республики Узбекистан обладают всей полнотой социально-экономических, политических и личных прав и свобод, провозглашенных и гарантируемых Конституцией СССР, Конституцией Республики Узбекистан и советскими законами. Социалистический строй обеспечивает расширение прав и свобод, непрерывное улучшение условий жизни граждан по мере выполнения программ социально-экономического и культурного развития.

Использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других граждан.

…

Статья 61. Воинская служба в рядах Вооруженных Сил СССР – почетная обязанность граждан Республики Узбекистан.

Двойное гражданство. Плюс – целых две главы посвящены правам и обязанностям граждан именно Республики Узбекистан. СССР упоминается очень редко, только в связи с армией.

III. НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОЕ И АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ГЛАВА 7 РЕСПУБЛИКА УЗБЕКИСТАН – СОЮЗНАЯ РЕСПУБЛИКА В СОСТАВЕ СССР

Статья 68. Республика Узбекистан – суверенное советское социалистическое государство. В целях успешного строительства коммунистического общества, укрепления экономического и политического единства, обеспечения безопасности и обороны страны Республика Узбекистан в результате свободного самоопределения наций, на основе добровольности и равноправия вместе с Советскими Социалистическими Республиками:

Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой,

…

Эстонской Советской Социалистической Республикой объединилась в Союз Советских Социалистических Республик – единое союзное многонациональное государство.

Исходя из этого, Республика Узбекистан обеспечивает за Союзом ССР в лице его высших органов государственной власти и управления права, определенные статьей 73 Конституции СССР.

Вне пределов, указанных в статье 73 Конституции СССР, Республика Узбекистан самостоятельно осуществляет государственную власть на своей территории.

Давайте, почитаем статью 73 Конституции СССР

Статья 73. Ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов государственной власти и управления подлежат:

1) принятие в состав СССР новых республик; утверждение образования новых автономных республик и автономных областей в составе союзных республик;

2) определение государственной границы СССР и утверждение изменений границ между союзными республиками;

3) установление общих начал организации и деятельности республиканских и местных органов государственнойвласти и управления;

4) обеспечение единства, законодательного регулирования на всей территории СССР, установление основ законодательства Союза ССР и союзных республик;

5) проведение единой социально-экономической политики, руководство экономикой страны; определение основных направлений научно-технического прогресса и общих мероприятий по рациональному использованию и охране природных ресурсов;

разработка и утверждение государственных планов экономического и социального развития СССР, утверждение отчетов об их выполнении;

6) разработка и утверждение единого государственного бюджета СССР, утверждение отчета о его исполнении; руководство единой денежной и кредитной системой;

установление налогов и доходов, поступающих на образование государственного бюджета СССР;

определение политики в области цен и оплаты труда;

7) руководство отраслями народного хозяйства, объединениями и предприятиями союзного подчинения; общее руководство отраслями союзно-республиканского подчинения;

8) вопросы мира и войны, защита суверенитета, охрана государственных границ и территории СССР, организация обороны, руководство Вооруженными Силами СССР;

9) обеспечение государственной безопасности;

10) представительство СССР в международных отношениях; связи СССР с иностранными государствами и международными организациями;

установление общего порядка и координация отношений союзных республик с иностранными государствами и международными организациями;

внешняя торговля и другие виды внешнеэкономической деятельности на основе государственной монополии;

11) контроль за соблюдением Конституции СССР и обеспечение соответствия конституций союзных республик Конституции СССР;

12) решение других вопросов общесоюзного значения.

Что я здесь не увидел? Выборы. Вообще ни в каком виде. Центральная власть на выборы в Узбекистане никак не влияет.

Еще одна грубая ошибка – деление промышленности на федеральную и местную. Отсюда крики, что федералы нам все тут загрязнили и т. д. Делить надо было налоги, а не саму промышленность.

Статья 69. Республика Узбекистан сохраняет за собой право свободного выхода из СССР.

Статья 70. Территория Республики Узбекистан не может быть изменена без ее согласия. Границы между Республикой Узбекистан и другими союзными республиками могут изменяться по взаимному соглашению соответствующих республик, которое подлежит утверждению Союзом ССР.

Эти две статьи и есть основа всех межнациональных конфликтов позднего СССР.

А теперь читаем статью 74

Статья 74. Ведению Республики Узбекистан в лице ее высших органов государственной власти и управления подлежат:

1) принятие Конституции Республики Узбекистан и внесение в нее изменений;

2) контроль за соблюдением Конституции Республики Узбекистан и обеспечение соответствия Конституции Республики Каракалпакстан Конституции Республике Узбекистан;

3) образование с последующим представлением на утверждение Верховного Совета СССР новых автономных республик в составе Республики Узбекистан;

4) законодательство Республики Узбекистан;

5) охрана государственного порядка, прав и свобод граждан;

6) установление порядка организации и деятельности республиканских и местных органов государственной власти и управления;

7) проведение единой социально-экономической политики, руководство экономикой Республики Узбекистан, обеспечение научно-технического прогресса и мероприятий по рациональному использованию и охране природных ресурсов;

8) разработка и утверждение государственных планов экономического и социального развития Республики Узбекистан, государственного бюджета Республики Узбекистан и утверждение отчетов об их выполнении; руководство осуществлением государственного бюджета Республики Каракалпакстан, бюджетов областей, города Ташкента;

9) установление в соответствии с законодательством Союза ССР доходов, поступающих на образование государственного бюджета Республики Узбекистан;

10) руководство отраслями народного хозяйства союзно-республиканского и республиканского подчинения;

11) установление порядка пользования землей, недрами, лесами, водами; охрана окружающей среды;

12) руководство жилищным и коммунальным хозяйством, торговлей и общественным питанием, бытовым обслуживанием населения, жилищным строительством и благоустройством городов и других населенных пунктов, дорожным строительством и транспортом;

13) руководство народным образованием, культурными и научными организациями и учреждениями Республики Узбекистан, здравоохранением, физической культурой и спортом, социальным обеспечением; охрана памятников истории и культуры;

14) амнистия и помилование граждан, осужденных судами Республики Узбекистан;

15) представительство Республики Узбекистан в международных отношениях;

16) решение других вопросов республиканского значения.

Статья 75. Законы СССР обязательны на территории Республики Узбекистан.

Поняли? Большая часть полномочий дублирует союзные. То есть, конституция не рабочая в этом аспекте, нет четкого разделения полномочий и понимания, за что отвечает центр а за что – союзная республика. Ну а дальше… у семи нянек дитя без глаза.

ГЛАВА 8 РЕСПУБЛИКА КАРАКАЛПАКСТАН

Статья 78. Республика Каракалпакстан – советское социалистическое государство, находящееся в составе Республики Узбекистан и, вне пределов прав Союза ССР и Республики Узбекистан, самостоятельно решающее вопросы, отнесенные к его ведению.

И снова – государство. Серьезный пробел в советской теории государства и права – что есть государство, а что – нет. Получается это уже третий уровень подчиненности. И все равно – государство.

IV. СОВЕТЫ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН И ПОРЯДОК ИХ ИЗБРАНИЯ

ГЛABA 9 СИСТЕМА И ПРИНЦИПЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОВЕТОВ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ

Статья 82. Советы народных депутатов – Верховный Совет Республики Узбекистан, Верховный Совет Республики Каракалпакстан, областные, районные, городские, районные в городах, поселковые, кишлачные и аульные Советы народных депутатов – составляют единую систему органов государственной власти.

Статья 83. Срок полномочий Верховного Совета Республики Узбекистан и Верховного Совета Республика Каракалпакстан – пять лет.

Срок полномочий местных Советов народных депутатов – два с половиной года.

Выборы в Советы народных депутатов назначаются не позднее чем за два месяца до истечения срока полномочий соответствующих Советов.

Статья 84. Важнейшие вопросы, отнесенные к ведению соответствующих Советов народных депутатов, рассматриваются и решаются на их сессиях.

Советы народных депутатов избирают постоянные комиссии, создают исполнительные и распорядительные, а также другие подотчетные им органы.

Статья 85. Советы народных депутатов образуют органы народного контроля, сочетающего государственный контроль с общественным контролем трудящихся на предприятиях, в колхозах, учреждениях и организациях.

Органы народного контроля контролируют выполнение государственных планов и заданий: ведут борьбу с нарушениями государственной дисциплины, проявлениями местничества, ведомственного подхода к делу, с бесхозяйственностью и расточительством, волокитой и бюрократизмом; способствуют совершенствованию работы государственного аппарата.

Статья 86. Советы народных депутатов непосредственно и через создаваемые ими органы руководят всеми отраслями государственного, хозяйственного и социально-культурного строительства, принимают решения, обеспечивают их исполнение, осуществляют контроль за проведением решений в жизнь.

Статья 87. Деятельность Советов народных депутатов строится на основе коллективного, свободного, делового обсуждения и решения вопросов, гласности, регулярной отчетности исполнительных и распорядительных органов, других создаваемых Советами органов перед Советами и населением, широкого привлечения граждан к участию в их работе.

Советы народных депутатов и создаваемые ими органы систематически информируют население о своей работе и принятых решениях.

Вам не кажется, что полномочия прописаны плохо? Точнее – совсем никак.

V. ВЫСШИЕ ОРГАНЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ И УПРАВЛЕНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ГЛАВА 12 ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Статья 101. Высшим органом государственной власти Республики Узбекистан является Верховный Совет Республики Узбекистан.

Верховный Совет Республики Узбекистан правомочен решать все вопросы, отнесенные Конституцией СССР и настоящей Конституцией к ведению Республики Узбекистан.

Принятие Конституции Республики Узбекистан, внесение в нее изменений; утверждение государственных планов экономического и социального развития Республики Узбекистан, государственного бюджета Республики Узбекистан и отчетов об их выполнении; образование подотчетных ему органов Республики Узбекистан осуществляются исключительно Верховным Советом Республики Узбекистан. Законы Республики Узбекистан принимаются Верховным Советом Республики Узбекистан или народным голосованием (референдумом), проводимым по решению Верховного Совета Республики Узбекистан.

Высший орган государственной власти Республики Узбекистан. Ограничений по принятию решений, согласования их с федеральным центром – нет никаких. По сути это полноценный госинститут.

Статья 110. Верховный Совет Республики Узбекистан избирает Президиум Верховного Совета Республики Узбекистан – постоянно действующий орган Верховного Совета Республики Узбекистан, подотчетный ему во всей своей деятельности и осуществляющий в пределах, предусмотренных Конституцией, функции высшего органа государственной власти Республики Узбекистан в период между его сессиями.

Статья 111. Президиум Верховного Совета Республики Узбекистан избирается из числа депутатов в составе Председателя Президиума Верховного Совета, двух заместителей Председателя, в число которых входит заместитель Председателя от Каракалпакской АССР, Секретаря Президиума и семнадцати членов Президиума Верховного Совета Республики Узбекистан.

Статья 112. Президиум Верховного Совета Республики Узбекистан:

1) назначает выборы в Верховный Совет Республики Узбекистан и местные Советы народных депутатов;

2) созывает сессии Верховного Совета Республики Узбекистан;

3) координирует деятельность постоянных комиссий Верховного Совета Республики Узбекистан;

4) осуществляет контроль за соблюдением Конституции Республики Узбекистан и обеспечивает соответствие Конституции и законов Республики Каракалпакстан Конституции и законам Республики Узбекистан;

5) назначает выборы в районные (городские) народные суды;

6) дает толкование законов Республики Узбекистан;

7) осуществляет руководство деятельностью местных Советов народных депутатов;

8) устанавливает порядок решения вопросов административно-территориального устройства Республики Узбекистан; утверждает районное деление Республики Каракалпакстан; устанавливает и изменяет границы и районное деление областей, образует районы, города, районы в городах, городские поселки, кишлаки, аулы, устанавливает подчиненность городов; производит переименование районов, городов, районов в городах, городских поселков, кишлаков, аулов и других населенных пунктов;

9) отменяет постановления и распоряжения Совета Министров Республики Узбекистан, Совета Министров Республики Каракалпакстан, решения областных, Ташкентского городского Советов народных депутатов в случае несоответствия их закону;

10) устанавливает и присваивает почетные звания Республики Узбекистан; награждает Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Республики Узбекистан;

11) принимает в гражданство Республики Узбекистан; решает вопрос о предоставлении убежища;

12) осуществляет помилование граждан, осужденных судами Республики Узбекистан;

13) ратифицирует и денонсирует международные договоры Республики Узбекистан;

14) назначает и отзывает дипломатических представителей Республики Узбекистан в иностранных государствах и при международных организациях;

15) принимает верительные и отзывные грамоты аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств;

16) осуществляет другие полномочия, установленные Конституцией и законами Республики Узбекистан.

Статья 113. Президиум Верховного Совета Республики Узбекистан в период между сессиями Верховного Совета с последующим представлением на его утверждение на очередной сессии:

1) вносит в случае необходимости изменения в действующие законодательные акты Республики Узбекистан;

2) утверждает изменения границы Республики Каракалпакстан, образует новые области;

3) по предложению Совета Министров Республики Узбекистан образует и упраздняет министерства Республики Узбекистан и государственные комитеты Республики Узбекистан;

4) по представлению Председателя Совета Министров Республики Узбекистан освобождает от должности и назначает отдельных лиц, входящих в состав Совета Министров Республики Узбекистан.

Полностью парламентская республика, должности президента нет вообще.

ГЛАВА 13 СОВЕТ МИНИСТРОВ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Статья 119. Совет Министров Республики Узбекистан – Правительство Республики Узбекистан – является высшим исполнительным и распорядительным органом государственной власти Республики Узбекистан.

Статья 120. Совет Министров Республики Узбекистан образуется Верховным Советом Республики Узбекистан в составе Председателя Совета Министров Республики Узбекистан, первого заместителя и заместителей Председателя, министров Республики Узбекистан, председателей государственных комитетов Республики Узбекистан.

Статья 121. Совет Министров Республики Узбекистан ответствен перед Верховным Советом Республики Узбекистан и ему подотчетен, а в период между сессиями Верховного Совета Республики Узбекистан – перед Президиумом Верховного Совета Республики Узбекистан, которому подотчетен. Совет Министров Республики Узбекистан регулярно отчитывается о своей работе перед Верховным Советом Республики Узбекистан.

Статья 122. Совет Министров Республики Узбекистан правомочен решать все вопросы государственного управления, отнесенные к ведению Республики Узбекистан, поскольку они не входят, согласно Конституции, в компетенцию Верховного Совета Республики Узбекистан и Президиума Верховного Совета Республики Узбекистан.

В пределах своих полномочий Совет Министров Республики Узбекистан:

1) обеспечивает руководство народным хозяйством и социально-культурным строительством; разрабатывает и осуществляет меры по обеспечению роста благосостояния и культуры народа, по развитию науки и техники, рациональному использованию и охране природных ресурсов; способствует осуществлению мер по укреплению денежной и кредитной системы, по организации государственного страхования и единой системы учета и статистики; участвует в проведении единой политики цен, оплаты труда, социального обеспечения;

организует управление промышленными, строительными, сельскохозяйственными предприятиями и объединениями, предприятиями транспорта и связи, а также иными организациями и учреждениями республиканского и местного подчинения;

2) разрабатывает и вносит в Верховный Совет Республики Узбекистан текущие и перспективные государственные планы экономического и социального развития Республики Узбекистан, государственный бюджет Республики Узбекистан; принимает меры по осуществлению государственных планов и бюджета, по обеспечению комплексного развития Каракалпакской АССР, областей; координирует и контролирует деятельность предприятий, учреждений и организаций союзного подчинения по вопросам, относящимся к ведению Республики Узбекистан; представляет Верховному Совету Республики Узбекистан отчеты о выполнении планов и исполнении бюджета;

3) осуществляет меры по защите интересов государства, охране социалистической собственности и общественного порядка, по обеспечению и защите прав и свобод граждан;

4) принимает меры в пределах, установленных Конституцией СССР, по обеспечению государственной безопасности и обороноспособности страны;

5) осуществляет руководство в области отношений Республики Узбекистан с иностранными государствами, исходя из общего, установленного Союзом ССР порядка во взаимоотношениях союзных республик с иностранными государствами и международными организациями;

6) образует в случае необходимости комитеты, главные управления и другие ведомства при Совете Министров Республики Узбекистан по делам хозяйственного, социально-культурного строительства;

7) направляет и проверяет работу Совета Министров Каракалпакской АССР, осуществляет руководство деятельностью исполнительных комитетов местных Советов народных депутатов.

Статья 123. Для решения вопросов, связанных с обеспечением руководства народным хозяйством, и других вопросов государственного управления в качестве постоянного органа Совета Министров Республики Узбекистан действует Президиум Совета Министров Республики Узбекистан в составе Председателя Совета Министров Республики Узбекистан, первого заместителя и заместителей Председателя, а также других членов Правительства в соответствии с Законом о Совете Министров Республики Узбекистан.

Снова и снова нет никакого внятного разграничения полномочий между центром и регионами. Союзный совмин и республиканский совмин делают как бы одно и то же, но один в пределах Союза, а другой – в своей республике. Вам это не кажется ненормальным? Да, теоретически можно предположить, что союзный Совмин как бы в руководящей роли, а республиканский – проводит политику на местах. Наверное, при формировании этой модели так и предполагалось. Но практика показала, как, насколько это неправильно. У федерального центра в какой-то момент не осталось на местах вообще ничего. То есть местные органы, которые должны были слушаться – перестали слушаться, и все накрылось, потому что никаких проводников власти центра на местах просто не было. Что особенно опасно – фактически все правоохранительные органы не подчинялись центру, а были замкнуты на республики. Местный министр МВД был ханом в своих владениях. И к чему это приводило? К коррупции, понятное дело.

ГЛАВА 18 ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЛАН ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Статья 150. Государственный план экономического и социального развития Республики Узбекистан является составной частью единого государственного плана экономического и социального развития СССР. Перспективные и текущие планы экономического и социального развития Республики Узбекистан разрабатываются в соответствии с основными задачами и направлениями развития народного хозяйства СССР и направлены на обеспечение комплексного экономического и социального развития на территории республики.

ГЛАВА 19 ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БЮДЖЕТ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Статья 156. Государственный бюджет Республики Узбекистан является составной частью единого государственного бюджета СССР.

Статья 157. Государственный бюджет Республики Узбекистан объединяет республиканский бюджет Республики Узбекистан, государственный бюджет Республики Каракалпакстан и местные бюджеты.

Статья 158. Разграничение доходов и расходов государственного бюджета Республики Узбекистан между республиканским бюджетом Республики Узбекистан, государственным бюджетом Республики Каракалпакстан и местными бюджетами определяется Законом о бюджетных правах Республики Узбекистан, Республики Каракалпакстан и местных Советов народных депутатов и другими законодательными актами Республики Узбекистан.

Статья 159. Государственный бюджет Республики Узбекистан разрабатывается Советом Министров Республики Узбекистан на основе государственных планов экономического и социального развития СССР и Республики Узбекистан, государственного бюджета СССР и представляется на утверждение Верховного Совета Республики Узбекистан.

Статья 160. Государственный бюджет Республики Узбекистан рассматривается и утверждается Верховным Советом Республики Узбекистан по докладу Совета Министров Республики Узбекистан и заключениям Планово-бюджетной и других постоянных комиссий Верховного Совета Республики Узбекистан.

Статья 161. Отчет об исполнении государственного бюджета Республики Узбекистан утверждается Верховным Советом Республики Узбекистан. Общие показатели исполнения бюджета публикуются для всеобщего сведения.

На первый взгляд, все верно. На второй и последующие… нет ни слова о распределении доходов. О том, что существуют федеральные и местные налоги. При том что про разграничение доходов республиканского и местного уровня упомянуто.

Да, может это не должно быть прописано в конституции. Но должны быть законы, в том числе конституционные законы, регламентирующие все это. А их не было.

СССР был с самого начала своего рождения опасно болен такой болезнью как правовой нигилизм. В этом виноваты все. Русская интеллигенция – от корня которой идет и советская интеллигенция, оказалась совершенно бесплодной с точки зрения права, создания правовых норм, внедрения правосознания в сознание людей. У нас были гениальные литераторы, у нас были написаны гениальные литературные произведения, но, вдумайтесь – у нас нет и не было ни одного значимого произведения о праве, о государственном устройстве, написанном русским человеком. У нас никогда не было написано своего Федералиста, который лег в основу США. У нас никогда не было даже близкого аналога германской плеяды юристов-философов, у нас никогда не было Наполеона с его Гражданским кодексом, который лег в основу гражданского законодательства половины стран мира (в том числе и России). Наша интеллигенция не только не задумывалась о праве, о государственном устройстве – но и публично бравировала своим аправовым, нигилистическим сознанием, бросала в массы идеи разрушения и никогда не задумывалась о том, а что будем строить, когда придет время созидать. Даже французские революционеры отличались от нас в этом смысле – они свой проект будущего имели. А мы нет. И ситуация в 1985 году ничем не отличалась от того что было в 1905 – другая страна, но интеллигенция та же, и снова без малейших проблесков мысли о будущем страны, о государственности. Наша интеллигенция видимо ненавидит право и государство как таковое, она гениально описывает страдания как обычного простого человека, так и общества в целом – но впадает в ступор при простом вопросе, а как это все изменить, как создать справедливое общество и государство. Американское кстати так и начиналось – как попытка минимизировать несправедливость в обществе, путем принятия конституции и законов, путем глубокого анализа и исправления ошибок европейских стран. И кстати – наша интеллигенция во второй половине 19 века зачарованно засматривалась на Америку как на царство свободы, но почему то не предприняло попытку проанализировать, принять, создать свой проект – в их понимании «свобода» как бы возникла сама по себе, а не в результате действия принятых человеком правильных законов. И сентенции о том что Россию не изменить – это из той же оперы.

В итоге – как я сейчас это отчетливо вижу – все практики, которые вынуждены были реально строить общество и государство, от Сталина до Брежнева и Андропова – действовали без поддержки, которую в других странах интеллигенция и интеллектуальный класс страны – своим политикам обычно оказывает. Наша – нет. В итоге – важнейшие правовые документы, такие как конституция страны – зияли опасными дырами, которые никто не закрывал, никто не анализировал чужой опыт, никто ничего не предлагал. А многие вещи происходили не в соответствии с законом, а в соответствии с обычаем, с негласно принятой практикой. Пока страна была сельской – это проходило, на селе многое не регламентировано правом. Как только страна стала городской, проходить перестало – все больше и больше элементов системы начинали действовать сами по себе, не сдерживаемые законом и не признававшие обычая – и система пошла вразнос.

Сепаратистский кризис СССР, приведший к краху – вполне можно описать как кризис роста. В коммерческой компании – он обычен. Изначально коммерческая компания – это группа единомышленников или людей, которыми директор может управлять непосредственно, и она не нуждается в нормах: все что должно быть сделано, просто должно быть сделано. Но по мере роста – в компании появляется все больше людей, которые не связаны единомышленничеством – но которых надо включить в процесс и обеспечить его связность. Если в компании не появляются на этом этапе прописанные процедуры – она просто гибнет. Точно так же погиб и СССР – когда он стал слишком большим и сложным, и управлять им как семейным хозяйством не получалось, а процедуры внедрить не смогли.

Итак.

Рассмотрев конституцию узбекской СССР, можно прийти к выводу что:

1. Это конституция самостоятельного государства, имеющего простой и быстрый механизм выхода из Союза.

2. В конституции – отсутствует нормально прописанное разделение полномочий между федеральным центром и республикой, а так же и распределение финансовых потоков. Из этого можно сделать вывод, что подобные вопросы решались на основе обычаев и личных договоренностей, что недопустимо.

А в целом можно сказать, что развалу СССР способствовали два пересекшихся процесса – рост самосознания интеллигенции и местной элиты, и юридический процесс обособления, который существовал всегда и был заложен в конституциях СССР и союзных республик и более того – практиковался. Просто в 1991 году давно шедший процесс получил свое логическое завершение

18 апреля – Распад СССР: Верховный Совет Литовской ССР провозгласил государственный суверенитет республики

25 апреля

Перестановки в руководстве СССР. На пленуме из ЦК КПСС выведено 74 члена ЦК и 24 кандидата в члены ЦК. Критика курса М. С. Горбачёва консерваторами

Начался первый этап частичного вывода советских войск из Венгрии.

Май

3 мая – Начало всеобщей забастовки в НКАО. Начало кампании митингов и демонстраций в Армянской ССР. Митингующие требовали передачи Нагорного Карабаха Армении.

11 мая – начался вывод части советских войск из ГДР

14 мая – второй тур выборов народных депутатов СССР

15 мая – начался поэтапный вывод части советских войск из Монголии

15–18 мая – советский лидер Михаил Горбачёв посетил Китай (первый визит советского руководителя в Китай с 1960-х годов)

18 мая – декларация Верховного Совета Литовской ССР о суверенитете

21 мая – Перестройка в СССР: 150-тысячный митинг оппозиции в Москве на стадионе Лужники, начало серии митингов

23 мая – Перестройка в СССР: указ о восстановлении советского гражданства режиссёра Юрия Любимова.

25 мая – в Москве открылся I Съезд народных депутатов СССР.

На этом судьбоносном событии, мы пока закончим этот том.

Читайте второй, если интересно…

Оглавление

Книга 1 Накануне краха

  Пролог. Горбачев. Перестройка

  Миша…

  Раиса

  Ставрополь

  Михаил Горбачев и КГБ СССР

  Москва

  СССР перед Катастрофой: 1941 год. Призраки перестройки

  СССР перед Катастрофой: 1956-1970-е. Реформы Косыгина-Либермана

  СССР перед Катастрофой: криминал

  СССР перед Катастрофой: спекуляции, воровство

    И.В. Бестужев-Лада, «Свожу счеты с жизнью. Записки фyтyролоrа о прошедшем и приходящем»

  СССР перед Катастрофой: бедствие в макроэкономике, массовые злоупотребления. Дмитрий Валовой

  СССР перед Катастрофой: дефициты. Дмитрий Валовой

  СССР перед Катастрофой: Югославский эксперимент

  СССР перед Катастрофой: Эксперимент при Андропове

  СССР перед Катастрофой: Интеллигенция

  Хронология перестроечных процессов по годам вместе с аналитикой

    Январь

    Февраль

    Март

      Избрание Горбачева

    Апрель

      1985 г Начало. Замысел Перестройки

      Рыжков

    Май

      Антиалкогольная кампания Час волка

    Июль

    Сентябрь

    Ноябрь

    1986 год в СССР

      Январь

      Февраль

        Горбачев и Ельцин

      Март

      Апрель

      Май

      Август

      Октябрь

      Ноябрь

      Декабрь

    1987 год в СССР

      Январь

      Февраль

      Март

      Апрель

      Май

      Июнь

        1987 год. Закон «О госпредприятии»

        Закон О кооперации

        1987 год Хозрасчет

        Владимир Каганский «Прыжок в неизвестность»

        Заседание делового клуба Правды (Д. Валовой)

      Июль

      Август

      Сентябрь

      Октябрь

      Ноябрь

      Декабрь

    1988 год в СССР

      Январь

      Февраль

      Март

      Апрель

      Май

      Июнь

      Июль

      Август

      Октябрь

      Ноябрь

      Декабрь

    1989 год в СССР

      Январь

        Интерфронты

        Люди Интерфронта

        Независимость. Прибалтийский кейс

          Литва

          Латвия

          Эстония

      Февраль

      Март

      Апрель

        Интеллигенция, национализм и сепаратизм. Юридическое оформление сепаратизма. Отцы наций

        Конституция (Основной Закон) Республики Узбекистан

      Май