Семь дней (СИ) [Стиви Дж Коул] (fb2) читать онлайн

Лорен Ловелл, Стиви Дж. Коул

«Семь дней»

Серия: Игра (книга 7)

Автор: Лорен Ловелл, Стиви Дж. Коул

Название на русском: Семь дней

Серия: Игра_7

Перевод: PushonokLana

Сверка: lildru

Бета-коррект: Critik

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Аннотация

Что бы вы сделали ради миллиона долларов? Или, точнее, что бы вы не сделали?

Сыграли бы в игру?

Один контракт. Два парня. Три игрока. Четыре хода. Пять правил. Шесть нолей. Семь дней.

Никаких стоп-слов. Никаких вопросов. Полное подчинение. Сыграем?

Глава 1

Со стоном я прижимаю руку к своей раскалывающейся голове. Кажется, комната все еще вертится вокруг, даже если оставаться с закрытыми глазами. Когда мне, наконец-то, удается разомкнуть веки, я испытываю острое желание снова их закрыть. Успокаивающий голубой цвет стен приветствует меня вместе со створчатым окном и цветами около него. Дешевая картина, которую я купила на блошином рынке, висит на дальней стене, и знакомые небрежные мазки кисти, изображающие Бруклинский мост, вызывают у меня целую бурю чувств. Моя квартира. Я в ней, но разве не Сойер теперь живет здесь? С Марией? Разве это не та же самая квартира, в которую я приезжала всего несколько дней назад и чуть не попала в тюрьму? Но краска...

Я сажусь, и одеяло сползает на талию. Я опускаю взгляд на темно-серую футболку, прикрывающую мое тело. Мужская темно-серая футболка. Я, должно быть, действительно сошла с ума. Ведь я потеряла ее. Был ли это всего лишь яркий сон - плод моего воображения? Я встаю с кровати, направляюсь в ванную и останавливаюсь перед зеркалом. У меня перехватывает дыхание. Мое сердце замирает на секунду, а в животе скручивается узел, когда я смотрю на свое отражение. Кровь. Мое лицо покрыто красной коркой, а волосы словно окрашены в ужасный медно-красный оттенок. С каждым вдохом дышать становится все сложнее, мое сердце бьется о ребра, когда я берусь за край футболки и снимаю ее. Из меня вырывается всхлип, а колени ослабевают, когда я осматриваю свое обнаженное тело. Похоже, я буквально искупалась в крови. Вспышка из хаотичных картинок мелькает в моей голове, словно трейлер к фильму ужасов. Монстры всех форм и расцветок, звери и демоны, реальность и воображение - все это смешивается в ужасающем кошмаре.

А затем всплывает образ Престона. Тобиаса. Третьего. Они были настоящими? Было ли все это реальным? Я смотрю вниз на свои руки, на кровь и грязь, спекшуюся под моими ногтями. Я чувствую себя грязной и оскверненной. В панике я разворачиваюсь и начинаю выкручивать кран в душевой. Сверху начинает бить обжигающая вода, и я ступаю под нее, отчаянно оттирая кровавую кожу, пока вода не становится малиновой. Она закручивается, уходя в слив, словно издеваясь надо мной, шепча о том, в какого чудовищного убийцу я превратилась. Даже если бы я смогла игнорировать всю эту кровь, притворяясь, что это был всего лишь сон, я убивала людей. Я творила вещи... кто я сейчас? Я не могу быть Эллой Тейлор. Может ли мечта изменить человека? Может ли мечта свести кого-нибудь с ума? Или, может быть, я уже безумна, и это все является всего лишь извращенной галлюцинацией моего воспаленного сознания.

Я продолжаю стоять под водой, пока раскаленный жар не становится ледяным. Я дрожу, борясь с желанием выбраться и столкнуться с той реальностью, которая у меня сейчас есть. Обернув вокруг себя пушистое полотенце, я выхожу из ванной и натыкаюсь прямо на твердую широкую грудь. Я цепляюсь в полотенце, пошатнувшись, прежде чем взглянуть в чистые голубые глаза и типично-американское лицо. Сойер. Я тяжело сглатываю и делаю еще один шаг назад, подняв свободную руку.

- Клянусь, я не знаю, как сюда попала, - выпаливаю я. В последний раз я видела, как все закончилось его угрозами вызвать полицию... подождите... ведь так? Он хмурится и смотрит на меня как на сумасшедшую.

Мужчина недоуменно выгибает бровь и тянется ко мне. Ладонями он обхватывает мое лицо и запрокидывает голову назад.

- Детка, ты в порядке? - спрашивает он с присущим ему легким южным акцентом.

- Я... - Что происходит?

Он проводит большим пальцем по моей щеке и целует в лоб.

- Тебе снова приснился плохой сон? Ты неважно спала. Ты должна позвонить сегодня. - Позвонить? Его глаза внимательно изучают мое лицо, а затем он касается моих губ своими. Мягкие и сладкие, болезненно знакомые, но в то же время отчаянно неправильные. - Я постараюсь прийти домой пораньше, - говорит он. - Я люблю тебя, - он улыбается и отворачивается, выходя из спальни.

Он только что сказал, что любит меня? Где Мария? Почему он здесь? Тобиас и Престон - они с легкостью могут превратиться в сон. Они всегда казались чем-то иным, инородным, непостижимым, но Сойер... мы были вместе задолго до того, как Тобиас познакомился со мной. Я схожу с ума? Это какой-то трюк? Я выиграла или, возможно, проиграла?

Я захожу в гардеробную. Все выглядит точно так же. Ничего не изменилось. Моя квартира абсолютно такая же, какой была за день до того, как ушел Сойер. Его рубашки развешены в моем шкафу, запах его одеколона повис в воздухе. Как будто время замерло, и ничто вокруг не изменилось, кроме меня. Я опускаю полотенце, качаю головой и хватаюсь за волосы. Мне хочется закричать, но я не могу, поэтому просто беру пару джинсов и рубашку и быстро одеваюсь. И что теперь? Просто жить этой жизнью?

Весь мой разум вопит от абсурдности происходящего и разрывается на части. Но единственное, что я могу сделать, это закусить губу, пытаясь притвориться, что все в порядке. Просто делаю вид, что не схожу с ума. Я иду на кухню и завариваю себе чашку кофе, пытаясь успокоить свои мчащиеся мысли и заставить себя все спокойно обдумать. Что если это был просто ужасный сон? Тогда я и дальше буду просто Эллой. Хорошей, трудолюбивой Эллой со своим надежным парнем и светлым будущим. Я не была девушкой, которая убивает людей, девушкой, которая просит двух парней погубить ее. Эта девушка пугает меня, но в то же время она по-настоящему свободна. Эта девушка, плененная правилами и извращенными играми, была более свободной, чем я могла быть в этой жизни, и разве это не злая ирония?

Я перевожу глаза на окно, но мой взгляд задерживается на входной двери. Из-под нее торчит белый конверт. Даже с расстояния я вижу, что бумага плотная и дорогая. Я медленно иду к двери и наклоняюсь, вытаскивая конверт. Элегантная надпись украшает его переднюю часть. «Элла». Написано от руки. Этот конверт определенно точно такой же, как тот первый, который я получила, с загадочной просьбой прийти на собеседование.

Я переполнена страхом и волнением. Страх - от того, что это могло бы значить. Волнение - потому что Тобиас настоящий. Не просто плод моего воображения, но мне это было и так известно. Я никогда не смогла бы представить себе такого красивого и жестокого, но невероятно притягательного мужчину, как он. Я никогда не могла мечтать о любви к мужчине, настолько ужасному, насколько он может быть, и все же я люблю его... и разве любовь не перевешивает все остальные «но»? Она нарушает баланс между здравомыслием и безумием. Она может сделать самые отвратительные действия оправданными, а нормальность - потерянным желанием.

Я разрываю конверт и смотрю на приглашение. Оно идентично первому. Формулировка точно такая же, как и в первый раз, когда я получила приглашение, подписанное Тобиасом Бентоном. Материальное, осязаемое доказательство того, что я не совсем сумасшедшая, но тогда... почему Сойер здесь?

Спеша обратно в спальню, я иду к шкафу, чтобы найти свое красивое черное платье. Я надеваю его и проскальзываю в черные туфли на высоких каблуках. Расчесываю волосы и аккуратно наношу макияж. Я усердно тружусь над собой, пока не превращаюсь в нетронутую, красивую, высшее существо... пока не начинаю выглядеть как их ягненок, их игрушка. Я хочу их. И хочу быть частью их игры. Я не хочу эту жизнь. Я не хочу Сойера. Я хочу опасности, острых ощущений, почувствовать себя живой, и только они могут подарить мне это.

Я выбегаю из квартиры и останавливаю такси, мое сердце бьется в бешенном ритме, меня распирает предвкушение, когда я сажусь в машину и диктую водителю адрес. Движение в Нью-Йорке замерло в обычных утренних пробках, и с каждой секундой мое беспокойство растет. К тому времени, как от офиса меня отделяет лишь один квартал, мне становится очень сложно усидеть на месте. Я бросаю деньги водителю и выбираюсь из автомобиля, пробегая последний отрезок по тротуару к офису «Шести градусов».

Двери открываются, и меня встречает холодный кондиционированный воздух. Я останавливаюсь в вестибюле, тяжело дыша, потому что практически чувствую их - их присутствие, обещание их прикосновения. Мои каблуки ритмично стучат по мраморному полу, когда я иду к лифту. Кто-то касается моего плеча. И меня пронзает электрическим разрядом. Я поворачиваюсь, и запах виски с ароматом пряного одеколона охватывает меня, заставляя сердце ускорить ритм. Передо мной Тобиас и рядом с ним Престон. Они словно не узнают меня, и мое бедное сердце болезненно сжимается в груди. Двери лифта открываются, и они входят внутрь. Но когда Тобиас оборачивается, его темные зеленые глаза встречаются с моими как раз перед тем, как двери закрываются, и я подрываюсь к лифтам. Я снова и снова нажимаю рукой на кнопку, чувствуя пульсацию в горле, пока жду и наблюдаю за тем, как загораются цифры на панели. Наконец, другой лифт открывается предо мной со звонком. Я бросаюсь к нему и захожу внутрь, хлопая рукой по цифре 10.

Через минуту двери лифта открываются, выводя меня прямо к Тобиасу и Престону. И в этот момент я замечаю его, словно мираж в пустыне, мое совершенное спасение. Тобиас. Он разговаривает со своим секретарем. Он бросает на меня взгляд, но выражение его лица совершенно пустое, прежде чем он поворачивается и входит в свой кабинет, закрывая за собой дверь. Мое сердце пропускает один удар, ладони потеют.

- Вы здесь для интервью? - кто-то спрашивает. С трудом мне удается снова сосредоточиться и взглянуть на секретаря, выжидающе смотрящую на меня.

- Эм, да, - шепчу я.

- Не хотите ли чего-нибудь выпить? - спрашивает она, обойдя стол. Нет, черт возьми, я не хочу ничего пить!

- Нет, спасибо, - отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

Она кивает и с идеальной улыбкой ведет меня к дверям кабинета. С каждым шагом мое сердце все интенсивнее пытается выпрыгнуть из груди. Кажется, что время вокруг замедляется, когда дверь открывается, и она жестом показывает мне пройти. И вот они, стоят спиной ко мне, короли Манхэттена в своем небесном дворце. Совершенные. Отстраненные. Лучшие во всем.

Дверь за мной захлопывается, и все, что я слышу, - это хриплый звук своего дыхания, срывающегося с губ. Тобиас оборачивается, оценивающе осматривая меня. Престон бросает на меня взгляд, а затем опускает его на свой телефон и усаживается на один из кожаных диванов.

- Мисс Тейлор, - обращается ко мне Тобиас. - Я хотел бы познакомить Вас с моим деловым партнером, Престоном Лукасом.

Я смотрю на Престона, его русые волосы собраны в пучок плохого парня.

Я вновь перевожу взгляд на Тобиаса, не в состоянии вымолвить и слова. Затем на его лице появляется тень ухмылки, а глаза опасно вспыхивают. Это все, что было нужно мне.

Я быстро преодолеваю пространство, разделяющее нас, практически на бегу, прежде чем броситься в его объятия. Он смеется, подхватывая меня за талию. Он наматывает мои волосы на кулак и запрокидывает мою голову назад, прежде чем поцеловать меня со всей жестокостью, на которую способен.

- Сладкая Элла, - я слышу Престона.

Тобиас отстраняется с улыбкой.

- Мой ягненок, как ты спала?

- Я проснулась без тебя, - ответила я. - И с Сойером...

- Итак, теперь у тебя есть все, что ты хотела. Твоя жизнь стала такой, какой была перед тем, как все пошло наперекосяк, - он усмехается. - Как много людей получают второй шанс, Элла?

Я качаю головой.

- Я не хочу этого, - я хватаю его за полы пиджака и притягиваю к себе.

- Чего ты ожидала? - спрашивает Престон, становясь за мной, хватая меня за шею и откидывая голову назад. - Скажи нам, сладкая Элла, чего ты ожидала?

- Мы сотворили волшебство. Что еще ты хочешь? - интересуется Тобиас.

- Идеальная жизнь, идеальный мужчина, - говорит Престон, - и этого сейчас недостаточно для тебя?

Я смотрю в лукавые глаза Тобиаса.

- О, Престон, - говорит он. - Я думаю, что мы испортили ее, - и он заливается смехом.

Я протягиваю руку за спину и кладу ее на бедро Престона, притягивая ближе к себе.

- Испортили, - шепчу я.

- Какой кошмар, - выдыхает Тобиас, наклоняясь ко мне ближе. Так близко, что я могу почувствовать его дыхание с оттенком виски. - Точно так же, как ягненок, которого тащат на убой, ты была такой невинной, а теперь... - он целует меня в губы, и меня сразу же охватывает животная страсть.

- Никакие другие мужчины не заставят тебя чувствовать себя так, как мы, Элла, - шепчет Престон мне на ухо, его рука скользит под верхом моего платья. Я поворачиваюсь к нему, и его губы оказываются на моих губах. Все правильно, теперь это мой дом.

- Никто не обладает такой властью, как мы, - говорит Тобиас, пока его руки скользят по моим бедрам. - И вместе, втроем, - смеется он, - о, что бы мы могли сделать. Мы могли бы погрязнуть в испорченности, но...

- Но... - повторяю я, в моем голосе паника.

Тобиас смотрит на Престона и вздыхает.

- Думаю, нам действительно стоит покончить со всем этим, не так ли, Престон?

Престон обнимает меня за талию, и они оба выводят меня из офиса. Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь. Я хочу спросить их, куда мы едем, и что происходит, но, конечно же, не спрашиваю. Седьмой день, и я не собираюсь проигрывать из-за глупых вопросов.

Так что, как всегда, я согласна следовать правилам игры.

Глава 2

Дверца автомобиля захлопывается, и вот я здесь - сижу между Тобиасом и Престоном. Тобиас смотрит на часы.

- Тридцать минут, - говорит он. И затем он опускается на пол, задирает мое платье и раздвигает бедра. Он отодвигает мои трусики в сторону, накрывая мою киску своим ртом. Его язык скользит по клитору, и я подпрыгиваю от внезапного тепла и удовольствия.

- Тише, тише, сладкая Элла, не нервничай, - шепчет Престон рядом с моим ухом. - Ты знаешь, что мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Тобиас раскрывает мою киску пальцами и толкает язык внутрь меня. Я откидываю голову на плечо Престона, и с моих губ срывается стон.

- Ты выглядишь так прелестно, пока его рот находится на твоей киске, ​​- произносит Престон, целуя меня в шею.

- Мы просто хотим, чтобы ты расслабилась, - объясняет Тобиас, прежде чем оторваться от меня и снова сесть на сиденье. Он наклоняется и глубоко вонзает в меня пальцы, и я позволяю своим ногам раскрыться еще сильнее.

- Насколько ты влажная, сладкая Элла? Дай мне посмотреть, - рука Престона скользит по внутренней стороне моего бедра, а затем он проводит пальцем по моей влажной киске. - Ох, такая мокрая, - и Престон толкает палец, присоединяя его к пальцам Тобиаса. Это то, что мне нравится в них обоих, - они оба хотят меня, оба касаются меня. Это ощущается слишком правильно.

Их пальцы сгибаются и двигаются во мне, в то время как Престон свободной рукой вырисовывает горячие круги над моим клитором. За считанные минуты я оказываюсь на краю, выгибаясь и громко постанывая от их прикосновений. Я со стоном запускаю пальцы в волосы Тобиаса.

- Ты хочешь кончить, ягненок? - спрашивает Тобиас.

- Ты хочешь, чтобы мы заставили тебя почувствовать то, на что способны только мы? - добавляет Престон.

- Господи, да!

Престон вытаскивает палец и склоняется над моими коленями, касаясь клитора своим горячим языком. Тобиас продолжает трахать меня рукой, грубо и жестко, пальцы исчезают во мне по самое основание, сгибаясь под идеальным углом. И внезапно во мне словно лопается какая-то струна. Напряжение исчезает, и меня поглощает тепло, и я в состоянии думать лишь о них и их прикосновениях. Я издаю протяжный стон и выгибаюсь, с моих губ срываются ругательства, пока с силой стискиваю волосы Тобиаса.

- Такая послушная, - произносит Тобиас, вытаскивая пальцы из меня и засовывая их прямо себе в рот. - И такая хорошая, - он улыбается.

И целует меня. Ощущение моего собственного вкуса на его губах опьяняет.

- Поцелуй меня, милая Элла, - говорит Престон, и я разрываю поцелуй с Тобиасом, поворачиваясь и встречая мягкий рот Престона. Он дразнит мою нижнюю губу. - Я никогда не устану от вкуса твоей киски, сладкая Элла, - говорит он, целуя меня снова.

- Всё почти кончено, ягнёнок, - Тобиас вздыхает, обхватывая своими ладонями мое лицо и разворачивая меня к себе.- И я уверен, что у тебя назреют вопросы... - садистская ухмылка появляется на его лице, пока он изучает мои глаза.- Но знаешь, на некоторые вещи просто не существует ответов.

Машина подъезжает к парковке возле знакомого здания, и мое сердце замирает в груди. Тобиас и Престон выходят из машины. Тобиас берет меня за руку, чтобы помочь и подвести ко входу здания. Дверь со скрипом открывается, и мы входим в знакомый коридор, стены окрашены в черный цвет, а красные огни заставляют почувствовать себя словно в каком-то демоническом месте. Мы идем по коридору, поворачиваем за угол. В конце красная дверь. Я знаю, где мы. Я знаю эту дверь. Я стискиваю пальцами ладонь Тобиаса.

- Всё хорошо, ягнёнок, - говорит он. Это комната, где я впервые встретила Третьего.

- Ты так хорошо справляешься, сладкая Элла, - шепчет Престон позади меня.

Тобиас останавливается перед дверью.

- Я действительно горжусь тобой, - он наклоняется и прижимается ко мне губами в нежном благоговейном поцелуе, прежде чем открыть дверь. Мы заходим в темную комнату, и там, посреди нее, находится девушка. Она на коленях, руки связаны за спиной. Над ее головой находится единственный источник света, остальная часть комнаты остается в темноте. Подняв голову, она щурится от яркого света. Ее лицо испачкано потекшей тушью. Платье все помятое и грязное. Ее волосы в беспорядке. Тобиас обнимает меня, и его рука оказывается на моем бедре, притягивая меня ближе к нему.

- Игра номер семь, сладкая Элла, - доносится голос Престона откуда-то из темноты.

- Ты узнаешь ее? – спрашивает Тобиас, его губы так близко, что скользят по мочке моего уха. - Ты должна. Ты сама выбрала ее.

Я смотрю на девушку. Лили Дэвис. Девушка без семьи и реальных перспектив. Девушка, которой не везет. Такая же как я. Она могла бы быть мной, но, похоже, одна из нас находится на одной стороне этой игры, а другая - на противоположной.

- Пожалуйста, - хнычет она. - Я не знаю, почему ты это делаешь, но я... я могу тебе заплатить.

- Успокойся, Лили, - произносит Тобиас, вытаскивая что-то из нагрудного кармана, - ты подписала контракт. Ты согласилась принять участие в игре.

Во мне вспыхивает ревность, лишь стоило мне представить, что он сделал, чтобы заставить ее подписать этот контракт. Он целовал ее так же, как и меня? Он заставил ее кончить, прежде чем она согласилась стать его игрушкой? Престон касался ее, чтобы подсластить сделку?

- Но... - начинает она.

- Тише, - воркует Тобиас. - Ты не должна была соглашаться на что-то с такими свободными условиями.

- Полное подчинение, - добавляет Престон. - Сладкая Лили. Полное подчинение. -Я пристально смотрю на него. Сладкая Лили? Так они заменили меня? Еще одного ягненка повели на бойню, а затем выбросили на груду убитых тел.

- Я сказал тебе выбирать внимательно, ягненок, - говорит мне Тобиас.

Престон смотрит на меня.

- Теперь ты увидишь почему.

- Не имеет никакого значения, кого я выбрала, - говорю я.

Я бы ненавидела ее. Любую девушку, оказавшуюся в этой комнате, я ненавидела бы ее, кем бы она ни была, потому что она думает, что может забрать то, что принадлежит мне. Она может не знать об этом. Возможно, она была очарована деньгами или, может быть, даже заинтригована, но в глубине души она подписала тот клочок бумаги, потому что ее заманили в ловушку Тобиас и Престон своими обещаниями, даже не высказав их вслух. Весь соблазн заключается лишь в одном взгляде, жестоком поцелуе, нежной ласке, в том, как они держатся и говорят, в том, какую власть они имеют даже над воздухом вокруг них. Она не может их забрать у меня.

- О, - Тобиас подходит ко мне, хватает за подбородок и откидывает голову назад, - но это так, - а затем он целует меня, жестко и беспощадно, и я надеюсь, что эта девчонка смотрит на нас. Она никогда не будет на моем месте. Она никогда не станет его ягненком.

- Пожалуйста, дайте мне уйти, - умоляет она, и Престон недовольно стонет.

- В эту игру так не играют, Лили, - говорит он.

Тобиас отстраняется от меня.

- Лили, - обращается он к ней, его глаза смотрят на меня с такой уверенностью, но в его взгляде проскальзывает и нечто опасное, - ты должна умолять моего ягненка, а не Престона.

Руки Тобиаса скользят по моему телу, стягивая бретельки моего платья, пока грудь не обнажается. Холодный воздух касается моей плоти, и соски напрягаются.

- Посмотри, как прекрасна наша Элла, Лили, - говорит Престон, кружась позади нее, как стервятник. - Ты хочешь быть ею?

Она не произносит ни слова. Тобиас дергает мое платье на ​​бедрах, тонкие швы рвутся. Он шипит, втягивая воздух.

- Я только что имел тебя, но уже хочу снова, - шепчет он, обхватывая мою киску. - И я хочу, чтобы она увидела, на что способна твоя киска… - он позволяет этим словам повиснуть в воздухе, и я хочу схватить его и заставить продолжить. Может быть... никогда не может быть? Но я не могу задавать вопросы. Это противоречит священным правилам.

Тобиас падает на колени передо мной, поднимая одну из моих ног и укладывая ее на свое плечо, прежде чем подается вперед и я чувствую на клиторе его теплое, ровное дыхание.

- Она хороша на вкус. Как мед, - он игриво ударяет меня языком, и я откидываю голову назад, схватив его за густые волосы.

Его палец скользит в меня, медленно двигаясь внутри.

- Трахни меня, - умоляю я, и Тобиас поднимается, сразу же снимая с себя одежду. Он сжимает в кулаке мои волосы и обходит по кругу.

- Такая прекрасная. Сломленная и совершенная. Податливая. Дающая. Всегда готовая, -Тобиас стонет. - Для меня. Для Престона. Для нас обоих.

Престон приседает рядом с девушкой, поднося губы к ее уху. Он что-то шепчет ей, и я могу представить те дразнящие грязные словечки, которые он проговаривает ей. Мои грязные слова. Мои грязные обещания.

- Престон, - зову я его, и в мой голос вложены мольба и приказ одновременно. Его глаза поднимаются на меня, и он встречается со мной взглядом, по его губам скользит хитрая улыбка, прежде чем он нежно целует ее шею.

- Ох, сладкая Элла. Она превратилась в такую ​​требовательную маленькую штучку, - смеется он. - А была такой невинной. Семь дней. Думаю, мы могли бы осквернить и девственницу, - на его губах играет дерзкая улыбка, когда он поднимается и идет к нам. Он гладит меня по щеке и прижимает губы к моей шее. Я смотрю на девушку через его плечо. – Такая собственница, - говорит он.

Тобиас смеется, откидывая мою голову назад, проводя языком по моей шее.

- Как ты хочешь, чтобы мы взяли тебя, ягненок? На полу? У стены? Может, ты хочешь лежать у нее на коленях, пока мы будем тебя трахать?

Глядя на него, я опускаюсь на четвереньки.

- Просто возьмите меня, - выдыхаю я.

С ухмылкой он встает позади меня и опускается на колени. Престон пересекает комнату, снимая с себя одежду.

- О, милая Элла, - говорит Престон, опускаясь спиной на пол и хватая меня за бедра.

Я седлаю его, медленно опускаясь на его твердый член и издавая стон от того, как идеально он ощущается. И затем Тобиас садится позади меня, держа меня за талию, пока медленно погружает член в мою задницу. Я стону. Эти мужчины. Они мои, а я принадлежу им. Я двигаюсь между ними, тесно прижимаясь к Престону и толкая Тобиаса глубоко в себя.

- Черт, - стонет Тобиас, его пальцы дрожат на моих бедрах. - Кончи для меня, Элла. Для нас. Покажи ей, что мы с тобой делаем.

Престон хватает меня за грудь, сжимая соски, и я наклоняюсь к нему, играя с клитором. Во мне вспыхивает волна экстаза, и я кончаю. Жестко и быстро. Грязно. Моя киска и задница одновременно сжимаются.

Без предупреждения Тобиас выходит из меня.

- Обхвати его ноги, - приказывает он.

Я поддаюсь спиной к Престону, опуская ладони на его бедра.

- Раскрой его для меня, ягненок. - Меня накрывает жаром, когда я, не колеблясь, выполняю приказ Тобиаса в сладком предвкушении. Я чувствую живот Тобиаса на своей спине, когда он толкается в задницу Престона. Лицо Престона искажается в блаженстве от ощущения наполненности. Такое особое разделение энергии – ничего подобного этому не существует.

- Трахни его жестко, - говорю я Тобиасу, продолжая объезжать Престона.

Тобиас набирает темп, и я следую его ритму несмотря на то, что моя чувствительная плоть умоляет меня остановиться. Зубы Тобиаса впиваются в мое в плечо, и я начинаю стонать. Я устремляю взгляд на девушку. Я хочу, чтобы она все видела. Я хочу, чтобы она увидела, как они берут меня. Обладают мной. Я хочу, чтобы она поняла, что они принадлежат мне. Мне нужно, чтобы она завидовала мне.

Я откидываю голову на грудь Тобиаса и чувствую спокойствие, обхватив рукой его затылок. Его дыхание становится прерывистым, когда он прижимается ко мне своей щекой. Тобиас обхватывает меня за горло, доказывая свою власть надо мной, пока трахает Престона.

И все это время я неотрывно смотрю на нее.

- У тебя никогда этого не будет, - произношу я.

Тобиас тихо смеется, его пальцы сжимают мое горло.

- Заставь его кончить для нас, Элла, - шепчет он мне на ухо. Я прижимаюсь к Престону сильнее, сжимая киску, чтобы выжать из него все до капли.

Громкий стон вырывается из горла Престона. Его пальцы впиваются в мои бедра, а Тобиас тяжело дышит позади меня, врезаясь в него все сильнее и быстрее, пока не сталкивает меня, заставляя упасть на гладкую от пота грудь Престона. Он замирает позади нас в долгом, похотливом стоне, и мы расслабленно падаем на пол. Втроем, объеденные жаждой, кровью и, смею сказать… любовью.

Глава 3

В дверь постучались, и Тобиас встал, подхватывая мое платье с пола.

- У нас гость, - сообщает он, пытаясь восстановить дыхание. Я наблюдаю, как они с Престоном быстро одеваются. Идеальная маскировка для двух мужчин с темной стороной личности. Я натягиваю платье через голову и разглаживаю складки, прежде чем причесать пальцами растрепанные волосы.

- Входи, - говорит Престон.

Дверь распахивается, скрипя петлями, когда Третий заходит в комнату в своем идеально сидящем костюме с той же маской, за которой он прятал свое лицо на балу.

- Ох, игрушка, - говорит он. Я напрягаюсь, отступая к Тобиасу. Тот опускает руку на мое бедро, пока вокруг Лили хищно кружит Третий. - Надо же, новая игрушка для нашего развлечения. Седьмая игра - настоящее событие, которое стоит отметить, не так ли?

Я помню, как он трогал меня, трахал, использовал. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони.

- Она понятия не имеет, не так ли? - спрашивает Третий со смехом. - О, это великолепно.

Я чувствую надежные объятия Тобиаса. Престон подходит ближе, переплетая со мной пальцы. Тобиас обхватывает меня за плечи, разворачивая к себе лицом.

- Ягненок, это седьмая игра.

- Финальная игра, - добавляет Престон.

- Независимо от того, как она закончится, ты отлично справилась, - Тобиас усмехается, прежде чем переключить свое внимание на Третьего.

- Пришло время для большого разоблачения? - спрашивает Третий, в его голосе сквозит волнение- Эта игра очень проста, красавица. Единственное, что от тебя требуется, это сделать выбор. У тебя есть право застрелить одного человека, находящегося в этой комнате.

Я устремляю на него пристальный взгляд. Это просто. Я выстрелю в Третьего.

Он протягивает руку и медленно снимает с себя маску, опуская подбородок к груди. На его лице танцуют тени, когда он поднимает голову, чтобы показать свою зловещую усмешку, которая мне слишком хорошо знакома.

- Нет, - выдыхаю я. - Сойер? - Сердце заходится в бешенном ритме, дыхание становится рваным. Как они могли сотворить такое со мной? Зачем им это делать? Бум. Бум. Бум. Звук моего колотящегося сердца - это все, что я могу слышать.

- Я скучал по тебе, - говорит Сойер с улыбкой, и внутри меня что-то обрывается.

Я быстро преодолеваю расстояние между нами и снова и начинаю колотить его кулаком по груди.

- Я ненавижу тебя. Ты, кусок дерьма! - я пытаюсь расцарапать ему лицо, но он толкает меня с такой силой, что я падаю на пол.

- Прекрати, - говорит он, когда я вскакиваю на ноги и бросаюсь к двери, но его рука перехватывает меня за талию, прежде чем я успеваю отреагировать, и он тащит меня обратно в центр комнаты. - Ты всегда была рождена для драмы, не так ли, Элла?

И как мне реагировать на это? Как человек должен реагировать на подобную... блять, ситуацию? Я перевожу взгляд на Тобиаса и Престона, и чувствую, как злые слезы жгут глаза. Все было ложью. Игрой. Я знала, что это игра, но верила, что в ней может существовать хоть какая-то правда, но такой поворот событий… меняет все, переворачивает с ног на голову. Я пошла на убийство из-за этих мужчин, я трахалась с этими мужчинами, я позволила им разгадать саму суть моей морали, пока не стала такой же грязной и развращенной, как и они, и каждая частичка того, что нас связывала, было ложью. Я хочу ударить их, задушить их, возможно, убить, но что хорошего мне это даст? Я – являюсь тем, что они создали, независимо от того, что сделаю сейчас, поэтому я опускаю голову и сдерживаю слезы, зная, что это не просто игра на семь дней. Это было игрой в течение многих лет... лет!

- Сойер, - шепчу я.

- О, как же весело было с тобой играть, моя дорогая Элла, - говорит он, и его голос так легко меняется, приобретая знакомый мне южный акцент. Он ухмыляется, приближаясь ко мне. - Я знал, что ты особенная, но не мог даже предположить, что ты дойдешь до этого момента - до седьмого дня... - британский акцент, который я ненавижу, вернулся к нему, и я предпочитаю слышать именно его. Этот голос принадлежит врагу, а не парню, которого я когда-то любила. Он качает головой. - Я удивлен.

Я смотрю на Тобиаса и не могу сдержать боль, которая затягивается вокруг меня, словно веревка. Они знали. Они знали и не говорили мне. Но чего я ожидала? В конце концов, это просто игра. Любая воображаемая преданность - это просто плод фантазии. Они здесь, чтобы победить. И я просто противник, который будет уничтожен в погоне за призом.

Тобиас хватает меня за подбородок, и я пытаюсь вырваться из его рук.

- Прекрати, - приказывает он, и я не могу не подчиниться ему. Он прижимается своими губами и целует меня. - Прости меня. Я понятия не имел, что способен любить, - шепчет он мне так тихо, что я не уверена, что услышала сейчас. Он только что сказал, что любит меня?

Я закрываю глаза, борясь со слезами, которые так и грозятся выступить на моих глазах.

- Ах, разве это не прекрасно? - Сойер усмехается. - Я должен внести ясность, Элла: ты не можешь застрелить меня. Ты должна выбрать между любовником номер один, - он подходит ближе и с ухмылкой проводит рукой по плечу Тобиаса, – хотя будет очень жаль. Это будет такая ужасная потеря. Или, любовником номер два, - теперь он указывает на Престона. - И, конечно же, - он медленно двигается по комнате, - вариант номер три... - он опускает руку на голову Лили, и она хныкает. - Невинная девушка, такая молодая и способная так много предложить этому миру. Так сильно похожая на ту тебя - всего семь коротких дней назад. О, как ты низко пала, ангелочек, - он идет к двери и достает пистолет из пиджака, кладя его на стол у двери. - Если ты решишь не стрелять ни в кого, то я застрелю всех троих, - и затем он закрывает дверь за собой.

Мое сердцебиение заглушает все мысли в голове, пока я иду к двери и поднимаю пистолет. Они создали это чудовище - меня. Этот зверь из тени - та, кем я когда-то была. Они лишили меня морали. Правильного и неправильного, так не будет ли справедливо убить их? Но почему меня волнует справедливость? Жизнь несправедлива. Она коротка и мимолетна, и они занимаются подобным ради прилива адреналина каждую секунду каждого дня.

Я люблю Тобиаса. У меня есть чувства к Престону, но эта девушка... Я смотрю на Лили. Она не заслуживает того, чтобы быть здесь, она не заслуживает ничего из этого. В глубине души я осознаю, что Престон и Тобиас заслуживают пули гораздо больше, чем она. Но она подписала контракт... Я достаю свернутый лист бумаги, упавший на пол. Я разворачиваю его, ожидая увидеть точную копию подписанного мною контракта. Но нет. Это другое соглашение. Одна ночь в обмен на полмиллиона долларов. Без каких-либо деталей. Никаких упоминаний о том, что именно эта ночь будет включать в себя, только то, что это игра. В документе также четко указано, что в случае, если Лили не сможет получить средства самостоятельно, они будут переданы некому Харви Дэвису.

Медленно я перевожу на нее взгляд.

- Кто такой Харви?

Слезы текут по ее щекам.

- Мой брат. Он болен.

Я закрываю глаза, позволяя тяжелому вздоху вырваться из моих губ. У нее есть человек, который полагается на нее. Рациональная часть меня – та часть, которая помнит, что Лили - обычная девушка, - против мысли об ее убийстве. Она невинна. Я могла бы быть ею, а она могла бы быть мной. Застрелила бы она меня в этой ситуации? Убить невинную девушку или монстров, игра которых подтолкнула меня к этому? Выбор должен быть предельно ясным.

- Пожалуйста, не заставляйте меня делать этого, - умоляю я, все еще глядя на нее.

Тобиас вздыхает.

- У тебя нет выбора.

- Ты зашла так далеко, - говорит Престон.

- Тобиас... - я поворачиваюсь к нему лицом.

- Ты уже проходила через это, ягненок. Мольбы не помогут.

Я смотрю в его зеленые глаза, его губы сжаты в жесткую линию.

- Я хочу выйти из игры, - говорю я.

- Слишком поздно.

- Это не так. Я ухожу. Ты выиграл. Я не хочу твоих денег.

- Ты зашла слишком далеко, - говорит Престон. - Есть только один выход.

- Вы убьете меня? - кричу я.

- Третий. Ему очень нравятся подобные игры, - объясняет Тобиас. – Теперь либо один из нас, либо все мы, ягненок. Спаси двоих или убей всех нас.

Я оглядываюсь на плачущую девушку. В моей груди нарастает гнев, и я сжимаю холодный металл пистолета в руках, подходя к Тобиасу. Я подавляю рыдания, приставляя ствол пистолета к его виску. Хитрая ухмылка появляется на его губах.

- Значит, я - избранный, мой ягненок? - он смеется. - Убит единственной женщиной, которая когда-либо пробилась сквозь его почерневшее сердце. Ох, какая ирония.

Он любит меня ...

- Ты лжешь, - говорю я сквозь зубы.

- Я мог бы солгать тебе о многом, но только не об этом.

Престон встает позади меня и кладет руку мне на плечо. Я подпрыгиваю от внезапного касания, и Тобиас вздрагивает.

- Направь его на Лили. Просто легким движением пальца, милая Элла, и ты выиграешь.

- Нажми на курок, - подталкивает меня Тобиас. - Стреляй в меня, - в его глазах вспыхивает опасный огонек.

Мое сердце громко стучит в груди. У меня пересыхает в горле, пальцы немеют. Я закрываю глаза и вижу только Тобиаса. Его глаза, его губы. Могу ли я застрелить человека, которому принадлежит моя душа?

- Пиф. Паф, - шепчет Престон.

Я открываю глаза.

- Ты любишь его, Престон, - говорю я, защищаясь. Так и есть, я знаю это. Я вижу это в том, как он иногда смотрит на Тобиаса. Это так же, как я смотрю на него.

Престон пожимает плечами.

- Любовь - это просто восприятие человека, милая Элла. Она приходит и уходит, как и все прочие эмоции. Все, чем мы располагаем, - это здесь и сейчас, адреналин момента, - он усмехается, раскинув руки в стороны. - Разве ты не чувствуешь себя невероятно живой?

- Я... я...

- Скажи мне, Элла, - улыбается Тобиас. - Скажи мне, почему ты не можешь сделать этого.

- Я ... - Комната вращается, мою грудь словно сжимают в тиски. Я смотрю на Лили, затем на Престона, прежде чем снова перевести взгляд на Тобиаса, пистолет угрожает выскользнуть из моих потных ладоней. - Я просто… - у меня кружится голова, и пистолет с грохотом падает на пол. Я напряглась, ожидая выстрела.

- Тик-так, ягненок, - напоминает Тобиас, когда я наклоняюсь, чтобы поднять его.

Пристально глядя на Тобиаса, я приставляю дуло себе под подбородок, прикосновения холодного металла заставляет мою руку задрожать.

Тобиас качает головой.

- Сделаешь это, и он все равно нас убьет.

С разочарованным криком я опускаю пистолет. Слезы жгут глаза, и чувство отчаяния грызет меня изнутри. Я не могу этого сделать. Я не могу их убить.

Стресс слишком интенсивно накатывает на меня, я задыхаюсь от напряжения. Я поднимаю пистолет и прицеливаюсь, мое сердце готово разорваться в груди, когда я нажимаю на спусковой крючок. Бам. Икры из пистолета, запах пороха. Лили кричит, и Престон хлопает в ладони, как раз перед тем, как Тобиас обнимает меня за талию и целует в шею.

- Я тоже люблю тебя, ягненок, даже если это означает, что ты проиграла.

Мои руки дрожат, когда я бросаю пистолет на пол, глядя на Лили.

- Я промахнулась? - шепчу я.

- Нет, - отвечает Престон, когда дверь распахивается.

Сойер входит в комнату с разочарованной гримасой на лице.

- Итак, ты застрелила невинную девушку, потому что… - вздыхает он, - семь дней - это действительно достаточный срок, чтобы заставить тебя полюбить того, кого ты должна ненавидеть? - он смотрит на Тобиаса и Престона. - Семь дней твоего траха, и она полюбила тебя? - он смеется. – Невероятно, - он шагает по комнате и развязывает Лили. - К счастью для тебя, они были холостыми. Ты найдешь деньги на своем счету завтра утром, и, если расскажешь об этом хоть кому-нибудь, я тебя убью.

Она кивает, слезы текут по ее лицу, когда она выбегает из комнаты.

- А что касается тебя, - говорит Сойер, направляясь ко мне. - Ты проиграла. Так грустно после всего, через что ты прошла.

- Третий... - начинает Тобиас, и Сойер поднимает палец, чтобы заставить его замолчать. Даже на расстоянии я чувствую, как Тобиас разгневан.

- К счастью для тебя, мы с Тобиасом заключили еще одну сделку, - он качает головой. - Но он согласился, что я могу придумать игру, не так ли, Тобиас?

- Что... – ничего не понимая, начинаю я, разворачиваясь на каблуках.

- Какую сделку вы заключили? - вздыхает Престон.

- О, ну, видишь ли, - поясняет Сойер, встав между нами. - Маленькая Элла оказала такое сильное влияние на старика Тобиаса, что он почувствовал себя виноватым, когда я собирался трахнуть ее бессознательное тело. Поэтому я согласился изменить финальную игру. Я согласился, что мы подыграем ей.

Престон опускает голову, проводя рукой по волосам.

- Теперь, Тобиас, все действительно просто. Насколько она эгоистична? - он смотрит на меня. - Серьезно, насколько ты эгоистична? Ты, очевидно, любишь его, я имею в виду, ты пыталась убить бедную Лили, но достаточно ли ты эгоистична, чтобы поставить себя выше него? Готова ли исполнять роль жертвенного ягненка до самого конца? - он смеется. - Тобиас потеряет того, кого любит, но кто это будет? Ты или Престон?

Я перевожу взгляд на Тобиаса и вижу беспокойство на его прекрасном лице.

- Ты либо пойдешь со мной, и я заберу единственную женщину, способную укротить жестокого зверя, либо убьешь Престона.

Ультиматум.

- Я не убью его.

- Неужели можно так быстро принять решение? Что же ты так долго раздумывала несколько минут назад?

- Пожертвовать собой было невозможно, - выдавливаю я из себя сквозь стиснутые зубы.

Сойер медленно подходит ко мне. Я отступаю, пока не врезаюсь в грудь Тобиаса. Сойер ухмыляется, загоняя меня в ловушку, не разрывая зрительного контакта с Тобиасом. Он обхватывает пальцами прядь моих волос и наклоняется к моей шее, вдыхает.

- Ты помнишь, как я обещал уничтожить тебя, моя милая игрушка? - Я с трудом сглатываю, отказываясь отвечать ему. – У тебя была возможность все закончить добровольно. Теперь же, если ты хочешь быть жертвенным ягненком, я обязательно заставлю тебя истечь кровью.

Тобиас рычит, его руки обхватывают мои бедра, когда он крепко прижимает меня к себе. Престон подходит к нам и опускает руку на плечо Тобиаса.

- Ты должен отпустить ее, - тихо говорит он Тобиасу.

Сойер усмехается,будто только что выиграл в лотерею. Мой желудок сжимается и скручивается от тревоги и отвращения.

- Не волнуйся, Тобиас, она любила меня однажды, и не любовью, созданной за семь дней. Она скоро забудет о тебе, обещаю. И ты сможешь найти себе новую игрушку. - Я борюсь с подступающим комком в горле при мысли о Тобиасе с другой девушкой. Будет ли он любить ее так же, как любит меня? Неужели он так легко забудет обо мне? Будут ли они трахать ее так же, как они трахали меня? Будет ли он называть ее своим ягненком?

- Она любила ложь, - говорит Тобиас. - Она хорошо знает моих демонов, и все же... - его взгляд скользит по мне, и все в моей груди сжимается. Этот мужчина любит меня? Сойер хватает меня за руку, с такой силой дергая меня к себе, что я чуть не падаю.

- Ты проиграл, Тобиас. - Сойер смотрит на меня: - А теперь попрощайся, красавица. - Я поворачиваюсь к Тобиасу и Престону, но Сойер не отпускает мое запястье.

- До свидания, сладкая Элла, - Престон обхватывает мое лицо и нежно целует, и его губы шепчут мне: - Оставайся сильной. Делай то, чему мы тебя научили, - он отстраняется, его лицо выглядит таким серьезным, каким я никогда его не видела.

Тобиас делает шаг вперед, его зеленые глаза мерцают чем-то диким и злобным. Его челюсти сжимаются. Его ноздри раздуваются, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Поцелуй получился жестким и сильным, как будто он пытался заклеймить меня в последний раз, прежде чем отстраниться.

- Помни, - шепчет он, - ты – высшее существо, ягненок.

- Я люблю тебя, - выпаливаю я поспешно, когда Сойер начинает тянуть меня к двери. Его пальцы впиваются в мою плоть, короткие ногти врезаются в кожу от его жестокой хватки. Глаза Тобиаса и Престона полны боли и потери, когда меня выволакивают из комнаты. Я проиграла. Они проиграли. Но мы все еще живы, и в этой смертельной игре, в которую мы играем, этого должно быть достаточно.

Глава 4

Я с тревогой сжимаю пальцы на коленях, когда оказываюсь на заднем сидении в машине Сойера. Он вытаскивает что-то из-под сиденья и бросает в мою сторону.

- Переоденься, - требует он. - Я все еще чувствую его запах на тебе.

Вздыхая, я быстро стаскиваю одежду и надеваю джинсы и простую блузку. Сойер опускает окно и хватает платье, поднимая его и выбрасывая в окно. Он прочищает горло и садится рядом со мной, опуская руку на мое бедро, как в те времена, когда мы были вместе. Если я закрою глаза, то могу представить, что ничего не изменилось. Я так и делаю. Я закрываю глаза и притворяюсь, что это тот самый Сойер, которого я когда-то любила, но затем мое сердце пропускает неловкий, болезненный удар, и я ощущаю жажду по Тобиасу. Я хочу Престона. Все в них заставляет меня чувствовать себя нужной и в безопасности, но Тобиас... он ощущается как вторая половина меня. Нечто жизненно важное и всеобъемлющее, без чего невозможно выжить. Я смотрю в окно, отказываясь смотреть на Сойера, хотя и чувствую его взгляд, прожигающий дырку на моем лице.

- Игра закончена, Элла. Теперь ты можешь задавать вопросы, - говорит он.

Я медленно поворачиваюсь и смотрю на него.

- Я могу уйти?

- Если ты помнишь, - усмехается он, - в четвертой игре ты сделала выбор: прыгнуть или остаться с нами навсегда…

- С Тобиасом и Престоном.

Он пожимает плечами.

- Ты знала, что на тот момент в игре участвовало трое. Можно было понять, что это означает.

- На самом деле никакого выбора не было, не так ли?

Злая улыбка появляется на его губах.

- Ах, смерть - это просто, Элла. А жить - трудно. Ты выбрала трудный путь и решила сыграть в игру, в которой не знала, как победить, - он выгибает бровь. - Некоторые могут утверждать, что ты уже прыгнула, как только подписала контракт.

Я снова смотрю в окно, наблюдая за проносящимися мимо городскими зданиями.

- Я - твоя пленница?

Его пальцы сжимают мой подбородок, и я подпрыгиваю от неожиданного прикосновения. Он мягко поворачивает мою голову к себе, его взгляд скользит между моими глазами и губами.

- Ты знаешь, почему я выбрал тебя, Элла? - Я качаю головой. - Потому что любил тебя и надеялся, что ты станешь всем, что я когда-либо хотел. Теперь у тебя есть...

Я вырываюсь из его хватки.

- Ты любил меня и поэтому бросил в самую гущу этой извращенной игры, где я могла спрыгнуть с моста, принудил меня к убийству, заставил меня думать, что я сумасшедшая, - с улыбкой говорю я, - и позволил мне трахаться с двумя другими мужчинами.

Его лицо превращается в маску безразличия, но я вижу гнев, сверкающий в его глазах.

- Теперь ты - моя, Элла. Ты проиграла. Прими это.

- Или что?

- Или твоя жизнь будет особенно неприятной.

- Все это было притворством, Сойер? Жизнь, которая у нас была?

Он нежно касается пальцами моей щеки, и я ему позволяю этот жест. Я позволила ему, потому что если это то, на что я подписалась, то я позволю ему думать, что могу любить его, пусть вспомнит, что однажды я отдала ему свое сердце. Я позволю ему верить, что могу видеть в монстре все еще того же человека, которого любила однажды.

- Нет, - его глаза опускаются на мои губы и задерживаются на них. - Я втянул тебя в игру, Элла. Это было нелегко.

Я думаю, он может быть настоящим безумцем, но разве не все мы такие?

- Зачем пытаться завоевать меня, когда я уже была твоей?

- У меня была лишь определенная версия тебя. Но теперь ты идеальна. Тобиас очень хорош в том, что делает. Я признаю это. Но его манипуляции имеют определенные... побочные эффекты.

Машина останавливается около здания, и он отключает двигатель. Я выхожу из машины и смотрю и вижу тот же дорогой таунхаус, в который меня привезли вчера. Выглядит слишком красиво и спокойно, чтобы принадлежать Сойеру.

Он обходит машину и встречает меня с моей стороны, крепко обхватывая мою талию рукой, рывком прижимая меня к себе.

- Дом, милый дом, Элла. - Когда он целует меня в щеку, я заставляю себя оставаться на месте. Сойер подводит меня к входной двери и вставляет ключ в замок. Двери открываются в просторное фойе. - Ты снова полюбишь меня, Элла, и все, что принадлежит мне, будет твоим. Мы будем совершенны.

Он хочет, чтобы я любила его. Он хочет воплотить в реальность эту картинку идеальной жизни, о которой мы когда-то говорили. Как он может не видеть, что абсолютно все изменилось? Вокруг нас все кричит о богатстве и достатке, о том, о чем я всегда мечтала. Но теперь, когда он стоит передо мной, я не хочу в этом участвовать.

- Я любила тебя. Я думала, что выйду за тебя замуж, - честно говорю ему. Да. Я была настолько слепа и неспособна видеть сквозь приземленное, обязательное, ожидаемое положение вещей.

Он поворачивается ко мне с мягкой улыбкой на лице, будто я могу искренне поверить в его ложную доброту.

- Я всегда любил тебя, Элла, - он притягивает мое лицо и целует. Его поцелуй ощущается неправильным, агрессивным, но все же недостаточно яростным, но я все равно раскрываю губы, приветствуя его. Он скользит своим языком по моему, и его пальцы впиваются в мои щеки, когда он стонет у моего рта. Я сопротивляюсь желчи, подступившей к горлу. - Я скучал по тебе.

Я отталкиваюсь и хватаюсь за дорогую ткань его рубашки, в поисках следов и намеков на мужчину, которого когда-то любила и поставила выше всех остальных. Мужчину, которому верила, который был ключом к моему счастью, моему будущему.

- Скажи мне, что все может вернуться на круги своя.

Его глаза изучают мое лицо, и я знаю, что он ищет признаки лжи на нем. Я выдерживаю его взгляд, не вздрогнув. Его большой палец щелкает меня по подбородку.

- Не думай, что я забыл - ты влюблена в него, - говорит он сквозь стиснутые зубы.

- Ты сам толкнул меня на участие в игре! – кричу я. - Разве не в этом был смысл? Они манипулировали мной, заставляя думать, что я влюблена в них? Я не сумасшедшая. Я знаю, то, что я испытываю к нему, ненастоящее, но я все равно чувствую это, - я глубоко вздыхаю. - Я ненавижу тебя сейчас, но в какой-то момент ты был моим миром, и, в некотором роде, я думаю, это почти лестно, что ты пошел на такой шаг, чтобы получить меня. - Чертов психопат.

- Да, прелестная Элла. Я бы пошел на все ради тебя.

Я делаю глубокий вздох.

- У тебя есть вино? Мне нужно выпить.

Ухмыляясь, он разворачивается и идет по красивому дому. Я следую за ним через комнаты с высокими потолками, замечая люстры в коридоре. Он ведет меня на кухню размером почти с нашу старую квартиру.

- Зачем ты вообще решил жить в той квартире, если у тебя было все это?

Он открывает дверцу полностью укомплектованного холодильника с вином, скользя пальцем вверх по стройным рядам из горлышек бутылок, прежде чем останавливается и достает одну. Я вижу этикетку, когда он ставит вино на стол, чтобы открыть. Chateau Ste. Michelle. Вино, которое я всегда покупала в магазине за углом, недалеко от нашей квартиры.

- В тот момент, когда мы встретились, я понял, что ты особенная, Элла. После нашего второго свидания я понял, что ты – та самая. Я хотел, чтобы ты была в игре. Я представлял, каково это – наблюдать, как они трахают тебя, как ты расцветаешь и перерождаешься в нечто неприкасаемое. Но, если бы я не был с тобой, не жил с тобой, не любил бы тебя, - он взмахивает рукой между нами, - то это было бы невозможно. – Это и было невозможно.

- А Мария?

- Все это часть игры, моя любовь. Я никогда не хотел ее. Я лишь трахал ее, чтобы ранить тебя. Это было необходимо.

- Но почему она была в игре? Я имею в виду, ради Бога, Сойер, я трахнула ее, а потом думала, что Тобиас убил ее.

Он поджимает губы, наливая вино в бокал.

- Я хотел понять, насколько ревнивой она сделала тебя. Я хотел узнать, убьешь ли ты ради меня. Я был горько разочарован, Элла.

- Я не собиралась убивать ее за твои ошибки.

- Но ты бы убила Лили Дэвис, чтобы спасти Тобиаса... – выражение его лица мрачнеет. - Осторожно, милая. Мое терпение и так превысило все лимиты, - он вручает мне бокал и подходит ближе.

- Ты накачал меня наркотиками и изнасиловал, - тихо говорю я, сдерживая эмоции, потому что, если я этого не сделаю, то, скорее всего, разобью этот бокал о его лицо.

- Нет, нет, нет, - он убирает волосы с моего лица. - Я просто хотел тебя. Все это было частью игры. - Он сошёл с ума, абсолютно свихнулся. Сойер отворачивается, пряча бутылку вина обратно в холодильник. Я бесшумно перемещаюсь вправо и достаю маленький нож, заправляя его за пояс джинсов. И возвращаюсь на свое место, к тому времени как он разворачивается ко мне. Улыбаясь, я подношу вино к губам. Он подходит ближе и забирает бокал из моей руки, переплетая наши пальцы. - Позволь мне показать тебе дом.

Только он не показывает мне дом, а ведет наверх и проводит по коридору к гигантской спальне. Огромная деревянная кровать расположена в центре комнаты, идеально застеленная темными атласными простынями. Дверь закрывается с щелчком, и я бросаю взгляд через плечо, пытаясь успокоить дыхание. Боковым зрением, я вижу, как он приближается ко мне. Его пальцы опускаются на заднюю часть моей шеи, и кожа покрывается мурашками.

- Я хочу тебя, Элла. Прекрасная, милая, Элла. - Я поворачиваюсь к нему лицом, не желая, чтобы он обнаружил нож у меня за спиной. Я прижимаю губы к его губам и медленно разворачиваю его к кровати. Он опускается на матрас, и я следую за ним, пристраиваясь между его расставленными ногами. Когда он пытается дотронуться до меня, я прижимаю его руки к матрасу. Я не могу позволить ему почувствовать нож. Медленно я расстегиваю его рубашку. Он продолжает сидеть, припадая к моим губам, пока стягивает с плеч рубашку. Он углубляет поцелуй и хватается за край моей рубашки, прежде чем снять ее через мою голову. Вздыхая, он скользит ладонями по моей обнаженной груди и опускает рот к соску. Я заставляю себя откликаться на его ласки, чтобы создать иллюзию, будто хочу его. Касаясь пальцами его шеи и волос, я не могу не вспомнить, как прекрасен когда-то был Сойер. Забавно, что сейчас, по сравнению с Тобиасом, он кажется таким болезненно посредственным.

- О, Элла, - бормочет он, целуя мою шею.

- Я хочу тебя, - шепчу я, мой желудок сжимается, когда я толкаю Сойера обратно на кровать. Наши глаза встречаются, когда я дотягиваюсь до ремня, расстёгиваю его. Он избавляется от штанов и боксеров, пока не оказывается на кровати полностью голым и таким уязвимым. Я убью его, потому что он плохой человек. Я убью его, потому что он причинил мне боль. Я убью его, потому что этот поступок будет правильным.

Дверные петли скрипят, и я вздрагиваю, когда дверь распахивается. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как в дверном проеме появляется Тобиас. Гнев и доминирование исходят от него волнами, когда его темные глаза встречаются с моими. Я знаю, как это должно выглядеть со стороны. Я знаю, что он должен думать обо мне, и опускаю взгляд, ощущая, как румянец расползается по моим щекам.

- Не стесняйся, Элла, - говорит Сойер. - Или тебя расстраивает, что Тобиас увидел тебя со мной? - он ухмыляется. - Видишь ли, такой была договоренность между нами. Ты проиграла, и Тобиас должен трахнуть нас. Никакого Престона. Только я, ты и он.

- Нет, - шепчу я, глядя на Тобиаса. - Хорошо, что он все) видит, - я молю, чтобы он распознал мою ложь, но он уже расстегивает пуговицы на рубашке. Его челюсти сжимаются. А ноздри раздуваются, когда он приближается к кровати.

- И, ох, как же низко пали всемогущие сего мира, - смеется Сойер. Он хватает меня за грудь и скручивает сосок. - У меня теперь твоя любимая игрушка, Тобиас, - он наклоняется и щелкает языком, по моему напрягшемуся соску.

В холодной тишине комнаты слышно неровное дыхание Тобиаса.

- Как я уже сказал, - рычит он, - ты можешь забрать ее тело, но ты никогда не заберешь ее душу. Она моя.

Сойер смеется.

- Семь дней, Тобиас. Это не более чем похоть. Стокгольмский синдром. Ты слишком доверяешь себе.

- Я слышу сомнения в твоем голосе, - припечатывает Тобиас.- Ты лучше всех знаешь, какой властью я обладаю, Третий.

Глаза Сойера закрываются с глубоким вдохом.

- Ты - как наркотик, Тобиас. Захватывающий и смертельный, - его глаза открываются, и он смотрит прямо на меня. - Разве ты не согласна, красавица?

- Да, - шепчу я.

Жажду ли я его или люблю? Я уже даже не знаю, что такое любовь. Некая темная разрушительная сила, которая не желает ничего, кроме смерти. Что бы это ни было, оно исходит от Тобиаса. Живет и дышит в воздухе между нами. Я бы убила ради него. Я и сделала это ради него, и мне интересно, убьет ли он ради меня? В конце концов, разве это не определение любви? Что она безгранична. Не знает ограничений. Это самопожертвование.

Поцеловав Сойера в последний раз, я слезаю с него и встаю рядом с кроватью. Мы не разрываем зрительный контакт, пока я медленно иду назад к Тобиасу. Я знаю, что Тобиас уже видит нож, спрятанный за поясом джинсов. Я обхожу Тобиаса, и он поворачивается лицом ко мне.

- Ты хочешь его, Сойер? - я скольжу ладонью по ткани распахнутой рубашки Тобиаса. - Разве он не прекрасен? - я льну к его телу, не отрывая взгляд от Сойера, развалившегося на кровати, его твердый член прижимается к плоскому животу.

- Ох, милая, - выдыхает Сойер, - я хотел его задолго до того, как мы с тобой познакомились, - он поднимается с кровати, пересекает комнату и открывает ящик, вытаскивая пистолет, а затем, держа его в руке, возвращается ко мне и Тобиасу. Я напряженно смотрю на пистолет в руке Сойера, когда он обходит Тобиаса, прижимая палец к его голому, мускулистому плечу, прежде чем целует Тобиаса в шею. Я вижу, как вспыхивают глаза Тобиаса, а мышцы его челюсти напряжены. А потом я чувствую, как холодный металл пистолета прижимается к моему виску. – Теперь все становится намного более захватывающим, не так ли? - спрашивает Сойер.

В глазах Тобиаса горит ярость, его природная властность борется с непреодолимыми ограничениями, которые он вынужден соблюдать. Я качаю головой, умоляя его сдержаться. Прямо сейчас он должен продолжить игру.

Мы можем закончить это вместе. Ягнёнок хочет заставить его гордиться собой.

Глава 5

Тобиас

Ярость накатывает на меня, словно прилив океана, бьющий по старому пирсу. Сойер смотрит на меня, и сумасшедшая ухмылка расползается по его лицу, когда он берет мою руку и оборачивает ее вокруг своего члена.

- Я не знаю, почему ты всегда боролся с этим, Тобиас, правда, не знаю, - говорит он. - На самом деле, мы с тобой - одинаковые.

Я выдыхаю, борясь с подавляющим гневом, застилающим зрение. Я фокусируюсь на пистолете, прижатом к голове моего ягненка.

- Отодвинь пушку подальше от нее.

- Если я сделаю это, в чем тогда будет опасность? Никакого веселья без угрозы настоящей опасности.

Элла рвано дышит, но глаза она держит закрытыми. После всего, что она сделала, всего, чего достигла, она не заслуживает того, чтобы быть замешанной во всем этом безумии.

- Милая, расстегни его брюки, - приказывает он Элле. - Она тянется к моей ширинке, ее руки трясутся, пока она расстегивает молнию и стягивает мои штаны с бедер.- И пока ты там внизу, - продолжает он, оставляя ствол пистолета прижатым к ее виску, он заставляет ее встать на колени.- Отсоси мне.

Моё сердце глухо бьётся в груди, а тело объято огнем. Я вижу, как она борется со слезами и гневом, прижимая губы к головке его члена. Этот нож бесхитростно спрятан у нее за спиной, и я продолжаю думать, что в любую секунду Сойер может его заметить. Его маленький член все еще зажат в моей ладони, и я начинаю отпускать его, чтобы забрать нож у Эллы, но он хватает меня за запястье.

- Нет, Тобиас, ты поможешь ей.

И как долго я буду это терпеть? Как далеко мне позволить ему зайти? Сколько ему понадобится времени, чтобы потерять себя в безумии окончательно? Это ведь, в конце концов, основная цель игры - участник должен проиграть.

Я смотрю на пистолет, поглаживая его член, мои пальцы встречаются с теплыми губами Эллы, когда она выпускает его изо рта. Сойер проводит пальцами вверх и вниз по длине моего члена, при этом из его горла вырывается болезненный стон.

- Я мечтал об этом, Тобиас, - говорит он, - обо мне, тебе и ней, - он зажимает в кулак мой член и начинает дрочить его сильно и быстро. Я стискиваю зубы. - Кончи для меня, Тобиас.

Я впиваюсь в него взглядом. Я знаю, что ненависть и гнев должны быть более чем очевидны, сверкая в моих глазах, как маяк в ночи. Но он слишком слеп, чтобы заметить. Третий думает, что победил, но он уже давно проиграл. Еще до того, как Элла подписала этот контракт. Он любил ее и жаждал меня, и это был его извращенный способ попытаться завладеть нами обоими. Он расстроен полной потерей контроля. Обезумел от эмоций, и человек никогда не бывает более слабым, чем когда он становится рабом своего сердца. Мне ли не знать. Я - жаждущий раб своего ягненка, и поэтому я нахожусь здесь, но пастух никогда не может сбиться с пути.

Элла наклоняется, чтобы взять Третьего глубже, за ее спиной я вижу едва заметный блеск серебра, выглядывающий из-за верхней части ее джинсов.

- Ягненок, - шепчу я, и ее глаза открываются, встречаясь с моими, когда она отрывается от Третьего. - Позволь мне трахнуть его, - с ухмылкой говорю я.

- О, да, трахни меня, Тобиас. - Я чувствую, как Третий дрожит от волнения, крепко сжимая мой член. Он так слаб передо мной, и это станет его роковой ошибкой.

Я отталкиваю его от себя, забирая свой член и надрачивая его в кулаке, пока смотрю на него.

- Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Сойер?

Он облизывает губы.

- Я хочу вас обоих.

- Я очень конкретен, - говорю я, направляясь навстречу Элле. Мое сердце колотится с неимоверной скоростью, адреналин мчится по венам, когда я думаю о том, что собираюсь сделать. Это будет настоящее искусство, соблазнение, манипулирование, самопожертвование.

Я останавливаюсь рядом с ней, оглядываясь на Сойера, обхватываю ее талию рукой, нащупываю рукоятку ножа и вытаскиваю его. Он недостаточно мал, чтобы моя рука могла скрыть большую его часть, поэтому осторожно оборачиваю вокруг него пальцы и перемещаю руку за спину.

- У нее и правда самая красивая киска, - говорю я, расстегивая пуговицы на ее джинсах свободной рукой. Я поворачиваюсь к ней, и наши взгляды встречаются. - Раздевайся, ягненочек. - Мне просто нужно немного отвлечь Третьего.

Она делает то, что я сказал ей, потому что она послушный ягнёнок. Когда я разворачиваюсь, глаза Третьего буквально приклеены к ней, пока он двигает ладонью по своему члену в сумасшедшем ритме. Я обхожу его, скользя пальцем по его спине, прежде чем схватить за шею и толкнуть на пол. - На колени, если хочешь, чтобы я трахнул тебя в задницу.

Он тут же падает на пол, опускаясь на четвереньки, а я встаю за ним на колени, потирая ладонью его зад.

- Насколько сильно ты хочешь, чтобы я оказался глубоко в твоей заднице, Сойер?

- Я отчаянно хочу этого, - выдыхает он. - Милая, иди сюда, - он подзывает пальцем Эллу к себе. - Раскройся для меня.

Элла повинуется и ложится перед ним на пол, широко расставляя/разводя ноги, чтобы показать нам свою идеальную киску. От этого вида мой член становится достаточно твердым, чтобы трахнуть Сойера. Наши взгляды пересекаются, а Сойер наклоняется вниз, задирая задницу вверх, пока касается языком ее киски. Я беру свой член и прижимаю к его узкой дырке. Какая-то часть меня абсолютно не хочет его, но во мне есть и та часть, которая желает осквернить его и погубить, поэтому одним сильным толчком я прорываюсь в его задницу. С его губ срывается болезненный стон, и он нависает над раздвинутыми ногами Эллы, задыхаясь.

- О, не будь такой неженкой, - говорю я с рыком, хватая его за волосы и одергивая его голову назад. Взгляд Эллы встречается с моим, и она кивает. Одним быстрым движением я перерезаю лезвием его горло, продолжая вонзаться членом глубоко внутрь него. Кровь бьет струей от пореза, забрызгивая Эллу, но она не дрожит. Она просто смотрит, как Сойер, мужчина, который однажды был для нее всем, булькает, пытаясь сделать вдох. Я выхожу из него и поднимаюсь на ноги.

Сойер захлебывается собственной кровью, падая на пол. Элла садится и подползает к нему, оказываясь рядом с ним, ее глаза мерцают той тьмой, которая живет в глубинах всего человечества. Я молча стою рядом с ней, наблюдая и ожидая наступления темноты, когда маленькое чудовище выцарапает себе путь наружу.

Не сказав ни слова, Элла забирает нож из моей руки и приближается к нему.

- Я ненавижу тебя за то, что ты сделал, - шепчет она жутко спокойным голосом, прежде чем сесть рядом с его обнаженным телом. Кровь, которая уже не так интенсивно бьет из его горла, забрызгивает все ее тело, когда она обхватывает рукоять обеими руками, поднимая их над головой, и погружает лезвие глубоко в его грудь. Ее грудь вздымается. А тело объято дрожью. Она вся омыта кровью. Мой ягненок. Ох, как далеко она зашла.

- Ягнёнок, - говорю я ей с улыбкой. - Что же ты наделала? - я преклоняю колени перед ней и стираю брызги крови с ее щеки.

- То, чему ты научил меня, - она поднимается на ноги и обходит меня. - Убедись, что деньги поступят на мой счет, Тобиас. Я не зря продала свою душу.

- Ох, но, ягнёнок, ты не можешь покинуть стадо. Не сейчас... хватая за запястье, я притягиваю ее назад к себе. - И куда, по-твоему, ты собираешься? - Она едва держится, и я наслаждаюсь искрой, которая грозит зажечься и поглотить нас обоих.

- С меня хватит. Игра окончена, - слезы застилают ее глаза, а прекрасные губы дрожат. За семь дней с ней я видел, как она плачет, умоляет и торгуется, и это никогда меня не беспокоило. Но эти чертовы слезы чуть не уничтожили меня, потому что они были из-за меня.

- Ягненок не может оставить своего пастуха. Большой Злой Волк обязательно ее найдет.

- Большой Злой Волк мертв, Тобиас.

Смеясь, я притягиваю ее к груди и смотрю в ее ярко-голубые глаза.

- Может быть, и так, но я буду преследовать каждую твою мечту. Ты будешь падать и подниматься с моим именем на губах, Элла. Ты принадлежишь мне.

Она сглатывает, ее взгляд прикован к моей груди.

- Я не хочу быть твоей одержимостью. С меня хватит быть игрушкой. То, что ты заставил меня сделать... - ее глаза поднимаются к моему лицу, и я вижу вопросы, застывшие в глубине ее взгляда. - Зачем ты это делаешь? Все эти игры? Какой в этом смысл?

Я пожимаю плечами.

- Потому что могу. Потому что очень интересно узнать, сколько дней потребуется человеческому разуму, чтобы измениться. Меня радует, когда я вижу, как кто-то выходит за рамки нравственных устоев общества. - Сомнение появляется в ее глазах, и я наслаждаюсь этим. - Я учил тебя делать то, что большинство людей хотят, но отказываются, потому что их учат, что это неправильно. Правильное и неправильное - это человеческие конструкции. Они не настоящие, они привязывают тебя к идее, которой не должно быть.

- Убийство, Тобиас...

Я поднимаю палец вверх.

- Выживает сильнейший из сильнейших. Высший. Те люди, которых ты убила, воткнули бы нож тебе в спину, стоило тебе повернуться. Все существование - это испытание. Игра, – с моих губ срывается тихий смех. - Манипуляция.

- А Мария?

- Нужно было проверить твое желание отомстить.

- Мост?

Я ухмыляюсь.

- Определить твою волю к жизни.

- Моя квартира? Заставить меня думать, что я сумасшедшая? Это было предназначено, чтобы «освободить меня от моральных устоев общества» или только мой собственный разум? - она смотрит на меня. - Или тебе нужно было, чтобы я думала, будто схожу с ума? Может быть, я и сумасшедшая, - она смеется.

- Это была всего лишь проверка, Элла. Каждая часть игры была предназначена для того, чтобы увидеть, насколько ты сильна. Показать нам, действительно ли ты была высшим существом или нет. Проверить границы любви, преданности и жадности. Чтобы убедиться, что ты идеально подходишь.

- Идеально подхожу для чего? – срывается на крик она.

- Ты чувствуешь себя свободной или пленницей?

- Я чувствую себя монстром!

- По какому определению, подумай, Элла?

Она смотрит на меня, хмуря лоб.

- И ты ожидаешь, что я останусь с тобой?

- Ты любишь меня. Я люблю тебя. В этом есть смысл.

- Как я могу любить тебя после всего, что ты со мной сделал? Это очередная часть твоей игры? Последний момент безудержного веселья за мой счет, потому что ты с легкостью манипулировал мной.

- Любовь, Элла, это единственная вещь, которую ты не контролируешь. Тебе не следовало влюбляться в меня, и я не должен был полюбить тебя, и все же... - я заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Вот они мы.

Она закрывает глаза на секунду и медленно кивает.

- Ты бы любил меня, если бы не превратил во все это? - она проводит рукой вниз по своему окровавленному телу.

Я вздыхаю.

- Мы никогда не узнаем этого, не так ли?

Она наклоняется ко мне, прижимаясь своим телом, пока наши губы не оказываются в миллиметре друг от друга.

- Я должна ненавидеть тебя, - выдыхает она.

- Ты должна, но между любовью и ненавистью протянута очень тонкая, хрупкая нить, не так ли? - я захватываю ее волосы в кулак и притягиваю к себе. - Какова цена любви для тебя, Элла? Это единственное, к чему мы стремимся. Единственное, ради чего мы будем убивать и красть - до смерти. И какова ее ценность для тебя? - я провожу носом по ее шее, вдыхая сладкий аромат ее кожи, смешанный с кровью Сойера. - Стоит ли она этого?

Ее рука скользит по моей груди, пока пальцы не запутаются в моих волосах. Она льнет щекой к моему лицу. Каждый вздох, срывающийся с ее губ, дается ей с трудом. Напряжение все нарастает, пока я жду ответа от нее и понимаю, что я слишком многого от нее требую, но я тоже зашел слишком далеко, чтобы повернуть вспять.

- Да, - шепчет она. - Она стоит всего.

Я накрываю ее губы, целую ее жестко и глубоко. Безжалостно... с такой же силой, как люблю ее.

- Пойдем, - я тащу ее в ванную.

- Нам нужно уходить.

- Ты вся в крови, - я веду ее в ванную. Через спальню можно выйти в ванную, преодолев три ступени. Я подвожу ее к краю купели, разворачивая спиной к комнате, в которой лежит тело Сойера. Наклоняясь над краем мраморной ванны, я закупориваю слив и поворачиваю краны, перед тем как повернуться к ней. Ее кожа запятнана кровью, и, в какого бы больного безумного мужчину это не превращало меня, мой член набухает от этого вида.

Не говоря ни слова, я поднимаю ее и усаживаю на бортик ванны. Я опускаюсь на колени между ее ног, растирая ладонями ее гладкую кожу, склоняясь к ней.

- Я так горжусь тобой, - выдыхаю я напротив неё. Мышцы ее бедер дрожат под моими пальцами. - Так горжусь своим ягненочком, - медленно прижимаюсь к ней кончиком языка. Я облизываю клитор и заставляю ее застонать. - И ты должна быть вознаграждена, в конце концов, - шепчу я перед тем, как прижаться языком и наброситься на нее. Она хватает меня за волосы, сжимает и тянет. Открыв глаза, я оглядываюсь на Сойера, растянувшегося на полу спальни, он - жертва нашей любви. Дверь в спальню скрипит, и вскоре в дверях ванной появляется тень, и мои губы растягиваются в легкой улыбке.

- Развлекаетесь без меня? - спрашивает Престон. Он обходит ванную по кругу, останавливается позади меня и опускается на колени.

- Престон, - выдыхает Элла и тянется к нему, проводит ногтями по его челюсти.

Его теплые губы прижимаются к моему горлу.

- Я буду скучать по этому, Тобиас, - шепчет он. Моя грудь сжимается от его слов, и я тянусь вверх, обхватывая ладонью заднюю часть его шеи. Все изменилось, но разве не так устроена жизнь? Одна игра заканчивается, а следующая начинается...

Теплая вода стекает по краю ванны, переливаясь на пол. Я прижимаюсь к его губам, крепко целуя его, вкладывая все свое желание и жажду. Этого. Ее. Нас

- Она идеальна, - шепчет он напротив моих губ. - Милая Элла, ты совершенна.

Она садится и хватает его за воротник рубашки, жадно целуя его рот через мое плечо. Он отрывается от нее и поднимается на ноги. Я расстегиваю ширинку Престона и обхватываю его возбужденный член, когда он спускает штаны на пол. Я нахожу киску Эллы другой рукой и погружаю в нее пальцы, толкаясь жестко и решительно. Престон вырывается из моей хватки и тянется ко мне. Когда я встаю, он опускается на колени. Я закрываю глаза в тот момент, когда чувствую, как его горячие губы смыкаются вокруг моего члена. Стон вырывается из моего горла, и я стискиваю волосы Эллы, притягивая ее голову ближе к Престону.

- Помоги ему сосать, ягненок.

Соблазнительно прикрыв глаза, она опускает рот на мой член и облизывает по бокам, пока Престон работает над головкой. Я опускаюсь на край ванны, опираясь ладонями на прохладную плитку, пока они вдвоем ублажают меня, сосут и облизывают, и иногда целуют друг друга. Мои мышцы напряжены. Все, чего я хочу, - это быть внутри них, касаться их. Владеть ими.

- Иди сюда, Элла, - я зову своего ягненка, хватая ее за запястье и поднимая. Я целую ее, пока опуская на кафельный пол. Я смотрю на Престона, все еще стоящего на коленях в терпеливом ожидании. - Трахни ее для меня, - говорю я ему. Он улыбается и накрывает ее тело. Их губы встречаются, когда он прижимается к ее бедрам, и затем, одним толчком, он оказывается внутри нее. Она откидывает голову назад, издавая стон, ее тело так красиво изгибается под ним, как змея, танцующая для своего заклинателя.

Я размещаюсь за Престоном, и головка моего члена упирается в его тугую задницу, которая жаждет меня.

- Как он ощущается, ягненок, так глубоко внутри твоей жадной маленькой киски?

Она стонет и обнимает Престона, пока я глубоко и сильно погружаюсь в его задницу. Давление заставляет мой член дергаться от волнения и дикого жара, пронизывающего мои вены. Элла целует Престона в шею. Он стонет, пока я трахаю его. Она целует и покусывает его горло, пока он продолжает толкаться в нее.

- Я хочу кончить, - шепчет она, и я сильнее трахаю Престона, заставляя его трахать ее с большей силой.

- Нет, пока я не разрешу.

Сладкий стон слетает с ее губ, когда она откидывает голову назад. Престон стонет, его задница напрягается вокруг меня, пока она прижимается своими бедрами к нему. Напряжение пронизывает мои мышцы, я ищу освобождение. Престон застывает над ней и сжимается вокруг меня. Тепло распространяется по моему телу, и мои пальцы напрягаются на бедрах Престона. Глубокий стон вырывается из его груди, и Элла приподнимается на локтях. Я опускаюсь на тело Престона и яростно целую ее через его плечо. Оторвавшись от Эллы, я выхожу из Престона и хватаю его за бедра, оттаскивая от Эллы. Она начинает хныкать, и я усмехаюсь.

- Терпение, ягненок, - я вновь погружаюсь в Престона. Он испускает тихий стон и хватает Эллу за бедра, прежде чем опустить лицо на ее киску. Я трахаю его, и с каждым ударом она стонет.

- Кончи для него, ягненок, - мои пальцы впиваются в бедра Престона. - Кончи для меня.

Она обхватывает голову Престона, объезжая его лицо, пока его язык усердно и яростно трудится над ней. Это – мы втроем - самая высшая форма блаженства, которую я мог бы желать. Идеальная и организованная. Я трахаю Престона сильнее, и ее рот открывается в беззвучном крике. Это все, что (нам) нужно. Я с силой вхожу в Престона, мое тело дергается, а мышцы напрягаются, когда я спускаюсь с высоты одержимости.

Я покидаю тело Престона и встаю, пробираюсь к ванне и закрываю воду. Я протягиваю руку к Элле, и она хватается за нее, когда я веду ее вверх по лестнице и помогаю опуститься в наполненную ванну. Вода, исходящая паром, переливается через края и капает на пол пол. Я ступаю в купель и опускаюсь за ее спиной, обхватив руками Эллу и оглядываясь на Престона.

- Давай, Престон. Присоединяйся к нам.

Он встает и поднимается по ступенькам в ванну, усаживаясь по другую сторону от Эллы.

- Ты так хороша, милая Элла, - шепчет он, убирая ее волосы за ухо.

- Мы так гордимся тобой, - говорю я, и она улыбается.

- О, как я буду скучать по тебе, - с сожалением произносит Престон.

- Скучать по мне? – переспрашивает она и поворачивается к нему лицом.

- Ягненок, - я набираю воду в ладонь и медленно смываю кровь с ее плеча, - Престона ждет новая игра.

Престон омывает другую руку, пока она продолжает смотреть на него.

- Хотя я вернусь, милая Элла, не волнуйся. Для начала мне просто нужно выиграть.

- Почему? Не уходи, - в ее голосе звучит паника.

- Это все часть игры, - объясняет Престон. - Я должен заставить кого-то проиграть.

- Но что, если ты не выиграешь? Что если с тобой что-нибудь случится?

- Ты должна верить, ягненок, - шепчу я.

Она склоняет голову, ее плечи опускаются, выдавая печаль. Мы встречаемся с Престоном взглядами, и на его губах появляется легкая улыбка, когда он тянется к ней. Отводя волосы от ее щеки, он нежно целует ее.

- Я обещаю, что вернусь. Я не могу солгать тебе, милая Элла, и, кроме того, Тобиас найдет меня, - он ухмыляется, поднимаясь из воды, выходит и берет полотенце.

Я поворачиваюсь к Элле.

- Теперь, ягненок, ты принадлежишь мне. И остался только один вопрос, - я целую ее в щеку, - ты в игре?

Эпилог

Алек

Вандербильт Авеню 1801. Я делаю вдох и нажимаю на звонок, мужчина в смокинге открывает передо мной дверь.

- Я здесь, чтобы встретиться с мистером Бентоном, - сообщаю я.

Мужчина осматривает меня беглым взглядом, прежде чем шагнуть в сторону и впустить меня.

- Да, сюда.

Он ведет меня к лифту и нажимает кнопку вызова. Когда двери открываются, я захожу в кабину, и он выбирает тридцать седьмой этаж, прежде чем отступить в сторону.

- Если он остановится на других этажах, не выходите. Вы не сможете вернуться. - И двери закрываются.

Это самое странное интервью, на котором я когда-либо был, и, если бы я так отчаянно не нуждался в работе, я бы, вероятно, послал этого парня куда подальше. Лифт быстро достигает верхнего этажа, и двери открываются во внутренний дворик на крыше. Поправив пиджак, я выхожу и пересекаю пустую крышу.

- Привет, - произношу я в пустоту, но, кажется, мое приветствие достигает только ветра и звуков городского трафика на тридцать семь этажей ниже меня. А затем я замечаю красный огонек сигареты, за которым следует белая струйка дыма.

- Рад видеть Вас снова, мистер Доусон, - говорит Тобиас. Он перемещается в тусклом свете, и рядом с ним появляется женщина в длинном платье с развевающимся подолом. Они создают впечатление властной пары. Доминантность и мягкость. Они идеально подходят друг другу. Ее каблуки стучат по бетонному покрытию, пока девушка приближается ко мне, и ее длинные светлые волосы эффектно развиваются на ветру. Клянусь, она выглядит знакомой.

- Разве я не видел тебя вчера в метро? - спрашиваю я.

Ухмылка появляется на ее красных губах.

- Это мой партнер, - представляет Тобиас, указывая в ее сторону, - Элла Тейлор.

Она останавливается передо мной и протягивает руку.

- Приятно познакомиться, Алек, - ее глаза вспыхивают чем-то соблазнительным и диким, и мой член оживает.

- У меня есть для Вас предложение, - говорит Тобиас. - Один миллион долларов.

Я приподнимаю бровь и в недоумении качаю головой.

- Извините, что?

- Что бы ты сделал, - Элла склоняется ближе, опьяняя меня сладким запахом своих духов, - за миллион долларов?

- Или еще лучше, - смеется Тобиас, - чего бы ты не сделал?

Улыбаясь, Элла переводит взгляд на Тобиаса, а затем снова на меня.

- Убил бы ты кого-нибудь?

- Ты бы покорился? – спрашивает Тобиас.

- Черт, нет, - выпаливаю я, делая шаг назад, но Элла хватает меня за запястье и притягивает к себе, прижимаясь своим теплым, упругим телом.

- Мы предлагаем тебе один миллион долларов за неделю твоего времени, - шепчет она.

- Давайте будем честными, - говорит Тобиас, обходя меня, - не похоже, что тебе есть на что жить.

- Семь дней, - ласково повторяет Элла, проводя теплым кончиком пальца по моей руке. - Всего семь дней, и твоя жизнь навсегда изменится.

- Подумай о возможностях.

- Свободе, - добавляет Элла.

- Что, черт возьми, происходит? Это какая-то дурацкая игра? – спрашиваю я, вырываясь из ее хватки.

- Да, - отвечает он. – Да, это игра.

- И единственное, что мы хотим от тебя, - это твое согласие поиграть с нами, - говорит она.

- Один миллион долларов, - произносит Тобиас, убирая волосы Эллы с ее шеи.

Ее глаза впиваются в мои, словно гипнотизируя.

- Единственное решение, которое тебе нужно принять: ты в игре?

Конец