Кровавые Небеса [Рыжий Туман] (fb2) читать постранично

Рыжий Туман Кровавые Небеса

Пролог

— Остановись, Ника! Сколько ещё нужно смертей для того, чтобы ты успокоилась?

— Я успокоюсь только тогда, когда кто — то окажется быстрее, сильнее, яростнее меня. Только когда моя плоть будет гнить, не способная двигаться. Надеюсь лишь, что к тому времени меня будет кому заменить.

Алая прядь выбилась из косы и упала мне на лицо. Я заправила её за ухо, вытерла тонкие ножи из булатной стали о скатерть и только тогда взглянула на человека, который с самого детства был моим другом. Последний из давних друзей, всё ещё способный дышать, смотрел сейчас на меня расширенными глазами и взгляд этих небесно — голубых глаз являл собой непередаваемую смесь: злость, вызов, мольба, страх и отвращение. Что ж, чего ещё следовало ожидать после того, как он видел меня за работой? Быть может, я надеялась, что он скажет мне спасибо, проигнорирует трупы и поможет перевязать раны? Если да, то значит я чертовски наивна или глупа. Скорее глупа, ибо наивной я перестала быть уже очень — очень давно. Нет, этого я от него не ждала. Отвращение… Пусть так. Главное, что он будет жить, даже если я потеряла ещё одного друга. Отбросив эмоции, я ощутила обычное чувство удовлетворённости, почти покоя — чувство правильности происходящего.

— Прощай, Альберт.

Я развернулась и направилась к выходу из кафе, которое стало местом кровавой битвы. Альберт, наверное, назвал бы это бойней. Ну и чёрт с ним.

— Ты возомнила себя Господом Богом?! — крикнул он мне в спину. В словах его было осуждение, но в голосе слышалась боль. Я сглотнула подступивший к горлу ком и не поворачиваясь к нему, ответила:

— Нет. Но думаю, Богу будет что сказать, когда оборвётся отведённое мне время. И я тоже вряд ли смолчу.

Так и не обернувшись, я вышла через застеклённую дверь и прохладные сумерки скрывали мои слёзы. Перед глазами всё ещё стоял лучший друг, прижимающий к себе сломанную руку и с ужасом взирающий на кровавые брызги и бездушные тела. Бывший лучший друг.

«Вступая в воинство Христово не оставь себе ничего, кроме слёз кровавых и разящего меча.» Эти слова — первое, что я услышала, очнувшись от болевого шока в подобном этому кровавом кошмаре. Вот только я тогда — четырнадцатилетняя девчонка, а останки под ногами — всё, что осталось от моей семьи. Священник, отец Кирилл, сказал их перед тем как начал пришивать мою почти оторванную руку. Там, сидя в крови своих родных, я беззвучно кричала прямо в небеса — они были красными, как и всё вокруг, а из глаз моих лились кровавые слёзы.

Глава 1

Господен ангел тих и ясен,

На нем горит блаженства луч,

Но гордый демон так прекрасен,

Так лучезарен и могуч!

Павел Майков

Я отпила из чашки, в которую несколько минут назад плеснула тройную порцию коньяка, обнаруженного в кухонном шкафу. Покатала холодную жидкость во рту, потянула носом резкий запах алкоголя с чем-то, напоминающим аромат смородиновых листьев, проглотила и по горлу разлилась теплота. Теплота… Что можно сказать о своей жизни, если тепло в неё приходит из бутылки? Не стоит об этом, забудь, Ника. Сейчас мне тепло и только это имеет значение; я живу настоящим мигом — следующего может и не быть. Пью в одиночестве… Будто в ответ на мои мысли воздушное пространство напротив старого кресла, в котором я не то чтобы уютно устроилась, подёрнулось рябью; внутри сгустилась тьма и горячий воздух ударил мне в лицо.

«Ensis sanguine imbutus!» — Правую руку прошила привычная боль и долю секунды спустя клинок, вышедший из плоти моей и увлажнённый моей кровью уже смотрел в сторону нежданного гостя. Чашку с коньяком я так и не выпустила, перехватив её левой рукой.

Пахнуло полынью, перебив аромат алкоголя, и демон окончательно материализовался.

Всё как обычно: чёрные волосы, бледная кожа, синие глаза — дети Диавола обладали характерными чертами, будто отдельная раса.

— Тот самый случай, когда геноцид не кажется таким уж злом..-заметила я, продолжая его разглядывать и тихо удивляясь, отчего демон всё ещё не напал на меня.

— Да ты пьяна, Воин Христа. — едва различимое удивление проскользнуло в бархатном голосе рода искусителя.

— Адский баптист или у меня белая горячка?

Я медленно сделала глоток, осушив чашку и опустила её на пол у кресла. Едва закончив движение, тело с молниеносной скоростью перетекло в нападение.

Демон был готов и отразил мой выпад, пусть и с трудом. Я почувствовала в себе такой ураган чувст… Ярость… Как бесноватая. Вот это ирония, не правда ли? Низкий рёв прорывался сквозь плотно стиснутые зубы, я обрушивала удар за ударом не утруждая себя заботой о дыхании. Светлое сердце? Чистые помыслы? Ага,