8 КУРС (Снейджер) - КНИГА 2 (СИ) [NikolettaNika] (fb2) читать онлайн

========== 1. Поттер в суицидники - у Виктории тоже фобии имеются! ==========

Отдели смятение от его причины, смотри на само дело — и ты убедишься, что в любом из них нет ничего страшного, кроме самого страха.

Сенека

Ожидание — это самая ужасная вещь в мире. Но когда ты ждешь чего-то плохого, ожидание превращается в настоящую пытку! Именно так проходили и выглядели мои дни после бала в честь Хэллоуина — в ожидании приезда леди Серсеи и ее ручного демона, имя которого никак не хотело всплывать в памяти. А слышала ли я это имя вообще? Но обо всем по порядку.

Утро после торжественного мероприятия тянулось очень медленно и лениво. Тем не менее, у многих учеников оно проходило по-разному. Кто-то проводил время с пользой (по моему мнению) отсыпался или набивал брюшко. А кто-то проводил утро совершенно с другой пользой (по мнению Гермионы Грейнджер) читал книги, учился и делал домашние задания. Хотя спешить второму типу учеников было совершенно некуда! Дорогая директриса Хогвартса, Минерва МакГонагалл, дала детям целую неделю на отдых. Впрочем, были и такие люди, которые ни в одну из перечисленных выше категорий не попали и, к моему огромному сожалению, я с мисс Грейнджер была именно в рядах этих несчастных. Миона тоже негодовала, но молча, покорно, в отличие от меня. Я тихо и злобно бурчала, даже не понижая голос до обиженного шепота, сидя на неудобном диванчике, который стоял в кабинете директрисы. Что я здесь забыла, да в такую рань (одиннадцать утра)? Об этом я тоже себя спрашивала, нещадно зевая и рискуя вывихнуть челюсть. А еще меня интересовало, что здесь забыла моя соседка по комнате, профессор зельеварения и профессор ЗОТИ? И еще был крайне любопытный момент, где всю ночь гуляла Грейнджер, почему у нее красные глаза и почему сюда она пришла вместе со Снейпом? Но на эти вопросы, в отличие от первого, ответы я узнаю не скоро.

Мой, я надеюсь, тяжелый взгляд переместился со Снейпа и Мионы на Минни, и принялся сверлить ее. Малфоя я предпочитала не замечать, так как при виде аристократа мои мысли начинали улетать в далекие дали. Так же вспоминался сегодняшний крайне странный сон. Думаю на это сновидение повлияли несколько событий минувших дня и ночи. Первое — это, несомненно, попытки Люциуса Малфоя быть галантным кавалером, и тот поцелуй моей руки. Второй же причиной было вчерашнее соревнование Светозара и Курамы, кто быстрее летает. Именно эти воспоминания послужили опорой моему подсознанию, которое подло сотворило столь кошмарное, безумное сновидение!..

Я лежала на большой, просто таки огромной, кровати. Открывать глаза или двигаться сил не было, но любопытство сильное средство. Посему, услышав какой-то шум на улице, я сподобилась открыть глаза и подняться с уютной постельки. Комната, в которой я очутилась, была мне не знакома. Богато обставлена, но не вычурная. Чем-то она напоминала мои комнаты в поместье Киртана, темно-синие и серебристые оттенки радовали глаз, а мебель была в одночасье удобная, элегантная и простая. В стиле чувствовалась аристократическая выдержанность и виднелся хороший вкус хозяйки, то бишь мой. Именно я была хозяйкой этих покоев. Это я знала наверняка.

Подойдя к большому окну, я посмотрела на улицу и обомлела. Прекрасный, райский сад, вот что я узрела и поморщилась. Не люблю я эти уютные ухоженные палисадники, терпеть просто не могу. Конечно, это красиво, но только когда ты находишься в гостях и этот цветочник не висит у тебя на шее! К примеру, вы хоть представляете сколько нужно денег, чтобы нанять не просто садовников, а настоящих профессионалов, которые сумеют уследить за таким «чудом»? И даже, если у вас трудится целая орда эльфов домовиков, сколько всего нужно закупить, только чтобы ухаживать за несчастными голубыми розами? Я знаю о чем говорю, два года назад моей бабуле срочно понадобилось стать модной, а также заиметь что-то, чем можно похвастаться на светском рауте…

Не знаю, упоминала ли я раньше, но я обожаю мрачную готическую архитектуру замков Британии, и мне очень не нравятся вычурные восточные дворцы. А сад, который я могла видеть через окно, точно подошел бы больше к дворцу какого-то заморского султана, нежели завораживающим жутким махинам по типу родового замка Воканс. Но не только это заставило меня пожалеть о том, что я не только поднялась с удобной кроватки, а еще и решила выглянуть на улицу. Побледнеть и ужаснуться меня заставило кое-что совсем другое. Просто там внизу была целая куча павлинов. И на их фоне выделялся один белый, с… наездником! Таким красивым наездником, беловолосым и сероглазым. Угу, отсюда даже можно было разглядеть аристократические черты лица мужчины, и да, всадником был Люциус Малфой. Впрочем, самое паршивое, что мое сознание выразило беспокойство об этом блондине. А что, если он грохнется с этого павлина и наткнется на собственный меч, который сейчас так крепко сжимает в руке?

И после этой ужасной мысли я очнулась, точнее меня разбудил патронус одной старой кошки. И я бы была даже благодарной, если бы мой организм выспался!

— Я собрала вас всех… — наконец, решила объясниться Минерва, но я ее перебила. Не специально, просто я не выдержала и, все-таки, посмотрела на профессора Малфоя. И если, когда я проснулась от того «кошмарного» сновидения мне было дурно, то сейчас… я тихо хихикала.

«Малфой прямо мой белобрысый принц на белом павлине!» — мелькнула уничижительная мысль, и я уже засмеялась в голос.

— Прошу прощения! — удалось выдавить мне. — Просто… я не выспалась, — ну, а как иначе? Именно потому, что мой организм не выспался, я сейчас и не сумела удержать серьезную мину! И не буду же я рассказывать всем присутствующим в кабинете о своем сне, лучше переведу все стрелки на МакГонагалл!

— Ладно… — пробормотала старая кошка и бросила взгляд на портрет, как всегда отсутствующего, Альбуса Дамблдора. Нет, так не пойдет!

— Так что ты хотела нам поведать? — приподнимаю я бровь и повышаю свой голос на несколько тонов. Говорю спокойно и холодно, а нечего сравнивать меня с этим старым безответственным гадом!

— Кхм… — директрису передергивает от моего голоса, но откашлявшись, она продолжает. — Так вот, я собрала вас всех здесь…

— Директриса! — в кабинет врывается моя обожаемая учительница прорицания Трелони. — Там Поттер… он… с астрономической башни прыгать собирается!

Кажется, весь кабинет застыл в немом ужасе, и даже бывшие директора Хогвартса, до сего момента притворяющиеся спящими, шокированно открыли глаза.

— Ну что, Сивилла, — насмешливо и немного неестественно звучит мой голос в гробовой тишине, — довела мальчика до суицида ты своими предсказаниями? — и вроде бы я пошутила, но прорицательница побледнела и начала оседать на пол. — Да спокойно! — гаркнула я. И, о чудо! Это подействовало.

Трелони прекратила играть умирающего лебедя, а я подивилась своим скрытым способностям. Даже не знала, что умею так убедительно рычать!

— Вика, — директриса Хогвартса смотрит на меня очень жалобно, как маленький котенок.

— Вот в такие моменты, Минерва, — тихо вздыхаю я, поднимаясь на ноги, — у меня возникают вопросы, кто тебе сначала работу профессора, затем декана, а затем и директрисы дал? Впрочем, — взгляд на портрет «Великого Волшебника», — можешь не отвечать. Разберусь я с вашим нервным учеником.

— Спасибо, — тихо выдыхает Минерва, а я болезненно морщусь.

— Ты становишься слишком старой для этой работы, — довольно грубо отрезаю я. — Побеседуй с этим старым… директором, — прозвучало, словно проклятие, — пусть даст тебе несколько советов и рецептов. И да, если через пятнадцать минут я не вернусь с крыши, ты присоединяешься к пустому убеждению Поттера, что жить все-таки стоит.

- Может лучше я пойду? — слышу сбоку решительный вопрос Гермионы.

— Давай сначала я попробую, как-никак, это в некотором роде моя работа? — мягко улыбаюсь я. — Если в течение пятнадцати минут не справлюсь, жду тебя вместе с Минервой. Так же мистер Снейп мог бы присоединиться, — бросаю взгляд на брюнета, — думаю ваше мнение важно мальчику.

Мужчина неохотно кивает, а я, больше и слова не говоря, обхожу профессора прорицаний и иду на башню. И так мы слишком много времени потратили на пустые разговоры. И можете меня считать плохим и неблагодарным человеком, который любит иронизировать и смеяться над старшими людьми, но…

Минерва меня хорошо поняла, также она осознала, что все сказанное мной было из-за страха. И поднимаясь по лестнице вверх на астрономическую башню, я напрасно пыталась связаться с Курамой. Мысли истерически метались в голове, а колени дрожали. Отклика от моего демона так и не последовало, когда я вышла на просторную открытую площадку. Панический страх захлестнул меня, но я не имела права ему поддаться. Здесь был ученик. Мальчик, который нуждался в моей помощи. Пациент, которому была необходима профессиональная помощь собранного, уверенного специалиста.

Пусть в голове моей сейчас было мало места для логики и критического мышления, кое-что я вспомнила. Не так давно в одной из магических газет читала о мальчике-который-все-таки-выжил. Я не часто просматриваю корреспонденцию, а тем более с новостями о магическом мире, но именно тот выпуск я запомнила. Его мне лично дядя прислал, чтобы настроение поднять, так как я в очередной раз горевала. Просто какой уже раз посылаю в министерство предложение о более тесном общении с дементорами, в идеале, возможность изучить их расу, но… ответ так еще ни разу и не приходил! Печальнее всего было то, что их отстранили от должности надзирателей в Азкабане, и где мне их теперь искать?..

И в том милом выпуске «Ежедневного Пророка» рассказывалось о жизни Гарри Поттера. Мимоходом мелькнула дата — канун Хэллоуина, который совпал с днем смерти его родителей. Вот такие дела, и я даже немного понимала Шрама, но у меня трагедия выглядела куда смешнее. Мои родители погибли в день перед днем моего рождения! Впрочем, у меня мысли о смерти никогда не возникали, так что клеймо «слабак» в моем сознании закрепилось за Поттером.

— Что делаешь, Гарри? — спокойно и даже весело интересуюсь я, мысленно умирая от животного ужаса и приближаясь к парню, сидящему по ту сторону парапета. Реконструкция в Хогвартсе была конкретной, и даже астрономическая башня изменилась. Теперь у нее имелись современные кованые перила, за которыми и уселся Поттер.

— Ничего, — отстранённо отзывается мальчик.

— Хм… — я перегибаюсь за ограждение и вижу толпу зевак. Что эти ученики вообще забыли на улице?! — Вновь хочешь порадовать публику? — насмешливо интересуюсь я и удостаиваюсь взгляда.

— Нет, — хмурится парень, — и отойди от поручней, — в приказном тоне говорит брюнет, а я улыбаюсь и в несколько движений оказываюсь по ту сторону, рядом с Поттером.

— Не-а, — как капризный ребенок говорю я. Где-то в горле у меня стучит сердце, а мозг орет, чтобы я вернулась обратно. Но я не могу этого сделать. Мне удалось нащупать слабость Поттера — он печётся о благе остальных людей.

— Вика… — испуганно говорит парень, а мне кажется, что еще немного и мое сердце остановится. У меня банально случится сердечный приступ, так как одна из моих самых страшных фобий — это высота!

Смешно, я даже на метле летаю не выше двух метров над землей. Единственные моменты в жизни, когда моя фобия отступает — это те мгновения, когда со мной рядом Курама. В демоне я уверенна больше, чем в самой себе. Он не позволит мне упасть и разбиться, он всегда спасет меня. Главное, чтобы он был рядом. Поэтому я так отчаянно пыталась дозваться его, но мои попытки не увенчались успехом…

— С чего такие упаднические настроения, Поттер? — спрашиваю я.

— Много чего случилось, — тихо отвечает парень и замолкает. А я жду, в таких случаях не стоит спешить, да и пятнадцать минут еще не прошло. Апогеем моей уверенности служило знание — чужому человеку порой легче выговориться, чем лучшим друзьям или самым близким родственникам. И это говорю из личного опыта, ведь с кем Виктория Воканс начнет вести откровенные беседы? С Киртаном или возможно Курамой? Нет, лучше открыть душу ангелу, которого только несколько дней назад узнала!

— А если коротко? — решаюсь я все-таки подтолкнуть брюнета, так как времени не много. Зря я такой короткий срок назначила, но иначе Грейнджер просто бы не дотерпела. Сейчас Миона наверняка ходит и беспокоится, поглядывая на часы и отсчитывая секунды.

— Я расстался с девушкой, и теперь она встречается с другим…

— Это все? — чуть не вереща спрашиваю я, старательно смотря на что угодно, только не вниз.

— Да, — неуверенно говорит парнишка.

— И кто дурак, по твоему мнению? — теперь я старательно пытаюсь заговорить парню зубы, потому что не знаю, что делать дальше. Не учили меня общаться с одинокими людьми, которых недавно кто-то кинул. Я люблю изучать новое или просто что-то еще не изученное, а не вот с такими… как Поттер.

— Я! — это Шрам сказал уверенно.

Я присвистнула.

— И вместо того, чтобы попытаться добиться расположения возлюбленной или как-то утешиться, — я перешла не менторский тон, — Вы, молодой человек, хотите спрыгнуть с башни? — интересно, это мужская логика или просто Гарри у нас гениален?

— Э-эм… — тянет парень, а я вижу в его глазах какую-то странную тень. Она мне не нравится, а в сознании бьется странный колокольчик, будто я что-то забыла сделать.

— Гарри, — задумчиво рассматривая парня, протянула я его имя, — у меня есть к тебе просьба.

— Я не слезу, — категорически отвечает парень.

— Я не… — начинаю уверенно и запинаюсь, потому что, — слезть придётся, Поттер! — уверенно говорю я и резко меняю тон. — Пожалуйста, Гарри, — прозвучало жалобно. — Просто давай сходим к мадам Помфри, и она тебя осмотрит… Ты ведь и сам понимаешь, что причины сидеть здесь у тебя нет. Но если, — не давая себя перебить быстро продолжаю я, а мой голос становится немного надтреснутым и, честно говоря, сейчас я даже не сильно играю, — если после осмотра ты дальше будешь хотеть умереть, я… лично тебя убью.

Брюнет подавился воздухом и ошарашенно на меня уставился. Я встретила его глаза твердым немигающим взглядом.

— К тому же, — продолжаю я, — Миона себя не простит, если ты прыгнешь, а вы с ней даже словом не обмолвитесь… — я замираю на месте, так как заметила странный огонек, который вспыхнул в глазах парня. Вот оно как! Какая, однако, реакция на друзей. Хорошо, что я не отправила сюда вместо себя Гермиону. И осмотр мальчику предстоит серьезный, боюсь не у Поппи, а в Мунго.

— А если ты меня убьешь, Герм на тебя не обидится? — зло спрашивает парень.

— Ей не обязательно об этом знать, — улыбаюсь я, — ты сказать уже не сможешь, а я не дура оставлять свидетелей, — попыталась я пошутить, но надо было сойти с этой темы. — Как он умер? — вырвалось у меня быстрее, чем я успела подумать. Просто взглянула вниз и вспомнила, что именно здесь оборвалась жизнь…

— Кто? — не понял Поттер, но огонек в его глазах пропал, а посему мне стоило продолжать.

— Альбус Дамблдор, — тихо отвечаю, — ты ведь видел?

— Да, — Гарри тоже отвел взгляд, будто эта тема сильно задевала его, — я не смог спасти его, как и многих других…

— Я слышала, ему и так недолго оставалось, — предательские слезы попытались выползти наружу, но я не буду плакать из-за этого старого маразматика!

— Так и было, — судорожно вздыхает мальчик.

Возможно мне стоило сказать что-то в утешение, что он не виновен в смерти всех тех магов, что отчасти правда, но лишь отчасти, что они умерли во имя великой цели. Но что может дать возвышенное детям, которые потеряли родителей или наоборот? Что они спасли мир от тирана и деспота? Последнее было неизвестно. Я не знаю, каким бы правителем стал Волдеморт, и поэтому не буду судить, спасли они магическое сообщество от кризиса или лишили это самое сообщество хорошего руководителя. Лучше просто помолчу.

Сзади послышались чьи-то шаги. Я обернулась и взглянула в глаза первому вошедшему — Снейпу.

«Уберите Гермиону, немедленно!»

Мысленно крикнула я, делая страшные глаза. И не зря я уважаю профессора Снейпа. Быстро, так что Миона даже не поняла, что случилось, ей зажали рот и увлекли обратно на лестницу. Я удовлетворенно кивнула.

— Гарри?.. — слышится голос Минервы. За действиями Северуса она смотрела настороженно, но явно поняла, с чьей указки он это сделал.

Поттер тем временем посмотрел на меня, я вскинула брови. Могла, конечно, ментально воздействовать на него, но я предпочла не рисковать — слишком странное поведение парня вызывало опасение и нежелание пользоваться магией. Брюнет кивнул, а я облегченно вздохнула.

— Чур, ты первым за ограду лезешь! — я весело улыбнулась. На самом деле, я просто была не уверена, что без посторонней помощи смогу перелезть обратно. Просто ноги и руки от страха отнялись…

Гарри кивнул и залез обратно на безопасную площадку, а я, обернувшись, сказала:

— Директриса, отведите Гарри к мадам Помфри, пожалуйста, — вежливо, как-никак здесь посторонний Поттер, — я вскоре к вам присоединюсь.

Без лишних слов, за что я иногда обожаю эту женщину, Минерва ушла, сопровождая Шрама и вовлекая его в беседу. А я перевела взгляд на единственного человека, который кроме меня остался на башне.

— Мистер Малфой, — мой голос звучит как-то слишком жалобно, — а вы не хотите мне помочь?

========== 2. И вновь воспоминания пытаются вскружить нам головы… ==========

Комментарий к 2. И вновь воспоминания пытаются вскружить нам головы…

Бета здесь была.

Если вы не теряете голову, когда ее теряют все вокруг, вы, вероятно, работаете на гильотине.

Дон Геддис

Голова кружилась, в горле пересохло, а ноги дрожали так, что стой я на них — давно бы грохнулась наземь. Впрочем, не слишком адекватное состояние не помешало мне мертвенной хваткой вцепиться в перила и мучительно медленно перетянуть свою тушку на безопасную площадку. Более того, я даже сумела встать и сделать несколько шагов вперед по направлению к Малфою, прежде, чем начала оседать на каменные плиты. Перед глазами все расплывалось от набежавших слез, и приятной неожиданностью стали сильные мужские руки, поймавшие меня за талию у самого пола. Также намного лучше стало, когда я носом уткнулась в черную учительскую мантию и, сдерживая всхлипы, попыталась сморгнуть слезы. Адреналин, перемешиваясь со страхом, все еще играл у меня в крови, а сердце бешено стучало где-то в ушах.

— Воканс?!.. — удивленно выдохнули у меня над макушкой, обнимая и прижимая к крепкому худощавому телу. — С тобой все в порядке?

— Да, — нервно хихикнув, отчасти глупому и наивному вопросу мужчины, я сильнее прижалась к нему, пытаясь обрести спокойствие, хотя бы видимое. — Сейчас немного так постоим, когда я на своих двоих стоять смогу — пойдем в лазарет, — поделилась я планами с профессором, а затем жалобно попросила. — Только вы меня еще немного подержите, пожалуйста.

— Ну, не знаю, — явно пытаясь разрядить обстановку, выдохнул блондин, шевеля теплым дыханием волосы на моей макушке, — ты не пушинка…

— Я вешу всего пятьдесят шесть килограммов, — недобро протянула я, вскидывая голову.

Мое лицо оказалось в непозволительной близости к лицу аристократа, но ни его, ни меня сей факт не смущал. Зато теперь я могла вдоволь налюбоваться красивыми чертами лица мужчины, а также потеряться в темно-серых глазах. Правда, никак не удавалось понять, что столь внимательно разглядывает блондин в моих лучисто-голубых очах. Пожалуй, я бы могла стоять так вечность, но ничто хорошее столь долго не длится.

— Мистер Малфой, — тихо прошептала я, а затем немного увереннее, — думаю, я уже вполне способна стоять сама, благодарю за помощь! — и я отстранилась от теплого тела, что делать совершенно не хотелось. Впрочем, моего демона мои желания не интересовали:

— Что здесь, кар-р-р, произошло? — вопросило мое крылатое чудо, усаживаясь мне на плечо.

— Да ничего такого, — я сосредоточилась и показала свое пробуждение, кабинет Минервы, разговор с Поттером. Но свое падение в руки преподавателя сохранила в секрете, слишком личным это показалось. К тому же, это было проявлением слабости, и обсуждать его с демоном я не собиралась, так что:

— Идемте в лазарет, — скомандовала я и твердой, но немного кривой, походкой направилась к лестнице.

«Прости, что так сильно задержался, я не рассчитал свои силы…»

Прозвучало раскаянное у меня в голове.

«Ничего»

Коротко, но предельно честно ответила я.

«Последствий моей прогулки не было?»

Спросил демон, а я призадумалась. Когда мы расставались с Курамой надолго, и он слишком далеко улетал, мне обычно становилось очень плохо. Но в этот раз такой реакции не было, как и в том случае, когда я рылась в родовой библиотеке, разве что сильная сонливость и крайне вымотанное состояние.

«Нет, кажется. А вы далеко летали?»

Мысленно интересуюсь, идя по коридору. Оглянулась назад и заметила Малфоя, молча шагающего сзади. Лицо его было непроницаемой маской, что вызвало мое глубочайшее недовольство.

«Не сильно. У Светика в Хогсмиде лавка имется, там и расслабились»

Интересно, а этого я не знала. Впрочем, мне многое не известно о моем ангельском друге. Мы вообще случайно познакомились. Я тогда только из ада вернулась с таким милым грузом, как Курама. Это произошло в архиве, который когда-то находился в Министерстве Магии Британии. Дядя задал мне новое задание — найти информацию о старинных родах некогда живших на территории Британских островов и, в данный момент, практически полностью угасших. Нелегкое задание, потому что найти информацию о древних магических семьях и так тяжело, ведь известны только самые знаменитые: Малфои, Блэки, Уизли, Розье, Слизнорты, Яксли, Краучи, Нотты, Лонгботтомы, Абботы, Кэрроу, Лестрейнджи…

Даже о нашем роде мало кто слышал, хотя этому способствовала видимая скромность моей семьи. Вследствие чего, Киртан разрешил использовать министерские архивы, так как необходимой мне информации ни в одной библиотеке, принадлежащей Воканс, почти не было. Так мы и познакомились с Светозаром…

Молодой мужчина, не старше тридцати пяти лет, спокойно шел по Министерству Магии, довольно улыбаясь. Сегодня он был невероятно красив. Теплые карие глаза притягивали взгляд буквально каждого «человечки», находящегося на его пути. Белоснежные волосы завораживали бликами от падающих на них отблесков магических светильников. Улыбка, растянувшая чувственные губы, вызывала мурашки и обильное потоотделение у женской половины Министерства, а мужская часть пылала странной белой завистью, без капли злости. Впрочем, кто может испытывать негативные чувства к ангелу, который включил свою обаятельность на максимум? Демон разве что, но этих тварей в Министерстве Магии Британии не водилось, как предполагал белокурый. И его суждения не были ошибочны, просто сегодня случилось исключение из правил, которое, впрочем, только подтверждало это самое правило.

Мужчина вошел в министерский архив и без сомнений направился к одному из стеллажей. Ранее опущенные головы немногочисленных посетителей архива взметнулись вверх, будто почувствовав присутствие неотразимого красавца. И ангел не отказал себе в удовольствии полюбоваться на эффект, вызванный его приходом. Сейчас он был крайне добродушен, ведь его встреча с главой отдела, который вычислял несанкционированную магию, использованную в изготовлении разных атрибутов для маглов, прошла более, чем успешно. Немолодая, но охочая к деньгам, женщина после нескольких минут разговора согласилась с блондином, что можно закрыть глаза на маленькую капельку магии, которую тот использовал для создания очаровывающей ауры вокруг детских кукол. И, разумеется, на ее решение нисколько не повлиял мешочек золотых галеонов, а также розовая дымка, затмившая ее сознание, как только в помещение вошел светловолосый «маг». Не только демоны-искусители могли находить и пользоваться человеческими слабостями, но и ангелы могли делать это с легкостью. Была лишь одна разница, у белокрылых созданий чистого света это порицалось, в отличие от злостного общества рогатых чудовищ. Но если никто этого не видел, то почему бы ангелочку не воспользоваться своими возможностями? Все равно об этом никто не узнает.

Карие глаза лениво обежали большое помещение архива, ловя восхищённые взоры людей. Но в одно мгновение вся нега слетела с белокурого мужчины, он поймал немного дезориентированный взгляд светло-голубых глаз. Брюнетка, подняв голову от какого-то старого свитка, непонимающе оглядывалась, смотря на магов, которые так откровенно пялились на кареглазого волшебника. Она не могла понять, что происходит? Да, блондин красив, она бы даже сказала, обворожителен, но так вот разглядывать человека, забыв обо всем? Нет, она конкретно не понимала этих магов, сумасшедшие какие-то. Брюнетка вновь вернулась к свитку и предпочла не обращать внимания на прожигающий ее семнадцатилетнюю тушку тяжелый взгляд. А блондин смотрел долго и упорно. В конце концов, не выдержав, он направился к ее столику. Карие глаза с любопытством изучали девочку-подростка, так внимательно читающую древние письмена.

— Здравствуй, — тихо и мягко произнес блондин, остановившись в метре от девушки. Блондин не решился подходить ближе, нарушая тем самым ее личное пространство. Не зря ведь на нее не подействовало его ангельское обаяние.

— А? — девушка, вновь углубившаяся в изучение древних магических родов, оторвала непонимающий взгляд от пергамента. И с минутным опозданием, как будто только сейчас осознав, что ей сказали, ответила. — Доброго дня.

— Что вы читаете? — спросил мужчина и немного подался вперед, пытаясь заглянуть в свиток.

Синеглазая девчонка в течение секунды перевернула бумагу, не позволяя странному и неожиданному собеседнику увидеть список и короткие сноски. Впрочем, кое-что она спрятать не сумела — тетрадь, где, ее средних размеров аккуратным почерком, были выведенные фамилии: Принцы, Мраксы, Олливандеры, Ферклы, Слизерины, Урхарты, Пиритсы.

— Возможно, тебе нужна помощь? — ничуть не смутился реакцией девчонки мужчина, пристально рассматривая голубоглазую. В исходящей от нее ауре было что-то странное, но самое необычное, аура девчонки была чиста, словно у младенца.

— Нет, благодарю, — тихо ответила она, хмурясь. Навязчивый красавец немного раздражал, и пусть помощь реально была необходима ей, но с незнакомцами она предпочитала не разговаривать. Достаточно с нее уже Курамы.

— В таком случае, — лучезарно улыбнулся мужчина, — когда понадобится помощь, можешь обращаться в любое время, — перед девушкой легла визитка с адресом. — Мое имя Светозар, — представился напоследок блондин.

— Виктория Воканс, — машинально отозвалась брюнетка.

— Хм… Воканс, — будто что-то припоминая, протянул кареглазый. — Ну, что ж, до встречи, Виктория.

— До свидания, — следуя вбитому (бабушкой) в голову этикету, эхом откликнулась Виктория. Она в некотором ступоре смотрела на удаляющуюся фигуру в белой мантии. Блондин так и не взял никакой книги, но она ему уже и не требовалась. Он нашел более интересную игрушку, которая вскоре сама придет ему в руки. Он чудесно помнил все те фамилии, которые были написаны в ее тетради, а также самих Вокансов…

Ровно через сутки Виктория сдалась и отправилась по оставленному ей адресу, ни Кураме, ни Киртану не сообщая об этом. С первым она была уже знакома хорошо, но Воканс не хотелось показывать демону себя, как маленькую девчонку, которая не способна выполнить «простейшее» задание. А со вторым… они поссорились, сильно. Девушка не считала себя виноватой пропавши в аду, тем более, что в мире людей прошло не более пары часов. Виктория разумеется понимала беспокойство и злость дяди, который чуть не лишился чувств, узнав, что его дорогая племянница пробыла в аду пять лет. Ссора была создана на пустом месте, и оба понимали, что вскоре случится перемирие, но обращаться за помощью к Киру сейчас?! Нет, девушка не была готова к этому.

Подходя к воротам огромной резиденции, девушка уже сотый раз проклинала свою упертость, но ни за что на свете не могла отступить. В конце концов, она волшебница и… она может позвать Кураму или призвать адских песиков на свою защиту.

Подойдя к ограде брюнетка застыла, сверля растерянным взглядом позолоченные ворота. Спустя неполную минуту послышался скрип, а сбоку открылась небольшая калитка. Голубоглазая пожала плечами и, пройдя сквозь калитку, направилась к резиденции. Постройка была защищена довольно мощными чарами, что неудивительно. Пройдя к парадному входу девушка взглядом начала искать звонок или молоточек, но ни первого, ни второго не обнаружила. Набравшись храбрости Виктория постучала в двери, и они распахнулись, сами по себе. По спине девушки пробежали мурашки, странно и подозрительно. В таких больших домах, если и не было домовых эльфов, то были хотя бы обычные слуги, а здесь ни-ко-го. Только магия, очень странная магия, так как девушка прекрасно видела новую магловскую машину на крыльце.

Судорожные вдох и выдох невольно вырвались из девушки, когда за ее спиной захлопнулись двери. Воканс почувствовала себя маленькой мышкой, угодившей в хитроумную ловушку страшного кота. Но она Воканс, а эта семья выделялась своей упертостью в самых незначительных мелочах. Поэтому девушка, тряхнув головой, решила не признавать свой промах и довольно громко позвала:

— Светозар! — ее голос эхом разнесся по пустынному холлу, и утонул в недрах резиденции.

Виктория подождала ровно пять минут, а затем направилась искать блондина. Не, ну, а что? Если она и так здесь заперта, лучше поискать владельца дома или, хотя бы, еду. Ведь девушка переволновалась и теперь была страшно голодна!

Пройдясь по первому этажу Вика ничего интересного не обнаружила, только гостиные и столовые. На втором, куда девушка без зазрения совести поднялась, все было закрыто, только длинный коридор проводил к большому окну, выглянув в которое, брюнетка увидела бассейн. Девушка совершенно невоспитанно присвистнула, а неплохо нынче волшебники живут. Спустившись вниз юное чадо направилось к единственному месту, которое она еще не изведала — подвал. Вопреки предательским мыслям, пытающимся напугать девушку, лестница в подземелья была хорошо освещена и довольно удобна. Спустившись, наконец, вниз девушка неожиданно обнаружила еще один просторный холл. Одна из особенностей этой резиденции — она была только в ясных белых тонах, ни одного черного пятнышка. Даже деревья на улице имели светло-коричневую кору, а на стенах висели… кресты. Такие обычные крестики, которые маглы вешают в церквях и других помещениях.

Девушка вновь огляделась и пошла к большим дверям, которые также оказались закрыты. Надувшись, как воробей, девушка подошла к небольшим белым диванчикам и плюхнулась на один из них. Вике хотелось кушать, а сил, дальше бродить по громадных размеров дому, не было. Взгляд синих глаз упал на стол и рука тот час потянулась к множеству брошюрок, которые, спустя секунду, она чуть не выронила. Ее лицо вытянулось, а рот открылся от изумления. Появилось навязчивое желание смыться из этого подвала, а затем и из резиденции, а эту глупую затею забыть, словно бредовый сон.

В руках девушка держала ни что иное, как маленькие сборники по… «Камасутре» с явным уклоном на БДСМ. Жаль, только в девушке взыграло детское любопытство и она принялась с интересом листать «познавательные» книжечки. Увиденное там не сильно ей понравилось, но у каждого свои предпочтения (да и в аду она узрела нечто похуже), так что, отложив листки, Виктория уселась на диванчике поудобнее и принялась ждать. Примерно через пятнадцать минут запертая дверь в подземельях распахнулась и оттуда вышел ее давешний знакомый.

Белоснежные волосы, завязанные в высокий хвост, выбились из прически и теперь белые пряди липли к потному лицу мужчины. На губах красовалась полубезумная улыбка, а карие глаза светились фанатическим огнем. Узрев юную посетительницу блондин споткнулся и замер. Карие глаза хаотично забегали по сторонам, а Виктория сумела разглядеть кроваво-красные пятна на белоснежной рубашке.

— Привет, — как ни в чем не бывало, поздоровалась девушка.

— Здравствуй, — кивнул блондин, успокаиваясь. — Прости… я не заметил, что ты пришла. Был несколько… занят.

— Да ничего, — фыркнула девушка, как-то легко было в обществе этого блондина. Сейчас, когда он не источал флюиды привлекательности, мужчина нравился голубоглазой намного больше. По ощущениям, девушка будто разговаривала с… приятелем.

— Голодна?.. — услышав урчание желудка брюнетки, гостеприимно поинтересовался блондин.

— Очень! — воодушевилась девушка, вскакивая.

— Тогда пошли наверх в столовую, — улыбнулся мужчина.

Прошло с полчаса, девушка набивала пузо канапками, а блондин, немного увлекшись, рассказывал разные истории об знаменитых и не очень родах. Девушка внимательно слушала, время от времени, что-то записывая или делая пометки, а порой переспрашивала, но ненавязчиво и редко. Именно в момент такой полной идиллии в окно влетел черный ворон. В секунду изменив собственное тело на человеческий облик черноглазый брюнет встал в угрожающую позу, а на его ладонях запылало черное пламя. Блондин, впрочем, тоже спокойно не сидел, он в мгновение переместился и встал пред Викторией, заслоняя девочку от демона. За спиной кареглазого возникли огромные белые крылья, а комнату сотряс громкий и грозный рык Курамы:

— Отошел от моей хозяйки! — черное пламя жутким ковром начало стелиться по полу.

— Курама, успокойся! — тут же вынырнула из-за крыла ангела девушка и бесстрашно подошла к брюнету. — Что за истерика? Вроде бы, взрослый демон, а ведешь себя как… — Виктория не договорила, но аллегория и так была ясна.

— Хозяйка? — переспросили сзади.

— А ты… ангел? — обернувшись тоже задала вопрос брюнетка, стараясь сохранить видимое спокойствие.

Блондин кивнул, что бы тут же услышать:

— Супер, а можно крылья потрогать? — восторженно подлетела к нему девушка.

— Отойди от него, — Курама тут же последовал за Воканс, желая выпороть мелкую засранку и унести отсюда подальше. Она стала для него младшей сестренкой, которую нужно оберегать, а сегодня он обнаружил ее в логове самого известного кровожадного ангела-садиста!

— Демон, неужто ты за кого-то волнуешься? — в недоумении уставился блондин на брюнета.

— Волнуюсь, — согласился черноглазый, — и поэтому мы сейчас уходим, Виктория!

— Я еще конспект не дописала! — не согласилась девушка, опять заходя за спину ангела. —Перья такие мягкие, — восхищённо щупая крыло ангела протянула девушка.

— Я Киртану все расскажу, — пригрозил демон, недобро щурясь.

— Рассказывай, — беспечно ответила Воканс, — но, Курама, пока я не допишу это Мерлиново задание, не допью свой чай и не дослушаю рассказы Светика — никуда не уйду!

— Как?! — в один голос закашлялись демон и ангел, а брюнетка улыбнулась.

— Светозар — это слишком долго и скучно, — заявила девушка, — а, так как Светик настоящее солнышко, к тому же ангел, ему точно подходит Светик!

— Ты чем ей понравился? — спросил демон, заинтересованно смотря на ангела, будто дикую зверушку увидел.

— Да я не понравился ей, — честно отозвался блондин, врать демону было глупо, — когда мы в первый раз встретились, то Виктория на меня не обратила внимание…

— А ты при всем параде был? — усмехнулся демон, насмешливо, тонко.

— Не твое дело, темное отро…

— Эй! — тут вмешалась Виктория. — Светик, ты же ангел, нельзя так! — И это все прозвучало так по-детски наивно, что… оба мужчины умилились.

— Вы на меня сейчас странно смотрите, — нахмурилась брюнетка, — как карга Пиритс на дядю, — припомнила она розовую ведьму и её передёрнуло. — Я вас честно боюсь…

Так и началась странная дружба ангела, демона и человека.

— Вика! — прервал мои воспоминания Курама. И я только сейчас поняла, что уже с минуту стою перед дверьми в больничное крыло.

— Прости, задумалась, — коротко ответила я и без стука (бабушка зря старалась, воспитывая во мне леди) вошла в помещение.

🔯✡🔯

На людскую память рассчитывать нельзя. К сожалению, на беспамятство тоже.

Е. Лец

Люциус Малфой, как послушная собачонка, шел за Воканс по коридору. Конечно, такое сравнение было притянуто за уши, но со стороны все выглядело именно так. Мужчина был задумчив и очень серьезен. С первой встречи с Воканс ее голубые глаза казались ему смутно знакомыми. Он когда-то видел их или просто очень похожие. Такое же выражение упрямости и гордости светилось в тех голубых глазах, вот только их лучистый взгляд затухал. Все эмоции исчезали, жизнь уходила из голубых очей, затухал какой-то огонек и…

Блондина передернуло. Воображение нарисовало ужасную картину: Виктория, лежащая перед ним, и ее затухающий взгляд. Нет, уж чего он не допустит, так это того, что девушка умрет у него на глазах. Достаточно он насмотрелся на смерть и кровь за свою не короткую жизнь, и этого ему вполне хватает. Сейчас он хочет спокойное и размеренное существование с таким маленьким черноволосым и голубоглазым ураганом, как Виктория Воканс. Этой девушки ему точно будет достаточно, чтобы раскрасить жизнь в яркие цвета, а остальное… А вот остальное не было на фоне брюнетки столь важным.

========== 3. Отправляемся на работу Виктории. ==========

Комментарий к 3. Отправляемся на работу Виктории.

Бета здесь была.

Грядущее тревожит грудь мою.

Как жизнь я кончу, где душа моя

Блуждать осуждена…

М. Лермонтов

На лазурно-голубом небосводе высоко взошла самая огромная звезда в нашей солнечной системе. А с севера, под завывание ледяных ветров, на Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс мчались серо-черные тучи.

«Будет дождь» — меланхолично подметило мое сознание, отказываясь воспринимать действительность. Сбоку слышались голоса, некоторые даже звали меня, кажется…

— С мистером Поттером все в порядке, — дверь, ведущая в кабинет мадам Помфри, открылась беззвучно, а вот уверенный женский голос вдребезги разбил мой транс. Я вернулась в мир живых, а чувство неумолимой тревоги исчезло, словно его и не было. Лишь ноющая боль в груди и воспоминания о липком, мимолетном страхе не позволяли усомниться — что-то произойдет!

Моя интуиция редко подводила меня, а если быть точнее, то… никогда! И на сей раз моя интуиция четко говорит две вещи: со Шрамом что-то не так и вскоре произойдет нечто невообразимое. С первым я могу разобраться, и даже обязана разобраться немедля, а второе будет подарком судьбы и мне только остаётся уповать, что на этот раз презент будет не столь ужасным, как я предполагаю.

Я тряхнула головой, отгоняя осколки рассыпавшегося наваждения. Сейчас мне необходимо быть собранной и внимательной.

— Не верю, — вынесла вердикт я, бросив взгляд на обсуждаемый объект.

Обведя внимательным взглядом всех присутствующих: Минни, Поппи, Снейпа, Гермиону, Гарри и Малфоя — я вновь задумалась. И чуть не пропустила вопрос целительницы, которая недобро щурясь, вопросила:

— Сомневаешься в моих умениях? — сложенные на груди руки не допускали положительного ответа. Тем не менее, я не испугалась праведного гнева женщины. В том, что она превосходный медик сомнений не было, но у мальчишки не было вывиха или сломанной конечности. Здесь присутствовал более тонкий, психический фактор, который я, будучи пристрастной в данной ситуации особой, вычислять не имела права. Я — нет, а кое-кто другой мог…

— Разумеется нет, — качнула я головой, — просто не уверена, что у Поттера та травма, какую ты можешь заметить.

Я спокойно говорила так, будто Гарри здесь не было, наблюдая за его реакцией, которой не последовало. Зеленоглазый и черноволосый юноша прожигал взглядом Грейнджер, но слава Мерлину, молчал. Впрочем, зеленые глаза и так говорили о многом. Явное нежелание видеть свою лучшую, между прочим, подругу в лице милой гриффиндорки ясно читалось в потемневших глазищах парня.

— И что ты предлагаешь? Отправить мистера Поттера в Мунго? — спросила Минерва, вспоминая, видимо, о своих обязанностях директрисы школы.

— Зачем же сразу в Мунго? — вновь, бродя взглядом по волшебникам, спросила я. — Достаточно будет показать Поттера моему коллеге, замечательному специалисту, доктору Брайану Уилфорту…

— Ты хочешь забрать его? — нахмурилась МакГонагалл. Угу, она устраивала мне уже вынос мозга за то, что я без ее разрешения уволокла Гермиону из замка. Но в этот раз я всё сделаю так, что придраться будет не за что!

— Я прошу у тебя разрешение, — после мимолетной борьбы с собой выдавила я, широко улыбаясь, — чтобы забрать мистера Поттера на осмотр к дипломированному специалисту по психологии, — всё так же вежливо улыбаясь продолжала я. — Под присмотром одного из педагогов школы, разумеется.

— Хм… немного неожиданно, —МакГонагалл вскинула брови и задумалась, а я сочла возможным говорить дальше:

— Так как тебе не слишком рекомендуется покидать стены замка, я предлагаю, чтобы со мной отправилась более подходящая персона… — теперь я устремила вопросительный взгляд на директрису.

— Я не против, если Гарри согласится, — кивнула довольная женщина, а я мысленно поморщилась. Просто я придерживалась мнения средневековых учёных врачей, так охотно делавших лоботомию каждому второму пациенту. Если вы сударь/сударыня психически неуравновешены, то не можете принимать взвешенных ответственных решений самостоятельно.

— В таком случае, — я взглянула в серые глаза Малфоя, которого старательно не замечала ранее, — у вас найдется свободный часик-другой, чтобы сопроводить Гарри, мистер Малфой?

— Насчет Поттера — не знаю, а вот тебя, пожалуй, сопровожу, — тихо себе под нос пробормотал аристократ, но я услышала и, кажется, залилась краской. — Нет, мисс Воканс, сегодня я полностью свободен, — уже громче сказал мужчина, улыбаясь. — Только один вопрос, почему я?

— Потому, что на данный момент вы самая выгодная кандидатура из посвящённых и находящихся здесь волшебников-преподавателей, — ответила я. — Профессору Снейпу, как я предполагаю, необходимо наблюдать за Зельем Слежения. Гермиона же помогает профессору, да и педагогом не является, — тихо раскритиковала я остальных магов. — А о мадам Помфри и речи не идет, так как она единственный медик на всю школу и её постоянное присутствие на территории Хогвартса просто обязывает.

— Логично, — хмыкнул блондин.

— А как иначе? — улыбнулась я и устремила взор на невменяемого Поттера, который до сих пор сверлил взглядом Гермиону. — Гарри, — позвала я. Ноль реакции.

— Земля вызывает Поттера! — подойдя ближе к парню, вновь попыталась достучаться к нему я и легонько тронула за плечо.

— Что?.. — дезориентировано глянул на меня зеленоглазый.

— Планы поменялись и тебе нужно пройти обследование у другого врача, — спокойно, и как можно проще, объяснила я ситуацию парню.

— Это обязательно? — брюнет сфокусировал обеспокоенный взгляд на мне.

— Нет, ты можешь отказаться, — честно сказала я. — Но в таком случае я не выполню то, что обещала. Так как полного обследования мы не провели — следовательно не знаем, что именно у тебя не так.

— Со мной все в порядке, — буркнул парень, а глаза его рассказали мне, что в моих услугах убийцы и так не нуждаются.

— Ты хочешь сказать, что суицид дело нормальное? — мои брови взлетели вверх, и я метнула взгляд на профессоров, намекая, я то не убью, а они умереть попросту не дадут.

— Нет, — нахмурился парень и потер виски, болезненно жмурясь. — Как добираться к Мунго будем? — наконец показал хорошее качество Поттер, не став затягивать разговор и спорить со мной. Кажется, он начинает мне нравиться!..

✡🔯✡

Начальник — человек, который приходит на работу вовремя в тот день, когда вы опаздываете, и опаздывает в те дни, когда вы приходите вовремя.

Л. Левинсон

— Здравствуй, Рай! — темноволосая девушка вошла в кабинет психиатра, сверкая голубыми глазищами.

— Какие люди! — выпучил глаза шатен, сидящий в кресле. — Неужели мисс Отгул, наконец, вернулась к нам? Мне вот говорили, что тебя возможно с год не будет, а то и дольше. Ты даже не представляешь, Тори, какие слухи и сплетни по этому поводу ходили… ходят.

— И будут ходить, так как я еще в заслуженном отпуске, начальник! — фыркнула Воканс,

плюхаясь в кресло, напротив мужчины. — А какие слухи-то? — все-таки поинтересовалась девушка.

— Да поговаривали, — с хитринкой протянул Уилфорт, — что кое-кто ушел в декрет, — карие глаза быстро обежали стройную фигурку Виктории, — но я этому не верил. Ведь если бы у тебя появился парень, Тори, ты бы мне об этом рассказала, не так ли?

— Разумеется! — подтвердила брюнетка. Она прекрасно знала, что лучше самой поведать высочайшему начальству все, нежели затем почувствовать себя полной глупышкой, когда вечером, лежа в кровати, осознаешь, что и так разболтала все Брайану. Ведь именно этот человек сумел вытащить в течение месяца из Воканс буквально всю историю ее жизни, пока она проходила стажировку. Потом у девушки было такое чувство, будто она сегодня научилась считать и поняла, что с утра родители вместо пяти ложек каши скормили ей всю тарелку…

— Так зачем ты сюда пришла? — перешел к делу мужчина.

— Необходимо, чтобы специалист, вроде тебя, глянул на одного парня, — голубые очи девушки встретились с испытующим взглядом карих глаз.

— Что именно с пациентом не так, и почему сама не разберешься? — внимательно наблюдая за собеседницей, спросил Уилфорт.

— Боюсь, моя оценка ситуации будет не слишком объективной, — качнула головой брюнетка. — А пациент… думаю у него шизофрения или что-то в этом роде.

— Очень профессионально! — закатил глаза шатен.

— Ну не мастер я давать диагнозы! — в тон ему ответила девушка, тоже подняв очи к потолку. Посмотрела наверх с минуту, ничего интересного не увидела и вернулась глазами к собеседнику.

— Тогда делай то, что умеешь — описывай проблемы.

— Хорошо, — покорно кивнула Виктория, — парень хотел устроить суицид, при этом чудесно осознавая, что поводов для смерти у него нет. Так же ему явно тяжело сосредоточиться. Мне пришлось применить телесный контакт, прежде чем он обратил на меня внимание, — девушка сделала паузу, переводя дыхание и подбирая слова. — Странная, агрессивная реакция на друзей. Когда я в разговоре упоминала его подругу — он взбесился, но сумел удержать себя в руках во время встречи с оной.

— Подружка? — явно намекая на что-то, поднял бровь шатен.

— Подруга, — твердо исправила Уилфорта Воканс. — Хотя твою мысль я уловила, и здесь тоже странность. Его недавно бросила девушка, впрочем, вполне возможно, что они разошлись по обоюдному согласию. При упоминании этой самой девушки пациент реагировал спокойно и даже признал себя дураком, который упустил красавицу-умницу.

— Интересно… — задумался Брайан. — Что в общем скажешь о пациенте.

— Ничего конкретного, — покачала головой Воканс. — По довольно достоверному источнику, могу сообщить, что ранее парень был спокоен и рассудителен. Хороший, милый мальчик, немного застенчив и, несомненно, скромен. Его преподносили, как героя, но не думаю, что это сильно на него повлияло. Наоборот, он бы легче жил без этой ноши.

— Еще что-то? — откинулся на спинку кресла мужчина.

— М-мм… возможно имеется детская травма. Сирота, родителей не помнит. Воспитывался у тети и ее мужа, у которых, если я не ошибаюсь, был сын.

— Что ж, — Уилфорт прищурился, — я могу побеседовать с парнем, но не уверен, есть ли у меня время…

Брюнетка силой воли не закатила глаза к потолку. Она, как и шатен, чудесно знала, что сегодня у него день свободен от посетителей, а все бумажные дела заполняет секретарша либо помощник… второй помощник, так как первый сейчас сидел перед Брайаном.

— Рай… — жалобно протянула голубоглазая, складывая ладошки домиком. — Будь другом, начальник.

— Ты единственный человек, который способен воспринимать высшее, между прочим, начальство, как друга! — улыбнулся мужчина. — Веди своего пациента сюда, — смилостился Уилфорт.

— Ура! — девушка хлопнула в ладошки.

— Постой, — остановил вскочившую с кресла брюнетку мужчина. — Как его зовут?

— Гарри Поттер, — лучезарно улыбнулась голубоглазая, оборачиваясь на мгновение.

— Тори… — простонал мужчина сзади.

✡🔯✡

Как ни странно, самые твердые, непоколебимые убеждения — самые поверхностные. Глубокие убеждения всегда подвижны.

Лев Николаевич Толстой

— Всё, Гарри, — я вышла в небольшой холл, — можешь входить. Кабинет шестьсот шестьдесят шесть, доктор Брайан Уилфорт и… — я запнулась, — будь добр, палочку.

Моя ладонь требовательно зависла возле Поттера. Как-никак, мой начальник не был магом и я совсем не хотела, чтобы не совсем уравновешенный волшебник-недоучка навредил ему. Где я еще возьму столь замечательного друга, по совместительству руководителя?

— Мне точно нужно отдавать палочку? — спросил парень, смерив меня недобрым взглядом.

— Здесь тебе ничего не угрожает, и если хочешь, могу подтвердить это непреложным обетом, — поморщилась, наигранно. Будучи слабым, в сравнении с дядей и бабушкой, но все же магом крови, я могла с легкостью нормализовать все последствия ритуала. — Пойми, здесь работают маглы и им нечего противопоставить волшебству. А в связи с тем, что я не считаю тебя на данный момент полностью уравновешенным… — я не договорила, оставляя парню возможность додумать все самому.

— Не нужно обета, — качнул брюнет головой и протянул мне свою волшебную палочку. Я ободряюще улыбнулась Гарри и сделала шаг в сторону, пропуская его к кабинетам.

— Замечательный номер кабинета, — тонко улыбнулся Люциус Малфой, дождавшись, когда Поттер скроется с наших глаз. До этой поры мужчина молчал и я, если честно признаться, начала забывать о том, что он отправился с нами. Также я не слишком поняла его фразу и поэтому непонимающе уставилась в серые глазища мужчины.

— Что вы имеете в виду? — вскинула я брови. Мой мозг крайне плохо работал, когда я смотрела в эти серые омуты, что было недопустимо! Оторвав свой взгляд от профессора и приклеив его к стене я наконец осознала, на что намекает мужчина. Улыбка тронула мои губы. — Мне нравится ход ваших мыслей, мистер Малфой, — склонила я голову, — но спешу вас разочаровать, демоны и ангелы здесь ни при чем. Работающий здесь человек является именно человеком, не обладающим никакими магическими талантами, — и я даже не лгала, Рай был самым обычным… сквибом. — Разве что, к этим талантам можно зачислить невероятную харизму Уилфорта, — не преминула я похвалить начальника.

Несмотря на свою внешность, Брайан обладал невероятным обаянием. Даже большим, нежели Светозар, если сравнивать. Хотя в это сложно было поверить, смотря на двоих мужчин одновременно. Светозар — светловолосый красавец, высокий, со спортивным телосложением, неотразимой улыбкой и чутким взглядом карих глаз. И Брайан — невысокого роста шатен, с круглым пухлым лицом, выпирающим брюшком и карими глазами бусинами, порой, когда мужчина о чем-то задумывается, становящимися пустыми и водянистыми, словно у рыбы. Вот только я их сравниваю по отдельности. Не потому, какое в общем плане они производят впечатление, а потому, какое послевкусие остается после знакомства и беседы с этими двумя.

Светик добрый и отзывчивый, тем не менее, большую часть его обаятельности производит светлая ангельская аура, которой он пользуется во всю, не стесняясь. Уилфорт же вызывает доверие милой улыбкой, которая буквально преображает пухлое лицо, мягким тембром бархатистого голоса и поистине интересными беседами обо всем.

— Ты не боишься, что твой гениальный харизматичный психиатр вытащит из Поттера неподходящие знания о магическом мире? — съязвил Малфой, непонятно на что обозлившись. Эх… Ведь минуту назад аристократ был нормальным человеком, даже разговаривать приятно было!

— Мистер Малфой, это уже мои заботы, — коротко отрезала я. Неужели он считает меня такой простофилей, которая не может продумать даже такой минимальный риск?!

На этом и закончился наш диалог. В дальнейшем мы молчали, ожидая окончания разговора Гарри с Уилфортом, бросая друг на друга тяжелые взгляды.

✡🔯✡

Кто может знать при слове «расставанье», какая нам разлука предстоит.

Осип Мандельштам

Гермиона Грейнджер, стараясь ступать спокойными и размеренными шагами, спускалась в подземелья. Но девушке не хотелось идти, она хотела бежать по ступенькам вниз, сбивая со своего пути всех и вся, чтобы поскорее очутиться возле кабинета профессора Снейпа. Сейчас в ней боролись самые противоречивые чувства. С одной стороны, она зачастила со своими посещениями подземелий, а отговорка отработкой у профессора являлась такой маловероятной для лучшей ученицы Хогвартса, что ее друзья уже бы давно начали что-то подозревать, если бы не Воканс. Брюнетка, выслушав опасения подруги быть раскрытой, фыркнула, закатив глаза, и посоветовала молчать.

«Зачем говорить кому-то куда ты идешь? Просто тебе необходимо прогуляться, и вообще, ты в библиотеку ходишь! Эта сногсшибательная версия отобьет желание любого сплетника и далее приставать к тебе с вопросами…» — говорила голубоглазая и спасала подругу своим пофигизмом к ситуации. Не раз Виктория демонстрировала пример поведения, о котором говорила. Не раз сама Грейнджер спрашивала у нее об том, куда она отправляется, и получала стандартные ответы: библиотека, кухня, пробежка… И пойми, когда брюнетка говорит правду, а когда врет?!

Но это была лишь одна сторона медали, вторая была хуже. Она загоняла шатенку в отчаяние и глухую оборону, потому что Гермиона не собиралась признаваться себе в нежелании прекратить эти встречи с зельеваром. Да никто и не заставлял ее прекращать видеться с мужчиной, скажете вы, но это было не так. Время, отведенное для приготовления зелья, подходило к концу и сердце кареглазой обливалось кровью. Еще совсем немного, несколько совместных часов работы и «Зелье Следопыт» будет готово к использованию и тогда Северус снова закроется от всего мира железным щитом, не оставив и маленькой дырочки для нее…

Этого опасалась Грейнджер, это заставляло ее бледнеть и поджимать губы. Конечно, у девушки мелькнула мысль испортить зелье, но тут же исчезла. Снейп прибьет ее за это либо просто откажется работать именно с ней, возьмет себе в помощники кого-то другого.

Богатое воображение гриффиндорки нарисовало зеленоглазую блондинку с ногами от ушей, эротично склоняющуюся к котлу и бросающую томные взгляды на Северуса. Гермиону передернуло и она замотала головой. Нет, этому не бывать! Просто… он не поведется на подобное, и вообще, в замке подобных девиц нет. Разве что Виктория была симпатичной, по мнению Грейнджер, правда не слишком высокой, но вполне свободной. Миона вновь мотнула кудрявой головой, а в мысли пришла картинка: Воканс, сжав кулаки, стоит напротив такого же злого Люциуса Малфоя и оба прожигают друг друга яростными взглядами. Как-то так проходило общение этих двоих обычно, и тут с чистой совестью можно сказать — от этих двоих искры летят. К тому же, Виктория испытывает к Снейпу уважение и только, по ее же словам.

Грейнджер остановилась перед дверью в кабинет Северуса и застыла. Хотелось как можно дальше оттянуть момент, когда они сварят это зелье, но в то же время девушка очень сильно хотела вновь увидеть черноволосого преподавателя, услышать его тихий, немного хриплый голос, заглянуть в чёрную бездну его глаз.

— Ты долго будешь здесь стоять? — поинтересовались у шатенки за спиной и она, вздрогнув, обернулась.

— Н-нет, — запинаясь произнесла девушка, — просто я… задумалась, — пояснила свое стояние в коридоре Гермиона и вошла в кабинет. Мужчина последовал за ней, надеясь, что гриффиндорка не заметит печаль в его глазах. Хотя чего таить, в глубине души он мечтал, что заглянув ему в глаза она поймет… все поймет. И срывая все барьеры подойдет к нему близко, очень близко, а затем встанет на цыпочки и поцелует — жарко, страстно. Северус в свою очередь ответит, сминая податливые женские губки. Стиснет девичье тело в крепких объятиях, намереваясь не отпускать, никогда…

— Что ж, — хмыкнул Снейп, запирая дверь и выныривая из собственных фантазий, возвращаясь в реальный мир. Мужчина грустно улыбнулся и произнёс такую болезненную для двоих фразу:

— Сегодня мы закончим варить зелье.

— Замечательно, — побледнев и выдавив жалкое подобие улыбки, девушка пошла к бурлящему котлу. — Что сейчас нужно добавить в зелье? Мандрагору?..

✡🔯✡

Плодотворный обмен мнениями — это когда приходишь к шефу со своим мнением, а уходишь с его мнением.

NN

— И с чего ты решила, что у парня шизофрения? — карие глаза Брайана серьезно уставились на меня, как только я вошла в кабинет.

— Странное поведение, неопределенная реакция на вещи нормальные, — попыталась я объяснить свои наблюдения и умозаключения, — вывод: раздвоение личности? — закончила я, вопросительно смотря на мужчину. Брайан вздохнул, а я понимала, имейся у меня подвижные уши, прижала бы их к голове, как нашкодившая зверушка.

— Ладно, — выдохнул мужчина. — С вами двумя еще кое-кто пришел… — Уилфорт не договорил, давая мне возможность продолжить.

— Профессор из Хогвартса, был необходим, чтобы я сумела притащить сюда Поттера, — отрапортовала я.

— Хорошо, — кивнул шатен. — Почему бы не последствия войны могли сказаться на Гарри? — вновь резко сменил тему мужчина, да так, что у меня голова закружилась! Но я мужественно держалась.

— Могут быть и последствия магической войны, я об этом тоже думала, — пожав плечами, я плюхнулась в кресло напротив хозяина кабинета.

— Засранка ты, Тори, — протянул Рай, потирая виски и морщась при этом. — Умная, хитрая засранка! — припечатал друг, и ведь не поспоришь. — Все продумала. Привела Поттера ко мне, прекрасно зная, что даже если парень проболтается о магическом мире, то последствий ноль! — я кивнула.

— Ну не дуйся, Рай, — я состроила жалобную мордашку. — К кому мне надо было еще обратиться? — задала я риторический вопрос. — Парень чуть не убил сам себя, в его глазах мне мерещится всякая жуть, и вообще, он какой-то слишком покладистый… — я запнулась, так как мне в голову пришла некая мысль. — Постой-ка! Психически Гарри здоров, не так ли? — уже совершенно другим тоном задала я вопрос, внимательно смотря на начальство и прекратив причитать.

— Полностью, — кивнул мужчина, — разве что маленькие проблемы, типа кошмаров и депрессии.

— То есть, — я прищурилась, — вполне возможно, что это воздействие извне, ментальное… — не решаясь продолжить свои теории, я вопросительно уставилась на мужчину.

— Может быть, — улыбка тронула уголки его губ, — я в магию, Тори, не лезу. Это твоя сильная сторона.

— Угу, — кивнула я, и задумчиво продолжила. — Я боюсь лезть ему в голову, вдруг вмешательством наврежу как-то?

— Но и оставлять его так нельзя, — продолжал мысли Брайан.

— Рай, что мне делать? — я устало посмотрела на мужчину. Тот побарабанил пальцами, посмотрел на меня немного беспомощным взглядом, а затем все же ответил.

— Если ты права, и на Поттера действительно воздействуют извне, ему нужен… — Уилфорт задумался, подбирая слова. — Что-то на подобие щита.

— Это вполне возможно организовать, но необходимо у кое-кого проконсультироваться, — вслух размышляла я, а затем вскочила, вскрикнув: — Эврика! Я вспомнила! Спасибо, Рай, ты лучший! — быстро приблизившись к столу, я перегнулась через него и чмокнула друга в щеку. — Увидимся, когда у меня отпуск кончится, — подмигнув сквибу, я быстро направилась к двери.

— Удачи, Тори! — раздалось мне вслед.

— Все, мы возвращаемся в Хогвартс, — провозгласила я, будто фурия подлетая к волшебникам. — Поттер, до завтрашнего вечера ты сидишь в лазарете и не высовываешь оттуда нос. Кстати, как тебе Брайан? Как пообщались? Что ты ему рассказал? — забросала я вопросами парня, не слишком вслушиваясь в ответы. Просто, как я уже сказала в кабинете Уилфорта, я вспомнила! И теперь мне необходимо было составить план действий, так как слишком много вещей нужно сделать за один раз. Времени к приезду розовой ведьмы Пиритс совсем мало, а мне необходимо: выловить Максимилиана и посоветоваться с ним по двум вопросам; разобраться с Поттером и его суицидальными наклонностями; поговорить с Северусом Снейпом в приватной обстановке и собрать совещание в кабинете Минни на пятерых человек, включая меня. Все это надо бы выполнить до приезда леди Серсеи, желательно…

========== 4. Злимся - Вздорим - Шутим - Угрожаем ==========

Считаться только со своим настроением — это привилегия крупных зверей.

Альбер Камю

Он был зол. Хотя нет, он был в ледяном бешенстве. Глупые, глупые низшие твари могут испортить ему все планы. А ведь демон так не любит, когда его игры рушатся.

— Прочь, — рыкнул зеленоглазый брюнет.

Огромная черная тень, зависшая на стене, спустя минуту исчезла, рассыпаясь десятком меньших теней. Низшие демоны, так и не принявшие животный образ в человеческом мире, опрометью метнулись кто куда, подальше от взбешенного мужчины. Две тени проскользнули сквозь закрытое окно, уловив темные эмоции своего господина. Еще пять ушло через дверной проем, подгоняемые недобрым шипением хозяина. Оставшиеся три рассеялись в углах тронного зала, стараясь спрятаться от гнева высшего демона.

Кто бы знал, насколько зеленоглазый намучился с этими слабыми тенями. Но еще больше мучились сами тени, будучи бесформенными сгустками тьмы. Они все завидовали черной завистью ему, брюнет это чувствовал. Впрочем большой, он бы сказал, лютой ненавистью его демоны пылали к трем адским псам, которые имели форму и, несомненно, любящую их хозяйку. Но что мужчина мог сделать, если испытывал к теням только жалость и презрение, смешанное с отвращением?

Мужчина сделал глубокий вдох. Конечно, один из его мелких демонов практически прокололся в Хогвартсе, но чем он лучше? Его же самого Воканс застукала, потом он еле сознание унес оттуда, да и не попасться давнему «другу» было очень тяжело. Впрочем, именно черноволосый мужчина помог своим маленьким шпионам подселиться в тела некоторых людей. В обход внимательных глаз Курамы. И то, что один из подчиненных решил проявить самостоятельность, умиляло и злило. Задумка той тени была хороша, убить мальчика-который-выжил — гениально! Кто знал, что Гарри Поттер окажется достаточно сильным юнцом и сможет противостоять полной апатии и депрессии? К тому же, во всё это вновь сунула свой любопытный нос Виктория, а ведь всё могло пройти успешно, ручного демона девчонки Воканс поблизости не было!

— Вернитесь, — спокойный голос опять разрезал напряженную тишину зала.

Брюнет направился к золотому трону и обессиленно плюхнулся в него. Пафосно? Несомненно! Но где еще прикажете сесть в этом пустынном помещении? Только трон и остаётся.

На лице зеленоглазого появилась гримаса отвращения, золотистые и зеленые убранства показывали верх безвкусицы хозяев замка. В конце концов, чего ожидать от людей, на гербе рода которых парит золотой орел со странными зелеными глазами с вертикальным зрачком? Вот и он от них многого не ожидал, а посему довольствовался малым. Но в одном ему точно повезло — черноволосый наконец-то выбрался из той скучной пещеры. Разумеется, его лаборатория до сих пор оставалась там, но вот жил мужчина здесь — в замке.

На лицо демона упали тени от приглушенного сияния светильников и круги, залёгшие под глазами, теперь казались больше. Скулы гордого, породистого лица заострились, а волосы, сильно отросшие за эти месяцы, секлись на концах. Помятый и потрепанный вид не придавал шарма темноволосому, но былая привлекательность неизменно оставалась с ним и он с легкостью мог покорять сердца женщин. Но женщины сейчас волновали демона в последнюю очередь, сначала стоял ритуал, затем Курама со своей надоедливой хозяйкой.

— Вы, — взгляд тяжелых темно-зеленых глаз упал на десять теней, вновь сгрудившихся в одну кучу перед троном, — готовьтесь, — безразлично бросил он и с ухмылкой пронаблюдал, как низшие драпают из зала.

Настроение мужчины стремительно росло. Для провинившегося демона он нашел наказание. Из-за проявленной инициативы со стороны этого низшего, черноволосый не изничтожит его — всего лишь отправит за грань. Это решение послужит хорошей наукой для остальных его подчинённых…

Подчинённые. Двое из его сторонников совсем скоро прибудут в Хогвартс, а вместе с ними и десять низших теней. Да и самому темноволосому будет легче пробираться на территорию школы. Осталось только несколько нерешенных дел, а среди них фигурировал один ангел-садист. Уриэль*, куда же он скатился…

✡🔯✡

Влюбленные ссорятся — любовь возгорается.

Роберт Бертон

— Мистер Малфой, а вы сейчас куда направляетесь? — спросила я, как только мы с блондином вышли из больничного крыла. Поттер остался вместе с Поппи на очередное обследование. Мне прямо жаль мальчика — столько всего за один день пережил, но эти чувства отходили на задний план, когда я вспоминала о грядущих разговорах.

— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — А что? Ты хотела отнять у меня еще времени? — с какой-то ехидцей поинтересовался Люциус.

— Ни в коем случае, — холодно произнесла я. — Просто… думала, что если вы направляетесь к профессору Снейпу, нам по пути, — отводя взгляд и, кажется, смущаясь сказала я.

— Я подумывал об этом, — помолчав три томительных минуты согласился с моими выводами блондин. — Зачем тебе к нему? — еще более недружелюбно щурится мужчина.

— Это допрос? — вскинула я бровь, тоже начиная злиться.

— Да, — какой честный, однако, этот аристократичный профессор!

— Мне необходимо установить дату приготовления зелья, кое мы обсуждали на балу в честь Хэллоуина, — тоже решила сыграть в честность я. — Также я хочу еще увидеться с Гермионой прежде… — тут я запнулась. Малфою не следует знать обо всех моих планах, а я что-то разоткровенничалась.

— Прежде?.. — вздернул блондинистые брови сероглазый, хмурясь и с нажимом поглядывая на меня.

— Прежде… — отвечать я не хотела, но эти серые глаза точно обладают гипнотическими свойствами! — …чем я вновь покину территорию Хогвартса, — закончила я максимально сжато.

— Надеюсь, вы довольны полученным ответом, потому что более развернутого не получите. Всего наихудшего, — пожелала я. Хотела сказать «наилучшего», но «луч» внезапно (сам по себе) заменился на «худ». Примерно, где-то на пути между мозгом и ртом.

И гордо вскинув подбородок я, круто развернувшись на пятках, зашагала вперед.

— Лестница, ведущая в подземелья, в другом конце! — крикнул у меня за спиной кое-кто слишком умный. Вот дала бездна некоторым индивидуумам возможность хорошо ориентироваться в пространстве, а точнее, в Хогвартсе!

✡🔯✡

В мире много странностей, в которые трудно поверить, но нет такой, что не могла бы произойти.

Томас Гарди

Кажется знаменитой гриффиндорке, Гермионе Грейнджер, уже не впервые за это полугодие отказывал самый важный в ее жизни орган — мозг. Настроения не было, руки мелко подрагивали, а желание (опять-таки, не впервые за это полугодие) позорно разреветься еле удавалось сдержать. Что происходит с Гермионой? Она ведь никогда не была плаксой. Зубрилой, умницей, красавицей, волшебницей, занудой, но она никогда не любила плакать. Всегда гордая и самостоятельная гриффиндорка не могла терпеть чужие слезы, а о том, чтобы пустить слезу в присутствии людей и речи быть не могло! Но сколько раз за последнее время она плакала, да еще и при ее ПРОФЕССОРЕ зельеварения, Северусе Снейпе? Раз, два? Это уже было немыслимо, к тому же, всем известно, что реветь без причины было крайне странно. Потому что у шатенки реально не было причин плакать, ни одной. Помимо той, что вскоре она прекратит ходить на вечер глядя к Ужасу Подземелий, но здесь девушка, наоборот, должна была радоваться!

Но ей было предельно грустно, и масла в огонь ее скорби лишь подливало гнетущее молчание. Миона даже припомнить не могла, когда они с Северусом в последнее время так долго молчали, перекидываясь лишь ничего незначимыми фразами по поводу зелья…

Проклятое зелье! Не нужно бы было его варить — не нужен был бы и помощник профессору Снейпу. Не сблизились бы Северус Снейп и Гермиона Грейнджер. Но нет, Виктории необходимо было это зелье, позарез. Вопрос «Зачем?», скорей всего, останется без ответа, ведь Воканс крайне бережно относится к своим тайнам. А если прощается с каким-то секретом легко и просто, то не факт, что этот секрет немного не подкорректирован хитрым и расчётливым умом брюнетки. Это Гермиона уже поняла.

Состояние хозяина кабинета зельеварения было приближенным к состоянию ученицы. С маленькими отличиями. Во-первых, он злился. Во-вторых, злился не на зелье, а на Воканс. Именно из-за этой девчонки он обязан был готовить зелье вместе с Грейнджер. Из-за проклятой Виктории он начал тот танец с Гермионой, после которого все свободное время мечтал вновь ощутить у себя в руках юное и податливое женское тело Мионы.

Увлёкшись нарезанием засушенных лягушек, профессор не обратил внимания на неправильные действия своей ученицы. Гермиона, никак иначе из-за горестных мыслей, решила бросить в котел вместо ромашки лепестки мезембриантемума**. Девушка действовала на автомате, и даже не смотрела, что она собственно вытворяет. Очнулась гриффиндорка слишком поздно.

— Ой… — девушка случайно бросила не тот ингредиент в котел. — Северус! — она испуганно подняла глаза на преподавателя и удивленно застыла. — А… у тебя розовый зайчик на голове сидит!

— Гермиона!.. — мужчина обернулся и увидел, как зелье медленно меняет цвет с тёмно-зелёного на ярко-желтый. — А у тебя на плече слоник… фиолетовый…

Последняя фраза мужчины прозвучала обреченно, а комнату понемногу начали заволакивать густые розовые и фиолетовые клубы пара, поднимающиеся наверх. Когда они соприкасались, то неожиданным образом становились зеленым дымом, который понемногу опадал на пол. Воздух отчетливо наполнялся уксусным запахом, и находившиеся в комнате маги, то и дело, видели разноцветных животных, порхающих возле них. Но самое странное, что никто из настоящих «гениев», чьим мозгам и талантам завидовали многие, ничего не делали ради собственного спасения. Возможно, они были сбиты с толку происходящим вокруг безумием. Также на их сознание мог подействовать пар, который они просто не смогли не вдохнуть, так как стояли слишком близко к котлу…

✡🔯✡

Жаловаться на неприятную вещь — это удваивать зло; смеяться над ней — это уничтожить его.

Конфуций (Кун-цзы)

У двери мастера зелий я оказалась первой! Замок провел меня непонятными, и явно не часто посещаемыми, что показывает грубый слой пыли, огромная толща паутины и сами восьмилапые создания, проходами. И вот, стою я такая красивая — в волосах паутина, мантия в пыли, а по шее только что паук пробежал — перед дверью, готовлюсь войти, как слышу звук шагов сбоку. Поворачиваю голову влево и вижу Люциуса Малфоя, вынырнувшего из-за угла. Мужчина выглядел хмурым, а когда узрел меня — удивился и… нахмурился еще больше. Но вот только меня тоже кое-что бесило, эта чертова морщина, залегшая у одного блондинистого гада между бровей. Некрасиво же!

— И снова доброго дня, профессор, — я всегда вежливая.

— Воканс! — раздраженно восклицает мужчина, и закатывает глаза, точь в точь как Рай. Я даже удивилась, настолько Малфой напомнил мне начальника. Затем был взмах палочки, на который мое рассредоточенное сознание отреагировало очень запоздало. К моменту моего прихода в себя, на мантии и пылинки не осталось, волосы тоже избавились от необычного украшения, а паучок куда-то исчез.

— Спасибо, — искренне сказала я.

— Не за что, — черты аристократического лица немного смягчились. — Входить будете? — приблизившись, спросил у меня мужчина, кивнув на дверь.

— Как раз собиралась, — кивнула я и, предварительно постучавшись — что мне несвойственно, но нужно же показать насколько я воспитанная особа! — нажала на ручку двери и… резко отскочила назад, взмахивая волшебной палочкой на пару с Малфоем.

Из открытого дверного проема на нас с профессором опасными сгустками плыли розовые и фиолетовые тучки. Я поморщилась от резкого и мало приятного запаха, зажав нос рукой.

Переглянувшись с Люциусом, мы принялись еще более активно очищать воздух, хотя коварный пар достойно сопротивлялся, не желая быть развеянным. В конце концов, совместными усилиями мы справились с заразой. Но меня немало удивило, что газ все это время находился в аудитории, не просачиваясь за ее пределы. Хотя, чему я поражаюсь? Это кабинет зельеварения, наверняка профессор Снейп немало защитных заклинаний понавешивал, но вот самое главное повесить забыл! Кто же не ставит такое простое и мало затратное заклинание очистки воздуха?

— Гермиона?.. — позвала я, пытаясь осторожно войти в кабинет. К сожалению, мне это не удалось, так как один наглый аристократ отодвинул меня, бросив в мою сторону недобрый взгляд.

— Северус?.. — входя в помещение первым, позвал Люциус Малфой, а я все пыталась понять, какой посыл был в его взгляде? На ум ничего не приходило, и я обиженно пробурчала:

— Профессор, девушек воспитанным людям следует пропускать вперед! — заходя вслед за мужчиной, сообщила я поучительным голосом, пытаясь воспроизвести тон бабушки, когда она начинала вещать о манерах приличных леди.

— Что это было? — моргая огромными, больше чем обычно, глазами вопрошала Гермиона.

— Я бы сказал, но лучше не буду, — морщась фыркнул Снейп.

— Куда делись белочки, змейки, пауки, слоники и мишки? — не могла понять гриффиндорка, оглядываясь по сторонам.

— О, мисс Грейнджер, да у вас уже маразм начался, — ядовито улыбнулся Малфой, не упустив возможности поглумиться над маглорожденной.

— Маразм — старческий! — в один голос сообщили магу я, Гермиона и Снейп.

Блондин поднял брови, явно не поняв, что мы имеем в виду. Пришлось пояснять более детально, подходя к котлу и проверяя его содержимое.

— Маразм — психическое, обусловленное атрофией коры головного мозга, почти полное прекращение психической деятельности человека, сопровождающееся общим истощением, — будто читая учебник, процитировала я. — Встречается при старческом слабоумии, — закончила я, смотря в котел. Там было теоретически готовое зелье «следопыт». Теоретически, потому что практически зелье имело странный желтый цвет, вместо красивого серо-голубого.

— Зельевары, вы что здесь нахимичили? — я обернулась на магов.

— Я случайно добавила не тот ингредиент, — краснея произнесла Миона.

— М-да? — поинтересовалась я, приподнимая тоненькие светло-фиолетовые, белые, жёлтые, оранжевые и даже красные лепестки. — Что именно? — не узнавая растение, смотрю на подругу.

— Не знаю, — пожимает она плечами, грозясь протереть в полу дырку своей туфелькой.

— Мезембриантемум, — подходя ближе ко мне, говорит профессор зельеварения.

— Ага! — улыбаюсь я, и кладя лепестки обратно, давясь смехом, отхожу в сторону. Случайно оказываюсь возле сероглазого блондина, но по причине сдерживаемого смеха, не замечаю этого.

— Что такое? — непонимающе смотрят на меня три пары глаз, даже Гермиона отлепила взгляд от пола, чтобы уделить внимание мне.

— Ничего, просто жаль, что это лепестки мезембриантемума были, а не ягодки омелы, — произнесла я, стараясь удержать на лице маску невозмутимости. Не получилось. Буквально в следующую же минуту я согнулась пополам от хохота, увидев удивленные лица присутствующих и представив, что бы тогда здесь происходило. Отсмеявшись, и решив, что хохотать в одиночку не слишком правильно, я привстала на цыпочки и шепотом сообщила Малфою:

— Получилось бы зелье на подобие Амортенции***, только с большим уклоном на действие по виду зелья похоти.

Малфой улыбнулся, а затем тоже прыснул со смеху. Кхм… не у одной меня хорошее воображение, видимо блондин тоже представил себе картину, какую мы бы могли здесь застать.

— Жаль, — кивнул сероглазый, со смешинкой в глазах поглядывая на друга, — я бы на это взглянул.

— Фу! — конечно, план такого развития событий я первая предложила, но подглядывать за сценами прелюбодеяния — это всё-таки мерзко. И в следующую минуту насмешливый взгляд серых глаз скользнул уже по мне. Меня передернуло, и я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли.

— Поддерживаю мисс Воканс, Люциус, — с затаенными чертиками в глубине черных глаз, усмехнулся Северус Снейп. Ясно, зельевар уже просчитал воздействие ягод омелы. Мне даже немного стыдно стало, но, кажется, зельевар не в обиде.

— Что бы произошло? — не выдержав неведения, вмешалась в наши переглядывания Гермиона.

— Ничего, — хмыкнул Снейп, и уже обращаясь ко мне, — мисс Воканс, что вас привело сюда?

— Хотела с Гермионой увидеться, и… — я быстро прикусила язык, о моей шалости на последнем балу, подруге лучше не знать. — И побеседовать с вами наедине, — как-никак история, каторую я хочу поведать профессору, касается только его, — но, к сожалению, меня сейчас поджимает время. Поэтому беседа переносится… на неопределённый срок, а мне пора идти, — я бросила взгляд на часы. До конца рабочего дня Максимилиана оставалось немного больше получаса. — Всего хорошего!

Улыбнувшись напоследок волшебникам, я направилась к двери. Но не тут-то было! Возле самой двери меня нагнал спокойный голос Северуса Снейпа.

— Мисс Воканс, что насчет зелья? — спросил Снейп.

— Как что? — я обернулась, вскинув в наигранном удивлении брови. — Время еще есть, так что настоятельно прошу возобновить его готовку, — задумчиво ответила я. — Только очень прошу, не испортите его и в этот раз, мне оно и вправду сильно необходимо.

— Хорошо, — кивнул брюнет, а я заметила улыбку, мелькнувшую на тонких губах. — Мисс Грейнджер, жду вас завтра в восемь, здесь.

— Да, профессор! — с плохо скрываемой радостью выдохнула гриффиндорка. Улыбка озарила ее лицо, а я, наконец, покинула кабинет.

Оказывается, быть сводником дело тяжелое, но крайне интересное, а когда смотришь на плоды своих стараний, появляется гордость. В приподнятом настроении я зашла за угол, осмотрелась, проверяя нет ли свидетелей, и трансгрессировала к Министерству Магии.

✡🔯✡

О тайном догадывайся по явному.

Солон

Светлая комната с высокими потолками радовала взгляд живописными картинами, висящими на стенах. Здесь и там можно было видеть бескрайние луга с миллиардами разноцветных цветов, пруды с потревоженной и совершенно спокойной гладью воды, леса с мелькающими конечностями разных животных. Где-то среди них затерялись пейзажи закатного и рассветного неба, которое украшало синие моря и океаны. Звезды и созвездья тоже не были обделены вниманием, занимая свои почетные места рядом с единственной картиной, на которой изображалась красавица-луна. То и дело, можно было разглядеть маленькие домики, стоящие на опушке леса или, наоборот, находящиеся в самой гуще лесной чащи. Мелькали и отдельные картины с животными, там белый и черный ворон, кружат по кругу на голубом холсте. А сбоку рыжая белка, на которую голодным взглядом уставился с другого полотна серый волк. И на все это с насмешкой взирает черно-белый кот, сверкая умными зелеными глазами, не обращая внимания на птичку, которая уселась ему на спину.

Эту замечательную идиллию ничего не нарушало, даже портрет светловолосого и кареглазого мужчины, сидящего на белом изящном стуле, а рядом с ним контрастом стояла брюнетка-подросток. Голубые глаза девушки лучились смехом, а уголки мягких губ изгибались в легкой улыбке. Она с насмешкой относилась к желанию блондина нарисовать их совместный портрет, но не возражала, сочтя это неплохим подарком на его день рождения. Внизу портрета так и было написано:

«Дорогой Светик, поздравляю с Днем Рождения! Прошу тебя, оставайся таким же светлым позитивным джентльменом как можно дольше!

Виктория Воканс»

- Милая комната, - тишину комнаты разрезал приятный мужской баритон.

Ангел, сидящий в кресле и по-хозяйски осматривающий свою коллекцию картин, даже не вздрогнул. Хотя он вновь не почувствовал приближение чужака. Но на этот раз зеленоглазый брюнет был наглее, он забрался в дом к блондину. И Светозар не мог это так оставить, но и не мог причинить вред брюнету…

- Как дела, Уриэль? – не дождавшись какой-либо реакции на свою реплику, зеленоглазый обошел кресло и встал перед кареглазым.

- Нормально, - пожал плечами блондин, а в его глазах мелькнуло странное выражение, которое спустя мгновение исчезло.

- Ты не последовал моему совету, - отстраненно произнес демон. Не спрашивая, утверждая.

- Как ты?.. – начинает Светозар, щуря глаза.

- Узнал? - вскидывает брови брюнет, он понимает, о чем его спрашивают, но не отвечает, говорит совершенно другое. – Просто знаешь, мало кто может отследить «демоническое проклятье». Демону это не под силу, а вот ангел способен…

- Я не об этом, - раздраженно перебил блондин собеседника.

- Ах! – наигранно удивленно ахает брюнет, вводя кареглазого в замешательство, он не замечал ранее за ним лицедейских повадок. – Ну, знаешь, свет Божий, ты не сильно и скрывался, - небрежно фыркает демон. – Или ты удивлен, что такой жалкий я узнал о твоем не скрываемом секрете? Так необходимо быть более оригинальным, архангел. Даже Виктория неосознанно раскусила тебя, назвав «Светиком».

- Раз тызнаешь, кто я, зачем ты сюда пришел? Ты не только заигрался, но и совсем оборзел?! – не скрывая злости, прошипел Уриэль.

- Я?! – вновь эти фальшивые эмоции скользнули по красивому лицу брюнета. – Ангел… прости, архангел, я пришел сюда за твоими мучениями, а желательно, так вообще смертью. Но, - усмехнулся мужчина, - я не настолько глуп и наивен, чтобы пытаться убить тебя, - и уже очень тихо, - сейчас…

- Ты с ума сошел, - констатировал явный факт хозяин дома. – Обратись к Вике, она тебе поможет.

- Да, поможет, - послушно кивнул незваный гость, - вижу, сильно сблизился ты с ней, - улыбка брюнета стала слишком широкой. – Она и принесет тебе мучения.

- Только попробуй причинить ей вред, - ангел поднялся со стула. Теперь он находился на одном уровне с зеленоглазым. – Ты даже в аду от меня спрятаться не сможешь, - карие глаза побелели, а мышцы на спине блондина странно перекатывались, создавая бугры, видимые даже сквозь одежду.

- Напугал демона грехом, - опять усмехнувшись, произнес гость и резко крутанулся на месте, исчезая.

Архангел тяжело дышал, судорожно втягивая в себя воздух и выпуская его. Сил сдерживать крылья не было, и они, с треском разорвав дорогой пиджак и не менее дорогую рубашку, явили себя миру. Без раздумий архангел направился вниз, бросив прощальный взгляд на портрет. Если ранее мужчина сомневался в том, из-за кого чуть не погибла малышка Воканс под действием «Демонического проклятья», то теперь сомнений не осталось. Ему было мучительно плохо, Светозар не мог рассказать об этой встрече Виктории, он не мог травмировать девочку. Никоим образом. А Курама, он не пощадит психику своей хозяйки, как бы этот демон не оберегал ее. Ворон считает ее слишком взрослой, нежели она является на самом деле. Обычно это не мешает, но этот случай - исключение.

Комментарий к 4. Злимся - Вздорим - Шутим - Угрожаем

* Урии́л или Уриэль («свет Божий, или Бог свет есть») — в христианской традиции один из семи архангелов.

** Мезембриантемум — род растений семейства Аизовые, галлюциногенные растения.

***Амортенция — очень мощное приворотное зелье.

========== 5. ОРДеДе ==========

Остроты — соль беседы, но не пища.

Уильям Гэзлитт

Министерство Магии Великобритании не претерпело больших изменений в отличие от Школы Волшебства и Чародейства Хогвартс. Пожалуй, единственное, что здесь менялось — по мнению работающего здесь персонала — Фонтан Магического Братства, находящийся в центре Атриума. То он исчезает, а на его месте появляется огромная статуя из черного камня: волшебник и волшебница, сидящие на телах маглов с милой надписью «Магия — сила», то вновь он радует своим видом волшебников и волшебниц. Вот и сейчас, проходя возле фонтана, голубоглазая брюнетка застыла с тенью насмешки в глазах, взирая на это величие. Не было здесь и капельки равноправия, что уж говорить о «братстве»? Но брюнетка уже привыкла к лицемерию магов — зачем лгать, она и сама без зазрения совести отдает приказы домовым эльфам. Бесстыдно входит в Гринготтс, смотря на хитрых гоблинов свысока с высоты своего роста.

Девушка отмирает и, тряхнув черной макушкой, с безразличием идет дальше, проходя мимо фонтана. Она ни с кем не здоровается, никто и ей приветствие не скажет — не частый гость здесь эта девушка. Тем не менее, голубоглазая достаточно раз побывала в Министерстве, чтобы найти путь к неприметному отделу ОРДеДе. Вообще-то, если взглянуть со стороны, было ощущение, будто этот филиал Министерства был также заколдован, как и «Дырявый котёл», который преграждает путь маглам к Косому переулку. И отчасти это было так, дверь, ведущая в отдел, обвешана не простыми побрякушками, а магическими артефактами. Впрочем, эти несколько висюлек такая малость по сравнению с тем, что находится за дверью.

Брюнетка, протиснувшись сквозь немалую толпу, быстро проскользнула в черную дверь. Странно, но множество колокольчиков, коими была обвешана массивная дверь, даже не колыхнулись. Говоря прямо, только что вошел СВОЙ человек. В следующем помещении девушка ненадолго задержалась, осторожно обходя иллюзорные нити — попробуй, дотронься к одной, сразу попадёшь в красивую иллюзию, из которой не факт, что будет возврат. Дойдя до следующей, на этот раз серой, двери голубоглазая оглянулась, а по спине у нее прошелся холодок. Вид нескольких десятков разных колюще-режущих орудий не мог оставить никого равнодушным. Когда входишь в черную дверь этого не видно, но сейчас, когда иллюзии позади, можно обозреть всю комнату. Серые безвкусные стены, оружие на них и странные жуткие тени. Конечно, кому еще охранять вход в Отдел Регулирования Действий Демонологов, как не милым низшим демонам? В данный момент спокойно пребывающих в нирване, за несколько последних десятилетий еще ни разу не потревоженных?

Наконец, минув минимум предосторожностей, отрегулированных несколько лет назад ее дядей, Воканс вошла в настоящее отделение ОРДеДе. Девушку сразу укутал привычный и родной шум толпы и ее же гомон. Мягкая улыбка скользнула по девичьим губам и девушка осторожно направилась вперед, уворачиваясь от бегающих туда-сюда знакомых. Скользнув взглядом по толпе сидящих в одном огромном кабинете людей, девушка радостно отметила рыжую макушку, к которой не преминула подойти. Нет, родимый отдел Виктории не был настолько беден, что всем его сотрудникам приходилось работать в одном помещении за разными столиками. Почти у каждого из присутствующих здесь людей был свой отдельный кабинет. Просто так, в одной комнате, обычно было намного удобнее договориться с необходимым человеком — ведь все под боком. Обычно такие «совещания», которые длились целый день, проходили в понедельники и пятницы — дни, когда начиналась и заканчивалась (для большинства) работа.

— Привет, Лора! — брюнетка остановилась перед столом рыжеволосой женщины. Та с усердием что-то выводила на бумаге, но услышав голос подруги, вскинула зеленые колдовские глаза вверх.

— Здравствуй, Викуля! — рыжеволосая вскочила и, перегнувшись через стол, обняла подругу. Воканс тоже подалась вперед навстречу зеленоглазой.

— Как дети? — улыбаясь спросила брюнетка, отстранившись.

— Хорошо, все здоровы и спрашивают, когда тетя Вика в гости придет. Они соскучились по тебе, хотя и получили нагоняй от Алена за то, что… — женщина запнулась и хихикнула, — но ты, наверное, и сама об этом знаешь.

— Знаю, — кивнула брюнетка.

— Так, когда на огонек заскочишь? — вскинула рыжие бровки зеленоглазая.

— Не знаю, Лорианна, — пожала плечами Виктория, — дел очень много.

— Понятно-понятно, — хмыкнула рыжая, окидывая голубоглазую насмешливым взглядом, — но на Рождество ты заглянуть обязана!

— Обязательно, — приложив руку к сердцу, клятвенно пообещала Воканс. — Я уже даже придумала подарки Рику и Морису, правда еще думаю над презентом для Эвелины…

— Пф-ф, за те деньги, какие ты даешь Алену за несчастные платья, это мы должны тебе на каждый праздник подарки дарить! — возмущенно сверкнула глазами Лора.

— Ну-ну, — Виктория мысленно прокляла француза, они же договаривались, что его жена о стоимости ее нарядов не узнает. Просто кто-кто, а Лорианна сразу поняла, насколько наследница Воканс переплачивает ее муженьку. Но что делать, если такие потрясающие платья создает только этот француз? Да и кошелек Виктории сильно от этого не страдает…

— Ладно, сменим тему, — закатив глаза, предложила женщина. — Ты сюда зачем пришла? — в лоб спросила она, не боясь, что брюнетка обидится. Слишком хорошо они знали друг друга.

— К Максу, — девушка указала на темно-зеленую дверь.

— Понятно, — кивнула женщина.

— Лорианна, — тихо начала голубоглазая, мило улыбаясь, — а не дашь ли ты мне ручку и бумагу?

— Дам, а тебе зачем? — протягивая брюнетке необходимые вещи, спрашивает рыжеволосая.

— Надо, так как свои я в Хогвартсе оставила, — призналась девушка поморщившись, и тут же прикусила язык, увидев прищуренные зеленые глаза. — В общем, я сумочку забыла, — нервно усмехнулась Виктория, — мне уже надо идти, чтобы потом не бегать за Ван Хельсингом полночи!

Воканс резко обернулась назад, и в нее со всего маху врезались, наступив на ногу и облив чем-то горячим. Не кипятком, но и не водичкой комнатной температуры.

— Ах, ты ж… — разрезал мерное шебуршание толпы пронзительный возглас девичьего голоска. Брюнетка покраснела и судорожно втянула воздух носом, а затем выдохнула:

— Флоббер червь ты мой милый, несколько раз аистом уроненный! Надеюсь, ты не всегда столь неуклюж, а лишь сегодня! Иначе сразу становится ясно, почему твои родители мечтали, чтобы ты сбежал из дома! И будь так любезен, — ласковый голосок, и вполне безобидные фразы совершенно не соответствовали искаженному злостью, болью и даже ненавистью лицу Виктории, что откровенно пугало, — убеги отсюда… тоже поскорей. Есть место, далеко-далеко отсюда, где тебя ждут… тролли, взрывопотамы и великаны, с коими ты наверняка сравняешься интеллектом!

Во время тирады Воканс в помещении царила полная тишина. Но когда девушка закончила, комната содрогнулась от дружного хохота всех присутствующих. Сама же голубоглазая немного успокоилась и присмотрелась к субъекту, что столь неаккуратно врезался в нее. Это был все тот же парень, благодаря которому Виктория заслужила свой рабочий псевдоним Полного Интеллигента.

— Это опять ты!.. — возмутилась брюнетка, смотря на бледного и икающего работника. — Эх, ты, — девушка мучительно поморщилась, — иди приляг, отдохни, проклятие мое.

— К-к-куда? — заикаясь, не понял высокий и худой как палка блондин. Его песочного цвета волосы были зачёсаны назад, а мутно-серые глаза испуганно бегали по сторонам.

— Да вот, хоть бы на рельсы, — не сдержавшись, фыркнула Воканс.

— Вы меня пугаете?! — писклявым фальцетом вопросил парень, а все находящиеся в отделе люди с интересом наблюдали за сценкой, разворачивающейся пред их внимательными очами.

— Никто тебя не пугает, — закатила глаза брюнетка, обходя сероглазого по дуге и направляясь в кабинет Ван Хельсинга, с помощью палочки высушив свою мантию, — пугаться будешь у зеркала! — Воканс на мгновение обернулась, ехидно улыбнувшись пареньку, прежде чем скрыться за дверью.

✡🔯✡

При философской дискуссии более выигрывает побежденный — в том отношении, что он умножает знания.

Эпикур

— Здравствуй! — улыбнулся мне сидящий в кресле Максимилиан.

— Привет, — облегченно выдохнула я, без спроса садясь в кресло напротив мужчины.

— Что там произошло? — кивнул Макс на дверь.

— Эм-м-м… — замялась я прежде, чем выдать более-менее адекватный ответ. — Я там твоих сотрудников поражала своей интеллигентностью.

— Ясно, это ты умеешь, Вика, — улыбнулся Макс, прищурив глаза. — Так какими ветрами тебя сюда занесло? Я думал ты в отдел ни ногой, пока свои дела в «специальной школе» не закончишь.

— Попутными, — съязвила я, и уже серьезно добавила, — необходимы твои советы.

— Я тебя внимательно слушаю, — кивнул темноволосый, поправляя свои отвратительные очки, которые вновь заняли свое почетное место на носу главы ОРДеДе.

— В общем, — попыталась я зайти издалека, — у меня два вопроса. Оба касаются, как ты выразился «специальной школы», именуемой в обширном кругу волшебников — Хогвартсом. И в данный момент, я затрудняюсь выбрать, который именно вопрос задать.

— Хм… — тонкие и гибкие пальцы Макса побарабанили по столу. — Начни с менее глобального.

— Но более затратного, — фыркнула я. — Есть вполне обоснованное мнение, что на одного паренька ментально воздействуют. Вопрос, как поставить ему защиту от наружного воздействия при минимальных затрате сил и вреде сознанию, как пациента, так и ставящего защиту мага?

— Иначе говоря… — скупо усмехнулся темноволосый, давая возможность закончить мне предложение.

— Я не хочу соприкоснуться, пусть даже случайно, и на миг с его сознанием, — призналась я. — Еще узнает что-то, что ему знать не положено.

— Сложные задачи ты мне ставишь, Интеллигент, — поморщился Ван Хельсинг. — Я вижу выход из этой ситуации только в каком-то артефакте.

— Я не буду рыться в семейной сокровищнице! — возмутилась я.

— Упаси меня Мерлин, Виктория! Я тебе не предлагаю тырить родовые артефакты. Дитё, — снисходительно, реально, словно на ребенка взглянул на меня Макс, — ты будто не знаешь, как создать артефакт привязанный к человеку, — встретив мой непонимающий взгляд, Максимилиан выдал очень детальную инструкцию. — Берешь какой-то предмет, желательно чтобы его можно было носить с собой: медальон, браслет, серьгу или брошь. Затем ставишь на сознании «пациента» ментальный блок, то бишь щит, и завязываешь его структуру на предмет.

— Так просто? — удивилась я.

— Так просто, — кивнул мужчина. — Просто, потому что ты легилименцией и окклюменцией балуешься с самого детства, в то время, как взрослому магу для поднятия простенького щита необходимо около года.

— Понятно, — задумчиво ответила я. — Но это не исключает проблемы, если я коснусь сознания…

— А здесь все зависит от твоего мастерства, — перебил меня глава ОРДеДе. — Сможешь не коснуться, не зря я на тебя и время тратил.

— Ой! — сделала я круглые глаза. — Посмотрите только, какие занятые у нас нашлись! Целых несколько часов когда-то тратили на ребенка.

— Не дуйся, Вик, — лающе рассмеялся мужчина. — Я ни в коем случае не жалуюсь, ты всегда была забавной мартышкой.

— Почему сразу мартышкой?! — возмущенно засопела я.

— А кто, когда я к Киру приходил, вешался на мне словно обезьянка на дереве? Потом еще спрашивал: «Максимилиан, ты бананы принес?», — подначивая меня, улыбался шатен.

— Ну-ну, — мрачно пробурчала я, — смейся над маленькими, смейся. Но помни, — еще более тихо под нос прошептала я, — когда-нибудь маленькие посмеются над тобой.

— Что-что? — чудесно все расслышав, вздернул бровь Макс.

— Ничего, — быстро улыбнулась я. — Скажи, пожалуйста, у тебя никакой заготовки для артефакта нет случайно?

— Случайно нет, но есть специально.

На большой массивный стол из черного дерева рухнул медальон. Простой и очень аккуратный — серебряная цепочка, на которой висел обрамлённый сетью маленьких белых прожилок зеленый камень, больно похожий на изумруд. У меня вырвался восхищенный вздох при виде этой красоты. Бижутерию я любила, пусть сама носила редко. А в особенности мне нравились маленькие и красивые украшения, к которым так пренебрежительно относилась почившая этим летом леди Воканс.

— Красиво, — улыбка вырвалась непроизвольно, — а ничего другого нет, вдруг камень пострадает? — вскинула я глаза на хозяина кабинета.

— Это дешевая подделка, Вика, — поморщился Макс, показывая, что ему все равно, на медальон. — Мне от него проку ноль, так что можешь хоть в жерло вулкана его кинуть.

— Честно? — поразилась я, беря красоту в руки. Разумеется, камень не был изумрудом, но как подражатель вполне ничего…

— Честно. А теперь возвращаемся к твоим вопросам, у меня еще некоторые дела после работы.

— Конечно, — кивнула я, пряча камень в карман. Затем я пододвинула к себе ранее отложенные бумагу с ручкой. — Мне необходимо грамотно составить… — я подняла глаза к потолку, ища подходящее слово.

— Завещание? — хохотнул мужчина.

— Тьфу на тебя! — нахмурилась я, упустив практически пойманное за хвост слово. — Соглашение?.. — не совсем уверенно предложила я.

— Контракт, — в свою очередь бросил Ван Хельсинг.

— Да! — радостно кивнула я. — Тема в том, чтобы люди, подписавшие его, не могли разглашать информацию обо всем, что связанно с демонами, демонологами и мной. Желательно также дать этим людям защиту…

— В таком случае, дорогая моя, лист простой бумаги не подойдет, — был категоричен Макс.

— Почему? — удивилась я, ведь насколько известно мне, не было никакой разницы на чем писать.

— А ты подумай, — улыбнулся темноволосый.

— Магия на простой бумаге хуже действует? — предположила я.

— Абсолютно, — качнул головой хозяин кабинета. — Просто если контракт будет составлен на древнем свитке, — мужчина взмахнул палочкой и предо мной упал желтый пергамент, — это будет выглядеть более устрашающе и весомо.

— Ну, знаешь что?! — возмутилась я. — У меня тысяча предположений по этому поводу возникло, а ты…

— Успокойся, — фыркнул мужчина, поправив очки и подтянув к себе пергамент. Ручку он трансфигурировал в перо, а чернильница и так стояла на столе, чем немало мужчина удивил меня. Именно Макс приложил целую кучу усилий, чтобы искоренить перья из ОРДеДе. Иначе говоря, везде волшебники предпочитают привычные со школы перья, а в нашем отделе все как не у магов! Ручки, тетради, обычные листы бумаги размером A4 и еще целая куча полезных магловских изобретений, которые так обожает Ван Хельсинг. Чего уж там, мужчина и меня с детства приобщил к пользованию обычными графитными карандашами, ластиком, ручками и тетрадями после того, как ему предоставилась возможность пронаблюдать мои мучения с чернильницей, чернилами, пером и длинным свитком. А ведь эти темные пятна от чернил на одежде без магии совершенно не сводятся! Зато теперь на меня одногруппники и учителя странно косятся во время лекций, когда я достаю свои любимые магловские атрибуты для нотирования бесполезных знаний в толстых тетрадях.

— Иначе сама будешь все составлять и писать, — пригрозили мне, а я насупилась. — Какую магию применять будем? — задумчиво взглянул на меня Максимилиан.

— Крови, разумеется, — бодро отрапортовала я, как само собой разумеющееся.

— Разумеется, — пребывая в своих мыслях, кивнул волшебник.

Он был одним из не многих, кто знал об умении Воканс пользоваться этой запрещённой магией. А запретным этот вид магии стал по нескольким причинам, и одна из них — малая популярность. Мало кто мог пользоваться этой силой, да и слишком страшные вещи магия крови порой включала в себя.

— У меня есть интересная формулировка! — вновь возвращаясь в мир живых, встрепенулся Макс. — Слушай…

Примерно в течение пяти минут мы закончили с контрактом. Как по мне, получилось вполне мило, правда с размашистым, ровным и больно прямым почерком Макса это выглядело жутко. Не зря он был специалистом в таких делах. Мужчина повидал немало старых договоров на многих языках и теперь составить похожий для него не составляло огромного труда. Мне бы так! Я над одной строкой с полтора часа думать могу, прежде чем выдавлю из себя нечто подходящее.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила я Ван Хельсинга, поднимаясь с кресла и зевая. Вымотал меня сегодняшний день, а ведь еще с Поттером предстояло разобраться.

— Не за что, — вновь я заслужила снисходительный, но ласковый взгляд темных глаз. — Кстати, я тут подумал над твоей давней задумкой…

— Какой именно? — без стеснения перебила довольная я, потягиваясь и пытаясь размять пригревшееся тело.

— Насчет изучения дементоров, — тоже поднимаясь, произнес мужчина.

— И… — я с жадностью и надеждой уставилась на Ван Хельсинга.

— И кончай со своим Хогвартсом, — растянул губы в улыбке Макс, — займемся этим вместе.

То есть, кое-что решил мне подсобить. Иначе говоря, я теперь точно с дементорами пообщаться смогу, и изучить их смогу! Я с радостным писком повисла на шее самого лучшего опекуна. Наконец-то моя давняя мечта сбудется, только поскорее закончить со школой необходимо.

— Все-все, задушишь, — смеясь и удерживая меня за талию бормотал Макс.

— Прости, — я совсем забыла, что кто-то очень тощий и девиц на себе таскать не любит. — И спасибо.

— Так и быть, прощаю, — величественно кивнул Ван Хельсинг. — А теперь нам пора, не люблю задерживаться на работе.

— Ты сейчас куда? — спросила я, вместе с опекуном идя к двери.

— Домой, — усмехнулся мужчина, а его глаза подозрительно блеснули, лукаво смотря на меня. — У меня сейчас очень интересное дело… о котором ты очень скоро узнаешь, поверь.

— Ну, ладно, — немного удивленно выдохнула я, выходя из кабинета. В общей комнате, где только недавно была целая толпа людей, сейчас было от силы пятеро.

Они почтительно попрощались с начальством, заодно кивнув и мне. К выходу из Министерства мы с Максимилианом тоже вышли вместе, по дороге подшучивая друг над другом. Хотя больше насмешек летело в мой адрес, но я старалась не обращать на это внимания и отчаянно огрызалась в ответ. Даже жаль было прощаться с Максом, но нас обоих ждали дела. Как только я трансгрессировала прямо в Хогвартс к больничному крылу — в это время по коридорам дети обычно не шастают, а если и встретится кто-то, «обливиэйт» мне в помощь — зыбкое и такое сладкое чувство, будто я вернулась в беззаботное детство, исчезло без следа. Вновь появилось ощущение, будто я несу на себе груз всего мира. Что ж, вскоре я смогу забыться сладким сном без сновидений у себя в комнате, надо лишь уладить дело с мальчишкой Гарри. С моей палочки, странно светящейся в царившей вокруг темноте, слетело самое простенькое заклинание, нацеленное на проверку количества людей в больничном крыле. Никого, кроме мальчика-который-выжил, в крыле не оказалось. Интересно, где сейчас Поппи? Впрочем не важно, ее отсутствие даже к лучшему. Я прошла к двери и тихонько толкнула ее, входя внутрь. Ненавязчивый скрип разрушил мои надежды войти незамеченной, сделать все что надо и по-тихому свалить, оставив парню записку. Я приготовилась к свету от палочки Поттера, который ожидаемо должен был ударить по глазам, но с удивлением заметила отнюдь не спящего мальчишку, резко обернувшегося ко мне…

========== 6. Собрание ==========

Обсуждать надо часто, решать — однажды.

Публилий Сир

Большое и просторное помещение больничного крыла погрузилось в полумрак, когда мадам Помфри покинула его пределы. Женщина, разумеется, предварительно проверила состояние своего единственного пациента — Гарри Поттер спокойно спал на одной из больничных коек. Поппи со спокойным сердцем отправилась к Северусу Снейпу за новыми порциями необходимых зелий от простуды, кои в это время года были нарасхват. Поттер же действительно спал, правда не так спокойно, как могло показаться стороннему наблюдателю.

Бедному мальчику снилось что-то крайне неприятное — старые кошмары, спутанные с ужасными событиями не столь далекого прошлого. То он видел безносого и красноглазого Тома Реддла, который грозился мальчику-который-выжил «вскоре вновь вернуться». Затем, были его друзья, замечательные и самые лучшие, прошедшие с ним огонь, воду и все страхи магической войны. Рон и Гермиона были бледны, как сама смерть, а их глаза стеклянными взорами смотрели вверх. Гарри убил их, но зачем? Парень метнулся к друзьям и увидел Черную Метку на их белых предплечьях. Затем фигуры смазались, и вместо Уизли с Грейнджер теперь там возлежали Северус Снейп и Люциус Малфой. Из уст Поттера вырвался удивленный возглас, а затем все вокруг погрузилось в непроглядную тьму.

Гарри проснулся, резко вскакивая с кровати в поисках своей палочки. Верная соратница лежала на тумбочке возле кровати, а парень с удивлением уставился в окно, где солнце медленно уходило за горизонт. Полумрак рядом сгущался, превращаясь в непроглядную темноту, словно брюнет опять очутился в том кошмаре. Его била крупная дрожь, то ли нервная, то ли лихорадочная. Бледный, словно молоко, парень с замершим сердцем смотрел на черную тень, выросшую перед ним в течение секунды. Непослушные и похолодевшие пальцы дрогнули, потянувшись за палочкой. Побелевшая кожа пальцев коснулась прохладной деревянной поверхности рукояти палочки, но так и не сумев привычно обхватить тонкое дерево всей ладонью — мальчик не успел.

Демон, а черная тень была именно демоном, метнулся к Гарри. Он практически обволок Поттера странной структурой своего тела, то ли какой-то жидкой, то ли вязкой субстанцией, очень похожей на кисель. А затем, буквально впитался в кожу парня, вспыхивая черной вязью символов, больно схожих с татуировкой, расползшуюся по всему телу. Ярко-зеленые глаза Гарри начали тухнуть и темнеть так, что радужка глаза стала такого же цвета, как и зрачок. В следующий момент черная пленка заволокла все оставшееся пространство ока.

Солнце уже полностью скрылось от людских взглядов за виднеющейся линией, которую вырисовывали верхушки деревьев Запретного Леса. За дверью, в коридоре, раздался тихий хлопок трансгрессии и фигура парня, до сего момента странно раскачивающегося, замерла. Демон, захвативший человека, прислушивался. Раздался тихий скрип двери, оповещая о прибытии посетителя.

Тело Поттера резко обернулось и Воканс застыла на пороге комнаты. Ее голубые глаза, странно сияющие в темноте, широко распахнулись, сравниваясь своими размерами с галеонами. Виктория вполне хорошо видела в темноте — привилегия связи с высшим демоном — но именно в то, что она рассмотрела в Гарри, ей верить не хотелось. Девушка сделала стремительный шаг вперед, захлопывая за собой дверь. Этот хлопок закрывшейся двери прозвучал так, будто щелчок замкнутой смертельной ловушки, отчего по спине Воканс пробежалась толпа мурашек.

— Гарри, — мягко позвала брюнетка, делая шаг вперед и щуря глаза, все еще надеясь, что это галлюцинация уставшего сознания. Но нет, это все правда, как и то, что мальчишка стоит неподвижно, смотря вперед ужасными черными провалами глаз. Ответа, вполне ожидаемо, не последовало.

— Поттер, — все-таки надежда страшная вещь, она живет до последнего, к сожалению, не всегда победного. Но ведь гриффиндорец до этого вполне успешно боролся с темной сущностью и мимолетная возможность вновь взять вверх была. А Воканс была слишком трусливой особой, чтобы начать действовать, не проверив ситуацию до последнего. Хотя, возможно просто расчетливой…

— Гарри Джеймс Поттер, — твердым голосом вновь попыталась достучаться до разума парня Вика — напрасно.

Хотя было странно, что демон так спокойно реагировал на ее попытки. Но вот он отмер и тело брюнета сделало шаг вперед. Неумелый, будто бы этот шаг сделал в хлам пьяный человек, тем не менее, до жути пугающий. Этого было достаточно, чтобы инстинкт самосохранения в Воканс взыграл, и она со споткнувшимся сердцем отступила.

— Бездна, — тихо выдохнула голубоглазая, осознав собственную глупость. Нельзя перед хищником пятиться. Это низший демон, у него нет понятия «тактическое отступление».

Со стороны двери опять раздался скрип, на что вновь среагировало тело парня, дёрнувшись. В отличие же от демона, брюнетка сделала вполне осознанное, и на этот раз не испуганное, движение. Рука взметнулась вверх, а дверь с грохотом захлопнулась, щелкнул замок. В коридоре послышались недовольные восклицания мадам Помфри, но и проблему шума Виктория удалила движением руки.

Сейчас девушке были необходимы тишина и спокойствие, желательно бы быть максимально сосредоточенной. Ведь она не желала расплавить мозг и так пострадавшего Поттера. Так же и собственному сознанию девушка не хотела нанести сильный, либо же непоправимый, урон. А демон, словно почуял неладное. Он бросился на свою «добычу» с невероятной скоростью, грозясь навредить, явно не привычному к такой нагрузке, телу.

— Стоять! — одержимый был остановлен громогласным возгласом. Воканс не сдвинулась с места и при помощи магии удерживала демона на небольшом расстоянии от себя.

Брюнетка даже не представляла себе, что обязан делать человек в такой ситуации. Но отступать от ранее запланированных действий было глупо и необдуманно. Времени на продумывание чего-то другого попросту не хватало, а посему необходимо отделить сознание Поттера от влияния низшего и поставить минимальную защиту.

Полностью черные глаза, без следа белков, встретились с ярко-голубым, пылающим яростью и уверенностью, взором. Черные волосы девушки за секунду сменили цвет на белоснежный, а из кармана уже выскользнул медальон…

✡🔯✡

Мудрым решения ночью приходят.

Григорий Назианзин

Скрипучую дверь сорвало с петель безжалостным «бомбарда максима» и она превратилась в щепки, как и стена рядом с дверным проемом, ставшая мелкими камушками. На пороге возле целительницы стояли два профессора. И разрушительное заклятие выпустил отнюдь не Северус Снейп, а уже, в общем-то, пожилая директриса Хогвартса. Но, несмотря на возраст и пройдённую недавно магическую войну, женщина ни в коем случае не растеряла сноровку. За что ей когда-то доставались редкие восхищённые взгляды голубых глаз малышки Воканс. А ведь женщина уверена, не так много времени прошло с тех детских годов Виктории, но что поменялось, что изменило голубоглазую непоседу?..

— Поттер… — нахмурившись позвал Снейп, взмахивая палочкой и зажигая светильники. А затем удивленно, — Мисс Воканс?

Четверым волшебникам удалось пронаблюдать как волосы Вики сменили цвет на привычный черный. От корней к кончикам пробежали искры, будто стирая белоснежную краску. Но это не было самым странным и страшным, о чем свидетельствовал ужас и шок в глазах Гарри, стоящего лицом к девушке. С уже совершенно черной макушкой голубоглазая обернулась назад, с удивлением смотря на то место, где раньше находилась дверь. Она немного щурилась, так как глаза отчего-то ужасно болели. И смотревшие на Воканс маги могли вполне четко сказать почему — из голубых глаз текли ручейки слез, не совсем простых, а кровавых слез. Они проделывали дорогу по лицу девушки прямиком вниз, останавливаясь на скулах, крупными каплями падая на пол и одежду девушки. Конечно, мантия Вики пачкалась, но благодаря ее черному цвету, этого не было видно.

— Что-то не так? — смотря на широко распахнувших очи людей, спросила Воканс, поднося руку к лицу и потирая правый глаз. Затем на лице брюнетки отразилось еще большее непонимание и она уставилась на испачканные пальцы.

— У меня где-то здесь было полотенце, — первой в себя пришла мадам Помфри и метнулась к какому-то шкафу.

— Ага, — как сомнамбула кивнула голубоглазая. — Спасибо, Поппи, — поблагодарила женщину Воканс, принимая предложенное чистое белое полотенце.

— Что это было? — указав на дверь, а после, обведя рукой комнату, вопросила Минерва.

— Мне тоже любопытно, — вытирая лицо, устало усмехнулась Вика, — Поттер?

— Не знаю, — потерянно отозвался парень, не поднимая глаз от пола, испачканного багровой жидкость. — Был кошмар, потом эта тень и я снова провалился во тьму. Я не мог… бороться с этим, хотя и слышал тебя, — зеленоглазый вскинул взор на девушку. — Было холодно и страшно, но это мне… — лепетал мальчик и, кажется, никто кроме Воканс его не понимал. — А кошмар… первобытный ужас, звериная ненависть и боль, отчаяние и безысходность, когда у тебя нет выхода. Ты загнанный в ловушку зверь, и если тебя не убьет охотник, который стоит перед тобой, то разорвёт такой же хищник, как ты. Только крупнее и злее, а еще он далёкая угроза, но не менее опасная… — голос у Гарри исчез. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Спокойно, мистер Поттер, — мадам Помфри уже размешивала в кружке какой-то успокаивающий отвар и протягивала парню. Хотя и самой женщине он бы не помешал.

— Да, Гарри, — немного отстранённо поддержала целительницу Виктория, наблюдая как парень допивает зелье. — Ты молодец, — мягкая улыбка, — помог! — взмах белой палочки и короткое, но емкое «обливиэйт».

Зрачки парня расширились, а затем размер медленно приходит в норму пока профессора и медсестра стоят, потрясенно хлопая глазами. Впрочем, взгляд парня все равно оставался неосознанным, он будто смотрел сквозь пространство в непонятные дали.

— Это, — девушка шагнула к парню и, поднимая висящий у него на груди медальон вверх, заставила сфокусировать взгляд зеленых глаз на безделушке, — ни при каких обстоятельствах не снимать, разве что я скажу так сделать, — голос девушки тверд и настойчив. Она говорит спокойно, уверенно, и видимо, ей не вновь проводить такие манипуляции с сознанием людей. И отчасти это верно, именно к Воканс приводят пациентов с самыми тяжелыми случаями. Обычно, это были свидетели катастроф, хотя чаще они сами являлись жертвами насилия… очень разного характера. Поэтому, Виктория была невероятно ценным кадром у Уилфорта, мало какой волшебник согласится работать в обычной больнице. Впрочем, вероятность, что этот маг будет хоть на одну сотую столь же виртуозен, как девчонка Воканс, приравнивается к одному на миллиард.

— Ты забудешь всё плохое, что произошло с тобой в последние часы, — девушка задумалась. — Ты лёг спать, проспал до десяти утра и невероятно хорошо выспался.

Поттер не кивал, он просто сразу проследовал к своей койке и завалился на нее. Все это парень проделал в гробовой тишине, которая никак не повлияла на совесть Воканс. Брюнетка также не опустила свой взгляд, когда на нее уставились три пары глаз, осуждающе так уставились. Наоборот, это ее разозлило — она поступила верно, и не сомневалась в принятом решении ни на мгновение. И этим магам никто не давал права сомневаться в нём, Виктория еще не дала ни одного повода, чтобы они могли так на нее смотреть.

— Еще раз спасибо, Поппи, — холодно откликнулась девушка, одевая свою привычную ледяную маску аристократки, так напоминающую Снейпу обычное выражение лица Люциуса. — Профессора, жду вас в кабинете директрисы завтра с утра… — девушка запнулась, прикинув, сколько времени ей понадобится, чтобы поспать, — в двенадцать часов дня. Также, неплохо было бы, осведомить об этом срочном, — девушка выделила это слово, — собрании профессора Малфоя и Гермиону.

— Виктория, — попыталась ее остановить Минерва, но наткнулась на усталый взгляд полный мольбы.

— Минни, всё завтра, — делая большие глаза, страшным шепотом произнесла девушка, — а теперь, покойной всем ночи!

✡🔯✡

Управляй своим настроением, ибо оно если не повинуется, то повелевает.

Гораций

Утро — это такое приятное время дня. Особенно, когда не нужно никуда спешить. Но, к моему огромному сожалению, этим утречком мне кое-куда было нужно! И ничего, что сейчас уже одиннадцать, а солнце давно выглянуло из-за горизонта — я сказала, утро! Странно, но моей соседки в комнате не обнаружилось, зато обнаружилась иная радость тяжкой женской доли. Сразу расхотелось вылезать из теплой постельки навстречу злым и недобрым будням. Впрочем, природные потребности организма меня ни о чем не спрашивали.

— Дарт! — вернувшись в комнату с пустым мочевым пузырем, я почувствовала себя очень несчастной и голодной.

— Мисс Воканс? — на меня уставились голубые преданные глаза с озорными икринками.

— Привет, — вспоминая о вежливости, поздоровалась я и натянула более-менее приличную улыбку на лицо. — Ты мне завтрак какой-то не сварганишь? — с надеждой спросила я.

— Разумеется, мисс! — радостно улыбнулся эльф и исчез. Ух, как же хорошо иметь своего домовика! Вот именно сегодня, мне переться за вкуснятиной не хотелось, и как никогда пригодился Дарт.

На основные сборы и завтрак мне понадобилось около сорока пяти минут и, в очередной раз, восхвалив всех известных мне богов за магию, которая так чудесно устраняет кровь! Выскочив вполне довольной из комнаты, пусть и не слишком резво, но я поспешила в кабинет Минервы. А зачем торопиться? Солнышко оптимистически светит, а за окном слышно пение птичек… точнее некоторые поют, а остальные вопят противно, но они в этом не виноваты. Природой в них так заложено. И вот, иду я такая вся милая, никого не трогаю, за угол заворачиваю, как на меня самым наглым образом кто-то налетает! Честно, думала, что меня сейчас уронят, но нет, знакомые сильные мужские руки подхватили несчастную мою тушку. И удержали на весу, так как ноги меня в такие неопрятные дни слабо держат.

— Мистер Малфой, — еще раньше, чем вскинуть голову, признала я мужчину. Достаточно было увидеть его ни с чем несравнимые длинные платиновые волосы. — Доброе утро.

— И тебе, — вполне осторожно ставя меня на ноги, очень вежливо отозвался Люциус. — Когда ты прекратишь на меня падать? А то я скоро начну думать, что ты меня преследуешь, — усмехнувшись поинтересовался мужчина. И вот ему вообще все равно, что где-то здесь может бродить нерадивый студент, который услышит наш разговор, а потом пустит сплетни.

— Пф… — фыркнула я столь наглому предположению. — Нелегко же вам живётся, профессор Малфой, с таким то самомнением! Вы как, — с преувеличенной заботой в голосе, заглядывая мужчине в глаза, поинтересовалась я, — спину еще не надорвали? Ладно такой груз в молодости таскать, но в вашем преклонном возрасте… — я покачала головой, с мысленной улыбкой наблюдая, как некоторые очень бледные личности краснеют. — Вы же пожилой человек, вам стоит беречь себя, профессор.

— Как трогательно с вашей стороны заботиться о моем состоянии, — процедил аристократ, нависая надо мной. — Но вы не ответили на вопросы, маленькая мисс.

— Маленькая?! — я вскинула брови, но тут же взяла себя под контроль. А вообще-то, мне нравится это его «маленькая мисс», — Сэр, я на вас не падаю, а уж за такое неблагодарное дело как преследование — в жизни бы не взялась! — приложив левую руку к правой груди, с наигранным ужасом, заверила я мужчину. — Вы просто внимательнее будьте и возле стеночки больше не ходите… — я запнулась, пытаясь что-то выдумать, — я конечно понимаю, возраст и всё такое… А вы свою трость, видимо, где-то потеряли? Но стены Хогвартса не столь надежны, как о них говорят! — решила я давить на больное место блондина — его возраст. Вполне нормальный, скажу я вам, возраст. Довольно молодой для волшебника, тем более чистокровного.

— Что же… — тонкие губы блондина растянулись в зловещей улыбочке, — в таком случае, думаю ты не откажешься помочь мне дойти к кабинету директрисы, — подставил локоть Малфой, — чтобы я возле стеночек не ходил. — Добили меня окончательно.

— М-мм, — нам по пути с блондином, но идти с ним под ручку по школе… — разумеется, мистер Малфой! — широко улыбнулась я в ответ мужчине и протянула руку к его клешне, которая тут же сграбастала мою маленькую аккуратную ладошку. Мне тоже всё равно на остальных учеников и их психическое состояние! Тем не менее, повела я профессора тайными ходами, развернув его на сто восемьдесят градусов и невзначай касаясь каменной стены, проверяя куда безопасней идти. Как ни странно, но белобрысый жук не возражал, с интересом смотря по сторонам и, кажется, запоминая дорогу.

Все расстояние к кабинету Минни мы прошагали молча, бросая друг на друга недобрые взгляды. Слава богам, мы не попались на глаза никому… кроме глупого полтергейста, которому я взглядом пообещала все кары небесные вместе с рассеянием его бесполезной тушки. Пивз умчался от нас, подхихикивая и крича во все горло «Новая парочка, новая парочка!» своим противным голоском. Мне сразу стало понятно, что кое-кто в этом мире задержался на слишком долго, а ведь ранее мы с ним дружили…

— «Незабудка», — бросил пароль Малфой, как только мы очутились возле статуи, охраняющей вход в чертоги МакГонагалл.

Гуля поглядела на Люциуса, поглядела, что-то подумала и… проигнорировала. Вместо этого обернулась всем корпусом ко мне и весело так сказала:

— Привет! — улыбнулась во всю каменную пасть горгулья.

— Здравствуй, — кивнула я, тоже улыбнувшись.

— А давай пароль сменим? — огорошила меня хорошенько крылатая, даже не спросив, а буквально попросив. Ведь раньше делать такие авантюры она опасалась — не без поводов.

— Давай, — немного неуверенно согласилась я, так как рядом все еще находился один настырный беловолосый маг. — Гуль, а на что менять будем?

— Да на что угодно, хоть «мясо»! — встрепенулась радостная статуя.

— Мясо?! — каркнул мой демон, вылетая из-за угла. — Где?!

— На кухне, — прищурившись сообщила я. Курама очень резко затормозил, прямиком в воздухе, стараясь остановиться подальше от меня. Этот его поступок поднял мне настроение и я уже не так зло произнесла:

— Там сейчас утка на ужин должна готовиться, — вспомнила я, что мне там рассказывал Дарт, пока я с утра поглощала жареный бекон с хлебом и запивала это все горьким зеленым чаем. — Но знаешь, думаю с учениками ничего не случится, если они покушают нечто другое.

— Кар-р-р! — радостно возвестил демон, оборачиваясь к нам пятой точкой.

— Только и мне оставь! — вдогонку бросила я, а ворон, как ни странно, остановился. Я почувствовала его метания «Лететь жрать или остаться с хозяйкой, вдруг что-то интересное случится?», и кто-то дёрнул меня за язык:

«Лети, я тебе трансляцию устрою…»

Дала я добро демону, ругая себя на чем свет стоит. Мало мне сейчас будет следить за всем, что происходит, так еще сознание разделить придется! А задача это трудная, но вполне осуществимая.

— Воканс, мы опаздываем, — раздалось у меня за спиной, прерывая все мои раздумья, и я вздрогнула. О том, что рядом находится сероглазый маг, я совершенно забыла.

— Да, сэр, — явзглянула на горгулью. — Гуличка, меняем пароль, — припомнив то, о чем мы только что разговаривали, сообщила я. — Пропустишь нас? — тут же спросила я пока статуя потирала довольно ручки.

— Разумеется, — она отъехала в сторону.

— Там кто-то есть? — кивнула я наверх, прежде чем войти в кабинет.

— Директриса и мисс-всезнайка гриффиндора, Гермиона Грейнджер, — отрапортовала статуя.

— Понятно… — кивнула я, — ты пароль смени, но когда сюда подойдет профессор Снейп, пропусти его просто так, пожалуйста, — попросила я.

Гуля на мгновение поменялась в лице, прежде чем скупо кивнула мне. От нее повеяло негативом, а я призадумалась. С одной стороны хорошо — замок предан только Минерве и мне, но с другой… Это не правильно и я подумаю, а так же побеседую об этом со всеми позже.

Я направилась вперед, чувствуя затылком хмурый и любопытный взгляд почему-то очень тихого аристократа. Не доходя до двери я остановилась и резко обернулась. Во мне взыграло раздражение — зачем пялиться на меня?!

— Что-то не так, мистер Малфой? — прожигая злым взглядом сероглазого холодно поинтересовалась я.

— Странно, что у тебя столь хорошие отношения с этой статуей и то, что ты отдаёшь ей приказы, — не стал смущаться блондин, сказав мне все это прямо в глаза. А вот я, наоборот, стушевалась.

— Я не приказываю ей, — покачала головой я, — я прошу. Возможно, вы не видите разницу, профессор, но она есть. И она невероятно громадна, — вздохнула я. — И вообще, вы должны уже были заметить, что я сама по себе странная, как и мои друзья.

— Возможно, — кивнул мужчина, смерив меня задумчивым взглядом. — Идемте?

— Ага, — я опять зашагала к двери в кабинет МакГонагалл, открывая ее крайне некультурно — с ноги.

✡🔯✡

Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным.

Ф. Ларошфуко

Я сидела в удобном кресле, предназначенном для посетителей, сомкнув веки. Одно из худших умений менталиста — это разделять собственное сознание на несколько частей. Люди вообще имеют очень гибкий разум и мы зачастую можем делать несколько вещей за раз, а хорошо ли? — другой вопрос. Так вот, возвращаясь к моим баранам, мне не привыкать разделять собственный ум на несколько частей, но сие не значит, что данная процедура проходит у меня быстро и безболезненно. Наоборот, с каждым разом этот момент вызывает у меня все больший дискомфорт, но наш сиятельный Максимилиан Ван Хельсинг утверждает, будто я сама себя накручиваю! Бред в общем, но, кажется, в нем есть доля правды. В любом случае, вся штука на данный момент заключается в том, чтобы создать две точки зрения. Одну — мою, вторую — беспристрастную трансляцию всего, что происходит для демона, коя больно смахивает на программу в телевизоре. Проще говоря, устроить кино для топчущего уточку Курамы.

Дверь в кабинет открылась, а я облегченно выдохнула — получилось! Распахнув глаза, я довольно улыбнулась и обвела взглядом всех присутствующих. Ну что? Начнем?

— Доброго дня, — поприветствовал всех присутствующих очень бледный Мастер Зелий. Он вообще в последнее время выглядел не очень: бледный и, предполагаю, осунувшийся, с тенями под глазами. Более точно сказать я о состоянии профессора не была способна, потому что этот индивид наложил на свое лицо довольно мощные иллюзорнные чары.

— Добрый, — отозвалась я и потянулась за своей сумочкой. Пока остальные маги приветствовали вновь прибывшего волшебника, я достала старый пергамент, исписанный размашистым почерком Макса, пока что свернутый и перевязанный алой лентой. Вслед за договором на стол легла, ранее продезинфицированная мной, тонкая игла. Следом появилось же само дезинфицирующее вещество — спирт. Гарантирован эффект лучше любых зелий и остальных гигиенических средств! Ну и наконец, ватные диски, я ведь обязана промыть иглу после каждого пользователя.

— Зачем это? — вскинув брови поинтересовалась, как всегда любопытная, Гермиона.

— Сейчас ты все узнаешь, — усмехнулась я и удобней устроилась в кресле. — Начнём с того, что я непозволительно и крайне непрофессионально упускала, уже несколько раз, проверки личности! — вскинув палец вверх заявила я и, не дожидаясь протестов, продолжила:

— Это обязательно, — выделила я интонацией слово, — иначе качественный «обливиэйт» и прощай наше милое сборище, — поставила я всех перед фактом. В этот момент я старалась смотреть исключительно в пространство перед собой, чтобы не замечать взгляды разной степени удивления.

— Если вы не против, пойдем по старшинству: от самых младших к старшим, — подождав минуту, предложила я и взглянула на кареглазую подругу.

— Эмм… — поймав на себе взгляды всех присутствующих, протянула Гермиона, — и что мне сделать?

Хороший вопрос, попал прямо в точку и я задумалась. Действительно, как проверить этих ведьм и волшебников? Если предположить, что на месте кого-то из них другой человек или существо под оборотным зельем, то достаточно призыва патронуса. А если уж так совпадёт, что патронусы будут схожи, то вполне возможно добавить несколько вопросов, ответы на которые могут предоставить лишь настоящие люди без личин. Конечно, я вчера наглядно убедилась, что… Вегард предпочитает подсылать слабых демонов, но! И это «но» было очень весомым. Вдруг, у этого демона в сообщниках имеется еще кто-то из высших? Ведь я до сих пор не уверена, что в тот раз в теле Минни был именно Вегард, а не кто-то иной. Да и возможность оборотного зелья или метоморфа исключать ни в коем случае нельзя! Поэтому, я думаю, вполне сойдет и такая проверка, какую я устроила некогда МакГонагалл.

— Для начала, вызови патронуса, пожалуйста, — попросила я.

Шатенка вытащила палочку, прочистила горло, и воздух сотрясло уверенное «Экспекто патронум!». Из палочки девушки тут же сорвалась серебристая выдра, которая весело заскользила по полу, ластясь ко всем.

— Замечательно, — кивнула я, так как ранее Миона рассказывала о своей серебристо-синей красавице. — А теперь будь любезна, ответь на вопрос, — я прищурилась, перебирая в памяти все известные мне загадки. На ум ничего не пришло, и пришлось выдумывать на ходу. — Кто: рыжий кот с оранжевыми глазами, минотавр, дракон или Сфинкс — не является магическим существом?

После моего вопроса повисла долгая, очень продолжительная тишина. А вы чего ожидали? Я, конечно, знаю Гермиону Грейнджер, но… она любит сложные задачи, так пусть и поломает голову! А с шатенкой заодно и все остальные.

— Твой ответ? — пять минут посидев в этой тяжелой тишине поторопила я.

— М-минотавр? — не слишком уверенно сказала кареглазая.

— Верно, — радостно кивнула я и достала собственную палочку.

— Почему? — не понял Малфой. Остальные профессора сидели с задумчиво-важным видом и тоже ничего не понимали. Но им, таким строгим и умным, не впору задавать глупые вопросы, а вот аристократ не постеснялся, за что ему достался взгляд уважения с моей стороны.

— Потому, что «минотавр» выдуманный, а все остальные настоящие, — пояснила Гермиона, правильно перефразировав и поняв мой вопрос.

— Но кот не магическое создание, — настаивал на нелогичности блондин.

— Он полу-низзл! — неожиданно догадался зельевар. — Ваш кот, мисс Грейнджер, — на тонких губах мужчины заиграла легкая улыбка.

— Да, сэр, — улыбнулась в ответ девушка.

— Что ж, теперь мой черед, — я прищурилась, выуживая из памяти что-то приятное. Взгляд сам собой упал на палочку, а мозг подкинул мое знакомство с первым и основным ее компонентом. Восхитительным и белым, таким непохожим на остальные деревья деревом… — Экспекто патронум! — из кончика моей палочки выстрелил белоснежный луч. Спустя мгновение по комнате уже делал полноценный круг белый призрачный ворон.

Разумеется, все сопоставили этот образ с моим ручным демоном, но это было не до конца верно. И встретившись с совершенно белым глазом, я задорно улыбнулась образу птичей ипостаси Светозара. Именно так, цвет моих патронусов зависел от воспоминаний, которые создавали защитников. Если это злая насмешка судьбы или доброе воспоминание с горькой ноткой, то ворон черный, как образ моего черноглазого и брюнетистого демона. В другом случае, полное зашкаливающей радости и эйфории воспоминание — и ворон белый, как светловолосый и иногда кареглазый ангел.

— Следующий — сказал заведующий! — перевела я взгляд на двух волшебников. Северус Снейп поднял палочку, а я услышала сбоку:

— Ну, я же говорила, — намекая на наш разговор о возрасте преподавателей, хмыкнула Грейнджер.

— А я говорила — всего несколько лет! — раздраженно фыркнула я.

За эту короткую перепалку нас удостоили странными взглядами и мы замолчали. Честно говоря, я прямо чувствовала, как от мисс Совершенство исходят волны напряжения. Ей до ужаса хотелось увидеть этот патронус, и наоборот, девушка боялась узреть его. Несмотря на все попытки выглядеть невозмутимо, я эти метания заметила. Сама же я не беспокоилась, была странная уверенность, что все будет хорошо. Так и произошло, из палочки зельевара вырвалось серебристое облачко, которое не приняло образ какого-либо животного.

— Так бывает, — совершенно спокойно кивнула я. — Люди, побывавшие близко к смерти, не раз переосмысливают жизнь и ее ценности, а вы, профессор, видимо еще не определились, — задумавшись, я чуть не пропустила тихого, но такого облегчённого вздоха Гермионы, сидящей в кресле возле меня. — Позвольте предложить вам иное испытание. Проделайте тот же трюк со взламыванием сознания, как тогда, когда мы с Гермионой вернулись не совсем трезвые в комнату, — сказала я, а мужчина прищурился, не спеша показывать свое мастерство. — Не беспокойтесь, мистер Снейп, сейчас я трезвая и отвечать на ваши выпады не намерена, — усмехнулась я.

Мужчина кивнул, и на всякий случай спросил: «Готовы?». На что я тут же ответила: «Разумеется!». Что было чистой воды ложью, так как в возможностях разделенного на две части сознания я была не уверена. Но обошлось, и спустя несколько довольно мощных ударов, которые снесли некоторое количество моих щитов, я подняла руку, призывая зельевара остановиться.

— И здесь все хорошо, — бледно улыбнувшись, сообщила я довольно. — Профессор Малфой?

Аристократ вполне ожидаемо создал павлина: большого, красивого — и птаха страдающего нарциссизмом. Он несколько раз прошелся возле меня, загораживая обзор и выставляя напоказ хвост. Честное слово, будь этот патронус настоящим, то давно бы прибил меня своими перьями. Иными словами, гордая птица была полной копией своего создателя со слишком надмерным самомнением. Хотя я не могу не признать, этот павлин был поистине красив, а еще он напомнил мне мой крайне странный сон.

— У кого-то есть сомнения, что это мистер Малфой? — вскинула я брови, потому что мне после этой явной демонстрации больше никаких доказательств не требовалось. Остальным, так же как и я пытающимся спрятать насмешливые улыбки волшебникам иных доказательств личности профессора не требовалась. Да и наша недавняя перепалка все еще была свежа в моей памяти.

На сей раз мне даже не пришлось ничего говорить, Минерва сама создала патронус. Красивая грациозная кошка улеглась на коленях создательницы. Теперь настал черед вопроса, потому что, если мало у кого может быть родственной сущностью павлин, то кошки более распространенные товарки.

— Когда я в последний раз была в Хогвартсе до начала этого учебного года? — спросила я, пытаясь поймать женщину.

— В год перед смертью Альбуса, — с печалью в голосе ответила директриса. И Минни была совершенно не права, после этого я еще один раз посетила замок, но тогда мы с ней не виделись. Впрочем, я не скрывала в тот раз свое присутствие, просто не выходила из тени деревьев Запретного Леса и, более того, несколько людей даже видели меня. Поэтому об том моем визите Вегард мог найти информацию, а будь на месте МакГонагалл кто-то другой, он мог и не заметить разницу наших встреч…

— Хорошо, — кивнула я. — А теперь перейдем к договору или контракту, кому как удобнее это называть, — пожала я плечами. — Как всем нам известно, в школу скоро прибывает некая леди Пиритс. Серсее, как и ее демону, я нисколечко не доверяю, наоборот, — потерла я холодные ладошки, — сейчас предпочитаю включить ее в число подозреваемых. И поэтому мы все дружно, в добровольно-принудительной манере, подпишем этот пергамент и капнем капельку своей драгоценной крови, — зловеще закончила я, добродушно улыбаясь. Просто мне было откровенно неудобно сидеть и я в сотый раз поерзала.

— Добровольно-принудительно? — решил вновь пораздражать меня аристократический блондин. Его серые глаза так и сверкали наглостью, когда он насмешливо спросил:

— А если кто-то не согласится подписать?

— Сэр, у меня возник закономерный вопрос: чем вы меня слушали? Я ведь в начале уже сказала, всем желающим «Обливиэйт», — нахмурилась я. Возможно и некрасиво отвечать на вопрос вопросом и сарказмом, но я не виновата, что сейчас у меня так резко меняется настроение. Бездна меня раздери, понимаю, что надо быть более сдержанной, но… не получается.

— Мисс Воканс, — оторвал меня от самобичевания тихий голос Северуса Снейпа, — а что в этом договоре?

— Вы его сейчас прочтете, — поморщилась я, так как не хотела пересказывать все содержимое свитка, да и не видела в этом смысла. — В общем, гарантия, что в случае чего никто из нас не проболтается о «расследовании», демонах, демонологах и остальных мелких, но важных вещах. Ко всему прочему, в контракте прописана и защита от мелких паразитов, — нашла я синоним к низшим демонам, несмотря на всю свою любовь к песикам.

— Есть возражения и несогласные? — спросила Гермиона, которой видимо надоело слушать эту пустую болтовню. Девушка с любопытством поглядывала на контракт, но эта реплика все-таки должна была принадлежать мне. Конечно, желающих получить заклятием памяти не нашлось и я, хитро улыбнувшись, предложила:

— В таком случае, пойдем обратной дорогой, — бросив насмешливый взгляд на подругу, сказала я. — От самой старшей к самой младшей, — и взяв пергамент в руки протянула его Минерве.

Невероятно молчаливая сегодня женщина приняла его и стянула ленту. Хотя причину ее молчания я вычислила быстро, еще в самом начале беседы, беспокойные взгляды в сторону одного портрета нельзя было не заметить и, повинуясь примеру Минни, я тоже стала поглядывать туда. Вот только была некая разница: МакГонагалл смотрела обеспокоено и с упреком, я с раздражением и злостью на пустую рамку самого трусливого директора Хогвартса.

— Читаем, подписываем и прокалываем пальчик, чтобы на бумагу упала капля вашей крови, — дала указания я, открывая пузырек с алкоголем и вытаскивая первый диск.

Так очередь дошла и до меня, я не глядя — сама ведь участвовала в составлении документа — аккуратно подписалась «Виктория Воканс», хотя сначала и возникло желание расписаться таким же размашистым почерком, как у Макса. Но благоразумие мне запретило, жаль только, что фамилии иногда подобны клещам и благоразумия не имеют. Капля крови упала на бумагу и сию же минуту впиталась — я полностью контролировала весь процесс. Договор перекочевал от меня в ручки нетерпеливой Гермионы. Она с удовольствием приняла подношение и с жадностью вчиталась в текст, вот человек, которого с чистой душой можно назвать заучкой! И все было хорошо, я прямо видела, как подруга одну за другой читает строки, раскладывая их на самые мелкие частицы для лучшего понимания. Вот шатенка потянулась за пером, чтобы подписать договор и почти закончить это затянутое совещание, но…

— Что?.. — лицо девушки вытянулось. — Виктория?! — перевела она ошарашенный взгляд на меня.

У меня в голове начали вихрем вертеться самые разные мысли, но мозг натужно скрипя всеми имеющимися извилинами, подвел очень страшные итоги. Наверное, я никогда в жизни так резко не бледнела. Даже тогда, когда в первый раз призвала Локи и не рассчитала возможности своего организма, буквально вся, имеющаяся в этом же организме, жидкость вытекла на каменный пол в ванной комнате.

— Герм, — пересохшими от волнения губами прошептала я, напрочь забыв, что подруга терпеть не может это сокращение имени. В последней попытке я сложила руки в молитвенном жесте. — Не надо.

Но мой тихий писк видимо не был расслышан и девушка принялась перечитывать весь договор сверху вниз. Прямо к моей моральной смерти, затаптывая меня самым худшим кошмаром жизни…

Комментарий к 6. Собрание

Ну, что демонята, пошла жара?)))

А теперь честно, кто ждёт проду?

========== 7. Недосказанности - мы досказываем ==========

Комментарий к 7. Недосказанности - мы досказываем

Надеюсь, после прочтения этой части, вы не подумаете, будто здесь разгадалась «самая большая» тайна всего фф, демонята?)))

Тайна — то, что вышло на явь.

Владислав Гжегорчик

Подписывая сей величайшей силы договор, мы обязуемся:

— молчать обо всём, что связано с демонами, демонологами и тому подобное, а также о том, что в дальнейшем сможем узнать об этой отрасли магической науки;

— исполнять настоятельные рекомендации представительницы Отдела Регулирования Действий Демонологов, составившей сей документ;

— принять защиту особенной магии, не несущей вред прямой или косвенный нам лично и нашим близким;

— обсуждать все подробности дела лишь с особами, подписавшими договор либо доверенными лицами представительницы ОРДеДе.

После подписания контракта мы обязуемся сохранять молчание о нем и исполнять все его условия вплоть до конца расследования.

Коротко и ясно, без лишних, совершенно не нужных объяснений. Впрочем, этим волшебникам и не нужно знать, что как только они попробуют «проболтаться» то… нет, не умрут. Я не люблю настолько радикальные меры, мне намного больше импонирует эластичное заклинание забвения. Поэтому в момент попытки нарушения четырех, вышеупомянутых, правил у волшебника сотрётся память обо всем связанном с нашим маленьким расследованием. А вместе с этим, магия крови сообщит мне о неладном. И тогда я сумею перенестись к попавшему в беду сообщнику, дабы уладить все недоразумения. Ниже, под текстом договора, который был, пусть и невероятно мал, но расписан размашистым почерком на всю длину пергамента, красовалась надпись «подписи», где все мы и написали имя с фамилией. Правда, некоторые расписались не на шутку. И мне стоило обратить на это внимание раньше, но мысли в голове крутились слишком медленно, а окружающий меня мир был слишком тусклый, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Подписи, — прочла Грейнджер, не отводя взгляда от пергамента.

— Минерва МакГонагалл, — пало первое и самое короткое имя из уст подруги.

— Люциус Абраксас Малфой II, — проговорила Гермиона.

— Северус Тобиас Снейп-Принц, — тихо выдохнула вторую странность, а затем довольно громко произнесла мое имя, подняв глаза вверх и смотря на меня, будто еще не до конца веря в прочтённое:

— Виктория Воканс-Дамблдор?..

В какой уже раз в моем присутствии за это полугодие воцаряется настолько мертвая тишина в помещении? Я уже со счета сбилась, неудобно даже, право слово.

— Ты… — первой нарушила тишину Гермиона, и ей тут же ответили, правда не я.

— Моя внучка, — раздалось спокойное со стороны портрета великого и хитрого Альбуса Дамблдора. — Мисс Грейнджер, не тяните время, будьте столь любезны, подпишите контракт.

— Д-да, сэр, — запнувшись, проговорила шатенка и проделала такие простые манипуляции с контрактом — подпись, капля крови.

Пожалуй, в комнате было не мало удивлённых и потрясенных. У беловолосого аристократа застыло на лице потрясенно-холодное выражение, а в глазах удивленного зельевара проскользнула мысль «Я подозревал». Минерва же знала об этом с первого моего посещения Хогвартса в настолько еще сопливом возрасте, что тот день я плохо помню. И лишь Гермиона не скрывала искреннего шока, впрочем, не она одна сомневалась в услышанном, что подтвердил тихий вопрос черноглазого брюнета:

— Как?

— Профессор Снейп, — хмыкнула я, так и не повернув голову в сторону портрета, — этот вопрос относится к философским. Поверьте, я немало времени провела, пытаясь отыскать на него ответ, но безрезультатно, — встретившись с черными омутами, столь сильно нравившимся моей «замечательной» подруге, я усмехнулась. Мы оба понимали абсурдность ситуации. Внучка! у человека с нетрадиционной ориентацией, коя проявилась у моего «дедушки» в довольно юном возрасте…

— Даже догадок нет? — немного разочаровано вопросил маг, потерев свой большой нос. Мы оба чувствовали, как недобро на нас смотрят с той стороны портрета.

— Есть одна, — кивнула я, — более того, не догадка, а подтверждённый бабушкой факт — она была дико пьяна! Предполагаю, Дамблдор, — я принципиально звала родственника по фамилии, зная насколько сильно он это не любит, — тоже.

— Виктория, — с укоризной протянул старый волшебник с портрета и я, наконец, соизволила повернуть голову вбок, чтобы встретиться с голубыми глазами старика точь-в-точь, как у меня.

Голубые, и сейчас полные порицания, лучистые очи Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора. Такой необыкновенный небесный цвет глаз нельзя было спутать. Раз увидишь, помню я слова мамы, и никогда не забудешь. Она всегда отзывалась с любовью и восхищением об этой черте отцовской внешности и невероятно гордилась, что их красавица-дочь унаследовала столь прекрасные очи. А вот мы с отцом относились к этому с полным безразличием. Разумеется — милый цвет глаз, но не такая уж и редкость, по которой, впрочем, можно легко идентифицировать наше родство. Большая проблема состояла в фамилии, так как эта — зараза очень редкостная, и ради собственного выживания сделает многое. И я один из ярчайших тому примеров, равно как и Северус Снейп, который к тому же Принц. Вообще, фамилии волшебников связанные с родом, переходят к детям вместе с кровью. Обычно, именно мужской род был сильнее, но не всегда. Порой они владеют одинаковыми силами и выливаются в такой геморрой, как у меня: Воканс-Дамблдор. Обычно, правда, в нашей семье (Воканс) выигрывали именно люди, обладающие магией крови, коей чаще обладали женщины нашего рода. Хотя, вся эта система построена на миллионах исключений — в последнем поколении это был мой дядя. Но как говорится, исключения из правил эти самые правила лишь подтверждают. Поэтому теперь я и мучаюсь с этой пиявкой, намного более настойчивой, нежели сам великий Максимилиан Ван Хельсинг, который благодаря своей упорности мог порадовать магический мир отлично работающими магловскими приборами. А вот почему Макс волшебников не радовал — это совсем другая история.

— Здравствуйте, — улыбнулась я максимально холодно, мне ведь уже не нужно повторять, насколько я воспитанная?

— Здравствуй, — кивнув почетный старец.

— Прощайте, — кивнула я в ответ бородатому старцу.

Порой, наши разговоры с дорогим дедушкой были и более короткими, так что никто не обидится. Впрочем, если прощаться, то со всеми. Я поднялась с кресла и затаила дыхание, сомкнув веки, пережидая легкое головокружение. Всё-таки, пора было прекращать тестировать собственные возможности вместе с выдержкой, вследствие чего, я отключила трансляцию демону. Где-то на задворках сознания прозвучал мат, чистый такой, певучий, что прямо уши в трубочку скрутиться захотели. Но, к сожалению, я не домовой эльф и проделывать такие трюки не умею, поэтому просто быстро раскланялась с присутствующими:

— Думаю, на этом стоит закончить, — я бросила взгляд на дверь. — И да, я крайне настойчиво выражаю свою просьбу, о том, что узнали сегодня здесь, благодаря… — я сделала паузу, скопировав осуждение в глазах Альбуса и бросила взгляд на Грейнджер, та впрочем, не смутилась, — наблюдательности мисс Совершенства, останется в этой комнате и не выйдет за ее пределы. Всего наилучшего, профессора, Гермиона.

Мое полусознательное тельце быстро выскользнуло из кабинета и, механически переставляя ноги, двинулось в непонятном направлении. Голова соображала туго, а вот мысли в ней вертелись со слишком большой скоростью, заставляя меня опасаться, как бы в моей черепушке не образовалась черная дыра. Опять что-то теплое потекло из глаз по лицу и я со вздохом остановилась у ближайшего окна, вытаскивая из кармана мантии серый платок. Вытерев кровавые слезы, я руками оперлась о подоконник, привалившись теплым лбом к прохладной поверхности стекла. Стало хорошо, а я пообещала себе сходить к Поппи и прекратить так издеваться над организмом.

✡🔯✡

Дружба что иммортель*: хоть это бледный цветок, но он никогда не вянет.

Генрик Сенкевич

— Эм… — протянула Грейнджер, смотря, как за подругой закрывается дверь. Получилось очень некрасиво, и сейчас самая умная студентка Хогвартса искренне сожалела о сказанном, точнее прочтённом. Хорошо бы было догнать брюнетку и поговорить с ней, в крайнем случае, если Воканс реально обиделась, то так же следовало попросить прощение, как настойчиво шептало гриффиндорство в девушке. Разумеется, ее факультет всегда характеризовался как гордые бараны, но кто-кто, а Гермиона Грейнджер умела признавать собственные ошибки.

— Пожалуй, мне тоже следует уйти, — шатенка поднялась, и без оглядки направилась к двери. У нее не было желания смотреть на одного из бывших профессоров Хогвартса — Альбуса Дамблдора. Для Гермионы стало потрясением его родство с Викторией, но если девушка когда-то и представляла себе этого старца в качестве дедушки, то этот образ был схож с образом Санта-Клауса. А здесь… явно напряженные отношения, виновато поблескивающие умные старческие голубые глаза за полукруглыми стеклышками и полный затаенного укора взгляд потемневших алмазов. Неожиданно? Мало сказано…

— Мисс Грейнджер, — Северус окликнул студентку на полпути к выходу, — не забудьте о приготовлении зелья! — напомнил он, кажется, расстроенной девушке.

— Я помню, сэр, — девушка обернулась, послав брюнету легкую улыбку, которая отозвалась теплом в том месте, где у людей обычно находится сердце — настолько старое и забытое чувство для зельевара, что можно не покривив душой сказать «новое». — До свидания, профессора, — напоследок кивнула девушка преподавателям.

Гриффиндорка покинула кабинет со смешанными чувствами, где превалировала радость, на периферии с эйфорией. Счастье ненавязчиво кружило голову, потому что Северус напомнил ей о зелье, следовательно, ему было важно, чтобы она пришла! Выйдя в коридор, девушка покрутила головой, пытаясь наугад определить, куда пошла Виктория. Но удача, вероятно, снова ненадолго отвернулась от ученицы, поэтому она повернулась обратно, серьезно смотря в морду лица каменной горгульи.

— Простите, — прокашлявшись, попыталась обратить на себя внимание изваяния Ми.

— Дам-с? — ожила статуя.

— Вы, случаем, не видели, в какую сторону пошла Виктория? — невзначай поинтересовалась Грейнджер.

— Допустим, видела, — хмыкнула Гуля.

— Вы можете сказать мне? — вскинула бровь очень терпеливая шатенка.

— А что мне с этого будет? — заискивающе спросила горгулья.

— А что вы хотите? — вскидывая вторую бровь, вновь интересуется кареглазая.

— Да ничего особенного, — усмехнулась Гуля, — наколдуй мне венок из незабудок!

— Венок? — эхом отозвалась ученица.

— Из незабудок, — поддакнула довольная статуя.

— Хорошо, — кивнула Гермиона и, вытащив из кармана мантии чистый голубой платок, который неизвестно когда туда положила, трансфигурировала его в венок из цветов.

— Ух-ты! — выдохнула горгулья и с небывалым энтузиазмом обратилась к девчонке. — Одень его на меня, — изваяние даже немного шею вытянуло и вниз наклонило.

— Сейчас! — засмеявшись, ответила Миона, которой с каждой минутой Гуля нравилась все больше и больше. Применив чары левитации, девушка повесила веночек на каменную голову и с удивлением вопросила, — Разве Вика не делает тебе… такие украшения?

— Виктория? — статуя задумалась. — Делает и очень часто, — Гуля улыбнулась клыкастой пастью, — но всё равно приятно!

— Понятно, — девушка и не ожидала другого ответа. Гриффиндорка в очередной раз взмахнула палочкой, перед статуей зависло небольшое зеркальце, кое являлось ранее щитом неких доспехов. Но рыцарские доспехи не обиделись утрате одной из опор и продолжили устрашающе держать меч в руках.

— Спасибо, — довольно неожиданно поблагодарила кареглазую красавицу статуя, налюбовавшись в гладкой поверхности на себя любимую. — Вика пошла туда, — она кивнула вправо, — и выглядела неважно.

— Правда? — Гермиона почувствовала ненавязчивое волнение и, попрощавшись со статуей, а также вернув щит в первоначальном состоянии на место, поспешила в указанном направлении. Девушке не пришлось долго идти, свернув дважды влево, она наткнулась на тупик. Этот коридор выходил на окно с довольно широким парапетом, на котором сейчас и восседала, прикрыв глаза, голубоглазая брюнетка.

— Вик, — шатенка приблизилась к приятельнице, — ты как?

— Нормально, — голубые омуты распахнулись, заставив Грейнджер в который раз подивиться их схожести со взглядом Дамблдора. И как она этого раньше не заметила? Ведь ей они сразу показались столь до жути знакомыми. Наверное, все дело было в выражении этих совершенно разных взглядов. Альбус смотрел на мир вполне уверенно, с легким настороженным прищуром, наполненных старческой мудростью глаз. Виктория, в отличии же от дедушки, смотрела на все с искрой смеха и озорства, тоже уверенно, но без опаски встречая многие преграды.

— Ты что здесь делаешь? — тем временем задала вопрос кареглазой брюнетка.

— Хотела с тобой поболтать, — вздохнула гриффиндорка, подходя к окну. — подвинься, — тоже влезая на подоконник, бросила девушка.

— О чем? — не обращая внимания на тихое бурчание подруги о слишком узких парапетах, девушка подтянула к себе ноги и осторожно, чтобы не упасть, уселась в позе лотоса.

— Обо всем, — улыбнулась гриффиндорка.

— Давай об инциденте в кабинете поговорим не сейчас, — нахмурилась Виктория, бросив печальный взгляд на окно, где солнце понемногу клонилось к горизонту.

Странно, но именно сейчас на Воканс нахлынула полная апатия к миру. Приезд, уже давно засевшей в печенках, леди Пиритс вызывал лишь капельку раздражения. Оно было сравнимо с тем, которое возникает, когда прекрасной летней ночью к тебе в комнату влетает комар и начинает пищать над ухом. Да и приближающийся праздник не так печалил, в конце концов, день рождения празднуется раз в году. Пусть даже в этом не будет помпезной вершинки, которую обычно закатывал дядя, просто само чувство праздника порадует брюнетку. Как ни удивительно, но короткий диалог между Викторией и Альбусом снял напряжение с девушки, что таким тяжелым грузом, лежало у нее на душе. Запрятанное так глубоко, что девушка практически не чувствовала его.

Возможно, Виктория уже упоминала, что чувствует некую симпатию к Северусу Снейпу? Ничего такого, просто это была некая связь, как у соратников по несчастью. Они оба потеряли довольно близких людей, и если в случае зельевара Дамблдор обязался защитить Поттеров, то в случае Виктории…

Он был обязан не дать им умереть! Возможно, это звучит слишком притязательно. Воканс вообще не любила такие слова как «должен» и «вынужден», но в этом случае большая часть сознания так и кричала, он был «обязан» спасти их. Хотя, наверное, это насмешка судьбы — родителей Воканс убили не из-за того, что глава семьи приходился сыном главного соперника Волдеморта. Более того, родители Виктории не имели такой «чести» пасть от руки величайшего злодея волшебного мира, нет. Они погибли после уничтожения Тома Реддла потому, что одна из шаек мародерствующих Пожирателей Смерти решила вломиться именно в дом Вокансов. Точно не было известно, была ли это месть за то, что они не присоединились к павшему Лорду, но Виктория знала наверняка — о родстве с великим и добрым седовласым директором Хогвартса никто из них не ведал. Пожалуй, именно это являлось ключевым фактором, тонкой нитью, удерживающей какую-то либо коммуникацию между внучкой и дедушкой. Брюнетка не могла полностью обвинить в смерти своих родителей Альбуса, но и простить крайнюю невнимательность, а также трудные отношения между своим отцом и дедушкой.

Будучи совсем еще маленькой, девочка не замечала ничего плохого в добром и отзывчивом дедушке Альбусе, но подросши немного, увидела суть манипулятора. Быть втянутой в какие-то интриги старого хрыча Вика не хотела, да и Киртан не позволил бы. Поэтому общение между родственниками сводилось к минимуму — нескольких посещений старика исключительно из, впаянной с самого детства, вежливости. И в течение этих встреч либо порой немного затянутого пребывания на территории школы, девушка сумела неплохо подружиться с педагогическим составом, который летом не покидал школу, а также голубоглазая всегда пыталась уколоть Дамблдора. Одной из вечных иголок было называние дедушки исключительно по имени или фамилии, никак иначе. Однажды, девушка даже тайком подслушала, как волшебник жаловался декану Гриффиндора (Минерве) на то, что Киртан стал опекуном Тори. Видимо, старый паук имел на девочку какие-то свои планы, которые неплохо так портил Кира.

Способности же в сфере налаживания контакта с замком Хогвартс, его обитателями и существами, населяющими его территорию — это уже совершенно другая история! Началось все с того, что десятилетняя Воканс пошла гулять в Запретный Лес и осталась там на всю ночь с кентаврами. Киртан, когда узнал об этом, чуть не поседел, ведь у девочки тогда еще не было верного хранителя-демона. Еще был случай плаванья в Черном Озере вместе с русалками, тритонами, гигантским кальмаром и даже гриндилоу! Или лазанье по Гремучей Иве, а об умении спрятаться в замке так, что даже директор не отыщет, вообще речи не идет! Ведь Хогвартс был буквально живым другом для маленькой бестии, который даже в Запретную Секцию пропускал ребенка. Впрочем, перед очарованием юной леди мало кто устоял: горгулья, ласково называемая Воканс «Гуля» пропускала ребенка в кабинет когда угодно; Пивз был ее извечным компаньоном и помощником во всевозможных шалостях; обитатели картин брали пример с горгульи и впускали ребенка куда угодно…

— Хорошо, — довольно покладисто отозвалась Гермиона. — Вика, я так и не поняла, зачем нужно было выписывать причины, почему и с кем я хочу быть, и наоборот! — отзеркалив позицию Воканс, шатенка также села по-турецки.

— Опять об этом? — удивилась брюнетка, мысленно решая, о чем лучше поговорить, о ее родстве с бывшим, а ныне покойным, директором Хогвартса или об отношениях. — Ты до сих пор не поняла?

— Не поняла, — нахмурившись, недобро кивнула кареглазая. — Ты ведь даже не прочла ту карточку!

— А зачем? — вздохнула Виктория. — Гермиона, здесь все крайне просто. Ты сама, на подсознательном уровне, не хотела дальше играть роль девушки рыжего дурня. Поэтому искала и нашла причины, из-за которых этот союз абсурден.

— Но это… не логично, — фыркнула девушка, злясь в первую очередь на себя. Как она, мозг Золотого Трио, лучшая ученица британской школы магии не увидела такую простую истину?! — Но все равно неясно, зачем нужна была вторая колонка с Северусом?

— Для забавы, — честно отозвалась Виктория, задорно улыбнувшись. — Меня просто твоя история тогда рассмешила, вот я и Снейпа сюда прикрепила.

— Чтобы я мучилась?! — воскликнула недовольно Миона, впрочем, не сдерживая улыбки.

— Конечно, — брюнетка повернула голову в сторону коридора, а её желудок недовольно заурчал. — Упс…

Грейнджер рассмеялась и слезла с подоконника, бросая на подругу насмешливые взгляды. У нее было превосходное настроение, а в мыслях царила редкая идиллия. Сама девушка голодной не была, так как совершенно недавно обедала, а вот прочесть несколько книг в библиотеке ей бы не помешало. Давно она не наведывалась в свое убежище. Поэтому ответ на вопрос голубоглазой был однозначен:

— Пойдешь со мной на кухню? — склонила голову брюнетка, тоже соскочив на пол.

— Нет, я не голодна.

— Хорошо, тогда я пойду в одиночку истреблять все съестные запасы школы, - разглаживая мантию, подмигнула Мионе Воканс. — И да, возможно сегодня ночью я в комнате не объявлюсь. У меня еще остались некоторые дела дома, так что не волнуйся.

— Успокоила, — фыркнула Грейнджер. — У меня такое ощущение, что ты в неприятности влезаешь чаще, чем Гарри и Рон.

— Не по своей воле! — возмутилась голубоглазая девушка, а затем припечатала. — И вообще, кто бы говорил!

✡🔯✡

Ни в чём середина не является столь желательной, как в признаниях и умолчаниях при беседах с близкими нам людьми.

Иоганн Вольфганг Гёте

— И как это называется, Альбус? — брюнет с крючковатым носом обернулся к портрету. — Если я не ошибаюсь, все профессора, кроме меня, знают и знали о твоей «внучке», — мужчина мрачнел на глазах, а старик в золоченой раме все ниже опускал голову. — Я, конечно, понимаю, что была слишком велика вероятность и опасность моего раскрытия у Темного Лорда, — слова Снейпа так и были пропитаны злым сарказмом, — но, сэр, разве мое полное неведение это достойная плата… за всё!? — мужчина прищурил черные глаза.

— Северус, — голубые глаза седовласого волшебника потускнели, — несмотря на мое полное доверие к тебе, я не мог… — тихий голос волшебника надломился и совершенно исчез, он отвел взгляд, опустив голову.

— Ясно, — холодно бросил Снейп, резко поднимаясь со стула.

— Мальчик мой, — вновь попытался что-то объяснить Дамблдор с портрета, но его проигнорировали.

— Люциус, пойдем, — зельевар требовательно глянул на… своего друга. Немного пижона, любящего внимание и восхищённые взгляды, а также очень зависимого от мнения окружающих его людей, магов. Война, Азкабан и служба Волдеморту не сильно изменили этого аристократа до мозга костей, но блондин, всё же, претерпел некоторые изменения. Больше не было, особо раздражающих Северуса, надменных взглядов в любую сторону, хотя сероглазый до сих пор на грязнокровок, домовых эльфов и маглов смотрел, как на существ второго сорта. Тем не менее, в этих мимолетных взглядах порой мелькало и уважение, что примиряло Снейпа с мыслью, будто это его «единственный друг».

— Северус, — попытался вмешаться в разговор «вечный миротворец», Минерва МакГонагалл.

— Прости, Минерва, — мужчина едко улыбнулся, — у меня мало времени, следует приготовить некоторые ингредиенты для зелья. Всего хорошего, — попрощался маг, выходя из кабинета директрисы.

— До свидания, — дверь закрылась за довольно широкими плечами Люциуса Малфоя.

— Альбус, ты же понимаешь, кто не прав? — устало откинувшись на спинку своего кресла, спросила нынешняя директриса Хогвартса.

— Понимаю, Минни, но прошлого не изменить, — старик горько усмехнулся в усы и бороду. — Мне остается лишь надеяться, что кто-то из них поймет и простит.

— Или хотя бы попытается понять, — подняв глаза к портрету, нахмурилась МакГонагалл. Ведь женщина, как никто другой, знала характеры и темпераменты двух обиженных.

*Бессмертник

========== 8. Ревность - конец терпения. ==========

Сила женщины в том, что её не объяснишь с помощью психологии.

Оскар Уайльд

— Профессор Снейп, подождите, пожалуйста, — догоняя темноглазого брюнета, воскликнула я.

Мужчина замер и обернулся — мне повезло встретить его буквально по дороге на кухню. Правда, я не ожидала увидеть здесь и Люциуса Малфоя, но это уже из-за моей невнимательности, могла ведь глянуть, кто бродит рядом с зельеваром?! Ну, или догадаться, потому что эти двое ходят по принципу «Куда левый сапог, туда и правый». Остановившись возле учителей, я дала себе несколько секунд, дабы отдышаться. Моя кондиция в последнее время очень меня подводила, но с учетом всех обстоятельств, побегать и исправить положение мне предстояло не скоро.

— Сэр, — обратилась я к культурно ждущему Северусу, — нам нужно все-таки рассчитаться! — сообщила я, потому что противная зараза «совесть» обещала меня вскоре загрызть. И все бы ничего, мы с этим дивным существом редко когда приходим к консенсусу, в народе зовущемуся компромиссом, но «гордость» пригрозила забить ногами до состояния пыли на дороге, и тут я испугалась. Так как эта мадам у меня редко шутит, а бороться с гордостью Воканс — это то самое, что разбить бетонную стену горохом. Сама задумка безрассудна и не выполнима, а я за такие и не берусь вовсе. Честное чесночное слово!

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился стоящий возле брюнета блондин. Видимо, этот мужчина совершенно забыл, кто именно помогал уговаривать Снейпа на танец с гриффиндорской заучкой.

Хм… а стоя рядом, Люциус и Северус создавали неплохой такой контраст. Один — сероглазый (и я убью любого, кто попытается вякнуть, будто у него голубые глаза!) даже очень красивый блондин, с аристократическими чертами лица,часто мелькающим презрением в глазах и обворожительной усмешкой. Второй — черноглазый, хотя в природе и нет такого цвета глаз, брюнет с крючковатым носом, иронией в глазах и редкой пугающей, обычно мрачной, ухмылкой. На мгновение я задумалась, что Грейнджер нашла в этом мужчине, потом вспомнила, что он непревзойденный зельевар, просто умный и очень образованный человек, несколько лет подряд водивший Волдеморта за нос (и где у него нос?) и все встало на свои места. Выбор подруги, которая об этом выборе еще ни сном ни духом, одобрила и задала себе другой, риторический вопрос: «Где мне найти такой же экземпляр?». Потом мой взгляд опять вернулся к Малфою-старшему, и этот логичный вопрос, к сожалению моего мозга и рассудка, испарился. Просто взял и исчез без следа, безобразие!

— То, что обещала на празднике в честь Хэллоуина, — напомнила я забывчивому мужчине, старательно смотря куда угодно, но не на него. — Вы сегодня вечером свободны, мистер Снейп? — глянула я на молчаливого преподавателя.

— Мисс Воканс, — задумчиво протянул Северус, — пожалуй, я обойдусь без всего этого…

— Ну, уж нет! — бурно запротестовала я, упирая руки в боки. — Так не пойдет, профессор, если я обещаю, значит обещанное выполняю и никак иначе. Поэтому, сегодня вечером в восемь я прихожу к вам, мы быстро варим зелье, я попутно рассказываю очень любопытную информацию о вас и вашей семье… — я застыла ненадолго, а затем исправилась, — о ваших корнях. А после, с чистой душой валю дальше копаться в семейных архивах, попутно… — я немного разогналась, забывшись с кем разговариваю. — В общем, иду на все четыре стороны.

— Мисс Воканс, — явно хотел возразить черноглазый, опешивший сперва от моего командного тона вместе с угрожающей стойкой, а затем всем сказанным, но кто же меня остановит?

— Я все сказала! — и быстро крутанувшись на месте, попутно хватая палочку в рукаве, трансгрессировала на кухню.

Решение о поспешном перемещении, скажу я вам, было слишком поспешным. Желудок скрутило так, что я согнулась пополам. В голове громко забили в тамтамы гадкие обезьяны, а рвотные позывы на некоторое время отбили у меня желание кушать, как и возможность дышать. Вследствие этого всего, я грохнулась на пол, повалив с собой стол, стул и какие-то кастрюли. Откачивали меня всем дружным эльфийским составом, малыши работали так усердно, что я вспомнила слова своего дяди о первой помощи «Если при спасении чьей-то жизни магловским способом, ты сломала кому-то несколько рёбер, молодец!». Видимо, домовиков тоже обучал премудростям целительства Кира, потому что те начисто забыли о магии, которую в стенах Хогвартса можно смело применять, и во всю мощь довольно сильных, как для таких тощих конечностей, пытались меня добить.

Зато потом было хорошо. Был вкусный крепкий черный чай, настолько крепкий чай, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Впрочем, быстро закусив хлебом с маслом и медом, у меня дело пошло на лад. А мед в Хогвартсе такой вкусный, сто процентов натуральный, и от этого необыкновенно прекрасный. Пожалуй, этот сладкий вязкий продукт — единственный, который я готова употреблять литрами, не мучаясь угрызениями совести и рвотными позывами желудка, что… эм… нечто вредное и сладкое.

✡🔯✡

Ревность говорит нам, что мы действительно любим, подобно тому, как боль говорит нам, что мы живы.

Анри Дювернуа

Серебристое дымчатое облачко настигло кареглазую шатенку в одном из самых дальних закоулков библиотеки. Патронус, еще не обретший постоянную форму, голосом профессора зельеварения принес извинения (!) мисс Грейнджер и оповестил, что сегодняшнее совместное варение зелья отменяется по независящим от самого Северуса причинам. И вроде бы все хорошо, все культурно и упредительно, вот только… Гермиона бы сравнила это с тенью, упавшей на лицо весенним днем, когда на небосводе ярко светит солнце. Девушка будто даже почувствовала дуновение ветра, такого промозглого, холодного… бр-р.

Гриффиндорка передернула плечами и попробовала проанализировать ситуацию. А точнее, найти ответ на вопрос «Что могло помешать Северусу начать варить сегодня зелье? Ведь он сам сегодня прилюдно напомнил ей об этом!». Первые пришедшие в голову золотой девочки мысли были абсурдны. Ярким тому примером было «бабушка заболела». Затем, спустя несколько мучительных секунд, пока мозг Мионы лихорадочно работал, пришли ОНИ. Самые вредные и поганые мысли, поддерживаемые не менее недобрым чувством, как шипы на стебле прелестной огненной розы, впившиеся в сердце шатенки, из-за чего она затаила дыхание. Нехорошее гадкое чувство — ревность, захватило светлый ум и доброе сердечко Гермионы. После, уже не было покоя мисс Грейнджер, ее сознание, как заведенное перебирало миллионы «причин», почему Северус отказался от сегодняшней встречи. Каждая следующая мысль была все гаже, а хорошее воображение Гермионы сыграло с ней злую шутку, подкидывая всё худшие картинки. Даже столь горячо любимые гриффиндорской заучкой книги не помогали.

Спустя полчаса у мозга Золотого Трио было лишь одно желание, пойти и лечь в свою кровать, предварительно задвинув плотно тяжелые серебристые шторы на окнах — недавнее нововведение Воканс. Зарыться в огромное теплое одеяло с головой, оставив небольшое отверстие для циркуляции свежего потока воздуха. Но Гермиона Грейнджер не была бы собой, и тем более почетной представительницей своего родного факультета, поддавшись таким негативным мыслям и отправившись к себе в комнату прятаться от мира и реальности. Нет, гордость не позволила девушке поступить столь жалко, она подкинула девушке иную идею, которая, к величайшему позору, понравилась шатенке. Гермиона проследит за тем, кто придет к Северусу Снейпу сегодня вечером!

В том, что кто-то его навестит, девушка не сомневалась. Злая зараза ревность не давала жизни иным вариантам, а размышления на тему, что кто-то женского пола может явиться к ее профессору через камин — не рассматривалась. Наверное, по той причине, что будучи маглорожденной, Гермиона в последнюю очередь думала обо всех способах передвижения волшебников. Сама же девушка за всю жизнь всего лишь несколько раз пользовалась этим способом перемещения, и он не был у нее в ходу. Так же можно допустить, что у кареглазой включилось чувство самосохранения, которое быстро просчитало все возможности действий своей хозяйки, вспомни она о каминах. Ведь самоотверженная девушка могла и в покои зельевара полезть, проверяя свою «правдоподобную» теорию.

Впрочем, в своих предположениях Гермиона сильно не ошиблась. Просто ровно в восемь вечера у покоев Северуса Снейпа объявилась не какая-то мадам, которую можно было возвести в ранг любовниц профессора, а Виктория Воканс. И увидев подругу, Грейнджер самую каплю успокоилась и безмерно удивилась, когда из рук брюнетки выпали какие-то свитки. Тихо ругаясь на непонятном шатенке языке, голубоглазая девушка быстро собрала все пергаменты и постучалась в большую дубовую дверь. Открыл массивный деревянный проход достаточно хмурый профессор зельеварения, который издевательски вопросительно вздернул бровь, смотря на занятые руки Воканс. Он не предложил ей помощь, впрочем, брюнетка этого и не ожидала, но это не помешало ей закатить глаза к потолку, усиленно мысленно (так, чтобы стоящий напротив мужчина, услышал) кляня его манеры.

— У вас в личных покоях лаборатория имеется? — издевательски спросила Виктория.

— Нет, — коротко ответил брюнет и будь девушка его ученицей, то ее бы заморозил тон профессора, а так…

— Не удивлена, — хмыкнула Вика. — В таком случае, позвольте узнать, что вы здесь делаете?

— У меня тот же вопрос к вам, — скривил губы в подобии усмешки черноглазый. — Почему вы пришли сюда?

— А мне надо было под дверями вашей лаборатории мяться, в ожидании, когда вы соизволите прийти? — в тон зельевару ответила девушка, добавив в голос возмущенные интонации.

Голубые глаза встретились с жуткими черными глазищами, и Воканс не отвела взгляд, как делали тысячи людей до нее. Когда Курама находится в своей демонической форме, да еще и в бешенстве — вот тогда это пугающее зрелище, но брюнетку и это не всегда пронимает. Единственный, кто мог самим только взглядом заставить ее немного заткнуться, как бы это грубо ни звучало, был Киртан. Дядю Виктория всегда боялась и уважала, хотя безмерная любовь к родственнику была сильнее этих двух чувств вместе взятых.

— Сэр, — спустя какое-то время, решила пойти на мирную стезю Воканс, — я не хочу с вами воевать. Наоборот, вы мне очень даже симпатичны! — сообщила она, и дабы избежать неловкости, торопливо добавила: — Как человек. Поэтому, давайте сделаем все быстро и разойдемся по своим делам.

— Хорошо, — немного подумав, кивнул брюнет.

— Вот и замечательно, — улыбнулась голубоглазая, она вообще была довольно отходчива, в некоторых случаях. — Идемте!

В этот момент Гермиона поспешила спрятаться обратно за угол коридора, из-за которого она и соизволила подслушивать и подглядывать. На душе стало необыкновенно спокойно, и лишь гадкое послевкусие осталось. Пройдя полпути к гостиной восьмого курса, гриффиндорка уже была готова посмеяться над собственными подозрениями. И лишь мелкий червячок сомнений грыз ее изнутри, шепча противным голоском, что Воканс обещала не появляться целую ночь, и вот что они все это время делать будут? О том, что Виктория должна будет смотаться домой, Гермиона как-то забыла.

✡🔯✡

Кто многое терпит, дождется того, чего он не сможет терпеть.

Публилий Сир

— Итак, — я взглянула на профессора зельеварения, и решила задобрить мужчину, начав с самого неинтересного… для меня, — первым делом варим эликсир вечной молодости! Вытаскивайте ингредиенты и зажигайте огонь.

— Какой температуры? — не стал спорить профессор Снейп, послушно исполняя мои указания. Правда, его вопрос поставил меня в тупик. Ну не зельевар я! И этим искусством не увлекаюсь.

— Обычной, — хмуро сообщила я. — Просто… — задумалась я, припоминая, как обещала научить его, Северуса, варить сие зелье, — начните приготовление обычного зелья вечной юности.

Мужчина хмыкнул, бросив на меня крайне сомневающийся взгляд, и принялся варить. Исправлять пришлось буквально сразу, как только дело дошло до количества ингредиентов, способа их нарезки, а также количества помешиваний. Но вот истинная баталия у нас развязалась, когда мы с профессором завели спор о том, в какую именно сторону нужно помешивать! Я-то, наивная, надеялась поведать декану Слизерина об очень интересных сведениях по поводу его происхождения попутно с варкой зелья. Но, не тут-то было!

Буквально каждую мою «рекомендацию» противный гад Хогвартских подземелий обязан был раскритиковать, а также дать несколько комментариев по поводу его сомнений в моем здравомыслии. Хотя в любом случае, этот брюнет просто трепал мои нервы, так как все инструкции соблюдал. Впрочем, самое интересное приключилось в конце, когда сто процентно правильно приготовленное зелье было сварено. Вместо извинений, или их подобия, я получила язвительную шутку по поводу моего метода обучения. Мол, под моим руководством только такой профессионал как он, Северус, чтоб его… Снейп, мог создать идеальный эликсир. Иными словами, мне прямым текстом сказали, что учитель из меня паршивый. Тем не менее, переборов себя и желание ответить подобной колкостью о его методах обучения детей, у меня все-таки воспитание, милым голоском сообщила ему одну очень приятную новость. И это без сарказма.

— Сэр, не знаю, упоминала ли об этом раньше, но вы спокойно можете запатентовать это доработанное зелье на свое имя, — через силу улыбаясь, сказала я, потому что ругаться с этим мужчиной мне не хотелось. — С моей стороны никаких претензий не будет, а также со стороны рода Воканс, — я протянула ему один из свитков, с заверением. — Вот документ и… поздравляю, — сейчас у меня на лице играла вполне искренняя улыбка. Все-таки, когда ты делаешь людям приятно — это, априори, поднимает настроение.

— Благодарю, — кивнул брюнет, принимая пергамент. В его глазах застыло довольно странное выражение, которое мне было лень идентифицировать. — Что вы хотели поведать мне о моих корнях?

— У-у-у, — поморщилась я. — К сожалению, у меня не так много информации. Просто, когда я делала… доклад о древних магических семьях, мне попалась… — я не сумела договорить, меня не слишком красиво перебили.

— Фамилию Принц? — спросил Снейп и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Не стоит утруждать себя, мисс Воканс. Я прекрасно знаю, что моя мать была потомком «достопочтимой» волшебной семьи… — с сарказмом говорил мужчина, но я тоже не стала утруждать себя правилами этикета.

— Которая имеет достаточно большое наследство, — и заметив, как скривился мужчина, поспешила посмеяться. — Только не говорите мне, что шляпа ошиблась и вы все-таки гриффиндорец? — очень недобро фыркнула я. — Бросьте, профессор. Не думаю, что ваша гордость настолько велика и вы можете путать ее со своим эго, — я попыталась достучаться до ясного ума зельевара. — Вы, как мне известно «единственный» живой представитель Принцев, которому по всем правилам, даже без найденного завещания, переходит все состояние. А оно не малое, поверьте.

— И откуда вам знать об этом? — спросил зельевар, а я немного покраснела.

— Мой… — признаваться, кто именно пытался взломать поместье Принцев четыре года назад, мне не хотелось, поэтому я решила обойтись только именами. — Кира некогда пытался забраться в ваш мэнор, — тихо созналась я. — И сумел лишь перебраться через ограду, дальше дом не впускает никого, кроме хозяев по крови Принц и домовиков.

— А зачем этому вашему Киру понадобилось пробираться в поместье? — прищурился черноглазый мужчина.

— Были подозрения, что там хранятся реликвии, напрямую связанные с демонологией, — честно призналась, а затем решила вернуться на ту тропу, которая была любопытна мне. — Но это не всё, профессор.

— Неужели? — вздернул бровь брюнет. — Кир еще куда-то влезть пытался?

— Да почему вы такой ядовитый? — не выдержав, наконец, воскликнула я. Поднявшись с парты, которая до этого служила мне стулом, прищурившись, я пошла на Снейпа. — Между прочим то, о чем я здесь разглагольствую, в ваших же интересах!

— Правда? А я так не думаю…

— Да мне все равно, что вы себе думаете! — практически прорычала и заткнулась, переводя дух. А затем заговорила быстро, буквально тараторя. — Помимо всего выше перечисленного, в Гринготтсе хранятся сокровища, принадлежащие вашей семье. Вам всего лишь необходимо явиться туда и поставить этих противных гоблинов в известность, что вам ведомо о вашем наследстве. И вот, — я толкнула ему в руки другой свиток, — ознакомьтесь внимательно. Меня нечто насторожило, но я еще ничего не проверяла, а на данный момент, любое желание помогать вам в дальнейшей проверке информации отсутствует! Всего хорошего, мистер «Снейп», — сделала я особый акцент на фамилии учителя.

Комментарий к 8. Ревность - конец терпения.

Эта глава получилась не слишком большой, и в качестве извинений, демонята, приглашаю вас на мой драббл;) тоже Снейджер “Он не со всеми договорился…”. А для особо ленивых (как я) ссылочка: https://ficbook.net/readfic/8087593

========== 9. К чему приводит излишняя беспечность… ==========

Комментарий к 9. К чему приводит излишняя беспечность…

Демонята, простите за задержку, но из-за частых ошибок на сайте - работать было затруднительно. А вот компенсация, магический кристалл (P.S. огромное спасибо бете, за инициацию насчет картинки😉:

https://ibb.co/yqmb2JN

ДОВЕРИЕ: чувство, побуждающее верить кому-либо, даже если знаешь, что ты сам на его месте солгал бы.

Генри Луис Менкен

Когда я переступила порог родного замка, во мне все еще тлели угольки злости на Северуса Снейпа — взбесил мужик не на шутку. Хотя ему и не сравниться с одним сероглазым блондином, который уже несколько раз доводил меня до белого каления, но раньше я думала, что зельевар мужчина поадекватнее. Видимо ошибалась, хотя не мне судить, потому что сама сегодня немного на взводе. Ко всему прочему, сейчас необходимо прочесть оставшиеся фолианты в родовой библиотеке, а организм на пару с мозгом уже мечтают о теплой постельке с подушкой. Дам, жизнь не сахар, но и жаловаться на нее сильно не стоит, так как это чревато последствиями.

— Лия, — я послала слабую улыбку эльфе, — будь добра, крепкий зеленый чай и что-то вкусненькое.

Без лишних слов голубоглазая Лия исчезла с легким хлопком, а я направилась в святая святых семейства Воканс. Библиотека встретила меня убаюкивающей тишиной и приятным глазу порядком. Направившись к последнему стеллажу с книгами, я на ходу стягивала с себя мантию, с упоением вдыхая здешний воздух. Такой особенный запах старой бумаги, навевающий определенные воспоминания с довольно раннего детства. Мой взгляд упал на секцию с магловской историей, и я улыбнулась, а ведь именно здесь я наткнулась на информацию о Бермудском Треугольнике. Таинственное место, с кучей различных загадок, не такое страшное правда, как его описывают. Я, к слову, была даже немного разочарована этим местом, и единственное, что спасло ситуацию и оставило незабываемые впечатления с той невероятно важной поездки в моей жизни — была встреча с Курамой. Она вписалась в мою жизнь неожиданным, но предрешенным элементом пазла, брошенным прозорливой судьбой. Пальцы сами собой погладили белое древко палочки в кармане. Не знаю, удивило бы кого-то это, но магической составляющей моей палочки, является перо моего ручного демона.

Все началось и закончилось довольно непростым, пусть и не слишком хитрым делом — сбором волшебной палочки. Как я упоминала когда-то, Кир протаскал меня по всем возможным мастерам волшебных палочек. Начиная с самых известных людей, таких как: Гаррик Олливандер и Майкью Грегорович, и заканчивая самыми подозрительными типами, явно являющимися криминальными элементами, а в некоторых случаях, еще и больно похожих на отребье. Но в случае с поиском подходящей палочки я была копией своего дяди, то есть мне не подошла ни одна готовая волшебная палочка. И тогда Киртан воспользовался лесом с самыми разными деревьями и картой всего мира. Первое хитрый паразит использовал тайно, выведя свою любимую племянницу на пикник вглубь рощи и «потеряв», предварительно наложив следящие чары. А спустя целых долгих трех часов был удивлен, обнаружив бедную и несчастную меня, крепко спящую возле белой березки. Дерево было довольно мощное, с большим стволом, к которому я и привалилась, удобно устроившись на мягкой зеленой травке. Она росла на невысоком продолговатом холмике, на который удобно уселась моя величественная попа. Будучи совсем ребенком одиннадцати лет, меня не сильно взволновало и заинтересовало происхождение сего возвышения, ставшего для меня «троном», а вот моего милого родственника начало разъедать любопытство. Впоследствии оказалось, что была то старая могила, без самого захудалого крестика или камня с высеченными инициалами. Именно таким образом рушилась моя детская психика, довольно часто, скажу я вам.

Впрочем, все самое любопытное началось после того, как мы определили мою древесину. Дядя решил начать поиски магической составляющей палочки. Дабы найти бедную зверушку, коей было предначертано отдать частицу себя для изготовления моей волшебной палочки, предо мной была развернута огромная карта. В детские ручонки засунули кроваво-красный продолговатый кристалл, подвешенный на серебристой ниточке, а на мои виски легли прохладные пальцы дяди. Потом, я это довольно смутно помню, был шепот какого-то заклинания, и я то ли в обморок упала, то ли задремала, но все дальнейшие события для меня были будто в тумане. Самым отчетливым было окончание, когда острие кристалла уткнулось в надпись «Бермудский Треугольник» посреди голубого пространства. Дядя тогда выругался как гоблин, которого сородич развел на мешок золота. И в тот момент моя смекалка осознала, что дела плохи, так как Киртан предпочитал не ругаться при детях, а точнее при мне.

На следующий день я отплывала на частном корабле дяди по направлению к одному из самых загадочных мест мира, чувствуя злость и разочарование. Потому что во время увлекательного путешествия по морю меня не сопровождал самый близкий человек, а ведь он знал, как я боюсь воды! Сейчас эта детская фобия прошла, в отличие от панической боязни высоты, но тогда… Кир послал своего ребенка в далекое плавание с совершенно незнакомыми людьми, пообещав приплыть к своей племяннице спустя лишь день. Единственным знакомым лицом на корабле для меня был мой надзиратель — один из многочисленных сотрудников ОРДеДе. Именно так я обозначила невысокого мутного типа, с карими глазами и довольно привлекательной внешностью. По крайней мере, на причале, пока мы еще не отчалили в неизведанную неизвестность, к нему клеились буквально все свободные представительницы женского племени в Майами. Но одному милому ангелочку с голубыми, как лазурное небо, глазами и черными волосами, будто вороново крыло он все-таки не нравился. Я не запомнила, как этого индивидуума звали, но, тем не менее, не ошиблась на его счет — за дитём, в моем милом личике, он уследить не смог. За таким жеребенком как я, в моем детстве вообще мало кто мог уследить, и этих людей я могла перечитать по пальцам левой руки: Максимилиан, Киртан, леди Малефисента Воканс и лорд Генрих Воканс — дедушка взял фамилию бабушки.

Буквально через час после нашего прибытия на остров, мне удалось выскользнуть из-под не слишком внимательного взгляда моего надзирателя — и это не удивительно. Кареглазому необходимо было проследить за загрузкой наших вещей в отель. Да-да, вы не ослышались, на самом большом из всех имеющихся в Бермудском Треугольнике островов, стоит отель, построенный волшебниками. Скажем так, это место является персональным курортом для отдыха магов мира и не несет в себе слишком большую загадку. Это для меня, девочки, выросшей на всех сказках подряд из двух миров, это было настоящим приключением. Для остальных же — это было самым простым видом отдыха, как поездка на море. Разве что, на тот момент это было довольно странно, потому что я, в отличие от большинства посетителей, приехала не в начале, а в конце лета.

Свободная как птица, я отправилась на поиски приключений — подальше от отеля, пляжа и надзирателя. Все равно целью моего пребывания на острове было найти магическое животное. Вот и я решила выполнить свою миссию, в памяти ведь все еще была жива обида на Кира. Хотя и понимала, что работа взрослых людей ждет очень редко, а та конференция в Париже довольно важная, но нельзя ли было хотя бы своего заместителя со мной оставить?! Нельзя, разумеется, но ребенок это понимал с трудом и, лелея в сердце обиду, я пошла в густой лес.

Тот поход я помню довольно отчетливо. Было прохладно, хотя температура весь день держалась около пятнадцати градусов Цельсия, но из-за холодного морского ветра, пробирающего до костей, приходилось поплотнее укутываться в черную детскую мантию. Немного страха навевали и жирные змеи, виднеющиеся то тут, то там, а об летучих мышах и остальной фауне того леса и по сей день вспоминаю я с содроганием. Впрочем, упертой и мелкой мне было до жути любопытно, что находится там, дальше впереди. И я шла упорно, внимательно смотря по сторонам и прислушиваясь ко всем возможным, а так же невозможным звукам. Сколько я так прошагала, сказать точно не могу, но под конец пути выбилась из сил, от слова совсем.

Тогда я чувствовала себя взрослой героиней какой-то фантазийной магловской книги, что мне нравилось. Хотя сейчас эти поступки мне и кажутся смехотворно жалкими, но я до сих пор помню восторг измученного организма при виде деревянной заброшенной лачуги на краю леса у обрыва. А заброшенной она мне показалась только потому, что мелкой мне не верилось, будто человек сможет жить так далеко от цивилизации в полном одиночестве. Впрочем, там и не жил человек, там перекантовывался высший демон в некотором подобии изгнания. Но немного наивная голубоглазая, почти двенадцатилетняя, девочка об владельце небольшой лачуги не знала, а отсутствие пыли списала на… в общем, я была настолько уставшей, что такого парадокса даже не заметила. Просто рухнула на кровать и уснула под убаюкивающее урчание своего желудка. Утром просыпаться совершенно не хотелось, но туалетные дела ждать не могли. Благо, на другой стороне оврага был ручей, которого бурный поток я услышала бы даже за сотню метров. Также мне повезло, через довольно глубокую расщелину тянулся хилый, немного прогнивший деревянный веревочный мост. И первый раз я прошла по нему совершенно спокойно, без всяких эксцессов, умылась проточной водицей и решила вернуться. А вот здесь меня и ждал облом, потому что, будучи прирождённой мартышкой (Макс не лгал по этому поводу) я совершенно не боялась упасть, чувствуя себя уверенно, в своей тарелке. Но к сожалению дерево было гнилым и, фактически у самого края обрыва, оно меня подвело. Руки, до того крепко сжимающие веревки по бокам, соскользнули вниз, как только под ногами треснула, переломившись пополам, дощечка. Пожалуй, именно с того момента я панически боюсь высоты, и сохраняю спокойствие лишь тогда, когда вижу рядом с собой своего спасителя. Именно Курама довольно больно ухватил меня за запястье, одним резким рывком вытаскивая из обрыва. Я даже пикнуть не успела, и до сих пор не могу понять, какой у него был резон спасать наглую черноволосую малышку…

— С ума сошла? — хрипло поинтересовался страшный, высокий, черноглазый и черноволосый мужчина, не отпуская руку. Возраст его было тяжело определить, около тридцати, а может старше или, наоборот, младше. Голос его был низок, хотя скорее сиплый. Говорил он спокойно, будто ему было просто интересно.

— Не-е-ет, мистер, — заикаясь, с трудом выдавила из себя я. — Простите, — непонятно зачем извинилась я, — но вы кто?

— У меня такой же вопрос к тебе, — усмехнулся мужчина, отпуская мое запястье, где виднелись красные следы. — Я — демон! — гордо возвестил мужчина, зловеще скалясь, будто ожидая моей реакции. А реакция последовала и вправду довольно бурная, но явно неожиданная для него.

Я отскочила на добрый метр от демона, а из глубины карманов мантии выскользнула игла вместе с карточкой, на которой белым карандашом на черном листке бумаги была начертана пентаграмма. Единственными демонами, которых я могла призвать без предварительной подготовки, свечей, зелий и дополнительных ингредиентов были три адских песика. Правда, из-за еще не слишком хорошего контроля над собственной кровью, мне приходилось таскать с собой начерченную на чем-то пентаграмму призыва моих трех красавцев.

— Благодарю за помощь, — вежливо сказала я, держа свое «оружие» наготове.

— Хм… как интересно, дети уже с демонами играют, — задумчиво пробормотал мужчина, склонив голову на бок. Его черные непроницаемые глаза блеснули, а улыбка вновь превратилась в оскал, а меня не покидало ощущение, будто демон задался целью напугать меня. — И что же здесь делает столь юная мисс?

— Виктория, — назвала я свое имя и, выжидающе глядя на брюнета, сообщила, — гуляю, как видите.

— Курама, — в ответ представился демон. — В одиночестве бродишь по лесу? — перешел на ты мужчина, но возражать я не решилась.

Я отвела взгляд, задумавшись. Неожиданно вспомнилась магловская сказка о Красной Шапочке, и странные ассоциации решительно отказались покидать мое сознание. Лгать демону было бесполезно, зато убедить себя в почти правдивой подлинности собственного вранья — вполне возможно. А посему, гуляю я скорее всего по лесу уже не одна. Потому что, даже мой «надзиратель» должен был заметить мое отсутствие. Киртан тоже вскоре прибудет сюда и тогда быстро меня найдет, он превосходный следопыт и охотник. Но до этого времени мне нужно всего лишь оставаться в живых и не натворить непоправимых глупостей. На словах и в мыслях легко — в реальной жизни тяжелее.

— Не одна, — качнула головой я.

— И где же твои соглядатаи? — вскинул бровь Курама, делая шаг ко мне.

— Не знаю, — честно пожала плечами, оставаясь на месте, хотя хотелось сделать нечто совершенно другое. Резко развернуться и дать дёру, пока не окажусь в подобии безопасности, или до того момента, как более развитый физически демон поймает неудачливую искательницу приключений. Хотя последнее все-таки неправда, приключения на свою филейную часть я нашла, и они стояли прямо передо мной. А демон все приближался ко мне и был таким страшным, просто до жути! Он был совершенно непохожим на того ворчливого, заботливого и синеволосого демона-алкоголика, которого я недавно призвала в отсутствие Киртана в ванной комнате. Тот синеглазый демон был веселым, в его компании не хотелось забиться в ближайший угол и пережидать там несколько часов, даже зная, что опасность уже миновала. Но этот черноволосый мужчина, как и там тот демон, спас меня от опасности, которая была спровоцирована моей же глупостью — я это признавала.

— Любопытно, — навис надо мной непроницаемой скалой мужчина, — а можешь поподробней, зачем именно ты здесь гуляешь?

— Эм… — резонных причин скрывать от Курамы этой информации у меня не было, но я немного помедлила, подбирая слова. — Я ищу волшебных животных.

— Зачем? — продолжал любопытствовать демон, давя непонятной аурой.

— Для создания своей магической палочки, — тихо выдохнула я, силой воли удерживая себя на месте.

— Ах, да! — отступил на шаг брюнет, и дышать мне стало однозначно легче. Мужчина тем временем наигранно хлопнул себя по лбу, воскликнув: — Я совершенно забыл, что людишки довольно слабые создания и без особых предметов, наподобие палочек, не способны ни на что.

— Неправда! — возмутилась я такой несправедливости, потому что нельзя равнять всех под одну гребенку. Вытянув руку в сторону, я заставила вблизи лежащие камни подняться над землей и зависнуть.

— Неплохо, — кивнул демон, продолжая улыбаться, — а как насчёт, — он задумался, а затем выдал, — превратиться в какое-то животное.

— Это анимагия, — сообщила хмуро я, — и ее я еще не осваивала.

— Н-да, — покивал головой мужчина, — только одна форма…

— Демоны тоже не способны на большее, чем принять одну звериную ипостась, — фыркнула я. — А иллюзии, в которых ваше племя мастера, я не учитываю.

— Однако! Какая ты умная, — с сарказмом бросил демон, а я не стала спорить и лишь вздохнула в тон ему.

— Только не летаю, пока что.

Все пространство вокруг заполонил хриплый смех брюнета, а я улыбнулась, спорить с кем-то — это не мое. Лучше уж так, перевести все в шутку.

— Хочешь, помогу тебе в поисках? — неожиданно предложил демон, но эти товарищи ничего просто так делать не любят. — Поможем друг другу.

— А что мне придется сделать взамен? — зажимая в руках иглу и карточку, спросила я.

— Ничего особенного, — расплывчато сообщил Курама, и я поняла, что помогать ему не намерена. Но тут черты, до того расслабленного, лица заострились, и мужчина бросил беспокойный взгляд на лес. — В общем так, там за расщелиной, рекой и лесом есть каменное плато. Если хочешь обсудить нашу сделку — жду тебя там. А то твои соглядатаи слишком близко, и если не хочешь с ними видеться, тебе тоже пора. Увидимся еще, — довольно уверенно кивнул мне демон и метнулся в сторону, в мгновение ока превращаясь в большого черного ворона, взмывая вверх.

Разумеется, все еще злая на дядю и не питающая доверия к надзирателю, я опять начала перелазить мостом. В этот раз, правда, сие действие потребовало от меня невероятной упертости и всей имеющейся у меня решимости, дабы, не смотря вниз, крепко держась за веревки и осторожно ступая по гнилым дощечкам, я сумела перебраться на ту сторону оврага. А затем случилось невероятное с точки зрения магла и довольно неожиданное со стороны волшебника — мост, с противоположного от меня конца, загорелся черным пламенем, и спустя секунду вся хлипкая конструкция рухнула вниз. Вознеся хвалу Мерлину, бездне и тьме за то, что мост не упал в то время, когда на нем была я. Чтобы немножко взбодриться, направилась к не широкой, но довольно длиной и бурной речке. Желудок недовольно урчал, и чтобы хоть как-то утолить голод, вместе с умыванием, я напилась воды по самое не хочу. А когда капельку довольная я выпрямилась — услышала голоса людей за моей спиной.

— Мистер, здесь когда-то был мост… — немного невнятно проговорил какой-то мужчина.

— Сейчас его здесь нет, а значит и девчонка через него перелезть на ту сторону оврага не могла, — раздался холодный и слишком спокойный голос моего надзирателя.

— Да, мисс Воканс скорее всего где-то на этой стороне, — согласился первый голос.

— В таком случае, — все такой же ледяной голос, — вам следует найти ее до приезда мистера Воканса.

«Боится гнева Кира» — отстранённо подметила довольная я.

— Разумеется, сэр, — первый голос звучит покорно и как-то виновато. — Но разве мистер Воканс не должен был уже прибыть? — задал и меня интересующий вопрос невидимый собеседник прибывшему со мной кареглазому мужчине.

— Нет, — немного устало ответил сотрудник ОРДеДе, — сегодня я получил письмо, что корабль задержался и прибудет сюда ближе к вечеру. И до этого времени мы обязаны разыскать эту мелкую паразитку, — кареглазый тоже явно невзлюбил меня, хотя все плаванье улыбался мне и даже шутить пробовал.

— Конечно-конечно, — заверил первый голос и стал немного отдаленней, кажется, мужчины уходили обратно в лес.

— Жаль, здесь не работают поисковые и другие, хоть чего-то стоящие, чары, — еще услышала я как кареглазый сетует на местность.

И вновь мне пришлось возносить всем известным богам хвалу, потому что эта сторона оврага была выше чем та, на которой стояла хижина и еще за то, что из-за странной местности Бермудского Треугольника здесь действовали только самые простые, самые банальные бытовые заклятия. Хотя был и повод расстроиться, я довольно нескоро увижусь с дядей. И пусть я убегала именно от него, все равно хотелось очутиться в теплых и надежных объятиях, бессовестно разреветься, пожаловаться на весь мир, а потом послушать поучительную историю и получить миску чего-то горячего и вкусного. Но об этом мечтала одна, более слабая моя сторона, вторая же, та, которая сильная и независимая, хотела доказать, что сама сможет отыскать магическое животное. Добыть последний необходимый компонент для палочки. Впрочем, о помощи демона никто никогда не узнает, и я убью двух зайцев сразу. Ведь я даже не представляю, в каком именно магическом животном нуждаюсь.

Путь к каменному плато был долгим, мокрым из-за речки, которую пришлось переплывать, немного страшным и очень голодным. Хотя мне и удалось, идя к цели, найти несколько кустов с разными ягодами, а также перекусить фруктами с разных деревьев. Но растущий организм требовал мяса, которое в избытке ползало, бегало и летало вокруг. Найду Кураму и заставлю поймать, а затем приготовить мне какого-то зверя — твердо решила я. И чуть в радостный обморок не упала, обнаружив на месте встречи демона, который видимо прочел мои мысли, ну или услышал, как бунтует мой живот. Но это не имело ровным счетом никакого значения, самым главным было то, что на камнях магическим образом пылал черный огонь, а сидящий рядом мужчина держал над ним несколько палочек. Подойдя ближе, я увидела то, что мое обоняние уловило уже давным-давно — там жарилась рыба и еще какое-то мясо.

— Здравствуй, — повернулся ко мне брюнет. Сейчас он не выглядел так страшно, да и той тяжелой ауры возле него уже не было, но опасаться я его не прекратила, — рад тебя видеть, Вика.

— И я тебя, — пожирая еду глазами, кивнула я.

— Ага, — рассмеялся, на сей раз как-то по-доброму, демон, — я вижу, малышка. Садись и угощайся, ты что предпочитаешь, мясо или рыбу?

— Мясо, — без сомнений выбрала я, плюхаясь возле Курамы, правда, сохраняя некую дистанцию.

— Что ж, хорошо, — кивнул он и, внимательно взглянув на меня, хмыкнул. — Тебе явно неудобно разговаривать с моей человеческой оболочкой? — тонко улыбнулись мне. — Держи, — он протянул мне все палочки, — только тебе придется меня кормить, — и спустя секунду рядом со мной сидел ворон.

После его трансформации, эмоционально мне стало действительно легче. Птица не сильно пугала меня, в отличие от высокого брюнета. Возможно мне показалось, но и моя поза стала иной, более расслабленной.

— Спасибо, — сказала я, протягивая палочку с рыбой ворону и, совсем не как леди, вгрызаясь в подобие шашлыка.

После плотного и невероятно сытного обеда пришла очередь обговаривать договор. Солнце неумолимо клонилось к синему горизонту, температура воздуха ощутимо падала, а вокруг начали сгущаться сумерки. Поёжившись от прохладного ветерка, я плотнее укуталась в мантию. Заводить разговор с демоном не хотелось, я была слишком сыта для этого всего. Да и прерывать эту, словно волшебную, тишину не хотелось, лишь прикрыть глаза и слушать шум волн, ударяющихся о каменный утес невдалеке. Впрочем, мне и не пришлось начинать первой, демон, немного встряхнувшись и опасливо посмотрев по сторонам, сам заговорил.

— Итак, Вика, — на меня внимательно смотрели черные бусины глаз ворона, правда, чтобы их рассмотреть мне уже приходилось щуриться, — я предлагаю обоюдно интересную помощь — ты мне, я тебе.

— Это я уже поняла, и нисколечко не сомневаюсь, что ты сумеешь мне помочь, — кивнула я, так как хотела перейти к самой любопытной части, — но в чем будет заключаться моя благодарность? Что может сделать для тебя двенадцатилетняя волшебница? — я прищурилась еще сильнее, пытаясь сделать невозможное — рассмотреть эмоции на вороновой… физиономии?

— Веришь, — тихо, и как-то потерянно, выдохнул демон, — я и сам не до конца знаю…

— То есть? — нахмурилась я.

— То и есть, — вредно каркнул ворон. — Я и сам не знаю, чем ты можешь мне помочь.

— Нет, — вдруг тихо сказала я и помотала головой. Это все в крайней степени было не правильно, это было жульничество чистейшей воды. Помощь демона в поиске неведомого магического зверя не приведет меня к добру, и уж точно я не почувствую себя самостоятельной. Потому, что опять не сделаю ничего сама, а Кира… он всегда настаивал, говорил и учил, что большинство вещей необходимо делать самому. И я верила, безоглядно, всегда. И поступала именно так, старалась справляться с проблемами без чужой помощи. Иногда у меня получалось, иногда нет, но в тех случаях, когда все происходило без сучка и задоринки, когда эффект был положительным, я была несказанно счастлива. А что я делаю теперь? Я осознано лишаю себя возможности победить, доказать — вот какая умница, и получить море удовольствия от поимки неведомого зверя. Это было не моё, это было не для меня.

Странное, неожиданное и такое спонтанное решение снизошло на меня в одно мгновение, развязывая мне руки и позволяя свободно дышать полной грудью. Будто минуту назад меня сковывала невидимая цепь, да так, что я даже не замечала этого, не чувствовала. Но эти оковы вдруг исчезли, растворились без следа, позволяя ощутить головокружительную легкость.

— Что, прости? — не понял ворон, склонив голову на бок, точь в точь, как когда был в облике человека.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — голос мой звучит уверенно, но глубоко внутри меня начинает зарождаться чувство вины. Я ведь практически пообещала ему помочь, а теперь…

— Чтож, ты уверена? — с легкими нотками обиды и недоверия в голосе, переспрашивает демон. Мне кажется или он расстроен? Некрасиво получается, очень плохо. Мне становится не по себе, давать кому-то надежду или ее подобие, а затем отнимать — жестоко, а я никогда не считала себя жестоким и злым человеком. Возможно, я преувеличивала масштаб трагедии Курамы, но чувство жалости, обуявшее меня, не давало и малейшего шанса на сомнения. Хотя, вполне вероятно, это просто демон влиял на меня так, чтобы я ему сочувствовала и сопереживала, но в это верилось с трудом. Макс уже успел научить меня самым простым основам ментальной магии, да и практика на коте дала свое, я бы чужое воздействие обязательно почувствовала.

— Да, прости, — кивнула я, опустив глаза на камни.

— Хорошо, — голос Курамы заледенел, — у меня только одна просьба, не говори тем людям, которые тебя опекают, обо мне. Ты меня не видела, — ворон обернулся, явно собираясь улететь. — Тебя скоро найдут, — обещает он на прощание, а я понимаю, пусть он и страшный, когда в образе мужчины, но все же хороший. Он мог сделать со мной много плохих вещей, но просто оповещает меня о близости моих соглядатаев. Так сказать, этот демон опекает меня в такой способ, не давая бояться и биться в панической истерике.

— Постой, — я резко подаюсь вперед и обхватываю тельце птицы руками. — Расскажи, что у тебя произошло? — не унимаюсь я. — Может я смогу просто так тебе помочь?

— Просто так? — вдруг поворачивает голову на сто восемьдесят градусов черный ворон, и это выглядит жутко, но на самом деле это обычная практика — птицы так могут делать.

— Ну, да, — немного неуверенно улыбаюсь я.

— Просто так… — повторяет Курама, смотря мне в глаза, и мне чудится улыбка на его… О, Мерлин, как это называется у птиц? Лице? Хотя какая к тьме может быть улыбка, у него же клюв! — Сможешь помочь, — тихо, утвердительно выдыхает демон и резко подаётся вперед, к моему лицу. Всё вокруг застыло, время и звуки прекратили своесуществование, а мир стал черно-серо-белым, прежде чем его заполонила непроглядная тьма. Будто бы я очутилась в самой бездне и начала неумолимое падение вниз, во тьму. Кажется я кричала, а возможно просто пищала от страха, со всех сил сжимая выскальзывающее из пальцев тельце чернокрылой птицы.

Я зажмурилась во время падения, а открыла глаза, сидя на чем-то твердом. Первое, что я увидела были перья, летающие буквально повсюду вокруг меня. А затем я приготовилась вновь срывать голосовые связки, потому что передо мной сидел никто иной, как Курама. Правда сидел он не в виде птицы или человека, он был в своей «истинной» ипостаси. В образе демона. Огромный такой, метра три в высоту, состоящий из одних мускулов не иначе, серокожий демон с черными длинными прямыми рогами, черными же глазами и черной шевелюрой. Как я в нем узнала своего знакомого демона? Легко и просто, у него за спиной были два больших крыла, словно у ангела смерти, с абсолютно черным оперением.

— Ты как? — спросил ничуть не изменившимся тихим и хриплым голосом Курама.

— Нормально, — оглядываясь по сторонам, нервно хихикнула я в ответ, отмечая, что вокруг совсем незнакомая мне местность. Мы с демоном очутились посреди пустыни, сидящие на идентичном каменном плато, что находилось на одном из островов Бермудского Треугольника. Не люблю пустыни. Здесь слишком много противного песка и слишком мало воды, еще жарко днем и холодно ночью, и моих любимых проливных дождей не водится, вот совсем. Но самым поразительным было небо — красное с мириадами разноцветных вихрей, кружащих словно птицы наверху. Из-за непривычных глазу красок, слишком ярких, у меня замелькали черные точки перед глазами, и поэтому я без предупреждения закрыла глаза и легла спать, именно спать! Это не был обморок, вот честно! Может самую маленькую капельку, просто сознание на пару с организмом решили, что с меня стрессов на сегодня хватит.

— Мисс Воканс, — вырывая меня из воспоминаний, раздался немного писклявый голос эльфы, — еда, — на стол передо мной был возложен поднос с чаем и закусками (маленькие ломтики хлеба с красной и черной икрой).

— Спасибо, Лия, — поблагодарила я голубоглазую эльфийку, улыбаясь, — ты меня балуешь.

— Ни в коем случае, юная хозяйка, — не вижу, но по голосу слышу, что верная эльфа отвечает с улыбкой до ушей.

Садясь за не слишком удобный (зато со стопроцентной гарантией того, что я не усну) стул, призываю к себе все оставшиеся к прочтению фолианты. На сей раз не пью магловские энергетики, обхожусь лишь зеленым чаем, который, как оказывается, тоже придает бодрости. Выпиваю за всю ночь около десяти больших кружек крепкого напитка. Где-то на пятой книге нахожу то, что искала. Ритуал по воскрешению, именно тот, о котором упоминал Курама, именно с теми ингредиентами. Но на этом мои поиски не заканчиваются, я листаю все книги до конца, отложив нужный мне фолиант в сторону. Ведь кто знает, возможно я наткнусь на нечто похожее в других источниках, кроме той ветхой и старой книги? Не натыкаюсь, только мельком усталым сознанием отмечаю схожесть двух ритуалов — воскрешения кого-то и обретения силы, схожей с божьей. Но мой демон точно дал понять, с чем именно мы столкнулись, поэтому я даже не думаю говорить о своей находке. К утру я уже благополучно забываю о первом ритуале, пусть он мне и показался более вероятным, потому что я без понятия кого мог бы хотеть воскресить демон, подобный Вегарду, с таким отношением к людям, как описывал Курама.

Утро первого рабочего дня после восьмидневных выходных в честь Хэллоуина я встречаю в библиотеке, опустив голову на последний прочтенный фолиант и сладко посапывая. Немного неудобно, но это меня не сильно заботит, рядом стоит наполовину пустая кружка с холодным и уже совершенно не вкусным чаем, а где-то впереди стоят два пустых блюда из-под тех маленьких канапе с икрой. До приезда леди Серсеи Пиритс ровно три дня, как и к моему дню рождения, но и на это мне сейчас все равно.

Во сне я вижу те долгие незабываемые каникулы в аду. Очень, просто невероятно долгие каникулы, растянувшиеся на пять лет. В аду было неплохо, но все знают поговорку «В гостях хорошо, но дома лучше!», вот и я скучала о доме. Хотя Курама вместе с еще парой-тройкой демонов, в состав которых входили и мои песики вместе с Локи, веселили ребенка, как только могли. А в то время, когда я начинала совсем уж хандрить, они подсовывали мне учебники по психологии, которых в аду было в достатке. Надо ведь было им разводить людей на все возможные и невозможные контракты? А как, скажите на милость, разводить тех, чью логику мышления вы не понимаете? Демоны не были глупцами, вот и зачитывались полезной литературой и меня подсадили. Мне ведь потом при возвращении к дяде даже жаль с ними расставаться было, пришлось стребовать со всех их личные образцы пентаграмм, чтобы призывать их в наш мир и устраивать вечеринки, когда дома никого нет. Правда, в чем соль всей моей помощи Кураме, никто так и не рассказал из тамошних обитателей, и я до сих пор недоумеваю — мне надо было всего лишь пять лет там просидеть, в то время как на земле прошло несколько часов? Бред, но сработал. Мне даже жаловаться не на что, ведь внешне я совершенно не изменилась, подросла на год-два максимум. Скорее всего сказывалось мамино наследство «магии крови», потому что бабушка в свои семьдесят пять выглядела не старше сорока! Похожий возраст она умудрялась и у дедушки поддерживать, около сорока пяти. Да и сейчас, в свои двадцать семь-восемь я выгляжу на девятнадцать максимум. Магия, одним словом. Но все же о своем опрометчивом поступке мне пришлось пожалеть, когда вернувшись с того света, я встретила Киртана, уставшего и чуть не поседевшего, когда узнал о том, где и сколько я была. Он все эти несколько часов на земле искал меня, отчаянно боясь не найти, чуть не убив моего надзирателя несколько раз. И пусть я невероятно соскучилась по дяде, было неприятно слушать его нотации о том, какая я «безрассудная, глупая, ненормальная, маленькая мартышка» и также угрозы: «теперь все время у меня на виду будешь!» или «дома запру и носу оттуда не высунешь!». Но хуже всего пришлось мне позже, когда я, немного стесняясь, представила Киру своего ручного демона. Тогда впервые за все мои… семнадцать лет, меня выпороли ремнем.

========== 10. Первый подарок ==========

Никогда не жалуйтесь и никому ничего не объясняйте.

Бенджамин Дизраэли

— Мисс Воканс! — прикрикнул на спящую девушку светловолосый преподаватель.

— А?! — брюнетка вскинула голову, сонно жмуря глаза из-за яркого солнечного света. И как, скажите на милость, она умудрилась сесть за первую парту возле окна и стола преподавателя? Но самое главное — зачем? — спрашивается.

— Что? — непонимающе хмурит бровки домиком голубоглазая ученица.

— Ничего, мисс Воканс, — отвечает чопорный учитель, хотя испепеляющий взгляд серых глаз совершенно точно дает понять, сказанное — ложь.

— Мне вот любопытно, мисс, чем таким вы занимались эти выходные, что не сумели выспаться? — саркастически вскидывает белёсую бровь профессор. Он бы баллы снял, но, к сожалению, этот курс особенный и наказать его можно лишь отработкой, что и сделал несносный аристократ. — Сегодня в восемь отработка, мисс Воканс, и будьте так любезны, не спать более на моих уроках! — ядовито прошипел Люциус Малфой.

— Прошу прощения, профессор, — страдальчески морщась, сказала Виктория, пытаясь всеми силами сдержать зевок, — такого бо-о-ольше не повторится! — заверила девушка, все-таки не сумев подавить естественный порыв организма.

А чего можно ожидать от человека, который не спал больше половины ночи? Еще этот человек опоздал на первый урок, но этого мистеру Малфою знать было не обязательно. А мисс Воканс необязательно знать о том, что профессор разбудил исключительно из зависти. Он бы тоже сейчас предпочел вот так уснуть где-нибудь, даже за неудобной партой, только чтобы эта дурацкая мигрень отступила и зелье от похмелья, наконец, подействовало. Хотя, если быть уж совсем откровенными, эти две сегодняшние жертвы ужасного недосыпа были сами виновниками и инициаторами собственных проблем. Потому что никто не заставлял Викторию Воканс заниматься поиском книг ночью, накануне начала учебы — у нее для этого имелась целая свободная неделя. Так же и Люциус Малфой, не обязан был снова напиваться в хлам и переться в кабинет зельеварения…

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге нарисовался Люциус Малфой, собственной персоной. Впрочем, кто бы еще мог настолько нагло завалиться в кабинет к профессору зельеварения Северусу Снейпу? Хотя для оправдания сероглазого блондина можно заметить, что явился он к другу не с пустыми руками и в немного необычном для лощеного аристократа виде. Черная и довольно дорогая мантия исчезла, как и любимая трость с рукоятью, украшенной серебряной змеиной головой с изумрудными глазами, а всегда с иголочки костюм серого цвета был (о боги!) помят. Платиновая шевелюра, в которой волоски всегда лежали один к одному, растрепана. Довершением данной картины маслом был странный блеск в серых глазах Люциуса и бутылка огневиски, крепко зажатая в руке и уже на половину пустая. Но гроза подземелий Хогвартса одарил не совсем трезвого коллегу лишь мимолетным оценивающим взглядом и вновь вернулся к собственным мыслям, уставившись невидящим взглядом в стену. Попутно взгляд черных глаз зельевара скользнул по развернутому свитку, который снова вызвал легкое раздражение. И кто просил внучку Дамблдора влезать во все это и посвящать бедного экс-Пожирателя Смерти в историю его корней? Девушка точно пошла в своего покойного дедушку, так же лезет куда не просят, и наверняка делает это все лишь из благих побуждений. Дракон бы сожрал этих Дамблдоров! Зато теперь, с приходом профессора ЗОТИ, возник еще один вопрос — стоит ли рассказывать лучшему другу обо всем?..

— Где она? — спросил хрипло Малфой, без разрешения проходя в кабинет и садясь напротив зельевара.

— Кто? — непонимающе уставился на блондина Снейп, отвлекаясь, наконец, от мыслей о проклятом пергаменте.

Пергамент, на котором аккуратным почерком Виктории Воканс было выведено «Древние чистокровные магические рода» — самая большая заглавная надпись. Дальше в глаза бросались три немного меньшие, но тоже отличающиеся по размеру от всего остального текста, пункта. Первым шел «Чистокровные — сейчас», под которым значились такие фамилии, как Уизли, Малфои, Нотты, Яксли, Блэки, Вокансы… Принцы и короткие справки к каждой семье. Вторым шел «Чистокровные обнищавшие — связь с маглами», где выступали сами Поттеры, наряду с Браунами, Урхарты, Гойлы и Крэббы… к которым также были приписаны незначительные мелочи, как примерная дата основания и даты, в которых упоминалось вхождение в семью маглов, маглорожденных либо полукровок. Интересный факт, фамилия Принц была вычеркнута из второго пункта и перенесена в первый совсем недавно. Ранняя характеристика — связь с Тобиасом Снейпом (маглом) — тоже была вычеркнута, хотя, по-видимому, к ней что-то приписывали совсем недавно, но эту надпись также посчитали неверной, зачеркнув несколькими грубыми линиями, что затрудняло ее прочтение. В третьем же пункте было написано: «Вымершие роды — нет информации о наследниках, сквибы», где фамилия Слизерин конкурировала с шокирующим Снейп. Лаконичная справка: «возможное вырождение — сквибы, нет информации о роде от…» и такая же приписка, сделанная рукой Воканс совершенно недавно — «Информация о наследнике!!!» с тремя большими восклицательными знаками, кажется, девчонка ставила их больше для себя, чем для Северуса Снейпа.

— Медуза Горгона! — недобро фыркнул аристократ, осматриваясь по сторонам, будто загадочный «некто» может выскочить из шкафа с ингредиентами для зелий. — Девчонка Воканс, — смилостивился, в конце концов, сероглазый под неморгающим взглядом черных глаз друга, снова приложившись к бутылке, что тоже было необычно для него. Чтобы Люциус пил с горла, без бокалов? Да не в жизни!

— Ушла, — спокойно ответил Северус, с легким презрением наблюдая за товарищем, и бросил взгляд на часы, — полчаса назад.

— Куда? — непонятливо склонил голову набок Люциус.

— Без понятия, трансгрессировала в коридоре, — безразлично пожал плечами Северус.

Мужчина решил скрыть всплывшую информацию об его предках от Малфоя, потому что это не факты — они не проверены и, вполне возможно, они просто однофамильцы. Это все нужно проверить, а Люциус Малфой не лучший компаньон, так же, как и ехидные смешки не лучшая поддержка. Но у профессора Снейпа была хорошая кандидатура на роль помощника в таком непростом деле, как выяснение правды. И брюнет даже знал с чего начать, об этом услужливо позаботилась Виктория вместе с ее припиской, написанной красными чернилами «Заброшенное (не факт) поместье Снейпов, графство Оксфордшир…». Задумавшись о своем, Северус чуть не пропустил очередную реплику профессора Защиты от Темных Искусств.

— Ага, — очень мрачно буркнул себе под нос блондин, допивая бутылку. — Акцио огневиски Северуса! — взмахнул палочкой маг, призывая еще бутылочку горячительного напитка, но ее нагло перехватили пальцы зельевара.

— Думаю, с тебя достаточно, Люциус, — строго свел брови Снейп. Он не любил пить, хотя в последнее время несколько раз позволял себе «расслабиться». Но детские воспоминания об отце у брюнета были свежи всегда, поэтому и алкоголь он употреблял крайне редко.

— Да ладно тебе, Сев, — фыркнул Малфой. В отличие от друга, аристократ никогда себе ни в чем не отказывал, особенно в хорошей выпивке. Блондин не был пьяницей, он умел себя останавливать, но такими темпами, скоро или поздно, Люциус Малфой сопьётся — так думал Снейп.

— Не ладно, — состояние друга беспокоило зельевара, и он решил отвлечь его, хоть как-то. — Что ты хотел от мисс Воканс?

Выражение лица аристократа приняло странно страдальческое выражение. Мужчина не знал ответа на этот вопрос, а точнее — он не помнил. Даже после известия, что Воканс оказывается еще и Дамблдор, червячок сомнений не перестал грызть аристократа. Схожесть глаз старого волшебника с глазами Виктории была несомненно невероятная, но это его не успокоило. Потому что пустые голубые глаза, которые привиделись ему когда-то, не принадлежали старому доброму волшебнику. Тот потухший взгляд принадлежал кому-то другому. Это мучило Люциуса Малфоя, он, как бы это невероятно звучало, чувствовал вину и раскаивался. Вот только бы понять — за что? Ответа на вопрос зельевара не последовало, его и не ждал бывший директор Хогвартса, невербально усыпляющий немного поддатого блондина. То ли слишком много сил вложил в заклятье Северус, то ли это была уже не первая бутылка алкоголя у Люциуса — мужчина отключился.

✡🔯✡

Насколько плохо нас знают наши знакомые, можно порой судить по подаркам, которые мы от них получаем.

Зигмунд Графф

Десятое ноября наступило быстро, слишком быстро. И знаете, я бы даже забыла, что у меня сегодня праздник из-за предвкушения встречи с леди Пиритс, но мне напомнили. Утро вторника выдалось на редкость пасмурным, а за окнами большого зала накрапал маленький дождик, обещающий в скором времени превратиться в самый настоящий ливень. Ученики спокойно поедали завтрак, в ожидании утренней почты, которую ждать предстояло еще около пяти минут. Я вяло тыкала в тарелку вилкой, раздумывая, стоит кушать эту яичницу или просто выковырять оттуда поджаренный бекон и съесть его? Аппетита не было, вот совершенно, а чавкающий неподалёку Рональд Уизли, как всегда непомерно раздражал. Мелькнула коварная мысль, запустить в него каким-то простым, но очень гаденьким и трудно снимаемым проклятием и тут же исчезла, потому что мое внимание отвлекли. Белая смазанная молния влетела в Большой Зал со стороны улицы и сделала несколько больших кругов, красуясь и высматривая свою жертву. Жертва была найдена и идентифицирована видимо, потому что гордый и совершенно белый орел начал снижение к отдельному столу восьмого курса. Спустя минуту я инстинктивно быстро отодвинула от себя тарелку, на место которой приземлился увесистый сверток с запиской. Белоснежная птица пролетела до конца длинного стола, попутно украв с тарелок Лонгботтома и Малфоя-младшего по куску ветчины, а затем с независимым видом умчалась прочь. Ученики, умолкшие на момент прибытия орла, снова загалдели с удвоенной силой. Многие пялились на меня, кто-то показывал пальцем, ложкой или вилкой, а кто-то очкастый и зеленоглазый решился спросить:

— Что там у тебя, Вик?

— Не знаю, — честно ответила я, и будучи девочкой умной открыла первым делом письмо. Хотя руки так и чесались заглянуть в посылку.

Здравствуй, Виктория!

Можешь сегодня смело поздравить меня с окончанием срока опеки над тобой, а я, в свою очередь, поздравляю тебя с Днем Рождения. Желаю тебе всего самого банального: здоровья, денег, сил, ума… ты поняла, Воканс. Также прошу принять мой маленький и скромный подарок, который думаю в случае опасности пригодится тебе. Не все же обезьянка кинжалами бросаться будет? И не смотря на то, что я больше не несу за тебя ответственность по закону, ты всегда можешь смело обращаться ко мне. Все наши договоренности далее в силе, жду, когда ты закончишь свои ужасно важные дела в Хогвартсе.

М. Ван Хельсинг

P.S. Интеллигент, я у тебя кое-что позаимствую для опытов… экспериментов… испытаний. Не волнуйся, ты этого даже не заметишь.

После прочтения записки было ощущение, будто меня обухом по голове ударили. Пасмурное, как погода, настроение вмиг подскочило выше Астрономической Башни. Мир прекратил быть черно-серо-белым, заиграв тысячей разных ярких красок, а любопытство заполонило разум. И только голос лучшей подруги вывел меня из радостного предвкушения.

— От кого письмо? — спросила Гермиона, попивая какао.

— От Максимилиана, — улыбнулась я, и поймав непонимающий взгляд, дополнила ответ, — ну, моего опекуна, помнишь?

— Да, припоминаю, — немного нахмурившись, ответила девушка улыбаясь.

— Опекуна? — переспросил сбоку Драко, он все также сидел возле меня сбоку. — Сколько тебе лет, Вика?

— Восемнадцать, — усмехнувшись ответила я, решив немного поиздеваться над внимательно слушающими нашу беседу сокурсниками, — сегодня исполнилось.

— Правда? — вновь встряла кареглазая шатенка. — Почему ты не предупредила? У меня даже подарка нет…

— Я и сама забыла, Мион, — призналась я, раскрывая бумажный пакет и заглядывая внутрь. — Ты же помнишь… — не договорила я, имея в виду приезд одной розовой ведьмы.

— Ого! — непроизвольно выдохнула я, увидев пистолет. — Гермиона, — вскинула я на подругу счастливые глаза, — к тому же, мне уже сделали лучший подарок! — я показала содержимое свертка, не высовывая оружие на всеобщий показ.

— А он здесь работает? — с сомнением спросила шатенка, пытаясь по-видимому разрушить этот счастливый миг.

— Разумеется работает, — без сомнений ответила я. — Макс просто гений, так что снова что-то начудил. Ты уже поела? — довольно резко сменила тему я, поднимаясь из-за стола, не слушая и не обращая внимания на поздравления сокурсников. Невежливо? Возможно, но по правилу приличия, если тебя с праздником поздравили, то и ты с этим же праздником поздравить обязан. А мне не хочется выяснять, когда и кого «день варенья», будто бы у меня больше никаких дел нет.

— Тогда пошли, — я направилась к выходу из зала.

— Куда? — поднимаясь вслед за мной, спросила Миона.

— У нас еще есть, — взглянула я на часы в большом холле, — пятнадцать минут к началу уроков. Успеем навести марафет…

На радостях из-за восхитительного подарка, о котором, чего таить, я мечтала уже несколько лет, я совершенно не обратила внимания на приписку в конце письма Ван Хельсинга. А стоило бы, потому что хитрый начальник ОРДеДе сделал описку, забыв упомянуть, что берет на время у меня не какую-то вещь, а кого-то — вполне живого и немного необходимого мне…

✡🔯✡

Всякое рассуждение о любви уничтожает любовь.

Лев Толстой

Солнце начало понемногу склоняться к горизонту, а все лекции восьмого курса были уже позади, когда кто-то прошел сквозь защиту школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я почувствовала это буквально кожей, что было странно для меня. Обычно я не настолько хорошо чувствую замок и окрестности. Спустя минуту мои ощущения подтвердились.

«Карга в розовом и ее блохастый здесь, ка-аррр!»

Впервые я услышала о демоне Серсеи Пиритс из уст своего ворона, но сразу стало ясно, что этот индивид не симпатичен Кураме. Мне вот до жути интересно, какая звериная ипостась у этого демона, может быть собака, раз блохастый? И как его зовут? Сотни вопросов зароились у меня в голове, когда я послала патронуса Минерве. Осведомлен — значит вооружён! Мне ведь неизвестно, насколько хорошо старая кошка ладит с Хогвартсом.

Все мои действия были сопровождаемы вопросительным взглядом карих глаз. Пришлось объяснить всё Мионе, попутно проглатывая горькую пилюлю. Курама не поздравил меня с Днем Рождения, и это было неприятно. Я не капризный человек, но когда ты на каждый праздник даришь кому-то подарок и зачастую получаешь что-то взамен, а также проводишь с кем-то время и вы считаете друг друга хорошими друзьями, неосознанно ожидаешь хотя бы самых простых поздравлений. Но видимо демон решил не отмечать мое старение в этом году, хотя в прошлые разы мне что-то да перепадало…

— Мы здесь, — в Большой Холл спустилась Минерва, а за ней… это что, проклятье? Почему эти два профессора каждый раз присутствуют при каких-то важных событиях?

— Минни, — прищурилась я, — зачем так много людей? — и взгляд на Люциуса Малфоя вместе с Северусом Снейпом.

— Кто бы говорил, — фыркнула, как самая настоящая кошка, МакГонагалл, указывая кивком головы на Миону.

— Но мы-то сейчас смоемся, — мое присутствие не обязательно и я это понимаю, — но сначала хотела спросить у тебя несколько вещей.

— Почему? — вскинула бровь женщина.

— Потому что, — закатила я глаза к потолку. — Лучше скажи, ты покои для роз-… леди Пиритс и ее… охранника приготовила?

— Да, у нас имеются комнаты для гостей, — Минерва приблизилась к нам и остановилась.

— Я об этом прекрасно осведомлена, — с раздражением отозвалась я. — Вы проверили, все ли в них в порядке, пригодны ли они для жилья?

— А! Ты об этом? — женщина явно вспомнила, как несколько лет назад я нечаянно затопила все нежилые комнаты в замке, ругали меня тогда, кстати, отчаянно — все пострадавшие портреты. — Не беспокойся, всемирные потопы у нас только ты устраиваешь, — по-доброму улыбнулась директриса.

— Ладно, верю, — как можно не поверить в собственную исключительность? — Следующий, последний вопрос. Ты отдельный стол для леди выделила или два кресла к столу преподавателей добавила?

— Я не первый год здесь работаю, Вик! — явно оскорбилась ведьма.

— По тебе видно, — между прочим, я могла все это и не проверять, но потратила свое время на это. Из благих побуждений, дабы некоторые директрисы не опозорились. — Если кар-… миссис Пиритс заметит меня, то я здесь просто учусь на восьмом курсе, — проходя мимо застывших профессоров, предупредила я. Минерва еще и побледнела, но бледность ей к лицу, так что, я не раскаиваюсь.

— Виктория! — возмутились у меня за спиной. Одна маленькая гриффиндорка решила вступиться за честь любимого бывшего декана, но Серсея была очень близка, а я этой встречи как ждала, так и опасалась.

— Уже двадцать восемь лет как, — огрызнулась я, — валим, Мион, отсюда! — и не дожидаясь подругу, я перешла на бег.

Не знаю, что там происходило без меня, как встречали прибывшего сотрудника ОРДеДе, который давно на пенсию выйти должен был, но меня это и не волновало. Потому что этот самый важный сотрудник этим же вечером устроил массовое сборище всех студентов в том же Большом Холле. Пиритс явно хотела внимания, а также желала встретиться с Мальчиком-Который-Выжил — как мы все поняли. А иначе, зачем ей было просить поставить весь восьмой курс ближе к преподавателям? Самое страшное и смешное — мы с Гермионой оказались рядом с Малфоем-старшим и Снейпом. Кто бы мог подумать, да? Такое впечатление, что эти двое нас преследуют, аж мурашки по коже бегут. Я страстно захотела отойти от них, но не успела. Весь шум исчез, будто бы кто-то умный выключил звук, и это было жутко. Минуту назад дети галдели, а теперь наступила гробовая тишина. Но самое поразительное случилось позже, когда я вскинула взгляд вверх. По лестнице, вместе с Минервой МакГонагалл, к нам спускалась леди Серсея, но она надолго не задержала мое внимание. Эту даму я знала с множества балов, которые так обожала устраивать бабушка, и которые я ненавидела. Я перевела взгляд в сторону и застыла, поражённая в… самое сердце. Там по ступеням к нам спускался сам бог красоты. Голубоглазая мечта любой девушки, с коротким ежиком черных волос. Широкие плечи обрисовывал идеально подобранный костюм белого цвета, как и узкие бедра, сильные стройные ноги…

— Кажется, — шепотом выдохнула я, — я влюбилась.

Я говорила очень тихо, так чтобы меня услышала только стоящая рядом Гермиона. Девушка и услышала, удивленно уставившись на меня. Но я не обратила на это внимания, как и не обращала внимания на прожигающий во мне дыру взгляд серых глаз — Люциус тоже услышал. Со стороны Северуса раздался невнятный хмык. Но мне было всё равно на всех и всё, я пожирала взглядом демона-красавца.

«Я бы не советовал западать на него, коты ветреные создания. Этот особенно хитрый, самовлюбленный и непостоянный»

Раздражающий голос Курамы в голове вывел меня из оцепенения. Идеальный образ рыцаря был разрушен. Мечты, покрытые розовым туманом, были в пух и прах разбиты вредным вороном. Огонек в моих глазах погас, а первая влюбленность исчезла без следа. Честно, даже не больно, и разочарование тоже отсутствует. Мой взгляд вновь вернулся к пожилой леди, которая была облачена во все розовое, как обычно.

— Амбридж, — раздалось неодобряюще со стороны Грейнджер. И я была с ней согласна, хотя и не поняла, кого или что она упоминала. Но было не время задавать вопросы, потому что я встретилась с голубыми глазами миссис Пиритс. Меня заметили, к сожалению.

========== 11. Остальные презенты ==========

Комментарий к 11. Остальные презенты

Демонята, вновь извиняюсь за задержку. По техническим причинам глава получилась маленькой.

На людскую память рассчитывать нельзя. К сожалению, на беспамятство тоже.

Е. Лец

Вечерний Хогвартс — это самый прекрасный Хогвартс из всех имеющихся вариантов. С ним может сравниться разве что утренний замок, но разительное отличие не позволяет раннему времени суток победить, потому что после утра наступает день, когда весь громадный замок наполняется различным шумом. В отличие же от утренней зари, после вечерней в Хогвартсе наступает гробовая тишина и полное спокойствие, редко чем и кем нарушаемое. И это еще один плюс вечера, он отделяет светлые и радостные деньки от полной темноты и страха ночи. Именно в это время суток, вполне спокойное для данного учебного заведения, когда большинство учеников отдыхает в гостиных своих факультетов, а остальное меньшинство отрабатывает свои провинности, по коридору уверенной походкой идет брюнетка. Голубоглазая красавица тоже идет на отработку, до которой осталось всего ничего. Конечно, девушке должно быть печально получить наказание в день рождения, но вокруг нее вполне миролюбивая и даже немного счастливая аура. Будто бы Воканс не идет к одному из «худших» профессоров школы, как она сама окрестила учителя ЗОТИ с самого первого дня учебы, а собирается сейчас встретиться с друзьями и отправиться на вечеринку в честь себя любимой. Скорее всего на настроение девушки таким чудесным образом повлияли подарки, буквально упавшие ей на голову, когда она собиралась на отработку наказания. Два больших бумажных пакета, которыми Викторию бессовестно атаковали два ворона, чуть не устроили девушке сотрясение мозга, но обошлось. Прокричав двум общипанным попугаям что-то насчет супа, Воканс принялась с любопытством ребенка открывать свертки. К обоим подаркам прилагались карточки с банальными пожеланиями, зато презенты, как всегда, порадовали молодую наследницу. Невероятно дорогой медальон, состоящий из цепочки, свитой из так нежно любимого девушкой белого золота, и кулона, размером с галеон, в центре которого находится один большой бриллиант, а вокруг него россыпь камушков поменьше, топазов кажется. Изящное украшение тут же оказалось на длинной и бледной шейке Воканс. Девушка немного похихикала над подарком ангела, Светозар всегда любил помпезность и ценил дороговизну. Светик никогда не упускал возможности ненавязчиво похвастаться своим состоянием, а также впихнуть лишний подарок своим друзьям. Благо, в этот раз ангел внял просьбам своей лучшей подруги, и украшение получилось лёгким, хотя будь его воля… Следующим приятным сюрпризом стал набор острых кинжалов с резными деревянными ручками. На них представлялись разные существа, девушка не успела внимательно их изучить, но на одном различила ворона. К сожалению, время поджимало брюнетку, и надежно спрятав оружие, она направилась к кабинету Защиты от Темных Искусств. Но чего Виктория точно не ожидала, так это того, что ей преградит путь личный демон Серсеи Пиритс.

— Здравствуй, девочка, — улыбнулся идеальный мужчина, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Мистер Варгин? — вскинула брови Виктория, потому что первое впечатление от брюнетистого демона прошло, и девушка не собиралась теперь теряться в разговоре с ним. Кстати, его имя Воканс выяснила, и оно казалось ей очень знакомым. Хотя зря, пожалуй, Розовая Ведьма сразу на таран последовала именно к ней, могла бы Пиритс, ради приличий, сначала познакомиться с преподавателями. Но нет, старушка проследовала именно к Зовущей, заставив ту скромно присесть в реверансе, натянув на лицо радостный оскал.

— Ты меня не помнишь, Вика? — улыбнулся голубоглазый брюнет и приблизился к девушке. — Или, возможно, не узнаешь?

— А мы разве встречались прежде? — нахмурилась Виктория и застыла каменным изваянием, когда демон принял свою звериную ипостась. Перед ней стоял огромнейший кот, размером с волка, полностью черный, с крупной головой и внимательно вглядывался в округлившиеся голубые глазища девушки.

— Узнаешь? — промурлыкал кот, дернув левым ушком.

— Странный говорящий кот из библиотеки Диса? — вспомнила Воканс страшный переполох в замке одного демона, случившийся во время пребывания девушки в аду.

— Именно. Однако я не думал, что показался тебе «странным», — кивнул черной головой кот. — Поболтаем? — вновь сменяя ипостась на человеческую, предложил демон.

— Прости, но у меня сейчас отработка, — виновато отозвалась девушка, обходя мужчину по дуге, и уже на бегу выкрикнула, обернувшись назад, — давай позже, а то я опаздываю!

— Хорошо, — недовольно провожая Воканс взглядом, вдогонку ответил демон.

✡🔯✡

Временное нарушение границ тем легче в осуществлении, чем неопределеннее запрет.

Жорж Батай

— Профессор Малфой, — предварительно постучавшись, я вошла в кабинет Защиты от Темных Искусств.

— Воканс, — не поднимая головы от каких-то бумажек, поприветствовал меня сидящий за столом мужчина. Ноль культуры и знания этикета, даром что аристократ! — Садись за первую парту и… — блондин соизволил наконец вскинуть на меня оценивающий взгляд серых глазищ, а я, между прочим, целый час готовилась к этой отработке, сама правда не знаю почему, — проверь вот это, — взмахом палочки мужчина перенес одну из стопок криво сложенных бумаг мне на парту. — Ты ведь знаешь кто такие Красные колпаки, Болотный фонарник, Гриндилоу, Каппа, Боггарт, Вампир и Оборотень? — саркастически усмехнулся блондин, заставив меня задохнуться от возмущения.

— Разумеется знаю! — мои глаза недобро полыхали. — Я ведь уже кажется упоминала, что имею полное магическое образование и все тесты уже прошла, набрав высшие балы, — презрительно бросила я, с сомнением взглянув на бумажки и предположив, — шестой курс?

— Да, Воканс, — кивнул Люциус.

— Ну ладно, — я взяла первый листок и вчиталась в корявый текст. Спустя минуту я была готова совершить самоубийство. Нет, в следующий раз я начну качать права и пойду к Минерве, потому что отработки явно не для меня. Я вообще не студентка и… и… это невозможно. Во-первых, у этого ученика в теме было указанно «Каппа», а он описывал Боггарта. И за то, что работа «не на тему» уже можно влепить столь милый моему сердцу «Тролль». Во-вторых, парень каждое второе слово писал с ошибками…

— Что такое? — полюбопытствовал профессор, который оказывается все это время наблюдал за мной, точнее за мимикой моего лица.

— Вы мне Хаффлпафф дали? — вспомнив слухи о самом глупом факультете Хогвартса, не культурно ответила я вопросом на вопрос. По насмешливому блеску серых глаз сразу все стало ясно, я угадала.

— Не только их, — соизволил ответить аристократ, явно забавляясь моим негодованием. Вдох и выдох, спокойно.

— Хорошо, мистер Малфой, — я неодобрительно прищурилась, — как именно мне все это оценивать? Можно ли оставлять комментарии и исправлять ошибки? Грамматическую форму учитывать или нет?

— Сколько вопросов, — хмыкнул блондин. — Оценивай как хочешь, можешь проверять по всей строгости и по всем критериям, а можешь дать спуск. Я тебе доверяю это дело.

— Еще чего, — пробурчала я себе под нос, а затем громче. — Это довольно… опрометчиво с вашей стороны, мистер.

Ответа не последовало и я, посидев немного в тишине, принялась… оскорблять умственные способности учеников. Ну, а что? Мне профессор руки развязал, правда я сильно не расписывалась, но и те замечания, которые оставляла на полях были довольно обидны. В эту увлекательную работу я ушла с головой, однако сидеть в полной тишине, когда рядом со мной сидит целая одна живая душа — было скучно. Поэтому, немного наловчившись, я разделила свое сознание на две внимательные части. Одна ехидно проверяла работы учеников, а вторая решила завести беседу с Малфоем, выбор все равно был небольшим.

— Профессор, — тихо позвала я мужчину.

— М-мм… — подал голос аристократ.

— Мне кажется или вам действительно не слишком нравится работа профессора? — уточнила я, намекая на его пофигистическое отношение к «труду» детей.

— Не кажется, — просто ответили мне.

— А я вам сильно мешаю? — продолжила я свой расспрос. — В смысле, на лекциях, — уточнила я.

— Ты хочешь об этом поговорить? — немного язвительно прозвучало, но я не обратила на это внимание.

— Да, — улыбнулась я.

— Что же, Воканс, — со стороны учительского стола послышался тяжелый вздох, — ты мне не столько мешаешь, сколько забавляешь.

— Правда?! — возмущенно вскинулась я, потому что такой ответ меня совершенно не устраивал. Я зачем все это время так распиналась на ЗОТИ? Непорядок!

— Угу, — с улыбкой в голосе фыркнул мужчина, а я умолкла, принявшись строить коварные планы мести одним блондинистым и сероглазым. Но у бывшего Пожирателя Смерти была очень хорошо развита чуйка, меня поспешили втянуть в разговор. — Ты закончишь восьмой курс?

— Возможно, — неопределённо пожала я плечами, — если Вегард активизируется и мы его поймаем…

— Кто? — не понял мужчина, а я осознала, что сболтнула лишнее, но он все равно никому ничего не расскажет.

— Демон. И чем быстрее я его поймаю, тем скорее мы с вами распрощаемся, — обрадовала я собеседника, хотя сама радости не испытала.

— А директриса об этом знает? — поинтересовался Малфой.

— Нет, Минни не знает, — поморщилась я и поднялась, беря уже проверенные работы. Я привыкла делать все быстро, главное ведь, чтобы все получалось качественно. — Закончила!

— Уже? — вскинул бровь Люциус. — Покажи, — он принялся перелистывать работы.

Пока мужчина внимательно просматривал бумажки, я с интересом принялась изучать его лицо. Острые скулы, тонкие губы, волевой подбородок, прямой нос… в общем, я настолько увлеклась своим занятием, что не заметила, как мужчина поднял взгляд на меня. И, пожалуй, это выглядело довольно странно со стороны. Просто я не привыкла нависать над этим надменным аристократом сверху, обычно это я смотрела на него снизу вверх. Даже когда я стояла на каблуках, которые несколько раз ради эксперимента надевала специально на лекции ЗОТИ, все равно была на уровне гладко выбритого подбородка, не иначе. А сейчас я стояла возле преподавательского стула, ожидая когда Люциус Малфой даст отмашку, что закончилось мое наказание. И как-то совсем уж неожиданно раздавшийся тихий и спокойный голос заставил меня вздрогнуть.

— Хотя в работе профессора ЗОТИ имеются и неоспоримые плюсы, — странная улыбка изогнула тонкие бледные губы, из-за чего по спине пробежались толпы мурашек, а я почувствовала себя не в своей тарелке, — на моей палочке нет ограничений.

— Что?

В первую секунду я даже не поняла, что этот охрипший голос принадлежит мне. Так же, как и не осознала, что именно имел в виду Малфой. Странно, но кажется мой мозг понемногу отключается, а я все никак не могу разобраться в причинах сего феномена. И стоящий слишком близко профессор совершенно возмутительно меня отвлекает.

— Говорю, на мою палочку Верховный Суд Визенгамота не наложил ограничительные чары. Странно было бы, если бы учитель Защиты от Темных Искусств не смог продемонстрировать ученикам ни одно заклинание из учебника «Лицом к лицу с безликим», — размеренный голос мужчины убаюкивал, а мне никак не удавалось понять смысл его слов.

— А-а-а… — протянула я наконец понятливо и сомкнула веки в попытке, хотя бы так, отстраниться от расплавленного серебра радужек глаз Малфоя-старшего.

Зачем он мне это рассказал? Я не понимаю, он что, угрожает мне?! Нет, бред какой-то. Но все сказанное Люциусом прозвучало для меня именно как угроза… Я легонько тряхнула головой, выгоняя из нее всякие дурные мыслишки, и распахнула глаза, чтобы в мгновение испугаться и, отпрянув куда-то в сторону, наткнуться на преподавательский стол. Не ожидала я, что мужчина успеет подняться на ровные ноги и, как всегда, нависнуть надо мной за то время, пока я приводила мысли в порядок. Но блондин успел, более того, проделал все беззвучно.

— Что ты смотришь на меня, — склоняясь немного ко мне и кладя обе широкие ладони на собственный стол, поинтересовался профессор так же ровно, — как олененок на волка?

— Мистер Малфой, — пытаюсь я вытолкнуть сероглазого из своего личного пространства, положив руки на грудь мужчины, но тот словно каменная статуя остался на месте. Только ускоренный стук чужого сердца демонстрировал, что надо мной навис не сваянный из мрамора бог, а самый обыкновенный живой волшебник.

Потерпев неудачу с отпихиванием некоторых наглых аристократов, я попыталась чуток прикрыть глаза. Слишком уж мои голубые очи широко открылись от удивления и паники, взирая на профессора. Наверное, действительно походила на олененка, маленького и беззащитного, загнанного в ловушку диким зверем.

— А несколько мгновений назад была такой смелой, — с усмешкой произнес аристократ, опасно качнувшись вперед.

— Отойдите! — немного протрезвев от издёвки, потребовала я настойчиво. — Вы сейчас нарушаете правила любого возможного и невозможного этикета! — дабы охладить мозги не только свои, но и Малфоя, я принялась читать нотацию, благо от бабушки столько наслушалась, что на всю жизнь хватит. — Ваше поведение совершено не подобающе для аристократа и…

Возможно я начала перегибать палку, повышая голос, но это ни в коем случае, не позволяло Люциусу Малфою затыкать мне рот! Тем более, таким варварским, но не могу не признать, что довольно приятным способом. И вообще, по бумагам данный господин, сейчас бессовестно целующий мою полуобморочную тушку, является моим профессором. И вот такие нарушения субординации в учебном заведении (ни-ни!) — запрещены! И я об этом обязательно напомню этому несносному блондину, как только он соизволит оторваться от моих губ, а лично я прекращу отвечать на поцелуй. Хотя самым нелогичным образом во всем происходящем поступал самый неконтролируемый людской орган — сердце. Оно, предатель такой, бешено билось в груди именно сейчас, возглавляя всю предательскую орду. Ведь сразу ясно, из-за непослушного сердца руки сами собой потянулись к платиновой шевелюре, зарываясь в нее пальцами. А ноги прекратили держать мое довольно-таки лёгкое тело, и мне пришлось усесться пятой точкой на проклятый и удобный дубовый стол. Почему, спрашивается, неуправляемое сердечко не могло так быстро застучать при виде того же Варгина? Ну, или хотя бы споткнуться на мгновение, когда я, пожирая глазами демона-кота говорила о своей «влюблённости»? Нет, именно тогда я оставалась совершенно спокойной, а сейчас…

— Успокоилась? — дыша как загнанная лошадь, поинтересовался Малфой. Я дышала не менее тяжело, и поэтому не решилась спорить со странно сверкающим глазами мужчиной. Вдруг, он решит повторить свой «воспитательный процесс»? У меня, во-первых, остановится сердце от перегрузки, во-вторых, я могу банально задохнуться от дивных ощущений и нехватки воздуха.

Оценивперспективу неминуемой смерти, я покладисто кивнула, отодвигаясь от спятившего профессора. А кто еще полезет ко мне целоваться, зная о двух моих верных защитниках (Светозаре и Кураме) и опекуне (Максимилиане Ван Хельсинге)? Только человек с совершенно поехавшей крышей! К тому же Малфой, в отличие от моих же сокурсников, знает о беспалочковой магии, которую я так люблю применять.

— Хорошо, — довольно отозвался павлин проклятый, невольно расслабляясь и совершая тотальную ошибку. Я, не будь совсем уж глупой, приподнимаю свое (говорила же, очень легкое) тело над столом упираясь в него руками, и плавно со скоростью молнии подаюсь назад, к противоположному краю. Далее, так вообще, проявляя небывалую ловкость, спрыгиваю со стола, шустро пятясь назад и потрясая указательным пальцем, гневно смотрю на аристократа, который профессор ЗОТИ.

— Я… я Минни пожалуюсь! — прозвучало жалко, каюсь и совершенно не стыжусь.

Остался лишь мой последний ход в этой непонятной игре. И я его совершаю, не слушая Малфоя, который впрочем поражённо молчал, выбегаю в коридор, оглушительно громко хлопнув дверью. Последнее было не обязательно, но это действие пролило бальзам на мою душу. Интересно, если я реально пожалуюсь директрисе, то что случится?

========== 12. В Cane Hill ==========

Лучшая работа — это высокооплачиваемое хобби.

Американская мудрость

Настойчивый стук в окно глухой ночью разбудил двух спящих девушек. Одна из них со стоном нырнула головой под подушку, пытаясь скрыться от назойливого шума и поспать еще немного. Вторая, сонно хлопая огромными глазами цвета горячего шоколада, пронаблюдав за манипуляциями соседки, с тягостным вздохом поднялась с кровати, мысленно проклиная отправителя письма совиной почтой. В том, что за окном стучала именно сова сомнений не было. Можно было пожелать «всего хорошего» и птице, но… она же ни в чем не виновата, и шатенка это прекрасно понимала, в отличие от тихо ворчащей ругательства брюнетки. Не зря же Гермиона Грейнджер всегда вставала на сторону «бедных, убогих и ущемленных», только одно Гавнэ… прошу прощения, Г. А. В. Н. Э. (Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов) чего стоила. Хогвартские домовые эльфы до сих пор вздрагивают от воспоминаний об уродливых ручных изделиях маглорожденной ведьмы, хотя последняя партия вязаных шапочек и шарфиков была очень даже ничего.

Подойдя к окну и распахнув его, впуская в теплое помещение порывы холодного ветра вместе с серой совой, Гриффиндорка поежилась. Зима неотвратимо приближалась, а последний месяц осени медленно и верно катился к середине. Вопреки всем ожиданиям сонного сознания Гермионы, почтовая птица не позволила забрать письмо, прикрепленное к лапке, начав шипеть и предупреждающе легко кусать тонкие и гибкие пальцы девушки.

— Это к тебе, — с неудовольствием сообщила Грейнджер, понимая, что разбуженное любопытство не позволит ей пойти в теплую кроватку досматривать сон о загадочном рыцаре на вороном единороге, черный плащ которого, развеваясь на ветру, был подозрительно похож на мантию профессора зельеварения.

— И у кого чувство самосохранения отключилось на ночь глядя? — риторически вопросила голубоглазая, открывая глаза и вставая с постели.

Совершенно непочтительно Воканс отвязала небольшую записку от лапки упитанной птахи и не включая магических светильников развернула послание, внимательно вчитываясь в содержимое. Лучшая ученица Хогвартса за последние несколько-то лет полудемоническим зрением не обладала, но свет полной луны, что лился из большого окна, необыкновенно помог девушке. Обе красавицы быстро прочли короткое послание: «Тори, нужна твоя помощь. Срочно.»

Ни адреса, ни данных отправителя на небольшом клочке бумаги не было. Но Виктории было вполне достаточно этих нескольких слов, написанных не слишком аккуратным докторским почерком. Да и сокращал имя Воканс так только один человек. И когда Уилфорт писал столь малоинформативные СМС, е-мейлы, письмо или голосовые сообщения на телефон, значит случилось нечто действительно серьезное. Зря глава психиатрической больницы не побеспокоит.

— Ты куда?! — вскинула темные бровки домиком шатенка, наблюдая за подругой, которая начала поспешно одеваться.

— На работу, — бросила брюнетка, мельком глянув на часы. Два часа ночи, хорошее время.

— Завтра… — Гермиона тоже проверила время, — вернее сегодня занятия, — напомнила ученица.

— Ничего, — вздохнула Виктория, натягивая джинсы и поправляя надетую уже на себя безразмерную кофту, будто снятую с мужского плеча. — Постараюсь вернуться к лекциям, но не уверена. Если что, ты же дашь мне переписать записи и сообщишь о домашних заданиях? — попыталась отвлечь кареглазую Воканс.

— Разумеется дам, — на автомате кивнула Миона, и тут же спохватилась, не упустив возможности стребовать обещания, — только в том случае, если ты расскажешь мне, куда и зачем ходила…

— Как только вернусь — обязательно! — клятвенно приложила левую ладонь к груди Вика, в шутливом жесте.

— А еще, как тебе удаётся трансгрессировать в самом Хогвартсе! — заметив, как подруга взялась за белое древко своей палочки, поспешила поторговаться Грейнджер.

— А тебе палец в рот не клади — всю руку отгрызешь! — вновь рассмеялась голубоглазая. — Ты сама-то не поняла еще? Кстати, ты бы спросила у Сней… профессора Снейпа, может ли он перемещаться, — посоветовала Виктория и в следующее мгновение она исчезла, не забыв прихватить свою сумочку.

✡🔯✡

Настоящие новости — плохие новости.

Маршалл Маклюэн

Возле психиатрической больницы, в которой я работаю, стоял небольшой густой и очень ухоженный лесок. Лично я не занималась с пациентами на свежем воздухе, так как обычно мне было достаточно одного сеанса, чтобы помочь человеку, но вот некоторые мои коллеги, предпочитавшие немного нестандартные методы лечения, прибегали к свежему лесному воздуху часто. Мне нравился такой подход молодых, и особенно рвущихся помочь людям, лекарей, зачастую их пациенты быстро поправлялись, что повышало популярность нашей больницы, но люди, несмотря на высокие показатели и проценты, всё равно побаивались захаживать к нам. Наверное, этому способствовало саркастическое название клиники «Cane Hill»* прямым текстом отсылающее к печально известной больнице в Лондоне. Я слышала, что некоторые служащие (в числе которых был Брайан) пытались решить этот вопрос, но именно в тот момент, когда этим делом заинтересовались сотрудники, больница из государственной превратилась в частную клинику. Новому владельцу, который оказался тем ещё шутником, название ничем не мешало, поэтому просьба об переименовании была категорично отклонена.

Именно в глубь леса я обычно перемещалась магическим образом, не желая травмировать пациентов и работников еще больше. Первые, как и вторые, сразу уверятся что сошли с ума, если перед ними из ниоткуда с глухим хлопком появится один из лучших работников отдела, разбирающийся с психическими проблемами, возникающих из-за стрессовых ситуаций и тому подобного. Также я не могла трансгрессировать к себе в кабинет, не хотелось нервировать вахтершу, милую и приветливую, но невероятно внимательную женщину преклонного возраста, натыкаясь на нее в коридорах без возможности объяснить, каким именно способом я попала в здание, не минуя ее при этом.

Хотя в этот раз я не была настолько благоразумна, как всегда. Глухая ночь, больница по идее закрыта, а те пациенты, которые живут под присмотром моих коллег, обитают в другом, совершено противоположном к моему рабочему месту крыле. Поэтому, сейчас я безо всяких опасений переместилась в женский туалет на втором этаже. От него ближе к кабинету Рая, чем от моей каморки. Выскользнув в темный коридор, я направилась к лестнице, поднимаясь на этаж выше, благодаря Бездну за ночное зрение, а то на лестнице и шею свернуть можно ненароком. Можно было прямо в кабинет Уилфорта трансгрессировать, но лишь наудачу. Вдруг там еще кто-то есть? Использовать «Обливиэйт» и стирать людям память не было никакого желания.

— Привет, — тихо войдя в хорошо освещённый кабинет, поприветствовала я шатена, сидящего в кресле. Тот, явно дожидаясь меня, листал какие-то отчеты. — Зачем вызвал?

— Доброй ночи, — оторвав от листка бумаги покрасневшие от усталости и недосыпа глаза, мрачно поздоровался Брайан. — У нас тут ребенок. Девочка восьми лет, не больше. Без понятия как ее зовут, откуда она… — потер бледное лицо Рай. — Полиция обнаружила ее на улице в городе совсем одну, не в лучшем состоянии. Истощённая и боящаяся всех вокруг. Подпустила к себе лишь женщину патрульную, а от мужчин шарахается.

— Где она? — посерьёзнела я.

— В детском отделении. Ее еле успокоили — накачали снотворным.

— Обследовали? — разворачиваясь к двери и не сомневаясь, что начальник последует за мной, поинтересовалась я.

— Да, — подтвердил кареглазый. — Над ней явно ставили какие-то эксперименты, присутствуют и следы насилия.

— Какого характера? — уточнила я.

— Интимного, — я не видела, но знала, что Рай поморщился. Я и сама испытала схожие чувства, как по мне, наносить вред детям более жестоко, чем взрослым. Травмы глубже и дольше остаются.

Мы подошли к одному из самых маленьких отделов в больнице — детскому. Родители опасались отдавать сюда детей, вот и места для малышей много не требовалось. Несколько палат, общая комната для игр и множество разных игрушек. Невзирая на малую популярность больницы, деньги сюда вкладывались хорошие, поэтому и сотрудники не бедствовали и новейшая техника у нас имелась, а также восхитительная легкая обстановка.

✡🔯✡

Жажда наслаждений делает жестоким.

Пьер Буаст

— Ты как? — поинтересовался Рай, когда я вновь вошла в его кабинет. Мужчина не стал дожидаться меня в обществе встревоженных детских психиатров, так как терпеть их не мог из-за непонятной мне причины. Хотя, как-то раз проболтался, что это детская травма.

В ответ на его вопрос, я неоднозначно поводила рукой в воздухе, отстранённо достав пузырек с воспоминаниями. Пока мое состояние было в стадии потрясения от людской жестокости, я решила продемонстрировать воспоминания Рози, а именно так представилась мне девочка в конце нашего сеанса, Уилфорту.

— Доставай омут памяти, — кладя хрустальный флакончик, видоизмененный из ручки, на стол. Такая практика не была у нас с начальством в ходу, но мы регулярно ею пользовались, когда я не хотела пересказывать увиденное. Вот и в этот раз я пожелала, чтобы он увидел все своими глазами.

С тягостным вздохом шатен подчинился, а я поудобнее устроилась на стуле для гостей. Прикрыв глаза, пыталась заставить уставший мозг работать и разложить все по полочкам, пока начальство просматривает воспоминания. Их (воспоминаний) кстати, до сих пор было всего две штуки, а сейчас они пополнятся еще одним экземпляром. Память тощей сероглазой и темноволосой малышки я практически полностью подтерла, оставив большой провал в памяти. Для ребенка в этом нет ничего страшного, просто она уснула, а проснулась на улице, когда ее подобрали полицейские. Вот взрослый человек уже бы воспринял это по-иному. Мог начать сопоставлять факты. Момент, когда заснул и момент, когда проснулся — две совершенно разные даты, отделенные слишком большим промежутком. Конкретно в этом случае — три месяца. Исходя из этого, у взрослых я редко стираю воспоминания, лишь делаю краски менее насыщенными, а события менее важными. А порой, просто нельзя стирать воспоминания по совершенно объективным причинам, когда катастрофа становится уроком или фактором, позволяющим правильно относиться к некоторым людям из своего окружения, хотя обычно, это приводит к отсеканию всех связей с оными.

Примером может послужить один из недавних случаев. Самая обычная пара, парень и девушка. Все стандартно, миловидная девушка, капельку краше заурядной и немного замкнутый в себе парень. Знакомы с детства, не самого раннего, но с класса шестого… У них было все, как книга пишет: цветы, подарки, свидания, совместный поход на выпускной — стандартные ухаживания со стороны парня и положительная реакция девушки. Они строили и планировали совместное будущее (девушка так уж точно), но кто же знал, что милый и казалось застенчивый, такой знакомый парень окажется совсем не таким? Любовь к разным странным, на взгляд совершенно нормального человека, вещам не окажется маленьким невинным фетишем? Девушка совершенно не обращала внимание на незаурядные развлечения друга, и не просто разочаровалась в нем, хотя эта эмоция превалировала, нет. Она очень пострадала из-за неумелого молодого садиста. Парень сильно не пострадал, богатые родители и так далее, но девчушка поникла. Жизнь была серым пятном, прежние цели (поступление в универ) не интересовали, а то, что осталось крайне ярким пятном в памяти — вызывало желание банального суицида. Ко всему прилагалось полное недоверие к мужскому полу. Именно в таком состоянии души попала ко мне девушка. К сожалению, я не могу исправлять прошлое, как и не могу ментально помогать людям, не взглянув на их историю, не пережив ее с ними. Еле тогда удержала себя в чужом сознании, просматривая самые болезненные воспоминания пациентки. Благо знакомство со Светозаром подготовило меня ко многому. Затем наступила моя самая любимая часть работы — работа с эмоциями. Не прямая конечно. Не могу я заставить человека голодного ощутить только жажду. Но могу заменить ощущения, которые были в прошлом — сменив голод, ранее мучивший человека, на воспоминания о нестерпимой жажде. Примерно этим я и занялась: заглушила боль, отвращение к чужим прикосновениям, воскресила светлые и радостные ожидания учебы в колледже, добавила красок в лето, показав пляж и палящее солнце, а у ног воду блаженной прохладой обдающую тебя, чтобы не заскучать на учебе и к чему-то стремиться. Последним действием было вбить девочке в голову нашу «милую» беседу (которой не было и в помине), впихнуть карточку больницы вместе со своим номером и сказать, что если возникнут проблемы и (не дай Мерлин!) вернутся мысли о смерти — можно и надо смело обращаться. А теперь представляем всю эту стратегию, только вместо манипуляций с эмоциями я стираю память. Какие последствия? Разные, большие, и в любом случае — негативные.

— Что с девочкой… Рози? — вырывает меня хриплый голос из раздумий.

— Ничего не помнит, спокойно пошла с санитаром под ручку кушать нормированную дозу, спрашивая, когда к ней приедут родители, — лицо моего собеседника было бледно, и на нем читалась ярость, но это выражение смягчилось после моих слов. И я решила добить друга, — А до прихода санитара, все уши мне прожужжала о том, как скучает за родителями, хочет увидеть своего кота Дрю и много чего еще. Не беспокойся, Рай, ребенок ожил.

— На глазах? — с легкой улыбкой уточнил Уилфорт, на что я кивнула, тоже отвечая улыбкой. — Что будем делать?

— Что-что? — передразнила я, криво усмехнувшись. — Ты сам понял, что она не единственный ребенок.

— Их там, как минимум, пятнадцать, я считал, — подтвердил мужчина. — Но эти «экспериментаторы»…

— Пять всего, не считая охранников, — я тоже считать умею, о чем неприменула напомнить, — тоже подсчитывала.

— Справишься одна? — нахмурил брови Уилфорт, который всегда беспокоился за меня. Даже зная, что в гневе я страшна.

— Разумеется, — я продемонстрировала палочку. — Главное, чтобы они не успели смыться за все это время, что мы болтаем, — тонко намекнула, что мне пора.

— Ладно, но не геройствуй и… — недовольно буркнул мой начальник, который друг, а я закончила за него фразу.

— И позвоню тебе, как только окажусь в камере Рози, — с серьёзным выражением лица покивала я. — А ты отследишь меня с помощью полиции, пока я разберусь с этими… «экспериментаторами».

— Это, как всегда, будет странно выглядеть для служащих букве закона, — печально вздохнул мой босс.

— Им уже пора привыкнуть, — фыркнула я, поднимаясь на ноги и разминая тело. — Я довольно часто выполняю их обязанности. Тем более, это наши парни и они совершенно не против незаслуженных лавров, — подмигнула я закатившему глаза Уилфорту.

Воскресив в памяти каморку, где несколько месяцев провела малышка Рози, я трансгрессировала. В памяти, помимо воли, пронеслась целиком вся картина. Непонятные врачи в белых халатах, которые проводят тесты на детях: вводят разные препараты, дают непонятные лекарства, берут анализы. И их я сильно трогать не буду, потому что для них дети всего лишь подопытные кролики, а вот охранники…

Улыбка, застывшая на моем лице, стала хищной, когда я встретилась глазами с одним из них — насильником. Эти люди были далеки от науки, и в какой-то момент осознав, что за избиение детей им ничего не будет, кроме нескольких «ласковых» слов, начали воплощать в жизнь… многое. Даже мысленно не хочется перечислять это все.

День четверга выдался для меня необыкновенно тяжелым. И я была благодарна Брайану, который постоянно был рядом, поддерживая меня. Пожалуй, будь я одна, просто бы свихнулась от детских воспоминаний. Также у меня был человек, который в конце дня налил мне бокал красного кислого вина и заставил съесть ужин, потому как завтрак с обедом я пропустила, занимаясь детками. Не знаю, имело ли само начальство маковую росинку во рту за сутки, но свой ужин Уилфорт проглотил и не заметил — пришлось делиться.

Комментарий к 12. В Cane Hill

* «Cane Hill» — психиатрическая больница в лондонском боро Кройдон работала с 1882-го по 1992-й год, а в данный момент пугает смелых путешественников своими заброшенными комнатами. В 2000-х годах в лечебнице произошли пожары, которые придали ей еще более пугающий вид. К слову, в Кейн Хилл в свое время проходили лечение мама Чарли Чаплина и брат Дэвида Боуи.

========== 13. Все всплывало, всплывает и будет всплывать - без этого никак! ==========

Мы теряем большую часть молодости по собственной неловкости

Луи-Фердинанд Селин, «Путешествие на край ночи»

Я стояла на улице, с упоением вдыхая свежий вечерний воздух. Пора было вернуться в Хогвартс, но сначала следовало бы дождаться Марко и увериться, что драгоценный шеф наверняка окажется дома в целости и сохранности. Кисловатое вино приглушило воспоминания и эмоции бедных детишек, которые сейчас спокойно посапывают в детском отделении Cane Hill, пока определенные органы ищут их родителей и близких родственников. Экспериментаторы же с гадкими охранниками дожидаются завтрашнего суда в ближайшем отделении полиции. Надеюсь, сидя почти сутки в обезьяннике, они успеют потомиться в ожидании пожизненного приговора…

Вдалеке показался черный автомобиль, какой марки я не определила, так как в машинах разбиралась очень плохо. Единственные мои умения обращения с этой своенравной техникой — это управление железным конем и осведомленность, куда следует заливать бензин. Шум мотора заставил недавно отступившую мигрень вернуться, шутка ли, целый день копаться в чужих сознаниях, изменяя их? Тем не менее, когда машина остановилась, я натянула на усталое и бледное лицо радостную улыбку. Брайан явно выпил больше положенного, и позволить в таком состоянии Уилфорту садиться за руль я просто не имела права. Вот и пришлось звонить единственному знакомому родственнику родного начальства — Джанмарко Уилфорту. В отличие от брата, выскочивший из салона мужчина был хорошо сложен, обладал шикарной внешностью и мог одним взглядом теплых карих глаз растопить любое сердце.

— Привет, Тори, — обаятельно улыбнулся шатен, чьи длинные кудри были убраны в небрежный хвост, не пряча впрочем беспокойства. — Что-то случилось?

— Угу, Рай немного перебрал горячительного, — выдала я с потрохами босса, не испытывая при этом ни капли раскаяния.

— Какой повод? — приподнял брови Марко, а волнения в карих глазах только прибавилось.

— Лучше пусть сам расскажет, — вздохнула я, кривя лицо. — Не хочу об этом вспоминать. Так ты повезешь его?.. — с надеждой поинтересовалась я, зная натянутые отношения между братьями. Семья Уилфорта не слишком хорошо отнеслась к его уходу в мир маглов. Наивные маги думали, что в магическом мире Британии может найтись вполне достойная работа для сквиба, и мало кто интересовался душевным состоянием моего начальства, как и мнением. Поэтому произошла грандиозная ссора, когда Брайан решил отказаться от корней и пошел учиться на психиатра. И пусть младший сын четы Уилфорт, Джанмарко, в итоге последовал примеру брата — холодок в их общении присутствовал. Хотя, с чего он вообще там имеется, я понять так и не могла. Ведь оба они росли среди магии, оба переживали из-за собственной «бракованности», которая была наглядным плевком в высокомерные лица чистокровных магов. Целых два сквиба в семье не менее древнего и чистого рода, чем Блэки и Малфои!

— Разумеется, — кивнул мужчина, и только сейчас спохватился, что моего высокого руководства нет рядом. — А где Брайан?

— Сейчас спустится, ключ в кабинете потерял. Найдет, запрет свое логово и почтит нас своим присутствием, — подробно отрапортовала я, и между нами повисла неловкая тишина. Мы оба с шатеном решительно не знали, о чем говорить. От силы мы виделись с ним четыре-пять раз. Правде, за время коротких встреч успели перейти на неформальный стиль общения и обменяться номерами телефонов.

— Как у тебя дела? — банальный вопрос.

— Нормально, — стандартный ответ и чисто из вежливости брошенный ответный вопрос, — а у тебя?

— Тоже все хорошо, — кивает шатен, нервно улыбаясь и теребя в руках ключи от машины. Еще несколько томительных минут молчания, а затем совершенно неожиданное для меня, — что делаешь завтра вечером или на выходных?

— Работаю, — машинально отвечаю правду, и только спустя секунду осознаю, что отшила мужчину. — К сожалению, я на неопределенный срок должна находиться в… командировке, — пытаюсь смягчить свой ответ я, заливаясь легким румянцем. Меня редко когда приглашали куда-то, не считая одноклубников с колледжа, но то были шуточные предложения, имеющие цель поиздеваться над бледным призраком местной зубрилы, коей я обычно являлась на учебу. А сейчас… неожиданно, но крайне приятно.

— А здесь что сейчас делаешь? — решил поиграть в следователя или дознавателя Уилфорт.

— Рай позвал, пришлось срочно вернуться, — улыбнулась я краешком губ, и облегченно выдохнула, когда сзади раздался голос шефа. Как вовремя.

✡🔯✡

Женщина может сохранить лишь ту тайну, которой она не знает.

Сенека Старший

— А почему никто не заинтересовался массовым исчезновением детей? — глаза Гермионы азартно блеснули, а я мысленно вздохнула, прося Тьму, Бездну, и даже Мерлина дать мне терпения побольше. Слишком любопытной, порой, становилась дотошная гриффиндорская заучка Грейнджер.

— Ну, они же не настолько… глупые люди, — тихонько фыркнула я. — Разумеется, заинтересованные пропажей были, но все дети из разных регионов Англии, поэтому связать похищения было бы крайне затруднительно, — потерла я переносицу, так как обсуждать противное дело мне было не слишком приятно, от чего воскресла мигрень, напоминая о «пяти» условных годах моих мучений в доме дяди. — Хотя не спорю, — попыталась я задорно улыбнуться, — стащи они одну школьную группу детей из определенного города, было бы куда как проще!

— Вика! — непонятно почему возмутилась подруга, а я, взглянув на часы, радостно осознала, что скоро завтрак.

— Мы сейчас опоздаем на лекции! — отвлекла я на мгновение Миону, которая разбудила меня за час до подъёма и принялась вытрясывать, где это я столько времени была? — В ванную я первая, — срываясь с места, спряталась от юной следовательницы.

За дверью послышалось недовольное сопение, но кое-кто нечесаный и неумытый, видимо смирился с тем, что жертва сбежала и принялся шнырять по комнате, собирая учебники. Странно, правда, что подруга не упаковала сумку еще с вечера, как обычно это делала. Более того, когда я ночью вернулась в нашу комнату, сопящая студентка даже ухом не повела на плеск воды и шорохи снимаемой одежды, а ведь раньше от тихого чиха Гермиона могла проснуться, хватаясь по инерции за палочку. Любопытно было, что так утомило неугомонную ученицу или кто? Проснувшаяся в душе сваха с гордостью напомнила о вечерних встречах… вечернем варении Зелья Следопыта совместно с неким зельеваром и то, с какой резвостью гриффиндорская козочка на них скакала в последнее время. Довольная улыбка, продиктованная гордостью за открывшееся новое умение — сводить людей и не только с ума, тронула мои губы. Пришлось живо напомнить себе о Розовой Ведьме, которая недавно поселилась в Хогвартсе и хорошее настроение как ветром сдуло.

Выходила я из ванной комнаты очень задумчивой. В моей, несомненно светлой, головке вспыхнула чудесная идея. Возникла гениальная мысль из-за усталости, что тяжелым пледом укутала мои плечи, заставляя их сводить и сутулиться. Но ведь леди не имеют права ходить с горбом! Поэтому, в очередной раз отвесив себе мысленный подзатыльник, заставила худенькие плечики, норовившие съехаться друг к другу, распрямиться. Голова сама собой приподнялась, вскидывая подбородок повыше. Возможно, со стороны человеку могло показаться, что я проглотила прямую длинную палку, но бабушка бы гордилась мной! Возвращаясь к коварной и упоительно приятной мысли, необходимо было осведомиться у Мионы, что она планирует на субботу.

— Мион, а что ты завтра делаешь? — дождавшись, когда ведьма выйдет из умывальни, решительно заговорила я.

— М-мм… — как-то странно замялась шатенка.

— Так-так, — протянула я, щурясь и внимательно окидывая взглядом девушку. Мы говорили на ходу и это немного портило момент истины, — я, значит, рассказываю тебе всё, а ты… — многозначительная пауза, обязанная пробудить в Грейнджер совесть.

Молчание затягивалось, я давала колдунье возможность одуматься и поведать мне, что столь любопытного она планирует на выходные. Но поганка гриффиндорская молчала, как Пожиратель на допросе, лишь густо залившись румянцем. Девушка не образумилась, а я не стала настаивать. Зачем? Уверена, Миона сама мне потом всё расскажет, а сейчас пусть ее погрызёт совесть, которая, по многочисленным слухам, обитала в каждом ученике знаменитого красно-золотого факультета.

— Ясно, — хмыкнула я, как ни в чем не бывало, подливая масла в огонь. — Я сама хотела… домой смотаться и еще кое-куда, отдохнуть, развеяться. Раз ты тоже имеешь какие-то планы на этих выходных, то я ничего тебе не предлагаю, но скажи, пожалуйста, что ты хочешь на Рождество? — поинтересовалась я, меняя тему.

✡🔯✡

Ничто не бывает так редко на свете, как полная откровенность между родителями и детьми.

Ромен Роллан

— Ты хотела меня видеть, Минерва? — я вошла в кабинет директрисы Хогвартса. С каждым моим посещением этого помещения, оно становилась все более удобным и приятным для глаза. Ничего, впрочем, удивительного, отпечаток хозяйки неуловимо откладывался на предметах, обстановке, атмосфере и даже… стенах. Возможно, МакГонагалл не хотела ничего менять здесь, но кабинет преображался с каждым днем все сильнее, что радовало. Минерва, вообще хороший, пусть порой и слишком строгий, человек. Я искренне любила ее, хотя в последнее время начала забывать, что она не чужая для меня ведьма. Впрочем, у меня было на то не мало причин.

— Да, ты пропустила занятия, — коротко ответила женщина, сидящая за столом.

— У меня возникла работа, — так же тихо ответила, а затем клещами вытянула из себя вежливость. Банальную, но наверняка приятную, — прости, что не предупредила, была сильно занята. Сутки выдались сумасшедшими.

— Понятно, — величественно кивнула колдунья.

— Что-то еще? — спросила я, так как патронус директрисы сорвал меня перед лекцией ЗОТИ. А я, стыдно признаться, успела соскучиться по белокурому аристократу, который в этом году вел предмет. При воспоминании о серых стальных глазах и красивом лице мужчины, по позвонку пробежалась толпа мурашек, а губы вновь обожгло огнем…

— Да, — тихо ответила профессор, отвлекая от посторонних мыслей и совершенно нехороших воспоминаний. — Что происходит? — в лоб, как умели исключительно представители красно-золотого факультета, поинтересовалась директриса, блеснув зелёными глазами.

— Ты, о чем? — искренне полюбопытствовала я.

— Твоем поведении. Ты зла на меня? — твердый взгляд женщины ясно давал понять, что сыграть дурочку мне не удастся.

— Честно, Минни? — я вскинула брови, а уголки моих губ поджались от недовольства. У меня не было желания, выяснять отношения с нынешней директрисой Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, более того, я планировала быстро ускользнуть из кабинета, но… Правда не желала задерживаться у меня в мозгу, продолжая лелеять обиду и злость. Последнее время мне было крайне неудобно разговаривать в этом помещении, я никогда не откровенничала с дедушкой, и тем более, не собиралась делать это в его присутствии еще с кем-то. Впрочем, и молчать дальше, смотря как многоуважаемый и один из немногих по-настоящему близких мне людей гробит себя. А Минерва МакГонагалл действительно хоронила себя заживо в этой огромной усыпальнице под названием Хогвартс. И ладно бы от этого только она мучилась!

— Да, — серьезно кивнула не такая уж и пожилая, как я обычно подшучиваю, женщина.

— Да, потому что я еще хочу понянчить твоих спиногрызов, Минерва МакГонагалл! — не сдерживаясь, во весь голос выпалила я. — Тебе самой не надоело сидеть и чахнуть в этом гробу, воспитывая чужих оболтусов и вколачивая в их неблагодарные головы знания, которые половина из учеников забудет сразу же после устройства на какую-то жалкую работенку в Министерстве Магии, в лучшем случае? — задала я, в общем, риторический вопрос. — Или может тебе нравится мучить дядю Элфинстоуна*? — вновь поинтересовалась я. — Он волнуется о тебе, но не настаивает ни на чем, потому что знает твоей своенравный и упертый характер, дорогая моя. И твое, Минни, счастье, что его пригласили в самый отдаленный уголок Африки, во время того, как у вас тут происходила вся эта заварушка с Волдемортом. К твоему сведению, он до сих пор винит себя из-за того, что его не было рядом и он тебя не поддержал, как минимум! — выговорилась я и выдохнула.

Сама не заметила, как на глаза навернулись слезы, но слишком уж хорошие у меня были отношения с мужем Минервы. Бедный седой мужчина не должен был мучиться из-за упорства некоторых, и он не виновен в том, что из глубинки Африки письма не доходят к адресату.

— Почему ты ему ничего не написала? — тихо спросила я, даже не надеясь услышать честный ответ. Хотя, видимо, вопрос действительно прозвучал жалко и надо мной сжалились.

— Я писала, и не раз, но… — голос Минни дрогнул и она, стянув очки, потерла лицо руками, — глупо, наверное, но я не хотела втягивать во все это его, как и Альбус тебя, — усмехнулась женщина, вставив совершенно не нужный и болезненный пример.

— Очень недальновидно, — буркнула я, вновь замыкаясь в себе. Момент откровения прошел, наступило время советов. — Если не хочешь оставлять свой пост, — я недовольно изогнула губы в кривой улыбке, — хотя бы на Рождество вернись домой, — глухо попросила я, направляясь к выходу.

— Виктория, — остановил меня голос директрисы у выхода, — я просто не знаю на кого могу оставить школу и детей, — опять честно вздохнула зеленоглазая.

— Ты не обязана ее оставлять, — немного помедлив, поморщилась я. — Достаточно найти себе помощника-помощницу и постепенно перебросить на плечи этого сотрудника большинство проблем. Так же, как поступал дражайший Альбус Дамблдор, — не преминула пустить я шпильку, скрываясь в темноте прохода. Мне было прекрасно известно, откуда у моего дедушки имелась целая куча времени для страдания фигней. Он буквально всю свою работу перекладывал на хрупкие плечи одного преподавателя трансфигурации.

Комментарий к 13. Все всплывало, всплывает и будет всплывать - без этого никак!

*Элфинстоун Урхарт - чистокровный волшебник. Был женат на Минерве МакГонагалл, с которой он прожил в браке счастливые три года. (Автор оживил Урхарта и отправил в командировку на время войны с Волди)

Дорогие мои демонята, вновь извиняюсь за задержку. К сожалению, у меня сейчас нет постоянного доступа к ноутбуку, следовательно, и продолжение я пишу лишь тогда, когда удается сесть за клавиатуру. Благодарю за понимание и жду ваших отзывов 😉

========== 14. В путь только парами! ==========

Остроты — соль беседы, но не пища.

Уильям Гэзлитт

Пятница один из самых лучших дней в неделе. Ее несомненное достоинство начинает проявляться после последней лекции, когда галдящая толпа учеников отправляется кто куда. Большинство ребят расслабляется и начинает строить грандиозные планы на выходные, а у кого-то эти самые грандиозные планы уже имелись. И этот кое-кто решил провести свободное от учебы время, которое восьмикурсники по достоинству ценили, с самым ужасным, холодным, саркастическим, подлым, злым и… Этот список можно продолжать до бесконечности, потому что у Северуса Снейпа несомненно было много достоинств, слишком много. Подводя итоги, сейчас одна кареглазая ведьмочка с как всегда распущенными каштановыми кудрями мчалась по лестнице Хогвартса вниз на всех парах, стремясь как можно быстрее достигнуть своей, как обычно, хмурой цели, то есть профессора зельеварения. Девушка даже не попрощалась с членами пресловутого Золотого Трио, лишь чиркнула быструю записку для голубоглазой подруги и отослала клочок бумаги в комнату, надеясь, что Воканс его заметит. Хотя посторонние мысли выветрились из головы юной гриффиндорки, как только перед глазами мелькнули створки дверей в Большом Зале. Сердце предательски сбилось с обычного ритма и с невероятной скоростью начало биться об грудную клетку шатенки. И было неясно, девушка так реагирует на скорые приключения, тесно переплетенные с разгадками давних тайн, или на высокую и худую фигуру, как всегда закутанную в черную мантию, ожидавшую ее у выхода из школы.

Кто бы знал, насколько тяжело сейчас было экс-Пожирателю Смерти удерживать на лице непроницаемую маску. От усилий мужчина даже нахмурился, от чего стоящий рядом первокурсник, желающий задать какие-то вопросы декану Слизерина, ойкнув развернулся и рванул куда глаза глядят. Впечатлительные, однако, волшебники пошли, ничего не скажешь, будущее магической Британии… Но Снейп не обратил на улепетывающего мальчишку и капли своего драгоценного внимания, уделяя его одной единственной гриффиндорке, которая буквально летела к нему. И столь глупая, совершенно несвойственная, легкая улыбка так и пыталась выступить на лице Северуса, потому что Грейнджер не испугалась и явилась сюда. Хотя, о чем это он? Шатенке по статусу факультета бояться просто не положено, вот и Гермиона шла к своему профессору твердой походкой человека, уверенного в своем решении. А карие глубокие омуты светились от предвкушения, и даже подозрительные шепотки других учеников не потушили это, уже разгоревшееся до небольшого костерка, пламя.

— Профессор, — девушка подошла к мужчине и кивнула в знак приветствия.

— Мисс Грейнджер, — так же официально склонил голову Снейп и тут же развернулся, — идёмте.

Необычная парочка вышла из замка. С задумчивым видом они пересекали территорию школы, направляясь к месту, откуда можно спокойно трансгрессировать. Странно, но идя в безмолвной тишине, эти люди думали об одном и том же, точнее они вспоминали.

— Гермиона, — тихо позвал брюнет, бросив в зелье последний на сегодня ингредиент.

— Да? — отозвалась та, культурно и аккуратно убирая со стола, так как любила порядок на рабочем месте. И за эту помощь, не обязательную в общем, Снейп был особенно благодарен девушке. Сам профессор, порой, не успевал убирать у себя в лаборатории из-за частых иных, не менее важных занятий, а доверить это дело эльфам… лучше увольте сразу! К своим скарбам Северус даже друзей, тем более таких как Люциус, к примеру, не подпускал! Но гриффиндорка всегда была послушной и полезной ученицей. Кроме того недавнего казуса с «Зельем Следопыта» иных погрешностей мужчина припомнить не мог, а потому с чистой совестью и спокойной душой позволил красавице быстренько убирать лабораторию, пока сам он разбирался с другими зельями и следил за их общим котлом.

— Что ты делаешь на выходных? — с непроницаемой миной поинтересовался зельевар, а девушка задумалась, очень глубоко задумалась.

— Ничего серьезного, Северус, — прикусив губу, как обычно она это делала, вынесла вердикт своему свободному времени Гермиона.

— В таком случае, — черноглазый отвернулся, скрывая свою неуверенность и немного порозовевшие скулы, — ты не будешь против посетить со мной некоторые места?

— Что за места? — с живым любопытством поинтересовалась шатенка, стараясь не показывать свое иррациональное разочарование. Она-то понадеялась, глупая, что ее пригласить на свидание хотят… Хотя, о чем это Гермиона подумала? Свидание и Снейп — это антонимы, которые невозможно употребить в одном предложении! И лишь вечером мудрой и заторможенной гриффиндорке дойдет, что эта вылазка с Северусом равносильна свиданию.

— Два поместья, — неохотно признался профессор. — Мне накануне… один источник передал любопытные сведения по ним. Хотелось бы проверить их, да одному скучно.

— С радостью! — воскликнула за спиной мужчины Грейнджер, прожигая взглядом его затылок. — А какие сведения, и что с нашим зельем?

— Зелье законсервирую на двое суток, ничего ему не будет. Да и мисс Воканс не сильно расстроилась, когда мы, — сознательно произнес мужчина, не желая винить в случившемся девушку, — предыдущий экземпляр испортили, — за свои слова, обернувшийся к Мионы, брюнет удостоился благодарного взгляда карих глаз. — А насчет информации, — сделал он паузу, будто задумался, — сообщу тебе завтра, когда прибудем на место, — усмехнулся Снейп, наблюдая, как на прелестном молодом личике шатенки вспыхивает возмущение.

— Северус, так нельзя! — воскликнула кареглазая, уперев руки в бока.

— Не сердись, Гермиона, — по-доброму усмехнулся Снейп, — но мне нужна гарантия, что ты завтра явишься после лекций в Большой Холл.

— Явлюсь! — недобро сощурившись, пообещала шатенка.

— Вот и замечательно, — Снейп решил отвлечь ученицу от гнева, спросив, — скажи, кстати, почему мисс Воканс сегодня не было на лекциях? С ней все в порядке?

— Да, наверное, — пожала плечами шатенка, нахмурившись. — Вика предупредила, что может не ночевать в Хогвартсе, но… я надеялась, что она вернется до уроков.

— Куда она отправилась? — удивился мужчина.

— На работу, по ее словам. Посреди ночи к нам сова прилетела, так Виктория и подорвалась. Правда, прежде она пообещала мне все рассказать, — довольно похвалилась Гермиона, — когда вернётся.

— Любопытно, — покивал головой Снейп. — А со мной, поделишься?..

— Так куда мы направляемся? — поинтересовалась Гермиона, наконец прервав затянувшееся молчание.

— В поместье Принцев, — коротко ответил Снейп, но под давлением любопытного взгляда Грейнджер расщедрился на пояснение. — Нужно проверить в каком оно состоянии, а также порыться в библиотеке…

— Постой, — перебила Миона брюнета, не побоявшись его гнева и только сейчас кое-что вспомнив. — Твое полное имя — Северус Тобиас Снейп-Принц! То есть… — продолжала развивать мысли шатенка, с небывалым азартом в глазах, — это твое поместье. Но почему ты раньше там не был? И решил побывать там только сейчас?

— Грейнджер! — возмутился шквалу вопросов профессор и немного смутил ученицу этим обращением, но любопытство вещь неугомонная, тем более у гриффиндорок.

— Северус?.. — протянула девушка просительно, не дождавшись ответов.

— Я не знал о точном расположении Принц-мэнора, — тихо ответил брюнет, прежде издав мучительно тяжелый вздох. — Также это место меня не сильно волновало, но сейчас у меня имеются основания полагать, что там есть некоторые… — Снейп припомнил свой разговор с внучкой Альбуса, — реликвии, связанные с демонами.

— Тогда почему мы не взяли с собой Викторию? — тут же вскинула брови Грейнджер, повернув голову к собеседнику. Идти и разговаривать было немного дискомфортно, но у девушки других вариантов не было, а по сему она исхитрялась, не спотыкаясь, уделять все своё внимание зельевару. — Или вы ей не доверяете? — Миона нахмурилась от абсурдного предположения. Все-таки голубоглазая брюнетка спасла ей жизнь и не раз.

— Не то, чтобы не доверяю, — замялся профессор вдруг, — просто сначала хочу сам все выяснить. Как никак это мое наследство, — с кривой улыбкой хмыкнул декан Слизерина.

— М… — шатенка с минуту боролась с собой. У нее имелось непреодолимое желание спросить, а не будет ли она мешать Великому и Ужасному? И если будет, то зачем он ее позвал с собой? Но благоразумность победила легкую обиду, засунув сарказм куда подальше.

— Сейчас будем трансгрессировать, — предупредил внезапно остановившийся профессор. Очень неожиданно он встал для идущей немного позади него сильно задумавшейся девушки. Как итог, ученица, не успевшая вовремя затормозить, впечаталась в тело преподавателя. БлагоСеверус устоял и удержал от возможного падения Гермиону. Гриффиндорка попыталась отстраниться, так как слишком тесно прижалась к мужчине, непозволительно близко оказавшись возле него, даже с учетом их невероятно наладившихся взаимоотношений. Но на удивление, сильные руки тощего с виду Снейпа лишь крепче прижали Грейнджер к себе и ученица почувствовала, как крючковатый нос профессора зарылся ей в волосы на макушке. Щеки шатенки опалил жар, но она не посмела даже пискнуть, с удивлением наслаждаясь неожиданными объятиями.

— Ты права, Гермиона, — тихо прошептал Северус, вызывая толпу мурашек по всему телу гриффиндорки, — так намного удобнее и… безопаснее перемещаться, — в следующее мгновение они трансгрессировали, но никто из них практически не почувствовал неприятного ощущения, которое всегда сопровождало подобный способ передвижения. Эти двое были слишком глубоко погружены в свои эмоции, пытаясь проанализировать невероятные и новые ощущения.

✡🔯✡

Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту.

Козьма Прутков

Походкой от бедра девушки обычно заинтересовывали людей вокруг, но в одном конкретном случае, который сейчас обворожительным вихрем нёсся по одному из многочисленных коридоров Хогвартса, обещая смести с дороги любого нечаянно попавшегося беднягу, плавная походка от бедра выражала злость. Просто Виктория Воканс, будучи истиной леди, по заверениям ныне покойной миссис Воканс, не могла спокойно печатать шаг, показывая окружающим своё подлинное ужасное настроение. Вика обязана была плыть по школе с видом королевы, улыбкой голодного дракона и грацией лани. К сожалению брюнетки, воспитание, вбитое в прямом смысле слова в голову и тело уважаемой бабушкой, все еще было сильнее любых эмоций. К слову об эмоциях аристократки, непомерная раздражительность красавицы была вызвана тем, что вредная подруга, по совместительству соседка и гриффиндорка, сбежала непонятно куда. Имелись еще и подозрения, что непонятно с кем. И вроде бы радоваться должна голубоглазая, ан нет, чувство тревоги в груди не дает ни минуты покоя, с каждым мгновением становясь все больше. Виктория не чувствовала опасность и это единственное, что радовало.

Неожиданно, огромный и неприятно душащий Зовущую ком в груди исчез, а из-за угла пустынного коридора показалась… показались люди… существа, которых девушка совершенно не горела желанием видеть. Наоборот, девушка вдруг страстно захотела провалиться сквозь каменный пол коридора вниз и желательно мягко приземлиться на кого-то белобрысого и сероглазого, потому что, как показала практика, Люциус Малфой был восхитительно мягкой подушкой, на которую можно спокойно упасть. Мысли брюнетки невольно свернули на профессора ЗОТИ, в то время как тело по привычке сделало легкое подобие книксена, которое только можно сделать, будучи одетой в мантию, а губы разомкнулись, поприветствовав Леди Серсею Пиритс.

— Виктория, девочка моя, — со сладкой улыбкой на лице пропела пожилая леди, от чего стоящие возле нее девушка и мужчина содрогнулись, внутренне разумеется. — Мы с тобой так и не успели поговорить в день моего приезда, а когда я вчера спрашивала о тебе, мне сказали, что тебя нет на территории школы… — женщина внимательно уставилась на девушку, с притворной заботой во взгляде и интонациях в голосе закончив свое высказывание.

— Это правда, — кивнула голубоглазая, чувствуя, как ее губы немеют от приветливой улыбки, которая буквально приросла к ее лицу. — У меня вчера возникли дела… семейные, необходимо было их решить, — Воканс безбожно лгала и мысленно просила, стоящего рядом и как будто набравшего в рот воды, демона продолжать молчать и не компрометировать ее.

— Да-да, — покивала головой Розовая Ведьма, и где только достала мантию с таким отвратительным розовым цветом? По скромному мнению Виктории эта мантия была создана из убитых новорожденных поросят. Девушка так и видела, как с бедных, и почему-то живых, малышей сдирают нежно-розовую кожу, а за всем этим со сладкой, как патока, улыбкой наблюдает старая ведьма, указывая на малышей поупитаннее. — Тяжело тебе, наверное, смотреть за всеми делами рода Воканс? — вырывая брюнетку из жуткой фантазии, задала вопрос Серсея, и голубоглазая еле удержалась, чтобы не передернуть плечами, ужас.

— Нет, — тут же заверила женщину пришедшая наконец в себя Виктория, а то еще помощь предложит, брр-р-р! — Я вполне неплохо справляюсь, а со всеми возникающими сложностями всегда могу обратиться к опекуну.

— Опекуну? — прищурилась Пиритс.

— Да… — девушка на мгновение замялась, — к бывшему опекуну, хорошему другу дяди и моему.

— Что же, — не стала настаивать на более подробном ответе женщина, — это замечательно! И… мистер Малфой, рада вас видеть! — обратилась Пиритс к кому-то за спиной брюнетки. Девушка обернулась и с удивлением уставилась на Люциуса, застывшего каменной статуей позади нее. Видимо мужчина тоже не ожидал встретить всю эту компанию, как и несколько минут назад Воканс. Но быстро взяв себя в руки, аристократ все же отвесил легкий поклон пожилой женщине и кивнул ее демону, проигнорировав ученицу. Несмотря на то, что Воканс часто проделывала подобный трюк и с самим профессором, это ее знатно задело.

— Доброго дня, — холодно улыбнулся мужчина.

— Знаете, мистер Малфой, — как-то радостно защебетала Розовая Ведьма, пожирая взглядом блондина и рискуя получить «Аваду» от внезапно рассердившейся Воканс, — я сейчас как раз хотела пригласить Викторию, — покровительственный взгляд в сторону брюнетки, — присоединиться сегодня ко мне и Варгину за ужином. Вы ведь знаете, наверное, что мне поставят отдельный стол, так как я не являюсь сотрудником школы, — немного пренебрежительно усмехнулась карга. — Так не хотите ли тоже к нам присоединиться?

— Серсея, — первой взяла слово ученица, порадовавшись своим новым планам на выходные, — к моему величайшему сожалению, я не смогу сегодня отужинать с вами, — состроила печальное личико брюнетка.

— Почему это? — нахмурилась женщина, а ее красавец демон за ее спиной состроил умильную рожицу, умоляя девушку не бросать его одного. Но Воканс, как ни странно, в присутствии Малфоя-старшего сумела удержать голову на плечах и не поддаться просящему взгляду восхитительных голубых глаз Варгина.

— У меня все еще открыты некоторые вопросы, которые срочно необходимо решить, — печально вздохнула красавица. — Прямо сейчас ухожу из замка.

— Жаль, очень жаль, — покачала головой пожилая леди, — в таком случае вы, мистер Малфой, обязаны скрасить мой ужин.

— Я… — мужчина явно пытался и не мог найти способ выкрутиться из ситуации, что было довольно странно для брюнетки. Просто она не знала, что он не может покидать территорию замка, когда ему только заблагорассудится, лишь с позволения директрисы.

— Мистер Малфой уже согласился помочь мне в одном деле, — вдруг вступилась за учителя Виктория. — И нас не будет в школе в течение всех выходных.

— Мистер Малфой? — усомнилась Пиритс в истории, скрепленной белыми нитями, как бы не понимая, чем этот аристократ может помочь юной наследнице.

— Да, — покивала голубоглазая, не давая профессору ЗОТИ и рта открыть. — Как оказалось, профессор превосходно разбирается в… старинных артефактах, — подарки, которые девушка хотела прикупить на рождество, конечно не тянули на артефакты, но если с огромной натяжкой… — а мне сейчас жизненно важно разобраться в семейных, ведь, как выяснилось, я знала не обо всех.

— Хорошо, — кажется Розовая Ведьма была удовлетворена отговоркой собеседников, а демон за ее спиной наоборот весь сник, хмуро смотря то на учителя, то на ученицу. — Хорошего пути, — кивнув, женщина удалилась с безмолвным Варгином, а Воканс и Малфой так и остались стоять в коридоре, как два изваяния. Первой отмерла брюнетка, буквально приказав мужчине:

— Через пять минут жду вас в Большом Холле, профессор, — девушка была мрачнее тучи. — Соберите все необходимые вещи и отправляемся. Не хватало еще позже оправдываться, почему это мы остались в замке, — девушка вздохнула и решительно зашагала вперед, когда ее остановило взбешённое:

— А ты не обнаглела, Воканс, — процедил Малфой, и девушка от того тона содрогнулась. На секунду ей показалось, что мужчина разговаривает на змеином, столь его слова были похожи на шипение.

— Нет, мистер Малфой, но если вы желаете, — это слово брюнетка выделила, — поужинать с Серсеей Пиритс, я вас не держу, — и обернувшись, голубоглазая вперила вопросительный взгляд с ехидцей в оппонента.

— Нет, — немного поразмыслив, усмехнулся вдруг блондин, и что-то хищное промелькнуло у него во взгляде. — Я с радостью отправлюсь с тобой, но я не могу уйти просто так, не предупредив МакГонагалл, — красиво сменил формулировку Малфой. Потому что Воканс не следует знать, что он здесь находится как бы под домашним арестом, хотя «домашний» арест был предпочтительнее, нежели школьный.

— Этот вопрос, — девушка, небрежно и раздраженно одновременно, махнула рукой с зажатой в ней палочкой, — считайте решен.

Черный полупрозрачный ворон призрачной тенью метнулся куда-то вперед и на этом беседа завершилась. Оба собеседника решили, что говорить больше не о чем, хотя у обоих была куча вопросов, на которые они не могли дать ответ. Хотя один совпал у двух волшебников, буквально слово в слово — «А что будет дальше?»

========== 15. Мучения ==========

Минутный успех порой оправдывает годы неудач.

Роберт Браунинг

Приличных размеров замок размещался посреди леса, готовый напугать любого путника, который каким-то чудом смог бы пройти сквозь давние родовые чары, скрывающие мрачное великолепие от внешнего мира. Место это казалось мрачным и неуютным, а лес злым, будто бы заколдован черным колдуном, что было недалеко от правды. Когда-то это пугающее великолепие выглядело совершенно по-другому, тогда здесь жили простые люди богатого дворянского происхождения, ныне именуемые всеми волшебниками «маглами». Эти не маги были хорошими людьми, и когда в их семье появился первый волшебник — тоже. Но со временем благородство местных хозяев начало неумолимо таять, сменяясь вечными подозрениями и страхами. Паранойя глубоко засела в сердцах Принцев, хорошие некогда отношения с соседями испортились, как и доверительное сотрудничество с христианами ближайших деревушек. С той смутной поры прошло немало времени, лесочек превратился в рощу огромных размеров, темную и неприветливую, а местные деревни позабыли о замке и их владельцах. Последние и не стремились о себе напоминать, ведя обособленный, даже для волшебного сообщества, образ жизни и понемногу вырождаясь. Последней и единственной признанной наследницей некогда большого и порядочного рода была Эйлин Принц, которая, как и ее «замечательные» родители, покоилась с миром. Так бы и стоял замок Принцев один одинешенек посреди Мерлином забытого леса, прозябая в грязи и понемногу разрушаясь из-за отсутствия магической подпитки от преемника рода, если бы однажды на его пороге не появился еще один наследник, сжимающий в крепких, даже слишком крепких, объятиях маглорожденную ученицу.

Северус и Гермиона очутились перед серыми каменными ступенями, ведущими на крыльцо громадного замка, в сравнении с которым пресловутый Малфой Мэнор казался небольшим двухэтажным домиком. Снейпу лишь осталось подивиться сарказму Воканс, которая назвала эту громадину, размером с Хогвартс, «поместьем», а также напрячься и с подозрением оглядеться, не выпуская Грейнджер из рук.

— Северус? — раздался глухой голос волшебницы где-то из-под мышки мага.

— Все… — мужчина замялся, не желая выпускать девушку на опасную волю, но и удерживать любопытную гриффиндорку было бы слишком сложно, — в порядке.

Руки Северуса разжались, позволив ученице отстраниться и осмотреться. Гермиона с не меньшим подозрением, чем экс-Пожиратель Смерти оглядела лес и затаила дыхание, взглянув на замок. Ехидный вопрос исчез на пути от мозга ко рту и Грейнджер лишь сглотнула, не став делать замечаний по поводу размеров «дома».

— Не нравится мне все это, — пробормотал себе под нос зельевар, не двигаясь с места и краем глаза подмечая все, что происходит вокруг.

— Что именно? — не преминула спросить любопытная заноза.

— То, что я трансгрессировал в другое место, — тихо ответил Снейп, хмурясь еще больше.

— Такое разве возможно? — обернулась к нему мисс всезнайка, вскинув бровки вверх. — Как мы переместились сюда, если ты представлял другое место? Ты здесь когда-либо уже бывал?.. — с неиссякаемым энтузиазмом начала допрос Грейнджер.

— Я не знаю, — раздраженно буркнул слизеринец, сверкая глазами на девушку. Он терпеть не мог, когда она вновь превращалась в надоедливую заучку, вечно тянущую руку вверх, сидящую за первой партой, задающую миллиард дополнительных вопросов, тарахтящую словно заводная мышь и бесконечно милую ведьмочку… — Раньше я здесь не бывал, Гермиона. И даже не почувствовал, каким образом нас утащило… притащило сюда.

— А куда ты первоначально планировал попасть? — склонила голову набок Миона.

— В одну из недалеких деревушек, я однажды был в этих краях, когда выполнял очередное задание, — вздохнув, терпеливо продолжал говорить профессор.

— Может тебя родовая магия поместья зацепила и притянула? — начала строить правдоподобные теории гриффиндорка.

— Все возможно, — пожал плечами Северус и предложил, надеясь побыстрее разобраться с этим неожиданным наследством, — идем проверим, — и кивком головы указал на входные двустворчатые двери.

Теперь идея тащить Гермиону в поместье Принцев, а затем и Снейпов, казалась ему очень плохой. Но сделанного и сказанного не воротишь, а девушку не отправишь обратно в школу, обидится ведь! А обиженные ведьмы, как слышал Снейп, намного опаснее и коварнее мирных. Посему бедному профессору ничего не оставалось, как подхватить ее под локоток, чтобы, упаси Мерлин! не попала в какую-то ловушку или тому подобное, и отправиться на исследование… своей собственности.

Первая же преграда встретила смелых волшебников на пороге замка — двустворчатая дверь никак не желала поддаваться на уговоры двух магов, упорно оставаясь закрытой. Всевозможные заклятия и проклятия были использованы, даже надежная «Алохомора!» не убедила большие кованые створки, а дерево было явно зачарованно от «Бомбарда Максима!». Все усилия ученицы и преподавателя были напрасны, а замок, будто бы насмехаясь, стоял такой неприступный, с чёрными-пречёрными окнами и будил любопытство у названных исследователей.

Второе препятствие явилось в сумерках. Как ни печально, а еще более интересно, но ночью возле странных старинных и просто давно заброшенных замков лучше не ночевать. Поэтому после недолгих переговоров, выжатые как лимон волшебники пришли к полному согласию и пониманию, решив трансгрессировать в ближайшее поселение, где некогда удалось побывать Снейпу. А счастья попробовать завтра с утра. Странно ли, предсказуемо — не ведомо, но переместиться в пространстве никому из наших героев не удалось. Идти сквозь дикий и опасный лес ночью, непонятно куда и зачем, резона тоже не было. Когда Гермиона начала впадать в легкую панику, хандру и отчаяние, а в лесу завыли волки, предвкушающие полную луну, мистер Снейп не выдержал. Мужчина вновь подошел к двери, ухватился за ручку, краем сознания отмечая, что раньше на ней не было закрученной в спираль серебряной змеи с черными камушками вместо глаз, и дернул дверь так, что рука заболела. Все произошедшее далее было странным, неожиданным и очень дивным событием. В секунду от серебряного гада раздалось сдавленное шипение, и его подхватил профессор Снейп, попутно ругаясь и отдергивая ладонь от ручки. На бледной коже зельевара красовался укус, из которого струилась алая кровь, такая же жидкость красовалась на клыках змеи с черными глазами. Шок, испытанный Гермионой и Северусом, описать словами было невозможно, когда явно не просто зачарованная, а проклятая дверь наконец-то распахнулась.

— Придушу Воканс… — разобрала в шипении учителя Миона, и сперва порадовалась, что подруги нет рядом, а затем задумалась, не Вика ли случаем тот самый загадочный источник сведений Северуса? Додумать эту мысль девушке не удалось, потому что экс-Пожиратель Смерти быстро пришел в себя. — Пошли, Гермиона. — Тон хмурого мужчины к беседе, и тем более спору, не располагал, но это же Грейнджер. Поэтому, доказывая миру в очередной раз, что гриффиндорец — это не синдром, а диагноз, девушка спросила:

— Сев, а это… там безопасно? — с сомнением протянула она.

— Безопаснее чем здесь, мисс Грейнджер, — хмыкнул мужчина. Он был бы рад наорать на маленькую и немного испуганную девчонку, которая его тормозила и задавала слишком много неуместных вопросов, но… Одного взгляда на маленькую, хрупкую и невероятно гордую фигурку Гермионы хватило, чтобы Снейп успокоился, а еще начал думать.

— Ты уверен? — заставляя сердце слизеринца бешено колотиться в грудной клетке, Миона подняла шоколадного цвета глаза на него. В карих омутах было полно доверия, невероятного и теплого, непривычного для бывшего двойного шпиона. Скажи он «да» и она без сомнений поверит и пойдет за ним, с ним. Этот взгляд безобидного щеночка, который преданно заглядывает хозяину в глаза, полностью развеял красную пелену перед черными очами Снейпа. Очень нехарактерную для него вспышку гнева, которую он, право слово, даже не заметил. А ведь Северус Снейп никогда не был вспыльчивой натурой, подверженной спонтанным и необдуманным решениям. Но сейчас? Слизеринский декан действительно хотел пойти в этот подозрительный замок и затащить туда мисс Грейнджер? Нет, разумеется.

— Северус, — когда профессор задумался, Гермиона подошла к нему ближе. Отважному мозгу Золотого Трио было не по себе в этом Мерлином забытом месте, единственное знакомое, что было рядом, точнее кто — это Северус Снейп. Девушка уже давно поняла, что в присутствии своего учителя быстро успокаивается, и вообще, она к нему уже привыкла. Даже больше, Гермионе нравилось находиться в обществе довольно саркастичного, пусть и необыкновенно сдержанного в ее присутствии, Северуса. В данный момент, золотая девочка опасалась, чтобы не сказать откровенно, боялась окружающую ее действительность, а возле Снейпа было на удивление комфортно и безопасно. Мужчина стал таким якорем, который просто не позволит ей совершить глупости и удержит на месте, не позволив проходившему рядом вихрю унести ее непонятно куда.

— Северус? — повторила Гермиона, и он услышал ее голос. Вынырнув из пучины противоречащих мыслей, волшебник обнаружил кареглазую ученицу совсем близко. Вот руку, согнутую в локте, подними и сможешь дотронуться до девушки.

— Прости, задумался, — тряхнул головой и улыбнулся Снейп. Непривычно мягко, а еще как-то благодарно. — Ты права, там может быть небезопасно, поэтому будь начеку. Всё-таки, ночь лучше переждать в замке, особенно когда нас так гостеприимно, — он криво усмехнулся, — и настойчиво встречают.

— Но… хорошо, — через силу выдавила из себя волшебница. Затем Гермиона понизила голос, и совсем тихо, опустив глаза долом попросила, ужасно стесняясь своей слабости: — Только дай, пожалуйста, руку и не отпускай.

Теплая маленькая аккуратная ручка скользнула в широкую прохладную ладонь зельевара. Мужчина вытащил палочку, взяв ее левой рукой, так как даже сотня демонов сейчас не заставила бы его выпустить из цепкой хватки мисс Грейнджер. Кажется зря девочка попросила его об этом, но это покажет время, а сейчас же, воспрянувшему духом и удивлённому Снейпу осталось лишь тихо прошептать, обещая:

— Не отпущу. Никогда, даже не надейся…

✡🔯✡

В каждой шутке есть горькая доля автора.

Анатолий Брейтер

Вы знаете, что нужно сделать с высокомерным и наглым аристократом-волшебником, дабы вывести его из себя? Нет, не знаете? Вот и я не знала, поэтому принялась выводить рецепт озверина самостоятельно. Готовы записывать действенный способ? Вперед!

Для начала, сноба необходимо дезориентировать. Иначе жертва, ориентирующаяся в пространстве, может сбежать, не дождавшись главных каторг. Затем необходимо, подражая манере высказывания данного наглого индивидуума — для лучшего взаимопонимания, так сказать — не менее нахально объявить:

— Добро пожаловать в замок семьи Воканс! — с напускной торжественностью, посреди громадного пустого серого холла. — У вас пять минут, чтобы выбрать покои на втором этаже и оставить там вещи, — сбавив оборот, продолжать деловым тоном. — Время — старт, мистер Малфой! И профессор, чувствуйте себя как дома, — не давая ошарашенному неожиданным перемещением магу и слова сказать, давила я гостеприимством, — но не забывайте, что вы в гостях! Поэтому эльфов не трогаем, приказы им не отдаем, не у себя в Мэноре.

И пока возмущённая жертва хватает ртом воздух, гордо удаляемся в неизвестном, даже нам, направлении. Все-таки, все мы люди, и даже сирых и убогих блондинов нужно немного жалеть, давая возможность справиться с шоком, удивлением и возмущением. Ключевое слово «немного», следовательно, после шести (да, я очень добрая) минут, необходимо вынырнуть из потайного коридора возле борющегося с одной из дверей блондина и ухватив за руку потащить на улицу. Ничего, что аристократ не успел выполнить всех поставленных перед ним заданий, на то он важная и богатая шишка (по крайней мере, был) в магическом сообществе, чтобы самому ничего не делать.

Кто бы мог подумать, будто бы второй шаг — вымотать физически и возможно морально, окажется труднее? Я не думала, я предполагала, но… случившееся это слишком! Никогда, ни при каких обстоятельствах не совмещайте собак, лес, мантии волшебников и их обладателей, иначе покой и отдых будет вам только сниться. Признаюсь, честно, хозяйка из меня отвратительная. Особенно в последнее время, когда я так мало внимания уделяю своим трем верным демонам. В эти выходные я решила было исправить эту несправедливость и поиграть с мальчиками, но Люциус Малфой… Даже он не сможет изменить моего спонтанного и смешного желания. Наоборот, этот блондин будет также играть или вернется в Хогвартс, при этом попадя в цепкие лапки старой Розовой Ведьмы, а с учетом ее репутации, не только в лапки. Я на такое способна, особенно когда пытаются подпортить мои планы. Аргумент, кстати, оказался железным для экс-Пожирателя Смерти и он попытался поиграть с собачками. Вы главное не думайте, что попыток сбежать от меня, доброй и милой, некоторые наглые морды не предпринимали. Как минимум, шесть раз маг пытался трансгрессировать, но к его разочарованию, на территории моей семьи могли перемещаться с помощью магии только члены семьи или очень доверенные люди.

К такому важному событию, как забавы с Айном, Цваем и Драем, мы впятером (обычно присутствовал Курама или Светик) готовились очень тщательно. Демоны после короткого приказа трансформировались в обычных красавцев доберманов, а я одевалась в удобные свободные брюки и темную рубашку. Этот раз исключением не стал, просто поверх всего была накинута мантия — не лето, как никак, а почти зима. Профессор ЗОТИ, я полагаю, был одет так же. Это и сыграло с двумя волшебниками одну злую шутку, точнее с одной очень недовольной ведьмой и не менее несчастным колдуном. Пока Цвай грыз честно заслуженную в состязании на скорость и сообразительность палочку, два других перетягивали вторую палочку-приз, пытаясь разобраться, кто был вторым, мы с Малфоем медленно и чинно приближались к ним. Угораздило же этого неуклюжего приспешника плохих манер и некультурного поведения зацепиться о не видную из-за выпавшего и укрывшего местность белой шапкой снега корягу? А меня подскочить к неловко взмахнувшему руками мужчине и попытаться ему помочь, с нашими то весовыми данными? В общем, ни первое действо напыщенного павлина, ни вторая попытка спасения, предпринятая мною, не удались! Печально конечно, но не трагично, если бы мы вместе не упали на снег и не запутались в черной проклятой мантии Люциуса Малфоя. К сожалению, при дальнейших попытках распутаться и встать, оказалось, что не только верхняя одежда аристократа взбунтовалась против хозяина, но и моя. И вот, лежим мы в снегу, обнимаемся, будто бы спелёнатые смирительной рубашкой, шипим друг на друга, выясняя кто виновен… Романтика, одним словом, только холодно, и довольно острое колено или локоть — в таком положении, в котором я лежала сверху на маге, было трудно определить — упирается мне в живот. Поэтому приходится искать компромисс, который неожиданно прозвучал в словах Люциуса:

— Виктория, давай ты прекратишь ерзать и замрешь, а я попытаюсь нас выпутать? — хриплым шепотом, где-то над моей макушкой, с учетом, что мы с ним находились в горизонтальном положении, прохрипел мужчина. Впрочем, его вполне ожидаемый хрип, я ведь не пушинка, не столь заинтересовал меня, как странная реакция моего тела… организма. По коже, как по команде, пробежалась толпа мурашек, стоило услышать бархатный тембр голоса Малфоя, и я замерла, пытаясь переварить ощущения. Неожиданные, но приятные. А тем временем, ухоженные руки мужчины ринулись шарить по моему телу, как по своему собственному. Теплые, я бы даже сказала обжигающе горячие, ладони прошлись по спине, бокам, бедрам, нижним девяносто и…

— Мистер Малфой, — пытаясь не отвлекаться на жар, приятной волной разлившейся по телу, пробормотала я в грудь блондина, — у меня возникает ощущение, что вы меня лапаете. Немедленно уберите руки от моей груди и зад… пятой точки, а также бедер и живота! — перечислила я все те места, куда перемещал бессовестные конечности не менее бессовестный тип.

— Воканс, ты хочешь освободиться? — прозвучало неубедительно. — Тогда молчи!..

В конечном итоге, мы распутались, вот только ощущение, что один из нас воспользовался ситуацией, дабы нахально облапать другого, не исчезало. Хотя надо признаться, отвращения это понимание не вызывало, как и сильно негативных эмоций. Мне, совершенно противоположно здравому рассудку, это все понравилось. Только злость и возмущение кипели внутри, требуя прибить Малфоя или заставить на себе жениться, на худой конец. Ну, а что? Мы уже не раз находились в пикантных ситуациях и это было бы прекрасным возмездием, но такой женушки как я, я бы даже врагу не пожелала, а поэтому… Пришлось издеваться над блондинистым аристократом иным способом, раз убиение невинных бывших Пожирателей Смерти и высказывание им претензий в лицо было не в ходу.

Самым банальным и в одночасье изощрённым наказанием стал шаг третий — уничтожение жертвы… врага, как личности мужского пола. Я потащила испортившего мне прогулку волшебника по магазинам, магловским. И дабы прочувствовать все отчаяние мужчины, вам стоит понять, что в одном обувном магазине, где я нашла мистеру Малфою обычные черные кеды с белоснежными шнурками, мы проторчали около часа. Затем был магазин одежды, в котором, опять-таки, «я» подобрала профессору: обтягивающие черные джинсы — восхитительно подчеркивающие стройные ноги и подтянутую пятую точку аристократа; универсальную белую футболку — неожиданно хорошо севшую на маге и показавшую отличную мускулатуру, с виду довольно пижонистого и хилого, мужчины, заодно оголив руки с немалыми бицепсами и кажется трицепсами; а также черную косуху — скрывшую от моего обалдевшего взора загорелые, вопреки времени года, конечности Люциуса, при этом выгодно заменив злополучную темную мантию; и чуть не забыла о носках, белых, серых и черных — купила, так как три пары шли по цене одной и были довольно хорошего качества. Вследствие, еще полтора часа мы истратили подбирая современный и магловский стиль для профессора ЗОТИ. И пусть я была подобна пресловутым и нежно любим мною жмурикам после геройского штурма двух мужских магазинов, я бы просидела там еще дольше, до посинения, но на улице уже давно стемнело, ночь подобралась незаметно, а магазин оказывается не работает круглые сутки, к огромной радости сероглазого преподавателя. Поэтому, не совершив всех покупок, которые я вообще-то планировала сделать завтра, а потому совершенно не расстраиваясь, я… точнее мы с экс-Пожирателем Смерти вернулись в замок моего семейства. Малфой, к слову, уже ничему не удивлялся и не сопротивлялся, безропотно и с совершенно отстраненным выражением лица позволил перенести его величественную персону обратно в негостеприимный дом. Честно говоря, сдался стойкий маг к моему громадному удивлению не быстро, после обувного магазина, если я не ошибаюсь, мистер прекратил роптать, к чему непосредственной причиной был маленький шести-семилетний ангелок с любопытным вопросом: «Мама, папа! А этот дядя в балахоне Смерть или монах?», который и выбил пафосного аристократа из колеи четырехсотлетней давности.

Уже за поздним ужином до волшебника кое-что дошло. Насчет дислокации нашего ужина, Малфой сам себя решил наказать моим чудесным обществом — нереально! Ведь я ему предложила поужинать в большом, на две сотни людей минимум, зале в одиночестве, потому что я терпеть не могу такие огромные помещения, всегда предпочитая жизни в замке Воканс или поместье Кира свою небольшую квартиру в Лондоне. Или же принять трапезу в моей компании в серо-синей гостиной, по площади занимавшую места больше, чем та же моя квартира, но считавшейся самой «малой» и уютной во всем замке. Маг выбрал второй вариант, чем поверг меня в очередной шок, и не последний! Зная, а точнее как-то разок краем уха услышав, что семейство белобрысых павлинов любит французскую кухню, я попыталась предложить ему Рататуй*, Киш**, Касуле***, Тартифлет**** и еще какие-то блюда, вот только меня обожгли таким взглядом… И если взгляд нереальных серебристых глаз обжог меня, то ледяной тон просто ошпарил и довел до полусознательного состояния.

— Я бы предпочел какую-то нестандартную кухню, на твое разумется усмотрение, — я упорно игнорировала проблему, то есть глупую реакцию организма, и лишь кивнула, решив удивить мужчину любимой едой моего дяди и моей, собственно.

Поэтому перед Малфоем на тарелке лежали поджаренные в хлебных крошках котлеты, картофельное пюре и салат из красной свеклы, лука и лесных орешков. Что поделать, если Киртан обожал русскую кухню, иногда забавляясь еще и украинской, польской и немецкой? И меня присадил на эту сытную пищу богов. И да, профессору в первое мгновение не понравилось. Мужчина с явным сомнением уставился на толченый картофель с кефиром или молоком — что там в этот раз добавили эльфы? — кривил уголки губ, и морщил нос, как кисейная барышня. Но после того, как я начала с аппетитом уминать еду, не устоял, и с отвращением попробовав пюре, мясо и салат, тоже влюбился. По крайней мере, добавку попросил еще дважды, когда я сдалась после второй порции. И вот, возвращаясь к прозрению блондина сероглазого, сидим мы сытые, пьем чай и меня расслабленно спрашивают:

— А ты не могла трансфигурировать мою одежду так, как хотелось тебе? Зачем необходимо было таскаться по магазинам? — спокойно, чем вновь меня приятно удивляя, интересуется очень интересный экземпляр мага на перевоспитании. Перевоспитываю наглую морду, кстати я, и да… я сама так решила!

— Чтобы подготовить вас к завтрашнему дню, мистер Малфой, — фыркнула я недобро, продолжая выказывать свою воспитанность и обращаясь к красавцу блондинистому исключительно на «вы».

Страдальческую мину Люциуса надо было видеть, чтобы понять весь спектр той боли, что он пережил от плохой вести. Это выражение лица, в кои-то веки не надменного сноба, меня позабавило и я рассмеялась, злорадно, но не обидно. Блондин тоже усмехнулся и поинтересовался насчет своих покоев, и вот тут я задумалась. Можно поселить симпатичного мне в данный момент колдуна в гостевые покои, как приличного человека, а можно… устроить мистеру необыкновенную ночку. Мои губы тронула хищная улыбка, а мужчина напротив напрягся и вздрогнул, когда я ласковым голоском пропела:

— Здесь есть покои, идеально подходящие вам, профессор, — я еще не простила наглому павлину все его прегрешения, хотя и настрой у меня сейчас благодаря ему был хороший, но об этом лучше не думать, еще совесть проснётся! — Идемте, — я поманила учителя за собой.

Вопреки явно плохим ожиданиям забеспокоившегося Люциуса, привела я его не на пыльный чердак, грязные подвальные комнаты с темницами, и даже не в пыточную комнату, а в просторные комнаты в зелено-золотых тонах. Находились эти покои в хозяйском крыле, точнее на хозяйском этаже, да пустовали уже несколько столетий. Никто и никогда не занимал эти покои, при мне так точно. Точнее, одна смелая и глупая маленькая леди несколько раз ночевала здесь, но… это совершенно другая, дикая история.

Комментарий к 15. Мучения

*Рататуй - это овощное блюдо имеет очень интересную историю. Изначально рататуй готовили французские крестьяне из всего, что было под рукой. Сегодня же это блюдо подают в лучших ресторанах по всему миру.

**Киш — это французский открытый пирог. Уточнять, что он еще и потрясающе вкусный, нет никакой необходимости. Готовить его можно по-разному. Это именно тот рецепт, в котором можно применить фантазию. Киш можно подавать как в холодном виде, так и в горячем. Его вкусовые качества от этого не изменятся.

***Касуле — это блюдо, которое пришло к нам с юга Франции. Его приготовление занимает достаточно много времени, но это определенно того стоит. Касуле подходит для особых торжественных случаев и украсит любой праздничный стол.

****Тартифлет - у этого блюда есть еще одно очень популярное название — картофельный гратен. Готовить его не так уж и трудно. Основными ингредиентами являются картофель и бекон. Блюдо получается очень вкусным и сытным.

========== 16. Что ни замок, то секрет. Часть 1 ==========

Каждый постольку общителен, поскольку он беден духом и вообще пошл.

А. Шопенгауэр

Привидения — это отпечаток покинувшей землю души, причём душа эта должна была принадлежать обязательно волшебнику, а еще известно, что они просвечивают как дымка, не дышат, не едят и не пьют. Но призраки имеют и другие особенности, бесплотные духи могут просачиваться сквозь стены и свободно разговаривать под водой. Также привидения могут чувствовать запах и вкус тухлой и прочей вонючей еды. Эти сведения вы найдете во многих трактатах великих и бесспорно умных людей. Но! Нигде и никто не напишет о приставучем, а порой и маниакальном характере некоторых эфирных ребят. К сожалению, леди Ванесса была именно такой дамочкой. И даже смерть, погребение, а затем и двести семьдесят четыре года прозябания в своих покоях в полном одиночестве и в виде бестелесного духа не исправили герцогиню. Правду говоря, покой давно почившей в свои тридцать семь лет леди нарушали трижды. Первый раз в ее покои заселили невесту племянника, тогда призрак и обнаружили. С тех пор она смогла спокойно перемещаться за бедной девушкой по всему замку, а не просто сидеть у себя в комнатах, никем не слышимой и невидимой. Второй раз случился в кратчайшие сроки после первого, когда племянник герцогини осознал, что несносная восьмидесятипятикилограммовая покойная родственница не намерена оставлять его возлюбленную в покое, а также планирует подержать свечу во время первой брачной ночи молодых людей. Именно тогда, еще только будущий, герцог сумел создать запирающее призрак заклятие, и бедная Ванесса вновь вернулась в свои очень дорогие, по тем временам, комнаты. О привидении благополучно забыли, хотя в негласных правилах замка и появилось табу, запрещающее входить в место обитания семейного призрака. В третий раз, несомненно глупый запрет, нарушила юная четырнадцатилетняя, по магловскому паспорту разумеется, леди. Девушка тогда пыталась скрыться от любимой бабушки, нового потенциального жениха и громкого, но очень скучного бала.

И вот, сегодня вечером в ее личные покои опять пришли. Красивый и статный мужчина, как в мгновение ока охарактеризовала посетителя, изголодавшаяся по общению и много чему еще Ванесса. От неожиданного подарка судьбы, не иначе, женщина даже дала незваному гостю спокойно умыться в ее незримой компании, конечно же, и лечь в кровать. Более того, сероглазый Аполлон успел провалиться в полудрему, когда женщина дала о себе знать. Призрачная дама прилегла возле развалившегося на кровати мужчины и положила пухлую ладонь с толстыми, как сардельки пальцами на обнажённую мужскую грудь, от чего визитёр собственно и очнулся, ласково пропела:

— Просыпайся, милый!

✡🔯✡

Этот вечер был очень странным для Люциуса Малфоя. И мужчина даже не имеет ввиду ужин, который прошел на удивление мирно и спокойно. И не подозрительную кухню, которая вопреки всему оказалась очень вкусной и сытной, не то что эти проклятые французские закуски для гурманов, что по распоряжению бывшей жены подавали ежедневно. Это чувство «странности» началось, когда в выделенных ему гостеприимной Викторией покоях он остался один. Сразу появилось жуткое, даже для экс-Пожирателя Смерти, чувство чужого, тяжелого взгляда. Но домовиков в комнатах не было, а сама хозяйка замка куда-то ушла, подозрительно блеснув напоследок голубыми глазищами. Эти голубые, как летнее небо в самый безоблачный день, глаза все время мучили Малфоя-старшего. Хотя если раньше он ощущал необъяснимую вину перед брюнеткой, то сейчас эта вина задвинулась за другое, более сильное и страшное, чувство симпатии. О котором, впрочем, Люциус предпочитал не думать лишний раз, просто наслаждаясь компанией прелестной девушки. Хотя эта самая прелестница и пыталась превратить жизнь Малфоя в пытку, но ему это даже нравилось. Было забавно наблюдать за слишком живыми реакциями молоденькой аристократки. А о том, как маленькая чертовка ерзала на профессоре ЗОТИ сегодня, лучше и вовсе не вспоминать, либо ему снова понадобятся ледяные омовения. Впрочем, чей-то пристальный взгляд не позволяет расслабиться и Люциусу приходится, переборов себя, лечь в гостеприимно застеленную постель. Предстоящий день маячил перед некогда напыщенным аристократом довольно смутно, но гарантированно обещал насытить эти выходные весельем.

Под хорошие мысли Малфой начал засыпать, когда на его голую, из-за привычки спать не совсем одетым, грудь легло нечто отвратительно холодное, пронизывающее до костей. А возле головы, буквально в ухо, кто-то выдохнул: «Просыпайся, милый!». Противный ласковый голос пробрал Люциуса до печенок и волшебник, сам от себя не ожидая такой прыти, подорвался с кровати. Преград к свободе, как ни удивительно, не было и бывший Пожиратель Смерти, взяв контроль над эмоциями, обернулся назад у самой двери. На большой двуспальной кровати возлежала дама неопределенного возраста, пышные формы коей обтягивало бальное платье. Но это было не самым главным, на постели, где минуту назад почивал профессор ЗОТИ, лежал призрак! Немного более плотный, чем ранее видимые Люциусом привидения, дух темноволосой женщины.

— Куда же ты? — печально вздохнуло привидение, протянув пухлую руку к Малфою.

Мужчину передернуло от отвращения, и он выругался сквозь зубы, пытаясь унять злость. Воканс точно знала куда, а если быть точнее, к кому заселяет Люциуса. И ведь не выдала свои намерения ни словом ни жестом, наоборот, стала вдруг радушной хозяйкой замка, на которую любо дорого посмотреть. Ну ничего, за это маленькая поганка заплатит взбешенному аристократу сполна. От мстительных мыслей на лице блондина расцвела хищная улыбка, а глаза довольно заблестели, заставив мертвую, уже как несколько столетий, Ванессу громко сглотнуть. Сероглазый мужчина напрочь проигнорировал потустороннюю сущность и ее вопль: «Подожди меня, милый!», мысленно высчитывая, где находится его любимая ученица. Двери выделенных ему покоев давно остались позади, но вот настырная мертвая дама отставать не желала, несмотря на всю поганость характера, которую ей старательно демонстрировал Люциус.

Спустя несколько часов безуспешных поисков Виктории, Малфой-старший уже не вздрагивал, когда бестелесный призрак, страстно желающий утешить божественного Аполлона в своих, явно крепких при жизни, объятиях и приголубить, проходил сквозь его тело, принося с собой отвратительные эмоции. Мужчина даже ворчать прекратил, а звать глупых эльфов и их хозяйку, с ужасным чувством юмора, он перестал после двадцати неудачных попыток. За окнами давно занялся рассвет, когда на пути хмурого, как грозовое небо, злого, как тысяча голодных демонов, и усталого, как тысячелетний старик Малфоя открылась дверь, выпуская заспанную и всклокоченную голубоглазую брюнетку. Люциусу бы подойти к ней и высказать всё надуманное этой ночью, все претензии, да только он застыл на месте, как соляной столб, не в силах не то, чтобы двинуться, а просто сглотнуть, вдруг ставшую очень вязкой, слюну. Потемневшие серебряные глаза пожирали хрупкую фигурку, костеря мысленно неосмотрительную девчонку, которая выскочила в холодный коридор замка в откровенной магловский пижаме. Мужчина видел в своей жизни не одну откровенную ночную сорочку, но то, что было надето на Воканс, он считал верхом непотребства. Черные короткие шорты, обязаны были считаться трусиками-мини, позволяющими видеть стройные ножки и округлую подтянутую попу. А что это за ночная сорочка? Три несчастные застегнутые пуговки, которые маг мог спокойно рассмотреть с разделявшего их с Воканс расстояния, ровным счетом ничего не скрывали. V-вырез открывал взгляду заманчивую ложбинку между неожиданно большими прелестями студентки, но это были не все кошмарности «сорочки». Достающая, наверное, до пупка при совершенно плоской груди, рубашка была приподнята минимум третьим размером девушки идемонстрировала совершенно плоский животик и немного выступающие ребра.

— Мистер Малфой? — только сейчас обнаружила полуголого блондина взглядом и поспешила к нему, попутно забрасывая его вопросами. — Все в порядке? С вами все хорошо? Что вы здесь делаете… в таком виде? Что-то случилось? — с искренним беспокойством спешила к мужчине ведьма, старательно смотря в глаза блондину. И эта стеснительность, не позволившая пялиться на голую мужскую грудь постороннего мужчины, выдала ее с головой. В голубых глазах плясали дьяволята, что позволило Малфою отмереть.

— Я… — голос у сероглазого оказался очень тихим и хриплым, отчего девушка вздрогнула, остановившись в двух шагах от Люциуса. Преподаватель откашлялся и продолжил, — Я не успел уснуть, как познакомился с твоей покойной родственницей, Ванессой Воканс.

— Что? — натурально изумилась девушка. — Как?..

— Ее призрак меня всю ночь мучил… — рыкнул аристократ, оглядываясь и понимая, что пухлая леди в бальном платье исчезла.

— Это невозможно, мистер Малфой, — по возможности холодно отрезала Виктория. — В замке Воканс нет ни единого привидения!

— Да неужели? — раздраженно поинтересовался Люциус, окидывая строгую хозяйку скептическим взглядом и складывая руки на груди.

— Именно!

— В таком случае, как объяснить то, что я видел призрак вашей давно умершей родственницы? — припомнил себе мужчина стенания о «неблагодарных» потомках Ванессы, которая решила излить ему всю душу, несмотря на протесты слушателя.

— Хм… — Вика сделала вид, что задумалась. — Может вы привезли с собой что-то перекусить или выпить? Какую-то непроверенную живность…

— Нет, — сразу же отклонил надуманные предположения Воканс Малфой, прислоняясь спиной к стене и не понимая ужас отразившийся на лице брюнетки.

✡🔯✡

Вымышленное тревожит сильнее. Действительное имеет свою меру, а о том, что доходит неведомо откуда, пугливая душа вольна строить догадки.

Сенека

Ветер за окном выл печальную сонату, а внутри темного замка, вторя большому брату, завывал печально сквозняк. Кареглазая хрупкая шатенка плотнее куталась в одеяло, которое она и декан Слизерина нашли вместе с двумя комплектами чистого постельного белья. И это было странно, до чёртиков пугающе, но самое жуткое, с точки зрения гриффиндорки, крылось в том, что самый рассудительный человек в мире, которого она знала, принял сие за должное. Ноль удивления на бледном лице, только тени, вдруг из ниоткуда нарисовавшиеся на лице мужчины, стали глубже. Это особенно сильно взволновало Грейнджер, именно плохое состояние мужчины, а не ощущение, как будто бы замок их ждал. Страх и нервозность отступили на второй план, их место заняло беспокойство за Снейпа. Тихим заверениям Северуса, что с ним все в порядке, девушка не поверила ни на йоту. И сейчас, сидя в огромной пустой комнате на не менее громадной и неуютной кровати, смотря в камин, где опасно трещит пламя огня, которое профессор Зелий развел для ученицы перед уходом, она сильно сожалеет, что согласилась спать в раздельных комнатах. Пусть двери выбранных экс-Пожирателем Смерти покоев находятся прямо напротив ее — это не добавляет смелости. Гермиона неимоверно жалела, что пошла на поводу у смущения и порядочности, вопящих о невозможности нахождения студентки и преподавателя в одной постели. И это было глупо, потому что Грейнджер уже не раз спала у Снейпа в подземельях, но тогда гриффиндорка была буквально невменяемой! Одно дело неосознанно забыться в объятиях Северуса, убегая от всего мира, а совсем другое — осознанно уснуть с ним в одной кровати… пусть даже ради безопасности.

Очередной печальный вздох послышался в комнате и шатенка откинулась назад на подушку, зажмуривая глаза. Как бы взрослая и рассудительная, гордая и бесстрашная представительница факультета Гриффиндор не пыталась убедить себя, что вокруг лишь пустота, воображение, которое имеется у Гермионы Грейнджер вопреки всем домыслам, выкидывало всё новые более пугающие образы монстров. То и дело кареглазой ведьмочке казалось, что еще минута и она услышит те жуткие завывания давно погибших или еще живых людей, а открыв глаза увидит зеркальную гладь и старые, сухие, белые руки потянутся к ней, пытаясь утащить к себе. Слишком сильно в память Ходячей Хогвартской Энциклопедии въелся тот жуткий сон, который и сном нормальным не был. Сны не оставляют на теле кровавых следов, только проклятье.

За окном вдруг стало тихо, всего на минуту, а затем как громыхнул раскат грома! Карие глаза резко распахнулись и оглядели пространство вокруг, все тихо, никого нет, только… Сгорбленную фигуру у окна Гермиона заметила не сразу. Но как только полные испуга, как у бедного кролика, встретившего волка, глаза шатенки споткнулись о старческий горб, непрошенные ассоциации с Батильдой Бэгшот, которая оказалась лишь личиной волдемортовой змеи Нагайны, всплыли сами-собой. Жуткий и всепоглощающий страх накрыл одну из лучших представительниц Гриффиндора, как только в воспоминаниях промелькнул короткий фильм — большая змея прыгает прямо в лицо Мионы, раззявив пасть с острыми клыками. Нервная система Героини Войны не выдержала и под давлением ужасов прошлого девушка метнулась к двери, не оборачиваясь, не видя и не слыша тихих шлепков падающих на пол подушек, кои прекратила поддерживать магия. Грейнджер со скоростью света преодолела коридор и ворвалась в спальню, занятую ее преподавателем. Мужчина, сидящий на кровати в одних пижамных штанах и с халатом на голых плечах, довольно проворно поймал волшебницу в крепкие и надежные объятия.

✡🔯✡

Если бы кто-то из коллег, учеников или просто знакомых с Северусом Снейпом людей взглянул на мага конкретно в данный момент, не узнал бы его в мотающемся по комнате мужчине. Да и сам Гроза Хогвартских Подземелий, взгляни в большое напольное зеркало, которое стояло возле задернутого шторами окна, ужаснулся бы отражению истинного безумца. Черные, немного отросшие ниже плеч, волосы взъерошены, в темных глазах пылает какой-то фанатичный огонь, черты лица заострились, придавая волшебнику хищный вид. Но внешность всклокоченного бывшего директора Хогвартса не шла ни в какое сравнение с мыслями и желаниями.

Вопреки любому здравому смыслу, Северусу понравился этот громадный, отдаленный от людей, просторный, мрачный замок. Очень понравился, даже слишком. Возникло огромной силы желание остаться в нем… навсегда. Зельевар обустроит здесь лабораторию, в которой сможет спокойно работать именно над тем, что лично его интересует. Снейп будет вправе проводить различные опыты и эксперименты, не опасаясь глупых учеников и коллег, которые могут, сунув нос в его котлы, мало того, что скорее всего пострадают, да еще и испортить всё! А деньги на оборудование, ингредиенты, еду и остальные мелочи он снимет со счета, о котором упоминала Воканс. Или будет варить особенно сложные зелья на особо выгодные заказы. Все это Черной Летучей Мыши Хогвартса подходит, и от опрометчивого поступка останавливает лишь одно. Точнее одна единственная, несносная, невозможная, невероятная, и кажется уже незаменимая для Снейпа, особа. Гермиона. Гермиона Грейнджер, извечная заноза Волдеморта, который из-за ее золотого ума так долго не мог поймать в свое время всю шайку Поттера. И заноза Северуса, вошедшая в сердце и мысли так глубоко, что уже никогда не вытащишь, не забудешь. Если бы не гриффиндорка, Северус Снейп больше никогда не вернулся бы в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, и очень редко бы мелькал в магическом мире, он бы стал настоящим затворником. Но понимание, что если Снейп поступит так опрометчиво, имеет все шансы больше никогда в жизни не лицезреть родное лицо, с мягкими чертами и слишком большими ореховыми глазами, способными успокоить своим уверенным и загадочным мерцанием.

Возможность потерять единственного человека, который стал настолько дорог за последнее время, резанула по сердцу и мозгу, задевая за живое. И тут же появилась новая, дикая и гениальная, для явно воспалённого сознания волшебника, идея. Гермиона может остаться здесь, только с ним. Конечно, у нее нет поводов для этого, но Северус найдет их. Докажет ей, что здесь будет хорошо, лучше, чем в любом другом месте. Попросит Грейнджер или…

Мужчина, резко остановившись, уселся на кровать и схватился за голову. Мысль задержать гриффиндорку здесь силой была безумной. Снейп просто не мог о таком подумать! Потому что так поступают слабаки и трусы, подобные его отцу. А Северус никогда не станет чудовищем и тираном. Для Гермионы — никогда. Но он сумеет удержать ее здесь, обязательно. С Северусом гриффиндорке не будет скучно, они всегда найдут о чем поговорить и не только поговорить…

Некогда тревожащие Снейпа сомнения насчет своей персоны развеялись, вылетели из головы, будто бы их там никогда и не было. Мужчину уже не волновало, что он слишком стар для девушки, не просто в два раза старше ее, слизеринский декан в отцы ей годился! Еще он не был красавцем, по обычным меркам общества, и Ужас Хогвартских Подземелий не мог компенсировать это глубоким и прекрасным внутренним миром, только остатками желчи и горьким сарказмом. Это все уже не волновало Северуса Снейпа, о нет! Но он был готов дать очаровательной шатенке другие радости жизни, поддержку, понимание. Мужчина был готов стать любящим мужем, постоянным спонсором на любые идеи молодой жены и смотреть за детьми… Дети, а ведь он прежде даже не думал о них. Ему, всегда занятому обучением чужих детей, совершенно не хотелось иметь собственных остолопов! Почти. Порой предательские мыслишки на эту тему закрадывались к Мастеру Зелий в черепушку, но работа быстро приводила его в тонус, не позволяя забыться. Но сейчас, когда над миром не висит смертельная угроза в виде Волдеморта, Северус имеет неплохое (по словам Воканс) состояние, а рядом есть девушка, которая так нравится! Теперь Снейп очень даже хотел своих детей, и чтобы родила их определённая несносная кареглазая храбрая гриффиндорка. Он уже видел двоих карапузов, которые разгоняя мрачность этого замка бегают по коридорам и счастливо смеются, играя с родителями.

В коридоре раздались торопливые шаги, обозначающиеся тихими шлепками явно босых ног по каменным плитам, вырывая Северуса из раздумий. Лицо с острыми скулами приподнялось вверх, темные, как бездна глаза впились в дверь, а мокрые темные пряди волос рассыпались по плечам и спине, оставляя быстро впитывающуюся в ткань халата влагу. Огонь из большого камина, который мужчина разжег час назад с помощью магии, как и в комнатах Гермионы, достаточно хорошо освещал комнату, чтобы маг мог спокойно видеть дверь. Минута, и она распахнулась, а в комнату маленьким испуганным олененком проскользнула Грейнджер, с разбегу бросаясь в объятия удивленного волшебника. Удивление быстро сменилось замешательством, когда по сухой и теплой груди Северуса проскользнул влажный от слез носик ученицы, что не помешало профессору закрыть дверь, легким взмахом палочки, которая уже давно была наготове в руке мага.

— Тсс-с, — погладил Северус девичью спинку, крепче прижимая хрупкое тельце к себе и одновременно пытаясь справиться с необыкновенно сильно вспыхнувшим желанием. Не стоило Гермионе прибегать сюда в одной большой белой мужской рубашке, которую она видимо решила использовать вместо ночнушки. И где взяла-то только? — Что случилось, Миона?

— Там кто-то… — гриффиндорка шмыгнула носом, вновь щекотно проведя ним по обнажённой грудной клетке мужчины, — или что-то было.

— С этим не справилась магия? — тихо вопросил Снейп, с блаженным видом уткнувшись в каштановую макушку, все равно девушка не видит. — Где твоя палочка? — продолжал допытываться мужчина, а одна из его рук прекратив гладить спину девушки, неспешно и осторожно оглаживала тонкую талию девушки.

Ответа не последовало, только девичьи пальчики крепче сжали лацканы халата, а головушка опустилась еще ниже. Это молчание, прерываемое тихими всхлипами понемногу успокаивающейся Мионы, было довольно многозначительным. Впрочем, упрекать ведьму хоть в чем-то зельевар не стал, он вообще думать связно прекращал понемногу, а одна из его наглых конечностей скользнула еще ниже талии, немного сжав упругую ягодицу, в то время как вторая успокаивающе массировала лебединую шейку девушки. Она возмущенно вскрикнула от неожиданных действий преподавателя и вскинула голову вверх, встречаясь с абсолютно черными глазами Снейпа. Гермиона сглотнула вдруг ставшую очень вязкой слюну, и недоуменно вопросила:

— Что вы делаете? — от волнения, легкого страха и странного жара, вспыхнувшего одновременно в груди и внизу живота, голос её осип, и она перешла на официальное «вы». Хотя это не сильно отрезвило мужчину, как и высыхающие дорожки слез на женском лице. Единственное что заметил Северус, участившееся дыхание Гермионы. Тем не менее, мозг его еще работал, а поэтому вместо ответа мужчина задал закономерный в данной ситуации вопрос:

— Идем проверим твою комнату? — закономерный для улетучившихся страхов гриффиндорки вопрос, но не для положения, в котором сейчас застыли волшебники.

Грейнджер отчаянно замотала головой, инстинктивно ближе прижимаясь к горячему телу Снейпа и ища таким образом защиту. Защиту, которую мужчина дал ей, преодолевая себя и заматывая дрожащее тело девушки в одеяло и поудобнее устраивая ее на подушках.

— У меня есть два предложения, — с заметной хрипотцой произнес мужчина, и дождавшись любопытного взгляда карих омутов, продолжил, — первый, я иду и проверяю твою комнату…

— Нет! — ранее мозг Золотого Трио, а ныне желаемая мечта Снейпа стремительно выпутала одну руку из плотного кокона, в который он ее завернул, и снова вцепилась в халат мужчины. На сей раз в рукав, ясно показывая намерения не отпускать своего защитника на дальние расстояния. — Я… — девушка замялась, но все же Гермиона была настроена решительно, а посему вывалила на Северуса все внушительные и не очень аргументы, — не хочу оставаться здесь одна. И там может быть опасно, чтобы ты в одиночку шел… и… а я туда не пойду, не сейчас! — запальчиво говорила красавица, вызвав на удивление довольную улыбку профессора.

— Хорошо, — не стал спорить рассудительный мужчина. — Тогда второй план действий. Я ставлю защитные чары и мы спокойно спим до утра, а уже потом идем проверять что или кто там такой? — вскинул брови слизеринец с лукавым блеском в глазах. Недавние сумасшедшие терзания прекратили мучить мужчину, как только его величайшее сокровище очутилось у него в руках. И прошу заметить, прибежало само. Все сомнения Северуса разом отступили, он успокоился и смог мыслить рассудительно, стоило девушке появиться рядом, пусть и мыслил он исключительно в одном, горизонтальном направлении. Впрочем, бывший Пожиратель Смерти и директор Хогвартса Северус Снейп никогда не был глупцом. Мужчина предпочитал пользоваться всеми шансами, на которые только расщедривалась судьба и сегодня он своего не упустит. С такими мыслями и голодным взглядом, только что учуявшего и предвкушающего сметану кота, на короткое и тихое: «Да, этот вариант лучше», ответил незамедлительно. — В таком случае подвинься и поделись одеялом!

========== 17. Что ни замок, то секрет. Часть 2 ==========

В жизни есть только одно несомненное счастье — жить для другого.

Лев Николаевич Толстой

Я выскользнула из своих комнат заспанная, голодная и, вопреки всем поганым мыслям, которые роились у меня в головушке, очень счастливая. Потому что мне опять приснился сон, такой странный и далекий от яви, что даже вспоминать страшно. Там, во сне, вновь появился белокурый рыцарь на белоснежном павлине, больно похожий на одного знакомого мне профессора по Защите от Темных Искусств. И ночью этот самый рыцарь спасал меня от двух зверей переростков: гигантского черного кота и громадного серого медведя с ужасным шрамом на морде. Сновидение вопреки своему сюрреализму было настолько живо, что проснувшись, я не сразу поняла, где именно нахожусь. Вот здесь, к слову, в момент моего осознания себя вне сна и начинается все самое плохое. Дело в том, что белокурый воин в сновидении сумел меня спасти, и как исключительно благородная и благодарная леди, я подарила ему поцелуй. Точнее сказать, я имела намерение поцеловать красавца, когда домовой эльф, чтоб его Бездна побрала, разбудил меня. С чудесным известием, что Люциус Малфой всю ночь не спал и искал меня, пришлось вернуться от вымышленного моим подсознанием героя-красавца к его реальному прототипу.

И все-таки, стоило бы дослушать доклад эльфа до конца или хотя бы до конца проснуться, в таком случае, я бы не оказалась стоящей напротив профессора ЗОТИ в чем мать родила! Ладно, я не была полностью обнажена перед экс-Пожирателем Смерти, но новый комплект ночной одежды от Алена буквально ни-че-го не скрывал от потемневших серых глаз волшебника. Благо, мне удалось, взяв на вооружение весь свой самоконтроль, удержать на лице отрешённую гостеприимную маску вежливой аристократки. Более того, мои скулы даже не покраснели от стыда и смущения, которые съедали изнутри не хуже непонятного жара внизу живота. Но самым трудным оказалось смотреть в стальные глаза Малфоя, не опуская взгляд вниз, чтобы полюбоваться на голую мускулистую грудь и легко вычерченные кубики пресса на животе мага, без капли жира. Все это я отмечала краем глаза, усердно смотря в полыхающие гневом очи Люциуса.

Сосредоточиться на разговоре тоже было крайне затруднительно, но я старательно играла роль оскорбленной хозяйки замка, которая вопреки обиде пытается разобраться во всем происходящем. Думаю, эта беседа растянулась бы надолго, если бы явно уставший волшебник не прислонился к полотнищу, за которым якобы обязана была находиться стена. Точнее он попытался прислониться к полотну, тогда и открылось, что мифической прочной каменной кладки там нет. Поэтому, в следующее мгновение, не встретивший опоры за спиной Малфой начал падать назад в темную неизвестность тайной дыры. Именно тайной «дыры», кою к моему удивлению не залатали до сих пор. Помню я лишь раз интересовалась этим ходом непонятно куда в детстве, а затем оставила это дело, получив строжайший наказ не лезть туда от дяди. Сильно тогда я расстроилась, надо же было мне спросить его вместо того, чтобы как всегда ослушавшись бабушку Фису пойти… полететь в разведку? Я ведь в то время еще не страдала фобией высоты и верила в исключительную безопасность родного замка. К сожалению, именно интердикт Кира я нарушить не могла, да и дядюшка был настойчив в убеждении. Со временем я забыла о тайном проходе и собственном любопытстве, помня лишь, что за гобеленом с изображением неглубокой ямки, где, если присмотреться, можно было заметить чье-то мёртвое тело, находится дыра.

Все действия, предшествующие вчерашней неловкой ситуации с этими ужасными мантиями, повторились с невероятной точностью. Белокурый мужчина взмахнул руками, совсем как вчера, когда споткнулся о ветку, а я опять потянулась к нему в безуспешной попытке помочь. Как итог — вниз мы рухнули вместе. Во время падения мы оба молчали. Не знаю почему ни звука не проронил Люциус, но у меня от страха встало сердце, на глаза навернулись слезы паники, а воздух застыл в груди, не позволяя не то что пикнуть, а даже банально вздохнуть. Единственным якорем, отделяющим меня от обморока, был Малфой. Вцепиться в одежду сероглазого возможности не было по причине отсутствия даже самой захудалой рубахи, поэтому я использовала более надежный прием, в народе именуемым объятиями. Со всей силы я ухватилась за талию блондина, прижавшись к его довольно широкой мужской груди лицом и трусливо зажмурившись. От последнего действия толку было мало, потому что вокруг и так царила кромешная тьма. Летели, то есть падали, мы недолго, но какое нечеловеческое облегчение я почувствовала, когда буквально перед не самым мягким приземлением сильные руки Люциуса крепче прижали меня к жилистому телу, приобняв за спину! Словами не передать, но страх почти полностью исчез. А затем последовал удар. Не сильно, но довольно ощутимо наши с Малфоем стопы встретились с тонкой деревянной плитой, проломив ее насквозь с оглушительным шумом. Мое сердце ушло в пятки, а сердце лощёного аристократа под моей щекой билось с такой силой, что возникли опасения сердечного приступа у блондина.

Дальнейшее падение замедлила непонятная, но смутно знакомая магия, благодаря которой мы приземлились на что-то мягкое. Внезапно в непроницаемом мраке вспыхнуло сразу несколько светильников, ослепив нас с бывшим Пожирателем Смерти. Я успела разглядеть багровую обивку непонятно чего, когда что-то под нами хрустнуло, треснуло и свет снова исчез, а мы с Малфоем упали на пол с глухим «бах». Немного потолкавшись, мы осознали, что находимся в каком-то закрытом тесном помещении, предположительно шкафу. Палочек не было, поэтому ни осветить пространство банальным «Люмос!», ни открыть дверцу обычным «Алохомора!» возможности не было. Вызвать домовиков мне, к сожалению, тоже не удалось, а обстановка меж тем накалялась. Мне казалось, что я вновь попала в ту часть ада, куда проваливаются самые отпетые грешники — место между третьим, а четвертым кругами ада. Там заправляют всем сразу три демона, чья территория отделяет царство Зависти Левиафана, от царства Гнева Сатаны (бедняга помимо всего ада контролирует и несколько кругов!) Дагон*, Абаддон** и Абигор*** — самые унылые и скучные ребята в аду. Хотя, наверное, мое мнение предвзято, но не стоило с такими зверскими выражениями лиц бросаться на Кураму! Подумаешь, устроил какой-то заговор и бунт у них в котловане ради того, чтобы сбежать? Мелочь! И право слово, я совершенно случайно тогда запустила в них кинжалами, так же очень нечаянно спертыми у одного из этих трех головорезов! Но возвращаясь к нашей ситуации, мне стало необыкновенно душно, помимо того, что вокруг температура была словно в Сибири! И кажется не мне одной, потому что дыхание профессора, шевелящее волосы у меня на виске, было обжигающе горячим и тяжелым.

— Ты в порядке? — первым, как бы это странно не было, в себя пришел именно мужчина. Вопрос был задан тихим, хриплым голосом, из-за которого толпа мурашек пробежалась по всему позвоночнику.

— Да, — слабо выдохнула я и прокашлялась, стараясь вернуть голосу твердость и уверенность. — Я в полном порядке, мистер Малфой, — к концу фразы голос полностью окреп, и я не пугала собеседника нездоровым хрипом, который в народе кличут шепотом. — А вы как? — вспомнив о вежливости, с запозданием интересуюсь.

— Тоже, — голос мужчины также стал более привычным, властным. И эти изменения, которые должны были вернуть меня в действительность, сделали ситуацию только хуже. Полная темнота обострила все чувства до предела, и как сейчас оказывалось, слух передает информацию лучше глаз! Жар стал сильнее, а дыхание сбилось, как только я услышала одно-единственное слово несносного аристократа. Но самое ужасное, я не могла понять, что со мной творится? Может у меня возникли еще две-три фобии, и это стандартные реакции на темноту, замкнутое пространство и близость тела Люциуса Малфоя?

— Что… будем делать? — спросила, и загордилась своей выдержкой. Спокойный, тихий, немного хрипловатый тон. А заминку в начале предложения можно списать на страх, который я и в помине не испытываю.

— Не знаю, — прозвучало на редкость холодно, и в пору обидеться. Впрочем, не стоит ссориться с союзником, тем более, когда вы находитесь в такой вот тесной ловушке. Поэтому необходимо проявить терпение к этому белобрысому павлину. Из головы напрочь исчезла здравая мысль, что рядом с этим волшебником спокойствие мне только снилось. По непонятным, в первую очередь мне, причинам, в присутствии сероглазого преподавателя я взрывалась как вулкан, выплескивая вместо лавы не менее горячие эмоции.

В «шкафу» повисла тяжелая тишина, во время которой я усердно сопела, пытаясь выразить все свое негодование. Некто некрасивый, невоспитанный и некультурный полностью меня проигнорировал, а может просто не понял, что благородная леди обиделась. Но я реально была огорчена и решила, во что бы то ни стало, донести всю степень своей оскорблённой и очень тонкой натуры! Поэтому, недолго думая, повернулась на бок, благо объём убежища-ловушки позволял, и протянула свои маленькие наманикюренные белые, не привыкшие к тяжелой работе, но часто страдающие загребущие руки к телу жертвы. Моя месть была не изощрённая, невероятно банальная и простая, но опытным способом доказано, что действенная. Щекотка еще ни разу меня не подвела, будь то демон, ангел или самый обычный человек!

— Что ты… — прошипел Малфой, теряя свою надменную отстранённость, что так сильно бесила меня. Предложение он не закончил, пытаясь то увернуться от моих рук, то перехватить проворные пальчики. А я широко улыбаясь, волшебник и так не увидит, тянула ладошки к мужской груди в кромешной темноте, в тщетной попытке найти подмышки или хотя бы самые слабые и восприимчивые на щекотку места. В какой-то момент маг прекратил отбиваться, и все-таки перехватив мои запястья одной своей широкой ладонью с мягкой и явно ухоженной кожей, потянул вторую к моему боку. Почувствовав гибкие пальцы на боку, я не выдержав завизжала и заюлила, пытаясь увернуться. О чести рода и недостойном поведении для леди Воканс, я в тот момент совершенно не думала. Ценность для меня представляли совершенно другие вещи — Люциус прекратил притворяться безмолвной ледяной статуей, от которой проку ноль, усердно сопел мне в ухо, показывая, насколько сосредоточен на совершенно несерьезном, но таком увлекательном баловстве — и сердце радостно ёкая, замирало от радости и счастья.

Мы сильно увлеклись игрой, начали шуметь и возиться, да с таким усердием, что случайно перевернули «шкаф». Минута общего ступора, в которой мы услышали металлический лязг, и мы с Малфоем одновременно потянулись, распахивая дверцу. Свет опять резанул по глазам, но глаза быстро приноровились к окружающей действительности. Выбравшись на поверхность, я первым делом уставилась на поймавшую нас ловушку. А посмотреть было на что. Предполагаемый «шкаф», обитый изнутри красной тканью, на самом деле оказался… двухместным гробом! Таким большим, черным, хорошо отполированным гробиком. И я… мы… там баловались с профессором Малфоем?!

Оторвав ошеломленный взгляд от предмета мебели, который по идее обязан был находиться в семейном склепе, я обвела помещение потрясенным взглядом, удивляясь все больше и больше. К концу осмотра, я осознала, что являюсь просто невероятно везучим человеком и Люциус Малфой тоже явно отмечен Фортуной! Меня переполняла радость и счастье, что мы с Малфоем угодили в удобный двухместный гробик, обитый мягкой тканью, а не в одноместный гроб с шипами внутри. Убранство немаленькой комнаты вообще навеяло жуть, и даже я, потомственная ведьма, демонолог, психиатр и вообще очень устойчивый на стресс и стрессовые ситуации человек, сильно испугалась. Несколько маленьких и прытких шажков я сделала инстинктивно, приближаясь к Люциусу Малфою. Бесстрашная Виктория Воканс опомнилась лишь тогда, когда обнажённая талия и немного прикрытая сорочкой спина прижалась к широкой мужской груди, а сильные руки волшебника крепко обняли меня за плечи, прижимая ближе к голому телу.

— Не дрожи, — полностью топча мои репутацию и самоуважение, попросил маг.

✡🔯✡

Любовь — это коктейль чувств.

Раймундо Эскрибано

Гром — это звуковое явление в атмосфере, сопровождаемое разрядом молнии, и мисс Грейнджер была прекрасно осведомлена об этом. Но знание физики не могло помочь взбудораженной девушке успокоиться, слишком много адреналина в крови, слишком много страхов в жизни, слишком темно в комнате, вопреки прекрасно освещающему пространство огню в камине, слишком громкие удары грома и слишком неожиданные бело-бледно-голубые вспышки молний за не зашторенным окном, слишком мрачная и гнетущая аура замка заставляли храбрую гриффиндорскую львицу вздрагивать от каждого нового раската. Единственным успокаивающим фактором было совершенно спокойное дыхание мужчины, лежащего рядом с ведьмой и манящее тепло его тела, которое она чувствовала даже через добрых одиннадцать дюймов, на которые ширина кровати и одеяла позволила отодвинуться смущённой ученице. В отличие же от Мионы, Северус выглядел раскованным и довольным жизнью человеком, который вольготно растянулся на своей половине двуспального ложа. Хитрая и прозорливая улыбка на тонких бледных губах Снейпа была нонсенсом, которая увеличивалась соразмерно тому, как уменьшались дюймы, разделяющие волшебника и Гермиону. Возможно, девушка действовала неосознанно и совершенно не отдавала отчета собственным действиям, но шатенка осторожно и неотвратимо подползала к зельевару. Из-под полуприкрытых век черные глаза с удовольствием отмечали, как точёная женская фигурка под одеялом, которым Грейнджер с тяжелым вздохом, как ни странно, облегчения поделилась с Северусом, подбиралась все ближе к нему.

Тихое и немного испуганное «ой!», вырвавшееся у Грейнджер скорее от неожиданности, нежели от очередного раската грома на улице, когда кареглазая спиной прижалась к теплому профессорскому боку. А когда бок сменился мужской грудной клеткой, Гермиона затаила дыхание и замерла, как испуганный кролик перед большим черным волком, не то от холода, не то от страха. Обжигающе горячая рука волшебника скользнула на талию девушки, а ладонь легла на плоский животик, мягко, но настойчиво прижимая Миону к профессору. По щекам гриффиндорки растекся предательский румянец, который, она надеялась, в полумраке нельзя было заметить. Еще большему смущению девушки сопутствовало сразу несколько факторов. Первый, и самый весомый — жар разлившийся внизу живота и ощущение порхающих бабочек внутри; второй, и не менее значимый — упирался ей в пятую точку сзади. К сожалению или к счастью, с анатомией человека Гермиона всегда дружила, как и с биологией в целом, поэтому не понять, что происходит с ее телом и телом преподавателя, она не могла. И хотела бы сказать: «Да я никогда!.. Ни за что!.. Даже не думала о таком!..», вот только это было бы вранье чистой воды. А лгать юная гриффиндорка никогда не любила, тем более себе, ведь дело это бесполезное. Тем более, что девушка о таком развитии отношений с Северусом Снейпом не просто думала, а иногда, когда рассудок, правила приличия и субординация не успевали одернуть, бесстыдно мечтала о подобном. Вначале такие грёзы вызывали ужас, все-таки профессор, бывший Пожиратель Смерти, двойной шпион, наверняка убийца, человек в два раза старше ее, не самый привлекательный мужчина, но! Все эти страхи и размышления постепенно меркли в ее глазах с каждой новой встречей, с каждым проведенным мгновением возле Северуса, с каждым обжигающим до костей взглядом черных, как Бездна глаз, а в последнее время вообще казались смехотворно никчемными. Тревоги уступали, проигрывая в неравной схватке: с всепоглощающей нежностью к самому страшному и пугающему в детстве человеку, с уважением к поистине умному и по-своему харизматичному мужчине, с сердцем, которое готово было заходиться в бешеном ритме даже не от прикосновения бледных цепких пальцев волшебника, а от банальных взглядов, случайно пойманных на себе, и в конце концов, с мозгом, который вопреки всевозможным россказням с необыкновенным рвением встал на сторону чувств и желаний, находя миллиарды плюсов в Северусе Снейпе и сглаживая любые минусы.

Раздумья и переживания Гермионы нарушил тихий голос, с такой любимой ею хрипотцой, бархатный, обволакивающий. Он прозвучал возле ушка девушки, а его обладатель обдал горячим дыханием лебединую шейку, спровоцировав дрожь по всему женскому телу. От необычных, но сладких ощущений Миона даже не сразу услышала, а затем и осознала вопрос:

— Ты боишься? — с беспокойством вопросил Снейп.

— С чего… — голос на несколько секунд пропал у ученицы, она сглотнула вязкую слюну и закончила свой вопрос, — ты взял?

— Ты вся дрожишь, — все так же тихо, не нарушая волшебство момента, просто ответил Северус.

— Я не… — Признаться в собственных желаниях профессору? В голос? — боюсь, это от холода, — врет, зажмурившись девушка, не в силах найти лучшую отговорку или сказать правду. И ее обман раскрывают в мгновение ока, даже не напрягаясь.

В одно мгновение девушка оказалась лежащей на спине, а над ней грозной скалой навис Северус. Уперев локти в матрас по обеим сторонам от плеч Гермионы, он с интересом и коварным блеском в глазах принялся изучать гриффиндорку. Черные волосы скрывали бледное лицо, нависшее над девушкой, но никому из магов это не мешало, наоборот, эта черная и немного с виду сальная завеса будто бы скрывала их от всего мира.

— Мне всегда казалось, — по тонким губам Снейпа зазмеилась наглая усмешка, — что это прерогатива слизеринцев говорить неправду в лицо, — с осуждением качнул головой Северус. — Но чтобы вы, мисс Грейнджер, — игриво перешел на официальное обращение мужчина и цыкнул, — никогда бы не подумал, что столь прилежная ученица будет лгать уважаемому преподавателю! — профессор явно издевался над героиней магической войны, и она это прекрасно понимала. Праведный гнев нахлынул на девушку быстрее, нежели Хагрид находит себе очередное «безвредное» животное.

— Я вам, — тоже сменила обращение ученица, — не солгала! Мне действительно холодно, — нахмурившись, Грейнджер гордо вскинула подбородок, забыв, что находится в горизонтальном положении, и сей жест выглядит не просто смешно, а еще открывает свободный доступ к шее. Чем брюнет черноглазый не преминул воспользоваться. Тонкие и ловкие пальцы зельевара скользнули по нежной девичьей коже на шейке, вновь чувствуя ее дрожь, но вопреки всему в карих глазах пылал огонь, совершенно не вязавшийся со страхом, к огромному облегчению Северуса.

— В таком случае, — шкодливая улыбка, преобразившая обычно хмурое лицо слизеринца, стала шире, — докажи это!

— Каким образом? — приподняла бровь волшебница, нервно сглотнув и передернув плечами от нехорошего предчувствия. — Пойти одной на разведку в мои покои? — предположила ведьма самое страшное, и дабы избежать возможного разделения с профессором, обвила его шею руками. Случайно и исключительно инстинктивно, разумеется!

— Мм-м… — задумчиво протянул Снейп, будто бы реально думал о таком варианте развития событий. Целую долгую минуту он держал ученицу в напряжении, прежде чем огорошить Гермиону своей тирадой. — Нет. Обычно истинные представители славного Гриффиндора, — с иронией и скепсисом проговорил мужчина, — делают нечто рисковое и опасное для жизни, дабы продемонстрировать свою знаменитую… храбрость, — явно заменил «глупость» и «дурость» хитрюга более распространённым мнением. — Но так, как ты являешься лучшей ученицей Хогвартса, нечто слишком безрассудное и глупое делать не стоит. Поэтому, мое предложение, — лукавый прищур темных глаз, — поцеловать меня.

— Что?! — не веряще выдохнула Грейнджер и тут же решительно мотнула головой, — Нет!

— Трусишка, — с какой-то затаенной нежностью и грустью выдохнул Снейп, что у Гермионы дыхание перехватило, а весь боевой настрой разом иссяк. В голове мгновенно вспыхнуло негодующие «Почему нет?!», а карие глазища расширились.

Волшебник попытался отстраниться от девушки, но та продолжала крепко обнимать его за шею. И вновь с опозданием, она поняла смысл высказывания Северуса. С новой силой в Гермионе вспыхнули гнев и чувство противоречия к лживому, на этот раз со стороны Снейпа, утверждению. Где-то на задворках сознания тихо проскочила мысль, что все это не слишком тонкая манипуляция, что это простая провокация, и тут же сгинула в возмущении и негодовании, так и оставшись не услышанной. Возможно позже Миона поймет это, но сейчас она быстро, чтобы не дай Мерлин не передумать, потянулась к профессору, попутно притягивая его к себе за шею. Миг… и их губы встретились, Грейнджер зажмурилась на секунду, которой ей хватило чтобы осознать, что именно закрытые глаза в такой момент и есть трусость и тут же решительно распахнула карие омуты. Гермиона успела заметить тень удивления, проскользнувшую на лице мужчины, и поняла, что у Северуса были крупные такие сомнения по поводу того, поцелует она или нет. Понимание последнего придало ученице задору, который, впрочем, тут же утонул в ответном жарком поцелуе. За инициативу гриффиндорку, опомнившийся Северус, отблагодарил сполна. Нежно, но в одночасье напористо и страстно раздвинув пухлые губки девушки, Северус проник языком в ее рот, изучая новую территорию. Мир, который и ранее для обоих волшебников перешел на второй план, полностью исчез, растворился в приятных ощущениях.

Тихий стон вырвался у гриффиндорки помимо воли. Поцелуй оборвался, но прийти в себя и осознать всё происходящее Миона не успела. Новым, обжигающе страстным поцелуем, мужчина накрыл женские губы, не позволяя ей и себе опомниться. Вечно холодный и замкнутый профессор зельеварения как бы сошел с ума, дорвавшись до столь желанного сокровища. И не только Снейпу снесло крышу, мисс Грейнджер, которую весь Хогвартс вопреки всему считал синим чулком, жадно ловила губы бывшего сторонника Волдеморта и отвечала на обрушившийся град поцелуев, как только умела, как только могла. Тем временем руки Северуса пустились в увлекательное путешествие по телу девушки, изучая и попутно расстёгивая маленькие пуговички на ее рубашке. Первые пуговицы поддались легко, открывая мужчине доступ к острым плечикам кареглазой красавицы, чем он не преминул тут же воспользоваться. Волшебник быстро спустился дорожкой легких, как касания крылышек мотылька, поцелуев вниз, от уголка припухших губ девушки к аккуратным ключицам. Но эти мимолетные касания мужских губ лишь распаляли желание ведьмы, которая запустила руки под распахнутый мужской халат и принялась оглаживать мускулистую спину профессора.

Северус почувствовал, как в свободных пижамных брюках стало тесно. До неприличия тесно. Ловкие бледные пальцы от невероятной спешки прекратили справляться с задачей, а проклятые пуговицы с упорством не желали уступать магу и демонстрировать женские прелести. С грозным рыком Снейп сдернул рубашку с гриффиндорки, не обратив внимание на ее повторившееся короткое «ой!» и разлетевшиеся во все стороны пуговицы. В отместку за испорченную одежду, не способная нормально не то, что мстить, но и думать, лучшая ученица Хогвартса потянула халат с плеч мужчины. Это было ее последнее осознанное действие, прежде чем мужской рот накрыл набухший и затвердевший от желания комочек, венчавший правое полушарие груди Гермионы, кружа вокруг него языком и нежно посасывая. Гортанные стоны вырывающиеся из груди девушки отзывались глухими рыками Северуса и напоминанием, что надо действовать, дабы никто из них не опомнился, чтобы не прекратил всё это, чтобы дать свершиться «глупости».

Одна рука брюнета скользнула к левой груди Грейнджер, перекатывая между пальцами набухший бутон, а вторая прошлась по изящному изгибу талии вниз к самому запретному месту. Почувствовавшая это девушка запаниковала, испугалась и попыталась сжать ноги, чтобы не пропустить горячую ладонь мага. В отместку черноглазый не больно, но ощутимо прикусил женский сосок, заставляя шатенку вскрикнуть. Девичьи бедра расслабились, и пальцы Снейпа без препятствий добрались к чувствительному бугорку, начиная медленно кружить по нему, мучая девушку.

— Северус… — задыхаясь от ощущения жара внутри, простонала Гермиона, а затем жалостливо всхлипнула, прося волшебника идти дальше, — пожалуйста!

— Что?.. — отрываясь от соска шатенки, брюнет вскинул голову, заглядывая в огромные шоколадные глаза и старательно не обращая внимание на покинутый комочек, который маняще блестел, укоряя мужчину за невнимание. — Скажи, чего ты хочешь!

Требовательный полурык-полухрип, отозвался во всем теле Гермионы волнами неумолимой жажды, а мужские пальцы легонько потерли разбухший чувствительный бугорок, подталкивая к правильном ответу. К собственному стыду и удовольствию, а также к огромной радости Снейпа Гермиона была очень влажной. Отсюда волшебник мог ощутить, как сочатся женские соки, приглашая его внутрь без слов и просьб, но ему было необходимо услышать согласие гриффиндорки. Северусу необходимо было, чтобы девушка признала свою нужду в нем, потому что сам он нуждался в ней больше, чем в воздухе. Грейнджер этого не понимала, но одно она знала точно, возврата обратно после ответа на вопрос не будет. Хотя его и сейчас уже нет, а был ли раньше? Об этом шатенка подумать не смогла, мужчина ущипнул одновременно клитор и сосок кареглазой, вновь подстегивая, поторапливая. И причину этой спешки Миона видела, а еще до жути боялась, но…

— Хочу тебя… — этого было достаточно для обоих. Она призналась, а он улыбнулся запредельно счастливой улыбкой и потянулся за новым сладким поцелуем, с удовольствием чувствуя, как красавица отвечает и, обвивая хрупкими ручками его шею, прижимает ближе к себе. На мгновение отстранясь и проведя обеими теплыми ладонями по бокам Гермионы, Северус одним ловким движением стянул с нее кружевные трусики и отбросил в сторону, и тут же возвратился к припухшим губам девушки, накрывая их своими. Легонький укус в губу оказался сюрпризом для Снейпа, а маленькая мстительница зарылась в немного сальные, но от этого не менее мягкие и приятные на ощупь черные волосы мужчины. Ответить чем-то изощренным на болезненную провокацию Северус не захотел, просто потянулся к завязкам на штанах, предвкушая проникновение в желаемое лоно.

Спустя несколько минут дурманяще сладких поцелуев, во время которых ведьма запасалась смелостью, Северус вновь отстранился. Долгую минуту он уделил разглядыванию девушки под собой, внушительная копна каштановых волос, раскрасневшеесялицо, завораживающе блестящие глаза, опухшие от поцелуев губы, лебединая шейка в засосах, которые сам мужчина не помнил, когда поставил, ключицы и плечики со следами легких укусов, полушария аппетитных грудей с горошинками нежно розовых сосков, выступающие ребра и плоский животик, аккуратно подстриженный треугольник темных волосков на лобке, стройные ножки. А тем временем Гермиона также не отрывала взгляда от профессора, запоминая бледную кожу лица и румянец, что выглядел немного болезненно на его белом лице, сеточку морщин возле глаз, большой крючковатой нос, бездну черных глаз и столь же темные, как вороново крыло волосы, оказавшихся очень мягкими, скорее жилистое нежели тощее телосложение, с небольшой россыпью черных волосков на груди и тянущихся узкой дорожкой вниз к пупку и дальше к небольшому гнезду из черных волос, где находилось то, что сейчас страшило девушку больше всего. Большой, обвитый выступающими венами, венчающийся пурпурной головкой детородный орган. При виде его Гермиона нервно сглотнула и зажмурилась, но она не отступится от задуманного…

— Не бойся, — шепот раздался совсем близко, а лица волшебницы коснулось теплое дыхание. Она распахнула глаза, чтобы встретиться с уверенным взглядом мужчины. Снейп уже успел неуловимо быстро пристроиться между бедер девушки, но она этого не заметила, заворожённо смотря на мужские губы. — Не бойся, — повторил Северус жадно впиваясь в приоткрытый ротик Гермионы.

В следующее мгновение Северус толкнулся бедрами, проникая во влажное лоно, одним медленным настойчивым движением преодолевая девственную плеву, и замер, ловя и заглушая вскрик девушки нежным поцелуем. Карие глаза наполнились слезами, которые мужчина поспешил убрать поцелуями, усилием воли заставляя себя не толкнуться в тесное, влажное и горячее средоточие страсти сейчас, давая привыкнуть. А Гермиона лежала, крепко закрыв глаза, сжимая в пальцах белую простыню и пережидая тупую, тянущую боль внизу. Удовольствия и след простыл, но осторожные поглаживания волшебника вновь отозвались в теле теплой волной. Мужчина гладил всё девичье тело, каждый миллиметр кожи, осыпая бледное личико ученицы короткими ласковыми поцелуями, шепча что-то нежное и глупое. Боль постепенно отступала, на ее место приходило уже знакомое возбуждение, чувство наполненности и неспешные плавные толчки, вопреки ожиданию неприятных ощущений, снова заставили замершее тело запеть.

Сдерживаясь из последних сил, Северус осторожно, стараясь не приносить партнерше дискомфорта двигался вперед-обратно. Раз, два, три… в какой-то момент девушка принялась подаваться бедрами вверх, обхватив ногами талию мужчины, самостоятельно пытаясь вобрать его в себя еще больше. Это и стало последней каплей для превосходной выдержки и железного самоконтроля бывшего двойного шпиона. Движения мужчины стали резкими и быстрыми, более глубокими, он как будто вколачивался в Гермиону, а та и не против. Сама обнимала его, прижимаясь ближе и шепча что-то невнятно. Доведенная до края гриффиндорка не выдержала первой, закричала во все горло и выгнулась навстречу декану Слизерина, растворяясь в безумном водовороте чувств, разлившемуся по всему телу. При виде подрагивающей растрепанной девушки, со счастливым от удовольствия лицом, волшебник не выдержал, ощущая сжимающую пульсацию вокруг своего члена, толкнув несколько раз в сдавшееся до невозможного лоно до упора, он с гортанным стоном достиг вершины удовольствия. Горячее густое семя излилось в Гермиону. Задержавшись в пульсирующем лоне, мужчина нежно поцеловал гриффиндорку, смахнул с лица влажные каштановые локоны и обессиленно рухнул рядом. Минута, вторая, третья… осознание произошедшего всё не приходило и не приходило, были лишь довольные улыбки на лицах людей и легкая, но до чего же приятная, усталость во всём теле!

Разум мисс Грейнджер начал проваливаться в полудрему, а она всё не могла оторвать взгляд от лица мужчины, изучая, впитывая его образ. Была ли она сейчас счастлива? Несомненно! Ощущение нереальности заставляло девушку беспокоиться, и любопытной гриффиндорке стоило бы задать несколько вопросов профессору, но язык двигаться отказывался. Поэтому, засыпая подле самого желанного мужчины в мире, Гермиона заготавливала вопросы, которые, а в этом сомнений не было, она задаст ему завтра. И смелости при свете дня ей хватит, а еще наглости и упорства, чтобы этот, порой черствый и сухой, человек не посмел отвернуться от нее. После того, как самый страшный некогда учитель показал каким не просто может быть, а и является, кареглазая Ходячая Энциклопедия не позволит Снейпу опять спрятаться в свою ехидно-злобную скорлупу строгого профессора. Миона просто… не сможет без этого внимательного, деликатного, частенько колкого, решительного, умного и заботливого мужчины. Терять Северуса ведьме будет нереально сложно и больно, следовательно, она сделает всё и даже больше, чтобы он был рядом.

Снейп с ленивой улыбкой ласково наматывал на палец каштановую прядь, он никогда в жизни не чувствовал таких всепоглощающих удовлетворённости и спокойствия. Теперь, пожалуй, даже можно признать, что Гермиона Грейнджер очень симпатичная ученица, которую грех упустить. Мало ли Ужас Хогвартских Подземелий сделал уже для всей Магической Британии, чтобы теперь не взять свою награду сполна? Северус никогда не хотел быть мучеником, которым легко манипулирует старый, как мир, и полоумный, как Волдеморт, интриган. В данный момент зельевару предоставился шанс начать все сначала, и он, Северус Снейп, его не упустит. Вцепится в эту маленькую строптивую и гордую гриффиндорку, никого к ней не подпустит, начнет ухаживать и, в конце концов, добьётся и ее тела, и ее души в полное, безраздельное обладание. Не вовремя пришла мысль, что следует отблагодарить внучку Альбуса за известие об этом замке. Весело усмехнувшись, Северус подтянул сбившееся набок одеяло и, подтащив к себе спящую сладким сном девушку, укрыл обоих. Мужчина даже не догадывался, какие тайны о прошлом его семьи… семей раскроются в ближайшие дни, и как кстати у него появилась такая надежная опора и поддержка в виде преданной гриффиндорки.

Примечание:

*Дагон — пекарь ада.

**Абаддон — демон войн.

***Абигор — искуссный воин, демон-всадник.

Комментарий к 17. Что ни замок, то секрет. Часть 2

Илюстрация к главе - https://ibb.co/MNVQ8d7

========== 18. Что ни замок, то секрет. Часть 3 ==========

История — ветер, который вырывает из прошлого имена, события и даты и гонит их перед собой в будущее, как стадо пустых консервных банок.

Алексей Бельмасов

Средних размеров комната, освещаемая магическими светильниками, радовала глаз находящихся в ней волшебников, то бишь меня и Малфоя, диковинными и средневековыми предметами, больно похожими на пыточные устройства. Благо, свет от больших, горящих мягким желтым сиянием, шариков, зависших под потолком у стен, падал и рассыпался вокруг равномерно, не создавая жутких теневых иллюзий. Впрочем, предположительно пыточные, орудия всё равно отбрасывали страшные тени, от которых у меня холодели конечности, а единственным источником тепла в комнате был профессор ЗОТИ, все еще стоящий за моей спиной. С огромным трудом и сожалением заставила застывшее от изумления, и пока что еще не закоченевшее, тело двигаться. Неохотно, но целеустремленно я выпуталась из таких желанных, теплых и надежных объятий Люциуса, чтобы отойдя на три шага и посчитав это расстояние, во-первых, приличным, во-вторых, безопасным, с сосредоточенным видом поправить свою задравшуюся пижаму под насмешливым взглядом мага. Мужчина, который совсем недавно устраивал мне подобие скандала из-за неудачного заселения, то есть сущей мелочи, в данной подозрительной, явно опасной для жизни, и вообще-то ужасно страшной ситуации, был хладнокровен, что подкупало мою струсившую душеньку. По виду аристократа вообще нельзя было сказать, что он напуган или хотя бы взволнован. И сейчас, я в полной мере по достоинству оценила хваленую выдержку белокурых Малфоев, которую до недавна считала выдумкой из-за поведения конкретного субъекта, в данный момент находящегося возле меня и с недоумением оглядывающегося. Вспыльчивый, заносчивый и злой — вот характеристика, которую я уже давно приписала Люциусу, несмотря, разумеется, на видимые достоинства мужчины, а точнее предпочитая их не замечать вовсе. Ранее составленный моим сознанием образ сероглазого красавца рушился на глазах, и не сказать, что в худшую сторону. В любой другой момент я бы, несомненно, опечалилась таким фактом, потому что восхищаться потенциальным врагом (а о том, что этот блондин портил работу и в последствии жизнь моего дяди, я не забыла) было не в моих правилах и привычках, но! Конкретно в эту секунду, спокойное поведение мужчины приносило некую частицу уверенности мне, за что я была крайне благодарна.

— Где мы? — нарушил недолгое молчание бывший сторонник Того-Кого-Нельзя-Называть или проще — Волдеморта.

— М-мм… — многозначительно промычала я, пытаясь найти мало-мальски годную отповедь, да не сложилось. Тяжело вздохнув, пришлось с растерянностью и неудовольствием признать, — Без понятия.

— И кто тут меня недавно уверял, что знает замок вдоль и поперек? Лучше, чем свои пять пальцев? — не смог удержаться, снова начинающий меня раздражать, индивид от ехидства и упрека.

— Тьфу на вас! — фыркнула я, и проигнорировав вздёрнутую на половину лба белобрысую бровь, занялась более полезным, но, что дивно, не приносящим положительных плодов делом. — Дарк! Лия! Франк! — немного повысив голос, позвала я. Ответа, как и на мысленные призывы, не последовало.

— Эльфы не отзываются? — догадался, не сильно встревоженный Люциус. Я кивнула, понурив плечи и опустив немного голову. Настроение было самое, что ни на есть, отвратительное, а тяжелые думы о предках лезли в голову, заслоняя даже тревоги по нашей с гостем дальнейшей судьбе. Хотя точнее, не слишком уж радостной участи. Я полностью сосредоточилась и, можно сказать, зациклилась на собственных переживаниях, мыслях и убойных предположениях. Поэтому для меня стали полной неожиданностью слова Малфоя, который, видимо заметив мое упадническое настроение, решил отвлечь разговором от тяжелых дум.

— Ты знаешь, что это за… устройства? — замявшись на секунду, с любопытством вопросил блондин. Если честно, я совершенно не понимала его полный пофигизм ко всему происходящему, хотя, и дальше испытывала огромную признательность по этому поводу.

— Нет… то есть да… не уверена, — противоречиво ответила я, и под недоуменным взглядом стальных глаз, от которого сердце нехорошо так ёкнуло, ответила более подробно и вдумчиво. — У меня имеются только предположения, но довольно правдоподобные, учитывая все особенности моего рода. Хотя раньше, — еще один тягостный вздох помимо воли вырвался из моей груди, — я никогда бы не заподозрила своих предков в подобном! Наоборот, я всегда гордилась и радовалась тем, что моя семья, в отличие от остальных чистокровных и… особенных семей, всегда толерантно относилась к маглам, а также не причиняет и не причиняла какого-то ни было бы урона и вреда простым людям, — в моих словах чувствовалась горечь пополам с разочарованием.

— Что ты имеешь в виду, говоря об особенностях? — немного подался вперед Малфой, начиная неуютно нависать надо мной. В мою бестолковую голову пришло недоброе сравнение с коршуном, эти хищные птицы так же парят над собственными жертвами. Судорожно сглотнув, я отвела взгляд и, сделав вид будто не услышала вопроса, далее принялась повествовать о своих подозрениях. На мои очи как раз попался гроб дивной конструкции, который я мысленно обозвала «соковыжималкой». А что, аналогия налицо, только вместо сока каких-то фруктов данная машина выжимала иную красную субстанцию из людей.

— Видите вот этот… шкаф с шипами внутри? — я подошла к обсуждаемому предмету, проводя пальчиком по острию лезвий. — Его «создание», а точнее саму идею, по крайней мере, приписывают Елизавете или Эржебете (имя дано при рождении) Батори, — оповестила я блондина, и столкнулась с полным непонимания взглядом серых глазищ. Подавив очередной вздох и посетовав на знание истории современными магами, лично меня дядя заставил выучить историю обоих миров от А до Я, я понадеялась на лучшее, добавив, — А ещё её называют Альжбета Баторова-Надашди? Чахтицкая пани, Кровавая графиня? — С усилием вспомнив учебник истории, я выдала даже конкретную дату, уже не столько спрашивая у Люциуса, как просвещая мужчину. — В декабре 1610 года Батори была заключена в венгерском замке Чахтице, где графиня была замурована в комнате вплоть до своей смерти четыре года спустя.

— За что? — удивился он такой жестокости.

— Эта венгерская графиня известна как женщина, совершившая самое большое количество убийств. Примерно 650 человек, — усмехнувшись, ответила я. — По всем показаниям, первыми жертвами Эржебет Батори стали девочки-подростки. Она нуждалась в крови молодых девственниц, — я поджала губы от подобной глупости, — дабы сохранить собственную молодость. И ладно бы барышня, подражая кровососам, то есть вампирам, ее пила! Так нет, говорят она себе кровавые купания в наполненных алой субстанцией ванных устраивала, — посетовала я.

— Бред, — качнул головой профессор, явно не веря в подобное.

— Полностью согласна! — праведно негодуя, кивнула я. — Без понятия, почему здесь стоит подобная крововыжималка, в нее, кстати, людей засовывали, и иглы расположены так, чтобы пробить артерии. Из них, как известно, вытекает больше всего крови.

— Откуда ты это знаешь? — изумился мужчина.

— Историю учила, — буркнула я, и не выдержав, вновь принялась жаловаться, то ли волшебнику, то ли просто в никуда. — Теперь понятно, почему дядя говорил мне сюда не соваться, открывать глаза на прошлое семьи не хотел…

Мое негодование было праведным и очень страшным. Появилось сильное желание все тут разнести, но разочарование, нагоняющее на меня полную апатию, останавливало. Дабы поддержать внешнюю, да и внутреннюю тоже, молодость организма не было необходимости лить чужую кровь. Достаточно грамотно воздействовать на собственную, что великолепно доказывала моя многоуважаемая бабушка, Малефисента Воканс. Леди Воканс удавалось удерживать не только себя в добром тонусе, но и моего дедушку, который магией крови никогда не владел. Поэтому оба выглядели намного моложе собственного возраста, а их смерть была для нас с дядей полной неожиданностью и… мы точно знали, что она не была случайностью. В отличие же от собственных родителей, Киртану некогда было баловаться с собственной внешностью, следовательно, Кир выглядел примерно одного возраста с Малефисентой. А я… а что я? Мне тоже было все равно, оттого я и не препятствовала бабушке воздействовать на меня.

— Постой! — беспринципно прервал меня Малфой. — Ты не ответила на мой вопрос. Что не так с твоим родом? С учетом подобных устройств, — кивок на гробик с шипами, а также многие другие, даже мне не слишком понятные побрякушки, — твои предки также могли купаться в ваннах с кровью, — высунул предложение Малфой и даже не поморщился, в отличие от меня. Представила себе подобную картину, ощущения при умывании, и меня передернуло, фу!

— Всё так у меня с родом, — недовольно буркнула я, осматривая свой маникюр, — просто у нас по наследственности передается владение магией крови… — пыталась я обелить семью и не обращать внимание на вздернутые белобрысые брови собеседника.

— Я окончательно запутался, — уведомили меня. — Что еще за магия крови?

— Умение управлять собственной кровью, а порой и кровью других людей по собственному желанию. Смотря на то, насколько сильна магия и развиты умения, — четко и одновременно расплывчато ответила я.

— И как у тебя… с наследственностью? — лениво поинтересовался Люциус, заставив меня все-таки вскинуть на него глаза. И изумиться, потому что ни страха, ни опасений на лице мужчины, которые я так боялась увидеть, не обнаружилось. Только любопытство и то умеренное. Еще немного, и я либо начну бояться экс-Пожирателя Смерти, либо переживать по поводу его ментального здоровья.

— Неплохо, — пожала я плечами. — Собственную кровь чувствую и контролирую превосходно, с чужой… — я замялась и откровенно солгала, — совсем плохо, практически полный ноль. Кира говорил, что у меня просто мало практики, — при упоминании дяди лицо Малфоя неуловимо изменилось, черты стали более острыми, хищными. Еще появилась странная кривая улыбка.

— Ясно, перейдем к другому вопросу, — смилостивился блондин, первым отводя очень тяжелый взгляд серых глаз. Никогда ранее не замечала за ним подобного умения давить на психику человека, и никогда не подозревала, что восприимчива к подобным взглядам людей, чье мнение для меня ничего не значит. Я сказала, не значит! — Ты заметила, нас подхватила какая-то старинная магия при падении, — произнес мужчина, а я только сейчас вспомнила об этом инциденте. — Знаешь, — задумчиво промолвил Люциус, — она чем-то похожа на магию моего поместья…

— Точно! — воскликнула я и легонько ударила себя по лбу. Как я раньше ее не узнала? Это была родовая магия замка Воканс, знакомая мне с пелёнок, и если она здесь работает… — Аperire!* — воскликнула я и тут же сбоку раздался щелчок и звук отъезжающей в сторону плиты. Не просто так любой представитель рода Воканс обязан знать латынь, как родной английский, а возможно и лучше. Конечно, этот язык часто использовали ранее, записывая различные рецепты зелий, исторические сводки и факты, описания внешнего вида и повадок многих не изученных в нынешнее время магических животных, описания различных заклинаний, способы наведения ужаснейших порч и многое другое — половина моей библиотеки состоит из книг на латыни! Но у меня, как и остальных членов моей семьи, была иная, более прозаичная причина знания этого мертвого языка — родовой замок понимал приказы только на латыни. Вот и сейчас, оглядевшись по сторонам, я увидела зияющий темнотой провал прохода.

— Lux!** — снова скомандовала я, зажигая свет. В туннеле засияли магические светильники, идентичные освещающим комнату, в которой мы с Люциусом находились. — Прошу, — кивнула я волшебнику на выход и первой же поспешила выйти, мысленно делая пометку найти старые чертежи с планировкой замка, проверить все тайные и не очень ходы, обезопасить их и порыться в семейных хрониках. Возможно, я смогу найти логичное объяснение нахождения в замке этой странной комнаты?

Дорога наверх оказалась короткой, но утомительной для меня. Винтовая лестница как будто вытягивала из меня силы, я чувствовала это физически, а возможно мне просто показалось? Во время нашей пешей прогулки Малфой молчал, нервируя меня и сохраняя безмятежное спокойствие, которое, как оказалось, бесит меня больше, чем его едкие и высокомерные ответы во время наших милых перепалок. Возникло огромное желание опять начать щекотать этого белобрысого павлина, сейчас важно шествующего рядом, как цапля по болоту. Сдержать свой кровожадный порыв я смогла лишь благодаря возникшей из ниоткуда перепуганной Лии. Оказывается, буквально все домовики в доме почувствовали мое исчезновение, они знали, что я нахожусь вместе с гостем в доме, но где именно — никто понять не мог. Вот и случился переполох, а когда любимая хозяйка нашлась… радости у домовиков были полные штаны! Вообще у всех эльфов, служащих в замке, имелась специальная униформа, в которую входили синие брюки, голубые блузки или рубашки и темно-синие, в тон штанов, жакеты, а также девочки порой одевали платья синего или голубого цвета. Вся одежда домовиков была к тому же разбавлена серебряными вставками пуговиц. Их еще бабушка вымуштровала, как в армии, честное слово! Единственное попущение — это одеваться, как сами домовики желают, но только за пределами дома и желательно не на глазах бабушки, потому что все остальные на это смотрели сквозь пальцы.

Счастливые от обнаружения меня и Люциуса эльфы расстарались на славу. Правда и здесь я не смогла не подшутить над Малфоем, вспомнив, что огромная часть мира считает, будто бы аристократы в обязательном порядке с утра едят овсянку. Вот и нам с Малфоем сначала подали овсянку, приготовленную на воде — тут эльфы смотрели на меня, зная, как я терпеть не могу каши на молоке — и чай. Взгляд, которым меня прожег мужчина стоил того, что сегодня я завтракаю не слишком любимым, но полезным блюдом. В этот раз белобрысый павлин надменно смолчал, с презрением смотря на ни в чем не повинную крупу, как на своего личного худшего врага и обидчика, который отобрал у него все прелести жизни. Это меня позабавило, поэтому с приподнятым настроением я пронаблюдала, как гость съел в сухомятку три столовые ложки каши, а затем резко запил черным чаем. Только после этого я решила крайне вежливо осведомиться, попутно подав знак Лие принести вкусненькое:

— Мистер Малфой, а вы будете есть просто овсянку? — с искренним недоумением и изумлением вопросила я.

— Есть иные предложения? — скептически сверкнул глазами профессор, но при этом немного оживился, я заметила.

— Ну да, — я с готовностью кивнула, наблюдая, как на столе будто по волшебству… хотя почему будто? Перед нами действительно по волшебству домовых появились так называемые мной «вкусности». — К примеру, лично я предпочитаю добавлять кусочек масла, несколько ложечек меда, нарезанные фрукты и натертые орешки, — указав рукой на добавки, к тому же полезные, предложила я. Кто-то отчетливо и зло скрипнул зубами, сверля мило улыбающуюся меня свирепым взглядом.

— А так вкуснее? — вновь с сарказмом поинтересовался сероглазый. И откуда столько недоверия ко мне и моим словам? Хотя это то понятно, непонятно другое, неужели он всегда ел кашу без ни-че-го?

— Поверьте, намного, — мне даже стало жаль аристократа и очень захотелось побеседовать с домовиками семейства Малфоев, которые потчевали хозяина такой безвкусицей! А еще больше с бывшей (это я узнала, просмотрев старые газетные листы «Пророка», оказывается развод четы Малфоев наделал шуму на несколько заголовков) женой блондина, как можно позволять близкому человеку кушать всякую гадость? Меня дядя приучил к правильному и вкусному питанию, а я в свою очередь принялась следить за приемом пищи Киртана, потому что одно дело заботиться о пищеводе племянницы, а совсем другое о своем собственном. Поэтому я регулярно проверяла расписание Кира, внося корректировки с учетом еды.

При мыслях о бывшей миссис Малфой моя рука непроизвольно дернулась, а сердечко какой раз за последнее время очень неправильно ёкнуло. Повезло, что ложка с кусочками фруктов уже была над моей тарелкой, поэтому ломтик яблока упал туда, куда и надо было. Закончив с обогащением витаминами своего завтрака, я потянулась и проворно забрала миску у Люциуса. Не знаю, что мной руководило в тот момент, ведь я хотела, чтобы мужчина сам за собой поухаживал, но… Наверное, это была жалость, иначе как объяснить, что я, не скупясь дала и маселка и меду, затем посыпала всё тертым грецким орехом и, в конце концов, накидала фрукты. Они, кстати, были совершенно отдельной темой! Предпочитающая вместо тортика и остального сладкого безобразия с миллионом лишних калорий обычные и не очень фрукты, я составила собственный список добавок к овсянке. В него входили яблоки, груши, клубника, киви, иногда вишня, черника, бананы, иногда арбуз, дыня и многое другое.

Правда одной только овсяной крупой мы не обошлись. Конечно было вкусно и сытно, Люциус так вообще всё в один присест съел и даже поблагодарил за еду, но лично я была всё еще голодна. Да и мужчина с такой тоской доедал последнюю ложку… В общем недолго думая, я попросила Лию подать второй завтрак — яичницу с беконом, ветчиной, сыром, зеленью, помидорами и огурчиками. И вот, после столь плотного набивания желудка, о вылазке в магазин за подарками на Рождество и думать было нечего. Организм, лишенный длинного раннего пробуждения, требовал отправиться в кроватку и с часок-другой посмотреть несколько новых приятных сновидений. Авось белобрысый рыцарь опять приснится?

— Я спать, — поведала я свои дальнейшие планы гостю.

— А как же покупки? — усмехнулся уставший Люциус, пытаясь скрыть свое не наилучшее и не самое бодрое состояние.

— Вечером или завтра, — отмахнулась я, показательно зевая в ладошку. — Вам, кстати, мистер Малфой, тоже следует вернуться в свои комнаты и отдохнуть. Выглядите плохо, — мое откровение было подобно рубящему удару с плеча. Лицо мага вытянулось, глаза подозрительно и противоречиво сверкнули, а я мило улыбнулась, предпринимая попытку загладить ничем не прикрытую грубость. — Если вам не нравятся выделенные покои, можете располагаться в любых других! — вежливо и доброжелательно пропела я, разворачиваясь на пятках и идя по направлению к своему логову. Большая, двуспальная, теплая, мягкая кроватка ждала меня.

✡🔯✡

Неразумно бояться того, что неизбежно.

Публилий Сир

Сон всё никак не хотел выпускать из своих тяжелых темных объятий светлый разум молодой кареглазой красавицы, что, сладко посапывая с блаженной улыбкой на миловидном личике, возлежала на плече черноволосого мужчины. В отличие же от неё, Северус, привыкший к ранним побудкам, уже проснулся и с задумчивым выражением лица рассматривал Грейнджер. Странная одержимость идеей остаться в замке исчезла будто бы ее никогда и не было, а вот теплое щемящее чувство в груди, при взгляде на каштановую гриву волос, нет. И даже вчерашние мысли о дальнейшей счастливой жизни Северусу на казались бредом, главное, чтобы в этом будущем мелькали счастливые темно-карие глаза Мионы.

Первые лучи восходящего солнца уже давно проникли в комнату, несмотря на плотно задвинутые шторы. Они мучительно медленно скользили вверх, сначала к изножью кровати, затем к кончику одеяла, понемногу поднимаясь к курносому носику волшебницы. Снейп непроизвольно поднял руку, тихонько проводя шероховатой поверхностью ладони по нежной коже оголённой спины Гермионы. Нежно и ласково, отчего девушка застонала в голос и резко распахнула ресницы. Удивленно хлопая глазами, Грейнджер смотрела на профессора, пытаясь понять, где она, что случилось и происходит конкретно в данный момент. Воспоминания навалились тяжелой ледяной волной, пытаясь в одночасье отрезвить и накрыть умнейшую ученицу Хогвартса, чтобы погребеть под муками совести и стыда. Стыд и вправду проявился пунцовыми щеками Гермионы, но мук совести не было и в помине, что несомненно радовало.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо, с легкой тревогой, спросил мужчина, впрочем, даже не думая убирать ладонь со спины ученицы, дабы позволить ей отстраниться.

— Хо… — шатенка быстро сглотнула вязкую слюну, в тщетной попытке увлажнить в момент пересохшее горло, — хорошо. А ты? — не нашла ничего лучше, чем спросить Гермиона. Ее щеки вспыхнули с большей силой, когда она поняла какую глупость сморозила, но слово не воробей, вылетит не воротится.

— Замечательно, — усмехнулся зельевар. — Пойдем проверим, что там за монстр вчера у тебя в комнате побывал? — пытаясь отвлечь девушку и разрядить обстановку, поинтересовался экс-Пожиратель Смерти.

— Да! — с облегчением согласилась Грейнджер. Конечно, наверное, следовало бы сейчас поговорить о более насущных и важных вещах, да смелости не хватило ни Северусу, ни Гермионе. Но оба клятвенно пообещали себе (в мыслях, разумеется), что разговор состоится в самое ближайшее время, а сейчас монстр! Или что это было?

Правда сразу отправиться на исследование комнаты девушки им не удалось. Возникла большая накладка с одеждой, потому что некто с несколько раз ломаным носом ночью порвал рубашку Мионы, а расхаживать голой по всему замку желания у кареглазой не было. Снейпу, разумеется, такая идея очень понравилась, но она была тут же признана «негодной». Слишком уж прохладно было в замке и не хватало еще, чтобы ученица заболела. Поэтому, проигнорировав всю прелесть лицезрения совершенно обнажённой и невероятно смущённой шатенки, волшебник отдал ведьме свой халат. О магии, которая легко могла собрать все разлетевшиеся в неведомые закутки пуговицы, а также восстановить рубашку, благополучно забыли. Когда же оказалось, что напуганная Гермиона ночью примчалась к Снейпу без какой бы то не было обуви, мужчина, не сдерживаясь, хорошенько поворчал о безголовости молодого поколения. Затем случилась минутная задержка, из-за самоуверенности, обиженности и гордости юной гриффиндорки, которая, заявив «ничего страшного, так дойду!», опустила босые ступни на холодные плиты пола. С тихим недовольным рыком, брюнет без особых усилий поднял упирающуюся львицу на руки. Дабы успокоить «неразумное дитё», Гермионе, как маленькому ребенку, всунули волшебную палочку Северуса, чтобы и польза от не слишком тяжелой ноши была и брыкаться эта самая ноша зельевара прекратила. По дороге через коридор Снейп трижды шикнул на упертую студентку, прежде чем та полностью угомонилась.

Войдя в совершенно пустую комнату и предварительно бегло окинув пространство цепким взглядом черных глазищ, профессор сгрузил свое сокровище, как он про себя окрестил Гермиону, на кровать. Быстро обувшись, Грейнджер присоединилась к брюнету, попутно достав впопыхах забытую ночью палочку из-под подушки. Вторичный, как и первичный осмотр, ничего не дал, кроме обнаружения груды подушек и одеяла на полу, но никто из волшебников даже подумать не мог, что именно они послужили воплощению чудовища. Они и усердные, но скрытные эльфы домовики. Подождав, пока Гермиона переоденется в свои вещи, парочка волшебников вернулась в покои напротив. На сей раз переодевался и умывался Снейп, а затем было решено, что, во-первых, в замке не совсем безопасно и необходимо отсюда убираться подобру-поздорову, во-вторых, другое «поместье» все-таки следует тоже обследовать. Оба волшебника не горели желанием возвращается в свою, несомненно, любимую школу, подсознательно опасаясь, что там всё станет на свои места. Гермиона вновь превратится в зазнайку Грейнджер — ученицу, а Северус в злобного нетопыря из хогвартских подземелий — профессора Снейпа. Поэтому новая разведывательная миссия показалась обоим реальным спасением, пусть и отдающим сумасшествием.

Парадные двери замка выпустили Гермиону и Северуса беспрепятственно, а затем пара магов столь же легко трансгрессировала. Никто, к слову, не удивился сему подозрительному факту и тем более никто не заметил несколько пар огромных светящихся глаз в верхних окнах замка Принцев. С исчезновением наследника и его половинки, оживший было, мрачный дворец вновь сник. С новой силой от него повеяло негативом, и решение отпустить хозяина показалось очень глупым. Но ничего поделать уже нельзя было, потому что Северус Снейп ушел из поля возможного воздействия древнего проклятого палаца. Впрочем, к утру довольный мужчина был практически полностью невосприимчив к влиянию на его разум замка, поэтому, все стенания неживого, но разумного строения были напрасны. И лишь глубоко в подвале, спрятанный под тремя замками в грубо отёсанном, но мощном сундуке, довольно сверкнул всеми своими гранями изумрудный камень в серебристой оправе кольца. Пусть и без его помощи, но молодой хозяин сумел взять полную и безраздельную власть над собственным разумом, а рано или поздно, семейную и давно утерянную реликвию семьи Принц кто-то да найдет из наследников рода. Сейчас же Северусу Снейпу будет достаточно держать при себе, а самое главное, прислушиваться к женщине, которая находится рядом.

✡🔯✡

Указания совести безошибочны, когда они требуют от нас не утверждения своей животной личности, а жертвы ею.

Лев Николаевич Толстой

За большими живописными стеклянными витражами разыгралась непогода. Ветер завывал угрюмые и в одночасье зловещие сонаты, а снег укрывал землю белоснежной пуховой шалью, попутно залепливая и окна. Негромкие шаги Виктории становились всё тише и тише, в соответствии с тем, как далеко поднимаясь по лестнице ведьма отдалялась от сероглазого блондина, пока не смолкли окончательно. Провожая задумчиво-печальным взглядом точёную фигурку Воканс, Люциус продолжал стоять на месте, как каменный истукан. Сегодня Малфою-старшему было трудно как никогда сдерживать свои эмоции, но это того стоило! Достаточно только вспомнить горящий нехорошей хитринкой взгляд голубых очей и на душе становится тепло, а чего стоила выходка этой взбалмошной девчонки в гробу? Мужчина усмехнулся, вспоминая, с каким усилием он пытался спрятать чудовищную эрекцию в складках пижамных штанов. Впрочем напрасно, юная волшебница смотрела исключительно на лицо профессора, а когда прижималась к нему спиной, была слишком испугана и взволнована, дабы придать такой «мелочи» какое-то бы не было значение. Хотя истинной причиной неожиданной замкнутости бывшего любимца Волдеморта не было глупое и неуместное… точнее очень уместное, но от этого не менее глупое, возбуждение аристократа, и даже нежелание раззадорить черноволосую ведьмочку. Нет, главным поводом отчуждения блондина были воспоминания, так нечаянно и негаданно промелькнувшие перед глазами во время падения в подобие «тайной комнаты» замка Воканс.

Это случилось после первого падения Темного Лорда и Люциус жалеет о том своем решении до сих пор. Что ему стоило отказаться от похода вместе с бывшими соратниками и сторонниками Реддла на ту бесполезную последнюю вылазку? Мужчина даже припомнить себе не мог ни тех, с кем он ходил на ту вылазку, ни цели того визита. Что-то на подобие того, что может Лорд и повержен, но его сторонники всё еще сильны и верны убеждениям павшего предводителя! Бред, несомненно. И Малфою необходимо было отказаться от участия в этом безобразии, ему не нужны были лишние подозрения, он и так с трудом обелил имя рода, но глупость, тщеславие, молодая кровь… это можно назвать как угодно. Сейчас уже нет нужды себя оправдывать или упиваться собственным идиотизмом, что было содеяно, того не вернуть и не исправить. Напыщенный аристократ пошел в тот небольшой, но удивительно уютный и ухоженный домик в конце октября и сделал то, что сделал. Точнее он тогда совершенно ничего не сделал, мужчина был просто безмолвной декорацией толпы ликующих непонятно почему Пожирателей. Наверное его соратникам нравилась эта символичность, их повелитель умер в том же месяце, когда они, почитая Великого, убили семью. Точнее, даже не семью, как оказалось, а всего лишь пару. Более того, о том поступке вообще никто никогда не узнал, потому что род Воканс не захотел предавать то дело огласке. Смешно, но Люциус даже не знал ни имен, ни фамилии тех людей, которых убили на виду его бесстыжих серых глаз. Зря, как видно, Малфой не захотел ничего узнавать о тех волшебниках. Будь ему известно, что у них подрастает дочурка, пусть и младше Драко, но всё же… А если бы Виктория тем вечером была в доме? При подобной мысли Люциуса бросило в холодный пот, а и так бледная кожа аристократа стала белой, как молоко. Еще гаже стало мужчине от понимания — он мог не просто не успеть спасти девочку, будь она в доме, он мог струсить и с таким же безразличием наблюдать, как убивают голубоглазую малышку. Ее глаза… у Вики отцовские глаза, и ничего странного, что он не узнал их сразу. Конечно, время притупило память, но тот случай был уникален для всего дружного Пожирательского коллектива. Все волшебники, бравшие участие в том рейде, с ужасом вспоминают о нем, потому что они странным образом убили сразу двух зайцев, бросив аваду лишь в одного. Юная леди Воканс удивительно похожа на мать, которую и ударило смертоносным зеленым лучом. Блондин прекрасно помнил, что они застали удивленную женщину на кухне, а затем нашли ее уже мертвого мужа на диване в гостиной. Почему сын Альбуса Дамблдора погиб — это загадка и по сей день для Малфоя, а ведь он и не догадывался, в чей дом тогда вторгся.

Люциус громко сглотнул, прикрыв уставшие веки. Ему было противно от самого себя. Блондин находился в замке людей к чьей смерти был причастен, а их дочь, ни о чем не подозревая, радушно принимает его здесь. Самым ужасным событием для Малфоя стала ее забота во время завтрака, когда бесовка, отобрав его овсянку, начала накладывать туда всего помногу. Лучше бы он просто давился кашей, право слово. Совесть изнутри съедает мужчину, требуя поведать ей правду, а разум орет — не совершать такой глупости. Они с Викторией только находят общий язык, а эта история… испортит и так не лучшие отношения. Сердце Люциуса разрывается напополам, не зная какую сторону поддержать. С одной стороны, невыносимо увидеть в небесного цвета глазах всепоглощающую ненависть, направленную на него, с другой, скрывать подобное…

— Милый! — раздалось сбоку радостное женское восклицание. Малфою даже открывать глаза не нужно было, чтобы понять, кто зовет его столь ласково-приторным голоском.

Раздумывал мужчина всего секунду, а затем, плюнув на приличия и терзания совести, решительным шагом двинулся к лестнице. Не зря волшебник, все-таки, запомнил место расположения покоев Виктории, ой не зря! Как чувствовал блондин. Недаром эта противная женщина является аристократу лишь тогда, когда рядом нет Виктории. Если раньше мужчина хотел быть благородным и благодарным, то сейчас от предыдущих намерений ничего не осталось, следовательно, он воспользуется размытой формулировкой фразы юной леди «…можете располагаться в любых других!». Он воспользуется этим предложением и займет хозяйские комнаты. Само собой, девчонка будет беситься, но экс-Пожиратель Смерти не настолько устал, чтобы уснуть мертвым сном в любой кровати и не чувствовать ледяных объятий, без сомнений, ползущей к нему Ванессы. Заскочив быстро в ранее выделенные ему апартаменты и забрав свою палочку, совершенно случайно проигнорировав любой намек на одежду. Без сомнений, профессор чуть замерз, но слишком уж старательно не смотрела на его пресс Воканс. Следующим пунктом остановки Люциуса Малфоя была спальня наглой девчонки, и пусть только попробует его не впустить! Впрочем, дверь открылась без проблем, и аристократ спокойно вошел в девичью спальню.

Комментарий к 18. Что ни замок, то секрет. Часть 3

*Аperire! — лат. “откройся!”

**Lux! — лат. “свет!”

========== 19. Что ни замок, то секрет. Часть 4 ==========

Лишь тот, кто облек себя в броню лжи, нахальства и бесстыдства, не дрогнет перед судом своей совести.

М. Горький

Стоя у окна и любуясь заснеженным лесом (ледяная буря несколько минут назад прекратила свое существование и лишь завывание ветра за окном напоминали о ней), я попутно расчесывала свои волосы. Еще с детства приученная их зачесывать, сейчас я и помыслить не могла о том, чтобы ходить с распущенной шевелюрой, а с учетом ее густоты и длины… Во-первых, неудобно; во-вторых, жарко шее; в-третьих, опять дискомфортно. То черные кудри падают на лицо, задуваемые даже самым лёгким ветерком, лезут на глаза, мешая читать и писать, а то стремятся попасть в рот во время приема пищи. Поэтому, единственное время, когда я распускала свою буйную шелковистую гриву — ночь. И пусть наутро, несмотря на вечерние расчесывания, вновь появятся невообразимые колтуны, не беда! Особенно при наличии волшебного гребешка, накануне прошлого рождества вручённого мне Киртаном, которого мое нытьё по поводу слишком длинных волос окончательно доконало. Будь моя воля, я бы эти черные локоны обрезала до середины лопаток, но в память о дяде, обожавшем эту брюнетистую копну волос, оставляю болтаться их на уровне копчика. Покончив с не тяжёлым и довольно приятным занятием, я в последний раз провела острыми зубчиками по всей длине перекинутых через правое плечо прядей и отложив гребень на подоконник, обернулась назад, чтобы получить очередной за сегодня сердечный приступ.

По центру комнаты стоял… вольготно развалился на стоящей там кушетке Люциус, что б его Бездна разобрала, Малфой. Лишь хорошая выдержка спасла меня от неминуемого в таких случаях обморока и испуганного крика. Из груди лишь вырвался прерывистый вздох, а ослабевшие в миг ноги отказались меня держать, в следствие чего мне пришлось привалиться к оконной раме, уперев руки в стоящий позади подоконник. Немая сцена моего изумления длилась достаточно долго, и пока я осознавала, каким образом напыщенный павлин оказался не где-нибудь, а в моей спальне, предмет моих размышлений зевнул, демонстрируя свою усталость. Взгляд серых глаз скользнул к моей кровати, а их обладатель, явно недолго думая, поднявшись, направился прямиком в постельку. Пред этим, кстати, полуобнажённый гад меня рассматривать изволил, и довольно пристально, скажу я вам. Странно вообще, как в моем теле еще не появились две новые дырки, а сама я так поздно заметила незваного визитера. Но самое удивительное меня ждало впереди, поскольку вместо истеричного «Мистер Малфой, что вы здесь забыли?! Каким правом сюда вошли?!» из открывшегося рта вырвалось совсем другое:

— И как это называется? — спокойно и даже миролюбиво вопросила я, сложив руки на груди, попутно нахмурившись.

— Мне совсем не импонирует присутствие твоей покойной родственницы. В ее обществе я не могу не то, что отдохнуть — расслабиться! — ложась почти на середине моего спального места и укрываясь теплым одеялом, пожаловались мне.

— И ты… Вы решили поселиться у меня в комнате, лишая в отместку покоя меня? — приближаясь к наглому блондину, вопросила неосторожно я. Просто думать о собственных словах и между делом примериваться, что тяжелее, хрустальная ваза с цветами или стеклянный графин с водой, сложно.

— Нет, но из твоей реплики я могу понять, что мое общество для тебя волнительно? — кое-кто насмешливо вздернул бровь, но и слова мне вставить не дал. — Ведь ты находишься возле меня, Ванесса куда-то исчезает, — пожал плечами волшебник, откинувшись на подушки и с ленцойнаблюдая за моим обманчиво мягким приближением.

— Ради Тьмы! — я остановилась и топнула в праведном гневе ножкой, что позволяла себе крайне редко. Топать, в смысле, а не гневаться. — Вы не могли справиться с одним убогим привидением, которого способна напугать четырнадцатилетняя девушка без демона?! — возмутилась не столько лени профессора, сколько собственным воспоминаниям. Просто обидно до сих пор за все те предательства Курамы и Светозара, которые иногда отказывали мне в дружеской помощи и поддержке! А об Кире вообще вспоминать нечего — родственник и опекун называется!

Маленькая и несчастная, испуганная, на вид четырнадцатилетняя девочка, непозволительно высоко подняв подол небесно-голубого бального платья, совершенно неприлично стуча босыми пятками по каменному полу, бежала куда глаза глядели. За ее спиной слышались недовольные восклицания хозяйки замка, а по совместительству бабушки черноволосой девушки, и слышался быстрый цокот высоких каблуков. Виктория набирала явный, но по всей видимости недостаточный, отрыв, благодаря сброшенным еще при выходе из бального зала туфлям. Просто, в отличие от Малефисенты Воканс, юная наследница бегать на высоких шпильках не умела, вот и пришлось пожертвовать обувкой.

— Non prohibere!* — послышалось позади Вики, и голубые глаза увеличились от страха. Старшая леди Воканс загоняла внучку в тупик, о чем знали обе, а спрятаться в одной из спален теперь не вариант, разве что…

— Aperire!** — резко остановившись и схватившись за ручку первой попавшейся двери, прошипела юная волшебница, отчаянно дергая ручку вниз. Та поддалась, дверь распахнулась и юное дарование ввалилось во внутрь.

Растянувшись на полу и окончательно испортив эксклюзивное платье, купленное бабушкой еще месяц назад, нерадивая внучка зажмурилась, с замиранием сердца слушая, как приближаются, а затем и удаляются быстрые шаги за дверью. Приподнявшись на локтях с громким облегчённым выдохом и стоном, непроизвольно вырвавшимся из груди, она обессиленно падает на чистый, не зря эльфов держат, пол.

Мысленно Виктория ополчилась на всех подряд, а в первую очередь, конечно, самых близких существ. На бабушку Фису, которая всё не уймётся со своими балами и поиском потенциального жениха внучке; на дедушку Генри, который не решается вступиться за нее и пойти против супруги; на любимого дядю Киртана, который в очередной раз бросил её на произвол судьбы… точнее в руках коварной бабули, отговорившись важным собранием в отделе — Виктории отлично известно его расписание, и вообще, она между прочим, первый секретарь Кира, без которого дорогой Глава ОРДеДе ни на какие собрания не ходит! На Максимилиана, которого ее светлые очи уже третий месяц не видели и соответственно практики в ментальной магии не было; на Кураму, свалившего не понятно куда и не понятно на сколько; на Светика, занятого не понятно чем; на Локи, отказавшегося от ее компании на сегодняшний вечер в виде собутыльницы! Конечно, всех их можно понять, леди Малефисента Воканс в ярости и злости не только прекрасна, но и опасна. Но! Я тоже довольно обидчивое и злобное существо, а поэтому не стоило моему ручному демону, лучшему другу, Ван Хельсингу, а также дяде меня здесь бросать! О предательстве извечного синего хитреца я вообще не хочу вспоминать!

Прекратив наконец сетовать на жизнь и казнить самыми ужасными методами родных и знакомых, Виктория соизволила открыть глаза, дабы встретиться взглядом с… призрачной дамой пышных форм и неопределенного возраста. В который раз пожалев о том, что дражайшая старшая родственница стырила её белую волшебную палочку, Воканс в одну секунду оказалась на ногах. Как при этом она не запуталась в подоле платья — загадка. Натянув на губы вежливую улыбку аллигатора, брюнетка принялась мысленно рассуждать, что хуже — вернуться с повинностью в бальный зал или попытаться наладить контакт с привидением? Неумение признавать собственные ошибки и желание к познанию нового, и в целом новых существ, безоговорочно победили совесть и страх, взяв на вооружение боязнь и аллергию на женихов, туфельки на высоком каблуке, долгие и утомительные танцы.

— Здравствуйте, а как вас зовут? Я Виктория Воканс, — и поздоровалась, и поинтересовалась, и представилась очень вежливая девочка, прекращая пятиться к двери.

— Я Ванесса Воканс, — тоже улыбнулось привидение. Оно бедное и представить себе не могло, на какого демоненка в человеческом обличии натолкнулось.

— То есть, — протянул Люциус, нехорошо прищурившись, — ты теперь не отрицаешь существование этого призрака в замке?

— Да я и раньше… не особо… — начала мямлить я, отведя ясный взор своих глаз подальше от Малфоя, — отрицала.

— Да неужели? — с издевательски мягкими интонациями спрашивает мужчина.

— Ну… как бы… да, — кивнула головой я, довольно вяло.

— Ладно, — на удивление покладисто ответил профессор, а затем опять пустился во все тяжкие: — задерни шторы и ложись, ты ведь спать собиралась? — Ну что за наглость?! Он в своем уме?!

И пока я задыхалась от негодования и переполняющего меня чувства противоречия, наглый индивид прикрыл свои серые бесстыжие глаза, намекая, что он уже спать собрался. Зар-р-раза!

— Proxima!*** — прошипела я не хуже болотной гадюки, и шторы таки задвинулись. Злая и недобрая я, предельно громко сопя, пошла к кровати.

В голове было на удивление пусто. Ни одной единой мысли по поводу кровавой и ужасной мести Люциусу. Разве что план подвинуть несносного красавца на край кровати, а затем и на пол… к сожалению, под кроватью у меня был огромный теплый и мягкий ковер, в связи с этим падать мужчине будет не больно.

Под собственное одеяло я забиралась с опаской, дожилась. Сначала я легла возле края кровати, но подумав немного, вспомнив чьё это спальное место, все-таки подвинулась ближе к центру. Сопеть громко и усердно я не прекращала, искренне надеясь, что если этот бесчувственный человек и не поймет всю непозволительность своих поступков, то, по крайней мере, я мешаю ему спать. Уснуть я, понятное дело, не могла и поэтому крутилась, как уж на сковородке, разве что не шипела, да глаза закрыла, имитируя сон. Со стороны нахального оккупанта послышался тяжелый вздох, полный тоски и усталости, а я тайно в душе порадовалась, моя тактика работает и Люциус не может уснуть. Вот только счастье от маленькой победы сменилось замешательством, а я поняла, что возможно и победила в битве, но война еще только предстоит, поскольку сбоку раздалось тихое:

— Двигай сюда, — пришлось открыть глаза и в недоумении уставиться на приподнятую руку Малфоя. Он серьезно предлагает мне приблизиться к нему ближе, чем на пушечный выстрел? Впрочем, если вспомнить наше валяние в гробу, можно и пожертвовать личным пространством на благо справедливости. Однако, когда я оказалась в самом удобном стратегическом месте для спонтанной и неожиданной атаки, меня сверху придавила мощная лапища Люциуса, во-первых, прижав к кровати, во-вторых, ближе к своему обладателю. После та-ко-го, я не то, что двигаться с целью изощрённой мести не могла, а даже дышала с трудом! — Во избежание… — объяснил и явно не договорил волшебник, демонстрируя не только феноменальную память на мои проделки, а также умение распознавать моменты, в которых я задумываю нечто коварное. Впрочем, сама виновата, повторяться грешно. А самое плохое и ужасное, если даже в таком положении, в котором я нахожусь ныне, мне удастся, несмотря на разные весовые категории, скинуть тело Малфоя на коврик — упаду следом вниз. В следствие того, что у Люциуса хватка цепкая, как у клеща. А падать на профессора ЗОТИ пусть и мягко, не единожды проверено на собственном опыте, но все-таки желания не было, спасибо, налеталась сегодня уже. Как бы то ни было, но сдаваться и прекращать отвоевывать собственное ложе я была не намерена.

— Задушите… — попыталась я достучаться до совести волшебника, попутно идя на хитрость, так как дышать я тем не менее могла, пускай и не полной грудью. Хотя попытки сделать последнее я не оставляла.

— Ничего, переживешь, — и не думал брать какую бы ни было повинность мужчина. Он вообще притворялся крепко спящим: глаза закрыты, дыхание спокойное и глубокое, слишком я бы сказала, рука расслаблена, и ничего что при этом вжимает меня в матрас. Ни дать ни взять, спящий ангел, да только лицо напряженное, в связи с чем вывод — притворяется, а за ним и приговор — не верю!

— А если нет? — с живым интересом захлопала я глазками, как наивная дурочка. Жаль, никто не оценил мою актерскую игру, я как никак талант, чай требующий достойных оваций. Вместо заслуженных аплодисментов и восхищения меня удостоили циничного, насмешливого, расчётливого и жестокого, из-за своей бесчувственности, ответа:

— Выбор гробов здесь, как мы сегодня убедились, большой. Лопата и дармовая рабочая сила тоже, думаю, найдутся.

— Обидно, — я аж всхлипнула, так расчувствовалась. — А я ведь для него столько сделала, и жизнь ему в Хогвартсе скрашивала, и от Розовой Ведьмы, которая ещё та любительница молодых и упругих мужских ягодиц, спасла! И на прогулку вытащила, и вещи купила, и увлекательную, незабываемую, а также эксклюзивную экскурсию по своему замку устроила, и накормила, и компанию нашла, чтобы один не скучал, в комнату свою пустила и при этом не убила, даже одеялом и подушками поделилась! — перечисляла я все хорошее, что для бессердечного гостя сделала, мысленно, как мне казалось. — Со всей душой к нему, а он?! Неблагодарный! — чуть ли не плача, сетовала я на злобного Люциуса Малфоя мирозданию, Тьме, Бездне и даже Мерлину.

— Правда? — аж приоткрыл один глаз, не иначе оттого, что прочувствовался всей моей добротой и доброжелательностью, наглый тип.

— Ой! — удивлённо взглянула на бледное лицо. — А я что… — мой голос сел, от нехорошего предчувствия, — всё это… в голос?

Вместо нормального и предельно короткого ответа «да» или «нет» меня якобы освободили. Почему якобы? Да потому, что Люциус Малфой конечно убрал неугодную мне конечность, вот только сам навис надо мной, упершись руками на подушку по обе стороны от моей головы. И вот засада — у меня в сумраке зрение отличное, а вот у Люциуса зрение обычное, ввиду этого мужчина максимально близко придвинул лицо ко мне, дабы заглянуть в мои широко распахнутые глаза. А я… я… теперь могла отчетливо разглядеть лицо мужчины. Мне даже были видны собравшиеся у обалденных серых глаз мага морщинки, которые, однако, совершенно не портили на удивление моложавое лицо. И вот сейчас спрашивается, зачем я старалась развить беседу? Ясное дело, что острым и эмоциональным разговором я пыталась отвлечь себя, с целью не чувствовать, не прислушиваться к собственным предательским ощущениям. Приятным и странным.

— Что же это я такой неблагодарный, в самом деле? — острит Люциус, а у меня сердце в районе горла забилось.

— Мистер Малфой, — говорю, а у него лицо перекашивается, как от зубной боли, но я не обращаю на это внимание, вежливая я, и всё тут! — А давайте я с Ванессой разберусь и вы пойдете спокойно отдыхать в гостевые покои? — старательно ищу компромисс и аккуратно пытаюсь выбраться из-под нависшего надо мной мужчины. Он, Люциус в смысле, на соглашение идти явно не собирается, поэтому стараюсь подсластить договор. — Мистер Малфой, давайте вы сейчас уйдёте и до понедельника будете предоставлены исключительно сами себе? Я не буду вас никуда вытаскивать, вам безотказно, в пределах разумного, разумеется, будут подчинятся мои домовые эльфы. Вы свободно будете перемещаться по всему замку с возможностью трансгрессировать за его пределы и внутри его пределов, — у меня банально кончались идеи, чем подкупить аристократа, а потому я перешла к угрозам, то есть, предупреждениям, — Не заставляйте меня применять магию… — да, о беспалочковой магии я до сих пор помнила и не применила исключительно из нежелания причинить вред Люциусу, а не потому, что пальцы на руках заледенели и отказывались подчиняться, в следствие чего, и магия моя не слишком-то хорошо может подействовать.

— Это всё прекрасно, — ой, дядя! Зря я произнесла последнюю фразу, светло-серые глаза Малфоя потемнели и в них блеснули недобрые намерения. Я в этом уверена! — Но сначала я должен отблагодарить гостеприимную хозяйку, — саркастически протянул профессор, в одно мгновение преодолевая разделяющее наши лица расстояние и впиваясь в мои губы жарким поцелуем. Протест был подавлен сразу же в зародыше, как и искренний ответ, что «Благодарность гостеприимной хозяйке вовсе не требуется!».

Правду говорят, как день начнется, так и закончится. Хотя не знаю когда эта половина суток закончится, но что утро началось с подлянки судьбы, так теперь и Фортуна не желая отставать, решила подкинуть мне «презент». Хотела бы я сказать, что всё произошло в точности, как на единственной и надеюсь последней отработке в моей жизни, но нет. Если во время прошлого поцелуя с Люциусом я могла мысленно жаловаться по поводу неоправданной глупости своего сердечка и по крайней мере могла отстраниться буквально от всего мира, то в этот раз — нет. Сердце принялось колотиться о ребра с сумасшедшей скоростью, а где-то на задворках сознания мелькнула повторяющаяся мысль об остановке этого беспокойного органа. К сожалению, на большее моего рассудка не хватило, розовый дым, взявшийся из ниоткуда, стремительно заполонял голову, выгоняя прочь все связные мысли. И действия Люциуса ни капли не помогали мне вернуть ясность мысли, как впрочем и мои собственные. Или обвившие мужскую талию ноги, а также скользнувшие по гладкой коже груди Малфоя руки можно назвать активным сопротивлением?

Короткий стон вырвался из груди сам собой, когда Люциус прикусил мою нижнюю губу, прекратив изучать мой рот и играть с язычком. Его пальцы тем временем пробежались по наличным пуговкам моей ночной сорочки, оголяя грудь. Поцелуй прервался, а я вернулась с небес на землю, правда всего лишь на несколько секунд, за которые Люциус успел стянуть с меня верхнюю часть моего ночного убранства. В это время я могла спокойно хоть как-то запротестовать, попытаться оттолкнуть его от себя или скинуть, да вот беда, я этого совершенно не хотела. Теперь не только мое тело предало меня, но и разум самым коварным способом сдался, оставляя только чувства, ощущения и эмоции. За что я, впрочем, была благодарна, ведь моя строптивая личность могла до последнего бороться со всем миром, Люциусом и с собой только из чувства противоречия и упертости, которой позавидует любой баран.

Увлеченно разглядывая плохо скрываемый пижамными штанами бугорок, я и не заметила, как мы с Малфоем оказались в одинаковой степени раздеты. Зато не почувствовать этого я не смогла, так как требовательные губы мужчины вновь накрыли мои немного припухшие. Одеяло куда-то слетело, простыня подо мной сбилась, и только верная подушка под головой, на которой веером разметались мои буйные волосы, не сменила своего положения. Тонкие и гибкие пальцы волшебника зарылись в мою шевелюру, ложась на затылок, удерживая голову и ни в коем случае не позволяя отстраниться даже на миллиметр, мягко поглаживая кожу головы. Другая же ладонь накрыла мою правую грудь, не сильно, но ощутимо сжимая. Я не отставала от Люциуса, и пока он был занят моими волосами, ртом и грудью, сильно отвлекая меня от задуманного, мои руки уверенно скользнули от белой в полумраке груди профессора к его прессу и ниже. Как можно ловчее обвела подушечками пальцев каемку брюк Люциуса, заставляя его судорожно вздохнуть. Он ненадолго отстранился, что развязало мне руки и я преспокойно смогла отомстить наглому аристократу, возомнившему себя вампиром. Подобная идея пришлась мне по вкусу, и изловчившись, мне все-таки удалось вывернуться из-под Люциуса. Мгновение недоумения на его лице, и он уже лежит на моем месте, когда же я сижу на мужчине, пятой точкой чувствуя так заинтересовавший меня ранее бугорок. Но к нему я еще вернусь, а сейчас…

Нагнувшись к лицу Люциуса, я сама легонько коснулась его губ в незаметном поцелуе и сразу же скользнула невесомой, как касание крыльев бабочки, дорожкой поцелуев вниз по щеке мужчины, к подбородку и шее. Легкая светлая щетина немного покалывала губы, но ничего неприятного в этом я не увидела, наоборот, внизу живота разгорелся самый настоящий пожар, ничуть не похожий на порхание пресловутых мотыльков. Наконец, достигнув намеченной цели, я сначала осторожно, а затем более смело принялась целовать шею аристократа. Он пах изумительно, мужским парфюмом и лесной свежестью, как после упавшего с неба проливного дождя. На моих губах оставался соленый привкус его пота, никак не портя мою игру, а лишь добавляя ей вкуса, как и тяжелые вздохи Люциуса у меня над ухом. Сама не заметила, как перешла к главной части собственной мсти, начав покусывать кожу Малфоя, наверное, оставляя при этом небольшие засосы. Рык мужчины, как и смена положения, стали для увлёкшейся интересным занятием меня неожиданностью, а вновь оказавшийся сверху Люциус и его тёмно-серые стальные глаза, с видневшимся в них голодным блеском, вызвали физический дискомфорт в ноющем от возбуждения пучке нервов. Инстинктивно я сжала бедра и заерзала на месте, пытаясь хоть как-то убрать это ноющее чувство, что не укрылось от внимания сероглазого аристократа.

Хищная усмешка скользнула по бледным губам Люциуса, и вскоре он, не разрывая зрительного контакта начал склоняться вниз. Мучительно медленно его голова приблизилась к одному из полушарий груди, когда со вторым уже активно играла его ладонь. Томительный миг растянулся для меня на маленькую вечность, когда Малфой наконец захватил сжавшийся от дневной прохлады, царившей в комнатах замка зимой, сосок в плен своего рта. Это было божественно! Ноги снова сами собой обвили мужскую талию, без стеснения прижимая меня к эрегированному отростку аристократа. Приятные ощущения длились маленькую, но такую восхитительную вечность, когда Люциус отстранился от моей груди. Сама не заметила, как он умудрился стянуть с меня шортики, а также не уверена, что не помогала ему в этом деле, как сейчас избавляться от его штанов. Один момент и моему изумлённому взору предстал ОН. Будучи бугорком, спрятанным в складках штанов, мужское достоинство выглядело в разы меньше, что конкретно меня смущало и немного сбивало с нужного настроя. И не сразу заметила, что Люциус с таким же энтузиазмом, как и я рассматривает меня. Но даже когда я осознала сиё обстоятельство, это не смогло отвлечь меня от созерцания прекрасного. Крупный, с сеточкой темных прожилок член в прямом смысле стоял колом, настойчиво демонстрируя настрой и намерения хозяина, а всю эту красоту венчала темная головка, на вершине которой виднелись несколько жемчужных капель. Впрочем, мой взгляд скользнул вниз на собственное беззащитно распростертое тело под Малфоем, с удивлением отмечая блестящий набухший от желания комочек всей женской чувствительности, а внизу ощущалась такая влажность, что казалось из меня изливался поток, способный увлажнить меня до самых пяток. Новый громкий стон разрезал тишину комнаты, когда теплая ладонь Люциуса накрыла самое сокровенное местечко. Непроизвольно я выгнулась, зажмурившись, подаваясь вперед, ближе к его руке.

— Нравится… благодарность? — опалив горячим дыханием щеку, спросил наглец, чье лицо вновь оказалось близко-близко.

Не давая мне ответить, хотя я честно пыталась выдавить из себя хоть что-то, аристократ ловко потер пальцами изнемогающий чувствительный орешек. Тихий крик удовольствия не заставил себя ждать, а моими губами вновь завладели жадные уста Люциуса, в страстном, подавляющем волю и разум поцелуе. Вторая его рука играла с моей грудью, умело перебирая мой сосок, оттягивая и пощипывая его. С трудом выдержав его напор, я все же собрала последние силы в кулак. Надо было бы сказать нечто ехидное, но на длинный ответ наглому гостю мочи не имелось, да и котелок не варил от слова «совсем». Малфой постарался, раздвинув мои влажные складочки и проникнув одним пальцем в средоточие желания, нащупывая точку блаженства и не прекращая играть с узелком общей чувствительности.

— Не… знаю, — с трудом, громадным усилием выдохнула вредная я, за что тут же поплатилась. Еще один страстный поцелуй, обжигающий губы и душу. От накала эмоций я всхлипнула, когда гад сероглазый опять куснул меня, на сей раз кажется до крови. Реальный вампир!

В отместку за наглость Люциус переместил обе ладони мне на грудь, оперевшись локтями на матрас и заставив меня неудовлетворённо хныкнуть. А затем случилось то, чего я подсознательно опасалась больше всего — один мощный резкий толчок. В первое мгновение я даже не поняла, что случилось, пока резкая кратковременная жгучая боль не разлилась у меня между ног, а на глазах помимо воли выступили слезы. Мне удалось сдержать крик, закусив и так ноющую и кровоточащую нижнюю губу, но не болезненный стон. Руки до онемения сжали простыню, комкая ее еще больше. Боль медленно отступала, переходя в чувство саднения. Но прежде, чем красная пелена застелила глаза, я успела поймать ошеломлённый взгляд серых глаз. Да, наверное, даже по меркам нашего консервативного магического общества, в двадцать восемь или сколько там мне сейчас, оставаться девственницей — это странно.

Хотя с другой стороны, в моем случае в этом, пожалуй, нет ничего удивительного. И пусть конечно большая часть моих знакомых и друзей мужчины — это ничего не меняет. Потому что, кто эти мужчины? Самым близким и родным был дядя, который заменил мне родителей, то есть сразу отпадает. Затем, следующий знакомый с детства кадр — Максимилиан, которого я смело могла бы назвать, как раз таки, дядей. У нас довольно теплые отношения, хотя в них часто проскальзывает холодок, он знает меня буквально с пеленок, порой выступал в роли учителя легилименции и окклюменции или, как он с Киром сокращал, ментальной магии. Следом идет мой демон-хранитель. Курама… Рядом со мной он почти всегда остается в форме ворона, а в те редкие случаи, когда я вижу его в человеческом обличии, меня как всегда накрывает всепоглощающая волна ужаса. Боюсь я его с детства, и возможно сейчас уже не так сильно, даже эмоцию страха скрывать могу, но все же. К всему прочему, гастрономические предпочтения Курамы не вызывают во мне романтические чувства. Да и как относится сам демон ко мне? Я всего лишь человечка, за которой он присматривает, потому что однажды, непонятным образом, сумела спасти его демоническую жизнь. На очереди Светозар. Ангел — мой лучший друг, и этим всё сказано. А еще не могу не вспомнить, что лично я мазохисткой не являюсь и некоторые садистские наклонности друга порой пугают даже меня. Больше близких мужчин в моем окружении не наблюдается. Есть еще правда Ален, но Тьма помилуй, у него трое детей, его красавица жена Лора — моя подруга, да и не в моем вкусе этот француз, что и о Райе сказать могу.

Между тем, время на личные отношения у меня не особо имелось, я ведь уже упоминала о наказании, которому меня подверг дядя после возвращения из ада? В течение пяти лет я, не покладая рук, учила всю пропущенную магическую программу, сначала сдавая разные эссе, доклады и экзамены Киру, а затем и проверяющей комиссии. В это время я научилась быстро запоминать что угодно, а вскоре поняла, вспомнив о половине прочитанной библиотеке Диса, что хочу стать психологом. Киртан препятствовать моему желанию не стал и выдал семейный маховик времени, которым я на протяжении пяти лет пользовалась ежесуточно. Как итог, пять лет превратились в десять, и сейчас мне около двадцати восьми лет. За это время я даже в колледж походить успела, но загруженная постоянной учебой, а иногда и работой, на любовные дела, и тем более терзания, времени у меня и желания просто не было. К тому же, на потоке было довольно мало парней, а у меня довольно строгий критерий отбора. Пожалуй, именно из-за него никто (Киртан, Курама, Макс, Светик) никогда не волновался по поводу моих кавалеров. Просто никто до высокой планки, мягко говоря, не дотягивал. Разве что Марко… Но о моем поспешном отказе брату Уилфорта я подумаю позже, а лучше никогда, иначе приду к нежелательным выводам. И они намного хуже того, чем я сейчас занимаюсь. Потому что физическая близость — это малость, а душевная, если и не навсегда, то надолго. Можно также вспомнить этот год в Хогвартсе, но и это не желательно. Потому что, несмотря на пройденную войну, мои сокурсники, в большей своей части, остались парнями, ко всему прочему, младше меня. И это всё минусы в моих глазах, как и неумение нынешней магической молодёжи поддерживать свое тело в правильной кондиции. Поэтому нет ничего удивительного, что вполне молодой, привлекательный профессор ЗОТИ мне, скромно говоря, понравился. Я бы и Северуса Снейпа симпатичным посчитала, вот только на нем у меня стоит табу, ведь он явно приходится по душе Мионе.

Впрочем, развивать все эти несомненно любопытные темы смысла уже нет. Боль начала медленно отступать, а настойчивые ласки Люциуса вновь возвращали, утихшее было, возбуждение. Кажется, я на некоторое время выпала из реальности, пропустив момент, когда он принялся играть с моим телом. Открыв глаза, я встретилась с изучающим и уверенным взглядом темных серебристых омутов. На мое искрение удивление, в них почти ничего не изменилось, лишь на хорошо очерченных губах волшебника играла странная мягкая полуулыбка. На этот раз я сама потянулась за поцелуем, который получился, в сравнении с предыдущими, очень нежным и ласковым, но не менее головокружительным. Пока я нежилась и таяла в этих бережных прикосновениях губ Люциуса, он медленно и плавно двигал чреслами, то подаваясь немного вперед, то приподнимаясь и практически полностью выскальзывая из меня. Толчки Малфоя становились всё более настойчивыми и быстрыми, но касания рук и уст были всё такими же бережными, а я с каждым его прикосновением, с каждым движением внутри меня получала всё больше удовольствия. Отголоски саднения всё еще присутствовали, но они меркли на фоне блаженства и жара, опаляющего мое тело. Громогласные стоны возобновились и казалось были слышны за пределами замка, но это мало кого волновало. Глаза сами собой смыкались, но силой воли я удерживала их открытыми, потому что просто не могла пропустить эти мгновения, когда на щеках склонившегося надо мной Люциуса виднелся этот милый румянец, а в глазах был лихорадочный блеск. Темп его толчков нарастал, я же подавалась бедрами вперед, пытаясь вобрать его член еще глубже. Он что-то шептал, а я отвечала, но даже под пытками я не вспомню, что именно мы говорили. Помню лишь минуту, когда мир вокруг взорвался тысячью ярчайших красок, пик блаженства накрыл, как волна с головой и разлился по всему телу жаркими струями удовольствия, и последующий за всем этим гортанный рык Люца. Сама я кажется закричала, выгибаясь дугой и дрожа всем телом от высшего наслаждения. Стеночки моего влагалища судорожно пульсировали, еще более плотно обхватывая мужское достоинство, пытаясь выдоить все до капли, а затем я без сил рухнула вниз. Словно сквозь полубред чувствуя, как внутри моего лона что-то вздрагивает и бьётся как рыбка, я довольно улыбаюсь, понемногу приходя в себя.

Упавший на подушку рядом со мной тяжело дышащий Люциус явно не привык сдаваться, потому что повернув ко мне голову, мужчина с ехидцей в стальном взгляде повторил свой вопрос:

— Так что, понравилась благодарность? — нахальное выражение лица блондина прямо оповещало меня, что кое-кто в моем ответе не сомневался. Вот что за хамство?!

— Не уверена, — попыталась ухмыльнуться я, хотя распухшие и искусанные губы плохо слушались хозяйку. — Я как-то… не поняла, — хищный и явно недобрый взгляд мне искренне не понравился, поэтому я поспешила исправиться, — но кажется было неплохо.

— Кажется? — вздёрнул белесую бровь Люциус, опасно растягивая слово. — В таком случае нужно повторить, — я дёрнулась в сторону еще быстрее, нежели он успел договорить, но вот засада, Малфой мои действия предугадал. Поймал за руку и дернул на себя, заканчивая фразу, — дабы мы были уверены.

— Я и так уверена, — нервно улыбнулась я, лежа в крепких объятиях профессора и пытаясь осторожно вывернуться, хотя уставшее тело меня конкретно подводило. — Всё было замечательно, — пошла я в конце концов на попятную.

— М-мм?.. — задумчиво и недоверчиво протянул волшебник, а я, бросив тщетные попытки высвободиться, затихла. — Ладно, — смилостивился мужчина, но объятия не разжал. И вновь у него между бровей залегла так бесящая меня морщинка, а сам он немного нахмурился. Взгляд Малфоя был расфокусирован, и это невеселое отрешенное состояние, которое я в последнее время все чаще наблюдала у профессора мне совершенно не нравилось.

— Что-то не так? — спросила я, а рука сама собой потянулась к лицу Люциуса.

— Нет, — в секунду вернулся на грешную землю мужчина и лукаво улыбнулся. — Всё чудесно, вот только ты, — меня сжали немного крепче, лишая возможности вбирать кислород полной грудью, — как порядочная леди, теперь должна выйти за меня замуж, — шкодливо улыбнулся этот сумасшедший. Шок, который я испытала, наверное, отразился на моей мордочке, потому что усмешка моего воздыхателя стала запредельной. Точно! Он просто шутит, издевается. Не может он… Это всерьёз? Правда?!

— Мистер Малфой, — осторожно начала я, как еще ни с одним пациентом не разговаривала. Но они, в отличие от этого индивидуума, по крайней мере, вели себя адекватно, поэтому мое поведение сейчас тоже вполне нормальное. Впрочем, профессору это явно не понравилось, так как меня перебили.

— У меня имя есть, Вик, — на этот раз серьезно проговорил Люциус.

— Я знаю, но мистер… — продолжала я упорствовать на субординации, правилах этикета и хорошего воспитания.

— И? — настойчиво некультурно перебивал меня этот павлин, который поупрямей баранов будет. Сейчас, кажется, действительно не отстанет пока по имени не назову. Ладно, пойдем на уступки, в этот раз.

— Хорошо, — кивнула я. — Люциус, вы ведь правда шутите? — я воспитанная девочка и с профессорами только на «вы». А в голосе столько надежды, что даже в океане воды меньше. — Тем более, — вспомнив о каноне подобных правил, возмутилась я, — это мне полагается требовать, чтобы вы женились на мне!

— Я не против, — продолжил действовать мне на нервы улыбкой аллигатора Малфой, — чтобы именно ты этого требовала.

— Что за бред?! — негодовала я. — И с чего ты, — все-таки забыла я о субординации, — взял вообще, что я «порядочная леди»?!

— Это не бред, — покачал спокойно головой мужчина. — И если ты у нас будешь не порядочной, — тяжелый вздох, — тогда честным волшебником придется быть мне и тебе все равно остается лишь выйти за меня, — опять невинная улыбочка. Нет, ну он точно издевается! А у меня нервные клетки, которые как всем известно не восстанавливаются, понапрасну переводятся.

— Ты женат, — привела я железный аргумент, правда забыв о маленький детали, — а гарем в Англии запрещены! — или, по крайней мере, не приветствуются, я с законами плохо знакома.

— Я разведен, — не преминули напомнить несчастной мне. — И только давай без других стандартных фраз, в отцы я тебе точно не гожусь.

— Но ты… вы мой профессор, — почему-то продолжала я участвовать в этом абсурде.

— Как ты любишь выражаться, — хмыкнул Люциус, — это всего лишь на бумагах. Кстати, что насчет твоего возраста? — неожиданно поинтересовался он, а у меня начало складываться острое впечатление, что меня банально отвлекают от чего-то. — По магловскому паспорту тебе восемнадцать, а ты говоришь… — мужчина прищурил глаза, — маховик времени?

— И он тоже, — кивнула я, зевнув.

— Ад? — вспомнив что-то, догадался Малфой, пришлось опять кивнуть.

— Он, и добавь маховик, получится плюс десять лет, — сон начал накатывать волнами усталости, и я поудобнее улеглась возле аристократа. — Насчет замужества, если вы не шутите, Люциус, хотя надеюсь на обратное, знайте, что без нормальных ухаживаний с букетно-конфетным периодом, а также нормального человеческого предложения руки и сердца, я на это никогда не соглашусь, — выставила я свои условия, которые были обязаны вывести бывшего сторонника Темного Лорда на чистую воду, попутно отбив любое имеющееся желание сделать из меня миссис. Вот только Малфои так просто не сдаются, как оказывается.

— Всё будет, — заверили меня и, освободив из цепкого плена, принялись гладить по голове. Так приятно было, что возникло желание помурлыкать, но я сдержалась, кажется.

— В таком случае, — уже практически продолжала увещевать я, — во избежание возврата ваших букетов с цветами и конфет вам же, — непонятно зачем решила я помочь настойчивому хаму, — сразу оповещаю — я терпеть не могу розы, особенно колючие, хотя кактусы считаю самыми милыми растениями в мире. Мне нравятся незабудки, подснежники и банальные ромашки с тюльпанами, а если это будет полевой букет, собранный собственноручно, то цены вам не будет. — Сбоку послышался смешок.

— Учту, — поглаживая затылок, хмыкнул чем-то довольный блондин. — Полагаю это не всё? Есть какие-то особые предпочтения в конфетах? — он смеялся, но по-доброму, поэтому и я сильно ехидничать не стала.

— Есть, — серьезно прошептала я и сглотнула. — Предпочитаю обходится без конфет и тортиков, а также вообще без сладкого. Хотя, как ты мог заметить сегодня утром, я люблю мёд, равно как и разные варенья, хотя без малинового жить не могу. В общем, обожаю фрукты и ягоды, однако в особенности предпочитаю мясо…

✡🔯✡

Любовь — это доверие.

Мэрилин Монро

На сей раз путешествие Северуса и Гермионы прошло без сучка без задоринки. Не было никаких незапланированных мест перемещения, ни жутких лесов, ни мрачных замков. Только опрятная деревушка недалеко от столицы графства Оксфордшир и таксист, который без лишних вопросов, но с подозрительными взглядами довез их до предположительного местонахождения поместья Снейпов.

Мужчина шофер недоумевал, зачем этим странно одетым людям нужно выехать в необитаемую местность, находящуюся где-то между засыпанных в нынешнее время года снегом полей. Конечно, эта парочка могла поехать отдохнуть на пикник или с палатками и ночёвкой. Да вот незадача, ни палаток, ни какой-либо иной поклажи у них не было, лишь одна сумка через плечо, и то практически пустая с виду. Также время года не слишком соответствовало поездке на природу, разве что в горы кататься на лыжах, но не водилось в Оксфордшире столь больших гор для зимних курортов. Сама парочка тоже удивляла, жизнерадостная девушка лет не больше двадцати пяти и угрюмого вида мужчина под сорок. Впрочем, это всё не столь удивило таксиста, мало ли он странных пар и людей видел? Но вот когда они приехали на место, которое было подобно пустыне, где вместо песка снег лежит, люди оплатили проезд, и он осведомился, подождать путников здесь или заехать за ними через какое-то время, ему был дан совсем уж сумасшедший ответ:

— Мы не нуждаемся больше в ваших услугах, — процедил брюнет.

— Да, спасибо большое, что довезли сюда, — улыбнулась, сглаживая момент, кареглазая шатенка, которая, услышав ответ попутчика, прекратила с любопытством осматривать местность и поспешила вмешаться в разговор. — Нас позже заберет другой транспорт, — ответила на вопросительный взгляд таксиста Гермиона.

На этом путешествие практически закончилось. Оба волшебника буквально сразу почувствовали отталкивающие маглов чары, а также заклятия отвода глаз. Старое, давно не обновляемое колдовство продержится от силы еще несколько лет, прежде чем окончательно сойдет на нет. Правда, чтобы преодолеть древнее волшебство господам волшебникам некоторое время пришлось попотеть. Но труд этого стоил, как только справились с первой преградой к поместью им открылся восхитительный вид, пусть и немного заброшенный.

Это поместье было примерно такого же габарита, как и Малфой Мэнор, с одним незначительным отличием. Если усадьба лучшего друга Северуса была серой, а замок Принцев черным, то поместье Снейпов было их полной противоположностью. И если честно, профессор зелий сразу отмел предположение, что его предки по отцовской линии могли здесь жить. Не слишком-то Тобиас Снейп мог вписаться в это идеальное место, как и сам Северус Снейп. Кремового оттенка стены, как топлёное молоко, отдавали невероятным уютом и комфортом, а роскошный сад вокруг был мечтой любой домохозяйки, которая могла бы себе позволить оплачивать дюжину садовников. Не самое удивительное, но довольно интересное — снег не попал на территорию парка, окружавшего поместье, как и не засыпал само строение. В отличие от громадины Принцев, окружённой лишь зловещим лесом, дом Снейпов был огорожен от мира серой каменной стеной.

— Красиво, — во все глаза смотря на открывшийся вид, выдохнула Гермиона. Зрелище действительно было завораживающим, даже у хогварсткого нетопыря перехватило дыхание.

— Идем, постучимся в ворота? — спросил Северус, с умилением наблюдая за Грейнджер. Она так неподдельно искренне любовалась и восхищалась красотой этого места, что мужчине вновь захотелось обнять это гриффиндорское сокровище. А в общем, что ему мешает? Сказано — сделано, а если девушку что-то не устраивает, она об этом обязательно скажет.

— Угу, — вопреки словам, Миона не двинулась с места, припав плечом к мужской груди. Когда стоящий сбоку профессор приобнял её за плечи, первой реакцией было замешательство, а затем стало так хорошо, светло и уютно. Мир оказался еще более светлым и радостным, чем обычно, хотя это и казалось уже невозможным.

Ворота, ведущие к замку, были по-настоящему добротными. Кованые, двустворчатые и железные они имели достаточно внушительный вид. Но к ограждению Северус с Мионой не дошли ровно десять шагов, точнее, как не дошли? Снейп шел вперед, как ни в чем не бывало, а вот мисс Грейнджер… остановилась и шагу дальше ступить не могла. Влево, вправо, назад — с легкостью, а вот вперед никак.

— Северус… — позвала она профессора, так как тот потери ученицы не заметил.

— Гермиона? — обернулся в недоумении мужчина, нахмурившись. — Что-то не так?

— Да, я пройти не могу, — кивнула девушка и сделал шаг на месте.

— Шутишь? — поднял бровь зельевар, возвращаясь.

— Нет, — с легкой обидой ответила Грейнджер, пока профессор помахивал палочкой возле нее, пытаясь обнаружить хоть что-то.

— Странно, — протянул Снейп, пряча бесполезную сейчас деревяшку обратно в рукав. — Это родовая магия, — осторожно озвучил свои выводы он. — Похожая есть в Мэноре Люциуса, вот только мне ранее не доводилось с ней сталкиваться лоб в лоб, поэтому… я даже предположительно не знаю, что делать, — пришлось с неохотой признать полное неведение вопроса мужчине, разведя руками.

— И что будем делать? — тут же спросила Миона. — Оставишь меня здесь и пойдешь дальше проверять? И почему магия тебя пропускает? Чье это поместье? Интересная магия, где-то я о ней слыша… — принялась строить предположения и догадки Ходячая Энциклопедия Хогвартса, попутно задавая вопросы и рассуждая.

— Гермиона! — пришлось прервать монолог девушки Снейпу, повысив голос. Получилось резко, даже слишком, но эффект того стоил. Мисс всезнайка умолкла, опустив голову, а по мере речи профессора ее плечики опускались всё ниже, — В твоих глазах я такой злобный монстр, что оставлю тебя здесь одну? — перво-наперво спросил он — С чего вообще такие мысли, хотел бы я узнать.

— Это самое логичное предположение, — тихо пискнула Грейнджер.

— Самое глупое, — не согласился волшебник. — Разделяться на незнакомой территории! А если с тобой здесь что-то случится? На тебя нападут, пока я к воротам прогуливаюсь? — строго поинтересовался Снейп, неосторожно делясь своими личными страхами.

— Прости, не подумала об этом, — повинилась она и тут же вскинула голову, дабы заглянуть в черную бездну глаз профессора. Не пристало гриффиндорке бояться, даже когда тебя отчитывает Ужас Всея Хогвартса Северус Снейп. Поэтому подбородок гордо вскинут, вздернутый носик повыше, взгляд поуверенней.

Увидев более чем боевой настрой Гермионы, Снейп решил повременить с нотациями. Редко такое случалось, точнее такого практически никогда не было, но подходящих слов у зельевара не нашлось. Не часто ему приходилось сглаживать беседу, в обыденности он с астрономической башни чихал на мнение и чувства других людей, но в данной ситуации…

Это был не вариант. Что изменилось? Да многое. Слишком многое, чтобы перечислять всё, однако, самое первостепенное — ему было важно мнение девушки, ему были не безразличны ее чувства.

Не найдя подходящего ответа, с непроницаемым выражением лица мужчина дотронулся до руки Гермионы. Она непроизвольно сжала ладони в кулаки, выслушивая справедливые упреки профессора, все-таки думать плохо о нем — это привычка, которую ученица всегда терпеть не могла ни в сокурсниках, ни в себе. Поэтому она так часто выгораживала самого страшного учителя школы перед друзьями, пытаясь не поддаваться всеобщему плохому мнению о мужчине. Предрассудки и предвзятость всегда убивали её, с первым она уже распрощалась, успев проверить все ужасные домыслы о бывшем Пожирателе Смерти, находясь рядом с ним. Со вторым же придётся бороться самостоятельно, так как и разумом и сердечком справедливая гриффиндорка понимала — это всё глупость. Поэтому пересилив себя, Грейнджер разжала ладонь и позволила Снейпу взять себя за руку. Несколько мгновений раздумий и кареглазая переплела их пальцы, с легким сердцем позволяя Северусу притянуть себя ближе к мужскому телу, и…

— Получилось! — радостно заметила Миона, порывисто обняв профессора и прижавшись к нему.

— Да, — с улыбкой подтвердил Снейп, и не удержавшись, уткнулся носом вкаштановую макушку.

Вскинув голову вверх, Гермиона, смело глядя в черные глазища зельевара, потянулась к нему. Это было мимолётное касание губ. Быстрый и легкий поцелуй. Короткий светлый миг, который был неожиданно прерван писклявым голоском:

— Хозяин? — неуверенный, просительно умоляющий тон резанул слух обоих волшебников.

✡🔯✡

Никто не может жить одновременно в двух духовных мирах: дневном и сновидческом.

Мирче Элиаде

Уже знакомая непроглядная тьма накрыла мое сознание. Опять этот, не до конца осознанный, сон?

— Виктория… — раздалось откуда-то сбоку, и я завертела головой, пытаясь найти знакомый силуэт дяди. Но спортивной фигуры в темноте видно не было, как и ярко сверкающих глаз. Только знакомый голос, пробирающий до глубины души, вызывающий замирание сердца и глупые слезы на глазах.

— Кир? — позвала я и сама удивилась, как жалко и жалобно звучит мой голос. Мне ведь уже казалось, что я смирилась с его смертью. Даже вспоминала об этом легко и просто, порой с сарказмом! Но стоило вот так во сне увидеть… да что там! Услышать родной голос, как вся выстроенная стена равнодушия с треском и грохотом обвалилась. Остается лишь надеяться, что со временем всё забудется и мне, хотя бы немного, полегчает.

— Не плачь, девочка, — вздохнули совсем близко, но обладателя голоса я не увидела. — Развязка близка. Ты ведь знаешь, чувствуешь это?

— В канун… — я вспомнила ритуалы из книжек — в ночь Рождества? — уточнила я, хотя хотелось столько всего сказать! Слишком много вопросов крутилось на языке да много слов было в голове. — Где ты? — все-таки нашла я более существенный, относящийся к этой действительности.

— Здесь, — ответ донёсся со всех сторон разом, вызывая приступ мигрени. Я могу чувствовать боль во сне? — Но не ищи меня, не увидишь.

— Почему? — слетело с губ быстрее, нежели я успела подумать.

— Я слишком слаб, — раздалось в ответ с тяжелым вздохом, — и у нас слишком мало времени. Слушай, не перебивай, Вика, все вопросы потом, — осадил, открывшую было рот, меня экс-глава ОРДеДе. — Напоминаю, всё может быть не таким, как кажется. Хорошенько думай головой, малышка, но не забывай и чувствовать всю ситуацию. Шестое чувство у нас очень хорошее, помнишь? — с горькой улыбкой в голосе вопросили у меня.

— Да! — я и вправду помнила, дядя всегда говорил мне доверять своим чувствам. Им не свойственно ошибаться, потому что… потому что мы демонологи, и только благодаря чувственности пятой точки на разные неприятности, а также при доле недюжего ума, до сих пор живы.

— Замечательно, — голос стал отдаляться. — Хорошенько приготовься, всё случится в Хогвартсе в месте под названием «тайная комната».

— Где? — не поняла я.

— Самый нижний уровень, — объяснили тотчас же. — И…

— Что? –я уже практически не слышала Киртана.

— Будь осторожна! — вдруг прозвучало совсем близко, я даже кинулась вперед, а затем замерла, увидев яркий всполох глаз Кира. — Люблю тебя, не забывай об этом никогда.

— Тоже люблю тебя, — мой голос был слабым до жути, но я все-таки смогла выдавить это из себя, надеясь, что адресат услышал мои слова. Поскольку уже в следующее мгновение я проснулась.

✡🔯✡

Любое препятствие преодолевается настойчивостью.

Леонардо да Винчи

Три огромные пары карих глаз смотрели на Северуса Снейпа с таким благоговением, что мужчине становилось не по себе. В Гермионе же эти взгляды вызывали жалость к маленьким беззащитным домашним эльфам. Сами же малютки испытывали всепоглощающее счастье, потому что нежданный и негаданный наследник появился у ворот замка. Сколько лет уже прошло с момента, когда погиб последний волшебник, носящий фамилию Снейп? Столько, что самый старый из троих ушастых домовиков, который застал того чародея, вспомнить и посчитать не мог. Нет, у него не было маразма, но память на старости лет подводила. Хотя во всем этом была явная злая ирония, над которой смеялись в последствии остальные чистокровные семьи, пока не забыли о существовании этого позора магического сообщества. Род Снейпов «выродился», не из-за слишком надменных взглядов на жизнь и людей без магии, как их извечные соперники Принцы, а потому, что в семье всё больше рождалось сквибов. Отношение некогда влиятельного семейства поголовно кареглазых Снейпов к маглам всегда было мягким, а о детях волшебников, не обладающих магией, говорить вообще не стоит. Такие дети не считались обузой или чем-то плохим, но к сожалению такие дети не могли считать себя полноценными членами магического сообщества с учетом реалий того времени. Поэтому потомки без магии предпочитали уходить в мир маглов, понемногу забывая о своих корнях. В следствие чего, когда погиб последний представитель династии Снейпов, владеющий чарами, никому магическое наследие не передалось. И лишь верные эльфы остались в поместье, держа его в сохранности, порядке и чистоте, умирая с течением времени. Так и остался только один очень старый эльф, воспитывающий молодняк, состоящий из двух домовиков.

И теперь у, как оказалось, вполне себе богатого и даже чистокровного волшебника имелась дилемма. Так как некоторые бедные и несчастные лысые домовики слезно просят, попутно бухаясь на колени, переехать жить в поместье. Гермиона, к слову, стала на их сторону, помогая уговаривать Северуса. И ведь даже свободу им не предложила, видимо решила не добивать и так близких к обмороку существ. В четыре голоса заливаются, мол тут всё есть, а чего нету — организуют! И всё бы замечательно, но переезжать куда бы то ни было в планы Снейпа не входило. Правда устоять, когда на тебя жалостливо смотрят четыре пары шоколадных глаз, одна из которых вызывает щемящее чувство где-то между лопаток… Но Северус Снейп не был бы собой, если бы не начал искать выгоду во всем этом для себя. Все-таки он слизеринец, а это, кстати говоря, синдром ничуть не хуже гриффиндорского.

— Я могу переехать сюда после окончания учебного года, — вынес в конце концов вердикт Снейп. — Но есть проблема, поместье слишком большое для меня одного, — бросил он выразительный взгляд на Грейнджер. Картина маленьких кудрявых детишек, бегающих рядом с зельеваром, до сих пор стояла перед глазами Северуса, а поэтому надо действовать как можно решительней. Да и домовики интуитивно окрестили девушку «доброй Хозяйкой».

— Северус, — протянула неуверенно Гермиона, вдруг прекращая увещевать, как здесь хорошо и чудесно. Вообще она сама не знала, насколько хорошо это место, но эти искрение домовики…

— Думаю это можно будет обсудить позже, — смилостивился Снейп, давая маленькую передышку Грейнджер, а также время «на подумать».

— Синки проводит хозяев в столовую отобедать, — кивнул старший эльф на тощего, как жердь домовика, — а Тинки с Динки приготовят хозяйские комнаты, — радостно, но сдержанно закончил сморщенный, как изюм домашний эльф.

Возражать никто не стал, так как быстрый перекус в кафе, который устроили себе волшебники, ждущие такси в деревне, не считался за полноценную трапезу и лишь на время утолил голод. Поэтому место дислокации (холл поместья, в который прыткие эльфы втащили не сильно упирающихся Гермиону и Северуса) сменилось на небольшую уютную кремовую гостиную, в которой до прибытия Синки, ушедшего за едой, случилось нечто забавное и важное.

— У меня такое впечатление, — оглядываясь по сторонам, и видя на каждой стене по несколько портретов, поделилась Миона, — что за нами следят.

— А за нами действительно наблюдают, — усмехнулся профессор, которого застывшие портреты кареглазых волшебников не смогли обвести вокруг пальца, застыв на месте. — Странно, право слово, что картины так долго сохраняют молчание.

— Но… — протянула шатенка, в двое активней завертев головой, — это точно магические образы? Просто они… — договорить мисс Грейнджер не успела, потому что её перебила эффектного вида женщина с портрета, висящего совсем рядом с креслом Мионы.

— Конечно магические, милочка, — фыркнула блондинка, хотя ее голос тут же потонул в шквале, поднявшемся в гостиной. Каждый нарисованный человек желал высказаться, не обращая внимание, что из-за гомонящих рядом сородичей, его не услышат.

Снейп скривился, будто съел несколько лимонов и подавил огромное желание рявкнуть так, чтобы все заткнулись. Всё-таки он не у себя в подземельях, а это не класс гриффиндорцев. Еще обидит людей, которые скорее всего приходятся ему предками, а воспоминания о матушке Блэка всё еще были свежи в памяти. Вдруг эти окажутся такими же снобами и попытаются испортить ему если не жизнь, то настроение? И зельевар не был уверен, с какой легкостью можно снять эти картины, вдруг они тоже зачарованы хитрым образом, как портрет Вальбурги Блэк? Возиться с ними у профессора ни времени, ни желания не было, поэтому надо сдержаться.

Широко распахнув карие глазища, Гермиона пыталась понять, кто обращается к ней, нужно ли отвечать, и, как и всех угомонить? Беспокойно вертя головой, она замерла, увидев один единственный портрет, сохраняющий спокойствие. Это был темноволосый высокий задумчивый мужчина средних лет. Он был чем-то похож на Северуса, темные глаза смотрели внимательно и вдумчиво, а между ними залегла небольшая и неглубокая складка, на лице застыло задумчивое выражение с легкой полуулыбкой. Гермиона неожиданно улыбнулась, тихонько хихикнув от пришедшего в голову сравнения. Этому человеку на хватало круглых очков на носу, нелепого светлого костюма и ранца, а так вылитый Игон Спенглер из знаменитых «Охотников за привидениями»! Сравнение оказалось приятным, потому что ученый из фильма понравился гриффиндорке больше всех остальных персонажей. Умный и спокойный, он придумал и сконструировал ловушку для призраков, без него весь энтузиазм двух других профессоров ни к чему хорошему не привел. По крайней мере, так полагала Гермиона.

Переведя взгляд на своего профессора, Гермиона не сдержала улыбку. Ей не привыкать к шумным местам, а вот Северус явно любил тишину и спокойствие, в следствие чего сейчас недовольно кривился, бросая убийственные взгляды по сторонам. На учениках это работало, на портретах тоже. Некоторые из них, после мимолетного контакта с черными безднами взгляда Снейпа, затыкались и бледнели, видимо прочитав в нем обещание самых жестоких мук. Гермиона немного опустила голову, пытаясь скрыть ухмылку за распущенными каштановыми кудрями и заметила свою бисерную сумочку. Времени вернуть её в комнату у девушки не было, да и незачем делать это было, так как в ней находилось всё самое необходимое для путешествия хоть в лес, хоть куда. Заклятие Невидимого расширения девушка давно выучила наизусть и применяла довольно часто, буквально на всех своих вещах. То карман мантии слишком меленький, то в сумку все учебники и тетради не влезают, то еще что-то.

Гениальная мысль стукнула Гермиону по голове, как обухом. Конечно, надо будет проконсультироваться с Викторией, а еще самой более подробно изучить этот вопрос, но если… Если даже на минутку представить, что ей удастся сотворить нечто подобное! Такие возможности по поимке демонов открывались, что у Грейнджер дыхание перехватило и Снейп бы наверняка заметил этот нездоровый блеск в глазах ученицы, кабы его терпение в этот же миг не кончилось. Помахав на прощание ручкой хозяину, оно со спокойной душой и совестью отбыло на долгосрочный отдых после нескольких лет верного служения.

— Тихо! — это не был возглас, рык или тем более крик, но в комнате за секунду наступила благословенная тишина. Снейп никогда не орал, он всегда был тих. Зельевар говорил тихо и размеренно, так, что его слышали буквально все. Именно своим леденящим душу бархатистым голосом Снейп пугал все свои классы. Некоторые ученики считали, что он цедит слова, другие, что он их шипит.

— Ваш обед, хозяева! — оповестил вошедший в комнату Синки.

✡🔯✡

Умение хранить тайну говорит о тактичности — либо о равнодушии.

Мария Домбровская

Сквозь сон Люциус почувствовал, как упругое и податливое женское тело откатилось от него. Вот минуту назад он еще чувствовал теплое дыхание у себя под мышкой, а девичья ручка обнимала его за талию, а теперь рядом пустота. Такая ужасная пустота, что невольно просыпаешься, попутно рукой пытаясь нащупать Викторию и вернуть её обратно. Приоткрыв тяжелые ото сна веки, Малфой с непониманием смотрит на брюнетку. Кажется ей стало жарко, так как скинув с себя одеяло, заодно полностью оголив не прикрытые ничем прелести, Воканс тяжело и быстро дышала, с шумом втягивая в себя воздух. Черные длинные кудри разметались темным ореолом вокруг головы девушки, а пухлые коралловые губки что-то беззвучно шептали. Видимо Викторию мучил кошмар, в ином случае она бы не металась беспокойно по кровати. Люциус хотел было остановить, разбудить ее, когда услышал отчаянно-тихое:

— Кир!

Она, как будто звала неведомого человека, сильно нуждаясь в нем. Малфой тряхнул блондинистой головой, он уже слышал где-то это имя. И кажется из уст той же Вики, а также от ее опекуна. Люциус всё не мог припомнить имя того странного мужчины, а тем временем, Виктория вновь дернулась на постели. Застывшая было рука мужчины опять потянулась к ученице. Он ухватил брюнетку за плечо, а меж тем она совсем тихо прошептала:

— Тоже люблю тебя, — просыпаясь.

Кому были адресованы эти слова? Этого Малфой спрашивать не стал, хотя на сердце лег тяжелый камень, но ему и так было достаточно голубых глаз, в которых плескалась такая боль, что дыхание перехватило. Кем бы этот Кир-Киртан не был, девушка явного обожала его. Это осознание резануло сознание Люциуса мгновенно, но другая мысль тут же успокоила. Не окончательно, но бальзам на душу пролила.

— Люциус, — спросонья и после кошмарного сна, Виктория не слишком контролировала свою вежливость. — Можешь разжать руку? — кривясь, спросила она.

Только сейчас экс-Пожиратель Смерти понял, что с силой перестарался. Быстро отдернув руку, мужчина с неудовольствием отметил красные следы на нежной коже девушки, оставленные его пальцами. Стало неуютно и погано, чтобы исправить ситуацию, профессор серьезно выдохнул:

— Прости.

— Ничего, — потирая плечо и надеясь, что синяков не будет, с трудом, но всё же улыбнулась голубоглазая.

— Снился дурной сон? — с сочувствием спросил блондин, так как сам Люциус спал рядом с девушкой сном младенца.

— Можно и так сказать, — откинувшись на подушку и подтянув к себе одеяло, дабы укрыться и укрыть Малфоя, произнесла Воканс.

Повисла тишина, для кого неловкая, а для кого благословенная. Ведь Виктория имела возможность обдумать свое «сновидение», а также воскресить в памяти вспыхнувшие перед самым пробуждением родные глазища дяди. Без сомнений его. В отличие же от брюнетки, данная тишина казалась Люциусу если не пыткой, то очень неуютным мгновением, которое необходимо развеять. Что он мог спросить у нее? В памяти всплыл образ полной дамы… нет, не той, которая контролирует юные грриффиндрские дарования, а призрачной, с фамилией Воканс.

— Почему Ванесса исчезает, когда ты рядом? — ворвался голос Малфоя в сознание девушки, руша все подобия логических цепочек.

— Боится, — пожав плечами, задумчиво отвечает Виктория, но испытующий взгляд серебристых глаз явно требует более развернутого ответа.

Голубые глаза горели реальным демоническим огнем, смотря не просто в душу, а в саму суть чело… призрака. Безжалостно прекрасные — скажут наблюдатели; безжалостные и ужасающие своей силой — исправит их, почувствовавшая на собственном опыте мощь горящего магией взгляда Ванесса Воканс. Это не было больно физически, впрочем, где вы видели физическую оболочку у привидений?! Но это было отвратительно и чрезвычайно болезненно морально. А маленькое чудовище не прекращало экзекуцию, пока не увидело всё самое интересное, вплоть до момента смерти женщины.

Сначала, обрадовавшаяся появлению новой жертвы, умершая дама даже не придала внимания странному поведению живой родственницы. Девочка-подросток без страха, но с опаской во взгляде, вызывала лишь радость — вот и появилось у Ванессы развлечение на ближайшее время! Когда же ребенок спросил, не хочет ли она поиграть, женщина насторожилась. Ответ на вопрос, что за игра, ошарашил привидение, давая фору маленькой хулиганке. Потому что игра «Вскрой черепушку без ножа» не требовала участия двух сторон, достаточно одного ментального мага и одной жертвы. Конечно, призрак — это не живой человек и не кошка. Но отпечаток души владеет воспоминаниями о жизни и даже может чувствовать, обладая при этом сознанием. То бишь можно попрактиковаться в легилименции — вынесла вердикт Виктория и приступила к выполнению задачи. А что еще прикажете делать? Сознание соседской живности уже давно выучено наизусть, Макс непонятно сколько еще будет пропадать, Киртан тоже занят, а Курама и Светозар напрочь отказались помогать Воканс осваивать ментальную магию. А ведь это так интересно! Пусть и больно, по крайней мере, после слишком долгого копания в чужих мыслях и воспоминаниях у брюнетки появлялась жуткая мигрень. Но это такая мелочь. Поэтому вместо того, чтобы идти с повинной к бабушке Фисе или пытаться сбежать из родного замка обратно в большой и пустой особняк дяди, лучше заняться делом!

Так и поступило юное дарование, медленно и верно взламывая сознание замешкавшейся Ванессе. Сбежать, утонувшая в водовороте прошлой жизни, женщина уже не могла. Ей пришлось вновь пережить все самые красочные воспоминания вместе с наглой девчонкой, которая с упорством горного козла пёрла вперед, не смотря на все нелепые попытки привидения выставить подобие преград. В момент, когда всё кончилось — Ванесса не поверила, что вот она — свобода! Но голос маленького воплощения зла и любопытства вернул ее на землю из объятий счастья и облегчения.

— Ну что, давай по второму кругу? — осведомилась Вика с задорной улыбкой, блеснув было потухшими голубыми очами.

Ответа не последовало, женщина-призрак метнулась к стене, исчезая в ней. И ничего, что спустя пять минут непрерывного полета по заклятию, наложенному некогда любимым племянником, ее выбросит обратно, потому что у нее есть лишь два выбора. Первый, оставаться до конца света в этих покоях и второй, летать по всему замку, а возможно и миру, за человеком, неосторожно вошедшим в дверь её бывших покоев. И в этот раз Ванесса Воканс делает то, над чем раньше бы от души посмеялась — осознанно остается в надоевших до рвотных позывов стенах, упуская «жертву». Тем более, что слова живой родственницы, брошенные вдогонку, подстегивают резче сотни хлыстов:

— Постой! Ты куда?! Я ведь хотела попробовать тебя в ад отправить…

— … вот так она от меня сбежала! — закончила Виктория, с обидой вспоминая, как злая женщина, на которой она хотела поставить столько экспериментов, слиняла.

— И как ты хотела разобраться с ней сейчас, чтобы она от меня отстала? Если Ванесса исчезает каждый раз, когда ты появляешься рядом? — хмыкнул злостный блондин, не прочувствовавшийся всей трагедией девушки.

— Да легко и просто! — вскинула горделивый взгляд брюнетка. — Это раньше я не могла призрака к себе подтянуть, а сейчас у меня есть несколько стопроцентных идей по данному поводу. Просто… — она задумалась, — всё времени на это не было, да и подзабыла я о ней, если честно говорить. Как думаешь, её просто предупредить насчет тебя или развеять? — вопросительно уткнулась взглядом в блондина Вика.

— Второе, — недолго думая, ответил Люциус. Малфою и вспоминать не нужно, о том, как настойчиво прижималось к нему это привидение, могильный холод её объятий сам всплывает из ниоткуда, заставляя забыть об сострадании.

— Хорошо, — спокойно кивнула девушка и легко улыбнулась мужчине так, что сердце у последнего в груди неприятно закололо. Само собой сорвались тихие слова, как бы он ни хотел рассказывать ей этого! Но рано или поздно, совесть, которая вопреки всем домыслам и слухам имеется у Люциуса Малфоя, заставит его признаться. И позже сказать правду Воканс будет намного болезненнее чем сейчас, для обоих.

— Еще кое-что…

Комментарий к 19. Что ни замок, то секрет. Часть 4

*Non prohibere! - лат. “Останови её!”

**Aperire! - лат. “Откройся!”

***Proxima! - лат. “Закрой!”

https://ibb.co/JCjWvV9 - поместье Снейпов

**Демонята! Извиняюсь за задержку, но 17 страниц всё-таки…**

========== 20. Шальной уикэнд ==========

Поражение делает людей непобедимыми.

Генри Бичер

В безмолвной тишине, которая наступила сразу после пожелания хорошего аппетита, звук соприкосновения ложки о тарелку был оглушительным. Каждый из участников трапезы о чем-то задумался, даже не собираясь нарушать молчание. К тому же, многим известна поговорка «Когда я ем, я глух и нем!», а с учетом, что домовики постарались на славу, готовя обед новоиспеченным Хозяевам, то говорить во время поглощения кулинарного шедевра Синки было настоящим кощунством.

Все мысли Гермионы Грейнджер занимала великолепная задумка, а Северуса Снейпа… размышления о черном замке Принцев, в котором накануне вечером он побывал. Что же его заинтересовало? Во-первых, домовые эльфы. Если здесь в поместье живет аж три домовика, хотя последний волшебник умер очень давно, намного давнее нежели его дедушка и бабушка Принцы, тогда почему в замке не было ни одного? А может и были, просто они с Мионой их не видели, так как слуги… спрятались? Странно это всё выглядело, до крайности странно, как и поведение самого зельевара. Сие и было второй причиной не слишком веселых мыслей Северуса. Ведь он не пил в тот вечер, не принимал никаких зелий, а его порывы и мысли всё равно были горячи, эгоистичны и немного бредовые, будто бы маг находился в горячке. Сейчас, анализируя всё произошедшее, Северус это понимал, пусть ни о чем и не жалел. Хотя, о чем можно жалеть, когда время от времени ловишь теплый, ласковый, полный нежности взгляд прекрасных карих глаз, пускай и брошенный украдкой?

Обед закончился тихо, и даже портреты не проронили ни слова, в то время как радостный Синки убрал в мгновение с помощью магии эльфов все со стола после распоряжения Северуса. Где были два других домовика, Тинки и Динки, никто не знал. Впрочем, в это время они ломали голову над очень интересной задачей, как расположить Хозяев? Будут ли они ночевать в отдельных комнатах, в чем лично старший эльф сомневался, или они займут одни покои с одной двуспальной кроватью? После долгих споров, странных и порой абсурдных аргументов, был выбран один из вариантов. В конце концов, если волшебникам не понравится — скажут, решили оба. Главное правда, чтобы не наказали, хотя Снейпы всегда были добры к своим слугам, но Малфои… о! Тинки, как самому старому домовику, еще довелось повидать прислугу этих господ и вот чью участь завидной назвать нельзя. Даже ненавистные Принцы казались ангелами на фоне белокурых аристократов.

— Что желают делать господа? — немного подобострастно пропищал кареглазый ушастик.

— Проследовать в библиотеку, — вспомнив, что именно хотел изучить в другом замке да не успел, произнес Северус, при этом бросив вопросительный взгляд на ученицу. Та согласно кивнула, а мужчина с удовольствием пронаблюдал, как в её глазах загорается азарт и предвкушение. От такого зрелища мысли о книгах в момент выветрились из брюнетистой головы преподавателя, а на их место пришла надежда. Надежда, что в этой библиотеке стоит такой же удобный и уютный лавсит*, как и у его лучшего друга Люциуса. Тяжело сглотнув, Снейп признал, что сегодня впервые понял назначение этого нелепого, но изящного предмета мебели в книжном царстве семьи Малфоев. И он очень не хотел упустить шанс использовать его по прямому назначению. Любопытно, но раньше подобные мысли и порывы, касающиеся исключительно Гермионы, мужчина с завидной упорностью игнорировал, а сегодня, не особо сопротивляясь, всецело отдался их власти, признавая своё полное поражение.

✡🔯✡

Логика — это нравственность мысли и речи.

Ян Лукасевич

— Что? — полюбопытствовала я, уставившись на кажется взволнованного мужчину. Странно, но Люциус очень резко побледнел и в моей голове со скоростью света пронеслось несколько, разной степени глупости, теорий, что он хочет мне сказать и что сейчас может случиться. Одной из них, самой магловской, была мысль, будто бы Малфой-то мужчина не очень молодой, а тут такое было! Интересно, найдутся ли в замке сердечные капли или зелье с похожим способом действия?

— Я… — на мгновение темно-серые глаза, в которых было столько разных неописуемых и неузнаваемых мною эмоций, скрыли веки, а затем я уткнулась в ужасающе бесчувственный, стеклянный взгляд серебристо-стальных глаз. — Несколько лет назад, после первого падения Темного Лорда и перед его первым возвращением, я выбрался в последний рейд. Там на моих глазах убили твоих родителей, — произнес бесстрастно и холодно Люциус. — Я сожалею…

Сердце замерло, всего на миг, а после в прежнем ритме продолжило свой бег. Я даже не прикрыла глаза, пытаясь скрыть бурю эмоций, так и не охватившую меня после его слов. Руки не сжались в кулаки, а в мыслях не возникли картинки с тысячью и одним способом убийства Люциуса. Слез и в помине не было, как и отвращения вместе с ненавистью к собеседнику.

— О чем? — весело усмехнувшись, поинтересовалась я.

— О… — тяжелый выдох и минутная заминка, а потом потрясенный взгляд. — Постой, ты не сердишься на меня? Не ненавидишь, нет слез и истерики с попытками моего убийства? — кажется, кто-то не ожидал столь спокойной реакции.

— Нет, — моя улыбка стала шире. — А что, нужно? — на всякий случай уточнила я.

— Не понимаю, — стягивая маску равнодушия и радуя меня этим чрезмерно, откинулся на подушки блондин.

— А что тут понимать? — фыркнула я. — Хотя, должна признать, я рада, что вы рассказали мне об этом, мистер Малфой, — и поняв, что переходить на официальный тон не лучший момент, так как мужчина явно может не поверить мне, поспешила исправиться, — Люциус. Респект тебе, — делая улыбку совсем уж явной, я подмигнула сбитому с толку мужчине.

— Объяснишь? — спустя некоторое время, видимо не слишком продуктивных размышлений, попросили меня.

— Не знаю, что именно необходимо объяснить… — протянула я риторически и задумчиво. — По твоим же словам понятно, что моих родителей ты не убивал, соответственно зла держать на тебя, какого бы то ни было, бессмысленно. Так же, как и десять лет назад искать Пожирателей Смерти. Волдеморт, как ваш главарь, которому и надо было бы предъявить счет, уже считался мертвым. А тех, кто решил миру напомнить о смутных временах… все хотели найти и уничтожить, — и это чистая правда. Самые большие шансы на тот момент имел Киртан, затем бабушка с дедушкой, но какой смысл? — Но значение этого утрачивалось, ведь нельзя вернуть к жизни мертвых. Месть же, дело неблагодарное, не приносящее ничего хорошего.

— Чтобы мстить, нужно найти людей убивших, — тихо проговорил Малфой, внимательно смотря на меня. — Но побывавших в том доме Пожирателей вычислить было невозможно, в ином случае…

— Ты бы туда не сунулся, — с пониманием хмыкнула я, закончив за блондина. — Твоя правда, простому волшебнику сие кажется невозможным. Но! Ты забываешь, что моя семья не просто магическая аристократия, мы демонологи, которые уже не первое поколение не просто сотрудничают, но и просто тесно связаны с демонами.

— Почему тогда не нашли? — спросил Люциус, а я отвела глаза.

Рассказывать о всех проблемах, возникающих при сотрудничестве с адскими жителями, желания не было, хотелось пойти в ванную комнату и освежиться. Просто это, как после шести лет обучения в обычной магловской школе дети твердо знают, что два плюс два ровно четыре, и никак иначе. В этой ситуации для меня всё похоже, ведь я твердо знаю — ни один демон высшего порядка не поможет человеку просто так. Поэтому верные хранители, коими для меня были мои песики, а для Кира его белоснежный барс, являлись низшими разумными демонами. Такие же, как Курама и Варгин — большое исключение, а для неподготовленных новичков еще и смертельное. За каждую услугу демоны должны взыскать соразмерную просьбе плату, например, я за некоторые маленькие просьбы к Локи обязана с ним распивать алкоголь в нашем мире, предварительно втащив синего демона сюда. Но месть входит в число серьёзных грехов, за которые полагается оплачивать чрезмерно важными человеку вещами, на что любой здравомыслящий волшебник никогда не пойдет. И мой дядя не был исключением, ведь уже тогда он зарекомендовал себя как отличного сотрудника ОРДеДе, которому прочили большие успехи в дальнейшей работе, вплоть до места главы, что со временем подтвердилось. Однако, правила хорошего поведения требовали ответа.

— За это пришлось бы заплатить слишком многим, — скомкано ответила я. — Поэтому дело совсем замяли.

— А ты сама никогда не хотела отомстить? — следующий вопрос не заставил себя ждать, а я решительно поползла к краю кровати.

— Когда-то хотела, — с чистым сердцем признала я. — Но время помогло и мои чувства по этому поводу давным-давно утихли.

«Жаль, со смертью дяди я не могу смириться так же легко, а если к этому делу кто-то руку приложил… не пощажу!»

— Ты куда? — заметили наконец мое тактичное отступление.

— В душ, — незамедлительно спрыгнула я с кровати и, стараясь не обращать внимание на свое обнаженное тело (стягивать одеяло с такого же Люциуса я посчитала менее тактичным), целенаправленно пошла к дубовой двери. В отличие от меня, аристократ мои голые прелести вновь оценил и не испытывая никакого смущения рванул за мной.

— Я с тобой, — в минуту нагнав меня, не успевшую скрыться за надежной дверью, оповестили меня тоном… не терпящим возражения. Ну, нахал! Я ему сейчас устрою…

✡🔯✡

Гнев врачуется временем, ненависть же неизлечима.

Аристотель

Нервное расстройство, в народе именуемое также нервным срывом — это острая, временная фаза конкретного расстройства, которое проявляется, в первую очередь, с признаками депрессии и невроза. Так бы сказала Виктория Воканс, вспомнив один из вызубренных на память терминов, если бы задалась целью описать последующую ситуацию, о которой, надеялись все её участники, юная наследница никогда не узнает. И да, это действительно был нервный срыв бедной, несчастной и измученной жизнью, а еще конкретно одной ученицей, женщины-кошки. Правда, в случившейся нестандартной ситуации, умение нынешней директрисы Хогвартса обращаться в милый комок нежной шерсти ни на что не влияло… почти.

Собственно говоря, всё началось в коридоре Хогвартса и там же закончилось, хотя только один участник истории оставался неизменным. Просто возвращалась как-то субботним вечером Минерва МакГонагалл к себе в покои из директорского кабинета, наконец, закончив со всеми школьными делами. Отбоя еще не было, но ученики уже давно спрятались в своих гостиных комнатах, не вылезая оттуда, как бельчата из дупла. Хотя кто бельчата, кто змеёныши, кто вообще гордые и непонятные птицы…

— Директор МакГонагалл! — позвал женский голос, который, впрочем, отнюдь не принадлежал молодой женщине.

— Леди Пиритс? — осведомилась более резко нежели полагалось Минерва, останавливаясь и смотря на вынырнувшую из-за поворота пожилую женщину в розовых одеяниях. Презрительно поджатые в тонкую линию губы смело оповещали мир, что данная подражательница несравненной в своем лицемерии Долорес Амбридж не нравилась Минни. Впрочем, если бывшему генеральному инспектору школы пушистая розовая кофточка и остальные извечные атрибуты ее одежды более-менее были к лицу, то водянистые голубые глаза, седая шапка волос Серсеи и розовый цвет… сочетались ужасно, точнее, они совсем не сочетались.

— Я желала побеседовать с вами о падении моральных ценностей адептов, — не обращая внимания на выражение лица усталой собеседницы, сообщила Розовая Ведьма.

— И что же вам не нравится? — с изумлением поинтересовалась бывший декан самого смелого и бесшабашного факультета в мире, подавив желание ответить на манер любимой ученицы: «Желайте дальше, а я пошла!».

— Я уже не однократно видела парочки детей, занимающихся непотребством в публичных местах! — выпалила экс-демонолог.

— Какими же?! — опешила зеленоглазая женщина, уже мысленно готовясь оборонять своих студентов до последнего логического аргумента.

— Они целуются в коридорах! — обличительно оповестила враз успокоившуюся профессоршу трансфигурации, всего-то целуются, подумаешь. В несомненно светлой голове Минервы проскользнула целая серия из язвительных вопросов на тему, как с такими взглядами на жизнь она стала «миссис»? — Но больше всего меня удивили совершенно недавно, — меж тем продолжала тратить словарный запас пожилая дама, — не знаю, как зовут тех молодых людей, рыжеволосая девушка и парень блондин, очень похожий на вашего учителя ЗОТИ, — не прекращала разоряться она. — Они, вы только представьте себе! Занимались самым настоящим развратом на астрономической башне!

— Замечательно, тихо и коротко отрезала МакГонагалл. — Только это не ваша компетенция, леди Пиритс. Моральный облик учеников Хогвартса и его падение никоим образом не должен вас интересовать. Здесь вы находитесь для другого, если я не ошибаюсь, — ледяной тон и холодный взгляд острых, как бритва, глаз сделал свое дело. Напускное беспокойство слетело с оппонента Минервы в мгновение, а на лице появилось более чем цинично-расчетливое выражение, приоткрывая занавес на истинную суть пожилой миссис.

— Не ошибаетесь, — еле справляясь с собой и тихо цедя слова, произнесла Розовая Ведьма. — В таком случае, ответьте пожалуйста, почему вы, директриса, отпускаете аж двух учителей из школы, когда совсем недавно здесь погибло несколько учеников?

— Это не тюрьма, тем более для учителей, — пожала плечами МакГонагалл.

— Да, это закрытая школа, поэтому позвольте поинтересоваться, — желание Минни перебить собеседницу тихим «Не позволяю!» было крайне заманчиво, видимо общение с Воканс дает свое, — именно поэтому вы отпускаете детей домой во время учебного процесса?

— Если того требуют семейные обстоятельства, — кивнула зеленоглазая, припоминая патронус Виктории и информацию, которую ворон принес на крыле, — помимо того, на данный момент да дня выходных, посему Виктория не пропускает лекций. Тем не менее, я дальше не понимаю, каким боком это всё вас касается? — вежливость помимо воли кончалась, а желание преподать урок сующей не в свои дела нос проверяющей росло не по минутам, а секундам.

— Попрошу разговаривать со мной любезнее, — медовым голоском пропела Пиритс, улыбаясь словно аллигатор. — Если вы не понимаете, сейчас вы разговариваете с человеком, решающим дальнейшую судьбу школы и вашу также. Кем вы будете, если я закрою школу? — иронично поинтересовалась Серсея. — Одной из Героинь войны, одинокой, покинутой всеми женщиной, которой давно пора на пенсию? Вас не примут на работу в Министерство Магии из-за возраста, вы останетесь всеми покинутой бывшей учительницей и деканом, — чистой воды ложь, вопреки всем необоснованным предположениям, больно резала сердце Минервы. Слишком уж эти слова были схожи с фразами, недавно брошенными довольно дорогим для МакГонагалл человеком, и пусть в отличие от пустых слов Пиритс, Воканс в чем-то была права, но все же неприятно.

— Если там на службу берут такую рухлядь, как вы, — усмехнулась Минерва мысленно, хотя из-за избытка эмоций произнесла предложение в слух. Хотя это уже не имело значения, потому что желания и далее беседовать с этой ведьмой у директрисы не было ни малейшего. Но оставлять все её оскорбительные высказывания без ответа? Нет, взмах палочки и вместо Серсеи Пиритс на полу сидит седая мышь, смешно и возмущено повизгивая. — Всего наилучшего, — очень надеясь, что кто-нибудь прибьет это жалкое существо, случайно наступит или сядет там, МакГонагалл преспокойно удалилась в свои покои. Мысли её вернулись к идее оставить пост директора школы, вот только кому? Хотя… ее ли это проблемы?

А бедная, несчастная и, чего таить, испуганная мышка посреди коридора не прекращала пищать во всю мощь голосовых связок грызунов. Женщина как будто бы чувствовала приближающуюся опасность, но куда бежать она не знала. Восприятие мира, хвала Мерлину, не изменилось, но ориентация в пространстве была совсем иной. Мир стал таким большим, а миссис Пиритс такой маленькой, что чувствовала себя хуже презренных эльфов. Больше всего на свете в данный момент Серсея желала найти, а еще лучше наоборот, своего демона хранителя. Варгин то ей и нужен, он поможет! Надеюсь, все слышали о фразе «Бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться**»? Вот и сейчас, мышке следовало бояться, а не желать.

Тем временем, не замечаемый под покровом теней, к своей серой жертве подбирался большой черный кот. Голубые глаза его сверкали азартом охотника, а хвост медленно и неслышно рассекал воздух. Уши прижаты к голове, зрачки расширены, инстинкты работают на полную мощь. Кот задействовал все возможные ресурсы, дабы забыться. Забыть, кем он есть, забыть, что он делал и будет делать. Для Варгина было только здесь и сейчас. Жертва, отчаянно пищащая что-то невнятное. Потому что, если начать анализировать ситуацию и всю его жизнь, а точнее лишь ее подобие, он полезет в петлю, которую сам же закрепит и намылит. Демон начнет, как какой-то волк, а возможно оборотень, выть на луну, проклиная весь мир и выпрашивая что-то хорошее для себя.

Особенно нестерпимо для древнего и разумного демона именно сейчас. Конечно, он еще не видел более чем теплых и дружеских отношений между Викторией и Курамой, о которых рассказывают слухи, но для кота достаточно того, как свободно перемещается по замку ворон. Он может лететь куда и когда захочет, не спрашивая разрешения и не дожидаясь команды. Варгину было невдомек, что все эти перемещения старого, как мир, знакомого тоже приказ. Меж тем память подкидывала первую встречу с маленькой, по меркам демонов, девчонкой в библиотеке Диса. О да, это была его личная, одна из самых значимых побед в существовании — пробраться не узнанным и не пойманным в святую святых всех демонов. Кот до сих пор отчетливо помнил то замешательство при виде голубоглазой малышки, которая, уткнувшись прежде в какой-то фолиант, внимательно, без страха и опаски рассматривала его. Пообщаться подольше с Викторией тогда не удалось, у хозяйки заканчивался очередной прием и требовалось присутствие Варгина, в последующих годах тоже возможности все не выпадало. Но теперь, в Хогвартсе, ему совсем скоро представится такая возможность и демон сможет спокойно побеседовать с Воканс, а старая карга ни о чем не прознает. Как же он успел возненавидеть эту жалкую человечку, которая в молодости еще была терпимой, но на закате лет… Собственноручно бы придушил, с упоением слушая, как трещат, ломаясь, ее кости под его сильными руками, крепко сдавливающими старческую шею! Но ничего, скоро всё закончится, он почему-то был уверен в этом.

Прыжок, гибкий и резкий. Утихшая было жертва даже не пискнула, как оказалась в кошачей пасти, довольно сильно сжатая острыми клыками. Лишь длинный мышиный хвост безжизненно повис вниз, показываясь из пасти Варгина очень неаппетитным спагетти. А спустя минуту пришло понимание происходящего и боль, потому что связанные с людьми демоны не могут причинять им вред, никогда! Выплюнув свою хозяйку на пол, демон сменил облик, и уже высокий красивый брюнет возвращал нормальную форму тела Серсеи Пиритс. Благо, та была без сознания, иначе истерики и много чего «хорошего» Варгин бы не избежал. Подхватив за шиворот пожилую тушку, демон в кои-то веки, не скрывая отвращения потащил старуху в её покои. На кровать швырял небрежно, имея все шансы поломать подрастерявшие кальций старческие кости. Выходил из комнат Варгин не беспокоясь о Пиритс, карга поправится, ничего смертельного с ней не произошло. В ином случае, клятва «служить» данная не из большого желания, убила бы кота-демона.

✡🔯✡

Серьезно относиться к жизни — это уже не серьёзно.

Лев Степанчиков

Библиотека семейства Снейп не отличалась помпезностью и величиной. Немаленьких размеров комната была приблизительно в половину Большого Зала Хогвартса. Тем не менее, ее размеры и вид не сильно заботили волшебников, прибывших её «изучить», потому что в любом хранилище книг имеет значение ассортимент. В этом же помещении были собраны рукописные книги, видимо их вели сами хозяева поместья, старинные трактаты великих ученых, некие из них считались бесповоротно утраченными, а некоторые ценились на вес золота. Также имелись разные сборники, не представляющие особой ценности для посетившей библиотеку парочки, тем не менее признанные, как хорошее чтиво для свободного досуга. Редкие книги встречались здесь на каждом шагу. И только из-за этого Гермиона Грейнджер готова было поселиться в поместье на время, пока полностью не прочитает все фолианты, находящиеся в этой библиотеке. Северус явно знал, чем нужно брать заучку, когда решил посмотреть на библиотеку. Но самого Снейпа удивил и в одночасье обрадовал неожиданно оказавшийся здесь лавсит. Интересно, это у волшебников прошлых поколений была такая мода ставить подобные диванчики именно в библиотеке? Тем не менее, сама судьба советовала испробовать данный атрибут мебели.

Без малейших колебанийГермиона подхватила один из заинтересовавших ее томов о играх с пространством и упала на мягкое сидение. Затем немного попрыгала на нем и легко улыбнулась, отложив книгу на чайный столик. Приятная обивка забавно пружинила под мягким местом гриффиндорки и та с неиссякаемым интересом прыгала на ней, забыв обо всем остальном. Даже книга отступила на второй план, так как проснувшийся в девушке ребенок требовал игры. Впрочем о кое-чём, точнее кое-ком, Миона все-таки помнила.

— Северус, это такой удобный диванчик, попробуй! — правда кареглазая красавица не учла одного момента, поэтому чуть не взвизгнула, когда сильные мужские руки подняли её на мгновение в воздух. Дело в том, что Грейнджер уселась посередине лавсита, не оставляя тем самым места другому человеку, и зельевар нашёл самое эффективное и быстрое решение проблемы, подхватив девушку на руки и развалившись на сидении, усадил её себе на колени.

— Очень… комфортный, — в промежутках между головокружительными поцелуями, согласился Снейп.

Хотя нашел, все-таки, одно неудобство. Что-то не жесткое упиралось в правую ногу Северуса, и возможно это нечто нельзя заметить, когда на лавсите сидит один человек, но под весом двух тел… Рука мужчины скользнула ближе к подлокотнику и вниз, пытаясь нащупать и извлечь предмет, доставляющий дискомфорт. Несколько первых попыток закончились неудачами, но бывший директор Хогвартса был на редкость упрямым волшебником и, в какой-то момент, он вытянул наружу какую-то книгу. Не обращая на нее больше внимания нежели надо, все же изучение тела молодой ведьмочки намного более увлекательное занятие, небрежно отбросил в сторону, полностью переключившись на Миону.

В библиотеке отчетливо были слышны тихие стоны, а черный сюртук и теплый домашний свитер очень даже неплохо смотрелись на полу. Белая рубашка Снейпа была до половины растянута и Гермиона, с присущим ей любопытством, изучала тело профессора. Маленькие теплые ладошки заскользили по бледной груди мужчины, когда уже опухшие от поцелуев губы девушки скользнули по подбородку вниз к шее. Жаркое дыхание опаляло кожу Северуса и тихий стон помимо воли вырвался у него, как только мягкие губы легонько коснулись шрамов, оставленных Нагайной, которые он так и не смог убрать. У Грейнджер оказались такие ловкие пальчики, так незаметно для зельевара она расправилась с последней пуговицей его верхнего одеяния и принялась помогать стягивать неугодный сейчас предмет гардероба. В долгу мужчина не остался, быстро избавив любовницу от футболки, а затем и лифчика, получая полный доступ к небольшой, но очень упругой груди, которая так соблазнительно умещалась в его ладонях. Каким образом и когда волшебники успели избавиться от всей одежды известно лишь Высшим Силам, но сделали они это в кратчайшие сроки.

К сожалению, лавсит оказался не самым удобным местом для долгих прелюдий, впрочем, в данный момент это не сильно волновало магов. Северус с упоением ласкал нежную кожу девушки, выискивая чувственные точки и с особым рвением уделяя им внимание, пока сама Гермиона ёрзала на его коленях, пытаясь устроиться поудобней. Влажная, горячая и уже готовая принять мужчину в себя девушка нашла рукой эрегированный мужской орган и нежно, но настойчиво сжала его, проведя подушечкой большого пальца по чувствительной щелке, распределяя выступившую капельку жемчужной жидкости по головке, задевая уздечку, попутно прикусив кожу на профессорской шее, которая казалось была одним из самых чувствительных мест Снейпа. Тихий выдох, переросший в рык, раздавшийся тут же над аккуратным ушком Мионы, заставил ее вздрогнуть и громко хмыкнуть. Такого железная выдержка двойного шпиона выдержать не смогла.

Подхватив свою нежную любовницу под ягодицы, мужчина приподнял ее, разворачивая лицом к себе и вновь бережно опустил на себя. Он внимательно вглядывался в карие глаза, пытаясь не пропустить ни единой эмоции проскользнувших в них. Руки Гермионы вцепились в его плечи, а колени уперлись в сидение диванчика, помогая хозяйке удерживать равновесие. Полуприкрытые веки и приоткрытый ротик, чувственный восторг

на лице девушки вызывали не только физическое, но и чисто эстетическое удовольствие Снейпа. Он любовался ею, а она им, отмечая каждую черточку мужского лица, ставшего таким родным за эти почти полгода.

Погружение в Гермиону проходило плавно и медленно, заставляя Северуса, сцепив зубы, прерывисто выдыхать, в то время же девушка, затаив дыхание, чувствовала, как он дюйм за дюймом входит в нее. Стеночки влагалища импульсивно сжимались вокруг довольно большого Снейповского достоинства. На этот раз никакого дискомфорта не было, только чистое удовольствие и чувство наполненности. Опустившись до предела на мужчину, Миона несмело двинула бедрами туда-назад, наслаждаясь гортанными стонами Северуса. Она двигалась, то немного приподнимаясь, а затем вновь опускаясь вниз, то практически полностью выпуская каменный член из тугого лона. Зельевар непроизвольно двигал чреслами, пытаясь еще глубже насадить девушку на себя, что казалось невозможным. Темп движений пары с завидной периодичностью сменялся, становясь резким и быстрым, медленным и мягким. Эта удивительная скачка доставляла наслаждение обоим любовникам. Снейп неустанно нежно водил ладонями по спине девушки, пересчитывая позвонки, а иногда, будто бы дразня, склонял голову вниз, беря в горячий плен рта темно-розовые горошинки сосков Мионы. В отместку девушка замедлялась до невозможности.

Пик наслаждения, как и в прошлый раз, оказался невероятным и чудесным. Выгнувшись и тихонько вскрикнув, Гермиона без сил рухнула на мужчину, счастливо и довольно улыбаясь, чувствуя, как нечто теплое и густое заполняет ее до конца. Пожалуй, это самый яркий поход в библиотеку на памяти девушки, да и зельевара, который обняв Грейнджер, уткнулся носом в каштановые кудри, с блаженным видом вдыхая их тонкий, цветочный аромат.

А книга, небрежно брошенная в сторону, обиженно лежала, дожидаясь своего звездного часа, который, однако, наступит не здесь и уж точно не сейчас. Потому что брюнетистый волшебник, заглянувший в нее одним глазом, отправил ее в безразмерный карман, определив сие творение собственных скорее всего предков, как легкое чтиво на ночь. Хотя старый дневник мог поведать Снейпу о трагичной правде двух некогда богатых, знаменитых и сильно конкурирующих семей, которые, впрочем, спустя много лет, как насмешка судьбы соединились в нем.

✡🔯✡

Когда все бесстрашны, это уже страшновато.

Г. Лауб

Выскользнув из ванной комнаты, я удовлетворённо усмехнулась, пусть телу моему и не было до веселья. Горячий ком желания внизу живота ярко и очень настойчиво рекомендовал вернуться к надменному аристократу и продолжить утренние развлечения, вот только гордость, мстительная натура и желание поскорее закончить дело в Хогвартсе настойчиво тащили меня в семейную сокровищницу. Не ту, где хранилось золотишко, артефакты и разные драгоценности (род Воканс никогда не страдал доверием к гоблинам и предпочитал, как пресловутый мсье Гобсек, чахнуть над своим златом), а в ту, где были собраны самые необходимые книги всех времен и народов.

Быстро обтеревшись полотенцем, посетовав при этом на не резиновое время, из-за которого я не успеваю уделять внимание своему физическому состоянию и теперь мой организм страдает, я принялась одеваться. Так как в замке было прохладно, из шкафа по мановению руки выскользнули: комплект нижнего белья, белая футболка, черные леггинсы, безразмерная теплая кофта серого цвета с забавным медвежонком на ней и кроссовки. Но конечно же, именно в этот момент кое-кто должен был заметить мое отсутствие!

— Вик, ты где? — раздался из глубин ванной комнаты, вызывая у меня дрожь в коленках, хриплый вопрос, походивший на стон. Бесов блондин, он мог спросить это нормальным голосом? Хотя в его состоянии я бы вообще разговаривать не сумела.

— Здесь! — злорадно крикнула я в ответ и выскочила в коридор, одетая только в лифчик и трусики.

На ходу пытаясь натянуть на себя штаны, а также не уронить остальные предметы моего гардероба, я не могла прекратить смеяться. Просто последним, что я увидела, выскользнув за дверь собственных покоев, был бешеный, как несколько сотен демонов, Люциус Малфой. Серые глазища потемнели, на лице ходят желваки, а сам он такой прекрасный стоит в дверном проеме, что-то мне крича. Картина маслом, в общем, главное не опускать взгляд ниже мужского пресса, не вспоминать кто и каким образом довел его до такого состояния и не поддаваться навязчивой идее вернуться обратно, дабы успокоить волшебника, попутно получив по заслугам. Хотя, чем Люциус там мне грозил? Выпороть? Не-е-ет, это перебор, сие было дозволено лишь дяде, и то, когда я представляла собой мелкую непослушную хулиганку!

Где-то на полпути к заветной цели я заприметила знакомые двери и была вынуждена остановиться, делая небольшую паузу. Отчего-то именно сейчас я отчетливо так поняла, что не имею ни малейшего желания, дабы моя покойная родственница лезла к моему… кому кстати? Любовнику, профессору, мужчине, любимому? Нужно будет подумать над этим, а сейчас я занята! Только с Ванессой разберусь, потом в библиотеку, а все остальное позже… когда-нибудь.

Войдя в просторную комнату и с отсутствующим видом осмотрев её, позвала Лию. Сегодня у меня совершенно не было настроения жертвовать кровью для изгнания призрака, а вот начертить пентаграмму мелом самое оно. Вернемся к традиционному способу демонологов, а то скоро разучусь рисовать идеально ровные круги! Несколько минут старательной работы, еще некоторое время для того, чтобы вспомнить слова для призыва и секундная заминка, дабы понять, что, как всегда, забыла формулу защиты от потусторонних сущностей. Именно поэтому мне нужно уметь быстро бегать, вот так, несколько раз забудешь о защите и придётся улепетывать от демонов на своих двоих, потому что жить-то хочется! Исправив все недочеты, вновь проверив высчитанный давным-давно ритуал, я принялась нараспев призывать родственницу. Покойная Воканс, ныне существующая как привидение, являть мне свой дивный лик не торопилась, но я упорная. Когда одни и те же слова на латыни зашли на пятый круг, я начала нервничать, а мои глаза зажглись нехорошим потусторонним голубым адским пламенем. Десятый повтор, и я припоминаю себе слова Светозара, который бывал в одном храме божьем, где монашки читали молитву круглые сутки, дабы спасти себя от Сатаны. И вот, если какие-то бабы в черных балахонах смогли столько вытерпеть, я тоже не сдамся! Правда первой моралью была совсем другая мысль, но её лучше не озвучивать, так как это может оскорбить чувства людей, тем не менее, в монастырь я ни ногой! По крайней мере, без сопровождения верного демона или ангела.

На двадцать пятом призыве эта карга соизволила явиться. Сначала правда показался белый дымок, а затем проступила вся пышная фигура Ванессы. Мое терпение было на исходе, и закончив двадцать шестой круг личного повторного ада, я была не просто зла, я была в бешенстве! Желание рвать и метать, а желательно именно в стоящую предо мной личность, переходило границы дозволенного. Пришлось сделать два глубоких вдоха и выдоха, дабы взять эмоции под контроль и успокоиться хоть капельку. Моя акулья улыбка явно не понравилась привидению и оно начало слёзно молить меня о пощаде, обещая «отвязаться от моего сексапильного блондина!», но меня не проняло, а жалость не мой конек. И где эта старуха только таких слов как «сексапильный» набралась? Ладно, пусть это остаётся тайной на веки вечные. Потому что лично мне надо в библиотеку для перестраховки, а Ванесса Воканс больше никогда не потревожит сей мир своим присутствием, так как, кажется, я её не просто развоплотила, а в прямом смысле выжгла отпечаток души. Но не будем о грустном, лучше обернемся назад и прямым ходом в…

Прямым, косым, боковым и любым другим ходом не вышло, так как в дверном проеме, занимая его целиком (жилистый, блин, мужик!), стоял мой гость. И Люциус не просто стоял, он еще и голым торсом сверкал, чтобы ему неповадно было! Хотя стыдно было мне почему-то, а еще его босые ступни… надо было позаботиться хотя бы об обуви. Вдруг, Малфой простудится? Проснувшаяся крайне не вовремя, совесть ведь замучает меня до состояния сиделки!

— Лия! — больше сердясь на саму себя нежели на эльфу, воскликнула я раздраженно. Глаза мои старательно смотрели в пол, боясь увидеть осуждение в серебряных омутах Люциуса.

— Хозяйка звала Лию? — возникло ушастое спасение.

— Да, — кивнула я. — Принеси Бодроперцовое зелье для мистера Малфоя, а вы, мистер, извольте надеть тапочки! — вскинула я решительный взгляд вверх и обомлела, увидев насмешку.

— Надо же, — хмыкнул мужчина, а маленькая предательница исчезла, дабы выполнить приказ, — а совсем недавно меня «милым» называли, — опасно мягко произнес Люциус, делая шаг ко мне.

— Кто этот слепой? — наигранно изумилась я, физически ощущая, как щеки становятся пунцовыми от воспоминаний из ванной. Пришлось мне выкручиваться, чтобы иметь возможность сбежать от Малфоя, но с каким бы я удовольствием осталась… Так, не об этом думаю! Лучше подумать над путями к тактическому отступлению, интересно какой это этаж? Если через окно…

— Ты, — очень близко подобрался аристократ, а я, прикидывая как высоко придется падать, даже не заметила.

— Я? — удивилась, оказываясь в обжигающе теплых объятиях и не выдерживая, обвиваю руками мужскую талию.

Приятный аромат Люциуса укутал меня с головой, в который раз путая мысли. Лицо уткнулось в его плечо, лоб начали щекотать влажные платиновые пряди. Интересно, у него просто времени не было, чтобы их высушить, или не захотел? И вообще, когда я уходила, волосы Малфоя были сухими.

— Я… — повторила, тряхнув головой и пытаясь уловить утраченную суть разговора, чувствуя, как с меня медленно, но верно стягивают леггинсы. Сопротивляться желания не было, а беловолосый аристократ подогревал обстановку, легко коснувшись губами моего виска и прикусив ушко. По коже побежала толпа мурашек, последняя мысль о библиотеке и конце работы благополучно умчалась прочь, оставляя меня наедине с горячим комком желания.

Последняя надежда была возложена на Лию, которая не спешила возвращаться. Может зелье кончилось и она решила новое сварить, дабы не гневить неадекватную хозяйку? Пришлось повернуть голову, исключительно с целью проверить, нет ли на горизонте моего домового эльфа, но как-то неожиданно там оказались тёплые и мягкие губы Люциуса. Соблазн оказался слишком велик, не удержавшись, я сама поцеловала сероглазый прототип рыцаря из сна. Поцелуй мягкий и нежный окончательно убедил меня, что эльфа не зря опаздывает, заставляя молить Тьму, чтобы ушастая слуга вернулась как можно позже. Вот только закон подлости — это закон. Тихий писк Лии я осознала, будучи уже усаженной на письменный стол с нетронутым верхом, но в одних кружевных трусиках. И когда с меня, позвольте поинтересоваться, успели стащить обувь и штаны? Жаль, смутиться не удалось, видимо осознав, что немного не вовремя явилась, эльфа исчезла, оставив на полу какой-то флакончик, а совершенно спокойный Малфой продолжил уделять внимание нежной коже на моей слишком чувствительной шейке. И мне бы опять возмутиться, но сама-то я не лучше, с учетом спущенных брюк мужчины.

Мне остаётся лишь радоваться, что Люциус не избавил меня от кофты, так как в неотапливаемом помещении было холодно. Хотя Малфой, кажется, не замечал этого холода, настойчиво притягивая меня ближе. А я и не против, ввиду исчезнувших непонятно куда трусиков и настойчивости мужчины. На сей раз даже отголоска боли не было, лишь чистое удовольствие и мучительно размеренный ритм движений. Видимо меня наказывали, положив ладони на бедра и не позволяя подаваться вперед, дабы подстроиться под уверенные, сильные движения волшебника.

— Люциус! — не выдержав, вскрикнула я.

— М-мм? — более, чем лениво поинтересовался не останавливающийся гад. Не давая отчета собственным действиям, я вцепилась в его плечи, посильнее сжимая их пальцами и жалея попутно, что имею такой короткий маникюр.

— Быстрее… — сдаваясь, попросила. Разрядка была мне жизненно необходима, а этот… этот несносный Малфой нахально смотря мне в глаза, начал останавливаться. Дёрнувшись еще несколько раз, простонала, — Пожа-а-алуйста…

— А ты… больше не будешь… убегать? — поинтересовались у меня, хотя хриплый голос и частые паузы подсказывали, кое-кто не столь равнодушен, как хочет показаться.

— Не буду! — сейчас я готова была пообещать всё что угодно, только чтобы сероглазый лорд прекратил меня мучить. Он и прекратил, подхватив меня под ягодицы и прерывистыми, резкими толчками начав проникать внутрь пульсирующего лона. Влагалище, явно не выдержав такой неожиданной перемены настроения партнера, судорожно сжалось, выкидывая меня на вершину блаженства. Кажется, я кричала, но это не факт, а вот Люциус зарычал, точно помню.

Долго отходить от процесса соития я себе героически не позволила. Что говорить в таких случаях не знала, поэтому молча отодвинулась от Люциуса, и перекинув ножки вбок, соскочила вниз. Коленки немного тряслись и подгибались, но это не помешало мне взмахом руки невербально очиститься и одеться. Краем глаза я заметила, как мужчина продолжает стоять у стола, уперев руки в деревянную поверхность и склонив голову вниз. Серебристые глаза спрятались от мира за платиновой занавесью шикарных, стоит признать, волос, в следствие чего я не сумела прочесть эмоций Малфоя. Тем не менее, нечто я могла ему сказать.

— Мистер… — наверное я начинаю перегибать палку со всем этим, кашлянула, исправляясь, — Люциус, оденься, сейчас не лето, а каменный замок не отапливается, — даже на мой слух прозвучало слишком сухо. Пришлось подхватить флакончик и вернуться к аристократу, а своевольная, как оказалось, рука очень независимо потянулась к обнажённой мощной спине блондина и невесомо погладила вдоль позвоночника, отчего он вздрогнул. — И вот, выпей, а то еще простудишься, — я водрузила пузырек с зельем на гладкую деревянную поверхность.

— Спасибо, — тихо отметил Малфой, и вскинул на меня странный взгляд невероятных серых глаз.

— Не за что, — я улыбнулась. — Поторапливайся, а позже я отведу тебя в святую святых замка, — нельзя же бросить гостя одного? На свою голову бросила уже дважды. Так рассуждая, я направилась к двери, намереваясь ждать там.

— Постой, — окликнули меня. — Я быстро, — мужчина приподнял один уголок губ и пошел к своим вещам.

Ничего не оставалось, как вернуться к столу, и за нежеланием садиться, я уперлась поясницей о краешек стола. Взгляд мой глупо уставился в светлую стену, и с целью отвлечься от Люциуса, шуршащего своим гардеробом, я начала обдумывать свой нехитрый, но от этого не менее действенный план. Если учесть продуктивность работы Снейпа и Мионы (насколько хорошей и понимающей подругой я ни была, но реальность стоит воспринимать, как данность), вполне возможно, что заказанное мною зелье не будет готово к необходимому сроку. В связи с этим, приходилось готовить план «Б», раз крайний срок — Рождество, совсем близко. В голове не укладывалась мысль, что в библиотеке я не смогу найти зелье с похожими свойствами, но более легким и коротким способом приготовления. На крайний же случай, можно заглянуть в сокровищницу и порыться в артефактах, что-то да найдется.

Оделся Малфой-старший, как и обещал, быстро, так что уже спустя четверть часа мы застыли перед темными двустворчатыми дверьми из эбенового дерева. Со стороны они выглядели неприметно, вот только, если полагаться на чувствительность к магии… От них так и разило волшебством, стоило приблизиться на расстояние пяти шагов. Правда, самое интересное, что пользоваться ими могли лишь члены моего рода, не иначе. Для остальных проход был извечно закрыт, а гостей пускали только в присутствии хозяев. К сожалению, в последнее время я не ладила с парадным входом в библиотеку, посему и открывала дверь оригинальным способом — с ноги. Просто, когда по телу проходит разряд в несколько магических вольт — это очень неприятно, а так старая волшебная древесина не может принести мне вред.

— Святая святых? — уточнил Люциус, оглядываясь, а после моего кивка тихо фыркнул. — Теперь ясно, почему ты с гриффиндорской всезнайкой спелась.

— Постарайся пока-что ничего не трогать, — проходя к ближайшей стене, попросила я.

Надо бы договориться с замком, чтобы гостя моего дорогого не прибил случайно, а то всякое случается. Впрочем, зря старалась, на мои слова кому-то было плевать с астрономической башни. Так как стоило довольной мне открыть глаза, и мне предстала ужасная картина, заставившая кровь в жилах заледенеть, сердце упасть в пятки и остановиться там и чуть ли сознание не потерять.

— Non audes!*** — рявкнула интуитивно, смертельно боясь не успеть. Хвала Тьме, мои молитвы, которых миллиард я успела возложить за секунду, были услышаны.

— Что? — обернулся ко мне блондинистый суицидник, стоящий возле книжного поисковика. Он действительно был самоубийцей, который намеривался открыть не только самую полезную, но и самую опасную книгу во всей библиотеке. — Вика, что с тобой? — не на шутку встревожился Люциус, а я почувствовала, как мои глаза гаснут, а волосы вновь становятся черными.

Видимо я переволновалась, раз не сумела проконтролировать родовую магию, впрочем, я именно к ней и взывала. Очнулась я лишь стоя на коленях на мраморном полу, когда из глаз ушла постыдная тьма, а рядом, поддерживая меня и с тревогой заглядывая в глаза, сидел Малфой. Из глаз непроизвольно рванули соленые брызги, превращаясь в маленькие ручейки, струящиеся по щекам, сердце молотило словно бешеное. Мгновение, и у вечно спокойной, рассудительной амёбы, какой по жизни старалась быть я, случился самый настоящий приступ истерики. С криком, ругательствами, обзывательствами и удушающе крепкими объятиями некоторых непозволительно беспечных блондинов, призванных убедить меня, что вот он, Люциус Малфой. Рядом. Живой.

✡🔯✡

Страх отнимает память.

Фукидид

Вероятность — это степень возможности наступления некоторого определенного события. Так скажите на милость, какая была вероятность, что возвращаясь в Хогвартс (точнее в его окрестности, мне не нужно, чтобы Розовая Ведьма узнала о моих широких возможностях в замке), мы с Малфоем натолкнемся на профессора зельеварения и Миону? Очень маленькая, и я это прекрасно понимала, а так как случайности в последнее время добра мне не приносили, то сейчас я ждала подвоха. И дождалась в виде очередного сердечного приступа. Правда на этот раз он случился не из-за неосторожного Люциуса, а из-за существа, за чью безопасность я бы никогда не подумала беспокоиться! Но обо всем по порядку.

Остаток субботы я провела, как планировала, с маленькой корректировкой. Вцепившись в гостившего у меня аристократа клещом, я таскала его повсюду за собой. Мандраж после сумасшедшей выходки Малфоя всё никак не желал проходить, поэтому пока я искала необходимую мне книгу с рецептом, тихо при этом причитала на всё и всех подряд. В особенности досталось Люциусу, который, впрочем, всё слышал. После всего этого у меня не оставалось сил за всё то время отправиться в ближайший центр с магазинами и закупить подарки на Рождество и Новый Год. Схватив Малфоя, предварительно одев его, как нормального человеческого мужчину почти двадцать первого века, я отправилась совершать подвиги. Где-то на середине нашего крестового похода вспомнилось обещание, данное Лорианне еще в отделе, и пришлось мысленно посетовать на свою занятость. Видимо придется слать сову с письмом и подарками, а жаль, давненько я не видела Рика и Мориса, да и взглянуть хотелось на реакцию Эвелин на ее Рождественский подарок. Шутка ли, я над этой побрякушкой, которая еще и мощный артефакт, полгода билась!

Вернулись домой мы злые, голодные и уставшие. Но я по крайней мере купила всё, что хотела! Поздним вечером я сумела наконец отлипнуть от Малфоя, и старательно не думая о своем недавнем желании разорвать всю прекрасную половину, пялившуюся на моего волшебника в магазинах (вырядила на свою голову!), отправилась варить зелье. Конечно, когда работаешь с зельями нельзя кушать, но особо голодным разрешается, поэтому перекусила я в дедушкиной лаборатории. Он, между прочим, также делал, когда с супругой ругался, правда и спал на диване… Без задней мысли вернувшись к себе в комнату, я бухнулась в кровать, чтобы наутро понять, что спала отнюдь не в одиночестве. Понравилась видимо Люциусу моя кровать, ничего не скажешь.

Неспешный завтрак, состоящий из блинчиков и разных сортов варенья, всегда поднимал мне настроение до небес, помнится мы с дядей часто готовили их вместе, так что домовики постарались на славу. Затем оказалось, что мы с профессором Малфоем спали не до десяти часов, как показывали явно сломанные часы в моей комнате, а до двенадцати. Поэтому, когда завтрак был съеден, час дня стал для меня неожиданностью. Быстрые сборы, занявшие у нас каким-то чудом полтора часа (во всем виноват Люциус, я вас уверяю!) и мы прибыли к замку на предельно близкое расстояние для обычных волшебников. Здесь и произошла неожиданная встреча с такой же гулёной парочкой. Расклад сил поменялся и вот уже мы с Гермионой идем впереди, разговаривая об мелочах, связанных с выбором подарков, мы ведь в здравом уме и ничего серьезного при следующих за нами мужчинами обсуждать не будем! Профессора, к слову, тоже о чем-то шептались, но нам было не слышно. Наша дорога проходила по мосту над черным озером, на нем всё и произошло.

Я заметила, а точнее почувствовала всё первая. Странная, чужеродная магия вспыхнула над спокойной гладью озера, и завертелась, заклубилась, выбрасывая из своей воронки черное нечто. Бесформенный ком перьев трудно было идентифицировать с моим вороном, но шестое чувство Воканс не подводит, никогда. Издав непонятный звук, демон полетел в воду. У меня случилась минутная задержка, во время которой я осознала происходящее, а Курама с глухим «плюх» рухнул в воду, сразу теряясь в темной глубине. Мантия полетела в сторону, ботинки сами собой слетели с ног, а я, в одно движение оказавшись на резных перилах, рыбкой сиганула вниз.

Комментарий к 20. Шальной уикэнд

*Диван для двоих или loveseat — название этого предмета интерьера говорит само за себя. Ключевые особенности диванов типа лавсит — глубокое и неширокое сиденье и высокие подлокотники со спинкой. Компактный размер сближает сидящих и ограждает их от «третьего лишнего», а закрытое с трех сторон сиденье создает ощущение уединения и защищенности.

**Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита».

***Non audes! - лат. «Не сметь!»

========== 21. Это не день плохо кончился! - Это мы плохо закончили… ==========

Жертвенность — это способность решать проблемы за счёт собственных интересов; отдавать больше, чем того требует справедливость.

Александр Круглов

Холодная, по идее, вода оказалась на поверку просто ледяной, она обожгла все участки кожи на моем теле. Судорога поймала ногу, сердце, недавно как сумасшедшее стучавшее в груди, начало замедлять свой бег. Собрав разбегающиеся мысли в голове, я призвала на помощь магию крови, заставляя алую жидкую субстанцию у себя в венах течь к сердцу с прежней скоростью и в прежнем ритме, доставляя попутно тлен мозгу. Прежнюю температуру тела удержать не удалось, но это не страшно, главное конечности работали как надо. В памяти отчётливо держалось место, куда рухнула, явно бессознательная, тушка Курамы. Гребок раз в глубину, два… и я вижу нечто черное, стремящееся оказаться на озерном дне в критический срок. Не так быстро дорогой, ты еще не победил Светика в соревновании на скорость, а также в поглощении алкоголя, острой еды и еды вообще!

Немного окоченевшие, но всё еще гибкие пальцы судорожно вцепились в пернатую тушку, а в груди уже чувствовалась первая критическая нехватка кислорода. Дорога наверх показалась более длинной, нежели вниз, хотя, глядя правде в глаза — всё было наоборот. Прохладный, почти уже зимний воздух обжег не только кожу лица и шеи, но и легкие, что было похлеще свежести ментоловой жвачки, леденца и мази вместе взятых. Чья-то непонятная и совершенно неопознанная магия потянула меня на берег, за что я была неимоверно благодарна неведомому колдуну. Уже сидя на земле и стараясь привести организм в норму, прибегая к всё той же родовой магии Воканс, я сумела наконец проморгаться, а заодно увидеть спешащую ко мне троицу волшебников.

Малфой тащил мою мантию, попутно пряча палочку (видимо он меня на твердую поверхность вытащил), Гермиона мчалась налегке, а вот Снейпу достались мои ботинки. Первое впечатление от ужасной картины, которую я узрела стоя еще на мосту схлынуло, а в мозгу билось лишь несколько обидных обзывательств, касающихся того самого хладнокровного разума и меня, как в общем, так и в частности. Зачем я полезла в воду, спрашивается. Ясен пень, этому демону крылатому ничего не станется, даже если в него атомной бомбой попасть.

«Здесь я бы поспорил»

Раздалось едкое у меня в голове вместо благодарностей. А нет, последние всё-таки последовали, но с запозданием и в немного странном виде, явно намекающем на мою недалекость. Правда меня больше интересовало нечто другое, а посему я поспешила уточнить прежде, чем группа поддержки домчится к нам.

— Что, Бездна тебя несколько раз поглотила, это было? — я очень старалась задать сей вопрос мысленно, да только голос, немного срывающийся и от этого хриплый и больно низкий у меня наконец прорезался.

— Помнишь, как я найтись не мог на поле для квиддича? — поинтересовался Курама и не дожидаясь ответа, — Это то же самое, но в более твердой форме. Хорошо меня помотало, ничего не скажешь, — ворон встряхнулся, распушивая мокрые перья, а в следующее мгновение возле меня уже сидел мужчина.

При виде этой трансформации Северус и Миона, видевшие моего демона в человечьем обличии лишь на Хэллоуин, и то в роли гостя, остановились. Я немного отодвинулась в сторону, лучше бы уж демоном стал, право слово! А вот Люциус, уже повидавший моего хранителя целых два раза, задерживаться не стал, лишь бросил тяжелый, недобрый взгляд в его сторону. Даже мне от пылающих сталью серых очей аристократа не по себе стало, но долго бояться благодетель, которая накинула на дрожащие плечи мантию и невербально высушила — невозможно.

Благодарно улыбнувшись Малфою, я поднялась. Коленки немного подрагивали, оттого стояла я на своих двоих не слишком уверенно. Но время на отдых, самобичевание и всё остальное у меня еще будет, а в данный момент важнее привести себя в надлежащий благородной леди вид, потому что к месту крушения Курамы поспешила не только наша незабвенная четверка, но и один четырёхпалый господин. Забрав у Северуса свои ботинки, я поспешила обуться, попутно истощая свой резерв до одной четвертой, невербально высушив при этом, так и сидящего на земле, демона. Вспомнив, как такой же трюк провернул Люциус, я мысленно подивилась его талантам и попеняла на свою невнимательность, так как даже не подозревала в аристократе настолько сильного волшебника.

— Что-то не так? — поинтересовался у непонимающе смотрящих на него профессора зельеварения и гриффиндорки. Курама также заметил приближение гигантского кота, а потому плавно и грациозно, явно красуясь, поднялся. Два убийственных мужских взгляда лишь рассмешили демона, если верить передавшимся мне эмоциям.

— Нет, — холодно ответил ему Снейп и ненавязчивым таким движением загородил собой Миону. Мне это уже нравится, хотя если и стоило кого опасаться, так это Варгина. По сведениям, выданным мне Курамой, этот кот тот еще сердцеед. К слову об этом демоне, он, как и любое неминуемое зло, приближался к нам всё ближе. Странно, обычно я более объективна ко всем, но конкретно в этом случае с Варгином, я… отношусь к нему предвзято из-за Розовой Ведьмы. Очень печально и тяжело вздохнув, мысленно разумеется, я пообещала себе взглянуть на поведение Серсеи и, если демон не сдал ей мою ложь о «срочных семейных обстоятельствах», изменить свое отношение к нему. Сейчас же лучше сосредоточиться на окружающей среде и быть на чеку всё время, а то мое шестое чувство так и орет о неприятностях грозящих моей пятой точке.

— Это Курама, расслабьтесь, — хмыкнула я. — Ты можешь определить, кто поставил эта… эту ловушку? — повернулась я к демону. В голове царил кавардак, в следствии чего я не решилась задавать вопросы мысленно.

«Нет, все мои попытки тщетны»

Вот кто в любой ситуации оставался собой и кому не мешал адреналин в крови, так это мой демон-хранитель. Мне бы его выдержку!

— Ясно, — хмыкнула я.

— Что ясно? — изменяя свою внешность в прыжке и шокируя присутствующих волшебников, поинтересовался голубоглазый Аполлон.

— Что ничего не ясно, — улыбнулась я, надеюсь не нагло.

— Ладно, — не стал ни на чем настаивать Варгин. — В таком случае ответьте мне, пожалуйста, на вопрос, что здесь случилось? — уставившись на два больших темных следа подо мной и под Курамой, весело вскинул брови он.

— Да так, — наконец подал голос ворон, — зимние купания устроили. Поучаствовать не хочешь? — нет, всё-таки в образе птицы мой демон намного симпатичнее.

— Благодарю покорно, — отказался умный котик и перевел взгляд на меня, будто бы все остальные были пустым местом. Впрочем, он с самого начала не обращал внимание на смертных, чем только подогревал мою антипатию к своей персоне. — Зовущая, — обратился ко мне демон, и я скривилась, будто бы съела ложку сахара. Не люблю я, когда мою фамилию с латиницы переводят, хотя сама постоянно называю Алена «прекрасным», что не далеко от его истиной трактовки «красавчик». — Виктория, — исправился тотчас Варгин, — если ты сейчас не занята, можем побеседовать?

— Эм… — задумалась я, как бы потактичней отказаться. — Я только что вернулась, — осторожно подбирая слова, решила я пожаловаться на усталость. После ледяного купания я и вправду чувствовала себя не лучшим образом. Вопреки всем моим стараниям нос немного чесался, горло пересохло, а конечности были ледяными. Сейчас бы горячий зеленый чай, ложку мёда или малинового варенья в рот и в теплую кроватку, а перед этим еще зелье от простуды из своего личного запаса выпить…

— Всего несколько минут, — умоляющий взгляд кошачьих глаз — это запрещённое оружие. Я слишком сильно люблю животных, чтобы отказать этой скотине с вертикальными зрачками.

— Ладно, — кивнула я и нехотя направилась за Варгином в Запретный Лес. — Скоро буду, идите в замок без меня, — обернувшись, я послала уверенную улыбку молчавшей до этого компании. Просто я была твердо убеждена, этот кот ничего мне не сделает, тем более, когда есть столько свидетелей моей прогулки с ним.

Отойдя на достаточное, чтобы нас не услышали расстояние, а затем немного углубившись в заснеженную рощу, я не спешила начинать разговор. Вечерняя свежесть немного бодрила, но желание упасть под ближайший кустик и не вставать было слишком велико, впрочем, некоторые мысли успешно отвлекали меня от него. Вопреки логике, всё мое сознание вертелось не возле факта явного сближения Северуса и Гермионы, а рядом с прощальным, назовем его так, взглядом серебристых глаз Люциуса. Кое-кто явно не был доволен нашей с Варгином личной аудиенции, что мне демонстрировалось несносной морщинкой между двух белоснежных бровей и складками возле хорошо очерченных и недовольно поджатых тонких губ мужчины. Сие, если честно, мне откровенно понравилось и польстило. Тем не менее, настойчиво хотелось объяснить Люциусу, что хмуриться — это очень плохо и… лучше так не делать, при мне по крайней мере. Некоторые мысли, конечно, убегали в сторону соседки и профессора зельеварения, из-за чего пришлось клятвенно пообещать себе расспросить Миону обо всём с подробностями. А ещё, на всякий случай, зная изменчивый женский характер и милостивую натуру, свести Бон-Бона с той девчонкой, что вьётся возле него всё время.

— Виктория, — обрывая мои коварные мысленные планы, решил всё-таки начать разговор Варгин, — честно признаться, я даже не знаю… как начать этот разговор, — взрослому демону явно было неловко, что ставило меня в похожее положение. Вот только я в подобных слабостях признаваться не собиралась, да и не по понятиям это.

— Ты уже начал разговор, — фыркнула, впрочем беззлобно.

— Н-да, — усмехнулся мужчина. — Я хотел не столько поговорить с тобой, сколько попросить, — наступила долгая пауза, видимо мой визави подбирал слова, а может подчеркивал важность момента? Высшие редко просят о чем-то смертных, и тем более, это выглядело подозрительно. Но здесь, на этом моменте, мои чувства и разум вступили в конфликт. Последний утверждал, что кое-кто навязывается ко мне и… он явно враг. Чувства же совсем наоборот, кричали об невиновности котика и необходимости ему помочь, что довольно наивно. Впрочем, ни первое и ни второе не мешали мне выслушать демона. Да и подставляться столь глупым образом для хитрого кошака? Или это уловка? Мозг начал взрываться от различных теорий, подобных банальному кавардаку «он знает, что я знаю, что он знает…», и так до бесконечности.

— Хотя, пожалуй я начал не с того и слишком быстро, — увидев мое хмурое и несчастное от начавшейся мигрени личико, вздохнул Варгин. — Лучше просто ответь на вопрос, не нужен ли тебе еще один демон? — он явно решил превратить мой мозг в кашицу с помощью логики, которая на каждом углу его запутанного монолога спотыкается и орет об опасности!

— Не нужен, — мягко, но уверенно ответила я. — Позволь поинтересоваться, к чему этот вопрос?

— Позволяю, — печально съязвил поникший мужчина.

— Мне на ум приходят в первую очередь мысли, что Розовая Ведьма тебя достала и ты решил прибить ее чужими, то бишь моими ручонками, а в знак благодарности ты хочешь устроиться вторым демоном, — тоже не стала сдерживаться я, чем рассмешила брюнета.

— Это не далеко от правды, эта… — он явно пытался подобрать не матерные эпитеты, что окончилось эпичным провалом, пустым местом в его реплике, — в последнее время невыносима! — я удостоилась хитрого взгляда и информации, сказанной мурлыкающе-дразнящим тоном. — Особенно после того, как она положила глаз на блондинистого препода, с которым ты умотала на уикенд.

— Как положила, так и заберет, — помрачнела я, веселя при этом Варгина. Мне не жалко, правда! Вот только я не шут и не паяц. — А что, этой мегере тебя уже недостаточно?

— Сатана, упаси! — схватился за сердце голубоглазый, который видимо тоже решил перевести всё в шутку. Моя симпатия к нему взрастала семимильными шагами, хотя до отметки «кажется, я влюбилась» уже никогда не дойдет. И лучше не спрашивать себя почему, так как лгать себе я даже после долгого общения с людьми не могу.

— Мне кажется, ей уже не долго осталось, — остановившись, посмотрела я на сверкающий и немного режущий глаза снег ничего не выражающим взглядом. — Для демона, так вообще малость.

— Я тоже понимаю данный факт, но в последнее время происходит нечто странное, — понизив голос произнёс демон шепотом, наклоняясь ко мне.

— Виктория, постой! — раздался где-то сбоку окрик Гермионы, а демон дёрнулся, выпрямившись.

— Меня вызывает Хозяйка, — бесстрастно сообщил Варгин, вызывая мое полнейшее непонимание, страх и жуткую тревогу. Демон в мгновение ока обернулся котом и черной смазанной тенью метнулся к замку. Я не успела ничего сказать, но взгляд, бессмысленный взгляд аквамариновых глаз мне очень не понравился. Что здесь творится такое?!

— Вика, — нашла меня подруга, — что-то случилось? — заметив мое явно беспокойное состояние, вскинула брови она.

— Нет, — качнула я головой, хотя полагаю, мои глаза всё еще были широко распахнуты. — Что ты хотела? — поинтересовалась я и чихнула. Ну вот, заболела!

— Я тут на выходных кое-что придумала! — оживленно, и кажется не замечая ничего вокруг, проговорила Гермиона. Она-то не замечала, а вот я странно мечущиеся тени видела прекрасно. Ловушка? Неужели Варгин… — Есть идея, как можно ловить демонов, — выдохнула тем временем девушка, но ее фраза пролетела у моих ушей, не найдя отклика в разуме.

— Бежим… — тихим, подрагивающим голосом прошептала я, прерывая монолог Мионы.

— Что? — сбилась она, непонимающе захлопав глазками и уставившись на меня.

— Бежим! — на этот раз громко рявкнула я, хватая ее за руку и срываясь с места.

Боковым зрением непроизвольно заметила, как в стороне, метрах в шести от нас, вырастает нечто огромное, и если не черное, то явно темное. Лес проносился мимо меня с немыслимой скоростью, ветки неосторожно царапали кожу лица и шеи, я только и успевала прикрывать глаза. Под ноги принципиально не смотрела, а просто повыше их поднимала, надеясь не зацепиться за какой-либо куст или навернуться на ровном месте. Ладонь Грейнджер я давно отпустила, так как нестись по лесу и держаться за руки — это очень дискомфортно. Мне было не привыкать к таким забегам, главное поскорей добраться к Кураме, а там и проблемы не станет, но вот рядом со мной послышалась явная одышка. У гриффиндорки оказалась очень плохая кондиция, и скосив глаза, я заметила, как она явственно отстаёт от меня. Вот Тьма!

«Курама!»

Позвала я мысленно, не заботясь о том, что кричу во всю силу мысли. Просто громкие, громогласные, злые, душераздирающие, немного утробные рыки слышались позади все отчётливее. Кстати, сие было неплохим мотиватором, подгоняющим нас с Гермионой всё резче. Правда нашемумарафонскому забегу не сильно сопутствовал сгущающийся сумрак вокруг. Но вот уже виден просвет и поле, ведущее прямо к замку.

«Курама!!!»

Рявкнула я, когда демонический рев раздался совсем близко. Именно в этот момент Гермионе приспичило споткнуться. На громкое «Ой!», я на ходу обернулась, успев прочитать страх в карих глазах и схватить тонкое девичье запястье, чтобы тут же дернуть девушку на себя. Поблагодарив дядю за выработанную отменную реакцию в некоторых стрессовых ситуациях, а также стараясь не замедляться, что у меня конкретно не получалось, я с минуту еще протащила шатенку за собой. До выхода из леса оставалось каких-то несколько ярдов, а я, чувствуя смрадное (жаркое так точно) дыхание монстра позади, осознала — не успеем. Решение пришло в мгновение ока с какой-то странной, гриффиндорской легкостью. Чудовищу предположительно нужна я, а поэтому достав меня он оставит в покое Гермиону. Впрочем, если и нет, то девушка успеет выбежать из леса, а там уже и мой ворон подоспеет. Бездна дери!

Воканс не сдаются, никогда! Мы лишь тактично отступаем; поступаем, по совести; слушаемся чувств, когда они не входят в конфликт с холодным разумом, что случается крайне редко. В этом случае всё было так же, и пока я только осмысливала свою идею, принимая решение, моя рука уже нащупала рукоять кинжала в кармане мантии. Один из тех, что мне подарили на день рождения. Бросаться им в данном случае бессмысленно, но, если подобраться к предположительному сердцу демона, чудовища или что там сзади, у меня имеются все шансы убить его. У меня вообще больше шансов, чем у кого бы то ни было, тем более, нежели у Гермионы.

Остановилась я резко, так же просто и беззаботно, как и приняла данное решение. Наверное, во мне кровь гриффиндорца играет. Чтобы был проклят мой дражайший дедушка Альбус Дамблдор, посмертно. А ведь сам он был трусом и в некотором роде предателем, подставляющим детей, манипулирующим людьми со стороны, ломающий им жизни, играющий роль добродушного директора-чудака. Смотря перед собой, я увидела, как не заметившая моего убийственного маневра, Гермиона выбежала из леса. А затем мне пришлось сцепить зубы покрепче, чтобы не заорать во всю мощь голоса и легких. Боль, пронзившая левое плечо, была острой и нестерпимой, скосив глаза я заметила огромную, ужасно уродливую волчью пасть и глупые глаза низшего демона. Как смешно… иронично. Еще закапала слюна демона вперемешку с моей кровью. Это последнее, что мой мозг сумел подметить и запечатлеть прежде, чем он погрузился в пучину муки, а мою тушку, нещадно дернув, потащили вглубь леса.

Сознание норовило покинуть меня, но холодящее дерево в моей правой руке, которую я в отличие от другой ощущала, не позволяло мне отключиться. В голове звенело, а одной из ярко проскальзывающих там мыслей было понимание, что как только челюсть монстра сжалась на моем теле, я услышала немилостивый хруст. О магии в таком случае думать бесполезно, для демона она безвредна. Старательно собирая сознание в кучу и отстраняясь от боли, я пыталась вновь воззвать к родовой магии, что получалось у меня из рук вон плохо. Но кровь, хлынувшую из раны, необходимо остановить или я вырублюсь раньше времени, а это мне не подходит. Немного сконцентрироваться и использовать магию крови мне удалось, лишь когда мою тушку бессердечно швырнули на середину какой-то поляны. Снег неприятно обжег, а затем охладил рану, заманчиво призывая меня закрыть глаза и уплыть во тьму, где не будет этой ужасной боли. Нельзя!

Сквозь красную пелену в глазах я узрела стоящего на той же поляне серого медведя со шрамом, тянущимся через всю морду. Зеленые глаза триумфально блестели, вызывая протест в душе и боль. Тем временем волк, отошедший от меня, вновь активизировался. Левое плечо я уже совсем не чувствовала, и если не шевелиться, даже не больно. Сие позволило мне увидеть приближающееся чудовище во всей красе. Он был подобен сфинксу*, такой же бесшёрстный и тощий. Кожа его была черной, со струпьями. На так впечатлявшей меня морде виднелись волдыри и шрамы. Не лучшее зрелище, тем более, когда подобный уродец несётся на тебя.

Холодное и жестокое «убей», видимо произнесенное Вегардом, было преисполнено… сожалением?! Бред, наверное у меня уже началась горячка. Но это не помешало мне собрать последнюю волю в кулак. Сил двигаться не было, хотя клинок и приободрял меня. Впрочем, шевелиться мне и не требовалось, по крайней мере заставлять свои мышцы работать, как делаем мы это ежедневно. Улучив момент, когда дикий и голодный по-видимости зверь опять вонзится в мою уже истерзанную клыками тушку, из-за чего текшие и немного заслоняющие обзор горячие слезы высохнут в мгновение, чтобы спустя маленькую вечность, заключенную в мгновение, вновь хлынуть из глаз, я опять воспользовалась волшебством крови. Волк совершил тотальную ошибку, снова вонзившись в мою левую руку. Как его клыки с легкостью впивались в мое тело, так и мой новенький кинжал пробил его шкуру, достигнув того места, где должно быть сердце. Что случилось дальше? Я не знаю.

Чтобы нанести свой последний удар, я разделила сознание на две части. Одна вбирала всю боль, позволяя второй сосредоточиться на родовых способностях и сподвигнуть мою правую руку двигаться. После удачной первой, последней и соответственно единственной попытки, я потеряла сознание. Правда знакомое рычание и урчание в тройном размере адских песиков я услышала и узнала прежде, чем мое пресловутое и раздутое «Я» уплыло в темноту. Как и жар, окутавшего меня, приятного, черного и совершенно безопасного мне демонического огня.

Жаль только, что боль больше не отпускала меня ни на минуту. Но ведь это показатель жизни, если не ошибаюсь?

✡🔯✡

Любовь и сожаление неразлучны

Жорж Санд

Ночь воскресенья понемногу вступала в свои права, тихонько выдворяя день. Солнце уже спряталось за Запретным Лесом, более не освещая три фигуры посреди белоснежного поля. Оставив их в тени, которая, впрочем, была намного ярче и веселее нежели чувства и помыслы волшебников. Один из них с облегчением выдохнул, однако, не прекращая удерживать в стальных объятиях молодую гриффиндорку, которая выдохшись наконец затихла. Снейп прекрасно понимал желание Мионы броситься назад в лес к подруге, с которой непонятно что случилось, но также он не мог допустить подобного. Это опасно, в первую очередь, а во вторую, Мозг Золотого Трио под давлением эмоций сейчас не осознавал этого, но волшебники будут, точнее могут стать помехой. Всё это понимал и Малфой, который застыл каменной статуей с остекленевшим взглядом. Он явно боролся с собой и Северус никогда еще не видел друга в таком состоянии, с такой бледно-фарфоровой кожей.

Сам зельевар сильно сожалел, что не успел остановить Грейнджер, ломанувшуюся со всех ног догонять Викторию. Просто в какой-то момент ее что-то осенило. Вот только что она вместе со всеми идет по направлению к школе, а сейчас уже мчится в глубь Запретного Леса, на ходу сообщив, что должна срочно проконсультироваться с подругой. Сердце Северуса уже тогда неприятно ёкнуло, оповещая о приближающемся несчастье. Жаль только, что он всего лишь остановился, решив дожидаться студенток здесь. Не горящие желанием оставлять девушек спутники брюнета единодушно его поддержали, тоже застыв на месте и вглядываясь в темноту леса.

Первые тревожные колокольчики послышались как только черная тень, на поруку оказавшаяся Варгином, метнулась в сторону Хогвартса. Но первая настоящая тревога накрыла профессоров лишь когда демон, остающийся всё это время в человеческом обличии, зычно выругался на нескольких старых языках, попутно бросив нечто схожее с «Оставайтесь здесь, не мешайте!» и на невообразимой скорости метнулся к утопающему в сумерках лесу. Не долетев к кромке рощи, Курама врезался в невидимый барьер. Пока он не безуспешно колотил его в попытке прорваться, из недр зарослей деревьев и кустов вынырнула испуганная Гермиона. Одна.

Подошедшие было, вопреки приказу демона, маги застыли на мгновение, а затем метнулись к девушке. В секунду поймав запыхавшуюся ученицу, Снейп и Малфой наперебой стали задавать вопросы. Из неясного лепета мисс Грейнджер стало известно о «чудовище». Именно тогда мотающемуся, как ураган в воздухе ворону удалось пробить защиту, и он вновь «попросив» людей не вмешиваться, пулей устремился вперед. На этом эпизоде Герм поняла, что милой Воканс, которая дважды за сегодня вытащила ее из щекотливой для жизни ситуации, нет рядом. Ужас перед неведомой темной тварью отступил, как не бывало, а вот страх за долю подруги вмиг затмил чувство самосохранения. Пытаясь вывернуться из захвата зельевара, она была решительно настроена ринуться вслед за Курамой. Здесь-то, и ранее надежные объятия Снейпа превратились в стальные, удерживающие. Не имея возможности вырваться и чувствуя железную хватку паучьих пальцев, которыми она прежде восхищалась (да и сейчас это чувство не поубавилось), Гермиона затихла.

Соленные слезы оставляли влажные следы на черной мантии профессора Снейпа, а тихие всхлипы, так сильно сдерживаемые мисс Грейнджер, разрезали гробовую тишину вокруг. Зарывшись крючковатым носом в каштановые волосы, пахнущие цветочной свежестью, Северус принялся шептать что-то на девичье ушко, пытаясь успокоить любимую. И да, он очень сожалел, что не остановил ее, что она подверглась опасности, а на ее прекрасном личике виднелись следы множественных встреч с ветками. Тихое обещание никогда больше не позволять ей хоть сколечко рисковать своей гриффиндорской жизнью сорвалось с тонких бледных губ само собой.

Застывший, словно соляной столп, Люциус ничего не слышал и казалось не видел. Сердце, недавно скачущее где-то в ушах, совсем затихло, будто бы его у Малфоя совсем не было, потому что беловолосый мужчина, как и его друг, сожалел и сокрушался. Зачем, почему он позволил этой несносной голубоглазой брюнетке, которая так неосторожно украла его сердце и разум, уйти? Поскольку полагал, что на территории Хогвартса ей ничего не угрожает? Бред! Вспомнить хотя бы начало учебного года и шесть убитых подростков, добавить к ним скончавшегося летом учителя и получается настоящая картина маслом. Малфой не стал удерживать Викторию лишь из-за того, что понимал — не имеет права. Кто они друг другу? Учитель и ученица, сообщники, любовники? Чувство вины, которое гложило аристократа, хоть Воканс и восприняла его «исповедь» совершенно спокойно и даже с позитивом, тоже сыграло не последнюю роль. А еще бывший Пожиратель Смерти поверил ей. В неё. Её силы и умение справляться с трудностями, чего делать сероглазому совершенно не следовало! В памяти ведь до сих пор были свежи воспоминания, как испуганная девушка прижималась к нему в поисках защиты в секретной комнате ее собственного замка. Виктория пыталась выглядеть сильной, заставляя верить в это окружающих, но ничего не стоило напугать ее, сломать, навредить. И в чьей компании Люциус Малфой отпустил гулять девчонку? Демона, смотря на которого Вика потрясённо выдохнула «кажется, я влюбилась…»?! Дурак. Глупый старый дурак!

Но самым поганым в положении Малфоя было то, что он ничем не мог помочь девушке, которую… любит. От осознания этого становилось тошно, а ноги сами стремились зашагать вперед — нельзя. Нужно оставить это дело Кураме, в конце концов, он ее демон. И в его обязанности входит защита? Но кто бы знал, как это трудно и больно! Магия ярилась и клокотала вместе с Малфоем, и будь он в нормальном состоянии, непременно подивился бы такой неожиданной мощи. Сейчас же ему было всё равно, он и так чувствовал себя никчёмным маглом. Или нет, хуже. Сквибом, который не может помочь близкому человеку из-за отсутствия магии, то бишь оружия.

Все мысли, переживания и попытки самокопания наравне с самобичеванием покинули голову Люциуса Малфоя, как только перед ними из ниоткуда возник… Курама?! Но изменившийся внешний вид демона вновь не сильно впечатлил аристократа, в отличие от девушки на его руках-лапах. Смертельно бледная, вся в крови, с прикрытыми веками Виктория вызвала ужас в душе и всём существе Малфоя-старшего. Нет, он не мог ее потерять. Виктория не может умереть, не у него на глазах! А если прислушаться, то можно было услышать надсадные тихие хрипы, вырывающиеся из груди девушки с каждым выдохом. С каждым шагом, который демон делал с явным трудом, он приближался к людям, уменьшаясь в размерах. Не дожидаясь, когда Курама подойдет, профессор ЗОТИ сам двинулся к нему на встречу. Он не замечал ворчащих (от беспокойства, а не из-за функции охраны) сбоку адских песиков, которые, впрочем, на «друга» Хозяйки в жизни не посмеют кинуться. Сам демон-хранитель Зовущей, ставший вновь человеком, выглядел не лучшим образом, нежели юная леди. С некой благодарностью во взгляде он отдал девушку в руки аристократа, то ли прокаркав, то ли прохрипев:

— Крыло Помфри… Светозар, — несвязно, но вполне понятно для Люциуса.

Секунда и Курама, обернувшись на мгновение вороном, вспыхнул черным пламенем словно феникс Фоукс и исчез — зализывать раны, восстанавливать силы там, где удастся сделать это лучше всего, в преисподнюю. За Воканс он волновался, но не сильно. Смертный, на которого Курама оставил девушку, был привязан к ней, как и сама малышка привязалась к нему. Светик тоже не подведет.

Комментарий к 21. Это не день плохо кончился! - Это мы плохо закончили…

*Сфинкс — группа пород бесшёрстных кошек.

========== 22. Не всё так просто в “Датском” королевстве! ==========

Антипатия лучше анализирует, но лишь симпатия понимает.

Андре Зигфрид

Дверь в больничное крыло Хогвартса неожиданно, как и в начале этого учебного года, распахнулась, заставив всех находившихся в помещении волшебников вздрогнуть. Высокий, звонкий, красивый и полный тревоги голос пронзил гробовую тишину:

— Воканс! — немного вкраплений злости, дабы все поняли настроение…

Быть ангелом — это бесспорный плюс. Демоны во многом проигрывают милым и добрым (пусть на поверку и в реальной жизни это не совсем и не всегда так) крылатым купидонам. В первую очередь — это сила. Рогатые темные сущности обладают невероятными физическими способности равно, как и их извечные соперники. Все они также чудесно разбираются в человеческой магии. Но! Демоны могут почувствовать чужую силу, других высших существ, лишь соприкоснувшись с ней, что добавляет некоторые проблемы в жизнь, в отличие от ангелов. Да и сама магия у них различна, первые могут поражать всех одной личной способностью и некоторыми базовыми заклятиями и навыками, в то время, как вторые используют на высшем уровне всё подряд. Хотя у последних есть еще одна способность, что не дана низшим тварям, но она также и светлым обладателям слишком большой пользы не приносит. Ангелы могут менять свой пол.

Вот и сейчас, вместо ожидаемого беловолосого и кареглазого в помещение вбежала идентичная его версия, только немного уменьшенная и женская. Неотразимая красавица, к слову, которую выдернули со свидания серебристым павлином — патронусом незабвенного Люциуса Малфоя. А у него, между прочим, в начале возникли некоторые проблемы с вызовом оного. Последние, не слишком радостные, годы жизни Люциуса не сильно способствовали его позитивному восприятию мира, поэтому покопавшись в памяти и вспомнив еще не до конца минувший выходной, проведенный с получающей сейчас первую медицинскую помощь от мадам Помфри девушкой, мужчина сумел таки призвать патронуса.

Тем временем Света, а именно так назвала когда-то Виктория своего друга, увидев его вторую личину, решительным шагом двинулась к койке Воканс. Сейчас девушка уже не выглядела столь плачевно, некоторые кости Поппи удалось срастить, а потерянная кровь была восстановлена с помощью зелий, но, как и в прошлый раз, раны не желали затягиваться, сводя все старания целительницы на ноль. Это и решил исправить Светик, который с необычайной легкостью, и не обращая никакого внимания на людей, сменил пол. Одежда блондина тоже изменилась, став из милого светлого платьица белым костюмом. Он вообще предпочитал светлые одежды и тона, когда не сходил с ума.

Вновь в комнате поселилась странная атмосфера, никто и не подумал что-то сказать, спросить — все просто, как завороженные, наблюдали за действиями новоприбывшего и… очаровывались. Радужка глаз мужчины, как и в прошлый раз, когда он применял свою нестандартную беспалочковую магию, засияла, став белой с вкраплениями золота. От ладоней блондина, подошедшего к лежащей без сознания Воканс и приложившему к перебинтованному, но все равно кровоточащему плечу девушки руки, исходил золотистый свет. Он в одночасье зачаровывал и убаюкивал, заставляя всех присутствующих терять бдительность. И никто из находящихся в помещении волшебников не смог обратить внимание на неподобающее, тихое и злобное бормотание ангела, который не уставал интересоваться у Вселенной, за что ему несчастье такое в подруги досталось. Вопросы были в общем риторические и по большей части адресованы Виктории, которая по понятным причинам не могла ответить на них, даже если бы у нее возникло подобное желание.

Световое представление кончилось, а порядком уставший красавец, окинув взглядом пятерых смертных волшебников, махнул на них рукой, снимая божественное наваждение. Образ святого с него не спал, но мыслить трезво, рационально и опасливо люди наконец смогли. Впрочем, если Светозар будет слишком часто использовать на них свое обаяние, они сумеют полностью его игнорировать подобно Вике.

— Вы кто такой? — поинтересовалась довольно враждебным тоном Минерва, прибывшая сюда за пять минут перед, собственно, гостем. Очень уж директрисе не понравилось, что неопределенные личности с необыкновенными способностями шастают по территории её школы без её же одобрения и понятия. Тем более, она вспомнила хамское поведение мужчины в прошлый его визит в больничное крыло, и пусть он второй раз помог бедной девочке… Человеческая натура редко умеет быть благодарной, когда на нее наслаиваются неприятные впечатления.

— Это Светозар, — за собственно Светика, представил ангела Люциус Малфой, вызвав удивленные взгляды.

— И как в прошлый раз, я убежден, вам незачем знать мое имя, — высокомерно и холодно бросил ангел, хотя это и было несвойственно для него. Впрочем, он был капельку зол, что вытекало из других его проблем — усталости и голода. — Проспишь до утра, мелкая, — опять выказал странность поведения мужчина, обращаясь к мирно сопящей брюнетке. — Постельный режим, как минимум двое суток… — вдумчиво произнес он, уже непонятно даже для кого. — И Вик, — серьезный взгляд карих глаз со смешинкой вниз, — тебе придется все мне рассказать, так что, жду тебя! — погладив черную макушку и заставив девушку нахмурится во сне, мужчина направился к окну. Широко распахнув створки, Светик опомнился, обернувшись назад. — Демон где? — взгляд светло-карих глаз уперся почему-то в Люциуса.

— Исчез, — пожал плечами сероглазый аристократ.

Удивленно-ошарашенный взгляд ангела стоило видеть, прежде чем он вывалился в окно, заставив Грейнджер вскрикнуть. Впрочем, метнувшаяся к окну девушка даже добежать не успела, когда белоснежный ворон взмыл в ночное небо, освещая его своим сиянием.

После этого спонтанного визита каждый остался при своем необычном мнении о госте. Гермиона Грейнджер решительно переключила свое внимание на Воканс, но силы светловолосого красавца сильно впечатлили ее. Что не осталось незамеченным Снейпом, который в негативном ключе, в точь как МакГонагалл, воспринял ангела. Хотя трудно симпатизировать существу, которое с помощью волшебства меняет твое восприятие мира, а ты и слова вякнуть не можешь. И только Малфой-старший вместе с мадам Помфри остался в смешанных чувствах, с одной стороны он был благодарен за помощь Воканс, с другой… Ангел был крайне неприятным типом, который непонятно каким образом сошелся с Викторией.

✡🔯✡

Что такое циник? Человек, знающий всему цену, но не знающий ценности.

О. Уайльд

Большое будуарное зеркало было молчаливо жестоким, показывая всему миру лишь… правду. Истина открывалась для смотрящего в отражающую гладь поверхности, заставляя тонкие старческие губы плотно поджаться до неестественной смертельной бледности. Седые короткие волосы, не расчёсанные и только что высохшие после купания, придавали старой леди вид эдакого одуванчика. Голубые глаза с нехорошим и счастливым блеском обозревали морщины на лице, которых днем всегда было намного меньше, заставляя губы кривиться в улыбке.

От всей души Серсея Пиритс ненавидела семью Воканс. Точнее покойную Малефисенту Воканс, с которой она некогда была лучшей подругой. Но годы шли, забирая у молодости отсчитанное жизнью время, а эта… Воканс старела так медленно, в отличие от Серсеи. Возможно, это такая малость — покажется многим — за которую, впрочем, тихо можно ненавидеть, мило улыбаясь в лицо и за спиной пуская разные сплетни. Грязные и поганые слухи, вот единственное оружие Розовой Ведьмы против любого члена семьи Воканс, потому что иное бессильно и может аукнуться. Серьезно притом, так как этих людей берегут не только судьба и магия, но и покорные демоны.

Единственным, не раздражающим Серсею, членом этой семейки была Виктория. Милое бедное наивное дитя, по крайней мере она так считала. Такая красивая девочка в бальных платьях, из-за которой зависть и ненависть Пиритс лишь росла. Она всегда хотела дочку или внучку, но нет, все самое лучше и желанное у Фисы, конечно. Жаль только, и эта симпатичная выросшая девочка нашла возможность испортить ей жизнь. Красоту…

Рука пожилой леди потянулась к баночке с магловским кремом, который делали ей на заказ, опять возвращая с таким трудом приключившиеся мысли к Вике, потому что остатки этого крема — последняя разработка ее личной лаборатории, которую совсем недавно накрыли пилеры*. А все из-за одной чертовой ведьмы, слишком хорошо умеющей «ладить» с детьми и каким-то образом выуживать знания, которые, по идее, невозможно было узнать… И подумаешь, что свою кожу более молодой и упругой Серсея дела с помощью незаконных… подпольных опытов над детьми? Женщина никогда не спрашивала, что ее наемные люди творят с приютскими (и не только) малютками, она просто спонсировала ученых деньгами, ожидая плодотворный результат. Но всё накрылось медным, как говорят не маги, тазом, уйдя коту под хвост. Из-за Воканс, опять! Такое положение дел приводило к отчаянию. Теперь леди придется искать новую лабораторию, новых людей, которые будут готовить ей эти кремы, мази, сыворотки, витамины… Скоро Серсея созреет к пластической операции, таким образом и темпами! И ничего, что это все, по сути, презираемые ею магловские методы борьбы с возрастом, просто магические уже не помогают.

Тяжело вздохнув, ведьма позвала к себе личного демона, прекращая наносить на пергаментную кожу лица обильный слой густой, неприятно пахнущей, белой субстанции. Запах скоро уйдёт, а с котиком Серсеи творится что-то неладное. Впрочем, это уже пустяк.

✡🔯✡

Плохо, если о тебе некому заботиться. Еще хуже, если не о ком заботиться тебе.

Станислав Ежи Лец

Проснулась я поздно, наверное. Судить о времени, впрочем, было тяжело, так как поводом проснуться были солнечные лучи, которые принялись нещадно и неприятно ласкать кожу на шее, лице, а затем светить в глаза! Не люблю я свет, но преодолев ворчливое настроение, улыбнулась, довольная жизнью, и сильно потянулась на кровати. Точнее, я попыталась это сделать, когда левое плечо резанула не слишком сильная, но довольно острая боль, вырывающая из царства утренней дрёмы и неги, моментально возвращающая в реальность и заставляющая вспомнить всё.

Разлепив ресницы, я огляделась. Шутка о том, что я скоро поселюсь в больничном крыле Хогвартса более отдавала правдой, нежели сарказмом. Вдохнув воздух полной грудью, я не сумела сдержать глупую, но счастливую улыбку, втянув вместе с кислородом запах полевых цветов. Скосив глаза в бок, узрела подтверждение своей догадке. На тумбочке возле койки стояла ваза с букетом цветов, которые кто-то несколько неуклюже (даже на мой взгляд видно) сорвал совсем еще недавно. Сердце, пустившееся бешено вскачь, попутно разогнав кровь по венам и разрумянив мои щеки, не позволило усомниться в персоне собирателя цветов. Жаль, никакой записки не было, но и без этого мне раньше такие букетики дарил только дядя, и то на праздники. Не то, чтобы он жадничал, но как-то повелось так… Стоп! Где Люциус Малфой нашел весенние цветы в практически разгар зимы? Магия и волшебство — налицо. Надо будет узнать, хотя подарок от этого становится только ценнее.

— Дарк! — позвала я громким шепотом. — Забирай меня скорей отсюда, — свесив ноги с больничной, до неприличия узкой койки, я схватила правой рукой вазу с цветами, которая оказалась довольно увесистой, и требовательно посмотрела на своего эльфа.

— А вам можно? — как-то странно глядя на меня, поинтересовался голубоглазый паршивец.

— Я всё еще думаю над твоим подарком на Новый Год, — строго нахмурилась я, а то, видите ли, роптать кто-то вздумал на Хозяйку!

— Точно? — жалобно прижав уши-локаторы к голове, наивно похлопал глазками домовик. Притворяется, гад малолетний, как пить дать. Дарк мне весь год непрозрачно намекает на цветные контактные линзы, которые «ой» как хочет! Конечно, эльф не говорит это прямым текстом, пока что, но всякие журналы, которые я нахожу буквально повсюду, и которые уж точно лично не покупаю, свидетельствуют о страстном желании ушастого подлизы. В последнем выпуске, прочитанном мною перед заказом оных, красным кружком были обведены линзы, делающие радужку красного цвета. Вампир, брр-р…

— Да-а-а… — протянула я, закатив глазки к потолку, будто бы о чем-то задумалась. В следующее мгновение меня неожиданно перенесли в пустую комнату восьмого курса. Видимо Грейнджер, умница и отличница, была на уроках, что мне только на руку. Потому что боль, резко пронзившая руку, заставила повалиться на кровать, застонав сквозь зубы.

— Хозяйка? Вика? — встревоженный эльф метнулся ко мне, но контроль над телом вновь вернулся ко мне, а рука пусть и ныла, но намного слабее.

— Всё в порядке, — потихоньку разминая предплечье, я порадовалась хорошо пойманному на крючок Дарку. — Но, если ты в моей квартире откопаешь синий флакончик в ванной комнате, а также черный в рабочем столе и принесёшь — буду крайне благодарна.

— Сию минуту! — пискнул друг и умчался. Времени его отсутствия мне полностью хватило, чтобы осознать некоторое соответствие действительности. И как только домовик явился с необходимыми зельями, я поспешила прояснить ситуацию.

— Да-а-арк, — позвала я задумчиво, — ты что здесь вообще делаешь? — получилось не слишком точно, и домовик меня не понял. А может сделал вид?

— Хозяйка позвала Дарка и Дарк пришел, — подражая собратьям по виду, но не по складу ума, показав полное отсутствие какого-то бы ни было умения к театральной игре, отрапортовал эльф.

— Ты сейчас у Макса должен быть, — покачала я головой. Со мной такие фокусы, который могла проглотить бабушка, не прокатят, потому что я этого домовика знаю, как облупленного.

— Господин Ван Хельсинг устал и спит, — виновато пискнул друг. — Он вообще в последнее время почти не отдыхает, — неодобрительно покачал головой голубоглазый, — похудел…

— Так корми его, — пожала я плечами, на мгновение забывшись и тут же пожалев о своих действиях. Справившись с очередным приступом и прошипев сквозь стиснутые зубы несколько ласковых слов, я тряхнула головой, прогоняя дурноту.

— Считай, — сказала совершенно спокойно, — что ты его личная сиделка, в обязанности которой входит: покормить, при надобности усыпить, а также помыть, одеть и выгулять, — перечислила я всё то, что обычно забывал делать Максимилиан. — В общем, следить за ним и его здоровьем, пока он загорелся очередной идеей и не закончил ее. Что за идея, к слову? — не преминула случаем полюбопытствовать я и напоролась на… наглость.

— Не велено говорить, — встретившись с моим прищуренным взглядом, кто-то икнул. — Да… я особо и не понял, — исправился нахал. Даром, что домовой эльф.

— Ладно, — фыркнула я, больно интересно! — И больше, чтобы я тебя в Хогвартсе не видела, даже если лично позову! — не слишком здесь безопасно, тем более для моего молодого друга. Если уж Кураму зацепить сумели, то сделать что-либо с моим эльфом труда не составит, а я за него отвечаю, как и за демонов.

— Но… — попытался возразить Дарк, впрочем, мой хмурый взгляд был красноречивее слов.

— Никакого Хогвартса, до той поры, как я разрешу в письменном виде… — подумав немного, добавила, — в трех экземплярах. Понял? — мне кивнули в ответ. — Тогда чего стоим? Выполняем!

С тихим хлопком, немного обиженный, друг исчез. Вздохнув поглубже, я переключила внимание на свою рану, оценив усердие Поппи и воздав ей мысленные благодарности. Надо будет подарок какой-то сделать, а то я себя знаю — неблагодарная девчонка со скверным характером и манерами, вопреки всем стараниям бабушки Фисы. Но это все позже, а сейчас, зажав нос здоровой рукой, предварительно откупорив черный полупрозрачный флакон, я влила гадость с отвратительным вкусом себе в рот, безбожно глотая эту мерзкую дрянь и стараясь не обращать внимание на вкус. Запах и вкус у зелья повышающего уровень регенерации тела до предела был отвратительным, и это еще мягко сказано. Помнится, как-то раз, я вливала его в Ван Хельсинга, так тот, не добежав до ванной, вернул отраву обратно прямо посреди коридора.

Судорожно глотнув воздуха и не заботясь об стеклянной бутылочке, упавшей на ковер, я попыталась задушить рвотные позывы на корню. С усердием делая глубокие вдохи-выдохи, полностью сконцентрировавшись на этом, я прикрыла глаза. Открыла их, когда сумела нормально сглотнуть вязкую слюну, без последующего желания вновь явить ее миру вместе с зельем. Снова оказавшись плашмя на уютной постельке, даже не попыталась приподняться. Буквально физически чувствуя, как по телу медленно распространяется «лекарство», я с ужасом ждала момента соприкосновения с ранами, оставленными тем чудовищем в лесу. Захлестнувшее острое чувство повергло меня в пучину Бездны на некоторое время. Главный, и не единственный, минус дурно пахнущего и выглядевшего, честно говоря, зелья, сваренного по одному из многочисленных рецептов семьи. Но оно реально помогает, и теперь, ведя раненным плечом туда-сюда, я лишь чувствовала терпимый зуд, что полностью окупало мои страдания. Следы конечно остались, но если их сейчас смазать резко пахнущей цитрусом водицей из синего флакона, и они исчезнут.

Проделав все необходимые процедуры, поняла, что дядя может гордиться и мной и собой. Наконец-то я начала следить за своим телом, хотя бы немного. Вот, даже из-за каких-то царапин переживаю, а ведь раньше считала их так, не стоящей особого внимания, мелочью. Интересно, что поменялось?

✡🔯✡

История — собрание фактов, которых не должно было быть.

Е. Лец

Почти любой урок в Школе Волшебства и Чародейства Хогвартс, как бы странно это ни звучало, был почти идентичен остальным, имея пусть и разный, но вполне обычный для этого учебного заведения сценарий. И если большинству адептов было интересно на лекциях, они с вниманием слушали учителей, познавая новые аспекты магии, то вот сами информаторы могли заскучать. Шутка ли, из года в год одно и тоже? Конечно, каждый класс был особенным со своими «близнецами Уизли» или «Невиллами», но от скуки они спасали не на долго, а порой, просто действовали своим профессорам с реальным стажем на нервы, потому что шутки… они повторяются. Вот и сегодня, Северус Снейп откровенно страдал. Удивительно, но Лонгботтом, в кои-то веки, не взорвал котел и приготовил сносное зелье без нашептывания со стороны мисс Грейнджер. Впрочем, это не удивительно, так как подавленное состояние отличницы было видно невооруженным глазом и подсказывать рецепты всяким неучам желания она явно не испытывала, варя свое зелье как-то механически.

Вздохнув, профессор зельеварения понял, что оставить одну конкретную ученицу после урока не удастся. К сожалению, его лекция была всего лишь третьей у восьмого курса на сегодня. У мужчины возникло непреодолимое желание позвать девушку на «изготовление зелья Следопыта», но минутная слабость была задавлена на корню. Во-первых, Гермиона и так приходила к нему за этим ежедневно, а во-вторых, гриффиндорка имела полное право забыть об этом сегодня. Все-таки, у его девочки был реальный стресс, хотя Северус попытался прошлым вечером сделать все возможное, дабы Миона не думала о случившемся. Даже удивленно-вопросительно-возмущенный взгляд МакГонагалл не остановил приобнявшего и буквально силой, на руках вынесшего юную львицу из больничного крыла профессора. Хотя у директрисы имелись иные решения проблемы, нежели, явно превышающие нормальные, отношения учителя-ученицы. Ей еще необходимо было выдворить из помещения профессора ЗОТИ, чье поведение также было странным. Люциус просто уселся возле спящей девушки на койку, полностью игнорируя стул. Неодобрительный взгляд целительницы аристократа не волновал, он полностью сконцентрировал внимание на Виктории…

Так, совершенно обычно, пролетел день у Северуса. Скука, что называется «смертная», не отступала впредь до вечера, непреклонно и неожиданно сменившись грустью и ожиданием непонятно чего. Точнее, Снейп прекрасно понимал, что ждет он Гермиону. И это осознание капельку нервировало мужчину, особенно, когда он поймал себя на том, что постоянно поглядывает на часы. Какой раз за день тяжело вздохнув, Снейп решил отвлечься. До начала работы со «следопытом» оставался час.

Протянув руку к книжнице, обнаруженной в замке Снейпов, он без особого энтузиазма раскрыл ее. Вчитываясь во вполне понятный почерк некоего «Дэвида С.», зельевар без угрызений совести листал дневник… видимо своего давно покойного родственника, а возможно и предка. И чем больше брюнет читал, тем быстрее выпадал из реальности, хмурясь и увязая в историях, описанных в дневнике.

Видимо это был не первый дневник, так как записи начинались хаотично, без каких бы то ни было внятных пояснений. По большей части, это были рассуждения, и как писал сам автор, философствовать он начал перед закатом своей жизни. Что в общем объясняло, почему записи обрываются, Северус проверил, не дойдя даже к середине большой и увесистой книги-тетради.

Позавчера в мир не магов ушел мой племянник… Мне больно об этом говорить, вспоминать и писать. Для моих угасающих глаз он был последним утешением в этом мире. Но и он не выдержал прогнивший до мозга костей «магический мир Великой Британии», который таким как он никогда не давал покоя. Еще и Принцы постарались, подлые хлыщи и прощелыги, даром что кичатся своей чистокровностью!.. Хватит о них, иначе и так до скорого конца жизни не закончу.

Пожалуй, я даже рад, что мой мальчик ушел отсюда, последовав примеру многих других членов нашего некогда великого рода. Буду надеяться и молиться всем известным богам, чтобы в мире простых людей, не ведающих о магии, он обрел свое счастье. Тем не менее, больно осознавать, что я последний «одарённый» волшебством наследник Снейпов. На ум поневоле приходит старая шутливая и глупая в своей неправдоподобности и сюрреализме легенда семьи, которую придумали явно на пьяную голову. Иначе, как объяснить, что речь в ней идет о единственном способе примирения двух враждующих семей Принцев и Снейпов? Хороша шутка, что единственное возможное решение для снятия якобы проклятия с двух родов — это их союз. При этом счастливый!..

И даже, если можно понять о каком таком «проклятье» говорится про нас (вырождение волшебства — поистине подобно злой волхве), то Принцы! Этим, не блещущим красотой и умом колдунам, чьим снобизмом можно заполнить целый океан, все ни-по-чем. Их глаза подобны Бездне и это говорит о всем. Несколько мрачные, они кажутся ледяными статуями в изменчивом свете любого светила, что привлекательности им не добавляет.

Если задуматься, что я с превеликим удовольствием делаю, доживая свой век, когда наша вражда с чистокровными паразитами началась? Ее уже используют как притчу во языцех, но когда все случилось в первый раз? Или так было от начала мира и будет длиться до скончания веков? Странно, но раньше меня это не сильно волновало. Сейчас любопытно. Необходимо поискать информацию.

Между обрывками записей не было дат, как будто человек, писавший, не задумывался о времени. Поэтому об окончании первой пометки Северус мог судить лишь по большим отступам между абзацами. Некоторые моменты, если не все, были магу совершенно неясны, но они затягивали. Это было очень странно, так Снейп никогда не любил чужое «нытье» и себе подобного не позволял. А здесь нравится, любопытно следить за жизнью уже давно умершего волшебника, который пытается разобраться в устоях своей семьи и мира. Что, как, почему? Протерев глаза и даже не взглянув на часы, Северус вернулся к чтению. Для него время тоже прекратило иметь значение.

Удивительно! Нет, просто изумительно! И так жаль, что поделиться я этим могу лишь с бумагой. Близких людей совсем не осталось, а мои преданные домовые эльфы… Есть у маглов столь интересная поговорка, а точнее сравнение — «с таким же успехом можно разговаривать с кирпичной стенкой», что, в сущности, означает «бессмысленно». Вот и с верными моими слугами сей термин очень сопоставим, так как они не собеседники мне, когда я желаю побеседовать о высоком.

Возвращаясь к моему открытию, дорогой дневник, хочу поведать миру, что отсутствие результата — это тоже результат. Иногда, как в нашем с тобой случае, просто-таки громадный! Пересмотрев библиотеку и все имеющиеся записи Снейпов, могу с уверенностью сказать, что складывается впечатление, будто вражда двух семей извечна. Как добро и зло. Свет и тьма. Принцы и Снейпы…

Рассуждая об этой дивной ситуации, я не могу не подметить, что сие просто невозможно. Всё имеет начало и конец. Это высказывание заставляет меня склоняться к правдивости легенды семьи и искать ее исток. Но это трудно. Состояние моего здоровья ухудшается не по дням, а по часам. Даже перо я держу с трудом. Мой конец близок. Но тайна манит, и пусть я не увижу эпилог, но вспомнить пролог еще могу. Возможно, вырождение в нашей семье волшебников это не финита, а просто антракт?

Новый продолжительный отступ. Потерев затёкшую шею и размяв плечи, зельевар закидывает ногу на ногу. В таком положении чтение пошло легче. Тишину комнаты нарушало лишь тиканье часов, но профессор напрочь забыл о всём, уговаривая себя, что это последняя запись на сегодня. Дневник никуда не убежит, а взяться за полезные дела необходимо.

Я понял!!! И даже три восклицательных знака не передадут всю мою радость от «знания», как и печаль о неизведанном.

Все началось с моих размышлений в час поздний. Перед сном я долго вертелся, обдумывая прошлое, настоящее и будущее. Последнее не кажется мне столь ужасным, как большинству «сочувствующих» мне живых и не очень (приведения и картины ныне болтливы) моих знакомых. Но это все не важно, дрогой мой дневник.

Вспоминая ненавистных мне Принцев, и да буду я не прав, так как «ненависть», да будет известно всем, слишком сильный термин для этой жизни, не могу понять — зачем эта рознь между нашими семьями им? У нас слишком разные взгляды? Но это не повод при каждой встрече стыкаться рогами, как драчливые бараны. Все мы, как бы ни тяжело это признавать, взрослые и рассудительные люди, коим (и это известно мне как факт) конфликт удовольствия не доставляет.

Годрик Гриффидор и Салазар Слизерин, так же имеют очень различные взгляды на жизнь, но их крепкую дружбу даже эта железная преграда не сломила. Так почему мы, как прокажённые, «собачимся» на каждом шагу с не менее рациональными и хладнокровными чистоплюями?

Подобные размышления наталкивают меня на иной взгляд. Здесь можно назвать меня параноиком, старым маразматиком и сообщить, что вся моя теория высосана из пальца. Но мне все равно. Итак, лично я думаю, что версия «проклятия» вполне вероятна. И заключается злое колдовство не в вырождении потомков моего славного рода, а в неладах между Принцами и Снейпами. Если все так, тогда возникает закономерный вопрос из не менее логических выводов.

Кто третья сторона?

Боюсь, что ни мы, ни Принцы столь глупое колдовство весить не стали бы. Кто те посторонние, а скорее всего, именно посторонний род, что сотворил это? Возможно, они совсем близки к нам и затесались в друзья? Хотя нет, подобными силами столь долгого срока владеют лишь древние чистокровные семьи. Блэки? Малфои? Мраксы? Вокансы?..

Хотя последние вряд ли. Эта семья выглядит исключительной из всех правил. Живет обособленно, хотя изредка и контактирует с остальными волшебниками. Чем-то напоминает нас — Снейпов, но… Не знаю, как объяснить. Им плевать. На всё и всех. Это видно по поведению, это видно по жестам и взглядам. Интересно лишь то для них, что вызывает хоть какой-то всплеск сильных эмоций. К примеру, один из наследников пристрастился к пыткам над людьми или так говорит молва. Если эту семью что-то и заставит пошевелить пальцем, то лишь максимальная выгода. Другого от них ждать не стоит.

Я буду продолжать рыться в этой истории. Это интересно и однозначно. Дай мне Мерлин достаточно сил и времени, чтобы раскрыть все тайны. Прошу. Молю.

Снейп захлопнул книгу. Последние записи Дэвида, как и его рассуждения, были похожи на лихорадку. Какие-то непонятные объяснения и догадки. Хотя вполне возможно, что это Северус, из-за переутомления и насыщения информацией, искажает понимание всех этих строк. Впрочем, одно деканСлизерина заметить сумел, вялый и отрывистый почерк, коим заканчивался последний прочитанный отрывок. Но над этим он подумает позже, утро вечера мудренее. А мужчине следует заняться зельем и отправиться спать, старательно не думая о дневнике и… Грейнджер. Она так и не пришла. Часы пробили полночь, намекая Снейпу на час покоя.

✡🔯✡

Серость — это компромисс между белым и чёрным.

Юрий Рыбников

Ирония судьбы, но лекции восьмого курса в понедельник кончались ровно в то же время, что и последний урок профессора Защиты от Темных Искусств. Поэтому ничего удивительного в стычке Гермионы Грейнджер и Люциуса Малфоя перед дверьми обители мадам Помфри не было. Это даже было закономерно, как и взгляды полные ледяной неприязни, которыми обменялись волшебники. Ни слова сказано не было, но давящая тишина образовалась, как на заказ. В такой, не слишком дружелюбной обстановке, что хорошо и не в ненавидящей атмосфере, открывалась дверь лечебного крыла, чтобы продержаться ровно десять секунд, в которые уместились слова обиженной и злой Поппи:

— Воканс здесь нет, — по поведению целительницы было ясно, что нерадивая пациентка опять сбежала. Видимо это стало недоброй традицией Виктории, которую никто искоренить был не в силах.

Дверь закрылась перед носами волшебников, не позволив им полюбопытствовать, куда делась пациентка. Грейнджер, как всегда, думала намного быстрее остальных, а по сему и просчитать место расположения подруги труда кареглазой не составило.

— Наша комната, — вслух хмыкнула Миона, оборачиваясь назад.

С маленькой заминкой, но Малфой последовал за гриффиндоркой. При том так стремительно, что чуть не обогнал практически бежавшую по коридорам девушку. Той пришлось даже окликнуть его, по ходу удивившись нескольким деталям. Девушка никак не могла понять, каким образом это волшебник сумел подобраться так близко к Волдеморту, если сейчас несется в гостиную восьмого курса, где ему, мягко говоря, большинство учеников будут не рады?

— Профессор, — это обращение всё еще давалось тяжело Гермионе, когда она упоминала или заговаривала с Малфоем-старшим. — Вы в нашу гостиную? — тональностью попыталась намекнуть Гермиона, но наткнулась на ледяную стену сарказма и непонимания.

— А каким путем мне еще попасть к комнате Виктории? — с лёгкостью назвал Воканс по имени блондин, даже не задумавшись.

— Но там сейчас собрался весь наш курс, — в очередной раз переоценила умственные способности Люциуса шатенка.

— И?.. — вздернул бровь мужчина.

— Вам там будут не рады, — сдалась на милость «непонятливым» всезнайка.

— Я что, Альбус Дамблдор, чтобы всем нравиться? — ядовито выплюнул аристократ.

— Да прекратите вы, — скрестила руки на груди Гермиона, не имеющая желания спорить. У нее была несколько иная идея, но профессор делал всё исключительно для того, чтобы любое желание ему помочь испарилось. Впрочем, в первую очередь она собиралась сделать это нечто для подруги, а поэтому стоило запастись терпением. — Профессор Малфой, возможно вам лучше не компрометировать Вику, и меня заодно, подождав ее снаружи? Я скажу ей о вашем желании побеседовать с ней, — представив на месте Люциуса Гарри и Рона вместе взятых, когда те пытаются понять очередной закон нумерологии, спокойно проговорила девушка. Взгляд, полный скепсиса, не помогал ей, тем не менее, сделав тихий вдох-выдох, Грейнджер продолжила увещевать. — Подумайте о Виктории, наш класс и так ее не сильно любит, — сказала чистую правду она. — Конечно, Вика и не старается всем понравиться, но ее замкнутость, пренебрежительное отношение к одногруппникам и постоянные прогулы, которые вскоре станут притчей во языцех, не способствуют налаживанию контакта с остальными.

— Если она не заботится о своем взаимопонимании с остальной частью группы, кроме тебя… — минутная заминка и тихое, — маглорожденная, почему я должен об этом заботиться? — резонно, без толики насмешки, спросил Люциус, прекратив наконец-то недобро скалиться. Поэтому и Гермиона не спешила оскорбляться на его обращение, тут и так был виден прогресс.

— М-мм… — Гермиона, что происходило довольно редко, не имела ответа на вопрос. Прекрасно это понявший мужчина не спешил что-либо добавлять к своим словам, ожидающе смотря на нее еще какое-то время.

— Мисс Грейнджер, — без особого труда хмыкнул Люциус, понимая, что его ранние принципы и ценности сильно, точнее кардинально, изменились и цепляться за прежнее — дело напрасное, — с учетом того, что вы тоже настроены не на короткую беседу с Викторией, я пойду вам на уступку. Будьте так любезны, — с лёгкой иронией растянул губы в вежливой улыбке Малфой, — оповестить свою подругу о моем желании с ней поговорить. Всего хорошего.

Развернувшись, Люциус Малфой зашагал прочь. Он и сам не сумел бы объяснить своего поступка, так как желание увидеть голубоглазую нимфу, похитившую и чуть не остановившую его сердце своими безрассудными выходками, было невероятно сильным. Увидеть, подойти и заключить в объятия, чтобы больше никуда не ушла. Зарыться носом в черную макушку и рассказать, какая она глупая и неосторожная девочка, и насколько сильно он волновался из-за нее. Увидеть радость в ее голубых глазищах и почувствовать ответные объятия, как напряжённое до этого юное и упругое тело расслабляется в его руках. Прикоснуться к пухлым губкам, скорее почувствовав, нежели услышав, как прерывается ее дыхание от предвкушения, а затем…

На этих мыслях Люциус поспешил вынырнуть из фантазий, понимая, что поступил верно. От одних мечтаний об этой ласковой девочке он возбуждался, а чуть было не отправившейся к предкам накануне ночью девушке подобная встреча ни к чему. Вот если она сама к нему придет… Это совершенно другой разговор, хотя Люциус, наверное, попытается сдерживаться. Если или когда Воканс явится к нему? К сожалению, на этот вопрос точного ответа у мужчины не было, а поэтому ледяные купания на данный момент выглядели наилучшим решением.

Мисс Грейнджер же была немного ошарашена. Поражение ее вызывала небывалая учтивость Малфоя, хотя она и понимала, что предыдущее его «грязнокровка», так впрочем и не прозвучавшее, было сказано исключительно на эмоциях. Аристократ просто волновался из-за сына, это было нормально и как-то по-человечески, что тоже выглядело довольно странно для страшного Пожирателя Смерти. Тем не менее, привыкшей считать почти всех Малфоев закоренелыми чистокровными волшебниками, вполне адекватное поведение старшего из них… удивляло. Но об этом можно подумать позже или вообще не думать, сейчас имела больше значение Воканс, опять нарушившая любые рекомендации врачей, а также знающая ответы на многие вопросы. Начиная от «Что это вчера было?» и заканчивая «Моя задумка возможна?».

Комментарий к 22. Не всё так просто в “Датском” королевстве!

*Пилеры (peeler или bobby (англ.)) — полицейские ( британский сленг). Человека, создавшего британскую полицию, звали Робертом (Бобби — уменьшительное от Роберта). Сэр Роберт Пил, британский политик, занимавший посты и министра внутренних дел, и премьер-министра, в 1829 году распорядился создать лондонскую полицию — знаменитый Скотленд-Ярд. Некоторое время лондонцы называли полицейских и “бобби”, и “пилер”, но первое прозвище оказалось более живучим.

Прошу прощение за задержку главы, но у автора немного сместился график.

========== 23. Карт-бланш или Карты на стол! ==========

Везение — это удачи, к которым непричастен испытующий разум.

Аристотель

Темная фигура, под три с половиной метра ростом, стояла у подножия гор, привалившись к какому-то валуну спиной. Если приглядеться к ней, можно было рассмотреть мускулистые ноги, покрытые тонкой светло-серой кожей с выпуклыми тёмными дорожками вен, которые исчезали в том месте откуда эти ноги начинались, под странной накидкой из черных перьев. На самом деле же, эта «накидка» являлась настоящими крыльями, которые благодаря своей величине спокойно окутывали их обладателя словно плащ, скрывая торс. Еще одной странностью в облике этого демона была шевелюра, из которой торчали черные рожки, впрочем, они немного терялись в общей массе темных волос. Глаза были сомкнуты, а кожа отливала нездоровой серостью, только подчёркивая острые, будто бы вырубленные из камня скулы и хищные черты лица.

— Что ты здесь делаешь? — шелковистым баритоном протянул Курама, так и не распахнув веки. Приближение чего-то светлого и не слишком приятного он ощутил еще за милю.

— Прибыл забрать несколько раскаявшихся душ, — фыркнул Светозар, не соврав, но и не сказав всей правды. — А заодно и тебя проведать, — после продолжительной паузы добавил ангел.

— Урии́л, ты… — настоящее имя ангела непривычно резануло слух и оставило после себя привкус дискомфорта. — Эта твоя отмазка и гроша ломаного не стоит. Думаю, ты и сам прекрасно это понимаешь, чтобы тебя, да за исправившимися грешниками послали — невероятно. Любой, знающий тебя, поймет, что в ад ты спустился с какой-то целью. И единственный мой вопрос: тебе ничего не будет из-за этого? — поинтересовался Курама, упорно не смотря на собеседника.

— Не бойся, к моему огромному счастью, у нас не только полномочий больше, но и свободы, как бы странно это ни звучало, — отмахнулся от тревог друга Светик и был совершенно прав. В отличие от демонов, у светлых была возможность спокойно посещать мир смертных и по надобности ад, рогатые же не могли и помыслить, чтобы ступить на землю обетованную, а для посещения поверхности Земли надобно осознанное, или не очень, приглашение человека.

— Ладно, — решительно отмахнулся от заботы о Светике Курама. — Я тебе зачем?

— Мне было любопытно, в каком ты состоянии, — вдруг холодно улыбнулся ангел, впрочем, его собеседник этого не видел. Но вот ледяные нотки в вопросе почувствовал, как и легкий запах угрозы в воздухе. — Раз твоя хозяйка была в состоянии полу трупа, — добил Светозар, прекращая играть в дружелюбие. — Ей, к слову, уже лучше.

— Я чувствую, — кивнул Курама, открыв глаза и… лучше бы он этого не делал, потому что темные провалы, подобные бездне, заставили одного из сильнейших ангелов резко сглотнуть. — Спасибо.

— Не для тебя старался, — вздохнул ангел, впрочем, проявив наконец человеческие эмоции. — Что у вас там случилось? — это был вопрос, который остался без ответа.

Недолгое молчание повисло в воздухе, пока ангел и демон мерились взглядами. Почти белые глаза с золотыми искрами и черный взгляд тьмы, две совершенные противоположности, которые, тем не менее, дружили, что в следующее мгновение доказали слова Светика:

— Малышка определенно права, в образе ворона — ты душка! — складывая белоснежные крылья, ангел, не чураясь, уселся на голое каменное плато. — Если ты не намерен поведать мне душещипательную историю о твоем эпичном поражении, — на этих словах демон фыркнул, тоже садясь, ведь в ногах правды нет, как известно, — не беда! Вика сама мне всё расскажет, а ты лучше изложи мне то, что не хочет или не может, как малышка утверждает, выложить она.

— И о чём Вика не сообщила своему «лучшему другу»? — с легкой обидой в голосе спросил Курама. — Я весь во внимании.

— О! Это я сейчас буду весь во внимании, — усмехнулся беззлобно Уриэль. — Почему ты служишь Воканс? — прозвучало резко и грубовато, но никто, кажется, не услышал этой смены тональности.

— Этого точно Виктория и сама не знает, — вздохнул Курама. — Если так любопытно, то я тебе расскажу, каким чудом оказался наверху. Хотя, даже не так. Каким образом меня сумели подставить, как я оказался у людей и почему Воканс меня спасла. — Ты, наверное, знаешь, что меня подставил…

— Твой лучший друг, — улыбнулся ангел, который в данный момент совершенно не походил на светлое создание.

— Не совсем так, — криво улыбнулся Курама. — Я привязался к тому демону, но мы даже друзьями не были, — покачал головой он. — Все складывалось так, что я якобы украл один фолиант у Люцифера, — произнес демон, вызывая замешательство и шок на лице собеседника. — С учетом того факта, что сие практически невозможно, Сатана или кто другой не сомневались в моей виновности, как никак, я ворон. И ты сам понимаешь, подобное не прощается, тем более, что наш Владыка хранит знания, как зеницу ока.

— И это, как раз-таки, бред, — перебил ангел, впрочем, не безосновательно. — Понятно, что подобное «невозможное» обычно могут совершить крылатые демоны, вроде тебя, но смысл тебе похищать что-то у Люцифера?

— К сожалению или к счастью, никто об этом не подумал, — криво улыбнулся Курама, — а Вегард подтвердил, мол всё видел собственными глазами. Хотя ему это не помогло, ябед в нашем сообществе не любят, как и «лучших друзей» признанных воров. Поэтому на него начались негласные гонения, не дающие ему нормально существовать.

— Что за книга? — вновь оборвал приятные воспоминания Светозар.

— Кто ее знает? Что-то о ритуалах с жертвоприношениями, но эту книжицу до сих пор не нашли.

— Люцифер, я так полагаю, и сейчас по ней скорбит? — весело хмыкнул Уриэль.

— У него настоящий траур по ней, — фыркнул Курама. — Но мы отвлеклись. Меня скрутили и сослали трудиться к самым отпетым грешникам на границу между третьим и четвертым кругом ада.

— Отделяющие царство Зависти Левиафана, от царства Гнева Сатаны? — спросил Светик, припоминая географию ада.

— Да, под руководством Дагона, Абаддона и Абигора, — подтвердил свои мучения и позор демон, потому что работать с людьми это очень унизительно, когда ты находишься внизу. Ангел поморщился, молча сочувствуя другу. — Рассказывать о том, что меня там ждало я не буду. Но в общем, просидел я там два столетия и практически озверел. Неведомые ранее отчаяние и пофигизм накрыли меня, когда я решился на…

— Зычный переворот, — улыбнулся Светик. — Его отголоски даже у нас были слышны! Как тогда бушевал Люцифер, и как от этого пострадали твои надзиратели! М-мм… я слышал, эта троица всё еще на личном счету у вашего Повелителя.

— Да, так и есть, — передернув крыльями, и с удовольствием чувствуя, как резерв сил восстанавливается, Курама вновь прикрыл веки. На тот момент я был готов отправиться за грань, к безумным низшим демонам и просто раствориться, — признался в своей слабости он, потому что подобное — это позор. Хотя, только если знать и смотреть на причины, побудившие демона. — Я подговорил почти всех людей, и когда Дагон, Абаддон и Абигор отправились на праздник, что они довольно беспечно делали некогда все втроём, а караульные надзиратели менялись, я подал знак. То большинство людей, которое со мной пылилось до бесконечности в том проклятом месте, лишь хотело уничтожить как можно больше демонов.

— А тебя? — резонно вопросил Светозар.

— Я настолько похож на глупца? Они и не подозревали, что я демон. Когда с меня стянули запечатывающие кандалы, которые выглядели для людишек вполне обычными, я наконец раскрылся.

— И они? — подаваясь вперед, с нетерпением спросил ангел. У Курамы складывалось впечатление, что он имеет цель выбесить его.

— Не обрадовались, но им ли догнать демона, пусть и полудохлого? А потом мне повезло, по дороге у грани, точнее на самой грани, я нашел разрыв между мирами. Оказывается, там такое часто случается. И мне удалось проскользнуть наверх, в мир людей.

— И там ты встретился с малышкой? Но как она тебя спасла, если ты сам спасся? — допытывался, как оказалось, неуёмный индивид.

— Притормози коней, Светик! — рыкнул Курама, у которого от любопытства товарища начала болеть голова. — В мире людей я нашел только одно место, в котором мог спокойно существовать и меня не могли обнаружить другие рогатые, — опять начал рассказ он, и опять его нещадно оборвали.

— Но после переворота стало известно, что именно Вегарда видели в библиотеке Люцифера с той самой книгой! То бишь, тебя больше не искали, разве что твой эпичный побег не простили?

— Именно, а платой за возможность свободного перемещения по аду должна была послужить «милость человека», так, к слову, выразился твой Всевышний.

— Чего? — недоуменно воззрился Светозар на демона. — Почему плату назначал Господь, а не Люцифер? И почему она такая странная и?..

— Да уймись ты! — рыкнул Курама, распахнув черные провалы глаз.

— Как ты узнал о надобности такой платы? — не отреагировал Светик, закончив вопрос.

— И это еще меня адовым созданием называют?! — натурально и патетично взвыл демон, мысленно усмехнувшись. — Отвечу на твои вопросы по порядку, но если ты еще раз, слышишь? Один раз меня перебьешь, я заткнусь, и ты никогда не узнаешь эту историю, — молчание и полный наигранной преданности взгляд, как у щенка, стали ответом Кураме. — При побеге я перебил несколько сотен людишек, чисто из стремления… ладно, лгать не буду. Они просто меня раздражали, и я рассеял грешников. После подобного, сам понимаешь, сколько гипотетически раскаявшихся душ лишился твой начальник. Вот и кару назначил мне именно он, а Сатана не возражал, он тогда увлекся отловом Вегарда… — вздохнув и сомкнув веки, он вновь откинулся на скалу, дабы не лицезреть ангела, который в подобном неуместном месте вызывал слишком острое раздражение. — С тем и связана моя расплата, о которой я узнал благодаря одному не слишком умному высшему.

«А он откуда знал? И постой, говоришь «полудохлый» демон и уложил столько людей?! Тогда я не могу понять, как тебя так серьезно потрепало сейчас!»

Слишком громко подумал Светик, а Кураме показалось, что это было специально. Тем не менее, игнорировать и эти вопросы он не стал, предварительно запустив сгустком черного пламени в… друга. Рассерженное шипение было скорее обиженным, нежели болевым.

— Об этом, моей плате, объявили прилюдно, а слухи им подобные распускаются очень быстро. И прежде, чем ты скажешь, что молва не всегда на конце достоверна, я подтвержу этот вывод. Как я понял, находясь на одном из островов Бермудского Треугольника, мне просто была необходима «помощь человека». О том, что она обязана быть еще и добровольна, а тем более бескорыстна, я понятия на тот момент не имел, но мне повезло, — вопросы на тему его силы Курама решил проигнорировать. — Виктория неожиданно для меня решила помочь добровольно и не требуя плату взамен, хотя я и предлагал. Дальнейшую историю, я полагаю, ты знаешь. В благодарность за свободу и из несколько расчетливых побуждений я стал её демоном-хранителем. Хотя глупышка почти сразу дала мне отмашку, позволяя делать всё, что душе угодно. Впрочем, я честно старался не злоупотреблять доверием Воканс.

— Любопытная история, — произнес задумчиво Светик. — Тебе действительно очень-очень повезло. Я бы сказал — невероятно.

✡🔯✡

Предусмотрительное благоразумие — вот истинная доблесть.

Эврипид

В этом году Хогвартс на Рождество был необычайно пустынным. Уже послезавтра будет праздник, а школьные коридоры и кабинеты никто не украшал. Веселые песни не звучали в коридорах, приподнятое настроение не царило в стенах замка. Совсем наоборот, здесь наблюдалось почти полное опустошение. И это почти меня устраивало! Мало того, что до праздника мне и так нервы потрепали, точнее делал это один единственный волшебник, но тем не менее.

Судорожно и печально вздохнув, так тяжело и прочувствовано, я поставила восклицательный знак в письме, тем самым закончив его. Снова пробежала глазами по каллиграфически ровным строкам, уже не вчитываясь, а просто пробегая глазами. Под столом валялись уже три бумажные бомбошки — неправильные, глупые и просто плохие варианты послания. Довольная улыбка тронула мои губы, потому что еще одного человека я списала со счета. Остались трое, хотя если точно, то пятеро, ибо Розовую Ведьму и кошака я в расчет не брала. Я всё не могла определиться, как отношусь к Варгину. С одной стороны, он, скорее всего, меня чуть было смертельно не подставил, а с другой… наивно и глупо, но я не верила в это. Буквально в тот же день, когда я вновь сбежала из больничного крыла, он нашел меня, бледный и очень виноватый. Демон реально раскаивался, но только в том, что оставил меня в лесу, не проследив за моей сохранностью. И шестым пресловутым чувством я ему верила, как и подсознанием. С умом и сознанием было сложнее, но и они склонялись к тому, что кот не стал бы так открыто рисковать. Поэтому, вместо интенсивных попыток изгнать чужого демона, я смотрела на Варгина с опаской и легким недоверием.

Помучив себя минутными терзаниями, я решительно поднялась и побрела в совятню. Дергать и так слишком нервного Кураму желания у меня не было, к тому же, когда он рядом, я чувствую себя более уверенно. Все-таки мой ручной демон силен, а отсылать мой главный козырь с весточкой в это время было бы не умно. Лучше найти способ отправить куда подальше несносную и упрямую девчонку Гермиону Грейнджер, вредного и больно строгого преподавателя Северуса Снейпа, а также настойчивого, красивого и… опять мысли не в ту степь бегут, в общем, Люциуса Малфоя. У меня честно возникает вопрос, почему ранее с ними практически не возникало никаких проблем, а сейчас — нате? Ладно Миона, гриффиндорка и всё такое, но два слизеринца, которые и профессора и взрослые рассудительные мужчины?..

Понятия не имею, почему они отказываются покинуть Хогвартс. Всех остальных сплавить удалось, в чем мне неожиданно помогла леди Серсея. Она собрала педагогический совет, на котором я присутствовала по воле случая. Впервые, за прошедшие годы со смерти Альбуса Дамблдора, я хотела с ним поговорить, а в кабинете директора собралось целое собрание. Присутствовали буквально все учителя и остальные работники школы, о чем меня шепотом предупредила Гуля. С облегчённым вздохом, что неприятный, но необходимый мне разговор откладывается, я послала Кураму незаметно наблюдать за всем. И удобно устроившись на кухне, смотрела прямую трансляцию вещания миссис Пиритс. А говорила Розовая Ведьма по делу, оповещая всех, что на праздники ритуалы с демонами, и вообще кровавая ересь — это самый сок! Поэтому и дети и взрослые обязаны покинуть территорию школы. На это требование всем пришлось согласиться, так как леди предоставила указ министра. Вот на этом моменте я зауважала пожилую подругу бабушки, правда всего на минуту, потому что потом спросила себя, а почему, собственно, все так хорошо складывается? Не без подлянки, разумеется, но довольно ровно и красиво…

Вот теперь я и живу, предчувствуя скорый приход песца. Зверь милый, но вот подкрадывается он не наилучшим образом. И привязывая письмо к лапке совы, я думала исключительно о безопасности ближних. Понятия не имела, как отсюда устранить профессоров и подругу. А еще, вдруг, вспомнился мне подарок, который я, совершенно неожиданно, решила недавно сделать Люциусу. Вдохнув и выдохнув, пока опять об этом не забыла, я выпустила из палочки белого патронуса, посылая его Максимилиану. С новым министром Магии, как и с предыдущими, я знакома лично не была, а вот мой дядя, а теперь вместо него Ван Хельсинг, сотрудничал с этими господами. Редко, но достаточно метко, так что в выполнении моей просьбы я не сомневалась. Настроение на несколько градусов поднялось вверх, и уже улыбаясь, я тряхнула головой. Появилась у меня одна идея по избавлению, если не от двух из трех зайцев, то от одного точно!

✡🔯✡

Без добродетели нет ни славы, ни чести.

А. Суворов

Рассекая коридоры с детства знакомого замка, именуемого Хогвартсом, словно снитч, я пыталась выпустить пар. Честно признаться, я всегда на подсознательном уровне знала и верила, что во всем чокнутом коллективе Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, нет ни единого здравомыслящего педагога. Но почему-то мой мозг, видя Северуса Снейпа, определил сего достопочтимого зельевара, как адекватную личность. Но он, нетопырь брюнетистый, таковой явно не являлся! Или как иначе объяснить, что он не согласился со мной? Между прочим, мое предложение увезти на Рождество Миону из замка, а потом удерживать на почтительном и безопасном расстоянии (здесь я надеялась, что работу Снейп будет выполнять лично, дабы убрать и его из замка) некоторое время, было действительно хорошо обдуманным. Не думаю, что этот мужчина горел желанием подвергать опасности Грейнджер, которая всё время пилит меня своей «ловушкой на демонов». Но как оказалось, самому «умному, рассудительному и взрослому мужчине» не плевать на мнение самой мисс Грейнджер, поэтому Северус даже рассматривать мое предложение не будет. А что касается защиты нашей юной гриффиндорки, то он лично будет присматривать за ней. Мое ехидное замечание, что в таком случае, эти двое будут вдвойне мешать мне, было нагло проигнорировано. Посему, пылая праведным гневом, я с содроганием сердца раздумывала, куда пойти.

С одной стороны, я еще могла убедить Люциуса отправиться на каникулы к себе в мэнор, но по последнему заявлению сероглазого волшебника было ясно, что туда он отправится исключительно со мной. Конечно, это приятно, но еще более приятно было бы знать, что этот несносный мужчина, заваливающий меня букетами полевых цветов (мне так и не раскрыли секрет, где он их находит) и разными пищевыми изделиями, обычно или мясного или сырного характера, находится в полной безопасности. К слову, еще одно опасение, которое подговаривало меня пойти в покои профессора ЗОТИ, было мое последнее посещение этого места. Реально настораживало, конечно, другое, что на следующее утро после моего визита к Малфою-старшему по доброй воле и вообще-то с чистыми помыслами, проснулась я отнюдь не у себя в комнате. Разумеется, ничего страшного в этом не было, Гермиона и то заходит в нашу общую обитель только чтобы учебники сменить и одежду, а также перекинуться со мной несколькими фразами. Но я действительно опасалась вновь рискнуть и явиться к Малфою.

Бесцельно бредя по замку, а в уме перебирая все возможные способы убиения демонов и иже с ними, я нечаянно натолкнулась на Малфоя. На очень злого и расстроенного Драко Малфоя. Пожалуй, мне стоило пройти мимо и не заговаривать с ним, но было одно «но». Оно имело карие глаза и огненно-рыжие пряди, а также носило имя Джиневра Уизли. Девочка была довольно взрывной, имела бойкий и стойкий характер, что мне не понравилось с первого взгляда и сильно раздосадовало. Но вот на второй, я пригляделась и на место злости пришла жалость, которая у меня имелась вопреки мнению многих друзей. Пожалела я мисс Уизли сразу на утро после того, как прокляла. Впрочем, пока бестия добиралась к нашей с Гермионой комнате, рыжую девочку-лису увидело пол Хогвартса и после подобного к ней намертво прицепилась кличка «Лисичка», но сама девушка в обиде на меня не была. Порядком выспавшаяся с утра, я решила войти в положение Джинни, которую накануне сама же и прокляла, зачла тот факт, что у ведьмы был стресс после посещения ада, тем более на пару с бледным хорьком и… Сняла собственное проклятие. Потом слово за слово с проснувшейся на тот момент уже Гермионой, и наша троица разговорилась. Джинни рассказала о своем пребывании по ту сторону грани, немного о неправильных чувствах к Драко Малфою, и думаю, можно сказать, что мы подружились.

И вот теперь я вижу, как обожаемый бойфренд моей подруги грустно бредет по коридору. Поддавшись любопытству, я решилась на вопрос:

— Что с тобой случилось? — без ехидства и подколки, просто тихо и спокойно. С учетом того, что после некрасивого происшествия в совятне я совершенно игнорировала парня, от звука моего голоса он вздрогнул. Проморгался, пытаясь осознать, что обратились именно к нему.

— Ничего, — сглотнув, соврали мне.

— Не умеешь лгать, не берись, Малфой, — фыркнула я и получила целую тонну заверений, что лгать некоторые белобрысые умеют.

— Ладно, верю, — не слишком убедительно покивала я, продолжая допрос, — Так что у тебя там стряслось? Неужто с Лисичкой повздорил? Помни, Драко, обидишь ее и я тебе голову оторву, — по-доброму улыбнувшись, предупредила. Мне поверили, что показывала серо-зеленная кожа обычно бледного парня.

— Она сама кого угодно обидит, — взяв себя в руки, хмыкнул Драко. Я покивала в подтверждение, не перебивая. — А со мной всё в порядке…

— Неубедительно, — покачала головой. Осмотрела коридор и незаметно провела ладонью по стене, выведывая, откуда на мою голову пришло блондинистое несчастье. Оказывается, от такого же «несчастья», только лично моего. — И что у вас с отцом случилось? — отчаянно бесстрастно спросила я, не обращая внимания на затравленный взгляд Драко.

— Ничего. Просто он не совсем доволен моим выбором спутницы жизни, — мне продемонстрировали бархатную красную коробочку. — Я к нему за советом пришел, а он… — парень махнул рукой, а я нахмурилась. — Поссорились, в общем, — вздохнув, подытожил свой рассказ Малфой.

— А спутница, это Джинни? — на всякий случай, уточнила я.

— Разумеется! — горячо подтвердили мне, сверкая серо-голубыми глазищами.

— Спокойно, Дракоша, — подняла я руки. На мое обращение обиделись, пока я мысленно негодовала на Люциуса. Аристократ проклятый! — Не волнуйся по этому поводу. Я с ним сейчас побеседую и…

— Убедишь, что предательница крови хорошая партия? — скепсиса в голосе Малфоя было больше, чем белого в доме Светика. То есть, очень много.

— Попытаюсь, — расплывчато ответила я. — Но сначала дам выпустить пар…

— Снова погрызётесь? — намекая на наши с Люциусом милые разговоры во время лекций ЗОТИ, опять спросил Драко. Нет, я конкретно не понимаю, почему все считают это «грызней». В последнее время я и Малфой-старший очень даже прилично разговариваем на уроках, хотя я все-равно затягиваю один ответ на вопрос на час.

— По крайней мере, после этого он сможет подойти к вопросу твоего брака более мягко. И… а чего это ты с ним советуешься? — не поняла я, хотя будь на его месте, перво-наперво побежала бы болтать с дядей… когда-то. — Сначала сделай предложение Лисичке, заручись ее согласием, а потом ставь перед фактом Люциуса, — пожала я плечами.

— Хорошая идея, но боюсь с моим отцом это не пройдет, — покачал головой Драко. — Но спасибо за совет и участие! — немного повеселевший парень пошел дальше.

— Да не за что, — пробормотала я. Знаю ведь, что чужому человеку быстрее доверишься, чем близкому. Хотя это не совсем правильно.

Было сказано, было сделано. Я отправилась к Люциусу, прямо в личные комнаты. Потом привела несколько причин относиться к выбору его сына позитивно. К примеру, женитьба на Героине Войны — это очень хорошо для Малфоевской подмоченной репутации. Еще Джинни имеет голову на плечах, а значит сможет помогать и поддерживать Драко, и вообще, предрассудки о предателях крови — это чудесно, но пора их забывать. Потому что конкретно в этом случае… Тут я договорить не смогла, меня нагло утащили в спальню, хотя я честно сопротивлялась, упираясь на важность разговора. Все мои старания успешно завершились ночью, когда вымотанный Люциус признал мою правоту и рассказал мне о способе воспитания детей. В смысле, он хотел, чтобы в столь важном вопросе Драко проявил твердость, поэтому и разыграл маленькую сценку, не более и не менее. А вообще, выбором сына он доволен, странно взглянув на меня, уведомили, собственно, меня. Затем, мягко и по-кошачьи нагло ухмыльнувшись, пошутили, что если я каждый раз буду бросаться на защиту им, Люциусом Малфоем, немного ущемлённым личностям, то он готов снова стать отпетым злодеем. Нервно улыбнувшись на это заявление, я расслабилась и проснулась уже наутро, в его постели. К слову, очнулась я первой и быстро удалилась в свою комнату, так как пары никто не отменял. Правда потом, после последней, мне пришлось задержаться, точнее, меня профессор Защиты от Темных Искусств задержал.

По вышеуказанным причинам, я рассудительно выбираю «во-вторых», то бишь, директорские хоромы и портрет Альбуса Дамблдора. Понятия не имею, где в данный момент находилась Минни, но от доложившей мне Гули стало известно, что МакГонагалл наверху нет. Улыбнувшись и почтительно поблагодарив горгулью, которая так верно хранит директорский кабинет уже не первое столетие, я прошла внутрь, безумно радуясь, что пароль у меня не спросили.

Чувство неминуемой угрозы поселилось у меня в душе, невероятным образом отступающее, как только я попадаю в странно надежные объятия Люциуса Малфоя. И если по возвращению с нашего веселого уикенда я подумывала списать всё на шутку, то мужчина неожиданно воспринял всё более чем серьезно. Как к подобному относиться я, право слово, не знала, а поэтому терзалась противоречивыми чувствами, что не давало мне возможности успокоиться.

Медленно поднимаясь в кабинет, некогда принадлежавший моему дедушке, я положила руку на шероховатую стену. Замок тоже был не спокоен, но при моем вмешательстве расслабился, позволяя мне почувствовать полное единение. Это было странное чувство, которое, впрочем, уже в детстве перестало меня пугать, когда я осознала, насколько это упрощает жизнь. Дивная связь, образовавшаяся по-видимому из-за моего кровного родства с одним из директоров Хогвартса, была поистине чудесной. Неведомым образом я контактировала с замком так, как ни один директор… после основателей, пожалуй. Все-таки, это детище Салазара Слизерина, Годрика Гриффиндора, Пенелопы Пуффендуй и Ровены Когтевран.

Войдя в измененное под своего нового хозяина помещение, я непроизвольно усмехнулась. Определенно, выдержанный стиль Минервы мне нравился больше сказочно-дикой обстановки Альбуса, пусть и опутанной дымкой тайны и неизведанного. Схватив один из стульев и подтащив его к интересующему меня портрету, я попутно поздоровалась со всеми знакомыми мне бывшими директорами. Дедушка, что часто бывало при мне, отсутствовал. Я до сих пор диву даюсь, каким образом его зачислили на Гриффиндор. А еще меня интересовал другой вопрос, который сегодня я была намерена вытряхнуть из Альбуса Дамблдора.

— Вылезай, — не слишком вежливо, но нормальным тоном предложила я. — Я прекрасно осведомлена, что ты здесь, Альбус.

— Виктория, — улыбнулся в седые усы старик. Улыбка фальшивой не была, но ответной во мне не вызвала. Несмотря на то, что он родной мне человек, я предпочитала считать его чужим.

— У меня к тебе вопрос, — прямо, просто и без словесных изысков начала я.

— Слушаю? — вскинул седую бровь Альбус, задорно так, весело. Правда, я почему-то не была уверена, что в таком настроении он пробудет долго.

— Как так получилось… — сколько бы я ни думала, как сформулировать эту мысли, так ничего и не придумала, — что мой отец получился, а? И да, я имею ввиду вашу с бабушкой встречу, потому что твоя нестандартная ориентация известна многим, мне тоже, — не щадя чувства деда, произнесла я. Помню, в детстве я задавала этот вопрос бабушке со стороны отца, а она всегда отводила разговор в другое русло. Потом ее не стало, а за ней и родителей. Дядя этой историей не интересовался, поэтому Альбус Дамблдор остался единственным моим источником информации. Помнится, я немного струхнула, услышав об его смерти и поняв, что тайна может остаться неразгаданной. Впрочем, какой бы циничной и расчетливой я быть бы ни пыталась, на похоронах этого волшебника плакала вполне реально.

— Девочка моя, — произнес волшебник с мигом похолодевшим взглядом, от чего меня передернуло. От отвращения к обращению, разумеется, потому что на взгляды некоторых личностей мне было всё равно. — Ты ведь не намерена уходить, пока не услышишь? — тихо вздохнул маг, а я лишь кивнула в ответ. — Это было дело молодое. У меня тогда сестра умерла, — поведали мне о том, что я знала. — Все произошло совершенно случайно, я в какой-то момент с горя напился до беспамятства, а с утра очнулся женатым волшебником. Конечно, мы потом с твоей бабушкой развелись, но спустя несколько лет я узнал, что у меня есть сын. Совершенно случайно и…

— И бабушка максимально ограничила его общение с тобой, знаем, — перебив, вздохнула я разочарованно. Конечно, я не ожидала услышать историю любви, но о подобном развитии событий в прошлом я и думала, так что ответ Альбуса лишь подтвердил мои мысли. — К слову, я полностью согласна с тем ее решением, — захотелось высказать всё, что накипело, пусть это и не живой Дамблдор, а всего лишь портрет, тень. — Ты ужасный человек, пусть и считаешься самым сильным и добродушным. И это я даже не говорю о твоем отношении к собственной «семье», — поднимаясь с кресла и взмахом руки отправляя его на место. — Сейчас я ничуть не жалею, что так мало времени проводила с тобой, — добила я сникшего старика. — Счастливо оставаться! — бросила я, обернувшись и встретив взгляд зеленых глаз.

Не знаю сколько успела услышать Минерва, но ее взгляд не предвещал мне ничего хорошего. В какой раз передернув плечами, я, совершенно игнорируя законы магии в Хогвартсе, переместилась к себе в комнату, избегая неприятного разговора. В висках запульсировало от напряжения, заставив меня вспомнить, почему в кабинет к МакГонагалл я никогда не трансгрессировала. Ничего, мне осталось всего лишь дождаться Рождества и разобраться с Вегардом, а потом я никогда больше не увижу этих стен и госпожу директрису.

Усмехнувшись своим глупым мыслям, потому что и в Хогвартс я явлюсь по первой просьбе Минервы и с ней встречусь еще не раз. Но сейчас, пусть лучше женщина успокоится. Сердце кольнула мысль, что замку я, в общем, ничем и не помогла. Просто дождалась до кульминационной точки ритуала и всё. Позор мне, потому что я ничего не сделала. И то, что я выяснила о ритуале легко можно списать со счетов, вспомнив, кто именно заставил меня рыться в библиотеке с ключевыми словами. Я рухнула на кровать, чувствуя, как из глаз текут слезы, а меня накрывает банальная истерика с прорывающимся смехом сквозь рыдания. Никаких успокоительных зелий я не принимала, позволяя организму самому справиться со стрессом. Спустя полчаса я затихла, провалившись в тревожную дремоту.

Комментарий к 23. Карт-бланш или Карты на стол!

Доброго времени суток, демонята! Вот и незаметно, как песец, подкрадывается конец этой истории. И подводя все точки над «і» к окончанию и накалу страстей, хочу попросить вас, указать на три (или хотя бы один) момента, которые я толком не прояснила, хотя возможно и обещала. Если я действительно забыла нечто важное, буду очень рада узнать об этом, а также признательна.

P.S. Не уверена, выйдет ли следующая глава в срок, поэтому заранее прошу прощение.

P. S. S. Автор пишет совершено свою «географию» ада, посему прошу не удивляться не состыковкам.

========== 24. Накануне Рождества — творятся страшные дела ==========

Войны с близкими всегда оканчиваются поражениями.

Аркадий Давидович

— Дядя Элфинстоун! — мой радостный вопль разрезал обеденную тишину пустого большого холла, когда ноги уже во всю несли к седовласому мужчине, еще не пожилому, но близкому к оным годам.

— Здравствуй, Виктория, — отвечая на объятия, поприветствовал меня волшебник. С нашей последней встречи он не сильно изменился, хотя кажется, паутина глубоких морщин у глаз стала более четкой. Но это, право слово, такие мелочи! — Я получил твое письмо сегодня утром и, как только смог, сразу же примчался, — потрепав меня напоследок по макушке, отчего я несколько скривилась, Урхарт отпустил меня. — Что у вас здесь происходит?

— Ничего хорошего, — печально произнесла я, обхватив себя руками и поёжившись, для достижения правильного эффекта и потому, что этот человек знал меня еще с детства, я вполне искренне показывала свои эмоции. — В связи с этим прошу, забери Минни отсюда! Пожалуйста… — сложила я руки в молитвенном жесте и заглянула в глаза Элфинстоуна.

— Конечно заберу, — твердо, что такой обходительный, рассудительный и спокойный мужчина делал редко, произнес Урхарт. Кажется, его сердце всё-таки дрогнуло, хотя последующие слова меня не сильно обрадовали, — и тебя тоже.

— Нет, вот меня не нужно, — тут же открестившись от подобной участи, покачала я головой, делая шаг назад. — Это моя работа, дядя Элфинстоун, пойми, — тихо объяснила я, поймав непонимающий взгляд мужчины. — Минерва будет только меня отвлекать, я буду волноваться, в первую очередь, за сохранность ее жизни, нежели за… выполнение задания, скажем так.

— А если мы с Минервой останемся, тебе не поможем? — уточнил Элфинстоун, вызывая во мне волну благодарности.

— Только мешать будете, но ты обо мне не волнуйся, — поспешила я успокоить тревогу, плескавшуюся в глазах собеседника, — у меня же Курама есть, он защитит.

— Да, точно, — усмехнулся мужчина, видимо вспоминая наглую птицу, которая не так недавно (всего полтора года назад) опустошила его погреб вина. Впрочем, если признаться, то осушал запасы спиртного Курама не один, а совместно со мной и Локи, хотя за всё почему-то платила только я. Точнее, мне пришлось пихнуть кошель с золотом Урхарту, так как последний, попеременно нервно посмеиваясь, хмурясь и качая головой, вовсю отказывался принимать плату за нанесенный ущерб его винному хранилищу. Правда, о всей этой истории дядя Элфинстоун не знает, так как я сразу свалила всю вину на демона, во избежание косых взглядов. — Ты в этом уверена? — уточнил оппонент, строго и серьезно смотря на меня.

— Уверена-уверена, — и пусть это прозвучало несколько по-детски, но мне поверили. По глазам вижу, во мне Урхарт не сомневался, в отличии от собственной жены.

— Хорошо, тогда я иду к Минерве, — кивнул собеседник, заставив меня довольно улыбнуться.

— Чудесно! Я в кабинет директора капельку позже загляну, —решила я дать супружеской паре встретиться без лишних глаз и ушей. — Наложу на каминную сеть Хогвартса блокирующие чары, из кабинета Минни это делать намного удобнее, — объяснила я свой будущий визит. Не буду же я говорить, что сомневаюсь, кто из этих двоих победит в решении вопроса: «Уезжает ли Минерва МакГонагалл на Рождество домой?». Я конечно не сомневалась, но доверяй и проверяй, как говорится.

Я с довольной улыбкой провожала широкую спину бывшего сотрудника Магического Министерства, понимая, что еще один вопрос закрыт. Правда, последующие упреки, злые и обиженные взгляды зеленых глаз Минервы, как и ее недовольное сопение, мало радости принесли мне в жизни. Но самое главное, она будет в безопасности рядом со своим супругом, в этом я не сомневалась. Посему, выдержала всё это достойно, с долей лукавства, наблюдая, какой покладистой становится строгая директриса МакГонагалл рядом с дядей Элфинстоуном. Без зазрения совести запечатала каминную сеть, как только обнявший меня на прощание Урхарт исчез в огне вслед за супругой. Покидала главные хоромы директоров я со святой уверенностью, что поступила верно, даже не оглянувшись и не повернув головы к портрету Альбуса Дамблдора. Хотя, чего уж там? Если смотреть на всю ситуацию объективно, то даже дядя Элфи был мне намного ближе и роднее добродушного седобородого старика со странными очками на носу.

✡🔯✡

Любое препятствие преодолевается настойчивостью.

Леонардо да Винчи

Застыв перед окном в одном из коридоров Хогвартса, я с замиранием сердца смотрела на снижающееся к горизонту солнце. Удивительно кроваво-красный закат… убивал, вытягивая из глубин моей души страх и неуверенность куда-то наружу. Завороженно смотря на оранжевый полукруг, мысленно пыталась сосредоточиться на своей задаче, сейчас кажущейся такой неточной и непонятной. Странный ком скручивался где-то в грудной клетке, вызывая острую, невероятно жгучую боль предчувствия. Из подобного оцепенения меня вырвал шум крыльев и поток прохладного воздуха.

— Всё в порядке? — усевшись мне на плечо, поинтересовался чувствующий мое состояние демон.

— В полном, — лгать Кураме было глупо, поэтому немного посомневавшись для вида, ответила нормально, — Страшновато немного, но ничего критического. Как думаешь, лучше пойти вниз сейчас? Для ритуала оживления нужна пентаграмма и много еще чего, поэтому… лучше застать приготовления, так будет выгодней нам.

— Я согласен, но… с чего ты взяла, что нам надо вниз? — я совсем запамятовала, что не рассказала Кураме о своем странном сне. Мне казалось, это несколько неловким и глупым, посему и сейчас я умолчала, просто пожав плечами и вытащив сваренное дома зелье «Поисковик». Вообще, для спокойной совести надо было бы попросить сварить нечто подобное Светика, вот у кого настоящий талант! Но подумала об этом я слишком поздно, да и Светозар не раз признавался, что лучше всего у него получаются именно лекарственные отвары. У меня несколько сундуков его продукцией забито, правда для подобного мне пришлось вызубрить действия и свойства всех этих зелий… но чего только не сделаешь, чтобы получить бесплатные и уникальные в своем действии зелья!

— Хорошо, — склонил голову набок ворон, заглядывая темными бусинками мудрых глаз мне в лицо. У меня сложилось странное впечатление, что он принюхивается, но вот незадача, у моего ворона имеется только клюв, поэтому мое предположение выглядело в корне бредовым. — Только пообещай мне кое-что, кар-р-р! — серьезно каркнул Курама, отчего я непроизвольно улыбнулась. — Если твоей жизни и здоровью будет что-то угрожать… в общем, станет слишком жарко, ты сматываешься, — настойчиво произнес демон, а его когти убедительно сжали мое плечо, чуть не порвав ткань черной мантии.

— Мы сваливаем, — уточнила я, также предельно строго нахмурившись, так как демон явно не шутил.

— Конечно вместе, кар-р-р! — успокоил меня Курама, расслабив хватку и послав мне волну положительных эмоций. Кажется, будь он в человеческом обличье, улыбнулся бы мне.

— Теперь следующий вопрос, — перешла к делу я, на несколько минут замолчав и задумавшись. — Ловушка Гермионы на демонов, возьмем пробный прототип? Она правда еще не до конца готова, но полагаю ее можно уже начать испытывать.

— Мне нравится эта идея! — живо поддержала меня птичка, а затем немного сконфузилась. — А ты не напомнишь мне, что это вообще такое?

— Ты… — задохнулась я от такой наглости, а ворон, видимо ожидавший подобной реакции, взмыл в воздух. — Я тебе уже рассказывала, курица брюнетистая! — подробная картина, как я готовлю бульон с главным компонентом в виде Курамы отчетливо так перед глазами предстала, заставив пернатого дебошира вздрогнуть и чуть не упасть на пол. В метре от земли Курама правда вспомнил, как надо летать и опять воспарил над моей макушкой, но крыльями помахивал как-то нервно. Кажись, вспомнил, как однажды я накормила его снотворным и он очнулся уже в духовке, и я честно не виновата! Просто я Локи проспорила, вот и пришлось выполнять его желание. Моему личному демону ничего не угрожало, разумеется, но психическую травму он себе заработал, а вот у Коварного нашего потом еще с неделю от хохота живот болел.

— Я тогда кушал, — оправдал свое невнимание к моим словам ворон. Потратив с минуту на успокоение, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я продолжила путь к нашей с Грейнджер комнате.

— Ладно, слушай, — на ходу стала объяснять. — Моей дорогой подруге в голову пришла гениальная идея, как сотворить «ловушку для демона». При этом она хотела использовать лишь свою бисерную сумочку и чары расширения пространства, так что эту западню для рогатых мы еще в две головы додумывали. Но вообще, все просто по мелочи. Несколько пентаграмм нанесли на сумочке, на всякий случай, чтобы прочнее была, злая сущность не вырвалась, не прорвалась и… — продолжала я перечислять, пока меня нагло не перебили с требованием объяснить принцип действия. — Сумочка втягивает в себя определенных демонов низшего уровня…

— Ясно, не объясняй мне, как вы этого добились, а то у меня от твоих слов уже голова болит, — ну, вы это слышали? И откуда в этом демоне столько наглости и грубости?

— Это очень просто, Курама! — обиделась на друга я. — Я всего лишь немного видоизменила обычное «Акцио», завязала его на низших демонах…

— Достаточно! — оборвал меня на полуслове крылатый вандал. — Я всё прекрасно понял, что ничего не понял, Вика. Кар-р-р! Забирай свою ловушку, еще что-то по мелочи, и используем зелье, наконец. Хочу этого мишку на клочки порвать, мочи уже нет, — признался Курама, объясняя заодно свою нетерпеливость.

Недовольно фыркнув, я молча отправилась выполнять распоряжение. Не зря ведь мы уже пришли к комнате. Начав быстро и методично собираться, я не услышала шагов Мионы, и подруга сумела застать меня в очень неприятном положении с бисерной сумочкой в одной руке и двумя флаконами в другой. Застыв на несколько мгновений с приподнятыми бровками, Грейнджер напустилась на ни в чем неповинную меня. А я ведь действительно не виновата, что хотела всех бросить и пойти к Вегарду лишь на пару с Курамой.

— Ты что это здесь делаешь? — недоверчиво вопросили строгим голосом у меня.

— Проверяю нашу ловушку и ко сну готовиться собираюсь, — с каменным выражением лица ответила я, поджимая губы. Не люблю и не умею я врать, хотя, в последнее время из-за долгого общения с людьми немного приноровилась к этому неприятному и вредному процессу. Но самое поганое, что подруга, кажется, видит меня насквозь. — Как успехи с… — решаю отвлечь ее от подозрений вопросом о «Следопыте», который они со Снейпом варят для меня, попутно незаметно отправляя два пузырька к себе в карман. Именно в этот момент в комнату настойчиво постучали и вошел учитель зельеварения, а следом за ним и преподаватель ЗОТИ, что б им обоим пусто было!

— О, мисс Воканс, и вы здесь, — то ли обрадовался, то ли огорчился Северус.

Я так и не поняла, какие эмоции обуревали профессора, но встретила его исключительно хмурым взглядом и выражением лица. Не люблю напоминания о провалах идеальных планов, а попытка выслать его вместе с Грейнджер подальше была как раз таковой! Под моим посветлевшим взглядом чисто голубых глаз, такой цвет обычно небо перед началом грозы имеет, черноглазый мужчина явно чувствовал себя неудобно, хотя и старался скрыть это. А сероглазому Аполлону хоть бы хны, он лишь с легкой полуулыбкой на губах смотрит на меня, от чего сердечко начинает учащено биться где-то в висках. Перевожу взгляд обратно на Снейпа, так безопасней для моего ясного, в данный конкретный момент, рассудка. За всем этим безобразием, сидя на спинке моей кровати, наблюдал Курама и тоже бесился, я кожей это ощущала.

— И я здесь, — кивнула. — А вы что, собственно, хотели, профессор Снейп, мистер Малфой? — выражая подобным обращением к Люциусу свое недовольство его здесь пребыванием.

— Хочу выразить свое сожаление, — тихий баритон Северуса нарушил повисшую тишину.

— По поводу? — прищурилась я, получая мысленный позыв от своего демона.

«Вик, а давай я их съем, а?»

— Я не успею сварить ваше зелье до завтра, — сообщил Снейп о своем провале, не отводя глаз.

«Курама нет, вóроны падалью питаются!»

— Какая жалость! — наигранно воскликнула я и капельку насмешливо. — Значит завтрашняя вылазка отменяется и… — улыбнувшись, я уточнила, — Вы хотели сказать, профессор Снейп, вы и Гермиона не успели сварить зелье? — мое плохое настроение ударило в мозг, выливаясь в некоторую свойственную мне в последнее время язвительность.

«Я их сначала убью, а потом только сожру. Моя репутация птички не пострадает, не волнуйся, хозяйка»

Резкий взгляд Северуса Снейпа и извиняющиеся «Вика-а-а…» Гермионы вопреки ожиданиям вызвали улыбку, довольную и светлую. У подруги отличный защитник, и я могу быть за нее полностью спокойна. Я не ошиблась в зельеваре, это немного потешило меня.

— Курама, нет! — в голос, строго предупредила я, так как жажда крови в демоне росла в прогрессии, пугая своей аурой даже меня, и следовало поспешить. Странный он сейчас какой-то, друг мой, но в некотором смысле я его понимаю. Самой хотелось покончить со всем поскорей.

Постаравшись, с как можно более независимым видом, пройти к двери, где, привалившись к косяку, всё еще стоял Люциус, я продолжала держать в руке сумочку Гермионы. Проблема началась на пороге, когда чтобы обогнуть не столь худощавую, как мне ранее казалось фигуру аристократа, я соприкоснулась со стеной. Без задней мысли просканировала замок на наличие живых душ и обомлела, замирая соляным столпом.

— Курама… — мой голос немного ослабел из-за волнения, и я не стала полагаться на нашу мысленную связь. — А откуда мы знаем, что ритуал будет проводиться именно на Рождество? — сдавлено пискунула я, возвращаясь в комнату, попутно стараясь не вдыхать пьянящий, чисто мужской, парфюм Малфоя и кладя обе ладони на прохладную шероховатую поверхность.

— Кар-р-р… — задумчиво протянул ворон, видимо тоже впервые задумавшись над этой информацией. — Пиритс? — как-то вопросительно выдохнул он, сам понимая, в какой мы оказались… глубоком, тесном и темном месте.

Я застонала в голос, отчаянно понимая нашу глупость и самонадеянность. Сам ритуал возвращения к жизни кого-то не был ограничен сильно в срок, как и в определенную дату. Конечно, ближе к какому-то празднику самое выгодное время, и здесь есть ключевое слово «ближе», что может означать, как накануне или даже после Рождества, но не обязательно именно в ночь праздника. А Кир… он просто мог ошибиться, а точнее это я предположила, а он не отрицал.

— Где они? — имея в виду Серсею и Варгина, поинтересовался напряженно Курама.

— Их нет в замке, — прозвучал мой голос с несколько истеричными нотками, отчего я лбом ткнулась в стену, закрывая глаза и максимально сливаясь с Хогвартсом. — На верхних уровнях, по крайней мере, — немного более спокойно ответила я, стараясь сохранять максимально холодный рассудок. — А нижние не просматриваются.

— Последний ингредиент в зелье бросай, и выливай, — скомандовал демон, нетерпеливо щелкая клювом. О волшебниках рядом с нами мы как-то неожиданно забыли, поэтому я беспрекословно подчинилась, выудив из кармана две бутылочки. В одной была шерсть Вегарда, которую когда-то вы… плюнул мой ручной демон, к слову, надо простыни на чистоту проверить, вдруг там пятно осталось, а я крылатую скотину не отругала? Во второй находилось сваренное мною зелье «Поисковик», в которое я и бросила частичку разыскиваемого объекта.

В комнате повисла гробовая тишина в то время, как я выплескивала зелье на пол. Затаив дыхание, я следила за происходящим с неиссякаемым интересом, как, впрочем, и остальные (даже Курама вспорхнувший мне на плечо, настороженно замер, прекратив терроризировать мое сознание гениальными идеями по съеданию настырных людей). В последствии всех моих манипуляций цвет эликсира изменился на противный ядовито-зеленый, а консистенция из жидкой в желеобразную. На полу это зеленое нечто сформировалось в червяка, хотя лично я предпочла назвать сие мысленно «змеей», но глаза и сознание обманывать трудно. И вот эта «змейка» самым натуральным образом поползла вперёд к приоткрытой двери. Люциус Малфой, продолжающий там торчать, спешно вышел из комнаты, разумно освобождая путь неведомому субъекту. Попутно, за… все же зеленым червем, тянулась бледно-салатовая субстанция, на поверку оказавшаяся слизью. Мысленно посочувствовав эльфам Хогвартса, которых я с чистой совестью отпустила на каникулы отдыхать в замке Вокансов, мы все дружной гурьбой двинулись за червем.

Опомнилась я лишь, когда вся наша веселая компания оказалась в женском туалете на третьем этаже, и то благодаря истошному визгу Плаксы Миртл. Призрак явно раньше не видел такие зеленые последствия экспериментов, от души проверещав и смывшись в туалетный бачок, в буквальном смысле этих слов. Смерив свое сопровождение раздраженным взглядом, я вручила сумочку-ловушку Мионе, строго-настрого наказав не лезть перед матушкой и батюшкой… то есть, мной и Курамой. Профессора и подруга сделали покорный вид, кивнули, говоря, что всё поняли, но я-то видела, как у них глазки непокорно блестят! И что мне делать с этими смертными, которые еще и смертники? Тратить силы на их упрямство у меня желания не было, Курама также подобной идеей не загорелся. Повздыхав печально несколько минут, я принялась вскрывать проход, довольно грубо, громко и эмоционально споря с замком о своих нуждах. Думаю, после того, как я несколько раз попинала стены, меня приняли за сумасшедшую особь, но, кажется, открывшийся в последствии туннель в неизвестность немного реабилитировал меня в глазах друзей.

Спускаться мы начали в следующей очередности: Курама, я и Люциус, Северус и Гермиона. Посадка, к слову, была слишком жесткой.

✡🔯✡

Легкомыслие свойственно цветущему возрасту.

Цицерон

Сумерки накрыли здание Министерства Магии Британии, окутывая и поглощая. Волшебники, которые вопреки приближающемуся празднику всё еще имели наглость находиться на рабочих местах, довольно спешно собирались домой, предвкушая не слишком выходные и не сильно обращая внимание на подозрительно счастливую троицу. Трое мужчин, чем-то отдаленно похожих друг на друга, стремительно шагали по министерскому лабиринту коридоров. Облаченные в простые черные мантии, они пугали мир своими широкими, радостными улыбками, чем-то намекающими на общее сумасшествие. Конечно, кого только не встретишь в канун Рождества, тем более в Министерстве Магии? Но эти индивиды выглядели совершенно нормально, очень прилично и даже адекватно, если бы только их лица не раздувала откровенная радость.

Подойдя к средних размеров черной двери, увешанной гроздями колокольчиков, троица без страха и зазрения совести вошла внутрь. Сопутствующий этому действию звон колокольчиков заставил поморщиться одного из незваных гостей, настолько это было противно и громко. Прикрыв за собой дверь, они двинулись вперед к очередному дверному проему, на сей раз с серой дверью. Никто из них не оглядывался, не проверял окружение, потому что счастливым почти людям было немного не до этого. Они даже не контролировали друг друга, поэтому, когда шедший позади всех мужчина оступился и издал душераздирающий вопль, его спутники не заметили этого и почему-то не услышали. У них была цель, которую они вопреки всему достигнут и будут свободны, сослужив службу своему любимому хозяину. А как можно не любить человека, который буквально подарил тебе разум, а затем человеческую жизнь? Правда, ради последнего еще стоит потрудиться, но они уже так близко!

Следующая дверь поддалась легко и тихо, и первый мужчина проскользнул в нее, а потом в следующую, и следующую… и так до бесконечности. Он шел вперёд, открывая всё новые двери монотонно-серого цвета, проходя сквозь одинаковые комнаты, не в состоянии остановиться и оглядеться. Тем временем, его второй товарищ вошел в стандартный кабинет отдела, каких множество в Министерстве Магии Великобритании. К некоторому его удивлению, здесь спокойно и сосредоточенно работали люди, совершенно не замечая незнакомца. Они полностью игнорировали его, хотя их здесь вообще быть не должно! Так говорил Хозяин, так и должно быть. Бродя по помещению и разглядывая обычную жизнь обычных волшебников, второй мужчина невольно забывал о своей цели. Впрочем, он в любом случае был не в состоянии найти артефакт, влияющий на демонов, потому что его здесь попросту не имелось. Его не было, как и в иллюзии, в которую так неосторожно угодил совсем недавно еще низший демон, так и в реальном ОРДеДе.

Большая темная комната просто существовала, хотя подобному нынешнему ее состоянию можно была дать другой термин — спала. Но стоило появиться незабвенной троице, а двум из них угодить в паутину иллюзий… она ожила. Последний вошедший в «холл» Отдела Регулирования Действий Демонологов попался в ловушку первым, просто неосторожно попав ногой в медвежий капкан. Нога не слишком удачливого вора неприятно чавкнула, а в звенящей тишине можно было расслышать хруст нескольких ломающихся косточек, когда в следующую же секунду комнату заполнил отчаянный крик. Полный боли вой был жестоко прерван копьем, внезапно пронзившем горло голосящего мужчины. Железный острый наконечник со звоном соприкоснулся с полом, когда всё еще живой мужчина рухнул на холодный пол. Его глаза с ужасом расширились, взирая на приближающиеся к его телу смазанные черные тени. Некогда собратья низшего демона, сейчас просто со вкусом и радостью разорвут человеческую тушу на кусочки.

Идущий некогда по середине мужчина вынырнул из бытового мира офисных крыс, почувствовав острую боль в груди. Опустив голову вниз, он увидел пять дыр в своем теле в том месте, где у человека должно биться сердце, по форме и размеру напоминающие следы от пуль из простого пистолета. Скосив глаза немного ниже, он мог увидеть подтверждение собственных выводов, серебряными смятыми пульками лежащими на полу. Такая же острая боль пронзила его ногу, оставляя такие же следы. Резко обернувшись, насколько это оказалось вообще возможным, мужчина ничего не увидел, и в это время его живот получил новый удар. Затем рука, еще не пострадавшее плечо, левое полушарие пятой точки, грудная клетка… и так, пока единственным не пострадавшим участком тела осталась голова. Тихие хрипы и стоны не впечатляли мир, лишь причиняя больше боли жертве. Практически мертвый мужчина, что было чудом, которое продиктовала более чем жестокая комната, со страхом наблюдал за единственным предметом, который сумел разглядеть в комнате — пушку. Такую большую, из дерева и метала, которую используют на кораблях. Она смотрела прямо на него, раззявив дульное отверстие как пасть, через которую выглядывала бездна, смеясь. Секунда, другая и прогремел выстрел, снеся единственно целую часть мужчины. Невероятным образом тело его продолжало висеть в воздухе удерживаемое невидимыми нитями, которые при правильном угле попадания света начинали поблескивать. Кровь из ран стекала вниз, падая на пол и вызывая интерес у некоторых демонов, уже наигравшихся с первым пострадавшим незваным гостем.

Первый некогда в тандеме незабвенно счастливой троицы с равнодушием взирал на беду товарищей, мысленно продолжая блуждать от одной серой двери к другой. Так продолжалось до той поры, пока выстрелившие арбалеты из двух разных концов комнаты не привели его обратно в реальный мир. Впрочем, он отделался малой кровью, по сравнению со своими бывшими товарищами, умерев, практически, не страдая. Просто рухнувшая с потолка секира, разрубившая человеческое тело напополам, была скора на расправу и неумолима.

Таким образом, тайны и загадки Отдела Регулирования Действий Демонологов были надежно защищены. Ошметки и части кровавых кусков мяса, которые некогда были «счастливыми» почти людьми, должны были проваляться и провисеть здесь еще некоторое время до полуночи, когда чистящее заклятие не уберет всю грязь и пыль вместе с кровью и «телами». Но до этой поры у низших демонов будет время поиграть, ведь незваных посетителей не было та-а-к давно, что они уже забыли вкус человеческой крови. Но это всё происходило глубоко в здании Министерства Магии, а защитные чары уже предупредили главу отдела об «несанкционированном проникновении на территорию отдела» и «устранении неопознанных личностей».

Кто это был? Зачем пришли и кто послал? На эти вопросы простой работник ОРДеДе ответить бы не смог, но Максимилиан Ван Хельсинг был главой, что несколько… обязывало. Поэтому, уже спустя полтора часа, изъяв личности и воспоминания «незваной троицы», которые только сумел собрать на нитях иллюзий, он боролся с шоком. Таким натуральным, потрясающим до глубины души. Но долго в таком состоянии Макс быть не мог, потому что его экс-подопечная будет отдуваться с удивлением за двоих, а он должен немедленно оказаться рядом с ней. Безопасность Виктории была на данный момент его прерогативой, хотя и не мог с уверенностью сказать, что ее психика уцелеет. Прихватив с собой Дарка и новую разработку, Ван Хельсинг понесся в Хогвартс. Только, чтобы успеть…

========== 25. Вскрываемся, господа! ==========

У времени всегда есть обстоятельства

И связная логическая нить,

Чтоб можно было низкое предательство

Высокими словами объяснить.

И. Губерман

Вылетев из жерла трубы, что должна была привести меня прямиком к заветной тайной комнате, я очень жестко приземлилась пятой точкой на… кости, явно давно мертвых грызунов. Брезгливо поморщившись, я поспешила встать и освободить место «мягкой» посадки для следующей парочки. Над моей головой усердно работал крыльями Курама, пока я, как и стоящий рядом со мной Малфой, отряхивала одежду. Подождав ровно минуту на прибытие вслед за нами товарищей, я внимательно искала след, оставленный зеленым червячком. Я очень старалась не думать о том, как буду отмывать салатовые разводы со своей одежды, оставшиеся после скольжения по туннелю, которым сначала воспользовалась змейка. Еще я мстительно надеялась, что моего зеленого червяка поганый демон-медведь не заметит и тот испортит яркой слизью ему ботинки, как минимум.

Шли вперед мы в напряженном молчании, не решаясь переговариваться. А вот Курама, который, к слову, спустился первый с помощью крыльев и поэтому совершенно не пострадал от моего видоизменившегося зелья, вовсю громко думал. Иногда я отвечала на его особенно страшные мысли: «Что же я красивый, сильный, великий и непобедимый сотворю с этим убогим?..», поэтому, пожалуй, можно считать, что я с вороном тайно переговаривалась. Руку даю на отсечение, что наша компания выглядела со стороны очень странно, по крайней мере, до момента встречи. Точнее ВСТРЕЧИ, очень (именно!) теплой и милой с… Попа предварительно заболела, так как именно она часто отвечала за шестое чувство, сердце неприятно кольнуло, всё-таки извечный совет дяди не прокатил на этот раз. Перед нами стоял в своем человеческом обличии Варгин, поблескивая странно мутными голубыми глазами, предварительно попытавшийся остановить нас мощной волной Петрификуса Тоталуса, если судить по онемевшему на несколько мгновений телу. Благо рядом был Курама, которому здоровая спортивная злость придала немало сил, помогая в считанные секунды отменить атаку… врага. Плохо воспринимать всё еще не удавалось, но промах с ним — мой. Надо было поверить в силу логики, пусть и банальной, и уже после случая с монстром в лесу обезвредить предполагаемого противника. А я непозволительно промедлила, поддавшись очарованию демона и своим симпатиям. Но если я и совершаю ошибки, то именно Я их и исправляю.

— Идите дальше, — попросила я, крепко сжав рукоятку белого древка палочки в руке.

— Ты уверена? — паля контору, опять не каркнул Курама. На мгновение распахнула перед ним свое сознание, показывая, насколько сильно хочу прибить пушистого брюнетистого гада, который котик. Весомый аргумент моей тихой ярости был принят в расчет, как и вспыхнувшие голубым огнем глаза, а вместе с ними заискрившиеся и побелевшие волосы. — Ладно, — проявил удивительную покладистость крылатый. — Мы, пожалуй, пойдем.

Курама полетел дальше за ядовито-зеленой полоской слизи, а вот подобную демону гибкость мысли люди проявлять не спешили. Для них же настоящим, я бы сказала железобетонным, аргументом стал ворон, увеличившийся несколько в габаритах и рявкнувший: «Съем!». Прозвучало убедительно, а волна грубой ментальной магии с моей стороны, была всего лишь милым дополнением. К слову, надо было подобным образом воздействовать на них еще в комнате и выслать из Хогвартса, но ко мне все «гениальное», как всегда, приходит с большим опозданием. Правда Снейп попробовал воспротивиться, но тихое карканье Курамы, что я справлюсь и вообще мы опаздываем, убедило его окончательно и бесповоротно.

Когда мои товарищи по миссии проходили в очередной проход — Варгин выскочил с удушающей волной парализации из-за угла, а поэтому на пути не мешался — из тени метнулось несколько низших демонов, которые в отличие от моих красавцев «доберманов» не были похожи на что-то приличное в понимании человеческого мозга. В этот момент отличилась Гермиона, руша мои ожидания, я все-таки думала, что они падут жертвами черного пламени Курамы. Мисс Грейнджер же, как истинная гриффиндорка, проявила черту красно-золотых «умников», смело шагнув вперед — Северус не сумел её перехватить, хотя попытался — и распахнула бисерную сумочка. Наша ловушка сработала, как часики! Засосала уродливых тварей словно пылесос мусор, а то, что размерами они явно были больше этой ручной клади, никого не смутило. Ликование, появившееся на лице Гермионы, было отражением моего внутреннего восторга (какой прорыв, в поимке рогатых!), но длилось оно недолго. Взбешенный Снейп что-то прошипел ей (с такого расстояния я не услышала) и личико Гермионы тут же стало виноватым, показывая, насколько она раскаивается. Затем что-то гаркнул Курама и отчаянная, теперь уже четверка, поспешила вперед. Хотя, Люциус Малфой задержался в проходе, и я, буквально физически, ощущала его нежелание оставлять меня здесь. Сердце предательски дрогнуло, защемило от переполнившей нежности и все же… любви. Максимально уверенно и бодро улыбнувшись, как-никак одного демона я была в состоянии завалить, будь он хоть сто раз высшим. Кажется, я немного успокоила Малфоя, он кивнул и с явным трудом отправился за остальными. Наши переглядывания не остались не замеченными для Варгина, но комментариев не последовало, а вот усмешка меня окончательно взбесила.

Неспокойное состояние души не позволило подметить некоторые странные мелочи в поведении Варгина. К примеру, ровную, как штык, спину и одеревеневшее тело. Каждое движение не выглядело плавным и грациозным, как обычно передвигался кот, а было резким и как будто через силу. Глаза мутные, несколько стеклянные и печальные. В них плескалась вина и боль, очень дивное сочетание для такого подлеца!

— Зачем ты это делаешь?! — всё-таки решилась я поговорить с брюнетистым засранцем. Правда ответ, был совсем не в тему.

— Виктория, стой на месте, — то ли приказало, то ли попросило сие хамло. — Думаю, если ты будешь стоять на месте и не рыпаться, я смогу себя контролировать… сдерживать, — прошептала будущая жертва бешеного маньяка. — Зря тебя Курама оставил, — неясная злость в голосе. — Не понимаю, чем этот ворон лучше меня, глупец! — голубые глаза напротив полыхнули, а у меня по щекам потекло что-то теплое. — Не плачь, девочка, — хрипло просит (теперь я уверена) Варгин, а на пол падают крупные алые капли. Кто-то перестарался с ментальным посылом друзей, и этот безумец не спешит останавливаться, ведь оскорбили даже не его, то бишь меня, а моего драгоценного ручного демона! — Вика, стой! — страшно хрипит демон, а в моих руках, к слову, уже совершенно чистых, мелькает острие кинжала.

✡🔯✡

Правда — это бомба, которая убивает двоих: того, в кого ее бросили, и того, кто ее бросил.

Ф. Партюрье

— Какая встреча! — раздался радостный старческий голос, а из-за одной из колонн вышла леди Пиритс. У вошедшей в зал четверки (Курама превратился в человека, по предварительному приказу Виктории, имея такую возможность) даже сложилось мнение, будто старуха поджидала их, дабы вот так «неожиданно» появиться. — Я прямо в восторге! Даже не пришлось посылать моего котенка за маленькой грязнокровкой, — с явным презрением выплюнула потомственная чистокровная аристократка, — очередным крысиным предателем крови, — взгляд на окаменевшего от подобного обращения Малфоя, — и сальноволосым полукровным ублюдком, — с ненавистью выплюнула ведьма, остановив взгляд ясных голубых глаз на Северусе, будто пытаясь прожечь в нем дыру. — Если бы не ты, Альбусов подхалим, — прошипела разъярившаяся Серсея.

— Откуда столько ненависти ко мне? — поинтересовался совершенно спокойно, ничуть не задетый собственной характеристикой, Снейп, но готовый бросить «Аваду» за вполне милую, если сравнивать с последующими, реплику в сторону любимой девушки.

— Откуда?! — взвизгнула, на первый взгляд уравновешенная, дама. — Да если бы не ты, проклятый предатель, мой мальчик, мой славный мальчик мог бы продолжать жить и воплощать правильную идеологию Темного Лорда в этот наполненный жалкими маглами мир! — не прекращала вопить Серсея.

— Пиритс*… — задумчиво протянул Люциус. — «Золото дураков», точно! А я-то думал, почему мне кажется знакомой эта фамилия, — усмехнулся холодно Малфой. — Северус, — обращаясь исключительно к другу, — того парнишку, который постоянно носил шелковистые перчатки?

— Тот, который щеголь похлеще тебя? — перенимая игру товарища, криво улыбнулся Снейп, еще больше беся съехавшую с катушек бабулю. Гермиона же переводила взгляд с одного бывшего Пожирателя Смерти на другого, силясь понять, о чем идет речь. Курама внимательно за всем следил, пока что, не вмешиваясь и складывая не слишком красивую картину по пазлам.

— Именно, — решив позже обидеться за подобные слова на приятеля, покивал головой Люциус. — Он еще говорил, что «художественно пачкает кровью» свои перчатки, — покачал головой мужчина.

— Теперь понятно откуда ноги растут, — фыркнул Снейп.

— Так вы решили воскресить своего… — Курама лихорадочно вспоминал, что помнит о семье Пиритс. Получалось не густо, но Воканс как-то между делом жаловалась, что почему-то обязана присутствовать на похоронах сына Серсеи, который ей никогда не нравился и вообще уродом был, правда моральным, — сына? — уточнил демон, склонив голову набок.

— Нет, — коварно улыбнулась пожилая женщина, а у Гермионы дыбом встали волосы на затылке. Это была улыбка, отзеркаленная с прошлого, а не слишком удачным прототипом являлась Беллатриса Лестрейндж. Именно таким безумным оскалом приветствовала мир погибшая Пожирательница. Впрочем, в ужас храбрая гриффиндорка приходила рано. — Мы планируем оживить Темного Лорда…

— Мы? — Курама прищурился, а черты лица заострились. Мужчина в мгновение стал похож на гончую, взявшую след, то бишь учуявшую добычу.

— Почему его, а не сына? — спросила Гермиона, предпочитавшая логику и совершенно не видящая ее в поступках женщины.

— Я и высший демон, ты с ним знаком, — бросила взгляд на Кураму ведьма, успокаиваясь. Правда маниакальный блеск сумасшедшего человека из глаз у нее не исчез. — Потому, что после того, грязнокровка, как Темный Лорд вернется к жизни, он будет благодарен мне и поделится секретом, как вернуть к жизни моего мальчика! — торжествующе поделилась планами Розовая Ведьма. К слову, сегодня она не изменила имиджу, заявившись в розовых лосинах и вязаной кофточке. Убийственное сочетание на старухе.

— А Варгин? — вспомнил о другом демоне Курама, которого он бросил один на один с хозяйкой. С учетом того, что физические и психические данные Виктории были в норме, то он даже немного сочувствовал коту, поэтому он и решил поинтересоваться.

— Мой котик? — всплеснула руками ведьма. — Это совершенно другая история! Он до последнего ни о чем не подозревал. Я полностью отключала его разум и посылала на задания, просто используя его способности. Кто бы знал, насколько особо выдающиеся личности из вашей братии умеют быть сочувствующими ко всем, и вся! — поморщилась Пиритс. — В замке он начал что-то подозревать и пытался даже завязать контакт с Викторией, но она так удачно избегала его последнее время, — с умилением вещала Серсея.

— То есть, я его ни за что… — не договорив, перебила монолог появившаяся Воканс, заставив всех присутствующих вздрогнуть. Она стояла несколько позади своих товарищей и с ужасом смотрела на женщину. К облегчению Люциуса на Виктории не было ни одной царапины, но вот на щеках виднелись остатки кровавых дорожек, что вызывало некоторое беспокойство в нем.

— Убила? — подсказал демон, с некоторой надеждой. Как бы он ни сочувствовал Варгину, но воспоминания о попытке увести его хозяйку обязывали…

— Не уверена, — честно отозвалась брюнетка. — Кажется, он дышал, — облегченно выдохнула девушка, улыбнувшись.

— Как?! — изумленно отозвалась Серсея, несколько часов назад приказавшая своему демону убить глупую внучку Фисы, когда та появится в поле его зрения. Лично Пиритс уже похоронила юную наследницу и немного удивлялась, каким образом остальные добрались так далеко, но мало ли?

— Вот так, — вдруг зло выдохнула Вика и одним резким движением бросила кинжал вперед. Была такая у нее особенность, когда сильные эмоции переполняли ее сущность, она не промазывала. На всех пробах в ОРДеДе Вика являлась настоящей мазилой до момента, пока кто-то не разозлит ее насмешками или она не взбесится на проклятый агрегат убийства в руке и ускользающую мишень. Несколько мгновений тишины и Пиритс мешком оседает на пол, конечно, Воканс целилась не смертельно задеть старуху, но если в ближайшее часы не оказать ей первую помощь… короткая тьма потери сознания перерастет в вечное небытие смерти.

— Браво! — издевательские аплодисменты гулко разносились по пустому залу с колонами, а слово, отбиваясь от стен, уносилось вдаль эхом. — Благодарю тебя за то, что избавила меня от необходимости убивать эту полоумную, — из тени, где несколько минут назад скрывалась Серсея, вынырнул…

✡🔯✡

Усложнять просто, упрощать сложно.

«Закон Мейера»

Быстрым шагом покинув коридор, где на прохладном полу я оставила истерзанный моими кинжалами и клыками песиков полутруп Варгина (оказалось он не был готов ко встрече со взбешённой наследницей рода Воканс), я старательно шагала вперед, не оглядываясь. Потому что, если посмотрю назад, мое жалостливое сердечко не выдержит, и гада, которым является красивый и милый котик из моих детских воспоминаний, я попытаюсь спасти. Тряхнув головой, в попытке прогнать несвойственные мне милостивые порывы и глупые мысли, я сознательно отстранилась от плохого предчувствия, которое только усилилось, стоило мне миновать Варгина.

Ступая настолько тихо, насколько только возможно, я прислушивалась к громкому эхо отповедей Серсеи Пиритс и удивлялась. Никогда бы не подумала, что она связана с Волдемортом. Впрочем, я вообще старалась не думать об этой Розовой Ведьме, поэтому не удивительно. Остановившись перед входом в тронный зал с виднеющимися высокими колоннами, я с интересом слушала слова, вылетающие из уст Пиритс. Но стоило услышать об Варгине, я не сдержалась. Вот же, стерва! Как можно своего ручного демона так подставлять, и вообще, так пользоваться? А я?! Понимание, что избегая синеглазого Аполлона, тем самым игнорируя свою интуицию, я сильно глупила, просто оглушило. Дядя был прав, а я… как всегда! Обида, злость и сдавшие нервы вылились в предельно точный бросок кинжала, и с некоторым садистским удовольствием я наблюдала, как ведьма рухнула кулем наземь.

От поглощения моей души темными силами отвлекли громкие хлопки, а затем ироничные интонации в таком знакомом голосе. Нет, это не был хорошо запомнившийся рык медведя, приказывающий демоническому монстру убить меня. Это был мягкий баритон, в котором, помимо бархатных ноток, слышались стальные. В нем чувствовалась сила и уверенность, привычка отдавать приказы. А затем, из тени вынырнул сам обладатель вкрадчивого голоса, который впервые на моей памяти произнёс слова со столь чудовищным смыслом. Лицо этого мужчины было несколько более бледным, чем обычно, под изумительно красивыми глазами намечались тени усталости. Черные, словно вороново крыло, волосы сильно отрасли, став таким же вихрастым безобразием, которое столь часто я лицезрела у Гарри Поттера за общим столом восьмого курса большом зале. А ведь раньше они всегда были коротко подстрижены, топорщась колючим ёжиком. А глаза! Такие невероятные, колдовские, родные изумрудные глаза сейчас несколько потемнели и поблекли, но встретившись с ними взглядом, я все равно затаила дыхание. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь, стоило лицезреть эту мощную, подтянутую фигуру, вечность знакомые черты лица. Сейчас, я впервые в жизни не верила в то, что видела.

— Киртан, — вдруг охрипшим голосом, выдохнула я, делая шаг вперед.

Мое неверие не помешало мне почувствовать всепоглощающее счастье. Это длилось краткий миг, но и его мне хватило чтобы взять себя в руки и сдержать слезы, набежавшие на глаза. Нельзя плакать. Надо узнать… попытаться понять, что здесь, в конце концов, происходит! Разобраться во всем и взять под контроль. Впрочем, бурно отреагировавшее на появление дяди сердце неожиданно забилось, а пятая точка, так сильно связанная с шестым чувством, забила тревогу.

— Ну, здравствуй, детка, — улыбнулся только уголком губ оживший мертвец. Или он не умирал? Киртан просто не мог подстроить свою смерть, он… никогда бы не поступил ТАК со мной!

Привычное, и в одночасье совершенно непривычное, обращение кольнуло слух, потому что было странным, очень. Обычно дядя звал меня по имени, в крайних случаях, когда был очень зол, просто до потемнения в глазах — «деточка». Но это его «детка», такое чуждое обращение покоробило, заставив передернуть плечами. Я не могла понять, Киртан зол на меня? Или нет? И что у него с глазами, с теми восхитительно и лукаво сияющими изумрудами? Почему они потемнели, стали похожи на поганое болото?

— Что всё это значит? — сглотнув неожиданно вязкую слюну, всё также хрипло прошептала я.

— Не глупи, детка, — упорствовал со своим новым обращением Кир. — По-моему, всё предельно ясно.

— А по-моему, ничего не ясно, — вмешался в наш странный диалог Курама. Остальные помалкивали, с опаской поглядывая на моего родственника, впрочем, не уверена, что они поняли кто перед ними. Только Гермиона переводила потрясенный взгляд с меня на дядю. Ее карие омуты как будто говорили: «Ты же сказала — он умер!». Но это был всего лишь шок, никак не обвинение. Мимолетно пожав плечами в ответ Мионе, я сконцентрировалась на диалоге. — Зачем тебе оживлять Волдеморта? — скептически вскинул бровь демон. Выглядело и звучало всё так, будто он сомневался в психическом здравии моего дяди. Однако, когда последний громко расхохотался, как натуральный такой злодей, и я начала в нем сомневаться.

— Вы всерьёз полагаете, что я буду кого-то там воскрешать? — совершенно не реагируя на, если судить по страницам «Пророка», имя оного из величайших темных волшебников данного столетия. И вот это было характерно для Кира, но вот взгляд, полный презрения на Кураму… Мне казалось, наша компания, а точнее дядя с вороном, давно прошли через трудный этап невосприятия друг друга и даже немного подружились. Или я ошибалась, в очередной раз? — Я был более высокого мнения о твоих умственных способностях, Курама.

— Сила, подобная божьей! — понимающе воскликнула я, вспоминая бессонные ночи в домашней библиотеке и предвосхищая вопрос своего демона. Курама мысленно выругался на латыни, заставив меня немного покраснеть. Впрочем, сейчас не до смущения, тем более, что я была солидарна с другом. — Но зачем тебе она? — растерянно спросила я, смотря на родственника. — Ты ведь никогда не хотел… не стремился…

— Ты уверена? — насмешливо поинтересовался… мой дядя?! Теперь я не уверена лишь в одном, стоит ли сейчас передо мной Киртан. Потому что, да, я отлично знала чего желал мой дядя. И безграничной силы, а по совместительству и власти, он не хотел. Слишком большая ответственность, а ему и должности главы ОРДеДе хватало по горло. Секретов, тем паче таких серьезных, как заветное желание, между нами никогда не было. По крайней мере,для меня Кир был самым родным человеком в мире, воспитавшим меня. И поэтому, когда магия крови утверждает, что там стоит и именно мой дядя, а сердце нерешительно замирает, я плюю на все домыслы и чувства.

— Кир, давай пойдем домой? — жалобно прозвучало. Курама, услышавший это, даже скривился, и в точности как Люциус Малфой, дёрнулся — это я краем глаза и сознания отметила. Но мне было плевать на всё это с Астрономической башни.

Новая волна безумного хохота и отрицательно-издевательский ответ разбили мне сердце, попутно помогая прийти в себя. Мечты и надежда скончались в ужасных муках совместно с беспечностью, потому что да, я искренне, всем сердцем, надеялась. Даже не отдавая себе в этом отчет, потому что просто… помнила. Помнила свое детство и Киртана, который столь часто мне уступал, всегда соглашался. Всегда был лучшим.

На мгновение перед глазами даже всплыла картина из детства, тот момент жизни, который запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Кабинет Кира в его же доме и он собственной персоной сидит, углубившись в какие-то бумаги. Он уже как год на своей новой высокой должности — глава ОРДеДе, и он всё также продолжает заваливать себя бумагами и работой, впрочем, не забывая обо мне. И я, надутая и застывшая в дверном проеме. У меня в руках баскетбольный мячик, мне всего десять, и я та-ак хотела поиграть в тридцать одно очко с Киром, а он занят и не может. Обидно. Разворачиваясь и тихо шаркая ногами, отправляюсь во двор. Там специально для меня площадка построена, и в футбол можно поиграть, и баскетбол, а иногда и волейбол! Но самой скучно, а поблизости никого кроме дяди нет. Солнышко теплое, весеннее. Сама погода не советует сидеть дома, вот и я не сижу, без особого рвения бросаю в кольцо мяч. Промазываю, и он, отбиваясь от земли улетает ко мне за спину. Вздыхаю, начинаю поворачиваться, чтобы подобрать его, но тут же восхищено замираю, когда оранжевый шар чисто попадает в кольцо, а ведь Кир стоял на другом конце поля! Зеленые глаза лукаво поблескивают, а мне сообщают невозмутимо: «3:0».

Точно, как в детстве я тяжело вздыхаю, испытующе смотря на дядю. Мозг лихорадочно работает, а я на подсознательном уровне желаю, чтобы всё было как раньше. Жду, вот сейчас Кир раскается, и мы отправимся домой, рассказывая друг другу новости и выясняя, что это вообще было? Но подобные фантазии спотыкаются о холодный, расчетливый взгляд темно-зелёных, неправильных, глаз. Так на меня они никогда еще не смотрели.

Внутренне содрогнувшись, я задумалась о… своем, высоком и тайном, пока разговор продолжался. В частности, благодаря дотошному Кураме, которому буквально всё-всё интересно! Впрочем, я была только «за» узнать парочку лишних подробностей, так как это отвлекало дядю, оттягивая момент ритуала и давая мне возможность неспокойно, но всё же, подумать.

— А Вегард? Он здесь каким боком влез, Зовущий? — хмуро спросил мой демон, заставив меня и… только меня скривиться. Не люблю, когда переводят мою фамилию, но самое странное, что именно Киртан привил мне эту «не любовь», а сейчас он реагирует совершенно спокойно. Точнее, вообще не реагирует! Это нормально?

— Кто это вообще такой? — насмешливо интересуется Кир, играя дурачка. Это поняла я и все остальные, но не Курама, потому что подобный ответ заставил его нахмуриться. Полагаю, лишь долгие, прожитые не впустую, годы сдержали демона от взгляда в мою сторону, тем не менее, мысленно мне сообщили удивительное… нет, просто изумительное!

«Я не могу его прочесть, вроде… и правду говорит и ложь в одночасье, но так не бывает. Тем более, что ответ расшифровывается однозначно — «Без понятия», такое ощущение, что…»

«… ты с демоном говоришь»

Утвердительно закончила я затихшую мысль иногда пернатого друга. Что-то во всей этой ситуации меня цепляло, возможно даже несколько факторов. Подобные домыслы, как необходимые в важный момент слова, крутятся на кончике языка, но не желают слетать. Вот и у меня сейчас что-то вертелось на краешке сознания, несмело пытаясь с формулироваться в ясную мысль. Поскорее бы!

— Демон-медведь, скромный такой, — усмехнулся Курама, — слабый.

После того, как прозвучало последнее слово, некогда зеленые изумруды дядиных глаз вспыхнули темным пламенем. Подобные, испепеляющие взгляды, вызывали толпу мурашек у людей, просто вскользь заметивших их. Вопреки логике я нервно сглотнула, как будто это на меня гневался Киртан, хотя… демон ведь мой, а значит я, и только я за него отвечаю. Впрочем, проснувшийся инстинкт самосохранения лишь подстегнул разум действовать быстрее в критичной обстановке, как и ответ Кира:

— Без понятия, — криво дернул уголком губ он.

— Кир, — теперь настала моя очередь вмешаться в разговор. — А легилименция и окклюменция — это та же ментальная магия, да? — наивно похлопала глазками я, выбивая у всех присутствующих почву из-под ног. Странный, даже глупый вопрос, заданный не вовремя, вызвал просто общий разрыв шаблона. Несмотря на осуждающие взгляды общества, в котором бедная и измученная я находилась, и мало меня тронувшие. Я оставалась совершенно спокойной, как огромная скала, и такой же непробиваемой, продолжая вопросительно взирать на дядю.

Несчастная Гермиона даже закашлялась, видимо вспоминая, сколько времени выносила мне мозг просьбой рассказать об этой теме побольше. В конце концов, я сдалась на милость юного гриффиндорского мучителя — просто в тот момент еще не понимала, что опрос данной особы будет подобен пытке! Хотя, когда тебя пытают, можно не отвечать, а здесь я скорее оказалась в допросной какого-то дознавателя, с ощущением, что как бы я только свидетелем была, но допрашивают меня, как преступника… Зато теперь подруга наравне со мной оценит ответ дяди, при надобности, наверное, еще и дополнит. От представления подобной картины захотелось хихикнуть, очень нервно.

— М-мм… к чему вопрос? — попыталась улизнуть моя жертва, что дивно для моего дяди. Когда мне требуются ответы от него, я вцепляюсь в обожаемого родственника, как клещ с гадкой особенностью — не убиваемой. Хотя, если честно признаться, я ожидала кое-чего другого. К примеру, что в моих умственных способностях усомнятся. Конечно, на красивом лице были видны подобные сомнения, вот только раньше дядя не стесняясь ткнул бы меня носом в… мой низкий интеллект. Сообщив, например, что я, между прочим, с подобной магией ежедневно работаю в этой своей адской клинике. Язвительно напомнив, что на этот скучный вопрос мне уже отвечали, и не только он. Мстительно усомнившись, стоило ли идти мне на встречу и приглашать Макса к нам домой, чтобы он занимался со мной в этой интересной отрасли мало развитой магии. А здесь такая… спокойная реакция.

— Да так, в голову пришло, — беззаботно пожала плечами, совсем не испытывая обиду за его недавний отказ, как будто мой голос всегда звучал так наигранно бодро и наивно. — Ты же сам постоянно мне говорил, учиться надо всему и всегда! В независимости от обстановки, обстоятельств и… публики, — выдвинула я убийственный аргумент. Потому что да, Кир говорил мне всё это. Правда я сильно перефразировала его слова, совсем поменяв смысл фразы: «Из любой ситуации выбивай выгоду, и всегда желательно, интеллектуальную».

— Да мало, чем отличается, — хмыкнул Киртан, повергая меня в шок, так как… поверил мне на слово? Нет, просто за столь вольное перефразирование его несомненно мудрых мыслей, можно было и по филейной части получить. — Легилименция — способность мага проникать в сознание другого человека, а окклюменция — умение преграждать путь к своему сознанию людям, искушённым в легилименции. Всё это в общем можно назвать ментальной магией, — пожал он плечами и немного скривился, явно не собирался лясы со мной точить. — Я удовлетворил твое праздное любопытство? — вскинул язвительно бровь дядюшка, ехидно так. Всё внутри меня сжалось и перевернулось от подобных интонаций, но молчать я не привыкла, тем более в таком милом обществе:

— Ты же знаешь, — не менее ядовито улыбнулась я, награждая его снисходительным взглядом, когда у самой поджилки от страха тряслись, — мое любопытство никогда не бывает праздным, — с небольшими паузами пропела я, выделяя каждое слово.

И мои слова были чистейшей воды правдой. И самое главное, я поняла, что с Киртаном творится нечто совсем не ладное, может его кто заклинанием «дурости» стукнул?.. Такие выводы следовали из его «развернутого ответа», потому что ранее он возмутился бы, что в последнее время некоторые (считай все) особо смышленые волшебники считают, будто ментальная магия это не «чтение мыслей», называя подобное бредом маглов, даже не подозревая, что в корне неправы. Им просто зачастую не хватает практики, опыта и хорошего, знающего всё тонкости науки, наставника, а так называемая на данный момент известная «легилименция» и самый высокий уровень ее проявления, считывание поверхностных мысле-образов, всего лишь первая ступень. Я с ней еще в детстве помню забавлялась, а потом и вправду научилась «читать мысли», а точнее «слышать» их. Главное в этом деле — практика, чем больше экспериментируешь, тем больше возможностей открывается. Просто нужно разобраться в строении человеческого мозга, чтобы быстро попасть в правильную область и найти то, что необходимо. К тому же, дядя бы не промолчал, оповестив явно попавшую под «Обливиейт» племянницу, что для практических опытов нужна палочка, хотя в последствии можно и без нее, но расход сил при этом увеличивается в разы, как и последующая усталость организма. В общем, с Киром что-то было не так, но мысли продолжали витать в облаках, прячась от меня, и я переключила внимание на другую неувязку. Если Киртан и вправду хотел обрести «божественную силу», то ритуал…

Из кармана я быстренько вытащила свою шпаргалку с интересующими меня обрядами. Итак, если судить по всем имеющимся у меня данным, для обретения силы необходимо собрать под сотню невинных (но это не обязательно) душ, а для воскрешения нужно всего лишь… восемь. Решительно подсчитала в уме — один погибший летом учитель, шестеро студентов и… На этом моменте запнулась. Конечно, дядя мог убить еще девяносто три души, та же лежащая при смерти Пиритс подойдет, но в последнее время я не слышала об массовых убийствах. Разумеется, Кир мог таить подобный план многие годы, да только не верю я, что дядя мог притворяться таким пушистым и белым для меня, убивая людей на стороне. Он предпочитал не марать руки. Подобные размышления склоняли меня ко второму ритуалу, так как число жертв было приближено к обряду воскрешения.

Я перевела взгляд на пол, где красовалась идеально ровно расчерченная пентаграмма, воскрешая в памяти рисунки обоих ритуалов. Хвала бездне, мне не требовалось перерисовывать и их, впрочем, подобное никогда не приветствовалось, считаясь небезопасным, как и любые слова призывов. Образцы пентаграмм западали в голову надолго — навык, выработанный за десять лет зубрежки в доме Киртана, очень полезный для мага крови, лично мне облегчающий жизнь. Ровный круг под ногами и латинская роспись вперемешку со звёздочками, крестиками и другими закорючками, совпала именно с ритуалом возвращения человека с другой стороны. Такие несоответствия со словами Кира и такие совпадения со вторым обрядом вызвали в душе смятение.

Распахивая сознание, я поделилась своими домыслами с Курамой. Неожиданностью для меня стал его громкий и гнусный смешок в то время, как мысленно со мной поделились:

«Он ритуал попутал!»

«Это невозможно! Киртан — лучший! И… это точно мой дядя?!»

Я яростно встала на защиту своего родственника, но по ходу отповеди демону стушевалась и закончила всё истеричным вопросом. Просто истерика, которую я упорно подавляла в зародыше, рвалась наружу подобно мощному урагану Эндрю**.

«А кто? Вегард что ли, вселившийся в него?!»

Вроде бы насмешливо хмыкнул друг, признавая подобное бредом и не обращая внимание на странно смотрящих на него людей. Что ему такие вот настороженные взгляды? Это я перед перекрестным огнем нескольких разноцветных пар глаз стесняюсь, нервничаю там… В мозгу что-то щёлкнуло, и в секунду сложилась та гениальная мысль, которая так уперто билась в мозгу. Точнее Курама просто мысленно озвучил ее, полностью дополнив. Сглотнув вязкую слюну, я опять распахнула свои мысли для демона. Подобная версия была крайне логичной и намного более вероятной, нежели мои отстраненные размышления о помешательстве самого близкого родственника. Мелкие детали, цеплявшие мое любопытство: потемневшие, как будто чужие, родные глаза Кира, смотрящие на мир в поисках большей выгоды, олицетворяющие и отражающие душу, душу не моего дяди; идиотское прозвище «детка», при совершенно спокойном настроении мужчины; неправильные ответы и реакции на вопросы; другое отношение ко мне и демону; презрительные взгляды на остальных присутствующих людей, а затем полное их игнорирование; безжалостное, в конце концов, отношение к Розовой Ведьме; Курама, не имеющий возможности понять, врет он или нет; тревога в моем сердце и предупреждения во сне… Всё это указывало на одно — это не мой дядя. Было ли захвачено тело Кира Вегардом? Вполне возможно, но пока мы не вытащим демона из тела, не узнаем кто это.

В момент осознания этого, меня наконец захлестнула паника и волна отчаяния. Я не экзорцист! Курама тоже, как и остальные. Непроизвольно вспомнился случай с Минервой, мне ведь просто повезло. На тот момент, когда я вся такая красивая ворвалась в её покои, единственной трезвой, разумной и правильной мыслью было спасти жизнь директрисы. Я просто следовало порыву. И удача мне улыбнулась, демон не стал долго задерживаться в её теле и ушел. Хотя я самодовольно предпочитала думать, что всё-таки «сбежал». Затем всплыл фрагмент с Гарри Поттером, впрочем, тогда я воспользовалась советами и подсказками Максимилиана, и то был низший демон. К слову, в происшествии с МакГонагалл и Киртаном проявлялась одна одинаковая странность — темнели глаза зеленого цвета, становясь болотистыми.

Совсем неожиданно мою руку кто-то сжал, делясь человеческим теплом и поддерживая. Вскинула голову, чтобы утонуть в расплавленном серебре глаз Люциуса Малфоя, оставляя позади все тревоги. Разум затуманился, а нынешняя тяжелая ситуация утратила свою важность, как и все лишнее. Волна полного спокойствия накрыла меня с головой, и я неожиданно почувствовала себя в безопасности, просто, когда рядом сильный, любимый мужчина, бояться глупо. Впервые в жизни я ощутила нечто подобное, немного испугалась резкой смене приоритетов, но сумела уверенно улыбнуться ему, вложив в эту улыбку благодарность за поддержку. Этот миг нашего единения, всего лишь секунда, когда наши взгляды встретились, растянувшийся на маленькую вечность, невероятно помог мне. Уже с большей верой в себя я опять связалась с Курамой, крепко вцепившись в теплую, широкую ладонь Люциуса.

«Думаю, ты попал в точку, сможешь быстро смотаться в домашнюю библиотеку и найти информацию, как изгнать… сущность из дяди?»

Спорить со мной, к моему огромному облегчению, Курама не стал, понимая весь расклад игры. Он единственный, кто способен за короткое время стать экзорцистом, найдя необходимые сведения, а если ситуация достигнет критического момента… он в кратчайшие сроки передаст мне всю информацию ментально. Наша многолетняя связь, полагаю, позволит настолько растянуться на расстояние. Если же нет, буду выкручиваться сама, а он быстро примчится на подмогу. Я видела насколько сильно демон не хотел улетать, оставляя меня одну, пришлось пойти тогда на хитрость. Напомнила ему, что кое-кто перепутал ритуалы, и в крайнем случае, мне придется еще и Волдеморта убить. Насчет того, сумею ли я причинить вред телу Киртана старалась не думать, в душе и так всё переворачивалось при понимании, что сделали с самым родным человеком.

Благо, все наши тайные переговоры с демоном оставались незамеченными — мы всё же старались держать лица — и я, продолжая хлопать большими испуганными глазами, как актриса погорелого театра, смотрела на лже-Киртана. Сбоку раздалось хлопанье крыльев, и я обернулась в тот момент, когда мой демон начал исчезать во тьме густой тени.

— Курама?! — изумлённо и неверующе выдохнула я, мысленно добавив лишь одно:

«Удачи!»

Комментарий к 25. Вскрываемся, господа!

*Пиритс (англ. Pyrites) — Пожиратель смерти. Вступил в ряды сторонников Темного Лорда во время первой войны. Фамилия Пиритса происходит от названия минерала пирита, «золота дураков».

**Ураган Эндрю (англ. Hurricane Andrew) — атлантический тропический ураган 5 категории, третий по величине ураган, достигший берегов США в 20 веке. Этот ураган был единственным значительным ураганом сезона 1992 года в Атлантическом океане. До урагана Катрина 2005 года ураган Эндрю являлся самым разрушительным ураганом в США за всю историю наблюдений; в 2012 году он опустился на четвертое место по данному параметру.

========== 26. Театр абсурда ==========

Я никогда не предам того, кого люблю, какие бы боги чего бы мне ни обещали.

Роберт Грин Ингерсолл

Застыв, я с недоверием в глазах следила за улетающим другом, на мгновение более сильно сжав ладонь Малфоя, как будто пытаясь предупредить. Со стороны дорого уважаемого «родственника» послышался хохот и какие-то слова насмешки, утверждения, что всегда знал подлую, но мудрую натуру моего демона, всё это я пропускала мимо ушей, просто пристально внимала какому-то неадекватному Киру и одновременно отслеживала путь Курамы к родовому замку. Единственным, что смогло вывести меня из странного транса, стал голос, вклинившийся в чувственный монолог дяди, бывшим крайне необычным для моего спокойного и уравновешенного Киртана. Знакомый, с мурчащими нотками в глубоком баритоне, хотя последнее плохо улавливалось, с учетом того, что голос буквально рычал.

— А я говорил, этот демон тебе не напарник! — повергая меня в неистовую, ничем не замутнённую радость, то ли прохрипел, то ли прорычал Варгин.

Он стоял, придерживаясь за стеночку в том месте, откуда я несколько минут назад метала кинжал. Костюм, который был очень приличным… до встречи и более тесного общения со мной, свисал рваными черными полосами в темно-бурых пятнах крови с подкачанного мужского тела, впрочем, все демоны обладали отменной фигурой — это не тайна и не новость для меня. Вид у голубоглазого Аполлона был, мягко говоря, побитым, несчастным и очень жалким, хотя, бледный брюнет уже не походил на синеющий труп, коим я оставила его лежать на холодном мраморном полу. Совесть не просто насела на бедную меня, она натурально взвывала, как баньши, когда я узрела медленно затягивающиеся порезы. Видимо мой бесконечно виноватый вид был красноречивее каких бы то ни было слов, потому что раненый моими стараниями демон сжалился надо мной:

— Не волнуйся, — успокаивающе улыбнулись мне, через силу, хотя скорее боль. — Я даже благодарен тебе, — нёс околесицу Варгин, явно находящийся сейчас в… активном бреду. — Благодаря твоему своевременному вмешательству, я обрел контроль над собой, — и холодная усмешка на пухлых губах, предназначенная Киру, — полный контроль.

— Так всё-таки ты, — раздался опять же очень знакомый голос, и теперь я обратила внимание на человека… точнее ангела, стоящего возле выздоравливающего на глазах Варгина. Мне сегодня просто везет на неожиданные встречи! И самое ужасное, Светозар, как всегда облачённый в светлые одеяния, не просто произнёс тихо, но угрожающе слова, он констатировал факт, который видимо знал. И вспыхнувшая было в груди обжигающе горячим цветком радость мгновенно утихла, а скользкое и такое неприятное чувство недоверия затмило даже беспокойство за Варгина.

— Я же предупреждал тебя, архангел, не вмешивайся во всю эту историю. Мне честно не нужны были светлые здесь, но за помощь, — губы… не знаю, как теперь называть этот субъект, который раньше был моим дядей, растянулись в гадкой такой улыбочке. Не знала, что он так умеет.

— Светоза-ар? — недобро протянула я, не веря даже в предположительно возможное предательство ангела. Он ведь мой друг, лучший! Сознание мимоходом зафиксировало еще что-то из фразы лже-Кира, но я не обратила на это внимание.

— Малышка, — тут же обратил всё свое внимание на меня друг, при этом говорил он серьезно и, кажется, чувствовал себя Светик виноватым, а в светло-карих глазах застыли грусть и печаль, вселенские такие, — признаю свою вину, я узнал о том, что он, — некультурный тычок пальцем в сторону тела моего родственника, — жив. Я не рассказал тебе об этом и это моя единственная ошибка, видимо вылившаяся в неприятные последствия для тебя, — спокойно и уверенно говорил ангел, но мое доверие к нему неожиданно было подорвано. — Я сожалею об этом, поверь, — проникновенно заглядывая мне в глаза, продолжал он. — Просто и подумать не мог, что он причинит вред тебе! А когда заподозрил, что ошибся… — ангел не договорил, излияния явно были слишком тяжелы для него и под последующим молчанием подразумевалось нечто вроде: «Я позже, наедине поведаю, всё-всё! Только сейчас не надо, не сейчас, пожалуйста!». По крайней мере, именно так трактовала его я. — Малышка, я на твоей стороне, поверь. Прошу, — проницательно смотря в душу, понуро произнес ангел.

Со стороны всё выглядело предельно ясно и разум склонялся к версии «предательства» лучшего друга, но гори оно в преисподней! Я даже продумывать подобные версии не могла. Не хотела гадать, где же мог подставить меня единственный знакомый ангел, потому что… Бездна! Я ему верю и это иррационально, глупо, но! И это «но» было слишком весомо для юной наследницы Воканс:

— Верю, — слабо улыбнулась я, вызвав облегченный выдох друга. Неодобрительные взгляды Варгина, Гермионы, Снейпа и Малфоя я проигнорировала. А последний, как некоторое время назад я, сжал мою ладошку в своей лапище, пытаясь предупредить и переубедить.

— А-а… — протянул Светик, стрельнув взглядом в направлении, где исчез Курама. Кажется, он не поверил в трусливый побег товарища, что радовало и грело душу, так как не я одна на сто процентов уверена в ком-то. И, кажется, ангел с демоном действительно стали друзьями, настоящими.

Отобрав свою аккуратную конечность из захвата Люциуса, я «неожиданно» всхлипнула и метнулась к ангелу на шею. Точнее на грудь, а руки обвили шею удивлённого Светозара, когда я подпрыгнула и между невразумительными приступами рыданий шепнула ему: «Кир, возможно, одержим». Старательно сжав информацию (Светик умный, сам поймет и разгадает всё), я попыталась провернуть свою операцию по просвещению друга как можно незаметней. Постояв долгую минуту в ступоре, когда вокруг царила гробовая тишина (будто бы никогда истеричных девиц не видели, право слово!), ангел всё же сообразил успокоить меня тихими словами. Слова не были столько тихими, правда и говорились исключительно для публики. Я быстро успокоилась на удивление окружающих, посматривающих на меня с явной опаской, а я, между прочим, полагала, что именно такой непосредственной девчонкой все считают меня. Похоже ошиблась, и в глазах собравшихся я была взрослым человеком…

— Достаточно! — холодно приказал Киртан. Он пришел полностью в себя, и резко повернувшись к нам боком, шагнул к телу Пиритс. Не слишком уважительно покóпав тело и не увидев признаков жизни, решил, что Серсея наконец-то отдала концы. Мне в это, честно говоря, не сильно верилось — такие заразы не помирают! — и по скептическому взгляду почти полностью регенерировавшего кота было ясно, что в подобное счастье он тоже не верит. Ему совсем не жаль было хозяйку, а я продолжала отчаянно не понимать дядю, ведь правило: «Лежачих не бьют!» — являлось священным. Но, должно быть, кое-кто запомнил язвительную добавку Макса: «Их просто добивают…», фыркнул тогда раздраженный помощник.

— Надеюсь больше гостей не будет, — мрачно произнес Киртан и прежде, чем я успела сделать хоть что-то, резко взмахнул рукой.

Ритуал начался. Мы слишком долго болтали. Хотя… еще до того, как мы пришли сюда, у него было всё готово. Остаётся только надеяться, что он и вправду ошибся, а если нет, то… Думать о том, что случится во втором случае, я категорично не хотела. Просто даже мне страшно становилось, а показывать натуральный страх сейчас и тем более его испытывать — глупость несусветная. Необходимо сохранять спокойствие и холодный рассудок любой ценой, ведь на мне весит ответственность за друзей, которые вопреки моим стараниям поперлись сюда, за мной.

В отличие от меня, Светик и Варгин стоять на месте не собирались, смазанными тенями метнувшись на Киртана. Я же быстренько начала оттеснять волшебников к стене, а в идеале к выходу. В отличие от ангела и демона они могут пострадать, при этом сильно, если не смертельно. Вокруг же творилось безумие, световое и шумовое. То там, то сям вспыхивали искры разных цветов, а дядя оказался под небольшим прозрачным магическим болотно-зеленым куполом и из-за этого его кожа из бледной преобразилась, став болезненного оттенка. Так обычно выглядели люди, которые съели что-то не то, либо тролли. Рядом с ним кружили огромных размеров кот и Светозар, пытаясь пробиться внутрь, где Кир под защитным контуром шептал заветные слова. Безрезультатно.

Тем временем, воздух сильно накалялся так, что дышать было тяжело. Еще немного и с волшебниками, и мной в том числе, случится эффект огневого мешка и мы умрем из-за отсутствия кислорода. Красочно представив себе подобную картину, я принялась активнее выгонять друзей из круга пентаграммы. Мы успели вовремя. Стоило мне выскочить на чистый, не исчерченный символами пол, как весь контур пентаграммы вспыхнул огнем и оттуда вылетело два тела, в которых смутно можно было узнать моего лучшего друга и Варгина. Они шевелились и стонали, из чего я сделала выводы — оба живы и относительно здоровы, если двигаться могут, поэтому уставилась опять на Киртана. Фигуру дяди было тяжело разглядеть, но меня в данный момент больше ритуал интересовал. Никогда не видела столь завораживающее буйство стихии огня, пусть и разноцветных оттенков, и силы. Она завораживала, и я ощутила буквально физическое разочарование, когда все закончилось, так же неожиданно, как и началось. Пламя угасло, а пол стал девственно чистым, и только Киртан продолжал неподвижно стоять, сложив руки на груди с самодовольным видом. Рядом воскресшего Волдеморта не наблюдалось, что говорило лишь об одном — я где-то ошиблась, а дядя оказался прав.

«Вика, я нашел! Ты готова?»

В голове раздался приглушенный голос Курамы, отвлекая меня от созерцания довольного лица родственника. Я кивнула, произнеся про себя «Готова!», но по прищуренному взгляду Кира поняла, что прошептала слово в слух. Впрочем, какая разница?

«Вскинь руку в направлении тела и повторяй, взывая к магии…»

Я подчинилась беспрекословно, надеясь, что всё удастся, несмотря на проведенный ритуал, и мои домыслы подтвердятся. Несмотря на удивление, повисшее вокруг, я говорила и говорила, с садистским удовольствием наблюдая, как открывший рот «родственник», чтобы что-то сказать, начал судорожно хватать воздух. Тело задрожало и поднялось в воздух, начав изгибаться под разными углами, в самых невероятных позах. С каждым произнесенным словом я чувствовала, как собственные силы покидают меня, но не жалея и капли, выплёскивала сырую магию из себе, подкрепляя сказанное на латыни, изгоняя чужую суть из родного тела. В том что тело родное я, с первого взгляда на Киртана, не сомневалась — магия крови не позволила ошибиться, а оборотные зелья с использованием крови Вокансов никогда не работали, иногда даже убивая существ, пытающихся взять чужой образ на время.

Ноги начали подгибаться, и я медленно оседала на пол, не прекращая говорить и протягивать руку в сторону дяди. Сильные, знакомые и любимые мужские руки подхватили меня за талию, не позволяя упасть и поддерживая. Это было невероятно приятно, и силы, вытекающие из меня равносильно уходу чужого духа из Кира, вновь появились, будто у меня пресловутое второе дыхание открылось. С произнесением последней фразы, я устало опустила руку, слыша затихающий голос моего демона, обещающий вскоре оказаться рядом. Тем же временем обстановка сил ничуть не изменилась. Краем глаза видя лежащее на полу тело дяди, я заметила стоявшего возле него незнакомца. Мне не удалось хорошо его рассмотреть, а уплывающее в беспамятство не на долгое время сознание лишь отметило: пепельные волосы до плеч; жилистое строение тела; лицо, исполосованное одним огромным шрамом, тянущимся наискось от левого виска к правой скуле; и пронзительные серые глаза, полные жестокости и затаённой злобы, или это было злорадство?

✡🔯✡

Абсурд — это логика сердца.

Ж. де Леспинас

— Это был крайне глупый поступок, Зовущая, — бесстрастно хмыкнул Вегард, смотря на обмякшее тело в руках светловолосого волшебника.

Теперь ничто не могло помешать медведю, теперь он самый сильный, пусть никаких изменений он и не почувствовал. Впрочем, возможно это из-за того, что он вновь оказался в своем теле, которое на поверку кажется таким непривычным и неудобным, будто чужое? Тем не менее, ему следовало лишь поблагодарить девчонку за такой нежданный негаданный подарок. В теле Киртана Воканса демон оставаться не намерен был и способа вернуть свою истинную личину даже искать не пришлось, глупая человечка сделала всё за него, пусть способ и оказался крайне неприятным и болезненным. Интересно, на что надеялась Виктория? Как раскусила его игру? Хотя, это уже не важно. Он победил, окончательно и бесповоротно, всех разом.

— Да неужели, демон?! — раздался насмешливый, неприятный, грубый и прокуренный голос за спиной Вегарда. Мужчина резко обернулся назад, чтобы с омерзением лицезреть костлявое пугало в байкерском костюме и немытой головой. Тяжелый стальной взгляд скрестился с издевательскими темными омутами.

— Максимилиан Ван Хельсинг? — в некотором замешательстве вздернул брови Вегард, спрашивая глазами: «А этого какими ветрами занесло?..» — Ты как сюда попал? — нет, правда ведь, не «Тайная комната», а проходной двор какой-то!

— Вот так, — любезно взмахнул рукой Макс, отступая в сторону.

Мгновения не прошло, а в помещении раздался звук автоматной очереди. Опустив взгляд вдруг помутневших глаз, демон в полном недоумении рассматривал багряные пятна, растекающиеся по светлой рубашке, в полном непонимании ощущая дикую, жалящую боль в местах попадания пуль. Они не прошли на вылет, оставаясь в теле демона и причиняя боль Вегарду, заставили сильное мужское тело пошатнуться. И пока он рассматривал свои раны, пытаясь регенерировать их, все остальные с жадным любопытством и близким к истерическому состоянием разглядывали домового эльфа. Да-да, самого обычного, вислоухого и голубоглазого карлика, довольно поблескивающего огромными глазёнками и держащего в руках самый обычный автомат. Информация, что оружие можно использовать в стенах школы медленно, но верно пробивалась в головы волшебников. Истина: «Техника не совместима с магией!» — разбивалась о реальность, где творилось совершенное сумасшествие — эльф с магловским оружием, снося последние возможные планки. Теперь все, находившиеся в помещении, спокойно могли сказать, что повидали в этой жизни всё возможное и невозможное, а еще, наверное, с них хватит зрелищ.

Впрочем, не только эльф светился радостью, как никак выполнил поручение хозяйки на отлично! Дарк и слушался господина Ван Хельсинга, и последний не выглядел на ожившего жмурила, который, чай секунда, свалится в глубокий обморок от усталости, недоедания и отсутствия необходимого количества жидкости в организме. Максимилиан был откровенно счастлив, его очередная разработка окончилась полным успехом. Радость переполняла мужчину, заставляя светиться изнутри, а еще он испытывал благодарность к своей экс-подопечной, так как в бывшее начальство отдать приказ стрелять он не смог бы.

— Ван Хельсинг… — прохрипел демон, падая на колени. Самоизлечиться Вегарду не удавалось, что очень странно, с учетом новоприобретенных божественных способностей. — Что?.. — договорить он не сумел, так как со всех сторон надвигался странный шум, а силы утекали, как песок сквозь пальцы.

— Не пытайся, демон. Пули отлиты из непростой стали, к тому же заговоренной и умытой в святой водице. А если тебе любопытно, что с тобой происходит, я поясню. Ты теряешь свою человеческую суть, которая присуща любому высшему демону или, думаешь, чем еще вы отличаетесь от низших? Таким образом, ты превращаешься в слабое, не наделённое разумом существо. Как себя, к слову, чувствуешь? Какие ощущения, демон? — с исследовательским любопытством спросил Максим у ускользающего сознания демона.

— Рр-р-р… — выдавил из себя Вегард грозное.

— Не рычи, — недовольно цокнув языком, приказал Ван Хельсинг. — Девочка, — обратился он к Гермионе, неверяще разглядывающей раскинувшуюся перед глазами картину, — что у тебя там за сумочка? — вскинул мужчина темную смоляную бровь. — Сейчас самое время заточить вот этого, — кивок на практически лежащего пепельноволосого демона, — так как я не уверен, что его достаточно сильно приложит… — задумчиво проговорил совершенно спокойный, и даже отрешенный, нынешний глава ОРДеДе.

— Д-да, — немного дрогнувшим голосом произнесла Гермиона и решительно зашагала вперед, приоткрывая порядком потяжелевшую бисерную сумочку.

— Вы еш-ш-ще пож-ж-жалеете! — прошипел Вегард, чувствуя, как его тело неотвратимо втягивает в сумку смертной женщины, а разум отступает, оставляя править балом инстинкты и рефлексы.

Вся компания вновь неуловимым образом оказалась в центре огромного зала, возле лежащего на земле бессознательного тела Киртана. Максим склонился над другом, тайно надеясь на чудо, проверяя его дыхание и пульс. Тихий выдох радости и облегчения сорвался с его губ, когда он почувствовал и первое, и второе. Воканс был в обмороке, не глубоком и, как мог судить со стороны Ван Хельсинг, не опасном для жизни. Следующим объектом внимания темноглазого мужчины оказалась бывшая подопечная, которую давным давно пора выпороть, но рука никак не поднимается, стоит только взглянуть в невинные ангельские глазища девчонки. Впрочем, демонолог немного опоздал, на жизнеспособность Викторию уже успели проверить два образованных волшебника, не найдя ничего опасного для здоровья. Девушка просто была обессилена, что поспешила исправить пришедшая уже немного в себя Гермиона. Изучив подругу и ее привычки вдоль и поперек, гриффиндорка прекрасно знала содержимое сумки Воканс, что позволило ей быстро найти необходимые эликсиры. Не забыв проконсультироваться у Мастера Зелий, волшебники в две пары рук влили травяные настойки в ротик не сопротивляющейся брюнетки. Благодушно наблюдающий за этим Макс одобрительно покивал головой, тогда как Светик недовольно кривил губы. Несмотря на то, что весь запас лекарственных зелий Виктории Светозар варил собственноручно, сам ангел предпочитал лечить больных исключительно магией, считая этот способ более надежным и быстрым. Но смотря на то, как крепко сжимает светловолосый волшебник девушку, лежащую у него на руках, он прекрасно понимал, что никто не передоверит сохранность малышки ему. И только Варгин стоял сбоку, прикрыв тяжелые веки и переваривал всё случившее, не оставляя такой важный процесс на самотек или на потом, как остальные присутствующие.

Именно этот момент выбрало провидение, дабы морально добить людей и нелюдей. Странный и подозрительный ворох черных одежд, который появился во время проведения ритуала, и на который никто прежде не обратил внимание — зашевелился. Сначала бесшумно и как будто несмело, затем всё живее и живее, начиная производить свойственные этому действию шорохи. Однако никто не заметил этого, пока из темной кучи ткани не раздался протяжный мужской стон, полный непонятных эмоций. Гермиона, вздрогнув, вцепилась в руку стоящего рядом Снейпа и незаметно, на шажок, приблизилась к нему. Северус неуловимым движением заслонил собой мисс Грейнджер, впрочем, не заслоняя ей тем самым обзор. Люциус крепче прижал к себе Викторию, мысленно прикидывая, каким образом достать палочку и при этом поудобней перехватить девушку, чтобы та не упала. Демон открыл глаза, которые, из-за идущей полным ходом регенерации порядком истерзанного острыми лезвиями тела, светились внутренним голубым огнем, а зрачки сузились, становясь продолговатыми и вертикальными, как у котов. Максимилиан скользнул рукой к поясу, крепко перехватив рукоять кинжала, в отличие от Виктории, он был мастером в метании холодного оружия в любом состоянии. Дарк, прыгающий вокруг Малфоя и задающий кучу неуместных вопросов на тему безопасности своей хозяйки всем подряд и никому в частности, застыл, судорожно вспоминая, как перезаряжать автомат. Светозар передёрнул плечами, готовясь в любой момент выпустить крылья и озарить неудавшуюся угрозу светом та-а-к, что милосердней было бы бедняжке заживо сгореть, брошенным в жерло действующего вулкана или высадив на самой близкой к Земле пылающей звезде — Солнце.

Меж тем, одним плавным, гибким и тягучим движением, совсем как настоящий гад, в прямом смысле слова, из вороха тканей поднялось мужское тело. Совершенно обнаженное, стоит заметить, но это никого не смутило. Просто смотря на бледное тело Волдеморта, покрытое темной сетью вен, виднеющихся из-под прозрачной кожи, отсвечивающей то голубым, то зеленым, нельзя было ощутить что-либо иное, как омерзение. Тщедушное, сухопарое тело было худым до невозможности, достаточно высоким и слишком гибким для наблюдающихся остальных характеристик. Лысая, безносая и уродливая голова была откинута немного назад и склонена к плечу, а бездушные глаза безэмоционально рассматривали окружающих. Желание и горячая мечта Серсеи Пиритс сбылась (Темный Лорд ожил!), а Виктория, в отличие от Вегарда, ни капельки не ошиблась в своих выводах и обрядах. Хотя это мало кому могло сейчас помочь или упростить жизнь. Тот-Кого-Нельзя-Называть, пусть и был без палочки и смотрел на мир пустым взором, всё равно оставался чертовски сильным колдуном и опасным собеседником.

— С-с-северус-с, Люциус-с-с, — вроде, как бы узнал бывших сторонников и соратников мужчина. Из шипения Лорда Волдеморта, которого не узнать было невозможно, было тяжело вычленить что-то внятное и понятное.

Метки на руках бывших Пожирателей Смерти вспыхнули огнем, заставляя мужчин ощутимо вздрогнуть и зашипеть от боли. Или эта боль в метке была столь неприятна из-за того, что они отвыкли от нее? Ведь редкие фантомные боли ничто по сравнению с настоящей агонией призыва. Вопреки собственным страхам и переживаниям, оба профессора решительно вскинули палочки, направляя их на бывшего Повелителя. Люциус исхитрился перехватить Воканс за талию левой рукой и теперь осторожно удерживал ее, понимая, что ничто не заставит его отпустить любимое женское тело. Из-за напряжения, воцарившегося в помещении, светловолосый аристократ даже не понял, что Виктория как-то неожиданно убавила в весе и левая рука больше не напрягалась, теперь просто исключительно лежа на ее талии и обнимая, притискивала к себе.

Темный Лорд вознамерился прошипеть еще что-то нечленораздельное, но из его рта не вырвалось ни единого звука. Всё заглушил один единственный выстрел, произведенный из подаренного одной несносной ведьмочке на день рождения усовершенствованного пистолета. Всё внимание общественности вновь переключилось с ожившего злодея на недавно лежащую полутрупом девушку, а ныне вполне здравствующую девицу, которая сжимала обеими руками оружие. Невинно улыбнувшись и похлопав длинными черными ресницами, Воканс выдала очередной перл:

— А я давно недоумевала, почему никто не додумался его пристрелить? В конце концов, мы живем в конце двадцатого века и многие волшебники, будь они хоть трижды чистокровными, слышали о современном магловском оружии.

— Просто любое магловское оружие, посовременнее меча и лука, считается техникой и априори не работает в местах магических, вроде Хогвартса, — парировал Максимилиан. — Так что, радуйся, у тебя выпал эксклюзивный шанс пристрелить самого грозного волшебника этого столетия благодаря мне, между прочем.

— Ну что ты, — весело фыркнула Вика, нисколечко не впечатлившись заслугами и скромностью бывшего опекуна, — кто же усомнится в твоих заслугах, элементарный ты наш. Лучше скажи, как ты додумался дать Дарку в руки автомат? А ты почему молчал, секретный мой? — последний гневный вопрос и взгляд был адресован бедному эльфу, который весь скукожился от наигранного гнева хозяйки.

— Я его просил, — выгородил спокойно Дарка Ван Хельсинг, продолжая беседу, как ни в чем не бывало. Будто бы сейчас самый ужасный колдун всех времен не оседал на пол, злобно прожигая взглядом болтающую парочку. К слову, первые сильные эмоции, которые он проявил. — А столь интересующее тебя историческое событие, — кивок на эльфа с оружием, — я тебе потом во всех подробностях опишу, Интеллигент, — насмешливо сверкнул глазами глава ОРДеДе.

— Ты без очков?! — обрадовано вдруг воскликнула Виктория, еще больше подчёркивая сюрреалистичность момента.

— Забыл надеть, слишком спешил сюда, — раздосадовано пояснил мужчина, почесав кончик носа. Стоило признать, он проиграл своему оппоненту под чистую.

— А спешил почему? — хлопнула глазками Воканс, продолжая игнорировать жуткий взгляд Волдеморта.

— Всё потом, — раздраженно махнул рукой Макс, уходя от ответа и погружаясь в себя.

— Ну ладно, — пожала плечами брюнетка и немного сильнее прислонилась к Люциусу. Героизм героизмом, но силы девушки еще не восстановились, и показываемая энергичность на публику была наносной. Стоило дунуть на теперь уже не последнюю представительницурода Воканс, и она свалится на пол, не в состоянии подняться.

— Это не конец, — сообщил наконец Волдеморт, до этого судорожно пытающийся зажать рану в области сердца. Обычный человек на его месте давно бы умер, позволяя всем спокойно выдохнуть, а это существо упорно цеплялось за жизнь, непонятно почему? Или он жил вопреки?

— У тебя еще остались эти… — тут же живо полюбопытствовала Виктория, прищёлкнув пальцами. Слово упорно вертелось на кончике языка, но подбираться не желало, и голубоглазая бросила просительный взгляд на подругу.

— Крестражи, — подсказала она, сама ведь поведала всю историю войны против Того-Кого-Нельзя-Называть Воканс.

— Да-да, — слабо кивнула Воканс.

— Конеш-ш-шно, — мерзко усмехнулось существо, которое вопреки форме тела, явно не было уже человеком.

— Это не проблема, — хмыкнул Варгин, хищно облизываясь.

— Постой, — нахмурилась Виктория. — У тебя уже есть душа на сегодня, — она повела плечом на несколько обгоревшее тело Розовой Ведьмы. — А у меня должок кое перед кем, да и любит он трудные, невыполнимые задачи. Как наш коварный выражается, они только закаляют его непростой характер, — встала на защиту раскиданной по всему миру души Волдеморта Виктория. Хотя они делили шкуру не убитого медведя, девушка не собиралась отступать, даже если Темный Лорд солгал на тему крестражей. Всё-таки, Варгину многовато две души за раз, а Локи она и вправду обязана многим, посему подарок для друга самое то. С учетом того, что она совершенно забыла купить ему презент на рождество, всё складывалось просто отлично. — У кого-то есть вопросы, возражения? — сочла нужным спросить девушка.

— Он больше не сможет вернуться? — уточнил Снейп, который схватывал всё на лету.

— Именно, — кивнула Воканс. — Миона, ты помнишь ту пентаграмму? — перевела взгляд на подругу, понимая, что самой сил не хватит на призыв.

— Помню, — неохотно кивнула гриффиндорка.

— Зови, — вздохнула Вика, зевнув. Пальцы, удерживающие пистолет, норовили разжаться, и во избежание конфуза перед Максом, она поспешила спрятать оружие в сумочку, висевшую на поясе, предварительно поставив его на предохранитель. Оттуда же девушка вытащила мел, который передала подруге.

Гермиона довольно проворно и быстро чертила пентаграмму, как на человека, который делал это всего лишь второй раз в жизни. Темный Лорд замер в не слишком удобной позе и не шевелился, видимо справедливо опасаясь делать любые телодвижения, когда на него направлены две волшебные палочки и дуло автомата, а возможно его тело просто одеревенело. В любом случае, это всё не нравилось Виктории, как медику, но еще большее ее неудовольствие вызывало тело любимого дядюшки, лежащее на холодном каменном полу. В пол уха слушая вялые переговоры соратников, девушка не выдержала:

— Макс, подними его, — буркнула недобро.

— Прости, — повинился мужчина и, достав палочку, поднял бывшего шефа в воздух. Разумеется, такой способ был возмутителен, ведь так обращались исключительно с мешками картошки! Но Воканс, которую посмей кто-нибудь так поднять, непременно бы обиделась, но сейчас она не обманывалась и не спешила вступаться за родственника. Здраво смотря на ситуацию, она спокойно подметила, что даже в таком истощённом состоянии — Вегард явно пренебрегал нормальным и частым питанием, как и сном — Киртан был намного крупнее и тяжелее худощавого Максимилиана, и демонолог выбрал исключительно правильный способ обращения с Киром.

Призыв Локи также не занял много времени. Демон, что называется, прибыл по первому требованию и, видимо для исключения, в человеческом обличии. Увидев всю собравшуюся разномастную компанию, он цыкнул и впился взглядом в самое знакомое и практически родное существо, Вику разумеется. Отделавшись от коварного и любопытного Локи фразой Максимилиана, девушка тем не менее не уточнила, когда настанет то загадочное «потом» и она поведает собутыльнику все подробности дела. Общими усилиями сбагрив мужчине с голубыми локонами Волдеморта, его подруга в который раз подивилась акульей улыбке демона. Впрочем, в размышлениях по поводу звериной ипостаси Локи можно долго путаться, но сделав пометку, она обещала себе в ближайшее время разобраться с этой интригующей тайной. Следующим всю собравшуюся компанию покинул Ван Хельсинг, обязавшийся транспортировать Киртана в больницу Святого Мунго и прихвативший с собой Дарка с непонятной для хозяйки эльфа целью. Но Воканс не возражала, справедливо решив, что «Чем бы дитя не тешилось — лишь бы не вешалось!». Именно в этот момент, когда наконец можно было расслабиться и вернуться в Хогвартс, дабы… да, готовиться к празднику, как бы смешно это ни звучало, произошло очередное, просто вон выходящее, событие!

Воздух в комнате задрожал, а затем полыхнуло светом так, что у всех присутствующих существ в количестве семи штук (Курама явился, не запылился), сложилось ощущение, будто бы рядом с ними молнией шарахнуло. Первый, как самый отпорный к свету, пришел в себя Светозар, предусмотрительно поклонившийся новоприбывшему. У ангела, к слову, задергался глаз, что было дурным знаком, на который внимание обратила только Воканс. Впрочем, быстро позабыв о лучшем друге девушка уставилась на… Бога.

Как ни странно, ничего конкретного о мужчине средних лет никто сказать не мог, сколько бы не вглядывался в резкие черты лица. Ни цвет глаз, ни цвет волос, ни форма и цвет лица в памяти не сохранялись, что было необыкновенно странно. Подобное положение дел напрягло всех волшебников, а сильные и умудрённые жизнью демоны синхронно шагнули за спину Виктории, не сговариваясь. И с одной стороны, девушка почувствовала защищённость, а с другой, ощущение, что ее используют как буфер, крепко засело в сознании. Мужчина же ждал, как-то выжидающе смотря на смертных, но ни особого пиетета, ни благоговения на лицах присутствующих видно не было. Всевышний явно ошибся публикой, появляясь столь помпезно. Урии́л сдержанно смотрел на свое высшее начальство, выжидающе смотрел, но не более. На лицах Варгина и Курамы застыли фарфоровые маски и эмоций сквозь полный пофигизм рассмотреть нельзя было, разве что глаза презрительно и неприязненно поблескивали. Северус и Люциус, априори были, как и все сколько-то чистокровные маги — в магловского божка не верили и при любом удобном случае поминали Мерлиновы панталоны. Гермиона, пусть и являлась маглорожденной, но родилась в семье врачей и, страдая здоровым таким скепсисом, а также познав мир магии, сомневалась в существовании Господа Бога. И хотя взгляды свои ей, несомненно, придется пересмотреть, но старые убеждения намертво засели в ней. А о Воканс говорить нечего, во-первых, она демонолог и водит дружбу с демонами, во-вторых, девушка считала себя атеисткой, хотя и знала, что божественный субъект является порой вполне материальным, но подобные факты никогда бы не заставили ее именно «верить» в данного господина — всё-таки дружба обязывает.

— Привет, — нарушила молчание Вика, а ее рука скользнула в сумку и начала механически перебирать вещи, успокаивая нервы хозяйки.

— Здравствуйте, — легко склонил голову Всевышний.

— Чем обязаны? — холодно поинтересовался Курама за спиной подруги, заставив глаз последней нервно, и даже несколько зло, дёрнуться.

— Мне не нравится, — начал Бог и осёкся, явно понимая, что подобная формулировка выставляет его настоящим нарциссом. В представлении присутствующих он таким и был, а слово не воробей, поэтому ему пришлось продолжить, — когда сюда выдергивают души, — хмуро сообщил Господь, имея ввиду Волдеморта, а в воздухе запахло озоном. Спецэффекты были столь хороши, что люди даже услышали, как где-то сверху и снаружи громыхнул гром.

— Это не мы, — тут же открестилась Воканс.

— Твой родственник, — мрачно буркнул недовольный Бог, как будто сам лично имел все души на учете. Хомяк!..

— Ошибаетесь, — в разговор вступил Светозар и тут, в совершенно не светлую, а вполне обычную брюнетистую головку Виктории, пришла запоздалая мысль.

— Ты, архангел! — ткнула она обвиняющее пальцем в друга. И столько обиды в голосе было, что уголки губ Светика начали подрагивать. Это была настоящая картина маслом и ангел не мог больше сдерживаться, потому что всё было таким… та-аки-им… смешным! Бледные губы разъехались в совершенно радостной улыбке и Воканс поняла — дело дрянь. Потому что у ее лучшего друга сейчас случится приступ, о которых, она уверена, Всевышний не знал.

Минута на раздумья, и в комнате, которую давно пора переименовать на «ирреальную», случилась очередная немая сцена. Точнее немой она выдалась для четырех волшебников, двух демонов и Бога, а вот у Светозара явно поехала крыша. Светловолосый ангел, закинув голову назад, расхохотался, как безумный злодей, так раскатисто и громко, что от стен бежало громогласное эхо. Но этого, как ни чудно, никто не слышал. Потому что пока архангел давился собственным хохотом, все в немом изумлении смотрели на Бога. Три выстрела, произведенные не дрогнувшей рукой Воканс, были направлены очень точно: голова, сердце и… то место, где у мужчин находится достоинство. Брюнетка сама от себя явно не ожидала чего-то подобного, тем более кровожадного, и с не меньшим изумлением, нежели друзья, таращилась на дело рук своих. Как-то неожиданно демоны за спиной Вики подались назад, даже верный охранник Курама на мгновение испугался гнева божьего, хотя, к его чести, тут же вернулся обратною. Возможно, девушка и спасла своего лучшего друга от гнева его высшего начальства, но вот сама…

Громко сглотнув, Воканс нервно улыбнулась. Она явно не думала, что подсознание выкинет ей такой финт. Просто несколько раз девушка задавалась вопросом, а что если выстрелить в Бога? Вот и сбылась, ее тайная мечта. К слову, ничего трагичного не произошло, но черты божьего лица на несколько секунд исказились от сильных, явно негативных, эмоций. В этот момент опомнился Светозар, который прекратив уже икать, выступил вперед, заслоняя провинившуюся смертную подругу.

— Всевышний… — начал он и не успел продолжить, как волна силы хлынула на девушку за его спиной. Впрочем, как всё резко случилось, так и остановилось.

— Да ладно тебе, Адам, — раздался рокочущий, ехидный голос. — Забавно ведь получилось!

Возле Бога замер смуглый брюнет, сверкающий темными глазами. При его появлении божественное лицо вновь превратилось в гримасу, но долгожитель Всевышний быстро взял себя под контроль.

— Ты, — небрежно бросил Бог, который явно имел мало фантазии, называя первого человека в честь себя (не один он такой). — Понятно, что без тебя здесь не обошлось, — прохладно хмыкнул Адам.

— Дис!* — после минутной задержки, всё-таки узнала нового участника этого абсурда Виктория и обрадовалась Сатане, как родному — ее защитник! В конце концов, идея подстрелить Бога была всецело его, а она… так, просто поддержала ее.

— Малая, — клыкасто улыбнулся Люцифер. — Опять в неприятностях по уши? — по-доброму усмехнулся он.

— Не без этого, — очень печально вздохнула девушка, опустив плечики и понурив взгляд в пол.

— Ну-ну, — по-отечески, можно сказать, погрозил ей пальцем Дис, одним плавным движением, как змея, подплывая к Богу и хватая того за локоток. — Вижу, ты и твои друзья устали, — сочувственно прозвучало, — отдыхайте. Курама, Варгин, — короткие кивки демонам, — м-мм… Светик, — легкая заминка и мой любимый вариант имени Светозара, заставивший его вздрогнуть. — Господа, — кивок всем остальным и Люцифер беспринципно потащил своего злейшего врага на выход, говоря тихо что-то об отличной амброзии в его пенатах.

После этого всем осталось только разойтись. Слишком много событий, слишком много эмоций, чтобы что-то обсуждать. Сначала лучше всё обдумать наедине с собой, а прежде всего поспать. Утро вечера мудренее. Да и праздник надо встретить в нормальной атмосфере. Демоны с ангелом куда-то незаметно смылись, и думается, у них тоже выдастся неплохое застолье. Снейп, попрощавшись с коллегой и мисс Воканс, утащил Гермиону в подземелья, а Вика, как-то сама-собой, пошла с Люциусом, практически вися на нем от бессилия, но крепясь, как только могла. Наверное, именно из-за слабости, она вовремя не обратила внимание на какой-то странный, задумчиво мрачный взгляд любимого. Но кто же знал, что впоследствии эта невнимательность та-а-к аукнется?

Комментарий к 26. Театр абсурда

*Дис — Сатана, опираясь на рассказы Данте.

Автор жив и здоров, вот только времени у него практически нет! Извините за задержку, а в качестве маленького подарка, сообщу по секрету — тут перевод одного миника намечается;)

========== 27. Ссора на ровном месте ==========

Мы надеемся приблизительно, зато боимся точно.

Поль Валери

— Вик… — мисс Грейнджер осторожно погладила подругу по вздрагивающей, в такт тихим рыданиям, спине. — Вика, что случилось? — в который раз этот вопрос был нагло проигнорирован.

Уже с добрых пятнадцать минут Гермиона пыталась успокоить уткнувшуюся в подушку Воканс, которая не желала идти на контакт. Честно говоря, гриффиндорка немного струхнула и очень сильно перепугалась из-за подруги, когда та вбежала в их комнату вся в слезах и с одним-единственным словом «Гад!», рухнула на кровать, пряча лицо и всхлипывая. Больше никаких разъяснительных ответов шатенка не получила, просто сидя возле плачущей девушки и недоумевая. Ведь всё было хорошо, лучше некуда?!

Рождество, как и последующая неделя каникул, прошли изумительно, по крайней мере, для Гермионы. Северус забрал любимую в замок Снейпов к домовикам, где они отмечали праздники, так уютно, по-домашнему, что впервые в жизни Гермиона Грейнджер не желала возвращаться в Хогвартс. Да что там, за всю неделю, проведенную с Северусом, она ни разу книгу не открыла! Вернувшаяся с такого же отдыха Виктория выглядела абсолютно счастливой и светилась, как новенькая монетка, по секрету признавшись, что провела каникулы вместе с Малфоем-старшим в родовом замке. Также она поведала о том, что успела посетить несколько раз своего дядю, который явно шел на поправку и в скором времени его должны были выписать из Мунго. Как же Киртан Воканс плевался едкими, ехидными фразами, когда очнулся в магической больнице! Вика рассказала, что присматривающий за Киром доктор краснел и бледнел по мере описания состояния здоровья демонолога, а потом слезно молил племянницу повлиять на это безобразие. Но Тори оказалась умнее, быстро покидала больницу первые три раза, как посещала ее, даже не увидев любимого родственника, не хотела страдать, выслушивая не успокоившегося мужчину. Конечно, девушка обожала дядюшку, да только категорично на расстоянии, желательно сбежав в одно царство-государство. А дело было в том, что Киртан ненавидел магические лечебницы, как и любой из рода Воканс (почему дело обстояло именно так, история умалчивает) и очнувшись в Мунго, был готов заавадить любого, не взирая на пол и родственные связи, только палочку дайте… Но мы отошли от темы. Демоны и ангел — обиженно жаловалась всё та же Воканс — исчезли в неизвестном направлении, и как подозревали обе девушки, устроили пир на весь мир у себя в преисподней. Затем, по возвращению в Хогвартс, Виктория в течение трех дней ходила, загадочно улыбаясь и посматривая на Люциуса, что заметили исключительно Северус с Гермионой, как будто ждала чего-то. Что касательно ее обучения в Хогвартсе, как поняла Гермиона, брюнетка не собиралась оставаться в школе до конца учебного года, совершенно спокойно игнорируя почти все лекции. Подобное было возмутительно, но подумывающая об уходе со школы МакГонагалл не обращала на это внимание, в следствие чего и профессора махнули рукой на поведение Воканс. Даже подруга не смогла повлиять на нее, на четвертый день после каникул совсем замолчав из-за некоторых открывшихся факторов. Открыла их, к слову, Зовущая…

«Вернусь в замок и перебью всех эльфов!» — какой уже день, просыпаясь с утра, думала я. И эти ужасные мысли, между прочим, были полностью обоснованы! Потому что только они могли отравить меня незаметно и исподтишка, как никак, последнее время я питалась едой, приготовленной исключительно пакостливыми созданиями. А теперь сполна расплачиваюсь за собственную глупость и доверчивую натуру, начиная свое прекрасное утро не с ленивых потягиваний, а с быстрого, я бы сказала спринтерского, забега в туалет. И это было не нормально! Фарфоровый друг мне в кошмарах сейчас снится. Ввиду вышеперечисленного, характер мой начал портиться не по дням, а по часам. Эмоции скачут от хорошей к просто ужасной, волнуюсь из-за каждой мелочи и решения меняю поминутно, разве что приняла их до отравления — тогда планы остаются неизменными. Но это всё можно стерпеть, честно. Если бы не одна маленькая, как может показаться большинству, деталь. Меня потянуло на сладкое! И ладно бы я варенье банками кушала, так нет, моему желудку тортики и конфеты шоколадные подавай. Аппетит, вообще, вещь странная, но когда я накануне вечером поймала себя на пожирании клубничного суфле, при этом запивая эту пакость не меньшей гадостью — чаем с сахаром — чуть с катушек не съехала, право слово.

Закончив все свои утренние дела, я с чистой душой и грязными мыслишками, села на кровать. Делать, по большому счету, было нечего, а в голову меж тем лезли подозрительные размышления. Ведь мы с Люциусом кушали вместе, а он на симптомы отравления не жаловался, выглядя совершенно живым и капельку недовольным жизнью. Последнее, его извечную хмурость и раздражающую меня морщинку меж бровей, я списывала на необходимость пребывания в Хогвартсе и обучения этих… недоумков, которые внятно и чисто эссе написать не способы. Сильно из-за этого я не волновалась и значения не придавала, мучиться любимому осталось не долго. А вот у Гермионы всё было наоборот, ее эльфы тоже резко с чего-то невзлюбили. Порой, у нас доходило до абсурдного, мы не могли поделить унитаз. Из всего выше сказанного возникает вопрос, почему только нас с Гермионой пробрало?

Одна бредовая мысль, как это всегда бывает в подобные гениальные моменты, прострелила мой мозг насквозь, заставив толпу мурашек ощутимо пройтись маршем по позвонкам. Она еще не успела толком сформулироваться, а я уже решила, что унижаться и идти на поклон к Поппи не буду. Вместо этого, наконец-то, пригодятся те демонические вырезки из модных магических журналов для женщин, которые бабушка, в надежде, что любимое чадо опомнится, вырезала и слала мне с пожеланиями выглядеть сногсшибательно. Шутки шутками, а смех смехом, но иногда в этих трактатах попадались стоящие рецепты и заклинания. Где-то здесь было у меня… точно помню…

Роясь в сумке, я довольно долго искала нужный клочок бумаги. Когда же всё-таки нашла искомое, пробежала глазами по бреду о какой-то сыпи и трусливо зажмурилась. Было откровенно страшно или просто несколько боязно, но глубоко вдохнув и выдохнув, а затем посчитав до десяти, я успокоилась. Точнее, самовнушила себе спокойствие, но и это сейчас, в данной ситуации, сгодится. Поэтому, медленно и со вкусом прочтя инструкцию, на зубок быстренько выучила заклятие и направила кончик белой палочки себе на живот.

Ой, дядя! Не может этого быть, хотя, в теории и может. А возможно, это заклятие всегда так неверно действует, когда человек испытывает его сам на себе? Подтвердить или опровергнуть эту догадку помогла соседка, вернувшаяся в комнату. Не дав бедной Гермионе нормально войти, втащила ее внутрь помещения и затребовала, говоря строго и сгоряча:

— Смотри и запоминай, — наведя палочку на низ живота подруги, принялась громко и четко произносит магическое слово, а затем выругалась сквозь зубы. Ведь она не могла тоже! Впрочем, нет — оценивающий взгляд на ничего непонимающую Миону — она-то как раз могла. — Теперь повтори, только палочку на меня наставь, — попросила я печальным голосом. Грейнджер подчинилась беспрекословно, вновь вызвав мою тихую ругань на латинице. — Не может такого быть, — пробурчала я грозно и решительно обернулась к двери.

— Что это за заклинание? — подала голос отошедшая от моего поведения Миона. Сунув ей, зажатый до того в кулаке, клочок пергамента, ринулась вперед на поиски новых жертв проверки. Спустя пять минут, когда я отловила двух девушек с нашего курса, ко мне присоединилась Гермиона с глазами в пол лица. Видимо тоже поняла, осознала и проникла. Украдкой взглянув на колечко, украшавшее ее пальчик, тихо завистливо вздохнула, потому что Грейнджер опасаться нечего. Тряхнув головой и убедив себя в безосновательности собственных ужасов, продолжила эксперимент на ученицах. Их результаты оказались отрицательными, что подтвердила дополнительная проверка Гермионы.

— Что делать будем? — как более трусливый представитель нашей компании, не обязанный следовать заповедям факультета храбрецов и безумцев Гриффиндора, вопросила я, стоило нам вернуться в комнату.

— Рассказывать, — тихо вздохнув, принялась оправдывать верный выбор шляпы подруга.

— А это обязательно? — жалобно вскинула брови я.

— Думаю, да, — кивнула она задумчиво, но не сильно уверенно. — Брось, — что-то для себя решив, начала успокаивать меня Гермиона. — Они обрадуются.

— Твой точно, — хмыкнула я, — а вот насчет Люциуса не уверена.

— Ну… — протянула Миона, чтобы поймать мой ласковый и мрачный взгляд. — Он тебя любит, — не убедила, вот честно, она.

Вспомнив о том эпизоде, Гермиона задала другой вопрос, который гложил ее последние несколько дней:

— Ты рассказала Люциусу об… — Миона спрашивала с сочувствием и долей понимания, что заставило Воканс ее перебить.

— Нет! — всхлипнула она, а поток слез хорошенько увеличился.

— Тогда что, Викусь? — погладив подругу по голове, поинтересовалась мисс Грейнджер.

— Не успела, — прерывисто выдохнув, тихо сказала Воканс дрожащим голосом. — Хотела сегодня рассказать, но… он… — Вика замолчала, не в силах выдавить еще хоть слово из сжавшегося горла. Вновь прерывисто вздохнув, словно пытаясь успокоиться, она перевернулась на спину, явив миру заплаканное лицо и покрасневшие глаза. — Я ничего ему не скажу, — вдруг уперто и хмуро буркнула брюнетка, решительно нахмурившись.

— Почему?! — удивилась Гермиона, так как лично она переборола свой легкий испуг довольно быстро и рассказала всё Северусу, вызвав небывалый восторг и радость в глазах любимого. Поле такой реакции на новость Грозы Подземелий, она была уверена, что даже зазнавшийся слизеринский аристократ будет счастлив. Как никак, мисс Грейнджер видела лучшую подругу и Люциуса Малфоя вместе… словами не описать, как неуловимо менялись оба!

— Он меня бросил, — мрачно объявила Виктория.

Гермионе пришлось на мгновение закусить губу, чтобы не воскликнуть нечто вроде: «Я так и знала!». Такого ответа требовала засевшая в гриффиндорке маленькая тринадцатилетняя девочка, которая до сих пор помнила образ надменного чистокровного волшебника в лавке «Флориш и Блоттс». Потому что — девочка была уверена — такие люди, как он не меняются, скользкие и хитрые типы, бывшие сторонники Волдеморта, для которых ничего не стоит очередная интрижка. Но и ее Северус является экс-Пожирателем Смерти, он тоже хитрый и изворотливый слизеринец! Хотелось бы Грейнджер сказать, что он не такой, он изменился, ведь так оно и было. И не только Снейп изменился — это уже заметила взрослая девушка, выросшая Гермиона Грейнджер — как ни было тяжело признать, но Малфой-старший также стал… лучше, что ли? По крайней мере, таким он выглядел, стоило рядом с ним появиться Вике.

— Ты в этом уверена? Может ты, что-то не так поняла? — заглядывая в пронзительные, голубые глаза, прищуривается Миона.

— Конечно уверена! — поджимая губы, и вытирая лицо рукавом, качает головой Воканс. — Он мне это прямым текстом сказал, в коридоре мимоходом, представляешь? Будто это для него ничего не значило… — страдальческое выражение на красивом аристократичном личике и острая боль в глазах девушки резанули ножом по доброму сердцу Мионы. — А я дура, — вспоминая «насмешливые», теперь Виктория уверена в этом, предложения выйти замуж, девушка почувствовала себя особенно плохо. К горлу подкатил очередной горький ком, который не мог заслонить собой ноющее чувство в сердце. Будто вместо души у Виктории образовалась черная дыра, такая пустая и непроглядная.

— Гад! — ёмко охарактеризовала Миона Люциуса.

— Не то слово, — согласилась Воканс, вновь вспоминая тот ужасный момент, когда сердце рухнуло вниз, а невидимая веревочка внутри оборвалась. — Наверное, он меня теперь придушить хочет, — горько усмехнулась Вика, — я в очередной раз подорвала его авторитет при учениках, — ответила на недоуменный и любопытный взгляд голубоглазая. — В коридоре было достаточно много людей. Он сказал мне это свое тихое «Всё кончено, мы хорошо провели время, но это было ошибкой», оскорбив два раза подряд одним предложением и пошел куда-то. Я не думала, что делаю и говорю, но даже, если бы думала… ничего бы не поменяла и снова бы крикнула на весь коридор «Урод!», — устало смежив веки, закончила короткий рассказ Вика. Она не стала добавлять, что стоило ей резко развернуться и броситься в свою комнату, губы беззвучно прошептали «моральный», пока по щекам текли теплые ручейки.

— Как он вообще посмел… — тихо прошипела Гермиона сквозь зубы, чувствуя, как в душе просыпается настоящая фурия. — И ты его даже не прокляла? — спросила она.

— Нет, рука не поднялась, — просто ответила Виктория. — И ты его не трогай, пожалуйста. Не хочу больше о нем слышать и видеть его тоже не хочу, — повернувшись набок и сжавшись калачиком, натягивая на себя одеяло. — Я немного посплю, — кутаясь, проговорила она, — устала жутко.

— Конечно, после такого-то стресса, — погладив подругу по плечу, Гермиона не стала выплескивать на нее бурю собственных гневных эмоций. Чертов Малфой, чего ему еще не хватает?!

Вместо того, чтобы выплеснуть свое негодование в слова, девушка, продолжая гореть праведным гневом внутри, направилась в подземелья к жениху. Конечно, он не отвечал за действия собственного друга, Гермиона отдавала себе в этом отчет, но если она еще раз увидит эту наглую сероглазую морду, придётся нарушить просьбу Виктории. Во избежание этого, стоит предупредить Северуса, чтобы его друг и на пушечный выстрел не подходил к ней и Воканс, в ином же случае, Гермиона не отвечает за собственные действия — имеет полное право! К тому же, хотелось просто выговориться кому-то, а жених самый лучший вариант из имеющихся.

✡🔯✡

У подозрительности никогда не будет недостатка в доводах.

Сенека

— Так, за что мы пьем? — задумчиво спросил Снейп, смотря на друга сквозь призму темно-красной жидкости в бокале. Если честно признаться, вновь пробовать на вкус алкогольный напиток он не имел желания, но вошедший, как к себе домой Люциус не спрашивал коллегу, просто откупорив бутылку дорогого и крепкого вина, плеснув его в бокалы. Косясь на зажатый в собственной руке хрусталь, Северус невольно вспомнил их последние, вот такие же, посиделки, инициатором которых был он сам. Но у него был очень серьезный повод! Правда это не спасло пред грозной невестой, которая сперва выгнала Снейпа на диван из-за запаха перегара, а потом с утра недобро ругала его, отпаивая антипохмельным зельем. И сейчас, раздумывая насколько важный повод у друга и сумеет ли он отказаться от участия в распитии вина, Снейп содрогался от мыслей вновь спать на диване, поссориться с Гермионой и самое маловажное, но тоже неприятное, проснуться с утра с похмельем.

— Мы с Воканс расстались, — сделав один большой глоток, Люциус осушил весь бокал и потянулся за бутылкой. Выглядел друг, объявляя это, неважно, отстранённо как-то.

— Та-а-к, — протянул Снейп, вскинув брови. — Неужели наша Мисс Демонолог поняла, что ты ей не пара и решила уйти от тебя? — насмешливо хмыкнул Северус, не сильно веривший в свои собственные слова. Будь они правдой, что невозможно только по той причине, что девчонка Воканс смотрит на Малфоя-старшего влюблёнными глазами, то Малфой бы здесь не сидел, а усердно убеждал Викторию в неправильности ее выводов. Люциус не из тех, кто позволяет так просто от себя отвязаться. Настырный… слизеринец, чем Снейп всегда восхищался, наровне с изворотливостью товарища.

— Не совсем так, — тихо ответил блондин, — я сам решил, что нам пора расстаться, — произнес Люциус, а Северус, решивший-таки выпить, подавился.

— Что?! — прохрипел он, откашлявшись.

— Я всё обдумал в течение этих несколько недель, — спокойно, и опять же отстранённо, поведал сероглазый, вызвав очередной приступ кашля у Снейпа.

— С тобой сегодня опасно пить! — отставляя бокал в сторону, хмуро буркнул мужчина. Люциус сидел в углу комнаты, на который со стороны огромного книжного шкафа падала тень, и чтобы увидеть выражение лица собеседника, Северусу приходилось подаваться корпусом вперед. — Что ты себе такого надумал, а? — не слишком дружелюбно вопросил он, кривя губы. Чувство приближающейся беды, неотвратимой и сногсшибательной, разлилось в воздухе, заставляя отменное предчувствие взвыть.

— Ничего такого, — пожал плечами гость. — Просто помнишь того брюнета, в которого вселился демон? Киртана, Кира, — хмуро рыкнул блондин, произнося ненавистное имя. Воспоминания того, как Вика несколько раз ускользала из замка от него, чтобы навестить того друга-красавца, жгли сильнее раскаленного железа.

— Да, — кивнул Снейп, откидываясь на спинку кресла. Он даже рот открыл, чтобы спросить товарища, не заметил ли тот, как на него похожа Воканс, и при чем этот зеленоглазый в расставании идеальной, с какой стороны ни глянь, пары, как посиделки прервались.

Влетевшая в покои профессора зельеварения Гермиона была прекрасна! Буйная грива волос растрепалась, вызывая у Сева нестерпимое желание запустить в мягкие локоны руки, карие глаза горят, а сама девушка сшибает всё на своем пути. Голос звонкий, и немного дрожащий от переполняющих эмоций, тоже был невероятно прекрасен, поэтому Снейп соображал немного заторможено, выслушивая тираду любимой женщины.

— Северус, прости конечно, но твой блондинистый друг — козёл! Если я его ещё раз увижу, убью! — кажется поклялась эта взбешённая фурия.

— Милая, — поняв, что Грейнджер не заметила Люциуса, Северус не спешил меж тем открывать ей глаза, — несмотря на всё твое нежелание видеться с Люциусом, тебе придется, всё-таки он преподаёт у тебя ЗОТИ, — хмыкнул в своей обычной манере мужчина. — А проклинать профессоров… не по-гриффиндорски это, — улыбнулся он, впрочем с тревогой смотря на любимую.

— Не напоминай! — воскликнула она и зашагала по комнате.

— Что он такого сделал? Мне конечно известно, что самим фактом своего существования, в виде напыщенного аристократа, он тебя бесит, но в последнее время ты смотрела на него более благожелательно, — поделился своими мыслями Снейп, уже зная ответ.

— И зря! — даже не пыталась успокоиться лучшая ученица Хогвартса. — Этот… — запнувшись, чтобы не проронить случайно ругательство, Гермиона культурная всё же девочка, — главный любитель Волдеморта, — от подобного прозвища Малфой в углу вздрогнул и побледнел, но промолчал, — кинул Вику, понимаешь? В коридоре сказал ей нечто наподобие: «Мы с тобой не пара, хоть нам вместе было хорошо» и «Это была ошибка», а затем, ничего не объяснив, решил смыться. Козел! — повторила девушка, а на глаза навернулись слезы. Возможно, она реагировала на всё слишком бурно, но в её положении это было более, чем позволительно. К слову говоря, об положениях, — Да как он вообще посмел, Сев? — риторический вопрос. — Она ведь тоже… — Гермиона не договорила, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Что тоже, милая? — начиная осознавать, насколько сильно сглупил его собственный друг, Снейп начал подниматься.

— Беременна, — тихо выдала Миона, большими глазами смотря на приближающегося жениха, с удовольствием оказываясь в его объятиях.

— Однако, — бормочет в каштановые кудри Северус, крепче сжимая Гермиону руками, не позволяя вырваться, пока из угла комнаты слышится хрип. Самый натуральный и такой жалостливый, что Мастер Зелий даже беспокоиться о здоровье друга начал, не мальчик, как никак.

— Ты!.. — шипит Гермиона рассерженной кошкой, указывая тонким пальчиком на подорвавшегося Малфоя.

— Это правда? — резко, отрывисто спрашивает Люциус, не впечатляясь полыхающими глазами гриффиндорки. — Вика действительно… — ему не удается договорить, он застывает, не веря в свое счастье и… он еще не разобрался в собственных эмоциях, их слишком много. — Почему она ничего не сказала мне? — вновь хрипит мужчина, недоверчиво глядя на еле сдерживаемую Северусом Грейнджер.

— Хотела сообщить, — тихо буркнула девушка, успокаиваясь в руках Северуса довольно быстро. Понимание, что подставила и выдала подругу с потрохами, охлаждает. — Почему ты решил ее кинуть? — недобро, враждебно осведомляется шатенка, сверля волшебника взглядом.

— Это тебя не… — хотел сказать, что не касается, но поздно уже, как-то. Вздох и Люциус оперся рукой о стол, — Потому, что не хотел, чтобы меня бросила она, — сказал… ну бред сказал, мужчина. По крайней мере, именно так восприняли это профессор и его ученица.

— У вас жар и бред? — как-то участливо, очень душевно спросила Гермиона. — Или маразм подкрался незаметно, — тихо пробормотала она.

— С чего ты взял это… эту мысль, Люциус? — смотря, как на душевно больного, и мысленно жалея Воканс, а также желая ей удачи и терпения, осведомился Снейп, поддерживая любимую.

— Я кажется тебе уже ответил, — лицо Малфоя скривилось. — Она любит этого Кира! — и опять взгляд серых глаз обжег мир ненавистью.

— Конечно любит, — как само собой разумеющееся подтвердила Миона, заслужив два недоуменных взгляда. — Он же ее дядя! — возмущено хмыкнула девушка.

— Ее дядя, кажется, умер, — задумчиво припомнил Снейп.

— Разумеется, — вновь энергичный кивок. — Вика так думала, все так думали, даже тело было и похороны. Вот только оказалось, что это всё инсценировал Вегард, который и вселился в приболевшего, и оттого ослабевшего, Киртана.

С каждым новым, произнесенным Гермионой, словом Люциус менялся в лице и бледнел — смертельно. Всё, что успел себе понапридумывать за время каникул, рушилось, как карточный домик, а мужчина медленно начинал осознавать, что же он натворил. Факт, будто Киртан и есть тот самый, почивший не так давно дядя Виктории, уложился теперь в полную картину легко и быстро, как и побеги девушки в больницу к нему. Шепот о любви во сне тоже воспринялся уже нормально, как и боль на лице Вики тогда. Только к чему была эта задумчивость Воканс в последнее время после Рождества? Может она хотела рассказать ему о беременности, а он… Мерлин, что он сделал?!

— Где она? — новый хрип вырвался из груди Малфоя, который будто посерел весь и постарел лет на пять. И лишь серые глаза немного безумно, лихорадочно блестят.

— Вика, — Миона сглотнула, не зная, стоит ли раскрывать местонахождение невменяемому магу. Выбор невменяемый колдун сделал за нее:

— Сам найду, — грозно рыкнул он и обернулся к двери, но тут перед ним возник домовик, один из тех, что работали в Хогвартсе.

— Профессору Малфою пришло письмо из Министерства Магии, — важно пискнул коротышка и протянул конверт блондину.

Замерев на секунду, Люциус обогнул эльфа, рыкнув: «Позже!», и метнулся к комнате Виктории, что находилась возле отдельной гостиной восьмого курса. Буквально летя по коридорам и лестничным пролетам, Малфой сносил с дороги всех, кто не успел посторониться. Он не извинялся, не замедлялся, будто не замечая ничего вокруг. В груди, где после отчетливого крика Виктории в коридоре поселилась глухая боль, разгорался настоящий пожар. В голове метались сотни мыслей, и он больше ничего не анализировал, желая лишь поскорее найти Воканс и обнять засранку посильнее. Его девочка!

Вот только стоило мужчине ворваться в комнату, как он застыл на пороге. Воканс там не было, как и ее вещей. Как он это понял? Просто, ранее обжитая девушками комната ровно на половину опустела, став слишком прибранной. Ощущения, что из Малфоя выпустили весь воздух, заставили плечи мужчины опуститься. Глупая маленькая упрямая девочка. Точнее, это он, Люциус Малфой, полный глупец и баран, а она… Вика просто упряма, чрезмерно. Выпрямиться аристократа одна мысль заставила быстро, понимание, что девушка трансгрессировала. Беременным же нельзя! Точнее, Люциус, несмотря на то, что имеет сына, никогда ранее не интересовался этим вопросом, но всё равно, он где-то слышал — это может быть опасным для организма будущей матери и ребенка! А что, если Виктория специально… после того, что он сгоряча, хотя ему казалось он всё обдумал, ляпнул в коридоре? Подобные мысли чуть на вынудили Малфоя поседеть на месте. Судорожно вздохнув, мужчина попытался переместиться в замок, где прожил две недели каникул — безрезультатно. Видимо, Тори вновь заблокировала ему доступ. Прикрыв на мгновение потяжелевшие веки, Люциус резко открыл глаза, и развернувшись, стремительно зашагал вперед.

========== 28. В попытке обмана ==========

Счастливы те, у кого тоска пролилась прозрачной слезой.

Жак Маритен

Сердце судорожно стучало в грудной клетке, а пульс с бешенной скоростью бился где-то в области висков, когда я перенеслась в собственную уютную квартирку в Лондоне. Именно в таком состоянии я, по ощущениям, кулём свалилась в мягкое кресло, хотя сбоку могло показаться, будто я лужицей растеклась по темной обивке. Слабость накатила неожиданно, перебив даже дурноту, появившуюся из-за трансгрессии, заставляя коленки подкоситься. Но все эти, до крайности неприятные ощущения, не помешали мне ощутить затхлый воздух помещения, которое уже более полугода не проветривалось. Тихо шипя и ругаясь сквозь зубы, я поднялась на подрагивающие ноги, и спотыкаясь о вещи, которые я так неосторожно кинула при падении в кресло, целеустремленно шла к окну и мысленно вопрошала себя, что же помешало мне открыть хотя бы одно проклятое окно?! Внятного ответа на этот вопрос не нашлось, но пенять на неблагоприятное окружение было приятно. Наверное потому, что подобные мысли и тихое бурчание себе под нос отвлекали от ноющей, пустой дыры в груди и мыслей об одном несносном аристократическом… Нет! Не думать о нем, не вспоминать его и просто забыть. Люциуса Малфоя никогда не было в моей жизни и не будет больше, а разбитое вдребезги сердце… время вылечит, возможно. Сама ведь дура, поверила старому (да-да, именно старому, вопреки всем доводам памяти и подсознания) ловеласу, вот теперь и сама буду выкручиваться из этой ситуации. А вообще, лучше, не вспоминая прошлое, думать о настоящем и ближайшем будущем.

Во-первых, неплохо было бы съездить отдохнуть, и ничего, что последнее мое самостоятельное задание (в том смысле, что сама себе его придумала) в Хогвартсе очень на этот самый отдых похоже. Рай, как мое высокое начальство, будет долго, нервно и очень обидно ржать, когда из простого отпуска я уйду в декрет… Но меньше о неприятном. Отдых где-то на море, а лучше всего еще возле леса, беспрекословно мне необходим, потому что это полезно, и самое главное: «Я. Так. Хочу!» Прежде, конечно, и это. Во-вторых, мне следует позаботиться о новом, более просторном, жилье и детской. Хотя, я огляделась вокруг, если использовать магическое расширение пространства и создать еще одну комнату, и моя обжитая квартирка подойдет, как никогда лучше. И магловский детский садик близко, школа тоже где-то недалеко, я помню видела, гуляя в окрестностях. В крайнем случае, всегда можно будет уехать к Киртану под бок, ребенку в условиях полной мрачной изоляции временами тоже стоит побыть, для концентрации полезно, знаете ли. Или родовой замок оккупирую, Кир, опять-таки, против не будет.

Удовлетворенно вдохнув полной грудью вечерний воздух, я довольно улыбнулась. План на ближайшее время составлен, а дальше будет потом, и несомненно, всё будет прекрасно. Иначе просто быть не может! А то, что слезы текут из глаз непрерывным ручейком — это от счастья. И вообще, гормоны виноваты, а никак не темно-серое грозовое небо, так похожее сейчас на глаза одного подлого лорда. Опустив, скорее всего, покрасневшие глаза на еще достаточно плоский живот, я даже не попыталась подавить мягкой улыбки. Интересно, мальчик или девочка? Впрочем, принципиально выяснять не стану, пусть будет для меня приятный сюрприз, а для друзей и остальных родственников — труднейшая головоломка, что подарить новорожденному? Насчет друзей, кажется, не вежливо было так сбегать, не предупредив даже Гермиону, но я физически не могла больше оставаться в замке. Да и зачем? Свое мнимое задание я выполнила, и даже с пользой для себя, будем считать. Дядю, ведь, вернула. А больше и не связывает меня с этим местом ничего сверх важного, и не было ни малейшего желания больше, даже взглядом, встречаться с… Не думать!

Тряхнув головой, я вновь переключила мысли на обстановку своей крайне «скромной» квартиры в Лондоне, попутно взмахнув палочкой. Из кончика белого древка вырвался серебряный, расплывчатый образ птицы и метнулся в окно, сообщить подруге, что со мной всё в порядке. Что касательно моего личного жилья, по меркам предыдущих мест моего обитания оно действительно было маленьким. Сравнимая с тем же замком Вокансов или поместьем Киртана, моя трехкомнатная квартира с кухней, ванной комнатой, уборной и прихожей, действительно выглядела крайне маленькой. Да и комнаты не слишком большие, зато всё уютно и чисто, обставлено, я так полагаю, совкусом. Одну комнату занимает кабинет, вторая спальня, а третья гостиная, в которой нет камина с живым огнем, но есть удобный стол, заваленный книгами, и телевизор — один из подарков-разработок Макса. В кабинете, помимо больших кресел, имеется строгая и несколько деловая обстановка, прямо располагающая к работе, с большим окном, которое днем освещает всё помещение. Спальня была отделана совершенно противоположными к немного грубому и холодному стилю кабинета нежными пастельными тонами. В таком месте действительно хочется спать, особенно с утра. Гостиная тоже в корне отличается от двух товарок, более темные тона могут навевать не только скуку, но и усталость на непривычных людей, я же в ней отдыхаю душой. Тепло, светло или темно по моему желанию, уютно или дискомфортно, что также зависит от меня и моего положения в комнате. К примеру, если свалиться на диван и не убрать предварительно стол, обычно чем-то заваленный, баррикада из вещей закрывает обзор не только в окно и телевизор, но и на всю комнату, давя тем самым на совесть и психику. А вот если сесть в кресло, можно узреть и резную (стараниями Светозара, который не заметив разок закрытого окна, вышиб его своим телом) раму и провал экрана телика, а стол с хламом превращается в удобную подставку для ног.

От размышлений меня отвлек протяжный звук, издаваемый обычно голодным желудком. С недоумением взглянув на свой живот, я наконец почувствовала дикий голод, перед которым даже призрак тошноты после трансгрессирования в ужасе спрятался. Сглотнув ставшую вязкой слюну и думая о гастрономии, я с надеждой во взгляде направилась на кухню. Холодильник сумел меня порадовать лишь коркой заплесневелого хлеба, непонятно как туда попавшего, над которой, в прямом смысле слова, мышь церковная бы повесилась! Впрочем, и я ее понимаю, всё лучше, чем мучиться несколько дней несварением желудка. Повздыхав над пустыми полками и обнюхав кусок зеленого хлебца, я, сморщив носик, выбросила последний в мусорное ведро, идя к выходу из дома. Конечно, следует купить продукты в магазинчике неподалеку, чтобы и с утра я смогла что-нибудь перекусить, вот только аппетит настоятельно требовал пиццы. Здраво рассудив, что продукты купить еще успеется, я взяла курс на ближайшую пиццерию.

Улицы Лондона встретили меня промозглым холодом и серым, из-за ходящих туда-сюда людей, а также проезжающих здесь машин, снегом. Попеняв на время года и вспомнив, что у природы нет плохой погоды, я трусцой побежала к намеченной цели, поплотнее кутаясь в мантию. Оценить свою удачливость я смогла лишь вбежав в уютное помещение и вдохнув непередаваемый запах пиццерии, когда за окном хлынул ливень. Мысленно передернув плечами и уговаривая желудок подождать, я направилась к ближайшему пустующему столику. Милый и расторопный официант не заставил себя ждать, как черт из табакерки, буквально выпрыгнув к моему столику. Порадовавшись такому обслуживанию, я заказала самую универсальную пиццу с двойным сыром, грибами и ветчиной, не забыв о своем любимом грейпфрутовом соке. Парнишка, черкнув что-то в своем блокноте, пообещал принести еду через каких-то пятнадцать минут (чем меня бесконечно порадовал и огорчил в одночасье) и удалился на кухню, так и держа под мышкой меню, которое ранее намеревался впихнуть мне.

В теплом помещении мой организм быстро разомлел, практически наказав мне стянуть мантию. Сидя в кресле в черных джинсах и милом темно-синем джемпере, я с умилением рассматривала готическую обстановку пиццерии, когда дверь на улицу распахнулась, впуская в помещение вместе с новыми посетителями порыв леденящего кожу и душу ветра. Скорее из интереса, кто же такой неудачливый ввалился сюда, дабы оставить лужу на недорогом паркете, чем инстинктивно, я взглянула на выход. И честно, лучше бы этого не делала. Встретившись с карими глазами необыкновенной проницательности, я лишь усилием воли подавила болезненную гримасу. Ну почему, почему этот мужчина выбрал эту пиццерию для перекуса? Страдальчески спрашивала я себя, а Джанмарко Уилфорт, меж тем, шел ко мне, радостно и обаятельно улыбаясь. И настолько мягко лучились светом шоколадные глаза, что я непроизвольно улыбнулась в ответ, когда негаданный, нежданный и несколько нежеланный субъект приблизился ко мне.

— Твоя командировка закончилась? — был первый вопрос Марко.

— А-а? — информативно вопросила я, стараясь молниеносно вспомнить, что же наплела при последнем нашем разговоре. — Да! — наконец-то припомнив тот разговор и почувствовав, как щеки начинают пылать, ответила я. — Вот сегодня вернулась, только оказалось, что дома ничего съедобного нет, — объясняя свой визит сюда, развела руками.

— Это просто замечательно, — немного невпопад, как по мне, ответил родственник моего начальства. — Здесь свободно? — указывая на стул возле меня, спросил мужчина. Сердце учащено забилось где-то в горле и заныло, руки похолодели, но я… переборола себя.

— Д-да.

✡🔯✡

«Не видел» — одно слово, «видел» — большой разговор.

Осетинское изречение

После стремительного побега Люциуса из подземелий, в комнате повисла напряженная тишина. Гермиона прекратила вырываться и только недобро пыхтела в руках Северуса, мысленно надеясь, что эти двое всё же правильно выяснят отношения. Убедившись, что невеста не стремится догнать Малфоя и прибить, Снейп разжал объятия и шагнув к эльфу, выхватил у последнего письмо. Любопытно же, что внутри, да и возмущаться всерьез такой своевольностью не будет, сам же постоянно тыкал нос в дела зельевара! К тому же, этот клочок бумаги повод отвлечь пока еще мисс Грейнджер от невеселых дум, почему бы не воспользоваться? А на недовольство растерявшегося было домовика плевать с астрономической башни.

Открыв письмо и полностью его прочтя, Северус удивленно хмыкнул, передавая его любимой. Меж тем, из конверта выпало еще одно послание, очень короткое и ёмкое, но очень впечатляющее. Пробежавшись по нему глазами, один из бывших директоров Хогвартса чуть не застонал в голос. Всё-таки, если Люциус не сумеет сейчас объясниться с Воканс, тяжело ему придётся, хотя и без этого совесть блондина (если у него такая имеется) загрызет просто.

«Наверное мой подарок сильно запоздал, любимый, но и так поздравляю тебя с Рождеством! Твоя Воканс» — гласило выведенное аккуратным почерком послание, прилагающееся к освобождению Л. А. Малфоя от обязанности преподавать Защиту от Темных Искусств в Школе чародейства и Волшебства Хогвартс, подписанное министром. Каким образом Виктория этого добилась, Северус понятия не имел, так как о ее дружбе с нынешним министром Магии в Британии не слышал. Впрочем, Вика даже знакома с Кингсли Бруствером, просто он, как и любой до него занимающий это этот уважительный пост волшебник, обязан был сотрудничать с главой ОРДеДе, кем до сих пор является Максимилиан Ван Хельсинг. И даже если он сменится, то исключительно идущим на поправку Киртаном Вокансом, вновь став его помощником.

— Ну дела-а… — протянула, подумавшая о том же, Гермиона, заглядывая в письмо из-под мышки Северуса. — Я вот никак понять не могу, почему Малфой не знал, что Киртан Викин дядя? Они как будто совсем не разговаривали, — буркнула девушка, прижимаясь к теплому боку зельевара и чувствуя себя в совершенной безопасности.

— Полагаю, они разговаривали, — усмехнулся Снейп, привлекая Миону ближе, — но мало о тех Рождественских событиях, как и мы. Люди ведь не любят плохое вспоминать, — запустив одну свободную ладонь в распущенные каштановые кудри, принялся рассуждать своим глубоким прекрасным голосом Северус.

— Но почему Малфой не поинтересовался, кто такой Кир? — недоумевала Гермиона, тая от травяного запаха, исходящего от мантии Сева.

— Боялся, что это повлечет за собой потерю Виктории, — вспоминая состояние друга и их разговор, спокойно ответил Северус. Затем в голову его неожиданно пришло что-то совсем не в тему, но тоже довольно важное лично для него. — Гермиона, а ты не видела дневник? Такой старый и потрепанный?

— У тебя? — уточнила Гермиона. — Вроде бы не видела, хотя… Да, точно! Ты случаем не о том говоришь, что сжигал ночью? Еще перед Рождеством? — непонимающе хлопающий длинными темными, густыми ресницами смотрел на Миону растерянно. — Я тогда встала воды попить, а тебя рядом нет. Ты возле камина стоял и рвал на части какую-то книгу, а взгляд такой странный еще, даже пугающий… — девушка углубилась в воспоминания. Тогда Северус действительно смотрел невменяемыми глазами, но стоило Грейнджер взять его осторожно за руку, как он послушно отправился в кровать за ней.

— Я тебя напугал? — неуверенно спросил Северус. Горло неожиданно пересохло, а губы стали непослушными. Пришлось сглотнуть и облизать их, а затем получить долгий и умопомрачительный поцелуй.

— Нет, конечно, — Гермиона ближе прижалась к любимому мужчине, закинув ему руки на шею. — Ты последний, кого я стала бы бояться!

— Я совсем не помню тот момент, но если ты говоришь… — губы Северуса поджались. — Ничего страшного, лучше расскажи, как у тебя день прошел? — сменил он резко тему, напоровшись на карий омут полный тревоги… за него. Сердце наполнилось радостью и теплом, а дурные мысли вынесло из головы со скоростью света.

— Сегодня на уроке профессора Флитвика Рональд неправильно произнес заклинание и его…

✡🔯✡

Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные.

Ветхий Завет. Песнь песней

Неделя после моего… ухода из Хогвартса пролетела, как в тумане. Я что-то делала, хорошо и вкусно питалась и с кем-то встречалась, обсуждая при этом что-то крайне занимательное. Мой мозг работал очень продуктивно, как у какого-то робота, суммируя всю информацию и отказываясь анализировать ее со стороны эмоциональной. Так я совершенно спокойно сумела поговорить со своим лучшим другом и демоном, слушая, где они пропадали всё это время. Затем наступило время узнать зачем в канун Рождества один сумасшедший архангел, здесь мое безмятежное состояние прервалось на злобное и обиженное шипение, так удачно заглянул в Хогвартс. Всё оказалось очень банально и странно, потому что Светик явился ко мне под праздник за «объяснениями», которые, как выяснилось, я обязана была ему предоставить. Фактически, я игнорировала его «просьбу» объясниться больше месяца и ничего, что об этой самой просьбе была ни духом, ни сном. На этом моменте моя программа отрешенности вновь дала сбой и мы со Светозаром очень эмоционально отстаивали свои точки зрения, что даже Курама побоялся вмешивается. Я была категорически против своей провинности перед наглым и стукнутым на голову архангелом, а он утверждал, что без разницы спит человек или бодрствует, информацию он всё равно получает. По сути, мы с моим лучшим белобрысым другом вернулись к нашему извечному спору о том, что я не должна отвечать его «просьбам и вопросам», заданным в те мгновения, когда я нахожусь без сознания. Как любит говорить временами мое начальство, нашла коса на камень, посему разошлись мы с светловолосым архангелом заклятыми друзьями, а мой бедный демон психанул и тоже смылся опять в неизвестном направлении. Несчастный, не привык выступать миротворцем, и не вжившись в эту милую роль, предпочел обижаться на меня ровно двое суток. Потом он вспомнил, что я его Хозяйка, а зима еще не кончилась, и вернулся в мою квартиру маленьким пернатым и злобным комком. Что не характерно, зудел он мало, и вообще был крайне осторожен со мной, смотря на меня, как на бомбу замедленного действия, будто пытался угадать взорвётся или нет, а если и бомбанёт, то когда? Перемирие же с Урии́лом даже на горизонте не виделось, а потому я со спокойной душой поминала его при каждом неудобном случае хорошим словом, в душе надеясь, что он мучается от икоты или постоянно чихает. Ведьма я или нет?

Киртан шел на поправку не по дням, а по часам, в следствие чего соваться к нему было жизненно опасно. Вот когда его полностью выпишут из Мунго и отправят домой… еще с неделю подожду и можно будет встретиться. Курама был того же мнения, только упорствовал, что неделю ожидания поправки настроения моего дяди следует растянуть на месяц с небольшим. Вот кто явно не желал выздоровления моего родственника и готов был не видеть его с год, точно. На прямой вопрос, с чего вдруг такая возобновившаяся нелюбовь у них, мне ответили, предельно честно шокировав до глубины души. Как выяснилось, он, то бишь Курама, как мой демон-хранитель не уберег меня, родную кровиночку Кира. И здесь речь шла совсем не об сомнительной авантюре со спасением Хогвартса и победе над Вегардом, а о моем залете (в этом месте я хорошенько стукнула одного брюнетистого болтуна чугунной сковородой по макушке, поэтому Малфою досталось много нелицеприятных эпитетов, из которых всего два были приличными и печатными) от поганого белобрысого профессора-аристократа. Если подумать головой, а не вновь вырвавшимися из-под контроля чувствами, то ворон был где-то прав. Но это не отменяет трех фактов: мне придется купить еще один нож на кухню, а также заменить там окна и научиться контролировать выбросы стихийной магии. Из всей этой ситуации Курама достаточно рассудительно опасался встречи с моим разгневанным родственником, который дядя и в прошлом опекун. На любопытство, почему тогда он не попытается смыться куда подальше на время, мне вновь дали нерадостный ответ и опять зараза крылатая вспомнила Люциуса, за что я готова была эту курицу черную на бульон пустить. Из-за того, что рядом со мной нет нормального мужчины, оставлять меня в одиночестве именно сейчас очень недальновидно и опасно. Мало ли опасностей вокруг? Вот он и крутится рядом постоянно, даже когда я выхожу погулять с Марко. И здесь начинается новый виток недовольства моего демона, совершенно неясного мне. Крылатая пакость, которая явно заделалась у меня попугаем-матерщинником, была категорически против моих прогулок на свежем воздухе с милым и добрым братом Рая. Я и сама понимала, что неправильно всё это как-то, но отказать Джанмарко в следующей встрече, когда карие глаза смотрят так… с таким пониманием и теплом? Это было выше моих сил, да и обиженная душа постоянно интересовалась, почему, собственно, и нет? Из-за чего я должна отказывать себе в приятном времяпрепровождении? Я ведь не занятая и пока-что никем не обременённая девушка! А то, что по ночам мне снова и снова снится прекрасный белокурый рыцарь на белом гигантском павлине, выматывающий душу и заставляющий просыпаться со слезами на глазах — это мелочи… несущественные.

Вот и сейчас, я вертелась перед зеркалом, рассматривая себя и так и эдак. Ровно через десять минут ко мне должен заехать Марко и мы отправимся на зимнюю ярмарку! Конечно, главные праздники уже миновали нас, но это не омрачает моей радости — наоборот. Будет не столь много людей, а я так давно хотела на ней побывать, но то всё времени или же просто настроения не было. Тем более, что скоро её начнут сворачивать, и если не попаду на нее сейчас, то опять придется ждать с год, а так хочется попробовать горячих каштанов. Ведь некоторые мои знакомые, во главе с МакГонагалл, описывали сие как гадость неописуемую, а другие, ярые сторонники этого деликатеса, на чьей стороне выступает Урхарт, настоятельно убеждают меня попробовать вкусняшку. И если речь уж зашла об Минни с дядюшкой Элфинстоуном, следует вспомнить, что совместными усилиями мы победили упрямую гриффиндорку и убедили уйти с занимаемого поста директрисы Хогвартса. Точнее, сперва я убедила ее супруга, что Хогвартс — крайне опасное дело и пора ему проявить твердость, с чем он полностью согласился, ведь когда речь заходила о безопасности Минервы Элфинстоун становился фанатиком почище многих. Улыбнувшись при этих мыслях, я отправилась в прихожую, буквально слыша шаги Уилфорта на лестничной клетке. И правда, спустя минуту раздался дверной звонок. Оправив нервным движением подол недлинного (до коленок) платья, я открыла дверь, приветливо улыбаясь. От стоявшего на пороге шатена так и несло шармом, как и тяжелым мужским одеколоном, больно ударившим по моему обострённому обонянию. С трудом удержав на лицее улыбку и мимолётно мысленно отметив, что от Люциуса всегда пахло невероятно вкусно, я приняла белые розы. Наша встреча и приветствия пошли по уже знакомому сценарию, как и три предыдущие. Я пошла на кухню поставить цветы в заранее приготовленную вазу с водой, а родственник моего начальства вошел в прихожую и стянул с вешалки мою неизменную утепленную мантию, готовясь накинуть ее мне на плечи, стоит только мне вернуться к нему.

Сегодня всё было так обычно, что можно сказать даже привычно, вот только и несколько отличий нашлось. К примеру, Курама отсутствовал, так как сегодня с утра я достала его своими пожеланиями насчет еды и он, выругавшись сквозь сцепленный клюв, куда-то улетел, так и не купив мне банан. А еще я впервые одела платье и Марко, я в этом уверена, по взгляду видела, оценил. Правда я не совсем сумасшедшая, чтобы в мороз выходить на улицу с голыми ногами! Чулки, как и мантия, утеплённые с помощью магии, надежно защищали меня от холода. Я сама не понимала зачем играю с Джанмарко и хожу на все эти «встречи», тем не менее, простое «хочу» в последнее время было весомым аргументом. В который раз подумав, что поступаю очень некрасиво по отношению к этому хорошему мужчине, клятвенно пообещала, что это наша последняя совместная встреча, которая свидание. Да и улетать мне скоро в Грецию, говорят там даже зимой тепло, а я давненько хотела посмотреть Афины и развалины Акрополя.

В машине Уилфорта было тепло, и пусть ехали к ярмарке мы недолго, но я успела пригреться и задремать. Поэтому на улицу я вылазила несколько сонная, потерянная в пространстве и времени. Марко по-доброму посмеивался надо мной и обидно совершенно не было, хотя это не помешало мне несколько минут кокетливо подуться. А дальше началась увлекательная прогулка с горячими каштанами, чашечкой чая и кучей представлений. Где-то спустя часик, после увлекательнейшего метания дротиков и выигрыша пиратской шляпы, которую я нацепила на своего спутника, мне купили вату. Отойдя немного в сторону от ярмарки, на не освещаемую и поэтому совершенно нелюдную местность, чтобы спокойно съесть сладость, мы не прекращали весело переговариваться и смеяться.

Ледяные пальцы, впившиеся в моё запястье, стали полной неожиданностью, как и стремительный рывок назад. Впечатавшись в широкую мужскую грудь, я мысленно понадеялась, что мне не оторвали белую конечность. Впрочем, если она болит, значит на месте. Тихий, почти звериный, рык, вырывающийся из грудной клетки того, к кому меня столь немилосердно привлекли, остро тревожил слух. Впрочем, мой ум застыл неподвижно уже тогда, когда рецепторы носа передали аромат наглого индивидуума. Такой знакомый и родной запах окутал с ног до головы, почти полностью лишая силы воли. Бездна, что он здесь делает?! Что он вообще творит?!

— Вы что себе позволяете? — оказывается, не одна я задалась этим вопросом.

— Не твоего ума дела, магл, — не очень-то вежливо рычит Люциус Малфой.

— Сквиб, — машинально тихо поправила я и наконец прихожу в себя. — Малфой, пусти меня! — я дергаюсь в его руках, отчаянно пытаясь вырваться, вот только кто же меня отпустит?

— Ещё чего, — бросает надменно упырь белобрысый, когда я вскидываю голову и встречаюсь с ледяным взглядом жутких и одновременно таких любимых серых глаз. Сглотнув застрявший комок в горле, громко выдыхаю, стараясь не сорваться на откровенную ругань. Интеллигент, как никак.

— Вы знакомы? — удивляются у меня за спиной и тут же вступаются за меня, — Колдун, отпусти её.

Люциус лишь молча и очень упрямо прижал меня к себе, а затем случилось то, что я ещё долго не забуду и не прощу ему. Короткое и ёмкое «Никогда!» разрезало воздух за секунду до того, как Малфой трансгрессировал.

========== 29. Расставим точки над «ё» ==========

Я всегда старался не раздражаться и уступать в ссоре, чем и достигал умиротворения, а потом уже в спокойном состоянии дело улаживалось само собой. Почти всегда приходится жалеть, что ссора не была прекращена вначале.

Лев Николаевич Толстой

Стоило миру прекратить вращаться пред глазами Виктории, а ногам коснуться твердой поверхности пола, она… хотелось ей бы сказать, что вырвалась из теплых рук Люциуса и залепила ему (минимум) смачную пощечину, но это не так. Перед глазами девушки всё поплыло, желудок сделал сальто-мортале, а ноги так подогнулись, что она буквально повисла на Малфое, обмякнув в его объятиях и тяжело, глубоко дыша, пытаясь прояснить чуть не померкшее сознание.

— Вика? — тут же забеспокоился блондин, понимая, что что-то пошло не так.

— М-мм… — застонала девушка, вяло отодвигаясь от мускулистого торса. — Туалет, — приглушенно пискнула Воканс, собрав последние силы в кулак и зажав себе рот рукой, по-детски надувая щеки. Желание желудка вернуть сладкую вату на свет божий тем же ходом, которым она туда попала было слишком сильно и очевидно, так что Малфой поспешил в уборную комнату, располагавшуюся как раз за одной из дверей. Мужчина вообще выбрал чудесное место для перемещения, собственная спальня в Малфой-мэноре была первым, что пришло в голову.

Викторию рвало долго, нудно и очень неприятно. Распущенные из-за свидания длинные черные локоны придерживал сзади Люциус, с тревогой смотрящий на любимую и всем этим только усиливая ее позор и смущение. Благо, последнее чувство затмевали злость, ярость и обида. Вскоре девушка полностью опорожнила содержимое своего желудка в фарфорового друга и даже сумела, с некой благодарностью во взгляде, принять подношение — стакан с прохладной и кристально чистой водой, но все хорошие чувства быстро улетучились, стоило только брюнетке вспомнить КТО во всем виноват.

— Скотина, — было первым, что услышал Люциус в свой адрес от оклемавшейся и взявшей себя в руки Вики. — Да что ты вообще себе позволяешь?! Кто тебе дал право трансгрессировать меня сюда? И, кстати, сюда — это куда? На каком основании ты опять показался мне на глаза?.. Влазишь в мою жизнь, когда сам четко дал понять, что я не нужна тебе и нас больше ничего не связывает! — тщетно сдерживаясь, со слезами на глазах кричала Виктория, словно фурия, подлетая к Малфою. Глаза ее пылали адским, голубым огнем, а волосы начали серебриться и подниматься вверх, словно шаловливый ветерок играл с ними. Волшебнику в пору было испугаться, но он только возгордился, любуясь своей… будущей женой, теперь она точно от него никуда не денется!

— На правах твоего будущего супруга и отца наших детей, — усмехнулся слизеринский гад, одним плавным шагом приближаясь навстречу Воканс. От такой наглости Вика, право слово, даже остолбенела на мгновение, недоуменно хлопнув длиннющими ресницами.

— Вот это самомнение! — воскликнула то ли возмущенно, то ли восхищенно девушка, вполне ловко уворачиваясь от объятий павлина белобрысого. — Во-первых, Малфой, — Зовущая сложила руки на груди, желая сказать что-то дельное, но не сдержалась, — ты — козел! В следствие этого понятно, что ни женой, ни кем-либо еще тебе я становиться не собираюсь. А о «наших» детях и мечтать тебе не стоит!

— Зачем же мечтать, милая? — вкрадчиво вопросил Люциус, останавливаясь и зеркально скрещивая руки.

Он не возмущался обзывательствами, не возражал справедливым упрекам и категоричным заявлениям, прекрасно понимая, что в сложившейся сейчас ситуации виноват сам. Виктории в данный момент необходимо высказаться, и единственное, что может позволить себе Люциус, сглаживать острые углы и постоянно напоминать себе, что гормоны — это не шутка. И именно ими в ближайшее время будет пылать любимая. Посему вдох, выдох и включаем всё свое обаяние, всё мастерство!

— Ведь у нас совсем скоро появится малыш, — показывая свою осведомленность и капельку привирая насчет времени, растянул тонкие губы в запредельной улыбке Люциус.

Правда реакция Виктории, смелой и безбашенной, ему не понравилась очень откровенно. Промелькнувший не просто страх, а ужас в любимых голубых глазах и рефлекторное защитное движение, когда девушка неосознанно закрыла руками живот, не радовали.

— Что за бред, Малфой? — упорно отказываясь называть его по имени, дергает уголком губ Вика. Правда сильная бледность после слов мужчины и плотно сжатые губы выдают ее с потрохами. Жаль, на прогулку с Марко она не взяла волшебную палочку, старая привычка бросать магическое оружие где-попало сыграла сегодня злую шутку с ней.

— Никакого бреда, Виктория, — выражение лица, да и взгляд собеседника стали серьезными. — Давай поговорим спокойно, — предложил он ласково и мягко. — Присядем, выпьем… чаю?

— Нет, — твердо произнесла Виктория, мотнув головой. — Ты сейчас же говоришь мне, где мы находимся и я… покидаю это место, а мы с тобой больше никогда не встречаемся. О ребенке ты забываешь, — сглотнув тяжелый комок в горле и не замечая, как по щекам текут слезы, решительно сказала девушка.

— А ты возвращаешься к тому маглу, ой прости, сквибу и продолжаешь мило с ним общаться? — с какой-то затаенной угрозой спрашивает Люциус, вновь надвигаясь на Вику. Правда она этого не замечает, опять вспомнив о родственнике своего начальства и заволновавшись.

— Точно! Ты меня похитил со свидания… встречи с Джанмарко, — хлопнула по лбу ладошкой девушка. — Нужно ему срочно сообщить, что со мной всё в порядке, дай палочку, — она наконец взглянула на потемневшего лицом Малфоя и нервно сглотнула. Потемневшие, словно предгрозовое небо, серые глаза ей не понравились, как и проклятая морщинка между белесых бровей. — Или лучше я с ним сама встречусь и всё скажу… Ой!

Один стремительный рывок и стальные объятия обжигающе горячих рук вновь стиснули стан девушки, буквально впечатывая в твердое мужское тело. Единственное, что успела Воканс, так это пискнуть и замереть, огромными глазами смотря на Люциуса, словно зайчик на волка.

— Р-р-родная моя, — четко и раздельно прорычал Малфой, мрачной скалой нависая над девушкой. — С этим Джанмарко (что за дурацкое имя вообще?) ты больше не увидишься, как и отсюда ты никуда не уйдешь. Понятно? — поинтересовался он, проницательно заглядывая в испуганные глаза и дожидаясь легкого, опасливого кивка. — Сейчас мы сядем, ты выпьешь успокаивающий отвар…

— Зеленый чай с тортиком, — вклинилась в предложение Вика, а ее живот жалобно взвыл, вторя хозяйке. На губах Малфоя снова заиграла странная улыбка, мрачность на глазах развеялась, а кольцо его рук вновь стало самым приятным и безопасным местом на свете. Перемены были разительными, заставив Викторию в удивлении приоткрыть рот и чуть не потерять челюсть.

— Раньше ты сладкое не любила, — как будто поясняя, мягко произнес Люциус, завораживая темно-серыми омутами девушку.

— Я и сейчас не особо люблю, — для чего-то шепотом уточнила она, и облизала пересохшие в мгновение губы.

— Хорошо, — медленно кивнул Малфой, не отрывая глаз от пухлых коралловых губ любимой. — Тортик с зеленым чаем, — взгляд мужчины стал более осмысленным, хотя некоторая осоловелость в нем и дальше присутствовала. Он поднял глаза выше, смотря исключительно в голубые омуты, и тяжело сглотнув, продолжил командовать. — Мы с тобой спокойно всё обсудим, ты выслушаешь меня, я тебя, и мы придём к взаимовыгодному пониманию. И я никогда, слышишь? Ни-ког-да не забуду о нашем ребенке, — более, чем внушительно сказал Люциус, вызывая очередную волну слез девушки.

Только за эти последние слова, она готова была простить ему всё… Да только обида горьким комом до сих пор стояла в горле и больно сжимала сердце в тисках. Судорожно вздохнув, Воканс прикрыла глаза, что не помешало соленой влаге оставлять мокрые следы на ее лице, и опустила голову, пытаясь совладать с чувствами, мыслями и эмоциями. Не вынося слез конкретно этой представительницы женского пола, Люциус не менее шумно вздохнул и прижал плачущее создание к своей груди, утыкаясь в темную макушку носом. Опять вдохнул любимый и родной запах ее волос, чувствуя, как маленькое тело в его руках, прижатое к нему тесно-тесно, мелко вздрагивает, он готов был проклясть самого себя. Заавадил бы любого, кто посмел бы нагрубить этому маленькому чуду, его чуду, и вызвать хоть одну слезинку, а сам стал причиной водопада. Почему? Потому, что Люциус Малфой — трус, козел и сволочь, которая в первую очередь думает о себе. С этими утверждениями он согласен и усердно будет трудиться, чтобы исправиться, чтобы Вика больше никогда не смогла сказать этого, чтобы у нее больше не было поводов и причин для этого.

— Давай поговорим, — через силу выдавила Воканс, пока нечто вредное и злое нашёптывало ей разные жуткие сюжеты, а обида всё это поддерживала, непрозрачно намекая на то, что Люциус говорит исключительно о «ребенке», никак не включая саму девушку. Впрочем, это уже лучше, тихо подбадривал оттаивающее сердце рассудок, так как ранее Вика больше боялась того, что узнав о дитяти, Люциус потребует от него избавиться самым радикальным образом — абортом. Конечно, для чистокровного аристократа иметь бастарда это не просто ужасно, это реальный кошмар. А если общество прознает? В такие реалии взглядов магической аристократии Виктория была неплохо посвящена и подкована собственной бабушкой. Но лично Воканс была уверена, что Малфой ничего подобного требовать не имел права, ведь сам во всем виноват. Не хотел бы ребенка, думал бы головой и применял необходимые чары! И не то, чтобы она была как-то сильно против этого деликатного процесса, но она искренне считала, что это личный выбор любого человека, а она была против убиения собственного, пусть и не родившегося еще, ребенка! Поэтому, стоило гаду блондинистому заявить о своей «просвещенности», как мозг принялся лихорадочно придумывать ходы отступления, а руки сами собой потянулись к уже не столь плоскому как ранее животику. Правда настрой самого Люциуса Вику несказанно обрадовал, чего уже там — она сумела наконец чуточку расслабиться, но другие опасения в голове засели намертво. Вдруг попытается отобрать малыша?..

— Садись, — нехотя отпуская девушку, Люциус гостеприимно указал на мягкий диванчик, и безпалочковой магией разжигая огонь в камине, позволив оценить собственную силу. Взгляд Воканс сразу сделался несколько обреченно-решительным, сама она нормально магию применять без палочки уже не могла — случались стихийные выбросы магии. Меж тем, Малфой вызвал домового эльфа, который подобострастно поклонился хозяину, бросил нечитаемый еще взгляд на гостью и выслушав заказ, смылся исполнять. Из-за собственной задумчивости Виктория не обратила большого внимания на слугу Малфоя-старшего и хорошо, наверное.

Виктория молча плюхнулась на диван, смотря исключительно в огонь, она пыталась отстраниться от мира. Просто не было у нее желания поднимать взгляд выше и уделять внимание Люциусу, ведь она вновь залюбуется его четкими и породистыми чертами лица, невообразимо прекрасными глазами, длинной платиновой шевелюрой, которая приносит столько эстетического удовольствия. И зря она этого опасалась, потому что сам мужчина не отказывал себе в возможности любоваться любимой. Он так соскучился по ней, каждый день, каждую проклятую минуту без нее, вытаскивая из памяти, как из сундука полного драгоценностей, столь необходимые ему воспоминания, связанные с ней. Малфой сам себе напоминал скупца, который скрупулёзно перебирает родные черты, закрыв глаза. И сейчас сдерживаться у него не было ни сил, ни желания.

— Виктория, — выдохнул Люциус, приземляясь рядом с девушкой и подтягивая ее к себе, обнимая крепко-крепко. — Прости меня, — еле уловимый шепот трогает девичье сердце сильнее, чем она этого желает.

— Ты глупец, Малфой, — бурчит она, имея в виду, что не простит, не забудет. И точно Воканс не ожидала, будто он сможет так легко сдаться на милость победителя, ее милость.

— Да, ты права, — распущенные черные волосы немного цепляются за легкую щетину волшебника, но ему это не мешает. — Я — глупец, идиот и… — в этом мужчине признаться тяжелее всего, но он должен, просто обязан, — трус.

— Не трус, — тут же возмутилась Виктория, в первую очередь неожиданно для себя. Кем-кем, а трусом Люциуса девушка не считала, хотя сгоряча могла бы ляпнуть нечто подобное, но поразмыслив, в конечном итоге, приходила к мнению, что в гадком поступке Малфоя трусости не было. Он вообще всегда ей казался крайне надежным мужчиной, несмотря на то, что являлся ползучей рептилией!

— Нет, родная, — одна рука мужчины осторожно и нежно поглаживала спину Вики, а та не сопротивлялась. Не хотелось ей, желание воевать с волшебником как-то враз исчезло, забирая и силы. — Именно из-за своего необоснованного и глупого, теперь я это понимаю, страха, — Люциус немного отстранил от себя девушку, с болью во взгляде заглядывая в ее голубые очи, полные еще не пролитых слез, — я… Я бросил тебя в коридоре так… вскользь. Думал, от этого мне будет менее плохо — ошибся. Сильно ошибся, но считал, что так будет лучше в первую очередь для тебя.

— Лучше?! — возмутилась Воканс, а стекла в оконных рамах жалобно задрожали. Не от голоса девушки, конечно, она всегда умела контролировать собственные тональности, но вот ее магия сильно шалила. — Лучше для меня? — переспросила она хрипло, а затем утвердительно добавила, предпринимая попытку встать, — Ты издеваешься, Малфой! — попытка подняться оказалась неудачной, а мужчина немного растерял терпение.

— Люциус, — строго смотря на вздернутый носик, выдохнул он. — Называй меня по имени, Вика. И я не шучу. Просто… Мерлин, как же это глупо! — вспылил мужчина. — Мне было ужасно страшно, что ты бросишь меня первой и уйдешь к своему любимому Киру. Или будешь изменять, мучая тем самым обоих… Я же не знал, что он твой родственник!

— Что? Да я тебя люблю, гад парнокопытный! — вырвалось признание у Виктории, помимо воли. Просто, когда эмоции накрывают с головой, то язык бежит впереди мозга и стеснительности.

— Любишь? — впиваясь серыми глазищами в смутившуюся вдруг брюнетку, хрипло переспрашивает он.

— Д-да, Люциус, — выдавила через силу Виктория, опустив глаза долу, понимая, что даже в полумраке виден ее яркий румянец. Вдох-выдох. — Люблю почему-то, — буркнула она, вскидывая голову повыше и встречаясь со счастливыми глазами мужчины. А чего стыдиться правды и глупости собственного сердечка, которое растаяло, стоило этому мужчине шепнуть «прости»? Кажется она будет любить его всегда, несмотря на то, что он сделает или скажет. И Виктории это сильно не нравится… или не нравилось до того, как она узнала подноготную поступков Люциуса? С чего она вообще ему верит?

Не сильно сопротивляющееся тельце вновь стиснули в объятиях, а лихорадочный, счастливый шепот на ушко обжигал кожу Вики. Еще немного и ее сердце остановится, не выдержав столь сильной нагрузки, впрочем, счастье и некоторое облегчение не повод забывать обиды. Чуйка демонолога подло молчала, подсказывая таким образом хозяйке, что «трус» не соврал ей, ни единым словом.

— Где мы находимся? — спустя какое-то время спросила девушка.

— В Малфой-мэноре, — выпуская Викторию из объятий и поднимаясь, ответил Люциус.

— Как ты меня нашел? — вздохнув и обняв себя за плечи, так как несмотря на жар, исходящий от камина, в комнате было достаточно прохладно, полюбопытствовала она.

— Северус доварил наконец-то свое поисковое зелье, — хмыкнул Люциус, выходя в другую комнату. Меж тем, вернулся эльф с подносом. Его оценивающий взгляд сильно не понравился Воканс, но выяснять отношения с домовиком из-за косого взгляда? Увольте! Главное, что чай с тортом принес, и на том благодарность с низким поклоном.

— Спасибо, — пробормотала девушка, когда на ее плечи упал теплый плед. В груди разлилось приятное тепло от такой заботы, пока Люциус пытался поплотнее укутать ее. — Будем кушать бисквит, — категорично заявила Виктория, глядя на обмазанное кремом чудо кулинарного искусства, — он тоже сладкий, — понимая, что хочется именно противного белого крема, слабо запротестовала она.

— Ты испачкалась, — с улыбкой констатировал Малфой, бессовестно загребая двумя мальцами крем и мазюкая ими по кончику чуть вздернутого носика.

— Это ты меня испачкал! — возмутилась такому произволу Виктория, поворачивая голову к мужчине, который присел совсем рядом.

— Тогда, чтобы было честно, ты тоже испачкай меня, — хитро улыбаясь, предложил он.

— Вот и испачкаю! — согласилась Воканс, следуя примеру собеседника. Правда она не учла, что имеет дело со слизеринцем, который нагло и бескомпромиссно поймал ее сладкий пальчик губами, слизывая крем. — Ах, ты!.. — задохнулась от вредности некоторых Вика.

— Дай уберу, — смеясь и выпуская чужой палец из плена, сказал мужчина, приближая лицо к лицу девушки. Вопреки словам, Малфой не спешил стирать крем, он, а точнее они, вообще позабыли о белой сладкой массе. И как тут не забыть, когда один ласково целует, а другая отвечает со всей имеющейся страстью?

Слова о прощении так и не прозвучали в этот вечер, но они и не были нужны. Тем не менее, Виктория пообещала себе, что теперь будет больше разговаривать с этим сероглазым парнокопытным гадом и начнет делать это вот прямо сейчас… Ну, или немного позже, а то крем оказывается может быть очень вкусным! Вот только это всё не значит, что она простила Люциуса, вовсе нет. Ему еще придется помучиться из-за своего идиотского проступка, вот только и отказаться от еще хрупкого перемирия она не собиралась. Интересно, как по-деликатнее намекнуть Люциусу, что она еще не согласилась стать его женой? А то он что-то совсем обнаглел, кушая Викин бисквит! Все же Воканс девочка и ей хочется сказки с принцем, который встаёт на одно колено во время романтического ужина, предлагая даме сердца руку, сердце и почку…

Комментарий к 29. Расставим точки над «ё»

Демонята, привет! Простите за столь долгое отсутствие главы, у меня действительно очень мало времени🙁 Но следующую часть попытаюсь написать в срок😉 Спасибо за комментарии и отметки “нравится”, они действительно мотивировали меня!

========== 30. Эпилог ==========

Ссора влюбленных — возобновление любви.

Теренций Публий

Поздний вечер, во дворе Малфой-мэнора царит сумрак, а домовые эльфы прячутся в самых темных закоулках дома, надеясь, что они не понадобятся разъярённому хозяину. Во всех помещениях царит оглушающая и звенящая тишина, впитавшая в себя все отголоски громкого скандала супружеской четы. Причина столь редкого, но меткого события, как ссора аристократов? Банальна и очень мелка, как кажется хозяину дома и достаточно большая, невероятно важная, как считает его жена. Впрочем, теперь Люциус смотрит на треклятых и дважды зааваженых мысленно эльфов чуть ли не с лютой ненавистью. Мужчина искренне пытается успокоиться, чтобы с трезвой головой отправиться на поиски своей любимой беременной, мать ее за ногу, супруги. Почти девятый месяц положения, а она на эмоциях транссгресирует непонятно куда! И теперь, вместо того, чтобы остыть, Малфой лишь больше распаляется, накручивая себя. Где она? Что с ней? С кем она?!

Мысли о тысяче безликих и безымянных возможных любовников обиженной на него жены разбивались об истерические мысли о ее состоянии. Он ведь помнит, как ей тяжело дался тот роковой перенос в Малфой-мэнор с того чертового свидания! Успокаивало мужчину лишь то, что если бы милой было плохо, он узнал бы первым. Уже не раз Люциус, как и его закадычный товарищ Северус мысленно благодарили Викторию на второй совместной свадьбе, которую они устроили по традициям ее кровавой и кровожадной семейки. Малфою пришлось пойти на этот компромисс с двумя их свадьбами, потому что по-другому Воканс напрочь отказывалась устроить традиционную свадьбу пир-на-весь-мир, как того хотел Люциус. А мужчина очень хотел крикнуть на весь мир, что эта девушка его и только его. Что ему прекрасно удалось — новость о пышной свадьбе лорда Малфоя и леди Воканс украшала первые страницы всех магических газет Великобритании. Правда сделано это всё было с большим недовольством со стороны невесты, которая мечтала, как оказалось, о тихой, скромной семейной церемонии. Она ее и получила, правда несколько позже. Каким образом на проведение кровавого ритуала согласился Снейп — неясно, но в большей степени на его решение повлияла молодая супруга, которой миссис Воканс предварительно шепнула что-то на ушко. Обоим мужчинам пришлось согласиться, и как факт, они стояли возле монументальной старинной часовни, исполненной в готическом стиле. Кроме демона Курамы Виктории, лучшего друга архангела Светозара и Киртана Воканс там никого не было. Где-то дальше под обрывом плескалось буйное море, а вернувшийся с того света Кир действительно выглядел очень кровожадно. И если Малфою достался оценивающе-вызывающий взгляд с хорошей примесью опасного предупреждения, то ангела он просто испепелил на месте взглядом, а демона — по выражению лица видно — намеревался убивать долго и очень мучительно для убиенного, применяя все возможные и невозможные пытки. Впрочем, стоило к зеленоглазому демонологу подойти его племяннице, как милее, радушнее и добрее человека на свете не сыщешь! Разительные перемены в поведении. А когда глава ОРДеДе принялся за брачный ритуал Вокансов, даже без маски для своей явно любимой, холенной и лелеемой девочки, он выглядел спокойным и даже умиротворённым. К слову, о самом обряде. Только после его проведения девушки наконец-то признались зачем он был необходим. Оказывается, он на века связывал двух влюбленных, соединяя не только души, но и жизни. На вопрос, почему виновницы торжества молчали так долго обо всех условиях праздника, не посвящая непосредственных участников, мужчины ответа так и не получили. Но как-тораз, Северус рассказал своему другу за чашечкой чая — запах алкоголя обе девушки в положении переносить не могли, и угроза спать на диване в гостиной была актуальна всегда — поведал блондину, что их любимые глупышки просто боялись. Мол, могут сбежать женихи с кровавой свадьбы, узнав всю правду. А правда была такова, что узнай об этом уникальном обряде экс-Пожиратели Смерти раньше, схватили бы в охапку невест и провели его еще раньше, до свадьбы. А то вдруг, нервы особенно беспокойных будущих мам не выдержат и сбегут они, не дойдя до алтаря, не сказав заветного «Да!»? А в таком случае, они ни-ку-да бы уже не делись!

Впрочем, голову Люциуса терзал другой вопрос. Куда могла переместиться Тори? У дяди она не появлялась, как и в родовом замке. Раздражённый барс, патронус Киртана, четко дал это понять, как и крайне душевный совет — не ссориться с Викой. Жаль только, что запоздалый. Сейчас Малфой ждал ответ от Северуса, так как о своей небольшой квартире в Лондоне Воканс мужу даже не пикнула, на всякий пожарный случай оставив жилплощадь при себе и отбросив мысли о продаже. Еще одним самым вероятным вариантом был дом Гермионы, поэтому аристократ не поленился и отправил патронус другу.

Огонь в камине вспыхнул зеленым и из него вышел Северус Снейп. Мужчина был взволнован, что было видно по взъерошенным волосам, кое-как застегнутым пуговицам рубашки и угрюмому выражению помолодевшего на несколько лет лица. Люциус также не отстал от друга в процедуре омолаживания себя, выпив некоторое количество эликсира вечной молодости, он убрал столь бесящую Вику складку между бровей. Порой девушка выдавала вслух много любопытных вещей, думая, что супруг либо еще спит, либо уже уснул.

— Миона здесь? — с надеждой вопросил зельевар, очень желая услышать утвердительный ответ. Но Малфой отрицательно качнул головой, с печалью, тоской и пониманием смотря в черные глаза.

— А Тори у вас не появлялась, — скорее утвердительно, нежели вопросительно уточнил он.

— Нет, — не глядя приземлился в одно из кресел Снейп. — Что у вас случилось? Опять поцапались?

— Из-за пустяка истерику устроила, — поморщился Люциус, впрочем, сейчас признавая немного правоту любимой. — С эльфами я, видите ли, слишком жесток, и они бедные, запуганные совсем не идут с ней на контакт. Слушаются плохо ее, не признают, как и Дарка. А у тебя что?

— Мои домовые молодую хозяйку обожают, — усмехнулся Северус. — Просто опять на ровном месте Гермиона завела беседу о нашей лаборатории, в которую я ей запрещаю входить. Конечно «не рекомендую», все эти испарения вредны для организма девушки в положении, но никак не запрещаю! Может я и неправильно выразился в прошлый раз и в этот не сильно корректно…

— Понятно, — кивнул Малфой. — У Вики еще и аппетит шалит, хотя она отдает предпочтения более привычной для себя кухни, что не одобряют мои домовики. Они еще Нарциссу помнят и ее здоровое питание при беременности, «Пол зернышка до обеда, холодная лягушка под веер и улитка с утра!» как выразилась Воканс. И знаешь, я с ней полностью согласен, вся эта французская кухня, которая состоит в этом доме исключительно из деликатесов — та еще гадость. Я даже быстро отвык от нее, привыкнув к более вкусной и плотной, — на губах Люциуса появилась мечтательная улыбка. — Никогда не думал, что еда может быть настолько вкусной! А эти!.. — уже со злостью добавил блондин, зыркая в коридор.

— Ясно, — вздохнул Северус. — Ты с домовиками проведи воспитательную беседу, — мрачно прозвучало и угрожающе в адрес бедных созданий. — Боюсь, Воканс еще и бесится, а также страшно ревнует и печалится, слыша упоминания о твоей бывшей жене в ЕЁ теперь доме, — подсказал, как оказалось, более эмпатичный Северус.

— Ты прав, а я и не подумал, — еще больше взгрустнул и опечалился аристократ. — Но сначала необходимо их найти. Я просто уверен, они сейчас вместе где-то нам косточки перемывают и плачутся друг дружке.

— Как будто вы чем-то другим занимаетесь, — из темноты донёсся насмешливый голос. — Кар-р-р, в первый и последний раз помогаю, Малфой. И если не разберешься с обстановкой в собственном доме, а твои остроухие продолжат действовать на нервы и желудок моей хозяйки, с ними говорить буду уже я. И не уверен, кар-р-р, что некоторых из них ты когда-нибудь вновь сможешь лицезреть, — выпорхнул на свет камина черный, более крупный, чем обычные, ворон.

— И чем ты нам поможешь? — вскинул бровь Люциус, нисколько не удивляясь появлению Курамы. Он вообще здесь стал частым гостем, и у Малфоя складывалось ощущение, что скоро гость поселится в мэноре. Снейп также взирал на пернатого с любопытством.

— К примеру, скажу, где эти две кумушки шушукаются, — склонил голову ворон.

Тем же временем, две обиженные девушки распивали чай и кушали мороженное с пиццей, смотря какой-то магловской сериал по телевизору в квартире Вики. Они и не подозревали о подставе Курамы, которому они прервали спокойный вечер своим появлением и потоком слез в три ручья. А демоны ведь существа не просто злобные, у них память отличная!

✡🔯✡

Силой и угрозой водворяют в сердце человека не веру, а ужас.

Блез Паскаль

— Люциус! Малфой! Твою ж!.. — разрезал тишину родильного отделения Мунго крик Воканс, который был подобен грому.

Белокурый мужчина вздрогнул и с сомнением посмотрел на дверь, за которой некоторое время назад скрылась его жена и несколько лекарей. На память блондину пришел его лучший друг, буквально неделю назад расхаживающий по этому же светлому коридору. Тогда еще Малфой недоумевал, чего хладнокровный товарищ так нервничает. Более того, нервы Мастера Зелий сдали довольно скоро и он ворвался к миссис Снейп, грозно зыркнув на отвлекшихся от его любимой женщины медиков, оставляя друга недоуменно стоять в коридоре. Как позже узнал Малфой, все возражения персонал Мунго с трудом проглотил, не посмев высказывать свое недовольство нервному экс-Пожирателю Смерти. И это несмотря на строгие правила лечебницы, где четко сказано, что во время родов в помещении нельзя находиться никому постороннему, будь то муж, жених, отец, брат, мать… Меж тем, еще несколько дней назад Люциус откровенно не понимал Северуса, чуть не поседевшего от беспокойства во время родов миссис Снейп. Честно признаться, у Люциуса уже был сын, и о том, что Драко родился он узнал постфактум в двух этапах: «Миссис Малфой рожает» и «Миссис Малфой родила мальчика». Занятый какими-то делами, мужчина двадцать с лишним лет назад принял это совершенно спокойно, как данность. Он не волновался о жене, хотя о сыне побеспокоился уточняющим вопросом, но на этом всё. Зато теперь… О, Мерлин! Как же он понимает Снейпа!

Желание оказаться рядом с миссис Воканс — Виктория так и не согласилась сменить фамилию, хотя Малфой по этому поводу устраивал настоящие баталии с девушкой, ссоры и скандалы — было невероятно сильно, как и желание, чтобы она вообще не рожала. Страх за любимую после того, как ему неожиданно стало известно, что некоторый процент женщин умирает при родах, и магия тут не сильно помогает, сводил с ума. Но Люциус, очень бледный Люциус, летал по маленькому коридору, пытаясь унять глупую тревогу. С Викторией всё будет хорошо, с малышом тоже… — убеждал он себя. Правда родной голос, раздавшийся из-за двери, заставил его замереть каменным изваянием.

— Иди сюда-а-а, га-а-ад белобры-ы-ысы-ы-ый! — слышалось оттуда. Каким образом жене Малфоя удалось разрушить магический полог тишины остаётся загадкой, то ли стихийная магия подействовала, то ли голосовые связки девушки оказались сильнее какого-то там древнего колдовства. Но факт остается фактом, Виктория сделала невозможное и невообразимое.

Блондин дернулся, но тут же вновь замер. Нельзя же и… ему действительно страшно открывать дверь. Правда, не утихающие вопли Воканс подгоняли не хуже раскаленного хлыста и круциатусов Волдеморта вместе взятых.

— Ма-а-алфой! Я больше никогда, ни за что… — обещанию Воканс, что это ее последний ребенок Люциус поверил не сильно, а вот угрозы полностью исключить из их отношений плотские утехи пошатнули волю подлетевшего к двери мужчины. Меж тем, он успел узнать многое о себе, своих родственниках и… кхм… собственной палочке. — Если ты сейчас же не появишься здесь, — перекрикивая голоса пытающихся успокоить волшебницу работников больницы, девушка перешла к тактике запугивания, — Люциу-у-ус! Завтра же… Нет! Сегодня, мать твою-у-у… Разводимся!

После этого обещания Люциус дрогнул окончательно. Белоснежным вихрем влетев в комнату, подобно ранее своему товарищу, мужчина оказался возле любимой, не обращая внимание на медперсонал. Его ладонь сжали ледяные пальцы, вызвав волну мурашек и боль из-за слишком сильной хватки жены. Зато она прекратила кричать, наконец-то начав правильно дышать и стонать меж тем от боли сквозь зубы. Люциус шептал ей что-то ласковое и успокоительно-ободряющее, свободной рукой поглаживая спутанные от пота распущенные волосы. Шутка ли, схватки начались на кухне с самого утра, когда девушка не успела еще привести себя в порядок, а только-только встала с кровати. Хотя теперь она сможет спать на животе, как мечтала последние шесть-семь месяцев.

— Поздравляю, у вас девочка, — раздался тихий и уверенный голос целительницы, заставляя вынырнуть Малфоя из странного транса. Оказывается, всё уже закончилось, а он и не заметил, сидя рядом с Викторией и смотря на ее уставшее пунцовое личико. Глаза были прикрыты, на лоб и щеки налипли черные пряди, а губки были приоткрыты, жадно ловя воздух в такт вздымающимся и опускающимся от вдохов грудям. Красавица, его. Люциус счастливо улыбнулся, поворачивая голову к довольно тихому ребенку. Вымывшая и осмотревшая дитя целительница осторожно передала новорождённое чудо в руки новоиспеченного отца семейства. Маленькие мамины бровки, вдернутый носик и тонкие отцовские черты лица покорили мужчину сразу, а ясные голубые очи чуть не заставили его заплакать. Милая, маленькая дочка — предел мечтаний мужчины.

— Люси, — прошептала Виктория, открывая глаза. Она попыталась устроиться поудобнее, но через радостную улыбку явно проступила гримаса боли.

— Люси… — попробовал имя на вкус Малфой, довольно соглашаясь. У него самого вариантов не было, и он был благодарен судьбе и любимой, что имя для дочки было выбрано совершенно нормальное. А то Тори уже помогала в этом вопросе Гермионе. Теперь в замке Снейпов будет бегать маленький Люцифер. Как по секрету призналась Воканс накануне вечером мужу, она обещала Дису назвать ребенка в его честь, правда они никогда не уточняли, чей именно это должен быть ребенок.

✡🔯✡

Где начало того конца, которым оканчивается начало?

Козьма Прутков

Большое багровое солнце только показалось из-за склона горизонта, окрашивая небо и облака в фиолетовые и розовое цвета. В рассеивающийся сумрак несмело врезались солнечные лучи, освещая поместье Малфоев и проникая в окна. Один такой непослушный лучик скользнул по детскому курносому носику, неумолимо приближаясь к глазам. Темные густые ресницы затрепетали, как бабочки мотылька и распахнулись, являя миру темно-голубые глазища. Сонно поморгав, потянувшись и наконец зевнув, девочка выбралась из-под теплого одеяла. Поёжившись и поборов искушение нырнуть назад, Люси быстро переоделась в шорты и майку, не забыв заслать кровать и спрятать разглаженную пижаму под подушку. Ведь ей уже целых одиннадцать лет! А значит, она не должна, как пятилетний ребенок бросать кровать в ненадлежащем виде, иначе мама ругаться будет. Хотя, если смотреть правде в глаза, Люси Малфой-Воканс с раннего детства стелила кровать и сравнение с пятилеткой было излишним. Выскальзывая тихо из комнаты, девочка легонько поморщилась, думая о скором отъезде в Хогвартс. Но отец настаивает, а мама… ей в первую очередь важно мнение дочки, поэтому Люси сама виновата. Единственным плюсом поездки в закрытую школу является Люцифер Снейп, хороший друг малышки, который грезит этим учебным заведением. Но, а Люси… она не собирается тратить ни минуты, проведенные этим летом дома, зря! Поэтому стараясь, как учил дядя Киртан, пробираться к выходу в сад очень тихо, она чуть ли не летела.

Тем временем в другой комнате просыпались родители энергичного и недовольно чада. Правда они, в отличие от дочери, не собирались вскакивать с кровати ни свет, ни заря. У них были дела поинтереснее.

— Ты точно… уверен, что ей… необходимо учиться в Хогвартсе? — тяжело дыша и лениво слезая с неуступчивого супруга, поинтересовалась Воканс.

— Мы уже обсуждали этот вопрос, она обязана поступить на Слизерин…

— Ты так думаешь? «Обязана»? — насмешливо уточнила Виктория, надеясь, что Люциус не скажет это дочери. Конечно, она не будет волноваться о факультете, в который попадет, но слова мужчины немного резанули слух, поэтому ему напомнили, — Не забывай, кем был ее прадедушка, — усмехнулась женщина. Мимолетно ей вспомнился Люцифер, бедный мальчик, который из-за вечных «неслышимых» перепалок родителей мечется между Гриффиндором и Слизерином. Северусу и Гермионе очень принципиально, куда попадет их ребёнок, хотя они и стараются не давить на мальчика. Люси в этом плане имела больше свободы, в любом случае, Воканс с Малфоем будут гордиться любимой дочуркой, как и Снейп своим сыном.

— Я надеюсь это никак не повлияет на распределение, — скривился Люциус.

— Посмотрим, — вдохнула Тори, по привычке протянув руку ко лбу мужа. Ладонь перехватили на пол пути и успокаивающе поцеловали, коля ночной щетиной гладкую кожу. — Кстати, ты слышал, что с этого года ЗОТИ там будет вести Поттер, а полеты преподавать Рональд Уизли? — поднявшееся настроение от действий Малфоя, Воканс не сочла достаточной причиной, чтобы не уколоть мужа еще раз.

— Эти двое…?! — ужаснулся Люциус, намекая на открывшуюся совершенно недавно неординарную ориентацию двух героев войны.

— Согласна, — рассмеялась Виктория, выслушивая тираду аристократа.

— Я слышал, что новый директор Хогвартса адекватный мужчина, каким образом он принял «этих» на работу? — хмуро возмущался Люциус, пока Тори успокаивающе поглаживала его грудь, пресс живота…

— Понятия не имею, я его в глаза не видела, — хмыкнула увлёкшаяся девушка, которой на вид больше двадцати пяти не дашь.

— Ладно, — вздохнул блондин, подумав, как таким известиям обрадуется Северус. Впрочем, Люцифер уже сейчас вместе с Люси может смело сдавать СОВ, стоит только им палочки купить и дать месяц на практику. — Кстати, почему твой демон постоянно крутится рядом с нашей дочкой?

— Они сдружились, — пожала плечиками Воканс, поднимая наверх потемневшие голубые глаза, — как и со Светиком, — тихо выдохнула она.

— Надеюсь, эти двое думают только о дружбе, — тяжело сглотнув, произнес Малфой. Один резкий рывок, и Виктория уже лежит на спине, а муж нависает над ней. Тихо и жарко шепча что-то на ушко миссис Воканс, мужчина с удовольствием обследовал руками изгибы любимого женского тела.

Где-то же в парке, уже не скрываясь, юная леди со всех ног мчалась к забору. Никто из взрослых даже представить не мог, что в ограждении есть дыра. А ведь девочке не стоило выходить за территорию родительского дома, но защита поместья спокойно впускала и выпускала юную наследницу, даже не представляя, какая опасность может ожидать Люси в лесу. Густые дебри, которые начинались, стоило закончиться парку Малфой-мэнора, не только таили в себе кучу диких зверей. Хотя, откуда маленькой девочке знать о самой большой опасности, которую вот уже двенадцать лет ищут ее мать, дядя Киртан, Светик, Курама и еще несколько демонов? С той самой поры, как была выявлена пропажа бисерной сумочки Гермионы, а вместе с ней и демона-медведя Вегарда. Поэтому, Люси и Люцифер недоумевают из-за слишком сильного надзора родителей, который впрочем, не сильно их достает и в следствие не беспокоит.