Удар по материализму, или доброе дело с другой стороны [Алексей Андреевич Гравицкий] (fb2) читать постранично

- Удар по материализму, или доброе дело с другой стороны (а.с. Рассказы) 28 Кб скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Алексей Андреевич Гравицкий

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Алексей Гравицкий УДАР ПО МАТЕРИАЛИЗМУ, ИЛИ ДОБРОЕ ДЕЛО С ДРУГОЙ СТОРОНЫ

Если вас целуют в лоб,

Знайте — вы сыграли в гроб.

Я проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Повернулся, разлепил глаза. Надо мной склонился Кирин муж и тряс меня так интенсивно, что даже очки на сторону съехали. У него, а не у меня, я-то очков не ношу.

— Чего? — спросил я потягиваясь и зевая.

— Уже выгоняете?

— Да нет, — улыбнулся он. — Тут друг переезжает, просил у меня свои вещи подержать пока, а там тяжесть такая, что мне одному не унести. Ты не поможешь?

— Помогу, — я рывком поднялся и сел на кровати. — Нет проблем.

Не стоило делать таких поспешных выводов, проблемы все же были. Как оказалось, у меня.


…Кремень чиркнул раз, другой, вспыхнуло пламя. Сперва прикурила Кира, после ее муж. Огонек зажигалки отбрасывал кровавые отблески на их лица. Да и лица стали вдруг хищными. Они сидели напротив и битый час смаковали способы укокошить своего гостя, меня то бишь. А я то дурак еще подкидывал идейки, посмеивался.

— А еще, — всобачил Кирин муж. — можно кости пустить на переработку.

— Не понял? — я действительно не понял, да и мог ли я понять что-то, когда порядком захмелел.

— Ну на костную муку, полезная вещь в металлургии, — пояснил он и посмотрел на меня как на идиота, что не понимает примитивных вещей. — А потом отлить рюмочку и выгравировать на ней надпись: «За упокой души (сделано с использованием праха покойного)».

Я поперхнулся пивом, очень некстати сделал глоток, а Кира весело рассмеялась. Пришлось присоединиться, тем более, что смеялась она довольно заразительно. Отсмеявшись я сделал еще один глоток побольше. Кира подобрала под себя ноги, умастившись на табурете, словно кошка, стряхнула пепел с сигареты в первую попавшуюся тарелку и принялась размазывать меня на новый лад.

За такой занимательной беседой мы просидели почти до утра, потом он пошел на работу, а она доставала меня еще более «умными» разговорами почти до утра. Когда я уже не знал куда деваться, она вдруг приутихла и даже довела до дивана, на который мне было разрешено рухнуть. И я рухнул, но спать уже почему-то не хотелось. И я решил почитать.

Книжку я купил на вокзале, когда дожидался открытия метро. Какая-то бредятина под названием «сборник маразмов». С пятой по пятьдесят седьмую страницу занимали стишки про маленького мальчика, который и в лифте катался и в гестапо в подвале играл, а уж сколько разных вещей нужных находил от веревки до нейтронной бомбы. Маленьких мальчиков я решил пролистать, еще в детстве знал их больше, чем могла вместить эта книжка. А вот после них…

Оставшуюся часть книги занимал трактат какой-то Питерской писательницы с красочным названием «Тысяча и одно доброе дело, или как убить гостя в домашних условиях». Эпиграф же гласил «Незваный гость хуже татарина». Я усмехнулся и прочитал первые три «добрых дела». На первом я посмеялся, на втором поухмылялся, на третьем надоело. Я отшвырнул книжку, решив, что читать подобную дребедень больше не буду. И собрался спать. Но теперь спать мне не давала мысль навеянная «добрыми делами», причем мысль довольно глупая: «неужели находятся дураки, которые после всего этого к ним в гости ездят»…

— Вот дурак! — зло выкрикнул я. Вообще-то я имел ввиду самого себя, а не того, который мирно усыпил меня хлороформом и сложил в гроб. Тому подошло бы очень много определений, но только не это. Поэтому если он подумает, что я имел ввиду его… Да плевать, что он подумает. Он меня в гробу запер, да еще и щели промазал чем-то едким — вон как воняет. Тем более, что судя по всему его там и нету, ушел куда-то опять.

Нет, но я-то дурак. Еще и гроб этот, будь он неладен, помог затащить. Как бы отсюда вылезти? Я пошарил по карманам, что в таком тесном помещении… Тьфу ты пропасть! В таком тесном гробу было довольно затруднительно, но в карманах не оказалось даже того, что там должно было быть на сто пятьдесят процентов — моего бумажника. Интересно, это что же получается. мало того, что я помог затащить этот гроб в квартирку, так я его выходит еще и купить помог? Идиот!

С досады я снова забарабанил в крышку гроба, но она и не подумала сдвинуться с места. Крепкая конструкция, блин! Вот как дома делать, так они не умеют, на днях в газете прочитал, что очередной «Строймойдомовский» шедевер сложился, как карточный домик и похоронил под собой два десятка нетрезвых строителей. На их нетрезвость все и списали, хотя хоть убей не пойму как они могли ухитриться завалить панельный семнадцатиэтажный дом.

Сколько не пей, а сотворить такое затруднительно. Зато какие прочные у нас гробы! Как оказалось.

С досады я заорал что-то неразборчивое, потому как чувств было много, а язык только один, и все эти чувства пожелали вырваться сразу. Потом замолчал и неожиданно для себя самого запел «Сижу за решеткой в темнице сырой». Может хоть на мои песнопения соседи сбегутся? Но соседи,