Как Василь змея одолел [Белорусские народные сказки] (fb2) читать постранично

ОХ И ЗОЛОТАЯ ТАБАКЕРКА

Жил да был на белом свете Янка, лесников сын. Родители его померли, родни никакой не было. Так и жил он один-одинёшенек в лесу, в отцовской избушке. А чтоб веселей ему было, взял он к себе кота-воркота.

Привык к нему кот. Бывало, куда хозяин, туда и он.

Вот пошёл как-то Янка по дрова. Ну, знамо дело, коток за ним. Набрал Янка хворосту, несёт домой. А кот, своим чередом, тоже тащит — одну сухую ветку.

Притомился Янка, сел на пенёк, вспомнил про своё тяжкое житьё и давай вздыхать:

— Ох, ох!

Только он этак повздыхал, выходит из-под пенька махонький старичишко с длинной бородой.

— Ты зачем меня звал? — спрашивает.

Диву даётся Янка. Глядит на того старика.

— Нет,— говорит,—я не звал тебя, дедушка!

— Как — не звал? — рассердился старик.— Я не глухой! Ты два раза сказал моё имя: Ох, Ох... Должен мне теперь сказать, чего ты от меня хочешь.

Подумал Янка и говорит:

— Ничего мне не надо. Только вот шибко я голодный. Если есть у тебя краюшка хлеба, то дай.

Ох нырнул под пенёк и вынес оттуда каравай хлеба да миску квашеной капусты.

— На,— говорит,— ешь!

Наелся сиротина, кота накормил и низко-низко поклонился

деду:

— Спасибо тебе, дедушка, за обед: давно таких славных харчей не ел.

Взвалил на плечи свой хворост и веселёхонек пошёл домой.

Проходит день, другой — опять голод донимает. Вспомнил Янка про деда. «Пойду,— думает,— может, он накормит меня ещё раз».

Пришёл к тому пеньку, сел и вздыхает:

— Ох!

Выскочил старичишко:

— Что скажешь, хлопче?

Поклонился ему Янка:

— Голодно, дедушка! Не дашь ли ты мне хоть краюшку хлеба?

Дед нырнул под пенёк и вынес каравай хлеба да миску капусты.

Так с того времени и повелось: захочется Янке есть — идёт к пеньку к тому старику.

Как-то раз вынес ему старик вместо обеда золотую табакерку.

— Вот что,— говорит,— не тревожь ты меня больше — я старый, трудно мне обеды таскать. Возьми-ка ты лучше эту табакерку. Как тебе что понадобится, открой её, и мой слуга сразу явится перед тобою. Он не хуже меня сделает всё, что ты прикажешь.

Взял Янка золотую табакерку, поблагодарил старика и веселёхонек пошёл домой.

Открыл он дома табакерку, и выскочил оттуда маленький человечек, только не такой, как Ох, "а молодой и шустрый.

— Что прикажешь? — спрашивает человечек тоненьким голоском.

— Дай мне, братец, чего-нибудь поесть!

Человечек поставил на стол миску капусты, положил добрый каравай житного хлеба, а сам ушёл в золотую табакерку и затворился.

Пожил этак Янка какое-то время, и захотелось ему по белу свету погулять, людей посмотреть и себя показать. Ведь нигде он, кроме своего леса, сроду не бывал! Взял Янка золотую табакерку, позвал кота и пошёл путём-дорогой.

Много обошёл он сёл, городов, много чего повидал и пришёл наконец к синему морю. Смотрит: лежит на берегу моря маленькая серебряная рыбка, бьётся о камни — томно ей на солнце, а в море-то никак не попадёт.

Жалко Янке бедную рыбку, взял он её осторожно и кинул в море.

Вильнула рыбка хвостом, глотнула водицы, очухалась малость, а потом высунула головку и говорит человечьим голосом:

— Спасибо тебе, молодец, что ты меня от смерти избавил. Придёт время, может, и я тебе пригожусь.

Сказала так — и бульк назад в воду.

Янка засмеялся:

— На что мне, рыбка, твоя помощь? У меня в кармане не такой помощник есть!

Только рыбка его уже не услыхала.

Пошёл Янка дальше. Глядь — выбегает из норки серая мышка. Коток цап-царап её за шиворот и хотел съесть.

Жалко стало Янке серую мышку. Взял он её, погладил и посадил в карман. После достал из торбы корочку хлеба и кинул мышке.

— Ешь,— говорит,— ты, может, голодная.

Мышка успокоилась, начала грызть корочку.

Шёл он так, шёл берегом моря, тут и вечер настал — надо о ночлеге подумать. Смотрит — по-над морем преогромный дворец.

«Нет,— думает Янка,— туда меня не пустят!» И пошёл дальше. Идёт это он, глядь — у самого моря стоит рыбацкая хижина. Зашёл