Еврейские народные сказки [Ефим Самойлович Райзе] (fb2) читать постранично, страница - 2

еврейском повествовательном фольклоре известны все жанры, встречающиеся в фольклоре других народов. И не только жанры, но и мотивы. Собственно говоря, основные сказочные мотивы интернациональны — неудивительно, что они присутствуют и в еврейских сказках. Тем более что евреи в силу специфики своего исторического бытия постоянно взаимодействовали с множеством народов и культур.

Теперь это кажется странным, а между тем, когда выдающийся еврейский фольклорист Иегуда-Лейб Каган опубликовал в 1931 г. первое научное издание еврейских сказок, еврейская «прогрессивная общественность» увидела в этом сборнике клевету на еврейский народ. Почему-то ожидалось, что еврейские сказки будут совершенно не похожи на сказки других народов. Кроме того, «национально мыслящие» поборники просвещения ужаснулись количеству ведьм, чертей, колдунов, домовых и прочей нечисти, населяющей еврейские сказки. Им казалось, что благодаря этой публикации еврейская традиция предстанет перед читателем скопищем суеверий и глупых предрассудков.

Нелепо даже предполагать, что еврейские сказки могли бы не содержать традиционных сказочных мотивов или элементов сверхъестественного. Но кроме реализации архетипических мотивов, характерных для всякой сказки, еврейские сказки переполнены прямыми заимствованиями изфольклора окружающих народов. Некоторые сказки представляют собой просто перевод-пересказ немецких, польских, украинских, белорусских, литовских сказок, и в них, кроме языка, нет ничего еврейского. Однако большинство заимствований все-таки было адаптировано, хотя бы поверхностно, к запросам еврейской аудитории: например, персонажи получили еврейские имена, крестьянский сын стал раввинским сыном и т. п.

Но и согласившись со сходством еврейских сказок со сказками других народов, более того, с наличием многочисленных заимствований, не уйти от вопроса: в чем же все-таки специфика еврейской сказки, что «еврейского» в еврейской сказке, кроме, конечно, языка сказителя и слушателей?

Прежде всего, одним из специфических источников еврейской сказки является обширный круг традиционных текстов на древнееврейском и арамейском языках, сильнейшим образом повлиявших на еврейский повествовательный фольклор. Интересно, что многие из этих текстов, например агадические фрагменты Талмуда и сборники мидрашей, сами представляют собой фиксацию и обработку народных легенд, бытовавших в давно прошедшую эпоху. Соприродность этих текстов устному слову всегда отчетливо ощущалась, поэтому они так легко возвращались из письменной литературы в устную.

Еще одним источником еврейского устного народного творчества была литература на народном языке, на идише: это и нравоучительные книги, и переложения Библии, и лубочные романы, и, наконец, знаменитая Майсе-бух («Книга историй»), Майсе-бух, составленная Яковом б. Авраамом из Межиричей, была впервые опубликована в 1602 г. в Базеле и выдержала множество переизданий. Она, вобрав в себя около двухсот сказок и историй самого разного происхождения, сама послужила мощным источником сюжетов для народных сказителей.

Не менее существенным, чем использование мотивов и сюжетов из письменной литературы (прежде всего библейской и талмудической), было заимствование огромного количества прямых и скрытых цитат, которыми пронизаны еврейские сказки. Более того, зачастую логика развития сказочного сюжета либо подражает логике Библии, Талмуда или традиционных комментариев, либо пародирует эту логику.

Еврейская сказка, даже сохраняя стандартный набор сказочных мотивов и сюжетов, в то же время отличается специфическими персонажами, особой мотивацией их поступков, победителя ждет особая награда. Еврейская сказка часто содержит в себе мораль, поучение, апологию религиозных ценностей, что вообше-то не очень характерно для народной сказки. Иногда происходит слияние таких далеких друг от друга жанров, как волшебная сказка и притча.

По мере того как фольклористы накапливали записи еврейских сказок и легенд, появилось два ответа на вопрос: «Что такое еврейская сказка?» Первый, так сказать, «романтический» ответ, восходящий к С. А. Ан-скому, заключается в том, что еврейскими сказками следует в первую очередь считать те, в которых преобладает еврейская специфика и в большей степени манифестируются собственно еврейские, преимущественно религиозные ценности. Второй, «фольклористический» ответ (точка зрения И.-Л. Кагана) состоит в том, что еврейская сказка должна в первую очередь быть похожей на сказку (т. е. на сказки других народов), а не на пересказ своими словами того или иного письменного источника.

Я полагаю, что истина лежит посередине: настоящая еврейская сказка берется за почти непосильное дело совмещения жесткого «сказочного» этикета с не менее жесткой «еврейской» системой ценностей. Как же ей это удается?

В еврейской народной культуре (это касается не только сказок) форма и содержание почти всегда имеют